Рука в руке (СИ) [Vladarg] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

День предстоял тяжёлый, работы за прошедшую неделю накопилось много, и миссис Грейнджер придётся хорошенько постараться, чтобы вернуться домой раньше полуночи. Да, должность Министра Магии не предполагала подобной нагрузки… Чисто в теории. На практике же всё оказалось не столь радужным, как казалось изначально, и работа вне графика уже давно стала для Гермионы Джин Грейнджер чем-то привычным.

Женщина стремительно шла по коридорам Министерства Магии, направляясь к своему кабинету и размышляя о делах, которыми предстоит заняться сегодня. Буквально несколько дней назад её дети отправились в Хогвартс, давая родителям передышку вплоть до Рождественских каникул; скандалов и ругани в семье не происходило уже давно — всё шло своим чередом, никаких, казалось бы, проблем не возникало, но…

Последние месяцы постоянной спутницей миссис Грейнджер, отказавшейся менять девичью фамилию даже после брака, стала тревога. Тревога заставляла её хмуриться по утрам и настороженно оглядываться в собственном кабинете, обставленном строго, но со вкусом; тревога не давала ей наслаждаться редкими выходными и тревога окутывала её душу каждый раз, когда она смотрела на лица своих детей.

Что-то было не так. А что именно выбивалось за рамки нормы, Гермиона сказать не могла.

Впрочем, этот день начинался как обычно, и уставшая Министр, привычно кивнув в качестве приветствия мисс Грин, работающей на неё секретарём, устроилась за рабочим столом. Небо за окном окутывали мрачные грозовые тучи — привычная, в общем-то, для осени в Лондоне погода — и по стёклам стекали крошечные капли холодного дождя.

Ничто не предвещало беды, но ровно в одиннадцать сорок шесть до полудня в Министерстве Магии прогремел взрыв.

***

Гарри Джеймс Поттер, в свои годы заполучивший должность мракоборца и репутацию Национального Героя, прогуливался с детьми и женой по Косой Аллее, направляясь к кафе Флориана Фортескью — уютное здание со множеством столиков внутри могло послужить отличным укрытием от начинающегося дождя.

Гарри узнавали прохожие, с ним ежеминутно раскланивались встречные волшебники — и молодые, и те, кто постарше. Супруга, которую назвать любимой не получалось, чуть напряжённо улыбалась, бесшумно ступая рядом; дети веселились, звонко обсуждая просмотренное накануне кино, и ничто не предвещало беды, но странное беспокойство не позволяло молодому ещё мужчине расслабиться. Когда-то давно маггловский психиатр говорил про «эхо войны»… Возможно, необъяснимой тревогой проявлялось именно оно. К тому же Гарри уже многие годы хранил свою самую большую тайну, о которой никто не знал — тайну его любви. Впрочем, сейчас он просто проводил время с семьёй, наглухо заперев свои самые сокровенные секреты в сердце.

Перед Поттерами открылись зачарованные двери кафе, где знакомо пахло шоколадом, кофе и сладостью свежей выпечки; звонко динькнул колокольчик, оповещая работников кафе о новых посетителях, и одновременно с этим звоном произошло что-то непонятное. Под рёбрами, где-то в области сердца вспыхнула нестерпимая боль, стремительно разливаясь внутри грудной клетки. Глава мракоборцев Магической Британии замер, не в силах вдохнуть — настолько ужасающей была эта боль, словно внутри тела всё обожгло кипящей смолой — и спустя мгновение мир перед его невозможно зелёными глазами погас. На начищенный до блеска пол кафе рухнуло мёртвое тело.

***

Они появились здесь одновременно. Гарри давно уже не бывал на призрачном вокзале, даже позабыть успел, как это место выглядит. Напротив него стояла Гермиона, такая, какой она была в шестнадцать, и с неё осыпалось нечто, напоминающее пепел, а силуэт девушки словно окутывал туман. Кинув быстрый взгляд на свои руки, главный мракоборец увидел, что и с него что-то сыплется. Он вновь посмотрел на главную тайну его послевоенной жизни — Гермиону Грейнджер, которую он в мыслях никогда не называл Уизли. Девушка, которую Гарри полюбил когда-то давно, не надеясь на взаимность, безнадежно. Он сделал первый неверный шаг к ней.

Гермиона смотрела на Гарри; она видела его таким, какой он был в шестнадцать. С него что-то сыпалось, опадало, парня будто пронизывало дымом. Посмотрев на себя, она увидела, что с ее телом творится то же самое. Что это значит? Вновь посмотрев на Гарри, девушка почувствовала необъяснимое тепло в душе. Неясное еще, неизвестное… И она сделала шаг навстречу ему.

Они встретились возле одинокой скамейки, под которой когда-то сидел маленький уродец — крестраж, а сейчас было пусто. Не говоря ни слова, Гарри взял Гермиону за руку, подвел к скамейке и усадил — он уже понял, что произошло и почему.

— Как ты умерла? — стараясь выглядеть спокойным, спросил мужчина.

— Покушение… Взорвали кабинет, но как ты понял?

— Понимаешь… Я не знаю, как сказать тебе… Столько лет у меня не было сил рассказать тебе об этом, но сейчас мы оба мертвы, так что, наверное, можно?

— Что рассказать?

— Хроники рода Поттер говорят о том, что Поттеры всегда умирают в один день со своими любимыми.

— Но я же не Джинни, а ты ее… Нет?

— Нет…

— Но почему тогда?

— Чтобы быть поближе к тебе.

И двое замолчали, погрузившись в свои мысли. Затем Гарри посмотрел на Гермиону полным искренней любви взглядом и тихо произнес:

— Можно я тебя спрошу? Почему Рон? Он же…

— Знаешь… Я не знаю… Не понимаю, почему…

Это доставляло Гермионе сильный дискомфорт, но она действительно не понимала, чем ее привлек этот рыжий, когда рядом был Гарри. Ведь он же всегда был рядом, почему же она?..

Они сели рядышком на скамейку, и Гермиона заговорила, вспоминая.

— Знаешь, многое я не понимаю сейчас. Это даже не непонятно откуда возникшая любовь к Рону, это более простые, физиологические вещи… Ты же знаешь, что у девочек… ну…

— «Красные дни», — кивнул Поттер. — А ты до сих пор смущаешься, госпожа Министр.

— Их не было, Гарри, вплоть до того дня — не было, и все, а потом… — Гермиона собралась с мыслями. — У меня они всегда очень болезненны, вплоть до Мунго.

— Подожди, но это может значить…

— Да, Гарри, — кивнула девушка.

— Но ведь… У тебя же дети, и у меня тоже, значит, это не так?

— А кто тебе сказал, потомок, что это твои дети? — раздался женский голос совсем рядом.

Рядом со скамейкой на призрачном вокзале стояла рыжеволосая зеленоглазая женщина в длинном черном плаще, скрывавшем тело. Она смотрела с теплотой на молодых людей.

— М-м-м-мама? — заикаясь, произнес Гарри.

— Нет, малыш, это просто образ, — грустно ответила женщина. — Перед тем, как вы отправитесь в свое следующее большое приключение, я хотела поговорить с вами. В конце концов, совсем другую вам выплетали судьбу.

— Вы Смерть? — догадалась Гермиона.

— Да, девочка, — ответила женщина и печально улыбнулась. — Ты правильно догадалась почти обо всем. Смотрите же, какой была ваша жизнь. Сначала ты, Гермиона.

Перед молодыми людьми раскрылся большой экран, похожий на тот, который бывает в кинотеатре. На экране пробегали события и люди. Вот счастливое детство, которое закончилось в девять лет, когда рыжий волшебник наставил палочку на маленькую девочку. Артур Уизли. Вот приход Макгонагалл, Косая Аллея, поезд, первый курс. Вызов к директору, наставленная палочка…

— Здесь он не смог полностью подчинить тебя, а неподконтрольная ты ему была не нужна.

…Тролль, целенаправленно идущий в тот туалет, где она плакала, не понимая, почему убежала именно туда. Гарри и Рон. Потом Рождество и неадекватно ведущие себя родители. Квирелл… Лето… Снова рыжий, снова палочка… Осень, василиск и ее везение — зеркальце, потому что василиску была дана команда убить. Снова лето, ей почти четырнадцать и… Нет!

— Вот так тебя и сломали, малышка. Твои щиты были рассчитаны на многое, кроме того, что может сломать любую девочку.

Гермиона рыдала, Гарри обнимал ее, прижимая к себе. То, что они увидели, было мерзко, жутко и мерзко. Все, во что верил Гарри до этого момента, осыпалось разбитым витражом. Полные ужаса глаза Гермионы… Последовавшее за этим ничем молодых людей не удивило — зелья, ментальная обработка и вот, наконец, жидкое «Империо», сделавшее ее послушной куклой в руках Уизли. Ничего не помнящей о… о моментах зачатия. Смотреть на то, кто ее… и как это происходило, было до тошноты тяжело и мерзко. А Гарри, глядя на безучастные глаза той, кого… не мог представить себе, что это Гермиона. Его разум просто отвергал такую мысль.

— Теперь ты, Гарри…

Мозг ребенка, над которым издевались и не любили — открытая книга, чем и пользовались все, кому не лень, а не лень было многим. Гермиона смотрела на безрадостное детство Гарри и на то, почему детство было безрадостным. Дурслей просто принудили так относиться к ребенку. Иногда Петунья умудрялась сопротивляться и даже почти сбросила подчинение, за что была немедленно наказана — сыном. Это были страшные картины… То, что делали с Гарри, как с ним это делали, как втаптывали в землю чистые, яркие чувства ребенка, стирали память, опаивали зельями… Увидел Гарри и то, что случилось тогда в палатке. Они не просто так попали в плен к Пожирателям. Потому что не было тогда никаких Пожирателей — это все был театр и ложь. Малфой-манора не было. Да и в битве за Хогвартс рабы безумца изо всех сил старались детей не убивать, оказавшись честнее и гуманнее, чем… И им стерли память.

— Теперь самое тяжелое, малыш. — Гарри вздрогнул от этих слов.

Дети… его любимые дети… После того, что он увидел, Гарри не стал любить их меньше, но скрипел зубами, когда видел, что Джинни делала с детьми. Ритуал подобия — очень темная и болезненная магия. Она рожала от других и делала детей похожими на Гарри. Потому что после всех зелий Гарри был бесплоден, но не только поэтому. Поттеры должны любить, чтобы зачать детей. Без любви — нет детей, таково само условие существования уничтоженного сейчас рода.

Все, что он знал, все, во что верил, оказалось ложью. Тяжело после смерти узнать, что жизнь была именно такой. Гермиона верила и не верила, что с ними могли поступить именно так. Но врать этой женщине было незачем.

— Я разделю вас на множество миров, дети, — сказала Смерть. — В каждом из миров у вас будет выбор: все изменить, спасти друг друга, уничтожить мир магии, мир людей… Вы решите сами. Вы и ваши отражения, которые тоже вы.

Смерть помолчала, на перроне возникли две детские обнимающиеся фигуры. Они сидели на перроне и держали друг друга в руках, как самое ценное. Присмотревшись, Гарри увидел, что маленький он стоит на коленях перед маленькой Гермионой.

— В этом мире вы умерли, дети. Гермиона сильно пострадала от тролля, став сквибом, и ее вышвырнули из Мира Магии. Как будто этого было мало, родители сдали девочку в приют для инвалидов, чтобы нуждающаяся в заботе девочка «не мешала им жить». Так бывает, дети… — Смерть помолчала, отчего-то вздохнув. — В приюте к ней относились с холодностью, это очень плохой приют, Гермиона, очень, там есть санитары-мужчины, ты поймешь, что это значит. Твое сердце не выдержало. Теперь только твоя сила воли поможет тебе там выжить. Гарри… Дурсли почти не отличались от тех, что были в твоем прошлом, относясь к тебе просто равнодушно, как будто тебя нет. Поэтому, обвиняя себя в том, что произошло с Гермионой, ты не выдержал. Рон не стал тебе другом, ведь это он оскорбил девочку, а ты не простил себе, что не спас, хотя спасти ее тебе было не под силу. Не нашлось никого, кто бы объяснил тебе это, поэтому смерть еще и Квирелла стала последней каплей. Ты просто ушел. Теперь тебе понадобится вся твоя сила, чтобы справиться. Вам достанется только память детей, личности их… Они ушли. Теперь же — найдите друг друга и постарайтесь стать счастливыми. Впрочем, вы можете выбрать и другой путь.

Стоило женщине договорить, как что-то потянуло Гермиону и Гарри куда-то, закручивая, будто в водовороте; все погасло. Спустя безумно длинное мгновение сознание вернулось к ним обоим.

========== Часть 1 ==========

Гермиона Джин Грейнджер росла в обычной английской семье. Мама и папа работали дантистами, с детства приучая девочку к тому, что надо много учиться, чтобы добиться успеха в жизни. Поэтому она много училась, старалась быть самой лучшей, но хвалили ее редко, зато ругали часто. Почему девочка не опустила руки — неизвестно, впрочем, так бывает. Она училась, находя себя в книгах, и мечтала о настоящей дружбе, да и о прекрасном принце, как и все девочки. Но в книгах не писали, как найти друзей, какой надо быть, чтобы они появились, поэтому девочка пыталась найти свой путь сама, но… Ее не любили. В школе не любили настолько, что зачастую ей перепадало от мальчиков, девочек обычно не бивших. Это было страшно, потому что заступаться не хотел никто, даже родители. А за предполагаемую ложь ее даже однажды наказали и в школе. Так девочка запомнила, что жаловаться бессмысленно.

Когда пришла Минерва МакГонагалл из волшебной школы, Гермиону даже не удивил тот факт, что родители сразу же на все согласились. Уже тогда она подозревала… Но ехала в волшебную школу, как в мир сказки. Только мир сказки оказался совсем другим, совсем не сказочным. Здесь были оскорбления, правда, ее не били, но… не любили. Не любили все, кроме мальчика с грустными зелеными глазами, который как-то сносил попытки девочки чему-то его научить. Он почти стал другом…

А потом пришел Хэллоуин, оскорбивший, разбивший ее надежды рыжий мальчик, почему-то очень остро среагировавшая Гермиона, побежавшая не в спальню, а в туалет. Впоследствии девочка сама не могла объяснить себе, почему она так поступила, у нее было ощущение, что это была не она, но она оказалась в том самом туалете, куда пришел тролль. Мальчики опоздали… Когда они вбегали в туалет, чтобы предупредить девочку, дубина тролля раздробила ноги девочки, отброшенной затем в стену. Справиться с троллем мальчики, конечно, не могли, но от боли и страха Гермиона выдала стихийный выброс, опустошивший ее ядро до дна. Тролль был повержен, девочка стала сквибом, с которым возиться не стали, а просто магией отрезали пострадавшие ноги почти до нуля и выкинули из Мира Магии.

Появившись перед родителями в таком виде, Гермиона увидела отголосок брезгливости в их глазах. Тогда она еще не поняла, что это значит, ведь девочка была очень напугана, испытывала боль и не могла ни на чем сосредоточиться. Прошло совсем немного времени, меньше двух недель, и ставшие намного холоднее родители отвезли ее куда-то, где теперь было инвалидное кресло, ее комната и не было никого. Лишь такие же, как она, дети разных возрастов, замкнувшиеся и нет. Не сразу Гермиона поняла, что родители ее предали, после первой же истерики, подавленной очень жестко, даже жестоко… Она осталась одна, совсем одна.

Теперь в ее жизни были равнодушные руки равнодушных людей, не стеснявшихся ударить ребенка или причинить боль, наказывая непонятно за что. Но потом стало еще хуже, и однажды, когда в комнату вошел ухмыляющийся мужчина, сердце девочки не выдержало.

