Хрустальное сердце фарфоровой куклы (СИ) [да_Винчи] (fb2) читать онлайн

====== Глава I. Гадкий утёнок ======

Одна из самых трудных в жизни вещей — хранить в сердце слова, которые нельзя произносить.

Джеймс Эрл Джонс

Весна уже вовсю дышала тёплым ветром в лица всех, кто не поленился и вышел на улицу этим прекрасным днём. Он гулял по всему городу, добравшись до чудесного сада лучшего поместья в Мусутафу, где моментально начал заигрывать с листвой крон деревьев идеальных форм. Юная девушка ласково улыбнулась очередному его лёгкому порыву. Она сидела здесь на лавочке, в тени, и вышивала золотой нитью по беленькому платочку. Рядом с ней лежал кружевной зонтик, предназначенный для защиты от слишком наглых лучей дневной звезды.

Впрочем, своё занятие она в вскоре окончила, после чего задумчиво посмотрела на сочную траву у ног. Под ярким солнечным светом та сменила свой цвет с зелёного на жёлтый, а местами — даже белый. На границе с тенью травинки резко становились глубокого оливково-зелёного оттенка, и именно здесь их приминали туфельки, надетые на хрупкие маленькие ступни.

Девушка поддалась искушению и протянула руку под золотые лучики. Не прошло и пяти минут, как кожа уже нагрелась, хотя температура воздуха сегодня была относительно невысока, а, следовательно, и пагубное действие солнца тоже.

Ей нравилось солнце. Но, наверное, солнцу не нравилась она. И решило это не оно, а проказница-судьба. Вздохнув, девушка вернула руку в тень и поправила ею выбившуюся вьющуюся белую прядку за ухо, а затем и резиночку длинного рукава своего шифонового платьица.

Тут у входа в сад показалась фигура парня. Девушка от радости аж со скамьи вскочила и хотела бы подойти ближе, как он уже был рядом. Парень обхватил её плечи руками и вместо приветствия слегка «задвинул» её обратно в тень.

— Широ-чан, прекрати вечно нарушать запреты врача, — он нахмурился, сощурил гетерохромные глаза и с упрёком посмотрел на девушку.

— Шото, мне не запрещено быть на солнце. Просто нельзя долго находиться под прямыми лучами, — она мягко улыбнулась. Парня же это не успокоило.

— Да, но осторожность не помешает.

— Осторожность, а не паранойя, — она нежно погладила Тодороки по лицу, и только после этого он расслабился и выдохнул.

— Да, прости ты права. Просто, твой альбинизм… Это не болезнь, но я всё равно не могу перестать переживать.

— Ничего. Мне приятно, — она положила и вторую руку ему на щеку, и аккуратно притянула к себе. Парень, накрывая своими ладонями её запястья, закрыл глаза, и тогда девушка поочерёдно поцеловала их, начиная с того, где был шрам. Она всегда так делала при встрече, это стало их своеобразным приветствием вместо поклонов, рукопожатий, объятий и прочих традиционных «мероприятий».

— Ты долго ждала?

— Ну, когда меня привезли, сказали, что ты на час задержишься, — она пожала плечами. — Я решила посидеть на свежем воздухе, Тодороки-сан мне разрешил.

— Ладно, тогда бери зонтик и пойдём, — он взял её за ладошку и вопреки своим словам, сам потянулся за кружевным изяществом на лавочке, красоту которого в полной мере мужчинам всё равно никогда не оценить.

— А нитки? — девушка обеспокоенно обернулась, но Шото, раскрыв зонтик и занеся его над ней, потянул её на солнечную сторону.

— Да уберут твои нитки, — отмахнулся он. — Пойдём, пройдёмся, замаялась, небось, уже. Надо же, час ждала!

Она улыбнулась и больше возникать не стала.

Пара подростков прошлась по ближайшим окрестностям сада под руку, разговаривая о всяких пустяках, пока Тодороки не перешёл к важной теме для обсуждения.

— Меня приняли в UA на геройский факультет, — он почувствовал, как девушка остановилась, поэтому обернулся к ней. На её лице застыло выражение смешанных чувств — радости, перекрываемой ступором.

— UA? — она невесело улыбнулась, чуть сильнее сжав ручку зонтика. — Это же здорово. Ты всегда туда хотел… Поздравляю.

— С днём сантехников? — он поднял бровь, наблюдая за тем, как её выражение сменилось на удивлённое. — Что-то голос у тебя не радостный.

— Я просто… Нет, я рада, но… — она пыталась найти подходящие слова, чтобы её эгоистичное желание звучало не столь ужасно-противно. — Теперь мы будем видиться ещё реже, чем раз в месяц.

Застенчивый румянец покрыл её бледные щёки. Она была сильно смущена своими словами, но вот парень нашёл это очень милым. Он глухо посмеялся. Девушка покраснела ещё больше, но уже от очередного удивления.

— Широ-чан, ты такая милая! — сквозь смех выдавил он, пока та надула щёчки. — Не волнуйся, — сказал Шото, когда уже успокоился, — я поговорил со стариком. Он разрешил перенести наши встречи вместо первого вторника месяца на каждое воскресение.

— Прям каждое? — недоверчиво спросила она.

— Прям каждое, — кивнул Тодороки.

Прошла секунда. Две. Посомневавшись немного, «Широ-чан» широко улыбнулась и, выронив зонтик, прыгнула на Шото с объятиями.

— Уииии!!! Я так рада, так рада! Шото, ты такой молодец! Поздравляю! Ты станешь настоящим героем, самым великим! Я верю в тебя!

— Теперь я не просто вижу, а на себе чувствую, насколько ты рада, — он снова рассмеялся, обнимая в ответ девушку так, что её ноги оторвались от земли. Она была гораздо ниже Тодороки, да и любого своего сверстника или сверстницы. Не выпуская её из рук, Шото наклонился и поднял зонтик — ей пришлось немного прогнуться в спине. С невозмутимым лицом он выпрямился и поднял над ними слегка запылённое кружево на спицах.

— Ничего, весной солнце не такое палящее, — в своё оправдание сказала «Широ-чан», чмокая парня в щёку.

— Пойдём на каток, — подытожил разговор Шото и, не дождавшись ответа от девушки, потянул её в сторону выхода из поместья.

— Стой! Я почти забыла! Смотри… — она достала непонятно откуда платочек из того же материала, что и её лёгкое платье в пол, расшитое кружевами по краям. В одном из углов были написаны две буквы на английском. — Это первые буквы твоего имени и фамилии. Я сделала это для тебя, чтобы ты помнил обо мне, пока учишься в старшей школе.

— Я всегда помню о тебе, — почти обиженно сказал он.

— Да, но… Раньше в Англии женщины отдавали собственные платочки мужчинам в знак своей симпатии. А вот мужчины берегли полученные подарки и носили их возле сердца, — она вновь взяла платочек из его рук, сложила и положила в нагрудный кармашек джинсового пиджака парня. — Это способ сказать: «Я люблю тебя». Равновесие не нарушит / Кровь соперника на острие! / На ладони слеза любимой*.

— Только у тебя получается соединять свою английскую утончённость и японское умиротворение, — усмехнулся Тодороки.

Эбигейл Свон — дочь английского эмигранта Джонатана Свона и японской беспричудной дочери влиятельного бизнесмена Мизуки Оониси. Будучи бесталанной, мать Эбигейл стала неинтересна отцу в плане предмета для «брака по причудам» с Энджи Тодороки, поэтому ей позволили выбирать себе мужа самой. Её место заняла её лучшая подруга — Рей. Девушка недолго думала и согласилась на предложение руки и сердца от Джонатана, который вот уже месяц бегал за обременённой богатством и славой отца Мизуки. Счастливая новобрачная порвала все связи с семьёй и уехала с мужем куда глаза глядят.

Прошло много лет. В один роковой день на семью Оониси совершила нападение небольшая группировка злодеев. Весь дом уже был залит кровью слуг и хозяев, когда полиция прибыла на место преступления. Как выяснилось позже, Джонатан и Мизуки Свон в тот же день были зверски убиты в своём доме. Их дочь не пострадала, так как наблюдалась в больнице из-за сильных солнечных ожогов, к которым была предрасположена с детства из-за своей кожи альбиноса.

Рей не могла бросить дочь подруги. Она нашла женщину, готовую за определённую плату растить девочку. Даже после того, как госпожу Тодороки забрали в психиатрический диспансер, её муж, ведомый своими целями, продолжил оплату «воспитания» Эбигейл. Когда ей исполнилось восемь, Энджи познакомил (скорее «свёл») её со своим младшим сыном Шото. Они довольно быстро сблизились, проводили каждое лето вместе, которое оба ждали с нетерпением.

В более зрелом возрасте паренёк влюбился в девочку, а та ответила взаимностью, потому как и сама испытывала тёплые чувства к нему. Как только об их связи узнал Энджи, их частые встречи прекратились. Эбигейл начали охранять его люди, видеться с Шото ей разрешали только по первым вторникам каждого месяца. Девушка перестала что-либо понимать, а оба Тодороки ей ничего объяснять не собирались. Шото лишь стал серьёзнее, с каждой встречей она ощущала, как сильно он взрослеет и растёт морально — не по годам, а по часам.

После похода на каток, подростки направились в парк. Солнце уже скрылось за кронами высоких деревьев, поэтому девушка могла не пользоваться зонтиком. Сейчас его в левой руке нёс Шото, как и их коньки, а второй бережно сжимал ладошку Эбигейл.

— Когда начинаются уроки? — спросила девушка, посмотрев на парня. Тот поднял брови в удивлении.

— Как и в обычной школе — с апреля. Это просто школа, только с уклоном, — Шото пожал плечами, бросив взгляд на Эбигейл. — Почему ты не хочешь в UA?

— Я… не хочу развивать свою причуду, — смутившись, ответила она. Рука нервно потянулась к уху, из-за которого опять выбилась прядка её длинной чёлки. — Да и Тодороки-сан запретит мне туда идти.

— Тц… — парень зло оскалился, вспомнив лицо отца, — кто его спросит? И причуда у тебя нормальная.

— Я не хочу, чтобы меня снова оскорбляли, — продолжала отнекиваться Эбигейл. — Подростки в наше время будто все разом на что-то озлобились.

— Пусть только попробуют рот открыть. Останутся без зубов, — Шото сжал челюсть и кулаки. На его лице заиграли желваки.

— Какой ты злой сегодня. Тебе надо успокоиться.

Не успела Свон договорить последнее предложение и полностью повернуться лицом к парню, как лицо Тодороки уже было перед ней. Его взгляд был слишком серьёзным, он словно пытался всмотреться в её душу через её глаза. Эбигейл даже немного напряглась от него.

— Шото? — удивлённо спросила она. — С тобой всё хорошо?

— Тихо, — он прищурил глаза, опустив взгляд ниже на бледно-розовые губы Свон. — Какая ты неудобная, — произнёс Тодороки, цокнув.

— Ч-что?

Эбигейл не успела проанализировать слова Шото. Нагнувшись ещё ниже, парень накрыл своими губами губы Свон, запечатлев на них почти целомудренный поцелуй. Девушка почувствовала, как узел внизу живота, завязавшийся в течение нескольких предшествующих поцелую секунд, резко оборвался и будто бы выпустил на волю рой бабочек. Дыхание перехватило от резко возникшего где-то в сердце безумного азарта, лишний вдох доставлял неприятные ощущения лёгким из-за обострившихся в эти секунды чувств.

Почувствовав, как в неудобном положении спина начала ныть, Шото положил руку на затылок девушки и потянул её на себя, немного выпрямляясь, но не отрываясь от сладких и уже припухших мягких алых губ. Эбигейл пришлось встать на носки.

— Всё, теперь я спокоен, — отстранившись от неё, заключил Тодороки апатичным тоном.

— А я что-то не очень, — Свон покраснела и накрыла ладонями щёки, чуть отворачиваюсь, будто боясь, что парень вновь накинется на её губы. Хотя, естественно, в душе она была не против. Шото же только посмеялся и, взяв её за руку, возобновил их прогулку.

День уже подходил к концу. Об этом свидетельствовало не только заходящее за горизонт дневное светило, но и подъехавшие к выходу из сада две чёрные машины. Из них вышли строго одетая женщина и трое охранников.

— Эбигейл, — позвала она воспитанницу. — Нам пора домой.

— Сейчас, Хасэгава-сан, — крикнула в ответ Свон, чтобы женщина услышала её. Потом она снова повернулась к Шото. — Что ж… это был хороший день. Спасибо тебе.

— Почему… ты должна уходить?.. — Тодороки снова сжал кулаки и отвернулся. Свою злость ему с каждым днём было всё сложнее сдерживать. А когда дело касалось Эбигейл — это было практически нереально.

— Я не знаю… — с печальной улыбкой сказала девушка. Чтобы успокоить парня, она поцеловала его в щёку и, забрав зонтик и коньки из его рук, направилась к машинам. — До встречи, мой герой.

— Да… до встречи… — почти неслышно сказал он в спину удаляющейся Эбигейл.

Дойдя до охранников и опекунши, Свон села в машину. Вскоре к ней присоединилась Ёсико Хасэгава с одним из тех амбалов. Он приземлился на место рядом с водителем, остальные же сели во вторую машину.

Автомобили тронулись и помчали по вечернему Мустафу, до победного провожаемые взглядом Шото.

— Как каток, Эбигейл? — учтиво спросила Ёсико у задумавшейся девушки. Эбигейл полулежала рядом с ней на тёплом кожаном сидении и умиротворённо смотрела на пролетающие мимо окна смазанные очертания города, погружающегося в ночную тьму. Голос Хасэгавы вырвал её из простраций, и её губы дрогнули в нежной полуулыбке, когда она вновь вспомнила прошедший день.

— Всё такой же скользкий…

Комментарий к Глава I. Гадкий утёнок *Хатори Хасо

Эбигейл — «радость моего отца»

Свон — лебедь

Хасэгава — с яп. 長谷川 — длинный + долина + река

Ёсико — совершенный ребенок

Предупреждение: альбинизм в фанфике гиперболизирован как в принципе, так и самим Шото Тодороки. Естественно, от пяти минут на солнце коже Эбигейл ничего не будет, но уже в первые десять минут она почувствует недомогание и неприятные ощущения. Ожог получает примерно за полчаса (всё зависит от температуры воздуха и солнечных лучей в целом).

====== Глава II-III. Его женщина ======

...когда у человека есть что-то, что он хочет защитить... лишь тогда сможет он стать по-настоящему сильным...

Наруто

Первая неделя обучения подходила к концу. Эбигейл продолжила своё домашнее обучение по скайпу со своими старыми добрыми учителями. Литературу и английский с ней репетировала Хасэгава, было решено, что каждую среду её будет забирать в свой офис Старатель, чтобы развивать с ней её причуду. Отказать ему она не могла по многим причинам, а Энджи и слышать не хотел о протестах.

Сегодня был пятничный день. К полудню Эбигейл закончила все свои занятия, и теперь переписывалась с Шото.

Широ-чан: Что-то я упустила мысль. Куда вас везут?

Рамбутанчик: У нас геройская тренировка в каком-то изолированном от академии пункте. Будем упражнять спасение или типа того. Так что сейчас мы трясёмся в автобусе.

Широ-чан: О, это должно быть круто. Тебе ведь нравится?

Рамбутанчик: Трястись в автобусе?

Широ-чан: Да брось, наверняка он удобный.

Рамбутанчик: Я не могу оценить его прелесть, когда вокруг так громко галдят. Кажется, мои одноклассники вообще не заботятся, понимает ли их собеседник или нет.

Широ-чан: А у меня слишком тихо. Целыми днями в комнате сижу. Ещё и Хасэгава-сан ушла. Я совсем одна (((

Рамбутанчик: Скоро мы увидимся. Я обязательно подниму тебе настроение. Кстати, куда сходим после катка? Мелодрама или комедия?

Широ-чан: Мне уже поднимают настроение твои СМС))) Фэнтези, конечно!

Рамбутанчик: Кто бы сомневался…

Широ-чан: Пффф!

Широ-чан: Как тебе UA в целом? Ты уже завёл себе новых друзей? Какой он, твой класс героев?

Рамбутанчик: Ну, преподают здесь на высшем уровне. UA превзошёл все мои ожидания. С этой академией я смогу стать настоящим героем.

Рамбутанчик: Класс как класс. Есть особо шумные, есть ботаники, есть те, кто сидит в сторонке, а есть Бакуго.

Широ-чан: Бакуго? Это какой-то новый тип людей?

Рамбутанчик: Если увидишь его — поймёшь.

— Эй, Тодороки, — к парню, сидящему на заднем сидении, повернулась Джиро с одновременно подозрительным и хмурым лицом. — Чего это ты там так долго строчишь? Переписываешься с кем?

— Какая разница? — Шото наклонил телефон экраном к груди, чтобы исключить любую вероятность того, что его переписка будет обнародована.

— Неужели девушке? — пошутила Кьёка, но увидев чуть сконфуженное лицо Тодороки после своего вопроса, тут же вскрикнула:

— Да ладно! Правда, что ли?!

Тут весь автобус, наблюдавший за весьма односторонним диалогом, всполошился.

— У Тодороки есть девушка?! — завистливо крикнули Минета и Каминари.

— Да ладно, у этого двумордого? — Бакуго чуть с сидения не упал, в шоке пялясь на Шото.

— Бли-ин, ну почему именно самый красивый мальчик забит?! — проныла где-то в сторонке Мина.

— Успокойтесь, ребята, — поучительным голосом заговорил Иида. — Вы так кричите, будто злодей напал. Это всего лишь девушка!

«Тодороки и здесь отличился. Завидую я ему!» — пронеслось тем временем в мыслях у старосты.

Тодороки цокнул. Ребята всё не умолкали, обсуждая его и его «девушку», совсем не обращая на него внимания. Он снова открыл чат с Эбигейл, где уже светилось четыре сообщения.

Широ-чан: Чего ты замолчал?

Широ-чан: Шото, что-то не так?

Широ-чан: Ответь мне, я начинаю волноваться.

Широ-чан: Шото, я чем-то тебя обидела?

Рамбутанчик: Прости меня, меня отвлекли. Мы уже почти приехали, я больше не смогу с тобой говорить.

Эбигейл ответила моментально.

Широ-чан: Хорошо, рамбутанчик. Услышимся вечером?

Рамбутанчик: Да, малыш. Пока.

Широ-чан: Пока-пока.

Тодороки отключил телефон и со вздохом откинулся на сидение. Несмотря на свою уникальность, UA оставалась обычной школой. И ребята здесь — самые обыкновенные подростки.

Целый день после атаки на USJ Эбигейл не отходила от экрана телевизора. Одна картинка страшнее другой вертелись там: разрушенный центр по подготовке, раненные герои, испуганные студенты UA. По снимкам было трудно сказать, какого было состояние Шото, но дикторы говорили, что серьёзно пострадал лишь один ученик — Изуку Мидория. Тодороки как-то рассказывал о нём Свон, когда перечислял ребят своего класса, но сейчас она могла и его, и остальных увидеть сама.

Она ждала воскресения, как манну небесную. Даже легла в восемь вечера, чтобы поскорее проснуться на следующий день и увидиться с Тодороки. Но только проворочалась до часа ночи из-за лишних волнений. В итоге Ёсико разбудила её только в одиннадцать с вестью о том, что на улице девушку ждёт Шото. В спешке ополоснувшись и надев заранее приготовленные брюки, маечку, вязанный кардиган не по размеру и шляпку, Эбигейл запрыгнула в кеды и выбежала на лестничный проём. Зонтик она не взяла, так как была достаточно укрыта от солнца, которого, к слову, сегодня не было из-за облаков, заполонивших всё весеннее небо.

— Рамбутанчик! — с криком выбежала из подъезда девушка и бросилась на шею парню, ожидающему её почти у самой двери. Шото словил её чуть ли не в полёте. Не успел он ответить на объятия, как та суетно отстранилась и, по обыкновению завладев его лицом руками, притянула к себе и поцеловала каждый глаз. — Ты как? Всё в порядке? Ты цел? Почему не отвечал на звонки?

— Прости, мой телефон отошёл в мир иной, — Тодороки улыбнулся и всё-таки обнял девушку, словив её съехавшую с белых волос шляпку. — Со мной всё в порядке, правда. Никто, кроме Мидории не пострадал.

— Это так бесчеловечно! Как они могут нападать на детей?! Мне становится так плохо от одной мысли, что с вами могло что-то случиться! — Эбигейл почти плакала. На её обычно светлом лице распространились алые пятна, а глаза были на мокром месте.

— Всё хорошо, Широ-чан, — уверенно сказал Шото, успокаивающе погладив её по голове. — Все живы и относительно здоровы. Давай подбирай сопли и пошли на каток. Где, кстати, твои коньки?

— Упс… — Эбигейл сорвалась с места, забежав обратно в подъезд. Спустя несколько минут она спустилась уже с коньками, вся красная, запыхавшаяся, но всё равно счастливая. — Теперь идём!

Каток сегодня выглядел волшебно в честь фестиваля цветов Хана Мацури. Посвящён он появлению на свет Будды, основателю ведущей религии в Японии. В этот день всё было украшено цветами и бумажными фонариками, люди совершали шествия, будучи разодетые в самые различные яркие наряды. Многие шли на каток, поэтому в это воскресение здесь было особенно людно, и у каждого посетителя была разная степень владения коньками. Лёд заполнили все: от профессионалов до тех, кто пришёл впервые.

— Ну вот опять… — сетовал Шото, распластавшись у самых ног Эбигейл, будучи сбитым очередным мальчиком-неумехой. Свон хихикнула от обречённого выражения лица парня, а вот виновник его падения, лежавший рядом с ним, с сожалением смотрел на «грозного дяденьку».

— П-простите, я не нарочно! — проблеял он. Тодороки вздохнул и, не вставая из позы «звёздочка» заверил пацана, что не обижается, и вообще он хотел сам лечь на лёд.

С размаха. На твёрдый неудобный лёд.

— Так и убить кого-нибудь можно, — сказал он Эбигейл, когда она помогала ему подняться. Повеселевшего парнишки уже не было рядом — он уже укатал куда-то, чтобы сбить ещё парочку живых кеглей на этом ледяном поле брани.

— Все мы так начинали, — мирно ответила девушка. Шото вздохнул.

Они поехали дальше, держась за руки. Но не прошло и минуты, как Тодороки снова был сбит с ног.

— Да твою дивизию! — ругнулся парень. Добродушия в нём резко поубавилось после того, как при встрече с холодной твёрдой поверхностью, по которой он умудрился ещё и вперёд проскользить, его нос неприятно хрустнул. Из него тут же полилась кровь.

Где-то на заднем фоне от этого вида вскрикнула Эбигейл. Шото обернулся на виновника столкновения, который лежал рядом с ним, с явным желанием закопать его под этот же лёд. Но оно резко куда-то пропало, когда он увидел зелёные курчавые волосы.

— П-простите, я не хотел, — начал оправдываться начинающий герой, так и не посмотрев на одноклассника.

— Мидория? — удивлённо спросил Тодороки. Он не ожидал увидеть кого-либо из одноклассников здесь.

Изуку изумлённо поднял на него глаза.

— Тодороки-кун? — спустя несколько секунд спросил он. — У тебя кровь!

— Шото! — после слов неизвестного ей паренька к ним тут же подъехала Эбигейл, оклемавшаяся от шока. Она схватила руками лицо Тодороки, а после того, как убедилась, что из носа и вправду хлещет кровь и ей не показалось, она засуетилась:

— Божечки! Вставай, солнышко, нам надо в медпункт! — она положила руку немного «тормозящего» парня себе на плечо и медленно начала его поднимать. С другой стороны парня подхватил Мидория, помогая ей вывести его с катка.

После удара разум Шото смешался, а голова шла кругом от пульсирующей боли. Он был дезориентирован. Эбигейл и Изуку приходилось действовать очень осторожно, особенно на льду, особенно Изуку.

— Давай, аккуратно, тише… — приговаривала успокаивающим тоном девушка.

Они довели его до лавки, где обычно обувают коньки, и усадили на неё. Эбигейл достала из шкафчика для личных вещей клиентов катка свою сумку, откуда извлекла платок и приложила его к носу Шото. При этом его голову она немного опустила, мягко надавливая на затылок, чтобы кровь стекала вниз и впитывалась в голубую ткань.

— Сходи за обувью Шото, пожалуйста, — обратилась она к Мидории. Парень слегка удивился — она совершенно не сердилась на него. Если это девушка Шото (а он подозревал, что это так), то она совершенно не соответствовала его ожиданиям. Слишком мягкая и добрая. — Надо отвести его в медпункт, чтобы исключить возможность перелома.

Изуку кивнул и убежал. Спустя всего несколько секунд он вернулся с кедами одноклассника. Их он достал из шкафчика, ключ от которого дала ему сама Свон. Девушка приложила руку Мидории к носу Тодороки, чтобы он держал уже окровавленный платок максимально аккуратно. В это время она быстро переобула Шото.

После этого ребята отвели травмированного парня в медпункт. Там на своём месте дежурного врача сидел медбрат. Он тут же подошёл к подросткам, заранее поняв, что произошло. Сознание Тодороки к этому времени немного прояснилось, но от этого лишь боль стала чувствоваться острее.

Медбрат осмотрел парня и немного «поколдовал» над ним.

— Ничего страшного. Просто ушиб, — заключил он. Эбигейл и Изуку спокойно выдохнули. — Сотрясения тоже вроде как нет. Кровотечение я остановил. Вот, приложи это, — он протянул Тодороки пакетик льда. Тот принял его, выполнив инструкцию. — Сейчас ему лучше вернуться домой. Если в течении двух дней будут тревожить головные боли, потери сознания, сонливость — обратитесь к врачу. Скорее всего отделается просто ушибом — отёк, конечно, будет, да и нос будет болеть, но это пройдёт.

— Спасибо, сэнсэй, — одновременно произнесли Мидория и Свон, поклонившись медбрату. Тот улыбнулся в ответ и ушёл во вторую комнату медпункта, где находился его кабинет.

— Ты как, рамбутанчик? — Эбигейл присела на кушетку по правую руку от Шото. Тот устало посмотрел на неё, переместив немного пакетик со льдом к другой части припухшего носа.

— Всё хорошо, малыш. Мне уже совсем не больно, — почти не соврал парень, чтобы успокоить взволнованную девушку. Та ему точно так же «почти» поверила, кинув на его слова. — Когда что-то происходит, рядом всегда оказывается Мидория, — то ли пошутил, то ли нет Тодороки, взглянув на смутившегося парня.

— Прости… — выдавил он, покраснев от стыда ещё больше.

— Не бери в голову.

— Так ты тот самый Мидория? — в глазах Эбигейл загорелся интерес. Она будто забыла про побитого катком парня и подошла к его однокласснику, изучая его взглядом со всех сторон. — Хммм… Ты выглядишь довольно крепким, — она пощупала его мышцы. — Волосы прикольные, — Эбигейл потрепала его кудряшки. — Рост — средний, — Свон сравнила его 166-сантиметрового и себя 148-сантиметровую.

— Ты же сама мелкая! — непонятно от чего всполошился Мидория. Его реакция позабавила девушку.

— Я Эбигейл Свон, — она улыбнулась и сделала неглубокий реверанс. — Будем знакомы.

— Изуку Мидория, — на автомате представился парнишка. — Ты что, европейка?

— Наполовину, — кивнула Эбигейл. — Мой отец был англичанином, а мать — японкой. Но я пошла в отца внешностью.

— Ты альбинос? — вдруг спросил Изуку. Девушка удивилась наблюдательности парня и его познаниям, но кивнула. — А ты… девушка Тодороки-куна? — спросил-таки Мидория.

— Шото не любит это слово, — Эбигейл покачала головой, снова улыбнувшись. — Для него это звучит несерьёзно и по-детски. Он говорит, что я «его женщина».

— Женщина? — Изуку не переставал удивляться всё сильнее с каждым словом девушки, хотя казалось куда уж больше. — Сколько тебе лет?

— Я твоя ровесница. В сентябре мне будет 17.

— Я хочу сказать, что я вообще-то тут, — вдруг подал голос Шото. — И молчу только потому, что у меня болит голова.

Тодороки не понравилось, как мило беседовали его одноклассник и Эбигейл. Он надеялся хотя бы этот день провести спокойно в обществе своей женщины, как он действительно её называл, но и тут столкнулся с этим парнем. Он ничего не имел против Мидории, но их частые пресечения уже напрягали его. И к тому же, день его общения с Эбигейл вдруг перерос в день общения Эбигейл и Изуку. Хорошо, что хоть он, а не Минета, или Бакуго.

Немного подумав, Шото пришёл к выводу, что Мидория в принципе был лучше любого из его класса для этой встречи. Хоть он и сбил его на катке, и теперь у него болела голова, но это лучше, чем пошлые поползновения Минеты или Каминари, взрывного характера Бакуго, бесконечных вопросов от девочек и т.д.

Эбигейл и Мидория одновременно обернулись на парня, после его слов.

— Так ты соврал мне! Тебе всё-таки плохо! — Свон, под внутреннее одобрение и удовлетворение Тодороки, вернула парню всё своё внимание, возвратившись к нему на кушетку.

— Идём, — сказал он, встав. Шото отложил лёд в сторону и взял за руку Эбигейл, потянув её в сторону выхода. — Мы опоздаем на сеанс.

— Какой сеанс? Из ума выжил, что ли?! — вспылила Свон, одёргивая Шото, заставляя его остановиться.

Эбигейл порылась в сумочке и извлекла из неё коробочку. Как оказалось, это был некий «футлярчик» для хранения пластырей. Причём самых что ни на есть девчачьих и детских: с кошечками, цветочками, пандочками, мишками, обезьянками, кроликами, мороженками и т.п. Порывших в своих «сокровищах», Эбигейл выудила пластырь с бело-красными круглыми карамельками и, спрятав всё обратно, аккуратно налепила его на разбитый нос Шото. Тот, к ещё большему изумлению Мидории, спокойно воспринял её действия и это разноцветное аляповатое нечто на своём опухшем лице.

— Врач сказал — домой! Вот, возьми, — она всунула ему в руки ещё пять разных пластырей. — Чтобы каждый надел, и фото мне прислал из школы. И только попробуй мне слово против сказать!

— Да-да… я понял, — с полной апатией на лице ответил парень. — Но со мной всё в порядке.

— Ты только что сказал, что у тебя болит голова! — вновь вспылила девушка. В мыслях Мидория сравнил её в гневе с мокрым взъерошенным воробушком. Отчего-то он был уверен, что Тодороки тоже провёл аналогию между ними, поэтому никак и не реагировал на неё.

— Чтобы вы перестали галдеть… — снова спокойно ответил он. Эбигейл только насупила нос и, зло пыхтя, вышла из медпункта, не забыв попрощаться с медбратом.

Тодороки вздохнул и пошёл за девушкой, пихнув руки в карман. Взглядом он показал Мидории идти за ним.

Изуку и Эбигейл переобулись. Мидория пошёл сдавать арендованные коньки рабочим катка, пока девушка забирала немногочисленные вещи его, Шото и свои из шкафчиков. Она всё ещё злилась, поэтому никак не реагировала на колкие комментарии Тодороки по поводу каждого её движения: из-за чрезмерной для себя раздражённости она много чего роняла, ударялась, один раз даже упала. После этого парень извинился перед девушкой за свои действия, приправив всё словами «Прости, ты была права, а я дурак», ещё и сумку её забрал, чтобы она «тяжести всякие» не таскала. Блондинка тут же растаяла и моментально простила его. Когда вернулся Изуку, Эбигейл уже вовсю ластилась к Шото, который, в общем-то, был только «за», но, конечно, не показывал это.

— Как быстро вы помирились, — прокомментировал парень, обратив на себя их внимания.

— Мидория, давай будем дружить! — вдруг сказала Эбигейл. Это опять вызвало удивление у парня — он-то уже давно считал их друзьями. — А то у меня ещё нет друзей.

— Совсем? — зелёные глаза Изуку расширились. Как у такой светлой, доброй и милой девушки могло не быть друзей? По его мнению, люди в очередь за её дружбой должны выстраиваться.

— Совсем, — утвердительно кивнула она.

— А Тодороки-кун не будет против? — вдруг нашёл для себя «ответ» Мидория. Наверняка же это Шото всех от неё разгонял. Однако тот за всё время их разговора ничуть не изменился в лице: так и остался с апатичным опухшим лицо и руками в карманах, пока Эбигейл обнимала его правый локоть, прижимаясь к нему всем телом, и в таком положении говорила с Мидорией. Такая странная поза, однако, не мешала подросткам спокойно идти по украшенному цветами и фонариками парку.

— А? — удавилась Эбигейл. — Почему это он должен быть против?

— Ну… ты же «его женщина», — Мидория смутился только от этой формулировки. Свон же продолжала смотреть на него непонимающим взглядом.

— Но не вещь же.

Эбигейл тут же обменялась с ним телефонами и попросила писать ей как можно чаще. Под прищуренным взглядом Шото, она записала его как «Кудряш» и прикрепила к контакту только что сделанную фотографию паренька. Теперь её телефонная книга выглядела так:

Кудряш

Лёдик-кун

Офис (Тодороки-сан)

Рамбутанчик

Сэнсэй

Тодороки-сан

Фуюми-чан

Хасэгава-сан

— Я провожу вас! — порывисто сказал Мидория, когда Эбигейл и Шото попрощались с ним, чтобы идти в сторону дома Тодороки.

— Это необязательно, Мидория-кун. Я и сама справлюсь, — Свон мило улыбнулась, дезориентировав своим чересчур милым отказом парня. Он не успел и в себя прийти, когда они-таки пошли в свою сторону. Изуку зачем-то кивнул сам себе и направился домой.

— Жестоко ты с ним, — вдруг сказал Шото. Эбигейл удивлённо посмотрела на него, пытаясь понять, с кем и когда она обошлась жестоко. — Если он в тебя влюбится, я его и на десять метров к тебе не подпущу.

— Что ты такое говоришь?! — девушка покраснела. От её реакции Тодороки только рассмеялся, но тут же ойкнув скривился от боли, резко возникшей в голове. Насупившись, Свон приказала ему молчать.

Так, они шли дальше в полном молчании, в своей странной позе, где не понятно было, кто на ком лежал, а кто кого держал. Когда поместье Тодороки уже было видно впереди, солнце только-только собиралось сползать с неба.

Подростки вошли на территорию поместья и сразу же пошли к дому, выполненному в лучших традициях японской архитектуры. В прихожей они сразу же натолкнулись на Фуюми — старшую сестру Шото. Девушка увидела их в окно и сразу же пошла навстречу.

— Чего это вы так рано? — спросила она, наблюдая за тем, как Эбигейл помогает разуваться её брату. — И что это с Шото?

Эбигейл всё рассказала Фуюми, когда они переместились на кухню. Тодороки, как ответственная хозяйка и старшая сестра, быстро приготовила чай для брата и своей практически младшей сестрёнки, пока та во всех подробностях описывала прошедший, но ещё не оконченный день.

— Ты был ранен полом? — в дверном проёме появился Старатель. Он хмуро глядел на сына, который тут же отвернулся от него в сторону. Эбигейл тут же поздоровалась с героем номер два, тот ответил на её приветствие кивком.

— Иди куда шёл, — едко сказал отцу Шото, так и не удостоив его взгляда. Тот ничего не ответил, уже привыкнув к реакции младшего сына на него. Сегодня ему не хотелось тратить свои нервы на этого мальчугана, к тому же после USJ и этой травмы на катке ему не мешало бы тоже провести вечер в спокойствии.

— Эбигейл, я сообщу Хасэгаве, чтобы она забрала тебя отсюда.

— Да, хорошо… — потухшим тоном ответила Энджи девушка. Тут в голове у Шото словно что-то переклинило: он вскочил с места, хлопнув руками по столу.

— Ты не имеешь право распоряжаться ею, как какой-то куклой!!!

— Шото, успокойся, — «мирным» тоном сказал Тодороки-старший, пытаясь всё-таки не идти на конфликт с сыном. — Ты…

— Нет! Замолчи! — всё-таки закричал Шото, не смотря на головную боль. — Я устал от твоего эгоизма и твоих долбанных «планов»! Отстань от нас уже! Эбигейл не твоя игрушка, она тоже человек, она хочет жить, ходить в школу и иметь друзей! А ты посадил её как зверька на цепь! Она молчит, потому что считает, что это нормально, и потому что она слишком добра.

Эбигейл потрясённо смотрела на Шото. Он много раз кричал при ней на отца, но никогда не затрагивал в разговорах этой темы. Ей казалось, что он и сам не против того, что они видятся раз в месяц (хотя с этого учебного года каждое воскресение), будто это было нужно ему.

— Раньше ты не особо возникал по этому поводу, — Энджи начинало злить поведение сына, и он говорил на повышенных тонах. — Что изменилось сегодня?

— Она завела себе друга, с которым захочет видеться и в дальнейшем. И ты не станешь ей запрещать, понятно?!

— Хоть ты этого не понимаешь, но я хочу защитить Эбигейл, — уже спокойно говорил Энджи, вернув себе самообладание. — Если она жаждет общения, то может поступить в UA — там достаточно героев, которые способны поддерживать порядок и защитить её. Но она сама отказалась от этого.

— Ты же знаешь, что она не хочет развивать и афишировать свою причуду! — всё протестовал Шото. Энджи пожал руками.

— Это её выбор. Я сделал для неё всё что мог. Это моё последнее слово, — он развернулся и вышел из кухни.

Шото раздражённо выдохнул, разжав и сжав снова кулаки. Когда он успокоил свои бурлящие нервы, он повернулся к Эбигейл. Та плакала, пока Фуюми её успокаивала.

Она снова плакала из-за его беспомощности. Как же ему защитить её?

====== Глава IV. Спортивный фестиваль. Часть I. Хорошее предчувствие ======

— Папа, папа, послушай, а правда мы с тобой друзья?

— Да, сын, конечно.

— И мы всегда будем вместе?

— Послушай, что однажды сказал мне мой отец: «Посмотри на звезды. Великие короли прошлого там смотрят на нас с этих звезд. И если тебе будет очень одиноко — помни, они всегда будут там, чтобы указать тебе путь. И я тоже буду с ними»

Король Лев

Даже спустя два дня выходных вся школа всё равно судачила о произошедшем накануне в USJ. Старшеклассники перемывали косточки злодеям, с которыми они сражались, обсуждали серьёзные ранения учителей, судачили о новостях, а в частности — фотографии их класса, попавшей на первую обложку всех утренних газет. У всех было отчего-то приподнятое настроение. Они шумели, как и всегда, пока в класс не вошёл Шото.

Все как один в шоке уставились на парня. Его нос распух ещё больше со вчерашнего дня, сейчас на нём красовался розовый пластырь с улыбающимися смайликами из социальных сетей. Ребята не знали, что их поразило больше: этот пластырь, травма Тодороки или то, с какой невозмутимостью он прошёл на своё место и начал готовиться к уроку.

— Тодороки-кун, что с твоим носом? Тебе же вроде не ранили злодеи, — первая опомнилась Момо. К её восклицаниям подключился весь класс.

Шото отвечать не спешил. После того, как он приготовился к уроку, он достал из кармана телефон. Открыв чат с Эбигейл, он прикрепил к нему фотографию, которую сделал перед всем классом, с чёртовым пластырем на его носу и, отправив СМС, выключил гаджет, убирая обратно. Все ученики с шоком наблюдали за его действиями.

«Он всё-таки сделал это. Интересно, чем ему пригрозила Свон-чан для этого?» — пронеслось в голове у Изуку.

— Мидория неудачно вписался в меня, — всё-таки оповестил одноклассников Тодороки, присев за свою парту. Вмиг гомон и шум вновь подняли подростки. Громче всех кричал Бакуго:

— Что? Этот чёртов Деку смог ушатать тебя, двумордый? Да ни в жизнь не поверю! Ты что, настолько убогий, убогий? А пафоса-то сколько всегда!

— Размечтался, — спокойно ответил вспыльчивому парню Шото, но тому было всё равно на его «жалкие оправдания», которые он и не слушал.

— Нет, вы не так всё поняли, — Мидория вскочил со своего место, размахивая руками в стороны. — Я просто… ну… мы были на катке… и я нечаянно въехал в Тодороки-куна, и он упал.

— Вы настолько сблизились с ним, что теперь проводите вместе выходные? — удивлённо спросила Джиро.

— Н-нет, просто так получилось, что я встретил на катке Тодороки-куна и Свон-чан, ну и…

— Кто такая Свон-чан? — тут же всполошился Минета. — Неужели девушка Тодороки?

— Ну, э… — Мидория не нашёл, что ответить. Отчего-то ему вспомнились слова Эбигейл.

Шото не любит это слово. Для него это звучит несерьёзно и по-детски. Он говорит, что я «его женщина».

— Серьёзно?! — Минета не дождался вразумительного ответа от одноклассника, решив для себя что некая Свон-чан и есть та самая девушка Тодороки. — Какая она? У неё большая грудь? РАССКАЗЫВАЙ ВСЁ!!!

— А… но… я не смотрел на её грудь… — Мидория покраснел, пытаясь досконально представить в голове образ девушки, с которой вчера подружился. Не успел он что-либо добавить к своему ответу, как Тодороки шарахнул льдом по пареньку с липкими шариками вместо волос, впечатав того в стену.

— Её грудь не твоя забота, мелкий засранец, — холодно произнёс Шото. У Минору отпало желание обсуждать его девушку примерно на час: позже в столовой он всё равно подсел к Мидории, пытаясь вытянуть из него больше информации.

Тодороки вздохнул и вернулся за свою парту. Его телефон пиликнул, оповещая его о новом сообщении.

Широ-чан: Умничка моя. Люблю тебя.

Широ-чан: Сходи к Исцеляющей девочки.

Широ-чан: Обязательно!

Рамбутанчик: Хорошо, малыш. Я всё сделаю.

Сегодня Эбигейл проснулась от щекочущих нос солнечных лучей. Суббота с самого утра решила порадовать хорошей погодой уставший за пять дней от работы и рутины скромный народец городка Мусутафу. Несмотря на то, что весь вчерашний вечер Эбигейл пришлось провести в спортивном зале с её личным тренером по самообороне, сегодня она встала на редкость рано, ещё и в приподнятом настроении. У девушки было предчувствие, что произойдёт что-то очень хорошее.

Эбигейл мягко улыбнулась и посмотрела на прикроватную тумбочку. Рядом с электронными часами, показывающими 08:27, стояла фотография в простенькой деревянной рамочке. На ней была изображена женатая пара: высокий мужчина, на плечах которого сидела карликоваяобезьянка, и довольно низкая женщина, держащая в руках малютку, укрытую цветастым хаори. Они тепло улыбались, глядя словно живыми глазами из фото на Эбигейл.

— Доброе утро, мамочка, папочка, — поздоровалась с изображением родителей девушка.

Джонатан и Мизуки Свон были невероятно красивыми людьми. Их лики пленяли все взоры с первого взгляда, им впору было украшать обложки модельных журналов. Отец Эбигейл был высоким беловласым и голубоглазым мужчиной с плавными аристократичными чертами лица, обладая также геном альбиноса. Однако солнце к нему было милосердно, в отличие от его дочери. Его улыбка всегда была не слишком широка, а умиротворяюще спокойна, она всегда располагала к себе. Он был заядлым ловеласом, пока не познакомился с Мизуки, но и потом не растерял свой шарм и харизму, пронзая стрелами любви сердечки слишком впечатлительных дам с одного взгляда немного хитрых глаз, которые он имел обыкновение щурить. В комбинации с его особенной усмешкой этот взгляд придавал ему какой-то лисий вид. Характер у него был спокойный и сдержанный, но он не чурался проявлять свои эмоции, особенно когда его жена выкидывала какие-нибудь очередные безумства. У Джонатана не было врагов, потому что он умел их «убирать», и вообще в глубине своей души был кровожаден, но в пределах разумного.

Мизуки славилась красотой во всех кругах, в которых её знавали, не меньше мужа. У неё были немного волнистые волосы, остриженные под каре, насыщенно каштановые, и глаза цвета топлёного шоколада с золотыми крапинками. Немного сумасбродная и очень эмоциональная, Мизуки особенно оттеняла на своём фоне спокойствие Джонатана. Она всегда и везде улыбалась ослепительной улыбкой, её взгляд был детски чистым и невинным, как и её сердце. Добрейшая душа, не лишённая, однако, жёстких принципов и собственного мнения, отстаивая которые она превращалась в суровую непробиваемую скалу. Джонатан тоже в особых и нужных случаях был подобен упрямейшему ослу, но множество раз Мизуки удавалось своей целеустремлённостью и силой воли сломить даже его, заставляя принять её сторону. Хотя она всегда делала это так по-женски хитро, будто он сам захотел этого, а не она его продавила и заставила. Что-то вроде: «Я сделаю, как ты хочешь, но это я так решил!» Её особенная мудрость многие годы держала супружеские сплочённые отношение на их наивысшем уровне.

Обезьянка с удивлённой мордочкой, что была также запечатлена на фотографии, была необычной. Джонатан купил её на пятое день рождение дочери в зоопарке, где с ней обращались по-живодёрски. Животное обладало причудой интеллекта, прямо как директор UA, но не такого гениального, по сравнению с ним. Оно умело говорить и понимало человеческую речь, и в принципе было развито на уровне девятиклассника. Эбигейл назвала малыша Пайнаппуру, из-за его холки, стоящей торчком прямо как у ананаса его листья. Это был её первый и последний друг. Пайни сбежал в тот день, когда с родителями произошла та непоправимая катастрофа.

Эбигейл тяжело вздохнула, выныривая из воспоминаниях о семье в реальный мир. Он был не таким радужным, но всё же и в нём есть свои прелести. Шото, к примеру. Или её новый и пока что единственный друг Изуку Мидория, с которым она с неведомым ранее азартом переписывалась все прошедшие дни.

Пора было вставать и идти на водные процедуры. Эта суббота была особенная. Сегодня в школе Шото будет проведён широко известный не только в Японии, но и во всём мире спортивный фестиваль UA. Тодороки, как и весь его класс, примет в нём участие. Сие мероприятие будут транслировать по главному каналу на TV, поэтому Ёсико, по просьбе Эбигейл, закупилась в ближайшем супермаркете вкусняшками и вредняшками, чтобы провести весь день перед телевизором со своей подопечной. Но планам их маленького тандема не суждено было сбыться. К ним в дом заявился сам Старатель в тот момент, когда Свон выходила из ванной.

— З-здравствуйте, Тодороки-сан, — от неожиданности Эбигейл запнулась, но тут же собралась с мыслями. Мысленно девушка порадовалась, что была в халате, а не в полотенце — точно бы уронила! — Не ожидала Вас тут увидеть.

— Ты уже проснулась. Это хорошо, — вместо приветствия, ответа и объяснений произнёс Энджи. — Собирайся.

— Куда? — заинтересованно спросила девушка, подметив, что Тодороки-старший сегодня был одет в свою геройскую одежду. Неужели он хочет пропатрулировать с ней город? Зачем?

— Что за вопросы? — спросил он, будто бы ответ должен быть очевидным. — Мы идём на спортивный фестиваль. Шото тебе ничего не сказал?

— Он не говорил, что я смогу на него попасть лично, — девушка буквально засветилась. Она пойдёт на фестиваль! Это же просто вау! Возможно, и с Шото можно будет увидеться. Этот день точно самый прекрасный за последний месяц!

— Он и не знает, — апатично ответил Энджи. — Устроим ему сюрприз. Скорее собирайся.

— Есть! — только и успела ответить Эбигейл, как засверкала пятками в сторону своей комнаты.

Как удачно, что она приняла сейчас душ. Предстать перед Шото в лучшем своём виде всегда было для неё задачей номер один во время их встреч. Сегодня особенный день, она решила не портить себе настроение длинными или бесформенными, всё скрывающими вещами из её гардероба, и достала из шкафа небесного цвета приталенное платье с ассиметричной летящей юбкой и открытыми плечами. Скрыв ноги под белыми капроновыми колготками, она запрыгнула в элегантные ботиночки с ремешком им в цвет, а на шею нацепила коротенький шарфик, тоже белый. Высушив волосы, Эбигейл оставила их вьющимся водопадом стекать по спине. Конечно же она не забыла взять с собой зонтик от солнца — Шото бы очень разозлился, если бы она разгуливала под лучами дневной звезды с голыми плечами и руками.

До UA Тодороки и Свон добрались достаточно быстро. На самом входе на территорию академии проводили досмотр зрителей. Естественно, Старателю, прошедшему с каменным выражением лица мимо охранников, ничего не сказали, а вот Эбигейл задержали.

— Что случилось? Этой девушке нельзя долго находится под солнцем, вы задерживаете нас, — ледяным тоном произнёс Энджи, одарив служивых самым грозным из коллекции взглядов. Те поёжились, кто-то из них проблеял:

— Н-но таковы правила. М-мы должны досмотреть леди.

— Она со мной. Да и некуда ей бомбы прятать, заканчиваете комедию ломать, — неумолимо окончил разговор Тодороки, продолжив свой путь. Весь его вид говорит о том, что он рассчитывает, что девушка без препятствий со стороны охранников последует за ним.

Мужчины в форме расступились, освобождая ей проход. Эбигейл улыбнулась им и, пожелав приятного дня, воодушевлённо поспешила за Энджи, судорожно сжимая ручку своего зонтика от предвкушения.

Естественно, все, у кого были глаза, пялились в сторону высокого мускулистого мужчины и хрупкой девушки, идущей за ним попятам. Только дурак не знал, кто такой Старатель, а некоторые были даже в курсе того, что среди участников спортивного фестиваля на первом курсе обучения будет его сын. Поэтому особый интерес к герою номер два со стороны зевак был понятен. Тем временем сам Энджи повёл их маленькую группку в сторону арены, где должны были выступать только первокурсники. Соревнования второгодок и третьегодок его мало волновали по понятным причинам.

— Тодороки-сан, Вы тоже будете наблюдателем в этом году? — спросила Эбигейл, заметив на груди у мужчины пропуск с его фотографией и какой-то информацией.

— Да, — спокойным голосом ответил Энджи. Он всегда вёл ровный разговор с Эбигейл, ведь та ни разу не дала повода повысить на неё голос. В отличие от всех его сыновей она не считала его законченным гадом, и всегда охотно шла на словесный контакт без каких-либо преград. — Практически все герои профи сегодня будут охранять спортивные комплексы UA. Нам нельзя расслабляться. Враг отчего-то нацелился на эту академию, лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Мудрое решение, — сама себе кивнула Свон, одобряя действия организаторов этого мероприятия. — К тому же у Вас всё равно есть свой интерес посетить этот фестиваль.

— Именно.

Они пришли на громадную арену, которую уже заполнили люди больше, чем на три четверти. Здесь было очень шумно, отчего в первые минуты Эбигейл особенно сильно морщилась — её уши взвыли моментально. Энджи же не обращал на этот шум толпы никакого внимания. По коридорам он довёл её до какого-то крытого балкона, больше похожего на рубку комментаторов без аппаратуры, и оставил здесь.

— Мне выделили это место для наблюдения, но я буду на трибунах. Всё равно только оттуда вид на всю арену сразу, да и я буду более мобильным. А ты сиди здесь — тебе нельзя долго под солнцем быть, даже с зонтом. Тем более ты так вырядилась сегодня, совсем голову от счастья снесло?

Эбигейл только кротко улыбнулась.

— Как только с Шото можно будет увидеться, я за тобой приду, — тем временем добавил Старатель, разворачиваясь к выходу.

— Благодарю, Тодороки-сан, — в спину ответила ему девушка. Тот, обернувшись, кивнул ей с суровым выражением лица, после чего закрыл дверь со стороны коридора.

Эбигейл прошлась вперёд и села в кресло у самого стекла. Солнце не светило в панорамное окно, поэтому она спокойно могла находится к нему так близко. Ей не терпелось увидеть выступления учеников академии героев, как и всем остальным зрителям, крики которых почти полностью заглушало это помещение. Стало даже как-то одиноко, но Эбигейл встряхнула головой, отгоняя плохие мысли. Скоро она увидит Шото, ей нельзя грустить просто так!

Достав телефон из ботинка, она открыла в нём чат с Тодороки. Быстро напечатав сообщение, Эбигейл отправила его и отключила гаджет, продолжив наблюдение за ареной.

Широ-чан: Удачи на фестивале! Я болею за тебя!!!

Комментарий к Глава IV. Спортивный фестиваль. Часть I. Хорошее предчувствие Пайни, Джонатан и Мизуки Свон: https://vk.com/wall-167821991_234

パイナップル (painappuru) — ананас

====== Глава V. Спортивный фестиваль. Часть II. На «лево» и «право» ======

Лучшее лекарство от всех недугов — солёная вода. Пот, слёзы и море...

Карен Бликсен

— Хей-хей-хей! — только после одного междометия от комментатора толпа с трибун разошлась не на шутку — их крики стали настолько громкими, что даже в этой комнатке их можно было отчётливо услышать. Эбигейл перевела взгляд на телевизор, висевший в верхнем углу напротив её кресла. В нём в комментаторской рубке был изображён Сущий Мик — учитель английского в UA и сегодняшний «ведущий» фестиваля. — Внимание, дамы и господа! Готовьтесь, СМИ! Юношеские состязания, которые вы все так любите, — спортивный фестиваль UA начинается! А вы готовы?! Сейчас на сцену выйдут первогодки!

Зазвучали фанфары, в воздухе над спортивным комплексом вмиг взорвались десятки фейерверков. На середину поля вразнобой, но чинно, вышли первокурсники геройской академии UA. Как только на глаза Эбигейл попалась красно-белая макушка, она тепло улыбнулась.

— Спортивный фестиваль UA — крупномасштабное событие, где герои сталкиваются лбами раз в году! — продолжал на чистом энтузиазме вещать Сущий Мик. — В любом случае, эти ребята являются сверхновыми звёздами, отражающими вражеские атаки своими доблестными сердцами! Геройский курс! Класс 1-A!

Следующими Мик объявил ещё один геройский курс, класс 1-B. Затем — классы общего образования C, D и E. Курс поддержки: F, G и H. Напоследок — курс управления: I, J и K.

Про-героиня Полночь — куратор новичков этого года и по совместительству учитель истории современного искусства в академии UA — провела клятвы участников. У представителя класса Шото, уже небезызвестного Эбигейл Кацуки Бакуго, была своеобразная речь, вызвавшая довольно противоречивое мнение у всех участников и зрителей. Он клялся стать номером один. Свон хмыкнула от его самоуверенности. Хороший пацан. Знает, чего хочет.

Началось первое испытание — бег с препятствиями. Одиннадцать классов академии должны были преодолеть четырёхкилометровый трек вокруг стадиона, имея возможность использовать свои причуды на максимум. В этом испытании, несмотря на высокий темп, заданный с первых минут гонки, и несомненное лидерство, Шото пришёл вторым, т.к. Мидория оказался более прозорливым тактиком. Второе испытание — битвы кавалерий — прошло ещё более насыщенно. В основном все группы из сорока двух участников, отсеянных с помощью бега с препятствиями, охотились на команду Мидории, ведь тому за первое место присудили десять миллионов очков.

В общем, из шести команд первое место занял Шото со своими ребятами, ведь они сорвали повязку очков с Мидории. В ответ один из участников команды Изуку геройски стащил под шумок повязку с головы Тодороки, тем самым выведя их группу на четвёртое и последнее место из возможных для прохождения в третий тур. Эбигейл была нескончаема счастлива, ведь болела за обоих парней. За Тодороки, конечно, чуточку больше, но он и занял первое место.

Как только начался перерыв на обед, Эбигейл пришло сообщение от Тодороки-старшего с разрешением на встречу с Шото. Сейчас у участников был перерыв, поэтому с ним можно было беспрепятственно поговорить. Свон сорвалась с места моментально, даже свой зонтик забыла в комнатке. Еле не запутавшись в ногах, она скатилась по перилам лестниц на первый уровень, где находились круглый и замкнутый тёмный коридор для участников, ведущий на арену и с неё, и побежала по нему, заглядывая в каждый проход, в попытке увидеть Шото. К её разочарованию он был на противоположном конце арены — разговаривал с Изуку, — так что бежать приходилось много, а причуду использовать Эбигейл не собиралась. Лишь спустя десять минут, запыхавшись, она, наконец, прибежала к ним, совершенно не замечая Кацуки Бакуго в коридоре, явно подслушивающего беседу Тодороки и Мидории.

— Рамбутанчик! — вскрикнула Эбигейл, когда еле вписалась в поворот прохода на арену. Мидория был в шоке не только от слишком громкого звонкого голоса, вдруг прорезавшего напряжённую атмосферу тишины между ним и его одноклассником, но и появлением здесь самой девушки. Шото тоже, кажется, был ошеломлён, но пришёл в себя очень быстро и так же быстро направился к ней, славливая её в свои объятия прямо у границы света и тени.

— Не выходи на солнце! Где твой зонт?! Ну почему ты такая беспечная?! — тут же отругал он Свон, крепче прижимая её к себе от беспокойства и некого шока. — Ты что вообще тут делаешь?

— Тодороки-сан привёл меня сюда, чтобы устроить тебе сюрприз! — радостно оповестила девушка. — Ты что же, не рад мне?

— Рад. Конечно, рад, малыш, — Шото как-то судорожно выдохнул с улыбкой на лице, подставляя свои глаза для приветственных поцелуев от Эбигейл. Даже после этого он не выпустил её из объятий — наоборот, придвинул к себе за талию и темя, зарываясь правой рукой в её лишённые меланина волосы. — Какой хороший сюрприз. Давно ты здесь?

— С самого начала! Ты такой молодец, прекрасно проходил полосу препятствий, да и во втором этапе твоя команда блистала! И ты, Мидория-кун, — обратилась она к другу, чуть отстраняя лицо от груди Тодороки, — замечательно выступил. А ты, оказывается, очень умный. Правда, я так и не поняла, какая у тебя причуда.

— С-спасибо, Широ-чан, — Изуку, покраснев, почесал в затылке.

— Мидория, — обратился к парню Шото, — если ты не хочешь рассказывать о том, как ты связан со Всемогущим, то так тому и быть. Я одолею тебя, используя лишь свою правую сторону. Прости, что отнял твоё время. Идём, — он потянул за талию Эбигейл за собой в коридор, из которого она пришла. Но тут Мидория, поспешно подойдя на несколько шагов к ним, порывисто заговорил:

— Я… стою здесь только благодаря всем тем, кто мне помогал. Чтобы спасать людей с улыбкой на лице… Всемогущий… Я хочу быть как он, — рвано излагал свои мысли и мотивы Изуку под удивлённый взгляд Эбигейл. Шото лишь повернул к нему своё ухо. — Я должен быть достаточно сильным, чтобы стать номером один. Возможно, этот мотив — пустяк по сравнению с твоим, но я не могу проиграть! Не только ради себя, но и всех тех, кто помогал мне! Поэтому я принимаю твой вызов. И в качестве ответа я одержу победу в противостоянии!

Тодороки ничего не ответил. Постояв пару секунд, будто молчаливо соглашаясь, он возобновил свой путь, отчего и Эбигейл пришлось идти. Парень ведь так и не выпустил её талию из своих тисков. Когда они вышли в коридор, Кацуки уже не было там. Свон решила пойти в её комнатку, чтобы поговорить.

— Ты снова делишь себя на «лево» и «право»? — спросила она, как только Тодороки сел на кресло и, прикрыв глаза, откинулся на спинку, чтобы хоть немного передохнуть.

— Не начинай, — устало попросил он. Эбигейл вздохнула.

— А… Ну, да. Понятно. Кто я такая, чтобы что-нибудь говорить самому Шото Тодороки? — разочарованно сказала она, отворачиваясь. Её глаза заслезились. Девушка сжала свои маленькие кулачки, еле слышно всхлипнув. Она всегда была очень эмоциональной, особенно когда дело касалось её отношений и взаимоотношений с Шото.

Тодороки мысленно треснул себя. Ещё больше слёз Эбигейл он ненавидел только те её слёзы, причиной которым был он. Парень встал с кресла и вмиг преодолел то расстояние, что разделяло его с белокурой красавицей, после чего порывисто обнял её, развернув к себе лицом, и начал гладить по голове.

— Ну прости-прости. Я же совсем не это имел в виду, ты ведь знаешь.

— Я не понимаю… Я просто не понимаю, как помочь тебе не ненавидеть своего отца? — жалобным голосом говорила Эбигейл, всхлипывая на каждом слове. — Как помочь тебе воспринимать самого себя, как единое целое, а не как две половинки от Рей-сан и Тодороки-сана? Ты ведь не силу отца ненавидишь, ты часть себя ненавидишь. Мне так больно от этого, — последние слова она говорила уже шёпотом из-за слёз, которые сейчас впитывались в спортивную футболку Шото, источавшую запах владельца вперемешку с «свежим» потом.

— Я не могу по-другому, малыш. Я презираю его всем своим сердцем, — кулак Шото сжался на спине у девушки. Она всхлипнула громче, из-за чего всё её тело вздрогнуло, будто его током прошибло.

— Но причём тут твоя левая сторона?

— Я… не хочу говорить об этом, пожалуйста, — лицо Тодороки искривилось в гримасе боли. — Ты ведь только себя расстраиваешь. И меня. Я не могу смотреть на то, как ты плачешь. Пожалуйста, никогда не плачь из-за меня, хорошо, малыш?

Эбигейл ещё пару секунд повсхлипывала, после чего активно кивнула несколько раз. Тодороки выдохнул и поцеловал её в макушку, после чего обвив её руками, крепче прижал к груди, словно пытаясь защитить от всего мира.

====== Глава VI. Спортивный фестиваль. Часть III. Никогда, никому ======

Самая крепкая защита у женщины — любовь мужа.

Клон

Эбигейл взволнованно ворвалась в медпункт. Здесь на больничной кровати, ближайшей к выходу, лежал весь загипсованный Мидория. Его лицо корчилось от боли, но он ни единого стона не произнёс, подавляя их в груди. Около парня стояла Исцеляющая девочка и какой-то высокий, но очень худой мужчина со странной причёской.

— Мидория-кун! — Эбигейл подскочила к кровати, цепляя за простыню. Она даже Шото не успела повидать после его ужасающего боя с Изуку — сразу примчалась в лазарет к другу, переломавшему себе кости несколько раз в течение поединка с одноклассником. Из голубых глаз девушки ручьями лились слёзы, которые она уже и не пыталась сдерживать. — Тебе очень больно? Ох, что за глупости я говорю?! — тут же осадила саму себя девушка. — Конечно, больно. Какая я дура! И ты тоже дурак! Как можно так намеренно себе вредить? Ты что, мазохист?!

— Эбигейл, я попросила тебя помочь, а не поупражняться в игре «Кто больше скажет слов за минут», — по-старчески с упрёком сказала Исцеляющая девочка.

— Да-да, конечно. Можно что-нибудь колюще-режущее? — попросила Свон, после чего врач дала ей скальпель.

— Стой, что ты собираешься делать? — Мидория в шоке смотрел на разворачивающуюся картину перед ним. Эбигейл тем временем поднесла скальпель к ладони, сделала в ней надрез до крови, а потом размазала её по плечу Изуку. Парень расширил глаза ещё больше. Свон же отложила хирургический инструмент и хлопнула в ладоши. Мидория почувствовал, как перестал что-либо чувствовать. Слово способность осязать кто-то стёр, и теперь он плавает в пустоте, как бесплотный дух.

После кивка от Эбигейл, исцеляющая девочка понажимала на фиолетовую опухшую ногу парня, а потом, не добившись от него ни звука, ещё и легонько постучала по ней. Ноль реакции. Мидория не почувствовал ничего, даже малейшего намёка на боль. Это начало его пугать.

— Ч-что это? — оробело спросил он.

— Это способность Эбигейл. Точнее — одна из многих, — кратко ответила врач, не став разъяснять суть причуды девушки даже после расспросов от ободрившегося Мидории. Она подошла к девушке и чмокнула её, после чего её кровавая полоса на ладони затянулась на глазах. — Как её кровь засохнет — так способность чувствовать к тебе вернётся. Поэтому сейчас я вколю тебе морфин, чтобы он успел подействовать до того, как это произойдёт. А потом мне нужно будет прооперировать тебя. Спасибо, Эбигейл, можешь идти, — кивнула старушка Свон.

— Да, конечно. Просто я хотела тебе кое-что сказать, — девушка обратилась к парню. Его лицо моментально отобразило удивление, и он навострил уши. — Спасибо тебе, Мидория-кун. Эти слова много значат для Шото, — имея в виду разговор одноклассников во время боя о силе Тодороки, сказала Свон. — Я не знала, как сформулировать свои мысли, чтобы до него дошло то, что донёс ты. Ты удивительный. Настоящий друг. Ты станешь замечательным героем, лучшим из когда-либо живущих. Ещё раз, спасибо и… поправляйся, Изуку, — с мягкой улыбкой закончила она, после чего удалилась из медпункта так ничего и не разъяснив о своей силе ни сейчас, ни позже.

Тем временем после того, как Мидорию прооперировали и разрешили идите восвояси, Эбигейл направилась по коридору к своей рубке, но остановилась в проходе, ведущем на арену. Она опять не взяла с собой зонтика, отчего ей приходилось стоять в тени. Бой Тодороки и Бакуго уже шёл, он был не менее ужасающим, чем сражением Шото и Изуку. Ей было больно только смотреть на сражающихся одноклассников. Шото выглядел очень потерянно, а Кацуки — зло. Его глаза горели ненавистью, глаза же Тодороки беспорядочно мельтешили из стороны в сторону. Он будто не знал, что делать, не понимал, в какую сторону податься. Разговор с Изуку во время их боя выбил его из колеи.

Эбигейл ничего не могла разглядеть целых пять минут, т.к. вся арена была окружена ледяным барьером. Однако спустя это время его что-то разорвало изнутри. С поля боя кто-то вылетел, впечатавшись прямо в образовавшуюся из огромных кусков льда стену.

— Он совместил мощный взрыв с вращением прямо, как в битве с Ураракой! Это просто невероятный приём! Похоже Тодороки не использовал своего пламени, как в матче с Мидорией! — комментировал Мик. От его слов что-то оторвалось от сердца Эбигейл. Она поняла, что тем, кто вылетел из арены, был Шото. — И побеждает Бакуго!

Пыль тем временем осела. У девушки перехватило дыхание, каждый вдох приносил лишь адскую боль сердцу и лёгким. Ватные ноги еле держали её на ногах, речь и не шла о том, чтобы начать двигать ими. Весь израненный, Шото лежал без сознания в груде обломков собственного льда. Полностью повержен.

Тем временем лежавший на поле боя Кацуки поднялся и медленно стал подходить к Шото. На полпути он яростно сорвался с места, преодолевая разделяющее их расстояние за мгновение. Он схватил бессознательного одноклассника за грудаки одной рукой, натягивая его футболку, чтобы приблизить к себе. Вторую руку он занёс будто в преддверии удара своим взрывом, после чего начал трясти за одежду Шото. Его действия произвели эффект красной тряпки перед быком, роль которого сейчас примерила на себя Эбигейл. Она, не задумываясь о палящем солнце, выбежала на арену, пытаясь как можно быстрее добраться до этих двоих. Ей пришлось использовать свою причуду, чтобы усилить ноги и ускорить себя.

— Слышь! Не шути со мной!!! — орал Кацуки, продолжив трясти Шото. — Мне нафиг не упало такое первое место!!!

— ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ, ПРИДУРОК!!!

Полночь уже собиралась использовать свою причуду, чтобы утихомирить парня — не дай Бог он сейчас подорвёт обессилевшего одноклассника! — но тут уже подоспела Эбигейл. С размаху она въехала подъёмом стопы ему прямо в лицо, отбрасывая его в другой конец всей арены. Парень влетел в другую груду обломков льда и тут же умолк, вырубившись. Девушку мало заботил тот факт, что она могла нанести ему серьёзные раны. Приоритетом для неё был и есть Шото, который вновь ватной куклой лежал на холодном льду.

— Шото! Шото! Родной мой, милый, приди в себя! — Эбигейл плакала, прижимая к груди довольно увесистое тело Тодороки. Парень еле дышал и признаков жизни в ближайшее время подавать не планировал, по крайней мере, складывалось такое впечатление. Свон рыдала от безысходности, её пальцы мёртвой хваткой старались удержать на весу парня. — Пожалуйста, не молчи!

Шума с трибун стало в разы меньше. Все с шоком наблюдали за тем, как с одного удара неизвестная хрупкая девушка вынесла фактически победителя спортивного фестиваля UA среди первогодок. И её поведение после удара тоже создавало множество вопросов. Некоторые зрители вспомнили её, ведь совсем недавно видели рядом со Старателем.

— Вот это страсти… — выдавил из себя комментарий порядком офигевший от происходящего Сущий Мик. Шота Айзава, сидевший рядом с ним, задал вполне логичный и интересующий всех вокруг вопрос:

— Интересно, кто эта девушка?

Эбигейл всё рыдала и рыдала, пока Шото не покашлял, выплёвывая кровь на её белый шарфик и небесное платье. Но девушке было совершенно плевать на испорченные вещи. Она в момент замолчала и, отодвинув от себя голову парня, скрытым за пеленой слёз взглядом, полным переживания, осмотрела его. Гетерохромные глаза были чуть приоткрыты, Тодороки наблюдал ими за её ещё больше побелевшим лицом Свон из-за её нервных клеток, резко сокративших свою популяцию на фоне последних событий.

— Я ведь просил тебя… никогда не плачь из-за меня… — севшим голосом прохрипел он. Эбигейл сглотнула застрявшую где-то в горле истерику и, судорожно выдохнув, с чуть более спокойной душой притянула его голову обратно к груди, укладывая её на ней. Шото против не был, и с чего бы? Он вновь прикрыл глаза, положив обессиленную руку ей на бедро, ведь был не в силах полноценно обнять свою так душераздирающе плачущую женщину.

Чемпионат подошёл к концу. Первое место, как было объявлено, занял беснующийся Бакуго, которого даже в цепи заковали, чтобы он спокойно получил награду и никого не убил (например, Шото). Вторым стал, собственно, Тодороки. Третье место между собой поделили Токоями и Иида, которому пришлось срочно уехать по семейным делам, поэтому на пьедестале стоял только парень-ворон.

После награждения про-герои отвели все классы, кроме класса 1-А, к зданию школы, обеспечивая им безопасный коридор, в основном от прессы. Только после того, как все трибуны практически опустели, отдельно от остальных участников организаторы отцепили Кацуки от бетонной стены и буквально притащили его за шкирку в раздевалку. Там уже были и его одноклассники, которых пустили восвояси немногим раньше перед тем, как сняли с Бакуго все цепи. Преподаватели уповали на то, что его гнев немного подостынет за час ожидания на стадионе, но они недооценили его пыл и гнев.

— ТОДОРОКИ!!! — заорал Кацуки, ещё даже не открыв двери, вышибая оную с ноги и чуть не снося её с петель. Все парни класса 1-А опасливо обернулись на одноклассника, который, зло пыхтя, убивающим взглядом пилил Шото, пока тот преспокойно продолжал переодеваться в дальнем углу.

— Чего ещё? — раздался с его стороны апатичный голос, который взбесил Бакуго ещё больше.

— ТЫ! ДА ТЫ! — задыхаясь от переизбытка собственных эмоций, всё оглушал своих одноклассников парень. — ТЫ ЗНАЕШЬ, КТО ТЫ, УШЛЁПОК ДВУМОРДЫЙ?!

— Я так полагаю — «ушлёпок двумордый?» — саркастично ответил Шото, всё так же не проявляя особого интереса к этому высокоинтеллектуальному диалогу. Все его мысли были направлены в сторону одного очень важного решения, которое ему предстоит принять к сегодняшнему вечеру.

— Что? — от неожиданности «Каччан» вдруг умолк, но потом, до него дошёл смысл фразы Тодороки, и он снова заорал:

— ЧТО?!

— Бакуго, успокойся. Ты хотел выиграть? Ты выиграл. Что тебе ещё надо от меня?

— Да, действительно, Каччан, — вдруг подал голос Мидория, нервно улыбаясь, и попытался призвать друга детства к благоразумию:

— Все тут устали. И чего ссориться лишний раз? И ты победил, разве ты не рад?

— ЗАТКНИСЬ, ЧЁРТОВ ДЕКУ! — грубо оборвал Изуку неумолкающий парень. — Я уже говорил: такая победа мне нахрен не сдалась!

— Значит — в следующий раз сочтёмся, — подытожил Тодороки, закидывая сумку с формой на плечо. Он уже успел принять душ к приходу Кацуки, и пока тот орал — переоделся в свежую одежду. — Прости, но мне пора идти. Не до разборок сейчас.

— Ладно, потом сведём счёты, — согласился Бакуго. — А где эта белобрысая курица? Я и с ней хотел потол...

Никто из класса 1-А не успел заметить, как в глазах их одноклассника резко вспыхнуло адское пламя жажды крови. Тодороки в мгновение ока оказался рядом с Бакуго, единственное, что тот успел — поднять руку в несознательной попытке защититься. Но Шото бить его не собирался — он лишь схватил его запястья, сжав с силой, с какой даже со Всемогущим мог потягаться, и просто убийственным взглядом посмотрел на Кацуки, на несколько минут сбивая с того спесь. Даже такой эгоцентричный, высокомерный, грубый, агрессивный и вспыльчивый человек, как Бакуго, замолчал только от одной давящей ауры Тодороки.

— Не смей. Называть. Её. Так, — убийственно-холодным голосом, по словам разбив фразу, заговорил Шото спустя пятисекундный авторской терапии офигивания для своих одноклассников. — Скажу раз и навсегда: тронешь её не то что пальцем — хоть одним словом, — и я тебя под землю закопаю. Посмотрим, как тогда ты будешь желать моего огня, будучи обгорелым трупом.

— Тодороки-кун… это же шутка? — всё ещё нервно смеясь проговорил Мидория, являясь как всегда первым, кто отошёл от повторного шока, вызванного уже сыном Старателя. Но к его опасению Шото не шутил — об этом свидетельствовало его молчание и этот жуткий взгляд, которым он продолжал смотреть на Кацуки.

— Всего хорошего, — всё тем же голосом сказал Тодороки и, отпустив уже покрасневшую руку Бакуго, на которой уже к понедельнику будет сиять фиолетовый синяк, вышел из раздевалки.

В помещении стояла тишина. Некоторые парни смотрели на Кацуки, некоторые — на дверь, а потом переглядывались между собой. Никто не спешил ничего говорить, ожидая реакции от виновника в смерти их n-ого количества нервных клеток за две минуты.

— Эм… — подал голос Киришима, рассчитав, что он здесь единственный, кто может говорить с Бакуго в его нестабильном состоянии. — Кацуки… Всё нормально?

Но всё было ненормально. Потому что Бакуго улыбнулся какой-то сумасшедшей улыбкой, что-то обдумывая у себя в голове и даже не обращая внимания на внешние звуки. Киришима, как и некоторые другие ребята, поёжились от его выражения лица, не предвещающего ничего хорошего. Никому.

====== Глава VII-VIII. Эбигейл Лорелея Кэцуми Свон ======

Комментарий к Глава

VII-VIII

. Эбигейл Лорелея Кэцуми Свон Патронатное воспитание — это один из видов опеки над детьми-сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей (еще есть собственно опека (попечительство) и приемная семья).

Оформить патронат можно тогда, когда другие формы устройства ребенка в семью применить невозможно.

Патронатные воспитатели, как и опекуны (попечители), тоже законные представители детей, у них те же права и обязанности, но договор с ними заключается только на возмездной основе и на более короткий срок — не менее 3 месяцев и не более года (в интересах детей может быть продлен).

Отличие от опеки (попечительства) также заключается в том, что патронатным воспитателям и оказавшимся у них детям специальная организация по сопровождению семьи оказывает профессиональную консультативную, юридическую, психологическую, педагогическую, медицинскую и социальную помощь.

Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека

Стивен Кинг

Шото уже совсем забыл о своём втором месте, больше зацикливаясь на словах Мидории во время их боя. Ему не раз говорила Эбигейл о том, чтобы он перестал делить себя на две стороны «отца» и «матери», будто бы он не единое целое, а две их половины. Но он то ли не слушал, то ли сама девушка доносила до него это каким-то витиеватым слогом, что мозг вскипал только от этого. Да и, честно говоря, Шото просто пресекал такие разговоры на корню. А вот от Мидории этот мозговой штурм был весьма неожиданным. Изуку говорил прямо и чётко, что даже до его непрошибаемого сознания дошло: то, как он относился к себе все эти годы, чистейшей воды бред обидевшегося на несправедливость мира и на отца ребёнка.

Чем дольше Шото думал над этим, тем сильнее запутывался в себе. С одной стороны — изменять своим принципам это ниже своего достоинства и достоинства героя. С другой стороны — он ещё не герой. А сможет ли он стать им, не принимая своей сути, и внутренне не взрослея и не преодолевая детские обиды — очень большой вопрос. И чьей бы силой этот огонь ни был — его, или его отца, — он появился у него лишь в результате идиотского эксперимента Энджи, дабы тот получил свой инструмент для того, чтобы создать героя номер один, который сможет превзойти Всемогущего. Вся его левая сторона, в особенности ожог от матери, символизирует для Тодороки-младшего его ненависть к Старателю и отвращение к одной из своих причуд, от него унаследованной.

Потом он вспомнил один из разговоров с Эбигейл. Чаще всего девушка называла его либо «Рамбутанчиком» в честь своего любимого фрукта рамбутана с белой мякотью, контрастно выделяющейся на фоне ярко-красной кожуры, который она впервые попробовала в день их первой совместной прогулке ещё в восьмилетнем возрасте, либо полным именем без суффиксов и прочей морфемной «мишуры». Хоть девушка и была наполовину англичанкой, она всё равно знала, что в Японии только лишь по имени зовут самых дорогих и близких людей. Когда же Шото спросил у неё, почему она его так называет, Свон таки ответила:

— Потому, что ты самый дорогой и близкий мне человек.

Но потом, спустя несколько секунд молчания, в течение которых Эбигейл наблюдала за реакцией жутко смутившегося парня, она добавила:

— И потому что твоё имя означает «сжигающий» и «замораживающий». То есть — саму твою суть: две стороны, на которые ты часто себя разделяешь, и которые я принимаю как единое целое. Я принимаю тебя всего.

Примечательно то, что именно в тот момент на её бедре была повязка, наложенная на большой и ещё свежий и медленно заживающий ожог. Как-то раз она застала Шото в его самом отвратительном настроении, в те времена, когда, будучи ещё совсем «зелёным», он совершенно не умел сдерживать себя и свои чувства. А девушка была слишком добра, чиста и невинна, но именно этим в тот момент выбесила Тодороки-младшего настолько, что гнев парня достиг своего апогея и его огненная сторона вышла из-под контроля. Как итог: на правой ноге Эбигейл остался большой светлый шрам на всю жизнь, как вечное напоминание о том, насколько ужасна, опасна и отвратительна огненная сила Шото.

— И даже после того, как я…

— Прекрати, — требовательно, но всё равно мягко, в силу своей природы ангела, оборвала его Эбигейл. — Я же уже говорила — забудь об этом. Это просто несчастный случай, с кем угодно могло это произойти. Никто из нас ещё не умеет в полной мере контролировать свою причуду. В этом нет твоей вины.

Тодороки ничего тогда не ответил, чтобы не расстраивать собственноручно травмированную девушку ещё больше. Но себе в голову он вбил, что законченный придурок и урод, и неважно, что Эбигейл его простила. Она не может не простить. Она простит даже убийцу. Она же ангел.

Эбигейл больше ни разу не обмолвливалась на этот счёт ни словом. Но после этого разговора она стала целовать его глаза при встрече, начиная с левой стороны, ещё когда на ней не было ожога, как безмолвный знак того, что «огненная половина» Шото не только не противна ей, но и дорога, так как являлась частью его самого. Тодороки уже совсем забыл об этом, воспринимая её жесты как привычку, но не Свон. Она никогда не забывает о таких вещах. Именно поэтому её губы всегда нежно касаются его век, а после того, как у парня появился ожога, — ещё трепетнее и аккуратнее, чем прежде. Для неё эти поцелуи всегда являлись не только символом своей искренней любви и наивысшей духовной близости с парнем.

Вздохнув в очередной раз, Шото вынырнул из раздумий и, решив что-то для себя, достал телефон из кармана. Большой палец, ведомый мышечной памятью, набрал номер телефона на цифровой сенсорной клавиатуре, после чего нажал на зелёный кружок вызова с изображением телефонной трубки в нём. Экран на миг потемнел, а после высветил крупными буквами «Широ-чан», красную кнопку сброса под ним и фотографию мило краснеющей белокурой девушки.

Всего два гудка, и с той стороны послышался девичий нежный голос:

— Да, рамбутанчик? Что-то случилось?

— Да вот… тебя хотел услышал, — очень издалека начал разговор Тодороки. — Тебя так быстро увезли. Ты ведь даже церемонию награждения не посмотрела.

После того, как Шото повторно отключился на руках у Эбигейл, врачи транспортировали его и Кацуки в медпункт. Тогда-то за Свон и пришёл Старатель, который сперва отвёл её в тень, чтобы, не дай Бог, на её коже альбиноса не появились никому не нужные ожоги, а потом объявил, что ему срочно нужно в офис. В Хосу произошёл какой-то очень серьёзный инцидент со злодеем по имени Пятно и героем Ингениумом. Лично быстро и мобильно сопроводив её домой, Старатель направился на работу, а Эбигейл устроилась перед телевизором с Ёсико и всё-таки сточила с ней все вкусности, которые та купила для совместного просмотра фестиваля. Там они посмотрели награждение первогодок, и даже успели застать пару боёв третьегодок, чьи соревнования были сложнее, а, следовательно, и длиннее, чем у класса Шото и Изуку.

Как раз тогда, когда награждали двоих девушек, занявших третье место, у Эбигейл зазвонил телефон. Она сразу же приняла вызов, как только увидела родное «Рамбутанчик» и милую фотографию Шото, поглощавшего в момент запечатления его изображения приготовленную лично Эбигейл собу.

— Ну, твоего отца срочно вызвали. Ты, наверное, уже в курсе ситуации в Хосу?

Разговаривая, Эбигейл встала с пола и, встряхнув ногами, чтобы разогнать кровь в затёкших конечностях, направилась на кухню. Во-первых, девушка давно хотела выпить стакан воды, так как от апельсинового лимонада уже горло слипалось. Во-вторых, она не хотела грузить Хасэгаву своими проблемами, которые могут быть озвучены в результате этого разговора. Ёсико и так слишком переживала по поводу того, что Эбигейл целых десять минут провела под палящим особенно сильно этим днём солнцем. Женщина даже на совсем немного покрасневшую белую кожу подопечной нанесла сразу три разные мази, так что сейчас Свон просто сияла и блестела в самом буквальном смысле этих слов.

— Нет, — в голосе Шото послышалась настороженность. Он стал серьёзнее. — Что-то случилось?

— Помнишь злодея Пятно?

— Это который на героев охотится?

— Да. Он напал на Ингениума. И сейчас Ингениум в больнице, — Эбигейл вспомнила разговор Энджи в машине с кем-то из своего офиса, который она слушала краем уха. — Кажется, у него серьёзные ранения.

— Ингениум? Тенсей Иида? — как-то слишком встревоженно спросил Тодороки.

— А что, есть другие? — без намёка на сарказм ответила вопросом на вопрос Эбигейл. — Ты знал его?

