Здравствуй, Блейз! (СИ) [Old_teen / Old Teen] (fb2) читать онлайн

========== Здравствуй, Блейз! ==========

«Магический Конгресс Управления по Северной Америке, известный американским чародеям и волшебницам под аббревиатурой МАКУСА, был создан в 1693 году, после принятия Международного статута о секретности. Волшебники всего мира пришли к выводу, что их жизнь была бы свободней и счастливей, если бы они создали тайное сообщество, которое поддерживало бы их и имело собственные органы власти. Эти мысли были особенно популярны в Америке после Салемских процессов.

МАКУСА был создан по образу Совета волшебников Великобритании, предшественника Министерства магии. В МАКУСА были избраны представители магических общин со всей Северной Америки, чтобы создавать законы, которые бы регулировали и защищали американское магическое сообщество.

Первостепенной задачей МАКУСА было избавление континента от Чистильщиков…»{?}[Отрывок из книги Джоан Роулинг «История магии Северной Америки».]

Убаюкивающая тишина библиотеки настойчиво препятствовала продуктивной деятельности, особенно когда дело касалось истории магии. Блейз поймал себя на мысли, что перечитывает один и тот же абзац, но так и не сумел вникнуть в суть. За третьим разом его веки перестали справляться с силой гравитации, безудержно опускаясь всё ниже и ниже, пока не…

— Твою ж мать!

Он подскочил с нагретой библиотечной скамьи, больно ударяясь бедром об угол стола. Прямо под его клюющим носом из ниоткуда возник ослепительный сгусток света, задержавшись всего на секунду на страницах бесконечно скучного учебника, а затем взметнулся в воздух и с бешеной скоростью устремился вперёд, скрываясь за стеллажами.

Пока Блейз пытался справиться с приступом тахикардии, держась за своё ледяное слизеринское сердечко, грозящее выпрыгнуть из груди, его разум усердно работал над тем, чтобы найти объяснение произошедшему. Возможно — только возможно! — сгусток света имел подозрительно длинные уши. Если ему не показалось, значит, там должно быть и всё остальное. Патронус?

Забини оттянул вниз задравшийся джемпер и глубоко вздохнул, пытаясь отойти от испуга. Без лишних размышлений он отправился вслед за чем-бы-то-ни-было и, завернув за книжный стеллаж, сразу же обнаружил искомое. Прямо на столе мадам Пинс восседал здоровенный призрачный заяц и что-то неразборчиво лепетал. Библиотекарь устало на него смотрела, подавляя желание закатить глаза, снисходительно кивнула и ответила «хорошо». Удовлетворённый ответом патронус спрыгнул со стола и тут же поскакал обратно, исчезая за книжной полкой.

Блейзу нечасто приходилось видеть патронусы. Обычно он не находился в тех кругах, где было принято уметь подобное. Наверное, ближе всего к патронусным виртуозам он бывал, посещая посиделки и вечеринки Слизнорта. Хотя, по сути, кроме Грейнджер и самого Слизнорта вряд ли кто-то из членов клуба Слизней вообще знал, как произносится заклинание. Даже про Грейнджер и её владение магией Патронуса Блейз узнал от Малфоя. Именно благодаря ей Драко стал первым слизеринцем, который освоил эти чары на каком-то там по счёту их свидании. Тьфу, какие же тошнотворные любовнички. Пожиратель и магглорождённая (да, он теперь только так разрешает её называть) на пару борются с несуществующими дементорами. Как… эм-м… романтично.

Забини без колебаний вновь последовал за зайцем. Он всегда был равнодушен к Патронусу до этого момента, но сейчас ему было просто необходимо узнать, чей же грёбаный заяц напугал его до полусмерти. Он быстрым шагом пересёк коридор из необъятных книжных полок, почти срываясь на бег, и резко остановился прямо за поворотом, где исчез заяц.

«Кто бы мог подумать. Хотя я почти не удивлён».

Прямо перед ним, склонившись над книгой в гордом одиночестве, восседала сама госпожа Космос, земное происхождение которой всегда было под большим вопросом. Её светлые локоны струились по спине до самых бёдер, а рассеянный взгляд скользил по жёлтым страницам древнего фолианта. Её просто невозможно было не узнать. Слизеринцы часто шутили про её волосы, что она либо вейла, либо внебрачная дочь Люциуса и, соответственно, сестрица Драко. Эта шутка всегда его выбешивала, именно поэтому она звучала чаще остальных.