Сознание вернулось почти мгновенно. Тело болело, не полностью, но ожидаемо, Гермиона была обнажена, но в комнате никого не было, что девочку порадовало. Хотя в голове она была Министром Грейнджер, выглядела Гермиона сейчас на свои двенадцать лет. Захлестнувшая сознание память полностью отключила сознание новой Гермионы, поселив ужас в ее сердце. Ведь женщина даже не представляла, что у магглов есть приюты, где с детьми творят… С инвалидами, которые не могут за себя постоять, от которых отказались родные, которых предали.

***

Гарри рос в семье Дурслей, не нужный никому. О нем не заботились, о нем не беспокоились, постоянный холод и равнодушие были спутниками ребенка в течение долгих лет. За что с ним так поступают, Гарри не спрашивал, хотя и видел других детей, он просто не был членом семьи, навязанная обуза и только. Это было очень больно сознавать и почти невозможно принять. Всю свою сознательную жизнь он был лишним. Он был лишним и в школе, и дома.

Как в таком ребенке могло вырасти хоть что-то хорошее, неизвестно, но книги дарили мальчику мир. Гарри осознавал книжный мир, как что-то волшебное, и отчаянно хотел к маме, хотя бы увидеть ее… Тетя Петунья рассказала мальчику, что родители его бросили, потому что он не был им нужен, и уехали. В отсутствии другой информации, Гарри поверил в это… Именно этот рассказ его чуть не уничтожил. Но уверившись в том, что он оказался не нужен даже маме, Гарри не сдался. Он хотел найти свою маму, и пусть она сама скажет ему, что он не нужен, но мама не находилась.

К одиннадцатилетнему Гарри пришел Хагрид, поздравивший его с днем рождения. Мальчик не знал, что это такое, спросив полувеликана, на что тот не нашел, что ответить. Потом уже, после похода по Аллее и выполнения всех поручений «Великого Человека Дамблдора», Хагрид сидел в своем домике на окраине Запретного Леса, пил виски и плакал. Потому что чувствовал себя… Неправильным, но обеты не давали Хагриду поступать иначе. Он плакал и вспоминал вопросы мальчика:

— А что такое день рождения? — и Хагрид не знал, что сказать.

— Значит, мама умерла? — Хагрид рассказывал о героической гибели родителей, видя неверие в глазах мальчика.

— А это что? Это разве едят? — ребенок, впервые увидевший мороженое.

— А что это за желтые кругляши? — и никогда не знавший денег.

Мальчик, познакомившийся в поезде с другом, поверивший ему, но оказалось, что этот «друг» способен обидеть девочку, а из книг Гарри знал, что девочки хорошие. Хотя в обычной школе и девочки относились к нему плохо, правда, мальчик нашел этому логичное объяснение: девочки хорошие, а плохой — он, потому и не любят. После поезда был прекрасный замок, и надежда на сказку, но эта надежда не стала реальностью, потому что одна кудрявая девочка плакала, а для Гарри это было почему-то болезненно. Как и любые девичьи слезы.

Обидевший девочку Рон, объявление о тролле и ее погасшие глаза — все это Гарри не смог себе простить, потому что он же герой, он обязан был ее спасти. Но не спас… После этого Гарри не принимал дружбу Рона и пошел спасать философский камень один. Пройдя полосу препятствий, он столкнулся с профессором Квиреллом, которого убил. Осознание того, что он не герой, потому что не спас девочку, а еще и убийца… Этого было слишком много для никому не нужного мальчика.

Потрясение было настолько велико, что мальчик не захотел жить. Он очнулся на сером вокзале, где была та девочка — Гермиона. Гарри побежал к ней, чтобы вымолить ее прощение, а она сначала ничего не понимала, а потом заплакала, села рядом и обняла мальчика. Они обнимались, а где-то вдалеке появились сильно напугавшие Гермиону взрослые.

Сознание возвращалось достаточно медленно, но Гарри осознал себя лежащим на песке. С трудом поднявшись, мальчик пощупал влажную одежду и сплюнул. «Ясно», — подумал он. — «Топиться ходил». От того факта, что ребенка довели до такого состояния, бывший Главный Аврор мгновенно озверел. Его глаза налились призрачным зеленым светом, по ногам побежала тьма, вымораживая все вокруг… Мальчик, которым он стал, шагнул по направлению к дому Дурслей, ему нужна была палочка.

***

Выяснить, где находится приют, в который поместили Гермиону, труда не составило, он был один такой. Поэтому, оставив за спиной деморализованных Дурслей, пребывающий в ярости от страха за девочку Гарри двинулся в сторону того самого приюта. Как перенесет Гермиона свою безногость, Гарри было неизвестно, но то, что всесильный министр может впасть в панику, он знал даже слишком хорошо. Неизвестное окружение, да и… Гарри слышал о таких приютах, да и скандалы с ними помнил, потому сейчас просто боялся за Гермиону так, как никогда раньше.

Он шел и не замечал, как его окутывает тьма, стелясь за ним, ластится к ногам, обнимает… Его глаза сияли светом Авады, но люди не замечали этого. Он шел, стараясь успеть, потому что чувствовал, что его любимая в опасности. Он просто всей душой чувствовал это.

Гермионе предстояло узнать, как в этом приюте заботятся о таких, как она. Как моют, просто окуная в ванну с головой, как бросают прямо так на кровати, как… Как бьют просто от плохого настроения. Ее и Гарри разделяли не так много часов, казалось бы, что может произойти за это время?

Когда в комнату вошел ухмыляющийся мужчина, девочке стало страшно. Когда он развернул ее животом вниз, она закричала, зовя на помощь, но получила только сильные удары по лицу… И не только. А потом этот мужчина… Он…

— Что вы делаете? — закричала девочка. — Нет!

— Пора тебя распечатать, — пробурчал ухмыляющийся мужчина, — все равно ты больше ни на что не годна.

Казалось, еще мгновение и с ней случится самое страшное, потому что девочка уже почти чувствовала, как… Но в этот миг все изменилось. Мужчина внезапно исчез, будто бы не было его, а в дверях появился Гарри в черной мантии. Только приглядевшись, Гермиона поняла, что это не мантия, но силы покинули ее, и она упала в обморок.

Когда та самая тьма, что окружала Гарри, рванулась к нависшему над его Гермионой полуобнаженному мужчине, пожирая того без остатка, Гарри подумал, что сам сойдет с ума от отчаянного воя девочки, которым она и указала свое местоположение. Завернув ее в простыню, Гарри прижал безвольно лежащую девочку к себе, мгновенно аппарировав в Королевский Лес Дин. Почему именно сюда, он так и не понял, видимо, сработала какая-то часть сознания. Как он мог поднять девочку, Гарри тоже не знал, да и не задавался этим вопросом. Сейчас надо было привести девочку хоть в какой-то порядок, одеть ее, и подумать о следующих шагах.

Такие родные глаза на окровавленном лице медленно открылись, а губы приоткрылись, чтобы вытолкнуть из себя его имя. В этот миг Гарри очень хорошо понял Волдеморта в его желании уничтожить магглов. Но в отличие от сумасшедшего полукровки, мальчику было кого защищать, о ком заботиться и кого убивать.

========== Часть 2 ==========

Гермиона плакала, а Гарри активно и много колдовал, заживляя ее лицо, создавая одежду, сбивая подлетающих сов. Министерские извещения обретали юридическую силу только в случае получения адресатом, а до той поры сова летела за совой, чтобы замереть на пару часов и украсить собой пейзаж. Как обходиться с запретом на колдовство несовершеннолетних, Гарри знал, все-таки сам эту всю систему реформировал. У них обоих был всего час и этот час нужно было использовать по максимуму.

— Гарри, я сквиб, — плакала девочка. — Я никому не нужна, ни на что не способна…

— Ты мне нужна, — твердо ответил ей мальчик. — Любая, в любом состоянии, я тебя люблю.

— Даже такую? — спросила девочка, веря и не веря в то, что говорил Гарри. — Ни на что не годную?

— Я тебя люблю, — повторил Гарри, осторожно прижимая Гермиону к себе и сбивая небрежным жестом очередную упорную сову. — Давай я на тебя платье надену?

— Давай… — переставшая плакать девочка с отчаянной надеждой смотрела на то, как мальчик аккуратно надевает на нее немного коротковатое платье. — Ты помнишь, что Лили пять? Хотя мне сейчас без разницы…

Ноги ей отрезали почти в ноль, зачем это было сделано именно так, Гарри не понимал, но вот тот факт, что обрезали магией, мог создать проблемы при отращивании. Но сейчас перед детьми стояла совсем другая задача — добраться до денег, сменить палочку, убраться куда-нибудь и спрятаться. Была у Гарри информация, которой он хотел воспользоваться. С некоторым трудом подняв дрожащую девочку на руки, мальчик аппарировал на Улицу Мертвецов. В магический квартал совы не прилетали, так что пока он был для них потерян.

Гермиона, широко раскрыв глаза, вцепилась в Гарри руками, стараясь прижаться посильнее. Ей было очень страшно, произошедшее буквально уничтожило Министра Магии. Все новости от Смерти, память девочки и то, что с ней чуть не сделали, привели Гермиону в состояние перманентной истерики и дикого, всепоглощающего ужаса. Но по какой-то причине девочка доверяла Гарри, потому что, если и он предаст, останется только умереть еще раз. Бороться Гермиона уже не могла, она была раздавлена.

Гарри быстро сориентировался, ярость в нем еще не утихла, она требовала идти, требовала рвать на клочки, требовала убивать. Гарри, не помнивший сейчас, что ему скоро всего двенадцать, совершенно не хотел успокаивать свою ярость. Поэтому, помогая себе заклинанием, он нес безногую девочку в пышном платье по улице, время от времени присаживаясь, чтобы отдохнуть.

Гермиона пыталась взять себя в руки и не могла. Она дрожала, оглядывалась и пыталась спрятаться в Гарри, создавая ему неудобства при переноске. Гарри подумал о том, что стоило бы из приюта забрать и кресло девочки, ну да что теперь-то, сейчас уже было поздно. Им нужно было в Гринготтс.

— Гарри, куда ты меня несешь? — спросила девочка, страшась ответа, несмотря на то что доверилась уже Гарри.

— В банк, — коротко ответил мальчик, шумно дыша. — Фух, еще немного.

— А зачем в банк? — удивилась Гермиона. — Гоблины же магов не любят…

— Гоблины магов презирают, — ответил Гарри, присаживаясь на скамейку, чтобы отдышаться. — Для них дети священны, а мы теперь уже опять дети.

— Даже представить себе не могла, что с ребенком можно так, — девочка опять заплакала. — Вот за что они со мной так? Что я им сделала?

— Они заплатят, родная, за все заплатят, — почти прорычал мальчик, и тьма вокруг него колыхнулась, будто подтверждая слова мальчика.

— Я ничего не понимаю, я же сильная, почему я такая сейчас? — жалобно спросила плачущая Гермиона.

— Тебя просто ударило сильно, — вздохнув, ответил Гарри. — Пойдем, недолго осталось. Во-он там дверь, видишь? Нам туда.

***

Такую сцену гоблин Кривозуб не видел еще никогда. В малый операционный зал, о котором знали немногие, входили дети. Безногая, сильно испуганная девочка в пышном платье сидела на руках мальчика, явно находящегося в ярости. Это было заметно и по его глазам, да и по Тьме, что разливалась вокруг. Гоблин видел, как мальчик желает защитить девочку, но, кроме этого, он видел, что с детьми произошло что-то страшное, потому что пробуждение некроманта в таком возрасте было не вполне нормальным. Не зная, что предпринять, гоблин вызвал старшего нажатием на определенную клавишу.

— Тепла вашим детям, — произнес уставший Гарри. Все-таки Гермиона не была пушинкой, хоть и сильно похудела за последнее время.

— Жизни и света вашей пещере, — удивленно откликнулся гоблин. Кривозуб был почти в прострации: человеческие дети не могли знать этого приветствия, характерного лишь для гоблинов. Ведь дети рождались у гоблинов редко, они были часто болезненными и представляли высшую ценность народа. Стоящие напротив него человеческие детеныши явно понимали это, хотя такого и не могло быть.

— Крюкохвата позовите, пожалуйста, — попросил с трудом держащий Гермиону мальчик, на что Кривозуб призвал специальную повозку из смежного зала.

— Следуйте за мной, дети, — предложил гоблин. — Девочке на этой повозке будет удобно.

— Сядешь на повозку, или?.. — спросил девочку Гарри, на что та только сильнее вцепилась в него. — Простите, досточтимый, мы лучше так…

Гермиона понимала, что Гарри тяжело, но не могла даже на секунду заставить себя расцепиться с ним. Ей казалось, что если она отпустит мальчика, то он исчезнет и снова будет приют и те… Страшные… Жуткие… Страшнее дементоров… А Гарри просто понимал и принимал свою девочку такой, какой она стала. За гоблином они прошли по неприметным коридорам, выйдя из небольшого операционного зала, повернули куда-то, потом еще раз, Гермиона не смотрела по сторонам, она обнимала Гарри за шею и боялась. Наконец дети дошли до комнаты, облицованной серым камнем, где Гарри, так и не выпустивший девочку из рук, присел на стул. Через некоторое время в комнату вошел тот, кого Гарри когда-то называл «старый друг».

— Тепла вашим детям, Крюкохват, — проговорил мальчик, и гоблин увидел в глазах ребенка узнавание и радость. Это было очень странно и очень необычно.

— Жизни и света вашей пещере, — откликнулся Крюкохват, внимательно наблюдая за странными детьми. — Чем я могу помочь вам, дети? — он видел, что мальчик недавно прошел первую ступень обращения некроманта, да еще и отметка Госпожи у обоих — все это делало ситуацию очень необычной.

— Нам нужно узнать, какие услуги предоставляет банк, какие — народ гоблинов, — спокойно сказал Гарри, поглаживая Гермиону по голове, отчего та успокаивалась. — И проконсультироваться под клятву.

— Кто ты, дитя? — не удержался Крюкохват от вопроса.

— Об этом потом, ста… Крюкохват, — ответил мальчик. — Сначала клятва, список услуг и… что получится.

Гоблин Крюкохват вздохнул и произнес полную клятву, заставив Гарри сильно удивиться. А вот затем удивился Крюкохват, потому что вместо того, чтобы просто засвидетельствовать клятву, мальчик поклялся не пытаться навредить детям народа гоблинов. Это форма ответа применялась только среди гоблинов, и человеческому ребенку было совершенно неоткуда знать такие подробности.

— Услуги банка — восстановление ключа, хранение денег, финансовое опекунство… Народ может предложить вам практически все ритуалы, включая запрещенные, — проговорил гоблин.

— Принадлежность к роду или семье определить возможно? — спокойно спросил Гарри.

— Возможно, конечно, — добродушно улыбнулся Крюкохват.

— Тогда давайте определять, — решил мальчик. — А потом придет время сказок.

Гоблин достал два шара темно-болотного цвета, лист пергамента и положил шары перед детьми. Гарри молча кивнул, расположил Гермиону более удобно, взял ее руку в свою и легким «Секо» рассек кожу, повторив все то же и с собой.

— Нужно смазать шар своей кровью, — пояснил он девочке, на что та кивнула, проделав все, как сказал Гарри.

