Связанный кровью (СИ) [ShadowInNight] (fb2) читать онлайн

— Конечно. Мне не понять, я же с другой планеты. Английский не знаю, играть не умею и вообще с какого-то хера нахожусь с толпой мужиков в гребанном автобусе. — Микаса активно жестикулировала, не повышая голоса. После чего плюхнулась на свое место и стала пялиться в окно. — Уга-буга, блять.

— Не, ребят, мне что-то тоже херово. — Эрен выполз из-за Райнера и, заметив не совсем радужное настроение Микасы, разместился рядом с ней, притягивая к себе и зарываясь в ее волосы, будто извиняясь. Становилось немного легче.

— Вот слабак. Совсем уже старый стал для туров. — Обижено ударив по струнам, Порко вернул Райнеру гитару и, прихватив бутылку пива, пошел на свое место.

— Не старый я, — раздраженно прохрипел Йегер в ответ, — ничего не старый.

Необдуманно брошенная фраза Порко только подлила масла в огонь, всю дорогу заставляя ее кровь кипеть от злости. Но она молчала, позволяя Йегеру трогать свои волосы. Солнечная погода снова сменилась тучами, от чего становилось тошно.

***

Поспать все-таки немного удалось, а вот вернуть хотя бы здоровый цвет лица — нет. Да и у кого он когда-нибудь был здоровым во время гастролей? Только сценический макияж мог скрыть серость кожи и синяки под глазами.

В этот раз после выступления они не успевали даже в отель, поэтому можно было воздавать хвалу небесам за душевые в гримерках.

В социальные сети Эрен заходить не решался, боясь увязнуть в чтении комментариев, поддаться на какую-нибудь провокацию и все прочее. На это еще будет время в автобусе. А сейчас перед ним стояла другая проблема.

— Я буду смотреться, как утырок или мальчишка, укравший мамину помаду, если накрашу этим губы. — Он уже полностью собрался, до концерта оставалось менее двадцати минут, а ярко проявившийся и саднящий синяк на нижней губе начал раздражать именно сейчас. И не тем, что его все видели, а он никак не вписывался в идеальный ухоженный образ с элементами некой небрежности. — Вот начерта, скажи, побрился?

Черная помада звонко ударилась о гримерный столик, так и оставаясь лежать на самом его краю, откатившись.

— Крась, будет нормально, — натягивая ботфорты на плоской подошве, заверила Микаса. Настроение все еще было ужасным, но сейчас она пыталась продолжать сдерживать в себе агрессию или выплёскивать ее через игру. — Побрился, чтобы действительно не выглядеть как алкаш.

Вздохнув, Эрен еще раз посмотрелся в зеркало и, дотронувшись до губы, прошипел, поморщившись. Еще и умудрился сам прикусить ее во время сна. Наносить помаду на рану — приятного мало, но выбора не было.

— Эй, демонёнок, завтра можно будет отдохнуть. Потерпеть только сегодня, а потом расслабишься. Обещаю. — Присев рядом, он помог ей обуться, даже не спрашивая согласия, прекрасно ощущая исходившее напряжение. Только вот сделать ничего сейчас Йегер не мог, поэтому оставались такие мелочи.

— Надеюсь. — Аккерман отстранилась, включая свой телефон, чтобы отправить Девон сообщение, но, увидев как минимум пятнадцать пропущенных, откинула его в сторону.

«Игнорирование не может быть решением проблемы. Зато блок — может».

Она в который раз отправила номер бывшего в черный список. Микаса подхватила гитару и вышла из гримерной.

Закурив, Эрен покачал головой. Расспрашивать Аккерман о причинах настолько нервозного состояния не было смысла, поэтому оставалось только ждать и надеяться, что она расскажет ему обо всем сама. Не считая проблем с помадой, макияж он смог доделать без особых приключений.

***

Этот клуб отличался всегда чистотой, прекрасной акустикой и исправно работавшими сотрудниками. Идеально выставленный свет, звучание, аппаратура. Все приносило свои плоды, позволяя просто наслаждаться происходящим. Поклонников, казалось, было даже больше обычного, что не могло не радовать. Эрен, любящий купаться в положительных эмоциях, получая отдачу от своего творчества, дольше обычного общался с залом в самом начале и даже сфотографировался с первым рядом. Только после этого он вернулся на сцену, включаясь в исполнение составленного плейлиста. Все стандартно, но в этот раз было решено разделить выступление на две части, добавив парочку песен. Фанаты этого города всегда славились полным выкупом билетов и отменной посещаемостью, поэтому и заслуживали благодарности со стороны группы.

