Экстремум Феба [Бруно Арендт] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Бруно Арендт Экстремум Феба
Другие рассказы на: www.thegravity.ruЭкстремум Феба
– Как слышите нас? – спросил полковник ВКС Рагинин. – Слышу вас хорошо, – ответил пункт управления полётов «Восход-один» и задал встречный вопрос: – Как слышите меня? – Вас слышим хорошо. – Приступайте к проверке систем жизнеобеспечения скафандра. Как поняли меня? – Вас поняли: приступать к проверке СЖО-скафандров. Пару минут. Сейчас заняты. – Вас понял, – отвечал «Восход-один». – Проверки скафандров закончены. – Вас понял. Проверьте отклонения модульной связи. – Поняли, переключаемся. Шлюзовые двери пилотируемого космического корабля «Гюйгенс-один» сдвинулись и в кабине остались лишь члены экипажа. – Модульная связь включена, как слышно? – передал полковник. – Слышу вас хорошо. Тридцатиминутная готовность. Картинку у вас убираем, появится только после второй ступени. Вас видим хорошо и чётко. Как поняли? – Вас понял. После второй вернутся трансляции. – Как настроение? – Настроение бодрое у всех. Чувствуем себя хорошо. К старту готовы. – Вот и отлично. Все ваши жизненные показатели в норме, – доложили из пункта управления полётом. Тридцать минут ожидания старта пролетели как две. Японский астрофизик Масуйо, вызвавшаяся следить за «своим детищем», новым межпланетным, ядерно-импульсным двигателем, даже не успела составить попутный отчёт в своём журнале, как членам экипажа дали отсчёт на старт. «Промежуточная. Главная. Подъём». С радостным пожеланием экипажа: «В добрый путь!» – сверхтяжёлая ракета «Амур-пять» начала отрыв от международного плавучего космодрома, базирующегося сейчас в Восточно-Китайском море. – Джованни, как самочувствие? Приборы показывают повышенное внутричерепное давление. Как слышно? – Слышу хорошо, – отвечал итальянский инженер-механик, – перегрузки растут. – Первые отработали, возвращаются. Как поняли? – Поняли вас. Почти не почувствовали. Машина, как и прежде, ведёт себя хорошо, лёгкое вращение, – докладывал полковник Рагинин, – картинка появилась, наблюдаем Землю. – Всё, как в кино, – подметил инженер. – На обратном пути увидишь через стекло, – усмехнулся полковник. Вторые ступени отсоединились и основной, первый пилотируемый корабль к спутнику Сатурна Титан вышел на орбиту Земли. Приборы и небольшой подвешенный игрушечный шарик дали понять, что на борту образовалась невесомость. – «Гюйгенс-один», можете начинать развёртку, как слышите? – обратились с Земли к экипажу корабля. – Начинаем развёртку. Слышим вас хорошо, – отчитался полковник и обратился к девушке: – Масуйо, как закончишь развёртку первого, доложи. – Разумеется. Работаю. Минут семь датчик не показывает, что отсеки закрыты. – Не критично? – Нет, с камер видно – всё в порядке. – Хорошо, ждём. И что, ребята, к Луне? – радостно спросил полковник у своих двух коллег. – Вы почему такой довольный? Вам разве не страшно? – ответил вопросом Джованни. – Страшно, когда только прощаешься со своими. Когда там бегают детишки, все веселятся, радуются. Вот тогда мне страшно, не хочу увидеть их в последний раз. А сейчас бояться уже нечего. Техника работает. Мы работаем, – полковник взглянул на встревоженного инженера и добавил: – Привыкнешь, ничего. – «Му́ррда», – выругался тот, – три года! Три года, ребята! Зачем я на это согласился. Зачем я на это согласился? – Знаешь, как говорил один космонавт, мой земляк, кстати, ещё больше пятидесяти лет назад… – Развёртывание завершено, – перебила его Масуйо, – начинаю подготовку к запуску. – Понял. «Восход-один», как слышите. Развёртывание малого