Цветок Аида [Алина Ланская] (fb2) читать онлайн

Цветок Аида

Пролог

— Это еще что? — Он смотрел на стопку пятитысячных купюр немигающим взглядом.

— Деньги. — Я молила Бога, чтобы голос не выдал моего страха. — За услугу, которую ты мне окажешь. Как договаривались, здесь сто тысяч.

Сумма не произвела на него никакого впечатления. Что-то здесь не так. Диана сказала,  этот парень очень любит деньги.

— Здесь только задаток, — поспешно добавила я, взглянув на его голову, покрытую черным капюшоном. — После того, как ты все сделаешь как надо, получишь вдвое… то есть втрое больше.

Последнее мое слово заглушил громкий мужской хохот, за спиной послышалась забористая брань. Я не поняла и половины слов. Парень, сидящий напротив меня за грязным столом, поднял голову и вперил в меня взгляд.

— Убери деньги, — коротко приказал он.

В одно мгновение вокруг стало темно, я словно проваливалась куда-то под землю. Я даже инстинктивно схватилась руками за сиденье стула, на котором сидела.

Никогда не видела таких черных бездонных глаз. Я испуганно поежилась, но взгляда не отвела. «Никогда не показывай свой страх, Кора, никогда», — в ушах звучали слова покойной мамы, она будто сидела рядом, и это придало мне силы.

Парень продолжал смотреть на меня, погружая в свою тьму. Опасный, очень. С таким шутки плохи, но именно так и должен выглядеть тот, кто зарабатывает себе на жизнь боями без правил.

— Вообще-то… — Я заставила себя смело посмотреть в его черные глаза. — Вообще-то я их принесла тебе, так что забирай и сделай так, как с тобой уже договорились.

На худощавом красивом лице мелькнуло подобие улыбки. Диана не говорила, что приятель ее брата так хорош собой. Если бы не темная энергетика, не взгляд хищника, от которого по телу бежал колючий страх, этот парень легко мог сойти за модель какого-нибудь мужского парфюма.

— Как тебя зовут?

Я чуть прикусила губу — таким приказным тоном со мной никто никогда не разговаривал. Только папа, когда вспоминал, что от короткого первого брака у него осталась дочь. Из-за того, что вспомнил, я и сидела сейчас в прокуренном подвале, где только что закончились бои.

— Меня зовут Кора. — Я нервно поправила светлую прядь волос.

— Кора?

— Каролина, — быстро исправилась я. — Кора… это только для друзей и семьи. Для тебя я Каролина.

— Сюда не пускают несовершеннолетних, Кора. — Он чуть подался вперед. — Тебе сколько лет?

— Мне двадцать! — Я возмущенно вспыхнула и тут же споткнулась о его тяжелый взгляд. — Скоро будет, пока мне девятнадцать. Но какое это имеет значение?!

Мимо нашего стола прошли два очень потных амбала, в нос ударил неприятный запах, я даже поморщилась. Один из мужчин зацепился взглядом за деньги, которые по-прежнему лежали передо мной в полупрозрачном пакете.

— Ого! — выдохнул здоровяк и заинтересованно взглянул на меня. — Детка…

— Занята, Шак, — прозвучал стальной голос.

Амбал обернулся. Парень, сидевший напротив меня, наконец скинул с головы капюшон толстовки, обнажив темные чуть волнистые волосы.

— Прости. — Мужчина быстро поднял руки вверх и отступил на шаг от нашего стола. — Не знал, что ты в Москве, а…

— Иди дальше, — перебил его парень. — Потом поговорим.

Громилу как ветром сдуло, но мне спокойнее не стало. Надо уже договориться и бежать из этого ужасного места. Я снова вынула из кармана мобильный — по-прежнему нет связи.

— Тебе лучше уйти, Кора. Это место не для тебя.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но так и застыла, словно загипнотизированная. Снова будто проваливалась в кроличью нору, хотя, скорее, в саму преисподнюю. Никогда не встречала человека, у которого был бы такой холодный, жесткий взгляд. Как у дикого зверя. Неудивительно, что амбал предпочел с ним не связываться. Но я должна.

— Я никуда не уйду, пока мы не договоримся. Диана сказала, что ты согласился мне помочь. Если тебе мало, будет больше, — сказала я тихо, рассматривая свои тонкие, без намека на маникюр пальцы. — Деньги — это не проблема. Ты все равно месяц не сможешь драться, так почему бы не переехать ко мне? Все за мой счет.

— Не интересует, — холодно отчеканил он и поднялся. — Пока, Кора. И больше здесь не появляйся.

Я оцепенело смотрела на высокую мускулистую фигуру в черных джинсах и такого же цвета толстовке. Он не был качком в привычном смысле, но от него разило какой-то разрушающей темной силой.

— Стой!

Он не обернулся.

В сердце больно кольнуло. Я не понимала, что происходит, почему в последний момент он отказался. Диана, моя подруга, сказала, что все на мази.

Я проводила взглядом темный силуэт. Не представляю, как с наличными, которые здесь все видели, я буду выбираться из этого подвала. К парню подошел охранник, ему я лично показывала свои водительские права, чтобы пройти внутрь. Они о чем-то тихо переговаривались, пока я судорожно запихивала пакет с пачками денег в рюкзак.

— Даю тебе один шанс. — Голос парня раздался прямо над моей головой. — Убеди меня тебе помочь, Кора.

Я шумно выдохнула и посмотрела на него.

— Мне нужно, чтобы ты меня соблазнил.

Черные глаза опасно блеснули.

— Не на самом деле, разумеется. — Я поежилась от одной мысли, что я с ним… — Ты должен так испортить мою репутацию в глазах одной семейки уродов, чтобы от меня отказался мой жених и, главное, те, кто настаивает на этом браке, — его родственники.

Выпалив то, что не давало мне спать уже почти месяц, я ждала ответа. В принципе, ничего нового я не сказала. Глеб, а именно так звали парня, все уже знал от Дианы.

— И как я должен это сделать?

— Я все придумала. И если ты согласен...

— Согласен. — Он кивнул, не замечая возникшего за его спиной высокого брюнета в точно такой же черной толстовке с капюшоном. — Рассказывай.

Глава 1

За три недели до событий пролога

Кора

Я проснулась сегодня раньше будильника — в окно нетерпеливо стучался мелкий осенний дождик, требуя немедленно впустить его в комнату. Небо было так затянуто свинцовыми тучами, что в комнате еще царил утренний сумрак. Быстро вскочив с кровати, я подбежала к окну и распахнула его.

— Здравствуй, новый день! — Я мечтательно потянулась, подставляя лицо холодному ветру и таким приятным капелькам дождя. Комната мгновенно наполнилась свежим воздухом, решительно прогоняя сон. Под подушкой запищал мобильный, запоздало возвещая о том, что пора вставать.

— Кора! Милая! — Бабушка, как обычно, уже на ногах и готовит мои любимые овсяные печенья. — Иди завтракать.

Мы живем с ней вдвоем в маленьком одноэтажном коттедже на краю огромного поместья, которое принадлежит папе и его семье. Моя мачеха пару раз предлагала нам с бабулей переехать в большой дом, но всегда получала вежливый отказ.

— Спасибо, ба!

Через полчаса за нами приедет машина, и шофер отвезет нас в город. На юго-западе Москвы есть небольшой цветочный магазин, который принадлежит нам с бабулей. Когда-то, еще до моего рождения, папа подарил его маме. Она обожала цветы, разговаривала с ними, а они ее слушали. Потом мама умерла, и магазин остался нам.

Бабуля говорит, что эта любовь к цветам передается из поколения в поколение всем женщинам нашего рода. 

— Кора, ты помнишь, что сегодня днем обещала пообедать с Игнатом? Мальчик специально приедет за тобой к нам в магазин.

— Конечно, помню, ба. Только Игнат давно не мальчик, ему уже двадцать пять лет.

— Для меня вы все дети. — Бабуля села рядом на стул и налила мне теплого молока. — Он хороший парень, с серьезными намерениями и столько лет влюблен в тебя. Дай ему шанс проявить себя!

— Я тоже его люблю, только как брата. — Я чмокнула бабушку в щеку и, забрав пустые тарелки, отнесла их в мойку. — Я ничего не хочу менять, меня все устраивает.

Бабушка молчала все то время, пока я мыла посуду, и, лишь когда я к ней обернулась, сказала:

— Мое сердце не вечное, Кора. Я должна знать, что о тебе позаботятся.

Не самое веселое начало дня. Бабушка у меня еще очень молода, ей чуть больше пятидесяти, но здоровье у нее очень слабое. И она права —  кроме друг друга у нас с ней никого нет.

— Я обязательно буду счастлива, бабуль. — Я крепко обняла ее за худенькие плечи. — Я никогда не подведу тебя и маму. Не волнуйся, пожалуйста, за меня.

Машина, как всегда, подъехала к дому ровно в семь, но почему-то мы поехали не на трассу, а свернули в сторону особняка.

— Что-то случилось?

— Хозяин велел вас в дом отвезти, — меланхолично ответил водитель, новенький, похоже, я его раньше не видела у нас.

Мы с бабулей молча переглянулись — папа не так часто о нас вспоминал, иногда мы могли неделями не видеться. Видимо, случилось нечто из ряда вон. Но не в семь утра!

— Кора, — шепнула ба, когда автомобиль остановился у парадного входа с колоннами, — убери волосы в пучок, сама знаешь, как его раздражает, когда они распущены. Опять будет ворчать, что ты ими пол подметаешь.

Я послушалась бабушку. На душе и так было неспокойно — интуиция говорила, что ничем хорошим наш приезд к папе не закончится.

В доме чувствовалось напряжение в воздухе — как будто время застыло перед тем, как рухнуть в пропасть и там разбиться на тысячи осколков.

— Ты слышишь? — негромко спросила бабушка, и я уверенно кивнула. — Это Аделия плачет?

Из гостиной доносились всхлипывания моей младшей сводной сестры, ее родители негромко переругивались, но даже мне было ясно, насколько они раздражены друг другом.

— Каролина! Наконец-то!

Ко мне бросилась мачеха. Вообще-то ее зовут Ангелина Дмитриевна. Высокая, темноволосая и очень красивая. Ей чуть за сорок, но выглядит она лет на тридцать, не больше, поэтому все, включая ее родную дочь, называют ее не иначе как Геля.

— Что случилось? — Я едва не задохнулась в крепких объятиях мачехи. — Почему Аделия плачет?

— Потому что твоя сестра шлюха! — хрипло выплюнул папа. Он стоял у окна, весь красный, тяжело дыша, с ненавистью смотрел на свою любимицу. Я же во все глаза пялилась на него: Аделия — его принцесса, бриллиант на его короне. У нее всегда было все, что папа только мог ей дать: свою любовь,  свое внимание, свою нежность и безлимитную кредитную карту. 

— Не смей так говорить! — Геля уже обнимала свою дочь, которая ревела еще сильнее. Я оглянулась на бабушку. Та уже наливала из графина воду.

— Я… я… — За рыданиями Аделии невозможно было разобрать ни слова. Поэтому говорила ее мать.

— Девочка влюбилась! Это нормально в 18 лет! Тебя забыла спросить!

Я чуть не села мимо кресла — Геля никогда так не позволяла себе разговаривать с папой. Она у нас очень светская леди.

— А надо было спросить! — Папа изо всей силы хлопнул широкой ладонью по столу. — Надо было узнать у папы, можно в койку ложиться с первым встречным или нет! Еще и залетела от него! А теперь мы все по миру пойдем, поняла?! Все! И хорошо будет, если Аракчеевы нас не прикончат!

Эта фамилия мне ничего не говорила, так что я вопросительно посмотрела на бабушку. Она растерянно покачала головой — мы про папины дела вообще ничего не знаем, только то, что у него большой бизнес и этот бизнес приносит деньги.

— К счастью, у меня есть еще одна родная дочь!

От этих слов мне стало не по себе, я мгновенно забыла о неожиданной беременности младшей сестры и взглянула на папу. В детстве мне казалось, что он самый красивый мужчина на свете, а я просто недостаточно умна и хороша, чтобы он меня любил.

— Чего ты хочешь от Коры, Арсений? — Бабушка тоже чувствовала приближение беды.

— Кора должна выйти замуж за Даниза Аракчеева, — ответил папа, неотрывно глядя мне в глаза. — Это спасет мой бизнес, а значит, и ваши жизни тоже.

Глава 2

Аид 

Утренние пробки раздражали. В обе стороны, что особенно неприятно. На часах уже восемь сорок три, и если проторчу на Рублевке еще полчаса, то весь день придется сдвигать из-за этого ушлепка. Но вправить мозг Данизу надо лично — недомерок пока так и не осознал, что он должен семье.

Раз «встречка» занята, значит, по обочине. Здесь уже стоять не пришлось.

На приборной панели появился входящий вызов. Я ждал этого звонка.

— Все подчистили, Аид. Фоток и видео его ночных развлечений в Сети больше нет.

— И не будет?

— Нет. Я лично удалил из памяти телефонов все, что касается твоего младшего брата.

Голос в динамике принадлежал Артему. Мы знакомы с ним уже пять лет, прежде он никогда не подводил. Один из немногих бывших спецназовцев, которые остались у меня работать после смерти отца.

— Журналюги?

— Им пасть заткнули.

— Эти твари ничего не должны писать. Только то, за что мы им платим.

— Понял. Огласки не будет.

Через двадцать минут я уже поднимался по ступенькам особняка. Сзади осталась раздолбанная «бентли», которую отец подарил Данизу на двадцатилетие в прошлом году.

Я никогда не любил этот дом, он напоминал о жизни, которой у меня никогда не было, и о людях, о которых теперь вынужден заботиться.

Даниз валялся на ковре в главной гостиной, до своей спальни на втором этаже так и не дополз. Две полураздетые шлюхи лежали на диванах.

За спиной послышались робкие шаги, я обернулся. На пороге стояла одна из горничных и со страхом смотрела на разбитые бутылки на полу.

— Принеси из кухни лед. Много льда.

Я уже набирал номер начальника охраны дома. Уже бывшего, но он еще об этом не знал.

— Вели увезти двух девок из дома и отгони в ремонт машину Даниза.

— Герман Всеволодович, доброе утро! Я сам собирался прийти… Мне сообщили, что вы приехали. Дело в том, что ваш младший брат не велел… мы решили не вмешиваться ночью, чтобы не усугублять. Ваша мачеха разрешила девушкам остаться.

Я нажал на отбой. Вдова отца и мать двух моих братьев никак не могла понять, что ее власть в этом доме закончилась. Пора поставить точку. Я быстро отправил сообщение Артему.

— В-вот, возьмите, пожалуйста. — Напуганная горничная протягивала ведерко со льдом.

Через пять минут два парня выволокли в коридор упирающихся мокрых телок, они тщетно пытались докричаться до Даниза, но мелкий ублюдок даже не пошевелился. Я дождался, пока их вопли прекратились и в доме стало тихо.

— Вставай, придурок. Я знаю, что ты проснулся.

— Пить дай. Сушняк, мать твою...

Я молча бросил ему бутылку воды и глянул на часы. У меня оставалось максимум десять минут.

— На хрена надо было так жестко с девочками? Они тебе ничего не сделали.

Даниз уже кинул на пол бутылку. Говорить он в состоянии, соображать, надеюсь, тоже.

— Ты под домашним арестом, недомерок. — Я наклонился и подобрал с ковра его мобильный. — Без телефона, Интернета, бухла и таблеток. Попробуешь рыпнуться — оторву твою никчемную голову.

— Да за что?!

За те несколько лет, что я знаком со своим младшим братом, уже не раз мог убедиться, что он, как и я, унаследовал от нашего отца чутье на неприятности. Вот и сейчас сквозь возмущение в мутных глазах я видел, как он на самом деле напуган.

— Ты перешел черту, Даниз. Я велел вести себя скромно, не отсвечивать, пока не женишься и мы не получим, наконец, контроль над заводом.

— Почему я? Почему не ты или Севка? Почему жениться должен я?

— Охрану я сменил, здесь везде будут мои люди. Через три дня познакомишься с будущей женой. Приведи себя в порядок, рот будешь открывать только с разрешения.

— Мобилу верни, я тут сдохну один. Черт, Аид… — Он запнулся и как-то сразу успокоился.

— Твоя мать поживет отдельно от тебя эти дни, брат.

По тому, как искривилось его бледное лицо, я понял, что верно угадал его мысли.

— Ты видел эту куклу? — Даниз продолжал ныть, когда я увидел его мать, спускающуюся по лестнице. — То ли Адель, то ли Фидель. Тощая, сисек нет совсем.

— Не видел, и мне плевать, как она выглядит. Тебе тоже должно быть безразлично. Пока.

— Мобильный верни…

На выходе из гостиной я столкнулся с Раей.

— Здравствуй, Герман. Что здесь происходит?

— Я меняю охрану в доме, через два часа приедут новые люди, старые перестали справляться. Даниз под арестом за свою ночную оргию, которая могла стоить нам много денег, Раиса.

— Под арестом? — Она глянула на своего помятого сына, который подбирал с пола полупустую бутылку воды. — Что это значит?

— Это значит, что его контакты будут ограничены. — Я безразлично наблюдал, как ее тюнингованное лицо наполняется злостью. — Интернет в доме будет отключен, никакой связи с внешним миром. Любое общение только через мою охрану.

— Что ты себе позволяешь?! Не забывай, что мой старший сын владеет всем этим. — Она шипела, как змея. Хотя почему как? Она и есть змея. — Так велел ваш отец. Я сейчас же позвоню Всеволоду.

За окном усиливался осенний дождь — и без того забитая дорога сейчас окончательно встанет. Я быстро вбил на навигаторе адрес.

— Звони, а потом собирай свои вещи. Ты уезжаешь из этого дома, Рая. Рекомендую перебраться к своему любовнику. Он как раз на днях развелся.

«Безутешная» вдова бросила испуганный взгляд сначала на меня, потом на своего сына.

— Откуда?.. Сева знает? — В глазах больше не было никакого высокомерия. Вели я ей сейчас встать передо мной на колени, она бы безропотно подчинилась.

— Что ты много лет изменяла и продолжаешь изменять нашему отцу? Нет, он не знает, Рая. Но так же, как и я, Сева беспокоится за семейный бизнес. Собирай вещи и уезжай в город. Тебе тоже нужно подготовиться к встрече с будущей женой твоего младшего сына.

Глава 3

Кора 

Замуж? Я?

— Пап, а разве без этого нельзя? — Я все еще не верила, что без моего согласия хотят решить мою судьбу. — Мы же не в Средневековье живем!

— Каролина, детка… — Мачеха оставила в покое свою дочь, которая уже перестала плакать, и подошла ко мне. — В нашем мире взаимовыгодные браки заключаются намного чаще, чем ты думаешь. Это нормально.

— Ненормально! — вырвалось у меня. — Я не хочу замуж! Господи, да я даже не знаю этого Даниза!

— Познакомишься через три дня, — отрезал отец. — Геля, приведи ее в порядок. Аракчеевы, конечно, рассчитывают на Аделину, но ничего, проглотят и тебя. Они также заинтересованы в этом браке, так что точно не откажутся. Скорее, наоборот, Кора подойдет лучше.

— Лучше? — Аделина удивленно посмотрела на папу, потом на Гелю и, наконец, на меня. — Почему?

— Арсений, ты с ума сошел? — возмутилась бабушка. — Дочку родную решил на деньги обменять?

— Кира Андреевна, вы лучше помолчите и подумайте о своем здоровье и цветочном магазине. О том, где жить будете, когда вот это все у вас отберут!

Настроение у папы явно улучшилось, он уже не был таким красным, как тогда, когда мы только пришли. Он уселся в кресло напротив камина и, довольно вытянув длинные ноги, с удовольствием начал объяснять, почему я — лучший вариант, чем Аделина.

— Аракчеевы — снобы, их покойный папаша вообще говорил, что они какие-то потомки графов или баронов. Врал, конечно, но не суть. Эта семья очень патриархальна, им не нужны скандалы и хайп, Аделина. Жена должна дома сидеть, мужа ждать, а не шляться с подружками по вечеринкам, залипать в «Инстаграме» и губы надувать.

— Бред какой-то, — фыркнула сестра и сочувственно посмотрела на меня. — В самом деле Средневековье.

— Кора действительно лучше подходит. — Геля внимательно посмотрела на дочь, и та опустила глаза. — Мягкая, наивная, с цветами разговаривает больше, чем с людьми.

— И никаких пацанов с расстегнутой ширинкой, Аделина! — злорадно вставил папа.

Сестра вспыхнула, поправила волосы, но промолчала. Я впервые увидела ее с новой прической — короткое каре и фиолетовые пряди на затылке. Очень эффектно.

— Папа, а что это за сделка такая? Почему нельзя как-то по-другому договориться? У тебя правда все могут отобрать?

Он изумленно посмотрел на меня. Наверное, удивился, что я такие вопросы задаю, но  ведь раньше и он не требовал от меня замужества!

— Ты все равно ничего не поймешь, Кора! — Папа снова начал раздражаться. — Прими как данность. Геля, займись ею завтра.

Он поднялся с кресла, его жена тут же засуетилась, Ада уже с кем-то чатилась в телефоне. Все происходящее казалось каким-то дурным сном. Бабушка беспомощно смотрела на меня, в ее глазах стояли слезы. Эта боль неожиданно придала мне силы.

— Это неправильно, слышишь? И я не стану ни с кем знакомиться!

Папа обернулся, на его худом лице застыло недовольство.

— Ты выйдешь замуж, Кора, если только Аракчеев сам от тебя не откажется. Это сделка, понимаешь? Никто не заставляет тебя любить этого парня, можешь даже не спать с ним, наследник нам необязателен. Просто соблюдай приличия, а я договорюсь, чтобы ты и дальше могла возиться со своими цветочками. Все останутся довольными. Разговор окончен. Можете идти.

Геля засуетилась, тут же вспомнила, что у нее через час обертывание и массаж, а потом они с Аделиной поедут к врачам.

— Так ты правда беременна? — Я смотрела на худенькую сестру, в голове не укладывались папины слова.

— Потом, ладно, поговорим? — Аделина ни на шаг не отставала от матери. — Вообще, Даниз красавчик, посмотри его «Инсту». Может, он мне и подошел бы, но мое сердце уже занято!

Мы с бабушкой молча вышли на улицу. Холодный мелкий дождик противно бил по лицу. Я давно рассталась с иллюзией, что папа мог бы меня когда-нибудь полюбить, смирилась и думала, что я для него просто не существую. Оказывается, я ошиблась.

— Кора, я с ним обязательно поговорю! Ну выгонит он нас на улицу, ничего, проживем как-нибудь. Дожили, родную дочь, как товар, продает! Не будет этого!

Бабушка храбрилась, но я-то знала, что наш магазин не приносит никакого дохода. Мы живем только на то, что дает папа. И если я еще могу попытаться уйти, то жизнь бабушки зависит от тех лекарств, которые мы ей покупаем.

— Все будет хорошо. — Я погладила бабушку по худенькой ладони. — Надо написать Диане, предупредить, что мы опаздываем. Пусть без нас открывает магазин.

Я быстро отправила сообщение и не удержалась от любопытства — открыла «Инстаграм» и нашла страницу Даниза. Аделина не соврала, он действительно красавчик — высокий брюнет, брови вразлет, чувственные губы и взгляд с поволокой. На вид ему лет двадцать, может, чуть больше. Фотографий было много, этот парень явно любит роскошь и очень красивых девушек. Папа мог и ошибиться, Аракчееву не нужна такая тихоня, как я, которая по ночам спит, а не селфится в клубах.

— Кора? Ты улыбаешься? — Бабушка с беспокойством посмотрела на меня.

— Да. — Я довольно чмокнула ее в щеку. — Я, кажется, знаю, как избежать этого замужества!

Глава 4

Кора 

Диана и правда уже открыла магазин. Когда мы с бабушкой, наконец, добрались, у прилавка стоял парень примерно моего возраста и растерянно рассматривал нераспроданные букеты.

— У мамы день рождения! — с улыбкой пояснил он розовощекой Диане.

— Если маме, то отлично подойдут хризантемы, герберы и астры, можно добавить розы…

Мы познакомились с Дианой год назад, когда учились на курсах флористики. Мы были единственными в нашей группе, у кого за плечами уже был кое-какой опыт. Внешне Диана моя полная противоположность: высокая и спортивная, у нее задорные зеленые глаза, неизменный яркий румянец на щеках и короткие вьющиеся волосы. Мы так сдружились за время учебы, что когда магазин, где работала Диана, закрылся, я позвала ее к нам.

Только со стороны кажется, что флористы — это такие цветочные феи, которые легко порхают между огромными вазами и собирают красивые букеты. А ведь кто-то должен принять цветы от поставщика, убрать всю лишнюю зелень, отрезать длинные стебли, расставить по вазам, которые предварительно нужно вымыть в холодной воде… Я очень рада, что Диана теперь с нами и бабушка занимается только тем, что ей нравится и не навредит ее хрупкому здоровью.

— Что случилось, Кора? — спросила меня Диана, когда мы разбирали цветы в холодильнике. — За все время, что я у вас работаю, вы первый раз опоздали.

Я недолго думала о том, стоит рассказывать об утреннем разговоре с папой или нет. Диана — мой самый близкий человек после бабушки, так что я выпалила все, ничего не скрывая.

— Да он офонарел?! Ты что, его рабыня?

— Я его дочь, Ди, и полностью от него завишу. Так же, как и бабушка. Особенно бабушка.

Диана собрала обрезанные листья и категорично покачала головой.

— И ты согласишься?! Выйти замуж непонятно за кого?!

— Я хочу отговорить этого парня на мне жениться. У меня есть план! — Я улыбнулась подруге. — Поверь, этот красавчик точно не захочет на мне жениться! Ты только посмотри его «Инсту» — он из тех, кто делает только то, что хочет!

— А твоя сестра, значит, «залетела»? — недоверчиво протянула Диана. — Как-то подозрительно вовремя.

— Мы с ней недостаточно близки, чтобы я могла судить. Но я рада, если она нашла свою любовь.

— А вот и твоя любовь пожаловала, — негромко заметила подруга. — Легок на помине, даже раньше приехал. Ему расскажешь?

Я обернулась и помахала рукой Игнату, который уже остановился у прилавка и весело болтал с бабушкой.

Мы знакомы три года — с того самого дня, когда папа поручил своему новому помощнику заботу о нашем магазине. Именно Игнат Саенко занимался всей бухгалтерией, следил, чтобы у нас не было долгов перед поставщиками, разруливал вопросы с арендой, знал, куда звонить, когда однажды у нас полетело электричество.

Я нравилась Игнату, он не раз давал мне понять, что готов на более близкие отношения, приглашал на свидания, мы пару раз ходили в кино, но когда однажды он попытался меня поцеловать… Мне до сих пор стыдно, что я его так сильно оттолкнула. Но по-другому я не могла — Игнат не вызывал во мне никаких чувств, кроме дружеских.

Нам понадобилось несколько недель, чтобы наши отношения снова стали приятельскими. Но я чувствовала, что стоит мне только захотеть — и все изменится.

Игнат ласково мне улыбнулся, на его щеках тут же появились ямочки. Значит, о планах папы выдать меня замуж за непонятного парня он точно не знает.

— Не возражаешь, если пообедаем здесь недалеко, в «Шоколаднице»? Кора, у меня сегодня не так много времени, твой отец загрузил меня до ночи! И не факт, что к утру все успею.

Я подхватила свой зонт и пошла следом за приятелем.

— Конечно, пойдем, у них хорошие бизнес-ланчи.

— Ты можешь заказать все, что тебе угодно. Я плачу, ясно?

В «Шоколаднице» было многолюдно, мы с трудом нашли столик. Когда Игнат снял с себя плащ, я обратила внимание, что сегодня он в своем лучшем костюме, а это могло означать только одно.

— У тебя важная встреча? Поэтому много работы?

Игнат поморщился, недовольно кивнул, а потом нервно пригладил зачесанные назад русые волосы.

— Расскажи, что случилось, — попросила я. — Может, я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Это взрослые дела, Кора, зачем тебе все это?

Он взял в руки меню и стал внимательно его изучать, хотя я видела: он хочет мне рассказать, но не хочет выглядеть слабаком и жалобщиком.

— Мне интересно, что у тебя нового. Мы же друзья, это нормально знать, как дела.

— Твой отец меня убьет, если я тебе расскажу. Это вообще не моя обязанность, но его другой помощник заболел, вот я и ношусь… Хотел вечером к родителям заехать, мама болеет уже вторую неделю, так придется ехать на переговоры к Аракчеевым.

Тут я чуть меню из рук не выронила. Теперь у меня обостренная реакция на эту фамилию.

— А кто это? Расскажи о них.

— Зачем? — Он пожал плечами, но все-таки ответил: — Это очень непростая семейка, там рулят всем два брата, жесткие ребята, Кора. Не дай бог с ними пересечься.

Я поежилась. Точно не скажу пока Игнату, что папа затеял.

— А чем они занимаются и как с папиным бизнесом связаны?

Я впервые в жизни задавала такие вопросы, пришлось, потому что возможное замужество меня сильно испугало. Мне нравилась моя фамилия Солнцева, я очень не хотела превращаться в Аракчееву. Вообще не представляю себя замужем!

— Они нефтетрейдеры, возят и продают нефть по всему миру. Это очень богатая семья.

— Богаче папы?

Игнат снисходительно улыбнулся.

— Намного. Даже не сравнивай. Считай, они из другой лиги.

— А что тогда им нужно от папы?

— Они хотят через него купить долю в нефтеперерабатывающем заводе. Твой папа большой приятель владельца этого завода, — нехотя ответил Игнат. — Тебе это точно интересно?

— Очень. А если папа не согласится им помогать, то что будет?

— Уже согласился. Обговаривают сейчас детали. Он им денег должен, я сам документы видел. Кора, но я тебе этого не говорил.

— Много денег?

— Много, но дело не в этом. Эти ребята… то есть сейчас все прилично выглядит, респектабельно, но делишки у них темные были, с криминалом связанные. С ними шутки плохи. Им нельзя говорить «нет». Только они могут отказывать!

Я молча переваривала информацию. Что ж, тогда я сделаю так, чтобы Даниз Аракчеев сам сказал мне «нет».

Глава 5

Кора

Через три дня я уже знала о семье Аракчеевых все, что только мы с Дианой смогли выудить в Сети. А нашли мы немного. Пожалуй, главным источником информации была все-таки «Инста» Даниза, этот парень фиксировал почти каждый день своей жизни. У него более трехсот тысяч подписчиков, он отъявленный мажор, пижон и бабник. Но в последние дни он, как назло, ничего не выкладывал.

— Они не самые публичные люди, Кора. Я их мать видела лишь два раза в Большом, да и то, когда был жив ее муж. Он умер не так давно, оставив все своему сыну Всеволоду. Но и Данизу тоже много чего перепало, ты будешь намного богаче нас. Арсений с юристами вовсю обсуждают брачный контракт.

Геля радостно порхала вокруг меня, очень довольная работой стилиста и двух его помощников, которые «привели меня в порядок».

Я же смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Нет, все и правда отлично — мои светлые волосы уложили в длинные романтические локоны, которые сейчас доходили мне до пояса. Получилось очень красиво и изящно. Обычно я не пользуюсь косметикой, поэтому лицо у меня сейчас непривычно яркое и какое-то чужое. Платье… очень дорогое и пафосное. Геля купила его для меня в ЦУМе, я до сих пор с содроганием вспоминаю примерку. Пыталась, конечно, сказать, что я не люблю кукольные платья с атласными лентами под грудью, не люблю жесткие кружева у горла и на запястьях, что они больно царапают кожу. Что с радостью бы надела на себя нежное голубое платье, которое бабушка мне связала весной. Оно мягкое и очень удобное. Мое.

Внешне я старалась выглядеть спокойной, слушала вполуха слова мачехи, но на самом деле внутри меня трясло.

Первый раз в своей жизни я буду сидеть за одним столом с папой и совершенно незнакомыми и такими важными людьми, которые могут изменить мою жизнь. Я не спала всю ночь, репетируя, повторяя каждое слово, которое собиралась сказать Данизу. Если только нас оставят наедине. Он должен меня понять! Ему ведь так же, как и мне, должно быть тошно от одной только мысли жениться не по собственной воле!

— У них есть еще один брат, самый старший, но о нем мало кто что знает, — продолжала Геля, поправляя уже свою прическу. — И у него другая мать, кажется, она не была женой его отца… темная история какая-то. Но Арсений говорит, этот парень — страшный человек, настоящий бандит, как его покойный папаша. Слава богу, на ужине его не будет.

— Бандит? — Я сразу вспомнила слова Игната о криминальном происхождении состояния Аракчеевых. — Уголовник?

— Не уверена, что он сидел в тюрьме, но проблемы с законом у него точно были.

Тут Геля осеклась и испуганно посмотрела на меня.

