Невеста сицилийской мафии (СИ) [Melina Fors] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Дарио стоял на балконе шикарного номера отеля, неспешно докуривая сигарету и задумчиво разглядывая прекрасный вид на старинный город. Все его мысли были заняты предстоящей помолвкой.

— Дарио, родной! Ещё не поздно отказаться, — его плеча коснулась нежная рука Марины. — Я же всё вижу, я не слепая…

— Ты принесла его? — он повернул голову в ее сторону.

— Не хочешь говорить об этом, — Марина даже не пыталась скрыть свое неодобрение его скоропалительным, как она считала, решением. — Да, он готов, как и обещал ювелир.

Дарио прошел внутрь номера. На столе в открытом красном футляре лежал на бархате великолепный бриллиантовый браслет ручной работы. Невероятной чистоты камни сверкали, переливаясь и завораживая. Браслет был сделан из белого золота, маленькие звенья в виде нежных ажурных цветов казались тонкими и хрупкими, поражая своей исключительной красотой и изяществом. Следуя традициям, жених должен был сегодня преподнести этот подарок своей невесте, как символ изобилия и благополучия будущей молодой семьи.

— Такой браслет сам по себе уже хорошая примета! — грустно улыбнулась Марина.

— А в паре с кольцом? — усмехнулся Дарио, прищурив глаза и разглядывая украшение на свету.

— Дарио, ты должен отказаться от этой помолвки. Какая глупость… нелепость. Отец никогда бы не одобрил такого шага…

— Отец бы был доволен! — резко перебил он ее. — Я уже всё решил. Ты знаешь, Марина, я своих решений не меняю. К тому же я уже дал слово ее отцу.

Дарио надел пиджак и начал завязывать галстук, стоя перед зеркалом.

— Как ты так можешь? Ощущение, что ты бежишь от чего-то. Ты даже ее не видел.

— Это не имеет значения. Я слышал, что она мила и прекрасна, послушная дочка своего именитого отца, покорная его воле. Кстати, я заключил прекрасную сделку.

— А о невесте ты подумал? Считаешь, она не захочет, чтобы ее муж любил ее?

— Она не останется в накладе, у нее будет все, что она пожелает. И почему ты решила, что я обижу ее вниманием? Я собираюсь наделать ей кучу детишек…

Марина укоризненно покачала головой и обреченно вздохнула. Переубеждать ее брата, если он что-то задумал, было бесполезным занятием.

— Я готов! — он бросил последний взгляд в зеркало на свое отражение, самодовольно улыбнувшись ему. — Что скажешь? Как тебе жених?

— Ты великолепен, как всегда, — Марине ничего не оставалось, как согласиться.

Он с улыбкой чмокнул ее в висок.

— Тогда пошли.

Марина взяла сумочку с кресла и молча вышла из номера.

***

Роскошный старинный особняк в стиле барокко, в котором проживала семья Манкузо, одна из самых богатых и влиятельных в городе Сиракузы, был залит огнями. Большое событие — прием в честь помолвки прекрасной дочери дона Джакомо, на который получили приглашение все влиятельные и богатые представители высшего общества города и даже особо важные персоны из других областей Сицилии. Наконец дон Джакомо остановил свой выбор на женихе для своей единственной дочери, своего бриллианта Мими.

К особняку уже начали подъезжать машины, из которых выходили именитые гости. Огромный зал, поражающий своим великолепием и богатым убранством потихоньку заполнялся людьми, попивающими дорогое вино и предающимся сплетням в ожидании события.

Две пожилые синьоры переговаривались между собой.

— Вы слышали, как сильно дон Джакомо потратился на помолвку, что же будет на свадьбе?

— Что тут скажешь, единственная дочь!

— Да, такая чудесная девочка! Красавица! Умница! Ещё и чтит все традиции, не то, что многие молодые люди! Истинная сицилийка.

— А кто же жених?

— О, он не местный, кажется, он из Марсалы, сын Серены Вентуро, которая переехала туда после замужества. Как звали ее супруга?

— Нет, сейчас не вспомню, но я хорошо помню Серену, жаль ее. Такая страшная судьба! Надеюсь, ее сын больше похож на нее, а не этого безродного, за которого она вышла замуж.

— Может он и безродный, но сумел сколотить состояние, которое и не снилось некоторым родовитым. Марко Гравиано, так его звали. Его убили несколько лет назад, — вступила в разговор женщина, только что подошедшая к ним.

— А что его сын?

— Он занял место отца, а до этого долго жил в Америке….

— Ах, вот оно что! Американцы… От них не жди ничего хорошего. Бедная девочка! Еще один нежный цветочек достанется неизвестно кому. И как дон Джакомо согласился на это?

***

Двадцатилетняя Мими Манкузо пристально вглядывалась в своё нежное личико в зеркале напротив, словно увидела там морщины или какие-то несовершенства. Но на нее оттуда смотрела милая мордашка, не знавшая косметики, с правильными чертами и идеальным цветом лица. Закрытое шёлковое нежно-голубое платье в пол, схваченное на талии черной ленточкой, единственным украшением которого было изящное кружево вокруг выреза-лодочки, скрывало женственное тело с роскошной грудью и крутыми бёдрами.

Мими пыталась заколоть свои непослушные густые темно-каштановые волосы так, как привыкла это делать, но они никак не поддавались ей сегодня, постоянно выбиваясь из прически. Она взяла шпильки и начала машинально собирать их в пучок, обдумывая при этом свое положение.

Она видела своего жениха только на фотографиях в интернете, на них он выглядел вполне неплохо. Но какой он в жизни? Что за человек? Этого она не знала.

В комнату постучали и, не дожидаясь ответа, вошла Анжелика, новая жена ее отца.

— Ты уже готова, дорогая? — осмотрев падчерицу оценивающим взглядом с головы до ног, добавила: — Ты прекрасно выглядишь, никто не сможет устоять перед твоей красотой.

— Без сомнения, — девушка одарила свою новоявленную мачеху жгучим взглядом светло-карих глаз из-под густых черных ресниц.

На самом деле, она терпеть не могла эту выскочку, неизвестно откуда взявшуюся всего лишь через несколько месяцев после смерти матери. Но появление Анжелики изменило к лучшему положение самой Мими, только поэтому она смирилась с ее существованием. Молодая супруга отвлекла на себя внимание отца и контроль, под которым держали дочь родители, как на мушке пистолета, хоть немного ослаб. Дело с помолвкой, скорее всего, было идеей Анжелики, чтобы избавиться от нежелательного присутствия падчерицы и сбагрить ту куда подальше. Но Мими чувствовала даже некоторую благодарность за это, потому что находиться в отцовском доме у нее не было больше ни сил, ни желания. Она хотела вырваться отсюда, пусть даже с помощью мужа.

— Подумаешь, муж! — прошептала своему отражению в зеркале Мими, как только мачеха закрыла за собой дверь. — Скоро я буду свободна! Как мечтала… Как хотела…

Она поправила платье и, послав воздушный поцелуй своему отражению, вышла из комнаты навстречу своей судьбе.

========== Глава 1 ==========

Стамбул — единственный город в мире, расположенный в двух частях света: Европе и Азии. Круглый год его посещают тысячи людей, чтобы полюбоваться чудесной архитектурой и порадоваться турецкому солнцу. Сегодня погода в Стамбуле стояла ясная и безветренная. Толпы туристов и местных жителей прогуливались по набережной. Низко летали жадные, жирные чайки, так и норовя выхватить симиты* из рук людей.

По тротуару, смешно переставляя пухлые ножки, бежал Рюзгяр Карачай. Красная машинка то ездила у его ног, то пускалась наутёк от проворного мальчугана. Рюзгяр заливисто хохотал и даже не пытался взять машинку в руки, ему нравилась эта игра. Рядом шёл его отец, сосредоточенно держа в руках пульт управления.

Едва на горизонте появилась Джемре, как малыш бросился к ней, протягивая пухлые ручки и отчаянно крича: «Мама!». Сердце матери не выдержало, она бегом кинулась к сыну и, схватив его на руки, принялась радостно целовать.

Подошедший Дженк озадаченно смотрел на своего сына, который ещё минуту назад весело скакал по дорожке, а теперь не мог оторваться от матери, прижимаясь к ней и обнимая за шею.

— Сынок, что случилось? — спросил он с улыбкой, поцеловав жену. — Я даже немного ревную, как только ты появилась, он тут же забыл про меня.

— Наверное, он соскучился и устал. Уже время его дневного сна. Причина в этом, я думаю, — ответила Джемре, весело сверкнув глазами и еле сдерживаясь от желания показать ему язык, прибавила после небольшой паузы: — А может, он просто меня любит больше, чем тебя!

Дженк ласково приобнял жену за плечи и спросил:

— Ну, как всё прошло?

— Просто великолепно! Мне понравилась эта идея. Ты знаешь, что выступать перед детьми на моей старой работе в детском центре, всегда было моим заветным желанием. Я люблю участвовать в благотворительных концертах, тем более для таких зрителей. Так приятно, что мне предложили там петь, — сразу воодушевилась Джемре.

— Ну-ка, малыш, иди к папе! — скомандовал Дженк. — Мама устала.

Рюзгяр, ещё раз поцеловав Джемре в щёку, перебрался на руки к отцу.

— Не носи его на руках, он такой тяжёлый, — сказал Дженк жене, при этом подбрасывая сына вверх в попытке его насмешить. Но Рюзгяр не засмеялся, как обычно, а нахмурился, надув губки и чуть не плача, зато рассмеялась Джемре.

— Думаю, надо ехать домой! Кому-то пора обедать и спать!

— Да, нам всем пора обедать… и спать. Я так голоден… — и, склонившись к самому ее уху, с хитрой улыбкой прошептал: — Есть ещё кое-кто, кто сильно соскучился по тебе. И, пока мой красивый сын будет наслаждаться цветными снами… Его отец будет наслаждаться своей женушкой.

Едва коснувшись губами ее ушка после этих слов, он отстранился и подмигнул.

Щеки Джемре залил румянец, она с притворным негодованием возмущённо сдвинула брови.

— Мы на улице, Дженк Карачай! — проговорила она нравоучительным тоном, в то время как в ее глазах плясали озорные огоньки. — Ох уж, эти твои шуточки! Кстати, через неделю приезжает мама. Ты помнишь? Конечно, забыл!

Дженк закатил глаза и махнул рукой. Джемре продолжала, выразительно глянув на него:

— И где плюшевый мишка с красным бантом на шее, которого она подарила Рюзгяру? Я никак не могу его найти.

— Мне кажется, я видел его последний раз в тот день, когда мы провожали Дамлу, — подумав немного, ответил Дженк.

Отношения Дженка и госпожи Сехер так и остались натянутыми, как он ни старался, не мог найти с ней общий язык. Его теща всегда находила из-за чего расстроиться или обидеться на зятя. Дженк и Джемре изо всех сил старались не давать ей никакого повода, но Сехер всегда находила причину, чтобы остаться недовольной.

А тут ещё этот мишка потерялся…

— Может, тогда он в квартире Дамлы? — с надеждой в голосе спросила Джемре.

— Мы как раз недалеко, давай заедем. Возможно, найдем его там.

Они ехали всего несколько минут, но Рюзгяру хватило, чтобы заснуть прямо в автокресле. Джемре пошла на поиски плюшевого подарка, а Дженк остался в машине охранять сон любимого сыночка.

Войдя в квартиру, Джемре сразу увидела игрушечного зверя с красным бантом прямо на диване в гостиной.

— Вот ты где! А мы тебя ищем, бессовестный медведь! Мама бы обиделась, если бы мы тебя потеряли! Но теперь — мир!

Джемре направилась к лифту, весело напевая детскую песенку. Когда она уже спустилась и двери лифта открылись на первом этаже, она застыла от удивления, ей показалось, что в глубине холла мелькнул знакомый силуэт и пристальный взгляд серо-стальных глаз. Но, пока она пыталась разглядеть его получше в той толпе, что суетилась у входа в здание, окончательно потеряла его из виду.

Вернувшись на парковку и усевшись в машину, она растерянно сказала ожидавшему ее Дженку:

— Я готова поклясться, что только что видела твоего друга!

— О ком ты, милая?

— Мне показалось, что я только что видела Дарио.

***

Джемре тяжело опустилась на диван. Спину ломило, а ноги были тяжелыми, точно каменные. Только оказавшись дома, она почувствовала, как сильно устала за этот день. Дженк, отправив Рюзгяра в свою комнату, сбежал вниз по лестнице в гостиную. Внимательно посмотрев на жену, он спросил:

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, просто устала.

— Думаю, сейчас тебе больше не стоит принимать приглашения на концерты, они отнимают у тебя слишком много сил, — он выглядел обеспокоенным.

Джемре, посмотрев на него, улыбнулась. Провела рукой по его щеке, ощутив под пальцами мягкую щетину. Он прижал ее руки к своему лицу и заглянул в глаза.

— Наверное, мне не надо говорить тебе каждый раз, что ты для меня важнее всего на свете?

— Почему же не надо? Говори, я готова это слушать вечно, — устало усмехнулась она.

У Дженка в кармане зазвонил телефон.

— Алло, — выслушав, что ему сказали, он удивлённо поднял вверх брови и ответил в трубку: — Да, конечно, ждём!

— Кого же мы ждём? — Джемре вопросительно смотрела на него.

— Мы ждём, — Дженк развел руками, — Дарио! Тебе не показалось, он в Стамбуле и сейчас приедет к нам.

Они переглянулись, поняв друг друга без слов.

Не прошло и часа, как сицилиец появился на пороге их дома.

Они не видели его со дня свадьбы, да и почти не перезванивались все это время.

Дженк радостно обнял друга. Дарио похлопал его по спине.

— Какими судьбами и почему не предупредил заранее, мы бы приготовили праздничный ужин!

— Поэтому и не предупредил. — усмехнулся Дарио. — Я проездом, по делам. Завтра утром уже вылетаю в Афины, просто захотелось увидеть вас, поэтому сделал крюк в Стамбул.

— Ааа, понятно, — Дженк как-то странно посмотрел на него, метнув говорящий взгляд в сторону жены, — располагайся, переночуешь у нас?

— Пожалуй, я соскучился, знаешь ли…

— Тогда я приготовлю комнату, — встала со своего места Джемре.

После ужина они расположились в гостиной. Пока Дженк и Дарио разговаривали о бизнесе и делах, что не особо интересовало Джемре, она все ждала, когда Дарио спросит о Дамле, не зря же видела его возле квартиры золовки. Но так как он ничего не спрашивал, решила сама вставить слово при удобном случае. Дженк, как назло, долго и муторно, со всеми подробностями, рассказывал о фирме. Джемре уже захотелось спать, потеряв всякую надежду на то, что разговор перейдет на волнующую ее тему, она сонно зевнула, когда Дарио неожиданно спросил:

— А как поживает Дамла? Она вышла замуж?

Дженк немного запнулся, Джемре тут же этим воспользовалась:

— Нет, она окончила университет и теперь поступила в магистратуру… — она не завершила фразу, потому что Дженк перебил ее.

— За границей. Она сейчас не живёт в Стамбуле.

Джемре метнула на Дженка быстрый взгляд и прикусила губу.

Дарио немного напрягся и это было заметно.

— Я приехал не просто так. Я хотел сказать вам это лично, не по телефону…

Джемре обрадовалась в душе, она почему-то ожидала, что он сейчас скажет Дженку, что любит его сестру и хочет жениться на ней.

— Я хотел сказать, — Дарио как будто не решался произнести что-то и ему потребовалось время собраться с силами, чтобы продолжить. — Я скоро женюсь.

Дженк даже подскочил на диване, на котором сидел. Джемре замерла, растерянно хлопая пушистыми ресницами.

— Я женюсь на дочери моего нового делового партнера.

В комнате повисло напряжённое молчание. Дженк ошеломленно уставился на сицилийца, но в его глазах Джемре заметила явную радость. И это при том, что она прекрасно знала, как муж понимает чувства Дамлы.

— Поздравляю… — наконец протянул Дженк.

Расстроенная Джемре промямлила тоже что-то вроде поздравления, попрощалась с гостем и ушла в свою комнату, оставив друзей наедине. Все равно Дженк ей потом все расскажет. Сидеть у нее уже просто больше не было сил, хотелось быстрее принять горизонтальное положение.

Оставшись одни, мужчины налили себе по стаканчику бренди из запасов Дженка.

— Ты влюбился? — Дженк задал вопрос, который так и вертелся у него на языке.

— Я видел ее один раз, на помолвке.

Дженк сделал большие глаза и присвистнул.

— Как это? Ты не знаешь девушку, на которой женишься? У вас там на Сицилии все еще существуют браки по договоренности?

— Я сам так решил. Я собираюсь завести семью и детей, и выбрал невесту. Так будет лучше для всех, и все будут счастливы, — отрезал Дарио, давая понять, что тема закрыта.

— Ну, ну… — только и сказал его друг.

Джемре еле доплелась до постели, но когда легла, никак не могла уснуть. Неприятные и тревожные мысли так и лезли в голову. Она переживала за Дамлу. Как она воспримет эту новость? Конечно, она сильная… Но за прошедшие два года у нее так и не появились хоть какие-то серьезные отношения. Она полностью ушла в учебу и иногда помогала Дженку на фирме, особенно когда дело касалось организации презентаций. Да ещё и выбрала именно Турин, чтобы учиться в магистратуре. Конечно, это было не просто совпадение. Джемре задремала, но, как только почувствовала горячее тело мужа, прижавшееся к ней, тут же открыла глаза.

— Дженк, — ее голос в тишине показался таким резким и громким, что он даже вздрогнул от неожиданности.

— Ты ещё не спишь?

Джемре глубоко втянула воздух носом, ощутив при этом любимый и уже родной аромат его дорогого парфюма с кедровыми нотками вперемешку с запахом бренди и табака. Ее обоняние обострилось до предела из-за беременности.

— Что он тебе сказал? И кто эта девушка?

Дженк немного насмешливо улыбнулся, легко стукнув пальцем ее по носу.

— Я не знал, что ты такая любопытная, — прижимая ее к себе, прошептал он.

Его руки уже шарили под одеялом, легко поглаживая ее живот и грудь.

— Дженк! — немного строго сказала она. — Ты знаешь, что это не просто любопытство. Ты ведь понимаешь, почему Дамла выбрала Турин. Я заметила, что ты не захотел ему сказать об этом ещё даже до того, как узнал про свадьбу.

Дженк перекатился на спину и закинул руки за голову.

— Спи, родная, уже слишком поздно или, лучше сказать, ещё слишком рано. Давай поговорим утром.

Джемре недовольно поджала губы, не получив ответы на свои вопросы. Она открыла было рот, чтобы возразить, но увидела, что муж уже спит и улыбается во сне, прямо как Рюзгяр. Джемре положила голову ему на плечо и снова втянула носом воздух, принюхиваясь.

«Как же вкусно ты пахнешь», — пронеслось у нее в голове, прежде чем она заснула, обняв его.

***

Дамла бежала по университетской лестнице, перескакивая через ступеньки и звонко стуча каблуками новеньких туфель. Жизнь в Турине захватила её. Невероятно красивый и загадочный город, общительные итальянцы, интересные лекции в университете. Всё это было так не похоже на её прежнюю жизнь. Да и она стала здесь другой, совсем другой.

На лестничном пролёте, прямо на подоконнике огромного окна, сидела миловидная брюнетка и с интересом рассматривала Дамлу.

— Как у тебя получается так быстро бегать в них? — обратилась к Дамле незнакомка.

— Ты о чём?

— О туфлях, разумеется. У тебя шпилька сантиметров одиннадцать, а ты бежишь, как в кроссовках. Наверняка, есть секрет! Может, ты балерина?

Дамла довольно рассмеялась, ей понравилось сравнение. Села рядом и кивнула на туфли девушки:

— Маноло Бланик?

— Ага! Всегда мечтала о таких, но вот они, кажется, обо мне не мечтали.

Девушки, улыбаясь, рассматривали друг друга. Дамла протянула руку:

— Дамла, я тут совсем недавно. А ты?

— А я — Камилла. Я тоже недавно приехала, даже Турина толком еще не видела.

— Значит, у нас много общего!

— Какое у тебя необычное имя, — Камилла задумчиво повела глазами, — никогда такого не слышала…

— Это турецкое имя, я турчанка.

— Как интересно, никогда не была в Турции. По твоему итальянскому не скажешь, у тебя почти нет акцента, — сказала Камилла, стараясь сделать еще один комплимент новой знакомой.

— А ты итальянка? — вопросительно глянула на нее Дамла.

— Да, сицилийка!

У Дамлы предательски сжалось сердце при этих словах. Почему-то именно в тот момент, когда ей казалось, что она совсем забыла его, случалось что-то, что заставляло её тосковать.

— Не хочешь выпить кофе? — предложила Дамла.

— С удовольствием! Заодно расскажешь мне свой секрет!

— Какой секрет?

— Как ты умудрилась приобрести эти великолепные лабутены? Их раскупили ещё до того, как они поступили в магазины, — Камилла оценивающе осмотрела Дамлу и прищурив один глаз, сказала: — У меня ощущение, что мы с тобой подружимся, у нас одинаковые вкусы.

— Ну, тогда только кофе мы не обойдёмся, придётся поужинать в каком-нибудь уютном месте.

Девушки, смеясь, стали спускаться по лестнице, оживленно обсуждая тенденции современной моды.

Комментарий к Глава 1

*семит - турецкий хлеб

========== Глава 2 ==========

Дарио, небрежно откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу, сидел в кабинете своего будущего тестя. Седовласый, всё ещё привлекательный, несмотря на свой внушительный возраст, мужчина внимательно разглядывал его, ища в нем знакомые черты. Молодой человек, не отводя глаз, выдержал его пристальный взгляд, усмехаясь про себя. Вслух же он сказал:

— Я приехал, как только выдалась возможность, бросив все свои дела. Вы хотели меня видеть, дон Джакомо?

— Да, я хотел поговорить с тобой. Когда ты планируешь свадьбу? — не переставая буравить его глазами, спросил дон Джакомо.

— Думаю, не стоит слишком торопиться, нам обоим нужно время, чтобы подготовиться.

— Ты станешь для меня сыном, мой мальчик! Ты ведь знаешь, все мое состояние и дела перейдут тебе и моей дочери, поэтому я хотел бы, чтобы ты уже сейчас начал работать со мной. Мими молода и она только учится, но ты… мог бы многое. Я знаю про твои успехи в бизнесе.

Дарио самодовольно усмехнулся.

— Я всегда к вашим услугам.

— Что же, я рад, что так. Тогда у меня будет одна просьба. У меня есть филиал в Турине, год назад я послал туда своего человека вместо старого управляющего, который скончался. Но дела там пошли из рук вон плохо, и я хочу, чтобы ты разобрался с этим.

Дарио согласно кивнул, за что получил одобрительную улыбку дона Джакомо.

— Я позвоню Массимо. Он будет ждать тебя.

— Отлично, отправлюсь, как смогу. Мне нравится Турин, буду рад провести там некоторое время, к тому же есть ведь и другая причина для моего пребывания там, — с улыбкой закончил разговор Дарио и вышел из кабинета.

Едва за ним закрылась дверь, дон Джакомо нажал на кнопку под столом. Потайная дверка в стене кабинета открылась и вошёл низенький человечек, бледный и лысый.

— Дон Джакомо, мне отправить кого-нибудь приглядеть за ним?

— Нет, тут он справится сам. Этот Дарио всё же сын Серены. Да и Гравиано, гори он в аду, был очень ловким и хитрым как лис! Ему не нужна страховка, уверен, что он быстро всё уладит.

— Если проблема в Массимо… Тогда что вы будете делать?

— Ты прекрасно знаешь, Карло, что дело не в туринских делах. Мне нужен этот парень, их свадьба с Мими укрепит мое положение. Думаю, с этим пройдохой Массимо он с легкостью разберется. Не зря он учился в Штатах и так ловко ведёт бизнес. Я не выпускал из виду этого мальчика. У него большое будущее. Он ещё покажет себя! Я хочу, чтобы он как можно быстрее стал работать со мной. Он не захотел вести дела своего отца, но ему все равно придется взять на себя обязанности. Эта паутина еще никогда никого не отпускала, от рождения до смерти.

— Он ведь еще ничего не знает про дядю?

— Вряд ли… После смерти Серены, Бруно порвал все отношения с Гравиано.

Поднявшись, дон Джакомо принялся расхаживать по кабинету. Карло выжидательно смотрел на него, пока тот не остановился.

— Пока Дарио будет занят в Турине, нам нужно уладить одно дело, — произнес он после паузы. — Я сообщу тебе, когда все хорошенько обдумаю.

— Я всегда к Вашим услугам, — Карло растворился так же незаметно, как и вошел.

Дон Джакомо задумчиво посмотрел в окно на чудесный сад, который радовал глаз разнообразием цветов и экзотических растений. Когда-то он был предметом гордости его жены и излюбленным местом дочери.

— Твой сын сделал правильный выбор и давний договор о свадьбе наших детей скоро осуществится, — произнес он вслух, обращаясь к мысленному собеседнику.

***

Чем больше Дамла общалась с Камиллой, тем больше она ей нравилась. Тем более, что у них действительно оказалось много общего. По крайней мере, одна и та же страсть к шоппингу. А итальянские бутики модной одежды, аксессуаров и обуви располагали к нему, как никакие другие. Камилла была веселой и легкой на подъем.

Девушки вышли из университета с целью прогуляться по Турину и осмотреть достопримечательности, а также заглянуть в магазины. Дамле на ум пришел тот день, когда она была здесь впервые, но она постаралась отогнать эти мысли, потому что твердо решила не вспоминать о том, кто забыл о ней. Если бы он хотел, мог бы приехать в любой момент. Но за два года он так и не сделал этого и даже ни разу не позвонил. И все же, она выбрала Турин для продолжения учебы, может быть потому, что самые приятные ощущения в ее жизни были связаны именно с этим городом. Она не надеялась его тут увидеть, он жил в другом месте, совсем в другой части Италии, и вряд ли мог оказаться здесь. Но какие-то, ей самой неясные надежды, теплились в самом укромном уголке ее сердца.

— Какая она, Сицилия? — неожиданно для себя задала она вопрос Камилле.

Та повернула в ее сторону голову, отрываясь от созерцания витрины модного магазина.

— Она красивая и суровая. Теплый климат, богатая история, руины и люди, для которых традиции и честь важнее жизни.

— Ты просто описываешь Турцию, — рассмеялась Дамла.

— Да, короче говоря, все это красиво и интересно для туристов в поисках исторического наследия, но жить там… я бы не сказала, что это легко.

Девушки продолжили свой путь вдоль дороги, когда черная спортивная машина, следовавшая за ними от самого университета, остановилась прямо возле них. В ней сидел молодой, довольно симпатичный парень, с рыжеватыми волосами и пронзительным взглядом маленьких глазок на вытянутом лице. Улыбаясь, он сделал приветственный жест рукой.

— Чао! — проговорил он, обращаясь к девушкам.

Камилла, бросив быстрый взгляд на Дамлу, сказала ей:

— Прости, дорогая, но ты не против, если я сейчас оставлю тебя одну?

— Это твой знакомый?

— Да, знакомый… — немного замявшись, ответила она и, попрощавшись с Дамлой, села в машину.

— Я следил за тобой от самого универа, но понял, что могу ездить хоть целый день, а ты так и не заметишь меня, пока твои мысли заняты покупками и магазинами, — сказал Камилле молодой человек с улыбкой.

— Почему просто не позвонил?

— Если вспомнишь, я пытался много раз, но у тебя так и не нашлось времени… Ты приехала уже почти две недели назад, но мы ещё ни разу не встретились.

— Я собиралась, Массимо! Не преувеличивай.

— Когда же ты собиралась? Когда закончится учебный год?

Камилла поморщилась, ничего не ответив.

— Ты не можешь мне выговаривать, сначала взгляни на себя! Что ты сделал, чтобы помочь мне? Я обижена!

— Ты и сама прекрасно справилась. Я никогда не сомневался, что твоя изобретательность не знает предела. Надеюсь только, что ты знаешь, что делаешь.

Массимо поцеловал ее в щечку и хотел продвинуться к ее губам, но она отмахнулась от него. Отодвинувшись немного, он оценивающе осмотрел девушку.

Она была похожа на красавиц с обложек глянцевых журналов. Короткое ярко-красное платье, перехваченное белым широким поясом, делало её невероятно соблазнительной. Она, заметив его взгляд, медленно и игриво провела пальчиками с ярко-красным маникюром по обнажённой ножке.

— Ты прекрасно выглядишь! Турин явно пошел тебе на пользу, даже не ожидал… — он коснулся рукой её идеально уложенных пышных локонов. — И такой цвет тебе очень идет, создает необыкновенный контраст с твоей светлой кожей… Теперь ты такая жгучая и страстная брюнетка!

Спускаясь ниже, он провел пальцами по ее плечу. Девушка снова отмахнулась от него, достав из сумочки блеск, подправила и без того идеальный эффектный макияж.

— Ну не дуйся! Я так рад тебя видеть. Поехали, я покажу тебе дом, где обосновался и там поговорим. На самом деле, это я обижен на тебя, и ты знаешь почему, — заводя мотор, проговорил парень.

Камилла улыбнулась и расстегнула несколько пуговок на платье, продемонстрировав шикарное кружевное бельё.

— Чертовка! — восхитился Массимо и рванул с места так, что на дороге остался след от покрышек.

Оставшись одна, Дамла призадумалась, куда бы ей направиться. Затем медленно пошла, решив прогуляться по городу. Сама не заметив как, она очутилась возле дома, где жил Дженк, когда болел. Когда она только приехала сюда, первой ее мыслью было снять этот дом, но за те два года, которые прошли, дом поменял хозяина и больше не сдавался.

Калитка в сад была не заперта. Дамла тронула ее и вошла.

Обойдя дом, остановилась на том самом месте под деревьями, откуда они с Дарио наблюдали за встречей Джемре и Дженка на террасе. Эта картина встала перед глазами как живая, одновременно снова напоминая ей о человеке, о котором она пыталась забыть. Дамла тряхнула головой, точно хотела отогнать от себя воспоминания. Развернулась и пошла в сторону выхода.

— Я не стану о нем думать, окончательно и бесповоротно, — проговорила она про себя.

Взяв такси, она вернулась домой, в квартиру, которую снимала недалеко от университета.

***

Спустя несколько дней после того, как уехал Дарио, наутро Джемре с трудом поднялась с кровати. Ночью её мучили кошмары, ноги сводило судорогой. Она просыпалась много раз, обнимала Дженка, пряча холодный нос у него на груди. Он сонно целовал ее, нежно поглаживая своими горячими руками и бормотал хриплым шепотом что-то успокаивающее, не открывая глаз.

Дженк рано утром уехал в офис. В доме остались лишь Джемре с Рюзгяром, да Дила — помощница по дому. Рюзгяр позавтракал и с радостной улыбкой стал проситься на прогулку на улицу. Обычно Джемре сама любила гулять с сыном, но сегодня она чувствовала себя совсем разбитой, бессонная ночь давала о себе знать. Поэтому она попросила Дилу сходить с ним в парк.

Поковыряв ложкой еду, Джемре окончательно поняла, что сегодня она не в состоянии ничем заниматься. Мысли в голове перескакивали с одного на другое, и она не могла ни на чём сосредоточиться. Дженк так и не объяснил своего странного поведения со своим другом, и сколько Джемре ни пыталась, она так ничего и не узнала. Затем вспомнила, что совсем недавно распечатала новые фотографии Рюзгяра с его второго дня рождения. Джемре принесла красивые рамки, купленные специально для них, вставила туда снимки сына и принялась расставлять их на каминной полке, где уже и так красовались их свадебные и другие фотографии, любовно поглаживая каждую из них.

Ломота в спине так и не прошла со дня концерта, а тошнило сегодня ещё больше, чем обычно. Промучившись весь день, она еле дождалась мужа с работы.

За ужином обеспокоенный Дженк спросил:

— Джемре, может, завтра в больницу? Ты выглядишь усталой.

— Ничего, я выпью чай с мелиссой и пойду спать.

— Иди, родная. Пусть Дила уложит сегодня Рюзгяра, а я зайду к нему, — Дженк проводил ее взглядом до дверей.

— Но к доктору давай все же сходим, — крикнул он ей вслед.

Она кивнула и вышла.

Джемре проснулась среди ночи и села в постели. Дженк мирно спал рядом, лёжа на животе и уткнувшись носом в подушку, которую обнимал.

— Дженк! — она прошептала одними губами, затем начала трясти его за плечо и звать уже громче: — Дженк! Проснись!

Он оторвал голову от подушки и моргал спросонья, потирая глаза.

— Джем?

========== Глава 3 ==========

Беда приходит тогда, когда ее совсем не ждешь и всегда оказывается, что ты к ней совершенно не готов. Ворвётся среди ночи в уютное семейное гнёздышко и моментально разрушит всё, до чего сможет дотянуться.

Джемре с застывшим, словно каменным лицом, сидела на кровати и смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.

— Дженк, ребенок…

Она откинула одеяло. У Дженка внутри все похолодело, сон как рукой сняло. Рубашка жены и простыни были все в крови.

Не помня себя, он накинул, что под руку подвернулось, надел на нее пальто, схватил на руки и понес к машине. Руки дрожали крупной дрожью, когда он пытался попасть ключом в замок зажигания. Джемре не двигалась, позволяя делать все ему, она ощущала себя резиновой куклой, которой должен кто-то управлять. Боли не было, скорее, наоборот, она совсем не чувствовала свое тело.

Спустя час он сидел в коридоре больницы. Плачущую Джемре увезли в смотровую, а ему оставалось только ждать, что было невыносимо трудно. Мысли в его голове носились стаями, сменяя одна другую. Самое главное, чтобы с ней ничего не случилось. Нельзя сказать, что он не волновался за ребенка, но состояние жены его беспокоило гораздо больше.

Ему было страшно. Страшно за нее.

Вышел врач, и Дженк поднялся ему навстречу, глядя на него со страхом и надеждой одновременно.

— Ваша жена в порядке, господин Карачай, — у Дженка отлегло от сердца, — но ребенка спасти не удалось. Она останется на пару дней в больнице.

— Почему это могло случиться? — Дженк явно был расстроен.

Доктор пожал плечами.

— На небольшом сроке такое бывает. И не всегда удается узнать причину, часто природа сама делает свое дело, если у ребенка была какая-то патология. Но в любом случае, у вашей жены сильный и молодой организм, так что я уверен, у вас еще будут дети.

Перед дверью палаты, куда перевели Джемре, он остановился, стараясь справиться с ознобом, который колотил все его тело и собраться с мыслями. Она, конечно, ждала его. Но что он ей скажет сейчас?

Постояв немного, он толкнул дверь и вошёл.

Джемре лежала на боку, прижав ноги к животу, в ее лице не было ни кровинки.

Дженк опустился рядом с ней на стул.

— Джем… — только и выдавил он, не находя других слов, чтобы выразить ей свое сожаление.

— Это я виновата. Не надо было принимать эти приглашения на выступления, — Джемре хлюпнула носом, — некоторые из детей узнали меня и висли у меня на руках… Когда я была беременна Рюзгяром, я была осторожнее…

— Джем, ты не можешь винить себя. Ты ничего не сделала, чтобы это случилось. Когда ты была беременна Рюзгяром, столько всего произошло, ты могла потерять его много раз, но не потеряла. Это судьба, Джем. Для меня самое главное, чтобы с тобой было все в порядке…

Она бросила на него острый взгляд абсолютно сухих, воспаленных глаз и уткнулась в подушку.

Дженк так и остался сидеть у кровати жены и молча смотреть на нее. Он попытался погладить ее по руке, но она убрала её, прижав кулак с зажатым в нем одеялом к груди. Джемре не сказала больше ни слова, только иногда всхлипывала и судорожно вздыхала. Дженк хотел бы её обнять, утешить, но она выглядела отстранённой. Лежала, глядя в одну точку. Он боялся пошевелиться, чтобы не причинить ей еще больше боли, только смотрел на нее грустным взглядом, точно побитая собака.

Было раннее утро, когда Дженк, совсем отчаявшись, вышел в пустынный больничный коридор и набрал номер, по которому звонил крайне редко.

— Госпожа Сехер! Мне очень нужно, чтобы вы приехали как можно быстрее. Джемре нужна ваша поддержка…

Он принялся сбивчиво рассказывать о том, что произошло, путаясь в словах. Наконец произнес страшное слово «выкидыш», сглотнув комок в горле.

— Я приеду первым рейсом… — ответила госпожа Сехер и положила трубку.

***

Оглядывая красивый дом, в котором жил Массимо, Камилла удивлённо развела руками.

— Ничего себе! Кажется, твои дела идут даже слишком хорошо, раз ты смог позволить себе такой дом всего лишь за год своего пребывания тут. А твой хозяин знает о том, как ты здесь шикуешь? — она посмотрела на него с издёвкой. — Мне кажется или ты обманываешь его и набиваешь его денежками свои карманы? Смотри, как бы это тебе боком не вышло.

— Не выйдет, я умею прятать концы в воду. А ты же не предашь меня дону Джакомо?

Камилла посмотрела, хитро прищурившись и усмехнувшись, и сказала:

— Не предам, конечно… пока.

— Мими… — услышав это имя, девушка напряглась.

— Не вспоминай о ней! Глупышка Мими осталась в Сиракузах. Здесь есть только Камилла и больше никогда не произноси это имя, если не хочешь, чтобы я по-настоящему обиделась на тебя.

Она поманила его пальчиком и прибавила, уже улыбаясь:

— Покажи мне весь дом. Посмотрим, понравится ли мне спальня.

Массимо возбужденно рассмеялся. Подвел ее к комнате и, открыв дверь, сделал рукой пригласительный жест.

Едва они переступили порог, как он обнял Камиллу и принялся жарко ее целовать.

— Я знал, что ты все еще моя… — бормотал он между поцелуями.

Камилла слегка отодвинула его и сверкнула глазами.

— Ты очень сильно не обольщайся. Я могу передумать в любой момент.

Он отстранился.

— Почему ты не носишь кольцо? — спросил он, приподняв ее руку.

— Надену, когда придет время, — с игривой улыбкой проговорила девушка и снова притянула его к себе, целуя и увлекая при этом в сторону широкой кровати, занимавшей добрую половину комнаты.

***

Дарио, прибыв в Турин, расположился в своем собственном доме. Том самом, что снимал для Дженка. Дом выставили на продажу почти сразу, как тот уехал домой в Турцию, и Дарио почему-то захотелось его купить. Он даже сам не мог объяснить себе это желание. Возможно потому, что хотел вновь вернуться сюда когда-нибудь.

Дон Джакомо дал ему поручение! Дарио усмехнулся про себя:

«Кого ты хочешь провести, старый интриган? — подумал он. — Ну давай, попробуй! Я готов!»

Он расположился в огромном кресле на террасе, которое так любил Дженк, и задумался.

Дарио знал, что договор о его свадьбе с дочерью Манкузо хотел заключить ещё его отец. Марко и дон Джакомо не были друзьями, но вместе вели дела. Дарио учился на последнем курсе университета и не вдавался в подробности. Ему тогда показалась смешной эта идея. Свадьба по договоренности. Какая глупость! Он так долго прожил в Америке, что сицилийские традиции и понятия были далеки от него, как небо от земли. В то время он отказался на отрез. Это было незадолго до убийства отца, которое так и не было раскрыто. Дарио очень переживал из-за отца, но удивлен не был, потому что у Марко всегда было много врагов и завистников.

Ход его мыслей был прерван телефонным звонком. Ему позвонил этот управляющий — Массимо. Он приготовил для него номер в лучшем отеле. Поговорив с ним, Дарио снова усмехнулся.

«Что же, завтра посмотрим, что ты из себя представляешь, Массимо», — подумал он, вставая с кресла с намерением отправиться в постель и выспаться как следует.

Массимо смотрел, как Дарио изучает документы, внимательно и скрупулезно читая все подряд. Он уже проверил все компьютеры в компании, некоторые лично, а некоторые — скопировав данные на флэшку и отправив ее специалистам.

— Может, вы хотите ещё просмотреть мою личную почту? — насмешливо спросил Массимо. Ему не нравился этот человек. Во-первых, его прислал дон Джакомо, чтобы проверить его, а это значит, что он больше не доверяет ему, как раньше. А во-вторых, он был женихом Мими.

— Ты хочешь, чтобы я занялся твоей почтой? До нее ещё дойдет очередь, — криво усмехнулся Дарио, отрывая глаза от страниц перед ним и окатив собеседника холодным взглядом.

Прочитав все до конца, он закрыл папку и спросил:

— Это все?

Массимо кивнул и снова попытался саркастически поддеть его:

— Какие будут инструкции, дон Дарио?

Дарио пристально посмотрел на него и отрезал тоном, не терпящим никаких возражений:

— Я отдам их, когда сочту нужным.

Лицо Массимо налилось краской, как подозревал Дарио, не только от гнева, но и от замешательства. Он не нашёл пока ничего подозрительного, но чувствовал, что есть какой-то подвох.

— Я ещё не видел отдел поставок, чтобы сделать окончательные выводы.

Когда он вышел из кабинета, Массимо злобно выругался.

***

После лекций Камилла разыскала Дамлу. Радостно улыбаясь, подбежала к ней и начала возбужденно говорить, глядя на нее блестящими глазами:

— Дорогая, мне нужна твоя помощь! Ты ведь не откажешь своей подруге? Ну, скажи, что не откажешь!

— В чём конкретно тебе нужна моя помощь? — Дамла с удивлением ее рассматривала. Она еще не видела свою новую подругу такой взволнованной.

— Мой жених пригласил меня на премьеру спектакля, а потом предложил посидеть в ресторане.

— Это прекрасно! Очень рада за тебя.

— Да, но я совсем не знаю, как должна выглядеть! Как одеться так, чтобы быть красивой в театре и соблазнительной в ресторане?

— О, кто-то хочет соблазнить мужчину? — расхохоталась Дамла.

— Мне нужен совет и взгляд со стороны, — Камилла смотрела на нее так мило улыбаясь, что стала похожа на котенка из мультика.

— Что касается образа, тут ты обратилась по адресу, — согласно кивнула Дамла, — нужно срочно обновить твой гардероб. Думаю, кое-чем я смогу тебе помочь. В конце концов, меня научила всему мама, а она была иконой стиля и элегантности.

Девушки, предвкушая прекрасное времяпрепровождение, отправились в лучший бутик одежды в Турине. Пересмотрев весь ассортимент, Дамла наконец остановила свой выбор на длинном черном, слегка переливающемся платье, полностью закрытом спереди, но с большим вырезом на спине.

— Черное платье — это палочка-выручалочка в любой ситуации, — наставительно проговорила она, — так, теперь туфли… Вон те, чёрные, отлично подойдут. И сумочка от Шанель. Без Шанель тебе конец, милая!

Дамла волновалась, как будто сама собиралась на свидание.

— А у тебя кто-то был? Ну, жених или любовник? — спросила ее Камилла, с удовлетворением оглядывая себя в зеркале.

— Были, но это были детские отношения. Не женихи, не любовники, даже просто парнями их назвать нельзя. Мальчишки, с которыми я иногда целовалась. Ничего серьезного, — вздохнула Дамла.

— Хочешь сказать, что ты — девственница, милая? Никогда бы не подумала! — Камилла оторвала взгляд от своего отражения и изумленно уставилась на Дамлу.

— В Турции традиции важнее всего. Мой брат мог нарушать их все, но он мужчина. А мы живем в мире мужчин, где женщинам гораздо меньше позволяется, чем им, — Дамла смутилась, такой вопрос прямо в лоб застал ее врасплох.

— Но неужели не было никого рядом с тобой, в кого ты бы могла влюбиться?

Дамла замялась, ее щеки вспыхнули ярко-красными пятнами, она отвела глаза в сторону, рассматривая изящную сумочку, которую собирались приобрести для свидания Камиллы. Только что она была весела, но от этого разговора, ей стало грустно и сердце сжала тоска.

— Был… Один. Друг моего брата. Но у нас ничего не было. Не знаю, почему. Я была уверена, что нравлюсь ему.

— Звучит как фраза из любовного романа! — улыбнулась ей Камилла. — Я уверена, ты еще встретишь своего рыцаря, в которого обязательно влюбишься, и который заставит тебя плюнуть на все эти никому не нужные устои. Сейчас двадцать первый век, дорогая! Кому нужны эти дурацкие традиции?

— К такому платью нужны бриллианты! — Дамла постаралась побыстрее сменить тему. — И я уже заметила кольцо на твоем пальце. Оно прекрасно!

Камилла, позволив Дамле полюбоваться на кольцо, достала из своей сумки футляр. Открыв его, провела пальчиками по бриллиантовому браслету, сверкавшему на красном бархате.

— Да, у меня есть кое-что! Вот, смотри.

— Какая красота! — воскликнула Дамла, восхищенно глянув на украшение.

— Не все традиции бывают неприятными. На Сицилии жених дарит своей невесте такой браслет в знак того, что обещает свою любовь и взаимопонимание, — Камилла протянула ей руку. — Поможешь надеть?

— Наверное, он тебя очень сильно любит, — проговорила Дамла, застегивая браслет на запястье подруги. — Потому что это просто произведение искусства!

========== Глава 4 ==========

Камилла вышла из машины возле Туринского театра. Она волновалась не потому, что никогда не бывала на таких мероприятиях, наоборот, светские приемы, премьеры, спектакли были постоянным местом ее обитания, а потому, что это был первый выход в свет вместе с женихом после их помолвки. К тому же в Сиракузах ее все знали и все было по-другому.

На крыльце здания театра, лицом ко входу, стоял высокий широкоплечий черноволосый мужчина в смокинге. Он развернулся и, увидев ее, пошел к ней навстречу. Протянув руку, сказал:

— Мими! Ты прекрасно выглядишь!

Она вложила свою руку в его и улыбнулась в ответ.

— Это наш первый выход и первое свидание. Мне хотелось быть особенной для тебя, Дарио!

Он кивнул и, взяв ее под руку, проследовал вместе с ней в театр.

После представления они сидели в дорогом ресторане. Дарио чувствовал себя здесь так, будто ему уже сто лет и он — вычурный старый миллионер, вышедший на променад со своей женой, с которой прожил большую часть своей жизни. Он внимательно смотрел на свою невесту, сидящую напротив. На секунду он представил себе Дамлу в таком же платье, но быстро тряхнул головой, отгоняя от себя это видение.

— Как тебе Турин? — прервал он молчание.

— Отлично! Я чувствую здесь себя живой, в отличие от дома. Я ещё не поблагодарила тебя за это. Если бы ты не попросил папу, он никогда не согласился отпустить меня сюда.

Дарио слегка улыбнулся, приподняв один уголок рта с непроницаемым видом, по его серым глазам никак нельзя было определить, о чем он думает.

— Я рад, что помог воплотить в жизнь твое желание, Мими.

— Пожалуйста, не называй меня так. Это не имя, а детское прозвище, которое дал мне отец. И оно прицепилось ко мне настолько, что все кругом забыли мое настоящее имя — Камилла. Мими — означает «любимая».

Дарио усмехнулся.

— Как скажешь. Камилла, так Камилла.

***

Госпожа Сехер приехала вовремя, как раз к выписке Джемре. Едва увидев ее, Джемре бросилась к ней со словами:

— Мама! Мамочка! Как хорошо, что ты приехала! — слезы, все это время копившиеся внутри нее, полились потоком.

Дженк перевел дыхание, это было уже что-то. Хоть какая-то реакция всегда лучше, чем тягостное молчание. Джемре должна была выплеснуть свою боль и эмоции.

Все вместе они вернулись домой.

Прошло уже почти три недели после выписки Джемре из больницы, но она до сих пор не пришла в себя. Почти не вставала с постели и постоянно плакала. Даже Рюзгяр отвлекал ее от тяжелых мыслей лишь на некоторое время. И она сторонилась мужа, не подпуская его к себе.

Госпожа Сехер проводила с ней почти целые дни напролет, уговаривая и утешая, а иногда плача вместе с ней. Дженк не входил в комнату, когда они были вместе, стоял подолгу под дверью, не решаясь ее открыть. Боясь снова встретить взгляд жены, полный какой-то непонятной укоризны и обиды на него. Это было невыносимо. И он решил, что раз он ничем не может ей помочь, то самое лучшее — это вернуться на работу.

Они спали в одной постели, но она отодвигалась на самый край и отворачивалась от него. А он боялся дотронуться, подолгу лежал без сна, обдумывая положение и не находя выход.

Утром Дженк встал, глянув на жену, подумал, что она еще спит. Начал медленно одеваться. Джемре развернулась в его сторону. Увидев его сборы, резко спросила:

— Ты куда?

— В офис, — односложно и почти резко ответил он, застегивая пиджак.

Джемре внезапно подскочила и встала перед ним с вызовом, слегка выпятив грудь вперёд.

— Тебе все равно, что мы потеряли ребенка! Теперь я прекрасно понимаю, что чувствовала Джерен после выкидыша! А ты не можешь понять ни ее, ни меня! — выкрикнула она ему прямо в лицо.

Дженк молча посмотрел на нее. В его взгляде читались отчаянье и боль, которые она так хорошо знала, которые так часто видела прежде. Даже цвет его глаз изменился, стал более темным, почти болотным. Но поддавшись своей собственной боли, разрывающей ей сердце, она не смогла остановиться. Минуту он смотрел на нее, затем развернулся и вышел из комнаты. В окно она увидела, как он садится в машину, только тогда она осознала, что натворила. Она бросилась вниз по лестнице, но, когда выбежала, машина уже выезжала со двора, оставив за собой сизые клубы дыма.

— Дженк! — крикнула она ему вслед.

Развернувшись, увидела перед собой мать, которая укоризненно качала головой.

Сехер обняла ее за плечи и повела обратно в дом.

— Джемре, дочка! Зачем ты так с ним? Ты несправедлива! Я вижу, как он переживает.

Джемре ничего не ответила, только снова залилась слезами.

***

Дженк, выезжая со двора, увидел краем глаза, как она выбежала за ним, но не остановился. Умом он понимал, что она страдает и ей больно от потери ребенка, но все равно было слишком обидно.

Он выехал на шоссе и помчался в сторону побережья. Приехав туда, Дженк вышел из машины и подставил лицо соленому ветру, дувшему с моря. На душе было паршиво. Он даже немного чувствовал вину, потому что Джемре не ошибалась. Нельзя сказать, что он не расстроился по поводу ребенка, но потери он не ощущал, скорее всего, для той, кто носит малыша под сердцем девять месяцев, все бывает совсем по-другому. Он ещё не успел его почувствовать, чтобы понять, что он его потерял.

Дженку не хотелось сейчас ехать в компанию, но и вернуться домой он тоже не мог. Видеть Джемре в таком удручающем состоянии и не знать, как ей помочь, было тяжело. А терпеть ее справедливые обвинения — ещё тяжелее. Он был рад, что с самой Джемре ничего не случилось. От вероятности другого исхода его бросало то в жар, то и в холод. Если бы с ней что-то произошло, Дженк бы, наверное, умер сразу. Поэтому в глубине души он испытывал скорее радость, чем потерю.

Обдумав все, он решил поехать в квартиру Дамлы. До того, как она там поселилась, это была его квартира.

Дженк сидел в кресле в большой комнате. На столике перед ним стояла уже откупоренная бутылка виски. Периодически он посматривал на телефон, в надежде, что она позвонит ему и поинтересуется, где он, но она не звонила. Опрокинув уже третью или четвертую рюмку, он взял в руки мобильник и набрал номер.

— Чао! Читаешь мои мысли, только подумал о тебе! — раздался в трубке знакомый низкий голос.

— У Джемре был выкидыш, — без всяких предисловий выпалил Дженк.

В трубке повисло молчание, после которого Дарио спросил:

— Ты где?

— В квартире Дамлы. Пью!

— Понятно. Я не могу сейчас разговаривать, перезвоню тебе чуть позже.

Пошли короткие гудки. Дженк бросил телефон на стол и опрокинул ещё рюмку.

Минут через пятнадцать в дверь постучали.

— Кто там? — крикнул Дженк, не вставая с места.

— Доставка!

— Какая доставка? Я ничего не заказывал… — он подошёл к двери и едва приоткрыл ее, как отпихивая его в сторону, в комнату ввалился сицилиец.

Дженк открыл рот от удивления, глядя на него. Дарио держал в руках бутылку виски, у него подмышками с обеих сторон торчали ещё две.

— Иди, режь закусь! — Дженк по инерции поймал то, что ему кинули в руки и только потом увидел, что это лимон.

— Я, конечно, давно привык, что ты можешь появляться без предупреждения, но я не знал, что ты умеешь проходить через пространство со скоростью света! Как ты здесь очутился? Или у тебя завелся ковер-самолет?

— Я прилетел сегодня днем. А здесь я снял квартиру еще месяц назад, чтобы жить, когда буду приезжать в Стамбул. Иди, иди! Что стоишь, как истукан? Я хочу участвовать в распитии крепких спиртных напитков и как можно быстрее! А то в горле очень пересохло! — сказал Дарио, откупоривая новую бутылку.

Всё ещё ничего не понимающий Дженк нарезал лимон и уселся на свое место в кресле. Опрокинув по стаканчику и закусив лимончиком, они уставились друг на друга.

— Ну? И что ты собираешься делать в Стамбуле? — нарушил молчание Дженк.

— Как что? Я деловой человек! Собираюсь расширять свой бизнес, естественно!

— Каким образом?

— Я купил здесь отель, — ответил Дарио, осушая содержимое своего стакана одним глотком.

— Почему в Стамбуле? Что других мест не нашлось? Или ты уже везде все скупил, что только смог? — съязвил Дженк.

— Хотел быть поближе к тебе! — парировал сицилиец. — Так скучаю, что рыдаю дни и ночи напролет!

Дженк прищурил глаза.

— Зачем ты спрашиваешь, если я знаю, что ты знаешь ответ? — сказал Дарио, снова поднимая рюмку. — Ну, за мой бизнес!

Хлопнув очередную порцию виски, Дарио продолжил:

— Ты думаешь, я не понял, что ты не захотел мне сказать, где она? — он пронзил Дженка металлическим взглядом своих серо-стальных глаз.

— А я вот не понимаю кое-что, — Дженк уже изрядно захмелел, — зачем тебе эта неожиданная свадьба? Что происходит?

— Так надо! — рявкнул Дарио.

— Раз тебе так надо, то тем более не приближайся к моей сестре!

— Я понимаю, что ты не в восторге от моей привязанности к ней, но не могу тебе ничего обещать! Я и так пытался забыть о ней долгое время!

— Ага! А вспомнил тогда, когда собрался жениться на другой! Я не могу ее потерять! Находиться рядом с тобой слишком опасно для нее, и ты это прекрасно знаешь! — они уже кричали друг на друга.

— Я знаю это даже лучше тебя! Но не от всего возможно отказаться в этой жизни. А вот это уже ты знаешь, даже лучше меня…

Дженк внезапно успокоился. Он прав! Не все можно объяснить, не про всех возможно забыть, так же как не от всего можно отказаться, даже если все против тебя. Он сам прошел через это.

— Тогда наливай. Давай пить, — только и сказал он.

Дарио одобрительно кивнул и тут же исполнил его просьбу.

— За любовь! — провозгласил он.

— Она в Турине, — внезапно для себя сказал Дженк, — но ты должен пообещать, что не втянешь ее в свои мафиозные разборки. Она слишком важна для меня.

— Для меня тоже! Пока я жив, с ней ничего не случится…

— Хотелось бы в это верить.

Некоторое время они не разговаривали, налегая на виски. Затем Дарио, разливая уже из следующей бутылки, спросил:

— Ты не сказал, как ты сам? Что произошло?

— Я не знаю. Мы потеряли ребенка почти три недели назад. Доктор говорит, что у него была какая-то патология… Но Джемре все еще переживает, а я не знаю, как сделать так, чтобы все вернулось и было как раньше. Наверное, такого уже никогда больше не будет.

Дарио был из тех, кто не теряет здравого рассудка от алкоголя. Во времена их бурной молодости он всегда таскал Дженка, потому что ему самому нужно было выпить целое ведро, чтобы отключиться. Иногда его это ужасно раздражало, особенно когда у него было непреодолимое желание забыть обо всем. Заглянув на дно своей снова опустевшей рюмки, он глубокомысленно произнес:

— Некоторые трагедии может вылечить только время. Дай ей это время и увидишь, все постепенно наладится само собой. Самое главное, что вы любите друг друга. Так что, не забывай, что ты счастливчик — фортунато, сказали бы на Сицилиии…

***

Джемре сидела в комнате на подоконнике и смотрела в окно. Рядом лежал телефон, на который она то и дело бросала косые взгляды. Она переживала за мужа. Был уже поздний вечер, а он всё ещё не вернулся. И не позвонил. Она понимала, что обидела его, но упрямство и гордость не позволяли ей позвонить первой. Но если через час он не появится, тогда уже — к черту гордость! В глубине души она понимала, что мама права, он ни в чем не виноват и он, конечно, переживает. Но ее собственная боль застилала ей глаза и легче всего было вылить ее на того, кто всегда рядом и кто, как она знала, всегда все простит…

Внезапно телефон зазвонил, Джемре обрадовалась и схватила трубку, даже не посмотрев на экран.

— Дженк, я…

Незнакомый голос перебил ее.

— Госпожа Карачай?

— Да, это я, — у нее вдруг замерло сердце.

— Госпожа, приезжайте пожалуйста в дом, где находится квартира вашей золовки. Тут ваш муж… из квартиры доносятся странные звуки! Пожалуйста, если так пойдет, то придется вызывать полицию…

Джемре выронила телефон из рук.

— Дженк!

Пока она ехала в такси до жилого комплекса, где находилась квартира, то передумала обо всем, о чем только могла. Представила самое худшее, что только можно было представить. Всю дорогу девушка ругала себя на все лады. Что будет, если с ним что-то произойдет? Что-то непоправимое? Только не это! Она уже чуть не потеряла его один раз. При этой мысли холодный липкий пот выступил на ее лбу и заставил содрогнуться. С сильно бьющимся сердцем она вбежала в подъезд многоэтажки и остановилась напротив консьержа.

— Я Джемре Карачай, вы звонили мне…

Молодой человек активно закивал головой.

— Хорошо, что вы приехали! Я уже собирался звонить в полицию…

Когда они подходили к двери квартиры, Джемре услышала… как кто-то низким басом громко поет и ещё знакомый хрипловатый голос своего мужа, вторящий басу.

Консьерж закатил глаза и сказал:

— И так уже два часа, все соседи жалуются на четыре этажа ниже… Пожалуйста, сделайте что-нибудь! Они заперлись изнутри и не обращают ни на что внимания.

Джемре со всей силы застучала по двери и крикнула:

— Дженк, открой!

Ей пришлось повторить свой окрик несколько раз, прежде чем голоса стихли. Видимо, ее услышали.

Дженк и Дарио, опустошив все бутылки, уже изрядно окосевшие, решили на своем экстренном совещании все свои вопросы, а заодно и мировые проблемы, и теперь на радостях занялись турецко-итальянским фольклором, то по очереди, то вместе распевая все подряд песни, которые знали. Вдруг Дженк приложил палец к губам и начал озираться по сторонам. На вопросительный кивок своего друга прошептал громким шепотом:

— Тс-с-с! У меня, кажется, глюки начались, я слышу голос жены!

В это время, воспользовавшись тем, что наступила тишина, Джемре с новой силой забарабанила по двери и крикнула:

— Дженк! Немедленно открой!

Дарио прищурился.

— Если что-то кажется, то, чаще всего, это тебе не кажется…

========== Глава 5 ==========

Дженк нетвердой походкой дошел до двери и открыл ее. Перед входом стояла Джемре, из-за ее спины выглядывал молодой человек в униформе, который с шумом облегченно вздохнул и развернулся, чтобы уйти, когда дверь открылась. Джемре пробежала внутрь, заглядывая в комнату.

Дарио моментально сполз вниз, растянувшись на диване во весь рост и, закрыв глаза, прикинулся мертвым. Кругом валялись пустые бутылки из-под виски. Взгляд Джемре задержался на низком столике, на котором кроме тарелки с остатками лимона и двух стаканов не было больше абсолютно ничего.

— Любимая… — виновато смотрел на нее Дженк. — Мы это…

Джемре глянула на него, пытаясь испепелить глазами. Но, обдумав положение, решила, что оставлять их вместе опасно. Дженк еле держался на ногах, и ей пришлось как раньше подставлять ему плечо, чтобы он не упал. Оценив крупную фигуру сицилийца на диване, она приняла единственно возможное решение — оставить его в покое там, где он был.

Едва за ними закрылась дверь, Дарио легко вскочил на ноги. И, почесав затылок, принялся оглядываться по сторонам. Это же была та самая квартира, где последнее время жила Дамла! Он никогда здесь не был, хотя прекрасно знал, где она находится.

Прошелся по комнатам, вышел на обширный балкон и вдохнул свежий воздух. Достав из брюк пачку сигарет, закурил, смачно затягиваясь.

— Так ты в Турине! — проговорил он, широко улыбаясь. — Надо же! Мир маленький…

Докурив, Дарио вернулся в комнату и проследовал в спальню, из которой заглянул в гардеробную. С улыбкой провел рукой по ряду элегантных платьев. Выбрав одно из них, достал и прижал нежную ткань к лицу. Вдохнув, прошептал: «Как же восхитительно ты пахнешь!»

Вернувшись в спальню, сел за туалетный столик и бросил на себя взгляд в зеркало.

«Почему она выбрала Турин?» — пронеслось в его голове, и он самодовольно подмигнул своему отражению, затем приставил указательный палец к виску и сделал вид, что стреляет.

— Пам! — откинул голову в сторону.

Переведя взгляд на столик, принялся рассматривать все, что на нем стояло. Его внимание привлекла фотография. Он знал ее, она была сделана Дженком во время его лечения в Турине. С нее ему улыбались Дамла и он сам. На рамке фотографии висела тоненькая цепочка с кулоном. Приблизив к глазам, долго рассматривал маленький витой якорь на ней, затем усмехнулся. Положил цепочку на столик, а фото, вытащив из рамки, сунул в карман брюк. Взяв флакон с духами, распылил перед носом и с шумом втянул воздух в легкие.

Обернулся в сторону кровати и немного подумав, прыгнул на постель. Обнимая подушку, ласково сказал ей:

— Жди меня, моя девочка! Я скоро! — и все с той же улыбкой положив на нее голову, закрыл глаза и моментально уснул.

Джемре оставила Дженка в их спальне, свалив со своих хрупких плеч прямо на постель. Он казался ей таким беззащитным сейчас. Едва опустился на кровать, раскинул руки и ноги звездочкой и прикрыл глаза. Пока они ехали в такси, он пытался что-то бормотать и лезть к ней с поцелуями, но она не обращала внимания на это. Она не знала сердиться ей на него или смеяться. Джемре раздела и разула его, укрыла одеялом, задержавшись своей рукой на его чуть дольше, чем нужно было. Но, вспомнив его песни, нахмурила брови. Отогнав от себя все нежные мысли и решив сосредоточиться на своей обиде, ушла спать к Рюзгяру, оставив мужа одного.

Наутро, когда она встала и зашла в спальню, его уже там не было. Чуть позже на телефон пришло сообщение:

«Джемре, прости меня. Я в офисе. Буду вечером».

Джемре усмехнулась про себя, сверкнув глазами.

— Приходи, я тебе устрою! Раз так, тогда вот так!

***

Дом встретил Дженка непривычной тишиной. Джемре не вышла поприветствовать его, Рюзгяр не бежал и не требовал взять его на руки. Даже госпожа Сехер не вышла.

— Вот как! Интересно! — проговорил Дженк вслух сам себе. — Поздравляю тебя, Карачай! Допрыгался! Кажется, тебя ждёт сюрприз!

С тяжелыми предчувствиями он отправился в свою спальню, не ожидая ничего хорошего. Но то, что он там увидел, ввергло его в настоящий шок.

Джемре сидела перед туалетным столиком, в руках у неё был бокал с золотистой жидкостью. Присмотревшись получше, он увидел бутылку виски, заполненную только наполовину, посреди флаконов с духами и различных баночек своей жены.

Джемре медленно развернулась к нему и отдала ему салют бокалом.

— О, вот и муж пришёл! А я решила последовать твоему примеру — напиться, да так, чтобы песни орать захотелось! Может, мне тоже станет легче? Давай, муженёк, поддержи жену! — проговорила она, криво улыбаясь и сверкая тёмными глазами.

Она протянула ему бутылку. Растерянность Дженка быстро прошла, и он решил принять ее условия игры. Если жена объявила ему войну, пусть! Он готов играть по её правилам.

Сделав большой глоток виски прямо из бутылки, взял стул и, перевернув его спинкой вперед, сел рядом с ней.

— Отличная идея, женушка! Давай залечим наши раны вместе. Может, хотя бы это, — приподняв бутылку, с явной иронией сказал он, — поможет нам убрать непонимание между нами. Но скажи мне, где сын?

— Рюзгяр уже давно спит. Ты снова забыл о времени? Так что, салют!

Она стукнула своим бокалом по бутылке в руках у Дженка и залпом опрокинула содержимое в рот так, будто делала это всю жизнь. Она хотела показать ему, что так может, но не выдержала, когда виски обожгло ей горло, и задохнулась. Ее лицо залило яркой краской, и она закашлялась, схватившись за шею и бросив сердитый взгляд на мужа. Он чуть насмешливо улыбнулся, и это раззадорило ее еще больше.

— Не нравится? Тебе можно, а мне — нет? — ее голос даже начал немного срываться от злости и обиды.

— Я никогда тебе ничего не запрещал, Джемре! — Дженк попытался ее миролюбиво урезонить, но не тут-то было. От выпитого алкоголя Джемре расходилась все больше и больше.

— А может, стоило? — воспринимая в штыки все, что бы он сейчас ни сказал, ответила она.

— Возможно, стоило, — покладисто согласился он.

— Налей мне еще! — Джемре подставила ему свой бокал, глядя на виски.

— Кажется, тебе достаточно! — твердо и спокойно сказал Дженк.

— Недостаточно!

— Ну, уж нет! Точно достаточно! Тебе будет плохо. И я не хочу, чтобы Рюзгяр завтра увидел свою маму с похмелья.

— Ты переживаешь за сына или за меня? А-а-а, как я забыла! Ты переживаешь только за себя! Потому что ты — эгоист! Ты думаешь только о своих потребностях и желаниях… — Джемре не задумывалась о том, что она говорит, ей просто хотелось задеть его побольнее.

И у нее это получилось. Дженк вскочил на ноги, мгновенно вскипая. Стул с грохотом упал на пол.

— Решила резать по живому, да? Не говори мне об эгоизме, Джемре, или я взорвусь! — от его спокойствия моментально не осталось и следа.

— Давай, — Джемре тоже вскочила и сделала шаг к нему навстречу, — скажи мне, что думаешь, Карачай! Выскажи все! Сейчас!

— Эгоистка — это ты! Ты забыла обо всём — о Рюзгяре, обо мне, о матери. Ты лежишь целыми днями и плачешь. Да, Джемре, мы потеряли ребёнка. Но надо как-то жить дальше. Ради сына, ради самой себя! Ты не гуляешь с Рюзгяром, не поёшь даже ему! Ты отказываешься от всего, замуровала себя в четырёх стенах! — тыкал он пальцем ей в грудь. — Ты похоронила себя!

— Зато ты ни от чего не отказался! Тебе весело, когда я умираю от тоски! — огрызнулась она.

— Мне совсем не весело, милая, — Дженк горько усмехнулся, но увидев её надменное выражение лица, снова ощетинился. — Я чуть не умер! И схожу с ума от тревоги за тебя каждый день. Готов на всё, чтобы вернуть тебя прежнюю.

Джемре опять увидела в глазах мужа боль, но алкоголь в крови и упрямство не позволили ей склонить голову, и она продолжала нападать на него.

— Хватит орать на меня! Я больше не хочу ничего слышать!

— Джемре, пойми, я очень сожалею о ребёнке. Но для меня важно, чтобы с тобой всё было в порядке! Я не смогу без тебя! — выкрикнул Дженк, бросив бутылку, которую все еще держал в руках, об пол. Она упала со звонким грохотом, показавшимся в тишине оглушительным.

В глазах Джемре застыли злые слёзы.

— Чёрт тебя побери, Джемре! — внутри Дженка снова заклокотала ярость, с которой он никогда не мог справляться. Ему нужно было выплеснуть ее на ком-то или на чем-то. Он с размаху толкнул торшер, который стоял рядом. Торшер отлетел в угол комнаты, послышался звук разбитого стекла и погас свет.

Теперь в комнате был полумрак, и только свет фонаря в саду слабо освещал их.

— Больной! — глаза Джемре в темноте горели как у дикой кошки.

— Психованная! — рявкнул он.

— Я ухожу спать к маме!

Она уже приоткрыла дверь, чтобы выйти из комнаты, но Дженк настиг её одним прыжком.

Захлопнув дверь перед её носом, повернул ключ, отрезая все пути к отступлению.

— Ты никуда сегодня не уйдёшь, госпожа Карачай! — хрипло проговорил он, облизывая пересохшие губы и глядя ей прямо в глаза.

Сделав шаг к ней, вжал её в дверь своим горячим телом, опираясь руками по обе стороны от её лица и тяжело дыша. Его почерневшие глаза горели опасным блеском. Джемре, выставив обе руки вперед, толкала его в грудь, пытаясь отодвинуть от себя. Но это оказалось непросто. Легче сдвинуть с места бронепоезд, чем Дженка Карачая.

— Я никуда тебя не отпущу, Джемре. Ты будешь здесь, со мной. Я не позволю тебе уйти в себя. Не позволю больше проблемам и непониманию встать между нами. Сегодня ночью мы снова будем в нашей постели как муж и жена.

Его лицо было так близко, что Джемре невольно подумала, что больше всего на свете она хочет прямо сейчас коснуться его губ, почувствовать его руки на своем теле.

Хотелось сказать ему, что она очень-очень скучает по нему, по его нежности, его ласке, его поцелуям, его близости, но вместо этого она почти прошипела ему в лицо, как змея:

— Даже и не думай!

Дженк застыл лишь на пару мгновений и впился в её губы, целуя как безумный. Джемре почувствовала, как земля уходит из-под ног, и все отступает на второй план. Остаётся только Дженк. Она никогда не могла ему сопротивляться, даже если хотела, все равно не могла.

Их сумасшедшее желание, долго сдерживаемые эмоции, наконец, нашли выход. Словно какая-то невидимая сила столкнула их, заставляя не думать ни об осторожности, ни о нежности. Вся их злость, боль, обида вылились в непреодолимое желание — тёмное, древнее, первобытное, зеркально отражавшее друг друга. Ее ноги подкосились, и она всем телом повисла на нем, обхватив за шею.

В голове у неё молнией проскочила мысль, что сегодня ночью она может позволить ему и себе абсолютно всё. Она чувствовала голод, который не могла насытить. Ей хотелось еще и еще его поцелуев, ласк, всего, что он мог ей дать.

Между поцелуями он прошептал ей в самое ухо:

— Хочу. Хочу тебя. Всю. Хочу проникнуть в твои мысли. Хочу проникнуть в твоё тело.

Расслабленная алкоголем и поцелуями мужа, Джемре дурела от его сумасшедшего натиска, капитулируя и сдаваясь на милость победителя.

Дженк чувственно касался её, ловко освобождая от одежды и успевая раздеваться сам.

— Любимая. Джем… — выдыхал он в её губы.

Целовал как в последний раз, врываясь языком в её податливый рот, ласкал шейку и нежную грудь, упиваясь её запахом, снова и снова оглаживал всё тело, словно пытался получить её всю и сразу, каждым касанием признаваясь ей в любви. Она доверчиво льнула к нему, тёрлась о его обжигающую кожу. Дженк, его страсть, требовательные поцелуи и одуряющие ласки доводили до стона, до крика, до полной потери контроля.

— Не могу больше, — хрипло зашептала она, сходя с ума от того, как горячий влажный язык рисует узоры на груди и животе. — Дженк, любимый…

Он поднял голову, отрываясь от неё, от её до боли желанного тела. Подхватил на руки и уложил на кровать.

Комната госпожи Сехер располагалась на первом этаже прямо под спальней дочери и ее мужа. Джемре ушла сегодня спать пораньше и попросила ее проследить за тем, как Дила уложит Рюзгяра. Сехер слышала, как подъехала машина и хлопнула входная дверь. Дженк пришел не так уж и поздно. Но Джемре не вышла его встречать. Она тоже не стала выходить. Вчера снова Джемре притащила пьяного мужа на себе, как в старые времена, а потом спала в комнате сына. Но Сехер не удивилась этому. Дженк ушел, едва забрезжил рассвет, словно пытаясь сбежать от гнева жены. Сидя в своей комнате, она услышала громкие голоса детей наверху. Они ругались, потом донеслись звуки бьющегося стекла и голоса стали еще громче. Прекрасно зная упрямый характер дочери и бешеный темперамент зятя, Сехер насторожилась ещё больше.

Встала и прошлась по комнате, обдумывая, стоит вмешаться или нет. Внезапно наверху наступила тишина.

Она немного расслабилась, подумав, что возможно, детям удалась договориться. Пока она возносила хвалы Аллаху, поглядывая наверх, ее внимание привлек странный мелодичный звук, исходящий с потолка. Она присмотрелась и поняла, что поет люстра, издавая тонкий хрустальный звон, слегка покачиваясь. Щеки госпожи Сехер непроизвольно залил густой румянец. Она с размаху шлепнулась на кровать и прикрыв рот рукой, только и смотрела на люстру, не в силах оторвать от нее глаз, боясь даже представить себе то, что сейчас происходит в комнате наверху.

========== Глава 6 ==========

Сехер проснулась ранним утром. В доме стояла тишина. Она поднялась с кровати и стала не спеша одеваться. Ей нравился дом ее дочери, он был не очень большим, но невероятно милым и уютным. Никаких громоздких украшений в виде статуй или огромных декоров здесь не было, зато были большие окна, пропускающие много света в комнаты, отчего они казались светлыми и просторными. В солнечные дни, каким обещал быть сегодняшний, солнце ярким светом заливало все вокруг и от этого создавалось ощущение тепла и комфорта.

Сехер глянула в окно на лужайку перед домом. Стоял уже конец октября, но теплая погода все еще не уступала место серости и холоду, обычной для поздней осени. Она увидела, как зять вышел из дома и направился к машине. Только он открыл дверцу, как Сехер услышала голос своей дочери:

— Дженк!

Он обернулся, Джемре уже бежала к нему от входа, набросив пальто прямо на ночную сорочку, в её руках был шарф. Она начала повязывать ему его на шею. Дженк смотрел на неё влюблёнными глазами и улыбался мягкой теплой улыбкой. Пока жена занималась шарфом, он обнял ее, а затем внезапно, обхватив за бедра, приподнял и смотрел, уже запрокинув голову, снизу вверх. Джемре засмеялась тихим счастливым смехом. Склонилась к нему, щекоча его лицо своими волосами и поцеловала в губы, обняв за шею. Он покружил ее немного, и медленно, не отрывая своих губ от ее, опустил на землю. Когда, наконец, сел за руль, всё ещё не мог отвести от неё взгляда, в котором даже издалека читались обожание и нежность. Машина тронулась с места, а Джемре стояла с улыбкой, глядя ей вслед. Эта улыбка не сошла с лица ее дочери, когда она шла обратно к дому, без конца оборачиваясь, пока машина Дженка окончательно не скрылась за воротами.

Сехер поймала себя на мысли, что не может налюбоваться на эту картину любви и счастья, ее материнское сердце не выдержало. Она давно уже не держала зла на Дженка за его прошлые ошибки. А за эти последние недели, глядя как он мучается и переживает, ходит печальный, с красными глазами, она и совсем перестала на него сердиться. Ее глаза наполнились слезами радости за дочь. Тут ей вспомнился перезвон люстры на потолке ночью, и, не сдержавшись, она прыснула смехом в ладонь.

***

После лекций Дамла медленно шла вдоль аллеи маленького университетского скверика, думая о том, что она уже почти месяц не видела свою подругу. С того самого дня, когда она отправилась на свидание со своим женихом. Она позвонила поздно ночью, когда вернулась домой, восхищённо рассказывая о том, как прекрасно провела вечер, какой красивый Туринский театр и какую интересную постановку они смотрели. Дамла по ее возбуждённому голосу поняла, что она счастлива. После этого она не звонила ей, а она сама тоже не хотела звонить, думая, что та, скорее всего, проводит все дни и ночи со своим возлюбленным. В глубине души она ей немного завидовала. Все кругом ходят парочками, влюбляются, целуются по-тихому или даже в открытую, но не она. Дамла знала, что красива и многие молодые люди из университета заглядывались на нее, но ей почему-то никто не нравился. Все попытки познакомиться с ней она пресекала на корню. Также было и в Стамбуле. Она думала, что, сменив обстановку, уехав в другой город, в другую страну, познакомившись с новыми людьми, все изменится. Но пока все оставалось также, как и последние два года.

Предаваясь своим невеселым мыслям, она присела на лавочку. Камилла была единственной, с кем она по-настоящему сблизилась за время пребывания здесь. Были и другие девушки, с которыми она общалась, но их взгляды на жизнь так сильно отличались от ее собственных, что она не могла и не хотела вступать с ними в более близкую дружбу. Много раз ее звали в ночные клубы и на дискотеки. Раньше это были любимые места ее пребывания и поначалу она с удовольствием принимала приглашения. Но постепенно сделала для себя неожиданный вывод, что никакого удовольствия они ей больше не приносят. А ещё она старалась избегать тех мест, где они были с Дарио.

Камилла уселась на скамейку рядом с Дамлой.

— Привет, дорогая! Как дела?

— Привет! — Дамла очень обрадовалась, увидев ее. — У меня хорошо! Лучше скажи, как ты?

— О, спасибо. Прекрасно! — Камилла выглядела веселой. — Ты какая-то грустная! Это надо исправить немедленно. Пойдем выпьем кофе куда-нибудь.

Девушки зашли в небольшое уютное кафе и уселись за столик. Здесь варили, наверное, самый вкусный кофе во всем Турине и пекли вкуснейшие пирожные, от которых невозможно было отказаться.

— Мы не можем ходить сюда часто, дорогая! Иначе от фигуры совсем ничего не останется. — Дамла посмотрела на лакомство, сглотнув слюну. — Это слишком вкусно…

Камилла рассмеялась.

— А разве мы ходим сюда каждый день? Сколько я не уговаривала тебя зайти, ты никак не соглашалась. Ешь, — показала она глазами, — от одного точно ничего не будет. К тому же ты такая тоненькая, что мне кажется, лишний килограмм только пойдет тебе на пользу.

Дамла улыбнулась.

— Ну, хорошо. Съем, иначе просто умру от разочарования. Ты ничего не рассказала мне о своем женихе. Это тот парень на спортивной машине, который догнал нас тогда на улице?

Камилла, положив в рот кусочек пирожного и сделав блаженное лицо, наслаждаясь его вкусом, ответила не сразу. Наконец, запив маленьким глоточком кофе, сказала:

— Нет, тот был просто мой знакомый, он тоже из Сиракуз и работает на моего отца здесь, в Турине. Мой жених другой. Как-нибудь, я обязательно познакомлю тебя с ним. Знаешь, дорогая, он самый лучший во всем мире и так сильно меня любит. Каждый день присылает мне цветы и звонит по сто раз на дню! Я так счастлива! А когда мы встречаемся… — Камилла закатила глаза, с восторженной улыбкой. — Он просто огонь! Просто сейчас он уехал. Он деловой человек и у него большой бизнес. Разъезжает туда-сюда, поэтому мы не можем так уж часто встречаться, как нам хотелось бы, — со вздохом добавила она.

Дамла понимающе посмотрела на нее.

— Да! Я бы тоже хотела видеть человека, которого люблю, часто, а лучше постоянно, — немного грустно улыбнулась она подруге.

Выпив кофе и съев пирожные, девушки вышли на улицу.

— Прогуляемся? — на свету светло-карие глаза Камиллы казались желтыми.

Дамла кивнула.

— Да, но недолго. Мне нужно подготовиться к завтрашним занятиям.

— Милая, ты совсем закопалась в науке! Так нельзя! Тебе нужно срочно познакомиться с кем-нибудь, — Камилла взяла Дамлу под руку.

Было солнечно, но воздух был прохладным и порывы ветра иногда пронизывали насквозь.

— А тот парень твой земляк? Он показался мне симпатичным… — сказала Дамла.

Камилла бросила на нее быстрый острый взгляд из-под пушистых ресниц и тут же отвела глаза в сторону.

— Да, он ничего… Но он не подходит тебе, дорогая. Лучше давай присмотрим тебе кого-то из университета. Я вижу, какие взгляды бросают на тебя парни! И потом, тебе нужно куда-то выходить, на мероприятия, может быть, на праздники. Нельзя все время только заниматься. Это губительно для организма молодой девушки, ты многое теряешь!

— Ты права! Раньше я тоже была такой. Просто три года назад в моей семье произошла ужасная трагедия и после этого вся моя жизнь сильно изменилась.

Камилла помолчала, а потом сказала:

— Я понимаю тебя, у меня тоже умерла мама год назад. Но это не значит, что жизнь закончилась. Нужно брать от нее все, пока мы молоды и красивы.

За такими разговорами они прогулялись ещё немного, а потом разошлись по домам. Камилла села в такси и уехала. Она жила в другом районе. А Дамла не спеша отправилась к себе. Она думала о словах подруги. Камилла права. Пора уже сбросить с себя все и начать жить заново. Забыть все тени прошлого. Нужно знакомиться, ходить на свидания, посещать мероприятия, наполнить свою жизнь событиями. С этими мыслями и в приподнятом настроении она дошла до дома и уже собиралась войти в подъезд, как ее окрикнул синьор Росси, консьерж дома.

Синьор Росси, пожилой человек лет пятидесяти, вместе со своей женой жил на цокольном этаже дома, где Дамла снимала квартиру. Они обслуживали и убирали дом, следили за порядком и выполняли кучу других мелких и незаметных функций в небольшом трехэтажное доме, в котором находилось всего шесть квартир. Синьор был всегда улыбчивым и очень общительным. Когда Дамла никуда не торопилась, она с удовольствием останавливалась поболтать с ним, ей казалось, что он знает все про город, в котором живёт. У него были седые волнистые волосы с чубчиком-хохолком, и он смешно морщил свой большой нос, когда что-то рассказывал. Он напоминал ей старого сказочника.

— Синьорита Дамла! — он спешил подойти к ней, опираясь на большую метлу, которой подметал палые листья около подъезда. — Вы знаете, какой сегодня день?

— Нет, а какой сегодня день? — улыбнулась ему Дамла.

— Канун Хэллоуина! — он широко открыл глаза, удивляясь, как кто-то может не знать о таком важном дне, но, вспомнив, что Дамла — мусульманка, сменил выражение лица, на таинственное. — Сегодня магический день! По всему городу будут устраивать праздники, костюмированные балы и вечеринки! Турин — волшебный город, с ним связано много древних легенд и далеко не все они выдумка, синьорита! Наш город — колыбель магии!

Помолчав немного иглядя какой эффект произвели его слова на Дамлу, он продолжил, сделавшись еще более загадочным.

— А самый красивый и волшебный вечер будет проходить в музее кино, в том, который находится в башне Моле-Антонеллиана! Один раз в году в ночь накануне Хэллоуина там проходит бал-маскарад. Говорят, что те, кому удастся на нем побывать, найдут в скором времени свою судьбу! И еще, если подняться на самый верх башни ровно в двенадцать часов и загадать желание — оно обязательно сбудется! — глядя на сомнение, написанное на лице девушки, он прибавил с небольшой обидой: — Вы мне не верите? Вот, почитайте сами!

И, вынув из кармана своего серого заношенного пальто небольшой буклетик, протянул его Дамле. Она мельком глянула на название: «Турин — город черной и белой магии. Ночь перед Хэллоуином», — значилось там.

— Милая синьорина, вы такая красивая, но такая печальная. Мое сердце не выдерживает, глядя на вас, — приняв вид заговорщика, он перешел на шепот, оглядываясь по сторонам, будто его могут поймать с поличным. — Синьоре Тоцци из первой квартиры каждый год присылают приглашение на этот бал, но в этом году она уехала в круиз по Средиземному морю и вернется только через месяц.

Он снова залез в бездонный карман своего пальто, вытащил оттуда конверт и протянул его Дамле.

— Но… — она ошарашенно смотрела на него, — у вас не будет неприятностей если вы отдадите его не по назначению?

— Нет, не волнуйтесь, милая синьорина, он просто пропадет, если никто им не воспользуется. Я так сильно хочу, чтобы Вы улыбнулись!

Глядя на его улыбку, Дамла рассмеялась. Он был таким забавным. Ей ничего не оставалось, как взять пригласительный билет, и, воодушевленная предстоящим приключением, она пошла к себе.

***

Камилла лежала на животе, поставив подбородок на сложенные руки и насуплено хмурила брови. Массимо полулежал рядом, поглаживая ее по спине. Она была сердита. После того, как она рассталась с Дамлой, ей не захотелось ехать домой. И она снова пришла к нему, на этот раз уже сама. Она не собиралась этого делать, надеясь, что будет проводить время со своим женихом, но она ошиблась. Камилла знала, что отец отправил его сюда, в Турин, но он пробыл здесь всего неделю, перерыв все документы в офисе, по словам Массимо. Ее же Дарио пригласил всего лишь раз на официальный выход в свет. После того вечера он больше ни разу не звонил и не приходил. А затем и вовсе уехал, и ни отец, ни Массимо не знали, вернётся он обратно или нет. Она не понимала, что ей думать о нем. Дарио был красивым, галантным и при этом отстраненным и далеким. Он согласился на эту помолвку, даже не видя ее. Ей хотелось бы узнать, что у него в голове. Хотя, скорее всего, его просто интересуют дела отца. Но он понравился ей, и ей хотелось нравится ему. Она не могла рассказать подруге о таком отношении к ней со стороны Дарио. Пришлось приврать, и ее это ужасно злило.

— О чем ты думаешь? — внезапный вопрос Массимо после долгого молчания заставил ее вздрогнуть. — Или лучше спросить о ком?

Её настроение не укрылось от его глаз.

— А тебе какая разница?

Кровь бросилась ему в лицо от ее резкого тона.

— Ты ведь не собираешься действительно выходить за него замуж?

Она развернулась всем телом, лёгкое одеяло сползло вниз, оголив ее красивую грудь. Глаза молодого человека невольно остановились на ней. Он протянул руку, чтобы дотронуться, но она ударила его по руке и, встав, начала одеваться.

— Конечно, собираюсь! — сердито ответила Камилла.

Массимо перевел недоуменный взгляд на ее лицо.

— Тогда можно узнать, что ты делаешь в моей постели? Я думал, ты приехала в Турин…

— Из-за тебя? Вначале так и было. Но я передумала!

Массимо покраснел ещё больше, его ноздри затрепетали, а маленькие голубые глазки на крупном лице сделались холодными и колючими.

Но она не обращала на него никакого внимания, застегивая пуговицы на кофточке.

— Значит, ты больше не любишь меня? Ты что, влюбилась теперь в него?

— А вот это тебя уже не касается, — она направилась к выходу, но он вскочил и преградил ей дорогу.

— Камилла!

— С дороги! — она жёстко смотрела ему прямо в глаза.

— Но я люблю тебя! Мы же собирались…

Она вдруг рассмеялась ему прямо в лицо.

— Я ничего не собиралась! Не путай меня с собой! Ты забываешь, кто ты и кто я.

— А, так вот в чем дело! Я, значит, не подхожу тебе! Конечно, принцесса из благородного клана Манкузо и какой-то бедный выскочка… — его глаза налились кровью, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Ты сам все понимаешь! Ты мне не ровня!

— Так вот как ты заговорила, едва увидев этого альфа-самца! А он, значит, тебе подходит?

Камилла приблизила свое лицо к его вплотную и с ехидной улыбкой проговорила негромко, но отчётливо:

— Вот именно! Отец выбрал мне идеального жениха. Даже я сама не нашла бы себе лучше, — и, отодвинув его рукой в сторону, прошла к выходу.

Она была слишком рассержена на Дарио за такое невнимание к ее персоне и все свое раздражение вылила на Массимо.

***

Дамла вышла из такси перед башней. Она немного нервничала. Вход горел огнями и люди в красивых костюмах и масках заходили внутрь.

Она долго перебирала свои платья и остановила выбор на красивом удлиненном белом платье с открытыми плечами и меховой пушистой коротенькой накидке тоже идеально белого цвета, которую накинула поверх платья. Заскочив по дороге в бутик, Дамла выбрала себе маску, подходящую к платью — золотую, полностью скрывающую ее лицо с прикрепленным к ней белым пером. Войдя в помещение, полное народа, она испытала еще более сильное волнение от атмосферы загадочности и волшебства, которая царила здесь. Было уже почти двенадцать часов, и она прошла к большому лифту, поднимающему наверх башни. Выйдя на самой верхней смотровой площадке, она увидела, что здесь никого, кроме нее, нет. Это немного удивило ее, но не остановило. Подойдя почти к самому бортику, Дамла посмотрела вниз на город. В голове пронеслось воспоминание о ее первом посещении этого места и слова синьора Росси. Она улыбнулась и протянув вперед руки, проговорила тихим голосом:

— Пусть моя судьба появится передо мной! Сейчас!

========== Глава 7 ==========

Дамла почувствовала чьи-то сильные руки на своих плечах, накидка скользнула и упала под ноги. Теперь руки ласкали ее плечи, а она, закрыв глаза и не понимая наяву это происходит или в ее мечтах, отдалась приятным ощущениям, которые вызывали у нее эти прикосновения.

Голос, который она так хорошо знала, прошептал ей в самое ухо, обжигая горячим дыханием:

— Я пришел, белла!

Руки, только что ласкавшие ее, развернули ее на 180 градусов и прежде, чем она смогла что-то сообразить, маска слетела с ее лица, и она задохнулась, ощутив поцелуй, горячий, сладкий, вызывающий дрожь во всем теле и слабость в ногах. Даже не успев ничего понять, она лишь вдруг почувствовала, что целует сама эти нежные губы и обнимает их владельца за шею, прижимаясь к нему всем телом, блаженно поддаваясь его рукам. Поцелуй закончился резко, и она открыла глаза, медленно приходя в себя. Перед собой Дамла увидела знакомое лицо, на котором блуждала чувственная полуулыбка. Его руки все еще обнимали ее за талию, а глаза были прикрыты. Казалось, он наслаждается послевкусием, смакуя свои ощущения. Он медленно открыл глаза, в сером небе которых прыгали и плясали огоньки.

— Дарио! — до нее медленно, но верно дошло, что это не фантазия и не сон.

Ее вдруг охватила злость, и она с размаху ударила его по щеке. Он даже не пошевелился, и его улыбка не исчезла с лица, лишь глаза блеснули насмешкой. Дамла собиралась ударить его снова, но он поймал ее за руку. Она стала вырываться.

— Это ты все подстроил? Ты! Тебя не было целых два года и вдруг ты появляешься передо мной таким образом! Как ты смеешь целовать меня без разрешения? Самодовольный нахал! — она рвалась из его рук, выкрикивая это прямо ему в лицо.

Он немного ослабил хватку, она вырвалась и, не дожидаясь лифта, бросилась бежать вниз по лестнице.

— Беги, беги! Теперь ты никуда не убежишь от меня, моя глупышка! — крикнул Дарио ей вслед.

Подняв пушистую накидку, оставшуюся лежать под ногами, он поднес ее к носу и, вдохнув аромат полной грудью, усмехнулся, приподняв один уголок губ.

— Не убежишь. Тебе некуда бежать от меня!

Вызвав лифт, Дарио поехал вниз.

Дамла бежала по бесконечно длинной лестнице, вся дрожа от возбуждения и возмущения. И чего в ней было больше, она сама не знала. Наконец, лестница закончилась, и, пробегая через зал, полный масок, она увидела его фигуру, выделяющуюся высоким ростом и широкоплечим силуэтом. Он стоял у самого выхода и поджидал ее. Она пробежала мимо, оставив за собой шлейф своих духов, и услышала его смех за спиной. Выскочив на улицу, Дамла, задыхаясь, подбежала к первому попавшему такси, которые стояли в ряд вдоль дороги. Она не оборачивалась, убегая от него, а, может быть, и от себя самой.

Только оказавшись дома, в квартире, она перевела дыхание. Не включая света, подошла к окну и выглянула из-за шторки. Улица была пустынна. Она выдохнула и села на диван, приложив руку к груди, и попыталась унять сердцебиение. Все ее чувства всколыхнулись с новой силой и обострились до предела. Ей казалось, что она почти забыла Дарио, но стоило его увидеть, почувствовать его поцелуй, его нежные прикосновения, и огонь вспыхнул с новой силой, будто кто-то дунул на тлеющие угли. Она почувствовала жар в груди, словно обжигающий ее изнутри, сердце бешено колотилось, ей казалось, что оно сейчас выскочит, мысли метались из стороны в сторону, странная дрожь в руках и ногах не проходила. Она просидела несколько минут, пытаясь собраться с мыслями и хоть немного унять сердцебиение. Затем пошла в душ и включила прохладную воду, точно пытаясь загасить пожар, съедавший ее тело. Только под утро она прилегла в постель и забылась некрепким сном. Во сне она видела маски, мелькающие вокруг нее и его высокую фигуру, выделяющуюся из толпы.

Утром она проснулась еле-еле и начала собираться на учебу. Все валилось из рук, она не могла сосредоточиться ни на чем. Мысли путались. С горем пополам ей все-таки удалось привести себя в порядок. Она вышла из дома, оглядываясь по сторонам. Почему ей казалось, что он где-то рядом? Будто он наблюдает за ней из-за угла. Дамла была зла на себя. Нельзя, чтобы Дарио понял ее чувства. Он не появлялся два длинных года. Она не может сейчас просто упасть в его объятия только потому, что синьор решил, что настало время для этого. Она не должна ему показать, что скучала и тосковала. Ни за что! Никогда! Дамла дошла до университета, который находился недалеко, больше не оборачиваясь.