Луна оторвалась от своего занимательного чтива и обратила взгляд на недоумевающего Забини, который, в общем-то, не планировал задерживаться надолго, однако…

— Здравствуй, Блейз! — тепло поприветствовала она. — Похоже, мадам Пинс в этот раз решила прислать тебя. Она слишком застенчива, чтобы попросить меня больше не досаждать ей своими просьбами.

«Что? Я не… что?!»

Блуждающий взгляд Лавгуд опустился вниз на его руки, и её голова задумчиво склонилась.

— А где же книжный каталог, который она должна была тебе передать для меня?

Забини удивлённо выгнул бровь, но почему-то так и не смог ничего ответить. Её пытливый и по-детски чистый, наивный взгляд выражал совершенно искреннюю растерянность. Блейз уже было открыл рот, чтобы ответить нечто колкое и дать непрошеный совет засунуть куда подальше свои царские замашки, но… не посмел. Вместо этого он молча развернулся и отправился обратно к мадам Пинс. За каталогом.

В течении всего времени, пока он шёл, в голове царила безмятежная пустота. Он никогда не подвергался действию Империуса, но мог бы поклясться, что, скорее всего, работает он именно так. Когда Блейз приблизился к столу библиотекаря, она как раз левитировала каталог в его направлении, ленивой походкой направляясь к чудаковатой студентке. Забини подхватил его в воздухе и, поймав изумлённый взгляд мадам Пинс, коротко кивнул и сказал:

— Спасибо.

«Спасибо, блять?! За что?!»

Он развернулся, покачал головой, диву даваясь, что вообще происходит. Он же умный мальчик, они с Малфоем — великие слизеринские умы, чёрт возьми. Ну, ладно, Малфой не так умён, каким казался, раз потерял голову из-за гриффиндорской принцессы. Но Блейз ведь так успешно поддерживал порядок на крохотном островке здравомыслия за них обоих, так почему же он прямо сейчас плетётся через всю библиотеку и несёт в руках тяжеленный каталог для Лавгуд, даже не додумавшись левитировать его по воздуху?!

— О, чудесно, ставь его сюда, — обрадовалась Луна, отодвигая книги и пергаменты. — Кстати, ты не задумывался об использовании сифона для мозгошмыгов?

— С какой это стати? — нашёлся Забини, не имея ни малейшего понятия, о чём вообще идёт речь.

— Как же! — воскликнула она. — Ты ведь забыл принести каталог и снова за ним возвращался. Думаю, как минимум один мозгошмыг залетел тебе в ухо и вызвал незначительное размягчение мозга. Но нет причин для беспокойства, достаточно лишь поместить в ухо сифон…

— Вообще-то меня напугал твой чёртов заяц, — Блейз прервал её бессмысленную тираду, наконец вернувшись на «островок». — Он прыгнул прямо на мою книгу.

— О, — понимающе протянула Луна с мечтательной улыбкой, — это мой патронус. Они совершенно безобидны. И, кстати, должна заметить, что испуг, вызванный патронусом, — ещё один явный признак размягчения мозга. Возможно, в твоей голове больше мозгошмыгов, нежели я предполагала.

Забини собирался ответить, что его испугал не сам заяц, а его внезапное появление, но понял: бесполезно. У Лавгуд найдётся диагноз и для этого. Поэтому он оперся о стеллаж, сложил руки на груди и произнёс:

— Что ж, если у тебя есть все основания полагать, что в моей голове полно мозгошмыгов, есть ли какой-то способ от них избавиться? Ну, назначение сифона, как я понял, заключается в том, чтобы предотвратить их проникновение, а как же излечиться от тех, что уже внутри?

Забини даже не сомневался, что сарказм Луне недоступен, посему решил насладиться занимательной лекцией о спасении его безвозвратно повреждённого мозга.

— К сожалению, процесс размягчения мозга необратим, — Луна со светлой печалью пожала плечами. — Но есть и хорошая новость! Когда мозгошмыг вдоволь наедается серого вещества, он умирает. Именно поэтому так важно предотвращать их массовую атаку, ведь если в твою голову попадёт сотня мозгошмыгов, ты неизбежно лишишься рассудка, — Забини с фальшивой скорбью поджал губы, едва сдерживая улыбку. — Но, кстати, прошлым летом я ещё изобрела специальные амулеты. Правда, их эффективность ещё не доказана, но я пыталась провести эксперимент, раздав их гриффиндорцам перед матчем по квиддичу.