двигателя завершено, готовы получить корректировки на «Звено-один». – Слышим вас хорошо. Корректировки отправлены, – ответили с Земли. – Орбитальные корректировки загружены, двигатель в стадии нагрева, минутная готовность, – отчитался полковник. – Дак вот о чём я, Джованни… Наш с вами коллега тогда сказал: «Мы живем, пока мы работаем, летаем. На диван лёг… и – „кирдык“. Так что, не надо забываться…». – Всё правильно говорил, – согласилась девушка, испытывая нарастающие перегрузки от запуска первого малого двигателя. – У меня и на Земле работы хватает, – недовольно возразил итальянец. – Хватает потому, что задачи тебе ставят. И сейчас твоя задача – наладить целый промышленный завод, раз тот не желает отвечать удалённо. – Если бы не ставили задачи, я бы их себе сам поставил. – Это говорить легко. Но не все из нас Экс Эши, с подключёнными к мозгам квантовыми вычислителями. Смог бы ты, думаешь, сам поставить себе столь важную задачу для всего человечества, как вот колонизация Титана? Вряд ли. А даже если бы и смог, реализация всего… ух… – задумался полковник. – Олег, знаешь что, – обратилась девушка, – поставить задачу не так уж и сложно, я считаю сложно найти мотивацию, продолжать пытаться, когда раз за разом в ответе получаешь неверные значения. Как те, к примеру, что пытаются тест личности систематизировать. – Согласен с тобой, – поддержал Рагинин, – тут нам ставят задачу и всё, нужно работать, как ни крутись. Так что не переживай ты за срок, не столь долгий. Сейчас сбросим посылку, Рена заждалась её уже там, наверное, – следя за показателями, рассуждал полковник. – Развернём главный движок и в путь, на всех парах до Титана. И здесь внутренние комнаты откроем. Развеешься. – Тут уж есть, где «развеяться», ага, конечно. Дополнительные десять квадратных метров ничего не значат. – Это ты сейчас так говоришь. А вот откроем консервы да с чайком горячим. Девушка мило засмеялась, и, переключая режимы отображения, указала на один из мониторов: – Ребята, вы заметили, кстати, синхронный переводчик ругательства-то оставляет на вашем родном языке. – Да, мы просили это сделать в прошлый раз. Иногда это сильно мешает работе. Непонимания, конфликты. – Машины до сих пор не умеют правильно улавливать тонкости нашей речи. – Не то слово, – соглашался Олег, – может, и поэтому эти железяки там не отвечают. – На Титане-то? – Ну. – Не поэтому, – вклинился немного пришедший в себя инженер, – искажения там сильные и помехи. – Роверы же работали, и ничего. Даже те, что назад вернулись. – Рискнули мы сильно, перейдя на новые стандарты связи, думали, такая мелочь не может изменить ситуацию в корне… – Ерунда какая-то, что, альтернативных, ну там, резервных каких, на этот случай не предусмотрено? – Разумеется, предусмотрено. Только вот и они не выходят на связь. – Дак, может, и нет там ничего, ну я про то, что разбилось все. – Тут всё начинается ещё необъяснимее, наземные станции и роверы, что были отправлены туда ранее, успели отправить запись посадки комплекса. – Да, я слышал про это, – вспомнил полковник, – но записи так мне увидеть и не посчастливилось. – В этом и суть, что передать съёмку посадки с двух роверов и одной станции мы успели, а после… – Что, все перестали выходить на связь? – опередил его Олег. – Именно так. Дальше ещё хуже ситуация: оставшиеся исследовательские аппараты других стран, все, что были, направились в зону посадки, но и они перестали выходить на связь. – Да-а, – протянула Масуйо, – мне-то практически и не рассказали об этом. – Мне так же. Ну, тут удивляться нечему. Это не наша с вами юрисдикция, не наша работа. Вы