День прошел как обычно, ничего интересного не произошло и никого подозрительного она не увидела. Вернувшись домой под вечер, она попыталась заняться обычными делами, перекусив, уселась с книгой на диван около окна. Попробовала читать, но поняла, что не видит ни строчки. Дамла решила, что нужно пораньше лечь спать. Направляясь в спальню, бросила невольный взгляд в окно и замерла. Внизу, на улице, прямо напротив ее окон на капоте белой машины сидел Дарио. Он не смотрел на окна, просто сидел и потягивал сигаретку, рассеянно глядя по сторонам. Но, точно почувствовав на себе ее взгляд, поднял глаза наверх. Дамла вздрогнула всем телом. Ей показалось, что он видит ее, причем не только фигуру в окне, а всю полностью, целиком, вместе со всеми мыслями и чувствами. Она отшатнулась от окна. Не стала выходить на улицу и сделала вид, что не заметила его. За вечер несколько раз осторожно подходила к окошку и выглядывала из-за шторы. Он все еще был там.

После второй, почти бессонной ночи, она поднялась с тяжелой головой.

«Почему он так ведет себя? Почему просто сидит там и не старается зайти и поговорить?» — она не знала, что и думать.

На следующий день повторилось то же самое. Вечером, после того как она пришла с учебы, он опять был на своем месте под ее окном. И через день, и еще через один. Он уезжал под утро и возвращался вечером. И так продолжалось уже почти целую неделю. Дамла больше не могла это терпеть. Наконец, она решилась. Увидев его снова на своем посту, она собралась с духом и вышла из квартиры.

Когда она появилась у входной двери подъезда, Дарио поднялся ей навстречу и широко улыбнулся. Стоял, расставив ноги, и смотрел, как она быстро приближается к нему.

— Что ты здесь делаешь? — набросилась на него Дамла.

— Жду тебя, моя малышка, — чуть насмешливо ответил он, прищурив глаза и блеснув на нее весёлым взглядом.

Девушка даже задохнулась от такой наглости.

— Я не разрешала тебе здесь стоять и можешь больше не ждать! Я не хочу тебя видеть! — выпалила она как из автомата.

Дарио смотрел на нее все с той же улыбкой, от которой ее снова бросило в жар. Но она постаралась не подать виду.

— Убирайся! Ты не можешь приходить, когда пожелаешь!

— Так ты встречаешь старого друга после долгой разлуки?

— Ты насмехаешься надо мной! Скажи мне, о какой разлуке ты говоришь? У тебя своя жизнь, у меня своя. И так было всегда. Ты мог бы прийти и поговорить по-дружески. Зачем нужно было устраивать этот цирк с маскарадом и загадыванием желаний?

Дарио слегка приподнял брови, в его взгляде на секунду мелькнуло замешательство, которое быстро сменилось его обычным непроницаемым выражением лица.

— Значит, тебе не понравилось? И ты не хочешь меня видеть?

— Не хочу! — Дамла надула губы как ребенок и слегка отвернулась от него. В душе она ждала, что он сейчас подойдет, и боялась этого. Боялась, что не выдержит и покажет свою слабость перед ним. Но Дарио не подошел. Вместо этого он сказал:

— Раз так, я больше не приду. Но я буду ждать тебя. В доме, который снимали для Дженка два года назад. Я купил его, это теперь он мой.

И раньше, чем она успела что-то ответить, сел в машину и уехал, оставив ее в растерянности стоять посреди дороги.

***

Прошло уже много дней после их разговора, а она так и не появилась в домике. Дарио начинал терять надежду на то, что она когда-нибудь придет.

«Упрямая девчонка!» — он думал о ней постоянно.

Все эти дни ожидания она не выходила из его головы ни на минуту. В его жизни не было ещё женщины, которую он хотел бы так сильно и ждал так долго. Два года назад он просто сбежал. Не от нее, от самого себя. Пытался убежать. Но, увидев ее снова, понял, что бы он ни делал, забыть о ней он не может. Дарио не хотел себе признаваться, что нервничает и это ожидание дается ему с трудом.

Погода поменялась резко. На смену солнечному дню пришел настоящий осенний вечер, холодный и ветреный. Ветер завывал, налетая порывами и сгоняя тяжелые облака. Дарио вышел на террасу. Было ощущение, что вот-вот начнется дождь. Он остановился, вдыхая полной грудью холодный воздух с запахом павшей листвы и сырой земли. Дождь мелкими каплями уже начинал накрапывать, но вдруг послышался грохот, а затем мелькнула молния.

«Что это? Гроза? Осенью?» — пронеслось в его мозгу. Он подошел вплотную к перилам. Дождь полил стеной, моментально накрывая все кругом ледяным водопадом. Его всегда притягивала неуправляемая стихия, она была похожа на него самого. Когда он чего-то сильно хотел, он всегда шел напролом, налетая бешеной волной одновременно со всех сторон и не останавливаясь ни перед чем. Жизнь научила его не пасовать перед трудностями и для него не существовало преград, если только он сам не ставил их на своем пути.

Дарио вытянул руки вперёд, протягивая их через перила и набрал капли дождя в ладони. Резко плеснул себе в лицо, освежая голову и мысли колючей холодной водой. В этот момент снова сверкнула молния, и он увидел ее под деревьями в саду. Он вздрогнул, замерев всего лишь на секунду, и, перепрыгнув через перила, бегом кинулся к ней.

Дамла стояла и смотрела на дом, на Дарио, вышедшего на террасу, и не могла заставить себя пошевелиться. Даже холодный дождь, внезапный гром и яркая молния не заставили ее двинуться с места. От испуга и волнения ее ноги будто приросли к земле. Когда он оказался рядом с ней, она дрожала как осиновый лист, уже успев промокнуть до нитки. Дарио подхватил ее на руки, и она, с облегчением обхватив его шею, спрятала лицо у него на груди. Он внёс ее в дом, с них стекала вода, образуя лужицу на полу.

Дамла подняла голову, оторвав от его плеча и встретилась с ним взглядом. Он так и держал ее на руках, прижимая к себе и не торопясь опускать на пол. Она всё ещё дрожала. Почувствовав это, он ещё сильнее прижал девушку к себе. Склонившись к ее лицу, нашел губами ее губы и поцеловал со всей нежностью и страстью, на которые только был способен. Дамла негромко ахнула, робко отвечая на его поцелуй, наслаждалась сладостью его губ с терпким привкусом табака.

— Глупенькая моя, — он осторожно опустил ее на пол, все еще придерживая, — что ты делала в такую непогоду на улице?

Она молчала, только смотрела на него, не отрываясь. Он был сейчас совсем другим. На лице не было надменного и насмешливого выражения, в его движениях и взгляде чувствовались беспокойство и ласковая забота. У Дамлы возникло странное ощущение, что она маленькая девочка, которая может всегда спрятаться на его груди от всех бед и опасностей. Не дожидаясь ее ответа, он сказал:

— Ты совсем промокла… — начал расстегивать пуговицы на ее пальто.

Она доверчиво смотрела на него, все также не двигаясь. Вся ее одежда и волосы были мокрыми. Справившись с пальто, Дарио увлек ее в комнату, достал из шкафа тёплый плед, а также рубашку и полотенце и, бросив быстрый взгляд, в котором блеснул озорной огонек, спросил:

— Сама справишься?

Краска бросилась ей в лицо и к ней вернулся дар речи.

— Справлюсь! — с вызовом ответила девушка. Дарио уже вытирал полотенцем ее волосы.

— Переоденься, и приходи на кухню, я приготовлю глитвейн, чтобы согреться, — с этими словами он скрылся за дверью.

Дарио кружил по кухне с грацией танцора. Дамла сидела на стуле и водила глазами из стороны в сторону, как зачарованная наблюдая за его быстрыми и ловкими движениями. Он готовил для нее напиток, нарезал яблоки и апельсины, смешивал специи и наливал вино в небольшую кастрюлю. Не отрываясь от приготовления, постоянно кружил вокруг неё, то нежно гладя по лицу кончиками пальцев, то аккуратно обнимая за талию и шепча на ушко секреты приготовления глинтвейна, то прижимался горячим телом и легонько касался губами щёк и носа. При этом сердце девушки то часто билось, то вдруг замирало, пропуская удар от его тепла, нежного взгляда, терпкого мужского запаха и горьковатого привкуса табака, который она всё ещё ощущала на своём языке.

— Понюхай, это корица. Палочка корицы может творить чудеса. Она — женский афродизиак, одна палочка может помочь мужчине покорить сердце женщины! Итальянцы знают в этом толк, милая! — Дарио приподнял бровь и смотрел на нее, чуть прищурив глаза, в которых затаилась улыбка.

Дамла была турчанкой и прекрасно разбиралась в специях, но почему-то сейчас ей казалось, что она слышит о них первый раз в жизни.

Склонившись к ней, он приблизил палочку корицы к ее носу. Его лицо оказалось так близко, что сердце Дамлы упало куда-то вниз. Она почувствовала его дыхание. Прикрыла глаза, вдыхая аромат, а может быть, ожидая поцелуя, но он едва коснулся губами… ее носа. Резко фыркнув, она открыла глаза.

— Ты похожа сейчас на милого ёжика, — улыбнулся Дарио тёплой улыбкой, откровенно любуясь девушкой. Провёл рукой по её волосам, вдыхая их запах, дотронулся до её щеки кончиками пальцев, приблизил губы к её нежному маленькому ушку, вызывая толпу мурашек, волнами разбегающихся по её спине и рукам, и шепотом добавил: — Ты такая красивая, моя малышка!

Она залилась румянцем и едва сдержала томный вздох, так и рвущийся из груди.

— Хочешь? — он поднес кусочек яблока к ее рту, глядя с хитрой улыбкой, точно дразня. — Хочешь?

Дамла схватила яблоко своими острыми зубками и сверкнула на него темными глазами, слегка улыбаясь. Он напрягся всем телом и в глубине его серых глаз, сейчас казавшихся совсем темными, вспыхнул огонь.

Мягко пройдясь ладонью по ее спине, поправил на ней теплый плед. Обжег шею своим горячим дыханием, провел носом по щеке и кончиком языка коснулся ее пылающего ушка. Дразня ее, он уже сам с трудом сдерживался. Его дыхание стало тяжелым и рваным. У Дамлы закружилась голова и сладко заныло всё тело. Хотелось остановить время на этом мгновении. Дарио взял её за подбородок и заглянул в глаза. В его взгляде больше не было и тени смеха.

— Моя нежная девочка, — ей показалось, что его глухой шёпот проникал в самую глубину сознания, растворяясь в нем и не позволяя думать и воспринимать что-то, кроме него.

Он прижал свои губы к ее, рукой зарываясь в волосы и пропуская через пальцы шелковистые влажные пряди. Заскользил влажным языком и тёплыми губами ниже, по тонкой светлой коже шеи, груди. Она почувствовала, как дрожит, теряясь от его ласк и наслаждаясь ими. Ее мысли начали путаться от этого сладкого мгновения, которое хотелось продлить до бесконечности.

Она все еще сидела, замерев с закрытыми глазами и мечтательной полуулыбкой, когда он оторвался от нее. А Дарио уже снова кружил у плиты, бросая быстрые восхищенные взгляды на нее из-за плеча. Сняв кастрюлю, он перелил терпко пахнущий напиток в огромную кружку и протянул ей.

— Пей! — слова из его уст прозвучали как приказ. — А я пока разожгу камин в гостиной.

От горячего напитка, полумрака и тепла Дамла совсем разомлела, сидя на диване перед камином. Дарио устроился рядом, развернувшись к ней вполоборота, поставив согнутый локоть на спинку дивана и подперев голову рукой, и наблюдал за ней. Держа здоровенную кружку обеими руками, она бросила на него взгляд из-под ресниц. Девушка пила глинтвейн маленькими глоточками и чувствовала, как жар растекается по всему телу до самых кончиков пальцев. Вот только она не знала, было это от вина, тепла или от его близости и её собственного желания, которое не могла и не хотела в себе унять. Она смущенно улыбнулась ему в ответ. Дарио резко наклонился к ней и слизнул капельку вина с её губ, вызвав у нее непроизвольный судорожный вздох. Он притянул её к себе и начал целовать, мягко раздвигая языком её дрожащие губы. Лёгкий стон слетел с ее уст. Она отставила кружку на столик и, запрокинув голову, погрузилась в хмельное наслаждение.

«Что это за напиток? Дурман?» — пронеслось в ее голове.

Дурман, которым он опоил ее и от которого она совсем потеряла контроль. Она мечтала об этом мужчине, видела его в своих снах и фантазиях. Она хотела его. Подставляя свои губы его поцелуям, которые становились все горячее и настойчивее, Дамла отдалась во власть умелых мужских рук, позабыв обо всем на свете.

— Еще! Поцелуй меня ещё! — еле слышно шептала она.

Теперь он целовал её жадно, требовательно. Сильно сжимая и поглаживая её тело через рубашку, вызывая неконтролируемую дрожь по всему ее телу. Резко распахнув ворот, припал губами к шее, целуя и покусывая, заставляя её вскрикивать.

Горячие мужские руки скользнули под тонкую ткань, нежно лаская ее тело. Дарио уложил её на диван, нависая над ней, старался поймать и почувствовать любое ее движение, желание. Он хотел дарить ей удовольствие, наслаждаясь этим сам.

Дамла впервые почувствовала на себе его силу. Эта непробиваемая уверенность, властный голос, плавные движения, жаркие и одновременно нежные поцелуи — всё это действовало на нее сильнее любого афродизиака.

Дарио подхватил её ножку, закидывая себе на бедро, и прижался к ней, давая почувствовать своё возбуждение.

Девушка резко дёрнулась, как от удара. Она испуганно распахнула огромные глаза и залилась краской. Он мгновенно уловил перемену в ней и легко отстранился. Внимательно вгляделся в её глаза, слегка нахмурив брови.

— Мы не можем… — отодвинувшись совсем, тихо сказал он и встал с дивана.

— Что? — пролепетала Дамла, всё ещё тяжело дыша.

— Прости меня, я не могу так, — его голос прозвучал глухо, будто с надломом, — есть одно препятствие…

— Какое препятствие? — она широко раскрыла глаза и смотрела, не понимая и не веря тому, что происходит.

— Я не могу тебе сказать, — он отвёл взгляд в сторону.

С трудом скрывая свое разочарование, Дамла обиженно отвернулась к спинке дивана и засопела как ребёнок, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.

Он молча укрыл ее пледом и, поцеловав в макушку, быстро вышел из комнаты.

Дарио выскочил на террасу в одной лёгкой майке. Он расправил плечи и закрыл глаза, подставляясь холодному ветру, пронизывающему насквозь.

— Черт! — выругался он. — Черт!

Вытащил из кармана брюк сигареты. Руки предательски дрожали, пока он прикуривал. Дарио затянулся, глубоко вдохнув, на секунду задерживая дым в лёгких, и медленно выпустил его тонкой струйкой. Провел рукой по своему лбу, пытаясь сбросить напряжение и привести мысли в порядок.

От неожиданного телефонного звонка, прозвучавшего слишком громко в тишине, он вздрогнул.

— Да, — резко бросил в трубку, даже не поглядев на номер.

На том конце связи услышал скрипучий голос Джакомо Манкузо:

— Сынок! Где бы ни был, брось все и срочно приезжай в Сиракузы. Случилась страшная трагедия! Поторопись!

========== Глава 8 ==========

Джемре открыла глаза. Все как обычно. Потолок, на котором отблески и тени от слабого света садового фонаря, их большая кровать, стоящая напротив окна, ее туалетный столик, рядом с ним торшер. Она перевела глаза на мужа. Он спал, отвернувшись от нее и почти с головой накрывшись одеялом.

— Дженк, — прошептала она и положила руку на его плечо.

Он медленно развернулся к ней, и она увидела черные волосы, рыжеватую бородку с усами, мохнатые темные брови, сошедшиеся в складку на переносице, из-под которых яростно блестели карие глаза, в темноте казавшиеся совсем темными.

Джемре задрожала всем телом.

— Недим?

— Да! Это — я, Недим, твой муж! Сколько ты еще будешь бредить моим братцем? — он перевалился и навис над ней как гора.

Джемре почувствовала, как руки и ноги немеют, а грудь что-то сильно сдавливает. Она хотела закричать, но не могла. Только слезы брызнули из ее глаз и потекли по вискам. Девушка с ужасом смотрела на супруга.

— Когда ты, наконец, поймешь? — его лицо все приближалось к ней, и она уже могла разглядеть вблизи каждую черточку и каждую складку. Взгляд его злых, почти черных глаз пригвоздил ее к кровати, и она не могла пошевелиться.

Он кричал на нее, морща нос и раздувая ноздри, по правой стороне его лица проскочила кривая судорога, перекосившая рот. Джемре ощутила его дыхание на своем лице, поморщилась и зажмурилась, стараясь не видеть его.

— Открой глаза! Открой! Его нет! Его давно съели черви! Он умер! Умер и похоронен! Сколько ты будешь еще звать его по ночам? Я устал!

Она пыталась что-то сказать, но он зажал ей рот рукой, все сильнее и сильнее наваливаясь на нее. Джемре уже почти не могла дышать.

— Я докажу тебе, что ты только моя! Прямо сейчас! Ты — моя! Я заслужил тебя! И получил в награду! И теперь могу делать с тобой все, что захочу.

Его руки грубо тискали ее тело, причиняя боль, мяли, терзали, давили. Но еще больнее было слышать его слова, от которых выступал холодный липкий пот и сжималось сердце, готовое разорваться на куски.

Джемре из последних сил выкрикнула имя единственного, кто мог ее вырвать из этого ада.

— Дженк! Дженк! — и открыла глаза, вся дрожа.

Дженк заглядывал ей в лицо, тряся ее за плечи.

— Аллах, Аллах, Джем! Проснись! Это кошмар. Всего лишь кошмар…

Джемре села на кровати. Перепуганный Дженк смотрел на нее расширенными глазами. Увидев, что она все-таки проснулась, он прижал ее к себе.

Она еле переводила дух, вцепившись в него руками и сжимая так, что ногти впивались в его тело. Ее била крупная дрожь, волосы и тело были ледяными, влажными и липкими, но Джемре не замечала ничего.

«Это был только сон…» — пронеслось в ее голове.

Дженк гладил ее по спине, волосам. Она заплакала и засмеялась одновременно.

— Ничего, родная, ничего… Все прошло… Я с тобой, я рядом, — его тихий голос успокаивал, руки нежно ласкали и убаюкивали, — ты напугала меня, я никак не мог тебя разбудить, и ты так страшно кричала…

Джемре оторвала нос от его плеча и заглянула ему в лицо. Смотрела долго, радуясь тому, что это был только сон и ничего больше. Но он был такой реальный!

Девушка облизнула пересохшие губы. Её глаза лихорадочно блестели, она всё ещё не могла вымолвить ни слова. Только смотрела. Принялась гладить его лицо, волосы, шею, плечи. Руки скользили по его телу, почувствовав тепло, речь вернулась к ней и полилась бурным потоком.

— Дженк! Родной, любимый, милый, единственный, мой хороший, мой ненаглядный… — ласковые слова как из рога изобилия сыпались на него.

Он немного улыбнулся, все еще обеспокоенно глядя на нее.

— Ты жив, ты со мной! Никогда, слышишь? — она серьезно смотрела ему прямо в глаза, — Никогда не оставляй меня! Я умру без тебя! Я умру!

Джемре мягко толкнула его в грудь, и он опустился на спину. Принялась осыпать его поцелуями. Целовала и гладила глаза, губы, нос, шею, грудь с такой быстротой, что он даже немного растерялся.

— Джем…

— Я хочу, чтобы ты был со мной… всегда. Хочу почувствовать тебя в себе… Сейчас! — бормотала она, продолжая ласкать его губами, языком, руками. Прежде, чем он успел что-то сделать или сказать, стянула с него легкие пижамные штаны и сжала в руках возбуждённую плоть. Дженк откинул голову и с шумом выдохнул воздух из легких.

— Джем…

Но она продолжала. Ощутив его возбуждение, уселась на него верхом и начала двигаться, извиваясь и постанывая, легла сверху, обхватила его голову руками и посмотрела в глаза.

— Я хочу видеть тебя… Смотри на меня… я хочу… Хочу утонуть в твоих глазах.

Она была как безумная, тёмные волосы разметались по белоснежным плечам, глаза горели диким блеском. То и дело облизывая губы, Джемре, вцепившись в него, доводила его и себя до исступления. Тёрлась, ласкалась, целовала, что-то шептала. Наконец вскрикнула от сладких судорог и упала на его грудь, тут же оказавшись под ним. Он, тяжело дыша ей в лицо, продолжал еще двигаться. Еще, еще, еще… и по его телу пробежала дрожь. С хрипловатым глухим стоном он расслабился, навалившись всей массой. Но будто ей этого было мало, она стиснула его руками и ногами еще сильнее, прижимая к себе и не позволяя ему отстраниться. Некоторое время они так и лежали, слившись в одно целое, переживая свои ощущения.

Он приподнялся на локтях и смотрел на нее с восхищением.

— Джем! Это безумие! Ты мертвого подымешь…

При слове «мертвого» она вздрогнула всем телом и с новой силой обхватила его.

— Никогда больше не говори так!

— Ну всё, родная, всё… Я никогда не оставлю тебя. Я всегда буду рядом, — поцеловав ее в лоб, проговорил он. Наконец она немного расслабилась и выпустила его из своих объятий. Он улегся рядом, приподнявшись на локте, и долго смотрел, улыбаясь.

Джемре приходила в себя и постепенно успокаивалась.

— Джем?

— А?

— Где ты этому научилась? — его глаза озорно заблестели в темноте.

Она посмотрела на него, сдвинув брови.

— У тебя и научилась…

— Да? Что-то я такого не помню…

Джемре стукнула его по груди ладонью.

— Ай! Ну, больно же… — он уже откровенно смеялся.

И Джемре засмеялась тоже счастливым смехом, поцеловав то место, по которому ударила, и со вздохом облегчения опустила голову ему на плечо.

***

Дамла проснулась от странного ощущения, словно кто-то её толкнул в плечо. Она вздрогнула и открыла глаза. Сначала девушка непонимающе смотрела на обстановку комнаты, а потом воспоминания вчерашнего вечера нахлынули на неё лавиной. Губы ее задрожали, она сделала несколько быстрых вдохов, пытаясь успокоится.

— Ещё не хватало плакать перед ним! — сердито пробормотала Дамла.

В доме стояла тишина. Из приоткрытого окна доносился шум ветра и шуршание листвы. Девушка, осторожно ступая по полу босыми ногами, вышла в коридор, затем заглянула на кухню и на террасу. Кроме неё в доме никого не было. Она вернулась в гостиную и, присев на диван, рассеянно обвела комнату взглядом. Только сейчас она увидела свои вещи, аккуратно развешенные на стульях у погасшего камина. На столике возле дивана лежала записка.

«Срочно пришлось уехать по делам. Дарио».

Всего несколько слов. И никаких объяснений. Как это было на него похоже.

Дамла вздохнула и повертела в руках ключ, прилагавшийся к записке.

Оделась она быстро. Вещи были сухими и всё ещё хранили отголоски жара в камине. От этого уютного тепла хотелось плакать. Дамла понимала, что совсем запуталась. В своих чувствах, в своих мыслях и планах. Много раз в жизни ей казалось, что она точно знает, как надо поступить, но судьба всегда преподносила сюрпризы, переворачивая все с ног на голову.

Вызвав такси, девушка ещё раз с тоской осмотрела дом.

***

Сильный косой дождь поливал всех, кто присутствовал на похоронах.

Дарио стоял без зонта, опустив голову, струи воды стекали по его лицу. Впереди стоял его дядя, могущественный Крестный отец, которого боялась и уважала вся Сицилия. Бруно Вентуро хоронил своего сына Альфредо.

Дарио не был знаком лично ни с дядей, родным братом его матери, единственным, кто остался в живых из большой семьи Вентуро, ни, тем более, с его сыном. Всё, что он знал о них, было либо из скупых рассказов отца, который не очень любил говорить на тему семьи своей жены, либо из новостей средств массовой информации, но их тоже было немного, потому что писать о семье главы мафиозного клана было не принято и слишком опасно.

Альфредо нашли мертвым в его квартире. Он умер от передозировки наркотиков.

Позади Дарио стоял Джакомо Манкузо, под руку со своей новой женой. Анжелика Манкузо была молода и красива — яркая блондинка с черными глазами и изумительной фигурой с большим бюстом и широкими бедрами, но при этом очень тонкой талией. Такая фигура бывает только у итальянок. Прекрасно зная о своих достоинствах, она всячески старалась подчеркнуть их, даже в такой печальный день. Синьора Манкузо была ослепительно хороша в трауре.

Когда ритуал закончился, дон Бруно развернулся на прямых ногах и, выпрямив спину, пошел к выходу с кладбища. Один из его людей держал над ним большой чёрный зонт. Остановившись на минуту напротив своего племянника, он посмотрел ему в глаза и, встретившись с ним взглядом, кивнул, положив руку ему на плечо. Дарио сжал ладонь дяди, выражая ему свое соболезнование, после чего тот проследовал дальше.

К Дарио подошёл Манкузо и, увлекая его к выходу, сказал:

— Поехали, сынок. Здесь больше нечего делать. Поедем ко мне, нам нужно поговорить.

Анжелика из-за плеча мужа бросила быстрый взгляд на Дарио и, развернувшись, пошла впереди них, плавно виляя своими шикарными бедрами, обтянутыми черным платьем.

Когда они приехали в особняк Манкузо, Дарио, промокший насквозь, подсел к камину и протянул руки к огню. Дон Джакомо налил ему и себе по рюмке коньяка, молча поглядывая на молодого человека и обдумывая, как начать разговор. Дарио одним глотком проглотил содержимое своей рюмки и задумчиво смотрел на огонь. Пламя, отражаясь в его стальных глазах, придавало им немного зловещий вид.

— Дарио, мой мальчик, — наконец проскрипел дон Джакомо, — это большая утрата для твоего дяди! Подумать только, потерять единственного сына, наследника клана, да ещё и таким бездарным образом!

Дарио продолжал молчать. Манкузо выдержал паузу, внимательно оценивая выражение лица будущего зятя. Но, ничего не сумев понять по его непроницаемой маске, продолжил:

— Правда, хочу тебе сказать, что Альфредо всегда был непутёвым. Бруно измучился, пытаясь наставить его на путь истинный. Его сын совсем ни на что не годился, мог только сорить деньгами своего именитого отца и предаваться бесконечному разгулу и излишествам.

При этих словах Дарио медленно перевел взгляд на дона Джакомо.

— Я не был с ним знаком. И с дядей тоже. Отец не поддерживал с ними отношения. Хотя вы знаете это даже лучше меня. Вы ведь были партнёром папы долгое время, — Дарио смотрел на Манкузо так пристально, что под его тяжёлым взглядом тому стало не по себе, и он поспешил отвернуться, чтобы налить ещё по рюмке.

— Но сейчас все изменилось! Ты не должен оставлять своего дядю одного в такой тяжёлый момент! Кто это сделает, если не его родной племянник, сын его обожаемой сестры. Бруно так и не смог простить твоему отцу, что он не защитил Серену. Я помню те времена… Он был безутешен и очень зол на Марко! Я даже боялся, что он убьет его, возможно, поэтому твой отец и прятался несколько лет после того случая, бросив своих детей на произвол судьбы.

Лицо Дарио резко дернулось, скривившись гневной судорогой, и в глазах загорелся ледяной огонь. Но он тут же погасил это пламя и принял обычный бесстрастный вид с несколько презрительной складкой у рта.

— Мой отец никогда не бросал своих детей, дон Манкузо, — по холодному тону Дарио, тот понял, что сказал лишнее.

На пороге гостиной появилась Анжелика. Она переоделась, сняв с себя траур и надев нежное шелковое платье в постельных тонах, отделанное струящимися рюшами. В этом платье и с высокой причёской она выглядела просто богиней. Дарио поднялся ей навстречу.

— Донна Анжелика! — подойдя к ней, он склонился и поцеловал ее тонкую ручку. Поднимая голову, внимательно посмотрел ей прямо в глаза, приподняв краешек губ в небольшой полуулыбке. Анжелика не спешила убирать свою руку.

— Дарио, я так соболезную тебе! И дону Бруно тоже! — она попыталась сделать трагическое выражение лица, пока ее глаза плотоядно разглядывали молодого красавца.

— Благодарю вас, — он развернулся к Манкузо, — дон Джакомо, вы правы, я обязательно нанесу визит дяде в ближайшее время. А сейчас, прошу простить меня, но мне нужно переодеться и привести себя в порядок.

Дон Джакомо одобрительно кивнул головой в ответ на его слова. Дарио, еще раз бросив быстрый взгляд на будущую тещу, вышел из комнаты. Анжелика подошла к своему мужу, обернувшись и глянув на спину Дарио, обронила невзначай:

— Они будут такой красивой парой, правда, дорогой?

Дон Джакомо погладил ее по упругой попе и ответил, не скрывая своей радости:

— Когда Дарио станет преемником Вентуро, они станут самой почитаемой и богатой парой на всей Сицилии, аморе миа!

***

Женщина в чёрном пальто и тёмном платке, полностью скрывающим её волосы, вышла из машины около небольшого домика, стоящего на отшибе на окраине Сиракуз. Бросив взгляд на тёмные окна, она подошла к двери, которую открыла своим ключом, и вошла внутрь. Едва женщина переступила порог комнаты, резко зажегся свет. Она вздрогнула и приложила руку к груди. Напротив себя она увидела очертания силуэта мужчины, небрежно развалившегося в кресле рядом со столиком, на котором стояла лампа. Он направил свет прямо ей в глаза.

— Ты слишком задержалась, я уже хотел уходить, — женщина узнала его по голосу.

Приложив руку ко лбу и пытаясь рассмотреть его лицо по ту сторону света, она ответила:

— Я не могла раньше. И я ненадолго. Убери свет, пожалуйста.

Мужчина выполнил ее просьбу, и она теперь смогла увидеть его лицо в полумраке. Черные волосы, челка, падающая на высокий лоб, из-под которой смотрели на нее серо-стальные глаза с насмешливым высокомерным выражением, твердый подбородок с ямочкой посередине.

Женщина сняла платок и по плечам рассыпались белокурые волосы.

— Прости, что заставила ждать так долго. Надеюсь, я компенсирую тебе это ожидание сполна, — она сбросила с себя пальто, оставшись в элегантном платье, обтягивающим ее идеальную фигуру с тонкой талией. Подошла вплотную и, усевшись к нему на колени, принялась целовать его, вороша его черные волосы.

Ответив на поцелуй, он иронично посмотрел на нее.

— Надеюсь, у тебя есть для меня еще что-то?

Она высоко подняла брови и, улыбаясь, поманила его пальчиком.

— Конечно! Будь спокоен, у меня много чего есть для тебя, Дарио.

Вскочив с его колен и схватив за руку, увлекла в сторону кровати.

Дарио встал с измятой постели и начал не спеша одеваться. Анжелика всё ещё лежала, расслабленно откинувшись на подушку и смотрела на него.

— Ты какой-то отстранённый сегодня…

Он застегнул брюки и, слегка развернув голову, ответил ей через плечо:

— Тебе показалось, Анжи. Я такой же, как и всегда.

— Не такой! Что с тобой? Тебя так расстроила кончина твоего кузена,которого ты даже ни разу не видел или есть другая причина?

Дарио закурил, бросив на нее язвительный взгляд, присел на кровать и выпустил дым прямо ей в лицо.

— И какая может быть еще причина, по-твоему?

— Мими, конечно! Ты ведь видишься с ней в Турине? Джакомо не просто так тебя туда послал.

— И-и-и? Тебя это напрягает?

Женщина обиженно поджала губы, ничего не ответив.

— Мне пора, — он встал, затушив сигарету в пепельнице, надел рубашку и начал застегивать пуговицы, задумчиво стоя перед окном.

— Ты собираешься навестить дядю? Джакомо только этого и ждет.

— Я подумаю над этим, — он обернулся и отправил ей еще одну насмешливую улыбку. — А тебе лучше тоже не задерживаться, пока твой муж не хватился тебя. Я выйду первым.

Подхватив куртку, Дарио, не глядя на нее, исчез за дверью.

Выйдя на улицу, он медленно пошел не оборачиваясь, засунув руки в карманы.

Когда мужчина завернул за поворот и совсем пропал из виду, темная фигура отделилась от стены и, крадучись, стала продвигаться в сторону зарослей кустарников за домом, туда, где притаился тёмно-серый мерседес с тонированными стеклами.

Едва сев в машину, молодой человек почувствовал чье-то присутствие рядом. Он резко обернулся и единственное, что успел увидеть — это ледяной взгляд металлических глаз, прежде чем прозвучал выстрел.

Дарио, сидящий на заднем сидении, опустил пистолет.

На шум выстрела из дома выбежала Анжелика. Подбежав к месту, откуда он послышался, женщина увидела Дарио, стоящего перед чужим мерсом и прикуривающего новую сигарету.

Она метнулась к боковому окну и, задрожав всем телом, прошептала, схватившись за горло:

— Это шавка Джакомо…

— Да! Он следил за тобой. Кажется, твой муж не очень тебе доверяет.

— Ты что, убил его?

— А что я должен был делать? Дать подписать тебе и себе смертный приговор?

Женщина стояла вся бледная, пытаясь справиться с волнением и внезапным приступом тошноты от вида крови.

— Его будут искать, — она заглянула в безучастное лицо Дарио с испугом ища его взгляд.

Тот, выпустив дым и сжав челюсти так, что желваки заходили, исподлобья смотрел на человека в машине с дыркой во лбу. Прищурив глаза, он ответил ровным голосом:

— Его не найдут. Я проверил телефон, он не успел позвонить. Возвращайся домой как можно быстрее. Я займусь им.

Анжелика побежала, постоянно оглядываясь и спотыкаясь, пока не скрылась за домом там, где оставила свой автомобиль.

Комментарий к Глава 8

Дорогие читатели, чтобы Вы не запутались в новых героях, я оставлю в примечаниях автора на первой странице сноску, написав их по именам и родственным принадлежностям.

========== Глава 9 ==========

Джемре только вышла из душа и села у туалетного столика, как вдруг раздался звонок. Она напряглась, когда услышала в трубке расстроенный голос Дамлы.

«Что-то случилось!» — у Джемре сразу защемило сердце.

— Джем, сладкая, ты можешь говорить?

— Ну, конечно, родная! У тебя все в порядке?

— Это долгая история… — Дамла явно хотела выговориться, но не знала, с чего начать.

— Ты хочешь поговорить о Дарио? Ведь так? — Джемре интуитивно догадалась о ком пойдет речь, она подумала, что Дамла как-то узнала про помолвку.

— Да, и я не знаю, что думать! — в голосе золовки явно послышались слезы, и она затараторила в трубку, будто боясь того, что если остановится хоть на минуту, то не сможет продолжить дальше.

Она выложила ей всё на одном дыхании — и про их встречу в башне, о том, как Дарио сторожил её под окнами и даже рассказала о вечере с глинтвейном.

Во время её рассказа Джемре только ахала и охала на все лады, то прикрывая рот рукой, то прикладывая её к свободной от телефона щеке, всё время качая головой и став при этом похожей на госпожу Сехер. А после слов о вечере в домике она вдруг громко вскрикнула:

— О, нет, милая! Ты не должна была ходить к нему! Скажи мне, ведь у вас ничего не было?

Дамла помолчала и, всхлипнув, залилась слезами.

— Ничего не было, Джем. Но не потому, что я не захотела. Он ушёл, сказав, что не может так! Только сказал, что есть какое-то препятствие…

— Дамла, дорогая, я не знаю, как тебе это сказать… Дело в том, что Дарио приезжал недавно в Стамбул и сказал, что он помолвлен. И скоро у него свадьба, — Джемре решила сказать всё напрямую и не стараться смягчать удар.

На минуту в трубке воцарилась тишина.

— Дамла?

— О, Аллах! Теперь все понятно! — проговорила та неожиданно спокойным тоном. — Мне надо было раньше тебе позвонить. Почему ты мне ничего не сказала?

— Прости, родная, я даже представить себе не могла, что он будет увиваться за тобой после этого! Не могу понять, почему он так поступает?

Джемре стояла и долго думала. Она могла поклясться, что другу Дженка нравится Дамла. Но что-то не сходилось, было что-то странное и непонятное во всём этом деле. Эта внезапная помолвка, необъяснимое поведение Дарио и, главное, очень подозрительная скрытность Дженка.

— Дарио же ночевал в квартире Дамлы! — прищурив один глаз, вслух проговорила Джемре и тут же поняла, что ей срочно нужно съездить туда, поддавшись необъяснимому чувству, от которого не могла отделаться.

В квартире всё было как обычно. Уборщица постаралась на славу и вокруг не было ни пылинки. Джемре постояла в гостиной, рассеянно осматриваясь по сторонам. Не увидев ничего, за что мог бы уцепиться взгляд, прошлась по другим комнатам. Дойдя до спальни, она остановилась в дверях и собиралась уже развернуться обратно, как вдруг увидела пустую рамку на туалетном столике. Джемре хорошо помнила эту фотографию. Она всегда с любовью разглядывала её, вспоминая те счастливые дни в Турине, когда она увидела Дженка после его «смерти».

— Оф, госпожа Джемре, оф! После отъезда Дамлы, точно помню, фотография была на своем месте! Неужели у неё потом выросли ноги, и она сама ушла из квартиры? Или ей помог один невлюблённый сицилиец? — проговорила она самой себе.

Джемре снова осмотрела комнаты. В гостиной за подушками обнаружилась папка с логотипом холдинга Карачай.

— А вот и отличный повод!

Она направилась к выходу, мурлыча себе под нос веселую песенку.

Чёрная машина остановилась прямо напротив входа в главное здание холдинга Карачай. Шофёр в строгом чёрном костюме открыл дверь. Из машины вышла элегантная молодая женщина в бежевом пальто с меховым воротником. Кивнув шофёру, чинно вступила на порог здания, стуча шпильками дорогих нюдовых туфель.

Едва женщина вышла из лифта и остановилась перед приемной, как услышала разговор двух секретарш.

— Господин Дженк — копия своего отца. О, Аллах, я как сегодня его в гневе увидела — прямо господин Агях перед глазами встал. Он точно так же кричал, когда что-то не так в офисе было, — негромко говорила одна девушка другой.

— Ага! Слово в слово! И пальцем также машет! — хихикнула миловидная брюнетка.

— Аллах-Аллах, как хорошо, что он нас в кабинет не вызвал! Когда он такой, я его боюсь, не слова ни могу сказать.

— Да, ты права, я тоже молчу. Интересно, когда он разрешит всем покинуть офис?

— А что случилось? — вмешалась в разговор молодая женщина в бежевом пальто.

Девушки подпрыгнули от неожиданности. Обернулись, затаив дыхание. Но увидев, кто вошел, обе с облегчением выдохнули и радостно заулыбались.

— Здравствуйте, госпожа Джемре! Сегодня сложный день у всего офиса. Господин Дженк обнаружил, что один из работников отдела логистики сливает информацию конкурентам, — начала объяснять одна.

— И господин Дженк уволил его! — охотно делилась новостями вторая.

— Но господин Дженк сказал, что он явно действовал не один, поэтому был приказ никому не покидать здание, пока не найдут виновных, — они наперебой рассказывали последние известия.

— Ах, вот что! — кивнула Джемре, снимая пальто и перебрасывая его через руку.

Громкий голос господина Карачая доносился из кабинета и был слышен на всю приемную.

Джемре быстрым шагом добралась до его дверей и открыла их. Стоявший спиной Дженк отчитывал троих своих подчинённых, метая громы и молнии. Услышав, что кто-то вошёл в кабинет, Дженк резко обернулся, и Джемре на мгновение увидела яростный огонь в глазах своего вспыльчивого мужа. Сделав несколько шагов и поравнявшись с ним, она скользнула пальцами по рукаву его пиджака и сжала его горячую ладонь.

— Дженк, дорогой! Тебе нельзя так нервничать. Это вредно для тебя. Пожалуйста, ради меня… — промолвила она чуть слышно, выразительно глядя ему в глаза.

Ещё секунду назад готовый разрушить всё здание Дженк Карачай мгновенно успокоился и замолчал. Глубоко вздохнув, он спросил:

— Джемре? Родная, что ты здесь делаешь?

— Ты забыл документы в квартире Дамлы! Сегодня я была там, увидела знакомую папку и решила привезти её тебе.

— Ах, вот где она была, а я обыскался ее уже. Хорошо, что приехала, Джемре. Присаживайся, я почти закончил.

Дженк обернулся к мужчинам.

— Я думаю, дальше вы сами разберётесь в этой ситуации, господа. Необходимо всё-таки понять, как и кто помог достать информацию. Вы свободны.

Джемре уселась в кресло и наблюдала, как мужчины вышли, удивлённо переглядываясь, но не сказав ни слова.

Когда дверь за работниками холдинга закрылась, Дженк обернулся к жене. Хитро улыбнувшись, протянул к ней руки.

— Ты пришла ведь не просто так?

— Я хотела принести тебе бумаги и позвать тебя на ужин! — сказала Джемре, бросив на него взгляд из-под ресниц.

— Ужин в городе? Куда бы ты хотела поехать, сладкая?

— В тот ресторан, который любил твой отец. Помнишь, мы ужинали там когда-то?

— Без проблем!

Помогая надевать пальто жене, Дженк привычно поправлял её волосы, вдыхая их аромат. Это повторялось каждый раз, но она всегда ждала этого момента. Ей нравились лёгкие прикосновения его рук к шее и волосам, а самое главное, ей нравилось слышать за своей спиной, как он всегда громко тянет носом воздух, эта милая привычка её мужа всегда вызывала у неё улыбку.

Они прошли по коридору, держась за руки и переплетя пальцы. Дженк небрежно бросил секретарше:

— Передай всем, что до завтра все свободны.

Когда двери лифта закрылись за ними, одна из секретарей сказала другой, завистливо глядя им вслед.

— Ты видела её, она хорошеет день ото дня!

— И не говори! Цветёт как роза! — подтвердила её подруга.

— Это всё деньги, милая!

— А я думаю, это не только деньги. Ты видела, как на неё муж смотрит? Такой грозный, а с нею — просто влюблённый мальчишка!

В ресторане сегодня не было ни одного свободного столика. Официант проводил супругов Карачай в отдельную кабинку прямо у огромного окна. Здесь было уютно и открывался необыкновенный вид на Босфор. На столе горели свечи, создавая романтическую и немного интимную обстановку.

Дженк внимательно смотрел на жену оценивающим взглядом. Немного придя в себя от проблем в офисе, он все свое внимание направил на нее. Она была как-то по-особенному хороша и грациозна. Элегантный белый костюм, нитки жемчуга на шее и руках, выпрямленные волосы, блестевшие как зеркало, делали её невероятно соблазнительной и утонченной. Джемре рассказывала ему о том, как прошёл день Рюзгяра, при этом то и дело проводя пальчиками по глубокому декольте, как бы непроизвольно поглаживая ключицы. Он с трудом мог сосредоточиться на ее словах.

— Ты такая сегодня… — взяв ее руку в свою, проговорил он, не сводя с нее восхищённого взгляда.

Она игриво улыбнулась, сверкнув на него тёмными глазами. Провела пальцами по его ладони, легонько царапая ноготками.

— Я скучаю по Дамле, — дразня его и слегка кокетничая, исподволь перешла Джемре к главной теме, которая ее так сильно интересовала. — Она так редко звонит. Мы не могли бы поехать в Турин? Мы же собирались, помнишь?

— Родная, мы обязательно поедем, но сейчас у меня проблемы в офисе. Я должен разобраться с ситуацией и сделать так, чтобы для фирмы не было последствий, — Дженк привычным жестом потёр лоб рукой.

— А зачем Дарио приезжал в Стамбул? — уронила она, отведя глаза в сторону окна.

— Зачем тебе Дарио? — расслабленное состояние Дженка тут же испарилось бесследно, и он напрягся от ее внезапного вопроса.

— Просто интересно! Он так неожиданно появился в твоей квартире!

— Дарио купил отель в Стамбуле, расширяет бизнес. — будто нехотя ответил Дженк.

— Хочет быть поближе к нам? — Джемре вопросительно посмотрела на мужа.

— Это не совсем то слово, Джемре. Дарио хочет упрочить своё финансовое положение. В конце концов, он скоро женится. Я рад, что его дела идут отлично. Всегда приятно знать, что у друга всё хорошо и в делах, и на личном фронте.

— Ты рад помолвке Дарио? — неожиданно резко спросила Джемре.

— Да! — в тон ей отрезал он.

— Но Дамла…

— Он женится не на Дамле.

Джемре сняла жакет и осталась в тонком шёлковом топе с кружевами. Улыбнулась нежно и поправила тонкие бретельки на холёных плечах.

— Здесь так жарко… — объяснила она удивлённому мужу.

Дженк ухмыльнулся, понимая, что она отвлекает его от темы, но ему нравилось все, что она делает.

Она перебросила волосы на одно плечо, оголяя нежную шейку и медленно провела по ней рукой, немного прикрыв глаза.

— Ты соблазняешь меня, Джемре? — заинтересованно спросил Дженк.

— Я наслаждаюсь этим вечером. Всё так здорово! Я знаю, что ты не хочешь говорить о Дарио. Но, на самом деле, мне не понятна причина. Ведь он твой друг. Он так помог нам, был с нами в самые тяжёлые времена.

— Я не говорю ничего плохого о нем. Он прекрасный друг, мой самый лучший, даже больше, он мне как брат. Но ты многого не знаешь. А ты не думала, что он совсем не такой, каким кажется? Если я так веду себя, значит у меня есть на то веская причина, — мгновенно вскипел Дженк. — Поверь мне, Дамле лучше держаться от него подальше.

Джемре захлопала ресницами, глядя на мужа и прикусила губу.

— Джемре, я не хотел быть резким, — Дженк мягко взял её за руку.

Она поднялась из-за стола.

— Мне надо в дамскую комнату, потом договорим.

Она направилась к выходу из зала, плавно покачивая бёдрами. Неожиданно повернулась к нему, свернув улыбкой и позволив тонкой бретели топа соскользнуть с плеча. Затем пошла дальше с довольной улыбкой на лице, чувствуя, как взгляд мужа прожигает ей спину.

«Сколько таинственности! Можно подумать, он сын Крестного отца всей Сицилии!» — подумала Джемре перед зеркалом, подкрашивая губы блеском.

Едва она вышла из дамской комнаты, как сзади кто-то резко схватил ее и прижал к себе. Она услышала шепот в самое ухо:

— Вай, красотка! Ты такая горячая. Поехали! К тебе или ко мне?

— Убери руки, бесстыжий! Предупреждаю, у меня бешеный муж!

— А! Это в корне меняет дело!

— И я хочу еще поесть каштанов на набережной и погулять.

Дженк опустил руки и выглянул из-за ее спины.

— Каштаны? — удивленно протянул он. — Ты хочешь каштанов? Не меня?

— Тебя я хочу всегда! — засмеялась Джемре, — А каштаны изредка.

— Зачем же ты меня соблазняла на весь ресторан? Коварный план?

Джемре сделала большие глаза и улыбнулась.

— Понял, каштаны, — Дженк демонстративно глубоко вздохнул и, опустив вниз голову и плечи, всем видом показывая свое разочарование, поплелся за ней в сторону выхода.

***

Дамла уже несколько дней ходила сама не своя. Она старалась осмыслить то, что сказала ей Джемре. И не понимала. Как же так? Зачем он снова появился перед ней сейчас, когда она уже почти забыла его. Да ещё и таким театральным образом. Зачем просиживал под ее окнами? Что ему нужно от нее, если он собрался жениться на другой? При воспоминании о том вечере кровь ударяла в голову. Она чуть не отдалась ему, а он не сказал ни слова о своей женитьбе. Теперь она поняла про какое препятствие он говорил! И зачем она только пошла к нему?

— Дура! Настоящая дура! — громко проговорила она вслух, — А ты, Дарио — просто лжец!

Тут же пришло на ум, что он никогда не давал никаких обещаний, ни тогда, ни сейчас. Но он так откровенно соблазнял ее! Разве можно было устоять перед его обаянием?

— Все! На этом конец! Я больше никогда не стану думать о тебе! — она решительно встала и взяв телефон, набрала номер.

— Камилла, дорогая! Ты чем сейчас занимаешься? Может, нам прогуляться? Мне вдруг так захотелось потанцевать!

***

Дарио лежал на кровати и что-то выглядывал на потолке. Кругом валялись пустые бутылки, на полу возле изголовья стояла пепельница, набитая окурками, она напоминала ощетинившегося ежа.

Два дня назад он приехал домой. Хотя он бывал здесь так редко, что трудно было так называть это место. Дарио почти все время проводил в разъездах, вел кочевой образ жизни, переезжая из города в город, из отеля в отель. Но все же, именно эту небольшую белую виллу, утопающую в цветах на самом побережье прозрачного Тирренского моря в городе Марсала, он считал своим домом. Виллу купил его отец для своей любимой жены, его матери, и здесь прошли первые пять лет его жизни.

На пороге комнаты появилась Марина и медленно подошла к кровати, на которой он лежал.

— Дар!

Он перевел на нее стеклянный взгляд.

— Зачем ты пришла? Кто тебе сообщил, что я здесь? — Дарио пьяно ухмыльнулся ей в ответ. — Не говори, я все равно знаю, кто.

— Сколько ты выпил? — она провела взглядом по бутылкам. — Кармела беспокоилась о тебе, поэтому позвонила.

— Старая добрая Кармела… Она зря позвонила, не о чем беспокоиться. Все будет в порядке, как всегда. Мне просто нужно переварить все, что произошло.

— Дар! Зачем ты мучаешь себя? И что ты делаешь последнее время? Я совсем не узнаю тебя.

— Кто сказал, что я мучаюсь? Ничего подобного. У меня все прекрасно, даже лучше, чем могло бы быть. Альфредо Вентуро приказал долго жить. Бедный дядя безутешен! — в его голосе звучала злая ирония.

— Об этом знает уже вся Сицилия. Я хочу знать другое. Что ты собираешься делать теперь? Зачем ты затеял эту помолвку с дочерью Манкузо? И зачем ты открываешь старые тетради? — Марина помолчала, с болью глядя на брата. — Ты знал, что Анжи вышла замуж за дона Джакомо?

Под ее пристальным взглядом он отвернулся.

— Конечно, знал! Я так и думала.

— Оставь Анжи в покое, она сильно рискует из-за меня! Но я не просил ее об этом! — Дарио выкрикнул эти слова и сел на кровати.

— Я совсем ничего не понимаю! Ты всё ещё любишь ее? — Марина сверлила его глазами.

— Нет! — он снова откинулся на спину, — дело не в этом.

— В чем тогда?

— Это не я открываю старые тетради, это отец оставил их открытыми, и они тянут меня. Пока я не разберусь с этим, ничего не закончится. Я не смогу жить спокойно и строить новую жизнь с тем, с кем хочу.

— А Анжи?

— Она сама так решила, — он приподнял бровь и скривил уголок рта.

— Вы чуть не поженились…

— Я никогда не собирался жениться на ней.

— Но она считала по-другому.

— Она поняла, что ошибалась. Прошу тебя, Марина, не спрашивай меня. Ты потом обо всем узнаешь.

— Когда потом? На твоих похоронах? Я не хочу потерять тебя, — она заплакала.

Дарио привстал и обнял ее.

— Меня не убьют. Я все просчитал, доверься мне.

— Я доверяю тебе, но я не доверяю Манкузо, а Бруно Вентуро и подавно. Ты похож на отца. Он тоже думал, что все просчитал, — Марина смотрела на него умоляюще сквозь слезы. — Остановись! Ты играешь с огнем!

— Даже если бы я хотел остановиться, это невозможно. Или я сгорю или сожгу все на своем пути, — Дарио положил голову ей на колени. — Хорошо, что ты пришла. Я чувствую себя такой скотиной…

Она погладила брата по смоляным волосам. Вытерев слезы, Марина сказала успокаивающим голосом:

— Не говори так, это не правда. Но мне кажется, что ты запутался. Не всегда можно все просчитать…

— Я знаю.

Она уложила его голову на подушку. Дарио со вздохом закрыл глаза и по его дыханию, ставшим равномерным, Марина поняла, что он уснул. Она провела рукой по его лицу. Встав, начала собирать бутылки, вытряхнула пепельницу, подняла с пола его одежду. Из кармана его кожаной куртки выпал телефон. Марина хотела положить его обратно и, сунув руку в карман, нащупала там лощеную бумагу. Вытащив ее, она увидела, что это сложенное пополам фото, с которого на неё смотрел Дарио в обнимку с незнакомой молодой девушкой с огромными темными глазами.

========== Глава 10 ==========

Дамла и Камилла окунулись с головой в ночную жизнь Турина. Побывали в районе Мурацци и в Римском квартале, посетили самые модные и оживленные клубы и дискотеки, работающие до утра. После долгого времени тоски и печали они обе чувствовали, что им нужен этот водоворот событий. Дамла немного сомневалась, что Камилла, будучи невестой, станет поддерживать такие идеи, но та уверила её, что её жених придерживается самых современных взглядов и не против, если она проведет время весело. Девушка немного удивилась этому, помня о строгих традициях на Сицилии, таких же, как и в Турции. Камилла же сказала, что её жених не очень обращает на это внимание, потому что долгое время жил и учился в Америке. От этих слов у Дамлы предательски сжалось сердце.

— Мой брат тоже полжизни провел в Америке. У него тоже очень прогрессивные взгляды. Но боюсь, что, когда это касается любимой женщины, тут любой мужчина становится пещерным человеком, — с сомнением в голосе сказала она, бросив взгляд на подругу. — Ты не боишься, что у тебя потом будут проблемы с ним?

— Его нет сейчас в городе, да и потом, ничего предосудительного мы же не делаем, подумаешь, потанцевали. Если честно, он дал слово моему отцу, так что, чтобы я не сделала, ему все равно придется жениться на мне. Потому что с моим отцом шутки плохи, дорогая, — ответила она со смехом.

— Ну что же, тебе виднее, конечно.

— Давай сейчас забудем про все, я хочу развлекаться. Вот когда уже выйду замуж, тогда, скорее всего, ночные клубы будут недоступны для меня. Придется напустить на себя вид благородной матроны и заняться каким-нибудь благотворительным фондом.

Дамла улыбнулась ей, потягивая коктейль через трубочку.

Девушкам больше всего понравился клуб под названием «Бла Бла», они приходили сюда уже не первый раз. Они устроились у барной стойки, непринужденно разговаривая.

Неожиданно к ним подсел молодой человек с шапкой кудрявых соломенных волос и живыми светло-голубыми глазами.

— Могу я угостить вас чем-нибудь, прекрасные дамы? — у него был приятный голос и чувствовалось воспитание в речи и интонациях.

Дамла показала свой коктейль.

— У меня уже все есть.

— А у меня как раз закончился, — шаловливо блеснула глазами Камилла.

Парень с готовностью угостил ее напитком, заказав и себе рюмку бренди.

— Я здесь частый посетитель, но вас никогда не видел. Вы не местные?

— Мы учимся в университете. Да, мы не местные.

— Можно узнать, где рождаются столь прекрасные создания? — парень явно поглядывал в сторону Дамлы.

Камилла, заметив это, принялась из-за его спины смешно жестикулировать и активно подмигивать подруге.

Дамла еле сдержалась, чтобы не расхохотаться.

В это время к ним подсел ещё один человек, зайдя сзади от Камиллы. От звука его голоса та вздрогнула всем телом и резко обернулась.

— Чао! Увидел знакомое лицо и решил присоединиться. Камилла, познакомь меня со своими друзьями.

Она некоторое время смотрела на него, прожигая глазами, но он лишь усмехнулся с наглым видом. Ей ничего не осталось, как представить его Дамле и новому знакомому.

— Это Массимо, мой друг, — указав головой в сторону девушки, сказала: — А это — Дамла, а это… — запнулась при взгляде на парня.

— Габриэле, — пришел он ей на выручку.

Пока Габриэле и Дамла о чем-то увлеченно разговаривали, Камилла, сделав несколько шагов в сторону и продолжая улыбаться, прошипела Массимо:

— Какого черта ты тут делаешь?

— Не поверишь, но я иногда хожу на дискотеки, дорогая. Ты же совсем забыла меня, а мне одиноко…

Камилла остановила пристальный взгляд своих жёлтых глаз на молодом человеке, обдумывая, говорит он правду, или все-таки лжет. Если лжет, значит, он следил за ней. И это уже ей не нравилось.

— Ты шпионишь за мной?

— Приглядываю, так сказать. Кстати, по просьбе твоего отца, которую мне передал Карло. Лучше заканчивай свои похождения и снова прими благочестивый вид. Будущей жене Крестного отца не пристало шататься по клубам и отираться о чужих мужиков.

— Тебе какое дело! За собой смотри. Если я скажу отцу о твоих махинациях…

— Не утруждайся, я говорю это для твоего же блага. Потому что твой будущий муж пожаловал. Прикатился, открыл дверь с ноги. У него и так гонору было хоть отбавляй, а в свете последних событий совсем зазнался. Почувствовал себя хозяином.

— Дарио приехал? — ее радостный тон больно задел Массимо.

— Судя по всему, тебе он не счёл нужным сообщить, — издевательски ухмыльнулся он, и тут же был награждён уничтожающим взглядом светло-карих глаз. Но ее мысли сразу же унеслись далеко от него, и она заулыбалась, думая о предстоящих встречах с Дарио.

— Уже опять надавал ценных указаний и снова перетряс всё и вся в офисе, — Массимо отвернулся, чтобы не видеть радость на ее лице, и его взгляд остановился на Дамле.

Кивнув в ее сторону, он сказал:

— Красивая у тебя подруга…

Камилла отвлеклась на секунду от радостных мыслей, чтобы снова прожечь его своим огненным взглядом.

Габриэле подвез Дамлу до дома. Он ей понравился, был весел, разговорчив и галантен, как, впрочем, почти все итальянцы. Было ещё не очень поздно, но Дамле надо было лечь спать пораньше, завтра ожидался тяжёлый день. Да и Камилла, вновь встретив своего земляка, тоже быстро засобиралась домой.

Дамла уселась на спинку дивана, все ещё улыбаясь. Габриэле был начинающим адвокатом и недавно начал работать в небольшой фирме. За такое недолгое знакомство он успел выдать ей информации о себе столько, сколько о других можно было не узнать и за несколько месяцев. Попросив ее номер телефона и взяв с нее обещание встретиться снова, Габриэле подвез ее до дома, но даже не попытался набиться в гости, что сразу расположило к нему девушку.

В дверь постучали. Дамла вздрогнула. «Кто это в такой час? Или всё-таки новый знакомый решил попытать счастья? Или кто-то из соседей? Может, что-то случилось?» — все эти мысли за секунду пронеслись у нее в голове, пока она шла к двери.

— Кто там?

— Это я.

Дамла почувствовала, что сердце упало в пятки от этого голоса.

— Уходи!

— Не уйду, пока мы не поговорим.

— Тогда сиди под дверью всю ночь, ты же это умеешь!

— Буду сидеть. Когда-нибудь тебе придется выйти из квартиры.

Дамла отошла от двери и прошлась по комнате, пытаясь унять сердцебиение. Сначала она решила было оставить его под дверью, но подумав о том, что он вполне способен просидеть там всю ночь, передумала. Да и желание высказать все ему в лицо было слишком велико. Девушка решительно подошла к двери и резким движением распахнула ее. Дарио, который уже собирался пристраиваться тут на ночёвку, буквально ввалился внутрь, чуть не сбив ее с ног. Дамла отскочила в сторону и посмотрела на него рассерженным взглядом, зашипев как злая кошка.

— Зачем пожаловал?

— Мне пришлось срочно уехать по делам, я вернулся только сегодня. Ждал тебя весь вечер, — проговорил он спокойно, но Дамла сразу подумала о том, что раз он ждал ее, значит, видел, каким образом она вернулась.

— Послушай, не надо пустых слов больше. Я узнала, какие у тебя дела. Поэтому больше не смей появляться передо мной. Я не встречаюсь с женатыми мужчинами.

Дарио улыбнулся.

— Я не женат.

— Но ты помолвлен, а для меня это почти одно и то же.

— А для меня нет.

— Мне все равно, что ты думаешь. Я вычеркнула тебя из своей жизни и своих мыслей и больше не позволю смеяться над собой.

— Я это заметил.

— Вот и хорошо, что заметил. Уходи, — она вытянула указательный палец в направлении выхода.

Дарио постоял немного, оценив ситуацию и поняв, что сейчас она не станет его даже слушать, развернулся и молча вышел.

Не торопясь, он прошелся по улице, засунув руки в карманы. Нащупав в одном из них лощеную бумагу фотографии, лежащую там, сжал ее в кулаке. Дарио сел в свою машину и некоторое время сидел не шевелясь, рассеянно глядя в никуда. Потом вдруг вспылил, резко ударив по рулю, но тут же успокоился. Достал телефон и набрал номер.

— Я вышлю тебе фото с номером машины, узнай, кто владелец, — резко и без всяких предисловий сказал он в трубку, едва дождавшись ответа.

— Ты знаешь, который час? — ответил ему сонный мужской голос. — Это может подождать до завтра?

— Нет! — Дарио сузил глаза в узкие щелочки.

— Хорошо, я позвоню, узнаю имя…

— Ты плохо меня понял, я сказал, узнай все про него — родители, жены, дети, где живет, чем занимается, все, что можно узнать. Я ясно выражаюсь?

— Понятно. Извини, я не думал, что это так срочно. Достану все, что смогу.

Выключив телефон, Дарио завел машину и резко тронул ее с места, так, что она издала пронзительный визг колес.

Утром Дамле доставили красивый букет цветов. На карточке было написано «Прекрасной Дамле. Жду встречи. Габриэле».

Дамла улыбнулась и опустила нос в букет роз. Цветы пахли свежестью и немного тем самым вареньем из лепестков, которое она так ненавидела в детстве.

— Он ждёт встречи! — весело воскликнула Дамла и подбросила букет. Дюжина роз рассыпалась в воздухе и цветы упали под ноги девушке. Она засмеялась и, собрав, поставила их воду. Вечер намечался весёлый.

***

Дарио сидел в зале для совещаний в здании офиса фирмы Манкузо. Вернувшись сюда, он продолжил оттуда, где закончил, или, правильнее будет сказать, на чем остановился.

По правую руку от него за длинным столом сидел Массимо, искоса поглядывая на нового шефа. Дарио, казалось, не слушал то, что говорил главный бухгалтер компании.

— Я абсолютно уверен, что доходы могут повыситься в самое ближайшее время за счёт выявления новых источников притока средств и пересмотра старых. Нужно лишь улучшить организацию. Я уже предоставил вам все расчеты.

Повисла минута молчания, бухгалтер вопросительно смотрел на господина.

Дарио, все время, пока он говорил, смотрящий в сторону, словно погруженный в свои мысли, перевел на него глаза, не поворачивая головы.

— Мои специалисты подготовили план преобразования, включая перестройку здания и установку нового оборудования в цехах обработки оливкового масла. Он уже подписан синьором Манкузо. На этом пока все, господа.

Он встал со своего места, давая понять, что совещание окончено. Люди постепенно расходились, пока в зале не остался только Массимо.

— Ты что-то хотел? — Дарио задал вопрос спокойным тоном.

— Что-то я не пойму тебя. Зачем тебе переделывать завод? Ты же знаешь, что наши доходы идут не от оливкового масла. Я занимался здесь всем…

— Если ты думаешь, что я чего-то не знаю, ты ошибаешься, — Дарио скрестил руки на груди, с холодной улыбкой глядя на Массимо. — Ты будешь продолжать заниматься тем, чем занимался. Я лишь буду контролировать процесс. И тебе абсолютно необязательно понимать меня.

Массимо непроизвольно занервничал под его пристальным взглядом, словно проникающим внутрь. В голове на секунду мелькнула мысль, что этот человек видит его насквозь.

В этот момент на пороге зала для совещаний появилась секретарша и застыла, явно желая что-то сказать. Дарио вопросительно посмотрел на нее.

— Дон Дарио, пришел один человек, он говорит, что вы его ждете.

— Пригласи в мой кабинет, пожалуйста, — и, бросив на слегка растерянного Массимо быстрый взгляд, Дарио быстро покинул помещение.

Камилла громко вздохнула, пытаясь привлечь внимание мужчины, находящегося сейчас напротив неё за столиком в дорогом ресторане. Дарио даже здесь не расстался с небольшим планшетом, уткнувшись в который сидел, не обращая на нее никакого внимания. Все ее попытки терпели неудачу, он никак не реагировал на её поведение, будто ничего не замечал. План «Обед с поцелуями» был позорно провален, и девушка могла только нервно барабанить ножкой под столом. Ей стоило немалых усилий вытащить своего жениха в ресторан. Для этого она специально приехала к нему в офис, долго выслушивала его нудные рассказы о бизнесе отца, восторженно охая и глядя на него блестящими глазами. Но на Дарио эти женские штучки не действовали.

Вот уже три недели Камилла ходила как лиса под виноградом. Она испробовала все свои безотказные приёмы, использовала всё свое обаяние и кокетство, но так и не получила желаемый результат. Дарио оставался холоден, но подчёркнуто вежлив и вёл себя как джентльмен.

Отец говорил, что её жених серьёзный и деловой мужчина.

«Слишком деловой», — подумала про себя Камилла и попыталась взять его за руку.

Стоило только Камилле протянуть руку, как его кисть скользнула по столу и сжала бокал с вином. На мгновение ей показалось, что Дарио сделал это специально, чтобы не допустить прикосновения. Но он так обаятельно улыбнулся, что девушка отогнала сомнения прочь.

— За тебя, прекрасная Камилла! — провозгласил тост мужчина и выпив содержимое в два глотка тут же поставил бокал обратно. — Извини, но работа не ждёт! Я обещал твоему отцу разобраться с делами. Я вызову тебе такси.

Камилла и сообразить ничего не успела, как Дарио усадил её в машину и, проигнорировав подставленные для поцелуя губы, закрыл дверь.

— Позвони, как приедешь домой, дорогая! Я волнуюсь. Чао!

***

Дамла снова сидела за барной стойкой на высоком стуле и снова попивала коктейль. Ей, конечно, очень понравился этот клуб, но все-таки уже немного поднадоел.

Рядом с нею расположился Габриэле. Он уже довольно долго и в подробностях рассказывал о выигранном им деле. Парень громко говорил, размашисто жестикулировал, то и дело вскакивая со стула, привлекая внимание окружающих.

— Первые победы очень вдохновляют! — Дамла попыталась вставить свое слово. — Когда я устраивала первую презентацию…

— Нет, детка, что такое презентация! Это просто показуха. А вот настоящее уголовное дело! Судьба человека в твоих руках. Это невозможно описать, только почувствовать!

— Да, я примерно понимаю тебя, это захватывает, наверное…

— Да что там тебя захватывает, моя сказочная принцесса Дамла! Вот у меня однажды было…

И снова Габриэле рассказывал о своих делах, своей жизни и о себе любимом без остановки.

Дамла вздохнула. Она привыкла к другому общению с мужчинами. Даже рафинированные мажоры Стамбула были менее разговорчивыми и самовлюбленными, чем её сегодняшний кавалер. «Наверное, это потому, что он — итальянец! — рассеянно подумала она. — Все итальянцы очень эмоциональны и уверены в себе. Я должна дать ему шанс».

Через несколько часов в клубе Дамла знала все подробности судебных разбирательств. И, конечно, она знала о неоценимых вкладах в адвокатскую работу, которые сделал Габриэле. Дамла засобиралась было домой, от историй, над которыми смеялся парень, её, напротив, неудержимо клонило в сон. Но тут она заметила за столиком в углу зала знакомую фигуру. Он сидел, застыв, словно хищник перед прыжком, выжидая и не сводя с нее глаз. Поддавшись непонятному противоречивому чувству, Дамла наклонилась к самым губам парня и, когда между их лицами оставалось пара миллиметров, прошептала:

— Мне кажется, что ты очень сексуальный!

Габриэле совершенно очаровательно взмахнул длинными ресницами и улыбнулся.

— Я знаю, моя прелестница! Мне многие говорили о моей сексуальности. Считай, тебе повезло! Ты выиграла приз! Меня!

Краем глаза Дамла увидела, как Дарио встал и, окинув её ледяным взглядом, пошёл в сторону выхода, по обыкновению засунув руки в карманы.

«Что, задело?» — злорадно подумала она.

Габриэле потянулся за поцелуем, но Дамла спрыгнула со стула и потянула его на танцпол. Двигаясь под музыку, она забыла обо всём на свете. Ей так давно не хватало этой лёгкости и беззаботности!

Но день за днём встречаясь в этом клубе, Дамла понимала, что радости ей свидания не приносят. Иногда ей казалось, что она проживает «день сурка», один день был похож на другой.

Габриэле был галантен и болтлив, но это не спасало её от скуки. Танцы и ночная жизнь надоели очень быстро. Дамле отчаянно не хватало общения — живого, искреннего.

— И я прямо вырвал у него кость из горла! — гордо закончил свой рассказ Габриэле.

Дамла поняла, что совсем не слышала его очередную хвастливую речь.

— Габо, ты обещал мне показать Турин, — робко напомнила ему она.

— Детка, если я обещал что-то, я сделаю. Но не сегодня и не на этой неделе. Я очень занят, моя прекрасная дева!

Он опрокинул в рот рюмку бренди с победным видом.

— Может, поедем ко мне? — выдохнул он ей в лицо алкогольными парами.

Дамла поморщилась.

— Нет, мне завтра рано вставать! — резко ответила она.

— Тогда вызывай такси, красавица! У меня здесь друзья, я хочу отметить с ними свою победу. Мы будем веселиться до утра!

Дамла взяла сумочку в руки и вышла из клуба.

На улице было темно и тихо. Дамла с наслаждением вдохнула свежий воздух и направилась в сторону стоянки такси. Она взмахнула рукой, показав знаком одному из водителей, что ждёт машину.

— Девушке опасно ночью ходить одной! — услышала она за спиной знакомый голос.

Не поворачиваясь, Дамла громко и чётко ответила:

— Я не иду, я еду на такси.

— Может, я довезу тебя? И провожу до самой двери?

Дарио уже стоял лицом к лицу и подбрасывал ключи от машины, демонстрируя готовность ехать.

В этот момент такси подъехало, поравнявшись с Дамлой. Из окна машины выглянул пожилой водитель.

— Сеньорина, едем?

— Да, едем! Вы вовремя!

Дамла хотела открыть дверь, но Дарио оказался быстрее. Он придержал дверцу машины и махнул рукой, приглашая её присесть. Фыркнув, она устроилась на заднем сидении, но он не отошёл, а наклонился к ней и тихо спросил, глядя ей в глаза:

— А твой парень, этот блондин… Разве он не проводит тебя до дома? Неужели самовлюблённый павлин не может даже посадить девушку в такси?

Дамла не успела ничего сказать, как Дарио закрыл дверь машины. Такси тронулось с места. Девушка оглянулась назад и увидела, как его машина поехала вслед за ними. Когда, наконец, она приехала к дому, то при выходе из такси снова увидела знакомый автомобиль. Дарио сидел за рулём. Встретившись с ней взглядом, он кивнул и прошептал одними губами: «Спокойной ночи!»

========== Глава 11 ==========

Мужчина средних лет непримечательной внешности вошел в отель, поднялся на лифте на восьмой этаж и постучал в номер 8002. Не дожидаясь ответа, открыл незапертую дверь и вошел внутрь.

Стандартный двухкомнатный номер, каких полно в самых обыкновенных трехзвездочных отелях в Турине. Мужчину здесь уже ждали.

Дарио сидел в самом центре комнаты в большом кресле возле журнального столика, просматривая что-то в планшете. При виде гостя он привстал и, показав ему на второе кресло напротив себя, тут же уселся обратно.

— Я ждал тебя.

— Я немного задержался, но все же прибыл по назначению, — человек осмотрелся вокруг. — Не слишком презентабельный номер.

— Я не живу здесь. Снял только на сегодняшний день, чтобы спокойно поговорить.

— Понятно.

— Что ты узнал?

Лицо мужчины скривилось в подобии улыбки.

— Много чего, тебе понравится. Во-первых, я провел расследование по всем поставщикам и покупателям. В основном, товар идет на Ближний Восток, конечно, но и в Америку тоже.

— Ты принес их данные?

— Да, все здесь, — мужчина вынул из кармана флешку и отдал сицилийцу.

Дарио повертел ее в пальцах и, резко сжав в кулаке, победноухмыльнулся.

— Здесь все?

— Да! Все нитки и все шнурки. Не волнуйся. Того, что ты мне предоставил было более, чем достаточно, чтобы обнажить все дела Манкузо.

— Отлично!

— Что ты будешь с этим делать? Хочешь сдать его полиции?

— Нет, конечно! Это чистой воды самоубийство, — хмыкнул сицилиец. — У меня есть план. Но для начала посмотрим, что за фрукт Бруно Вентуро.

— Ты уже встречался с ним?

— Нет еще. Я не собираюсь бежать, спотыкаясь, чтобы лизать ему одно место. Пойду, когда сам позовет.

— Ты рискуешь. А если он не позовет?

— Если не рисковать, то и игра не выгорит. Делайте ставки, господа!

— Хорошо, когда еще понадоблюсь, ты знаешь, как меня найти.

— А что было во-вторых? — Дарио слегка улыбнулся, прищурив один глаз. — Ты сказал, во-первых.

— А да, чуть не забыл! Во-вторых, — мужчина вытащил из кейса папку, — держи, это по тому адвокату, про которого ты хотел все знать. Есть кое-что интересное. Не благодари!

Он встал и, кивнув, исчез за дверью.

Дарио проглядел документы в папке и, стукнув по ней тыльной стороной ладони, злорадно усмехнулся. На его лице появилось хищное выражение, а глаза загорелись ледяным огнем.

Телефонный звонок разорвал тишину так неожиданно, что он даже вздрогнул. В трубке звучал знакомый женский шепот:

— Мне надо увидеться с тобой, срочно!

— Где?

— В руинах. Когда сможешь приехать?

— Буду к вечеру.

Сбросив звонок, тут же набрал другой номер.

— Мы летим в Сиракузы, немедленно, — коротко сказал он в трубку и направился в сторону выхода.

Дарио ждал уже час, когда наконец знакомый женский силуэт показался из-за развалин камней. Девушка быстро к нему приближалась.

— Дарио! — Анжи подбежала к нему и обняла, затем немного отодвинулась и заглянула в глаза. — Дар! Я хотела предупредить тебя! Джакомо в ярости, что ты не пошел на поклон к дяде, и Карло уже начал нашептывать ему, чтобы он не доверял тебе. Сказал, Массимо думает, что ты слишком глубоко копаешь. Прошу тебя, будь осторожен!

Дарио нежно погладил ее по лицу.

— Не волнуйся, милая, я достаточно осторожен. Я не сделаю того, что даст им возможность заподозрить меня.

Она все еще смотрела на него, ее глаза выражали крайнюю степень беспокойства.

— Я узнала еще кое-что. Ты знал, что Джакомо хотел жениться на твоей матери?

— Не понял? Как это? — Дарио отстранился и, держа ее за локти, пристально смотрел ей в лицо.

— Я услышала разговор, Карло говорил что-то такое. Он сказал, что, если бы вы женились на Серене, ничего бы не произошло. Но дальше я не поняла.

— Анжи! Я просил тебя много раз, не суйся в это. Это только мое дело! Почему ты не слушаешь меня? Оставь уже, ты слишком рискуешь.

Она снова прижалась к нему всем телом. Какое-то время они стояли молча, обнявшись. Дарио погладил ее по волосам.

— Я хочу снова встретиться… Мне не хватает тебя, — пошептала она как в бреду. — Когда? Ты останешься? Завтра в домике?

Он отстранился.

— Я сейчас же возвращаюсь в Турин. Мы не можем больше встречаться. Последний раз, когда мы встретились, мне пришлось убить человека, — взяв ее лицо в ладони, он посмотрел ей прямо в глаза, — на этом наши свидания окончены. И, пожалуйста, не лезь больше ни во что.

Она оттолкнула его от себя и прожгла огненным взглядом своих черных глаз.

— Ты врешь! Это не остановило бы тебя! Дело не в этом! Я заметила, что ты изменился. Ты просто не хочешь! Что случилось?

— Все изменилось…

— Неужели дочка Манкузо вскружила тебе голову? Ты не забыл, что ее отец убил твоего отца?

Руки Дарио опустились вниз, и его взгляд вновь стал холодным.

— Я ничего не забываю…

***

По понедельникам Дженк всегда задерживался на работе. Это Джемре заметила уже давно. Слишком много обязанностей легло на плечи ее мужа. Но Дженк легко справлялся со всеми трудностями, словно играючи, решал сложные экономические задачи. Вот только времени фирма отнимала всё больше и больше. Она понимала и ценила все его старания, но иногда так хотелось, чтобы он бросил всё на несколько дней, был рядом только с нею и с сыном.

В этот понедельник она и не ждала Дженка раньше полуночи. Все выходные он сосредоточенно сидел за компьютером в своём кабинете, задумчиво потирая лоб, постоянно разговаривал по телефону и тихонько ругался на все лады.

Рюзгяр только открыл глаза после дневного сна и неожиданно сказал:

— Папа!

— Сынок, это, наверное, Джихангир приехал, — улыбнулась Джемре.

— Нет, папа! — упрямо повторил Рюзгяр.

Мальчуган спрыгнул со своей кроватки и босиком помчался по лестнице вниз.

В дверях стоял улыбающийся Дженк. Он прятал что-то за пазухой. Когда мальчик подбежал к отцу, тот присел на корточки и, распахнув серое пальто, жестом фокусника достал белое шерстяное облачко, с черненькими глазками-бусинками на смешной мордочке, задорно лающее и виляющее пушистым хвостиком-колечком.

— Смотри, кто здесь!

— Собака! — восторженно ахнула Джемре.

— Моя! — уверенно сказал младший Карачай.

— Это щенок самоедской лайки, — начал с улыбкой, глядя на сына, объяснять Дженк. — Рюзгяр увидел такого в мультике и показывал пальчиком. Вот я и подумал, что нам нужен такой.

— Какая прелесть! — с улыбкой проговорила Джемре, трогая мягкую шёрстку зверька.

Щенок быстро влился в новую семью. Своим хозяином он выбрал вкусно пахнувшего молоком маленького человечка и доверчиво лизнул его в нос. Рюзгяр восторженно взвизгнул и осторожно обнял маленького друга.

— Ну, вот и подружились! — засмеялся довольный Дженк.

Он встал на ноги и обнял жену. Осторожно поцеловал её в висок, туда, где пульсировала жилка. Смотря с обожанием, ласково погладил по спине. Джемре всем телом прильнула к мужу.

— Как здорово! А это чудо… Это просто… — она не могла подобрать слова от радости. — Я так тебя люблю, Дженк Карачай!

— Знаешь, Джемре, я в детстве мечтал о собаке. Всегда говорил отцу: «Поехали вместе куда-нибудь далеко, только ты и я. И ещё наш верный пёс». Даже когда составлял список дел, которые хотел бы сделать с отцом, так и написал — хочу купить пса и поехать с папой на отдых к морю. Хочу, чтобы мечты Рюзгяра сбывались!

Она радостно кинулась на шею к мужу, расцеловала в обе щёки, а потом села на пол к сыну и новому члену их маленькой дружной семейки.

— Смотри, сынок, это — живая собака! Не игрушка. Осторожно с ним… — Джемре ласково погрозила пальчиком сыну.

Крошечный белый комочек тут же кинулся на защиту маленького господина, задорно лая.

Джемре звонко расхохоталась.

Малыши несколько часов не расставались ни на секунду, бегая друг за другом по дому и по саду. Во время ужина Рюзгяр даже требовал поставить миску нового друга на стол, но тут вмешался папа Дженк и уговорил малыша не менять собачьи привычки.

Джемре сняла видео, на котором щенок и Рюзгяр носятся по дому. Сначала пёс бежал за радостно визжащим Рюзгяром, а потом сам убегал от него со всех своих четырех лап, буксуя ими по полу.

— Мама, посмотри, как у нас тут весело! — говорила в трубку Джемре госпоже Сехер.

Когда она вернулась в холл после разговора с матерью, то увидела неожиданную картину. Дженк шёл на четвереньках и рычал, изображая грозного пса. Малыш Рюзгяр сидел на спине у отца, а щенок восторженно бежал за Дженком, безоговорочно приняв его за вожака стаи. Джемре сделала фото и послала его Дамле с подписью «Мои любимые четвероногие».

Когда малыши заснули прямо на ковре в гостиной, Дженк осторожно перенёс спящего сына в кроватку. Белое маленькое чудо уложили на тёплую уютную лежанку.

Джемре наслаждалась тёплым душем после активного веселого дня. Она стояла, закрыв глаза, слушая шум воды. Улыбнулась, почувствовав, как сзади к ней прижалось горячее тело мужа.

— Тебе помочь? — игриво поинтересовался Дженк.

— Хочешь поиграть в хаммам и сделать мне пенный массаж?

— Да, пожалуй! — ухмыльнулся он.

Взяв губку, мужчина вылил на нее большое количество геля и взбил обильную пену. Повернув жену к себе спиной, аккуратно коснулся губкой её плеч. Пенные струйки побежали по телу, лаская нежную кожу. Мягкая губка скользила по шее, спускаясь вниз по позвоночнику и поднимаясь обратно. Джемре попыталась повернуться, но он удержал её.

— Стой так, моя любимая жена, мы только начали!

Джемре судорожно вздохнула и оперлась ладонями о стеклянную стенку душевой кабины. Действия мужа разжигали в ней огонь. Хотелось большего. Его поцелуев, его рук на теле. Но Дженк снова и снова водил губкой по спине, ягодицам, аккуратно намыливал мягкий животик.

Джемре почувствовала, как груди коснулись горячие руки, размазывая прохладный гель с запахом жасмина. Она откинула голову назад, на его плечо, наслаждаясь прикосновениями и льющейся тёплой водой. Дженк теперь медленно и плавно оглаживал всё тело, массировал плечи, прихватывал ягодицы, поднимался ладонями вверх и ласкал возбужденную грудь. Джемре отдалась во власть этих нереальных ощущений, которые дарил ей муж.

Она переключила кран на тропический дождь и резко повернулась к нему. Поток воды хлынул на них, ещё больше разжигая внутренний огонь. Дженк жадно поцеловал губы жены, придерживая руками её лицо. Джемре увлеченно отвечала на поцелуи, отзывалась на каждую ласку, каждое нежное касание, мечтая лишь о том, чтобы доверить Дженку всю себя, отдаться во власть его горячих рук и губ.

Внезапно теплый ливень прекратился. Разомлевшая Джемре открыла глаза.

— Иди ко мне, женушка! — хрипло проговорил Дженк, укутывая её в большое пушистое полотенце и подхватывая на руки.

Он бережно уложил возлюбленную на кровать и отбросил ненужное полотенце. Руки и губы заскользили по её телу так нежно и бережно, лаская, согревая и разжигая сумасшедшее пламя внизу живота. Капли воды стекали с его волос и щекотали кожу. От этой нежности, любви и желания у неё закружилась голова, пламя разлилось по всем венам и артериям, поглощая и заставляя думать только о любимом мужчине.

***

Габриэле сидел за столом в своём кабинете и попивал горячий кофе. Внезапно дверь с грохотом распахнулась и к нему вошёл высокий брюнет в чёрной кожаной куртке. В руках он держал папку с какими-то документами. Бросив ее на стол, мужчина уставился на Габо таким взглядом, что парню захотелось спрятаться под этот самый стол.

— Ну, что, блондин, твоя песенка спета, — криво улыбнулся ему незнакомец.

Габриэле вскочил с места.

— Кто вы? И что вы делаете в моём кабинете?

— Мое имя — Дарио Гравиано, — небрежно заявил мужчина, бесцеремонно усаживаясь в кресло Габриэле и закидывая ноги на рабочий стол. — Но это не важно. Важно то, что синьорина Коломбо уже готова дать полиции показания, что дала тебе взятку за то, чтобы ты проиграл дело её дяди. Это было в прошлом году, припоминаешь? А в этом году ты тоже кое-где наследил. Ты читай, читай… Если что не понятно — спрашивай.

Габриэле задохнулся от страха. Его маленькие секреты о грязных делишках никто не мог знать. Ведь он отлично заметал следы. Но этот человек, похоже, мог найти доказательства там, где они были тщательно похоронены. Дарио же в этот момент демонстративно курил, пуская кольца дыма.

— Здесь нельзя курить, — Габриэле смотрел на нежданного посетителя со смесью страха и злости.

— Да? Я не знал, — тот выдохнул дым в лицо собеседнику и демонстративно опустил сигарету в кружку с кофе. — Извини, больше не буду. Но, боюсь, этот кабинет тебе больше не понадобится. Потому что у тебя есть три часа, чтобы убраться из города.

— Ты блефуешь! Это неправда! — не очень уверенно сказал молодой человек, все еще пытаясь не подавать виду, что сильно струхнул.

— Два часа. Потому что я добрый, а у тебя нет выхода. Я ненавижу мошенников и лжецов — этого объяснения тебе достаточно? Если через пару часов ты всё ещё будешь в городе, то всё, что в этой папке — будет в полиции. А то, что на этой флэшке — увидит хозяин твоей фирмы. Здесь столько всего интересного — видео с камер, фотографии документов и расписок, отпечатки пальцев и прочие прелести. Думаю, твой шеф убьёт тебя, чтобы ты не запятнал имя фирмы. Полиции придется проводить реанимацию, чтобы посадить тебя в тюрьму.

Дарио театрально вздохнул.

— Два часа, — уронил он небрежно, выходя из кабинета.

Дамла вновь сидела на своем обычном стуле у барной стойки ночного клуба. За эти почти полтора месяца она изучила это место вдоль и поперек. Клуб находился в здании бывшего кинотеатра и был необычно оформлен. Здесь проходили очень классные тусовки, часто под живую музыку или дискотеки, которые проводились самыми модными диджеями. Но посещать один и тот же клуб постоянно уже немного, если не сказать больше, приелось. Она решила серьезно поговорить об этом с Габо. Он должен был прийти с минуты на минуту. Девушка больше не видела здесь Дарио после того, как уехала на такси, не согласившись, чтобы он подвез ее. Она не хотела сюда возвращаться, но, подумав, решила, что будет казаться, что она от него бежит и скрывается, поэтому продолжила свои свидания с Габриэлем, ставшие уже заезженной пластинкой. Но, к ее радости, Дарио больше здесь не появлялся. Видимо, все-таки последовал просьбе отстать от неё. И это было единственно верным решением, хотя в глубине души оставалась тоска, которую Дамла заглушала воспоминаниями о нанесенной ей обиде.

Единственное, что ей никогда не надоедало в этом клубе, это слушать живые концерты популярных итальянских исполнителей. Итальянский язык был красивым и мелодичным, и песни, исполненные на нем, всегда ее завораживали. Сегодня как раз был один из таких концертов. Она сидела, наслаждаясь музыкой. Как ни странно, Габриэле задерживался и это было на него не похоже. При всех его минусах, он был достаточно пунктуальным человеком.

Слушая красивую мелодию и чудесный голос исполнителя, певший на итальянском о вечной любви, Дамла немного взгрустнула. Рассеянно поглядывая по сторонам, она вдруг увидела знакомую широкоплечую фигуру в кожаной куртке. Он явно шел по направлению к ней. Дамла хотела было дернуться, чтобы встать и уйти, но сочла, что это будет недостойное бегство, и осталась на месте, с вызовом глядя на приближающуюся опасность в виде сицилийца.

Он бесцеремонно уселся рядом с ней.

— Чао!

Дамла промолчала.

— Ты даже не хочешь со мной поздороваться?

— Привет, — выдавила она из себя, глядя на небольшую сцену, где играли музыканты.

— Потанцуй со мной.

Дамла даже чуть не подскочила от такой наглости.

— Вот еще! И не подумаю! — но он уже тянул ее за руку в середину танцпола, где в медленном танце покачивались пары.

Схватив ее за талию, Дарио мертвой хваткой прижал к себе. Дамла упиралась руками ему в грудь. Он посмотрел своим пронзительным взглядом ей прямо в глаза и проговорил:

— Ну же, один танец, прошу…

Закинув ее руку себе на плечо, а вторую сжав в своей кисти и нежно обхватив свободной рукой, он стал двигаться под музыку вместе с ней.

— Это тебе не поможет, — Дамла смотрела на него сердито.

Он только улыбнулся в ответ.

— Я просто не хотел, чтобы ты сидела одна, когда все кругом танцуют.

— Так ты мне одолжение сделал? Спасибо большое, но больше не делай, — Дамла высоко подняла брови и, вырвав руку из его захвата, быстро развернулась и пошла к выходу. Он шел позади нее, не обгоняя. Поравнялся с ней только в холле, где она хотела взять свое пальто в гардеробе. Дарио схватил его раньше и с улыбкой встал, придерживая его так, чтобы помочь ей надеть. Дамла сверкнула на него гневным взглядом. Ее терпение лопнуло окончательно и, застегивая на ходу пальто, она развернулась к нему.

— Что это такое? Зачем ты преследуешь меня? Отстань уже! Я не знаю, как тебе еще сказать, — она не говорила, а выкрикивала слова, пытаясь одним взглядом убить его наповал. — Я встречаюсь с кем хочу! Живу как хочу! Тебя не должно волновать, где и с кем я! Отправляйся к своей невесте!

— А ты будешь каждый вечер ждать своего надутого павлина? Боюсь, он не придет.

— Почему ты так уверен? — ее лицо залило краской. — Или ты что-то сделал?

Она толкнула его в грудь обеими руками.

— Его или кого-то другого, тебя это не касается! Ты не сможешь отогнать от меня всех! Я свободна от обязательств и могу встречаться с такими же свободными людьми! А с тобой я не должна была танцевать! Турецкие традиции запрещают незамужним девушкам быть с чужими женихами! А на Сицилии так принято? — совсем распалившись, Дамла уже выскочила на улицу, не замечая холода и ветра. Дарио резко развернул ее к себе. На его лице уже не было и тени улыбки.

— Традиции?

— Традиции!

— Так сказала?

— Да!

— Ну хорошо! Я тебе покажу сицилийские традиции!

Она не успела и глазом моргнуть, как он, чуть присев, взвалил ее на плечо и быстрым шагом пошел в сторону своей машины. Дамла брыкалась и стучала кулаками по его спине. Не обращая на это никакого внимания, он открыл заднюю дверцу своей машины и запихнул девушку в салон автомобиля. С быстротой дикого зверя прыгнул за руль и дал по газам.

========== Глава 12 ==========

Белый форд на всей скорости пронесся по ночным улицам Турина, благополучно миновав все перекрестки, и вылетел на трассу.

Дамла, сидевшая на заднем сидении, бушевала праведным гневом за такое насилие над ней, кричала, ругалась, стучала мужчину, что находился за рулем, пыталась вылезти вперед, но он не обращал на это никакого внимания.

Периодически пытаясь оттолкнуть ее от себя и сверкая на нее глазами, Дарио только еще сильнее давил на газ.

— Сиди тихо! Иначе мы разобьемся!

— Идиот! Хам! Да как ты смеешь? — Дамла продолжала ругаться, но лезть к нему перестала, увидев, какую скорость набрал автомобиль.

— Ты сама сказала про традиции!

— И что? Что это за традиции такие?

— Самая старинная традиция на Сицилии — похищать невест!

Дамла задохнулась. Даже притихла на некоторое время, осмысливая сказанное.

— Твоя невеста — не я, — сказала она уже менее уверенным тоном.

— Я отменяю помолвку. Забудь о ней.

— Все так просто?

— Да! Так просто!

— Даже если так, ты меня забыл спросить, согласна ли я, чтобы меня похищали.

Дарио рассмеялся.

— Не волнуйся, у тебя будет возможность выразить свои желания.

Некоторое время они ехали молча, и он начал потихоньку сбрасывать скорость, видя, что она немного поутихла. Дамла смотрела в окно, но внутри нее кипел протест. В любом случае, он не должен был вести себя столь наглым образом. Но все же попасть в автокатастрофу не входило в ее планы. Дарио замолчал и поправил зеркало над лобовым стеклом так, чтобы видеть ее лицо. Дамла тоже глянула в него и увидев его глаза, сверкавшие смехом, скорчила ему рожицу и отвернулась.

— Можешь поспать, нам предстоит дальняя дорога, — голос Дарио прозвучал ровно и слегка успокаивающе.

— Господин разбойник изволит сказать, куда же мы едем?

— Домой! На Сицилию.

«Ну подожди! Рано или поздно придется остановиться! Тогда я тебе устрою», — подумала она.

Они ехали почти всю ночь. Дамла не сомкнула глаз, слишком сильно было ее возмущение. Но больше она ничего не говорила. Смотрела только на темноту за окном, на дорожные указатели и проплывавшие мимо населенные пункты, которые мелькали зданиями с темными окнами, освещенные только предпраздничной рождественской иллюминацией, которую в Италии вывешивают на улицах с самого начала декабря.

Последняя табличка, которую они проехали, возвещала о том, что они попали на территорию Тосканы. Ночь отступала, сменяясь предрассветными сумерками. Из сереющей темноты постепенно проступали неясные силуэты деревьев и кустарников вдоль дороги. Небо на востоке светлело и серый туман клубками окутывал волнистые холмы, проносящиеся мимо, делая их похожими на бескрайнее море с высокими валунами. Дамла всю дорогу посматривала на индикатор топлива и наконец заметила, что лампочка на приборе замигала.