— И как? Сработало?

— Трудно сказать. Матч они, конечно, выиграли, но на следующее утро за завтраком я отметила у большинства из них нарушенную координацию движений и незначительную рассеянность. Боюсь, что эффект амулета оказался кратковременным.

Блейз не сдержался и рассмеялся. Наивность Луны не знала границ, но это было так… мило?

— Это называется «похмелье», Лавгуд, — просветил её Забини. — Гриффиндор выиграл — чем не повод напиться вусмерть?

— Возможно, ты прав, — добродушно усмехнулась она. — Но я более чем уверена, что если бы во время распития алкоголя у них при себе были амулеты, ребята не были бы настолько лёгкой добычей для мозговых паразитов.

— Не могу не согласиться, — ответил Блейз и кивнул на каталог, стоящий на столе. — Что пытаешься найти?

«Ебануться. Я веду дружескую беседу с Луной Лавгуд. Число грёбанных мозгошмыгов в моей голове, очевидно, в значительной мере превышает сотню».

— Готовлю эссе для профессора Хагрида по нарглам и садовым гномам, — беззаботно уведомила его Луна, просматривая карточки.

«Я, конечно, об этом пожалею, но…»

— Нарглам?

— Да, — коротко ответила она, не отвлекаясь от своего занятия. Будто Забини переспросил лишь потому, что не расслышал.

«Я, конечно, пожалею и об этом…»

— Что за нарглы?

Лавгуд подцепила пальцами сомнительной красоты оберег, неизменно украшавший её шею:

— Видишь это ожерелье? Это обычные винные пробки, — она наклонилась в сторону Забини, оглядываясь по сторонам, и прошептала: — Нарглы их просто ненавидят.

Луна и Блейз незаметно друг для друга провели в библиотеке весь остаток для, обсуждая нарглов, садовых гномов и фестралов. Насчёт последних Лавгуд утверждала, что их видят лишь те, кто видел смерть, и в этот момент Забини пожалел, что ему так и не посчастливилось застать ни одного убийства бывших мужей его матушки. И хоть он сомневался в существовании невидимых животных, узреть которых можно лишь при определённых трагических обстоятельствах, ему стало по-настоящему любопытно. Но Луна поспешила успокоить его, что ему ещё обязательно «повезёт».

***

Неделя выдалась ужасная. Вернее, ужасным был лишь сегодняшний день, но он осквернил все предыдущие. Прошло восемь дней с их библиотечной встречи. Блейз сначала думал поддаться странному порыву и рассказать обо всём Драко, но, к сожалению или к счастью, его друг где-то пропадал вечерами, а в другое время они редко могли остаться наедине. На следующее утро Забини рассмеялся своей нелепой идее и поблагодарил Салазара за вчерашнее отсутствие Малфоя, которое уберегло его от необдуманного решения рассказать слизеринцу о странном подобии зародившейся дружбы с Луной Лавгуд.

Блейз понятия не имел, как ещё это назвать. Они точно не были друзьями. Может, пока что, а, может, и в принципе. Нравилась ли она ему? Ну, он не испытывал к ней неприязни. Одно он знал точно: все восемь дней она не выходила у него из головы. Все восемь дней он проводил время после уроков в библиотеке в надежде, что Луна снова придёт. Хоть и всячески убеждал себя, что ему просто нравится проводить время в библиотеке, и Лавгуд тут совершенно не при чём. Но ему не везло.

Сегодня же на чёртовом уроке ЗОТИ у чёртового Снейпа они изучали чёртову окклюменцию. «Разбились по парам, Слизерин-Гриффиндор, без исключений», — приказал добросердечный декан, и тут, конечно же, чёртов Малфой страшно занервничал, ведь как же, упаси Мерлин, он может допустить, чтобы какая-то слизеринская мразь вторглась в гриффиндорскую сакральную светлицу его возлюбленной! Ведь все её воспоминания — страшная тайна, а Блейз Забини — тот самый ящик от обуви, что хранится в шкафу, скрытый от посторонних глаз под кучей грязного белья.

Да-а, мысли Грейнджер оказались весьма и весьма пикантными даже для Забини. Пожалуй, после того, что он увидел, Малфою стоило бы проявить предосторожность и избавиться от Блейза навсегда, чтобы тот унёс все его секреты с собой в могилу. Ну, или хотя бы стереть ему память. Какой же это подарок судьбы — дружить с Драко. Лучшего способа научиться самоконтролю и не придумаешь.