Все шло вполне привычно. Начавшееся мелодичное вступление и нежность в голосе Эрена, сочетающаяся с его мимикой, будто он и впрямь проживал каждую строчку вновь и вновь, всякий раз вызывали отголоски из толпы в виде свистов.

«Нет времени для прощания, сказал он,

Постепенно исчезая.

Не доверяй свою жизнь в чужие руки,

Они обязательно ускользнут с ней.

Не скрывай свои ошибки,

Ведь они найдут тебя, сожгут тебя»

Гитарная партия здесь не была сложной, но Йегер все-таки решил подстраховать Микасу, взяв гитару. Стоя возле стойки в самом начале песни, он сжимал микрофон руками, закрывая глаза, отдаваясь потоку музыки в полной мере. Но едва вступили ударные, а Эрен взял первый аккорд, как ощутил, что ремень ослаб. Он едва успел крепче взять гитару, стараясь не двигаться с места, чтобы не прерваться и не сбиться в словах. Кивнув Райнеру, едва развернувшись к нему полубоком, Йегер дал понять, что нуждался в помощи, которая довольно скоро и прибыла в виде юной юркой девочки, которая тут же закопошилась вокруг, осторожно снимая порванный ремень, отцепляя его от гитары. От прикосновений ее холодных пальцев к коже Эрен вздрагивал.

— Как неловко. Простите. Простите. Я первый день. Ужас какой, — щебетала она, краснея, пытаясь при этом сдуть спадавшие на лицо белоснежные волосы. Вся она походила на маленького ангелочка, что не могло не вызывать улыбку.

Ей явно не хватало роста, чтобы перекинуть ремень через плечо Йегера, поэтому он, широко улыбнувшись в момент проигрыша, присел, позволяя сделать все быстрее и удобнее. Девчонка поспешно прижалась со спины, цепляя ремень.

— У тебя неплохо получается управляться с фронтменами. Нормально все, не переживай. — Он мило улыбнулся вновь, чтобы поддержать помощницу, и тут же вернулся к тексту.

Еще несколько манипуляций, и ремень был заменен. Подмигнув на прощание, Эрен наконец выдохнул. Удивительно, но такая ситуация за все время происходила впервые, а останавливать ради такого выступление было бы как-то глупо. Типичные концертные мелочи.

«Если я останусь, не пройдет много времени

До того, как буду гореть изнутри.

Если я уйду, если уйду…

Сгораю изнутри»*

Допев последние слова, Эрен склонил голову и опустился на одно колено, извиняясь за инцидент. Отставив гитару, он подхватил бутылку с водой и подошел к Микасе.

— Еще одна и перерыв. — Йегер протянул ей воду. — Нормально все? — зачем-то поинтересовался он.

— Что? А. Да, я в порядке. — Еще во время песни Аккерман заметила смутно знакомое лицо в вип-зоне, но софиты, общая затуманенность и слабое освещение зала мешали ей до конца опознать его.

«Это бред. Он не настолько чокнутый, чтобы ехать на концерт».

Эрен нахмурился, но не стал ничего говорить, а только, вернув сценический образ, слегка дернул Микасу за косичку и прошелся пальцами по грифу ее Gibson. Затем потерся лбом о ее плечо, на котором висело полотенце.

— После этой песни мы уйдем на небольшой перерыв, а после исполним еще несколько песен и кое-что из нового. А сейчас нужно пошуметь так, как никогда, чтобы стены эти гребаные затрещали! Ну же!

Фанаты ответили согласием, поддержав группу. Песня точно оказалась ударной. Эрен чуть не запутался в проводах в попытке выполнить привычный когда-то трюк с прыжком в зал, но все-таки все вышло неплохо, и он вернулся в целой одежде. Попыток вандализма со стороны фанатов не последовало. Разве что в его карманах побывало несколько рук, засунув записки с номерами телефона и, кажется, что-то розовое и кружевное. Именно это Йегер и разглядывал пораженно уже в коридоре за сценой.

— Охереть, — протянул он пораженно. — С чего бы это такая радость? — Дойдя до первой мусорки, он выкинул специфичный подарок. Нет, такое внимание, конечно, было приятно, но зачем оно ему сейчас?