— Нет. Но он брат моего одноклассника.

— Ничего себе класс! Надеюсь, и с Тенсеем, и с твоим одноклассником всё будет хорошо. Пятно — очень опасный злодей, да и его причуда до сих пор не определена. Вроде как, он парализует своих жертв, поэтому у тех и шанса нет одолеть его.

— Откуда ты это знаешь? — искренне недоумевал Шото. В основном Эбигейл сидела дома, и на улицу выходила один раз в неделю на уроки самообороны, и три раза — на каток: два раза она занималась по сильно упрощённой программе фигуристки, так как любила лёд и коньки, но не до фанатизма, а воскресение каталось с Тодороки в своё удовольствие.

— Услышала прямо из уст лошади.

— Не кидайся в меня своими английскими идиомами, — пробурчал парень в телефон.

— Твой отец рассказал, — пояснила Эбигейл, чуть посмеявшись.

— Ясно. Ну, теперь буду знать… — Шото помолчал, а потом завёл новый разговор:

— Слушай… я хотел поговорить с тобой.

— Да, я слушаю, — тут же заинтересованно ответила девушка, услышав в голосе Тодороки сомнения и самобичевание.

 — Я… ну, ты же знаешь о моём разговоре с Мидорией…

— Да. Жаль, что это он донёсдо тебя за десять минут то, что я не могла несколько лет, — печально вздохнув, сказала Свон.

— Насчёт этого… я хотел завтра навестить мать…

От неожиданности девушка даже встала со стула, на котором сидела во время разговора. Шото не понравилось, что она резко перестала говорить. Этой реакции он и боялся — обиды, которую Эбигейл будет маскировать за молчанием, как делала это всегда.

— Эм… я…

— Это так прекрасно! — неожиданно радостно вдруг вскричала Свон, улыбаясь во все свои белые зубы, которые только успели вырасти к её шестнадцатилетию. — Божечки, я так счастлива, что ты решился на это!

— Да, но тогда мы не сможем увидится завтра. И тебе придётся идти на каток одной, — всё так же неуверенно говорил Шото.

— Ну и что! Мы с тобой виделись сегодня, а маму ты с восьми лет не навещал! Я бы тебе посоветовала вообще каждый выходной к ней ходить! А на каток я и с Мидорией могу сходить, он как раз тоже собирался завтра. Научу его, что ли, на коньках стоять.

— А… хорошо… — Тодороки был настолько удивлён ответом девушки, что не смог придумать более оригинального ответа. Вся ситуация показалась ему очень странной. И он рассчитывал хотя бы на какой-то протест со стороны Эбигейл, и даже придумал, кáк будет оправдываться и какую позицию вообще примет: пойти или нет.

— Ты же не против? — заволновалась девушка. Ей показалось, что Шото обиделся на её реакцию и воспринял её ответ как радость тому, что она пойдёт на каток не с ним, а с Изуку.

— Я буду счастлив, если ты будешь завтра без меня такая же счастливая, как и во все дни наших встреч. Я и права не имею быть против.

— Ну, может немножечко буду грустнее, — хитрым тоном сказала Эбигейл, обольстительно улыбнувшись. Конечно же, Шото не увидел её выражение лица, но почувствовал на интуитивном уровне.

— Не сомневаюсь. Меня никто не заменит, — усмехнулся Тодороки.

 — Ну, это и не обсуждалось, рамбутанчик.

 — Если ты всё время будешь держаться за борт, ты ничему не научишься, — сделав меньше чем за минуту круг по ледовой арене, Эбигейл вернулась к тому месту, где оставила Мидорию, ведь тот отважно изъявил желание самолично проехать на коньках хотя бы метр. Однако героизм в нём закончился ровно тогда, когда девушка, пожав плечами и усмехнувшись своим предсказаниям, решила дать шанс Изуку проявить себя и свои скрытые таланты. Как она и ожидала, парень был в том же положении и у того же столбика ограды катка, цепляясь за оной, чтобы снова не упасть.

— Я, просто… ну… я пытался, но не вышло. Я упал.

— Для парня, который ломает себе руки дважды целенаправленно, ты слишком сильно боишься упасть, — Эбигейл подняли брови, объезжая очередного перводневку-дилетанта, решившего сразу вдарить пятую скорость без навыков торможения. — Вон какой резвый, — она кивнула в сторону этого новичка, влетевшего в борт, но тут же снова помчавшего по льду. — У него что, скидки в травмпункте? — задумчиво задала риторический вопрос девушка.

— Это другое… — уже повиснув на борте, мямлил Мидория. Его ноги уже не выполняли свою основную функцию — функцию опоры — и лишь скользили по поверхности льда, уже исполосованной лезвиями коньков парня. — Я не могу управлять своей причудой. Но иногда-то мои руки целы остаются. А тут один вариант — разбитый нос и носить мне цветастые пластыри, как Тодороки-кун.

— Чем это тебе цветастые пластыри не нравятся? — обиженным голосом спросила Эбигейл, сложив руки на груди.

— Прекрасные пластыри, очень хорошие, — пыхтел Изуку.

— Шото вот они очень нравятся!

— Да-да, конечно, — наконец, Мидория покорил этот «Эверест» и встал ровно на ноги, но тут же снова съехал вниз. — Я знаю, он говорил.

— Правда? — девушка просияла на месте. Кажется, она и сама не верила в то, что сказала секундами ранее. А вот слова Изуку окрылили её.

Парень не ответил ей — он всё ещё старался зацепиться коньками за лёд. Эбигейл усмехнулась и решила-таки помочь ему, ведь было видно, что отвага начинающего героя уже полностью исчерпала себя. Девушка подтянула его к ботам и помогла принять устойчивое положение, продолжая поддерживать Изуку за спину.

— Может, пойдём в парк? — предложила Эбигейл. Мидория взглянул на неё благодарным взглядом и радостно кивнул.

— А почему ты не учишься в обычных школах? Тебе родители не разрешают? — спросил Мидория у подруги, когда они уже сменили десятки тем разговоров, гуляя в любимом парке Свон. Эбигейл сменила коньки на ролики, взятые в прокат у входа сюда, ведь пропускать регулярную тренировку ног и поддержания равновесия она не хотела.

— У меня нет родителей. Они погибли, когда мне было пять, — огорошила Изуку Эбигейл. Парень ошарашенно посмотрел на лицо девушки, ожидая увидеть на нём всё, что угодно, что могло бы выражало её бесцеремонно потревоженные душевные раны им самим: боль, ненависть и неприязнь, слёзы… Но она лишь кротко и тепло улыбалась, хоть её глаза и светились глубокой печалью.

Спустя несколько секунд Эбигейл продолжила:

— Я почти не помню их. Сколько я себя знаю, за мной присматривала Хасэгава-сан. Её наняла семья Тодороки для опеки надо мной. В восемь меня «представили» Шото. Он был очень скептически настроен по отношению ко мне, так как знакомил нас его отец. Да и тот его принудил к этому. А их отношения… ты и сам знаешь…

Мидория молча кивнул, не решаясь заострять на этом неприятном факте внимание. Да и не касались его взаимоотношения Шото и Старателя. Сейчас его больше интересовала история Эбигейл, которая уже с самого начала могла именоваться «душещипательной». Изуку был несказанно рад, что она так скоро ему доверилась, ведь старался изо всех сил стать для неё лучшим другом, потому что в её жизни он был первым в этом амплуа.

— В общем, не очень он меня любил и общение наше не клеилось, — Эбигейл усмехнулась воспоминаниям и заразила своей улыбкой Изуку. — Ну потом всё срослось, как видишь. И я стала «его женщиной», — она пожала плечами, будто это был предсказуемый исход, само собой разумеющееся. — Правда, после этого мне увеличили охрану и позволили видеться с Шото только раз в месяц. А не учусь я в школе потому, что Тодороки-сан считает, что их охранная система сильно прихрамывает на обе ноги, да и на голову. Мне дали выбор: в UA или на домашнее, и я выбрала последнее. Вот такие пироги, — подытожила девушка.

Мидория молчал, переваривая полученную информацию. Ему ещё много было неясно и интересно. Кем были родители девушки и почему умерли? Почему Старатель сам свёл своего сына и Эбигейл, а потом практически насильно разлучил их? И зачем было приставлять к ней охрану? Чтобы Шото не смог нарушить приказ отца и видеть её в «неположенное время»? Или дело в другом? И что же за причуда у Эбигейл? И почему она не пошла в их академию? Она могла бы стать очень успешной ученицей и героиней. Ведь она вынесла Бакуго с одного удара!

— А почему не в UA? — задал самый безобидный вопрос из своего арсенала Изуку. Эбигейл почему-то коротко посмеялась и обречённо покачала головой, а затем ответила:

— Потому что стать героем — это мечта Шото.

— А о чём мечтаешь ты?

Эбигейл застыла на месте, перестав перебирать ногами в роликах, остановившись. Ещё никто не спрашивал её, о чём же она мечтает. Шото обычно говорил «что ты хочешь из этого и этого». Энджи не особо церемонился с кем-либо и поступал так же, как и свой младший отпрыск (или, скорее, это сын повторял за отцом), давая ей выбор из ограниченного списка. Хасэгава же иногда что-то предлагала на её согласие или несогласие, но в основном занималась воспитанием Эбигейл и обязательной слежкой за её режимом. Ёсико даже не была ей опекуншей — только патронатным воспитателем.

Растроганная девушка чуть ли не заплакала. От счастья, конечно же. Но она держалась изо всех сил, чтобы не шокировать Изуку.

— Я хочу… — его голос чуть дрогнул, поэтому девушка помолчала несколько секунд, собираясь с силами и мыслями, а затем продолжила:

— Я хочу, чтобы Шото и остальные перестали меня защищать.

— Что?

Мидория не совсем понял, что имеет в виду Эбигейл. Не хочет, чтобы её защищали? Почему это? Разве быть под защитой — плохо? Особенно — под защитой любимых людей.

— Меня вечно опекают из-за того, что я слабая, под солнцем долго мне нельзя находиться, да и вообще ветер меня унесёт, если буду с зонтиком гулять в плохую погоду, — Эбигейл невесело улыбнулась. — Я сама хочу защитить его. И всех остальных. Чтобы никогда больше не слышать, как люди кричат о помощи, а их мольбы остаются безответными и прерываются в оглушающей тишине.

И тут после этой фразы её глаза стали стеклянно-пустыми. Она мысленно перенеслась в своё прошлое, там, где на её глазах человек с улыбкой безумца перерезал горло её матери, отчаянно пытающейся защитить свою дочь. В ту уютную квартирку, которую она с обыденной радостью называла домом. Туда, где она в достатке и счастье жила со своими родителями. Туда, где её лишили и их, и дома, и всего, что у неё было, обагрив всё это кровью матери и отца.

— Ты хочешь защищать других? — переспросил Мидория, выдёргивая её из воспоминаний. — Это ведь и значит быть героем.

— А разве быть героем — это не заботиться о своём имидже, популярности, общественном мнение о себе и между делом спасать кого-нибудь? — Эбигейл хихикнула, увидев сконфуженное лицо Мидории.

— Ты, видимо, не очень любишь героев, — смущённо отметил парень. Но Свон тут же отрицательно покачала головой, продолжая улыбаться, почти скрывая за напускной весёлостью свою горечь по утрате.

— Не волнуйся, это сарказм, — она еле ощутимо ткнула его в плечо и возобновила свой путь, дальше катясь по дорожке парка для тех, кто гулял «на колёсах». Мидория не отставал от девушки, ведь её скорость была довольно мала именно на этот случай. — Я счастлива, что в этом мире есть хоть кто-то, кто может прийти тебе на помощь, — продолжила говорить Свон на ходу. — А популярность и деньги не большая плата за риск своей жизнью и здоровьем. Но быть героем — это ещё и мастерски владеть своей причудой.

— А ты не хочешь этого? — тут же спросил Мидория. Как же ему хотелось всё узнать, понять и помочь подруге! — Я так и не понял в прошлый раз, что у тебя за причуда.

— Моя причуда досталась мне от отца, но с некими мутациями. Его способность называли «гробом крови». Он мог управлять телами людей, если его кровь входила в контакт с их кожей или организмом в принципе. Это не подчинение воли, а подчинение мышц. Опасная и страшная способность. Моя же сила в манипуляции — управление органами чувств и усилении или ослаблении своего тела. Но тоже через кровь. Моя сила — «печать крови». Больше злодею подходит, — в конце она горько усмехнулась.

— И кто это решает, кому какая причуда подходит? — буркнул Мидория. Он уже не в первый раз сталкивается с таким вот разделением причуд на злодейские и геройские. — Будто именно причуда определяет человека, а не человек придаёт смысл причуде, подчиняя её себе и используя в своих целях: геройских или злодейских.

Да причуду того же Бакуго — человека, кем он восхищался почти так же сильно, как и Всемогущем — многие называют злодейской. Хотя… этих многих можно было понять, пообщавшись хоть десять секунд с Кацуки, даже если тот не выбьет зубы в момент знакомства.

— Кажется, этого строго судью зовут Мораль… — хохотнула девушка. — Понимаешь ли, Изуку-кун… В мире, где свобода ценится превыше всего, контроль — есть страшнейшее преступление против человека.

— Любую силу можно использовать во благо, — не согласился Мидория.

— Дело не в этом, — Эбигейл качнула головой. — Любая ужасающая причуда попадёт под критику общества. Рано или поздно… Но это случится. И я не уверена, что мне хватит сил противостоять людскому мнению и доказать, что я не монстр.

— Ты уже встречалась с этим, так ведь? — осторожно спросил Мидория. Как же нелегко пришлось девушке в жизни. А ей ведь всего шестнадцать…

— Ну да… на самом деле я училась в втором классе в школе с Шото. И там я столкнулась со страхом всех ботаников и диссидентов. У нас это интеллигентно называли буллинг. Ну или терроризирование, травля, чморение и так далее, — перечислила Эбигейл, не знаю, в курсе ли Изуку значения каждого из этих слов. — Детей цеплял мой альбинизм, а потом они узнали о моей причуде. Ну и понеслось. Хасэгаве-сан и Тодороки-сану пришлось забрать меня из школы.

— И ты предпочла убежать от проблемы, а не решить её? Действительно, не по-геройски, как-то… — прокомментировал Мидория, под звонкий смех Эбигейл.

— Да дело не в этом, — повторилась девушка. — Тодороки-сан и не хотел, чтобы я училась в школе. Это создавало определённые трудности. В четвёртом классе меня вернули на домашнее обучение, на котором я пробыла свой первый школьный год. Да и меня особо не спрашивали, — закончила она с улыбкой, мол это нормально. Как и всегда.

Мидория решил более не продолжать щекотливые темы. Хватит на сегодня откровений. К тому же сам он о себе почти ничего не рассказал, и поэтому Эбигейл решительно расспрашивала его о его жизни, мечтах и стремлениях.

Под конец дня Изуку проводил подругу до дома. Они вернулись чуть раньше назначенного времени, ведь Свон и на дорожке сбил какой-то любитель-роллер. Она порвала джинсы, разодрав коленки в кровь. Поэтому Хасэгава с охраной не успели её просто-напросто забрать, а те амбалы, что «тайно» следили за девушкой каждую её прогулку, уже направились в офис Энджи, чтобы передать весь отчёт, сделанный за день.

Комментарий к Глава

VII-VIII

. Эбигейл Лорелея Кэцуми Свон Английская идиома hear it straight from the horse's mouth (дословно: слышать это прямо изо рта лошади) означает — из первоисточника

Небольшой фотошоп к этой главе: https://vk.com/wall-167821991_235

====== Глава IX. Почти не Свон ======

Комментарий к Глава IX. Почти не Свон Способности Эбигейл практически идентичны способностям демоницы Кьёки из аниме Fairy Tail (Хвост феи)

Ты когда-нибудь чувствовал, что тебе не хватает того, кого ты никогда не встречал?

Ричард Бах

Эбигейл не хотела идти в UA. Она ненавидела свою причуду, дающую ей способность управлять чужими чувствами через её кровь. Не эмоциональными привязанностями — нет. Осязание, обоняние, зрение, слух, вкус — всё это было подвластно одному мановению девичьей руки. Свон могла в момент лишить того, на чью кожу упадёт хоть капля её крови, всех чувств, вызвать в них диссонанс или усилить их восприятие, что влекло за собой невероятную боль. Это было опасное оружие, владеть которым она не хотела.

Но это была лишь одна сторона её силы. Причуда «печать крови» относилась к разряду «усиливающие». Эбигейл не контролировала свои органы чувств, но могла усилить физические характеристики своего тела в разы: скорость, силу, высоту прыжков и т.п. Этим аспектом своей причуды она пользовалась, но редко и крайне осторожно. В основном это происходило на занятиях со Старателем, который поставил задачу помочь Свон перестать ненавидеть себя за свою силу. Забавно то, что это делала и сама Эбигейл по отношению к Шото долгие и долгие годы.

За страшную и непонятную силу дети в младшей школе все, как один, невзлюбили её и нарекли «монстром», управляющим людьми. После того, как девочку вывели из глубокой депрессии, развившейся на фоне потери родителей и издевательств в учебном учреждении, Энджи и Рей приняли решение перевести её на домашнее обучение.

— Ты настолько подвержена влиянию чужого мнения? — спросила Полночь у Эбигейл.

После инцидента в Хосу с Ному и Убийцей героев, в который была невольно втянута сама Свон, герои-преподаватели обратили на неё своё пристальное внимание. Когда Пятно напал в переулке на троих первокурсников UA и ещё одного про-героя, Эбигейл, находящаяся неподалёку из-за того, что занималась в этом районе с преподавателем по самообороне, прибежала туда из-за СМС от Мидории, улизнув от охранников. Ей пришлось вступить в схватку с Убийцей героев, ведь тот ей просто не оставил шанса. Как она была рада, что его причуда была связана с поглощением чужой крови: ей даже стараться не пришлось, чтобы обо что-нибудь порезать себя и намазать его ей. Когда Пятно слизнул алую жидкость со своего кинжала, которым ранее оцарапал её плечо, он уже проиграл: Эбигейл моментально отключила работу всех его органов чувств и пока тот был дезориентирован — ударила его с усилением по голове, буквально вырубая за мгновение. Ни Иида, ни Мидория, ни про-герой, находящийся тогда с ними, не поняли, как она победила его, но осознали, насколько девушка была сильна, даже будучи неопытной во владении своей силой. Этот герой рассказал всё директору UA, и тот моментально заинтересовался в ней и её причуде.

Однако была ещё одна странность. После победы над Пятном на их группу, к которой присоединился Гран Торино, напал Ному. Он захватил девушку и попытался по-быстрому с ней «слинять», но очухавшийся Убийца героев не дал ему исполнить приказ хозяина. Хорошо, что он тогда снова потерял сознание, иначе бы кто-нибудь точно умер. Факт того, что злодеи пытались либо убить, либо украсть конкретного человека заставили руководство UA подсуетиться. На общем собрании было принято любым способом затащить девушку на обучение и защиту в академию.

— Разве это не обычное явление у подростков? — Эбигейл поджала губы и поправила съехавшую с плеча больничную рубашку. Ни чёртов Ному, ни Убийца героев не церемонились с ней, когда похищали/спасали. В результате небрежного отношения, при падении с шестиметровой высоты она повредила связку левой ноги и сломала голень правой.

— Хорошо, — понимающе и как будто согласно с её мнением кивнула героиня. — Но задача UA, как проводника детей во взрослую жизнь, помочь не только подчинить свою причуду, но и найти ей достойное применение в жизни. А злобные комментарии летят даже в сторону Всемогущего. Нельзя нравиться всем, понимаешь?

— Я понимаю, просто… — Эбигейл помолчала, не решаясь что-либо пока говорить. Её нехотение поступать в UA было связано скорее с её врождённой трусостью, которая укреплялась в ней с годами из-за того общества, в котором ей «посчастливилось» расти. И этой трусости она стыдилась и чуралась. — …последний мой опыт социализации был плачевен. И повторять его в элитной школе, там, где все дети… ну…

— Я поняла тебя, — по-доброму усмехнулась Полночь. — Но ты не думай так. Да, и в нашей академии хватает «звёзд». Но набор этого года не устаёт нас поражать своими дружескими узами и чувствами. Даже Бакуго придёт на помощь однокласснику, несмотря на свой несносный характер.

Эбигейл усмехнулась. Она помнила, как Шото упоминал о Бакуго в день поездки в USJ. И как он сражался с ним на фестивале. И как она его вырубила. И как потом, по словам Тодороки, он искал её, чтобы основательно «потолковать».

— Ваши слова вселяют уверенность, но…

Полночь понимающе улыбнулась не закончившей свою мысль девушке. Встав из-за стола больничной столовой, она сказала:

— Хорошо. Мы дадим тебе время подумать. Я придумаю, что сказать директору. Завтра к тебе придёт Исцеляющая девочка, а пока набирайся сил.

Эбигейл благодарно кивнула в ответ. Тогда Полночь вернула её в её палату, передвигая девушку на инвалидном кресле по зданию огромнейшей больницы. Потрепав на прощание белоснежную макушку Свон, героиня покинула медицинское учреждение.

На следующий день практически ничего не изменилось. Тенья Иида выписался из больницы вчерашним вечером, как только получил анализы. На утро же к Эбигейл зашёл Шото, чтобы попрощаться, ведь он вновь возвращался на стажировку.

Свон заметила, что в последнее время Тодороки ходит какой-то мрачный. Когда она спросила его об этом, то уже знала ответ на вопрос «Почему?». Естественно, Тодороки-младшему категорически не нравилось то, что теперь из-за недавней стычки со злодеем неопытная в таких делах Эбигейл хоть и временно, но может передвигаться только на инвалидной коляске. Он даже перестал просить её о том, чтобы она поступила в UA, будто из-за Пятна передумал. Свон это не могло не удивлять — неужели он раньше не задумывался об опасности профессии героя? То есть, и о своей безопасности он не думал? Однако девушка вскоре отмела все свои тревожные мысли о жизни Шото, ведь знала, что он невероятно силён. Сильнее многих, кого она знала. О предложении учителей и директора UA о немедленном зачислении её на факультет героев она решила пока умолчать.

Когда Тодороки-младший уже собирался уходить из палаты, сюда вошли Старатель, Исцеляющая девочка и… Сотриголова? Эбигейл была удивлена появлению третьего неизвестного мужчины, лицо которого казалось ей знакомым, но ещё более шокированный Шото тут же освежил её память:

— Учитель Айзава? А Вы что тут делаете?

«Точно же! Это классный руководитель рамбутанчика! Как я могла забыть?» — пронеслось в голове у Эбигейл, пока она взглядом изучала этого человека. Про-герой Сотриголова впервые находился так близко к ней. Высокий, темноволосый, довольно бледный, с шрамом под правым глазом, недельной щетиной, мешками под глазами и в целом изнеможённым видом. Он словно очень давно не высыпался. Хотя это не удивительно с его-то работой. Однако его обычный усталый взгляд сегодня выражал крайнюю степень заинтересованности в девушке, которую он пришёл навестить.

— У меня разговор к твоей подруге, — спокойно ответил Айзава, не сводя глаз с Эбигейл. Она уже краснеть начала под таким надсмотром. Этот мужчина, внушающий своим подопечным благоговейный трепет, оказывал на неё отчего-то только положительное влияние. Словно его аура была полным отражением её. Ей Айзава внушал уверенность и ощущение защищённости, такое, какое она никогда не чувствовала, будучи под присмотром охранников Тодороки-старшего.

— Шото, подожди меня внизу, — обратился к сыну Старатель. Шото может и хотел что-то сказать, но не стал, ведь тут был его учитель и Исцеляющая девочка. Чем быстрее он уйдёт, тем скорее она вылечит Эбигейл. Пререкаться с отцом нет смысла, к тому же он и так уже собирался уходить.

— До встречи. Поправляйся, — он обернулся к Свон и потрепал её по белёсой голове.

— Агась, — она улыбнулась в ответ своей самой солнечной улыбкой. После этого Тодороки-младший в конец успокоился и покинул палату. Про-герои остались наедине с пациенткой больницы.

Не долго томя всех, Исцеляющая девочка быстро чмокнула по очерёдности ноги Эбигейл и ушла по своим «невероятно срочным делам», когда убедилась, что от ран осталась лишь фантомная боль. После этого Сотриголова взял стул у кушетки Эбигейл и поставил спинкой к ней, попутно оседлав его. Голову он умостил на сложенные перед собой руки.

Старатель остался на месте в своей обычной позе — хмурое лицо, руки на груди.

— Итак, — начал малознакомый девушке герой с хладнокровным выражением лица, но «улыбающимися» глазами. — Меня зовут Шота Айзава. Я про-герой Сотриголова и классный руководитель класса первогодок 1-A в геройской академии UA, — озвучил мужчина полный список своих регалий.

— Я Эбигейл Лорелея Кэцуми Свон. Лучше просто Эбигейл, — девушка кротко улыбнулась и кивнула, так как не могла сейчас сделать по своему обыкновению реверанс: ноги ещё слегка пульсировали, напоминая о травмах, которые залечили не больше пяти минут назад. — Приятно познакомиться. Я так понимаю, Вы снова пришли агитировать меня в свою академию?

— Нет, — категорично ответил Тодороки. — Сотриголова хочет…

— Я сам, Старатель, — перебил его Айзава, кинув на него острый взгляд прищуренных глаз. Эбигейл показалось, что на миг они сверкнули алым отблеском.

Энджи фыркнул, но в ответ ничего не сказал. Тогда Шота повернул голову обратно к Эбигейл. Он словно гипнотизировал её несколько секунд со слабой улыбкой на лице, предвкушая реакцию девушки на его следующие слов.

Наконец, он ровным голосом выдал:

— Я хочу удочерить тебя.

====== Глава X. Уже не Свон ======

Комментарий к Глава X. Уже не Свон *креветка — сокращение Эби アビ от имени Эбигейл (アビゲイル) звучит так же, как креветка (エビ)

Нет такого понятия, как «пробные семьи». Семья является семьей и не определяется свидетельствами о браке, документами о разводе или об усыновлении. Семья создается в сердцах и единственное время, когда она становится «нулевой», — когда созданные связи в сердце сокращаются. Но, даже ненавидя данные связи, эти люди по-прежнему будут вашей родней, потому что все, что вы ненавидите, всегда будет с вами

Эбигейл застыла от шока. Эти слова она не ожидала услышать от любого человека — не только от Айзавы — никогда. Она давно свыклась с мыслью, что в этом мире она обычная кукла, которую могут просто-напросто выкинуть после использования, или же будут хранить до победного конца потакая своей сентиментальности, пока она не сломается. Но удочерение? Её? Для чего? Почему?

— А… Хасэгава-сан? — прочистив вмиг засохшее горло, спросила Эбигейл, всё также смотря на героев перед собой расширенными глазами.

— Она патронатный воспитатель, а не опекун, — громогласно ответил Тодороки. — Проблем с ней не возникнет. И под опекунством Айзавы мои люди прекратят контролировать твою жизнь. Однако ты будешь обязана поступить в UA в класс Сотриголовы.

— Н-но почему? Зачем? Зачем именно я? Что во мне такого? — Эбигейл перестала контролировать свой язык, и вопросы рекой полились из неё.

— Твоя причуда очень опасна, если её не контролировать. Я видел записи в архиве времён, когда ты училась в четвёртом классе, — Айзава сверкнул глазами, пронзительно посмотрев на Свон.

Эбигейл смущённо отвела взгляд в сторону, со стыдом вспоминая времена, когда она, не имея возможность контролировать свои силы, заставила корчиться от адской боли бедную молодую медсестричку, бравшую у неё кровь. От вида бьющейся в конвульсиях на полу коллеги, старшую пожилую медсестру ударил инфаркт. Как итог — школа лишена медработников, а Эбигейл подвергается травле учеников.

— Я смогу помочь тебе освоить её и найти тебе свой путь в жизни, — тут же заявил Сотриголова, заставляя девушку с интересом и непониманием одновременно на лице повернуть на него голову обратно. — И на мой взгляд — у каждого человека должна быть семья.

— Но мы же должны узнать друг друга. А вдруг я Вам не понравлюсь? — застенчиво сказала Эбигейл. Ей не хотелось, чтобы из-за импульсивного решения мужчины тот вернул её обратно патронатной воспитательнице под охрану людей Тодороки-старшего и запрет видиться с Шото.

— Если ты такая же, как Джонатан, то думаю, я справлюсь, — Шота усмехнулся, наблюдая за ещё больше вытянувшимся лицом Эбигейл.

— Вы… Вы знали моего отца?

— Вообще-то твой отец был одноклассником Старателя, — немного нахмурившись, ответил Айзава. — После нескольких лет геройской деятельности он стал преподавать в UA. Он был моим классным руководителем. Тебе разве не рассказывали? — он подозрительно обернулся на Тодороки-старшего, но тот лишь свёл брови на переносице, оставаясь таким же невозмутимым, даже после того, как Эбигейл повторила за Айзавой.

— По-твоему я должен был рассказать маленькой хрупкой девочке в депрессии историю её родителей, чтобы что? Она возненавидела всех и вся?

— Ясно, почему она такая зашуганная росла под твоим контролем. Ты всё также не видишь дальше своего носа, — разочаровавшись в который раз в Старателе, Айзава вздохнул и вернул взгляд на Свон, одновременно с тем моментом, когда она сама повернулась к нему. — Эта девушка обладает величайшей силой, крепостью духа и той добротой души, которые должен иметь истинный герой. А узнать друг друга у нас ещё будет время. Ведь так? — Айзава улыбнулся, напрочь стирая мнение о себе, сложившееся ранее у Свон на фоне предрассудков и чужого суждения на его счёт.

— Д-да… — Эбигейл улыбнулась в ответ, эмоционально кивая несколько раз от радости.

— Вот и хорошо, — окончил разговор Айзава, вставая со стула. Потрепав Эбигейл по голове на прощание, он вместе со Старателем вышел из палаты.

— Так, это вроде последний… — Хасэгава поставила девятый чемодан ко входу в квартиру, по инерции осмотрев гостиную, словно бы пытаясь понять, не забыла ли она чего. — Ты точно ничего не забыла?

— Откуда у меня вообще столько вещей? — Эбигейл уже в который раз с сомнением обводила взглядом весь свой багаж.

— Точно! Твои хаси!

После того, как Эбигейл выписали из больницы, прошло четверо суток, а с первого прихода Сотриголовы — шесть. За это время документы на оформление опеки над ней уже были подготовлены и подписаны всеми, кто должен их был подписать. Айзава приходил каждый день и забирал девушку с собой на несколько часов, так как воспринял её слова о том, что им надо узнать друг друга получше, всерьёз. Он водил её в кафе, кино, аттракционы, попутно расспрашивая обо всём на свете. Вчера Шота посвятил всё время её причуде, выпытывая информацию вплоть до малейших деталей и рассказывая, как работала причуда её отца, в чём были её плюсы и минусы, как можно было сделать силу девушки наиболее полезной в бою и защите при помощи «поддерживающих» элементов её будущего костюма, как вообще должен выглядеть её костюм. Затем он поведал о том, какие вступительные испытания она должна будет пройти для того, чтобы её зачислили в класс героев, ведь они уже много чего изучили за прошедшие месяцы. Вместе они придумали ей геройское имя, а в конце Шота проверил её физические характеристики и навыки боя, чтобы составить примерный план тренировок, пригрозив, что их занятия будут максимально сложными и продуктивными, чтобы наверстать упущенное время за годы бездействия.

— Вот они! — Ёсико вернулась в кухни почти сразу же, неся с собой резную шкатулочку с палочками для еды из эбенового дерева, подаренного ей своей воспитаннице на её шестнадцатое день рождения. Свон благодарно улыбнулась, принимая это произведение искусства из рук уже бывшей воспитательницы. — Теперь уж всё.

— Да… Спасибо Вам, — Эбигейл поклонилась женщине, искренне благодаря её.

— Да что ты, мне совсем несложно, — отмахнулась Хасэгава, пытаясь спрятать свою печаль за улыбкой. Конечно же за это время она привязалась к этой девочке, которую она растила практически как свою дочь. Однако она была уверена, что Шота Айзава с обществом, которое прилагалось к нему, станет лучшим опекуном для Эбигейл из всех возможных вариантов. А выбирать лучшее для ребёнка — это её основная задача.

— Я не про палочки, — тепло улыбнувшись, промолвила Эбигейл. — Спасибо Вам за всё. За все эти годы, что Вы отдали мне.

— Ну это моя работа, — снова отмахнулась Ёсико, уже еле сдерживая эмоции. Эбигейл всегда была слишком милой девочкой, только самое чёрствое сердце не дрогнуло бы в этой ситуации, и то не факт. — Я ведь деньги за это получала.

— И пусть. Всё равно я благодарна Вам.

— Иди сюда, — Хасэгава притянула её к себе, заключая в объятия. Наверное, в последний раз она вот так может постоять с ней, вдыхая запах солнечных лучей, которые всегда были слишком жестоки к Эбигейл. — У тебя всё получится, солнышко, — прошептала Ёсико. — Никогда не бойся своих желаний и слушай своё сердце. Ты не одна в целом мире, и твоя жизнь — это только твоя жизнь.

— Спасибо, — Эбигейл расплакалась первая. Когда Хасэгава отстранилась от неё, она поспешно вытерла свои слёзы, чтобы не расстраивать её.

— Ну не плачь, — сказала женщина, помогая девушке с мокрыми дорожки на её лице. — Или я тоже заплачу.

Тут в дверь, наконец, позвонили. Эбигейл переглянулась с Хасэгавой, и когда женщина ей одобряюще и ободряюще кивнула, она направилась ко входу в квартиру.

— Привет всем, — Айзава вошёл внутрь, как только ему открыли дверь. Сразу за ним вошёл и Мидория, которого Шота привёл с собой, ведь знал, что у девушек всегда слишком много вещей.

— Здравствуйте, — поздоровался Изуку, улыбаясь.

— Здравствуйте. Вот, мы уже всё собрали, — Хасэгава указала на гору чемоданом в углу прихожей. Айзава скептически окинул её взглядом, после чего посмотрел на Эбигейл.

— И зачем тебе столько шмотья?

— Я девочка, — фыркнула она, складывая руки на груди и гордо вздёргивая подбородок в сторону.

— Привыкайте, папаша, — хихикнула Ёсико от реакции Свон.

Захватив сразу три чемодана — один на плечо, один подмышку, один в руке — Шота вышел на лестничную клетку вместе с Эбигейл, которая открывала для него двери по понятным причинам. Следом вышел Изуку, героически схватив два чемодана, но, к его несчастью, один из них был с книгами и весил больше, чем три Мидории. Поэтому пришлось отложить второй и кое-как катить первый. Спустя полчаса вся работа была выполнена, и после того, как Хасэгава накормила всех гостей и бывшую воспитанницу поздним обедом, как истинная хозяйка своего дома, Айзава отвёз домой Изуку и только потом поехал с Эбигейл в свой дом.

— Преподаватели UA проживают на территории академии, — начал говорить Шота, когда они уже ехали по улице, на которой находилось место его работы. — Хотя некоторые выбирают и жизнь в собственных домах. Наш дом находится в Такаяме, но во время учебного процесса мы будем здесь по понятным причинам.

— Агась, — кивнула Эбигейл, давая понять, что она всё поняла и осознала. Теперь она смотрела на огромное здание, к которому они уже почти подъехали, видневшееся на горизонте из любой точки Мусутафу, как Эйфелева башня в Париже.

Шота завернул на подъездную дорожку к академии и, дождавшись, пока задние ворота откроются, заехал внутрь. Они оказались сразу в месте, где были расположены учительские домики, поэтому особенно долго по огромной территории UA разъезжать не пришлось. Айзава остановил машину почти у самого порога своего жилища, и тут Эбигейл заметила на крыльце про-героя, который комментировал спортивный фестиваль у первогодок.

— Йоу! — вместо приветствия сказал он, подскочив с места, и в момент оказался у машины бывшего одноклассника. Сам Айзава в это время открывал дверь Эбигейл, помогая ей выбраться из машины, ведь она была обложена своими же чемоданами.

— Привет, — Шота пожал руку коллеге, после чего обернулся на девушку. — Эбигейл, это Хизаши Ямада — про-герой Сущий Мик. Он преподаёт в UA английский язык. Хизаши, это моя дочь — Эбигейл.

— Привет, креветка*, — Мик протянул руку девушке, сокращая её имя так, что получился морепродукт, хорошо отражающий её рост и «внешнюю комплектацию». — Как же сильно ты похожа на Манипулятора!

Манипулятор — это геройское имя Джонатана Свона. Об этом Эбигейл рассказал Шота на второй день их знакомства.

— Я сперва не поверил, что Шота удочерил дочь Широ-сана, но вот ты здесь! — эмоционально продолжал говорить Хизаши.

— Вы тоже знаете моего отца? — Эбигейл по-новому посмотрела на своего будущего преподавателя английского. Тот порывисто кивнул, окончательно завершая складывание впечатления о себе, как об очень эмоциональном, страстном, пылком и темпераментном человеке, что очень контрастировало на фоне спокойного, рассудительного и сдержанного Айзавы, который руководствовался в основном логикой.

— Хизаши — мой одноклассник, — пояснил Шота.

— Джонатан Свон — великий человек, — проникновенно и одухотворённо заговорил Ямада, улыбаясь своим воспоминаниям о классном руководителе. — Во многом он помог нам с Айзавой в определении своего жизненного пути. Он привил мне любовь к английскому языку и детям. Без него я бы не взялся за работу в UA.

Окончив знакомство спустя ещё несколько минут разговора, Айзава и Ямада принялись за перенос вещей Эбигейл в дом. Девушка решила подождать их на улице; двое взрослых мужчин очень быстро управились со всеми чемоданами, ведь таскать их надо было в одноэтажный дом и вообще они оба были про-героями. Спустя пять минут Хизаши торжественно завёл её саму внутрь.

— Теперь это твой дом, Эбигейл, — сказал Шота, когда девушка, разувшись в гардеробной, прошла в гостиную. От этих слов она тут же прослезилась, осматривая всё вокруг, остановив в конце взгляд на новом опекуне. Её собирающаяся влага в глазах вызвала приступ скепсиса у Айзавы. — Ну начинается.

— Прости, — пискнула девушка, попытавшись быстро вытереть слёзы. — Я не специально. Просто… я так рада!

— Шота, какой из тебя отец?! Довёл ребёнка в первый день же до слёз! — Сущий Мик начал наезжать на Сотриголову и хотел было подойти к девочке, чтобы успокоить её, но был остановлен следующими действиями Айзавы.

— Не бузи, — с каменным лицом Шота притянул к себе Эбигейл, пока та не уткнулась своим холодным носом — на улице была дождливая и промозглая погода — в его рёбра, и начал гладить её по голове, постепенно успокаивая. — Теперь мы с тобой семья, малышка, — произнёс он, приседая перед бывшей Свон, когда та перестала всхлипывать, не отнимая тяжёлой широкой ладони от её белоснежной макушки. — Не стоит из-за этого плакать. У нас день радости. Договорились?

— Угусь, — кивнула Эбигейл и порывисто обняла Айзаву. Мужчина тут же сцепил руки у неё за хрупкой спиной, подмечая что Свон замёрзла. — Можно я буду звать тебя папа? — пробубнила она ему в плечо.

— Как хочешь.

====== Глава XI. Семья ======

Кто бы что не говорил или не делал, нет ничего важнее семьи.

Дневники Вампира

— Итак, это твоя территория, — Шота открыл дверь самой большой комнаты в доме перед Эбигейл. Она была смежной со спальней самого Айзавы, а также к ней прилагалась личная ванная (он отдал девушке без капли сожаления и колебания, ведь попросту не пользовался ей) и санузел, отдельный от неё.

В комнате уже находилась большая двухспальная кованная кровать с четырьмя подушками, милым постельным бельём и пушистым пледом, два гигантских шкафа, до верхних полок которых Эбигейл навряд ли когда-нибудь достанет даже со стулом, шкаф «стенка», в которым находился телевизор, а также кресло-стул у стола, на котором лежал серебристого цвета ноутбук.

— Это подарок, — сказал Айзава, заметив, что Эбигейл долго смотрит подозрительным взглядом на этот гаджет. — Там всё установлено, так что остаётся создать учётную запись. Пароль от Wi-Fi под ним. Твои учебники здесь, — он открыл один из шкафчиков, прилагающихся к «стенке», который был забит канцелярскими принадлежностями, тетрадками и учебниками. Девушка кивнула в знак понимания, и Шота прикрыл дверцу обратно.

Несмотря на обилие всей необходимой мебели, места оставалось ещё очень много, и бывшая по документам, но не в душе Свон уже планировала, что здесь переделает.

— Что-то надо будет изменить — скажешь, — словно прочитав её мысли, произнёс Шота.

— Мне нужен танцевальный станок, — вдруг заявила она. Айзава нечитаемым взглядом посмотрел на неё, будто бы её просьба его не возмутила и не удивила ни на каплю.

— Он есть в спортзале UA, — пожал плечами мужчина, — так что комнату лучше не захламляй этим.

— Тогда я хочу фортепиано, — вновь загадала Эбигейл. Айзава кивнул.

— Хорошо, поставим его в гостиной. Полночь как раз пытается кому-нибудь сбагрить своё. Что-то ещё?

— Этого достаточно. Если только декора по мелочи, чтобы не так пусто всё выглядело, но это у меня всё с собой, — Эбигейл улыбнулась, оканчивая изучение своих апартаментов.

Шота показал девушке остальной дом. Помимо гардеробной, её личной ванной с огромным зеркалом, душевой кабинкой и самой ванной, личной комнаты и прихожей она увидела комнату Айзавы — тёмную и весьма мрачную со множеством гаджетов (Эбигейл с интересом заметила в полке под его телевизором очень крутую приставку), затем кухню совмещённую с гостиной. Из кухни одна дверь вела в общую ванную, уже без душевой кабинки, совмещённую с санузлом (здесь был не только унитаз, но и писсуар). А из гостиной был проход в третью комнату, оборудованную только одним шкафом и полутороспальной кроватью.

Гостиная была очень большая, вмещала в себя огромный стол со множеством стульев, диван напротив третьего по счёту и самого большого телевизора в доме с креслами по бокам и журнальным столиком как бонус, так ещё и за ним было огромное пустое пространство до трёхметрового окна в стене. Здесь, по словам Шоты, и будет стоять фортепиано.

— Откуда у UA столько денег на учительские дома? — риторически спросила Эбигейл. Айзава лишь пожал плечами.

Тут девушка почувствовала, что об её ногу трётся что-то тёплое, при этом издавая странные журчащие звуки. Опустив взгляд, она увидела довольно большого белого кота, которые с довольной моськой приветствовал неизвестную гостью, посетившую его территорию. Тут она вспомнила, что в комнате Шоты видела кошачий домик, на кухне — две миски, а в гостиной — кроватку-диванчик для животного.

— Ути какая красавица! — Эбигейл сразу же взяла питомца на руки, выставляя его перед лицом, чтобы оглядеть. Животное раскрыло свои голубющие глаза, которые словно были обрамлены чёрной подводкой со всех сторон, и задорно мявкнуло, лизнув её нос. Девушказасмеялась, прижимая его к груди. — Такая большая и тёплая!

— Знакомься, — заговорил Шота, не изменившись в лице, — это ещё один член нашей семьи. И, кстати, он мальчик.

— Правда? — Эбигейл по-новому посмотрела на животное, но решила, что его пол — это не суть важно. Он всё равно остаётся красавцем! — Что за порода?

— Коби, вроде, — порывшись в памяти, ответил мужчина. — Я не особо разбираюсь.

— Никогда о такой не слышала, — Эбигейл прикинула в голове все породы кошек, которые знала, но как оказалась, она почти никакой не знала. — А как его зовут?

— Оборо.

— Оборо? — переспросила Эбигейл. В голове сразу же всплыли предполагаемые кандзи, которыми записывается это имя, и их общий перевод. — Облачный, значит? Какое странное имя.

— Это в честь одного моего старого друга, — Айзава апатично пожал плечами. — У него были такие же синие волосы, как глаза этого кота, да и он был таким же наглым и игривым.

— Тогда понятно, — Эбигейл не стала спрашивать, почему старый друг Айзавы «был». Возможно когда-нибудь позже он расскажет ей эту историю.

А сейчас у них день радости.

Ближе к позднему вечеру к ним в гости пришла Полночь, вновь притащив с собой Сущего Мика. Все про-герои были в повседневной одежде, Шота и сам успел переодеться, как и его новообретённая дочь. Эбигейл заплела ему милый пучок, чтобы волосы мужчины не мешались ему и не падали в глаза, но ко времени прибытия гостей его шевелюра порядком поистрепалась, хоть резинка и была достаточно крепка. Девушка и свои волосы собрала в низкий хвост, исключая только два локона чёлки, длина которой была такой же, как и у остальной массы волос. Это была её обычная домашняя причёска.

Женская часть «тусовки» раскладывала принесённые гостями продукты и уже готовые блюда на столе для дальнейшего использования в «торжественном» ужине в честь Эбигейл. На него были приглашены и другие преподаватели UA, однако многие из них были заняты. Хизаши и Шота, конечно же, сели за приставку в гостиной. Рубились они не на жизнь, а на смерть, каждый свой выигрыш Сущий Мик праздновал победным танцев и поцелуем в каждую щёку как Каямы, так и Айзавы-Свон. Те лишь переглядывались между собой и хихикали. За час были готовы горячие блюда, тогда же сервировали и стол. Не обошлось и без суши, такояки, сашими и онигири. К этому времени подошли Исцеляющая девочка, Кровавый король — классный руководитель класса 1-B — и Цементос.

Ужин протекал в очень домашней обстановке. Все учителя академии без остановки делали комплименты Эбигейл, особенно после того, как Немури сказала, что почти все блюда готовила она, поздравляли девушку со скорым поступлением на геройский курс, расспрашивали больше подробностей о причуде, а потом перешли на более приземлённые темы. Всё это время Айзава-Свон сидела около своего отца, почти не отпуская его руки под столом, ведь была очень смущена таким вниманием от уже состоявшихся профессиональных и популярных героев. Шота молчаливо поддерживал её, чуть сжимая маленькую ладошку и улыбаясь девушке, из-за чего ей в разы становилось легче и свободнее. Под конец ужина она уже вовсю смеялась над шутками Мика и его историями из ученической жизни, поражая всех своим ангельским и кристаллически чистым звучанием.

Когда гости разошлись и Эбигейл вновь в тандеме с Немури убрала все улики их гуляния, после чего и сама Полночь покинула их дом, девушка вернулась в гостиную. Развалившись на диване перед телевизором, там уже дремал Шота, на коленках которого умиротворяюще мурлыкал Оборо. Эта картина умилила чересчур эмоциональную Эбигейл.

Если бы каждого человека можно было разделить на какие-то виды, то Айзава был из вида «Отцы». Несмотря на некую отстранённость и частую апатию на изнеможённом лице, он искренне заботился о своих учениках и обычных людях, которых ему приходилось спасать — издержки профессии. Кажется, о ней он сейчас заботится больше всех остальных. Он был тем идеалом героя, к которому Эбигейл вдруг захотела стремиться. Ей не нужен был высокий ранг и всемирная популярность. Работа в основном в секретных миссиях — то, что ей надо. Она сможет спасать людей будучи даже бесславной и малоизвестной. Только для того, чтобы спасать.

Девушка не знала, почему в свои ученицы он выбрал именно её, да ещё и дочерью сделал. Могло ли это быть только из-за её отца и того, что Шота считал себя ему обязанным? Или тут дело в чём-то другом? Она сама его заинтересовала? Прямо настолько, что оформлять опеку над ней?

Решив оставить множество вопросов на потом, Эбигейл встряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, и тихо подошла к мужчине. Рукой она стряхнула пару тёмных прядей с его глаз, а потом слегка потрясла его за плечо, шёпотом пытаясь разбудить:

— Пап… — как-то неуверенно она позвала его, надо было привыкнуть к такому обращению не только Шоте, но и ей. Но потом Эбигейл собралась и позвала снова:

— Папа.

Айзава приоткрыл глаза, обнажая край сонного взгляда, которым заелозил по лицу девушки. Он пытался вспомнить кто это, и успешно справился с этой задачей за три секунды.

— Уже все ушли, — всё так же тихо оповещала Эбигейл его. — Тебе надо хотя бы в спальню перебраться. Нельзя спать в таком положении.

— Ты ещё мало знаешь о моих возможностях, кнопка, — усмехнулся он, медленно принимая сидячее положение на диване, рукой по инерции придерживая всё ещё спящего Оборо. — Я могу и стоя заснуть, и на ходу.

— Но пока я рядом, ты будешь спать в удобной и мягкой кровати, чтобы получить полноценный отдых, — тоном, не терпящим возражений, но от этого ничуть не умаляющим его няшность, проговорила Эбигейл с видом взъерошенного воробушка.

— Хорошо-хорошо, — Айзава глухо рассмеялся и встал с дивана. Он отнёс Оборо на его лежанку, после чего, потянув спину и хрустнув затёкшей от длительного пребывания в неудобном положении шеей в нескольких местах, вернулся к дочери. Та уже развернулась, чтобы идти к их комнатам, как вдруг рука Шоты обвила её за шею и притянула к мужскому торсу. После чего свободный кулак быстро-быстро начал тереть её беловолосую макушку. — Ах ты ж, маленький диктатор в юбке!

— Ай-яй-яй-яй-яй! — Эбигейл и смеялась, и айкала. Ей не было больно, но ощущения были как минимум странные. Она не ожидала от Айзавы такого проявления чувств и вообще была застигнута врасплох. И, кажется, тот не собирался её отпускать.

Тогда в голове Эбигейл созрел коварный план мести. Дотянувшись руками до подмышек отца, она начала его неистово щекотать, даже и не надеясь на какой-либо результат. Кто же знал, что великий герой Сотриголова, повязавший немало преступников, и держащий в страхе много поколений юных героев в UA, боится до смерти банальной щекотки. После первых же лёгкий движений пальцев девушки, он согнулся пополам и упал на пол, корчась в конвульсиях. И Эбигейл отступать была не намерена. Забравшись на него, она продолжала свою пытку до тех пор, пока Шота со слезами смеха на глазах не вымолили у неё прощения, попутно подкупив её огромным плюшевым единорогом, которого пообещал купить ей завтра. Довольная собой и своим умом тактика, она слезла с Айзавы и помогла тому подняться, после чего они всё же разошлись по спальням, пожелав друг другу доброй ночи.

====== Глава XII. Дела номер один в списке настоящего героя ======

Комментарий к Глава

XII

. Дела номер один в списке настоящего героя долго восстанавливала именно эту работу. приятного чтения моего безумства)

Не важно, кто скрывается под маской, героем может быть каждый. Простой человек, накинувший куртку на плечи мальчика, считающего, что его мир рухнул.

Темный рыцарь: Возрождение легенды

До начала обучения Эбигейл у них оставалась ещё неделя. На следующий день после ужина в кругу героев, Айзава отвёл свою дочь на факультет поддержки, где даже во время небольших каникул «зависала» неподражаемая Мэй Хацуме. Розоволосая и невероятно энергичная девушка, гений в своих кругах, встретила учителя Айзаву и незнакомую ей блондинку очень радушно и сразу же продемонстрировала им свои последние изобретения. После этого «показа мод» Шота завёл диалог по теме, из-за которой они, собственно, пришли сюда.

— Нам нужно с тобой посоветоваться, Хацуме, — вместо прелюдии сказал Айзава, присаживаясь на ближайшем стуле, который был свободен от металлолома Мэй.

Эбигейл решила постоять. Она стянула с себя и повесила на пустую вешалку длинную бесформенную кофту, в которую её укутал Айзава, чтобы девушка спокойно прошлась до академии под особо палящими лучами солнца в этот день.

— Я вся во внимании, — Мэй улыбнулась, обнажая белоснежные зубы, на которых она совсем недавно использовала новый особый чистящий раствор. Она знала, зачем к ней пожаловал про-герой и его такая интересная дочь. Создание дизайнов супергеройских костюмов и поддерживающих элементов к ним было особенной страстью Хацуме. Она уже предвкушала прекрасный проект.

— Сейчас мы разрабатываем костюм для Эбигейл, — подтвердил догадки розоволосого гения классный руководитель класса 1-A. — Она поступает в мой класс. Эскиз нужно сдать уже сегодня. Нам нужны элементы поддержки, чтобы её причуды использовалась с максимальным потенциалом.

— Хммм… — Мэй ещё раз осмотрела девушку в голубой водолазке и узких брюках. Она показалась для неё слишком миниатюрной и хрупкой, следовательно — носить тяжёлое оборудование для неё будет проблематично. Костюм должен быть из лёгкого, но прочного материала. Скорее всего она будет использовать свою ловкость и маленький размер тела для юркости, поэтому одежда должна быть облегающая для большей манёвренности. И её довольно большая грудь для такой маленькой в плане габаритов девушки должна чем-то сдерживаться, чтобы не трястись при беге, прыжках и т.п. и не мешать. — Мне нужно знать все её особенности, чтобы я подсказала вам что-то дельное.

Айзава кинул красноречивый взгляд на Эбигейл. Девушка, что так долго не желала принимать свою силу, должна быть готова со спокойной душой говорить о ней кому-либо. Сама она несколько секунд колебалась, понимая, что Шота ничего рассказывать не собирается, после чего вздохнула и подняла взгляд на Хацуме.

— Моя причуда связана с кровью, — начала, наконец, объяснять Эбигейл. — Со всеми живыми организмами, с которыми она контактирует, создаётся связь, которую называют «печать крови». С этого момента до того, как кровь засохнет, я могу управлять всеми органами чувств, усиливая их до предела или, наоборот, лишая их человека. Себя же я могу усилить, но я не знаю, с чем это связано.

— Всё понятно! — Мэй вдруг вскочила с места, как только Эбигейл замолчала, эмоционально стукая кулаком по раскрытой ладони. Айзава — и старший, и младшая — удивлённо смотрели на неё, т.к. вот им ничего не было понятно. — Пейнтбол! — заявила гений после пары секунд молчания.

— Что? — одновременно спокойно переспросили Шота и Эбигейл, после короткого замешательства.

— Ну пейнтбол! — упрямо повторяла одно и то же Мэй, как будто разговаривала с детьми. — Игра такая. Там ещё надо из оружия шариками с краской стрелять по врагам.

— Мы это знаем. Причём тут эта игра? — Айзава поднял брови, вопросительно глядя на ученицу. Хацуме надула губы. Ей не нравилось, что её и её гениальность снова не понимают или же не воспринимают всерьёз.

— Ну как же причём? — бубнила она практически под нос. — Поскольку причуда Эбигейл двоякая, её усиление себя с помощью поддерживающих элементов мы не улучшим. Это Ваша задача и задача ваших с ней тренировок, сенсей.

— Да, я в курсе, — Шота понимающе кивнул. — Развив физическую силу мы разовьём и уровень усиления. Что дальше-то?

— А дальше нам остаётся добавить поддерживающих элементов в костюм Эбигейл, чтобы улучить вторую сторону её причуды. А именно — «печать крови». Конечно же, каждый раз резать себя в битве для добычи собственной крови и последующих попытках обмазать ею противника — очень проблематично, согласитесь, — начала-таки подводить к основному смыслу её задумки Мэй. У Айзава в голове будто что-то щёлкнула.

Действительно, идея была просто гениальной.

— Хммм… — он усмехнулся, задумчиво потерев подбородок. — Теперь я понял, к чему ты клонишь.

— То есть, ты предлагаешь сделать шарики с моей кровью, как в пейнтболе шарики с краской? — спросила Эбигейл, тоже додумавшись до правильного ответа. Мэй от радости снова подпрыгнула, хлопнув в ладоши.

— В яблочко! Какая ты умная! — она подскочила к Эбигейл, крепко обнимая её, почти душа, но также быстро и отпрыгнула от неё обратно. — Особенное оружие, которое я создам специально для тебя, будет с супер-прицелом, что поможет тебе точно попадать на открытые участки кожи противника и не думать о близком контакте. Это наиболее эффективно!

— Придётся ещё и учить тебя меткости, — снова задумчиво озвучил Шота, перекраивая расписание тренировок у себя в голове, чтобы добавить в них поход в тир три раза в неделю. — Как у тебя со зрением? — спросил он у дочери, вспомнив что здоровье её глаз очень важно в этом случае.

— Всё отлично, — тут же беззаботно ответила девушка. Айзава удовлетворённо кивнул в ответ.

— Прекрасно.

— Ты ведь альбинос? Ещё и крайней степени, как я погляжу. Тогда мы можем сделать тебе костюм со шлемом, в котором будет мини компьютер. Это будет не только защита от солнца и экран, во много раз превосходящий возможности человеческого зрения. У него будет и передатчик для связи с командой, а ещё и противогаз можно вставить, а дизайн вообще будет крутецкий! А ещё тебе на лицо нужна будет маска в случае ЧП со шлемом. Эбигейл, ты моя муза!

— Прекрасно, — Айзава остановил очередной порыв к смертельным объятиям от Мэй одной рукой. — Она профессионально занимается катанием. Нам нужны убирающиеся ролики.

— Это просто, — Хацуме махнула рукой. Её глаза до сих пор горели идеями. Эбигейл даже страшно стало на мгновение. — Тогда для лучшей обтекаемости тела сделаем прилегающий костюм, плюс пояс с дополнительными кровяными пулями и кобурами. Тебе придётся сдавать хотя бы раз в месяц кровь, чтобы я могла заранее делать пули.

— Я вот о чём подумала, — подала, наконец, голос Эбигейл. — Мы можем увеличить время свёртываемости крови, чтобы моя причуда работала дольше.

— Точняк! — Мэй подскочила со стула на колесиках, роняя бедную мебель, и снова стукнула кулаком по ладони. — Антикоагулянты!

Эбигейл кинула вопросительный взгляд на отца, но тот только пожал плечами. Естественно, они не знали сложного значения общего названия химических веществ и лекарственных средств, угнетающих активность коагуляционного гемостаза. Учитывая, что даже о значении половины слов в этом термине они тоже не догадывались.

Мэй, тем временем, продолжила говорить:

— Мы не можем полностью очистить кровь от тромбоцитов — это очень долго и затратно. Но антикоагулянты понизят активность тромбина в твоей крови, уже слитой для пуль, чтобы не навредить тебе. Десять минут действия «печать крови» увеличит до пятнадцати-двадцати.

Её ёмкие фразы дали более, чем достаточную информацию как учителю, так и его приёмной дочери — они не стали спрашивать значения слова, которые даже выговорить бы не смогли.

Договорившись с Мэй обо всех мелочах, включая даже цвет костюма, Шота и Эбигейл вышли из её лаборатории и пошли по многочисленным коридорам школы для героев. Девушка в молчаливом восхищении разглядывала здание изнутри, иногда задавая Айзаве вопросы по теме предназначения некоторых помещений и истории этого заведения. Тот без особого энтузиазма или отсутствия оного спокойно отвечал ей.

Шота привёл их в спортивный зал, показал женскую раздевалку и приказал сменить наряд на более подходящий тренировкам. Переодевшись в лосины и майку, Эбигейл вошла в гигантских размеров помещение со множеством тренажёров и других прибамбасов для повышения физической подготовки.

— Сегодня я не убью тебя кроссом в 10 км, — неимоверно обрадовал девушку Айзава. — Мы лишь проверим твоё нынешнее физическое состояние. Эти тесты проходят каждые ученики в самом начале своего обучения.

Она согласно кивнула в ответ и принялась выполнять приказания теперь уже своего сенсея. Когда под вечер она без сил свалилась на свою уже полюбившуюся кровать, до окончательного провала в сон ей пришла крайняя на сегодня мысль — этот день был очень долгим.

====== Глава XIII. Не закон, а предписание ======

Комментарий к Глава

XIII

. Не закон, а предписание снова я ничего не перепроверила, так что не кидайтесь в меня тапочками за ошибки, плиииз, а я вам воть что за это: (ﾉ◕ヮ◕)ﾉ ❤❤❤

...людей нельзя силком заставить слушать. Они должны сами понять, сами должны задуматься над тем, почему так вышло, почему мир взорвался у них под ногами. Вечно так продолжаться не может.

Рэй Брэдбери

451 градус по Фаренгейту

Сегодня в классе 1-A было особенно шумно. Стажировка у всех учеников окончилась, сейчас они сбились по группкам и обсуждали полученный у про-героев опыт. Мина и Джиро говорили о стычке последней со злодеями во время обучения. Хоть Кьёка и сказала, что в самом сражении не участвовала, Ашидо всё равно восхищалась и завидовала одновременно. К разговору подключилась и Асуи, рассказав о патрулях и захвате контрабандистов из соседней страны, чем повергла одноклассниц в шок.

В это время Серо и Киришима во всю издевались и подкалывали зализанного Бакуго, который провёл эти дни под крылом героя номер четыре — Бест Джинса. Тот заставлял парня каждый раз пользоваться гелем, из-за чего он так сильно впитался в его волосы, что непослушный ёжик уступил место причёске пай-мальчика. Это злило Кацуки, зато весьма веселило его одноклассников.

Урарака на автомате отрабатывала удары, которым её научил Пистолетоголовый, Минета обсуждал стажировку с Каминари, Иида с Мидорией стояли у парты с Тодороки и разговаривали с ним, как тут на них обратили своё внимание все подростки и стали расспрашивать про Убийцу Героев. Но не успели они перемыть ему косточки, как в класс вошёл Айзава и буквально выпинал всех в сторону тренировочного поля. Ребята оделись в свои супергеройские костюмы и пошли на встречу со своим наилюбимейшим учителем — Всемогущим.

Пока класс 1-А ожидал очередного эпичного появления героя номер один перед ними, тот спокойным шагом шёл навстречу. Не успели ученики удивиться такой резкой смене привычек мужчины, как все поразились во второй раз, заметив рядом со Всемогущим какую-то ну очень низкую девушку в супергеройском костюме, больше похожем на костюм мотоциклиста из какой-нибудь игры в стиле киберпанк.

В основном ткань, тесно облегающая практически идеальную фигуру незнакомки, была чёрного цвета, но с фиолетовыми и кислотно-голубыми вставками. Обувь на высокой платформе заставляла лишь догадываться об истинном росте её владелицы, как шлем — о её лице. На каждом бедре были закреплены кобуры с пистолетами, а на талии — пояс с дополнительными патронами.

Пока ученики с открытыми ртами пялились на девушку, Всемогущий поспешил представить её.

— Итак, я здесь. Доброе утро, класс! — поздоровался он сперва с учениками. Все ребята хором ответствовали ему с таким же неисчерпаемым энтузиазмом. — Пора начинать. Давно не виделись, мальчики и девочки. Мы проведём базовую геройскую тренировку. Но сперва, — Всемогущий положил широкую ладонь на спину приведённой с собой девушки, — хочу кое с кем вас познакомить. Эта ваша новая одноклассница — будущая супергероиня по прозвищу Найтвинг.

— Найтвинг? — переспросил кто-то в толпе. — Какое крутое имя для супергероя!

— Ближе вы с ней познакомитесь позже, — продолжал вещать про. — Сейчас же мы проверим, как вы сможете взаимодействовать с героями, о которых ничего не знаете. В этот раз тренировка будет непростой. Так как вы только что вернулись со стажировки, мы решили порадовать вас спасательным спринтом.

Всемогущий объяснил суть тренировки и самого тренировочного поля «Gamma», на котором она пройдёт. Испытание заключалось в спасении учителя. Он разделил класс на несколько команд, каждая из которых пройдёт его отдельно. Цель — добраться ученику до Всемогущего самым первым, обогнав соперников из своей группы и причинив как можно меньше вреда окружающей среде.

— Найтвинг, сегодня ты будешь в группе с Мидорией, Серо, Ашидой, Оджирой и Иидой.

— Но учитель, — осторожно подал голос Изуку, подняв руку. — Вы собрали в нашей команде самых мобильных учеников, для которых это задание будет простым. Но она же новенькая, для неё это будет достаточно…

— Трудным? — с широкой улыбкой закончил за ученика Всемогущий. — Да, это так. Но Найтвинг так же, как и вы все, хочет стать героем. А героев не должны пугать трудности. К тому же, Найтвинг смотрела спортивный фестиваль UA, и знает о ваших способностях, а вот вы видите её впервые. По крайней мере — многие из вас.

— Да уж, этот спортивный фестиваль… — протянула Мина себе под нос удручённым голосом.

— Мидория, — Всемогущий повернулся к пареньку и улыбнулся, — твоя позиция альфа. Оджиро, отправляйся к точки бета. Иида, Мина, Серо — у вас гамма, дельта и эпсилон, соответственно. Найтвинг, ты идёшь за мной на точку дзета. Когда испытание начнётся, вы услышите характерный звук.

Ученики кивнули про-герою и стали расходится к своим точкам. Изуку, посмотрев на удаляющихся Всемогущего и новую одноклассницу, даже имени которой он не знал, о чём-то думал несколько десятков секунд, после чего окликнул её.

— Эй, Найтвинг! — крикнул он, чтобы девушка услышала. Она действительно остановилась и обернулась. Только вот с какими эмоциями Найтвинг это сделала можно было только гадать. — Удачи тебе!

Парня поддержал весь класс, даже те, кто не состоит в первой команде. Всемогущий улыбнулся на это сначала девушке, а потом и всем ребятам, показав большой палец вверх. Найтвинг только кивнула на Изуку, и тогда про-герой дальше повёл её к точке дзета.

Когда прозвучал сигнал никто, включая новенькой, не стал ждать и миллисекунды. Остальные одноклассники могли наблюдать за ними через экран, установленный на входе в тренировочное поле. Они обсуждали будущего победителя, чуть ли ставки не ставя на своих друзьях. Большинство голосов было за Серо и Ииду, но кто-то допускал мысль, что их новая одноклассница таит в себе много козырей. Мидорию же все в основном жалели, а Бакуго высказал общую мысль о нём: «Деку будет последним».

Тодороки стоял пасмурнее тучи, выжидая, когда же на экране появится изображение самой Найтвинг.

Её показали, но лишь раз. Прямо во время звукового сигнала о начале тренировки экран высветил Найтвинг. Она тут же приняла стойку бегуна, оттолкнулась от земли и побежала вперёд. Когда девушке удалось набрать скорость, она что-то нажала на браслете, надетом на запястье левой руки, и из её платформ «выехали» по две пары роликов. Ребята недоумённо переглянулись от такого неожиданного финта, а в это время Найтвинг несколькими прыжками оказалась на крыше, продолжая движение к центру поля. Можно было краем глаза заметить что-то вроде ускоряющего элемента поддержки в её обуви — за ней шлейфом вилось статическое электричество, прямо как от Мидории.

Но тут камера переключилась и стала показывать других ребят. Изображения сменяли друг друга, пока в кадр не попал Мидория. Парень, к удивлению всех до последнего и, вдобавок, к ярости Кацуки, начал пользоваться прыжками, копируя движения Бакуго и подправляя это полным покрытием тела своей силы. У него всё получалось просто великолепно, от чего парень-взрыв бесился ещё больше. Изуку даже удалось обойти Серо — явного фаворита в этом испытании, — как сделала это и Найтвинг, воспользовавшись его замешательством. Теперь эта парочка шла наравне. Девушка, кажется, просто решила следовать за своими новыми одноклассниками, ведь те были более опытны и знали примерную планировку их тренировочного поля. Живость её мысли и, особенно, хитрость вызвали ещё одну волну обсуждений со сторону начинающих героев.

Найтвинг и Мидория долго шли наравне. Их всё пытался нагнать Серо, но у него ничего не получалось, ведь резко возникший соревновательный момент толкал подростков вперёд. Впереди уже показалась точка завершения миссии, на которой их ожидал Всемогущи. Но вдруг Изуку приземлился на нетвёрдую поверхность и полетел вниз.

И тут Найтвинг удивила всех в который раз. Вместо того, чтобы вдарить по всем скоростям и быстрее оказать на финише, она резко свернула в сторону, прыгнула вниз и поймала парня прямо в воздухе. После этого она достала какой-то шарик из своего пояса и бросила его на землю. Столкнувшись с твёрдой поверхностью, шарик резко стал увеличиваться в размерах, превратившись в гигантский надувной матрац. На него и приземлились ребята.

Пальма первенства в их испытании перешла Серо.

— Весьма ожидаемо, — вдруг раздался голос Айзавы за учениками, которые наблюдали за тренировкой.

Когда первая команда вышла с поля, к Найтвинг хотели было ринуться ребята, чтобы обсудить её причуду, которую, как им казалось, они раскусили, но их опередил Айзава. Да и сама девушка пошла прямо к нему. Мидория плёлся следом, чтобы выгородить одноклассницу перед учителем, чья аура не выражала симпатии к её решению. Но Сотриголова взглядом приказал ему остановится. Изуку пришлось повиноваться.

— Нарушая приказы, героем ты не станешь, — вместо прелюдий сказал Айзава. Найтвинг немного сжалась, но потом гордо выпрямила плечи.

— Единственный приказ для героев — спасение жизней, — раздался её немного исковерканный техникой голос из динамиков. Изуку он вдруг показался слишком знакомым. Он даже по другому посмотрел на девушку, стараясь понять, у кого видел такие же повадки в хождении и держании себя в пространстве в принципе.

— Мидория бы не пострадал. А ты ослушалась своего учителя и, как следствие, проиграла. Тебе следует обучиться прогнозированию и анализу ситуации, чтобы выбирать оптимальные решения, а не следовать зову сердца и инстинкту дружбы. Иногда он может выйти тебе боком.

— Какому инстинкту? — переспросила Мина, не совсем понимая, что имел в виду учитель. А вот Мидория, наконец, догадался, кто скрывается под маской, точнее — под шлемом, и шокировано посмотрел сперва на Найтвинг, а потом уже на хмурое выражение лица Тодороки.

Девушка обернулась к классу, пребывающему сейчас в полном своём составе. К ним даже Всемогущий вышел, чтобы объявить следующую команду и позицию каждого испытуемого. Найтвинг нажала на механизм крепления под шлемом и сняла его двумя руками, открывая вид на белоснежные волосы. Затем она взяла его в левую руку, правой стягивая с лица чёрную маску. Большие голубые глаза засветились весельем, а розовые губы растянулись в улыбке.

— Всем привет. Меня зовут Эбигейл. Рада знакомству.

Комментарий к Глава

XIII

. Не закон, а предписание Супергеройское имя Найтвинг (Nightwing — ночное крыло) Эбигейл получила благодаря одноимённому герои DC-комиксов с этим псевдонимом, а именно — моему любимейшему Дику Грейсону.

А это вам подарок от меня: https://vk.com/wall-167821991_231

не бойтесь, это всего лишь референс супергеройского костюма Эбигейл (・ω・)

====== Глава XIV. На своём месте ======

Упадёшь семь раз — устоишь в восьмой.

Японская пословица

— Меня зовут Эбигейл, — повторилась девушка, уже будучи в классе на уроке Айзавы.

Закутанная в школьную форму с ног до головы, с ушастой серой кепкой на белых волосах, собранных в свободный хвост красной резинкой, она стояла около стола Шоты и лучезарно улыбалась всем ребятам. Половина класса уже готова была клясться ей в любви, четверть спокойно изучала взглядами, кто-то выражал индивидуальную реакцию. Минета, например, пускал слюни на её третий размер груди, который даже многослойная одежда полностью укрыть не смогла, а Бакуго пилил злобным взглядом, помятуя об инциденте на спортивном фестивале. Мидория же улыбался девушке так же радостно, как и она сама, а Тодороки нарочно смотрел куда угодно, но не на бывшую Свон, заставляя её приуныть.

— Эбигейл Лорелея Кэцуми Айзава, если быть точнее, — «поправила» себя девушка. Класс тут же зашумел, услышав её фамилию.

— Айзава?

— Однофамилица?

— Или дочь учителя?

Эти и подобные вопросы волной накрыли Эбигейл. Девушка растерялась и украдкой взглянула на молчавшего Сотриголову.

— Тихо всем! — гаркнул он на класс. Ребята в миг умолкли. — Продолжай, кнопка.

— Вот… ну, да… — она кивнула сама себе и попыталась найти оборванную гомоном начинающих героев минутой ранее мысль. — В общем, да, я приёмная дочь вашего… ну, уже нашего учителя Айзавы. Что же ещё? Ну, я наполовину европейка. Ещё я альбинос, поэтому ношу закрытую одежду в солнечные дни. А причуда моя называется «печать крови». Надеюсь, мы подружимся, — она финально улыбнулась и сделала реверанс, поражая этим незамысловатым действием многие сердечки из числа сердечек одноклассников.

— Надейся, — буркнул себе под нос Бакуго, единственный из класса негативно настроенный против новой одноклассницы. Но тут на него напали остальные ребята. Киришима даже кинул в него ручку.

— Заткнись, Бакуго! — прозвучал единогласно выбранный классом девиз. Кацуки было снова вспылил, но Айзава сверкнул в его сторону глазами. Парень цокнул и отвернулся к окну.

— Остальное вы узнаете из более тесного общения, — подытожил затянувшееся представление учитель. — Можешь сесть на своё место, кнопка.

Своё место...

Эбигейл радостно кивнула отцу и прошла в сторону специально принесённой сюда парты. Из-за нечётного количества учеников в классе планировку помещения пришлось переделать. Теперь тут было три ряда по семь парт. На первых сидели от окна Хагакуре, Шоджи, Аояма. Следом — Бакуго, Оджиро и Ашидо, далее — Мидория, Каминари и Джиро; Минета, Киришима и Асуи; Токаями, Серо и Иида; Яойорозу, Очако и Кода. На последних партах сидели Тодороки — на центральном ряду, Сато — у стены.

Парта у окна была оставлена специально для Эбигейл, ведь особое стекло не пропускало пагубные волны солнечного света, чтобы те не причинили ей вред. Когда девушка шла на место, все ребята, не считая, конечно, Бакуго, приветливо улыбались ей. Минета даже попытался дотронуться, но Айзава-младшая успешно оттолкнула его прямо за его лицо. Яойорозу обернулась к ней, когда Эбигейл села за парту, и представилась, выражая желание подружиться. Девушка лишь радостно кивнула ей на предложение.

Когда все ученики вернули своё внимание учителю, Эбигейл украдкой глянула на Тодороки. Он хмуро смотрел на неё, а когда их взгляды встретились — снова отвернулся. Улыбка пропала с лица девушки. Она стиснула свои крохотные кулачки, сглатывая обиду, и тоже посмотрела на вещавшего подросткам о летних каникулах Айзаву.

— Мы не можем позволить вам отдыхать целый месяц. Во время летних каникул вы отправитесь в летний лагерь.

Класс взорвался радостными криками. Каждый выражал надежу на что-то определённое, чего они ждали от предстоящей поездки: проверки на храбрость, общие бани, фейерверки, общие бани, карри, снова бани. Кто-то дал Минете в глаз, и его неуёмное либидо перестало давать о себе знать.

— Это поможет нам всем сплотиться, — заявила Момо, снова обернувшись к Эбигейл.

— Агась, — кивнула в ответ девушка, снова нацепив улыбку.

— Однако! — заглушил весь энтузиазм учеников одним словом Айзава. — Те кто не пройдут экзамен — отправятся в адскую летнюю школу.

— Ребята, давайте постараемся!

— Чё за бред…

— Девчонки, постарайтесь!

«Постарайтесь…» — пронеслась фраза в голове у Эбигейл. Почему-то она была сказана голосом Минеты.

— Широ-чан, что происходит между тобой и Тодороки? — шёпотом спросил за обедом Мидория. Эбигейл кинула настороженный взгляд на парня перед собой, со спокойной душой поглощающего собу, потом посмотрела на Изуку и прошептала в ответ:

— Пойдём поговорим.

Парень кивнул, и парочка подростков выползли из-за стола, направившись из столовой в коридор. За ними удивлённо наблюдали Урарака, Асуи и Иида, в то время как Шото проводил их тяжёлым взглядом.

— Тодороки не нравится, что я поступила в UA, — сразу же объяснила Эбигейл, как только она и Мидория остановились в уединённом месте. Взгляд Изуку переменился с вопросительного на удивлённый.

— Но почему? Он же всегда хотел, чтобы ты училась с нами?

— Это из-за инцидента в Хосу с Пятном. Он боится, что злодеи усилят свои попытки нападения на академию и на меня лично.

— Но… это же UA! — эмоционально всплеснул руками Изуку. — Здесь учителя — профессиональные герои! Они смогут тебя защитить в случае опасности! И он же сам рискует, обучаясь здесь.

— Да… ты прав… Но это же Шото, — тоном, будто Мидория знал его так же хорошо, как и сама Эбигейл, печально сказала девушка.

— Ну а ты сама хочешь здесь учиться?

— Я… не знаю… Теперь, кажется, хочу… — она кротко улыбнулась своим воспоминания о первой совместной с классом тренировке и их радушном приветствии после. Как радостно светились глаза ребят, сколько в них было воодушевления и энтузиазма. Ни на одной перемене они не отходили от неё, расспрашивая про жизнь и увлечения, про то, как она стала дочерью Айзавы и как оказалась здесь.

Некоторые узнали в ней девушку, что наваляла Бакуго на спортивном фестивали, и оповестили остальных «недалёких» одноклассников, так что все сделали вывод, что Эбигейл: А — очень сильна, Б — они не знают её истинной силы, В — она является девушкой Тодороки и Г — эти двое почему-то поругались, раз он так угрюмо смотрит в их, а в частности — в её сторону.

— Главное, чего хочешь ты, — ободряюще улыбнулся Мидория, сжав её руку. — А с Тодороки-куном вы ещё помиритесь. Просто, он очень переживает за тебя. Потому что сильно любит. Ты ведь его женщина.

— Да… его… — Эбигейл улыбнулась своим мыслям, а потом благодарно обняла Изуку. Парень ответил на объятия, и тут рядом с ними затихли чьи-то шаги.

— Чёртов Деку и тут преуспел? — раздался голос Бакуго. Эбигейл от испуга на месте подскочила и перевела ошарашенный взгляд на парня. — Уводишь у друга его девушку, пока они посрались?

— Я не… это не то, о чём ты подумал! — Изуку в момент покраснел, стыдливо стушевавшись. Эбигейл недоумённо уставилась на Кацуки, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Да мне поб@ть, — он повёл плечом и ответил на взгляд девушки своим прожигающим взглядом. — Я с тобой уже давно хочу потолковать.

— Каччан, если ты хочешь свести с Широ-чан счёты…

— Да заткнись ты, чёртов Деку! — оборвал одноклассника на полуслове Бакуго, злобно зыркнув на него. — Не трону я вашу «Широ-чан», — язвительно протянул он всеобщее обращение к девушке и тут же скривился от этого. — Фу, аж на языке сладко стало, противно-то как!

— Что ты хотел, Кацуки-кун? — наконец, смогла заставить себя оправиться от шока девушка и заговорить с самой болючей занозой всего UA.

— Я хотел сказать, что то, что было на фестивале, больше не повторится. Тогда я был в состоянии аффекта и мало что понимал. Ты смогла победить меня только из-за неожиданности.

— Я понимаю это.

— Вот и хорошо, — вопреки смыслу своих слов Кацуки сильнее нахмурился. — Не строй радужных иллюзий о своей всесильности и непобедимости. Здесь и так звёзд хватает. Чтобы тебя признали, придётся много пахать. Все твои одноклассники только и делали, что вкалывали всё это время, пока ты там как принцесса в своей башне сидела, а вокруг тебя рабы с опахалами ходили, лишь бы бедная и хрупкая Эбигейл не дай Бог ожог не заработала. Все твои соперники, все злодеи будут пользоваться твоими слабостями. Одной смазливой мордашки и большой груди недостаточно, чтобы тебя зауважали как героя. Для этого мало родиться красивой. Я не стану с тобой церемониться и носиться как со списанной торбой, как это делают наши одноклассники в течении всего дня. Я буду относиться к тебе, как к пыли на моём пути становления героем номер один, пока ты не докажешь обратное. Это всё, что я хотел сказать.

— Я поняла тебя, Бакуго, — Эбигейл вдруг радостно улыбнулась, повергая Кацуки в кратковременный шок. Он ожидал даже слёз, но никак не такой реакции на его мучительно долго составляемую «приветственную» речь для той, от кого он однажды отхватил. А какого труда ему стоило не подорвать эту наглую девицу на месте в тот момент, когда она сняла шлем перед входом в тренировочное поле! Он сдерживал себя всеми силами, поэтому знатно отыгрался на самом поле «Gamma», вопреки приказу Всемогущего. — И… спасибо тебе. Я очень ценю твои слова. Даю тебе слово — я стану таким героем, которого ты зауважаешь.

— Посмотрим… — только и бросил парень в ответ, вместо какого-нибудь обзывательства, и зашагал прочь от неприятной ему парочки. Быстрее прочь, лишь бы не попасть под гипноз небесно-голубых глаз, как сделали все его одноклассники.

До финального экзамена перед поездкой в летний лагерь оставалась неделя. Айзава решил за это время выжать все соки из дочери в плане физической подготовки, ведь в письменной части она может даже Момо дать фору. Сейчас они находились в спортивном зале UA, где уже третий час Шота заставлял Эбигейл развивать свои наисильнейшие стороны — гибкость и упорство.

— Давай! Ещё пять минут!

— Я уже не могу! Я на пределе! — канючила девушка, смаргивая застывшие в глазах слёзы боли. Шота был неумолим.

— Хватить ныть, тряпка! Я сказал — стой ещё пять минут!

— Я задыхаюсь! У меня нет сил!

— Силы болтать у тебя есть! Не сбивай себе дыхание!

Девушка стояла в очень сложной гимнастической позе. Опираясь ладонями в пол у груди, поддерживая своё тело на весу в воздухе, она должна была вывернуться так, чтобы пятки лежали на макушки головы, при этом максимально растягивая мышцы. Первые десять минут Айзава заставлял её в такой позе выполнять жим, но уже совсем скоро её мышцы на руках заныли адской болью. Грозный учитель сжалился и позволил ей просто удерживаться себя согнутую в три погибели.

Эбигейл смогла выдержать ещё минуту, но сразу после неё с отчаянным криком «Больше не могу!», она, не думая о группировки и безопасности, свалилась на пол лицом вниз и тяжело задышала, пропуская через раскалённые лёгкие как можно больше воздуха. Это было весьма проблематично делать, поэтому девушка повернула голову и легла на разогретые собственным телом татами мокрой от пота щекой.

— Тебе не хватило выдержки всего на семь секунд, — вздохнул над ней Айзава, почти обеспокоенно осматривая распластавшееся под ногами тельце дочери.

— Семь секунд ада, ты хотел сказать, — с отдышками вдавила из себя девушка.

— Твоя основная сила — юркость, манёвренность и гибкость. Если нам удастся укрепить твои мышцы, твоё усиление будет работать эффективнее.

— Да знаю я, знаю, — снова заныла Эбигейл, теперь уже силой выдавив из глаз солёную влагу, которая вперемешку с потом заливалась в них и мешала ей нормально видеть ноги Шоты. — Но нельзя же всё в один день сделать. Мы всего неделю занимаемся!

— И ещё одну неделю будем, — кивнул Айзава. — А потом у тебя будет первый экзамен, а ты еле с управлением на роликах справляешься. Это было сильно заметно на испытании у Всемогущего. Ты боялась лишний шаг в сторону сделать, иначе бы на землю полетела, прямо как Мидория. Хорошо, что Хацуме сделала для тебя несколько таких надувных подушек. Поэтому не бойся своей силы, лучше пытайся её контролировать.