тут, – полковник повернулся к девушке, – только для того, чтобы лучше и, так сказать, в режиме реального времени наблюдать работу своего двигателя. Кстати, как он там? – Всё, как и на беспилотных пусках. Пока что задержка передачи была минимальная, поэтому разницы сейчас не вижу. Да и при курсе уже на Титан, надеюсь, что всё отработает, как и на предыдущих запусках. – Комплекс, ну тот, что уже там, доставлялся с этими двигателями? – Да, разумеется, иначе срок бы составил не шесть месяцев, а все два-три года. – И как он отработал? – поинтересовался инженер. – Идеально. Другими словами и не описать. Мы тогда всей командой удивились, что даже при такой задержке в связи двигатель корректировался искусственным интеллектом идеально. Постойте, а разве не ваша команда принимала участие в разработке сплавов для экрана? – Всё верно, одно из наших достижений, – подтвердил итальянец. – И что, вам даже не рассказали, как оно отработало? – Всё, как и обычно, наверное, – вклинился полковник, – смею предположить, что их оповестили сугубо в том, как отработал сплав, а при каких условиях его использовали, они, наверное, додумали сами из неофициальных источников. – Ха, – усмехнулся Джованни, – полная правда. Уже при подготовке к этому полёту я узнал детали того, что нас будет доставлять на Титан. – Вот они, рамки строжайшей секретности, – пробурчал полковник, – по прилёту и эти логи почистят, и вырежут большую часть, чего слышать не положено.– Ты как, Джованни? – наблюдая бледное лицо итальянца, покрытое мелкими каплями пота за маской лёгкого скафандра, спросил Олег. – Не думал, что длительные перегрузки перенесу так тяжело, – отвечал тот, – двигатели придумали, а сами-то не готовы. – Да, согласен с Вами, не для каждого они. Обратная дорога легче покажется, – старался обнадёжить полковник. – Вот, кстати, мы сейчас кому на «Звено-один» груз отправим, там именно эту проблему решают. – Проблему перегрузок? – поинтересовалась Масуйо. – Да, Рена Петерс, отличный микробиолог и генный инженер. Полгода назад я её доставлял на Луну. Дала слово, что практически последний этап проверок воздействия на организмы будет проверен. – Почему Луна? – поинтересовался Джованни. – Из-за гравитации? – Если честно, я, как и всегда, знаю постольку поскольку. Но вроде бы там комплекс мелких пусковых ракет, что использовались ещё при попытках колонизации Марса. И они каким-то образом могут пригодиться в исследованиях. – Малый двигатель выключен, – доложила Масуйо, – запущен процесс торможения. Два часа пятнадцать минут до сброса лунного грузового модуля. – Принял, работаем по плану, – отчитался полковник. – «Восход-один», как слышите? Сверьте расчётное время сброса лунного грузового модуля. – Слышим вас хорошо. Два часа четырнадцать минут и двадцать семь секунд. Рассинхронизации нет. Искажений не замечено, – отвечали с Земли. – Да-а, Марс, – вспомнив упоминание красной планеты, протянул Джованни, слегка приноровившийся к тесным условиям полёта, – сколько о нем грёзили, строили планы. – Ага, – поддержал разговор полковник, – ты чё? Колонизируем, «Новая Земля», только наука и прогресс! – Да-да, ещё что там пытались форсировать? Сейчас вспомню дословно, – задумался итальянец: – «Новый мир для любого, независимо от вашего статуса на Земле». – И ведь верили же, – усмехнулся Олег, – сколько «бабок» туда втюхали, а результат? – Ну, ты уже называл один из результатов, вон на «Звене-один» Луны. – А-а, да, куча пусковых ракет покрывается лунной пылью без дела. Да и это самая мелочь из всей сложившейся ситуации. – И то верно. Кому нужна колонизация, если свои проблемы