Тёмный поток (СИ) [Dayrin] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Свист разрываемой материи вселенной похож на нечто среднее между звуком рвущейся простыни и первым отзвуком ударившей очень близко молнии. Может, вы помните этот свист, когда мощный разряд прямиком из пучин неба взрывает атомы, заставляя ваши барабанные перепонки прогнуться от боли под натиском мощной звуковой волны? А ещё он похож на звук ледника, который громогласно клокочет массивными льдинами, трущимися друг об друга, гулко отдаваясь друг в друге бесконечным эхом. Незнакомо? Что ж… А вот я это запомню.

Но вряд ли надолго, учитывая, что мир буквально рассыпается на части прямо на моих глазах. И эти части, сыплются сейчас прямо сквозь мои пальцы, напоминая горячие песчаные дюны, в которых я прожила всю свою жизнь.

Песчинки моего мира, словно прах, оседают на коже тонким немного желтоватым слоем, вызывая неприятное чувство стянутости. Будто бы мелом натёрла и без того сухие пальцы и запястья, а вся кожа горит, отчаянно изнемогая от жажды. Мне было неприятно, непонятно и… невероятно грустно. Но не страшно, нет. Страх почему-то остался крепко-накрепко заперт на задворках сознания, выпустить его сейчас - просто непозволительная роскошь. Я не была готова к окончанию жизни именно сегодня. К концу света впрочем тоже.

Никто и никогда в действительности не может быть готов к такому. Смириться конечно может. Может принять это как неизбежность. Но вот быть готовым - точно нет. Я чувствовала, как на меня нахлынула бесконечная боль моей души, которая подбитой птицей дрогнула где-то за грудиной, с тоской сжимаясь в ответ на мои чувства. Боль от осознания того, что малочисленные жители моего мира исчезнут, не оставив о себе памяти, словно нас никогда и не было, а всё созданное нами канет в бесконечность небытия. Неужто напрасно мы влачили свое существование во вселенной? Я успела найти кое-что очень важное при жизни, но не успела это никак применить. Свои удивительные способности и дар, который был нужен кому-то и где-то, мне придется похоронить вместе с этим местом?

Пришло ощущение, что тоска сдавливает душу тисками, принося жгучее неприятное чувство, не уходящее, а даже усиливающееся, если пытаешься подумать и вспомнить что-то хорошее. Холодной каплей по разгоряченной солнцем коже пробежалась слеза, падая и тут же растворяясь в исчезающем песчинка за песчинкой мире. Дюны, повсюду испещренные теперь странными трещинами, перемежающимися с удивительными синими нитями, выглядели сейчас поистине необыкновенно, пугающе, в своем динамическом танце. Освещаемые восходом, они словно дрожали в его лучах, оглашая привычный пустынный и горячий мир рокотом уничтожающейся материи и осыпая свои склоны жгучим песком. Я должна знать, кто это делает и почему. Последнее желание метнулось в моем сознании, побуждая к немедленным действиям, пока ещё есть хоть немного времени.

Я сменила облик, поспешно раскрывая крылья и разгоняясь для полета. Последнего полета, как я с грустью успела отметить, отталкиваясь четырьмя лапами от уходящей в бездну дюны и взмахивая мягкими узкими крыльями. Тяжелый от температуры воздух податливо обтекал тело, услужливо подставляя под перья и живот восходящие потоки. Поднимаясь как можно выше, мне стал доступен обзор на родную пустыню, место, что я считала домом много лет. Небо, покрытое тонкой едва заметной сетью голубоватых линий, выбивавшихся из общей синевы, словно сходилось тысячью осколков в одной далёкой прежде незамеченной мной точке, и я, плавно качнув хвостом, устремилась туда. Линии, льющиеся через всю пустыню, были все теми же необыкновенными нитями, струящимися в материи, словно сияющие жилки, и в то же время несущие смерть моему миру, раскалывая и просеивая его, как через сито.

Все осыпалось миллиардами миллиардов частиц и превращалось в противную пыль. Я ускорилась, немного сложив крылья на сгибе, все стремительнее приближаясь к видневшемуся силуэту на горизонте. В этой черной фигуре, видимую теперь лучше, сейчас сконцентрировалось всё моё стремление, последнее желание и глоток последних мгновений жизни. Я боялась не успеть. Боялась не застать того, кто по моему мнению был смертью для моего мира, а стало быть и меня. Не в моих силах было бы остановить его. Я лишь всей душой желала посмотреть в глаза существу, который по какой-то причине решил и посмел уничтожить целый мир. И быть может, если бы я могла… Возможно помог бы мой дар? Или я лишь результат череды нелепых случайностей? Мне нужно видеть это… И чем ближе к фигуре я была, тем больше видела.

Мои светящиеся белым светом глаза с высоты смогли разглядеть, как некто в черном пальто, расставив в стороны руки, словно пианист играл на нитях, руководя оркестром безудержного хаоса. Нити шли от его рук и судя по всему пальцев. Он был похож на человека, по крайней мере издалека. Но сомнение сжало мою бедную страдающую душу пуще прежнего. Это не человек. С глухим рыком досады я летела все ближе, понимая краем сознания, что слишком поздно.

Мой мир расколот до неузнаваемости. Огромные куски материи бороздили океан пустоты, оставляя шлейф инфразвука, давившего на голову, и лишь один огромный осколок с темной фигурой на нем, оставался заметным в этом круговороте. Тонны песка мрачными водопадами стекали в бездну, а солнце перестало давать привычный телу почти удушливый в это время дня жар. И если бы не последующие события, то я бы вряд ли успела добраться до цели. Какой-то всполох рядом с силуэтом привлек мое внимание.

Я уже была достаточно близко, чтобы разглядеть вторую фигуру, появившуюся словно из ниоткуда рядом с уничтожителем мира, и это явно изменило ход событий. Нити, до того исправно терзавшие мироздание, резко втянулись в своего обладателя, будто перепуганные щупальца актинии, а все внимание таинственного существа переключилось на вновь прибывшего участника трагического реквиема моего мира. Вторая фигура тоже обликом походила на человека, но отличалась и одеждой и цветом. От них обоих исходила какая-то странная аура, ничего подобного я прежде ещё не ощущала. И подлетая ближе, я уловила это ещё отчетливее. В них определенно что-то было. Что-то неправильное. Возникало чувство, будто смотришь на неверно состыкованный узор или пазл с потерянной деталью. Это щемящее беспокойство перфекциониста, который видит что-то несовершенное, незаконченное или поломанное. И что самое интересное, так это то, что они оба были такими.

Находясь теперь достаточно близко, я видела, что эти два существа были… скелетами? Очень похоже, что так. Эти двое затеяли битву и совершенно не замечали, как я в своем облике пернатого пустынного зверя собираюсь приземлиться прямо на поле боя. Они бились словно в танце. Стремительные атаки с нитями и необычным оружием из голов похожих на драконов существ, черная жижа и даже кости. Все смешалось в какой-то невообразимый ад, где два существа бились, казалось, насмерть, то сходясь врукопашную, то вновь атакуя издалека. И разумному существу бы посторониться, уйти восвояси да не вмешиваться, но пути назад у меня не было…

С громогласным ревом, подняв тучи пыли, я приземлилась прямо между двумя скелетами, которые в изумлении остановились, ожидая пока осядет дымка сражения. Мои глаза сверкнули в расступающейся мгле белым отблеском, очерчивая сначала темную фигуру скелета внимательным цепким взглядом, а затем устремляясь на светлый силуэт, стоявший ближе , и надолго останавливаясь на нем.

Мягко переступая лапами, не разрывая зрительного контакта со странными разномастными глазами белого скелета, я поспешила вернуть себе привычный облик, осыпав одежды двух противников все ещё горячим песком. Про себя я отметила, что пуще прежнего чувствую в этом необыкновенном существе что-то невообразимо странное, словно находишься около манекена, с этим глупым чувством неуютности и неловкости. Острые песчинки больно кололи босые ступни и скатывались по оставшемуся в этом облике хвосту с бирюзовыми чешуйками, казавшимися теперь почти черными, без привычного солнечного света. Глаза перестали источать свет, оставляя лишь голубоватый отблеск.

Моя душа дрогнула, ощущая холод страха, пронзившего в одночасье каждую клеточку тела. Может я зря заявилась сюда, что я могу против таких могущественных существ? Жалкая неопытная создательница, которая даже не понимает толком, что произошло, кто они и зачем явились в мой мир. На лице белого скелета отразилось сперва непонимание, а затем что-то похожее на злость, добавив к моей душе ещё немного страха. И хоть я и не подавала виду, но хотелось бежать без оглядки, прячась в спасительную дюнную пещеру, где я раньше так любила проводить время…

Раздавшийся позади меня голос, состоящий будто из множества подобных голосов, периодически заедающий, как пластинка, заставил меня вздрогнуть и резко обернуться к его обладателю.

— Что это ещё за фокусы, придурок? — злобно ощерившись, шагнул ближе черный скелет.

— Как ты попал в этот мир, Эррор?? — голос белого хоть и не был таким же пугающим, но выражал не меньше стали, -— ты же сделаешь ещё хуже, уничтожив его! Мир создателей душ неприкосновенен!

— Как видишь, нет, я почти закончил, — прошипел тот, кого назвали Эррором.

Стоя между ними, я чувствовала, что и в черном скелете есть какой-то дефект. И причина была не в залаганном голосе и не в странных глазах, что-то неуловимое ускользало от меня, не давая зацепки. Вставший комом в горле страх мешал думать последовательно. Они заодно? Что делать дальше? Я была близка к разгадке, вглядываясь в его фигуру, но резкий крик буквально выбил из головы все мысли.

— Нет! — вдруг выкрикнул белый скелет появившийся сзади и больно толкнул меня в плечо всем весом, вынуждая упасть в песок.

Я успела лишь увидеть просвистевшие мимо меня словно стрелы синие нити и отметить с какой лёгкостью и нечеловеческой силой белый скелет в длинном бежевом шарфе управляет поистине здоровенный кистью, используя ее как оружие. Что здесь, петрикор побери, происходит вообще, и кто из них кто? Они оба виноваты в произошедшем? Но почему тогда они враждуют? Подумать я не успела. Во всей этой какафонии звуков, криков и грохота, белый скелет схватил меня за ворот моей рубахи и с какой-то дикой яростью швырнул в черную жижу, растекшуюся на песке, в которую я провалилась, как в пропасть, не успев глотнуть напоследок воздуха и мысленно попрощавшись с жизнью окончательно. Конечно, что я хотела? Что чудесным образом успею исправить последствия таких разрушений целой вселенной? Что смогу образумить столь грандиозных монстров? Глупо, наивно и нелепо…

Приземление было болезненным, мягко говоря. Меня крутануло пару раз и ударило спиной о плоскую горизонтальную поверхность, выбивая жалкие остатки воздуха из лёгких. Боль прошлась волной от кончика хвоста до макушки, вырывая хриплый стон давно не знавшего речи голоса. Проведя рукой по лицу, я протёрла глаза, пытаясь освободить их от назойливых раздражающих песчинок и уставившись затем в теперь замеченный мной белый потолок. Я озадаченно привстала, хватаясь за оказавшийся сбоку бежевый диван, как утопающий за спасательный круг.

Что это за место, и как я сюда попала? Закономерные вопросы в сложившейся ситуации к сожалению остались без желанных ответов. Страх все ещё гулко стучал где-то в ушах вместе с заходившемся в бешеном ритме сердце, и я стала затравленно и дерганно озираться. Глаза цеплялись за странные предметы, коих в моём мире и обиходе не было: какие-то странные светящиеся штуки в потолке (позднее я узнала, что это люстра), квадратный черный предмет на стене, шкафы, мягкое покрытие пола, казавшееся мне невиданным для меня прежде чудом. Что это за чертовщина? Я опустилась на колени, проводя перепачканной в песке рукой по мягкому ковру, вбирая новое ощущение, надеясь, что это хоть немного уймет страх. Но руки все ещё предательски дрожали…

Вновь поднимаясь в полный рост, я нервно шагнула вперёд, изучая непонятное помещение, словно пустынная лисица, попавшая на неизведанную территорию. Медленными и пружинистыми шагами, то и дело останавливаясь, я дошла до двери и затравленно выглянула за угол. Снова тишина и множество прямоугольных полотен, изрисованных замысловатыми узорами, в которых я признала картины, были прислонены к стене этого помещения. Обитатель дома, если его можно так назвать, явно был небывало талантливым художником. Взгляд скользнул дальше, отмечая в общем беспорядке большую кровать, одежду, принадлежности для рисования, краски всех цветов радуги, источавшие заманчивый запах, стол и незнакомые мне предметы, предназначение и название которых оставалось для меня загадкой.

Рвано оглянувшись, я прокралась сюда, переступая босыми ногами через смятые клочки бумаги. В этой комнате было окно, закрытое невесомой тюлью. Аккуратно отодвинув мягкую ткань, я выглянула наружу и не увидела… Ничего? Словно плотная дымка тумана закрывала всё, и взору тут не за что было зацепиться. Мгла и тишина, пугающая и без того обескураженное существо ещё сильнее. Отпрянув от окна, я рвано вздохнула и закрыла лицо ладонями. Что вообще происходит? Мой мир погиб? Где я? Меня точно убьют… Или заберут душу… Заберут то, над чем я работала всю жизнь. Больно ли будет умирать? Я боюсь боли…

От коротких мыслей, толкавших меня в пропасть панической атаки, меня отвлёк громкий возглас, раздавшийся где-то в доме, и звук шагов. Резко отняв руки от лица, я в ужасе огляделась. Отступать некуда, а сил для сражения с кем бы то ни было просто не хватит. В текущей ситуации я поступила максимально по-детски, спрятавшись за длинную занавеску и сев в самом углу, обернув тонкий голубой хвост с кисточкой из мягких перьев вокруг уже успевших замёрзнуть щиколоток, надеясь, что смерть будет хотя бы безболезненной.

С глухим отзвуком приближающихся шагов мое сердце и душа бились все чаще и больнее, выжимая ещё несколько слезинок, казавшимися теперь горячими из-за слишком холодного для меня воздуха. По коже стали пробегать противные мурашки, унося с собой последние капли самообладания. Я боялась неизвестности. Боялась непонятных мне существ, ворвавшихся в мой бесконечно размеренный мир, где такие как я постигали таинства создания жизни во своей основной сути. И теперь, потеряв всё в одночасье, мне стало по настоящему страшно…

Сквозь тюль я увидела, как скелет, закинувший меня сюда с такой яростью, медленно вошёл в помещение и остановился напротив. Я видела лишь силуэт его босых ног, слегка затенённых широкими штанинами, не смея поднять глаза. Он словно думал о чем-то, не торопился что либо делать, просто стоял и вероятно смотрел на меня, сжавшуюся в комок за светлой тканью. Сделав несколько осторожных тягучих шагов ко мне, он опустился передо мной на колени и медленно протянул руку к лёгкой шторе, отодвигая её и заглядывая в мои глаза. Я дернулась назад, ощущая лопатками и затылком позади себя холод стены.

Ещё никогда мне не доводилось видеть кого-то подобного ему да ещё и так близко. Ощущать непривычный новый запах, смутно относимый к категории “сладковатый” и видеть такие странные глаза, в которых зрачки принимали разные очертания и цвета с каждым морганием их обладателя.

— Тшшш, — тихо и даже ласково прошептал скелет, слегка склонив голову вбок, — я не причиню вреда, — все тот же тихий голос. — Меня зовут Инк.

Скелет медленно убрал руку, продолжая смотреть на меня и немного улыбаясь. Во взгляде мелькало что-то похожее на радость и виноватость одновременно.

— Ты не ранена? — снова тихо спросил он, мельком оглядывая мой внешний вид. Я отрицательно мотнула головой. — Хорошо, — он с удовлетворением выдохнул.

Я во все глаза продолжала смотреть на Инка, мелко подрагивая от ощутимой для пустынного жителя прохлады. Его зрачки сменили ещё несколько символов, прежде чем он продолжил.

— Как тебя зовут? — тихий, но уверенный вопрос всколыхнул во мне смутную надежду на то, что меня не убьют. Убийца бы не стал спрашивать имя? Ведь не стал бы, да?

— Аквила, — мой голос не использовался уже в лучшем случае год, так как жители моего мира всегда вели достаточно одинокий образ жизни. Поэтому получилось, что свое имя я просто прошептала.

— Хочешь пить? — ещё один ненавязчивый вопрос и протянутая ко мне вторая рука со стаканом вожделенной жидкости, которую я в страхе не заметила.

Я неуверенно протянула руку в ответ и взяла предложенную мне воду, нечаянно задев костяные пальцы скелета своими. Его рука была к моему удивлению теплой, намного теплее моих собственных озябших пальцев, напоминая родной мне горячий песок.

Неуверенно взглянув на стакан, я с жадностью опустошила его весь, не обращая внимания на капли, скатившиеся от уголка губ по шее за ворот рубашки. Стакан я поставила рядышком, лишний раз контактировать с незнакомцем мне не хотелось. Но и что делать дальше, мне не представлялось совершенно. Я решила не тянуть и спросить напрямую.

— Ты убьешь… меня? — голос с небольшой хрипотцой прорезался через шепот.

— Ч.. что? Нет! Нет! — Скелет в ужасе поднял руки, напугав меня резким движением и громким возгласом, — Я не убийца, я хранитель вселенных! И тебе я ничего плохого не сделаю. Ты из мира Создателей душ, да? — В его глазах мелькали символы, похожие на восклицательные знаки и звёздочки.

Я кивнула в ответ, немного пошевелив при этом хвостом, что привлекло внимание скелета.

— Я ещё не встречал настоящих создателей душ. Мне жаль, что всё произошло при таких обстоятельствах… — он снова стал говорить тише и спокойнее, словно боясь спугнуть дикого зверька, коим сейчас представлялась я, - твой мир, к счастью, я смогу подлатать, хоть и не быстро, благо я не дал Эррору уничтожить его окончательно. Это странно, он не должен был туда попасть. Как впрочем и я, - он задумчиво почесал голову.

— А… где мы? — снова прошептала я.

— Это мой дом. Мы в Анти-Пустоте.

Я непонятливо склонила голову набок, почти копируя недавнюю позу Инка. Это практически ничего для меня не прояснило, но разбираться сейчас точно не хотелось. Мой страх наконец выпустил свои когти из моей души, не отступив полностью, но дав возможность более менее ясно мыслить и оценивать происходящее.

Вернулось ощущение неправильности моего собеседника, и мое сознание зацепилось за это вновь. Медленно переводя взгляд от его глаз, скользя по одежде, скрывавшей его тело полностью, оставляя лишь белесые руки, ступни с повязками да открытую голову, я искала зацепку, но снаружи точно ничего не выбивалось из образа.

Пусть это выглядело странно: мы молча сидели напротив, рассматривая друг друга. И если я искала очевидный, но ускользающий от меня изъян, то Инк просто пользовался моментом, разглядывая невиданное им ранее существо с почти детским восторгом, явно воспринимая мой интерес как-то по своему.

— Кто это - Эррор? — тихо спросила я, разрушая неловкое молчание и рассматривание друг друга.

— Ох, это разрушитель вселенных. Это его цель - уничтожить их все, кроме оригинала.

— Для чего?

— А… Хм… Он считает их все ошибочными, как он сам говорит, — неловко пожав плечами ответил скелет, — а после он должен будет уничтожить и себя.

Я тихо кивнула, снова отмечая про себя, что едва ли понимаю, о чём идёт речь. Как живое существо может желать прекратить свою жизнь без особой на то причины? Надо будет подумать об этом позже, если представится возможность.

— Может… Пойдем, я покажу тебе тут всё? Не сидеть же нам на полу, хех, — снова тихо предложил Инк, указывая рукой куда-то позади себя и снова поворачиваясь ко мне.

Я неуверенно кивнула и нервно отодвинула хвост, обвивавший ноги, готовясь встать. Скелет все ещё не спеша поднялся и протянул мне свою костяную ладонь, стараясь не пугать резкими движениями мою переживающую тушку. Я жест не оценила, здраво решив, что лишние прикосновения ощущать мне хочется меньше всего, а потому поднялась самостоятельно, стараясь не смотреть в глаза Инку, чей акт доброй воли был оставлен без ответа. Вместо этого я лишь слегка отряхнула рубашку и лёгкие штаны от остатков песка, который блестел на одежде колкими искорками. Инк неловко потёр шею, но ничего не сказал, за что я была благодарна… Так началась моя небольшая экскурсия по новому обиталищу, где я по неволе вынуждена была остаться на неизвестный мне срок… И что с этим всем делать, мне придется разбираться практически в одиночку. От этой мысли моя душа снова болезненно сжалась, почти не впечетляясь новым для меня окружением, но зато оставляя жгучее неприятное напряжение тревоги в груди. Зачем меня спасли, и какая мне отведена роль? Всё это предстоит выяснить…

Комментарий к Часть 1

В голове внезапно вырос сюжет, который мне срочно захотелось воплотить, заодно и вас порадую. По крайней мере, я на это надеюсь

(´-﹏-`；)

========== Часть 2 ==========

Я здесь уже много недель, если исчислять их по времени моего мира. В пересчёте на местное время выйдет не один месяц. И за это время, по-моему, ничего не изменилось ни на йоту.