— Да я как усилила ноги, так мышца сводить от страха стало. Я ещё никогда так быстро не передвигалась сама… — оправдывалась Эбигейл, вспомнив отвратительное ощущение слабости в бёдрах и икрах на тренировке.

— Нам следует и с твоим костюмом поработать. Пока ты движешься отдельно от него.

— Агась… — обречённо согласилась девушка.

Потратив ещё час в зале на основные приёмы ближнего боя, которые могут понадобиться Эбигейл в случае необходимости, Айзава дал добро идти домой, принять там душ и в который раз завалиться спать без задних ног. Однако после бодрящей воды беловласка почувствовала в себе небывалый ранее после их тренировок прилив сил и стала расспрашивать отца о сути практической части экзамена. К её горькому разочарованию ей удалось выяснить только то, что там будут не роботы, о которых говорили её одноклассники, но больше этот «партизан» ничего не рассказал. Обидевшись на него, Айзава-младшая ушла из его комнаты в зал, где ещё час просидела с Оборо, а потом отключилась на диване. В комнату Шоте пришлось нести её на руках.

— Откормить бы тебя, кнопка… — сам себе сказал он, укладывая девушку на её кровать и накрывая одеялом. Эбигейл сжалась в комочек и что-то пробормотала себе под нос.

Неделя прошла в таком темпе. Выносливость Эбигейл наих стандартных гимнастических упражнениях удалось повысить лишь на минуту и три секунды. А о физической силе и речи не шло. Зато теперь у неё перестали плавиться мышцы после занятий, и она могла ходить свободно, а не как раньше — в раскорячку. Этот прорыв позволил Айзаве выполнить озвученные ранее планы и заняться скоростью девушки непосредственно в её костюме с активированными роликами. Пару раз она врезалась в весьма твёрдые препятствия на специально построенной для этого полосе, но совсем скоро научилась уверенно держаться в пространстве на скорости около 68 км/ч с практически минимальными усилениями ног. Она почти перестала бояться того, что может упасть на огромной скорости и сильно навредить себе.

====== Глава XV-XVI. Тест на профпригодность ======

Комментарий к Глава

XV-XVI

. Тест на профпригодность Мой летний подарок читателям за долгое отсутствие в июле)

Ведь всё на свете должно заканчиваться так — мужчина, пройдя испытания, возвращается к любимой и кладет ей голову на колени.

Михаил Шишкин

Письмовник

Письменную часть экзамена Эбигейл действительно сдала очень просто. Если бы не вечное отвлекание самой себя от контрольной на сосредоточенно выполняющего свои задания парня рядом, она бы сдавала листы за первые пятнадцать минут. Домашнее обучение было не халтурой, а серьёзным углублением в каждым изучаемый ею предмет. Поэтому даже с квадратичными уравнениями ей удалось справиться, а ведь в математике Эбигейл не особо везло с пониманием предмета. Эктоплазм был очень ею доволен, даже не постеснялся похвалить девушку перед всем классом, вгоняя её в краску.

Когда пришла пора сдавать практическую часть, классу 1-А приказали переодеться в свои супергеройские костюмы, после чего отвели к отдельному зданию территории UA. Здесь, у его входа, собрались все учителя академии, даже аура Всемогущего витала в воздухе. «Наверняка он ждал удачного момента для появления» — решили подростки. И директор собственной персоной вылез из шарфа Сотриголовы, решив последовать примеру героя номер один и вогнать в каплю учеников.

Вот здесь-то и огорошили учеников, преисполненных энтузиазмом перед битвой с, как они предполагали, роботами. Директор заявил, что ребята разобьются на пары и будут сражаться с самими учителями. А конкретно их задача звучит так — за тридцать минут наденьте наручники на своего соперника или попытайтесь сбежать. Если, конечно, сможете.

Потом объявили и составы пар, среди которых была и одна тройка из-за ныне нечётного количества учеников в классе. Киришима и Сато против Цементоса. Токаями и Асуи против Эктоплазма. Оджиро и Иида против Погрузчика. Тодороки и Яойорозу против Айзавы. Урарака и Аояма против Тринадцатой. Каминари и Ашидо против директора Незу. Джиро, Кода и Айзава-младшая против Сущего Мика. Шоджи и Хагакуре против Стрелка. Минета и Серо против Полночи. И, наконец, Мидория и Бакуго против Всемогущего (вот он и эпично появился перед конкретно офигевшими от состава команды ребятами).

Учителя надели утяжелители, разработанные Хацуме, которые весили в половину их веса, чтобы хоть немного сделать экзамен выполнимым для учеников. Сотриголова посоветовал им, в особенности Шоте, Изуку и Тенье, что следует здраво оценивать ситуацию и в случае необходимости не геройствовать, а отступать. Это же он прямым текстом заявил отдельно Эбигейл, припомнив её тренировку с Всемогущим несколькими днями ранее.

— Сражаться и победить или сбежать и победить, — подытожил объяснение учителей Мидория. Всемогущий слишком радостно на это кивнул.

— Всё верно! Мы проверяем вашу способность принимать решения. Но я уверен, что вы только и думаете о том, как сбежать. Я прав? — риторически спросил он, немного насмешливо.

— Ну, мне ещё жить хочется, — хихикнула Эбигейл, отвечая за весь класс. Кто-то поддержал её смех, а кто-то (не будем показывать на Бакуго пальцем, а то ещё оторвёт) злобно посмотрел на девушку.

Наконец, учителя направились в здание, дав классу выбор: идти готовить стратегию или в комнату наблюдения за экзаменом к Исцеляющей девочке. Большинство выбрали первый вариант. Эбигейл и Кода подошли ближе к Джиро. Девушка обернулась и улыбнулась им.

— Круто, что ты с нами в команде, Широ-чан. Я давно хотела узнать о твоей причуде побольше.

— Уверена, что ты не одна такая, — улыбнулась Эбигейл. — Давайте постараемся!

— Ага! Обсудим стратегию?

— Да, — кивнула на вопрос Кьёки беловласка, но тут её взгляд зацепился за разговаривающего с Момо Шото. — Вы идите, а я сейчас.

Джиро понимающе кивнула и вместо с Кодой направилась в здание. Эбигейл подошла к замеченной парочке, которая должна будет биться на экзамене с её отцом.

— Айзава-чан, подошла пожелать удачи? — Момо приветливо улыбнулась однокласснице, прервав диалог с сокомандником. Где-то рядом прошёл Минета с боевым кличем «Наша основная задача раздеть Полночь!», за что Серо обречённо обозвал его отморозком.

— Угусь, — кивнула Эбигейл. Сейчас она держала свой шлем в руке, но её лицо всё ещё скрывало от солнца маска, поэтому Яойорозу могла только видеть встревоженный взгляд девушки. — Папа очень суров, когда дело касается тренировок. По себе знаю.

— С нами всё будет нормально. О себе бы позаботилась, — вдруг заговорил Шото, хоть Эбигейл уже и не надеялась на растопку его ледяного в последние дни поведения. Хотя в его голосе и были нотки некого раздражения, он смотрел на неё спокойно, не отворачиваясь. Айзава-младшая улыбнулась под маской, а её зрачки чуть ли не превратились в сердечки.

— Да, это ведь твой первый экзамен, — поддержала друга Момо. — Кому-кому, а тебе удача понадобится. Ты, главное, не теряйся, мысли здраво и холодно. Сущий Мик довольно опасный соперник.

— Я воспользуюсь твоими советами. Спасибо, — Эбигейл улыбнулась под маской. Интуитивно почувствовав это Момо улыбнулась в ответ. Тогда Айзава посмотрела на Тодороки, но тот, лишь пожелав ей удачи, развернулся и пошёл к зданию. Попрощавшись, Яойорозу поспешила за ним.

Джиро и Кода обнаружились в комнате наблюдения за экзаменом. Кьёка решила не заострять внимания на маячащей проблеме на горизонте в виде сражение против Сущего Мика и посоветовала Эбигейл просто не беспокоиться. Тогда девушка стала выстраивать примерный план у себя в голове, наблюдая за действиями про-героев во время испытаний других учеников. Она знала, что причуда Сущего Мика как-то связанна с голосом, но особо в подробности не вдавалась.

Во время практической части Денки и Мины команда Эбигейл направилась на своё испытательное поле, чтобы заранее занять позицию и изучить местность, а также расположение ворот. Их экзамен проходил в лесу. Как только они дошли до нужной точки, тут же прозвучал сигнал окончания испытания команды номер шесть и диктор объявил: «Команда Ашидо и Каминари не проходит».

Спустя минуту снова прозвучал сигнал и мужской голос:

— Команда Коды, Джиро и Айзавы. Практическая часть. Приготовиться! Начали!

Эбигейл надела шлем и усилила восприятие звуков, чтобы исключить вероятность того, что враг попытается подобраться к ним бесшумно. Раз причуда Ямады связана с подавлением звука, о чём ей сказал Мидория, значит ли это, что он может стирать сам звук? Хватит ли её оборудованию силы, чтобы засечь хоть малейшее шуршание травы под его ногами? Или его он тоже может стереть? Эта мысль не давала покоя девушке. На всякий случай Айзава-младшая повысила в шлеме восприятие децибелов ещё больше.

Тут Джиро обернулась к ней и Коде и заговорила шёпотом. Однако Эбигейл услышала всё так чётко, словно бы она повысила голос.

— Нам нужно избежать столкновение с учителем и постараться сбежать, — решительно предложила девушка. — Как вам план?

Коджи и Эбигейл кивнули.

— Ладно. Погнали.

Троица первогодок двинулась по направлению к воротам. Бежать сквозь лесистую местность было довольно непросто, поэтому высокую скорость они не набирали. Эбигейл не рискнула вытащить роликовые коньки — ещё запнётся о какой-нибудь корень.

Так они бежали, бежали и бежали, пока в них не ударила звуковая волны очень высокой частоты. Джиро и Кода тут же закрыли уши, а Эбигейл повезло меньше. Из-за выставленных характеристик костюма, которые призваны усиливать все звуки, удар от Сущего Мика был в несколько раз сильнее и опаснее для девушки, а шлем не позволял ей точно так же заткнуть органы слуха, как сделали это одноклассники. Айзава закричала от боли, трясущимися пальцами отщёлкнула фиксаторы под затылком и стянула с себя шлем, откинув его на несколько метров в сторону. Упав на колени, она, наконец, накрыла ладонями уши, из которых уже текла кровь тонкими ручейками, и забилась в кратковременной агонии.

— Чёрт! Как громко! — Джиро ругнулась и обеспокоенно посмотрела на девушку, которую била крупная дрожь. — Широ-чан, ты как?

Эбигейл не услышала одноклассницу. Атака учителя дезориентировала её и вызвала временную потерю слуха. Вместо нормального восприятия звуков окружающей среды, сейчас в закружившейся голове были лишь звон и шум. Уши заложило. Переждав волну боли, девушка несколько раз ударила себя по лицу в надежде на то, что всё вернётся в норму, но чуда не случилось.

Тогда она прибегла к языку жестов и, убедившись, что сокомандником смотрят на неё, объяснила руками:

«Я ничего не слышу.»

«Я поняла» — Джиро указала на себя пальцем, потом на висок, затем провела в воздухе ладонью над ладонью, отвечая однокласснице на том же языке. Тогда Кьёка повернулась к парню и заговорила с ним, не сильно заботясь, понимает ли её Эбигейл.

— Кода, ты же можешь контролировать животных? Можешь заставить птиц наброситься на него?

Ответ одноклассника Эбигейл поняла, в отличие от его сути. Он тоже знал язык жестов и в основном изъяснялся на нём.

«Даже если бы я и хотел, голос учителя заставит их разбежаться.»

— У меня от него уши болят. И затычки тут не помогут. Он не просто лучше. Он находится на абсолютно ином уровне. Даже если мы и сократим дистанцию, стоит ли нам надевать на него наручники или бежать?

Джиро замолчала, обдумывая ситуацию, а потом повернулась к Эбигейл.

«Заткни уши, иначе ты можешь потерять слух навсегда. Мы пойдём в обход к выходу. Будем петлять. Надеюсь, несколько его волн пролетят мимо.»

«Мы будем драться или убежим?» — спросила жестами девушка и тут же вновь накрыла уши руками.

«Не имеет значения. Он всё равно будет стоять у выхода и ждать нас. Драки не избежать.»

И снова звуковая волна ударила прямо в них. Эбигейл надавила на ладони сильнее, но даже это не спасало её от резкой боли, пронзившей уши ещё острее. Джиро что-то закричала, но теперь даже Кода её не услышал.

Волна пропала. Джиро и Кода схватили за локти Айзаву и тут же ринулись за камни, в надежде, что звуковая атака хоть немного рассеется из-за них. Эбигейл посмотрела на одноклассников туманным взглядом и сморгнула слёзы боли с глаз.

«Потерпи ещё немного» — попросила её Кьёка.

Девушка не ответила. Вместо этого она отняла руки от ушей и попросила одноклассников подставить ей ладони. Когда просьба была выполнена, Эбигейл размазала кровь из ушей по коже ребят и хлопнула в ладони, отключив их звукопроводящие аппараты.

Тут ударила очередная волна. Эбигейл не успела заткнуть уши. Закричав от боли, она упала на землю, где свернулась калачиком и застучала кулаком по твёрдой почве, в надежде, что боль в руке заглушит боль в голове и ушах. Но это ей совсем не помогло. Когда атака прошла, Айзава трясущимися руками объяснила удивлённым одноклассником, на которых волна Мика не подействовала, что это её причуда.

«Значит, теперь мы можем атаковать его, не боясь, что он причинит нам вред?» — спросила Кьёка. Эбигейл энергично замахала руками в ответ:

«Нет. Я не могу стереть свой слух. Когда моя кровь засохнет, время действия причуды прекратиться. Вы не успеете подойти к нему. Мне нельзя идти с вами. Если я подойду ближе, мои барабанные перепонки разорвёт.»

— Что же нам делать… — вслух спросила Джиро, забыв о том, что сейчас её никто не слышит. Но Эбигейл поняла приблизительный смысл слов по губам и отчаянию в глазах.

Тут на руку Кьёки заполз муравей. В её голове что-то щёлкнуло. Она повернулась к Коджи и показала жучка ему.

«Ты можешь контролировать жуков?!»

Вместо ответа Кода так широко открыл рот, что обе девушки поняли — он пронзительно кричит. Решив проверить свою догадку «Почему?», Джиро приблизила руку с муравьём к нему. Парень снова закричал и отбежал от Кьёки на несколько метров, спрятавшись за деревом.

«Кажется, у него проблемы с жуками» — Джиро обречённо посмотрела на Эбигейл. Айзава не могла ни о чём думать, кроме как о звоне в ушах и боли в голове.

И снова волна. Эбигейл упала навзничь и решила, что более не поднимется. Кьёка тоже зажмурилась и посмотрела на свою руку — кровь Найтвинг уже почти засохла, а значит слуховой аппарат снова будет функционировать нормально. Отважившись встать против звуковой волны, Джиро закрыла руками уши и своим ушным разъёмом потянулась к ботинку. Вставив его в нужное место, она вызвала ответную волну, погасившую атаку Сущего Мика.

— У тебя есть план?! — крикнула что есть силы Джиро Коде, ведь слух почти вернулся. Разговаривать с Эбигейл было бесполезно, она даже применить тот же приём повторно не сможет. Голова девушки болела настолько, что она перестала понимать происходящее и просто лежала на земле, заткнув уши и зажмурившись.

Коджи на вопрос одноклассницы отрицательно покачал головой из стороны в сторону.

— Что же нам делать? — снова проныла Кьёка.

— ВЫ УЖЕ ТУТ?! — донеслось до их ушей очень отчётливо. Джиро и Коде снова пришлось закрывать уши. А Эбигейл, кажется, почти отключилась.

«Времени почти нет! Экзамен скоро закончится! Хуже того, действие причуды Широ-чан скоро закончится!» — кричала у себя в голове Джиро, с каждой секундой всё сильнее зажимая уши. Она чувствовала, что совсем скоро атаки учителя вернут свою ужасающую силу.

«Нам нужен план. Нам срочно нужен план! Если мы продолжим в том же духе, мы не только даже не пойдём к нему и провалим экзамен, мы рискуем оглохнуть! Мы должны как-то заткнуть его!»

— КОДА!!! — закричала она однокласснику. — Кода! Так ты можешь контролировать насекомых или нет?! Просто ответь!

Жестом Коджи показал, что может. Тут Джиро расколола звуковой волной камень, под которым оказались целые залежи противных насекомых: жуки, пауки, мокрицы, черви, личинки, слизняки. От их вида Кода снова в ужасе закричал, что Кьёка без особых усилий услышала.

— Прости, я знаю, что они тебя пугают, но…

Девушку оборвала очередная атака от Сущего Мика. Теперь-то действие причуды Эбигейл и вправду закончилось. Зажмурившись от боли, Кьёка заткнула руками уши и бросила взгляд на одноклассницу. Её кровь не закончила засыхать — она просто действительно потеряла сознание. Алая вязкая жидкость из ушей полностью залила её слуховой канал. Джиро пришлось пытаться ногами подтягивать её ближе. Как только очередная волна стихла, она схватилась уже руками за плечи беловласки и рывком уложила на свои колени её голову так, чтобы кровь вытекала из обоих ушей одновременно.

И снова ужасные звуковые атаки. Перерыв между ними всё уменьшался, к огромному сожалению испытуемых. По крайней мере тех, кто был в сознании. Кьёка в отчаянии закричала сквозь волну.

— ОН ОЧЕНЬ СИЛЁН!!! У МЕНЯ МЫСЛИ ПУТАЮТСЯ!!! Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ НИЧЕГО ПРИДУМАТЬ!!! ТЫ ВСЁ МОЖЕШЬ!!! ТЫ ВЕДЬ ХОЧЕШЬ СТАТЬ ГЕРОЕМ?! ЕСЛИ ТАК, ТО СДЕЛАЙ ЭТО!!!

Пересилив себя, Джиро отняла руки от ушей и посмотрела на Коду. Она боялась опускать ладони от органа слуха даже тогда, когда волны стихали. Коджи увидел, что и из её ушей тоже льётся тонкими струйками кровь.

Что-то произошло с Кодой. Он долго молчал, после чего-таки трясущимся от страха телом наклонился к своре насекомых и быстро-быстро стал что-то им кричать. Джиро подумала на секунду, что он пытается их разогнать, поэтому сама накричала на парня.

Как выяснилось, на радость сдающих экзамен, у Сущего Мика ярко выраженная инсектофобия — боязнь насекомых. Всего за какие-то десять секунд выползшие из земли прямо у его ноги букашки одолели про-героя. Джиро не стала рисковать и стараться надеть на перекатывающегося по земле учителя наручники, поэтому сказала Коде, который, в свою очередь, нёс на руках бессознательную Эбигейл, просто бежать к воротам.

— Команда Коды, Джиро и Айзавы прошла! — объявил голос диктора, раздавшийся над всеми комплексами, где проходил экзамен.

Дверь в коридоре хлопнула так сильно, что ребята из комнаты ожидания насторожено переглянулись. Здесь были в основном все ученики класса 1-А, сдавшие экзамен и сейчас обсуждающие его итоги. Даже уже очухавшиеся Киришима и Сато, первые среди испытуемых, растекались лужицами отчаяния по столам, выслушивая радостные рассказы своих одноклассников. Но после несанкционированного шума все замолкли. А когда мимо открытой двери пронёсся учитель Айзава с дочерью на руках, все поспешили выглянуть в коридор.

— Сенсей, что случилось? — полетели вопросы ему в спину. Но Шота не остановился, продолжая свой путь в медпункт. Из комнаты ожидания, растолкав учеников, следом за учителем выбежал Тодороки. Он не дождался прихода Джиро и Коды, которые в красках объяснили и описали произошедшую на экзамене ситуацию.

— Учитель, что с Эбигейл? — поравнявшись с Сотриголовой, настойчиво спросил Шото. Айзава недовольно посмотрел на него и цокнул.

— Всё нормально, она просто потеряла сознание.

— Просто потеряла сознание? Да у неё кровь из ушей течёт!

— Во-первых, я не слепой. Во-вторых, она уже не течёт. В-третьих, хочешь объяснений, жди здесь и не вопи, как девочка со сломанным ногтем.

На этих словах Айзава захлопнул за собой дверь в медпункт, где его уже ожидала обеспокоенная Исцеляющая девочка. Её малообещающий положительные прогнозы взгляд ещё больше встревожил и взбудоражил Тодороки. Он так и не вернулся в комнату ожидания, сев на пол перед дверью медпункта.

Через полчаса Всемогущий притащил бессознательного Бакуго и еле двигающегося Мидорию. Герой бросил вопросительный взгляд на ученика, потом вспомнил об инциденте с дочерью Айзавы и молча зашёл в медпункт. Тодороки удалось уловить спокойные выражения лиц классного руководителя и Исцеляющей девочки во время их разговора. Эбигейл видно не было.

Прошёл по меньшей мере час. Сюда приходили многие одноклассники Тодороки, спрашивали о здоровье Эбигейл, о причинах её госпитализации, но он сам ничего толком не знал. Поэтому и молчал.

Наконец, из медпункта, тяжело вздыхая при виде Шото, вышел Айзава. Тодороки подорвался с места и впился многозначительным взглядом в учителя. Сотриголова тихо щёлкнул дверной ручкой за спиной и снова вздохнул.

— Мы сильно перенервничали с Исцеляющей девочкой. Прости нас за это. Мы заставили тебя волноваться, когда серьёзной проблемы не было.

— Что с ней? — не обращая внимания на суть слов учителя, спросил Тодороки, готовый в любой момент сорваться с места и преодолеть преграду в виде классного руководителя на пути в медпункт.

— Как я и сказал, опасность миновала. Из-за своей неосмотрительности и малоинформированности Эбигейл допустила грубую ошибку в борьбе против Сущего Мика. Из-за этого урон от его первой атаки был увеличен в три раза. А последующие лишь усугубляли положение. У неё небольшая травма барабанных перепонок, но Исцеляющая девочка уже всё поправила. Слух полностью восстановится к завтрашнему дню, а пока Эбигейл полежит под её присмотром. Ты мне вот что скажи: почему ты не предупредил кнопку о силе Сущего Мика.

— Я думал, что её сокомандники всё ей объяснят, — понуро ответил Шото, сжав кулаки.

— Ясно… — Айзава снова вздохнул и вдруг перескочил на другую тему:

— Рано вам, малявки, в любовь играть. Ссоритесь вечно из-за какой-то ерунды, раните друг друга словами, а потом воно как всё выворачивается. Вечно «я» на первом месте, а партнёр должен уступить. Только не бывает так, чтобы всегда уступали только тебе великому.

— Я лишь хотел, чтобы она была в безопасности, — злостно прошипел Тодороки, до крови протыкая ногтями сжатые в кулаки ладони. — Чтобы вот такого вот, как сейчас, не случилось.

— Ммм… ясно. А чего ж ты не спросил, чего хочет сама Эбигейл?

Вопрос остался без ответа. Шото отвернул голову, спрятав лицо от учителя за двуцветными волосами. Айзава молча изучал его взглядом, после чего отошёл от двери и медленно зашагал по коридору к выходу.

— Она пришла в себя. Постарайся снова не наломать дров — прошлые ещё не все погорели.

Шото зашёл в медпункт и огляделся. У левой стены на кушетках покоились в отключке Бакуго и Мидория. Последний пребывал в очень странном положении, лёжа на груди и согнутых коленях. Тодороки сделал вывод о том, что он повредил себе спину на экзамене, и перевёл взгляд на кушетки у правой стены.

Эбигейл, уже переодетая в больничную одежду, сидела на своей койке и общалась с Исцеляющей девочкой на языке жестов. Её уши были заклеены повязками, а сверху надеты наушники с шумоподавлением звуков окружающей среды. Именно поэтому Айзава-младшая не услышала стук открываемой/закрываемой двери, а медсестра перед ней не стала смотреть в сторону вошедшего ученика, ведь видела его боковым зрением. Да и Сотриголова предупредил её, что разрешит Тодороки навестить пострадавшую в ходе экзамена ученицу.

«Я буду нормально слышать?» — жестами спрашивала у про-героини Эбигейл.

Исцеляющая девочка кивнула.

«У тебя был субтотальный дефект и на правой, и на левой барабанной перепонке, — объяснила старушка. — К завтрашнему утру всё придёт в свою норму.»

«Скажите, а многие видели мой позор на экзамене?»

«Я бы не назвала это позором. Наоборот, ты довольно неплохо реагировала в стрессовой ситуации. И располагая более точной информацией, чем дал тебе Мидория, ты бы не допустила такой фатальной ошибки.»

«Если я стану профессиональным героем, то буду встречаться со злодеями, о причуде которых я тоже не буду информирована.»

«Что значит «если»? Ты станешь отличным героем, деточка. А опыт — дело наживное.»

«Так многие видели?»

«В комнате наблюдения со мной были Мидория, Иида, Урарака, Асуи и Яойорозу. Но, думаю, они и Джиро с Кодой уже всем всё рассказали.»

Эбигейл неслышно для себя, но шумно для остальных вздохнула и перевела взгляд в сторону. Вдруг, боковым зрением она заметила яркое пятно, а потом полностью обернувшись поняла, что это была красная половина волос Тодороки. Её глаза расширились от удивления: девушка пару раз моргнула, проверив, не привиделся ли парень ей.

Шото махнул рукой, как бы говоря «Привет», и подошёл ближе. Исцеляющая девочка поговорила с ним с минуту — больная так и не узнала, о чём именно они разговаривали, но, кажется, догадывалась, — а потом подошла к двум другим пострадавшим ученикам, предоставляя ему Эбигейл.

Тодороки не знал язык жестов. Точнее владел им очень базово. Например, он мог сказать фразу «Я не знаю язык жестов». Это создало определённые трудности в общении с временно потерявшей слух девушкой. Поэтому для начала он просто тепло улыбнулся и аккуратно сжал ладошку Айзавы-Свон. Она воодушевлённо посмотрела на место соприкосновение их рук, после чего аккуратно развернула кисть и переплела свои тонкие пальчики с мозолистыми и шероховатыми пальцами парня.

Тогда согнутым указательным пальцем свободной руки Шото поддел кончик носа Эбигейл и слегка вздёрнул его. «Не печалься» или «Не вешай нос, малыш» — говорил его жест. Теперь уж девушка улыбнулась, сильнее стискивая ладонь парня.

Тодороки обернулся к Исцеляющей девочке и снова о чём-то с ней заговорил. Спустя пару секунд диалога про-героиня кивнула и отошла куда-то к своему столу. Там она взяла из органайзера ручку, а из полки — несколько листочков с какими-то бланками, пропечатанными с одной стороны, и планшет с зажимом для бумаги. Потом подошла к Шото и отдала это ему. Взяв ладонь Эбигейл в левую руку, парень что-то быстро написал на первом листе и, подняв планшет, развернул его к ней.

«Как у тебя дела, малыш?»

— Всё хорошо, — вслух ответила Эбигейл, немного смутившись от того, что не слышит саму себя. Тодороки подбадривающе улыбнулся, как бы говоря «Всё нормально, твои слова не бред сумасшедшего, не бойся».

«Уши не болят? — быстро начеркал Шото на листе и показал его девушке. Та отрицательно покачала головой из стороны в сторону. — Ты знаешь, что вы сдали экзамен?»

Теперь Эбигейл положительно кивнула. Тодороки снова улыбнулся и губами сказал «Поздравляю».

Забрав у парня планшет и ручку, теперь уж Айзава что-то быстро на нём написала. Шото покорно ожидал сообщения, не пытаясь заглянуть в листок. Эбигейл развернула его спустя всего пять секунд.

«Ты больше не злишься на меня?»

Тодороки вздохнул и забрал планшет у девушки. Её взгляд встал встревоженный из-за пасмурного выражения лица парня. А чем дольше он что-то усердно строчил на листке, тем больше плохое предчувствие завладевало Эбигейл.

«Я не злился на тебя. Я никогда не буду злиться на тебя. Я злился на отца, на Айзаву-сенсея, на Пятно, на Лигу злодеев, на себя. Но только не на тебя. Прости меня за моё поведение. Я просто хотел, чтобы ты сама отказалась от обучения в UA. Мне кажется для тебя тут опасно. Я очень сильно за тебя боюсь.»

— Но для тебя тут тоже опасно, — печально прошептала девушка. — И я тоже переживаю.

«Я сильный. Я смогу защитить себя. И тебя я тоже смогу защитить, но предпочитаю, чтобы ты просто не попадала в неприятности. Я не хочу не могу тебя потерять, понимаешь? Только не тебя. Я очень сильно тебя люблю.»

— И я тебя люблю, — Эбигейл улыбнулась и потянулась к Шото. Парень покорно заключил её в объятия и бережно прижал к себе, как самую величайшую драгоценность.

Девушка почувствовала, что он что-то говорит, поэтому отстранилась, вопросительно посмотрев на Тодороки. Но тот лишь отрицательно покачал головой из стороны в сторону и снова привлёк её к себе, сперва поцеловав в лоб. Она так и не узнала, что в тот момент отчего-то проснувшийся Кацуки злобно прокомментировал весь их полунемой диалог одной фразой «Меня сейчас стошнит радугой», на что сам Шото ответил ему «Ещё слово и ты дёснами улыбаться будешь».

Бакуго, почему-то, промолчал.

====== Глава XVII. Странная встреча ======

Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем.

Джоан Роулинг

Гарри Поттер и Орден Феникса

Пока Эбигейл занималась поздним завтраком, её опекун наслаждался своим законным выходным по всем фронтам. С самого утра Сотриголова не дремал, а сражался с опасными преступниками и монстроморфами. В приставке, правда, но сражался ведь.

— Пап, я сервирую стол, — оповестила мужчину Айзава-младшая, когда дело истинной хозяйки было почти закончено. — Сходи помой руки.

— И зачем ты вечно возишься с уже готовой едой? Красивой картинкой сыт не будешь. А гастрономический оргазм всё равно можно испытать только от вкуса.

— Фу, папа, — Эбигейл брезгливо поморщилась от наличия всего одного слова в речи отца. Тот вопросительно обернулся, а потом как понял причину такой реакции.

— Ничего себе, кнопка, да у тебя проблемы с обычными физиологическими процессами. А я-то думал, все дети в твоём возрасте…

— Фу, папа! — громче повторила девушка, обрывая Сотриголову на полуслове. — Я сервирую стол, потому что так мне приятнее за него садиться. А ты свой гастрономический экстаз...

— Оргазм, — лицом-кирпичом поправил её Айзава. Эбигейл покраснела ещё больше и вновь вспылила:

— Да какая разница! Как ты можешь так спокойно произносить это?! Фу, папа, фу! — в третий раз решила повторить она, чтобы в голове Шоты уж наверняка закрепилась её мысль. — Короче, получай его где-нибудь без меня. А сейчас — марш мыть руки!

Айзава лишь глухо посмеялся, но руки мыть пошёл, бросив по дороге в ванную обычное «Маленький тиран в юбке». Эбигейл возмущённо посмотрела на него, но более остро реагировать не стала.

Пока глава их маленькой семьи журчал водой за стеной, девушка отключила его приставку и убрала на место, радуясь, что отец всё сохранил и вышел в главное меню. После этого телевизор стал использоваться по назначению — бывшая Свон поставила главный канал на утренние новости. Вышедший в этот момент из ванны Айзава сделал звук потише, так как не любил такое явление, как новости, вообще, и вместе с дочерью он сел за стол.

— Итадакимас, — произнесли они одновременно. Каждый стал поглощать свой завтра: Эбигейл — фруктовую кашу, Шота — яичницу с беконом.

— Как твои уши? — между делом спросил мужчина.

— Уже всё в норме.

— Почему тогда ты не пошла с классом в торговый центр? Из-за Тодороки?

— Да, нет… у меня, просто, всё есть. Ни Ёсико, ни Тодороки-сан никогда не обижали меня покупками.

— Да, я заметил, — припоминая девять чемоданов вещей, протянул Айзава. — Но ты могла купить себе что-нибудь новенькое. Я тебя тоже обижать не буду.

— Верю, — Эбигейл улыбнулась, но тут же покачала головой. — Но мне, правда, ничего не надо. Я хотела провести твой выходной вместе. Если ты не против.

— Не против, конечно, — пожал плечами Шота. — Всё равно на свои выходные сплю или зависаю в приставку.

— Тогда предлагаю зависнуть в Rayman Legends.

— Это детская игра для девочек, — недовольный выбором Эбигейл, пробурчал Сотриголова. Но девушка была непреклонна.

— Родитель должен идти на жертвы ради ребёнка.

— Но не такие же большие!

Часа ссор и бурных обсуждений вполне хватило Эбигейл, чтобы убедить упёртого про-героя в том, что игра «Rayman: Legends» очень взрослая, очень крутая и предназначена для настоящих мужиков. Айзава что-то ещё пытался бубнить, когда девушка выставляла ему игрового персонажа, но его повстанческий дух полностью иссяк, как только странного вида голубая лягушка и непропорционально нарисованная рыжеволосая девочка со шрамом на лице, в шлеме и с топором побежали по игровому пространству сражаться с подозрительного вида гоблинами, собирать странных светящихся жуков-люмов и высвобождать принцесс и каких-то голубых карликов, именуемых малютками.

Прошло по меньшей мере три часа, как рабочий телефон Шоты зазвонил. Мужчина нахмурился и резко остановил игру паузой. Эбигейл молча заинтересованно наблюдала за ним.

Сотриголова разговаривал около десяти минут с кем-то весьма односложными фразами, из которых понять, что случилось и с кем случилось было невозможно. Зато он не сорвался с места, как ужаленный, когда повесил трубку. В задумчивости просидев пару десятков секунд, он повернулся к Эбигейл.

— Звонил Всемогущий, — наконец, заговорил Айзава. — В торговом центре, куда пошли наши ребята, засекли Шигараки Томуру.

— Шигараки? — выпучив глаза, переспросила девушка. — Это который лидер Лиги злодеев?

— Да, — Шота кивнул.

— И что он делал там?

— Кажется, просто гулял, а потом увидел Мидорию и решил с ним поговорить.

— Поговорить? С Изуку? — снова переполошилась Эбигейл. — Что с ним? Что с Изуку?!

— Всё в порядке. Там вообще нет пострадавших. Всё благодаря Мидории, — заверил Айзава дочь. Она, кажется, спокойно выдохнула после его слов.

Спустя минуту молчания, в течении которой Шота спокойно полулежал на диване, уставившись в потолок, а Эбигейл в беспокойстве тёрла пальцы друг о друга, девушка вновь тихо спросила:

— О чём они говорили?

— Об убеждениях злодеев, — спокойно отвечая, пожал плечами Айзава. — Кажется, Шигараки завидует славе Убийце героев. Хотя кто знает, что у психов на уме.

— Да уж…

— Ты удивляешь меня, кнопка, — вдруг сказал Сотриголова. Девушка удивлённо посмотрела на него. — Не вскакиваешь, как угорелая, не просишь отвести тебя к Мидории, не плачешь от волнения. Что с тобой случилось?

— Кажется, я немного выросла, — Эбигейл тепло улыбнулась и прикоснулась ладошкой к груди. — Я верю в Мидорию. И верю тебе. Ты сказал, что с ним всё хорошо, что он справился. А если мы сейчас поедем к нему, и я разревусь от переживаний — только хуже будет. Лучше я потом как-нибудь обниму его при встрече, чтобы он знал, что не один.

— Ну-ка пойдём.

Не дожидаясь ответа от дочери, Айзава взял её за руку, потом на руки и на своей невероятной скорости побежал с ней в академию. Там он затормозил около территории Исцеляющей девочки — медпункта, занёс свою ношу внутрь и прикрыл ногой дверь. Только после этого Эбигейл оказалась на полу — в мягких тапочках и кигуруми космического единорога, в котором спала.

Не отвечая на расспросы до жути смущённой своим внешним видом дочери, Айзава приказал ей разуться. Девушка повиновалась, и тогда он показал пальцем на ростомер.

— Становись. Проверим кое-что.

Эбигейл, злобно что-то бурча себе под нос, всё так выполнила и эту причуду отца. Айзава измерил её рост. Потом ещё раз. И ещё. Потом открыл журнал учёта учеников класса 1-А, нашёл там карточку Эбигейл, прочёл там что-то, затем заново измерил её рост. В итоге, усмехнувшись себе под нос, он разрешил ей спустится с прибора.

— И вправду выросла.

Эбигейл обернулась. На электронном экране ростомера светились три цифры: «152».

В момент, когда Мидория прислал сообщение Эбигейл о том, что их класс в ближайшее время устраивает тренировку у бассейна и было бы неплохо, если бы девушка хотя бы просто посидела с ними в теньке, сама Айзава находилась в магазине продуктов. Днями ранее она договорилась с Тодороки, что в это воскресение они вместе сходят к его матери в больницу, ведь Рей захотела увидиться с ней. Решив, что идти с пустыми руками непринято, сейчас первогодка UA выбирала самые лучшие фрукты для корзинки, которую захотела собрать своими руками.

Под слишком жаркий день девушка подстроилась с помощью открывшегося рядом с академией магазинчика современной индийской одежды. Кто-кто, а в этой стране знают толк, как спасаться от зноя и солнца даже с помощью закрытой одежды. Поэтому сейчас её голову покрывал белый тюрбан чалма, а изящное тело скрывал великолепный восточный костюм под названием чуридар-камиз нежно светлого ярко-бирюзового цвета. Она даже рискнула обуть босоножки на изящном каблуке, намазав при этом оголённую часть стопы кремом от загара. Айзава так же нанесла его тонким слоем на лицо и шею, наполовину скрытую белыми особенно сильно вьющимися в этот день волосами. К великому счастью девушки ещё никаких увечий её кожа не получила.

Выбрав нужные фрукты и расплатившись с продавцом, она спокойным шагом направилась домой. Торговая улица была пресыщена прекрасными ароматами, сочившимися со всех сторон, но особенно Эбигейл зачаровывал её шум. Лишённая более, чем на девятнадцать часов возможности слышать, она жадно впитывала в себя малейшие шорохи листвы деревьев, не, чтобы обыкновенный гомон люда, ставший для неё настоящей музыкой. Так она, словно в трансе, шла и шла, широко улыбаясь, как вдруг на неё кто-то налетел.

— О май гаребл! — послышался девичий вздох где-то сверху, когда Эбигейл уже распласталась по земле. — С тобой всё хорошо, кексик? Прости, я тебя не заметила.

Только сейчас Айзава расслышала, что сбившая её незнакомка тяжело дышала, словно бы бежала довольно продолжительное время. Пока начинающая героиня поднималась с асфальта, девушка ползала по нему, собирая некоторые укатившиеся из бумажного пакета фрукты.

— Я просто очень спешила, так что прости, пожалуйста… — тараторила она, после чего встала, обернулась на Эбигейл и замерла в шоке.

Незнакомка оказалась довольно худым подростком сантиметров на десять-пятнадцать выше Айзавы. У неё были коротко-остриженные волосы цвета молочного шоколада, в которых была одна прядь седая. Именно что седая, а не белая. Ещё у девушки были большие карие и какие-то очень наивные глаза, и, что самое интересное, — лопоухие ушки необычной формы. Одета она была в водолазку с высоким горлом и джинсы. А вот ноги босые. От одного её вида Эбигейл стало жарко.

— Ты?.. — прошептала девушка, чуть снова не выронив пакет. Айзава странно посмотрела на неё, как на не совсем здоровую.

— Ну да… я… А ты кто?

— Я? — переспросила незнакомка, тряхнув головой, словно бы отгоняя наваждение. — Я никто. Вот, держи, — она протянула ей пакет и тут же, как только Эбигейл его забрала, помчалась в противоположную сторону от той, из которой прибежала.

Пожав плечами, беловласка пошла дальше по улице. Спустя ещё минуту она увидела, как ей навстречу бежит другая девушка в школьной форме. Она была блондинкой, волосы собраны в два небрежных пучка над ушами. В ней странным был лишь взгляд её янтарно-золотых глаз с вертикальными зрачками, как у ястреба или кошки. Очень опасной кошки, заражённой бешенством.

— Прости за фамильярность, но ты тут не видела бегущую девушку? Шатенка, рост метр шестьдесят с копейками, худющая плоскодонка, в зимней одежде, уши как у обезьяны, волосы короткие с белой прядью.

Пока блондинка говорила, Эбигейл заметила у неё острые клыки и на верхней, и на нижней челюсти. А потом и маленькие капельки чего-то красного, почему-то выделяющиеся на таком же красном галстуке.

— Я… ну видела… вроде туда побежала, — Айзава ткнула пальцем в неверную сторону, в которой оказался малолюдный переулок. Девушка плотоядно улыбнулась, поблагодарила Эбигейл и со всех ног рванула туда.

Решая, стоит ли заявлять в полицию о странной парочке, или хотя бы рассказать о них отцу, беловласка направилась домой, чуть прибавив шаг.

Комментарий к Глава

XVII

. Странная встреча Немного нашей незнакомки: https://vk.com/wall-167821991_241

Ну а кто за ней гнался, вы и так догадались, правда?)

И немного информации к главе:

«Rayman: Legends» (то, во что играли Айзава и мини-Айзава) — компьютерная игра в жанре платформер из игровой серии Rayman, рассказывающая о приключениях Рэймана и его друзей, является прямым продолжением Rayman Origins.

В начале повествования рост девушки был 148 см (для тех, кто не помнит;)).

Чуридар-камиз — современная разновидность сальвар-камиза, но с зауженными штанами. Шальвар-камиз, сальвар-камиз (хинди सलवार कमीज़, урду شلوار قمیض‎) — это традиционная одежда, возникшая в южной Азии. Шальвары (брюки) и камиз (рубаха) — это два предмета одежды, которые в сочетании образуют шальвар-камиз.

Что-то вроде этого: https://i.pinimg.com/736x/7f/60/f7/7f60f7b7e5d6228b0f5385e6c5c71beb—anarkali-churidar-churidar-suits.jpg

А это тюрбан-чалма: https://ortoeuromag.ru/wp-content/uploads/2016/01/model-quot-tyurban-2.jpg

«О май гаребл!» — я знаю, что эту фразу можно услышать в телесериале 2009 г. “Даёшь молодёжь!”, но лично я её постоянно слышу от своей подруги.

====== Глава XVIII. Морской бой у бассейна ======

Мужчины, которые не прощают женщинам их маленьких недостатков, никогда не насладятся их великими достоинствами.

Джебран Халиль Джебран

В выходной Шото и Эбигейл успешно навестили Рей. Женщина была несказанно рада видеть дочь лучшей подруги, поэтому расспрашивала её по меньшей мере три часа обо всём на свете. А за великолепную корзинку фруктов девушка выслушивала благодарности сотню раз, не меньше. Пообещав, что постарается ходить на встречи вместе с Тодороки как можно чаще, беловласка распрощалась с больной и вместе с парнем покинули сначала её палату, а затем и диспансер. Был глубокий вечер, солнце уже село, поэтому Шото проводил девушку до академии, быстро чмокнул её губы на прощание, чтобы она не успела взорваться смущением и возмущением, и только потом пошёл домой.

День тренировки у бассейна был назначен на среду. К этому времени уже был готов её купальник академии, который Сотриголова занёс в это утро в её комнату, после чего пошёл на работу даже не позавтракав и не обратив внимание на протесты дочери по этому поводу. Переспав свою обиду двумя часами полуденного дрёма, Эбигейл, переодевшись в лёгкую, но закрытую одежду, направилась к бассейну академии.

В раздевалке уже были все девочки, не считая только Джиро и Яойорозу, но и те подошли в течение пяти минут. Конечно, все ученицы класса 1-А сразу же заметили белый шрам на девичьем бедре, как только Эбигейл спустила с себя льняные штаны, но тактично промолчали. Надев купальный костюм с длинными рукавами и штанами, видоизменённый специально из-за её альбинизма, и нацепив на волосы кепку-бескозырку, Айзава вместе с одноклассницами вышла непосредственно к бассейну.

— Ты можешь посидеть в тени, если хочешь, — предложила Момо, обернувшись к Эбигейл. — Или разогреться там, чтобы потом с нами вволейбол поиграть.

— Да я всё равно плавать не умею, — смущённо призналась девушка. — Лучше разомнусь с вами и тогда пойду в тень.

— Ну хорошо…

Пока девочки разминались, к бассейну подтянулись и парни. Первыми пришли Мидория и Иида, следом — Оджиро, Кода и Токоями, потом — Серо, Аояма, Сато и Шоджи. Наконец вышел и Тодороки. Эбигейл тут же вприпрыжку подбежала к нему за порцией объятий и для поцелуев его глаз. Девчонки и некоторые парни умилились от этой картины, радуясь, что ребята помирились. Остальные представители мужского пола просто улыбнулись, решив, что и самим неплохо бы найти себе девушку.

Вскоре к бассейну подтянулись Минета и Каминари. Парней, пускающих слюни в сторону одноклассниц, тут же утащил грозно смеющийся Тенья к «мужской тусовке».

Когда девочки залезли в бассейн, Эбигейл тоже подошла к мальчикам, решив позаниматься с ними. Тодороки обеспокоенно осмотрел её лицо, открытые кисти и стопы, но ожогов не заметил, поэтому ему пришлось смириться с желанием девушки. А уж как счастливы были Минета и Каминари! Они едва кровью из носа не брызгали, когда Эбигейл, Шото, Изуку и Тенья выполняли бег на месте, ведь мало поддерживаемая купальным костюмом грудь девушки сильно тряслась, мешая ей, зато радуя глаза этой двоицы. Однако Тодороки, заметив их взгляды, тут же пообещал, что ещё минута, и у них глаз просто не будет. Ребятам пришлось отойти подальше, в тень, и спрятаться за столб. Тем не менее резко ухудшившееся настроение сына Старателя настойчиво нашептало ему осмотреться в поисках этих озабоченных одноклассников, и уже совсем скоро Мидории и Сато пришлось толкать глыбу льда на солнце, чтобы растопить непутёвых парней в ней.

Спустя полчаса тренировки в стиле Ииды, сам староста принёс контейнер со льдом и газировкой. Тодороки, взяв две банки, подошёл к Айзаве и утащил её в тень.

— Нечего в азартные игры с авоськой играть, — аргументировал он, протягивая девушке вскрытую для неё газировку. Эбигейл противиться такой заботе не стала.

Тодороки присел у столба, увлекая за собой и беловласку, располагая её на своих коленях, чтобы она не сидела на прохладном в тени покрытии бассейна. К ним присоединились Оджиро, Токоями и Сато.

— Айзава-чан, а почему ты не играешь с девчонками? — спросил парень с хвостом. — В воде и солнце не так напечёт.

— Да я… воду я не люблю… — смутившись, вильнула от правдивого ответа девушка. Шото спрятал усмешку в её волосах, отчего она недовольно, но слабо пихнула его локтём. Нет, а чего он её палит?

Тут пришёл Киришима и Бакуго. Блондинчик с бредом про махач моментально набросился на ни в чём не повинного Мидорию, который спокойно разговаривал с Иидой. Чтобы не решил Изуку, за него всё сделал друг — Тенья всем своим одноклассникам предложил устроить заплыв на звание быстрейшего, естественно, с использованием причуд. Ребята радостно поддержали энтузиазм старосты.

Плотоядно, но довольно улыбнувшись, Кацуки сделал пару шагов к знакомому детства.

— Деку, тебе писец! — заявил он и обернулся к Шото и Эбигейл. — И тебе тоже, двумордый! О-о-о, — только сейчас почему-то взгляд парня-взрыв нашёл девушку, — и наша принцесса тут. Смотри, как я раскатаю твоего полудурка.

— Губу бы закатал, наступишь ненароком, — с прищуром ответствовал Тодороки, поднимаясь на ноги вместе с Айзавой на руках, после чего аккуратно ставя её рядом.

— Хам! — только и сказала Эбигейл. Никто, даже Бакуго, спорить с ней не стал.

В общем устроили заплыв. Момо сходила за секундомером и свистком и встала на позицию судьи.

В первом раунде победил Бакуго, который за полторы секунды перебросил себя взрывами на другой конец полос. Во втором, тоже не плывя, под возмущения некоторых особо сейчас радеющих за честность одноклассников выиграл за счёт скольжение по своему льду Тодороки. Третьим на чистой физухе с добавлением капли причуды первым к финишу приплыл-таки Мидория.

К нему и подошла Эбигейл, как только результат парня засчитали, как победный.

— Изуку-кун, ты не только победил, но победил честно, — девушка улыбнулась другу и протянула ему руку, чтобы помочь вылезли из бассейна. Тот с радостью принял её.

К сожалению Айзавы, её слова услышал Бакуго и воспринял их как скрытую издёвку или откровенное насмехательство.

— Чё сказала, гном?!

Без объявления войны, парень опасно сократил расстояние, разделяющее его с беловлаской, занося руку в преддверии удара. Но потом случилось одно редкое явление — он подумал о последствиях, где приоритетом было «девочек нельзя бить, особенно таких хрупких и болезненных», а уже потом мысль «драки с Тодороки после этого не избежать, а в стенах UA этого делать нельзя» и мысль «от Айзавы-сенсея тоже нехило прилетит». На задворках сознания затерялись такие аргументы «против» как весь остальной класс, боготворивший Эбигейл. Поэтому вместо удара, он просто нехило так толкнул её в воду под музыку в виде криков самой девушки и всех одноклассниц. Где-то сзади раздалось полное страха и отчаяния «НЕ ТРОНЬ!» от Тодороки.

Эбигейл «успешно» доплыла до дна бассейна и, несильно ударившись о него спиной, резко задвигала руками, пытаясь поскорее всплыть. Девушка наглоталась воды, пошедшей «не в то горло» из-за того, что она не успела задержать дыхания перед погружением. Теперь жидкость сильно мешала ей мыслить трезво, перша в горле и сдавливая трахею и область в центре грудной клетки. Кое-как вынырнув где-то на середине бассейна, всего раз кашлянув, Айзава неумело забарахталась на месте, выталкивая, но чаще снова погружая себя в воду. Даже крики о помощи нормально не могли звучать из-за бешенной паники и жидкого препятствия в горле.

За ней хотели ринуться все, но быстрее всех, а, главное, сообразительнее, оказался, конечно же, Тодороки. В гневе толкнув самого Кацуки в бассейн, он прыгнул в воду на ту полосу, где сейчас тонула Эбигейл, даже и мысли не допустившая подплыть к буйкам и зацепиться за них. Преодолев разделяющее их расстояние всего за полторы секунды под водой, Шото вынырнул рядом с девушкой, подхватил её за плечи и менее стремительно вытащил из воды.

Айзава тут же встала на четвереньки, силой выдавливая из лёгких всю накопившуюся там воду. К ней тут же подбежали большинство учеников класса 1-А с вскриками волнения.

— Малыш, ты как? — обеспокоенно спросил Шото сквозь отдышку, явившуюся результатом кратковременного шока и приступа страха. Эбигейл пока не была в состоянии ответить, поэтому у парня появилось время, чтобы убийственным взглядом посмотреть на вытянутого Киришимой из бассейна одноклассника.

— Слушай сюда, ты, питекантроп, социально не адаптированный! Какого хрена миллиарды лет эволюции прошли мимо тебя?

— Да кто же знал, что она плавать не умеет! — возмущённо ответил Бакуго, чувствуя, что всё-таки в произошедшем есть его вина. Возможно не такая критичная, как кажется с первого взгляда на парня, чья правая сторона тела пылает, а левая покрылась коркой льда.

— Ты мог бы хоть раз попытаться поработай своей единственной извилиной в мозгу и допустить хоть примерную цепочку закономерности. Эбигейл нельзя долго находится под солнцем, следовательно ей противопоказаны пляжи летом, следовательно она не купается в море, следовательно она не умеет плавать!

— Я настолько далеко не заглядываю!

— Да я и не сомневался! — глаза Тодороки горели адским пламенем, а зрачки были максимально сужены. Он подошёл к Бакуго вплотную, одной своей убийственной аурой заставив отойти Киришиму подальше, и схватил его правой рукой за плечо, сжав чуть ли не мёртвой хваткой. Кацуки поморщился, сжал в ответ запястье Тодороки, однако его руку не скинул. — Я тебя предупреждал, что будет, если тронешь её? Предупреждал же? И ты отомстить мне за фестиваль хотел? Так сейчас у тебя будет возможность!

Только Шото занёс пылающую руку, рассчитывая, что его кулак очень скоро попытается вмять нос одноклассника в его череп, как на неприкрытый льдом сгиб левого локтя легла хрупкая ладошка, наполовину скрытая рукавом купального костюма. Пламя Тодороки тут же погасло, как только он понял, чьи эти тоненькие пальчики уверенно, но нежно сжимают его руку. Однако позы он не изменил.

— Не надо, — стараясь заглянуть в гетерохромные глаза, хриплым голосом произнесла Эбигейл и тут же отвернулась, откашлявшись в левый кулак. В горле ещё першило из-за недавнего несанкционированного и нелегитимного пребывания в нём хлорированной воды. — Ещё из-за идиотов ты себе проблем не наживал.

Тодороки сощурил глаза, не отрывая взгляда от опротивевшего лица одноклассника. Но уже спустя несколько секунд он отступил от Бакуго, слега отталкивая его от себя.

— А ты… — Айзава повернулась к головной боли всего класса, смерив парня тяжёлым взглядом. — Заслужить твоё уважение мне надо, да? А оно мне никуда не упало, — спокойно и серьёзно, без единой капли насмешливости, чеканила девушка слова. — Зачем мне пытаться заслужить уважение высокомерного, агрессивного, вспыльчивого, эгоцентричного, грубого, неотёсанного, невоспитанного мужлана-зазнайки? Да, я слабая и хрупкая, мало работаю, чтобы стать достойным героем, и мне всё по блату да из-за красоты достаётся. Прости меня, о идеальный!

Беловласка сощурила глаза, совсем как Шото секундами ранее. Прошла минута молчания, вторая. Вдруг напряжение, летающее вокруг девушки, резко, словно по щелчку пальцев, куда-то улетучилось. Эбигейл выпрямилась и тяжело вздохнула.

— Прежде чем судить людей, посмотрел бы на себя.

Отвернувшись, она взяла за руку Тодороки и вместе с ним отошла в тень. Вслед за ними пошли все одноклассники. Только Киришима остался стоять рядом с хмурым, но молчаливым другом.

— Не-е чувак, — качнул головой Эйджиро. — Сейчас ты палку-то перегнул.

— Перегнул он палку, когда героем захотел стать с таким характером! — вдруг выкрикнул из толпы учеников класса 1-А Каминари. — А сейчас он просто оборзел!!!

— Чё сказал?! — Кацуки вдруг ожил, а над его занесённой в воздухе правой ладонью вдруг возникло несколько маленьких взрывов.

Денки стушевался, но всё-таки ответил:

— Что слышал!

Гнев Бакуго удалось сдержать его красноволосому другу. На этой ноте решено было всем расходиться, так как на часах уже было пять. Сотриголова, который пришёл к своему классу объявить об этом, слегка удивлённо осмотрел кислые лица учеников, а потом отвёл в сторонку дочь и Тодороки, дабы выпутать почему, собственно, такое настроение у ребят. Шото, под немое возмущение девушки, ему кратко всё пересказал. Айзава тяжело вздохнул, пообещал дочери заняться уроками плавания в закрытом бассейне, разрешил ей два часа гуляния, а потом ушёл со спокойной душой доделывать некоторые бумаги, нужные для летнего лагеря.

Комментарий к Глава

XVIII

. Морской бой у бассейна Я вроде раньше не просила, но мне бы очень хотелось узнать мнение о моей работе. Все слабости (только не упоминайте орфографические ошибки и скудоумные шутки, позязя)) и сильные стороны. Что нравится, а что стоит исправить. Не пожалейте, позязя, несколько минут на отзыв, автор будет очень рада)))

====== Глава XIX-XX. Беглянка ======

Комментарий к Глава

XIX-XX

. Беглянка Примечание номер один:

Диалоги курсивом — это шёпот.

Примечание номер два:

Заранее прошу простить меня за то, что нашу беглянку я кем только не называю — девушка, шатенка, «мартышка» и т.п. Просто узнать её имя вам предстоит не скоро)

Примечание номер три:

Хочу просто сказать, что моя работа не ставит цель раскрыть какой-нибудь всемирный заговор против Эбигейл. Я написала её именно из-за чувств, которые переживают герои. Чтобы для себя узнать, что будет с некоторыми персонажами, если их жизнь переплетётся с другими людьми, не представленными в каноне. Для меня новая глава, поведение героев, их мысли и мотивы — тоже какая-то загадка. Как автор, я не заставляю их делать что угодно по своей прихоти. Я пытаюсь всего лишь угадать, как они поступят в определённый момент, в конкретной ситуации.

И сам персонаж Эбигейл на самом деле не супер какой-нибудь Мэри Сьюшный перс. Она действительно очень многого боится, вы вспомните, что она вообще героем быть не хочет. Помогать людям — да, но не геройствовать. Это ведь не всегда одно и то же.

И... о да! Просто восхититесь этим идеально подобранным эпиграфом (Кто не знает: эпи́граф — цитата, помещаемая во главе произведения или его части с целью указать его дух, его смысл, отношение к нему автора и тому подобное) из моего любимейшего аниме и запомните его. Вскоре вы поймёте, что он тут не случайно.

Вот теперь приятного прочтения)

Я понял: её рука, тянущаяся ко мне — и есть душа...

Блич

Так уж получилось, что Бакуго, Киришима, Мидория, Тодороки и Яойорозу живут в одной стороне от школы, поэтому и идти им было судьбой переназначено вместе. С одноклассниками решила прогуляться и Эбигейл, которая захотела воспользоваться двумя часами, подаренными отцом, для того, чтобы проводить Шото до центрального парка Мусутафу. Ребятам пришлось выровняться на дороге так, чтобы впереди плечом к плечу с Киришимой злобно чеканя шаг топал взрывной парень, а в хвосте, держась за руки, спокойно шли Тодороки и Айзава. Остальные одноклассники служили живым щитом между этими тремя.

— Твою мать! — ругнулся Бакуго, пнув близлежащий камушек ногой. — Такой заплыв похерить!

— Ты сам виноват. В следующий раз будешь думать! — ответсвовала ему Эбигейл, гордо вздёрнув нос и отвернувшись в сторону. Кацуки злобно сверкнул в её сторону глазами, но наткнулся на ответный взгляд ледяного гнева от её парня.

— Я извинился, вообще-то!

— Когда это?! — Эбигейл возмутилась нахальному вранью одноклассника. — Когда сказал, что в следующий раз не толкнёшь меня, а побьёшь Шото?!

— Что ты ей сказал? — вдруг подключился к диалогу Тодороки, не понимая, когда эти двое уже успели пересечься и поговорить.

— О, прости, что не поставил тебя в известность, мистер сын героя номер два. Я думал, что твоя благоверная тебе уже всё слила!

— Ребята, ну успокойтесь вы! — Киришима недовольно пнул друга в плечо. В это время Мидория и Яойорозу молящими о снисхождении к умственному развитию Бакуго взглядами посмотрели на Тодороки.

— Я спокоен! — буркнул Кацуки. Ему вторил Шото:

— Как и я.

Одноклассники свернули в парк, в центре которого им надо было расходиться. Однако до него было ещё десять минут пути. В это время Киришима, Яойорозу и Мидория во всю отвлекали двух повздоривших парней друг от друга разговорами.

Тут за их спинами раздался девичий неуверенный голос:

— Кэцуми?..

Эбигейл так резко остановилась, что ни о чём не подозревающий Шото прошёл несколько шагов вперёд, пока их сцепленные руки не затормозили и его. Следом за ними прекратили идти и остальные одноклассники, с удивлением смотря то на беловласку, то на девушку за их спинами.

Это была она. Та беглянка, сбившая Эбигейл несколькими днями ранее на торговой улице. Она всё так же была боса, и даже в тех же джинсах, но теперь они были стёсаны на коленках. Только водолазку она сменила на майку и клетчатую рубашку, накинутую поверх, явно мужскую и не по размеру, судя по её длине и закатанным у запястья рукавам. А волосы отчего-то в идеальной укладке, и седая прядь на месте.

На щеке был какой-то рваный порез, обработанный на скорую руку йодом, но не заклеенный. Большие карие глаза незнакомки светились отчаянием, вперемешку с какой-то радостью.

— Кэцуми! — увереннее вскрикнула она, после того, как минуту осматривала мельтешащим взглядом Эбигейл. Девушка подбежала было ближе, но затормозила в нескольких метрах от бывшей Свон, когда до её сознания дошло, что она не одна. — Это, правда, ты? Прости, я не должна подвергать тебя такой опасности, но…

После этих слов в ней словно что-то щёлкнуло. Незнакомка отшатнулась, словно от огня, и накрыла ладонью лицо.

— Чёрт, мне нельзя с тобой видеться… — зашептала она самой себе, но Эбигейл, да и остальные начинающие герои чётко расслышали её. Девушка отняла руку от лица и подняла затравленный взгляд на Айзаву. — Они точно об этом узнают… Но я слишком сильно хотела увидеть тебя!

— Опасности? — наконец, заговорила Эбигейл, отойдя от небольшого шока. Медленно шагнув к шатенке, она быстро заговорила:

— О чём ты? Что с тобой вообще случилось? Кто такие эти «они»?

— Мне нельзя тебе говорить, — незнакомка отрицательно покачала головой и ещё раз шагнула назад.

В это время Тодороки, заметив, что Эбигейл наоборот хочет подойти к странного вида девушке, взял беловласку за руку и потянул назад.

— Прости ещё раз, — шатенка посмотрела в землю, грустно улыбнувшись. — Я… я просто…

— Айзава-чан, — вдруг с опаской заговорила Момо, посмотрев на одноклассницу, но тут же вернув настороженный взгляд на незнакомку. — Ты знаешь её?

— Я видела её однажды… недавно… — неопределённо ответила Эбигейл.

Тут в голове нарушительницы относительно спокойной прогулки подростков снова что-то щёлкнуло. Она подняла шокированный взгляд сперва на Яойорозу, от которого девушка поёжилась и стушевалась, а потом впилась глазами в Эбигейл.

— Айзава? — тихо спросила она, заново осмотрев подопечную Сотриголовы. — Так ты не… не Кэцуми?

— Я… Айзава, — нервно ответила Эбигейл, действительно забывая на миг, что Кэцуми — её второе имя. А потом и вовсе решила не говорить этого странной незнакомке. — Это моя фамилия.

— Ах, да? Наверное, я обозналась, — взгляд девушки потух. Она вся словно поникла после слов Эбигейл. Однако потом с надеждой поспешно произнесла:

— Но твой… твой запах! Он совсем как у Кэцуми!

«Запах?» — пронеслось в голове у всех учеников геройской академии.

Айзава округлила глаза от удивления. А девушка продолжала говорить, снова неуверенно и печально:

— И выглядишь ты совсем, как она. Хотя, столько лет прошло… наверное, в моей голове всё смешалось…

Она замолчала, потупив взгляд. Тодороки переглянулся с Мидорией и Яойорозу, потом посмотрел на очень сосредоточенного на лице девушки Бакуго и обеспокоенного Киришиму.

— Слушайте… — Шото повернулся к шатенке, шагнув вперёд и аккуратно затянув Эбигейл за свою спину. После он приподнял руки и голосом, словно говорит с умалишённой, медленно спросил:

— Вы здоровы? Может, проводить вас в больницу?

— В какую больницу? — недовольно зашептала Эбигейл, незаметно для беглянки дёрнув парня за рукав. — О чём ты?

— Ты что, не видишь? — спокойно и максимально тихо отвечал Шото, не обернувшись к беловласке. — Она явно не в себе. Мама так же себя вела несколько недель перед тем как… ну… ты знаешь…

— Это ты не в себе… — раздался яростный шёпот со стороны Бакуго. Парень подошёл к оказавшийся «на передовой» двоице одноклассников, встав по левую сторону от Тодороки. — Ты посмотри на её глаза! Она не безумна. Девушка явно запугана кем-то…

— В больницу? — переспросила шатенка, когда Кацуки замолчал. Вопреки ожиданиям парней, она слышала каждое их слово. Но ребята оставались в сладком неведении, а девушка не хотела их переубеждать и ставить в неловкое положение. — О нет, не надо. Со мной всё хорошо. Я должна уже идти. Извините за беспокойство. Я обозналась.

Она вздохнула и подалась левым плечом назад, чтобы заставить себя развернуться и уйти.

— Точно… обозналась… — шепнула девушка сама себе и начала медленно отдаляться от ребят.

— Постой! — выкрикнула Эбигейл, стоявшая всё это время как на иголках. Она выбежала вперёд и встала перед Тодороки и Бакуго, решив для себя, что Кацуки в чём-то прав. И даже если неправ, и Шото верно назвал девушку умалишённой, её отпускать не стоит. Поэтому надо заболтать.

Шатенка остановилась и удивлённо обернулась на Айзаву.

 — Как тебя зовут?

— Я… я не…

— Вот ты где! — вдруг из-за спины на шатенку запрыгнула та блондинка, гнавшаяся за ней по торговой улице дней пять назад. Она буквально задушила объятиями девушку, на которой повисла, и делано сладко произнесла:

— А я тебя везде ищу, мартышечка!

Взгляд «мартышечки» вдруг остекленел, а ужас сковал всё тело. Та, от которой она успешно убегала и пряталась вот уже целую неделю, её ночной кошмар с глазами ястреба и улыбкой маньяка, сама суть пыток в нескончаемой агонии нашла её. Нашла и крепко связала словесными цепями, шепча на ухо:

— Рыпнешься, и я зарежу этих ребят. А начну с этой беловолосой сучки, которая тебя в прошлый раз покрыла.

Сейчас у неё был едва слышный, но весьма отчётливый ни капли не елейный голос. Горячий воздух, вырывающийся вместе с пробирающим отвратительными мурашками страха до сердца шёпотом, обжёг нежную кожу шатенки под ухом. А сама маньячка со стажем всё это время широко улыбалась начинающим героям и ластилась щекой к щеке своей беглянки. Той даже пришлось спрятать свой взгляд, чтобы Эбигейл и её спутники ничего не заподозрили.

— Не убегай больше от меня так далеко, ладно, подруга? — снова громко произнесла странного вида школьница, чтобы её услышали ученики.

— Я видела эту блондинку в тот же день, когда и эту босую девушку… — сказала Айзава Тодороки и Бакуго: парни утянули её за свои спины в тот момент, когда на шатенку запрыгнула ещё одна сумасшедшего вида девица. — Она, кажется, гналась за ней…

— Я же говорил… — ответил Кацуки, разжав кулаки будучи готовым подорвать подозрительную блондинку на месте.

— Это ничего не значит… — уверенно заявил Шото. — Она могла искать её, чтобы вернуть в психушку или заставить пить седативное.

— Каччан, Тодороки-кун, кажется, прав… — неуверенно подал голос Мидория. Яойорозу и даже Киришима поддержали его.

— Завалите рты! Какие вы все придурки! А ты — король этих придурков, двумордый! — Бакуго злобно пронзил взглядом одноклассника и вдруг добавил:

— Не проецируй свои проблемы на других!

Эбигейл и Шото ошарашено посмотрели на него. Откуда он знает? Тогда они обернулись на Мидорию, но у него был такой же шокированный взгляд. Парень отрицательно покачал головой, мол это не я ему сказал.

Тем временем, Кацуки шагнул вперёд, встав в удобную позицию, чтобы в любой момент на полной скорости напасть на блондинку.

— Эй ты, белобрысая! — злобно крикнул он, привлекая к себе повышенное внимание со стороны юной маньячки. — Мне что-то не верится, что вы подруги с этой, как ты её назвала, «мартышкой». Так что отойди от неё по-хорошему!

— Подруги-подруги. Ещё какие! — упрямо твердила девушка, ближе прижимаясь к едва дышащей от ужаса «подруге». — Мы с яслей неразлучны. На один горшок вместе ходили!

Попытка Бакуго не удалась. Тогда к нему шагнул Тодороки, решив выдать свою версию происходящего под гневный взгляд блондина.

— Послушайте, ваша подруга… Она, кажется, не совсем здорова, — аккуратно сказал Шото. Девушка с пучками активно закивала на его слова с неподходящей для этого момента широкой улыбкой на лице.

— Вы заметили? — как-то радостно спросила она, неумело сделав грустную мордашку. — У неё небольшое психическое расстройство. Но она не опасна для общества, не бойтесь. Просто иногда чепуху несёт про опыты какие-то, что раньше вообще обезьяной была и что я её в плену держу.

— Вы чё, слепые?! — Бакуго снова вспылил, ударив по тянущейся к нему руке Тодороки — он попытался его усмирить, положив ладонь на его плечо. — Здоровая она!

— Паренёк, ты что, врач? — теперь недовольно говорила блондинка. — Или, может, медбрат? Или хотя бы у тебя есть родственники с расстройствами?

— Нет! — слишком громко ответил Бакуго, понимая, к чему клонит девушка, но всё равно оставаясь при своём мнении.

— Вот и хорошо. А я с ней уже так пять лет ношусь. Врагу бы не пожелала друга с мозгами набекрень.

Видя, что ей не удаётся заставить самого опасного на первый взгляд из толпы подростков парня поверить ей, девушка снова зашептала на ухо шатенке:

— Убеди их, или всех пущу в расход.

«Мартышечка» вздрогнула. Перед ней встал выбор — воспользоваться заварушкой и временем, которое затратит её надзирательница из Лиги Злодеев пока будет резать всех шестерых подростков, и сбежать. Или же в момент, когда сердце едва ли не останавливается от ужаса перед блондинкой, сыграть наиболее убедительно подругу этой сумасшедшей, обрекая себя на повторное заключение в её подвале пыток.

Сделав наиболее спокойной взгляд, на который она была способной в этой ситуации, шатенка подняла его на Эбигейл.

«Может… это не Кэцуми… но я не могу поступить так с этой девушкой и её друзьями…»

— П-простите. Моя подруга права, — наконец, заговорила она, дрогнувшим в начале голосом. Девушка, что слишком сильно сжимала её в объятьях всё это время, удовлетворённо улыбнулась и шепнула: «Умничка».

Тем временем, беглянка продолжала, не без усилий растянув одеревенелые губы в глупой улыбке:

 — Я действительно немного не в себе. Давно таблетки не принимала. Простите ещё раз за беспокойство.

Ей тут же пришлось спрятать взгляд, в который, вопреки её старанию, вернулся ужас и мольба о помощи. Девушке было невдомёк, что перед ней и маньячкой сейчас стоят самые известные ученики геройской академии, которым по силам справиться с какой-то неуравновешенной блондинкой с ножами под юбкой.

— Чё? — всё ещё не веря словам блондинки, даже после мало убедившей его в обратном речи «мартышки», спросил Бакуго. — Ты чё пургу мелишь? Да у тебя на лице всё написано, что эта белобрысая ни хрена тебе не подруга!

— Что там у тебя на лице написано, милая? — елейным, но в этот момент снова пробравшим до костей голосом спросила маньячка, повернувшись к пленнице. Шатенка побледнела, подняв умоляющий взгляд на Кацуки.

«Молчи, прошу!» — кричала она своими огромными от ужаса глазами. Но на Бакуго это подействовало диаметрально противоположно.

Парень, уже было решивший набрать скорость и напасть на бесящую его блондинку, подался корпусом вперёд, но тут его схватили руки Киришимы и Тодороки.

— Не лезь к ним. Они без тебя разберутся, — твёрдо сказал сын Старателя. Эйджиро поддержал его, хоть и сам не совсем доверял странного вида девушке, возникшей перед ними из ниоткуда и начавшей клятвенно заверять, что её «подруга» больна, хотя по сути она сама выглядела как настоящий умалишённый, сбежавший из клиники.

— Бакуго, у этой девушке психоз. Её подруга ей поможет. Не стоит лезть в чужое дело, особенно — в такое деликатное.

— Да не психоз это, а страх!!! — рыкнул парень, пытаясь вырваться из хватки одноклассников. — Пустите меня!!!

— Ничего, Химико-чан, — наконец, зашевелила онемевшим ранее языком шатенка, немного успокоив порывы Кацуки. Химико недовольно сощурила глаза, из-за того, что беглянка произнесла её имя вслух. — У этого парня буйная фантазия, наверное. Ему скорее всего везде эти злодеи и детективные драмы мерещатся.

Девушка оторвала взгляд от земли и подняла его прямо на Бакуго. В них ещё плескался страх, но сейчас не за сохранность жизней учеников. Она твёрдо решила для себя пожертвовать собой, но не дать Тоге даже по касательной коснуться кого-либо из них своими ножами. Свой страх она задавила этой уверенностью и теперь серьёзно смотрела в глаза того, кто единственный за долгие-долгие годы отважился помочь ей. Кто понял и захотел спасти.

Но спасаться надо было самому. И своих друзей с собой прихватить. А ей не привыкать к боли и одиночеству.

«Не надо» — говорили, нет молили её глаза. И Кацуки почти сдался, зажмурившись и зарычав от гнева и доли безысходности.

Почему ему не дают спасти её? Почему она отказывается от помощи? Он ведь герой! Будущий герой номер один, который всех превзойдёт! Так почему люди не хотят принимать его помощь?

Он же прав: она никакая не больная. Её взгляд слишком осмысленный, слишком серьёзный, слишком многозначительный. И этот свежий порез на щеке, и голые стопы все в ссадинах и даже одежда не по размеру, но так удачно закрывающая вид на её худое тельце, слишком худое… Всё это только добавляет баллов к её беззащитности и ужасу, который так сильно сковывает её движения!

Так почему она решила, что сама должна защитить их? Почему рискует своей жизнью из-за незнакомых подростков, так ещё и учеников академии UA? Она ведь не герой, она ведь жертва!

Та, кого назвали Химико, потянула за собой шатенку и широкими шагами пошла по парку, стараясь скорее отдалиться от непрошенных зрителей её триумфа, как охотника нашедшего сбежавшую жертву. Эти чёртовы дети не дали ей насладиться своей победой, зато, кажется, эта беловолосая куколка наоборот помогла ей поймать зверька в ловушку. Кто, как не Химико, всё время гнала эту мартышку в сторону академии, чтобы та, наконец, увидела эту Эбигейл, вспомнила её, захотела вновь и вновь приходить сюда для встречи. Так и получилось.

— Погоди! — рыкнул Бакуго, всё-таки вырываясь из хватки одноклассников и быстрым шагом направляясь вслед за девушками. — Не так быстро!

— Этот парень пугает меня! — не остановившись, заканючила Химико, чтобы её услышали остальные ученики, которые, кажется, вросли в асфальт. Тут они опомнились, и Тодороки, Мидория и Киришима поспешили за одноклассником, прося его остановиться.

Но Кацуки не слушал.

— Стой, кому сказал! — закричал он блондинке, переходя на бег. Та девушка, которую явно старались увести подальше от людей, обернулась на парня, чуть ли не со слезами на глазах прося его перестать делать эти попытки помочь ей.

«Будет только хуже!» — читалась настойчивая фраза в карих радужках и сузившихся от переживания зрачках.

Но Бакуго уже почти нагнал их, поэтому отступать не стал.

Тогда Химико, едва заметно доставая из-под юбки прикреплённый ремнём к бедру нож с тонким и коротким лезвием, закричала. Беглянка успела это заметить и теперь судорожно пыталась понять, как помешать маньячке начать приводить в действия свои угрозы.

— А я сказала — отвали! — крикнула блондинка и резко обернулась, чтобы всадить лезвие в грудь парня. Однако за секунду до этого его закрыла собой её пленница.

— Тога, нет!

Нож с едва слышным в суматохе и вскрике шатенки звуком разрезающийся плоти вошёл девушке в плечо и остался там. Ей пришлось подавить стон боли — она закусила внутреннюю сторону щёк до крови и зажмурила глаза, лишь бы остальные да и сам её несостоявшийся спаситель не поняли, что Тога сейчас попыталась пополнить свой список убитых.

Так и получилось. Бакуго от удивления остановился на месте, не совсем понимая, что сейчас произошло. Химико, лицо которой сейчас скрывала сгорбившаяся хрупкая спина и поникшая короткостриженная голова «мартышки», удовлетворённо растянула губы в плотоядной улыбке. Взглядом человека, что сейчас вот-вот забьётся в экстазе, она наблюдала за стремительно увеличивающемся в месте, где нож вошёл в плоть, алым пятном крови, расплывающимся и тут же впитывающимся в ткань рубашки.

Как давно она мечтала увидеть эту картину. Неделю! Целую неделю ей приходилось удовлетворять себя случайными прохожими, только отдалённо похожими на её самую заветную, самую желанную, самую любимую и самую ценную за всю её недолгую жизнь игрушку. В истинном удовольствии ей отказала открытая дверь погреба в баре Шигараки, которую она забыла запереть, будучи окрылённой от мысли, что в тот день ей предоставят план действий в летнем лагере, куда поедут первогодки UA с геройского факультета.

Сейчас же то ли звёзды удачно сошлись, то ли судьба снова благоволит ей… Вместе с сладострастным удовлетворением от удачной поимки беглянки и возможности всадить в неё, наконец-то, нож и насладиться её кровью и болью на слишком красивом в этот момент лице, Тоге удалось краем глаза увидеть своих потенциальных жертв. Её радости просто не было границ!

— Пойдём… Химико-чан… — выдавила из себя шатенка, всеми силами сдерживая вскрики. Из-за пыток у неё развился высокий болевой порог. Боль перекосила её лицо, чему сейчас так сильно радовалась Тога. — Мне ещё таблетки принимать…

Победная улыбка расплылась на лице Химико, и бешеный взгляд, предвкушающий ночь криков и стонов от безымянной игрушки, скользнул по лицу шатенки.

— Пойдём, мартышечка, — Тога взяла её за неповреждённую руку и потянула за собой.

Кацуки, оставшийся стоять на месте, ошарашенно обернулся на троицу одноклассников, замершую в метре от него, а потом наткнулся на взгляд Эбигейл, стоящей поодаль.

Её глаза говорили отчётливо, передавали то, что не смогли бы слова. Немая просьба, адресованная именно ему от девушки, что побоялась возражать мнению большинства, но была солидарна с ним.

«Прошу… помоги ей, прошу…» — молили её глаза.

Заставив себя обернуться на уже прилично отошедших девушек, Бакуго вдруг скосил взгляд на асфальт. Там были бурые капли, едва различимые, но отчего-то сигнальным огнём маяка горящие сейчас в его сознании.

— Кровь? — шепнул он, привлекая внимание Тодороки, Киришимы и Мидории. Троица посмотрела в то же место, и то же увидела кровавый след, ведущий от шатенки.

В этот момент Тога, заметив, что подростки теперь уже все недобро смотрят на неё, пытаясь заставить себя поверить в правоту доводов Бакуго, достала рацию и нажала на кнопку связи.

— Курогири, я нашла её! — донёсся чёткий голос Химико до одноклассников. — Вытаскивай нас!

— Курогири? — ошарашенно переспросил Мидория, вспоминая странного вида злодея в виде тёмно-фиолетового тумана, который доставил UA, его учителям и ученикам немало проблем, когда напал с Лигой Злодеев на USJ. Фраза одноклассника подействовали на Бакуго, как красная тряпка на быка. Парень моментально сорвался с места, набирая нужную скорость, чтобы начать толкать себя взрывами.

— А ну стой, сука!!! — крикнул он в ярости, заметив, что перед блондинкой в воздухе открылся портал. Тот самый портал, в котором трусливо скрылся Шигараки, убегая из USJ.

Естественно, Тога не собиралась его слушать. Она даже не обернулась к парню — лишь грозно посмотрела на свою пленницу и приказала ей не глупить, после чего скрылась в портале, утягивая её за собой. Всего метр разделял шатенку и Кацуки, когда она обернулась к нему, открывая вид на оставленный в плече нож и кровавое пятно, покрывшее её одежду почти наполовину.

«Она… она защитила меня в тот момент своим телом!» — резко появилась правильная мысль у парня, обухом ударяющая по голове. Он понял, что звук разрезанной плоти ему не почудился, и это разозлило его ещё больше.

Из больших карих глаз потекли крупные слёзы, моментально прочерчивающие мокрые дорожки по бледным впалым щекам. Теперь не надо было притворяться: во взгляде ничего не осталось кроме животного ужаса и отчаяния. Она боялась, чертовски сильно боялась оказаться по ту сторону портала, в лапах самого дьявола, замаскировавшегося под милую шестнадцатилетнюю школьницу.

Ему остался последний рывок, всего один рывок и он сможет её достать! Девушка в отчаянии, терпя ужасную боль, потянулась раненой рукой к Бакуго, всего на какой-то краткий миг веря, что её спасут, вытащат из когтей самого ада, не дадут на растерзание монстрам. Всего на миг она захотела снова жить.

Бакуго не успел. Он смог лишь коснуться её пальцев, только собирался обхватить её ладонь, вытянуть из бездны этого отчаяния и бесконечного страха девушку, что сейчас так доверчиво смотрела на него… но Тога оказалась быстрее. На той стороне тёмно-фиолетового пространственно-временного разрыва она дёрнула пленницу на себя.

Портал закрылся прямо перед носом парня. Бакуго упал на землю, счесав коленки в кровь.

Только сейчас к нему подбежали опомнившиеся от шока одноклассники. Они ошарашенно смотрели на то место, где ещё недавно стояла Химико и её потеряшка, а сейчас тут сидел тяжело дышащий светловолосый парень-взрыв, пустыми расширенными глазами смотрящий в одну точку на асфальте.

Он не смог. Не успел. Ему не хватило всего мгновения! Это мгновение стоило целой жизни.

В приступе гнева, сквозившего безысходностью, Бакуго заорал и стукнул по асфальту — на нём тут же расползлись трещины.

— ААААА!!!

Всё ещё крича, парень всё бил и бил в одну точку, пока не стёр руки в кровь. Только тогда он поднёс к лицу кулак и разжал его. В его ладони лежало тонкое золотое колечко, которое он стянул с пальца девушки, когда пытался сжать её руку и вытянуть за неё. Это единственное, что осталось от пропавшей беглянки.

Тут на плечо Бакуго легла хрупкая ладошка. Ему не пришлось и секунды гадать, кому она принадлежит. Пока остальные ребята понуро смотрели землю, костеря себя за наивность и веру не той девушке, Эбигейл решилась поддержать парня. Если бы это был кто-то другой, ему бы точно досталось от Кацуки.

— Я… не смог её спасти… — прошептал он, чувствуя, что задыхается. Отчаяние заглатывает его: это поняла и Эбигейл, поэтому молча присела за его спиной и обняла.

Сегодня он не спас невинную девушку.

Сегодня он проиграл…

====== Глава XXI. О той, кто нуждается в помощи ======

Как часто мы имеем не ценя

И ценим только то, что не имеем,

Завидуем другим, себя жалеем,

В своих проблемах ближнего виня.

Не думая, как просто потерять

Все то, что нам подарено судьбою,

Мы рушим счастье собственной рукою

И пробуем осколки подобрать.

Мы действуем смелее и… глупее,

Разлука не доставит удовольствий —

Не чувства мы теряем, а спокойствие

Себе при этом делая больнее.