разобрать здесь… ну, на Земле-то, не можем. – Искали выгоду, не нашли. Ископаемые выгоднее копать в «белтах», всё взрыто, ты только собирай. Чем с красной возить или там выживать. – Не будьте столь пессимистичными, – вклинилась в разговор Масуйо, – придёт время, появятся технологии для изменения климата, тогда и займутся преобразованием. – Да никто не будет этим никогда заниматься! Это невыгодно, – возразил полковник. – Ради чего изменять климат там, если копаться приноровились аватарами, да и в поясах материалов столько, что за тысячи лет не выкопаем. А как они когда-то продвигали идею второго резервного мира? Да чушь собачья, они уже поняли это, зря, что ли, строят «сестёр». – Ну «Альфу и Бету» построят к сто десятому, до Центавры долетят они только к сто семьдесят пятому, а получилось ли всё, мы узнаем только в восьмидесятых следующего столетия, – девушка задумалась, – так что… куча времени, чтобы освоить и Титан, и Марс, да и не только. – Господи, – возмутился Олег, – да никто не будет осваивать их для жизни. Выгода там копать аватарами и всё! – Это пока, – стояла на своём Масуйо, – вот на Титане же весь проект под вопросом теперь из-за того, что людей там нет. И сейчас летим мы. А точнее, везём Джованни, чтобы он разбирал их косяки. – Так и дальше будет, пошлют одного инженера и всё. Зря, что ли, они все поддержали поправку «правила двух»? – соглашался с полковником итальянец, – я до сих пор удивлён, как нас троих в обход всем регламентам отправили. – Мне тоже кажется, что глупую поправку приняли, – согласилась с этим Масуйо. – «Не больше двух живых на один космический международный объект». – Контролировать проще им, – размышлял полковник, – какое им дело, что нам морально тяжелее? – Да никакого, – фыркнул Джованни. – А что, разве количество случайных инцидентов уменьшилось? Никак нет! Зато по «шапке» стали получать чаще. Вот и оно, решают те, кто в космосе-то и не был. – Боятся за свои «бабки», – вновь фыркнул итальянец. – Сброс груза через пять, четыре, три, две, одну… грузовой лунный модуль успешно отсоединён, – доложила Масуйо. – «Восход-один», как слышите? Груз на «Звено-один» отправлен по назначенной орбите. Мы выходим на развёртывание основного ядерно-импульсного двигателя, – вёл отчёт Рагинин. – Слышим вас слабо, по завершению развёртки скорректируйте курс отхода на Титан. Как слышите? – Вас слышу хорошо. Завершим развёртывание и запросим корректировку точки отхода на Титан, – подтвердил полковник.
– «Восход-один», как слышите? Пятьдесят три минуты пятнадцать секунд с момента запуска основного двигателя. Ждём разрешения открыть внутренние жилые отсеки на момент сброса перегрузки, – отправил запрос на Землю полковник Рагинин. – Сколько там, пару минут сейчас задержка связи? – уточнил Джованни. – Какой же всё-таки стыд! Сто десять лет в космосе, а «опорожняться» приходится под себя в тряпки, пока не дадут разрешения на открытие внутренних отделений. – Ну почему же в тряпки, – рассмеялась девушка. – Анаэробные гель-вставки. – Да какая разница, пусть даже батарейки подзаряжает, всё равно «под себя», – возмущался, вновь испытывая чрезмерные перегрузки, итальянец. – А ты как хочешь? Вообще не «ходить»? – с ухмылкой поинтересовался Олег. – Была же разработка имплантов. Свернули… не профинансировали! – Те, что якобы будут продукты расщеплять и «запрессовывать»? – Да, – подтвердил тот. – Ну, знаешь ли, мне комфортнее живётся, когда я не напичкана всякой инженерной ерундой изнутри, – размышляла Масуйо. – Хочешь не хочешь, но если СЖО уже подключается, то и ту штуку если бы ввели, пришлось бы ставить, – объяснял