— Кора, детка, пожалуйста, забудь, что я тебе только что сказала. Твой папа будет очень недоволен…

— А как зовут этого брата? — не сдержалась я. Про Всеволода я нашла кое-какую скудную информацию в Сети, даже пару старых фоток, а вот про брата-бандита слышала впервые.

— Не знаю, Арсений говорит, он всегда в тени. У него и прозвище такое…

— Какое?

— Аид.

— Аид? — Я удивленно подняла накрашенные брови. — Это из греческих мифов бог царства мертвых?

— Что-то типа этого. — Геля отмахнулась. — Он и придумал всю эту аферу с женитьбой. Ой, прости, не аферой, конечно. Так, ты помнишь, о чем тебя просил твой папа?

— Я все помню.

—  Пожалуйста, Кора, говори, только когда тебя спрашивают. Им не нужно знать, что ты живешь в коттедже с бабушкой. Ты живешь в этом доме, этим летом мы всей семьей…

— Я помню, Геля! — оборвала я мачеху. — Но не думаю, что кому-то будет интересно, где я отдыхала. Они обо всем уже договорились, верно?

— Верно, — со вздохом согласилась Геля. — Ты умница, что не стала артачиться. Поверь, это очень хорошая партия для тебя. Намного лучше, чем можно было представить.

Ее слова про «хорошую партию» крутились у меня в голове все время, пока мы ехали в центр. Наше знакомство должно состояться в одном из самых изысканных московских ресторанов, с видом на Красную площадь.

От волнения я покусывала себе губы, втайне надеясь, что мне самой ничего не придется говорить. Может, этот Даниз меня как увидит, так сразу и откажется жениться. Я совсем не походила на тех девиц, которыми была заполнена его «Инста».

— Улыбайся и помалкивай, Каролина. — Папа встретил нас у входа в ресторан. — Правильное платье, Геля. Невинность и чистота. То, что нужно. Нас уже ждут.

Они с Гелей прошли вперед. Очень красиво смотрелись вместе — шикарные, уверенные в себе взрослые люди, у которых есть все, о чем только можно мечтать. Я ковыляла следом, туфли немного сдавливали ступни, но все это неудобство не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала в душе. Здесь все было чужое, ненастоящее и враждебное. Нас провели по коридору не в общий зал, а в отдельную комнату, где нас и правда ждали.

Сердце готово было выскочить из груди, в горле пересохло, я быстро сжала ладони в кулаки, боялась, что все заметят, как дрожат мои пальцы.

Их было трое, как и нас. Очень красивая породистая блондинка с высокомерным выражением лица, она едва кивнула нам. И двое ее сыновей, одного я узнала сразу — Даниз.

В жизни он казался еще более красивым, я быстро опустила глаза, чувствуя, как лицо заливает краска смущения.

— Привет! — весело поздоровался он. — Значит, ты моя будущая жена. А ничего так! Я думал, хуже будет.

Я не знала, куда деться от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю. Некстати вспомнились слова Гели про бандита со странным прозвищем Аид. Сейчас я готова была оказаться даже в его царстве, лишь бы не здесь. Чувствовала на своем теле нахальный взгляд мажора и понимала, что все может оказаться намного сложнее, чем я думала.

Брат Даниза громко кашлянул, а потом, подойдя к нам ближе, сказал:

— Мы очень рады с вами познакомиться. Меня зовут Всеволод, моя мама Раиса и брат Даниз…

Папа уже жал руку этому Всеволоду. Он был не таким красивым, как Даниз, но мне сразу понравился — от него веяло надежностью, спокойствием и… властью. Очень серьезный мужчина, хотя по возрасту всего на три или четыре года старше Даниза.

Геля сразу завела светский разговор с Раисой, подхватив мадам Аракчееву под руку. Я и оглянуться не успела, как мы с Данизом остались одни — взрослые уже рассаживались за столом в паре метров от нас.

— Буфера — зачет! — Горячий шепот опалил мою шею, я была не в силах двинуться с места. Я не верила своим ушам. — Валим отсюда, хочу снять с тебя это дурацкое платье.

Мой план договориться с женихом рухнул еще до того, как я успела открыть рот.

Глава 6

Кора

Я дернулась вперед, к столу, за которым уже сидели наши родственники, но Даниз поймал меня за руку, заставив обернуться.

— Отпусти!

Я испуганно посмотрела в черные глаза, но поймать взгляд не удалось — парень, чуть склонив голову, бесцеремонно пялился на мою грудь. Я попыталась вырваться, но он держал меня крепко.

— Каролина, значит? — развязно протянул Даниз. Клянусь, со мной никто так прежде не разговаривал! — Люблю телок с формами, твоя сестра-доска — это полный отстой.

Он потянул меня на себя, я беспомощно оглянулась на отца и мачеху — они оживленно болтали с Аракчеевыми и совершенно не замечали моего, то есть нашего отсутствия. Или не хотели замечать.

Дверь за спиной Даниза открылась, и в комнату вошли официанты. Парень обернулся и инстинктивно отпустил мою руку.

— А что вы там стоите? — Всеволод пристально посмотрел на брата, а потом скользнул взглядом по мне. — Все хорошо, Каролина?

— Да. — Я поспешила к столу, на котором официанты расставляли закуски. Выглядело очень соблазнительно, но я чувствовала, что не смогу проглотить ни кусочка. Взгляд Даниза прожигал спину, а потом, когда он сел рядом, стало совсем невыносимо.

— На следующей неделе открывается детский центр для детей-инвалидов, — негромко произнес Всеволод, когда официанты ушли. — Это наш благотворительный проект, будет пресса, удачный повод представить нашу юную пару.

— Каролина, разумеется, будет там. — Папа кивнул, даже не посмотрев на меня. — Я хочу сказа…

— Это потом, — с улыбкой оборвал его Всеволод. Он сразу, не стесняясь, давал понять, кто здесь главный, хотя по возрасту в сыновья годился моему отцу. А тот молчал. — Мои помощники составили план публичных посещений, их будет немного. Привлекать лишнее внимание не нужно, но свадьба не должна стать неожиданной.

— Разумеется, — согласился папа.

Я сидела, уткнувшись взглядом в тарелку, но ничего не видела перед собой. Только и чувствовала, как сильное бедро Даниза прижимается к моей ноге. Еще чуть-чуть, и меня стошнит.

— Каролина!

Я испуганно подняла голову и столкнулась взглядом с холодными изучающими глазами Раисы. Меня будто холодом обдало.

— Да?

— Где ты учишься? Твоя сестра, как я поняла, студентка МГИМО. А ты?

— Моя дочь очень домашняя девочка, — поспешно ответил за меня папа. — Я говорил, что она очень увлекается флористикой, у нее свой перспективный салон на юго-западе.

— Хорошо, когда в таком возрасте у девушки уже есть достойное хобби, — сказал Всеволод. — Надеюсь, оно не будет отбирать много времени. В нашей семье работают только мужчины.

— В нашей тоже, — ответил папа. — Аделина сама захотела изучать международную журналистику, я не против, но все мы прекрасно понимаем, что у нее другое будущее. А пока пусть учится. Для Каролины очень важны цветы, ее любимые растения, я этот пункт внес в брачный договор…

Они разговаривали друг с другом, будто нас с Данизом рядом вообще не было. Хотя в какой-то степени это и хорошо, потому что я не уверена, что смогла бы нормально отвечать на вопросы.

Перед глазами все расплывалось, я хотела закрыть лицо руками и разреветься, взахлеб, до истерики, до боли в горле и сбитого дыхания. А рядом со мной сидели люди, которых все устраивало, они веселились, шутили, обсуждали мою жизнь. Я не думала, что мне будет так тяжело это слушать. Наверное, только сейчас до меня начало окончательно доходить, что сумасшедший план папы — это моя реальность. И никто не поможет. Этого парня, который все пытался ко мне прижаться как бы ненароком, точно все устраивает. Я зря надеялась на него.

Глупая, наивная Кора!

— И-извините, — я еле выдавливала из себя слова. — Я… сейчас.

Не поднимая глаз на папу, его гостей, я неловко отодвинула стул и, едва не споткнувшись, бросилась к двери. Стоявший рядом официант предупредительно ее распахнул, и я оказалась в коридоре. Не обращая внимания на боль из-за неудобных туфель, я быстро подбежала к окну и, не спрашивая никого, открыла его.

Свежий воздух стал спасением. Я судорожно сделала пару вдохов и закашлялась — в горле все пересохло от перенапряжения.

— Ты куда сбежала-то?

Развязный голос, в котором, впрочем, слышалось недоумение, принадлежал Данизу.

— В-все нормально, — с трудом произнесла я.

— Ты че такая нервная, м? — Даниз облокотился на подоконник.

В отличие от меня он был расслаблен, его все устраивало. И все же я решила попытаться.

— Слушай, зачем тебе жениться? Мы же друг друга совсем не знаем.

Он склонил на бок голову и оценивающе посмотрел на меня.

— Слушай, я не в восторге, но так сложилось. Рано или поздно все женятся.

— Но это не повод…

— Забей и смирись. Как я. Тут пахнет очень большими «бабками». Мы просто пешки в чужой игре.

Я быть пешкой не хотела!

— И тебя это устраивает?! — В горле першило, и я закашлялась. — Какой из тебя муж?

Даниз громко заржал, совершенно не стесняясь проходящих мимо официантов. Похоже, он привык вести себя только так, как хочет. Но почему тогда…

— А из тебя жена какая? Ничего не изменится, малыш. Ну разве что мы теперь будем в неоплатном сексуальном долгу друг перед другом.

Он похлопал себя по бедру, словно звал комнатную собачку поластиться.

— Никакого долга, тебе ясно?! Не думай, что я буду с тобой спать!

— А куда ты денешься? — Он удивленно нахмурился. Мои слова, кажется, его задели. — Раз Аид втемяшил себе в башку, что нам нужно пожениться, значит, так и будет. Ему даже Севка не указ.

— Да плевать мне на вашего Аида!

— А вот это зря, — неожиданно серьезно проговорил этот бабник. — Не знаешь, с кем связываешься. Он очень не любит, когда кто-то идет против его воли. И скандалов терпеть не может.

— Скандалов?

— Ага. — Даниз с готовностью кивнул. — Аид посмотрел твою «Инсту», порадовался, что там одни цветочки, лютики, пестики, даже фоток твоих нет. Сказал, ты мне лучше подходишь, чем твоя сестра-шалава.

— Она не шалава!

Хотя мы с Аделиной и не близки, но оскорблять ее я не позволю этому мажорчику. Сам-то из себя ничего не представляет! Только и есть, что смазливая мордашка и фигура, еще не заплывшая жиром.

— Да мне плевать на нее. — Даниз явно не подозревал, о чем я думаю. Хотя вряд ли бы сильно расстроился. — А вот ты…

Он лениво поднялся с подоконника и медленно пошел прямо ко мне. Я вжалась в стену, и это было моей большой ошибкой. Даниз намного выше меня и в разы сильнее. Нужно было бежать.

— Не дотрагивайся до меня!

Мой голос прозвучал слишком жалко. Я попыталась выставить руки вперед, но он легко завел мне их за голову.

— Мне нравятся такие… недотроги.

Он почти коснулся моих губ, когда я попыталась ударить его ногой.

— Даниз! — властный мужской голос заставил парня отойти от меня. Стало чуть легче дышать, но меня немного мутило.

— Что? — Мажор был явно недоволен тем, что ему помешали, но перечить старшему брату не посмел.

— Каролина, ты в порядке? — Всеволод подошел ближе и окинул меня цепким взглядом.

— Да, я в порядке, мне стало душно… переволновалась.

Ночью у меня поднялась температура до сорока градусов. Перепуганная бабушка вызвала скорую, следующие несколько дней я помню очень смутно. Вроде папа требовал, чтобы меня перевезли в его особняк, но врачи запретили. Примерно через неделю яуже могла более или менее сидеть, есть и осознавать реальность, которая меня совсем не радовала, но хоть никто не заставлял меня идти на открытие детского центра с Данизом. Я вообще не представляю, что со мной будет, когда я снова увижу этого парня. Точно стошнит.

Папа был не в восторге, что я заболела, но не давил, пару раз даже пришел меня проведать. Геля каждый день заходила, Аделина отправляла трогательные стикеры в чат. Игнат приезжал через день, пока об этом не прознал папа.

— Ты, я смотрю, популярна, — сказала однажды вечером Диана, едва не столкнувшись с уходящей от нас Гелей. — Боятся, что здоровье не позволит тебе выйти замуж?

— Наверное.

— Как жених? Не появлялся?

— Слава богу, нет. — Меня передернуло от одной мысли о Данизе. — Он противный и, знаешь, гадкий, что ли. Пыжится и строит из себя крутого, но дико боится своих братьев, любого, кто сильнее его.

— Ну так найди того, кто сильнее их всех, — спокойно проговорила Ди, устраиваясь с кружкой чая на моей кровати. — Я кое-что придумала. Точнее, брат подсказал.

— И что придумала? — Я недоверчиво покосилась на подругу.

— Если этот Аид не любит скандалов и считает тебя удобной мышкой для своего брата, докажи, что он ошибся.

Я поперхнулась.

— Предлагаешь мне забеременеть, как Аделине? Она, кстати, замуж собирается за этого парня, они вместе в одной группе учатся.

— Нужно, чтобы эта семейка сама от тебя отказалась. Ты так и думала с самого начала, но Даниз не вариант, он ничего не решает. Надо, чтобы пробрало того, кто решает.

— Всеволода и Аида? — догадалась я. — Папа меня убьет, если я заведу роман на стороне. Да и с кем? Разве что с Игнатом!

— Нет. Послушай, у брата есть приятель, отбитый на всю голову, боец, участвует в боях без правил. И ему нужны деньги. У тебя же они есть?

— Пока есть… — Я вздохнула. Мы никогда не тратили столько, сколько давал нам папа, и кое-какие сбережения у нас были. — Он точно согласен?

— Точно! — Диана кивнула. — Я твоего имени не называла, просто сказала, чтобы все решили, будто ты с ним спишь.

Я покачала головой, план не казался мне таким уж хорошим.

— Эти Аракчеевы — очень опасные люди, дело ведь не только в замужестве, но и в этой сделке, они с папой хотят купить завод…

— Ну тогда выходи замуж и не реви! — сорвалась Диана. — Послушай, ты же не сама отказываешься от замужества, верно? Это они от тебя откажутся!

— Страшно, Ди. Я даже не знаю этого парня. У него есть страничка в Сети?

— Не-а, он замкнутый чувак, но очень крутой. Зато у меня есть его номер… Ну так как?

Друзья! Спасибо вам большое за внимание к этой истории. На этом мы заканчиваем рассказ о событиях, предшествующих прологу. Следующая глава будет от Аида, мы увидим его глазами встречу с Корой.

Глава 7

Аид

Я не люблю свидетелей, когда тренируюсь. Об этом знают все, поэтому по утрам три раза в неделю зал закрыт абсолютно для всех. Исключений нет.

Здесь я могу быть собой, одно из немногих мест, где я не сдерживаю себя, не играю роль, надевая маску заботливого брата.

Гори в аду, старик! Хотя где тебе еще быть, как не там.

Ледяной душ снимает напряжение, но не смывает мысли. Сегодня не удалось полностью отключиться, нутром чую: что-то не то с этим Солнцевым. Гнилой мужик, но без него никак.

Три пропущенных от Севы. Обычно он более сдержан.

— Привет, Герман.

— Что случилось?

— Заедешь сегодня вечером? В офис, или можем встретиться в центре.

— У меня через час начинаются бои в клубе. Хочешь — приходи.

Я знал, что рафинированный братец никогда не сунется в мой подвал. И он знал, что я это знаю. Он ненавидел мой мир так же, как и я — его.

— Тогда коротко сейчас, если не против? — Он медлил, что на него непохоже, но торопить я его не стал. — Я про свадьбу. Ты уверен, что она нужна нам?

— Ты знаешь мой ответ. Это все?

— Погоди. Эта девочка… дочь Солнцева, она… я думаю, с ней могут быть проблемы. И Даниз ей не понравился, она уже две недели с воспалением легких или бронхитом валяется… Солнцев, скотина, выкатил такие условия по брачному контракту…

— Решил продать дочь подороже? Разумно. Я не понимаю, чего ты тянешь кота за яйца. Какие могут быть проблемы? Без Солнцева мы не увидим завод и не получим своей доли. Он нам нужен.

— Но зачем тащить Даниза в загс? Достаточно просто купить лояльность Арсения. Заплатим ему вдвое больше. Это не проблема.

Раиса послала старшего, чтобы уберечь младшего от женитьбы. Понимает, что ее я слушать не стану.

— Солнцеву будет сложнее нас кинуть, если его дочь будет у нас. И своих корешей сможет убедить продать нам свои доли. Завод должен полностью принадлежать нам. И эта девочка поможет.

— Что-то не заметил я особой любви к ней со стороны отца. Она совсем ребенок.

— Даниз отзывался о ней не как о ребенке. — Я усмехнулся, вспоминая буйный восторг недомерка. — Выбирает себе теперь только блондинок с длинными волосами и большой грудью. Пусть пока развлекается, после свадьбы будет расстегивать ширинку только в супружеской спальне. Ему пора пожертвовать своей свободой в интересах семьи. Мы с тобой это уже сделали. Пока, Сев. Матери привет передавай.

Когда мой брат учился в лучших частных школах, я выживал на улице, каждый раз не зная, подохну в очередной разборке или чудом уцелею и увижу завтрашний день.

Этот подвал я оборудовал под клуб, где три раза в неделю шли бои, я его занял задолго до того, как отец нашел меня.

Злость, отчаяние на грани безумия, дикая надежда и звериная тяга к жизни по-прежнему во мне. И в моих бойцах.

— Ты теперь пускаешь детей, Аид?

— Не понял.

Артем облокотился на перила и кивнул вниз.

— Девчонка пришла пять минут назад. Как ее сюда вообще пустили?

— Подружка кого-то из гостей. — Я хорошо понимал недоумение своего охранника. — Но у всех должны проверять документы...

— ...которые легко подделать!

— Да, легко.

Я задумчиво смотрел на светлое пятнышко, которое нервно металось по залу. На вид девушке было лет семнадцать, испуганные глаза, как у затравленной газели. Ее заметили, но пока никто не подходил. У меня жесткие правила, одно из них — никаких несовершеннолетних на боях.

— Пришла одна и кого-то ищет. Симпатичная девочка. И волосы какие…

На затылке незнакомки красовалась коса, свернутая в пучок. Редкая прическа для современной девушки. Джинсы и темная толстовка — оптимальная одежда, чтобы выглядеть незаметной, но не женщине в моем подвале.

— Пойду познакомлюсь. — Артем уже двинулся к лестнице, когда я его остановил. Было в этом светлом пятне что-то неуловимо знакомое, манящее.

— Я сам.

Она все еще испуганно озиралась, нервно крутила в дрожащих пальчиках мобильный, не зная, что здесь не ловит ни один оператор связи.

— Ищешь кого?

Она вздрогнула, обернулась на мой голос, увидела нашивку на плече толстовки и вдруг радостно улыбнулась. Так искренне могут улыбаться только дети, да и то не все. Не думаю, что когда-то, даже в самом младенчестве, я был способен на такую вот улыбку.

— Наконец-то! Я думала, ты меня кинул.

Она снова опасливо заозиралась, совершенно не понимая, что так еще больше привлечет к себе внимание. Но сейчас откровенно пялиться уже никто не смел.

У нее глаза цвета спелой вишни, даже страх не смог притушить их свет. Я никогда не видел в своем клубе никого более неподходящего, чуждого этому месту. Как тебя вообще сюда занесло? Но вместо того, чтобы сказать, что она ошиблась, я молча стоял и ждал.

— Д-давай сядем куда-нибудь.

Я почувствовал легкий запах цветов, исходящий от нее. Странно было его ощущать в воздухе, пропитанном сигаретами и алкоголем. Ее словно не касался мир, в котором она зачем-то появилась.

Села за стол и, даже не взглянув на меня, тут же стала вынимать из рюкзака кэш.

— Это еще что? 

— Деньги. За услугу, которую ты мне окажешь. Как договаривались, здесь сто тысяч.

Не бог весть какие деньги, но малышка не переставала удивлять.

— Здесь только задаток. После того, как ты все сделаешь как надо, получишь вдвое… то есть втрое больше.

Девчонка дрожала как осиновый лист, когда раздался смех парней за соседним столом. Пока она здесь, ее уже никто не тронет, но я не давал никаких гарантий, что она без проблем пройдет и сто шагов, выйдя на улицу. Мои ее не тронут, но чужие…

— Убери деньги.

Не ожидала, но с упрямством продолжала смотреть мне в глаза. Интересная. Храбрая и очень глупая. 

— Вообще-то… вообще-то я их принесла тебе, так что забирай и сделай так, как с тобой уже договорились.

Я невольно улыбнулся — женщины никогда со мной так не разговаривали. Малышка решила мне заплатить и корчит теперь босса.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Кора.

Ослышался?

— Кора?

— Каролина. Кора… это только для друзей и семьи. Для тебя я Каролина.

И тут ты тоже ошиблась.

— Сюда не пускают несовершеннолетних, Кора. Тебе сколько лет?

— Мне двадцать! — она очень забавно возмутилась. Мило. Но не со мной. — Скоро будет, пока мне девятнадцать. Но какое это имеет значение!?

Я даже не успел ей объяснить. Возле стола не вовремя возникли знакомые.

— Ого! Детка…

— Занята, Шак.

Я узнал знакомую спину одного из своих лучших бойцов. Обернувшись, узнал меня и он, когда я стянул с головы капюшон.

— Прости. Не знал, что ты в Москве, а…

— Иди дальше.  Потом поговорим.

Девчонка так и сидела с баблом, беспомощно посматривая на телефон. Пора заканчивать представление, у меня еще серьезный разговор с Артемом.

— Тебе лучше уйти, Кора. Это место не для тебя.

Она застыла, не отводя от меня испуганного взгляда. Ей стало страшно. Наконец-то. Но теперь ошибся я.

— Я никуда не уйду, пока мы не договоримся. — Она упрямо отказывалась понимать очевидное. — Диана сказала, что ты согласился мне помочь. Если тебе мало, будет больше. Деньги — это не проблема. Ты все равно месяц не сможешь драться, так почему бы не переехать ко мне? Все за мой счет.

— Не интересует. Пока, Кора. И больше здесь не появляйся.

Мне было плевать, какой идиот играет с ней в игры, но не в моем доме.

— Стой!

Я собирался подняться наверх, велеть Артему выпроводить девчонку и дать ей охрану, но не успел. Ко мне подскочил Влад.

— Аид… какие-то проблемы с девчонкой?

— Кто ее пустил?

Охранник побледнел.

— Глеб сказал, к нему девка должна прийти, я ее пропустил. Но документы спросил, все по правилам. Смотрю, ты с ней сидишь…

— Документы, говоришь, проверил?

— Ей девятнадцать, зовут Каролина Солнцева…

«Блондиночка, личико невинное, но такие сиськи…»

Восторг младшего брата после единственной встречи с невестой. Кора. Таких совпадений не бывает.

— Иди.

Она судорожно собирала деньги обратно в свой рюкзак, худенькие плечи подрагивали. На меня она не смотрела.

— Даю тебе один шанс. Убеди меня тебе помочь, Кора.

Она подняла взгляд. Вишневые глаза засветились надеждой.

— Мне нужно, чтобы ты меня соблазнил. Не на самом деле, разумеется. — Она опустила глаза и тихо продолжила: — Ты должен так испортить мою репутацию в глазах одной семейки уродов, чтобы от меня отказался мой жених и, главное, те, кто настаивает на этом браке, — его родственники.

Семейка уродов, значит. Даже не представляешь, насколько ты права, девочка. И на Даниза, значит, не повелась. Меня почему-то это обрадовало. Сева не зря забил тревогу.

— И как я должен это сделать?

— Я все придумала. И если ты согласен...

— Согласен. Рассказывай.

Глава 8

Кора

Я смотрела на фигуру, возникшую за спиной парня. Здоровый брюнет под два метра,  мощный торс, но главное — нашивка на здоровенном плече. Точно такая же, как у Глеба. Или… О господи!

— Каролина? — пробасил качок. Он оценивающе оглядел меня. — Я Глеб, Дианка сказала…

— Ты опоздал. Извини, но девушка уже со мной.

Я ошарашенно наблюдала, как здоровяк побледнел, когда услышал спокойный, чуть отрывистый голос того, кому я только что предлагала деньги. Я ошиблась! Перепутала и в итоге выболтала все совершенно незнакомому человеку! Да кто он вообще такой?

— Э… я не понял…

Парень резко поднялся со стула. Глеб был чуть выше его и раза в два шире, но незнакомец нисколько не испугался, кажется, он, наоборот, был уверен в собственном превосходстве.

— На пару слов. — Парень чуть толкнул Глеба в сторону от стола, а тот даже не сопротивлялся.

О чем они разговаривали, я не слышала, но как приклеенная сидела на стуле, прижав к себе рюкзак. Мне нужно было или уйти отсюда, или самой поговорить с Глебом. Качок, кстати, мне совсем не понравился, тот первый парень хотя бы симпатичный, даже очень, но и опаснее в разы, я это чувствовала.

— Эй! — Я вскочила на пол, когда увидела, как Глеб — настоящий Глеб — уходит. Он шел, не оборачиваясь, к лестнице, хотя, я уверена, услышал мой возглас.

— Он не сможет тебе помочь, Кора. Это сделаю я.

— Да кто ты такой вообще?!

Я смотрела на незнакомца и не могла понять, как я могла его спутать с Глебом! В голове вспыхнули слова Дианы: «Брюнет, здоровый такой лось, лицо широкое, он будет в черной толстовке, на левом плече нашивка — двузубец, сказал, ни у кого такой нет».

— Меня зовут Герман.

Он удержал меня за руку, когда я собиралась броситься за Глебом.

— Почему сразу не сказал, что не ждал меня? Господи, я ошиблась!

— Наоборот, ты пришла к кому надо, Кора, — терпеливо ответил парень, в черных глазах мелькнул огонь. — Если не хочешь — уходи, но Глеб тебе уже не поможет.

Я задрала голову вверх и увидела, как тот самый качок уже разговаривает с каким-то мужчиной.

— Что ты ему сказал?! — гневно зашипела я на парня, хотя еще десять минут назад от одного его взгляда у меня по спине мурашки ползли и хотелось провалиться сквозь землю. — Он не мог вот так отказаться от денег!

— Или я, или никто. Решай, Кора.

Хищные губы сжались в тонкую полоску. Парень был слишком красив и слишком опасен. Глеб с виду был попроще, но, с другой стороны, какая разница! Что может быть хуже оказаться замужем за Данизом?! Меня от одной мысли об этом снова передернуло.

— Я тебя совсем не знаю, может, ты наврал, и вообще… стремно как-то.

Герман шагнул ко мне и положил руки на плечи. Наверное, от сильного внутреннего напряжения мне показалось, что он коснулся горячими ладонями моей кожи. По телу словно ток пробежал.

И я не выдержала. Дернулась в сторону и, чуть не опрокинув официантку в кожаной юбке и с татуировкой на руке, рванула к выходу. За спиной послышалась ругань, короткие смешки, но мне было глубоко плевать. Главное, выбраться отсюда поскорее и добраться до машины. От волнения я даже не помнила дорогу до нее, я и этот подвал едва нашла. Оставить бабушкин старый «гольф» пришлось дальше, где-то во дворах.

Я быстро шла, не оглядываясь по сторонам. Нужно выйти на свет, там уже сориентируюсь.

На улице было очень темно, холодный ветер хлестал по щекам, но я не остановилась, даже когда услышала за спиной шаги. Что-то больно ударило в плечо, я не удержалась на ногах, полетела на мокрый грязный асфальт. В руке уже не было рюкзака — черная фигура мелькнула в темноте. Я попыталась закричать, но голос охрип, изо рта вырвалось лишь подобие звука.

Черт! Коленку наверняка разодрала, но боли я не чувствовала, только злость и отчаяние.

— Стой! — наконец выкрикнула я и тут же закашлялась. — Стой!

Из темноты выскочил какой-то человек, за ним еще один. Они пронеслись мимо меня, где-то впереди — я не видела, только слышала — раздались шум, возня и глухие удары.

— Кора!

Этот голос я уже никогда не забуду. Красивый и звучный, он идеально подходит своему хозяину. Но заставляет цепенеть, когда его слышишь. Господи, во что я влипла?!

Он быстро подошел ко мне и, не церемонясь, поднял, развернув к себе.

— Больше никогда так не делай!

— Чего? — Я скривилась от боли: он сжал плечо, с которого сорвали рюкзак. — Пусти, меня обокрали!

— Главное, что не убили, — холодно, без какого-либо намека на иронию произнес Герман и отпустил меня. У меня все внутри похолодело. — Все остальное поправимо.

К нам кто-то шел, я инстинктивно попятилась к Герману, хотя он точно не тот, кто мог меня защитить. Бежать?! Но на этот раз я не успела — он прижал меня к себе одной рукой так, что я даже не смогла пошевелиться.

Из темноты появился охранник, который проверял у меня документы на входе, а потом о чем-то говорил с Германом, если этого странного парня и правда так зовут.

Я по-прежнему стояла вплотную к нему и невольно вдыхала в себя его запах. Герман пах дождем, холодным ветром, опасностью и тьмой. Хорошие люди так не пахнут, в этом я была уверена.

— Держи и больше не теряй, — негромко сказал Герман. Я же не верила своим глазам: мой серый рюкзак!

— Проверь, все ли на месте.

— Вроде целый. — Я дрожащей рукой ощупала мокрую ткань.

— Прости. — Охранник смотрел не на меня, а на Германа. — Не успели, но пацана поймали.

— Потом. Пойдем, Кора, я отвезу тебя домой.

— Нет, не нужно. — Я прижимала к груди рюкзак, мокрые волосы слиплись из-за дождя, я старалась не думать о том, как сейчас выгляжу, что нахожусь в темном переулке с незнакомыми мужчинами. — Я сама, у меня тут машина.

— Тебя ждут?

Я замотала головой.

— И где?

— Дальше я сама… правда… больше ничего не нужно, спасибо. Я…

— Показывай, где машина. — Герман будто не слышал меня, мы снова остались с ним вдвоем в переулке. Охранник словно испарился, где-то вдалеке слышались голоса, шум дороги…

— Сюда! — Я показала рукой направо.

Точно: через арку прямо, там во дворе осталась моя машина. Герман шел следом, я не протестовала — понимала, что это бесполезно. К тому же если бы он хотел отнять у меня деньги, то давно бы это сделал, а бабушкина машина даже на запчасти не подойдет. Видимо, и Герман думал так же.

— Ты ездишь на этом корыте?

— Мне неважно, что снаружи. — Я остановилась у «гольфа», но не спешила его отпирать. — А внутри она очень надежная. Спасибо, что проводил.

— Ключи. — Он вытянул руку вперед.

— Я же сказала…

Он не стал спорить, молча забрал рюкзак, я даже пикнуть не успела. Тихо щелкнул замок, Герман открыл водительскую дверь и сел за руль. Чертыхнулся, поняв, что не умещается, и начал искать, как отодвинуть кресло назад. Я не удержалась от смешка.

— Садись, Кора.

Я не стала ждать второго приглашения.

— Адрес?

— Не надо, а? — Я предприняла последнюю попытку. — Мой дом далеко, ты потом не выберешься…

Мой мобильный завибрировал сообщениями, и я отвлеклась.

— Тогда поедем ко мне. Я живу не очень далеко.

— Стоп! Не надо к тебе… ладно… отвези меня к подруге, она в городе живет.

— Куда едем?

Я продиктовала адрес Дианы. Осталось только ее предупредить.

— Рассказывай свой план, — велел Герман, когда уверенно вывел машину на дорогу, даже не включив навигатор.

— Я хотела нанять Глеба, а не тебя. Про тебя я вообще ничего не знаю.

— А ты умеешь быть благодарной, Кора.

Я вспыхнула — меня еще никто так не поддевал. Но ведь он прав, этот непонятный парень меня сегодня спас. И сейчас вез к Диане, я уже узнавала дорогу.

— Глеб знал, на что шел, а ты — нет. Ты ничего не знаешь о тех людях, которые… — Я поежилась — то ли от холода, то ли от воспоминаний о первой и пока последней встрече с Аракчеевыми. — Это очень опасные люди, и… они могут отомстить тебе, понимаешь?

— Нет.

— Тебе придется исчезнуть на какое-то время, если… если ты и правда хочешь мне помочь.

— Об этом потом, — нетерпеливо оборвал Герман. Кажется, он реально не понимает, во что ввязывается. — Какой твой план?