Жюли Вёрс

«Любовь искали и не находили». Отрывок

В учительской стояла гробовая тишина. Находящиеся в ней ученики класса 1-А не спешили что-либо говорить. Эбигейл сидела рядом с прижимающим её к себе Тодороки, который успокаивающе гладил её по спине. Яойорозу была тут же, по левую руку от подруги, приобнимая её. Эйджиро сгорбился на стуле: зажмурившись и оперившись лбом о сжатые кулаки, он ругал себя на чём свет стоит за то, что не просто не доверился другу — он не распознал, что кому-то потребовалась помощь героя. Мидория стоял в двух метрах от Бакуго и смотрел в его спину.

Сам парень был отвернут от всей собранной здесь компании и сосредоточено смотрел взглядом в какую-то точку в окне. Однако перед глазами у него только было лицо испуганной до чёртиков плачущей девушке, тянущейся к нему пронзённой ножом в плечо тонкой рукой. А в глазах — мольба о помощи.

Все ребята ждали классного руководителя. Сразу после инцидента они поспешили обратно в академию и обо всём доложили удивлённому при виде своих запыхавшихся от долгого бега учеников Сотриголове. Они что-то наперебой ему говорили, а после того, как кто-то упомянул Химико, Айзава сразу позвал к себе Всемогущего и Кровавого короля, после чего с пристрастием допросил ребят по новой. В основном говорила Момо, единственная сохранившая остатки какой-то собранности после всего случившегося.

Наконец, дверь учительской открылась, и в неё шагнул хмурый Сотриголова. Ученики сразу повскакивали со своих мест, и даже Бакуго оторвался от увлекательного наблюдения за жизнь листочка сакуры.

— Ну что там, учитель? — поспешно спросил Эйджиро. Шота лишь спокойным взглядом посмотрел на него, а потом прикрыл глаза.

— Присядьте.

Почти сразу же и почти все ученики послушались про-героя. Один Бакуго не сдвинулся с места. На немой вопрос в усталом взгляде учителя он ответил:

— Я лучше постою.

Айзава не стал с ним пререкаться.

— Прежде чем я что-либо скажу существенное, я должен вам кое-что показать, — сказал учитель и шагнул к компьютеру. Вставив в него флешку, он включил электронный экран для массового просмотра видео- и фото-информации, после чего открыл несколько снимков. На них была запечатлена в разные дни та самая девушка с седой прядью в волосах.

Ребята снова встали и подошли ближе, чтобы лучше её разглядеть. Тогда Айзава свернул фотографии и открыл одно видео из дюжины.

— А теперь посмотрите на это.

В общем камера запечатлела тоже самое — девушку у ворот академии. Она мялась на месте, ходила из стороны в сторону, заламывала пальцы, что-то бормотала под нос, а потом поворачивалась вбок, замирала на секунду и убегала за пределы видимости камеры в противоположную сторону, от той, куда недавно смотрела. Сотриголова свернул видео и показал ещё несколько примерно с таким же содержанием.

— Думаю, суть вы уловили, — сказал он, решив не показывать остальные видео. Ребята кивнули. — Странного вида девушка в течение недели подходит к воротам, ждёт кого-то, потомсмотрит в сторону и убегает. И так из раза в раз.

— Наверное, она ждала Эбигейл, но вместо этого замечала ту сумасшедшую блондинку и убегала от неё, — предположила Яойорозу. Айзава посмотрел на неё, а потом сказал:

— Да, с первого взгляда на ситуацию этот исход кажется единственно правильным и правдоподобным. Если бы не одно существенное «но».

Он открыл ещё несколько видео с теми же датами, что и первые, на которых была запечатлена та же картинка, только шире. Девушка стоит, кого-то ждёт, потом из ворот академии выходят ученики. Она замирает, смотрит в их сторону, потом взглядом находит саму Эбигейл, провожавшую каждый день Тодороки до выхода из академии, и вместо того, чтобы подойти к ней — убегает.

— Она говорила, что подвергла меня опасности, когда подошла, — севшим голосом сказала сама беловласка, просмотрев ещё несколько подобных видео. — Что «они» узнают об этом.

— Но кто такие «они»?

— Хороший вопрос, Киришима, — Айзава выключил флешку и достал из кармана другую с надписью «Только для учителей UA». Открыв на ней папку с подписью «ТХ» он вывел на экран изображение той самой блондинки из её школьного досье. — Эту девушку зовут Тога Химико. Она ваша ровесница и уже влипла в грязный мир злодеев по самое не хочу. СМИ умалчивают о её преступлениях так, как только могут. Тога подозревается в массе серийный кровавых убийств. В основном её жертвы умирают от потери крови. Я же уверен, что подозревать тут нечего — она стопроцентно в них замешана. И если вы видели именно её — а в этом я не сомневаюсь, — справедливо предположить, что та девушка, которую она похитила, уже мертва или в данный момент страдает под её пытками.

В то время как пятёрка учеников молчала, Бакуго на заднем фоне, не сумев сдержаться в приступе ярости, ударил всё ещё саднящем от недавней встречи с асфальтом кулаком по стене, оставляя в ней неглубокую вмятину. Айзава никак не прокомментировал его действие, решив не успокаивать парня, особенно в этот момент.

«Бакуго винит себя в произошедшем, — сказала ему Эбигейл, когда тройка про-герой шла к директору сообщить об инциденте. — Он считает, что раз единственный из нас смог понять, что та девушка не больная, а зашуганная, то не имел права позволить парням удержать его. И что если бы не позволил — успел бы её вытащить…»

— А какова вероятность того, что она… ну… жива?.. — аккуратно спросил Киришима, заменив слова «находится под пытками» на более нейтральное «жива».

— Мне кажется, что такой больной психопат, как Химико, не стал бы так просто разыскивать её несколько дней, чтобы прикончить на месте, — поделился своими мыслями Айзава, но потом тяжело вздохнул. — Однако я бы мало радовался на вашем месте. Иногда смерть — это освобождение. И учитывая состояние трупов, оставленных этой Тогой, я бы пожелал, чтобы смерть настигла её пленницу как можно раньше.

Ученики замолчали, понурив головы. Сейчас им пришлось столкнуться с самым ужасным кошмаром всех героев, который является устрашающей, но чуть ли не обязательной частью их профессии. Всех спасти можно не всегда. Иногда люди умирают. И иногда находятся такие люди, от рук которых умереть страшнее, чем попасть в Преисподнюю.

Учитель не щадил их ни словами, ни взглядом. Он не считал, что ученики виноваты в произошедшем, но и успокаивать их не собирался. Они должны пережить это, чтобы суметь перешагнуть через ужаснейший провал и идти дальше. Ведь в мире ещё очень много людей, нуждающихся в их помощи.

Бакуго, не дождавшись разрешение Сотриголовы выйти, вылетел из учительской едва ли не хлопнув дверью. Он больше не мог находится в этом помещении. Все эти жалостливые и хмурые выражение лиц его одноклассников только и делали, что напоминали ему о его фиаско. Впервые у него была возможность поступить как настоящий герой, спасти человека, который действительно нуждается в помощи, невинного человека, не способного себя защитить. И он так жестоко облажался.

Останавливать парня никто не стал. Айзава тем временем продолжил говорить:

— Не смотря на имеющиеся достаточные данные для распознание личности жертвы, установить, кто она, нам не удалось. Мы это пытались сделать ещё до того, как произошло то, что произошло. Ни рода, ни племени, ни заявления о пропаже. Ни участия в школьных олимпиадах, ни самого обучения, ни имени, ни фамилии. Она словно не существовала никогда. Как какой-то призрак.

— А какова вероятность того, что она… ну… всегда находилась у Тоги?.. — с каждым своим словом Момо говорила всё тише и тише, пока под конец её слова практически нельзя было различить. Но Айзава всё и так прекрасно понял.

— Эта теория тоже была высказана директором и имеет права быть. Однако многие вопросы всё так же остаются без ответов, даже если предположить, что эта девушка и вправду воспитанница злодейки. Есть вероятность того, что мы никогда не узнаем, кто она.

Эти слова окончательно разбили учеников морально. Пообщавшись с Шотой ещё несколько минут, ребята вышли из учительской и направились к выходу из академии. Уставшие, выбитые из колеи, разочарованные в себе и своих силах.

Ребята шли по основной дороге, ведущей к парадному входу, когда заметили немного в отдалении Бакуго. Парень стоял, сгорбившись, освящённый лунным светом, и смотрел в свою раскрытую ладонь. Переглянувшись с Тодороки, Айзава-младшая попросила остальных одноклассников не ждать их и идти домой — время-то позднее, — а сама направилась с парнем непосредственно к Кацуки. Изуку, Момо и Эйджиро решили не мешать этим троим и пошли к главным воротам.

Бакуго заметил приближающуюся парочку тогда, когда они были в нескольких метрах от него. Спрятав кольцо той девушки — а он смотрел всё это время именно на него — в карман, он развернулся к ним лицом, но ничего не спешил говорить. Шото и Эбигейл затормозили недалеко от парня. Пока девушка собиралась с силами и пыталась прогнать сочувствие к однокласснику из взгляда, Тодороки медленно, но уверено заговорил:

— Прости меня. Не за то, что чуть тебе не врезал тогда. А за то, что не поверил. Я был ослеплён своей злостью из-за произошедшего у бассейна.

— И меня прости, — примкнула к словам Шото Эбигейл, отважившись-таки посмотреть на Кацуки. — За то, что не доверилась. А ты оказался прав…

Ребята замолчали. Бакуго не спешил им что-то отвечать. Вместо этого он смотрел куда-то в сторону высоких ворот UA, сжимая в карманах руки в кулаки, в одной из которых всё ещё находилось кольцо. Тёплый металл словно обжигал его руку, напоминая о своей хозяйке и грандиозном провале парня в попытке хоть раз поступить правильно и наплевать на мнение других в нужное время, а не по своей обычной прихоти.

— Я не знаю, почему я оказался прав… — вдруг тихо заговорил он, будучи до сих пор отвёрнутым. — Просто… я увидел в её глазах отчаяние. Очень осмысленное отчаяние. И мне хорошо знакомо это чувство.

Тут он повернулся и посмотрел прямо сперва на Тодороки, а потом на Айзаву. Действительно, в его глазах сейчас была почти та же безысходность, что тогда в глазах девушки с седой прядью в волосах.

Теперь стало понятно, откуда она у неё…

— Бакуго… — прошептала Эбигейл, пребывая в небольшом шоке от его слов. В её тоне было слишком много жалости к парню, от чего он скривился.

— Ничего не говори. А я скажу всего один раз. Нет… — он качнул головой, спрятав взгляд за своей колючей чёлкой. — Нет, я не бесстрашный. Людей, которые говорят, что они ничего не боятся, называют лгунами. Бояться надо. Это помогает нам жить. И сила заключается не в том, чтобы не бояться, а в том, чтобы побороть свой страх. И я боялся не спасти её… боялся за её жизнь… А если бы не боялся, то даже с места бы не сдвинулся. Но это почему-то не помогло.

Он едко улыбнулся и разочарованно покачал головой. Эбигейл приложила ладошку к сердцу, чувствуя, как болезненно оно стучит в груди в эти тяжёлые минуты.

— Никогда не думал, что услышу такие слова от тебя, — сказал вдруг Тодороки. Бакуго снова усмехнулся, поднимая на него прищуренный взгляд.

— Это от того что я напыщенный, агрессивный, эгоцентричный и далее по списку мужлан-зазнайка? — явно передразнивая оскорбление Эбигейл, спросил он. Девушка обречённо улыбнулась.

«Каччан не меняется» — теплом отдалась мысль у неё в голове.

— Нет. Это потому, что на первый взгляд на тебя кажется, что ты мало о чём думаешь. А если и думаешь, то только о себе.

— Возможно…

Он выдохнул, отвернувшись от одноклассников и подставив лицо под прохладные дуновения летнего ветерка.

— Но я же не из-за славы решил стать героем. Да, быть номером один — это моя мотивация. Она толкает меня к развитию. Но я знаю, что значит быть героем. Что наша основная задача — защищать невинных. И я буду защищать их любой ценой.

Рука в кармане с кольцом сжалась так сильно, что тонкая ювелирная работа чуть не согнулась. Почувствовав, как края маленького обруча впились ему в ладонь, Бакуго раскрыл её и как умел нежно потёр золотые стенки пальцами.

— Хотел кое о чём вас попросить… — вдруг сказал парень. Молчание со стороны одноклассников он воспринял как положительный ответ и ожидание озвучивания непосредственно самой просьбы. — Давайте пообещаем друг другу, что в следующий раз спасём её…

Эбигейл удивлённо вскинула взгляд на спокойное и очень серьёзное лицо одноклассника, смотрящего на ночное небо. Тогда она и сама подняла взгляд наверх, осознав, что впервые за долгое время видит звёзды. Маленькие сверкающие точечки в бесконечной глубине небесной тверди, объятой покрывалом ночи, которые даруют заблудшем душам то, чего им так не хватает. Надежду… Надежду на то, что скоро всё наладится. Что завтра будет лучше, чем вчера.

Вслед за ними и Тодороки посмотрел вверх, вставая по левое плечо от Эбигейл и переплетая их пальцы. Тогда сама девушка аккуратно положила ладошку на запястье Бакуго, ведь его кисть находилась в кармане. Парень удивлённо посмотрел на неё, потом на Тодороки за ней, и, наконец, — на их сплетённые руки. Криво усмехнувшись и как-то обречённо покачав головой от всей этой сопливой сентиментальности, он вытащил свою руку из кармана и позволил Эбигейл взяться за неё. Девушка тепло улыбнулся ему, немного сжав широкую шероховатую ладонь, а потом вновь подняла глаза на звёзды. За ней повторили и парни.

— Обещаю… — прошептала она в ночную тишину.

— Обещаю… — вторил ей Шото.

— Обещаю… — произнёс Бакуго.

Тут одна из звёзд на небе упала. И три сердца, будто бы являясь одним, в один миг загадали одно и то же желание.

«Пожалуйста… пусть с ней всё будет хорошо… и мы сможем её спасти…»

Комментарий к Глава

XXI

. О той, кто нуждается в помощи Обещаю главу завтра за отзывы)

====== Глава XXII. Звёзды ======

Уйти – не значит всех покинуть...

Жанна Аксенова

Автобус с классом 1-А стремительно двигался по шоссе в сторону места проведения летнего лагеря. Пребывающие все эти дни в сладостном предвкушении этого события, ребята были настолько обрадованы, что наконец настал день Х, что даже учителя на первом сидении не слушали. А он ведь говорил весьма полезную для них информацию.

Тодороки и Айзава-младшая сидели сразу же за Сотриголовой. Парень у окна, девушка на его плече. Она держала его ладошки и пальчиком выводила круги на ней, говоря детскую присказку из детства шёпотом так, чтобы её никто не слышал. Этим Эбигейл успокаивала себя и отвлекала от инцидента, произошедшего накануне с незнакомой девушкой, которая явно искала её, и опасной злодейкой.

— Сорока-белобока

Где была? — Далёко!

Печку топила,

Кашку варила,

Деток кормила.

На порог скакала,

Деток созывала.

Детки услыхали,

Быть обещали.

Детки на двор —

Кашицу на стол.

Этому дала на блюдечке, — Айзава-младшая загнула мизинец Тодороки, пока тот усиленно старался не смеяться, пряча улыбку в её пахнувшей солнечными лучами макушку.

Этому — на тарелочке, — загнула безымянный палец.

Этому — на ложечке, — теперь средний.

Этому — поскрёбышки.

Девушка загнула длинный указательный палец Шото и взялась за его большой, сосредоточенно и серьёзно говоря:

— А этому — не дала!

Ты воды не носил,

Дров не рубил,

Каши не варил —

Ничего тебе не дам!

— Какая жестокая мать оставит своё чадо голодным? — слегка посмеиваясь, спросил Тодороки. Эбигейл тут же покраснела от смущения — она не рассчитывала, что он слышит её. Максимум, чувствует, что она что-то делает с его ладонью.

— Я ещё не до конца рассказала! — тихо возмутилась Эбигейл больше из-за того, что была застукана за этим детским занятием. Тодороки ещё немного посмеялся, а после тычка под рёбра со стороны беловласой красавицы, сказал что-то навроде «Всё-всё, я понял, жду продолжение» и уложил её на груди так, как она лежала изначально.

Несколько секунд подувшись, Эбигейл решила продолжить сценарий присказки (а то Тодороки вновь упрекнёт её в жестокости её содержания), вспомнив одну её очень интересную в данный момент вариацию. Злорадно, в предвкушении финала своих действий, девушка улыбнулась, зашептав чуть более отчётливо, решив продолжить с последнего «четверостишия»:

— А этому не дала!

Ты воды не носил,

Ты печку не топил!

Ничего тебе не дам!

Вот он ходит-ходит,

Воду носит, печку топит.

Здесь — холодная вода.

Она так нежно погладила ладонь Тодороки, что его пробрали мурашки, а в точке соприкосновения с пальчиками Эбигейл и вправду стало немного холодно.

— Здесь — тёплая вода.

Девушка потянулась чуть дальше, до локтя парня, и погладила его. А потом как можно более неожиданно и резко развернулась к нему корпусом и, крикнув «А здесь — кипяток-кипяток-кипяток!», защекотала его подмышки.

К глубокому разочарованию в собственном гениальнейшем без единого изъяна плане мщения слишком нагло подслушивающего её парню, Тодороки не боялся щекотки. Никогда. Даже в детстве. Для него она была всего лишь немного болезненное щепание чужих пальцев его кожи под подмышками. Решив не сдаваться вот так сразу, Эбигейл продолжала свои попытки кары, ещё тлея где-то глубоко внутри надежду, что парень просто очень хорошо владеет своими эмоциями, что он терпит изо всех сил щекотку, чтобы позорно не рассмеяться перед ней и не начать просить пощады, и что он вот-вот расколется. Но прошло целых две минуты — у неё даже устали пальцы, а Тодороки всё так же флегматично смотрел на неё с высоты своего роста, превышающего её довольно критично даже в положении сидя.

— Не получается? — язвительно спросил он, хитро улыбнувшись. Эбигейл надула щёчки, отстранилась от этого наглеца и, сложив руки под грудью, отвернулась от него.

— Ты просто толстокожий! — заявила она. Шото приподнял брови, мол «Вот оно как?». — На папу вот подействовало!

— Правда? — тут насмешка в голосе Тодороки сменилась удивлением, и он посмотрел на учителя спереди. Оказывается, тот смотрел на них с того самого момента, когда Эбигейл поняла, что её слышит парень и слишком бурно на это отреагировала. Мало того, что смотрел — так Айзава ещё и слышал каждое их слово.

— Кнопка, — угрожающе-спокойно сказал он так, что девушка вся сжалась, в панике приникнув к Тодороки и заставив его обнять себя, словно бы он смог защитить её от гнева отца. — Ей-Богу, налысо побрею!

— Нинада! — скомкано взмолилась она, уже залезая за спину улыбающегося над проколом девушки Шото. — Я так больше не буду!

— Точно? — Айзава сощурился. Эбигейл выглянула из-за Тодороки и быстро-быстро закивала в ответ, сделав самые честные глаза из своего арсенала. — Смотри у меня.

Мужчина вернулся в ровное положение сидя и прикрыл глаза, решив немного вздремнуть. Эбигейл тихо выдохнула «Пронесло…» и тут же повторно ткнула посмеивающегося над ней парня рядом под рёбра.

— Защитничек!.. — обиженно с ничем не прикрытым сарказмом в голосе прошептала она, снова складывая руки под грудью и отворачиваясь.

Шото не стал оправдываться. Всё ещё смеясь, он обнял её и притянул почти не сопротивляющуюся девушку к себе. Пнув для приличия несколько раз парня в грудь плечом, Эбигейл успокоилась и уже забыла о своей обиде, удобно устраиваясь на Тодороки, перед тем как немного задремать.

В это время где-то в конце автобуса рядом с Киришимой у окна сидел Бакуго и, опёршись о ладонь, безразличным взглядом смотрел на пролетающие мимо картины городов, сменяющихся пейзажами природы. Его правая рука непроизвольно-интуитивно тёрла кольцо на шее, в которое он продел одну из немногочисленных цепочек-ленточек, имеющихся у него дома. Истинно мужское ювелирное изделие, состоящее из тонких, но грубых звеньев, плохо сочеталось с простеньким золотым обручем с пальца какой-нибудь дюймовочки. Но Кацуки это мало заботило. Парень вообще плохо понимал, зачем нацепил его на себя. Но в момент, когда он в утро после того злополучного дня лежал на кровати дома и прожигал взглядом кольцо на тумбе, то просто не смог покинуть пределы комнаты и оставить его там. Так что Бакуго срочно пришлось искать золотую цепочку в ящике всякой всячины, куда складывал всё то, что ему надаривали родители и что он точно не планировал использовать. Её преподнесла ему его мама на пятнадцатый в его жизни день детей, традиционно празднующийся в Японии каждый год пятого мая в так называемую «Золотую неделю».

Что-то незримое связало его и то последнее, что осталось от его первого геройского провала. Он подозревал, что этим чем-то являлись большие карие глаза, поддёрнутые солёной влажной пеленой слёз, в которых всего за миг он рассмотрел все крапинки, все мелочи, каждый перелив радужки. Эти глаза никак не хотели покидать его даже во снах, поэтому последние два дня Бакуго плохо спал. Об этом свидетельствовали мешки под его глазами.

Киришима знал о его проблеме. Кацуки сам ему об этом рассказал. О плохом сне, разумеется, не о своих догадок насчёт неоднозначных чувств к пропавшей без вести девушке, которая ныне так числится в полиции. Эйджиро был снисходителен к другу, всегда был, но сейчас особенно. Хоть блондина слегка раздражали лишние телодвижения Киришимы в его сторону и поползновения парня перед ним, лишь бы только ему — Кацуки — ничего не напоминало о двух девушках и чтобы он «не впадал в депрессию», Бакуго решил немного поумерить свой пыл и хотя бы несколько дней провести за спокойным обдумыванием своих дальнейших действий и плана поиска неизвестной беглянки.

Он ведь пообещал её спасти. Не только себе. При свидетелях пообещал. Связал себя клятвой, которую божился не нарушить. И был настроен весьма серьёзно.

— Йоу! — вдруг раздалось над головой, когда Кацуки почти приготовился погрузиться в полудрёму. Он поднял немного туманный взгляд и увидел глупо улыбающееся лицо Каминари.

— Чё лыбишься, одноклеточное? — на удивление спокойно и беззлобно спросил парень, устало смотря на одноклассника. Денки, взглянув на никак не отреагировавшего на непривычный тон друга Киришиму, поспешно скрыл своё удивление за широкой улыбкой и сказал:

— Не замечал за тобой любви к украшениям, Бакуго. Кольцо, правда, женское почему-то. Других не было, что ли?

Он кивнул на вопросительный взгляд Кацуки на его руку, сжимающую и потирающую между пальцами кольцо. Парень слегка нахмурился и, быстро расстегнув две верхние пуговицы рубашки, спрятал под нею цепь с ювелирным изделием. После этого Бакуго снова поправил форму, вернув её в исходное состояние, и поднял пронзительный взгляд на Каминари.

— Не твоё дело.

И всё. Ни криков, ни драки. Кацуки просто отвернулся к окну под пристальным взглядом Эйджиро и удивлённым Денки, откинул сидение и, поудобнее улёгшись на нём, закрыл глаза. Каминари ещё с полминуты смотрел на одноклассника, потом решил плюнуть и вернулся на своё место, завязав разговор о чепухе с Серо.

Бакуго, не сумев пересилить себя, положил руку на грудь, нащупав кончиками пальцев кольцо под рубашкой, и в таком положении, наконец, задремал.

— Это был тяжёлый день… — прошептала Эбигейл себе под нос, погружаясь в горячий источник по самую шею.

Отчего-то их автобус разминулся под дорогу с автобусом класса 1-В. Их привезли на какую-то смотровую площадку, где команда про-героев «Дикие-дикие кошечки» объявила им, что теперь до лагеря надо добираться пёхом через лес зверей, созданных причудой одной из героини в их составе по прозвищу Пиксибоб. Ученикам дали три часа и скинули оползнем с обрыва вниз. Для исполнения задания у ребят ушло гораздо больше времени: лишь к вечеру они добрались до нужного места, все побитые, помятые и израненные. На телах тех, на ком оставляют увечья долгое использование причуд без остановки, были свои «отметины». Так, у Тодороки сгорела одна половина рубашки, а вторая была покрыта долго не таящей коркой льда. У Бакуго болели руки, особенно правая. У Аоямы сводился спазмами живот, а у Момо — всё тело выше ног. У подволакивающего при ходьбе ногу Ииды барахлил один из его двигателей. У Каминари мозги были набекрень. У Асуи её лягушачий язык в рот обратно не засовывался. У Коды пропал голос, а горло саднило и першило. Урараку тошнило от частое изменения гравитации своего тела. У Минеты шла кровь из-под его шариков. Другие ребята чувствовали себя не лучше.

Тем не менее ребят похвалили. Было сказано, что за три часа лес преодолевают они — про-герои, — а самих учеников учителя ожидали позже. Сотриголова дал им примерный план их действий на сегодня: скорее разгрузиться, переодеться, поужинать, принять душ и лечь спать. Ребята поспешили исполнять его приказания, а наивный Мидория решил познакомиться с племянником одной из про-героинь Мандали — мальчиком по имени Кота. Однако познакомился лишь пах Изуку с его пяткой, ведь, как оказалось, парнишка не очень любит героев. Кацуки зато Кота пришёлся по душе, а Тодороки флегматично заявил, что тот даже чем-то на него похож. За это, правда, парень чуть не отхватил от Бакуго, но обычного «Прости» хватило на этот раз, чтобы усмирить пыл порядком подуставшего взрывного одноклассника.

Ребят накормили вкусным ужином, приготовленным в глиняных котлах, и показали горячие источники. И вот теперь разделённые между собой высокой деревянной оградой, ученицы и ученики класса 1-А со спокойной душой отогревали одеревенелые мышцы в воде, сводимые до этого момента спазмами боли, и мылили свои тела. Бакуго, не решившись снять цепь с кольцом, сидел поодаль ото всех одноклассников, прикрыв глаза и как будто задремав. Эбигейл в этот момент отчего-то вспомнился именно он.

«Бакуго, кажется, наконец-то отвлёкся тогда, в лесу… — думалось ей, пока она мылила волосы пахучим шампунем. — Это хорошо. Мы все переживаем из-за того инцидента с Химико и этой девушкой… но ему тяжелее всех…»

Теперь девушка вспомнила разговор с отцом в ночь после того злополучного дня, когда она пробралась в его комнату в два часа ночи, залезла в кровать под одеяло и умостилась мой тёплым боком опекуна.

— Папа… Сегодня я доверилась своим друзьям и из-за этого не смогла спасти невинного человека. Но… почему так происходит? Когда ты отвергаешь всех, то остаёшься один — слабый и беспомощный. Но когда вас много, ты начинаешь мыслить так же, как стадо. Собственное «я» и личное мнение растворяется на фоне остальных и сливается в серую однообразную массу.

— Ты хочешь спросить у меня, как должна была поступить в ситуации с той девушкой, или поговорить про вечные неразгаданные вопросы бытия?

— Я… первое, скорее всего…

— Первое… ясно. Я не знаю, что тебе ответить. И никогда не знал. Куда нас приведёт выбор, какие ждут последствия от него? А какой выбор правильный? Разве кто-то вообще знает, что значит «поступать правильно». Я хочу, чтобы ты кое-что поняла и приняла, кнопка. Возможно, сегодня своим выбором бездействия ты обрекла на смерть эту девушку. Но всё, что ты можешь сделать сейчас — это сделать выводы. И самой решать, как правильно будет поступить в следующий раз.

— В следующий? А разве он будет?

— Конечно, будет. И не один. Такова уж наша профессия, кнопка. Мы всегда вынуждены выбирать. А теперь спи. А твой папа постарается защитить тебя от кошмаров.

Эбигейл грустно улыбнулась воспоминанию, откидывая голову назад и погружая её в горячую воду, чтобы смыть пену. Она посмотрела наверх, в бесконечное звёздное небо и вспомнила другой момент. Ту самую клятву, принесённую под таким же бескрайним чёрным небом, освящённым мириадами созвездий и одиночных звёзд.

«Мы, люди, совсем как звёзды. По одиночки ли, вместе ли… но мы должны не переставать светить. И возможно однажды вселенная отплатит нам за старание, и рядом с нами родится новая звезда…»

====== Глава XXIII-XXIV. Сердце героя под ударом ======

Комментарий к Глава

XXIII-XXIV

. Сердце героя под ударом Это самая большая часть, что я когда-либо выпускала. Фикбук сказал, что тут целых 11 страниц! Возможно непредвиденно много ошибок!

Когда мы правы, мы часто сомневаемся, но ошибаемся мы обычно с полной уверенностью.

Бенджамин Дизраэли

— Вставай! — раздался грозный тон отца над головой.

Эбигейл тяжело выдохнула, потёрла ушибленное при падении на твёрдую почву место и медленно поднялась, обернувшись к Сотриголове.

— Нападай, — приказал Айзава, даже не удосужившись встать в боевую позицию.

— Может, передохнём?

— Нападай! — грозно повторил учитель.

Девушка снова вздохнула и, усилив мышцы до предела, понеслась на про-героя. Однако не прошло и секунды боя, как она вновь летела на землю, где несколько раз, перекувыркнувшись и счесав все открытые участки тела, затормозила в очень сильно гимнастической позе — лёжа на груди, сложенная пополам, пятки у лица.

— Вставай! — повторил одну из двух фраз, которыми пользовался последние два часа, Сотриголова. Тяжело закряхтев, Эбигейл повиновалась. — Нападай.

Три дня. Чёртовы долгие три дня Айзава заставляет её сражать против себя с усилением. Ни тебе показ суперхитрых приёмов, ни объяснение основ боя героев, ни нормальной задачи. Она просто должна нападать на него. А потом падать на землю, терпя очередной сокрушительный провал.

Все три дня классы 1-А и 1-В занимались усилением своих причуд. Местность радиусом в два километра выглядела как резиденция ада. Эбигейл начала понимать, почему их завезли глубоко в лес — чтобы никто не отыскал в случае чьей-нибудь бесславной кончины.

— На сегодня хватит, — сжалился, наконец, Айзава и отправил её к Пиксибоб для обучения контролю печати крови. Тяжело вздохнув, беловласка, еле переставляя ноющие от боли ноги, поплелась в сторону про-героини. Девушка с нетерпением ждала вечера, когда они просто с классом спокойно приготовят себе еду, любую еду! А после этого душ — и здоровый сон без задних ног.

Пиксибоб потребовала отключить все её чувства с помощью причуды Эбигейл, так как та отказывалась пользоваться приёмом «Диссонанс», который по своей сути значил диаметрально противоположное.

— Как только сделаешь это, мы начнём бой, — сказала героиня, подозрительно радостно улыбаясь.

— Бой? Но как же вы?.. — Эбигейл не договорила, с сомнением окинув взглядом женщину. Сверкнув глазами, та просто протянула ей руку.

Не успела Айзава-младшая и в ладони хлопнуть, как Пиксибоб — ослеплённая, оглушённая, без вкуса и запаха, без осязания — прыгнула в её сторону и весьма ощутимо ударил в грудь. Девушка и пискнуть не успела, как отлетела в стоявшее сзади дерево, а спустя секунду пришлось уворачиваться в сторону, так как в неё снова летела «дикая кошечка».

«Слишком дикая!» — пронеслось в голове у Эбигейл, когда ей пришлось отпрыгивать от третьей атаки.

Пиксибоб остановилась и на языке жестов сказала ей отменить действие причуды. Женщина смотрела почти правильно в сторону беловласки и первое, что она увидела после «прозрения» — немой вопрос, который просто кричали её небесно-голубые глаза.

— У некоторых людей развито шестое чувство — интуиция, — объяснила героиня. — А ещё тебе могут попасть злодеи с фотографичной память местности и высоким интеллектом, позволяющим им просчитывать действия даже тогда, когда ты лишишь их всех органов чувств. Это довольно распространённые причуды. Да и некоторые «обычные» способны на это, эти качества можно в себе развить, как это делают про-герои.

— И что же я должна делать?

— Как «что»? — тоном, будто ответ очевиден, спросила с улыбкой Пиксибоб. — Просто быть готовой к тому, что твоя «печать крови» не панацея. Тот приём, что описывал мне Айзава, ну, который ты не хочешь применять, сильно бы помог тебе в этом случае.

— Я знаю… но его я буду использовать только в крайнем случае… — уверено заявила Эбигейл, нахмурившись и посмотрев куда-то в землю. Она не собиралась изменять своим принципам, даже если её просят об этом герои — авторитеты многих людей.

Пиксибоб уважительно кивнула и подошла к девушке, положив ей на плечо свою руку и несильно его сжав, словно в солидарной поддержке.

— Я понимаю тебя. Это похвально, что ты понимаешь опасность и мощь своих сил и не намерена использовать их во вред. Поэтому сейчас ты попытаешься сражаться со мной тогда, когда мои чувства отключены. Просто помни, что иногда для спасения людей невозможно не навредить злодею.

Эбигейл кивнула и повторно намазала ладонь героини кровью из рассечённого заколкой пальца.

— Ребят, ни за что не угадаете, что вас ждёт сегодня вечером! — крикнула всем ученикам Пиксибоб, когда закончила тренировку с дочерью Айзавы и подошла с ней к палатке с провизией. — Мы устроим испытание на храбрость! После интенсивной тренировки последует интенсивное развлечение!

— А можно не участвовать?.. — каким-то очень печальным голосом спросил Эбигейл. Пиксибоб сперва недовольно зыркнула на неё, но потом смягчила взгляд:

— Тебе можно, дочь стёрки!

Некоторые ученики завозмущались, но после следующих слов про-героини замолчали.

— Но за это ты будешь сидеть на дополнительных занятиях!

Эбигейл взвесила всё в голове и согласно кивнула. Просто перспектива сорвать голос в вечных криках — а она была уверена, что является самой большой трусишкой академии UA — и опозориться перед всем классом ей не прельщала.

На ужин ученики решили приготовить картошку с мясом. Опытная в кулинарных делах Эбигейл была своеобразным шефом всех двух классов, а в помощники себе выбрала… барабанная дробь… Бакуго! Все удивлённо смотрели на двух светловолосых подростков, вполне спокойно сейчас работающих плечом к плечу, и недоумевали, как эти двое вдруг стали спокойно уживаться друг с другом. На Айзаве-младшей был рецепт и проба, на Кацуки — отдача приказов. А вместе они просто нарезали овощи, искусно орудуя ножами. В это время Тодороки разговаривал с Мидорией о Коте.

Когда перед обозначенной заранее территорией собрались все два класса в предвкушении прохождения испытания на храбрость, Айзава тут же забрал шестерых ребят, пятеро из которых были просто обычными должниками, а последняя — Эбигейл, отказавшаяся от участия, но не подозревавшая, что кара настигнет её так скоро. Ребята кричали и чуть ли не плакали от, как им казалось, несправедливости учителя.

Так под завывания учеников и терпеливое молчание Эбигейл, все добрались до здания, где, непосредственно, и пройдут их занятия. Айзава даже успел немного пристыдить дочь её результатами на практическом экзамене и пообещать, что она тоже почерпнёт много опыта из их сегодняшнего урока.

В классе их уже ждали Кровавый король и откровенно бесящий всех Монома — единственный ученик класса 1-В, который завалил экзамен. Все уселись за парты: Киришима с Айзавой, Мина с Каминари, Сато с Серо. Сотриголова подошёл для разговора к коллеге, но тут в головах всех учеников и учителей раздался голос Мандали:

— Слушайте все! На лагерь напали два злодея. Но скорее всего их гораздо больше. Все, кто может, немедленно направляйтесь в здание! И ни в коем случае не вступайте с ними в сражение!

— Влад, оставайтесь здесь. Я помогу Мандали и остальным студентам! — поспешно и нервно крикнув это, Айзава выбежал из класса. Следом за ним рванула и Эбигейл, которую не успели удержать ученики и Кровавый король.

— Айзава-младшая!

— Эбигейл!

— Широ-чан!

— Папа!

Не обращая внимания на полетевшие в спину крики, девушка помчалась за Шотой, окрикивая его со спины. Ей вдруг стало страшно, очень страшно. Она помнила свои две последние стычки со злодеями — Пятном и Химико. И пусть последняя не угрожала её жизни, ей всё равно было до тошноты страшно. Она не хотела, чтобы родной ей человек, уже сумевший стать ей наипрекраснейшим отцом, вступил с ними в схватку. Чтобы он пострадал или, не дай Бог, умер!

— Папа, остановись!

Но Сотриголова не собирался терять время на успокоительные речи дочери. Сейчас там, в лесу, его ученики. И все они находятся под угрозой злодеев. Они тоже ему как дети, и сейчас эти дети нуждаются в защите.

— Назад, кнопка! Не ходи за мной, слышишь?! — крикнул он, не оборачиваясь, выбегая, наконец, из слишком большого здания. И тут он действительно затормозил, с шоком смотря на полыхающий где-то далеко голубым пламенем лес. — Как это могло случиться?

— Ты бы лучше о себе позаботился, Сотриголова… — раздался монотонный голос с боку. Едва Айзава сумел различить какое-то половинчатое, покрытое шрамами от ожогов тело злодея, как тот уже наставил на него руку и ударил огненной волной.

— ПАПА!!!

Эбигейл ошалелым от ужаса и переживания взглядом смотрела на то место, где недавно стоял её отец. Пламя уже расселось, но его видно не было. До заторможенного сознание девушки медленно доходило, что не мог он исчезнуть совсем, испилиться на месте, какой бы чудовищной силой не обладало пламя этого брюнета. Она повернула отяжелевшую голову в сторону злодея и заметила, что он смотрит куда-то выше того места, где стоит она.

— А в UA и правда преподают профессионалы… — протянул он. Тогда Эбигейл подняла-таки свой взгляд, выдохнув с таким сильным облегчением, что у неё заболели лёгкие и грудь.

— Папа…

— Подожди, мелкая, и до тебя доберёмся, — злодей улыбнулся, отчего-то подмигнув беловласке. Её тут же пронзили мурашки ужаса и омерзения. — Дай только пришью этого типа…

— Только тронь мою дочь! — угрожающе ответил Сотриголова, а на попытку парня поднять руки для удара огнём — стёр его причуду взглядом и тут же сковал своими лентами. — Второго раза не будет.

Шота дёрнул на себя пленника, спрыгивая с здания ему на встречу. В полёте он ударил коленкой по его лицу, после чего обездвижил его уже на земле и начал пытать вопросами.

Эбигейл судорожно выдохнула. Ночь обещает быть долгой…

«Все ученики класса А и В. Внимание! От имени героя Сотриголовы вам выдаётся разрешение на ведение боевых действий!»

— Ми… Мидория! Мидория, постой!

«Стали известны цели злодеев! Это ученики Айзава и «Каччан». Поэтому Эбигейл и «Каччан», будь то он или она, избегайте столкновения со злодеями! Если поблизости никого — не двигайтесь! Айзава сейчас направляется к тебе, Каччан. Помогите друг другу добрать до здания под защиту ваших учителей! Понятно?! Каччан!»

Эбигейл мчалась сквозь чащу леса за одноклассником, безуспешно стараясь нагнать его. В её голове всё ещё звучала просьба отца:

«Сейчас он в шоке, но совсем скоро он прочувствует свою боль. В это время ты должна быть рядом: стереть его чувства или защитить в случае опасности. Спаси его, кнопка.»

«Я спасу тебя, Мидория!»

— Мидория! Или ты останавливаешься, или я… — девушка выставила руку в сторону так, чтобы её ладонь порезалась об обрубленный Изуку сук. Из раны тут же пошла кровь. — Или я применю на тебе «печать крови» и тогда ты просто двигаться не сможешь!

— Широ-чан, я должен спасти Бакуго! — в отчаянии крикнул парень даже не допустив мысли о том, чтобы послушаться подругу. Эбигейл разозлилась на такое беспечное поведение друга и ещё сильнее ускорилась, усилив мышцы на ногах.

— Себя сначала спаси, придурок! — крикнув это, она придала себе силы, чтобы оттолкнуть от земли и запрыгнуть на Мидорию. Ухватившись рукой за его волосы — самое надёжное место для захвата обезумевших кудрявых мальчиков — она дёрнула парня на себя, затормозив-таки его. — Я понимаю, что ты волнуешься. Бакуго тоже не чужой мне человек. Но сейчас надо успокоиться и мыслить здраво, потому что…

Договорить девушке было не суждено. В место, где они остановились, словно упала какая-то бомба. А перед этим на Мидорию кто-то выскочил из леса, уведя его с «линии огня», ведь точка, где он стоял было неким эпицентром. Ударная волна смела с ног Эбигейл — она отлетела на несколько метров и, ударившись головой о дерево, потеряла сознание.

Мидория в ужасе посмотрел на хрупкое тельце девушки, лежащее на земле у корней в десятке метров от него. Только потом до его сознания дошло, что его кто-то держит, а сам он сидит на спине этого кого-то. Опустив взгляд он увидел белые волосы и синюю ткань маски.

— Шо… Шоджи?

— Ну и раны у тебя… — прокряхтел парень с руками-репликантами. — Как ты вообще сюда добрался?

Не став ждать ответа от одноклассника, Мезо прыгнул к девушке и водрузил её себе на спину, укладывая рядом с Мидорией. Она всё ещё не приходила в себя. Из рассечённого затылка стекала кровь, отчётливо выделяющаяся на фоне её белых волос.

— Что там с ней?

Изуку кое-как перевернул девушку спиной к себе и осмотрел «фронт ущерба».

— Кажется, черепно-мозговая травма средней тяжести. Небольшая кровопотеря, рана на голове не глубокая. В ближайший час она точно не очнётся.

Теперь Мидория, кое-как уложив сломанную-переломанную руку на девушку, чтобыа она не съехала со спины одноклассника на землю, посмотрел в лес. В ту сторону, откуда пришёлся удар.

— Шоджи… что это?

— Токоями, — спокойно ответил парень. У Мидории чуть глаза на лоб не полезли.

— Токоями???

— Да, — уверенно повторил Мезо. — На нас напал злодей, и мы начали защищаться. В этот момент его причуда сошла с ума.

— Быть того не может… — Мидория, пребывая в шоке, прошептал свои слова. А Шоджи снова кивнул.

— Да… Если хочешь бежать дальше — сперва надо будет усмирить его.

— Эбигейл!!!

— Кто а чём, а двумордый только о своей блондинке печётся… — флегматично сказал Бакуго, когда его напарник в испытании на храбрость сломя голову понёсся к Шоджи, заметив, что в его руках-репликантах находится бессознательное тело «его женщины».

Мидория, решивший не сражаться с Токоями и не бросать Шоджи, вызвавшегося побыть приманкой, чтобы одноклассник сбежал, привёл на пару с Мезо парня-ворона к Бакуго и Тодороки, чтобы те светом уничтожили его тень. Кацуки же воспользовался сперва разбушевавшейся силой Фумикаге и позволил ей уничтожить их с Шото противника, выпускавшего лезвия из зубов. И только потом помог одноклассникам.

— У неё сотрясение и рассечение небольшое, — поспешно сказал Мидория, пока Тодороки брал девушку на руки и укладывал перед собой, чтобы осмотреть ранения. — Тень Токоями её нечаянно задела.

— Сколько она без сознания? — не обращая внимания на россказни одноклассника, спросил Шото, прощупывая пальцами опухшую кожу в месте рассечения на затылке.

— Минут десять-пятнадцать.

— Возможно, средняя степень, — сам себе сказал Тодороки, поднимаясь с Эбигейл на руках. — Нам срочно нужно доставить её в здание.

— Простите… что так подвёл вас… — тяжело дыша, сказал Токоями, с болью во взгляде смотря на одноклассницу. — Прости, Тодороки… я… я не хотел… навредить ей…

Шото отвернулся от парня, прикрыл глаза и что-то стал обдумывать. В какой-то момент мышцы на его руках напряглись сильнее — он ближе притянул к себе девушку, которую держал, и уткнулся носом в её макушку. Потом поднял туманный взгляд на лес в ту сторону, в которой в отключке под деревьями валялся его с Бакуго соперник.

— Ты в один момент вынес злодея с которым мы не смогли справится, — наконец, произнёс он, тяжело выдохнув. — Тебе не за что извиняться.

К парню-ворону подбежал Шоджи.

— Ты как, Токоями?

Парень молчал, медлив с ответом. Но потом он, пересилив себя, поднял-таки глаза на друзей.

— Прости меня, Шоджи. И ты, Мидория. Это всё моя вина. Моё сердце не было готово к этому, — парень поднял руки перед лицом и посмотрел на дрожащие ладони. — Влияние тьмы и моего гнева подстегнули мою причуду. Я позволил своей ярости завладеть собой, когда руку Шоджи отрубили.

— Поделишься своими переживаниями позже, — спокойно отозвался его друг. Токоями удивлённо вскинул на него голову. — На нашем месте ты бы сказал то же самое.

Мидория согласно кивнул и улыбнулся в поддержке.

— Верно, — сказал он и нахмурился. — Мы выяснили, что Каччан является одной из цели злодеев, так же, как и Эбигейл.

— И Бакуго? — удивлённо переспросил Токоями. — Они хотят убить их? Но зачем?

— Я не знаю. В любом случае нужно отвести их в безопасное место. С профи, Айзавой-сенсеем и Кровавым королём как-то спокойней.

— Я понял, — Фумикаге кивнул. — Наша миссия — сопровождение Бакуго.

Мидория утвердительно кивнул.

— «Дикие кошки» ещё сражаются со злодеями на стартовой площадке. Если мы пойдём по дороге, злодеи наверняка нас заметят. Лучше идти через лес напрямую.

— Мы не знаем, как много тут злодеев, — подал голос Шото. — Всегда есть шанс встретить их.

— Мы используем способности Шоджи для сканирования области и плюс твой лёд. Да и Токоями очень полезен, когда контролирует свою тень. Нам бы очень не помешала причуда Эбигейл, особенно если бы у неё с собой был её пистолет, но придётся нам обходится своими силами. Такой команде даже Всемогущий не страшен!

— ЧЁ ЗА ХЕРНЯ ТУТ ТВОРИТСЯ?!!! — не выдержал-таки Бакуго, всё это время наблюдавший с офигивающему лицом за разговором одноклассников, которые, кажется, совсем не замечали предмет своего обсуждения. — НАХ*Я МНЕ ТАКАЯ КОМАНДА ДЕРМОЕДОВ?!!!

— Не голоси, — спокойно сказал Тодороки, обернувшись к парню. — Возьми Цубурабу, иди по центру и помалкивай.

— ВЫ МЕНЯ ЧТО, НЕ СЛЫШАЛИ?! НЕ НАДО МЕНЯ ЗАЩИЩАТЬ!!!

— Бакуго, это ради…

— НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ, ЧТО ЭТО РАДИ МЕНЯ, ДОЛБАННЫЙ ДЕКУ!!! — оборвал побитого в стычке со злодеем одноклассника Кацуки.

— Пошли, — Тодороки молча обернулся и пошёл вперёд по тропинке. — Не забудь Цубурабу, — кинул он Бакуго, не обернувшись.

— Да чёрта с два я потащу этого идиота! Стой, я тебе сказал!

Тодороки всё-таки остановился, понимая, что никто не решился начать движение, пока у Кацуки бомбит в одном месте, и обернулся на самого блондина. Тот, тяжело дыша, широкими шагами подошёл к Шото и гневно произнёс:

— Давай сюда белобрысую! А то этого придурка я подорву на месте!

— Тогда пусть Цубурабу возьмёт Токоями, — пожал бы плечами Шото, если бы руки не были заняты, после чего хотел обернуться и продолжить идти, но его за плечо отдёрнул Бакуго.

— Тогда подорву птицу вместе с этим недоноском! Или кого-нибудь из вас! — вполне серьёзно произнёс он.

Шото в который раз повернулся. В его гетерохромных глазах читался немой вопрос: почему Бакуго так сильно хочет нести Эбигейл?

Сам парень тут же ответил на него, хотя плохо разбирался в чужих эмоциях, когда у него подгорало одно место.

 — Гнома этого я хоть терпеть могу!

Все ученики на дороге молча тревожно пилили взглядами этих двоих. Тодороки молчал. Бакуго смотрел прямо в его глаза и тоже молчал. Сын Старателя долго решал «Что?», «Почему?» и «Зачем?», а после этого — «Что делать?» и «Как поступить?». Он перевёл взгляд на застывших в отдалении бледного Токоями, которого ещё потряхивало от недавно пережитого стресса, потом на Шоджи, с отрубленной руки которого ещё текла кровь и, наконец, на всего израненного и избитого Мидорию.

— Ладно, — сдался Тодороки, повернувшись к Бакуго. — Выстави руки.

— Нахрена? Я и так её возьму, — Кацуки нахмурился и потянулся, чтобы претворить свои слова в действия, но Шото отступил одной ногой назад, отодвигая Эбигейл от одноклассника.

— Я сказал — выстави руки, — спокойно и бескомпромиссно повторил он. Бакуго раздражённо выдохнул, ругнулся под нос, но просьбу-приказ выполнил.

Тодороки, посомневавшись в собственном решении ещё с минуту, посмотрел сперва на бледное лицо Эбигейл, затем на протянутые руки Кацуки, потом тяжело вздохнул и полностью повернулся к парню. Как можно более аккуратно он переложил девушку к однокласснику, придвинул ближе к его торсу, сам разместил его ладони на «доступные» места, после чего взял ватные руки Айзавы-младшей и уместил их вокруг шеи блондина, чтобы те не соскакивали и не болтались в воздухе.

Всё это время Бакуго как-то брезгливо морщился и старался отодвинуть лицо от беловласой головы однокурсница, сто раз пожалев о том, что просто не сбежал. К тому же теперь кольцо на шее, спрятанное под футболкой, под весом девушки сильно надавливало на его грудь, заставляя постоянно вспоминать о себе.

— Вот. Пойдёт, — Тодороки отошёл на шаг и взглядом окинул свою работу, чтобы «оценить по достоинству». Однако только сам недовольно поморщился. — Не смей обращаться с ней, как с мешком картошки.

— Да не тупой я! Что я, девок на руках не таскал что ли?

Одноклассники тактично промолчали, потупив взгляды в землю. Один только Тодороки флегматично поднял бровь. Бакуго вдруг покраснел и проорал:

— Да не в том… Я не… Да пошли вы, чё я перед вами оправдываюсь?!

— Действительно… — Шото отошёл от него и направился к месту, где недавно уложил непосредственно Цубурабу. Взвалив парня на плечи, он повернулся в ту сторону, в которую им предстояло идти, и объявил:

— Выдвигаемся.

— И без тебя знаем! — прикрикнул Бакуго, разворачиваясь. Подождав, пока все одноклассники обгонят его, он сам пошёл за ними, каждую минуту проверяя, нормально ли уложена Эбигейл, ведь, на самом деле, девушек-то он мало носил на руках.

Стоило Бакуго увидеть лежащую под Ураракой Очако ту самую блондинку, встреченную несколькими днями ранее в злополучном центральном парке, как крышу у него сразу-то и сорвало. Глаза налились кровью, а вены на лице и шее так вздулись, что грозились лопнуть под давлением. Вообще с первого взгляда могло показаться, что напряжение вен — это его причуда, так сильно они выпирали. Резко забыв о приказе настоятельной просьбе Тодороки о том, чтобы не обращаться с Эбигейл как неодушевлённым предметом, парень обернулся к Токоями и со словами «На, подержи!» сбросил ему свою ношу на его руки. После чего развернулся и помчался к двум девушкам, застывшим в странной позе посредине дороги — Очако верхом на злодейке.

— О, вот и наш злобный ёжик… — Химико растянула губы в сумасшедшей улыбке, обнажая клыкастые зубы. Теперь ни у кого не было сомнений в том, что она ненормальная.

— Ах ты сука!!! — Бакуго, не удосужившись дождаться пока крайне офигевшая от всей этой ситуации Очако отпрыгнет в сторону на безопасное расстояние, разогнался и сиганул на Тогу, занося руку в преддверии довольно нехилого взрыва. Однако блондинка в последний момент успела откатиться и отпрыгнуть на несколько метров.

— Это было близко… — она снова улыбнулась и подмигнула Кацуки. — Но не так близко, как хотелось бы, да, сладкий?

— Ты знаешь, кто это, Каччан? — спросила Урарака, удивлённо переглядываясь с Асуи — своей партнёршей в испытании на храбрость, которая сейчас висела на дереве, прибитая туда каким-то шприцом за собранные в бантик кончики волос.

— Где? Где она?! — кричал Бакуго какой-то бред по мнению многих присутствующих на дороге одноклассников, взрывая всё подряд в попытке поймать злодейку. Но та лишь смеясь, каждой раз в последний момент уходила от его атак. — Я спрашиваю тебя, сучка обдолбанная, где она?! Куда ты её дела?!

— Каччан, не кричи так, — опасливо подал голос Мидория. Взглядом он показал Очко и Асуи, что он знает причину буйного поведения одноклассника и обо всём потом расскажет. — Нас могут услышать другие злодеи!

— Да пох*й мне!!! Пусть все разом сюда явятся — я им всем внутренности изнутри взорву!!! — крикнул в ярости Бакуго, не подбирая особо цензурных слов.

После достойного и лаконичного ответа Мидории (по мнению самого Кацуки, естественно), парень снова вернул всё своё опасное внимание Тоге.

— Отвечай, где она?! — снова проорал он, ударив в землю в нескольких сантиметрах от места, где мгновение ранее стояла сама Химико.

— Да ты мне хоть слово дай вставить, а то «Где она?» да «Где она?», — наиграно обиженным голосом произнесла Тога, замерев на ветке дерева, на которое она успела передислоцироваться за пять секунд, и приставила указательный пальчик к щеке, сложив при этом руки под грудью. Бакуго тяжело дышал и уже готов был ударить по стволу, чтобы согнать Химико с её временного пристанища, но решил, что эта сумасшедшая в чём-то права. Сначала нужно узнать информацию, прежде чем хоронить её взорванный труп в безымянной могиле на каком-нибудь пустыре.

— Говори… — охрипшим от крика и переполняющей его ярости голосом ответил парень, сжимая и разжимая кулаки от ненависти, омерзения и презрения к этой злодейке.

— Да что говорить-то? — весело прощебетала Тога. — Дома твоя принцесска, рыцарь недоделанный, негде ей ещё быть. Жива, не вполне здорова, но зато жива же. Не чудо ли?

Никто это чудом не считал. Разочарованно выдохнув из-за этого правдивого, но обидного факта, Химико продолжила:

— Эх, я так её люблю! Ты не представляешь. Когда она кричит, я просто на седьмом месте от счастья! Не кричит — а поёт! Душой поёт, не как эти псведооперные певицы. Нет, правда, если бы ты только услышал её мольбы о помощи, эти стоны боли и вопли от ужаса при виде моей скромной персоны!..

Девушка мечтательно закатила глаза, складывая ладошки вместе и прислоняя их к щеке и плечу одновременно. Не выдержав подкатившей вспышке гнева к горлу, Бакуго-таки ударил по дереву так сильно, что с него даже сучья посыпались, а в коре и древесине осталась серьёзная вмятина, которая потом может привести к смерти дерева. Химико вновь пришлось перебегать — она прыгнула на рядом растущий дуб.

— Ты еб@нутая сука!!!

— О да-а. Ты не представляешь насколько. Но мы отошли от главной темы! Последние несколько дней моя малышка только и кричит, что «Помоги мне!» да «Помоги мне!», — девушка искривила своё личико ребёнка и недовольно посмотрела на Кацуки. — Кажется, ты сломал мою игрушку. Да-да, я на сто процентов уверена, что она тебя вспоминает. Раньше про какую-то Кэцуми кричала, а сейчас явно про своего недогероя, который не может элементарно девушку в беде распознать. Да что уж там — которого самого надо спасать от ножа в спину… то есть в грудь…

Химико едко улыбнулась и тут же перепрыгнула на другое дерево, из-за того, что это так же подверглось атаки первокурсника, как и его предыдущий сородич.

— О чём она говорит? — шепнула Очка Мидории, но тот отрицательно покачал головой, мол потом всё расскажет. А потом перевёл сосредоточенный взгляд на Тогу и навострил уши.

— Она моя любимая игрушка, правда-правда. Со мной ей ничего не угрожает. Я забочусь о ней, кормлю, пою, даже кайф помогаю ловить. Правда для этого приходится сдерживать её ремнями — есть же такие люди, которые не желают расслабляться и получать удовольствие…

Тога выпятила нижнюю губу и скуксила лицо. Но потом снова улыбнулась.

— Я храню её уже два года, до этого она была в какой-то лаборатории моего нынешнего боса. Он подарил её раньше, чем меня познакомили с Шигараки. Такая милая нежная и красивая, особенно, когда бьётся в конвульсиях и агонии, ммм…

Снова удар и снова побег. Химико уже начала злиться.

— Да что ж ты нетерпеливый такой, а? Дай я договорю!!! — дождавшись, пока Кацуки на земле снова относительно замрёт, Тога прильнула к дереву и стала поглаживать его кору. — Этот месяц почему-то она так быстро стала срывать себе голос. Может это потому, что я слишком несдержанная?

Она действительно задумалась над этим вопросом на несколько минут, наматывая выбившуюся из причёски прядку на палец.

Спустя недолгое для себя время, но до ужаса длинное для учеников UA, ожидающих ещё более устрашающей правды (хотя куда хуже-то?) о девушке, пожертвовавшей собой ради первых встречных детей, Химико произнесла:

— Нет, ну меня можно понять… Можно же? Просто недавно мне Твайс подарил очень хорошую книгу. Там рассказывалось о том, как пытать человека, чтобы ему было адски больно, но чтобы он не умирал от травматологического шока. Очень полезная книженция, я скажу. Обычно я не читаю, но эта прям затянула! Настолько, что я опробовала сразу несколько советов на моей игрушке в тот же вечер! Надо было, наверное, повременить, разделить их по дням как-то… Но я была слишком взбудоражена полученными знаниями!

На этот раз после удара Кацуки, девушка удержалась на бедном дерево, обняв его ствол руками и ногами. Она, кажется, даже не обратила внимание на атаку парня и продолжила говорить, словно сама с собой:

 — Мой любимый врач, которому я не все пальцы отрезала, сказал, что ещё раз десять-пятнадцать и она в лучшем случае будет хрипеть до окончания своей жизни. Или вообще голос потеряет. А я не хочу, чтобы она голос потеряет. Иначе придётся её выкинуть и искать замену. Ты, кстати, очень бы подошла, — она посмотрела на Очако и премерзко улыбнулась — Урарака даже поёжилась от страха. — Комплекция почти такая же, а эти глаза и шёлковые волосы… У моей мартышечки правда они погуще. А можно покрасить тебе прядь в белый? Тогда вообще один в один будете! А если и грудь чуть подрезать, тогда…

— Заткнись! — заорал Бакуго и начала колотить по дереву кулаками вперемешку со взрывами. — Заткнись-заткнись-заткнись-заткнись!!! Сдохни!!! — в крайний раз он ударил так сильно, что дерево-таки повалилось. Химико не успела среагировать и полетела вниз вместе со своей временной защитой от этого психованного грозного ёжика, как она окрестила его у себя в голове.

Девушка сорвалась с спадающего дерево и упала на жёсткую почву, закряхтев. Не прошло и секунды, как у её головы прогремел взрыв, а после этого грубые руки за шкварник развернули её лицом от земли. Теперь прямо перед Химико, буквально на расстоянии десяти сантиметров, находились пылающие глубокой ненавистью глаза Бакуго, занёсшего руку в преддверии очередного взрыва. Из-под его майки выпала цепочка с кольцом, висевшая теперь в нескольких сантиметрах от лица Тоги. Та медленно перевела на неё взгляд, криво усмехнулась и вновь посмотрела на тяжело дышавшего, еле сдерживающего от необдуманного поступка парня.

— Следующий взорвётся у тебя на лице!

— Знакомая безделушка, — спокойно, не обращая внимания на ор Бакуго, проговорила девушка. — А я-то думала, что мартышка потеряла его. Единственное, что я разрешила оставить ей из её прошлой «нормальной» жизни, — девушка сделал особый акцент на слова «нормальной», но Кацуки тут же её грубо встряхнул, призывая закрыть рот.

— Замолчи и говори только то, что мне надо!

— Вот оно как? Так ты тоже доминант в отношениях? — Тога криво усмехнулась, и её тут же снова тряхнули, только сильнее. Она даже затылком ударилась о землю. — Ауч! Больно же! Не будь таким грубым, я вообще-то девушка!

— ЗАВАЛИСЬ И ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС!!! — взревел Бакуго, вопреки обещаниям подорвав близстоящее дерево, лишь бы выпустить пар. — Теперь повторного предупреждения точно не будет! Внимай или читай по губам. Где. Она?! Что ты с ней сделала?!

— Ничего такого… Ничего такого, чего бы она не вытерпела. Не понимаю, отчего ты злишься? Тебе бы точно понравились её крики! Уж я то знаю. Ты такой же псих как я!

— Завали свой поганый рот! Я не псих! И я подорву тебя заживо, а после заберу её!

— Да? Ну и как же ты это сделаешь? — Химико беззлобно и беззаботно улыбнулась. — Где она? — повторила девушка порядком доставший её вопрос парня. — Где же она? Не знаешь? Ты же не знаешь, где наша база, как туда попасть… А я знаю. О, и я могу проводить тебя туда. Прямо за ручку. Если ты согласишься пойти со мной… я покажу тебе её, познакомлю там, раз она так сильно тебе понравилась. Даже могу показать тебе новые узоры на моей любимой игрушке. Ну а если ты будешь совсем хорошим мальчиком — дам поиграть или покажу, как я с ней играю… Как тебе? Заманчивое предложение?

— Я сейчас убить тебя готов!

— Убей, давай, — пожала плечами Тога, всё ещё безумно лыбясь. — И ты никогда не узнаешь, где она и что с ней. А если я умру, навряд ли Шигараки станет заботиться о ней. Пришьёт просто да в какую-нибудь мусорную свалку выкинет, даже закапывать не станет. Чтобы бродячие собаки растащили её тело по кусочкам. Им ведь тоже кушать надо.

Бакуго хотел снова что-то прокричать, но открыв рот сразу же его закрыл. В его взгляде что-то переменилось, он начал обдумывать слова девушки и чем больше молчал, тем шире становилась её улыбка. Его рука всё ниже и ниже опускалась.

— Каччан… — осторожно подал голос Мидория, чтобы не спровоцировать одноклассника, — ты же не согласишься на её предложение?

— А почему я не должен? — с долей отрешённости в голосе спросил он, дёрнув головой в сторону избитого первокурсника. — Это единственный способ. Я поклялся, поклялся себе, и чёртому двумордому с его пигалицей, что спасу её. Если нарушу обещание… кто я буду после этого?

— Бакуго, ты же понимаешь, что это не выход? — Шото шагнул вперёд по направлению к Кацуки, но тут же замер. — Как ты сможешь спасти, её будучи в самом логове злодеев?

— А как ты сможешь спасти её, находясь в сотнях километрах от неё, и даже не подозревая, что с ней происходит? — елейный голосом сказала Химико, не сводя взгляда с сосредоточенного выражения лица парня-взрыв, смотрящего куда-то поверх её плеча. — Пока вы тут будете строить грандиозные планы по выслеживанию членов Лиги злодеев, расставлять на нас ловушки и применять прочие геройские штучки, мартышка будет снова и снова срывать голос от боли, умолять о смерти, спрашивать саму себя — почему за ней никто не приходит? Почему добро не побеждает зло? Почему никто не спасёт бедную, ни в чём не повинную девушку, у которой даже имени нет. Может потому, что вселенная сочла её мусором, недостойным спасения, или это герои не такие уж и герои.

Химико хихикнула, а потом скорчила сочувствующую моську и пролепетала:

— Но ты не расстраивайся, милый. Всех спасти нельзя — ведь так вас учат в этом UA, да? Ты должен смириться со смертью ни для чего и ни для кого не значащей девочки. Её жизнь в муках и скорая кончина в агонии даже не пылинка в истории всего человечества.

Тога могла поклясться, что в Бакуго что-то треснуло или надломилось. За долю мгновения в его взгляд вернулась ненависть помноженная на жажду крови одной психопатки в школьной форме. Рука, держащая Химико за её форму, сжалась сильнее, а вторая тут же опасно легла на шею.

— Мне даже причуда не нужна, чтобы убить тебя… — яростно прошептал он, сдавив пальцы так, что Тоге стало немного не хватать воздуха. — Я могу переломать тебе трахею раньше, чем ты достанешь свой шприц и начнёшь хрен пойми для чего сосать мою кровь, которая тебе не понадобится. Так что тебе сейчас лучше говорить только правду, усекла, сука недоразвитая?

— Говорить правду — это моё жизненное кредо, — Химико как могла улыбнулась, буквально выдавливая из себя слова. Её лицо уже начинало краснеть из-за недостатка кислорода.

— Если твой ответ мне не понравится — будешь кормить червей под каким-нибудь деревцем, — закрепил эффект устрашения Бакуго и перешёл к самим вопросам, которые звучали как утверждения:

— Если я пойду с тобой, ты приведёшь меня к ней.

— Д-да…

— И позволишь мне поговорить с ней.

— Да…

— И когда я подорву ваше логово нахер, ты не станешь у меня на пути.

— Мне жить ещё хочется, так что да.

— Тогда я пойду с тобой, — согласился-таки Кацуки. Химико довольно улыбнулась.

— Каччан, нет! — Мидория было дёрнулся, но Шоджи ему даже слезть со своей спины не дал.

— Это его выбор, — только и сказал парень.

— Лучше защищайте белобрысую. И не ходите за мной, придурки, — Бакуго обернулся к одноклассникам, и тут его глаза в шоке округлились. — А где гном-то?

Ученики застыли в немом ужасе, глядя то на удовлетворённую улыбку Тоги, поднимающейся с земли и отряхивающей свою одежду, то на изумлённый взгляд Кацуки, пилящий что-то за их спинами. В какой-то момент Химико схватила Бакуго за руку и потянула в лес, что-то сказав, после чего он и сам пошёл. Все остальные стояли как вкопанные и боялись посмотреть назад и удостовериться в том, что это что-то, на что смотрел ранее Кацуки, — пустота. И только Шото резко развернулся на пятках, издав какой-то подавленный крик ужаса.

Ни Токоями, ни Эбигейл на месте не было. Вместо них стоял какой-то недофокусник с одеждой в окраске петуха в цилиндре с пером и с маской на лице. В руках он держал какие-то два голубых шарика, перекатывая их между пальцами.

Комментарий к Глава

XXIII-XXIV

. Сердце героя под ударом Как я и говорила, описания битвы не моя тема. Здесь у нас больше времени уделяются чувствам и мыслям героев, а также их мотивы и предыстории. Это не Джен с элементами Гета, это чистый Гет, и в данный период идёт ударение на «Бакуго-беглянка» и «Беглянка-Эбигейл». Даже моего любимого Тодороки как такового здесь нет. Его чувства пока ясны — он порвать готов за Эбигейл. поэтому пока не станем мусолить их во всём розовые отношения.

Если кто-то хочет экшена, увы, вам к другим авторам и фанфикам. К тому же, все битвы и так показали в аниме и манге, не вижу смысла их пересказывать. У нас тут эмоциональные драмы, разрыва шаблонов и взросление.

P.S. И да, я звездю и вуалирую маты, потому что мне нравится себя убеждать в том, что я культурный человек.

P.S. И я пытаюсь сделать персонажей максимально не OOC. Надеюсь, у меня получается. Не зря же я учу все ругательства Бакуго)

====== Глава XXV. Разбитое желание ======

Сильные люди не любят свидетелей своей слабости.

Маргарет Митчелл

Бакуго ожидал от злодейского логово чего угодно, но не вшивенького бара, освящённого красными лампами. Ему не очень нравилось, что сейчас он один на один со множеством злодеев, и даже Шигараки тут был. Зато ни гнома, ни той девушки видно не было. Страх пытался пробраться к его сердцу, пока покалывая кончики пальцев и что-то переворачивая в животе, но парень успешно подавлял его, сосредотачиваясь сперва на интерьере, а затем на лицах наименее уродливых членов Лиги.

Набравшись смелости, Кацуки, сжав кулаки, недрогнувшим голосом произнёс:

— Где девушка?

— Девушка? — Даби приподнял брови, вопросительно посмотрел на Шигараки. Тот ничего ему не ответил, хоть и бросил взгляд в ответ. — Эта та, которая «мартышка»?

— Ага! — весело прощебетала Тога, сидящая на барной стойке и размахивая ножками в чулках. — Я сейчас приведу её!

Она спрыгнула и понеслась на второй этаж здания в свою комнату. Остальные злодеи никак не отреагировали на неё, продолжая пилить взглядом похищенного ученика. Бакуго отвечал им тем же.

Прошло около десяти минут напряжённого молчания, смазанного лишь шумом на втором этаже, как дверь у барной стойки открылась, и с лестничной площадки с торжественным видом вышла Тога.

— Та-тарата-та-та-та! — спародировала она последние звуки фанфар и рукой указала на место, из которого вышла. — Встречай свою принцессу!

Прошли пять секунд, десять, пятнадцать. Вслед за блондинкой никто так и не вышел. Магне хихикнула в кулак, остальные члены Лиги злодеев флегматично смотрели на Тогу. Химико нахмурилась, ругнулась себе под нос, потом повернулась к двери, сжала кулаки и грозно сказала:

— Выходи давай, пока есть чем ходить!

Цокая каблуками-клёш на очень неудобных туфлях, в бар вошла та самая беглянка из парка. На ней было надето очень пышное розово-белое платье с кучей рюш, складок и бантиков, чуть ниже колена, которое ей совершенно не шло. На голове из того же комплекта, что и платье — шляпка-капор из какого-то XIX века с высоким широкополым козырьком. Худые ножки в белых капроновых колготках.

Руки девушка держала сложенными, а голову опущенной, хотя сама стояла как шпалу проглотившая. Ноги не гнулись, она ходила как деревянная игрушка без шарниров в коленках, боясь ступить лишний шаг — почти что кукольные туфельки стесняли её хоть и маленькие стопы 34 размера.

— Неправда ли она миленькая! — воскликнула Тога, напрыгивая сбоку на девушку с объятиями, потёршись щекой о её плечо. Та шатнулась, но не произнесла и звука.

— Во что ты её вырядила?.. — устало протянул Даби.

— Я стянула это с какой-то девочки на показе мод, — отозвалась Тога, улыбнувшись парню. — Еле кровь отстирала!

И так бледная девушка побелела донельзя после слов Химико. Бакуго нахмурился, ругнувшись под нос:

— Долбанутая.

Шатенка опять вздрогнула. Она узнала его. Этот голос…

— Ну и что?! — блондинка обиженно, но гордо вскинула нос. — За то я та, кем хочу быть. И скрывать свою натуру мне не надо.

Бакуго ничего не ответил ей на это. Вместо этого он приблизился к «принцессе» за три широких шага и в нерешительности замер, окинув её цепким взглядом. Не считая нервной дрожи, бледного цвета кожи, рваного дыхания и неконтролируемых передёргиваний время от времени она выглядела довольно живой.

Девушка осторожно подняла взгляд с ботинок парня выше, но где-то в районе груди отдёрнула себя и снова опустила его на ноги Бакуго. Потом, собравшись с духом, всё-таки посмотрела ему в лицо. В шоколадных глазах читался вопрос и немой укор.

«Дурак!»

— Я Бакуго Кацуки, — решил начать с представления блондин. — Я с геройского факультета академии UA.

Девушка снова вздрогнула.

«Так он всё же… ученик героев?..»

— Как тебя зовут? — спросил тем временем парень.

Она даже не приоткрыла намазанные розовой помадой губы. Только съёжилась и немного сгорбилась, отведя наполнившийся сожалением и глубокой печалью взгляд в сторону.

— У неё нет имени, — Шигараки пожал плечами, откинувшись на стойку. — Хотя, можешь обращаться к ней подопытная ARI.K-1, если запомнишь, конечно.

— Почему она не отвечает?

Бакуго вдруг подумалось, что Химико могла что-то сделать с языком шатенки, поэтому она не может говорить. Но ответ одного из злодеев его немного успокоил.

— Это ты у неё спроси… — Даби хохотнул в кулак.

— Я пришёл спасти тебя, — сказав это, Бакуго сделал шаг к девушке. Расширив в ужасе глаза, она смотрела на него как на умалишённого, очень сильно начиная переживать за его целостность.

Лица некоторых злодеев напряглись.

— Что? Спасти? — спросил Томура, взглянув на скривившуюся Тогу. — Ты сказала, что он собирается согласиться на наше предложение.

— А как бы я его ещё затащила сюда?! — возмущённо ответила на сквозившую претензией фразу Шигараки Химико и, сложив руки на груди, отвернулась от него, снова вздёргивая нос.

— Чёрта с два я примкну к вашей шайке дерьмоедов, придурки! — Бакуго сжал кулаки и напрягся. — Я здесь только из-за неё, — он кивнул головой в сторону уже еле дышащей от ужаса «мартышки», чей взгляд сейчас очумело бегал с хмурого предводителя Лиги злодеев на своего «спасителя». — Отдайте мне девушку, и никто не пострадает. И белобрысого гнома я тоже, так уж и быть, заберу. Куда вы её засунули? Я знаю, что вы и её схватили, можете даже не пытаться отнекиваться!

— Здесь… из-за неё, говоришь, ты здесь? — спокойно переспросил Шигараки, растягивая слова как в вводящий в гипноз врач. — Тогда что же ты сделаешь, если мы откажемся отдавать её?

— В смысле «если»? — возмутилась на заднем плане Тога, но на неё никто не обратил внимание.

— Подорву здесь всё нахрен и привлеку внимание полиции к вашей забегаловке! А начну с тебя!

— Да неужели? Правда, что ли?

Шигараки встал со своего стуле и подошёл к Бакуго. Парень в ответ не сводил с него напряжённого взгляда глубокой неприязни. Мужчина окинул его цепким взглядом, задерживая его на руках первокурсника геройской академии, сжатых сейчас в кулаки. Усмехнувшись этому, он снова заговорил:

— Очень интересно… А что ты сделаешь, если я вдруг…

Шигараки не договорил. Да и не надо было. Схватив рукой в перчатке шатенку за платье, он дёрнул её на себя. От неожиданности этого манёвра даже Тога пискнула, но сам лидер Лиги уже прижимал к себе девушку спиной без шанса на освобождение попавшей в ловушку тигра птички. Одна ладонь прижимала её за плоский животик к мужскому торсу, а вторая сжала горло.

— А теперь замри… — сказал Шигараки дёрнувшемуся в его сторону парню, — и помни, что в любой момент я могу свернуть ей шею.

Кацуки повиновался, заскрежетав зубами. Томура в это время отнял руку от шеи шатенки и протянул её Курогири. Тот покорно снял перчатку с широкой мужской ладони с очень длинными пальцами.

— Ты же знаешь о моей причуде, пацан?.. — тягуче медленно говорил лидер Лиги злодеев. Кацуки напряжённо кивнул на его слова, звучащие больше как утверждение, нежели вопрос. — Да, ты видел, как я использовал её в USJ. И наверняка ваши учителя уже всё о ней растрепали… Но я тебе напомню, всё же.

Мужчина потянулся рукой в перчатках к шее заложницы, медленно развязал ленточки её шляпки, а когда дело было закончено — снял её с её головы и взялся второй рукой. Как только все пять пальцев тронули розовое нечто из прошлых времён, модернизированное для настоящего, оно рассыпалось в пыль.

Ладонь в перчатке вернулась на девичий живот, а вот вторая медленно потянулась обратно к тонкой шее.

— Стой!!! — Бакуго сделал попытку нападения, но она была тут же задавлена в зародыше спокойным, но громким приказом Томуры:

— Замри.

И он замер. Челюсти сжались, зубы снова издали громкий скрежущий звук, кулаки, да что там — практически каждая мышца всего тела напряглась чуть ли не до предела. Ситуация начала откровенно вонять безысходностью и предрешённостью.

Тем временем Шигараки обхватил шею шатенки четырьмя пальцами, издевательски выставив указательный в сторону так, чтобы Кацуки видел его, следил за ним, ни на миг не сводил с него своего настороженного взгляда, понемногу наполняющегося ужасом.

Он уже не в лагере. Он в логове злодеев. Здесь он сам нуждается в помощи. И здесь некому ему помочь.

— Хороший мальчик, — похвалил парня Томура за выполнение приказа. — А теперь убери свои зубки и сядь на то кресло.

Мужчина кивнул головой в сторону притащенного в бар заранее кресла с ремнями, которое Тога использовала обычно для своих пыток. Бакуго медлил, лишь на мгновение взглянув туда, куда его послали, но потом снова стал прожигать взглядом руку на шее девушки.

— Ну-ка, птичка, — Шигараки встряхнул заложницу в руках за горло, сильно сжав его на несколько долгих мгновений. Девушка издала кряхтящий стон боли. — Пропой-ка. Пропой, как тебе страшно, чтобы наш недогерой понял, кого тут стоит слушаться. Давай! — и она снова тряхнул её.

Она подняла на Бакуго всё тот же полный отчаяния и ужаса взгляд огромных глаз, поддёрнутых солёной пеленой слёз, и тихо-тихо, сорванным на недавнем сеансе пыток голосом, заговорила:

— Мне… мне страшно… Очень… страшно…

Кацуки чертыхнулся. Потом медленно повернулся и подошёл к креслу, садясь на него и оттуда продолжая прожигать взглядом Шигараки. Томура улыбнулся под своей рукой на лице.

— Даби, пристегни-ка его, — сказал мужчина тому парню со швами на лице, который перехватил шарик с Эбигейл у Шоты под носом перед тем, как уйти в портал. — Пусть парень посидит, поразмыслит немного, остынет…

Скосив странный взгляд в сторону Томуры, на который тот ему ответил твёрдым и уверенным взором, Даби вздохнул, но приказ вроде как предводителя исполнил. Когда все ремни были закреплены, а руки парня находились в железных кандалах, приобретённых как раз для Бакуго, он отошёл в сторону.

Кацуки злобно посмотрел на Шигараки.

— Ну… Отпусти уже её!

Томура не отвечал. Он всё так же удерживал в руках шатенку, но вот его ладонь вопреки словам паренька начала сжиматься вокруг её горла. Вытянув шею в попытке то ли отстраниться, то ли ослабить хватку, девушка уставилась в потолок уже решив, что её сейчас прикончат. Однако спустя напряжённые секунды ожидания, Шигараки оттолкнул от себя пленницу так, что она с грохотом повалилась на пол.

— Не забывай, в каком месте ты находишься, — медленно, с расстановкой сказал парню злодей, пока тот всё так же напряжённо смотрел на откашливающуюся девушку, стоящую на четвереньках на полу и потирающую шею. — Здесь условия диктуя я, малец. И лучше бы тебе поддерживать свой статус гостя, а не лично изменить его на пленника.

Снова молчание. Слышно лишь было как медленно сносить крышу краснеющей от распирающей её злобы Химико. Она тяжело дышала, сжимая свои маленькие кулачки и гневно смотря на лидера.

— Сестрёнка, ты… — Магне не успела что-либо спросить, так как эта самая «сестрёнка» её прервала диким визгом:

— ШИГАРАКИ, ТЫ ПРИДУРОК!!! КАКОГО ХРЕНА ТЫ ОБЛАПАЛ МОЮ ИГРУШКУ?!!!

— Не верещи. Это был стратегический план, выработанный впопыхах.

— ВПРЕДЬ СТАРАЙСЯ ДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ТВОИ ПЛАНЫ НЕ КАСАЛИСЬ МОЕЙ СОБСТВЕННОСТИ!!! ИЩИ СЕБЕ СВОИ ИГРУШКИ И ЛОМАЙ, РАЗ ТАК ХОЧЕТСЯ!!! А ТЫ!!! — она обернулась к севшей уже на коленки шатенки, поднявшей вопросительные глаза на Химико. Но только девушки пересеклись взглядами, как Тога с размаха ударила ногой по лицу своей пленницы, снова с шумом опрокидывая её на пол. — КАК ТЫ ПОСМЕЛА ПОЗВОЛИТЬ ЕМУ ТРОНУТЬ СЕБЯ?!

Подскочив к лежащей под ногами со звоном в голове девушке, Химко начала верещать ещё громче с каждым своим словом пиная её по животу ногами.

— ТЫ МЕРЗКАЯ, ГРЯЗНАЯ ПОТАСКУШКА! Я ТЕБЯ РАСТИЛА, КОРМИЛА, ВОСПИТЫВАЛА! А ТЫ?! ТЫ?!

— Не трогай её, сука белобрысая!!! — Бакуго начал вырваться, но ремни были очень хорошего качества. Он даже привстать на кресле не мог, а кандалы блокировали причуду. Сейчас он только и мог, что смотреть, как ту, кого он поклялся спасти, зверски избивают на его глазах. — Я оторву тебе голову!!!

Химико не слушала парня, будучи в таком приступе гнева, что только кирпич в голову мог её отрезвить. И то навряд ли. Даже её коллеги-злодеи начали пытаться успокоить девушку: среди них Магне, парень-ящер и Твайс с раздвоением личности. Шигараки спокойно наблюдал за происходящим, а Даби всерьёз подумывал огреть блондинку чем-нибудь крайне тяжёлым.

— ПРЕДАТЕЛЬНИЦА!!! ШЛЮХА!!! ЗАБЫЛА, КОМУ ПРИНАДЛЕЖИШЬ?! ТАК Я ТЕБЕ НАПОМНЮ!!!

Тут Мистер Компресс вместе с Магне оттащили уже немного успокоившуюся маньячку от избитой девушке на полу, которая еле в сознании себя держала. Она даже толком и не кричала всё это время — лишь хрипы вырывались из её груди. А о попытках закрыться руками или свернуться калачиком и речи не шло — стало бы хуже, да и двигаться шатенка особо не могла уже после первых двух ударов. Откашлявшись кровью, девушка снова замерла, как настоящая безжизненная кукла.

— Ты могла убить её, психованная, — медленно протянул Даби, подойдя к пленнице. Парень присел у неё и одним рывком поднял на руки, стараясь не задевать её стремительно покрывающийся багрово-красными гематомами живот.

— И ты туда же?! — взревела Тога, но Компресс уже начал вкалывать ей успокоительное.

— Я просто позабочусь о том, что ты не сломала свою игрушку… — брюнет пожал плечами и ушёл из бара на второй этаж. Химико ещё долго чертыхалась себе под нос, оскорбляя Шигараки и «мартышку» на чём свет стоит, пока Бакуго, зажмурив в бессилии глаза, понурил голову и мысленно взывал ко всем героям, в крохотной надежде, что его кто-то может услышать мысленно.

Комментарий к Глава

XXV

. Разбитое желание Вот вам и костюмчик: https://vk.com/wall-167821991_243

А вот вам и арт от меня: https://vk.com/wall-167821991_244

Когда сестра прочитала эту главу, она сказала, что ненавидит Химико. Я в ней убила любовь к Тоге(

Но я не сильно жалею, ведь я Химико не люблю и не романтизирую

====== Глава XXVI. Вторая попытка провала не провалилась ======

Если у вас восьмой блин комом, к черту блины, лепите комочки.