Лёжа в предоставленной мне кровати я сверлила в потолке дырку взглядом, проводя мысленный анализ того, что мне удалось узнать за это время и к каким выводам придти. Во-первых, мой мир все же удалось спасти в первые дни, стало быть мой народ не исчез бесследно. Я была безмерно благодарна за это Инку и очень жалела, что никак не смогу выразить ему свою признательность. Моя нелюдимость ставила немыслимый барьер между нами, оставляя крошечное пространство для каких-то более менее социальных взаимодействий. В моём мире было нормальным десятилетиями жить в полном одиночестве, черпая вдохновение от жизни как таковой, окружающей природы, космоса и открытых пространств. Кто-то жил в пустынях, как я, кто-то искал себя в бескрайних ледниках бесконечной зимы, а кто-то почти половину жизни проводил в воздухе в облике зверя… И теперь, оказавшись бок о бок с совершенно другим живым существом, мне было очень нелегко…

Во-вторых, вернуться туда я не могла, поскольку Инк больше не смог туда попасть после исправления разрушений в нем: как ни старался, его просто вышвыривало обратно, с ног до головы перепачкав в чернилах. Это печалило меня, снова сжимало душу тисками неизмеримой тоски, вытесняя все прочие эмоции. Со стороны я, вероятно, выглядела очень безэмоциональным и порой запуганным существом на контрасте с любящим общение скелетом…

Мир создателей душ всегда был вне стандартной системы мультивселенных, что находилось уже за гранью понимания не только моего, но и их хранителя, а обитатели мира несли важнейшую роль, создавая души для всего живущего везде, всюду, одномоментно…

Энергия, создаваемая ими, распространялась через материю, пробивая любой барьер, любую преграду и горизонт событий, находя своих обладателей, где бы они ни были. Как туда смогли попасть Эррор и Инк в прошлый раз, никто не знал. Возможно, с этим вопросом мог бы помочь черный скелет, но хранитель наотрез отказался от этой затеи, аргументируя это опасностью для моей персоны. Спорить я не стала. Память услужливо подбросила образ до безумия увлеченного уничтожением мира скелета, с лёгкостью превращающего целую вселенную в прах.

В-третьих, я некудышный создатель… Энергия, созданная мной давным давно и теперь трепетно носимая рядом с собственной душой, своего обладателя так никогда и не нашла. Ни в первый раз. Ни во второй. Ни даже в третий… И теперь, вероятно, никогда и не найдет. Стало быть, мое существование это тоже - ошибка? Наверное Эррор бы оценил…

Я глубоко вздохнула, ощущая давящую за грудиной боль моей небольшой депрессии, и поднялась с кровати, проводя рукой по вымытым недавно пепельно-сизым волосам. Было непривычно не ощущать на зубах хруст песка и не чувствовать иссушенной жарой кожи, которая теперь стала до удивительного мягкой.

Плавно вильнув хвостом, освобождая его из под одеяла, я аккуратной, все такой же настороженной поступью отправилась вниз, намереваясь добраться до кухни и немного поесть. Инк сегодня был дома, чему я была не очень рада, по возможности стараясь избегать его общества. Я упрямо отрицала, что боюсь его, убеждала себя, что он не угроза мне, но сделать со своей осторожной натурой создателя ничего не могла. Я тихой тенью скользнула на кухню, почти сразу с сожалением замечая сидящего за столом Инка. Вопреки всему в его глазах мелькнула радость, отражаясь желтыми звёздочками в глазницах.

— Доброе утро, Аквила! Как спалось? Я тут завтрак тебе приготовил, — он с лучезарной улыбкой подвинул ко мне тарелку с жареными тостами, намазанными чем-то красным и сладко пахнущим.

— Спасибо, — тихо ответила я, усаживаясь напротив. Мне не хотелось огорчать его, поэтому, я решила не утаскивать еду в свою “берлогу” на этот раз, а разделить с ним трапезу, что в данном случае вроде как уместно. Неуверенно откусив кусочек, я с изумлением поняла, что это действительно вкусно. Вторя моим эмоциям, хвост несколько раз качнул кончиком с перьями, вынудив довольную улыбку Инка расползтись ещё шире.

— О, тебе нравится? Это клубничный джем, достал его в одной вселенной вчера. Я уже не помню зачем ходил туда… Но зато добыл для тебя завтрак, — тыкая пальцем в стоящую рядом банку с лакомством прокомментировал он, — я кстати тоже его люблю.

Скелет отпил чай из своей кружки и подвинул ко мне вторую, до краев наполненную каким-то травяным напитком. Пахло приятно, напоминая чай из листьев и цветков чабреца и зверобоя. Мне лишь несколько раз доводилось пить такой, но его чарующий аромат я запомнила навсегда. В то время я ещё не жила в дюнах…

Я взяла в руки горячую кружку и немного отпила из нее, переводя взгляд на Инка. Он все ещё улыбался, глядя на меня с нечитаемым выражением лица. Чай был вкусным и, что ещё важнее, горячим. Попав сюда, я почти непрестанно мёрзла, поскольку долгая жизнь в пустыне оставила свои коррективы, навсегда приковав меня к теплу. Но здесь было ощутимо холоднее, и даже не смотря на то, что Инк дал мне всевозможную одежду, похожую на привычные мне рубашки и штаны, я часто дрожала от недостатка тепла, зарываясь в ворох из одеял и подушек. Инку об этом знать было необязательно. И так слишком много со мной возился, вынуждая меня буквально впадать в ступор от неловкости буквально каждым своим действием. И хотя чай хотелось просто опрокинуть залпом, а потом ещё и налить себе за шиворот для пущего эффекта, я пила мелкими глотками, делая долгие перерывы и откусывая кусочки от тостов с джемом, с сожалением отмечая, что чай остывает быстро и теряет свою привлекательность.

— Я сегодня хотел посмотреть на вселенные и показать парочку тебе, если хочешь, — Инк положил голову на ладонь, опираясь локтем о стол, ловя глазами мой взгляд.

Я кивнула прежде чем подумала и проглотила последний кусок завтрака. Я чувствовала себя виноватой, и чтобы как-то унять это грызущее занудство внутри, хотелось порадовать своего спасителя. Мне кажется, что я об этом пожалею…

Инк радостно усмехнулся, борясь с желанием запрыгать от радости, но видя, как я напряглась, умерил свой пыл и переключил внимание на свою цветастую кружку. Завтрак мы закончили молча…

Нехотя оторвавшись от созерцания пустой тарелки, я подняла взгляд на Инка, всем своим видом выражая готовность к путешествию.

— Закончила? Отлично! Сейчас только кисть возьму, — подрываясь с места оповестил художник и унесся куда-то вверх по лестнице. Я неуверенно встала из-за стола и отошла в холл, не зная куда деть руки, нервозно разминая пальцы и помахивая хвостом. И зачем я только согласилась?

Если не замёрзну насмерть, то умру от разрыва сердца. В одиночку всё казалось куда проще. Инк спустился со второго этажа столь же стремительно, с огромной кистью наперевес и уверенно подошёл почти вплотную, чем вызвал во мне резкую волну паники. Смутно помню, как он, стоя в считанных сантиметрах, начертил огромной кистью линию на полу, растекшуюся лужей переливающихся всеми цветами радуги чернил. Он что-то говорил, убирая кисть за спину и поправляя завязанную на поясе куртку и даже жестикулировал.

Я лишь в ужасе таращилась на мерцающее в полу пятно, смутно осознавая, что вот туда мне сейчас надо шагнуть (упасть? прыгнуть? что вообще за чертовщина?). Меня словно отбросило назад во времени, в момент, когда меня с яростью забросили в похожий портал, если это вообще можно так назвать, отзываясь дрожью нарастающей паники в душе.

— Аквила? — словно издалека позвал голос, но я не обратила на него никакого внимания. Не уверена, но возможно меня звали не один раз, пока внезапно меня резко не развернули, сталкивая мой паникующий взгляд с озабоченными меняющимися значками в глазницах Инка.

— Аквила, не бойся, я не причиню тебе вреда, слышишь? Никогда и ни за что. Это просто портал в место, откуда можно попасть в любую хранимую мной вселенную. Мы зайдём вместе, слышишь? Просто верь мне… Пожалуйста… Позволь показать, — Инк говорил тихо, успокаивающе, с каждым словом понижая голос, доходя до шёпота, немного поглаживая меня по плечам обеими руками, отвлекая от нахлынувшей паники. Я чувствовала через ткань рубашки отрезвляющее тепло его рук. Впервые за всё время мы находимся так близко… Но я снова ощутила исходящую от скелета ауру неправильности, ложности картины, которую я вижу. Прилив решительности придал мне уверенности, и в открытый портал мы шагнули вместе. Это перемещение не было таким, как в первый раз.

Сейчас меня просто мягко толкнуло в новое пространство, напоминающее шар, где нет ни гравитации ни точного источника света. Здесь парили тысячи похожих на полотна порталов, в каждом из которых ощущалась энергия жизни. Какие-то из них были законченными, какие-то выглядели брошенными и безжизненными или попросту незавершенными. Инк наблюдал за моей реакцией, попутно настороженно озираясь по сторонам.

— Что это за место? — бесконтрольно переворачиваясь вверх тормашками, выдавила я. Здесь бесспорно одно - ненавижу невесомость…

— Это Дудл Сфера - оболочка всех вселенных, и отсюда мы можем попасть куда пожелаем. Начнем, пожалуй, вот здесь — парень показал пальцем в полотно неподалеку от моего хвоста и неуверенно почесал нос. Проследив за его жестом я вгляделась в помятый лист, где виднелись очертания какого-то незамысловатого пейзажа. Инк, оказавшийся сбоку, аккуратно перевернул меня обратно и мягко толкнул к порталу, отправляясь следом.

Очередной круговорот красок выплюнул мою тушку в траву. В нос тут же ударил запах росы, свежих растений, земли и воды. Пальцы нащупали холодные стебли, влажные и хрустящие - давно забытые мной ощущения. Где-то позади легко приземлился скелет, явно куда грациознее меня, лежащей сейчас на мокрой траве.

— Упс, это просто с непривычки, — подойдя ко мне подметил парень и состроил извиняющуюся мордочку.

Я поднялась и стряхнула с себя немногочисленные лепестки, с сожалением подмечая, что рубашка стала влажной, и теперь я замёрзну куда ощутимее. Кругом царила ночь, а над головой простирался гигантский простор яркого космоса, выдавив из меня искренний вздох полный изумления. В моём мире ночное небо никогда не было столь ярким, да и такого количества звёзд и туманностей там попросту не существовало. Полосы пятен, состоящих из миллиардов точек далёких газовых гигантов, освещали темную траву, покрытую загадочно блестящими росинками, а позади нас простирался густой частокол темного леса. Я в восхищении не смела оторвать взгляда от небосвода, периодически расчерчиваемого линиями изредка падающих метеоров. Впервые за долгое время боль от тоски по родному миру отпустила меня, дав свободу другим искренним чувствам, заставив несмелую улыбку расцвести на моем лице. Инк стоял рядом и смотрел на меня, не смея нарушить таинство и думая о чем-то своем.

Мы смотрели на звёзды в этом дивном новом для меня мире и молчали. Но в этот раз молчание было не в тягость. Это тот самый случай, когда молчишь, не потому что нечего сказать. Вам просто хорошо, и вы молчите, ловя эту негу и уют в своих мыслях, желая продлить момент подольше и запомнить получше. Но ничто не длится вечно… Я услышала, как Инк зашуршал одеждой, резко поднимаясь с насиженного места.

— Что-то не так… Я чувствую, когда со вселенными что-то происходит. И сейчас… Я не понимаю, что это… Аквила, побудь здесь и не уходи никуда. Я вернусь, как только смогу, — скелет бросил на меня взгляд полный сожаления, и не медля, скрылся в открытом его кистью портале, оставив меня наедине с космосом…

Я рвано выдохнула, отмечая, что теперь хотя бы могу не скрывать того, что замёрзла до самых костей, позволяя мурашкам буквально передернуть все тело судорогой. Сидеть на месте вселенная знает сколько времени меня не прельщало, и я поспешила встать и перекинуться в облик зверя. С наслаждением потянув сначала крыльями, а затем и лапами, я фыркнула.

Наша странная иддилия закончилась внезапно и выглядело это даже немного забавно. Но мне здесь очень понравилось, можно даже постараться терпеть ненавистный холод. Хочется попробовать полетать. Недолго думая, я разогналась, уверенно беря короткий, но быстрый разбег и, взмахивая узкими крыльями, дававшими теперь удивительно сизо-синий отблеск в свете тысяч звёзд.

Воздух холодными струями разбивался об нос и живот, уверенно нёс вперёд, играючи бросая хвост из стороны в сторону. Летать в этом мире оказалось непривычно, слишком холодно, слишком чуждо. Я очертила небольшой полукруг и в пару взмахов направила тело вдоль темной полосы леса. Довольно однообразный пейзаж и пробравший до мозга костей холод подали сигнал к приземлению.

Ощутимо размахивая крыльями, вызывая волны расходящихся от меня потоков воздуха, сминающих мелкую растительность, я осторожно приземлилась на холме у самой границы леса, вновь возвращая облик создательницы душ. Ощущение, что я здесь не одна, ударило по сознанию не хуже обуха. Я неуверенно потопталась на месте, но оглянуться было страшно. В подтверждение к моей догадке я услышала позади голос, который боялась и вместе с тем хотела бы услышать, чтобы попытаться получить ответы на мучившие меня вопросы.

— Ты ещё что́ здесь заА́была, мелкая тупицА́?! — залаганный, возмущенный, орущий голос, наполненный злобой до краев, вызвал табун мурашек на холодной коже, прошедших леденящей волной от шеи до кончиков пальцев.

Я резко обернулась и вперилась взглядом в разномастные глаза разозленного Эррора. Он был точно таким, каким я запомнила его в тот день. Напряжённым, сосредоточенным и раздраженным, готовым к битве в любую секунду.

Что-то незримое таилось за его маской злости. А то, что это именно маска почему-то сомнений не вызывало. Чутьё создателя не могло меня обмануть. И снова эта знакомая аура поломанной загадки, которую так сильно хотелось разгадать.

— Я тТебяЯ спПрашиваю́ю, ты, бестолоЧчь!! — ещё больше лагая и почти рыча спрашивает он и подходит ко мне на два резких шага.

— Не прикасайся ко мне! — Мой резкий и непривычный мне самой вскрик заставляет нас обоих замереть. Эррор стал выглядеть почти удивлённым. Да, я испугалась. Мысль о том, что меня коснется кто-то совершенно незнакомый приводила меня в почти физически ощущаемый ужас. И если Инка я ещё хоть как-то могла отнести в категорию “знакомое существо”, то Эррор не вписывался никуда от слова совсем… Мне не хотелось портить и без того ужасное впечатление, разрушив возможность наконец разобраться, и я уже тише добавила, - ненавижу, когда меня трогают.

— Ч…от. Ттты сейчас иззЗ-деваешься???!!! — от жутких лагов, я вообще едва поняла вопрос, но после, уверенно покачала головой и слегка махнула хвостом.

Эррор впал в ступор. Впрочем как и я. Я не знала, что делать, поэтому здраво рассудила, что подожду хоть какую-то реакцию от черного скелета. Тем временем я рассматривала его. Его руки привлекли мое внимание.

Необычные пальцы казались если не изящными, то по крайней мере вызывали во мне что-то похожее на восхищение. И вот этими руками он уничтожает целые миры? Сложно поверить, что всё так просто… Сам он был выше Инка и заметно выше меня. Его грозный вид не вязался с ощущениями, но причину раздрая во впечатлениях я опять не могла найти. Возможно не стоит и пытаться искать?

— Что ты здесь забыла? — уже спокойнее и почти не заедая спросил наконец Эррор, отрывая меня от раздумий.

— Инк… Он привел меня сюда, но потом что-то случилось. Я не поняла, но он что-то про вселенные сказал и попросил подождать здесь. В общем, эм… Я просто замёрзла, — мне казалось, что в случае с Эррором лучше не врать. А там будет, что будет. Дальше произошло то, чего я никак не ожидала в сложившейся ситуации. Эррор рассмеялся. Громогласно, заливисто, иногда заедая, немного пугая этим.

— АхахаХхах, это́т радДужный прРидДурокк просто осСтА́Авил создателя душ зДЕ́сь? Ахахаха! Что ж, кАа́кая́ уда́ча́! Мне́ дА́же́ не придЁтся́ ниччЕ́гО́ дела́ть, — с этими словами Эррор дотронулся пальцами до синих полос на лице, оттягивая от них свои синие магические нити, и резко вскинув ими, как поводьями, опутал меня с ног до головы, не оставляя шанса на побег.

Мои глаза зажглись белым светом, и я вперилась взглядом в разрушителя, действуя почти подсознательно. Его магия, соприкасаясь со мной, словно током пронесла понимание по сознанию. Понимание того, что в этом скелете было не так. Через его магию я ощутила боль скелета, идущую от души. Мои руки ещё не до конца прижатые к телу сделали неуловимое движение, и Эррор, рвано выдохнув, упал на колени, потеряв контроль над нитями.

Передо мной висела его залаганная полупрозрачная душа, опутанная синими нитями, сжав душу почти до предела. Вот оно… Наконец, в эту ночь долгожданная догадка пронзила мой разум, дав ответ, на первый вопрос, мучивший меня с нашей первой встречи. Я нашла недостающий кусочек пазла этого существа и похоже, что первая часть созданной мной энергии души нашла своего обладателя, отзываясь во мне горячим жаром, похожим на солнце родного мира. Я почти невесомо коснулась своей магией, пущенной через пальцы, перевёрнутого темного нематериального сердечка, замученного удушливыми узлами, и поддела одну из нитей, заставив Эррора сжаться в болезненном спазме и глухо рыкнуть, хватаясь руками за красный свитер.

Первый узел был разорван, огласив округу хриплым криком залаганного голоса. Следом мной было снято три тугие петли, под полные боли крики, полностью упавшего на землю скелета. Мне было искренне жаль владельца души… Так жаль, что непрошенные слезы градом катились из светящихся глаз, оставляя белые светящиеся дорожки на щеках… Прошу, потерпи ещё… Я просто не могу остановиться сейчас, начатое исцеление необходимо довести до конца. Звук рвущейся нити и корчащийся на земле скелет, рычащий, как пойманный в капкан зверь, отчаянно пытающийся подползти ближе и остановить меня.

Мгновения агонии вызванной моими руками были завершены быстро, и теперь настало время главного. Аккуратно вынув из своей груди ту часть энергии, похожую на клубящийся синеватый туман, что собирала долгое время в своем мире, я бережно втолкнула ее в полупрозрачное темное сердечко души Эррора, освобожденное теперь от тягучих нитей, едва не раскаловших его на части. Его душа, словно изнывая от жажды, приняла клубящуюся темно-синюю энергию с жадностью и вновь обрела материальность, оставляя в руках иссиня-черный отблеск первой души, которую я смогла вылечить.

Слегка склонив руку, я бережно отправила душу к ее обладателю, который рвано дышал полулёжа на земле, опираясь локтем о влажную от росы землю. И едва она скрылась в его груди, его взгляд, полный замешательства, уставился на меня, а из груди вырвался рваный стон больше не заедающего голоса. Я не знаю, что он чувствовал в тот момент, мне кажется, он возненавидел меня за ту боль, что я принесла, но… Я не жалею о том, что совершила. Ведь теперь его душа перестанет болеть. В этом был смысл существования создателей душ. Создавать и исцелять. И я чувствовала наконец давно позабытое удовлетворение от осознания, что я уже прожила жизнь не напрасно, даже если обладатель этой души теперь убьет меня.

— Прости, если сможешь, Эррор, — это последнее, что я смогла произнести, прежде чем мои глаза вернули прежний цвет, а организм резко отключился, обволакивая меня почти приятной и теплой тьмой, так сильно напоминающий дюнные пещеры…

Комментарий к Часть 2

Кто читает, иногда подавайте признаки жизни. ПБ включена, можно потыкать ошибки. Я, конечно, проверяю не один раз, но может что-то проскочить. Либо т9 подводит либо запятые, но я стараюсь ¯\(◉‿◉)/¯

========== Часть 3 ==========

Pov автора/

Небо все ещё хранило безмолвие, изредка прочерчивая немного желтоватые линии метеоров. Ветер приятно холодил кости Эррора, который все ещё находился в шоке от всего произошедшего и тупо смотрел на лежащее рядом без движения тело. Что, глюк раздери, здесь только что произошло? Он неуверенно поднялся с земли, прислушиваясь к собственным ощущениям и, на всякий случай, призывая нити, нервно перебирая их пальцами. Что-то явно изменилось… Исчезло чувство, ранее постоянно его терзавшее. Словно все кости разом нестерпимо вибрировали и зудели, принося жутко бесящее беспокойство и злость, а теперь… Этого ощущения больше нет.

— Какого…. Черта… — Он шокировано тронул ладонью шею, проводя ей от подбородка до груди. Его голос больше не заедал и не звучал множественно, оставив лишь низкий, слегкахрипящий баритон. Эррор ощущал в себе небывалую прежде силу, вибрировавшую в нетерпении в его нитях и под ребрами, словно та только и ждала команды хозяина, чтобы с небывалой мощью обрушиться на любого попавшегося на пути врага. Нити плавно перетекали между костей рук, переливаясь в звёздном отсвете словно темный атлас, наполняемые магией, которая до этого дня и этого момента теперь осознавалась разрушителем как неполноценная.