— Ты не понимаешь, — Аккерман усмехнулась, идя позади. — Вдруг она написала на трусах свой номер? Думаю, оно того стоит. Никогда не знаешь, в каком кармане окажется твоя судьба. Давай, проверь.

— И что мне с ее номером делать? — Эрен уставился на Микасу совершенно непонимающим взглядом, будто она озвучила что-то непостижимое для его разума. — Дай мне твои на следующий выход, а? Да-да. С меня будет две пары, я помню все.

— Сегодня настоящий день откровений. — Проходя мимо, Райнер ухмыльнулся и завернул в их с Порко гримерку.

— И что ты сделаешь с моими? Натянешь их себе на голову или повесишь в рамочке на стену? — Аккерман ущипнула Йегера за ягодицу. — Не дам я тебе трусы. Отстань.

— Да ёб! — слишком высоко от неожиданности вскрикнул Эрен. — Ну хватит. Однажды я найду способ, как тебе отомстить за щипания. — Поймав Микасу, он прижал ее к себе и оставил аккуратный поцелуй на ее щеке от черной помады, которая на удивление даже не смазалась. — И вообще, просто дай. Потом увидишь.

— Блин, ты же не отстанешь? Ладно, давай потом. — Она чмокнула его в ответ и отошла к снэкам, хватая сэндвич на шпажке. — Опасно просто так давать тебе трусы.

— Не вынуждай меня снимать их с тебя, используя другие методы. — Изогнув бровь, он залпом осушил бутылку с водой. — Так. А теперь давай выкладывай, кого ты там увидела, что рассеянная такая была? — Игривость как рукой сняло, и Йегер стоял перед ней уже абсолютно серьезным, без грамма налета беспечности.

— Старую знакомую, — откусывая сэндвич, пробубнила Микаса. — Просто из-за света нихрена не видно.

— Ну-ну, — бросил он. — Знакомую. Ладно. — Нахмурившись, Эрен откусил от сэндвича в руках Аккерман и, небрежно насвистывая, отошел в сторону.

Перерыв был слишком непродолжительный, чтобы что-то выяснять, а портить настроение окончательно друг другу не хотелось.

— Знакомую, так знакомую. Похер, — повторил он себе под нос, наблюдая из-за приоткрытой двери, как прибирали сцену. Он сам не знал, кого хотел увидеть там — среди мелькавших абсолютно незнакомых лиц. Ведь не нервничают так при виде «знакомой», не сбиваются с ритма в обычной мелодии, не… Йегер тряхнул головой, давя на корню неприятное чувство, что лезло изнутри. Еще чего — ревновать к кому-то из зала. Глупости.

— Чего стоишь, чего смотришь? — Микаса тихо подошла сзади, поглядывая в сторону зала. — Высматриваешь владелицу трусов? На них был рыжий волос. Любишь рыженьких? Вон, смотри, одна стоит. Грудь точно пятого размера — майка скоро не выдержит.

Дернувшись от внезапности, Йегер сплюнул в сторону, делая вид, что врасплох его застать не удалось.

— Что я с этими… кхм… делать буду? Как на батуте прыгать? Меня твой размер более чем устраивает. — Закатив глаза, он хрипло выдохнул, не оценив шутку. — И я твои трусы все еще жду, — натянув улыбку, ответил он, чуть расслабляясь. — Я серьезно. Дай мне их. Не заставляй просить. Просто дай. — Он скорчил самую мило-невинную рожицу, на которую только был способен, немного согнув ноги в коленях, чтобы быть пониже. — Мне просто нужно. Верну в сохранности.

— Да зачем? — Она засмеялась. — Ты представляешь, сколько всего мне нужно снять, чтобы дать их тебе? Это кожаные шорты, все будет видно…

— Из сумки достань. Я знаю, что у тебя есть запасные. — Зажмурившись на мгновение от представления, как бы все это смотрелось, Эрен сжал ее плечи, смотря прямо в глаза. Но держать себя в руках он уже привык, поэтому сглотнул возбуждение. — Вот упрямая дьяволица, дай ты мне уже, — чуть громче потребовал Эрен. — Я буду аккуратен. — Не сразу, но он понял, что они находились именно в том месте, откуда их разговор мог быть прекрасно слышен в зале. От этой мысли бы замяться, но Йегер только довольно хмыкнул.

Микаса засмеялась в голос, направляясь в сторону гримерки. Сумка звонко расстегнулась, показывая Йегеру ее содержимое.