Шары налились красным, затем начали менять цвет, а Гарри почему-то начал рассказывать. Он рассказывал историю двоих детей, историю о том, что с ними сделали маги, как бросили на произвол судьбы детей, попрятавшись по домам, как сироты множились с каждым днем, и как игры одного мага закончились огромным мемориалом. Лишь услышав начало истории, Гермиона заплакала и плакала до самого конца, содрогаясь в рыданиях, не в силах удержать в себе невозможную боль. Но на рассказе о своих детях объятый Тьмой Гарри не остановился, он начал рассказывать о событиях этой жизни. О том, что сделали с любимой, и что теперь он сделает с ними. Крюкохват понимал, что все рассказанное правда, такие эмоции не подделать, да и Тьма подтверждает. Искалеченные играми взрослых дети…

========== Часть 3 ==========

Стоило артефактам, настроенным на последнего Поттера, остановиться, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор всполошился. Остановка артефактов означала смерть Избранного, что совершенно не входило в планы Великого Светлого, поэтому он немедленно аппарировал на Тисовую улицу, где мальчишка должен был переживать свой летний ад. Но в доме его не оказалось, зато оказались остаточные эманации Тьмы.

— Где Гарри, Петунья? — спросил Дамблдор ту, что должна была воспитывать Героя в нужном ему духе.

— Топиться пошел, — усмехнулась женщина. — Туда ему и дорога.

— Круцио! — наложил заклинание Великий Светлый, продержав его секунд двадцать. — Где Гарри, грязная маггла?

— Сдох твой Гарри! — захрипела сорванным горлом Петунья. — И все вы сдохнете! Будьте вы прокляты!

Проклятье сквиба, да от души… Тоже могло оказать свое воздействие, поэтому одной Петуньей на свете стало меньше, Дамблдор рисковать не любил. Не обнаружив палочку мальчика, он аппарировал в Министерство, чтобы узнать, что Поттер активно колдовал, наплевав на запрет, из-за чего ему было послано двадцать восемь сов, которые пока подтверждения о получении вызова в суд не принесли. Определив последнее место пребывания, Дамблдор переместился туда с помощью феникса, но кроме тушек сов, почти ничего не обнаружил. Ни Избранного, ни его противников. Тем не менее Поттер был мертв, о чем свидетельствовали не только артефакты, но и кровь, набранная у ребенка в течение года. Значит, палочку Поттера забрал кто-то другой… Пожиратели? Планы надо было срочно пересматривать… «Как это все не вовремя», — сплюнул Альбус Дамблдор.

***

— Певерелл, — констатировал Крюкохват. — Совершеннолетние, полный магический брак, герцоги магии.

— Ага, — удовлетворенно кивнул Гарри и улыбнулся так, что гоблину стало страшно. — Ну, давайте кольца, кошельки, артефакты и… Там замок какой-нибудь остался?

— Крепость, герцог, — ухмыльнулся гоблин. — Крепкая, с толстыми стенами и защитой от всего. Порт-ключи сейчас принесут.

— Очень хорошо, — кивнул мальчик, не выглядящий ребенком, беря в руку кольцо. — Беру в жены тебя навек, и даже Смерть не разлучит нас. Моя магия — твоя магия, моя жизнь — твоя жизнь, моя душа — твоя душа.

Откуда этот не выглядящий ребенком мальчик мог узнать слова древнейшего ритуала, Крюкохвату не хотелось даже представлять. Но юный герцог связал свою жизнь и свою магию с магией своей столь же юной жены, чего не делали очень давно. Не понимая глубинной сути сказанного Гарри, девочка повторила его слова в точности, надевая кольцо ему на палец. Магический брак стал нерасторжимым.

Гермиона почувствовала где-то внутри себя что-то теплое, маленькую искорку, отчего было приятно и совсем уже не хотелось плакать. Гарри поднялся, внимательно проследив за тем, чтобы юбка не задралась, ведь белье он трансфигурировать забыл, а сейчас было не место и не время. Мальчик улыбнулся гоблину, потянув руку в жесте доверия. Рукопожатие у разных рас означает разные вещи, об этом Гермиона знала.

— Выживи и отомсти всем, юный герцог, — оскалился Крюкохват. — Подрастешь когда, приходи, выпьем еще.

— Спасибо, старый друг, — ответил Гарри. — Камин работает?

— Что ему сделается, — откликнулся гоблин. — К Кидделлу?

— К нему, — усмехнулся держащий девочку на руках мальчик, делая шаг вперед.

Мастерская артефактора выглядела очень чистой и светлой, особенно по сравнению с лавкой Олливандера. Никто не стал пугать Гермиону, лишь мастер вышел из глубины мастерской, взглянул на детей и тяжело вздохнул. Не говоря ни слова, он ушел внутрь, чтобы привезти даже выглядящее удобным кресло.

— Посадите вашу… хм… супругу в кресло, — сказал мастер. — И вам, и ей будет удобнее.

— Согласишься, моя хорошая? — поинтересовался Гарри у девочки.

— Мне страшно, — проговорила она, вжимаясь сильнее. — Очень страшно.

— Только палочку тебе подберем, и опять будешь на руках, — предложил мальчик.

— Ты издеваешься? — Гермиона заплакала. — Я же сквиб…

— Я тебя когда-нибудь обманывал? — серьезно спросил Гарри, поглаживая девочку.

Мастер Кидделл с удивлением смотрел на эту странную пару. Девочка боялась, очень боялась, становясь спокойной только в руках мальчика, что было очень, очень необычно. Но вот слова о палочке, уверенность мальчика в том, что палочка нужна… Это могло быть только в одном случае — магический брак, что в таком возрасте было удивительно. Девочка согласилась попробовать, мальчик аккуратно посадил ее в кресло, принявшись гладить по голове, отчего малышка явно меньше боялась. Что же случилось с детьми?

— Потянитесь, почувствуйте свое, — привычно инструктировал мастер девочку, которая со слезами на глазах рассматривала выдавшую слабый Люмос палочку.

— Я же сквиб, как так? — удивилась Гермиона, чуть ли не целуя палочку.

— Вы слабый маг, — объяснил ей артефактор, — пока очень слабый, но точно не сквиб.

— А почему пока? — девочка не очень понимала, о чем говорит мастер.

— Спросите мужа, — улыбнулся понимающий, что в некоторые тайны лучше не лезть, Кидделл. — Артефакты, палочки и кресло, правильно?

— Правильно, — кивнул Гарри, так же получивший новую палочку и упаковавший старую в стазис-контейнер. — Только кресло сложите, потому что мое солнышко пока поездит на Гарри.

Нежность, прозвучавшая в голосе мальчика, резанула по сердцу старого артефактора. Он понял, что дети, по какой-то причине, остались совсем одни, но предложить свою помощь он не рискнул, потому что понял — ее не примут. Гарри устроил Гермиону поудобнее на своих руках и только после этого активировал порт-ключ.

***

Дети оказались в большом зале, вдоль стен которого стояли скелеты, поэтому Гермиона пискнула и чуть не задушила мальчика, но справилась с собой, чуть ослабляя захват, отчего Гарри судорожно вздохнул. Перед детьми появился… некто. Существо выглядело, как невысокий очень сильно невыспавшийся человек, было одето в черную ливрею, украшенную черепами.

— Крепость Певерелл приветствует отмеченных Госпожой, — проскрипело существо. — Прошу следовать за мной.

— Как вас зовут? — поинтересовался Гарри у странного существа.

— Кхарх, — ответило оно. — Я слуга Крепости по воле ее создателей. Вам следует окропить камень кровью, дабы подтвердить свое право здесь находиться.

— Хорошо, — кивнул мальчик. Гермиона весила, казалось, килограмм пять, чего не могло быть даже теоретически, отчего Гарри заключил, что нести девочку ему помогает его же магия. Со всеми остальными проблемами можно было разобраться и позже.

Гермиона же будто потеряла себя — она себя чувствовала комфортно только в руках Гарри, отчего панически боялась с них слезть. В какой-то момент девочка себя сравнила с совсем маленьким ребенком, полностью зависящим от взрослых, отчего ей стало очень страшно. Личность много повидавшей женщины с памятью и новостями просто не справилась. Потому ей было страшнее, чем когда бы то ни было.

Сидя на руках мальчика, Гермиона почти не видела происходящего вокруг, ее даже не беспокоило отсутствие белья и то, что она прикасается к Гарри… ну… Ей было просто безопасно, а все проблемы можно было решить и попозже. Поэтому девочка просто ехала, куда везли. Ритуальный зал появился для Гермионы внезапно, покрутив головой, девочка увидела, что он достаточно большой, с закругленными стенами, но вот камня она в первый момент не увидела.

— А ритуальная одежда? — поинтересовался мальчик у слуги.

— В первый раз — только вы, — вздохнул слуга. — Без одежды, артефактов, палочек…

— Понятно, — кивнул Гарри. — Любимая, — он впервые так назвал Гермиону, отчего та замерла. — Нам надо будет полностью раздеться, ты выдержишь?

— Делай, как нужно, — прошептала девочка.

Обнаженное тело Гермионы демонстрировало всю жестокость магглов. Очень худенькая, настолько, что были четко видны ребра и кости, как будто ее вообще не кормили… Следы от выражения недовольства санитаров покрывали ее тело… Коротко остриженные волосы стояли дыбом, а сама девочка дрожала и всхлипывала. Магия Гарри заполнила зал, и его гнев ударил в стены. Капли крови упали на алтарный камень, после чего сознание обоих детей погасло.

========== Часть 4 ==========

Осознав себя лежащим, Гарри резко открыл глаза. Он лежал на огромной кровати, а рядом с ним посапывала его девочка. Спящая Гермиона выглядела так мило, спокойно, что хотелось ее обнять, защитить от всего мира, уничтожить всех тех, кто принес ей боль и страдания. Гарри понял, что добрый мальчик остался где-то в прошлом. Они тронули святое, и уже неважно, кто эти «они». Он уничтожит их всех.

Девочка тоненько заплакала во сне, ее плач, больше похожий на отчаянный скулеж утопающего щенка, был будто «Секо» для бывшего Главного Аврора. Гарри порывисто обнял Гермиону, прижимая к себе, и девочка расслабилась, даже сквозь сон чувствуя родного человека. Глаза, в которых таяли отголоски кошмара, медленно раскрылись, девочка всхлипнула, прижимаясь к Гарри, не обращая внимания на свою и его наготу, она будто хотела спрятаться, скрыться от всего мира. Попытка насилия наложилась на все то, что показала сама Смерть, и почти сломала бывшего уже Министра.

— Ну что ты, маленькая, — очень ласково произнес Гарри. — Все хорошо, мы дома, и тут тебя никто не обидит.

— Мне просто страшно, Гарри, — всхлипнула девочка. — Почему-то очень страшно, а еще но… но… ноги… — она заплакала. Гермиона плакала так отчаянно, так горько… Гарри было физически больно от этого.

— Мы все сможем решить, все заплатят, а ноги тебе починим, мы же некроманты, — уговаривал ее мальчик, гладя по спине. — Здесь должна быть библиотека, в ней точно что-то есть.

— Ты прав, — всхлипнула в последний раз девочка, с огромным трудом беря себя в руки. — Встаем?

— Да, моя хорошая, — нежно произнес Гарри, оглядевшись. На небольшой вешалке висели старинные костюмы. Одев свой, мальчик понял, что это вполне удобно, хоть и непривычно, поэтому начал одевать девочку. Панталончики наделись быстро и зафиксировались сами, подогнавшись под размер культей и живота Гермионы, отчего той стало намного комфортней. Платье тоже довольно быстро подогналось под размер, сократив размер подола.

— Ну что, — поинтересовался Гарри, погладив девочку. — На Гарри поедем или на кресле?

class="book">— А… Тебе тяжело же, да? — почему-то не решаясь попросить, проговорила Гермиона.

— Своя ноша не тянет, как говорил один русский аврор, — заявил Гарри, поднимая девочку. — А ты моя, навсегда.

— Я твоя… — прошептала Гермиона. — А ты мой?

— Я твой, — поцеловав носик девочки, Гарри двинулся к выходу из спальни. За дверью его ждал скелет, жестами предложивший следовать за собой.

Столовая была сравнительно маленькой и явно предназначалась для небольшого количества принимающих пищу. Гарри осторожно посадил Гермиону на стул и сел рядом. Девочка едва заметно задрожала; Гарри вздохнул и пересадил Гермиону себе на колени, отчего она сразу же успокоилась. В своей жизни Главный Аврор уже видел такое поведение и у взрослых, и у детей. Тут могло решить только время, ну и еще успокоительные зелья, которых у них не было, а обращаться в Мунго было… непредусмотрительно.

Гермиона ела с большим трудом, ей почему-то было тяжело пережевывать пищу, да и вилка в руке отчетливо дрожала, поэтому Гарри прижал девочку к себе, переведя в полулежачее положение, и принялся кормить ее сам. Дело сразу же пошло на лад, что заставило, впрочем, задуматься. Целителя под рукой у них тоже не было, разве что спросить предков? В том, что картинная галерея в замке есть, Гарри был уверен, но вот где она? Была еще проблема — поесть самому, после того как покормил Гермиону, панически боящуюся покидать его руки.

— Тише, моя хорошая, — тихо проговорил мальчик, поглаживая девочку. — Я сейчас быстро покушаю и пойдем в библиотеку, хорошо?

— Хорошо, — кивнула девочка. — Посади меня на стул, я постараюсь не бояться, а ты покушаешь.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор раздумывал над сложившимся положением. Обнаружить тело Поттера не представлялось возможным, палочка тоже исчезла, как будто была уничтожена, потому что Фоукс за своим пером мог проникнуть даже под Фиделиус. Гоблины Великого Светлого даже слушать не захотели, сообщив, что сейфы Поттеров для него отныне закрыты, что означало все то же — род прерван. Значит, настало время для запасного Избранного, но Августа с внуком куда-то делись — не отвечали на письма, и дом их был закрыт. Неужели она что-то узнала?

— Аластор, ты мне нужен срочно, — передал Дамблдор Патронусом, чтобы через полчаса иметь возможность наблюдать не слишком довольного Грюма.

— Ты меня с бабы снял, — грубо сообщил бывший аврор. — Что у тебя такого срочного случилось?

— Поттер мертв, — объяснил Альбус. — А Августа не отвечает.

— Лонгботтома осиротить, что ли? — почесал тестикулы Аластор Грюм. — Это не ко мне, я на такое не подпишусь.

— Почему? — удивился Дамблдор, это был первый раз, когда Грюм отказался от простого, по его мнению, дела.

— Платишь ты мало, — объяснил Грюм, сплевывая в угол. — Ищи другого дурака.

— Сколько ты хочешь? — устало спросил Альбус Дамблдор.

— Вот это уже деловой разговор, — обрадовался бывший аврор, обстряпывавший всякие дела сомнительной светлоты для Великого Светлого. Он был наемником, как и весь аврорат, поэтому за деньги мог сделать очень многое. Главное, чтобы платили. Платил Дамблдор неплохо, но хотелось-то больше…

В тот день Августа и Невилл Лонгботтом посещали Алисию и Фрэнка в Мунго. Увидев налившийся красным, а потом исчезнувший браслет крестнической клятвы на руке невестки, Августа сразу все поняла, поэтому Лонгботтомы исчезли из Великобритании в течение двух часов, отправившись на континент, где их найти было очень сложно, почти невозможно. Смерть последнего Поттера автоматически означала ввод в игру ее внука, чего женщина всеми путями хотела избежать.

Аластор Грюм ожидаемо Лонгботтомов не нашел, чем очень разочаровал Альбуса Дамблдора, который решил личность Избранного не менять. Проще всего было бы взять шестого Уизли и замаскировать под Поттера, но перевоспитать свинью Дамблдор не надеялся, поэтому задумался над тем, кого он может использовать для этой цели.

Решение все не находилось, а время шло…

***

— Давай попробуем меня в кресле? — спросила девочка. — Если я буду чувствовать твою руку, то, может быть, такой паники не будет, как думаешь?