Его душа, как неисправный код, который по какой-то причине был переписан этой девчонкой, создательницей душ, которую в прошлый раз буквально вырвал у него из под носа Инк. Кто бы знал, что это существо наделит его такой мощью, он бы всю жизнь посвятил поиску прохода в ее мир. Каким образом он вообще попал в тот день туда, он точно не понимал, хотя и догадывался, что в пространстве вселенных возникла некая вре́менная брешь, через которую он смог проскользнуть ввиду природного любопытства и поглощавшей его в тот день надоедливой боли. Но причина возникновения этой червоточины оставалась для него загадкой. Как и причина, по которой его неумолимый бездушный враг забрал с собой создательницу. Быть может, надеялся заполучить силу, какой теперь обладает сам Эррор? И как удачно в таком случае подвернулись обстоятельства, вынудившие Инка оставить ее одну в Оутертейле, где в этот момент находился сам разрушитель. Тёмный скелет злорадно усмехнулся, едва не задыхаясь от нахлынувшей на него эйфории. Теперь Инк слабее. Теперь у Эррора есть преимущество. Теперь всё может быть иначе… Он бросил полный задумчивости взгляд на тело девушки, и улыбка медленно сползла с его черепа, уступив место озадаченности. Он подошёл к ней и опустился рядом, шурша полами пальто, задумчиво рассматривая черты расслабленного лица и поблекшие дорожки белесых слез, затухающих, как выдохшийся люминофор. Ещё одно осознание пронзило его острый ум. Его гаптофобия тоже исчезла, не вызывая никаких сподвижек держать с кем бы то ни было дистанцию. Он вспомнил слова этой девушки: “не прикасайся ко мне!”. Словно он увидел себя со стороны. Она так же боялась чужих касаний, предпочитая одиночество, которым был так явственно окутан ее пустынный мир, из которого ее так бесцеремонно выдернули, не оставив шансов на возвращение.

Эррор неспешно коснулся ее руки, проводя пальцем по ладони, тут же отмечая, что она слишком холодная, ловя новые для него ощущения. Касание казалось ему новым видом волшебства, ведь до этого он никогда никого не трогал. Он с силой сжал запястье Аквилы, обхватив его своей рукой полностью, ощущая на костях почти обжигающий мертвецкий холод. Он вспомнил, что не дышит, когда ощутил едва трепещущее биение венки под своими костями, пуская волну мурашек облегчения вниз по позвоночнику. Создательница была жива. Он не знал отчего, но это его обрадовало, и теперь предстояло решить, что делать дальше. Скелет выпустил руку девушки из своей и задумчиво оглядел темный горизонт, простиравшийся за ними. Оставлять её здесь точно не имело смысла, если вернётся Инк, то он заберёт ее, а Эррор не был уверен в том, что сила останется с ним, если исчезнет это существо. Да и планы художника по отношению к ней оставались для разрушителя непонятными, а он ненавидел, когда чего-то не понимал. Кроме того, она могла пригодиться. Разрушитель кивнул своим мыслям и, щёлкнув пальцами, открыл портал в свою Анти-Пустоту. Помявшись ещё немного, он наконец встал, подхватил создательницу с помощью нитей и исчез с ней портале, который закрылся за ними с глухим потрескивающим шелестом, напоминающим щелчки статического электричества. Ничто не напоминало о том, что произошло в ту ночь в Оутертейле. И лишь ветер унес куда-то в чащу темного частокола леса обрывки посеревших нитей…

Конец pov, автора./

Какая же тишина! Она мягкая, обволакивающая. Кажется, что можно даже физически ощущать этот покой. И тепло, даже почти жар, словно я снова дома, лежу в прогретой пещере, отдающей тепло через раскаленные утренним солнцем своды. Такие привычные чувства, что хотелось плакать, снова их вспомнив. Вяло текущее сознание никак не хотело меня слушаться, словно пьяное, обрывая все мысли где-то посередине. Тело и вовсе ощущалось как нечто отдельное от ума, посылая смутные болезненные волны неопределенной локализации, где-то на подсознании подсказывая, что из меня вырвался полный страдания стон. Не было ни сил ни желания шевелиться и открывать глаза, а попытка расшевелить память не увенчалась успехом, встретив меня какой-то кашей из хаотичных мыслей. Это один из тех редких моментов, когда ты кратко находишься в состоянии “кто я, где я и когда я?”.

Постепенно, будто мелкими глотками, мой мозг анализировал текущее положение. И все так и длилось бы медленно, нехотя и тягуче, пока мои мысли словно стрелой не пронзило: Эррор! С резким рывком я распахнула глаза и рванулась всем телом, тут же пожалев об этом, так как глаза обожгло ярким светом, а за грудиной душа отозвалась режущей болью, как свежий после операции шов, вырывая теперь уже вскрик, вынуждая сжать рубашку в районе солнечного сплетения.

— Куда ты, идиотка, — чей то бархатистый голос раздался прямо возле уха, а чья-то рука настойчиво и твердо надавила на плечо, вынуждая опуститься обратно, тут же впрочем отпуская.

Я снова открыла глаза, постепенно фокусируясь на источнике звука: склонившегося надо мной черного скелета в красном свитере, продолжая царапать себя через одежду, ощущая как почти нестерпимо болит душа, отдавшая часть собранной давным давно энергии. Но я терпела, до крови прикусив губу.

Эррор хмуро осматривал меня желтыми огоньками в красных глазницах, выглядя сейчас более чем непривычно, не неся в своем облике никакой агрессивной ауры, как было прежде. Хотя мне все равно было страшновато, памятуя о его способностях. Он словно собирался с мыслями какое-то время, а затем почти невесомо ткнул пальцем туда, где отчаянно резало болью мою душу:

— Болит?

Удивительно, но его голос теперь совсем другой. Таким он нравился мне куда больше да и не пугал так, как раньше, скорее даже успокаивал, будучи в отличие от голоса Инка не резким и звонким, а плавным и мягким, с лёгкой хрипотцой. Он на удивление терпеливо ждал ответа, и я затравленно кивнула, вздрагивая от новой волны острой выворачивающей боли.

Эррор без лишних объяснений сел рядом, уверенно развел мои руки в стороны и мягко коснулся ладонью солнечного сплетения, плавно вынув оттуда мою душу. Я не смела возражать, поскольку сейчас была бы согласна даже прыгнуть в кипящий котел, лишь бы не было этой боли или даже позволила бы ему разорвать ее на сотни кусочков… Но, к моему удивлению, чернокостный скелет задумчиво смотрел на парящее перед ним перевернутое белое сердечко, которое словно били судороги, заставляя энергию в нем клубиться рваными клочками тумана. Словно что-то решая, скелет поднес вторую руку к душе, но замер на полпути, немного мешкая. Меня же снова пронзила волна боли, заставив болезненно выгнуться. Скелет тихо ругнулся и опустил, наконец, вторую руку, мягко зажимая мою душу между двумя ладонями. Волна агонии, прошедшая по каждому нерву иглой резко прекратилась, оставив ощущение горячих волн, разлившихся по телу. Я лежала, снова закрыв глаза, стараясь выравнять сбитое от мучений дыхание.

Как он это сделал? Всего одним простым движением остановил пытку и теперь спокойно сидел рядом, слегка сдавив теплую, трепещущую, но уже не содрагающуюся в конвульсиях, энергию между костяных рук, плавно поглаживая ее всей поверхностью пальцев. Теперь я, наконец, смогла подумать о чём-то еще…

— Где я? — я тихо прошептала вопрос и открыла глаза, бросая на Эррора настороженный взгляд.

— В моей части Анти-Пустоты, — скелет не отрываясь сосредоточенно смотрел на свои ладони, — что ты сделала там, в Оутертейле?

Я нахмурилась. Мысли невольно вернулись к Инку. Куда он ушел тогда, где он сейчас и знает ли о том, что мне встретился Эррор? Его взгляд вперился в меня: он ждал ответ.

— Я… Там, в моём мире, когда я увидела тебя… Как ты уничтожал материю. Я ощутила в тебе что-то. Создатели душ чувствуют такие… изъяны. Будто бы в тебе что-то сломано. Вчера я … Вроде как исправила… Излечила твою душу, — делая долгие паузы между словами, я с трудом попыталась объяснить ему произошедшее. Слова давались все ещё тяжело, да и объяснять что-то было сложно. Это вообще едва ли не самый содержательный разговор за все время, что я попала в эту реальность. Кроме того, мне все ещё было немного страшно. Теперь хотелось, чтобы он вернул душу назад. Эррор, словно читая меня, как открытую книгу, поднес ладонь с душой к моей груди и втолкнул ее внутрь меня, туда, где ей самое место, слегка, как мне показалось, задержавшись пальцами на ткани рубашки.

— Как тебя зовут? — словно что-то вспомнив, разрушитель задал ещё один вопрос.

— Аквила, — я попыталась улыбнуться. Вышло не очень… Боль больше не вернулась. Интересно, что он сделал? - Сколько я спала, Эррор?

Скелет немного вздрогнул, услышав свое имя из моих уст, но помедлив, все же ответил:

— Два дня, три часа и сорок одну минуту, — монстр поднялся и отошёл куда-то за диван, к шкафу, что-то ища на полках. Я пораженно выдохнула. Так долго? Интересно, Инк знает? Я медленно села, опустив ноги на прохладный пол, и стала следить за движениями разрушителя, задумчиво шевеля затекшим хвостом, который словно живя своей жизнью, нетерпеливо выполз из под пледа. Эррор, захватив ещё и какую-то плошку со стола, снова подошёл ко мне и протянул стопку вещей и посуду, в которой что-то источало аппетитный запах и было мной идентифицировано как суп. Мой похититель щурился… Плохо видит?

— На, переоденься, а то смотреть тошно. Все время мёрзнешь. И как только этот тупоголовый кретин не заметил? Хотя, я не удивлен. И поешь.

Благодарно кивнув, я приняла вещи и сперва решила утолить голод, давший о себе знать, едва теплый пар коснулся чувствительного носа. Еда показалась мне пищей богов, хотя по сути это был обычный куриный суп с картошкой. Тем не менее уже через минуту тарелка была пустая. Отставив ее на рядом стоявшую тумбочку, я принялась переодеваться, начав расстёгивать рубашку, но на второй пуговице заметила подозрительный взгляд Эррора и остановилась.

— Ты… Так и будешь смотреть? — я ощутила как на середине вопроса волна жара прошлась по лицу. Скелет как-то странно передернуся, поменяв цвет лица на желтоватый и порывисто отвернулся.

Я быстро довела дело до конца и натянула тёмно-синий свитер, а затем черные спортивные штаны, взамен своих брюк, похожих на те, что носил художник. В нос ударил новый запах, щекотливо привлекая внимание. От воротника свитера пахло какао: приятный домашний запах явно не вязался с обладателем этих вещей. Закончив с этим, я снова аккуратно опустилась на диван, не зная, что делать дальше, бросив испуганный взгляд на широкую спину скелета, который, услышав, как я затихла, снова развернулся и с безразличием посмотрел на меня, задержавшись на рассматривании хвоста.

— Эррор, как ты… Это… — я неуверенно указала на себя, напоминая про инцидент с душой.

— Хм. Мне помогало в свое время. Это было обычным делом. Пока не появилась ты, и вот уже как два дня я этого больше не испытываю, — он нерасторопно и почти лениво прошёлся по комнате и прислонился спиной к подоконнику, снова прищурившись, глядя на меня. Точно плохо видит… Меня напрягало его присутствие. Наш немногословный разговор был странным, если не сказать больше.

— Ты неразговорчивая. Даже для меня, — скелет усмехнулся, — как ты вообще столько времени смогла прожить с этим навязчивым недотепой?

— Где Инк?

— Черт, я понятия не имею, где этот дегенерат, и знать не желаю, но к нему ты пока точно не вернёшься, — Эррор резко повысил голос, от чего я подпрыгнула, пугливо вытягивая хвост, с взъерошенными перьями. Он в удивлении подошёл ближе, с внезапным любопытством смотря на хвост желтыми огоньками зрачков. Его перемены настроения видимо ещё долго будут меня нервировать…

— Ты похожа на кошку, — он слегка прикрыл глаза, чуть тише добавив, — мне нравятся кошки.

— Что такое кошки? — я вдруг осознала, что понятия не имею о чем он. В моём мире нет и не было никаких кошек. Мой озадаченый взгляд встретился с его - полным детского восторга, полностью выбивая меня из колеи. Я сказала что-то не то? Или он просто сумасшедший маньяк, который после моего вопроса с упоением размажет меня по стенке? Видимо, всё это слишком явственно отразилось на моем лице.

— Да не бойся ты так, глупая, — он искренне улыбнулся, — сейчас покажу.

Скелет исчез в соседней комнате, почти сразу вернувшись и, подойдя ко мне размашистым шагом, опустил в мои руки что-то мягкое, теплое и пушистое. Это был зверёк с чудным трехцветным окрасом и лучистыми рыжими глазами. Кошка сонно выгнула спинку и стала издавать приятные вибрирующие звуки.

— Это кошка, — Эррор протянул руку к сидящему у меня животному и с нежностью почесал его ухо. Разрушитель сейчас просто сломал систему, полностью снёс мое стойкое впечатление и представление его как жестокосердного и беспощадного существа. На моем лице просияла ответная улыбка, и я погладила его кошку, поняв, что мне тоже нравятся эти животные.

— В другом облике я наверное не похожа на кошку, — задумчиво протянула я.

— Мм… Я в тот раз не обратил внимания, сможешь показать? Ещё не доводилось видеть кого-то, кто меняет свой внешний вид.

Меня подкупило его любопытство и я согласилась. Опустив на пол кошку, я попросила разрушителя немного отойти, и перекинулась в облик зверя, заняв теперь практически весь диван. К счастью, душа на это отреагировала спокойно, окатив привычной теплой вибрацией превращения без излишнего дискомфорта. Эррор рассматривал меня во все глаза, часто и удивлённо моргая. В моём мире в пылу сражения у него не было времени меня разглядеть, а в Оутертейле было слишком темно. Он подошёл ближе, снова немного щурясь, всматриваясь в темную бирюзу крыльев и крупных ушей над продолговатой мордочкой, скользя глазами по покрытым темной шерстью бокам до перьевого кончика хвоста и вновь возвращая к глазам.

— Ты позволишь? — он вытянул руку к моей голове, опасливо приподнимая бровь и на мгновение останавливаясь. Я коротко кивнула, давая добро. Монстр мягко коснулся моего уха, вызывая волну непривычного удовлетворения и довольства, негой прошедшегося по хребту и уходящего в самое сердце. Непривычное новое чувство, впервые со мной было такое. От таких поглаживаний откуда-то из самой глубины грудины вырвался похожий на глухое мурчание звук. Мужчина усмехнулся и вынес вердикт:

— Ты очень похожа на кошку, Аквила.

========== Часть 4 ==========

Снова дни потянулись неделями. Я уже перестала считать время, прожитое здесь, понемногу свыкаясь с текущим положением… Пленницы? Хотя нет, вряд ли я была в плену. На этот вопрос я пока не могла ответить. Остановимся на определении “гостья”. Но ощущения были необычные. С Эррором жить было намного проще: он не донимал меня лишними беседами и не навязывал свое общество, в отличие от Инка, предпочитая этому подолгу смотреть на меня, если был дома, иногда почти безумно улыбаясь или, наоборот, хмурясь.

Особенно его развеселило, когда один раз я, не имея понятия, как пользоваться тостером, долго и опасливо ходила вокруг, а после едва не прыгнула на люстру, испугавшись выскочившего оттуда хлеба. С тех пор предпочитаю не есть поджаренные тосты…

У разрушителя подход к общению явно отличался, и со мной он вел себя так, будто пытался приручить дикого зверя. Иногда практически буквально: разложив по дому дорожку из кусочков шоколада, начинавшуюся от уютного спального мешка, где я предпочла обосноваться, и заканчивающуюся на диване около Эррора, смотревшего какой-то мюзикл по аппарату, названному им “телевизор”. И это сработало. Я действительно почти не заметила, как аккуратно подкралась к чернокостному скелету в извечном красном свитере и аккуратно угнездилась рядом с ним на диване, держа, впрочем, разумную дистанцию, надолго залипнув в меняющиеся передо мной картинки и доедая лакомство. А сам Эррор едва дышал, боясь спугнуть меня. Так повторялось ещё несколько раз, пока наконец однажды я снова не пришла к нему уже без “приманки”, чем немало удивила мужчину, который почти с благоговейным трепетом выдохнул, не отрываясь от просмотра очередной передачи.

От Инка не было вестей, а все разговоры о нем Эррор сводил на нет, хотя я точно знала, что они встречались, поскольку несколько раз скелет возвращался изрядно помятым и покрытым краской. Откровенно говоря, я не сильно горела желанием с ним встречаться, предпочтя куда более приемлемое и тихое общество разрушителя. Кроме того, я все ещё не понимала, зачем была нужна ему и для каких целей. Не думаю, что с этим существом всё так однозначно. В памяти прочно запечатлелось чувство лживости всего происходящего рядом с ним, и хотя он на это скорее всего не влиял, это пугало и отталкивало мою от природы осторожную натуру.

А тем временем моё “приручение”, как я мысленно окрестила наше взаимодействие с Эррором, продолжалось почти каждый день, незаметно для меня превратившись в какую-то совершенно новую, безумную и увлекательную игру для нас обоих…

В один из дней, когда я снова пришла посмотреть на удивительные картинки в телевизоре вместе с разрушителем, я услышала, как он заёрзал рядом, что-то выуживая из кармана шорт. Там было что-то шуршащее, явно какая-то упаковка, нежно-салатового цвета. Лицо скелета оставалось невозмутимым и спокойным, поэтому я снова расслабилась и уставилась в светящийся экран. Затем, почувствовав рядом едва уловимое движение воздуха, я повернулась к нему снова, натыкаясь взглядом на зажатое в желтых кончиках пальцах и протянутое мне угощение, немного вздрогнув от неожиданности. Соблазн был велик.

Пахло чем-то терпким, но одновременно чуть сладковато, мой чуткий нос просто не мог игнорировать такой заманчивый аромат, исходивший от темного кусочка вкусняшки. Позабыв обо всем, я медленно и неуверенно подвинулась к протянутой мне руке. Черт, как же хочется попробовать, к тому же я ещё не успела поужинать, а голод в таких вопросах вообще плохой советчик. Ну а затем, я сделала то, после чего наверное и началась наша странная игра. Медленно наклонившись, я аккуратно взяла лакомство из руки Эррора прямо ртом, мягко коснувшись губами и кончиком языка его оказавшихся тёплыми пальцев. Когда сладость оказалась во рту, я снова быстро отпрянула на свою половину дивана, чтобы спокойно оценить вкус этой необычной еды. А оценить было что! Одновременно сладкое и солёное, с примесью какой-то терпкой травы, и при этом тягучее, что приходится жевать почти с усилием. В любом случае мне безумно понравилось и почти немедленно захотелось добавки.

— Что это? Так… Вкусно, — я вперилась жадным взглядом на разрушителя, который выглядел странно. По-моему у него не было такого румянца на щеках сегодня?

— Это лакрица, детка, — он словно отвис, после какого-то наваждения, — хочешь ещё?

Я с готовностью кивнула. Сейчас меня интересовало только угощение. Что там такого в составе, что просто сносит мне последние мозги?

Мужчина выудил из той самой упаковки ещё один кусочек вкусняшки и опять протянул мне, на этот раз самостоятельно придвигаясь поближе. Я опять съела ее из его пальцев, не найдя в этом жесте ничего предосудительного, полностью отдавшись во власть столь удивительной для меня лакрицы… Этот вечер мы действительно провели с куда большим успехом в общении, постепенно опустошая коробочку, принесенную Эррором, сидя в кои-то веки ближе, чем всегда. Скелет в конце концов буквально сам вталкивал черные конфетки мне в рот, действуя однако при том всё так же осторожно, неторопливо и, можно сказать, ласково, чего от него вроде как не стоило бы ожидать. Но как только прекрасная, по моему мнению, штучка закончилась, я снова ускользнула в свое “гнездо”, не забыв, впрочем, искренне поблагодарить скелета за принесенную мне лакрицу.

Обитая в этом жилище, при всех его плюсах, спустя время я ощутила существенный, даже критический для меня недостаток. Мне отчаянно нехватало полета. С каждым днём, я будто чувствовала нестерпимый зуд нематериализованных крыльев. В конце концов он стал просто невыносим. Я думала, что сойду с ума. Началась какая-то ломка, неумолимо доводящая меня из состояния пугливого, но нежного существа до маленькой дикой бестии, с болезненным видом. Сперва я стала отказываться от еды. Потом и вовсе пропало желание выходить из комнаты, где я жила. А после… Я просто разнесла ее в щепки, расшвыривая и ломая всё, что можно сломать, бьясь спиной о стены, надеясь в безумстве унять этот зуд, глухо рыча, скручивая петлями хвост и царапая руками голую поверхность стены позади. Никогда не думала, что для моего вида потребность в полётах это что-то необходимое как воздух, ежедневный прием пищи или дыхание. Да и откуда мне было знать, мы же одиночки? Вряд ли в моём теперь уже бывшем мире кто-то намеренно лишал себя возможности жизни во втором облике. Там жизнь на земле и в воздухе была так же естественна как и восход солнца по утрам.