Мария Свешникова

Решив дать Бакуго время на размышления о предложении Лиги злодеев, Шигараки покинул бар вместе с основным составом своей команды, приставив к хлопотному ученику Спиннера для охраны. Человек-ящер посидел-посидел, помолчал-помолчал да задремал после тяжёлой ночи в летнем лагере подготовки героев. Кацуки всё это время на удивление сидел тихо, пиля взглядом какую-то точку в полу.

Тут дверь на лестничную площадку приоткрылась, однако оттуда никто не появился. Вскоре выход из бара снова закрылся и спустя несколько секунд из-за барной стойки выглянула «мартышечка». Её пошло-розовый наряд сменился на мужские вещи не по размеру, одолженные ей Даби. Она несколько долгих секунд смотрела на Спиннера, дрыхнувшего полулёжа на столешнице стойки, после чего приложила дрожащий палец к губам, красноречиво попросив Бакуго не издавать лишних звуков, и медленно, как можно тише поползла к нему на четвереньках. Парень видел, как сильно шатенка морщится при каждом своём движении — сказываются уже начинающие уродливо синеть отметины на девичьем животе.

На полпути как в каком-то шпионском фильме почти сработал закон подлости: злодей дёрнулся, пробормотал что-то нечленораздельное, перевернулся на другую щёку и снова захрапел. В это время девушка в ужасе замерла, слыша, как быстро стучит её маленькое сердечко, готовое вырваться из груди, как пташка из клетки. Поняв, что всё обошлось, она едва ли не выдохнула с облегчением, но вовремя себя остановила, возобновляя свой путь.

Добравшись до Бакуго, беглянка принялась быстро отстёгивать бляшки сковывающих парня ремней. Кацуки всё ещё удивлённо и немного хмуро наблюдал за суетящейся девушкой, удивляющей его в который раз и потрясающей до глубины души.

Когда она, пристав, приступила освобождать его руки, её взгляд остановился на кольце, свисающим на грудь парня. Девушка замерла, несколько долгих секунд смотря на него, а потом медленно подняла свой взгляд, встречаясь им со взглядом парня. Его глаза что-то сказали, её сердце что-то поняло. Решив не терять времени даром, шатенка не стала и дальше зацикливаться на кольце, продолжив освобождать Бакуго.

— Тебе нужно бежать, — еле слышно, так, как только она умеет, произнесла девушка, покосившись на Спиннера. Он ничего не услышал и продолжал спать. — За твоей спиной дверь, она ведёт на лестницу, а та — к выходу из здания. Мы на третьем этаже. Бар на улице N. Надеюсь, ты знаешь, куда тебе надо бежать. В любом случае, беги просто прямо, попытайся отыскать полицию. Я постараюсь их задержать, если твоя пропажа слишком быстро обнаружится. Я знаю, что они взяли ещё пленника, но пока не поняла, где они держат его.

В полумраке бара сверкнула отмычка, стащенная у надзирательницы уже очень и очень давно. Умело орудуя инструментом домушников, девушка вскрыла кандалы Кацуки. Потерев запястья, парень неслышно встал, схватил ладошку шатенки, уже оборачивающейся, чтобы уйти, и развернул её к себе.

— Иди ты… — прошептал он очень серьёзно, заглядывая прямо ей в глаза, словно пытаясь прочесть, изучить и запомнить каждую мелочь её души. — Я останусь и найду свою подругу…

— Н-но…

— Тшшш… — он положил указательный палец ей на бледные сухие губы и покосился на Спиннера. — Так будет правильно. Я герой. А ты та, кого я хочу спасти. Не наоборот.

Её свободная ладошка накрыла их сцепленные руки, а пальчики нервно задрожали.

 — Я не хочу… — её голос надорвался, а глаза стали заполняться блестящими слезами. — Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты хороший и добрый. Ты заслуживаешь жить.

— Со мной всё будет хорошо, — вдруг он улыбнулся, в попытке убедить в собственных словах девушку. Рука переместилась к порезу на её щеке, и Бакуго аккуратно, как умел нежно провёл по нему большим пальцем. — Дай мне хоть раз защитить тебя, ладно? В прошлые я сильно облажался.

Тут дверь резко распахнулась и в бар влетела безумно улыбающаяся Тога с пистолетом наперевес. Бакуго было дёрнул шатенку на себя, но маньячка уже подняла оружие и щёлкнула курком.

— Стоять!

Кацуки замер, успев едва ли накрыть хрупкие плечи руками полуобернувшейся на Химико девушки. Тут Спиннер-таки свалился со стула, заспанным взглядом осматривая бар и его «посетителей». На ящера никто не обращал внимание, а тот решил не углубляться в суть конфликта и переполз за спину коллеги, где, собственно, поднялся на ноги и отряхнул одежду.

Тога ещё более довольно улыбнулась, приложила к лицу ручки в кулачках, в одном из которых всё ещё находился пистолет, и хихикнула.

— Как прелестно. Решила поиграть в прятки, мартышечка? А я тебя нашла! Второй раз сбежать тебе не удастся, глупенькая. Я ещё в тот день, когда поймала тебя, вживила в тебя жучок. Он сразу посылает мне сообщения, когда ты покидаешь пределы нашей комнаты.

— Только тронь её, и я… — Бакуго поднял руку, наставив её на Химико, но табыстро подняла пистолет обратно, направив теперь его дуло на свою беглянку.

— Хоть Шигараки и гнида… — медленно протянула блондинка, счастливо улыбаясь, — но он подкинул мне хорошенькую идею… Дёрнешься, сладкий, и содержимое её черепной коробки украсить скудный интерьер нашего скромного заведения.

Бакуго заскрежетал зубами. Руки на девичьих плечах сжимались всё сильнее, пока та не пискнула от боли. Хватка тут же ослабла, но не переставала быть каменной.

— Он ведь отказался вам помогать, — хриплым голосом заговорила шатенка, умудрившись кое-как развернуться к Химико, тем самым закрывая своим телом парня ещё больше. Дрожащие вспотевшие ладошки упёрлись ему в ноги, надавливая и отталкивая назад. — Зачем его держать здесь и провоцировать героев? Он всего лишь подросток, вам даже нет резона его убивать.

— Ну причину всегда можно придумать, — пожала плечами Тога. — К тому же, кому, как не тебе, знать, что с подростками можно много чего весёлого сделать помимо убийства.

Шатенка в руках парня ощутимо вздрогнула. Алые глаза снова налились ненавистью и желанием разорвать мелкую блондинистую выскочку собственными зубами и руками. Но пока Бакуго даже двинуться в сторону не мог, чтобы хотя бы закрыть собой девушку, стоящую прямо под линией огня пистолета в руках Химико.

 — Проси, чего хочешь! — поспешно выкрикнула шатенка, боясь и мысли допустить что с этим парнем за хрупкой девичей спиной произойдёт что-то такое, что и с ней, что-то даже отдалённо напоминающее её практически каждодневные пытки. — Я всё сделаю! Только позволь ему уйти!

— Всё, чего хочу? — переспросила Тога, удовлетворённо улыбаясь и немного опуская пистолет. Она знала, что может получить всё, что захочет, и без разрешения этой презабавной игрушки, решившей вдруг выпустить свои спрятанные коготки. Именно этот факт взбудоражил её ненормальную и уже начинающую остывать любовь к этой «мартышке». — Тогда… я хочу твоё сердце… — смакуя каждое слово, произнесла Химико.

Бакуго было дёрнулся, но реакция Тоги была молниеносна — она резко вскинула руку с огнестрельным оружием, снова направив его на шатенку.

— А-а-а, — покорив парня указательным пальцем свободной руки, произнесла маньячка со стажем. — Нехороший мальчик. Не слушаешься старших по званию.

Потом она снова улыбнулась и посмотрела на кусающую внутренние стороны щёк пленницу, потупившую в пол свой взгляд. А потом всё так же медленно, наслаждаясь реакцией её тела на каждое своё слово, проговорила:

— Ты готова отдать жизнь за этого «героя»?

Прошло несколько секунд молчания. Бакуго обдумывал, в какую сторону оттолкнуть девушку в руках, чтобы в неё не попала пуля, которую Химико тут же выпустит на его манёвр, а потом рассчитывал все свои дальнейшие действия: рывок в сторону парочки злодеев, наверняка успешные попытки их вырубить, потом подрыв стены и побег вместе с шатенкой. Сама же беглянка, невольно воспользовавшись небольшой прострацией парня, скинула его руки со своих плеч и бесстрашно сделала несколько шагов к Химико, чтобы Кацуки не смог её снова удержать.

— Я… — резко начала она, сорвав голос только на этом местоимении. Прокашлявшись, девушка повторила:

— Я готова!

— Ты что творишь?! — прикрикнул Бакуго на неё, но она твёрдо подняла руку, невербально приказав ему замолчать. От кратковременного шока Кацуки действительно и слова не издал, вновь вспоминая, что Тога не сводила дула пистолета с девушки.

Прошла секунда, вторая, третья. Все в баре молчали. Бакуго дрожал от злости, беглянка — от страха, перебиваемого решимостью. Химико пилила взглядом серьёзное лицо своей пленницы, выражавшее сейчас львиную долю уверенности, а Спиннер, стараясь подавить зевки, просто конкретно недоумевал, что вообще происходит.

Наконец, Тога вздохнула, опустив пистолет. У шатенки ёкнуло сердце от кратковременного, но облегчения.

— Так неинтересно, — едва ли не проныла Химико. — Тебе нафиг не упала твоя жалкая жизнь. Ты уже давно молишь меня о смерти, а тут такой шанс — и парня красивого спасти, и помереть наконец. А вот фигушки!

Тут дверь на лестничную площадку снова открылась, и в бар вошли остальные злодеи под предводительством Шигараки. Всё это время они стояли там, уже несколько минут, наблюдая за представлением и поведением Бакуго в щель, оставленную Тогой, когда она не закрыла за собой дверь.

— А мне вот интересно, — вдруг сказал Томура, подходя к шатенке и берясь двумя пальцами за её подбородок. Химико снова гневно нахмурилась, чертыхнувшись. — Всего раз… Всего один раз ты видела этого парня, а уже готова пожертвовать ради него единственным, что у тебя осталось — своей жалкой, никчёмной жизнью. Почему это?

— Потому… потому что он хороший! — твёрдо заявила она, почти не дрожа будучи на волосок от смерти под действием причуды Шигараки, который может активировать её в любой момент. — Этого мне достаточно. Нет такой цены, которую нельзя заплатить за спасение жизни хорошего человека. Он достоин спасения больше кого бы то ни было стоящего в этом баре. А моя жизнь меня давно уже не интересует.

— Что ж… похвально. У тебя душа маленького воина. Даже Химико не смогла тебя сломить. В таком случае, ты мне тут не нужна.

Шигараки отпустил подбородок девушки, отходя от неё на несколько шагов.

— Курогири, — сказал он, даже не оборачиваясь на человека-туман. — План «В».

 — Понял…

Бакуго не успел что-либо предпринять. Та ситуация в парке снова повторилась. Под ногами шатенки разверзлась пучина портала, и она за несколько мгновений провалилась в неё. Когда Кацуки достиг места, где миг ранее стояла пленница Лиги злодеев, его руки коснулись только деревянного пола.

Вопреки слабой надежде на мягкое приземление пленницы Лиги злодеев со стажем, девушка свалилась на жёсткий пол, ударившись обо что-то ногой. Простонав что-то максимально бранное для себя, что-то вроде «Ёпсель-мопсель!», потирая ушибленные места обеими руками, она сила и вдруг замерла, тихо выдыхая:

— О май гаребл…

Вокруг было достаточно темно, но всё равно разглядеть обстановку можно было. Портал перенёс её в самолёт. Прямо в летящий самолёт! Это как же надо было так рассчитать, чтобы открыть его именно здесь, а не за пределами борта, или где-нибудь между стенками или внутри сидений?! Решив долго не зацикливаться на этом вопросе, девушка встала и осмотрелась.

Пассажиры здесь были (странно было бы, конечно, если бы летящий самолёт пустовал), но все они спали! На их лица были натянуты кислородные маски, из-за чего шатенка сделала вывод, что через них их чем-то усыпили. Возможно даже газом Иприта, входившего в «Ударный отряд» Лиги злодеев, но не вернувшегося с крайней миссии. Сделав несколько попыток на разных людях разбудить их, девушка тут же бросила эту затею. К тому же сейчас со стороны хвоста самолёта раздался звук чего-то ударяющегося, а потом чувствительных ушей девушки коснулся плач.

Добравшись короткими перебежками к туалетным кабинкам, «мартышка», подавляя в себе зарождающуюся где-то в животе истерику, открыла одну из дверей — та была не заперта. Какого же было её удивление, когда она обнаружила на полу у умывальников сжавшуюся в комочек в углу ту самую беловласую ученицу из UA, которую она спутала с Кэцуми. Или не спутала, как утверждала Айзава сама в ночь после похищения шатенки.

— О май гаребл… — снова тихо произнесла «мартышка», как только Эбигейл подняла на неё заплаканные глаза, обнажая мокрое от слёз лицо. — Тшшш… всё хорошо… — шатенка присела рядом с ней и начала успокаивающе гладить её по голове. Айзава доверчиво прижалась к её хрупкому тельцу, пряча лицо в её ногах и снова давая выход истерике и слезам. Беглянка болезненно поморщилась: макушка Эбигейл немного толкнула её в изукрашенный гематомами живот — последствия избиения Тоги. Однако она ничего не сказала, продолжая гладить беловласую голову.

— Мне страшно… мне очень страшно… — прошептала Эбигейл, сжимая в ладошках одежду почти незнакомой девушки. — …мы… мы в самолёте…

— Ты боишься высоты?.. — участливо спросила шатенка. Айзава отрицательно покачала головой, но вопреки этому жесту произнесла:

— Я… нет… то есть да… но дело не в этом… — тут она снова подняла глаза на «мартышку» и вдруг сказала:

— Пилота в кабине нет…

Комментарий к Глава

XXVI

. Вторая попытка провала не провалилась прочувствуйте весь ужас

====== Глава XXVII-XXVIII. Высокое напряжение ======

Дойдя до конца, люди смеются над страхами, мучившими их в начале.

Пауло Коэльо

Два часа назад

Эбигейл открыла глаза и тут же их закрыла, зажмурившись. Голова разрывалась от боли, особенно сильно ныл затылок, за который девушка тут же схватилась, болезненно простонав. Снова попыталась открыть глаза, проморгалась и осмотрелась.

Она лежала на какой-то больничной кушетке с ремнями, но пристёгнута к ней не была. Рядом — какие-то приборы, среди них была кардиоустановка, показывающая её пульс и прочие характеристики сердца. От неё к груди Айзавы шли датчики, которые она тут же сняла. Осмотрев себя она заметила, что вместо своего белого платья переодета в больничную сорочку.

Помещение выглядела как маленьких размеров палата. Стены по бокам и сзади без окон, а вот впереди вместе с дверью — полностью прозрачная, из пуленепробиваемого стекла. За стеклом — коридор. Видно было также точно такую же плату напротив, только пустую. Сверху на стекло было нанесено «Корпус A, сектор R, отдел I. Палата K-1». Подняв взгляд на свою стеклянную стену, Эбигейл прочитала, что лежит в палате K-2.

Айзава тихо слезла с кушетки и перебежками подошла к двери. Выглянула в пустой коридор, положила ладонь на ручку двери и медленно потянула её вниз, пока не услышала едва различимый щелчок. Палата оказалась открыта, и то ли это Эбигейл загоняли в ловушку, то ли кто-то больно умный не удосужился запереть пленницу. Скорее всего первое, но девушка старалась об этом не думать. Выйдя в тёмный коридор она повернула направо, ведь там в конце был виден лифт. Добежала до него, нажала на единственную кнопку и, шёпотом причитая «Ну же! Быстрее!», стала с ужасом прислушиваться к звуку шагов за дверью, находящейся в левом ответвлении коридора.

Лифт приехал быстрее и закрылся за Эбигейл секундой ранее, чем она услышала щелчок дверной ручки. Всё это время она безумно жала на цифру «1», смутно понимая, что сейчас находится под землёй. Скорость подъёмного устройства оказалась весьма и весьма неплохой, меньше чем через минуту двери лифта снова отрылись. Девушка вышла на этаж и оказалась в лаборатории.

Здесь было множество капсул, подсвеченных зелёным светом на дне и заполненных какой-то жидкостью. Тело прошиб холодный пот и дрожь, оставленная табуном мурашек, затихшем где-то в пропустившем пару своих сокращений сердце. С ужасом Эбигейл разглядела в ближайших «ваннах» Ному. А потом увидела, что и остальные наполнены этими монстрами с мозгами наружу.

«В этом месте выращивают этих тварей!!!» — с ужасом прокричала она у себя в голове и закрыла руками рот, чтобы не дай Бог какой-нибудь предательский звук не сорвался с губ. Тяжело дыша через нос, она стала осматриваться вокруг в поисках двери с надписью «Выход», но везде видела только этих созданий, чьё существование шло в разрез со многими законами природы.

Вдруг напряжённую тишину разрезал резкий звук откуда-то сверху. Эбигейл подскочила на месте, сильнее сжав руки на лице, почти полностью задавив вскрик. Следом за этим звуком раздался шум, как будто бы радию пыталось поймать волну. И наконец из, как предположила Айзава, динамиков раздался мужской голос, пробирающий до костей.

— Чудное место, не правда ли? Это моя любимая ферма… Но ты не шарахайся так, можешь кричать, если тебе станет легче — они не услышат.

Сжав наверное каждую мышцу в своём теле, Эбигейл постаралась отлепить собственные одеревенелые конечности от лица. Так сильно её руки, да и всё тело ещё не дрожали. Она испытала тот животный ужас, который видела в глазах той искавшей её девушки в парке, в момент, когда Химико на неё напрыгнула. Только чтобы добиться такой реакции на себя, юной маньячке наверняка потребовался не один месяц. А этому мужчине понадобился лишь антураж да собственный голос.

— Не волнуйся… Тебе отсюда не сбежать. А я всего лишь хочу тебе кое-что показать.

Тут в глубине лаборатории зажёгся свет. На стене Эбигейл увидела огромный телевизор, экран которого включился почти сразу же. На него была выведена фотография её отца в возрасте лет двадцати.

— Это Джонатан Свон. Твой отец. Ученик академии UA по обмену в 19** году, когда такое ещё практиковалось. Бывший герой без номера Манипулятор, один из величайших людей своего времени, о котором старшее поколение рассказывает детям сказки. Он не любил шумиху, все задания выполнялись под прикрытием. Многие злодеи даже не верили в его существование. Он был легендой мира героев, как Джек Потрошитель в мире злодеев. О его личности знали лишь несколько приближённых. Все, знающие его тайну, тщательно хранили её: Старатель, Всемогущий, даже твой папаша Айзава вместе с Сущим Миком.

Это были времена великих злодейств без пресловутого Символа Мира. И вот однажды, когда он перебрался в Японию, этого сопляка пленили огромные карие глаза беспричудной слабачки. Мизуки Оониси. Дочь богатеев, желанием которых было только иметь сильнейших в своём поколении наследников. Но из-за бесполезного отпрыска голоду этих волков не суждено было утолиться.

Он бегал за ней месяц. А потом Мизуки вдруг согласилось. Когда у него родилась дочь стало понятно, что Джонатан навсегда потерян для мира героев. И он стал примерным семьянином. Даже выучился на пилота и года два водил пассажирские самолёты, пока не стал видной шишкой в своей авиакомпании. Это было бы идеальным моментом заполучить его причуду. Оставалось только выяснить, где он спрятался со своей семьёй. Что у меня успешно получилось. Для этого, правда, пришлось вырезать всё поместье семьи Оониси, но на что не пойдёшь ради такой важной цели?..

К моему сожалению вера Джонатана в долбанную справедливость была сильнее чего бы то ни было. Едва я загнал его в угол, этот придурок самолично заколол себя. Признаюсь, его мерзкая беспричудная жёнушка была не виновата в том, что мой план пошёл крахом, но я был слишком зол тогда, чтобы дать ей уйти живой.

Тогда я ещё чаял надежды на то, чтобы заполучить чадо Манипулятора. Удостоверившись, что дочь Джонатана силой пошла в отца, я пытался изловить её. Но девочка от меня ускользнула, попав в руки Энджи Тодороки — героя номер два. Весьма неприятный тип. Ты слишком сильно увязла в мире розовых соплей и историях о героических подвигах, милая. Ты совсем не похожа на Шигараки. Я разочарован…

Тут свет за спиной Эбигейл резко включился. Девушка с тяжёлым сердцем и хмурым выражением лица обернулась, увидев его… Высокий под два метра мужчина в строгом деловом костюме и в чёрной маске, напоминающей череп, с системой жизнеобеспечения вокруг шеи с множеством трубок. Его аура была как у самой смерти.

Айзава болезненно сглотнула, сжав кулаки так, что ногти проткнули кожу ладоней. Она боялась, очень сильно боялась, но сейчас вперемешку с неосознанным подражанием осиновому листу в промозглый день в ней ещё и клокотала ярость. Ярость девушки, услышавшей оскорбительную историю о своём горячо любимом родителе.

— Зачем… Зачем вы мне это рассказали?! — гневно закричала она, дрожащим голосом. В горле было сухо. — Мне… мне всё равно. Это моя история, да! У многих детей печальная история. И если эти ваши злодеи не смогли оправиться от ударов судьбы под дых, так это потому что они слабы духом! Я знала папу как честного, доблестного и справедливого человека, готового прийти на помощь нуждающимся. Мне было все пять, когда ты… ты убил его! Но я всё ещё… всё ещё помню его руки. Тёплые и нежные… — девушка опустила взгляд, смотря в свои дрожащие от смеси ужаса и ярости ладошки, а потом сжала их в миниатюрные кулачки. — Такие руки не могут быть у плохих людей. Я не могу его разочаровать!

— Надо же, какая крикливая… — пробормотал Один за Всех. — Твой отец величайший гений своего времени. Он смог развить свой разрушительный потенциал до предела, сама его сила должна была достаться злодею. Но всё общество восхищалось им, будто бы это не ему было под силу уничтожить его всего за какие-нибудь жалкие два года. И ты, его дитя… Его наследие, подающее много надежд. К сожалению, сейчас я понимаю, что твоя причуда отдельно от тебя мне без надобности. Она не подходит характеру и темпераменту Шигараки. Но вот вместе с тобой… Вы могли бы подчинить себе мир, если бы ты согласилась дать новые толчки своему развитию. Найти новые перспективы. Не боятся использовать весь свой потенциал, скованный какой-то там моралью. Твой дар возвысит тебя в наших рядах, Эбигейл.

— И что мне с того?! Что с того, что наши с отцом причуды похожи на злодейские?! — вдруг, оглушив себя, крикнула Эбигейл и тут же умолкла, опустив голову. Отчего-то именно сейчас она вспомнила разговор с Мидорией, состоявшийся несколькими месяцами ранее.

— …Но быть героем — это ещё и мастерски владеть своей причудой.

— А ты не хочешь этого? Я так и не понял в прошлый раз, что у тебя за причуда.

— Моя причуда досталась мне от отца, но с некими мутациями. Его способность называли «гробом крови». Он мог управлять телами людей, если его кровь входила в контакт с их кожей или организмом в принципе. Это не подчинение воли, а подчинение мышц. Опасная и страшная способность. Моя же сила в манипуляции — управление органами чувств и усилении или ослаблении своего тела. Но тоже через кровь. Моя сила — «печать крови». Больше злодею подходит.

— И кто это решает, кому какая причуда подходит? Будто именно причуда определяет человека, а не человек придаёт смысл причуде, подчиняя её себе и используя в своих целях: геройских или злодейских.

— Кто… кто решает, кому какая причуда подходит? — тихо повторила Эбигейл слова друга, всё сильнее сжимая руки в кулаки. А потом подняла свой самый грозный, полный решимости взгляд на Все за Одного и громче произнесла:

— Не причуда определяет человека! Человек придаёт смысл своей причуде! Только он вправе решать, где она ему послужит — на поприще героя или на недостойном ни в чём пути злодея. И я дочь про-героя Манипулятора и Мизуки Оониси, воспитанница Хасэгавы Ёсико и семьи Тодороки, приёмная дочь про-героя Сотриголовы и ученица геройского факультета академии UA! Неужели вы думаете своими словами пошатнуть мою решимость стать героем? Мои идеалы и принципы?! Я не ребёнок, мною не так легко манипулировать! Я никогда, никогда не примкну к вам!

— Ну что ж… я предполагал именно такой исход нашего разговора. Раз уж ты так сильно жаждешь стать героем, то сможешь пройти ещё одно моё испытание…

Эбигейл, сжав челюсть и встав в боевую стойку, стала предполагать самый ужасный исход этого столкновения.

Настоящее время

«Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт!!! Как же так?!»

Шатенка ходила из стороны в сторону в коридорчике, из которого двери непосредственно вели к туалету. Эбигейл всё так же сидела в кабинке, обняв коленки руками, и с отчаянием в глазах наблюдала за подругой по несчастью.

«Нет! Нет, это просто не может быть правдой! Что за глупость? Что задумал этот чёртов Шигараки?!» — всё кричала у себя в голове «мартышка», стараясь подавить нарастающую панику.

— Слушай, — она резко остановилась, заглядывая к Эбигейл, — пилота точно нет? То есть…. Может, он спит?

— Нет… — прошептала Айзава каким-то треснутым и сухим голосом. — Его там просто нет.

— Чёрт! — вслух простонала шатенка, зарываясь руками в волосы и растягивая их в разные стороны до боли. — Нет… мы не должны… Мы не должны позволить истерике нас ослепить! При пожаре первое правило не паниковать! Здесь почти то же самое! Думай! Думай! — девушка начла бить себя по лицу, будто это стимулирует её мозговую деятельность. — Слушай, ты сразу из лагеря сюда попала?

— Нет… меня отправил сюда Один за Всех…

— Он тебе что-нибудь сказал???

— Он сказал… что это испытание меня как героя.

— Так… если это испытание, то здесь должна быть инструкция…

Девушка было собралась идти обратно в эконом-класс, но Эбигейл выпрыгнула из туалета, стараясь удержать её.

— Не ходи! Пожалуйста! Не оставляй меня одну!

Шатенка окинула взглядом Айзаву. Вся белая, как мел, тело бьёт мелкая дрожь, а ноги вообще еле её держат. Поджав губы, она сжала её в объятиях, стараясь поделиться крупицами своей уверенности.

— Мы должны спасти этих людей. Если это испытание, то тут будет три выхода — спастись самим, спасти всех или погибнуть всем. Нам не дадут выбора.

Эбигейл кое-как через страх кивнула, мол она поняла и согласна с тем, что надо действовать. Не выпуская беловласку из полуобъятий, шатенка повела её к бизнес-классу сквозь сотни спящих людей. Их выбросили в самом хвосте! Этот самолёт был слишком, слишком большим: три сектора, целых два бизнес-класса. И первый класс тоже имелся.

Как только девушки зашли на верхнюю палубу, телевизор, над выходам к боксам первого класса загорелся. «Мартышка» мысленно усмехнулась столь радикальному различию между толстосумами и остальными «плебеями» не только в самолёте, но и во всём мире.

Помехи, которыми был первое время заполонён экран, пропали. Теперь на нём высветилась картинка Все за Одного. Мужчина начал вещать:

— Все пешки на своих клетках. Как я и говорил, дорогая Эбигейл, за свои слова рано или поздно тоже надо отвечать. Возможно, сильнее, чем за поступки. Раз ты так гордо называешь себя героем, то будь добра — отвечай этому званию.

— Это запись… — шепнула Айзава подруге по несчастью. Та согласно кивнула, не отрывая напряжённого взгляда от телевизора.

— Тебе предстоит головоломка. Пути к отступлению почти перекрыты. Лишь один способ спасёт тебя и этих людей. Может спасти… но отыскать его трудно, поэтому я решил упростить тебе задачу и послал в помощницы мою любимую в прошлом подопытную. Вам есть о чём поговорить перед кончиной, я уверен.

Вам будет дана загадка. Как спасти всех? Как только тебе, дорогая Эбигейл, надоест играть — просто войди в кабину пилота, надень наушники, поймай частоту *** и скажи «Я сдаюсь». Я тот час вызволю тебя и даже перемещу в твой любимый UA. Но все остальные на борту, включая эту безымянную игрушку злодеев, погибнут. Это твоё испытание.

Игра начинается, девочки. Желаю удачи.

Экран потух.

— Как спасти всех? — Эбигейл схватилась за голову. Слёзы вновь больно защипали глаза. — И как мы это сделаем?!

— Успокойся, — шатенка положила руки на плечи беловласки, сжимая их. Та подняла на неё свой отчаянный взгляд. — Разве герои так легко сдаются? Один за Всех не зря послал нас сюда вместе. Его расчёт на то, что ты быстро сдашься. Но мы обманем его ожидания. Просто доверься мне, а я доверюсь тебе. Вместе нам по силам решить эту загадку.

— Я… я верю тебе… — голосом, предвещающем цунами слёз, произнесла Айзава, всхлипывая. Шатенка удовлетворительно кивнула, ужесточив свой взгляд и вид в целом. — Но с чего нам начать?

— Нам надо… надо узнать, на каком мы борту… Куда летим и откуда, во сколько вылетели, во сколько прибудем. Чтобы понять, сколько у нас осталось времени.

— И как мы это поймём?

— Сперва просто пошаримся по карманам пассажиров. Надо найти посадочный талон. Надеюсь ещё остались люди, которые их в бумажном виде используют, — шатенка тяжело выдохнула и решительно подошла к ближайшему мужчине.

— Стой! — вдруг выкрикнула Эбигейл. «Мартышка» удивлённо-вопросительно посмотрела на неё. — Мы что… будем лазить по карманам? Это же не по-геройски, как-то…

— Не по-геройски думать, что по-геройски, когда на кону сейчас множество жизней, — пристыдила Айзаву шатенка слегка истеричным тоном. — Вас чему там вообще в академии учат? Как язык в ответственный момент распускать? Это на злодейских курсах проходят, вообще-то, ты ничего не перепутала?! Нам сейчас действовать надо!

— Д-да… ты права…

— То-то же… — шатенка хмуро отвернулась от Эбигейл, продолжив своё дело. Но ни у этого мужчины, ни у его соседки ничего в карманах не обнаружилось. Телефоны были запаролены, но девушка хотя бы узнала точное время и дату.

— Нашла! — вдруг радостно подала голос Айзава. В её руках «мартышка» и вправду увидела посадочный талон, как только обернулась — та ей просто под нос её подставила.

— Они летят из Варшавы, — сказал шатенка.

— Но тут написано из Лондона… — пробормотала Эбигейл, повторно заглянув в талон.

— Прямого рейса из Англии в Японию нет. Скорее всего эти люди совершают транзитный перелёт. Лично мне известен один способ: сначала из Лондона в Каунас, затем ночная смарт-пересадка в Вильнюсе, оттуда в Варшаву и только из Варшавы в Японию*. И… О май гаребл! У нас всего полтора часа!

— Что?! — испуганно пискнула Эбигейл. В её голос снова пробрался страх, а ужас сковал тела.

— Так! Без паники! Всё будет хорошо! Судя… судя по планировке борта и дальности перелёта это самолёт типа Боинг-747 серии 200. Его ещё называют «Jumbo».

— Откуда ты знаешь?

— Это один из самых узнаваемых авиалайнеров в мире. Один мой знакомый был пилотом такого Боинга. В носовой части лайнера нижней палубы находится первый класс обслуживания. Двенадцать кают первого класса судя по надписи над дверью.

Она указала на то, о чём говорила. Действительно под телевизором была надпись «Кабины первого класса 1-12, ряды 1-4».

— Мы на верхней палубе самолета. Здесь расположен класс бизнес, 12-17 ряды. Двадцать посадочных мест, — она указала на номер крайнего пассажирского места. — И мы прошли ещё один бизнес-класс, 6-7-8 ряды нижней палубы. Двадцать четыре посадочных места. С 9 по 61 — эконом-класс. Мы прошли три сектора, между которыми находится проход с аварийными выходами, туалеты и кухни. Я не заметила сколько там посадочных мест, но должно быть около четырёхсот. К тому же дальность полёта этого Боинга как раз позволяет преодолеть расстояние между Варшавой и Японией. Крейсерская скорость 917 км/ч, мы прибудем через 1,5 часа, значит сейчас мы находимся в… скорость на время… около 1300 км от места приземления. Сейчас мы где-то над Японским морем.

— Откуда ты всё это знаешь?!

— Моя причуда интеллект: фотографичная память вкупе с дедукцией. Но сейчас это маловажно!

Шатенка опять нахмурилась, пристыдив одним взглядом Эбигейл. Она замолчала, потупив взгляд полный сожалений.

— Что же нам делать дальше?.. — еле слышно спросила она.

— Я думаю, что…

И тут самолёт начало трясти. Крича от ужаса о том, что они падают, Эбигейл свалилась на пол, закрывая голову руками. Вторая девушка всё-таки удержалась на ногах, схватившись за спинку близстоящего кресла. В голове резко возникла неразбериха, шатенка старалась подавить и так подкатившую по самые не балуй панику, но тряска только подливала масла в огонь. Когда до неё дошло, что случилось с Боингом, по её лицу уже стекла холодный пот.

Аккуратно опустившись на пол, держась за ножки кресел, девушка потянулась рукой к всё ещё кричавшей Эбигейл. Ту нехило мотыляло туда-сюда, вместе с самолётом. Беглянка из-за всех сил сжимала её плечо, чтобы спасти беловласку от увлекательного полёта внутри воздушного судна.

— Это просто зона турбулентности! Айзава-чан, успокойся и держись за что-нибудь! Ты слышишь меня?!

Шатенка старалась перекричать Эбигейл, но та слишком долго сдерживала подкатившую к горлу панику. То ли из-за собственного визга, то ли из-за того, что она слишком сильно сжимала свои уши, девушка просто не слышала «мартышку».

Тогда беглянка подняла голову и заметила свободное место в крайнем ряду около какого-то ребёнка. Напрягая мышцы до предела, он подтащила к себе Айзава. Оторвала одну её ладонь от уха и прокричала прямо в него:

— Садись сюда и пристегнись! Это просто зона турбулентности! Скоро всё закончится!!!

А голове только одна мысль: «О Боже, пусть только автопилот не отключится, молю!!!».

Кое-как усадив Эбигейл на кресло, она помогла ей пристегнуться. Лицо девушки было абсолютно белым, прямо как и её волосы. Она всё плакала и плакала, её трясло даже сильнее, чем рядом с Один за Всех. До сознания мало доходило всё то, что говорила ей шатенка, ведь там осталось только одно: «Самолёт упадёт!».

В какой-то момент беглянка хотела ударить девушку по лицу, чтобы та пришла в себя. Но она не осмелилась поднять руку на ту, которая выглядела и даже пахла как Кэцуми. Да и тряска самолёта сильно мешала ей: она вновь лежала на полу, держась за сидения.

Вдруг всё прекратилось. Мартышка, вся дрожа от страха, подтянула себя на негнущихся руках вверх и выглянула в иллюминатор. Вроде не падают. Значит, автопилот всё ещё работает. Можно выдохнуть. Но вместо этого шатенка натягивает на побледневшее лицо фальшивую улыбку и произносит:

— Вот видишь? Я же говорила — ничего страшного.

Эбигейл не ответила. Она всё ещё сидела зажмурившись, вцепившись мёртвой хваткой в подлокотники. Ей не верилось, что этот ад закончился. А потом вдруг пришло осознание — нет. Они всё ещё варятся в этом котле Преисподней. Они всё ещё на этом проклятом судне.

— Нет… — выдыхает она и позволяет панике полностью овладеть собой. Слёзы и причитания — больше от неё шатенка ничего не смогла добиться. Да она и сама боялась до чёртиков.

«Чёрт! Да что же делать? — кричала она на саму себя, усевшись за сидением Эбигейл и свернувшись в какой-то комок отчаяния. — Автопилот не может посадить самолёт. Его надо направить в океан. Или… что же «или»? Я ведь… я очень боюсь летать! И я не помню… не помню, как сажать самолёт! Мне должен кто-то помочь. Нет… не должен… я одна… я всегда, всегда одна! Я должна надеяться только на себя!»

— Моя настоящая фамилия Свон… — вдруг произнесла беловласка. Беглянка вздрогнула и отняла лицо от коленей, поворачивая голову в бок в ожидании объяснений. — Эбигейл Лорелея Кэцуми Свон. Меня удочерил Айзава Шота. Тогда в парке я струсила и не сказала тебе. Прости…

— Я… я догадывалась… — вдруг охрипшим голосом ответила шатенка. Её сердце болезненно сжалась.

«Она! — кричал теперь разум. — Это она! Я нашла её!»

— Мой отец… он ведь был пилотом. Это он тебя научил всему этому?

— Да… — односложный ответ.

— Как тебя зовут?

— У меня нет имени.

— Я тебя знаю?

— Да.

— Как я тебя звала?

— Я… не помню. Это было очень давно.

— Но меня ты помнишь.

— Да. Важное всегда остаётся в памяти надолго. И я стараюсь «удалить» то, что мне не нужно.

— Но имя это важно.

— Не для меня. Мне хватало «подопытная ARI.K-1».

— ARI.K-1? Эрика… Значит «обладающая благородством».

— Красивое имя. Но мне навряд ли подойдёт.

— А мне кажется, что очень даже.

— Как скажешь.

— Дашь мне право выбрать тебе имя?

— Я отдам тебе свою жизнь. Имя это просто слово, чтобы не называть собеседника по половому признаку или «Эй, ты!».

Эбигейл молча согласилась. Но потом вдруг произнесла, так, словно пробовала каждую букву на вкус, ведь он появлялся у них, когда человеку давали имя:

— Эрика…

— Что? — тут же покорно отозвалась она. Это вдруг показалось Айзаве немного печальным.

— Кто… кто я для тебя?

Молчание. Эбигейл даже показалось, что девушка не ответит. Но она всё же произнесла тихо-тихо:

— Сокровище…

Айзава замолчала, глотая слёзы. Молчала и беглянка. Теперь она вовсю напрягала голову, стараясь понять, как выбраться из этого полного и беспросветного слова на букву п.

Вдруг шатенка вздрогнула. Мёртвую тишину верхней палубы пронзила противная трель чего-то звенящего. Даже Эбигейл затихла. Девушки молча сидели, не понимая — слуховая галлюцинация это или что-то другое. Прошло тридцать секунд, и трель закончилась. Но спустя несколько мгновений снова повторилась.

— Это телефон… — прошептала Эбигейл. — Мы должны ответить…

— Зачем? — так же тихо спросила шатенка отчаянным голосом.

— Вдруг там кто-то, кто знает, как управлять этой штукой? Вдруг он нам поможет?

— Это шанс один на миллиард, ты же понимаешь… — по щекам беглянки потекли слёзы. Она заставила себя отлепить руки подогнутых к груди колен и уцепиться за спинку кресла, привставая. Трель снова прекратилась.

— Если зазвонить в третий раз, мы должны взять, — совсем неслышно произнесла Айзава. — Это знак.

— О эта великая и беспощадная сила веры женщин в знаки, — тяжело усмехнувшись, произнесла Эрика.

А телефон всё же зазвонил.

Решив взять на себя бремя ответственности за лазание по карманом и ответ на чужой звонок, шатенка поползла по салону в поисках источника звука. Он довольно быстро обнаружился в специальном отсеке для телефонов. Входящий звонок был с неизвестного номера, но судя по коду страны шёл из Японии. Об этом и оповестила Эбигейл девушка.

— Возьми скорее!

— Да, конечно… — немного замешкавшись, Эрика приняла вызов и поднесла телефон к уху. — А… алло… Алло!

— Кто-то ответил! Алло! — тут же раздался немного хриплый мужской голос. Он даже показался шатенке знакомым. — Я про-герой Всемогущий. С кем я говорю?

Комментарий к Глава

XXVII-XXVIII

. Высокое напряжение *это транзитный перелёт в Токио из Лондона

Вы просто не представляете, сколько времени я провела в инете, чтобы родить эту главу ;) Но это не значит, что я самолётный эксперт, так что примем за правду то, что в мире МГА (по крайней мере, в моё фике) действуют те правила и законы, которые согласуются с тем, о чём я пишу.

====== Глава XXIX-XXX. Мерило жизни ======

Комментарий к Глава

XXIX-XXX

. Мерило жизни опять-таки куча работы с интернетом — и я почти разобралась, как посадить самолёт (:

Выражение «Я боюсь себе даже представить» — в корне неверно. Ведь люди боятся, потому что представляют.

Пожиратель душ

— А… алло… Алло!

— Кто-то ответил! Алло! — тут же раздался немного хриплый мужской голос. Он даже показался шатенке знакомым. — Я про-герой Всемогущий. С кем я говорю?

— О Боже, милая, это Всемогущий! — напряжённая ситуация, болючим узлом завязавшаяся в груди, вдруг лопнула и полилась через слёзы на девичьем лице, как только герой Японии номер один назвал своё имя. Эрика чуть не задохнулась на радостях, крича об этом Эбигейл. Та точно так же выдохнула, какой-то молитвой поблагодарив милостивого Бога.

— Кто Вы? — повторно спросил мужчина на том конце трубки.

— Д-да, простите. Я просто так рада Вас слышать! Я… я та девушка, которую Тога Химико удерживала в плену, — затараторила шатенка, еле успевая одеревенелым языком за своими мыслями. — Вам наверняка рассказали Ваши ученики. И меня, кажется, объявили в розыск, но это не точно. Я слышала что-то такое от Тоги.

— О Боже, так ты та «мартышка»!

— Д-да. Да, это я. И… и со мной рядом Ваша… Ваша ученица. Свон, то есть, сейчас она уже не Свон. Айзава, да. Кажется, Айзава. Простите, у меня мысли путаются.

— Эбигейл? Эбигейл рядом?! — перепросил Всемогущий, отчего-то прокашлявшись. — Дай ей трубку!!! Подожди, Старатель! — ругнул на героя номер два мужчина, когда тот попытался выхватить у него из рук телефон, чтобы поговорить с дочкой Айзавы.

— Эбигейл, он хочет поговорить с тобой… — девушка была потянулась, чтобы поползти к Айзаве, но та заверещала:

— Нашли время! Я в порядке, скажи это ему! Пожалуйста, скажи, что нам нужна помощь!!!

— Помощь? Это голос Эбигейл?

— Д-да, это она, — отозвалась тут же Эрика, возвращая трубку к уху.

— Где вы? Что у вас стряслось?

— Да, простите. Надо было с этого начинать. Мы… мы тут в самолёте. Нас закинул сюда Все за Одного. Тут все спят. Кажется, пассажиров усыпила чем-то через кислородные маски, они не приходят в себя, но они живы и… и пилот… его нет в кабине.

— О боги! Как?.. А, впрочем, не важно. Скажи… тебя как зовут?

— Э… Эрика…

— Хорошо, Эрика. Скажи, ты знаешь, на каком вы борту?

— Д-да. Мы нашли посадочный талон у кого-то. Мы на самолёте Боинг 747-200, компании «Trans-Oceanic Airways». Летим рейсом с пересадками из Лондона в Мусутафу. Рейс номер ***. И мы… мы прибудем через… Сейчас, простите…

Эрика поморщилась от тошнотворного ощущения в горле. Её никогда не укачивало, да и сейчас не морская болезнь была причиной. Ей было страшно, до дрожи в поджилках страшно. Она тяжело задышала, отнимая телефон от уха и прислоняя его к груди и стала рвано через силу выпускать из себя воздух, как будто тужилась при родах.

— Эрика? — обеспокоенно позвала Эбигейл. — Эрика, ты в порядке?!

— Эрика, с тобой всё хорошо? Что там стряслось?

Девушка ещё несколько секунд тяжело дышала, после чего трясущейся рукою вернула телефон к уху.

«Возьми себя в руки, тряпка!»

— Всё… всё хорошо… Мы прибудем уже через сорок минут… Надо посадить самолёт.

— Я понимаю. Хорошо. Ты только не волнуйся. Всё будет в порядке.

— Я… я пытаюсь… Всё нормально… Что мне делать?

— Тебе надо пройти в кабину пилота. Только не спеши.

— Д-да. Я поняла.

Кое-как встав на ватные ноги, Эрика всё ещё тяжело дыша, обернулась назад.

— Эбигейл! Эбигейл, ты слышишь?

— Да! — прокричала беловласка в ответ, тоже кое-как справляясь с полуобморочным состоянием.

— Мне надо в кабину пилота!

— Но ты… ты будешь сажать самолёт?!

— Другого выхода нет!

— А они не могут там… подбросить к нам пилота? В Мусутафу есть летающие герои!

— Давай, я не буду отвечать на этот вопрос?! — взмолилась Эрика. Страх и так парализовал её тело, но мыслила она вполне рационально. То, что предлагала Эбигейл, просто физически невозможно. — Я иду в кабину!

— Я с тобой! — тут же крикнула Айзава и начала пытаться отстегнуться.

— Ты уверена? Может, лучше здесь останешься?

— Я… не хочу! — Эбигейл-таки отстегнулась и свалилась в проход между креслами, потому что ноги её уже отказывались двигаться. На четвереньках она доползла кое-как до Эрики. Всё это время из телефона слышался какой-то шум — это Всемогущий разговаривал с другими пор-героями и подоспевшей полицией.

— Эрика! Эрика, ты слышишь? — позвал он, когда девушки уже зашли в первый класс.

— Да, я здесь! — она крикнула в трубку слишком громко, лишь бы заглушить бешеный стук собственного сердца. Однако герой номер один и вида не подал, что его барабанные перепонки сейчас находились в миллиметре от своей кончины.

— Мы сейчас же выдвигаемся в ваш аэропорт. С нами будет Леди Гора. Тебе не надо будет сажать самолёт полностью, лишь снизить его, понимаешь? Она поймает вас в воздухе и сама приземлить.

— Да! Да, я поняла, хорошо! Мы уже в кабине пилота!

— Хорошо. Проверь, точно ли самолёт в режиме автопилота. Там на контрольной панели должен…

— Я знаю! — выкрикнула Эрика, медленно забираясь в кресло капитана авиасудна. — Да, мы на автопилоте!

— Хорошо. Сейчас я передам трубку человеку, который всё тебе расскажет. Я сам мало разбираюсь в пилотировании.

— Да… Я готова.

— Алло, — тут же раздался другой мужской голос из телефона. — Меня зовут Такеши Соута. Эрика, как у тебя вообще с панелью самолёта?

— Я раньше знала, как посадить самолёт, но всё уже забылось.

— Хорошо. Тогда примерно ты знаешь, где всё расположено?

— Да, — кивнула сама себе Эрика.

— Главное помни, что всё будет хорошо. Вы в безопасности. Посмотри, пожалуйста, корректировка положения самолёта в пространстве. Помнишь, как выглядит индикатор авиагоризонта?

— Да, я смотрю прямо на него, — отозвалась Эрика, найдя глазами нужную часть панели.

 — Теперь проверь искусственный горизонт.

— Мы немного накренились влево, — чуть испуганнее, чем раньше, произнесла шатенка, потянувшись дрожащей рукой потянулась к штурвалу. — Я… я всё поправлю… Кэцуми… подержи, пожалуйста… — она протянула телефон второй рукой беловласой девушке, стоящей рядом за креслом пилота. Та понимающе приняла мобильник и приложила его к уху Эрики.

— Главное спокойно потяни штурвал вправо.

— Да-да. Я знаю… — нервно отозвалась на совет Такеши шатенка и зашептала себе под нос, накрывая штурвал руками:

 — Как же… как жетам было? Сорока-белобока… Где была? — Далёко! Печку топила… Кашку ва… варила…

Эрика немного запнулась, почувствовав, что в какой-то момент штурвал поддался хуже, чем раньше. Она было запаниковала, но тут на её плечо легла рука Эбигейл. Девушка наклонилась ближе к шатенке, и зашептала вместе с ней.

— Кашку варила, деток кормила.

— На порог скакала, деток созывала.

Наконец, самолёт выровнялся. Эрика издала какие-то очень высокие звуки, радуясь, что всё прошло замечательно и она нигде не напортачила. Сердце станцевало болезненную чечётку на рёбрах, но в целом всё было не так уж и страшно. Шатенка поспешила оповестить об этом Такеши. Он похвалил девушку и с такой же радостью оповестил о её успехе всех про-героев, сидящих вместе с ним в полицейской машине как на иголках. Всемогущий облегчённо выдохнул, Леди Гора подпрыгнула на месте, захлопав ладоши, Старатель же промолчал. Он был всё ещё немного шокирован и даже разозлён после уже окончившейся битвы Всемогущего и Один за Всех, которая мало того, что транслировалась безумными репортёрами по всей Японии, так ещё и раскрыла его истинную форму и состояние его сил.

— Мы отследили ваш маршрут, — произнёс Такеши, когда по рации с ним связался главный штаб. — Вы летите немного быстрее первоначального курса. Расчётное время прибытия — 25 минут.

— Ч-что? Разве так быстро? О Боже… — тошнота снова подкатила к горлу Эрики. Ладошка Эбигейл на её плече сжалась чуть сильнее от страха самой Айзавы. Она пыталась взять себя в руки, очень сильно пыталась, но одна маленькая победа вела к очередной малоутешительной задачке.

— Тише! Успокойся! Всё нормально! Ничего страшного!

— Я спокойна! — вскрикнула Эрика, срывая голос в накатывающей волнами истерике. — Что мне делать?

— Пора начинать снижение. Для начала, надо снизить мощность двигателей самолёта. Опускай дроссель на несколько сантиметров, пока не услышишь, что звук самолёта стал тише. Только не дёргай штурвал — самолёт сам выровняется. Но если скорость самолёта станет ниже «зелёной зоны», то немного подай дроссель вперёд.

— Да, я поняла! — снова крикнула шатенка и зашептала сама себе, бегая взглядом туда-сюда:

— Дроссель, где же дроссель?

Дроссель обнаружился там, где и должен был быть. Ухватившись за него правой рукой, девушка неумело начала опускать его. Практически онемелая рука почти не слушалась, но в конце концов Эрике удалось начать снижение. Счёт шёл на минуты.

— Мы уже в аэропорту! — оповестил её через телефон Такеши. — Леди Гора у взлётной полосы. Как только заметишь аэропорт, сразу скажи — она начнёт увеличиваться. Тебе останется лишь выровняться в нужном направлении. Я всегда на связи, так что ничего не бойся и просто слушай меня.

— Д-да. Я поняла, — промямлила Эрика. Она уже видела огни вдали, которые медленно приближались к самолёту. Ещё одна волна страха накатила на неё, пройдясь вверх от кончиков пальцев рук и ног к сердцу, больно ухнув по пути в животе. Снова подступила тошнота, шатенка накрыла рукой рот, сжимая челюсть до боли в костях.

Двенадцать минут. Десять. Восемь. Видна посадочная полоса, но Эрика забыла сказать об этом. Её начало потряхивать, посторонние звуки больше не долетали до её ушей. Эбигейл что-то кричала, Такеши тоже пытался спрашивать, разговорить шатенку. Он понял, что у девушки случилась паническая атака. Айзава сперва боялась даже коснуться к Эрике, ведь у той в руке всё ещё был дроссель, а потом сама поддалась истерике и начала её трясти. Земля всё приближалась и приближалась, оставалось меньше минуты, и тут самолёт тряхнуло. Он замер в воздухе, а перед лобовым стеклом появилось отчего-то израненной лицо Леди Горы.

— Девчонки, вы как?! — крикнула она, встревоженно уставившись на двух подростков в кабине пилота. У Эрики настолько были расширены глаза, что, казалось, они вот-вот выпадут. Эбигейл тяжело дышала, вцепившись руками в костлявое плечо шатенки.

Обе молчали, обе не совсем осознавали, что ад уже закончился.

Леди Гора опустила самолёт на взлётную полосу, всё ещё удерживая его в руках у земли, ведь шасси не были выпущены. На площадку высыпало людей в форме и про-героев. То тут то там мигали машины полицейских и скорой помощи. К воздушному судну подкатили трап, по нему взобралось несколько человек. Они открыли дверь, ведущую на верхнюю палубу.

Как только тряска закончилась, Эбигейл подскочила на месте, не желая и лишней секунды оставаться на этом проклятом Боинге. Схватив замершую на сидении пилота шатенку, она кое-как вытащила её из кабины пилота и подтянула к открывающейся двери. Не меньше десятка человек вбежали внутрь и поспешили на остальные палубы проверять состояние пассажиров. Позже выяснилось, что всех пилотов и бортпроводников заперли в багажном отделении — они тоже были усыплены.

Девушкам помогли выбраться наружу. К Эбигейл тут же подбежал Старатель, схватив ту за плечи и придирчиво осматривая.

— Ты в порядке? — пробасил он, пропустив нотки беспокойство в голос. Но девушка всё время смотрела в сторону, туда, где в нескольких метрах от неё полицейские окружили Эрику со всех сторон, практически закрывая обзор на неё.

Как только шатенка встала на твёрдую землю, так тут же свалилась сперва на колени, а затем улеглась прямо на асфальт, сворачиваясь калачиком.

— Помогите… помогите… — шептали её бледные потрескавшиеся губы. Вся кожа была почти как мел, но щеки покрыли аляповатые красные пятна. Взгляд туманен, а тело прошибла мелкая дрожь.

— Врача сюда! Скорее врача! — крикнул тот самый мужчина, который заменял им диспетчера при управлении самолётом. — НЕ СТОЙТЕ СТОЛБОМ, ИДИОТЫ!

К ним тут же подоспела женщина в белом. Несколько сотрудников скорой помощи подошли к Эбигейл и старались заставить её обратить внимание на них, но девушка не могла оторвать взгляда от маленького тельца шатенки, сжавшегося прямо на земле.

— Что с ней? Что с ней? — спрашивала Айзава. Из глаз брызнули слёзы. Она было начала подходить к скопищу полицейских и врачей, но тут на взлётную полосу буквально вылетел Сотриголова.

— Эбигейл! — проорал он, чуть ли не срывая себе голос, как только его ошалелые глаза нашли беловласку. Ему потребовалась лишь секунда, чтобы добраться до дочери и развернуть её заплаканное лицо к себе. — Кнопка, ты как? С тобой всё хорошо? Ничего не болит? Тебя тошнит? Сильно испугалась?

— Эрика… Что с Эрикой?.. — всё плакала Эбигейл, сжимая в руках деловую рубашку отца, надетую для обманной конференции.

— Кто такая Эрика? — поспешно спросил Айзава, приседая на одно колено перед девушкой и стискивая её плечи несильной хваткой. Беловласка лишь указала рукой на шатенку на земле, вокруг которой суетились врачи. — Та девушка, что была с тобой в самолёте?

— Что у Вас болит? Скажи хоть что-нибудь? — пыталась вывести на контакт уже бывшую пленницу злодеев доктор, пока мерила ей давление. — Вы слышите меня?

— Я почти не чувствую тело… Тошнит… Плохо вижу… — кое-как вертя языком, еле слышно отзывалась Эрика. — Хочу спать…

— Только не отключайтесь! Слушайте мой голос! Вам нельзя сейчас засыпать! Будьте со мной!

Доктор ужаснулась показателям прибора в руке. 220 на 140! Она подтянула к себе девушку, чувствуя, что у той поднялась температура, и уложила на свои колени. Женщина потянулась к аптечке за градусником и таблетками нитроглицерина, попутно раздавая приказы помощникам:

— НОСИЛКИ! И КАПЕЛЬНИЦУ! СКОРЕЕ! ЗДЕСЬ ТРЕБУЕТСЯ СРОЧНАЯ ГОСПИТОЛИЗАЦИЯ! И УБЕРИТЕ ЭТИХ ДОЛБАННЫХ РЕПОРТЁРОВ!!! РАЗВЕ ЗДЕСЬ ЧТО-ТО ИНТЕРЕСНОЕ?!

Все поспешили выполнять её указания. Полиция пыталась согнать наглых журналистов с камерами наперевес, пока два медбрата сломя голову не неслись туда-сюда к машине скорой помощи.

— Девушка! Девушка, Вы слышите меня?! — доктор похлопала по щекам Эрики, как только вытащила градусник. Прибор показывал 39,8. — Девушка, Вам нельзя спать, слышите! Очнитесь! СКОРЕЕ ОХЛАЖДАЮЩИЕ ПАКЕТЫ! Скажите что-нибудь! Не отключайтесь! Слушайте мой голос! Поговорите со мной!

— Что… что мне сказать?.. — выдавила из себя шатенка.

— Как Вас зовут?

— Кажется, Эрика…

— Сколько Вам лет, Эрика?

— Наверное, около шестнадцати… — пролепетала девушка, туманным взглядом уставившись куда-то в небо. Её веки медленно закрывались и открывались.

— Не отключайтесь! Эрика! — врач снова похлопала по лицу девушки. — Ваш любимый цвет?

— Белый… как снег…

Наконец прибыли те два сотрудника скорой помощи с носилками и всем, что просила начальница.

— Чрезвычайно повышенное артериальное давление. Шок. Тахикардия, — перечисляла она, укладывая охлаждающие пакеты к шее Эрики. — Подозрение на нервный срыв. Состояние критическое.

За всем этим с шоком наблюдала Эбигейл. Её тоже начало трясти, руки стали леденеть, а температура лба наоборот повысилась. Она стала шептать себе под нос одну фразу «Что с ней? Что с ней?», пытаясь сперва с места разглядеть Эрику, обзор на которую закрыли «люди в белом» и каталка, а потом решила подойти. Её тут же остановил Айзава, встав и прижав её спиной к себе.

— Ты ей ничем не поможешь, кнопка, — вкрадчиво произнёс он, стараясь достучаться до затуманенного пережитым страхом сознания девушки. — Врачи сделают всё, что могут.

— Почему так… Что с ней? Почему? — уже громче говорила Эбигейл, трясясь всё сильнее. Видя это, Старатель приказал застывшим в нерешительности рядом медработникам начинать осмотр, несмотря на сопротивление беловласки. Многие их коллеги уже доставали из самолёта начинающих приходить в себя пассажиров.

Тем временем та самая врач попыталась поднять Эрику на ноги, чтобы после уложить её на каталку, попутно продолжая прижимать один охлаждающий пакет к её шее сзади. Кое-как подволакивая под себя нижние конечности, шатенка поднялась, но тут же вырвалась из рук женщины, обессиленно рухнув обратно на асфальт. Её скрутило от сильного рвотного позыва и начало тошнит водой из организма, ведь последние два дня она употребляла только её. Сильнейшие спазмы выворачивали её наизнанку несколько долгих минут. Когда приступ закончился, санитары с лёгкостью подняли девушку на грани обморока и уложили на носилки.

— Готовьте кислородную маску! — крикнула доктор и тут услышала крики раненной птицы откуда-то сбоку. — Что там такое?!

Она обернулась назад. Два санитара стояли около Старателя и Сотриголовы. В руках последнего извивалась будто змея Эбигейл, стараясь вырваться из хватки отца и подбежать к Эрике. Она билась в истерике, как избалованный ребёнок, которому не купили конфету в воспитательных целях, но в её случае было всё гораздо хуже. Хоть состояние беловласки не было таким критичным как у Эрики, ей тоже требовалась мед помощь и госпитализация хотя бы на неделю.

— Мы справимся, сэмпай! — крикнули женщине работники больницы. Та кивнула в ответ и запрыгнула в скорую помощь, в которую уже погрузили каталку с шатенкой.

На Эрику надели подготовленную кислородную маску и начали делать кардиограмму. Линии на мониторе прибора танцевали чечётку под мотивы ирландских танцев. Ей кое-как из-за тряски установили капельницу в вену, после чего прошло немного времени и девушку накрыли тёплым одеялом. Она даже не могла поблагодарить врачей, а ведь ей действительно было неимоверно холодно.

Теперь единственное, что она различала –болезненные спазмы в животе, темноту перед глазами, адскую боль во всём теле, чьим эпицентром была голова. Кажется, Эрика приходила в себя несколько раз, даже смогла различить больничное помещение, но уже совсем скоро она бесповоротно провалилась в темноту, уже давно поджидающую свою излюбленную знакомую.

Да… здесь девушка была частым гостем.

====== Глава XXXI-XXXII. Превратности судьбы ======

— А что делать, если все вокруг ну совсем наперекосяк?

— Ну… фиг его знает! Думаю, надо на некоторое время расслабиться и просто плыть по течению.

— Для тех, кто не умеет плавать, это означает утопиться?

Олег Тищенков. «Кот»

С окончания истории нападения на летний лагерь UA, кражи двух учеников геройской академии, весьма успешной битвы с Лигой злодеев, ареста Один за Всех, раскрытия тайны Всемогущего и его последующей отставки, а также предотвращения теракта с самолётом прошло две недели. За это время в больницу, которую буквально осадили репортёры, с пострадавшими пассажирами и двумя девушками, посадившими Боинг, не пускали никого, кроме главы отдела полиции, который вёл все эти нашумевшие дела, а так же нескольких про-героев: Сотриголову, Всемогущего, директора UA и Исцеляющую девочку.

Эбигейл поправилась на третий день. Её перестали пичкать седативными и теперь восстановление шло при помощи витамин и спокойствия. Она лежала в палате VIP с телевизором, на котором ей включали только какие-то весьма стрёмные, по словам самой Айзавы, мультики и не давали волноваться от слова «вообще». Ей особо не рассказывали, что произошло после её похищения, но вскоре она уломала отца всеми возможными и невозможными способами, и тот поведал ей о пленении Бакуго, находчивости Момо с жучком, двойном спасении блондина сперва героями, затем одноклассниками, битве с Один за Всех и тайне Всемогущего. Он сам уже представал перед ней в истиной форме, но рекомендовать другом Сотриголовы, а себя назвал своим именем — Тошинори Яги. Эбигейл даже припомнила его со Спортивного фестиваля UA.

В нескольких метров по коридору больницы в палате, заставленной медицинскими приборами, лежала Эрика. Утыканная трубочками, капельницами и всевозможными датчиками, она еле дышала, подключённая к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Её организм практически отказывался выполнять свои функции, он был готов умереть, но «чёртовы врачи» вытащили девушку в момент, когда уже свет в конце тоннеля слепил ей глаза. Сейчас кардиомонитор едва пищал, было ощущение, что девушка в коме. По крайней мере, в фильмах у людей в коматозном состоянии показатели были примерно те же.

В тот самый день, когда врач шатенки только вышел из реанимации, на него тут же набросился глава полиции под руку с Всемогущим. Последнего тоже подлатали в травматологии, мужчина пересёкся со старым другом, узнал, что тот идёт к Эрике и увязался за ним.

В целом, волноваться было не о чем, о чём доктор и поспешил оповестить ожидающих. Нервный срыв у девушки всё же случился, но её организм был на редкость крепким, как и её нервы. Также было сказано, что физически Эрика поправится за несколько недель под строгим наблюдением врачей. А как обстоят дела с её психическим здоровьем рано было говорить. Врач допустил, что у неё останется травма на всю жизнь и в самолёт она навряд ли сядет когда-либо. А ещё могло диагностироваться пароноидальное поведение и даже ПТСР.

Однако не все прогнозы оправдались. Причём именно в положительном смысле. Эрика полностью пришла в себя на восьмой день, тогда же её отключили от большинства приборов, искусственно поддерживающих её жизнь. Первые дни она мало говорила, только какие-то односложные фразы. Глава полиции пытался её разговорить, но у него плохо выходило — либо он сам ничего не добивался, либо Всемогущий грозился выставить его за дверь. Эти двое часто навещали девушку, как и Сотриголова с Исцеляющей девочкой.

Зато у неё наблюдался просто дикий голод. Вся боль, по её словам, прошла, уступая место разрывающему чувству опустошённости в желудке. Её кормили часто, но маленькими порциями «пустой», но питательной еды. Давали травяные настои для укрепления пошатнувшейся нервной системы и ставили несколько разных капельниц, что было небольшой проблемой. Несколько раз Эрика выдёргивала иглу из вены, делая это скорее неосознанно, чем преднамеренно. Это врачи называли небольшим ПТСР, являющимся результатом пыток от Тоги Химико.

К слову о ней. После первого детального осмотра пациентки, в течении которого одной медсестре стало настолько плохо, что она упала в обморок и ей потребовался нашатырь, лечащий врач настойчиво вызвал к себе Цукаучи. Тот прихватил Всемогущего, а тот — Сотриголову. Как только все трое зашли в кабинет доктора, мужчина с ужасом рассказал им о результатах обследования. Помимо удалённого хирургически жучка, который вживила Тога девушке под кожу в районе сгиба левого локтя, на теле Эрики было обнаружено множество ранений. Не считая одной огромной фиолетовой гематомы, покрывающей весь живот, у неё были исполосованные бёдра шрамами от резаных ран, число которых врач даже считать не пытался, и это были лишь цветочки. Вся спина была в заживших ожогах, зарубцевавшихся и плоских разрезов кожи и мышц, были также следы от затушенных прямо на девичье теле бычков сигарет. Между лопатками порезы составляли слово «余計な» (с яп. «лишняя», «ненужная», здесь в контексте оттенок такой: «отброс», «мусор»). Руки пострадали только до локтей, но не сильно. Выше груди был лишь только один порез — прямой, параллельно повторяющий линию под левой ключице. Спереди отметин вообще почти не было, изувечен был только район рёбер. Завершал картину почти затянувшийся шрам на щеке.

— От скольких удастся избавиться? — спросил тогда Сотриголова, зная, что в этой больнице работает врач с очень интересной причудой, помогающей именно в таких случаях.

— Думаю, что полностью исчезнет только треть, — хмуро отвечал доктор. — Некоторые рубцы станут плоскими, остальные мы аккуратно поправим хирургически. Боюсь у этой девушки будет больше психологических травм, чем я ожидал. Откуда она?

Мужчины не ответили. Они сами не знали, кто она и что она. Допросы запрещали, а без них узнать что-либо было просто невозможно.

Итак, спустя две недели, когда пыл репортёров поутих и большинство из них даже отказались от навязчивой мысли пробраться внутрь больницы под видом больных, сюда вновь пришли Всемогущий, Цукаучи и Сотриголова. Вчера вечером лечащий врач Эрики оповестил их о том, что психологически девушка способна отвечать на их вопросы.

Мужчин сразу провели в палату шатенки: она стояла у окна, держа одной рукой капельницу в руке. За ней пристально наблюдала медсестра, чтобы девушка, не дай Бог, снова не дёрнула иглу из вены. Когда дверь в палату открылась, Эрика немного удивлённо обернулась, а потом и слабо улыбнулась часто навещающим её людям. Сотрудницу больницы сразу попросили удалиться, и та покорно вышла в коридор, объявив, что вернётся через полчаса сменить раствор в капельнице.

— Добрый день, юная Эрика, — улыбнулся девушке Всемогущий, усаживаясь на стул около стола. На него тут же поставил пакет с фруктами Цукаучи — он любил угощать шатенку и смотреть на её благодарную моську.

— С вами, джентльмены, каждый день добрый, — она улыбнулась и подошла к мужчинам ближе.

— Мы принесли тебе мандарины, клубнику, груши, манго и бананы, — отчитался детектив. Шатенка смущённо кивнула.

— Спасибо большое, но не надо было…

— Ещё как надо. Ты на скелета похожа, — флегматично ответил Айзава — он стоял около Всемогущего, сложив руки на груди и опёршись о стену.

— Присаживайся, — попросил Тошинори указав на стул напротив себя, но Эрика отказалась.

— Я лучше постою. Не могу уже сидеть и лежать — мышцы сводит.

— Эрика, мы к тебе сегодня по делу, — Цукаучи решил, что пришло время направить разговор в нужное русло. — Мы получили разрешение от Куросаки-сенсея на разговор с тобой.

— Допрос, то есть? — усмехнулась Эрика попытке мужчины завуалировать слово.

— Да. Он самый, — Цукаучи кивнул.

— Я готова… — почти уверенно произнесла девушка, но потом, обдумав, тихо добавила:

— Наверное…

— Хорошо. Тогда начнём с простого.

Мужчина достал из своей сумки диктофон и блокнот с ручкой. Положив записывающее устройство на стол, он включил его, после чего взял в руки письменную принадлежность и занёс её над чистым листом, приготавливаясь записывать самое важное.

— Назови своё полное имя.

— Я не помню своего имени.

— А как же Эрика? — изумился Цукаучи, переглянувшись с Всемогущим.

— Это имя дала мне Эбигейл. На самом деле меня называют подопытная ARI.K-1. Это мой личный номер, чтобы исследователи не запутались среди подопытных. Нас было очень много.

— Угу, — кивнул детектив, что-то чёркая в тетради. — Расскажи больше об этом. И о себе. Как ты попала к этим исследователям и в Злодейскую лигу.

— Хорошо. Я родилась 20 октября в Великобритании в зоопарке Ковентри. Это город на востоке английского графства Уэст-Мидлендс.

— В зоопарке? — переспросил Цукаучи. Эрика кивнула.

— На самом деле я карликовая игрунка, то есть — была ею. Обезьянка такая из семейства приматов. Я была довольно крупной особью, поэтому пользовалась популярностью в определённых кругах. С самого рождения я обладала причудой суперинтеллект. Такой, кажется, пользуется действующий директор академии UA.

На эту фразу учителя академии кивнули. Девушка продолжила:

— На сколько я помню, мне говорили, что я и Эбигейл сверстники. Где-то через год меня изъяли из моего вольера и отняли от семьи. Меня купил своему ребёнку какой-то толстосум. Но пацан быстро наигрался со мной, и я стала ему неинтересна. В то время я была развита на уровне четвероклассника и часто его оскорбляла, кажется. Потом меня покупали и снова продавали. В итоге я попала к каким-то живодёрам. Эти люди хотели спустить с меня шкуру в прямом смысле — им заказали сделать из карликовой игрунки шубу кукле Барби дочери очередного богатея. Я много их знала. Но всё обошлось — меня выкупил Джонатан Свон для Эбигейл. Ей было пять, когда он познакомил нас. Милосердная и милая девочка, очень доверчивая. Я за это её постоянно ругала. Вообще, я была той ещё занозой и вечно во всё влезала и со всеми спорила. Но Эбигейл лишь веселилась, да и дальше угроз от Джонатана о том, что он отвезёт меня куда-нибудь на Амазонку и бросит к крокодилам, не заходили конфликты. Я даже пыталась Мизуки насолить — у нас была своя холодная война, но она знала, как нужно мстить маленьким зарвавшимся обезьянкам.

Эрика усмехнулась, сначала смаргивая, а потом быстро смахивая ладошкой слезу с щеки. Вспоминать было не больно — больно было осознавать, что больше то время не вернуть.

Мужчины в палате пристально смотрели на девушку, а внимательнее всех её слушал Айзава. Шатенка рассказывала о тех временах, когда и он, и Сущий Мик, да вообще все потеряли контакт с его наилюбимейшим учителем и наставником.

— Своны всегда были ко мне добра, воспринимали меня как члена семьи. Поэтому я пронесла воспоминания о них через всю жизнь, выжигая из памяти собственное имя, чтобы не забыть их. Мы часто путешествовали с Эбигейл и её отцом — он был пилотом самолёта и возил нас по миру. Чаще всего мы летали в Англию — на его родину. Эбигейл даже стала считать её своей родиной, хотя родилась в Японии. Мизуки-сан очень ревновала её к другой стране.

Эрика снова усмехнулась и тут вдруг потянулась к игле в своей руке. Цукаучи очень суетливо и резко наклонился к ней, схватив за ладошку и отведя ту в сторону. Шатенка сперва непонимающе посмотрела на него, потом на их руки, а потом до неё дошло, что сейчас произошло.

— Извините… Я не контролирую это.

— Всё в порядке, — улыбнулся детектив вместе со Всемогущим. — Продолжай, пожалуйста.

— Да… В день, когда случилось… то, что случилось, я сбежала. Я хотела побыстрее добраться до больницы, где наблюдалась в то время Эбигейл, и оттуда позвонить в полицию. Но, во-первых, как оказалось позже, Эбигейл сбежала из собственной палаты. В ночь убийства она была в доме, в шкафу в нашей комнате. Её не нашли. А меня поймали приспешники Все за Одного — я даже не смогла покинуть пределы нашего двора. Меня присвоили себе учёные, работающие на Все за Одного. Я стала одной из двух тысяч триста семидесяти шести подопытных в первом корпусе. Тогда вовсю шли опыты по созданию Ному. Они плохо получались, учёные пытались скрещивать различные причуды, но никак не могли добиться истинно хороших результатов. Во мне скрестили сперва «Метаморфозу» — причуду, способную сделать из меня человека. Потом ввели какой-то наркотик, блокирующий причуду в том её состоянии, в котором она находилось в момент его введение, и уже так экспериментировали надо мной. От подопытного AGI.E-8 в меня пересадили «Сверхдедукцию». Этот парень был каким-то успешным детективом, его даже называли в своих кругах Шерлоком Холмсом. Так его, к слову, звали и сотрудники лаборатории. Только «Сверхдедукция» не работала, если в головёшке относительно пусто. Меня стали накачивать знаниями, а потом Все за Одного приказал забить на это, а то возникала вероятность, что из-за большого ума я могу сбежать. Я, кстати, пыталась. Но меня поймали. Тогда я ещё запоминала, сколько дней прошло со дня нападения на семью Свон. И надеялась, что Эбигейл вспомнит обо мне и начнёт искать. А потом надеялась, что не вспомнит — иначе она тоже могла попасть в от ад.

Эрика замолчала, смотря куда-то в пол. На её лицо легла тень, а глаза подёрнулись туманной дымков воспоминаний о бесконечных экспериментах.

— В основном мне стали скрещивать какие-то поддерживающие и не придающие особой силы причуды. Устойчивость к некоторым ядам и химикатам, супернюх, инфракрасное зрение, гипнотическое пение, вводящее людей в транс. Для работы улучшения последней причуды мне пересадили голосовые связки и мой голос изменился с мужиковатого, на жалобный писк котёнка. Максимальное время действия причуды изменилась с трёх минут на пятнадцать. Этим учёные раз и навсегда доказали, что физическое состояние тела влияет на силу действия квирка.

— Квирка? — переспросил Всемогущий. Шатенка усмехнулась своим мыслям, но потом пояснила:

— Квирк… Так называют причуды в своих кругах учёные из корпуса A, где находились мы — их подопытные.

Девушка помолчала с пять секунд, и опять заговорила:

— Быстрое, но не бесконечное самовосстановление разрушенных клеток продлило мою обезьянью продолжительность жизни. По прогнозам докторов сейчас она составляет 80-90 лет. Эта способность буквально развязывала моим мучителям руки — они ставили на мне самые изощрённые эксперименты, зная, что так просто я не загнусь. Последнюю причуды, пересаженную в меня, называли «Феромоны». В сущности её действие такое же, как у названия. Я могу выделять концентрат феромонов в воздух, вызывая голод, тревогу или сильное возбуждение, а также кратковременную влюблённость у противоположного пола. В данном случае — у мужского. На животных это тоже работает, но я опасалась использовать причуду на них. С помощью этого квирка мне удалось сбежать из лаборатории в свой самый последний побег. Но Все за Одного меня выследил и пленил снова, однако больше опыты на мне не ставили. Я стала ненужной. У меня снова забрали большинство причуд и отдали Химико Тоге, чтобы она отрабатывала на мне свои навыки маньячки и эксперта по пыткам. Все за Одного так же снабжал её наркотиком, тем самым, который блокирует причуду в том виде, в котором застал. Тога часто использовала его и на других своих жертвах.

А потом были бесконечные пытки. Я стала многое забывать из прошлого, того прошлого, что было связано с лабораторией — лица учёных, их имена, повадки, голоса. В моей памяти не осталось ничего. Я даже не помню, как устроен корпус A. Боль преследовала меня долгие годы, и я спасалась от неё лишь в своих воспоминаниях о жизни с семьёй Свон. О Джонатане, о Мизуки, о Кэцуми… то есть об Эбигейл. Это как… как отвлечение. Попытка сбежать от агонии. В какой-то момент я почувствовала, что теряю свою личность, саму себя. И тогда я прекратила это. Я не хотела превратиться в куклу, которой пыталась меня сделать Тога.

Эрика замолчала, подняв взгляд на Цукаучи. Она говорила «Спрашивайте, ведь мне нечего больше сказать». Детектив перечитывал сделанные записи, а вот Айзава вдруг подал голос:

— Что случилось на той недели, когда ты сбежала от Лиги Злодеев?

— Ничего такого, что могло бы показаться идеальным планом побега. Тога должна была покинуть убежище злодеев на несколько дней, и тогда она поручила Даби колоть мне ежедневную порцию наркотиков. А тот забил на это, потому как не любил особо возиться со мной, — девушка не стала говорить, что злодей просто-напросто жалел её и хотел, чтобы она сбежала сама. Поэтому он и не стал выполнять практически приказ от Химико. — В общем, как только я поняла, что моя причуда работает, то использовала феромоны и сбежала. Но немного не рассчитала последствий. В течение нескольких лет мне кололись разные наркотики, но за дозой всегда строго следили и не позволяли в накапливаться ядам в моём организме — мне кололи ещё и что-то типа противоядия. Четыре дня — наркотик, а пятый — противоядие, чтобы вывести его. Тогда мне противоядие не вкололи и у меня началась ломка. Мне тошнило, штормило, тело бил озноб. Люди на улице со страхом оборачивались на меня, думая, что я наркоманка. Какой-то парень помог мне, я не помню его имени, правда. Я тогда упала в парке в обморок, а он принёс меня к себе домой, дал принять ванную, накормил и вещами поделился. Я сбежала из его квартиры, как только он уснул — не хотела, чтобы Лига злодеев в случае чего убила его. А потом вернулась в парк и там встретила ваших учеников. А дальше вы знаете.

— Ясно, — Цукаучи встал, закрывая блокнот и выключая диктофон. — Этого достаточно. Я обговорю всё это с начальством. Хорошо дня, милая.

Детектив попрощался с девушкой и про-героями, после чего покинул палату, направившись обратно в участок. Эрика взъерошила волосы, почесала кожу головы, а потом посмотрела на Сотриголову.

— Как там Эбигейл?

— Её сегодня выписывают, — покорно отвечал Сотриголова. — Все показатели в норме. Говорят, что она будет смертельно бояться перелётов, но больше ничего такого страшного.

— Прекрасно, — девушка улыбнулась, опустив взгляд и посмотрев на руку. Игла в вене всё ещё сильно напрягала её, она помнила, как Тога нарочно попыталась сломать иглу от капельницы с наркотиком прямо тогда, когда она была поставлена шатенке. И даже если исключить смертельный страх Эрики в тот момент, было ещё много эпизодов, связанных с тонкими металлическими остроконечными инструментами.

Всемогущий был готов в любой момент дёрнуться и остановить руки девушки, но та и сама сдержалась, стойко отведя глаза в другую сторону. Ладошка, держащаяся за капельницу, сжалась до побеления, но потом расслабилась. Эрика тяжело вдохнула воздух и выдохнула.

— Как остальные ученики? Я слышала, что нападение на летний лагерь нанесло огромный урон детям и UA в частности.

— Никто из детей сильно не пострадал, — ответил Тошинори. — Те, кто получили ранения, уже полностью оправились. Они даже пошли спасать тебя и Бакуго, рассчитывая, что вы находитесь в одном месте. Их помощь была действительно неоценима, хоть они и нарушили прямой приказ от их учителей.

— Думаю, вы их уже наказали, — усмехнулась Эрика. Всемогущий кивнул, тоже растягивая губы в довольной улыбке.

— Куда без этого?

— А как вы… как получилось так, что вы дозвонились на телефон неизвестного пассажира Боинга? — задала давно волнующий её вопрос Эрика. У неё было несколько предположений, но все они были лишь эфемерными и пока что не подтверждёнными.

— Твоя версия? — спросил вдруг Сотриголова. — Попробуй использовать свой интеллект и дедукцию.

— Моя дедукция подсказывает мне, что вы человек, который очень плохо высыпается, не любите выделяться и светиться в новостях, предпочитаете задания под прикрытием. Недавно вы перенесли тяжёлое ранение, из-за чего ваша сила сократила время действия, и Вы чувствуете себя не таким уверенным в бою, как раньше. Вы тот тип человека, который готов рискнуть собой. Ваши методы обучения наверняка граничат с жестокостью, и Вы не щадите своих воспитанников. Вы высказываете собственные убеждения открыто и прямо, или молчите в особых случаях, предпочитая не вводить в заблуждение собеседника ложью или лестью. Не смотря на свою апатичность, Вы искренны в чувствах к своим ученикам и стараетесь стать для них хорошим наставником. Смею предположить, что такие качества Вам привил кто-то из Ваших учителей, кого Вы очень сильно уважаете. Вы долгое время жили один, и теперь, когда у Вас есть та, о ком надо много заботиться и уделять большое количество внимания, Вы находитесь в растерянности и пока решили пустить всё на самотёк. Наверняка в Вашей комнате мало мебели. У Вас так же есть кот, довольно крупная особь белого цвета. Вы не курите и не пьёте. И Вы любите видео игры. Вот что подсказывает мне моя дедукция.

«Да она его как открытую книгу прочитала…» — пронеслось в голове у сконфуженного Всемогущего. Айзава выглядел примерно так же: он смотрел на девушку так, словно бы его мама спалила за каким-нибудь неприличным занятием.

— Мы это… телефон мы взяли… у Все за Одного. Там был только один номер. Он сказал это что-то типа «это награда за старание»… — пробормотал Всемогущий, гадая, что эта девушка узнала поняла о нём с помощью своей причуды.

— Понятно… — как-то даже расстроено произнесла Эрика. — Я думала о записке с номером в кармане Шигараки или типа того. Эта была моя вторая версия после «набирали наугад до посинения», — она хихикнула, ясным взглядом больших шоколадных глаз посмотрев на мужчин. — Но могли ещё и позвонить в авиакомпанию, заявить об угоне самолёта и запросить у них номера пассажиров.

— Ух… это как-то… я даже не подумал о таком варианте, — снова пробормотал Всемогущий.

— Просто об угоне никто и не сообщал, — Айзава как-то очень флегматично это произнёс. Эрика понимающе кивнула.

Они поговорили ещё несколько минут, после чего пришла медсестра со сменным раствором для капельницы. Она даже попросила героев остаться и подержать Эрику — она хоть и была сейчас очень слаба, но хотелось на сто процентов исключить вариант развития событий, где она непроизвольно ударяет работницу больницы за то, что та вводит ей иглу в вену. Сотриголова с радостью помог, удерживая девушку со спины так, что та и двинуться не могла в его железной хватке. Когда дело было сделано, герои попрощались с девушкой и направились в палату к Эбигейл, которая уже вся как на иголках ожидала своей выписки.

Эрика осталась вновь с медсестрой, но чувствовала, как одиночество наполняет её сердце мерзкими липкими щупальцами цепляясь за бедный орган. Девушка вновь подошла к окну в надежде увидеть там уже знакомую макушку блондинистых растрёпанных волос и поймать на себе взгляд алых глаз.

Кто же знал, что сейчас этот взгляд гневно направлен на классного руководителя, спустившегося на первый этаж больницы.

— Почему нам нельзя навестить их?! — орал он на всё мед. учреждение, пока Айзава тяжело вздыхал.

— Это приказ полиции. К Эрике запрещено приближаться всем, кто не получил на это разрешение. Ты же знаешь, что сейчас твориться в СМИ.

— Да клал я хер на эти СМИ! Они вообще охренели! Из какой-то херни сделали ещё большую херь!