— В семье моего жениха одни снобы и лицемеры! — Я решила не стесняться. — Я для них товар, им плевать на меня, на мою жизнь. Жесткие, бездушные лицемеры! Мой жених хочет, чтобы я была удобной мебелью для него, но я не буду! И они боятся скандала, огласки, не знаю уж почему, может, в их мире так принято. Если в Сети появится инфа, что невеста… развлекается перед свадьбой, то свадьбы не будет. Они это не проглотят. И сами от меня откажутся.

Я смотрела на Германа и ждала его реакции. Кажется, мои слова ему не очень понравились, он молча вел машину, крепко сжимая руль в руках. Я же невольно залюбовалась золотым браслетом на крепком запястье.

— Не откажутся, — наконец, произнес Герман. — Я бы не отказался.

— Почему? — Я недоуменно наблюдала, как его красивое лицо исказилось от гнева. Но лишь на мгновение, сейчас оно снова стало отрешенно спокойным. Пугающе спокойным.

— Если это брак не по любви, то кому какая разница, с кем ты тра… развлекаешься, Кора. Любой скандал можно заткнуть пачкой нала, а после свадьбы посадить тебя под замок. Но, если хочешь, можем попробовать. Я в деле.

Сердце сделало сальто и вернулось на свое место.

— Обещаешь?

— Сделаю все, что необходимо. Нужно будет фото, видео?

— Да. — Я облегченно вздохнула. — Но… не прямо сейчас, ближе к свадьбе.

— Почему?

— Не могу сказать, — после короткой паузы призналась я. — Пока не могу.

Я ожидала, что ему это не понравится, что начнет настаивать, но Герман лишь кивнул.

— Глеб — боец, но не может месяц выступать, а ты?

— Можешь мной располагать. Когда свадьба?

— Понятия не имею. Максимум через два месяца, возможно, раньше. Мне пока никто не говорил, я долго болела… ладно, это неважно. У нас дома большой сад и оранжерея, мы с бабушкой сами не справляемся. Был садовник, но он уволился в начале сентября, а папа нам другого не нанял, хотя и обещал.

Герман затормозил на перекрестке, а потом повернул голову ко мне. Черные глаза впились в мое лицо.

— Я буду вашим новым садовником. Но и у меня есть условия. Я буду приходить и уходить, когда пожелаю. Если захочу, останусь ночевать у тебя. И «развлечения», как ты это назвала, будут проходить по моему сценарию.

Глава 9

Кора

Утром я вскочила с кровати еще затемно — сон не шел всю ночь. И чего, спрашивается, без толку ворочаться да переживать, как все сегодня пройдет?

Бабушка еще спала, когда я тихонько пробралась в коридор, накинула на себя куртку и аккуратно выставила за дверь резиновые сапоги. Вчера был очень солнечный, даже жаркий день, сегодня тоже обещают тепло выше нормы, но по утрам всегда холодная роса, а я хочу еще раз пройтись по нашему саду, проверить оранжерею и успокоиться.

Лучшее место на земле, настоящий рай. Хризантемы, орхидеи, розы и любимые нарциссы. Только здесь я действительно счастлива.

Но даже в раю есть место телефонной трели!

— Я так и знала, что ты уже не спишь, — широко зевая, поприветствовала меня Диана. — Волнуешься и ходишь среди своих роз?

— Все так, только уже у нарциссов. Слушай, я не уверена, если честно, что он приедет.

— Твой красавчик Герман? — задорно переспросила Диана. — Жаль, что я на него так и не посмотрела еще, но ничего, придумаю что-нибудь и приеду к тебе на неделе.

— Он не мой красавчик, Ди. — Я почувствовала, как краснею. — На самом деле мне страшно, что он будет со мной и бабушкой целыми днями. Я ведь, по сути, ничего про него не знаю.

— Папаша твой в курсе, что ты наняла садовника? Даю голову на отсечение, что он будет против, когда увидит молодого парня рядом с тобой. Ему сколько лет, кстати?

— Сказал, что двадцать шесть. А папа согласился, Диана. — Я невесело усмехнулась. — Он сейчас боится, как бы я не передумала и не взбрыкнула, как моя младшая сестрица. Сказал, что проверит Германа через свою службу безопасности, это у нас стандартно: все, кто в доме работает, через такую проверку проходят.

— Надеюсь, не выяснится, что этот Герман маньяк или насильник, — беспечно ляпнула Диана, а меня покоробило.

— Надеюсь. Я и забыла ему сказать, что такая проверка будет. И приедет ли этот Герман вообще? Номер его машины я на охрану сообщила еще вчера, так что жду.

— Все хорошо будет, Кора, — успокаивающе проговорила любимая подруга. — Даже если он не приедет, по крайней мере, деньги не потеряешь. Он ведь даже аванс не взял!

— По мне, лучше было бы, чтобы взял. Глеб ничего не рассказывал про этого Германа? Ну хоть что-то? Помимо того, что он тоже драками зарабатывает на жизнь?

— Ничего, — сокрушенно вздохнула Диана. — Глеб вообще из Москвы уезжает, говорит, хочет спокойно плечо залечить.

— Ему же нужны были деньги!

— Видимо, нашел без нашей с тобой помощи. Все, котик, я побежала, хорошо? Собираться нужно, мне твой Игнат какую-то деваху левую пригнал. Жаль, что вы с бабушкой теперь не можете ездить в магазин.

— Это временно, Диан. Папа боится, что я снова простыну и не доживу до собственной свадьбы.

Я мрачно шутила, хотя большая доля правды в моих словах точно была. Папа готов был запереть меня дома, лишь бы со мной ничего не случилось, я теперь его ценный актив! Смешно, но плакать с каждым днем хочется все больше.

На часах уже было без четверти семь, Герман если и приедет, то не раньше половины восьмого.

Пора идти готовить завтрак бабушке, себе и обязательно оставить поесть этому хмурому темному парню. Он не похож на того, кто заботится о правильном питании, да и вообще это моя обязанность как хозяйки. Я снова невесело усмехнулась и ушла в дом.

Бабушка проснулась, когда я уже испекла гречневые оладьи и готовила тесто для сырников.

— Мужчину этим не прокормишь. — Бабуля покачала головой. — Мужчине нужно мясо. Давай я хотя бы бекон ему зажарю.

— Давай хотя бы дождемся его приезда.

Бабуля про мой план, конечно же, ничего не знала, она думала, как и папа, что этого Германа мне посоветовала Диана и что парень уже работал с растениями.

— А ты глянь! — Бабушка встрепенулась и указала белым от муки пальцем на дорожку, ведущую от папиного особняка к нашему коттеджу. — Это не он?

Я радостно взвизгнула и закружилась на месте, запуская в воздух белую пыль.

— Приехал! Ура!

Германа я узнала сразу. Его просто невозможно не узнать. Этот парень ни на кого не похож, он из тех, кого увидишь раз и уже никогда не забудешь.

— Не похож на садовника, — скептически пробормотала бабушка. — Красивый уж очень, породистый. Не работяга он… одет как-то… во все черное. Он точно опытный?

Я закусила губу. Уж если бабушке одного взгляда хватило, чтобы засомневаться, то что тогда говорить о папе?

— Да, бабуль, точно не новичок, — как можно спокойнее сказала я и улыбнулась. — Пойду поздороваюсь. Странно, что он со стороны главного дома пришел, я думала, на машине к нашему подъедет.

Я быстро выскользнула из коттеджа — хотела, чтобы у нас было несколько минут поговорить до появления бабули.

— Здравствуй, Кора, — донесся до меня глубокий и очень звучный голос моего «садовника». Голос, который остужал и одновременно заставлял кровь бежать быстрее по венам.

«Породистый». Да, бабушка права. Сейчас в утреннем свете я могла спокойно его разглядеть. У него смуглая кожа, и, похоже, это не следствие загара, черные как смоль волосы чуть вьются и полностью закрывают затылок. Такие же черные вразлет брови, его ресницам позавидовала бы любая девчонка, прямой тонкий нос, чуть удлиненное лицо, высокие острые скулы и надменное выражение лица. Он и правда сошел бы за какого-нибудь средневекового аристократа, если бы не глаза.

Черные и совсем не человеческие. Как у хищного зверя из преисподней.

— Кора? — Его губы дрогнули в насмешливой улыбке. — Ты спишь?

— Нет! — Я пригладила растрепавшиеся волосы. — Хорошо, что ты приехал.

— Я обещал. Это и есть твои владения? — Он окинул равнодушным взглядом наш дом и сад с оранжереей. — Почему ты здесь живешь, а не в главном доме? Ты же вроде как хозяйская дочка.

— Я сама не захотела. Пойдем, сразу покажу оранжерею. У тебя, кстати, есть резиновые сапоги?

Герман недоуменно приподнял бровь, словно я сморозила какую-то глупость.

— Ясно, придется попросить у папиных рабочих для тебя полное обмундирование. Ты знаешь, что такое секатор? 

— А надо?

Я вздохнула. Хотя на что я рассчитывала? Что он и правда станет подрезать растения, удобрять их, поливать, собирать листья упавшие?..

— Тут работы очень много, — сдержанно ответила я. — Кое-что все равно придется делать, иначе тебя слишком быстро вычислят. Папа никому не платит просто так.

— Не сомневаюсь. — Герман шел рядом, не обращая внимания на красоту вокруг, лишь около нарциссов остановился и присел на корточки. Я села рядом.

— Нежные и очень изящные цветы. — Я наблюдала, как длинные мужские пальцы очень осторожно касаются желтых лепестков. Так странно видеть трогательную аккуратность у такого резкого и жесткого человека.

— Любишь нарциссы? — негромко спросил Герман и повернул ко мне голову. Я не ожидала встретить его взгляд и опустила глаза.

— Мои любимые. — Я поспешно поднялась и заторопилась вперед. — Пойдем, мне еще много нужно тебе показать. Я, кстати, ждала, что ты на машине приедешь. Где она?

— У большого дома, — спокойно ответил он, заставив меня в страхе обернуться. — И я познакомился с твоей сестрой.

— Что? И ты молчал? Как ты там оказался?

— А в чем проблема? — Герман подошел почти вплотную, и в первый раз в этой оранжерее я перестала чувствовать запах цветов. Этот мрачный парень перебивал своей аурой все живое вокруг!

— Я хотела, чтобы тебя не видели как можно дольше, — начала я объяснять очевидные вещи. — Ты не должен привлекать к себе внимание…

— Поздно. — Он равнодушно пожал плечами. — Она пообещала сегодня заглянуть к тебе. Так что жди гостей.

— Уже дождалась! — Мой голос задрожал, да я и не пыталась скрыть эмоции. По той самой дорожке шагал папа с тремя своими охранниками, чуть дальше за ними шли Аделина и Геля. Да они в такую рань отродясь не просыпались!

— Твой батя? — Герман равнодушно смотрел на процессию. — Противный мужик. Ладно, пошли знакомиться. Не хочу, чтобы он сюда заходил.

Пренебрежение кричало в голосе Германа. Если папа его услышит, все пойдет насмарку.

— Давай так: говорить буду я. Хорошо? — Мы торопливо выходили из оранжереи. — Если будет чего спрашивать, отвечай «да» или «нет». Понял?

Он склонился надо мной и, усмехнувшись, прошептал на ухо:

— Слушаюсь, моя госпожа.

От этой шутки у меня мурашки по спине побежали, я подняла взгляд вперед и тут же остановилась — прямо в упор на нас смотрел папа. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

— Каролина, это и есть твой новый грабарь? Что-то не похож.

Папа пренебрежительно поморщился. Рядом с Германом он и правда создавал разительный контраст: светлый костюм, нежно-голубой галстук, платок в кармане пиджака, туфли, сшитые на заказ, и зонт, который над головой Арсения Солнцева держал один из охранников, хотя никакого дождя не было. Мы с Германом выглядели куда скромнее.

— Доброе утро, папа. Познакомься, пожалуйста, это Герман, наш новый садовник.

Сбоку хлопнула дверь коттеджа — а вот и бабушка. Вижу по ее лицу, как она нервничает.

— Больше похож на проходимца.

Я покраснела, стало до того стыдно за папу, что я даже боялась посмотреть на Германа. Не знаю, что он думал, но пока молчал.

— Герман не проходимец, папа, — едва слышно проговорила я, — это не так.

— Каролина, иди в дом. Я сам поговорю с этим парнем. У него хоть рекомендации есть?!

— Папа! — возмущенно воскликнула я, на мгновение позабыв, что здесь много людей. — Я наняла Германа, я ему доверяю.

— А я — нет!

Впервые в жизни я видела столько неприятия на лице своего отца. Он, кажется, возненавидел парня с первого взгляда. Герман молча стоял, будто все происходящее к нему не относится.

— Если не знаешь, то зачем оскорбляешь его?! — Я стояла пунцовая от стыда и несправедливости. Мне было очень обидно за Германа. И за себя тоже.

Все вокруг молчали. Геля с Аделиной поглядывали на нас с любопытством и испугом, бабушка опасливо качала головой. Охранникам было плевать, но это пока папа не прикажет им выкинуть Германа с нашей территории.

— Кора, ты забываешься, девочка, — папа ответил не сразу, будто переваривал мои слова. — Я здесь хозяин.

— Но ты сам разрешил мне нанять Германа! Если он одет не так или выглядит не так, как тебе хочется, то он в этом не виноват!

Меня трясло от несправедливости, я первый раз такие слова говорила папе, но не жалею ни капли. Нельзя так пренебрежительно относиться к людям, если они на тебя работают и не могут позволить себе галстук за две тысячи баксов!

— Фамилия у тебя есть, парень? — папа говорил уже не так враждебно. Я с надеждой посмотрела на Германа, и он не подвел.

— Есть.

— Паспорт давай! — Я не могла не обратить внимание, что папа, обращаясь к Герману, не смотрит ему в глаза. — И молись, чтобы на тебе ничего не было, иначе вылетишь отсюда пулей.

Отвечать отцу Герман не стал и взгляда не прятал. Он молча вынул черный кожаный прямоугольник из куртки и протянул его отцу.

Глава 10

Кора

Папа едва заметно кивнул одному из своих охранников, тот подошел к моему садовнику и забрал паспорт. Не стал его смотреть, а сунул его себе в задний карман штанов, как какую-то мелочь.

Какое пренебрежение! Никогда не видела, чтобы папа вот так позволял себе обращаться с людьми. Он, конечно, не образец воспитанности, но, господи, как стыдно! Больше всего я боялась, что Герман психанет, потребует вернуть паспорт и наплюет на нашу с ним сделку. Но он по-прежнему спокойно стоял, не обращая ни на кого внимания. И все равно я чувствовала, что он зол, пусть и не показывает этого. Такое обращение, словно он раб какой-то.

— Пап, а зачем паспорт-то забирать? — недолго думая, спросила я. — Можно же просто посмотреть…

— Кора, милая, позволь моим людям делать свою работу. — Папа улыбался одними губами, он сердился, хотя и пытался скрыть это. — Твоя безопасность превыше всего. Поговорим вечером, слушайся во всем Гелю.

Он уже не смотрел на Германа, того будто не существовало больше, хотя парень не сходил с места. Он скрестил руки и без особого энтузиазма оглядел охранников, потом перевел взгляд на мачеху и Аделину. Я до сих пор не понимала, что они все здесь делают!

— Да, Каролина, детка, у нас впереди очень много дел. — Геля аккуратно обошла охранников и отца, который сейчас с кем-то уже разговаривал по телефону. Аделина со скучающим видом стояла за спиной своей матери.

— Какие это у вас дела с Корой? — бабушка, молчавшая до этого момента все время, подошла ближе и попыталась отодвинуть меня себе за спину. Она невзлюбила Гелю с первого взгляда, хотя моя мачеха точно не виновата в разрыве мамы с отцом.

Геля едва заметно поджала губы, а потом, взяв меня под руку, повела к коттеджу. Я оглянулась — папа, не попрощавшись, уже спешил со своей свитой обратно к главному дому, Аделина стояла рядом с Германом, что-то говорила ему и указывала рукой на оранжерею. Тот не реагировал.

Безбашенный тип! Аделина не прощает невнимания к себе. Хотя я не удивлена особо. Германа я едва знаю, но он точно не из тех, кто хочет понравиться. И никто его не заставит улыбнуться, если он не захочет. Даже моя младшая сестра.

— Кора, дорогая, ты меня слышишь?

— Что? — Я не сразу поняла мачеху, которая с легким упреком смотрела на меня.

— Прежде всего, тебе не нужно так одеваться.

Я невольно взглянула на свою куртку — нормальная ветровка, я ее купила с бабушкой на распродаже год назад.

— А в чем дело-то?

Меня, если честно, больше беспокоили Герман и Аделина. Сестра, в общем, нормальная девчонка, но она не понимает слова «нет», тем более в собственном доме.

— Кора! — Мачеха снова завладела моим вниманием, начисто игнорируя бабушку. — Твоя курточка — это no name, понимаешь?

— Нет.

— Боже мой, это мое упущение, конечно, но ты никогда не шла на близкий контакт. — Геля поправила свой бежевый тонкий свитер, наверняка очень дорогой. — Через три дня к нам приезжает семья твоего будущего мужа, Даниз, его братья и мать. Тебе нужно соответствовать!

— Что?! Как это приедут?! — Я мигом забыла и о сестре, и о Германе. — Зачем?!

— Как это зачем? — Геля уставилась на меня, на секунду растеряв весь свой светский лоск. — Мы почти родственники, ты всего один раз общалась с Данизом, он рвался тебя проведать, его брат еле сдерживал.

Я чуть не застонала в голос. Может, не тянуть, уже сегодня сделать нужные фото? Я украдкой бросила взгляд на Германа — вместе с сестрой они шли к оранжерее, но вдруг он обернулся и поймал мой взгляд. Меня как током пробило, я нервно обняла себя за плечи.

— Где ты только нашла такого садовника, Кора? Твоему отцу он очень не понравился.

— Зато мне нравится. — Я с вызовом вздернула подбородок. — Герман не станет заискивать, Геля. Ему плевать, и этим он мне нравится!

— Не хочу портить себе и тебе утро. — Мачеха поморщилась. — Сегодня днем едем полностью обновлять твой гардероб. На завтра я пригласила специалиста по этикету, времени в обрез, но что смогу — я сделаю.

— По этикету?! — Я не знала, то ли плакать, то ли смеяться. — Я умею пользоваться ножом и вилкой. Да ты вспомни этого Даниза! Вот кто дикарь неотесанный!

— Кора, милая, ты уже согласилась на этот брак. — Геля явно начала терять терпение, но меня сейчас больше волновала ее дочь, которая, не разбирая дороги и задевая мои клумбы, неслась прямиком к нам.

Я перевела взгляд на оранжерею — из нее неторопливо выходил Герман все с таким же равнодушным и непроницаемым выражением лица.

— Мама! — В глазах Аделины стояли слезы, она порывисто бросилась к Геле в объятия и разрыдалась.

— Что… что случилось, детка? Кто тебя оби… этот парень, да?!

По голосу Гели я поняла, что Герман уже признан виновным и приговорен к смертной казни. Во всем, что касалось ее единственной дочери, моя мачеха всегда теряла разум.

— Он… Кора, где ты его только нашла? — с обидой в голосе спросила сестра. — Со мной никто… никогда… я просто х-хотела, чтобы он нарезал мне р-ро-оз!

— Тебе нельзя волноваться, милая!

— Он… мам… сказал, что цветам лучше в земле, чем в моих руках, но я могу на кладбище взять мертвые розы! И он не нанимался вып-полнять мои капризы. Хам и отстой!

Я умоляюще посмотрела на подошедшего Германа, он явно слышал последние слова Аделины.

— Послушай, парень, ты, кажется, не понял, с кем рядом находишься! — Геля неприязненно смотрела на Германа, но долго его взгляд выдержать не смогла. Как и папа.

— Меня наняла Кора, — нехотя ответил Герман, словно делал одолжение. Еще неясно, кто из этих двоих больше презирал друг друга. — Только она может говорить делать мне что-то.

— Ты…

— Я сама сделаю сегодня большой и очень красивый букет для тебя, — поспешно заговорила я, надеясь погасить конфликт. Этот парень делает все, чтобы его уволили сегодня же! — Аделина, не расстраивайся, пожалуйста. А пойдемте вместе завтракать! У нас есть сырники, оладьи с вареньем.

Я смотрела на Германа, умоляя его пойти на мировую.

— Да, пойдемте, — со вздохом поддержала меня бабушка. — Я и бекона для тебя, парень, нажарила, а то голодный, поди. Не успел приехать, так как кур во щи.

— В другой раз, Кора. — Геля обняла дочь, которая все еще всхлипывала. — А лучше ты приходи к нам на завтраки, тебе пора привыкать к своей среде!

Она взяла Аделину за руку и, едва кивнув мне, пошла по мощеной дорожке обратно к себе.

— К какой среде привыкать? — озадаченно переспросила я, хотя и не ждала уже ответа.

— Она имела в виду, что ты — дочка хозяина этого дома, а я — обслуга, — после ухода «гостей» Герман стал намного разговорчивее. — И мы не должны завтракать за одним столом. Извини, я не знал, что твоя сестра такая психованная.

— Она сейчас очень ранимая. — Я не стала объяснять Герману, что моя сестра беременна и ее реакцию невозможно предсказать. — Пойдем завтракать.

Парень покачал головой.

— Она права, да и я есть не хочу. Пойду осмотрю оранжерею как следует.

Отвернулся и пошел.

Мы с бабушкой переглянулись — ну и характер!

Уже на кухне она не выдержала и спросила:

— Где ты нашла такого бедового на свою голову? Никогда не видела, чтобы на твоего отца кто-то позволял так смотреть. Проблем с ним будет…

Бабушка причитала, я же молча собирала в контейнер оладьи и жареный бекон.

— Ба, у нас была где-то кружка-термос…

— Кора!

— Сама говорила, что мужчина должен есть мясо, — сказала я, уже открывая входную дверь. — Просто отнесу и скоро вернусь. Я быстро.

Герман напоминал мне голодного зверя, который растерзает любого, кто подойдет близко. И все же нам с ним надо держаться вместе, раз уж затеяли эту игру.

Я нашла его в оранжерее, он задумчиво ходил между стройными рядами цветов. Его энергетика давила, забирала воздух из груди, подчиняла себе. И все же я храбро подошла почти вплотную к нему.

— Если ты не идешь к завтраку, то завтрак придет к тебе! — излишне бодро проговорила я. — Ты быстро оголодаешь на свежем воздухе, так что…

Герман удивленно приподнял черную бровь, но все же забрал у меня кружку и контейнер.

— Ты ко всем так добра, кто на тебя работает? — Он присел на ступеньку и скептически посмотрел на контейнер. — Кора, тебе не помешает поумнеть.

— Твоего совета не спросила! — Я возмущенно охнула. — Я пытаюсь быть вежливой, а ты ведешь себя как дикарь! Чем тебе Аделина не угодила?!

— Не люблю лицемерных сучек, она из их числа.

Я чуть не поперхнулась от такой откровенности.

— Она не такая! Она просто хотела цветы!

— Ты ошибаешься, плевать она хотела на твои цветы. И на тебя тоже.

Он замолчал, открыл контейнер и спокойно отправил в рот бекон. Права оказалась бабушка.

— Если ты будешь так себя вести, то вылетишь отсюда и мы ничего не сможем сделать.

— Хочешь прямо сейчас? — без тени улыбки спросил он.

Я не выдержала и, смутившись, отвернулась. Мне даже представить это нелегко, не то что сделать.

— Сюда идет охранник, — негромко предупредил Герман. — Спасибо за еду. Забавно…

— Что? — Я с тревогой следила за крепким мужчиной, который уже входил в оранжерею.

— Женщины никогда не стремились меня накормить. — Он ухмыльнулся. — Все делали, кроме этого.

— А как же твоя мама? — вырвалось у меня.

— Моей мамы давно нет, Кора, — спокойно ответил Герман, но его черные глаза на миг стали еще темнее, превратились в ночь. — Так же, как и твоей, верно?

Я кивнула. От этого странного парня хотелось бежать, но я лишь молча опустилась рядом с ним на ступеньку.

— Мне очень жаль. — Я тихонько коснулась его плеча пальцами. Он, наверное, не заметил. — Ты хорошо ее помнишь?

Ответить он не успел, да я и не уверена, что хотел.

Над нашими головами раздался скрипучий голос:

— Держи, парень, свой паспорт. Босс велел дождаться его вечером.

Герман ожидаемо не ответил, молча убрал документ в куртку.

— А можно мне посмотреть? Я ведь даже фамилии твоей не знаю.

Не думала, что он так быстро согласится, но Герман уже клалсвой паспорт мне в руки.

Я медленно открыла его, словно книгу, в которой хранились все самые страшные секреты.

— Герман Орлов… красиво звучит.

Я начала листать пустые страницы, но паспорт у меня тут же отобрали.

— Не пытайся больше меня защищать перед своей семьей, Кора. Это глупо и ничего не изменит.

— Они не должны так с тобой обращаться! Хотя ты совсем не подарок.

— Мама умерла, когда мне было восемь, Кора, — после короткого молчания произнес Герман. — Многие воспоминания уже стерлись, но запах жареного бекона по утрам я никогда не забуду.

Я довольно улыбнулась и, чуть осмелев, взяла из контейнера оладушку.

Папа, бабушка, Геля, сестра, да весь мир может из-за этого парня хоть на ушах стоять, но мы с ним отлично поладим!

Глава 11

Аид  

Аид

Кора сидела рядом, держа в руках пустую тару, в которой полчаса назад принесла мне завтрак. Сейчас она разительно отличалась от той девушки, которая пришла в мой подвал пару дней назад, — никакого страха и нервозности, Кора довольно улыбалась, щурилась на солнце и что-то напевала себе под нос.

— Спасибо за еду, но больше так не делай.

— Почему? — Она удивленно распахнула свои вишневые глаза. — Разве я не должна о тебе заботиться, пока ты работаешь на меня?

— Я сам о себе позабочусь, Кора. У тебя на редкость паршивая семья.

Улыбка на нежном лице померкла.

— Ты их совсем не знаешь! Папа… был неправ с тобой, но он очень богатый и влиятельный человек, по-другому он не умеет. И Геля совсем не плохая, а у Аделины… у нее сейчас сложный период.

— Мне плевать на них. Но ты с ними даже не живешь в одном доме.

— Это я сама так решила. — Она смущенно покраснела. Мне почему-то захотелось провести пальцем по ее щеке, проверить, такая ли нежная у нее кожа, как кажется. Или это просто игра света?

— Но ведь не просто так решила. Знаешь ведь, что твой батя ублюдок, раз решил тебя замуж выдать.

— Я не выйду замуж за этого урода! — Она так решительно замотала головой, что мне на секунду даже стало жаль ее. Девчонка уверена, что сможет своей глупой выходкой разрушить мой план и похерить сделку, которая принесет сотни миллионов чистой прибыли.

— Говори, что делать, Кора. У меня не так много времени для тебя сегодня.

— Но мы договаривались… — Она беспомощно смотрела мне в глаза, нежный румянец уже исчез с ее лица. — Папа велел вечером к нему зайти. Если ты не придешь…

— Я приду, не волнуйся. Но днем я уеду. Ближе к делу.

Она не привыкла, что с ней разговаривают резко, чуть поникла, но довольно быстро пришла в себя.

— Оранжереей я займусь сама сегодня. — Кора снова улыбнулась. — Ты сумеешь убрать листья в саду? Грабли держал в руках когда-нибудь?

Уверен, скажи я, что нет, она терпеливо и безропотно попыталась бы научить меня управляться с граблями.

— Не думаю, что это сложно.

— Наш прежний садовник любил по старинке убирать листья. Но, если хочешь, мы можем попросить воздуходувку у папиного завхоза. Я научу ею пользоваться.

— Я сам. И давай грабли, так привычнее.

Она снова улыбнулась, почти по-детски. Глядя на нее сейчас, не так просто было поверить, что час назад она храбро защищала меня от своего идиота-папаши. Хорошая девочка. Даниз не зря ею увлекся.

— Вот здесь у нас весь инвентарь. — Она привела меня к хозяйственной пристройке. — Как работает оранжерея, наверное, не стану тебя грузить, но подкормка и обработка растений на тебе, ладно?

— Без проблем. Я сам возьму грабли.

— И еще мешки, в которые нужно собрать листву.

От Коры пахло цветами — нежный запах, в который хотелось, закрыв глаза, уткнуться, не отпускал меня. Даже когда она убежала к себе в дом, а я остался в саду один.

Примерно в одиннадцать мимо прошла жена Солнцева, старательно пряча от меня глаза. Я давно привык к такой реакции малознакомых людей — они боятся смотреть мне в глаза. Большинство так и не преодолевают свой страх, с этой холеной соской будет то же самое. Первое впечатление о семье будущего родственника полностью совпало с досье, которое собрали на них ребята Артема. Только Кора выбивалась.

Через полтора часа встреча с Севой и его матерью. Лучше бы здесь остался собирать листья, но надо уже выезжать.

Машина, побитая старая «Лада», так и осталась стоять недалеко от особняка Солнцева.

Пока шел к тачке, видел, как к дому подъехал Арсений. Он заметил меня и, что-то сказав своему водиле, пошел по дороге к беседке.

— Эй! Парень! — Водила кивнул мне. — Иди сюда.

— Что надо?

Мужик нахмурился и процедил сквозь зубы:

— Шеф велел подойти к нему, сейчас же.

— Ладно.

Я не опасался, что меня раскроют, — два человека в службе безопасности Солнцева уже полгода как работали на меня, независимо друг от друга. Я мог сунуть в морду Арсению любую бумажку — он проглотил бы все. Так и получилось.

Он сидел в беседке и внимательно читал разложенные на столе документы.  

— Звали? — Я не стал ждать, пока он соизволит оторвать свою башку от бумажек. Пусть со своими холуями упражняется.

— Герман Орлов, значит? — Он неприязненно оглядел меня с головы до ног. — Садовник. Ну садись, поговорим.

— Вы ж вечером звали.

— Я зову тогда, когда мне удобно, парень. Долго ходить кругами не буду. На тебе кредит висит, ребята «пробили». Нехорошо это — не платить по своим долгам.

— И что? Мой долг — мои проблемы. Ничего незаконного нет.

— Большой кредит, парень. Я могу за тебя его закрыть. Или могу вышвырнуть на улицу сейчас же.

— Чего вы хотите?

— Это правильный вопрос. — Арсений снисходительно улыбнулся. — Кора. Я не хочу сейчас ссориться со своей дочерью, поэтому, так и быть, оставлю тебя, раз она так хочет. Но работаешь ты на меня и только на меня. Я хочу знать о каждом ее шаге, с кем она разговаривает, о чем думает. Понял?

Глава 11.1

Аид

— Думаете, она станет со мной откровенничать? — Я не стал сдерживать усмешку, глядя на одутловатое лицо Арсения. Мужику всего пятьдесят пять, но за собой давно перестал следить. 

— Борзый ты парень. — Солнцев скривился, а потом рявкнул: — Ну так сделай так, чтобы откровенничала! Я ее дома посадил, чтобы нигде не шлялась, подружек у нее нет, которые бы сюда приезжали каждый день. Одна бабка да мы. С прислугой она не общается.

— Девушки ее возраста сидят в чатах, им не нужно живое общение.

— Короче, Орлов, ты меня понял. По виду ты умнее, чем Кора, так что не тупи, как она. Башку сверну, если что пойдет не так. Свободен.

Он снова уткнулся в свои бумажки, я уходить не торопился. Солнцев мне не нравился на физиологическом уровне, хотя на первый взгляд обычное дерьмо, упакованное в итальянский костюм, не должно вызывать таких эмоций.

— А что может пойти не так?

— Ты еще здесь?! — Он непонимающе смотрел на меня.

— Ваша дочь отнюдь не дура. — Я знал, что нарываюсь, но не собирался сдерживать свое раздражение. — Если бы вы с ней больше общались, то поняли бы это.

— Щенок! — Солнцев побагровел от злости. — Да я тебя…

— Я позабочусь о Коре, обещаю. Можете полностью на меня рассчитывать, Арсений Павлович.

Ответа ждать не стал и медленно пошел к своей неказистой тачке. До встречи с братом оставался час…

Сева, как и покойный отец, любил забираться высоко. Во всех смыслах. Поэтому, как только появилась возможность, перенес свой офис на 65-й этаж, в одну из башен «Москва-Сити». Я редко бываю там, но сегодня решил сделать исключение.

Раиса назвала своего старшего сына в честь мужа. Сева внешне походил на отца в молодости, судя по фотографиям, и унаследовал от него хитрость и изворотливость, умение манипулировать людьми. Но силы воли Всеволода Аракчеева, который держал в страхе половину Краснодара в девяностые, уцелел в нулевых и хорошо поднялся в 2010-х, в моем брате не было. Сева и сам понимал, что не дотягивает, знал это и отец, когда оставлял его наследником своей империи. В том числе поэтому я все еще здесь.

— Герман! — Раиса стремительно шагнула ко мне, едва я зашел в кабинет брата. — Сева сейчас подойдет, я хочу поговорить с тобой.