полковник. – Да это и коту понятно, – соглашалась девушка, – просто как по мне, уж лучше так потерпеть. Ничего, сейчас откроются отсеки, всё почистим, обновим. – Вот и ответ, – доложил полковник, принимая сообщение с Земли и включая его по внутренней связи. «„Гюйгенс-один“, как слышите? У нас плохие новости. На лунной станции „Звено-один“ произошёл взрыв по непонятным нам пока что причинам. Соседняя исследовательская станция „Альтаир-три“ уже получила доступ и выдвинулась на помощь. Сообщений о выживших нет. Принимая во внимание все факторы, мы приняли решение не останавливать вашу экспедицию на Титан…» – послышалось лёгкое шипение в эфире, означающее то, чтобы запись продолжалась, спустя секунды голос добавил: «…Олег, прими мои соболезнования». Масуйо, с наворачивающимися на глаза слезами молча смотрела на неподвижного полковника, держащего палец у переключателя связи. – Слышу вас нормально. Задержка семь минут. Что ж, продолжаем «путь», – сухо произнёс Олег и переключил тумблер. Члены экипажа межпланетного пилотируемого корабля «Гюйгенс-один», не произнося ни слова, следили за показаниями приборов до поступления следующего сообщения: «„Гюйгенс-один“, как слышите? Разрешаем развернуть внутренние жилые отсеки в процессе охлаждения двигателя». – Слышим вас нормально, задержка двенадцать минут. Начинаем развёртку жилых помещений. Двигатель в процессе охлаждения будет находиться ещё семьдесят одну минуту, – передал показания на Землю полковник.
– «Гюйгенс-один», как слышите? Скорректируйте направление торможения, – прозвучал голос с Земли по внутренним каналам связи спустя семь месяцев полёта. – Слышим вас нормально. Задержка четыре часа десять минут и пять секунд. Запускаем корректировку направления пути торможения, – отчитался полковник. – Джови, нужна твоя помощь, – позвала Масуйо, – смотри, вот эта разница сейчас наблюдается относительно отчёта с «Титан-Орион». – Да, странно. Тот ГОК, конечно, потяжелее нас был, но не думаю, что должна быть столь сильная разница в ускорении. – Вот и я не пойму что-то, – размышляла вслух девушка. – А что на Земле говорят по этому поводу? – Пока ничего, точнее, только корректировки чаще получаем. – Это я заметил. А двигатель как? – Потребление в разы выше сейчас идёт, тоже не понимаю почему. Олежка, идеи есть? – Инопланетяне на Титане тянут нас лучом к себе, – усмехнулся полковник. – Да ну тебя, я серьёзно. – И я серьёзно. Что-то с притяжением. Не зря же все приборы фиксируют разницу. И чем мы ближе к спутнику, тем сильнее изменения относительно показателей всех старых станций, что летали до Сатурна до нас. – Время выбрали неподходящее, другие его спутники находятся на более близких орбитах, – предположил итальянец. – В другое время летели бы два года только в одну сторону, – размышлял Рагинин. – Ну, будем чаще корректировать и сильнее тормозить. Расчётного топлива всё равно хватит на три, а то и четыре перелёта, – сделала заключение Масуйо.
– «Восход-один»! Как слышно? Думаю, вы успеете ещё получить наше сообщение и отправить нам корректировки! Навигация даёт сбой! Гад, сильные электромагнитные помехи и чёрт знает что ещё. Мы пробуем изменить курс и выйти на орбиту Фебы. Задержка… Чёрт… Шесть часов, может, семь… – под звуки сигнального оповещения пункт управления полётов «Восход-один» получил последнее сообщение полковника ВКС России Олега Анатольевича Рагинина с борта пилотируемого межпланетного корабля «Гюйгенс-один».
Последние комментарии
1 час 49 минут назад
2 часов 30 минут назад
2 часов 31 минут назад
4 часов 31 минут назад
10 часов 37 минут назад
10 часов 48 минут назад