— Ну правда, учитель, — подала голос Момо. Она пришла в больницу вместе с Бакуго, как и все, кто был в тот самый день в парке: Мидория, Киришима, Тодороки. — Она ведь… она ведь столько жизней спасла! И чуть сама не погибла! Почему журналисты вывернули всё наперекосяк?

— Понимаете ли, дети… — вздохнул Шота, пытаясь придумать, как объяснить наиболее доходчиво всю ситуацию. — Никто ничего точного об этой девушке не знает. Даже её имя подделка — его дала ей кнопка. Вы видели события того дня своими глазами, видели похищение, но для народных масс, взбаламутившихся последними событиями, показаний детей будет недостаточно. Вероятность того, что Эрика замешана в якобы подставном Лигой теракте на самолёте с целью внедрить своего агента в мир героев, не нулевая. А, значит, что приверженцев этой теории будет становиться всё больше и больше. И неважно, что вы верите в её невинность и благие намерения. Сейчас нам надо доказать людям, что Эрика не представляет угрозы обществу и является лишь жертвой Лиги Злодеев.

Тут к Сотриголове подошла какая-то гражданская. Её лицо было почему-то заплаканное, но сама она улыбалась. В руках у неё была большая корзинка с фруктами и мягкими игрушками. Ей было очень тяжело, но она держала её изо всех сил.

— Извините, вы ведь про-герой Сотриголова? — спросила женщина у Айзавы. Тот кивнул. — Мне тут сказали, что к той девушке из самолёта не пускают. Говорят, что подарки можно передавать только через Всемогущего или Вас.

— Вас не обманули, мадам.

Гражданская широко улыбнулась, протягивая корзинку Шоте. Тот покорно её принял.

 — Может, что-нибудь передать ей?

— Д-да, конечно. Передайте ей, что я бесконечно благодарна за её мужество и силу воли. Далеко не каждый на её месте способен бы был взять на себя ответственность за целый Боинг и попытаться спасти пассажиров. Я не могу представить себе, что чувствовала она в тот момент… — женщина всхлипнула, поджав руки к груди и потупив взгляд. — На том борту был мой сын и внук. Когда они пришли в себя в больнице… когда сынок узнал, что произошло, он не разговаривал целых два дня. Он всё молчал и смотрел новости, где показывали то, что случилось после приземления самолёта. Девушку ведь сразу же госпитализировали. Сказали, что она чуть не умерла прямо в скорой помощи. Тогда сынок сказал… Сказал: «Знаешь мама. Я никогда не стану достойным и ногтя этой маленькой скрючившейся на асфальте девушки». Передайте ей, что всё что раздувают СМИ — это никак не должно её задевать. Все, кто был на этом самолёте, все их родственники и друзья знают, что в тот день она спасла не только четыре сотни пассажиров — она спасла всё общество Японии и мира от раскола.

— Я обязательно передам ей Ваши слова, — Айзава улыбнулся, кивая гражданской. — Я уверен, они много будут значить для неё.

— С-спасибо… и вот ещё… — женщина, обтерев лицо от слёз, закопошилась в своей сумке, откуда достала конверт. — Это написал Кёя. Мой внук.

— Могу ли я прочесть?

— Да, конечно. Если таковы правила…

Айзава кивнул и развернул письмо.

«Тётенька!

Мне сказали, что я не могу с Вами увидеться, но могу написать письмо! Очень надеюсь, что Вы прочитаете его!

Я хотел сказать Вам огромное спасибо! Вы спасли меня, и папу, и всех на самолёте! Вы такая бесстрашная и сильная, прямо как Всемогущий! Вы мой кумир! Поправляйтесь скорее, тётенька! Я Вас очень люблю! Когда я вырасту, я хочу стать героем, таким как Вы!

Я надеюсь, что с Вами всё в порядке. Слушайтесь пожалуйста врачей и выполняйте всё, что они вам говорят. Таблетки хоть и невкусные, но они полезные. Меня они за три дня лечат всегда! А если не слушаться — можно не выздороветь. А я хочу, чтобы Вы были здоровы, тётенька! Выздоравливайте скорее! Я Вас сильно-сильно люблю! Приходите к нам в гости!

Кёя»

Мужчина молчал, хотя все строчки уже были прочитаны дважды. Прошла где-то минута, женщина забеспокоилась о том, что в письме может быть что-то не очень хорошее и попросила его прочесть, ведь она не смотрела его дома. Но Айзава покачал головой и сказал, что всё в порядке, покорно передавая листок даме. Женщина снова заплакала, ещё на середине простенького послания пятилетнего ребёнка для своего героя.

Шота вновь забрал письмо и положил его в корзинку в лапы плюшевой обезьянки. После этого, гражданская распрощалась с ним и юными героями и ушла восвояси.

— Они часто сюда ходят, — сказал мужчина ученикам, ставя корзинку на ближайший столик. — Времени прошло достаточно, а люди всё ломятся в больницу, чтобы передать свою благодарность. Даже те, кто никак не был связан с пассажирами на Боинге. В больнице пришлось выделить отдельную палату для подарков. И у нас дома тоже место закончилось для всего этого плюшевого нечто. Эбигейл просто в восторге от этих игрушек, которые ей носят изо дня в день.

— А Вы… Вы ведь верите в её невиновность, учитель? — спросил Киришима, подходя к классному руководителю на несколько шагов. Тот смерил его долгим взглядом, потом осмотрел выражения лиц каждого своего ученика, которые ждали его ответа, как манну небесную, и, наконец, заговорил:

— К сожалению, в данной ситуации неважно даже то, во что верим мы — про-герои — и лично я. Сейчас я должен обеспечить безопасность вас — своих учеников — и этой девушки, в частности. Могу лишь пообещать вам, что я сделаю всё возможное, чтобы власти и полиция не сочли её угрозой обществу.

— И что нам теперь — сидеть и ждать, пока наши милостивые власти снизойдут до решения?! — Бакуго бомбило так, что он готов был подорвать уже хоть что-нибудь. Вокруг него в воздухе вились искры и небольшие взрывы. — Она спасла меня дважды. Трижды пожертвовала собой, не думая и минуты! Вы ведь видели? Видели те синяки на ней? Это из-за меня! Я не смог её защитить, лишь подставил под удар! Эта долбанутая Тога избила её ногами на моих глазах за то, что Шигараки использовал её, чтобы утихомирить меня и связать! И после этого есть какие-то сомнения в её намерениях защитить пассажиров того проклятого Боинга?!

class="book">— Я вот о чём сейчас подумал, Бакуго. Раз дела обстоят так, то ты можешь дать показания по этому делу. Наверняка власти рассмотрят их и примут к сведению. Я поговорю с Цукаучи, если ты готов, конечно.

— Конечно, готов! — крикнул парень, шокируя нескольких одноклассников. Один Тодороки не удивился его намерениям и словам. Эрика слишком глубоко засела в его подростковом, впечатлительном и ещё не полностью сформировавшемся сердце. — Да я готов руку отдать, если это поможет ей!

— Думаю, твоя рука ей сейчас без надобности, — Айзава помолчал, а потом вдруг сказал, направившись к посту главной медсестры отделения:

— У меня другая мысль.

====== Глава XXXIII. Её спасение ======

Комментарий к Глава

XXXIII

. Её спасение предупреждение: оос головного мозга и розовые сопли во второй части, но это подростки, им можно

— Ты спас мне жизнь.

— Когда?

— Сейчас. И каждый день, что я с тобой…

«Время», 2011

Айзава взял у сотрудницы больницы номер медсестры, которая сейчас следит за Эрикой в палате. После этого он предложил подросткам выйти из здания и пройти за ним по аллее вокруг. Ребята с учителем остановились прямо под теми окнами, где на четвёртом этаже находилась палата шатенки.

Шота набрал нужный номер и попросил сотрудницу больницы передать трубку Эрики. Девушку уже было видно с земли — она сидела с закрытыми глазами на подоконнике у открытого окна, рядом стояла капельница. Тут же возле возникла медсестра, потрогала её за плечо, а когда девушка вопросительно посмотрела на неё, дала ей трубку, что-то сказала и потом пальцем показала вниз на небольшую компанию учеников из UA во главе с классным руководителем. Эрика буквально на месте подскочила, с ярым энтузиазмом беря служебный мобильник из рук медсестры и поднесла его к уху, перевешиваясь через окно чуть ли не на половину.

— Эрика, тут с тобой поговорить хотят, — сказал Айзава, после того, как шатенка немного громче чем надо произнесла «Алло!». Мужчина подозвал жестом Бакуго и передал ему телефон, с видом мол «говори, раз так хотел».

— Эммм… — парень немного смутился, поднося трубку к уху. — Привет, мелочь…

— Привет, Кацуки, — радостно отозвалась девушка. Её хорошее настроение можно было пощупать даже под окнами на аллее — настолько оно поднялось и увеличилось в размерах. — Я очень рада слышать тебя.

— Как ты вообще? — всё ещё сконфужено спрашивал парень дежурные вопросы.

— Да всё в порядке. На меня больница уже меньше тратит лекарства. Они даже не успевают заканчиваться!

— Раз ты шутишь, значит и вправду всё уже гораздо лучше, — Бакуго непроизвольно растянул губы в усмешке, даже не сквозившей злобой. Мидория заинтересованно посмотрел на него, но тот тут же ответил таким злобным взглядом, что парень пискнул от страха и неожиданности.

— Всё стало ещё прекраснее, когда я увидела тебя, — ответила Эрика. — Я очень волновалась. Прости, что так подставила тогда. Я думала, что мне удастся помочь тебе выбраться. Ты не сильно пострадал?

Тут-то Кацуки и накрыло. Он всеми силами старался пережить тройной позор и крах как героя, ведь, мало того, что он ни черта не помог Эрике и не смог ещё защитить, так и своим бездумным рвением принёс много неприятности UA и буквально своими руками уничтожил карьеру Всемогущего, который теперь ушёл в отставку из-за того, что лишился сил, опять-таки, по его — Бакуго — вине.

— Дура, что ли?! — вскипел он, срываясь на свои обычные ругательства. — О себе волнуйся! Как я могу пострадать, я герой вообще-то! Это ты жертва!

— Бакуго, не кричи так! — пристыдила одноклассника Момо, попытавшись забрать у него телефон. — Ты её расстраиваешь. Не обращай на него внимание! — помахав рукой Эрике, крикнула Яойорозу в трубку, которую парень так и не уступил ей, чем оглушила самого Кацуки.

Шатенка и вправду выглядела понуро. Бакуго осознал свою вину, поэтому сразу же, как отогнал надоедливую брюнетку, сбито и сконфуженно пробормотал.

— Прости… я вспылил… больше не повторится…

— Он что… извинился только-что? — спросил Мидория у Киришимы и Тодороки. Последний пожал плечами, а вот Эйджиро отрицательно покачал головой.

— Не-е. Нам явно показалось.

— Массовая галлюцинация, — поддерживающе кивнула Момо. Бакуго лишь зыркнул в их сторону нехорошим взглядом из-под плеча.

— Ничего страшного, — говорила, а скорее пела Эрика тем временем в телефон. — Ты прав. Просто не могу отделаться от мысли, что с тобой могло что-нибудь случиться. На свою жизнь мне уже давно всё равно. То есть, так было, пока ты меня не спас.

— Когда я тебя спас?

— Когда протянул мне руку…

Бакуго замолчал, не совсем соглашаясь со словами девушки. Он решил ничего не отвечать на её непонятную сентиментальность, ведь боялся снова нагрубить. Девушка же решила дополнить свою фразу, ведь сейчас ей молчать не хотелось.

— Знаешь… пока я была у Тоги… — Кацуки скривился в момент, когда Эрика упомянула эту блондинку, но стоически промолчал, даже не матюгнувшись, — я много думала о своём будущем и о том, что меня ждёт. Времени у меня было достаточно. Вот что я думала. Могу ли я… Должна ли я пытаться продолжать жить? Или мне дозволено лишь вечность прозябать во тьме в ожидании кончины? Пошлёт ли мне вселенная того, кто сможет меня спасти? Кто посмотрит на меня без предубеждения? Кто поймёт меня? Кто протянет мне руку? И смогу ли я… смогу ли я дотянутся до неё?

Девушка замолчала, пытаясь справиться с давящим ощущением в груди, возникшем, пока она вспоминала дни и ночи в подвале пыток Химико. Бакуго спрятал лицо от одноклассников за чёлкой и с мрачным видом смотрел себе под ноги, всего на миг дрогнувшей рукой прижимая телефон к уху.

— И вот я получила ответ. Оказывается, дело было не в том, смогу ли я дотянутся. Ты подал мне руку и заставил меня хотеть протянуть в ответ свою. Вот что было главное. Ты как маяк, который неожиданно озарил весь тот мрак, в котором я жила даже не знаю точно сколько лет. Ты можешь быть не согласен с моими мыслями и словами, но я всё равно буду благодарить небеса каждый день за то, что в тогда, в парке, вместе с Кэцуми я повстречала и тебя.

Кацуки ничего не ответил. Чувствуя, что разговор грозить закончиться, девушка сменила тему, вдруг прикрыв рукой лицо от медсестры и зашептав в телефон:

— Если честно, мне немножко страшно…

После этих слов парень встрепенулся и вопросительно посмотрел на девушку в окне. Та свесилась чуть ниже, интуитивно пытаясь быть хоть на миллиметр ближе к блондину.

— В меня каждый день колют по три капельницы. Уже все руки в синяках! Я пытаюсь их вытащить, но меня по ладоням бьют, представляешь! Это точно какой-то заговор. Врачи говорят, это ПТСР, но они явно что-то замышляют за моей спиной!

— Ты видимо и вправду немного пришибленная, мелочь, — хмыкнул Бакуго совсем необидно. Эрика широко улыбнулась, гордо подбоченившись.

— Почему же это «видимо»? Я совершенно точно, бесповоротно и беспросветно сумасшедшая. Будто могло быть иначе! И вообще, только глупец нуждается в порядке, гений…

— Гений господствует в хаосе, — закончил за девушку Кацуки, едва ли не обречённо кивая. — Да-да, я знаю. Это Эйнштейн сказал.

— Ещё и умный… — восхищённо протянула Эрика, хихикнув как маленькая девочка, решившая соблазнить прохожих своей няшностью. Бакуго снова хмыкнул от этой резкой смены настроения девушки.

Тут Айзава сказал, что им уже пора уходить. Кацуки понимающе кивнул учителю и снова повернулся к шатенке.

— Наш не совсем приватный сеанс заканчивается.

— А где можно продлить? — всё так же со смешинками в голосе спросила Эрика, подпирая рукой живот, чтобы угол подоконника не так сильно давил в него.

— У вас тут в больнице контролёр не сговорчивый.

— Какая жалость!

— Не скучай, мелочь.

— И ты тоже, Кацуки…

Эбигейл тихо сидела в палате, ожидая, пока за ней наконец придёт отец. Она давно уже хотела сбежать из плена этих светло-мятных стен. Находиться в больнице было невыносимо, ей хотелось домой. А дома она уже так давно не была. Всё равно её к Эрике не пускают. Вообще никого не пускают. А почему к ней тоже запрещено ходить?

Раздражённо выдохнув, девушка встала с кровати и нервно поправила складки одеяла. Походила туда-сюда, злобно повздыхала и снова села на место. Тут за её спиной наконец-то открылась дверь. Айзава подскочила на место, готовясь накинуться на отца с кулаками, но в палату зашёл совсем не он. Выражение лица беловласки изменилось с враждебного на фанатично-воодушевлённое, и она буквально пролетела через всю палату в объятия долгожданного посетителя.

— Рамбутанчик, я так скучала! — проныла она, зацеловывая глаза парня больше и дольше, чем было принято ранее. Шото элементарно посмотреть на девушку не успел, как его тут же задушили в объятиях. — Телефон никогда-никогда мне не заменит тебя!!!

— У меня бы возникли серьёзные вопросы, если бы это было не так, — хмыкнул Тодороки, подхватывая девушку, повисшую на нём как обезьянка на пальме, за талию и левое бедро. — Ты сильно похудела, — не очень радостно заметил он. Девушка обрадовалась тому, что возник повод пожаловаться на слишком жестоких врачей и больничный режим.

— Вот именно! Меня кормили всякой ерундой по типу бульонов и травы, как будто я какой-то кролик!

— Ты скорее мокрый взъерошенный воробушек… — почти флегматично произнёс парень, но его лёгкая улыбка сдавала его с потрохами. Эбигейл обиженно поджала губы, и Шото тут же чмокнул её в них. К его удивлению, девушка даже не стала на него кричать за это — лишь слегка покраснела и отвела застенчивый взгляд. — Ух ты, я чего-то не знаю? Это с каких пор мы так спокойно реагируем на мои «всякие непристойности»? — насмешливо протянул парень, особенно сделав ударение на последних двух словах, припоминая, как Эбигейл отчитала его за то, что он поцеловал её в парке на людях в щёку.

— Ну я… я тут подумала на досуге… ну, мне наверное делать нечего было… — Эбигейл прижала основание ладони к губам, всё ещё смущаясь смотреть на Шото.

— Та-ак, — протянул парень, скользнув ладонями с талии и бедра под ягодицы девушки и немного сместив её на себе для удобства. Айзава ещё больше покраснела, крепче ухватившись за его шею правой рукой. Ей потребовались все моральные силы, чтобы не попросить Тодороки убрать его ладонь в другое, менее компрометирующее место. — И о чём же ты подумала?

— О том… о том что… — Эбигейл лицом чувствовала, как кровь приливает к щекам. Она осторожно посмотрела на прищуренный взгляд вроде как холодного выражения лица парня, в котором вопреки его стараниями плескались смешинки, танцуя с чертятами. — О том, что… нехорошо, наверное, с моей стороны… запрещать тебе то… что делают обычные… парочки…

— Ух ты… — как-то ну очень первоклассно безэмоционально произнёс Шото. — Это официальное разрешение?

— Ну да… да, наверное, это оно…

— И я могу целовать тебя всегда, когда захочу?

— Ну вот не прям, чтобы всегда… — всё ещё дико смущаясь лепетала Эбигейл, — есть же определённые обстоятельства… ну там при папе точно нет…

— Это аксиомы. Их в расчёт не берём.

— Ну тогда… да, наверное, всегда, когда захочешь…

— И могу не спрашивать у тебя?

— Ну я… ну ты никогда не спрашиваешь… так что особой разницы не будет…

— И сейчас могу? — поднял бровь парень, но тут же получил слишком резкий отказ:

— Нет!

— Нет? Почему? Ты же сама сказала…

— Это разрешение вступит в силу через три минуты! — зажмурившись не понятно от чего, быстро проговорила Эбигейл, сглатывая концы слов. Тодороки всё ещё не очень понимал ход мыслей девушки, поэтому выражение лица было у него весьма озадаченное.

— Давай тогда ты напишешь письменное разрешение, подпишешь его, и мы ещё двадцать дней подождём, пока закон вступит*…

— Ну помолчи, пожалуйста, и дай мне договорить!

Девушка крикнула это так неожиданно, что Шото и впрямь замолчал, непонимающе смотря на сбито дышавшую девушку. Её пальцы, сжимающие вокруг мышц его плеч, подрагивали, а красное лицо было спрятано за волосами. Она кусала губы, собираясь с силами.

— Я хочу… просто… вот чёрт… — Эбигейл тихо ругнулась себе под нос, после чего стала дрожащими руками тянуться к лицу Шото. Он искоса наблюдал за тем, как её тёплые ладошки накрыли его щёки, едва ощутимо и нежно касаясь её. Подушечки больших пальцев проскользили по скулам, после чего она прошептала:

— Словами это нельзя выразить…

И резко подалась вперёд, накрывая губы парня своими.

Тодороки сперва чуть не выпустил девушки из объятий, и первые секунды вообще мало понимал, что сейчас произошло. Эбигейл поцеловала его! Сама! Он её не заставлял! Не насиловал её губы поцелуем! И он даже не получит за него потом бесконечные удары её крохотными кулачками! Ну, хотелось в это верить.

Хоть это и было просто прикосновение девичьих губ, оно в миг вызвало пожар в сердце парня.

Тем временем Эбигейл отстранилась и с красными, как варёный рак, щеками смотрела на Шото, ожидая его реакции. Глаза парня были как-то слишком удивлённо расширены. Он медленно поставил её на ноги, боясь, что просто уронит, после чего продолжил пилить её неменяющимся взглядом. Айзава даже злорадно подумала о том, что теперь она смогла вывести его из колеи, а не наоборот, как это обычно происходит. Потом Эбигейл несколько секунд гадала, возьмёт ли он её роль на себя и треснет его из-за смущения: девушка даже немного отодвинулась от Шото, как только эта мысль появилась у неё в голове и стала подозрительно смотреть на него. Но парень всё так же пребывал в ступоре и даже не моргал, Айзава-младшая даже забеспокоилась.

— Ну… я… Я хочу, чтобы не только ты показывал свои чувства… Я хотела… сама… поцеловать… тебя… Я ведь тоже люблю тебя…

— Скажи… — хрипло спросил Тодороки, слегка хмурясь. — Это так тот инцидент с самолётом на тебя повлиял?

— Я совру, если буду отрицать это, — нехотя ответила Эбигейл, снова непроизвольно напрягая пальцы, которыми сжимала плечи парня. Девушке было трудно признаться самой себе, что именно близость кончины заставила её во многом переосмыслить свою жизнь. А особенно — собственное желание быть героем.

Но она смогла пройти испытание Все за Одного. И пусть это Эрика посадила самолёт, беря на себя громадный груз ответственности за несчётное количество душ, не только летящих на том Боинге, Эбигейл не сбежала оттуда и не оставила шатенку одну. Правда она снова позволила себя защитить. Но над этой проблемой она поработает на уроках с классом и лично с отцом.

— Три минуты уже прошли? — вдруг спросил Тодороки. Девушка даже не поняла, к чему он это сказал.

— Что? Какие три минуты?

— Приму это за «да».

Шото поддался вперёд, подтягивая за ягодицы девушку выше и запечатлевая на её нежных, давно не использованных по его любимому назначению губах второй за последние пять минут поцелуй. Потом ещё один и ещё один, медленно распаляя искру в груди Эбигейл, чувствуя, как она с каждой секундой расслабляется. Вот она уже отвечает ему, робко поначалу. Вот она льнёт к его груди. Вот её руки скользят вверх и зарываются в его двуцветные волосы, оттягивая у самых корней и посылая от этого места электрический разряд по всему телу парня. Вот правой она сама склоняет его голову, меня угол поцелуя и приоткрывая свои губы. Тодороки воспользовался возможностью и скользнул языком в её ротик. Айзава вздрогнула, но остановить его не посмела. Мазнув по её языку своим, парень начал медленно, игриво и осторожно, будто боясь спугнуть, смаковать её верхнюю губу, кончиком языка подталкивая её вверх и засасывая.

Ощущение чего-то инородного в себе не давало Эбигейл возможность полностью расслабиться и раствориться в моменте их маленького акта любви. Раньше такого ещё не было. Она знала, что парочки так целуются и любят это делать. Она читала об этом в романах, видела в любовных фильмах, даже наблюдала за этим лично, когда замечала плохо уединённых влюблённых в парках города. И вот сейчас это произошло и с ней.

— Наглеешь, Тодороки… — задыхаясь, шепнула Эбигейл, сумев лишь на краткие две секунды отстраниться и перевести сбившееся от неожиданности и собственной смущённости дыхание. Но большего отдыха ей парень не позволил: даже не отвечая на её сказанное «для галочки» замечание, он переместил одну руку на её шею, притягивая к себе. Из-за резкого смещения баланса и точек опоры, Эбигейл пискнула, на миг допустив вариант дальнейшего развития событий, учитывающий неконтролируемое падание. Но Руки Тодороки внушали такое доверие и лёгкий возбуждающий трепет от силы мужских мышц, что она вмиг отмела эту невероятно глупую мысль. Шото снова завладел её горячей, слегка покусанной алой кожицей лица, слишком откровенно проведя по ним языком в момент, когда девушка слегка сдвинулась вниз в его руках, после его несколько раз неглубоко втолкнул кончик меж её губ, каждой клеточкой своего органа вкуса чувствуя, как скользит между ними, раздвигая.

Тут дверь за спиной Тодороки издала непозволительный и непредвиденный хлопок. Такие моменты под страницами какой-нибудь романтичной манги о любви подростков в интернете читатели называют: «Птица-обломинго пролетала мимо и решила зайти на огонёк». Уж кто-кто, а Эбигейл знала это не понаслышке.

А в их ситуации роль этой самой птицы принял на себя Айзава.

Комментарий к Глава

XXXIII

. Её спасение *В Японии закон вступает в силу с двадцатого дня после его обнародования.

====== Глава XXXIV. Расплата за милосердие ======

Вам, должно быть, нелегко живётся, если вы всё ещё верите в справедливость.

Эрих Мария Ремарк. «Время жить и время умирать»

— Разве аксиомы не должны быть не нарушаемы? — тихо просила Эбигейл у Шото, сконфуженно сжавшись под почти не шокированным от представившейся картины взглядом отца.

— Теорема? — предположил Шото, тоже смотря на молчавшего учителя с какими-то бумагами в левой руке — правой он всё ещё держал ручку закрывшейся за спиной двери.

— Они тоже не нарушаемы…

— Тогда: исключение из правил, — заключил Тодороки. Мысль о том, чтобы впустить девушку из рук и выйти из компрометирующего положения ещё не посетило его заторможенное сознание, поэтому Сотриголова решил помочь ученику:

— Сделаем так… сейчас я выйду, досчитаю до десяти и войду.

Не дав подросткам и слово вставить или хотя бы согласиться с его гениальнейшим планом, мужчина вышел из палаты. Действительно, прошло ровно десять секунд, когда он снова вошёл внутрь, вновь не постучавшись. К этому моменту Эбигейл уже сидела на своей кровати, сжав ноги вместе и положив сложенные руки на них. Девушка старательно делала вид, что ничего не произошло, хотя её красное лицо говорило само за себе.

Тодороки же, сложив руки на груди, стоял у стены, опираясь о неё спиной. Вот кто-кто, а он был мастер в управлении мимикой и каждой мышцей своего тела, поэтому его флегматичное выражение лица было идеальным.

Сотриголова повернулся к Эбигейл.

— Итак… кхм-кхм… — Айзава прокашлялся, разминая засохшее горло. В руках, как оказалось, были документы о выписке его подопечной и медицинская книжка. — Больница более тебя не держит, поэтому собирайтесь — поедем в академию.

— И Тодороки? — немного удивлённо спросила Эбигейл. — Разве общежития для классов уже готовы?

— Да, — Шота кивнул. — Все твои одноклассники уже переехали. Ты можешь зайти к ним вечером.

— Это замечательная новость, — девушка улыбнулась прижимая руки к часто-часто бьющемуся сердцу. Как хорошо было осознавать, что небольшая тахикардия возникла на фоне радости, а не стресса и ужаса. — Но как же… как же Эрика?

— Я не сказал Бакуго и остальным… но думаю, вы сможете молчать.

Эбигейл эмоционально закивала, а Тодороки кивнул. Тогда Айзава продолжил:

— Власти уже вынесли своё решение по этому поводу. Они хотят заключить Эрику под стражу, для успокоение той части народа, которая верит в её связь с Лигой Злодеев.

— Но таких людей очень мало, разве нет? — почти не сомневаясь в своих словах, спросил учителя Шото. — Зачем их успокаивать, в то время как уже семнадцать миллионов человек подписали петицию о немедленном освобождении Эрики из-под наблюдения полиции?

— Сегодня эти люди говорят одно, а завтра Лига Злодеев может снова нанести удар. И если последствия будут серьёзными, весь их гнев может обратиться на неё.

— Они сделают её козлом отпущения… — еле слышно прошептала Эбигейл. Глаза девушки вдруг защипало, но она стоически сдерживало горечь от разочарования в горле, прикусив губу.

— Боюсь, что так… — Айзава, прикрыв глаза, кивнул. — Власти хотят показать, что действия Лиги никак не будут зависеть от Эрики. Если она будет находиться под постоянным наблюдением, можно будет в случае чего доказать, что она невиновна и не шпион. Есть и обратная сторона — если найдётся неголословные доказательства того, что над ней действительно проводились эксперименты в лаборатории Все за Одного, которые не повредили её разум и не сделали безвольного раба, все обвинения будут сняты.

Эбигейл искривила своё хорошенькое личико.

— А шрамов на её теле не достаточно?

В тоне голоса ученицы так и сочился яд сарказма и с долей оскорблённых и уязвлённых гордости и чувства справедливости. Шота вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Боюсь, что доказать происхождения этих шрамов тоже очень сложно. К тому всегда есть такой универсальный аргумент, как «Всё подстроено для усыпление бдительности народа и героев». Сюда же приплетут и следы наркотиков в её крови, ведь как можно доказать, что её кололи на протяжении нескольких лет, а она выглядит вполне здоровой. Её история о «противоядии», выводящем яды из организма, очень правдоподобна, но суду нужны факты — люди зачастую отказываются верить словам. Да и верят в то, во что хотят. И я их понимаю. Но в любом случае, Эрике ничего опаснее домашнего ареста под присмотром максимум на год не грозит. Уверен, за это время Лига успеет натворить дел. Ну или герои её уничтожат под корень.

— Надеюсь, — подытожил разговор Тодороки.

Эбигейл промолчала, стиснув кулаки. Чтобы она не сказала, дела это не исправит. Общество, действительно, очень жестоко порой, и чтобы изменить его, надо приложить не мало усилий.

Прошла ещё неделя.

Дело Эрики не двигалось. По крайней мере, так заявлял своим ученикам Айзава.

Второй триместр начался, начинающие герои из класса 1-А вновь стали посещать свои уроки, замечая, что их классный руководитель практически не бывает в академии. Об этом говорила и Эбигейл, упоминая, что домой опекун возвращается в два-три часа ночи.

Бакуго и Айзава-младшая дважды давали показания. У девушки также изъяли копию фотографии с родителями, где была запечатлена обезьянка Пайнаппуру. Тогда-то у неё и стали возникать подозрения насчёт личности Эрики, а Шота тем же вечером подтвердил её догадки согласием. Это было единственное, что он сказал насчёт шатенки.

СМИ требовали обнародовать документы по самому нашумевшему за последнее десятилетие делу. Власти согласились опубликовать только показания учеников UA, а также побои Эрики, снятые на третий день госпитализации, и документы, подтверждающие наличие следов наркотических веществ в крови. Фотографии её оголённого, испещрённого шрамами и синяками тела вызвали огромный диссонанс в обществе: многие люди стали отказываться от своей навязчивой идеи о заговоре, но всё-таки были и те, кто стоял на своём. Они также сильно испортили психологическую погоду в классе 1-А, заставив учеников ещё больше волноваться об исходе всего этого дела.

Вопрос об единоличии обезьянки с фото и Эрики был закрыт, когда та при полиции по их просьбе превратилась в маленькую зверушку, точь-в-точь похожу на ту, что была запечатлена на снимке. Это письменно подтвердила экспертная комиссия, а также зафиксировала на видео. Однако в сущности этот факт давал лишь положительные предположения о том, что и остальные слова шатенки не были ложью. В конце концов, неужели домашняя зверушка героя, не может стать на сторону злодеев после его смерти? Да ещё и с таким мрачным прошлым, ведь до встречи с Джонатаном Своном Эрика претерпела не мало бед.

Прошло ещё около двух недель. Ученики шлифовали свои суперприёмы, придуманные «на скорую руку» для уже маячившего на горизонте экзамена. Айзава-младшая отрабатывала скоростные суперточные выстрелы по мишеням работая с новыми пистолетами от Хацуме с более точным прицелом и самонаводящимися пулями. Они разрывались только от контакта с кожей и были немого болезненнее прежних, но работали эффективнее и гораздо проще в обращении. Девушкой занимался про-герой и учитель UA Стрелок в отсутствии её отца.

Наступило тринадцатое сентября. Через две недели будет экзамен. А через два дня — пятнадцатого числа — Эбигейл исполнится семнадцать. Но девушка совершенно не чувствовала дух приближающегося праздника, и даже попросила одноклассников, которые почему-то все были в курсе даты её рождения, ничего ей не дарить и даже не упоминать ничего в этом духе. Тодороки тоже было резко отказано в просьбе преподнести ей хотя бы цветы с открыткой, отчего он, кажется, даже слегка обиделся. Тем временем все мысли беловласки были заполнены Эрикой и отцом, не появляющимся в доме и академии вот уже четыре дня.

Девушка была угрюма и мало говорила даже с Шото. Его хитрые уловки по типу неожиданных поцелуев в неожиданное время в неожиданных местах срабатывали только на пятую долю от предполагаемого результата сложных стратегических вычислений и действий: Эбигейл отвлекалась от тревожащих её мыслей, но лишь на десять-пятнадцать минут. В это время она вновь теряла нить разговора и уходила в себя. Но сегодня ей не было суждено провести весь свой день, погрузившись только в себя, ведь сама судьба предначертала ей другое времяпрепровождение. Но обо всём по порядку.

Классы первого курса обедали в столовой. Шото поставил на стол поднос с едой перед Эбигейл с явным намерением, читающимся в его отяжелевшем взгляде, накормить девушку хотя половиной из того, что он принёс. Беловласка послушно взяла яблоко и начала медленно его жевать, чтобы растянуть время до своей казни от заталкивания ложки с супом в её рот рукой Тодороки, который раз в пять превосходил её своей силой. А то и все десять. Если не пятнадцать… Парень же пока удовлетворился её веганскому настроению и, пообещав себе испортить его через пять минут, сел напротив беловласки.

По правую руку от Эбигейл сидела Асуи и Урарака, а за ними — Мидория. Напротив него — Тенья, между Иидой и Шото — Шоджи и Токоями. Больше к ним никто не подсел. За столиком сзади парней, расположились Бакуго, Киришима, Каминари и Минета, а напротив них — Мина, Хагакуре и Яойорозу с Серо.

В столовой было довольно шумно, поэтому практически никто из учеников не услышал громкий хлопок двери в коридоре, отделённым от помещения для принятия пищи практически полностью стеклянной стеной. Некоторые же подростки посмотрели в сторону источника звука: среди них была и Эбигейл, которая в принципе всё это время только туда и смотрела, подмечая, что сегодня там никто почему-то не ходит, хотя обычно в том коридоре было людно.

Из двери вышли люди с ног до головы закутанные в форму, напоминающую чёрный камуфляж спецслужб. Обычно такие работают с героями на месте серьёзных атак злодеев, до или во время оных. Видеть их в относительно спокойный день было очень и очень необычно, поэтому уже почти все ученики в открытую пялились в спецназовцев, заполнивших коридор, как муравьи муравьиную ферму. На их плечах был вышит знак гос. отдела, о чём оповестил не ведающих об этом одноклассников Мидория.

Тут среди высоких, под два метра ростом, людей показалась хрупкая девичья фигурка. Эрика. Она была одета в закрытую повседневную одежду, идеально подходящую для промозглого осеннего дня: свитер-пончо с воротником, джинсы, кроссовки. Тонкие девичьи запястья скреплял между собой какие-то ну очень крутые наручники с световыми индикаторами.

Появление шатенки снова вызвало шум среди затихших учеников, многие из которых повскакивали с места. Особенно громко они заговори, когда вслед за Эрикой в коридор вошёл Айзава, а за ним — ещё несколько людей в форме.

— Эрика!!! — громче всех прокричала Эбигейл, буквально спрыгивая с диванчика и несясь на всей скорости к стене.

Шатенка по ту сторону стеклянной двери не удержалась от любопытства и посмотрела направо — туда, где находилась непосредственно столовая. Её большие ясные карие глаза, не выражающие ни грамма страха или неприязни от сложившейся ситуации, с неким удивлением но и огромной радостью моментально уловили приближение Эбигейл к стеклу.

Айзава что-то сказал спецназовцем, те остановились в ожидании команды. Остановилась и Эрика. Беловласка подбежала к стене и, выпятив глаза, коснулась обеими ладонями стекла. Ей хотелось о стольком спросить и о стольком рассказать! Эбигейл больше не хотела ждать и пускать всё на самотёк. Она многого не принимала, не понимала и не желала понимать. Ей хотелось попросить Бакуго — который один из немногих учеников школы не двинулся со своего места, даже когда увидел шатенку, — ей хотелось попросить его сейчас же подорвать эту чёртову стену, а после броситься к Эрике, чтобы заключить её хрупкую фигурку в удушающие объятия. Все эти её желания читались в широко распахнутых глазах, поддёрнутых первой едва-заметной пеленой слёз, сдерживаемых девушкой изо всех сил.

Эрика же стояла и кротко улыбалась. Она прочла каждый порыв, возникающий у Эбигейл один за одним и сменяющие друг друга, как начальные кадры фильма на киноплёнке. Если она и не ждала, так предчувствовала какое-то неосторожное и необдуманное действие. Но Эбигейл всё стояла и пялилась на шатенку, и тогда Айзава решил, что первая волна безумного порыва, накрывшая её, схлынула, и снова что-то сказал людям в форме. Те кивнули и продолжили свой ход.

Сам Сотриголова положил руку на плечо Эрики — она посмотрела на него и не дожидаясь каких-либо слов, кивнула, но потом что-то сама спросила. Мужчина кивнул. Тогда шатенка развернулась к Эбигейл и подняла скованные наручниками руки перед собой, после чего кое-как извернувшись кистями, сделала правым указательным пальцем круговые движения по левой ладони, после чего так чертовки красиво и успокаивающе улыбнулась.

«Сорока-белобока. Где была? Далёко…»

У Эбигейл полились-таки слёзы из глаз. Она начала всхлипывать, прикрывая рот ладошкой, чтобы сдержать рвущиеся наружу звуки раненного зверька. Эрика губами попросила «Не плачь…». Вопреки своим частым кивкам на это, беловласка продолжала мочить солёной влагой своё покрасневшее лицо. В это время кто-то из спецназовцев попросил Айзаву и Эрику начать движение, и они повиновались. Эбигейл наблюдала за тем, как гордо выпятив спину шатенка направила пустой взгляд перед собой и зашагала вслед за людьми в форме. Айзава же на языке жестов показал свои ученикам идти в класс, после чего и сам ушёл за Эрикой.

Тодороки подхватил беловласку за талию и руку до того, как она сползла по стенке к полу. Приобняв девушку, он повёл её согласно указания учителя в их класс. Следом за ними направились и остальные ребята. Там было объявлено, что уроки на сегодня окончены и всем ученикам приказано идти в общежития. Предполагая, что это связано с появлением в школе спецназовцев и Эрики, дети шумно обсуждая произошедшее в столовой, поспешили исполнить указания Стрелка, заменяющего им в этот день Айзаву, и поспешили в дом класса 1-А. Эбигейл стало лучше, поэтому она с печальным выражением лица молчаливо шла подле Шото, ухватившись холодными ладошками за его плечо, обнимая его руку. Сам парень разговаривал с Мидорией. С другой стороны от беловласки шагал угрюмый Бакуго.

День закончился тем, что одноклассники решили устроить еженедельный просмотр фильмов. Хоть он и проводился всего три дня назад… В этот день они заканчивали изучение Гражданской войны США на уроках истории с учительницей Такахаси. В это же время с Полночью ученики начали проходить Харпера Ли «Убить пересмешника» из мировой литературы. Такахаси-сенсей знала об этом, поэтому следующее их задание было изучение жизни населения США после войны и соотнесения её с жизнью населения в романе.

Ученики класса 1-А считали себя достаточно умными, поэтому и прибегли к беспроигрышному варианту посмотреть экранизацию книги 1962 года и уже делать выводы, стоит ли она их времени или нет. Большинство по итогу фильма пришли к тому, что сюжет довольно интересный, и даже загорелись на пару дней идеей прочитать произведение. Как выяснилось Эбигейл, Шото, Момо (куда без неё) уже прочли его, и даже Бакуго удивил всех своими познаниями: он спойлерил одноклассникам весь фильм, душа ауру интриги в её зародыше. За это его выпнули в лифт и приказали катиться к чёрту, а парень был не против залипнуть в приставку вместо двух часов пустого времяпрепровождения. Но отчего-то он всё-таки спустился в общую гостиную через десять минут, держа в руках упомянутую выше игрушку, и уселся поодаль ото всех, погрузившись в игровой мир. Никто не стал ему запрещать остаться внизу, ведь все понимали, что Кацуки просто ждёт появление Айзавы и его объяснений сегодняшней неразберихи в школьном расписании и наличие людей в форме, сопровождающих Эрику.

Учителя, к слову, ждал весь класс. Но он не пришёл ни в этот вечер, ни на уроки следующего дня.

В эту ночь Эбигейл ночевала у Момо в комнате на пятом этаже.

Комментарий к Глава

XXXIV

. Расплата за милосердие Харпера Ли «Убить пересмешника» — это то, что заслуживает вашего внимания гораздо больше, чем мой фанфик😄😅

====== Глава XXXV. Подарок ======

У каждого человека свои звезды. Одним — тем, кто странствует, они указывают путь. Для других это просто огоньки.

Антуан де Сент-Экзюпери

Как только Кровавый король зашёл в класс 1-А, чтобы провести крайний на сегодня урок, на котором он заменял Айзаву, на него тут же накинулись с расспросами о вчерашнем инциденте. Сперва герой попытался утихомирить детей и обратить их внимание на увлекательнейший учебник биографии известным мировых героев, но они не желали в сотый раз читать то, что уже давно знали наизусть. Тогда мужчина стал себе под нос проклинать Айзаву, решившего провести Эрику в кабинет директора именно в тот момент, когда его ученики обедали. И Сотриголова явно знал расписание класса 1-А.

Несмотря на желание учеников узнать всё и сразу, Кровавый король сразу заявил, что не возьмёт на себя ответственность разглашения информации раньше времени. Подростки уже почти смирились, но тут в класс вошёл Шота.

— Уже всё, что ли? — удивлённо спросил его коллега, приветственно пожимая руку брюнета. Сотриголова просто кивнул на его вопрос.

— Спасибо, что присмотрел за ними.

— Это было действительно сложно… — у Кровавого короля задёргался глаз, когда он вспомнил, что половина учеников класса 1-А грозилась использовать на нём причуду, а другая — не мешать своим одноклассникам.

— Верю… — хмыкнул в ответ Айзава, и тогда Секиджиро покинул его и его воспитанников.

Как только за мужчиной закрылась дверь, все ученики разом накинулись на классного руководителя с вопросами. Но одного взгляда про-героя было достаточно, чтобы усмирить их пыл. Сотриголова подождал, пока все сядут на свои места, и посмотрел на свою дочь.

— До экзамена на временную лицензию у вас остаётся всего ничего. Но я бы не хотел, чтобы излишнее волнение о нём и остальных, не связанных с ним пустяках, оказало на вас негативное влияние. Я слышал, что кнопка отказывается праздновать свой семнадцатый день рождения?

— И когда ты это слышал, пап? — обиженно фыркнула Эбигейл, складывая руки на груди и отворачиваясь к окну. — Тебя ведь почти нет в школе.

— В общем, вы, ребята, как хотите, а я спрашивать у неё не буду, хочет ли она поздравлений и подарка от меня или нет. А теперь все собираем вещи, встаём и идём за мной.

Перечить учителю никто не решился. Все ученики вышли из-за своих парт в полном молчании, но уже в коридоре зашептались за спиной Сотриголовы, чем изрядно стали его раздражали. Мужчина вышел к выходу из главного здания UA, а потом повёл класс по аллее к общежитиям. Подростки вдруг поняли, что их просто сбагривают обратно в дом, и некоторые начинали выражать недовольство о том, что всего три часа дня, а их снова запирают в академии. Была суббота, и многие девочки договорились о совместном походе в торговый центр. Об этих планах был немедленно проинформирован Айзава, на что тот ответил, что после «вручения общего подарка для класса» все вольны делать что захотят. Тогда девочки умолки, гадая, что же им приготовил учитель.

Ребята зашли в общежитие довольно шумно. Здесь в гостиной они застали Полночь. Она сидела на одном из притащенных к телевизору пуфиков и с удивлением смотрела на второй — пустующий, но измятый. Можно было предположить, что там секундой ранее кто-то сидел. На диване рядом сидел Кровавый король, чьё выражение лица было точно такое же, как у Каямы. Телевизор работал, показывая какую-то передачу о жизни животных.

— Где? — спросил Айзава у женщины. Она перевела свой всё также шокированный взгляд на мужчину, а затем подняла его наверх куда-то в сторону.

Сотриголова и ученики прошли вперёд, чтобы угол стены в стороне, куда ветвился первый этаж, не закрывал им обзор. Здесь на одной из колон, являющихся частью дизайна интерьера, прямо под потолком сидела Эрика, испуганными глазами глядя на вновь прибывших. Но по мере того, как она осознавала, кто так шумно появился в общежитии, её взгляд переменялся на слегка радостный, а потом и раздосадованный.

— Ты как туда забралась? — позволив ауре шока всех присутствующих в гостиной отпечататься на собственном восприятии представленной картины, спросил Айзава. — Что у тебя с руками и ногами?

В действительности, названные конечности девушки выглядели очень необычно сейчас, учитывая, что раньше они были стопроцентно нормальными. Стопы деформировались, теперь они были похожи на руки — большие пальцы направлены в сторону и противопоставлены пальцам. Руки тоже немного изменились — они были больше и их кости в кисти были немного изменены. Девушка сидела так, что голову приходилось подгибать вбок — потолок не позволял ей её выпрямить, — а колени, в которых были согнуты ноги, находились прямо у ушей. Такую позы ещё называют «в три погибели».

— Неполная активация причуды… — пробормотала Эрика, сама не совсем понимая, как залезла сюда за такое короткое время. С ней случился кратковременный приступ паранойи, потому как за несколько секунд до входа учеников с учителем в общежитие она и Полночь разговаривали о Химико Тоге.

Кое-как вывернувшись, Эрика попыталась слезть со своего постамента, на вспотевшие от напряжения ладони скользнули по поверхности колоны, когда она уже вытянула одну ногу вниз. Как итог, шатенка полетела к полу, и даже Айзава не успел побежать к ней, чтобы словить перед тем, как она ударится. Но всё обошлось — девушка как гибрид кошки и человека паука с глухим хлопком приземлилась прямо на ноги, помогая себе подушечками пальцев, упирающимися в пол. Затем она встала — было видно, что её руки сейчас длиннее, чем у обычного человека — и начала отменять действие причуды. С весьма громким звуком хруста кости как бы вросли в её тело и вернулись на место, пока сама Эрика болезненно морщилась. Под конец процедуры она сморгнула слёзы боли рукавом толстовки, в которую была одета, и выпрямилась так, словно проглотила шпалу.

— Это больно? — участливо спросил Сотриголова, но скорее из интереса к новому проявлению её причуды.

Девушка тихо ответила: «Чертовски…».

— Что ж… я сказал им, — он повернулся на свой класс, кладя руку на плечо шатенки и вновь обращая её внимания на ребят, каждый из которых молча и шокировано смотрел на девушку, — что ты их общий подарок.

— Эрика… — шепнула Эбигейл, а потом выкрикнула громче:

— Эрика!

…и помчалась на всей скорости к шатенке, заключая её в удушающие объятия. Девушка аж пошатнулась в начале, но устояла, после чего и сама обняла беловласку в ответ. Её руки, сжимающие Айзаву-младшую, даже побелели, однако Эбигейл не было больно — беглянка не обладала особенно силой.

— Эту девушку зовут Эрика, — наконец, официально представил Сотриголова ученикам шатенку, когда его подопечная шагнула в сторону, держась за ладошку давней знакомой и увлекая её за собой на диван. — Она будет жить с вами в общежитии. Её комната на третьем этаже, рядом с твоей, Урарака. Она числится ученицей на факультете общего образования в классе 1-С. Но несмотря на это, она гораздо, гораздо умнее всех васвместе взятых. Только не показывает это. Просто знайте, что от одного взгляда на вас, она может прочитать вашу личность, как открытую книгу.

— Вы пугаете их, господин Айзава, — голосом какой-то сказочной феи упрекнула Эрика учителя. Все ученицы, и даже некоторые ученики геройского факультета тут же умились, сделав зрачки сердечками. — Я не могу ничего в таком роде.

— Говорю же — жуткая стесняла. Так что ваша задача, как героев, на первое время разговорить её, а потом и подружиться. Думаю, у вас получиться.

— Да, сэр!

Айзава, Полночь и Кровавый король ушли в другую часть гостиной, оставляя подростков одних. Все ребята столпились вокруг Эрики, смотря на неё с какими-то странными улыбками, из-за чего девушке стало не по себе. Она была одета в спортивный костюм пыльно-бежевого цвета, составленный из свитшота и укороченных штанов с высокой талией. Тонкую щиколотку правой ноги опоясывало какое-то устройство, похожее на браслет спортсменов. Как потом подростки выяснили, это оно отлеживает нахождение шатенки и не даёт ей выйти за пределы академии UA.

Эбигейл попросила всех ребят отойти и сесть на диваны. Негласно воспровозглашённое божество класса 1-А послушались все до одного.

Эрика сидела на своём месте, прижав ноги согнутые в коленях к себе, обнимая их за щиколотки. Потом ей показалось, что это слишком неприлично и странно — залезть на диван с ногами и сидеть так перед людьми, поэтому она выпрямила дрожащие конечности, поставив босые стопы на пушистый зелёный ковёр и укладывая напряжённые руки на бёдра. Эбигейл, заметив состояние шатенки, попросила её сидеть так, как удобно ей.

— Н-нет… всё в порядке… — почти уверенно произнесла Эрика, дрогнувшим в начале голосом. Она подняла взгляд на беловласку и стала смотреть на неё.

— Надо, наверное, познакомиться, — предложила Айзава, улыбаясь, и повернулась к классу. — Бакуго ты, наверняка, знаешь…

— Наверняка… — прошептала Эрика, не поднимая смущённого взгляда на откровенно пилящего её взглядом парня с другой стороны комнаты — он единственный, кто не сидел со всеми подростками.

— Я Киришима Эйджиро! — красноволосый парень приветливо махнул рукой.

— Каминари Денки, очень приятно, — блондин с чёрными прядями в виде молнии подошёл прямо к Эрике и поцеловал её руку, как какой-нибудь джентльмен. Девушка в ответ смерила его долгим изучающим взглядом.

Вслед за ребятами все вразнобой поспешили представиться.

— Токоями Фумикаге.

— Серо Ханто.

— Урарака Очако.

— Ашидо Мина.

— Асуи Тсую. Для тебя Тсую.

— Аояма Юга.

— Погодите, она может не запомнить нас всех так сразу… — смущённо пробормотал Мидория, пытаясь остановить поднявшийся галдёж. Эрика сразу же впилась в него своим фирменным взглядом с нечитаемыми эмоциями, под которым парню стало неуютно.

— Ты пахнешь, как Всемогущий… — вдруг пробормотала она. — Точнее, твоя причуда пахнет его силой…

Изуку вдруг почему-то передёрнуло. Эбигейл с интересом посмотрела то на шатенку, то на одноклассника, пытаясь понять, что имеет в виду бывшая пленница Лиги Злодеев.

— М-моя сила? Н-ну я… я не знаю, как это возможно… А что значит «пахнет причуда»?

— Не знаю… — Эрика пожала плечами, не решаясь углублять разговор о связи этого парня с бывшим героем номер один. — Для меня каждый из вас пахнет по-разному. В основном это какая-то смесь всякой всячины, но есть более выраженные запахи. Например, Эйджиро, — она повернулась к названному парню, — пахнет тестостероном. Им пахнут практически вся мужская часть вашего класса, но от тебя исходит особенно плотный шлейф. А вот Юга пахнет лосьоном для волос. Он сильно перебивает твой природный запах. Очако пахнет серотонином, а ты, — она повернулась к Эбигейл, — ты пропахла Айзавой и вот этим парнем.

Шатенка указала тонким длинным пальцем в сторону Тодороки. Все вмиг посмотрела на парня, но тот, кажется, не смутился.

— Способность так хорошо воспринимать запахи — это твоя причуда? — спросил Шото, заинтересовавшись вдруг этой девушкой ещё сильнее. — Я думал, ты умеешь превращаться в какое-то животное. Или у тебя тоже две причуды.

— Вообще-то у меня их около шести-семи… — на секунду задумавшись, ответила Эрика, чем вызвала бурю эмоций у подростков. — Они, правда, не очень сильные и слабо развиты. И я почти не пользуюсь ими. Супернюх, метаморфоза, источение феромонов, регенерация чуть сильнее, чем у обычных людей, сверхдедукция и суперинтеллект — моя начальная причуда. Так что я могу запомнить все ваши имена сразу, не стоит волноваться.

— Ух ты, и сверхдедукция?! — Киришима подскочил на месте, подаваясь корпусом в сторону девушки. — А ты можешь как Шерлок Холмс всё рассказать о нас, с первого взгляда?

— Я… Обычно я так делаю, чтобы людям доставить неприятности… — промямлила она, радуясь, что подростки не задели тему того, как все эти причуды скрестились в одном человеке. — Но я могу… чтобы вы не обиделись… Да, сделаю так… — шатенка подняла взгляд на Киришиму и с минуту его осматривала. Затем она повторила тоже самое с другими учениками, на кого-то смотря дольше, на кого-то меньше. Наконец, она заговорила, поочерёдно переводя взгляд с подростка к подростку, начиная с Эбигейл:

— Принцесса…

Эрика посмотрела на Тодороки:

— Дракон.

Затем перевела взгляд на Мидорию:

— Стратег.

Далее был Иида:

— Лидер.

Момо:

— Интуит.

Киришима:

— Воин.

Урарака:

— Посредник.

Асуи:

— Партнёр.

Партнёром она назвала так же и Сато с Каминари. Далее соответственно очереди звания получили: Аояма — актёр, Ашидо — активист, Оджиро и Джиро — коммуникаторы, Кода — хранитель, Серо — инноватор, Шоджи — защитник, Токоями — рыцарь, Хагакуре — призрак (о ней Эрика ничего не смогла сказать, поэтому и назвала её так) и Минета — недооценённый.

В конце Эрика нерешительно посмотрела на Бакуго. Парень немного напрягся под её долгим взглядом, ведь его она раньше не изучала. Наконец, спустя всего пару секунд она произнесла:

— Бунтарь. И… воин.

— А почему у Бакуго два слова? — возмутился Каминари, не совсем понимая, что означает его звания. Практически все ученики разделяли его неосведомлённость, но Эрика только и ответила:

— Я так вижу. И я не знаю, что вам ещё сказать по этому поводу.

Этим она пресекла все расспросы.

Тут зашёл Айзава.

— Забыл сказать, Эрика. Цукаучи попросил тебя до завтра выбрать фамилию. Твои документы почти готовы.

Сказав это, он снова покинул подростков. Шатенка долго провожала его взглядом, а потом вдруг поджала к себе ноги, обнимая коленки.

— Фамилия… — прошептала она сама себе, всё глядя на то место, где секундами ранее стоял Айзава.

— Ты можешь взять фамилию Свон, — предложила вдруг Эбигейл. Эрика слишком резко дернула в её сторону голову, будто беловласка сморозила наиглупейшую мысль из всех глупых мыслей, высказанных за всю её жизнь. Девушке даже не по себе стало от такого взгляда беглянки.

— Нет… я не могу… — резко отказала шатенка.

— Но почему?

Эрика отвела от Эбигейл опустевший взгляд и уставила его в свои коленки. Спустя несколько секунд молчания, она произнесла:

— Когда весь мир катится к чёрту в Тартарары, а я стою посреди этого хаоса и наблюдая за тем, как земля под ногами трещит не только по швам, точно тряпичная кукла в руках хулигана… тогда я и вспоминаю, что были такие Джонатан и Мизуки Свон. Они были добрые и честные, милосердные, чистые и невинные. И мужества в них было столько, что они могли пожертвовать собой, лишь бы не допустить даже возможности вреда людям. Они шли до конца, они помогали сирым и бездомным, они учили любви всех заблудших… Они были идеальны настолько, что Бог бы пощадил прогнивший мир людей, если бы только они были живы. Вот кто такие Свон. А я не такая.

Руки девушки дрогнули. Ею всю прошибла кратковременная дрожь, при воспоминании о родителях Эбигейл. Время для неё было смазанным, она плохо его воспринимала и не знала, много ли минуло со дня смерти Джонатана и Мизуки. Лишь имела представление о цифре — одиннадцать лет. Но сколько это? Она всё ещё не понимала.

— Ты можешь взять мою! — вдруг предложил Эйджиро. Все одноклассники с вопросом посмотрели на него, а Бакуго даже с возмущением во взгляде. — Ну а что? — спросил красноволосый парень. — Киришима — довольно распространённая фамилия.

— Эй, а почему именно твою? — недовольно спросил Денки, складывая руки на груди. — Каминари тоже распространённая фамилия.

— Потому что фамилию извращенцев не следует иметь приличной девушке, — вмешался паренёк с виноградом вместо волос. — А вот Минете подходит идеально!

— Ребята! Ребята, стойте! — снова опуская ноги на пол, произнесла Эрика, немного повышая голос, но тут же конфузясь от одной лишь мысли, что позволила себе этот полувскрик на подростков. Но все тут же прекратили галдеть и спорить. — Я не буду брать ваши фамилии. Это как минимум не удобно и… смущает…

— Ты можешь взять фамилию Бакуго! — Киришима заговорщески улыбнулся и посмотрел на друга, игриво играя бровями. Кацуки тут же вспылил.

— Будто малявке и так проблем не хватает!

На крики и полыхание одноклассника Киришима только посмеялся в компании с Каминари и Серо. Тем временем сам блондин довольно быстро выпустил пар, задумчиво посмотрел на Эрику, тихо разговаривающую с Ураракой, Асуи, Айзавой, Яойорозу и Ашидой с Хагакуре и перебирающую с ними нейтральные фамилии. Потом он сказал не громко, но неожиданно:

— Сейя.{?}[с яп. 星夜 — «звёздная ночь»]

Эрика отвернулась от девочки и вопросительно посмотрела на парня. Ей на миг показалось, что она ослышалась, а потом Бакуго добавил, опровергая её опасения:

— Тебе подойдёт.

— Сейя? «Звёздная ночь»? — риторически вопросительно перевёл Тодороки и взглянул на Эбигейл. Девушка тепло улыбнулась, вспоминая ту самую ночь, в которую они принесли свои клятвы звёздам.

«Обещаю…» — тремя разными голосами зазвучали воспоминания в её голове.

— Бред какой-то, — отмахнулся Каминари, а потом посмотрел на почему-то покрасневшую и смущённо улыбнувшуюся девушку. — А ей, кажется, понравилось…

Эрика подняла глаза и кивнула, молчаливо соглашаясь со словами Денки.

— Эрика Сейя… — словно пробуя слово на вкус произнёс Киришима. — Тебе подходит.

— Вынужден признать, что Бакуго довольно креативен… — пробормотал Иида, потирая пальцами подбородок. А потом на свой страх и риск добавил:

— И сентиментален, по всей видимости…

Бакуго пронзил его взглядом чистой ярости, но драку завязывать не стал. Одноклассники даже удивились его самообладанию, а потом свалили всё на присутствие некой скромной обладательницы коротких молочно-шоколадных волос с седой прядью.

Вдруг улыбка пропала с лица Эрики. Она задрожала, как будто начала мёрзнуть и обняла себя руками. Её лицо стало стремительно краснеть — девушка спрятала его за волосами, нагнувшись вперёд так, будто бы у неё и живот заболел в придачу. Эбигейл удивлённо посмотрела на неё, как и остальные ученики первого курса.

— Эй… Эрика? Всё хорошо?

— Нет… я… у меня кажется приступ… — еле слышно выдыхала слова Эрика, жмурясь от боли, сковавшей голову.

— Да ты вся дрожишь и плачешь! — Эбигейл подскочила на месте, увидев слёзы на лице шатенки. Эрика накрыла руками лицо, размазывая по нему влагу.

Пока одноклассники были заняты встревоженными вскриками и предположениями о вызове учителей и мед. помощи, Бакуго встал с места, подошёл к одному из многочисленных окон в зале, открыл его, а потом направился прямо к трясущейся на диване девушке.

— Я… просто… я не знаю. У меня бывает такое… Меня накрывает… — уже скулила Эрика сквозь больно вырывающиеся из груди рыдания и сбившееся от приступа паники и тахикардии дыхание. — Мне кажется… кажется, что всё это сон. Что я проснусь и снова окажусь в том подвале. Что я до сих пор у Тоги. И она мучает меня. Мне плохо…

Растолкав всех подростков, Бакуго подошёл вплотную к Эрике и присел перед ней на корточки. Он был хмур, когда накрыл её хрупкое дрожащее плечо рукой.

— Ну тя и колбасит, конечно… — пробормотал парень себе под нос, а потом громче заговорил каким-то даже успокаивающим тоном с расстановкой:

— Эй, всё хорошо. Ты в UA. Среди друзей. В безопасности. Тут тебя защитят, — он слегка тряхнул девушку, чтобы, не дай Бог, не выбить ей плечо из сустава. Получилось всё равно довольно сильно, но Эрика никак не отреагировала на это, продолжая рыдать, закрывая лицо руками. — Слышишь? Посмотри на меня. Давай, мелкая.

Бакуго насильно оторвал опустил её руки к ногам, и поднял за подбородок девушку к себе, заглядывая в её раскрасневшееся и припухшее от рыданий и истерики лицо. По её щекам всё текли слёзы, Эрика тяжело дышала, икая.

— У-у-у как тебя всю развезло. Не надо тебе плакать, на тролля становишься похожа.

— Много же ты… троллей видел… — всё ещё плача и икая выдавила из себя девушка. — Я не могу… остановиться…

— Бакуго, ну ты и джентльмен, конечно! — Эбигейл попыталась пристыдить одноклассника тоном голоса, но он только послал её за стаканом воды, а сам встал и потянул за собой шатенку.

— Так. Давай, поднимаемся, рёва-корова.

Девушка распрямила ватные ноги и чуть не плюхнулась обратно на диван, но Кацуки удержал её, мысленно нарекая дрыщом. Он довёл Эрику до предусмотрительно раскрытого ранее окна и помог опереться на раму, советуя попутно нормализовать дыхания со счётом.

— Вдыхай на раз-два, задерживай дыхание, и на три-четыре-пять-шесть выдыхай, — сказал он и повернулся к подошедшей Эбигейл. — Дашь ей попить, как успокоиться.

Беловласка кивнула парню и стала помогать Эрике нормализовать дыхание, проговаривая цифры и слова «вдох-выдох» вместе с ней, чтобы счёт был ровнее. Бакуго прислонился спиной к холодному стеклу окна, скрещивая руки на груди, и стал ждать окончания панической атаки девушки. Понадобилось только две минуты, и вот она уже рванными глотками пила воду из стакана, принесённого Эбигейл, под возмущения самой беловласки по поводу неоправданно большой скорости поглощения жидкости Эрикой. Вскоре она совсем успокоилась.

Тут к ним вновь зашли учителя.

— Должен тебя похвалить, Бакуго — ты прекрасно осведомлён об оказании первой помощи при панических атаках, — медленно проговорил Айзава. — Стоило, правда, позвать нас, но это не критичная ошибка.

— И без вас обошлись, — буркнул парень, отворачиваясь от Шоты.

— Безусловно. И это прекрасно. Теперь все вы знаете, как помочь Эрике в случае очередного приступа. И волноваться за неё не придётся. Эрика, ты и сама должна себе помочь в случае, если атака случиться с тобой тогда, когда ты будешь одна.

Девушка с неоднородным бледно-красным цветом кожи лица кивнула на предостережение Сотриголовы.

— Думаю, на вас можно надеяться, — заключил Айзава. Полночь и Кровавый король поддержали его положительными кивками.

====== Главе XXXVI. День принцессы ======

Хорошие друзья, хорошие книги и спящая совесть – вот идеальная жизнь.

Марк Твен

С новым обитателем общежития класса 1-A ученики просидели до двух часов ночи, поэтому наутро, которое по обоюдному согласию наступило в двенадцать дня, все были вялыми.

Айзава насильно забрал дочь ночевать дома, чтобы следующим днём преподнести ей подарок — чёрно-белого котёнка из какого-то ну очень престижного питомника с собственным паспортом, домиком и мисочкой, о котором Эбигейл мечтала с начала посещения выставки домашних животных на летних каникулах. Торжественно именовав нового члена семьи Обормотик, и познакомив его с Оборо, девушка понесла его в общежитие к одноклассникам, чтобы представить его им. Было около двух часов дня, поэтому когда она преисполненная энтузиазмом ворвалась в здание, все ребята, решившие остаться на выходной в академии, встретили её хлопушками и шариками.

— С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!!! — закричали все в один голос. Почти все — Бакуго, Токоями и Шоджи спокойно произнесли этого, когда волна из тел, поочерёдно обнимающих именинницу, схлынула. Эбигейл представила ребятам своего котёнка, и девочки обсели беловласку, начиная сюсюкаться с домашним животным.

— А где Эрика? — спросила именинница, замечая, что не видит девушки среди других подростков.

— Она у себя в комнате, — сказала Урарака. — Ей плохо спалось на новом месте — она заснула только под утро.

Эбигейл не стала говорить, что заметила перемену в лице одноклассницы и мелком брошенный ею взгляд на молчаливого Бакуго. Эмоции на его лице прочесть было не под силу Айзаве, поэтому она решила ни о чём его не расспрашивать. Но с Очако поговорить надо было. Кажется, ночью что-то произошло между этими тремя, и Эбигейл надеялась, что это что-то было хотя бы неплохим.

Решив не будить Эрику, если она, конечно же, действительно спит (хотя поводов сомневаться в своих словах Урарака не давала), Айзава решила позже увести девушку подальше от глаз и допросить с пристрастием.

— Мы приготовили тебе подарки! — с невиданным ранее энтузиазмом сказала Мина, отвлекая изменницу от дедуктивного расследования в голове. Айзава удручённо покачала головой.

— Я же просила вас…

— Цыц! — губы Эбигейл вдруг оказались в плену розовокожей ладошки. — Никаких «Я же просила вас»!

Девушке пришлось повиноваться. Мина подвела её к горе подарков и, забрав из рук одноклассницы Обормотик, чтобы дать его Тодороки «на сохранение», она велела ей начать их распаковывать.

Первым подался подарок от Юга — набор всевозможной косметики для волос. Эбигейл усмехнулась каким-то своим мыслям и, поблагодарив парня, стала распаковывать остальные цветастые коробочки. От Хагакуре была косметика. Момо подарила ей невероятно красивое вечернее платье, а Мина, Асуи, Джиро и Урарака — украшения к нему. Среди прочих подарков были книги от Ииды, наушники от Серо взамен сломанных на днях, сладости от Сато, корзинка редких вкусностей от Минеты (хотя от него ожидались журналы 18+ или абонемент на фотосессию топлес{?}[То́плес — термин, который используется для обозначения обнажённой верхней части тела.]). Было много цветов от парней и даже девочек. Эбигейл краснела с каждой вскрытой обёрткой всё больше и больше, ведь никогда не получала столько подарков на свой день рождения.

Как только Тодороки принёс свою подарочную коробку, девушка со слезами на глазах начала просить его не дарить — уж очень она была красивая и довольно большая. Но парень был непреклонным и насильно впихнул её в руки Эбигейл, а Мина на заднем фоне стала требовать, чтобы подарочная упаковка была сорвана как можно быстрее. Под нею оказалась голубая коробка с логотипом известного дизайнерского бренда ювелирных украшений, специализирующихся на самых необычных украшениях. От одного вида подписи одноклассницы Айзавы запищали, а у самой девушки спёрло дыхание.

— Шото, ты просто… О Ками…

Эбигейл открыла коробку и тут же её закрыла. Но вездесущая Мина снова подняла крышку за подругу. Внутри лежала тончайшей работы диадема из золота с голубыми бабочками и белыми цветами, украшенными драгоценными камнями, словно атрибутика принцессы эльфов из какой-нибудь сказки или фильма. Красоту подарка оценили даже парни, уважительно кивающие однокласснику.

— Корона для принцессы, — спокойно произнёс Тодороки, будто бы шок и явная радость в глазах Эбигейл его ни капли не поколебали.

Девушка не стала пытаться стыдить парня за неоправданно дорогой подарок. Вместо этого она прикрыла коробку, положив её на стол, усеянный подарками и цветами, и спокойно подойдя к Шото крепко обняла его с мокрыми глазами на лице. Тодороки в свою очередь обвил своими огромными руками её хрупкую фигуру и поцеловал в висок, шепча поздравление на ухо.

— С днём рождения, Широ-чан.

Эбигейл объявили, что весь сегодняшний день расписан буквально по минутам. Практически несопротивляющуюся девушку повезли в парк развлечений. Айзава было хотела возмутиться и как минимум потребовать взять с собой Эрику, но одноклассники пояснили, что их классный руководитель запретил это. К тому же Сейя не может покидать пределы академии, иначе устройств на её ноге вмиг оповестит определённые органы об этом, если что похуже не сотворит. Беловласке пришлось согласится.

После парка, в котором Эбигейл побывала буквально на всех каруселях, класс 1-A сходил на просмотр какого-то короткометражного комедийного фильма и в завершении вечера посетил каток. Все, кроме Тодороки и Мидории, были немало удивлены способностям Айзавы на льду. Шото даже захватил с собой её любимые коньки, любезно вынесенные ему из дома Сотриголовой в тайне от подопечной. Зато Изуку, кажется, совсем ничему не научился и после того, как он сбил Бакуго, а тот чуть не подорвал весь каток вместе с «Чёртовым Деку!», ребята поспешили домой.

Около восьми вечера смеющаяся компания буквально ввалилась в здание общежития. На первом этаже их ждал как всегда хмурый классный руководитель, работающий у себя в ноутбуке на кухне. Когда подростки вошли, он отложил гаджет в сторону, смиряя каждого непродолжительным взглядом, после чего поморщился от боли в глазах и надавил на переносицу двумя пальцами.

— Надеюсь, вы вдоволь развлеклись, — устало пробормотал он. Обормотик, оставленный на попечение Шоты, сонно мяукнул на диванчике.

Ребята все наперебой бросились рассказывать о своих впечатлениях учителю, который даже не просил их об этом. Однако видеть радостное лицо Эбигейл было более, чем приятно.

За гамом и шумом класс 1-А не услышал, что на первый этаж спустилась Эрика. Первым появление девушки заметил Айзава. Проследив глазами в ту сторону, в которую смотрит Сотриголова, подростки один за другим стали приветливо улыбаться и здороваться с девушкой. Сейя выглядела бледновато и не совсем здорово, но она также улыбалась им в ответ. Её короткие волосы были заколонны за слегка топорщащиеся ушки. На девушке был надет вязанный комплект белого цвета из облегающих лосин и кофты с капюшоном, длина которой доходила почти до середины бедра. Стопы были в носках, отслеживающий браслет был оголён. В руках девушки была подарочная коробка.

— Добрый вечер, — буквально пропела Эрика. Айзава-младшая подлетела к ней и обняла.

— Мне сказали, ты плохо спала ночью.

— Больно матрацы мягкие и неудобные — давно на таких не спала, — как-то вымученно улыбнулась девушка, точно как Очако утром кинув взгляд на саму Урараку и Бакуго. Эбигейл поклялась себе, что перед уходом домой точно всё выпутает у девочки-невесомость. — Я… у меня есть кое-что для тебя.

Эрика протянула Айзаве-Свон подарочную коробку белого цвета, перевязанную атласной широкой лентой шоколадного цвета. В странном цветовом сочетании был свой шарм.

До Эбигейл не сразу дошло, что это были цвета волос её родителей — два любимых цвета Эрики, по её будущему признанию.

— Кое-что старое… — с улыбкой пояснила Эрика, когда беловласка с удивлением смотрела на содержимое коробки. — Из нашего прошлого…

Внутри лежал фотоальбом. Подпись на нём гласила «Семья Свонов и маленькой мартышки».

Эбигейл со смешанными чувствами какого-то благоговения, удивления, предвкушения, некой благодарности и даже страха посмотрела на улыбающуюся беглянку. Эрика мягко положила руку на плечо девушки и сжала его.

— Я боялась, что не успею тебе сказать и в этом году, но всё, кажется, обошлось. С днём рождения, Кэцуми.

— Спасибо… Пайнаппуру…

— Не Пайнаппуру, — девушка усмехнулась, покачивая головой. — Теперь я Эрика. Эрика Сейя. Пора перешагнуть через наше прошлое, иначе будущее никогда не настанет.

Итогом дня стал огромный праздничный торт для всего класса от их классного руководителя. Он был покрыт белым шоколадом и украшен фруктами, среди которых был обожаемый Эбигейл рамбутан. Неожиданное для Эрики пристрастие беловласки саму Сейю не удивило. Девушка лишь сказала, что в детстве Айзава-Свон всегда любила виноград и абрикос, а вкус рамбутана напоминал одновременна два этих плода.

После безжалостного уничтожения торта, ребята перебрались на пол в гостиную, где Эбигейл начала рассматривать фотоальбом. По словам бывшей заложницы злодеев, его и ещё несколько вещей, хранящихся в доме Свонов во времена, когда они были живы, отдали ей люди из органов. Она говорила о снимках и запечатлённых на них воспоминаниях столько, сколько могла, и помнила практически о каждой фотографии — рождение Эбигейл; её первые шаги; интересные моменты с купанием, например, когда малышка утопила фотоаппарат; первая встреча с Пайнаппуру; друзья с улицы; перелёты; путешествия; походы; учёба; веселье и много-много чего из самого детства.

Снимки были не постановочными, а поэтому эмоции на них живые. Где-то плачь, где-то смех. Были из разряда компрометирующих, над которыми долго смеялись парни и даже девочки: разозлённая Эбигейл быстро перелистывала страницы с ними, даже если остальные фотографии ещё не были рассмотрены.

В какой-то момент Айзава-младшая заметила, что её парень и, кто бы мог подумать, Бакуго находится в неком отдаление от общей компании и о чём-то говорят. Хотя судя по движению губ блондина, по большей части он вёл монолог. Тодороки был хмур и каким-то непонятным взглядом, который нельзя было разглядеть на таком большом расстоянии, смотрел в точку перед собой. На лице Кацуки была странная ехидная улыбка, словно всё это время он подкалывал собеседника.

В какой-то момент Шото пристально посмотрел на Эбигейл. Девушка с готовностью ответила на его взгляд немым вопросом, не будучи уверенна, что он её распознал. Парень что-то произнёс для Бакуго, и тогда его улыбка сменилась на отчётливое удивление. Теперь они действительно вели диалог, а Айзаву отвлекли от наблюдения за ними.

Через полчаса Эрика стала всё больше зевать и меньше говорить. Её большие карие глаза уже практически слипались, иногда она проваливалась в полудрёму. В конце концов, прислонившись к дивану под шум и смех подростков она заснула, хоть для всех учеников класса 1-А ещё не было поздно. Заметив это, ребята стали говорить о том, что Сейю следует разбудить и отправить спать, однако Урарака и неожиданно вставший на её сторону Бакуго запретили и пальцем к ней прикасаться, лишь бы не потревожить её сон, наконец настигший её. Ещё одна странность добавилась в мысленную копилку в голове Эбигейл и пока некоторые парни стали спорить, кто отнесёт Эрику в её комнату, чтобы не будить, беловласка отвела Очако в сторону и зашепталась.

— Вчера что-то произошло? У тебя, Кацу и Рики-чан?

Урарака сделала невинное лицо, но Айзава успела заметить на нём те эмоции, которые возникают у людей пойманных с поличным за каким-нибудь запрещённым или непристойным делом.

— С чего ты взяла? — спросила она почти недрогнувшим голосом, но её взгляд то и дело стал бегать в сторону Бакуго.

Хмурый блондин стоял над самой Эрикой, сложив руки на груди и наблюдал за развернувшейся баталией между Каминари, Минетой, Аоямой и Серо, явно побеждающими в споре за право поносить Сейю на руках. Хотя в их дискуссии не участвовали ни Киришима, ни Тодороки, ни Бакуго, поэтому «победитель» очевидно будет номинальным.

— Ну я же не слепая, — Эбигейл помрачнела и теперь серьёзно смотрела на одноклассницу. Урарака вздохнула.

— Кое-что действительно произошло, — нехотя начала она рассказывать. В этот момент Бакуго заметил отдалившихся от общей компании девушек и хмуро, в своей обычной манере, стал наблюдать за ними.

Тем временем ребята уже собрали штаб судей из Яойорозу, Мины и Хагакуре, которым по итогам нескольких конкурсов предстояло выбрать того самого, который «удостоится великой чести нести на собственных культяпках прекраснейший цветок, с недавних пор украшающий их общежитие и геройские будни».

Тем временем Очако продолжила говорить под пытливым взглядом подруги:

— Вчера перед сном — было довольно поздно, часа три уже, мы ведь долго сидели, — я прошла проведать Эрику. Мне было интересно, как она устроилась и комфортно ли чувствует себя. И мы ведь соседки. Ну вот… я подошла к двери, постучалась. И мне она не открыла. Я уже было решила, что она спит, но вдруг услышала что-то похожее на крик. У нас ведь хорошая шумоизоляция в комнатах, и я подумала так: «если я слышу крик, то кричат очень громко».

Эбигейл на это понимающе кивнула, будто Урарака её о чём-то спросила.

— Тогда я дёрнула дверную ручку, — невесомая девочка невольно прожестикулировала руками, показывая, как она открывает дверь. — Оказалось, Сейя-чан не заперлась на ночь. Наверное, не привыкла это делать или ещё что. Так вот, я увидела, как она лежит на полу, запутавшись в одеяле и громко-громко кричит. Я быстро закрыла дверь, чтобы никого не разбудить и не напугать и попыталась разбудить её. Но она не спала. Это была очередная паническая атака. Я не смогла её успокоить, просто не получилось. И тогда я сходила за Каччаном. Нехорошо было бросать её в такой момент, но мне казалось, что всё только становилось хуже. Хорошо, что Кацуки живёт с нами на этаже.

Он не спал, и как только я ему всё рассказала, сразу же пошёл со мной. Вместе мы упокоили Сейю-чан: Каччан уложил её на кровать, хотя она не хотела, но он её заставил. Сейя-чан почти сразу же заснула. Каччан попросил меня остаться с ней, если что-то снова случится, а сам пошёл к себе. Но через час Сейя-чан снова проснулась и кричала теперь от кошмаров, и много-много плакала. Я снова позвала Каччана, и мы вместе остались с ней до утра. Пока Каччан был в комнате она не просыпалась и не кричала, а если начинала тяжело дышать и что-то тихо говорить во сне, он держал её за руку и гладил голову, а я гладила её спину.

И в общем, все втроём мы заснули на одной кровати, а когда я проснулась, Каччана уже в комнате не было, а Сейя-чан сидела на балконе и смотрела во двор. Я уложила её в кровать, потому что она явно не выспалась, а когда пришла ты, она уже заснула. Я рассказала об этом Каччану, и он сказал, чтобы я никому не говорила об этом и чтобы сказала, что она просто спит и запретила к ней ходить. Вот и всё, кажется.

Эбигейл была ещё более хмура и серьёзно, чем тогда, когда только спрашивала у одноклассницы о произошедшем. Она была безумно благодарна друзьям, что они приглядели за её подругой детства, и корила себя, что её не было рядом.

«Я должна была догадаться, что что-то произойдёт! Просто обязана была догадаться!»

Поблагодарив Урараку, Айзава направилась к сидящему в столовой отцу просить, чтобы сегодня она ночевала в общаге. Мужчина на редкость быстро согласился, а потом, забрав сопящего Обормотика и наказав классу через полчаса идти в кровати, направился домой, пожелав всем спокойной ночи. Эбигейл вернулась к ребятам и села на диван рядом с Тодороки. С левой стороны в её бедро утыкались ноги сжавшийся в комочек спящей Эрики — Шото положил девушку сюда, чтобы она не отлежала себе что-нибудь на твёрдом неудобном полу. На том месте, где Сейя заснула, сидел Бакуго. Своей спиной он будто подпирал её, чтобы она, не дай Ками, не упала с узкого дивана. Сложенные у лица ладошки «мартышки» касались оголённого плеча парня, но тому было будто всё равно. Хотя любой другой на месте Эрики наверняка бы уже лишился руки или ещё какой-нибудь части тела.

— Ты сегодня с нами? — спросил Шото у своей девушки, обнимая её за плечи рукой, как только та села. Эбигейл с улыбкой кивнула ему и клюнула поцелуем в щёку.

— Когда уже «объявление победителя»? — спросила она с прикрытой иронией. На вопрос с плохо скрываемым отвращением ответил Бакуго.

— «Объявление главного дебила» ты хотела сказать.

Тодороки и Айзава на слова одноклассника только усмехнулись, заговорщески переглядываясь между собой.

Тем временем шептавшиеся между собой девушки, которые составляли сегодняшнее жюри, видимо пришли к одному и тому же решению. Мина, сидевшая посередине и явно возглавляющая их «комиссию», встала, прокашлялась и торжественным, однако приглушённым в силу известных обстоятельств голосом начала объявлять.

— Этот выбор дался нам весьма мучительно. Каждый из кандидатов достойно показал себя в испытаниях. Однако выбирать всё равно надо было. Но наше достойное жюри совещалось недолго. От их лица я объявляю победителя — нашего фаворита всего этого испытания. И им становится… барабанная дробь, пожалуйста.

Ашидо посмотрела на рядом сидящую группу не участвующих в этом абсурдном соревновании ребят, состоящую из Киришимы, Мидории, Очако, Джиро, Сато и Асуи, и они вмиг начали тихо стучать ногами по полу и бить ладошками по коленкам, имитируя звуки «барабанной дроби».

— Победителем становится Каччан!

Почти все стали хлопать, настоящие участники соревнования вытирали искусственные (а некоторые и самые настоящие) слёзы, проклиная «забравшего из их рук победу» одноклассника. Сам Кацуки подорвался с места и в своей привычной манере заорал на ребят.

— Чё?! Я даже не участвовал в вашем параде деградантов!!!

— А ну тихо ты! — Эбигейл подскочила в тот момент, когда парень начал говорить на повышенных тонах, и моментально огрела его своим кроссовком по голове. От неожиданности Кацуки замолчал, а от удивления никак не среагировал. — Хватит орать, а то разбудишь! — продолжала грозно шипеть девушка. — Не хочешь помочь, Рику-чан отнесёт Рамбутанчик или Мидория. Я всё равно не доверю её им.

Она грозно тыкнула пальчиком в сторону четвёрки Аоямы, Минеты, Каминари и Серо. Те даже не обиделись на её слова. Всё равно это «соревнование» было фарсом, чтобы весело провести время. Иначе зачем для бесхитростного небольшого физического упражнения по переносу довольно лёгкой девушки до её кровати надо было цитировать рубаи{?}[Рубаи́ — четверостишие; форма лирической поэзии, широко распространённая на Ближнем и Среднем Востоке.] Омара Хайяма{?}[Персидский философ, математик, астроном и поэт. Внёс вклад в алгебру построением классификации кубических уравнений и их решением с помощью конических сечений.] и соревноваться в мытье посуды на скорость. Зато от их недавнего пиршества не осталось и следа.

— Этот грёбанный Деку её даже не поднимет! — возмущённо отвечал Бакуго, будто Эбигейл не понимала элементарнейших вещей. Сам Мидория на его слова никак не среагировал, лишь снисходительно улыбнулся. — А твой двумордый где-нибудь долбанёт или, того хуже, уронит!