— Держи. — Она кинула в него прозрачные трусы с рюшами сверху. — Надеюсь, мне не будет стыдно.

— Да ты издеваешься? — Эта фраза стала уже, казалось, самой часто употребляемой Эреном в последнее время. — Ладно. Я оценил по достоинству, скрывать не буду. — Склонив вбок голову, он развернул их, внимательно рассматривая. — А теперь давай на сцену шуруй, только погоди. — Подойдя совсем близко, Эрен поцеловал кожу Микасы чуть ниже уха и провел языком по шее. — Вот так сделаем, — горячо прошептал он и, аккуратно сложив трусы, спрятал их за шорты Аккерман, оставив торчать лишь маленький кусочек. — Побудь послушной девочкой хоть раз, порадуй папочку. — Шлепнув по ягодице, Йегер поспешно отошел в сторону, убирая руки в карманы.

— Тебе не кажется странным, что у меня из шорт торчат трусы? — Она бросила на него взгляд полный сомнения. — Мамочка. Ну ладно: папочка.

— Да их почти не видно, — отмахнулся он, хитро улыбаясь, — ты не вертись только сильно. Главное, что я буду знать об этой детали. — Еще промедление, и, учитывая обращение Микасы, Эрен бы не выпустил ее просто так. Пришлось бы всем ждать их. — Давай, идем, — вырвавшись из приятных мыслей, поторопил Эрен. — Слышишь, Порко уже бренчит, а Райнер… Ну, мы его и не услышим, он же басист.

— Тогда окей. — Микаса пожала плечами. Снова выходить на сцену.

«Мне показалось. Продолжай так думать и все будет замечательно», — повторяла она себе, мягко проводя по струнам гитары. Клубный свет снова ударил в глаза, заставляя несколько секунд жмуриться. Не медля, чтобы уже поскорее отыграть концерт и нормально расслабиться. Первая песня вдарила по ушам присутствующих. Одна из любимых, которую всегда толпа голосила, подпевая.

«Каждый раз, когда я прихожу, это похоже на конец света

Ничего не осталось, кроме воспоминаний,

Никто сюда больше не придет

Но часы перестают тикать для всех нас

Слышишь ли ты гром? Шторм приближается.

Мы все мертвы, просто еще не знаем»*

Толпа ликовала, когда Эрен, стоя на краю сцены, протянул микрофон на стойке в зал, приложив ладонь к уху. Каждому виделся в этих словах собственный смысл, но никто не знал, что эту сравнительно новую песню Йегер написал в дичайших творческих мучениях, выжрав не одну бутылку шнапса. Голова раскалывалась настолько, что он даже не понял сразу, что выводила рука на бумаге. Однако после доработки вышел вполне неплохой текст. Что-то помог доделать Галлиард, потрудившись на славу.

Погружаясь в энергию, черпаемую из толпы, отдавая своей не меньше, в этот раз большая часть песен прошла для Йегера на удивление легко. И хоть некоторые еще отдавали вкусом пепла, цепляясь за сердце, разрывая душу, но все смягчалось, когда он подходил к Микасе, дразнил, высовывая язык, или просто подмигивал.

И пусть без привычных выходок вроде насилия над ногой Порко не обошлось, но в целом на сцене царила куда более здоровая атмосфера.

Финальной песней уже по традиции была полюбившаяся фанатами, если судить по загруженным видео, «Sex on legs». Во время исполнения Эрен складывал руки, изображая молящегося праведника, что диссонировало с его низким и пробивающим голосом, опускающимся на некоторых строках совсем низко. Хоть гроулинг Эрен и не использовал, но здесь… Он был просто необходим. Бэк-вокал Райнера дополнял картину, придавая звучанию объем. Во время небольших перерывов Эрен хрипел, прижимаясь пахом к стойке с микрофоном, высовывая язык, зажимая его указательным и средним пальцами.

«Твоя страсть затыкает мне рот.

Ты же знаешь, я здесь не для разговоров.

После того, как я всю тебя вылизал,

Я просто хочу наблюдать за тем, как ты уходишь»

Видимо, ревность и не давала покоя Эрену, либо совсем другое чувство, разрывающее изнутри, жаждущее, чтобы показать всем то, что рвалось наружу. Собственничество Йегера в отношении Аккерман, которое не желало устанавливать рамки для нее самой, но требовало дать понять всем, с кем она находилась в отношениях. Пусть мальчишеское, пусть немного глупое, но это желание вылилось в то, что Эрен, рухнув на колени уже на середине сцены, начал продвигаться к Микасе, хрипя слова в микрофон.