— На тему? — Я хмуро смотрел на мачеху, понимая, что сейчас опять начнутся очередные претензии. Мы с ней на дух друг друга не выносили, но ей пришлось смириться, что я стал членом семьи и после смерти отца де-факто занял его место. Не Сева, а я.

— Это касается нового дома в Швейцарии. — Она уселась в кресло и выжидающе посмотрела на меня. — Какое-то недоразумение, мой менеджер в банке сказала, что не может провести покупку.

— А при чем тут я? Спроси своего сына. — Я сел напротив нее и уже просматривал пропущенные сообщения. Два из них были от Коры.

— Герман, оторвись от телефона, пожалуйста! Я с тобой разговариваю.

Ледяной тон этой стервы никогда не производил на меня нужного ей впечатления. Даже не раздражал.

— Я занят!

— Это важнее моей проблемы?

— Да.

«Ты где? У тебя все в порядке?»

«Герман, ты с папой разговаривал? Ты ведь вернешься?»

Черт, забыл ее предупредить, точнее, даже не подумал, что нужно.

«Да, в порядке. Приеду утром. Не скучай».

— Герман!

— Я не занимаюсь твоими активами, Раиса. — Я пока не понимал суть претензий. — Лимиты на расходы устанавливает Всеволод.

— Но он отправил меня к тебе. Сказал, какая-то ваша договоренность.

Я улыбнулся. Узнаю Севу.

— Тебя она не касается, Раиса. К тому же ты сама прекрасно знаешь, я никогда ничего не подписываю. Все делает твой сын.

— Но решаешь ты, — со злостью прошипела она. — Герман, мне нужен именно этот дом.

— Продай другой и купи этот. — Я пожал плечами. — Не маленькая, разберешься.

Я без особого интереса наблюдал, как исказилось ее лицо.

— Однажды ты пожалеешь, Герман. Клянусь, ты горько пожалеешь.

— Театральное образование по-прежнему не дает покоя? Никогда не угрожай, Раиса. Бей сразу на поражение. Молча.

Она все еще смотрела на меня исподлобья, когда в кабинет вошел Сева.

— Привет, Аид. Мам?

— Уже ухожу, сынок. — Ему Раиса улыбнулась, хотя улыбка получилась не самой искренней. Не дура ведь, все поняла правильно. — Вечером приезжай домой, Даниз скучает, поужинаем всей семьей.

Когда за ней закрылась дверь, Сева весело усмехнулся.

— Тебя, значит, не позвала?

— Не сваливай на меня свои проблемы с матерью, брат. — Я в упор посмотрел на Всеволода. — Учись сам говорить ей «нет».

— Она моя мать. Как я ей скажу? — Сева начал вяло оправдываться. — Но ее траты выходят за пределы разумного. На хрена ей еще один дом в горах?

— Разбирайся с ней сам, меня не втравливай. Что по заводу?

— Сделка застопорилась, — признал Сева. — Меня уже второй день кормят завтраками, но на самом деле тянут время. Минаев из «Дельты» тоже претендует на завод. Я знаю, что он сегодня утром встречался с нашим Арсением. Надо торопиться со свадьбой.

— Согласен. Минаев вряд ли сможет предложить больше, чем мы, а Солнцеву нужно напомнить, что он без пяти минут банкрот, стоит нам только щелкнуть пальцами.

— Скользкий мужик. Надеюсь, дочь свою он любит.

— Не надейся. Но она в этой сделке необходима. Так что за ужином передай недомерку, чтобы готовился.

— Ты хотел в ноябре их поженить.

— Перенесем на октябрь. — Я усмехнулся, вспомнив утренний разговор с Корой. — Невеста у Даниза — девочка шустрая, упорхнет, не успеешь ее поймать.

— Ты с ней познакомился? — с любопытством спросил Сева. — Как она тебе?

— Слишком хороша для нашего брата, в ней есть много того, чего так не хватает Данизу. Да и нам с тобой.  Она точно родная дочь Солнцеву?

— Боишься, что подсунет фальшивку?

— Нет, просто не похожа на него ни капли. Светлое пятнышко… Даниз многому у нее сможет научиться, если поймет, кто ему достался.

— Или сломает, как игрушку.

— Силенок не хватит.

— Жена Арсения пригласила нас всех на ужин к ним в дом. Очень хочет познакомиться с тобой. Солнцев тоже переживает, что до сих пор тебя не видел.

«Ура! Увидимся завтра! Они тебя очень ждут».

Я смотрел, как погасший было экран мобильного снова вспыхнул новым сообщением. И сразу стало понятно, кто «они» меня ждут. Кора прислала фото из своей подсобки — перед глазами появились лопаты, тяпки, грабли и ведра. А вот на следующей картинке были цветы, много-много цветов из ее оранжереи. Мне даже показалось, что я почувствовал в кабине запах цветов. Так пахла Кора.

— Чему ты так улыбаешься? — Брат даже попробовал заглянуть в мобильный, но я уже убрал телефон в куртку.

— Если они хотят увидеть Аида, устрою им небольшое представление.

Глава 12

 Кора

Сегодня вечером приезжает семейка Аракчеевых, а я с утра на взводе — все из рук валится. Очень хочу сбежать отсюда, оказаться как можно дальше от папиного дома, одежды и обуви, которые накупила мне Геля, и, главное, от Даниза.

«Привет, малышка. Надень для меня сегодня глубокое декольте, и никаких лифчиков».

Я быстро стерла сообщение и засунула мобильный в задний карман джинсов. Чертов мажор! Умеет испортить настроение. Я уже близка к тому, чтобы отправить его в ЧС, но приходится сдерживаться, чтобы не выдать себя раньше времени.

— Привет, Герман! — Я не сразу заметила своего «садовника». Лишь когда он поднялся на ноги, его стало видно из-за куста магнолии. В его руках был секатор.

— Здравствуй, Кора. — Он коротко кивнул и снова скрылся за кустарником, мне пришлось подойти к нему ближе, что продолжить. 

— Я хочу извиниться.

Он удивленно обернулся, скинул с головы свой вечный капюшон и вопросительно посмотрел на меня. С трудом, но я все же выдержала его взгляд. Рядом с ним природа замирала, я не чувствовала запаха растений и цветов, казалось, исчезал даже кислород из воздуха. Темная фигура Германа словно поглощала в себя все вокруг.

Или у меня просто расшалилось воображение на нервной почве.

— Извиниться? Что случилось?

У него очень красивый голос — глубокий, очень звучный и… мужской. Он волнует и успокаивает одновременно. Я не знаю, как такое возможно, но с тех пор, как он появился, я часто о нем думаю. Точнее, о том, что нам предстоит с ним сделать. У меня холодеет на душе, стоит мне только представить, что он меня коснется…

— Кора?

— И-извини, задумалась. И что отвлекаю, тоже извини. — Я чувствовала, что краснею, злилась на себя, а он терпеливо стоял и ждал, когда я все объясню. — Дело в том, что я не ожидала, что ты так ответственно отнесешься к работе… мы особо не договаривались, а ты уже почти все клумбы прополол. Прости, что сразу не поняла и думала о тебе, что…

Я запнулась, отвела взгляд в сторону, потому что уже не могла больше смотреть в его глаза. Герман притягивал к себе, а я боялась, что если снова посмотрю в его глаза, то просто растворюсь, исчезну.

— Что ты думала обо мне, Кора?

Я нервно крутила кончики волос, но все же заставила себя посмотреть на Германа.

— Думала, ты обычный прощелыга, который ничего делать не будет, ведь я не для этого тебя наняла.

— Прощелыга? — Он снял рукавицы и начал разминать длинные пальцы.

— Да… — Я снова покраснела. — Так бабушка называет плохих работников.

— И ты думала, что я такой.

— Да, ты зарабатываешь тем, что кулаками машешь! — начала я оправдываться. — Что я еще должна была о тебе думать?

— Забавно ты извиняешься, Кора. — Герман усмехнулся, поднял с газона рукавицы и снова их надел. — Кусты сегодня подстригу, надеюсь, успею до вечера. Газоном завтра займусь.

— Сегодня вечером нельзя никаких работ проводить. — Я грустно вздохнула, снова вспомнив о приезде Аракчеевых. — У нас будут гости. К сожалению.

— Твой жених. — Герман спокойно кивнул. — Ты говорила.

— И еще вся его противная семейка. Старший брат вроде нормальный, но так, условно... — Я повертела ладонью в разные стороны. — Но хуже всего то, что приедет самый большой гад, который все это и затеял. Меня стошнит от одного его вида!

— Такой страшный? — негромко спросил Герман. Он снова взял в руки секатор и стал аккуратно подрезать ветки.

— Понятия не имею, как он выглядит! Да и знать не хочу. Кажется, он не совсем родной брат Данизу. Папа говорит, что это самый опасный человек в их семье, с ним лучше не ругаться. И я еще зачем-то должна ему понравиться.

— Ты дрожишь, Кора. — Герман выпрямился и, подойдя, вдруг стал стягивать с себя черную толстовку. Ткань поползла вверх вместе с черной футболкой, и я на несколько мгновений увидела гибкий, с рельефными мышцами торс. От пупка вниз тянулась дорожка из темных волос. Я поспешно отвернулась. Теперь точно не смогу посмотреть ему в глаза.

На плечи легла тяжелая толстовка. Я тут же ощутила запах Германа на себе — резкий и холодный, но почему-то снимать с себя чужую одежду не хотелось.

— Спасибо. — Я обернулась, уткнувшись взглядом в его грудь. Под тонкой футболкой угадывались стальные мышцы. Этот парень был очень силен, но я бы не хотела увидеть его в драке.

— Не за что.

— Я сейчас оденусь потеплее и все верну.

Герман смотрел в сторону, я проследила за его взглядом и невольно потянула вперед рукава толстовки, будто боялась, что у меня ее сейчас заберут.

— Она всегда так часто к тебе бегает? — не глядя на меня, спросил Герман. Не отводя взгляда, он смотрел на Аделину, которая остановилась на дорожке почти напротив куста и теперь разглядывала нас с Орловым.

— С тех пор, как папа решил меня выдать замуж, намного чаще стали с ней общаться. — Я старалась говорить спокойно, зная, что Герману моя сестра не нравится.

— У нее же своя свадьба должна быть? — спросил он. — Я слышал это от твоей бабушки.

— Да. — Я помахала рукой Аделине. — Но папа сказал, что сначала договорится с этим чертовым Аидом по моей свадьбе и я подпишу брачный контракт.

— Аидом? Чертовым?

— Не знаю, о чем думали его родители, когда называли сына таким именем.

— А что не так с именем?

Аделина уже шла к нам, я умоляюще посмотрела на Германа.

— Слушай, будь с ней поприветливей, хорошо? Аид — это имя бога мертвых. Греческие мифы читал когда-нибудь?

— Нет. А надо было?

— Извини. — Я смутилась. Мне очень не хотелось выглядеть перед этим парнем богатенькой всезнайкой. — Это неважно.

— Привет, ребята! Не помешала?

Аделина в своем розовом длинном пальто выглядела очень женственно. Волосы красиво спадали на плечи. Моя сестра — очень красивая девушка и прекрасно умеет себя подать, у нее это врожденное, от мамы.

— Нет, конечно, не помешала! — ответила я и за себя, и за Германа. — Ты ко мне?

— Не совсем. — Аделина покачала головой. — Хотела попросить твоего садовника нарезать нам роз. Мама хочет украсить ими гостиную.

— Да, она говорила. — Я кивнула. — Могу помочь.

— Не хочу тебя отвлекать, сестричка! Сегодня твой день. — Аделина широко улыбнулась. — К тому же меня мама к тебе отправила, сказала, не может до тебя дозвониться.

— А что случилось? — Я вынула из кармана телефон. И правда на «беззвуке» стоит — после сообщения Даниза я больше не хотела отвлекаться на мобильный.

— У твоего жениха поменялись планы, — вздохнула Аделина. — Или у его братьев… я понятия не имею… но они приедут не вечером, а днем. Мама велела тебе идти к ней вместе с платьем, которое она для тебя выбрала. Кстати, и правда холодает.

Аделина поежилась и вопросительно посмотрела на Германа. Тот, кажется, вообще нас не слышал и не слушал — натянул на себя свою толстовку, накинул на голову капюшон и снова принялся подстригать ветки.

— Спасибо, но я сама оденусь и приду, когда они объявятся.

Отвернувшись, я пошла к дому. Настроение было ниже плинтуса. Я собиралась днем поболтать с Дианкой, посмотреть на ее новые букеты. Мне нужно было переключиться, и я очень скучала по подруге. А вместо этого должна была наряжаться, чтобы выглядеть как новогодняя елка на ярмарке.

Бабушка, не выдержав постоянных приходов Гели к нам в коттедж, сегодня сбежала в магазин к Диане. И я ее не виню. Она хотела вернуться как раз перед ужином, чтобы быть рядом со мной, когда приедут Аракчеевы. А теперь за столом я буду одна.

Я быстро набрала мачехе.

— Кора! Они уже едут к нам! — Геля очень волновалась, я слышала это по ее звенящему голосу. — Нет, не сюда поставь. Господи, да не эти салфетки… Кора, ты тут?

— Да, мне Аделина сказала, что планы поменялись. Я не знаю, успеет ли бабушка приехать…

— Хуже всего, что мой стилист не успеет! — Геля чуть ли не плакала. — Кто уложит твои волосы, непонятно. Накрасить, допустим, я сама тебя смогу… ну кто так делает?! Твой отец тоже в шоке, у него важные переговоры срываются.

Не надо было их приглашать, вот и все. Вслух я этого, конечно, не сказала.

— Геля, я всю свою жизнь сама о себе заботилась и о своей прическе тоже. Не волнуйся, пожалуйста, я сама все сделаю и приду, когда будет нужно. Не переживай так.

— Что они о нас подумают, Кора? Что о тебе подумают?!

— Мне все равно, что они обо мне подумают. — Тут я была совершенно искренна. — Если захотят, всегда могут отказаться…

— Не смей так говорить, Кора! — прошипела Геля. — Ты обязана понравиться старшему брату Даниза… Да не сюда вилку для салата…

Я нажала на отбой. Бабушке решила не звонить — она точно не успеет по нашим пробкам приехать к началу обеда, только волноваться будет, а ей это категорически нельзя. Через три недели у нее осмотр у кардиолога, я каждый день молюсь, чтобы ее сердце продолжало биться.

В моей спальне в шкафу под целлофаном висело платье, безумно дорогое. И очень взрослое. Как раз с глубоким декольте, которым грезил этот придурок Даниз. Странно, конечно, у этого парня все есть, я видела девушек в его «Инсте» и не понимаю, чего он так ко мне привязался.

«Это платье выгодно подчеркивает твою фигуру, Кора. Тебе пора становиться женщиной».

Женщиной, Геля, а не товаром на продажу!

Я мысленно спорила с мачехой, а затем вытащила из шкафа свое любимое платье. Когда-то оно было маминым. После ее смерти бабушка его сохранила. Для меня. Оно очень простое — ажурная белая туника с голубыми вставками на груди, на длинных рукавах и внизу, чуть выше колен. Его мама связала сама из тонкой пряжи. И каждый раз, когда я его надеваю, чувствую тепло мамы.

Мне все равно, что скажет папа с Гелей, понравлюсь ли я этому Аиду, Данизу, его мамаше… плевать.

Я быстро разделась, а потом сняла с вешалки мамино платье и надела его. И тут же почувствовала себя лучше. Распустила волосы, провела по ним пальцами и довольно прикрыла глаза.

Все будет хорошо. Нужно только пережить этот ужасный обед, а потом поговорить с папой. Речь я заготовила и отрепетировала. Он должен будет согласиться на мою просьбу.

В дверь коттеджа громко постучали. Я горестно вздохнула — на пороге наверняка Геля, и она тут же упадет в обморок, увидев меня в этом платье. Но делать нечего, не держать же ее за дверью.

Я перекинула на грудь волосы и пошла открывать.

На пороге стоял Герман. Я видела, как вспыхнули огнем его черные глаза. Он не отрываясь смотрел на меня, я инстинктивно шагнула назад. В горле от волнения пересохло. Нужно было что-то сказать, но я просто не могла.

Он шагнул вперед и, не отводя от меня взгляда, закрыл на замок дверь.

Глава 13

Кора

— Что-то случилось? — Я отошла еще дальше, вглубь коридора. Слева, всего в паре шагов от меня, открыта дверь в мою комнату. И если вдруг…

— Ничего не случилось. — Его взгляд стал прежним — спокойным и безразличным. Но я никогда не забуду, как алчно блеснули его глаза, едва он зашел. — Твоя мачеха попросила проводить тебя к ней.

Герман быстро оглядел нашу скромную прихожую: маленький диван, шкаф с открытой вешалкой, небольшое зеркало и полку, на которой обычно лежали ключи да какая-нибудь мелочь.

— Не пойду. — Я обняла себя за плечи и попятилась к двери. — Я потом… когда они приедут.

— Боишься меня. — Наверное, прочитал страх в моих глазах и совсем не удивился.

— Тебя здесь все побаиваются, — вырвалось у меня. — Даже папа старательно на тебя не смотрит, когда приходит в наш сад.

— Разве я сделал что-то плохое? — Герман шагнул было вперед, но тут же остановился, посмотрел под ноги и снял резиновые сапоги. Аккуратно поставил их рядом с моими кроссовками и медленно пошел ко мне.

— Иногда не надо ничего делать такого. — Я облизнула пересохшие от волнения губы. — Чувства — они на то и чувства, им не всегда нужно логичное объяснение.

— Не придумывай себе всякую хрень, Кора. — Он подошел вплотную и положил руку на дверь прямо над моей головой.  — Если б я хотел, ты просто не ушла бы тогда из подвала, но ты здесь — жива, здорова и почти богатая жена.

— Сплюнь и постучи по дереву. — Я нервно усмехнулась, но страх постепенно уходил. Мне, наверное, просто показалось. — Мне не нужны ничьи деньги, все, что я хочу, — это чтобы моя жизнь осталась такой, как раньше.

— А какая у тебя жизнь, Кора? — Он чуть наклонился и заглянул в мои глаза. На его губах играла усмешка. Это и разозлило, и придало мне силы.

Я оттолкнула его от себя, он и не сопротивлялся, отошел в сторону, скрестив руки, но явно ждал ответа.

— После того как умерла мама, я никому не была нужна, кроме бабушки. Папа поселил нас здесь только потому, что после маминых похорон какая-то желтая газета написала, что дочь бизнесмена Солнцева живет в убогой «однушке» с бабушкой, а ее отец совсем про нее забыл. Я давно смирилась с тем, что его любимая дочь — это Аделина, а я… у меня только бабушка. Но знаешь, что чувствую? Я не смогу быть «богатой женой» такого вот Даниза. Если бы ты только его видел, то даже в шутку не стал бы такое говорить. У меня была отличная жизнь, пока папа не влез в долги и теперь вынужден прогибаться перед этими людьми. У меня была свобода. Я хочу снова принадлежать только самой себе!

Я шумно выдохнула, переведя дух. Как же здорово иногда просто выговориться!

— Тогда просто скажи «нет», — мрачно ответил Герман. — Уходи сама, не жди скандала, тебе даже ничего не придется платить мне.

— Не все так просто… Я не одна, у меня бабушка, наш магазин, этот дом…

— Папин дом и его деньги. А ты говоришь — свободная? Малышка, да ты и смысла этого слова не знаешь.

— А ты знаешь? — Я еще больше рассердилась. — Ты тоже что-то не очень счастливый ходишь, я же вижу!

— Но я не настолько глуп, чтобы верить, что можно быть свободным, Кора. — Герман, не спрашивая разрешения, прошел в мою комнату, мне ничего не оставалось, как последовать за ним. — Человек не принадлежит себе, это иллюзия, всегда есть обстоятельства, обязательства, долги…

Я уселась в свое кресло и с любопытством смотрела на хмурого Германа. Впервые он так разоткровенничался.

— Ты кому-то должен?

В ответ в воздухе повисла пауза, а еще я почувствовала, что между нами снова сгущается напряжение. Наконец он нехотя сказал:

— Я, как и ты, заложник своей семьи, Кора. В этом мы очень похожи. 

— Мне жаль! — Так захотелось подойти к нему, положить руку на плечо и сказать, что все образуется. Но я не решалась. Это как погладить грустного волка или уставшего льва.  В любом случае загрызет.

— Ты очень странная, Кора, — негромко проговорил Герман. — Хочешь обмануть людей, которых сама же называешь очень опасными, и жалеешь меня.

— А разве тебя нельзя пожалеть? — осторожно спросила я. — Ты ведь тоже человек.

— Ты меня не знаешь. Поверь, лучше тебе прекратить этот разговор и пойти в дом к твоей мачехе. Когда я уходил, видел, как твой папаша приехал.

— Любой человек, что бы он ни сделал, заслуживает того, чтобы его пожалели. И лучше я останусь здесь с тобой, чем буду с ними ждать Аракчеевых.

— Польщен. — Он отвернулся и стал разглядывать фотографии на стене. — Ты очень похожа на мать. У меня не осталось столько воспоминаний о своей.

— А твой отец?

— Горит в аду. — Он дотронулся до одной из фотографий и, обернувшись ко мне, сказал: — Тебе очень идет ее платье. Сама нежность.

У меня дыхание перехватило от его слов.

«Сама нежность».

Этот парень просто так ничего не говорит, не расточает глупые комплименты, не пытается никому понравиться, и мне в том числе. И если он так сказал…

— Твоему «почти мужу» очень понравится.

Как обухом по голове!

— Пожалуйста, не говори о нем больше ничего! Ты не представляешь, как он мне противен. Он омерзителен и уже достал своими тупыми приколами. Просто пообещай мне, что все сделаешь, как договаривались. И этот придурок никогда не станет моим мужем.

Я удивленно смотрела на мрачное лицо своего «садовника» и совершенно не понимала, почему он молчит.

— Герман?

— А вот и гости пожаловали, — негромко сказал он, кивнув на окно. — Пойдем, я тебя провожу.

Я только сейчас сообразила, что так и не накрасилась, а волосы даже в косу не заплела, но Герман торопил.

— Надень пальто или кофту: на улице холодно, — хмуро посоветовал он. Скользнул взглядом по моему лицу, когда я наспех красила блеском губы, и отвернулся. Я не знала, что его внезапно разозлило, но спрашивать не стала.

Герман шел рядом, накинув на голову капюшон и спрятав руки в карманы. До папиного дома оставалось всего метров десять, не больше, когда мы увидели их.

Ядовито-зеленое платье почти до пят не заметить было сложно, но мой взгляд от Раисы переместился влево, я вздрогнула и вцепилась в рукав Германа.

— Что?

— Вон, видишь, трое мужчин рядом с папой? — негромко спросила я и чуть замедлила шаг. — Самый высокий — это Всеволод, рядом с ним с мобилкой в руке жует жвачку козел Даниз, а третий, наверное, Аид.

Мужчина стоял ко мне в профиль, он был одет во все черное, на глазах черные очки. Высокий и стройный, как его братья.

— Это который царь мертвых и самый главный гад? — шепнул мне на ухо Герман и потянул в сторону, к огромной иве.

— Ты запомнил? Да, этот мерзавец. Мачеха с отцом хотят, чтобы я ему обязательно понравилась!

— Не сомневайся, Кора, Аид будет от тебя в восторге. А теперь иди.

Он подтолкнул меня вперед, и вовремя. Едва я сделала пару шагов, как наткнулась на Даниза.

— Ну наконец-то! — Он вальяжно улыбнулся. За те недели, что мы не виделись, он стал еще противнее. И с гелем на волосы явно переборщил. — Иди ко мне, детка…

Он распахнул объятия, но в ту же секунду взвизгнул от боли, схватившись за левое плечо.

— Что случилось? — К нам уже подскочил Всеволод и взволнованно оглядел меня с ног до головы. — Каролина, что с тобой?

— Да не с ней, дебил! — выругался сквозь зубы Даниз, он по-прежнему держался за плечо. — Со мной. В меня что-то бросили… Эй! Арсений…

Папа уже спешил к нам, Всеволод пытался урезонить брата, который никак не хотел успокаиваться, но никто не смотрел себе под ноги. Кроме меня. На дорожке лежал небольшой камень, которого точно не было, когда мы здесь стояли с Германом.

Я радостно улыбнулась. Папа рассыпался в извинениях, толком не понимая, что случилось, Раиса в своем зеленом платье тоже прискакала, за ней, цокая каблуками, прибежала Геля. Аид даже не повернул к нам голову, так и остался стоять у входа в дом.

— Похоже, будет синяк. — Всеволод, самый разумный и спокойный, наконец, позволил Данизу снова надеть пиджак. — Каролина, ты ничего не видела?

— Совсем ничего. — Я еле удержалась от улыбки.

— Пойдемте в дом, скорее, — потребовал папа.

Я же старалась не замечать округлившиеся от изумления глаза мачехи. Мне было глубоко плевать, что она скажет про мое платье.

Я в нем сама нежность. Обернулась, посмотрела на нашу иву, рядом с ней никого не было.

Спасибо!

Я улыбнулась и пошла вслед за всеми в дом. Обед точно не будет ужасным. Никакой Даниз или Аид мне не страшен, ведь я не одна!

Глава 14

Кора

Гостиная благоухала. Прежде я никогда не видела здесь столько цветов: две большие напольные вазы с белыми розами у окна и камина — слава богу, не зажженного. На обеденном столе нежный букет из ромашек и оксипеталума. Он прекрасно сочетался со скатертью и цветом тарелок, видно, что Геля дала четкие указания, какие цветы срезать.

— Это все из оранжереи Каролины. — Мачеха словно читала мои мысли. — Наша девочка очень любит цветы, заботится о них…

— Да, я ни в чем не отказываю своей дочери, — поддакнул папа, глядя на Аида. — Надеюсь, так будет и дальше, когда Кора обретет новый дом.

Тот молча кивнул. Немногословный мужчина, но не сказать чтобы какой-то особенный. Я ожидала, увидев старшего брата Даниза, почувствовать страх и острое неприятие к человеку, который замутил эту чертову свадьбу. Но в душе ничего не откликалось, когда я смотрела на Аида. Геля на него поглядывала исподтишка, но потом успокоилась, надела на лицо свою светскую улыбку и что-то втирала Раисе.

— Очень красивые цветы, Каролина. — Сева тепло мне улыбнулся. — Наверное, стоит большого труда их вырастить?

— Еще как, — вместо меня ответила сестра, — Кора у нас большая труженица, у меня вот, например, ни на что не хватает времени, кроме учебы. Но зато у Коры есть личный садовник.

Сева и Даниз с любопытством посмотрели на меня, я же покраснела, словно меня поймали на чем-то непристойном.

— На самом деле он работает у нас всего несколько дней, до этого…

— Но по тому, сколько времени вы проводите вместе, — перебила меня Аделина, — он быстро учится и успевает много больше, чем прежний садовник. Эти цветы как раз срезал он под моим присмотром.

— Дорогая, наши бытовые хлопоты вряд ли интересны гостям. — Мачеха мягко улыбнулась дочери, но глаза Гели добротой отнюдь не светились.

У меня же внутри все похолодело от цепкого взгляда Даниза. Вот уж не ожидала, что этот пресыщенный мажор способен так смотреть. Интересно, у кого научился? Точно не у старших братьев.

За столом я оказалась как в тисках: справа от меня сидел жених, слева — Аид. За все время он не произнес ни слова, отделывался короткими кивками, хотя и папа, и мачеха пытались завести с ним разговор. Что бы ни говорили об этом человеке, но я инстинктивно отодвинулась к нему, чтобы быть чуть дальше от Даниза. И если он не уберет руку с моего стула, мне придется весь этот обед просидеть с прямой спиной, ни на минуту не расслабившись.

— У меня есть кое-что для тебя, весталка, — шепнул он, когда Раиса обсуждала с мачехой летний отдых в Италии. — Тебе понравится!

Я выдавила из себя улыбку и сосредоточилась на вылавливании гребешков из салата. Похоже, удар камнем в плечо был не очень сильный. Весталка! Тоже мне знаток истории.

Напротив меня рядом с Севой и Раисой сидела Аделина. Она посматривала на бокал красного вина, который стоял перед матерью Даниза, и грустила. А я только сейчас заметила на ее правой руке красивое кольцо, очень похожее на помолвочное. Неужели?!

— Арсений, мы посмотрели с Данизом несколько квартир в центре, — Сева обращался к папе, но смотрел на меня. — Нужно мнение Каролины.

— Мы с Корой обязательно…

Но Сева перебил мачеху:

— Я хочу послушать будущую невестку.

Все взгляды обратились на меня.

— А я — свою будущую жену, — ухмыльнулся Даниз и снял руку со спинки стула. Но только для того, чтобы положить ее мне на колено. Я чуть не подскочила.

— У меня очень стеснительная дочь, Всеволод, — вмешался папа, за что я была ему очень благодарна. — Она только второй раз жениха видит, а ты уже…

— Каролина, что скажешь? — Сева смотрел теперь только на меня, словно ему был очень важен мой ответ. Из всех троих братьев он единственный казался почти нормальным.

— Конечно, я посмотрю, но не слишком ли рано?

— В самый раз. — Даниз незаметно для других, но очень ощутимо для меня погладил мою коленку. — На следующей неделе в самый раз. И мы вдвоем посмотрим. — Он кивнул мачехе. — Нам там жить, не вам.

— Аделина, кажется? — Раиса, которая до этого лишь молча наблюдала за перепалкой, обратила внимание на мою сестру. — Ты ведь тоже выходишь замуж?

Беременность Аделины еще не была видна, и, судя по тому, что тарелки с закусками и салатами рядом с ней были полупустыми, токсикоз ее, к счастью, не мучил.

— Да. — Сестра с радостью подняла правую руку и показала золотое колечко с небольшим камнем. — Да, у нас свадьба будет сразу же после Коры и Даниза.

Даниз громко хмыкнул и, не скрывая пренебрежения, взглянул на мою сестру. Я ничего не понимала.

Сева вдруг закашлялся, бросил пристальный взгляд на младшего брата, а потом, извинившись, вышел из-за стола.

— Это будет скромное семейное торжество, Раиса. — Папа постукивал пальцем по полупустому бокалу. — Но мы будем очень рады видеть вас всех.

Рука Даниза поползла вверх от коленки к бедру, и я уже не выдержала.

— И-извините! — Я вскочила со стула и, не дожидаясь разрешения папы, почти бегом вышла из гостиной.

Господи, ну почему он такой мерзкий?! С виду обычный парень, но от его прикосновений меня всю колотит. Никакую квартиру я с ним вдвоем точно смотреть не стану.

На веранде было прохладно, дул сильный ветер, начинался дождь. Но меня такая погода радовала — я постепенно приходила в себя. Прислонившись к перилам, вдыхала мокрый воздух и думала о другом парне. О том, который пах дождем.

За спиной послышались шаги, я думала, что за мной пришел папа или того хуже — Даниз, но я ошиблась.

— Лера, если я сказал, что не мог тебя взять с собой, значит, не мог!

Голос Севы звучал очень жестко, я отошла к стене, чтобы он меня не заметил. Разговор явно был личным.

— Ты еще мне не жена, чтобы устраивать такие истерики! А будешь требовать, то и не станешь ею!

Ого! Оказывается, у Севы тоже есть невеста. Он стоял ко мне спиной, нервно сжимая в руке мобильный. Я почти не дышала.

А потом он резко повернулся, видно, почуял что-то.

— Каролина… — Взгляд, очень гневный, даже злой, постепенно смягчился. Я же чувствовала себя воровкой, пойманной на месте преступления.

— П-прости… я не хотела.

Он спрятал телефон в карман брюк и подошел к перилам, у которых только что стояла я.

— Все в порядке, Каролина. Это ты извини. Моя девушка, почти невеста... иногда не очень хорошо понимает мои обязанности и мое место в семье.

Я не знала, что сказать, мне было неловко, но он терпеливо смотрел на меня и как будто ждал чего-то.

— Мне тоже часто не хватает внимания тех, кого я люблю. Но любовь не требует доказательств. Я очень надеюсь, что ты помиришься со своей девушкой и у вас все будет замечательно.

— И я надеюсь. — Он грустно улыбнулся. — Хорошо, что ты войдешь в нашу семью, Каролина, нам очень не хватает твоего света.

Я отвела взгляд, мне стало стыдно за то, что очень скоро обману этого парня, который единственный ко мне нормально относится.

— Пора возвращаться, — сказал Сева. — Даниз должен кое-что сделать после обеда.

— Ага, должен. — Ленивый голос самого младшего Аракчеева заставил меня сжаться. Господи, ну зачем он здесь?

— Что должен? — тихо переспросила я, радуясь, что Сева еще здесь. Оставаться наедине с Данизом мне хотелось меньше всего.

— Хотел при всех, да мать велела не смущать твою сестрицу. — Он подошел ближе и, не обращая внимания на брата, взял меня за руку. — Ничего, если на колено вставать не буду? Ненавижу всю эту хню.