Тут-то он и подкачал. Пока Забини злорадствовал по поводу грейнджерского провала в окклюменции, Снейп вдруг умудрился рассмотреть в ней попытки сопротивления, что послужило зелёным светом для ответного вторжения.

Грейнджер направила на него палочку. Блейз не думал о Лавгуд. Не думал о её чистых глазах и светлой улыбке. Он мог поклясться, что его мысли были лишены образов её белокурых волос и серёжек-редисок в ушах. Ни единой мысли. Стоп. Кажется, Снейп как раз говорил о том, что «думать о том, чтобы не думать» — дерьмовая идея…

Но было поздно. Грейнджер увидела всё. И глаза, и улыбку, и волосы. И редиски.

Для Блейза это было чересчур. Это было слишком интимно. Она не должна была это увидеть, он ведь ничего не испытывает к Луне! Это ведь… Луна. Луна Лавгуд. Он не может…

Забини вытолкнул Гермиону из своей головы, и первым, что он увидел, была её ошеломлённая улыбка разоблачения. «Ничего ты не знаешь, Грейнджер! Ты не можешь знать того, чего я не знаю сам!».

Он схватил свои вещи и выбежал прочь из кабинета. Ему нужно было побыть одному, в тишине, сбежать подальше от Малфоя, который непременно пристанет с расспросами. Следующим уроком зелья… Плевать. Слизнорт его простит. Он ведь его любимчик.

Забини ворвался в библиотеку, столкнувшись с кем-то и едва не потеряв равновесие. Книги и свитки упали на пол, он уже собирался наспех извиниться и пройти дальше, но в последний момент поднял взгляд и увидел её. Луна изучала его с едва уловимой тревогой, её огромные голубые глаза… Чёрт, эти её добрые, чистейшие глаза.

— Прости, я… такой неловкий… Это всё мозгошмыги, — пробормотал он и быстро наклонился, чтобы поднять упавшие книги. Луна медленно опустилась на корточки рядом, продолжая изучать его взглядом.

— Всё в порядке, Блейз? — её голос был отстранённым, но в то же время выражал беспокойство. Она легонько коснулась смуглой кожи его руки. Забини застыл с собранными книгами в другой руке и поднял на неё взгляд.

Близко. Очень близко. Но с этого расстояния у него была возможность разглядеть, принять к сведению и совершенно точно убедиться, что Луна была очень красива. По-своему, по-особенному.

Он должен что-то сказать. Что постоянно думал о ней. Может, спросить, думала ли она о нём? Очевидно же, что нет. Ей чужды подобные чувства, она совсем другая, не из этого мира. Но Забини не мог и не хотел бороться с желанием находиться рядом с ней. Теперь он это знает. И, кажется, есть только один способ узнать, способна ли она впустить его в свой мир. Нужно просто спросить позволения.

— Научи меня Патронусу, — вполголоса выпалил Блейз.

— Хорошо, — согласно кивнула она, изогнув губы в мягкой улыбке, и выпрямилась, протянув ему руку. Так просто. Не задумываясь ни на секунду. — Пойдём. Библиотека — не самое подходящее место для тренировок.

Забини взял её за протянутую руку и поднялся с пола, прижимая к груди стопку книг. Возвысившись над её крошечной фигуркой, он отметил, что Лавгуд совсем коротышка. Вот почему её длиннющие волосы смотрелись так нелепо, правда, теперь он уже так не считал.

Они отправились вверх по лестнице, минуя несколько этажей. Блейз не стал спрашивать, куда они идут. Он просто следовал за ней.

— Знаешь, — вдруг задумчиво протянула она, по-ребячески болтая их соединёнными руками вперёд-назад, — по-моему, твоей магической сущностью может оказаться кто-то из семейства кошачьих.

Блейз фыркнул и поморщился.

— С чего бы это вдруг? Я должен быть кем-то более величественным. Волком или конём. А не каким-то блохастым котярой.

— У тебя кошачьи повадки, — пожала плечами Луна, тотчас же отвлекаясь на потусторонние мыслеобразы в своей голове.

Забини ещё не знал, что сегодняшний ужасный день станет одним из лучших в его жизни, ведь через несколько часов, прямо перед тем, как он попадётся Малфою и Грейнджер во время их вечернего патрулирования, Блейз узнает, что его патронус — снежный барс.