«Продолжай, детка!

Дай почувствовать твой жар.

Обдай меня огнем

И силой опусти на колени»*

Приласкавшись, как кот, головой к ноге Аккерман, Йегер облизал, как и в первый раз, ее руку и прополз дальше. Приподнявшись, он вытащил зубами прозрачные трусы, что собственноручно убрал ей за шорты, и, довольный донельзя, сел рядом, подняв на нее взгляд, тяжело дыша, не выпуская изо рта «добычу». Восстанавливая дыхание, Эрен прижался вновь к ее ноге, ощущая, как по лицу стекали капельки пота.

Микаса покраснела, аккуратно забирая у него изо рта свои трусы. Она приподняла его голову, чтобы он смотрел на нее, и подмигнула, посылая воздушный поцелуй. Концерт был окончен. Когда они оказались в гримерке, она удивленно повернулась к нему.

— Ну и что это было? Приступ тяги к публичной демонстрации моего нижнего белья?

— Не знаю, — с глупым, но невозможно довольным выражением лица ответил Йегер, пожимая плечами. — Порыв? Я правда не знаю. Ты там чего-то грузишься, ну, и… Как-то само пришло в голову. Злишься? Нет же, не злишься. На меня вообще злиться невозможно. — Подойдя совсем близко, он прижался лбом ко лбу Микасы и коснулся своим кончиком носа ее, но только чтобы отстраниться. — Скажи, что было охуенно!

Облизнув губы, он стянул резинку с волос и начал раздеваться, чтобы нормально помыться. Прихватив с собой баночку с гелем и два полотенца, Эрен кивнул в направлении душевой.

— Это было весело, но я умру от голода сейчас. Иди один. — Легкий поцелуй отпечатал ее темно-вишневую помаду на его плече.

— Тогда я быстро. — Растрепав ей волосы широкой ладонью, Эрен прихватил, подумав, чистую одежду. — Не хватай только дряни всякой много. Сейчас все уйдут, и в випке нам стол накроют, поедим нормально. Лады, мелкая? Слушай, и прихвати пива еще из холодильника в сумку, я потом забуду.

Сегодня она была благодарна тому, что не надела свои каблуки. Концерт был очень активным и, собственно, требовал много движений. Пустые длинные коридоры закулисья не очень-то ее и пугали. Где-то там слышались веселые разговоры членов вип-зоны, к которым она бы пришла, если бы ее не схватили за руку, разворачивая.

— Какого хрена?!

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

* “Boa” - “Twilight”

— Микаса, малышка, ты не представляешь, как было трудно тебя найти! Ты изменилась так… Но… Когда ты трубку повесила, я решил, что просто обязан уже отыскать тебя, чтобы поговорить — все озвучить. И тебе есть, что мне сказать. Я знаю. — Парень, едва ли старше Аккерман, тараторил быстро, не желая, видимо, терять времени, чтобы его не прервали. — Давай, скажи мне, что ты все еще любишь меня, как и я. Это ведь так просто: мы с тобой столько лет были вместе, столько лет рядом. — Он не пересекал черту личного пространства, но и уйти не давал. Микаса скривилась, отходя от него подальше, но он крепко сжал ее руку и дернул назад.

— У меня есть парень. Успокойся и оставь меня, иначе я вызову охрану. — Она устало взглянула в его темные глаза. Казалось, он и не изменился совсем. Все те же кудрявые волосы, веснушки. Только вот восхищения они больше не вызывали. Только рвотные позывы. Микаса выдернула покрасневшую руку. — Кто дал тебе мой номер?

— Тот пропитый и унюханный еблан твой парень? Не смеши, мышка, твой вкус всегда был выше такого. Я столько лет тебя искал, а ты… Ты так изменилась, что даже не верится. — Он осмотрел ее, чуть отстранившись. — Была такая милая девочка, а стала прям отвязной девушкой. Пойдем домой, Микаса, пойдем. Я обещаю, что расскажу тебе все, и ты поймешь, насколько ошибалась насчет меня, что зря избегала. И вся эта мишура тебе не нужна, поверь, вот это вот все — не твое. Ты ведь другая: милая, открытая, добрая и тихая. Я любил тебя такой, но и другую полюблю, если примешь сейчас верное решение, о котором не будешь жалеть. Пойдем. — Вновь его пальцы сомкнулись на ее запястье.