С этими словами он вытащил из кармана брюк темную бархатную коробочку. Я нервно сглотнула.

— Детка, у тебя будет все самое лучшее. И кольцо тоже.

Он открыл коробочку и впился взглядом в мое лицо. Я чувствовала, что бледнею: это кольцо — как приговор, как клеймо, которое запечатает всю мою жизнь.

— Нравится? Мать сказала, ты визжать будешь от восторга. — Он, похоже, ждал, что я и правда заору, а у меня слезы к глазам подступали. Неужели они не понимают, что делают?!

— Очень… красивое… спасибо!

Я хотела сейчас же выскочить под начавшийся дождь и убежать как можно дальше отсюда, спрятаться дома и никому не открывать дверь.

— Тогда давай пальчик. — Даниз уже надевал мне кольцо, я чувствовала, как холодный металл обжигает кожу. Клеймо. — А теперь давай поцелуемся наконец.

Он притянул меня к себе, его пальцы крепко впились мне в спину.

— Нет!

От неожиданности Даниз меня отпустил, и я, воспользовавшись его замешательством, метнулась к ступенькам, ведущим в сад. Плевать, что они обо мне подумают. Даниз, его братья, мать, мой отец… не могу, просто не могу!

— Каролина! — Я услышала за спиной окрик Севы, но лишь прибавила скорость.

Дождь усиливался, я свернула с дорожки на газон и тут же поскользнулась на мокрой траве.

Мамино платье! Только эта мысль и оказалась в голове, когда я, падая, инстинктивно выставила ладони перед собой.

Но мне не дали упасть. Сильные руки подхватили у самой травы и вернули устойчивость. Я снова уверенно стояла на ногах. Оказавшись прижатой к сильному телу, я опустила взгляд и узнала руку, которая меня обнимала. Только один человек неизменно ходил у нас в черной толстовке.

— Герман! — Я попробовала обернуться, и у меня, на удивление, это легко получилось.

Его голова, как обычно, была скрыта капюшоном, он был такой же мокрый, как и я.  От дождя ничего не спасало. Никогда бы не осмелилась так сделать, но я была на взводе и кольцо горело на пальце. Свободной рукой я молча стянула с Германа капюшон и так же, не произнося ни слова, уткнулась носом ему в грудь. Он пах дождем, и мне это очень нравилось. Настолько, что я даже не вздрогнула, когда почувствовала, как его рука легла на мой затылок.

В небе громыхнуло, я подняла голову вверх и замерла. Так непривычно было видеть, как он улыбается, как в черных глазах, в которые я часто боялась заглянуть, мерцала нежность. Или мне просто показалось?

Хотела отвернуться, но он не дал — аккуратно снимал пальцами капли дождя с моего лица, а я, как завороженная, смотрела на него.

Дождь усиливался, но мы так и стояли обнявшись в саду и ничего не говорили друг другу.

Глава 15

Кора

Кора

Два следующих дня я провалялась дома с любовным романом. Дождь лил не переставая, а я трусливо радовалась, что у меня появилась уважительная причина не высовывать нос за дверь.

Я боялась. Мне было страшно встретиться с Германом — не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза. Самое правильное, конечно, сделать вид, что ничего не произошло. Да, удержал меня от падения, да, я от неожиданности не оттолкнула его, когда он меня обнял. Да, бывает такое. Для него это ничего не значит, я уверена.

Хотя я никогда не видела Германа с девушкой, он явно не из тех, кто испытывает трудности с женщинами. Видно, что и опыта у него куда больше, чем у меня, просто ему никто не нужен. И я в том числе. Наверное, он уже забыл, как меня обнимал под дождем.

А я помнила. В ясные дни из моего окна хорошо просматривается оранжерея, но вчера и сегодня я могла разглядеть лишь размытые очертания. И все же мне казалось, что я видела темную тень… Он ни разу за два дня не зашел ко мне.

— Кора! — Бабушка заглянула ко мне в комнату, и я отложила в сторону книгу. — К тебе гость. Игнат приехал.

В светло-голубых глазах бабули читалось беспокойство. Я со вздохом слезла с кровати, чтобы привести себя в порядок.

— Я через пару минут выйду, сейчас причешусь только. Как он?

— Мне кажется, он все знает, Кора. — Она вздохнула. — Ничего не сказал, но по глазам вижу, что страдает.

Мы с Игнатом не виделись уже недели две, если не больше, последний раз он приезжал, когда я болела. Потом папа загрузил его работой в нашем магазине, и мы лишь изредка созванивались и списывались. У меня духа не хватило сказать ему про Даниза и папины проблемы. Похоже, дальше молчать уже не смогу.

Игнат сидел за столом на кухне и пил бабушкин чай. Рядом стояла ваза с пирожками, которые мы испекли сегодня утром. Все как всегда — просто и по-домашнему, но я видела, как Игнат напрягся, едва я вошла.

— Привет, Кора. — Он поднялся со стула, но не подошел, не поцеловал в щеку, как делал раньше, когда мы долго не виделись.

— Привет. — Постаралась, чтобы мой голос звучал не слишком скованно. — Как дела?

— Дела? — Он скривился, но быстро взял себя в руки. — Дела нормально, много работы, как всегда, но я не жалуюсь. Привез твоему отцу документы на подпись, сейчас в обратный путь. 

Выглядел Саенко осунувшимся — лицо бледное, под глазами появились мешки, он, видимо, недосыпал. Но главное — взгляд: потухший, безжизненный.

— Может, присядешь? — Я кивнула на недопитый чай. — Мы давно не виделись, я…

— Ты скоро выйдешь замуж, Кора, — оборвал он мои старания наладить как-то разговор. — Я зашел тебя поздравить, сейчас уже поеду.

— Погоди! — Я попыталась взять его за руку, он Игнат не позволил. — Послушай, все не так, как кажется. Поверь, я не хочу…

— Ты поэтому меня расспрашивала про Аракчеевых, когда мы обедали в «Шоколаднице»? Кора, я всегда был с тобой откровенен. Ты… не ожидал. Диана, конечно, знает?

Я молча кивнула. Игнат устало провел ладонью по волосам, покачал головой, как будто сам не верил собственным мыслям, и, не прощаясь, пошел к двери.

— Подожди! — Я нагнала его уже в коридоре. — Игнат, мне очень жаль, правда, я не хотела, чтобы ты узнал от папы. Этот брак — он вынужденный для меня, понимаешь? Я не люблю этого парня. Я тебе больше скажу — я его терпеть не могу!

— Тогда откажись, Кора! — Он схватил меня за руку, его глаза были полны боли. — Откажись! Пусть Арсений сам решает свои проблемы. Ты не должна губить себя!

Я уже было открыла рот, чтобы сказать Игнату правду. Он не заслужил лжи. Так, как он, ко мне не относился ни один парень!

Во входную дверь постучали. Громко и очень требовательно. Я вздохнула и пошла открывать. На пороге стоял Герман.

— Проходи, пожалуйста. — Я прижалась к стене и едва не закрыла глаза. В дом вошел дождь.

— Кора, — раздался напряженный голос Игната. — Я, пожалуй, пойду, раз у тебя дела. Не стану отвлекать.

Они стояли друг напротив друга. Герман, как всегда, расслабленный и равнодушный, его совсем не волновал Саенко. Игнат бросил неприязненный взгляд на Орлова и начал натягивать на себя плащ.

— Давайте я вас познакомлю. — Мне ужасно не понравилась эта повисшая пауза. — Игнат, это Герман, он работает у нас в саду, а Игнат — помощник папы, и он мой друг. 

Они не только не пожали руки, как обычно делают мужчины, когда знакомятся, а даже не кивнули друг другу.

— Пока, Кора. — Игнат подхватил свой зонт и обернулся ко мне уже у самой двери. Рядом с ним молча стоял Герман, его лицо ровным счетом ничего не выражало. — Будь счастлива. До свидания, Кира Андреевна!

Я оглянулась — бабушка стояла за моей спиной и печально улыбнулась Игнату.

Едва за ним захлопнулась дверь, бабуля, не сказав нам Германом ни слова, ушла к себе на кухню. И мы остались вдвоем.

— Парень влюблен в тебя, но, похоже, не взаимно, — буднично произнес Герман. — А ты полна сюрпризов, Кора. Не знал, что у тебя есть поклонник.

— Игнат — мой хороший друг. — Я скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на Германа. Я не очень понимала, к чему он клонит.

— Настолько хороший, что ты пошла искать незнакомого парня, который бы помог тебе избавиться от замужества?

— Тише! — Я оглянулась. — Бабушка ничего не знает. Игнат работает на папу, я не имела права его просить, он бы потерял все. И потом… он мне как брат. Я бы не смогла даже притвориться.

— А со мной сможешь? — тихо спросил он, от его вкрадчивого голоса у меня все сжалось внутри. — Уверена?

И я кивнула. Я не просто была уверена, я уже знала. Две ночи совершенно неприличных, постыдных снов, о которых он, к счастью, никогда не узнает.

— Ты за этим пришел?

— В том числе. — Герман прислонился к стене, так и стоял, не раздеваясь, не заботясь о том, что с его черной куртки падают на пол капли. — Ты сбежала от меня в саду, не дала даже проводить толком, потом два дня из дома не выходила. Может, уже и передумала, раз меня избегаешь.

— Не передумала! — возмутилась я. — И не сбежала, увидела, как по дорожке брат моего жениха идет, вот и ушла.

— Раз все в силе, тогда поехали со мной, Кора.

— К-куда? — Я от удивления даже нервничать перестала. — Что ты хочешь?

— Твоя мачеха припахала меня забрать какое-то барахло, еще удобрения надо заехать купить. Я весь день промотаюсь по городу. Не хочу один.

Глава 16

Для бабушки я сочинила целую легенду: мы поедем с Германом на цветочный рынок покупать гиацинты и тюльпаны, которые всегда сажаем в октябре.

— Конечно, съезди, а то сидишь в доме целыми днями, как тюрьме. — Бабушка не скрывала эмоций. — Кора, мне очень не нравится, что происходит.

Я подошла к ней ближе и обняла. Она уже не первый раз заводила этот разговор, но я пока не могла ей полностью довериться: бабуля бывает слишком эмоциональной. Вчера она вдрызг разругалась с Гелей — мачеха хотела показать мне на планшете видеопрезентацию квартир, которые подобрали для нас с Данизом. Я боялась, что в сердцах она может сказать что-то лишнее папе или Геле и тогда весь мой план рухнет.

— Ба, все будет хорошо, я вернусь вечером. Герману еще нужно по своим делам съездить, так что не жди меня скоро. Я позвоню.

На душе было тревожно и радостно одновременно — я не знала, чего ждать от нашей поездки, но точно бы от нее не отказалась.

Герман притягивал к себе — красивый, опасный и очень загадочный. И еще мне снова захотелось оказаться в его объятиях. Пусть и понарошку, для вида.

И раз он не хочет ездить по своим делам в одиночку, может, я ему все-таки чуть-чуть нравлюсь? И он не только здесь из-за денег, а реально хочет мне помочь?

В черной «Ладе» было тепло, уютно и очень чисто. Как будто машину только что помыли внутри, хотя я не чувствовала специфического запаха чистящего средства.

— Пристегнись, Кора, — велел Герман, когда машина мягко тронулась с места.

— Почему всегда черный? — полюбопытствовала я. — Никогда не видела тебя в другом цвете, у тебя даже машина черная.

— А почему нет? — Герман явно не стремился поддержать разговор.

Услышь я такой ответ в доме, не решилась бы настаивать, но он сам позвал меня с собой, это давало уверенность.

— Это мрачный цвет, невеселый, в нем нет радости.

— Разве он мне не подходит? — Герман улыбнулся, но его черные глаза оставались серьезными. — В черном проще слиться с темнотой, на нем не видны кровь и грязь. Мне этого достаточно.

Я грустно вздохнула.

— Но ведь есть и другие цвета, есть солнце, есть…

— В моем мире этого нет. Твоя родня тоже не блещет яркими красками, Кора, ты — приятное исключение.

— Это комплимент? — Я сама удивилась собственной смелости.

— Констатация факта, — спокойно ответил он. — Ты сама знаешь, как сильно отличаешься от своей сестры и отца.

— Я похожа на маму, а ты? Извини, просто я совсем ничего о тебе не знаю.

Он не ответил, остановил машину перед шлагбаумом. Охранник лениво заглянул в машину и очень удивился, увидев меня в ней.

— Солнцев разрешил, — коротко бросил Герман.

От разочарования у меня сжалось сердце — так это его папа попросил? Решил, что раз дочь скучает, то можно ее «выгулять»? Наивная Кора!

Мы уже выехали на трассу и двигались к Москве. Разговаривать совсем расхотелось.

— Твой отец не хотел тебя отпускать со мной, Кора, — прервал молчание Герман. — Но мы договорились.

— Как это? — Мое любопытство оказалось сильнее обиды. — С папой сложно.

— Не сложнее, чем с другими, — спокойно ответил Герман. И я поверила ему: этот парень не умеет красоваться. — Я пообещал, что поговорю с тобой. О твоем женихе.

— О нет! — вырвалось у меня. — Только не о Данизе. У него гормоны в голове вместо мозгов. Я не знаю, он так ко всем девушкам относится или только мне «повезло»?

— Может, это из-за того, что ты не даешь ему и шанса? Вот он и сходит с ума. Ты кольца его не носишь, а ведь оно было на тебе, когда я поймал тебя в саду.

Надо же, какой наблюдательный!

— Ты серьезно? — Я с недоумением посмотрела на него. — Какое кольцо?! Я не хочу иметь ничего общего с ним и его семьей.

— Скажу твоему отцу, что убедил тебя быть лояльнее к этому парню. А твоя рука и правда смотрится лучше без его кольца.

Я облегченно рассмеялась. Мы с ним на одной стороне.

— Не пугай меня так больше. Мачеха позавчера приходила, втирала мне про Даниза. Мол, парень просто импульсивный, и я должна лучше понимать мужскую натуру. А куда мы едем? Сначала за вещами Гели? Что она хочет?

— Забудь про Гелю. Никуда ее барахло не денется.

— Тогда куда? У тебя свои дела, да?

— Тебе понравится.

И впервые с того момента, как мы сели в машину, он по-настоящему улыбнулся.

Дорога была свободная, хотя ехали мы не очень быстро из-за сильного дождя. Я совершенно по-новому осознавала эту поездку. Почти как свидание. Герман не просто красивый и загадочный парень, я с такими, как он, никогда не общалась, он — мой пропуск на свободу.

Пусть папа думает себе что угодно, но за эти недели я совсем по-другому стала смотреть на свою жизнь. Раньше я была предоставлена сама себе, никому, кроме бабушки, не было до меня дела, и то, что мне казалось когда-то одиночеством, сейчас оказалось свободой.

Я не знала, куда мы едем, но радовалась движению, тому, что Герман увозит меня подальше от дома, который грозил окончательно превратиться в тюрьму.

Этот парень и есть моя свобода. А может, и еще кое-что. Я не знала. Я просто ловила кайф рядом с ним.

— Если я не ошибаюсь, то поворот сюда. — Герман мягко повернул направо, и, увидев знакомые дома, я, наконец, сообразила, где мы. 

— У тебя здесь дела?! — Я чуть не подпрыгнула от радости. — Так это здорово, мой магазин совсем рядом.

— Я знаю.

Он и правда знал, подъехал прямо к вывеске и заглушил двигатель.

Я молчала, нервно покусывала губы, боясь поверить в происходящее.

— Ты специально привез меня сюда? — в конце концов спросила я. — А как же твои дела?

— Мои дела никуда от меня не денутся. — Герман усмехнулся. — Значит, это и есть твой второй дом?

— Да. Хочешь зайти? — Мне уже не терпелось выскочить из машины и, перепрыгивая через ступеньки, открыть дверь нашего магазина, чтобы скорее обнять Диану, по которой я безумно скучала.

— Приглашаешь?

— Конечно!

Подруга была одна в магазине. Увидев меня, она радостно завизжала и, чуть не опрокинув заготовку для букета, кинулась ко мне.

— Вау! Вот это сюрприз! — Диана уже сжимала меня в объятиях, а я радостно смотрела на нее, на свои цветы в холодильнике, на букеты из роз и гиацинтов и, наконец, чувствовала себя на своем месте.

— Как же я соскучилась!

Но Диана уже выпустила меня и с любопытством смотрела мне за спину.

— Привет! Ты… Герман, верно?

Я обернулась. Он стоял, засунув руки в карманы, и не мигая смотрел на нас с подругой.

— Ага, — соизволил ответить он и тут же спросил уже меня: — Значит, это и есть твое убежище от родственников?

— Да, самое лучшее место. Но ты не сказал, откуда знаешь адрес и вообще…

Герман подошел к витрине и стал рассматривать букеты, совершенно не обращая внимания на Дианку, которая, не стесняясь, пялилась на него.

— Ди… — Я легонько толкнула ее в бок. — Ди?

— А? — Она непонимающе посмотрела на меня, а потом, округлив глаза, схватила меня за руку и потащила в холодильник.

— Какой красавчик! — выдохнула подруга, едва за ней закрылась стеклянная дверь. — Ты не говорила.

— Еще как говорила! Да, он очень симпатичный.

— И опасный. — Диана поежилась, но точно не от холода. — Такие глаза, а взгляд… будто морозом прошибает. Осторожнее с ним, Кора. Он… я не знаю… ему точно только деньги нужны?

— Почему ты спрашиваешь? — Я оглянулось — Герман спокойно уселся на стул для посетителей и что-то писал в телефоне. — Послушай, я тоже поначалу испугалась, но мы знакомы уже не один день, я часто его вижу за работой, мы общаемся… ничего он не опасный, это просто первое впечатление.

— Ну да, темный рыцарь. — Диана даже не скрывала сарказма. — Надеюсь, ты в него не влюбилась? Даже не вздумай о нем думать, Кора. Он крепкий орешек, сразу видно, много чего повидал, и кого…

Я была полностью согласна — Герман мне не по зубам. Я и не надеялась особо, просто снова хотела, чтобы он меня обнял и чтобы смотрел так, как тогда под дождем.

Диана сокрушенно покачала головой и сменила тему. Следующие четверть часа я слушала истории о том, какая неуклюжая у нас помощница, и что вообще я просто обязана вернуться.

Я слушала и молча радовалась, пряча улыбку. Собирала композиции, подрезала стебли и убирала лишнюю зелень, даже успела продать букет пожилой женщине, которая не очень хорошо понимала, что именно ей нужно. А я помогла.

— Не трогай. — Герман неожиданно появился за спиной, когда я хотела поднять вазу. — Я сам. Скажи, куда вылить.

— Давай я покажу. — Диана быстро перехватила инициативу. — Мы тут тебе своей болтовней не надоели?

— Наоборот, я любуюсь вами, — без тени насмешки ответил он. Мы с Ди переглянулись: вот и понимай его как хочешь.

— Тебе точно никуда не нужно ехать? — спросила я у Германа еще через час, после того как он поменял воду во всех наших напольных вазах. Диана, конечно, обнаглела, я все ждала, что он ее пошлет, но он молча выполнял все ее просьбы.

— Нет, — последовал короткий ответ.

— Если ты не выполнишь распоряжение Гели, она тебя… знаешь, она может быть очень требовательной.

— Ты за меня волнуешься. — Герман склонился надо мной и мягко убрал спутанные волосы с виска. — Мне приятно, но не стоит. Твоя мачеха ничего мне не сделает.

— Уверен? — Мой голос слегка охрип, все же не нужно было так часто бегать в холодильник.

— Да, как и в том, что нам уже пора, Кора. На дороге пробки и погода плохая.

Я согласно кивнула, но не стала говорить, что, кажется, влюбилась в дождь.

Глава 16.1

Герман оказался прав - машин на дороге было много. Я сама пару раз как минимум уже нарушила бы правила, но он терпеливо и очень аккуратно вел свою “ладу”. 

-Спасибо, что привез меня к Дианке в магазин. Ты не представляешь, как много для меня это значит. Как будто мысли мои прочитал…

-Не за что. Может, расскажешь, чего ты тянешь? - Герман бросил на меня пристальный взгляд, словно хотел забраться ко мне в душу. - Мы можем хоть завтра сделать то, ради чего ты меня наняла, Кора.  

-Нет! Еще рано, - внутри все сжалось до сладкой боли. - Мне нужно сначала подписать брачный договор, потом поговорить с папой. 

- О чем? 

Герман не смотрел на меня, но явно ждал ответа. И я решилась рассказать. 

-Я не могу просто так взять и сорвать свадьбу, понимаешь? Папа будет очень зол, а мне деньги нужны… ну… не только мне. У бабушки больное сердце и однажды ей может понадобиться очень дорогая операция. А у меня есть наследство. 

-Ты не говорила, - Герман выглядел по-настоящему удивленным. Даже его привычная мрачность на мгновенье отступила. 

- Папин папа, то есть мой дедушка оставил завещание, - терпеливо начала я объяснять. - Все его внуки должны получить приличную сумму по достижению 25 лет или если выйдут замуж или женятся. Я хочу уговорить папу отдать мне половину этой суммы, в обмен на то, что быстро подпишу этот чертов брачный контракт, даже не читая его. 

-Любопытно, - протянул Герман. - Я не знал. Значит, ты богатая наследница.

-Тогда я тебе не доверяла, поэтому и не рассказала всего. Прости, пожалуйста. И не такая уж и я богатая. Для папы это небольшие деньги, для таких как Даниз - вообще копейки. 

Герман нахмурившись, замолчал. 

-Когда будешь подписывать контракт? 

-Как только его согласуют. Возможно, уже сегодня вечером. И если папа согласится на мою просьбу, то уже завтра мы можем…

Мой голос заглушил резкий визг соседней машины - Герман ее едва не подрезал, но даже не оглянулся. Он прибавил скорость и через несколько минут вырвался в крайний левый ряд. 

-Мы торопимся? 

-Немного. 

Довольно скоро Герман остановился у обочины рядом с темно-фиолетовым “лексусом”.

-Что-то случилось? - я занервничала. 

-Не волнуйся, мы же не можем вернуться с пустыми руками. 

Больше он не сказал ни слова - вышел из машины и направился к “лексусу” и буквально через минуту вернулся к “ладе” с двумя большими коробками, которые погрузил в багажник. В его руке остался небольшой пакет. 

-Это тебе, Кора. Надеюсь, купили то, что нужно. 

Я увидела знакомый логотип известного на всю столицу садоводческого рынка. 

-Гиацинты и тюльпаны? Как я обещала бабушке? Ты запомнил? - я в шоке перебирала луковицы. - С-спасибо. Ты самый…

- Я отвезу тебя домой. 

Моя радость сменилась недоумением. Из-за моих слов он помрачнел и теперь не глядя на меня гнал обратно в наш поселок, словно мечтал побыстрее избавиться от меня.

Лишь повернув с трассы на нашу дорогу, Герман сбросил скорость. 

-Сегодня был лучший день за много-много дней, - тихо проговорила я. - Хочу, чтобы ты знал об этом. Самое большое счастье это быть собой.

Герман резко затормозил, я по инерции подалась вперед, но ремень безопасности меня удержал и откинул обратно на спинку сидения. 

-Что случилось? - я встревоженно посмотрела на Германа и тут же нервно сглотнула. Его черные глаза превратились в два горящих угля. Одним движением он отстегнул от меня ремень и резко, даже грубо притянул к себе. Я не успела вздохнуть, как его требовательные губы жестко впились в мой рот. 

Мир вокруг перестал существовать. 

Я погрузилась во тьму. 

Глава 17

Кора

Я уже представляла наш поцелуй — давно, когда сидела с ним в прокуренном подвале, и на днях, когда мы стояли обнявшись под дождем. Я понятия не имела, о чем мечтала.

Это было… по-взрослому. Я растерялась — от неожиданности, от того, что воздух куда-то исчез, мне нечем было дышать. От того, что сердце сжалось в комок и… ни единой мысли в голове.

Исчезли все звуки, я растворялась в темноте, перестала даже чувствовать свое тело, только его жадные губы, заставившие меня открыть рот и беспомощно замереть.

Он хотел многого…

Я робко обняла его за плечи и чуть приподняла голову, чтобы ему было удобнее меня целовать, и тут же почувствовала его горячее дыхание на своей коже.

Герман замер, словно прислушивался к неслышным звукам, я же слышала только, как колотится мое сердце, ловила губами воздух, а потом, наконец, поцеловала сама парня.

…Мой первый настоящий поцелуй.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Герман резко отпрянул от меня. Не говоря ни слова и ничего не объясняя. Я вжалась в кресло, переживая сумасшедшие мгновения, которые уже сейчас казались мне сном. Меня трясло от эмоций, с которыми я не знала, как совладать.

Он высадил меня около дома и, не попрощавшись, рванул к папиному особняку. Я стояла на дороге, прижав к груди пакет с луковицами, и смотрела вслед красным огонькам его машины, пока она не скрылась из виду.

Наверное, так бы и дальше стояла, если бы меня не окликнула бабушка.

— Кора, все хорошо? — Она обеспокоенно вглядывалась в мое лицо, а я не могла себя заставить осмысленно посмотреть на нее. Я была не здесь. Не с ней.

Вечером, засыпая в своей кровати, я думала о том, что почувствую, что скажу ему, когда увижу утром. И что сделает он.

Но что бы ни произошло завтра, я знала точно: я нравлюсь этому непонятному крутому парню. И он нравится мне. Как никто прежде не нравился.

Губы по-прежнему горели, словно он продолжал меня целовать.

Утро началось с неприятной новости — Герман сегодня не приедет. Я перечитывала его короткое сообщение в «Ватсапе», пытаясь скрыть горькое разочарование от бабушки, которая стояла рядом и не сводила с меня глаз.

— Все хорошо, ба. У Германа свои дела сегодня, он не приедет. И завтра тоже его не будет. Так что мы с тобой вдвоем хозяйничаем.

Я попыталась улыбнуться, но получилось не очень искренне. Бабушка покачала головой и пошла готовить завтрак.

Сбежал? Или у него действительно какие-то важные дела? Я мучила себя вопросами, но не решалась задать их Герману, лишь написала ему короткое «Ок» и убрала телефон.

Но когда мобильный завибрировал новым сообщением, я рванула к нему с такой скоростью, что чуть не опрокинула табуретку. И снова разочарование.

Даниз. Я даже читать не стала, сразу же удалила, а когда он позвонил через несколько минут, вообще убрала звук. Герман молчал.

Ближе к обеду чуть не пропустила звонок от Гели — со мной хотел поговорить папа. И это очень важно.

Я давно смирилась, что он не любит меня, и это научило не жить ложными надеждами. Конечно, я его побаивалась, но между страхом перед ним и нашим с бабушкой будущим я выберу второе. Да я просто не имею права выйти замуж, если у меня дыхание перехватывает от одной только мысли о вчерашнем поцелуе с Германом.

— Садись, Каролина. — Папа бросил на меня тяжелый взгляд, явно не подозревая, что у меня на душе. Наверное, он вообще никогда не задумывался ни о моих чувствах, ни о мыслях.

— Слушаю тебя. — Я не отрываясь смотрела на толстую папку, лежащую на папином рабочем столе.

— Это твой брачный договор, дочка. — Он пододвинул ко мне папку. — Подписывай. Там все отлично, будешь как сыр в масле кататься, уж я позаботился. Отдельно прописали, чтобы тебе сад в их поместье разбили, будешь со своими цветочками и дальше нянчиться.

— Я хочу его взять домой и прочитать, — негромко сказала я, не поднимая глаз от блестящей деревянной поверхности стола.

— Зачем, Кора? — В голосе отца прозвучало едва скрываемое раздражение, но пока он еще держался.

Я обязана настоять на своем. Обязана. Ради себя и бабушки. И еще ради одного человека, даже если ему это и не нужно.

— Мне может что-то не понравиться там. Пап, Даниз Аракчеев — отвратительный парень, он… вряд ли будет со мной хорошо обращаться. — Я все же заставила себя поднять глаза на папу. — Я хочу быть защищена.

— Да ты же не поймешь ничего, девочка моя. — Он крепко сжал в руке карандаш, а затем резко бросил его на стол. — Я сказал, что о тебе позаботился. Поверь, у тебя будет намного больше, чем у твоей сестры. Эта дура залетела от сына какого-то клерка, так теперь сама жалеет.

Я удивилась новым интимным подробностям о жизни Аделины, хотя она и правда не выглядела особо счастливой на нашем обеде с Аракчеевыми. Но сейчас ее будущее меня не очень волновало. Я боролась за свое.

— Я все пойму, папа, а не пойму, так с юристами поговорю…

— С ума сошла! — рявкнул папа, но быстро взял себя в руки. — И сколько тебе нужно времени прочитать? Давай открывай, что тебе там непонятно.

Я покачала головой. Нужно выдержать, выстоять.

— Я домой возьму и прочитаю.

— Ты не выйдешь отсюда, пока не подпишешь, Кора! Что за истерика, мать твою?! Даниз этот уже все подписал. Ты хоть знаешь, сколько я времени и сил на тебя потратил?!

— Не на меня, — едва слышно проговорила я, — на себя.

В кабинете повисла пауза.

— Что ты сказала, Каролина? — так же тихо, но с угрозой в голосе переспросил папа. — Это тебя твоя Кира накрутила? Ты выйдешь замуж за этого пацана, ясно?!

Я не знаю, как у меня хватило духу сказать, глядя ему прямо в глаза:

— Мне нужно дедушкино наследство.

— Что? — Папа от неожиданности растерялся. — Какое наследство?

— Дедушка оставил своим внукам по пятьсот тысяч долларов, ты сам говорил.

— Верно, — изумленно протянул папа. — Не думал, что ты запомнишь.

— Мне нужна половина этой суммы. Сейчас же. И я тогда подпишу этот чертов договор.

Папа молча таращился на меня, его лицо опасно покраснело. Я ожидала взрыва, но он, развалившись на своем кресле, вдруг громко рассмеялся. Он хохотал до хрипа в горле, один раз так закашлялся, я испугалась, что задохнется. Но нет, отдышавшись, он весело посмотрел на меня.

— Не ожидал. Удивила отца. — Папа довольно похлопал широкой ладонью по столу. — Есть в тебе все-таки моя кровь. А Гелька, дура, считает, что ты блаженная у меня, ненормальная…

Я молча проглотила нелестные эпитеты. Мачеха никогда мне в лицо такого не говорила, в последние недели так вообще сама милота. Лишь бы я вышла замуж за Даниза.

— Это значит, ты согласен? — осторожно спросила я.

— Ты все получишь после того, как выйдешь замуж, — папа говорил уже спокойнее. — Зачем тебе половина сейчас?

— Я хочу, чтобы у меня были свои деньги, пап. Кто знает, что будет потом.

Он молчал, обдумывал, а я, затаив дыхание, ждала ответа.

— Я дам тебе половину, а ты подпишешь контракт без единого писка, поняла? И вторую часть денег не получишь уже. Муж будет тебя содержать, все прописано по пунктам, Кора.

Я молча кивнула, не веря, что получилось. Мне не нужны были остальные деньги, пусть себе оставит. Что там прописано по пунктам, меня тоже не волновало.

— Когда я их получу? — Голос выдал мое нетерпение.

Папа усмехнулся.

— Завтра… нет, через два дня. Потерпишь, Кора, раз решила мне условия выставлять. Какая, а!

Он снова засмеялся, но, резко оборвав смех, угрожающе посмотрел на меня.

— Только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель. Пожалеешь!

Я кивнула и не помня себя вылетела из кабинета. Неужели удалось? Денег, конечно, пока нет, но он явно хочет, чтобы я подписала. И главное, даже будто обрадовался, что я ему условия выставила…

— Ай! Кора! — Я едва не сбила с ног Аделину, которая тоже выходила из дома. — Куда несешься?

Я смотрела, как сестра потирает ушибленное плечо, и чувствовала себя неуклюжим бегемотом.

— Прости, пожалуйста, не заметила.

Я собиралась проскочить мимо Аделины, но она меня остановила.

— Мы с тобой не виделись после обеда с Аракчеевыми. Ты сбежала от них. — Аделина поправила на груди кашемировый свитер, который придавал всему ее образу очень изысканный вид. А я в очередной раз удивилась, почему она не понравилась Данизу. Моя сестра очень эффектная, иногда даже выглядит старше меня и уж точно больше меня уверена в своей женственности.

— Да, сбежала.

— Мама сказала, что он подарил тебе кольцо. Ты его не носишь? — Аделина посмотрела на мои пальцы. — Тебе надо делать маникюр, не будешь же ты после замужества возиться с цветами.

— Еще как буду, — возразила я. — Кольцо не ношу, потому что… просто не ношу. Когда познакомишь с женихом?

Аделина махнула рукой, отошла от двери и уселась на диван, приглашая меня к себе.

— Да я даже не знаю, не все так просто, он… мне кажется, мы торопимся с ним.