— Будет так, как хочешь ты, — улыбнулся Гарри. — Пойдем скорее, мне еще магглов проклинать, с твоими биологическими родителями разбираться и Уизли голову отвернуть.

— Ты что хочешь, все самое вкусное себе забрать? — поинтересовалась Гермиона, которая миролюбием сейчас отнюдь не страдала.

— Вот, оживаешь ты у меня, — мальчик прижал ее к себе, а потом аккуратно усадил в кресло.

— А ты знаешь, — задумчиво проговорила Гермиона. — Удобно, но страшно очень, просто паникой накрывает… Что со мной такое?

— Тише, маленькая, тише, не паникуй, — снова поднял ее на руки Гарри, помогая себе магией. — Так бывает, это пройдет, вот увидишь. Только мы тогда с тобой не в библиотеку сейчас пойдем.

— А куда? — удивилась девочка, чувствуя себя вполне комфортно.

— К предкам пойдем, — мальчик вздохнул и чуть покачал лежащую на руках Гермиону. — В галерею, значит… Слуга!

— Что угодно Вашей Светлости? — поинтересовался появившийся слуга Крепости.

— Отведи нас, пожалуйста, к предкам, — попросил Гарри. — Может быть, они знают, как помочь Гермионе.

Слуга кивнул и пошел вперед, показывая дорогу Гарри. Кресло мальчик с собой не взял, потому что испытывать Гермиону страхом — очень плохая мысль, ни врачей, ни колдомедиков у них нет. Если любимой девочке комфортно у него на руках, пусть так и будет, предки перетопчутся без поклонов и реверансов. Думая таким образом, Гарри шел за слугой. Очередная дверь открылась, и мальчик с девочкой на руках оказался перед, наверное, тысячей портретов, смотревших сейчас на него с немым изумлением в глазах.

— Дети? Совсем одни? Как это возможно? — раздался голос какой-то дамы справа. Дама была явно шокирована открывшейся ей картиной, а вот Гермиона тихо завизжала, вцепившись в Гарри.

========== Часть 5 ==========

— Рассказывайте, дети, — тяжело вздохнул представившийся Игнотусом Певереллом портрет. — Присядьте и рассказывайте.

Гарри присел на возникший из ниоткуда небольшой диван, прижимая к себе дрожащую Гермиону, которая все никак не могла успокоиться, и начал свой рассказ. Он рассказывал о том, что поведала им Смерть, о том, как над ними надругались в прошлой жизни, он рассказывал детали, под плач девочки и возмущенный гул портретов. Стоило дойти до своих детей, как грудь будто что-то резануло изнутри. Мальчик прервался, вдыхая и выдыхая, чтобы успокоить колотящееся сердце под испуганным взглядом своей девочки, а потом перешел к тому, как они погибли, и что случилось потом.

— Когда я вошел, какой-то маггл хотел… Он хотел сделать… — Гарри не мог произнести это слово. — Его поглотила моя тьма, но Гермиона с тех пор боится…

— Конечно, она боится, — всхлипнула какая-то дама. — Я тоже боялась, если бы не любимый, то умерла бы, наверное. Я понимаю тебя, девочка…

— И что ты хочешь делать теперь, потомок? — спросил Игнотус, на что Гарри поднял полыхающие зеленым пламенем глаза, выплюнув лишь одно слово:

— Месть!

— Месть — это правильно, но вы совсем одни, дети, — вздохнул Игнотус. — А нас давно уже нет. Вам нужен тот, кто сможет согреть ваши сердца, и тот, кто сможет научить. И тот, кто сможет вылечить… Но если целитель не проблема, то как быть с наставником и…

— Кто тронет Гермиону — умрет, — пообещал Гарри.

— Да никто не будет трогать твою половинку, потомок, — произнес Игнотус.

— Господин, а что, если магию попросить? — тихо-тихо произнесла совсем юная девушка с дальнего портрета. — Может быть, она сможет?

— Тогда лучше просить Смерть, раз она их сюда привела, — подумав, ответил Игнотус. — Но у меня есть идея получше. Вы пойдете в ритуальный зал и позовете, я объясню как. Если будет на то милость великих сил, вам помогут.

— А если нет? — спросил мальчик.

— А если нет, то учить вас будем все мы, — ответил ему портрет. — Что же до тепла… Значит, придется рисковать…

После принятия решения Гарри понес кормить свою девочку. Гермиона немного нервничала, но у Гарри на руках она успокаивалась, поэтому он старался вести себя с ней как можно более ласково и спокойно, подозревая, что от стольких стрессов сердце любимой девочки может и разладиться. После обеда Гермиона неожиданно для себя задремала. А Гарри задумался, план у него был вчерне готов, только проклятья надо было подобрать. Отдельно для магглов, отдельно для магов. Уизлям шею хотелось свернуть своими руками, а магглов не убивать, нет, они должны были на себе ощутить гнев Певерелла, чтобы жили и мучились.

— О чем ты думаешь? — тихо спросила проснувшаяся Гермиона. — Ты так предвкушающе улыбаешься, что мне завидно.

— Представляю, как сворачиваю шею рыжикам, — честно ответил Гарри.

— Да, рыжикам и я бы, — вздохнула девочка. — Ну что, пойдем навстречу своей судьбе?

— Не страшно? — поинтересовался мальчик, поглаживая Гермиону.

— Очень страшно, — ответила она, млея от ласки. — Очень-очень, но я верю, что ты меня защитишь.

— Я тебя защищу, — пообещал мальчик. — От всего защищу, если надо, никакой Британии не останется, лишь бы ты улыбалась.

— Спасибо, любимый, — произнесла девочка, понимая, что Гарри просто идет вразнос, и Игнотус прав, но ей было так страшно… — Пойдем?

***

Одетая, как и Гарри, в белую ритуальную мантию Гермиона отчаянно дрожала, если бы было можно, она бы залезла под мантию Гарри, хоть там у него ничего и не было, кроме него самого. Мальчику она доверяла абсолютно, а любые другие существа у девочки вызывали ужас. Даже не страх, а всепоглощающий ужас, от которого не было спасения, но Гермиона понимала, что, если Гарри пойдет вразнос, то просто сойдет с ума, а этого девочка любимому не хотела, поэтому и подгоняла его в Ритуальный зал.

Полились катрены воззвания, но ничего не происходило, пока в зале внезапно не появились трое. Высокий бородатый мужчина в странных одеждах подавлял своею силой, а двое молодых людей рядом с ним… Гарри вгляделся, удивленно поднимая брови. Рядом с мужчиной стояли Гарри и Гермиона, такими, какими они были курсе на шестом-седьмом. Это было удивительно…{?}[Ответ на вопрос «кто это?» дан в фанфике «Назло всему» того же цикла https://ficbook.net/readfic/11653604]

— Вот, отроки, ваше испытание, — проговорил мужчина гулким басом, заполнившим весь ритуальный зал. — Здесь вы будете лишь магами, а не богами, но не в этом суть. Меня попросили помочь этим двум детям. Они пережили нечто гораздо более страшное, чем вы, и у них нет никого. Станьте им близкими, покажите, что достойны.

— Да, Велес, — ответили молодые люди настолько знакомыми голосами, что Гермиона вскинулась, не рискнув, впрочем, поворачиваться.

Бог исчез, а старшие медленно подошли к младшим. Почувствовав движение, Гермиона-младшая задрожала сильнее, и старшие остановились.

— М-да, — тихо произнес Гарри-старший. — Зваться-то как будем, а то запутаемся?

— Потом решим, — ответила Гермиона-старшая. — Что у вас случилось, дети?

— А вы кто? — удивленно спросил Гарри-младший.

— Бывший Главный Аврор и Министр Магии, — хмыкнул Гарри-старший. — Как я понимаю, вы тоже?

— Да, — удивленно ответил младший мальчик. — Пойдемте в гостиную, только Гермиону не пугайте, она всех боится.

— Кроме тебя, — тихо сказала Гермиона-младшая, отчего старшая девушка вздрогнула, вглядываясь в младшую.

Они поднялись в одну из гостиных, чтобы с удобством рассесться вокруг круглого стола, на котором появился чай и пирожные. Старшие наблюдали за младшими, которым было явно совсем не сладко.

— Так, чтобы не путаться, — предложил старший Гарри. — Меня будем называть… хм… Слав, а Гермиону — Лада, договорились?

— Я тебя тоже люблю, — прошептала старшая девушка.

— Тогда вы — Слав и Лада, а мы — Гарри и Гермиона, так? — спросил Гарри-младший.

— Именно так, — улыбнулась девушка. — Так что с вами случилось?

— Гермиону в этом мире тролль покалечил, и ей зачем-то магией отрезали ноги почти заподлицо, — объяснил Гарри. — Родители сдали в приют, и там…

— Я вижу, — произнесла Лада. — Не надо говорить, я поняла.

— Гарри меня спас в последний момент, — всхлипнула Гермиона. — Но мне страшно, когда я не у него…

— Остальная история, насколько я понимаю… Гарри, тебя били Дурсли? — спросил Слав.

— Да лучше бы били, — вздохнул Гарри. — Просто не замечали, как будто не было меня.

— У вас личности детей остались? — поинтересовалась девушка.

— Нет, только наши, но Миону произошедшее так ударило, что… — проговорил Гарри.

— Ой, матушка Яги-иня… — протянула Лада. — У Гермионы все тараканы наверх вылезли, как у меня, помнишь?

— Но у тебя личность смогла закрыться, а тут нечем, — вздохнул Слав. — И что ты хочешь предпринять?

— Магглам в приюте отомстить, а потом и Грейнджерам, — объяснил мальчик. — А потом передушить Уизли и остальных виновных.

— Понятно, — вздохнул Слав. — То есть крыша держится на одном гвоздике… Ладно, будем работать, Мио… эээ… Лада?

— Гермиона мне не доверится сейчас, — тяжело вздохнула девушка. — Она сейчас всех боится, даже меня…

========== Часть 6 ==========

Отправив младших спать, старшие уселись в гостиной, обняв друг друга. Гарри, который сейчас назывался Славом, вспоминал цербера, и через что пришлось им пройти вдвоем, а Гермиона, ставшая Ладой, пыталась сообразить, что же произошло. В их мире Грейнджеры были заколдованы Дамблдором, может быть, и здесь?

— Гарри, то есть Слав, — поправилась девушка. — Мне нужно к… Грейнджерам, я узнать хочу, за что они меня… Миону так…

— Думаешь, тоже заколдованы? — поинтересовался Слав. — Тогда конечно, смотайся, посмотри. Я пока с детьми останусь. Не нравятся они мне, такое ощущение, что у меня-маленького сердце шалит. Да и у тебя-маленькой — вполне вероятно.

— Да, любимый, — вздохнула девушка. — Я быстро, хорошо?

— Жду тебя, душа моя, — вздохнул Слав. — Пойду пока, на детей посмотрю.

Старшая версия Гермионы исчезла безо всякого хлопка, ибо такие перемещения были вполне магическими, а Слав подошел к двери спальни младших. Горько плакала во сне Гермиона, пытался успокоить ее Гарри-младший, Тьма которого искала жертву. Юноша понял, что с этим надо что-то делать — учить младшего брать под контроль свою силу, да проводить его через вторую ступень, пока он Крепость не разнес. Покачав головой, Слав двинулся обратно. Попытавшись представить, что он сам бы сделал, если бы с его любимой попытались бы проделать такое, Слав понял, что на месте магической Британии сейчас бы строили что-нибудь приличное. Так что реакция младшего еще очень сдержанная…

Внезапно появилась ошарашенная старшая Гермиона, сразу же упавшая в его объятия. Девушка несколько мгновений молчала, а потом вдруг зарыдала. Назвавшийся Славом понял. Он понял все в тот момент, когда его любимая заплакала: никем они не заколдованы.

— Любимый, как они только могут быть такими? Это же предательство родной крови! — плакала девушка. — Да я сама их за такое! Как они только посмели?

— Не знаю, свет мой, — тихо ответил юноша. — Вот только как нам детей-то отогреть, а?

А младшие наблюдали за старшими, потому что оба услышали рыдания старшей Гермионы и ее откровения. Младшая версия пыталась заставить себя поверить и не могла — было просто очень страшно. А старшие все разговаривали, и были в их словах искренняя боль да желание помочь. Вот только как — не знали ни старшие, ни младшие.

— Решим так, — предложил Слав. — Я завтра младшего проведу через вторую ступень, и наведаемся мы в тот приют. Может быть, сможет не зачистить все под ноль.

— Вот иногда из тебя аврорат так и прет, — заметила Лада. — А ты бы удержался?

— Сильно вряд ли, — вздохнул юноша, заметив интерес младших. — Идите сюда, чего спрятались?

— И ничего мы не прятались, — индифферентно заметил Гарри. — Мы просто подслушивали.

— Зато честно, — прокомментировала Лада, потянувшись рукой к мальчику, который сдержал первый порыв, приняв погладившую его ладонь. Гермиона посмотрела на Гарри, потом обернулась на свою старшую версию, тяжело вздохнула и произнесла:

— Ладно, гладь, — на что Гарри улыбнулся, сразу же погладив любимую.

Лада очень мягко и нежно погладила зажмурившуюся Гермиону по голове, отчего девочка опять заплакала. Гарри прижал ее к себе, стараясь успокоить:

— Плачет вот постоянно, — потеряно сказал он.

— Она просто девочка, — объяснила Лада. — Мы такие, чуть что — в слезы, эмоции у нас, понимаешь, аврор?

— Понимаю, — ответил Гарри. — Пойдем мы, наверное, обратно спать…

— Идите, дети, — вздохнула Лада, видя, как немного другие «стартовые» условия полностью уничтожили ее версию. Она повернулась к Славу, чтобы произнести: — Знаешь, вот так — намного страшнее, чем цербер. Меня бы это сломало.

— Да и ей невесело, — устало вздохнул юноша. — Пойдем и мы, утро вечера мудренее?

***

Гарри обнимал Гермиону, которая просто вцепилась в него. Она тихо всхлипывала, не в силах успокоиться, а мальчик думал обо всем, что сегодня произошло. Им послали наставников — их самих, в этом Гарри не сомневался, видимо, очень уж плохо у них, раз им прислали тех, кто точно сможет понять. Гермиона никак не могла успокоиться, для нее весь мир замкнулся на Гарри, и это могло свести с ума его любимую девочку.

— Ты думаешь, это действительно мы? — спросила вдруг Гермиона.

— Помнишь, что Смерть говорила? Она поместит нас в разные миры, вот, видимо, это мы из другого мира, мы, ставшие счастливыми, — ответил ей мальчик.

— У них был цербер, — проговорила девочка. — Но у них есть все конечности, значит… Значит, возможно?

— Значит, возможно, — согласился Гарри. — Они нас точно научат, как вернуть тебе ноги. Только…

— Да, мы должны научиться доверять, — всхлипнула Гермиона. — Но это так страшно, а вдруг…

— Не думаю, что мы способны предать нас, — ухмыльнулся Гарри. — Надо дать им шанс.

— Я… я постараюсь… — вздохнула девочка, вжимаясь в мальчика. — Я очень постараюсь. Только завтра, хорошо?

— Хорошо, — погладил ее мальчик. — Завтра будет завтра…

Они засыпали, решив дать более старшим шанс отогреть их. Гарри сам понимал, что происходящее с ним ненормально. Месть — дело хорошее, если с умом, а он ведь чуть не рванул убивать всех и вся, что неправильно. Нужно сначала изучить инструменты, а потом уже искать молоток, а не забивать гвозди микроскопом. Просто все происходящее было очень сложным, а бывший главный аврор сложностей не любил.