— Что ж ты предлагаешь, мне её нести? — с ядом в голосе риторически спросила его беловласка, утыкая руки в боки. — Или предоставить это Минете? Он явно не против.

Минору действительно был не против и всем своим видом показывал, что готов отдаться этому наисерьезнейшему делу с пузырчатой головой. Бакуго на это лишь злобно выругался себе под нос, неприветливо зыркнул на Эбигейл, чьё выражение лица и поза так и кричали о том, что отказа она не приемлет, а потом рывков поднял Эрику на руки, будто она совсем ничего не весила. Этот факт мало обрадовал Кацуки, особенно из-за того, что он знал о её незавидном прошлом. Девушка, казалось, умерла, а не уснула — её не разбудили ни суета, ни гомон, ни крики. И это тоже не обрадовало парня, ведь он был в курсе, что вчерашнюю ночь она почти не спала и навряд ли долго удержалась в постели, когда её насильно уложила в неё Урарака утром.

— Круглолицая, со мной пойдёшь.

Очако потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Кацуки обращался к ней, но под её почти гневным взглядом она ускорила свою мозговую деятельность и что-то пискнув в согласие поспешила подойти к лифту и нажать на кнопку вызова, пока остальные недоумевали, зачем блондину понадобилась помощь именно невесомой девочки.

К обозначенному учителем Айзавой времени ученики стали расходится по комнатам. Кто-то предпочёл лифт, а кто-то, как, например, Шото и Эбигейл, решили подняться по лестнице. Она почти вынудила парня дать ей ночлег на сегодняшнюю ночь, наотрез отказавшись ночевать в свободных комнатах или у девочек, аргументируя это решение одним важным вопросам, который она собиралась решить с Тодороки. Тот особо не припасовал беловласке, особенно после её заявления о том, что она пойдёт ночевать к Минете, если Шото её выдворит.

Поднявшись на пятый этаж, парочка прошла к комнате Тодороки, соседствующей с уже спящим Сатой — он ушёл почивать одним из первых, — и Серо, решившего устроить ночёвку с Киришимой.

Ещё на полчаса Эбигейл удалилась с остальными девочками в женскую баню — смыть мыло и пот сегодняшнего насыщенного дня. Примеру девочек последовали все мальчики, которые ещё бодрствовали. Момо любезно соорудила для подруги спальный комплект из милой маечки, шорт и халатика в голубом цвете, за что получила кучу благодарностей от девушки.

В районе одиннадцати часов оба — и Тодороки, и Айзава-Свон, — уже были в комнатах. Час был довольно поздний, но после дополуденного сна, как результата вчерашнего бодрствования до двух часов ночи, и передоза эмоций спать абсолютно не хотелось. А вот поговорить Эбигейл просто саднило, поэтому не долго думая она выпалила интересовавший её довольно долгое время вопрос:

— Ты хочешь меня?

Комментарий к Главе

XXXVI

. День принцессы Котик Обормотик: https://vk.com/wall-167821991_253

Корона для принцессы: https://vk.com/wall-167821991_254

====== Глава XXXVII. Ближе (18+) ======

Комментарий к Глава

XXXVII

. Ближе (18+) Предупреждения: NC-17 в жанрах кинк на силу, мейлдом, сайз-кинк

Глава строго 18+ (я знаю, что никого это не остановит, но теперь моя совесть чиста)

Я не знаю вопроса, но секс, определенно, ответ.

Вуди Аллен

— Ты хочешь меня?

Ответ ей послужил оглушающий удар от столкновения учебника по математике с со стулом, а потом и с полом. Всё это время ничего не подозревающий Шото собирал свою сумку на завтра. Эбигейл удовлетворённо подумала, что её самый лучший отец в мире сам принесёт её вещи в школу к занятием, а ей остаётся только попасть домой перед школой и переодеться в форму. Благо первый урок отменили — Полночь была на задании.

Однако молчание парня не радовало девушку. Она только мрачнела с каждой секундой, пока Тодороки, почти восстановивший холодно-отстранённое выражение лица медленно поднял оброненный учебник, положил его на место и застегнул, наконец, сумку.

— Ты говорила с Бакуго? — спокойно спросил он, повернув-таки свою голову Эбигейл, отдавая ей всё своё внимание.

— О чём ты?

— Сегодня наш небезызвестный друг нарочно или нет коснулся этой весьма деликатной темы. И заявил, что я не питаю к тебе никаких чувств, кроме желания защитить словно младшую сестру, если не набрасываюсь как животное в период гона в каждом тёмном углу.

Эбигейл сконфузилась от того абсолютно обычного бесцветного тона голоса парня, от его слов и собственных мыслей о свой невероятной испорченности. Не так она представляла себе этот разговор. И с чего у этого треклятого Бакуго язык за зубами не держится?!

Однако пересилив своё смущение и задавив уничижение, девушка решила не останавливаться на полпути и всё прояснить. А когда ещё, если не в свой день рождения? Не ходить же ей в старых девах! А то так и до монастыря не далеко.

— Так ты… Ты никогда не думал о том, чтобы…

Она снова умолкла. Парень взял стул, на котором до этого находилась его сумка, переложенная секундами ранее в шкаф, и, понеся его кровати, на которой сидела Айзава, он поставил его спинкой к девушке и оседлал, зафиксировав себя в сидячей позе в весьма расслабленном положении.

— О чём?

— Чтобы… чтобы стать ближе…

— Ближе? — словно издеваясь, переспрашивал он, однако что-то отследить в его голосе было всё так же невозможно, особенно в взвинченном состоянии Эбигейл.

— Ну да… — девушка прикусила губу, словно в попытке отрезвиться, и снова заставила себя говорить:

— Сегодня мне исполнилось семнадцать. Не самая внушительная цифра. Но я бы хотела знать, какого это — быть одним целым с тем, кого любишь. Кто знает, что будет завтра. Может я уже тебе разонравилась и…

— Тшшш…

Расстояние, разделяющее сейчас Тодороки и Айзаву, позволяло парню накрыть руками губы девушки, чтобы та замолчала и перестала нести по его личному мнению «какой-то бред».

— Что ты говоришь такое? — спросил он почти раздражённо, как-то обречённо покачивая головой и отнимая ладонь от девичьего изумлённого лица. Кажется, до Эбигейл не дошло, что сейчас ей просто-напросто нагло закрыли рот. — Слушай, возможно наша любовь и началась слишком рано для общего представления о зрелости и прочности, но уже много чего вынесла. И она не возникла изниоткуда, я бы никогда не назвал то, что происходит сейчас между нами какой-то подростковой влюблённости. По крайней мере с моей стороны. Я жизнь за тебя отдам, понимаешь? И много больше.

Эбигейл снова закусила губу, но сейчас скорее от незнания, что теперь говорить. Она как-то извиняясь, но всё же чертовски невинно смотрела на парня чуть склонив голову к низу, что тот непроизвольно сильнее сжал руки в кулаках чуть сильнее. Настало время ему себя отрезвлять, впиваясь на какие-то мгновения ногтями в ладони.

Эту чертовски сексуальную губу сейчас нещадно терзали зубы. Проблема была в том, что это были не его зубы.

— Так ты не думал?

Голос как у невинной овечьи. Маленькой, хрупкой, невинной и в то же время изумительно красивая и такая же беленькая и мягкая.

Эбигейл была мягкая. Шото помнил это. Но память хотелось освежить.

Вот что она с ним делает, а?

Он всё ещё не отвечал, однако его тихий непроизвольный смех наполнил комнату, смущая девушку напротив ещё больше. Чтобы успокоиться, Тодороки посмотрел на что-то неопределённое в стороне, заглушил в себе смешки, а потом со спокойной, греющую душу улыбкой посмотрел на Айзаву-Свон.

— Странно… — не дав возможности Эбигейл уточнить, что именно он считает «странным», парень добавил:

— Я слышал, что разговоры об этом заводят первыми парни.

Айзава улыбнулась в ответ. Это было не «нет». Далеко не оно. Возможно, ответ Тодороки больше походил на эфемерное «да», похороненное где-то под контекстом между строк.

— Но мы же ни как все, — Эбигейл пожал плечами. Шото согласно кивнул и ненадолго задумался. Он отодвинулся от спинки стула, посмотрел в пол, потом на ожидающую его слов девушку — оглядел её с головы почти до самых ног. И снова понять, о чём он думает было практически невозможно. Тем временем сын нынешнего героя номер один запрокинул голову, выдыхая скопившийся и отяжелевший воздух в лёгких, растянул уголки засохших губ шире, а когда почувствовал, как кожа на них натянулась, быстро облизнулся и вновь впился взглядом в девушку.

Эбигейл отчего-то вздрогнула. То ли от этого самого взгляда, чуть переменившегося, томного, то ли от действий парня, сопровождающих его мыслительный процесс.

— Вынужден признать… — тихо начал он, слегка хриплым голосом. Айзаве казалось, что даже его чёртова чёрная футболка, обтягивающая его словно вторая кожа, уже способна возбудить её если не тело, то порядком воспалённое сознание. А оно уж позаботиться обо всём остальном. — Что я думал об этом. И часто. Возможно, чаще, чем благовоспитанный мальчик, коим ты меня всегда считаешь. И сочла сейчас, когда я весьма сумбурно ответил на твой первый вопрос.

— Моя голова сейчас не способна понять смысл высокопарных слов, так что давай опустимся на уровень плебеев.

— Бакуго, ты хотела сказать.

— Мы давно понимаем друг друга с полумысли, — одобрительно кивает Эбигейл.

Тодороки встаёт на ноги, оставляет стул за изножье кровати, медленно, словно гипнотизирующий хищник поворачивает голову к девушке, сидящей совсем рядом и в то же время слишком далеко. Её глаза застилает пелена восторга от тех эмоций, что выражают сейчас его — обычно холодные, скрытые непреступной стеной изо льда. Голубая радужка поблёскивает в приглушённом свете лампы на тумбе — единственного источника освещения в комнате в этом вечере.

Шото опускается на одно колено, всё также упоительно медленно и размеренно. Не касаясь ничем — только взглядом из-под опущенных ресниц, утраивая производительность сердца, усиленно толкающего кровь по сосудам. Один чёртов взгляд, а столько эмоций.

Действительно чёртов. Люди так не смотрят. По крайней мере на неё не смотрели. Или она не замечала.

Да и кому нужны люди, когда на неё так смотрит он. Уверенно, сексуально, так, как могут только мужчины. Кровь уже стучит в висках, желание уже полностью разлилось по телу овладевая им. Вот что значит плодотворная работа сознания.

— Спроси ещё раз, — шепчет он, оказываясь близко настолько, чтобы почти обжигать вырывающимся из-под прикрытых губ воздухом её лицо, но всё же не прикасаясь. Его руки — по бокам от прижимающихся друг к другу бёдер; они ощутимо прогнули матрац, тем самым немного опуская саму девушку ближе к их хозяину.

Зрачкам приходится сфокусироваться, а опьянённому взгляду вернуть хоть капли осмысленности. Заторможенное сознание не сразу поняло, о чём её просят, что её вообще о чём-то просят.

— Ты… — шепчет она первое слово, не узнавая собственного вмиг севшего и слегка охрипшего голоса. Мгновение, и с сухостью, царапающей горло, удаётся справиться, и девушка заканчивает:

— …хочешь меня?

Мутным взгляд из-под полуопущенных ресниц она видит его улыбку, почти удовлетворённую.

— Зверски, — будто специально противореча своим словам о том, что он не животное, тихо произносит Тодороки на самое ухо, опаляя нежную кожу горячим дыхание.

Правая горячая щека прижимается к её, контраст температур их тел заставляет сдавленно охнуть от немого восхищения. Одно его слово посылает волну жара по телу, завязывает два узла — один болезненный в районе груди, где-то рядом с сердцем, а другой сладко тянущий в низу живота, — заставляет задохнуться и бросится в омут безумия с головой, лишь бы встретится с тему чёртиками, что сейчас пляшут в изумительно разноцветных глазах парня.

— Готова к этому? — тихо спрашивает он. Всё ещё джентльмен. Всё ещё слишком оберегает. Слишком боится.

Всё нутро кричит оглушающее «да», но сейчас Эбигейл способно только на едва заметные быстрые кивки головой — шею свело, как и всё тело, и разогнуться ей поможет только что-то извне. Например такие сильные, странно разные по температуре руки Шото.

— Тогда… не бойся. И отдайся. Я не причиню тебе вреда.

Теперь его глаза расширенные, словно он старается не упустить ни одной малюсенькой детали в её внешности и эмоциях.

— Я знаю… — звучит совсем не слышно, ведь ей говорить всё сложнее. Но Тодороки знает — она верит ему. Настолько сильно, насколько он любит её всем своим до жути глубоким океаном, нашедшем пристанище в его груди и болезненно тянущий в особенные моменты. Такие, как сейчас.

Где-то внутри всё сжимаются от сладостного томления. Хочется закрыть глаза, раствориться, пережить это, но Эбигейл то ли насильствуя над собой, то ли будучи загипнотизированная полыхающим взглядом напротив не в силах это сделать. Наконец, Шото медленно склоняется к девушке, и его губы неторопливо, нежно и всё ещё чрезвычайно уверенно сливаются с её.

Волосы Эбигейл не собраны резинкой. После купания и недолгой сушки они всё ещё влажные, гладкие и мягкие, тянущие её спину вниз — на мягкую постель. Одна рука парня зарывается в них, пока другая, проскользив по бедру, находит себе место на пояснице, настойчиво прогибая её, тем самым прижимая Айзаву ближе к мужскому торсу. Медленно, мягко, всё ещё сливаясь в ошеломительно нежных поцелуях, пара опускается на кровать. Хотя скорее это Тодороки опускает их. Сегодня всё контролирует он. Впрочем, Эбигейл не против.

Девушка мягко стонет. Тепло наполняет её плечо до сгибов локтей, словно подталкивая найти рукам место. Гормоны взбесились в крови. Изнемогая от желания и странного чувства томления, скопившегося теперь и в бёдрах, Эбигейл протянула руки вперёд и сжала ими его руки, чувствую каменные бицепсы, затем крепкие дельтовидные мышцы, мощную шею. За ней и нашли временное пристанище девичьи ладошки, одна из которых принялась зарываться в двухцветные волосы.

Тодороки чертовски силён. Даже для юноши. Даже без причуды. А у неё такие слабенькие ручки без единого намёка на хотя бы чуть-чуть накаченные и выступающие мышцы, что от этого девушка начинала дрожать. Это было так опасно: находиться в чьих-то объятиях без возможности выбраться из них — только если партнёр пожелает тебя освободить. Словно твоей жизнью начал управлять кто-то другой. А чувство бессилия больно ухает в животе, сводит руки и ноги.

— Я такая маленькая по сравнению с тобой, — шепчет она, едва Шото отрывается от ничуть не сладких, но до трепетного ужаса манящих губ. — Это нормально?

— Предлагаешь загуглить? — усмехается, тяжело дыша от напряжения в теле и слегка сбитого дыхания, и утыкается своим лбом в её, устанавливая прямой зрительный контакт. — Или попробуем положиться на авось?

Широкая ладонь с пояснице уже перебралась обратно к бедру, мягко сжимая его, натягивая между пальцами упругую гладкую кожу. Два тела сжимаются и разжимаются, словно волны, то льня друг другу, то отстраняясь.

— Можем и попробовать. К тому же, это даже немного…

— Возбуждает?

— Да… — смущённый, но честный ответ. — Кажется, именно это слово подходит.

— Ты такая маленькая… Такая идеальная… — восхищённо шепчет Тодороки, прижимаясь губами к точёной скуле. — Такая моя…

Пояс халата давно развязался. Его плечики были где-то в районе локтей — чистый шёлк, из которого Момо изготовила спальный наряд, слишком легко скользил по подсушенной коже. Приподняв рукой девушку, прижимая губами куда-то к её шеи, Тодороки позволил ткани мягко скользнуть с рук Айзавы. Они легли обратно. Теперь губы, а потом и зубы, облюбовали место под маленьким ушком.

— Кажется, от такого остаются следы… — тихо прокомментировала девушка, слегка постанывая. Рука парня, что не держала её под затылком, медленно, оглаживая чувствительную кожу, пробиралась под её маечку к груди, не скованной лифом.

— И пусть… — отзывается он не сразу, оставляя ещё одну метку чуть ниже. — Прилепишь пластырь. Я сам тебе выберу.

На задворках сознания беловласки мелькнула мысль, что это тщательно подготовленная месть от Шото за то, что она заставила пообещать его прийти в школу с пластырем на разбитом льдом катка носу. Но она тут же отмела её — Тодороки не злопамятный и уж точно не стал бы злиться из-за заботы со стороны Эбигейл. Уж что-что, а её он принимает с завидной жадностью, словно восполняя те пустоту, что оставил ему отец своим воспитанием и ограничением от материнской ласки в столь юном возрасте.

— Пластырь с пингвинчиками или кроликами будет слишком заметным… особенно в определённых местах… — добавила девушка тут же, почувствовав, как Шото метить выемку на изгибе её шеи.

— Как хорошо, что ты носишь водолазки… — только и сказал он.

Эбигейл усмехается, прикрывая глаза и отдаваясь ощущением. Теперь она чувствует, как рука парня накрыла одну из её грудей и мягко сжимает. Девушка не считала свой бюст особенно внушительным, он немного уступал в размерах Яойорозу, но это не печалило его обладательницу. Однако её грудь всё-таки не помещалась в ладони парня, а ведь у него она была весьма большая. Словно обретя новую, ранее неизвестную, но вмиг ставшую желанной игрушку, парень сминал её, то и дело большим пальцем потирая торчком стоящий от возбуждения сосок.

Девичьи пальцы одно руки оттянули волосы парня у самых корней, посылая электрические заряды по его телу. Второй она пробралась под футболку, сжимая бугрившиеся на спине Тодороки горячие мышцы и подтягивая ткань, скрывающую мужской торс, к верху, чтобы совсем скоро её снять. Восхищение контрастом их сил и телосложений увеличивалось с каждой секундой в разы.

Левая рука будущего героя отпускает затылок и скользит вниз, одновременно с правой. Одна останавливается около нетронутой ранее груди, другая — у самой резинки шортиков. Пальцы проводят вдоль так, чтобы касаться слишком чувствительно сейчас живота. Там снова что-то ухает, и Эбигейл чуть ли не в экстазе закатывает глаза — настолько это приятно.

— Моя… — снова шепчет Тодороки.

— Мой, — повторяет за ним Айзава.

Майка уже собралась складками над оголённой грудью, от смущения и негодования от мысли, что она почти раздета, а Шото нет, Эбигейл вцепилась руками в футболку парня. Получилось так, что она натянула вещь до шеи парня, пока тот выцеловывал себе дорожку к девичьему животу. Повинуясь воли Айзавы, он на несколько секунд принял сидячее положение и стянул с себя уже ненужный элемент одежды, выбрасывая его куда-то за спину, даже не смотря в его сторону. Горячо. Очень.

— Красивая, — довольно произносит парень с высоты собственного роста наблюдая открывшейся вид. В горле снова становится сухо, Эбигейл быстро облизывает губы, смачивая их слюной, а её соски твердеют еще больше. Она и сама в восторге от тела партнёра. Для неё оно намного шикарнее, чем её собственное. Те же мысли с точностью до наоборот поселились в голове Тодороки.

Не в силах и дальше сдерживаться, Шото рывком приник к губам девушки, срывая с них поцелуй вместе с зубами, словно яростно сдёргивая застрявшее бегунки со шторой в гардине. Секунда, и он то же проделывает с шеей, ключицей, грудью, пока руки окончательно стягивают майку с Эбигейл. Только с сосками он нежен и старателен — не дурак, знает, что у некоторых девушек с ними шутками плохи. Только у Айзава не очень чувствительные соски, она даже не заметила, когда Тодороки нечаянно царапнул по ним зубами. Значит, можно не особо сдерживаться.

Шорты больше не преграда, не непреступная граница. Её стоны, взгляды, податливость срывают последние ограничения. Рука скользить вниз, отодвигает кружевное бельё. Дальше, ниже.

— Не бойся… не шевелись, — шепчет он, снова оказавшись у самого ушка. Эбигейл стонет, тяжело дышит, немного ёрзает, привыкая к странным ощущениям. Одно дело — касаться себя самой, владеть своим телом единолично и безраздельно, а другое — отдаться в чужие руки.

Не такие уж и чужие, конечно. Но немного необычно. И совсем капельку страшно.

Пальцы уже раздвигают половые губы. Трогают, касаются. Вновь и вновь. Гладят. Он чувствуют её влагу. Самодовольная улыбка всего на несколько секунд появляется на его лице, и вот он снова сосредоточен.

Аккуратно. Нежно. Чтобы ей не было больно. Контролировать себя. Чувствовать её.

Эбигейл дёргается, ощущая фалангу длинного мужского пальца внутри, но Шото крепко держит её, не даёт убежать. Она снова ёрзает вопреки его наказу. Вместо ругательств, парень усмехается в её шею.

— Всё нормально, малыш. Так надо. Надо подготовиться или будет больно. Особенно в первый раз у девочек.

Эбигейл кивает, слегка задерживая дыхание через вздохи. Ручки цепляются за его волосы и спину сильнее. Она жмурится, но не пытается отползти.

— Ты делал это раньше? — спрашивает она сама понимая, что это абсурд. Но не спросить не может. Тодороки снова усмехается, но уже по-другому — снисходительно, но кажется с лёгкой обиды от недоверия. Но он знает — женщины любят ушами. Им важно слышать, важно знать, что она единственная. И раз это так, ему не стыдно это повторять раз от разу.

— Как я мог? Когда? Да и с кем?

Эбигейл кивает самой себе, тихо выдыхает и слегка расслабляется. Внушает себе мысль о том, что Шото не навредит ей никогда и ни за что. Что он знает, что делает. Что непонятные ощущение надо просто пережить.

Ладонь Тодороки сейчас накрыла всю промежность. Большой палец гладит лобок, пока средний медленно, кругами проникает внутрь лона. Поступательно, как поршень. Вновь и вновь погружается, с каждым разом всё дальше. Раздвигает тугие стенки, готовит. Эбигейл сладко стонет ему на ухо, бессознательно пытаясь сделать голос тише. Звукоизоляция хорошая, но не идеальная. Урарака ведь услышала у двери крики Эрики. Айзава сомневалась, что Сейя срывала тогда горло. Она не хрипела сегодня.

— Такая мокрая… и узкая… — комментирует Шото. Губы девушки непроизвольно растягиваются в какой-то обречённой улыбке.

— Ты чёртов садист, Тодороки. Садист, манипулятор и, по всей видимости, пошляк.

— Я никогда не отрицал этого, малыш.

Ко второму пальцу медленно добавляется второй. Эбигейл морщится и снова заставляет себя не дёргаться. Проходит какое-то время, пока она полностью привыкает, расширившись как следует. Низ живота болезненно тянется ещё больше, чем раньше. Его пальцы творят с ней что-то непонятное, они двигаются и сгибаются, задевая какую-то точку внутри, от которой дёргаются ноги и сжимаются пальчики. И хочется еще. Эбигейл уже практически сама подается навстречу Шото. Сбивчиво шепчет ему на ухо то нелестные комментарии, то просьбы — сумбурные и порой неразборчивые, однако весьма и весьма ему понятные. Просит не останавливаться. И просит большего.

— Где ты этому научился? — тяжело дыша, спрашивает Эбигейл, пока Тодороки стягивает с её ножек последнюю одежду. Руки лежат где-то над головой, пальчики то и дело сжимаются в кулачки. Тугая пружина, скрутившаяся внутри, болезненно ныла из-за нагло оборванных ласок. Горло не желало восстанавливаться от поселившейся в нём засухи, а губы постоянно сушились — слюны уже не хватало.

— У парней свои секреты, — усмехается парень. — Не стану их раскрывать, чтобы ты косо не смотрела на наших одноклассников.

— Так ты успеваешь сейчас думать и об одноклассниках?

— Нет. Сейчас я думаю только о тебе. Раздвинь ножки, малыш, и согни коленки.

Эбигейл сперва не двигается, словно обдумывая явно не просьбу Шото. Но потом медленно подгибает ноги и также плавно их разводит, рвано скользя вспотевшими пятками по постели. Тем временем парень встаёт и избавляется от пижамных штанов, а затем и от боксерных трусов. Хватает всего мимолётного взгляда на его вполне приличный для подростка член, и Эбигейл с обречённым вздохом и стоном отводит взгляд. «Насмотрелась» — убеждает она себя, не в силах понять, как Шото собирается это поместить в неё. Тем временем холод, обдавший её тело в момент, когда парень отстранился, ушёл — Тодороки снова накрыл девушку собой, вернувшись на своё место между её до сих пор покорно раздвинутых ножек.

— Не бойся, — тихо говорит он, склоняясь к ней ближе, чтобы видеть её напрягшееся лицо. — Если ты не хочешь…

— Хочу… — резко перебивает его Эбигейл, тоже шёпотом, уверенно заглядывая ему в глаза своим взглядом. Тодороки понимающе кивает.

— Я слышал разное, — сказал он, слегка задумчиво, с лёгкой долей опасения. — Но, кажется, это больно.

— Я вытерплю, не волнуйся. Навряд ли это больнее тренировок с отцом. У нас болевой порог повышен.

— Да. И всё же, если терпеть будет слишком сложно…

— …я сразу же дам тебе знать, — закончила за парня беловласка, мягко ему улыбаясь. Её рука огладила его щёку, словно через прикосновение стараясь передать уверенность самой девушки. — Только быстро. Не надо тянуть.

— Как с пластырем? — легко усмехается Шото. Эбигейл кивает.

— Как с пластырем.

Желание его женщины — закон. Тодороки приникает к её шее, намереваясь сперва согреть чуть остывшую девушку, целует, гладит, касается. Когда его губы накрывают её, Айзава чувствует, как что-то тёплое и неизвестное утыкается ей там. Мгновение, и парень одним резким толчком насаживает на себя хрупкое тело. Лёгкий вскрик тонет в его губах.

Глаза заслезились. Это не было ужасающе, но весьма и весьма неприятно. Руки вжались в его плечи. Боль есть. Она резкая. Быстрая. Непонятная. Какая-то щемящая и пульсирующая. Тающая и вновь набирающая силу. Парень замирает, боясь лишний раз пошевелиться. Тишина со стороны девушки его напрягает, но она лишь шепчет:

— Ну же. Двигайся.

— Привыкни, — упрямо отвечает он. Эбигейл отрицательно мотает головой и открывает глаза, чтобы смотреть прямо на него.

«Я чувствую его в себе. Так странно…»

— Какая же ты узкая, — тихо без стыда заявляет Шото, слегка жмурясь. — Сейчас я буду двигаться. Готова?

Айзава быстро-быстро кивает, но глаза не закрывает. Напротив, она ещё сильнее впивается ими в лицо напротив, желая видеть его сейчас.

Первый толчок. Медленный. Выдавливающий солёную влагу из небесных глазах. Второй. Довольно больно. Но не до крика. Третий. Терпеть можно. С каждым разом всё легче.

Внутри нее туго. Очень узко. До одурения. До мушек перед глазами, плавающих тусклом свете. До звериного рыка в груди и сдавливающей боли в члене.

Тодороки больше не останавливается. Фрикции медленные только в начале. Шото заводит руку под Эбигейл, второй сжимая её бедро, направляя, подставляя, помогая и себе, и ей. Айзава чувствует вес его тёплого тела и холодные прикосновения к пояснице. Как только её бёдра начинают двигаться навстречу, неуверенно и немного неумело, он ускоряется, движется все быстрее и быстрее. Ритм не сбавляет, и Эбигейл покорно подстраивается под него, постанывая ему на ушко, пока парень оцеловывает её шею и зону под ухом. Покусывает ушную раковину, чувствуя, как девичьи коготки вцепляются в его спину, оставляя свои отметины в виде полумесяцев. Тихо порыкивает, редко-редко стонет, заставляя сердце Эбигейл пропускать удары в часто-частом ритме биения.

Боль отступает окончательно. Двигаться становится легче, приятнее. Эбигейл больше не сжимается неосознанно, но так ощутимо-неприятно. Айзава чувствует, как расслабляется, обвивает ножками торс Тодороки, льнёт, прижимает к себе, двигается с небывалой нескромностью ему навстречу в его немыслимый такт. Распаляется, раскрепощается, трепещет, обливается потом, горит и сгорает. Ни мыслей, ни что либо ещё. В голове бьётся одно: «Хорошо, как же хорошо!».

Шото садится, укладывая руки на девичьи бёдра, смещаясь внутри неё. Рукой подбирает одну ножку под сгиб коленки, притягивает к себе, кладёт на плечо, снова смещаясь. Она такая гибкая, как тростинка. Тихо охает, сладко стонет, изгибается, мутно смотрит из-под ресниц взглядом, от которого любой бы слетел с катушек. Но Тодороки уже давно обезумел от неё. От его смелой, наглой, по своему сильной, чертовски милой и сексуальной малышки, поспевшей допустить хоть на миг, что она его не возбуждает. Глупая, глупая малышка!

Снова толчки, теперь ещё быстрее. И жёстче, гораздо жёстче. Он скользит глубоко внутри, сводя с ума и сходя с него сам от того, как пульсирующее лоно радушно сжимает его. Девичьи пальцы сжимает его, впившиеся в её бедро и ягодицу. Его ладонь накрывает лобок, большой палец находит клитор и безжалостно начинает тереть нежную плоть, насильно приближая девушку к разрядке, чувствуя, что и сам уже скоро кончит. Ещё горячее и жарче, ещё более влажно. Пошлые звуки секса, его запах дурманят голову, как и реальность происходящего.

Узел затягивается, ниточки собираются в клубочек, остервенелые бабочки, живущие всё это время внутри, слетаются в стаю, словно в предвкушении. Тело сводит, та самая пружина вновь натянулась и теперь грозится просто разорваться. И она взрывается.

Эбигейл дрожит и всхлипывает, содрогаясь всем телом, достигнув высшей точки блаженства. Руки сильнее сжимает ладонь Шото и изголовье кровати. Парню хватает этих нескольких долгих, тягучих как резина секунд, проведенных в сокращающемся в оргазме лоне. Он в последний раз толкается внутрь особенно грубо и быстро, затем выходит, изливаясь семенем куда-то в район девичьего бедра со сдавленным охом. Айзава обречённо называет себя идиоткой из-за того, что сама не подумала о методах защиты. Она ведь не слепая и не дремучая в этих вопросах. Ни что не заставляет её усомнится в том, что Тодороки возьмёт её в жёны сразу же в случае обнаружения двух полоске на небезызвестном тесте. Возьмёт даже силой и сильно разочарован не будьте, да и она тоже. Просто сейчас точно не время, чтобы становится мамой. Лет пять ждать как минимум, и желательно хоть год до появления малюсенького человечка прожить в браке с его отцом.

Каких трудов стоило парню прервать акт, девушка спрашивать не стали. То ли чтобы «не бередить рану», то ли, чтобы ещё больше не уничижать себя.

Шото замер над ней, тяжело дыша, упираясь правой рукой в изголовье рядом с её ладонью. Эбигейл знает, видит, что сил у него совсем не осталось после всего, что сегодня случилось. Она даёт себе несколько секунд чтобы прийти в себя, затем притягивает ослабевшими руками Тодороки к себе за голову, укладывая послушного парня рядом, обнимая и чувствуя, как он обнимает её в ответ.

— Кажется, мы замёрзнем сегодня, если что-то не предпримем, — произносит Тодороки спустя несколько минут, когда сбившееся дыхание нормализуется, а тела сравнительно остывают.

— У меня всё болит… — с лёгкой улыбкой ответствует на справедливое замечание Шото девушка, мягко целуя его в кончик нос. — Возьми на себя ответственность и накрой свою женщину.

Парень лишь глухо смеётся, в лёгком обречение покачивая головой. Затем встаёт, натягивает нижнее бельё и пижамные штаны, тянется к тумбе, из которой достаёт влажные салфетки. Эбигейл ощущает, как подсохшая сперма на бедре начинает холодить, особенно в момент, когда Шото отстранился. Парень стирает её, затем уходит в ванную и там выкидывает использованные салфетки в урну.

— Не хочет принять душ? — спросил он, выглядывая из совмещённого с комнатой помещения. Эбигейл лениво перевернулась на кровати и выпрямила затёкшие конечности.

— Только если ты понесёшь меня на руках.

Тодороки снова улыбается и качает головой.

— Хоть каждый день. И всю жизнь.

Комментарий к Глава

XXXVII

. Ближе (18+) Первый опыт в написании чего-то подобного, так что не бросайте в автора слишком тяжёлые тапочки)

====== Глава XXXVIII. Модная и геройская лицензии ======

Комментарий к Глава

XXXVIII

. Модная и геройская лицензии на ошибки я забила (потом как нибудь проверю (мне нужна бета, окей (но я слишком ленива... ой... то есть занята (конечно занята, а вы о чём подумали?) чтобы её искать)))

Бог хочет, чтобы ты наслаждалась. Бог хочет, чтобы ты шла туда, куда тянет; улыбалась людям, хлопала их по спинам, обнимала за шеи. Рассказывала истории и слушала истории, потому что слово питает и лечит.

Мария Фариса

Обнаружив наутро вместе с чудовищной слабостью пятнистую шею, Эбигейл-таки пришлось использовать самые закрытые вещи в купе с тональным средством. На Тодороки тоже нашлось пару меток, но они прекрасно закрывались и его повседневной одеждой. О футболках, правда, пришлось забыть на пару дней.

Следующая история произошла за день, до поездки на экзамен. Было утро воскресения в общей гостиной собрался практически весь класс 1-А, за исключением «сов». Инициатором совместного времяпрепровождения стала Момо, обещающая всем радостную новость и ещё кое-что интересное. Однако когда все уже были на мест и сидели на диванах, Яойорозу всё не появлялась. Но не успел никто возмутиться, как запыхавшаяся девушка выбежала в гостиную из коридора.

— Прошу прощения за опоздание, — быстро затараторила она. — Всем доброго утро. Я собрала вас, чтобы объявить радостную новость. Я наконец нашла свою музу!

Пока ребята вопросительно переглядывались между собой, Джиро саркастично и медленно похлопала в ладоши, прожигая явно довольную собой девушку взглядом, полным не очень скрытого сарказма.

— Поздравляю. Теперь можно идти?

— Конечно нет! — возмущённо ответила Момо. — Это ещё не всё. Я давно хотела заняться дизайном одежды, и вот звёзды сошлись! Я уже создала осеннюю коллекцию и хотела вам её продемонстрировать! Сейя-чан, заходи!

После её восклицания, вмиг поселившего интерес во всех будущих героях, в гостиную медленно и неуверенно вошла Эрика. Она была одета (и что-то ребятам подсказывало, что насильно) в белые чёрно-клетчатые штаны с высокой талией, молочного цвета укороченный и немного объёмный свитшот, джинсовку и коричневые берцы из натуральной кожи. На одном плече висел миниатюрный чёрный рюкзак. Девушка была очень смущено повышенным вниманием к себе и каким-то молящим взглядом смотрела на радостную Яойорозу.

— Чувствую себя музейным экспонатом, — тихо поделилась Сейя спустя несколько минут молчания со стороны подростков.

— Ну как вам? — обратилась к одноклассникам Момо. — Эрика, можешь покрутиться.

— А можно не надо? — пискнула та.

Тем временем переварившая ситуацию Очако вскочила с места и восхищённо воскликнула, хлопая в ладоши:

— Это просто восхитительно. Яойорозу-чан, ты просто волшебница!

— Сейя-чан, тебе очень-очень идёт! — высказалась Эбигейл, широко улыбаясь стремительно краснеющей подруге.

Девушек поддержали все ребята, в особенности женская часть коллектива. Парни тоже не скупились на комплименты, и даже Тодороки сказал пару слов.

Всего было двенадцать образов. Во второй раз Эрика вышла в джинсах насыщенного синего цвета свободного фасона, с завышенной талией, немного сужающиеся к подворотам и открывающие щиколотки. В них была заправлена обычная белая футболка. На ногах — кеды такого же цвета. Верхняя одежда — лёгкая куртка с короткими лацканами, закатанными рукавами, крупными карманами на груди, из джинсы светлого, песочного цвета. Из аксессуаров — солнечные очки на макушке, широкий ремень кожаный с простой бляшкой и дизайнерская сумка из такого же материалы.

Следующим был спортивный стиль. Белые еды, чёрные леггинсы, кожаная сумка и очень короткая светлая и судя по всему тёплая куртка. Эрика отказалась её снимать, объяснившись тем, что под нею только лишь топ из того же комплекта и ткани, что и леггинсы.

В четвёртый раз Сейя предстала перед классом 1-А в светлых рваных на коленях джинсах, третьих белых кедах, вязанном свитере с огромным воротником, который она могла дотянуть до носа, и классическом персиковом пальто. Ещё была сумка на длинной цепи, совпадающая по цвету с верхней одеждой.

Воплощением элегантности стал следующий комплект: брюки, простая блуза, сапоги на шпильке, кожаные дизайнерские перчатки, сумка — всё в исключительно чёрном цвете, на фоне которого контрастировало белое пальто с лацканами средней широты и позолоченными пуговицами. Поскольку в неудобной обуви Эрика долго стоять не могла, так как никогда не ходила на каблуках, в этот раз ребята смотрели только минуту.

Завершающим «уличным» образом стал очень элегантный образ из брюк и осеннего пальто в одном цвете коричневатой охры, тёмно-шоколадной водолазки и чёрных ботильонах на невысоком толстом каблуке.

— Кажется, у меня не хватит места в шкафу для всего этого, — тихо поделилась Эрика с Момо, когда она помогала ей переодеваться в очередной наряд.

— Ничего, я помогу его найти, — девушка поддерживающе улыбнулась.

Дальше шло два деловых костюма. Первый однотонного голубого цвета — брюки со стрелками, укороченный топ-корсет и пиджак. На шее очередной подарок Момо — ожерелье-чокер с горным хрусталём. К нему шли изящные туфельки, но Эрика не надела их, а Яойорозу не настаивала. Второй костюм состоял из классических чёрных брюк, а чёрно-белый пиджак-кейп{?}[Кейп (в переводе с англ. сape — накидка) — верхняя одежда свободного покроя без рукавов (хотя лучше просто загуглить, такую красоту словами не объяснить).] был и вместо блузы. На ногах ботиночки, в руках — сумка.

Первая юбка-солнце чёрного цвета, соединённая с белой блузой с цветочным принтом и рукавами до локтя. К ней прилагались белые изящные босоножки на тонком каблучке, которые Эрика снова не надела.

Большая объёмная рубашка, заправленная в мятные штаны с подворотами и вязанный жилет больше размера на два, чем надо, а также ботинки шоколадного цвета, на устойчивом квадратном каблуке — это образ номер десять. Плюс чёрная мешковатая сумка.

Дальше шёл молодёжный образ. Чёрные джинсы, такого же цвета маечка на тонких бретельках с довольно глубоким вырезом, а также что-то похожее на свитер, но в целом этот элемент выглядел как вязанные рукава, соединённые высоким двойным горлом. Чёрные кеды и кожаный портфель.

Последним был красивый шоколадный комбинезон с чёрными тонкими оторочками, рукавами чуть выше локтя, укороченными штанинами с фигурным низом. К нему — сумочка и чёрные, на удивление удобные босоножки.

— А теперь бонус! — объявила Момо, после того, как отправила в тринадцатый раз переодеваться Эрику. Все ребята ждали в предвкушении, заготавливая в уме «скелеты» хвалебных дифирамб и просто комплименты, стараясь не повторяться. Когда Яойорозу увидела, как Эрика подошла к проходу в гостиную, она торжественно произнесла:

— Гвоздь нашего показа! Вечернее платье настоящей принцессы!

Однако после этого громкого заявления Сейя не появилась в гостиной. Пока подростки удивлённо переговаривались, зовя девушку, Момо подошла к ней в коридор и о чём-то стала шушукаться.

В это время с другого входа в гостиную вошёл Бакуго, втыкающий по пути в телефон. Какое-то шестое чувство подсказало ему поднять голову, или он просто решил проверить, не споткнётся ли о что-нибудь по пути в кухню, и тогда парень остановился как вкопанный, странным взглядом осматривая замолчавших подростком.

— У нас сегодня какое-то мероприятие? Ведьму сжигаем?

— Бакуго, только не говори, что забыл, как Яойорозу-чан просила нас вчера собраться? — усмехнувшись, иронично протянула Эбигейл, складывая руки на груди.

— Это было вчера? — наигранно удивлённо спросил парень. — А, точно. Помню, как собирался забить на это. Видимо, получилось.

В этот момент в переговорах с Эрикой случился прорыв. Путём приложения ощутимых усилий, Момо удалось уговорить её показать наряд. Девушка вышла, неумело переставляя миниатюрные ножки, обутые в классические лодочки белого цвета, и встала на месте в точно таком же ступоре, как Бакуго минутой ранее.

Нежно-розовое платье, покрытое блёстками, было очень-очень красивым, действительно достойным современной принцессы. Его верх был сделан в виде корсета, юбка длиной миди струилась к низу, открывая притягательные и изящные щиколотки. А причина, по которой Сейя не хотела показываться в нём, заключалась в декоративных рукавах из органзы, лежащих на середине плеча, а также в фасоне, который открывал половину спины, усеянной шрамами. Эрика боялась повернуться, да и вообще двинуться лишний раз, а также скрывала руками плечи.

Все откровенно пялились на девушку восхищёнными глазами. У Кацуки был взгляд, как будто он увидел фею, или его загипнотизировали. Когда остальные ребята отошли от первичного «культурного шока», то многие сразу стали поглядывать в его сторону, чтобы лично увидеть реакцию. Эрика смотрела на парня в ответ, красная, как самая настоящая помидорка. Пока девушка пребывала в замешательства, хитрая и изворотливая Момо дёрнула его руки от плеч вниз — Сейя с запоздалой реакцией заторможено перевела на неё взгляд, не совсем осознавая, что Яойорозу сделала, но потом снова повернулась в сторону Кацуки.

Наконец, парень, от которого все присутствующие ждали реакции, произнёс:

— Откормить бы тебя. На скелета похожа.

Пока Айзава, как и все подростки, недовольно впились глазами в Бакуго, Эрика стояла как в воду опущенная.

— Я… некрасивая, да?.. — с опаской спросила она таким голосом, от которого защемило в груди от резко возникшей там тоски.

— Совсем нет! — воскликнула Эбигейл уже откровенно злобно смотря на парня. — Верно, Каччан?

Тон у девушки резко стал таким, что не согласиться было просто опасно для жизни. Хотя Бакуго и не собирался отрицать.

— Конечно, — абсолютно спокойно сказал он. — Ты глупая.

Повисло недолгое молчание. Ученики 1-А класса решили, что Эрика сейчас просто расплачется, или по крайней мере сильно обидится на парня (чего Минета, Каминари и Серо очень сильно ей желали), поэтому готовили в уме все оскорбления, которые знали. Но Сейя, в очередной раз поражая подростков, только прыснула от смеха, а потом звонко рассмеялась, словно зазвенел ветряной колокольчик. Момо и Мина тоже захихикали в кулачки, наблюдая за шоком на лице парня.

Яойорозу позволила Эрике переодеться в самый первый образ с клетчатыми штанами, после чего они присоединились к классу в гостиной. Сейя села на диван с краю, так как последний час она ходила, вертелась, переодевалась и снова ходила, и не всегда в удобной обуви. Рядом находились Эбигейл и Шото, а потом из кухни вернулся Бакуго, который самый наглым образом усадил Айзаву-младшую на колени к её парню, а сам занял её место. В руках парня была небольшая связка бананов, которую он протянул изумлённой Эрике.

— Держи, — сказал он, практически впихнув фрукты в руки девушки. — Я читал, они калорийные. И их любят обезьянки, — добавил он с откровенной усмешкой, наблюдая за тем, как лицо Эрики заливает краска, после чего закинул руку за спинку дивана со стороны, где она сидела.

Где-то рядом засмеялся Денки.

— Не знал, что ты умеешь читать, — задорно произнёс он, давая пять Серо после своего «остроумнейшего» ответа.

— Не знал, что ты нашёл таблетку бессмертия, — в той же манере ответил Кацуки, но уже с угрозой в голосе.

Лицо Эрики наконец отморозилось от сковавшего его смущения, и она робко улыбнулась.

— В последний раз мне давал банан с такой формулировкой Джонатан, — произнесла она тем тоном, когда говорят о чём-то далёком, минувшем, ушедшем. Эбигейл, как только услышал имя отца, сразу же отдала девушке 100% своего внимания, хотя и до этого её слушала. — Правда он позлить меня тогда хотел, — тёплая усмешка. — Я той ещё занозой была. Да… Это было очень давно…

На щеку капнула слезинка, которую Эрика быстро вытерла, с выражением лица, украшенным улыбкой, словно ничего не произошло, повернулась к Кацуки.

— Спасибо. Я и вправду люблю бананы.

Бакуго предпочёл ничего не отвечать, смотря на неё каким-то странным взглядом, и только кивнул.

От экзамена Эбигейл испытывала смешанные чувства. Ещё на начальном этапе, когда Тодороки отказался работать с ней в команде и ушёл один восвояси, она очень расстроилась. Печальную подругу потащил за собой Киришима, вынуждая её работать с ним, Бакуго и Каминари. Единственным плюсом первой половины испытаний было то, что её не превратили в мясной шарик, как Эйджиро и Кацуки. Их команда прошла где-то семидесятыми из ста, в комнате ожидания уже были несколько ребят из класса 1-А, и среди них, собственно, Тодороки — он прошёл из первогодок UA первым.

Парень подошёл к Айзаве и скупо поздравил её даже без намёка на радостную улыбку или хоть какую-нибудь искреннюю поддержку. Эбигейл ответила на это долгим взглядом с такой бурей эмоций, что их просто было не прочесть, после чего холодно ответила «Благодарю» и ушла к своей команде на этот экзамен. Бакуго с подозрительным прищуром посмотрел на неё, потом на Тодороки, провожающим беловласку тяжёлым взором, а потом предложил её забить и сосредоточиться на экзамене. После чего парень пообещал, что их долбанутая троица ей поможет получит лицензию.

Айзава не жалела, что оставила команду (по разрешению Кацуки, хотя с хренали он что-то решал) и направилась в то место, куда напал со своими подручными герой Касатка — сегодня он исполнял роль злодея. Злость от той картины, что она застала, накрыла его с головой словно лавина, а язык налился ядом. Два идиота — Тодороки и лучший из первогодок Шикецу Йоараши, который невзлюбил Шото из-за его отца — устроили разборки прямо посреди экзамена. Эбигейл не смогла себя сдержать и не наорать на них, тем более негатива в отношении её парня уже достаточно накопилось для хорошей такой истерики.

«Прекрати! — кричала она на Инасу — парня из Шикецу. — Ты ничего! Ничего не знаешь о нём! Как можно судить о человеке по делам его отца? Сын Старателя говоришь? Старатель тоже чей-то сын. Все мы чьи-то дети, неужели ты думаешь, что мы полные копии родителей? Да разве Старатель — плохой герой? Не всем же с тупой улыбкой по городу шататься. Это как минимум странно. Люди разные и они не обязаны соответствовать твоим стандартам «хороших». Или ты считаешь, что в праве решать, кто достоин быть героем, а кто нет? Проникся идеями Убийцы Героев?»

От сравнения с этим человеком Йоараши вздрогнул, нахмурившись, а Эбигейл обернулась на Тодороки, только и успевая отбиваться от одинаковых солдат Касатки.

«А ты! Перестань вести себя как ребёнок! Да, ты сын Старателя. Да, он причинил тебе много боли, но он твой отец. Смирись уже — родителей не выбирают! Мои вообще умерли, и ничего — живу как-то! Зациклился на своей ненависти и из кожи вон лезешь, чтобы всем доказать, что ты не он! Только это не чёртова теорема по геометрии, и ты никому ничем не обязан!»

Когда объявляли результаты Айзава каким-то шестым чувством, что Тодороки и Йоараши не пройдут. И ведь права оказалась. Под её пристальным взглядом Инаса в очень своеобразной манере извинился перед парень Эбигейл, считая, что тот не сдал из-за него. Однако Тодороки попросил Йоараши не винить себя, говоря, что сам виноват в своём поведении. На это высказывание очень шумно недовольно фыркнула Айзава. Два первокурсника извинились и перед ней, хотя, собственно, сама Эбигейл не видела в этом причине, пообещав исправиться. Девушка пока не смягчилась, но кричать больше не стала — ещё с прошлого раза нежное горло не отошло.

— Надеюсь, когда вы вдвоём волею случае окажетесь в одной опасной точке, вы выкинете всю дурнину из своих голов и просто защитите свой город. А иначе, какие из вас герои.

Тодороки пошёл назапрещённый приём и примирительно улыбнулся, однако Эбигейл сразу отвернулась вздёрнув нос и сложив руки на груди. В этом деле главное не поддаваться на чары парня, или весь бойкот в воспитательных целях пройдёт даром.

Айзава переключилась на бомбящего Бакуго и тоже отчитала его за его поведение, сказав, что он не сдал всего из-за трёх своих основных качеств: хамство, эгоцентризм и он просто недоумок. Кацуки пришлось приложить все усилия, чтобы не долбануть чем-нибудь «белобрысого гнома», а Мидория даже пожаловался на то, что девушка сегодня какая-то слишком жёсткая. Словив от неё невольный взгляд, парень вздрогнул и поспешил ретироваться.

В автобусе Эбигейл села с Тодороки, слишком мило и прекрасно улыбающемуся ей, но ничего не прося. Она всё ещё делала недовольное выражение лица и держала руки сцепленными под грудью (на груди уж очень неудобно было их держать), а также заявила, что мест просто не осталось (хотя их было ну очень много, дофига короче), что он сел за её отцом, потому как точно знал, что она тоже за ним хочет сесть (это её законное место, да), и дело совсем не в его «светящейся лыбе».

Перспектива пересдачи немного остудило самоуничижение. У Эбигейл было 89 очков, за что Айзава её очень хвалил. А девушка в свою очередь во всю подкалывала его по поводу Мисс Шутки, которая ей очень и очень понравилась, особенно после почти приказа жениться на ней.

В общем, по пути домой Эбигейл простила своего глупого Шото, но ему не спешила об этом говорить. Пусть помучается, решила она. Наверняка сегодняшнее осознание в этот раз ощутимее повлияет на него. Но когда Тодороки отчего-то вдруг поцеловал её в щёку, пока девушка читала электронную книгу «Гордость и предубеждение», она залилась краской, изумлённо посмотрев на прямо-таки сияющего парня. Когда он примирительно чмокнул её в губы, Эбигейл поняла, что окончательно растаяла, после чего позволила Шото побыть её подушкой и пристроила голову у него на груди.

Вернувшись в академию, одноклассники сразу пошли к себе в общежитие, по дороге общаясь с родителями и друзьями, рассказывая о своих успехах. Шото только отправил смс своему отцу по настоятельной просьбе Эбигейл о том, что он не сдал, а Кацуки просто не хотел обсуждать это со своей семьёй. Хотя мать наверняка сама всё узнает в ближайшем будущем.

Как только ребята зашли в здание, что служило им домом, Айзава-Свон сразу побежала в комнату к Эрике — её не было в общих помещениях, — чтобы спустить девушку ко всем и всё-всё обсудить. Все уже подготавливали свои истории и мнения, обсуждая друг с другом сегодняшний день и подкалывая в основном Бакуго, когда Эбигейл спустилась в гостиную с лицом, полным немного ужаса.

— Эрики… нет… здесь.

Комментарий к Глава

XXXVIII

. Модная и геройская лицензии Автор написал первую часть главы чисто, чтобы для себя объяснить основной источник шмота для Эрики. Девушка находится на попечении правительства и академии UA в частности, и имеет ежемесячные выплаты для жизни, однако она не может ходить за покупками — домашний арест и «ножной ошейник» никто ещё не отменял. К тому же надо было представить её в платье и объяснить, что она стесняется своего изувеченного шрамами тела. Но в глазах Бакуго Эрика действительно красива, именно поэтому он назвал её глупой. Он в принципе считает её внешность «прекрасной», и даже лучше, чем у Эбигейл (а Эбигейл для него самая красивая девочка в классе (он не импотент и обычные подростковые и просто человеческие мысли в его голове тоже гуляют, ибо все мы визуалисты)).

Для автора же два этих персонажа прекрасны по-своему, как внешне, так и внутренне (Эбигейл просто принцесса, может когда надо быть жёзенькой, а Эрика няшная нежняха-няха).

Я создала альбом одежды в моей группе в ВК, куда буду выкладывать картинки по теме для лучшей визуализации. Там уже находится весь новый шмот Эрики от лучшего дизайнера UA Момо.

Вот и ссылочка подъехала: https://vk.com/album-167821991_282444055

====== Глава XXXIX. Память ======

Комментарий к Глава

XXXIX

. Память Первая глава в этом году, ой...

Не бейте слишком сильно, позязя

Злость на самого себя всегда самая сильная, поэтому человек и стремится как можно скорее направить её на кого-то другого.

Януш Леон Вишневский

Звенящая тишина, повисшая в гостиной общежития, начала действовать на нервы ещё в первые секунды. Ученики напряжённо переглядывались, словно бы общаясь взглядами, и у всех в глазах был один и тот же вопрос — не ослышались ли они. Но на то, что Эбигейл могла бы пошутить над ними, весьма не смешно, ничего не указывало, особенно её серьезнее, непроницаемое лицо и лёгкий испуг в глазах.

Именно в этот момент к ним зашёл Айзава. Мужчина с явственным и всем понятным вопросом на лице остановился чуть ли не у входной двери, осматривая своих подопечных, попутно пытаясь понять, что вызвало у ещё недавно безумно радующихся своей временной геройской лицензии ребят такую странную реакцию, что даже Каминари и Минета замолчали больше, чем на дну минуту, и даже пинок от Бакуго не потребовался.

— Что случилось-то? — спросил, в конце концов, про-герой, устав вот так стоять.

— Эрика пропала! — тут же ответила Эбигейл, словно бы фраза опекуна подействовала на неё, как «заклинание разморозки».

Шота поднял бровь. Молчание и тяжёлые взгляды учеников говорили о том, что заявление беловласки не бред последней инстанции. Тогда мужчина посмотрел на часы.

— Ну да… Вроде должна была вернуться.

— Что, прости?

У Айзавы-Свон расширились от удивления глаза, лишь только она предположила себе несколько смыслов, которые Шота мог вложить в свои слова. Тем временем сам Сотриглова включил какое-то устройство в виде маленького экрана, прикреплённое к его руке. С помощью него мужчина мог вычислить местоположение Эрики, получив сигнал с браслета, который всё ещё оплетал ногу девушки.

Но, как выяснилось секундами позже, его помощь была без надобности: Момо через большие окна во всю стену заметила Сейю, сворачивающую в этот момент на дорожку, ведущую к общежитию. На ней была школьная форма ученика UA. Вместе с ней почему-то шёл Шинсо: парень нёс портфель Эрики. Ребята о чём-то переговаривались, девушка мило улыбалась.

— С сегодняшнего дня Сейя начала очное обучение в классе 1-С, — оповестил всех Шота, пока ученики удивлённо глазели на остановившихся у самых ступенек учеников.

Хитоши передал новой знакомой её сумку, и девушка радостно поблагодарила его. Распрощавшись, парень ушёл к своему общежитию, а Эрика поспешила зайти внутрь, чтобы узнать результаты экзамена друзей.

— Добрый вечер, господин Айзава, — поздоровалась она с улыбкой. — Здравствуйте ребята. Что у вас случилось?

Сейя сразу заметила какие-то недоумевающие, а порой и мрачные выражения лиц учеников класса 1-А. Бакуго так вообще источал ауру если не ненависти, то ярой неприязни. Девушка с явственным вопросом на лице повернулась к Айзаве-младшей, которая и сама смотрела на шатенку как-то удивлённо.

— Кэцуми, что-то произошло на экзамене?

Эбигейл не ответила. Втянув воздух и тем самым второй раз «разморозив» себя, она быстро подошла к Эрике и порывисто заключила ту в кольцо рук. Девушка вздрогнула от неожиданности, у неё даже возникла навязчивая мысль отбиваться. Обнять беловласку в ответ Сейя не спешила и вовсе не успела: Айзава отстранилась довольно скоро. Сейчас на её лице сияла улыбка.

— Всё хорошо. Я немного испугалась, что тебя не было в общежитии, но учитель нам всё разъяснил. Поздравляю с первым учебным днём!

Сперва Эрика пребывала в замешательстве, но после последних слов Эбигейл её лицо просияло невидалым ребятами ранее энтузиазмом.

— Учиться это так круто! — Сейя едва ли не подпрыгнула на месте. — Оказывается, я очень много удалила из памяти. Ты знала, что земля круглая?!

— Эм… — теперь смутилась Айзава. Где-то на заднем фоне прыснул от сдерживаемого смеха Каминари. — Ну да. Это же ещё в первом классе проходят.

— Это да, но от того что с возрастом люди обрастают бронёй скептицизма, такие малые и всё же необычные истины не перестают быть просто поразительными! Но мне не даёт покоя другое. На самом же деле Земля не круглая!

— Да? И какая же она? — спросил Айзава-сенсей. Эрика встрепенулась ещё больше.

— Наша планета имеет форму геоида! Это такая эквипотенциальная поверхность{?}[Эквипотенциальная поверхность — понятие, применимое к любому потенциальному векторному полю.] земного поля тяжести, приблизительно совпадающая со средним уровнем вод Мирового океана в невозмущённом состоянии и условно продолженная под материками. Отличие реального среднего уровня моря от геоида может достигать одного метра из-за различия температуры и солености, атмосферного давления и прочих тонкостей, — говоря всё это, Сейя активно жестикулировала перед собой, словно визуализировала свои слова сама для себя. — Поверхность геоида везде перпендикулярна отвесной линии. Иными словами, геоид — это форма, которую поверхность океана могла бы принять под действием силы тяжести и вращения Земли, если бы отсутствовали другие воздействия, такие как ветра и приливы. Я это в библиотеке прочитала сегодня после уроков!{?}[А автор — в Википедии ;)]

Каминари подавился смехом, а после и вовсе слушал девушку с открытым ртом. Как и добрая часть всех остальных учеников UA. Даже уходящий из общежития Сотриголова на несколько секунд остановился и поражённо посмотрел на шатенку — она узнала всё это буквально только что и смогла запомнить такую сложную информацию! Сверхинтеллект работал на славу.

— Ээээ… — Эбигейл пока не находила что ответить.

Тем временем Эрика продолжила:

— Так вот, я не понимаю, зачем детям в первом классе говорят одно, а потом когда они подрастают и поступают на обучения в старшие классы, учителя им буквально заявляют — забудьте о том, что вы знали, потому что всё, что вы знали — ложь!

Теперь Сейя была почти грозной. Девушку явно возмущал этот факт, и всё сказанное ею не преследовало цель оскорбить поверхностные знания учеников героев о родной планете.

— Ботан… — тихо вынес вердикт Минета. С ним молча согласились практически все подростки и даже учитель Айзава был бы солидарен, не покинь он своих подопечных минутами ранее.

Эбигейл заговорила раньше, чем шатенка переспросила, что именно произнёс парень.

— Рика-чан, думаю, всё дело в том, что далеко не все дети способны усвоить всю эту информацию в голове и правильно её истолковать и понять.

— Если подумать, не все подростки и даже взрослые поймут это, — подала голос Джиро. — Я вот значения половины слов, что ты сказала, не знаю.

— Как и я, — признался Киришима.

— Стыдно признать, я тоже ничего не поняла, — это была Момо — самый умный ученик в классе. — Я географию не очень люблю.

— Вообще геоды это скорее из астрономии и физики. И в каком-то смысле из стереометрии, — задумчиво ответила Эрика, действительно ломая мозг над тем, на каком уроке могли бы изучаться формы планет.

Эбигейл улыбнулась. Ей нравилось, что, несмотря на все пережитые ужасы, та, с кем она связана общим прошлым и семьёй, нашла себе увлечение. Пусть и такое откровенно ботанское и для многих их сверстников — занудное, но главное, что интересное лично Сейе.

— А как прошли ваши экзамены? Шинсо-кун сказал, что весь класс 1-В сдали.

После слов Эрики послышался странный звук, будто у кого-то раскрошились зубы. Эбигейл бросила многозначительный взгляд в сторону хмурого Тодороки и откровенно бесящегося Бакуго, зловещая аура которого буквально подталкивала остальных учеников отойти от него, а потом вновь посмотрела на непонимающую такого настроения парней Сейю.

— Мы все сдали, кроме Шото-куна и Бакуго.

— Ой, — тихо издала Эрика, а потом подошла к Кацуки. Всё это время она так и разговаривала с беловлаской у самого входа в общежитие. — Ты сильно расстроился? — спросила она у парня, совершенно не замечая, каким убийственным был у него взгляд. Момо даже хотела отвести от парня шатенку, но не решалась сама подходить к Бакуго ближе. — Но это же ничего. Шинсо сказал, что ученикам всегда предоставляют возможность пере…

— Отойди от меня, долбанная ботанка! — перебил девушку своим привычным криком Кацуки, ударом отмахиваясь от её руки — Эрика хотела в знак поддержки сжать плечо парня.

Не рассчитав силы и вообще забыв о том, насколько Сейя, будучи неумелой в своих не особо сильных причудах, слабее учеников геройского факультета, он причинил ей достаточную боль, чтобы девушка пискнула от неё и быстро прижала к груди пострадавшую конечность. Её лицо вмиг чуть побледнело, а глаза наполнились страхом и подернулись солёной пеленой слёз.

Искривив лицо после осознания своего поступка, Бакуго помрачнел ещё больше и, злясь на себя, свой провал на экзамене и отчего-то на ученика из класса 1-С с волосами цвета индиго, ушёл из общей комнаты к лифту.

Взбеленившаяся Эбигейл хотела было его догнать, но вид Эрики остановил её. Беловласка только бросила несколько ругательств в спину одноклассника и практически приказала Киришиме отправиться за ним и вставить блондину мозги. Эйджиро, наконец, отмер и поспешил за другом, чтобы обстоятельно поговорить и узнать причины его странного поведения. Ни для кого из учеников класса 1-А не было секретом особое отношение Кацуки к Эрике и наоборот.

Мысленно костеря взрывного парня на чём свет стоит, Айзава-Свон подошла к подруге. Всё ещё бледная и грустная девушка стояла, потупив взгляд, пребывая в своих мыслях. Руку, по которой пришёлся удар Кацуки, она всё также прижимала к груди, не совсем понимая, что боль почти прошла. Эбигейл аккуратно положила свою ладонь на хрупкое даже для девушки плечо Эрики, мягко выводя её из прострации. Беловласка хотела было посмотреть, что у подруги с рукой, но та упрямо убрала её за спину.

— Почему? — только и спросила она почти шёпотом. На этот вопрос ответила Джиро, которая, как и многие другие одноклассники, подошла ближе к ней.

— Потому что он придурок, и с этим ничего не поделаешь.

Эрика не совсем понимала такого заявления от холодной и беспристрастной Кьёки. Девушка с необычными мочками-разъёмами явно не шутила. Сейя же сомневалась в самом смысле слов, что та произнесла, и в том, знала ли она сама их значение и правильно ли его понимала.

— Но я же ничего такого не сказала.

— Да забей и всё, — предложила Джиро. Эбигейл хмуро посмотрела на девушку, и та перестала генерировать такие «гениальные» идеи.

Кому, как не Айзаве, было знать и понимать, как неприятно, когда человек, к которому ты привязалась и который тебе нравится, относится к тебе вот так, как Кацуки.

«Ну и выбрала же ты себе гору проблем, Рика-чан, — думала Эбигейл. — Каччан — очень сложный человек.»

— Просто Бакуго обычно не сдерживает свои негативные эмоции, — заговорил Тодороки, словно прочитав мысли своей женщины. — Он очень взрывной, что по всем фронтам оправдывает его причуду. Надо дать ему время остынуть, тем более с ним сейчас говорит Киришима. Думаю, совсем скоро он успокоится.

— Я понимаю, — Эрика кивнула, но словно сама себе. Спустя пару секунд она натянула фальшивую улыбку и произнесла, посмеиваясь:

— Сегодня так много информации узнала. Надо всё уложить в голове. Пойду прогуляюсь.

Не дожидаясь ответа ни от кого, девушка вышла на улицу. Вечерело, и воздух был достаточно прохладным, а Эрика вышла без пиджака. Когда до Эбигейл дошло, что она может заболеть, беловласка выбежала вслед за подругой и попыталась её окликнуть, но Сейи уже не было в поле зрения.

Вернувшись в здание, Айзава обнаружила, что среди подростков нет Тодороки.

Тем временем Шото поднялся на этаж, где находилась комната Кацуки. Он собирался поговорить с одноклассником, поэтому пошёл к нему. Как оказалось, Бакуго и Киришима стояли в коридоре в мужском крыле. Эйджиро пытался объяснить другу, что нельзя со всеми вести себя как неадекват, а тот резко реагировал на каждое его слово и в принципе говорил на повышенных тонах.

Киришима первый увидел одноклассника и замолчал, с вопросом на лице оборачиваясь к нему. Кацуки тоже заметил присутствие ещё одного ученика героев, но никак не прокомментировал его приход — только в весьма грубой форме в голове спросил самого себя, зачем Шото вообще явился сюда.

Тодороки попросил красноволосого парня оставить его и Бакуго наедине для разговора. Эйджиро тяжело вздохнул и, согласно кивнув, ушёл к лифту.

Сперва Шото молчал, ожидая, что Кацуки накинется на него со своими претензиями и порцией обзывательств. Но поскольку и блондин не собирался инициировать разговор — он вообще считал, что раз Тодороки хочет говорить, то пусть начинает диалог первым, — сын Старателя приступил сразу к делу и озвучил первый вопрос.

— Почему ты не извинился перед ней?

Поняв, что Кацуки не спешит отвечать, Шото добавил:

— Ты же знаешь, как важен для неё.

Бакуго сжал кулаки. Его лицо ещё больше помрачнело, хотя это было практически невозможно.

— Ты видел её лицо? — глухо спросил он. В его голосе Тодороки расслышал злость. Злость на самого себя. — Она испугалась. У неё могла случиться паническая атака. Мне тошно от одной мысли, что она сравнила меня с… с той блондинистой больной сукой.

— Ты про Химико Тогу? — спросил Шото и в ответ услышал громкий стук. Бакуго ударил стену рядом с собой, благо не так сильно, чтобы повредить её.

Когда парень поднял горящие адским пламенем алые глаза на Тодороки, у того проскользнула мысль воспользоваться планом стратегического отступления — сбежать, но мужественно.

— Не упоминай её имени! — прорычал низким голосом Кацуки. На шее парня вздулась вена от перенапряжения.

Шото согласно кивнул на этот почти приказ. Хотя не почти, а просто приказ, за неисполнение которого можно было лишиться головы — её бы подорвали.

— Даже если на миг она и провела между вами параллель, то это было неосознанно.

— Какая разница?!

— В любом случае, вина только твоя. Не надо было тебе поднимать на неё руку.

— Это вышло случайно!

— Должен же быть предел твоей ревности.

Рот Кацуки так и остался незакрытым, когда он проглотил ругательства на полу слове. Парень мрачно и раздражённо смотрел на одноклассника. Слишком поздно он понял, что не стал препираться с ним, а потом решил не начинать — всё могло закончиться дракой.

В глубине же души он понимал, что злился не только из-за провала на экзамене, но и из-за того, что Эрика разгуливала по территории академии с Шинсо, который стал бесить его ещё больше с этого дня.

— Мы с Эбигейл часто ссоримся. Это нормально. И я тоже её ревную ко всему, что движется. Но никогда не позволяю себе тронуть её и пальцем. Даже когда очень сильно зол. Моя ревность — это мои проблемы, а не её. Но раз уж у тебя такое случилось, тебе следует найти в себе силы извиниться. Пусть ты никогда этого и не делал раньше.

— Хватит! — Бакуго злили очередные упоминания того, что он ударил Эрику. — Хватит нести этот бред! Избавь меня от себя!

— Просто. Извинись, — повторил на прощание Тодороки и ушёл.

Вечер перешёл в откровенную ночь. Эрика чувствовала, что промёрзла чуть ли не до костей, но всё равно не спешила возвращаться. Пока она «проветривалась», девушка забрела в какой-то лес. Не рискуя в него далеко заходить, Сейя нашла поваленное дерево и села на него, устал выдыхая.

Сегодня было безоблачно. Точки-звёзды перемигивались на чёрном глубоком небе, в центре которого сиял месяц. Постукивая зубами, девушка приобняла себя за плечи и устремила взгляд вверх. Кое-как согревшись, она погрузилась в свои мысли, но приход другого человека всё равно почувствовала на интуитивном уровне.

— Прости, был неправ, — сразу сказал Бакуго, присаживаясь рядом.

Сейя перевела взгляд с луны на парня, который в этот момент накрыл её плечи своей курткой — её тепло тут же обдало даже шею шатенки, а запах нитроглицерина и чего-то ещё безумно приятного забился в нос.

«Его запах» — подумалось девушке, и она зарылась с носом в куртку Бакуго, буквально утопая в ней своим исхудалым тельцем.

Эбигейл успела прожужжать Кацуки все уши о том, что Эрика куда-то ушла уже час назад без верхней одежды. Чтобы узнать, где она, беловласке пришлось обратиться к опекуну — он и выдал подросткам геолокацию Сейи, поэтому долго искать её Бакуго не пришлось.

Блондин молчал, уставившись куда-то в землю. Он выглядел менее раздражённо, чем в общежитии, даже был практически спокойным. Только ещё и напряжённым и каким-то скованным. Сейя почему-то улыбнулась и положила свою заледенелую ладошку на горячую ладонь Кацуки.

— Я понимаю. Я и не обижалась.

— Тц… Какая понятливая, — пробубнил он, сжав руку девушки, чтобы согреть её. — Могла бы и вернуться, а не менингит нагуливать.

— Да я… потерялась немножко… — робко произнесла Эрика. Её щёки покраснели от смущения и стыда. Только сейчас до неё дошло, что она могла найти нужное здание по запаху.

Кацуки хмыкнул, но ничего не сказал.

Сейя снова стала смотреть на небо. Нос опять замёрз всего за миг, лишаясь тепло высокого ворота мужской куртки. Девушка потёрла его ладонью свободной руки.

Бакуго звёзды не особенно привлекали. К тому же, такие ночи напоминали ему о той, когда он, Эбигейл и Тодороки принесли свои клятвы. Тогда отчаяние поглотило его с головой. Кацуки обещал спасти Эрику, в глубине души понимая, что она могла быть мертва. Но заставлял себя верить, что это не так, что он найдёт её и освободит, что больше не проколется. Получилось только наполовину — найти-то нашёл, а спасти не смог.

А ведь если бы спас, не было бы этого недоверия от людей к Сейе, подозрений, домашнего ареста, часов, проведённых в наручниках, отслеживания перемещений 24/7. Но если бы спас, Эбигейл могла бы не посадить самолёт. Точнее — не посадила бы. И тогда теракт бы свершился, и погибла бы не только его какая-никакая подруга, но и сотни пассажиров, и многие-многие жители тех мест, куда бы упал Боинг. И для Японии и всего мира пришли бы тяжёлые времена.

Звёздная ночь у Кацуки вызывала не самые приятные воспоминания.

Бакуго стиснул зубы. Ему не хотелось признавать, что тот исход, при котором Эрика чуть не умерла от остановки сердца, от ужаса, что она перенесла в том проклятом самолёте, был лучшим из возможных.

— Какой формы Земля ты думала раньше, пока не узнала, что она круглая? — спросил он, старательно отвлекая себя от тяжёлых мыслей.

Эрика задумчиво скосила взгляд на верхушки деревьев.

— Знаешь… Я вообще не думала об этом. Не до планет мне было… там… Мне бы не помогла эта информация в том, чтобы придумать план, как сбежать от тех ужасов и найти Кэцуми. Поэтому я и удалила её.

— Но не информацию о том, как выглядит определённый Боинг внутри.

— Если бы я это забыла, призрак Джонатана бы явился ко мне и доходчиво объяснил, чего удалять не стоит.

Эрика хихикнула, чем вызвала кривую улыбку у Кацуки.

====== Глава XL. Желания ======

I love you not only for what you are, but for what I am when I am with you.

I love you not only for what you have made of yourself, but for what you are making of me.

I love you for the part of me that you bring out.

Я люблю тебя не только за то, кто ты есть, но еще и за то, кем становлюсь я, когда я рядом с тобой.

Я люблю тебя не только за то, каким ты сделал себя, но ещё и за то, какой ты делаешь меня.

Я люблю тебя за часть меня, которую ты раскрываешь.

Мэри Кэролайн Дэвис{?}[Американская поэтесса и прозаик]

— А за что их наказали?

Эрика с вопросом в глазах смотрела на подругу. Айзава-Свон сидела напротив неё на диване, за спинкой которого стояли Тодороки и Киришима. Было раннее утро выходного, Шото и Эбигейл решили встать в этот час, чтобы устроить небольшую пробежку, Эйджиро же просто было скучно у себя. Остальные ребята либо спали, либо сидели в комнатах и занимались своими делами.

Когда Киришима шёл в столовую в надежде найти там компанию и позавтракать с ней, троица подростков уже сидела в общей комнате на первом этаже. Эрика поприветствовала парня и невзначай поинтересовалась, встал ли Бакуго. Увиливая от одной щекотливой темы, Эйджиро только подвёл к ней разговор, и Сейе, в конце концов, пришлось рассказать, что Бакуго и Мидорию наказали и что теперь они некоторое время не могут посещать занятия в академии.

После вопроса Эрики о причине их «домашнего ареста» и возведения в ранг уборщиц общежития, Айзава переглянулась с Тодороки и Киришимой, а потом только ответила.

— Они просто на вчерашней тренировке не справились с эмоциями и уничтожили много зданий, хотя учитель запретил это нам. Чтобы мальчики одумались, их решили вот так проучить.

— Бакуго и Мидория? — поражённо переспросила Эрика. Ей ответил Тодороки.

— Как я говорил, Бакуго взрывной парень. От него это было ожидаемо, он вообще любитель покрушить. Мидория же нас удивил.

Говорить о драке двух одноклассников Сейе было строжайше запрещено не только Айзавой-сенсеем, но и самими Кацуки. Поэтому ученикам класса 1-А пришлось совместными усилиями придумать правдоподобную историю о причине наказания этих ребят. Благо, что в академии никто больше об этом не знал, и, следовательно, болтать не будут.

— Но я думала, что учеников не наказывают за разрушения тренировочных зон. Это же сопутствующий ущерб их обучению как героев.

— В реальной драке с врагами мы должны снижать этот «сопутствующий ущерб» до максимального минимума, — говорил Шото. — Иначе высока вероятность, что кто-то из гражданских пострадает. Тем более была дана чёткая установка не разрушать здания тренировочной зоны, которую Бакуго и Мидория не выполнили, так как сражаться бок о бок практически не способны.

— Но разве на одном из ваших экзаменом Кацуки-кун и Мидория не были поставлены в пару? — недоверчиво спрашивала шатенка, зная об этой истории, которую ей не так давно рассказала Очако: Урарака упомянула тот самый экзамен в разговоре о сложных отношениях двух знакомых детства. — И если я всё правильно запомнила, они успешно его сдали.

Эбигейл куснула нижнюю губу, экстренно придумывая оправдания этому моменту. Но Киришима нашёлся раньше.

— Просто мотивация тогда была больше, чем на тренировке. Экзамен как-никак, несдача которого грозила не только пересдачей, но и «адской летней школой».

— Понятно.

Эрика задумалась. Трое одноклассников не совсем были уверены в том, что она им поверила, однако Сейя ничего больше не спрашивала об этой ситуации.

Шото и Эбигейл, наконец, ушли. Точнее убежали. Эйджиро и Эрика приступили, наконец, к завтраку. С завтрашнего дня начинался второй семестр и для подростков из класса 1-А, и для Сейи, которая приступит к полноценной учёбе вместе со своими новыми и первыми одноклассниками. Она и Киришима обсуждали эту тему, поглощая кукурузные хлопья в молоке, а потом парень предложил сперва сыграть в приставку, а потом, когда выяснилось, что девушка это не умеет, в ход пошло предложение другого плана — незаменимое обучение в таком очень важном деле.

Как ученик невероятно способный, уже с третьего раза Эрика обыграла Эйджиро в гонках. Радости её не было предела — она обожала наслаждаться плодами своих усилий. Подпрыгивая на месте от переизбытка эмоций и крича своей знаменательной победе, Сейя упустила опасное приближение поверженного ею парня — Киришима схватил её за талию и посадил легчайшую благодаря особой комплекции и худобе девушку себе на плечи, начиная кружиться. Эрика, взвизгнув от страха и неожиданности, вцепилась в шею Эйджиро.

Дурачась, ни он, ни Сейя не замечали тяжелого взгляда на себе до момента, пока обладатель злых алых глаз не ругнулся.

Киришима остановился и повернулся в сторону друга.

— Гогочешь, как стадо мамонтов, — ожесточено заговорил Бакуго, расцепляя сложенные ранее на груди руки и начиная подходить ближе к однокласснику и девушке, которую тот держал. — Ты время вообще видел?

Грубо схватив Эрику за талию, Кацуки снял её с плеч Эйджиро и, усадив шатенку на ближайшее кресло, обернулся обратно к красноволосому парню. Весь вид Бакуго выдавал в нём крайнюю степень недовольства и недоброжелательности.

— Последний выходной перед семестром, и ты решил разбудить меня? Устроили тут детский сад, ясельки вторая группа. Заняться больше нечем в семь утра?

— При всём твоём желании, мы бы не смогли тебя разбудить, так как твоя комната находится несколькими этажами выше.

— В том и дело, что это физически невозможно, а вы как-то умудрились это провернуть!

— Или ты просто заметил, — спокойно вещал Эйджиро — взрывоопасность Кацуки его ничуть не трогала, — что Рики-чан нет в комнате, и решил проверить, куда она делась. А когда увидел нас вместе, то просто приревновал и тут же вспылил.

— Ты чё, давно зубы не пересчитывал? — практически рычал Бакуго, но всё такой же невозмутимый Киришима только молча кивнул куда-то за спину друга. Тот сразу понял, на что хочет обратить его внимание одноклассник.

Обернувшись, Кацуки обнаружил готовую пустить очередной фонтан слёз Эрику. Закусив губу и приставив сжатый кулачок к лицу, Сейя всеми силами удерживала в себе рыдания. Поведение парня сперва испугало её, а затем расстроило, ведь по сути ничего плохого ни она, ни Киришима не сделали, и поводов, чтобы так сильно злиться, у Бакуго не должно быть.

Махнув рукой, Эйджиро ушёл в другую комнату, пока Кацуки буквально подскочил к девушке, сжимая её хрупкое плечо своей сравнимо широкой ладонью.

— Ты чего, опять ныть собралась? Успокойся, всё же хорошо.

Эрика мельком взглянула на парня влажными глазами, всхлипывая. У Бакуго искривилось лицо. Он уже было хотел заставить Киришиму успокаивать девушку, но только сейчас заметил, что тот уже смылся. Пришлось самому что-нибудь придумывать.

— Ну хватит, не плачь, — он дёрнул за рукав её объёмной вязанной кофты. Та скользнула по коже, обнажая край плеча, и Эрика тут же вернула ткань на место, закрывая сеточку шрамов. — Я не хотел тебя расстроить. Прекрати, я не переношу твои слёзы.

В это время Кацуки положил свою руку на колено девушке, сжав его, и Эрика стала сердито спихивать её со своей ноги. Бакуго долго не сдавался, пока Сейя не сморгнула свои слёзы, которые вытеснило её недовольство слишком переменчивым настроением парня. Блондин уже откровенно воевал за место своей ладони на коленке девушки, изрядно веселясь от её тщетных усилий скинуть мужскую руку.

В конце концов, Эрика перестала пытаться, и тогда Кацуки сам убрал её, локтём положив на ручку кресла. Девушка стала разглядывать лицо напротив, подмечая на нём гематомы, пластыри и царапины. Нахмурившись, она аккуратно прикоснулась к скуле парня, где находилось небольшое рассечение, весьма умело обработанное самим Бакуго.

— Неужели у учеников героев такие опасные тренировки? — будто сама у себя спросила Эрика почти шёпотом.

«Они точно подрались. Зачем же обманывать?»

Кацуки, чуть хмурясь, убрал руку девушка от своего лица, но ладонь её не отпустил.

— Я сам виноват. Обычно всё менее трагично. Что ты делала с Киришимой? — тут же перевёл тему Бакуго на ту, что интересовало лично его.

— Я выиграла его в гонках на приставке, а когда отмечала гордую победу, он подкрался сзади и украл меня у твёрдой поверхности, решив покатать на плечах.

— Детский сад, — повторил Кацуки. Лицо Эрики потускнело.

— Может быть, — говорила она. — Я никогда не было в детском саду. И меня никто не катал на плечах, — девушка отвела взгляда, смотря теперь в сторону большого окна за пределы общежития. На самом же деле глаза её видели далеко не занятный утренний пейзаж: перед ними стояли воспоминания и не самые радужные. — Это… довольно весело.

Она молчала, он молчал. Затем Эрика почувствовала, как руки Кацуки в очередной раз хватают её за талию, в этот раз осторожнее и бережнее. Парень поднялся вместе с девушкой, ставя её на пол, ведь получилось так, что ноги Сейи не касались его. Пока Эрика непонимающе хлопала ресницами, Бакуго повернулся к ней спиной и снова опустился на колено.

— Залезай, — почти приказал он. Девушка и не думала ослушаться после такого тона голоса, поэтому максимально аккуратно взобралась на плечи юного героя.

Кацуки встал так быстро и легко, что от неожиданности Эрика вцепилась в его волосы. Шикнув от боли, парень, тем не менее, ничего ей не сказал, а сама шатенка моментально ослабила хватку, оставляя пальцы в блондинистой копне. Хоть волосы Бакуго и выглядели колючими, на деле же они были мягкими и приятными на ощупь.

Эрики не испытывала особого комфорта на плечах Кацуки. Тем более тот просто стоял на месте (ни намёка на то весёлое кружение, которое устроил ей Эйджиро), удерживая девушку за худые бёдра. Именно в том месте ноги были особенно изувечены шрамами, пусть и врачи их изрядно проредили. В мыслях шатенки также поселилось беспокойство об ощущениях самого Бакуго, которые беспокоили её больше, чем собственные.

— Может не стоит? — спросила она, даже боясь ёрзать. — Я тяжелая.

— Ты весишь не больше 50 килограммов. Тебе вообще вес надо набирать. Здоровье это не шутки, особенно твоё.

— Но тебе ведь неудобно.

— Успокойся. Всё нормально.

— Я костлявая. Наверняка давлю тебе на шею.

— Я же сказал. Всё. Нормально.

— Но я…

— Ну, всё! Хватит!

Бакуго одним движением снял девушку с плеч, ставя девушку спиной к себе, а затем резко разворачивая. В его глазах горело недовольство и возмущение, причину которых Сейя не понимала.

— Почему… — в голосе Кацуки слышалась агрессия, и он тут же постарался успокоиться. — Почему ты так свободно и открыто ведёшь себя с остальными? И не стесняешься своих желаний. С любым, кроме меня.