— Да не нужна мне твоя любовь! — Она снова выдрала свое запястье из его хватки. — Ты конченный, понимаешь это? Он хотел убить меня, а ты просто воспользовался ситуацией и потом кинул меня ему обратно. Чего ты хочешь от меня? Мышка сдохла в мышеловке ещё два года назад. Отвали! Знаешь, что означает это слово? Ты берешь свои отвратные яйца и катишь их подальше от меня. Я тебе не гребанная мышка! Хватит!

— Он бы нашел тебя везде, как ты не понимаешь этого, глупенькая, маленькая девочка? Боже, как ты запуталась в своих мыслях и воспоминаниях. — Покачав головой, изобразив натуральное сочувствие, парень скорчил грустную гримасу. — Я так хочу помочь тебе выпутаться из всего того кошмара, в который ты попала. Я заберу тебя с собой, где ты сможешь жить так, как всегда хотела. Без всей этой музыки, без стрессов. Только ты и я. Вдвоем, мышонок, вдвоем. — Одним рывком, ухватив за затылок, он притянул к себе Аккерман, тут же прижимая ее за талию, впиваясь в губы. Микаса резко вывернула его руку, со всей силы ударяя головой об бетонную стену и немного шокировано отходя в сторону.

— Ты мне не нужен. Любовь твоя не нужна. Абьюз твой не нужен, а манипуляциями можешь трахать себя в жопу. Разрешаю. Охрана! — Она нервно глянула в сторону коридора, ведущего к выходу, где стояли парни, отвечающие за охрану. — Какого хрена ты вообще пришел?

— Ах ты сука, — взвыл парень, прижимая ладонь к носу, — да тебя только за сценой драть, как…

Договорить он не успел, как и двинуться с места. Отлетев на пол и проехавшись по нему, он не подавал признаков жизни, как настоящий мешок с дерьмом, оставляя только кровавый след.

— За сценой драть?! — Эрен тяжело дышал, скидывая нервно сырые волосы с лица. — Заберешь, значит? Пиздец тебе, гнида. Вставай! — рявкнул он, пнув объект раздражения под зад, от чего тот застонал, медленно переворачиваясь. Видимо, с силой удара Йегер все-таки переборщил. — Я сказал: «Вставай»! Это ж ты тот кусок падали, что… — Слова так и застряли в груди, не способные повторить однажды произнесенное Микасой. — Мышонок, — брезгливо произнес Эрен, выплевывая каждую букву. — Да тебе крысы кишечник жрать будут за то, что вообще с моей девушкой в таком тоне разговаривал, что смотрел на нее, хер опущенный. О, я обещаю тебе это! — Хриплый смех льдом покрывал кожу.

Одним сильным пинком Йегер перевернул парня со спины на живот, плюнув в лицо. Казалось, что если тот встанет, то точно подпишет себе смертный приговор.

— Нет! Прекрати! — Микаса резко потянула на себя Йегера, оттаскивая от валяющегося парня. — У тебя будут проблемы из-за этого, очнись! Мне насрать, что было в прошлом, но за такое тебя могут упечь в тюрьму.

В коридор тут же зашли два здоровенных мужчины, сразу же скручивая ее бывшего. Она нервно вздохнула, поправляя волосы.

— Он приставал ко мне, можете проверить по камерам. Просто выведите его и занесите его имя в черный список концертов нашей группы.

Прорычав что-то нечленораздельное, Эрен прижал ладонь к лицу, пытаясь прийти в себя, но не отпуская пойманную ладонь Микасы. Потребовалось не меньше пары минут, чтобы разжать челюсти и позволить себе выдохнуть.

— Больно тебе не сделал? — Голос смягчился, но все еще в нем мелькали нотки волнения и стали.

Шестое чувство, верно, привело Эрена сюда. Но стоило увидеть, как против воли Микасы какой-то идиот пытался ее целовать, удерживая… Йегер даже не мог вспомнить, как оказался рядом, как нанес удар, но помнил отчетливо желание размозжить череп уроду, возомнившего себя бессмертным. Сдерживало только заученное правило: не бить лежачего.

— Нет, все в порядке. Но у него как минимум сломан нос, и поделом.

Она скрестила руки на груди, наблюдая за тем, как охрана уводит человека, на которого она потратила шесть лет своей жизни.

— Не могу поверить, что встречалась с ним пять лет и не замечала, какой он стремный, — слегка шокировано заявила она.