Ночью Гермиона опять кричала и плакала, но в этот раз к ним прибежала и старшая, названная Ладой. Она обняла их обоих, отчего сделалось очень тепло и спокойно. Гермиона даже сумела не испугаться, а почувствовать тепло старшей себя. И от этого тепла девочка расслабилась, успокаиваясь. Возможно, дело было в том, что она спала… Утро покажет… Для Гарри это было необычно: он обнимает Гермиону, а более старшая Гермиона обнимает их обоих. И от необычности этого совсем не хотелось сопротивляться, скорее, хотелось расслабиться и получать удовольствие.

Утро наступило совершенно неожиданно. Оказалось, что они оба хорошо выспались и готовы к новым свершениям; только Гермиона попросила ее отнести в ванную, чтобы помыться, а то ей неприятно быть грязной. Но в ванной комнате девочка не смогла отлипнуть от мальчика, поэтому пришлось мыться обоим одновременно, хотя лишний раз лазить в душ Гарри не любил. Но что не сделаешь ради возлюбленной?

Старшие их уже ждали за завтраком. Лада посмотрела на Гермиону, поинтересовавшись, позволит ли девочка ее покормить.

— Я сама могу, наверное, — смутилась Гермиона и показала, как она может. Она действительно могла и сама, пока ее обнимал Гарри. Лада смотрела на девочку, отмечая, что та держится уверенно, только пока есть мальчик. Стоит ей перестать чувствовать его руку — в глазах появляется паника. Что с этим делать, Лада пока не понимала.

— Мы подумали и решили, что попробуем довериться, — произнес Гарри, в рекордные сроки впихнув в себя завтрак. — Сейчас любимая отдохнет и попробует пойти к Ладе на ручки, да?

— Да, — кивнула Гермиона. — Я попробую, только ты не обижайся, если…

— Я не обижусь, — погладила Лада Гермиону, отчего девочка замерла, но не задрожала.

— Я готова, — кивнула Гермиона.

Но сразу ничего не получилось. Стоило девочке оказаться на руках Лады, как она задрожала, по щекам побежали слезы, которые унялись, только когда девочку вернули. Слав понял, что проблема гораздо шире, чем он себе представлял — одновременно с девочкой парня через ритуал не проведешь, а девочка боится.

***

Выхода Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор не нашел, как и Августу, кстати. Поэтому нужно было или выдавать за Избранного кого-нибудь другого, или объявить о домашнем обучении, что он, подумав, и решил сделать. Правда, при этом Дамблдор забыл про Снейпа. Услышав о переводе сына Лили на домашнее обучение, Северус Снейп допросил Вернона, узнав о скоропостижной кончине Петуньи, и принялся разыскивать Гарри своими силами, получив отрицательный результат. Не спеша делать окончательный вывод, профессор Снейп обратился за помощью к коллеге Флитвику, и вот совместно они смогли найти Поттера, но не место, где тот похоронен. Новый учебный год Дамблдору предстояло начинать без декана Слизерина.

========== Часть 7 ==========

Гермиона не понимала своего страха, она чувствовала себя «странно». В руках Гарри она смогла успокоиться и обдумать, что с ней происходит, испугавшись того, что, возможно, сходит с ума. Это заключение сильно испугало девочку, поэтому она попросила Гарри отнести ее к Ладе. Гарри уже сам задумывался о маггловском психиатре, но Гермиона не подпускает никого…

— Лада, — дрожащим голосом начала говорить девочка. — Я схожу с ума, да?

— Нет, маленькая, — девушка разговаривала с Гермионой как с маленьким ребенком, что в данной ситуации было оправдано. — Ты просто очень сильно испугалась, так бывает.

— Я подумала, — тихо произнесла Гермиона. — Ну… ты можешь притушить воспоминания о… о том, что произошло?

— Я могу, малышка, только это ничего не изменит, — вздохнула Лада. — Реакции тела останутся, понимаешь? Просто ты не будешь понимать, почему так реагируешь.

— Тогда… — задумалась девочка. — Можно же зельями успокоить, ну, на начальном этапе… Или маггловскими таблетками…

— Зельями… — теперь уже задумалась девушка. — Знаешь, давай попробуем. Подожди немного.

Лада куда-то ушла, а Гермиона цеплялась за своего Гарри под сочувствующим взглядом Слава. Девочке было тяжело и страшно, к тому же она себя еще накрутила сама. Гарри уложил девочку на свои руки, слегка покачивая, отчего та начала успокаиваться и задремывать. Мальчик подозревал, что дело не только в пережитом стрессе, но пока ничего не мог сделать. Наконец вернулась Лада с фиалом зеленого цвета. Девушка выдала зелье Гарри, он вскрыл его, понюхал и узнав запах концентрированного Умиротворяющего Бальзама, аккуратно напоил Гермиону. Прошло несколько минут, девочка совершенно расслабилась, попросив передать ее Ладе.

Лада нежно прижала к груди младшую версию себя. Гермиона не задрожала, оказавшись на ее руках, спокойно приняла ласку, поглаживания, теплые, нежные слова. Старшая версия Гермионы обходилась с младшей, как со своей маленькой дочкой, окутывая ее нежностью и теплом. Подавивший страх бальзам позволил Гермионе почувствовать это и отпустить себя. Она перестала сжиматься, доверившись рукам, что обнимали, гладили… Губам, что целовали… Когда бальзам закончил свое действие, тихо разговаривающие Гермионы этого даже не заметили. Младшая включила в свой круг старшую, что было уже хорошо.

— Гермиона, — обратился к девочке Слав. — Ты отпустишь своего Гарри на часик со мной?

— А зачем? — спросила будто избавившаяся от каких-то оков девочка.

— В приют сходим, — объяснил Слав. — Гарри очень нужно за тебя отомстить, а то он с ума сойдет.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, прижавшись к Ладе. — Только дай мне еще бальзама и воспоминания потом, да?

— Да, малышка, — кивнул переглянувшийся с Ладой Слав.

Когда Гарри уходил, Гермиону обуяла паника, поэтому Лада остановила мужчин. Некоторое время подумав, девушка подозвала к себе Слава и шепнула ему что-то на ухо, тот кивнул, уйдя куда-то, а Гарри обнял опять плачущую, несмотря на бальзам, Гермиону, прижимая ее к себе. Лада подозревала, что так просто проблема решиться не может, но решать ее было необходимо. Поэтому Слав принес два зелья, которые в комплексе успокаивали и погружали в глубокий сон без последствий, вроде сухости во рту, так характерных для «Сна без Сновидений». Девочка послушно выпила оба зелья и начала засыпать.

— Слав, у вас не более часа, — суровым тоном произнесла Лада. — Не дай Мироздание, она проснется, и Гарри не будет, кардиореанимации у нас нет.

— Ты считаешь, у нее сердце? — поинтересовался юноша.

— Я считаю, что у меня бы на ее месте уже давно чего-нибудь интересное развилось, — ответила ему старшая версия Гермионы. — Так что быстро, одна нога здесь, другая там.

— Мы постараемся, — вздохнул Слав.

— Сделай, а не старайся, — требовательно, с такими знакомыми интонациями, сказала Лада. — Просто убей их всех, и все.

— И после этого — это мы авроры без мозгов и фантазии, — пожаловался Гарри юноша. — Ладно, пошли.

***

Увидев знакомый приют, Гарри мгновенно озверел, но, в отличие от Гермионы, он вполне адекватно реагировал на руку Слава, лежащую на своем плече, поэтому сам приют уцелел. Разогнав красный туман перед глазами, Гарри стал более адекватно воспринимать реальность. Слав криво ухмыльнулся, успешно борясь с желанием предать здание Адскому Огню.

— Ну, что делать будем? — поинтересовался Слав.

— Я бы их уничтожил, но они не поймут, — Гарри был почти спокоен. — Значит, надо заглянуть им в головы, и те, кто любит издеваться или… сам понимаешь… пусть лишатся рук и ног.

— Для этого каждому в голову заглядывать не нужно, — заметил юноша. — Это можно решить ритуалом, ты же некромант! Причем, если ритуал сделать постоянным, то…

— Хана Статуту, — ухмыльнулся Гарри. — Ладно, давай одноразовый сделаем, а там посмотрим. Хотя я бы лично поотрезал…

— Гарри, ты некромант, — начал объяснять Слав. — Если ты будешь отрезать лично, то у тебя от избытка ужаса жертвы сорвет даже тот гвоздик, на котором крыша болтается, ты станешь дементором и оставишь Гермиону одну. Она долго проживет без тебя?

— Понял, не дурак, — мальчик тяжело вздохнул. — Учи давай.

— Это ритуал воздаяния, то есть цепляется не за абсолютные триггеры, а за относительные, — начал объяснять Слав. — Пока все слова понятны?

— Тебя Гермиона покусала? — удивился Гарри. — Мы же вроде бы не язвим?

— Гермиона меня не кусала, — юноша вздохнул и продолжил объяснения. Он рассказывал, как построить ритуал на коленке, как нанести проекционные линии, ограничивающие некромантский ритуал. Как запускать и останавливать подобные ритуалы. — Ну, пробуй, я подстрахую.

Гарри кивнул и начал делать все, как ему рассказал Слав, ошибившись с масштабированием. Юноша улыбался, поправляя мелкие огрехи, и вот наступил момент, когда ритуал был построен. Первый ритуал мальчика, в который он вбухнул вполне прилично своих сил. Взглянув на кивнувшего Слава, Гарри щелчком пальцев для визуализации запустил ритуал, проработавший доли секунды.

— Ну что, пошли, посмотрим? — улыбнулся Слав, на что Гарри кивнул.

Они прошли по коридорам приюта, полным воющих взрослых и орущих от счастья детей. Дети-инвалиды радовались воздаянию, как они считали, за все, что натворили эти взрослые. Оказалось, что незамеченная ошибка в самом ритуале лишила всех взрослых мужчин первичных половых признаков. На ногах остались две женщины и один мужчина, выскочивший в коридор с маленьким плачущим мальчиком на руках.

— Воздаяние свершилось! — удовлетворенно проговорил Гарри. — Ура! — радостно воскликнул он. — Грейнджеров сами или Гермионе оставим?

— Пусть их судьбу решит Гермиона, — посоветовал Слав. — Пошли, у нас минут десять осталось, опаздывать нельзя, а то наши Мионы нам по попе дадут.

***

Сработавший темный ритуал в Лондоне вызвал реакцию… Главный Аврор смотрел на артефакт, извещающий о некромантии, наверное, минут пять, пока до него дошло, что же конкретно он видит, а вот потом… потом началась паника. Авроры отказались аппарировать в направлении засечки ритуала. Потому что некромантия. Дамблдор своими запретами добился именно этого — некромантия считалась чем-то страшным, жутким и потому очень опасным, а жить хотелось всем.

Поэтому первыми отреагировали магглы. Полиция, санитарные машины, даже пожарные. Персонал эвакуировали, детей расспрашивали, докладывали все выше и выше, но вот появились первые результаты… И полицейские доложили, что имело место явно божественное вмешательство. Но власти Великобритании к церкви относились достаточно сложно, поэтому информация была заблокирована, а вот блеяние Фаджа о страшных черных магах не укладывалось в рамки логики.

— Значит, вы хотите сказать, что это страшные черные маги защитили обычных детей? — поинтересовался премьер-министр. — А как вы сами относитесь к таким детям?

Ответ не понявшего подоплеку вопроса Министра Магической Британии поставил Статут на грань краха, потому что зачатками логики обладали в Канцелярии все, а разговор подслушивали все, кому не лень, а не лень было многим. Заявлять, что защитившие детей поступили плохо, было… Непредусмотрительно.

========== Часть 8 ==========

После приюта Гарри отпустило. Он перестал впадать в ярость и успокоился, а Слав увидел, что для ритуала стабилизации нет причин. Видимо, мальчику надо было собственноручно наказать непосредственных обидчиков его Гермионы. И то, что он не стал убивать, стало очень хорошим признаком. Проснувшаяся Гермиона потребовала воспоминания. Она отлично себя чувствовала в руках Лады, но все-таки перебралась к Гарри, чтобы посмотреть воспоминания.

Пока дети ныряли в Омут памяти, Лада расспрашивала Слава, все больше улыбаясь. Девушке очень нравилось и само решение, и его исполнение, поэтому она просто ждала реакции, которая незамедлительно последовала: вынырнувшая из Омута девочка улыбалась. Она обнимала своего Гарри с улыбкой, ее будто бы отпустил страх, хотя опыты ставить никто не рискнул, но девочка улыбалась, потом охотно пойдя на руки Лады.

— Легче стало, — призналась Гермиона. — Когда увидела, что они все наказаны именно так — стало просто легче. Как будто что-то страшное ушло.

— Страшное? — удивилась Лада. — А ну-ка, посиди спокойно… — она начала активно накладывать какие-то чары, не пользуясь палочкой. — Вот оно как, значит… Слав!

— Да, любимая? — юноша отвлекся от разговора с Гарри.

— Этому… Бородатому… Я хочу его на опыты! — прорычала Лада.

— Что произошло, любовь моя? — с тревогой спросил Слав. — И зачем тебе опыты?

— Он наложил на девочку чары Тавиты, а при вселении они, видимо, не были сняты, — ответила тихо рычащая девушка. — Представь: мы только что говорили со Смертью, а в следующее мгновение происходит вот это.

— Но Тавита же не вызывает агрессию? — удивился юноша. — Тогда почему с ней?

— Тавита — это допросные чары, то есть… — тут до Гарри дошло. — Я его уничтожу, — спокойно сказал мальчик.

— О чем вы? — спросила испуганная девочка, сидящая на руках Лады.

— На тебя были наложены чары, снимающие у того, кто находится к тебе близко, любые моральные ограничения, — объяснила Лада. — Использовались в древности для допросов, чтобы палачи с ума сходили пореже. Поэтому в приюте над детьми издевались, но не… не делали того, что пытались сделать с тобой.

— А мама и папа, — осторожно спросила Гермиона, — они тоже, из-за чар?

— Прости, малышка, — девушка отрицательно покачала головой, отчего Гермиона заплакала. — В этом мире они сами по себе такие.

— Значит, вы хорошие, раз на вас чары не подействовали, — сделала вывод девочка. — Я буду вам доверять. А Гарри самый лучший, вот. Ой… Лада, у меня ощущение, что я маленькая девочка…

— Хм… — удивилась девушка. — Не может быть, хотя… Ну, не специалист я в этом!

— Миона, — заговорил Гарри, глядя в глаза своей любимой девочке. — Будь такой, какой тебе хочется быть, хорошо? Хочется быть маленькой, пусть так будет, мы тебя любим, понимаешь?

Гермиона протянула руки к Гарри и быстро перебралась к нему, спрятав лицо на груди мальчика. Лада с тревогой посмотрела на Слава, а Гарри просто гладил свою девочку, которая начала засыпать, сообщив, что очень устала. Слав все пытался вспомнить, что же это ему напоминает, но пока не мог. Гарри же начал тихо говорить:

— Слав, помнишь детей в нулевых? — поинтересовался он.

— Это когда я с Крюкохватом пил? Помню, конечно, — вздохнул Слав.

— Там у пары выживших было… Они вели себя, как пятилетние, — сообщил Гарри.

— Точно, было такое, мы их еще маггловским психиатрам показывали, — припомнил юноша. — Они сказали, что это откат по возрасту и временное явление. То есть, ты думаешь?

— Думаю, да, — кивнул мальчик. — Только я не понимаю, кому и зачем нужны были мучения Гермионы? Она же простая магглорожденная…

— Простые магглорожденные министрами не становятся, — вздохнул Слав. — Значит, не простая, и будем искать. Иди, уложи девочку, да и сам отдохни.