Дарио бросал взгляды в зеркало, проверяя, не сменила ли она гнев на милость, если ловил ее взгляд, слегка улыбался с каким-то незнакомым, слегка виноватым выражением. В глубине души он надеялся, что девушка не выдержит и уснет, но не тут-то было.

— Когда мы остановимся уже? Мне нужно в туалет! — довольно резко спросила девушка.

— Сейчас должна быть заправка. Остановимся там, — Дарио бросил на нее быстрый взгляд и тут же перевел его на дорогу.

Действительно, они только что миновали указатель, на котором значилось, что заправка будет через 200 метров, и, свернув с трассы, через несколько минут въехали за автозаправочную станцию.

Остановив машину, Дарио обернулся к ней.

— Дамла, послушай, я прошу у тебя прощения за то, что схватил тебя таким бесцеремонным образом, — он говорил медленно, будто подбирая слова. — Я не собираюсь ни к чему принуждать тебя, надеюсь, в этом ты не сомневаешься. Но я потерял надежду поговорить с тобой, хочу просто, чтобы ты выслушала меня… Я сам не знаю, что на меня нашло, кровь ударила мне в голову. Прости меня. Мы доедем до ближайшего города, отдохнем, поедим и поговорим. Я прошу только этого.

Она сердито посмотрела на него и, ничего не ответив, вышла из машины, направившись к зданию небольшого кафе, находившегося на территории.

Дамла была слишком зла, чтобы идти у него на поводу и благосклонно принимать его запоздалые извинения. Завернув за угол здания, где был вход в кафе, она выглянула оттуда и, убедившись, что он не смотрит в ее сторону, занимаясь заправкой машины, бросилась бежать по направлению к небольшим зарослям на ближайшем холме.

Разобравшись с топливом, Дарио оглянулся по сторонам. Дамла ушла в сторону кафе, и он тоже отправился туда. Вошел и остановился в дверях. Было еще раннее утро и в кафе не оказалось ни одного человека. Несколько небольших столиков и маленькая барная стойка, из-за которой выглядывала копна всколоченных рыжих волос. Дарио подошел к стойке и постучал по ней пальцами. Владелец рыжей шевелюры, парнишка лет восемнадцати, подскочил и уставился на раннего посетителя сонными глазами.

— Слушаю вас, синьор.

— Сюда заходила девушка?

Парень часто заморгал, напряженно пытаясь сообразить, но было заметно, что ответа на этот вопрос он не знает. В конце концов, так ничего и не припомнив, потому что после ночной смены проспал все утро, сидя на стуле и приткнувшись головой к стойке, он просто пожал плечами.

— По крайней мере, сюда она не подходила. Может быть, она в туалете?

Дарио заказал два кофе и уселся за ближайший столик. Парень включил кофемашину, с любопытством поглядывая на мужчину и через несколько минут принес ему заказ. Дарио напряженно смотрел в сторону дверей в уборную. Конечно, он понимал, что девушке нужно время, чтобы привести себя в порядок, но почему-то начинал нервничать. Еще через некоторое время он встал с места и подошел к двери, на которой была прикреплена маленькая табличка с женской фигуркой. Постучал.

— Дамла ты тут?

Не получив ответа, Дарио резко открыл дверь и вошел. Там никого не было. Он выскочил обратно и прошил парня ледяным взглядом, от которого у того по спине пробежал холодок.

— Ты точно никого не видел?

Тот, слегка съежившись от металлического блеска его ледяных глаз, снова пожал плечами, на всякий случай отодвигаясь от сердитого синьора подальше. Дарио вышел на улицу и вытащил телефон. Набрав номер и уже подходя к своему форду, он услышал звонок в салоне.

— Черт!

Резким движением распахнув дверцу, Дарио увидел на полу возле заднего сидения вибрирующий мобильник.

Он с размаху захлопнул дверцу обратно.

— Черт! Упрямая девчонка! — опершись руками о крышу автомобиля, мужчина склонил голову и задумался, пытаясь успокоиться.

Начинал накрапывать мелкий моросящий дождик, оседая капельками на его волосах. Дарио не замечал ничего. Все события прошедшего получаса восстановились в его голове до мельчайших подробностей. Ни одной другой машины за это время на станции не было, а это значит, она не могла ни с кем уехать. Скорее всего, она убежала, когда он занимался заправкой, и могла выбраться на трассу. Смахнув с лица капли и откинув челку наверх, он обошел машину и сел за руль. Его мозг работал как часы.

Выехав на центральную дорогу, Дарио огляделся по сторонам.

«Она не могла далеко уйти, но вполне могла успеть сесть в попутку», — сердце его бешено колотилось, он вцепился в руль так, что пальцы побелели. Его напряжение все нарастало, пока он медленно ехал по трассе в надежде увидеть ее на обочине дороги. Проехав довольно значительное расстояние, он развернулся обратно. Снова проезжая мимо злополучной заправки, Дарио остановился и еще раз осмотрел местность. Холмы и долины — как и почти вся Тоскана.

Он несколько раз проезжал туда и обратно, хватался за телефон, но, подержав его в руках, откидывал в сторону, потому что не мог придумать, куда и кому звонить. Пересохшими губами мужчина бормотал себе под нос, собирая всю брань на итальянском, английском и турецком языках, какую только знал. Но факт оставался фактом, Дамлы нигде не было. На всякий случай он решил проехать по близлежащим проселочным дорогам и окрестностям, хотя шансы найти ее убывали с каждой минутой. Ему казалось, что он ищет иголку в стоге сена.

«Она не маленькая, справится», — говорил он себе, но в голову лезли все самые страшные опасности, которые могли подстерегать молодую девушку на дорогах.

Дамла, прошмыгнув в густые заросли и удовлетворённо хихикая, полезла в карман за телефоном. Но его не было. Она растерянно пошарила по карманам. Задумчиво потёрла лоб, тихонько пятясь назад, пытаясь вспомнить, куда он мог деться. Девушка точно помнила, что доставала его в машине, чтобы проверить сеть и положила потом в карман пальто. С надеждой заглянув в сумочку, висевшую у нее через плечо, она обнаружила, что телефона там тоже нет.

Неожиданно Дамла потеряла равновесие, зацепившись за что-то каблуком. На долю секунды она почувствовала себя как на качелях в парке развлечений, зависнув в воздухе и затем опрокинувшись на спину, понеслась вниз с холма, скользя по грязи. Пытаясь как-то задержаться и притормозить своё падение, девушка хваталась за кустарники и корни деревьев, но мокрые ветки выскальзывали из рук, и неумолимая сила тянула её вниз. Она скатилась словно с горки. Пришла в себя только внизу в небольшой долинке. Посмотрев наверх, она выругалась и попыталась встать. Но тут же снова оказалась на земле. После недавнего дождя земля под ногами была скользкая и вязкая. Осмотрев себя, Дамла пришла в ужас — нежно-голубое пальто все перепачкалось в грязи, а каблук на одном сапоге сломался пополам.

— Вот так, Дамла! — прошептала себе под нос девушка, — твои любимые белые сапожки, которые привлекали столько внимания, подвели тебя. Ох, как подвели!

Она аккуратно поднялась на ноги и поковыляла туда, где виднелась проселочная дорога, петляющая по холмам и долинам.

Дорога лишь казалось близкой, на самом деле, потребовалось немало времени, чтобы добраться до нее, тем более что разболелась лодыжка на той ноге, где был сломан каблук. На сколько хватало глаз, машин видно не было. Дамла устало привалилась спиной к дереву и наблюдала за пустынной дорогой. Идея с побегом уже не казалась её такой гениальной, как в начале. Но она уже не знала, как вернуться обратно. Наконец, вдали показался какой-то автомобиль. Забыв про больную ногу, девушка выскочила на дорогу и отчаянно замахала руками. Возле нее остановился облезлый пикап, из которого выглядывал пожилой мужчина с густыми седыми волосами и орлиным носом на морщинистом лице. Увидев ее унылый вид, он вылез из своей машины, которая на удивление соответствовала ему и казалась дополнением его образа.

— Синьорина! Что случилось? Почему Вы здесь одна? Вам плохо? — затараторил мужчина, оглядывая ее с ног до головы и помогая окончательно занять твёрдое вертикальное положение.

— Подвезите меня до ближайшего города, пожалуйста, — взмолилась Дамла.

— Конечно, конечно, — засуетился старик и помог ей добраться до своего видавшего виды автомобиля, который вблизи показался Дамле просто корытом на колесах. Но выбирать не приходилось. Сейчас она была бы рада хоть повозке.

Когда девушка устроилась на заднем сидении, то поняла, что лодыжка болит ещё сильнее.

— Только этого не хватало! — вздохнула Дамла, горестно качая головой. — Надеюсь, что с ногой ничего серьёзного. Как я теперь доберусь до Турина?

— Ох, дорогая синьорина! До Турина очень далеко! Если вам нужно в Турин, как вы попали в Тоскану?

— Вы не поверите, — зло фыркнула Дамла. — Я сама в это не верю.

— Идем? — весело спросил старик.

— Едем! — грустно протянула она. — А вы не могли бы дать мне свой телефон?

— К сожалению, милая синьорина, он разряжен. Я всё никак не могу подобрать себе новый. Эти новые модели телефонов мне совсем непонятны и непривычны. А старый быстро садится. Вот такая беда! Вот, черт!

— Что случилось? — испуганно вскрикнула Дамла, увидев дымок, вырывающийся из-под капота машины.

— Вот чертова развалюха! — выругался старик, выбежав из машины и открывая крышку капота. — Теперь мотор закипел! Извините, но, кажется, мы никуда не поедем! Придётся ждать попутку и просить помощи.

В это время года, да еще и на проселочной дороге, встретить проезжающую машину было не так-то просто. Время тянулось невыносимо долго. Дамла лежала, сидела, вздыхала, перебирая в голове все свои несчастья за сегодняшний день. Желудок сводило, а нога разнылась и распухла. Старик развлекал ее и себя историями, стараясь отвлечь от неприятной ситуации, в которой они оказались.

Прошло больше двух часов, когда вдали показался белый автомобиль. Если бы не больная нога, Дамла бы выскочила на дорогу и кинулась бы ему прямо под колёса.

— Остановись, только остановись! — молила она.

Словно в ответ на ее молитвы, машина притормозила и оттуда вышел высокий черноволосый мужчина, которого Дамла не могла не узнать. Она вжалась в сидение, прикусив губу.

— Нужна помощь?

— Синьор! Вас господь бог послал! Только посмотрите, что приключилось с моей старушкой! — запричитал старик, размахивая руками.

Мужчина оглядел машину, затем заглянул внутрь.

— Старушка, говорите! — увидев девушку на заднем сидении, он внезапно оживился, губы непроизвольно растянулись в улыбке, а глаза весело заблестели.

— Да, старушка! Ей лет больше, чем сыну моему… — словоохотливый, как и все итальянцы, мужчина собрался было рассказать историю своего автомобиля с момента его приобретения до настоящих дней, но Дарио не стал его слушать. Он не мог отвести взгляда от девушки.

— Вылезай, старушка! — засмеялся он, даже не пытаясь скрыть свою радость. — Поехали, беглянка! Ну и напугала же ты меня!

Дамла вышла, сердито хлопнув дверью.

— Я вызову техпомощь, — обернулся он к мужчине, — этого будет достаточно? Вам нужно что-то ещё?

— Нет-нет, спасибо, вызова будет достаточно! Позаботьтесь о синьорине, пожалуйста! Она нуждается в помощи гораздо больше.

— Не переживайте, она в надежных руках, — ухмыльнулся сицилиец.

Увидев, что она прихрамывает, он открыл заднюю дверцу своей машины и усадил ее, развернув боком на сидение.

— Я посмотрю, — Дарио, как всегда, не спрашивал разрешения.

Уверенными движениями он расстегнул сапог и освободил больную ножку, вызвав у девушки негромкий возглас.

Мужчина осмотрел лодыжку, нежно поглаживая больное место. Голеностопный сустав припух и почернел от гематомы. Аккуратно прощупав пальцами кости, он спросил:

— Здесь больно?

— Ай! — Дамла смотрела на него сверху вниз. — Немного.

— Придется заехать в больницу, чтобы сделали рентген. Но думаю, что перелома нет, просто потянула связки.

Дарио, достав из аптечки широкий бинт, ловко намотал тугую повязку крест-накрест и аккуратно поставил ножку в салон.

Сделав пару звонков по поводу сломавшейся машины, они тронулись в путь.

— Сейчас будет небольшой городок, мы остановимся там. Нужно заехать в больницу, поесть и купить, во что переодеться, — в его лице и словах не было обычного насмешливого выражения, он говорил тихо и мягко. — Зачем ты убежала? Неужели ты боишься меня?

У Дамлы было такое расстроенное и несчастное лицо, что у него сжалось сердце.

— Конечно, нет. Просто мне было так обидно, — она говорила как ребенок, ее губы дрожали, а ее глаза наполнились слезами. — Ты не должен был так поступать.

— Ты права! Но я не сдержался… Когда я видел тебя с этим индюком, у меня кровь закипала в жилах, а когда я представил себе, что могут быть и другие, меня охватила такая злость, что я сам не понимал, что делаю.

Дамла внимательно посмотрела в зеркало над лобовым стеклом и встретилась с ним глазами. Он не шутил и не смеялся. Она поджала губы и ничего не ответила.

— Сегодня нужно остановиться где-нибудь, чтобы передохнуть и привести себя в порядок, а завтра я отвезу тебя, куда пожелаешь, — он улыбался ей в зеркало одними глазами, — я не устаю удивляться тебе. Ты была такой сильной и решительной в настоящей опасности и с таким мужеством переносила боль от потери близких, но как маленькая малышка, плачешь из-за того, что подвернула ногу.

— Пожалуйста, смотри на дорогу, иначе это не последние и не самые страшные несчастья, в которые мы еще можем попасть, — она отвернулась, подумав про себя, что дело тут совсем не в ноге.

Тем временем, они подъезжали к небольшому городку под названием Борго-а-Маццано. Таких полно разбросано на всей территории Италии, и каждый из них неповторим и знаменит по-своему, благодаря богатому историческому наследию этих земель. Чтобы попасть в центр города, надо было проехать в небольшом ущелье между невысокими горами, поросшими лесом. Берега протекающей по дну ущелья реки соединял необычный мост — главная достопримечательность этого местечка.

— Посмотри! — Дарио указал головой на необычное сооружение переправы. — Ему насчитывается более тысячи лет, и он носит название моста Дьявола. У него есть своя легенда, согласно которой в этом месте жители никак не могли возвести мост через реку и только благодаря тому, что люди заключили сделку с нечистой силой, он всё-таки был построен.

Это было каменное сооружение, состоящее из четырех арок, неодинаковых по высоте. Самая высокая делала в конструкции моста резкий несимметричный излом, отчего он становился похожим на спину осла. Дарио рассказывал Дамле историю постройки, когда они проезжали мимо, но вдруг прервался на полуслове. Девушка ахнула и напряглась всем телом. Они увидели, как один из детей, игравших на мосту, сорвался и полетел в воду. Дарио остановил машину у обочины, выскочил из автомобиля, скидывая на ходу куртку, спрыгнул с высокого бетонного бортика в реку и поплыл в ту сторону, куда свалился ребенок. Дамла побледнела как полотно и смотрела широко открытыми глазами на его размашистые движения. Подплыв поближе, он нырнул. Ей показалось, что прошла уже вечность, а Дарио все не показывался из холодной воды.

Наконец он вынырнул и вытащил из воды на поверхность голову мальчика. Течением их снесло немного дальше, но там как раз было место, где можно было выбраться на сушу. Дарио вылез и положил ребенка на спину, откинул его голову назад, зажав нос пальцами одной руки и выдвинув нижнюю челюсть вперёд второй, сделал глубокий вдох и выдохнул ему в рот. После нескольких таких вдохов парень вздрогнул и закашлялся. Сицилиец вздохнул с облегчением и, перевернув его на живот, перекинул через свое колено, чтобы из лёгких вытекла вся вода.

Пока он оказывал помощь, подбежали дети и несколько взрослых, кто-то вызвал скорую и она уже подъезжала, громко сигналя сиреной. Передав мальчика в руки врачей, Дарио направился к своей машине, в которой его ждала перепуганная Дамла. Сев за руль, он сказал ей:

— Мы поедем за скорой до больницы, нужно показать твою ногу, да и узнать, как дела у мальчугана.

— Ты действовал как настоящий спасатель, — в тоне Дамлы проскочила восхищение, которое не укрылось от сицилийца. От чего он победно блеснул белозубой улыбкой и тут же ответил:

— Я и был спасателем в школьные годы, подрабатывал на пляжах Атлантики во Флориде. Вот видишь, пригодилось.

— Ты весь мокрый насквозь… заболеешь, холодно.

— Придется найти место, где согреться и что-нибудь, чтобы переодеться. Но сначала поехали в больницу.

Выйдя из машины возле здания местной амбулатории, Дарио открыл заднюю дверцу и потянулся к девушке. Подхватив ее на руки, он сказал, смеясь:

— Иди ко мне, моя прекрасная принцесса в одном ботинке. Только посмотри на нас! На кого мы похожи! И все из-за меня. Обещаю, я заглажу свою вину.

И с лёгкостью, будто несёт не девушку, а тоненькую тростинку, почти бегом вбежал в двери клиники.

Пока доктор осматривал Дамлу, он пошел в кафетерий при больнице, чтобы купить что-нибудь перекусить. Дарио ещё не вернулся, когда к девушке в палату просунулась голова маленькой девочки и тут же исчезла за дверью. Дамла услышала, как маленькие ножки затоптали по коридору и малышка громко закричала:

— Мама, мама, они здесь! Я нашла их!

В палату вошла женщина средних лет приятной внешности и, улыбаясь, посмотрела на растерянную Дамлу. Девочка, держа руку матери и поглядывая на нее снизу вверх, сказала, ткнув в сторону Дамлы указательным пальчиком:

— Это она! Его жена! Я видела ее в машине.

Женщина смотрела на девушку благодарным взглядом и радостно улыбалась.

— Синьора! Это ваш муж спас моего сына!

В этот момент Дарио показался в дверях с пакетом еды из кафетерия.

— Синьор, — все внимание посетительниц переключилось на него, — синьор! Мы вам так благодарны! Вы спасли нашего Энцо! Чем мы можем отблагодарить Вас?

========== Глава 13 ==========

Джемре совершенно без сил рухнула на кровать. Суматошный день наконец-то закончился. Рюзгяр вместе со своим хвостатым другом, которому дали кличку Дик, целый день шалил и баловался, устраивая то прятки, то гонки, то бои без правил, начисто забыв про дневной отдых. Дила попросила выходной, чтобы навестить больную мать, и Джемре осталась с маленькими хулиганами одна. Только к вечеру малыши угомонились и сейчас спали крепким сном, и молодая женщина смогла перевести дух.

Джемре начала проваливаться в сладкую дремоту. Проснулась от того, что почувствовала легкие касания на своем лице, приоткрыв один глаз, она увидела Дженка.

— Не дождалась меня, соня, — весело сказал он, снимая пиджак и рубашку.

— Малыши расшалились не на шутку сегодня. Ты бы видел, какие они мне устраивали засады, — сонно проговорила Джемре, снова смежая веки.

— А у меня для тебя хорошие новости!

— Да? — осторожно сказала Джемре и щелочками вместо глаз вопросительно посмотрела на мужа.

Дженк присел на кровать и взял жену за руку.

— Помнишь, ты хотела поехать в Турин? Сейчас в Европе предпраздничная суета — очень красиво. А потом Рождество и Новый год! Ты ведь никогда не видела европейский Новый год?

— И-и-и? — протянула Джемре, все ещё не совсем понимая, куда он клонит.

— Я разобрался с работой, и мы летим на несколько дней в Турин! Одни! — Дженк хитро улыбнулся, многозначительно играя бровями. — Теперь понимаешь, о чем я? Новый медовый месяц…

— А как же Рюзгяр?

— Рюзгяр и Дик едут к бабушке Сехер, она уже ждёт нас. Отель в центре Турина заказан. Бери свои красивые наряды и полетели.

— Дженк! — Джемре моментально проснулась и кинулась на шею мужу. — Обожаю тебя!

В Антакью семейство Карачай добралось к вечеру следующего дня.

Когда они уже подъезжали к дому, Дженк с надеждой спросил Джемре:

— Может, сразу же обратно? Оставим Рюзгяра и на самолет? Нас ждёт Турин!

— Родной! Мы же обещали побыть несколько дней с мамой.

— Ну, может, мы хотя бы в отеле остановимся? — цепляясь за последнюю надежду, он вопросительно посмотрел на нее.

— Дженк! — укоризненно сказала Джемре.

— Ну ладно… — обреченно протянул тот.

Первым из машины выскочил белый пушистый щенок с черным носом и глазками-бусинками, вбежав в дом, облаял бабанэ и Дживана, с интересом обнюхал пахнувшую чем-товкусным Сехер и уселся с важным видом у ног улыбающегося Дженка. Рюзгяр кинулся в объятья бабушки. Следом подошла Джемре и расцеловала родных.

В гостиной было уютно. Вся комната была оформлена в типичном турецком стиле — ковры и низкие диваны, большие светильники, шёлковые драпировки на окнах. Помощница по дому, симпатичная девушка по имени Айше, тут же принесла чай со сладостями.

Её нанял Дженк по просьбе Джемре. На Сехер свалилось столько забот, что Джемре пожалела мать. К тому же госпожа Нариман постоянно нуждалась в уходе, она так и не оправилась полностью после перенесенного инсульта. Айше была сиротой, поэтому с радостью согласилась на щедрое предложение Дженка переехать в Антакью, чтобы жить и работать в доме его тещи. Молодая, бойкая, яркая черноволосая девушка всем очень понравилась, принеся с собой в дом Йылмазов радость и юношеский задор. Она уже почти стала членом их семьи.

А Джемре так было спокойнее за мать и бабушку.

В комнате был накрыт стол, ломившийся от угощений для дорогих гостей. После плотного ужина в кругу семьи Рюзгяр стал часто зевать, и все засобирались по своим комнатам. Неожиданно Айше присела на ручку кресла, в котором сидел Дживан, и тихо сказала ему:

— Пойдём спать? Я так устала сегодня.

Кровь прилила к лицу удивленной Джемре, она покраснела как помидор, переводя взгляд с брата на девушку. Дженк только громко хмыкнул.

По их лицам Айше поняла, что позволила себе лишнее при гостях, смущенно вскочив, она тут же юркнула за дверь кухни.

Джемре сверлила глазами брата.

— Я что-то пропустила? — ее голос прозвучал слишком громко. — Я все правильно поняла? Она собирается спать с тобой?

Дживан слегка растерялся под взглядом сестры.

— Она сама пришла ко мне в спальню, что же, выгонять мне её что ли? — выпалил он, поднимаясь со своего места.

При его словах Дженк высоко поднял брови, бросив на шурина насмешливый взгляд.

— А хоть бы и выгнал! — кипела гневом Джемре.

— Что ты кричишь, невоспитанная, все соседи услышат! — запричитала бабка. — Дело молодое! Он мужчина, ты женщина замужняя, должна понимать!

— Дело молодое, так, мама? — Джемре повернулась к Сехер.

Та густо покраснела и молча отвела глаза.

— Лучше бы в отеле остановились… — покачала головой Джемре.

Наутро Рюзгяр, обрадованный вниманием родни, баловался и совсем не хотел есть свою кашу. Он вздумал играть в прятки и носился по всему дому, скрываясь от мамы Джемре. Дженк с раннего утра засел в гостиной с ноутбуком и никак не мог оторваться от работы.

— Рюзгяр, сынок, где же этот мальчик? — улыбнулась Джемре, слыша из соседней комнаты довольный смех сына.

Но маленький проворный шалун продолжал убегать от мамы.

— Сынок, только не буди дядю Дживана, ему сегодня на работу! Если ты прячешься в его комнате, я буду сердиться! — строго сказала она, слыша голоса, доносящиеся из комнаты Дживана.

Дверь в его спальню была приоткрыта, и она уверенно зашла в комнату, тут же смущенно отвернувшись.

Ее брат, раздетый по пояс, целовал Айше.

— Извините, я думала, что Рюзгяр здесь, — пробормотала Джемре, краснея как школьница.

— Эй, девочка, тебя не учили стучаться! — возмутился брат.

Айше, пробежав мимо Джемре, выскочила в коридор. А она всё стояла в комнате брата, хмуря брови и кусая губы.

— Скажи, Дживан, ты собираешься жениться на Айше? Наверняка девушка считает себя почти твоей женой, раз так открыто показывает ваши отношения.

— Я не делал ей предложения! Я работаю охранником в клубе, а не руководителем холдинга, поэтому мне надо еще скопить денег на свадьбу. Хоть вышибалы и хорошо зарабатывают, но не настолько, чтобы захотел и тут же женился!

— Ах, вот как? А что тебе мешает учиться и потом найти более престижную работу? Ты целый день спишь и сидишь у телевизора!

— Не наглей, девочка! Не будь невоспитанной! Мне нравится моя жизнь, и я не собираюсь её менять из-за какой-то там девчонки! К тому же у меня нет богатого папочки!

— Я не могу понять тебя, Дживан! Когда Джерен пришла в спальню к Дженку, ты первый обвинил его во всех грехах! И продолжаешь обвинять. А сам?

В комнату вошла госпожа Сехер с Рюзгяром на руках.

— Дети, у вас всё хорошо?

— Да, мама, всё хорошо, не сглазить бы! — проворчала Джемре и, взяв сына на руки, вышла.

***

Дамла стояла посереди комнаты и с со странной смесью удивления и разочарования рассматривала себя в зеркале. На ней было простенькое платье из мягкой смесовой ткани в мелкий цветочек, явно на несколько размеров большее, чем надо. Она взялась за края широкой юбки и растянула ее в стороны. Только благодаря поясу, подчёркивающему тонкую талию девушки, оно не казалось мешком, надетым на нее.

В клинике ей сделали рентген, как и предсказывал Дарио, переломов костей не оказалось. Доктор сказал, что она сильно ушиблась и потянула связки, и все это быстро пройдет при условии ношения фиксирующей повязки и отказа от каблуков.

Синьора Розалина, мать спасённого мальчика, настояла, чтобы они приняли ее приглашение, предупредив, что если они откажутся, то нанесут ее семье смертельную обиду, а муж не простит ее, раз она не смогла их уговорить. И Дарио с Дамлой, поразмыслив, согласились, решив, что будет лучше остаться в теплой семейной обстановке, чем в холодном отеле.

Ход ее мыслей прервал Дарио, вышедший из душа. Когда она обернулась к нему, то не смогла сдержать смешок. Штаны на нем тоже были не по размеру — широкие и короткие, длиной доходящие до середины голени. Он подошёл к зеркалу и посмотрел в него, встав за ее спиной.

— По-моему, мы прекрасная парочка, ты не находишь? — сказал мужчина, весело усмехнувшись.

Малышка Лаура заглянула в комнату.

— Пойдёмте! Мама зовёт вас на ужин, — призывно помахав рукой, она сразу же скрылась за дверью.

Женщина оглядела молодых людей с головы до ног.

— Я постирала и почистила всю вашу одежду, к завтрашнему дню все будет как новое, — на ее круглом миловидном лице отразилось сожаление, — простите, что вам пришлось переодеться не по размеру.

— Это ерунда, — Дарио улыбнулся, — спасибо, что позаботились о нас.

Домик был небольшой, но уютный, а за счёт рождественского убранства в нем уже чувствовалось приближение скорого праздника. Посередине комнаты, напротив камина, стояла большая наряженная ёлка, по комнате развешаны украшения и фонарики. На камине стоял макет рождественских яслей, частый атрибут христианского Рождества, а над ним были прикреплены ветки омелы. Пока Дамла с интересом разглядывала обстановку и убранство комнаты, Розалина пригласила всех к столу.

— Мой муж работает водителем на дальних рейсах, он будет поздно, поэтому не будем его ждать. Прошу вас, присаживайтесь.

Лаура тут же уселась так, чтобы оказаться между гостями. Дарио накинулся на еду, будто голодал целый год. После рюмки коньяка, поставленной перед ним хозяйкой, его аппетит разыгрался не на шутку. Дамла ещё никогда в жизни не видела его таким оживлённым и весёлым. Проглатывая все, что было у него на тарелке, он нахваливал угощения и тянулся за добавкой. Дамла, несмотря на то, что тоже почти ничего не ела со вчерашнего дня, кушала аккуратно, как привыкла, ловко орудуя ножичком, разрезая мясо на малюсенькие кусочки и степенно отправляя их в рот, искоса поглядывая на своего «мужа». Неизвестно, почему Лаура решила, что они женаты, но никто из них не опроверг этого, просто промолчав. Девочка с интересом наблюдала за ней.

— Ты кушаешь как принцесса, — сделала она свой вывод. Девочка была явно очарована Дамлой. — И такая же красивая, как принцесса.

Довольный Дарио, который наелся и отвалился на спинку стула с удовлетворенной улыбкой, пребывая в самом благожелательном расположении духа, сказал, обращаясь к Лауре:

— Ты тоже похожа на принцессу и напоминаешь мне другую девочку, которую я впервые увидел в 16 лет. У нее тоже были такие же огромные глаза-омуты, где легко утонуть, — при этом он прожигал глазами свою мнимую жену.

Женщина, поняв, что речь идёт именно о ней, в умилении спросила:

— Вы так давно знакомы? — не дожидаясь ответа, она восхищенно добавила: — И у вас такая прекрасная любовь! Это заметно невооружённым глазом!

Лаура от приятного комплимента покраснела и подарила сицилийцу кокетливую улыбку.

В этот момент один из фонариков, подвешенный в углу комнаты, почти у самой двери, отвалился и упал, он не разбился только из-за того, что зацепился за одежду, висевшую под ним на крючке.

Лаура огорчённо охнула.

— Мама! Фонарик упал!

— Ничего страшного, папа завтра повесит его обратно. Он же не разбился.

— Зачем ждать до завтра! — вступила в разговор Дамла, — мой муж сейчас все починит. Он у меня мастер на все руки.

Она бросила при этом насмешливый взгляд на немного растерянное лицо Дарио.

Лаура обрадовалась, Энцо тут же сбегал и принес чемоданчик с инструментами отца и Дарио, хочешь — не хочешь, но пришлось идти разбираться с неполадками. Дети побежали за ним.

Дамла и Разалина остались одни за столом.

— А вы давно женаты? — спросила хозяйка.

— Около года.

— А детишек вы не планируете в ближайшем будущем?

— Нет, — Дамла сделала скорбное лицо и, склонившись поближе к хозяйке, сказала тихо, почти шепотом: — У нас случилась одна беда. Дарио серьезно переболел одним редким заболеванием и после этого… Ну, как сказать?.. После этого он потерял мужскую силу в постели. Это случилось прямо перед нашей свадьбой.

Розалина огорчённо охнула и посмотрела на Дарио таким скорбным взглядом, что Дамле стоило немалых усилий не расхохотаться.

— Мы живём как брат и сестра. Я до сих пор девственница. Но мы не теряем надежду. Мы как раз ехали в Рим, чтобы показаться одному специалисту…

— Боже мой! Надо же, какая жалость, — на лице женщины было написано искреннее огорчение. — Какая неприятность! Но ты правильно делаешь, что поддерживаешь своего мужа. Он такой прекрасный человек. Вы ещё молоды, господь обязательно смилуется над вами.

Дамле понадобилось призвать на помощь всю свою выдержку и весь свой актерский талант, чтобы не прыснуть со смеху, глядя, как Розалина рассматривает Дарио сочувственным взглядом. Когда хозяйка перевела взгляд на нее, она быстрее потупила глаза в стол, чтобы она не заметила в них искры смеха.

— Не отчаивайся, милая! — Розалина приняла заговорщицкий вид. — Специалисты и медицина — это хорошо, но есть и народные средства. Я знаю одну траву, которая творит просто чудеса… Кстати, о чудесах! Сейчас же канун Рождества! Это тоже многое значит! В таком деле нельзя пренебрегать ничем…

Дарио все копался с фонариком, было заметно, что данный вид занятий не входил в число его умений. То и дело посматривая в сторону Дамлы, он постоянно отвлекался, пару раз чуть не ударил молотком себе по пальцам, но все-таки, в конце концов, фонарик был водружен на свое законное место.

Возвращаясь к столу, он остановился возле камина. Заметив, что мужчина стоит под омелой, хозяйка воодушевленно проговорила:

— Вам обязательно нужно поцеловаться под ветками омелы и загадать желание. Вот увидите, это вам очень сильно поможет!

— Поможет в чем? — Дарио удивлённо посмотрел на нее, но затем, переведя взгляд на немного растерявшуюся Дамлу, забыл о своем вопросе. — Да! Иди сюда, дорогая жёнушка. Поцеловаться под омелой в канун Рождества — это хорошая примета!

Розалина подтолкнула Дамлу к нему, и она в один момент оказалась в его объятиях. Сейчас ей уже было не до смеха. Девушка смотрела на него немного испуганно.

— Закрой глаза и загадай желание, — прошептал он ей на ухо, — в прошлый раз, когда ты загадывала, оно сбылось и сейчас сбудется.

И наклонившись к ее лицу, обжег своим дыханием так, что она почувствовала, как неясное волнение горячим ручейком разливается по ее телу, наполняя его теплом до самых кончиков пальцев. Взяв ее за плечи и прижав к себе, мужчина нежно коснулся ее губ.

Дамла лежала в кровати, завернувшись в одеяло как в кокон, так, что из него выглядывали только ее глаза. Дарио усмехнулся, войдя в комнату и увидев девушку в таком положении. Медленно приблизившись, мешком свалился рядом, перевернулся на живот, подмяв под себя подушку, и отвернулся от нее в другую сторону.

— Я труп! Даже не проси исполнять супружеский долг, я ни на что не способен.

Дамла перевела дух, его слова вызвали у нее легкую улыбку при воспоминании о разговоре с хозяйкой. Но и правда, они бодрствовали уже два дня, к тому же столько всего пережитого сказывалось и давало о себе знать невероятной усталостью. Некоторое время она лежала молча. Но сон никак не шел к ней. Возможно, из-за переутомления и перевозбуждения нервной системы сработал обратный эффект. Она не видела лица Дарио и не могла понять, уснул он или нет. Он лежал, не шевелясь, все в том же положении.

— Дарио?

— А? — он ответил сразу же, значит, тоже еще не спал.

— Можно, я спрошу у тебя? — она говорила еле слышно.

— Спрашивай.

— Зачем ты устроил эту странную встречу на башне после двухлетнего отсутствия?

Он медленно приподнял голову и развернул к ней лицо.

— Я увидел тебя… В конце лета, в Афинах.

— В Афинах? Я же…

— Ты была с подругами. На тебе было персиковое платье из лёгкой ткани, перехваченное золотистым обручем под грудью. Ты выглядела как гречанка. Даже прическа была как на их фресках.

— Я не видела тебя.

— Я так и не подошёл. Не знаю, почему. Наверное, мне не хватило смелости… — он улыбался в темноте.

— Тебе? Смелости?

— А может, наглости. Растерялся от неожиданности, — он усмехнулся. — А потом я купил отель в Стамбуле. Прямо на следующий день один грек выставил его на продажу. Не очень выгодная сделка, скажу я тебе. Отель в ужасном состоянии. И снял квартиру в твоём доме… — веки опускались у него на глаза и речь становилась немного сбивчивой, он засыпал.

— И-и-и? — ее резкий возглас заставил его вздрогнуть и вновь открыть глаза.

— И потом мы напились с Дженком в твоей квартире. Джемре утащила его на своем плече, а меня бросили прямо там, — он снова усмехнулся. Его голос, сначала зазвучавший бодро, вновь становился тише, и превращался в бормотание: — Я валялся на твоей постели, нюхал твои духи и разговаривал с твоей подушкой. Я думал, что уже совсем забыл тебя, но ты снова как змея вползла в мои мысли… Бегу, бегу и снова нахожу себя около тебя… Дженк убьет меня… Но я не виноват, я правда старался забыть…

Ей пришлось придвинуться и почти прижаться ухом к самым его губам, чтобы разобрать последние слова. Он больше ничего не сказал. Отстранившись и посмотрев на его лицо, она увидела, что Дарио уже крепко спит. Отодвинувшись от него подальше, она глубоко вздохнула, ее веки сами собой опустились, и девушка погрузилась в сон.

Дамла проснулась с ощущением невероятного комфорта и уюта, словно находилась в чьих-то нежных объятиях. Ей было так хорошо, что не хотелось шевелиться. Осторожно приоткрыв глаза, прямо перед собой она увидела лицо Дарио и свои руки, обвивающие его крепкое тело. Они лежали, сплетясь в одно целое, как супруги после долгой разлуки. Слегка навалившись и придавив ее к кровати коленом согнутой ноги, он все еще спал. Дамла осторожно убрала руки с плеч мужчины и попыталась выбраться. Но не тут-то было! Он перевернулся, при этом прижимая ее к себе еще крепче и что-то недовольно пробурчал. Дамла снова потянулась к краю постели. Осторожно переползая короткими движениями, она была уже почти у цели, как услышала хриплый голос:

— Доброе утро, жёнушка!

Комментарий к Глава 13

Дорогие читатели, вот мы и подходим к самому интересному. Две наши парочки и любовь, любовь, любовь… А также много неоднозначных ситуаций. Очень ждем много отзывов для вдохновения на продолжение!

========== Глава 14 ==========

Наутро Дамла и Дарио познакомились с мужем синьоры Розалины, Антонио, невысоким полноватым мужчиной с живым, подвижным лицом и выразительными васильковыми глазами. Он рассыпался в благодарностях перед Дарио, впрочем, его слова было сложно разобрать из-за выраженного тосканского акцента.

Наскоро позавтракав, гости засобирались в дорогу. Синьора Розалина, желая помочь и хоть как-то отблагодарить за спасение сына, почистила и постирала всю одежду своих постояльцев и подарила Дамле пару новых кроссовок, к счастью, размер обуви у них совпал.

Дарио вышел на улицу и, самозабвенно затянувшись сигареткой, направился к своей машине. Вдруг он краем глаза заметил бегущего за ним хозяина с корзиной еды наперевес.

— Вы направляетесь в Рим? — запыхавшись, спросил он у молодого человека.

На его лице застыло какое-то странное выражение: он смотрел с непонятным Дарио сочувствием и некоторым удивлением. Сицилиец задумчиво сдвинул брови, приготовившись ответить, но хозяин, не дав вставить ни слова, затараторил:

— Не расстраивайся! Всякое в жизни бывает! Вы еще молоды, у вас все наладится… Верьте в чудеса, они всегда случаются у тех, кто в них верит! — он схватил руку озадаченного собеседника и затряс ее, всем видом показывая, что желает только самого лучшего.

Дарио еще вчера заметил странные взгляды хозяйки в его сторону, но решил не зацикливаться на ее необъяснимом поведении. Он был слишком счастлив, да и к тому же сильно устал после пережитых событий. Выпустив сигаретный дым, он еще раз недоуменно глянул на синьора Антонио, но выспрашивать его все же не стал.

— Благодарю! — Дарио театрально кивнул головой и, пристукнув пяткой о пятку, отправился за Дамлой.

Негромкие голоса в комнате, где они провели ночь, заставили его нерешительно остановиться за приоткрытой дверью. Он замер и краем глаза заглянул в проем. На кровати сидела Дамла, уже нарядившаяся в свое платье, и тоскливо рассматривала кроссовки, совсем не сочетавшиеся с ее образом. Стильные белые сапожки валялись в стороне. Девушка понимала, что даже если бы они не были безнадежно испорчены, то все равно не налезли бы на опухшую лодыжку. Синьора Розалина стояла напротив и смущенно вертела в руках красивую металлическую коробку, похожую на упаковку отборного чая.

— Доброе утро, милая! Помнишь, о чем я говорила тебе вчера? — она с загадочной улыбкой протянула коробку Дамле. — Это сбор тосканских трав… Для лечения мужских заболеваний. Возможно, он поможет с проблемой… Я очень надеюсь, что все огорчения останутся позади! Очень! Вы такие добрые и красивые молодые люди! У вас обязательно должно все наладиться!

Дамла сделала самое печальное выражение лица, какое только смогла изобразить.

— А это было в кармане куртки твоего мужа. Жаль, фотография совсем испортилась, я сделала, что смогла, но прежней она уже не станет. Вы здесь такие счастливые! — женщина протянула Дамле помятый снимок, который та сразу узнала.

Дарио затаил дыхание. «Вот плутовка!» — промелькнуло в его мозгу. Он развернулся, стараясь ничего не задеть и отошел на несколько шагов назад. Выждав пару секунд, вновь направился в комнату, специально ступая как можно громче.

— Жена! Ты готова? Нам уже пора… — гаркнул он во все горло.

От резкого звука женщины вздрогнули. Дамла непроизвольно прижала коробку к себе.

В машине Дарио медлил, выжидающе посматривая на Дамлу.

— Мы возвращаемся, — утверждение, больше похожее на вопрос, слетело с его губ, пока он нарочито медленно поворачивал ключ в зажигании.

— А разве ты не хотел показать мне свой дом на Сицилии? — Дамла лукаво улыбнулась и быстро отвела глаза в сторону.

От ее вопроса он встрепенулся и остановил на ней пронзительный взгляд, словно проверяя, не шутит ли она.

— Так в каком городе ты живешь? Марсала, кажется… — с самым непосредственным видом обронила вопрос девушка.

Привычка всегда держать эмоции под контролем не позволила ему показать, какую неописуемую радость вызвали слова милой проказницы. Лицо Дарио оставалось бесстрастным, но в его взгляде зажегся веселый огонек, а кисти сжали руль так сильно, что побелели костяшки пальцев. Заметив это, Дамла поняла, что ее неожиданное решение произвело на мужчину большое впечатление.

— Да, тебе понравится. Там находится дом моих родителей — небольшая белая вилла у самого моря. К вечеру будем там.

Они тронулись в путь. Спустя некоторое время, проведенное в молчании, Дарио, то и дело косившийся на металлическую коробку в руках девушки, внезапно спросил:

— Что это?

— Где? — Дамла совсем забыла про упаковку чая, которую до сих пор держала в руках, полностью погрузившись в приятные мысли о предстоящем приключении.

— Это чай из тосканских трав. Хозяйка подарила мне… — заметно смутившись, ответила она.

— А-а-а, — протянул он, иронично прищурившись, — ты только поаккуратнее с тосканскими травами, они могут оказать неожиданный эффект. Не советую злоупотреблять фитолечением, а то я не отвечаю за последствия…

***

Дамла и Дарио проделали длинный путь вдоль побережья Тирренского моря, прежде чем увидеть первые скромные домики на въезде в Марсалу. Солнце уже закатилось за горизонт, и в сумерках старинный город показался девушке таинственным и романтичным. По дороге Дарио красочно описывал своей гостье историю родной провинции и местные традиции, говорил о бескрайнем море и великолепных ландшафтах, и, конечно же, о знаменитом вине с таким же названием. Внимательно слушая рассказы уроженца этого благодатного края, Дамла не могла оторваться от мелькающего пейзажа.

Они пересекли почти весь город и подъехали к высоким резным воротам белокаменной виллы, возвышающейся на холме. Стоило им въехать во двор, взгляду Дамлы открылось двухэтажное здание в античном стиле с колоннами и огромными арочными окнами во всю стену. Около фасада в неповторимом сочетании располагались большие и маленькие клумбы-чаши с фиолетовыми, розовыми, красными и белыми цветами. Их легкий нежный аромат смешивался со свежим морским бризом и слегка кружил голову. Вокруг не было ни души, однако вилла выглядела такой ухоженной, словно кто-то не покладая рук заботился о ней.

— За домом приглядывают мой старый управляющий и его супруга, знавшие еще моих родителей. Это они не дают ему прийти в упадок, а сам я здесь бываю очень редко, — подав руку Дамле, выходящей из машины, Дарио по ее удивленному взгляду угадал вопрос.

— Здесь жила твоя семья? — задумчиво спросила девушка.

— Давно, еще когда мама была жива. После трагедии отец переехал в другой дом. Но виллу оставил. Иногда мы с ним приходили сюда и часами сидели, глядя на море.

Разговаривая, они подошли к массивным деревянным дверям, Дарио по-хозяйски распахнул их, приглашая войти.

— Микеле и Кармела живут неподалеку, но приходят каждый день, — слегка улыбнулся владелец дома.

Они вошли в дом и сразу попали в просторную светлую гостиную, выдержанную в средиземноморском стиле. Дамла, пройдясь по комнате, восхищенно рассматривала предметы декора: ажурные подлокотники кресел, изящные светильники, красивую массивную люстру, спускавшуюся с высокого потолка, затейливые ножки мебели, украшенные цветочными и растительными орнаментами из кованого железа. Дарио остановился посередине комнаты, задумавшись о чем-то своем, его взгляд рассеяно блуждал по сторонам. Дамла в нерешительности посмотрела на него, боясь вырвать из воспоминаний о прошлом. Он вдруг развернулся к ней и лучезарно улыбнулся.

— Располагайся, моя хорошая. Я разожгу камин, мне кажется, здесь немного прохладно. Все-таки зима.

— Я хотела спросить… — девушка на секунду замолчала, подбирая нужные слова, и затем продолжила: — А что произошло с твоей мамой? Ты никогда не рассказывал.

Дарио тяжело вздохнул. Он уже давно ни с кем не разговаривал на столь болезненную и тяжелую для него тему. Пряча глубоко в душе свои переживания, мужчина не привык говорить о них вслух.

— Это давняя история. У моего отца всегда имелось много врагов, а наша жизнь была бурной и опасной. Мама — из именитого рода, широко известного в криминальных кругах, да и отец, как ты знаешь, не отличался добропорядочностью. — Дарио криво усмехнулся, — Когда речь идет о деньгах, власти и борьбе за сферы влияния, по-другому и быть не может. Здесь Сицилия, девочка, опутавшая мафиозными путами почти полмира. И моя семья тоже не осталась в стороне. На отца было много покушений. В одном из них погибла моя мать.

— Это произошло здесь?

— Нет. Здесь прошли, наверное, самые спокойные и счастливые годы нашей жизни. В этом доме жили радость, любовь и мечты, которым не суждено было сбыться. Поэтому эта вилла так важна для меня. Я еще никогда не приглашал сюда гостей. Это моя крепость, мой оплот, мой дом, в котором нет места чужим, моя святыня. Только Дженк был здесь однажды, когда приезжал со мной на каникулы…

— Дженк был здесь? — при упоминании брата Дамла вздрогнула и удивленно приподняла брови. — Когда?

— Мы еще учились в университете. Нас с твоим братом связывает очень многое. Думаю, даже если он что-то не знает обо мне, то догадывается, — в голосе Дарио проскочила горечь, — поэтому он не хочет своей любимой сестре такой же участи, какая постигла мою мать. И я понимаю его.

Дамла робко положила руку ему на плечо и заглянула прямо в лицо. Он смотрел на нее отчаянно, не в силах больше скрывать свое болезненное одиночество. В светлых глазах застыло столько невысказанной тоски, что девушке захотелось обнять его и прижать к себе. В сердце Дамлы проснулась такая пронзительная нежность, которая не помещалась в груди и от которой щемило сердце. Она застенчиво провела пальчиками по его небритой щеке, спустившись к ямочке на твердом подбородке и ободряюще улыбнулась, а он молча прижал ее ладонь к своему лицу.

— Но ты же не участвуешь в мафиозных делах? У тебя легальный бизнес — отели, винный завод…

— Есть то, о чем ты не знаешь… Я пытался разорвать все связи и закрыть все ходы, не хотел идти по стопам отца, но прошлое не отпускает меня. Особенно, когда всплыли некоторые обстоятельства его гибели. Поэтому я молча уехал два года назад, — он помедлил, нервно сжимая ее руку, — не могу сказать, что думал о тебе все это время, но, когда неожиданно снова увидел тебя, у меня ёкнуло сердце. И чем дальше, тем больше… не сразу, постепенно, я понял, что очень сильно хочу, чтобы ты была рядом со мной. Твоя сила духа, твоя вера, твоя красота и чистота — все в тебе восхищает меня.

Он резко замолчал, словно у него вдруг закончились слова. Дамла слушала, затаив дыхание. Необычайное волнение заставило ее сердце бешено колотиться, Дарио впервые говорил ей о своих чувствах.

Внезапный порыв ветра, ударивший в стекло, заставил их вздрогнуть. Молодые люди словно проснулись ото сна. Дарио подошел к окну и, приоткрыв его, подставил лицо под прохладный морской ветер.

— Идём, — махнул он рукой, — выйдем во двор.

Открыв нараспашку стеклянную дверь, они вышли на длинную веранду, тянувшуюся вдоль всей боковой стены виллы. Дамла заметила еще несколько выходов из других комнат, но наибольшее ее внимание привлек подвешенный к потолку с противоположной стороны гамак, сиротливо раскачивающийся на ветру. Дарио расправил плечи и, глубоко вздохнув, с облегчением произнес:

— Я приезжаю сюда нечасто, только когда мне необходимо подумать и передохнуть от бесконечной гонки, игры и войны, из которых состоит моя жизнь, — он грустно улыбнулся, — когда нахожусь здесь, время для меня будто останавливается и это место приносит мне душевный покой.

— Здесь очень красиво… — глядя на темную морскую гладь, сказала Дамла, — и одиноко… Хорошо, что у тебя есть эта вилла, и ты можешь спокойно наслаждаться воспоминаниями о близких и счастливых днях в отчем доме.

На глаза девушки навернулись слезы, ей вспомнился прекрасный белый особняк, в котором прошло ее детство. Хоть дом на берегу Босфора и был ей очень дорог когда-то, после смерти родителей она ни разу не переступила его порог. Дарио словно прочитал ее мысли. В этот миг она выглядела хрупкой и беззащитной в его глазах, и, в неодолимом желании защитить и оградить от всех бед, он крепко стиснул ее в объятиях. Понимая всю боль девушки, не так давно потерявшей почти всю семью, мужчина больше всего хотел прогнать прочь печали и огорчения. Испугавшись, что сдавил слишком сильно, он ослабил хватку и, нежно поцеловав возлюбленную в висок, погладил по растрепанным волосам.

— Я тоже осталась одна, когда умерли отец, а потом мама… Ты знаешь, что произошло. Если бы еще и брат… — она замерла, не в силах произнести слово, застрявшее в горле, — наверное, я бы тоже умерла тогда.

— Я так не думаю, ты очень сильная девочка, храбрая и мужественная…

Он подушечками пальцев ласково стер слезинки под огромными печальными глазами Дамлы и взял в ладони ее лицо.

— Но я чувствую себя такой одинокой… У Дженка своя жизнь, семья… Я очень рада за них, они с Джемре преодолели столько препятствий и прошли через столько страданий, что заслужили самое большое счастье на свете, но…

Дарио не дал ей договорить и резко накрыл ее губы нежным, опьяняющим поцелуем. Она не отстранилась, наоборот, ей захотелось раствориться в этом поцелуе. Пылко отвечая возлюбленному, Дамла обвила его, сцепив руки у него на шее.

Он оторвался от ее губ и серьезно сказал, глядя в глаза:

— Я всегда буду рядом, никогда не оставлю тебя, обещаю, — его голос опустился до шепота, — я люблю тебя…

Слова мужчины словно электрический ток ударили девушку в самое сердце. Привстав на цыпочки, Дамла потянулась к лицу Дарио и прикоснулась к его носу кончиком своего. В его сияющих глазах читалось столько обожания и страсти, что она, задрожав всем телом, смогла только выдохнуть:

— Я тебя тоже…

«Какие же восхитительные у него губы, — думала Дамла, вновь погружаясь в сладостный поцелуй, — никогда не испытывала ничего подобного! О, Аллах, кажется, я парю над землей!»

Дарио целовал её неистово и властно, раскрывая языком трепещущие губы и проникая в рот. Его руки жадно блуждали по телу возлюбленной, не останавливаясь ни на секунду. Совершенно новые ощущения захлестнули Дамлу, в голове появился легкий шум, а тело напряглось от безудержного желания принадлежать ему без остатка. Дарио легко подхватил любимую на руки и перенес через порог спальни. От его нежных, уверенных прикосновений робость Дамлы моментально прошла, уступая место настойчивой потребности идти до конца. Отбросив все сомнения и страхи, не желая больше сопротивляться сладкому томлению, она сама притянула мужчину к себе, обхватив за шею. Он же покрывал все ее лицо горячими поцелуями, а добравшись до нежного ушка, жарко прошептал:

— Ты прекрасна…

От возбужденного шёпота у нее перехватило дыхание. Голова закружилась, а мысли спутались. Она сделала неловкое движение, чтобы освободиться от платья, но Дарио перехватил ее руку и покачал головой.

— Позволь мне… я слишком долго мечтал о тебе, моя девочка… Слишком долго хотел…

Дамла расслабилась и подчинилась, млея от его чарующего голоса и ласковых прикосновений.

— Моя нежная девочка! — горячий мужской шепот эхом отдавался в ее сознании.

— Дар! — застонала она.

Дамла вцепилась в плечи Дарио и вжалась в него всем телом, ощутив сквозь ткань одежды, как напряглись его мышцы. Мужчина горел неистовым желанием, но пытался не терять самообладания, чтобы ненароком не причинить боль или испугать свою маленькую девочку.

Он отступил на полшага и, развернув ее спиной, начал медленно расстегивать молнию на платье, покрывая легкими поцелуями каждый открывающийся сантиметр бархатистой кожи. Дамла задрожала, во рту внезапно пересохло, а на висках выступила испарина. Ее бросало то в жар, то в холод. Отдавшись нахлынувшим чувствам, она не заметила, как оказалась абсолютно обнаженной. Мужчина быстро разделся и вновь притянул девушку к своей груди. Ощущая всей кожей его рельефное тело, она вся трепетала. От Дарио не укрылось ее волнение, и он снова успокаивающе прошептал:

— Моя хорошая… Ты самое прекрасное, что я видел в жизни, моя принцесса… моя нежная невинная малышка… я так ждал этого дня… — его слова перемешивались с дразнящими поцелуями, от которых у Дамлы замирало сердце, а во всём теле пробуждались сладкое и тягучее, как карамель, желание.

Дарио бережно уложил ее на кровать. Прохладные шуршащие простыни вызвали у Дамлы легкий озноб и толпу мурашек по телу. Мужчина спускался поцелуями все ниже и ниже, щекотал колючей щетиной, ласкал и поглаживал, даря возбуждение каждой ее клеточке. Немного отстранился, чтобы полюбоваться плавными изгибами столь желанного тела и заметив небольшую родинку на девичьей груди, нежно коснулся ее губами. Провел ладонью по контуру точеной фигуры, слегка сжал маленькую упругую грудь, прижимая пальцами сосок, отчего у Дамлы вырвался непроизвольный сдавленный стон. Между поцелуями Дарио продолжал нашептывать своей любимой ласковые слова. Его прохладные руки, умело раззадоривая и провоцируя желание, гладили по животу, постепенно продвигаясь вниз. Он мягко раздвинул ее ноги, лаская внутреннюю поверхность бедер. Уверенные и бесстыдные пальцы Дарио заскользили по нежным, уже влажным складкам, вызывая неведомые прежде девушке ощущения, заставляя ее тихо постанывать и слегка двигаться. Все чувства Дамлы накалились до предела, душа и тело горели как в огне. Она выгнула спину и подалась ему навстречу.

— Подожди, — тихо шепнул он, — не так быстро, моя принцесса.

Он раздвинул ее бедра еще немного и навис над ней, опираясь на локоть. Другой рукой не переставал ласкать возбужденный клитор, а губами и языком — грудь, целуя и слегка прикусывая. Возбуждение девушки дошло до предела, и она совсем потеряла контроль над собой, извиваясь под мужчиной и издавая жалобные стоны. Дарио, в пылу страсти, наслаждался, даря ей блаженство. Внезапно по ее телу разлилась сладостная волна яркого удовольствия, Дамла громко вскрикнула и подалась вперед, судорожно стиснув его ногами и обхватив руками мускулистую спину. Широко распахнув глаза, она смотрела на него с некоторым удивлением, испытав первый в своей жизни оргазм и тут же впервые почувствовала мужчину внутри себя. Дарио вошел плавно, медленно, стараясь не причинить ей резкой боли, девушка доверчиво замерла, позволяя ему закончить начатое. Он уверенно и крепко прижал ее к себе, ритмично двигаясь. Дамла почувствовала, как судорога пробежала по его влажному от пота телу. Шумно выдохнув, мужчина замер, а затем опустился прямо на нее, слегка придавив, и впился глубоким жгучим поцелуем в ее губы.

***

Солнце уже почти зашло. Слышно было как тихий ветерок шуршит листьями цветов в горшках, расставленных у каждого окна. В последних лучах заходящего солнца, золотивших веранду, двое влюбленных, качаясь в гамаке, наслаждались ароматом цветов и шумом волн, набегающих на берег.

Дамла, разнеженная ласками, положила голову на грудь мужчины, прислушиваясь к стуку его сердца и одним пальчиком рассеянно выводила узоры у него на животе. Дарио, довольно прикрыв глаза, с легкой счастливой улыбкой перебирал пальцами ее шелковистые волосы. Звук резко зазвонившего телефона заставил их вернуться в реальность из прекрасного мира, существующего только для двоих. Дарио приподнял голову и увидев, что звонит телефон Дамлы, попытался удержать ее:

— Не отвечай!

— Вдруг что-то важное, — слегка улыбнулась она и ответила на звонок.

Услышав голос в трубке, Дамла внезапно подскочила так, что Дарио слегка опрокинулся на бок, от этого гамак перевернулся и оба оказались на полу.

Но телефон из рук Дамла не выпустила, а, наоборот, еще сильнее прижала его к своему уху, округлив глаза.

— Дженк! Братик… Ты приехал?.. Сейчас придете? — ее ошарашенный взгляд заметался по сторонам.

Дарио, резко вырванный из полудремы, вскочил с пола и одними губами зашептал:

— Куда придет? Сюда? — он взволнованно уставился на Дамлу.

Протянув ей руку и помогая встать, Дарио нервно поправил на себе футболку. Девушка, глянув на его растерянное лицо, едва сдержалась, чтобы не рассмеяться и продолжила разговор:

— Дженк, располагайтесь в гостинице, я за городом у подруги. Завтра увидимся.

Выключив телефон и многозначительно посмотрев на Дарио, девушка сказала, прицокнув языком:

— Ай-яй-яй! Ты испугался больше, чем я! Дженк и Джемре приехали в Турин. Решили сюрприз сделать.

— Сюрприз удался! — ухмыльнулся Дарио.

========== Белая вилла ==========

Запах цветов и прохладный ветер с моря.

Его широкая грудь, на которую она склонила свою голову, как на подушку, приникнув ухом и прислушиваясь к его сердцебиению, тихо вздымалась в тон его спокойному дыханию.

Тук-тук, тук-тук… Стучало его сердце. Тук-тук, тук-тук…

Он прижимал ее к себе, поглаживая по спине и путаясь пальцами в длинных волосах.

Хотелось остаться здесь, на прекрасной белой вилле, навсегда, чтобы не было ничего и никого больше. Не было проблем, других людей, другого мира, других дней, кроме этого…

Почему она чувствовала себя такой счастливой? Она стала женщиной в его объятьях. Именно его она ждала и видела в своих снах. Именно о нем она мечтала и отчаянно плакала в подушку, когда думала, что ее мечте не суждено сбыться. Но она сбылась, эта мечта.

Что она почувствовала, когда услышала его низкий голос, спустившийся до хрипловатого шёпота, что ощутила, услышав долгожданное: «Я люблю тебя»?

Когда она уловила смысл его слов, ее вдруг залило раскаленной лавой, сжигая все внутренности и причиняя распирающую изнутри ломоту.

Разве счастье может быть таким? Может человек быть так счастлив, что чувствует почти физическую боль?

Она даже не могла надеяться, что это произойдет.

А потом…

Она так сильно его хотела или, может быть, хотела принадлежать ему… Только ему…

Слегка покачиваясь в гамаке, глядя как солнце садится прямо в море далеко на горизонте, окрашивая все в рыже-золотистый цвет своими последними лучами, они оба наслаждались этой тишиной и спокойствием, отдавшись ощущениям переполнявшего их души блаженства…

Уже совсем стемнело. Вместе с темнотой на землю спустилась и прохлада. Девушка поежилась и натянула теплый пушистый плед, укрывая им себя и его. Клонило ко сну. Веки опустились сами собой, и под мерный шум моря и звук биения его сердца она задремала.

Тук-тук, тук-тук…

Черная тень проскочила по двору, беззвучно подкралась к углу веранды. Человек смотрел на спящих влюбленных некоторое время. Медленно продвигаясь, подошёл к ним почти вплотную. В лунном свете в его руке блеснул холодный металл.

Мужчина в гамаке открыл глаза, словно ощутив чьё-то присутствие. Резко сел, инстинктивно сжимая любимую в своих руках и отклоняя ее в сторону от себя. Увидев направленный на них пистолет, медленно разжал объятия и, спустив ногу на пол, начал подниматься, оставляя ее позади себя. Она приподняла голову, непонимающе хлопая ресницами спросонья, не осознавая, что происходит.

В ночной тишине грохнул выстрел.

Что это? Что произошло? Кровь застыла у нее в жилах. От испуга она не могла даже закричать, страх будто сковал ее, отняв возможность двигаться и говорить, заполняя собой все ее существо.

Тень растворилась в темноте.

А ее возлюбленный всё ещё стоял прямо, не шевелясь, загораживая ее своей широкой спиной. Она испуганно прижалась к этой спине, обхватив его руками. Теплая вязкая жидкость потекла по ее кисти. Вздрогнув, она начала ощупывать его тело.

Внезапно его ноги подкосились и, слегка осев, он повалился вперёд, увлекая ее за собой.

Холодный липкий пот ручьем побежал у нее между лопаток. Девушка вскочила и рывком развернула мужчину на спину. В том самом месте, куда она только что прижималась головой, на светлой майке было темное пятно, растекающееся неровной кляксой. Горячие слезы сами по себе полились по ее щекам, дрожащей рукой она провела по лицу, размазывая их вместе с его кровью, в которой испачкались ее руки.

Она услышала свой хриплый судорожный шепот, словно звучавший откуда-то со стороны в этой тишине:

— Только не умирай… Не оставляй меня… Ты же обещал…

Он с трудом вздохнул, что-то странно хлюпнуло в его горле при этом. Попытался улыбнуться, его глаза необычного стального цвета, всегда такие насмешливые, сейчас смотрели на нее с невыносимой тоской. Она увидела, как он пытается что-то сказать. Зажимая его рану рукой, наклонила голову к его губам.

— Моя мечта сбылась… Я умираю, а ты рядом…

Мужчина закрыл глаза.

Все закончилось? Больше ничего нет? Как же так? Этосердце билось еще полчаса назад, человек мог слышать, говорить, ощущать, мог любить…

Один выстрел может так просто разрушить все мечты? Может отобрать его у нее?

— Не может быть! Недостаточно! Один раз недостаточно! Почувствовать счастье и любовь всего лишь один раз… Недостаточно…

Она сжалась рядом с ним на полу в комок, подтянув к себе ноги. Зажмурила глаза и заткнула уши руками. Ее била дрожь от леденящего холода, пронзившего ее насквозь.

— Пусть это будет просто кошмар! Сейчас я открою глаза и все окажется неправдой…

Комментарий к Белая вилла

Автор не будет пока раскрывать - кошмар это, реальность или предсказание финала.

Но наша история сделает некоторый поворот и из милой романтики в скором времени превратится в напряженный триллер. Для всех героев спокойная жизнь заканчивается и начинаются испытания и переживания.

Следующая 15 глава выйдет скоро.

Очень просим наших постоянных читателей обратной связи с пожеланиями и предположениями о возможном развитии событий. Короче, пишите больше комментариев, мы хотели бы учесть ваши пожелания.

Спасибо за внимание и понимание. Мы вас очень любим и ждем. Заходите к нам на огонек, не проходите мимо.

Эта часть также выйдет в сборнике драбблов под общим названием “Маскарад”, который мы открыли с пометкой “в процессе”. Истории в нем будут объединены общей темой - сон, похожий на реальность или реальность, похожая на сон.

========== Глава 15 ==========

Дженк проснулся оттого, что кто-то мягкими пальчиками трепал его щёки, дергал за нос и ерошил волосы.

— Ну же, вставай! Дженк!

— Что случилось, родная? — не открывая глаз, сонно пробормотал он, пытаясь нащупать жену рядом. — Иди сюда…

Джемре улыбнулась, глядя на него, сейчас он напоминал большого, довольного, ленивого кота.

Дженк сладко потянулся в постели и, с неохотой разлепив веки, вопросительно уставился на нее.

— Я хочу быстрее увидеть город! Давай позавтракаем где-нибудь. Тут сейчас всё так красиво, я как будто в сказку попала! — Джемре потянула его за руку.

— Милая, давай еще поваляемся, — он перевернулся, устроившись поудобнее, явно не собираясь вставать.

— Я звонила Дамле, она вне зоны. Надеюсь, она перезвонит позднее… — Джемре поднялась с кровати и подошла к окну.

Дженк качнул головой и слегка нахмурился.

— Она, смотрю, не торопится увидеть брата после долгой разлуки, — и тут же, улыбнувшись своим мыслям, продолжил: — Ничего, появится, я ей уши надеру за такое безразличие. Зато мы пока можем сполна насладиться нашим медовым месяцем, — приподняв голову и внимательно осматривая фигуру жены, добавил: — Джем! Это ведь наш первый настоящий медовый месяц!

Джемре оторвала взгляд от праздничного города за окном и, обернувшись, подарила ему ласковую улыбку.

— Любимая! Пусть он пройдет не зря. Иди сюда… — похлопав по месту рядом с собой, сказал он.

— Конечно! Надо осмотреть все достопримечательности!

— Досто… Что? Мы что, будем тратить на это драгоценное время? — хитро улыбаясь и подманивая ее пальцем, Дженк послал ей воздушный поцелуй. — Ну иди же! Хочу осмотреть главную достопримечательность в Турине!

Джемре стало смешно, она улыбнулась, весело сверкая на него глазами.

— Тебе бы все в постели валяться! Для этого необязательно было приезжать в Европу, — укоризненно покачала она головой, делая вид, что сердита.

Разочарование, явно написанное на лице Дженка, рассмешило ее еще больше. Она уже еле сдерживалась.

— Вставай! Давай! Пошли гулять! — смеясь, девушка хлопнула в ладоши и подкрепила свой призыв, больше похожий на приказ, бросив в него халатом.

Он откинулся на подушку, скорчил абсолютно несчастное лицо и простонал:

— Ну, Джем… Ты меня убиваешь…

— Ничего не хочу слышать! А то придется Турин по картинкам в интернете рассматривать. Так что иди, одевайся и вперед! Буду ждать тебя в холле, заодно куплю путеводитель.

Джемре была уже полностью одета в удобные джинсы, свитер и кроссовки. Ее наряд говорил о том, что она точно решила обойти весь Турин. Подхватив с кресла куртку и маленькую сумочку и подмигнув мужу, она выскочила за дверь.

Отель был удобно расположен в центре Турина, и Джемре не терпелось уже погрузиться в эту итальянскую праздничную суету и ожидание чудес. С улицы доносились звуки музыки. Она нетерпеливо прохаживалась по холлу, сунув нос в путеводитель с описанием всех возможных экскурсионных маршрутов по городу. И случайно налетела на женщину, которая только вошла в двери отеля. Немного смутившись, девушка поспешила извиниться.

— Простите, пожалуйста! Я загляделась и не заметила Вас… — помахав книжечкой в руке и смущенно улыбаясь, проговорила она на английском.

— Ничего страшного. Вы первый раз в Турине? — незнакомка обворожительно улыбнулась ей в ответ.

— Нет, не первый. Но в первый раз не было возможности увидеть город, я была занята другими делами… — красивая внешность женщины и ее открытая приятная улыбка сразу вызвали у Джемре расположение.

— Я была здесь не единожды, но не перестаю восхищаться этим городом и находить что-то новое и интересное, — незнакомка слегка вздохнула, — но сейчас мы с мужем приехали не отдыхать. Хоть он здесь и впервые, но, к сожалению, у него деловая поездка, а я напросилась с ним в надежде приятно провести время. Во время праздника не захотелось оставаться дома.

— Новый год в Европе! Я всегда мечтала посмотреть! У нас все совсем по-другому.

— Откуда вы? Я слышу у вас сильный акцент?

— Мы с мужем из Стамбула, решили устроить себе медовый месяц в Италии, — Джемре немного смутилась, ее произношение оставляло желать лучшего.

— А мы из Чикаго. Желаю прекрасного времяпровождения, наслаждайтесь городскими радостями и историческими ценностями, но главное — друг другом.

С этими словами незнакомка, одарив ее лучезарной улыбкой, чинно проследовала в сторону лифтов с гордо поднятой головой и сознанием своей неповторимости. Джемре проследила за ней глазами. Американка явно привыкла к всеобщему поклонению. Да это было и понятно. Жгучая брюнетка с огромными глазами, одетая по последней моде с броским макияжем, как у голливудской дивы, в ней явно чувствовалась огненная испанская кровь.

— Попалась, моя красавица! — Дженк резко схватил жену, сжимая её в медвежьих объятьях.

— Дженк, — немного смутилась Джемре, — неприлично так вот обниматься посреди отеля.

— Моя королева, это — Европа, а не Турция. Расслабься и наслаждайся жизнью.

Окинув быстрым взглядом окружающих, и убедившись, что никто не обращает на них никакого внимания, она улыбнулась и слегка потерлась щекой о его щетину, вдохнув свежий аромат, которым он благоухал после душа.

Взявшись за руки, они отправились покорять новые места.

Дженк смеялся, когда она, тыча пальчиком в свой путеводитель, останавливалась, восхищенно вздыхала и ахала, рассматривая прекрасные сооружения, которыми был напичкан исторический центр старинного города. Настроение было просто прекрасное, все кругом радовало глаз и воодушевляло делать бесконечные селфи.

Они фотографировались на фоне всего, что видели. Для начала прошлись по главным улицам, затем начали сворачивать во все переулки, которые попадались на пути. Праздничный город радовал их на каждом углу — новогодние украшения, наряженные елки, музыка, доносившаяся то тут, то там, выражение радости на лицах людей в предпраздничной суете, сновавших туда-сюда, масса таких же, как они, туристов, осматривающих исторические ценности и гуляющих в свое удовольствие. Все приводило их в неописуемый восторг. Джемре любовалась городом, а Дженк любовался женой.

Единственное место, где внимание Дженка ненадолго отвлеклось от любимой супруги, был Национальный автомобильный музей.

У Дженка загорелись глаза, когда он попал туда.

Рассматривая коллекцию музея, состоящую из редких моделей автомобилей, он радовался как ребенок. Тут было более двухсот оригинальных экземпляров и восьмидесяти марок, начиная с первых паровых машин 1769 года и заканчивая самыми современными болидами Формулы 1. Дженк знал их почти все. Он воодушевленно рассказывал Джемре о них, поглаживая таблички. Она слушала внимательно, наслаждаясь созерцанием не самих машин, а его детского восторга.

— Ты такой милый, Дженк, — нежно прошептала она ему на ухо, отчего он прервался на полуслове, немного удивленно глядя на нее, а затем радостно заулыбался, и в его теплых болотных глазах засветилось бесконечное счастье.

Вновь выйдя на улицу, они свернули на какую-то маленькую улочку и словно попали в зимнюю сказку — сотни ёлок различного размера выстроились в два ряда вдоль дорожки, создавая ауру волшебства. Джемре ахнула. Закружившись, как в танце, она глубоко вдохнула еловый аромат и тут же оказалась в объятьях мужа.

— Спасибо! — еле слышно выдохнула она.

— За что?

— За все… За то, что ты есть… — девушка смотрела ему прямо в глаза.

Они стояли, обнявшись, прямо посередине этой хвойной улочки. Люди проходили мимо, но эта парочка никого не замечала, кроме друг друга. Дженк склонил голову и поцеловал ее прямо в губы. Почему-то ей стало все равно, смотрит кто-то на них или нет, кто и что подумает или скажет. Сейчас никого больше не существовало, кроме нее и Дженка. Она ответила на его поцелуй пылко, жарко, вложив в него всю душу и все свое сердце. Стояла, обнимая его и вжимаясь в его тело, будто хотела раствориться в нем, забыв обо всем на свете.

— Я люблю тебя с каждым днем все сильнее… — его сладкий шепот разлился в ее голове, а тело уже настоятельно требовало ласк и близости с мужем.

С большим трудом они разомкнули объятия, вспомнив все же, что находятся на улице.

Внезапно она лукаво улыбнулась и бросилась бежать, прячась от него под елками.

Дженк даже забыл, что он взрослый серьезный мужчина, хозяин огромного холдинга, вдруг почувствовал себя мальчишкой, бегая за ней среди деревьев.

— Ах так! — он прищурил глаза и погрозил пальцем, — ну, держись! Поймаю, пеняй на себя!

— А ты сначала поймай! — хохотала Джемре, уворачиваясь и выскальзывая из его рук, как только он уже почти хватал ее.

Дженк даже запыхался, безуспешно пытаясь настигнуть ее. Его распирало и смехом, и в то же время, легким раздражением оттого, что она оказалась настолько верткой. Его лицо раскраснелось, а в глазах заплясали огоньки. Она остановилась так же резко, как и побежала, и, чуть не сбив его с ног, повисла у него на шее, заливисто смеясь.

— Не поймал! Не поймал!

— А вот и поймал! — он нежно поцеловал ее в кончик носа.

— Мы забыли сделать здесь фото! — Джемре схватилась за телефон.

Дженк повернулся, ища глазами того, кто мог бы их снять вместе. Его взгляд упал на пожилого мужчину, проходившего в этот момент мимо. Подойдя к нему, он обратился к нему с просьбой:

— Синьор! Пожалуйста, вы не могли бы сфотографировать нас, — протягивая ему телефон, добавил загадочным тоном, словно открывает большой секрет, — мы только вчера сбежали из Турции, чтобы пожениться.

Они встали в красивую позу на фоне раскидистой елки, но синьор недовольно покачал головой и причмокнул языком.

— Нет! Не так! Забудьте, что вас снимают! Наслаждайтесь своим счастьем, — мужчина с покровительственной улыбкой сделал им знак рукой, чтобы они не обращали на него внимания.

Молодые люди переглянулись. Дженк подхватил Джемре на руки и закружил, а она откинулась и распахнула руки в желании обнять весь мир. Они дурачились и позировали, смеялись и целовались. Дженк опустился на одно колено, а Джемре запрыгнула ему на спину. То делали серьезные лица, то корчили смешные рожицы.

Это было настоящее веселье, закружившее их и впервые подарившее им ощущение бесконечного праздника.

Распрощавшись с синьором, тепло поблагодарив его и выслушав длинные пожелания всех благ мира и вечного счастья в семейной жизни, они продолжили свой путь. О том, что день уже подходит к концу, им напомнили гудевшие ноги и урчавшие животы. Зайдя в первое попавшееся кафе, они, еле дождавшись, пока им принесут заказ, с жадностью накинулись на еду, запивая ее итальянским вином. Не глядя на удивленного официанта, который только и успевал подносить им тарелки, они съели добрую половину всего, что было в меню и, удовлетворенно откинувшись на стульях, весело посматривали друг на друга.

Чтобы вернуться в отель, они взяли такси. Застыли, сидя обнявшись на заднем сидении. Джемре положила голову мужу на плечо и рассеянно смотрела на картинку, мелькавшую за окном автомобиля, предаваясь своим приятным мыслям. Они проезжали по небольшим улочкам, то и дело сворачивая в переулки. Внезапно Джемре так резко подскочила, что Дженк от неожиданности даже слегка испугался. Она прильнула к окну и смотрела на что-то, не отрываясь. Он, тоже посмотрев в том же направлении, увидел, что они проезжают мимо того самого домика с фруктовым садом, в котором он жил, когда лечился.

— Дженк, — голос Джемре задрожал.

Она обернулась к нему, и мужчина увидел, что ее глаза наполнились слезами. У него даже защемило в груди при воспоминании о тех днях. Взяв ее лицо в ладони, он провел большими пальцами под ее глазами, стирая слезы и горько улыбнулся.

— Дженк! У меня сердце заболело… — Джемре приложила руку к своей груди, — я не могу без содрогания вспоминать те дни…

— Все прошло, милая. Все уже в прошлом. Сейчас все хорошо. Все хорошо.

Он уговаривал ее, прижав к себе и нежно поглаживая по волосам.

— Теперь все всегда будет хорошо…

***

Массимо уже заждался в кафе недалеко от университета. Сидел за столиком, рассеянно глядя в окно и проворачивая пустую чашку на блюдце, что стояли перед ним. Официант принес ему уже третью чашку кофе, когда он наконец увидел того, кого ждал. Камилла, явно не торопясь, медленно подходила ко входу в кафе.

Когда она вошла, он поднялся ей навстречу и, как настоящий джентльмен, помог усесться за столик.

— Чао! — Камилла немного улыбнулась, видя выжидательное выражение, написанное на его лице. — Как дела?

Он приподнял брови.

— Тебе тоже привет! Ты позвонила мне и пригласила, чтобы узнать, как мои дела? Очень мило с твоей стороны.

— Ты все равно бродишь за мной словно тень. Вот я и подумала, может быть, нам выпить кофе и поговорить, как старым добрым друзьям… — она обольстительно приподняла краешек губ, кокетливо глядя на него.

Он насмешливо ухмыльнулся.

— Я приглядываю за тобой по просьбе твоего отца, а не потому, что мне больше нечем заняться. Наоборот, у меня просто куча дел последнее время благодаря твоему женишку.

Камилла оживилась при упоминании Дарио, и мужчина, сидящий напротив нее, это заметил. Массимо отвернулся, пытаясь скрыть злость, блеснувшую в его глазах.

— Я слишком хорошо тебя знаю, Камилла. Выкладывай, что ты от меня хочешь.

Она не перестала кокетничать, подавшись вперед и протянув руку, провела пальчиком по его щеке и спустилась к губам, сказав с явной издевкой в голосе:

— Ты, конечно, знаешь меня. Но не будь так уверен, что слишком хорошо.

От ее прикосновения он непроизвольно вздрогнул и посмотрел на нее с удивлением.

Она резко откинулась на спинку стула и сказала:

— Но на этот раз ты прав, я действительно хочу от тебя кое-что.

Поймав немой вопрос в его глазах, она продолжила:

— Ты можешь организовать слежку за Дарио? Само собой, чтобы никто не знал об этом.

— Ну, конечно! О чем я вообще? Дарио! Твой суженный совсем забыл про тебя? Не звонит и письма не пишет?

Камилла прожгла его злым взглядом.

— Так ты поможешь мне или нет? — уже безо всякой улыбки резко бросила она.

— Зачем тебе это? Хочешь знать нет ли у него кого-то, кроме тебя?

Камилла отвернулась, а Массимо продолжил, явно насмехаясь.

— Ну, естественно! Он живет монахом и только и ждет, когда же состоится ваша свадьба!

— Я понимаю, что у него могут быть связи. Но одно дело — девки в борделе, а другое — если у него есть постоянная любовница.

— И как же я это узнаю? Даже если есть, он проводит в Турине день-два, иногда неделю, затем исчезает. У него, насколько я понимаю, есть и свой бизнес, он не занимается только делами твоего отца. К тому же всю грязную работу выполняю я. Наш новый шеф не желает пачкаться. Он, видите ли, просто «контролирует процесс».

Массимо презрительно хмыкнул, дернув головой. Она молчала. Подумав немного, он прищурился:

— А что ты сделаешь, если узнаешь, что у него есть другая?

Камилла слегка покраснела и сжала губы, ее желтые глаза загорелись недобрым огнем.

— Очень надеюсь, что это не так. Для его и ее блага.

— И что сделает малышка Мими? Топнет ножкой и побежит к папочке?

— Почему бы и нет!

— Я не знаю, как поведет себя твой отец сейчас, когда Дарио остался единственным близким родственником Крестного отца. Никто не пойдет против Бруно Вентуро. Но, с другой стороны, неизвестно еще, как сам дон Бруно примет своего племянничка. Он непредсказуем, — задумчиво ответил Массимо.

Камилла помолчала. После непродолжительной паузы, спросила вновь:

— Ты много говоришь, но так и не сказал самого главного — поможешь мне или нет? Я не собираюсь обращаться к папе. Если у меня есть соперница, я сама с ней разберусь. Или я не дочь своего отца.

По тому, как Камилла вскинула голову и сузила глаза в щелочки, Массимо понял, что она не шутит.

***

Дженк, выйдя из такси, подал руку Джемре. Она улыбнулась ему ласковой благодарной улыбкой и сжала его руку в своей. Неподалёку от входа в отель громко играла живая музыка, и танцевали люди в ярких костюмах и сверкающих новогодних украшениях. Джемре потянула за руку мужа, зачарованная страстной итальянской песней. Прямо на тротуаре развернулось красочное уличное представление. Мужчины и женщины танцевали, подпевая красивой итальянке с низким мелодичным голосом. А в центре круга стоял факир, исполняющий трюки с огнём.

Джемре не могла отвести глаз, любуясь этим фаер-шоу и подпевая прекрасной певице, не понимая ни слова, но чувствуя кожей итальянские страсти.

Неожиданно одна из танцующих девушек схватила Джемре за руку и потянула в самую гущу кишащей толпы.

Дженк не мог налюбоваться женой, которая попала в самый водоворот представления. Весело смеясь, Джемре вторила движениям танцоров. Она попыталась вытащить и Дженка в круг, но он вместо этого резко притянул ее к себе. Джемре обняла мужа за шею, а он смотрел, как околдованный и не мог отвести взгляда от неё такой — раскрасневшейся, счастливой, со сверкающими глазами, в которых отражался живой огонь. Дженку показалось, что языки пламени потекли по его жилам, сердце пропустило удар, а затем пустилось в бешеный галоп. В следующую секунду он впился в ее губы, чувствуя, что страсть разрастается в нем, давая о себе знать безумным желанием. Дженк целовал её так жарко и жадно, что у обоих закружилась голова. Увидев в её глазах то же голодное пламя, что и бушевало внутри него, он потянул жену за руку по направлению к отелю.

В номер они просто ввалились, громко хохоча и не выпуская друг друга из объятий. Дженк упал на кровать, утягивая Джемре за собой, раздевая, не отрываясь от ее губ. Она сама помогала ему освобождать себя от одежды, послушно поднимая руки и смеясь над тем, как живо он расправился с её джинсами, рывком стянув их вместе с бельём. Снимая с мужа куртку и свитер, увлеченно отвечала на его поцелуи, дрожа от нетерпения.

Его губы жадно впивались в её шею, царапая щетиной и оставляя влажные следы, нетерпеливо втягивали нежную кожу в ямке между шеей и плечом. Горячее дыхание коснулось солнечного сплетения, а затем жадный рот по очереди прихватил напряженные чувствительные соски, щекоча языком и волнующе посасывая. На несколько секунд Дженк отстранился, и Джемре застонала от разочарования, но он уже снова целовал её губы, смотря на неё шальным взглядом.

Его руки, казалось, были везде. Настойчиво гладили, ласкали, проникали в самые потаённые уголки её тела, заставляя ее дрожать и скулить от удовольствия. Он, не отрываясь, целовал её, сминая нежные губы в жёстком и требовательном поцелуе.

А ей всего было мало, она с жадностью ловила поцелуи, ласки, откровенные нескромные касания, мучительно желая большего. Джемре раскрывалась как цветок, без тени смущения отдаваясь ему.

Громкие стоны жены выбросили последние крохи разума и самоконтроля далеко за пределы реальности. Дженк навис над ней и, прижимаясь, проник в податливое тело, сходя с ума от невероятного чувства обладания. Она двигалась ему навстречу судорожно, рваными движениями, кусая губы и извиваясь. Подхватив рукой её коленку, он закинул ее ногу к себе на плечо, притискивая к себе жаркое тело, двигаясь в бешеном ритме.

Оглушённые невероятной страстью, они почувствовали, что их кружит в вихре чистейшего и яркого наслаждения.

Дженк отстранился, резко перевернул ее на живот, приподнимая её бедра, заставляя подчиняться его властным рукам. Его ладони переместились с гладких нежных ягодиц на спину. Она гибко изогнулась, словно кошка, открываясь еще больше.

Он всё глубже и глубже проникал в пылающее, истекающее соками, нежное лоно. Твердил её имя, двигаясь все сильнее и яростнее, теряясь в первобытных инстинктах и невероятном наслаждении. Джемре почувствовала, как муж навалился сверху, крепко схватив и прижав её к себе, вошёл, будто пронзив, доставляя невероятное наслаждение обоим, вызывая у нее сладкие протяжные стоны, идущие из самой середины груди. Медовые ласки мужа лишили её воли, а оргазм уже накатывал обжигающей волной. Чувствуя мягкие спазмы внутри любимой женщины, Дженк сам упал в яркий и слепящий острый экстаз, обжигающий и холодящий одновременно.

Тяжело дыша, весь взмокший, он перевернулся на спину, сгребая её в свои объятья и увлекая за собой.

Джемре положила голову ему на плечо, не в силах унять дыхание, закрыла глаза. Он, поцеловав ее волосы и не разжимая объятий, откинул голову на подушку. Через какое-то время его тело окончательно расслабилось, и он начал проваливаться в благодатную дрему. Уже почти сквозь сон, в последних отголосках бодрствующего сознания, Дженк услышал голос жены:

— Кажется, Дамла так и не перезвонила сегодня…

========== Глава 16 ==========

Дамла говорила в трубку телефона, стоя в своей квартире:

— Да, дорогая! Прости, пожалуйста, но у меня случились непредвиденные обстоятельства в дороге. Потом расскажу. Я так соскучилась! Какие вы молодцы, что приехали! Я буду просто счастлива увидеться с вами, наконец! — она повернула голову на наряды, горой лежавшие на кровати. — Джем! В каком ресторане вы собираетесь ужинать?

Выслушав ответ, девушка продолжила:

— Ты знаешь, что итальянцы одеваются в красный цвет накануне праздника? Да, да! Надеюсь, ты прихватила с собой красное платье. Ну или любого оттенка этого цвета. Он приносит удачу! — она рассмеялась. — Я уже совсем пропиталась итальянскими нравами и традициями, пока находилась тут! Да, я присоединюсь к вам. Жду не дождусь!

Выключив телефон, Дамла подошла к вороху платьев. Покопавшись в разноцветной куче дорогих туалетов, она недовольно наморщила лоб.

— Где же оно?

Чуть прихрамывая, снова заглянула в гардеробную, в которой оставалась еще куча вещей. Некоторые были развешены, другие все еще лежали в пакетах, поставленных на нижней полке. Дамла, не увидев нужного на вешалках, начала рыться в каждом пакете по очереди. Наконец, найдя то, что искала, радостно воскликнула:

— А! Вот ты куда спряталось!

Она достала платье прекрасного винного оттенка и смотрела на него, довольно улыбаясь.

— Платье цвета «Марсала», как вино! Жаль, только, что ты не увидишь его на мне…

Она даже хотела покружиться, по ушибленная лодыжка неожиданно дала о себе знать ноющей болью. Дамла прикусила губу.

— Придется посмотреть, что можно обуть без каблука, — она вздохнула, но этот маленький нюанс не испортил ее прекрасного настроения.

Она была счастлива. Воспоминания о прекрасном времени, проведенном в родном городе Дарио, все время вставали у нее перед глазами. Единственное, что испортило впечатление, это тот ужасный сон, который она видела, когда они уснули в гамаке на веранде. Да еще какое-то неотступное ощущение, что кто-то был на вилле и смотрел на них, пока они спали. Она передернула плечами от внезапного холода, пробившего ее тело при мыслях об этом. Дамла отогнала их, сосредоточившись на подготовке к семейному вечеру.

***

Джемре задумчиво стояла у шкафа, перебирая вечерние наряды.

— Итальянцы надевают красное… — улыбнулась она и достала платье, которое купила незадолго перед поездкой в Турин.

Ей снова вспомнился тот вечер в самом начале их знакомства, когда Дженк обманом заманил её в ресторан. Сколько разнообразных чувств вызвал тогда у нее его странный поступок? Она испытала все — от раздражения и бессильной злости до необъяснимого и непонятного ей самой удовольствия от его внимания. Она впервые тогда ощутила его восхищение, светившееся в его взгляде и звучавшее в голосе. Слушала, как он говорит, что она красива в этом платье и замирала в предвкушении… Чего? Она и сама тогда себя не понимала.

Увидев некоторое время спустя в бутике похожее платье, она не смогла пройти мимо. Джемре помнила до мельчайших подробностей своё волнение и ожидание реакции на него своего фиктивного тогда ещё мужа, во время их первого «медового» месяца. Она ждала, что он заметит, оценит и поймет — как сильно она хотела нравиться ему.

И вот сейчас она держала в руках новое красное асимметричное платье, уже третье по счету, и улыбалась своим воспоминаниям.

Джемре завершала свой вечерний макияж, нанося блеск на губы, когда Дженк вышел из ванной комнаты, застёгивая на ходу рукава чёрной рубашки. Он резко остановился, окинув жену восхищенным взглядом с головы до кончиков красных остроносых «шпилек».

— Я готова! — кокетливо улыбнулась Джемре, поправляя блестящие локоны.

Тёмно-красное платье с бретелью на одном плече обтягивало её грудь и талию как вторая кожа, пышная юбка будто стекала вниз по ногам, струясь и драпируясь. Красный шёлк искрился, переливаясь при малейшем движении.

— Дамла сказала, что по итальянской традиции нужно надеть что-то красное, — объяснила Джемре застывшему мужу, который рассматривал её, мечтательно улыбаясь. — Как думаешь? Это подойдет?

— Думаю, нет! — осипшим голосом проговорил Дженк.

— Нет? — Джемре напряглась, разочарованно глядя на него.

— Моя чудесная жена не должна выглядеть столь сногсшибательно! — он хитро улыбнулся.

Джемре рассмеялась и обняла его за шею.

— Ну, рядом будешь ты, мой воин! — она нежно коснулась его губ.

— Ладно, тогда уговорила! Можешь идти в нем, но не отходи от меня ни на шаг! — совершенно серьезно проговорил Дженк.

— Ты божественна! И такой фасон платья тебе всегда шел… — прошептал он ей в самое ухо и, взяв за руку, повел к выходу.

***

Дамла уже ждала в ресторане. Сидела, подперев щеку одной рукой, а пальцами второй выбивала дробь по гладкой, почти зеркальной поверхности столика, в такт музыке.

Ресторан при отеле, в котором остановились Карачаи, был небольшим, но в нем присутствовала волшебная атмосфера праздника. Украшенный еловыми ветками зал настраивал на приближение Нового года. В углублении находилась сцена, с которой в данный момент весело лилась мелодичная песня в исполнении парня и девушки. Их голоса то сливались, то вторили друг другу, лаская слух красиво сочетающимися тембрами.

Наконец в проёме входа Дамла увидела своего брата, одетого в элегантный черный костюм за руку со своей женой. На Джемре было темно-красное платье с широкой бретелью через одно плечо, подчеркивающее ее точеную фигуру. Дамла одобрительно покачала головой, глядя на нее и радостно поднялась им на встречу.

— Братик! Джем! Как же я соскучилась! — молодые люди обнялись и расцеловались.

От взгляда Джемре не укрылось, что Дамла ещё больше похорошела, хотя это и казалось невозможным. Она будто светилась изнутри, как самая яркая лампочка в праздничной иллюминации.

— Джем, дорогая, ты такая румяная! Это от того, что здесь слишком душно или от щетины моего братца? — засмеялась Дамла.

Джемре слегка смутилась, потерла щеку и бросила быстрый взгляд в сторону Дженка. Он расплылся в счастливой улыбке.

— Что ты себе позволяешь, девочка? — притворно строго спросил он, в то время как было ощущение, что он сейчас взорвется смехом. Он прижал к своему плечу жену, скользнув рукой по ее спине и огладив попку, поцеловал в висок. Тут же получив по руке от Джемре, сделал обиженное лицо. Все рассмеялись.

— Сестрёнка! — Дженк снова чмокнул Дамлу в щечку, кольнув своей пресловутой щетиной, — ты должна еще дать мне объяснения, что тебя так задержало. Ты совсем не поторопилась на встречу к своему брату!

Дамла, совершенно не смутившись, заговорила без запинки, ожидая подобный вопрос, она заранее подготовила ответ на него:

— Я так спешила, так спешила! Но, дорогой братец, столько всего случилось! Я никак не смогла приехать раньше. Машина в дороге сломалась, мы застряли где-то в непроходимой глуши, телефон не ловил, а в довершение всех несчастий, я споткнулась и подвернула ногу. Пришлось еще ехать в ближайшую больницу, чтобы сделать рентген и наложить повязку, — она выпалила все сразу на одном дыхании, глядя на обеспокоенные лица брата и невестки. В дополнении к своим словам продемонстрировав им ноги в ботинках, совершенно лишенных каблуков.

— Что с ногой? — забеспокоилась Джемре. — Надеюсь, ничего серьезного?

Дамла отрицательно замотала головой и, печально глянув на свою обувь, произнесла:

— Ничего страшного, кроме того, что мне придется некоторое время заниматься эклектикой.

Ужин прошел в теплой атмосфере дружной семьи. Дамла много болтала об учебе, новых впечатлениях, новых знакомых, возбуждено подкрепляя свои истории мимикой и жестами, много смеялась. Джемре поглядывала на нее с некоторым удивлением, у нее было странное ощущение, что девушка точно парит над землёй, находясь в состоянии невесомости.

Дженк слушал ее внимательно, почти не перебивая, будто чего-то ждал, но не решался спросить.

— А из старых знакомых ты никого не встретила здесь? — наконец не выдержал он.

Дженк буравил сестру пытливым внимательным взглядом.

Дамла осеклась и посмотрела на него с явным удивлением.

