Бог Без Мира (СИ) [Джилл-с-фонарём] (fb2) читать онлайн

В аккуратной лавке теперь царил кавардак. Опрокинуты были вешалки, в беспорядке валялись ткани и предметы одежды. Из-за прилавка донесся сдавленный всхлип. Одинсон осторожно заглянул туда. Девушка сидела на полу и, спрятав лицо в ладонях, тихо плакала. Тор осторожно подошел к ней, присел рядом на корточки и потянул за запястья. На мокрой от слез щеке виднелись следы от пальцев. Ее не ударили, но, по всей видимости, сдавили настолько сильно, что нежной коже остались синяки.

- Ничего у вас тут стражи порядка, - прокомментировала Небула увиденное. Тор молча привлек девушку к себе, гладя по волосам, успокаивая.

- Прости, - прошептал он. – Прости, пожалуйста. Не плачь. Все будет хорошо.

Небуда скептически хмыкнула, однако, тут же насторожилась.

- Тор, кто-то идет.

Одисон отпустил девушку и приложил палец к губам.

- Тихо.

Киборг вытащила меч и отошла в тень.

Дверь бесшумно открылась, впустив в помещение невысокого седовласого мужчину. Тот заперся изнутри, и только потом сообразил, что лавка разгромлена. Мужчина в ужасе осмотрелся.

- Лидия? Дочка, где ты? – тихо позвал он.

Тор медленно поднялся, предпочтя оставить Шторбрейкер лежать на полу, продемонстрировал мужчине пустые руки и проговорил:

- Пожалуйста, не поднимай шум. Ваша дочь, видимо…

Девушка оттолкнула Одинсона и бросилась к отцу. Тот немедленно толкнул ее себе за спину.

- Кто ты такой? – сурово спросил он Тора.

- Я…мы с моей напарницей попали сюда случайно, - заговорил Тор, все еще держа руки так, чтобы мужчина их видел. – На нас напали стражники. Поначалу они обещали помочь нам с ремонтом, а потом стали преследовать. Твоя дочь укрыла нас…

Небула вышла на свет. Увидев ее мужчина в ужасе отшатнулся.

- Мы не хотим вам зла, - продолжал Тор, боясь, что горожанин решит выбрать из двух зол на его взгляд меньшее и призовет на помощь привычную стражу. – Мы не опасны. И сами напуганы. Нам просто нужно укрыться…

Мужчина нахмурился, а потом плечи его поникли. Он устало вздохнул.

- Я слышал, что кто-то там прилетел. Опять. Эти мерзавцы подманивают случайные корабли, а когда те садятся, убивают людей и забирают все, что было на судне. Само судно достается городу. У нас уже четыре настоящих звездолета, - мужчина горько рассмеялся. – А ведь еще шесть лет назад и знать-то не знали, что можно летать на небо и меж звезд.

Он обернулся к дочери.

- Лидия, иди домой. Ни кому не говори, что случилось. Даже маме. Я приберусь тут и тоже приду. Давай, живо, - Он вытолкнул девушку на улицу и вновь запер дверь. – И что мне теперь с вами делать?

- Я Тор Оди… Просто Тор, - Одинсон протянул мужчине руку и тот без колебаний ответил на рукопожатие. – Это Небула, мой друг и напарница.

- Меня зовут Конрад, - сказал мужчина. – Я хозяин этой лавки. Мои жена и старшая дочь шьют одежду сами. Лидия, младшая, продает. А или работаю с ней, или занимаюсь закупкой ткани, - он присел на корточки и начал собирать разбросанные вещи. – А вас как занесло на нашу планету?

- На самом деле, мы искали пропавшие звездолеты, - признался Тор. – У нас такая работа. Обещали хорошо заплатить. Значит, корабли здесь?

- Здесь, - кивнул Конрад, продолжая наводить порядок. Два платья, на которых виднелись следы сапог пиратов, он, с сожалением отбросил в сторону. – В ангаре при дворце. У этих, - он презрительно скривился, - стражей с царем такая сделка: все, что можно вынести, забирают они, а звездолет и оружие достается городу.

- Ты сказал, что шесть лет назад вы даже не знали о существовании полетов, - напомнила Небула. – Что же произошло? Откуда, - ее бионическая рука вскинулась в жесте, который словно должен был охватить весь город, - все это?

Мужчина отодвинул несколько коробок, вздохнул и поднялся на ноги.

- Пошли, сядем.

В подсобке, куда хозяин привел гостей, было темно, везде стояли коробки с тканями. Пока мужчина возился с лампами, Тор и Небула расположились на стульях.

- Раньше у нас была совсем другая жизнь, - заговорил Конрад, зажигая лампу. Неровный свет ее тут же запрыгал по стенам. – Занимались сельским хозяйством, охотой. На этой планете только наш народ и живет, так что даже воевать было не с кем. Были, конечно, ссоры между семьями, враги были, но это так, мелочи, когда все одинаковые. Первое страшное несчастье приключилось, когда вдруг люди стали рассыпаться прахом.

Небула и Тор обменялись понимающими взглядами, но объяснять не стали.

- У меня тогда жена пропала, - продолжал мужчина. Он устроился на таком же стуле напротив собеседников. – Было страшно. Люди растерялись, не знали, что делать, как жить дальше. И вот тогда пришел царь Один.

- Один? – не смог удержаться Тор.

- Ага, царь Один, - повторил Конрад. – Прилетел на звездолете. Это сейчас мы про звездолет знаем. Тогда не понимали, перепугались, думали, что еще одна напасть на наши головы. Хотя, так оно потом и получилось.

- Кто такой этот Один? – поинтересовалась Небула.

- Он Бог, - проговорил мужчина с благоговением. Было видно, он всерьез боялся того, о ком говорил сейчас. – У нас до этого такого слова в языке не было. Он сказал, что Бог – это самое могущественное существо во Вселенной. Что он пришел помогать нам. И что наши родные пропали из-за того, что мы не почитали Богов и жили как дикари.

- Бред, - прокомментировала Небула.

- Мы ему поверили. Тем более, мы его боялись. Мы до сих пор его боимся. Он силен и могущественен. У него есть власть делать вещи, о которых мы и помыслить не могли. Этот город он создал сам, только при помощи своих сил. Ни один мастер ни минуты не трудился над всеми этими строениями. Он просто сделал так, чтобы это все было.

- Манипуляции материей, - удивленно проговорил Тор.

- Для этого нужна колоссальная сила, - добавила Небула. Было видно, что она хочет задать вопрос, причем адресован он должен был быть не Конраду. Тор прекрасно осознавал, какой вопрос вертится на языке киборга. Он знал и ответ. Да, его отец Один был способен на подобное.

- Бог был на своем звездолете не один, продолжил рассказывать Конрад. – С ними прилетели эти…стражи.

- Пираты, - подсказала женщина-киборг.

- Ага. Мы тогда и этого слова не знали. Царь Один сказал, что эти люди будут защищать нас, обучать военному делу. Мы и помыслить не могли, что нам придется воевать или защищаться. На этой планете не с кем воевать, мы тут одни. Однако, Бог хотел, чтобы мы учились сражаться и мы учились. Юношей и молодых мужчин забирали из семей и обучали обращаться с оружием, драться. Лучшие из учеников потом тренировали других. Так у нас появилась настоящая армия. Оружие Бог создавал поначалу простое. Ножи, мечи, топоры, щиты. Наши кузнецы быстро освоили это ремесло, они и раньше делали подобное для работы и охоты. Позднее царь Один дал воинам оружие, которое могло наносить вред на расстояние. Дал не всем, только самым умелым. А где оружие, там и смерть. Юноши стали кичиться между собой, наверное в их казармах что-то произошло… Были пострадавшие. Царь Один очень разозлился. Он приказал при всем народе казнить тех, кто, по его мнению, был виноват в произошедшем. У нас ведь раньше какие были конфликты. Смешно вспомнить. Курица в соседний огород забредет или лошадь. Женщины покричат друг на дружку и угомонятся. Были, правда, и кражи, и ссоры всякие. Драки были. Но до подобного не доходило. Настоящая казнь, на которую всех заставили прийти. Бог хотел, чтобы мы поняли, насколько ничтожны перед ним, чтобы не посмели больше ослушаться. Стражники повесили виновных на глазах всего народа. Восемь человек.

Тор слушал рассказ и не верил своим ушам. Кем бы ни был этот бог-самозванец, он обладал великой мощью, раз сам создал Новый Асгард. А еще он был великим тираном. Принес оружие и смерть людям, которые не хотели ни убивать, ни умирать.

- Год назад вернулись те, кто исчез, Просто взяли и вернулись. Вот только мир их теперь окружал новый, непривычный. Бог сказал, что вернул людей он, решил, мол, наградить нас за послушание. Мы верили. А если бы и не верили, то что. Мы и против его стражников слова сказать не можем, а против него самого и подавно, - тяжело вздохнув, закончил рассказ Конрад.

- А люди с прилетевших кораблей? – спросила Небула.

- Всех убили, - не порадовал ответом мужчина. – Был один корабль, на котором летели солдаты. Но и тех обманули. Выманили наружу и расстреляли. Имущество забрали, а корабли в ангары. На них стражники учат летать молодых солдат.

- Значит, местный Бог-мерзавец готовит армию, - подвела итог Небула. – Тренирует солдат, вооружает, учит пилотировать звездолеты. Тор, теперь я уверена, с этой планеты следует убираться как можно быстрее. Надо предупредить Корпус Нова, Суверенов, Мстителей… Кажется, Вселенную ждет очередная беда…

От единственного мощного удара дверь в подсобку вылетела и грохнулась на пол. Впрочем, она еще не успела упасть, когда Небула и Тор уже стояли на ногах с оружием наизготовку. А из дверного проема на них смотрел Джон Сибли. Он не прятался, не целился в противников из оружия. Одной рукой он крепко прижимал к себе Лидию, второй держал нож у ее лица. Мужчина за спиной у Тора тихо охнул.

- Нет… не трогайте мою дочь…

- Я никому из местных не желаю зла, - спокойно произнес Сибли. – Эти люди собственность царя, он с ними пускай и разбирается. Мне и моим друзьям достаются лишь редкие путешественники. Вот это уже моя добыча. И я не люблю, когда добыча смеет вести себя так нагло.

- Отпусти девушку, - предложил Тор, стискивая рукоять Штормбрейкер. – Сам же сказал, не желаешь зла местным. А потом разберемся между собой. Если я твоя добыча, наверное, тебе стоит для начала меня поймать.

- Я уже тебя поймал, - не моргнув глазом, ответил Сибли. Шрамы на его щеке делали выражение лица особенно хищным. – На живца. Такой способ охоты тоже вполне приемлем. Ты, как воин, должен это понимать.

Тор скрипнул зубами. Он попался, в этом нет сомнений. Если сейчас попытается атаковать, девушка может пострадать. Но что, если попробовать притвориться. Дать Сибли понять, что они сдаются, а когда тот отпустит пленницу, ударить как следует. Обдумать план Одинсон не успел. Небула, на которую Сибли обращал гораздо меньше внимания, считая, видимо, не настолько опасной, как Тор, все это время медленно меняла свое местоположение. Наконец, она достигла нужного обзора и, выхватив из кобуры бластер, выстрелила. Луч попал в раскуроченный дверной проем, по всей видимости, туда женщина-киборг и целилась. Эффект получился именно такой, какого она и ожидала. От неожиданности пират ослабил хватку, и Лидия воспользовалась случаем. Она изо всех сил ткнула мерзавца локтем в живот, вырвалась и бросилась к отцу. Тор не стал терять времени. Вскинув Штормбрейкер, он направил оружие на противника, сосредотачивая свои силы на ударе, и… Ничего не последовало. Еще пару минут назад Тор явственно чувствовал силу, знал, что может контролировать и направлять ее, а теперь все вдруг исчезло. Словно где-то внутри него погас пылающий факел. Одинсон попробовал еще раз и опять ничего не почувствовал. Пустота там, где совсем недавно бился источник невероятной мощи. Такое с ним уже было однажды. Много лет назад, когда отец, разозлившись, лишил его сил и отправил в Мидгард.

Сибли выпрямился, не сводя своих пронзительных голубых глаз с Громовержца. Он явно не понимал, что означали манипуляции последнего и почему тот просто не ударил его своим топором. Но уже то, что воин не собирается нападать, а вместо этого растерянно рассматривает свое оружие, давало пирату преимущество. Впрочем, была еще Небула. Женщина-киборг целилась ему в грудь из бластера.

- Допустим, - проговорил пират, - ты сейчас выстрелишь. Допустим. А что потом? Ну, убьешь ты меня. Выйти отсюда у вас всех нет никакой возможности. Снаружи мои бойцы. Они все равно вас остановят, будет бой, пострадает много людей.

Он помолчал, давая возможность осознать правоту своих слов.

- Царь хочет видеть вас. Вообще, он хочет видеть того, кто назвал себя Одинсоном. – Умные голубые глаза впились в Тора. – Я пообещал привести тебя живым и невредимым. О твоей подруге разговор не шел, но я думаю, без нее ты не пойдешь. Я прав?

Тор понимал, судя по всему, выбора у него просто не было. Силы куда-то исчезли, возможность атаковать упущена, да и вряд ли Сибли блефовал насчет людей снаружи. Нужно было принимать решение. Он обернулся к Небуле. Женщина держала пирата под прицелом, но, видимо, как и сам Тор, осознавала, ничего хорошего из его убийства не будет.

- Мы пойдем к твоему царю, - сказал Тор.

Джон Сибли отступил, давая возможность пленникам пройти вперед, вслед за ними шагнул на улицу.

Их ждали. Снаружи стояли две самые настоящие асгардские шлюпки, вокруг которых толпились с десяток пиратов. Горожан видно не было. Тор с досадой подумал, что этот проклятый Вселенной самозванец сумел воссоздать даже транспорт Асгарда. Откуда у него такие познания? И почему именно этот город?

Сибли вышел из лавки и дал знак двум своим бойцам. Те молча устремились внутрь, чтобы через мгновение вытащить наружу безуспешно сопротивляющихся Конрада и Лидию.

- Эй! – забывшись крикнул Тор. – Ты обещал их не трогать!

- Я ничего такого не обещал, - отрезал Сибли. – Но я ничего такого и не собираюсь делать. Эти люди – собственность царя. Он и будет решать, что с ними делать за то, что они укрыли вас. Оружие.

Небула отдала бластер и меч. Тор в очередной раз попытался сосредоточиться, призывая свои силы, и опять никакого результата. Молча он протянул секиру пирату.

- От твоего топорика толку, как и от тебя, - хмыкнул Сибли. – А говорил, что можешь дать отпор.

Конрада, Лидию, оружие погрузили в одну из шлюпок. В ней поехало и несколько пиратов. С Тором и Небулой отправился Сибли и три его напарника, те самые, что упустили их в городе. Двое держали пленников под прицелом, третий вел судно на воздушной подушке к дворцу.

Асгардский дворец был таким, каким Тор знал его всегда. Грандиозное, величественное строение, призванное внушать благоговение и восторг. Единственное, что отличало то, что видел в данный момент Одинсон от того, что помнил – пустота. В прежнем дворце всегда было многолюдно. Слуги, придворные, охрана… Практически невозможно было оказаться в коридоре в полном одиночестве. Этот же дворец при всем его великолепии, был таким же ненастоящим, как и все, что Тор видел до этого.

Их провели привычной для Тора дорогой, широкими пустыми коридорами, к Залу Асгарда. С содроганием Одинсон думал о том, кого сейчас увидит на троне. Кто мог настолько хорошо знать прежний Асгард, чтобы почти детально восстановить его. Кто обладал мощью столько великой, чтобы сделать это. Он шел к этому существу не как царь погибшего мира, чтобы призвать мерзавца к ответу. Он был пленником, растерянным, лишенным силы, к тому же рядом была Небула, его боевой товарищ, которая могла пострадать из-за любого его неверного шага. А в городе остался Ракета. Хотелось думать, что хотя бы кролику удалось улизнуть от пиратов.

Гигантская массивная дверь осталась последним рубежом на пути в Зал. Пираты во главе с Сибли замерли, пленникам так же пришлось остановиться.

- Все, - бросил Джон Сибли, - вы трое остаетесь здесь. Дальше я сам.

Он забрал у одного из напарников бластер, навел на Тора.

- Иди.

А Тор не без удивления отметил, что впервые за то время, что видел Джона Сибли, у того дрожали руки, а в ровном спокойном голосе появились подозрительно высокие нотки. Пират боялся.

Дверь распахнулась, выплескивая на пришедших волны золотого сияния и непревзойденного величия. Тор мгновение помедлил, прежде чем войти в этот сияющий великолепием Зал. Он был ослеплен не только светом, что резал единственный здоровый глаз, но и болью, что отдавала в сердце. Прикрыв глаза рукой Громовержец шагнул навстречу неминуемому. А когда, спустя десяток шагов он, наконец, привык к золотому свечению, льющемуся, казалось, отовсюду, и смог увидеть того, кто сидел на троне, застыл как вкопанный. С высоты трона на пришедших взирал его погибший шесть лет назад брат Локи. Окруженный ореолом золотистого сияния, облаченный в одежды непривычных для него золотого и алого цветов Асгарда, Локи смотрел на пленников холодно и надменно, как истинный царь. Тор хотел сказать что-то, но дар речи покинул его вслед за силами. Стало трудно дышать, в груди образовалась какая-то противная пустота. Все, что был в силах делать Одинсон, стоять у трона и снизу вверх взирать на своего младшего брата. Тот тоже начинать разговор не торопился. Он просто смотрел, и в его зеленых глазах сосредоточился весь холод Вселенной.

- Мой царь, я привел тех, кого обещал… - начал было Сибли. Оказалось, он встал на одно колено и пребывал в этой позе все это время.

- Оставь нас, - голос Локи был таким же холодным, как и его взгляд.

Пират даже не думал прекословить. Он поднялся и быстро покинул Зал. Локи поднялся с трона и медленно спустился к пленникам. Тор шумно сглотнул. Он все никак не мог поверить в то, что видел. Мелькнула мысль о том, что это все мираж, наваждение, что с этой планетой что-то не так и она какими-то немыслимыми силами материализует то, чего попавший сюда хочет больше всего на свете. Ведь хотел же Тор вернуться домой, хотел выпросить прощения у брата за свои и отцовские поступки. И вот, перед ним Новый Асгард, и Локи медленно, шаг за шагом, спускается по ступеням, не сводя с Одинсона холодных зеленых глаз. Вот только если это и было наваждением, тот, кто его создал, все извратил и искалечил. И в этом Новом Асгарде простыми людьми помыкают отъявленные негодяи, а его брат, который шесть лет назад отдал за него, Тора, жизнь, устраивает публичные казни и заставляет людей учиться воевать. Эти мысли немного отрезвили Тора, привели в себя. А Локи тем временем поравнялся с пленниками и теперь стоял в нескольких шагах от брата.

- Я и подумать не мог, что встречу тебя так скоро, - проговорил он. – Но когда мне доложили, что в городе появился некий Одинсон, я сразу понял, что это ты.

Вот так просто. Никаких слов приветствия. Никаких насмешек над тем, что старший брат в кои-то веки попался и пленен. Ничего, даже отдаленно напоминающего злое торжество или обиду за прошлое.

- Локи, - тихо выдавил Громовержец, - это правда ты?

Он получил ответ еще до того, как закончил фразу. Теперь, когда брат приблизился настолько, что его можно было разглядеть лучше, Тор заметил на непокрытой золотым доспехом шее темные следы. Шесть лет прошло с того страшного происшествия на корабле, когда Танос сжимал одетую в золотою перчатку руку на шее Локи, а Тор, беспомощный, скованный по рукам и ногам не мог даже закричать. Последнее, что он увидел тогда, перед тем, как корабль разлетелся на куски, эти самые следы на теле мертвого брата.

Локи смотрел внимательно и испытующе.

- А ты что же, забыл, как я выгляжу? – проговорил он. – Или я настолько изменился?

- Я не забыл… Я просто не верю тому, что вижу…Локи…

Одинсон собирался было подойти и, наплевав на все, обнять брата, но все тот же холодный испытующий взгляд остановил его порыв. Тор успел сделать лишь шаг и неловко замер.

- Я не понимаю… - почти умоляюще проговорил он. – Скажи, как тебе удалось выжить? Как, ведь ты… Ты был мертв…

- Мне много раз приходилось быть мертвым, - ответил Локи.

- Но как…

- Меня нашли в космосе пираты. Сибли и его команда. - Краешки губ Локи тронула усмешка, забыв, впрочем, обозначиться в глазах. – Я обещал им награду за помощь. Здесь они получают ее сполна.

К Тору постепенно возвращалась возможность думать о чем-то, кроме внезапно обретенного брата. А вместе с ней, вернулись недоумение и ужас.

- Локи, что здесь происходит? Что это за место? Почему ты здесь и…называешь себя Одином?

Локи чуть наклонил голову, все так же не сводя взгляда с Тора. Громовержцу стало не по себе. Он вдруг понял, что с того момента, как он увидел брата, выражение лица того практически не менялось. Словно и он был ненастоящий, как и все на этой проклятой планете.

- Это Новый Асгард, - просто ответил младший брат. – А в Асгарде, каким бы он ни был, не может быть другого царя, кроме Одина.

У Громовержца заболела голова. Страшно захотелось схватить Локи, встряхнуть как следует, заставить рассказывать, а не бросать непонятные фразы, добиться хоть каких-то эмоций на застывшем лице, на котором жили, казалось, только холодные зеленые глаза. Но именно эти глаза и останавливали от подобного действа. Локи тем временем обратил внимание на стоящую поодаль Небулу. Черные глаза встретились с зелеными. Некоторое время в Зале было тихо.

- Я велел Сибли привести только того, кто называл себя Одинсоном, - произнес Локи. – Тебя стоило убрать сразу. Кто ты такая?

Губы Небулы разъехались в ухмылке.

- Тот же вопрос. Кто ты такой?

- Небула, это Локи, мой бра…

Тор посмотрел в лицо напарницы и замер на полуслове. До него начало доходить.

- Ну так что, тиран и мерзавец, - повторила Небула. – Скажешь, кто ты на самом деле?

Киборг смотрела прямо и с вызовом. Тор же ошарашено переводил взгляд с напарницы на брата. Небула рассказывала, что знала Локи. Она была одной из тех, кто пытал его в плену. Он должен был ее помнить, не мог забыть подобное…

- Локи знает меня, - озвучила мысли Одинсона Небула. – Знает настолько, что не смог бы сдержаться, увидев вновь. И точно не смог бы забыть. А ты видишь меня в первый раз.

- Не в первый, - покачал головой Локи. На его лице не промелькнуло ни одной эмоции. – Я тебя вспомнил. Ты – дочь Таноса. Мы действительно виделись с тобой недолго. Впрочем, теперь ты не можешь меня вспомнить.

Ухмылка, как и вызов, покинули полуметаллическое лицо киборга. Она широко и как-то испуганно распахнула черные глаза, изо всех сил вглядываясь в существо, стоящее перед ней.

- Кто ты? – прошептала она.

- Сибли.

Локи не кричал. Он даже не изменил интонацию, однако пират мгновенно оказался в Зале.

- Уведи ее.

- Эй, не трогайте ее! – очнулся Тор. Он попытался помешать Джону, но путь ему преградил Локи. Забывшись, Громовержец толкнул брата в грудь, намереваясь убрать с пути. А в следующее мгновение отлетел на несколько метров по гладкому золотому полу. Плечо, за которое схватил его брат, болело так, словно по нему ударил Халк. Откуда-то со стороны донеслось женское «Тор!» и мужское «Шагай!», а затем все стихло.