Стоило Гарри уйти, как Слав обратился к Ладе, предлагая обсудить увиденное и услышанное. Девушка задумчиво смотрела на своего юношу, явно прикидывая, что может происходить…

— Нет в ней крови Ягини, — заключила Лада. — Вот на вид — типичная магглокровка. Не вижу, зачем это надо было…

***

Гермионе не понравилось ее же утомление. Очень начитанная в прошлой жизни девочка забеспокоилась о том, что это может быть сердце, что значило в текущих условиях смерть. Умирать Гермиона была не согласна, поэтому резко открыла глаза и внимательно посмотрела на своего мальчика.

— Гарри, мне к кардиологу надо, — грустно сказала она. — Но я боюсь… Как же быть?

— Давай спросим Ладу? — поинтересовался мальчик. — Может быть, у нее есть решение?

— Давай, — согласилась девочка, прижимаясь к Гарри. — Только я очень боюсь.

— А ты не бойся, — улыбнулся Гарри. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Оказалось, что у Лады тоже возникли такие подозрения, но проблема была в Гермионе и ее страхе. Зелье давать перед обследованием нельзя, с этим согласились все, поэтому решили посетить частный кабинет с надеждой на то, что Гермиона не сильно испугается.

— Ты сильная, — убеждал девочку Гарри. — Ты сможешь, ты же самая лучшая девочка на свете.

— Я сильная… — неуверено подтвердила Гермиона. — Я… Я не знаю…

— Или закрыть один страх другим, — задумчиво произнесла Лада, — или… Ну-ка, возьми леденец.

— Я же не маленькая! — возмутилась девочка, с интересом разглядывая леденец на палочке. — Или маленькая? Интересно…

Психика девочки все еще пыталась справиться со стрессом, откатывая восприятие взрослой женщины на восприятие ребенка. Леденец на палочке стал фиксирующим элементом именно на «детскости», поэтому засунув леденец в рот, Гермиона как бы закуклилась в своем восприятии, что позволило им всем четверым аппарировать в одну из лучших частных клиник.

Доктор Вернер не впервые принимал у себя девочку в таком состоянии. Жертва насилия — это всегда очень тяжело, вон как родители детей переживают. Очень молодо выглядящие родители, впрочем, это не его дело. Пациентка откровенно боялась доктора, комфортно чувствуя себя только в руках брата или мамы, что было вполне нормально, учитывая рассказ женщины.

— Дочку пытались изнасиловать, но спас ее брат, поэтому сейчас она всего боится, но есть подозрения на кардиологию, — сказала доктору женщина, и он, увидев испуганную безногую девочку, поверил в рассказ.

— Мы обследуем малышку из рук братика, хорошо? — очень ласково обратился к сосредоточенно сосущей леденец девочке. — Больно не будет, я тебя только послушаю и потрогаю грудь, не ниже, договорились?

— Мням! — согласно кивнула Гермиона, усилием воли сосредотачивая себя на леденце.

— Вот и умница, — проговорил доктор, аускультируя ребенка, а потом и проверяя ультразвуком. — Сердце работает сравнительно нормально, и патологии я не вижу, — произнес он.

— Она устает сильно и быстро, — проговорил прижимающий к себе девочку Гарри.

— Это от страха, — объяснил доктор Вернер. — Страх порождает выброс адреналина, организм работает на износ и быстро устает. Тут разве что психиатр сможет помочь, но далеко не всякий.

— Значит, сердце у нас в порядке? — поинтересовалась Лада.

— Пока да, — подтвердил доктор. — Но постоянный стресс может нарушить его работу.

Посещение врача оказалось не таким сложным, как думали и Лада, и Гермиона. Девочка смогла допустить к себе врача, полностью сосредоточившись на одном занятии, то есть в данном случае — на леденце. Вот только проблему психиатра это решить не могло, а психика девочки справлялась с большим трудом.

***

Министр Магической Британии был в некоторой панике, когда королевская канцелярия выразила свое желание проинспектировать министерство. Поэтому он много чего сказал «грязным магглам», почему-то немедленно обидевшимся, и отбыл в Министерство. Возможно, все могло перерасти в очень серьезный конфликт, если бы не МКМ…

Доклад представителя одного из департаментов международной конфедерации был подобен разорвавшейся бомбе и содержал не сильно перевранную информацию, в связи с чем Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор мгновенно потерял место Почетного Председателя и был экстренно вызван для дачи объяснений, что было, в свою очередь, очень и очень не вовремя.

========== Часть 9 ==========

Гарри думал, как помочь Гермионе. Девочка расслаблялась только с ними, хотя старшего Гарри, который Слав, еще не подпускала к себе, но и не боялась. Слав учил Гарри правилам проведения ритуалов, а Лада, подумав, умыкнула старших Грейнджеров, поселив порознь в темницах крепости. Что-то не давало покоя девушке, и она не понимала, что именно, пожелав поработать с ними более вдумчиво. Для магглов Грейнджеры уехали в отпуск на континент.

Не воспринимая этих людей как своих родителей, помня свой опыт, Лада копалась в головах обоих с истинно гермиониным упорством. Девушка не могла поверить в то, что увидела. Не могла — и все. А Гермиона даже не подозревала о «гостях». Гарри придумал, как ее занять, и девочка проводила дни в библиотеке, в поисках интересных проклятий, ну и как вернуть ноги. Поэтому бояться ей было некогда, а загруженный информацией мозг медленно стабилизировал психику.

— Слав, — спросил Гарри, когда они прошлись по лечебным чарам. — Как вернуть Гермионе ноги?

— Давай рассуждать логически, — предложил Слав. — У нас с тобой это плохо выходит, но мы постараемся. Итак, почему невозможно отрастить ей ноги?

— Так магические повреждения же, — удивился мальчик, считая, что объясняет само собой разумеющиеся вещи. — Магией же отсекли.

— То, что отсекли магией, — улыбнулся юноша, тыкая пальцем в учебник, — не означает магических повреждений.

— Погоди… — до Гарри медленно доходило, что ему только что сказали. — Я осел?

— Генетически ты олень, — заметил Слав, улыбаясь. — Но да, ты осел, тащи сюда свою девочку.

Гермиона очень удивилась, когда прибежал запыхавшийся Гарри, взял ее на руки, прижимая к себе, попрыгал на месте и куда-то унесся с ней на руках. Лада поднялась со своего места, направившись вослед унесшемуся мальчику.

— Сиди тут и никуда не уползай, — сказал Гарри, посадив Гермиону в круг полной диагностики.

— Выдохни и успокойся, — посоветовал Слав, наблюдавший за тем, как мальчик примчался с девочкой на руках, будто бы на пожар.

— Что значит «не уползай»? — ошарашенно спросила Гермиона, но затихла, объятая световым коконом полного ритуала. Некроманты с интересом смотрели на результат.

— Слав, это что значит? — поинтересовалась вошедшая в ритуальную комнату Лада. — Вы куда ребенка уволокли?

— Страшные некроманты проводят ужасные опыты, не мешай, — отмахнулся Слав, вглядываясь в полученные символы. — Что и требовалось доказать. Теперь вопрос: а был ли мальчик?

class="book">— Что ты имеешь в виду? — удивился Гарри, увидевший самое главное.

— Был ли тролль, он имеет в виду, — объяснила Лада. — Слав?

— Немагичка, — коротко бросил юноша. — Причем странная немагичка, как будто… Хм…

— Что, любимый? — девушка всполошилась, а Слав что-то смотрел в книге, вымеряя на диаграмме. — Скажи немедленно!

— Ее готовили к восстановлению ног, — упавшим голосом произнес юноша. — Распад личности и восстановление ног, подумай, любимая.

— Не может быть, — прошептала Лада, с ужасом глядя на Гермиону. — Но кто?

— Как будто вариантов много, — устало проговорил Слав.

Гарри в это время танцевал с Гермионой на руках, рассказывая девочке, что ноги ее можно восстановить, что они это обязательно скоро сделают, и она снова будет бегать и прыгать… А девочка слушала своего мальчика со слезами на глазах, не в силах поверить в сказанное.

— Миона! Миона! Немагические повреждения! Понимаешь? — подпрыгивал с девочкой на руках Гарри. — Не-ма-ги-чес-кие!

— Значит… — девочка уже плакала. — У меня будут ножки…

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор вовсе не ожидал настоящего суда, когда перенесся в Международную Конфедерацию Магов. Он предполагал, что вызов касается чего-то другого, так как Министерство Магии не сочло нужным проинформировать его о происходящем.

— Нами установлены факты бесчеловечных экспериментов над маггловскими детьми-инвалидами, приводящих к распаду личности! — вещал с трибуны докладчик. — В Великобритании за детей вступились некроманты! Те самые «жуткие черные маги», с которыми борется Дамблдор! Теперь мы знаем, почему он стремится уничтожить этих магов! Лишь они смогли вскрыть кровавую подоплеку этого верного последователя своего друга Гриндевальда!

— Существующие доказательства подтверждают насилие и эксперименты над детьми? Иначе какой интерес у некромантов? — поинтересовался представитель Германии. — А если они вмешались, да еще вот так, то факт можно считать доказанным.

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, что вы можете сказать? — поинтересовался председатель собрания.

— Некроманты ничего хорошего сделать не могут! Если они за кого-то вступились, значит, это темные твари! — вкратце именно такой была ответная речь Великого Светлого Волшебника, который говорил более получаса, но слушать его уже никто не хотел. Предоставленных материалов, включая фиксацию воспоминаний, оказалось вполне достаточно для определенных выводов, последовавших незамедлительно.

— Арестовать его! — потребовали собравшиеся, показывая на Дамблдора, что заставило того немедленно призвать феникса. Было ли это ошибкой, впоследствии установить не удалось, но факт побега с заседания МКМ доказал вину британских магов, что, учитывая опасность падения Статута, не понравилось никому.

— Обсуждается вопрос о введении контингента МКМ в Магическую Британию, прошу голосовать, — тяжело вздохнул председатель, принимая нелегкое решение, означавшее чуть ли не военные действия.

— Российская Империя готова предоставить две дивизии, — раздался голос почему-то чрезвычайно довольного русского.

— Господин Степанков, — еще тяжелее вздохнул председатель собрания. — Мы говорим о введении полицейских сил, а не об оккупации.

— Для оккупации двух дивизий мало, — заметил представитель Швейцарии.

Вечером того же дня МКМ проголосовала за ввод ограниченного контингента с целью защитить маггловских детей и защищающих их некромантов от бессмысленного истребления фанатиками Дамблдора. Русские ходили, как именинники, получившие в подарок философский камень. Несколько часов спустя Министр Магии уже встречался со специальной следовательской группой международного Трибунала. А потом уже началась и паника…

***

Утром Гермиона впервые отправилась в туалет и ванную сама, попросив Гарри подождать. Вполне комфортно чувствуя себя на кресле, девочка чувствовала, как ее просто отпустило что-то внутри нее самой, ведь здесь она была в безопасности, и у нее были книги. Приняв душ, девочка попыталась одеться самостоятельно, но у нее не получилось.

— Гарри, — позвала Гермиона. — Одень меня, пожалуйста, а то у меня не выходит.

— Родная ты моя, — поднял мальчик девочку на руки. — Сейчас мы оденемся и пойдем кушать, — от тепла в его голосе хотелось замурлыкать, так хорошо и комфортно было в руках мальчика.

— Да, а потом опять в библиотеку? — спросила Гермиона. — Я буду читать книжки, а ты учиться?

— Нет, солнышко мое, — улыбнулся ей Гарри. — Сегодня тебя ждет сюрприз.

Сюрприз был идеей старшей версии Гермионы, подумавшей о том, как можно успокоить свою младшую версию, потому что ритуал, который они сейчас считали, должен был стать достаточно болезненным для девочки, а через связь душ — и для Гарри, но, если Гермионе рассказать, она может отказаться от ног. Что будет опять же болезненно и для нее, и для мальчика. Именно поэтому Лада предложила «сюрприз».

— Бесценная, — поинтересовался Слав за завтраком, листая обзор магической прессы. — Ты бородача нашего не проклинала?

— Ну что значит «не проклинала»? — ответила ему смеющаяся девушка. — Как ты мог обо мне так подумать!

Когда девочку обрядили в купальник с юбочкой, закрывшей культи, Гермиона начала что-то подозревать, особенно когда увидела, как одеты мальчики и Лада. Она подумала о бассейне, аквапарке, реке, но не о том, что порт-ключ выбросит их четверых на пустынный берег специального частного владения. Пляж, на котором не было совсем никого, бунгало, чтобы отдохнуть, немного вещей, чтобы не ходить в мокром, и огромный океан, набегающий волнами на песок. Визг Гермионы оглушил державшего ее на руках Гарри.

========== Часть 10 ==========

В том, что маггловский психиатр, с которым Слав долго говорил во время посещения Гермионой кардиолога, был прав, юноша убедился почти сразу. Испугавшаяся поначалу прикосновения волн девочка вскоре уже вовсю резвилась в воде, компенсируя отсутствие ног магией. Гарри плавал вместе с Гермионой, подстраховывая ее, но девочке это явно не требовалось. Она просто наслаждалась. Каждый день, с утра до вечера, и никаких людей.

Психика девочки стабилизировалась — не быстро, не мгновенно, но стабилизировалась. Вкусная еда, только близкие люди вокруг, теплые объятия, много ласки… Лада обнимала и гладила девочку при каждом удобном и неудобном случае, отчего та полностью раскрылась и отпустила произошедшее. Отомстить тем же Уизли Гермиона все еще хотела, но уже без ярости. Без холодного бешенства. Без желания убить всех магов. Ее магия довольно быстро восстанавливалась, и однажды девочка кое-что вспомнила.

— Гарри! А скажи-ка мне, — заговорила девочка, медленно подплывая к занервничавшему мальчику. — Почему мне сказали о магии спросить у тебя? Как так вышло, что магия у меня восстановилась?

— Ты не была сквибом, — объяснил Гарри. — Просто у тебя не было магии — ядро как будто замерло, понимаешь?

— Это я понимаю, — ответила Гермиона. — Ты куда собрался? А ну плыви сюда! Что ты сделал, а?

— В жены тебя взял, — попытался уклониться от ответа мальчик. — По древнему обряду.

— А конкретнее? — девочка догнала Гарри, взбираясь на него и притапливая этим действием.

— Все, сдаюсь! — выплюнул воду он. — Я связал нашу магию, — признался мальчик.

— То есть мы теперь, как сообщающиеся сосуды, — задумчиво проговорила Гермиона. — Ты сделал это… Сделал для меня? Чтобы я… Ты!

— Я люблю тебя, Гермиона, — просто ответил Гарри. — Просто люблю и душу отдам, чтобы тебе было хорошо, понимаешь?

— Я люблю тебя, — заплакала девочка, обнимая своего мальчика. — Ты такое для меня сделал… ты самый-самый! — у нее не хватало слов, чтобы выразить свои чувства, поэтому из глаз текли слезы.

— Ну чего ты, родная? — понес Гарри плачущую Гермиону в дом, чтобы успокоить. Но, видимо, пришло время для кризиса — плач все усиливался, у девочки началась истерика. Все, что рассказала Смерть, что произошло с ней здесь, что для нее делали и делают — все это смешалось и вырвалось слезами.

Гарри обнимал и целовал Гермиону, рядом тут же опустилась Лада, обняв их обоих, отчего слезы прорвались уже и у Гарри. Они просто лежали и плакали, избавляясь от своего тяжелого груза, а Лада с пониманием смотрела на детей. Она когда-то пережила те же откровения Смерти, хотя с ней так жестоко и не поступили, но девушка очень хорошо понимала и девочку, и мальчика. А дети, проплакавшись, уснули вдвоем прямо так как были. Правда, купальник девочки и плавки мальчика Лада просушила чарами, но они этого даже не почувствовали, отпустив во сне свою беду…

— Правильно ты придумала, — произнес Слав. — Глядишь, попроще будет.