— Вроде нет… Это ты про кого?

— Да так. Просто так, — ответил он, откинувшись на спинку стула и удовлетворённо улыбнувшись. Джемре скосила глаза на мужа и перевела взгляд на Дамлу.

Дженк уже смотрел на сцену, где выступали музыканты. Щебетание его девочек было для него радостью, но его душа настоятельно требовала ещё чего-то для ощущения полного счастья. Глянув на Джемре, он сказал:

— Хорошо поют! — она отвлеклась от разговора и улыбнулась ему.

По его хитрому взгляду и поджатой губе она сразу поняла, куда он клонит.

— Но я знаю кого-то, кто поет ещё лучше…

Дженк был не из тех, кто будет откладывать дело в долгий ящик. Тут же сорвавшись с места, он пошел к музыкантам.

Телефон, зажужжавший в это время в его кармане, отвлек его. Увидев, кто звонит, он отошел к выходу.

— Да, алло!

— Чао! — сказал ему в трубку знакомый голос его друга. — О! Кажется, ты веселишься?

— Да! Мы собрались в отпуск и приехали в Турин. Я хотел позвонить тебе завтра.

— Вы в Турине? Ничего себе, вот так совпадение!

При этих словах Дженк подозрительно скривился.

— Неужели? Что ты говоришь?

— Я тут по делам. Могу я присоединиться?

— Конечно! — хмыкнул Дженк. — Вот я и думаю, как мы без тебя? Приезжай, вышлю тебе локацию.

Вернувшись в зал, Дженк ещё раз изучающе посмотрел на Дамлу. Она раскраснелась, беспрестанно смеялась, шутила и острила, как в старые добрые времена. Но чтобы она намеренно его обманывала? Нет, не может быть. Наверное, это совпадение. Да и Дарио дал ему слово, что не подойдёт к ней, по крайней мере, пока не разберётся со своими делами. А он ещё никогда не нарушал свое слово. Дженк потер лоб рукой, будто хотел разогнать оттуда все подозрения и направился к артистам на сцене.

Джемре пела уже четвертую песню подряд. В зале смолк весь шум, и все, кто там был, прислушивались к необычной мелодии в сочетании с нежным голосом, поющем на казавшимся экзотическим турецком языке. Её песни, пропитанные нежностью и любовью, доходили до сердца каждого присутствующего в зале. Не нужно было знать перевод, чтобы ощутить те трепетные эмоции, которые она передавала мелодичными переливами своего голоса, исполняя необычные для слуха итальянцев мотивы.

Дженк стоял около сцены, глядя на жену не отрываясь, его глаза слегка блестели от непонятно откуда взявшейся влаги.

Дамла сидела за столиком с лёгкой рассеянной улыбкой на лице, она слушала родные песни и думала о своем. Девушка даже и не заметила, как Дарио подошёл к ней со спины и прижался губами к ее волосам на макушке. Резко развернувшись и увидев его, она удивилась.

— Зачем ты пришел? Мы же договорились… — зашептала она, сделав большие глаза.

— Захотелось увидеть тебя ещё хоть на минутку. Ты прекрасна! — Дарио прошёлся ладонью по ее спине, ощущая нежную кожу под тонкой тканью платья. Бросив голодный взгляд на ее грудь в декольте, поспешно отвернулся и отошел, приблизившись к Дженку.

Джемре как раз закончила петь очередную песню и все, кто был, зааплодировали, а Дженк громче всех. И только тогда краем глаза он увидел Дарио, который стоял сбоку от него и тоже усиленно хлопал в ладоши.

— Опять завел свой ковёр-самолет? Что у тебя за дела в Турине? — не прекращая смотреть на жену, спросил Дженк.

— Я даже не предполагал, что у Джемре такой волшебный голос! — в тон ему, точно так же, не поворачивая головы и улыбаясь во все тридцать два зуба, ответил сицилиец.

Джемре как раз спустилась со сцены и подошла к ним.

— Дарио! Как я рада тебя видеть! Какими судьбами? — она бросила быстрый взгляд в сторону Дамлы.

— Браво! Брависсимо! — Дарио склонился и поцеловал её руку, — у тебя изумительный голос, я очарован!

Она немного смущённо улыбнулась и, поблагодарив его за комплимент, направилась к своему столику. Мужчины повернулись друг к другу.

— Ты зубы давай не заговаривай! — Дженк улыбался. — Знаю я тебя! Но я так рад тебя видеть!

Они обнялись, Дженк похлопал Дарио по спине.

— А с нами Дамла! — чуть насмешливо сказал он.

— Правда? Где же она? Я ее даже не заметил! — Дарио развернулся, — Дамла! Какой приятный сюрприз! Как я рад тебя видеть здесь! Дженк говорил, что ты продолжила учебу в Турине, но у меня не было времени навестить тебя здесь.

Приблизившись к девушке, которая ему благосклонно улыбалась, он склонился, чтобы поцеловать в щёчку.

Дженк очень внимательно смотрел на них двоих. Но Дарио тут же распрямился и отвернулся от его сестры, совершенно ничем не выдав излишнего интереса.

Девушки остались за столиком, а мужчины стояли немного в отдалении, их разговор принял более серьезный оборот и переключился на бизнес и дела.

Джемре отлучилась в дамскую комнату, а Дамла подошла поближе к брату и из-за его спины начала кокетничать, строить глазки и моргать ресничками в сторону стоявшего к ней лицом Дарио. Он непроизвольно посмотрел на нее поверх плеча своего друга. Дженк, заметив его взгляд, резко обернулся, и Дамла тут же сделала вид, что идёт мимо, спрятав игривое выражение лица и потирая нос.

Джемре вернулась в зал, а Дарио начал поспешно прощаться, объяснив, что зашёл только чтобы поздороваться, но остаться дольше не может. Пожелав Дженку как можно лучше провести свой отпуск и попрощавшись с Джемре, он отправился восвояси. Дженк проводил его глазами до самой двери, ведущей в зал ресторана.

Внимание Дженка вновь вернулось к супруге. Что-то нашептывая ей на ушко, он смеялся низким грудным смехом, а Джемре лишь довольно улыбалась, слушая его.

Прошло некоторое время, как Дженк вдруг огляделся по сторонам, разыскивая кого-то глазами.

— А где Дамла?

— Она куда-то вышла… — Джемре даже немного растерялась и смутилась, потому что действительно совсем позабыла о времени и не заметила, что, кажется, Дамлы нет слишком долго.

Дженк встал, Джемре попыталась его удержать, поймав за руку, но он мягко высвободился.

— Я посмотрю.

По его взгляду она поняла, что сейчас с ним лучше не спорить и ничего не сказала. Просто молча пошла к выходу следом за ним.

Дженка раздирали внутренние противоречия, он старался заглушить настойчивый голос своей интуиции, пытаясь убеждать себя, что появление Дарио сейчас — всего лишь совпадение, но подозрения не давали ему покоя, как он ни старался отгонять их от себя.

Пройдя через холл и выйдя на улицу, он осмотрелся по сторонам.

Дарио постарался распрощаться с Дженком как можно быстрее. Попав на улицу, остановился возле дверей, закурив сигарету. Послав сообщение с мобильника, застыл в ожидании, немного отойдя в сторону от парадного выхода, туда, где начинался небольшой сквер. Дамла не заставила себя долго ждать. Не прошло и нескольких минут, как она, накинув пушистую шубку, выскочила и, чуть прихрамывая, но все равно достаточно быстро пошла в его сторону. Приблизившись, она тут же оказалась в его объятиях.

— Не надо было приходить! Лучше, если Дженк пока ничего не узнает!

Дарио улыбался, глядя на нее.

— Он мне не враг, а лучший друг, моя принцесса. Я не собираюсь всерьез прятаться от него. Он, конечно, будет недоволен, но все равно поймет…

— Когда ты уезжаешь?

— Через пару дней, возможно. Мне нужно ещё закончить здесь некоторые дела.

Дарио склонился и поцеловал её быстрым поцелуем, оторвался и посмотрел на нее. Она, прикрыв глаза, тянулась к нему, всё ещё подставляя губы для поцелуя. Эта ее детская непосредственность вызвала у него нежную улыбку. И он, прижав ее к себе, впился в ее приоткрытые губы со всей страстью, которая бушевала в его горячей сицилийской крови, спрятанная под внешней холодностью.

— Дамла!

От резкого окрика влюбленные одновременно вздрогнули и разомкнули руки. Прямо позади них стоял Дженк. На его лице за одну минуту проскочила вся гамма чувств от непонимания, горечи, обиды до ярости.

— Дженк, я… — Дамла попыталась что-то сказать, но он не стал ее слушать.

— Иди, мы потом поговорим.

Подойдя вплотную к стоявшему не двигаясь Дарио, он посмотрел на него в упор. Некоторое время они стояли молча, будто разговаривая между собой взглядами. Дженк сжимал кулаки. Дарио смотрел на него, не двигая ни одним мускулом на лице и не шевелясь. Это происходило всего несколько секунд, но времени хватило, чтобы они поняли друг друга.

Дженк резко развернулся и, схватив сестру за запястье, потащил ее к такси, стоявшему неподалеку. Дарио, постояв несколько секунд неподвижно, бросился вслед за ними. Схватив Дженка за плечо, сказал ему:

— Дженк, подожди! Прости меня!

Тот с разворота ударил его кулаком в лицо, отчего Дарио пошатнулся, чуть не упав. Дамла ахнула и дернулась было к своему возлюбленному, но брат снова поймал ее за руку.

Глядя на друга потемневшими от горечи и обиды глазами, Дженк сказал негромко, но четко разделяя слова:

— Ты нанес мне удар гораздо сильнее, — и показывая пальцем на свою грудь, продолжил, — прямо сюда! Я не знаю, от чего мне больнее — от того, что ты не сдержал слово или от того, что мой лучший друг врал мне прямо в глаза.

Он снова развернулся и огромными шагами направился к такси, таща за собой Дамлу, которой приходилось почти бежать за ним, приволакивая больную ногу. Запихнув сестру на заднее сидение, он сделал знак Джемре, которая замерла на ступеньках перед входом в отель, чтобы она возвращалась в номер. Дженк тоже сел в машину. Дамла чуть не плакала. Дарио остался стоять на своем месте как вкопанный.

— Скажи свой адрес, я отвезу тебя домой, — срывающимся голосом сказал Дженк.

Дамла назвала адрес водителю и, глотая слезы, отвернулась от брата, глядя в окно.

Когда они уехали, Джемре подошла к сицилийцу, который так и стоял на том же месте, посреди тротуара. Она увидела его остановившийся взгляд и челюсти, сжатые такплотно, что на его лице проступили желваки и обострились скулы.

— Дарио!

Он, не выходя из своего оцепенения, посмотрел на нее отсутствующим взглядом, остановив ее на полуслове поднятой вверх ладонью.

— Не надо, Джемре. Твой муж прав. Я виноват, признаю.

И, развернувшись, он стал быстро удаляться.

Когда они подъехали к дому Дамлы, она буквально выскочила из такси и побежала с такой скоростью, которую от нее было трудно ожидать, учитывая больную лодыжку. Дженк, расплатившись, поспешил за ней. Он догнал ее у самого входа. Навалившись рукой на дверь, чтобы она не смогла ее открыть, он сказал:

— Дамла, постой. Нам надо поговорить.

Она перевела на него глаза, сверкавшие яростью, даже слезы полностью высохли от огня, который пылал в них.

— О чем нам говорить? Ты уже все сказал, братик! Спасибо, я тебя услышала!

— Остынь и ответь мне на вопрос. Ты знаешь, что он помолвлен с другой? — Дженк прищурился, пронзая ее жестким взглядом насквозь.

— Я все знаю!

— А-а-а! — Дженк тоже был вне себя.

Брат и сестра смотрели друг на друга с одинаковым вызовом.

— Значит, зная, что он собирается жениться на другой, ты все равно крутишь с ним любовь?

— Я не кручу любовь! Он расторгнет помолвку в ближайшее время! — Дамла запальчиво выкрикивала слова в лицо брата. — Я люблю его! Понятно? Люблю!

У Дженка моментально прошел весь гнев, выражение его лица смягчилось. Ему ли было не знать, что такое любовь, и на что способна она толкать человека.

— Я тоже люблю его, — сказал он уже совсем другим тоном, — и если бы не было этих обстоятельств, я бы первый соединил ваши руки и сказал, что тебе никогда и нигде не найти никого, лучше Дарио.

Дамла молча смотрела на него все еще бурно дыша, но смысл его слов постепенно проникал в ее сознание и она тоже начала успокаиваться.

— Я не против вашего союза, наоборот. Я хочу только одного, чтобы Дарио сначала разобрался со своими незаконченными делами и аннулировал помолвку. А до этого времени, я прошу, держись от него подальше. Если ваша любовь так сильна, то никто не сможет вас разлучить, а тем более я. Настоящая любовь преодолеет все препятствия и не потеряется несмотря ни на что.

========== Глава 17 ==========

Джемре растеряно вошла в отель. Теперь новогоднее сверкающее убранство не радовало ее глаз. Она сделала несколько шагов и без сил опустилась в мягкое кресло в дальнем углу просторного холла. Мысли носились в голове, обгоняя друг друга, и девушка никак не могла сосредоточиться. Она волновалась за всех сразу — Дамлу и её чувства, переживала за Дженка, расстраивалась из-за Дарио. Она не знала, сколько так просидела, снова и снова прокручивая в памяти события сегодняшнего вечера. Джемре сжала пальцами виски и глубоко вздохнула.

— Ой, вы снова одна?

Знакомый мелодичный женский голос вывел ее из сумбурного состояния. Прямо перед ней стояла та самая американка, с которой она познакомилась недавно, и стягивала с изящных рук перчатки.

— Я тоже одна, у мужа срочные дела. Я пыталась развлечь себя прогулкой, но это не помогло. Не хотите выпить кофе со мною в лобби-баре?

— Спасибо, но как-нибудь в следующий раз, — вымученно улыбнулась Джемре. — Я собиралась идти в номер, Дженк скоро должен прийти.

— Я — Джин, Джин Уильямс, — обворожительно улыбнулась брюнетка и протянула руку.

— А я — Джемре Карачай.

Женщина, окинув Джемре пристальным взглядом с головы до ног, усмехнулась. Затем кивнула в сторону столиков, стоящих за небольшим фонтанчиком.

— Идём, Джемре Карачай, здесь можно выпить вполне неплохой кофе и отвлечься от неприятных мыслей. Я смотрю, ты чем-то расстроена. Может быть, поделишься? Иногда незнакомому человеку легче рассказать, чем близкому…

Джемре отрицательно покачала головой.

— Нет, спасибо! Мой муж, возможно, уже в номере и не понимает, куда я могла деться! — засуетилась она, поспешно вставая со своего места.

— А мой муж ещё не скоро вернётся, поэтому я не спешу. А ты, конечно, возвращайся к своему Дженку… — снова усмехнулась Джин. — Еще увидимся… Джемре Карачай!

Джин проводила насмешливым взглядом быстро удаляющуюся турчанку.

Едва Джемре вошла в номер, как столкнулась с Дженком, глаза которого горели яростью.

— Ты не взяла свой телефон, Джемре! Я не знал, где ты, беспокоился… Не знал, где тебя искать.

— Я просто задержалась с одной милой женщиной в холле. Она американка, тоже приехала с мужем, — примирительно сказала Джемре, заглядывая ему в глаза.

— Могла бы взять телефон с собой! — ядовито произнёс Дженк.

От тона его голоса и взбудораженного вида Джемре сделалось не по себе. Она прекрасно знала, что, когда ее муж нервничает, он может наговорить такого, о чем потом пожалеет. Но Джемре не собиралась терпеть его грубости.

— Ты прав, я забыла его в номере и заболталась в холле, — резко ответила она, отойдя к окну. — Но я не сделала ничего такого, чтобы тебя обидеть или разозлить.

Дженк раздражённо снял пиджак и бросил его на кровать. Джемре, увидев его жест, напряглась еще больше.

— Что с Дамлой? Она в порядке? Дарио был такой растерянный…

— Дарио, Дарио, Дарио! Хватит говорить о нём, Джемре! Ты совсем не знаешь этого человека. Ты выдумала романтический образ, как и моя сестрёнка! Но он может быть совсем другим, — запальчиво закричал Дженк, размахивая пальцем у неё перед лицом. — Ты сама видела сегодня, как он может врать мне в лицо!

— Ты тоже был не прав сегодня, Дженк! — Джемре уже тоже начала выходить из себя, — Дамла и Дарио — взрослые люди! Если захотят, то будут вместе. Ты это прекрасно знаешь…

— Знаю, знаю, — перебил он ее, сжимая кулаки до вздувшихся вен. — А ещё я знаю, что если мужчина хочет быть с любимой, то его ничто не остановит. Он решит все дела. И не будет прятаться.

Дженк сжал столешницу небольшого столика с такой силой, что она жалобно хрустнула.

— Ты просто зол, Дженк.

— Да, я зол! Я зол на наивную Дамлу, зол на Дарио, зол на тебя, добрая и понимающая медсестра! Ты ведь думаешь, что любви достаточно, чтобы быть вместе? Не так, моя простодушная жёнушка! — он заводился все больше и больше. — А ты не думала, что Дарио другой? Не похож на тебя и меня. И жизнь у него совсем другая. Он вырос в семье мафиози, хитрость и изворотливость всосал с молоком матери! Он выжил благодаря тому, что научился достигать цели любыми путями! И у него нет такого понятия, как совесть или сожаление о своих поступках. Он живет по другим законам.

Дженк остановился, пытливо глядя на Джемре.

— Ты по-прежнему видишь в нем только хорошее, моя доверчивая девочка? Не будь так наивна, Джем! Открой глаза!

Поддавшись кипящей в нем ярости и надвигаясь на нее, Дженк грубо схватил жену за руку. Джемре вырвалась и отпрянула. Посмотрев на него с упрёком, она отвернулась и направилась в ванную. Злость Дженка и его слова напугали ее. Теперь она уже не знала, что думать.

Громко хлопнувшая входная дверь заставила ее вздрогнуть. Она давно уже не видела мужа таким.

***

Дженк пил очередной бокал виски, но долгожданное расслабление не наступало. Перед глазами стояло заплаканное лицо Дамлы. А когда он убеждал себя, что сестра немного успокоилась и выслушала его доводы, то вспоминалось лицо Дарио и его: «Прости меня».

Он задумчиво крутил бокал, наблюдая, как кубики льда перекатываются по дну. Его плеча коснулась чья-то рука, и Дженк равнодушно поднял глаза.

— Ты не меняешься, Карачай! Так и знала, что встречу тебя в баре с выпивкой в руках, — улыбнулась Джин, усаживаясь на барный стул рядом. Она изящно закинула ногу на ногу, продемонстрировав стройное бедро в разрезе платья.

— Как ты здесь оказалась? — спросил Дженк, допивая виски и знаком показывая бармену, чтобы он повторил.

— А ты стал еще лучше, Дженк. Ещё более крутым и брутальным, — не ответив на его вопрос, она оценивающе оглядела мужчину и, оставшись довольна результатом своего осмотра, удовлетворенно кивнула головой, слегка улыбаясь.

— Я сильно изменился, Джин, — ухмыльнулся Дженк и демонстративно покрутил кольцо на пальце. — А вот ты, я смотрю, совсем нет.

— Я случайно познакомилась с твоей женой.

При этих словах Дженк удивленно приподнял брови.

— Она озадачила меня своим внешним видом. Странно, тебя никогда не привлекала серость, — в голосе Джин проскочила явная насмешка.

Она откинула на спину смоляные волосы и наклонилась к самому лицу Дженка.

— Она хотя бы понимает, что тебе действительно нужно? Я знаю твою горячую бешеную натуру. Твоя традиционная турецкая жена, поди, и не ведает о том, что нужно настоящему мужчине. — Джин, выпив виски Дженка, положила свою руку ему на бедро, прожигая его взглядом. — Ты сейчас зол, Дженк, очень зол. Ты всегда выглядел так, когда был в бешенстве. И есть только три средства, которые могут тебя успокоить — крепкий алкоголь, скорость и…

— И-и-и…

— И разнузданный секс, — подмигнула Джин.

***

Джемре проснулась поздно, прошла в гостиную прямо в пижаме, сонно хлопая глазами. Дженк сидел за ноутбуком, задумчиво потирая лоб.

— Будешь кофе? — поднял он на неё покрасневшие глаза. — Правда, он уже остыл.

— Опять много работы? — поинтересовалась Джемре.

Помолчав немного, она не выдержала:

— Когда ты вернулся? Я уснула только под утро, тебя еще не было…

— Я сидел долго в баре, потерял счёт времени. Когда вернулся, ты сладко спала, я не стал тебя будить. Хочешь, я закажу завтрак в номер?

— Скорее обед, — нахмурилась Джемре, указывая на время. — А может, ранний ужин.

— Тогда, думаю, нам пора спуститься вниз в ресторан и пообедать, — предложил Дженк, закрывая ноутбук. — Одевайся быстрее!

За обедом Дженк постоянно разговаривал по телефону, решая рабочие вопросы. Джемре рассеяно ковыряла вилкой в тарелке.

— А может, мне поехать к Дамле? Раз ты так занят работой?

— Отличная идея! — ответил он, не отрываясь от телефона. — Можете погулять или поболтать у неё дома. А я, возможно, присоединюсь к вам вечером.

Выходя из ресторана, они столкнулись нос к носу с Джин, та широко улыбнулась и обняла Джемре, как лучшую подругу.

— Здравствуй, Джемре!

— Привет, Джин!

— Дженк, дорогой, эта та самая американка, о которой я тебе рассказывала! — повернулась Джемре к мужу. Дженк рассеяно кивнул и продолжил разговор, который вел по телефону, отойдя в сторону.

— У него сегодня много работы, — объяснила Джемре и нахмурилась.

— Мужчины такие, не замечают нас, когда дело касается бизнеса. Мой муж тоже постоянно занят! — сочувственно вздохнула Джин, изобразив на лице полное понимание.

Едва супруги Карачай оказались в номере, Дженк снова погрузился в рабочие дела, а Джемре стала быстро собираться. Поцеловав его в щёку на прощание, Джемре вышла.

Прошло несколько минут, и в дверь постучали.

— Конечно, ты что-то забыла, — усмехнулся Дженк, открывая дверь.

Джин стояла на пороге, лучезарно улыбаясь. Она прошла в номер без приглашения и кивнула застывшему на пороге мужчине.

— Ты не скажешь мне привет?

— Ты перепутала номер? — он помрачнел и смотрел на нее исподлобья.

— Я видела, как твоя жена ушла, так что я ничего не перепутала, — засмеялась она и подошла к огромному зеркалу, поправляя платье с глубоким декольте, — просто хочу поговорить.

— Ты не вовремя…

— А, по-моему, очень даже вовремя.

— Жаль, но мне надо работать, а тебе надо уходить.

— Ты можешь строить из себя кого угодно, но я знаю тебя, — продолжила Джин, усаживаясь в кресло.

— Ты ничего не знаешь… — медленно проговорил Дженк.

— Тогда почему ты не сказал своей жене, что мы знакомы? — издевательски глядя на него, вкрадчивым тоном спросила Джин. — Что мы очень-очень близко знакомы? Спорю, ты ничего не сказал ей о встрече старых друзей? Она ничего не знает о вчерашней ночи?

— Выйди из номера! — процедил Дженк сквозь зубы, его глаза уже начинали гореть недобрым огнем. — И оставь мою жену в покое! Не смей приближаться к ней и держи свой рот на замке, если не хочешь неприятностей!

— Да ладно! — Джин засмеялась, подняв руки вверх. — Ухожу, ухожу! Я так напугалась! Ты просто прелесть…

И, послав ему воздушный поцелуй, направилась в сторону выхода.

Войдя к себе, Джин посмотрела на мужчину, который сидел в кресле у окна и читал что-то в своем ноутбуке.

— Ты уже вернулся? Рано ты сегодня.

— А ты чем-то недовольна? Я тебе мешаю, дорогая? — мужчина бросил на нее быстрый взгляд и снова вернулся к своему занятию.

Джин уселась на диван, закинув ногу на ногу, глядя на мужа с легким раздражением.

— Не мешаешь. Ну, что там с твоим партнером? Смог договориться?

Он оторвал глаза от ноутбука и уставился на жену.

— Нет пока, — зло усмехнулся он, — этот Массимо боится своего нового шефа. Говорит, опасно пускаться в мероприятия за его спиной. Летом, когда мы договаривались, он был так уверен, считал себя почти полноправным хозяином. А теперь поджимает хвост из-за того, что его господин поставил своего зятя над ним. Так что, теперь дела вести сложнее.

— А с этим зятем господина нельзя договориться? Ты же понимаешь, что если ты не наладишь этот трафик, то это благополучно сделает кое-кто другой… А ты так и останешься при своих интересах…

— Я все понимаю, — окатив жену холодным взглядом голубых глаз, мужчина поджал губы, — не надо мне все время напоминать, о том, что я неудачник и ты только теряешь время со мной. Я уже запомнил эти слова наизусть. Займись лучше своими делами, любовь моя! Только, будь добра, не приводи больше любовника в наш номер.

***

Джемре стояла на улице и уже во второй раз набирала номер Дамлы. Слова Дженка, сказанные про Дарио, не давали ей покоя. Она не знала, что его семья была связана с мафией. И даже несмотря на то, что он действительно казался ей иногда немного странным, она не думала, что у него может быть совсем другая жизнь. Слово «мафия» пугало Джемре. Она сама смеялась, когда Дарио говорил свою коронную фразу — «сицилийская мафия может все», но всегда считала, что это просто шутка. Джемре думала, что Дженк против союза Дамлы с Дарио только из-за его помолвки, но теперь она понимала, что были и другие причины. И ей стало страшно за Дамлу.

Наконец она дозвонилась ей.

— Да, алло! — голос Дамлы был немного напряженный. — А! Это ты, дорогая?

— Я хотела приехать к тебе сейчас, поговорить немного…

— Джем, прости, но я в университете. Сегодня, скорее всего, пробуду допоздна. Я пропустила несколько дней и мне надо все наверстать перед сессией. Так что, давай в следующий раз.

— Хорошо! Пока.

Джемре замерла с телефоном в руках. Может, и к лучшему, что она не увидится с Дамлой сейчас. Ей самой надо немного подумать и постараться поговорить с ней как можно мягче и убедительнее. Дамла влюблена и, чтобы достучаться до ее разума, нужно подобрать правильные слова. С другой стороны, Джемре не хотела, чтобы она страдала от разбитого сердца.

С этими мыслями она пошла медленным прогулочным шагом, не зная, куда бы ей направиться. Она прошлась по улицам города, но сегодня девушка не обращала внимания на их красоту. Сама не заметив, она отошла довольно далеко от отеля и, рассеянно озираясь, хотела сориентироваться, как ей добраться обратно. Ее взгляд упал на указатель — на нескольких языках на нем было написано, что в 100 метрах находится Туринский центральный нейрохирургический центр.

Джемре внезапно стало холодно. Другие мысли и воспоминания всколыхнулись в ней при виде этого указателя. Она помнила, что домик, в котором жил Дженк, находился недалеко от клиники. Значит, он где-то рядом.

Поблуждав еще немного по переулкам, она вышла на улицу, которую сразу узнала. В конце нее и находился дом с фруктовым садом.

Джемре не спеша направилась дальше, пока не увидела знакомый дом. Калитка в сад была приоткрыта, и Джемре, подумав немного, вошла.

В доме горел свет. Она остановилась в раздумьях и хотела вернуться обратно.

«Что я здесь забыла? И что я скажу людям, которые здесь живут, если они увидят меня?» — пронеслось в ее голове. Но если разум говорил ей, что не нужно тревожить незнакомых людей, то ноги не слушались, они сами понесли ее вокруг дома, туда, где был выход на террасу.

Пока она гуляла, спустился уже ранний зимний вечер. И, пользуясь сгущавшимися сумерками, Джемре остановилась под деревьями, глядя на террасу. Внезапно дверь открылась и из нее вышел мужчина, прикуривая сигарету.

Джемре вздрогнула, в высокой широкоплечей фигуре она без труда узнала Дарио. Он стоял, слегка согнувшись и облокотясь о бортик перегородки. Медленно затягивался и выпускал дым тонкой струйкой, которая, рассеиваясь, исчезала в темном небе. Джемре уже хотела было направиться к нему. Она даже обрадовалась. Раз не получилось поговорить с Дамлой, возможно, разговор с Дарио немного развеет ее сомнения относительно его планов.

Женский голос, донесшийся из двери, заставил ее застыть на месте.

Джемре вздрогнула всем телом и удивленно раскрыла глаза.

«Неужели Дамла обманула меня, и она встречается с Дарио?» — мелькнула мысль.

Дарио не поворачивая головы, что-то ответил.

Женщина с белокурыми волосами появилась в проеме двери. Приблизившись к нему, она прижалась к его спине, обхватив руками.

Джемре чуть было не вскрикнула, но сдержалась, зажав рот рукой. Расширенными глазами, не в силах уже двинуться с места, чтобы не выдать себя, она смотрела, затаив дыхание.

Дарио выпустил последний дымок колечками и распрямился. Развернувшись к женщине, немного отодвинул ее от себя и взял за подбородок, что-то говоря. Джемре прокляла все на свете, что ни слова не понимает по-итальянски. Но ей показалось, что их поза не оставляет сомнений в том, что они очень близки.

Сицилиец слегка развернул блондинку и отправил обратно в дом, зайдя следом за ней и закрыв за собой дверь.

Джемре выбралась из своего укрытия и поспешно выскочила на улицу.

========== Глава 18 ==========

Дорогие читатели! Эта глава будет дополнять события предыдущей и возможно, объяснит те вопросы, которые остались у Вас. Приятного чтения и очень ждем Вас в комментариях! Спасибо огромное всем, кто так неравнодушно относится к нашей истории. Ваши отзывы являются усладой нашим сердцам и очень мотивируют нас на продолжение!

***

Дженк вышел из бара и набрал номер Дарио.

— Где ты? Я сейчас приеду!

Выслушав ответ, он с удивлением приподнял брови.

— Вот как? Тем лучше!

Взяв такси, Дженк назвал адрес.

Открывая калитку во фруктовый сад перед домом, он испытывал странные чувства. Воспоминания навалились на него, перемешиваясь в кашу с настоящим, заставляя накаляться до предела все его чувства. Дженка била нервная дрожь. Неожиданная встреча с Джин еще больше обострила его и так до предела возросшее бешенство. Только в одном она была права — ему нужно было выплеснуть свое раздражение. Все-таки за те пять лет, которые они провели вместе, она хорошо его узнала. По крайней мере, все его темные качества. Джин всегда умела этим пользоваться, вытаскивая его страсти на поверхность в нужный момент. Он прощал ей всё — ее выходки, ее истерики, ее интриги, ее безумную ревность, а взамен она дарила ему ощущения, схожие только с постоянным присутствием адреналина в крови. Темперамент Джин и полное отсутствие всяких границ с нею приводили его в постоянный драйв, пробуждая в Дженке все его темные чувства и желания. Когда она его бросила и исчезла, оставив записку, в которой было написано, что между ними все кончено, Дженк заболел. Она и была как болезнь для него, вредная привычка, наркотик, дающий постоянный кайф. Сначала он думал, что она вернется, но, когда этого не произошло, он ощутил потерю, похожую на ломку.

Дженк ногой толкнул дверь, с налитыми кровью глазами ввалился в комнату. Дарио сидел с бокалом виски в руках. На столике перед ним стояла наполовину пустая бутылка. Увидев Дженка в таком состоянии, он усмехнулся:

— Добро пожаловать!

Дженк схватил бутылку со стола и отхлебнув из нее, кинулся к Дарио. Приподняв его за грудки, ударил головой ему в лицо. Глаза сицилийца сузились в щелочки.

— Если ты думаешь, что я спущу это во второй раз, то ты ошибаешься!

Дженк показывал ему, что ждет его нападения. Дарио не нужно было приглашать дважды. Он налетел на Дженка и следующие десять минут они молча с ожесточением избивали друг друга, нанося удары куда придется и сверкая глазами. Наконец, Дженк получил такой удар в живот, что отлетел к стене.

Дарио стоял над ним, вытирая кровь с губы и протягивал ему руку.

— Ну? Помогло?

— Кажется, да! — Дженк поднялся на ноги.

Сицилиец подошел к шкафчику и достал оттуда еще бокал. Поставил его на столик и разлил виски.

— Пей! И я слушаю тебя.

Опрокинув в рот содержимое бокала, Дженк рявкнул на него:

— Отстань от Дамлы!

— Не отстану! У тебя все?

— Не все!

Они сидели напротив в молчании, приканчивая содержимое бутылки. Когда закончилась одна, Дарио достал вторую.

Молчание длилось довольно долго.

— Ты все еще не аннулировал помолвку? — наконец спросил Дженк.

Внешне он начал немного успокаиваться, но тема разговора все равно вызывала у него сильное раздражение.

— Возможно, я смогу переварить то, что ты делаешь, если ты скажешь мне причину! — Дженк пронизывал друга пытливым взглядом.

— Если ты узнаешь причину, боюсь, тебе не понравится еще больше.

— Этого то я и опасался! Что ты собираешься делать?

Дарио молча отвернулся.

— Я знаю, что я делаю. Сейчас я просто не могу по-другому. Если я поверну назад, это приведет к катастрофе, поэтому мне придется пройти до конца.

— А Дамла?

Дарио повернул голову и посмотрел на него в упор, в его глазах появилось знакомый Дженку металлический блеск.

— Я не могу позволить, чтобы она связалась с каким-нибудь уродом и ушла. Она будет со мной, хочешь ты этого или нет.

— Я вижу, что повлиять я не могу уже ни на что, и меня это бесит.

— Просто прими как факт. Ты же знаешь меня. Я не отказываюсь от тех, кого люблю. И приносить себя в жертву я тоже не собираюсь.

Дженк отвернулся и только теперь осмотрел комнату.

— Здесь все так, как было, когда я здесь жил…

— Да! Я купил его почти сразу, как ты уехал.

Дженк молчал.

— Мне кажется, что с тех пор, как мы расстались вечером, произошло еще что-то, — Дарио смотрел на него пристально, — и дело не только в Дамле.

— Я встретил Джин в баре отеля, где мы остановились…

— И-и-и?

Дженк нахмурился и бросил на сицилийца сердитый взгляд.

— Что и-и-и? О чем ты подумал?

Дарио пожал плечами.

— Я помню тебя, когда она тебя бросила. Это было незадолго до окончания универа. Сбежала, оставив записку. К сожалению, мне тоже пришлось уехать тогда из-за смерти отца.

— Да! И я остался один…

— Что ты почувствовал сейчас, когда увидел ее? Только не говори, что тебя это взволновало!

— Слушай, я тебе сейчас еще по роже надаю, если не заткнешься! — Дженк готов был снова сорваться. — Она была как болезнь, моей темнотой, в которую я падал, как в бездонную пропасть. Я чувствую только облегчение сейчас, когда я вылечился от этого разрушающего безумия. Вылечился благодаря Джемре! Я напрягся, когда она сказала, что познакомилась с моей женой! Только это меня беспокоит!

— Вот тут ты прав! Джин та еще стерва. Надеюсь, Джемре достаточно умна, чтобы не повестись на ее уловки…

— Я не хочу, чтобы Джем узнала о моем прошлом…

— Лучше будь готов. Зная Джин, не думаю, что она промолчит.

— Но я не знаю, как рассказать Джем об этом! Я сам предпочитаю забыть все, что было… — опустив голову, Дженк потирал висок.

— Тогда возвращайся к жене и постарайся держать ее подальше от Джин.

Дженк ушел под утро. Дарио, пошатываясь, дошел до кровати в спальне и рухнул на нее плашмя, тут же отключившись.

Его разбудил телефон, который настойчиво звонил, не умолкая ни на секунду вот уже минут пятнадцать. Дарио с трудом приподнял голову и потянулся за мобильником, который валялся под кроватью. Нащупав его, он хрипло ответил, не открывая глаз:

— Кто там еще?

— Дар! Это я! — взволнованный женский шепот вывел его из полусна, в котором он находился.

— Анжи? Что случилось?

— Я в Турине! Сбежала из дома! Помоги мне!

Дарио сел на кровати, тряся головой, пытаясь вытряхнуть из нее последнее похмелье.

— Где ты?

— На площади Кастелло, в кафе.

— Возьми такси, я пришлю тебе адрес.

Спустя полчаса она была уже на пороге. Дарио открыл дверь, и она вбежала внутрь.

— Что случилось? Ты можешь мне объяснить?

Анжелика сняла платок, скрывающий ее волосы и темные очки. Под глазом у нее явственно проступал черный синяк и губы были припухшие, она заплакала. Дарио подошел к ней и провел пальцами по лицу.

— Это он сделал?

Анжелика кивнула и, заплакав еще сильнее, прижалась к мужчине.

— Да! Джакомо! Он был в бешенстве, подозревает меня, он застал, когда я рылась в ящике его стола… — сквозь рыдания говорила она.

Дарио нахмурился, глаза его приняли злое выражение, поблескивая холодной сталью.

— Зачем ты там рылась? Можно узнать? Я просил тебя не лезть никуда!

Анжелика всхлипывала.

— Я хотела проверить кое-что…

Дарио, оторвав ее от себя, немного тряхнул.

— Ты играла с огнем, вот и доигралась. Ты еще легко отделалась. Я найду место, куда тебя спрятать. Останешься пока здесь, про этот дом никто не знает. Он зарегистрирован на мою сестру. Но все равно здесь опасно долго находится. Манкузо будет искать тебя.

— А ты останешься со мной? — она подняла на него глаза, полные слез, с надеждой заглядывая ему в лицо.

— Нет! Я живу в отеле. — он отрицательно покачал головой и отодвинулся от нее.

***

Машины, подъехав с разных сторон, остановились напротив друг друга. Из одной вышел очень высокий мужчина в сером пальто и направился к тонированному мерсу. Сев на сидение рядом с водителем, он развернулся.

— Хеллоу! Ты решил свой вопрос в конце концов?

Массимо, который сидел за рулем, утвердительно кивнув головой, ответил:

— Почти. Я уже знаю, как можно поймать его на крючок, мистер Уильямс!

— Только недолго, иначе я заключу сделку с кем-нибудь другим. Даю тебе неделю.

— Не волнуйтесь, этого более чем достаточно. Этот Гравиано совсем достал меня, сует свой нос…

Американец вздрогнул и пытливо посмотрел на Массимо.

— Как ты сказал его фамилия?

— Гравиано.

— А имя?

— Дарио. А что? Вы знакомы?

— Если это тот, о ком я подумал, то очень даже знакомы, — мужчина задумчиво посмотрел прямо перед собой, словно пытаясь вызвать воспоминания в своей голове. — Неужели?

Он хмыкнул.

— У меня с ним старые счеты, больше, конечно, с его дружком-турком, но и на этого у меня большой зуб.

Массимо удивленно смотрел на него. Потом злорадно ухмыльнулся.

— Кажется, мы с вами точно договоримся…

***

Дамла возвращалась из университета довольно поздно. Но все равно она не поехала на такси, захотелось пройтись, вдохнуть свежего воздуха. Неторопливым шагом она прогулялась по улицам, не замечая легкого морозца, который румянил ее щеки. Ветра не было, поэтому холода почти не ощущалось. Предаваясь своим мыслям, она не заметила, как оказалась около дома. Непроизвольно глянув на свое темное окно на втором этаже, она вошла в подъезд. Дарио не звонил сегодня и это ее слегка задевало. Она уговаривала себя, что, возможно, у него дела, но после вчерашней разборки с Дженком он так и не объявился, хотя она ждала его.

Дамла вошла в темную комнату и, включив свет, вздрогнула всем телом, приложив руку к груди. В кресле напротив окна сидел мужчина. От испуга она даже не сразу поняла, что это Дарио.

— Ты напугал меня!

Он обернулся, улыбаясь.

— Сильно?

— Сильно! Как ты вошел? — она так и стояла у входа. — Впрочем, о чем я спрашиваю. Ты давно уже подружился с синьором Росси!

— Какая ты проницательная, моя девочка! Иди ко мне…

Она сбросила с себя куртку и, вынув ноги из ботинок, подошла вплотную к нему. Дарио продолжал сидеть, приподняв краешек губ в легкой улыбке. Он протянул к ней руку.

— Ну же!

Дамла уселась к нему на колени и увидела, что у него разбита нижняя губа.

— Это Дженк сделал? — она легко провела пальчиками по губам мужчины, он попытался поцеловать ее пальцы, но она ловко убрала их, засмеявшись.

— Как твоя нога? Еще болит? — Дарио смотрел ей прямо в глаза, будто гипнотизируя.

— Уже почти не болит, я даже прошлась пешком от универа…

Она не договорила, он медленно расстегивал пуговички на ее блузке одну за другой. Дамла немного смутилась.

— Дарио! Я только вошла… Целый день была в… Оххх — вырвалось у нее, когда он притянул ее к себе и, обнажив грудь, начал ее целовать, щекоча языком сразу затвердевший розовый сосок. — Дар…

Дамла обняла руками его голову, непроизвольно прижимая ее сильнее к своей груди. Сладкое возбуждение накатывало на нее волной.

— Я уже соскучился, — его горячее дыхание обожгло ей ухо, — не могу без тебя…

Она забыла о том, что хотела что-то возразить, все мысли разом отключились, словно щелкнул выключатель и в голове осталось только одно — яркое и жгучее желание, чтобы он продолжал то, что начал.

Дарио впился в ее губы неистовым поцелуем с такой силой, что она даже ощутила металлический привкус крови на языке, его рана на губе лопнула и начала слегка кровоточить. Но это почему-то не было ей неприятным. Дамла прикрыла глаза, отдаваясь его настойчивым и бесстыдным ласкам. А он снова и снова целовал её губы, проскальзывал языком в её рот, лаская, наслаждаясь её вкусом. Покусывал нежную кожу, вызывая у неё тихие вскрики. Его руки раздевали, медленно, чувственно скользя по телу, стремясь пройтись по каждому обнаженному участку. Дарио провёл пальцами по позвоночнику, заставляя девушку инстинктивно прогнуться, так медленно, что она начала возмущенно хныкать. Он улыбнулся.

Его руки снова блуждали по ней, срывая оставшуюся одежду и обследуя все потаенные места.

Дамла больше не контролировала себя, будто двигаясь сама по себе, не обращая внимания на разум и поддаваясь только импульсам, идущим из мозговых точек, ответственных за выработку гормонов. Она и не заметила, как сама начала стягивать с него рубашку, покрывая поцелуями его обнаженный торс и уселась на него верхом, сжимая коленками его бедра, ощущая, как его напрягшийся орган упирается в нее через брюки. Он внезапно засмеялся тихим грудным смехом, вырывая ее на секунду из этого сладкого тумана.

— Какая же ты горячая, моя девочка… — притянув к себе, зашептал: — Ты меня с ума сводишь такая…

Она прижалась к нему так, что он почувствовал, как трутся о кожу его груди её нежные набухшие сосочки. Это заводило его неимоверно.

В следующий момент она уже ощутила спиной мягкий пушистый ковер, постеленный рядом с креслом. Дарио, нависнув над ней, смотрел ей в лицо остановившимся взглядом, он облизнул губу, слизывая выступившую капельку крови. Глаза Дамлы потемнели от желания, грудь высоко вздымалась, приоткрыв ротик она манила его к поцелую, ее тело напряглось как струна, она хотела его. На этот раз он не заставил себя долго ждать, припав к ее губам и продолжая ласкать все тело, заставляя содрогаться и стонать, опустился на нее всей тяжестью и она почувствовала, как медленно, чертовски медленно он проник в неё, плавно двигаясь и прижимаясь к ней все больше. Шумно сглотнув, уткнулся носом в её шею, замирая на несколько секунд и давая ей привыкнуть к нему. Постепенно начал снова двигаться, ускоряя темп и доводя ее до умопомрачительных стонов.

Дамла сама уже подавалась к нему бёдрами, выгнув спину и запрокинув голову. Он двигался, всё ускоряясь и одновременно любуясь её горящими щеками, распахнутыми глазами, приоткрытыми губами и капельками пота на лбу. Она широко раскинула руки, пытаясь цепляться за ворс ковра, напрягаясь в предвкушении пика, затем, глухо вскрикнув, сжалась под ним, вцепившись в его плечи, царапая ногтями и стискивая его коленями.

Чувствуя мягкие спазмы по всему её телу, он отпустил себя. Двигался всё быстрее, всё жарче, утыкаясь носом в шею, вдыхал её нежный аромат. Она забилась под ним, громко вскрикивая от ярких ощущений. Дарио, вжавшись всем телом, мощно двинул бёдрами и содрогнулся, чувствуя, как конвульсии пробежали по каждой его мышце. Медленно расслабляясь и вздрагивая, он сжимал её в своих объятьях, не в силах разъединиться. Дамла крепко прижимала его к себе, нежно касаясь губами влажных плеч, всё еще сладко трепеща и наслаждаясь тяжестью мужского тела. Она судорожно вздохнула и прошептала:

— Дарио, я…

— Я люблю тебя, моя малышка.

— И я тебя!

Дарио поднялся с ковра и, подхватив руку Дамлы, помог ей встать. Мягко улыбаясь, глядя на ее румянец яркими пятнами, блестящие влажные глаза, растрепанные волосы и пересохшие губы, он проговорил нежно и покровительственно:

— Я не хочу, чтобы моя принцесса простыла, так что вставай с пола, а я поставлю чай.

Пока Дамла принимала душ, чайник закипел и Дарио полез в шкафчик над столом в поисках чая. Открыв дверцу, первое, что бросилось ему в глаза, была знакомая металлическая коробочка. Достав ее, он повертел в руках и насмешливо хмыкнул.

Дамла, войдя на кухню и вытирая мокрые волосы, остановилась, бросив взгляд на коробку в его руках, а затем на ухмылку на лице.

— О, Аллах! Ты этот чай заварил? — застонала она, округляя глаза. — Уже выпил?

— Прекрасный чай из тосканских трав! — он расхохотался. — Ты попала! Держись теперь!

Ее растерянный вид, развеселил его еще больше, и он еле смог выговорить, давясь от смеха:

— Не волнуйся, я умею себя контролировать! — поймав за руку и притянув спиной к своему животу, откидывая мокрые волосы с ее лебединой шеи, продолжил: — Ты заводишь меня больше, чем все травы в этом мире. Но не бойся, я никогда не сделаю того, чего ты сама не захочешь.

Дамла улыбалась, слушая его.

— Раз уж мы вспомнили тот вечер в Тоскане, я хотела кое-что отдать тебе, муженёк…

Дамла вышла с кухни и вернулась через пару минут, неся в руках фотографию.

— Старая, которую, видимо, ты взял из моей квартиры, пришла в негодность, и я распечатала тебе новую.

Дарио взял снимок и слегка улыбнулся.

— Спасибо. А теперь пей чай и в постельку, жёнушка. Супружеский долг не ждёт! — он слегка шлёпнул ее по попке.

— Ты точно не пил этого чая? — совершенно разморенная и обессилевшая Дамла лежала, прижимаясь спиной к его груди и животу. Дарио кончиками пальцев поглаживал ее, проходясь по контуру тела от бедра до руки и обратно. Он глухо засмеялся и поцеловал ее в плечо.

Его взгляд упал на столик, который уже немного освещал слабый, пока серый предрассветный свет, проникающий из окна.

— Я вижу знакомую вещицу…

Дамла посмотрела на маленький коллекционный макет пиратского корабля, стоявший на столике.

— Кажется, мой кораблик нашел своей берег гораздо раньше, чем его капитан…

========== Глава 19 ==========

Джемре вошла в свой номер. Она не заметила, как проделала весь этот путь от домика с фруктовым садом до отеля, ее мозг беспрерывно работал, пытаясь как-то объяснить увиденное там.

«Наверняка это и есть невеста Дарио, но это значит, что он обманывает Дамлу. Она говорила, что он собирается разорвать помолвку в ближайшее время, в таком случае, что они делают в такой интимной обстановке?»

Джемре уже ругала себя за то, что не верила словам Дженка о его друге.

— Глупая! Дженк не мог говорить просто так! Значит, он все знает и тогда понятна его реакция, — проговорила она свои мысли вслух.

Дженк поднял на нее усталые глаза, закрывая ноутбук.

— Джем! Ты пришла? Что ты сказала, я не понял?

Джемре вздрогнула и уставилась на мужа изучающим взглядом. Дженк выглядел совсем измученным с красными глазами и резкими складками на лбу.

— Ничего. Я сказала, что пришла.

Джемре прошла в ванную. Ее нервный вид и изучающий взгляд не понравились Дженку. В его голове сразу застучал вопрос: «Она могла увидеться снова с Джин? Может, та ей что-то сказала?»

Дженк еле дождался, пока Джемре выйдет из ванной. Когда же наконец она появилась в комнате, Дженк уже лежал в постели. Она легла с другой стороны и отвернулась от него. У Дженка внутри все похолодело:

— Джем, что с тобой? Ты в порядке? Что-то случилось?

— Со мной все хорошо. Я просто устала. И ты тоже. Давай спать, завтра поговорим.

Утром, когда Дженк открыл глаза, Джемре, уже полностью одетая, стояла у окна. Увидев, что он проснулся, она сказала:

— Я позвонила Дамле, мы договорились позавтракать. Ты отдыхай, я скоро вернусь.

— А разве вчера ты была не у нее? — при этом вопросе Джемре немного смутилась и это не скрылось от внимательного взгляда ее мужа.

— Нет, вчера она была в университете… Я просто прогулялись по городу.

— Джемре! — его окрик остановил ее почти в дверях. — Может быть, нам придется уехать раньше, чем мы планировали. У меня появились неотложные дела в компании…

Она неопределенно махнула головой в ответ и вышла за дверь.

***

Дарио быстрыми шагами прошел в свой кабинет в офисе компании по производству оливкового масла, принадлежащую Манкузо. На ходу он через плечо бросил секретарше:

— Пусть Массимо зайдет ко мне. Сейчас.

Не удосужившись получить ответ на свой приказ, мужчина вошёл в кабинет и, сняв куртку, повесил ее на спинку своего кресла. Усевшись за стол, открыл ноутбук перед собой и вставил в него флэшку.

Массимо появился на пороге, и Дарио жестом пригласил его подойти к столу, опустив при этом слова приветствия. Тот приблизился, не показывая вида, что слегка струхнул.

Дарио достал из небольшого сейфа, стоящего рядом со столом, папку с документами и бросил перед Массимо на стол.

— Мне нужно, чтобы ты срочно отвёз это в Сиракузы дону Джакомо. Отправляйся немедленно.

У Массимо округлились глаза от удивления в первый момент, а затем, наоборот, сузились в злой прищур. Кровь ударила ему в голову, что даже лицо пошло багровыми пятнами.

— Ты что? Курьера не нашел? По какому праву ты приказываешь мне? Я не собираюсь никуда ехать…

Дарио уже отвернулся от него и уткнулся снова в ноутбук. Не отрывая взгляда от экрана, он сказал:

— Можешь не ехать, конечно. Но тогда разбираться будешь с самим доном Джакомо. Это слишком важные документы, и я не могу доверить их обычному курьеру. И они нужны ему срочно.

Голос Дарио звучал абсолютно спокойно. Видя краем глаза, что Массимо все ещё стоит, обдумывая, что ему делать, он повернулся и даже немного улыбнулся ему.

— Я тебе не приказываю, ты можешь отказаться.

В этот момент в кабинет заглянула секретарша.

— Дон Дарио, в зале заседаний уже всё готово…

— Иду.

Дарио выключил компьютер, выдернул из него флэшку, и, оставив Массимо так и стоять в раздумьях, прошел мимо него.

Едва за ним закрылась дверь, Массимо дал выход своему гневу и злости.

«Что он себе позволяет? Совсем обнаглел? Я что? Мальчик на побегушках?» — схватив папку со стола, он швырнул ее на пол и ногой долбанул по креслу, из которого только что встал Дарио. Кресло покачнулось, и куртка, висевшая на его спинке, сползла, оказавшись на полу рядом с папкой. Массимо потянулся рукой, чтобы поднять документы и заметил, что из кармана куртки торчит уголок фото. Достав его, он не поверил своим глазам. На фото Дарио стоял в обнимку с подружкой Камиллы из университета. Массимо даже присвистнул от удивления.

«Вот это да! Мими хочет найти соперницу, а она у нее под носом просто! Я не могу ошибаться! Такое лицо, как у этой девчонки, не забудешь!» —спохватившись и нервно оглянувшись на дверь, он сфотографировал снимок на свой телефон. Сунул его обратно в карман куртки, повесив ее вновь на спинку кресла, а затем подхватил папку и быстро вышел из кабинета.

***

Джемре сидела напротив Дамлы за столиком в кафе и думала только о том, как ей сказать про девушку в домике. Видя счастливый и оживленный вид золовки, она нервничала ещё больше. Но и оставить ее в неведении она не представляла возможным. Дамла же совсем не обращала внимания на ее сдержанный вид. Она что-то щебетала как птичка, постоянно заливаясь счастливым смехом. Джемре прикусила губу и напряжённо стиснула руки. Воспользовавшись небольшой паузой в веселой болтовне Дамлы, пока та с удовольствием отпила кофе из кружечки, произнесла, слегка замявшись:

— Дамла… Я хотела тебе что-то сказать… — она отвела глаза, не выдерживая светящийся взгляд той, зная, что она расстроится от ее слов.

Дамла вопросительно смотрела на нее.

— Что за кислый вид во время медового месяца, дорогая? Или мой братик расстроил тебя чем-то? — Дамла наконец увидела напряжение Джемре.

— Нет, дело не в нем… Я хотела спросить тебя о Дарио… Что он сказал по поводу своей невесты? Когда он собирается расторгнуть помолвку?

Дамла застыла с чашкой в руках.

— Дело в том… Дело в том, что я видела его в домике, где жил Дженк. Он был там с девушкой, — Джемре боялась посмотреть на Дамлу.

Та медленно поставила чашку на блюдце и на какое-то время воцарилось молчание.

— Я гуляла вчера… И не заметила, как пришла к этому домику и… Он обнимался на террасе с блондинкой…

Дамла задохнулась сначала, но тут же подумала о том, что Дарио провел у нее всю ночь. Но и ошибиться Джемре не могла, потому что видела его не на улице, а именно в том самом доме, который, как хорошо знала Дамла, принадлежал теперь Дарио.

Пока она растерянно соображала, Джемре подняла на нее глаза.

— Прости меня, но я просто не могла промолчать о таком…

— Да-да… Нет-нет, ты правильно сделала, что сказала.

Дамла отвернулась и молча задумчиво смотрела в окно. У Джемре сердце сжалось при виде ее реакции. Она хотела ещё что-то добавить, но Дамла встала со своего места.

— Я пойду уже, Джем. Мне нужно на занятия.

Дамла еле дождалась окончания лекций. Рассеянно слушая и совершенно ничего не понимая из того, что говорили за кафедрой, рисовала в своей тетради человечков. Она думала только о том, что сказала ей Джемре. В сердце змеёй вползла ревность.

Почти вбежав в свою квартиру, не раздеваясь, она влетела в свою спальню и начала судорожно рыться в ящиках трюмо.

— Где же он? А-а-а! Вот! — Дамла зажала в руке ключ.

Это был тот самый ключ от домика, который оставил ей Дарио после их первого вечера в грозу.

С тяжело бьющимся сердцем она вышла из дома.

Небольшой особняк с фруктовым садом выглядел пустым и серым сейчас. Деревья, сбросив листву, стояли голые и безрадостные. И сад, и сам дом выглядели так, будто впали в зимнюю спячку. Дамла стояла напротив входа в нерешительности, боясь того, что может увидеть там, внутри. Но и развернуться и просто уйти тоже не было сил. Постояв еще немного и собрав в кучу свои мысли и силы, она двинулась к входной двери. Открыв ее своим ключом, вошла в гостиную. Застыв посередине комнаты, Дамла рассеянно осматривалась по сторонам. В доме стояла полная тишина. Она уже хотела пройтись по комнатам, но внезапно дверь из одной из них открылась и на пороге появилась женщина.

Увидев Дамлу, она вздрогнула всем телом и остановилась с каким-то ужасом глядя на посетительницу. Дамла растерялась и молча рассматривала женщину. Это была красивая блондинка с большими темными глазами. От внимания Дамлы не укрылся уже желтеющий синяк у нее под глазом. Одета она была по-домашнему — в нежно-розовый шелковый халатик поверх такой же ночной сорочки. Незнакомка молчала и тоже разглядывала ее саму.

— Ты кто? — наконец спросила она. — И как сюда вошла?

Дамла не нашлась, что сказать. Входная дверь позади нее открылась, и за ее спиной возник Дарио, который замер как вкопанный при виде этой картины.

— Дамла! — она обернулась на звук его голоса. — Это Дамла, сестра Дженка.

При упоминании знакомого имени блондинка выдохнула с облегчением и заулыбалась.

— Сестра Дженка? А я Анжелика. Я очень хорошо знаю твоего брата. Когда-то мы были друзьями, когда все жили в Нью-Йорке.

Она хотела сказать что-то еще, но Дарио прервал ее.

— Я не говорил тебе, что Дженк долго болел и лечился в Турине. А теперь Дамла учится здесь в университете.

Дамла молча переводила взгляд с одного на вторую, никак не в силах взять в толк, что здесь происходит и что их связывает. Дарио теперь уже обратился к ней:

— Анжи надо было где-то остановиться, у нее неприятности с мужем. А сегодня она уезжает.

Он выложил на стол конверт.

— Собирайся, Анж. Мой человек заедет за тобой вечером, отвезет тебя в аэропорт.

Дарио не проронил ни слова, пока они ехали к дому Дамлы. Его лицо будто застыло. Она тоже молчала, лишь бросала на него быстрые косые взгляды из-под густых ресниц. Подъехав, они все также в полном молчании вышли из машины и только когда дверь в квартиру закрылась за ними, Дамла решилась нарушить это молчание.

— Дарио, я… — она начала говорить, но не смогла закончить фразу под его пристальным взглядом. Он стоял, скрестив руки и глядя на нее в упор.

— Зачем ты пошла туда?

— Хотела увидеться с тобой…

— Я же говорил, что живу сейчас в отеле, и что буду сам приходить.

— Прости! — сказала она сердито и, отвернувшись, прошла в комнату. — Я не знала, что это запрещено.

— Ты не доверяешь мне? — его вопрос заставил ее остановиться и обернуться.

— А я могу тебе доверять? — ответила она вопросом на вопрос.

Его взгляд смягчился и, подойдя к ней, он провел ладонями по ее плечам, спускаясь на руки.

— Раз ты со мной, тебе придется доверять мне. Потому что от меня ты не услышишь ни оправданий, ни объяснений. Я уже не мальчик и в моей жизни было много всего, и я не буду держать отчет за то, что было. Если ты чувствуешь мою любовь, то не нужно унижать себя и меня ненужной ревностью или сомнениями, потому что больше всего в этой жизни я ненавижу предательство и предателей. А теперь ответь еще раз на мой вопрос.

Лицо Дамлы дрогнуло, и она прижалась к нему, обнимая и положив голову ему на плечо.

— Я доверяю тебе, — пошептала ему в самое ухо.

Дарио погладил ее по волосам. Склонив голову к ее лицу, он ответил светлой улыбкой, отчего его глаза засветились мягким светом:

— Ты не пожалеешь об этом никогда, обещаю.

Его губы нашли ее, и он накрыл их нежным поцелуем.

— У меня есть еще дела, но вечером я вернусь. Жди меня, сестра своего брата, — отстранившись, проговорил он с лукавой улыбкой и направился к выходу.

***

Джемре не сразу отправилась в отель после встречи с Дамлой, ей хотелось немного пройтись, чтобы успокоить нервы. Она шла по улице вдоль витрин бутиков, разглядывая их. В некоторые заходила, делала покупки и снова продолжала свой путь.

Когда она вошла в номер, Дженк ждал ее там. Джемре улыбнулась ему:

— Отдохнул? Вчера ты выглядел совсем неважно.

— Работа прилетела. Даже здесь нет покоя совсем, — немного ворчливо ответил он, но изменения в ее настроении обрадовали его. — Я подготовил сюрприз для тебя!

Дженк помахал перед ее лицом билетами.

— Что это?

— Это билеты в Туринский театр на оперу. Их только что доставил курьер. Пойдем смотреть испанские страсти в итальянском исполнении! — на вопросительный взгляд Джемре ответил: — «Кармен».

— Дженк! Ты удивляешь меня! Просто мои мысли читаешь! Мне так этого хотелось! — Джемре обрадованно захлопала в ладоши и поцеловала его в щеку.

Дженк улыбнулся и прикоснулся пальцами к тому месту, куда получил поцелуй от жены, а с ее лица сползла улыбка и она растерянно посмотрела на него:

— Но мы не можем пойти туда просто так! У меня нет подходящего платья!

Он хрипловато рассмеялся.

— Женщины… Вечно у вас проблемы, что надеть. Ты прекрасна в любом… Но, я думаю, эту проблему мы без труда решим. Я уже договорился с одним из лучших здешних бутиков, сейчас пришлют несколько вечерних платьев твоего размера, выберешь. Времени у нас полно!

— Дженк! Ты — чудо!

Платье, на котором остановила свой выбор Джемре, было просто потрясающим. Черное, из нежного прозрачного шифона. Охватывающий тонкую талию корсет делал её грудь такой соблазнительной и полностью открывал холёные плечи. Небольшой прозрачный шлейф лежал на полу, а шикарный разрез по правой стороне юбки распахивался на стройной ножке до самого бедра. К нему прилагались еще туфли с острыми носами и неприлично высокими тонкими шпильками. Одевшись, сделав макияж и прическу с помощью визажиста, Джемре красовалась перед зеркалом. Она смотрела на себя с некоторым удивлением, будто ей сейчас из зеркала улыбалась совсем другая женщина.

Дженк, одетый в чёрный вечерний смокинг и галстук-бабочку, открыл дверь и застыл на пороге, с восхищением оглядывая ее с ног до головы.

— Ну? Как тебе? — Джемре бросила на него неуверенный взгляд.

— Ты потрясающая! Но чего-то не хватает…

— Чего не хватает? — Джемре пытливо уставилась в зеркало, пытаясь найти изъян.

Дженк подошел к ней сзади. В руках у него был бархатный футляр. Открыв его, он вынул оттуда колье, сверкающее и переливающееся на свету. Надев его, застегнул замочек сзади и, нежно прижавшись губами к шее, посмотрел на ее отражение.

— Вот теперь полный порядок, — улыбнулся он.

Джемре не могла оторвать взгляд от камней на своей груди. Она еще никогда не видела такого великолепия вживую, только на страницах журналов или экране гаджетов. На шее блистали и переливались три тонкие нити бриллиантов. В середине этой красоты находился крупный рубин темно-красного цвета овальной формы. Огранка камня была такой искусной, что казалось он светится внутренним светом.

— Рубин — символ любви и страсти, — тихо сказал Дженк. — А ещё на востоке верят, что рубин пьянит без вина. Как ты пьянишь меня, моя королева.

Джемре даже не нашлась, что сказать.

— Дженк, ты… — только выдохнула она и, развернувшись к нему, одарила его восхищенным взглядом, в котором Дженк заметил блеснувшие слезы.

Пока они спускались по лестнице, держась за руки и пока шли к выходу отеля, все кругом останавливались и смотрели на них. От такого внимания Джемре даже сделалось не по себе, и она подняла воротник короткой чёрной шубки.

— На нас все смотрят, — прошептала она Дженку.

— Это на тебя все смотрят, дорогая! Ты самая красивая женщина из всех, кого я знаю.

Спектакль был очень длинным, захватывающим, невероятным! Когда Дженк и Джемре возвращались, было уже очень поздно. В холле отеля почти никого не было. Сонный портье на ресепшен скрылся где-то за высокой стойкой. С лестницы спускался мужчина, с которым Карачаи столкнулись почти нос к носу. Он замер прямо перед ними и не сводил взгляда с Дженка. Тот, в свою очередь что-то тихо говоривший жене, взглянул мельком и застыл на полуслове. Некоторое время мужчины смотрели друг на друга молча. Джемре почувствовала, как напрягся Дженк, сжимая ее руку в своей так, что ей стало даже немного больно.

Первым опомнился незнакомец. Его лицо слегка перекосило от злой усмешки.

— Ба-а-а! Кого я вижу! Карачай! И ты здесь!

— Хай… — произнёс Дженк и собирался было пройти мимо, но незнакомец не позволил ему, преградив дорогу.

— Не познакомишь меня с женой? Госпожа Карачай, я правильно понял? Видите ли, мы с вашим мужем давние знакомые. Очень давние! — Джемре переводила взгляд с незнакомца на мужа. — Меня зовут Пол Уильямс, к вашим услугам!

— Уильямс? — Джемре повторила его фамилию, кажется, она где-то ее слышала совсем недавно.

— Ты не входишь в число людей, с которыми я хотел бы разговаривать, не то что знакомить со своей женой, Пол. Уйди с дороги.

— Ну, мою жену ты прекрасно знаешь, поэтому я подумал, что мы вполне могли бы дружить семьями, — в тоне Пола звучала злая издевка. — А! Вот и она.

Джемре увидела на лестнице женщину, которую сразу узнала, свою новую знакомую. Джин быстро спускалась, явно догоняя мужа, но остановилась на середине. Постояв, продолжила свой путь уже заметно медленнее и, наконец, присоединилась к ним. Она как-то напряженно посмотрела на своего мужа и перевела взгляд, который не понравился Джемре, на Дженка.

— Здравствуйте, — сказала она, слегка приподняв бровь и оглядывая Дженка, затем перевела взгляд на Джемре и слегка улыбнулась. — Да, я не говорила, мы с твоим мужем учились вместе и не только… У нас была очень бурная молодость… Возможно, он не посвящал тебя…

Джемре окатила ее ледяным взглядом.

— Я знаю все о своем муже, дорогая Джин! И о его прошлом тоже. Между нами нет секретов! — и, горделиво вскинув голову, сжала руку Дженка в своей.

Посмотрев на него, Джемре едва заметно кивнула, и супруги Карачай одновременно двинулись прямо вперед так, что Полу и Джин пришлось расступиться, чтобы дать им дорогу.

Пол бросил на жену уничтожающий взгляд и быстрыми шагами пошел к выходу. Джин направилась за ним, догнав его только на улице.

— Пол…

Он резко развернулся к ней.

— Ты не сказала, что Дженк тоже здесь! — надвигался теперь он на нее, сверкая глазами, в которых горела бешеная ярость.

— Он здесь с женой и не имеет никакого отношения ко мне… К нам.

— К тебе? Не имеет отношения? — Пол явно был вне себя от злости. — С кем тогда ты развлекалась в нашем номере?

Он схватил ее за плечи и тряс, заглядывая в глаза.

— Ну же, отвечай!

Джин отпихнула его.

— Тебе какая разница! Скажи спасибо, что я еще не ушла от тебя! Неудачник!

Он с размаха влепил ей пощечину с такой силой, что она пошатнулась. Не упала только потому, что Пол поймал ее и зажал в руках.

Джин плюнула ему прямо в лицо.

— Отпусти меня! Будь проклят тот день, когда я связалась с тобой!

— Признайся! Ты из-за него напросилась со мной в Турин? Ты все еще любишь его? — не унимался он.

— Да! Люблю! Всегда любила и всегда буду любить! — выкрикнула она и со всей силы пихнув мужа в грудь, бросилась бежать обратно в отель.

========== Глава 20 ==========

Погода в Турине начинала портиться — с неба срывался снег, мелкий и колючий. Вьюга кружила снежинки, наметая огромные сугробы на тротуарах. Ветер завывал и пугал сильными порывами. Ещё утром, глядя на чистое декабрьское небо никто не мог и подумать, что за считанные минуты тишь и спокойствие будут нарушены капризом зимней стихии. Небо вдруг неожиданно потемнело и Турин стал похож на чёрно-белую фотографию. Свинцовые низкие тучи закрыли солнце. Всё указывало на приближение снежной бури.

Массимо уже собирался идти на посадку самолета, когда зазвонил телефон. Это был Карло.

Карло всегда относился к нему как к сыну, которого у него никогда не было. Массимо был его дальним родственником, седьмая вода на киселе, как это обычно называют. Рано оставшись без родителей, будучи еще мальчишкой, он попал к своему троюродному дяде и остался с ним в окружении могущественного и богатого дона Джакомо Манкузо. Он был смышленым парнем и его быстро заметили, дон Джакомо начал доверять ему и постепенно продвигать вверх от простой шестерки к управляющему делами в Турине. Хотя и не без помощи и покровительства Карло, который был правой рукой и доверенным человеком Манкузо долгое время.

Массимо остановился, бросив взгляд на часы, ответил:

— Дядя, я уже вылетаю, так что скоро скажешь мне все, что хотел в лицо…

— Массимо, сынок, не приезжай сюда! — голос Карло в трубке был странно взволнованным, что было на него совсем не похоже.

Сколько знал парень своего дядю, он всегда был бесстрастным, что бы не происходило. Он замер.

— Что случилось?

— Это я у тебя хочу спросить, что случилось? — Голос Карло перешел на какое-то странное шипение. — Какое отношение ты имеешь к ней?

Массимо побледнел. В его голове пронеслось, что видимо дон Джакомо узнал о его любовной связи с его дочерью, и это ничем хорошим не могло для него обернуться.

— А что произошло? — спросил он внезапно охрипшим голосом.

— Что произошло? — неожиданно взвизгнул Карло, — Ты издеваешься надо мной! Только что Манкузо получил целое досье на тебя! Все твои делишки и левые сделки! Все деньги, которые ты прикарманил! Но самое главное — фотографии, где ты вместе с Мими в непотребном виде и официальный отказ от помолвки от Дарио! Ты в своем уме был, когда развлекался с ней! Дон Джакомо спустил на тебя всех своих собак! Так что быстро прячься где-нибудь подальше и не высовывайся! Но сейчас я спрашиваю даже не о дочери Манкузо! Ты имеешь какое-то отношение к исчезновению жены дона Джакомо?

— Что? — Массимо уже плохо соображал. От всего услышанного у него задрожали колени и похолодело все внутри, липкий пот выступил по всему телу. — Какое исчезновение?

— Анжелика! Дон Джакомо поймал ее, когда она копалась в его столе. Он сначала не придал этому большого значения, но, когда она сбежала, он начал подозревать, что она могла шпионить за ним. Известно только, что она отправилась на материк, возможно, в сторону Турина. Теперь, когда ты так облажался, дон Джакомо будет подозревать тебя еще и в сговоре с Анжеликой! Ты что-нибудь знаешь про нее? И говори мне лучше правду!

***

Только войдя в номер, Джемре отпустила ладонь Дженка, которую продолжала со всей силы сжимать, пока они поднимались к себе. В полном молчании она сняла шубку и бросила ее на кресло. Затем подошла к окну и долго смотрела на ночной заснеженный Турин.

— Джем, — её плеча коснулись горячие пальцы мужа.

Она вздрогнула, как от неожиданности, будто он вырвал ее из своих мыслей и резко развернулась на каблуках, хмуро посмотрев на него. Дженк застыл на полуслове, вглядываясь в ее сердитое лицо.

— Не надо никаких объяснений, Дженк! — остановила она его. — Мне достаточно того, что ты не соизволил поставить меня в известность о своем давнем знакомстве!

Ее резкий тон и легкая издевка в голосе, подкрепленная ядовитым взглядом, заставили его отступить на шаг.

Джемре, распрямив спину и слегка вскинув голову, прошла мимо него в сторону их спальни и хлопнула дверью. Этот резкий звук отозвался у него прямо в сердце. Дженк прикрыл глаза. Постоял несколько минут, рассеянно думая, и устало потер лоб пальцами. Подойдя к бару, достал бутылку виски и, плеснув в бокал, тут же опрокинул залпом в рот.

Апартаменты, в которых остановилась пара Карачай, располагались на верхнем, пятнадцатом этаже здания отеля и занимали половину этажа. Огромная спальня, уютная гостиная, рабочий кабинет — всё, что только может пожелать душа для чудесного времяпрепровождения вдвоем. Но сейчас Дженк почувствовал себя одиноким, сидя в огромной гостиной. Всегда, когда он ссорился с женой, он не находил себе места, обвиняя себя во всем. Виски ничем не помогло ему и даже не опьянило хотя бы слегка. Единственное, чего он хотел сейчас, это сжать жену в своих объятьях.

Справедливо полагая, что у Джемре есть повод сердиться, он выпил еще пару бокалов для храбрости перед разговором с ней и двинулся в сторону спальни. Так всегда бывало, совершенно не чувствуя страха перед реальными опасностями, он испытывал какой-то благоговейный трепет перед этой женщиной, которая стала его женой и спутницей всей его жизни. Поэтому и решился открыть дверь не сразу. Ему потребовалось несколько минут, чтобы собраться с духом.

В комнате было темно, только на огромном окне горели традиционные рождественские свечи.

— Джем… — тихо позвал он жену.

Когда его глаза немного привыкли к полумраку, он растеряно замер, немного опешив от представшей перед ним картины. Прямо в середине комнаты находился большой стол, которого раньше здесь не было, белоснежная скатерть выделялась ярким пятном в полутьме. Стол был сервирован для ужина на двоих, красивая витая посуда аккуратно расставлена, приборы разложены, бутылка красного вина и два хрустальных бокала ожидали их.

На стуле с высокой резной спинкой он увидел четкий женский силуэт, обладательница которого сидела, небрежно скрестив и положив прямо на стол изящные ножки в черных чулках с широкими кружевными резинками и в туфлях на шпильке. Она повернулась к нему и, явно наслаждаясь тем изумлением, которое было написано в его округлившихся глазах, улыбнулась. Джемре, а это, без сомнения, была именно она, изящным движением руки провела ребром ладони от ямочки между ключицами до обнаженной груди, явно показывая галстук, повязанный у нее на шее. Темный галстук резко контрастировал с ее кожей, казавшейся молочно-белой в зыбком свете свечей.

— Сегодня день сюрпризов, дорогой! У меня тоже есть для тебя небольшой подарок! — она слегка прикусила губу, лукаво улыбаясь и приподнимая галстук, — как тебе? Цвет подходящий?

Дженк медленно подошел к жене, изумление на его лице быстро сменилось восхищением вперемешку с плотоядным огоньком, загоревшимся в потемневших глазах.

— Какой чудесный наряд для ужина, любимая! — его голос приобрел знакомый ей хрипловато-низкий тон, от которого ее всегда бросало в жар. Медленно обойдя жену и осмотрев со всех сторон, продолжил, приподняв бровь: — Надо же! Госпожа Карачай, кажется, вы забыли надеть нижнее бельё!

— Ты ничего не сказал про мой подарок! — сделала обиженное лицо Джемре.

— Подарок?

Она вновь провела пальчиками по полоске чёрного шёлка на своей груди.

Кровь моментально вскипела в его венах. Одним движением он сгреб все, что было на столе. Посуда, зазвенев, рассыпалась по полу, бутылка с вином откатилась куда-то в угол.

Взяв жену за талию, Дженк рывком пересадил её на стол, резко пнув стул ногой так, что он отлетел и упал, и тут же вклинился сам между ее нежных бёдер. Она рассмеялась тихим грудным смехом, слегка дрожа в ожидании продолжения. Ее беззастенчивый вид будоражил и возбуждал его настолько, что он почувствовал, как стало тесно в брюках и заныло в паху. Запах женщины в сочетании с ароматом цветов жасмина был таким одуряющим, что Дженк мгновенно ощутил неконтролируемое дикое желание. Джемре с загадочной улыбкой положила руку ему на плечо и слегка надавила, давая понять свои тайные желания, которые он моментально считал по ее жесту. Улыбаясь и не сводя с нее горящих глаз, он плавно опустился на колени и впился поцелуем в нежную плоть между ее ног. Она громко застонала и выгнулась от наслаждения, закидывая обе ножки в шелковистых чулках ему на плечи и ложась спиной прямо на стол. Он целовал и ласкал так ненасытно, ошеломляя её своим властным напором. Пламя растекалось по их телам обжигающим и тягучим вожделением.

Дженк, её Дженк, такой родной и любимый. Такой чувственный и нежный. Такой трепетный. И в тоже время настойчивый и страстный, дикий и неистовый. И снова ласковый. Контрасты в его поведении, которыми он так ловко пользовался, поддаваясь своей страсти, всегда заставляли ее тело гореть как в огне. Его ласка и сила — идеальное сочетание для нее.

— Какая же ты… — совсем охрипшим голосом проговорил Дженк, поднимаясь с колен и прижимая ее к себе, поддерживая под ягодицы и слегка нависая над ней.

— Какая? — Джемре потянула один конец галстука, развязывая его и набросила ему на шею. Резким движением она натянула галстук, его лицо моментально оказалось возле ее.

— Ведьма! — выдохнул он. — Ты околдовала меня…

Дженк целовал её жадно и несдержанно снова и снова, срывая с себя одежду, упиваясь её стонами и ответными ласками.

— У меня крышу срывает, когда ты выпускаешь из тихого омута всех своих чертей! — шептал хрипло, продолжая свое дело. — Моя чертовка!

Он хотел её так сильно, что пах пульсировал и отдавал болью.

С глухим стоном он вошел в нее. Двигался всё быстрее, сильнее и яростнее, втягивая в рот и отпуская возбуждённые соски ее нежной груди.

Зарычал, когда почувствовал, как она сжала его внутри, как задрожала и выгнулась всем телом, хватая ртом воздух и цепляясь за него пальцами, вонзая ногти в его мускулы. Джемре громко вскрикнула и обмякла. В ту же секунду Дженк ощутил, как наслаждение спазмом перехватило его горло, ему перестало хватать воздуха, а сердце, превратившись в болезненный ком, забилось о ребра. Его тело снова и снова заходилось в сладких судорогах, выплёскиваясь первобытным наслаждением.

***

Массимо побоялся вернуться домой, приехав на окраину города, снял комнату в одном из грязных мотелей, где не спрашивают даже документов, если не собираешься оставаться надолго. Из здания аэропорта он выскочил, нервно оглядываясь, и несколько раз менял такси, прежде чем приехал сюда. В его руках осталась папка, которую ему сунул Дарио, чтобы он доставил ее дону Джакомо. Он, конечно, уже давно проверил ее содержимое, но даже то, что документы в ней не имели такого огромного смысла, как о них говорил этот нахальный франт, не навели его на мысль о подставе. То, что он не успел вылететь в Сиракузы, было чистой воды случайностью. Из-за плохой погоды на несколько часов перенесли все рейсы. Иначе звонок Карло застал бы его уже в самолете или при выходе из него, где, скорее всего, его бы уже ждали.

При мысли о Дарио, Массимо заскрежетал зубами, порвав всю папку и бумаги из нее на мелкие кусочки и подкинув в воздух.

— Мразь! Ты поплатишься за это! Даже если я сдохну, ты сдохнешь вперед меня!

Сейчас не столько страх и отчаянье, сколько бешенство владело им. Он упал на диван и, пытаясь унять в себе злость и ярость, попытался успокоиться, чтобы обдумать ситуацию. Первое, что пришло ему на ум — это снимок, который он, к счастью, сфотографировал на свой телефон. Нужно было отослать ее по назначению, а именно Камилле, и после этого от телефона нужно было срочно избавиться. Конечно, он не сомневался, что Карло сделает все, что сможет, чтобы прикрыть его и затянуть поиски как можно дольше, и это несомненно даст ему время. Но кроме Карло у дона Манкузо были и другие псы. Сомнений в том, что ему удастся выкрутиться из этой ситуации, а, возможно, даже повернуть все в свою сторону, у него почти не было. Лучше всего было избавится от Дарио, а потом свалить все на американцев.

— Пол Уильямс! Вот кто мне поможет! — Массимо прекрасно понял после их прошлой встречи, что у него явно есть какой-то свой старый счет к Гравиано.

Он усмехнулся и набрал номер телефона.

***

Дарио приходил в квартиру к Дамле каждый день или, правильнее сказать, каждую ночь. Он не обещал, поэтому Дамла не знала точно придет он или нет, и от этого его появление становилось еще более волнующим. Их встречи становились все более желанными, а ночи все более горячими и страстными. Дамла распускалась как прекрасный цветок, который расцветает в умелых и опытных руках садовода, раскрываясь и превращаясь из нежного бутона в яркую розу, пленяющую глаз красотой, а обоняние волшебным ароматом. Каждый раз предаваясь страсти, которая все сильнее и сильнее переполняла ее, она удивлялась, почему это становится все прекраснее. В объятиях Дарио она познавала любовь, которая пьянила и кружила голову, доводя до экстаза, но не сразу, а постепенно, со все нарастающим желанием и ожиданием, доходящим до странного исступления, когда она уже совсем переставала контролировать свои движения и эмоции, стонала, металась, кричала, просила, хотя иногда и сама не понимала, чего она просит. Но он понимал. Казалось, что он знает, что и когда нужно, играл с ее телом, находя и лаская такие точки, о которых она сама даже и не догадывалась. Умел тянуть и оттягивать удовольствие, наслаждаясь процессом, а потом брал ее в нужный момент, заставляя испытывать такой сильный оргазм, от которого все ее тело содрогалось и из груди рвался крик с его именем.

И она сама понимала, что меняется. Дамла никогда не была робкого десятка, но воспитание в хоть и современной, но все же традиционной турецкой семье, давало о себе знать. Но если раньше она ощущала просто какое-то неясное волнение в груди при нем, то теперь его улыбки, его быстрые взгляды необычных серых глаз или, наоборот, его нахальное разглядывание ее саму с самодовольной ухмылкой, не говоря уже о прикосновениях, вызывали у нее напряжение во всем теле, ощущение возбуждения, которое медленно разливалось, доходя до низа живота. И она не чувствовала никакого стыда или скованности при нем, ей самой хотелось прикасаться и ощущать его твердое тело, чувствовать его горячую кровь под прохладной кожей.

Все было как обычно, Дарио снова пришел поздно, сам открыв дверь, появился на пороге кухни, где Дамла рассеянно заваривала чай, задумавшись так, что пролила кипяток на стол мимо чашки. Скорее почувствовав его присутствие, чем услышав, она обернулась. И тут же вскрикнула, потому что горячая вода попала ей на пальцы. Он только что стоял в дверях, засунув по обыкновению руки в карманы джинсов и, улыбаясь, смотрел на нее, и тут же его лицо оказалось рядом, и он уже дул на ее пальцы поднеся их к губам. Почему, когда она видела его блестящую густую шевелюру, до того глубокого черного цвета, что отливала синевой перед собой, всегда хотелось запустить в нее руку? Она даже забыла, что пальцы горели от небольшого ожога.

Дарио открыл холодную воду и сунул туда ее руку вместе со своей.

— Прошло?

— Да, — улыбнулась она, прижимаясь к нему спиной и откидывая голову ему на плечо, — уже прошло.

Он все еще был холодным с улицы и слегка влажным от только что растаявших на нем снежинок. Ей сразу захотелось согреть его и окутать домашним теплом и уютом.

— Тогда налей мне тоже чай, — он уселся за стол.

Дамла заметила, что с ним что-то не так. Дарио был слегка задумчивым.

У нее как-то неприятно екнуло сердце.

— Что-то случилось? — она, поставив перед ним чашку с горячим чаем, от которого шел пар, щекоча нос легким ароматом липы и мяты, села напротив.

— Нет… Пока…

Это «пока» — не понравилось ей еще больше.

— А должно что-то случиться?

— Да, случиться должно. И это должно полностью изменить нашу жизнь, — он улыбнулся, дернув бровью.

Когда он смотрел на нее, его обычно холодные глаза всегда теплели.

Волнение внутри Дамлы от его слов только усилилось, ей вдруг остро захотелось, чтобы ничего не менялось. Чтобы все осталось так, как сейчас. И ей все равно, что они встречаются только по ночам, что никуда не выходят вместе и не ведут общественную жизнь. Она вдруг поняла, что хочет только одного — пусть все будет как есть. Она испугалась за то яркое счастье, которое распирало ее изнутри в этот момент, как будто то, что может произойти, отнимет его у нее, разрушит и уничтожит.

— Я должен сказать тебе кое-что. О себе… Давно должен был сказать.

Дамла посмотрела на него и по напряжению в его взгляде и голосе, она поняла, что это «кое-что» — очень важно и внутренне ощутила, как ему тяжело говорить. Его лицо немного исказилось, по нему пронеслась быстрая тень, как от постоянной, но глубоко спрятанной в душе боли, и это еще больше напугало Дамлу.

— Не надо! — неожиданно возразила она. — Не надо, не говори ничего! Я знаю только, что люблю тебя и больше ничего не хочу знать!

Ее страх нарастал. Ей показалось, что сейчас любые изменения и любые новости могут забрать у нее из рук все то, что у нее есть. Она потянулась и закрыла ему рот рукой. В ответ в его глазах она прочитала какое-то облегчение. Дарио прижал к губам ее ладонь и поцеловал, потом опустил вниз и, глядя ей в глаза, сказал:

— Спасибо, любимая. Но этот разговор придется продолжить… Потом, когда я вернусь.

— Ты уезжаешь?

— Да, сегодня. Мне нужно решить несколько неотложных вопросов. Через пару часов я вылетаю в Сиракузы.

Видя ее расстроенный вид, погладил по волосам и сказал с полной уверенностью в голосе:

— Не волнуйся, это всего на несколько дней. Обещаю, все будет хорошо. Когда я вернусь, все будет по-другому.

От привычной уверенности в его голосе, ей стало немного легче, сердце, сжатое в комок, слегка отпустило.

— Иди ко мне, — он потянул ее, и она уселась к нему на колени. Задрав голову, Дарио смотрел на нее снизу вверх со своей обычной, чуть насмешливой улыбкой.

— Пока меня не будет, веди себя хорошо, моя малышка…

Она закрыла его рот поцелуем, снова запуская пальцы в его жестковатые волосы, от которых пахло свежим ароматом его парфюма с ярким запахом морского воздуха вперемешку с терпким табаком.

— У нас еще есть пара часов, — он лукаво посмотрел на нее, играя бровями.

Дамла рассмеялась и, вскочив, потащила его за руку в спальню.

Дамла нежилась под одеялом и смотрела, как Дарио не спеша одевался. Натягивал на себя джинсы, резким движением нырнул в футболку и, подобрав с пола свою толстовку, обернулся к ней. Видя ее нежный взгляд, снова присел на кровать и, притянув к себе, поцеловал.

Она слегка высвободилась, уже ощущая, что не сможет его отпустить, если он не остановится прямо сейчас.

— Тебе пора! Разве нет?

Он вздохнул и, посмотрев на нее тоскливым взглядом, протянул:

— Да-а-а… Пора, конечно!

Дамла рассмеялась и спряталась с головой под одеяло, дразня его. Ответила оттуда:

— Иди тогда!

— Уже иду!

Он дошел до двери. Дамла слегка выглянула и в этот момент почувствовала, как он навалился всем телом, подмяв ее под себя, и тут же задохнулась от страстного поцелуя, которым он впился в ее губы, раздвигая их и проникая в рот языком.

Оторвавшись от нее так же резко, как и схватив, он был уже в коридоре. Пока она приходила в себя от этого неожиданного и горячего нападения, входная дверь хлопнула и все стихло.

Дамла с улыбкой закрыла глаза, все еще ощущая его губы, его руки, все его тело. Его запах словно окутывал ее. Глубоко вздохнув, она провалилась в сладкую дрему.

Выйдя на улицу, Дарио закурил и, посмотрев на темные окна квартиры на втором этаже, сел в машину. Ему нужно было срочно ехать в аэропорт. Необходимо было разобраться со всем, к чему он так долго готовился, раз и навсегда. В Сиракузах рано утром его будет ждать его дядя — могущественный Крестный отец Бруно Вентуро. Заведя мотор, он нажал на газ и тронулся с места.

Дамла не знала сколько прошло времени, пока она дремала. Глубокий сон так и не пришел к ней, она все еще переживала прекрасные моменты любви, которая только что сжигала эту постель. То ли во сне, то ли наяву она услышала какое-то движение в гостиной, тихие, но явственные шаги приближались к спальне.

Улыбнувшись, не открывая глаз, она прошептала:

— Ты все-таки не уехал, любимый…

========== Глава 21 ==========

Дорогие читатели Вас ждет остросюжетный поворот событий и авторам просто необходимо узнать Ваше мнение! Пожалуйста, не забудьте его оставить под главой. Будьте добрыми и не жадничайте, напишите нам, понравилось или нет. Ждем отзывов и комментариев с нетерпением.

***

— Подлая стерва! Когда она успела познакомиться с ним? Может быть, она видела, когда мы ходили с Дарио в театр? Могла увидеть?

Массимо с наслаждением наблюдал, как беснуется Камилла. Он не прерывал ее монолога, в котором она осыпала свою подругу, теперь уже, понятное дело, бывшую, оскорблениями и ругательствами. Она металась по номеру, который снимал Массимо, из стороны в сторону и яростно сверкала глазами. Наконец, высказав все, что могла, она остановилась посередине комнаты и пристально посмотрела на любовника.

— Вопрос не в том, как и когда это произошло, а в том, что мы будем теперь делать? Тебе не приходило в голову, что он давно с ней знаком? И что, возможно, вся ваша помолвка была его игрой от начала до конца?

Камилла задумалась, но такая мысль не нравилась ей еще больше.

— Не может быть! Зачем ему это?

Массимо усмехнулся.

— А вот этого я не знаю.

— Тогда лучше молчи!

Он поднял руки, как будто сдается. Ссориться с ней не входило в его планы. Она примчалась к нему в эту грязную халупу, как только получила заветную фоточку на телефон. На самом деле, ему были безразличны мотивы Дарио теперь, он не собирался в этом копаться. Камилла была нужна ему, чтобы осуществить свой план по устранению его врага. А она могла помочь, нужно было только направить ее мысли в правильном направлении. Массимо прекрасно знал ее мстительность и необузданность, хорошо спрятанные под маской хорошей девочки.

— Я в худшем положении, чем ты. Мне нужно достать твоего бывшего жениха, чтобы снять несправедливые обвинения.

— Несправедливые? — Камилла зло расхохоталась. — Кому ты это рассказываешь? Несправедливые… Дарио вывел тебя на чистую воду! Не думай, что я такая дура! Но сейчас мы в одной лодке. Вместе с тобой он облил грязью и меня. И сделал это из-за этой турецкой шлюхи!

— Ты права! Конечно, права! Ты знаешь, где она живет?

***

Шаги стихли рядом, но ничего не происходило. Дамла лежала улыбаясь, все еще в сладкой полудреме, в ожидании, что возлюбленный сейчас снова заключит ее в объятия.

— Ну же, любимый… — она приоткрыла глаза и резко села на постели.

На нее смотрел абсолютно незнакомый мужчина.

Холод пробежал по ее спине и сковал ее тело, от страха дыхание сперло. Дамла открыла рот, чтобы что-то сказать, но только судорожно глотнула воздух. Мужчина, казалось, рассматривал ее. Но, увидев, что она проснулась, начал приближаться, приложив палец к губам и показывая пистолет с глушителем.

— Не вздумай кричать. Если будешь умницей, останешься жива.

Дамле казалось, что она еще спит и происходящее просто кошмар. Это же не могло быть правдой? Или могло? Расширенными от ужаса глазами она следила за незнакомцем, молясь всем богам, чтобы проснуться. Но когда он резко схватил ее за руку и рывком вытащил из постели, она поняла, что это не сон, а жестокая реальность.

Дамла ощутила неприятный запах, исходящий от мужчины, смесь какого-то вонючего дешевого парфюма и вонь чеснока и еще чего-то гадкого. Она совсем растерялась, делая слабые попытки отодвинуться и высвободить свою руку, которую тот стиснул цепкими пальцами намертво. Его откровенный и нахальный взгляд, в котором горела похоть и какое-то злорадство, вызвал в ней оцепенение. Она задрожала и почувствовала, как липкий холодный пот выступил и потек по спине.

Дамла, не отрываясь, смотрела на пистолет в его правой руке и не могла вымолвить ни слова.

— Одевайся! Ты поедешь со мной! — бросил ей незнакомец и внезапно упал к ее ногам с глухим стоном.

Дамла явственно услышала хруст ломающихся костей.

Дарио, который оказался позади него, свернул ему шею. Пнув похитителя ногой, он посмотрел на девушку. Дамла попятилась и, наткнувшись на кровать, с размаху плюхнулась на нее.

— Ты в порядке?

Она еще никогда не видела такого выражения на лице возлюбленного. Сжатые челюсти обострили скулы на его лице, и оно сделалось резким, словно вырубленным из камня, а в тяжелом взгляде его ледяных глаз, сделавшихся металлическими, горела холодная ярость. При этом его видимое спокойствие пугало больше, чем если бы он крушил и громил все подряд.

Дамла забралась на кровать с ногами, поджала их к груди и, обняв руками, в ужасе смотрела то на труп на полу, то на Дарио, который медленно прошелся по комнате и сел на стул. Вытащив сигарету из пачки, он прикурил и смотрел не на нее, а в окно, так, будто ничего не случилось, и он просто наблюдает за буйством погоды. За окном мела метель, а порывы ветра кружили крупные хлопья, которые метались в разные стороны и с дребезжащим звоном бились в стекла, занося их снегом.

Дамла боялась его о чем-то спрашивать. Минуты показались ей часами, пока он, не торопясь, глубоко затягивался и выпускал дым тонкой струйкой. Затушив сигарету в вазочке на столике, он вытащил телефон.

— Мне срочно нужен самолет. И приезжай за мной как можно быстрее, я скину адрес, к дому не приближайся, подберешь на соседней улице. Как будешь на месте, позвони, — без всяких предисловий резко бросил он в трубку.

От холода, прозвучавшего в его голосе, Дамла поежилась. Дарио обернулся к ней.

— Быстро собирайся. Возьми только самое необходимое и документы.