- Ей не причинят вреда. Хотя стоило бы. Испортила такую сцену, - проговорил Локи, возвышаясь над поверженным братом. – Мне было любопытно, когда же ты поймешь. Но, видимо, сын мой, обмануть тебя по-прежнему проще простого. Ты не узнал Локи, когда тот был мною в Асгарде, не узнаешь меня сейчас, когда я стал им.

Тор поднял полный недоверия и ужаса взгляд. Над ним стоял все тот же Локи. Черные волосы, скуластое бледное лицо, зеленые глаза, синяки на шее. Вот только глаза эти больше не смотрели холодно. В них искрилось тепло. Губы сами выдохнули слово, которого Тор так боялся.

- Отец…

Каменное лицо Локи ожило. Губы тронула усмешка.

- Да, сын мой. Это я.

Он протянул руку, и Тор, мало что соображая, принял помощь. Они вновь стояли друг перед другом, но теперь выражение лица Локи утратило бесстрастное выражение. Он смотрел открыто, с добротой и участием. А мгновение спустя сам обнял Тора, крепко, по-отечески.

- Я скучал по тебе, сын мой, - проговорил Локи. – Собирался найти, как только будет закончен наш новый дом.

Тор рефлекторно обнял брата в ответ. А затем, опомнившись, отшатнулся.

- Это какой-то бред, - проговорил он ошарашено. – Этого не может быть…

Один-Локи беззлобно рассмеялся.

- Я тоже не сразу привык. Понадобилось время, чтобы перестать удивляться всякий раз подходя к зеркалу. Ты привыкнешь тоже. – Он положил руку на плечо Одинсону, и тому понадобилась вся его выдержка, чтобы не сбросить ее.

- Подумать только, - проговорил Один в теле Локи, и в голосе этом звучала гордость, - ты сам нашел меня. Сам нашел наш новый дом. Вот она, истинная царская кровь. Я горжусь тобой, сын. Ты пришел почти вовремя. Город закончен, а вот армия, пока слабая. Эти мои новые приятели, - он усмехнулся, - пираты, они жутко бестолковые существа, понимают только силу и удовольствия. На эти два рычага я и давлю все это время: держу их в страхе, но не настолько, чтобы они сбежали, и позволяю больше, чем они того заслуживают. Они мне нужны для подготовки солдат. Были нужны. Теперь, когда со мной мой сын, великий воин, я могу избавиться от этих недоразумений. Ты один стоишь целой армии. И ты один вполне справишься, чтобы подготовить воинов под стать себе.

- Армия? Зачем тебе армия? – спросил Тор.

Один рассмеялся так искренне, словно Тор выдал какую-то на редкость смешную шутку. Сам же Громовержец смотрел на это внутренне содрогаясь. Теперь у него не было сомнений, перед ним в теле его младшего брата был его отец. Локи не смог бы притворяться настолько хорошо. Однажды он уже был Одином, но его раскрыли те, кто хорошо знал Всеотца. Тор был уверен, приди он в Асгард раньше, и ему удалось бы изобличить обман брата без подсказки демона. Может быть Тор не до конца знал о том, что из себя представлял Один, но уж манеры отца ему были известны. Перед ним сейчас был сам Бог Всеотец.

- Конечно, Асгарду нужна армия, - с укором в голосе проговорил отсмеявшийся Один. – Город следует защищать.

- От кого? У тебя есть враги?

- Враги есть всегда, - теперь Один-Локи не смеялся. Его голос вновь стал ровным, взгляд испытующим. – У таких, как мы, всегда будут враги. Но дело даже не в этом. Асгард не может существовать сам по себе. Ему должны подчиняться. Ведь это город – город богов!

У Тора противно сдавило в груди.

- Отец, - тихо произнес он, глядя в зеленые глаза, - скажи, как получилось так, что ты сейчас здесь, в таком виде? И что случилось с Локи?

Один скривился. Видимо, разговор об армии и о Новом Асгарде ему нравился больше и он не понимал, как можно прерываться на такую ерунду.

- Забудь о нем, - проговорил он. – Он сыграл свою роль, и его больше не существует.

- И все-таки, - Тор постарался, чтобы его голос не дрогнул, хотя признание отца ему не понравилось.

Один нахмурился, и молодое лицо Локи словно бы постарело на несколько столетий. Он прошелся по Залу, повернулся спиной к Одинсону, устремив взгляд на трон.

- Знаешь, сын, я слишком давно понял две вещи. Первое, даже Боги рано или поздно умирают. И второе, Асгард не может существовать без Одина, - он резко развернулся к Тору. Зеленые глаза его сверкали. – А мир не сможет существовать без Асгарда. Стоило мне покинуть трон, город был разрушен, а на девять миров обрушились беды. Танос, Камни Бесконечности…

- Мы с друзьями…

- Твои друзья ничего не могут! – оборвал его Один. – Бились вы или нет, вы все равно допустили, чтобы Камни были собраны, и половина всех живых существ во Вселенной исчезла. Пока Асгард стоял на страже девять миров, ничего подобного не происходило. Только такая сила способна защитить все живое.

- Мы все исправили, - вновь попытался вставить Тор.

Один скептически выгнул бровь.

- Так ли все? Все ли выжили после того, как вы дали бой Таносу?

Одинсон промолчал. Сказать ему было нечего.

- Я знал, что без меня девять миров некому будет защищать. Некому будет защитить Вселенную. Мне нельзя было умирать. И тогда я стал искать способ. Все, что угодно, чтобы продлить жизнь. Чтобы Сон Одина однажды не стал моей кончиной. И я нашел этот способ. Он оказался настолько прост, что я даже удивился, почему не понял этого раньше. Ведь стареет тело. Умирает тело. А дух, он вечен. Он попадает в Вальгаллу и пирует там с великими героями, или же оказывается в ледяном Хельхейме. Но жить продолжает в обоих случаях. Мне просто нужно было новое тело. Молодое, сильное, способное выдержать мощь, которой я обладаю.

Картинка складывалась, приводя Тора в ужас. Он смотрел на отца в теле брата и не понимал, как вообще могло произойти то, о чем тот говорил.

- Это, - Один положил руку себе на покрытую доспехом грудь, - тело прекрасно подошло. Знакомое с магической силой, выносливое, молодое. Я не зря поручил воспитание Локи Фригг. Она, сама того не ведая, подготовила для моего духа новый прекрасный сосуд, обучила его тому, что в последствии помогло выдержать мою силу. Ты тоже способствовал мне в этом, сын.

- Я? – Тор едва не отшатнулся.

- Ты, - усмехнулся Один. – Это ведь с твоей подачи Локи в Асгарде стал изгоем. В твоей тени пребывал все время. Твои друзья смеялись ему вслед, называя слабаком. Мало найти сильное тело. Чтобы им завладеть, нужно победить дух, который в нем живет. Отсутствие уважения, признания, подорвали уверенность Локи в себе. Твоими стараниями он стал терзаться от мысли, что ничтожен и недостоин. Он озлобился, злость и ненависть ослабили его дух. А потом нужно было лишь применить силу.

- Ты отдал его Таносу, – непослушными губами проговорил Тор.

- Дочь Таноса рассказала? – в голосе Одина-Локи не было ни капли раскаяния. Напротив, Всеотец был доволен собой. – Да, я обманул Таноса. Сделал вид, что нахожусь на его стороне, что опасаюсь. Отдал ему скипетр с тем, чтобы он при помощи этого артефакта смог немного повеселиться Мидгарде…

- Немного? Был разрушен город! Люди погибли!

- Несколько сотен смертных взамен на то, чтобы в будущем у Вселенной был по-настоящему сильный защитник, - отмахнулся Один. – Не настолько это высокая цена. Так вот, я отдал скипетр, прекрасно осознавая, что в первую очередь титан использует силу Камня на Локи. Так и вышло, и это так же поспособствовало тому, чтобы уничтожить, сломать его дух. Сделать безумцем. Локи настолько потерялся, запутался, что даже не смог убить меня, когда у него была такая возможность, - Один рассмеялся. – А ведь была! Я не предусмотрел, что ты вытащишь его из тюрьмы, чтобы сражаться с Малекитом. Да, Локи тогда вернулся в Асгард в образе воина, но мысли его были настолько спутаны, а пытки Таноса настолько сильно подорвали психику, что он так и не смог разобраться, видел ли он меня наблюдающим за его страданиями, или это был бред. Он меня не убил, нет. В конце концов, я ведь был его отцом, его покровителем. Он бросил меня Мидгарде, где я достаточно быстро пришел в себя, и где решил остаться, чтобы посмотреть, прав ли я в своем суждение.

- Каком?

- В том, что Асгард не может существовать без Одина, а Вселенная нуждается в Асгарде! – Один говорил горячо, на бледных щеках Локи выступил легкий румянец, глаза сверкали. – Я был прав. Стоило мне исчезнуть, не девять, все миры погрузились в хаос. А после пал город. И начались большие беды. Ничто не может существовать без оберегающей силы. Но я жив и Асгард вновь существует. А скоро мой любимый сын подготовит могучую армию. Мы будем править, защищать миры, собирать и хранить артефакты. В этом наше предназначение!

Тор слушал и не мог поверить своим ушам. Более всего слова Одина сейчас походили на…

- Отец, ты слышишь себя?! – выдохнул Одинсон. - Это речи безумца! Ты обезумел!

- Не говори мне о безумии, - отрезал Один. – Безумием было бы оставить все так, как есть, не пытаться сделать что угодно, лишь бы защитить Вселенную. Я не безумец, я – Бог. И ты, сын мой, разделишь со мной правление. Ты будешь помогать мне, как раньше, будешь вести вперед армию, будешь сражаться во имя великого города. Нам будут подчиняться все миры Вселенной. И мы будем править, сурово и справедливо.

- Так, как ты правишь здесь? Запугивая? – Тор потер лицо ладонями. Происходящее откровенно пугало, он не мог понять, как его мудрый справедливый отец мог оказаться расчетливым безумцем, заботящимся лишь о собственной власти.

- Страх – прекрасный сдерживающий фактор, - ничуть не смутившись проговорил Один. – Я сам виноват в том, что пал Асгард. Слишком много свободы было даровано там, где стоило бы проявить силу. Люди расслабились, перестали уважать тех, кто покровительствует им, принимали защиту как должное. И вот, двое непослушных мальчишек и девчонка в одно мгновение разрушили то, что я создавал и берег тысячи лет. Я никому из вас троих не мог бы доверить правление. Больше я подобного не допущу. Я вновь молод, я силен, могущественен. Я сам буду следить за тем, чтобы в моих владениях царил мир и покой. Любой ценой я добьюсь этого. А ты, - Он поднял руку, указывая на Тора, - ты будешь завоевывать для меня миры, расширять владения Нового Асгарда.

- Нет, - покачал головой Тор. – Я не стану этого делать.

- Почему? – на лице Локи появились недоумение и какая-то почти что детская обида. В этот момент он вдруг стал походить на того обозленного, обиженного мальчишку, которым был когда-то, и от этого Тору сделалось не по себе. – Ты ведь хотел защищать миры. Помогать смертным.

- Я хочу этого, - Громовержец старался говорить убедительно. Он уже понял, что отец его безумен, но все еще пытался достучаться до того Одина, которого знал когда-то, которому верил. – И я делаю. Мы с друзьями… - Он едва не вздрогнул при виде того, как зло сощурились зеленые глаза, однако продолжил. – Да, мы с друзьями делаем это. Помогаем, спасаем. Делаем все, что в наших силах, чтобы предотвратить или же остановить угрозу. Но нельзя, слышишь отец, нельзя силой заставить всех во Вселенной жить мирно. Это невозможно!

- Для Бога нет ничего невозможного. Танос собрал Камни Бесконечности несмотря на все ваши потуги. Только везение дало вам шанс все исправить. Стоит ли всегда полагаться на везение, когда в тебе заключена сила? Не правильнее ли будет применить ее для того, чтобы предотвратить грядущие беды, нежели разбираться с их последствиями? – Один в теле Локи подошел к Тору вплотную, положил обе руки на широкие плечи, вкрадчиво посмотрел в глаза. – Ты ведь понимаешь, что я прав, сын мой. Осознаешь, насколько несовершенны все существа во Вселенной. Они не могут достигнуть мира между собой, погрязли в войнах. И когда приходит настоящая угроза, они не способны дать ей достойный отпор потому, что не в силах действовать сообща.

Тор опустил голову, покачал головой. Тонкие пальцы Локи на его плечах сжались, причиняя боль.

- Ты не согласен?

- Нет. Я не буду помогать тебе в этом. Не могу. Не хочу.

Один-Локи прикрыл глаза. Когда вновь поднял веки, в зелени радужной оболочки вновь плескался вселенский холод.

- Ты хорошо подумал?

Тор попытался вырваться из захвата. Локи просто держал его за плечи, казалось, для этого не применял никаких усилий. Однако, освободиться у Одинсона не получилось. Губы Локи разъехались в усмешке.

- Ты забыл, что у тебя нет твоих сил? – он издевательски вздернул бровь. – Я лишил тебя их как только узнал, что ты находишься здесь. Мне вовсе не нужно было, чтобы ты оказывал сопротивление и разрушал то, что я с таким старанием создаю. – Пальцы сильнее впились в тело, Тор не смог сдержать гримасу боли. – Здесь я творец, царь, Бог. А над тобой, Тор, я буду властелином всегда. Ведь я – твой отец. И ты будешь меня слушаться, или…

Он сдавил пальцы сильнее, а затем легко оттолкнул Тора от себя, и тот свалился на сверкающий золотым пол прямо под ноги царю.

- Знаешь, Тор, я ведь могу заставить тебя делать все, чего хочу, - проговорил Один голосом Локи. – Но мне казалось, мой сын должен добровольно идти за мной. Из уважения, из почитания. Из любви. Ведь ты был моим любимцем. Хотя, признаюсь тебе честно, у меня были мысли забрать твое тело. И я был искренне рад, когда мне вдруг попался наш маленький йотун. Он избавил меня от необходимости лишать жизни родного сына.

Руки горели огнем и не слушались. Тор с трудом, опираясь на локоть, попытался сесть. Получилось не сразу. Один внимательно, сверху вниз наблюдал за пленником.

- До тебя была Хела. Она была воистину прекрасна. Сила, с которой не идут ни в какое сравнение ничтожные способности Локи. У нее был только один недостаток, она была женщиной. Впрочем, на тот момент меня это не настолько сильно беспокоило. Жить и иметь силу мне хотелось настолько, что я отбросил щепетильность и занялся подготовкой ее, как своего будущего воплощения. Я ошибся во всем. Вместо того, чтобы ломать ее дух, я сделал его сильнее, и даже радовался тому, как вместе с уверенностью в себе растет могущество моей дочери. Я почти что ею гордился. Однако, - Один усмехнулся, - я кое-что не рассчитал. Хела была не только сильна, она была умна и однажды догадалась о моих планах в отношении нее. Конечно, несмотря на почитание и привязанность, отдавать свое тело отцу добровольно любимая дочь не захотела. Пришлось избавиться от нее, запереть в Царстве Мертвых, объявить предательницей. С Локи, как ты понимаешь, я подобных ошибок не допустил.

- Значит, - проговорил Тор, глядя на возвышающегося над ним Одина-Локи, - значит, если бы ты не нашел Локи тогда, в Йотунхейме, ты бы взялся за меня? Я должен был терпеть унижения и насмешки? Я должен был стать твоим новым воплощением?

Царь Нового Асгарда едва заметно пожал плечами.

- Ну этого же не произошло. И, повторяю, я был искренне тому рад. Мне хотелось, чтобы у меня был сын. Помощник, союзник. Ты мне нужен, Тор. И я предлагаю тебе разделить со мной власть. Предлагаю еще раз.

Тор вглядывался в лицо существа, стоящего над ним, и не мог понять, как такое могло произойти. Как непоколебимая вера в справедливость отца, сделала его слепым к тому, кем Один являлся все это время. Бог, решивший покорить Вселенную во имя ее же безопасности. Тирания ради блага. Небула оказалась права, Один был не менее безумен, чем Танос.

- Прости меня, отец, но я не могу, - грустно проговорил Громовержец. – Я больше не могу называть тебя своим богом. И все-таки, ты всегда будешь моим отцом. Несмотря ни на что.

Лицо Одина-Локи исказилось от холодной ярости. Он больше не пытался убеждать, приводить аргументы. Но и отступать не собирался. Бог не привык, чтобы ему отказывали.

- Я не рассчитывал получить отказ, - проговорил он. – Мне нужна твоя помощь. Мне нужен ты. И ты будешь делать то, что я прикажу. Не хочешь добровольно, я заставлю тебя. Рычаги воздействия есть у всех. Мне жаль, что приходится поступать так, но ты сам виноват. А это, чтобы не забывался, кто ты есть передо мной.

Удар сапогом пришелся Громовержцу в живот. Воздух выбило из легких, страшная боль парализовала тело, разум покрыло алой пеленой. Тор лишился сознания.

========== Глава 8. ==========

Первое, что почувствовал Тор, приходя в сознание – пробирающий до костей холод. А вот боли, которую он испытал перед тем, как лишиться чувств, не было. Не было даже ее отголосков. Тор открыл глаза. Над ним простиралось затянутое безобразными, косматыми черными тучами небо. Кое-где в этом бесформенном небесном месиве обнаруживались прорехи, и сквозь них на землю лился безжизненный серый свет. Одинсон вздохнул, закрыл и вновь открыл глаза. Пейзаж не изменился. Громовержец прислушался к себе, попробовал пошевелиться, и у него получилось. Руки, еще недавно онемевшие от боли, слушались, и он медленно, опираясь на локоть, сел. Перед ним простиралась бескрайняя каменная пустыня, и небо над ней было уродливым, черным, с редкими дырами, сквозь которые пробивался свет. Небо и земля сходились далеко на горизонте, образуя беспросветную тьму.

- Нравится?

Тор вздрогнул и резко обернулся на голос. Оказалось, он очутился на берегу широкой реки, воды которой были стремительны, но абсолютно бесшумны, отчего Громовержец не сразу обратил на нее внимание. К противоположному берегу тянулся мост золотистого цвета. На мосту сидела темноволосая женщина в черных одеждах. Она свесила ноги так, чтобы не касаться воды, и наблюдала за потоком. Тор сразу, еще по голосу узнал женщину. Он поднялся на ноги и замер, не сводя с нее глаз.

- Красиво, - на этот раз Хела не спрашивала. На Тора она так же не смотрела. – Мне нравится приходить сюда. Здесь спокойно, - она, наконец, оторвалась от созерцания воды и подняла взгляд на Тора, - и, если подумать, здесь я ближе всего к миру живых.

- Ты умерла, - Тор сам не знал, как хотел произнести эту фразу, вопросительно или утвердительно.

Хела пожала плечами.

- Нет, я не умерла. Но уйти отсюда я тоже не могу.

- Отсюда? – Одинсон, наконец, вспомнил, при каких обстоятельствах потерял сознание, и что окружающий его пейзаж совершенно не походил на Зал Нового Асгарда. – Где я…мы?

- Там Хельхейм, - просто ответила Хела, махнув рукой в сторону противоположного берега. – Мир мертвых. Мой мир – Она вновь устремила взгляд на воду.

Тор помолчал немного, осмысливая ее слова, затем сделал несколько шагов к мосту. Вблизи можно было рассмотреть, что сделан он из золота.

- Значит, я умер? – спросил Тор. – Отец все же убил меня?

Хела усмехнулась и покачала головой, все так же вглядываясь в темные бесшумные воды.

- Нет, ты не умер. Пока нет. Одину не нужна твоя смерть, напротив. Живой ты для него полезнее. Так что, будем считать, я воспользовалась случаем, чтобы поздороваться с братишкой. Как глаз?

Торпоморщился, рука рефлекторно дернулась, было, к изувеченному лицу, но не достигла цели и вновь опустилась.

- Ты можешь подойти, если хочешь, - проговорила Хела. – На мосту ты в безопасности. Эта река, - она кивнула на стремительный поток, - разделяет мир живых и мертвых. Мост же ведет только в одну сторону, если ступишь на противоположный берег, назад дороги нет. Но сам мост безопасен.

Богиня Смерти вновь подняла голову и посмотрел в глаза младшему брату.

- Я не стану на тебя нападать, - сказала она, голос ее был спокойным и усталым.

Одинсон постоял у края моста, затем отбросил сомнения и подошел к Хеле. Сел рядом, так же, как она, свесив ноги, и посмотрел в воду. Теперь поток не казался таким темным. Напротив, вода в реке была словно бы соткана из каких-то непонятных, но явно живых частиц. А присмотревшись получше, Тор с удивлением понял, что при желании может рассмотреть в этой мчащейся вниз по течению массе, что-то вроде картинок.

- Это последние мгновения жизни тех, кто пересек мост, - ответила Хела на невысказанный вопрос. – А еще сны, видения, пришедшие, когда смертный был болен или страдал. Все, что приводило в смертельный ужас, все, что вызывало отчаяние, собрано в этом потоке. А иногда, тут можно увидеть кошмарные сны и терзания тех, кто еще жив. Пересекшие мост разговорчивостью не отличаются, и информации о мире живых от них не добиться. Поэтому, когда я была в заточении, приходила сюда, чтобы узнать, что происходило все это время по ту сторону моста. Оригинально, не находишь?

Она вновь замолчала, слегка покачивая над водой ногами.

- Один рассказал мне, что на самом деле с тобой сотворил, - сказала Тор. – Ты узнала о его планах, и он сделал из тебя предательницу Асгарда.

Хела искривила губы в ломаной ухмылке.

- Да, я дала ему отпор и была изгнана из дома. Но, насколько я понимаю, своего наш отец все-таки добился.

- Да, - грустно произнес Одинсон. – Он свел с ума и убил Локи, чтобы забрать его тело. Я тоже виноват в этом. А теперь отец отстраивает Асгард и хочет захватить власть во Вселенной.

- С амбициями у него всегда было все в порядке, - хмыкнула Хела. И после небольшой паузы добавила: - В том, что Асгард пал, моя вина. Но во имя всех девяти миров, как же я была зла! Я от всего сердца ненавидела отца, за то, как он со мной поступил, ненавидела тебя, за то, что ты занял мое место, твоего братца-йотуна, за то, что даже его почитали и называли богом, а меня отправили сюда, бросили, забыли. Я ненавидела, и ненависть моя погубила наш дом.

- Не мне тебя осуждать, - ответил Тор. И, помолчав, добавил: – По крайней мере, не теперь.

В мчащемся вниз по течению потоке он явственно рассмотрел казнь. Какому-то мужчине набросили на шею веревку, и затем выбили из-под ног подставку. Несчастный дергался, хрипел, лицо его стремительно багровело. Громовержец прикрыл глаза.

- Что мне теперь делать, - проговорил он, устало потирая лицо руками. – Я устал, запутался, у меня нет сил бороться.

Хела слегка пожала плечами.

- Перейди мост. Там, - она кивнула на противоположный берег, - тебе будет все равно, что происходит с живыми. Там только вечный холод и безмолвие. Мертвые привыкают быстро. Становятся серыми тенями, которых больше ничего не терзает. Наверное, они обретают покой.

Тор невесело усмехнулся на такое ее предложение, а затем, спохватившись, спросил:

- Хела, а как ты оказалась здесь? Ведь ты не умерла.