— У вас же ребенок будет! У тебя уже какой срок? — Я наморщила лоб, пытаясь сосчитать недели.

— Не всегда нужно выходить замуж, если у тебя будет ребенок. — Аделина пожала плечами и тут же спохватилась. — Только не говори об этом маме, хорошо?

— Конечно, не скажу. Ты куда-то собралась? — Я заметила в руках Аделины брелок от ее «мерса».

— Да, маленький шопинг в центре. Поехали со мной. Тебе тоже надо развеяться.

— Нет, спасибо, я хотела бабушке помочь  в саду.

— А как же твой садовник? Герман… красивое имя, кстати.

Я покраснела. Аделина улыбалась так, словно знала, что вчера произошло, но ведь это невозможно. Он бы никому не рассказал.

— У него сегодня выходной.

— Ну так завтра приедет и все сделает. Папа им очень доволен, говорит, послушный парень, хотя по виду не скажешь. Поехали, Кора.

Послушный парень? Герман? Не верю. Но, может, он поэтому…

— Поехали, Кора! Только за подружкой моей заедем, и все.

Аделина потянула меня к двери. А ведь она первый раз меня звала с собой. На душе стало тоскливо, несмотря на папино согласие дать мне денег. Сейчас пойду мимо оранжереи и…

— Поехали! Я только бабушку предупрежу.

— Конечно! — Сестра довольно захлопала в ладоши. — Садись в машину.

Всю дорогу она оживленно болтала о новом альбоме BTS и о том, почему Чимин ей нравится больше RM. Я лишь изредка что-то переспрашивала. Мои мысли все равно занимал Герман. За полдня ни одного сообщения. Где он? Что с ним происходит?

— Так… мы на месте вроде, — пробормотала Аделина.

— Где? — Я удивленно смотрела на жилой дом перед собой.

— Я же говорила, сначала к подруге. — Она остановила машину у подъезда. — Идем, она попросила подняться.

— Зачем? Я здесь вас подожду, ладно? Я же ее даже не знаю.

— Ну так познакомишься, — нетерпеливо проворчала Аделина. — Тебе надо больше общаться, у тебя даже своей компании нет. Иногда мне кажется, что тебе лет пять, не больше. Пойдем!

Я вздохнула и вылезла из машины.

— Как ее хоть зовут? — спросила я, когда сестра уже нажимала кнопки на домофоне. — Вы вместе учитесь?

— Ага, ее Дашей зовут. Так, четвертый этаж. Идем.

 — А почему она сама к нам не спустилась?

Аделина вместо ответа лишь махнула рукой и нажала на кнопку дверного звонка.

Дверь тут же распахнулась. Перед нами стоял, ухмыляясь… Даниз Аракчеев.

Глава 18

Аид

Утренняя тренировка длилась дольше обычного. И не только потому, что пропустил последние две — работа в доме Солнцева давала необходимую физическую нагрузку, но очень мешала моей цели.

Кора мешала. Чем дальше я буду от юной невесты Даниза, тем лучше.

Спарринг с Артемом наконец заставил вспомнить, кто я есть.

— Решил превратить меня в грушу? — Голованов оказался на мате после того, как пропустил удар слева. — Или хочешь вернуться на ринг?

— Вставай! На сегодня хватит. — Я уже снимал бинты с ладоней. — Теряешь реакцию. Так не пойдет. Займись своей формой.

— Займусь. Что случилось, Аид?

Артем непонимающе смотрел на меня. Его верхняя губа была рассечена.

— Ничего. Защищайся лучше, аптечка в углу. Я в душ, через час жду у себя.

Уже стоя под холодными струями воды, я снова переживал подзабытые ощущения: голод, ярость и эйфорию. До прежних эмоций далеко, конечно, да и бой был не настоящий, но обратно на ринг не вернусь. То время прошло.

Хотя именно бои помогли выжить, удержаться на плаву, но они же чуть не отправили меня за решетку. Тогда я и познакомился со своим отцом. Мне было столько, сколько сейчас Коре. Но я уже прожил пять ее жизней.

Всеволод Аракчеев отмазал меня, сунул взятку следаку, который вел мое дело, отправил лечиться пацана, которого я покалечил, закрыл рот всем, кто только мог вякнуть. Взамен потребовал прекратить драться и продать свой подвал. Тогда мы первый раз схлестнулись, но не в последний.

Я лишь незадолго до его смерти узнал, что он два года за мной наблюдал, присматривался, решал, стоит ли признавать своим. Может, будь у Севы яйца, я бы еще гнил где-нибудь в колонии под Пензой или Саратовом, но старик правильно рассчитал. И все понял про меня намного раньше, чем я сам. Но чего пока не поняла глупышка Кора, раз не сбежала вчера.

Похоже, ее еще никто по-настоящему не целовал…

Артем уже ждал меня в кабинете — губа была заклеена пластырем, ссадины на скуле не кровоточили. И все же я перестарался. Моя злость не имеет к нему отношения. Виноват только я.

— Минаев из «Дельты» вне игры, Аид. — Голованов аккуратно положил на стол коричневый бумажный пакет. — Он не будет претендовать на ваш завод. Все сделали, как ты велел.

Я потянулся к пакету. По таким важным делам я всегда сам проверяю детали, но есть еще одна причина — Кора. Она не выходит из головы. А так быть не должно.

— Откаты за поставку оборудования,  фальсификация отчета по безопасности перевозок… а вот это интересно.

— Минаев заказал уголовное дело против сына главного акционера завода пять лет назад, — сообщил Артем. — Такое не прощают. Отдать писакам? Они раздуют хороший скандал.

— Нет, без огласки. Минаев мне еще пригодится. Организуй мне с ним встречу на следующей неделе. Что с Арсением?

— Солнцеву объяснили, что у него только один шанс остаться при своих — это работа на Аракчеевых. Он у тебя в кармане, Аид.

— Пока я не получу полный контроль над заводом, расслабляться рано. Да и после тоже — Солнцев еще долго будет нужен, к сожалению. Да, еще, Артем, займись его дочерью.

— Каролиной? — Голованов удивился. — Невестой твоего брата?

— Младшей. Аделиной Солнцевой. Для будущей матери и жены она слишком интересуется другими мужчинами.

— Сделаю. Что еще?

— Даниз хлопот не доставляет?

— Тише воды ниже травы. Даже стриптизерш перестал заказывать. Но он все реже появляется в отцовском доме, Раиса разрешает ему зависать в городе. Присматривает квартиру для будущей семейной жизни.

— Слышал. — Перед глазами снова возникло возмущенное личико Коры. — Но не думаю, что ему понадобится отдельное жилье в Москве после свадьбы.

Я сам удивился внезапно возникшей идее.

— Хочешь, чтобы они жили с Раисой в доме?

— Я хочу их отправить подальше отсюда, например в Испанию или Италию. Хотя, нет, у нас Голландия вроде страна цветов? Коре там понравится.

Артем промолчал, в его обязанности не входило умение поддержать разговор. Да, пожалуй, главное — как можно меньше видеть Кору.

Она проклянет меня, когда узнает правду, но ей будет полезно избавиться от романтических иллюзий, повзрослеть и наконец увидеть жизнь такой, какая она есть. Даниз, конечно, не станет ей примерным мужем, но и не худшим, по крайней мере, он не одиночка и способен разделить свою жизнь с женщиной. Для слабовольного брата Кора наилучший вариант, она не даст ему скатиться на дно, сделает его менее эгоистичным. Она никогда не будет нуждаться в деньгах, ее бабушка получит лучшее лечение, какое только возможно. Арсений с его женой и дочерью исчезнут из ее жизни. Я позабочусь о том, чтобы у Коры было все, что она захочет. Значительно больше, чем у нее есть сейчас. А у меня будет моя империя, с этим НПЗ* я сделаю то, что не удалось отцу и что никогда не удастся моим братьям.

— Про младшую дочь Солнцева я все понял. С Минаевым встречу назначу. Что-то еще?

— Нет. Сегодня бои. Меня ни для кого нет, передай ребятам, когда будешь уходить. А вечером приезжай. Ставки уже сделал?

— Поставил на Шака.

— Верный выбор. Пока, Артем.

Едва за ним закрылась дверь, я откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. И тут же поплатился за это — Кора не отпускала. Маленькая наивная девочка, которая ни черта не понимает в жизни, но умеет разговаривать с цветами, улыбается так, что вокруг становится светло и уходят тучи. Вчера как приклеенный сидел в ее магазине, так и не смог уехать.

Добрая, нежная, невинная… Я до сих пор не могу забыть вкуса ее губ. Не нужно было ее целовать. Больше этого не повторится. И пора заканчивать представление.

К началу боев клуб был переполнен, я молча наблюдал сверху, как толкаются люди, как мои ребята расставляют дополнительные стулья. Все как всегда, но сегодня я не чувствовал прилива адреналина в крови, никакого азарта и предвкушения. 

Что-то выбивалось из привычной схемы, что-то, чего я пока не мог понять, но уже ощущал неприятное жжение внутри.

— Главный бой месяца! — Рядом раздался голос Артема. — Я к тебе еле пробился.

— Лучший бой месяца. — Кивнул я. — Что нового?

— Начал работать по младшей Солнцевой и сразу же наткнулся на интересное.

— Потом расскажешь.

— Понял, но, возможно, этим заинтересуется и Сева.

— Чем именно? — Я не отрываясь смотрел на девчонок в купальниках, которые разогревали публику, но не видел ни одну из них. Одно сплошное красное пятно.

— Как раз сегодня девчонке упало на карту триста «штук» от Даниза. Я, может, так быстро и не выяснил бы, но ты велел отслеживать его траты…

— Когда они успели подружиться? — Я недовольно поморщился.

— Пока не знаю, но сегодня приятель Даниза устроил вечеринку, там появились обе Солнцевы, правда, младшая почти сразу уехала. А Каролина осталась.

Я сначала решил, что ослышался. Жжение внутри усилилось.

— Кора осталась на вечеринке с Данизом без сестры? Много там пацанов? Девчонки? Что за вечеринка?

— Человек пять парней, девок нет, — медленно протянул Артем. До него, кажется, начало доходить. — Ты же не думаешь…

— Поехали. — Я уже спускался вниз, расталкивая гудящую толпу. — Сколько нам ехать до этой хаты?

— Вообще, тут недалеко, но из-за пробок можем часа два простоять.

Артем уже вызванивал своих ребят, узнавал, кто есть поблизости. Я набрал Коре. Телефон не отвечал.

От автора:

Дорогие читательницы, спасибо большое за интерес к истории любви Аида и Коры. 

У меня для вас несколько новостей: 

1. Сегодня днем появится Визуализация главных героев нашего романа (см Блоги)

2. Я решила разделить эту историю на две книги. Первая останется бесплатной и будет завершена ориентировочно к Рождеству, вторая книга стартует в тот же день и на нее возможна будет подписка. Это моя первая дилогия, я очень волнуюсь и надеюсь на ваше поддержку. 

3.С сегодняшнего дня и по 10 января включительно мы вместе с замечательным автором Аленой Снатенковой будет дарить вам промо на наши книги. Промокоды будут появляться в любое время после каждой главы. Я оставляю за собой остановить раздачу промокодов при каком-либо форс-мажоре. 

Глава 19

Кора 

— Ну привет, почти жена! — развязно протянул Даниз.

Я, пошатнувшись, чуть не натолкнулась спиной на Аделину. Но она не дала мне отойти назад.

— Что тут… эй! — возмущенно воскликнула я, когда Аракчеев резко потянул меня на себя. Я, как пробка, полетела вперед, в квартиру. — Да пусти меня!

Но Даниз держал крепко. Я оглянулась на сестру. Аделина спокойно стояла, сложив на груди руки, ее лицо ровным счетом ничего не выражало: ни удивления, ни смущения, ни гнева. Вообще ничего.

— Что происходит? — спросила я у нее. — Ты куда меня привезла? А он тут что…

— Меня нельзя игнорировать, Каролина, — вместо нее ответил Даниз. — И когда я звоню, не надо сбрасывать звонки, поняла? Ты поняла меня?

— Да пусти меня… больно! — Я попыталась вырваться, но не смогла. — Аделина! Помоги мне.

Но сестра лишь развела руками.

— Кора, он твой жених! Это ваши дела, я не вмешиваюсь, но папа будет очень недоволен, если ты и дальше будешь избегать Даниза. В общем, я пошла.

У меня внутри все похолодело от страха: остаться наедине с этим дебилом! Аделина! Я еще надеялась, что она не бросит меня, но сестра, кивнув нам, уже захлопнула за собой входную дверь.

— Да пусти меня! — Я все же вырвала руку из захвата Даниза, но он толкнул меня в сторону от двери. Едва успела выставить ладони вперед, чтобы не врезаться в стену. — С ума сошел?!

Мы стояли друг напротив друга в большом коридоре. Аракчеев зло улыбался, он чувствовал себя хозяином положения, я же понятия не имела, что это за квартира, куда меня привезла Аделина.

Откуда-то из-за спины Даниза послышались шаги, открылась дверь, и я увидела высокого бритого парня лет двадцати пяти. На нем были полностью расстегнутая рубашка и джинсы. В руке он держал мобильный.

— Вы че так разорались? — Он недовольно посмотрел на нас.

— Знакомься, Вит! — Даниз ухмыльнулся. — Моя будущая жена. Ка-ро-ли-на.

Мое имя он манерно произнес по слогам. А потом как хлыстом ударил:

— Шлюха!

Я отшатнулась, парень непонимающе посмотрел на Даниза. Из двери появился белобрысый пацан, за ним еще один и еще. Да сколько их тут?! И все они с любопытством поглядывали на нас с Аракчеевым. У меня же в голове болью пульсировало брошенное Данизом оскорбление.

— Не смей так меня называть, — глядя в глаза мерзавцу, произнесла я. У меня от злости даже голос не дрожал.

— Храбрая малышка, — с усмешкой заметил блондин. — Ты на хрена ее притащил сюда, Даниз? Договорились же, что без телок.

Все парни выглядели старше Аракчеева. И не сказать, чтобы они были слишком приветливы. Их оценивающие взгляды заставляли краснеть, я чувствовала, что паника подступает к горлу, но старалась не показывать им своего страха.

— Это особый случай, Сань. Ее надо проучить. — Даниз шагнул ко мне и схватил за локоть, я попыталась вырваться, но он держал крепко. Ткань моей куртки затрещала, молния больно впилась в шею.

— Пусти, дебил!

— Тварь!

Даниз грубо стянул с меня куртку и бросил ее на пол. Я осталась в легкой блузке и светлых джинсах. Но ощущение было, что я почти обнажена.

— Меня заставляют жениться на этой сучке, — бросил Аракчеев своим друзьям, — а она ноги раздвигает перед каким-то отребьем.

— Ты что несешь?!

Он не ответил, толкнул меня на блондина. Тот поймал и сильно прижал к себе.

— Какая нехорошая девочка. — Он засмеялся. — Надо повоспитывать.

И толкнул меня к другому своему приятелю — я тут же почувствовала на себе чужие руки. Они бесстыдно лапали меня. Я изо всей силы влепила мерзавцу пощечину. И тут же полетела на пол.

— Брыкается, тварь! — Даниз смотрел на меня сверху вниз. Я видела его белые кроссовки у моей головы, боялась, что он сейчас ударит меня ногой, и инстинктивно прикрылась руками.

— Вставай! — Он грубо схватил меня за блузку, ткань затрещала, я попыталась вырваться, но получилось только хуже. Моя одежда превратилась в порванную тряпку и не скрывала белье.

— А ничего так.

Какой-то парень протянул ко мне руки, но не успел дотронуться — Даниз обхватил меня за живот. Я заколотила его по шее. Он снова толкнул меня к парням.

— Или со мной, или с ними со всеми, Каролина. Выбирай.

— Рехнулся? Выпусти меня! Мой отец тебя убьет! — крикнула я и отскочила к стене, у которой никого не было. Парни стояли рядом, лениво наблюдали, но не вмешивались.

— Это его Аид грохнет за порченый товар! — выплюнул Даниз. Он был не в себе. Я не узнавала его: тупой, эгоистичный, инфантильный мажор. А теперь настоящий зверь! — Твой папаша обещал, что ты целка, что у тебя никого не было. А тебя какой-то садовник распечатал.

У меня волосы на затылке зашевелились: откуда он узнал о Германе? Наверное, в моих глазах отразился ужас, потому что Аракчеев довольно засмеялся.

— Страшно стало?! И правильно. Я скажу Аиду, и он прикончит твоего любовника. Живого места на нем не оставит, поняла, тварь? Брат любит калечить людей.

— Это вашему Аиду надерут задницу! — прошипела я. — Пустое место ваш Аид!

Парни загоготали, им нравилось то, что онивидели. Двое из них снимали все на камеры.

— Я тебе пришлю видос, как он ломает твоего садовника. — Даниз криво усмехнулся. — Ладно, я дал тебе выбор, ты им не воспользовалась. Тогда сначала со мной, потом с парнями. Пошли.

Я заколотила кулаками по его плечам, вырывалась из его рук, но Данизу помогли. Я ничего не могла сделать против пяти взрослых и сильных мужчин.

— Пусти! — Я задыхалась, но слез не было, только отчаянная борьба за себя.

— В комнату тащите, — приказал Аракчеев, чьи-то руки меня подняли и поволокли по коридору. Я упала на пол, отползла подальше от двери, но меня не преследовали.

— Пускай посидит пока, помучается, — донесся до меня голос ублюдка. — Потом ею займусь.

Дверь захлопнулась. Я тут же вскочила на ноги и бросилась к окну — высоко, а под окнами асфальт. Телефон остался в сумке, которая сейчас валялась в коридоре. Но что, если открыть окно и позвать на помощь? Паника не давала четко мыслить, руки дрожали. Я огляделась — кровать и встроенный шкаф. Больше ничего, нечем даже подпереть дверь. Кровать я точно не сдвину с места. Я бросилась к окну, стеклопакеты открывались легко, я уже почти распахнула окно, когда хлопнула дверь.

Глава 19.1

Кора

— Так, так! Птичка решила улететь? Не так быстро. — Чьи-то сильные руки зажали мне рот, а потом толкнули на кровать. Окно захлопнулось. — Сиди тут и не дергайся.

Я смотрела на блондина, который уселся рядом. Крыса. Мелкие заостренные черты лица, серые глазки, тонкие губы. Я теперь в страшном сне буду видеть его ухмылку.

— Даниз сейчас придет, принесет кое-что, чтобы ты посговорчивее была.

— Выпусти меня, — тихо проговорила я. — Я дам денег, очень много денег.

— Если б у тебя они были, тебя б не продали замуж, кукла! — Парень расхохотался. — Лучше сиди и молчи, пока рот не заняли.

Меня передернуло от его слов. Через пару минут в комнату зашел еще один — высокий худой парень. Они и караулили меня, пока не вернулся Аракчеев. Не знаю, сколько прошло времени — может, полчаса, может, час. На улице уже темнело.

— Соскучилась, Каролина? — Даниз сел на кровать и протянул мне таблетку. — Глотай. Поверь, тебе так лучше будет.

Я замотала головой. Зрачки у Даниза были неестественно расширенные, очень черные, на мгновение мне показалось, что передо мной Герман.

Герман. Он… Если бы мы только знали, против кого пошли…

— Что? Не хочешь? — Аракчеев заулыбался и повернулся к парням, которые снова все снимали на камеры. — Ну как знаешь.

Он потянулся ко мне, я еще сильнее прижалась к спинке кровати, понимая, что у меня нет и шанса выстоять. Боже…

Дверь снова открылась, и в комнату заглянул другой подонок, равнодушно посмотрел на меня и протянул Данизу мобильный.

— Брат звонит, — проговорил он. — И когда ты выходил, тоже звонил. Чего мобилу с собой не берешь?

— Я занят. Потом позвоню. После. Хочешь остаться и посмотреть?

 Даниз встал с кровати и начал стягивать с себя сначала свитер, а за ним и майку.

— Не, я после. Развлекайся.

И ушел.

Внутри меня все почернело от страха. Даниз потянул руку к моей груди, но я не дала ему до себя дотронуться — изо всей силы ударила его ногой в бедро.

— С-сука! Убью!

Он заскулил, бросился ко мне, вцепился в волосы и сильно потянул к себе. Из моих глаз хлынули слезы.

— Что за хрень? — громко закричал один из парней с камерой, но тут же осекся.

Сквозь безумную боль я услышала чей-то топот, в квартире появились еще люди. Дверь с грохотом отворилась.

Я не видела, кто вошел, но тут же почувствовала свободу — Даниза словно смело какой-то силой. Через секунду я услышала, как он громко заскулил от боли. Открыв глаза, я вскрикнула:

— Герман!

Да так и осталась сидеть на кровати с открытым от ужаса ртом. Так страшно мне не было, даже когда я поняла, что Даниз и его дружки меня изнасилуют.

Я физически чувствовала неконтролируемую дикую ярость, которая вырывалась из Германа. Я не видела его глаз, но видела его руки в крови Даниза, видела, как он безжалостно превращает Аракчеева в страшное месиво. Тот даже не пытался сопротивляться — губы были разбиты в кровь, в глазах застыл такой дикий ужас, что я едва узнавала самодовольного безнаказанного подонка, который всего несколько минут назад считал себя королем.

Герман изо всей силы бросил Даниза на пол, не заботясь о том, что тот мог удариться головой, и обернулся ко мне. Я наконец увидела его глаза. Черные бездушные глаза… убийцы.

Вот поэтому все так боятся его взгляда. Чувствуют, что могут увидеть в нем свою смерть.

— Кора! — хрипло прошептал он. Его взгляд оживал.

Я молча протянула к Герману руки, не в силах сказать и слова. Совсем забыла о порванной блузке, о спутанных волосах. Это все было неважно, главное, что он шагнул ко мне и крепко прижал к себе.

Мне показалось, я услышала «прости». Его сердце билось так быстро, что я испугалась, что оно не выдержит. Как и мое. Я понятия не имела, как он здесь оказался, что вообще произошло, но я точно знала: он меня спас от самого страшного, что может произойти с женщиной. От того, что я, наверное, не пережила бы.

Герман чуть отодвинул меня от себя, глянул на мою грудь, и его лицо потемнело от ярости и от… боли. Я лихорадочно пыталась прикрыться руками.

Он молча стянул с себя черную толстовку с капюшоном.

— Подними руки, — негромко сказал он. За его спиной раздался стон Даниза. — Вот, так, умница.

Я словно вселилась в Германа. Его неизменная черная толстовка и правда иногда казалась его второй кожей. Он неотрывно смотрел на меня, нежно едва касался моих щек, гладил по волосам, а потом очень осторожно прижался горячими губами к моим. От нахлынувших радости и облегчения я закрыла глаза. У нас одно дыхание на двоих, я слышала, как уже спокойнее билось его сердце. Все будет хорошо. Теперь я знала это точно.

Едва я подумала об этом, Даниз снова подал признак жизни — он, кряхтя, зашевелился и попытался встать. Герман неохотно поднялся с кровати.

— Кора, — говорил он так тихо, что только я его слышала, — уходи отсюда. Артем тебя проводит, я скоро приду.

Я замотала головой — ни с каким Артемом я не пойду. Я вообще ни с кем больше никуда не пойду. Только с ним, с Германом.

— Т-твою… — прогнусавил Даниз, — ты че…

Он стоял на коленях, опираясь руками на пол, с его лица капала кровь. В комнате, в противоположном от меня углу, рядом со шкафом на полу сидели два парня, которые снимали видео. У одного из них уже заплыл правый глаз, у второго из носа текла кровь. Рядом с ними стоял светловолосый мужчина в голубых джинсах и серой рубашке.

Герман подошел к Данизу и рывком поднял его на ноги.

— Почему на ней порвана одежда? — негромко спросил он.

Даниз попытался отшатнуться, но Герман не позволил.

— Псих, ты, а… — просипел подонок и захрипел, потому что ему сжали горло. Я видела, как напряглась спина Германа, как сквозь тонкую футболку проступают рельефные мышцы. Звериная сила, нечеловеческая.

Даниз продолжал хрипеть, пытался сбросить руку Орлова с шеи, но бесполезно.

Он же убьет его!

Я вскочила с кровати и, подбежав к Герману, обняла его со спины и лихорадочно зашептала:

— Пожалуйста, отпусти его… не надо, ты убьешь его. Он не стоит этого, твоя жизнь дороже, не нужно, пожалуйста… он не успел… я боюсь за тебя… не надо.

Уткнувшись лбом в его спину, я чувствовала, как стальные мышцы постепенно расслабляются. Наконец, его рука отпустила Даниза. Тот мешком повалился на пол, под ноги Герману. Он присел на корточки перед мажором. Аракчеев затравленно смотрел на моего спасителя и явно не понимал, что происходит.

— Скажи спасибо Коре. Она слишком добрая для тебя, ублюдок, — произнес Герман, глядя в глаза Данизу. — Ты больше до нее пальцем не дотронешься. Даже не подойдешь близко.

— Пойдем, пожалуйста. — Я коснулась пальцами его плеча. — Пойдем…

Он молча выпрямился, я взяла его за руку и повела к двери.

— А эти? — спросил меня Герман, заставив остановиться у сидящих на полу парней.

— Они снимали все. — Я нервно сглотнула. — На телефоны.

Герман кивнул мужчине в серой рубашке, а сам одной рукой поднял блондина. От резкого удара тот тут же отлетел к Данизу.

— Дальше я сам с ними разберусь, — поспешно произнес мужчина. — Уходите.

Я была с ним полностью согласна и снова потянула Германа к выходу. В квартире было неестественно тихо, я заметила еще две закрытых двери, пока мы шли к прихожей. В них явно кто-то был, но нас никто не останавливал.

— Моя сумка и телефон. — Я глазами искала свои вещи, но не видела их. — И куртка.

— Подожди, — непривычно мягко сказал он и, оставив меня в коридоре, решительно толкнул одну из дверей. Я попыталась прислушаться, но ничего, кроме шороха, не услышала. Герман вернулся через минуту. В руках он держал мои вещи.

— Если они что-то забрали, все вернут, — уверенно пообещал.

Я покачала головой.

— Да неважно уже, главное, что ты меня нашел. Не знаю уж как…

И не сдерживаясь, крепко обняла его, уткнувшись лбом в его разгоряченную грудь.

— Прости меня, Кора, — негромко произнес он, и я поняла, что тогда, в комнате, мне не показалось. — Я виноват перед тобой.

— Ты ни в чем не виноват, — всхлипнула я. Слезы облегчения текли ручьем из глаз. — Ему кто-то сказал про тебя, про то, что мы вчера вместе уехали. И он решил, что… Я понятия не имела, что он такой отморозок, думала, просто испорченный мажорик…

— Я тоже не знал. — Герман сильнее прижал меня к себе.

— Что? — непонимающе переспросила. — Что не знал?

— Уже не важно. — Он чуть приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. — Я обещаю, что Даниз Аракчеев никогда на тебе не женится.

Глава 20

Кора

— Не женится, — я повторила за Германом его последние слова. — Я все расскажу папе, он… пусть что хочет делает, но я ему не вещь.

— Не вещь. — Мой спаситель кивнул. — И никогда ею не будешь, Кора.

Он стоял рядом, такой взрослый, сильный, опасный и очень крутой. Костяшки его пальцев были коричневыми от запекшейся на них крови Даниза. Но меня не пугал Герман. Больше не пугал.

Как можно бояться того, кто тебя спас? Того, кто вытащил тебя из ада и теперь стоит рядом, окутав своей защитой? Я даже чувствую его тепло на себе. Самый красивый и самый сильный парень на свете. Мой темный рыцарь.

— Знаешь… — Я снова обняла его за торс и прижалась щекой к его груди. — Не нужны никакие «компроматы» и наследство от дедушки. Я откажусь от денег, заберу бабушку, и мы с ней уйдем из папиного дома. Жаль оставлять сад, нашу оранжерею и магазин, в них наша душа, но я не смогу, понимаешь? Если папа все равно будет настаивать на свадьбе.

— Я понимаю, Кора, — негромко произнес он.

А я совсем осмелела, привстала на носки и дотянулась губами до его ключицы. Почувствовала, как он вздрогнул, напрягся, но не отодвинулся от меня. Наоборот, положил руку на мой затылок. Сердце заколотилось от волнения, от вкуса его солоноватой кожи на моих губах, от ощущения горячего мужского тела под моими руками. Я обрадовалась, что он не видит блаженную и такую счастливую улыбку на моем лице.

Наверное, я бы так вечность стояла, обнявшись с ним. Эта жуткая квартира, люди в ней меня больше не пугали. Я другой становилась рядом с ним — Герман словно делился со мной своей силой.

— Пойдем отсюда, — наконец, проговорил он. — Тебе здесь не место.

Он переплел наши пальцы в замок и открыл входную дверь. Я мысленно загадала: пусть там, за моей спиной, останется все самое плохое. И я никогда в жизни не увижу Даниза Аракчеева.

На улице было прохладно, я обеспокоенно посмотрела на Германа в одной лишь футболке, но он будто и не замечал холода.

— Садись в машину. — Он подвел меня к черному хищному внедорожнику. Я удивилась.

— А где твоя «Лада»? А это чья?

— Одолжил, — нахмурившись, бросил Герман.

Я послушно забралась в кожаный салон. Дорогая тачка. Очень.

— Кора, я могу отвезти тебя сейчас домой, но не смогу с тобой остаться. Мне нужно вернуться.

— Нет! — вырвалось у меня. — Домой я не поеду. Не сегодня, меня всю трясет, когда я думаю о словах Даниза. Про нас с тобой. Только Аделина могла ему такое наплести… Если я сейчас ее увижу — не знаю, что сделаю. Это она! Понимаешь, она меня к нему привезла! Сказала, что к подруге зайдем.

— С родственниками редко кому везет, Кора. — Мои слова, похоже, не удивили Германа. — Твоя сестра не выглядит так, словно собирается замуж и скоро родит ребенка, как я слышал. Ни разу не видел у вас в доме ее жениха. Ну, так куда едем?

— К Диане, сейчас ей напишу.

Герман резко стартанул, не заботясь о том, что может поцарапать крыло о край скамейки. Похоже, ему было плевать, сколько стоит такая машина.

— Я помню адрес, — сказал он. — Могу завтра утром отвезти тебя домой. Если хочешь.

— Н-нет, не нужно. — Я покачала головой. — Сама доберусь. Тебе нужно быть очень осторожным, Герман. Ты… ты не знаешь, что это за люди. Даниз — просто пешка, но его братья — нет. Это очень богатая и влиятельная семья. Я тебе говорила о них. Даниз грозил, что его брат Аид переломает тебе все кости, этот садист любит мучать лю… ой!

Герман резко затормозил, меня бросило вперед на лобовое стекло.

— Прости. — Он быстро выровнял машину. — Не слушай этого подонка, он ничего не сделает.

— Видела я этого Аида. — Угрозы Аракчеева не выходили из головы. Герман просто не знает эту семью, поэтому так беспечен. Я же теперь всерьез опасалась за его жизнь. — Ничего особенного, не такой страшный и опасный, как про него говорили. Точно не бог царства мертвых. Но у него есть деньги и власть. Он не простит тебе того, что ты сделал с его братом!

— Бог мертвых? — Герман заинтересованно покосился на меня. Моих последних фраз он, кажется, даже не слышал.

— Да, Аид — это бог из греческой мифологии, — сдержанно ответила я. — Страшный бог, которого все боятся, но он оказался способен на очень сильную любовь. Но я не об этом…

— Расскажи, — просто попросил Герман, и я не могла ему отказать. Наверное, так он хотел меня отвлечь от реальности.

— Рассказывать очень долго. — Я задумчиво смотрела в окно, как мимо пролетают блестящие вывески магазинов, и невольно успокаивалась. — Могу тебе даже книжку дать почитать, у меня есть, мама в детстве мне купила, она мне много про него рассказывала. Аид вообще не такой простой бог, он не хотел управлять царством мертвых, но так пал жребий. Кто-то же должен… он стал заложником обстоятельств. И однажды он поднялся из своего подземного царства наверх и увидел молодую девушку, Персефону, собиравшую цветы на лугу. Он влюбился в нее с первого взгляда и похитил, увез к себе в загробный мир.

— Невеселая история любви. — Герман бросил на меня насмешливый взгляд.

— А это не все. — Я покраснела. Мне было неловко говорить о любви с Германом. Я немного стеснялась. — Девушка потом полюбила его очень искренне, он оказался грозным, но справедливым чело… богом. И очень любящим. Они были счастливы. Миф об Аиде и Персефоне очень нравился моей маме. Она и Корой меня называла, потому что это второе имя Персефоны. И я, как и она, очень люблю цветы.

— Милая легенда. В народе говорят «стерпится — слюбится».

Я вздохнула и принялась объяснять этому самому неромантичному парню на свете:

— Персефона откликнулась на его любовь, это совсем другое! Любовь, когда она настоящая и идет от сердца, притягивает к себе. Аид много чего делал из любви к Персефоне, она не могла этого не оценить, потому что у нее было чистое открытое сердце.