Эрика хотела было поспорить насчёт своей открытости с людьми, но не стала. Бакуго и сам понимал, что девушке довольно сложно общаться с кем-либо, но особенно это проявлялось рядом с парнем.

— Я просто… боюсь… — честно ответила она. — Что тебе что-то не понравится во мне. Да и желания у меня… такие мелкие и жалкие.

— Нормальные желание, — возразил Бакуго, хотя сам ещё несколько минут назад называл их «детским садом». — Человеческие они, вот какие. И никогда не бойся мне о них говорить. Я же не законченный придурок, не понимаю что ли как себя вести с… ну… с тобой…

Лицо Кацуки вопреки законам здравого смысла покраснело. Эрика и сама чувствовала небывалое ранее смущение.

— А с мной тебе приходится вести себя по-особенному?

Бакуго покраснел ещё больше, прокашлявшись прежде, чем отвечать.

— Ну как бы… да… Просто ты единственная, кто меня не бесит. Чаще всего. Почти всегда. Поэтому я… ну, сдерживаю своё раздражение из-за тебя. Странно, что ты не заметила.

Сейя чувствовала жар, которым полыхали её щёки, и лицо Кацуки выглядело не лучше. Но девушка всё равно, шагнула ближе, беря его за руку.

— Я заметила, — с улыбкой сказала она и, встав на носочки, потянулась к его лицу. Мягкие губы оставили нежный поцелуй под мужской скулой. Отстраняясь, Эрика заметила, что сейчас Бакуго мог соревноваться насыщенностью цвета лица с красной половиной волос Тодороки. — Спасибо тебе.

И тут они услышали голос помянутого в мыслях Сейи парня.

— Похоже, мы не вовремя.

Запыхавшиеся и вспотевшие Шото и Эбигейл стояли у входа в общежитие. Кацуки только сейчас заметил, что девушка заметно похудела — сказался стресс и тренировки по программе подготовки героев. Открытый спортивным нарядом из леггинсов и топа живот позволял видеть первые намёки на рельефный пресс. Ранним утромт — в своё любимое время дня, — когда солнце практически не печёт, Айзава могла позволить себе открытую одежду.

У беловласки глаза были размером с блюдца из чайного сервиза — не ожидала она настолько скорого развития событий после недавнего инцидента, случившегося по приезде учеников героев с экзамена. А вот парень рядом с ней выглядел как всегда спокойно.

— У меня дежавю, — произнёс он, вспоминая момент, когда Сотриголова в больнице вошёл в палату дочери, заставая её и Тодороки за поцелуем. Весьма не таким детским, который он лицезрел сейчас с Эбигейл.

— Думаю, не стоит мешать ребятам, — Айзава улыбнулась, беря за руку своего парня и утягивая в сторону коридора. Но Бакуго решил испортить это стратегическое отступление

 — Стой, двумордый, — решительно начал он, а затем скосил взгляд в сторону Эрики. Она молчала, но смотрела с упрёком. — То есть, я хотел сказать Тодороки. Короче, разговор есть.

Шото пожал плечом, показывая, что не против. Эбигейл тоже возражать не стала, поэтому ушла с Эрикой на кухню.

Обтираясь от пота специально отведённым для этого полотенцем, Тодороки прошёлся по общей комнате, садясь на диван полубоком и закидывая щиколотку согнутой ноги на колено. Кацуки тоже сел, но подальше от одноклассника. Он сложил руки на груди и едва ли не вжался спиной в угол дивана.

— Чего хотел? — спросил Шото. Бакуго цыкнул.

— Поговорить.

— Оп ля. Ещё одно дежавю.

Тодороки вспомнил недавний диалог с одноклассником в коридоре.

— Думаю, даже тема разговора тоже не поменялась. Опять накосячил перед Эрикой?

Шото услышал рык, рвавшейся из самой груди Кацуки. Тем не менее, тот сдержанно ответил на вопрос одноклассника отрицательно.

— Что тогда?

— Кажется, ты прав, — говорил Бакуго туманно.

— Скорее всего, — тут же ответил Тодороки, хмыкнув. — Ты о чём?

— Я ревную Эрику ко всем. Даже к Киришиме.

У Шото на миг взметнулись брови. Выражение его меланхоличного лица стало чуть более заинтересованным. Он даже подался торосом в сторону собеседника.

— Признал-таки? Поздравляю. Но я тут причём?

Бакуго молча хмурился. Кажется, он всё ещё решал, стоит ли вообще заводить разговор с Тодороки о том, о чём он намеревался поговорить. Её раздумья длились довольно долго и видимо мучительно для него, Шото уже хотел перезадать вопрос — вдруг Кацуки его не услышал?

Наконец, парень заговорил.

— Я хотел тебя спросить… Как ты понял, что любишь Эбигейл?

====== Глава XLI. Об их любви ======

В памяти воспоминания не унять.

Мысли онемели, им не закричать.

Грубыми руками нежно обнимай, Зима

Снежные наряды кружевные снимай с себя.

Elvin Grey & Интонация «Засыпай Зима»{?}[Песня 2017 г.]

Брови Тодороки ещё не скоро вернулись на место. После вопроса от одноклассника он едва ли не поперхнулся воздухом. И дело было не в неожиданности фразы в принципе, а в том, что Бакуго вообще её произнёс. Не думал Шото, что блондин вообще способен говорить и думать о чём-то подобном.

— Ты это серьёзно?

— Абсолютно, — Кацуки кивнул, продолжая буравить одноклассника взглядом. — Зачем мне таким шутить?

— Весьма… прямолинейно, — изрёк Тодороки, найдя в себе силы подавить удивление. — А с какой целью интересуешься?

— Понять нужно кое-что для себя, — хмурясь, ответил Бакуго. Шото понимающе кивнул и задумался.

— Знаешь, мы с Эбигейл знакомы с восьми лет. Наша первая встреча была так давно, что при всём желании и вспомнить-то её почти невозможно. Дети воспринимают любовь по-другому, не всегда отличая романтическую от дружеской или даже родительской. Так что и я, и мои братья частенько заявляли, что когда-нибудь женимся на Широ-чан, не придавая словам особого значения. Любовь была всегда, но в ту, что есть сейчас, переродилась только около трёх лет назад.

— Рад за тебя, — произнёс Кацуки вроде безэмоционально, но в тот же момент как-то недовольно. — Только я спрашивал о другом.

— Она всегда была рядом. Как говорят в свадебной клятве — и в горе, и в радости, в болезни и в здравии. Помогала, поддерживала. Это сильно подкупает.

— Я не понял. Дело в том, что она всегда давала тебе что-то? Будто мама, которую у тебя отнял отец.

Тодороки немного помолчал, слегка хмурясь. Он никогда не перестанет негативно отзываться на эти воспоминания.

— Нет. Не так. Кто-то бы безусловно мог просто привыкнуть и получать всё без своей отдачи. Но… Мне самому нравилось уделять ей время, энергию, давать заботу. С ней я чувствовал себя живым и свободным. Самим собой. Она помогала и всегда помогает мне разобраться в себе. Я нуждаюсь в её улыбке, в её смехе, в её присутствии рядом. В голосе, иногда в обычном молчании. И наоборот — ненавижу её слёзы, то, что причиняет ей боль, что ейнеприятно и способно расстроить.

— Ты полюбил её потому, что она любила тебя? — всё ещё непонимающе спрашивал Кацуки. Тодороки усмехнулся. — По твоим словам можно решить, что, получая от неё что-то, ты всегда ждал отдачи и наоборот.

— Если бы всё было так просто, то безответной любви бы не существовало в принципе. Любят не за что-то, а вопреки всему. Мы оба ставим интересы друг друга выше своих из-за взаимности чувств. Но если бы было не так, если бы она меня не любила в ответ, от своей любви я бы не отказался. Вот в чём штука, Бакуго, — Тодороки положил руки локтями на колени и снова подался туловищем к однокласснику. — Любовь — это безвозмездность. Ты готов отдавать, не требуя ничего взамен. Не ожидая, что тебя тоже полюбят, потому что тебе приятно только от того, что ты делаешь её счастливее. Готов прийти на помощь в любое время дня и ночи, защитить и утешить. Становиться лучше ради неё. Быть тем, кто нужен ей.

Тодороки молчал. Бакуго не спешил что-либо говорить, думая о своём.

Прошло по крайней мере несколько минут, прежде чем Кацуки был готов перейти к следующей части разговора. Подтолкнул его к этому сам Шото.

— Ты хочешь понять, любишь ли ты Эрику?

Бакуго мазнул задумчивым взглядом алых глаз по лицу одноклассника и вернулся к бесцельному созерцанию какой-то точки на спинке дивана.

— Да, именно так. Не знаю, мы не так давно знакомы, чтобы говорить о чём-то таком настолько сакральном и монументальном, как любовь. Может ли она прийти так быстро?

— Конечно, может, — Тодороки ответил это так легко и просто, не задумываясь, словно совершенный дурак или же наоборот — искушённый в этом деле мудрец. — Бывает, идёшь по улице, а у людей нет лиц. Они все смазаны, все неброские и незапоминающиеся. Но вдруг встречаешь того самого человека, совершенно случайно, и его образ не оставляет тебя даже во снах. Любая любовь, даже самая маленькая, со временем будет только укрепляться. Ты часто думаешь о ней, ваши общие воспоминания отзываются теплотой в груди, тебе хочется быть рядом как можно чаще и ближе. Считаешь её лучшей из всех. И тебя пугает разлука.

— Ясно.

Кацуки снова замолчал. Кажется, то что он понял сейчас, не принесло ему особенно положительных эмоций. Скорее посеяло новых вопросов. Тодороки невзначай поинтересовался, о чём он думает — парню хотелось поскорее уйти к себе, и не потому, что его «тяготит» общение с Бакуго, а потому, что элементарно хотелось принять душ после утренней пробежки.

— А если она меня не любит?

Шото усмехнулся, качая головой.

— О-о-о, а ты и впрямь дурак. Рика-чан в упор никого и ничего не замечает, когда ты рядом. Я думаю, у неё «Бакуго головного мозга», не меньше.

— Привязанность? — парировал вопросом блондин. — Она говорила, что я её типа спас от одиночества и мыслей о самоубийстве. Может, это просто привязанность к тому, кто первым за столько лет попытался помочь. Будь на моём месте Киришима, было ли тогда такое же отношение к нему?

— Во-первых, ты забываешь, что Киришима буквально рядом с нами стоял и ничего не сделала. Как, впрочем, и я, и наш Мидория, — о самоотверженности Изуку можно было слагать легенды. Некоторых искренно поражал тот факт, что парень тогда практически ничего не предпринял. — Много нас там было. А помог только ты. Во-вторых, ей до этого помог какой-то человек в городе. Что-то не видно, чтобы она его вообще вспоминала. Разве что в мыслях с теплотой в благодарность о том случае. Ей помогали про-герои, врачи, учителя.

— Если я хоть немного разбираюсь в Эрике, не думаю, что для неё это то же самое.

— Не то же, — согласно кивнул Шото. — И привязанность, это не совсем любовь, ты прав. Но в её глазах при взгляде на тебя далеко не это чувство главенствует.

Бакуго скептически посмотрел на одноклассника. В его глазах так и читалось «Много ты понимаешь, двумордый». Но свои мысли парень решил не озвучивать, решив, что в этом деле Тодороки действительно разбирается лучше.

— И всё же… — выдохнул Кацуки, смотря в сторону столовой. Там Эрика и Эбигейл уже практически приготовили оякодон{?}[Оякодон (японский омлет с рисом и курицей) представляет собой традиционное блюдо японской кухни, которое состоит из чашки риса, дополненного различными ингредиентами, начиная от мяса, заканчивая яйцами.] на завтрак для Тодороки с Бакуго и другим одноклассникам.

Шото проследил за взглядом блондина. Не надо было гадать, чтобы понять, на какую из девушек тот смотрит.

— Знаешь, любовь для каждого это что-то своё, — произнёс он, снова повернувшись к Кацуки. — Все мы люди с разными степенями эмоциональности и характерами. Но любовь — это самое лучшее, самое светлое, необыкновенное, тёплое и радостное чувство. Упускать её из-за сомнений глупо. А проверить просто, — на этой фразе Тодороки таки привлёк полное внимание блондина — он посмотрел на двупричудного парня с вопросом в глазах, ожидания продолжения его слов. — Достаточно обычного объятия. Прислушайся к своим ощущениям. Думаю, ты должен почувствовать что-то вроде этого: я никогда не хочу её отпускать.

В общую комнату пришла Эбигейл и позвала парней завтракать. На кухне Эрика раскладывала приборы. Тодороки и Бакуго поднялись с дивана, Шото заявил о своём желании сперва принять душ. Беловласка его поддержала, и они оба пошли к лифту, в то время как Кацуки присоединился к шатенке на кухне.

— О чём говорили? — вопрошала Эбигейл, и её глаза сверкнули от любопытства. Тодороки покачал головой.

«Женщины…» — пронеслась мысль у парня.

— Кажется, Рика-чан ранила его в самое сердце, — задумчиво произнёс Шото таким тоном, будто озвучил то, о чём думал, случайно.

Беловласка без труда поняла, о ком говорил Тодороки. Он усмехнулся, добавив.

— При первом знакомстве я подумал, что его нет у него.

— Верно говорят — два любящих сердца и металл расплавят.{?}[Японская пословица.]

Шото посмотрел на девушку — ты глядела на него со спокойной улыбкой.

— Если бы не горящие чувства в глазах Сейи, не думаю, что Бакуго так скоро решился бы что-то понять в себе.

— В глаза Эрики невозможно не влюбиться, — отвечала Эбигейл, горько усмехаясь. — Я не понимаю, как она может смотреть так после всего, что пережила. Чисто, открыто, с радостью ко всему, что её окружает. Ей всё интересно, словно ребёнку. Её восхищают малые истины, которые известны даже пятилеткам. И в то же время возникает какое-то странное чувство при взгляде на неё. Словно она не один век ходит по земле и давно познала все тайны мира. Израненная душа… Какая сила таится в ней, раз она смогла не озлобиться на весь мир, какая великая любовь!

Беловласка тяжело вздохнула.

— Каччан невероятно сложный человек. И мне немного страшно доверять сердце Рики-чан ему… Но мне кажется, он сможет её защитить.

 — Он не даст её в обиду, это верно, — Шото сжал ладошку девушку. — Пусть её любовь поможет ему понять самого себя, как твоя помогла мне.

Эбигейл улыбнулась и легко поцеловала парня.

Поскольку Эрика уже позавтракала, она просто сидела рядом с Кацуки и обсуждала с ним то, что ей удалось узнать вчерашним днём.

— Ну? Твои догадки? — спрашивала девушка, не удерживая широкую улыбку. На её лице сияли все положительные эмоции. Глядя на такую Эрику, Кацуки и сам не мог удерживать свою привычную хмурую мимику.

— Не знаю. Повтори ещё раз.

Сейя, всё ещё улыбаясь, склонила голову чуть в бок и посмотрела на парня взглядом: «Как можно было что-то не понять из её точной формулировки?»

— Давай, — подталкивал её Бакуго, веселясь от таких глаз шатенки. — Чёткий вопрос — чёткий ответ.

— До этого же вопрос был расплывчатым, — Эрика закатила глаза, а парень тихо рассмеялся. — Ну, хорошо. Слушай внимательно, это в последний раз! Вопрос. Когда у будущего короля Англии, Эдуарда VII, его духовный наставник спросил: «Кто главнее короля?{?}[Реальный случай из истории.]». Что он ответил?

— Не знаю.

— Но ты даже не подумал! — недовольно вскрикнула Сейя. — Ну давай же. Это несложно.

— Конечно несложно, когда ты знаешь ответ, — тихо посмеивался Бакуго, пытаясь отвертеться от рук девушки — она начала (еле ощутимо для парня, но невероятно сильно в своих мыслях) пихать его в плечо, в надежде, что это простимулирует блондина.

Пока это стимулировала лишь его смех и наглое выражение лица, которое так и кричало, насколько Эрика слабая, особенно по сравнению с учеником героев.

— Ну, пожалуйста! — снова просила шатенка, снова усаживаясь спокойно. — Хоть какие-нибудь предположения!

— Ну не знаю. Бог?

Улыбка Эрики стала шире. Она поёрзала на стуле, усаживаясь поудобнее, сгорая от предвкушения.

— Вот!

— Что, неужели угадал? — Бакуго, кажется, и впрямь удивился. — Было не так уж и сложно.

Эрика хихикнула.

— Вообще-то нет, это неверный ответ, — она произнесла это так, будто ей очень понравилось, что парень не попал в отгадку. Кацуки придал себе сокрушённый вид. — Дело в том, что духовный наставник Эдуарда именно это и хотел услышать от будущего монарха. Будут ещё догадки?

— Признайся, тебе просто нравится тот факт, что мои умственные способности по сравнению с твоими находятся на уровне интеллекта амёбы.

— Это не так, — Сейя обиженно поджала губу, надув щёки. Бакуго ткнул её вилкой со стороны рукоятки под рёбра, хотя целился в область подмышки — Эрика невероятно боялась щекотки, поэтому любое прикосновение туда вызывало у неё соответствующую реакцию с приступом смеха. Попытка развеселить шатенку не удалась, и хмурая девушка, ойкнув, отодвинулась на стуле, попытавшись пихнуть блондина носком ступни под столом, попав при этом пальцами в ножку стола.

От жалобного писка и выражение лица великомученика Сейи, Бакуго загоготал в голос, едва ли не хватаясь за живот. Оскорблённая Эрика решительно встала из-за стола, чтобы не убежать, а стратегически отступить, но парень вовремя схватил её за руку и, извинившись через смех, усадил обратно. Девушке пришлось подчиниться, но она продолжала с прищуром нижних век смотреть на ученика героев, поджав губы. Если бы Кацуки не знал её, то подумал, что Сейя выстраивает в голове коварный план мести за обиду, но шатенка была попросту не способна на это.

— Да ладно тебе, я же пошутил.

— Шутник, — девушка прищурилась ещё больше. Бакуго усмехнулся.

— Ну и кто главнее короля? Его мать или, может, жена? Жена всегда главнее, особенно, если такая противная, как ты.

— Нет, не угадал — пропустив шпильку мимо ушей, Эрика пожала плечами, выпрямляясь на стуле, одновременно усаживаясь поудобнее. Кацуки едва ли не кожей ощущал, как вся эта наигранная обида улетучилась в воздухе, словно перед Сейей люди в чёрном щёлкнули своим известным гаджетом, стирающем память — так сильно её воодушевили жалкие попытки блондина найти таки ответ. — Эдуард ответил, что туз.

Бакуго переменился в лице, едва ли не подавившись куском омлета. Его брови взметнулись вверх. Прокашлявшись, он посмотрел на Эрику выразительным взглядом, от которого девушка звонко рассмеялась.

— Не могу понять, этот Эдвард был гением или кретином?

— Вообще-то, Эдуард, — поправила Сейя. — И просто этот человек в молодости своей был заядлым картёжником.

— Я даже не с первого раза понял, правильно ли я понял. Надо же! Туз главнее короля! А почему не джокер?

Эрика задумалась над тем, ввели ли в карты джокера тогда, когда правил Эдуард VII. Не найдя нужной информации у себя в голове, она решила позже загуглить вопрос — благо и телефон, и планшет ей представила академия, под защитой которой она сейчас находится.

— Мелочный какой-то король, — изрёк Кацуки, отпивая из стакана апельсиновый сок. Эрика пожала плечами.

— Как говорится, кому что, а лысому расчёску.

Бакуго снова поменялся в лице, во второй раз избегая глупой смерти (парень подавился соком). Кое-как откашлявшись, он изумлённо и как-то претензионно посмотрел на улыбающуюся девушку.

— Кто так говорит?! Никто так не говорит! Что это за выражение такое вообще?

— Разве? — посмеиваясь, спросила Эрика. — Ну, значит, я буду первая и, судя по всему, единственная.

Взгляд парня изменился. Алые глаза изучающе проскользили по задумчивому лицу Сейи, которая усердно что-то вспоминала. Её «единственная» эхом звучало в голове блондина, заставляя всё его иронично-весёлое настроение улетучиться, а самого парня вновь задуматься над своей серьёзной проблемой, которую совсем недавно он обсуждал с Тодороки. Рядом с Эрикой тревожащие мысли покинули Кацуки, ведь с ней просто приятно было быть рядом и разговаривать о всяком: такими моментами хотелось наслаждаться, а не упускать за размышлениями и ломкой головы.

У неё были красивые глаза. Глубокие и эмоциональные, но если всмотреться — со стеной, что сдерживала внутренние страхи и тяготы прошлого. Они мягко блестели, когда Эрика улыбалась, так мило, что где-то в животе что-то переворачивалось. Седая прядь в волосах добавляла индивидуальности девушке, но и служила напоминанием о её незавидном прошлом.

— Хотя, я точно уверена, что где-то слышала такое выражение… — донёсся до ушей парня голос Сейи, словно бы из-под толщи воды. — Ну, да ладно, — отмашка. — Ты доел? — она посмотрела на Бакуго, попутно поднимаясь с места и, не дожидаясь ответа от притихшего блондина, что не сводил с девушки глаз, взяла пустую посуду. Эрика будто и не чувствовала прожигающего взгляда на себе. — Прекрасно.

Она подошла к раковине и принялась за мытьё. Словно находясь в каком-то своём мире, девушка по-своему смотрела на всё, что её окружает — с сияющими глазами и лёгкой улыбкой на лице. Сейя радовалась каждому моменту, который проживает вне компании своей бывшей мучительницы и её «коллег». Она даже не заметила, как, скрипнув стулом, Бакуго поднялся и подошёл так близко, что тепло его особенно горячего тела ощущалось даже сквозь одежду. Потом она удивиться — шатенка с повышенным вниманием вслушивается во всё, что может издавать звуки в её окружении, и соответствующе реагирует на неожиданные звуки. Видимо, этому парню она доверяет слишком сильно, что позволяет себе забыться рядом с ним.

Когда Кацуки без зазрения совести обвил девушки руками и прижал к себе, её ладони всё ещё были в мыльной пене. Эрика ойкнула от неожиданности, почувствовав, как блондин упёрся лбом в её плечо, а носом — в изгиб шеи. У парня вновь расцвела яркая мысль о том, насколько же Сейя хрупкая, даже по сравнению с другими девушками, что уж тут говорить о нём — весьма неминиатюрном юноше. Снова дало о себе знать понимание того, что и телом, и душой Эрика покрыта шрамами, а перед глазами встала яркая картинка тёмно-фиолетовых гематом на её животе, которые оставила беснующаяся психопатка, имя которой даже в мыслях вспоминать не хотелось. Оно порождало жгучую ненависть, что жгла сердце и способствовала особенно сильному выделению нитроглицерина на ладонях.

Помрачнев, Бакуго сильнее сжал девушку в объятиях, вызывая у той сдавленный выдох. Осознав ошибку, парень ослабил хватку, но так и не отпустил Сейю.

Эрика сперва не понимала, почему молчит, но потом призналась самой себе — ей нравится такое положение вещей и… тел. Давно её никто так не обнимал. Наверное, вообще никогда. Касания Эбигейл, если они и происходили, были произведены с невероятной осторожностью и заботой о внутренних страхах Сейи и её фобиях. Сила, что исходила от Бакуго, придавала шатенке спокойствия и даже расслабляла её, хотя Эрика была уверена — сделать так кто-нибудь другой, её реакция была бы непредсказуемой и точно не такой «положительной».

Оторвавшись от раздумий, девушка поняла, что вода из крана всё ещё течёт. Когда она кое-как дотянулась до рычажка и перекрыла её, то почувствовала, как Кацуки моментально притянул её обратно, вновь утыкаясь в шею и с шумом вдыхая такой пьянящий и особенный запах Сейи. Эрика вздрогнула и попыталась обернуться.

— Кацуки?

Его имя из её уст ласкало слух до мурашек, до пропуска удара сердцем, до приятного тянущего чувства внутри. Отдельная радость отведена тому, что Сейя не поддалась дурному примеру Мидории и не стала звать блондина этим противным «Каччаном».

Бакуго открывает лицо от её плеча, поднимая его, скользя губами по мягким волосам и смешно топорщащемуся ушку.

— М?

— Всё нормально? — задаёт вопрос Сейя, предполагая в голове множество вариантов такого поведения блондина. И все ей казались разумными. — Может, что-то случилось?

— С чего ты взяла? — спрашивает Кацуки в ответ, опаляя девичье ушко своим дыханием. Эрика снова вздрагивает, и парень чувствует это всем телом.

Сейя повернула голову в сторону блондина, пытаясь найти своими глазами его. Когда зрительный контакт установился, девушка поняла, что, чтобы парень оторвался от неё, потребуется что-то очень серьёзное — так пристально и упоённо смотрел на Сейю Бакуго.

— Просто подумалось… — отвечает она, скользнув взглядом по руке парня.

Пальцами Кацуки едва ощутимо коснулся девичьей щеки, очерчивая явственно выделяющуюся скулу, а затем накрыл её всей ладонью. В следующий миг другой рукой парень развернул Сейю полностью к себе и шагнул вперёд, припирая её к кухонным напольным шкафчикам. Эрика не знала, что смущало её больше — столешница, некомфортно вонзившееся ей над поясницей в спину, или колено блондина, оказавшееся почему-то меж её раздвинутых и подогнувшихся ног.

— Эм… Ты чего?

Девушка сконфуженно посмотрела куда-то в сторону, а потом вернула взгляд на грудь Бакуго — в её глаза она смотреть не решалась. Блондин склонился, прижимаясь лбом ко лбу Сейи, тяжело вдыхая и выдыхая воздух. Эрике приходилось держать свои влажные руки в мыльной пене у груди, чтобы не испачкать его.

Спустя минуту девушка повторила попытку окликнуть Бакуго, но в этот раз вышло совсем не убедительно. Её голос дрогнул, а зов вышел еле слышным шёпотом.

— Кацуки?..

До чуткого слуха Сейи донёсся судорожный выдох, а затем самый настоящий рык. Эрика рискнула поднять взгляд и наткнулась на прожигающие её алые глаза парня. В них было столько огня, бушующей страсти и какой-то одержимости, что у шатенки подогнулись ноги. Но колено Бакуго и его широкие ладони, которыми он сжимал девичьи плечи, не дали ей и двинуться, не то, чтобы упасть. Жар от его тела хмелил разум не хуже его природного запаха с едва ощутимыми нотами замечательного геля для душа. Парень смотрел до одури расширенными зрачками, не мигая, словно позабыв о таком важном для глаз действии.

Их переглядки длились всего мгновение: Эрика закусила губу от обилия эмоций и чувств её переполняющих, после чего тихо ругнувшись себе под нос, Кацуки сократил оставшиеся сантиметры между ними. Сильные до дрожи руки сгребли в охапку шатенку, ближе прижимая её к крепкому горячему телу, сокрытому только тонкой футболкой. Сейя слышит и чувствует, как бешено колотится её маленькое сердечко, безумно качая кровь по организму и окрашивая щёки в алый цвет. Тело сковывает смущение, и она покорно принимает то, чего хочет парень.

Сухие грубые губы как можно более нежно накрыли мягкие девичьи, смакую нижнюю — ту, что она ещё миг назад кусала. Сейя почувствовала на своей щеке его ладонь — Бакуго зарылся пальцами в короткие мягкие волосы, слегка оттягивая их к низу, тем самым удобнее обращая её лицо к себе. Баттерфляйчики в животе, о жизни которых Эрика до этого момента не подозревала, словно наглотались наркотиков для насекомых и сошли со своего крохотного умишки, сладостно оттягивая к низу своё место жительства. Девушку уже в прямом смысле ноги не держали, что блондину очень нравилось. Потешить своё самолюбие он любил. Это было его хобби.

Качнув бёдрами вперёд, Бакуго вжался тазом в живот Сейи, открывая ей истинный уровень своего возбуждения от всей их интересной ситуации и вызывая из её груди сладостный, еле слышный стон. Откликнувшись на этот ласкающий слух звук удовлетворённым рыком, блондин руками приподнял Эрики, в этот раз уже совсем отрывая её ноги от пола, заставляя тем самым обхватить шатенку свою шею руками, чтобы удержаться на Кацуки — девушка уже и забыла, что у неё мыльные ладони. Поцелуй из «пробного» и аккуратного перерос в страстный и жадный, полностью отвечающий натуре Бакуго и его желаниям в отношении небезызвестной очеловеченной обезьянки. Даже Сейя подавила в себе смущение и вопреки отсутствию даже тени опыта в таком деле попыталась отвечать парню, попутно обхватывая тонкими ножками его талию — один из тапочков тут же дезертировал и покинул её изящную стопу. Сейчас она действительно была похожа на маленькую мартышку, полностью повисшую на своей блондинистой пальме.

Увлечённые друг другом подростки не заметили, как на кухню зашли Тодороки и Айзава. Издав испуганный сдавленный звук, девушка тут же развернулась и вытолкала своего спутника обратно — тот едва ли успел понять, что происходит. Усмехнувшись, Шото посмотрел на Эбигейл, которая решила убедиться в том, что видела, поэтому ещё несколько секунд подсматривала за подругой и одноклассником. Тодороки взял её за руку и утащил в общую комнату.

— Я думала он лет через пять решиться со своим характером, — изрекла Айзава, усмехаясь от своих мыслей. Её заговорщески-игривый взгляд упал на совершенно спокойного парня рядом. — Ты знал? Только не отнекивайся.

— Я ведь говорил тебе про наш разговор? — риторически спросил он. Эбигейл кивнула.

— Ты же сказал ему только обнять её.

— Видно, он пошёл дальше. Амбициозный парень.

Беловласка рассмеялась от такого умозаключения своего возлюбленного, после чего решила заразиться примером одноклассников. Подсев ближе к Тодороки, она под её насмешливо-ожидающим взглядом, поцеловала его в усмехающиеся губы.

Комментарий к Глава

XLI

. Об их любви Следующая глава последняя)

Даже немного грустно

====== ЭПИЛОГ ======

Комментарий к ЭПИЛОГ Семья Бакуго: https://vk.com/wall-167821991_261

Семья Тодороки: https://vk.com/wall-167821991_262

«Всё хорошо, что хорошо кончается»{?}[Пьеса Уильяма Шекспира]

Эрика чувствовала лёгкое разочарование, проводя последний для себя урок своих учеников. Её «детки» выросли, и уже в апреле они поступят в старшие классы в какие-нибудь престижные школы и продолжат своё обучение под «крылышком» уже у других классных руководителей. Своего разочарование по этому поводу не скрывали и сами подростки, расстроено вздыхая. Уж очень они любили свою учительницу.

— Бакуго-сенсей, я обещаю, что поступлю в UA! — воскликнула Мирра{?}[Древнегреческое имя. Буквальная трактовка «миртовое древо». Растение мирт — символ тишины, мира и наслаждения.] — первая красавица класса, девушка с пшеничными волосами и причудой ангельских крыльев белоснежного цвета. Примечательно то, что её голову венчали два маленький красных рога, как у маленького демонёнка (тут сыграли свою роль гены отца). Это придавало её образу некой символичности, особенно в глазах госпожи Бакуго. — Мы обязательно с Вами встретимся!

Эрика улыбнулась воодушевлённой ученице, проходя мимо неё вдоль рядов — женщина собирала прощальные сочинения своих почти бывших подопечных о том, кем они видят себя через десять лет.

— Не исключено, юная Иноуэ{?}[с яп. 井上 — «колодец» + «верх»], — госпожа Бакуго ещё со времён своего обучения в UA заразилась манерой Всемогущего обращаться так к школьникам. — А если ты поступишь на факультет общего образования, то я, может быть, снова стала бы твоим классным руководителем.

— Было бы очень здорово!

Класс зашумел. Все учащиеся выражали своё желание пройти вступительный экзамен в лучшую геройскую академию Японии и снова встретиться там со своей любимейшей учительницей.

Нынешний герой №1 Динамит и лучшая учительница средней школы Префектуры Сидзуока заключили законный брак, едва взрывному блондину исполнилось восемнадцать. Точнее, именно в день своего рождения парень потащил возлюбленную в храм (Бакуго в сущности никогда не верил во что-то определённое, а вот его невеста была христианкой), потребовав подарка от Сейи в виде брака. К слову будет сказано, не все их одноклассники знали об этом событии, а судачить стали только тогда, когда спустя несколько недель заметили-таки кольца на их безымянных пальцах левых рук.

К тому времени Эрику уже полностью оправдали, после чего её официально удочерил Тошинори. В сущности эти двое друг другу были не больше, чем наставник и ученица, а в переводе на родственную связь — дядя и племянница. Сейя никогда не называла Всемогущего отцом или опекуном, всегда обращаясь к нему с уважительным суффиксом –сенсей, да и сам мужчина не собирался требовать чего-то другого. Получив от опекуна, как указано в законе, письменное разрешение на брак, Эрика, особо не задумываясь, ответила согласием на практически приказ любимого.

Не хотя, но после Бакуго несколько раз признавался, что тот день был лучшим в его жизни. Ведь ему не составило особого труда выполнить долго вынашиваемый план по привязке к себе той, кого он мог назвать одержимостью.

Некоторые злые языки, не знающие точную дату бракосочетания, поговаривали, что вся спешная и скрытая свадьба была фарсом, чтобы скрыть «залёт» шатенки — всего через год после скрытого от посторонних глаз торжества у молодожёнов появилась славная девочка Эйми{?}[«очень любимая»].

Забота о ребёнка легла на хрупкие плечи неподготовленной к воспитательной деятельности Эрики, ведь Кацуки после выпуска из UA начал работать в Геройском Агентстве Бест Джинса. Парень старался как можно больше разделять обязанности с женой, не раз он благодарил своих родителей за их колоссальную помощь сыну и невестке. Бабушка и дедушка Бакуго души не чаяли в своей внучке и ради всеобщего удобства они предложили молодой семье пожить вместе с ними хотя бы первое время.

Первые два года бывшая Сейя просидела дома, уйдя с головой в воспитание и взращивание своей малышки. Когда Эрика заметила, что времени у неё стало появляться всё больше и больше — спасибо госпоже Бакуго и Эбигейл, которая приходилась крёстной матерью Эйми, — она подала заявление на заочное обучение в педагогический университет. С её интеллектуальными причудами шатенка с лёгкостью завершила обучение экстерном на высший бал.

Когда Эйми пора было отдавать в детский сад, с согласия мужа Эрика устроилась на работу учителем. В ту пору Кацуки с семьёй уже съехал в свою квартиру. Сейчас же они обосновались в очень не дешёвом пентхаусе в крутом квартале, где обычно жили толстосумы и прогрессивных взглядов герои с очень приличной оплатой труда, такие как, собственно, сам Динамит.

Эйми была прелестной девочкой. Если женой Бакуго был одержим даже спустя годы, то в своей дочери он души не чаял и едва ли не боготворил её. Эрика не знала в чём причина: особенное это отношение к своей плоти и крови, или отдельную роль играет тот факт, что малышка просто полная копия своей матери, начиная с причуды интеллекта и заканчивая каштановыми волосами, шоколадными глазами и своей миниатюрностью вкупе с худобой. Сама госпожа Бакуго перестала походить на скелета только когда родила дочку, и после беременности стала весить всего на пять килограмм больше, чем до неё.

В общем, всё, что в Эйми было от отца — это необычный характер.

В отличие от мужа, Эрика в росте не набрала ни на дюйм, но стала женственнее и изящнее. Гуляя, она часто чувствовала на себе взгляды прохожих мужчин, некоторые из которых даже останавливались, чтобы посмотреть в след такой феечке. Это замечал и Бакуго, от чего в ответ зевакам прилетал взгляд полный огня и ярой неприязни, едва ли не граничащей с ненавистью.

Весь мир был в курсе не только, кто такой Динамит, но и кем ему приходилась эта волшебная и миниатюрная женщина рядом с ним, которая часто появлялась с героем «на публике». Кацуки предпочитал не выходить один на улицу, если это не было связано с работой и патрулированием, а также не особо был рад одиночным прогулкам супруги, если таковые имели место быть. Даже в магазины они ходили вместе, будь их целью продукты или же банальный шопинг. В последнем деле Эрике иногда составляла компанию Эбигейл, но в таких случаях где-то неподалёку всегда находились «два брата-акробата» по имени Кацуки и Шото.

А впрочем, Бакуго, как ребёнку модельеров, нравилось помогать выбирать одежду жене даже больше, чем ей самой. Обычно Эрика просто покорно принимало огромное количество подарков от родителей супруга в виде их брендовой одежды.

Бывшая Сейя никогда не отращивала волосы ниже плеч, а в школе на работе заплетала хвостик. В то же время она стала закрашивать свою седую прядь, которая ей очень не нравилась. Кацуки противиться не стал — в конце концов, ему важно было душевное здоровье любимой.

С годами с помощью дополнительных операций Эрике свели почти все шрамы, включая порез на лице и унизительное оскорбление на спине. Однако женщина не отказалась от своей любви к закрытым и немного объёмным вещам, поэтому дома часто стаскивала рубашки или толстовки мужа. Бакуго это нравилось так сильно, что он готов был скупить всю линию этой одежды у родителей, чтобы на постоянной основе видеть супругу «в обновках». Каблуки шатенка рисковала обувать только на важные мероприятия мужа, куда он всегда «таскал» с собой жену, чтобы отделаться от навязчивого и надоедливого внимание со стороны противоположенного пола. Однако возможность видеть Эрику в каком-нибудь красивом и невероятно сексуальном платье — паранджу он не позволял ей надевать — была единственной приятной вещью, которая позволяла блондину переживать такие вечера.

Бакуго повзрослел как внутренне, так и внешне (хотя волосы остались всё такими же колючими). Стал ещё более высоким и «широким», обрастая стальными мускулами и «затачивая» их рельеф, челюсть приняла немного квадратную форму. Некоторые не особо приличные люди при взгляде на него и его жену задаются вопросом — как блондин ещё не переломал свою жену во время секса, а его родимого у супругов было ой как много. Кацуки хоть и стал более сдержанным, но всё ещё продолжал оправдывать своё взрывоопасное геройское имя. Заводясь, снять с себя напряжение он мог либо хорошей дракой, либо ещё более прекрасным времяпрепровождением с Эрикой в совершенно разных позициях тел — не всегда горизонтальных, не всегда на кровати, даже не всегда в спальне. Хорошо, что любимая бабушка частенько забирала к себе Эйми с ночёвкой, лишая молодых людей лишнего беспокойства о целостности психики ребёнка.

В общем, Динамит выглядел ещё более угрожающим, чем во времена старшей школы. И Эрика с дочерью чувствовали себя всегда как за каменной стеной, даже если находились с главой семьи в разлуке.

Тем не менее, Бакуго оброс толпой фанатов не только среди мирного населения и некоторых других героев и подражателей, но и в кругах злодеев, каждый из которых считал себя заклятым врагом героя №1. В связи с этим на Эрику было совершенно уже два покушения (нашлись же бессмертные идиоты), после чего Кацуки установил ультиматум — либо она преподаёт со следующего учебного года в UA, либо трудится с ним в его личном Геройском Агентстве, либо просто-напросто сидит домом и занимается собой и их дочерью. Быть секретаршей супруга Эрика не хотел — такая перспектива была чревата конфликтами на пустом месте из-за работы. А уходить в какое-нибудь блогерство навроде «Жена супергероя» или «Мамочка прекрасной девочки» ей не хотелось. Тем более обучать детей и подростков ей было в радость — сказались несколько лет жизни рядом с педагогами UA. Поэтому этот день в средней школе был последним не только для класса Бакуго-сенсей, но и для неё самой.

Прозвенел звонок. Ученики едва ли не со слезами ломанулись для общих обнимашек со своей классной руководительницей. Эрика потрепала по голове абсолютно каждого, пожелав поступить туда, куда им хочется, а тем, кто жаждал обучаться в Академии UA — скорейшей встречи.

Посидев после окончания уроков с уже бывшими коллегами (день был сокращённым, госпожа Бакуго могла позволить себе задержаться в школе) и достойно попрощавшись с ними за чашкой чая с тортиком, шатенка засобиралась за дочерью. Подходило время забирать Эйми из парка аттракционов, в который та пошла вместе со своим классом, чтобы отпраздновать конец учебного года. На чёрную водолазку и белые брюки-бананы женщина надела серое клетчатое пальто и переобулась из простеньких туфлей в кроссовки в цвет брюк и вышла из школы на прохладный свежий мартовский воздух.

У Эрики были водительские права, но Кацуки запрещал пользоваться автомобилем без его присутствия — это было его личным «бзиком», который возник после того, как супруга попала в аварию пару лет тому назад. После столкновения, в котором вина лежала полностью на водителе другой машины (тоже женщины, к слову), шатенка пролежала в больнице месяц, пока старая знакомая семьи, Исцеляющая девочка, не вернулась из-за океана (она была в Америке по личным делам) и не вылечила ей несколько переломов. В то время Бакуго был на патруле, а его супруга ехала забрать дочку от её бабушки.

Долгое время шатенка сама боялась сесть за руль, а Кацуки вообще категорически был против этого. Только полгода назад он снизошёл до разрешения жене водить автомобиль, купленный ей на день рождения осенью, но только в его присутствии. Так ему было спокойнее. Эрика сразу отметила все навороты своей и так недешёвой машины-броневика, включая те, что повышали безопасность владелицы, но ничего по этому поводу мужу не предъявила. К чему лишние ссоры, если Кацуки только печётся о безопасности самого важного человека в своей жизни?

В общем, из-за всей этой «весёленькой» ситуации Эрике приходилось пользоваться услугами такси. Белый Мерседес VIP-класса уже ожидал её на небольшой, но личной парковке учебного заведения. Написав СМС своему беспокойному супругу о том, что она выехала за дочерью, женщина юркнула внутрь автомобиля и попросила начать движения.

Дорога заняла не больше десяти минут. Сегодня была пятница, поэтому парк был заполнен множеством людей и их детей. То тут, то там можно было заметить плакаты с героями современности, не раз Эрика видела изображения мужа в спец. костюме или его бывших одноклассников. Второй герой Деку и герой №3 «Шото» были не менее популярны лидера их профессионального топа, поэтому первый сверкал своей улыбкой чуть ли не с каждого фонарного столба, а второй взирал с постеров своим прохладно-угрюмым взглядом. Дети часто останавливались рядом с ними, чтобы лишний раз поглазеть на кумиров. Иногда на рекламных экранах показывали некоторые битвы героев, как некогда — победы Всемогущего. Госпожа Бакуго остановилась под одним из таких электронных стендов и набрала классной руководительнице своей дочери, чтобы та объяснила, как шатенке добраться до них.

Как только Эйми увидела приближающуюся фигуру матери, она вырвала ладошку из руки своего друга Джана{?}[Персидское имя. Одно из значений — «душа»] и, радостно крича «Мама!», поспешила женщине навстречу. Эрика ускорила шаг, заключая едва ли не с разбегу ребёнка в объятия. Одноклассники Эйми запрыгали в предвкушении появления про-героя Динамита, всякий раз надеясь, что тот придёт забрать дочь вместе с женой.

— А где папа? — спросила юная ученица — ей и самой хотелось лишний раз увидеть родителя. Как и Кацуки, Эйми обоюдно обожала своего отца.

Эрика улыбнулась девчушке, пригладив её растрепавшуюся причёску.

— Он ещё на работе.

— Но у меня завтра день рождения! — недовольно сказала Эйми, памятуя о том, что профессиональная деятельность отца частенько обязывает его оставаться в своём штабе больше, чем надо. Порою даже больше, чем сутки, а то и двое. — Он обещал поздравить меня в полночь!

— Принцесса моя, ты же помнишь, что тебе говорил папа? Если обещал, значит…

— …сделает, — с кивком закончила практически цитату родителя младшеклассница.

— Конечно. Сейчас наш папа наваляет плохим дядям, а потом обязательно вернётся домой. Скажу тебе по секрету, — Эрика склонилась к ушку дочери и, прикрыла ладошкой рот, словно собиралась сообщить нечто очень важное и таинственное, — мы с ним договорились испечь тебе клубничный торт на завтра.

Сперва Эйми обрадовано подпрыгнула, предвкушая божественный вкус любимого десерта, но после, осознав один не очень радостный факт, нахмурилась.

— А можно папа один будет готовить?

Эрика готовила сносно только под чьим-либо руководством. Это и понятно — она никогда этого не делала, поэтому некоторые простые истины для неё сперва были не знакомы. Что солить лучше из рук, а не из банки. Что иногда супы сахарят и что сахар гасит кислотность. Что уксус иногда выглядит как подсолнечное масло, если он яблочный, поэтому прежде, чем что-то выливать на сковороду, надо хотя бы нюхать это. Что маргарин и сливочное масло схожи только внешне. Что начинать готовку надо на горячей сковороде (как, впрочем, и выпекать в предварительно разогретой духовке), и что масло в холодную лить не следует. Что всегда надо следить за временем и температурой еды. И ещё многие-многие маленькие, но важные мелочи. Неведение шатенки однажды привело к тому, что она приготовила солёный торт, что очевидно оставило её дочери психологическую травму.

Шатенка улыбнулась какой-то просящей прощения за тот инцидент улыбкой. Кто же знал, что Кацуки предпочитает хранить соль в баночке, а не в мельнице, как это было у подростков в общежитии академии. Женщина была неплоха в готовке — блондин наверстал её умения за эти годы, да и видео-рецепты помогали, — но истинным правителем на кухне был Бакуго.

— Не волнуйся. Папа не даст мне испортить твой торт, — заверила Эрика дочь.

Эйми всё ещё смотрела с подозрением, но в итоге кивнула, давая разрешения матери участвовать в создании своей главной деньрожденной сладости.

К ним подбежал Джан — лучший друг Эйми ещё с детского сада, — и обнял ногу Эрики. Женщина с приветливой улыбкой потрепала мальчика по его светловолосой голове.

— Привет, милый. Как дела у госпожи Эрдем?

Семья Каи Эрдем переехала из Турции в Японию ещё два поколения назад. К сожалению, отец Джана умер, когда мальчику было всего три года, поэтому Кая осталась матерью-одиночкой. Эрика хороша была знакома с этой сильной, суровой, но справедливой и доброй женщиной, как и с её родители, которые помогали дочери с воспитанием своего внука. Можно было сказать, что они дружили семьями. Старик Эрдем даже упоминал несколько раз, что Джан и Эйми стали бы очень красивой парой, на что ревнивый отец Кацуки предпринимал попытки тут же воспрепятствовать общению своей малышки и паренька (у него ещё теплилось воспоминание о том, что Шото и Эбигейл начали свои отношения после идентичного приятельства и общения с малых лет). Правда, получалось у него это так себе, и дети продолжали быть лучшими друзьями.

— У мама — лучше всех! — отвечал Джан, отрывая лицо от женской ноги и поднимая свои большие золотисто-карие глаза на Эрику. — Благодарю, что спросили, госпожа Бакуго!

— Такой маленький, а уже джентльмен, — шатенка снова потрепала мальчика по волосам. — Ты придёшь к Эйми на день рождение?

— Конечно!

— Славно.

Эрика присела на асфальте, чтобы завязать шнурки на ботиночке Джана. Когда дело было сделано, и она с улыбкой посмотрела на мальчугана, тот порывисто обнял её.

— Госпожа Бакуго, я Вас так люблю!

Тихо рассмеявшись, женщина погладила паренька по спине.

— И я тебя люблю, мой дорогой.

Джан отстранился, взирая на Эрику глазами полными счастья и надежды.

— Когда я вырасту, я женюсь на Вас, можно?

Бакуго снова рассмеялась, снисходительно пообещав мальчику поговорить об этом позже. Лет так через пять-шесть.

Тут Эйми недовольная тем, что Джан обнимает её маму, а мама обнимает её Джана, подошла к ним и отпихнула своего друга. Затем схватила родительницу за талию и попыталась поднять её, чтобы та выпрямилась, встав на ноги. Немного растерянная таким поведением дочери женщина покорно выполнила её немое, но весьма доходчивое желание. Затем Эйми схватила мать за руку и потянула в сторону выхода из парка.

— Пойдём! — скомандовала она. — Пока, Джан! Пойдём, мама!

— Подожди, принцесса, мне надо расписаться у Коямы-сенсей{?}[с яп. 小山 — «маленькая гора»] о том, что я пришла за тобой и забрала.

Эрика всё ещё не понимала, почему девочка стала вести себя так, как её отец во времена обучения в академии. Даже сверхдедукция не сразу подсказала женщине, что ребёнок просто ревнует. Убедив дочку в том, что отметиться у классной руководительницы надо обязательно, она сходила к учительнице. Сделав дело и попрощавшись с госпожой Коямой, Эрика вернулась к маленькой хулиганше.

По пути к выходу из парка Эйми остановилась у одного из экранов, где показывали недавнее сражение её отца с бандой грабителей. Этого времени хватило матери, чтобы спокойно вызвать такси без перспективы во что-нибудь взрезаться, будучи занятой гаджетом,или ожидать машины у входа в парк вместе с активным ребёнком. Некоторые люди шептались, завидев мать и дочь, узнавая в женщине супругу героя №1. Правда, подходить и уточнять никто не решался.

Двери лифта открылись, ведя в пентхаус. Дом встретил приятной теплотой и умопомрачительным запахом готовящегося ужина. Эрика переглянулась с дочерью, разуваясь возле шкафчика для обуви.

— Похоже, бабушка с дедушкой уже приехали, — озвучила она одну догадку на двоих девочке.

Эйми, кое-как выпрыгнув из ботиночек и бросив под лестницу, ведущую на второй этаж, сумку с учебниками, помчалась на кухню. Спящего в гостиной дедушку она не заметила, но весьма эффективно разбудила. Зевнув, господин Бакуго растёр сонное лицо и сел на диване.

Пентхаус, в котором жил про-герой №1 вместе со своей семьёй, не был чем-то вычурным и кричащем о заработке известнейшей личности страны и значимой фигуры в мирове. Обстановка была выполнена со вкусом, в современном стиле — было сложно догадаться, что здесь живёт потомственный японец. В цветах преобладал белый, который сочетался с некоторыми элементами, имитирующими дерево, а декор выполнен из блестящего металла.

Прихожая от просторной гостиной была отделено только визуально. Здесь стоял белый низкий диван немного буквой «П», рядом — необычный столик из комплекта. Он стоял на коричневом тонком, но безумно мягком коврике. На стене напротив висел телевизор невероятных размеров, от которого безумно фанатела Эйми. Под ним, в стене — имитация огня.

За диваном в стене находился шкаф, половина которого занимала небольшая, но хорошая винотека, а вторую — некоторые книги, которые были поставлена сюда для антуража. Достать их можно было только со второго этажа с лестничного пролёта, который служил балконом, а выглядел как мостик между правой и левой верхней частью дома.

— Добрый вечер, Масару-сан, — приветствовала Эрика со свёкром, проходя в гостиную. Мужчина сонно улыбнулся невестке и поздоровался. Женщина пошла к матери мужа и дочери.

По обеим сторонам от телевизора в стене были проходы. Маленькую «проходную» комнатку, в которую они вели, в семье называли читальным уголком. Здесь на сером ковре стояла пара белых кресла с журнальным столиком между ними. Две стены в глубине наполовину были скрыты книжными шкафами. Третью образовывал шкаф со стороны кухни. Эйми предпочитала читать в своей комнате, но здесь для неё всё равно «на всякий пожарный» лежало кресло-мешок. Эрика подошла к нему и оттянула к углу, который образовывали шкафы, потому как этот бесформенный предмет мебели откровенно валялся не на своём месте.

Пройдя читательный уголок, можно было попасть на сочленённую со столовой кухню. Здесь было много света благодаря обилию больших окон и светлым тонам в интерьере. Это место всегда содержалась в идеальной чистоте из-за педантичного хозяина дома с высокими запросами к тому, что он ел и как эта еда готовилась. Компактная раковина, индукционная плита и небольшая посудомойка были встроены в кухонный островок, над которым находилась вытяжка. Островок был ближайшим к шкафу-стене, в последнем были скрыты холодильник и морозильная камера, а так же навороченный духовой шкаф. Тут же хранилась вся посуда.

Дальше находился стол, за которым происходил непосредственно приём пищи. Его окружали восемь белых изогнутых стульев в современном стиле. За обеденным столом никто не готовил, так как на островке рядом с плитой было достаточно места для этого.

Дальше за стеклянной стеной находился балкон. В летние дни туда выносили лёгкие на подъём стол и стулья и ели на свежем воздухе.

Как уже упоминалось, на кухне всегда царил порядок, за исключением того времени, когда за готовку принималась бабушка Бакуго и её непоседливая внучка. Сейчас обеденный стол был завален пакетами с продуктами, купленными на завтрашний праздник, а за кухонным островком стряпала сама Мицуки.

— Здравствуй, милая, — не отрываясь от своего дела, поздоровалась женщина, пока Эрика, машинально обменявшись приветствием, с выпученными глазами смотрела на столешницу, практически скрытую за ингредиентами и их остатками.

Сегодня Бакуго-старшая договорилась с невесткой о том, что она купит все нужные продукты, а потом заедет и приготовит на завтра свои два фирменные блюда, которые обожают Эйми и ей сын — вкусы у отца с дочерью были практически идентичные.

— Сразу к делу, пока не поздно, — Мицуки оторвалась от нарезания овощей, дольки которых то и дело «подворовывала» Эйми в угоду своему животику. — Не могла до тебя дозвониться. Мы побывали в трёх магазинах, но не нашли клубнику и кукурузный крахмал. И ещё я забыла купить васаби, а того, что есть у вас, не хватит наших остроедам.

— Ну, васаби можно бы было купить и завтра после батутного парка, а вот ингредиенты для торта это серьёзно.

Мицуки кивнула.

— Я тоже об этом подумала, поэтому и звонила тебе. Думала, что в центре вы найдёте нужный магазин.

Пока женщина говорила, Эрика достала телефон, чтобы проверить, до скольки работает один её любимый супермаркет, который находился достаточно далеко от их района. Прикинув, что ей хватит времени съездить в него за недостающими продуктами и вернуться ещё до позднего вечера, она объявила, что сейчас же отправится, и вызвала себе такси.

— Эйми, принцесса моя, пойди убери свою школьную сумку и переоденься. Потом можешь помочь бабушке, если она не против.

— Как я могу быть против помощи своей любимой внучки? — весело воскликнула Мицуки, подмигивая хихикающей малышке. Эйми заговорщески улыбнулась и помчалась в свою комнату, едва ли не сбивая мать с ног. — Подумать только, как летит время! Ещё вчера я нянчилась с Кацуки, а уже завтра моей внучке исполняется десять лет.

Эрика понимающе улыбнулась, а затем озвучила свои мысли:

— Я могу вернуться немного позднее, чем рассчитывала, но два часа — это максимум. Вы можете дождаться Кацуки, чтобы не оставлять Эйми одну?

— Не волнуйся, милая, мы и тебя дождёмся, и ужин приготовим!

Шатенка поблагодарила свекровь и обнялась с ней, после чего её телефон пиликнул СМС-кой. Пришло уведомление, что такси приехали. Попрощавшись, Эрика пошла к лифту, примечая по пути, что господин Бакуго снова задремал, однако в этот раз под новости, которые он недавно включил. По главному каналу рассказывали о сегодняшнем неудавшемся ограблении крупного банка, который предотвратили про-герои Динамит и Деку. По выражению лица Кацуки, заснятому прыткими журналистами, было видно, что даже с годами он не особо потеплел к бывшему однокласснику, однако уже мог, не морщась (хотя и очень хмуро), пожать ему руку в благодарность за помощь.

Эрика улыбнулась своим мыслям, обулась и вышла из квартиры, не решаясь будить Масару, чтобы только попрощаться с ним.

Бакуго вернулся домой сегодня ещё затемно — спустя чуть меньше часа после ухода супруги. Ещё в прихожей не найдя кроссовки, в которых женщина сегодня ушла на работе, он заподозрил её отсутствие. Кацуки уже хотел окликнуть жену, но заметил работающий в гостиной телевизор и прошёл туда. На диване всё так же сидел сонный Масару.

— Йо, — поздоровался про-герой, вырывая родителя из пограничного с дрёмой состояния.

— Привет, сын.

Кацуки проверил на смартфоне время, удостоверившись, что сейчас довольно не гостевое время.

— А чего вы так поздно ещё у нас тусуетесь?

— Не знаю, — Масару пожал плечами, не догадываясь, что хозяйки дома дома-то и нет. — Мать твоя не скомандовала отчаливать, вот и маринуюсь здесь.

— Ясно. Женщины на кухне?

Положительного кивка от отца Бакуго почти не ждал, так как был уверен в своей догадке на сто процентов.

Зайдя в святая святых дома, Кацуки в ступоре замер. Мицуки, готовя ужин, не убирала бардак, оставшийся от стряпания праздничных блюд, решив разобраться со всём вместе после. Поэтому рамён, который уже готовый приятно благоухал, стоял на плите, а вот обеденный стол вопреки небольшому семейному запрету на готовку на нём был завален тем, что оставалось после обработки ингредиентов.

— Отомри, сынок, а то у тебя уже глаз дёргается, — вместо приветствия произнесла Мицуки, убирая столешницу кухонного островка. После слов матери мужчина нахмурился, едва ли не проскрипев зубами.

Женщина усмехнулась, поднимая глаза на своё чадо и осматривая его глазами. Кацуки был одет в чёрные спортивные штаны и мерч своей бывшей академии — белую чуть большеватую футболку с алой надписью «PLVS VLTRA». На лбу у него была широкая повязка, сдерживающая колючую чёлку от попадания в глаза. Мицуки заметила на руках сына часть его супергеройского костюма — гренадёрские наручи, только без доп. экипировки в виде огромных гранат. Под левым глазом на порез был прилеплен пластырь.

— Что, нет слов? — спросила Мицуки с усмешкой, глядя на то, как его сын уже в десятый раз обводит напряжённым взглядом кухню.

— Угу. Одни мысли, и те — матом, — он с прищуром посмотрел на мать. — Где мои девочки?

— Эйми сейчас прибежит, а Эрика поехала за недостающими продуктами для торта в центр.

Бакуго нахмурился ещё больше, и тут в его бедро вцепилась маленькая обезьянка, повисшая на крепкой ноге отца.

— Папочка, ты вернулся! — заголосила Эйми, пока Кацуки поднимал дочку одной рукой, прижимая к себе. Миниатюрностью девочка пошла в мать. Несмотря на то, что завтра ребёнку исполняется десять лет, больше семи ей было сложно дать.

— Привет, мартышка, — Бакуго улыбнулся своему чаду, но потом вернул смешанный взгляд на мать. — В смысле уехала? Как? Почему я ничего не знаю?

Мицуки пожала плечами.

— Ну, Риччан, наверное, замоталась и забыла тебе сообщить. И вообще, хватит так сильно контролировать передвижения своей жены.

Не обращая внимания на слова матери, Кацуки достал из кармана штанов смартфон. Любопытная Эйми наблюдала за тем, как папа разблокировал гаджет и зашёл в контакты, чтобы найти номер «Эри-чан»{?}[Сокращение Эри от Эрики можно перевести как «счастливый приз».] с прикреплённой фотографией жены.

— Пап, ты маме звонишь?

На вопрос дочери Бакуго только кивнул, нажав на вызов и приложив телефон к уху.

Мицуки разочарованно вздохнула.

— Кацуки, ну зачем?

— Не суети, — только ответил он и, услышав, как гудки прервали, а с той стороны послышалось женское «Да, любимый?». — Звезда моя, ты где?

— Я только что зашла в супермаркет. Мицуки-сан тебе ничего не рассказала?

— Она-то рассказала. А ты мне почему не позвонила?

— Я по новостям видела, что ты занят.

— Так, ясно. Жди меня, одна не уходи.

Кацуки поставил дочку на пол и попросил её ещё немного побыть с бабушкой. Не слушая вздохи и причитания матери, он вернулся в прихожую, обулся, а потом вышел на балкон и с помощью взрывов взлетел над городом, который только-только начал покрывать сумраком вечер.

Супругу Бакуго перехватил в супермаркете ровно тогда, когда она, оплатив покупки, начала поднимать пакеты. Мужчина не дал ей этого сделать, стремительно подойдя к кассе и перехватив тканевые ручки. Не смотря на то, что абсолютно каждый посетитель и работник магазина таращился в сторону самого известного героя страны, Кацуки оставался спокойный и непроницательным. Переместив пакеты в одну руку, второй он приобнял жену и повёл её к выходу, рассчитывая сбежать от назойливых фанатов до того, как они очнутся и начнут просить автографы или — того хуже — фотографировать супругов.

Когда они вернулись домой, Мицуки и Масару уже были в верхней одежде Вместе с внучкой бабушка и дедушка поужинали и теперь смотрели какую-то познавательную передачу. Как только лифт издал характерный звук, а его двери разъехались, Бакуго-старшие поднялись. Супруги уже задержались на пару часов, пора было возвращаться домой, тем более за Эйми уже можно не волноваться — её родители уже здесь.

Попрощавшись с ними, Кацуки и Эрика пошли на кухню. Девочка побежала за ними, почему-то недовольно смотря то на мать, то на отца. К радости главы их небольшой семьи, Мицуки вместе с внучкой убралась, и сейчас помещение было практически так же чисто, как до её прихода. Эйми включила ту же передачу, что смотрела с бабушкой и дедушкой, на телевизоре в кухне, не оставляя родителям право выбора. Супруги принялись сперва за ужин, решив готовить любимый клубничный торт дочери позже.

Когда с приёмом пищи было покончено, Эрика собрала тарелки и понесла их к раковине. Пока женщина мыла посуду, Эйми выключила звук на телевизоре и потрепала отца за руку, чтобы тот оторвался от телефона — там он просматривал сегодняшние новости, чтобы, в случае нахождения в СМИ провокационной информации о нём, наставлять звездюлей своей нерасторопной помощнице. Кацуки не сразу обратил внимание на дочку, только после её следующих слов, произнесённых крайне недовольно:

— А мама тебе изменяет!

Эрика едва ли не выронила тарелку от неожиданности, а вот Бакуго довольно спокойно поднял глаза на сердитую моську Эйми.

— Вот как? — он приподнял бровь. Девочка поняла, что её слова ничуть не тронули отца.

Тем временем Эрика окончила мыть посуду и, вытирая руки полотенцем, подошла к столу, внимательно слушая разговор домочадцев.

— И кто этот бессмертный? — спокойно вопрошал Бакуго.

— Это Джан! Он сказал маме, что любит её и прилип к её ноге! И мама сказала, что тоже любит его, и даже по голове погладила!

Кацуки усмехнулся, посмотрев на супругу. Эрика закатила глаза и иронично произнесла:

— Ну вот. Сдала родную мать. А я тебе все секреты доверяла.

Эйми нахмурилась и стала ещё яростнее теребить отца за руку.

— Папа, мама тебя не любит и хочет бросить нас! Она любит Джана, только я тебя люблю! Женись на мне!

Кацуки откровенно ржал, пока Эрика кое-как старалась сдержать смех и думать об этой ситуации немного серьёзнее. Когда женщина была на первых неделях беременности, она начала читать много книг о воспитании детей и в одной из них наткнулась на такие понятия, как Эдипов комплекс{?}[Эди́пов ко́мплекс (нем. Ödipuskomplex) — понятие, введённое в психоанализ Зигмундом Фрейдом, обозначающее бессознательное или сознательное сексуальное влечение к родителю противоположного пола и амбивалентные (двойственные) чувства к родителю того же пола. В общем же смысле эдипов комплекс обозначает имманентное, соответствующее биполярному расположению, универсальное бессознательное эротическое влечение ребёнка к родителю.] и комплекс Электры{?}[Комплекс Эле́ктры — понятие психоанализа, комплекс, проявляющийся у девочек в их отношении с отцом и матерью, аналог эдипова комплекса.]. Но такая неприятная вещь, насколько шатенка помнила, проявляется у детей 3-6 лет.

Вдоволь насмеявшись, Бакуго выдавил:

— Ох, ничего себе, Санта-Барбара, ей-богу! Милая, — он потрепал дочку по голове, чтобы она не так сильно супила своё милое личико, — главное то, что я очень люблю твою маму. И никому её не отдам.

— А если она сама уйдет? — не сдавалась Эйми, с недоверием смотря на родительницу. Эрика уж и не знала, куда себя деть — как дочка вообще могла подумать, что она бросит свою семью?

Мужчина пожал плечами:

— Со сломанными ногами далеко не уйдешь.

— Кацуки! — шатенка недовольно пихнула мужа в плечо, но тот едва ли почувствовал это. Такие выражения, особенно в присутствии маленького ребёнка, Эрика не поощряла.

— Родная, так ты тут сидишь? — Бакуго сделал вид, словно впервые увидел супругу рядом. — Я тебя даже не заметил.

— Ну-ну, — Эрика сощурилась, но ничего мужу не ответила. Вместо этого она хотела разобраться с тем, откуда у её дочери появились странные мысли насчёт матери. — Принцесса, с чего ты взяла, что я не люблю твоего папу?

Эйми хмурилась, решая в своей маленькой буйной головушке, стоит ли выдавать свои «источники информации» главной подозреваемой в тяжком преступлении против семьи. Решив, что мать она всё-таки очень любит и верит ей чуточку больше, девочка раскололась:

— Кубота Этсуко{?}[Японская фамилия Кубота (с яп. 久保田) — «долгий» + «поддерживать» + «рисовое поле». Этсуко (японское имя) — «радостный ребенок».] сказала, что когда родители любят друг друга, они постоянно целуются. А вы никогда не целуетесь! Только дома и то — в щёку.

Кацуки зашёлся в ещё одном приступе хохота, пока Эрика сконфуженно смотрела на мужа. Женщина знала, что девочка Этсуко из класса её дочери — едва ли не самый ярый фанат всей младшей школы Сидзуока. Возможно, именно по этой причине Кубота решила внушить однокласснице навязчивую идею о том, что её родительница равнодушна к супругу.

«Надо же… — Эрика перевела пытливый взгляд шоколадных глаз на дочку. — Откуда такие мысли у детей?»

— Эйми, мы не целуемся на людях, потому что это неприлично, — немного строго сказала женщина, хмуря брови. Бакуго всё ещё не перестал смеяться, поэтому шатенка легонько пнула его под столом. — Видимо, родители Куботы настолько увлечены друг другом, что им все равно на комфорт окружающих. Вот, смотри…

Эрика встала со стула и наклонилась к супругу, чмокнув его. Усмехнувшись, Кацуки подался вперёд и, прежде чем женщина отстранилась достаточно далеко, ещё раз поймал её губы поцелуем, по времени вышедшего дольше предыдущего не несколько секунд. Шатенка мягко положила руку на плечо мужа и настойчиво усадила его обратно, после чего вернулась на своё место.

— Видишь? — спросила женщина у дочери. Эйми всё видела и была крайне довольна предъявленными матерью «доказательствами». — Я очень люблю твоего папу. Но целоваться на глазах у других, тем более у незнакомцах, не очень хорошо.

— И я твою маму очень люблю, — подытожил разговор Бакуго, хотя это даже не было поставлено под сомнения.

— Правда-правда?

— Правда-правда, — одновременно ответили родители.

Эйми всё ещё немного сомневалась, задумавшись.

— А почему тогда дядя Тодороки с крёстной всегда целуются у всех на глазах? Они что, неприличные люди?

— Потому что они — медийные личности. Широ-чан — актриса и модель, а Шото-кун — про-герой номер два в топе.

— К тому же, таким образом Тодороки отгоняет от себя назойливых фанаток, а гном просто не против, — после этой фразы Кацуки наклонился к дочери и зашептал так, чтобы Эрика тоже слышала его следующие слова:

— В отличие от твоей суровой мамы. Она, не ровен час, и подзатыльник может дать за лишнее движение в её сторону на чужих глазах.

— Кацуки!!!

— О, родная, ты что, всё ещё здесь? — с улыбкой во все тридцать два, Бакуго выпрямился, смотря сияющими от веселья алыми глазами на обожаемую супругу. Эрика со сложенными руками на груди фыркнула, закатив глаза.

— Как хорошо! — воскликнула тем временем Эйми. — Я думала, что мама не любит папу, и она бросит нас! Поэтому хотела, чтобы папа женился на мне, чтобы мама приревновала и не бросила нас. Ты правда никогда-никогда не уйдешь?

Эрика усмехнулась такой серьёзной комбинации от дочери. У них растёт настоящий стратег.

— Ну, кончено, золотко, — женщина потянулась через стол к девчушке, беря её за руки. — Куда я денусь? Тем более твой папа всегда меня надёт, где бы я ни была.

Позже, когда супруги уложили дочь спать, они вернулись на кухни и принялись за готовку торта. Пока Кацуки готовил бисквит, Эрика работала «на посылках», а когда поручения от мужа закончились, женщина села рядом.

— И в кого она такая? — спросила она, зная, что муж поймёт, о ком вопрос.

— Умная?

Женщина подняла нечитаемый взгляд на ухмыляющегося мужа.

— Кажется, это как-то по-другому называется.

Кацуки хмыкнул, продолжая готовку.

Утреннее солнце, как назло, светило прямо в глаза. Эбигейл нахмурилась и отвернулась от прямых лучей, переворачиваясь на кровати в объятиях мужа. Шото поморщился и в бессознательно переместил свою свободную руку (на другой спала женщина), крепче прижимая к себе супругу.

Только Эбигейл задремала, как дверь в спальню открылась, а внутрь залетел маленький тайфун в лице пятилетней беловласой и голубоглазой девчушки. Она запрыгнула на родительскую постель, больно задевая коленками бок матери, а потом скатилась с неё. Тем не менее, тут же собравшись, малышка быстро вскарабкалась на отца — Тодороки инстинктивно прикрыл собой охнувшую от удара дочери жену.

— Шизука{?}[«Тихая»], сколько тебе раз повторять — в нашу комнату входить можно только с разрешения, — недовольно и сонно пробормотал Шото.

— Но вам пора вставать! Мы должны поехать к Эйми! Давайте! Вставайте!

На каждой своей фразе Шизука подпрыгивала на спине отца. Эбигейл приоткрыла глаза, посмотрев на настенные часы, а потом снова развернулась на кровати — уж лучше солнечные лучи, чем задыхаться от навалившегося на неё веса мужа, на которого ещё и дочурка давила.

— Сейчас семь утра, — тихо оповестила она и Шизуку, и Шото. — Нам надо приехать в батутный парк только к полудню.

— Но вы всё проспите! Вставайте, ну же! Эиджи{?}[«Превосходный второй сын» или «роскошный правитель»] и Шуджи{?}[«Превосходный» или «второй» (по отношению к сыну)] уже проснулись!

У четы Тодороки было трое детей. Старшая — гиперактивная девочка Шизука, лучшая подруга Бакуго Эйми. Младшие мальчики были близняшками: беловласый Эиджи и красноволосый Шуджи. Детки были на удивление спокойные и практически никогда не плакали, только если не падали и не зарабатывали себе «вавку». У обоих парнишек была гетерохромия — точно такая же, как у их отца.

За эти десять с лишним лет Шото и Эбигейл почти не изменились. Парень, конечно, подрос, стал настоящим мужчиной, пленяющим своим холодным взора сердца чувствительных дам и даже некоторых юношей. Он всё ещё был сложён как Аполлон и был просто красавцем.

Эбигейл прибавила в росте ещё несколько сантиметров — до 156. Будучи актрисой и моделью, беловласка сидела на особых диетах и не занималась слишком тяжёлыми нагрузками, которые могли привести к непривлекательному рельефу её тела — женщина ведь не мужчина, в конце концов. Из-за этого бывшая Айзава схуднула и даже после двух беременностей сумела легко вернуть себе свои изящные формы. Не даром её всегда включают в топ-10 главных красавиц Японии.

В отличие от супругов Бакуго, судьба Шото и Эбигейл была едва ли не прямо противоположной. После выпуска из UA они оба трудились про-героями: парень — в агентстве Старателя, а девушка у Увабами{?}[ Профессиональная Героиня и знаменитость, у которой проходили стажировку Момо Яойорозу и Ицука Кендо.]. Вместе с последней Эбигейл работала моделью в очень известных журналах, пока её не заметил продюсер какой-то дорамы, решивший попробовать довольно популярную и просто очаровательную девушку в качестве актрисы. Беловласка была рада такой перспективе, тем более что по сюжету ей предстояло играть фигуристку. К тому же любовного интереса у её героини не было, поэтому Шото, узнав, что его девушку никто не будет «обсасывать» на камеру, с радостью поддержал желание возлюбленной попробовать себя в киноиндустрии.

У Эбигейл обнаружился настоящий талант. Несмотря на то, что её героиня была второстепенной и появлялась лишь пять эпизодов из двадцати четырёх, именно она запомнилась зрителям, большая часть которых вообще смотрела дораму только из-за героини Найтвинг. Девушке поступали новые и новые предложения, и, в конце концов, она решила отказаться от профессии героини и уйти в кино. Эбигейл поступила в театральный институт на факультет актёрского искусства и режиссуры и совсем скоро стала одной из самых высокооплачиваемых и популярных актрис Японии. Впоследствии она часто играла главные роли, однако никогда на экране не показывали её поцелуй с партнёром по проекту — сценаристы и режиссёры ограничивались намёками. Совсем недавно беловласке даже предложили сняться в голливудском фильме, сразу после того, как женщина объявила об окончании перерыва в работе — он случился из-за погодной беременности.

Тодороки же был и остался героем до мозга костей. Своё агентство ему было не нужно, поэтому юноша продолжал работать с отцом. Несколько лет назад Рей выписали из диспансера, где она наблюдалась — врачам и родным удалось помочь госпоже Тодороки. Женщина, вопреки недовольству сыновей, вернулась к мужу. Ситуация в семье нормализовалась, хотя Нацуо ещё не раз припоминал отцу его отвратительное поведение.

После расформирования Лиги злодеев, Даби пропал «с радаров» полиции. Иногда парень передавал весточку семье через письма без адреса, оповещая их, что с ним всё нормально и его ещё не загребли и «не грохнули». В последнем письме он рассказал, что нашёл какую-то девушку, которая исцелила его шрамы, и что скоро у них будет свадьба.

Шото и Эбигейл поженились не так скоро, как Кацуки и Эрика. Для всех их знакомых было шоком, что беловласка забеременела раньше, чем Тодороки повёл её под венец. Они съехались практически сразу после выпуска из академии и жили себе и в горе, и в радости, но без штампа в паспорте и колец на пальцах. Дальше больше — Айзава отказалась выходить замуж «по залёту», поэтому официально эта пара заключила брак уже тогда, когда могла держать дочь на руках, а живот Эбигейл выглядел почти так же, как до беременности. Шизуку женщина родила в двадцать три, а близнецов через год с излишком. Девочка была февральская, а мальчики — майские. И совсем скоро им исполнялось по четыре годика.

Сейчас семья Тодороки жила в доме, полностью соответствующем японскому стилю, всё там же — в Мусутафу. Поместье родных Шото находилось недалеко — частые визиты родственников были обыкновенной практикой.

— Что-то мне подсказывает, что не без её помощи они проснулись, — устало произнёс мужчина, всё ещё не двигаясь и не открывая глаза. Эбигейл, которой было обращена эта фраза, согласно кивнула.

— Иди, твоя очередь.

— Не-е-е, моя была вчера.

— Она была вчера, потому что я уехала на съёмки в пять, а у тебя три выходных. Это не считается.

— Мама! — позвала Шизука. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной!

Шото улыбнулся, довольный правильным выбором дочери.

— Вот! Есть такое хорошее греческое слово — «демократия». Оно означает, что всё решает большинство. Уверен, что близнецы тоже хотят тебя видеть больше.

— А есть ещё одно замечательное греческое слово, — сонно бормотала Эбигейл, уверенная в том, что не ей предстоит первой покинуть тёплую постель, которую Шизука превратила в батут. — «Тирания». И оно означает, что решает тот, кто может выгнать мужа неделю спать на диване в гостиной или где-нибудь в гостевой комнате. Так что иди и развлеки твою дочь и покорми сыновей, господин де-мо-крат.

— Деспот! — наигранно сокрушённо выдохнул Шото. — Если ты не забыла, это и твоя дочь, как и сыновья.

— Не может быть у меня такой шумной дочери, — отнекивалась Эбигейл, стараясь спихнуть с себя мужа, чтобы он ушёл с всё ещё кричащей и прыгающей на родительской кровати девочкой. — Она вся в тебя, так что будь ответственным за её гены и характер.

— Конечно, это же я такой шумный, эмоциональный и крикливый, — пробормотал Шото. Беловласка согласно кивнула.

— Вот видишь, ты это признал. Иди давай.

— Ну папа, ты меня совсем не слушаешь! — тем временем различили супруги слова Шизуки. Она перевесилась через отца, чтобы посмотреть ему в лицо, и тут же упала на мать, не рассчитав угол наклона.

Эбигейл недовольно прохныкала.

— Шизука, у меня вчера был тяжёлый день. Дай мне поспать, или мы ни к какой Эйми не поедем.

Шизука явно испугалась такой угрозы от матери. Девочка вскочила с кровати и с воплями выбежала из спальни, пронзительно крича о том, какая жестокая у неё родительница и как сильно она не любит свою дочь. То ли из-за шума, что издавала сестра, то ли по другой причине, но Эиджи и Шуджи тут же заплакали, и звук почему-то шёл из коридора. Что-то бурча, Шото поднялся с кровати и вышел из комнаты, обнаружив детей лежащими на полу — Шизука сбила братьев с ног, когда пробегала мимо. Очевидно, близнецы действительно проснулись и отправились из детской к родителям, но не успели дойти, напоровшись на девочку.

Тодороки подошёл к сыновьям и поднял их на руки, после чего занёс в спальню. Посадив близнецов на кровать, он отправился в примыкающую к комнате в гардеробную, чтобы одеться. Мальчики сразу подползли к матери, которая уже лежала на спине довольная тем, что и места больше освободилось, и дышать легче стало, и Шизука больше не прыгает и не шумит. Эиджи полез на женщину, а Шуджи — под бок, овивая себя её рукой. Благо, ребятишки весили мало, да и были очень удобным. А пахли просто восхитительно! Рядом с ними Эбигейл только быстрее задремала. Впрочем, мальчики тоже недолго бодрствовали: обрадованные, что добрались до родительницы, они быстро заснули.

Когда Шото вернулся уже одетый, то решил, что сыновья ещё не скоро проснуться и действительно захотят есть.

— Надо было Шизуку Урусай{?}[Яп. うるさい — «крикливая», «шумная»] назвать, или Нойзу{?}[Яп. ノイズ — «шум». Игра слов — Шизука переводится как «тихая».], — посетовал Тодороки, направившись к дочери. — Больше действительности соответствовало бы.

К полудню семья Тодороки приехала в батутный парк, куда были приглашены все друзья и одноклассники Эрики. Дети бегали и носились среди других детей туда-сюда с воплями и смехом, иногда сбивая друг друга. Эрика, Эбигейл, госпожа Эрдем и некоторые другие мамы смотрели за своими чадами, стоя у ограждения, в то врем как Кацуки и Шото — единственные отцы из их компании, — сидели в кафе этого парка. Здесь была небольшая развлекательная зона для самых маленьких, где находилась песочница с необычным голубым песком, в котором уже возились Эиджи и Шуджи. Иногда Шото наклонялся к сыновьям и сыпал его в лопатки, ведёрки и формочки, помогая близнецам делать куличики, которые из-за свойства этого песка быстро разваливались, заставляя мальчишек строить всё заново.

— Так значит, Рика-чан всё же беременна? — спросил Шото, выпрямляясь на стуле. Кацуки разлепил глаза, немного сонно глядя на бывшего одноклассника — герою ранним утром пришлось съездить на работу, а по возвращению домой именинница не дала ему спуску и сна.

— Угу, — снова прикрыв веки, отвечал блондин. — Сегодня звонили из клиники и подтвердили.

— На кого рассчитываешь?

Бакуго немного помолчал, словно впервые задумавшись о поле второго малышка. Пожав плечами, он произнёс:

— Вообще — на девочку. С ними уже опыт есть. А так, пацана не хватает «для комплекта». Ты, вон, свой сразу двумя пополнил.

Шото усмехнулся, в который раз проверив, чем заняты близнецы.

— Долго планировали?

— Да нет. Всего два месяца назад стали разговаривать. Два с лишним даже. Врач сказал — седьмая неделя.

— Животворящие противозачаточные, — снова хмыкнул Тодороки, проведя бесхитростные математические подсчёты в голове. Он знал, что вместо тривиального средства защиты из резины Кацуки предпочитал поить супругу этими таблетками. Более того, Бакуго лично следил за ежедневным приёмом Эрикой оральных контрацептивов.

Блондин криво оскалился в многозначительной улыбке.

— Скорее наоборот.

Ближе к вечеру Тодороки и Бакуго забрали своих детей вместе с госпожой Эрдем и её сыном и поехали в дом родителей именинницы. Там их уже ждали Мицуки и Масару, которые занимались подготовкой праздничных столов и для детей в гостиной, и для взрослых в столовой.

Пока младшее поколение пополняло опустевшие желудки — из парка, в кафе которого они наелись пиццей и суши, до дома надо было ехать два часа, — и смотрела мультфильмы на телевизоре, мужчины и женщины сели за столом праздновать свой праздник.

Третий тост произносила Эбигейл.

— Дорогие наши Эрика и Кацуки. Все мы здесь собравшиеся понимаем, кого именно следует поздравлять в этот день. Именно благодаря вам нашим детям и внукам, — беловласка с улыбкой посмотрела в сторону Мицуки и Масару, — есть с кем дружить, веселиться и взрослеть. Эйми — замечательная девочка, которая уже сейчас подаёт много надежд. Умная, добрая, жизнерадостная и воспитанная, что немало важно, и этими качествами она обязана своим не менее прекрасным родителям. Я и сама мать, и кое-какие тяготы этой «профессии» могу понять. Но что остаётся для меня просто невероятнейшим подвигом во имя семьи, так это благороднейший поступок Кацуки и Эрики, которые решили родить ребёнка в столь юном возрасте. Благодаря вашему мужеству и невероятной любви друг к другу и к своему чаду сегодня мы собрались здесь все вместе праздновать этот замечательный день — день рождения Эйми. И не менее радует чудесная новость о том, что вы подарите этому миру ещё одного славного малыша, который наверняка вырастит достойнейшим и порядочным человеком.

На этих словах подруги Кацуки и Эрика посмотрели друг на друга с улыбкой. Мужчина положил руку на пока едва различимый животик супруги, а та накрыла его широкую ладонь своей — маленькой. Все присутствующие представительницы прекрасного пола умилились этой картине.

— Так что сейчас я предлагаю выпить за вас, наши дорогие друзья! — закончила беловласка.

— За Эрику и Кацуки! — присоединилась к словам Эбигейл Мицуки, поднимая бокал с шампанским.

Эрика подняла стакан с соком, произнося радостное:

— За родителей!

Они были счастливы в кругу семьи и друзей. Нашедшие свою любовь в разное время, нуждающиеся в ней до сих пор — вечно, сколько бы не прошло времени. Повёрнутые друг на друге и на своих детях, но не потерянные в бездонном океане своего безумия. Иногда серьёзно спорящие и обижающиеся, но всегда находящие компромисс и просящие прощения.

Тодороки Шото верно сказал — любовь бывает разной. Для каждого она — это что-то своё. И всё же любовь — есть величайшая радость, которую только способен познать человек. И мои герои были несказанно счастливы, что вовремя нашли её, распознали, вцепились всеми силами и никогда не отпускали.