- Нет, не умерла, - подтвердила Богиня Смерти. – Когда в Асгарде на меня напал демон, - она нахмурилась, вспоминая, - Сурт, я действительно едва не погибла. Но в последний момент, перед тем, как Асгард был уничтожен, меня при помощи Камня Бесконечности перенес сюда твой ручной йотун.

Она вдруг запрокинула голову и расхохоталась.

- Знаешь, я в детстве выпрашивала у Одина какую-нибудь зверюшку. Мне очень хотелось иметь питомца. Конечно, у меня нет претензий к его дару, Фенрис была прекрасным домашним любимцем. Но во имя девяти миров, как тебе удалось выпросить настоящего живого йотуна?! - Она вновь разразилась хохотом.

- Он не был моим домашним питомцем. Он был моим братом, - мрачно отозвался Тор.

- Йотун?! Ну да, конечно!

В воде под ними погибал целый отряд. Солдат в форме цвета хаки расстреливали с воздуха. Тор отрешенно подумал о том, видела ли Хела в этом бесконечном потоке смертей и страданий, как умирали асгардцы от рук Черного Ордена? И, если видела, задели ли эти смерти хоть немного ее душу? Она радовалась или горевала? Ведь это погибал ее народ, но народ, который забыл ее, свою Богиню.

- Как бы то ни было, - продолжила Богиня после недолгого молчания, - Маленький йотун доставил меня сюда. Видимо, в тот момент в его теле уже жили два сознания, и если сам Локи хотел мне помочь, преследуя свои цели, то отец, поняв, что не в силах пока еще его остановить, подсказал, куда нужно отправить мятежную Богиню, чтобы она больше не создавала помех. Впрочем, они оба расчетливы, под стать друг другу. Даже удивительно, что этот поганец не родной сын Одина. А потом он совсем зарвался и имел наглость требовать награду за спасение! Впрочем, я и без того выполнила бы его просьбу, мне на тот момент уже ничего не хотелось. Тем более убивать тебя.

- Убивать меня? – удивился Тор. – Погоди, значит, Локи попросил…

-…чтобы я тебя не трогала, - подтвердила Хела. – Не пыталась причинить вреда великому защитнику девяти миров. Он думал, что раз я сильнее тебя, то, когда выберусь отсюда, обязательно захочу поквитаться. Но я не хочу. Даже без той глупой клятвы. Злости, ненависти больше нет, я опустошена, перегорела. Месть не принесла мне удовлетворения.

- Понимаю, - отозвался Тор, вспоминая убийство Таноса.

- Выйти отсюда я тоже не могу, - произнесла Хела. – Отец набрался сил и сдерживает меня. Как я уже говорила, он постарался и подсказал Локи, куда меня отправить. Так я вновь оказалась заперта в своей старой тюрьме, своем мире. Но в этот раз меня это не злит, не приводит в ярость. Меня не пугает даже перспектива остаться в Хельхейме навсегда. В конце концов, я Богиня Смерти. Видимо, мое место среди мертвых.

- А меня отец лишил сил, - ответил Тор откровенностью на откровенность. – Там, в Новом Асгарде, остались мои друзья. Но что я могу… - он тяжело вздохнул. – Как им помочь? Даже если сейчас каким-то образом очнусь, я не противник Одину. Он силен, могущественен, он полноправный хозяин собственного мира и творит там все, что хочет. У меня нет шансов. Наверное, - он запнулся было, но продолжил тихо, - наверное, стоит принять твое предложение и перейти этот проклятый мост…

В воде под ними проплыл образ женщины, умирающей от страшной раны в груди.

- Я сказала, что месть не принесла мне удовлетворения, а ты – что понимаешь меня - неожиданно проговорила Хела. – Но если хочешь спасти друзей, тебе придется остановить отца. Любым способом. Понимаешь, о чем я?

- Да, - ответил Одинсон. – Я понимаю. Ничто не сможет остановить царя Одина. Кроме смерти. Но…я не смогу его убить. У меня нет сил даже просто дать ему отпор.

- А если бы твоя сила была с тобой? – Богиня Смерти обернулась и испытующе посмотрел на брата. Тот напротив, сгорбился, спрятав лицо в ладонях.

- Я не знаю…

Он вспомнил отца. Справедливого царя, хранителя огромного количества артефактов, защитника девяти миров, правящего своим народом мудро и честно. Как он поддерживал Тора, как давал ему советы, с какой любовью смотрел на мать… За такого отца Тор отдал бы жизнь не задумываясь. Но какова оказалась изнанка всего этого великолепия. Ложь, коварство, расчет. Один манипулировал всеми, кто был в его власти, использовал каждого, отправлял в расход безжалостно и не задумываясь, лишь бы всеми возможными способами получить желаемое. Он изгнал старшую дочь, свел с ума и убил младшего сына. Из мудрого царя Всеотец превратился в расчетливого безумного тирана. И, если бы с Тором была его сила, что бы он сделал там, в Зале Нового Асгарда, когда понял, что отец не отступит?

Хела не стала настаивать на ответе. Задумчиво покусывая губы, она вновь покачала ногами над проплывающей под ними женщиной, топящей в ванне младенца.

- Даже если ты или я захотели бы остановить Одина, у нас нет такой возможности. Я не могу даже сойти с этого моста на берег мира живых, а ты лишен сил. И все-таки, способ есть. Единственный, ненадежный, но существует. И если все получится, Один исчезнет. Навсегда.

- Исчезнет, - эхом повторил Тор прекрасно понимая, что имеет ввиду его старшая сестра. – И что же ты задумала?

- Попробуй достучаться до своего ручного йотуна.

- Он не ручной йотун, он… Стоп, что ты сказала? – от неожиданности Тор вздрогнул и едва не коснулся носком сапога воды. Он не знал, что произойдет в подобном случае, но что-то ему подсказывало, приятного будет мало.

- Я сказала, что если попробовать найти и растормошить твоего…брата, убедить его противостоять Одину и вернуть себе тело, с нашим отцом будет покончено. При хорошем исходе, разумеется.

- Но…отец сказал, что Локи больше нет…я думал, это означает смерть…

- Значит, ты не правильно думал, - хмыкнула Богиня. – Один мучил его, довел до крайности. Когда титан ломал шею Локи, калеча тело, Один сражался с его духом. Однако, нельзя лишить тело его родной души и заменить другой. Подавить, запереть в глубинах сознания, да, но не уничтожить. Если умрет душа, умрет и принадлежащее ей тело, чего Один, конечно же не желает. Так что, Локи все еще жив, хотя надежно заперт внутри своего собственного разума. И если попытаться найти его, убедить дать отпор отцу, то… - она поджала губы. – Один может умереть. На этот раз окончательно.

Тор вновь уставился на воду. Пока что никаких ужасов ему на глаза не попадалось.

- Убить отца, - тихо произнес он, прислушиваясь к собственному голосу. А еще к тому, как отзывается на слова сердце. Не дрогнет ли? Не заболит, не защемит?

Не защемило. Страшная пустота, вот что ощутил Громовержец. Бескрайнее ничто там, где когда-то были идеалы, принципы, убеждения.

- Я смотрела в воду и видела многое из того, что ты не хотел бы видеть, - продолжала Хела. – Но если решишь попытаться спасти своего брата, тебе придется столкнуться с той реальностью, в которой он сейчас пребывает. Кошмары, воспоминания об унижениях, боли. Здесь, - она махнула рукой в сторону потока, - нет ничего светлого и доброго, как нет ничего доброго рядом с Локи. Один специально окружил его страхом и отчаянием, чтобы его пленник не вздумал выбраться. Я знаю способ, как попасть туда, но вернуться самостоятельно невозможно. Только Локи сможет вывести тебя из лабиринта собственного сознания. Если захочет, конечно.

- А что, если не захочет? Или, если я вообще не смогу найти его?

- Ты останешься плутать в мире кошмаров, созданном Одином чтобы сдерживать Локи, - не стала скрывать Богиня Смерти. – А тело твое будет пребывать в состоянии не жизни и не смерти. Пока все-таки не умрет…от истощения, например.

- Хорошая перспектива.

Хела пожала плечами.

- У тебя все еще есть варианты вернуться в мир живых или же… - она кивнула в сторону противоположного берега. – Не Вальгалла, пиров с Валькириями не обещаю. Но в Хельхейме тебе этого и не захочется.

В быстронесущемся потоке кто-то умирал, захлебываясь собственной кровью. Тор отвернулся. Смотреть на подобное ему решительно не хотелось.

- Хела? – Богиня обернулась и посмотрела в лицо брату открыто и прямо. – Скажи, как мы до этого докатились? Где наша вера? Где наши принципы? Что с нами стало?

- Может быть, именно сейчас они у нас и появились? – просто ответила Богиня. – В конце концов, там, где все разрушено, рушить уже нечего. Остается строить. Даже Один в своем безумии это понимает, он возводит Асгард.

Тор вздохнул.

- А ты не думаешь…что он не настолько безумен? Что может оказаться прав? Что пусть не всей Вселенной, но множеству миров действительно нужно жесткое правление?

- Я не знаю, - проговорила Хела. – Но если бы ты думал так, уступил бы мне место на троне Асгарда сразу.

- Это верно.

В наступившей тишине Тор вновь вернулся к мысли о том, что сейчас он сидит рядом с сестрой, которая в прошлом едва его не убила, и спокойно обсуждает убийство их родного отца. И вновь ничего в его душе не дрогнуло. Пустота не заполнялась.

- Я попробую найти Локи, - твердо произнес Громовержец. – Я сделаю все, чтобы найти его.

Хела кивнула, словно другого ответа не ожидала, и поднялась на ноги. Тор последовал ее примеру. Брат и сестра, заклятые враги в прошлом, объединившиеся против общего врага в настоящем, стояли друг против друга на тонком золотом мосту, соединяющем миры живых и мертвых.

- Тогда вот тебе мое напутствие, - сказала Богиня Смерти. – Сейчас подумай о том, кого хочешь найти. Мысли на границе миров имеют огромную власть. Когда увидишь знакомый образ, просто коснись его. И еще. Помни, все, что будет окружать тебя, не реальность. Это видения, миражи, созданные Одином из самых страшных и болезненных воспоминаний Локи, не все они правдивы, многие искажены и извращены настолько, чтобы подавить, не позволить выбраться и вернуться в реальный мир. Не старайся что-то изменить, не проявляй эмоций, и, главное, не прикасайся к видению, если ты не будешь уверен, что это настоящий Локи. Иначе, ты просто станешь частью миража, потеряешь себя и останешься там навсегда. Просто попытайся найти его среди этого хаоса.

- Как я его узнаю? – спросил Тор. – Ведь во всех миражах и видениях будет его образ.

- Я не знаю, но думаю, ты справишься, - произнесла Хела. – Если искренне этого хочешь. Готов?

Тор постарался представить Локи, и разум тут же подбросил воспоминания о том, кто сейчас находился в Зале Нового Асгарда. С трудом Одинсону удалось прогнать образ обезумевшего Одина-Локи. Он долго копался в памяти, силясь найти там брата не изуродованным ненавистью и злобой, не избитым, не закованным в цепи, не мертвым, и не находил. В который раз Одинсон с горечью подумал о том, что же с ними стало. У них нет даже одного хорошего воспоминания. И вдруг, словно это была жестокая шутка разума, он вспомнил то, что не должен был забывать никогда.

- Видно, мой брат не такой уж пропащий. - С усмешкой.

- Возможно. - Сдержанно.

- Спасибо. - Искренне.

У Тора сжалось сердце. Да, он поблагодарил Локи за помощь. Ведь тот помог, помог после того, как Тор дважды его бросил: на Сакааре и в гибнущем Асгарде. А до этого бросал бессчетное количество раз.

- Я готов, - проговорил Тор, стараясь не упустить образ брата. – Что нужно делать?

- Держи глаза открытыми, а рот закрытым, - неожиданно усмехнулась Богиня Смерти, и, прежде чем Тор спросил, что она имеет ввиду, Хела толкнула его в грудь. Неловко взмахнув руками, Тор полетел в реку, в волнах которой плескались чьи-то страдания и смерть

========== Глава 9. ==========

- Держи глаза открытыми, а рот закрытым, - неожиданно усмехнулась Богиня Смерти, и, прежде чем Тор спросил, что она имеет ввиду, Хела толкнула его в грудь. Неловко взмахнув руками, Тор полетел в реку, в волнах которых плескались чьи-то страдания и смерть. Вода сомкнулась над ним, принимая в свои объятия, вокруг завертелась карусель образов. Люди, еще живые, но либо находящиеся при смерти, либо испытывающие мучительные страдания. Первое мгновение Тор хотел было вынырнуть, выбраться на сушу, бежать подальше от всех этих жутких эпизодов чьих-то жизней. Рефлекторно он сделал несколько сильных гребков к поверхности, но не сумел понять, где она. Со всех сторон асгардца окружали бесчисленные образы. До Тора дошло, как Хела собиралась отправить его мир кошмаров Локи. Очевидно, ведь она сама сказала, что видела в реке то, чего он, Тор, видеть бы не захотел. Именно река, наполненная смертью, страданиями и болью, должна принести Громовержца к тем видениям, среди которых Локи пребывает сейчас. Последовав совету старшей сестры, Тор принялся озираться. Его несло течение, но образы, что мелькали повсюду, казалось, имели какую-то свою скорость. Одни мчались быстро и были едва уловимы, другие позволяли рассмотреть себя во всей своей кошмарности. В этой субстанции Тор двигал руками и ногами, осознавая, впрочем, что вряд ли здесь можно утонуть. Скорее, заблудиться, потеряться, стать частью потока и не суметь найти путь наверх… Лучше бы утонуть. Тор загребал руками и вертел головой, выискивая. Мимо промчался умирающий от тяжелой болезни старик, за ним девочка, изувеченная в автомобильной аварии… А вот это явно сон – женщина, которой ничего не угрожало, на коленях стояла перед горящим зданием. Она заламывала руки и, судя по выражению лица, отчаянно кричала. Звука, впрочем, не было. Мертвые не склонны к болтливости… Тор повернулся вокруг своей оси и вдруг… С силой загребая руками Громовержец бросился за мчащимся по течению видением. Один гребок, второй, третий… Рука выброшена вперед, кончики пальцев зацепляют блеклый, тающий образ…

Маленькое помещение разгромлено настолько, насколько вообще можно разгромить камеру в темнице Асгарда. Из предметов мебели уцелела только кровать. Пол покрыт осколками посуды и зеркала, обломки стульев и стола валяются на таком расстоянии друг от друга, словно несчастную мебель просто разорвало на куски. Довершают композицию кровавые следы. Локи сидит у стены, его ступни изранены осколками, длинные пальцы вцепились в волосы, он медленно раскачивается, что-то тихо шепча.

Тор отлепился от своего поста у стены, сделал неуверенный шаг к брату.

- Нет. Нет. Нет, - повторяют тонкие губы, а из-под прикрытых век по бледным щекам текут слезы. – Почему она? Почему? Почему?!

Крик вырывается из груди Бога Обмана. Крик, наполненный такими болью и мукой, что по телу бегут мурашки.

- Потому, что ты это сделал. Ты убил ее!

Тор поднял голову и по ту сторону стекла увидел себя самого.

Тот, другой Тор, еще не лишившийся глаза, с длинными светлыми волосами стоит перед камерой и смотрит на младшего брата. Взгляд его полон ненависти.

- Ты доволен?!

Локи разлепляет воспаленные веки, глаза его красные и больные.

- Тор…

- Заткнись! Чудовище! Выродок! Ты убил маму! Она любила тебя! А ты отправил к ней убийцу!

Слова Тора злы, они бьют словно плетью, не щадя несчастного пленника, который никак не может избежать этой пытки. Впрочем, Локи даже не пытается. Он просто смотрит на брата сквозь стекло камеры, смотрит с мольбой и отчаянием.

- Нет…я не хотел…я не…

- Мне плевать, чего ты хотел, ничтожество. Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не вышел отсюда. Никогда!

- Тор, - голос Бога Обмана дрожит от едва сдерживаемых слез, - прошу. Умоляю, позволь мне проститься. Я больше никогда ни о чем не попрошу. Запри меня здесь, забудь о моем существовании, но сейчас дай мне возможность еще раз ее увидеть! Умоляю…

Тор, наконец, пришел в себя. Шок от перемещения в чужую искореженную реальность прошел, но его сменил шок другого рода.

- Нет, - прошептал он, неосознанно делая шаг к сидящему на полу измученному брату, - не плачь. Все хорошо, ты не виноват…

Тор презрительно ухмыляется, а потом и вовсе заходится в смехе, от которого хочется заткнуть уши. И Локи, жалобно всхлипнув, сжимается, словно от удара.

- Ты умоляешь? Хочешь проститься? Как мило!

- Замолчи!

- Моя бы воля, ты бы сейчас умолял меня о пощаде! А я бы пытал тебя самым страшным способом! И был глух к твоим мольбам!

- Заткнись!

Тор сделал еще один шаг и еще. Его рука сама собой потянулась к плечу Локи…

- Ты, ничтожество, и не имеешь права даже думать о ней, как о матери, не то, чтобы находиться рядом. Ее проводят в последний путь те, кто любил ее, кого любила она. Тебе нет среди нас места!

- Нет! – Тор сорвался на крик. Его двойник вел себя как законченная мразь, и все, чего хотелось сейчас Громовержцу, дать тому, длинноволосому, по морде. – Нет, - Он обернулся к смотрящему сквозь него Локи, - слышишь, это все не правда! Этого не было!

Несчастный Бог Обмана стонет, словно ему больно и, спрятав лицо в ладонях, плачет. И Тор, уже готовый было обнять, найти добрые слова, успокоить, вздрогнул и отдернул руку. Мгновение назад он в пылу эмоций вслух сказал то, что сейчас почувствовал сердцем.

- Это неправда.

Асгардец опустился на одно колено перед рыдающим Локи и тихо проговорил, прекрасно понимая, что тот его не слышит:

- Я действительно не позволил тебе проститься с мамой. Мое горе было настолько велико, что я эгоистично забыл о твоем существовании. А ведь мама любила тебя, как и ты любил ее. Она бы хотела, чтобы ты проводил ее к звездам. Прости, что так вышло. Но я не называл тебя ничтожеством и выродком. Это все неправда, Локи. Я не знаю, где Один держит тебя, но я обязательно, слышишь, обязательно тебя найду. Верь мне, брат.

Тор беспрепятственно прошел сквозь стекло камеры, вышел в один из бесконечных широких коридоров дворца. Здесь, как и в Новом Асгарде, было тихо и безлюдно. Громовержец бездумно шагал вперед, а его шаги не создавали эха. Он все еще был свободен перемещаться в этих бредовых видениях, он не коснулся Локи в камере, хотя всей душой хотел этого. Тору было не по себе. Там, в камере, он чудом не бросился успокаивать плачущего брата, защищая его от своего жестокого двойника. А ведь Хела предупреждала не верить всему, что он увидит. Как справляться дальше, у Одинсона четкого плана не было. Единственное, что он знал на каком-то подсознательном уровне – надо покинуть дворец. Будто что-то звало его идти дальше. Тор завернул за очередной угол коридора…

Совсем еще юный Локи стоит, скрывшись за колонной, и напряженно прислушивается к чему-то.

Тор замер у юноши за спиной и тоже прислушался.

- Говорю вам, - где-то рядом звучит голос Вольштагга, - больше никаких тренировок с этим мелким! Ни за что! Вы же видели, что он вытворяет! Фокусник, чтоб его…

- Успокойся, - на этот раз говорит Сиф, - Бесишься потому, что он тебя уделал. А вообще, да, это не честно. Мы на тренировочной площадке днем и ночью, оттачиваем мастерство, выкладываемся. А потом приходит братец нашего Тора, напускает тумана, тыкает повсюду своих двойников и раз – он победитель. Не справедливо.

- В честном бою от Локи толку не будет никакого! - насмешливо выдает Франдал. – Да и вообще, не надо его больше брать на тренировки. Не всем же быть героями, в конце-то концов, кто-то должен героев чествовать! Тор, я вообще не понимаю, как это недоразумение может быть твоим братом.

Тор внутренне содрогнулся. А вот это уже правда. Хела упоминала и о таком тоже. Не все видения в этом мире ложные. И вот как раз одно из них. Да, Тор тогда пошел на поводу у общего мнения негодующих друзей, но, во имя всех девяти миров, он же не знал, что Локи подслушивает!

- Сам не знаю. Простите, ребята. Мне постоянно за него так стыдно.

Локи оборачивается. На окаменевшем лице тускло блестят зеленые глаза.

- Эй, не слушай их! - забывшись, горячо зашептал Тор, пытаясь поймать отрешенный взгляд. – Они завидуют, не понимают. Ты сражаешься так, как умеешь, в этом нет ничего постыдного…

Локи медленно подносит руки к лицу, некоторое время внимательно смотрит на них.

- Недоразумение… Фокусник…Тебе за меня стыдно… - бормочет он, разглядывая свои длинные пальцы. А затем резко и до белых костяшек сжимает их в кулаки, по которым бегут зеленоватые сполохи. – Ненавижу. - И холодная бессильная ярость зажигает потускневшие от обиды глаза с новой силой.

Опустив голову, юноша быстрым шагом, едва не переходя на бег, отправляется в противоположную от говорящих сторону.

Тор застыл в нерешительности. Возможно, раз воспоминание настоящее, то и этот Локи настоящий. Тор сделал пару нерешительных шагов вслед за удаляющимся братом и вновь замер. Ему нестерпимо захотелось наружу, прочь отсюда как можно быстрее, словно какая-то неведомая сила то ли звала его куда-то, то ли гнала откуда-то. Бросив тоскливый взгляд вслед тонкой фигуре юного Локи и искренне надеясь, что не ошибается, Тор чуть ли не бегом бросился в противоположную сторону. Он мчался по коридорам, с трудом вписываясь в повороты, перепрыгивая через несколько ступеней на лестницах, пока, наконец, не оказался у выхода из дворца. Глубоко вздохнув, Одинсон толкнул дверь.

Перед ним простирался вулканический пейзаж Свартальфхейма. Малекит, вобравший в себя Эфир, удаляется к кораблю, прикрываемый своими воинами. Тор, все тот же длинноволосый и не искалеченный мстительной сестрой, молотом крушит эльфов, пытаясь добраться до их предводителя. И в это время Алгрим активирует гранату.

Бегом, спотыкаясь о камни и выступы, забыв про все на свете Тор помчался к сражающимся.

Светящаяся алым, граната прямо в воздухе вспыхивает пронзительным голубым светом, открывая смертоносный портал над Локи и Джейн Фостер. Бог Обмана с силой отталкивает от себя девушку как можно дальше, но сам отскочить не успевает. Его стремительно затягивает в смертельный портал.

Тор самозабвенно дубасит эльфов Мьёльниром, его цель, Малекит, не так уж недосягаема. Он сделает это, убьет мерзкого эльфа, заберет Эфир, отомстит за мать. Джейн отчаянно кричит, зовя его по имени, и судя по всему, Тору достаточно того, что он слышит голос возлюбленной. Она жива. Ни о ком больше он не думает.