Герман больше не спорил, он смотрел прямо на дорогу и молча улыбался.

Глава 21

Кора

Утром Диана предложила вместе поехать в магазин.

— Работа — лучший способ забыть весь этот кошмар, Кора. Ты же обожаешь цветы, они для тебя лучше любого обезболивающего.

— Нет, Ди. — Я обняла подругу. — Сейчас вызову такси и поеду домой. Бабушка очень волнуется, я ей вечером написала, что у тебя останусь, но она все равно переживает.

— Я бы удавила твою сестрицу, если бы могла. — Дианка вздохнула. Она, так же как и я, считала, что это Аделина специально наговорила обо мне гадостей Аракчееву. — Но твой отец тоже хорош! Даже не позвонил!

— Он не знает, наверное. — Я пожала плечами. — Раньше он неделями не появлялся, не видел нас. К тому же он думает, что я никуда не денусь, раз попросила его о наследстве.

— А Герман? — Диана улыбнулась. — Твой герой разве не заберет тебя? Мне кажется, он должен будет многое объяснить тебе и твоей семье.

— Не хочу, чтобы он вмешивался. У него могут быть очень большие проблемы из-за меня.

— Вы вчера о чем-то шептались перед тем, как он уехал, но ты мне так и не рассказала. — Диана не скрывала своего любопытства. — Мне кажется, он от тебя без ума, Кора. Иначе бы не вломился к этому мажору и не спас тебя. Одежду ему вернешь или себе оставишь?

Я прижала к губам черную толстовку, мне казалось, она до сих пор хранила тепло его тела. Боже, как же я хотела, чтобы Герман был сейчас рядом и мы вместе поехали к папе и все ему высказали! Но нельзя быть такой эгоисткой — Герман мне ничем не обязан.

— Ты у него потом все же узнай, как он тебя нашел, — напутствовала меня Диана, когда мы уже вышли на улицу. — Очень загадочный парень, с ума сводит своими тайнами. Но я так рада, что он оказался рядом с тобой.

Мы обнялись. Я пообещала Диане позвонить и все рассказать, как только поговорю с папой. Уже сидя в такси, я набралась храбрости и позвонила Герману, но он не ответил. Наверняка у него какие-то свои дела, Кора, ты и правда мало что о нем знаешь. И потом он уже сделал для тебя все, что мог. Дальше ты сама.

Зато ответила бабушка, ей я написала, что скоро буду дома. Сначала обниму ее и скажу, что ни за что не выйду замуж за Аракчеева. И что папа может за это меня выгнать из дома. На какое-то время нам с бабушкой точно хватит денег — и чтобы снимать квартиру, и будет на что жить, а дальше… дальше справимся. Я найду работу, бабушка тоже никогда без дела дома не сидела. Главное, чтобы ее сердце не подвело.

Но не получилось. Уже перед самым домом позвонил папа.

— Ты где, Кора?! — не поздоровавшись, рявкнул он. — Что происходит? Даниз в реанимации. Свадьба под вопросом. Раиса, его мать, только что звонила. Говорит, это из-за тебя его чуть не убили, Аделина призналась, что ты провела у парня ночь!

— Твоя дочь тебе врет! — закричала я так громко, что водитель вздрогнул от неожиданности. — Она меня предала, я не хотела ехать…

— Ты где, я тебя спрашиваю?! — перебил папа. Таким я его не помню, даже когда выяснилось, что Аделина беременна, он так не злился.

— В такси. Скоро буду. — Я нажала на отбой и попросила таксиста немного изменить маршрут.

В особняк входила, сжав ладони в кулаки. Надежда, что папа все поймет и не станет настаивать на браке с Аракчеевым, таяла с каждым шагом.

В гостиной их было трое: папа, мачеха и… Аделина. Я смотрела на сестру, которая увлеченно что-то писала в телефоне. Выглядела она вполне довольной. Я перевела взгляд на Гелю — а вот она явно не в своей тарелке, как и папа.

— Рассказывай, что произошло, Кора. — Он смотрел на меня исподлобья. — Твоя сестра говорит, что это ты врешь.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Даже слезы к глазам подступили.

— Аделина обманула меня и привезла в квартиру к этому гаду. А еще наврала ему, будто я сплю с Германом, нашим садовником. Даниз меня ударил! Он и его дружки пытались меня изнасиловать! Я до сих пор…

— Изнасиловать?! — Геля округлила глаза. — Изнасиловать?! Тебя? Господи, что ты такое говоришь, Кора?

— Правду! Я до сих пор чувствую их руки на себе. Этот ублюдок хотел сначала сам… а… а потом… чтобы это со мной сделали другие.

— Не верю! — Мачеха замотала головой и даже прикрыла руками уши. — Что за глупости ты говоришь? И при чем тут моя дочь?

Она умоляюще посмотрела на папу, ища у него поддержки, и он согласно кивнул.

— Какое изнасилование, Кора? Вы почти с ним муж и жена уже, в семье не может быть изнасилований. Свадьба через месяц, должна была быть… теперь непонятно когда. Кто его избил?!

Я замерла от его слов. Он точно мой отец? И половина от него во мне?!

У тебя нет отца, Кора. И сестры тоже нет.

— Какие-то мужчины, я не знаю их. Ворвались в квартиру, началась драка, а я убежала.

Ложь давалась мне легко, только она сейчас и была важна. Внутри что-то умерло, что-то, что раньше болело и заставляло нервничать. Сейчас я была спокойна — они не узнают, что Герман замешан. Никто не узнает.

— Раиса так не думает, Каролина, — медленно произнес папа. Он пытался прожечь меня взглядом, но мне уже было все равно. Этот человек навсегда перестал существовать как мой отец.

— Мне плевать, что думает Раиса. И я не выйду замуж за Аракчеева. Ни за что.

— Кора, детка… — Геля шагнула ко мне и попыталась обнять, но я отшатнулась. — Милая, ты просто волнуешься перед свадьбой, но я уже подобрала для тебя такие платья…

— Ты меня слышишь?! — заорала я. — Слышишь? Я не выйду замуж! Мне плевать на ваш завод…

— Рот закрой! — рявкнул Арсений. — Сева звонит.

В гостиной сразу стало тихо.

— Да… здравствуй... уже слышал, да. Каролина? Здесь, дома, а… Уже рядом? Конечно, будем рады.

Арсений отключил телефон и посмотрел на свою жену.

— Он будет через пять минут у нас, хочет поговорить о случившемся. Аделина, марш к себе, — приказал он сестре. Та молча встала и, снисходительно посмотрев на меня, вышла из гостиной.

— Послушай меня, девочка. Всеволод хочет с тобой поговорить, ни слова об изнасиловании или что там у вас случилось с Данизом. Главное, ты сожалеешь, что так случилось, и поможешь ему найти тех ублюдков, которые напали на его брата.

— Нет!

— Только попробуй…

— Милый, — вмешалась Геля, — оставь Кору в покое, она и так неважно выглядит. Не хватало еще, чтобы Аракчеев решил, будто мы тут ее запугали!

— Вообще-то, так оно и есть. — Я зло сощурилась.

— Подумай лучше о себе и своей бабушке, Каролина, — надменно произнесла Геля. — Как вы будете жить?! Вы полностью зависите от нашей семьи. Сейчас успокойся, пожалуйста, и подумай, что мы с твоим отцом хотим тебе только добра.

Я отвернулась к окну, говорить с ними было бесполезно.

Всеволод приехал через несколько минут. Он был очень напряжен, его обычно тщательно причесанные волосы сейчас были взлохмаченными, лицо бледное. Он даже одет был без обычной тщательности. Сева скупо ответил на приветствия мачехи и Арсения и попросил оставить нас с ним вдвоем.

Геля очень не хотела уходить, но ей пришлось. Не удивлюсь, если она со своим мужем остались подслушивать за дверью.

— Как ты, Каролина? — Сева усадил меня за стол и придвинул свой стул так близко к моему, что наши колени почти соприкасались.

— Уже неплохо. — Я усмехнулась. Даже не верится, что он родной брат этого чудовища. — Не знаю, что тебе наговорил Даниз, но…

— У него сломана челюсть. — Сева вздохнул. — Он еще не скоро сможет нормально разговаривать. Не думал, что мой брат на такое способен.

Я изумленно вытаращила глаза на Аракчеева — ожидала чего угодно, но не этих слов. Так удивилась, что даже позволила ему взять свою руку.

— Он… он… его дружки признались? — Я не знала, что и думать.

— Видео с телефонов. — Сева поморщился с отвращением. — Худшее, что я когда-либо видел… Я хочу, чтобы ты знала: я на твоей стороне, Каролина. И если тебе нужна помощь, только скажи.

— Я не выйду замуж за твоего брата! — Я прямо смотрела в темные глаза Севы. — Никогда. Отмени свадьбу со своей стороны, этот ваш чертов завод…

— Он очень нужен нам, Кора. — Аракчеев мягко улыбнулся. — Аид ни за что от него не откажется.

Я вырвала свою руку из ладони Севы и неприязненно посмотрела на брата Даниза.

— Тогда я сама со всем разберусь. Мне не нужна твоя помощь.

— Каролина… — Он грустно покачал головой. — Ты еще очень юная и наивная, многого не понимаешь, но я могу тебя защитить…

— Не надо, — оборвала я Севу. — Я вам не вещь. И у меня есть тот, кто меня защитит от вас всех!

Глава 22

Кора

Я не хотела с ним больше разговаривать: все эти Аракчеевы одинаковы и думают только о себе. Сева, кстати, не удерживал меня, когда я встала со стула и пошла к двери.

— Каролина, я понимаю, что ты очень расстроена, но мы обязательно с тобой еще поговорим. Помни, я всегда готов тебе помочь.

Приличия не позволили мне показать ему средний палец и сказать все, что я на самом деле думаю. Так что я лишь кивнула и открыла дверь гостиной. Как и ожидала, в коридоре стояли Арсений с Гелей. Оба напряженные и испуганные.

— Ну? — не выдержала мачеха.

— Я сказала, что не буду выходить замуж за его брата, — спокойно ответила я, отрешенно наблюдая, как бледнеют их лица. — Да, и Сева знает, что сделал Даниз!

За спиной послышались шаги, я не обернулась и молча пошла к выходу. Здесь мне делать было нечего.

Бабушка пекла пироги с капустой, я почувствовала запах еще в прихожей. В животе сразу заурчало от голода — с утра ничего не хотелось есть из-за внутреннего напряжения, а сейчас там осталась лишь пустота.

— Кора, родная моя, что случилось? — Бабушка помогла мне снять куртку. — А что это за рубашка на тебе? Не видела у тебя такую.

— Это… Дианина, а моя вчера порвалась… случайно, вот она и дала мне свою. — Я решила, что не стану бабушке рассказывать правду. Ее сердце может просто не выдержать.

— Твой папа звонил, спрашивал, где ты, — начала рассказывать ба, когда мы обе прошли на кухню. — Я ему сказала, что ты у Дианки, так он заругался, сказал, что это вранье.

— Все нормально, бабуль, я правда ночевала у Ди. Я сейчас из главного дома, сказала… им всем, что не буду выходить замуж.

Бабушка прижала ладони к губам, всегда так делает, когда удивляется чему-то или боится. Я ее не винила — сама не очень представляю, как мы будем жить. С папой не удастся договориться по наследству, а я больше не могу притворяться.

— Мне очень жаль, бабуль.

— И правильно! — Она порывисто обняла меня. — Твоя мама никогда не позволила бы ему с тобой так обращаться, и я не дам. Не нужны нам его деньги и дом не нужен. Мы сможем… сейчас столько цветочных салонов, флористы очень востребованы.

Она успокаивала меня и себя, а я ей вторила. Конечно, мы справимся! Нам больше никто не нужен.

Из особняка не звонили, но я видела из окна, как уезжал на своей дорогой машине Сева. И все-таки, как он так быстро получил видео? Только один человек мог мне ответить на этот вопрос.

Я очень хотела поговорить с Германом, но утром он мне не ответил, молчал и сейчас. Господи, а может, с ним что-то случилось?!

Плевать, если он решит, что я навязываюсь! Я взяла в руку мобильный и убежала в оранжерею, где точно не мог никто нас услышать.

Один гудок, второй, третий… Сердце не билось, я нервно кусала губы и молилась, чтобы он ответил.

— Кора.

Никогда мое имя не звучало для меня так сладко, как сейчас.

— П-привет… у тебя все хорошо? — Я нервно сжимала в руке телефон. — Н-не отвлекаю?

— Нет, все нормально. Ты уже дома? Прости, что утром не взял. Не слышал…

— Ничего, — поспешно ответила я. — Ничего… я разговаривала с… папой. Мы поссорились с ним, он мне не поверил, а Аделина… даже не хочу про нее говорить. Мне здесь больше нет места, понимаешь?

— Понимаю. Он тебе что-то сделал? Ударил?

— Нет, только морально давил… Сева приезжал, — после маленькой паузы добавила я. — Это старший брат Даниза. Он сказал, что видел записи… ну… те… вчерашние.

Герман молчал, а я ждала ответа. Не дождавшись, спросила:

— Откуда у него видео с мобилок тех парней? Это ты?..

— Нет. Артем передал ему. Что он хотел? Зачем приехал?!

Я смутилась — голос Германа не предвещал ничего хорошего.

— Извиниться за брата. И сказал, что на моей стороне, но этот чертов Аид просто так нас не отпустит! Ему нужен завод и папа с его связями. Я так ненавижу этого их брата! Все из-за него! Из-за Аида.

— Кора… — В динамике послышался прерывистый вдох. — Кора… я сегодня занят, возможно, завтра тоже, но потом я приеду.

— Правда?! — Я обрадовалась. — А…

— Потом, Кора. Но если твой отец или кто-то из Аракчеевых начнут тебя доставать, сразу звони мне.

— Конечно.

Я чуть не добавила «мой темный рыцарь». Настроение тут же взлетело вверх.

А потом я заметила ее — Аделину. Она как ни в чем не бывало шла по дорожке к нашему коттеджу. Вся такая воздушная, нежная. Мне захотелось взять в руку комок земли, выйти в сад и пульнуть ей прямо в лицо. Она заметила, что я смотрю на нее, сменила маршрут и теперь направлялась в оранжерею.

— Что тебе нужно? — Я встретила ее у входа, не хотела, чтобы она подходила к моим цветам.

— Кора, ты все неправильно поняла. — Сейчас голос Аделины был совсем другой, намного мягче, даже извиняющийся. — Я старалась ради нас всех. Ты с этим садовником столько времени проводила, а жениху даже не отвечала на звонки. Пойми, нам всем нужен этот брак. Но если Даниз тебе что-то сделал, я ни при чем.

Я молчала, но не потому, что сказать было нечего, а потому, что в ступор впала от ее цинизма. Смотрела в ее красивые, сейчас по-детски наивные глаза и просто офигевала!

— Ни при чем?! Ни при чем?! Ты просто конченая, Аделина. Сама и выходи замуж за этого урода, если боишься так остаться без папочкиных денег! А теперь пошла вон! А то еще поскользнешься на траве и вся в грязи измажешься.

— Ты угрожаешь беременной сестре? — Она изумленно распахнула глаза. — Кора?!

— Что-то ты больше обо мне заботишься, чем о своем будущем ребенке. Ты и правда его носишь?!

Аделина побледнела, а я вспомнила вчерашние слова Германа.

— Это тебе твой садовник наплел? Хам и отброс.

Что-то в голосе Аделины заставило напрячься.

— Отброс? А что ты тогда каждый день к нему в оранжерею бегала? «Герман то, Герман се». Простить ему не можешь, что он выбрал не тебя?

Последнюю фразу я сказала наобум и очень удивилась, заметив, как исказилось в злобе лицо Аделины.

— У тебя с ним ничего не будет, Кора! Ты ему нужна ради бабла или просто покуражиться. Где ты, а где он?! Папа говорит, что ты все равно выйдешь замуж за Даниза. Сейчас надо просто переждать, а потом вас помирят. Никто не пойдет против Аракчеевых.

Я похолодела. Как это помирят?!

— Сева сказал…

— Неважно, что сказал Сева, — засмеялась Аделина. — Главный там Аид. И как он сказал, так и будет. Или ты хочешь его переубедить?

Она откровенно насмехалась надо мной, но мне уже было все равно. Я не позволю очередному ублюдку решать, как мне жить.

— Где он живет?

— Кто? — непонимающе спросила Аделина, даже улыбаться перестала. — А… Аид?

— Да!

— Понятия не имею. — Она испуганно замотала головой. — Ты же не собираешься… Сева сейчас папе говорил, что Аид решает очень важные дела у них в офисе и ему пока не до нас, но очень скоро… Кора, ты куда?!

Я уже неслась к коттеджу за своей сумкой, где лежали права и ключи от машины. Я сама поговорю с этим мерзавцем. После вчерашнего мне уже мало что страшно.

Центральный офис империи Аракчеевых нашелся в первой же строке поисковика. «Москва Сити»? Что ж, можно было догадаться. Пока я смутно себе представляла, как смогу достучаться до этого человека, но попробовать точно нужно.

Все было за меня сегодня: пустая дорога, навигатор, который не тупил, и даже свободное парковочное место у здания, которое я успела занять вперед здорового внедорожника.

И тут моя удача сделала неожиданный кульбит.

— Девушка, это место занято. — Я услышала смутно знакомый голос, когда выпрыгнула из «гольфа». Обернулась и чуть и не вжалась в дверцу машины. Прямо на меня шел Аид.

Я не могла его спутать. Это точно он. В горле мгновенно пересохло, мужчина смотрел на меня очень недобро, но, кажется, не узнавал.

— Вообще-то, я к вам приехала, Аид. — Голос слушался плохо. — Я Каролина Солнцева, вы приезжали к нам в гости с братьями.

Мужчина растерянно вытаращил глаза. Неужели я ошиблась?

— Д-да… я вспомнил, — наконец пробормотал он и почему-то заозирался. — Слушайте, давайте потом, мне некогда сейчас. Ясно? Уезжай, давай!

— Нет! Я приехала с вами поговорить. — Я закашлялась. — Я подожду, если надо.

Он злобно выругался и, отвернувшись от меня, быстро зашагал к высотному зданию. А я пошла за ним и услышала, как он ответил по мобильному: «Да, Аид. Я уже здесь. Бегу».

Я застыла на месте, переваривая услышанное. Что? Как такое возможно?! Получается… а кто тогда настоящий Аид? И что вообще происходит?! Почему какой-то левый мужик…

Мысли продолжали хаотично носиться в голове. Я прибавила шаг, чтобы не упустить из поля зрения лже-Аида. Пока не знаю как, но я выведаю у него правду!

В холле здания было многолюдно, я шла за широкой знакомой спиной и радовалась, что он не оборачивается.

Наконец, он остановился перед стойкой и стал ждать, я тихонько отошла за колонну, из-за которой мне было все хорошо видно.

Ждать пришлось недолго. Я чуть не вскрикнула от радости и удивления, но вовремя зажала себе рот ладошкой. Прямо к лже-Аиду шел… Герман. Мой Герман!

Или его точная копия, двойник, брат-близнец. Этот Герман выглядел намного жестче и опаснее моего. Этого Германа я тут же испугалась. И одет он был не так — никаких джинсов и толстовки с капюшоном, а черная рубашка и идеально выглаженные черные брюки. Я даже заметила золотой браслет, который видела у Германа, когда с ним познакомилась. А после — ни разу.

— Лично в руки, Гена, — сказал двойник голосом Германа. И меня снова передернуло. — Отзвонись, как все сделаешь.

— Да, шеф. — Лже-Аид кивнул и забрал толстую папку. — Еще одно дело…

— Потом.

Он отвернулся от Гены и уже пошел обратно вглубь здания, я медленно вышла из-за колонны. Не до конца осознавая, что делаю, не слыша себя, потому что в ушах стоял гул, я выдавила из себя страшное слово:

— Аид.

Он вздрогнул, словно я его ударила. Остановился и медленно повернулся. В черных глазах вспыхнул знакомый огонь. Герман сделал шаг ко мне и отчетливо кивнул.

Глава 23

Кора

— Здравствуй, Кора.

Он стоял напротив меня, спокойный и холодный. Во взгляде жесткость и напряженность. Я не узнавала своего Германа. Моего?!

Очнись, Кора! Это… это не Герман.

— П-привет… — Я услышала не свой голос, такой чужой, будто покрытый инеем. — Ты… ты Аид?

— Некоторые люди меня так называют. — Он снова кивнул. — Всеволод и Даниз — мои младшие братья.

Меня будто ударили. Да так сильно, что внутри что-то сломалось и теперь рушилось, причиняя мучительную боль. Перед глазами на мгновение возникла белая пелена, я испугалась, что мои глаза больше ничего в жизни не увидят, только этот молочный морок.

— Кора, как ты здесь оказалась? — Звук его голоса бил по нервам. — Гена, это и есть твое дело?

Он мельком глянул на своего помощника, и мне хватило этой секунды, чтобы выйти из оцепенения. Наверное, сработал инстинкт самосохранения: если я не сбегу отсюда сейчас же, меня просто не станет. Я уже едва себя чувствовала.

Я мало что видела перед собой, не соображала, куда бегу, не ощущала ног, которые должны были касаться пола, я просто бежала, закрыв уши руками. Чтобы не слышать его.

— Кора!

Споткнулась на скользком полу и чуть не полетела вперед — кажется, передо мной была стеклянная крутящаяся дверь.

— Кора!

Сильные руки крепко взяли меня в тиски, я даже не смогла пошевелиться. Зато смогла прошипеть:

— Пусти меня!

Я тут же почувствовала свободу, даже смогла сделать глубокий, хоть и судорожный вдох и ощутила, как воздух упал в низ живота. И рванула изо всей силы к выходу.

Мне даже удалось выскочить на улицу, но на этом моя свобода закончилась. Меня снова поймали.

— Кора!

— Что тебе от меня нужно?! — Я попыталась вырваться, но Герман — или теперь уже Аид — крепко прижимал меня к себя. Но я больше не чувствовала его тепла. Только холод.

— Мне? Кора, это ты ко мне пришла. — В его голосе не было ни капли смущения или растерянности. Или еще чего-то, что обязательно должен испытывать человек, которого поймали на обмане. Ничего подобного!

Холодный, мрачный, жесткий. И не мой! Больше не мой!

Кора, дурочка, он и не был никогда твоим.

— Я пришла к Аиду, — зло выплюнула я. — А не к Герману Орлову! Господи… все было ложью с самого начала! Ты сразу понял, кто я, и…

Я от ужаса прикрыла ладонью рот. Какая я дура! Боже, что я наделала!

Он молчал, стоял рядом и не мешал мне мучительно умирать. От его обмана, лжи, лицемерия и предательства, от того, что стала пешкой в его игре. Безвольной куклой, с которой он играл. Я никогда не была ему интересна!

— Кора, я собирался с тобой поговорить, когда разберусь с делами, но лучше не откладывать, — говорил он спокойно, даже равнодушно, когда у меня внутри огонь уже покрывался прахом. Мой персональный ад. Аид.

Я не могла поверить, что сейчас передо мной тот, кто так жадно меня целовал, кто вчера спас меня и кого я так доверчиво обнимала, называя «темным рыцарем».

— О чем говорить? — Я сглотнула комок в горле. Стало больно, но я хотя бы могла еще чувствовать. — О том, что ты меня использовал? Играл со мной? Что притворялся моим другом? Боже, ты — Аид!

— Для тебя я Герман.

— Германа никогда не было, я сама его выдумала! — Я с силой толкнула его в грудь кулаком. — Есть ужасный страшный Аид, которого все боятся и ненавидят. Ты никогда не собирался мне помогать избавиться от этого брака?

— Нет, — легко признал он. — Но я не мог допустить, чтобы ты наняла кого-то другого.

Он уже отпустил меня, не держал. И я могла бы убежать, но кто-то внутри меня, еще не до конца убитый, хотел слышать его голос. Голос того, в кого я почти влюбилась.

— Ты пришла в мой клуб, Кора. Вот такая ирония, — негромко сказал он после небольшой паузы. — Но ты оказалась права, я это признаю. Твой брак с Данизом был бы большой ошибкой. Я сдержу свое обещание, ты не выйдешь за него замуж.

— Почему?

В черных глазах мелькнуло недоумение. И я добавила:

— Ты так решил потому, что сам меня целовал, или… или потому, что твой брат совсем с катушек слетел?

Он долго молчал. Когда я уже совсем перестала ждать, ответил:

— Я не тот, кто тебе нужен, Кора. Ты и сама это скоро поймешь. Моя жизнь, мои цели, тот мир, в котором я живу, — они не для тебя. Особенно не для тебя. Я только все разрушу. А я этого не хочу.

— Ты врешь! — Я зло мотнула головой, слезы подступали к глазам. — Даже у хозяина ада был шанс.

Он не улыбнулся. В черных глазах больше не было блеска.

— Я сейчас занимаюсь тем, чтобы получить свою сделку без родственных отношений с твоим отцом, Кора. Я не знаю, получится ли, но Даниз больше не причинит тебе зла, и никто не заставит тебя выходить за него замуж. Ты совершенно свободна.

— Мне этого недостаточно, — тихо прошептала я. Слезы катились по щекам, я даже не пыталась их сдержать.

— Это все, что я могу тебе дать, Кора. Однажды ты поймешь, что это лучшее для тебя.

— Да пошел ты!

Я резко отвернулась и, не попрощавшись, быстро побежала к машине. Злые слезы рвались из меня, но облегчения не приносили.

Я ему не нужна. И никогда не была. Глупая наивная дурочка, пустое место, пешка в игре, слишком неудобная даже для игры. Меня просто нужно выбросить.

Лучше бы я никогда тебя не знала!

Глава 24

Кора

Надо уехать отсюда! Исчезнуть, чтобы никогда больше не видеть этого ужасного здания, суетливых людей вокруг, бездушных машин! Голова гудела, перед глазами все стало размытым, но я чувствовала, как пространство давит на меня. Я не могла даже расправить плечи.

Главное — не оборачиваться, не видеть, как он, отвернувшись, спокойно уходит обратно в стеклянную башню решать свои дела. Я знала, что он не пойдет за мной, не попытается остановить. Он все решил — за меня и для себя!

И выкинул меня из своего мира.

Тот ужас, который я пережила вчера, сделал меня сильнее, потому что он был рядом. Герман. А сегодня он растоптал меня. Он. Не Даниз, не предательство Аделины и равнодушие отца, которого у меня и не было никогда настоящего.

Растоптал мою веру в него, в себя. И мою… любовь. Первую.

Трясущимися руками я вытащила брелок из сумки и не сразу увидела мужскую руку перед глазами.

Резко обернувшись, отчего брелок со стуком упал на асфальт, я увидела перед собой… Гену.

Разочарование тупой болью ударило в грудь.

— Что нужно? — грубо спросила я. Мне было плевать на вежливость и манеры. Этот человек тоже пешка, как и я, но он хотя бы играл с открытыми глазами.

Гена быстро наклонился, поднял брелок и сказал без тени эмоции:

— Шеф сказал, вам нельзя садиться за руль. Я отвезу вас домой!

— Ваш шеф мне никто! — Я попыталась вырвать у него ключ, но безуспешно, конечно. — Я сама решаю!

Я понимала, что этот мужчина ни в чем не виноват, он выполняет приказ, мне было стыдно перед ним, но еще больше во мне горела обида. На того, другого. На настоящего Аида.

— Садитесь. — Гена уже завел двигатель.

Ему было неудобно в моем «гольфе», хотя он и отодвинул кресло максимально назад, а еще у него на коленях лежала папка, которую еще нужно куда-то отвезти…

— Н-не надо… Я сама доберусь, я в порядке, правда.

— Садитесь, — повторил он. — С А… с Германом Всеволодовичем не спорят, Каролина. 

Дорогу домой я помнила плохо, не уверена даже, что говорила Гене адрес, хотя… глупо думать, чтобы такой человек, как Аид, не позаботился о мелочах. У него все продумано до самого конца.

Переживания оборвались в одно мгновение — еще секунду назад я чувствовала, что растворяюсь в своей боли, та Кора, которую я знала всю свою жизнь, исчезает, а сейчас уже никаких мыслей и ощущений. Я даже боли не чувствовала, просто смотрела, как за окном мелькали березы, почти полностью сбросившие листву. В этом году осень наступила рано, а нам с бабушкой еще нужно посадить на зиму тюльпаны. Те, что купил Герман… 

Я резко села на сиденье. Оранжерея, мой любимый сад, магазин, коттедж, в котором мы с бабушкой живем, — все это останется в прошлом. Вместе с папой, его семьей и… Германом. Только так у меня будет мизерный шанс спасти хоть часть себя. Такой, как раньше, я никогда не буду, это невозможно, но та, прежняя жизнь окончательно меня убьет.

— Приехали, держите ключи, Каролина. — Гена, не дожидаясь моего ответа, просто сунул мне в ладонь брелок.

— Спасибо! Подождите. — Я наконец очнулась от своих мыслей. — А… вы как же? Отсюда не просто выбраться без машины. Давайте я вам такси хотя бы вызову!

Мужчина усмехнулся, молча покачал головой и просто пошел пешком обратно. Из-за поворота показался автомобиль, остановился напротив Гены. Аид и это предусмотрел. Я грустно усмехнулась и побрела к коттеджу. Слез на глазах уже не было.

Бабушка разговаривала по телефону и не слышала, как я пришла, так что у меня было время сбежать в ванную и попытатьсяпривести себя в порядок. Я прижалась лбом к зеркалу и закрыла глаза. У меня только бабушка. Единственный родной и близкий человек, который меня по-настоящему любит. Она и есть моя семья.

— Кора, милая, ты вернулась? — Бабушка заглянула в ванную. — Все хорошо? Твоя мачеха заходила, спрашивала, знаю ли я, куда ты поехала. К этому Аиду Аракчееву?

Я вздохнула и слабо улыбнулась. Трудно врать любимому человеку, но разочаровывать бабушку я не стану.

— Просто круги наматывала по дорогам. Все хорошо, бабуль. Я хочу уехать из этого дома. Как можно скорее.

Бабушка грустно кивнула, поправила прядь волос, выбившуюся из моего пучка, и сказала:

— Давай собирать вещи.

Вот так просто. Без долгих обсуждений, причитаний и горестных вздохов. Я думала, будет сложнее расставаться с вещами, но оказалось, что нам не так много хотелось забрать отсюда. Мы переехали сюда на все готовое. Несколько раз в год Геля с бабушкой составляли список того, что нужно по хозяйству. Так что очень много вещей здесь просто нам не принадлежат.

— Посмотри вот эти варианты, Кора. — Бабушка гуглила сайты сдачи квартир. — Недалеко от нашего магазина и две комнаты.

— Вариантов много, — согласилась я. — Отберем три-четыре и завтра съездим и посмотрим. Дианка говорила как-то, что ее знакомые ищут, кому сдать квартиру. Все будет хорошо, ба!

Мы решили пока никому не рассказывать о наших планах, потихоньку все собирали и паковали. Механическая работа очень помогала от боли в душе. В оранжерею я не могла пойти — там все напоминало о нем. О Германе.

Вечером перед сном позвонил Сева. По его словам, просто так, пожелать мне спокойной ночи. Я вежливо его поблагодарила и быстро нажала на отбой. Решила, что, если еще раз позвонит, внесу его в ЧС. Никаких больше контактов с этой семьей!

Бабушка уже спала, а я сидела в темноте на подоконнике и смотрела в темноту. Пальцы выводили на стекле букву А.

Мы съехали из коттеджа через три дня. Пока грузчики занимались нашими коробками, я прощалась со своими цветами. Говорила с ними и просила прощения, что оставляю их. Если бы я могла, обязательно забрала бы их с собой. Я написала подробную инструкцию для будущего садовника, зная, что такая хозяйственная дама, как моя мачеха, точно не допустит, чтобы оранжерея потеряла респектабельный вид, а сад запустел.

— Кора, милая, не плачь, пожалуйста! — У бабушки самой слезы на глазах, но она пыталась меня успокоить. — Мы все правильно делаем. Нам пора уже.

Я кивнула, мы вместе вышли из оранжереи, держась за руки, медленно прошлись по саду, прощаясь с ним. Никому из главного дома мы не стали ничего говорить. Я решила, что завтра позвоню Геле, ключи и все самое важное мы оставили на столе.

— О господи! — испуганно воскликнула бабушка. — Не даст ведь спокойно уехать.

Геля бежала по дорожке, и я понимала, что ба совершенно права.

— Кира Андреевна, Кора, что происходит? Зачем вы вызвали грузовик?!

Последние три дня она к нам не приходила, ее дочь и муж тоже нас игнорировали. Все было прекрасно.

— Геля, мы уезжаем, — сдержанно произнесла бабушка. — Спасибо, что давали нам жить, но дальше мы сами.