На шум в комнату буквально влетел Эррор, оценивая увиденное и взвешивая все за и против. В почти полном беспамятстве я бросилась на него, словно дикий зверь, яростно рыча, намереваясь если не разорвать на куски, то покалечить точно, отдаваясь во власть аффекту.

— Аквила!? Ты что? — Эррор перехватил меня и чуть оттолкнул, но я снова кинулась на него, пытаясь схватить за горло, — да что с тобой, черт побери?!

Разрушитель явно не понимал, что происходит, уворачиваясь и стараясь меня не трогать, но меня такой расклад не устраивал. Спину почти ломило, сводя с ума и толкая на безумство, глуша все доводы рассудка, что ты делаешь, это же Эррор! Глаза то зажигались белым светом создателя, то снова гасли, горло саднило от сорванного рычащим криком голоса. Я снова швырнулась к нему, яростно хлеща хвостом и оскалившись подобно дикой кошке.

— Ну всё, хватит! — Разрушитель резким выпадом руки заключил меня в путы синих нитей и для верности прижал к стене своим телом, — Ты спятила?! Какого хрена ты творишь? Решила, что такая умная и убьешь меня? Слишком наивно и глупо с твоей стороны было даже думать об… А?

Эррор внезапно прекратил злобно меня отчитывать и прищурился, глядя мне в глаза. Я все ещё тяжело дышала, немного ёрзая в нитях, мысленно мечтая, чтобы они отрезали мои крылья к чертовой матери. И даже непозволительная близость скелета сейчас меня совершенно не заботила. Прохладная костяная ладонь опустилась на мой разгоряченной лоб, плавно скользя вниз до бившейся на шее жилке и замирая там. Странно, его руки всегда казались мне тёплыми…

— Черт, да ты горишь вся… Ты чего, мелкая? Что случилось? — его голос стал снова тихим и немного хрипящим. Кажется он был взволнован, — что с тобой?

— Крыль..я… Эррор… Мне нужно летать… Помоги… — я рвано выдохнула ему в скулы, отчаянно вглядываясь в такие близкие сейчас жёлтые огоньки глаз и снова дергаясь в путах. Разрушитель кивнул, убрал нити и резко притянул к себе, ощутимо обнимая, крепко вжав в свои жёсткие ребра…

Щелчок, портал и резкий порыв ветра, буквально снесший весь жалкий поток мыслей в голове. Я резко оттолкнула от себя скелета, быстро и так долгожданно перекидываясь в облик зверя и взмывая в небо, не заботясь о том, где я. Сейчас важно было лишь одно - полет. С каждым взмахом крыльев, толкавшим мое тело вверх, я чувствовала, что оживаю. Будто выныриваю из глубины, где катастрофически мало воздуха, и делаю столь вожделенный вдох на поверхности. Снова этот пьянящий душу ветер треплет мне перья, будоражит душу и развеивает все тяготы. Ледяной воздух раскалывает последние отзвуки зудящей ломки на тысячи тут же забытых осколков, принося покой и безмерное счастье.

Черт возьми, да я будто родилась заново только что! Восторженно крутанувшись вокруг своей оси, я стала выписывать неимоверные пируэты, то пикируя вниз, то переворачиваясь и снова взмывая высоко вверх, на сколько хватит сил, пока не станет тяжело дышать разреженным воздухом, чтобы оттуда камнем рухнуть вниз и продолжить плавное покачивание на восходящих потоках. Вдоволь набесившись, я наконец вернула себя привычный здравый смысл… И он ударил меня, словно обухом по голове. Пресвятые песчинки, я хотела убить Эррора! Я в ужасе издала какой-то нечленораздельный писк и рванула обратно, ища глазами знакомую темную фигуру. К слову, мы были где-то в горах, и хотя здесь было чертовски холодно, сейчас это не имело значения. С лёгкостью я выцепила черный силуэт на одной из вершин и неуклюже приземлилась в снег рядом упала, возвращая привычный внешний вид.

Я чувствовала себя безумно виноватой. Как же стыдно и тошно… Нехотя подняла затравленный взгляд на Эррора и увидела его смеющееся выражение лица.

— Хах, узнаю тебя прежнюю. Что, проветрила свою дурную башку? — Разрушитель подошёл ближе, оценивающе всматриваясь в мою понурую тушку. И тут меня осенило. Может это поможет загладить вину перед ним, хотя бы частично? Раз он привел меня в горы, значит уже бывал здесь раньше. Стало быть, высоты не боится. Тогда …

— Эррор, полетай со мной?

Он изумлённо выгнул бровь:

— Совсем чокнулась, птичка? Я вроде летать не умею. Если не заметно, то скажу прямо. Я - скелет. У скелетов хреновая аэродинамика, знаешь ли: кость тяжёлая.

Сочащиеся сарказмом слова меня не смутили. Я просто снова сменила облик, и немного урча, легла к ногам скелета, доверчиво предоставляя спину с крыльями в приглашающем жесте. Эррор потерял дар речи и сильно смутился: его выдали пожелтевшие от румянца скулы. Но предложение он все таки не отверг, и поколебавшись еще мгновение решился.

— Черт с тобой, давай уже покончим с этим и вернёмся домой.

Волна необычных мурашек пробежалась по телу, когда Эррор перекинул через меня ногу и неуверенно сел между крыльев, ближе к моим плечам, с силой сдавив коленями мои бока, чтобы не свалиться. Совершенно необъяснимые ощущения, дающие отзвук где-то в душе, заставили на миг усомниться в затее, а после вновь в нее уверовать, когда ладони скелета мягко прошлись по шее, немного зажимая шерсть между пальцев. Я аккуратно поднялась на лапы и, удостоверившись в безопасности пассажира, спрыгнула с вершины, разворачивая длинные полотна бирюзовых крыльев.

За спиной раздался вскрик, переходящий в безумный смех полный восторга, пока мы медленно летели вниз, вдоль белоснежного склона горной вершины. Пируэтов я не выписывала, ограничившись быстрым, но уверенным и четким пролётом между живописных скал и плавным планированием над изрезанными трещинами ледниками. В этом светлом ледяном мире было холодно и красиво, совсем непохоже на мой родной край, но от этого не менее прекрасно. Снова взмыв с Эррором вверх, мы поднялись ещё выше, оставляя кучерявые макушки гор далеко внизу, стремясь к ледяной вышине, колючей, как снег в глухозимье. Мы ощущали восторг друг друга, как один на двоих, и я точно запомню этот сладкий момент навсегда.

Вдоволь накружившись высоко над горами, я пошла на снижение, ощущая приятную усталость и удовлетворение от утоленной надолго жажды свободы. Выбрав для приземления более менее плоскую снежную площадку, я нацелилась туда для приземления, пошире топорща рулевые перья. Порывистый ветер ударил в бок, немного подбрасывая меня и чуть подкинув вверх скелета, и мы невнятной массой рухнули в снег.

От усталости превращение обратно прошло уже без моего участия, поэтому более менее вернуть разбежавшиеся мысли удалось не сразу. Сверху меня придавило скелетом и, скажу вам, на счёт тяжёлых костей он не наврал. Кроме того, я к своему стыду вдруг отметила, что ощущать на себе теплую тяжесть его тела оказалось приятным… Очень странно. Так и должно быть? Я промычала что-то несвязное, выражая желание выбраться. Скелет растерянно поднял голову и посмотрел на меня нечитаемым взглядом, нависая теперь надо мной и щекоча мое ухо синим шарфиком.

— Ты в порядке? — Снова этот цепкий взгляд, смотрящий глубоко и внимательно.

— Спасибо, Эррор, — вместо ответа прошептала я, немного улыбнувшись уголками губ.

— Уф… Пошли уже домой, мелкая. Ну и потрепала ты мне сегодня нервы, пернатая ты бестия, — он лукаво подмигнул мне и поднялся, подавая мне ладонь. После этого мы переместились домой, в такое приятное после морозного приключения тепло.

В своей комнате мне пришлось потратить уйму времени, чтобы в разгроме, учиненном мной здесь совсем недавно, отыскать сухую одежду, попутно наводя порядок, насколько это возможно. К счастью, разрушения не были фатальными, не считая конечно разбитой посуды, разорванных книг и сломанного стула… Да уж, прибиралась я долго. В конечном итоге, полностью измотанная, я снова пошла к телевизору, даже не надеясь на ужин: сил на какие-то манипуляции с готовкой просто не осталось.

На диване уже привычно расположился Эррор, щёлкая пультом программы телепередач и жуя бутерброд. И когда только успел? Я устало расположилась в противоположном углу, поджимая под себя ноги, старательно игнорируя вперенный в меня взгляд. Снова он смотрит… Тихо звякнула тарелка: скелет протянул мне полное блюдо бутербродов, терпеливо ожидая, когда я возьму для себя хотя бы один. Снова это приручение?

Голод не дал мне поразмышлять об этом, и я жадно схватила сразу два мягких куска хлеба с чем-то красным, похожим на солёную рыбу, вызывая довольное хмыканье чернокостного. Не припомню, сколько уже не могла нормально поесть из-за своей жажды полета, поэтому жирные и нежные кусочки форели, а это была именно она, исчезли во мне со скоростью света. Будто дрова в топку кидаю, ей богу. Когда с пищей было покончено, я стала неспешно обсасывать испачканные в масле пальцы, подолгу задерживая каждый на языке. По-моему я не наелась. Я снова повернулась к скелету, желая отыскать глазами тарелку, но наткнулась на замершего Эррора с очень странным выражением зардевшегося лица, чей взгляд жадно ловил каждое мое движение.

— М? — я вынула палец изо рта, — А ещё можно?

— Конечно, Аквила, — хрипло отозвался Эррор, не разрывая зрительного контакта и медленно придвигаясь почти вплотную, так , что я почувствовала как от него пахнет недавним морозным ветром и шоколадом. Он протянул мне маленький бутерброд, зажатый в костяных пальцах, явно предлагая съесть его прямо с его рук. Меня это действие совершенно не напрягало, откуда мне знать как тут принято есть? Хотя что-то подсказывало, что это всё не обычно и возможно переходит незримую границу. Но не ушедшее едкое чувство неутоленного голода словно шептало “ешь!”. Да и мне самой это… Нравилось? Пожалуй, что да. Внутри буквально разливалось что-то теплое, но причину таких перемен не удавалось уяснить.

Я осторожно наклонилась и бережно откусила кусочек, с удовольствием жуя так понравившуюся мне рыбу, в удовольствии немного прикрыв на миг глаза. В моём мире тоже была форель, и до того, как я перебралась в дюны, я часто ее ела и даже самостоятельно ловила. Эррор все это время не сводил с меня цепкого взгляда, и я, пользуясь случаем, могла поближе рассмотреть его интересные глаза, черные скулы с желтоватым румянцем, пересеченным синими полосами магии и такого же цвета веснушками, его слегка приоткрытый рот. И его пальцы с необыкновенными переходами цвета, от жёлтых кончиков, до красных косточек следующих фаланг, переходящих в черный цвет, теряющийся в рукаве надетого сейчас черного свитера. Я любовалась им.

Бутерброд кончился буквально за несколько укусов, оставив на пальцах скелета капли ароматного масла, которое мне почему-то безумно нравилось. Не желая, чтобы хоть немного любимого угощения пропало даром, я аккуратно приблизилась к руке и мягко взяла палец Эррора в рот, неспешно и немного несмело слизывая теплые солоноватые капельки со сливочным привкусом. Это даже вкуснее, чем лакрица…

На секунду мне показалось, что я сделала что-то не то, поскольку Эррор немного вздрогнул, но увидев на его лице ободряющую улыбку, я без зазрения совести стала облизывать следующий его палец, а затем следующий, нежно водя языком по каждой фаланге, зажатой губами, до тех пор пока не сочла, что его рука была теперь очищена от масла.

Разрушитель плавно выдохнул, отчего я почувствовала дуновение воздуха на лице, и затем отчего-то тоже облизал эти же пальцы, медленно один за одним, словно повторяя все то, что только что видел. Странности и волнительности моменту добавляла почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь тихим бубнежом какой-то новостной передачи по телевизору. Я смутно чувствовала, что мы ходим по краю. Но оба, до болезненного безумия получаем удовольствие, максимально оттягивая момент падения в пропасть…

Но как бы то ни было, к этой приятной и сладкой вечерней тишине, вдруг резко примешался звук открывающегося портала, из которого с громким возгласом выпало тело. Эррор резко отпрянул от меня, а я и вовсе едва не свалилась с подлокотника, вздрогнув всем телом от испуга. И комната теперь огласилась рычащим, свирепым криком Эррора:

— Какого хрена ты сюда приперся, чернильная морда?!!!

========== Часть 5 ==========

— Какого хрена ты сюда приперся, чернильная морда?!!!

— Воу, воу, полегче, дружище! Хееей, Аквила, привет! О, звёзды, как давно мы не виделись! Знаешь, Эррор буквально с цепи сорвался и не позволял мне придти и хотя бы объясниться. Ну хоть сейчас удалось. Я честно, очень хотел тебя увидеть, прости, пожалуйста, — Инк подошёл на несколько шагов ко мне, тараторя извинения и активно жестикулируя. Да уж, узнаю художника. Персональный ад для интровертов… Он выглядел действительно виноватым и, похоже, переживал. Но в моем случае, опять дали о себе знать черты характера такого существа как я… Захотелось спрятаться. И хотя мне уже открылся чудесный вариант быстренько перепрыгнуть за спинку дивана, меня опередил Эррор, гневно выставивший свои тёмно-синие нити перед Инком.

— Ты, слепой мешок костей, заткнись! Не видишь в упор, что девчонка боится тебя? Ещё раз спрашиваю, чего надо? Говори зачем ты сюда пробрался и проваливай, мудак радужный! — Разрушитель говорил теперь негромко, но угроза в его голосе так и сочилась опасностью.

Вот он - истинный разрушитель: держит нити, натянутые через изящные пальцы, крепко сжимает зубы, кривя рот в злобной и самую малость сумасшедшей усмешке. Словно чуя неладное, кошка скелета, до этого мирно сидящая рядом с нами, ретировалась под диван.

Инк затравленно глянул на меня, а затем, словно вспоминая о целях визита, начал судорожно искать что-то на своем неизменном бежевом шарфике. Кажется, он туда постоянно записывал различные заметки о прошедших событиях ввиду плохой памяти. И как потом разбирался в этих каракулях? Настоящая загадка.

Найдя, наконец-то, нужную запись, Инк прочитал ее, нахмурился, а затем перевел взгляд на разрушителя. И после этого его вдруг внезапно стошнило чем-то чёрным, напоминающим чернила, едва не залив этим диван. Мое самообладание трещало по швам, я начала нервно подергивать хвостом. Эррор мельком посмотрел на меня, а затем, убрав все это время висевшие в воздухе нити, встал, медленно начав подходить к Инку, напоминая мне хищника перед броском. Я никогда ещё не видела их обоих так близко, чтобы можно было рассмотреть и сравнить. Первым бросалось в глаза то, что Эррор был заметно выше.

— Если ты мне сейчас же не объяснишь, что происходит, я тебя через молекулярное сито просею, — тыкая пальцем в грудь художника прошипел чернокостный.

— Дудл сфера… Она… Разрушена, Эррор. Все альтернативные вселенные согласованно движутся и… Я чувствую как они исчезают, — Инк выглядел потерянным и уставшим, - это все началось ещё в тот день, когда ты встретил в Оутертейле Аквилу.

— Пфф, какое мне дело до этого? Я должен радоваться, ведь мне больше не придется самому уничтожать эти глупые ошибки! Ты, как всегда, драматизируешь.

— Нет, Эррор, это ты послушай меня, — хранитель внезапно стал жёстким и уверенным, сменив зрачки в глазах на красные прицелы, — в результате этой аномалии начали появляться другие вселенные и альтернативы. Какие-то из них появились и появляются непредсказуемо, а какие-то вообще будто пришли извне! Они все движутся куда-то, и мне это не нравится. Всё равновесие попросту разрушено. Ты у нас специалист по аномалиям и ошибкам. Я пришел за помощью, Эррор!

Разрушитель задумчиво почесал щеку, что-то прикидывая в уме, на шаг отступая от хранителя обратно к дивану.

— Хмм… Если это всё куда-то передвигается, значит там есть… Разрыв? Ты его видел?

— Нет, — Инк покачал головой, снова меняя знаки в глазах на звёздочку и синий ромбик, — все миры растянулись на немыслимое расстояние. У меня даже не хватает сил на перемещение. А на восстановление я трачу так много времени, что практически не приближаюсь к точке, в которую летят эти вселенные.

— Темный поток*, — внезапно вставила я, привлекая внимание двух скелетов. Все это время я усиленно думала, вспоминая так знакомое мне описание, исходя из того, что только что сообщил хранитель. И отгадка пришла довольно быстро.

— М? Что это? — Инк заинтересованно подошёл ко мне и присел на корточки рядом, заглядывая в глаза.

— Эм… Тёмный поток… В моём мире создателей есть такое понятие. Это… Согласованное и одновременное движение вселенных. Похоже чем-то на то, как ручей увлекает опавшие листья в одном направлении, — я начала в волнении мять собственные пальцы, пытаясь вспомнить то, чему учили юных создателей в детстве.

— И куда же течет этот “ручей”? — немного раздражённо спросил разрушитель, все ещё стоя поодаль.

— Я не знаю. Не помню… Знаю только, что это плохо. Это происходит по неизвестным причинам, но… Наши старейшины говорили, что это можно остановить.

— И ты знаешь как? — с тихой надеждой спросил Инк.

Я неуверенно пожала плечами, вызывая разочарованный вздох двух скелетов.

— Ладно. Если это можно остановить, то мы попробуем, — художник встал и с улыбкой взглянул на Эррора.

— Мы?! Что-то не помню, чтобы я соглашался!

— У тебя нет выбора, друг. Моя часть Анти-Пустоты уже уничтожена. Когда это случится здесь - лишь вопрос времени, — Инк виновато улыбнулся, отходя к столу.

Чернокостный явно был шокирован, осознавая, что тихая и спокойная жизнь подошла к концу. Если мы что-то не предпримем, то просто исчезнем в хаосе взбесившегося бытия. Поймав его полный боли и беспокойства взгляд, моя душа болезненно сжалась. Я не хотела, чтобы все закончилось вот так. Оставаться здесь и бездействовать было опасно.

— Перемещаться будем вместе, по очереди перенося нас через вселенные, чтобы успевать восстановиться и постепенно приближаться к разрыву. Так у нас будет шанс, — он говорил это мне, будто бы я могла на что-то влиять в данном случае. Теперь, мы все связаны и должны будем отправиться в это странное путешествие вместе.

— Давай начнем в Оутертейле, это пока ещё хорошая отправная точка. Сейчас отдохнем там, а потом двинемся дальше, — отвлекая Эррора от наших гляделок предложил белый скелет, привычным жестом поправляя завязанную на поясе куртку, - я начну, чтобы потратить остаток магического резерва. Сегодня я уже напрыгался. А завтра нас переместишь ты.

Два скелета пожали друг другу руки, закрепляя негласный договор, превращаясь из непримиримых врагов в команду. Наверное впервые эти двое объединились, чтобы противостоять всеобщей неизвестной угрозе. Надеюсь, что смогу им помочь. Ну или хотя бы - не мешать. Я устало вздохнула, все же день выдался совершенно не из лёгких, а перспектива сладко выспаться в полюбившемся спальнике отложилась на неопределенный срок. Инк с готовностью расчертил своей огромной кистью портал, сделав приглашающий жест рукой. Опять эта чертова лужа, в которую придется заходить, и ведь не один раз. Порталы разрушителя были приятнее: я хотя бы видела, куда иду. Несмело подойдя к скелетам и глупо помявшись, я умоляюще посмотрела на художника.

— Как на меня бросаться, так мы первые, а как в чернила вляпаться, то трусим? — ехидно пробасил тихий голос Эррора прямо над ухом, пуская мелкие мурашки по шее, — пошли уже, мелочь.

Скелет толкнул меня в портал Инка, тут же шагая следом вместе с хранителем.

Снова этот дивный ночной мир встретил нас напоенным влагой воздухом, тихим стрекотом сверчков и бескрайним звездным небом. В этот раз я почти удачно спрыгнула в траву, лишь немного покачнувшись и неуклюже махнув хвостом, восстанавливая равновесие. Хорошо, что перед этим всем я успела переодеться в сухую чистую одежду, достаточно теплую для этого места. Теплый свитер Эррора и где-то раздобытые старые, но ещё вполне добротные джинсы, которые он мне отдал в личное пользование, были как никогда кстати. Два скелета позади оповестили о себе новым спором:

— Вы что, не ладите? — разочарованно допытывался до чернокостного Инк, по своему растрактовав значение последней брошенной разрушителем фразы.

— Отвяжись!