Тор, не помня себя от ужаса, мчался к Локи, жалея, что сейчас у него нет верного молота. Он смог бы выбить брата из этой смертельной ловушки, как тогда…

Портал поглощает Бога Обмана, словно огромная уродливая пасть пережевывает и глотает свою жертву. Пронзительный голубой свет на мгновение сменяется кроваво-красным, ловушка теряет свою силу…

В момент, когда Тор прыгнул, подавшись всем телом вперед, силясь дотянуться до руки Локи, он думал лишь о том, что не должен позволить брату быть затянутым в смертельный портал. Когда кончики его пальцев коснулись почти что исчерпавшей свой ресурс ловушки, Громовержец осознал, что это вновь ложное видение, и ему не следовало быть настолько несобранным. Однако, было слишком поздно. Оставшейся энергии гранаты хватило, чтобы принять еще одну жертву. Страшная боль пронзила руку, стремительно поднимаясь от кисти к локтю, плечу и дальше. Тора, протаскивало сквозь угасающую, но все еще активную ловушку. Тело сдавило, воздух выбило из легких, перед глазами поплыли разноцветные круги. И сквозь невыносимую боль ломающую тело, пробилась другая, стиснувшая сердце. Он погибнет здесь, в мире кошмаров, так и не найдя Локи.

А затем боль исчезла. Исчез Свартальфхейм, длинноволосый Тор, Джейн Фостер, темные эльфы. Тор оказался в каком-то странном помещении, стены и пол которого были сделаны из металла. Звездолет. Да, по всей видимости, Громовержец очутился в одном из отсеков космического корабля. На «Бенатар» тоже были подобные помещения, вот только в разы меньше. Здесь же места было достаточно для того, чтобы разместить человек двадцать, не меньше. Тор осмотрелся в поисках двери, а, обнаружив искомое, просто прошел сквозь, как сделал это в темнице Асгарда. Перед ним в обе стороны простирался огромный, почти что Асгардских масштабов коридор. Одинсон мысленно прикинул, какого же размера должен был быть звездолет, и нахмурился. По всей видимости, габариты выходили колоссальные. Кому и зачем нужно столько места в открытом космосе? Тор прислушался к своим ощущениям, до этого упрямо гнавшим его вперед, затем, сделав выбор, отправился по намеченному маршруту. По обе стороны коридора тянулись шеренги таких же закрытых помещений, в одном из которых изначально очутился Тор. В какой-то момент Громовержец подумал, было, зайти в одно из них, посмотреть, что же там может перевозиться. Однако, подойдя к первой попавшейся металлической двери и прислушавшись, Громовержец тут же отступил назад. То, что находилось по ту сторону, даже через дверь заставило подняться дыбом волоски на его могучих руках. Смотреть на это, у Одинсона желание решительно пропало. Он успел побывать уже в трех кошмарах своего брата, и каждый раз уходил от опасности остаться в них навсегда лишь в последнее мгновение. Нельзя больше так рисковать. Он должен найти Локи. А ведь Громовержец даже не знал, в каком состоянии пребывает разум его брата. Что, если события, произошедшие с ним, подорвали психику Бога Обмана окончательно? Что, если Тор найдет брата обезумевшим от пережитых страданий и переживаемых видений настолько, что тот не сможет не то, чтобы противостоять Одину, но даже просто узнать его, Тора? Что тогда? Тор покачал головой. Нет, что бы ни случилось, он должен добраться до цели, должен найти Локи, в каком бы состояние тот ни был. А там, будь, что будет. Слишком часто он оставлял брата в одиночестве тогда, когда тот нуждался в нем. Даже если ничего не выйдет и Тор обречен будет остаться в этом мире навсегда, больше он так не поступит. Оторвавшись от созерцания двери, Одинсон решительно направился прямо по коридору. Он, то поднимался, то спускался по ступеням, ведомый каким-то шестым чувством, пока, наконец, не оказался в гигантском куполообразном помещении, свод которого практически невозможно было рассмотреть из-за его высоты и тусклого освещения.

Ужасающий крик, от которого холодеет в сердце, мечется по огромному помещению, эхо бьется о металлические стены, усиливая и без того громкий звук в десятки раз.

Тор лихорадочно осмотрелся, в поисках источника звука. Тем более, что голос был ему до боли знаком.

Локи скорчившись лежит на полу, дыхание его тяжелое и рваное. На лбу страшные ожоги. Плоть обуглилась, почернела и еще слегка дымилась. Навивший над ним Танос с некоторой долей любопытства наблюдает за жертвой.

- Надо же. Все еще в сознании.

Он несильно бьет носком сапога неподвижное тело. Слабый стон усиливается акустикой помещения.

- Ему давно пора сдаться.

- Ему давно пора умереть.

Тор с трудом сглотнув ком в горле, обернулся на голоса.

Гамора и Небула стоят в стороне и наблюдают за происходящим. Выглядят обе женщины так, словно зрелище пыток для них – обычное дело.

- Если он умрет, - недовольно бросает Гамора, - кто займет его место? Ты? Я? Нет, пусть выживет. И сделает то, что хочет отец.

- Если он не умрет, - Небула скрестив руки, слегка постукивает бионическими пальцами по предплечью, - то свихнется, но не сдастся. И все равно будет бесполезен.

Гамора косится на сестру.

- Да уж, покрепче тебя будет. – И, уже без издевки в голосе: - Не жалей. Нас никто не пожалеет.

Танос еще раз внимательно смотрит на скорчившуюся фигуру у его ног, а затем заносит над ней руку, одетую в золотую перчатку.

- С тобой интересно, асгардец. Давно не попадались такие упрямые. А чем упрямее жертва, тем интереснее ее ломать.

Титан рукой в перчатке хватает пленника за плечо, вздергивает на ноги. Сжимает пальцы.

Тор знал, насколько это мучительно, в недавнем прошлом он сам ощутил все «прелести» пытки Перчаткой Бесконечности. И, когда измученный Локи зашелся диким криком, Громовержец непроизвольно схватился за плечо, физически ощущая боль брата.

- Ну так что? Кто твой повелитель, а, асгардец?

Локи беспомощно корчится от боли и хрипит, сил сопротивляться у него нет совершенно.

- Просто, дай ему, что он хочет, - Гамора качает головой. – Все равно рано или поздно сломаешься.

Небула молчит. Черные глаза киборга похожи на две бездны.

- Мой…повелитель… - Локи сипит, слова даются ему с трудом.

Танос улыбается почти что ласково.

- Уже лучше. Продолжай. – И опускает жертву на пол. Локи грузно оседает, не в силах удержаться в сидячем положении. Несколько секунд он просто лежит, восстанавливая дыхание, а потом с трудом поднимается, опираясь на непострадавшую руку.

- Мой повелитель, - шепчет он сорванным голосом, - Один, царь Асгарда…

Гамора прикрывает глаза.

Сердце Тора пропустило удар.

Лицо Таноса превращается в чудовищную маску, на которой буквально сияет улыбка. Он отступает в сторону, не переставая улыбаться и смотреть на пленника.

Осознание того, что сейчас произойдет, перекрывает воздух, лишает возможности двигаться, заставляет сердце бешено биться о грудную клетку. Тор с ужасом вгляделся в темноту за спиной безумного титана. Парализованный разворачивающейся перед ним сценой, он больше он ничего сделать не в состояние.

Из темноты опираясь на свое привычное копье Гунгнир выходит царь Асгарда Один. Его единственный глаз взирает на лежащего на полу измученного пленника почти что с участием.

- Здравствуй, Локи.

Мутные зеленые глаза взирают на Всеотца с недоверием и надеждой.

- Отец…ты… - Зубы Локи стучат, все тело сотрясает крупная дрожь, - ты пришел…нашел меня…

- Да, Локи, я нашел тебя, - Один говорит мягко. – Давно нашел. Это было несложно.

Измученный Бог Обмана с трудом понимает, что сейчас происходит. Возможно, он даже не вслушивается в слова царя Асгарда. В его зеленых глазах теплится надежда на спасение.

- Давно?..

- Да, почти сразу, - по-отечески улыбается Один. – Это было нетрудно.

Он делает шаг к пленнику, склоняется к изможденному, изуродованному ожогами, покрытому пятнами крови лицу приемного сына и все с той же теплой улыбкой продолжает:

- Ты разочаровал меня, Локи. Ведь я воспитывал тебя, как сына. И что же? Ты испортил коронацию Тору, попытался его убить, впустил йотунов в Асгард, захватил трон…

- Как будто, тебя это волнует… - прошептал Тор.

Локи медленно, но все-таки осознает, происходящее. До измученного болью разума доходит, почему титан и верховный асгардец находятся в одном помещение и не пытаются друг друга убить. И все же надежда на спасение не оставляет несчастного пленника.

- Я…я прошу прощения… - отчаянно шепчет он непослушными искусанными губами. – Пожалуйста, умоляю, прости меня… Отец, я не хотел убивать Тора… Прошу тебя…

- Все, чего ты хотел или не хотел, не имеет никакого значения. – Один выпрямился и теперь с видом справедливого судьи возвышался над несчастным. – Имеют значения лишь деяния. Ты сделал много зла, Локи. Я пришел не для того, чтобы вернуть тебя в Асгард. Ты больше там не нужен. Наша семья отрекается от тебя. Отныне, у тебя нет дома.

В наступившей тишине звучит чудовищный смех Таноса.

Понимание причиняет боль в разы сильнее любой физической пытки. Локи вкидывает на Одина неверящий полный отчаяния взгляд.

- Ты не оставишь меня здесь… Нет, нет, нет!.. Прошу, отец, не бросай меня…

Из последних сил Бог Обмана пытается броситься к Одину и тут же получает удар копьем наотмашь. Вскрикнув от боли, пленник валится к ногам верховного асгардца.

- Твоя кара, Локи. Все должны платить по заслугам.

Тор вышел из ступора так резко, словно это его сейчас изо всех сил приложили копьем.

- Что…что ты делаешь? Как ты можешь?! – сдавленно прошептал он, с ненавистью глядя на Одина.

- Прошу, - Локи больше не пытается встать. Он лежит у ног приемного отца и шепчет едва слышно: - не надо… Убей меня.

Один едва слышно хмыкает и отступает в сторону, пропуская Таноса вперед.

- Ну вот, - ухмыляется титан, - ты слышал? У тебя больше нет дома. И твой повелитель от тебя отрекся. Так что, самое время сменить приоритеты.

Рука в золотой перчатке тянется к голове пленника.

Не имея больше сил выносить это, Тор бросился к распростертому на полу телу. В голове не осталось мыслей, кроме одной – настоящий это Локи или нет, он не должен допустить очередной пытки. Ужас того, что он сейчас увидел, лишил Громовержца здравого смысла. Осталось только желание спасти, защитить, любой ценой. Асгардец оказывается между Локи и Таносом в тот момент, когда титан собирается схватить жертву, но прежде, чем Тору удается коснуться распростертого на полу пленника, огромная рука в золотой перчатке, не встретив сопротивления, проходит сквозь Тора, не причинив никаких повреждений. Однако, Громовержцу кажется, в его груди проделали огромную дыру. Шок не дает боли мгновенно завладеть телом, но она все-таки приходит. Последнее, что видит Тор перед тем, как в глазах у него потемнело, лежащее на металлическом полу безжизненное тело брата.

Закрывшая глаза асгардца тьма, вместе с чудовищной сценой, что он только что видел, скрыла и боль. Тор лежал на спине, а вокруг его было ничто – лишь густая непроглядная тьма. Он даже не мог понять, лежит ли он, висит в невесомости или падает. И все же шевелиться, пытаться понять, где он и что его окружает, асгардцу не хотелось. Хотелось, чтобы все осталось так, пусть будет пустота, лишь бы не было всего того, что он переживал сейчас. Тор смертельно устал, был раздавлен. Сил больше не было, тьма и пустота, окружающие его, постепенно заполняли измученную душу. Одинсон закрыл глаза и подумал, что если ему суждено остаться в мире кошмаров, то пустота – не самый плохой вариант из всех, что он успел увидеть. Возможно, если он расслабится и уснет, ему даже будет все равно, что и с кем сейчас происходит в мире живых. Возможно здесь, он будет существовать как мертвый в Хельхейме…

Тор резко открыл глаза. Только что по едва уловимому колебанию в пространстве он понял, рядом кто-то есть. Громовержец осторожно пошарил руками, в поисках опоры, осознав, что под ладонями твердый пол, он медленно сел. Вокруг все та же темнота, искусственный и настоящий глаза не могли привыкнуть к густому мраку, в котором вновь происходили едва уловимые колебания.

- Кто здесь? – тихо спросил Тор. Впрочем, персонажи видений, в которые он попадал, не видели и не слышали его. Вряд ли и теперь стоило рассчитывать на ответ. Однако, он все-таки повторил: - Есть здесь кто-нибудь?

В темноте послышался какой-то шорох, а затем тихий судорожный вздох. Тор насторожился. Он поднялся на ноги, выставив перед собой руку, сделал несколько шагов в том направлении, откуда, как ему показалось, доносился звук.

-Кто здесь? Локи, это ты?.. Это я, Тор!

Вновь послышался шорох, и Тор, стараясь не потерять источник звука, сделал еще несколько шагов.

- Локи, это я, Тор. Твой брат. Пожалуйста, отзовись…

-Ты будешь ломать мои игрушки? – донесся из темноты дрожащий детский голос.

От неожиданности Тор застыл как вкопанный. Голос в темноте тихо всхлипнул.

- Локи?.. Пожалуйста, покажись, если можешь! Где ты? – Тор медленно шагал, выставив перед собой руки. И вдруг глаза уловили едва заметное зеленоватое сияние. Тор бросился вперед, боясь моргнуть, чтобы не упустить совсем блеклое свечение. Его остановил тихий жалобный всхлип.

- Не подходи ко мне. Уходи…

На полу в ореоле едва уловимого зеленоватого света сидел, поджав ноги к подбородку и уткнувший лицом в колени худой темноволосый мальчик. Зеленые с черным одежды делали его совсем незаметным, и если бы не слабый свет, окружавший мальчика, Тор ни за что бы его не увидел.

- Локи…

От звука голоса Тора мальчик дернулся и сжался еще сильнее, словно хотел раствориться в окружавшей их тьме. Тор застыл. Он действительно видел перед собой брата, так тот выглядел в детстве. И этот сидящий перед ним маленький Локи во-первых видел его, Тора, во-вторых, боялся. Асгардец опустился перед мальчиком на колено.

- Ты меня узнаешь? Помнишь? – спросил он.

Мальчик вновь тихо всхлипнул. Тор с замиранием сердца ждал, больше не произнося ни слова. Наконец, мальчик нерешительно поднял голову. Испуганные зеленые глаза встретились с голубыми, брови жалобно надломились.

- Ты Тор. Опять будешь ломать мои игрушки, - проговорил мальчик, не сводя с Тора настороженных испуганных глаз. – И драться.

- Игрушки? Драться? – недоуменно проговорил Громовержец. Меньше всего он ожидал подобных «наездов». – Я не понимаю…

И тут он заметил, что все это время маленький Локи что-то держит в правой руке, пытаясь спрятать от взгляда Громовержца.

- Что там у тебя?

Мальчик прищурил заплаканные зеленые глаза и быстро затолкал вещичку себе за спину. А затем вновь уткнулся лицом в колени. Тор смотрел на мальчика и понимал, это и есть настоящий Локи. Асгардец побывал в четырех видениях брата, но ни одно из действующих там лиц не видело Тора, и уж тем более, не разговаривало с ним. Он осторожно подобрался к мальчику, сел рядом.

- Локи, покажи, что ты прячешь.

Маленький Бог Обмана подозрительно покосился на Громовержца.

- Нет. Ты все ломаешь. Ты всегда все портишь.

Это точно, с грустью подумал Тор. На него с новой силой накатила усталость. Он выполнил задуманное, нашел в хаосе видений своего младшего брата. Вот только тот, по всей видимости, защищаясь от той реальности, что его окружала, не придумал другого выхода, как принять облик мальчишки. Может быть, так ему было легче. А может, Локи в глубине души всегда таким и был, маленьким несчастным мальчиком в пустоте и одиночестве. Как бы то ни было, Тор осознавал, что не сможет просить такого Локи вернуться в реальный мир, чтобы сразиться с Одином.

- Ты же настоящий, да? – вырвал его из размышлений голос брата. – Зачем ты пришел?

Тор вздохнул икивнул.

- Я настоящий. И я очень хотел найти тебя. Чтобы извиниться…за то, что все порчу и ломаю.

- Не правда. – Локи уткнулся подбородком в колени. – Ты никогда не приходил, когда я ждал тебя. И сейчас ты пришел не из-за меня. Ты врешь. Мне всегда все врут.

И Одинсон с тоской признался в первую очередь самому себе. Да, он пришел не из-за Локи. Его друзья в опасности. Люди в Новом Асгарде страдают от тирании его спятившего отца. Многие миры под угрозой. О том, что брат может быть жив он и узнал-то совсем недавно. А потом увидел своими глазами, что ему довелось пережить. Тору стало нестерпимо горько.

- Ты прав, - проговорил Громовержец. – Мои друзья в беде. Я хотел попросить твоей помощи, чтобы спасти их.

Зеленые глаза на лице мальчика смотрели по-взрослому серьезно.

- Тут Он меня не видит, тут безопасно. А там… - Локи не стал уточнять где, но Тору и так было понятно, - там все настоящее. Для меня. Я боюсь туда идти. А ты…ты можешь… Вернуться к друзьям…

- Не могу, - просто ответил Тор. – Я не знаю дороги.

Мальчик покусал губу, что-то обдумывая. Затем опустил голову.

- Я боюсь.

И Тор мягко улыбаясь, осторожно обнял младшего брата за плечи. Тот вздрогнул и поднял на асгардца неверящий взгляд.

- Что ты делаешь? – он попытался отшатнуться, но Тор лишь сильнее привлек мальчика к себе. – Ты… Он… Он теперь тоже сможет тебя увидеть…Понимаешь? Он увидит тебя и не выпустит! – Локи больше не пытался вырваться. Он затих в объятиях Тора и тихо заплакал.

- Ничего, - прошептал Громовержец, одной рукой обнимая брата, другой осторожно поглаживая смоляную макушку. – Ничего. Не бойся. Я никуда не уйду. Не плачь.

- А как же твои друзья? – Судорожный всхлип. – Ты же пришел ради них. Ты хотел, чтобы я тебе помог справиться с Ним… Но я не могу! Я…я…

- Тихо, тихо. – Тор сам из последних сил сдерживает слезы. – Это не важно. Все не важно. У моих друзей есть друзья. Они придумают, что делать. Раньше справлялись без меня, и теперь разберутся.

Он помолчал немного, собираясь с мыслями.

- Я действительно не приходил, когда ты ждал. Прости меня за это. Я успевал в самые дальние миры, сражался с самыми жуткими чудовищами, спасал бессчетное количество смертных. И совсем не обращал внимания, что творится перед глазами. У меня были друзья, были подвиги, я был героем. Героем, который не сумел сберечь ни свой дом, ни свой народ, ни свою семью. Пусть теперь другие будут героями. А я больше тебя не брошу. Обещаю. Не нужно никуда возвращаться, не нужно никого побеждать. Я останусь здесь, со мной ты больше не будешь бояться.

Взгляд Тора привлек тусклый блеск там, где сидел Локи. Одинсон осторожно протянул руку, подобрал вещичку. Маленькая фигурка лошадки Валькирий с обломанным крылом и без передней левой ноги. Тор сам сломал эту лошадку через пару минут после того, как Фригг подарила ее маленькому Локи. Просто так, чтобы посмеяться, обозвать маленьким, пристыдить за то, что он все еще играет в игрушки вместо того, чтобы тренироваться. Ему тогда это казалось не только забавным, но и полезным поступком. Ведь он пытался научить младшего брата быть взрослым.

- Прости, что ломал твои игрушки. И дрался, - тихо проговорил Громовержец, вкладывая фигурку в ладонь брата. Тот помедлил, но все-таки забрал, прижал к груди и затих.

Сколько они просидели так, в пустоте и безвременье, Одинсон не знал. Маленький Локи в его объятиях не шевелился. Заснул что ли, отрешенно подумал Тор. Интересно, в этом месте можно заснуть? Проголодаться? Или здесь существуют только страх и одиночество? Самому Тору больше не было ни страшно, ни одиноко. Ему было спокойно. Он сказал Локи правду, в которую верил и сам. Стражи Галактики прекрасно обходились без него все это время. Обойдутся и сейчас. Найдут способ выбраться с этой жуткой планеты. Потом доберутся до штаба Корпуса Нова, Мстителей, и все вместе дадут отпор его сумасшедшему отцу, как дали отпор безумному титану. Будет очередной бой, будут потери. Что ж, на войне не без потерь. А когда кто-нибудь из героев, может быть Квилл из его бластеров, или вечно ворчащий Ракета из очередной пушки, или Клинт Бартон из верного лука одолеют, наконец, Одина в новом его воплощение, Тор с Локи просто тихо перестанут существовать. Но до этого момента, Одинсон знал это, он не оставит младшего брата ни на мгновение.

Локи отпрянул от Одинсона, выдернув последнего из оцепенения. Тот растерянно заморгал.

- Что? Что случилось?

Детское лицо Локи было сосредоточенным и напряженным.

- Что-то происходит… Там… - он махнул рукой в непроглядную тьму. Затем обернулся и внимательно посмотрел на Одинсона. – Тебе надо уходить.

- Нет, - покачал головой Тор. – Я обещал, что без тебя не уйду, и я не уйду.

- Я не могу уйти, - прошептал Локи. – Даже если…даже если я выйду из своего укрытия, я не смогу одолеть Его…Он только разозлится и будет хуже, чем сейчас… А ты…ты должен вернуться… Если Он найдет тебя здесь…

Мальчик, игнорируя его нежелание, схватил Тора за руку, потянул, вынуждая подняться.

- У тебя есть шанс. Пока там что-то происходит, пока Он не может сосредоточиться, надо бежать. Я знаю, как. - Он с силой стиснул руку Тора. – Надо просто выйти из укрытия и тогда…

Пол корабля, на котором оставшиеся асгардцы покинули свой погибающий мир, усеян трупами. Мертв Хейдалл, мертв не успевший принять облик Халка Брюс, мертва Валькирия. Посреди этого ужаса Танос вкладывает в паз на золотой перчатке Камень Пространства.

Маленький Локи замер. В зеленых глазах откровенный ужас.

Танос обернулся и посмотрел прямо на мальчика.

- Асгардец. Посмотри на деяние своих рук, - титан простер руку над мертвыми. – Это все твоя вина. Ты убил всех этих людей.

Бог Обмана выпустил руку Тора. Его колотило крупной дрожью.

- Нет, нет, - прошептал мальчик, и по щекам его потекли слезы. – Это не я… Это не я всех убил. Я не мог…

- Локи, не слушай его! – Тор толкнул брата за спину, с вызовом посмотрел на титана. – Я так понимаю, меня ты теперь тоже видишь?

Тот не ответил. Однако, по взгляду и улыбке становится понятно – да, видит.

- Я убил тебя, - твердо произнес Тор. – Ты мертв. Тебя не существует. Так что, дай нам пройти.

Танос все так же улыбаясь, сделал уверенный шаг к Громовержцу. А в следующий миг каким-то непостижимым образом оказался рядом с ним, лицом к лицу. Пальцы золотой перчатки сомкнулись на голове Тора.

- Видишь ли, - проговорил титан нравоучительно, и голос его более всего походил на голос царя Одина, - это не твои кошмары. Не ты создавал их. И не тебе здесь командовать.

- Локи, беги! Прячься! – успел крикнуть Тор, прежде чем боль пронзила его голову. Кожа под пальцами перчатки обуглилась, воздух наполнился тошнотворным запахом паленой плоти. И Одинсон не смог выдержать. Страшный крик вырвался из его горла. Это не его кошмар, не его реальность, здесь он бессилен что-либо изменить. Только Локи способен как-то повлиять на происходящее, но Локи слишком запуган, и от этого слаб. Он не сможет прийти на помощь. Очередная вспышка боли. Хохот титана и крик пленника оглашают пространство.