Его приказ немного привел ее в чувство. Девушка вскочила и судорожно начала одеваться, путаясь в одежде.

— Дженк! — услышала она стальной голос Дарио за спиной. — Вы немедленно должны возвращаться в Стамбул. Дамла поедет с вами.

***

Дженк проснулся посреди ночи от громкого завывания ветра. На улице начиналсябуран, кружила вьюга. За считанные часы Турин стал похож на огромный снежный сугроб. Праздничные убранства на улицах невозможно было разглядеть за причудливыми хороводами крупных снежинок.

Он не мог отделаться от какого-то странного тревожного ощущения приближающейся опасности, тянущего его за душу. Это подспудное беспокойство лишало его сна и путало мысли. На экране телефона яркие цифры показали время — три часа ночи. Чтобы как-то отвлечься, Дженк просмотрел ленту новостей, которая пестрела сообщениями о том, что небывалой силы снежный ураган движется на Турин.

Джемре спала, тревожно вздрагивая то ли от шума бушующей природы, то ли от ночного кошмара. Дженк осторожно обнял жену и погладил её по волосам и спине. Она перевернулась во сне и со вздохом уткнулась носом ему в грудь. Глядя на нее, Дженк улыбнулся, ему вспомнился вчерашний звонок госпожи Сехер, которая сообщила о том, что по возвращению в Турцию они приглашены на свадьбу Дживана. Причина столь поспешной женитьбы оказалась весьма банальной — Айше была беременна. На какой-то момент он даже немного развеселился, мысленно представив себе выражение лица своей тещи.

Когда раздался телефонный звонок, показавшийся Дженку до невозможности резким в ночной тишине, он вздрогнул.

— Да, алло.

Слушая то, что ему говорили в трубку, он сел на кровати, аккуратно отодвинув от себя жену.

— Понял! — сказал он в ответ и выключил телефон.

С тоской посмотрев на жену, провел пальцами по ее лицу и затормошил за плечо.

— Джем, просыпайся, мы должны срочно вылетать в Стамбул.

Джемре широко раскрыла глаза.

— Что случилось? — спросила она, потягиваясь, но, увидев выражение лица Дженка, поняла, что вопросы надо оставить на потом.

Он уже вскочил с постели и, натягивая на себя футболку, хрипловатым голосом говорил в трубку:

— Джихангир! Срочно собирай всех. Возьмите две машины. Мы с госпожой Джемре скоро вылетаем в Стамбул, госпожа Дамла возвращается вместе с нами. Мне надо, чтобы вы встретили нас прямо у трапа самолёта.

***

Пол не мог спать. Он даже не ложился. Джин все еще не вернулась из бара, где он ее оставил. Ему не было покоя с того самого момента, как он увидел Карачая в этом же отеле, где остановились они с женой, и их безобразной ссоры по поводу него.

Вся его жизнь пролетела у него перед глазами. Джин была его наваждением, его самым сильным желанием и страстью, но он не мог добиться ее, как ни старался. Он получил в конце концов только ее тело, но ее сердце и мысли так и остались недоступными для него.

«Карачай!» — при мысли о нем Пола начинала душить такая злость и ревность, что он ощущал спазмы во всем организме.

Это он владел его женой, полностью и безраздельно. Пол мог бы простить ей любые измены, но только не его в ее сердце. Он ощущал его незримое присутствие всегда, даже когда они были в постели, когда делили один дом, потому что семейной их жизнь назвать было нельзя. Джин никогда не интересовалась своим мужем, ей было глубоко наплевать на супруга, она даже не замечала его. Полу удалось оторвать ее от Дженка только сделав ей предложение выйти за него замуж, да и то из-за того, что Карачай всегда говорил ей о том, что не верит в брак.

Тогда он был перспективным начинающим юристом из семьи высокопоставленного чиновника в Чикаго. Кто же мог предугадать, что его отца — главного прокурора города, обвинят во взяточничестве и связях с мафией, конфискуют большую часть имущества и посадят в тюрьму. И сразу все двери захлопнулись перед его сыном. Полу не осталось ничего, кроме как податься в мафию, но и там он не смог достигнуть больших высот, так и оставшись на задворках.

Он больше не мог терпеть все эти мысли, от которых казалось, что лопнет голова. Выйдя из номера, он отправился в бар отеля.

Как Пол и предполагал, Джин все еще была там. Она сидела у барной стойки, тянула виски, тупо глядя в свой бокал и курила.

— Джин! Пойдем в номер, — он взял ее за плечо и развернул, крутанув на барном стуле.

Джин сбросила с себя его руку, с отвращением глядя на него.

— Оставь меня в покое!

Он попытался поднять ее со стула, но она резко оттолкнула его.

— Я не пойду с тобой никуда! — заорала она так громко, что немногие посетители бара обернулись на них.

Давя в себе еле сдерживаемую ярость, Пол зашипел ей прямо в ухо:

— Заткнись, не позорься! И пойдем.

Но Джин, глядя на него глазами, залитыми алкоголем, явно не собиралась следовать за ним.

— Твоей смелости хватает только на меня, неудачник! — она истерически расхохоталась. — Больше ты ни на что не способен!

Пол уже больше не мог сдержаться, он грубо схватил ее и потащил к выходу, но она снова вырвалась и чуть не упала, схватившись за столик.

— Дерьмо! Проклинаю себя, что связалась с тобой! Если бы я не была такой дурой, то на месте жены Дженка была бы сейчас я!

Глаза Пола налились кровью при упоминании Карачая. Он замахнулся на нее. Джин развернулась к нему лицом и, выпятив грудь, с вызовом смотрела на него.

— Давай! Бей! Ты никогда не выбьешь из меня мысли о нем!

Пол с перекошенным от ярости лицом отвернулся и быстро пошел на выход.

Джин сразу сникла, шатаясь, направилась в сторону туалета. Уже войдя в него, почувствовала приступ ужасной тошноты. Она едва успела добежать до унитаза, как ее желудок вывернуло наизнанку. Когда девушка немного пришла в себя, она подошла к умывальнику. Включив холодную воду, долго умывалась, размазывая слезы и косметику по лицу. Посмотрела на себя в зеркало.

— Дрянь! — проговорила своему отражению и привалилась лбом к холодному стеклу.

***

Стараясь не смотреть на страшный труп с неестественно вывернутой головой, так и валяющийся на полу, Дамла пыталась собраться, запихивая неслушающимися руками самое необходимое в небольшую сумку. Из коридора доносился голос Дарио, что-то говорившего в телефонную трубку. От его спокойствия и хладнокровия Дамлу пробирал мороз по коже. Наконец, он вернулся в комнату.

— Ты готова?

— Кажется… — заикаясь, ответила она.

— Вы не сможете улететь сейчас, из-за непогоды не выпускают самолеты, даже частные, отменили все рейсы.

— Как? В смысле — вы? А ты разве не полетишь с нами?

Он притянул ее к себе и провел ладонями по лицу, Дамла ощутила, что его руки холодны как лед.

— Мне нужно остаться. Я вернулся потому, что узнал, что Массимо не объявился в Сиракузах.

— Массимо? Кто это?

— Неважно. Не думай об этом. Я разберусь с ситуацией и приеду за тобой.

Дамла нервно оглянулась на похитителя.

— Не смотри туда, слушай меня, — он вновь повернул ее лицо к себе. — Пойдем, нам надо уходить отсюда.

— А что будет с ним?

— Мой человек наведет здесь порядок.

Подхватив небольшую сумку, которую она собрала, и схватив ее саму за руку, потянул в сторону выхода.

Они спустились в подвал и прошли по нему, вынырнув через маленькую неприметную дверку сбоку здания и тут же растворились в снежной пурге. Через несколько домов, которые они осторожно миновали, их ждала машина. Водитель вышел, перекинувшись несколькими словами с Дарио, остался стоять на улице, а Дарио сел за руль. Дамла уселась на заднее сидение, и они поехали, пробираясь сквозь непроглядную метель.

***

Пол в бешенстве выскочил в холл отеля и, тут же отпрянув, спрятался за колонну. Возле ресепшена он увидел Карачая с женой, они явно были чем-то взволнованы. Дженк разговаривал с портье и подписывал какие-то бумаги, но багажа с ними не было, если не считать небольшой дорожной сумки, висевшей через плечо Дженка. Закончив с документами, они поспешили на выход. Пол тоже двинулся в том направлении. Незаметно выйдя на крыльцо, он увидел, что за ними подъехала машина, в которую они торопливо усаживались. Человека за рулем Пол узнал сразу, это был Гравиано, он не мог ошибаться. В этот момент из такси выходила молодая парочка, явно не слишком трезвая. Пол тут же махнул воителю и, усевшись на сидение рядом с ним, сказал, указывая на автомобиль, увозивший его старых знакомых:

— Видишь ту машину? Следуй за ней.

Дарио и Дамла, подобрав у отеля Дженка с женой, продолжили свой путь.

— Мы едем пока за город, там за рекой есть небольшой дом у моего знакомого. Нам придется подождать, пока не решится вопрос с самолетом. Возможно, придется лететь из другого города. Аэропорт Турина закрыт из-за бурана, — не вдаваясь в подробности, сказал Дарио.

Дженк только кивнул. Дамла прижалась к Джемре, обняв ее.

Они с большим трудом добрались до домика, про который говорил Дарио. Видимость была ужасной из-за непрекращающегося снегопада. Казалось, небо прорвало, а ветер только усиливался, налетая порывами, кружа снег воронками и обрушивая на спящий город. Дороги обледенели и ехать приходилось на маленькой скорости, чтобы машину не заносило на поворотах. Они не заметили, что за ними неотрывно следует такси, держась в отдалении. Когда они прибыли на место, преследовавшая их машина дала задний ход и развернулась обратно в сторону города.

Расположившись в небольшом домике у реки, все немного перевели дух и начали потихоньку приходить в себя. Мужчины ушли на кухню, а Джемре и Дамла остались в комнате.

Дженк хмуро слушал Дарио. Тот негромко, чтобы не слышали женщины, говорил:

— Я думаю, это нападение организовал Манкузо. Если он раскрыл меня, понятное дело, что захочет добраться. Но в открытую он не сможет ничего сделать, побоится моего дядю.

— Манкузо? Твой несостоявшийся тесть?

— Этот человек убил моего отца, скорее всего, он повинен в нападении много лет назад, когда погибла мама. Манкузо — мой личный враг. Я не успокоюсь, пока он не будет гнить в земле.

— Твоя помолвка была игрой? Я догадывался об этом.

Дарио усмехнулся. В его жестком взгляде, который он так хорошо знал, Дженк прочел решимость и готовность ко всему.

— Я подготовился к встрече с ним. Все продумал и привел в исполнение. Петля уже накинута и скоро она затянется на его шее. А кроме того, у меня есть информация, что это Манкузо помог умереть моему кузену, чтобы расчистить мне и своей дочери дорогу, когда надеялся, что я женюсь на ней. Мне осталось только нанести решающий удар.

Даже Дженку стало не по себе от той ненависти, которая горела в глазах у Дарио.

— Этот человек считает себя господом богом, который вправе решать чужие судьбы и забирать чужие жизни. Но он ответит за все, что сделал, — он презрительно усмехнулся. — Когда мой дядя узнает про своего сына…

— Откуда у тебя информация о двоюродном брате? Ты абсолютно уверен в этом?

— Анжелика — жена дона Джакомо Манкузо. Это она сообщила мне.

— Анжелика? Наша Анж? — Дженк изумленно смотрел на него. — Я не понял… Как это возможно?

— Это долгая история. Потом расскажу.

— А он не знает, что вас связывает? — Дженк остановил пристальный взгляд на друге. Тот отрицательно покачал головой.

— Не думаю… Но мне нужно остаться и разобраться с Манкузо до конца.

Дамла, вошедшая на кухню в это время, услышала последнюю фразу.

— Манкузо? У меня подруга в универе есть с такой фамилией.

— Какая подруга? — Дарио встрепенулся и напряженно уставился на Дамлу.

— Камилла… Она тоже сицилийка… И еще у нее друг был — Массимо, тоже ее земляк. Ты ведь называл это имя?

Дарио сузил глаза. В его голове тут же сложились все пазлы.

Пол вернулся в номер и заглянул в спальню. Джин, скорчившись, лежала на кровати, она даже не разделась. Уснула, видимо, сразу как упала. Он цинично усмехнулся.

— С тобой я потом разберусь. А пока — Карачай!

Он набрал номер.

— Я нашел то, что ты потерял. Они в пригороде. Виале Цезарини, тринадцать. Буду ждать тебя в кафе на углу.

Пол обошел кровать, глядя на лежащую без движения Джин. Достал кейс и вынул оттуда пистолет. Засунув его за пояс брюк на спине, послал салют спящей жене и вышел из номера. Как только дверь за ним закрылась, Джин приподняла голову. Подождав, пока шаги смолкнут вдали коридора, она вскочила. Слезы потекли у нее из глаз. Голова пульсировала, а грудь сдавило ужасное предчувствие беды. Она сжала руками виски.

— Боже мой! Что я натворила?

Джин заметалась по комнате, в панике пытаясь придумать, что можно сделать, чтобы предотвратить трагедию.

Из окна их номера был виден парадный вход. Она вжалась в портьеру, вытирая ею лицо, и смотрела до тех пор, пока не увидела, как ее муж вышел на улицу и не спеша пошел в сторону кафе.

Накинув на себя куртку, она выскочила из номера и, спотыкаясь, побежала вниз по лестнице. Потратила некоторое время, пытаясь узнать телефон Дженка на ресепшене, но, получив категорический отказ, попросила вызвать ей такси.

Водитель удивленно посматривал на странную пассажирку, которая явно была в крайней степени нервного возбуждения. Хотя сильный запах алкоголя, исходящий от нее, кое-что объяснил ему. Женщина плакала всю дорогу, нервно хватаясь за горло и просила ехать быстрее. Но погода была такой плохой, что быстрее никак не получалось.

***

Телефон Дарио тихо завибрировал у него в руке.

— Я понял, — только и сказал он в ответ, и тут же обернулся к остальным: — Вы вылетаете частным самолётом. Он уже ждет вас. Нам надо только добраться до Милана.

Дженк тревожно посмотрел в окно. Снегопад не прекращался. Ветер дул с такой силой, что звенели стекла в окнах домика.

— Я не оставлю тебя! Я не поеду без тебя! — напряжение, в котором находилась Дамла, вылилось наружу. Она разрыдалась, вцепившись в возлюбленного и пряча лицо у него на груди.

— Малышка, я приеду скоро! Как только улажу здесь все, сразу приеду… — Дарио прижал ее к себе и выразительно посмотрел на Дженка.

— Дамла! Пойдем. Надо выезжать немедленно, — твердо сказал Дженк, увлекая сестру, — я сяду за руль.

Дамла, все еще вздрагивая и всхлипывая, совершенно без сил привалилась к Джемре.

Дженк сосредоточенно вел машину, опасаясь набирать скорость на обледенелой дороге. Зимние шины автомобиля не спасали — колеса то погружались в снег, то с визгом прокручивались на тонком льду.

Дарио резко развернулся назад.

— Кажется, за нами хвост!

— Нам надо только проехать мост, а там недалеко до трассы и мы сможем оторваться, — напряженно ответил Дженк, сжимая руль.

Услышав свист пуль, барабанящих по багажнику, женщины вскрикнули. Далее всё напоминало остросюжетный кинофильм.

Дженк выжимал газ и пытался уйти от тонированного внедорожника, преследующего их. Дамла и Джемре, обнявшись, с замиранием сердца смотрели в окно на стремительно мелькающие деревья. Краем глаза Дженк увидел, как Дарио достаёт пистолет.

— Девочки, держитесь, — громко проговорил Дженк, резко поворачивая и въезжая на мост.

В этот момент Дарио отстегнул ремень безопасности и опустил стекло, готовясь выстрелить.

Неожиданно раздался громкий звук удара, похожий на звук тяжёлой захлопывающейся двери. Машина, преследовавшая их, набирала скорость и снова готовилась к столкновению. Удар. Автомобиль резко занесло на обледенелой дороге, и Дженк с трудом удержал его. Снова удар и оглушительный свист пуль. Звон бьющегося стекла и визг пробитых шин. За секунду до того, как автомобиль перевернулся, в окне преследовавшей их машины Дженк ясно увидел за рулём ухмыляющегося Пола.

Звуки выстрелов не прекращались. Придя в себя, Дарио выбрался наружу и тут же столкнулся нос к носу с Массимо, который нанес ему неожиданный удар в челюсть. Завязалась драка.

Дженк, справившись с заклинившей дверью, буквально вывалился из машины и спешил вытащить перепуганных насмерть женщин.

— Дженк, Дамла не может выбраться, — отчаянно закричала Джемре, — кажется, у неё застряла нога.

Дарио на секунду обернулся к ним, отбросив от себя разъяренного Массимо.

Вытащив Джемре, Дженк помогал Дамле, пытаясь подвинуть заклинившее кресло.

— Сдохни, Карачай! — донесся до них каркающий голос Пола.

Дженк резко развернулся, рукой отодвигая жену за спину, пытаясь закрыть ее собой.

К ним приближался Пол с пистолетом в вытянутой руке.

Раздался выстрел и прямо перед собой Дженк увидел лицо Джин. Она удивленно смотрела на него, широко раскрыв свои ярко-карие глаза.

Он подхватил ее и начал оседать на снег вместе с ней, чувствуя под рукой, которой придерживал Джин за спину, горячую вязкую жидкость, которой наполнилась его ладонь и потекла по пальцам.

========== Глава 22 ==========

На секунду весь мир остановился. Дженк смотрел в ярко-карие глаза Джин. Удивление в них, возникшее в момент выстрела, сменилось на раздирающую душу тоску. Ее глаза будто лампочки, ярко горевшие, медленно теряли электрическую энергию, становясь все тусклее, пока огонек в них не стал таким слабым, что его с трудом можно различить. Рука Дженка, придерживающая Джин за спину, ощутила что-то горячее, вязкое и мокрое. И оттого, что он ясно понял, что это жидкость не может быть ничем иным, кроме как кровью, в его душе вспыхнула бешеная ярость. За его спиной были две самые главные женщины в его жизни, осознание того, что они сейчас в смертельной опасности, сделало эту ярость ещё сильнее. Она заклокотала у самого его горла, сдавила спазмом легкие, до жгучей, почти физической боли в груди. Дженк перевел взгляд, горящий ненавистью, на человека, стоящего напротив него. Пол от неожиданности, поняв, что пуля попала в его жену, а не в соперника, опустил руку с пистолетом. Но только на несколько мгновений, тут же вскинув ее вновь. Видя, что Дженк положил женщину прямо на снег и, резко вскочив на ноги, словно на пружинах, уже несется на него, как таран, Пол надавил на курок.

Грохнул еще один выстрел и почти сразу раздались еще несколько. Пол с пробитой головой упал в ноги Дженку.

Дарио стоял у края моста. В вытянутой руке, направленной в сторону Пола и Дженка, он сжимал пистолет. Массимо, отброшенный своим противником в сторону, воспользовался этим моментом, чтобы разрядить в него свое оружие практически в упор. Увидев, как пули пробили грудь его лучшего друга, Дженк совсем обезумел.

— Дар!

Массимо, поймав на себе взгляд стальных глаз Дарио, со злорадной усмешкой толкнул его обеими руками. Тот пошатнулся и, перевалившись через бортик, упал вниз в едва затянутую тонкой коркой льда реку.

Вдалеке послышался вой сирен.

У Дарио перед глазами внезапно все стерлось и единственное, что он увидел четко и ясно — это лицо своей матери. Он видел ее старые фотографии, но в своем мозгу создать точную картину ее лица полностью никогда не мог. Видел будто бы по отдельности — ее блестящие темные глаза, густые черные волосы, льющиеся по плечам кудрявыми локонами, губы, приоткрытые в радостной улыбке. Но целиком лица не видел, не мог соединить все вместе в одну картинку. Зато он хорошо запомнил светлое сливочно-персиковое, как мороженное крем-брюле, платье, в котором она была в тот самый день, когда ее убили. Этот светлый образ, вдруг появившийся перед глазами Дарио, начал удаляться, улетая прямо в серое небо вместе с ощущением, что сам он падает в бездну.

Все его тело обожгло ледяными иголками и наступила темнота…

Массимо лишь мельком глянул на бегущего к нему Дженка и бросился в противоположную сторону, торопясь оставить место трагедии до приезда полицейских машин, яркие проблесковые маячки которых уже приближались к мосту.

Дамла так и не смогла вытащить ногу из-под придавившего ее сидения перевернувшейся машины. Не видя происходящего, но услышав выстрелы, прогремевшие почти подряд и громкий крик брата, она пришла в неописуемый ужас. Заметавшись в перевернутой машине, Дамла истерически зарыдала, понимая, что случилось что-то страшное. Джемре напрягала все свои силы, чтобы ей помочь. Запах гари и дыма, ударивший в нос, отвлек ее и заставил резко развернуться.

— Дженк! Машина горит! — истошный крик Джемре остановил Дженка у самого края в том месте, откуда упал Дарио. Бросив взгляд вниз, он увидел только разлом во льду, в котором плескалась зловеще-черная вода.

Обернувшись, он понял, что машина может взорваться в любой момент. Из-под капота шел дым, а из пробитого бензобака тонкой струйкой вытекало горючее. Дамла всё ещё была внутри.

— Держись, брат! — пробормотал Дженк, бросая взгляд на воду в реке, и стремглав бросился к машине.

Полицейские были уже на подходе. Сверкая мигалками и сигналя воем сирен, они приближались. Дженк, оттолкнув Джемре в сторону, изо всех сил нажал на сидение и ему удалось сдвинуть его. Дамла высвободилась и с помощью брата выбралась наружу.

— Человек упал с моста! Быстрее! — от крика Дженк охрип.

Схватив одного из подбежавших полицейских, он тряс его за грудки, глядя полным безумного отчаянья взглядом. Блюститель закона тщетно пытался оторвать его от себя, но Дженк совершенно не соображал, что делает.

— Успокойтесь, синьор! Мы уже вызвали спасателей и водолазов.

— Но пока они приедут, может быть слишком поздно… — Дженк выпустил из рук ворот формы полицейского и тот быстрее отшатнулся от него.

Бессмысленным взглядом Дженк обвел всех, кто был на мосту. Джемре еле сдерживала бьющуюся в ее руках Дамлу, врачи из скорой, которая подоспела сразу за полицией подбежали к Джин, лежащей на снегу.

— Быстрее! Она жива!

Джин уже укладывали на носилки. А Пола уложили и застегнули в мешок. Он был мертв. Люди в форме суетились на месте происшествия. Кто-то заливал капот перевернутой машины пеной.

Вся эта страшная живая картина, в которой все смешалось в какой-то беспредельный хаос, предстала перед глазами Дженка. Оглохнув от пронзительного воя сирен и ослепнув от начинавшейся вновь вьюги, заносящей все кругом липким снегом, он стоял не шевелясь. Сейчас Дженк думал только о своем друге, человеке, с которым они прошли долгий путь вместе, поддерживая и давая друг другу веру и надежду на лучшее тогда, когда все летело к чертям. Его товарище, без которого он сам давно уже умер бы или сошел с ума. Дженк внезапно понял, что он не может просто стоять и ждать.

Он развернулся и бросился к бортику моста, одним прыжком перескочил его, нырнув в холодную реку.

— Дженк. Нет! — крик жены застрял в его ушах, пока ледяная вода не впилась в его тело тысячью осколков.

Джемре, увидев, как ее муж прыгнул в реку, подбежала к бортику и, вцепившись в него руками, перегнулась, чтобы видеть, как он ныряет вглубь и вновь выскакивает, сметая и кроша тонкий лед в этом месте. Горящими глазами она пыталась разглядеть то, что происходит внизу сквозь вновь начавшуюся метель.

Дамлу подхватили врачи, она сама не могла идти, но наотрез отказывалась ложиться на носилки, пока ситуация с возлюбленным и братом не разрешится. Она опустилась прямо на землю, такая же мертвенно-белая как снег, который был сейчас везде. Ее лицо застыло словно маска. О том, что она не привидение говорили только ее живые огромные глаза, да слезы, струящиеся по лицу.

Все тело Дженка жгло огнем, дыхание сперло, а конечности сводило судорогой. Глаза резало, будто их залило кислотой, но он упрямо нырял, пытаясь что-то рассмотреть в темной, как безлунная ночь, воде. Выныривал, делая новый глубокий вдох, и снова погружался в ледяную бездну. Он не думал о себе, он думал только о том, что не выйдет из этой реки без своего друга. И лишь когда он совершенно перестал ощущать и контролировать свои ноги и руки и почувствовал, что течение, бороться с которым он был уже не в состоянии, несет его, постепенно засасывая в глубину, он понял, что эта схватка проиграна. Уже ничего не чувствуя и не видя, Дженк сдался на милость холодной и неумолимой реки. Но в это время какая-то непонятная сила потащила его в сторону берега.

Плачущим на мосту женщинам показалось, что время просто остановилось. Когда Джемре увидела, как спасатели вытаскивают из воды недвижимого Дженка, она почувствовала, что ее сердце сейчас лопнет и разлетится на мелкие кусочки. Острая боль пронзила все ее существо, а страх парализовал. Только спустя несколько минут она смогла двинуться с места и, спотыкаясь и падая, на негнущихся ногах побежала к выходу с моста, туда, где у берега Дженка укладывали на носилки уже стоящей там неотложки.

К Дамле подошел начальник спасателей. Работники скорой подняли ее и укрыли теплыми одеялами, но она была все также бледна. Ее руки безжизненно висели вдоль туловища, она не могла стоять самостоятельно, но упорно отказывалась, чтобы ее усадили в машину. На все вопросы она только отрицательно трясла головой и переводила полный страха и отчаянья взгляд с одного человека на другого.

— Девушка, вам надо ехать в больницу. Здесь больше нечего делать. Мы вытащили парня, прыгнувшего с моста. Он кем вам приходится?

— Брат, — еле слышно выдохнула Дамла.

— Он нахлебался воды и у него сильное переохлаждение. Его уже везут в ближайшую клинику. Крепитесь, синьорина.

— Он может умереть?

— Пока не могу ничего сказать, будем надеяться, что у него сильный организм.

— А Дарио?

— Тот, в которого стреляли? — спасатель запнулся, глядя на ужас в огромных глазах девушки, но он не мог ее обманывать. — У него нет никаких шансов. Прошло больше часа и даже если он был жив, когда упал, он наверняка утонул. Течение очень сильное, его могло снести уже довольно далеко. Водолазы будут искать тело…

У Дамлы потемнело в глазах и, больше совсем ничего не чувствуя, она как подкошенная свалилась на руки спасателю.

Когда Дженка вытащили из воды в полубессознательном состоянии, он едва дышал, хватая воздух синими губами. Его срочно уложили на носилки и погрузили в машину скорой. Подбежавшая в этот момент Джемре уселась рядом, и автомобиль, включив сирену, рванул с места.

Дженк видел только неясные лица, склонившиеся над ним, и белый потолок машины скорой помощи. Глухие голоса, словно идущие из какой-то далекой дали, звучали в его голове сами по себе.

— Готовьте дефибриллятор, пульс слабеет! Адреналин!

«О ком они? Его нашли?» — последнее, что пронеслось в его мозгу.

***

Душная просторная комната. Жара просто невыносимая. На потолке крутится вентилятор, просто разгоняя раскалённый воздух и совершенно не принося никакой прохлады.

Дженк стоит около покерного стола в числе немногочисленных зрителей. Оживленная игра продолжается уже больше двух часов. За столом остаются только Дарио и здоровенный мексиканец неопределенного возраста по имени Мигель. Загорелый дочерна Дар широко улыбается. Он выглядит совсем мальчишкой с этой задорной челкой, падающей на глаза, в легкой белой рубашке, от контраста с которой сам он кажется еще темнее. В светлых глазах притаилась насмешка. Дженк, внимательно вглядываясь в смуглое лицо Мигеля, пытаясь оценить его реакцию на проигрыш. Чуть отойдя в сторону, он скользит взглядом по тучной фигуре мексиканца и, скептически сложив губы, качает головой. Поймав на себе взгляд товарища, закатывает глаза.

Несмотря на жару, Мигель одет слишком тепло, а под расписным кожаным жилетом Дженк замечает кобуру с пистолетом. Серьезный синьор! В Тихуане все синьоры серьезные, а уж какие обидчивые! Чуть что — стреляют не глядя, и поминай как звали. Попав в этот подпольный покерный клуб, Дженк сразу понял, что здесь шутки плохи.

Сегодня Мигель — лучший игрок за столом, ему фортит как никогда. Уже к десяти вечера он утроил свой вступительный вклад в сто тысяч. А Дарио слишком часто проигрывает, глупо улыбаясь. Мексиканцу явно нравился этот вечер, он то и дело хохочет над своими же пошлыми шуточками, широко открывая рот и демонстрируя гнилые зубы. Испарина выступила у него на лбу. Несколько местных в живописных костюмах поддерживают его, не забывая зорко следить за действиями чужаков. Хотя мексиканцы уже расслабились, парни не кажутся им опасными. Для них они — бестолковые малолетки, просаживающие денежки своих богатых папочек. Мигель уже потирает руки под столом в предвкушении того, как вытряхнет из этого дурня все до последнего цента.

Дарио играет, а Дженк, стараясь не привлекать к себе внимания, с простоватым видом осматривается по сторонам. Мексика! Одно слово. Ощущение, что все здесь ходят с оружием. В уме Дженк прокручивает все варианты того, как можно быстро свалить с выигрышем и, желательно, остаться невредимыми. Глядя на этих крутых мучачос, он понимает, что это будет непросто. Но ребята легких путей не ищут.

Ага! Вот этот, корявый с кривым носом, тоже с пистолетом и, судя по тому, как он следит за игрой, либо в паре с Мигелем, либо сделал на него большую ставку.

«Опасен», — про себя отмечает Дженк и становится поближе к угрожающему объекту.

Дженк уже не первый раз подмечает игривые взгляды друга на дочку хозяина таверны. Обернувшись, чтобы рассмотреть девушку, усмехается. Хорошенькая, молоденькая, черноглазая красотка с высокой грудью в цветастом облегающем платье. Она жадно поедает Дарио глазами, улыбаясь ему во все тридцать два белоснежных зуба, как только ловит на себе его взгляд.

Дженк вновь изучающе смотрит на Дара. Похоже, игра подходит к концу. Вот она, эта раздача! Так это и происходит!

Дарио отсчитывает двадцать тысяч и уравнивает ставку, и Мигель думает, что, если сейчас его противник не пойдет на повышение, значит, у него нет нужной комбинации карт. Но Дар ставит ещё сорок тысяч. Парень ведет себя слишком самоуверенно, нахально лыбясь. Мигель тоже не лыком шит, оценил соперника: руки не дрожат, никаких признаков беспокойства не проявляет, даже не вспотел, несмотря на жару. Значит, дело плохо. Ставки высоки, но раз он так спокоен, вряд ли блефует. Чтобы не остаться без последних штанов, надо быстрее скидывать свои карты. Мигелю жаль, у него и правда сильная комбинация. Но он еще отыграется! Сопливый щенок так просто его не возьмет. Мексиканец, отчаявшись выиграть в этой раздаче, скидывает свою «выигрышную руку».

— Неужели выиграл? — строя из себя наивного удивлённого мажора, громко восклицает Дар.

Бросает свои карты на стол, одна из них случайно переворачивается и все видят, что это не король, а шестёрка. А значит…

— Эй, мучачос, ты блефовал! — Мигель тянет руку к кобуре.

Но не успевает он и глазом моргнуть, как сам оказывается на мушке пистолета Дарио. Тот качает головой и ухмыляется. Мексиканец застывает с отвисшей челюстью.

— Я быстрее тебя, дядя! И умнее! — от наглости этого щенка Мигель весь пошел бордовыми пятнами, задохнувшись от злости.

Кривоносый тоже пытается выхватить свое оружие. Дженк опережает его, тут же заламывая ему руку за спину и медленно продвигается вместе с ним к выходу, не сводя при этом глаз со своего друга, все еще стоящего у покерного стола. Дженк открывает дверь на улицу и останавливается перед выходом. Недалеко от входа их уже ждет его серебристый форд мустанг. Мальчишка, получивший в начале вечера десять долларов, завел автомобиль и открыл двери машины, дождавшись от Дженка условленного сигнала.

— Прекрасная Мария моей души! Деньги — сюда! — Дарио бросает хозяйской дочке сумку, не переставая держать на прицеле Мигеля.

Мария запихивает деньги в сумку, с надеждой глядя на парня.

Как только она перекидывает сумку обратно ему в руки, Дарио выскакивает в дверь. Дженк со всей силы пихает кривоносого вперед. С быстротой молнии ребята прыгают в машину, и Дженк бьет со всей силы по газам. Мигель вместе с кривоносым выскакивают на улицу, сыпя ругательствами, и палят из пистолетов по удаляющейся машине. Мария, выбежав из таверны, отчаянно машет руками.

— Прости, Мария, я еще вернусь за тобой… Может быть, — Дар насмешливо отворачивается.

За спортивным фордом Дженка остается только столб пыли и дыма, да след от покрышек на сухой красно-коричневой земле.

Тихуана — город, находящийся почти на границе с Соединенными Штатами. Только оставив все пропускные пункты позади, машина останавливается, свернув на обочину. Парни громко возбужденно смеются.

— Эй, мучачос, ты блефовал! — передразнивает Дженк Мигеля, ловко копируя его мимику.

— Пришлось! Чертова карта, никак не хотела идти мне в руку, — нервно хохочет Дарио.

— Как будем делить добычу?

Дженк достает из кармана легких белых брюк пачку сигарет. Сунув одну себе в зубы, хлопает по карманам в поисках зажигалки. Внезапно Дарио направляет на него ствол.

— Эй, полегче, амиго! — сигарета вывалилась у Дженка изо рта.

Дарио с каменным лицом, пронзительно глядя на товарища, жмет на курок. Из ствола вырывается огонь. Оружие оказывается искусно сделанной зажигалкой. Дарио выиграл ее у самого капитана судна, на котором парни работали матросами во время своих «карибских» каникул. Дженк весело хохочет и прикуривает две сигареты. Одну протягивает другу.

— Аллах-аллах! Брат! Перестань на меня каждый раз наставлять свою пушку! У меня сердце может остановиться…

— Неужели ты до сих пор думаешь, что я могу убить тебя из зажигалки, амиго?

— Твой блеф удался! И с картами, и с пистолетом, — говорит Дженк, расслабленно откинувшись на сидении. — Ты лучше скажи мне, почему юная синьорита нам помогала?

— Пока ты вчера устраивал для местных «мастер-класс» по вождению, я обещал Марии моего сердца сделать ее королевой Сицилии. Прямо в кустах за баром, — невозмутимо отвечает Дарио, смачно затягиваясь и пуская дым колечками.

— Шельмец! Теперь нам точно больше нет дороги в Тихуану! — посмеивается Дженк. — А разве твоя возлюбленная Мария не в курсе, что Сицилия — не королевство?

— Ты с ума сошёл? Сицилия и есть королевство. Королевство мафии, а я — наследный принц!

— Ага! Наследный принц Сицилии со страшным пистолетом-зажигалкой!

— Ну, если все правильно рассчитать, то можно и с зажигалкой стать победителем. Главное, чтобы твою спину прикрывал надежный друг.

— Этот друг и спину прикроет, и за тобой и в огонь, и в воду пойдет, — Дженк сразу становится серьезным.

Улыбка сползает с лица Дарио. Некоторое время он молча смотрит в окно, а затем поворачивается к другу.

— Знаешь, брат, — говорит он Дженку, — я не хочу быть королём преступного мира. Чтобы им быть, нужно заплатить высокую цену. Криминальный король должен всегда быть готов к тому, чтобы умереть, иначе умрут все, кого он любит.

========== Глава 23 ==========

Джемре вышла в коридор. Измотанная прошлой ночью, она еле добралась до кулера с водой. Сделав глоток живительной влаги, прижалась спиной к стене и глубоко вздохнула.

— Джемре Карачай, ты должна держать себя в руках. Всё будет хорошо! — всхлипнув и вытерев нос рукой, сказала она себе.

Боль в груди была такой сильной, что было тяжело дышать. Волнение за любимых людей сжимало горло. Её мучила тошнота всё утро, голова кружилась, а сердце билось, как у испуганного котенка. В который уже раз за эту бесконечную ночь спустилась она по лестнице вниз, прошла к отделению реанимации на первом этаже и, свернув за угол, остановилась у палаты, где лежал её муж. Бросив беглый взгляд, Джемре почувствовала, как земля уходит из-под ног. Кровать, на которой ночью спал Дженк, была пуста.

Молодая медсестра проговорила что-то по-итальянски, заглядывая ей в глаза и тряся за плечо. Джемре остановила на ней безумный взгляд.

— Синьора Карачай? Вашего мужа перевели в обычную палату. Ему уже лучше, — повторила по-английски девушка в белом халате.

Когда до нее дошел смысл сказанных слов, Джемре глубоко вздохнула и заплакала.

Больше всего на свете Джемре захотелось волшебным образом очутиться дома и прижать к груди Рюзгяра. Услышать его счастливый смех, ощутить молочно-конфетный запах сына, гладить детские мягкие кудряшки и смотреть в его зелёно-жёлтые, как у Дженка, глаза.

«Аллах-Аллах! Пусть все это закончится! А еще лучше, пусть это будет просто кошмар», — единственное, о чем она могла думать.

Ей хотелось проснуться дома в своей спальне в объятьях любимого от того, что по кровати скачет их маленький сынок и весело распевает песенки на своем детском языке. А потом спуститься вниз и увидеть счастливую Дамлу, сидящую в их гостиной на диване.

В поисках мужа Джемре прошла в указанную палату, но там его тоже не оказалось. В комнате царил полумрак, на кресле были сложены его вещи, но кровать пустовала. Она подняла жалюзи, давая возможность свету проникнуть внутрь, а затем и вовсе открыла окно и жадно втянула носом морозный воздух.

Метель давно стихла и на улице вовсю светило яркое солнце. Снег искрился и был похож на мелкую россыпь драгоценных камней.

— Дженк, — прошептала Джемре. — Как же мы справимся со всем этим?

Так и не дождавшись его, она решила вернуться в палату Дамлы.

А в клинике везде царила атмосфера праздника. Только сейчас Джемре вспомнила, что наступил Новый год. В большом холле стояла искусственная елка под потолок, щедро обмотанная блестящей мишурой и мигающими разноцветными лампочками, откуда-то доносился веселый смех, так не вяжущийся с ее душевным состоянием. Медсестра за высокой стойкой поста, украшенного новогодними гирляндами, улыбаясь, разговаривала по телефону. Джемре уже почти привыкла к быстрой итальянской речи и научилась улавливать некоторые знакомые слова. Девушка явно поздравляла кого-то с праздником. Жизнь вокруг шла своим чередом. И от этого Джемре стало горько. Все вокруг будто кричало: «Все счастливы, это вам не повезло».

***

Дженк, пошатываясь, шел по длинному коридору Центральной Туринской больницы, куда они были доставлены после трагедии, развернувшейся на мосту. Придерживаясь за стену, он продвигался вперед к палате, в которой находилась сестра. Прошло уже больше суток и утром его перевели из палаты интенсивной терапии в обычную. От врача, заходившего проведать его, он узнал, что Дамла потеряла сознание на месте происшествия и ее состояние до сих пор не нормализовалось. Сильный стресс, который она испытала, подорвал все ее силы и моральные, и физические.

Пока Дженк лежал в реанимации, он видел цветные сны. Сквозь затуманенный рассудок урывками пробивались воспоминания об их с Дарио юности, веселых и не очень приключениях, бесконечных похождениях. А также то, чего никто не знал, кроме них двоих — трудности, которые они преодолевали совместными усилиями, страхи и мучения, заливаемые алкоголем, нервные срывы, тяжело переживаемые неурядицы в жизни из-за проблем, связанных с их семьями и перенесенными в детстве психотравмами. Все это они прошли вместе. Выдержали и выстояли, поддерживая друг друга, не давая скатиться в пропасть или сойти с ума.

Он уже знал, что Дарио так и не нашли. Но надеяться на возможность, что его друг и брат остался жив, Дженк не мог. Он видел своими глазами, как грудь Дарио прошили пули, и он упал в ледяную воду, спасения из которой нет.

Дженк остановился около двери с номером 108. Перевел дыхание и на минуту прислонился плечом к косяку. Собравшись с силами, приоткрыл дверь. Дамла лежала под капельницей бледная, как полотно кипенно-белого больничного постельного белья. Темные круги под ее глазами говорили о тяжелой ночи. Дженка поразило, насколько хрупкой и маленькой она казалась, даже вытянувшись в струну на небольшой госпитальной кровати. Сквозь почти прозрачную кожу открытых рук проступал причудливый узор из голубоватых сосудов.

В проеме двери, за его спиной, возникла Джемре. Увидев здесь мужа, кинулась в его объятия.

— Дженк! Ты пришел в себя! Какое счастье… — горячо зашептала она, но тут же, бросив горестный взгляд на Дамлу, уже совсем другим тоном сказала: — У нее упало давление, а потом подскочила температура. Она бредила всю ночь, только под утро задремала.

Дженк тяжело опустился на кровать рядом с сестрой. Хотел погладить ее по тонкой, безвольно лежащей на одеяле руке, но передумал, побоявшись разбудить.

Джемре обняла его за плечи.

— Как ты, любимый? — тихо спросила, зарываясь лицом в его всколоченную шевелюру.

— Нормально, переживу… Есть новости? — помолчав, спросил он, разворачиваясь и с надеждой заглядывая в глаза жене: — О Даре?

Джемре, конечно, понимала, что он сразу о нем спросит, но ответа у нее не было и ей было трудно преодолеть ком в горле, чтобы выдавить из себя слова. Поэтому она только отрицательно качнула головой и отвела глаза в сторону, не выдерживая его отчаянный взгляд. Дженк подавил тяжелый вздох.

В это время в палату зашел врач. Увидев Дженка, обратился к нему:

— Вы зря встали, синьор. После коллапса не стоит разгуливать по коридору, лучше провести некоторое время в постели.

Подойдя к Дамле, проверив пульс и приложив руку к ее лбу, сказал:

— Температура немного спала, но мне не нравится ее состояние. Чуть позженадо будет сделать рентген легких.

Дженк, поднимаясь, окликнул доктора на самом выходе:

— Я могу с вами поговорить?

Они вместе вышли в коридор.

Дамла приоткрыла глаза. Пересохшими потрескавшимися губами еле слышно прошептала:

— Пить.

Джемре подскочила к ней:

— Сейчас, сейчас, дорогая!

Приподняв тяжёлую, будто каменную голову, Дамла сделала несколько больших глотков из бутылки и вновь откинулась на подушку.

Джемре вышла из палаты, чтобы набрать еще воды из кулера и остановилась, глядя на Дженка, разговаривающего с врачом в отдалении. Ее муж стоял, опустив голову, и молча слушал. Доктор сделал жест в противоположную сторону и, закончив разговор, пошел прочь. Дженк, постояв ещё минуту, будто обдумывая то, что узнал от врача, медленно двинулся в том направлении.

Джемре пошла за ним. Непонятно почему, но у нее вдруг кольнуло сердце. Предчувствие, неприятное ощущение внезапно охватило ее. Она прекрасно поняла, куда и к кому он направился. Именно это и вызывало в ней протест. Хотя, прекрасно зная своего супруга, его отзывчивость и благородство, она не сомневалась, что он не сможет поступить иначе. Джемре замерла за большим окном палаты интенсивки и прижалась к стене, заглядывая внутрь.

***

Дженк открывает дверь своей квартиры. Дарио, с деловым видом разговаривающий по телефону, проходит в гостиную и останавливается с открытым ртом, так и не закончив фразу. С удивлением смотрит, как Джин наряжает большую елку в центре комнаты. Девушка пока не полностью пришла в себя после нападения, правая рука все еще в гипсе, а щеку пересекает небольшой шрам, который вызывал когда-то ее особое беспокойство. Но доктор заверил, что следов не останется и она успокоилась. Джин оборачивается и, видя ошарашенное лицо Дарио, смеется.

— Какого черта у тебя здесь происходит? Куда я попал? — Дарио переводит взгляд на расслабленно улыбающегося Дженка.

— А что такого? Скоро Новый год и я хочу, чтобы чувствовался праздник! — Джин обиженно дует губы, а в ее глазах загорается вызов.

Дарио чуть не давится слюной. По его мнению, все эти елки и мишура были предназначены только для детей.

— А подарок Санте ты заказала? — ухмыляется Дар, бросая выразительный взгляд на друга.

— Нет еще, но собираюсь.

Подойдя к Дженку и приобняв его, Джин заглядывает в его лицо.

— И какой же подарок ты хочешь попросить у Санта Клауса? — с улыбкой спрашивает Дженк, слегка прижимая ее к себе.

Джин приближает губы к самому его уху и шепчет очень тихо, чтобы не услышал его товарищ:

— Куклу в платье принцессы.

Войдя в хирургическую реанимацию в другом крыле здания, Дженк замер на пороге.

Джин была в сознании, но не пошевелилась, устремив на него лишь пустой взгляд.

Он подошел ближе.

— Ты всё-таки пришел? — она смотрела на него потухшими глазами, от задорного огонька, который всегда горел в них, не осталось и следа. Лишь на мгновение они блеснули вновь, когда она увидела его.

— Я боялась, что умру и не увижу тебя еще хотя бы раз…

Джин говорила с трудом, жилы на ее шее напряглись и вздулись, лицо исказилось от боли и по вискам заструились слезы.

У Дженка сжалось сердце. Присев рядом с ней, он заставил себя улыбнуться и взял ее ледяную руку в свои.

— Эй, куколка, не плачь. Ты же видишь, я пришел!

— Спасибо тебе… Сейчас все не так, Дженк. Все не так.

Он и сам знал, что все не так. Врач сказал, что вообще не знает, как она еще жива. Пуля, задев перикард, повредила левое легкое и застряла в седьмом грудном позвонке, откуда ее так и не смогли извлечь. Джин умирала. От сознания, что ничего нельзя сделать, Дженку было невыносимо грустно и больно. Она и Дарио были олицетворением его юных лет, его прошлого, жизни, которая теперь уходила безвозвратно.

— Дженк… — слова давались ей с трудом, — я сама во всем виновата… Прости меня. Я бросила не только тебя…

Джин зашлась судорожным кашлем и на ее губах проступила кровь. Первым желанием Дженка было позвать кого-то из медперсонала, но он остановился, вспомнив слова врача. Они уже сделали все, что смогли. Когда кашель немного отступил, она посмотрела на него тоскливым взглядом, от которого у Дженка защемило в груди.

— Не надо, куколка, молчи. Не утомляй себя. Лучше поспи. А когда ты проснешься, ничего этого уже не будет.

— Не оставляй меня одну, мне страшно…

— Я не оставлю, буду сидеть и прогонять твои страхи, — его мягкий голос звучал успокаивающе, будто убаюкивал маленького ребенка.

— Я так и осталась дрянью…

— Ты никогда ею не была, а я никогда не был чудовищем… — Дженку потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы его голос звучал ровно. Он погладил ее по волосам.

Джин вздохнула и закрыла глаза.

Дженк пытался вглядеться в ее лицо, но оно расплывалось перед ним. Воспоминания душили его.

Джин кружится по комнате, пританцовывая вокруг наряженной елки с красивой куклой в руках. Черноволосая куколка с ярко-карими глазами, обрамленными длинными пушистыми ресницами, одета в розовое бальное платье и будто бы смотрит на нее с застывшей улыбкой на красивом личике. Глаза Джин блестят от радости словно звезды. Дженк, сидя на диване и подперев рукой голову, улыбается, наблюдая за ней.

— Я всегда хотела именно такую, Дженк! Матери вечно было не до меня. Спасибо!

— Скажи спасибо Санте, — добродушно усмехается он. — Эта куколка так похожа на тебя…

***

Джемре закусила до крови губу, глядя на них. Почему-то она не чувствовала никакой ревности, когда Джин пыталась спровоцировать ее. Но сейчас в груди все заныло и сдавило словно тисками. Она отошла от стекла и, пытаясь прогнать нахлынувшие на нее чувства, почти побежала по коридору.

Дженка не было слишком долго, Джемре уже не находила себе места. Чувства боролись в ней, и она не знала, как лучше поступить. Вернее сказать, знала, но от этого ей было еще тяжелее. Надо было оставить их в покое, дать возможность Дженку попрощаться, но ревность уже терзала ее сердце и ей хотелось одного — пойти и забрать его из палаты Джин. Она все понимала, но не слишком ли он задержался там? Дамла тоже нуждается в нем. В конце концов она не выдержала и, полная решимости, снова вышла в коридор.

Подойдя поближе, Джемре увидела, как ее муж выходит из реанимации. Только взглянув на его лицо, она сразу поняла, что все кончено.

— Дженк! — она сделала было движение в его сторону, но он остановил ее, подняв руку, совсем так же, как когда-то его отец. Он хотел остаться наедине со своими мыслями и своей болью. И Джемре отступила в сторону. Дженк прошел мимо нее.

Только переступив порог своей палаты, он дал выход своим чувствам. Дженку хотелось выйти на улицу и закричать, что есть мочи, чтобы хотя бы часть той боли, которую он испытывал, выплеснулась наружу. Но вместо этого он опустился на пол, привалившись к стене. Он рассеянно провел глазами по комнате, зацепившись взглядом за окно, в котором сейчас видно было ясное безоблачное небо, освещенное зимним солнцем. Непогода закончилась, и ветер разогнал все тучи. Это голубое небо напомнило ему другое, далекое, из прошлой жизни.

От яркого солнечного света, отражавшегося от синей морской глади, резало глаза. Дженк даже на минуту не мог расстаться с солнцезащитными очками. Расположившись под навесом яхты и наблюдая, как плещется в воде Джин, он с наслаждением попивал ледяное пиво.

— Дженк! Ну, иди же! Вода такая классная!

— Он акул боится, поэтому сидит здесь, — из каюты выглядывает Дарио.

— Какие акулы? Они здесь не водятся!

Джин продолжает махать рукой, перекатываясь на волнах.

Дарио ныряет с другой стороны яхты, вертикально входя в воду, практически не вызывая при этом ни брызг, ни всплеска. И уже спустя несколько минут Джин вдруг начинает испуганно барахтаться, размахивая руками и отчаянно крича, а затем полностью исчезает под водой. Дженк подскакивает с места, собираясь уже прыгать за борт, как девушка появляется на поверхности вместе со смеющимся Даром.

— Я спас тебя от акулы…

Едва отдышавшись, Джин брызгает водой ему в лицо.

— Единственная акула, которую здесь надо бояться — это ты, Дарио! Отпусти меня! — она вырывается из его рук и плывет к трапу. А парень снова ныряет. Дженк следит за водой. Его нет уже слишком долго. Несмотря на то, что он знает, что его друг — прекрасный пловец, беспокойство уже начинает закрадываться в душу.

Наконец голова парня показывается на поверхности.

— Брат! Как ты можешь так надолго задерживать дыхание? Я уже испугался, что ты утонул…

А он лишь смеется и отмахивается.

— Чтобы я утонул, меня надо сначала пристрелить.

Дженк, закрыв лицо руками, затрясся в беззвучных рыданиях. Ему невыносимо было думать о том, что его лучший, его самый верный друг погиб. Он не мог это принять и смириться с этим. Ему казалось, что часть его самого умерла вместе с Дарио в той ледяной реке. А Джин… Какой бы она ни была, она составляла часть его прошлого. И осознание того, что она приняла смерть, закрыв его собой, мучительными импульсами било его в самое больное место.

Джемре вновь вернулась в палату к Дамле. Та уже немного пришла в себя и полусидела на постели. Едва за ней закрылась дверь, Дамла спросила, напряженно уставившись на невестку:

— Где брат?

— С ним все хорошо, не волнуйся, милая. Он отдыхает…

В этот момент в приоткрытую дверь заглянула темноволосая девушка.

— Дамла, дорогая! Вот ты где! Я увидела вас в новостях! По всем каналам только и показывают. Я уже была в полиции. Дарио так и не нашли! Я в ужасном горе!

Просунувшись в палату полностью, она продолжала быстро говорить на итальянском, который Джемре не понимала, растерянно глядя на посетительницу.

— Камилла? — Дамла тоже немного опешила.

— У меня только один вопрос. Как получилось, что ты была в машине с моим женихом?

— С твоим женихом? — Дамла побледнела еще больше, хотя это и казалось невозможным. — Не понимаю, о чем ты…

— Дарио Гравиано — мой жених. Разве я не рассказывала тебе о нем?

— Не помню, чтобы ты называла имя…

Дамле вдруг показалось, что весь мир перевернулся и она теряет связь с реальностью. Она подумала, что все еще бредит. Как такое возможно? Дарио и есть тот самый жених Камиллы? Память тут же услужливо напомнила ей рассказы о его ухаживаниях, кольце и бриллиантовом браслете, их свидании, на которое Дамла собственноручно подбирала для подруги платье.

Джемре, не поняв ни слова из разговора, но увидев, как изменилась в лице золовка, бросила хмурый взгляд на вновь прибывшую девушку и строго сказала ей по-английски:

— Мне кажется, ваше присутствие здесь нежелательно. Я попросила бы вас выйти.

Но Дамла остановила ее.

— Не надо, Джем! Это моя знакомая по учебе.

— Тогда что она тебе сказала, что ты сделалась серого цвета?

— Ничего… Ничего особенного, — Дамла отвела глаза.

Их разговор был прерван, потому что пришел врач, а за его спиной уже ждали разрешения войти сотрудники полиции. В это время Дженк, немного пришедший в себя, тоже появился на пороге. Комната заполнилась людьми.

Доктор, обращаясь к Дамле, спросил:

— Синьора, как вы себя чувствуете? Полиция хочет взять у вас показания относительно вашего мужа.

В палате повисла напряженная пауза. Все взгляды устремились на Дамлу, залившуюся слезами, и только Джемре непонимающе переводила взгляд с одного человека на другого.

— Кого вы имеете в виду? — первой пришла в себя Камилла.

— Синьора Дарио Гравиано. Могу сообщить, что поиски приостановлены. Водолазы осмотрели всю реку на протяжении километра по течению, но так ничего и не нашли. Никаких следов. Возможно, его унесло дальше…

Камилла перебила полицейского:

— Подождите, подождите! Вы что-то перепутали! Я — Камилла Манкузо, Дарио был моим женихом, мы с ним помолвлены, но пожениться не успели.

— Синьорина, это вы, наверное, что-то перепутали. Я разговариваю не с вами. Ничего не знаю на счет вашей помолвки, но синьор Гравиано был женат и его законная супруга, судя по документам, находится здесь, — и, обернувшись к Дамле, спросил: — Синьора Дамла Гравиано — это вы? Я правильно понимаю?

Комментарий к Глава 23

Спасибо большое всем, кто читает и ждет выхода новых глав. Мы очень надеемся на обратную связь, ждем ваших впечатлений в комментариях и отзывах.

Мы написали небольшую пропущенную сцену, которой не будет в основном тексте, она же является спойлером следующей главы.

https://ficbook.net/readfic/10348772

========== Глава 24 ==========

Дамла проснулась поздно, солнце уже вовсю сияло за окном и заливало своим светом всю комнату. Она прекрасно выспалась в теплых объятиях Дарио. Ощущение абсолютного счастья разлилось внутри нее и заполнило, казалось, каждую клеточку. Девушка потянулась как кошка и, приоткрыв глаза, осмотрелась вокруг.

Дарио в постели не было, видимо, он давно встал. Дамла улыбнулась своим воспоминаниям и слегка покраснела при мысли о ночи, проведенной в волнующих тело и кружащих голову ласках, и горячих поцелуях. Первый для нее сексуальный опыт оказался неимоверно сладким.

Она встала и, замотавшись в простыню, вышла на веранду, ступая босыми ногами по нагретому солнечным светом полу и подставляя лицо прохладному ветерку, дующему с моря. Ее тело не ощущало прохлады, в душе царила весна и хотелось петь.

Зима на юге Сицилии была гораздо теплее, чем в Стамбуле.

Перед глазами открывался прекрасный вид на небольшой двор, наполненный обилием клумб с разнообразными цветами, по контуру которого росли апельсиновые и лимонные деревья. Дальше же простиралось синее море, слившиеся на горизонте с небом. В воздухе носился свежий запах зелени, апельсинов и моря.

Дамла встала на цыпочки и, закрыв глаза, обняв себя скрещенными на груди руками, сделала глубокий вдох, потянув носом воздух. Даже легкая ноющая боль в лодыжке не могла испортить для нее этот чудесный момент.

Дарио подошёл неслышно сзади и обнял ее, прижимая спиной к своей груди и зарываясь лицом в ее волосы.

— Ты простудишься. Погода обманчива и ветер с моря холодный. Пусть и теплая, но все же зима, — проговорил он ласково, оставляя нежный поцелуй на ее шее.

Развернув ее лицом к себе, впился горячим страстным поцелуем в ее губы, одновременно поднимая и отрывая от пола. Оторвавшись от ее губ, заглянул в глаза.

— Я хочу жениться на тебе. Ты выйдешь за меня замуж? — и не дав ей опомнится, тут же заявил: — Я не потерплю отказа! Ты в моих руках, помни об этом.

Дамла, которая в самом прямом смысле слова была в этот момент в его руках, вися босыми ногами над полом, лукаво улыбнулась.

— А если я всё-таки откажусь, тогда что ты сделаешь?

Он снова поцеловал ее в губы и усмехнулся.

— Тогда я буду держать тебя в плену на этой вилле и пытать бесконечными поцелуями… — он сверкнул глазами и собрался тут же привести свои угрозы в исполнение, потянувшись вновь к ней губами.

Девушка откинула голову назад, дразня его и весело смеясь. Дарио разочарованно цокнул языком.

— Клянусь адом и всеми чертями, ты не выйдешь с этой виллы, пока не станешь моей женой!

— В смысле? Не выйду с виллы, пока не стану… Ты на что намекаешь?

— А я не намекаю. Я прямо говорю. Я хочу жениться на тебе прямо здесь и сейчас.

Дамла начала высвобождаться из его крепких рук, и он поставил ее на ноги.

— Дарио! Ты с ума сошел? А как же все? А свадьба?

— Давай, заходи в дом. Не хочу, чтобы моя жена заболела в первую брачную ночь.

Он взял свою пленницу за плечи и подтолкнул ко входу в комнату, спустившись ладонью вниз по ее спине до ягодиц, слегка шлепнув, как напроказничавшего ребенка. Дамла подтянула на себе сползшую простыню и, пройдя в спальню, с размаху плюхнулись на кровать. Дарио опустился на колени и взял в руки ее поврежденную ногу.

— Я посмотрю. Болит? — его пальцы ловко разматывали повязку, а сам он все не отводил гипнотизирующего взгляда с ее лица, хитро улыбаясь краешком рта. Отбросив бинт, перевел взгляд на припухшую и сине-черную от разлившейся гематомы лодыжку.

Нога болела только когда девушка наступала на нее, но ей была так приятна его забота, что она сделала страдальческую мину и, со свистом втянув воздух через сжатые зубы, сказала:

— Болит ещё немного.

Дарио нежно погладил ладонью ее ножку. Снова намотав тугую повязку, поставил перед ней кроссовки.

— Одевайся, нам надо позавтракать и посетить местные магазины, чтобы купить тебе одежду. Заодно я немного покажу город.

И, уже выходя, обернулся:

— И у тебя есть время подумать над моим предложением до вечера. Но роспись состоится завтра, так что выбора у тебя все равно нет.

Когда за ним закрылась дверь, Дамла, раскинув руки в обе стороны и счастливо улыбаясь, откинулась на постель.

Наскоро позавтракав, парочка отправилась в город. Молодые люди проехались по Марсале. Древний город на крайнем западе Сицилии встречал их солнечной погодой. Несмотря на конец декабря, термометр показывал +20 градусов по Цельсию. Живописная местность пестрела благородными кипарисами и пиниями. Дома, увитые словно лианами вечнозелеными бугенвиллиями с яркими лиловыми соцветиями, утопали в оливковых и апельсиновых садах. На улицах города, между строениями, то здесь, то там торчали ужасные опунции и повсеместно радовали глаз буйно цветущие кустарники разноцветных гибискусов.

Первым делом они посетили местные магазины, чтобы Дамла смогла, наконец, переодеть то коктейльное платье, в котором Дарио увез ее из клуба в Турине. Купив все необходимое, перешли к осмотру местных достопримечательностей.

Небольшой городок с узкими улочками, не предназначенными для автомобилей, имел богатейшую историю начиная с античности, а также свое собственное очарование. Несмотря на поврежденную ногу неудавшейся беглянки, они все же прогулялись по центральным улицам пешком. Пройдя через ворота Гарибальди, пристроенные к небольшой церкви в стиле барокко, они оказались в историческом центре. Большое количество старинных соборов и еще большее количество винных магазинов, торгующих знаменитым на весь мир вином «Марсала», имеющим свою собственную историю, тесно переплетенную с развитием города, занимали почти весь центр.

— А знаешь, несмотря на то что местное население — католики, название города связано с исламом, — сицилиец с улыбкой смотрел на свою гостью.

Дамла, приподняв бровь, вопросительно посмотрела на него.

— Правда? — удивленно спросила она.

— Нынешнее название Марсала было дано арабами, после захвата города в 827 году и происходит от словосочетания «Марс-Аллах» — гавань Аллаха. Позже город принадлежал норманнам, швабам, анжуйской и арагонской династии. Власть менялась много раз, но именно отсюда началось объединение всей Италии после высадки Гарибальди.

Дарио затащил Дамлу в один из многочисленных винных магазинов на дегустацию фирменного вина. Глядя на ее заблестевшие от алкоголя глаза и раскрасневшиеся щеки, он только посмеивался. Перепробовав все многочисленные сорта, предложенные ей добродушным хозяином, девушка вдруг поняла, что при абсолютно трезвой голове у нее вдруг начал заплетаться язык и появилась слабость в ногах. Повиснув на плече у своего спутника, она еле дотащилась до машины, оставленной на соседней улице. Почти упав на сидение, сдвинув брови и смешно морща острый носик, сказала:

— Ты нарочно напоил меня, разбойник! Зачем?

— Скоро узнаешь. Хочу прокатить тебя к побережью, — улыбнулся он, заводя машину.

Пляжи в городе практически отсутствовали по причине того, что скалистый берег круто уходил в море на всем протяжении. Дарио остановил машину на возвышении перед необъятным водным пространством, блестевшим на солнце яркой синевой насколько видно глазу. Волны, с шумом налетая на каменистый берег, рассыпались миллионами брызг и образуя белую пену.

Подойдя к самому краю обрыва, мужчина остановился, широко расставив ноги и засунув руки в карманы брюк. Его задумчивый взгляд устремился вдаль. Короткие черные волосы, растрепанные ветром, смуглое лицо с жёсткой складкой у рта, живые светлые глаза и твердый подбородок с ямочкой посередине, а также высокий рост и крепкая фигура, делали его действительно чем-то похожим на пирата. Он молчал некоторое время. Дамла, не нарушая этого молчания, приблизилась и прижалась к его плечу. Мужчина вздрогнул и развернулся к ней.

— Прости. Когда я смотрю на родное море, мои мысли улетают далеко в детство, накатывают воспоминания…

Он поцеловал ее в нос и, положив руки на плечи, заглянул в глаза.

— Я хотел спросить тебя серьезно. Конечно, ты можешь отказаться… Но я действительно хочу жениться на тебе сейчас. Я хочу, чтобы ты стала моей законной супругой, а не девушкой, с которой связывают непонятные отношения.

Дамла хотела его прервать, но он не позволил:

— Выслушай до конца. Сейчас мне нечего тебе предложить, кроме своей любви. Я нахожусь в состоянии войны и не смогу ее остановить, пока не выйду победителем. Я не хочу вечно бояться за близких, не хочу, чтобы мои дети прятались и дрожали от страха за свою жизнь, не хочу, чтобы мой сын спал с пистолетом под подушкой, как это было со мной. Осталось недолго, скоро все будет кончено, и мы сможем жить спокойно. Вот тогда мы и сыграем большую и шумную свадьбу.

— А если с тобой что-нибудь случится? Как тогда мне жить?

Дарио нежно улыбнулся и прижал ее к себе.

— Тогда будешь жить, будто меня никогда не было.

Дамла с тревогой заглянула в его спокойное лицо.

— Это невозможно. Обещай мне, что все будет хорошо…

— Я приложу все усилия, чтобы так было. А ты будешь со мной?

— Да! Я всегда буду с тобой!

Он провел ладонями по ее волосам, большими пальцами пройдясь по щекам от висков до подбородка:

— Благодарю!

Выражение его лица изменилось, напряжение, которое Дамла чувствовала в нем до этого момента, ушло, черты лица разгладились, и он улыбнулся невероятно светлой улыбкой. Его глаза всегда менялись, когда он смотрел на нее, она не могла этого не замечать. Из колючих и холодных они становились теплыми, подобно грозовому небу, сквозь которое внезапно пробился солнечный луч, освещая и грея все вокруг. Постоянная ироничная усмешка на его лице уступала место по-настоящему счастливой улыбке.

Дарио полез в карман брюк и извлек оттуда маленький футляр. Открыв его, достал золотое обручальное кольцо с небольшими камнями, образующими цветок, в сердце которого переливался темный рубин. Момент был таким волнующим, что у Дамлы перехватило дыхание. Она протянула ему свою дрожащую руку, и он надел кольцо на безымянный палец, коснувшись его губами. Будущий муж притянул свою невесту к себе, и они еще долго стояли на берегу, подставляя лица ветру с моря и прислушиваясь к биению собственных сердец, стучавших громче, чем шум бьющихся о скалы волн.

Вернувшись на виллу, Дамла познакомилась с Кармелой, благодаря чьим стараниям дом встретил их вкусными запахами местных блюд. Защекотав носы и вызвав обильное слюноотделение, этот волшебный аромат напомнил влюбленным о том, что их прогулка сильно затянулась. Работница весь день не отходила от плиты, чтобы порадовать хозяина и его гостью любимыми лакомствами. Завидев въезжающую во двор машину, она появилась на пороге дома. Лицо пожилой женщины светилось радостью. На ходу вытирая руки о фартук, она шла им навстречу, быстрой скороговоркой произнося слова приветствия. Дарио с улыбкой обнял ее и поцеловал в висок.

— Кармела не просто домоправительница, она вырастила меня вместе с сестрой, так что можно сказать, что она мне как родная, — объяснил он девушке.

После ужина Дамле захотелось осмотреть дом. В ответ на свою просьбу она получила благодарный взгляд его хозяина.

— Я люблю эту виллу и хотел бы жить именно здесь. Чтобы эти стены наполнились шумом, смехом и счастьем, как это было тогда, когда мы жили здесь всей семьей.

Дамла с интересом осматривала интерьер комнат, в которые они заходили по очереди. Высокие потолки, стены, покрытые светлой краской, деревянная мебель с кованой ажурной отделкой, все дышало изящным вкусом и уютом в своей деревенской простоте. Войдя в очередную комнату, они оказались в кабинете. Огромный портрет женщины на стене напротив письменного стола привлек внимание гостьи. С картины на них смотрела черноволосая и черноглазая красавица в пастельно-голубом вечернем платье, идеально подчеркивающем изгибы ее фигуры. Густые волосы струились по плечам непослушными локонами, нежный цвет платья оттенял ее смуглую кожу, а на лице застыла счастливая улыбка. Дамла замерла, как вкопанная, посреди комнаты.

— Это твоя мама? — обернулась она к мужчине.

Прислонившись плечом к косяку двери, Дарио задумчиво смотрел на лицо женщины.

— Да, это она. Я говорил, что муж Марины — художник? Он написал этот портрет по фотографии в подарок отцу.

Следующий день для Дамлы был полон суеты с самого утра. Вечером, после звонка Дженка, так неожиданно нагрянувшего в Турин, Дамла подумала, что Дарио перенесет свадьбу, но не тут-то было. Жених совершенно не собирался отказываться от предстоящей церемонии. В родном городе он знал всех чиновников и представителей власти. Сделав несколько звонков, он уже организовал все необходимое для росписи. Дамла было заикнулась о том, что лучше вернуться в Турин не откладывая, чтобы не вызывать подозрения у брата и беспокойство Джемре, но Дарио лишь рассмеялся:

— Какая же ты наивная, девочка моя! Дженк не будет Дженком, если не сделает так, чтобы его жену ничего не беспокоило в первый день отпуска. Поверь мне, им точно будет не до тебя, — с этими словами он нежно поцеловал вспыхнувшую румянцем невесту, — а у нас пока будут свои дела. Мы за два часа долетим до Турина из Палермо, так что не волнуйся ни о чем!

Кармела помогала Дамле наряжаться к предстоящей церемонии. Нежно-розовое платье, покрытое белоснежным кружевом, идеально смотрелось на девушке. В каштановых волосах, уложенных красивыми волнами, сияли и источали нежный аромат живые розовые магнолии. Справившись с нарядом невесты, помощница критически осмотрела ее с ног до головы и с довольной улыбкой сказала:

— Какой же хороший вкус у моего мальчика! В этом он пошел в отца. Хотя он во многом сильно на него похож. Только, пожалуй, более мягкий. Синьор Марко был гораздо жестче, чем Дарио. Наверное, это то, что досталось сыну от Серены.

Дамла, довольная бесхитростным комплиментом, приправленным восхищенным взглядом домработницы, подарила ей ослепительную улыбку.

— Я видела вчера портрет донны Серены в кабинете. Она была так красива! Вы ведь знали ее?

Глаза пожилой женщины увлажнились.

— Я пришла сюда вслед за ней из дома ее отца. Она была мне почти как сестра.

— Та фотография, с которой рисовался портрет, сделана в день свадьбы?

— Нет. На пятилетие нашего малыша… Его последний день рождения, проведенный здесь…

Кармела украдкой смахнула слезы, а затем с преувеличенно-серьёзным видом проверила на спине невесты длинный ряд мелких жемчужных пуговиц и расправила пышную юбку из органзы и кружева.

Дамла усмехнулась, вспомнив, как с трудом ей удалось вчера выгнать жениха из магазина, чтобы он не увидел свадебный наряд раньше времени. Воспоминания о походе за покупками вызвали приятные мысли, несмотря на то что ей нелегко далось преодолеть смущение перед работниками бутика.

Во дворе, напротив веранды, был поставлен стол, покрытый красной скатертью. Огромный букет белых роз красовался на нем. За столом молодоженов уже ожидал представить местной власти для заключения брака, а у входа на веранду стоял сам жених, одетый в безупречно сидящий на нем черный костюм и белую рубашку. Из нагрудного кармана пиджака выглядывал белый бутон. Засунув по своему обыкновению руки в карманы брюк и подпирая плечом колонну, новобрачный стоял в самой непринужденной позе. Но, когда в проёме двери показалась невеста, он едва заметно напрягся. Чуть склонившись, протянул ей руку, в которую она вложила свою.

— Ты прекрасна, моя принцесса! — ему достаточно было лишь беглого взгляда, чтобы оценить по достоинству все ее старания.

Конечно, Дамле было жаль, что в такой торжественный день она не может поделиться своей радостью и счастьем с близкими и друзьями, но ощущение, что исполняется ее самое заветное желание и любовь к человеку, стоящему рядом, пересилило все. Ей хотелось, чтобы он никогда не отпускал ее, чтобы любил и заботился, хотелось чувствовать его крепкое плечо, на которое всегда можно опереться и широкую спину, за которую всегда можно спрятаться. Когда Дамла была рядом с ним, ее ничего не страшило. Видя в его глазах уверенность, она не сомневалась ни в чем. У нее было только одно желание — попасть в кольцо его сильных рук, прижаться к его груди и остаться там навсегда, забыв обо всем и обо всех. Она не верила, что происходящее — реальность. Она так давно мечтала об этом моменте, что уже не верила в возможность его исполнения. И сейчас мужчина, которого она желала всем сердцем и всей душой, сжимал ее пальцы в своей ладони. Дамла вскинула на будущего супруга удивленный взгляд, широко распахнув глаза. Она вдруг ощутила, что его рука слегка дрожит, выдавая волнение, хотя с виду он был самоуверен, как всегда.

На церемонии присутствовали, кроме них самих и чиновника, только Кармела и ее муж, которые стали свидетелями. После произнесения знаковых слов «да» на вопрос о любви и верности в болезни и здравии, скрепленных подписями в книге регистрации, они открыли бутылку лучшего вина с завода Гравиано.

Работники и чиновник удалились, оставив молодоженов наедине в их райском уголке.

Зимнее утро было пасмурным и хмурым, но дождь начался внезапно, резко полив как из ведра, накрывая все вокруг холодной волной. Супругам пришлось спасаться бегством, пока они добежали до веранды, промокли почти насквозь. Вбежав в дом, Дамла оказалась в объятиях мужа, с его волос капала вода, а его мокрое лицо склонилось к ней так, что она утонула в его глазах почти такого же цвета, как и небо в этот ненастный день. Он прижался лбом к ее лбу.

— Опять дождь… Как в тот вечер, когда ты оставил меня одну… — тихо сказала Дамла.

— Пока я жив, я больше никогда не оставлю тебя одну.

— Не говори так, я умру без тебя…

Дарио улыбнулся одними глазами.

— Тот вечер остался незаконченным, но сегодня все будет по-другому. Сегодня и навсегда ты стала моей, только моей… — он едва коснулся губами ее носа и начал покрывать легкими поцелуями все ее лицо, словно собирая с него капли дождя. Его руки блуждали по ее спине, прижимая к себе, словно он пытался вжать ее в себя. Сквозь слои ткани Дамла почувствовала, как напрягся и затвердел его член. Девушка погладила его спину, ягодицы, бедра едва касаясь кончиками пальцев, ощущая как напряжены все его мышцы, твердые словно камень. Впервые в жизни она уловила его внутреннюю дрожь, дрожь нетерпения.

— Я никогда в жизни не хотел так сильно ни одну женщину… — он жарко дышал ей в самое ухо. — Хочу тебя всю, целиком и полностью, вместе со всеми мыслями и чувствами…

Его руки уже боролись с длинным рядом пуговиц на спине, путаясь в ее длинных шелковистых волосах. Не справляясь, он остановился и весело улыбнулся.

— Ты нарочно выбрала такое платье, плутовка! Хочешь меня помучить!

Дамла рассмеялась, откинув голову, а он короткими отрывистыми влажными поцелуями покрыл ее нежную шею. Дарио резко дернул застежку, и половина пуговиц отлетела в сторону, раскатившись по полу, а тонкая ткань порвалась. Он тут же сунул руку в вырез, изнутри снимая с ее плеч кружевные бретели. Платье скользнуло по ногам невесты и оказалось на полу. Воспользовавшись тем, что он выпустил ее из объятий, чтобы раздеться самому, Дамла отступила на шаг назад, выйдя из вороха кружева и органзы. Он торопливо рывками раздевался, а она не отводила от него глаз. Ей хотелось смотреть на его крепкое тело со смуглой кожей, под которой перекатывались и вздувались мышцы, на дорожку волос, уходящую по животу вниз, узкие бедра, стройные ноги с длинными ступнями. Ей вдруг стало смешно. Почему она никогда не замечала, что у него такие огромные ступни, словно ласты? В голове мелькнула мысль: «Какой же у него размер обуви?»

Но уже в следующий момент все посторонние мысли вылетели из головы, когда его руки подхватили её.

Через приоткрытое окно в комнату доносился шум дождя, завораживая и гипнотизируя. Запах мокрой зелени, идущий из сада, смешивался с тонким ароматом белых роз и красных гибискусов, заполнявших всю спальню. Цветы в больших корзинах стояли везде — на окне, на прикроватной тумбочке, даже на полу. На кровати по всему покрывалу были рассыпаны белые и красные нежные лепестки.

Дарио осторожно опустил жену на постель и тут же лег рядом, не прекращая целовать ее жарко и нежно, нетерпеливо снимая с неё остатки одежды. Раздев ее полностью, он любовно осмотрел стройную фигуру своей молодой супруги, ласково скользнул ладонью от шеи до низа живота. Неожиданно потянувшись к букету на тумбочке, вытащил из вазы розовый бутон и провёл им по ее телу, едва касаясь.

— Ты такая нежная, моя принцесса! — неровным шёпотом произнёс он.

От волнующих кровь прикосновений и его слов, ласкавших слух, Дамла задрожала всем телом. Потянувшись к мужу, обняла за шею и поцеловала его сама. Робость, смущение — все это разом ушло куда-то. С ним можно все, он принадлежал теперь только ей, так же, как и она — ему. Ее руки сами прошлись по его груди и спустились вниз к лобку, ощущая, как он напрягается. Тыльной стороной ладони она провела по затвердевшему члену и тут же сжала его в руке, поглаживая большим пальцем. Из его груди вырвался шумный вздох, а глаза затуманились, покрывшись поволокой.

— Так, моя малышка… Так…

Она выпустила его из своего плена почувствовав, как горячие губы начали спускаться вниз по ее телу. Шершавым влажным языком Дарио обвел по очереди ареолы её сосков, втягивая их в рот и нетерпеливо лаская. Продвигался ниже и ниже пока, разведя ее ноги, не впился поцелуем в ее уже влажные складки, вызвав у нее длинный протяжный стон. Дамла откинула голову на подушку, выгнув спину и подавшись к нему. Обжигающее тепло разлилось по всем ее клеточкам вместе со сладостным наслаждением. Присев перед ней на колени, муж приподнял ее под ягодицы и притянул к себе, плавно входя в ее тело. От него не укрылось, как она вздрогнула и слегка прикусила губу.

— Я сделал тебе больно? — в его глазах мелькнула тревога.

— Нет, — еле слышно прошептала она пересохшими губами, — продолжай…

Он начал двигаться в ней медленно, постепенно увеличивая темп. Опустился на нее, накрыв своим телом и проникая с каждым разом все глубже.

— Отпусти себя, моя малышка, не сдерживайся, — шептал он ей в ухо.

Отдаваясь ему без остатка, Дамла забыла обо всем на свете. Сосредоточившись на своих ощущениях, она наслаждалась его и своими движениями, поддерживая его ритм. Чувствуя его терпкий запах и слыша его сбивчивое дыхание, обнимала его, прижимаясь все сильнее. Удовольствие нарастало с каждой секундой, пока не достигло своего пика одновременно с его последним резким толчком. Он стиснул жену в объятиях и, издав глухой стон, излился внутрь нее, почувствовав, как она вся сжалась от спазма. Из ее груди вырвался громкий вскрик. По их телам, слившимся в одно целое, одновременно пробежала сладкая судорога.

Счастье было таким сильным, что Дамле казалось, оно распирает ее изнутри, так, что от восторга стало трудно дышать. Мужчина, которого она любила, был теперь её мужем, а на руке красовалось кольцо, надетое им.

Дарио улегся рядом с ней, положив голову на ее плечо. Зарывшись носом в длинные, немного влажные волосы жены, с наслаждением вдохнул нежный аромат её духов и живых цветов, вплетенных в её локоны. Найдя ее ладонь своей, переплел пальцы и сказал, касаясь губами ее шеи:

— Я еще никогда в жизни не был так счастлив, любимая…

Комментарий к Глава 24

Небольшую сцену покупок в магазине мы решили не включать в главу, а вынести отдельно. Эта зарисовка идет отдельным драбблом под названием “Марсала”.

https://ficbook.net/readfic/10348772

Как всегда очень ждем обратной связи. Это было маленьким возвратом в недавнее прошлое, чтобы объяснить когда и как произошла свадьба Дарио и Дамлы.

А мы незамедлительно переходим к работе над следующей главой, которая вернет персонажей в настоящее время.

========== Глава 25 ==========

Возвращение в Стамбул было тягостным. Дженк молчал всю дорогу, бессмысленно глядя в иллюминатор самолета. Джемре искоса посматривала на него время от времени, но ни о чем не спрашивала, хотя на душе у нее скребли кошки.

Дженк замкнулся в себе. Прежде чем принять решение об обратной дороге, у них с Дамлой состоялась длительная беседа наедине. Та наотрез отказалась возвращаться в Турцию, а ее брат не мог оставить свою младшую сестренку одну в такой момент. Только после того, как в Турин приехала Марина, узнав скорбные новости, и взяла на себя заботу о новоиспеченной родственнице, Дженк сдался. Супруги Карачай с тяжелым сердцем покинули Италию. Их медовый месяц, начинавшийся так замечательно, снова вылился в трагедию.

Джемре сама не могла отделаться от мучительных воспоминаний. Перед глазами вновь и вновь вставали Джерен и ее ребенок, которого та потеряла во время отдыха в Чешме. Мысли, как потревоженные птичьи стаи, метались в голове женщины, не давая ей покоя. Ей представлялось то лицо сестры, упавшей с балкона, то Джин, лежащей в луже крови на снегу. Это уже становилось невыносимо, сердце Джемре ныло, а к горлу подкатывал тошнотворный ком.

Отстегнув ремень безопасности, она встала и, слегка пошатываясь, двинулась к туалету. Дженк отвлекся от иллюминатора, проводив ее тоскливым взглядом. Зайдя в кабинку, Джемре умылась холодной водой, дурнота все не проходила. Внезапная тряска самолета вызвала у нее рвотный рефлекс, но судорожно сжимавшийся желудок был абсолютно пустым. Прополоскав рот, она бросила на себя взгляд в зеркало. Оттуда на нее смотрело бледное отражение с исхудавшим лицом и черными кругами под глазами. Сказались бессонные ночи и переживания. Джемре поймала себя на мысли, что не может вспомнить, когда ела последний раз.

Из задумчивого состояния ее вывел тихий стук в дверь и голос Дженка:

— Джем, с тобой все в порядке?

— Нормально, — хрипло ответила она через дверь.

Джемре вернулась на своё место. Она несколько раз ловила на себе встревоженный взгляд мужа, но полет так и продолжился в молчании.

В Стамбуле супругов встретил Джихангир. По дороге из аэропорта Джемре попросила его остановить машину у аптеки.

— Что с тобой? Тебе плохо? Может поедем сразу в больницу? — Дженк уже всерьез забеспокоился.

— Нет, все нормально. Просто гастрит обострился. Я, кажется, ничего не ела последние дни.

Спокойно выдержав его внимательный взгляд, она опустила глаза, стараясь не подавать виду, что ей нехорошо. Дженк выглядел ужасно измождённым: заострившиеся черты лица, красные воспаленные глаза и глубокие морщины, перерезавшие лоб. У Джемре внутри все болезненно сжималось только при одном взгляде на него. Ей не хотелось волновать мужа еще больше своим состоянием, полагая, что это лишь результат испытаний, выпавших на ее долю в последнее время. Джемре считала, что все ее страдания — ничто по сравнению с тем, что происходит в душе у Дженка. Его боль всегда была для нее тяжелее собственной.

— Ладно, — не стал настаивать он.

— Нужно ехать в Антакью за Рюзгяром. Немного передохнем и поедем? — Джемре вопросительно посмотрела на него.

Дженк слегка кивнул, глядя в окно и после непродолжительной паузы спросил:

— Ты сможешь поехать одна?

— Конечно.

Дженк сидел в гостиной пустого дома в почти полной темноте. Только один светильник на стене тускло освещал комнату, бросая блики на бутылку виски, стоящую перед ним на столе. Джемре уехала за сыном вместе с Джихангиром. Дженк не мог отпустить ее одну, но и поехать вместе с ней, видеть лица госпожи Сехер и остальных ее родственников, он сейчас тоже не мог. Ему хотелось напиться до беспамятства, провалиться в алкогольную кому, отключиться и, главное, не видеть никаких снов и не слышать голосов, навязчиво звучавших в мозгу. Он боялся уснуть. Слишком много потерь за последние несколько лет. Недавняя смерть родителей, с которыми не был близок, сильно ударила его, а потеря лучшего друга, ставшего ему по-настоящему родным братом,просто убила морально.

Как странно, что Дарио решил не сообщать ему о свадьбе с его же сестрой. Дженк горько хмыкнул. Впрочем, ничего странного. Он же всегда был против их союза, хоть никогда открыто не высказывался, но Дарио понимал это. Дженк боялся за Дамлу из-за темного окружения сына сицилийского мафиози. Хотя кому, как не ему было знать, насколько друг нуждается в поддержке и любви? Погрузившись в собственные проблемы, он забыл о чувствах человека, который всегда был рядом в его самые трудные времена.

Дженк зажал голову руками, чтобы не слышать голоса. Отчаянье завладело им.

«Я никуда отсюда не уеду, пока его не найдут! Живым или мертвым!» — звенел резкий голос Дамлы.

«Отстань от Дамлы», — услышал он себя со стороны.

«Не отстану! У тебя все?» — голос Дара повторялся как эхо, отдаваясь пульсирующей болью в мозгу.

«Я бросила не только тебя», — шептала умирающая Джин.

Дженк схватил бутылку виски и начал жадно глотать прямо из горлышка, останавливаясь только, чтобы перевести дыхание. Опустевшая бутылка отлетела в угол, глухим звоном прорезав мертвую тишину в доме. Дженк откупорил вторую.

Утром его разбудил телефонный звонок. Звонила Джемре.

С трудом оторвав от дивана тяжелую голову, Дженк взял мобильник, валявшийся на столике.

— Дженк, как ты?

— Жив…

В трубке повисла пауза.

— Когда ты возвращаешься? — Дженк первым прервал неловкое молчание.

Присаживаясь, он рыскал по комнате глазами в поисках графина с водой.

— Я немного задержусь у мамы…

— Хорошо! — ответ вышел слишком резким и отрывистым.

Дженк бросил телефон обратно на столик и на ватных ногах подошел к комоду, на котором стоял графин. Взяв его обеими руками, начал жадно пить воду, делая огромные глотки и обливаясь. В голове шумело, а руки и ноги плохо слушались. Выпив примерно половину, остальное вылил себе на голову. Немного придя в себя, он снова взялся за телефон. Набрав номер, хрипло сказал в трубку:

— Подготовьте самолет. Я вылетаю в Нью-Йорк.

***

Всю долгую дорогу до Антакьи, показавшейся Джемре бесконечной, она чувствовала недомогание. Заснуть не получилось даже на минуту, тошнота то и дело подкатывала к горлу, а голова кружилась. Обеспокоенный Джихангир бросал тревожные взгляды через плечо. Несколько раз ему даже пришлось останавливать машину, чтобы Джемре могла выйти подышать свежим воздухом.

— Извините, госпожа, что вмешиваюсь, но вам надо ко врачу. Господин Дженк сойдёт с ума, если вы вдруг заболеете! Он доверил мне вас и не сносить мне головы, если с вами что-то случится. Вы уж позаботьтесь о себе…

Водитель растерянно смотрел на бледную госпожу, на лбу которой блестели капли холодного пота.

— Да, ты прав, Джихангир! Когда приедем, обязательно схожу к врачу. Но ты не волнуйся, это просто расстройство желудка. Пройдет…

К вечеру они добрались до родительского дома Джемре. Радостный Рюзгяр выскочил из дверей, едва завидев машину, и повис на шее любимой мамочки. А белоснежный пушистый щенок крутился под ее ногами, скуля и покусывая, настойчиво требуя внимания к себе. Стоило ей тяжело опуститься на диван в гостиной, как малыши устроились на её коленях, тесно прижавшись друг к другу.

Крепко обняв сына, Джемре почувствовала, что ужасное напряжение последних дней немного отступило.

— А как ваши дела? — спросила она у матери, замечая ее расстроенный вид.

— Ох, Джемре, ох! — запричитала бабка, не давая госпоже Сехер и рта раскрыть. — Это вы там по курортам ездите! А нам так тяжело, так тяжело!

— Что случилось? — забеспокоилась Джемре, оглядывая присутствующих. — Где Дживан и Айше?

Только сейчас она вспомнила, что должно было состояться бракосочетание брата. Из-за трагических событий это совершенно вылетело из ее головы. Но дом не выглядел так, будто в нем идут приготовления к свадьбе, а мрачные лица бабушки и матери наводили на мысли, что произошло что-то непредвиденное.

— Это всё эта девчонка, будь она неладна! — демонстративно громко вздохнула госпожа Нариман.

— Девчонка?

— Да, Айше! — пояснила Сехер. — Наш Дживан был так добр к ней, собирался на ней жениться. Но потом на УЗИ выяснилось, что Айше не беременна. Она раньше делала тест, но тест неправильно показал. Врач сказал, что такое бывает. Вот наш Дживан и решил пока повременить со свадьбой, раз ребёнка нет.

— А эта ненормальная взяла и обиделась, что Дживан отменил свадьбу! Ей, видите ли, нужен официальный брак, а не просто отношения! Сама залезла под него, а теперь недовольна, — перебила её Нариман.

— Она уехала из нашего дома. Вернулась в Стамбул, — мать закончила рассказ, поджав губы в недовольную складку. Ее осуждающий взгляд, до боли знакомый Джемре, ясно давал понять, как сильно ее возмущение.

Джемре устало вздохнула. Конечно, найти помощницу по дому можно быстро и легко. Но хотелось быть уверенной, что она не сбежит при первой возможности, устав от постоянных придирок Нариман и бесконечных нравоучений Сехер.

На пороге комнаты появился заспанный хмурый Дживан. Он сухо поприветствовал сестру и уселся за стол. Мать тут же налила ему кружку чая и поставила перед ним тарелку со свежими пирогами. Беседа никак не клеилась. У Джемре язык не поворачивался рассказать о трагических событиях в Италии, Сехер сидела молча с кислым видом, а бабушка всё бурчала о неблагодарных девицах.

Рюзгяр уже сонно хлопал глазами, так и норовя уснуть на коленях у Джемре. А Дик, вытянувшись на половину дивана, уже давно спал, пуская слюни и иногда смешно подергивая лапами. Джемре поняла, что больше не выдерживает и ей срочно нужно принять горизонтальное положение. Пожелав всем спокойной ночи и взяв за руку сына, она направилась в его спальню. Верный песик посеменил вслед за своим маленьким хозяином.

Джемре легла на кровать, прижав к себе сына и поглаживая его кудрявые волосы. Улыбнулась, подумав о том, как сильно она соскучилась по нему.

— Мама, спой мне песенку, — проговорил мальчик, укладывая головку ей на плечо и обнимая ручкой за шею.

Джемре тихо запела колыбельную. Дик, устроившийся в их ногах, поскуливал, словно подпевая. Глаза женщины закрылись сами собой, и она провалилась в глубокий спокойный сон впервые за последнюю неделю.

Наутро Джемре почувствовала себя гораздо лучше, но визит к врачу решила все же не отменять. Рано встав, она в одиночестве сидела на кухне, держа в ладонях чашку только что сваренного ароматного кофе, словно хотела согреть о нее озябшие руки, когда вошел Дживан. Покосившись на сестру, он влез в холодильник и, доставая оттуда контейнеры с едой еще с вечера приготовленные для него матерью, ядовито спросил:

— Ты надолго приехала? Или сразу вернешься к своему ненаглядному муженьку? — его настроение ничуть не улучшилось со вчерашнего вечера.

— Не знаю пока. А что? — Джемре отхлебнула из чашки, глядя прямо перед собой.

— Девочка, хватит думать только о своих развлечениях! Лучше бы матери помогла!

— О чем ты? — опешила она.

— Эта невоспитанная уехала и теперь матери приходится делать всё по дому самой!

— Не переживай, я останусь, пока не найдем замену Айше, — не собираясь выслушивать весь тот негатив, который, видимо, брат решил излить на нее с утра пораньше, Джемре решительно встала и вышла из кухни.

Спустя пару часов Джемре уже сидела на приеме у врача в Центральной районной больнице Антакьи, где сама работала раньше. Многие из медперсонала поменялись с того времени, но остались еще те, кого она знала. Доктор Зулейха, проработавшая в клинике больше двадцати с лишним лет, была одной из них.

Госпожа доктор внимательно просмотрела все результаты обследования молодой женщины и тепло улыбнулась ей одними глазами.

— Ты не беременна, дорогая.

— Я знаю, сделала тест, он показал отрицательный результат. Но я так плохо себя чувствую, тошнота и спазмы в желудке просто невыносимы, что я подумала, вдруг тест ошибочный.

— Как давно это началось?

— Несколько дней… Мы с мужем отдыхали в Италии на праздниках, но потом произошла одна авария… После нее я и почувствовала дурноту в первый раз.

— Возможно, это из-за сильного стресса или недоедания. Хотя УЗИ покажет беременность не раньше третьей недели. Поэтому рекомендую пройти обследование повторно и обязательно показаться неврологу и гастроэнтерологу.

— Госпожа Зулейха… Я переживаю…

— О чем, милая?

— У меня случился выкидыш недавно. Ничего не предвещало, и вдруг… — Джемре уставилась на свои руки, нервно теребящие обручальное кольцо на пальце. — В больнице тогда сказали, что у ребенка была патология… А вдруг это повторится снова?

Она подняла на женщину глаза, в которых уже начали скапливаться слезы.

— Ну, что ты милая! Не надо так думать. Это может случиться с каждой женщиной, а потом у многих появляется позже ещё орава малышей. Все в руках Аллаха. Но о своем здоровье нужно заботиться.

Тепло распрощавшись с госпожой Зулейхой, Джемре шла по коридору, ничего не замечая вокруг. Тягостные мысли не оставляли ее. Спустившись по лестнице, она уже приближалась к выходу, как услышала, что кто-то окликает ее по имени. Вздрогнув, Джемре остановилась и оглянулась.

— Джемре!

С широкой улыбкой на лице ее догонял высокий представительный мужчина лет тридцати. Практически поравнявшись, он протянул ей руку со словами:

— Хай! Как я рад тебя видеть! Я сразу тебя узнал, хотя ты изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Ты стала ещё красивее и элегантнее! Жизнь в Стамбуле явно пошла тебе на пользу.

— Доктор Барыш! Здравствуйте! — Джемре слегка сжала крепкую мужскую ладонь тонкими пальцами и еле заметно улыбнулась.