— Такое дерьмо точно должно всегда оставаться в прошлом… — протянул Эрен, подойдя к Микасе со спины, кладя подбородок ей на макушку и заключая в свои объятия, укутывая и будто пряча от всего, что ее когда-либо окружало. — Черт. — Он взглянул на свой кулак и пару раз повертел им в воздухе. — Видимо, немного неудачно выставил. — Вернув руку на живот Аккерман, Йегер задумался. — Пять лет. Это ж охереть, как долго. Тебе же тогда было… — Он нахмурился, представляя непроизвольно, сколько же пришлось пережить ей, прогоняя вновь в голове услышанное ранее. — Я никому не позволю больше так обращаться с тобой, слышишь? Они каблук твой лизать недостойны.

— Ага, тринадцать. — Она подняла его ладонь, оглядывая небольшие ранки на костяшках. — Та самая парочка, про которую все думают, что они обязательно поженятся, заведут детей и умрут в один день. Школьная любовь самая сильная, — Микаса передразнила какую-то женщину. — Бред: это самые глупые и разочаровывающие отношения.

— Насчет «умереть в один день» не обещаю. — Голос чуть дрогнул от попытки сглотнуть солено-горький ком, но, кашлянув, Эрен продолжил: — А остальное — может быть, когда-нибудь. И вообще, — он выдохнул ей в волосы, — я же давно не школьник, но вот полюбил. Глупости говорят. Так. — Чувствуя, что мог наговорить еще много смущающих вещей, Эрен немного отстранился. — Я так-то жрать хочу, как немец воевать. Вернее, петь. Пить… Ну, ты поняла.

— Они уже все съели, пока у нас тут была драма покруче бразильских сериалов. Так и знала, что он рано или поздно объявится. Иронично, что только недавно о нем вспомнила — и тут на. Отврат. — Несколько поворотов, и они были в общей комнате, полной народа.

Заняв удобное свободное место, Эрен потянул на себя Микасу, усаживая ее к себе на колени. Наконец можно было успокоиться хоть на этот вечер, надеясь, что больше похожих ситуаций не случится.

— Слушай, — после опрокинутых залпом двух рюмок шнапса, произнес Йегер на ухо Аккерман, — мне надо будет вернуть тебе ту хрень розовую. Мне-то она не нужна. Или представь… — Эрен подавился своими мыслями, тихо рассмеявшись. — Не, не нужно. Смотри, вяленые колбаски. — Подцепив два кусочка, он направил один себе в рот, а затем поднес второй к губам Микасы. Она откусила половину, после чего отвернулась, наливая себе немного апельсинового сока, смешанного с пивом, и пододвигая бургер.

— Мою розовую штучку значит?

Кашлянув, Эрен осушил еще одну стопку, понимая, что за эти дни было слишком много событий, требовавших снятия этого самого стресса. В данной ситуации — алкоголем.

— Твою-твою. Убрал ее. В безопасности. Отдам обязательно, когда завтра в отель завалимся.

— А забирал-то зачем? — спросила она, отставляя стакан в сторону, после чего попробовала бургер и скривилась. — Отвратная булочка.

— Да сам не знаю, — произнес Эрен растерянно, однако ухмыльнулся. — Просто представил, и как-то само собой так вышло. Короче. Я вообще, если честно, без понятия, что это за хрень, — рассмеявшись, он уткнулся в ее плечо.

— М-м-м, представил. — Микаса тихо усмехнулась, глядя на то, как Браун хмуро ест картошку фри. Порко тоже сидел смурной и ковырял в салате. — У всех такое прекрасное настроение, хоть петь начинай, как в каком-нибудь глупом мюзикле.

— Знаешь, нам надо будет придумать что-нибудь еще на следующее выступление. То, что сорвет рейтинги. Ведь тогда Стиву нечего будет сказать. — Вот, что терзало Эрена. Он все еще переживал, что продюсер был способен разрушить его хрупкий мир счастья. Пока еще стеклянный, который стоило оберегать ото всех. И Йегер оберегал, старался. — Может, тогда он отстанет? А еще… Я просто настолько хочу с тобой взаимодействий на сцене, что с ума схожу. — Удивительно, как после выпитого у него получалось выговаривать довольно непростые слова. — Только не бей меня. Кажется, сегодня ты получила роль актива в нашей паре. Меня явно преследует какое-то проклятье. — Рассмеявшись, Эрен опустил руку на бедро Аккерман. Ему было абсолютно плевать, кто и что мог подумать. И без того уже слишком далеко все зашло.