— Ладите? Или вы… О, ты пожелтел… Неужели вы…

— Завались уже, дебилоид, иди лагерь поставь! — Эррор как-то спешно ретировался, сославшись на то, что поищет дрова.

Я не особенно понимала, о чем они там спорят, хотелось посидеть в тишине и немного поразмыслить обо всем до того, как можнобудет устроиться здесь на ночлег. В экстренном случае поспать я могла и в облике зверя, уютно свернувшись калачиком в подходящем для этого месте. Мысли о темном потоке не давали покоя, я что-то упускала. Что-то важное.

В родном мире нас учили старшие создатели - старейшины. Но обучение касалось в основном непосредственных наших задач - создания или исправления душ, которые затем мы либо носили в себе, около собственной души до необходимого момента, либо отправляли в другие миры, которые могли открывать некоторые из нас. Практически всё мы в конечном итоге постигали самостоятельно, рано покинув обучающих нас сородичей, путешествуя по миру, находя и собирая уникальные обрывки энергий для создания своих творений, ведя образ жизни одиноких созидателей, лишь изредка встречая себе подобных. Я миры открывать не умела, но зато могла собирать редкую энергию, носимую в себе до сих пор. В те времена, отправить ее куда либо мне не удалось. Но зато первый из трех собранных мозаик энергий помог мне уже здесь, исцелив душу Эррора.

Наш мир находился вне вселенных, и попасть туда обычные существа никак не могли. Но как-то попал разрушитель и художник… Старейшины объясняли, что материя может разорваться, как изношенный сильным ветром парус, открывая вре́менный проход. Но он затянется сам, словно заживающая рана. А вот материя остальных вселенных сама восстановиться не может… Что же ещё они рассказывали? Силясь вспомнить, я села в траве, обхватив руками голову. Черт, ведь там было что-то про тёмный поток, я точно знаю, но никак не могу вынуть это наружу. Давно это было, будто и не в этой жизни вовсе.

— Эй, все хорошо, Аквила? — Ласково прошептал садящийся рядом Инк, отчего я вздрогнула, резко выдернутая из воспоминаний, — Тшшш, тише… Прости, что напугал… Я скучал по тебе.

— Мм. Ничего, все в порядке. Вспоминала просто…

— Свой дом? - я кивнула, заглядывая в глаза художнику, — Скучаешь, малышка? Мне жаль, что я не могу вернуть тебя.

— Нет, я.. Вспоминала, как выросла. Но я не жалею, что попала сюда, — искренне ответила я, понимая, что даже будь у меня шанс вернуться, то, наверное, я бы им не воспользовалась. Это из-за Эррора?

— Ты родилась в пустыне?

— Нет. Но я прожила там большую часть своей жизни.

— Одна? И тебе там не было… Пусто? Или одиноко? — Художник искренне изумился, шире раскрыв глаза, в которых плясали вопросительные знаки.

Я покачала головой:

— Создатели душ от природы одиночки. Чтобы быть счастливыми, нам не нужна компания. Мы десятилетиями скитаемся по миру, не встретив ни одного собрата.

Инк задумчиво опустил взор на мои скрещенные пальцы и немного помолчал.

— Когда появился я… Мне было очень одиноко. Так одиноко, что я чуть не сошел с ума в своем недорисованном мире. Мой дом был мне тюрьмой, — ровным голосом вдруг рассказал он, вглядываясь в звёзды над нашими головами. Я изумлённо взмахнула хвостом, перекладывая его на другую сторону от себя и спросила:

— Как ты с этим справился?

— Я… Уничтожил свою душу, — Инк посмотрел мне в глаза белыми безэмоциональными огоньками, вгоняя меня в ужас. Он бездушный! Уничтожение души для их создателя сродни чему-то невероятно страшному, пугающему до дрожи, проходящей, как разряд электричества через все тело. И через мою душу. Как какой-то инстинкт, чей голос я пока не могла разобрать… Но теперь я точно поняла, отчего он казался мне ненастоящим. Вся эта искусственная аура, витавшая вокруг белого скелета теперь стала логичной, в точности соотнесясь с истинным положением дел. Я не чувствовала его души, в этом всё дело. И это чертовски меня напугало.

— А о чем мы говорили? — Вдруг беззаботно спросил он, неловко почесав шею, как ни в чем ни бывало улыбаясь и не замечая, как я немного отпрянула от него, сидя теперь в напряжённой позе.

— Вы идти спать собираетесь или нет, полуночники долбаные? — громогласный крик Эррора огласил ночную тишину. Разрушитель, широкими шагами пересекая поляну, приблизился к нам, рассматривая нас внимательным прищуром. Похоже в темноте он видит ещё хуже. Его привычный низкий голос немного поубавил мое напряжение, и я поспешила встать и пойти в наш небольшой, импровизированный лагерь у весело горящего костра, который разжег чернокостный. Я оставила последний вопрос художника без ответа. Все равно не вспомнит.

Инк с помощью кисти создал нам спальные мешки, почти такие же, как и тот, в котором я спала в доме Эррора. Но цвет у них был бежевый, с зелёными полосами, прямо как одежда хранителя. Мы ещё немного посидели у огня. Два скелета о чем-то тихо переговаривались, подбрасывая сухие веточки в пламя, а Эррор иногда даже тихо посмеивался. От чего-то этот его смех отзывался во мне приятной теплой негой, и я начала клевать носом от усталости, обернув вокруг ног хвост и склонив голову к согнутым коленям. Эррор заметил, что я почти сплю, наклонился к самому уху, опаляя его горячим дыханием и тихим убаюкиваюшим голосом сказал:

— Ложись уже спать, маленькая бестия. Тебе надо отдохнуть.

Я устало кивнула и почти по самый нос залезла в спальный мешок, практически сразу засыпая и с сожалением отмечая напоследок, что этот спальный мешок не пахнет им.

Я вижу вдалеке что-то необычное. Сквозь плотный туман. Пучки тростника, молчаливо тянущие пушистые колоски к небу. Там вода. Много воды. Озеро. Это сон? Зеркальная гладь видна чётче, открывая взору мягкое отражение очертаний берега, покрытого сочными травинками нежного цвета, словно весенней травы и жёлтых лютиков. Темные покатые силуэты старых и мощных ив склонились над поверхностью, молчаливо смотря на свое подобие. И тишина. Такая глухая, что даже собственного сердцебиения не слышно и не чувствуется отклика душ. Словно их нет вовсе. Пугающее равнодушие стелется внутри, пуская корни медленно и тягуче, не причиняя боли, но принося понимание, что это было не напрасно. Мягкое касание давно забытого воспоминания немного бередит ленивые мысли, заставляя их расступиться. Память о словах учителя, который рассказывал о старой легенде и предсказании. Что же там говорилось? Мир понесется как исполинский создатель душ, лишившийся поневоле крыльев. И через флуктуации будет создаваться правильное и неправильное, неподвластное для тех, кто хранит равновесие. Но придет живое и…

— Аквила-а-а, проснись!

Меня словно выдергивало со дна реки. Глаза не хотелось разлеплять как минимум никогда… Я не выспалась. Вроде только легла спать, а вся ночь прошла как один час? Какой ужас. И сон странный снился. Не понятно ничего. Меня кто-то настойчиво, но мягко тормошил, засунув руку в мой спальный мешок. А ещё что-то говорил тихо и ласково, отчего снова начал наваливаться сон.

— Подъем, мелочь! — уже буквально рыкнули мне в ухо. Я резко распахнула глаза, подрываясь и вылетая из спального мешка, как раненная лисица. Действительно, уже брезжил рассвет, облачая ранее звёздное небо в нежные розоватые оттенки. Я растерянно огляделась, мелко дрожа и ежась от утренней прохлады, безжалостно пробравшейся под свитер. Мужчины уже не спали: Инк бодро складывал пожитки и заваривал невесть откуда взявшийся чай на костре, а Эррор, ставший причиной моего резкого подъёма, довольно скалился рядом. Я раздражённо махнула немного распушившимся не то от страха не то от холода хвостом и предпочла проигнорировать выходку чернокостного скелета. Лучше пойду помогу Инку с завтраком.

Рядом с костром так кстати обнаружилась добытая кем-то из них пачка сосисок, и организовав подходящие прутики, я принялась зажаривать угощение на огне, изредка перебрасываясь непринуждёнными фразами с художником.

— Знаешь, эти сосиски вкуснее всего готовить именно на огне, Аквила. Я специально их взял с собой, — радостно трещал хранитель, нагло присаживаясь почти вплотную и помогая мне поворачивать часть прутиков с едой, — ты раньше ела такое?

— Нет. Но пахнет приятно. Думаю, это неплохая еда.

— Неплохая? О-о-о, да ты точно оценишь. А что ты вообще больше всего любишь есть? Я помню, что тебе джем нравится, хотя и не уверен теперь, — Инк сейчас поочередно отпивал цветную жидкость из флакончиков, висящих на поясе, идущим через всю его грудь. Интересно, что это? Пахнет это очень необычно, но довольно приятно. Недовольный Эррор сел по другую сторону от меня, с прищуром глядя на художника и беря кружку.

— Я люблю форель и масло, — непринужденно ответила я. Рядом поперхнулся чаем разрушитель, едва не пролив напиток на свое чёрное пальто, вызывая полный любопытства взгляд Инка. Меня же полностью завлекли цветные флаконы, заманчиво сверкающие в свете восходящего солнца. Это что-то неизведанное. К этому почему-то тянуло, словно ребенка к открытому пламени. Очнулась от наваждения когда уже дотронулась до пояса художника, медленно проводя пальцами по звякающим стекляшкам и мою руку порывисто не перехватил подскочивший Эррор.

— А вот это тебе лучше не трогать, детка, — он ощутимо сжал мое запястье и злобно зыркнул на растерянного товарища странным долгим взглядом. Я поняла, что сделала что-то не то, но недоумевала, почему это случилось. Что в этих флаконах и почему они меня так завлекли? Похожие чувства я испытывала собирая осколки энергии, путешествуя по родному миру.

— Что это? — я решила спросить у Эррора, чтобы успокоить его и заодно получить ответ. Отчего-то проскользнувшее в его взгляде моментом ранее разочарование отозвалось в моей душе неприятным уколом. Он перевел взгляд на меня и, видимо увидев в моих глазах растерянность, отпустил руку и заметно расслабился, опередив с ответом уже хотевшего заговорить художника:

— Да эмоции это. Это полено пьет их, чтобы из бревна превратиться в живое существо, чертов Пиноккио. Не вздумай пить эту хрень! — он уселся обратно и стал уплетать приготовленный на огне завтрак.

Эмоции! Тогда ясно, почему меня так привлекли эти склянки. Это очень похоже на то, что собираем мы. Нас манит энергетическая составляющая, включая инстинкты создателя душ, противостоять которым может получаться не всегда. Я снова села поудобнее и рассказала про энергию двум скелетами, слушавших меня с больши́м, как мне показалось, интересом. И незаметно нежно обвила ногу Эррора своим мягким хвостом, вызвав у него немного неровный, но удовлетворённый выдох и долгий тягучий взгляд, немедленно пустивший по мне приятные мурашки…

Комментарий к Часть 5

* Тёмный поток - реально существующее понятие в физике, когда куча галактик согласованно “утекает” куда-то в одном направлении. Куда и почему - пока неизвестно. Но в работе намеренно буду использовать именно течение вселенных. Да простят меня учёные ┐(´ー｀)┌

========== Часть 6 ==========

Отправление в следующий мир, находящийся бог знает в скольки миллионах световых лет от этой точки, должен будет организовать Эррор. И это меня несказанно радовало. Можно не переживать о неудобном портале из вязкой и холодной жижи, которой пользовался художник. По сути, всё наше путешествие сводилось к однократному и очень дальнему перемещению один раз в день в новый мир, где нам нужно было перекантоваться около суток до следующего шага, постепенно приближавшего нас к гипотетическому разрыву материи. Этих двоих вело внутреннее чутьё, словно компас в бушующем океане, показывая куда надо двигаться. Это было доступно только им - властителям всех перемешавшихся сейчас мультивселенных, и это казалось мне настоящим чудом, достойным, как минимум, восхищения.

Разрушитель, обсудив дальнейший путь с белокостным, сосредоточился, чтобы открыть портал в правильном месте. Он закрыл глаза и на несколько минут замер, будто слушая голоса всего мира, настраиваясь на нужное направление. Мужчина резко щёлкнул костяными пальцами, открывая окно в новый мир, распахнувшееся с характерным немного шелестящим звуком. Я в нетерпении выглянула из-за его спины, заглядывая в него и ловя новые звуки и запахи, раздававшиеся из мира, куда нам предстоит отправиться. Веяло чем-то знакомым…

— Ну, что ж, вперёд! — весело шагнул к порталу Инк, широко улыбаясь, будто идёт на званый ужин или на праздник. Его неуёмный оптимизм выглядел неуместно в данном случае, но зато разряжал атмосферу небольшого напряжения. Кто знает, куда мы попадем? Такие перемещения сопрягались с определенной долей риска.

Мы перешли через это шуршащее окно, и оно закрылось за нашими спинами с электрическим потрескиванием, не оставив после себя никаких следов.

Какая ирония… Мы попали в пустыню. Кругом простирался плавными барханами жёлтый песок, а гулявший по нему ветер скидывал тысячи песчинок с мягких покатых склонов. Вдалеке виднелись рыже-серые склоны скал, нависавших над песком молчаливыми стражами. Все эти звуки, похожие на гул или свист, пение песка, возродили во мне щемящее чувство тоски по дому, заставив душу мелко дрожать в неистовой радости. Этот мир был очень похож на мой, хотя я и понимала, что это не он, но поделать ничего не могла. Медленно опустившись на горячую землю, я ласково провела рукой, собирая песок в ладонь и пропуская его сквозь пальцы. Он податливо расступался, грея их, как ласковый зверь, опаляя кожу желтоватой пылью и вновь ложась на разгоряченную землю. Прекрасно!

Я обернулась к осматривавшимся скелетам и нашла взгляд разрушителя, который поневоле подарил мне целые сутки в моем персональном раю. Он выглядел заметно уставшим после перемещения: похоже мы действительно далеко шагнули, использовав почти весь его магический резерв. Это было видно по чуть ссутулившейся фигуре и немного потухшему взгляду. Я улыбнулась ему тепло и искренне, надеясь, что он через улыбку почувствует как сладко и спокойно сейчас стало в моей душе. Скелет устало ухмыльнулся, принимая мою улыбку и повернулся к Инку, который что-то снова начал рассказывать.

Я прекрасно переносила жару, привыкнув к долгой жизни в дюнах. Мне нравился бескрайний простор, горячий жар солнца и бесконечно высокое небо. Скелетам похоже было жарковато с непривычки: они недовольно косились на палящий над головами диск светила в абсолютно безоблачном небе.

— Мы можем расположиться у тех скал за барханами. Сейчас жарко, но ночью станет очень холодно, так всегда бывает в пустынях, — я подошла к ним, в предвкушении помахивая хвостом, слегка закручивая его кончик.

— Точно, ты же была в похожем мире, когда мы нашли тебя, — радостно отметил Инк, — что ж. Тогда ты веди, сегодня мы будем полагаться на тебя, Аквила.

Я коротко кивнула, радуясь, что могу быть хоть немного полезной и начав движение к упомянутым скалам. Простор кругом просто опьянял, хотелось летать. До дрожи в коленях хотелось. А почему бы и нет?

Быстро разбежавшись и меняя на бегу облик, я развернула сияющие бирюзой крылья. Лапы податливо погружались в горячую мягкость песка при каждом скачке. Из лёгких вырвался восторженный фырк. Как же хорошо, черт возьми! Поддаваясь радости и не стесняясь в своих действиях, я стала скакать по песку, подпрыгивая и взмахивая крыльями, наслаждаясь тем, как горячий ветер непринужденно подталкивает меня в живот и опускает обратно на дюну. Повторив это веселое действие ещё несколько раз и уже оказавшись на первой вершине бархана, пришлось снова вернуться к скелетам, легко спланировав по склону холма вниз. Мои друзья выглядели сейчас забавно. Не считая конечно того, что я окатила их песком с ног до головы и теперь весело фыркала рядом. Эррор смотрел на меня взглядом, будто говорившим: “я тебе это ещё припомню и даже не раз”, а Инк глядел на мои крылья и хвост с чешуйками, оканчивающийся кисточкой голубоватых перьев, с нескрываемым детским восторгом.

— О, звёзды, Аквила, ты такая удивительная! — он почти верещал от восторга, даже Эррор вздрогнул и поморщился — Можно потрогать, пожалуйста?

Вместо ответа я подошла ближе, ложась к ним боком и протянула к скелетам крыло. Белокостный с упоением начал перебирать мягкие перья, то и дело радостно посмеиваясь, словно ребенок, получивший кучу подарков. Натискав вдоволь почти каждое пёрышко, Инк отошёл, но конечность я не убрала, переводя внимательный взгляд к ворчавшему что-то под нос разрушителю. Он с непониманием уставился в ответ, словно решаясь, но затем, поймав ехидный взгляд Инка, медленно опустился рядом. Его рука плавно прошлась по бирюзовому покрову крыла, от лопатки до кончиков перьев, заставив их все встать дыбом от волны теплых мурашек прошедших до позвоночника. От прикосновений художника ничего подобного не было, и это меня удивляло, добавляя нотку приятного волнения в душу. Каждый раз его касания отзывались в душе все более тёплыми волнами.

Эррор неспешно перебирал тонкими пальцами пёрышки, наслаждаясь их мягкостью и теплом, задерживая руки на спине и вновь опуская их к краю, где росли крупные рулевые перья. Решив, что хорошенького понемножку, я тихо фыркнула и сложила крыло. Пора двигаться дальше, здесь слишком горячо, чтобы останавливаться надолго. Слишком смущает. Избегая смотреть на темную фигуру в черном пальто, смотревшемуся странно в этом месте, я отправилась дальше.

Путь до скал прошел без злоключений, хотя и занял много времени. Расстояние здесь ощущается не так. Кажется, что горы близко, но чем больше идёшь, тем ощутимее становится пройденная дорога. Вблизи каменные гиганты оказались достаточно высокими и наверняка старыми как этот мир. Их склоны давали приятную тень, прикрывающую получившееся небольшое ущелье, прятавшее нас со всех сторон от палящего солнца и дающее небольшое эхо.

Надеюсь, что ночью от прогретых за день камней будет идти тепло, ведь по ночам в пустынях температура может упасть до критических значений. Да и костер здесь разводить не из чего: не росло даже жухлого клочка травы, не тратить же на это драгоценную магию? Сейчас она на вес золота, кто знает, сколько ещё у нас осталось времени…

— Думаю, останемся тут до завтра? — Уточнил Инк, ставя свою кисть у одного из сводов.

— Как мелкая скажет, я без понятия подходит ли это место для ночлега.

Я вернула свой облик, отряхнула с пепельных волос песок и согласно кивнула, осматривая высокие темные стены. В этом месте было тихо и спокойно, похоже, что мир был пустым вовсе, не видевшим прежде живых существ. Тронув ладонью шершавые камни, меня обожгло холодом. Это плохо… Отчего-то эти древние горы не прогревались за день. Возможно они состоят из чего-то такого, что совершенно не проводит тепло? Но на вид, как и на ощупь, это были обычные каменистые породы.

— Что ещё не так? — Заметив мой напряжённый вид спросил подошедший ближе Эррор, скептически осмотрев ничем не примечательный сероватый склон, испещренный мелкими замысловатыми трещинами.

— Холодные…

— И что с того?

— Либо они состоят из чего-то не проводящего тепло либо… Ночи здесь катастрофически холодные и… Они просто не успели прогреться.

Эррор выглядел сперва озадаченным, а затем тихо, но крепко ругнулся, привлекая внимание белокостного скелета. И я полностью разделяла всеобщее разочарование. Если холод здесь по ночам настолько невероятен, что даже палящее солнце не способно нагреть остывшие камни, то нам придется потратить столь нужную сейчас магию на создание хотя бы небольшого костра. Эх, а как все славно начиналось… Столь приятный по первым впечатлениям мир оказался враждебным, недружелюбным и безжизненным, словно пустошь, вымершая после какого-то катаклизма.

К ночи Инк смог организовать нам костер и ужин с помощью своей чудесной кисточки, но на спальники решили не тратить резерв, здраво рассудив, что и у огня сможем переждать ледяную напасть. Свободное время мы проводили просто отдыхая, иногда ведя незатейливые разговоры. Мне нравилось слушать, как спорят два скелета, отпуская занятные колкости друг другу, вспоминая свои былые сражения. Оказалось, они знаются уже много-много лет, но только сейчас имели возможность общаться практически на равных. Как старые друзья. Это было так уютно…

За этот день я успела ещё полетать над нашим убежищем, нежась в последних лучах закатного солнца, уход которого скоро превратит этот мир в ледяной ад. С высоты было видно насколько здесь в действительности было мрачно. Не было ни растений, ни животных. Совершенно не так, как было дома. Едва светило исчезло за неровной чертой горизонта, как повеяло первым холодом, а на противоположной части небесного купола зажглись колючие светлячки звёзд. Дождавшись, пока холод начнет пробираться под перья, я вернулась в наше укрытие, перекинувшись в привычное всем обличие. Художник уже крепко спал у огня, забавно поджав под себя ноги и обнимая свое необычное оружие. Эррор сидел у противоположной стены, сонно всматриваясь в пляшущие языки пламени, расслабленно перекинув руку через согнутое колено.