Она бросила на него быстрый взгляд, заметив в темных волнистых волосах прямо надо лбом седую прядь, которой не было раньше. Барыш задержал ее руку в своей, накрыв второй ладонью, и рассматривал Джемре с откровенным восхищением. Его глаза, настолько темного цвета, что казались почти черными, радостно блестели из-под широких прямых бровей, разлетающихся как стрелы к вискам.

Слова бывшего коллеги вызвали горькую усмешку на губах женщины, и она аккуратно постаралась высвободить свою кисть, на что тот совершенно не обратил внимания, продолжая сжимать ее руку в своих. Наконец Джемре удалось освободиться, и она спросила его, пытаясь предотвратить возможные расспросы:

— Я тоже очень рада, господин доктор. Как поживает ваша жена?

— Элиф? Ты можешь не называть меня столь официально вне работы? — он криво усмехнулся. — Мы развелись, и она уехала в Анкару поднимать отцовский бизнес. Ты знаешь, мы всегда были слишком разными.

Выдержав паузу, чтобы посмотреть, какой эффект оказали его слова на женщину, он продолжил:

— Я скоро переезжаю в Стамбул! Получил приглашение возглавить отделение нейрохирургии в Центральной клинике.

— Правда? — Джемре удивлённо вскинула брови.

— А ты приехала погостить у матери?

— Да, приехала погостить, — бессмысленно повторила за ним слова Джемре.

— Я сменился с дежурства, могу подвезти тебя до дома.

Джемре собиралась отказаться, сейчас ей хотелось просто пройтись по улицам города, чтобы снять напряжение и подышать свежим воздухом, а заодно и привести в порядок свои мысли, но, видя откровенную радость в его глазах, она передумала.

До дома госпожи Сехер они доехали за пятнадцать минут. Все это время старый знакомый пытался расспрашивать Джемре о жизни, на что получал только односложные ответы. Ее рассеянный вид не остался им незамеченным и, в конце концов, он спросил, внимательно глядя на женщину рядом:

— Ты чем-то расстроена? Можешь поделиться со мной. Ты же знаешь, я всегда готов помочь, чем только смогу. Зачем ты приходила в клинику? Проблемы со здоровьем?

Слегка помедлив и отведя глаза в сторону, Джемре немного неуверенно ответила:

— Нет, просто желудочные расстройства, а так все в порядке.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Если тебе что-то понадобится… Я пробуду здесь еще около месяца, пока не решатся все вопросы с переводом на новое место.

— Знаю, Барыш, спасибо тебе. Но, думаю, этого не понадобится.

— Надеюсь, мы встретимся на берегах Босфора, — он обаятельно улыбнулся и, достав из нагрудного кармана куртки визитку, сунул ей в руку. Джемре, кивнув, машинально повертела карточку в пальцах и закинула в сумочку.

Они подъехали к дому как раз в тот момент, когда госпожа Сехер с большой сумкой наперевес подходила к калитке. Джемре вышла из машины и, помахав мужчине рукой на прощание, направилась к матери.

— Кто это? — спросила ее госпожа Сехер, глядя на автомобиль.

— Доктор Барыш Туран, мы работали с ним раньше в хирургическом отделении.

— А-а-а… — многозначительно протянула женщина, внимательно посмотрев на нее.

Сехер разбирала сумку с покупками, принесенную с рынка, косясь на задумчивую дочь.

— Дочка, что случилось? Я заметила, что ты сама не своя с тех пор, как вернулась…

Напряжение Джемре достигло такого пика, что она больше не могла сдерживаться. Слезы проливным дождем хлынули из глаз, словно желая смыть все печали и освободить ее душу от переживаний.

— Мама! Мамочка! — она обняла мать и, всхлипывая, уткнула мокрое лицо ей в плечо.

Сехер гладила дочь по спине, не мешая выплакаться.

Наконец, вместе со слезами дав выход своему огорчению, Джемре рассказала ей обо всем. Мать выслушала дочь молча, не перебивая, лишь осуждающе поджав губы и покачивая головой, когда речь зашла о Дамле.

— Так вот почему этот бродяга, твой муж, не приехал. Понятно… — проговорила она, как только та замолчала.

— Дженк очень тяжело переживает смерть Дарио. И он так волнуется за Дамлу!

— Эх, дочка! Эта глупая девочка чуть не вышла за нашего Дживана! Аллах отвел! Решила бегать за этим итальянцем. И замуж за него выскочила! Тайно! Как будто есть, что скрывать! — госпожа Сехер сокрушенно цокнула языком. — Оф, Джемре, оф! Этот тип одного поля ягода с твоим мужем! Так же заморочил девушке голову, женился без позволения её родни. Разве так можно?

— Да что ты говоришь, мама? — Джемре не могла поверить своим ушам.

— А что я говорю? Разве я не права? Даже твой муж был против этого брака, как я понимаю!

— Дарио очень любил Дамлу, а она любила его! Как и мы с Дженком любим друг друга! Разве плохо, что они поженились?

— А что хорошего в тайной свадьбе, дочка? — у Сехер на этот счет было собственное мнение. — Дживана Аллах уберег спутаться с этим непутевым семейством. Твой муж не подарок, а уж его друг и вовсе сомнительный тип! Впрочем, я не удивляюсь!

По выражению лица матери, Джемре поняла, что она снова взялась за старое, а именно — обвинять во всем Дженка и его семью.

— Дарио не был сомнительным типом, он был успешным бизнесменом…

— Бизнесменом, связанным с мафией! Знаем мы таких! Поэтому его и убили. Дамла хорошо еще отделалась, слава Аллаху, сама не пострадала. Да и вас всех мог подвести этот «успешный бизнесмен», — Сехер заводилась все больше. — Вы тоже могли пострадать из-за него! Аллах-Аллах! Я как представлю, что Рюзгяр мог остаться сиротой!

Сехер закатила глаза, а Джемре поспешила закончить разговор, вытирая платком слезы, уже сильно пожалев, что вообще начала его.

***

Дамла не могла ни есть, ни спать. Лежа на кровати, бессмысленно изучала потолок часами. Она уже не плакала, все слезы давно закончились. Пока Дарио не нашли, она отказывалась считать его мертвым. Но надежды на то, что он может оказаться жив, таяли с каждым днем.

Поиски возобновились, как только подключился дядя Дарио. Бруно Вентуро держал это дело под контролем, но результатов все равно никаких не было. Спустя еще несколько дней, перерыв всю реку и окрестности в радиусе десяти километров от злополучного моста, спасательные работы все же свернули. Дарио записали пропавшим без вести, но начальник полиции, сообщивший об этом Марине и Дамле, прибавил, что река По полна притоков и извилин, образующих старицы, и, если тело занесло в одно из небольших круглых озер со стоячей водой, заполненных илом, его запросто могут не найти никогда.

Дамла категорически отказалась возвращаться с братом и невесткой на родину, но уговорить Дженка оставить ее в Италии смогла только Марина. Она обещала ему приглядывать за молодой женой своего брата. Женщины поселились в домике с фруктовым садом. В свою квартиру Дамла боялась возвращаться, вспоминая нападение. Однажды к ним наведался дон Бруно Вентуро, самолично приехавший в Турин, чтобы проконтролировать поиски племянника. От его пронзительного взгляда у Дамлы побежали мурашки по спине. Перекинувшись несколькими словами с Мариной, которая почтительно, но твердо заявила ему, что позаботится о невестке сама, он удалился, горделиво неся седовласую голову.

— Как ты, дорогая? — мягкий женский голос вывел девушку из задумчивости, хотя она даже не смогла бы с точностью сказать сейчас, где витают ее мысли.

Дамла покосилась на дверь и лишь потом повернула голову.

— Ничего не изменилось, хочу умереть.

Марина подошла и присела на край кровати, погладив ее по руке.

— Так не может продолжаться. Вставай! Мы уезжаем на Сицилию.

Дамла прожгла ее взглядом.

— Я никуда не поеду отсюда! — слишком резко сказала она и, сглотнув комок в горле, продолжила дрогнувшим голосом. — Вдруг он еще найдется…

— Милая, если будут новости, нам сразу же сообщат. Что ещё мы можем сделать? — женщина смахнула слезы, повисшие большими каплями на ресницах. — Поверь мне, если вдруг так случится, что он окажется жив, он вернётся домой. Он всегда возвращался домой…

Марина, все время державшаяся стойко, пытаясь подавить горе в себе, внезапно сгорбилась, и слезы ручьем полились из ее глаз, оставляя мокрые дорожки на лице. Дамле вдруг стало безумно ее жаль, и она почувствовала укол совести за свое поведение. Она села на постели, и притянула к себе Марину, плача вместе с ней.

— Если бы я только знала, что он задумал, когда ввязался в это дело! Если бы я знала, зачем ему сдалась эта чертова помолвка… Он мне многого не рассказывал, не хотел волновать меня! Он всегда старался держать меня подальше от своих дел… Так же как наш отец… — сквозь всхлипы проговорила женщина.

Дамла обнимала ее, гладя по кудрявым светло-каштановым волосам. Слегка отстранившись, заглянула в темно-голубые глаза, сейчас похожие на прорвавшееся дождем летнее небо.

— Поедем на Сицилию! Я просто не могу здесь больше оставаться! Я задыхаюсь здесь! Этот северный город кажется мне теперь кладбищем! — Марина смотрела на невестку умоляюще. — Я хочу вернуться к солнцу и цветам, морю и апельсинам, что растут во дворе. Прошу тебя, уедем! Если он жив, он найдет нас дома, а если нет, то его душа все равно будет там, у родного моря, а не здесь.

Дамла провела ладонью по ее мокрому лицу и внезапно севшим голосом прошептала:

— Хорошо, поедем домой…

========== Глава 26 ==========

Прежде чем уехать из Турина, Дамле нужно было собрать свои вещи в квартире, которую она снимала, рассчитаться и вернуть ключи консьержу. Она робела при мысли, что ей снова придется побывать в этих стенах, помнящих начало всей той катастрофы, что случилась позже. Но, набравшись мужества и заручившись поддержкой Марины, молодая женщина все же отправилась туда. Дамла не дорожила нарядами, там оставшимися, но, когда они с Дарио спешно собирались, девушка забыла в квартире одну очень дорогую ей вещь — тот самый маленький пиратский кораблик, который она хранила почти всю свою сознательную жизнь. Она не могла его оставить, тем более теперь, когда надежды на возвращение возлюбленного почти не осталось.

С дрожью во всем теле Дамла переступила порог дома, ставшего в последнее время их маленьким логовом, любовным гнездышком, в котором они так недолго, но страстно наслаждались друг другом жаркими ночами. Чьи-то добрые руки постарались на славу, в спальне все стояло на своих местах, постель была тщательно заправлена и ничего не напоминало о развернувшейся здесь трагедии. Едва девушка увидела знакомую обстановку, как ее сердце пронзила острая боль, такая сильная, что казалась физической. Ее взгляд скользнул по комнате, и она заметила футболку Дарио, висевшую на спинке стула. Дамле показалось, что он сейчас заглянет в дверь, как всегда насмешливо улыбнется и подшутит над ней. Медленно осев, она опустилась на колени перед кроватью, подтянув к себе подушку и уткнув в нее лицо, зарыдала в голос, совершенно не сдерживаясь. Марина стояла в дверях не шевелясь, и смотрела на нее с застывшим лицом, по которому ручьем катились слезы.

Все тело Дамлы сотрясалось, плечи ходили ходуном, а руки судорожно сжимали подушку. Внезапно она затихла. Оторвав мокрое лицо от влажной ткани и уставившись невидящими глазами в никуда, девушка замерла.

— За что? В чем я провинилась? Аллах! За что мне такие испытания? — начав говорить тихо, последний вопрос она уже выкрикнула: — Почему я?

Во взгляде Дамлы вдруг зажглась ярость, она ударила кулаком по подушке, потом еще раз и еще. В исступлении принялась молотить по ней со всей силы обеими руками.

— Ты обещал! Ты обещал быть со мной рядом! Ты обещал никогда меня не оставлять! Лжец! — хрипло закричала она что есть мочи. — Обманщик! Вернись! Вернись и выполни свое обещание!

Марина подбежала к ней и, опустившись рядом, обняла Дамлу сзади, прижимая к своей груди.

— Если он жив, он обязательно вернется к тебе! Вернется к нам! Обязательно! — у Марины перехватило горло, и она могла только сдавленно шептать на ухо невестке.

Дамла сникла и, повесив голову, замолчала.

— Его больше нет! Нет! Он бросил меня! — внезапно резко кинула она через плечо золовке, и, сглотнув ком в горле, уже совсем другим тоном обреченно проговорила, прижав руку к груди. — Он оставил меня одну… Снова…

***

Из-за того, что Джемре пришлось задержаться в Антакье, она решила провести все необходимые медицинские обследования здесь, в родной больнице. Ее здоровье последнее время оставляло желать лучшего, мучительные приступы тошноты не только не проходили, но добавились еще острые боли в желудке и мучительные спазмы по всему животу. Она уже прошла все необходимые исследования и теперь, ожидая результата, вновь сидела в кабинете врача, нервно сжимая руки и рассеянно глядя в окно.

Дверь распахнулась и вошел довольно молодой мужчина в белом халате нараспашку. Доктор Аяз недавно работал в больнице, и Джемре была с ним незнакома. Она устремила на него вопросительный взгляд в ожидании медицинского заключения.

Деловито усевшись за рабочий стол, молодой специалист, серьезно глядя на нее, проговорил:

— Как я и предполагал, госпожа Карачай, у вас язва желудка.

Джемре немного расслабилась.

— Это не опасно, если правильно подобрать лечение и питание, но шутить с таким заболеванием не стоит и запускать тоже, иначе могут быть серьезные осложнения, вплоть до летального исхода.

— Я знаю, — Джемре слегка улыбнулась, — у меня медицинское образование, поэтому можете не объяснять мне подробности.

— Вот и замечательно! Значит, вы меня поняли. Я назначу вам лекарственные препараты и следите за своим питанием, сами понимаете, как оно важно. И, главное, избегайте стрессов! Появление язв на слизистой желудка тесно связано именно с нервными переживаниями.

— Знаю!

Написав несколько рецептов, доктор посчитал необходимым все же дать женщине некоторые советы и рекомендации. Джемре, поблагодарив доктора Аяза, попрощалась и поспешно вышла. Быстрым шагом направившись к выходу, она не заметила старого знакомого, остановившегося всего в нескольких шагах от нее. Барыш на этот раз не стал ее окликать, постояв несколько минут и в задумчивости сдвинув брови, он решительно развернулся и вошел в кабинет, который только что покинула молодая женщина.

— Здравствуйте, доктор Барыш! Каким ветром вас занесло? — Аяз, увидев коллегу, привстал за столом, чтобы поприветствовать его. — Слышал, вы скоро покидаете нас и перебираетесь в более перспективную клинику в Стамбуле.

Они пожали друг другу руки, и Барыш слегка кивнул.

— Да, хочу заниматься серьезными операциями. Меня больше интересует профессиональный рост, нежели карьерный. Зашел к тебе, потому что увидел старую знакомую, только что вышедшую из твоего кабинета. Я во второй раз уже вижу ее в клинике и мне это очень не нравится.

Аяз понимающе посмотрел на него, но в глубине его глаз проскочила искорка лукавства.

— Красивая женщина! — попытался подколоть он Барыша, но тут же пожалел о своей иронии под жгучим взглядом старшего врача.

Доктор Аяз молча протянул коллеге амбулаторную карточку пациентки, которую тот принялся внимательно изучать.

Джемре возвращалась домой, на душе у нее слегка полегчало из-за того, что диагноз оказался не таким страшным, как она накрутила у себя в голове. Доктор предупредил ее, чтобы избегала стрессов. Джемре горько усмехнулась. Как можно избегать стрессов, когда все вдруг перевернулось с ног на голову? Ее мысли то возвращались к Дамле, тяжело переживающей утрату, то вновь летели к Дженку. В голове царил постоянный сумбур, с которым она никак не могла справиться.

Дженк…

Джемре думала о нем постоянно, ощущала всю его боль от потери лучшего друга, но не могла забыть лица своего мужа возле постели бывшей девушки. Несмотря на то, что женщина пыталась доказать себе, что не может ревновать к прошлому, сердце отказывалось это принимать и постоянно давило ноющей болью. К тому же, из-за того, что ей пришлось задержаться в Антакье из-за проблем своих родственников и она не имела возможности оказать поддержку тем, кто в ней действительно нуждался, ее душа была не на месте. Сколько раз она пыталась поговорить с Дженком по телефону, но получала только односложные ответы, и это беспокоило женщину еще больше. Всем своим существом она рвалась в Стамбул, туда, где любимый. Поглощенная этими тягостными мыслями, Джемре толкнула калитку, ведущую во двор дома матери.

Сад во дворе был просторный и ухоженный. Сехер всегда бережно и с любовью относилась к растениям, да и Айше раньше проводила много времени здесь, трудясь не покладая рук. У дома росло несколько вечнозеленых туй, вдоль дорожек раскинули ветви олеандры, которые летом цвели необыкновенно красивыми розовыми цветами. Между ними прятались недавно посаженные лимоны. Женщина задумчиво остановилась возле единственного в саду гранатового дерева. Сейчас, в январе, на ветках висели поздние, тяжелые плоды темно-бордового цвета, терпкий кисло-сладкий вкус которых был похож на молодое вино. Джемре сорвала гранат и поднесла его к носу, вдыхая приятный аромат. Налетевший внезапно холодный порыв ветра, вдруг напомнил ей давно забытые дни, когда она проводила время здесь в ожидании возвращения Дженка и Умута из путешествия и, передернув плечами, чтобы отогнать тяжелые воспоминания, она поспешила войти в дом.

В доме царила сонная атмосфера. Малыши, Рюзгяр и Дик, утомившись гоняться друг за другом, мирно уснули прямо на диване в гостиной, тесно прижавшись. Нариман, сидя в большом кресле рядом, лениво смотрела телевизор, грызя семечки и выплевывая шкурки в большую миску на коленях, в то время как Сехер возилась на кухне, готовя ужин на всю семью.

Джемре присела на стул рядом с матерью и, помолчав, немного нерешительно произнесла:

— Нам пора возвращаться в Стамбул, мама. Дженк там совсем один, ему нужна моя поддержка. Да и Рюзгяр скучает по отцу…

— Разве тебе плохо в доме родной матери, дочка? — перебила её Сехер.

— Мама, я не говорю, что плохо!

— А что же ты так торопишься?

— Потому что мое место рядом с мужем, тем более сейчас…

— Этот бродяга тебя испортил, — сварливо заметила Сехер, — он сам никогда не знал, что значит жить с семьей и тебя от матери отрывает.

Демонстративно не обращая внимания на дочь, она прошла в комнату и начала накрывать на стол. Джемре последовала за ней, слова матери, сказанные с обидой, задели ее, она прекрасно знала, что несмотря на все хорошее, что сделал для родных Дженк, Сехер все еще не смогла смириться с его ролью в судьбе Джерен и продолжала недолюбливать зятя.

— Да что такое, мама? — в сердцах сказала Джемре. — Когда ты уже успокоишься и перестанешь винить Дженка во всем на свете?

Сехер лишь недовольно поджала губы, продолжая расставлять на столе приборы.

— Дженк! Дженк! Только о нем и думаешь! А нас тебе совсем наплевать, невоспитанная!

— Нариман не удержалась от того, чтобы вставить свое слово.

— Я могу найти вам работницу в Стамбуле через агенство вместо Айше, — немного растерялась Джемре.

— Спасибо! Одну нашла уже! Сама видишь, что из этого получилось! Нет бы, забрать престарелую бабушку и мать к себе! — ворчливо бубнила себе под нос госпожа Нариман, бросая сердитые косые взгляды на внучку.

— Ох, дочка! — Сехер остановилась, тормоша в руках полотенце. — Ты так мало уделяешь времени родным.

— Да, — тут же подхватила Нариман, — неблагодарная! Живёшь в своё удовольствие, хоть бы о старой бабке подумала.

Джемре грустно вдохнула. Она слишком хорошо знала, что переубедить бабушку и мать невозможно.

Дни в Антакье тянулись для Джемре невыносимо долго, иногда она ловила себя на том, что считает часы до вечера, а потом, уложив Рюзгяра, лежала в постели с открытыми глазами, уставившись в потолок или в темное окно, не в силах уснуть. Еще раз обдумав сложившееся положение, она приняла окончательное решение о возвращении домой. Как бы не давили на совесть и жалость родственники, она больше не могла здесь оставаться ни дня.

«Решено! Завтра звоню Дженку и мы возвращаемся!» — подумала она и со вздохом облегчения от этой мысли закрыла глаза.

Внезапно рядом с домом раздался резкий звук визга покрышек машины, громкие мужские голоса и тяжелые удары в калитку. Джемре подскочила на кровати и метнулась к окну. Сердце болезненно сжалось и холодный липкий пот тут же выступил у нее на лбу и спине. Из-за пережитых недавно событий ее нервы совсем расшатались и болезненно реагировали на любое нарушение спокойствия. Дик, до этого мирно спавший на коврике рядом с кроватью, проснулся и, вскочив на лапы, грозно зарычал. Звон разбитого стекла и грубые крики окончательно добили Джемре. Рюзгяр проснулся и заплакал, а у женщины затряслись поджилки от страха. Она схватила сына и, прижав его к себе, пыталась успокоить, хотя сама не могла взять себя в руки и унять внутреннюю дрожь, бившую все ее тело. Собрав волю в кулак и призвав на помощь все свои силы, она приказала сыну не двигаться с места, а сама двинулась в гостиную, чтобы узнать, что происходит и посмотреть, как там домочадцы.

В это время с улицы донеслось:

— Дживан Йылмаз! Иди! Выйди на улицу, трус!

Растрепанная Сехер, выскочившая из своей комнаты в одной ночной рубашке, уже стояла возле входной двери. Услышав имя сына, она испуганно заломила руки.

— Где Дживан? — устремила на нее взгляд Джемре.

— Аллах-Аллах! Что опять случилось с этим мальчишкой?! Он должен быть на работе!

Сехер остановила на дочери полный ужаса взгляд.

Одно из окон было разбито, а на полу среди осколков валялся большой булыжник. Когда во второе окно влетел камень и снова посыпались осколки разбитого стекла, перепуганные женщины одновременно вздрогнули. Дик уже громко рычал и лаял на дверь.

Джемре бегом бросилась в комнату и схватила в руки телефон. Джихангир жил все это время неподалеку в небольшой гостинице, как они не уговаривали его, он наотрез отказался остановиться в доме. Трясущимися пальцами Джемре набрала его номер.

— Йылмаз, выйди и поговори со мною, как мужчина! — снова раздался хриплый мужской голос с улицы. — Хватит прятаться за закрытыми дверями!

Джихангир не заставил себя долго ждать, уже через десять минут он вбежал во двор дома.

— Эй! Что здесь происходит! — оглядывая незваных гостей оценивающим взглядом, гаркнул он.

Его мощная фигура и пистолет за поясом, который он продемонстрировал хулиганам, возымели действие. Молодые люди, вознамерившиеся разнести весь дом, остановились и злобно уставились на вновь прибывшего.

— Шел бы ты дядя! Не твоего ума это дело!

— Да что вы говорите! А если не пойду? — Джихангир надвигался на молодых людей, грозно сдвинув брови и держа руку на оружии. — Что вам здесь надо?

— У нашего хозяина есть один счетик к придурку, который здесь живет! — зло выкрикнул один из мужчин.

— Передайте своему хозяину, пусть разбирается с ним лично, а не посылает своих шакалов пугать среди ночи женщин и детей! — холодно бросил Джихангир. — Убирайтесь отсюда вон, иначе вызову полицию!

Бандиты только рассмеялись.

— Попробуй! У нашего шефа связи везде! Весь город у него в кулаке! Ты ничего не сможешь сделать!

— Может вашему шефу я и не смогу ничего сделать, а вот вам… — с этими слова охранник вытащил пистолет и взвел курок, направив на одного из них.

Осознав, что дело плохо и хозяин, хоть и могущественный человек, но умирать ради его дел нет никакой охоты, бандиты быстро ретировались. Со словами: «Мы еще вернемся, и вы пожалеете», — быстро прыгнув в машину, они стартанули с пронзительным визгом покрышек и скрылись в ближайшем переулке.

Как только опасность миновала, из дома выскочила растерянная Сехер. Со слезами женщина подбежала к Джихангиру и, заглядывая ему в лицо, проговорила:

— Что могло случиться? Я набираю его номер, но он не отвечает!

Джемре также поспешно спускалась с крыльца с Рюзгяром на руках. А на пороге показалась перепуганная Нариман. Опираясь на трость и тяжело ковыляя, она, оглядевшись по сторонам, заголосила на всю округу:

— Люди добрые! Что же это происходит… — впрочем, быстро прикусила язык под тяжелым взглядом Джихангира и зашипевшей на нее, как кошка, невестку.

— Я постараюсь узнать, — охранник только развернулся, чтобы выйти из сада, как у калитки показался сам виновник ночного нападения.

— Мальчик мой! — захлопотала Сехер вокруг него, увидев огромный синяк под глазом сына и его разбитые губы.

Дживан нетерпеливо отмахнулся от матери, сплюнул кровь на землю и проследовал ко входу в дом.

— Брат, да что с тобой случилось? — спросил Джихангир, следуя за ним.

Парень, плюхнувшись с размаху в кресло и отворачиваясь от рук матери, пытавшейся вытереть кровь с его лица, хмуро бросил:

— Один толстосум в клубе нажрался как свинья и драку затеял. Ну, я и врезал ему, чтоб успокоился…

Рюзгяр, удивленно хлопая длинными ресницами, переводил взгляд с одного человека на другого и сильнее прижимался к матери, все еще не спускавшей его с рук. Джемре, пережившая новый шок, судорожно сглотнула, пытаясь успокоить неровно бьющееся сердце. Дик обнюхивал пострадавшего молодого человека, смешно шевеля черной пуговкой носа. Из разбитых окон потянуло зимним холодом, и от этого сквозняка всем обитателям стало совсем не по себе.

Джихангир, присев на край дивана, пристально смотрел на Дживана.

— Как видишь, дошло до того, что этот человек прислал людей к тебе домой, чтобы разобраться. А что в клубе?

— Меня уволили, — выдавил из себя Дживан, не зная куда деть глаза.

— С кем ты связался, парень? — спросил Джихангир.

— Не лезь не в своё дело, — грубо огрызнулся на него Дживан.

Нариман и Сехер в один голос что-то говорили, перебивая друг друга, но все их слова сводились к выражению растерянности от произошедшего и большим сомнениям насчет будущего.

— Что за напасти сыплются на нашу семью! Никак не заканчиваются! Одну дочку потеряли, а теперь еще и сынок в опасности! Если бы ваш отец был жив, он не допустил бы таких неприятностей… — Нариман косо глянула на невестку.

— Хватит! — внезапно резко выкрикнула Джемре.

Резко наступила тишина, и все взгляды устремились на нее.

— Мы все едем в Стамбул! Сейчас же! Я звоню Дженку! — в ее голосе проступили приказные нотки, от нервного напряжения она вся дрожала, а в глазах появился неестественный блеск. Все силы и возможности Джемре были на пределе. Она поняла, что не выдержит так больше ни минуты. Ей отчаянно захотелось спрятаться в теплых объятиях Дженка, прижаться к нему и больше ни о чем не беспокоиться, услышать его мягкий голос, который сказал бы ей: «Эй! Не переживай, я укрою тебя от всего на свете!»

Ранним утром вся семья собралась покинуть маленький уютный дом в Антакье. Джихангир отнес сумки Джемре и Рюзгяра в машину, помог упаковать чемоданы госпожи Сехер. Дживан сидел в гостиной, хмуро глядя перед собой и не принимая участие в сборах. Притворно горестно вздыхающая Нариман собралась на удивление быстро, и уже стояла возле вместительного автомобиля, нетерпеливо стуча тростью по дорожке, вымощенной белым камнем. Когда все вещи были погружены, Сехер с грустью оглядела дом. После ночного визита незваных гостей двор и сад выглядели плачевно: сломанные ветви валялись прямо под ногами, бордюры вдоль садовых дорожек, тщательно побеленные когда-то Айше, сейчас были затоптаны и имели грязно-серый цвет. Разбитые ночью окна пришлось наспех закрыть листами фанеры, отчего маленький домик приобрел заброшенный и печальный вид. Сехер закрыла дверь на ключ и, смахнув слезы, уселась за заднее сидение рядом со свекровью. Большая черная машина с тонированными стеклами выехала со двора, увозя семейство Йылмаз в полном составе в Стамбул.

***

Первым из машины выскочил Дик и резво побежал к крыльцу, всем своим видом показывая, как сильно он рад возвращению в родные пенаты. Рюзгяр со всех ног кинулся вслед за ним, но споткнулся и упал на ступеньках. Пока Сехер и Дживан помогали госпоже Нариман выбраться из машины, Джемре поспешила на помощь сыну и, подхватив его на руки, вошла в дом. Дик, который за это время превратился из маленького пушистого комочка на кривых лапках в достаточно большого мохнатого зверя, весело залаяв, бросился к Дженку. Джемре застыла с каменным лицом, медленно опустив Рюзгяра на пол, она смотрела, не отрываясь, на картину, представшую перед глазами. Ее муж, спускавшийся в этот момент по лестнице со второго этажа, держал за руку темноволосого кудрявого мальчугана семи-восьми лет. Ребенок прижался к мужчине, испуганный грозным видом пса. Дик, подлетев к новому человеку, громко лаял и обнюхивал его ноги.

— Dad! I’m afraid! * — слова мальчика, обращенные к Дженку, ударили Джемре как хлыстом.

Она вздрогнула всем телом и уставилась на супруга, а тот, бросив на нее осторожный взгляд, мягко отстранил Дика от мальчика и успокаивающе сказал ему:

— Don’t worry, son, he won’t bite.**

Джемре так и стояла посередине комнаты, переводя взгляд с одного на второго. Рюзгяр тоже остановился и с любопытством разглядывал незнакомого ребенка, улыбаясь и обнимая за мохнатую шею Дика, вновь вернувшегося к маленькому хозяину. Дженк за руку с мальчиком медленно приблизился к Джемре в тот самый момент, когда на пороге появились остальные члены семьи Йылмаз. Не обращая на них никакого внимания, Дженк смотрел только на жену. Пытливо глядя ей прямо в глаза, он негромко сказал:

— Познакомься, это Джонатан.

Джемре опустила ошарашенный взгляд на мальчика, который теперь рассматривал ее своими темно-карими глазами с длинными ресницами.

— Dad, who is this? My mom? *** — поднял взгляд на мужчину Джонатан.

Комментарий к Глава 26

* Папа! Я боюсь! — англ.

** Не бойся, сынок, он не кусается — англ.

*** Папа, а это кто? Моя мама? — англ.

========== Глава 27 ==========

Первой всеобщее молчание нарушила госпожа Нариман. Стоя между Сехер и Дживаном, растерянно глядевшим на неизвестного мальчика, который держал за руку Дженка, она ворчливо изрекла:

— Аллах-Аллах! Это еще кто?

Сехер закусила губу, а Дживан насмешливо хмыкнул.

Не обращая внимания на семью Йылмаз, Дженк улыбнулся Джо:

— Нет, сынок, это не твоя мама. Я тебе потом все объясню. Это — Джемре, моя жена.

Видя, что Джемре продолжает молчать, не сводя глаз с незнакомого ребенка, он прибавил, обращаясь к Рюзгару:

— Сынок, иди сюда.

Малыш с готовностью ринулся к отцу, моментально подхватившему его на руки.

— Познакомься с Джо, он — твой братишка. Только он не понимает по-турецки, но уверен, ты сможешь найти с ним общий язык. Пойди, покажи ему свою комнату и игрушки.

Поцеловав сына, Дженк опустил его на пол. Рюзгяр, улыбаясь, подал руку новому брату и повел его к себе, какпросил отец. Дик посеменил за ними, виляя хвостом.

Едва они скрылись из виду, Дженк сказал, твердо глядя на Джемре:

— Нам надо поговорить, — и, оглядев остальных прибывших, многозначительно прибавил, — наедине. Помоги родным разместиться, а я зайду пока к детям. Буду ждать тебя в кабинете.

А затем хозяин дома вежливо кивнул гостям:

— Добро пожаловать, располагайтесь, — и, развернувшись, пошел по лестнице наверх.

Сехер, провожая зятя глазами, сжала губы в тонкую полоску, в глазах Нариман загорелся любопытный огонек, а Дживан бубнил что-то себе под нос. Джемре стояла не шевелясь, пытаясь осмыслить происходящее. Мать приблизилась к ней и положила руку на плечо, от неожиданности Джемре резко вздрогнула.

— Я же говорила! Твой муж — бродяга! Сколько ещё у него детей, разбросанных по миру? Он что, всех собирается повесить тебе на шею?

— Что за невоспитанность? — процедил сквозь зубы Дживан.

Джемре метнула на него пронзительный взгляд.

— Ты бы лучше уж помолчал, братик! Пойдёмте, я покажу вам комнаты.

Разместив родных в доме, Джемре направилась в кабинет. Первый шок уже прошел и сейчас ей было просто необходимо, чтобы муж объяснил ситуацию. Войдя, она плотно прикрыла за собой дверь.

— Я слушаю тебя, — скрестив на груди руки и напряженно глядя на Дженка, сказала она.

От внимательного взгляда женщины не укрылось, как сильно он нервничал, хотя и старался казаться спокойным, пытаясь спрятать свое смятение под бесстрастной маской на лице. Дженк молчал, будто собирался с духом. Джемре заметила, как дрожит его рука, лежащая на столе, и, не выдерживая давящей обстановки, повисшей в воздухе, задала вопрос, который крутился у нее на языке:

— Кто мать мальчика? Джин? — она не узнала свой голос, прозвучавший слишком резко в тишине.

Дженк посмотрел на жену, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на растерянность, но он тут же нахмурился и ответил в тон ей:

— А это имеет такое большое значение? У меня есть прошлое, и я не собираюсь отказываться от него.

— Скажи тогда только одно. Ты знал об этом ребенке раньше?

Дженк отвернулся и с тоской посмотрел в окно, беспокойно постукивая ногой под столом.

Сейчас, под ее пристальным взглядом, он почувствовал, как трудно рассказать жене всю правду. А для Джемре нервозность и боль, явственно читаемая в желто-зеленых глазах мужа, сказали больше, чем любые слова.

— Надеюсь, ты сможешь меня понять. Мне непросто тебе все объяснить, но я постараюсь… — начал было Дженк, но замолчал на полуслове, услышав внезапные крики, донесшиеся снизу.

Джемре встрепенулась и, не дождавшись продолжения фразы, поспешно выскочила из кабинета.

— Джем… — хотел крикнуть он ей вслед, но голос подвел, и вместо крика мужчина только беззвучно пошевелил губами.

Когда дверь захлопнулась, Дженк с размаху стукнул ладонью себя по лбу.

— Идиот! — прошептал он.

— Дочка! Бабушке плохо! Быстрее беги сюда! — раздался крик Сехер с первого этажа.

Джемре, выбежав из кабинета, бегом спустилась по лестнице. Госпожа Нариман вся красная как рак, хватая ртом воздух, полулежала на диване в гостиной. Перепуганная Сехер сидела возле нее с тонометром в руках.

— У нее такое высокое давление! Боюсь, инсульт может повториться! — обратилась она к дочери, как только та появилась.

— Что случилось? Только недавно было все хорошо.

— Чего ты стоишь? Сделай что-нибудь, ты же медсестра! — проговорила тихо Нариман, закатывая глаза.

— Разве ты не пьешь свои лекарства? — удивленно спросила Джемре.

— Они закончились. Раньше всеми покупками занималась Айше, а когда она уехала, мы и позабыли совсем купить новые. В той суматохе, в которой собирались, не до таблеток было, — виновато посмотрела на ее Сехер, — я только сейчас послала Дживана в аптеку. Столько всего случилось за последние дни! Вылетело совсем из головы.

— Вот-вот! Про бабушку никто не помнит, — задыхаясь, промямлила Нариман.

— Я приготовлю сейчас лекарственный отвар, пока Дживан не вернулся, — Джемре поспешила на кухню, не посмотрев на мужа, молча стоявшего на последней ступни лестницы.

Дженк позаботился о том, чтобы нанять учительницу для Джо, в результате чего мальчик буквально на следующий день приступил к занятиям по турецкому языку и другим предметам. Джо оказался очень способным, схватывал все на лету и спустя недолгое время уже смог неплохо понимать обитателей дома. Джемре держалась немного в стороне от нового члена их семьи. Нельзя сказать, что сын Дженка от другой женщины вызывал в ней негативные чувства, но и заставить себя полюбить его так сразу, было просто выше ее сил. Слишком неожиданно ребенок ворвался в их жизнь. После несостоявшегося разговора с мужем она не захотела возвращаться к этой теме, и холодок, проскочивший в тот момент между супругами, никуда не исчез. У Джемре не было времени подумать над этим, потому что Рюзгяр приболел, видимо, простыв во время ночного нападения. В день возвращения из Антакьи, ближе к вечеру, у него поднялась температура, начался сильный озноб и кашель. Несколько суток обеспокоенная мама не отходила от больного малыша, а отец изо всех сил старался порадовать, принося любимые лакомства и игрушки. Когда весь дом засыпал, Дженк заходил в детскую и подолгу стоял, не шевелясь, у постели, с тоской глядя на спящих жену и сына.

Как только Рюзгяр пошел на поправку, Дженк вернулся к работе и постепенно жизнь пошла своим чередом.

***

Внезапная новость, пришедшая из Антакьи поразила все семейство, как гром среди ясного неба. Человек, с которым сцепился Дживан, подал на него заявление в суд, обвиняя в физическом и моральном ущербе. Повестка предписывала господину Йылмазу вернуться в родной город, в противном случае грозила задержанием его в Стамбуле. Нариман уже рвала на себе волосы, а Сехер бросилась за помощью к дочери, умоляя немедленно поговорить с супругом. Джемре не очень хотелось отвлекать Дженка от работы, а еще лучше, если бы совсем не пришлось обращаться к нему с просьбами, учитывая натянутые отношения, но под нажимом матери она набрала все же номер. Его телефон оказался выключенным, и Джемре позвонила секретарю в офис.

Дженк сидел в своем кабинете в компании и пристально рассматривал карточку-ключ от номера отеля. Вот уже больше часа он, не двигаясь, буравил глазами эту карту, лежащую перед ним на столе. Ключ от номера оставил ему Дарио, когда в последний раз приезжал в Стамбул, на случай «мало ли что». Это был его личный номер в новом отеле, купленном здесь, в городе. Дженк знал код от сейфа своего друга, и хоть ему не понравились намеки на грозящую опасность, но, прекрасно понимая, что сицилиец доверяет целиком и полностью только ему, оставил ключ у себя. Слова Дара, сказанные накануне того злополучного утра в небольшом убежище на окраине Турина, не давали Дженку покоя:

«Я все подготовил, осталось только затянуть петлю». Его товарищ имел в виду своего врага — Джакомо Манкузо.

Внезапно резкий телефонный звонок, показавшийся оглушительным в тишине, заставил Дженка вздрогнуть и вернуться в реальность из своих мыслей. Нажав кнопку телефона на столе, он услышал голос своей секретарши:

— Господин Дженк, внизу одна иностранка рвется к вам. Она не записана, но утверждает, что вы ее примете, как только узнаете имя.

— Как она представилась?

— Анжелика… Она не назвала фамилию.

— Пропустите.

— Но, господин Дженк, у вас назначено совещание через пять минут с партнёрами…

— Отмените все совещания сегодня и завтра.

— Но…

— Ты поняла меня, Зейнеп?

— Да, господин Дженк, как пожелаете.

Стук каблуков в коридоре подсказал ему о приближении неожиданной гостьи. Дженк внутренне напрягся. Дарио говорил, что спрятал Анжелику от Манкузо, но не упоминал, что она находится в Турции. Дверь распахнулась, и на пороге появилась эффектная блондинка в черном элегантном пальто, не имевшая ничего общего с той бледной меланхоличной девушкой, какой он ее помнил. Дженк привстал из-за стола, чтобы поприветствовать ее, но она не дала ему и рта раскрыть.

— Наконец-то я смогла застать тебя! Я приходила уже несколько раз в твой офис, но господина Карачая не было на месте! — с ходу накинулась синьора Манкузо на Дженка, снимая пальто и бросая его на диван у стены.

Тот опустил протянутую ей руку.

— Я не знал, что ты в Турции.

— Вот как? Неужели есть то, что ты не знал о делах своего друга? — ее тон был вызывающим, а в темных глазах горел недобрый огонь.

— Успокойся, пожалуйста! Я знаю, как сильно ты переживаешь, но поверь, я…

Женщина вновь перебила его.

— Знаешь, как я переживаю? — ее голос задрожал и на глаза набежали слезы. — Я не просто переживаю! Я убита! Столько лет я была рядом, столько всего сделала для него! А он взял и женился на твоей сестре!

При упоминании Дамлы Дженк сжал зубы так, что проступили желваки, и его взгляд сделался жестким.

— Оставь в покое мою сестру. Дамла ничего не знает о тебе и Дарио. И разве маленькая госпожа не вышла замуж за его врага? Не думаю, что ты не знала, что творишь, — язвительно сказал Дженк.

— Я вышла за Манкузо назло Дарио! Когда я сказала, что выхожу замуж, он даже ухом не повел! Вот только он был не в курсе, кто жених! Зато, когда узнал…

Внезапно слезы горя и обиды, стоявшие у нее в глазах, прорвались бурным потоком и она, рухнув на стул, заплакала навзрыд, закрыв лицо руками.

Дженк обошел стол и, приблизившись к Анжелике, слегка склонился. Погладив ее по волосам, уже гораздо мягче сказал:

— Анж, не плачь… — он замолчал на минуту, обдумывая, какие слова подобрать для утешения, да и нужны ли вообще слова.

— Дженк! — Анжелика подняла на него мокрое от слез лицо, тушь с ресниц размазалась, образуя черные круги под глазами. — Дженк! Ты же знаешь, как сильно я его люблю! Неужели он умер? Я не верю! А как же я? Что я буду теперь делать?

— Ты будешь жить дальше.

— В глубине души я всегда знала, что Дар не будет со мной, он так и не простил меня… Но что бы я ни делала, я делала потому, что любила его!

Женщина уткнулась носом в пиджак Дженка, и он слегка обнял ее. В этот момент дверь приоткрылась, и на пороге показалась Зейнеп с папкой в руках. Дженк резко выпрямился и отпрянул от Анжелики, которая поспешно отвернулась в сторону. Секретарша застыла, с любопытством разглядывая шефа с незнакомкой, что так настойчиво рвалась к нему.

— Закрой дверь с обратной стороны, Зейнеп, и больше никогда не входи без предупреждения, — сердито сдвинув брови, процедил сквозь зубы Дженк.

Девушка съежилась под его тяжелым взглядом и, покраснев до ушей, поспешила исчезнуть. Когда за секретаршей закрылась дверь, мужчина обернулся к своей посетительнице:

— Тебе нужно успокоиться, а потом мы поговорим обо всем. Хорошо, что ты здесь, в Стамбуле, потому что у меня тоже есть некоторые вопросы.

Анжелика уже вытирала темные следы туши под глазами, глядя в маленькое зеркальце.

— Где ты живёшь? — спросил ее Дженк.

— В отеле Дара, комната 569.

— Не приходи больше сюда, вот мой телефон, — он протянул визитку. — Я сам приеду в отель в ближайшее время, тогда и поговорим. Тебе нужны деньги? Можешь рассчитывать на меня во всем.

Не успела Зейнеп вернуться на свое рабочее место, как в приемной зазвонил телефон. Перепуганная и слегка ошарашенная девушка сняла трубку и постаралась как можно более спокойным тоном произнести стандартные, заученные наизусть слова:

— Офис компании «Карачай-холдинг», приемная руководителя, секретарь, слушаю вас. Чем могу помочь?

— Зейнеп! Это госпожа Джемре Карачай. Мне срочно нужно связаться с мужем, а я никак не могу ему дозвониться. Он на совещании?

— Здравствуйте, госпожа. Не-е-ет, — растерянно протянула Зейнеп, — господин Дженк отменил все совещания на сегодня.

— Тогда соедини меня. Он у себя?

— Да-а-а, но… — секретарша медлила, не зная, что сказать.

— Но что?

— Он просил не беспокоить его. Господин сейчас… закрылся с одной иностранкой и…

Джемре замерла, напряженно соображая:

— И-и-и?

— Ой, госпожа! Я, наверное, не должна была вам этого говорить! — затараторила вдруг Зейнеп. — Я все делаю не так! Меня точно уволят! — девушка не могла справиться с волнением.

— Успокойся, пожалуйста. И расскажи все. Обещаю, я не скажу мужу ни слова.

— Ой, правда? Только не говорите, что это я вам сказала! Когда я случайно вошла, они обнимались… И резко отпрянули, увидев меня. Господин Дженк был так зол! Пожалуйста, замолвите за меня словечко! Мне не найти больше нигде такую хорошую работу! — Зейнеп продолжала нести все подряд, а Джемре чуть не выронила телефон из рук. Под внимательным взглядом Сехер она постаралась быстрее закончить разговор.

— Хорошо, когда он освободится, просто скажи, чтобы срочно позвонил домой.

Выключив телефон, Джемре пробормотала, не глядя на мать:

— Дженк сейчас занят. Перезвонит, как освободится, — и поспешно вышла из комнаты.

Джемре не знала, что думать, но сомневаться в муже не хотела.

«Это недоразумение! Что еще это может быть? Дженк позвонит, и все объяснит». Когда зазвонил телефон, женщина нервно провела пальцем по экрану, даже не глянув на него.

— Дженк, я…

— Прости, пожалуйста, Джемре, я, наверное, не вовремя, — в трубке раздался чужой мужской голос, — но я приехал вчера в Стамбул и решил позвонить тебе.

— Барыш? — голова Джемре была так сильно занята личными проблемами, что неожиданный звонок старого знакомого ее даже не удивил. — Да, то есть, нет. Ничего страшного… Я просто немного взволнована, вот и все. Очень рада тебя слышать.

— Хотел просто сказать «привет» и узнать, как твое здоровье. Я устроился на работу и, если что-то нужно, то всегда готов оказать любую возможную помощь.

По голосу стало понятно, что мужчина улыбнулся.

— И потом, я никого не знаю в Стамбуле, так что очень захотелось поговорить с кем-то из земляков.

***

В аэропорту Палермо женщин встречал муж Марины — Альдо Чезаре. Будучи неутомимым искателем приключений, в последнее время он находился где-то в дикой сельве Амазонки, поэтому не сразу узнал о печальных новостях из дома. Дамла с интересом покосилась на него. Высокий, поджарый, сильно загорелый мужчина лет сорока пяти пытливо смотрел на девушку ясными голубыми глазами. Поприветствовав новую родственницу, Альдо легко подхватил чемоданы женщин и повел их к машине.

Дорога до Марсалы заняла около полутора часов. Дамла, привалившись лбом к стеклу, с тоской смотрела на мелькающий за окном знакомый живописный пейзаж, никак не изменившийся с предыдущего посещения Сицилии. Прошло совсем немного времени, но ей казалось, что пролетела целая жизнь. Буйство природы, пестревшее яркими красками, больше не радовало глаз, а воздух, наполненный ароматом цитрусовых и свежим морским бризом, не вызывал былого восторга. Из задумчивости Дамлу вывел Альдо, сидевший за рулем. Обернувшись, он спросил:

— Ты остановишься у нас, милая?

Дамла вздрогнула и перевела на него огромные глаза, полные слез.

— У меня есть свой дом. Хочу остаться жить на белой вилле.

Марина неодобрительно покачала головой.

— Дорогая, тебе лучше сейчас погостить у нас. Тебе будет еще больнее в том доме, воспоминания разорвут сердце.

— Пусть! — из-за стоящего в горле комка голос Дамлы прозвучал хрипло. — Пусть разорвется! Я больше не вижу смысла ни в чем! Какая ирония! Мне кажется, я любила его с самого детства, не понимая и не осознавая, но если бы не этот последний месяц уходящего года, возможно, никогда и не осознала этого! Жила бы дальше, как ни в чем не бывало. Наверное, осталась бы просто тоска по несбывшейся детской мечте. Но не сейчас. Сейчас — нет! Все изменилось! Дарио все изменил, перевернул всю мою жизнь! Я узнала, что такое настоящая любовь и потеряла ее в один миг, но выбросить из своей души и памяти я уже никогда не смогу. Что хуже? Никогда не иметь или получить, но утратить?

Слезы градом катились по лицу Дамлы, пока она говорила. Марина, сидевшая рядом на заднем сидении, попыталась ее обнять, но девушка отстранилась.

— Ничего больше не будет, как прежде! Я смогла пережить смерть родителей, с трудом, но смогла. А сейчас, мне кажется, что все внутри меня умерло и нет больше никакой надежды.

Дамла отвернулась и вновь уставилась в окно, а Альдо переглянулся с женой. Глядя на отчаянье молодой женщины, он понимал, что никакие слова не помогут, только время в состоянии излечивать глубокие душевные раны. Марина за время своего замужества научилась понимать супруга с одного взгляда. Их отношения нельзя было назвать обыкновенными, для многих они казались удивительной парой. Слишком разные, чтобы быть вместе. Но, вопреки прогнозам окружающих и близких, их брак сохранился на долгие годы, несмотря ни на что. Альдо — путешественник, археолог и художник, никогда не сидел на месте, вечно тянулся ко всему неизведанному и прекрасному, бороздил мир в поисках вдохновения и поэтому подолгу отсутствовал дома. Марина никогда не сопровождала его в поездках, занимаясь, по большей части, благотворительностью и организацией художественных и исторических выставок, редко выезжая за пределы Италии. Свобода, царившая в отношениях супругов Чезаре, сплачивала их больше, чем самые крепкие узы. Он, где бы ни был и сколько бы не отсутствовал, всегда возвращался домой, а она — ждала его столько, сколько потребуется. И чем дольше длилась разлука, там радостнее и жарче бывала встреча.

Уговорить Дамлу поехать в дом Чезаре так и не удалось, она заупрямилась и отказалась наотрез. Оказавшись вновь на белой вилле, девушка испытала странное и неожиданное для себя самой чувство облегчения, будто почувствовала присутствие любимого. Среди знакомой обстановки и его личных вещей, девушка впервые ощутила за все это время надежду на невозможное, на что-то, чего объяснить не могла. Пройдясь по комнатам, зашла в кабинет и остановилась у портрета Серены Гравиано, внимательно рассматривая черты ее красивого лица. Художнику искусно удалось передать мягкую счастливую улыбку темно-карих глаз из-под длинных густых ресниц женщины, делая ее лицо словно живым.

— Ты тоже была здесь счастлива? — вслух произнесла Дамла.

Воспоминания о свадьбе и волшебных днях, проведенных в этом доме, нахлынули потоком, и девушка внезапно улыбнулась. Услужливая память мгновенно нарисовала в воображении прекрасные моменты, пережитые ею, жаркие ночи, полные любви, нежности и страсти, серые глаза, смотрящие на нее с восхищением и обожанием, и сказанные Дарио слова: «Я никогда в жизни еще не был так счастлив, любимая». И в ответ на свой собственный вопрос Дамла поняла, что даже если бы она знала, что произойдет в будущем, ни за какие богатства мира она не отказалась бы от этих незабываемых дней.

Дамла не хотела задерживать Марину, но та осталась на вилле, отправив мужа домой одного.

— Ты даже не заметишь моего присутствия, дорогая. Понимаю, что ты хотела бы побыть одна, но, с твоего позволения, я все же останусь на несколько дней, — сказала Марина.

И, не дав девушке возразить, сразу же добавила:

— Мне тоже это нужно.

Вечером Дамла ушла спать рано, устроившись в их с Дарио кровати, закуталась в одеяло с головой и уткнулась носом в подушку. Ей почудилось, что постель сохранила запах и тепло его тела, и от этого приятного ощущения бесконечная нежность заполнила все ее существо. Впервые за последнее время Дамла провалилась в благотворный глубокий сон.

А на следующее утро, только встав с постели, она почувствовала сильный приступ тошноты, подступивший к горлу. Голова закружилась, в висках стучало, перед глазами поплыли разноцветные круги. Немного придя в себя, умывшись и отдышавшись, Дамла замерла от надежды, которая молнией проскочила в мозгу. Отказавшись от завтрака и сказав Марине и Кармеле, что хочет немного прогуляться, она вышла в город. В первой попавшейся по дороге аптеке девушка купила тест на беременность и опрометью бросилась домой.

— Марина! Марина! — звонкий голос Дамлы разнесся по всему дому.

Перепуганная золовка уже спешила ей навстречу.

— Что? Что случилось?

— Я беременна! — без всяких предисловий выпалила Дамла, глядя сияющими глазами.

Даже на ее бледном лице заиграл легкий румянец.

— Господи Иисусе! Какая радость, дорогая! — глаза Марины увлажнились. — Это такое счастье!

Но внезапно восторг на лице женщины сменился испугом.

— Тебе лучше уехать отсюда. Поезжай к брату.

— Почему? — Дамла опешила от неожиданности.

Марина смахнула слезы и отвела глаза.

— Ты многого не знаешь, девочка. Не все так просто. Ты помнишь дядю Дарио — Бруно Вентуро?

— Тот, что приезжал в Турин? Помню, а что?

— Он страшный человек — крестный отец всей сицилийской мафии, глава преступности, держащий всех в своем железном кулаке. Недавно умер его сын, и Дарио оставался единственным из семьи Вентуро. Я очень боялась, что дон Бруно захочет сделать его своим наследником. А сейчас, когда брата нет, он может захотеть отнять у тебя ребенка, особенно если это будет мальчик.

Марина подняла глаза и с тревогой заглянула в лицо растерявшейся Дамлы.

— Здесь, в Италии, никто не сможет ему помешать.

========== Глава 28 ==========

Дорогие любимые читательницы!

Мы очень сильно торопились, чтобы написать новую главу нашей “Невесты” и порадовать Вас в этот праздничный день!

Поздравляем с праздником Весны! Пусть у каждой из Вас будет в жизни такая же сильная любовь, как у наших героев, которая обязательно преодолеет все препятствия и справится со всеми трудностями!

А для нас, ваших авторов, лучшим подарком будут отзывы и впечатления о главе.

***

Джемре уже просто задыхалась от всех неприятностей и бед, навалившихся на нее разом: «Это немыслимо! Что за черная полоса! Я не выдержу всего! Просто не выдержу!»

Схватив пальто и застегивая его на ходу, она выскочила из дома, стремглав пробежав мимо матери и бабки. Ей срочно нужен был свежий воздух. Джемре подумала, что в легких закончится кислород, если она останется в помещении еще хотя бы на минуту.

Как же так получилось? Еще совсем недавно жизнь была беззаботна и прекрасна, ей завидовали и восхищались, мечтая оказаться на ее месте. У Джемре было все: любимый муж, который обожал и боготворил ее, уделяя все свое внимание и с радостью исполняя любые ее желания, замечательный сын, уютный дом. Всего несколько недель назад Джемре казалось, что любые мечты исполняются по щелчку, а теперь судьба наносит ей удар за ударом!

«Какая еще иностранка? Аллах-Аллах! А может, этот ребенок даже не Джин! Что происходит? Сколько это будет продолжаться? Мне срочно нужно отвлечься, иначе я сойду с ума от мыслей», — лихорадочно размышляла она на ходу.

Сгоряча Джемре хотела поехать к Дженку в офис, но быстро передумала, решив, что для начала ей нужно немного успокоиться, потому что злые обидные слова так и вертелись на языке. Барыш позвонил как раз вовремя, чтобы немного отвлечь ее. Пока она шла быстрым шагом вдоль набережной, постаралась переключиться на что-то другое, чтобы совершенно не потерять рассудок и здравый смысл.

Джемре согласилась встретиться с Барышем, хотя где-то в глубине души понимала, что это неправильно. Но сейчас ей было все равно, что правильно, а что — нет. И потом, Барыш не был совсем чужим для нее. Когда-то Джемре была даже тайно влюблена в своего старшего коллегу, но не смела открыто проявлять симпатию, потому что доктор состоял в браке. Хотя ей всегда казалось, что он тоже искренне интересуется ею, но их отношения никогда не выходили за рамки дружеских и профессиональных.

Молодая медсестра, только что окончившая медицинский колледж и горевшая благими намерениями спасти и помочь всему миру, какой она была только-только устроившись на работу в областную больницу, восхищалась доктором Тураном, его умом и профессионализмом, а также открытости и готовности прийти на помощь любому, кто в этом нуждался. Он принимал и консультировал любых пациентов, независимо от их материального положения, иногда проводил бесплатные операции особо нуждающимся больным, неспособным оплатить дорогое лечение, часто работал сутками на одном только энтузиазме. Прекрасный хирург, про которого говорили «золотые руки», при этом благородный и отзывчивый человек, быстро завоевал расположение девушки, став для нее идеалом настоящего врача.

Барыш уже ждал ее, стоя у бортика и глядя на волны у берега Босфора. Увидев Джемре, мужчина развернулся, радостно улыбаясь, и протянул ей руку, которую она слегка пожала одними пальчиками.

— Привет! Рад, что ты не отказалась встретиться!

Они, не торопясь, двинулись по дорожке.

— Я тоже очень рада за тебя. Сбылась твоя мечта. Помню, как ты хотел проводить настоящие большие операции по нейрохирургии.

— И не говори! Я однозначно очень горд собой, — Барыш рассмеялся, а Джемре слегка улыбнулась, глядя на его радостное лицо.

— Прости меня, Джемре, но когда я увидел тебя повторно в больнице, то заволновался. С тобой все в порядке? Нет никаких проблем?

— Нет, проблем нет. У меня все хорошо и в семье, и со здоровьем.

Барыш с сомнением посмотрел на нее — блуждающий беспокойный взгляд запавших глаз на осунувшемся лице ясно говорили ему об обратном.

— Честно говоря, ты не выглядишь как человек, у которого все хорошо, Джемре. И меня это напрягает. Что случилось с веселой, вечно напевающей что-то девочкой, которую я знал раньше? Слышал, ты вышла замуж за известного стамбульского бизнесмена. Ты несчастлива в браке?

Мужчина резко остановился и встал напротив так, что Джемре чуть не воткнулась в него. Медленно подняв на него глаза, которые уже начали влажно блестеть, Джемре вдруг скривилась, чуть не плача.

— Я очень люблю своего мужа, но столько всего плохого случилось за последнее время, что совсем выбило меня из колеи. Мне кажется, что весь мир рушится и падает на мою голову! Я не знаю, что думать и что делать!

Барыш стоял так близко, что чувствовал ее дыхание, видел, как она вся дрожит и ощущал ее растерянность и напряжение всей душой. Ему вдруг захотелось обнять эту женщину, не покидавшую его мыслей последнее время. Но он побоялся, что она оттолкнет его, и разрушится то зыбкое дружеское доверие, что установилось между ними.

— Эй, ты! Отойди от моей жены! — резкий окрик заставил обоих вздрогнуть и обернуться.

— Дженк! — Джемре растерянно замерла.

Она слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не понять, в каком бешенстве он сейчас. Глаза налились кровью и метали молнии, пытаясь испепелить мужчину рядом с ней, лицо напряглось так, что проступили скулы. Доктор Туран отступил в сторону и внимательно смотрел на Дженка.

— Кто ты такой? — поравнявшись с Барышем, Дженк сжал кулаки и сверкнул прищуренными глазами, но доктор спокойно выдержал его разъяренный взгляд.

— Это мой старый друг и бывший коллега, приехал из Антакьи, — встала между ними Джемре.

Правая бровь Дженка поползла вверх, ни слова больше не говоря, он грубо схватил жену за руку и потащил к машине. Барыш, глядя им вслед, покачал головой.

Всю дорогу до дома в машине висело напряженное молчание. Джемре, искоса поглядывая на Дженка, видела, как желваки перекатываются на его щеке и как яростно он сжимает руль. Она поджала губы, считая, что у нее было гораздо больше поводов для недовольства, чем у мужа.

Возле крыльца парадного входа Дженк так резко дал по тормозам, что машину занесло в сторону. Джемре выскочила из автомобиля и устремилась в дом. Дженк догнал ее на пороге.

В гостиной было пусто, хотя сейчас они оба находились не в том состоянии, чтобы обратить внимание на чужое присутствие. Дженк резко развернул жену к себе.

— Что происходит? Что это за друг из Антакьи, с которым замужняя женщина обнимается посреди улицы?

Джемре вдруг взяло зло и она, сверкнув глазами, налетела на него со словами:

— Кто бы говорил! Это просто друг, который волнуется за мое здоровье. Зато мой муж совершенно забыл о нем!

— Да? — на губах Дженка появилась ядовитая усмешка, — вот как? Хочешь сказать, что я не уделяю тебе внимания? Или никого в мире не существует, кроме госпожи?

Ревность, которую он не испытывал давным-давно, внезапно проснулась и, проскочив молниеносной вспышкой в его мозгу, ослепила его.

— Я не говорю, что мир вертится только вокруг меня, но ты действительно перестал считаться со мной! — выкрикнула Джемре ему в лицо. Непонятные поступки мужа, его отстранённость и холодность последнее время переворачивали все в ее душе, и сейчас обида и ревность получили выход и выплеснулись на него яростными обвинениями. — Ты спросил меня, когда привез своего сына в наш дом? — резанула Джемре напрямую, не заботясь о том, чтобы выбирать выражения.

Дженк отшатнулся, как от удара, а глаза загорелись злым огнем.

— По-твоему, я должен был спросить у тебя разрешения?

— По крайней мере, должен был предупредить! Ты поставил меня в дурацкое положение перед родными! Правильно мама сказала, сколько у тебя ещё детей, Дженк? Что еще я о тебе не знаю?

— Мама сказала? — ответил вопросом на вопрос Дженк, надвигаясь на нее. Джемре стояла, выпятив грудь и с вызовом вскинув подбородок.

В пылу ссоры они не заметили, как перешли на крик.

— Ты слушаешь мамочку, непонятного старого знакомого, но меня ты не захотела выслушать, — новая порция яда слетела с губ Дженка, и Джемре перевела взгляд на его рот, искривленный в язвительной усмешке.

И в этот самый момент ей захотелось только одного — чтобы любимые губы целовали ее, впивались, терзали, кусали, ласкали. От нахлынувшего неудержимого желания она не сразу вникла в смысл обидных слов, вылетевших в запале раздражения. Сглотнув слюну, Джемре заставила себя вернуться в действительность, и ревность вновь взяла верх над остальными чувствами.

— А что ты можешь мне сказать? Что спал со всеми подряд и наделал детей по ошибке? Джерен, Джин, кто ещё?

Их крики разносились по всему дому. Сехер выбежала из своей комнаты и остановилась в дверях. Глядя на дочь и зятя, стоявших нос к носу и сверлящих друг друга испепеляющими взглядами, ей вдруг показалось, что они сейчас кинутся в драку.

От близости разгоряченного злостью тела жены Дженк вдруг почувствовал, как сильно соскучился по ней. Возникло отчаянное желание сорвать с нее одежду и овладеть прямо здесь и сейчас. Тяжело дыша, он схватил ее за плечи, но тут к ним подскочила встревоженная Сехер.

— Перестаньте ссориться! Вы орете на весь дом, вас дети услышат!

Слова Сехер подействовали на Дженка как холодный душ. Он опустил руки, отстранился и, развернувшись, стал подниматься по лестнице, шагая через две ступени. Джемре, у которой сердце билось так, что гул отдавался в ушах, проводила его жгучим взглядом, мелькнувшее было в глазах сожаление тут же погасло и лицо приобрело жесткое выражение.

Ворвавшись в свой кабинет, Дженк в бешенстве смахнул со стола все, что на нем было. Злость, ревность, отчаянье смешались в дикий коктейль эмоций, раздирающих сердце и терзающих душу. Громко выругавшись, он плеснул в стакан виски, но не успел поднести ко рту, как с грохотом поставил его обратно. Резкая головная боль внезапно пронзила как раскаленный клинок. Дженк поморщился и потер висок.

Головные боли снова появились у него после возвращения из Турина. Не часто, но с каждым новым приступом все сильнее и продолжительнее. На этот раз боль была такой сильной, что он судорожно полез в ящик стола за припрятанными таблетками. Не желая беспокоить жену, он держал лекарства подальше от ее глаз. Пока Дженк рылся в вещах, его взгляд неожиданно упал на красную шелковую ленту, заваленную папками. Медленно достав ее, он тяжело опустился в кресло и замер, не сводя глаз с куска яркой ткани. Боль понемногу отступала, а нахлынувшие воспоминания поглотили целиком.

Дженк судорожно вздохнул и в его памяти возник тот вечер, когда он наблюдал за Джемре, притаившись за дверью гардеробной. В сознании нарисовался милый сердцу образ — обворожительная молодая жена, одетая в огненно-красное платье. Яркий цвет материи напоминал по оттенку красного перец Чили, такой же острый и жгучий по вкусу, как желание, которое пробудилось в нем при виде Джемре в этом наряде. Словно кадры кинофильма пронеслись перед глазами мужчины, вытесняя из сознания всю злость и обиду. Дженк поднес ленту к носу, с удивлением почувствовав, что спустя столько времени она все еще не утратила легкий аромат жасмина.

«Что за шутки играет со мной подсознание?» — мелькнуло в его мозгу.

После ухода Дженка, Джемре какое-то время растеряно стояла посреди гостиной, а затем почти бегом бросилась наверх по лестнице, вбежала в спальню и захлопнула за собой дверь. В гневе заметавшись по комнате, она случайно споткнулась о чемоданы, стоявшие в углу. Слегка охнув от резкой боли в ноге, девушка остановилась и уставилась на свой багаж, так и не разобранный после поездки в Турин. Джемре не позволила заниматься вещами Диле, а у самой никак не хватало на это ни сил, ни времени. Куча противоречивых эмоций бурлила в женщине как кипящая вода, настойчиво требуя каких-либо действий. Хотелось занять чем-то руки, чтобы хоть немного успокоить чувства. И Джемре, недолго думая, отправилась в гардеробную.

Она доставала из чемодана свои наряды, с каждым из которых были связаны какие-то милые моменты их жизни. Развешивала платья, глотая слезы. Вот темно-красное с широкой бретелью через одно плечо, в котором она пела в ресторане, Дженк слушал ее, затаив дыхание. А вот черное, шифоновое, то самое роскошное, купленное специально для похода в оперу, сколько восхищенных взглядов мужа она поймала в тот вечер на себе! Неужели это все закончилось?

Джемре решительно сдвинула в сторону ряд дизайнерских вечерних нарядов. Ее взгляд остановился на огненно-красном платье, висевшем за остальными в самой глубине. Это яркое великолепие, так ни разу никуда и не надетое, имело для нее особое значение.

Джемре примеряла платья для приема в честь дня рождения холдинга «Карачай».

«Ты просто обязана быть самой элегантной на этом вечере, дорогая!» — голос Дамлы звенел у нее в голове. Рюзгяр был еще совсем крошкой, и у молодой мамы просто не хватало времени прогуляться по магазинам, чтобы выбрать подходящий наряд для этого вечера. Золовка пришла на помощь, выбрав несколько дизайнерских платьев на свой вкус, прислала их в подарок Джемре, чем поставила ту в тупик. Наряды смутили молодую госпожу Карачай, показавшись слишком открытыми и яркими. Уже битый час она кружилась у огромного зеркала, воюя с длинными юбками и глубокими декольте.

Джемре не заметила, как в дверях появился муж. Дженк стоял тихо, любуясь женой, которая отчаянно пыталась затянуть шнуровку, идущую от декольте до самой талии. Скользкая шелковая ткань лент упорно разъезжалась, обнажая округлившуюся после родов грудь.

— Ты так соблазнительна в этом платье, моя королева, — приглушенным голосом с легкой хрипотцой сказал Дженк.

Джемре подняла на него огромные бархатно-карие глаза.

— Ты вовремя! Помоги мне с выбором. Это платье я точно не надену! — категорично отрезала Джемре. — Тут декольте получается до самой талии, проклятая шнуровка не хочет держаться, хоть приклеивай! И пояс этот непонятный…

Она подняла с пола шелковую красную ленту.

— Как его завязать? Не знаешь? — с лукавой улыбкой протянула яркую полоску ткани мужу.

В глазах Дженка зажегся плотоядный огонек.

— Есть одна идея…

Взяв пояс из ее рук, встал позади жены и завязал ей глаза. Джемре замерла от неожиданности. Дженк осторожно поправил на ее глазах повязку, пробежался пальцами по спине, едва прикасаясь, и приник губами к шее, отодвинув шелковистые локоны. Обжигая дыханием, скользнул невесомыми поцелуями по лопаткам и отстранился, рассматривая ее. Джемре затрепетала, его действия, которые с завязанными глазами невозможно было предугадать, волновали до одури и вызывали во всем теле томительное предвкушение чего-то неизвестного. От того, что глаза не могли ничего видеть, остальные органы чувств обострились до предела. От нежного шепота мужа кожа покрывалась мурашками, горячие поцелуи то там, то здесь заставляли сладко вздрагивать. Дженк продолжал играть с нею, заходя с разных сторон, дразня и наслаждаясь ее восторженной реакцией. Одна его рука скользнула в волосы, мягко массируя и аккуратно отклоняя ее голову.

— Так хорошо? — шептал он, продолжая рассыпать неожиданные поцелуи по ее груди и шее. — А так?

— Ещё… — простонала Джемре, облизнув пересохшие губы.

— Здесь? — Дженк мягко прикусил выпирающую ключицу, вызывая у женщины сладкое возбуждение во всем теле.

Ласковые руки мужа крепко обхватили талию и прижали к себе. Дженк носом зарылся в волосы жены, жадно вдыхая нежный аромат жасмина, исходивший от них. От этих жарких объятий Джемре почувствовала, как колени начинают слабеть и дрожать, а кожа сделалась необычайно чувствительной и остро реагировала на каждое прикосновение. То, что началось как милая игра, быстро переросло в дикое взаимное желание.

Губы Джемре накрыл жадный горячий рот мужа, его зубы нетерпеливо прикусили нежную кожу, заставляя открыться навстречу, а лицо приятно покалывала его мягкая щетина. Тело женщины само подалось вперед навстречу родным ладоням. Возбуждение было таким ярким и сильным, что она почувствовала себя комком оголенных нервов. Джемре глубоко вдохнула, полностью доверив себя мужу. Она не видела, но ощутила, как Дженк, опустив лицо, сдавил мягкими губами затвердевший сосок, из которого выступила капелька женского молока. Мужчина слизнул сладкую каплю горячим языком, заставив налитую грудь заныть. Джемре застонала и дернулась вперед, но Дженк уже отпрянул.

— Какая же ты сладкая, любовь моя, — смакуя вкус на губах, хрипло пошептал мужчина.

— Дженк… — ей хотелось повторять его имя до бесконечности.

Выждав несколько секунд, он повторил прикосновение, вновь вызывая у любимой протяжный сдавленный стон. Джемре нетерпеливо схватила его голову и притянула к своей груди, упиваясь его ласками.

Дженку казалось, что его руки живут своей собственной жизнью, дергая шелковые ленты шнуровки и полностью обнажая нежную полную грудь. Снова припав губами к манящему соску, он скользнул рукой вниз, комкая платье, задирая его, оглаживая гладкое бедро и поднимаясь вверх, чтобы стянуть трусики.

Джемре запустила пальцы одной руки в мягкую гриву мужа, второй рукой придерживаясь за его плечо, запрокинула голову назад и выгнулась всем телом, подставляясь под огненные поцелуи.

— Дженк, Дженк, — повторяла она как мантру, наслаждаясь его упоительными ласками.

Бездумно ероша короткие завитки, случайно нащупала пальцами шрам после операции, давно скрытый под густыми волосами. Жаркий рот мужа то захватывал в плен ее губы, то спускался вниз, покрывая жгучими поцелуями бедра и низ живота.

— Быстрее… — лихорадочно прошептала Джемре.

— Госпожа сегодня нетерпелива… — рассмеялся Дженк, хотя сам уже еле сдерживался, лаская ее гладкие складочки между ног и наслаждаясь тем, как пальцы тонут во влаге.

Наощупь Джемре нашла застёжку его брюк и расстегнула молнию и ремень. Прикосновения нежной руки к ноющему от напряжения члену вызвали электрический разряд, который пробежал по всему его телу. Глухо рыкнув, он подхватил ее под бедра, высоко задирая ярко-красную юбку, заставляя ногами обвить свою талию, прижал спиной к гладкой прохладной стенке шкафа. Не в силах больше терпеть, потянул на себя, проникая в ее тело. Внутри она была такой нежной, горячей и влажной, что Дженк задохнулся от остро-сладких ощущений. Он вжался в податливое женское тело сильнее и коснулся рукой между ног, нащупывая пальцами набухший клитор, размазывая ее природную влагу и лаская ее так, как она любит. Джемре скулила от удовольствия, мелко дрожа всем телом и судорожно хватаясь за мускулистую спину мужа, пытаясь притиснуть к себе еще сильнее. Его губы впились в нежную шею, опаляя дыханием, заставляя любимую вскрикивать.

Абсолютное взаимное сексуальное помешательство заставляло их двигаться все быстрее, безудержнее, нетерпеливее навстречу друг другу. Жесткие, глубокие толчки, прерывистое дыхание, припухшие от поцелуев губы и дурманящие запахи разгоряченных тел — все вводило в экстаз, сносило крышу, заставляло забыть обо всем вокруг.

Джемре со стоном, переходящим в крик, выгнулась, качнувшись ему навстречу, содрогаясь каждой мышцей,пульсируя и сжимая его внутри. Дженк зарычал, двинул бедрами раз, другой, погружаясь в нее еще глубже, не в силах остановиться, сгорая от желания до красного марева перед глазами. Платье цвета жгучего перца. И таким же острым, как перец, был оргазм — словно его тело прошили иглы наслаждения. Тяжело дыша, слыша рокот крови в ушах и видя перед глазами разноцветные круги, Дженк опустился на пол, не выпуская жену из объятий. Впился в ее губы поцелуем, прижимая к себе и чувствуя, как она все еще сладко вздрагивает и тяжело дышит. Он потянул ленту, закрывающую ее глаза, развязывая и отбрасывая шелковую ткань на пол.

— Только ты сводишь меня с ума, моя Джемре! — удовлетворенно улыбнулся Дженк, глядя ей в глаза, — никто не догадывается, как строгая госпожа умеет жарко отдаваться своему мужчине.

Комментарий к Глава 28

Дорогие читательницы! Я открыла группу в ВК для всех любителей фанфиков по турецким сериалам, чтобы можно было видеть новые работы и обсуждать новые главы. Публиковаться будут не только наши рассказы, но и других интересных авторов. Присоединяйтесь к группе, давайте обсудим новые идеи и пожелания!

https://vk.com/clubturfanf

========== Глава 29 ==========

Прошло уже несколько дней после ссоры, а холод между Дженком и Джемре только нарастал. Дженк так и не пришел в спальню той ночью, оставшись на диване в кабинете. Признавая в глубине души, что поступил неправильно, когда промолчал перед женой о приезде Джо, он оправдывал себя тем, что на это просто не хватило времени. Сразу после возвращения Джемре уехала за Рюзгяром в Антакью, а на него самого навалилось слишком много, чтобы он мог как следует продумать ситуацию. По телефону объясняться Дженк не хотел. Лежа без сна и разглядывая блики лунного света на потолке, он прокручивал в голове всю ситуацию тысячу раз. Несмотря ни на что, Дженк был уверен, что Джемре поймет его. И его задевало и беспокоило, что жена явно не желала заводить этот разговор и выслушать, а вместо этого, прикрываясь различными отговорками, избегала столь щекотливой темы. А теперь еще старый знакомый Джемре, свалившийся как снег на голову неизвестно откуда. Хотя, почему же неизвестно? Она сама сказала, что доктор из Антакьи и она давно его знает. Кажется, слишком близко знает?

Дженк начинал заводиться при одном воспоминании о случайной встрече на побережье.

Мужчина уснул только под утро. Ему показалось, что не успел он закрыть глаза, как тут же сработал будильник на телефоне. Дженк с трудом оторвал голову от подлокотника, на который пристроился, используя вместо подушки. За всю семейную жизнь впервые он ночевал не в супружеской спальне, находясь дома. Шея затекла и не поворачивалась, а в висках пульсировала тупая боль.

Потихоньку зайдя в спальню, он на цыпочках прошел, стараясь не шуметь, мимо кровати к гардеробной. Джемре спала на своей половине, сжавшись комочком и поджав ноги к груди. Она показалась ему такой беззащитной и невинной, как маленький котенок, которого так и хочется прижать к себе и приласкать. Волна нежности затопила грудь Дженка, и из-за раздора, вспыхнувшего между ними, ему стало ещё больней.

Прежде чем отправиться на работу, Дженк заглянул в детские комнаты. Рюзгяр развалился на кровати, раскинув ручки и ножки звездочкой, а под боком у него пристроился Дик. Этого пса бесполезно было сгонять на пол, он точно решил, что его место там же, где и маленького хозяина. Дженк осторожно коснулся губами пухлой щечки малыша и вышел из детской.

Соседнюю комнату занимал Джо. Зайдя в его спальню, Дженк, призадумавшись, постоял немного около постели спящего мальчика и не сдержался, чтобы не погладить его по темным кудрявым волосам. Только после этого он вышел и без дальнейшего промедления, сев в машину, отправился в офис.

Зейнеп встретила начальника вопросом:

— Господин Дженк, вы помните, что у вас назначена встреча с новым партнером? Госпожа приехала из Анкары и уже ожидает вас.

— Да? — Дженк с большим трудом заставил себя сосредоточится на работе, — то есть, ты хочешь сказать, что отменить встречу никак не получится?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Не думаю, господин.

— Хорошо, раз так, проводи ее в мой кабинет минут через десять и свари нам кофе. Спроси, какой она любит.

Дженк уже собрался зайти к себе, но обернулся на пороге.

— Как ты сказала ее зовут?

— Я не говорила! Госпожа Элиф Туран.

— Туран… — протянул он, напрягая память.

«Где-то я уже слышал эту фамилию совсем недавно…» — пронеслось в голове, но вспомнить так и не смог. Усевшись за стол, мужчина потер виски. Голова снова начинала болеть.

Почти не глядя и совершенно не слушая того, о чем говорила ему представительница партнерской компании, Дженк думал только о том, как побыстрее от нее отделаться. Принимать какие-либо решения касательно фирмы сейчас он был просто не в состоянии. Постаравшись изобразить на лице как можно более учтивую улыбку, Дженк, дослушав ее до конца, поспешно поднялся и, заявив, что не может сразу ничего обещать и надо все обдумать, вежливо выпроводил ее из кабинета. Больше всего его волновало содержимое сейфа Дарио и вопросы, на которые он хотел получить ответы от Анжелики. А кроме этого, нужно было разобраться с делом Дживана, о котором вчера что-то сбивчиво объясняла госпожа Сехер.

После разговора с адвокатом по поводу Дживана Дженк отправился в отель Дарио. Остановив машину напротив парадного входа, задумался. Дарио сменил название и провел некоторые ремонтные работы, так что отель выглядел вполне презентабельно. Новая красивая вывеска над главным входом гласила «Отель Дерия». Дженк горько усмехнулся. Дерия — турецкое женское имя, обозначающее «океан». На память пришел давний разговор, когда они оба еще учились в Колумбийском. Почему начался этот разговор, Дженк вспомнить не смог, зато слова друга о том, что больше всего на свете он хотел бы иметь дочь, прекрасную и изменчивую как вода в океане, отпечатались в голове. Дженк удивился тогда. В те времена он сам даже не задумывался о детях и тем более о том, будут ли у него когда-нибудь сыновья или дочери.

— Разве ты не хотел бы иметь наследника? — Дженк удивленно уставился на Дара.

— Наследника чего? Мафиозного клана? Мальчика, чья судьба станет как моя — бесконечные игры в прятки со смертью, отсутствие выбора и права на свободную счастливую жизнь, вечные угрозы и беспокойство за близких? Нет, не хочу! Пусть лучше у меня будет дочь, которая подарит радость и спокойствие моей душе.

— А думаешь, судьба твоей дочери не будет связана с теми же проблемами?

— Я сделаю все, чтобы ее жизнь никак не пересекалась с мафией! Я хочу, чтобы ей не пришлось жить в страхе или расплачиваться за грехи своего отца!

Дженк тяжело вздохнул. Выйдя из машины, он направился ко входу в отель. Первым делом он решил посмотреть документы, оставленные Даром в сейфе, а затем переговорить с Анжеликой. Самый главный вопрос, который он хотел выяснить — что за компромат имеется на Манкузо.

***

Дамла пребывала в растерянности. Ей не хотелось верить словам Марины, сказанным о дяди Дарио. «Разве такое возможно? Отобрать ребенка у матери? Марина наверняка преувеличивает. Да и какое дело дону Бруно до меня и моего ребенка, если он даже с Дарио не общался до происшествия?» — девушка даже в мыслях не могла произнести слово «смерти», ей казалось, если она начнет так думать, то это обязательно сбудется. Дамла не верила. До конца не могла поверить. Ее бросало из одной крайности в другую, она то начинала плакать, то злиться, а то успокаивалась, ложилась в гамак и тихо покачивалась в нем, глядя на море. Уезжать из Марсалы не хотелось. Здесь она будто чувствовала присутствие любимого, казалось, он был везде — в воздухе, наполненном ароматами цветов и цитрусовых, в блеске морской глади, в ярких солнечных лучах. Однажды ей даже привиделся знакомый мужской силуэт, стоящий вдалеке около самой воды в закатанных до колен брюках, засунув руки в карманы, он смотрел куда-то вдаль. Дамла вздрогнула и поняла, что ненадолго задремала в гамаке.

Зыбкий покой на белой вилле был нарушен неожиданным приездом Бруно Вентуро. Он появился неожиданно без всяких оповещений. К воротам подъехало несколько тонированных машин, и высокий худой старик, выйдя из черного мерседеса на прямых негнущихся ногах, направился ко входу в дом. Охрана осталась у ворот.

Дамла в это время находилась дома только с Кармелой, которая, выбежав из дома, бросилась к дону Бруно и, склонившись, приложилась губами к его руке в знак особого почтения. Девушку пробил холодок при взгляде на этого человека, хотя с виду ничего страшного в нем не было. Но скудные рассказы Марины, а еще больше недосказанности о нем, вызывали у Дамлы внутреннюю дрожь. Она, не шевелясь, стояла у большого окна гостиной, и с почти суеверным ужасом смотрела, как он приближается ко входу.

Дон Бруно уселся в большое кресло в просторной гостиной и некоторое время испытующе разглядывал новую родственницу. Под его пристальным взглядом Дамла вся сжалась и по спине у нее побежали мурашки, но она изо всех сил старалась не подавать виду. Молчание затянулось, и девушка не хотела первой его прерывать в ожидании того, что скажет неожиданный гость. Наконец, Бруно Вентуро, чуть склонив голову, спросил:

— Как твое самочувствие, невестка?

— Все хорошо. Вы проделали долгий путь из Сиракуз для того, чтобы спросить меня об этом? Новостей о моем муже нет? — Дамла со страхом ожидала ответа.

«Вдруг он сейчас скажет, что тело нашли…» — эта мысль молнией проскочила в мозгу, и молодой женщине стало нехорошо. Она почувствовала, как голова закружилась, а к горлу подкатил тошнотворный комок. Дамла внезапно побледнела как полотно, и мужчина поспешил успокоить ее:

— Нет, ничего нового, — отрицательно качнув головой, сказал он, продолжая изучать лицо Дамлы.

У той немного отлегло от сердца, но тягостное чувство и тошнота не проходили.

— Тогда зачем вы приехали? — нелюбезно спросила она.

Дон Бруно помолчал еще немного и, пожевав губами, ответил:

— Послушай, дочка. Дарио — сын моей сестры и часть семьи, а это значит, что его законная супруга является женщиной клана и находится под моей защитой и покровительством. Не беспокойся ни о чем, я лично не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Но для того, чтобы и ты, и я были спокойны, для общего блага, тебе лучше переехать в мой дом в Сиракузах.

У Дамлы душа упала в пятки.

— Я приехал за тобой, девочка, — добавил мужчина.

Лицо Дамлы из бледного сделалось зеленоватого оттенка, от страха перед этим человеком и перспективой стать «женщиной клана», как он хотел, девушка совсем растерялась. Мучительная тошнота подступила к самому горлу и, понимая, что она не сможет сдержаться, Дамла, вскочив со своего места, не говоря ни слова, бросилась в туалет.

Дон Бруно застыл на месте как изваяние. Когда же через некоторое время Дамла вернулась в комнату, спросил прямо, глядя ей в глаза:

— Ты беременна?

— Нет! Нет, я просто слишком сильно переживаю и плохо питалась последнее время, — его вопрос не застал девушку врасплох, она постаралась взять себя в руки пока отсутствовала. Но крестный отец смотрел на нее с сомнением.

— Я не хочу переезжать с белой виллы. Теперь это наш с Дарио дом, и я буду ждать его здесь! — Дамла выпрямилась и отважно выдержала пронзительный взгляд светлых глаз дона Бруно.

— Понимаю тебя, дочка. Но подумай все же, рядом со мной ты будешь в безопасности. Не буду сейчас настаивать, но я вернусь снова. Мне пора, — произнес он напоследок, поднимаясь с кресла.

Дамла так сильно хотела, чтобы он побыстрее уехал, что даже ради приличия не предложила гостю остаться или перекусить. Только когда кортеж машин отъехал от ворот виллы, она вздохнула с облегчением.

***

После разговора с Анжеликой Дженк не поехал снова на фирму, а решил вернуться домой. Ему нужно было обдумать слова старой подруги. У Анжелики сохранилась видеозапись на телефоне, сделанная в доме мужа. Женщине удалось заснять, как Манкузо разговаривал со своим работником и правой рукой во всех делах — Карло. Именно эту видеозапись Анж передала Дарио, но и себе оставила копию на всякий случай, потому что то, что на ней было записано, могло перевернуть всю ее жизнь. Джакомо Манкузо вместе с Карло обсуждали убийство Альфредо Вентуро, сына крестного отца, кузена Дарио. Дженку требовалось время, чтобы осмыслить увиденное и разобраться в бумагах друга. Дарио подготовил полное досье на Манкузо, со всеми его сделками, партнерами, банками и остальным, всем грязным бельем и темными делишками, которые тот проворачивал.

Дом встретил Дженка идеальной тишиной, показавшейся ему странной, так как обычно в это время здесь всегда было шумно.

— Господин Дженк! — растерянно пробормотала Дила, удивившись его раннему появлению.

— Где все, Дила? Почему так тихо?

— О, госпожа Сехер забрала Рюзгяра и Дика на прогулку в парк, чтобы они не мешали заниматься Джо. Малыши сегодня расшалились, и госпожа учительница была недовольна, ведь Джонатан отвлекался и смеялся на уроке.

— А моя жена? — нетерпеливо перебил девушку Дженк.

— Госпожа Джемре ушла утром, еще до завтрака.

— Я буду в кабине. Как только госпожа вернется, пусть сразу зайдет ко мне.

Дила внимательно посмотрела на хозяина дома.

— Сварить вам кофе?

— Да! И покрепче! — ответил Дженк, на ходу набирая номер жены.

Но глухой металлический голос сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны сети.

— Где ты, Джем? — нервно произнес Дженк, бросая телефон на стол и задумчиво глядя в окно.

Из глубины души начали подниматься досада и раздражение, а в сердце вновь зашевелилась ревность. Дженк сделал глубокий вдох и попытался успокоиться, медленно считая до ста, но ничего не помогало, чем больше он старался, тем закипал сильнее, придумывая то, чего нет. Ревность нарастала и постепенно все больше охватывала его мучительной огненной волной.

— Что происходит, Джемре? — пробормотал он себе под нос и схватив пальто, направился в сторону двери, полный решимости сесть за руль и найти жену.

В этот момент в кабинет постучались.

— Джем?

Но вошла Дила с подносом в руках.

— Ваш кофе, господин Дженк.

— Спасибо, Дила. А… госпожа Джемре не говорила, куда она пошла?

«Ты чертов параноик, — мысленно дал себе оплеуху Дженк. — Ревнивый идиот!»

— Нет, не говорила. Но госпожа обещала вернуться к обеду, — сказала Дила, растерянно посмотрев на хозяина.

— Иди, Дила, иди!

Горячий кофе обжег горло, но Дженк не почувствовал боли, в который раз набирая номер жены.

Джемре вышла из кабинета врача, вздохнув с облегчением. Доктор сообщил ей отличные новости — все ее анализы пришли в норму, язва зарубцевалась и нет больше повода для опасений. Теперь, чтобы закрепить лечебный эффект, необходимо соблюдать диету и избегать стрессов. Да и чувствовала она себя последнее время гораздо лучше, боли, тошнота и другие неприятные ощущения прекратились, и единственное, что ее угнетало — это ссора с мужем. Джемре вышла на улицу и вдохнула полной грудью свежий весенний воздух, не спеша пошла по тротуару, решив прогуляться. Только войдя во двор она вспомнила, что отключила телефон перед приемом врача. Достав его из сумочки, включила и остолбенела. Двадцать четыре пропущенных звонка, и все от Дженка! Нервно оглянувшись по сторонам, она увидела машину мужа, поняв, что он дома, бегом побежала ко входу.

— Что случилось? — ворвавшись в кабинет, Джемре вопросительно уставилась на Дженка, сидевшего за столом с мрачным видом.

— Где ты была? Я звонил сто раз! — ответил он вопросом на вопрос.

— Двадцать четыре! Поэтому я и спрашиваю — что случилось?

— Ничего! Ничего не случилось. Я хотел поговорить о Дживане, — Дженк отвернулся в сторону.

Джемре напряглась.

— Что с Дживаном?

— Я поговорил с адвокатом, с него снимут обвинения.

— Поэтому ты звонил, не переставая? Ты с ума сошел? Я думала, кто-то заболел или даже умер! Зачем ты меня так пугаешь? — Джемре с изумлением смотрела на мужа.

— Я не хотел… — выдавил из себя Дженк после некоторого молчания.

***

Дамла на стала предупреждать никого о своем возвращении в Турцию. Слова дона Бруно напугали ее и, не теряя времени, будущая мама поспешила покинуть Италию. Вернувшись в Стамбул, первым делом она решила увидеться с братом и невесткой, поэтому, взяв такси, отправилась в их дом. Каково же было удивление Дамлы, когда на пороге особняка семейства Карачай она увидела Дживана Йылмаза собственной персоной! Парень стоял перед порогом, хмуро глядя на выходящую из такси девушку. Когда водитель начал доставать ее чемоданы из багажника, он подошел, чтобы помочь.

— Привет! Ты решила оставить страну своего покойного мужа и вернуться в родные пенаты?

Дамла сердито зыркнула на него.

— Пока что он признан пропавшим без вести, а не покойным. И тебе здравствуй, Дживан. Хотелось бы узнать, что ты здесь делаешь? Если мне не изменяет память, ты вроде тоже собирался жениться.

— Свадьба не состоялась по причине того, что моя бывшая невеста оказалась неблагодарной обманщицей.

Дамла только высоко подняла брови и, качнув головой, направилась ко входу в дом. Увидев Сехер и госпожу Нариман, уютно устроившихся на диване в гостиной, она удивилась еще больше.

— Дамла, дорогая! — Джемре искренне обрадовалась неожиданному появлению золовки. — Как хорошо, что ты приехала! Ты сообщила Дженку? Он очень обрадуется!

Обняв и поцеловав ее, Дамла бросила косой взгляд на чинно поприветствовавших ее женщин.

— У вас гости, — протянула она, — думаю, мне лучше вернуться в свою старую квартиру.

— Ну что ты, дорогая! Как можно! Дом большой, здесь на всех места хватит. Да и Дженк не позволит, чтобы ты жила сейчас совсем одна.

— Да уж, в доме собралось слишком много народу, — Нариман, как всегда, не смогла удержаться, чтобы не рассказать первой главные новости, — твой брат привез из Америки своего сына неизвестно от кого. Ты знала, что у тебя есть еще один племянник?

— Госпожа Нариман! — Сехер самой было интересно узнать ответ на этот вопрос, но она не одобряла, что свекровь так открыто лезет не свое дело.

Судя по изумленному выражению лица Дамлы, все сразу поняли, что она никогда не слышала о мальчике.

— Сын Дженка? Из Америки? — Дамла была потрясена.

Джемре бросила уничтожающий взгляд на бабушку и взяв Дамлу под руку, повела ее на кухню.

— Пойдем, родная! Тебе нужно перекусить с дороги, а то ты немного бледная. Я тебе все расскажу сама.

Оставшись наедине, Дамла посмотрела с сомнением на Джемре.

— Я никогда не слышала, о том, что у Дженка был ребенок в Америке.

— Он сам сказал, что это его сын. Мальчику семь лет, его зовут Джонатан и с недавних пор он живет с нами. Я думаю, что это сын Джин и Дженка.

— Странно. Ты думаешь, что это сын Джин? А разве Дженк не сказал, кто его мать?

Джемре подавила вздох и отвернулась, чтобы включить чайник. Она слишком долго возилась, нарезая бутерброды, намеренно оттягивая ответ на вопрос золовки. Наконец хозяйка дома посмотрела на девушку.

— Он сказал лишь, что у него есть прошлое. Нам не удалось закончить разговор, но, если честно, я не хочу его заканчивать. Зачем мне слушать из его уст то, что я и так знаю? Чтобы сделать себе и ему еще больнее?

Дамла с сомнением покачала головой.

— Я вижу, твоя семья оставила Антакью и снова перебралась в Стамбул?