— Т-то есть как? — Мачеха непонимающе смотрела на нас, потом перевела взгляд на грузчиков, которые терпеливо ждали нас у машины.

— Вот так. Уезжаем. Геля, ключи на столе в гостиной, там я оставила инструкции для сада и оранжереи. Если будут вопросы, звони завтра.

Геля нервно поправила ворот на своем модном пальто и поджала губы.

— Я все расскажу Арсению! Это черная неблагодарность с вашей стороны!

— Делай что хочешь!

Папа не позвонил — ни завтра, ни через неделю. Мы с бабушкой обживали нашу новую квартиру, сняли недорого и близко от магазина. Если не наводили уют, то работали в магазине. Все шло так, будто ничего не изменилось. Игнат стал приезжать каждый день, мы с ним старались не вспоминать нашу последнюю встречу. Но он точно знал, что я больше не выхожу замуж.

— Значит, Арсений решил не закрывать наш магазин? — наверное, в сотый раз спрашивала его бабушка и получала в сотый раз терпеливый ответ «нет».

Я улыбалась и уходила с Дианкой в холодильник за цветами для очередной композиции. Подруга посматривала на меня сочувственно, но с разговорами не лезла в душу. Я была ей очень благодарна.

А по ночам ко мне приходил он. Во снах. И я ничего не могла поделать, гнала его от себя, а потом бежала по желтому полю из нарциссов, когда он уходил.

Дважды звонил Сева, и я дважды пропускала его звонки, а потом все-таки внесла его в ЧС.

Сегодня у бабушки плановое обследование сердца, я отвезла ее в клинику и сама оплатила прием и анализы. Раньше это всегда делал папа.

Через два часа, когда я приехала ее забирать, она сидела в коридоре бледная, осунувшаяся, но пыталась улыбаться. У меня все внутри опустилось.

— Что случилось? — Я бросилась к ней. Но ответил мне ее врач, как раз подошедший к нам.

— У вашей бабушки ишемическая болезнь, — говорил он так, будто уже читал некролог. — Без операции на открытом сердце, увы, не обойтись.

— Это сложная операция?! Какой прогноз? Когда нужно делать? Мы все оплатим! — Я прекрасно знала, сколько у нас денег, и если папа выплатит нам зарплату как обычно, то…

— Это очень дорогая операция, милая, — бабушка ответила за врача. — Слишком дорогая.

— Насколько дорогая? — В душе похолодело: неужели придется просить отца?

— Подготовка, сама операция и последующая реабилитация… около трехсот тысяч, — сказал врач.

— Не рублей, Кора, а долларов, — добавила бабушка, и я медленно прислонилась к белой стене клиники. — У нас нет таких денег.

— Есть благотворительные фонды, они проводят сбор средств…

— Без операции… — начала было я, но, увидев взгляд врача, запнулась и спросила уже другое: — Когда нужно сделать операцию?

— У вас есть два месяца, это максимум.

Мы ехали обратно в магазин и молчали. А вечером, когда бабушка с Дианкой обслуживали клиента, я вышла на улицу и позвонила Арсению. Я была согласна на что угодно.

На удивление он ответил после первого гудка. 

— Ну надо же! Дочь вспомнила, что у нее отец есть?! Не ожидал от тебя, Кора, не ожидал! Хотя права Гелька: мы тебя совсем не знаем. Цветочки, хреночки, вся такая наивная, а сама всех нас обула. Настояла же на своем. И отца обанкротила!

— Что? — Я не сразу поняла, что он говорит. — Я никого не банкротила! Я просто не хотела выходить замуж за насильника!

— Ну так радуйся, — зло рассмеялся папа. — Радуйся. Этот чертов Аид нашел-таки способ обойтись без твоего отца и выкинул меня из сделки. Потратил на это кучу бабок, зато я теперь ему не нужен. Знаешь, что это значит, Кора?! Что я не получил обещанного аванса и уже не погасил часть долгов! Я банкрот, мать твою! Банкрот! Через месяц мне нечем будет платить кухарке!

— П-подожди, — прошептала я, едва папа остановился, чтобы перевести дух. Его язык заплетался, кажется, он был не совсем трезв. — Подожди… как это банкрот?! А… а наше с Аделиной наследство от дедушки?

— Ты все-таки дура! — выплюнул отец. — Думаешь, я просто так пытался тебя замуж отдать? От нечего делать? Или потому, что хотел избавиться от тебя?! Нет! Потому, что это был мой единственный шанс! Какое, к черту, наследство, Кора?! Половина моих счетов уже арестована, даже тех, которые на Гелю и ее мать оформлены.

— Этого не может быть! — Я в ужасе прикрыла ладонью рот. — Бабушке… ей нужна операция, срочная… на сердце… она стоит…

— Ничем не могу помочь, Кора, — отрезал он. — Скажи спасибо своей глупости!

Он отключился, а я так и стояла на улице. Начался сильный  ветер, листва закружилась у ног, но я не могла сойти с места. Лишь когда рядом возникла высокая фигура и мужская рука легла на плечо, я подняла голову.

Передо мной стоял Сева.

— Привет, Кора. Ты не отвечаешь мне на звонки. Я решился сам приехать, спросить… Да на тебе лица нет! Что случилось, девочка моя?!

Глава 25

Аид

Ночной мегаполис красив. Когда смотришь на него с шестьдесят пятого этажа башни «Сити», то видишь лишь движущиеся красивые разноцветные огни. Москва никогда не спит.  Кого-то это вдохновляет и ослепляет.

Я привык к другому ночному городу. И в нем все не так оптимистично, зато реально. На часах почти полночь, Кора уже спит в новой съемной квартире и видит свои нарциссы и гладиолусы во сне.

Кора… Она сама как нежный цветок.

Другой такой нет. И не будет. Удивительно, как вообще мы встретились, пусть и ненадолго.

Она — моя слабость. Я это понял, когда бил Даниза. Чудом не грохнул брата. А ведь мог. И любого, кто оказался бы на его месте. Любого. Без исключений. Потому что она. Кора.

Этого нельзя допустить в дальнейшем. Никто не должен знать, что есть спусковой крючок, стоит лишь нажать на него — и тут же последует точный выстрел. В меня. Да и ей не получится спокойно жить. Я успел нажить достаточно врагов, чтобы давно уяснить: никаких привязанностей, никого, кто мог бы уничтожить и меня, и себя.

Кора может. Главное, что она никогда об этом не узнает. И никто другой. Особенно моя семья.

— Думал, ты уже ушел. — Я удивленно смотрел на брата, который только что зашел в кабинет и теперь нервно прохаживался перед моим столом.

— Я уходил, но решил вернуться. Герман, есть разговор. Очень важный.

Сева явно на взводе, так что торопить его нет смысла. Пусть успокоится. Ему тоже досталось. Последние две недели были тяжелыми. И не только из-за завода — теперь у нас новые партнеры, которые обойдутся компании в три раза дороже Солнцева с его связями.

Даниз. И Раиса. На придурке зарастало как на собаке, младшего уже выписали из больницы, он вполне сносно передвигался, лицо почти зажило, лишь шины на зубах еще не скоро снимут, так что говорит он с трудом. Я с ним пока не разговаривал, Раиса не пускает к нему, пришлось отдуваться Севе. Он, как ни странно, согласился со мной и теперь стал буфером между мной и своей матерью с младшим братом. А лишних союзников у меня не бывает.

Раиса никогда не простит того, что я сделал с ее сыном. Никаким любовником ее уже не удержишь. Будет мстить. И не успокоится, пока не отомстит.

— Я думаю, мы поторопились с новыми партнерами, Герман. Слишком рискованно. Да, нам, скорее всего, удастся купить завод, но цена… он не стоит столько, и ты это знаешь. Совет директоров в бешенстве, ты зря на него не ходишь. Много интересного про себя узнал бы. Аудиторы уже негодуют…

— Вчера ты был всем доволен, Сева. Что изменилось? Мать мозги промыла?

Брат весело рассмеялся.

— Не будь меня, она бы тебе уже что-то да подсыпала. Может, ты и переборщил с Данизом, но, по сути, прав.

— Спасибо за поддержку. — Я усмехнулся и не стал говорить, что без меня совет директоров просто скушал бы Севу за завтраком. — Так что ты хочешь?

— Предлагаю вернуться к прежней схеме. Старый добрый Солнцев. Он уже в штаны наложил и на все будет согласен. Кредиторы стучатся в дверь, и это еще мы свои требования не выставили.

— Я ему не верю. Старый кидок.

— Ты ведь сам придумал идею с женитьбой на его дочери. — Сева не сдавался, и я пока не мог понять, куда он клонит.

— Я налажал. Даниз оказался худшим кандидатом, а Солнцев трясется только за свои яйца, судьба дочерей его не волнует. Он был бы плохим партнером.

— Свои яйца — это отличный мотиватор, Герман, ты не прав. Да и дочерей он любит, по-своему, правда. И главное — он нам будет стоить дешевле.

— Нет.

Брат криво улыбнулся. Ясно, разговор продолжается. Ну давай, выкладывай все до конца.

— Я глава компании, брат, не забывай об этом. И формально мне не нужно твое согласие, чтобы все изменить. И меня поддержат все. Поверь мне, Солнцев не рыпнется против собственного зятя.

— Зятя? Я ослышался?

Первая мысль была про Аделину. Неужели Арсений подсуетился и подложил свою беременную дочку под Севу? Вторая мысль мне совсем не понравилась.

— Я женюсь на Каролине.

— Не понял.

Я чудом не вскочил с кресла, сам не до конца понял, как удержался пальцами за подлокотники. Да ты труп, брат!

— Я женюсь на старшей дочери Солнцева. Идея поженить ее с Данизом была плохой. Я все исправлю.

— Оставь ее в покое, Сева! После того как наш брат ее чуть не изнасиловал…

— Каролина согласна. — Он улыбнулся мне прямо в лицо. — Она согласна стать моей женой. Я только что от нее.

Я не выдержал и резко встал, кресло с шумом откатилось к стене. Твою мать! Не верю.

— Чему ты так удивляешься? Мы с ней все время хорошо ладили.

— Не лучшая идея, Сева, вводить ее в семью после случившегося. Твоя мать тебя сожрет, я уже не говорю о Данизе. Только представь, как они вместе будут сидеть на ваших семейных торжествах за одним столом.

Я готов был схватить за шиворот Севу и выбросить его из окна. Какие, к черту, могут быть разговоры? Я все еще не верил, что она согласилась. Невозможно. Слишком рано. Что у нее в голове?!

— С мамой я договорюсь. — Сева уже успокоился. — Даниз… Даниз отправится на два-три года путешествовать, или учиться, или… да плевать, но в Москве он жить не будет.

— У тебя не хватало сил сказать матери, чтобы прекратила покупать всякое барахло, а тут решил проявить характер?

— Каролина стоит и не таких жертв, Герман.

Тут я был с ним полностью согласен, что увеличило мою ненависть к нему на порядок.

— А как же невеста? Лера, кажется?

— Мы расстались. Она слишком много требовала. Заодно поймет, что надо быть скромнее и покорнее. Она не единственная на свете женщина.

Я с интересом смотрел на Севу. Он удивлял меня похлеще своего никчемного братца.

— Значит, Кора согласилась? Ты приставил ей дуло к виску?

Мелькнула шальная мысль прямо сейчас разбудить девчонку и вытрясти из нее, какого лешего тут происходит!

— Солнцев банкрот, а ее бабушке нужна дорогая операция. — Сева развел руками. — Все просто, я ее рыцарь-спаситель.

— Рыцарь, который потребовал ее саму в обмен на деньги. Я думал, это называется по-другому.

— Думай что хочешь. Она мне сразу понравилась, с первого взгляда. Я еще жалел, что такая чистая и нежная девочка достанется такому идиоту, как Даниз. Я влюблен, Герман. И не отпущу ее от себя.

— Любишь и поэтому не отпустишь? Забавно…

Таких, как Сева, мы забивали на улице почти до смерти, но они всегда самые живучие.

— Да, операция ее бабке — это мой свадебный подарок, так что Кора сама торопится. Завтра начну все готовить. Ты со мной, брат?

Сева говорил беспечно, его поза казалось расслабленной, но глаза выдавали. Он боялся. Боялся, что я буду против и он останется без моей поддержки.

Зря. Ты тоже меня совсем не знаешь, брат.

— Хочешь жениться на ней — женись. Но Солнцев со всеми потрохами на тебе. Если он нас кинет…

— Не кинет! — выдохнул Сева, он даже лицом посветлел, как будто облегчился после долгого воздержания. — Спасибо, брат!

— Счастливой семейной жизни, брат!

Глава 26

Кора

Я никогда не любила позднюю осень: наблюдать, как умирает природа, очень грустно, даже если знаешь, что в апреле она снова оживет.

Странно, я всегда была уверена, что выйду замуж ранним летом, в начале июня, когда деревья полны зелени, а поля рядом с усадьбой желтые от одуванчиков. Я знала, какое у меня будет платье — белое и очень простое, без кринолина, дорогих кружев и тонны пышных юбок. Знала, что вплету в волосы орхидеи и белые розы, а в моих руках будет букет из ромашек и нарциссов. А рядом будет самый любимый мужчина на свете.

Я ошиблась. Во всем. Не будет нежного, но без прикрас платья, волосы украсят дорогой бижутерией. И не любимый рядом, а малознакомый мужчина, который решил помочь.

— Ну ты как? — Диана зашла в мою бывшую спальню коттеджа.

После того как папа узнал, что я выхожу замуж за Всеволода Аракчеева и ему не грозит банкротство, он умолял вернуться к нему. Я отказалась. Не хотела сюда возвращаться, но пришлось. За три дня до свадьбы в нашей с бабушкой съемной квартире прорвало трубу в ванной, так что пришлось переместиться обратно в коттедж.

— Я нормально, Ди. Не верю только, что замуж выхожу. Будто это платье не мое.

— Оно и не твое. — Подруга села на краешек кровати. — Ты бы никогда такое не купила.

— Спасибо Геле. — Я вздохнула. — На самом деле спасибо, без нее я бы ничего успела. А платье… платье красивое. Геля сказала, что Севе понравится, этого достаточно.

— А тебе? Господи, Кора, а тебе?!

— Мне главное, что на понедельник у бабушки назначена операция, — просто сказала я подруге. Тяжело выносить ее одновременно сочувствующий и возмущенный взгляд. — Утром после свадьбы она поедет в больницу. И завтра же Сева оплатит всю операцию. Прогноз благоприятный, но никто ничего не гарантирует, Ди. Я мысленно уже живу в понедельнике.

— Это хорошо, что ты так о Кире Андреевне заботишься, но… у тебя сегодня свадьба, Кора!

Диана сердито скрестила на груди руки, рискуя помять свое светло-фиолетовое платье. Я была против таких трат, но она настояла, ведь лучшая подруга замуж выходит!

— Я бы никогда не вышла за Севу, если б он не предложил помощь, Ди, ты сама это прекрасно знаешь. Я надеюсь, что он будет со мной более добрым, чем его брат. То есть братья…

— Он так не появлялся? — Я сразу же поняла, о ком говорит Диана, и покраснела. — Я была уверена, что он придет, позвонит. Что сделает хоть что-нибудь!

— Ничего. — Я натянуто улыбнулась. — Да я и не ждала ничего. Он сделал то, что обещал, Ди. Что я не выйду замуж за Даниза. Он сдержал слово.

— Я же видела, как он на тебя смотрел! — вскрикнула подруга, а я торопливо подбежала к двери. Между главным домом и нашим коттеджем постоянно курсировала Геля, еще скоро должна была появиться стилист, которая займется моей прической и макияжем.

— Между нами ничего не было, это я тебе точно могу сказать.

— Такой химии, как у вас, не увидишь и в лаборатории! Не верю, что он вот так взял и сдался!

А я верю. Верю, что он уже и не вспоминает обо мне.

— Знаешь, Геля про него спрашивала на днях. Куда, мол, делся твой садовник? Даже зарплату ни разу не получал.

— Да ладно? — Дианка даже развеселилась. — Она до сих пор не знает, что он и есть Аид?

— Похоже, что нет. — Я вздохнула. — Ну хотя бы на свадьбе его не увижу. Может, повезет и мы с ним вообще не будем встречаться. Как и с Данизом. Сева обронил однажды, что этот козел в каком-то санатории под Москвой свою голову лечит.

— Не очень у вас многочисленная свадьба получается…

— Да, но Сева сказал, что через две недели будет большой прием для его партнеров по бизнесу, даже журналистов пригласит из светской хроники. Не представляю, что я там буду делать.

— Кора… малышка моя. — Диана крепко обняла меня. Она все понимала.

В дверь аккуратно постучали. На пороге появилась Геля и коротко стриженная блондинка лет сорока, в ее руках был чемодан стального цвета.

— Девушки, пора прихорашиваться! — Мачеха сияла. После того как я вернулась, она разве что пылинки с меня не сдувала, свою дочь ко мне не подпускала, хотя с Аделиной мы точно сегодня встретимся — она будет на свадьбе.

— Я, наверное, пойду. — Диана поправила на себе платье. — Пойду в оранжерею к Кире Андреевне.

— Ты рано надела платье, Дианочка, — Геля не удержалась от легкого упрека. — Света может поработать и с твоей прической. Вы обе должны быть идеальными. В такую семью входим.

— Ну я, к счастью, не вхожу, — фыркнула Ди. — Но за предложение спасибо!

Пока стилист Света раскладывала на кровати содержимое своего чемоданчика, я решила все-таки задать вопрос, который беспокоил меня последние дни.

— Ди, а что с Игнатом? — вполголоса спросила я, когда мачеха меня не могла услышать. — Я знаю, что он не пришел бы на свадьбу, но он не отвечает на звонки. Ты его видела? Говорила с ним?

— Игнат уволился неделю назад, — грустно ответила подруга. — Даже не попрощался, но я его не виню, Кора. Ему очень непросто… Я сама ему звонила, но, он, похоже, решил все для себя.

— Ясно. — Я прикрыла глаза. — Он был отличным другом.

— Игнат хотел большего.

Я опустила голову, чтобы никто не видел моих глаз. Я всегда сочувствовала Игнату, переживала, что не могу ответить на его чувства. Но только когда сама оказалась нелюбимой, я прочувствовала всю боль Игната, боль человека, который любит, но который не нужен своему любимому.

— Кора, дорогая, садись, пожалуйста…

Я сделала что от меня просят и молча закрыла глаза. Наконец я могу остаться сама с собой. Никакого волнения перед свадьбой я не испытывала. Честно говоря, мне было плевать, как все пройдет. Главное, что Сева заплатит за операцию, это условие есть в брачном контракте, который я подписала. И чтобы операция прошла успешно. А дальше… я не знала, как будет дальше. Я постараюсь стать хорошей женой Севе, но вряд ли полюблю его. У меня внутри ничего не вздрагивает, когда я его вижу, даже обычной симпатии нет, как, например, к Игнату. Он вежливый, очень рациональный и равнодушный. Я не чувствую его любви к себе, скорее любопытство. Но, может, я вообще разучилась что-то чувствовать ко всем мужчинам, кроме одного?

Пожалуйста, пусть он не придет на свадьбу! Я не смогу выйти за другого, если он будет рядом!

— Ну вот и все… посмотрите на себя, Каролина. Вы такая красавица!

Я наконец очнулась от своих переживаний. Света и раньше что-то говорила, но я лишь механически ей кивала. Сейчас же заставила себя взглянуть в зеркало.

— Очень здорово, спасибо!

— Кора, милая, нам через час уже нужно выезжать. — Геля почти все время сидела в моей спальне, будто боялась, что Света может сделать что-то не то или я сбегу. — Нам пора наряжаться.

Надеть платье в одиночку было непросто — жесткое и тяжелое. Движения в нем очень скованны, но…

— На фотографиях будете выглядеть прелестно!

— Спасибо, Геля. Еще полчаса? А бабушка…

— Ей из больницы позвонили, она на веранде разговаривает. Позвать?

— Нет… не нужно. Я бы хотела побыть одна.

Света уже собрала свой чемодан и попрощалась, Геля вышла за ней.

— Сейчас еще раз проверю лимузин. Кора, дорогая, я скоро приду.

Побыть одной у меня не получилось — минут через пять в дверях появилась Диана. По ее округлившимся глазам я поняла: что-то случилось.

— К тебе… гость, — прошептала она и шарахнулась в сторону. Или ее отодвинули от двери.

— Герман! — вырвалось у меня, и я судорожно схватилась за край стола, чтобы не упасть. — К-как?..

— Привет, Кора. — Он спокойно прошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Красивое платье.

Я инстинктивно обхватила себя за плечи, словно пытаясь спрятаться.

— Не стоит. Я не жених, и мне можно видеть невесту перед свадьбой. Ты прекрасна.

Я до сих пор не верила своим глазам — он здесь, со мной! Я могу протянуть руку, и он не исчезнет, не растает, как в моих снах. Такой же мрачный и опасный, как в первый день нашего знакомства. И такой же безумно красивый.

— З-зачем ты пришел, Герман? — В голове мелькнула сумасшедшая мысль: он сейчас скажет, что любит меня, что не может без меня жить, что не допустит, чтобы я вышла замуж…

— Я пришел попрощаться, Кора, — коротко ответил… Аид, мгновенно уничтожив все мои иллюзии. — Не думаю, что мы скоро увидимся.

— П-почему? — хрипло спросила я. Сердце сковал такой холод, что было сложно дышать. Но Аид этого не замечал.

— Молодой жене вряд ли будет дело до родственников ее мужа. Как на свадьбе, так тем более и после нее. Сева собирается увезти тебя в свадебное путешествие на пару недель, а когда вы вернетесь, я…

— Я никуда не поеду, пока не буду точно знать, что с бабушкой все хорошо!

— Значит, я немного испортил сюрприз своему брату, — вздохнул он. — Пусть это останется между нами. Как он обращается с тобой, Кора? Мечтаешь о первой брачной ночи?

— Отлично! — отрывисто бросила я. — Просто замечательно! Намного лучше, чем его братья! И да, мечтаю!

— Ты его любишь? — спросил и сам же ответил на свой вопрос: — Не верю. Тебя передернуло, когда я просил про ночь.

— Сева — джентльмен. — Я решила, что этот бездушный мерзавец рядом не стоит моих эмоций, и говорила уже более спокойно. — Он сказал, что между нами… я сама решу, и только когда буду готова… Он понимает, что…

— Что тебя выворачивает от мысли лечь с ним в постель, Кора? — без тени иронии спросил Аид. — Тебе необязательно выходить замуж за него.

Я тряхнула головой. Наверное, мне послышалось.

— Твоей бабушке я сам оплачу операцию. Не нужно приносить себя в жертву.

— Что?!

— Я оплачу ее операцию. Инкогнито, разумеется. Сева не должен ничего знать.

— Т-то есть обмануть его? Он тогда папу в порошок сотрет! Зачем ты это делаешь? Ты же… ты же не любишь меня!

Он долго смотрел на меня немигающим взглядом, меня бросало то в холод, то в жар, но я ждала. Ждала, что он скажет.

— Все-таки честные люди иногда слишком глупы, Кора. Твой папа с семьей сам о себе позаботится. Что касается любви, так мы с тобой уже все обсудили. Я не подхожу тебе.

— Да мне все равно, кто ты есть! — я закричала на него. — Мне плевать, что ты делал раньше, все твои грехи, твоя чертова семья и ваш бизнес мне тоже безразличны! Я простила тебе твое вранье, что ты обманул меня, не сказал, кто ты есть! Обиды — это ничто! Да какая разница, если я тебя люблю, а ты… ты…

Я не договорила. Герман шагнул ко мне и, обхватив мое лицо руками, прижался своими губами к моим. Я лихорадочно прильнула к нему, обняв за плечи, боясь отпустить его, жадно и неловко отвечала на его поцелуй. По телу прошла жаркая волна, сердце билось сильно, но я не обращала внимания, я целовала. Его. Самого любимого мужчину на свете.

Он первым остановился, отодвинул меня от себя. Я подняла на него еще затуманенный взгляд.

— Прости, Кора.

Не понимая, что делаю, я с размаху влепила ему пощечину. Получилось громко. И больно. Мне. А он даже не шелохнулся.

— Убирайся вон, Аид! Подавись своими подачками. Через два часа я выйду замуж, и мой муж мне поможет. Не ты.

— Прощай, Кора.

Он отвернулся и быстро вышел из комнаты. Дверь за ним захлопнулась с громким стуком.

Глава 27

— У тебя помада на губах размазана, — тихо прошептала Дианка и протянула мне влажные салфетки.

Я кивнула. Глаза были сухими, я глянула на себя в зеркало и осталась довольна. Губы «пострадали» не так сильно. Впрочем, даже если бы они исчезли, мне было бы все равно.

— Спасибо. Его видел кто-нибудь? Бабушка или Геля?

— Нет, по-моему. Геля ушла со Светой и больше не возвращалась, а бабушка… Кора, ей позвонили из больницы и попросили срочно приехать, какая-то несостыковка с бумагами и анализами перед госпитализацией. Она хотела сама тебе сказать, но у тебя был… в общем, ты была не одна, и я пообещала, что все передам. Букет она для тебя сделала, он в вазе в гостиной.

— А как же свадьба?! — Я встрепенулась и стала быстро набирать бабушке. — Она не попадет в загс?

— Сказала, что успеет, там дел минут на пять. И чтобы ты не переживала.

— Ага!

До бабушки я дозвонилась быстро — ее повез в город один из папиных работников по дому. С ней все было хорошо.

— Все плохо, да? Раз он ушел? — грустно спросила Диана. — Вылетел отсюда мрачный, как черт.

— Я не знаю, как можно целовать, как он, и не любить при этом! Я не понимаю, Ди! Наверное, никогда не пойму.

В душе царил полный ад. Не представляю, как в таком состоянии буду выходить замуж. Сейчас я злилась на себя, что целовала его в ответ, как безумная, что отказалась от его помощи. Но принимать от него деньги было унизительно, ведь я ему не нужна. А если не с ним, то уже неважно.

— Кора, Диана! — В коридоре послышался голос мачехи. — Девочки, вы здесь? Машина уже ждет. Кира Андреевна с нами не поедет, так что мы втроем.

Слава богу, что не будет Аделины и папы! Они, как я поняла, уже уехали в загс.

А дальше как во сне: светящаяся Геля, больше беспокоящаяся о моем платье и туфлях, чем я, грустная Диана, помогающая мне усесться в огромный лимузин, и водитель в красивой униформе и с равнодушным пустым взглядом.

Я бросила последний взгляд на свою оранжерею, на сад и коттедж, в котором мы с бабушкой прожили столько лет. И отчетливо почувствовала, что сюда я больше никогда не вернусь.

— Кора, дорогая, все хорошо? — Геля переспрашивала меня каждые пять минут, пока мы ехали по трассе, и уже раза три звонила папе, сообщая, где мы находимся.

Все это раздражало, если честно, но не настолько, чтобы я как-то дала ей это понять. А потом заняла себя тем, что стала переписываться с Севой. Будущий муж писал нежную чепуху, у меня же не выходили из головы слова Германа про первую брачную ночь. Не знаю, что будет, но спать я сегодня точно буду одна! К счастью, про супружеский долг в брачном контракте ничего не написано.

Загс Сева выбрал в самом центре, поэтому чем ближе мы подъезжали, тем медленнее ехали. Сева перестал писать, и я, чтобы хоть как-то себя занять, стала смотреть по сторонам. Когда рядом на светофоре остановилась темная «Лада», сердце екнуло и я, не удержавшись, вытянула шею в надежде рассмотреть водителя. Рассмотрела и тут же отвернулась. Чего я хотела? Он со мной попрощался и уж точно больше не ездит на старых отечественных машинах.

— Эта тачка едет за нами уже три улицы, — недовольно произнес водитель, вырвав меня из болезненных воспоминаний. — Куда мы, туда и она.

Мы с Дианой как по команде обернулись. Рядом громко вскрикнула Геля.

— Даниз! Боже, что он тут делает?

В голосе мачехи слышался неприкрытый страх, я и сама испугалась. Выглядел бывший жених как и прежде, на лице вроде никаких шрамов. Только глаза еще более злые, чем раньше. Увидев, что его заметили, Даниз широко улыбнулся и помахал мне рукой.

Я тут же отвернулась и крепко сжала свой свадебный клатч.

— Ты же сказала, что он где-то в подмосковном санатории прохлаждается? — обеспокоенно спросила Диана.

— Это не я, это Сева сказал.

— Немедленно звони своему жениху, — нервно произнесла Геля, — пусть уберет отсюда своего полоумного братца. Нет, я сама позвоню.

Она уже стали лихорадочно тыкать по экрану мобильного, когда Диана сказала:

— Слава богу, отстал.

Я быстро обернулась и уже не увидела за нами черного внедорожника Даниза.

— Да, какая-то тачка прямо перед ним начала разворачиваться, — охотно подхватил наш водитель. — Ну и я на светофоре поднажал чуток.

— Не надо звонить, Геля. Пожалуйста.

— Он может еще снова объявиться, — напряженно ответила мачеха, но все-таки убрала телефон.

Мы проехали еще пару километров, наверное, но Даниз больше не появлялся.

— Потом обязательно расскажи Севе, — потребовала Геля. Она как-то незаметно «переобулась» и уже не помнила, что когда-то не верила, что этот гад хотел меня изнасиловать. Теперь ее слепота распространялась только на роль ее дочери в этой истории.

Я позвонила бабушке, она уже должна была добраться до своей больницы. Телефон не отвечал, я начала волноваться и хотела еще раз перезвонить, и тут от нее пришла эсэмэска: «Я пока у врача, все хорошо. Скоро буду выезжать». На душе сразу полегчало.

— Боже мой! — изумленно прошептала Диана, но я уже увидела сама. Это невозможно было не увидеть. Даже Геля восторженно ахнула. 

Ярко-белая поляна из живых нарциссов прямо на тротуаре почти в самом центре осеннего мрачного города. Я не могла отвести взгляда.

— Narcissus Green Pearl! — охнула Дианка. — «Зеленая жемчужина», не так часто встречаются. Я никогда ничего подобного не видела.

— Какой-то цветочный магазин вывалил всю эту красоту на улицу, — со вздохом заметила Геля. — И не жалко им?

На цветы таращились не только мы. Пока стояли на светофоре, я заметила двух или трех мужчин, которые спрашивали что-то у продавщицы, но она лишь мотала головой в ответ.

— Остановите машину! — Я просто не могла проехать мимо этого чуда. Мне нужно было их увидеть вблизи, коснуться нежных лепестков. Это выше моих сил.

— Кора, ну зачем? — Встрепенулась Геля. — Ты можешь испачкать платье! Не хватало еще в загс опоздать!

— Дорога посвободнее стала, — очень кстати вмешался в разговор водитель. — Но только если ненадолго, здесь стоять нельзя.

— Всего на минутку! — радостно выдохнула я, уже открывая дверь лимузина. Аккуратно подобрать платье мне помогла Дианка, которая тоже вышла полюбоваться нарциссами. Она держала в руках мой клатч.

— Не замерзнешь? — Подруга обеспокоенно посмотрела на мою легкую меховую накидку.

— Не волнуйся. Идем быстрее.

На нас оглядывались, но мы не обращали на это особого внимания. Белые нарциссы с зеленым центром притягивали к себе.

Мы сделали еще несколько шагов, а потом какая-то волна откинула меня в сторону от Дианки. Подруга завизжала, я успела увидеть ее искаженное от страха лицо и тут же почувствовала на себе чьи-то грубые руки. Мне зажали рот и нос, я не могла сделать вдох. Попыталась вырваться, но меня схватили и потащили куда-то, я уже не касалась ногами асфальта. Рядом раздались еще крики, но они тут же затихли. Меня затолкали в какую-то большую машину, я оказалась зажатой между двумя незнакомыми людьми.

— Готово! — сказал мужской голос рядом, и машина резко стартанула.

— Пустите! — завопила я. — Пустите! Вы кто?

Я отчаянно пыталась вырваться, но держали меня крепко. Их было двое — мужчины в страшных лыжных масках на лице, плюс еще водитель. Кажется, на переднем сиденье кто-то был…

— Кто вы? Отпустите меня! У меня свадьба… это какая-то ошибка. Мой жених…

— Для вас все закончилось, Каролина, — произнес все тот же мужской голос рядом.

Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание, — тонкий шприц с иглой, входящей в мое плечо.

Конец первой части

Дорогие читатели! Спасибо большое, что заинтересовались истрией Коры и Аида! Я хочу искренне поблагодарить вас за ваше внимание, за ваши комментарии, награды, за то, что каждое утро вы были со мной и моими героями. Если вам понравилась первая часть моей дилогии, то жду вас на второй, в ней мы пройдем путь Коры и Аида до самого конца. Обнимаю! Ваша Алина Ланская

Продолжение здесь: 

ЖЕНА АИДА

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 11.1

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 16.1

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 19.1

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27