Я невольно вновь залюбовалась его непринуждённой позой, но ощутимый холод, который мне был ненавистен, не дал мне времени на незаметное подглядывание, подгоняя в спину. Природная теплолюбивость, чтоб её… Тихо устроившись рядом с разрушителем, я стала отогревать руки у огня, с наслаждением разминая озябшие после полета пальцы. Скелет чуть повернулся, уже привычно надолго остановив взгляд на мне. Он чувствовался физически: душа отзывалась, мягко дрогнув приятной истомой. Мне нравилось так сидеть рядом с ним, не проронив ни слова, но при этом наслаждаясь новыми для меня ощущениями. Холод от скал незаметно струился позади, и я ощущала, как он ледянит шею, сводя все попытки согреться на нет, вынудив со временем обхватить себя руками и зябко поежиться. По-моему, Эррор специально этого ждал:

— Ложись лицом к огню и не спорь, — скомандовал он так тихо, чтобы не разбудить Инка. Вопросительно взглянув на него, я слегка помедлила, но его доверительный и усталый взгляд говорил сам за себя. Спорить не хотелось.

Я улеглась поближе к огню, немного поджав в коленях ноги и переложив хвост перед собой. Так действительно было теплее, и я спокойно сомкнула глаза, вслушиваясь в потрескивание пламени и мерное сопение художника неподалеку. Где-то выше скал разносился морозными потоками ветер… Осыпались песчинки и мелкие камушки…

Рядом раздалось тихое шуршание и теплое тело вдруг немного прижалось сзади, вызвав у меня испуганный писк.

— Тссс, тише ты… Все хорошо, малыш, — тихонько пробасил голос Эррора, который замер, почувствовав мой испуг. Я затаила дыхание. Сердце пустилось в пляс, норовя выскочить из груди. Мужчина снова аккуратно и очень медленно пошевелился, придвигаясь вплотную и бережно обхватывая меня рукой поперек тела, опустив широкую и горячую ладонь на мой живот. Спиной я чувствовала его ребра: такое греющее и очень волнительное ощущение. По сравнению с ним я была такой маленькой. Эррор прижался щекой к моей макушке, согревая дыханием затылок и немного погладив меня рукой, проводя ей до солнечного сплетения и обратно, не доходя при этом до запретных границ.

— Расслабься и спи, чудо в перьях, — тихий расслабляющий шепот, тепло его тела, бережная ласка его рук. Все это заставляло мою душу таять, расплескивая внутри теплые согревающие всё нутро потоки, а тело наконец расслабиться и согреться, отдавшись на волю постепенно приходящего сна. Уже засыпая, я с упоением наслаждалась ударившим в нос едва уловимым ароматом шоколада. Мне нравится твой запах, Эррор.

Мир понесется как исполинский создатель душ, лишившийся поневоле крыльев. И через флуктуации будет создаваться правильное и неправильное, неподвластное для тех, кто хранит равновесие. Но придет живое и вернёт им утерянное, отдав себя в жертву в честной битве. Мир снова обретёт крылья и вознесется над всем сущим, засияв множеством. От хаоса к порядку через череду случайностей, убирая лишнее, возвращая нужное, строя новое… И тёмный поток будет закрыт, а последняя энергия живого, принесённого в жертву &#@4+/ #@ ₽ &✓®√•

Голос учителя, я узнаю его… Эта легенда… Или пророчество. Что там было в конце? Все смешалось в гул и смесь голосов и памяти. А вокруг темнота… Я будто бы нигде, даже тела своего не ощущаю. Все мысли будто незаконченные, тяжело думать. Сон… Это сон? Мимо проносятся вспышки света. Яркие, до боли слепят глаза. Закручивая за собой вихри всполохов, летя быстрее скорости света. Они исчезают где-то там. Проваливаются в огромный разрез черного полотна. Полотна, которое натянуто через неизвестные бесконечно далёкие границы. Что-то страшное за ним. Непонятное. За гранью понимания. И туда будто падает материя, возможно и вовсе стираясь за этим горизонтом событий. Страшно… Очень страшно и опасно.

Что значило это пророчество? Хранящие равновесие - это Эррор и Инк. Так, выходит, что они оба хранители… Разрушающий неправильное и Создающий правильное. Действительно, прямо как они. Тёмный поток сводит все их действия на нет. Но придет живое и вернёт им утерянное. Это же… Я? Душа разрушителя была мной излечена, но Инк не имел души… Осознание вдруг пронзило меня болезненной вспышкой. Воспоминание из далёкого прошлого, которое я никак не могла вспомнить раньше. Вопрос, который я давным давно задала старейшине:

— Как существо без души может получить ее?

— Оно должно убить создателя душ в честном бою…

Жертва, это я.

Я резко вздрогнула, словно оборвавшийся сон вытолкнул меня в жестокую реальность. Воздуха стало хватать меньше, а душу сковал ледяной страх, пробирая до мозга костей. Настоящий, доходящий до отчаяния ужас…

Мой нос уткнулся в высокий ворот свитера Эррора и я подняла глаза: видимо во сне развернулась к нему лицом. Он тоже проснулся от моего резкого пробуждения, но продолжал держать меня в объятиях и с беспокойством вглядывался в мои глаза. Кругом было темно, и свет шел лишь от раскаленных углей догоревшего костра, давая неясные красноватые тени на наших лицах. Всё было как и прежде, но мысль билась набатом в голове. Я его потеряю. Отчаянное желание жить как никогда остро ощущалась каждой клеточкой тела. Почему все должно сложиться именно так?

— Ты вся дрожишь. Холодно? — тихий шепот чернокостного скелета и его рука, огладившая мой бок немного привели меня в чувство. Эррор, ты нужен мне, как воздух…

В его красных глазах, еле видимых в танцующих отблесках полутьмы, плескалось что-то новое. И до того я бы не смогла понять, что конкретно. Но… Удалось уяснить всё мгновением позже, ведь… Последнюю фразу, я сказала вслух, а в его глазах разливался океан страсти…

Он смял мои губы в поцелуе, желающем и глубоком, не оставляя каких либо сомнений в том, что давно ждал этого. Врываясь в мой рот настойчиво, но не грубо, изучая его своими языками, которых оказалось несколько, касаясь ими моего и будто танцуя вокруг. С решительной нежностью под свитером спину огладили теплые костяные ладони, аккуратно царапая кожу и мягко надавливая на каждый позвонок, от шеи до поясницы и даже немного ниже, останавливаясь на гибком основании хвоста и снова медленно поднимаясь вверх, скользя к рёбрам, самую малость выступающим на поджаром теле. Оно отзывалось всем своим существом, немного выгибаясь навстречу, прижимаясь горячим животом к нему. Я исследовала пальцами его ключицы, изучая их приятные изгибы и не разрывая поцелуя, ставшего теперь нежным и тягучим, поднимая ладони к теплым скулам, отмечая бархатистую нежность поверхности костей.

Не знаю сколько было времени, и долго ли было до рассвета, но все тревожные мысли ушли, забрав с собой пережитый страх. Эту ночь мы провели тихонько утопая в нахлынувших на нас волнах нежности, не переступая, впрочем, определенной черты, не торопя события, боясь навредить чему-то важному и хрупкому. Эррор открывался мной заново, показывая свою совершенно необыкновенную, ласковую натуру, которая до меня была закрыта ото всех стеной непоколебимого упрямства и неприступности. А он, в свою очередь, праздновал маленькую победу в большом сражении за так полюбившегося ему “дикого зверька”.

А дальше… Мы обязательно что-нибудь придумаем…

========== Часть 7 ==========

Наши прыжки в пространстве проходили уже столько раз, что я сбилась со счета. Каждый новый переход нёс нас вперёд на невероятно большое расстояние, и я даже не могу вообразить, насколько большое. Перемещение по новым мирам мне очень нравилось: в каждом из них было что-то необычное и таинственное, иногда красивое, иногда пугающее. Ощущение, что открываешь новую книгу. Многие из них были незнакомы и скелетам. Все вселенные перемешались между собой, образовав странные гибриды, немыслимые для понимания. Какие-то миры действительно попали сюда откуда-то из другого измерения. Встречались и опасные, и спокойные места, и в какое из них попадешь завтра - оставалось загадкой. Мы знали лишь направление. А если бы не конечная цель нашего приключения, то можно было бы наслаждаться всем этим в полной мере.

Я не рассказала ещё Эррору о том, что вспомнила в ту роковую ночь во сне. Кроме того, в памяти не удалось восстановить последнюю часть предсказания из моего далёкого прошлого. Как я ни старалась, но сон с нужными воспоминаниями больше не желал повторяться… Все подсказки закончились.

Я старалась не думать о том, что предстоит сделать, но получалось из рук вон плохо. О себе давала знать и усталость, отражаясь на всех и сделав нас раздражительными, неразговорчивыми и немного мрачными. Все чаще приходилось отвлекаться на полёты, стараясь меньше общаться со скелетами. И если Инк, казалось, вовсе не придавал этому значения, или не подавал виду, то вот Эррор видел перемены во мне, чувствовал мой страх, растущий с приближением к разрыву, и это причиняло ему боль… Я словно отталкивала его от себя, боясь привязаться ещё сильнее. И моя душа буквально билась под ребрами, неистово рвясь к разрушителю, желая его и тоскуя по нему, но я знала, что если сейчас проявлю слабость, то причиню ему ещё больше боли, когда придется… Принести себя в жертву этому миру…

Страшно оставаться с ним наедине. Но рано или поздно все, что камнем лежит на душе так или иначе станет явью.

Все раскрылось и встало на свои места в день, когда до разрыва остался всего один переход. Один день. Последний. Я, сколько ни пыталась, не смогла отыскать другого решения…

Художник и разрушитель спорили, сидя у привычного костра, о том, как они будут пробовать закрыть разрыв. Они оба были раздражены, буквально взвинчены. Ещё немного и, по-моему, будет побоище:

- Да ты, радужный мудак, понятия не имеешь о том, что такое аномалии, и как их убирать! Только и можешь, что своей шваброй чернила по земле размазывать! - рычал чернокостный, с угрозой сжимая в кулак ладони и сверкая глазами. Синие полосы на его лице слегка светились, выдавая бушевавший в нем пожар эмоций.

— Я хотя бы создать могу что-то без риска для жизни окружающих. И, эй, вообще-то, я пытаюсь предложить адекватное решение!

— Ты и адекватно - в одном предложении. Не много ли на себя берешь, чернильный?

— Ведёшь себя как ребенок, это из-за Аквилы? — непривычно резко спросил Инк.

— Да пошел ты… — Эррора это задело. Он скосил на меня глаза, наполненные болью и замолк, отворачиваясь к огню и покрепче запахивая чёрное пальто. Я тяжело вздохнула, ощущая себя виноватой. Пора всё им рассказать. Думаю, мы достаточно намучились, и другого решения действительно не существует. Всем придется принять это, хотим мы того или нет. Я не хочу.

— Инк, я… Знаю, что нужно делать, — привлекая два недоуменных взгляда, начала рассказ, - только дослушай до конца, пожалуйста… Вы оба, дослушайте.

Я заглянула в разномастные красные глаза темного скелета прежде, чем продолжить, и, обняв свои колени руками, снова заговорила:

— На самом деле, среди создателей душ есть пророчество, которое нам открыли ещё в детстве. Я вспомнила о нем во сне, когда мы были в “пустынном” мире и… После этого, я думала, что есть другое решение, но… Это единственный шанс для всех. Никакого другого способа не существует… Тёмный поток можно остановить. Два хранителя всего мира: разрушитель неправильного, ты, Эррор, и создатель правильного, ты, Инк, закроют разрыв, объединив свою силу и магию. Но… У каждого из вас должна быть душа, — я сделала небольшую паузу, собираясь с духом, пока Инк вдруг не задал вопрос:

— Но… Я же… У меня ведь нет души, Аквила. Ты уверена? — Он неловко потеребил шарф, явно взволнованный полученной информацией.

— Ты можешь и должен получить её. Создатели собирают энергию душ и хранят в себе, чтобы передавать её миру. Я собрала достаточно для создания новой души. Но существо без неё, такой как ты, не может получить ее просто так. Я просто не смогу никак ее оформить и вдохнуть в тебя. Ты должен забрать ее сам.

— И как это сделать? — он видел мое напряжение, но пути назад уже нет.

— Инк, ты должен убить меня в честном бою…

Повисла тишина. Страшная и неотвратимая. Мои слова прозвучали как приговор, но мне стало легче принять это теперь, когда они знают. Когда он знает.

Инка стошнило чернилами, а Эррор встал с места, все ещё не в силах сказать хоть слово. Вот и всё. Я наконец рассказала всю правду.

— Я не позволю тебе, ясно? Наверняка есть иной путь, — Эррор был настроен серьезно. Как бы я хотела, чтобы ты был прав, родной… Моя душа глухо билась во мне, не в силах повлиять на судьбу.

— Эррор, либо я, либо мир. Третьего варианта Тёмный поток не даёт, — я встала, с грустью смотря в полюбившиеся жёлтые огоньки глаз.

— Мне не нужен мир без тебя, — его голос словно охрип и дрогнул в конце. И причина была не в том, что он потратил сегодня весь резерв магии. Внутри всё сдавило тоской, выжимая из глаз непрошенные слезинки, и я опустила взгляд в землю. Что же делать? Он ведь действительно не отпустит меня. Я бы тоже не отпустила… Но иного пути нет и не будет. Мне нужно как-то попасть к разрыву с Инком, оставив Эррора здесь. Он сможет переместиться к нам только завтра, когда я уже… Буду мертва. На сегодня его сил просто не хватит, и у меня будет время. Кажется, я знаю, что надо делать.

Я перекинулась в зверя, и с глухим рыком, выражающим всю скопившуюся боль и отчаяние, я подхватила лапами растерянного Инка с кистью и взмыла ввысь, ломая ветки крупных деревьев над головами. Окружавший нас до этого лес расступился, выпуская в открытое пасмурное небо. А подо мной раздался полный злости крик разрушителя, которому вторил мой печальный вой. Прости, прости, прости меня.

Инк слегка извивался в лапах, в ужасе хватаясь за бирюзовые чешуйки на них: похоже он боялся высоты. Мы летели долго, поэтому было время собраться с мыслями и оценить текущее положение. Надо найти относительно безопасное место для перемещения к разрыву. Думаю, что там мы сможем провести наш ритуальный бой, и Инк получит наконец новую душу. Эррор сумеет его почувствовать и найти, а дальше уже их черед действовать. Объединив свои способности, они залатают брешь в пространстве-времени, Тёмный поток остановится, и всё станет как прежде. Жаль, я не смогу увидеть этот дивный новый мир. И не увижу больше того, кого успела полюбить всем сердцем. Того, кто смог приручить меня…

Да и этого задорного художника не успела узнать получше. За время, проведенное вместе, мы неплохо поладили. Я даже перестала бояться его резких движений и громкого голоса.

Я летела так далеко, как только могла, пока пейзаж не сменился до неузнаваемости, открыв перед нами горные цепи, пересеченные зелёными промежутками лугов. На одном из таких я и приземлилась, плавно коснувшись мягкой травы лапами и выпуская художника с кистью из цепких когтей. Вернув прежний облик, я подошла к ошарашенному до сих пор скелету поближе.

— Инк, прости… Так нужно. Хоть ты послушай меня. Если ты не сделаешь этого…

— Аквила, я понимаю, — неожиданно он перебил меня, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду, — я бы поступил точно так же. Жизнь целого мира… Против жизни одного существа. Мне, как никому другому, понятно твое стремление. Это же наше предназначение, верно?

Скелет мирно улыбнулся, но в чертах его лица я уловила печаль. Ему было жаль.

— Да. Такова судьба.

— Есть ещё что-то, что я должен знать? — серьезно спросил он, подбирая кисть и готовясь открыть портал.

— Когда мы попадем туда, я вытащу энергию, из которой родится твоя душа. И в этот момент я уже не узнаю тебя. У создателей душ это как… инстинкт. Я буду сражаться за неё. Не жалей меня, Хранитель Вселенных, ты должен победить. И, хотя я не помню конец пророчества, но во всем остальном я уверена.

— Что? Там было ещё что-то? А вдруг там что-нибудь важное? — Инк в негодовании сменил значки в глазницах на восклицательные знаки.

— Вряд ли. Там было что-то про последнюю энергию создателя. Скорее всего, что она просто рассеется.

— Ох, Аквила, - Инк порывисто подошёл ко мне и заключил в объятия, — Эррор никогда не простит меня, милая. Он никогда не любил никого так сильно, как тебя. Ужасно грустно… Я бы хотел быть его другом.

Я промолчала, неуверенно обняв в ответ. Инк был совсем другим. Заметно ниже разрушителя, но всё равно выше меня. Более резкий. И пахло от него иначе: так пахнут новые карандаши и бумага…

— Готова? — Художник выпустил меня из кольца рук и перехватил свою кисть со спины.

— Давай!

Расчертив на сочной траве черную линию портала, скелет убрал кисть за спину. Мы шагнули туда вместе, попадая теперь в место назначения. Всё как во сне. В точности. Мы стояли на огромном черном полотне, не имеющем границ. Вокруг было темно, пусто и беззвучно. Гигантские всполохи света проносились, как всполохи мощных молний, и исчезали в громадном разрезе материи, сияющем странным голубоватым отблеском. Вот и всё. Всё закончится здесь…

Предыдущий мир находился близко к этому месту, поэтому магического резерва Инка должно будет хватить, и не придется тратить драгоценное время на его восстановление. Мы в последний раз переглянулись и, увидев короткий решительный кивок Инка, я кивнула в ответ.

Проведя рукой по груди, я сосредоточилась, выуживая из себя пучок энергии, которую когда-то собрала буквально по кусочкам из самых редких экземпляров, какие смогла найти за всю свою жизнь. Мое личное безупречное творение. Энергия, словно чуя близость подходящего существа, всколыхнулась и податливо перетекла в ладонь, мерцая сотней цветных бликов, похожих на расколотый витраж.

— Прощай, Инк, — проговорила я прежде, чем потеряла свое “я”.

//Pov автора

Едва слова слетели с губ девушки, как ее глаза зажглись ярким белым светом, а ее облик сменился на звериный. Мощные бирюзовые крылья взметнулись за приподнятым гребнем спины, хвост заметался в неистовом танце, когти, жаждущие рвать и терзать, взрыли черную бесформенную поверхность полотна. Инк призвал свои способности, готовясь нанести удар.

Он должен был исполнить волю создателей. Для него судьба вселенных имела первостепенный приоритет.

Тень сожаления, мелькнувшая на его лице, исчезла столь же быстро, сколь и началось сражение. Аквила билась смертоносно, быстро, без передышки, не давая шанса на ошибку.

Атаки сыпались одна за одной: она извивалась диким существом, избегая всяческого урона, словно змея и дикая кошка в одном сосуде, бешено прыгая из стороны в сторону, складывая крылья, а затем резко подлетая, кувыркаясь и низко припадая к земле. В привычном теле была уже не она, а истинная сущность создателя душ, отданного воле инстинкта.

Инк перемещался в этом смертоносном танце столь же слаженно, посылая мирриады своих чернильных костей и красок, пытаясь хоть как-то застать чудовище врасплох. Но зверь был неумолим, и в один из моментов даже смог зацепить Инка, отправив в него острые, как лезвия ножей, перья и поранив его плечо, через которое остриё изменённого пера пролетело навылет, оставив на одежде темные разводы. Художник не остался в долгу, выпустив сноп костей за спиной Аквилы, пробив одно крыло насквозь и оросив прекрасные ранее перья бордовым потёками крови, полившейся тёплыми струями. В опасной близости от его бока клацнули ряды острых как бритва зубов, а хвост ударил хлыстом, разбивая многочисленные склянки с красками на поясе художника. Бой продолжился с новой силой. Тела, освещаемые вспышками проносящихся по Темному потоку миров в разрыв и голоса двух существ, ведущих сражение за мир…

Они бились еще долго, не желая сдаваться, но все же Аквила устала. Хранитель был силён. Ее ранило ещё много раз, заметно ослабив собственные атаки и скорость. С боков капала кровь, а одно крыло волочилось сбоку, неестественно вывернутое и проткнутое. И, в конечном итоге, Инк, ловко прыгнув на спину Аквиле, пронзил её насквозь костью, которая вышла через грудь спереди, вырвав из ее нее последний, смертельный рёв.