— Это еще одна неприятная история. У Дживана возникли трудности. Ты же знаешь, какой он бывает несдержанный. Брат подрался в клубе, где работал, не с тем человеком, и на него даже подали в суд. Дженк с трудом смог решить эту ситуацию, иначе Дживана могли даже посадить в тюрьму.

Джемре тряхнула головой и перевела разговор на другую тему:

— Я рада, что ты вернулась, но почему ты передумала? Есть новости о Дарио?

Дамла печально покачала головой и тут же подняла засиявшие глаза на невестку.

— Нет, но новости есть у меня. Я беременна, Джемре!

— Родная! Это такая радость! Дженк уже знает?

— Еще нет.

Глотнув чай и откусив малюсенький кусочек от бутерброда, Дамла сказала:

— Спасибо, но в меня просто ничего не лезет, сразу начинает тошнить. Я с трудом смогла преодолеть расстояние до Турции на самолете. Меня так укачивало, я всю дорогу не вылезала из туалета. Лучше познакомь меня… Как ты сказала, зовут моего племянника?

— Джонатан. Или просто Джо, он хороший мальчик, но по-турецки пока говорит с трудом.

Войдя в детскую, где увлеченно играли Рюзгяр и Джо, которые, несмотря на разные языки, умудрялись прекрасно ладить и понимать друг друга, Дамла остановилась в дверях. Она, не отрываясь, смотрела на кудрявого темноволосого мальчика с большими темно-карими глазами, сидящего на ковре посередине комнаты в окружении насыпанного горами конструктора. Ребенок неожиданно улыбнулся ей, и в мозгу Дамлы пронеслась мысль: «Где я видела такие же глаза и улыбку?»

— Мама! Посмотри, что сделал для меня Джо! — Рюзгяр кинулся к матери, что-то держа в руках и протягивая ей.

Дамла машинально перевела взгляд на игрушку, которую показывал Рюзгяр, и ее сердце отчаянно заколотилось в груди. Это был маленький кораблик, собранный из конструктора.

Комментарий к Глава 29

Обложка к главе https://vk.com/wall-203262439_614

========== Глава 30 ==========

Дамла не стала звонить Дженку, чтобы сообщить о своем приезде, благоразумно решив не беспокоить брата на работе и дождаться вечера. Но ожидание далось ей нелегко, слишком многое девушка хотела обсудить с единственным родным человеком и слишком много вопросов вертелось на языке.

Дженк приехал поздно, когда домочадцы уже улеглись спать. Джемре ушла к Рюзгяру, и только Дамла сидела в гостиной совсем одна. Дженк не сразу заметил ее, лишь когда сестра поднялась навстречу, остановился, удивленно глядя.

— Дамла! Сестренка! Почему ты не сообщила, что приехала?

При виде брата, такого родного и любимого, на Дамлу вдруг нахлынуло чувство, что она наконец добралась домой и теперь обязательно все будет хорошо. Ее старший брат никому не даст свою сестричку в обиду, защитит и укроет ото всех несчастий и бед. Расплакавшись, она бросилась ему на шею.

— Ну, ну, девочка! Не плачь, моя хорошая! Твой непутевый старший брат всегда рядом, — Дженк погладил ее по волосам, прижимая к себе.

— Дженк! — Дамла подняла на него полные слез глаза. — Только сейчас я поняла, как сильно мне тебя не хватало все это время! Как хорошо, что ты у меня есть!

Немного успокоившись и вытерев слезы, Дамла, все еще по-детски шмыгая носом, сказала:

— Я ждала тебя. Нам нужно поговорить об очень важных вещах.

— Уже очень поздно и я, правда, устал. Может быть, перенесем разговор на утро? — спросил Дженк, но глядя, как омрачилось и без того бледное и осунувшееся за это время лицо сестры, согласился.

— Ну хорошо, только не плачь больше, родная.

Они устроились в рабочем кабинете, который в последнее время стал практически местом постоянного обитания хозяина дома, потому что большую часть времени, проводимого вне офиса, он находился именно здесь, порой засиживаясь до утра. Дамла сообщила брату свою самую главную новость — что он скоро станет дядей, увидев при этом, как в усталых глазах Дженка загорелась искра настоящей радости.

— Самое лучшее известие за последнее время! Дамла! — лицо Джена озарила счастливая улыбка, но тут же погасла. — Дар был бы счастлив… — тихо прибавил он.

— Ты тоже? — в голосе Дамлы прозвучало возмущение. — Не смей! Слышишь, не смей хоронить его! Я чувствую, что он жив… Вот здесь, — она указала на левую сторону груди.

Дженк потер висок и, тяжело вздохнув, произнес:

— Если бы только это было правдой! Но я видел, как в него попали пули…

Дамла, плотно сжав губы, чтобы не выдать их дрожи, изо всех сил пыталась не разреветься вновь. Она постаралась быстрее сменить тему и начала сбивчиво рассказывать брату о посещении Бруно Вентуро в Марсале. Дженк хмурился все больше, пока слушал ее.

Разговор брата и сестры затянулся далеко за полночь. Уже собираясь идти спать, Дамла решила задать ему вопрос, который не выходил из головы с момента, как она переступила порог дома брата:

— Дженк… — сказала она, растягивая слова, — хотела спросить тебя про Джонатана…

— Джо — мой сын и, пожалуйста, закроем эту тему раз и навсегда, — отрезал Дженк, и его лицо внезапно приобрело твердое, даже немного жесткое выражение. Словно каменные, проступили скулы, а в желто-зеленых глазах Дамла увидела хорошо знакомое ей упрямство.

Прекрасно зная брата, девушка поняла, что сейчас расспросы ни к чему не приведут и добиться другого ответа не получится. Но сомнения, закравшиеся в ее душу, не рассеялись. Ожидая вечера весь этот томительный нескончаемый день, она думала о мальчике. Ей вдруг вспомнился разговор с Даром в ее квартире в Турине незадолго до трагического происшествия. Дарио хотел ей что-то рассказать, важное и серьезное, имеющее настолько большое значение, что слова давались ему с трудом. Дамла испугалась тогда, не стала слушать, серьезный разговор отложили на потом, чтобы не омрачать беспредельное счастье и любовь медового месяца. А потом случилось то, что случилось. И еще девушка вдруг отчетливо поняла, где она видела такую же точно улыбку темных глаз. У Серены Гравиано! На том самом портрете матери Дарио Дамла видела эти черты лица! Вот на кого похож мальчуган! Дамла почти уверилась в своих подозрениях, ее недоумение вызывало только то, что Дженк не хочет признаваться в том, что Джонатан — сын его друга. Он даже Джемре, которой безгранично доверял, не сознался в этом! Сейчас, припомнив слова невестки, она невольно сравнила ее с собой. Ведь Джемре также не хотела выслушать своего мужа, как и она когда-то, поддаваясь своим страхам. Человеку трудно говорить, когда самые близкие не хотят его слушать, а недосказанность может иногда обернуться непоправимыми последствиями.

Жизнь в особняке Карачай постепенно вошла в свой обычный ритм, бури миновали, сменившись затишьем. Душевная боль, засевшая в сердцах обитателей дома из-за пережитых за последнее время потрясений и страданий, не исчезла, но слегка притупилась. Время, умеющее лечить любые раны, брало свое, а наступающая весна радовала теплым солнцем и яркой свежей зеленью. Вместе с природой оживали и сердца людей, постепенно освобождаясь от зимнего холода.

Как и обещал адвокат, с Дживана сняли все обвинения, но возвращаться в Антакью никто из семейства Йылмаз не торопился. Сехер все еще опасалась за жизнь сына. Господин, с которым так неосторожно он сцепился, имел слишком большое влияние в родном городке, поэтому женщина решила, что наилучшим вариантом будет выждать какое-то время. Дживан, потерявший работу, не видел необходимости спешить в родные края. К тому же в Стамбул вернулась Дамла, и почему-то ему ужасно не хотелось вновь уезжать от нее далеко, да и положение девушки на его взгляд сильно изменилось — теперь она оказалась вдовой, да еще и с ребенком в животе. Единственный, кто был абсолютно счастлив — это госпожа Нариман, не забивая голову проблемами окружающих, она просто наслаждалась комфортом и благами богатой жизни, так неожиданно подаренными ей судьбой.

Дамла большую часть времени проводила с Джо, испытывая к нему какое-то особое теплое чувство, нечто среднее между материнством, уже зарождавшимся в сердце и всей невостребованной нежностью женщины, потерявшей возлюбленного. Несмотря на слова Дженка, Дамла почти полностью уверилась в том, что Джо — сын ее мужа, а не брата. Чем дольше она смотрела на паренька, тем больше находила в нем знакомые черты и повадки, отдававшиеся в ее раненом сердце эхом былого счастья. Дамла, в совершенстве владевшая английским языком, не испытывала никаких трудностей в общении с ним. И мальчик, чувствуя со стороны девушки искренность, горячо отвечал ей взаимностью. Очень скоро они стали просто не разлей вода, а Дженк, наблюдая за сближением сестры и Джонатана, испытывал странное чувство, сродни суеверию. По его мнению, она никак не могла узнать, но любящее сердце не обманешь.

***

Прошло уже около месяца, после возвращения Дамлы, за который не произошло ровным счетом ничего нового, что радовало и огорчало молодую женщину одновременно. Радовало, потому что сицилийские родственники, кажется, оставили ее в покое, а огорчало — потому что о Дарио так и не было никаких известий.

Утром воскресного дня Дженк, сидя в кабинете, листал странички в ноутбуке, просматривая новости из Италии.

В последнее время необъяснимым образом неудачи посыпались на дона Джакомо Манкузо, партнеры один за другим начали отказываться сотрудничать с ним, сделки срывались, а банки уже начали прижимать его к стенке. Читая об очередной неудаче итальянца, Дженк злорадно улыбался. В дверь кабинета тихо постучали, и на пороге появилась Джемре. Мужчина прикрыл крышку ноутбука и вопросительно посмотрел на жену.

— Дженк… — мягко проговорила она, — я хотела спросить… Вернее напомнить — скоро у Дамлы день рождения.

— Я не забыл о дне рождения собственной сестры, Джемре, — взгляд Джека потеплел.

Женщина медленно приблизилась к столу, за которым сидел муж. Теплый взгляд его зеленых глаз словно обволакивал все ее тело нежностью. Так захотелось дотронуться до него, пройтись рукой по густым волосам, колючей щетине на щеках. Джемре подошла почти вплотную, а Дженк выжидающе смотрел с еле заметной улыбкой, так хорошо знакомой ей. Как только их взгляды пересеклись, внезапно у обоих возникло ощущение, что не осталось никого и ничего, кроме них двоих…

«Мне не хватает тебя!» — «Я соскучился!» — говорили друг другу их глаза, а два сердца забились в унисон в эту минуту.

Резкий звук телефонного звонка прервал их безмолвный разговор. Дженк перевел взгляд на свой телефон и нахмурился. Поколебавшись несколько секунд, он взял трубку со стола и вышел из комнаты, оставив Джемре одну. Женщине стало неприятно, что муж не захотел разговаривать при ней, но она постаралась не делать поспешных выводов. Рассеянно блуждая взглядом по рабочему столу, она заметила кончик красной материи, выглядывавший из нижнего ящика. Джемре потянула за край, вытащив шелковую ленту пояса от своего огненно-красного платья, которому Дженк нашел когда-то необычное применение. Воспоминания вызвали улыбку на ее губах, она открыла ящик, чтобы убрать пояс на место, но застыла, заметив пузырек с таблетками, лежащий в нем. Взяв в руки пластиковый флакон и прочитав название, она ощутила, как ее сердце гулко рухнуло в пятки.

Дженк, вернувшись в комнату в этот момент и застав Джемре с таблетками в руках, остановился, на мгновение растерявшись.

— Дженк! Что это? — женщина перевела на него напряженный взгляд. — Ты опять принимаешь обезболивающие?

Видя, что он не отвечает, Джемре забеспокоилась еще больше.

— Почему ты молчишь? У тебя снова начались головные боли?

— Нет, это старые таблетки. Валялись в столе, — и прежде, чем Джемре успела увидеть дату на пузырьке, Дженк выхватил его из рук жены и спрятал в карман. — Не волнуйся. Давно хотел их выбросить, просто забывал. Мне нужно уехать по делам. Подумай, пожалуйста, как мы можем отпраздновать день рождения Дамлы. Конечно, сейчас не время для торжеств, но мне хотелось бы порадовать ее. Это пойдет ей на пользу, да и всем нам тоже.

С этими словами, подхватив пальто, Дженк вышел, и через несколько минут Джемре увидела в окно, как он садится в машину.

***

Дженк вошел в людное кафе на побережье. Оглянувшись по сторонам, он заметил Анжелику, сидевшую в самом углу. При виде него женщина сделала знак рукой, и Дженк присоединился к ней, подсев за столик.

— Что такого срочного случилось? — спросил он, сцепив перед собой руки в замок.

— Еще спрашиваешь! — глаза Анжелики ярко блестели, щеки слегка порозовели, а на лице читалось явное воодушевление. Непослушная прядь светлых волос падала на глаза и от легкого беспорядка локонов, а также радостного возбуждения, она казалась необычайно красивой.

— Ты что, не читаешь новостей? Наконец-то моего муженька взяли за жабры! Теперь ему будет точно не до меня! Пусть со своими делами разбирается! А я хотя бы вздохну спокойно и перестану прятаться! Меня тошнит уже от постоянного сидения в номере отеля. Я хочу уехать!

Пока она говорила, Дженк не прерывал ее.

— Ты еще не использовал видео, которое я отдала? Конечно, нет! Иначе бы Джакомо Манкузо уже сдох. Дон Бруно никогда не оставит смерть своего сына без отмщения! Но, может быть, этого даже не понадобится. Все и так хорошо складывается.

Губы Дженка тронула презрительная улыбка.

— Враг моего друга — мой враг. Я сделаю все, что не успел сделать Дар.

— Я поеду в Нью-Йорк. Уеду как можно быстрее, заберу Джо и начну новую жизнь.

При упоминании имени мальчика Дженк напрягся.

— Ты не можешь забрать Джо, — тихо, но отчетливо произнес Дженк, посмотрев на Анжелику в упор.

Она удивленно вскинула брови, уставившись на Дженка.

— Почему?

— Потому что не можешь. Джо будет жить со мной и моей семьей.

Воцарилось гробовое молчание, во время которого женщина напряженно вглядывалась в лицо мужчины напротив.

— Что ты хочешь этим сказать? Твоя сестра будет воспитывать Джонатана?

— Нет. Она не знает и, надеюсь, не узнает. Дарио давно сделал все документы, чтобы я мог стать опекуном его сына в случае непредвиденных обстоятельств, и я пустил их в ход. Джо теперь мой сын.

— Дарио! — вскрикнула Анжелика, яростно сверкнув глазами. — Ну, конечно! Он всегда был предусмотрительным!

Внезапно она как-то обмякла и на лице появилось плаксивое выражение.

— Он лишил меня всего! У меня ничего не осталось! Все ушло из моих рук…

— Чего он лишил тебя, Анж? Разве можно лишить человека того, чего у него никогда не было?

Женщина закрыла лицо руками, а Дженк продолжил говорить, но уже гораздо мягче:

— Ты не устала бежать за ним по пятам? Когда ты уже окончательно поймешь, что твоя жизнь никак не связана с ним. Оставь уже! Тем более сейчас. Начни все с начала. Уезжай! Уезжай куда-нибудь далеко. Я дам тебе столько денег, чтобы ты не нуждалась до конца своих дней. Ты молода и красива, возможно, встретишь человека, который полюбит тебя по-настоящему.

Дженк ласково уговаривал ее как ребенка. Плечи Анж дрожали, будто в беззвучных рыданиях, но, когда она отняла руки от лица, в глазах не было ни слезинки. Резко скинув с себя руку мужчины, сжимавшую ее локоть, она вскочила и бросилась к выходу из кафе. Дженк не стал ее догонять.

Джемре не находила себе места целый день. Пузырек с обезболивающим в ящике рабочего стола Дженка не давал ей покоя. «Дженк сказал, что это старые, но не дал даже взглянуть на дату! Что происходит? Он что-то скрывает! Аллах-Аллах! А если у него возникли осложнения, и он молчит об этом? — чем больше она думала, тем начинала волноваться все сильнее и сильнее. — Я знаю Дженка! Он вполне может скрывать, что что-то не так! А что, если его болезнь вернулась, и он не хочет меня беспокоить?»

К концу дня Джемре уже не могла думать ни о чем, кроме этих таблеток. Нервно переставляя предметы в комнате с места на место, она металась от одного окна к другому в ожидании мужа. Хотя она была почти уверена в том, что раз Дженк решил промолчать, то узнать у него всю правду будет нелегко. Внезапная мысль осенила ее, и она замерла как вкопанная посреди беспорядка, который неосознанно устроила в доме.

«Барыш! Нужно поговорить с ним! Он же нейрохирург и может помочь с обследованием Дженка! Все равно поехать к его врачу в Турин мы не сможем… — при воспоминании о Турине, женщину охватила настоящая паника. — Аллах! Наверняка он посещал клинику, пока мы там были! Просто ничего не сказал мне!» Тревожные мысли нарастали будто снежный ком, который катится с горы, все больше и больше обрастая липким снегом и несясь уже с громадной скоростью. Так всегда бывает, стоит только какой-то неприятной мысли засесть в голове, и она начинает расти и развиваться в твоем мозгу, точа и разъедая изнутри. Джемре никак не могла отделаться от гадкого ощущения, что, зациклившись на своих собственных чувствах и обидах, могла не заметить болезненного состояния мужа.

Трясущимися руками набрав номер Барыша, она мучительно ожидала окончания длинных гудков в надежде услышать знакомый голос старого друга, но телефон переключился на автоответчик, безразлично предлагая оставить голосовое сообщение.

— Барыш! Это Джемре, пожалуйста, перезвони мне как только сможешь! — немного хрипловато от охватившего ее волнения сказала Джемре в трубку.

Рюзгяра уложили спать днем, и Джо в одиночестве бродил по дому, не зная, чем заняться. Глядя на его нежное опечаленное личико, Дамле вдруг очень сильно захотелось сделать что-то, что вызовет у него радость.

— Джо! Пойдешь со мной на набережную? Я куплю тебе мороженое, — с улыбкой спросила Дамла.

Стоило только позвать его на прогулку, как паренек тут же оживился и, перепрыгивая ступеньки, побежал за курткой. Дамла осталась ожидать его и, задумчиво теребя в руках сумочку, не заметила, как к ней приблизился Дживан.

— Дамла…

От неожиданного звука его голоса девушка слегка вздрогнула и обернулась.

— Дживан, привет… Я не заметила тебя. Как твои дела?

Ободренный ее учтивым интересом, мужчина с едва заметной надеждой улыбнулся и приблизился к девушке еще на несколько шагов.

— Все нормально. Ты собираешься выйти на прогулку?

— Да, и возьму с собой Джо, — при этих словах легкая тень проскочила по лицу Дживана.

С момента возвращения Дамлы из Италии он наблюдал за ней, не решаясь подойти.

— Ты не против, если я пойду с вами? — спросил Дживан.

— Ладно, пойдем, — Дамла бросила косой взгляд на мужчину и развернулась к выходу.

Выйдя за ворота особняка, Дамла, взяв Джо за руку, двинулась вдоль улицы, а Дживан пошел следом. До набережной, где всегда продавалось мороженое и сладости, было рукой подать, но Джонатан уверенно повел взрослых к соседней улице, чтобы зайти в супермаркет, в надежде получить вдобавок к вкусняшкам еще и новый конструктор. У дверей магазина сорванец остановился и вопросительно посмотрел на Дамлу. Девушка рассмеялась и, хитро прищурившись, кивнула головой, догадавшись о его «тайных» желаниях. «Вот ведь маленький хитрюга!» — с нежностью подумала она, потрепав пацана по кудряшкам.

Выбирать Джо умел, быстро пробежавшись вдоль ряда с яркими картонными коробками, он схватил одну из них с нарисованной трехмачтовая каравеллой.

— А Рюзгяру мы ничего не купим? — спросил Джо, неуверенно глядя на девушку.

— Ну, конечно, мой дорогой! — улыбнулась Дамла.

Для Рюзгяра выбрали маленькую гоночную машинку, ведь малыш просто обожал такие игрушки и часами мог устраивать гонки. Они направились к кассе, по пути прихватывая с полок стратегический запас лукума и пахлавы. Когда покупки были сделаны, Джонатан с деловым видом повел взрослых к выходу.

Все это время Дживан не мог оторвать глаз от Дамлы. Несмотря на легкую бледность, она была очень привлекательна — блестящие волосы были собраны в высокий хвост, нежную гибкую шею подчеркивал поднятый воротник куртки, а спортивное мягкое платье удивительным образом делало ее хрупкую фигурку эталоном женственности. Парень так залюбовался спутницей, что влетел в стеклянную дверь магазина. Смех Джонатана его рассердил, и он процедил сквозь зубы:

— Ты весь в отца, малец!

— Почему ты это сказал? — внимательно посмотрела на него Дамла.

— Не знаю, почему… — растерялся Дживан.

Он и сам не понимал, почему так глупо ведет себя с Дамлой. Рядом с грациозной девушкой и ловким мальчуганом Дживан чувствовал себя неповоротливым дедом, и это чувство вызывало в нем досаду.

— А ты ловко управляешься с детьми! — перевел он разговор на другую тему.

— Они такие сладкие, эти мальчишки! — улыбнулась девушка.

— Ты будешь хорошей мамой…

Дживан произнес эту фразу и приосанился. Наконец у него появился шанс сказать девушке то, что он думает.

— Но одной мамы недостаточно ребенку, ему нужен отец, — ляпнул он уверенно.

— Если ты говоришь о том, что каждому малышу нужно мужское влияние, то у нас есть дядя Дженк, — засмеялась Дамла, сделав вид, что не поняла его намека.

— Послушай, девочка! — поднял руку Дживан, привлекая внимание Дамлы. — Ты живешь еще в мире детских фантазий и совсем не сталкиваласьсо страшной реальностью. А вот я знаю, как трудно одинокой женщине без мужчины, да и еще с ребенком! Ведь не каждый готов взять на себя воспитание чужого малыша… А вот я могу! Могу и жениться на тебе, и ребенка твоего воспитывать как своего, и не делать различия между ним и нашими общими детьми.

— О чем ты, Дживан? — растерялась Дамла.

— Вот видишь, ты совсем не задумывалась о будущем, а я вот обо всем подумал.

— Но я даже и не собираюсь думать об этом! — возмутилась такой бесцеремонностью Дамла.

— А зря! — назидательно проворчал Дживан. — Что-то я не слышал, чтобы много мужчин мечтали повесить себе на шею чужого ребенка! Это ты сейчас такая бойкая! Вот останешься без поддержки…

— Если мне понадобится крепкое мужское плечо — у меня есть брат! А если мне нужна будет помощь — то есть Джемре. Они всегда рядом, и я с ними как за каменной стеной, — отчеканила Дамла.

— Одинокой женщине тяжело без мужчины, — ухмыльнулся Дживан.

От того, каким тоном была сказана эта фраза, Дамла покраснела.

— Дарио скоро вернется, я уверена! — твердо сказала она.

Дамла взяла за руку Джонатана и мягко улыбнулась ему:

— Хочешь, мы купим хлеб и покормим чаек на набережной?

Услышав это предложение, мальчуган радостно закивал.

— Вот и отлично! Погуляем и покормим чаек, малыш! Посмотрим на море… Твой отец очень любит море!

***

Начало весны в Антакье — что-то необыкновенное. Распускаются цветы и воздух наполняется благоухающим ароматом, а взгляд радует буйство волшебных ярких красок. Весна — время, когда пробуждается не только природа, но и сердца всех живых существ. Души наполняются радостью и непередаваемым, необъяснимым ожиданием чего-то. Чего-то светлого, чистого, волнующего, словно наступает пробуждение всех чувств от зимней спячки и душа начинает петь под яркими лучами теплого весеннего солнышка, оживляющего все кругом.

Пожилой мужчина, заросший седеющей бородой чуть не до самых глаз, живо смотрящих из-под кустистых нависших бровей, остановился напротив заброшенного и заколоченного домика в маленькой деревушке близ Антакьи. Старик некоторое время рассматривал дом, затем решительно направился к входной двери и схватился за приколоченную доску.

— Сынок, иди, помоги-ка мне, — бросил он через плечо высокому молодому человеку, стоявшему неподалеку. Тот приблизился и, дернув доску, с легкостью оторвал ее от дверного проема.

— Эй! Что здесь происходит? — грозно окликнул их один из сельчан, подошедший в этот момент.

Мальчишки, играющие на улице, с восхищенным детским любопытством замерли в ожидании того, что произойдет, переводя взгляды с незнакомцев на старосту села и обратно.

Старик обернулся. Солнечные лучи осветили его лицо и при более внимательном взгляде можно было разглядеть, что, несмотря на глубокие морщины, прорезавшие его лицо, он не настолько стар, как могло показаться вначале. Ясные глаза смотрели с молодым задором, а густые волосы, лишь слегка тронутые сединой, непослушными вихрами торчали в разные стороны. Мужчина привычным движением прошелся по своей шевелюре рукой, как гребешком, пытаясь пригладить вихры, и уставился на собеседника, прищурив правый глаз.

— Я — староста этого села, а этот дом — частная собственность, и у меня нет сведений о том, что его продали, — сказал ему селянин.

Незнакомец внезапно широко улыбнулся.

— И кому же принадлежит дом? — в голосе старика чувствовалась легкая насмешка, что разозлило старосту.

— Дом принадлежит моему другу Кадиру Ильхану!

— Правда? — в глазах незнакомца уже вовсю плясали веселые огоньки, а староста, видя, что над ним потешаются, залился темно-красным румянцем так, что даже шея побагровела.

— Невоспитанный! Как ты разговариваешь с уважаемым старейшиной!

Мужчина уже еле сдерживался, чтобы не расхохотаться во весь голос.

— Все такой же вспыльчивый! Заводишься с полоборота! — произнес он, сдерживая радостный смех. — Мурат-бей! Не узнаешь старого друга?

При этих словах староста пристально вгляделся в лицо незнакомца и внезапно брови его взлетели наверх, а глаза удивленно округлились.

— Аллах-Аллах! Быть этого не может! Кадир! Ты ли это?

Комментарий к Глава 30

Обложка к главе https://vk.com/wall-203262439_1336

========== Глава 31 ==========

Вернувшись домой, Дженк застал Джемре в нервном возбуждении. Думая о чем-то своем, она мерила гостиную шагами, то переставляя стулья, то поправляя скатерть на столе, то переставляя рамки с фотографиями на камине. Он приостановился, напряженно глядя на жену и пытаясь прикинуть в уме, что могло вызвать у нее такое состояние. Джемре развернулась лицом ко входу и, заметив мужа, чуть не бегом подскочила к нему.

— Дженк! Я жду тебя!

— Что с тобой? Что-то случилось? — мужчина заметил лихорадочный блеск в ее глазах и глубокую складку, пересекающую лоб, которая появлялась у Джемре каждый раз, когда она напряженно о чем-то думала.

— Скажи мне правду! Я с ума сойду! Ты не обманываешь меня на счет таблеток?

Дженк немного расслабился, его лицо смягчилось, а в глазах появилась теплота.

— Не переживай, со мной все в порядке, — он провел подушечками пальцев по ее лбу, словно хотел отогнать все черные мысли.

Телефон Джемре, который она зажала в руке, внезапно зазвонил, заставив обоих вздрогнуть. Дженк посмотрел на высветившееся на экране имя Барыша и нахмурился.

Джемре перевела растерянный взгляд с телефона на лицо мужа, ясно прочитав на нем недовольство.

— Почему этот человек звонит тебе? — Дженк сдвинул брови, — Какие у тебя с ним дела?

Не зная, что ответить, Джемре решила, что лучшая защита — это нападение, и выпалила, с вызовом вздернув подбородок:

— Я же не спрашиваю, какие у тебя дела с непонятными блондинками, с которыми ты обнимаешься в кабинете офиса.

Глаза мужчины метнули яростный взгляд, он резко развернулся и направился к лестнице.

Джемре прикусила губу и, будто опомнившись, бросилась за ним.

— Дженк! Подожди! Я не то хотела сказать! — она догнала мужа в самых дверях кабинета, буквально налетев на него. Споткнувшись и запутавшись в ногах упала бы, если бы Дженк не подхватил ее. Вцепившись в крепкие мужские плечи, Джемре повисла на нем всем телом. Их лица оказались в такой близости, в какой давно уже не были. Дженк ощутил нежный запах духов Джемре, пробуждающий воспоминания и будоражащий желание немедленно посильнее сжать ее в объятиях, накрыв губы сладким долгожданным поцелуем. А Джемре не могла оторвать взора от теплых, ласкающих взглядом, глаз мужа, желая утонуть и раствориться в них, забыв обо всем на свете.

— Что у вас опять происходит? Вы снова ссоритесь? — строгий недовольный голос Сехер вырвал их из нирваны.

Дженк выпустил Джемре из рук и вошел в комнату. Раздосадованная появлением матери в такой неподходящий момент, Джемре не могла больше сдерживаться.

— Тебя это не касается, мама! — резко бросила она, глядя на мать. — Можно я попрошу тебя кое о чем? — не дав возможности Сехер сказать больше ни слова, Джемре крикнула ей в лицо:

— Не лезь! Мы сами разберемся между собой!

Джемре влетела в кабинет вслед за мужем и захлопнула дверь прямо перед носом Сехер.

— Дженк! — обернулась она, — нам надо серьезно поговорить! Я уже больше не выдерживаю! Что случилось с нами? Не могу так больше!

Она приблизилась к нему вплотную, заглядывая в глаза. Дженк с некоторым удивлением наблюдавший за вспышкой гнева у Джемре, слегка улыбнулся. Приподняв бровь, он чуть насмешливо хмыкнул, но тут же стал снова серьезным.

— Если ты не заметила, то хочу сказать, что только это я и пытался сделать с момента твоего возвращения из Антакьи, но моя обожаемая супруга не желала ничего слушать.

— Ты прав! Прости меня! Я просто боялась, что мне станет больно от твоих слов! Я и так поняла, что Джо — это ваш сын с Джин, но в тот момент не имела сил услышать это. А потом… я жутко ревновала! Знаю, что нельзя ревновать к прошлому, но как это объяснить своему сердцу?

— Ревновала? Меня? — в глазах Дженка появилось искреннее изумление, — Джемре! С момента, как я узнал тебя, у меня не было ни одной женщины не то, что в жизни, а даже в мыслях!

Джемре обняла его за шею и прижалась лбом к плечу. Дженк, мягко поглаживая жену по спине, в то же время крепче сжимал в своих объятиях.

— Джем, я хотел сказать тебе. Джо — не мой сын, он сын Дара…

Джемре так резко дернулась, будто ее ударили плетью, и с сомнением уставилась на Дженка.

— Что ты сказал?

— Прости меня, что я так долго оставлял тебя в заблуждении, но все так быстро и неожиданно случилось, что у меня не было даже времени обо всем подумать. Нужно было действовать срочно, пока никто не узнал о мальчике. И сейчас никто не должен знать, что он сын Дарио. Если об этом станет известно, то Джо окажется в опасности. Слышишь меня? Никто не должен узнать!

Джемре все еще не могла вымолвить ни слова, лишь ошарашенно глядя на Дженка. А он продолжил:

— Прости меня, не думай, что я не доверяю тебе, но твоим родственникам я точно не доверяю. Дело слишком серьезное. Я все объясню. Я хотел сказать раньше… Но у нас почему-то никак не получался разговор.

Дженк усадил потерявшую дар речи Джемре в кресло и присел на стул напротив, глядя ей прямо в глаза

— У Дарио был бурный роман в студенческие годы и в итоге родился Джо. Я не буду рассказывать всю эту историю, но случилось так, что Дар остался один с маленьким сыном на руках. Ты ведь знаешь, из какой он семьи? Жизнь моего друга и мафия всегда были связаны неразрывно, и как он ни старался найти выход из этого замкнутого круга, ему это не удавалось. Преступный мир, в котором вращался его отец, настигал и его самого, где бы он ни был. К тому же, почти сразу произошла трагедия — отца Дара убили. И тогда он решил спрятать мальчика ото всех до тех пор, пока не разберется с врагами и не решит все дела. Джо остался в Нью-Йорке в приемной семье, а Дарио оформил документы на опекунство на меня, на всякий случай, если с ним что-то случится. Джо в опасности до сих пор и угроза исходит не только от врагов, уничтоживших семью Гравиано, но и от родственников. Если дон Бруно Вентуро — дядя Дарио, узнает, что у племянника остался сын, то захочет забрать мальчика. А Дар не хотел, чтобы его сын пошел по стопам отца и деда, он всегда ненавидел такую жизнь, говорил, что это лишает свободы.

Дженк увидел, как глаза Джемре наполнились влагой и слезы струйками потекли по щекам. Взяв лицо женщины в ладони, он большими пальцами стер мокрые дорожки со щек и легко коснулся губами лба.

— Прости меня, что я не смог рассказать тебе обо всем сразу. А потом… — он слегка свел брови к переносице, — я тоже ревновал. Я просто озверел от ревности. Этот твой Барыш или как его там… Откуда он взялся вообще? Если ты не перестанешь с ним общаться, я за себя не отвечаю…

Джемре улыбнулась сквозь слезы, глядя на его по-детски насупленное лицо. В этот момент ей вдруг неожиданно пришло на ум, что Дженк очень похож на Рюзгяра, или Рюзгяр на Дженка… Неважно! Они оба похожи друг на друга. Сердце затопила невероятная нежность и притянув к груди голову мужа, она прошептала:

— Дурачок! Есть только один мужчина, которого я люблю так же, как тебя.

Дженк, который прижался было щекой к груди жены, оторвал голову и недоуменно посмотрел на нее. Джемре рассмеялась.

— Твою уменьшенную копию.

Лицо мужчины расплылось в улыбке, и счастливо рассмеявшись, он вновь прижался к груди жены.

Уже давно наступил вечер, а Дженк и Джемре все еще сидели в темном кабинете, удобно устроившись в большом кресле, не выпуская друг друга из объятий и в молчании прислушиваясь к собственным сердцам. Никто из них не хотел нарушать ту спокойную и умиротворенную идиллию, наступившую в их душах после всех переживаний и тревог. Джемре почти лежала на Дженке, устроив голову у него на плече.

— Дженк, — прошептала она, — завтра у Дамлы день рождения… Мы хотели устроить небольшой выход в кафе вместе с детьми. Ты помнишь?

— Помню. Прекрасная идея. Проведем время вместе. И сестре, и детям это пойдет на пользу. И нам тоже, — касаясь губами ее волос, тихо сказал он.

— Ты скажешь ей про Джо?

— Нет! — Дженк покачал головой, — не думаю, что это нужно. Ей не нужны сейчас волнения в ее положении. Пусть все останется только между нами. Хорошо?

— Хорошо. Тебе виднее…

— Джем.

— А?

— Пойдем спать? Я соскучился по нашей постели.

Джемре игриво рассмеялась.

— Только по постели?

— Не только! По чему я еще соскучился, я тебе там скажу… Или лучше покажу…

Устраивать большой шумный праздник с огромным количеством гостей, какие всегда раньше затевала Шениз по случаю дня рождения любимой дочери, и которым так радовалась Дамла, сейчас было бы крайне неуместным. Да и девушка, недавно ставшая женой и собирающаяся в недалеком будущем стать матерью, поняла, что совершенно не интересуется больше шикарными вечеринками в гламурном обществе. Зато небольшому семейному выходу в один из прибрежных ресторанов с братом и его семьёй она невероятно обрадовалась. С тех пор, как она вернулась домой, ее сердце постепенно возвращалось к жизни. Дамла ощущала себя живой среди людей, безусловно любящих ее. Каждый день она оценивала свою фигуру, стоя у зеркала в своей комнате и радовалась даже самым незначительным изменениям. Никогда раньше она не могла бы подумать о том, что ее будет так сильно радовать выпуклый живот. Она сильно изменилась за последнее время, выросла, повзрослела, превратившись из девчонки во взрослую женщину. Дамле почему-то хотелось подчеркнуть округлившуюся талию, и хоть фигура всё ещё позволяла носить узкие вещи, она выбрала из своего нового гардероба, специально приобретенного для ее нового положения, самое широкое платье, присборенное под грудью. Из-за такого кроя живот Дамлы зрительно увеличивался и это приводило ее в неописуемый восторг.

— Дорогая! Ты готова? — Джемре, одетая в лёгкое платье нежно-сиреневого цвета светилась, как включенная лампочка.

Дамла сразу же заметила изменения в настроении и внешнем виде невестки, которая в последнее время ходила, как в воду опущенная. Сейчас же у Джемре в глазах горел задорный огонек, придавая счастливый и цветущий вид всему ее облику. Дамле хватило лишь беглого взгляда на лицо Джемре, чтобы понять, что произошло.

— Вы, наконец, помирились с братом? — спросила она с лукавой улыбкой.

Джемре звонко рассмеялась.

— От тебя ничего не скроешь!

— А разве такое можно скрыть? У тебя просто на лице написано, что ты не спала всю ночь сегодня, — хохотнула Дамла.

Джемре слегка покраснела и опустила глаза, зацепившись взглядом за оборочки платья над талией золовки.

— А тебе не рано еще носить такие широкие платья? — спросила Джемре, чтобы сменить тему.

— Не рано! — весело отрезала Дамла, вновь переведя взгляд на свое отражение в зеркале и поглаживая себя по животу.

— Девушки! Хорош прихорашиваться! Мужчины вас уже заждались! — раздался голос Дженка с первого этажа.

Джемре и Дамла, улыбаясь друг другу и своим приятным мыслям, направились к выходу.

Прекрасный весенний день радовал солнечной погодой и буйной светло-зеленой растительностью, свежей травкой и листочками, распустившимися на деревьях и кустарниках. Стамбул словно радовался жизни вместе с людьми, даря им красоту своей южной природы. Многообразие цветущих растений на улицах города радовало глаз. Дамла задержалась возле огромной магнолии, склонив к себе ветку и понюхав распустившийся светло-розовый цветок.

— Моя любимая магнолия, — прошептала она цветку, — какая же ты красивая и как прекрасно ты пахнешь.

Из груди девушки вырвался тяжелый вздох при воспоминании о том, как она украшала волосы этими цветами на свою свадьбу. Но, постаравшись отогнать от себя грустные мысли в этот прекрасный день, взяла за руку Джо, остановившегося вместе со своей Beauty, как он ее называл, и пошла дальше вслед за Джемре и Дженком с Рюзгяром на плечах.

Они выбрали небольшой ресторанчик на побережье, расположившись за столиком под открытым небом с видом на море и сделали заказ.

— Мама, ты заказала мне мороженое? — Рюзгяр, сидя на коленях отца, тянул мать за платье.

— Сначала нужно покушать кашку, дорогой, — Джемре смотрела на сына серьезно, — а потом будет вкусный торт, потому что у твоей тети день рождения.

Дженк рассмеялся, глядя, как омрачилось лицо сына.

— Джем, не будь такой строгой! Сегодня можно и без каши обойтись! — сказал он сквозь смех, а Рюзгяр с надеждой уставился на отца.

— Beauty, я тоже хочу только торт! — Джо умоляюще смотрел на Дамлу, будто именно от нее ждал решения своей участи.

Никто не заметил, как к столику приблизилась блондинка, уже какое-то время наблюдавшая за ними со стороны.

— Какая прекрасная семья! — резкий голос незнакомки заставил всех обернуться к ней.

Дженк пересадил Рюзгяря на колени к Джемре и поднялся.

— Что ты здесь делаешь?

Дамла узнала в белокурой красотке ту самую женщину, которую видела в домике Дарио в Турине. Мысленно она начала вспоминать, как ее зовут, когда услышала из уст брата:

— Анж! Зачем ты пришла?

Анжелика не смотрела на Дженка, ее взгляд был прикован к Дамле и Джонатану, сидящему рядом с ней.

— Зачем я пришла? — не поворачивая головы, ответила она вопросом на вопрос. — А ты сам не догадываешься, Дженк? Хочу посмотреть на женщину, занявшую мое место!

Дамла побледнела, а Анжелика, сверля ее яростным взглядом, продолжила:

— Да! Ты все правильно поняла! — глядя в упор на Дамлу, сказала Анжелика, нетерпеливо отпихнув от себя Дженка, который пытался увести ее в сторону.

— Анж, давай выйдем отсюда и поговорим…

— Ты думаешь, что возишься с племянником, сыном своего брата? — женщина нервно расхохоталась, — ты ошибаешься, дорогая! Это сын твоего мужа!

— Анж! — Дженк резко выкрикнул ее имя, пытаясь остановить, но было уже поздно.

— Да-да! Не удивляйся! Этот мальчик, что рядом с тобой, сын Дарио, а я…

— А ты — не его мать! — Дженк резко дернул ее и заставил развернуться к себе лицом, — поэтому не имеешь права вмешиваться! — схватив ее за руку, он буквально потащил женщину к выходу.

Джемре испуганно смотрела на Дамлу, но та сохраняла спокойствие, лишь стала еще немного бледнее. Сглотнув ком в горле, Дамла выдавила из себя:

— Я и так догадывалась…

Прижав к себе непонимающе смотревшего на всех по очереди Джонатана, она погладила его по голове.

Дженк вытащил Анжелику на улицу и резко бросив ее руку, накинулся на нее:

— Ты что натворила? Зачем? — он отошел на полшага и смотрел на женщину так, будто видит ее в первый раз, — зачем тебе это нужно было? Выпустить свой яд? И чего ты добилась?

— Пусть твоя сестра знает правду! — выпятив грудь вперед с вызовом смотрела на него Анжелика.

Дженк заметно нервничал.

— И что? Тебе полегчало от того, что она теперь узнала?

— Почему Дар не рассказал ей? Значит, он не настолько любил ее, раз не доверял.

— Слишком быстро все случилось. Уверен, Дар рассказал бы все… Он просто не успел.

— Жениться он успел, а рассказать о своем сыне — нет!

Дженк разозлился еще больше.

— В любом случае, тебя это не касается! Ты и так натворила слишком много всего! Даже сейчас не можешь оставить его в покое!

— Защищай своего дружка, защищай! И сестрицу свою тоже! Вы всегда были одинаковыми! Ненавижу! — Анжелика развернулась и махнула рукой такси, проезжавшему мимо.

Дженк не стал ее останавливать, посмотрев вслед отъезжавшей машине, потер висок. После того, как машина скрылась из виду, он постоял еще несколько минут, облокотившись на дерево и пытаясь справиться с острой головной болью, молнией прострелившей мозг, а затем медленно пошел обратно в кафе.

***

Кадир молча сидел, глядя на костер. Воспоминания о былой юности проносились в голове, словно кадры из фильма. Кажется, что ещё вчера молодой врач Кадир Ильхан работал в медкабинете на заводе, а потом уехал миссионером в Африку спасать нуждающихся, ну, а потом жизнь так закрутила, что впору самому снимать фильм или писать автобиографию.

— Кадир, брат, ты здесь? — раздался голос из темноты, вырвавший мужчину из воспоминаний.

— Здесь, Мурат-бей! Проходи, садись, выпей чаю!

Мурат присел на старые подушки, разбросанные возле костра.

— Что же ты так нас обижаешь, Кадир? Почему не пришел на ужин к нам с Нур? Мы так ждали тебя! — упрекнул он друга.

— Спасибо, брат, но я же говорил тебе, что все у меня есть! Я хочу побыть несколько дней в своем доме наедине со своими воспоминаниями. Я многое повидал в этой жизни, но и многое упустил, — грустно произнес Кадир.

К костру подошел высокий, смуглый, широкоплечий мужчина. Он принес на большой тарелке сладости к чаю. Поставив лакомство на низкий столик из досок, стоявший тут же, молодой человек быстро налил горячий чай из котелка в кружки и, кивнув старшим, присел рядом и закурил.

— Сынок, принеси-ка ты плед из дома, а то что-то холодно! — попросил Кадир.

Пока молодой человек ходил за пледом, Кадир, воровато оглянувшись, вытащил сигарету из пачку и закурил.

— Ругает меня! — пояснил он другу. — У меня кашель сильный в последнее время, так Мехмет винит во всем сигареты!

Вернувшись, Мехмет хмуро глянул на отца, но ничего не сказал, молча подал пледы и снова уселся у костра.

— Да, брат! Я же к тебе с новостями! Завтра у вас уже будет электричество! А то живете как в каменном веке — костер, вода из родника. Завтра придет человек и все подключит.

— Спасибо, друг! Но Мехмет — человек неприхотливый, а я так и вовсе… Я и в Африке воду из грязного озера пил, и в Турции без скальпеля оперировал. Да что там! Даже в тюрьме сидел…

— В тюрьме? За что? — удивился Мурат.

Кадир хрипло рассмеялся.

— За похищение человека. Да не смотри так, Мурат-бей! Я тогда работал в крупной клинике в Европе, у меня наблюдался один мальчонка. Я никак не мог понять, почему мое лечение неэффективно, а потом увидел, что его травят непонятными препаратами его же родственники, чтобы получить наследство. И так бывает, Мурат! Люди травят родную кровь ради денег! Я пошел к главврачу, но он лишь посоветовал мне не вмешиваться. Вот тогда я и решился. Похитил мальчишку! Нас быстро нашли, но эти события привлекли внимание прессы и получили большую огласку в общественности. Журналисты рыскали везде, родня паренька не смогла ему больше вредить, и он был спасен.

— Оф, Кадир, оф! Ты всегда спасал людей! Всегда был готов пожертвовать собой!

Седой мужчина задумался. Молчание длилось так долго, что Мурат забеспокоился и заглянул в огромные темно-карие глаза друга:

— Ты чего? О чем задумался?

— О Сехер… Мать написала, что она почти сразу после моего отъезда вышла замуж за своего соседа — Йылмаза. Я очень виноват перед ней. Бросил ее, почти ничего не объяснив, уехал в эту Аллахом забытую Африку!

— Сехер живет в Антакье. Она вдова. Сейчас гостит у старшей дочери в Стамбуле, — кратко рассказал Мурат.

— Вот как! Она тоже одинока! Бедняга! А в молодости она была настоящей красавицей! — мечтательно улыбнулся Кадир, да так, что молчаливый Мехмет насмешливо хмыкнул.

— Поздно уже! — тихо произнес молодой человек. — Я спать! Спокойной ночи, Мурат-бей!

***

Утро следующего дня радовало солнцем и теплом. Было уже довольно поздно, когда Дженк проснулся. Как обычно, первым делом глянул на часы — половина одиннадцатого. Резко вскочив, подумал о том, что нужно ехать на работу, сердясь на себя за то, что забыл завести будильник, и на Джемре — за то, что не разбудила его. Но вспомнив, что сегодня воскресение, расслабился. Из открытого окна доносились детские крики и заливистый лай Дика. Выглянув в окно, Дженк залюбовался картиной, открывшейся его глазам: Рюзгяр и Джо носились по зеленой лужайке, перекидывая друг другу мячик, а Дик прыгал вокруг них, высоко подскакивая, чтобы перехватить его у детей. Джемре, Дамла, Сехер и Нариман расположились за столиком в открытой беседке и наблюдали за детьми. Даже Дживан, обычно такой хмурый, сидя прямо на траве под деревом неподалеку улыбался, глядя на детские забавы.

Джемре заметила мужа в окне и помахала ему рукой:

— Дженк! Иди к нам!

Дженк не заставил себя долго ждать, быстро одевшись, он присоединился ко всей семье.

— Доброе утро! Или уже надо говорить добрый день? — притянув к себе жену и целуя ее в висок, весело спросил он, и добавил тихо на ушко Джемре, — почему ты не разбудила меня?

— Ты так сладко спал, мне стало жаль тебя будить, — так же тихо ответила она, сверкнув на супруга лукавым взглядом, в котором явно сквозило обожание.

И, словно испугавшись, что окружающие прочтут по ее глазам все секреты, и поймут, что происходило пылкой ночью в супружеской спальне, смутилась, слегка покраснев, отстранилась от мужа.

Дамла хихикнула в ладошку.

— Будешь завтракать, братец? Уверена, ты голоден как волк! — не удержалась она от веселой насмешки.

— Как ты догадалась? — Дженк изобразил на лице искреннее удивление, притягивая Джемре обратно к себе.

Дживан хмыкнул, глядя на сестру и ее мужа, и перевел взгляд на Джихангира, спешившего к ним от ворот. Вид у того был взволнованный.

— Дженк-бей! — Джихангир выкрикивал на ходу и махал руками, чтобы привлечь к себе больше внимания, — Дженк-бей!

— Что случилось? — Дженк выпустил из рук Джемре и развернулся в сторону охранника. Все взгляды устремились на него. Джихангир, приблизившись, выпалил на одном дыхании:

— Дженк-бей! Приехал синьор Бруно Вентуро, он требует немедленно принять его!

Комментарий к Глава 31

Обложка к главе https://vk.com/wall-203262439_2937

========== Глава 32 ==========

Дженк смотрел в упор на Бруно Вентуро, а в голове мелькала лишь одна мысль, что не зря Дарио всегда опасался своего дяди. Перед ним был настоящий крестный отец сицилийской мафии, человек опасный во всех смыслах, и действовать ему наперекор могло иметь очень плачевные последствия и нести смертельную угрозу для любого человека. Дон Бруно сидел в кресле напротив рабочего стола Дженка, небрежно закинув ногу на ногу, и изучающе смотрел на друга своего племянника, его поза была довольно расслабленной, но от его пронзительного взгляда, будто проникающего в самое сознание, становилось не по себе. Дженк вдруг вспомнил, что Дарио тоже умел так смотреть, когда у человека, попавшего в объектив его зрения, начинали бегать холодные мурашки по спине. Видимо, не зря Дар являлся потомком клана сицилийских бандитов. Кровь — не вода, и кровные узы всегда накладывают свой отпечаток на человека.

Бруно достаточно, по его мнению, выдержав паузу, изрек:

— Молодой человек, не буду ходить вокруг да около цели своего визита, скажу прямо — у вас есть то, что принадлежит моей семье, и я намерен забрать жену и сына моего племянника с собой. Туда, где их место и где они должны находиться, а именно в семье, которой они принадлежат, — он выговаривал слова медленно, подчеркивая каждую фразу, чтобы произвести нужное впечатление на собеседника.

— Что же, откровенность за откровенность, господин Вентуро. Я тоже скажу прямо — моя сестра останется там, где захочет.

— Я говорю не только о вашей сестре, молодой человек, а также и о сыне Дарио, которого усыновили вы. Джонатан должен вернуться на свою настоящую родину и к своей настоящей семье. А что касается Дамлы Гравиано, то она стала женой, а значит частью нашего клана, насколько я знаю, по собственной воле, а не по принуждению, поэтому сейчас должна вести себя соответственно своему положению. Я не против, чтобы она погостила у родного брата, но она должна вернуться в страну своего мужа и принять на себя часть обязанностей в связи с исчезновением супруга. Я не говорю о том, что девушка должна вести все дела Дарио, она слишком молода и неопытна, но передать свои права человеку, который возьмет на себя ответственность, она просто обязана.

— Под этим человеком, который возьмет на себя ответственность, — Дженк не сдержался от язвительной усмешки, чем вызвал неприятный блеск, вспыхнувший в темных глазах Бруно, — вы подразумеваете себя, я так понимаю.

Внутренне Дженк похолодел, когда Бруно упомянул про Джо, но виду не показал. «Как он узнал?» — пронеслось у него в мозгу, но единственное, что пришло на ум, это то, что Вентуро следил за ним и его семьей все это время и скандал, учиненный Анжеликой в кафе, не прошел незамеченным.

— Не забывайте, с кем вы разговариваете, юноша! — хищный огонь в глазах синьора нарастал.

— Поверьте, я прекрасно знаю, с кем разговариваю. Дарио — мой друг с самой юности, а сейчас я давно уже не юноша, как вы изволили выразиться, а взрослый мужчина, отлично знающий цену многих вещей в этой жизни.

Синьор Вентуро слегка дернул бровью и насмешливо улыбнулся.

— Вот как? В таком случае, вы понимаете, что со мной лучше не ссориться, — в его словах проскочила откровенная угроза.

Лицо Дженка стало жестким.

— Допустим, вы заберете Дамлу и Джонатана, тогда скажите мне, как вы собираетесь обеспечить их безопасность? При той жизни, которую вы ведете, — Дженк сделал многозначительную паузу, — я сомневаюсь в том, что моей сестре и МОЕМУ сыну не будет угрожать никакая опасность.

Бруно усмехнулся.

— Можете не волноваться, господин Карачай, члены МОЕЙ семьи находятся под моей личной защитой.

— Так же, как ВАШ сын? Он тоже находился под ВАШЕЙ защитой, но это не помешало ему умереть от рук убийц.

При упоминании Альфредо Бруно нахмурился.

— Мой сын вел неправильный образ жизни, к моему великому сожалению, он был наркоманом и умер от передозировки наркотиков.

— Вы в этом уверены? — Дженк со злорадным удовлетворением увидел удивление, проскочившее на лице господина Вентуро, — как же так? Всемогущий и всезнающий крестный отец не в курсе, что его собственный сын умер не по случайности, а от чужих рук?

Бруно медленно поднялся с места и уставился на Дженка, его ледяной взгляд словно резал ножом.

— О чем вы?

— Вот об этом.

Дженк достал телефон и включил видео, сделанное Анжеликой в доме мужа, то самое, на котором Джакомо Манкузо обсуждал с Карло подробности убийства Альфредо Вентуро. Пока длилась запись, Дженк наблюдал за Бруно. Тот слегка побледнел и черты лица заострились, скулы проступили и он отдаленно стал похож на Дарио в моменты сильной ярости. Лицо Бруно застыло словно маска и только глаза наполнились такой жгучей ненавистью, от которой у Дженка на голове зашевелились волосы.

— Откуда у тебя эта запись? — скрипучим голосом произнес Бруно, — впрочем, я знаю откуда. Анжелика, жена Манкузо, которую трахал мой племянник.

Дженк смотрел на него молча, прикидывая в голове, что может произойти дальше и что делать, если Бруно начнет настаивать на отъезде Дамлы и Джонотана на Сицилию. Бруно задумчиво отвернулся в сторону окна, было понятно, что он обдумывает только что увиденное и по глубокой складке, залегшей между его бровями становилось ясно, что участников записанного разговора не ждет ничего хорошего.

— Вы победили, молодой человек, — внезапно обернулся он к Дженку, — признаю, я не знал этого, но это мое дело и я разберусь с ним. А что касается беременной жены и сына Дарио, пусть они останутся здесь… Пока что.

Мужчина развернулся и на прямых ногах пошел в сторону выхода из кабинета, уже поравнявшись с дверями, обернулся.

— Вы сумели вызвать мое одобрение и доверие, Дженк Карачай. Не зря вы лучший друг Дарио. Чао.

Как только за ним закрылась дверь, Дженк выдохнул с облегчением и с размаху упал обратно в кресло, с которого он было поднялся, и уронил голову на скрещенные на столе руки. В висках застучало, и от сильной боли проскочила судорога по лицу. Дженк обхватил голову руками и что есть мочи стиснул, будто пытаясь унять пульсирующие разряды, прожигающие черепную коробку насквозь. Некоторое время он сидел, не в силах пошевелиться, потом осторожно одной рукой полез в ящик стола и начал там шарить, пытаясь нащупать флакон с таблетками. Вспомнив, что спрятал его подальше от Джемре, слегка застонал.

Через несколько минут за дверью послышались быстрые шаги с постукиванием каблучков, и Дженк постарался принять самый невозмутимый вид, какой только смог в такой ситуации, чтобы объясниться с сестрой и женой.

***

Анжелика проснулась от того, что входная дверь ее номера в отеле громко хлопнула. Приподнявшись на локте, она испуганно замерла. В гостиной послышались нарочито-громкие уверенные шаги, от которых у женщины бешено заколотилось сердце в груди. «Неужели Манкузо нашел меня? Чего он хочет?» — мысли метались в голове, и Анжелика никак не могла взять себя в руки. Она осторожно встала с постели и крадучись вышла из спальни, даже не накинув халат. Ступая босыми ногами, в одной ночной сорочке, она тихо проскользнула в гостиную.

В предрассветной дымке женщина увидела у окна мужской силуэт, с перепугу не узнав его, и лишь только тогда, когда мужчина обернулся, из груди ее вырвался тяжелый вздох облегчения. Схватившись за горло, она хрипло воскликнула:

— Дженк! Мадонна миа, зачем так пугаешь меня?

— Я уже собрался идти за тобой в спальню! Хотя негоже заходить в спальню к чужой жене… — жестко проговорил Дженк.

— Что ты здесь делаешь? Зачем ты пришел? Что-то случилось? — Анжелика заволновалась, понимая, что Дженк не пришел бы просто так без предупреждения, да еще в такую рань.

— Случилось то, что своими феерическими выступлениями ты привела в мой дом дона Бруно Вентуро, — обманчиво-спокойно сказал Дженк, еле сдерживая бушующую внутри него ярость.

Анжелика знала Дженка слишком давно, чтобы не осознавать в каком тихом бешенстве он сейчас находится. Добрый, щедрый, всегда готовый прийти на выручку любому, кто в этом нуждался, мужчина, будучи раненым или зажатым в угол менялся в нем на дикого зверя, способного пустить в ход клыки и когти, защищая свое. Дженк умел быть жестким и безжалостным в такие моменты. Бросив на нее лишь косой взгляд, он снова отвернулся, но даже по его позе Анжелика поняла, какую огромную ошибку совершила.

— Дженк… — как можно мягче сказала она, подходя вплотную к мужчине и положив руку ему плечо, — не знаю, что сказать… Дон Бруно следил за твоей семьей? Он что-то подозревал?

Дженк резко дернул плечом, скинув с себя женскую руку и окатил презрительным взглядом, от которого все внутри Анжелики перевернулось.

— А ты как думала? Люди Вентуро были везде! Я подозревал это.

Развернувшись, Дженк наступал на нее, сверля гневным взглядом и заставляя отступать шаг за шагом.

— Ты подвергла опасности Джо и мою семью! Никак не можешь успокоиться, Анж? Несмотря на твою выходку тогда, в Нью-Йорке, Дар продолжал помогать тебе. Хотя так и не простил…

— Не я виновата в том, что произошло с матерью Джо! Как там ее звали? Все время забываю ее имя… — голос Анжелики задрожал, но она продолжала слабые попытки держать оборону, — в том, что Дар остался с младенцем на руках, нет моей вины!

— Я не за этим приехал, Анж! — перебил ее Дженк, махнув перед ее лицом пальцем, — с этого дня не жди помощи от меня. ТЫ раскрыла тайну Джо, подвергнув малыша большой опасности. ТЫ нарушила покой моей семьи и привела на порог моего дома дона Бруно. Ты лучше меня знаешь, что это значит, кто такой крестный отец и на что он способен.

— Прости, Дженк, прости меня… — по щекам Анжелики покатились крупные слезы. — Не оставляй меня сейчас, Манкузо найдет и убьет меня…

— Уезжай, Анж, — немного смягчился Дженк, — уезжай в Америку.

— Но я боюсь…

— Манкузо не будет тебя сейчас искать, у него слишком много проблем. Он разорен, от его репутации в деловом и в криминальном мире остались лохмотья, никто не хочет иметь с ним дело.

От внезапной догадки Анжелика округлила глаза.

— Это ты стоял за всем этим?

Дженк кивнул в ответ, ядовито усмехнувшись.

— Дар продумал свой план до мелочей. Мне осталось лишь запустить машину, которая уничтожит Джакомо Манкузо. Честно говоря, я даже разочарован. Он так легко сдался! Я надеялся, что он будет лучше сопротивляться, — развернувшись, он направился к двери.

— Как ты договорился с крестным отцом? — крикнула вдогонку Анжелика.

— О, годы дружбы с Даром многому меня научили. Думаю, ты скоро станешь вдовой. Безутешная вдова разорившегося сицилийского миллионера — это так трагично! Уезжай из Стамбула, Анж. Уезжай из Турции. Будь как можно дальше от моей семьи.

Дверь за Дженком закрылась, и растерянная Анжелика осталась одна. Опустившись на диванчик и поджав под себя ноги, она пыталась собрать разлетающиеся мысли в кучу.

— Надо успокоиться, — твердила она себе. — Дженк добрый, он, конечно, взбешен сейчас, но успокоится и передумает… Наверное…

***

Джакомо Манкузо рассеянно смотрел в окно своего кабинета на сад, некогда такой ухоженный и аккуратный, а теперь выглядевший совсем заброшенным. Как быстро он пришел в запустение, зарос высокими сорняками, за которыми не видно было даже необычайной красоты роз на клумбах, вызывавших восхищение окружающих и гордость старой хозяйки дома — его первой жены, матери Мими.

— Крысы! Настоящие крысы, бегущие с тонущего корабля! — глаза мужчины блеснули ненавистью и он в сердцах стукнул кулаком по столу. — Рано решили меня похоронить! Пока я жив, пока моя дочь со мной, ничего еще не кончено! Джакомо Манкузо и не такие времена переживал! И оставался на плаву! Разбежались при первых же неудачах!

Действительно, от еще недавно многолюдного обслуживающего персонала большого особняка в центре Сиракуз, принадлежащего уважаемой семье Манкузо, почти никого не осталось. Компания объявила себя банкротом, банки, будто сговорившись, стали требовать немедленной выплаты всех долгов и самое главное, его партнеры по теневому бизнесу, приносившему основной доход, как один отвернулись от него. Таких случайностей не бывает. Но дон Джакомо не мог понять одного — кто за этим стоит? Это не мог быть Бруно, его методы Манкузо прекрасно знал. Крестный отец не стал бы тратить время на то, чтобы разорить, его просто нашли бы с дыркой в голове. Марко Гравиано с его дьявольски изобретательным умом давно мертв. А его сын? Что с ним случилось? Достоверно известно, что его убил Массимо на мосту близ Турина, хотя тело так и не нашли.

При воспоминании о Дарио дон Джакомо нахмурился. Пригрел змею на своей груди! Но ведь он сын Серены.

— Я не хотел твоей смерти, Серена! — произнес он вслух. — Не думал, что ты поедешь в ту проклятую деловую поездку вместе с Гравиано! Если бы я только знал! Ловушка, подстроенная для твоего мужа сработала на тебе! И я никогда не прощу себя за это! Если бы тогда погиб Марко, а не ты! Ты могла бы стать моей женой, а твой сын — моим сыном! Его смерти я тоже не хотел! Не я отдал приказ этому придурку Массимо стрелять в Дарио. Я сам убью его, когда найду!

Мужчина закрыл лицо руками.

— Тебе не придется этого делать, Джакомо, — прозвучал в тишине знакомый голос.

От неожиданности Манкузо вздрогнул. Предаваясь невеселым мыслям, он даже не заметил, как на пороге кабинета оказался Бруно Вентуро.

— Значит, смерть моей сестры тоже на тебе. Как и смерть ее мужа. — Бруно говорил спокойно и ни один мускул не шевелился на его безэмоциональном лице, похожем сейчас больше на маску.

— Ты все слышал? Но в смерти Дарио я не виноват! Массимо…

— Это уже не имеет никакого значения. Включи телевизор.

Бруно прошел и уселся в кресло посередине комнаты, расслабленно откинувшись на спинку. Джакомо внезапно прошиб холодный пот.

— Пресвятая Мадонна! Что там может быть? — почти беззвучно пошевелил он губами, им овладело ужасное предчувствие.

— И позови свою собаку Карло, его это тоже касается.

Дрожащей рукой Джакомо нажал кнопку под столом. Карло, один из немногих верных ему людей, оставался еще с ним.

Едва экран большого телевизора, висевшего на стене, загорелся, как дон Джакомо услышал спокойный голос диктора, монотонно читавшего главные новости:

— Час назад Камилла Манкузо, дочь известного сицилийского бизнесмена, была найдена мертвой в своей квартире в Турине вместе со своим любовником Массимо Гранди. Полиция предполагает, что причиной смертиобоих молодых людей стала передозировка наркотиков…

— Ты! — Карло, появившийся на пороге потайной комнаты, попытался вытащить из-за пояса пистолет, но в ту же секунду грохнул выстрел и он упал замертво.

Бруно опустив руку, в которой блеснул револьвер, улыбнулся:

— Не смог отказать себе в удовольствии пришить этого шакала лично.

— Моя дочь не была наркоманкой…

Манкузо сделался белее, чем снег в январе.

— Ты считал, что можешь безнаказанно убить сына крестного отца и это сойдет тебе с рук? — Бруно усмехнулся, хищно приоткрыв крупные зубы. — Ты плохо следил за дочерью, не знал даже, что она прячет того самого Массимо, которого ты разыскивал, в своей квартире. Как ты можешь быть уверен, что она не употребляла наркотики? Знаешь ли, современная молодежь живет, как хочет и не считается с мнением старших, не то, что мы раньше. За молодыми сейчас не уследишь…

Бруно приподнялся с кресла и сделал несколько шагов по направлению к Джакомо. Не торопясь, вытащил из кармана брюк белоснежный носовой платок и, протерев пистолет, положил его прямо перед Манкузо на стол. Тот оторвал пустой взгляд от экрана телевизора и уставился на оружие. Подняв глаза на крестного отца, Манкузо прочитал на совершенно безучастном лице Бруно Вентуро свой приговор.

Бруно молча развернулся и направился к двери.

— Не боишься поворачиваться ко мне спиной, падрито?

— Леопард не питается падалью и не боится стервятников, — не поворачивая головы обронил Бруно, прежде чем за ним закрылась дверь. Выйдя из комнаты, он остановился и прислушался. Через несколько минут тишину прорезал звонкий выстрел. Крестный отец усмехнулся и вышел из особняка к охране, получившей приказ не входить в дом ни под каким видом. Это было личное дело Вентуро и никто не смел в него вмешиваться.

Бруно сел в машину и в последний раз окинул взглядом старинный особняк в стиле барокко.

С семьей Манкузо было покончено.

***

Яркий солнечный весенний день и вокруг благоухают цветущие растения, кружа голову сладкими цветочными ароматами и радуя глаз разноцветьем цветов. Но больше всех привлекает внимание большое раскидистое дерево магнолии, сплошь усыпанное розовыми бутонами. Пьянящий запах магнолий не спутать ни с каким другим. Под деревом стоит девушка с распущенными каштановыми волосами, притягивает один из цветов к носу и вдыхает его аромат, срывает цветок и вплетает его в волосы. Так хочется подойти поближе и заглянуть ей в лицо, скрытое за струящимися на ветру локонами. Но, чем ближе подходишь, тем больше она удаляется.

Не уходи! Нет! Остановись!

Девушка оборачивается, но не останавливается. И вдруг вся картинка перед глазами начинает быстро уменьшаться. Девушка, дерево магнолии, цветы — все стремительно уносится куда-то вдаль, будто падаешь в бездну. Хочется кричать, остановить падение, позвать… Как ее имя?

— Мехмет, сынок! Проснись!

Мужчина открывает глаза и резко садится в постели. Рубаха на нем и черные растрепанные волосы все сырые от холодного пота, струйкой стекающего по лбу и вискам. Растерянно озираясь по сторонам, он останавливает взгляд на старике, присевшем на кровать.

— Опять? Все то же? — Кадир участливо смотрит на молодого человека, — ты опять кричал и метался во сне.

Мехмет проводит дрожащей рукой по лицу, стирая пот.

— Да, — хрипло говорит он, — я вижу ее каждую ночь, но не могу ни увидеть лица, ни вспомнить имя, чтобы позвать. И я снова падаю… Мне кажется, если бы я смог вспомнить как ее зовут, то вспомнил бы и остальное.

Парень откинулся обратно на подушку и закрыл глаза, пытаясь успокоиться и унять дыхание.

— Сколько так будет продолжаться? — некоторое время спустя проговорил Мехмет, снова пристально глянув на Кадира, — ты говорил, что память вернется… Но когда? Эта безвестность мучает меня. Я не могу вспомнить ни свое имя, ни кто я, ни своих родных. Кто эта женщина? Наверное, я любил ее, раз вижу каждую ночь. Тогда почему не могу вспомнить? — стукнул он сжатым кулаком по постели, — лучше бы я умер! Зачем ты спас меня?

— Не горячись! Память вернется рано или поздно. И не гневи Аллаха, только он знает зачем дал тебе второй шанс. Если бы я случайно не проезжал мимо того моста близ Турина и вовремя не вытащил тебя из воды, ты точно уже был бы мертв. Но всемогущий бог ничего не делает просто так и не посылает бесполезных случайных встреч. Все случайности в нашей жизни не случайны. Твои дела на этой земле значит еще не закончены.

— Прости меня, отец! Ты прав. — Мехмет сел и распахнув рубашку посмотрел на свежие, едва затянувшиеся рубцы от пулевых ранений на груди. Кадир покосился на него и вытащив из кармана пачку сигарет, закурил.

— Посмотри на меня. Ты не помнишь кто ты, а я прекрасно помню, но иногда мне кажется, что лучше бы я забыл. Пока я носился за мечтой спасти мир, я потерял своих родителей, меня не было рядом, когда они умерли, потерял девушку, которую любил, она не стала дожидаться меня, а вышла замуж. Я так и не смог завести семью, детей, живу бобылем, как одинокий волк. Бегая за призрачной мечтой, растерял всех, кто меня когда-то любил.

— Не говори так! Ты самый великодушный человек на земле. Не зря жители деревеньки, где ты жил, уважали тебя. Лечил всех, кто обращался совершенно бесплатно!

— Да уж… — протянул Кадир, — простые люди уважали, а главный врач местной больницы — ненавидел. Я лишал его заработка. Вот и сдал меня властям при первом удобном случае. Нельзя лечить людей без лицензии. А ее меня лишили после тюрьмы. Хорошо хоть, познакомился там кое с кем. Хоть и бандиты, но хорошие люди, не дали мне пропасть. Помогали как могли, но и я в долгу не оставался — штопал раненых без уведомлений в местные органы.

Кадир скрипуче рассмеялся, будто ворона закаркала.

— Покрывали и помогали друг другу, можно сказать. И документы оформили быстро, когда пришлось ноги уносить.

Мехмет тоже закурил, глубоко втянув в себя сигаретный дым. Немного помолчав, спросил:

— Ты не жалеешь, что пришлось уехать из Италии?

— Нет! Наоборот, я рад, что наконец вернулся в родные пенаты. Родная земля, знаешь ли… Родная речь, родные лица. Здесь даже солнце родное.

— Ты думаешь, что я тоже турок? — Мехмет вопросительно посмотрел на Кадира.

Тот не спешил отвечать. Докурив сигарету и затушив бычок, обернулся:

— Не знаю… Может да, а может нет… Но, когда ты метался в бреду после ранения, ты все время что-то кричал на турецком.

Комментарий к Глава 32

Обложка к главе https://vk.com/wall-203262439_3848

========== Глава 33 ==========

В поле, далеко за домами деревни, Мурат и Кадир затеяли свою старую юношескую забаву — стрельбу по банкам из охотничьего ружья. Будучи юными парнями во времена молодости, они тренировались и без конца спорили, кто лучше стреляет. Мурат тогда собирался поступать в полицейскую академию, а Кадир — в медицинский. Кадир никогда не одобрял стрельбу и, тем более войну, собираясь лечить людей и спасать раненых, но считал, что необходимо быть готовым ко всему, так как бредил мечтой стать военным врачом. Когда-то его отец вернулся со службы в армии после сильного ранения и много рассказывал своему сыну, маленькому Кадиру, об ужасах на поле боя. С тех пор мальчик и загорелся идеей спасти как можно больше человек.

Мехмет расположился неподалеку под деревом, спрятавшись от палящего по-летнему солнца в прохладной тени. Улегшись прямо на траву и пожевывая стебелек, он лениво наблюдал за соревнованиями старых друзей.

— Ты не сможешь меня опередить! — кипятился Мурат-бей, — не зря же я столько лет прослужил в полиции, прежде чем вышел в отставку.

— Посмотрим, посмотрим… — прищурился Кадир, старательно целясь в банку, поставленную на пенек.

Выстрел, и банка отлетела в сторону.

— Ага! — обрадовался Кадир, сверкая озорным взглядом и улыбаясь в бороду. — Я тоже не лыком шит! Участвовал в боевых действиях! Куда меня жизнь только не заносила.

— Кадир, — Мурат понизил голос и бросил косой взгляд на Мехмета, — хотел тебя спросить все…

— Ну, спрашивай, раз хотел.

— Сколько лет твоему сыну? Кажется, взрослый парень-то… То есть… Ну, вроде не было сына-то у тебя, когда ты уезжал…

Кадир внимательно посмотрел на Мурата и, отведя глаза в сторону, проговорил:

— Мехмет не родной мне сын… Это долгая история… Расскажу как-нибудь.

Мехмет почувствовав, что говорят о нем, лениво поднялся с земли и подошел к мужчинам.

— Я вот спрашивал у отца твоего, ты-то стрелять умеешь? Не хочешь попробовать?

— Можно… — Мехмет взял в руки ружье и заглянул в прицел.

Судя по уверенности, с которой он обращался с ружьем, держать оружие в руках ему приходилось не раз. Достав из кармана монетку, Мехмет подкинул ее в воздухе, вскинул ружье и, не целясь, выстрелил, проследив взглядом, куда она упала. На глазах у изумленного Мурата и неодобрительно качавшего головой Кадира поднял монету с ровной дыркой точно в середине и положил ее на ладонь. Отдав ружье Мурат-бею, развернулся в сторону деревни.

Вернувшись домой, Кадир ворчливо сказал Мехмету:

— Сынок, зря ты показываешь свои умения… Мурат и так уже начал задавать вопросы о тебе. Хоть он и друг мне, но не думаю, что ему стоит знать твою историю. Тем более, что и сами мы не знаем о тебе ничего. В одном только я уверен, что подстрелили тебя в мафиозных разборках, а значит, праведную жизнь ты раньше не вел. Поэтому я и постарался увезти тебя подальше с места происшествия и в полицию не стал сообщать.

— Ты прав, отец! Честно говоря, я и сам не ожидал от себя… Действовал машинально. Руки помнят. И это подтверждает твои слова.

Оба погрузились в задумчивое молчание, из которого их вывел зазвонивший у Кадира телефон. Кадир глянул на номер и, сведя лохматые брови к переносице, ответил на звонок:

— Слушаю тебя, брат.

Молча выслушав то, что ему говорили в трубку, он согласно кивнул и сказал:

— Твое слово — закон для меня. Выезжаю немедленно.

— Куда выезжаешь? — Мехмет вопросительно смотрел на отца, когда тот повесил трубку.

— В Стамбул.

— Зачем?

— Есть раненый, которому нельзя обращаться в больницу.

— Я думал, что когда мы переехали, ты оставил в прошлом свой промысел… Разве и здесь будешь заниматься тем же?

— Надеюсь, не постоянно. Но попросил человек, которому я не могу отказать, поэтому нужно ехать немедленно. Самолет уже ждет в аэропорту…

— Я поеду с тобой.

Кадир затряс лохматой головой и замахал руками:

— Не стоит… Лучше оставайся здесь…

— А что мне сидеть в этой глуши? Хоть на Стамбул посмотрю. Если я турок, то может вспомню что, да и тебя оставлять одного не хочу, мало ли что…

— Ладно, возможно, ты прав, — немного обдумав, согласился старик. — Побываешь в Стамбуле, может узнаешь знакомые места…

***

— Синьора! Как хорошо, что вы позвонили, — сообщил бодрый мужской голос в трубке, — мы не знали, как с вами связаться!

— Я в путешествии и только сейчас узнала о смерти своего мужа из новостей, — Анжелика скосила глаза на открытый перед ней ноутбук, сидя на стуле и небрежно покачивая ножкой, — к сожалению, у меня нет возможности прибыть в Италию немедленно… Похороны уже состоялись?

— Да, синьор Манкузо и его дочь Камилла были захоронены в семейном склепе… В связи с вашим отсутствием и так как других родственников у синьора не было, этим пришлось заниматься властям Сиракуз.

— Мадонна миа! Значит, я в любом случае опоздала, чтобы проститься с супругом, — женщина демонстративно вздохнула и громко хлюпнула носом, словно плачет.

— К сожалению… Примите мои искренние соболезнования. Но вам в любом случае необходимо вернуться как можно быстрее по вопросу наследства… — молодой человек на другом конце невидимой связи слегка замялся, — правда, синьор Манкузо совершенно разорился незадолго до смерти… И его наследство — это долги перед банками и партнерами.

— Как? Совсем ничего не осталось от состояния? Разве такое возможно?

— Сожалею, синьора, но дон Джакомо уже несколько лет заключал невыгодные сделки, а последние привели его состояние в такой минус, что и дом в Сиракузах, и земли пойдут с молотка, если вы не приедете и не оплатите банку…

Анжелика со злостью провела пальцем по экрану телефона и с размаху кинув его на стол, откинулась на спинку стула.

— Проклятье! Что я теперь буду делать? У меня нет денег!

Вскочив с места, она быстрыми шагами начала мерить комнату от одного угла к другому. Взлохматив волосы, остановилась напротив зеркала.

— Не могу так больше! Мне надоело быть неудачницей! Будьте вы все прокляты и сгорите в аду! Дар только и делал, что манипулировал мной, как хотел, а в итоге женился на другой! Грязная свинья Манкузо сдох, оставив мне расхлебывать свои долги, а единственный человек, который может помочь, отвернулся от меня из-за того, что бросила правду ему в лицо! — глаза метали молнии, лицо женщины исказилось от досады, и слезы бессильного гнева заструились по щекам.

— Надо нажать на Дженка, иначе ты окажешься в дерьме по уши! — сказала она своему отражению в зеркале, размазывая по лицу слезы пополам с косметикой.

Всхлипнув, Анжелика медленно направилась в ванную и открыла ящичек над раковиной. Взяв флакон с таблетками, задумчиво перекладывала из одной руки в другую. Она довольно долго стояла, тупо глядя на флакон, затем открыла его и начала глотать таблетки. Сначала одну, вторую, третью, запивая водой из-под крана, а потом насыпав на ладонь все остальные, опрокинула их себе в рот и застыла, отрешенно глядя в никуда.

Дженк проводил совещание в зале заседаний холдинга, слушая речь представительницы новой партнерской компании из Анкары. Шатенка с яркой, но не вызывающей внешностью и очень живыми голубыми глазами увлеченно рассказывала о возможностях взаимодействия компаний, дополняя свои слова жестикуляцией. Дженк смотрел на нее с еле заметной улыбкой, притаившейся в уголке губ, думая о том, что дела идут в гору и скоро понадобится еще одно офисное здание.

На столе зазвонил телефон, последнее время Дженк перестал его выключать даже перед деловыми встречами и совещаниями, учитывая обстановку дома. Глянув на экран, он слегка нахмурился. Уже протянув руку, чтобы сбросить звонок, передумал в последний момент, решив все же ответить.

— Я на совещании, перезвоню позже…

— Можешь не утруждаться… Я просто хотела сказать «прощай», — голос Анжелики едва слышится в трубке.

У Дженка подспудно возникло неприятное предчувствие. Резко вскочив со своего места, он без всяких объяснений поспешно покинул зал заседаний, сопровождаемый удивленными взглядами присутствующих.

— Что за дела? Ты уезжаешь? — продолжил разговор по телефону Дженк, заскакивая в лифт.

— Прости меня за все… Я больше никогда не побеспокою ни тебя, ни твою семью…

— Эй! Ты что там надумала? — спустившись на первый этаж, он уже почти бегом направился к выходу из здания. — Не дури! Слышишь меня? Ты в отеле?

В ответ в телефоне пошли короткие гудки.

— Черт возьми! — выругался Дженк, заводя машину, — этого мне еще не хватало!

***

Расхаживая по длинному коридору больницы, куда скорая доставила Анжелику, Дженк ругался про себя на все лады, не стесняясь в выражениях. Он весь кипел от злости. Мало того, что эта итальянка доставляла одни хлопоты, еще и собралась свести счеты с жизнью, наглотавшись таблеток. Дженку пришлось промыть ей желудок, пока он ожидал медиков, чтобы лекарства меньше всосались в кровь. «Что она хотела показать своей нелепой выходкой? Вряд ли в ее планы действительно входило умереть, иначе она не стала бы мне звонить,» — думал Дженк об Анжелике. Волей-неволей в голове всплыло воспоминание, когда ему пришлось оттаскивать Дара, чтобы тот не придушил ее в порыве дикой ярости. Никогда в жизни ни до, ни после, он не видел своего обычно хладнокровного и рассудительного друга в таком бешенстве. Дарио был вне себя от злости и не подоспей Дженк вовремя, ситуация закончилась бы очень скверно.

Дверь смотровой открылась, и оттуда вышел доктор.

— Как она? — хрипло спросил Дженк.

— Жить будет, не волнуйтесь, но ей необходимо другое лечение… Вы понимаете, о чем я?

— Понимаю, — Дженк многозначительно глянул в сторону двери.

— Мы переведем пациентку в палату и сегодня она останется под наблюдением, но выписывать домой ее не стоит торопиться. Не имею понятия, кем она вам приходится, господин Карачай, но лучше связаться с родственниками девушки, чтобы решить вопрос о госпитализации в специализированную клинику. Я могу посоветовать прекрасный частный психиатрический центр.

— У Анжелики нет родственников, — выдавил из себя Дженк, помрачнев еще больше, — я возьму на себя все расходы по лечению. Можете сказать мне, что вы думаете о ее состоянии?

— Хорошо, раз так, как пожелаете. Госпожа чуть не покончила с собой, это говорит о нестабильном моральном состоянии, хотя то, что она оповестила вас о своих планах, наводит на мысли о том, что возможно, она просто хотела добиться своих целей, манипулируя вами или еще кем-то.

— Я знаю, — опустил глаза Джек, — я очень давно ее знаю, еще с юности, она всегда добивалась своих целей любой ценой.

— Но тем не менее, госпоже Анжелике нужно пройти психиатрическое обследование и, возможно, получить лечение или реабилитацию. Психиатр нашей больницы побеседует с ней, как только она придет в себя.

— Спасибо, доктор.

Оставшись один, Дженк раздумывал над словами врача, когда в кармане завозился телефон, поставленный на беззвучный.

— Дженк, где ты? — в трубке прозвучал встревоженный голос Джемре. — Секретарша сказала, что ты выскочил из зала заседания, как ужаленный! Что опять случилось?

Дженк усмехнулся, несмотря на напряжение, ему показалось забавным такое пристальное наблюдение жены за его действиями. Хотя понять ее беспокойство было несложно. Он уже сам начал пугаться любых мало-мальских происшествий, сразу подозревая худшее.

— Ты наняла Зейнеп своим тайным агентом, миссис Смит?

— Не смешно! Я переживаю за тебя. Так где ты?

— В больнице, — Дженку показалось, что он увидел сквозь трубку, как Джемре побледнела при слове «больница», и поспешил ее успокоить, прибавив:

— Со мной все в порядке. Это Анжелика наглоталась таблеток. Пришлось отправить ее в Центральную клинику… Мне нужно задержаться здесь немного, поговорить с врачом.

— Я сейчас приеду к тебе.

— В этом нет необходимости… — сказал Дженк, но тут же передумал, — хотя ладно, жена, приезжай. Хочется увидеть твое любимое лицо как можно быстрее, чтобы немного успокоиться, а то я просто на взводе.

Войдя в просторный холл центральной Стамбульской больницы, Джемре осмотрелась и двинулась к небольшому кафе на первом этаже, где они с Дженком договорились встретиться. Едва она расположилась за столиком в центре зала, как ее взгляд упал на высокого черноволосого мужчину в белом халате возле кофемашины, в котором сразу узнала доктора Турана. Джемре попыталась отвернуться, желая избежать встречи, но было уже поздно. Барыш заметил ее и, радостно улыбаясь, шел прямо к ней.

— О, Аллах-Аллах! Джемре! Я как раз только что думал о тебе, очень хотел узнать, как твои дела? — вместо приветствия обратился он к ней.

Джемре замешкалась в растерянности. На днях она сама пыталась найти возможность поговорить с Барышем о состоянии мужа, но сейчас зная, что Дженк может появиться в любую секунду, чувствовала себя неуютно.

— Привет. Хорошо, что мы встретились, — смущенно отвела она глаза в сторону, — я пыталась поговорить с тобой, но все время что-то мешало…

— Рад, что ты решила обратиться ко мне. Помогу, чем только смогу. Ты хотела что-то рассказать?

— Да, мне нужна твоя консультация как врача и еще больше совет друга.

Барыш понимающе кивнул и опустился на стул напротив Джемре.

— У меня как раз перерыв, хотел выпить кофе. Можем поговорить сейчас. Ты ко мне приехала?

— Нет, у меня другое дело… Может быть, в другой раз… — Джемре поерзала на стуле, кинув напряженный взгляд в сторону входа, — но поговорить мне действительно очень нужно.

Возникло неловкое молчание, во время которого Барыш рассматривал женщину. Про себя он отметил, что Джемре похорошела с их последней встречи — на лице играл легкий румянец и вновь появился тот особый блеск в шоколадных глазах, которым он всегда так восхищался.

— Понимаешь, ситуация сложная… Это очень личное…

Ее губы слегка задрожали и она в волнении стиснула чашку кофе в руках. Барыш успокаивающе погладил ее по руке.

— Что здесь происходит? — Карачай вырос будто из-под земли рядом со столиком. — Немыслимо! Почему я все время застаю тебя в компании этого человека?

Дженк прожигал глазами Джемре. Барыш поспешил убрать руку.

— Я говорил тебе не приближаться к моей жене? — прорычал он, обернувшись к Барышу.

Джемре прекрасно знала этот взгляд, красноречиво говорящий, что муж взвинчен до предела и еле сдерживается, поэтому вскочив со своего места она попыталась слегка обнять его и увести в сторону. Дженк, нервы которого и так были как натянутые струны, чуть не скрипел зубами от ярости.

— Послушай, Джемре и я просто поздоровались, — попытался объясниться Барыш.

Метнув на мужчину яростный взгляд, Дженк кивнул.

— Поздоровался и хватит, необязательно гладить замужнюю женщину по руке. Если я еще раз увижу, что ты касаешься моей жены, я буду действовать иначе, — с угрозой сказал Дженк. — Держись от нее как можно дальше! Ты все хорошо понял?

Кровь ударила Барышу в голову, он сжал кулаки под столом и, сдвинув брови, смотрел на супругов. Только умоляющий взгляд Джемре, который он поймал на себе, остановил его, чтобы не наделать глупостей. Дженк, увлекаемый женой к выходу, кидал через плечо злые взгляды.

— О, Аллах! Тиран! Бедная Джемре! Как она может жить с таким чудовищем! — процедил сквозь зубы Барыш, стиснув челюсть так, что желваки заходили, — понимаю теперь, что она хотела мне сказать!

— Что ты делаешь? — накинулась на Дженка Джемре, едва они оказались на улице.

— А ты что делаешь? — огрызнулся он. — Стоит мне только отвернуться, этот непонятный товарищ уже тут как тут! Зачем ты приехала в больницу? Я думал, поддержать меня, а оказывается, чтобы встретиться со своим доктором!

— Да чтоб тебя, Дженк! Конечно, я приехала к тебе! А с Барышем встретилась случайно! — Джемре сверкала на мужа глазами. — Ты ведешь себя как животное! С ума сошел!

— Сошел! Сошел с ума! Я схожу с ума каждый раз, когда вижу этого типа рядом с тобой! А в последнее время что-то это происходит слишком часто! Слишком! — Дженк рвал и метал, — я ревную, Джем! Понимаешь, ревную! Ничего не могу с собой поделать! Не могу сдержать эту ярость…

— Посмотри на свое состояние, Дженк! Разве так можно? Я твоя жена, господин Карачай! Ты не в праве говорить мне такое! После всего, что мы пережили вместе…

Джемре уже тоже закипала от злости, ее голос сорвался на крик:

— Упрямец! — бархатные карие глаза загорелись огнем обиды, — ревнивый параноик… Барыш хочет помочь…

— В чем помочь? Ты защищаешь его?

Посетители больницы и прохожие начали оборачиваться на них. Тяжело дыша, сузив горящие опасным янтарным блеском глаза, Дженк приблизился к Джемре вплотную, обдавая жаром своего тела сквозь одежду. Несколько секунд они с вызовом смотрели друг другу в глаза, но, как всегда, случилось то, что всегда случалось. От волнующей близости тел им вдруг расхотелось ссориться. Находясь рядом, они забывали о ссорах и обидах, и обо всем окружающем мире вдобавок. Джемре завороженно смотрела на мужа снизу вверх, машинально облизывая кончиком языка разом пересохшие губы, Дженк внезапно склонился и провел носом по нежной шее жены, шумно вдыхая запах. Сильные мужские руки крепко обхватили тонкую талию женщины и прижали к себе. Джемре скользнула пальчиками по его напряженной спине, по каменным плечам, расслабляя, успокаивая. Почувствовав обжигающий поцелуй в шею, выгнулась всем телом. Вспомнив, где они находятся, Дженк нервно оглянулся кругом и поймав на себе любопытные взгляды обывателей, схватил Джемре за руку и потащил к машине.

— Куда мы едем? — спросила Джемре, понимая, что эта дорога не ведет к их дому.

— Увидишь, — резко ответил Дженк, сворачивая на набережную. — Нам давно надо было поговорить, Джем. Наедине. Не хочу, чтобы кто-то помешал.

Джемре задумалась. Он был прав — им давно нужно было поговорить и все рассказать друг другу, некая недосказанность создавала ненужное напряжение в отношениях.

— Хорошо, — согласилась она, — я позвоню домой, чтобы нас не ждали к ужину.

— Лучше скажи, чтобы вовсе не ждали нас сегодня! — подмигнул Дженк.

Джемре, послав мужу довольную улыбку, набрала номер.

Они остановились возле пристани, вдоль которой длинным рядом тянулись пришвартованные яхты. Джемре огляделась и остановила на Дженке удивленный взгляд. Выскочил из машины, он уже открывал ей дверь.

— Это был сюрприз! Я думал сделать его тебе и детям позже, но сейчас, кажется, идеальное время! Ты узнаешь мою страшную тайну, — таинственно зашептал Дженк на ухо Джемре, подталкивая к трапу одной из яхт.

— Знакомься, родная! — с гордостью и восхищением Дженк оглядывал изящную парусную яхту, — это итальянская красавица по имени Милиус-80. Она одна из лучших гоночных парусных яхт.

Джемре с интересом оглядывая все вокруг прошлась по палубе и, прищурившись, спросила:

— Это страшный секрет? Ты купил гоночную яхту?

— Джем, это не просто яхта! И секрет в том, что она предназначена не только для гонок, но и для нашего отдыха, — приобняв сзади, Дженк заговорщицки нашептывал ей в ухо, — Только представь — целый день в море! Свежий морской бриз и солнце! И мы…

— А как же дети?

— Не волнуйся, моя сладкая. Об этом я тоже позаботился! Для ребят есть специальная каюта. Думаю, морской воздух пойдет на пользу всем…

— Это просто чудесная идея! Мальчики будут в восторге! — обрадовалась Джемре, разворачиваясь к нему лицом и обнимая, — спасибо, любимый!

Потершись носом о его шею, она легонько чмокнула щетинистую щеку.

— Ты готова испытать яхту прямо сейчас?

— Ты о чем, Дженк? — слегка растерялась Джемре.

— Море зовет нас! Можем сколько угодно разговаривать под шум волн и ветра, — улыбнулся Дженк, многозначительно поиграв бровями. — Там уж нам точно никто не помешает! Соглашайся, Джем! — прибавил он, чтобы окончательно избавить жену от сомнений.

— Хорошо, — не смогла устоять Джемре под натиском нежных поцелуев, которыми Дженк начал осыпать ее шею и плечи для пущей убедительности.

Яхта летела по волнам словно птица, легко набирая скорость от свежего ветра, раздувающего паруса. Ощущение ни с чем не сравнимой легкости и невесомости увеличивалось прямо пропорционально удалению от берега. Джемре впервые за последнее время чувствовала себя абсолютно свободной и счастливой. Дженк стоял у штурвала, легко управляясь с яхтой, наслаждаясь скоростью и гармонией, которая воцарилась между супругами.

— Здесь, можно сказать, рулевой пост, — деловито объяснил Дженк, протягивая жене руку. — Иди сюда, научу тебя управлять яхтой.

Джемре испуганно вскинула глаза и отрицательно замотала головой. Дженк слегка усмехнулся.

— Ничего сложного. Управление всеми парусами и системами — электрическое, все можно отрегулировать с помощью кнопок.

Яркий возбужденный блеск в зеленых глазах, ловкие и грациозные движения, словно у хищника перед прыжком, притягивали взгляд. Джемре невольно залюбовалась мужем. Руки Дженка с такой быстротой бегали по кнопкам управления, что она не могла уследить за ними.

— Ты еще не видела самого интересного! — воскликнул он.

Схватив Джемре за руку, он потянул ее за собой ко входу в кают-компанию. Спустившись по лестнице, включил свет и обвел помещение горделивым взглядом.

— Пришлось немного поменять дизайн, — хитро подмигнул он.

Джемре восхищенно распахнула глаза. Обычная каюта превратилась в сказочную комнату в старинном турецком стиле: ковры, мягкие подушки, низкие мягкие диванчики.

— Мальчикам будет удобно играть здесь! — радовался Дженк как ребенок, видя восторг в глазах жены.

— Ага, мальчикам… — рассмеялась Джемре, — больше похоже на покои наложниц в гареме.

— А что? — хитро прищурился Дженк. — Ты против побыть немного наложницей?

— Не против, мой повелитель! — чмокнула Джемре его в нос и вывернулась из-под руки.

Дженк, внезапно оказавшийся с пустыми руками, громко рассмеялся.

— Ну ладно, Джемре-султан! — догнал он ее на выходе из каюты, — я еще не все тебе показал…

Яхта оказалась намного больше и вместительней, чем можно было предположить вначале. Счастливый Дженк с чисто мальчишеской радостью водил жену, показывая каюты, пытаясь ненароком прижать в любом укромном уголке, но она вновь и вновь ускользала, смеясь и дразня его.