- Хватит… Пожалуйста, хватит! – сквозь шум крови в ушах слышит Тор полный отчаяния и мольбы детский голос. Одинсону хотелось повторить свой приказ, велеть Локи бежать как можно дальше, вернуться в свое укрытие, в пустоту, где до него не может добраться даже Один. Но у Громовержца не осталось на подобное сил. Он лишь слабо дергается в железной хватке титана.

- Я сказал, хватит!

Пространство дрогнуло, а затем рассыпалось, словно осколки зеркала. Тор, которого больше никто не держал, в изнеможении упал на стремительно покрывающийся льдом пол. С трудом ему удалось подняться на четвереньки, а затем сесть. Корабль исчез. Вокруг простиралась ледяная пустыня. А в нескольких шагах от него лицом к лицу стояли Танос и Локи. Бог Обмана больше не был испуганным мальчиком, однако, вид его был в высшей степени странным. Вглядываясь в исчерченные бороздками знакомые черты лица, Тор вдруг понял, что никогда не видел брата в его истинном йотунском обличии. Непривычный Локи в своих привычных зеленых с черным одеждах, внимательно смотрел на титана снизу вверх, но испуганным не казался.

- Тебя нет, - просто проговорил он, рассматривая своего мучителя. – Ты мертв. Все, что ты теперь можешь, быть моим кошмаром. Но я тебя не боюсь. Так что, дай мне пройти.

Могучий силуэт титана поблек. В считанные мгновения он стал прозрачным, а затем исчез. Ветер подхватил снег и ледяную крошку, вихрем закрутил над тем местом, где только что стоял некогда самый опасный враг всей Вселенной. Локи обернулся к Тору, и тот невольно поежился. Глаза младшего брата были алыми, словно залиты кровью. Дополняла образ темная синяя кожа, украшенная рельефным узором. Тору стало не по себе. Под ничего не выражающим взглядом Локи, Громовержец поднялся на ноги.

- Здравствуй… - тихо сказал он. И добавил: - брат.

Локи смотрел все так же внимательно, но без эмоций. Словно разглядывал какое-то диковинное, но малоинтересное ему существо.

- Тебе угрожает опасность, - наконец проговорил Бог Обмана. Голос его был ровным и бесстрастным. – Там, в твоем мире. Тебе нужно уходить.

Тор покачал головой. Ему не верилось, что он вновь видит своего погибшего и оплаканного младшего брата. Пусть это было не по настоящему, пусть Громовержец плутает сейчас в искаженном Одином лабиринте разума Локи. Но это сейчас стоял перед ним именно он – живой и невредимый.

- Я пообещал, что не уйду, - ответил асгардец. – Что не оставлю тебя.

Локи сузил алые глаза.

- Ты не умрешь. Ни Вальгалла, ни Хельхейм тебя не примут. Ты просто исчезнешь. А твои друзья? Раньше ты всегда беспокоился о них.

- Раньше, - устало пожал плечами Тор. – А теперь мне плевать. Я уйду отсюда только вместе с тобой.

- Мне некуда идти… Один отнял у меня даже тело, запер здесь! - голос Бога Обмана звенел. – Ты хоть представляешь, каково это, раз за разом переживать самые страшные, самые унизительные моменты в жизни?! Без возможности что-либо изменить! Без возможности прекратить все это! А ведь я держался, сколько мог. Я боролся, пока хватало сил. Но кто я против верховного Бога Асгарда?! Жалкий йотун, который изначально был приговорен обеими своими семьями. Я…я сдался. Позволил Одину делать, что он хочет, лишь бы меня оставили в покое, но - Локи горько усмехнулся, - ничего не прекратилось. Теперь я здесь, в компании моих кошмаров…

Локи замолчал, переводя дыхание. Алые глаза его зло сверкали, но Тору вдруг стало понятно, за этой злостью его младший брат скрывает отчаяние.

- Послушай, - проговорил Громовержец, подходя к Локи. Тот напрягся, но не отступил. – Послушай, Локи. Я не знал, что случилось на самом деле. Меня это не оправдывает, я бесконечно виноват перед тобою. И сюда меня действительно привела в первую очередь нужда. Я нуждался в твоей помощи. Я хотел просить тебя сразиться с Одином, чтобы спасти моих друзей, людей в Новом Асгарде, миры, что отец собирается поработить. Но сейчас я знаю одно. Я не уйду, если ты не пойдешь со мной. А идти со мной ты должен только ради самого себя. Забудь обо мне, о Новом Асгарде, о Вселенной и всех ее мирах. Ты должен жить! За то, что довелось вытерпеть, за все несчастья. Ты не должен сдаваться! - забывшись, Тор схватил Локи за плечи, вгляделся в распахнутые алые глаза. – Хочешь, злись на меня! Ненавидь! Ударь! Но не сдавайся!

По заледенелой земле прошла дрожь. Сначала едва уловимая, она стремительно нарастала. Локи первым вышел из оцепенения. Отступив, он вырвался из захвата Тора и осмотрелся. Во взгляде его нарастала паника.

- Нет, - прошептал Бог Обмана, лихорадочно озираясь, - нет, нет…

- Что случилось? – Тор тоже почувствовал, как дрожит земля. Неподалеку раздался глухой треск, как будто откололся кусок камня. – Локи? Что происходит?

- Он нас видит, - прошептал Локи. Паника теперь была и в голосе йотуна. – Он нашел нас… Я…я ничего против него не могу…

- Локи, все, что здесь происходит, это прошлое. Оно ранит, причиняет боль, но оно не может убить. - Тор старался говорить убедительно, хотя сам толком не знал, так ли это. Главным было сейчас успокоить брата. – Ты можешь этому противостоять. Это твой разум, и в твоей воле делать здесь все, что хочешь. Только что ты одолел Таноса - того, кто причинил тебе боль, кто мучил тебя. Ты не испугался. Не бойся и сейчас. Я не брошу тебя, брат.

Землетрясение набирало силу. Растрескавшиеся ледяные глыбы находили одна на другую, разбрызгивая в стороны фонтаны крошева. Вокруг братьев вырастали горы льда и камня, оттесняя их. Не сводя взгляда с этих жутких метаморфоз реальности, оба пятились, не думая о том, что может оказаться позади. И когда, сделав очередной шаг назад, Тор вдруг не ощутил под ногой твердой опоры, было уже поздно. Вскрикнув, Громовержец полетел вниз, в невесть откуда возникший обрыв. Локи, упав на живот, успел перехватить его руку в последний момент.

- Держу… - прохрипел он, стискивая ладонь Одинсона. – Я тебя держу…

- И долго ты сможешь держать? – смеется участливый голос где-то рядом.

Тор висел над пропастью. Не было верного молота, с помощью которого можно было бы взлететь, не было секиры. Внизу – бездна, а руку, что отчаянно сжимал брат, помимо боли в натянутых мышцах, жгло от нестерпимой боли йотунского прикосновения. Йотуны обжигающе холодные, их касания оставляют ожоги. От кисти по предплечью Одинсона и дальше ползли ленты крови. Локи, пытающийся удержать брата, спасти его, делал только хуже.

- Ты ведь ранишь его. Смотри, ему больно. Ты причиняешь вред всем, кто тебя окружает. Ты жалок.

Локи чувствовал, как становятся скользкими пальцы, сжимающие руку Тора, и знал, что это за липкая влага. Ему стало тошно.

- Локи! – прокричал Одинсон, превозмогая боль в ладони и плече. – Локи, не бойся его! Это твой разум! Твоя жизнь!

Окровавленные пальцы скользили, рука ныла, становилось все труднее держать Тора. Локи с тоской понял, что не сможет вытащить брата. От вида того, что творится внизу, кружилась голова. Та самая бездна, в которую он сам упал когда-то с Радужного Моста. Боль, испытанная им в момент падения, немедленно окутала цепкими объятиями, сводя судорогой тело.

- Ты не спас Фригг, не спасешь и Тора. Ты ни на что не способный жалкий йотунский выродок!

Локи зажмурился. Усилием воли он заставил опутывающую его боль отступить. А затем посмотрел в голубые глаза брата.

- Это мой разум, - прошептал Бог Обмана, не зная, слышит его Тор или нет. – В моей воле делать здесь все, что я хочу.

Окровавленные синие пальцы разжались и Громовержец не издав ни звука полетел в бездну. Локи не сводил с него взгляда, пока тело Одинсона не превратилось в песчинку, в какой-то момент слабо вспыхнувшую и исчезнувшую во тьме. Йотун поднес руку, к лицу. Кровь тонкой коркой замерзла на его ледяной коже, напоминая теперь изодранную перчатку. Локи сжал пальцы в кулак и корка, растрескавшись, посыпалась на белый снег. У края бездны, не обращая внимания на сотрясающуюся под ногами землю, он медленно поднялся на ноги. В двух десятках шагов от него стоял царь Один.

========== Глава 10. ==========

Тор открыл глаза в тот момент, когда Небула занесла руку, чтобы отвесить ему пощечину. Обладающая отличной реакцией, киборг замерла, так и не нанеся удар. Тор резко сел и принялся зло тереть лицо руками.

- Проклятье…

- Спасибо, Ракета! Я рад, что ты спас мою шкурку и притащил мой топорик! – донесся до Громовержца язвительный голос кривляющегося Реактивного Енота. – Я, вообще-то, это собирался услышать!

- Тор, что случилось? – теперь голос принадлежал Небуле.

- Какая разница, что случилось?! – возопил Ракета. – Я вас нашел! Я знаю, как выбраться отсюда! Все, уходим! Эта планета – дичь какая-то!

Тор отнял руки от лица, мимолетным взглядом окинул кисть, которую мгновение назад сжимали синие пальцы йотуна. Ожогов на коже не было. Одинсон находился в одной из камер Нового Асгарда, только силовое поле, не позволяющее выбраться наружу, было отключено. Сидящая напротив Небула смотрела на него настороженно, Ракета, откуда бы он ни взялся, раздраженно. Успокаивало то, что друзья пострадавшими не выглядели.

- Как долго я был без сознания?

- С полчаса, не больше… - неуверенно проговорила женщина-киборг. – Тор, что с тобой? Что там было? Кто этот царь?

С полчаса. Тору казалось, прошла половина его жизни. Асгардец чувствовал себя уставшим, разбитым, опустошенным. Он не сдержал обещание, Локи вновь остался в одиночестве, в личном аду, созданном для него Одином. Хотелось взвыть от досады и злости.

- Все, хватит! Ходу отсюда! Скоро начнется…

- Что начнется? – спросил Тор, поднимаясь на ноги и подбирая Шторбрекер. Ракета перебросил пушку в лапах и хмыкнул:

- Квилл прилетит.

- Разве прошло семьдесят два часа?

- Тор, ты спятил?! – Реактивный Енот уставился на напарника как на законченного идиота. – Какие семьдесят два часа? Надо валить!

- Я передала Ракете сообщение о том, что мы попались, - сказала Небула, подбирая свое оружие. – Он вызвал Квилла, а сам пришел к нам на помощь.

- А еще нашел ваши вещички, - кивнул на Штормбрекер Ракета, раздраженно дернув ушами. – И ни слова благодарности.

- Что будет делать Квилл? – не обратил на него внимания Тор. Он вместе с напарниками выбрался из камеры и теперь все трое стремительно шагали по тюремному коридору.

- Как договаривались. Громить, - азартно бросил Ракета.

Громовержец замер.

- Нельзя громить город. Здесь живут невинные люди.

- Он прав, - предупредила киборг очередной взрыв взвинченного до предела Ракеты. – Здесь много людей, которые не должны пострадать.

- Значит, пострадать должны мы?! Да что с вами обоими такое?!

- Тор, что произошло в том Зале? – вспомнила свой недавний вопрос Небула. – Кто этот царь? Ведь это не Локи.

- Нет, - мрачно ответил Тор. – Не Локи. Здесь хозяйничает мой отец. Он держит в страхе людей, водит дружбу с пиратами и собирается подчинять миры, как делал это в прошлом.

Ракета едва не выронил пушку.

- Чего?! – ошарашено выдохнул он, круглыми глазами глядя на Тора. – Твой вроде как погибший бог-отец собирается захапать миры?! – Сдержанный кивок Тора. - Вы что, издеваетесь? – Теперь Реактивный Енот таращился на киборга. – Мало нам было психованного папаши Квилла и поехавшего Небулы? Теперь и твой туда же?!

- Похоже на то, - поджал губы Одинсон.

- Охренеть. Не команда, а клуб детишек спятивших тиранов! Хорошо, что у меня старика нет…

- Сделаем вот что, - решительно произнес Тор. – Вы двое возвращайтесь на «Бенатар». Улетайте, приведите помощь. Корпус Нова, Мстителей, кого угодно. А мне нужно уладить одну семейную проблему.

Не дав друзьям времени опомниться и попытаться что-то сказать, Тор перехватил рукоять Штормбрекер и решительно направился в Зал Нового Асгарда.

***

…В двух десятках шагов от него стоял царь Один. Реальность ходила ходуном, было сложно уже понять, что вообще происходит и является ли виной всему непрекращающееся землетрясение. Несмотря на все это, Локи твердо стоял на ногах. Позади простиралась бездна, до которой был всего один крошечный шаг. Впереди – враг, способный управлять всем, что окружало Бога Обмана. В момент, когда Локи выпустил руку Тора, он знал, что может хотя бы на долю секунды подчинить себе реальность и сделать так, чтобы с братом ничего не случилось. Йотун был уверен, Тор не сгинул в бездне, что когда-то чуть не убила его самого, Громовержец благополучно вернулся в реальный мир. Но теперь все возвратилось на свои места. Один был силен, а Локи слишком много времени провел наедине со своими страхами, он ослаб, измучился. От неизбежного безумия спасло то, что он нашел способ спрятаться от видений, забиться в самый далекий уголок сознания, где не было ничего, и даже сам Один не мог добраться туда. Впрочем, царю Нового Асгарда было достаточно того, что Локи до недавнего времени просто ему не мешал.

- Вернул Тора обратно? – проговорил верховный асгардец. В голосе звучало легкое удивление. – Не ожидал, что ты вообще выберешься из своей норы.

Локи молчал и не сводил с приемного отца алых глаз. Под ноги сыпались мелкие камешки и ледяная крошка, где-то рядом с грохотом трещала по швам реальность, но йотун понимал, стоит ему отвести взгляд…

- Я дам тебе возможность вернуться туда, где ты прятался все это время, - тем временем продолжал царь Нового Асгарда. – Ты бы и сейчас трусливо отсиживался там, не явись сюда мой сын и устрой весь этот хаос. Ну что ж, с ним я тоже разберусь, будь уверен. А сейчас, пошел вон. Иначе, ты прекрасно знаешь, что тебя ждет.

Бог Обмана знал. Видения, которыми Один надежно окружил йотуна, для него не были бесплотными фантомами. Локи оказывался непосредственным участником действий в каждом. Тысячи раз его рвало на куски в бездне, терзали Читаури, жег золотой перчаткой и избивал Танос. Над ним насмехались, его унижали, от него отворачивались. Тьма и пустота, в которых нашел укрытие измученный Бог Обмана, пугали, но, по крайней мере, не причиняли страданий. И если сейчас он послушается, если сбежит, Один не сделает ему ничего плохого. Нужно просто уступить, в очередной раз.

…- Ты должен жить! За то, что довелось вытерпеть, за все несчастья. Ты не должен сдаваться!

Локи вздрогнул. Слова вспыли в памяти так четко, словно Тор вдруг вновь явился сюда и кричит своему младшему брату, пытаясь поддержать. Вот только Тора рядом не было, и поддержки Богу Обмана ждать не откуда. Выдохнув, Локи опустил взгляд. На краю бездны, окруженный разваливающейся на куски реальностью он встал на одно колено, подобрал небольшой ледяной осколок. Когда он вновь поднялся на ноги, Один находился все там же, неподалеку, с интересом разглядывая йотуна. Локи выставил перед собой руку с зажатым в ней куском льда. В мгновение льдина превратилась в длинный ледяной посох.

- Это мой разум, - проговорил он, и к землетрясению добавилась снежная буря. – В моей воле делать здесь все, что я хочу.

В руке Одина появился Гунгнир.

***

Ракета и Небула мчались по опустевшей улице Нового Асгарда к площадке, где ими был оставлен космический под. Небула на бегу пыталась подключиться к бортовому компьютеру зависшего над городом «Бенатар», чтобы не позволить Квиллу разнести город, но соединиться на таком расстоянии не получалось. Ей было непонятно, почему пираты, конечно заприметившие на своей территории чужой звездолет, все еще не отреагировали. «Бенатар» завис в воздухе, напарники тем временем проигнорировали лифт и по ступеням вбежали на площадку, где ждал их транспорт.

- Почему люди Сибли не забрали под? – удивилась Небула. – Где они вообще?

- Какая разница! – Ракета рванулся к поду, сел в кресло пилота и стал настраивать связь. – Передам Квиллу, пусть сажает «Бенатар». Я тут Тора не оставлю, мы своих не бросаем! Без Нова разберемся, подумаешь, пираты…

- Ракета…

- Подожди, я занят!

- Ракета, оторви свою морду от компьютера и посмотри сюда!

Реактивный Енот, которому уже почти удалось настроиться на частоту «Бенатар» недовольно скривился, но поднял взгляд. А в следующий миг открыл пасть. Из-за колоссального по размерам дворца Нового Асгарда поднимался внушительных габаритов звездолет, раз в пять превышающий «Бенатар».

- Что это? – прокашлял Ракета не в силах отвести взгляд.

- Вот теперь я поняла, почему Корпус Нова так расщедрились. Ну, Ракета, вон и наши пираты, и твои юниты. Забери, если сможешь.

Пилот взвыл от досады.

***

Вопреки ожиданиям, на подступах к Залу Нового Асгарда была охрана. Вооруженные мечами и щитами мужчины в форме асгардских воинов преграждали дорогу к цели. Громовержец остановился, опустил Штормбрекер. На лицах воинов не было ни ненависти к Тору, ни желания защитить своего царя любой ценой. Они просто делали то, что им было приказано из страха перед своим повелителем-Богом.

- Я не желаю зла никому из вас, - проговорил Одинсон, вглядываясь в лица стоящих перед ним людей. – Я знаю, что произошло с вашим миром, со всеми вами. Вас поработали, запугали, заставили делать то, чего вы делать не хотели. Царь, которого вы сейчас собираетесь защищать, тиран и убийца.

- Джон Сибли сказал, что тебя, пришелец, зовут Одинсон, - проговорил мужчина, стоящий впереди. – Значит, ты приходишься родственником нашему царю? Ты такой же, как он?

- Да, - Тор кивнул. – Я его сын. – И не дав воинам возможности выразить недоумение по поводу различий во внешности и возрасте, быстро продолжил: - Он очень силен, в его власти не только создавать города, но и менять обличия. Он велик, и это величие развратило его, сделало безумным. Я не такой могущественный, но все равно пришел остановить тирана. От вас мне не нужно помощи, прошу лишь об одном – не мешайте. Это мое дело и дело моего отца.

По лицам воинов пробежала тень сомнения. Тор видел, каждый из них желает царю скорейшей и мучительнейшей смерти, но страх перед тем, что сделает Бог с дезертирами и предателями был слишком велик. Громовержец не настаивал, он просто стоял перед вооруженными воинами один против целого отряда, зная, что если придется, даже лишенный божественной силы он сможет убить всех, и от души желая, чтобы этого не произошло.

- Ты…Если ты сумеешь остановить царя, - проговорил, наконец, тот же воин, - что будет с нами?

- Я улечу со своими друзьями на звездолете, что скоро будет здесь, - просто ответил Тор. – Вы будете жить, как хотите. – Уловив сомнение во взгляде собеседника, он добавил: - Я знаю, что вы боитесь. Страх и ложь – оружие вашего царя. Да, он силен, да, в его власти делать вещи, о которых вы ничего не знали. Но он не один такой во Вселенной. Он не всесилен. Не по его воле исчезли ваши родные, не он вам их вернул. Причиной тому был другой безумный тиран, которого остановили ценой больших потерь великие герои, не желавшие жить в страхе и мириться с тем, что произошло. И герои эти не были Богами, не обладали могуществом, подобно вашему царю. Они такие же люди, как вы, люди, защитившие свой мир.

По отряду пробежал шепот. Воины переглядывались между собой, на Тора они смотрели с подозрением и надеждой.

- Прошу, не мешайте мне, - попросил Громовержец. – Дайте пройти.

- Царь казнил моего племянника, - проговорил воин. – Мы много натерпелись от произвола его помощников. И, если есть возможность прекратить это…

Он отступил, и вслед за ним расступился отряд, который должен был ценой жизни защищать царя Нового Асгарда.

Тор нашел отца там, где и ожидал. Один-Локи сидел на троне и внимательно смотрел на сына сверху вниз.

- Прекрасная речь, - усмехнулся он. – Ты воистину великий полководец, сын мой. Убедил солдат предать своего царя. Позже я разберусь с этим. В моей армии не нужны такие воины.

- Ты сам виноват, - ответил Тор. – Они не будут уважать тебя из страха. И предали бы при первой возможности.

- Тор, эти люди уже мертвы, - отмахнулся царь Нового Асгарда. – Лучше расскажи мне вот что. Это сделала Хела? Она проводила тебя к Локи? – в голосе его было лишь легкое удивление. – Не собирался во второй раз оставлять ей жизнь, но Локи в тот момент все еще мог принимать решения сам, и спас ее. Что ж, придется разобраться с ними обоими.

Тор вздрогнул. Он понятия не имел, как Один может разобраться с запертой в Хельхейме Хелой, но что верховный асгардец способен сделать с Локи видел сам лично.

- Не смей трогать моих брата и сестру, - прорычал Одисон, удобнее перехватывая рукоять Шторбрекер. Один-Локи удивленно вскинул брови. Мгновение он ошарашено смотрел на Тора, а затем откинулся на троне и расхохотался.

- Брата? Сестру?! Сын мой, что с тобой? – отсмеявшись, проговорил он. - Эти двое жаждали твоей крови, как никто во Вселенной! Локи ненавидел тебя за твою силу, завидовал. Хела в попытке захватить трон изувечила тебя. Тор, я окажу тебе великую услугу, как следует проучив их! Ты должен сказать мне спасибо!

- Они твои дети и только ты повинен в том, что они творили. Оставь их и людей этого мира в покое, отступись! То, что ты задумал, воистину чудовищно! Я не поддержу тебя в попытке поработить Вселенную! Освободи Локи и уходи, пока у тебя еще есть возможность сохранить хотя бы что-то от того Одина, что я знал и уважал! Того Одина, что любила мама и почитали в девяти мирах!

Царь поднялся и уверенно направился к напрягшемуся у подножия трона Громовержцу.

- Ты считаешь, все плохое, что с ними произошло – моя вина? Что их жестокость, их ненависть – результат моих действий? А что насчет тебя, Тор? Ты разве не чувствуешь своей вины? Почему ты не отдал трон Асгарда Хеле, когда она явилась из Хельхейма? Ведь он принадлежал ей по праву старшинства. Почему унижал Локи, толкая его на все те поступки, что он совершил? – Один в теле Локи поравнялся с Одинсоном, зеленые глаза на бледном лице сверкали как изумруды. – Я велик, как и цель, что преследую. Некоторые жертвы на пути к этой цели будут оправданы, когда я достигну ее. Никто не вспомнит о сгинувших Хеле, Локи и остальных. Останется лишь Один Всеотец, Хранитель Вселенной. Меня будут почитать и уважать сильнее, чем почитали в девяти мирах. А что ты, сын мой? Чем сможешь оправдаться ты?