Аквила рухнула, меняя облик обратно, и выпуская из, теперь уже рук, сгусток магии, которую в честном бою выиграл Инк. Скелет тяжело дыша, поднялся, принимая дар создателя душ, который, в последний раз сверкнув магическими осколками, плавно скользнул в грудь художника, наделяя его настоящими собственными эмоциями и занимая место оформившейся души. Он вздохнул рвано и болезненно и моргнул несколько раз в немом изумлении, прислушиваясь к новым чувствам. А затем, посмотрев на недвижимо лежащее, изувеченное тело девушки, кинулся к ней, увидев, как быстро исчез белый свет из ее глаз, а затем и ее собственные голубые глаза померкли и закрылись…

Он приподнялее на руках и беззвучно заплакал, роняя разноцветные слезы на ее запачканную кровью одежду, отчаянно шептал ее имя, просил прощения и снова плакал, обняв ее тело и немного раскачиваясь в больном отчаянии, не желая верить в то, что только что совершил… Но он должен был это сделать. Аквила просила его… Ради всего мира…

Рядом открылся шуршащий и потрескивающий статическим электричеством портал, выпуская к разрыву ещё одного скелета, вышедшего на чёрное полотно с растерянным, ищущим взглядом. И открывшаяся его взору картина оборвала в нем всё, словно душа вывернулась наизнанку. Эррор кинулся к ним, со злостью отталкивая Инка и хватая тело девушки, неверяще сжимая ее плечи и беспрестанно повторяя ее имя, сорвав голос на крик. Но ответа не было.

— Аквила, пожалуйста… — он уже шептал, дрожащим полным слез голосом.

Девушка лежала на его руках безжизненно, мертво… Она, кажется, не дышала.

— Эррор… Мне жаль, — Инк положил ладонь на его плечо, — нужно закрыть брешь, Эррор. Она просила. Ради нее, мы должны это закончить. Иначе ее смерть напрасна.

Голос Инка дошел до него будто издалека. И хотя он сильно хотел отомстить ему, но тот был прав. Он нежно провел пальцами по спутанным волосам девушки и бережно уложил ее на материю, задержав пальцы на ее руках и, наконец, вставая.

Вместе с художником они подошли к зияющей дыре разрыва, поглощающей стремительно текущий Тёмный поток, словно существо, бесконечно испытывающее жажду. Два хранителя мира, обретшие цельные души, выпустили свою магию. Голубая магия Эррора и разноцветная - Инка взвились двумя потоками, выпущенными из их рук, закручиваясь вокруг разреза и оплетая его. Они пересекались между собой как огромные нитки, крест-накрест, будто бы шили огромную заплатку. И несмотря на относительно небольшой размер, сил на это ушло невероятно много. Волшебные потоки стягивали разрыв, как хирургический шов, усмиряя Тёмный поток, пока он наконец не прекратился. Разрыв материи был наконец закрыт…

Конец pov автора //

Тьма. Холодная и безжизненная. Пугающее равнодушие, будто куполом накрыло. И нет никаких чувств… А они были? Что вообще было? Воспоминания не отзывались, как бы я их не звала, но… Вот что-то. Какое-то пророчество. Его обрывок… Тёмный поток будет закрыт, а последняя энергия живого, принесенного в жертву, скользнет в создателя, вновь наполняя его жизнью. И в тот же миг, ощущение… Боли. Боль по всему телу, будто ломают каждую косточку тела, рвут на части душу, собирают ее и рвут опять. Черт, как же больно! За что, почему и зачем? Я распахнула глаза в поисках хоть чего-нибудь, но кроме бескрайнего ночного неба ничего не увидела. В болезненной судороге царапаю землю, а затем и грудь, за которой агонией пробивает что-то непонятное. Оттуда вдруг выскальзывает душа. Точнее… Ее пустая оболочка, будто стеклянное перевернутое сердце, ничем не наполненное. Это… Моя душа? Следом выходит сгусток энергии: клубящийся комок магии, состоящий словно из кусочков, с преобладанием белого. Он втягивается в оболочку и наполняет ее, делая душу настоящей, живой. Но принося новые волны боли, вырвав наконец из отчего-то саднящего горла болезненный хрип.

Рядом послышались звуки и голос… Знакомый голос, но отчего-то не могу вспомнить его. Мне страшно, до безумия и цветных пятен перед глазами, но нет сил не то, что бежать, а даже сесть, оставляя мне лишь жалкие попытки корчиться на земле. Надо мной вдруг навис скелет, но необычный, а чернокостный, странно одетый и смутно знакомый. Я его знаю? Не уверена… Необычные глаза, жёлтые огоньки в красных глазницах, смотрят цепко и колюче, но страх не даёт и шанса на здравомыслие. Я в испуге пытаюсь отползти, но больно, ах, черт как же больно! И скелет, увидев мои попытки, решительно прижимает меня к земле руками, чуть ли не сев на меня сверху, не давая двигаться и пугая ещё сильнее.

- Аквила, стой, стой, тшшшш, тише… Тише, девочка, ты чего? Это же я, ты помнишь? - его приятный голос и ставший ласковым взгляд всколыхнул во мне какие-то чувства, но я не помнила… Я вообще ничего не помню, кроме имени, того, кто я и… Или помню? Какие-то вспышки картинок промелькнули в голове, не сильно, впрочем, помогая. Я, все ещё глядя на мужчину, быстро мотнула головой, пытаясь донести, что не помню ничего совершенно, тут же снова пытаясь отползти. Но боль опять прошлась разрядом по телу, заставляя сжаться. Да что же такое, меня будто со скалы сбросили…

— Тихо, тихо, не дергайся, малыш, тссс. Просто лежи, слышишь? Я тебе ничего не сделаю, поняла? Ты совсем ничего не помнишь? — снова неуверенное мотание головой, — Ладно, сейчас главное, что ты жива. Где болит?

Скелет плавно и мягко погладил меня своей необычной трехцветной рукой, почти бережно, словно ища место, причинявшее мне страдания, и осматривая меня с ног до головы с каким-то нежным вниманием. Это вносило в мои мечущиеся мысли ещё больше сумятицы. И… Болело абсолютно всё, но особенно душа. В подтверждение своим мыслям я подняла взгляд на все ещё парящее рядом, слабо светящееся сердечко, которое периодически вздрагивало, вторя мне, пропуская боль через себя. Проследив за моим взглядом, скелет в черном пальто пересел рядом, отпуская меня и бережно беря в руки перевернутое сердце. Оно будто само влетело к нему в руки, словно только и ожидая этого. Очень странное чувство дежавю посетило меня в тот момент. Мы ведь знакомы? Кто он? Что произошло?

Тем временем он слегка сжал мою душу, несильно, но уверенно, со знанием дела. И боль отступила. По крайней мере, терпеть чистые физические мучения теперь стало легче. Я судорожно выдохнула, немного восстанавливая сбитое дыхание, все ещё настороженно смотря на скелета и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Он не сводил с меня пристального, жадного взгляда. В нем плескалась радость, едва ли не безумная, но сдерживаямая, с примесью чего-то до невозможности знакомого. А затем произошло нечто совершенно дикое. Чернокостный скелет поднес к лицу мою душу и нагло лизнул ее… Черт, несколькими языками? Вызвав тем самым горячий поток лавы, расходящийся где-то от живота во все стороны, горячими волнами доходя до самых потаённых уголков тела. Голову пронзило стремительной мыслью, удивив и взволновав. В ней прозвучало имя, сорвавшееся с моих губ вперемешку со стоном:

— Ммххм, Эр-рор?…

========== Часть 8 ==========

Я вспомнила имя этого скелета, но пока ничего больше. И то, каким образом вернулось это воспоминание, ужасно смущало, я в тот момент даже порадовалась, что все тело болело, не давая в полной мере ощутить весь спектр эмоций. Он вернул мою душу на положенное ей место, справедливо решив, что с меня пока хватит. Слава вселенной, хотя бы она перестала болеть.

Когда я все же немного успокоилась, то начала оглядывать окружение, отвлекая себя от тревожных мыслей. Ведь когда ты просыпаешься без памяти - это действительно страшно…

Глубокое небо было насыщено звёздами, и я сразу отметила, насколько здесь было красиво. Бесчисленное количество точек и размытых пятен создавали в небесном куполе потрясающее полотно самой красивой картины ночного неба, какую только можно вообразить.

Место казалось знакомым и даже родным. Как и существо рядом со мной. Я определенно хочу вспомнить о нем больше.

Борясь с холодом, который беспринципно пересчитывал все мои кости, я с любопытством перевела взгляд на сидевшего рядом Эррора.

Всматриваясь в его черты и открывая его заново. Необыкновенные разномастные глаза, глубокие и насыщенные контрастные синие полосы и веснушки на черных щеках и скулах, рот, раскрытый в какой-то блаженной улыбке с ровными рядами зубов, казавшимися созданными из золота. Такой потрясающий.

— Замёрзла? — Эррор мягко обхватил мои озябшие пальцы своими, проверяя температуру. Его голос, глубокий, низкий и немного хриплый… Я ведь точно слышала его много раз. Хотелось сесть, но едва я попыталась, как снова стало больно: где-то в ребрах, как будто половину из них сломало, а ещё за спиной - фантомные крылья моего второго облика возможно были истерзаны нечеловеческой силой. Я поморщилась и сдавленно пискнула, согнув от сильных чувств ноги в коленях и извернув дугой хвост, падая обратно на прохладную поверхность земли.

Скелет тихо ругнулся, и не дожидаясь, пока цветные пятна и искры в моих глазах дадут мне что либо видеть, подхватил меня под спиной и коленями, резко поднимая на руки. Хватаясь за него, как утопающий за последнюю соломинку, я доверчиво вжалась носом в воротник его полураспахнутого пальто и свитера, опаляя мужскую шею сбивчивым дыханием. Пахло сладким приятным ароматом, возрождающим теплые следы воспоминаний. Что-то связанное с домом, вечером и диваном, и это заметно уняло ощущаемую боль, дав краткую, но так необходимую передышку. Он перенес меня к краю иссиня-черного леса, у которого был разведен аккуратный костер, окружённый камнями примерно одинаковой величины и сел поближе к огню, опустив меня на свои разведённые в позе лотоса ноги. Так, окружённая со всех сторон теплом, я сидела не шелохнувшись, боясь неловким движением опять вызвать режущие словно ножом ощущения.

Как странно. Моя одежда чистая, а ран на теле нет, но откуда тогда эта боль? Меня переодевали? Дрожащей рукой я скользнула под свою рубашку, с опаской прощупывая собственные ребра, боясь, что найду там пугающих размеров дыру. Но ничего не было. Лишь гладкая кожа и еле заметно проступающие сквозь нее кости. Эррор, проследив за моими неуверенными движениями и нахмуренным лицом, приложил поверх моей руки свою разноцветную ладонь:

— Здесь болит?

Я неуверенно пожала плечами, снова ощутив болезненный укол там, где были наши руки. Чернокостный вынул мою ладонь из под одежды и запустил туда свою, уверенными движениями ощупывая каждый изгиб ребер, а второй рукой все ещё держа меня за спиной. Он сосредоточенно надавливал пальцами на кости, и я с удивлением отметила, что там, где ничего не болело, проходят горячие волны, приносящие немного смятения и удовольствия. Но стоило ему найти то самое место, как я буквально взвилась и зашипела от боли, рефлекторно хватаясь за его запястье.

— Тссс, тише, тише, Аквила. Вот здесь. Ребра сломаны. Я думал, что всё зарастил, но похоже придется ещё повозиться, — он вынул руку и провел ей по синим полосам на лице, оттягивая от них темные линии нитей, тут же спутавшиеся на кончиках его пальцев, и добавил, — не бойся и не шевелись.

Распрямив жёлтые кончики пальцев, он направил нити ко мне. Они мягкими шелковистыми волокнами прошли сквозь ткань и через кожу, не причиняя боли, будто были ненастоящими. По ним струилась магия, перетекая тягучими каплями и бликами, являя собой невероятное зрелище, вызывающее вместе с тем опасения. Всё происходящее казалось каким-то очень странным сном.

Снова резкая боль, застала меня врасплох, вырвав резкий вскрик и отчаянное инстинктивное желание вырваться. Но Эррор держал очень крепко, уговоривал, продолжая запускать в меня магию и уверяя, что почти закончил. И хотя боль стала заметно слабеть, я всё равно что-то бормотала, почти бессвязное и бессильное, изредка дергаясь, порывисто цепляясь за одежду Эррора, сминая ее своими пальцами. Зажмуриваюсь, опустошенно облокачиваясь на скелета, устало выдыхая. Сил практически не осталось. Что же такого произошло, что меня теперь собирали по частям, как разбитое зеркало?

В голове была мешанина из обрывков мыслей, секундные вспышки воспоминаний, проносящихся неразличимыми картинками, смешанные чувства и неоформленные эмоции. А потом… Моих губ мягко коснулись, в почти невесомом, ничего не требующем поцелуе. Словно успокаивая, вкладывая в него чувства очень скучавшего существа, но боящегося навредить или напугать. Это было так знакомо мне. И так желанно. Я поняла, что каждая клеточка моего тела и душа помнила его. Верила ему. И очень ждала… Я ответила на поцелуй, позволяя большее, опуская незримый барьер и принимая факт того, что Эррор был самой важной частью моего существования раньше.

Сидя в его руках у огня, я медленно оттаивала от забвения, память, казалось, идёт на его зов, вернув несколько эпизодов ярким заревом, будто зарницы далёкой ночной грозы осветили темные спящие луга. Вечера с ним у телевизора… Спальный мешок с кучей теплых одеял… Кусочки шоколада… Лакрица, такая же черная, как ладони Эррора…

Он, убрав свои нити, бережно водил свободной рукой по моей шее, углубляя поцелуй, пуская в ход свои языки, действовавшие, тем не менее, нежно и ласково, проводя по нёбу, вызывая приятное щекочущее чувство, и оплетая мой собственный язык, словно в объятиях. Я мягко касалась его черной щеки рукой, нащупывая едва уловимые неровности на стыке костей черепа, опускаясь чуть ниже и обводя остистые отростки шейных позвонков согревшимися пальцами. Хвост, живя будто своей жизнью, мягко обернулся вокруг позвоночника, слабо сжимая и прося прижаться ещё немного ближе…

Мы целовались долго, нежно, до трепета за грудной клеткой, проходившего приятной щекоткой до самого моего хвоста и ног, иногда останавливаясь, чтобы надолго утонуть в глазах друг друга, безмолвно дышать одним согретым огнем воздухом на двоих, а затем продолжать…

В эту ночь мы не говорили. На мой взгляд, никакими словами было не описать те эмоции, что мы испытывали, да и не нужны они были. Я почувствовала, что мы с ним одни во вселенной, и никто больше мне не был нужен.

Эррор вносил какое-то чувство завершенности в сумятицу собственных мыслей. И его действия вернули некоторые эпизоды утерянных воспоминаний, а значит и остальные рано или поздно вернутся. Интуиция буквально кричала о том, что этому скелету без колебаний можно доверить и свою жизнь, и всю себя. С этими мыслями я постепенно погрузилась в сон, теплый и спокойный, без сновидений, но даже без них ощутимо долгий и крепкий. Так спишь, когда устаешь безмерно, но на душе при этом царит покой, оставляя в подсознании крепкий остов под названием “всё будет хорошо”.

В этот раз пробуждение кардинально отличалось от предыдущего. Исчезли какие либо болевые ощущения, оставив, наконец, мое измученное тело в покое. Ощущалось тепло во всем моем существе, такое уютное и приятное, и лежать было удобно и так сладко, что не хочется менять положения. И было бы здорово - уснуть снова, чтобы позволить этой бесподобной неге накрыть меня с головой. Минувшие события прошлой ночи (а прошлой ли? сколько я проспала, сложно понять…) вспугивали по спине маленькие теплые мурашки. Но желание снова погрузиться в глубокую летаргию было обстоятельством непреодолимой силы, и что-то сонно пробубнив, я спрятала нос, который холодило каким-то порывом воздуха, в нечто теплое, напоминающее одеяло.

Но заснуть мне не дали, насильно приподнимая и внезапно вливая в рот что-то почти горячее. От неожиданности я закашлялась, с трудом разлепляя глаза и намереваясь отбиться от того, кто это сделал.

— Спокойно, Аквила. Давай, пей, тебе это нужно, — строгий голос поумерил пыл, и я наконец сфокусировала заспанный взгляд на Эрроре, который держал у моих губ чашку с чем-то по запаху идентифицированным как травяной чай. И тут же я поняла, что пить хочу люто. Обхватив кружку двумя руками, попутно касаясь пальцев скелета, продолжавшего ее держать, я залпом опустошила ее всю, небрежно пустив несколько капель из уголка губ за шиворот рубашки.

— Вот умница, — Эррор убрал в сторону чашку и, приподняв мое лицо за подбородок, мягко стер капельки чая большим пальцем, со спокойной улыбкой всматриваясь в мои сонно щурящиеся глаза. К слову, я вдруг поняла, что мы больше не у леса а… дома? Вот спальный мешок, тот самый, из воспоминаний, я сейчас сижу в нём и .. комната, в которой я жила. Я в волнении огляделась и потерла руками лицо, пытаясь взбодриться, тут же довольно поспешно выбираясь из своего “гнезда”, чтобы встать. И едва приняв вертикальное положение, в глазах начало стремительно темнеть, а тело покачнулось, в поисках опоры.

— Черт, куда же ты так резко, дурёха, тебе ещё нельзя, — меня тут же подхватили крепкие костяные руки. Эррор недовольно что-то ворчал, по-моему даже ругательства, но держал меня при всём этом очень бережно, обняв за талию и прижимая к своему боку. Спустя несколько долгих мгновений вместо вязкой темноты и ярких кругов перед глазами появилось нормальное изображение обеспокоенного скелета, сверлившего меня желтыми, немного сердитыми огоньками зрачков.

— П… Прости, Эррор. Мы дома? А… Сколько же я спала? — я виновато улыбнулась, увереннее выправив осанку, показывая, что уже крепко стою на своих двоих и меня можно отпустить.

— Два дня, восемь часов и тридцать две минуты, — отчеканил мужчина, вызвав во мне стремительное ощущение дежавю. Знаете это чувство? Будто вас в прошлое отбрасывает, показывая с точностью, что было и будет. И эти два слова: душа Эррора. Я вспомнила наше странное знакомство, положившее начало череде судьбоносных событий для нас обоих, которые привели нас в этот чудесный момент настоящего.

— Эррор… Твоя душа. Я вспомнила это! В ту ночь ты тоже забрал меня, — я положила ладонь на грудь скелете, за которой ощутимо билась его излеченная энергия жизни. Улыбка расцвела на моем лице. Воспоминания наконец-то возвращались ко мне, медленно складывая прошлое из разбитого пазла в цельную картинку. И хотя многие детали всё ещё ускользали, была понятна суть первых воспоминаний, и меня этот расклад пока более чем устраивал.

— Как ты себя чувствуешь? — Эррор решил уточнить первостепенный вопрос. Ещё бы, я была в отключке так долго… Но… Все мои раны исчезли. Не болели ни крылья, ни ребра, ни душа. Всё вернулось на круги своя… Почти всё…

Тишину разрезал протяжный звук урчания моего живота, привлекая внимание нас обоих к занятному призыву моего тела.

— Эмм… Чувствую себя… голодной? — сколняю голову вбок, задавая этот полувопрос.

— Хех, отлично, мелочь. Память возвращается… Пойдем есть тогда, — Эррор повернулся боком, пропуская меня вперёд. Мол, давай, вспоминай сама, как тут и что. Предвкушая еду, я уже более оживлённо махнула хвостом, немного задев руку скелета, и пошла в соседнюю комнату, прислушиваясь к собственному телу и ещё не совсем ему доверяя. Но мой организм, похоже, больше не собирался меня подводить: всё было полностью здоровым, и без магии одного темпераментного костяного монстра явно не обошлось. В комнате был тот самый диван, на котором обнаружился пушистый спящий зверёк. Кошка… Ещё один момент из памяти! И следом эпизод о вечере, когда я ела здесь любимые бутерброды с форелью. И это заставило меня немного смутиться и занервничать… В этот раз в качестве еды предлагался суп. Слава вселенной, не придется отчаянно краснеть… Хотя, кажется, я уже достаточно растерянно выгляжу. Следом зашёл Эррор и непринужденно сел на диване, закидывая ногу на ногу и включая телевизор. Мой взгляд зацепился за его трехцветные руки, задерживаясь на кончиках пальцев. Вот черт! Скелет поймал мой взгляд и с небольшой издёвкой в голосе ухмыльнулся:

— Извини, малыш, рыбки у меня нет, — нахальный смешок. Вот ты язва, Эррор! Стоило только более менее придти в себя, а тут такая информация в мозгу всплыла. К слову, почему-то почти всё мое прошлое выныривало в памяти с какой либо подачи этого черно-красного скелета…

Я спешно села подальше от него, утыкаясь в тарелку с картофельным супом и фрикадельками, полностью концентрируясь на поглощении пищи и мельком поглядывая на происходящее на экране. В былое время наша с ним игра не казалась мне чем-то вопиющим или переходящим черту, но теперь… Теперь, ни в чем ещё я не была так уверена как в том, что мы с ним давно перестали ходить по краю, без оглядки спрыгнув в бушующий поток обоюдных чувств. И как сделать ещё один шаг навстречу было совершенно непонятно мне, но, судя по всему, он это знал наверняка. Знал и терпеливо ждал, пока я смогу полностью восстановиться. И если с физическим аспектом больше проблем не было, то ментальное восстановление требовало чуть больше времени. И в целом с этим явно было куда больше проблем, в чем я убедилась позднее.