Время летело незаметно, а супруги, занятые друг другом, не замечали ничего кругом. Между тем небо потемнело и ветер резко усилился, устрашающе трепя и раздувая паруса.

Джемре, которая обошла уже яхту вдоль и поперек несколько раз, остановилась перед входом в кают-компанию и, поманив Дженка пальчиком, проворно спустилась вниз.

— Пожалуй, я решила, что это место мне нравится больше всего, — призывно улыбаясь своему «султану», вынесла вердикт Джемре. Дженк, разгоряченный и возбужденный ее игрой, не заставил себя ждать. Одним прыжком оказавшись возле жены, заключил ее в объятия.

— Попалась, моя султанша! Теперь уже не сбежишь!

Крепко держа ее в руках, мужчина прижался губами к ямке над ключицей, слегка царапая щетиной. Джемре откинула голову, подставляясь под горячие ласки мужа.

Внезапно яхту сильно качнуло и накренило так, что парочка свалилась на пол, потеряв равновесие.

— Что за… — подскочил Дженк, моментально стал серьезным.

Выбежав на палубу, он не успел огляделся, как налетевшая волна окатила его соленой водой. Сильный ветер рвал паруса, море вздыбилось, бурля как кипяток и покрываясь пеной, огромные волны несли парусник со стремительной скоростью то поднимая, то увлекая вниз, а с неба хлестал косой дождь.

— Шторм! — испуганно ахнула Джемре, выглядывая из-за спины Дженка. — Что нам делать?

— Ничего! Надо переждать шторм, такие бывают в открытом море и они не опасны! — голос Дженка потонул в рокоте разбушевавшейся стихии и, словно опровергая его слова, в ту же секунду молния расколола черное небо пополам и громыхнул гром. Джемре громко вскрикнув, схватилась за мужа.

— Джемре, милая, спустись в каюту, там абсолютно безопасно, — попытался Дженк успокоить дрожащую от страха женщину, — нужно немедленно убрать паруса! — уже на ходу крикнул он, бросившись к рубке.

Джемре бежала следом за ним.

— Иди в каюту!

Но она лишь упрямо мотала головой, цепляясь за поручни.

— Возвращаться к берегу нельзя — можем налететь на мель или скалы, — прокричал Дженк. — Немедленно иди в каюту, я сказал!

Дженк взялся за штурвал, разворачивая яхту и одновременно с помощью электроуправления убирая паруса. Внезапно судно дало сильный крен, налетевшая в эту минуту волна чуть не сбила с ног Джемре. Ослепленная мощным потоком воды, обрушившимся на нее, женщина почувствовала только как сильные руки подхватили ее и притиснули к стене рубки, пока яхта, дрожа всем корпусом, колебалась. Джемре судорожно хватала воздух ртом, в панике думая, что пришел их последний час.

— Быстро в каюту, Джем! — Дженк орал что есть мочи.

Удерживая ее за талию на качающейся палубе, он зафиксировал штурвал и, подталкивая Джемре впереди себя, начал пробираться в каюту.

— Сиди здесь и не выходи! — крикнул он ей, разворачиваясь, чтобы вновь выскочить на палубу.

— Не пущу! — Джемре когтями вцепилась в его куртку и тянула на себя что было сил.

В этот момент судно задрожало и его вновь кинуло в сторону так, что оба отлетели к стене. Джемре больно ударилась лопатками, но куртку мужа из рук не выпустила, зажав мертвой хваткой.

— Джем! Я сейчас вернусь, надо проверить, убрался ли парус, иначе нас будет носить по волнам как перышко, — горячо шептал он ей прямо в губы, которые оказались во внезапной близости.

Они оба промокли, пропитавшись соленой морской водой, и ощущали эту горьковатую соль везде — на теле, во рту, от нее щипало глаза. Волосы Джемре превратились в мокрые сосульки, свисающие на лицо. Дженк секунду смотрел на нее, а затем впился яростным поцелуем в припухшие соленые губы жены. Джемре как безумная принялась отчаянно целовать его, кусать, слизывая эту соль, подсасывая нижнюю губу и проникая в его рот языком. Обвила его шею и повисла на нем всем телом.

— Не пущу, никуда не пущу… — заикаясь, шептала она между безумных поцелуев. Дженк отвечал ей со всей страстью, бешеной и яростной, на какую только была способна его горячая натура.

Адреналин в крови! Ледяная вода и соль…

Комментарий к Глава 33

Обложка к глава https://vk.com/wall-203262439_5252

========== Глава 34 ==========

Черный тонированный джип несся на всех парах вдоль глухого забора частного имения на окраине Стамбула. Слегка притормозив возле раздвижных ворот, машина ворвалась во двор, едва не задев створки, отъезжающие в стороны.

— Брат, слава Аллаху, он прибыл! — один из охранников со всех ног вбежал в комнату, где лежал раненый.

Бледный как смерть мужчина лежал на постели, повязка на его левом плече пропиталась кровью. Чуть приподняв голову над подушкой, он посмотрел мутным взглядом и тихо проворчал:

— Слишком долго! Я чуть не истек кровью, мать вашу! Где он?

— Брат, только он приехал не один… — охранник запнулся, тревожно глядя на хозяина, — с ним человек.

Раненый подозрительно прищурил глаза.

— Какой еще человек? Разве я не говорил, чтобы лишних людей не было?

Позади охранника возник Кадир.

— Не волнуйся, брат! Это мой сын, он надежный.

— Ладно, меньше слов, Знахарь, принимайся за дело, пока я кони не двинул.

Кадир уже ловко орудовал ножницами, избавляясь от спекшейся повязки на плече. Освободившись от нее, поморщился, осмотрев рану.

— Все не очень хорошо, брат. Воспаление началось, может быть заражение крови. Нужно срочно вытащить пулю.

— Сделаешь? — мужчина вопросительно смотрел на Кадира, его опухшие красные глаза горели на бескровном лице.

— Сделаю.

— Действуй! Мой друг говорил, что ты творишь чудеса и вытаскиваешь умирающих с того света. Не зря же в тюрьме тебя прозвали Знахарь.

— Я — знахарь, а не волшебник, — проговорил Кадир, — но сделаю, что смогу. Остальное зависит от тебя и воли Аллаха.

Пока Кадир колдовал над хозяином усадьбы, Мехмет курил на улице, усевшись на бордюр в сторонке от двух охранников у входа, негромко переговаривающихся между собой.

— Нашли того парня, что подрался с Мустафой в ночном клубе Антакьи? — негромко спросил один.

— Тише ты, — второй указал глазами на Мехмета, — здесь чужие.

— Он слишком далеко, чтобы услышать нас.

Мехмет, не подавая виду, безразлично глядя в другую сторону, навострил уши.

— Нашли, — шепотом ответил старший охранник, — ясно как день, что хозяин хочет повесить на него убийство Мустафы-аги. Насколько я понял, у парниши нет алиби на тот вечер, так что он точно попал. Хозяину нужен козел отпущения, чтобы скрыть убийство своего брата, а этот недотепа прекрасно подходит на роль. Подкопаться не к чему, после ссоры в клубе наш Мустафа зациклился на парне, начал преследовать его. Не смог снести, что ему нос разбили на глазах у народа, — охранник насмешливо хмыкнул. — Так что повод у паренька был. Правда, у этого простофили есть богатый и влиятельный родственник в Стамбуле…

— Да? — заинтересовался другой.

— Дженк Карачай — муж его сестры.

При этом имени Мехмет невольно вздрогнул и слегка повернул голову. Охранники, заметив его движение, тут же примолкли.

— Эй, ты! — обратился к нему старший, — шел бы ты прогуляться. Тебе здесь делать нечего. Когда твой отец закончит свою работу, тебя оповестят.

Мехмет медленно поднялся с места и, бросив острый взгляд на охранников, молча пошел к выходу из усадьбы.

Надвигающийся шторм чувствовался в воздухе. Только что ясное и безоблачное небо начало быстро заволакивать темными тучами, сгущавшимися над городом все больше. Ветер стал порывистым и нес с моря мелкие брызги соленой воды, едва ощутимо врезавшиеся в кожу. Мехмет чувствовал этот угрожающий бедствием запах морского бриза, обещавший вырасти в беснующийся ураган так же хорошо, как и чайки, с противными криками летающие низко над набережной.

Внезапно на улицах Стамбула стало пустынно, а одинокие прохожие старались как можно быстрее убраться подальше от неспокойного побережья. Волны росли на глазах, обрушиваясь на берег обычно спокойного Босфора все с большей силой. Уже накрапывал дождь. Мехмет не обращал внимания на знаки бедствия, подаваемые природой. Который час уже он бродил по улицам Стамбула, не разбирая дороги. В его голове звучало имя, словно вырванное из темноты прошлого — «Дженк Карачай». Но как он ни напрягал память, все было тщетно. Что означает это имя для него и кто человек, которому оно принадлежит, он не мог вспомнить. Мехмет был уверен только в одном — он уже слышал его раньше.

Одинокий мужчина стоял у моря, набегающие волны доставали до его ног, а неподвижный взгляд был погружен в бурные чернильно-синие воды. Такой же шторм сейчас бесновался в его голове. От влажности и ветра его черные волосы закрутились в беспорядочные кудряшки, пронзительные серые глаза, под стать цвету грозового неба, смотрели не мигая, а покрытая загаром кожа казалась слишком смуглой в контрасте с белоснежной рубашкой, расстегнутой практически до пояса.

Дождь набирал силу с каждой секундой, но человек будто не замечал ни ледяной воды, промочившей его уже насквозь, ни ветра, рвущего рубашку и развевающего волосы, ни сумерек, покрывших все вокруг темно-серым налетом. В мозгу кружились отрывочные картинки, почти такие же, как во снах. Снова он видел девушку и снова не мог рассмотреть ее лицо. Только ощущение тепла и нежности разливалось в груди, не смотря на ледяной холод вокруг. Раскинув руки, будто пытаясь обнять волны, достающие ему уже почти по бедер, он внезапно что есть мочи прокричал бушующему морю:

— Где ты? Я найду тебя! Чего бы мне не стоило — найду!

***

Дамла с улыбкой бросила телефон на столик. «Ах, брат! Ах, Джемре! Решили сбежать из собственного дома, чтобы остаться наедине! Да уж, народа в доме полным-полно и постоянные проблемы не дают покоя…»

Ход ее мыслей был прерван госпожой Сехер, вошедшей в это времени с улицы с Рюзгяром на руках. За ней следом семенил Джо и как всегда со щенячьей радостью скакал Дик.

— Дочка, ты здесь? — Сехер по привычке так и продолжала называть сестру зятя, хотя последнее время Дамла стала замечать, что женщина вообще стала вести себя с ней слишком ласково. Дамла не могла отделаться от противной мысли, что госпожа Сехер вновь начала надеяться на возможность отношений у Дживана с ней. Да и сам Дживан следовал тенью, как в былые времена. Где бы Дамла ни находилась, взгляд обязательно натыкался на парня, околачивавшегося без дела неподалеку. И это ее уже начало напрягать.

— Объявили штормовое предупреждение, — проговорила Сехер, — и правда, ветер начал подниматься, я подумала, что детям лучше вернуться домой.

— Правильно подумали, госпожа Сехер.

— Скоро будем ужинать, как только Джемре вернется. Уж не знаю, задержится сегодня зять или нет…

— Дженк вместе с Джемре, — прервала ее Дамла, — и сегодня они не вернутся. У Дженка возникли дела и Джемре на этот раз поехала с ним.

На самом деле Дамла не знала, куда точно направился брат с женой, но сказала так, чтобы пресечь все вопросы Сехер по этому поводу.

Погода действительно портилась на глазах. Всего за несколько минут стемнело так, будто уже наступила ночь и дождь полил как из ведра. Странное чувство стиснуло грудь молодой женщины, когда она, поднявшись в свою комнату, поспешила к окну, чтобы закрыть его. Сама не отдавая отчет своим поступкам, вместо того, чтобы закрыть фромугу, она внезапно распахнула створки настежь ивысунулась, подставляя лицо ветру и дождю. Блеснула молния и прогремел гром. В яркой вспышке она словно увидела вдалеке силуэт мужчины в белой рубашке, стоящего у самого моря, раскинув руки. Дамла могла бы поклясться чем угодно, что это Дарио. Разум говорил, что это невозможно, и все же… Видение было таким четким, словно происходило наяву. Дамла опрометью бросилась к выходу и не вполне соображая, что она делает, выскочила из особняка и побежала в сторону побережья. Не обращая внимания ни на дождь, ни на гром и вспышки молнии, она неслась к морю. Ей даже показалось, что она слышит его голос, который зовет ее.

— Аллах-Аллах! Сумасшедшая! Что она делает? — Дживан увидел Дамлу в тот момент, когда она скрылась за поворотом улицы. Выскочив вслед за ней из дома, он прыгнул в первую попавшуюся под руку машину во дворе.

Дамла, задыхаясь от быстрого бега, выбежала к месту откуда был виден берег насколько хватало глаз, но кроме беснующихся и бьющихся о берег волн там никого не было. Девушка замерла в оцеплении, дрожа всем телом и только слезы покатились из глаз, смешиваясь с дождем и солеными брызгами. Кто-то накрыл ее курткой и грубовато схватил за плечи.

— Дар!

Дамла не сразу поняла, что происходит, но схватилась за высокого мужчину, оказавшегося рядом и прижалась к нему всем своим трепещущим телом.

— Дар! Где ты был? Я так ждала тебя… — стуча зубами, шептала она, уткнувшись лбом ему в плечо. Уже теряя сознание, почувствовала как крепкие мужские руки подхватили ее и, оторвав от земли, понесли.

***

Джемре проснулась с ощущением, что болит и ломит все тело, обнаружив себя придавленной заснувшим прямо на ней Дженком. Первое, о чем она подумала, что раз она может испытывать боль, значит, они живы. Прислушалась, и кроме мерного дыхания мужа у себя над ухом, да тихого шелеста волн снаружи, не услышала больше ничего.

— Фув! Кажется, гроза закончилась.

Попыталась вылезти из-под Дженка, но тот недовольно засопел и сжал ее сильнее в объятиях. Джемре бросила свои попытки высвободится и перевела все внимание на него. Он вздохнул во сне и, чуть повернув голову, уткнулся носом ей в плечо. Джемре улыбнулась, слегка покраснев при воспоминании о безумстве вчерашней ночи, и легко провела пальцами по его волосам, спустилась между лопаток к талии, погладила по упругим ягодицам, по согнутой в колене ноге, закинутой ей на бедро. Как приятно было ощущать жаркое твердое тело своим — кожа к коже.

Что случилось с ними ночью? Они оба просто обезумели, кидаясь друг на друга словно голодные волки, срывая друг с друга одежду и занимаясь любовью, словно последний раз в жизни — яростно, дико, ненасытно, забыв о нежностях и ласках, желая только одного — утолить свой безумный голод.

Вспомнила, как сама сошла с ума от близкой опасности, вцепившись в своего Дженка когтями и зубами, не желая отпускать от себя, боясь, что его смоет бушующими волнами. Как драла на нем одежду и впивалась в его тело злыми поцелуями, засасывая кожу и прикусывая зубами. Ее несло девятым валом нестерпимой животной страсти, в теле бушевала буря, между ног стало так горячо и влажно, а желание почувствовать его в себе немедленно, сводило с ума. Джемре добралась до молнии на брюках мужа и, нырнув рукой в трусы, сжала твердый пульсирующий член, видя шальной взгляд его почерневших глаз. Бешеный зверь, дремавший в нем, проснулся и сорвался с цепи. Опрокинув ее на спину на подушки, разбросанные по полу, Дженк задрал мокрое платье и одним рывком освободив от трусиков, грубым толчком вошел в нее, заполняя собой до предела.

Под дикий рев природы они не сдерживали своих криков. Дженк рычал и урчал как хищник, добравшийся до добычи и со всем наслаждением поедающий ее. Джемре впервые в жизни не давила в себе стонов, рвущихся наружу от безумного удовольствия пополам с адреналином, бурлящим в крови. От близости смертельной опасности ощущения внутри были яркими, как никогда. Обострились все чувства, а тело стало до помутнения в глазах чувствительным, даже прикосновения было достаточно, чтобы все внутри дрожало и трепетало от экстаза. Страх улетучился, для него просто не осталось места в том испепеляющие огне страсти, что они испытывали. Даже если им суждено умереть, они умрут вместе.

Загадочная улыбка появилась на лице Джемре, когда вспоминала Дженка этой безумной ночью. Он, как и она, совершенно слетел с катушек, заставляя свою женщину испытывать оргазм за оргазмом, владея ею и отдаваясь ей до полного изнеможения, пока под утро они не уснули, не разъединяя горячих и потных тел. За всю их совместную жизнь Джемре не помнила еще такой безумной ночи.

Дженк завозился, промычав что-то нечленораздельное и открыл глаза.

— Мы в раю? — улыбнулся он.

— Возможно.

— Это хорошо. Я боялся, что попаду в ад, когда умру и, значит, после смерти не смогу быть с тобой.

Джемре рассмеялась, ее грудной журчащий смех счастливой женщины говорил ему о том, как ей хорошо.

— Где бы ты ни был, Карачай, я всегда последую за тобой! — Джемре нежно поцеловала его в кончик носа.

— Тогда я спокоен, — он погладил пальцами свой нос и затем провел ладонью по лицу жены, спускаясь вниз к шее и груди, ласково прошелся по мягким холмикам, отчего у нее вновь сладко заныло внизу живота.

— Я был не очень груб вчера? — прошептал он, переходя поцелуями от одного соска к другому.

Джемре выгнулась ему навстречу.

— Очень… — прошептала она ему в тон, — тебе придется исправляться…

— Я готов загладить свою вину прямо сейчас.

Он перевернул ее на живот и, слегка щекоча колючей щетиной, покрывал легкими поцелуями лопатки. До чего же чувствительна спина! От его прикосновений волна возбуждения накатила снова.

— Дженк, — Джемре смущенно улыбнулась, — я не могу двигаться… У меня все тело ноет…

— И не надо. Просто расслабься и наслаждайся, я сам все сделаю. Закрой глаза.

Джемре послушно сомкнула веки, положив голову на бок, и отдалась на милость нежным умелым рукам мужа. Легкие движения его ладоней и пальцев приятно массировали кожу, лаская и разогревая, и от этого по телу растекалась приятная нега. Джемре от удовольствия начала издавать звуки, похожие на мурлыканье кошки.

— Дженк, — заурчала Джемре, испытывая особое удовольствие только от самого произношения его имени, — Дженк, ты сейчас будешь смеяться, но мне жаль, что шторм закончился.

— Не буду смеяться, — перевернув ее расслабленное тело снова на спину и оказавшись внезапно лицом к лицу, серьезно прошептал Дженк, — мне тоже немного жаль…

Он не договорил, Джемре закрыла ему рот поцелуем, обнимая и шаря руками по мускулистой напряженной спине.

— Что мне делать, Джем? — серьезно спросил он, оторвавшись и заглядывая ей в глаза, — ты сводишь меня с ума и я постоянно хочу тебя.

— Я твоя, мой тигр. Ты самый лучший в мире муж и я обожаю тебя! — глаза женщины сияли как звезды.

— Но сейчас, моя дорогая женушка, нужно взять себя в руки, сделать над собой усилие и выглянуть наружу, — Дженк весело рассмеялся глядя на разочарование, возникшее на ее лице, — может, нас унесло уже в Атлантический океан и мы дрейфуем среди айсбергов? Ты не видела мои трусы?

Дженк собирал одежду по всей каюте, заглядывая под подушки, а Джемре, подперев голову рукой согнутой в локте, с блуждающей загадочной улыбкой любовалась на его красивое крепкое тело, спину покрытую легким загаром, переходящую в абсолютно белую задницу.

Дженк скосил на нее глаза и довольно хмыкнул. Изящная поза жены, лежащей на боку и наблюдавшей за поисками, женственные округлости, не прикрытые одеждой, так и манили его вновь к себе, а улыбка обещала все самые сладкие яблоки райского сада.

— А! К черту! Айсберги подождут, — и он вновь оказался рядом со смеющейся Джемре.

***

Госпожа Сехер, без сомнения, радовалась за Джемре — дом уютный, муж любящий, все чинно и благородно, не стыдно людям рассказать. Но все же старая обида на Дженка из-за младшей дочери дремала где-то глубоко в недрах души и она не упускала случая упрекнуть зятя в сердцах, замечая все, что по ее мнению, он делает не так. А иногда Дженк так раздражал, что ей было трудно справится с собой и не высказать в открытую своего неодобрения. Сехер не нравилось то, что Дженку было абсолютно плевать на приличия и мнение окружающих, и он мог позволить себе обнимать и целовать жену прямо на улице, на глазах у прохожих. Верх неприличия в понимании госпожи Сехер! Ладно еще, что он не обращал внимания ни на кого дома и спокойно мог на глазах у всех подхватить Джемре на руки или поцеловать в губы, что выходило за рамки добропорядочного поведения главы семейства и было уместным только разве что за закрытыми дверями супружеской спальни, но он также вел себя и на улице! Сехер возмущало это до глубины души. Чему он научит своих сыновей? Беспутству? Развязности? Он совсем не думает о правильном воспитании детей! Его непредсказуемость, а порой откровенная безответственность временами просто зашкаливала и превышала все допустимые рамки.

Вот и вчера сорвался ни с того, ни с сего, и увез Джемре в неизвестном направлении! Забыв о детях и своих обязанностях, поехал развлекаться и выключил все телефоны, так что невозможно было дозвониться!

— Что за невоспитанность! — процедила сквозь зубы госпожа Сехер, наблюдая в окно за резвящимися на полянке перед домом детьми и пытаясь не обращать внимания на госпожу Нариман, беспрестанно ворчащую что-то себе под нос.

А младшие Карачаи, тем временем, весело прыгали на батуте во дворе, совершенно не задумываясь о проблемах взрослых. Дик суетился рядом, подозрительно обнюхивая новенький батут, купленный на днях Дженком. Из дома вышла Дила и позвала детей завтракать.

— О, какой божественный запах! — проговорила госпожа Нариман, принюхиваясь к ароматам, доносившимся из кухни.

— Сначала всем мыть руки! — строго сказала Дила, заходя вместе с ребятами в дом.

Мальчики побежали в ванную и, вернувшись, уселись на небольшой диванчик в столовой.

— Кажется, ваши родители не приедут и к завтраку, — проворчала Сехер, глядя на малышей.

— Смотри, что сейчас будет! — весело подмигнув Рюзгяру, сказал Джо.

Хлопнув в ладоши, он сказал псу:

— Дик! Папа приехал!

Под веселый хохот мальчишек, пес со всех лап помчался к входной двери. Увидев, что хозяина нет, он тщательно обнюхал все вокруг и вернулся обратно.

— Дик! — повторил за Джо Рюзгяр. — Папа приехал!

И снова пес с лаем бежал ко входу.

Сехер погрозила пальцем, но сорванцы, не обращая внимания на строгость бабушки, только сильнее рассмеялись в ответ и продолжали игру. В конце концов Дику надоело бегать, и он улегся на пороге в ожидании. У госпожи Нариман уже живот урчал от голода и она снова принялась недовольно ворчать.

Сехер сердито посмотрела на свекровь. «Молчи уже лучше, старая! — подумала она про себя, — тут и без тебя тошно! Неужели эти голубки не могли дома миловаться? Обязательно надо было уехать при такой неспокойной обстановке! Аллах! Что ни день, так все время случается что-то плохое!»

Будто ответом на ее мысли послышался вой полицейских сирен, и во двор особняка въехали одна за другой две полицейские машины.

Госпожа Сехер кинулась ко входу, мучимая самыми недобрыми предчувствиями. Внутри все похолодело, а руки затряслись и перестали слушаться. Не сразу справившись с дверной ручкой, она с замиранием сердца распахнула дверь и испуганно уставилась на офицера.

Комментарий к Глава 34

Обложка к глава https://vk.com/wall-203262439_6028

========== Глава 35 ==========

Офицер полиции, предъявив удостоверение ошарашенной Сехер, пытливо вглядывался в комнату за ее спиной.

— Мы ищем Дживана Йылмаза. Он здесь сейчас проживает? — спросил он, переведя пристальный взгляд на женщину.

Сехер растерянно обернулась, ее сын спускался по лестнице со второго этажа. Быстро подойдя к двери, он отодвинул застывшую в ужасе мать и вышел вперёд.

— Дживан Йылмаз — это я. В чем дело?

— Вы арестованы по обвинению в убийстве господина Мустафы Джеляля.

Полицейские уже надевали на парня наручники, когда Сехер опомнилась и со слезами схватилась за сына.

— В чем вы его обвиняете? Какое такое убийство? Этого не может быть! Мой сын — не убийца!

— Прокурор разберётся! Отойдите, госпожа.

— Если этого урода убили, то я не имею никакого отношения к этому! — попытался подать голос опешивший Дживан, но полицейские уже заталкивали его в машину, монотонно зачитывая права.

Госпожа Нариман, с трудом приковыляв ко входу, вцепилась в поручень лестницы и посылала проклятия вдогонку отъезжающей машине, грозя карой Аллаха и грозно тряся своей палкой, словно посохом колдуньи. Сехер, схватившись за сердце, пыталась прийти в себя.

— Сехер! В чем его обвиняют-то? — Нариман тяжело опустилась на ступеньку, ноги совершенно отказывались ее держать.

— В убийстве… — бесцветно проговорила Сехер.

— Этого нам ещё не хватало! Чьем убийстве-то?

Сколько раз уже Дживана увозила полиция, сколько раз его обвиняли в тяжких преступлениях? Сердце матери не выдерживало этого, каждый раз разрываясь на мелкие кусочки. Раньше был жив господин Агях, который вытаскивал Дживана из любых неприятностей. А сейчас? Сехер понимала, что без помощи зятя и опытного адвоката дело может закончиться очень плохо. Схватившись за телефон, она начала судорожно набирать по очереди номера то дочери, то Дженка, но тщетно. Их телефоны всё ещё были вне зоны доступа. Кусая губы, Сехер устремилась по лестнице вверх и постучалась в комнату Дамлы. Не услышав никакого ответа, толкнула дверь.

Сехер видела вчера, как Дживан под дождем на руках принес Дамлу в дом. Молодая женщина прижималась лбом к плечу ее сына, обвив руками шею и эта картина вновь вызвала в душе матери тайные надежды, так что она постаралась побыстрее вернуться в свою комнату, чтобы не попасться им на глаза.

Сейчас же, войдя в спальню Дамлы, Сехер растерянно охнула увидев, что та с ярким румянцем на щеках и влажными от пота волосами скрючилась на измятой и скомканной постели.

— Дамла, дочка, что с тобой? — Сехер приложила руку к ее лбу.

— Аллах! Девочка, да ты вся горишь! Куда тебя понесло в самый дождь!

Дамла не открывала глаз и не реагировала на слова, напугав женщину ещё больше.

Сехер совсем растерялась, разрываясь между желанием бежать в полицию за сыном и необходимостью помочь Дамле.

Время перевалило за полдень, когда, наконец, знакомая машина въехала во двор. Из автомобиля не торопясь вышел Дженк и, обойдя его, открыл дверь жене. Слегка потрёпанный и измятый вид одежды молодых людей мог бы вызвать беспокойство, если бы не счастливое выражение, написанное на их лицах. Они явно не торопились войти в дом, стоя возле машины и не сводя друг с друга сияющих глаз.

Завидев Джемре с мужем в окно, нервная и совершено издерганная за время ожидания, Сехер поспешила им навстречу. Едва выйдя на крыльцо, она чуть не задохнулась от возмущения при виде той семейной идиллии, что открылась перед ее взглядом.

— Как вам не стыдно? — в сердцах выкрикнула она.

— Мама? — растеряно оглянулась Джемре.

— Что за безответственность! Детей бросила и уехала! Только о себе и думаете! — продолжала возмущаться Сехер.

— Что-то случилось? — забеспокоилась Джемре.

— Случилось! Случилось! Твоему брату нужна помощь, а ты тут…

Дженк не дал Сехер договорить, подняв правую руку вверх, а другой ладонью успокаивающе погладил жену по спине.

— Давайте войдем в дом, госпожа Сехер, и все обсудим, — внушительно произнес он.

— Я ведь просила тебя помочь, а ты ничего не сделал! Как? Как можно разговаривать спокойно, когда моему мальчику угрожают? Ты ведь говорил, что все проблемы решены! Вот так тебе верить, Дженк? — обернулась к нему теща.

Джемре буквально почувствовала, как мышцы всего тела мужа напряглись, а челюсти плотно сжались, образовав жёсткие складки вокруг рта.

— Помнишь человека, которого избил Дживан в баре в Антакье? Который ещё преследовал потом его. Мустафа Джеляль — местный мафиозник в Антакье. Так вот, его убили. И теперь хотят обвинить в этом моего сына! — Сехер закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

Джемре обняла мать, а Дженк, бросив резкое: «Я позвоню и все узнаю!», устремился в дом.

***

Мехмету со вчерашнего дня не давало покоя имя, услышанное из уст охранников усадьбы, — Дженк Карачай. В недрах своей памяти он никак не мог докопаться до воспоминаний, но готов был поклясться чем угодно, что знал человека с таким именем. Конечно, возможно, это лишь совпадение или однофамилец, но оставить ниточку, которая могла привести его к собственной прошлой жизни, он не мог просто так. И самое простое было набрать это имя в поисковике интернета.

Найти нужного человека не составило никакого труда, потому что оказалось, что он принадлежит к очень богатой и влиятельной семье Стамбула. Мехмет медленно пролистывал последние новости, в основном делового характера, тщательно вглядываясь в лицо улыбающегося с экрана телефона мужчины. Вероятность того, что Мехмет был с ним знаком, выросла в уверенность, но все равно память отказывалась восстановить полную картину прошлого.

В нем вновь закипала жгучая ярость, бороться с которой становилось все труднее день ото дня. Ощущать свое бессилие перед недугом было невыносимо для человека, привыкшего держать под контролем собственную жизнь. В такие моменты, как сейчас — когда понимаешь, что ничего не можешь с этим поделать, кроме как ждать, пока вернётся память, а вместе с ней и сама жизнь, Мехмету хотелось громить и крушить все кругом, выместить свою бессильную злобу на всех и всем, что подворачивалось под руку. Вчера, когда он стоял под проливным дождем на берегу Босфора, его не покидало странное ощущение, что он близок к разгадке как никогда, что совсем рядом находится то, что он так отчаянно ищет — некая туманная цель, к которой он неистово стремился. Но ничего не произошло. Только серые воды Босфора вздымались под ледяным косым дождем, промочившим его до нитки.

Мехмет в сердцах бросил телефон на столик и откинулся на кровати, задумчиво уставившись в потолок. Пока Кадир занимался своим больным, он снял небольшую комнату на окраине Стамбула и решительно не знал, чем ему заняться. Это вынужденное безделье бесило его вдвойне. Некоторое время пролежав неподвижно, Мехмет вдруг резко сел, словно принял для себя какое-то важное решение и, подхватив со стула куртку, направился к двери.

Немногим после полудня высокий широкоплечий мужчина с прозрачно-серыми глазами стоял напротив красивого здания в центре Стамбула и пристально рассматривал огромную вывеску, гласившую: «Холдинг Карачай». Неторопливо перейдя через дорогу, он вошёл в стеклянные раздвижные двери и, казалось бы, нерешительно остановился перед турникетом. Молодой охранник прищурил один глаз, оглядывая подозрительного незнакомца, внешний вид которого ему сразу не понравился. Тем более, что господин Карачай последнее время слишком много внимания уделял безопасности, что, конечно, было неспроста.

— Здравствуйте, господин… — как можно более вежливо обратился охранник к незнакомцу. — Вы что-то хотели? — в душе работник был уверен, что этот человек однозначно пришел без приглашения.

— Я хотел бы встретиться с господином Карачаем, — перевел на него взгляд Мехмет.

— Вам назначено? — поинтересовался для порядка охранник, хотя ответ на этот вопрос он знал практически наверняка.

Мужчина покачал головой.

— Оставьте свое имя и номер телефона, секретарь доложит господину, когда он приедет.

— Значит, сейчас его нет?

— Нет.

— А когда он будет в офисе?

Охранник пожал плечами.

— Не могу знать, возможно, сегодня его вообще не будет.

Мехмет развернулся к выходу.

— Вы не сказали свое имя… — крикнул охранник быстро удаляющемуся посетителю, но тот не удосужился ему ответить.

— Подозрительный тип… — пробормотал себе под нос охранник, — нужно будет обязательно доложить о нем господину Дженку.

***

Когда Дженк вернулся к нетерпеливо ожидавшим его жене и теще, то по его молчаливому виду Джемре сразу поняла, что ничего хорошего ждать не стоит.

— Где был Дживан в пятницу вечером? — пытливо глядя на Сехер, спросил Дженк. — Его разве не было дома?

— Кажется, он ходил прогуляться… — растерянно проговорила женщина, и глаза ее вновь наполнились слезами, которые было высохли, пока Дженк в кабинете разговаривал по телефону.

— Он — молодой парень, что ему дома что-ли все время сидеть? — подала голос из своего угла Нариман.

— Я не говорил, что он должен все время сидеть дома, я спросил, может ли кто-то подтвердить, что в это время он не был на месте убийства? Дело не очень хорошее, если у Дживана не будет алиби, может произойти все что угодно.

— Что произойти? — госпожа Сехер побледнела как полотно, — ты хочешь сказать, что на него могут повесить это убийство? Мой сын — не убийца! — неожиданно взвизгнула она. — Найди адвоката! Пусть ищут настоящего убийцу! Господин Агях смог бы решить любую проблему, будь он жив! А его сын сам только и делает, что проблемы создает, а не решает их!

— Мама! — Джемре укоризненно посмотрела на мать. — Ты не справедлива к Дженку!

— Правильно, правильно Сехер говорит! — Нариман в кои-то веке оказалась на стороне невестки, — твой муж сам одна большая проблема! Что он, что дружки его — мафиозники…

Дженк уехал в полицию, вызвав туда адвоката в попытке хоть что-то сделать для Дживана, а Джемре поднялась к Дамле. Стараясь не шуметь, она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Дамла вроде бы спала, но как только Джемре хотела уйти, открыла глаза и тихо позвала ее:

— Дорогая…

— Ты не спишь? Мама сказала, что ты вчера попала под дождь и приболела. Что ты делала в такую погоду на улице? — Джемре села на кровать рядом и взяла Дамлу за руку. Та всхлипнула.

— Я видела его… — прошептала она.

— Кого? — Джемре пощупала лоб девушки и одобрительно кивнула головой — температура спала.

— Дара!

Джемре застыла с протянутой в воздухе рукой, от удивления округлив глаза.

— Где видела?

Впрочем, изумление быстро прошло, потому что она решила, что у Дамлы были кошмары из-за температуры.

— Он стоял у берега там, — Дамла махнула рукой в сторону окна, — я увидела его из окна, когда начинался дождь. Не смотри так на меня! Я не сошла с ума! Я узнала бы его из тысячи!

— Не волнуйся так, родная. Подумай о ребенке, — голос Джемре звучал успокаивающе.

— Ты не веришь! — Дамла залилась слезами и отвернувшись от нее, уткнулась в подушку.

Джемре недоверчиво смотрела на золовку, в то же время переживая ее боль, почти как свою собственную, — она ещё помнила те времена, когда считала Дженка мертвым. Действительно, из окна спальни виделась часть набережной, но чтобы можно было четко рассмотреть так далеко человека?

«Нет, это невозможно, — скептически оценила расстояние Джемре. — Она просто обманывает себя.» И от этого осознания Джемре стало ещё больнее, сердце словно сжал железный обруч, когда она смотрела на тихо плачущую Дамлу.

***

Так ничего и не добившись в полиции, усталый Дженк несмотря на то, что было уже довольно поздно, решил все-таки заехать в офис. Неожиданно навалились неотложные дела, требующие его личного вмешательства и, как говорится, сошлось все одно к одному. Дженк, которому так и не удалось отдохнуть в этот бесконечно долгий день, чувствовал себя словно выжатый лимон, мечтая только упасть на свою кровать и, прижавшись к теплому телу Джемре, уткнуться носом в ее макушку и забыться крепким долгим сном. Пытаясь отогнать от себя тяжелые мысли приятными воспоминаниями о морском приключении, он вошёл в здание компании. Рабочий день давно закончился, и в холле царила тишина, только охранник сидел на своем посту.

— Здравствуй, Йигит, — Дженк на ходу поздоровался и направился к лифтам.

— Дженк-бей! — парень вскочил с места и устремился за ним следом, — я не хотел вам звонить, потому что это только мои предположения и ничего больше…

— В чем дело, Йигит? — Дженк устало потер висок, чувствуя, как внутри начинают стучать знакомые молоточки и думая о том, что нужно срочно выпить таблетку, чтобы предотвратить новый приступ головной боли.

— Я ничего такого не заметил, и это просто мои мысли, но…

— Говори прямо, что хотел сказать, не ходи вокруг да около, — волнение охранника начало напрягать Дженка.

— Сегодня вас спрашивал странный человек…

— Какой человек?

— Он не представился, но мне показался очень подозрительным. У него такой пронзительный взгляд, от которого становится не по себе.

Дженк нахмурился.

— Он не сказал, что хотел?

— Нет, только спросил, когда вы будете и, узнав, что это неизвестно, развернулся и ушел.

— А камеры? — в другой раз Дженк просто пожал бы плечами и забыл, но сейчас, вспоминая о неприятном визите родственника Дарио из Италии, а также странные происшествия с Дживаном, он не мог проигнорировать сообщение охранника.

Склонившись над экранами с камер наблюдения, пока шла перемотка к нужному моменту, Дженк изо всех сил боролся со все нарастающей головной болью. До своего кабинета он так и не добрался, чтобы принять лекарства, припрятанные в верхнем ящике стола. Йигит, внимательно вглядывающийся в экран, неожиданно слишком резко воскликнул, да так, что его голос отдался в голове Дженка многократным болезненным эхом:

— Вот! Вот он!

Дженк посмотрел на монитор и его прошиб холодный липкий пот — человек, на которого указывал Йигит, стоял к камере полубоком, и лицо было видно не слишком отчетливо, но достаточно, чтобы Дженк узнал его. Сразу забыв обо всем на свете, Дженк уставился на экран.

— Нет! Этого не может быть!

В глазах неожиданно потемнело, и приступ невыносимой боли прорезал мозг Дженка словно ножом. Он почувствовал неприятный металлический вкус во рту и подкатывающую к самому горлу тошноту, пошатнулся и, глухо застонав, рухнул без сознания на пол.

Джемре не могла унять беспокойства, без конца глядя на часы. Время шло, а Дженк все не возвращался. Конечно, поводов для волнения было предостаточно, но что-то подсказывало ей, что это еще не все в череде несчастий, обрушившихся на них сегодня.

— Ну, где же ты, Дженк? — прошептала Джемре, по привычке стоя у окна их спальни в ожидании мужа.

Весь дом давно уже спал, даже Дамла, которая немного пришла в себя после большой кружки успокоительного чая, заваренного для нее госпожой Сехер, а Джемре все никак не могла заставить себя лечь. Прекрасно понимая, что Дженк задержался не просто так, а по необходимости, она держалась из последних сил, чтобы не набирать без конца его номер. Но ожидание становилось просто невыносимым, и беспокойство нарастало с каждой минутой. К конце концов, Джемре, не выдержав, решилась позвонить, но как только она подумала об этом, телефон внезапно завибрировал в руке и на экране высветился незнакомый номер.

— Да, алло! — резко бросила в трубку Джемре, чувствуя, как сердце бешено заколотилось в груди.

— Госпожа Карачай?

— Да, это я!

— Ваш муж доставлен в больницу…

========== Глава 36 ==========

Держа в трясущихся руках телефон и пытаясь разглядеть имя в списке контактов сквозь пелену слез, Джемре сидела на заднем сидении такси. Водитель с сочувствием поглядывал на расстроенную молодую женщину, но сделать ничего не мог — впереди на мосту произошла авария, и машина оказалась зажатой в пробке. Наконец, Джемре удалось отыскать нужный номер, и теперь с замиранием сердца слушала длинные гудки в трубке, ожидая ответа.

— Алло, — прозвучал спокойный голос Барыша.

— Барыш! Это я — Джемре! Дженка доставили в твою больницу! Прошу тебя, умоляю, помоги! Дженк болен! У него была опухоль мозга — я об этом все хотела с тобой поговорить…

— Успокойся, Джемре. Я на месте, сейчас разберусь.

— Я еду, но застряла в пробке! Аллах, я с ума сойду! — голос Джемре сорвался на рыдания.

— Не волнуйся, я немедленно им займусь.

Когда спустя час Джемре добралась до больницы, ее нервная система находилась на грани срыва. На ватных ногах, обливаясь слезами, она буквально ворвалась в палату Дженка. Увидев, что муж сидит на постели, бросилась к нему на шею, не обращая внимания ни на Барыша ни на медсестру, стоящих рядом.

— Дженк! Жизнь моя! — всхлипывая, шептала она, обрушив на него шквал лихорадочных поцелуев, которыми хаотично покрывала любимое лицо.

Дженк даже слегка растерялся и, бросив смущенный, но довольный взгляд на доктора, попытался успокоить жену.

— Все в порядке, родная, все в порядке… — приговаривал он, поглаживая любимую по спине.

— Как это в порядке? — внезапно взорвалась Джемре, — Если бы было в порядке, то ты не потерял сознание! Ты обманывал меня, не зря же я нашла таблетки! — схватив его голову, она приблизила лицо так, что упиралась носом в его нос и пытливо смотрела ему прямо в глаза.

Барыш молча, скрестив на груди руки, наблюдал за этой картиной. Он еще никогда не видел свою давнюю подругу в такой степени волнения и теперь отчетливо понимал, что сделал в отношении ее мужа неправильные выводы. А Джемре продолжала пытать Дженка. Сейчас, когда она увидела его во вполне нормальном состоянии, вопросы так и сыпались с ее уст, словно из рога изобилия:

— Почему ты ничего не говорил мне? Ты проходил повторные обследования? Как давно начались твои боли? Я чувствовала, что что-то не так! Чувствовала! Разве ты можешь обмануть свою жену, Дженк Карачай? — нападала она на мужа, и не давая возможности ему хоть что-то ответить тут же вновь начинала осыпать поцелуями.

Джемре никак не могла совладать с собой, дрожа всем телом и беззвучно плача.

— Джемре! — доктор, боясь, что у нее начнется истерика, решил обратить внимание на себя. И действительно, его резкий окрик возымел действие — вздрогнув всем телом, она развернулась к нему.

— Барыш?

— Мы уже сделали томограмму — рецидива нет. Но такие операции, как пришлось перенести Дженку, не проходят бесследно. Его головные боли и обмороки сейчас — это следствие перегрузок и стресса. Нужно больше отдыхать…

Барыш увидел, как постепенно глаза Джемре начали принимать осмысленное выражение и засветились радостью, как только смысл сказанного дошёл до её сознания.

— Говорю же, я в порядке! Я еще сто лет проживу, успею надоесть, будешь не знать, как от меня отделаться, — попытался пошутить Дженк, прижимая к себе плачущую теперь уже от счастья жену. — И не надейся, что избавишься от меня так просто! — улыбнулся он.

— Только попробуй умереть раньше меня! Я тебя где угодно достану! — всхлипнула Джемре, прижимаясь к его груди.

Доктор Туран внезапно широко улыбнулся.

— Ну, голубки, хватит говорить о смерти! Господину Карачаю нужно как следует отдохнуть — и будет как новый. Джемре, иди домой, а он останется под моим присмотром.

— Никуда я не пойду! — решительно заявила Джемре. — Я останусь с мужем.

— Иди! Вам обоим нужно принять успокоительное и выспаться. И лучше это сделать по отдельности.

Барыш схватил Джемре за плечи и, оторвав от Дженка, буквально выставил за дверь. Дженк довольно резво вскочил на ноги, но слегка пошатнувшись, снова осел на кровать.

— И не надейся, — обернулся к нему Барыш, весело подмигнув, — теперь я буду твоим лечащим врачом и у меня найдутся методы, чтобы ты придерживался моих рекомендаций.

— Лучше сразу прикончи! — вскинул руки вверх Дженк. — Но серьезно, мне просто необходимо сейчас уйти! У меня есть неотложное дело…

— Все неотложные дела подождут до завтра! — отрезал Барыш, — тебе вкатили такую дозу снотворного, что я удивляюсь, как ты еще держишься. Если серьезно, то твоему организму просто необходим отдых. Так что, господин пациент, доктор сказал «спать! “

Дженк действительно чувствовал, как на него накатилась неимоверная слабость. Сознание все еще работало, напоминая про картинку с камер наблюдения, что не давала ему покоя, но реальность словно начала отдаляться, уплывая куда-то далеко и освобождая воспаленный мозг от беспрерывной суперактивной деятельности. Голова стала тяжелой и сама собой опустилась на подушку. Дженк бессильно вздохнул, понимая, что сопротивляться он уже просто не может и, закрыв глаза, моментально уснул. Барыш, наблюдавший за ним, пощупал пульс на запястье своего нового пациента и, удовлетворенно кивнув, вышел в коридор.

Как он и предполагал, Джемре никуда не ушла, а стояла за дверью. Медсестра принесла ей успокоительные таблетки и, приняв их, она начала понемногу возвращаться в нормальное состояние.

Как только доктор Туран закрыл за собой дверь палаты, она ринулись ему навстречу:

— Ну что? С ним правда все хорошо? — Джемре всё ещё мелко дрожала, а глаза её горели неестественным нервным блеском.

— Ты же знаешь меня, я не стал бы обманывать. Нужно, конечно, провести ещё некоторые обследования, но не думаю, что что-то будет не так. Я запросил его историю болезни из Турина. Опухоль ведь была доброкачественной, так что, волноваться не о чем. Возвращайся домой, Джемре, тебе тоже нужно отдохнуть.

— Спасибо, Барыш! Спасибо за все! Я так сильно люблю Дженка, что не знаю, как смогла бы жить без него! Если бы ты знал, сколько всего мы пережили…

— Джемре… — Барыш замялся, — прости меня. Я всё не так понял. Я решил, что у вас проблемы в браке, поэтому, кажется, позволил себе лишнего…

— Не извиняйся. Ты ничего не сделал! — Джемре слегка улыбнулась, — мне ужасно повезло в жизни. Дженк — самый любящий и верный муж. Если бы ты знал его лучше, то понял бы, насколько он замечательный человек.

— Надеюсь, у меня будет возможность лучше познакомиться с ним и подружиться. Человек не может быть плохим, раз смог заслужить любовь такой прекрасной женщины.

Слова Барыша вызвали легкую улыбку на лице Джемре, но сдаваться она не хотела, и доктору Турану пришлось применить всё своё красноречие, чтобы убедить её отправиться домой. В конце концов, Джемре нехотя согласилась, признав, что Дженку и впрямь нужно хорошенько выспаться и откинуть хотя бы на время все проблемы.

Попрощавшись с Барышем, Джемре уехала, но когда ранним утром тот заглянул в палату к своему пациенту, то обнаружил её спящей на кресле рядом с мужем. Своей мягкой ладошкой она крепко сжимала большую руку Дженка и на её губах играла нежная улыбка.

Барыш усмехнулся и потихоньку прикрыл дверь снаружи.

Дженк проспал почти сутки, проснувшись только к вечеру следующего дня. Джемре, увидев, что он открыл глаза, вздохнула с облегчением:

— Слава Аллаху, ты проснулся! Я уже даже начала переживать.

Дженк довольно прищурил глаза и с наслаждением потянулся, сладко вытягивая ноги и руки, потом хотел было прижать к себе Джемре, но вдруг о чем-то вспомнив, резко сел на постели.

— Сколько времени?

— Около пяти часов вечера, а что?

— Мне срочно надо в офис!

Дженк вскочил на ноги и начал переодеваться из больничной пижамы в свою одежду с такой быстротой, что Джемре удивленно вскинула брови:

— Ты будто призрака увидел! Что-то снова случилось?

— Случилось, случилось. На этот раз ничего плохого, но об этом потом. Я пока сам ни в чём не разобрался.

Чмокнув Джемре в нос, Дженк ринулся к выходу, столкнувшись лоб в лоб с доктором, который в этот момент входил в палату.

— Не помню, чтобы я вас выписал, господин Дженк Карачай, — Барыш преградил ему дорогу.

— Вы же сказали, что я здоров, доктор Барыш Туран, — в тон ему ответил Дженк. — Серьезно, мне просто необходимо заняться одним срочным делом!

— Ладно, ладно! Разрешаю покинуть больницу, но нам ещё предстоит серьёзный разговор. Ничего, если мы перейдём на ты? — добродушно усмехнулся Барыш.

Пожав друг другу руки в знак уважения и зарождающейся новой дружбы, мужчины распрощались. Дженк поспешил снова в офис, чтобы узнать новости о вчерашнем посетителе, так сильно похожем на Дарио.

Ожидать, пока водитель пригонит его машину, Дженк не мог, поэтому поехал в офис на такси. Чем больше он думал об этом загадочном человеке, тем больше сомневался и тем сильнее волновался. Куча вопросов роились у него в голове, едва успевая сменять один другой: «Кто этот мужчина? Если это Дарио, то почему просто не позвонил мне или не пришёл домой? Как он мог выжить? Почему так долго не появлялся?»

Дженк боялся надеяться на то, что это действительно может оказаться Дарио, и в то же время отчаянно хотел верить в это. Внутренне терзаемый переживаниями, он рассеянно смотрел в окно, сидя на заднем сидении такси. Машина уже проезжала по улице, в конце которой находился холдинг, и вдруг Дженк увидел, как знакомая высокая фигура, двигаясь неспешно по тротуару, свернула в переулок.

— Стой! — Дженк выскочил из такси практически на ходу и устремился за человеком, чуть сам не попав под машину.

— Сумасшедший! Ты что творишь? А деньги? — кричал ему вслед водитель такси, но Дженк его даже не слышал. Всё его внимание сосредоточилось на том месте, куда свернул мужчина, похожий на Дарио.

— Дар! — Дженк хотел крикнуть, но от волнения перехватило горло, и вместо крика из него вылетел лишь шипящий шепот.

Свернув на том же повороте, Дженк выскочил на середину улицы и остановился, озираясь. Улочки в этой части города буквально расползались по разным сторонам, и куда направился мужчина, было непонятно. Дженк поочерёдно вглядывался в каждую и, наконец, вдалеке увидел его.

— Дар! — что есть мочи выкрикнул Дженк.

На этот раз голос не изменил ему и от громкого звука даже голуби гурьбой вспорхнули с тротуара.

— Дар! Подожди!

Но мужчина не остановился и не обернулся, а спокойно продолжил свой путь. Дженк бросился за ним и, подбежав, схватил за плечо, резко развернув к себе.

Дженк хоть и надеялся на то, что Дарио может оказаться живым, но до конца поверить в это чудо не мог. Это казалось невозможным, невероятным, но его лучший друг сейчас смотрел на него. Это был точно Дар — его лицо, с красивыми правильными чертами, прямой, как у греческих статуй нос, четко очерченные губы с постоянной, слегка насмешливой полуулыбкой и серые ясные глаза, пронзительный взгляд которых будто видел тебя насквозь.

— Дар… — выдохнул Дженк рассматривая друга. — Неужели это ты?

Дженк почувствовал, как лицо человека напротив начало расплываться перед глазами, потому что на них совсем некстати выступили слезы. Дарио смотрел на него вначале с некоторым замешательством, потом растерянно, потом вопросительно.

— Дженк?

Суровый и часто излишне резкий господин Карачай больше не мог себя сдерживать, и прямо посреди улицы под прицелом любопытных взглядов прохожих кинулся на шею своему товарищу. Дарио сжал его в объятиях так, что ребра затрещали. Несколько минут никто из них не мог вымолвить ни слова, по очереди отрывая друг друга от земли и хлопая по плечам.

— Я не верю! Какое счастье! Неужели чёрная полоса моей жизни закончилась и судьба вернула мне брата? Как это возможно? Мы столько времени считали тебя мертвым…

Когда первый приступ безумной радости немного прошёл, и они оба начали приходить в себя, ошеломленные этой встречей, Дженк сказал:

— Поехали домой! Дамла здесь, у нас…

— Дамла… — повторил за ним Дарио.

Дженк уже тянул его к дороге, рукой подзывая проезжавшее мимо такси.

— Дженк, постой!

Такси остановилось, но Дарио не сдвинулся с места.

— Едем! — Дженк кивнул в сторону автомобиля.

— Нет! Не сейчас… Подожди немного… Нам лучше сначала поговорить наедине.

— Ты прав! — слегка поколебавшись, Дженк отпустил такси, — конечно, нам надо поговорить… Просто я вне себя от радости. Хочется и сестру быстрее обрадовать. Ты должен рассказать всё, что случилось, а мне тоже есть, чем тебя удивить…

Друзья устроились на одной из лавочек на набережной.

Кадир когда-то говорил, что память может вернуться в любую минуту, возможно, это случится постепенно, а возможно сразу. Именно так и случилось. Сразу!

Увидев Дженка, Дар внезапно вспомнил всё — всю свою жизнь, начиная с детства. Вспомнил кто он, семью, учёбу в Америке, своего товарища, который стал для него даже больше, чем семья, вспомнил Дамлу и их свадьбу. Внезапно у девушки из его видений появилось лицо, Дарио будто увидел сон наяву — она,обернувшись, махнула рукой, и на этот раз он узнал её. Его любимая, его принцесса, его жена…

Все это оглушило его, приводя в состояние некоторой прострации и растерянности. Дарио понимал, что ему нужно время, чтобы прийти в себя окончательно и осмыслить всё случившееся. Глядя на море, он глубоко задумался, словно с головой погрузившись в воспоминания, доступ к которым не имел долгое время. Дженк тоже молчал, стараясь не прерывать раздумья друга и набравшись терпения ждал, пока тот начнет говорить сам.

— Меня спас один человек, случайно проезжавший мимо злополучного моста. На моё счастье он оказался врачом, чтобы суметь залатать дырки на груди. Но так как у него были некоторые проблемы с законом, он не сообщил обо мне властям. А когда я пришёл в себя, то понял, что ничего не помню. Совсем ничего. Ни своего имени, ни родных, ни прошлого — просто пустота. Наверное, никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным…

Дарио говорил, отрешённо вглядываясь в горизонт, туда, где море переходит в небо. У Дженка защемило сердце от слов друга. Сколько он его помнил, с самой ранней юности, Дар всегда отличался железной выдержкой и непробиваемым спокойствием, умением не терять голову в любой ситуации, иногда казался даже слишком хладнокровным и безразличным.

— Воспоминания начали возвращаться когда я случайно услышал твоё имя, но они были обрывочными и сумбурными, как кошмары, и только сейчас, когда я увидел тебя — внезапно вспомнил всё. Видимо, у нас с тобой слишком сильная духовная связь, — Дарио весело усмехнулся и вновь стал похож на того привычного, знакомого Дара, которого так хорошо знал Дженк, — тем более теперь, когда мы по-настоящему стали родственниками. Как моя жена? Ты хорошо о ней заботился, пока меня не было?

Дженк рассмеялся, толкнув Дара плечом в плечо.

— Твоя жена — моя сестренка! И скоро я стану дядей…

Дарио вздрогнул и улыбка медленно сползла с его лица.

— Что ты сказал?

— Дамла беременна сказал, — Дженк счастливо улыбался, — наверное, это она должна была первой тебе об этом рассказать, но я не мог терпеть… И, Дар, есть еще кое-что. После того, как мы вернулись из Италии, я привез сюда Джо.

— Хорошо сделал.

— Я всем сказал, что это мой сын, воспользовался теми документами, что ты оставлял… Только не подумай, что я…

— Поверил в мою смерть? — уголок рта Дара приподнялся в обычной насмешливой ухмылке, — Не переживай, я не в обиде. Ты правильно поступил. Спасибо, что позаботился о моем сыне! — хитрая улыбка заиграла на его лице, — что, даже Джемре сказал, что он твой?

Дженк кивнул.

— И она решила, что это сын Джин, — чиркнув пальцем себе по горлу, закатил он глаза.

— Представляю… — Дарио уже почти откровенно смеялся, — видимо, когда правда выйдет наружу, меня ждет тоже самое от Дамлы.

— Все уже открылось. Сестра знает, что Джо — твой сын. Она приняла эту новость спокойно, они с Джо настоящие друзья, мальчонка её просто обожает!

— Как открылось?

— Анжелика.

— Ясно. Мне иногда кажется, что она послана мне за грехи. Если что-то где-то не так, значит, это Анж приложила свою маленькую ручку с цепкими пальчиками, — Дарио невесело усмехнулся.

— И тут же приехал твой дядя Бруно, чтобы забрать твою семью обратно на Сицилию.

На лице Дара на мгновение мелькнул испуг, он напрягся, но Дженк поспешил его успокоить:

— Не волнуйся, я договорился с ним. Пока что.

— Договорился? — вопросительно прищурил правый глаз Дар.

— Воспользовался твоими методами, — теперь пришло время Дженка ухмыльнуться.

***

Вернувшись домой, Джемре застала в гостиной Дамлу, одиноко сидящую, поджав под себя ноги на диване. Джемре не рассказывала ей о состоянии Дженка, чтобы не волновать ещё больше. Дамла и так не до конца оправилась после того дня, когда попала под дождь. Тем более не имело смысла напрасно пугать беременную сестру теперь, когда выяснилось что с Дженком всё в порядке, и его головные боли лишь последствия стресса и усталости.

Джемре прекрасно знала, как много для Дамлы значит старший брат. После потери остальной семьи девушка практически перенесла всю свою нерастраченную любовь на него. Дженк да ещё малыш в животе давали ей силы жить дальше. Джемре только сейчас вспомнила, что сегодня Дамла должна была пройти очередное УЗИ и очень надеялась, что наконец-то, определят пол ребенка.

— Дорогая, как ты? — мягко спросила Джемре.

Дамла, в задумчивости разглядывающая причудливые узоры хрустальной вазы на столе, даже не заметила её прихода. Услышав голос, она обернулась.

— Джем! Где ты была? Я думала, ты пойдешь со мной.

— Прости, родная. Прости, пожалуйста, я забыла. Столько дел и переживаний, что просто вылетело из головы.

— Ничего. Я тоже переживаю за Дживана. Уверена, хоть он и горячий, и машет кулаками по любому поводу, но совершить убийство не мог. В этом я абсолютно уверена.

Джемре закусила губу. Происшествие с Дженком полностью вытеснило из головы всё и всех, заставив забыть обо всём на свете.

— Дживан всё ещё в полиции, а госпожа Сехер не находит себе места и плачет постоянно. Ни брат, ни адвокат так ничего и не смогли с этим поделать? Кстати, где Дженк? Я не видела его после того, как вы вернулись.

— Он скоро приедет. Ты была у врача?

— Да, — Дамла улыбнулась сквозь слезы, моментально выступившие на глазах, — хоть одна хорошая новость! — проговорила она, смахивая предательскую влагу кончиками пальцев, — с ребенком все хорошо. И, Джем, это — девочка!

— О, дорогая! Как я рада за тебя! — Джемре присела на диван рядом и обняла Дамлу. — Действительно, какая прекрасная новость! А Дженк просто с ума сойдёт от радости! Скоро он станет дядей прекрасной малышки!

— Если бы Дар был здесь! — сдерживать и прятать слёзы больше не получалось, и они ручьем хлынули из глаз Дамлы, заливая всё лицо.

Джемре понимала её как никто, она хорошо помнила то время, когда проживала свою собственную беременность думая, что отец Рюзгяра погиб. Чтобы она ни сказала, чтобы не сделала, успокоить эту боль не получится. Джемре ещё крепче прижала Дамлу к себе.

— Мама, мама, ты пришла! — послышался с лестницы голосок маленького Карачая.

Вместе с Рюзгяром, как всегда, в гостиную ввалились Джо и, конечно, лохматый Дик, вытесняя детским смехом и веселой суетой гнетущую тишину. Эта шумная троица практически не разлучалась, принося с собой суматоху и беспорядок, где бы ни появлялись, но вместе с тем ощущение радости жизни, несмотря на все тяготы и потери. Рюзгяр бросился на шею к матери, а Джо подсел поближе к Дамле.

— Когда папа вернется? — в голосе Рюзгяра послышалась обида, — он совсем про меня забыл! Я соскучился!

— Что ты такое говоришь? Как папа мог забыть про тебя? Просто он очень занят по работе, но совсем скоро будет здесь.

— А он приедет к ужину? Я не буду кушать без папы, так и знай! — надул губы малыш.

Джемре улыбнулась, глядя на него, сердце матери таяло как мороженое на горячем весеннем солнце, когда она узнавала черты и повадки Дженка в их сыне. Вот и сейчас, точно так же как отец, вздернув одну бровь и хитро сощурив желто-зеленые глаза, он всем своим видом старался показать, что недоволен. Джемре хотела его обнять, но мальчик вырвался и побежал к двери.

— Я буду ждать папу во дворе! — крикнул он на ходу.

За ним, как по команде, вскочил и ринулся Дик, весело лая в предвкушении веселых подвижных игр на свежем воздухе. Джонатан тоже поднялся со своего места, послав Дамле милую улыбку, поспешил присоединиться к малышам.

— Они так сдружились… — проговорила Дамла, оборвав себя на полуслове, но Джемре хорошо поняла то, что она хотела сказать.

Когда ужин был готов, Джемре вышла, чтобы позвать ребят, и в этот момент увидела как такси въезжает во двор.

— Рюзгяр, Джо! Быстрее мыть руки! Вот и папа приехал! Сейчас все вместе будем ужинать! — крикнула она мальчишкам, глядя как муж выходит из машины.

Джемре заметила, что на заднем сидении есть кто-то ещё, и пока она присматривалась, мимо неё внезапно пробежала Дамла, прямиком бросившись к такси. С недоумением проводив её взглядом, Джемре перевела глаза на сияющего Дженка, а потом на человека, приехавшего с ним.

— Аллах-Аллах! — от неожиданности она чуть не села прямо на ступеньки крыльца.

А Дамла уже бросилась на шею мужчины, смеясь и плача одновременно.

— Я знала… я знала, что ты жив… что ты вернешься… — шептала Дамла, покрывая лицо и шею своего мужа поцелуями, пока он, крепко сжав её с своих объятиях, подхватил на руки и закружил.

— Моя принцесса, я бы вернулся к тебе даже с того света…

Найдя её губы, Дарио накрыл их горячим поцелуем на глазах у изумленных обитателей дома, собравшихся во дворе.

Комментарий к Глава 36

Спасибо большое всем, кто ожидал обновлений в этом фанфике! Еще большее спасибо тем, кто поддерживал нас своими комментариями и отзывами! Настало время прощаться с этой историей и мы хотим сказать, что следующая глава будет заключительной. А пока что, с нетерпением ждем ваших впечатлений!

========== Финальная глава ( отрывок) ==========

Комментарий к Финальная глава ( отрывок)

Уважаемые и любимые читатели! Завтра выйдет финальная глава нашей “Невесты сицилийской мафии”! А сегодня для тех, кто ждёт - отрывок!

Спасибо за то, что Вы с нами!

***

Кадир задумчиво смотрел на Джемре, рассеянно слушая её рассуждения о болящих и страждущих во всём мире. Её взгляды напоминали ему… Кого они напоминали? А эти живые карие глаза, улыбка. Его не оставляло странное чувство и странные подозрения. К Джемре подбежал Рюзгяр:

- Мама, мама! Посмотри что я нашёл! - восторженно округлив глаза, малыш протягивал матери сжатый кулачок, - это же божья коровка!

Рюзгяр разжал пальчики и с интересом уставился жёлто-зелёными, как у папы Дженка, глазёнками на насекомое, сидящее на ладошке.

- Мама! Спой ей песенку, чтобы она улетела на небо и исполнила моё желание! Спой, мама! - теребил он Джемре, дергая за юбку.

Джемре весело рассмеялась и запела детскую песенку божьей коровке. Кадир внезапно изменился в лице.

- Ты замечательно поёшь, Джемре. Я не знал, что у тебя такой голос… - пробормотал он растерянно.

- Спасибо! Я очень люблю петь, - Джемре, улыбаясь, развернулась к нему и испуганно охнула, - господин Кадир, что с вами?

- Ничего, ничего… Просто жарко. Это всё давление… Старый я уже… Сколько тебе лет, Джемре? - задал он неожиданный вопрос.

- Двадцать восемь. А что?

- Вот! Будет за пятьдесят, как мне, - узнаешь тогда. Я пойду выпью водички холодной.

- Проводить вас?

- Не надо. Я уже знаю, где у вас тут кухня.

Кадир поднялся со своего места и медленно направился к дому.

Только выпив два стакана ледяной воды, Кадир почувствовал себя немного лучше. Глядя на Джемре и Рюзгяра, он вдруг вспомнил собственное детство, свою маму, которая так же, как и сейчас Джемре, пела песенки своему сыночку. У неё был такой чудесный грудной голос, прямо как…

***

========== Глава 37. Финал ==========

Комментарий к Глава 37. Финал

Любимые читатели! Огромное СПАСИБО Вам за терпение, ожидание, поддержку и внимание к этой работе! Вот и вышла финальная глава, которую ждали и Вы, и мы. Приятного прочтения!

Кадир мялся перед входом в усадьбу, с опаской осматривая особняк в глубине сада и борясь с неизвестно откуда взявшимся волнением. Вроде он приехал по верному адресу, названному Мехметом. Или, вернее сказать, доном Дарио Гравиано, досточтимым господином, кем оказался на самом деле его Мехмет. Кадир усмехнулся своим мыслям, кто же знал, что человек, которого он спас и прятал, считая мелким преступником, на самом деле окажется таким известным и богатым бизнесменом из уважаемой сицилийской семьи.

Наконец он собрался с духом и вошел во двор, минуя охранников, спокойно пропустивших его внутрь. Похоже, его здесь ждали.

— Отец! — с крыльца ему навстречу спешил Дарио. — Мы все ждём тебя! Наконец-то я познакомлю тебя с женой, братом… Здесь вся моя семья!

Приобняв засмущавшегося Кадира, не привыкшего к такому обращению, он увлёк его в дом. И действительно, в гостиной собрались все домочадцы специально чтобы поприветствовать его, Кадира Ильхана. И от осознания этого суровый доктор совсем растерялся.

— Познакомься, это моя жена — Дамла… А это мой лучший друг — Дженк, который всегда был как брат, а теперь, можно сказать, стал им официально… А это…

Дарио представлял всех по очереди, называя имена, а Кадир только успевал трясти руки, протянутые для приветственного рукопожатия, и обниматься со всеми подряд. Жена Дарио так расчувствовалась, что расцеловала его в обе щеки. А жена Дженка, доброжелательно улыбнувшись и пожав самые кончики загрубевших стариковских пальцев, сказала, что Дарио много рассказывал о нём и его жизни, и она, сама будучи медсестрой, восхищается его самопожертвованием и преданностью работе в горячих точках планеты на благо человечества.

Что-то было в этой женщине с бархатными карими глазами… что-то такое, что Кадир никак не мог оторвать от неё взгляд.

— Ты по-настоящему богатый человек, Мехмет. Прости старика, не привык пока называть тебя по-другому. Я грешным делом, когда узнал, кто ты есть, подумал, что зря за тебя выкуп не попросил, — Кадир добродушно рассмеялся в бороду, — но самое большое твоё богатство — это любящая семья. Ты настоящий счастливчик. Знаешь это?

— Да, я и правда счастливчик. Главное, что есть люди, которые меня любят и ждут всегда, — сказал Дарио, нежно прижимая к себе светящуюся от счастья Дамлу.

Всеобщее приподнято-радостное настроение внезапно было подпорчено появлением в гостиной особняка ещё одного человека.

Улыбка сползла с лица Джемре, когда она увидела как Сехер, мрачная, словно грозовая туча, снимает пальто в прихожей, сердито косясь в их сторону. Госпожа Сехер не собиралась присоединяться, раздевшись, она направилась к лестнице на второй этаж, пройдя мимо входа в гостиную. Джемре, вскочив с дивана, устремилась за ней.

— Мама! — окликнула она её, но та не остановилась.

— У вас гости, не буду вам мешать веселиться, — язвительно бросила она через плечо. — Пойду в свою комнату.

— Мама, постой! Как дела у Дживана? Тебя пустили на свидание?

— Разве тебя это волнует? Возвращайся к своим гостям.

— Мама, ты не права! Конечно, меня волнует все, что происходит с моей семьёй. И с Дживаном тоже! А это не праздный визит, — Джемре кивнула в сторону гостиной, — пришёл человек, который спас Дарио. Он, оказывается, наш земляк из Антакьи. Господин Кадир Ильхан — врач, и долгое время мотался по свету, участвуя в миссиях мира.

Сехер, которая уже успела подняться на несколько ступенек, резко замерла.

Медленно развернувшись, она почти испуганно уставилась на Джемре.

— Как ты сказала? — пролепетала она, переведя напряжённый взгляд вглубь гостиной.

— Мама, что с тобой? Ты так побледнела!

Спустившись обратно и пройдя мимо Джемре, Сехер сделала несколько несмелых шагов в сторону гостиной. Все присутствующие притихли и смотрели сейчас на неё, но пристальный взгляд самой госпожи Йылмаз был устремлён только на одного человека. Джемре, проследив направление, куда та смотрела, с удивлением отметила про себя изменения, произошедшие в господине Кадире. Тот словно вытянулся по стойке «смирно», став даже немного выше ростом, и растерянно моргая, тоже не отрываясь смотрел на её мать.

— Сехер… — ошарашенно выдохнул он.

— Вы знакомы? — Джемре, как и остальные, переводила взгляд то одного, то на вторую, ничего не понимая.

— Как ты… — у Сехер возникло ощущение противного комка в горле.

Как? Как этот человек после стольких лет может оказаться здесь, в доме её дочери… Их дочери?

— Были когда-то, — буркнула она, немного придя в себя от растерянности. Госпожа Сехер хотела было уйти, но её остановил Дженк:

— Я встречался с адвокатом, он ещё раз попробует вытащить Дживана под залог, — обратился он к тёще, — улик, подтверждающих его виновность, недостаточно. Есть только показания некого господина Ярана, якобы видевшего Дживана на месте преступления.

Глаза Сехер налились слезами.

— Будь проклят этот Мустафа Сеит, прицепился к моему мальчику! Даже с того света жизни не даёт, — процедила она сквозь зубы.

При упоминании имени Мустафы Кадир нахмурился.

— Про какого Мустафу речь? Не того ли, что с Антакьи нашей?

— Про него, проклятого, — Сехер сжала зубы так, что желваки заходили на её осунувшихся щеках. — Убили этого бандита, а свалить всё на моего сына хотят.

Утирая слезы, Сехер развернулась и чуть не бегом бросилась по лестнице, с удивительной резвостью перескакивая через ступеньки.

Кадир засобирался восвояси. Дарио, до этого молча наблюдавший за происходящим, подал голос:

— Отец, я тебя никуда не отпущу. Ты останешься с нами. Поехали, заберём твои вещи.

Когда они вышли на улицу, Кадир сказал:

— Нет, ты оставайся. Мне нужно уладить одно дельце. А потом я поеду домой, в Антакью. Не хочу вам тут мешаться…

— Какое дельце? С братом Джемре? — Дарио прищурился, от его внимательных глаз не укрылось ничего из произошедшего в доме — ни растерянность госпожи Сехер, ни удивление Кадира, ни реакция его на слова о Дживане.

Кадир хмыкнул.

— Думаю, выгорит. Спрошу за должок с одного хорошего человека, — хитро улыбнулся в бороду Кадир.

— Поедем вместе.

— Нет, ты мне только помешаешь. Не волнуйся, я знаю как общаться с такими людьми.

— Я смотрю, госпожу Сехер ты давно знаешь… — усмехнулся Дар, — удивительно, как тесен этот мир.

— Очень давно. Можно сказать, с самой юности… — глаза Кадира заволокло поволокой, а взгляд устремился куда-то вдаль, мимо Дарио.

— Постой-ка, уж не та ли это девушка, что не дождалась тебя? — Дарио внезапно осенила странная догадка, — точно! Попал! Бывают же такие совпадения! — рассмеялся он, глядя как его бывалый доктор смутился, словно мальчишка.

Кадир окатил его огненным взглядом и отвернулся, насупившись.

— Жди от меня новостей, — только сказал он и направился к выходу из усадьбы.

***

Новости от Кадира не заставили себя долго ждать. Не прошло и пары дней, как все обвинения с Дживана были сняты в связи с тем, что обвинитель забрал свое заявление, и за недостаточностью улик дело было закрыто. Дживан вернулся домой к радости матери, бабушки и остальных домочадцев.

Жизнь в доме семьи Карачай изменилась, теперь здесь было не встретить мрачных и печальных лиц, а только веселый смех и счастливые улыбки. Дарио на несколько дней уехал в Италию, чтобы восстановить свои документы и разобраться с делами, но обещал, что к дню рождения Дженка в конце мая он обязательно вернется. Дамла осталась с семьей. Несмотря на ее похвальное желание, как верной жены, везде и всегда следовать за своим мужем, Дарио наотрез отказался брать ее с собой, как самый главный аргумент используя интересное положение своей ненаглядной женушки. Он решил, что не стоит сейчас подвергаться риску в путешествии, тем более, что ему еще предстоял серьезный разговор с дядей.

Дженк пытался уговорить Кадира переехать к ним, но тщетно, тот не соглашался ни в какую, хотя и от немедленного возвращения в Антакью тоже воздержался. Кадир приходил в особняк каждый день, проводя много времени с детьми и Джемре. Удивительно, сколько общего оказалось между ними — они сразу нашли общий язык и много разговаривали, сидя в саду, пока Рюзгяр и Джо вместе с Диком резвились на полянке перед домом. А когда дедушка Кадир начинал рассказывать малышне о своих бесчисленных путешествиях, те усаживались прямо на траву возле него и слушали, открыв рты и широко распахнув глаза. Джемре тоже нравились эти рассказы, ее восхищало самопожертвование Кадира в его миссиях мира. Ей подумалось, что не будь у нее такого счастливого брака, то скорее всего она и сама бы отправилась куда-нибудь на помощь страждущим.

Сехер наблюдала за этой компанией издалека, стараясь сильно не приближаться. Стоя у большого окна гостиной, она аккуратно выглядывала наружу, не спуская внимательного взгляда со своей дочери и господина Ильхана, увлеченно беседующих о чем-то в саду. Конечно, слышать разговор Сехер не могла, но ей это было и не нужно. Единственное, о чем она могла думать — это насколько дочь похожа на своего родного отца.

— Всё смотришь?

Сехер вздрогнула и обернулась. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как сзади подошла Нариман.

— А что мне смотреть? Я просто думаю о своём, вот и всё! — Сехер слегка покраснела, как будто её застигли на месте преступления.

— Я ведь тоже знаю, что это за человек, — проговорила госпожа Нариман, пытливо глядя на сноху, — тот самый, из-за которого в колодец хотела кидаться. Если бы не мой сын… — Нариман слегка присвистнула.

Сехер бросила на неё острый взгляд и отвела глаза.

— Дело прошлое, что об этом вспоминать. Что было, то прошло.

— Прошло, конечно… — госпожа Нариман замолчала, тоже устремив свой взгляд в окно, но чувствовалось, что она хочет сказать что-то ещё.

— Ты скажешь Джемре? — выдержав паузу, она вновь взялась за расспросы.

— О чём?

— О том, кем на самом деле приходится ей этот человек?

Сехер нахмурилась и собиралась ответить, но Дживан, вошедший в этот момент, заставил её быстренько прикусить язык. Красноречиво зыркнув на свекровь, она улыбнулась сыну.

— Мне пришел ответ, — без всяких предисловий объявил Дживан. — Я снова отправляюсь в армию по контракту.

— Но сынок, — всполошилась Сехер, — зачем тебе опять подвергать свою жизнь опасности? Разве плохо мы жили? Вернемся в Антакью…

— Я уже всё решил, мама. Нет мне места в обычной спокойной жизни. Не получается.

— Из огня да в полымя! — заголосила Нариман. — И что ты только придумываешь! Как хорошо жили-то мы, и опять заживем…

— Не надо, бабушка! — оборвал её Дживан. — Пора уже мне самому принимать решения

в своей жизни.

С этими словами он вышел, оставив бабушку и мать сокрушенно переглядываться друг с другом.

Кадир задумчиво смотрел на Джемре, рассеянно слушая её рассуждения о болящих и страждущих во всём мире. Её взгляды напоминали ему… Кого они напоминали? А эти живые карие глаза, улыбка. Его не оставляло странное чувство и странные подозрения. К Джемре подбежал Рюзгяр:

— Мама, мама! Посмотри, что я нашёл! — восторженно округлив глаза, малыш протягивал матери сжатый кулачок, — это же божья коровка!

Рюзгяр разжал пальчики и с интересом уставился жёлто-зелёными, как у папы Дженка, глазёнками на насекомое, сидящее на ладошке.

— Мама! Спой ей песенку, чтобы она улетела на небо и исполнила моё желание! Спой, мама! — теребил он Джемре, дергая за юбку.

Джемре весело рассмеялась и запела детскую песенку божьей коровке. Кадир внезапно изменился в лице.

— Ты замечательно поёшь, Джемре. Я не знал, что у тебя такой голос… — пробормотал он растерянно.

— Спасибо! Я очень люблю петь, — Джемре, улыбаясь, развернулась к нему и испуганно охнула, — господин Кадир, что с вами?

— Ничего, ничего… Просто жарко. Это всё давление… Старый я уже… Сколько тебе лет, Джемре? — задал он неожиданный вопрос.

— Двадцать восемь. А что?

— Вот! Будет за пятьдесят, как мне, — узнаешь тогда. Я пойду выпью водички холодной.

— Проводить вас?

— Не надо. Я уже знаю, где у вас тут кухня.

Кадир поднялся со своего места и медленно направился к дому.

Только выпив два стакана ледяной воды, Кадир почувствовал себя немного лучше. Глядя на Джемре и Рюзгяра, он вдруг вспомнил собственное детство, свою маму, которая так же, как и сейчас Джемре, пела песенки своему сыночку. У неё был такой чудесный грудной голос, прямо как…

Мысли кружились в голове, и Кадир всё больше укреплялся в своих подозрениях. В дверях появилась Сехер, но увидев бывшего возлюбленного развернулась, чтобы уйти.

— Сехер, постой! — окликнул её Кадир. — Ты избегаешь меня?

— Мне просто не о чем с тобой говорить, господин Кадир, — приостановилась Сехер. — Если только сказать «спасибо» за моего сына. Не знаю, что ты там сделал, но Дженк сказал, что ты помог…

— А больше ничего сказать мне не хочешь?

— Нет! — отрезала Сехер, и вновь хотела было покинуть кухню, но опять остановилась, услышав слова Кадира, брошенные ей в спину.

— Джемре — моя дочь. Ведь так?

Сехер обернулась.

— С чего ты взял? Конечно, нет!

— Неужели? Не ври мне! — Кадир не был уверен до конца, но решил пойти ва-банк, потому что иначе получить признания не удалось бы.

Лицо Сехер перекосило от гнева и обиды, глаза загорелись недобрым огнём, и она в сердцах бросила ему:

— Не ты её отец! Йылмаз был ей настоящим отцом. Если бы не он, не было бы никакой Джемре и никакой Сехер тоже бы не было! — она двинулась на мужчину.

Вся скопившаяся обида внезапно получила выход, вылившись в резкие слова, но выкрикнув их в лицо человеку, нанесшему ей когда-то удар прямо в сердце, Сехер внезапно оставили силы. Она тяжело опустилась на стул и, закрыв лицо руками, залилась слезами. Напряжение предыдущих недель сказалось на её нервной системе и, начав плакать, она уже никак не могла остановиться. У Кадира сжалось сердце, когда он увидел её рыдания. Опустившись перед возлюбленной на колено, он обнял и прижал её к своей груди. Сехер не отстранилась, но и не обняла его в ответ, а просто уткнув нос в мужское плечо, продолжала всхлипывать.

— Почему ты бросил меня? — прорывалось у неё между рыданий, — ты знаешь, что со мной было? Я чуть не умерла…

— Я не знал! Клянусь, я ничего не знал! Мне пришлось срочно уехать, но через три месяца я бы вернулся. Я написал тебе письмо…

— Какое ещё письмо? Не получала я никакого письма…

— Я оставил Йылмазу… А потом, когда мать написала, что ты вышла вдруг за него замуж и что вы с ним всегда меня обманывали — я решил не возвращаться…

Сехер отодвинулась и внимательно смотрела ему в лицо сквозь слезы.

— Я не получала письма… А Йылмаз сказал, что ты уехал насовсем… И когда открылось, что я беременна, отец выгнал меня из дома… Я хотела утопиться в колодце… Но Йылмаз взял меня за руку… И сделал своей женой, несмотря на то, что я носила под сердцем Джемре…

— Что ты сказала? — на пороге кухни стояла Джемре, которая, заволновавшись за Кадира, пошла посмотреть всё ли с ним в порядке.

Услышав конец разговора, она недоуменно переводила взгляд с матери на Кадира и обратно. Сехер, увидев дочь, с ещё большей силой залилась слезами.

***

Дарио вернулся в Стамбул накануне дня рождения Дженка. В конце мая погода стояла прекрасная — припекало солнышко, и в воздухе носились ароматы буйно цветущих растений, а вместе с ними радостное летнее настроение.

Усадьба Карачаев кипела, словно улей. Дамла затеяла большую подготовку ко дню рождения любимого брата, собираясь отметить его как в старые добрые времена, когда устраивались шумные приёмы с приглашением кучи гостей. Отговорить её от этого мероприятия не представлялось возможным и, хоть Дженк не особо желал столь многолюдного торжества, оказалось, что его мнение по данному вопросу никого не интересует. Джемре, лишь мило улыбнувшись, сказала ему:

— Ну, Дженк, родной, не будь занудой!

И с энтузиазмом взялась помогать золовке.

Было нанято несколько дизайнеров и организаторов, заказано более тысячи приглашений, а уж выбор кондитеров для изготовления праздничного торта происходил по типу кастинга актеров в сериал года.

За несколько дней перед знаменательным событием Дамла развила бурную деятельность, постоянно вися на телефоне и зорко наблюдая за украшением сада и дома, стараясь не упустить ни одной мелочи. На празднование тридцать третьего дня рождения шефа были приглашены все сотрудники офиса, а также партнеры и директора филиалов холдинга. Ударить в грязь лицом было никак нельзя.

Утром за день до мероприятия все семейство собралось в гостиной. Дарио, только что вернувшийся из Италии, вполголоса разговаривал с Дженком у камина. Джемре пролистывала отпечатанные приглашения перед отправкой, и внезапно ее взгляд зацепился за одно из имен — Элиф Туран.

— Дженк, а кто это — Элиф Туран? — подняла она глаза на мужа.

Дженк, отвлекшись от разговора, обернулся.

— Ты ее не знаешь, это новый партнер из Анкары.

— Из Анкары? — задумчиво повторила Джемре.

Ей припомнился разговор с Барышем, когда он сказал, что его жена уехала в Анкару поднимать бизнес отца, доставшийся ей по наследству. «Неужели это просто совпадение? — пронеслось в голове Джемре. — Ну, хорошо, скоро все выяснится».

— Дженк, ты вроде хотел приглашение доктору Турану сам отвезти? У тебя же сегодня назначен прием, ты не забыл? — хитро прищурилась Джемре.

— Не забыл я, не забыл, — проворчал Дженк, — твой друг такой же дотошный, как и ты. Забудешь про него!

Джемре рассмеялась и, чмокнув мужа в щеку, вручила ему приглашение, предназначенное для Барыша.

— Мы теперь в четыре глаза будем следить за твоим здоровьем.

Дженк только закатил глаза, а Дар усмехнулся:

— Ты в надежных руках, брат. Теперь я спокоен.

Подождав пока Джемре отошла обратно к столу, Дарио продолжил говорить:

— Для моего досточтимого дяди Бруно был конечно шок, что я оказался жив, но и у меня случился шок, когда я увидел, насколько он обрадовался. Честно говоря, ни за что бы не подумал — он, по-моему, аж прослезился.

Дженк блеснул весёлой улыбкой:

— Я что ты удивился, ты ж теперь единственный его родственник. Неохота человеку на старости лет оставаться совсем одному — это же естественно.

— Естественно-то, естественно… Но для жёсткого отца итальянской мафии он оказался слишком чувствителен к родственным узам.

— Что же теперь? Ты вернёшься в Италию?

— Вернусь. Поедем с Дамлой и Джо на Сицилию, но только после рождения моей дочери.

— Не подумай, что я тебе не доверяю, но когда стоит вопрос о безопасности моей сестренки… — Дженк, не закончив фразу, многозначительно кивнул в сторону Дамлы, присоединившейся к Джемре за разглядыванием приглашений.

Но Дарио прекрасно понял, что он хотел спросить.

— Будь спокоен брат, я не стану потомственным Крестным отцом. В мои планы входит только легальный бизнес, и дяде Бруно придётся уважать моё решение, если он не хочет лишиться последних отпрысков семьи. Тут я как скала.

Дженк удовлетворённо кивнул.

— Какие новости об Анжелике? — немного помолчав, спросил Дар.

— Я всё сделал, как договорились. Она поправляет свои нервы на водах… Подальше от Стамбула.

— И от нас, хвала Деве Марии. Надеюсь никогда её больше не увидеть в своей жизни, — задумчиво проговорил Дарио.

— Я отправил её в самый дорогой санаторий Греции, где отдыхают богатейшие люди со всего мира. Зная Анжелику и её умение прикинуться святой невинностью, думаю она не станет терять там время зря и найдёт способ, как поправить своё финансовое положение.

— Твоими устами… — воздел глаза к небу Дар.

Вечером на следующий день необычайно нарядный особняк сиял красивой иллюминацией, а сад благоухал ароматами огромного количества цветов в вазах и корзинах всех размеров, украшавших площадку перед домом. Дженк, при полном параде, одетый в красивый светлый костюм с иголочки, и его сестра, постаравшаяся как можно больше подчеркнуть своё интересное положение сверкающим облегающим платьем, встречали непрекращающийся поток гостей. Дженк принимал поздравления, а Дамла, мило улыбаясь всем и каждому, приглашала присоединиться с банкету.

Джемре немного задержалась в детской, укладывая малышей, и уже спускалась по лестнице, чтобы присоединиться к мужу и золовке, когда столкнулась с матерью, которая нерешительно стояла одна посреди пустого коридора.

— Мама, ты что здесь стоишь, почему не идешь в сад? — Джемре с лёгким удивлением оглядывала Сехер.

Та выглядела необычайно свежо в красивом шифоновом платье нежно-голубого цвета и узких туфлях-лодочках на высоком каблуке в тон ему. Вдобавок Джемре бросилось в глаза, что волосы госпожи Сехер, уложенные в изящную причёску и умелый макияж на лице, над которым явно поработал стилист, делали её лет на десять моложе.

— Да я вот тут… — совсем стушевалась Сехер под взглядом дочери. — Мне не идёт? — растерянно спросила она, чуть не плача.

— Мама! — воскликнула Джемре, немного придя в себя от удивления, — да ты просто принцесса из сказки! Ты такая красивая!

— Правда? — несмело улыбнулась госпожа Сехер.

— Нет! Не принцесса! Королева, настоящая королева! — пошутила Джемре, увидев, как сначала потухли, а потом ещё ярче засияли глаза её матери. — Но кое-чего не хватает.

— Чего? — подняла на неё взгляд мать, слегка покраснев от похвалы.

— Пойдём.

Схватив за руку, Джемре потащила её в свою гардеробную. Покопавшись в шкатулке с украшениями, она приложила к шее Сехер изящное колье с мелкими топазами.

— Вот! Теперь всё в порядке, — проговорила она, рассматривая их отражение в зеркале, — отец с ума сойдёт, когда увидит такую красоту…

Госпожа Сехер, ещё больше покраснев, махнула на неё рукой, но в ответ на шаловливую улыбку дочери, смущённо улыбнулась сама.

Дамла уже откровенно нервничала, то устремляя пытливый взгляд на вход, то поглядывая на телефон, зажатый в руке. Дарио больше трёх часов назад уехал за Кадиром, который временно проживал в его отеле на набережной, и им давно пора было вернуться.

— Не волнуйся, с ним всё в порядке, — улучив минутку, шепнул ей Дженк на ушко.

Дамла хотела что-то ответить, но внезапно её лицо просияло, и она, забыв обо всём, двинулась навстречу мужу, появившемуся в этот момент на входе.

Дженк усмехнулся. Позади широкой спины Дара маячил принарядившийся Кадир.

Дженк тепло приветствовал его:

— Отец! Я еле узнал тебя! Вот это красавец! Ты прям как жених, — обняв старика, проговорил Дженк. — А где же твоя борода? — рассмеялся он, глядя на гладко выбритые щеки тестя.

Кадир хмыкнул, по привычке огладив теперь уже голый подбородок.

Праздник удался на славу. Давно уже семья Карачай не устраивала банкет с таким размахом. Журналисты и фотографы, присутствующие на мероприятии, не успевали щёлкать камерами и записывать свои впечатления, а заодно и сплетни, подхваченные на лету о богатых и влиятельных мира сего, в большом количестве присутствующих здесь.

Работники холдинга наперебой прославляли шефа, не упуская возможности покрасоваться перед камерами. Только к полуночи гости начали постепенно разъезжаться. Дамла очень устала, почти весь вечер проведя на ногах, но отказывалась идти отдыхать, пока не проводили последних далеко за полночь. Только тогда силы окончательно оставили её, и Дару пришлось на руках нести жену в комнату. Аккуратно уложив её на кровать, он прилёг рядом.

— Дар! — прошептала Дамла. — Я так счастлива!

— Я тоже, любимая.

— Ой, — она распахнула глаза и, схватившись за живот, уставилась на мужа.

— Что такое? — испугался он.

Взяв его руку, Дамла положила её на свой живот.

— Малышка толкается! Ты чувствуешь?

— Чувствую…

Дарио склонился и поцеловал жену.

— Такая же заводная, как её мамочка!

— Дар, я хочу назвать её Серена… Как твою маму.

Дарио улыбнулся.

— Прекрасное имя. Только…

— Только?

— Имя второй дочке буду выбирать я. Договорились?

Дамла округлила глаза.

— Второй дочке? — как эхо повторила она за ним.

— Ну, мы же не остановимся на достигнутом? — подмигнул ей Дар, и прежде чем она успела что-то ответить, закрыл ей рот горячим поцелуем.

— Твои методы убеждения незаконны! — пыхнула на него Дамла с притворной обидой, поджав губы и слегка отстраняясь, — тебе придётся долго меня убеждать, — тут же рассмеялась она.

— Готов убеждать тебя всю жизнь, моя синьора. Потому что я хочу много детей! — хохотнул Дар.

Когда все разошлись, Дженк, наконец, вздохнул с облегчением.

— Как же устаёшь от таких праздников, — выдавил он из себя. — Мне кажется, если бы я кирпичи таскал на стройке, то и то бы так не вымотался! Моему здоровью срочно требуется немного виски для снятия стресса… — простонал он, глядя на Джемре, выглядевшую вполне свежо и бодро.

— Так и быть, разрешу тебе твоё «лекарство от стресса», хотя не думай, что я не заметила как ты «лечился» вместе с Даром и Барышем на празднике.

— Ну, дорогая, всё было под контролем твоего доктора, так что я чист как слеза младенца! Кстати, ты знала, что госпожа Элиф из Анкары — это его бывшая супруга? — хитро прищурился Дженк, плеснув в стакан виски из графина и усаживаясь на диван рядом с женой.

— Я предположила, увидев имя на приглашении, но точно не была уверена, — ответила Джемре, устраивая голову на груди у мужа.

— Госпожа Туран открывает офис здесь, в Стамбуле, и возвращаться в Анкару не собирается. С чего бы это? — хмыкнул Дженк.

— Я мало знала Элиф, когда мы жили в Антакье. Но думаю, она пожалела, что оставила такого прекрасного человека, как Барыш. И ещё я думаю, что они сами как-нибудь разберутся в своих отношениях. А мы пойдём спать. Ты-то можешь завтра до обеда проваляться, а мне придётся вставать рано, потому что Рюзгяр не будет завтракать без меня, — лукаво улыбнулась Джемре и резво вскочила на ноги.

Наутро Дженка разбудили крики жены. Вначале он подумал, что ему это сниться и, беспокойно заёрзав, начал ощупывать кровать. Не найдя супругу рядом с собой, приоткрыл глаза и тут же зажмурился от ярких лучей солнца, бивших из открытого окна. Голова ужасно болела, но когда он услышал новые вопли, доносящиеся откуда-то из соседнего помещения, то моментально забыл и про сон, и про боли в голове, и про всё остальное. Слишком поспешно вскочив, Дженк спросонья запутался в одеяле, и всей массой рухнул тут же около постели.

— Милая! Я иду! — перепуганный насмерть, он отчаянно пытался подняться на ноги, когда из ванной выскочила Джемре с круглыми от волнения глазами.

— Родной! — кинулась она к нему, чем-то тыкая ему в лицо. — Мы беременны!

У Джемре по щекам покатились слезы. До совсем растерявшегося Дженка не сразу дошёл смысл сказанного, и он, ошалело вертя головой по сторонам, твердил:

— Где? Что? Что случилось?

— МЫ БЕ-РЕ-МЕН-НЫ! — чётко по слогам повторила жена, показывая тест с двумя полосками.

— Любимая… — выдохнул он, — Аллах! Меня инфаркт чуть не хватил! Разве можно так пугать?

А Джемре смеялась и плакала одновременно. Дженк крепко прижал её к себе и поцеловал.

— Как думаешь, Джем, от счастья можно умереть? — на полном серьёзе спросил он.