— Да, бедные дети, на самом деле, — вздохнула Лада. — Личности у них взрослые, а гормоны-то детские, этого-то они и не учли.

— А что гормоны? — удивился Слав. — Им не рано еще гормоны-то?

— Ох, олень, — обняла своего любимого девушка. — Наши реакции, часть мыслей и восприятия от гормонов зависят. Мальчик-то себя в железных тисках держал, потому и действовал, как взрослый, а девочку просто разодрало противоречием, понимаешь?

— Бедная мелкая ты, — покачал головой Слав. — Кстати, Уизлюков сокращать будем или детям оставим?

— Провокатор! — воскликнула Лада, ткнув крепким кулаком юношу в грудь. — Посмотрим еще. У Дамблдора бред величия на фоне шизофрении, так что и так всем весело будет.

— Добрая ты у меня, — улыбнулся Слав.

***

— Если я правильно вспомнил, то Рональд отговаривал Поттера идти искать Гермиону, — задумчиво произнес Гарри. — А когда тот не послушал рыжика, то повел по восточной лестнице…

— Погоди, но восточная же… — все сразу понял Слав. — То есть это все было запланировано…

— Я чувствую, что просто их всех поубиваю за все, — вздохнул мальчик, почесав свою лохматость. — А ты говоришь, что своими руками нельзя, да и Гермиону мне оставлять не хочется.

— И что ты предлагаешь? — улыбнулся юноша.

— Давай ты их как-нибудь… Как-нибудь так, чтобы им было больно, очень больно? — поинтересовался Гарри.

— Договорились, — улыбнулся Слав.

Конечно, перед тем как действовать, Слав взглянул в глаза и Молли, и Рона. Он узнал, кто посоветовал Рону задержать Гарри, в душе понимая, что другой кандидатуры не было. Поэтому судьба семьи Уизли была решена. Всей семьи, ибо даже младшую девочку юноша жалеть не собирался. Что у нее за тетрадка в книгах, зачем она нужна, как оказалось, Джинни отлично знала. Осознавать это было весьма болезненно, но услышав тренировку девочки по правильному шипению, юноша разозлился и наказал всех. Некроманты не очень способны к миролюбию и всепрощению, поэтому Уизли заслужили свою судьбу.

Утро Молли Уизли началось с попытки встать. А затем раздался визг, от которого дом чуть не разрушился до основания. Старшая версия Гарри Поттера сил не пожалела. Поэтому абсолютно все находившиеся в норе были наказаны в одинаковой мере, даже загадочный упырь на чердаке. К визгу Молли добавились крики Артура, Рона и близнецов. Джинни не визжала, она находилась в глубоком обмороке.

Лучше всех спустились близнецы, использовав чары приклеивания, Рон просто скатился по ступенькам, а Молли все визжала. Семейство Уизли постигла «кара некроманта», как это было названо в «Пророке». Все члены семейства, кроме отсутствовавшего Чарли, лишились ног. Причем культей не было, тела выглядели так, как будто ног у них не предусмотрено природой. Дамблдор на зов не откликнулся, поэтому Молли погнала все семейство в Мунго, где им совсем не обрадовались, потребовав заплатить вперед.

Колясок у Уизли не было, поэтому пришлось ползать, вызывая насмешки других магов, но тут явилась группа следователей, для начала зафиксировавших факт унижения инвалидов, включая детей, другими магами, а потом уже допросившей Уизли. Вот тогда-то и всплыла причина, по которой в маггловском приюте детей защитили некроманты. Судя по всему, маги умудрились задеть чьи-то интересы, и теперь имеет место быть не самый добрый некромант, а то и целая семья. Имеющие право мстить.

Впрочем, собранной информации хватило, чтобы обвинить магическую Британию в нарушении законов и правил МКМ. Именно Уизли, сами того не зная, послужили причиной, по которой контингенту МКМ были разрешены «решительные действия по восстановлению законности». Для магов Великобритании наступали черные дни. А для русских магов — наоборот, потому что любовью к «лимонникам»{?}[Жаргонное название англичан] русские не страдали уже века два.

***

Вернувшиеся с отдыха младшие версии были немедленно и без разговоров уложены в специальную регенерационную ванну — одну на двоих, что сильно удивило Гермиону, но Лада объяснила ей суть происходящего, поэтому по просыпанию Гарри ждали или поцелуи, или трепка. Или и то, и другое, Гермиона — она такая, она может.

— Вы связали ваши души, тела и магию. Если больно одному, то больно и другому, понимаешь? — объяснила Лада.

— Гарри! Ну вот выберемся отсюда! Я тебе! Я тебя! Я… — девочка заплакала, понимая, что для нее сделал ее бесконечно любимый муж.

— Не плачь, жизнь моя, — прижал девочку к себе Гарри. — Главное же ты.

— Все, дети, — сказала, утерев слезу, Лада. — Сейчас вы уснете, и вам не будет больно. А потом проснетесь и будете учиться ходить.

Стоило детям уснуть, как крышка регенерационной ванны закрылась, теперь магия этого сложного артефакта будет кормить, поить, убирать и растить ноги девочке, заодно решая и проблемы мальчика — бесчисленные переломы, полученные в детстве. Слав прижал Ладу к себе:

— Видишь, любимая, во всех мирах и жизнях главное — это ты.

— Любимый ты мой, — прошептала девушка. — Пойдем, покажу кое-что, а то расплачусь сейчас, и мы пойдем совсем другим заниматься…

========== Часть 11 ==========

В камере в объятиях друг друга рыдали Грейнджеры. Им было очень страшно, они страшились мести за все совершенное. Лада, ведущая за собой Слава, остановилась у решетки камеры. Девушка не знала, как ей относиться к этим людям. В их мире они оба были под заклятием, что и объясняло поведение обоих, но были миры, где эти двое стали опорой и надеждой детей. Где без них не выжил бы Гарри, мальчик или девочка, не выжила бы Гермиона. Велес показал в свое время и малышку Рие, и судьбу безногих малышей, и многое сверх того — почему они такие разные? Но в этом мире ответ был прост… И от этого было очень-очень обидно. В другом мире Грейнджеры полюбили безногого малыша, а в этом…

Гермиона умерла от лейкоза, когда ей было три года, и Грейнджеры взяли девочку из приюта, девочку, что была очень похожа на обоих, даже не задумавшись, отчего так, но так и не смогли принять малышку сердцем. Девочка оставалась для них чужой, инструментом, статусной вещью.

— Эмма Грейнджер родила близнецов, — проговорила Лада. — Две девочки-близняшки. Вот только одна из них была довольно сильной магически, а вторая — нет. Кто и зачем разлучил близнецов — мы выясним, но та, что не была магом умерла именно из-за этого. Взяв из приюта Гермиону, Эмма взяла именно свою дочь, которая с самого рождения очень хотела к маме. Но мама так и не поняла, что это ее дочь.

— Этого не может быть! — воскликнула миссис Грейнджер. — Я бы почувствовала!

— Ты предала свою дочь, — с брезгливостью произнесла старшая версия Гермионы. — Ты отдала ее людям, которые били, издевались и чуть не изнасиловали девочку, что нуждалась в тебе. Взяв ребенка из приюта, ты взяла на себя ответственность, но оказалась такой…

— Тише, родная, — обнял девушку Слав. — Миона решит их судьбу. Хуже всех магов на земле только люди, — горько сказал он. — Надо выяснить, почему разделили близнецов.

— Да, пошли, — всхлипнула Лада. — Ну почему они так? Почему?

— У меня нет ответа, жизнь моя, — вздохнул юноша, уводя свою любимую девушку, а Грейнджеры остались дрожать за свою судьбу. Как им может отомстить безногая девочка, они не представляли, ибо судили по себе.

Лада просто плакала, не понимая, как такие похожие в разных мирах люди, могут так различаться. У нее это просто не укладывалось в голове, и от этого она плакала. Слав просто дал выплакаться своей девочке. Не знавшему в своей жизни, что такое «мама» и «папа», юноше было проще пережить новости, но ему было больно за любимую девушку.

— Мы должны выяснить, кто разлучил близнецов, — твердо сказала Лада, вытерев глаза. — Кто и зачем.

— Мы выясним, родная, — грустно улыбнулся Слав. — Только не плачь. Предлагаю покопаться в одной интересной голове. Пойдем.

Юноша, наказывая семью Уизли, озаботился наличием двух ее представителей в темнице. Славу не нравилось пытать, но теперь, видимо, придется; а вот Лада, увидев Билла и Артура, улыбнулась так радостно, что последний обмочился. Девушка все поняла с полувзгляда. Вломившись в память Артура, как слон в посудную лавку, желавшая мести еще в прошлой жизни, Лада перебирала слой за слоем, абсолютно не заботясь о том, какую боль она причиняет Артуру.

Билл, с ужасом глядя на происходящее, ждал своей очереди. Слав представлял, что именно любимая увидит в памяти этих двух отбросов человечества, поэтому был готов и к тому, чтобы защитить тела жертв, и к тому, чтобы поднять потом умертвие для продолжения допроса.

— Вот оно как, — деланно спокойно произнесла Лада. — Вот оно, значит… Хочу уничтожить магов, — призналась она.

— Это не выход, ты же понимаешь? — произнес Слав, подхватывая девушку на руки и стремительным шагом выходя из камеры.

Сквибов испокон времен выкидывали из Магического Мира, но следить за ними не переставали. Стоило родиться магу, как его забирали сначала в специально прикормленный приют, ломая психику, чтобы потом юный маг боготворил новую семью. Безусловно, не просто так, а за достаточно большие деньги. Иногда такая же судьба ожидала магглорожденных, особенно если существовал предварительный заказ. Грейнджер был сквибом и потомком сквибов достаточно древнего рода. Кроме того, его дети вполне подходили под условие заказа, но магически одаренной оказалась лишь одна девочка, вторая же погибла, будучи разлученной с сестрой, и вот тогда заказчица приказала вернуть девочку в семью, как приемную. Продажа магически одаренных детей существовала не первый год и не первый век. Предателями крови Уизли звали не зря. Неожиданно, но главой достаточно серьезной организации был Артур Уизли, тогда как Билл занимался импортом-экспортом… детей.

Сова улетела в МКМ, давая магам последний шанс, потому что желание «зачистить» магический мир росло с каждым часом.

***

Новые сведения, полученные неизвестно откуда, но подтвержденные флаконами воспоминаний, всколыхнули Международную Конфедерацию Магов. Дело было даже не в самом факте кражи детей, но в том, с какой жестокостью и циничностью британцы пытались породить очередных темных леди и лордов, причем в массовом порядке. Ибо стоило хоть одному ребенку узнать реальность, как следовало бы ожидать очередного Гриндевальда, а Европе и одного хватило.

Амелия Боунс, ознакомленная с новыми воспоминаниями, поняла, что независимости магической Британии пришел конец — такое не прощают, она бы сама не простила такого. Стоило только представить Сью на месте этой девочки и хотелось просто убивать. Поэтому женщина согласилась со своим статусом наместника, созвав полное заседание Визенгамота.

В магическую Британию входили все новые полицейские подразделения волшебников, заставляя дрожать и светлых, и темных. Альбус Дамблдор был объявлен в международный розыск как военный преступник, а Минерва МакГонагалл просто исчезла, по-видимому, бежав вслед за своим патроном. Были полностью блокированы маноры чистокровных, Хогвартс, Министерство Магии, лавки Косой аллеи… Везде, в любой точке Магического Мира Великобритании можно было увидеть людей в голубых плащах миротворцев.

— Что там происходит? — поинтересовалась Лада, попивая свой утренний чай.

— Как говорил один русский аврор: «шмон», — сообщил Слав, пивший в этот момент кофе, к которому его приохотили в бытность его аврором, и читавший свежую прессу.

— А подробнее? — девушка отставила в сторону кружку, изобразив внимание.

— Хана Магической Британии, — хмыкнул юноша, переворачивая страницу. — Теперь полицейское управление, все будут ходить по струнке, дышать по команде и мочиться в баночку. Одну на всех.

— Добрый ты у меня, — широко улыбнулась Лада. — Детей скоро будить, да? Регенератор им и психику подправит…

— Мудрые тут предки у Певереллов были, — кивнул Слав. — Ты, кстати, подарок смотреть будешь?

— Какой подарок? — сильно удивилась девушка, занимая стратегическую позицию на коленях юноши и провоцируя его легким поерзыванием.

— Чует мое сердце, что до подарка мы не дойдем, — хмыкнул юноша, обнимая расшалившуюся любимую.

— Ладно, — вскочила она. — Пошли, покажешь, а вот пото-о-м…

Опять спустившись в подземелья, Слав продемонстрировал своей возлюбленной новую постоялицу. Дергающаяся в оковах женщина замерла, расширенными глазами глядя на юношу. Лада же смотрела с улыбкой на ту, что была боггартом в прошлой жизни, по чьей вине, как оказалось, страдала ее более юная копия.

— Ну что, Минерва, — холоду в голосе девушки могли позавидовать горные вершины. — Расскажешь нам, зачем тебе понадобилась Гермиона Грейнджер?

— Это все Альбус! Альбус! Он сказал: «вселимся в молодых»! Это он, — завизжала женщина.

— И поэтому твой заказ на магически одаренную с потенциалом развития мозга существует уже лет двадцать? — криво ухмыльнулась Лада, поддерживая чары Истины. — Поэтому ты ее ломала в школе, подставив под тролля?

— Мне нравятся страдания, — через силу ответила Минерва МакГонагалл. — Я люблю пытки… Мой отец всегда говорил, что боль очищает душу.

— Она сумасшедшая? — удивился Слав, взглянув на девушку.

— Да, любимый, — тяжело вздохнув, ответила Лада. — Ее сильно били в детстве, и психика не выдержала. Также могло случиться и с Гарри, кстати… Ну да ты знаешь…

— Почему же Дамблдор… — задумался юноша.

— Потому что ему это было нужно, — всхлипнула девушка. — Пойдем, родной…

========== Часть 12 ==========

Крышка регенерационной ванны медленно пошла вверх. Обнаружившиеся внутри двое детей уже открыли пока еще ничего не понимающие глаза, но вот рука Гарри нашла руку Гермионы, и мальчик счастливо улыбнулся. Девочка же просто лежала, опасаясь разочарования, но Гарри понял ее мысли, выпустил руку и погладил по ноге, отчего на глазах Гермионы сразу выступили слезы.

— Смотри, какой приветливый молодой человек, — прокомментировала Лада реакцию организма мальчика на обнаженную девочку. — И ведь двенадцать всего.

— Да, в шестнадцать будет внушать, — хмыкнул Слав. — Ну-ка, выбирайтесь!

— Какое «выбирайтесь»! — возмутилась девушка. — Малышка ногами еще пользоваться не умеет. Гарри, вставай и одевайся, не смущай Гермиону своим задором.

— А я? — тихо спросила девочка и в тот же миг оказалась в руках Лады. — Я смогу ходить?

— Сможешь, — улыбнулась ее более старшая версия. — Только сначала мы оденем тебя, потом покушаешь, а потом уже и учиться ходить будем, хорошо?

— Хорошо, — ответила улыбающаяся Гермиона. — Одевай тогда!

Гарри смотрел на свою девочку, не сдерживая слез. Ноги выросли полностью, но пользоваться ими Гермиона еще не могла — тело отвыкло от их существования, поэтому надо было учиться, что будет не очень просто, но они, конечно же, справятся.