Я задумчиво отставила быстро опустевшую тарелку на тумбочку и невидящим взглядом вперилась в телевизор, уже совершенно не наблюдая за происходящим там, но углубившись в раскладывание событий по полочкам. Я - создатель душ. Эррор забрал меня, после того, как я исцелила его. Мы жили здесь вдвоем. Ну, плюс пушистая кошка, разумеется. Что было до этого? Как я попала в этот мир из своего и почему? И что такого произошло после, что я чуть не погибла? Что-то совершенно точно ускользало от меня…

Запустив пальцы в волосы, я с силой зажмурилась, пытаясь вспомнить. Сначала в голове всплыл образ родного мне мира, полного просторных песков и горячего солнца и ветра. И мои полёты там. Почти ежедневные, любимые мной полёты, от которых захватывает дух и приятно сосет под ложечкой, стоило лишь расправить полнящиеся силой крылья. Затем, образ… Образ черного скелета, руководящего смертельным оркестром нитей, которые разбирали мир по кусочкам, раскалывая его в бесконечно рваный витраж… Эррор уничтожил мой мир?? Сомнений быть не могло, это точно был он… Отчего-то мне вдруг показалось, что это какая-то злая шутка. Тут явно не хватало деталей. Но по оставшимся со мной воспоминаниям конкретно на данный момент выходило, что этот разрушитель вселенных - неискоренимое зло… И это до абсурда не соотносилось с моими к нему чувствами. Чувствами, которые напрочь лишали рассудка и были нужны мне, как собственные крылья…

Перед лицом вдруг пролетела несколько раз костяная трёхцветная ладонь, привлекая внимание к ее обладателю.

— Ты чего зависла, Аквила? Всё нормально? — я перевела осторожный взгляд на скелета, внимательнее рассматривая, казалось, знакомые черты, но теперь ища в них подвох. А он, почуяв неладное, весь напрягся, словно пружина, с лёгким прищуром цепко всматриваясь в ответ, напомнив мне хищника, который смотрит на добычу.

Это сравнение пришлось некстати: сердце похолодело в испуге, ухнув вниз и вернувшись обратно. Нет, не может же быть такого! Ведь не может? Я не понимаю, почему меня тянет к нему с такой почти животной силой, и в то же время я помню о нём столь ужасные вещи, как уничтожение целого мира…

На моем лице, вероятно, отразилось разочарование и страх, поскольку выражение лица Эррора теперь выдавало виноватый вид, лишь подливая масло в огонь сомнений. Рассудив, что не вынесу на сегодня каких либо разговоров, я буквально убежала в свою комнату, слыша, как в спину мне доносится просьба остановиться и покрепче закрыла дверь на старую щеколду, которой давно никто не пользовался. Я беспомощно сползла по стене вниз, отчаянно жмуря глаза, пытаясь вспомнить, что было потом, но память больше не желала возвращаться. Ни одного нового воспоминания не появилось… Ни сегодня, ни в последующие долгие дни. Я словно закрылась от него, принимая лишь еду и не выходя из комнаты без лишней надобности. Черный скелет злился, и это пугало меня, заставив спрятаться от него, начать избегать, не подпуская близко, вновь выстроив незримый барьер. Хотя всё во мне просто кричало, что я делаю что-то неправильно, что совершаю ошибку. Мне отчаянно не хватало утраченных воспоминаний… И всё бы провалилось пропадом, если бы в один из дней к нам не пришел гость…

Комментарий к Часть 8

Эта глава мне далась тяжеловато, хотя и вышла небольшой. Впереди финал истории, и автору будет приятно увидеть хоть какую-то активность ಥ‿ಥ

========== Часть 9 ==========

Снова я сидела в комнате в абсолютной темноте и тишине, намеренно выключив любое освещение. Долгое самокопание не принесло в голову ни единой свежей мысли, и это уже начало вгонять меня в депрессию. Эррор много раз пытался снова выйти со мной на контакт, но ничего не выходило. Нам обоим было плохо, и я в конечном итоге запуталась окончательно, предпочтя почти полное одиночество, в надежде, что вспомню ещё хоть что-то. И хотя скелет сам пытался рассказать о прошедших событиях, я не могла поверить ему на слово. Вы бы тоже не поверили…

Закрыв глаза, я просто наслаждалась тишиной, отдавшись воле свободных, ни за что не хватающихся мыслей. Будто бы радио собственного сознания слушаешь. Но в доме вдруг отчётливо послышались голоса, и один из них точно не принадлежал Эррору. Что? Кто-то пришел? Но зачем? Вслед за беседой послышались и приближающиеся шаги, стихшие у моей запертой двери, а затем и уверенный стук в нее:

— Хей? Аквила? Привет! Это… Твой друг… Ты узнаешь меня? — звонкий и громкий голос… Но… Я не помню его. Снова провал в воспоминаниях. И снова подсознательный страх перед незнакомым сейчас существом - такова уж натура создателя душ, нелюдимого от природы создания. Я лишь сильнее сжалась в комок в своем ворохе из теплых одеял, промолчав в ответ, мысленно коря себя за такое поведение.

— Я же сказал тебе, гуашь ходячая! — второй голос, принадлежавший рассерженному Эррору, — у нее память отшибло, и теперь она опять нас боится.

— Но что-то ведь она вспомнила, верно? Что послужило катализатором?

— Я.

— Ха? — более звонкий голос прозвучал крайне изумлённо, — хм… Пойдем ка, идея появилась.

Вновь послышались шаги, на этот раз удаляющиеся, а по гомону их голосов теперь нельзя было разобрать, о чем те говорят. Я с облегчением выдохнула, надеясь, что меня оставят в покое на сегодня и снова погрузилась в меланхолию. И лишь отчаянно бьющаяся под ребрами душа взывала к голосу разума, пытаясь разбудить его потерянные части.

Спустя время ко мне снова постучал Эррор, в этот раз он был один и судя по всему что-то мне принес, поставив это у двери, а затем так же молча ушел, не задержавшись ни на миг. Любопытство пересилило: я неуверенно выползла из своего укрытия и на цыпочках подошла к двери, прислушиваясь. Но судя по всему, разрушитель о чем-то беседовал с гостем в гостиной, и меня не собирались беспокоить. Тихо, насколько это было возможно, я приоткрыла дверь, вглядываясь в полумрак коридора, в конце которого брезжил свет соседней комнаты. Возле двери стояла моя кружка, полная какого-то напитка. И я уже было порадовалась чаю, который несомненно очень любила, взяла ее в руку и поднесла к губам, как вдруг… Запах.

От чая шел непривычный запах, а на ее дне мерцали странные блики, которые почти не заметны во мраке, но мои глаза смогли их уловить, и это заставило меня остановиться. Что-то в этом чае не так. Я глубже вдохнула запах: напоминало что-то сладковатое, но словно неприродное, так пахнет… Да дюна его знает, что вообще может иметь такой подозрительный аромат. И хотя он не был мне неприятен, совсем напротив, страшно хотелось выпить все до самого дна, но меня пытались напоить чем-то. И мне это пришлось совсем не по душе. Я даже разозлилась, что случалось со мной совсем нечасто. Честно говоря, не думала, что я вообще способна на злость. Кружка с чаем разбилась о стену с глухим треском и я снова ушла к себе, закрыв дверь и слыша, как стихли голоса в глубине дома. А затем… Затем глухой рык Эррора, возвестил о том, что мужчина совершенно точно вышел из себя. Интересно, на что он вообще расчитывал? Это можно было бы даже счесть забавным, ей богу, однако мне сейчас было не до смеха. Уверенные шаги к моей комнате и голос второго существа, явно пытавшегося вразумить разрушителя, заставили меня напрячься и повернуться к двери, приняв какое-то подобие боевой стойки.

— Эррор, стой, стой, стой, да погоди ты! Ох, звезды, ты же не знаешь, что может случиться, да даже я не знаю наверняка, это лишь теория и мой старый эксперимент!

— Да плевать мне уже, чертова ты клякса! Не хочет по-хорошему, значит будет шоковая терапия, дай сюда, — Эррор с практически крика перешел на угрожающий тихий голос с привычным небольшим хрипом. Второй голос, похоже колебался, немного помолчав, но к моему ужасу добавил:

— Не навреди ей, друг, очень тебя прошу… Я зайду к вам завтра. Держи.

Послышался тихий шорох и затем зловещая тишина. Судя по всему гость ушел, оставляя меня один на один с гнетущей неизвестностью. Как же я устала от всего этого… Как же хотелось помнить и не бояться уже ничего, приняв свои воспоминания, какими бы те не были…

К моему полному шоку Эррор вдруг возник буквально из ниоткуда, минуя закрытую дверь, заставив меня крупно вздрогнуть всем телом, но не менять при этом свою воинственную позу. Он был зол, сжимал руки в кулаки, сердито скалился, а глаза словно метали молнии:

— Что, драться будешь, мелкая? — голос сочился сарказмом, но был на удивление спокоен, не соотносясь с той бурей, что бушевала в его взгляде, — мы это уже проходили.

— Зачем ты уничтожил мой мир? — моя жалкая попытка оттянуть момент неизбежного столкновения выглядела донельзя по-детски.

— А-а-а, так тебя это оттолкнуло, Аквила? Ха, теперь-то я вижу, как легко тебя сбить с толку. А это всего лишь первое воспоминание, неужели не хочешь вернуть остальные? — он вытянул вперед руку, в которой был зажат до этого незамеченный мной флакончик с жидкостью, менявшей цвета по неизвестной причине. Но я не хотела возвращать память силой, все еще надеясь, что всё вернется само. Наивная…

— Я не буду этого делать, - я злобно оскалилась, показывая, что без боя сдаваться не намерена, яростно взметнув хвостом несуществующую пыль.

— А тебя никто не спрашивает, я ждал достаточно, — Эррор откупорил флакон и влил почти все содержимое себе в рот. Что? Зачем? Я неверяще уставилась на скелета с безумной ухмылкой, совершенно не понимая, что делать дальше. Но додумать мне и не дали.

Разрушитель тенью метнулся ко мне с такой скоростью, что я даже не успела ничего разглядеть, но на рефлексах чудом увернулась, проскользнув под его рукой, мазнув в полутьме хвостом его ногу. А затем еще раз, и еще. Но на четвертый раз я споткнулась в тесноте комнаты, падая навзничь, вышибая весь воздух из взбудораженных легких, на секунды полностью теряя нить реальности. Эррор воспользовался моментом, прижимая меня собой к полу, отрезав все пути к бесполезному бегству, навалившись всем телом и спешно припадая к моим губам в грубом поцелуе, с нажимом давя пальцами на щеки, вынуждая разжать челюсти.

Я извивалась ящерицей на солнцепеке, но это не приносило абсолютно никакого толка, лишь оставляя на моем туловище ощущения будущих синяков в тех местах, где кости скелета давили на меня с усилием, необходимым для удержания.

К своему ужасу я ощутила, как в открытый рот он насильно влил все это время удерживаемую им цветную жидкость, которую тут же захотелось выплюнуть. Эррор, теперь начал с легким давлением водить костяными пальцами по горлу вверх и вниз, не прекращая поцелуя, вынуждая глотать. Черт! Как трудно стало дышать… Жидкость обжигающе разлилась внутри, вызывая странные эмоции, разрастающиеся вдруг все больше и сильнее, внося в голову такой лютый сумбур, какой еще никогда не ощущала в жизни. Эффект, напоминавший мне о напитке, который старейшины называли - “Аяуа́ска*” и о котором рассказывали во времена обучения. В голове тысячей искр словно взорвался салют, заставляя меня испуганно пискнуть в поцелуй скелета, грубость которого угасала вместе с моими дерганными попытками вырваться, переходя в настойчивую, просящую проснуться от забвения ласку. Память понеслась сумасшедшим потоком всепоглощающего напора небывалых эмоций, словно разрушенная плотина, державшая мощное течение глубоководной реки, вмиг была разрушена, выпуская бурлящее дикое течение на волю.

Разрушитель разорвал поцелуй, и отодвигаясь, все еще сидя верхом на мне и держа мои руки, смотря на меня выжидательно и требовательно:

— Ну же, Аквила, вспоминай! Вспомни меня! — в его глазах полыхал огонь, вмещавший в себя отчаяние, страсть, злость, отзвуком прошедшиеся через его такой громкий сейчас голос. Он обжигал, но тянул к себе, в немыслимом призыве души. Моя собственная - забилась внутри, неистово просясь на волю, боясь быть сокрушенной потоком хлынувшей памяти.

Меня будто огрело по голове чем-то тяжелым, затмив собой реальность, вызывая яркие вспышки, почти болезненные, до звона в ушах, и я видела наконец всё: нашу жизнь здесь, полет в горах, пьянящий и волшебный, умопомрачительный, наше путешествие, моего друга - Инка, с которым удалось не сразу найти общий язык, порталы, переходы, огонь, пустыня, сны, ту самую ночь, изменившую всё, другие миры… Наши разговоры, смех, улыбки, легкие касания, опасности и спокойствие вечеров, леса, реки, моря и снова горы… Отдаление, разлука, сумасбродные решения и последнее сражение, во имя исполнения пророчества создателей душ…

Меня словно скрутило невидимой силой, а искорки, мелькавшие перед глазами, казалось можно ухватить руками. Я зажмурилась, пытаясь хоть чуть-чуть замедлить эту реку, сносившую все преграды, вырывающую глухой стон с моих вмиг пересохших губ, и противясь силе попавших в меня в таком количестве эмоций. Словно утопая в этом океане, я невидяще схватилась освобожденными руками за одежду на груди Эррора, сминая ее и притягивая к себе, словно прося помощи.

— Эр-рор… Прости… Я так долго.. не могла в-вспомнить, — шепчу ему, с трудом выговаривая слова, словно из меня выбили весь воздух.

— С возвращением, моя маленькая бестия, — выдохнули мне в губы, вовлекая затем в уверенный водоворот так долго ждавших свободы чувств и ощущений. Река эмоций бурлившая у стен моего разума наконец вошла в пересохшее в ожидании русло. Как же я в действительности скучала… как ждала… Мучимая отчаянием того, что не увижу его больше, но как оказалось, Инк был прав тогда, сказав, что я могу упустить что-то важное, не узнав окончания легенды. И теперь, я вновь жива. Выдернутая из родной вселенной, чтобы спасти целый мир. Мир, в котором был тот, кто вытащит меня из пут извечного одиночества…

Я расслабилась, сбросив панцирь напряжения и сопротивления, доверяясь всецело Эррору, который, чувствуя, как податливо стало тело под ним, действовал теперь совсем не грубо, но уверенно, подсказывая направление. Его рука мягко скользила вниз от моей горячей шеи, опускаясь по груди до крутых линий бедер, ощутимо сжимая их, требовательно забираясь затем под рубашку, чтобы оставить на коже жгучее чувство растущего желания. Поцелуй с участием его языков был похож на дразнящий танец, порождающий дрожь, где-то очень глубоко внутри меня, похожую на щекотку вперемешку с мягким волнением. Его рот сместился, оставляя дорожку мелких медленных прикусываний чувствительной кожи плеча и уха, пуская крупные, заставляющие дрожать, мурашки, дошедшие до низа живота, и сплетая там приятный теплый комок ощущений. Мои руки обнимали его шею, боясь отпустить, словно потеряю, если разожму их, чередой неторопливых поцелуев исследуя заново открытую для себя любовь.

Хотелось чувствовать больше, и я порывисто пустила ладони в путешествие под его свитер, хватаясь за горячие матовые на ощупь ребра, пропуская руки дальше, касаясь мощного стержня позвоночника, вызвав ответную дрожь тела Эррора и его прерывистый глухой стон. Свитер через мгновение был и вовсе сброшен, как досадное препятствие, а звук рвущейся на мне рубашки и отлетающих от нее пуговиц подсказал, что и она больше ни к чему… Горячими ладонями, Эррор сжал мою грудь, разжигая пожар, стремительно поднимая градус происходящего с каждым мягким круговым движением рук, пока новый стон не огласил тишину нашего дома.

Проводя рукой по его грудине, я отметила свечение его души, которая с каждым нашим действием разгоралась все ярче, освещая полумрак комнаты, словно сияющая в космосе звезда, и поддаваясь порыву, я потянула к ней ладонь, в которую та скользнула без тени сомнения.

— Охх, малышка… Да ты решила не терять зря времени? Что ж, сама напросилась, — Эррор слегка отпрянул, дрожа от неистового нетерпения, и плавным ответным поглаживанием моего обнаженного солнечного сплетения, вынул мою душу, осветившую все вокруг своим мягким белым светом, оставляя тягучие как мёд следы на его трехцветной руке. Он рывком притянул меня к себе, заставляя сесть на него, оказавшись теперь вплотную друг к другу, и вовлекая в новый горячий поцелуй, незаметно для меня соединяя наши ладони с дрожавшими в них душами, заставляя меня выгнуться от мощной волны пронзивших насквозь ощущений, рождающихся сверхновой звездой.

— Тшшш, вот так, малыш… мммхх… — выгнулся мне навстречу скелет, утопая в собственном стоне и прижимаясь крепче…

Из меня лишь вырывался горячий шепот, повторявший его имя, сводя его этим с ума, заставляя отвечать на мою страсть сильнее, шептать в ответ моё. Ласкать слух, говоря всякие нежности, сливающиеся в один сплошной поток бесконечно горячей любви. Вторя комочку горячей магии, соединившихся в страстном танце душ, которые парили рядом, питаясь магией друг друга и отдавая взамен свою, даря их обладателям немыслимые ощущения сладкой агонии, в которой хочется тонуть бесконечно. Будто сливаясь со своей истинной половинкой, получаешь бесконечный непрекращающийся оргазм, сводящий в горячих, восхитительных судорогах каждую клеточку тела, до тех пор, пока души не захотят разъединиться… Эти волны совершенно неописуемого удовольствия, счастья и эмоциональной наполненности вытесняют все остальное, оставляя лишь нас двоих…

Я еле вспоминала, как дышать, в порыве страсти вновь хватаясь за кости Эррора, царапая их и впиваясь зубами в его ключицу, вызывая у него какой-то почти звериный рык, смутно чувствуя, как собственную спину царапают фаланги его пальцев, доходя до самого основания хвоста, заставляя его подниматься и хлыстом рассекать воздух позади, а затем оплести нас обоих, связывая и прижимая друг к другу так, чтобы обоюдный жар тел согревал до самого нутра.

Не знаю, сколько продолжалась эта сладкая эйфория, но я начала приходить в себя лишь когда моя душа, поделенная теперь напополам с темным синим полотном души Эррора мягко скользнула обратно за грудину, оставив на ней небольшое пятно перемешанной светящейся гаснущим люминофором магии. Мы глубоко дышали, опираясь друг на друга, чувствуя приятную теплую негу в телах, нежной слабостью накрывающую словно одеялом и наслаждаясь абсолютной пустотой и свободой в головах, какая бывает только после акта любви.

Эррор мягко уложил меня на ворох из пледов, лежавших рядом, и улегся около меня, накрыв нас обоих одним из одеял, и останавливая на мне свой спокойный, проникновенный взгляд. А я смотрела в ответ, понимая, что если бы не он, то восстановление памяти заняло бы куда больше времени и принесло бы еще больше проблем и боли нам обоим. В конечном итоге, последний ход в нашей игре совершил именно Эррор, связав нас обоих навсегда. Можно сказать, он одержал победу, и я была этому безмерно рада и благодарна. А еще… Я люблю тебя, Эррор…

— Я тоже, маленькая бестия. Больше никуда тебя не отпущу, — кажется я опять сказала это вслух, но ответ был таким приятным, что жалеть об этом совершенно точно не пришлось. Я улыбнулась ему, ловя ответную хитрую улыбку мужчины, говорившую, что поспать сегодня удастся далеко не сразу, а душа, казалось едва успокоившаяся, вновь птицей взметнулась и дрогнула внутри, жаждая продолжения. И это было поразительно, в своей естественности и искренности, будто прекрасный рассвет, которым не перестаешь восхищаться, и который каждый раз выглядит слегка иначе, не теряя при этом своего великолепия.

И наш первый рассвет, в котором солнце по крайней мере в этот раз не было свидетелем, мы встретили ещё не раз окунувшись в буйные реки родившихся уз, скрепляя их страстью давно не знавших любви существ, нашедших друг друга в бескрайнем потоке мироздания. Отдаваясь друг другу то нежно, как сплетавшиеся в брачном танце бабочки, то буйно, как взрыв магмы бурлящего вулкана, опалявшего все кругом мощными выдохами пирокластических потоков, пока наконец окончательно не выдохлись, блаженно уснув в объятиях растрёпанных простыней.

А затем, через сладкую дрёму мы услышали, как чей-то смущённый голос, слегка запинаясь проговорил:

— Эррор, ну как… О… Ой… Я… Это… В-все н-нормально прош-шло, да-да? Хех…

— Инк! — отчаянно прикрываясь одеялом вскрикнули мы с Эррором, одновременно подскочив, отчаянно покрываясь румянцем, а я даже успела швырнуть в него попавшуюся под руку подушку…

Наконец-то всё наладилось…

Комментарий к Часть 9

Аяуа́ска — напиток-отвар, энтеоген и галлюциноген, традиционно изготовляемый шаманами индейских племён бассейна Амазонки и употребляемый местными жителями для «общения с духами» (манинкари) в целях получения практических знаний об окружающей природе и достижения организмом человека целительных способностей.