Надежда достучаться до отца окончательно оставила Громовержца. Здесь, в золотом Зале у золотого трона стоя лицом к лицу с Всеотцом, кто для него еще совсем недавно был опорой и примером, он с ужасом и горечью наблюдал, во что же тот превратился. Спятивший, развращенный собственными силой и амбициями Бог.

- Ты монстр, - произнес Тор, глядя в зеленые глаза младшего брата, в которых от Локи не было ничего. – А я – твой сын. Нас ничто не оправдает.

Один-Локи ударил Громовержца в грудь.

***

- Хьюстон, у нас проблемы!

- Что? Какой Хьюстон?! Квилл, у тебя от страха что, последние мозги съежились?! – проорал Ракета в переговорное устройство. – Это не Хьюстон, это гребанный звездолет Корпуса Нова!

- Без тебя вижу! – раздраженно протрещал голос Звездного Лорда. – Скажи лучше, что там творится и чего мне ждать?!

- Тор пошел успокаивать своего сбрендившего божественного папашу, который тиранит тут население и снюхался с пиратами. Те, в свою очередь, грохнули офицеров Корпуса Нова и сперли их звездолет, - просветил напарника Ракета, сам парой минут назад просвещенный Небулой. – А ждать как всегда. Проблем.

Проблема, в виде гигантского звездолета, зависла над сверкающим в солнечных лучах Новым Асгардом. Немногочисленные жители города в ужасе скрылись в своих домах, не осознавая, что это может оказаться ошибкой.

- Квилл, надо увести пиратов от города, – сказала Небула. Она вслед за пилотом взобралась в под, и пока Ракета поднимал машину в воздух, пыталась оценить обстановку. – Иначе пострадают люди.

- Я понял, - ответил Питер Квилл неожиданно собранно. – Постараюсь заставить их преследовать себя и увести подальше. Правда, не представляю, что «Бенатар» может противопоставить военному звездолету…

Небула и Ракета переглянулись и промолчали. Никто не знал ответа на этот давно возникший у каждого их них вопрос.

- Ну что, потанцуем?! – донесся до них деланно веселый голос Звездного Лорда.

«Бенатар» открыл огонь по военному звездолету.

***

Один беззлобно рассмеялся.

- Что ты задумал? Неужели сражаться?! Локи, ты удивляешь меня! – Смех оборвался, теперь Всеотец смотрел на йотуна с презрением. – Я все еще даю тебе возможность сбежать.

Локи перехватил посох. В материальном мире, среди живых, Один был для него непобедимым благодаря могуществу последнего. Лишь раз Богу Обмана удалось застать Всеотца врасплох. Здесь реальностью мог управлять и сам Локи. Силы все еще были не равны, Локи слишком долго пробыл в одиночестве и страхе, испытал ужасающие муки, но точно знал, дать бой сейчас он был обязан.

Вьюга усиливалась, вихри снега и ледяного крошева разделяли противников, не мешая им видеть друг друга. Ограниченное воздвигнутыми землетрясением скалами и пропастью пространство не давало возможности для маневра. Один стоял неподвижно, опираясь на Гунгнир и не обращая внимания на творящийся вокруг хаос. Стиснув зубы, Локи бросился на противника.

***

Тор скорчился от боли. Один-Локи без труда отшвырнул Громовержца к стене, и теперь медленно подступал к противнику.

- Ты разочаровываешь меня, - проговорил Один голосом Бога Обмана. – Монстр? Кто тебе позволил так разговаривать со своим царем?!

Шаг за шагом все ближе царь Нового Асгарда приближался к Тору.

- Я предлагал тебе разделить со мной могущество. Мы стали бы править вместе, отец и сын, Боги, которым по силе нет равных. Все миры Вселенной склонились бы перед нами.

- Мне не нужно такое поклонение, - произнес Тор, поднимаясь на ноги. – Я не хочу быть Богом, которого все ненавидят.

- Так чего же ты хочешь?

- Остановить тебя.

Один расхохотался.

- У тебя нет твоих сил, сын мой, ты ничего не можешь. Не смог бы даже обладай ими. Все, что тебе сейчас нужно сделать, склониться перед своим царем и молить даровать прощение.

- Ты мне больше не царь.

Замахнувшись Штормбрекер, Тор попытался нанести удар. Тонкие пальцы Локи с легкостью перехватили запястье Громовержца, зеленые глаза зло сверкнули.

- Ты, кажется, хотел спасти Локи. А что теперь? Собираешься уничтожить его тело?

Тор с трудом превозмогал боль в руке, изо всех сил старался не разжать пальцы, не выронить единственное оружие, что у него было. Свободной рукой он попытался ударить соперника в лицо, но Один предупредил и этот его шаг, перехватил другую руку. Зеленые глаза Локи впились в голубые Тора.

- Пожалуйста, - прохрипел Громовержец, глядя в горящие злобой и безумием глаза, - пожалуйста, Локи, помоги. Ты мне нужен, брат…

Один-Локи рассмеялся в лицо сыну.

***

Тень гигантского звездолета Корпуса Нова накрыла Новый Асгард. Корабль неумолимо надвигался на «Бенатар», сокращая расстояние между ними. Ответного огня с военного звездолета пока не было.

- Квилл, не подпускай его близко, отступай!

- Как раз собирался.

«Бенатар» двинулся прочь от города. В силу меньших размеров, звездолет обладал более высокой маневренностью и скоростью, расстояние между противниками вновь стало увеличиваться. Сидя в космическом поде, Ракета и Небула с тревогой наблюдали за передвижениями звездолетов, соображая, как они могут помочь друзьям.

- Надо было перестрелять всю эту шайку еще на земле, - мрачно произнес Ракета.

Небула стиснула пальцы бионической руки в кулак.

- Квилл, давай, уходи.

Военный звездолет нанес первый удар.

***

Штормбрекер упала совсем рядом, но Тор с тоской понял, что не может дотянуться до секиры. Один швырнул Громовержца как котенка, и тот свалился к подножию золотого трона, не в силах подняться из-за пронзившей тело боли.

- Локи не поможет. Он слишком жалок, чтобы сражаться. Я даю тебе последний шанс. Ведь ты мой сын. Покорись неизбежному, Тор. Признай своего повелителя.

- Я уже это слышал, отец, - прохрипел Тор, с трудом подтягиваясь к секире. – Танос…требовал от Локи того же. Ты…придумал бы что-то новое…

Непослушные пальцы сомкнулись на рукояти, Громовержец, с видимым усилием, опираясь на свое оружие, поднялся на ноги. Один был силен, Локи, даже если и пытался одержать победу где-то в глубинах своего разума, пока не преуспевал, сам Тор сражался на пределе сил и проигрывал. Громовержец не знал, что делать. Он понимал, Один давно мог прикончить его, и до сих пор не сделал этого лишь потому, что все еще рассчитывает заставить его, Тора, перейти на свою сторону. Одинсон подумал о Локи. Царя-тирана следовало остановить, и в глубине души Тор надеялся на своего младшего брата. Надеялся, что Локи переборет страх и сможет дать отпор мучителю. Но что, если Локи все-таки испугался, вернулся в свое укрытие в пустоте. Или не сумев одолеть Одина, сейчас корчится в страшных муках, наказанный за попытку противиться верховному асгардцу. Выходило, что пока еще есть хоть какие-то силы, Тору придется сделать это самому, остановить отца любой ценой. С болью и горечью асгадец понимал, цена эта будет жизнь его брата.

- Отец… - проговорил он, вытирая тыльной стороной ладони кровь с разбитых губ, - я…согласен…

Наступающий на сына Один-Локи застыл; после того пусть бессмысленного, но яростного отпора, что дал ему Громовержец, он не ожидал уступки.

- Я…я не могу одолеть тебя, - продолжал Тор, от души надеясь, что у него хватит убедительности усыпить бдительность Всеотца хотя бы на мгновение. – И…я не хочу умирать. Прошу, сохрани мне жизнь. Я готов быть твоим слугой, если прикажешь, я буду убивать. – И Тор тяжело опустился на одно колено. – Мой повелитель. Мой царь.

Один тонко усмехнулся.

- Ты боишься смерти, сын мой? Готов признать меня своим повелителем? – он уверенно направился к преклонившему колено Тору, глядя сверху вниз холодными, ничего не выражающими глазами. – Я искренне хотел этого, Тор. Ты мой сын и я люблю тебя. Но доверять, - царь разочарованно покачал головой, - нет, доверять теперь я тебе не могу.

***

Локи откатился по дрожащей ледяной земле, больно ударился спиной о каменный выступ. Каким-то чудом он не выпустил из рук посох, который, мгновение назад, скрестил с не знающим промаха Гунгниром. Один отразил атаку йотуна даже не сдвинувшись с места. Лишь и без того разрушающаяся реальность содрогнулась от удара, откололся и свалился в бездну большой кусок льда.

- И это все? – произнес Один, насмешливо вздернув бровь над единственным глазом. – Все, что может мне противопоставить Бог Обмана? Я зря назвал тебя Богом, Локи. Такой червяк, как ты, этого не достоин.

Вокруг бесновалась метель, впрочем, как и разрушающее пространство землетрясение, не мешающая Локи видеть противника. Один стоял словно скала, сильный, непоколебимый в своей решительности загнать противника туда, откуда он имел неосторожность выбраться.

- Ты считаешь, что еще можешь управлять своим разумом? Я покажу тебе, реальность, которую ты заслужил. Вот твоя реальность!

Вся боль, что он когда-либо испытал, скрутила тело йотуна. Падение в бездну, опыты Читаури, пытки Таноса, битвы с Тором и его друзьями – все это в один миг навалилось на Локи, придавив его к ледяной земле, выбивая из груди страшный крик.

- Знай свое место, - проговорил Один, глядя на корчащегося в муках йотуна. – Не смей становиться на моем пути.

Локи никогда не испытывал такой страшной боли. Казалось, каждая клеточка его тела билась в конвульсиях и вопила в муках. Один полностью контролировал реальность, создавая для пленника самую изощренную пытку, на которую был способен. Ни потерять сознания, ни умереть Бог Обмана не мог, все, что ему оставалось, корчиться на заледенелой земле и, срывая голос, кричать от невыносимых страданий.

- Я ведь давал тебе шанс убежать, спрятаться, - все тем же спокойным голосом продолжал Один, не особо беспокоясь, слышит ли его поверженный противник. – Ты сам виноват в том, что сейчас происходит. Я твой царь, моей милостью ты выжил, когда твоя семья бросила тебя умирать. И я не хотел доводить до крайности сейчас. Это был твой выбор, за который придется расплатиться. Придется оставить тебя здесь, чтобы ты как следует подумал над своим поведением.

***

- Проклятье, они что, не умеют стрелять?!

Военный звездолет в попытке достать «Бенатар» палил хаотично, разрушая сверкающие на солнце строения города. Ракета зарычал и подвел под к гигантской машине на максимально близкое расстояние. Он навел орудия и открыл огонь.

- Они даже не почувствуют, - бессильно проскрипела Небула.

- Может, хоть разозлятся…

Однако, пираты вошли в азарт, не обращая внимания на такую мелочь, как космический под, и продолжая крушить город. Особенно высокие строения, на которых были расположены площадки для звездолетов, рушились, превращаясь в уродливую груду камня, погребая под собой все, что было внизу. Красивые улицы в мгновение ока превращались в непроходимые завалы, дома в руины. Наружу начали выбегать испуганные горожане, многие из которых тут же попали под рушащиеся строения.

- Квилл!!!

- Я ничего не могу сделать! Они палят как ненормальные!

Военный звездолет накрывал руины города тенью, преследуя удаляющийся «Бенатар», и продолжая обстреливать все вокруг. Из шлюза высыпала россыпь боевых дронов, немедленно атаковавших звездолет-пришелец. Казалось, пираты, добравшись до столь мощной, хорошо оснащенной машины, теперь собирались уничтожить и нежданных гостей, и сам город, видимо, в конечном итоге рассчитывая покинуть эту планету. Ракета в бессильной ярости палил из орудий пода, осознавая, что Сибли и его банду это не остановит. Сейчас, остановитьразошедшихся пиратов вообще смогло бы только чудо.

- Небула, помнишь, на Ксандаре Квилл влетел на звездолет Ронана через шлюз для боевых дронов? – вспомнил вдруг Ракета, прекращая бессмысленный огонь и отправляя космический под туда, откуда вылетели беспилотники.

- Помню, - отозвалась киборг. – Я тогда осталась без руки.

Ракета скривился.

- Нашла время вспомнить… Попробуем завалить эту махину изнутри. Квилл?!

- Ракета, я занят. В меня стреляют…

- Квилл, отвлеки его. Мы с Неублой попробуем пробраться в звездолет и порешить этих уродов! Небула, держись!

На максимальной скорости через приоткрытый шлюз космический под влетел внутрь корабля, на пути столкнувшись с очередным беспилотником. Словно мячик под несколько раз отскочил от пола и остановился лишь на полной скорости вмазавшись в стену. Ракета выдохнул, дрожащей лапой потянулся к ремню безопасности.

- Мягкая посадочка…

- Напомни мне больше с тобой не летать, - бросила Небула, выбираясь из искореженной машины. – Ты не освоил приземление.

Реактивный Енот прорычал что-то себе под нос, выбрался из пода, вытащил лазерную пушку и осмотрелся.

- Давай быстрее найдем этих ублюдков, пока они не разнесли на камни еще один Асгард.

Бегом напарники бросились к капитанскому мостику. По счастью, Небула неплохо ориентировалась в кораблях такого типа и безошибочно шла в нужном направлении. Первые пираты попались им буквально сразу: эти двое задавали координаты дронам, отправляя их обстреливать «Бенатар». Небула прирезала их прежде, чем мужчины успели сообразить, что на них напали. Ракета отменил атаку беспилотников.

- Минус два, - сказал Реактивный Енот, мельком посмотрев на трупы у ног киборга. – А сколько их вообще было?

- Без разницы, - сухо бросила Небула. – Перебьем всех.

- Вот это мне нравится! – расплылся в клыкастой улыбке Ракета.

Следующий бой произошел двигательном отсеке, и на этот раз пришлось отстреливаться. Четверо вооруженных пиратов, среди которых обнаружился и Боб Жердяй, открыли огонь по вторгшимся на корабль напарникам, заставив их укрыться по обе стороны гигантской двери в отсек.

- Эй, Ракета, не ожидал от тебя, - в голосе Боба Жердяя звучала почти что обида. – Грабить своих. Почти предательство.

- Во-первых, - Ракета осторожно выглянул из укрытия, пытаясь оценить обстановку и прикидывая местоположение противников, - я тебя не грабить собираюсь, а убить. Во-вторых, - быстрый взгляд в сторону замершей с бластером наизготовку Небуле, - ты мне давным-давно не свой.

Оба напарника выскочили из укрытия и бросились в отсек. Ракета стрелял в том направлении, откуда, он точно это знал, доносился голос Жердяя. Через мгновение раздался стон, и грузная туша пирата шлепнулась на пол. Небула ловко уворачивалась от посылаемых в нее лучей бластеров, сама, однако, не имея возможности выстрелить. Поняв, что пора сменить тактику, киборг изо всех сил швырнула оружие в одного из пиратов, попала в голову, и, прежде чем мужчина сумел вернуться в строй, вонзила ему в горло меч. Второй удар пришелся в не блещущего умом напарника погибшего, решившего пойти против женщины-киборга в рукопашную. Последний, однако, ошибки предшественника повторять не собирался. Прицелившись в Небулу из бластера он собирался, было, отправить киборга на металлолом, однако за мгновение до своего казалось бы триумфа, был убит выстрелом в упор из лазерной пушки Ракеты.

- Шесть, - поставил напарницу в известность Реактивный Енот.

- Надо достать Сибли. По городу все еще стреляют.

Предводитель пиратов обнаружился именно там, где Ракета и Небула ожидали его увидеть. В компании еще двух пиратов он находился у пульта управления звездолетом. При виде вооруженных и недружелюбно настроенных пришельцев Джон Сибли лишь усмехнулся.

- Вы не понимаете, - проговорил он мягко, словно пытался втолковать детям простую истину. – Здесь нельзя оставаться. Этот Один – псих, но псих могущественный. Его нельзя убить. Думаете, никто не пробовал? Нет, его сила безгранична.

- Вот Тор и выяснит, ограничена там сила или нет, - прорычал Ракета целясь в пирата. – Прикажи своим идиотам прекратить огонь. С царем мы разберемся сами. Люди не причем.

- Ну уж нет, - покачал головой Сибли. – Я не могу не оставить прощальный привет Одину. Он порешил половину моей команды, меня наградил этим, - рука мужчины дернулась к шрамам на лице. - Я разрушу его обожаемый Асгард. Это личное.

Двое напарников Сибли обходили Небулу по кругу, однако, видимо ни одному из них до этого не приходилось видеть дочерей Таноса в деле. Один из мужчин едва успел поднять руку с бластером, как тут же отупевшим от шока взором уставился на обрубок конечности. Сама рука вместе с зажатым в пальцах оружием отлетела под ноги второму, отчего тот оступился и был прирезан.

- Ничего, - бесстрастно сообщила киборг пирату, который выпучив глаза, пялился на истекающий кровью обрубок, - у меня были когда-то похожие проблемы. Выжила.

- Ты, вообще-то, один остался, - сообщил и без того очевидное Ракета Сибли. – Так что слушайте меня внимательно. Я дважды не повторяю. Ты сейчас сдаешься и уступаешь мне место пилота. А дальше я разберусь сам.

Джон Сибли внимательно посмотрел на Ракету, Неубулу, а затем перевел взгляд на лежащего на полу истекающего кровью напарника. Лицо главаря пиратов побледнело, отчего шрамы на щеке стали менее заметны.

- Если вы посадите звездолет, мы все равно все не жильцы, - сказал мужчина. – И смерть наша обещает быть не самой приятной. Так что, не вижу смысла делать то, чего ты хочешь, блохастый.

- Что ты сказал… - рефлекторно среагировал на оскорбление Ракета и упустил момент. Джон Сибли развернулся на сто восемьдесят градусов и расстрелял пульт управления звездолетом. Опомнившийся Ракета прикончил последнего пирата.

- Блестяще…

Небула подошла к панели управления, окинула взглядом дымящиеся приборы, обернулась к Ракете и покачала головой. Тот со злостью пнул труп Сибли.

- Звездолет нельзя пилотировать. Он вот-вот упадет. На город.

- Надо валить… Надеюсь, тут есть поды… Свяжемся с Квиллом. Есть еще шанс взорвать звездолет в воздухе.

- На «Бенатар» нет такого оружия.

- Давай, ходу отсюда! Там разберемся…

Напарники бегом бросились к стыковочной платформе. Поды на военном звездолете Корпуса Нова представляли собой легкие, но вполне себе боевые корабли. Ракета бросился в первый попавшийся, принялся настраивать связь.

- Квилл!

- Хорек, что у вас там?!

- Мы порешили пиратов. Но корабль неуправляем. Вот-вот упадет. Упадет на город. Квилл, надо попробовать расстрелять его в воздухе. От обломков разрушений будет меньше.

- Из чего я, по-твоему, должен расстрелять военный звездолет?!

Ракета едва не рычал от бессильной злости. Он прекрасно знал, что «Бенатар» не располагает таким оружием. И сейчас гигантская махина просто грохнется на полуразрушенный город, погубив выживших людей.

- Взрывчатка подойдет? – вмешался в диалог мужской голос.

Ракета дернулся от неожиданности.

- Кто это?

- Я пилот армии Нового Асгарда. Настроился на вашу частоту…Не важно. В ангаре есть взрывчатка, много взрывчатки. Ее вытащили, когда грабили корабль.

- Ага, - надежда, появившаяся, было, у Ракеты, тут же исчезла. – Ее надо доставить на корабль. Ее надо заложить. Надо успеть убраться, пока не рвануло. Нет, не выйдет.

- Успеем, - уверенно сказал голос. – Убирайтесь с корабля. Мы сделаем все сами.

Небула неодобрительно посмотрела на Ракету. Тот махнул лапой и подключил двигатели. Корабль вылетел из шлюза, минуя сваленные в кучу беспилотники и разбитый под «Бенатар».

Новый Асгард представлял собой ужасающее зрелище. Руины там, где еще совсем недавно сверкали новенькие почти что игрушечные строения. Среди развалин зданий метались напуганные люди. Многие были ранены, другие пытались вытащить из-под завалов тех, кому можно было помочь. И над всем этим накренившись влево, висел в воздухе огромный звездолет, потерявший управление. Нечто подобное Ракета видел на Ксандаре. А следующая мысль заставила пилота вздрогнуть. Он вдруг подумал, что полуразвалившийся золотой город наконец-то перестал казаться неестественным и словно бы в смертях жителей и разрушении обрел жизнь.

Из-за дворца Нового Асгарда поднялись три звездолета подобных тому, на котором спасались Ракета и Небула. Ошарашенные происходящим, те не сразу заметили машины, что набирая скорость, направились к военному звездолету.

- Ракета…

Реактивный Енот уставился на корабли.

- Что за…

- Что это такое?! – прокричал из переговорного устройства Звездный Лорд. – Чьи это корабли и на чьей стороне?

- Чтоб я знал… - выдавил Ракета.

- Уводи нас отсюда, - скомандовала Небула. – Быстро!

Ракета взял себя в руки и вцепился в рычаг. Легкий корабль мгновенно развернулся и, набирая скорость, стал удаляться от военного звездолета. А тем временем расстояние между ним и другими кораблями сокращалось.

- Смотрите…

В один миг все встало на свои места: корабли не собирались ни маневрировать, ни открывать огонь. Они шли на таран, неся на бортах ту самую взрывчатку. Спустя мгновение небо над полуразрушенным городом вспыхнуло огнем.

***

…А затем разрывающая тело боль ослабла. Не отступила, но стала терпимее. Пространство вновь содрогнулось, но на этот раз это было не землетрясение. Локи с трудом пошарил рукой и нащупал посох. Превозмогая слабость и боль, сплюнув заполнившую рот кровь, йотун встал на колени, а затем поднялся на ноги, опираясь на свое оружие. Один стоял все там же, но выглядел отрешенным и даже растерянным. До самого Бога Обмана стало доходить, в реальном мире что-то происходило. Что-то, что заставило верховного асгардца отвлечься от пыток своей жертвы и дало Локи шанс. Собрав оставшиеся силы и стараясь не обращать внимания на пляшущую по телу боль, Локи перехватил посох обеими руками и вонзил его в лед, вкладывая в этот удар всю ненависть, что испытывал к мучителю. Единственный глаз Одина вновь вспыхнул осмысленностью, но было поздно. В то короткое мгновение, что верховный асгадрец отвлекся на материальный мир, Локи удалось перехватить контроль за созданной вокруг реальностью. Бездна под ними вспыхнула кроваво-красным, от вошедшего наполовину в лед посоха по тому оставшемуся клочку тверди, на котором стояли противники, пошли трещины.

- Что ты наделал?! – с нетипичной для него яростью бросил Один, глядя, как под ногами крошится лед.

- Избавился…от страха. Навсегда, - прохрипел Локи, всем весом наваливаясь на посох.

Покрытая льдом земля под ними рассыпалась, и оба противника полетели в горящую бездну.