Полностью одетая девочка уселась в уже спокойно воспринимаемое ею кресло. Она протянула руки Гарри, упавшему на колени рядом. Мальчик обнимал свою любимую Гермиону так, как будто они не виделись год, а Слав, не выдержав этого зрелища единения, обнял Ладу. Вскоре обе пары оказались в столовой. Дети ели так, как будто их месяц не кормили, то есть быстро и жадно, а Лада лишь тихо хихикала. Наконец, Гермиона отвалилась от стола с блаженной улыбкой. Она откинулась на спинку кресла, поглаживая живот, что вызвало смех всех присутствующих.

— Ну что? — смутилась девочка. — Просто очень кушать хотелось.

— Солнышко ты мое, — ласково произнес Гарри, прижимая девочку к себе. Гермиона спрятала лицо у него на груди, совершенно смутившись.

— Сейчас накушавшаяся Миона отдохнет, — озвучила планы Лада, — и мы будем учиться ходить.

— А потом? — поинтересовалась Гермиона. — Что будет потом?

— А потом у нас осмотр достопримечательностей темниц крепости, — вздохнул Слав. — Если вы, конечно, захотите.

— А кто у нас в темницах? — заинтересовался Гарри. — Очень интересно.

— Психованная МакГонагалл, двое Уизлей… — юноша вздохнул, виновато взглянув на Гермиону. — Грейнджеры. Миона, я тебе расскажу всю историю, которую нам удалось узнать, но сначала учимся ходить, хорошо?

— То есть, не все так просто, как нам казалось, — сделал мальчик вполне логичный вывод.

— Кстати, о выводах: палочка твоя где? — вспомнил Слав.

— В стазис-контейнере, — Гарри пожал плечами, протягивая юноше контейнер. — Я, может, и олень, но не идиот же.

— Мо-ло-дец, — по слогам удовлетворенно произнес Слав. — Завтра будем ловить бородача.

— Бородача — это я завсегда, — ухмыльнулся мальчик. — Это я с большим удовольствием.

— Да все мы с большим удовольствием, — вздохнула Лада. — Бородач же. Так, отдохнули?

— Ага, — кивнула Гермиона. — Хочу ходить! Хочу-хочу-хочу! — не замечая, что уже использует ноги, девочка подпрыгивала в кресле.

***

— Значит, — заключила еще сидящая в кресле Гермиона. — Я их родная дочь, но они считали, что приемная, да?

— Да, малышка, — Лада стояла рядом с креслом, глядя на Грейнджеров. — Они не раскаиваются.

— Я вижу, — всхлипнула девочка, прижимаясь к своей старшей версии. — Так хотелось теплых рук, но…

— Миона, — проговорила женщина, сидевшая на полу в камере. — Мы же не знали…

— Молчи! — выкрикнула уже плачущая Гермиона. — Молчи! Ты мне все сказала, когда я так в тебе нуждалась! Когда мне было плохо и больно! Молчи!

— Тише, моя маленькая, тише, — Гарри обнял девочку, стараясь ее успокоить. Ему было физически больно видеть такое и он заговорил. Тихим, но безэмоциональным голосом: — Всю свою жизнь я был нахлебником, потому что мои мама и папа погибли, защищая мою жизнь. Меня звали уродом и ненормальным, но это были чужие, злые люди, а вы… Вы сами взяли Гермиону в руки, сами обещали ей быть семьей и предали тогда, когда она нуждалась в вас. Вы не люди… Вы просто отвратительны… Любимая, давай их просто выкинем и забудем?

— Вы будете помнить о том, что предали родную дочь, что выкинули ее, — тихо проговорила Гермиона. — Но для вас она будет мертва. Больше вы никогда не сможете иметь детей. Никогда не познаете счастья материнства и гордости отцовства. Лада, выкинь их, пожалуйста. У меня нет мамы и папы, мои родители давно умерли.

От горьких слов девочки плакали, казалось, сами стены крепости, но совсем ничего не поняли Грейнджеры. Это все будет — и осознание, и понимание, и, возможно… Но уже поздно, просто поздно, Гермиона никогда не простит таких родителей. Просто не сможет. Перейдя к следующей камере, девочка выслушала МакГонагалл и просто посмотрела в глаза Гарри, который кивнул. Гермиона ничего не сказала, да и не нужно это было ни ей, ни ее мальчику, они отлично поняли друг друга.

В Лютном переулке появилась безногая немая женщина, внешне похожая на Минерву МакГонагалл. В самом злачном месте, полном бандитов всех мастей, эта женщина мгновенно привлекла к себе внимание, получив «работу» в борделе мадам Плисси. Извращенцев много, и они очень разные, что на себе узнала бывшая декан Гриффиндора. Даже эту женщину убивать Гарри не стал, ей предстояло жить, долго жить, об этом юный некромант позаботился особенно тщательно.

Оставались Уизли… Гермиона просмотрела их воспоминания и не могла понять своих чувств. Просто не существовало адекватной казни для таких омерзительных существ. Не было равнозначного воздаяния… девочка посмотрела на Ладу, будто прося совета. Девушка просто гладила Гермиону, ничего не отвечая, и тогда Гарри, вздохнув, решил помочь своей любимой девочке.

— Проще всего, любимая, — проговорил мальчик, прижав к себе девочку. — Просто уничтожить и забыть. Будь мы богами, то заставили бы пройти путь каждого такого ребенка или родителя, но я не верю в перевоспитание Уизли. Разве что Перси… Но у Перси и Джинни будет один шанс. А эти — эти просто шлак. Позволишь?

— Да, любимый, — девочка опустила голову, а Гарри просто махнул рукой и Крепость забрала магию и жизнь двоих узников. Тела их мгновенно истлели и только кости посыпались на камни темницы.

— Осталось изловить бородача и все, — прокомментировал Слав. — Пойдем?

— Да, пойдем, — согласилась Лада, смахнув слезу. — Все-таки, этот мир оказался гораздо страшнее даже нашего.

— У нас не самая простая ветвь миров, помнишь? — напомнил юноша.

— Помню… — ответила девушка и глядя в непонимающие глаза детей, пообещала: — Мы расскажем.

***

— Я устала, — захныкала Гермиона. — Ножки болят!

— Все устали, — ответил Гарри, поднимая девочку с кресла. — Давай вместе?

— Ну я не могу больше… — жалобно проговорила девочка, прижавшись к своему мальчику. — Может быть, ну его?

— Ничего не ну его, — улыбнулся ей Гарри. — Сейчас я ножки отмассирую, зельем смажу, и мы опять будем ходить.

Гермионе было очень тяжело, и, что греха таить, больно. Нетренированные ноги с трудом воспринимали вес ее тела, пусть и недостаточно пока откормленного, но девочке было очень тяжело, отчего она плакала. Если бы не Гарри… Мальчик массировал, как показал Слав, убеждал, обнимал, хвалил за каждый успех, улыбался капризам и делал с Гермионой шаг за шагом. Позже, начав ходить без боли, девочка поняла, что он для нее сделал. Ведь мальчик чувствовал ее боль, как свою, но тем не менее не оставлял, заставляя делать шаг за шагом.

Магия может очень многое, особенно магия некромантов, она может исцелять, а может и убить, может создать армию и уничтожить ее же, но магия не может сделать так, чтобы человек сразу прыгнул на едва отросшие ноги. Для этого нужен ежедневный труд, только тогда, пройдя путь боли, усталости и иногда даже отчаяния, человек начинает ходить.

========== Конец сказки ==========

Пока мальчики готовились к ловле Дамблдора, Лада проводила время с Гермионой. Девочка уже хорошо ходила, поэтому они много гуляли в парке-саде крепости. Рассказывая друг другу свои истории, делясь знаниями и становясь все более близкими друг другу. Лада уже воспринимала Гермиону не как версию себя, а как младшую сестру, все-таки, гормоны оказывали свое действие.

— Да, Миона, Грейнджеров ты прокляла от души, — улыбнулась Лада.

— Ну вдруг они захотели бы кому-нибудь еще жизнь испортить? — серьезно ответила девочка. — А теперь не смогут. Никаким способом, ни приютского, никого.

— Интересно, когда это до них дойдет? — поинтересовалась девушка. — Руки на себя не наложат?

— Не-а, — Гермиона сладко потянулась и зевнула. — Я им запрет установила. Пусть мучаются, убийцы. Ведь здешняя Гермиона умерла из-за них…

— Вот и хорошо, — Лада прижала девочку к себе. — Ну что, пойдем к мальчикам? Или ты спать?

— К мальчикам! К мальчикам! — совершенно по-девчоночьи запрыгала девочка.

А Гарри со Славом в это время уже заканчивали расчерчивать большой ритуал. Идея Слава была простой — где феникс, там и Дамблдор, а феникса можно приманить на его же перо из палочки. Темницы довершат остальное, крепость и не таких видела. Поэтому стоило умиротворенным девочкам присоединиться к ним, Слав начал объяснять:

— Сейчас мы замкнем внешний контур и призовем подобное к подобному, — Гарри на этих словах почесал бывший шрам. — Или прилетит только феникс, и мы узнаем, где сидит Альби, или они появятся вместе, что было бы намного приятнее.

— А нахулиганить феникс не сможет? — поинтересовалась Лада.

— Не сможет, — отозвался обнимающий Гермиону Гарри. — Он уснет, а там решим, что с ним делать: или пытать, или на кухню отдать. Говорят, феникс — это вкусно.

— Курятина-курятиной, — хмыкнул Слав. — Ну что, начали?

— Не терпится ему, — проворчала девушка, кивнув. — Давай.

С шелестом замкнулся кокон и раскрылся стазис-контейнер. Ритуал призыва подобного к подобному начал свою работу. Налились синим светом колонны серого металла, раздался треск, и в приемной камере возник Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, перенесенный фениксом, который, впрочем, сразу рассыпался прахом, вызвав удивление у всех присутствовавших. А Дамблдор уставился большими круглыми глазами на четверых хорошо ему известных людей, в смерти как минимум двоих из которых он был абсолютно уверен.

Шокированный когда-то великий волшебник вмиг сменил свои одежды на длинную просторную рубаху, а его палочка оказалась в руках Гарри. Одежды меняла магия темницы, дабы извлечь все артефакты. А палочка…

— Вот ведь ворюга, — хмыкнул Слав, рассмотрев палочку. — Наш артефакт прикарманил.

— А… Старшая палочка, — вздохнул Гарри, ломая ее пополам. — Дураков много, потом другую сделаем, если надо будет.

— А-а-а-а-а!!! — закричал Дамблдор, сверкая выкаченными глазами. — Смиритесь и падите ниц передо мной!

— Эк ты его приложила, — произнес юноша. — И как его теперь допрашивать?

— А зачем? — удивилась девушка. — Я уже все. Он Геллерта с компанией пересадить в детей хотел, но не срослось. Так что бесполезен нам бородач.

— И что с ним делать будем? — поинтересовался Гарри.

— Бороду по волоску выдергивать? — предложила Гермиона.

— Предлагаю его подарить, — внес свою лепту Слав. — Нам за это будут очень благодарны, а у него будет очень интересный остаток жизни… Хм… Да и посмертие…

— Кому дарить будем? — деловым тоном спросила девочка. — Бетономешалке?

— Никакой фантазии, — юноша пожаловался Гарри. — Русским подарим, они, знаешь, как обрадуются?

Появившийся на столе совещаний посольства России Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, перевязанный красной ленточкой с пышным бантом, сначала шокировал посланника, а потом так обрадовал, что все посольство праздновало неделю, а вот потом…. Потом у Альбуса Дамблдора появились «очень интересные занятия».

***

Магическая Британия перестала существовать. После всего открывшегося иметь дело с британцами не захотел никто, поэтому был установлен протекторат магической Германии, имевшей настолько большой зуб на британцев, что «разгрести эту помойку», цитируя представителя Германии в МКМ, она согласилась. Многие семьи в приличном темпе отмигрировали во Францию, США и другие страны, поэтому в Британии стало тихо и спокойно.

— Вот все и закончилось, — грустно проговорила Лада, предчувствуя скорое расставание.

— Теперь вы уйдете? — заплакала Гермиона, не желая расставаться со ставшими такими близкими людьми.

— Как Велес решит, — вздохнул Слав.

— А можно нас с вами? — Гарри поднял на него глаза, полные надежды. — У нас тут никого нет, мы…

— Мы совсем одни, — всхлипнула Гермиона.

— Да мы бы и сами… — девушка вздохнула, обнимая детей.

— А я тебе говорила! — раздался женский голос откуда-то со спины. Резко обернувшись, Слав увидел Ягиню, тогда как Лада рефлекторно закрыла собой детей.

— Ты была права, ладушка, — рядом с Ягиней появился Велес, очень по-доброму улыбавшийся всем четверым.

— Дети, вы понимаете, что, уйдя отсюда, останетесь между мирами? — сразу посуровев, поинтересовалась женщина.

— Главное, что с Ладой и Славом, — ответила всхлипывающая девочка. — Они нам роднее всего.

— Учитывая, что это вы… — Велес вздохнул. — Ладно, что нам скажет Смерть?

— А что Смерть? — удивилась появившаяся женщина. — Смерть не возражает, они настрадались и заслужили свое счастье. Только… — сделав два шага, женщина приблизилась к Ягине, что-то зашептав той на ухо.

Минуту, наверное, Ягиня слушала, потом начала улыбаться, а потом и расхохоталась. Она смеялась так весело, что и все остальные начали улыбаться. Велес удивленно развернулся и поднял бровь. Тогда подхихикивающая Ягиня зашептала уже ему на ухо. Он внимательно прислушался…

— Их души уже сплетены, как же тогда? — спросил бог, на что Ягиня шепотом объяснила, как.

— Лада и Слав, — проговорила Ягиня. — Желаете ли вы взять свои копии к нам? Заботиться и растить их вместе со своими детьми?

— Какими детьми? — удивилась Лада.

— Ты непраздна, девочка, — пояснил Велес, вызвав сначала полный непонимания взгляд, а потом счастливый визг.

— Мы согласны и хотим, — улыбнулся Слав, когда перестал кружить свою счастливую жену.

— Дети, а вы? Вы готовы расти и принимать заботу? — суровым голосом поинтересовался бог.

— Мы на все готовы, — тихо проговорила Гермиона. — На все, что не разлучит нас.

— Тогда вот вам мое слово, — проронил Весел. — Вы станете маленькими, забыв, что произошло в этом мире, прошлое укроется пеленой. Ваши души связаны, потому любовь вашу никто не отнимет, а растить вас будут ваши старшие души.

Он ударил посохом о пол, Гарри и Гермиона начали уменьшаться, теряя шрамы на теле и на душе, упали и разбились очки, повисло, став совсем не по размеру платье. Уходили из памяти Грейнджеры, уходила попытка насилия, издевательства и страшное кресло. Укрывались покровом Дурсли, Дамблдор и Уизли. Прошло всего несколько минут, и двое годовалых детей, сцепившись ручонками, сидели на полу, откуда их моментально подняла Лада, чувствуя свое, родное.

— Теперь в ваших силах, дети, дать им счастье и жизнь без боли, — проговорил Велес. — Это будет испытание для них и для вас, но вы справитесь.

— Мы справимся, — подтвердил Слав, беря на руки Гермиону, тогда как Гарри остался на руках Лады. — Дети же.

На лесной полянке перед большим домом веселились и играли пятеро детей. Двое из них были постарше, а трое помладше, но они играли и веселились. Не была зла в их душах и горя в их памяти. У них были самые лучшие мама и папа, самое счастливое детство и самое лучшее будущее. Старшие Гарри и Гермиона, навек оставшись Славом и Ладой, с улыбкой смотрели на своих детей, у которых в жизни будут печали и радости, но не будет войн, предательства и подлости. Потому что родители сделают для этого все возможное и невозможное. Потому что иначе не может быть.