***

Где-то за стенами дворца оглушительно грохнуло, а затем содрогнулся и сам дворец. Один-Локи вскинул голову, на враз побелевшем как мел лице застыли зеленые глаза, он словно пытался разглядеть что-то сквозь золотые стены Зала. И без того обессиленный, Тор едва смог удержаться, не распластавшись на полу у ног царя. А в следующий миг он почувствовал, как внутри него вспыхивает пламя, как лавой оно растекается по всему телу, не обжигая, но возвращая силу, прогоняя боль. По сжимающим рукоять Штормбрекер пальцам заплясали тонкие молнии. Не давая себе возможности передумать, а Одину опомниться, Тор сжал зубы и вскинул секиру. Вся злость, вся обида, все отчаяние асгардца сконцентрировалось в этом ударе, превращаясь в ослепительную молнию, устремившуюся в грудь замершего Локи. Тот не успел среагировать. Страшный удар отшвырнул царя Нового Асгарда к стене, а Тор все не опускал секиру, сражая молниями уже неподвижное тело. По щеке Одинсона текли слезы, руки дрожали от напряжения, все тело била лихорадка от переполняющей его силы. Он остановился лишь когда рука дрогнула в очередной раз и молния, соскользнув, попала в стену над поверженным противником, погребая того под обломками камня и золота.

Комментарий к Глава 10.

Абсолютно ничего не смыслю в воздушных боях. Поэтому, если у кого-то из Вас, уважаемые читатели, возникнет желание что-то поправить -пишите, я Вам рада.)

========== Глава 11. ==========

Локи готов был к неизбежному. Богу Обмана удалось обхитрить верховного асгардца, и этот последний его трюк был прекрасен. Что может быть величественнее самопожертвования?Падая в сияющую огненными сполохами бездну, Локи осознавал, что сумел одолеть Одина, отправить его в небытие, в которое, впрочем, сейчас отправится и сам. Последняя вспышка боли должна была ознаменовать его свободу от мучений. Для чего он сделал это? Для кого? Для тех людей, что страдали от произвола спятившего царя? Для Тора и его друзей? Вселенной? А, может быть, все было прозаичнее: Локи просто избавил от страданий самого себя, и не было никакой великой жертвы? Какая разница. Он сделал что мог, и теперь закрыв глаза, падал в бездну, готовясь к тому, что сейчас почувствует боль в последний раз.

Боли не последовало. Вместо нее пришло осознание того, что он лежит на земле и камешки впиваются в шею, спину, плечи. Локи открыл глаза. Над ним простиралось затянутое косматыми тучами небо Хельхейма. Поморщившись, Бог Обмана сел, осмотрелся. Неподалеку на уже знакомом ему золотом мосту сидела уже знакомая ему темноволосая женщина в черных одеждах и смотрела стремящийся вниз по течению поток. Локи встал и направился к ней; поравнявшись, он мельком посмотрел в воду. Мужчина избивал лежащего на земле противника.

- Почему я очнулся на противоположном берегу? – спросил Локи.

- Потому, что в твоем теле все еще теплется жизнь. Да и дух, кажется, еще не сломлен окончательно, - не отрывая взгляда от воды, ответила Богиня Смерти. – Хотя, если говорить о теле, живого там осталось не так и много. В тот момент, когда ты умудрился разделаться с отцом, к Тору вернулись отнятые Одином силы. Наш братишка славно тебя отделал.

- А, - просто сказал Локи. Никаких эмоций по поводу услышанного он не испытывал. Не хотелось ни злиться на Тора, ни расстраиваться. Осталась только усталость. Постояв немного, он устроился на мосту рядом с Хелой.

- Что Один? – спросил после недолгого молчания.

- Я не знаю, что с ним случилось и где он, но в Хельхейме его нет. К Тору вернулись его силы. А я, - Хела посмотрела на противоположный миру мертвых берег, - я могу покинуть это место. Возможно, он просто исчез, у него не было даже своего тела. Ему не за что было держаться.

- Выходит, он все-таки мертв.

Хела неопределенно пожала плечами.

- В прошлый раз я тоже так думала. Но ты был последним, кто видел его и реальном мире, и в своем разуме. Так что…- она вновь пожала плечами.

- Я хотел убить нас обоих, - произнес Бог Обмана, разглядывая женщину, запивающую таблетки алкоголем. – Рад, что так и вышло.

- Ты еще жив, - заметила Богиня Смерти.

- Это ненадолго.

Хела с легким интересом посмотрела на собеседника.

- Хочешь умереть?

- В этой жизни у меня было мало приятного.

Хела вновь отвернулась к воде.

- Я должен поблагодарить тебя, - проговорил Локи. – Это ты прислала ко мне Тора. Если бы не он, я бы до сих пор трусливо отсиживался в пустоте, терпел издевательства. Я твой должник.

- О, нет! - скривилась Богиня. – Я сделала это только для себя. Для Асгарда я навсегда останусь предателем, но теперь хотя бы свободна. А ты… ты прикончил моего врага. Выходит, это я должна тебе.

- Сделки с теми, кто сильнее, чреваты. Я сильно рискнул в прошлый раз, пытаясь обезопасить последнего защитника Асгарда, - криво усмехнулся йотун. – Так что, не стоит.

- В таком случае, я тебе благодарна.

Локи удивленно посмотрел на Богиню Смерти.

- Да, представь себе, благодарна, - хмыкнула Хела. – Но если ты, мелкий йотун, сейчас позволишь себе хотя бы самую ничтожную насмешку, я столкну тебя в реку. Договорились?

Локи, который действительно собирался выдать колкость о том, что даже Смерть может оказаться благодарной, благоразумно закрыл рот.

- Вот и молодец, - одобрила Богиня Смерти. – Люблю, когда меня правильно понимают. – Она поднялась на ноги, бросила скучающий взгляд на плещущуюся в волнах перестрелку, похрустела костяшками пальцев. – Пожалуй, я прогуляюсь. Надоело смотреть на смерти в этом. – Кивок в сторону реки. – Реальность намного интереснее.

- Подожди. – Богиня Смерти недоуменно выгнула бровь, глядя на йотуна сверху вниз. Тот напряженно, с каким-то преувеличенным интересом смотрел на свои сцепленные в замок пальцы. – Скажи, что мне делать?

- Спрашиваешь совета, жить тебе или умереть у Богини Смерти? – беззлобно рассмеялась она. – А знаешь, я, пожалуй, действительно дам тебе совет. Последуй моему примеру. Сделай то, чего хочешь сам.

Хела соступила с золотого моста на берег мира живых. Перед Богиней Смерти появился портал. Прежде чем шагнуть в мерцающую субстанцию, она обернулась к оставшемуся на месте Богу Обмана.

- Не думай, что мы поладили. Пока мы не противники, но это не значит, что мне нужна компания, тем более, компания йотуна. Так что, когда я вернусь, тебя здесь быть не должно.

- А не то столкнешь в реку? – не сдержавшись, поддразнил Локи. Хела закатила глаза, пробормотала что-то насчет домашних зверюшек, и исчезла в портале. Локи вновь остался в одиночестве. Под ним мчался поток смертей и страданий, справа ждали холод, покой, безмолвие, слева…Йотун внимательно посмотрел на противоположный Хельхейму берег. Пейзаж такой же мрачный и пустынный. Как еще может выглядеть преддверие смерти? Едва ли лучше, чем сама смерть. Но смерть хотя бы была понятной, а что его ждало в мире живых? Вспомнилось, как Тор обещал не бросать его среди кошмаров, что создал Один. И ведь не бросил бы, если бы Локи сам не отпустил его. Интересно, что думает асгардец сейчас, стоя над телом поверженного противника. Ему грустно? Он счастлив, что отделался и от свихнувшегося отца, и от самого худшего брата? Стоит ли вернуться только ради того, чтобы просто узнать?

Локи скривился. Тор, Тор, Тор. О чем бы он ни подумал, все упиралось в Громовержца. Вот только правда была в том, что сейчас Тор был единственным, кто остался у Локи в мире живых. По сути, кроме разве что Фригг, так всегда и было. Несмотря на насмешки Громовержца, на издевки, на зависть, что Локи испытывал, старший брат был ему дорог. Локи хотел быть если не таким, как Тор, то хотя бы равным. Но все всегда шло не так и вот, он, Бог Обмана сидит на мосту между мирами живых и мертвых, раздумывая, куда ему податься, пока не вернулась с прогулки местная повелительница, грозящаяся утопить его в реке с чужими смертями. Локи неуверенно хихикнул, а в следующий момент разразился неудержимым хохотом, пугающе прозвучавшим в тишине на границе миров. Вот уж действительно, сцена достойная того чтобы о ней узнали. Когда он вернется в материальный мир, стоит подумать над тем, чтобы написать пьесу с подобным поворотом сюжета… Локи враз перестал смеяться, ему стало не по себе. Когда он вернется в материальный мир. Эта мысль пришла сама собой, непроизвольно. Наверное, все же стоило обдумать ее как следует. Вряд ли Хела скоро нагуляется, после шести-то лет взаперти. Да и до этого она не очень-то долго была на свободе. Йотун растянулся на мосту, заложив руки за голову, уставился в уродливое небо над Хельхеймом. Думал он о том, что падая в бездну, был готов к неизбежному.

***

События последующих дней смешались в безумный хоровод событий. Тор сам толком не понял, как могло случиться так, что он вдруг стал царем Нового Асгарда. Просто солдаты, вошедшие в разгромленный золотой Зал при виде его, стоящего над бездыханным телом Локи, молча преклонили колени. Самому Тору тогда было плевать, только что он, рыча от бессильной злости, раскидывал камни, а, при виде изломанного тела младшего брата, едва не впал в безумство. Солдаты поняли его отчаяние по-своему, они считали, Тор оплакивает смерть Одина. Каждый из них желал царю гореть заживо, но все же они были людьми и, несмотря на все пережитые беды, понимали подвиг и горе сына, вынужденного убить отца. Тор же не знал, кого именно он оплакивал. Одина, в его безумии, Локи в его страданиях или же самого себя. Горечь и боль, что копились последнее время, выплеснулись, наконец, однако успокоения не принесли. Где-то рядом прозвучало «Мой царь…», а затем «Оставим его». Одинсону было все равно. Он осторожно обнял безжизненное тело Локи, положил его голову себе на плечо, и медленно раскачивался из стороны в сторону, словно баюкая младшего брата. В голове не было ни одной мысли, в тот момент Тор едва ли вообще способен был о чем-то думать и что-то соображать. Наверное, поэтому он не сразу понял, что искалеченное тело в его руках стало леденеть, а по непокрытым одеждой участкам кожи поползли рельефные узоры…

Коронации не было, впрочем, как не было ее и при предыдущем царе. Но если появление первого монарха вызвало у людей благоговейный трепет, второго встречали с настороженной надеждой. Тор взошел на трон разрушенного Нового Асгарда. Первым официальным мероприятием, что он провел в новом качестве, были похороны погибшим. Не было слез, не было горестных причитаний. Люди смотрели на погребальные костры, молча жались друг к другу, осознавая, насколько жадной может быть смерть и насколько незащищенной жизнь. Каждый в городе потерял близкого человека, ни одну семью не обошло страшное горе. И каждый понимал, их жизни больше никогда не станут прежними. Горожане не расходились почти до утра, дожидаясь, пока не догорит последний костер, однако, самой последней площадь покинула никому не знакомая невысокая темноволосая женщина в черных одеждах.

Кораблями, что протаранили военный звездолет Корпуса Нова, управляли простые пилоты, которых по приказу Одина готовили Джон Сибли и его люди. Взрывчатки, что вез на борту каждый из них, хватило, чтобы огромный корабль развалился на куски прямо в воздухе. Разумеется, обломки все-таки нанесли ущерб и без того пострадавшему городу, но все понимали, если бы звездолет упал целым, последствия были бы катастрофическими.

Восстановление Нового Асгарда обещало затянуться на очень длительный срок. Тор не обладал способностью к манипуляциям с материей, поэтому ему пришлось организовать людей разбирать завалы, разрушать неподдающиеся ремонту постройки, вывозить мусор. А ранее были приложены все силы, чтобы помочь раненым. Во дворце, можно сказать, единственном непострадавшем здании города, целое крыло было отведено под госпиталь, сам Одинсон наведывался туда по мере возможности. Впрочем, времени у него теперь действительно было немного. Помимо восстановления города, следовало разобраться с тем, как устроить дальнейшее существование Нового Асгарда. Тор забыл о еде и сне, собирая советы, назначая помощников, обрисовывая планы дальнейших действий и раздавая указания, за выполнениями которых - он прекрасно это понимал - придется следить ему же. С грустью он вспоминал то время, когда мечтал быть царем; когда стремление править, подогретое верой в великий Асгард и справедливого Одина, было самым важным в его жизни. Тогда Тору едва не достался прекрасный золотой город. Сейчас он владел золотыми руинами. А самым ироничным было то, что Бог Без Мира обрел мир, который лишился Бога.

Спустя восемь дней после ужасающих событий, облаченный в новые кожаные доспехи Тор шагал по лестнице, ведущей в одну из башен дворца. Солнечные лучи, отражаясь от других башен, бликами плясали у его ног, ветер приятно обдувал кожу. Однако, лестница была высокой и преодолевая каждую ступеньку, Тор становился все недовольнее. В конце концов, Локи только три дня назад начал подниматься с постели. И вот, зачем-то забрался на вершину башни.

Локи Тор нашел именно там, где и рассчитывал. Йотун сидел на полу смотровой площадки, устремив отсутствующий взгляд алых глаз в безоблачное небо.

- Я тебя нашел, - усмехнулся Тор, глядя на расчерченное рельефными узорами лицо брата. – Твоя очередь водить.

Громовержец не без содрогания вспоминал, как тяжело приходил в себя Локи. Пока был жив, Один сдерживал как магические силы приемного сына, так и его йотунскую сущность. С гибелью верховного асгардца обе силы, не имея больше преград, вырвались на свободу, принявшись терзать и без того изломанное тело в борьбе за превосходство. Почти двое суток Локи в бреду метался по кровати, не теряя сознания ни на мгновение. Его тело то синело и покрывалось льдом, то горело нестерпимым жаром, то билось в судорогах. Тор весь извелся, наблюдая за мучениями младшего брата и не имея возможности хоть как-то помочь. К тому же, он не мог сказать людям, что их предыдущих царь все-таки остался жив. Что-то подсказывало: они вряд ли поверили бы в то, что Один не перевоплотился, а всего лишь украл чужое тело. Беззащитному, серьезно раненому Локи могла угрожать опасность, попытайся Тор донести до горожан, изрядно натерпевшихся от безумного Всеотца, подобную новость. Чтобы иметь возможность не отходить от раненого, Громовержец придумал не самую правдоподобную историю о том, что он должен провести у тела отца некоторое время, соблюдая традицию своей семьи. Как ни странно, ему поверили и на время оставили в покое. К тому же на выручку полным составом пришли Стражи Галактики. Дав Тору возможность ухаживать за братом, члены команды взялись помогать в городе. Квилл, Дракс и Грут принялись за разборы завалов, Мантис отправилась в госпиталь, где при помощи своих способностей приносила успокоение раненым, Ракета и Небула занялись звездолетами и оружием. К концу второго дня Локи стало легче, он перестал метаться, бредить, и, наконец, заснул. Магия и силы йотуна нашли, наконец, возможность сосуществовать в одном теле и принялись сообща это тело восстанавливать. К началу третьего дня Локи пришел в себя настолько, что узнал Тора и смог немного поговорить.

Йотун хмыкнул что-то неопределенное и вновь уставился на небо, подставляя лицо солнцу и ветру. Тор, уяснив, что шутку его поняли, но ответа не последует, вздохнул и устроился рядом с братом. Тот вдруг вспыхнул зеленым и вот рядом с Тором сидел не синекожий йотун с алыми глазами, а привычный взгляду темноволосый Локи с чрезмерно бледным лицом.

- Так лучше?

Тор едва бросил взгляд на изменившего облик младшего. С некоторых пор ему казалось, он не сможет спокойно смотреть в зеленые глаза брата и не искать в них безумия.

- Верни, как было…Тебе не стоит пока делать этого…Ты еще не поправился.

Локи удивленно сдвинул брови, однако возвратил обличие йотуна без комментариев.

-И…ты бы не ходил так много, - после недолгой паузы неловко произнес Тор, потирая вспотевшие ладони. Выражать эмоции Громовержец не умел никогда. Забота у него получалась на деле, но когда доходило до слов, с новоиспеченным царем мог соперничать и пятилетний ребенок.

- Мне стало скучно, - просто ответил Локи. – Захотелось подышать воздухом.

- У тебя в покоях есть книги, - напомнил Тор. – И огромное окно. Дыши, сколько хочется.

- Не волнуйся. Я изменил облик. Меня никто не видел.

- Я не поэтому…

- Не только поэтому, - уточнил Локи. И добавил мягче: - Я знаю. Не переживай, со мной все в порядке.

Тор устало вздохнул. Это была больная для него тема. После того, как Локи восстановился, перед Громовержцем встал вопрос, что делать дальше. Люди хорошо знали, как выглядел их предыдущий царь. Знали и от всей души ненавидели его. Одинсон корил себя за то, что не попытался объяснить людям правду, хотя в глубине души понимал, они вряд ли ему поверили бы. Однако, несмотря на то, что ситуация сейчас подразумевала для него абсолютную скрытность, Локи полностью поддержал брата в его решении умолчать о том, что же произошло на самом деле.

Одинсон поджал губы, опустил голову, уставившись на свои руки.

- Я должен был сказать им правду, - проговорил он наверное уже в тысячный раз с того момента, как Локи пришел в себя. Тот страдальчески закатил глаза.

- Я уже говорил, что меня тошнит от такого твоего выражения лица и этой дурацкой фразы? – Тор невесело хмыкнул и кивнул. – Значит, не буду повторяться. – Он помолчал немного, прежде чем продолжить. – Тор, никто этому не поверил бы. Зато кому-нибудь обязательно пришло бы в голову, что ты из сыновней любви сохранил отцу жизнь и теперь выдаешь за брата. Да, звучит глупо, - проговорил он, услышав как Тор хрюкнул, пытаясь сдержать смех, - но не глупее того, что хотел бы сказать ты.

- То, что я хотел бы сказать – правда.

- Как Бог Обмана, утверждаю, в нашем случае твоя правда сделала бы только хуже. К тому же, ты уже устроил мне похороны.

- Не тебе, - буркнул Громовержец. – Отцу.

- Без разницы, - отмахнулся Локи. Потом понял, что сказал и рассмеялся. – Я хотел сказать, людям без разницы. А каково им будет увидеть ненавистного тирана вновь, после того, как они благополучно отправили его тело на костер? Ты подумал об этом?

Тор вздохнул, устало потер лицо.

- Ты не сможешь всегда скрываться от людей, меняя обличие. А я…я не знаю, что делать.

Локи осторожно, убедившись, что не коснется незащищенной кожи, положил руку Тору на плечо.

- Не бери в голову. У тебя и без того хватает проблем. Огромный город надо восстановить. А потом им же управлять. И знаешь, у меня есть подозрение, что на этой планете этот народ все-таки не одинок. Так что, советовал бы тебе не отвлекаться и подумать над тем, чтобы организовать экспедицию. Может быть, даже военного характера…

- Смеешься? – Тор внимательно посмотрел на Локи, который в этот момент был просто образцом серьезности, и обреченно вздохнул. – Мне вот сейчас каких-нибудь враждебных племен как раз и не хватает.

- Возможно, придется тебе, братец, все-таки побыть захватчиком. Вот оно, бремя царствования! Но в тебя верю! Ты, главное, не начни зариться на всю Вселенную…

- Локи, заткнись.

Йотун покосился на Тора, понял, что перегнул палку и счел правильным выполнить просьбу. Некоторое время братья вновь сидели молча, слушая, как внизу стучали молотки и перекрикивались занятые разбором завалов люди.

- Почему ты попросил Хелу не трогать меня? - вспомнил Тор. - Не то чтобы я не оценил, но…не понимаю.

- Добрые побуждения и братская любовь, - усмехнулся Локи. - Веришь?

- Верю, но не до конца. Знаю, что есть что-то еще, и мне интересно, что именно. Но… Не хочешь, не говори, - пожал плечами Громовержец.

Выражение лица Локи стало напряженным, губы сжались так, будто он собирался всячески препятствовать словам срываться с языка, и Тор уже хотел сменить тему, когда младший все-таки заговорил медленно, рвано, словно по ходу вспоминая нужные выражения:

- Ты прав, была еще…причина. С некоторых пор…после первой встречи с Хелой, я… Мне начали сниться сны. О Читтаури, о Таносе… Мне и раньше снилось подобное, я почти смирился. То, что со мной произошло, не могло не оставить последствий. Но эти сны были…особенно яркими… Теперь я понимаю, что их спровоцировал Один.

Тор пожалел, что спросил. Он не понимал, как его вопрос связан с откровениями брата, но уже за то, что он заставил Локи вспоминать все ужасное, что творилось в его жизни, Одинсон мысленно послал самого себя в бездну.

- Снами дело не ограничилось, - с тем же застывшим лицом продолжал йотун. Тору показалось, что синяя кожа брата стала светлее. Будто тот побледнел. - Вскоре я стал…видеть их даже когда бодрствовал. Все смешалось, я понял, теряю связь между реальность и вырвавшимися на свободу страхами, которые все это время так старательно заталкивал подальше. В конце концов я пришел к выводу, что схожу с ума. Такой вариант развития событий для меня тоже не нов - я уже был однажды на грани, после Нью-Йорка, но тогда мне удалось привести себя в подобие порядка. С тем же, что происходило со мной благодаря вмешательству Одина, я не справлялся. Ты был моим шансом.

- В каком смысле? - осторожно спросил Тор, несмотря на то, что внутренний голос настойчиво требовал заткнуться и не задавать вопросы, ответы на которые ему не понравятся.

- Я решил, что когда окончательно лишусь рассудка, ты должен будешь меня…остановить.

Локи вздохнул, тяжело опустил веки, потом и вовсе прикрыл лицо рукой. Тор чувствовал, как трудно было брату сказать все это, но нужных слов, чтобы ободрить и успокоить, не находил. Некстати вспомнилось, как несколько дней назад Локи метался в бреду, а он, могучий Тор, Бог Громовержец, сидел рядом, ничего не мог сделать и чувствовал себя беспомощнее и ничтожнее самого слабого смертного.

- Если бы Хела устроила на тебя охоту, ты бы долго не протянул. А мне нужно было, чтобы ты жил. Чтобы, когда придется, ты покончил со всем этим, - поговорил Локи, убирая руку. Выражение лица его вновь обрело каменное спокойствие. Тонкие губы тронула горькая усмешка. - В конце концов, не твоим же дружкам Мстителям доверять устранение по-настоящему безумного Бога.

- Не говори так, - Тор хотел говорить спокойно, чтобы брат поверил ему, но клокочущие в груди горечь и боль сделала голос грубым. Локи чуть обернулся, чтобы видеть брата.

- Я просто ответил на твой вопрос.

- Я бы не стал тебя убивать.

- Правда? Даже если бы я принялся уничтожать смертных и разрушать миры?

Одинсон опустил голову. Он не знал, что ответить. В конце концов, еще совсем недавно он собирался убить обезумевшего, но все-таки родного отца. Даже нанес удар, осознавая, что становится отцеубийцей. Локи же ему родным не был. И если бы случилось то, чего опасался младший, Тору пришлось бы принять решение, нравится ему это или нет.

- Мне очень жаль, что все так обернулось, - промямлил, наконец, Тор, вновь уставившись на свои руки. – Если бы я знал…

- От этого меня тоже тошнит.

- Похоже, тебя просто тошнит от моей персоны, - невесело усмехнулся Тор. – Но я действительно должен извиниться. За все, что…

Локи махнул рукой, прекращая словоизлияния старшего брата.

- Мне тоже есть за что как извиняться, так и благодарить, но я не собираюсь делать ни того, ни другого. Так получилось, Тор, что нас растили для разных целей. Тебя – для трона, меня – на убой. Но все пошло не так, и вот благодаря мне ты лишился и трона, и Асгарда, а благодаря тебе я остался жив. Так что, не стоит больше об этом. – Едва заметный кивок Громовержца. – Кстати, я знаю, как решить мою проблему, - меняя тему, вдруг сказал Локи. – Не придется ни прятаться, ни врать, ни постоянно менять обличия. Все будет хорошо. Так что, тебе не придется больше об этом думать. – При виде того, как осветился радостью еще мгновение назад тусклый, обреченный взгляд старшего, не смог не улыбнуться. – Да, Тор, все будет хорошо.

Тор действительно не мог не думать о том, как устроить брата в Новом Асгарде, чтобы люди приняли его, и не находил решения. Это угнетало и без того уставшего, измотанного царя настолько, что едва услышав о том, что проблема может быть решена, он буквально почувствовал, как груз свалился с его души. Радость Одинсона была настолько великой, что он совершил характерную для себя ошибку – не уловил в голосе брата печальных ноток.

- Тогда, давай проводим ребят. Они улетают и надо бы попрощаться. А потом расскажешь мне, что ты придумал. – Воодушевленный Тор поднялся на ноги и протянул руку брату. Тот страдальчески скривился и встал сам. Громовержец нахмурился, не желая признавать правоту Локи об опасности его прикосновений, но ничего не сказал. Первым он шагнул по лестнице вниз, краем глаза заметив, как вспыхнули позади зеленые сполохи. Из башни царь вышел в сопровождении вооруженного воина.

В ангаре рядом с «Бенатар» ждали полным составом Стражи Галактики. Несущественные повреждения, полученные во время боя, были устранены, машина полностью была готова к отбытию. Оставалось лишь попрощаться.

- Ваше…как там тебя? Высочество? Величество? В общем, заждались мы тут! – выдал Ракета, едва Тор и Локи вошли в ангар.

- Не кипятись, кролик, - добродушно ответил Тор. Локи открыл, было, рот, чтобы в очередной раз сообщить старшему, что перед ними не кролик, а енот, но вспомнив, что и на это Ракета обязательно разозлится, передумал.

- Делаем, как договорились, - принялся перечислять Питер Квилл. – Летим на Ксандар, докладываем Корпусу Нова о том, что произошло, просим посодействовать в переговорах с Суверенами.

- Я есть Грут, - встрял Грут, стискивая в руках обязательную приставку.

- Думаю, с деньгами могут возникнуть проблемы, - осторожно произнес Локи на замечание древоподобного гуманоида. – Насколько я понимаю, заплатить вам обещали за военный звездолет?

- Я есть Грут! Я есть Грут…

- Да, бабло обещали за военный, - с досадой согласился с йотуном и Грутом Ракета. – Но у нас…у вас…в общем, еще три гражданских осталось. И пиратский. И поды. Сторгуемся.

- Жди гостей от Нова и Суверенов, - хмыкнул Звездный Лорд. – Дипломатия. Как же я тебе не завидую. С нами тебе определенно было бы интереснее.

- Он царь, - сказала молчавшая все это время Небула. После битвы с пиратами и новости о том, что Локи выжил, Небула всячески избегала Тора, однако, перед отлетом все-таки пришла попрощаться, – у него есть проблемы посерьезнее, чем спасение мира.

- Тем более, что мир он все-таки спас…

В ангаре повисла неловкая тишина. Даже Грут перестал клацать кнопками на приставке. Стражи Галактики обменивались осторожными взглядами, гадая, не горько ли Одисону думать о том, что ради спасения этого мира они с братом убили своего отца. В сторону высказавшегося Квилла неодобрительно косилась даже Мантис. Тор понял, что вдруг стал объектом общего внимания, но не придумал ничего лучше, как деланно покашлять, прочищая горло.

- Такой вот я герой.

- И Бог, - подсказал Локи, которого больше интересовали две вещи: звездолет и Небула. Машину он рассматривал открыто, киборга - когда та не видела.

- И Бог. У которого снова есть свой угол. Свой мир, - тепло улыбнулся Громовержец. – Знаете, я тут подумал… Когда уладим вопросы с Суверенами и отстроим город, я, пожалуй, предложу асгардцам, что остались в Мидгарде, перебраться сюда. Если захотят, конечно.

- До сих пор не могу поверить, что ты оставил свой народ на попечение этой психованной алкоголички, - недоумевал Локи. – Как ты до этого додумался?

- Это Валькирия-то психованная алкоголичка?! – вскинулся Ракета. – Да она по сравнению с Тором, как суверенка по сравнению с Опустошителем! Видел бы ты, как Тор пьет…

От удивления Локи даже приоткрыл рот.

- Я чего-то не знаю?

- Ты много чего не знаешь, - решительно прекратил не нравящийся ему диалог Одинсон. – И вообще, нечего обсуждать…царя в его присутствии.

- Царем ты тогда не был, - ехидно потер лапы неуемный Реактивный Енот. – А был косматым, жирным…

- Хватит.

Ракета захлопнул пасть, однако от Тора не укрылось, как Реактивный Енот многообещающе подмигнул его ошарашенному брату. У Одинсона почему-то потяжелело на сердце.

- Давайте прощаться.

Как всегда открыто улыбаясь, Мантис обхватила Тора за шею. Однако, в этот раз эмпат не воровала эмоцию, она ее подарила. Непонятная тень, что накрыла царя Нового Асгарда мгновением назад, исчезла, сменившись покоем и теплом.

- Я есть Грут! – выдал Грут и протянул Громовержцу руку-ветку. Тот от души пожал ее.

- Спасибо, Древо. Ты спас мне жизнь и подарил прекрасное оружие.

Небула протянула руку молча. Пожимая ее, Тор вдруг понял, что смотрит она не на него. Более того, черные глаза киборга встретились, наконец, с алыми йотуна. Кивнув, но так ничего не сказав, Небула подхватил под локоть Мантис и направилась к звездолету. Махая на прощание приставкой, за женщинами последовал Грут.

- Ангельский пират, я был горд сражаться плечом к плечу с таким великим воином! - буквально раздувшийся от пафосности своей речи Дракс обеими руками тряс руку Громовержца. Локи за плечом у последнего икнул, а потом спрятал лицо в ладонях и зашелся в фальшивом кашле, очень неправдоподобно пытаясь скрыть смех. Дракс неодобрительно посмотрел на йотуна.

- Тебе надо бы еще подлечиться. Тощий, синий и кашляешь.

Теперь кашляли двое: Локи и Ракета. Дракс бросил настороженный взгляд на напарника.

- Это что, заразно?..

- Дракс, я вспомнил, Небула просила, чтобы ты перед отлетом проверил…А я забыл, что надо проверить! Иди к ней, в общем… - выдавил Звездный Лорд, сам едва сдерживая хохот. Воин с жалостью посмотрел на капитана, еще раз горячо потряс руку Тору и побрел к «Бенатар» бормоча что-то про убогих и заразных.

- Ангельский пират…- простонал Локи, вытирая выступившие от смеха слезы. – Давно я так не смеялся…Тор, а тебе…идет!

Еще пару секунд назад Тор собирался прикрикнуть на Локи, чтобы тот угомонился, но глядя на искренне развеселившегося брата, лишь молчал и улыбался.

- Он всем прозвища дает…ну, почти всем, - доверительно сообщил Ракета. - Тор у нас в лидерах, у него самое крутое. Квиллу, вот не повезло, он убогий. Да и ты, кажется, теперь будешь то ли синим, то ли заразным…

- Переживу.

ЗвездныйЛорд криво усмехнулся и протянул руку.

- С тобой было…интересно. Я даже не прочь был бы, если бы ты остался. Но, видно, ты нашел то, что искал.

Тор ответил на рукопожатие.

- Нашел, хотя и не искал, - подтвердил он. – Надеюсь, и ты найдешь.

Кривая усмешка Квилла стала печальной.

- Надеюсь…

- Бывай, Бог, - махнул лапой Ракета. – Если будут проблемы и деньги, ты знаешь, кого звать!

Квилл обреченно покачал головой.

- Учу его, учу, а без толку. Хорек, надо говорить «большие деньги», - с усмешкой проговорил он. – Ну что, прощайтесь. Мы ждем.

Тор, еще минуту назад благодушный и растроганный, мгновенно подобрался.

- Что?..

- Я не понял, - удивился Ракета. – Ты что, не в курсе?

- Хорек, заткнись…

- Не в курсе чего?!

Локи сцепил руки за спиной, стараясь не смотреть на брата, обратился к напарникам:

- Дайте мне десять минут.

- И все-таки, я не понимаю…

Квилл так посмотрел на Ракету, что тот подавился фразой.

- Я все понял. Пошли. Пока, Тор. – И оба побрели к «Бенатар» украдкой оглядываясь через плечо.

Громовержцу вдруг стало не до прощания. Все встало на свои места. Никто из команды не попрощался с Локи. Ракета, подмигивающий брату, словно бы намекая, что разговор их вполне может быть продолжен. Намек на то, что у Локи может появиться прозвище от Дракса. Нахмурившись, Тор обернулся к йотуну.

- Ничего не хочешь мне сказать?

- Как раз собирался… - начал было тот, но Одинсон жестом заставил его замолчать.

- Нет.

- Тор…

- Я сказал, нет! Это что, и был твой план?! Не придется ни прятаться, ни врать, ни менять обличия! – передразнил Тор. - Конечно, не придется, если ты улетишь!

- Тор, дай мне сказать.

Дрожащий от возмущения царь Нового Асгарда хотел было выдать очередное и твердое «нет!», но на лице, а в особенности в глазах Локи он прочитал такую тоску и усталость, что не смог выдавить ни звука. Только продолжал смотреть на брата с негодованием и обидой.

Видя, что очередного взрыва возмущений не последует, Локи заговорил вкрадчиво, словно перед ним был маленький ребенок.

- Тор, это действительно единственный выход. Ты сам сказал, я не могу все время прятаться и жить под чужим обликом. Мне жаль, но больше ничего нельзя сделать. Я не могу остаться ни на этой планете, ни, тем более, в этом городе…

- Мы что-нибудь придумаем, - упрямо проговорил Тор.

Локи грустно покачал головой.

- Я…мы… мы только что наладили отношения, - попытался зайти с другой стороны Громовержец. – Мы начали понимать друг друга. А этот город, планета…Локи, я не справлюсь один… Ты мне нужен…

- Ты уже справляешься. И справишься в дальнейшем. – Йотун глубоко вздохнул, помолчал, собираясь с мыслями, а затем произнес, глядя Тору в глаза: - Тор, я слишком долго делал то, чего делать не хотел. Слишком много времени прошло мимо. Ты стал героем, тебя любят друзья, уважают смертные, ты спасал миры. Даже враги, наверное, у тебя есть. У меня нет ничего. Я не гонюсь за почитанием, и равным тебе больше быть не хочу. Героем, мерзавцем, простым йотуном – не важно. Я хочу быть кем-то. - Видя, что Тор собирается его перебить, Локи заговорил быстрее: - В твоей власти сейчас запретить мне. Я останусь, если ты прикажешь. Но, прошу тебя, не делай этого, не поступай так со мной. Пожалуйста, отпусти меня.

Тор смотрел в алые глаза брата, и сердце его сжималось от тоски и грусти. Да, он мог бы сейчас упрямо настоять на том, чтобы Локи остался. В его власти было удержать младшего подле себя, и всю жизнь успокаивать себя тем, что делает это ради его же блага. Но чем он в этом случае будет лучше Одина? Без возможности быть собой, без имени, без личности, в Новом Асгарде Локи будет обречен на одиночество. Пусть не причиняющая мгновенной боли, но это тоже мучительная пытка. Тор нервно тер подбородок, осознавая, он не имеет права держать здесь брата силой.

- Что…что ты собираешься делать? – проговорил, с досадой понимая, как глухо звучит его голос.

- Твои друзья подбросят меня до ближайшей обитаемой планеты, там угоню звездолет и займусь контрабандой! – нарочито весело проговорил Локи. Видя, что Тор веселость не разделяет, он вспыхнул зелеными сполохами, чтобы через мгновение бледная рука с длинными пальцами уверенно легла ему на плечо, слегка сжав. – Ты ведь сам сказал, что я должен жить. Это я и собираюсь сделать, просто прожить свою жизнь, как мне хочется. А ведь я даже толком не знаю, чего хочу. – Он коротко и грустно рассмеялся. – Не переживай. В конце концов, в этот раз я жив и мы расстаемся не врагами.

Тор сдвинул брови, исподлобья глядя на брата.

- Верни, как было.

Локи недоуменно нахмурился, однако в следующий миг понимающе кивнул и вновь вспыхнул зеленым. Однако, прежде, чем йотун успел убрать руку с плеча Громовержца, тот привлек брата к себе, обеими руками крепко обхватил за плечи и талию. Спустя пару мгновений Локи вышел, наконец, из оцепенения и попытался вырваться. Тор не позволил, продолжал удерживать, лишь переместил руку на темноволосый затылок.

- Если ты сейчас превратишься, - прошептал он, предугадывая действия йотуна, - я не просто никуда тебя не отпущу. Я запру тебя в покоях. Или вообще, привяжу, чтобы не сбежал…

Спохватившись, Одинсон прикусил язык, но было поздно. Локи расслабился в объятиях и гаденько фыркнул в плечо брата.

- Тор, держал бы ты свои фантазии при себе!

- Я знал, что ты это скажешь, - обреченно пробормотал Одисон. – Пошлый, распущенный…

- …твой младший брат.

Ледяные руки осторожно легли Тору на лопатки, сам Локи чуть пошевелился, удобнее устраиваясь в объятиях. Одисон же забыл, как дышать. Как же много раз он слышал от Локи злое «Ты мне не брат!», и вот теперь… Улыбаясь самой дурацкой улыбкой, на которую из единственного глаза стекали слезы, он одной рукой удерживал младшего, второй перебирал черные пряди его волос. В глубине души появилась крошечная надежда, что Локи все-таки передумает, что останется, и они вместе поищут способ, как организовать его жизнь в этом новом для них обоих мире. Словно, прочитав мысли старшего брата, йотун вздохнул, осторожно отстранился, и по его взгляду Тор понял, его надежде не суждено воплотиться в жизнь.

- Меня ждут, - проговорил Локи, нарушив, наконец, молчание, что для обоих становилось тяжелее с каждой секундой. – Надо идти.

Тор кивнул, затем вновь без предупреждения сгреб брата в объятия, словно хотел оставить этот момент себе на память. Подбородок обожгло ледяным прикосновением к коже йотуна, и Локи вновь отстранился первым, осуждающе посмотрел на асгардца.

- Я же говорил, обожжешься. Надо убрать…

- Оставь, - Тор осторожно коснулся небольшого ожога на челюсти. – Пройдет. – Он, вдруг рассмеялся. – Ну у нас и семейка! Друг от друга на память остаются только шрамы.

- Только у тебя остаются, - уточнил Локи, указывая на искусственный глаз.

- Это точно… Знаешь, героем, мерзавцем, йотуном – кем угодно, я жду тебя обратно, - проговорил Тор. – Возвращайся в любое время. И еще. Ты сказал, что у тебя сейчас ничего нет. Ты ошибаешься. У тебя есть я. Не забывай об этом.

- Не так уж и мало для начала, - согласился Локи. И добавил искренне, без насмешки: - Спасибо.

Локи уже подошел по трапу «Бенатар», когда Тор вновь окликнул его.

- Все, что будет рассказывать обо мне Ракета – наглая ложь!

Локи лукаво прищурился.

- Ложь? Думаю, мы с ним поладим.

Он махнул рукой и скрылся в корабле. Набирая скорость, «Бенатар» вылетел сквозь гигантские ворота ангара. Тор вышел следом, прикрывая глаза рукой, он смотрел в ясное небо, где в солнечном свете таяла маленькая черная точка.

- Надо же, не соврал. Действительно сияет…

Грустно улыбаясь, царь Нового Асгарда побрел к своим новым повседневным делам и обязанностям.

Сцена после титров №1.

Все Суверены, которых посчастливилось увидеть Тору, как один, напомнили ему его же до всех злоключений. Гордые, своевольные, не признающие другого мнения. Тем интереснее Громовержцу было наблюдать, как самую высокомерную расу во Вселенной ставит на место невысокий полный мужчина со смешным носом и торчащими ушами. Романн Дей, представитель Корпуса Нова в переговорах касательно Нового Асгарда, не церемонился. В ход шли самые весомые аргументы: захват и оккупация города пиратами, угнетение и казни мирных жителей, похищение звездолетов, убийство офицеров Корпуса. И все это в секторе, подконтрольном Суверенам. Разумеется, о том, как все было на самом деле, никто золотокожим рассказывать не собирался. Джон Сибли и его команда погибли, а значит, можно было легко свалить на пиратов всю вину. Тем более, что Корпус Нова собирались как следует проучить Суверенов. Та самая желторожая кукла, как называл ее Ракета, правительница и золотая верховная жрица Айеша, выслушивала ксандарца с каменным лицом. Лишь глаза ее сверкали так, что Тору стало всерьез страшно за отважного смешного человека. Однако, ничего, кроме как метать молнии взглядом, верховная жрица позволить себе не могла. Корпус Нова обвинял расу Суверенов в пособничестве пиратам, аргументируя тем, что представителям галактической полиции не позволили высадиться на планету лично и провести расследование, когда те просили об этом на официальном уровне. Результатом стала массовая гибель мирных жителей. Доказательств было столько, что Айеша впервые за долгие годы своей жизни, не нашлась что ответить. Отличавшиеся таким же непробиваемым спокойствием, подданные жрицы буквально закипали от негодования, при виде того, как Романн Дей не оставляет камня на камне от высокомерия их обожаемой повелительницы. Однако, никто из них ничего не мог сделать. Требованием Корпуса Нова была передача планеты Новый Асгард под контроль самого Корпуса, ответственным за планету был назначен спаситель мирных жителей и провозглашенный ими же царь Тор Одинсон. Впрочем, на этом межгалактическая полиция не остановилась и потребовала неограниченный доступ во все сектора, подконтрольные Суверену, если в этом будет необходимость. Но если передать не особо нужную планету золотокожие согласились без разговора, насчет второго пункта были выдвинуты встречные условия. Тор уже не особо вникал, к чему придут Суверены и Корпус Нова, чем закончатся их переговоры. Он получил то, ради чего прилетел, планета Новый Асгард принадлежала ему во всех отношениях.

Город медленно, но отстраивался. Многие здания, что не поддавались ремонту, были снесены, и на их месте возводились новые. Тор не беспокоился насчет того, чтобы город стал таким же, каким был до обстрела и падения военного корабля. Царь позволил жителям самим выбирать, как должны выглядеть их дома, улицы и прочее. Сам он каждый день находил время, чтобы выйти в город и лично посмотреть, как проходят работы. Люди, поначалу настороженные и забитые, постепенно привыкли к новому правителю, который, в отличие от предыдущего, хоть и не обладал великой силой, не пытался запугать, а поначалу и вовсе трудился наравне со всеми. Одинсон быстро полюбился населению своего нового царства; благодаря рассказам воинов, что видели его после битвы с предыдущим царем, Тора стали называть избавителем, имя его произносили с уважением, а указы не подвергались сомнению даже тогда, когда Одинсон занялся усилением армии и начал организовывать разведывательные экспедиции. Ему, как и Локи, тоже казалось, что жители Нового Асгарда были не одиноки на планете.

Следующий день после возвращения с переговоров был таким же солнечным и теплым, как и много дней до этого. Тор в сопровождении двух не особо нужных ему воинов шагал по уже полностью восстановленной и достаточно оживленной улице города к дворцу, кивками отвечая на уважительные поклоны прохожих. Некоторое время назад он вместе с несколькими своими советниками наблюдал за полетами пилотов-новобранцев, затем сам лично показал несколько воздушных трюков на одном из недавно закупленных военных кораблей. Возвращаясь во дворец, Тор думал о том, что стоит переговорить с Корпусом Нова о том, чтобы пригласить для обучения новобранцев несколько офицеров Корпуса. Внутренний голос подсказывал, отказа не последует. Слишком сильно Нова хотели обзавестись надежным союзником в этом регионе космоса. Погруженный в свои мысли, царь рассеянно кивал прохожим, прежде чем понял, что кто-то в толпе показался ему знакомым. Остановившись и обернувшись, Одинсон увидел Лидию. Сияющая красотой и молодостью, девушка, поняв, что царь увидел и узнал ее, лучезарно улыбнулась и поклонилась еще раз. Игнорируя замешательство окружающих, Тор вернул девушке улыбку и поклон.

Жизнь продолжалась.

Сцена после титров №2.

- Зачем ты полез? Запомни, переговоры – моя работа!

- Ты слышал, сколько они собирались заплатить?! Нет, Квилл, ты вообще слушаешь, что тебе говорят?! Да я за такие деньги когтем о коготь не ударю!

- Это был минимум, чучело ты блохастое! Я бы выторговал больше, но ди-пло-ма-тич-но! Понимаешь? Аккуратно значит, не размахивая этой твоей пукалкой!

Звездный Лорд и Реактивный Енот гневно воззрились друг на друга. Никто из них не собирался признавать вину в сорванной сделке, сулившей команде неплохой заработок.

- Квилл – ты дебил!

- Они не начнут убивать друг друга?

- К сожалению, нет.

Локи и Небула одинаково сложив руки на груди, стояли поодаль от основного действа, и наблюдали за происходящим. Локи с некоторым интересом, Небула скучающе.

- Сначала они обвиняют друг друга. Это уже было. Сейчас перейдут к оскорблениям…

- Хорек! Помойная панда!

- Перешли.

- А…

- Дальше будут угрозы.

- Ты не звездный Лорд, ты Звездный Лох! Нет, Звездный Лошара!

- Может позвать Мантис? Пусть она их успокоит.

- Обычно их успокаиваю я.

- Каким образом?

- Предлагаю сразиться и в честном бою выяснить, кто прав.

- Кто выживет, тот и прав?

- Точно.

- Думаю, до этого не дойдет…

- Если ты, хорек, еще раз сунешься к заказчикам со своей пушкой, я тебя…

Небула не выдержала первой. Страдальчески закатив глаза, она потерла висок с непокрытой металлом стороны.

- Когда-нибудь я выброшусь в открытый космос.

Локи, наблюдающий ссору капитана и пилота в первый раз, понимающе хмыкнул.

- Зачем так радикально? Можно выбросить кого-нибудь из них. Одного будет вполне достаточно. Тем более, что второй скорее всего бросится на помощь первому. И тогда…

- У тебя забыл спросить, куда и с чем мне соваться…

Продолжая тереть висок, Небула обернулась к собеседнику, некоторое время молча рассматривала исчерченный рельефными узорами профиль.

- Ты сказал Ракете, что собираешься угнать звездолет и заняться контрабандой.

- Я пошутил. Звездолет я собираюсь купить. В моем распоряжении доля Тора от задания. Да и планету я покинул не с пустыми руками.

- Когда планируешь набирать команду?

- Суслик! Хорек!

Локи оторвался от созерцания скандала и так же внимательно посмотрел на киборга. В очередной раз за последнее время взгляд черных глаз открыто встретился с алым.

- Я подумаю.

- Квилл – дебил! Ха-ха-ха!

Жизнь продолжалась.