— Я красная шапочка, а ты серый волк? — усмешка, вибрация от уведомления заставила ее отвлечься на телефон. — Кажется чья-то карьера опять в полной жопе.

Проигрывая непроизвольно в голове предложенный Микасой сюжет, Эрен расплылся в улыбке, но не смог ничего ответить толкового.

Она смотрела на яркий заголовок: «Неужели некоторые журналисты «Starslife» действительно применяют психологическое насилие? Расследование Девон Стивенс».

— «Первая в нашем списке — Меган Филипс, которая годами давила на психику звёзд в своих корыстных целях. Ее жертвами на протяжении нескольких лет становилось огромное количество групп, например: «Dying in Paradise», «Faith» и прочие. Полный список находится в прикрепленном к статье документе, так же, как и доказательство о взятках, чтобы разнести ложные обвинения, пиар и образ. Психологическое давление на людей в любой его форме — неприемлемо и ужасно. Мои коллеги журналисты тоже не поддерживают этого. Примет ли «Starslife» меры, или так же останется в пучине насилия во время интервью?» Да уж, умеет она докопаться. Я дала ей такую крохотную информацию. А она раздула ее до вселенского масштаба. — Аккерман открыла файл, в котором должны были находиться доказательства.

И действительно. Расписки о странных выплатах на ее счет, записи с других интервью, где четко слышна манипуляция, и прочее. Микаса заблокировала телефон: ей наскучила эта тема. Все вокруг веселились и, казалось, им не было никакого дела до них.

— Ты, я смотрю, совсем пьяный.

— Я почти еще трезв. Почти. — Зажмурившись на мгновение, Эрен отправил себе в рот еще несколько закусок. Есть перехотелось, а вот пить… Еще одна рюмка, и Йегер, устроив подбородок на плече Аккерман, запоздало поинтересовался: — Что там было такое интересное? — Он прослушал почти все, впервые в жизни допустив, что засмотрелся на саму Микасу; заслушался ее голосом, опуская все сторонние детали, погружаясь только в ее существование. — У меня самая красивая девушка на всем свете, — совсем тихо, едва слышно прошептал он, перебирая волосы Аккерман, в которых, казалось, застряли лучи солнца.

— Эрни, ты бы завязывал на сегодня. — Порко протянул ему бутылку с водой, которую тот благодарно принял, осушая наполовину. — Нам завтра нужен свежий фронтмен, а не умирающий алкаш.

— Просто отстань. Я не так уж и пьян. Даже песню написать смогу, как в автобус сядем, — недовольно фыркнув, Йегер прижался лбом к спине Микасы, протяжно выдыхая, пряча за этим жестом злость на самого себя и свою горячность.

Он и сам не знал, мог бы или нет, но точно понимал, что выпитое не было его нормой для отключки. А значит, можно было пить еще. Эрен привык расслабляться подобным образом, привык не выплескивать эмоции на окружающих. Только раньше он мог выливать их в текстах, а сейчас с этим были проблемы, и страх перед оплошностью, перед тем, что не получится создать полную картину, которую хотелось бы, останавливал на стадии переноса мыслей на бумагу. Только недавно появились короткие всплески, выливающиеся в небольшие зарисовки, но общей картины, как раньше, Эрен все еще не видел.

— Выезжаем через час, — равнодушно добавил Галлиард, смотря на Микасу.

— Ладно, — отставляя весь алкоголь в сторону, она глянула на Йегера. — Хватит с тебя на сегодня, коллекционер женских трусов.

— А ты ревнуешь? — Прищур сделал и без того хитрый взгляд Эрена совсем лисьим. — А если в следующий раз лифаки мне кидать будут? А у тебя его нет, — прошептал он ей на ухо. — Но это так странно — чужие трусы. — Его передернуло от брезгливости. Он и раньше не понимал такого фанатского рвения, а сейчас так и вовсе.

— А ты хочешь, чтобы я ревновала? — шепотом спросила она. — Думаю, тебе не понравится моя ревность.

— Да чего меня ревновать-то… — на выдохе произнес он с каким-то непониманием. — Я все эти их записки и белье, если захочешь, на сцене сжигать буду. Да и… Будто нужен кому-то из них, кроме как на одну ночь. И то, как красавчик-фронтмен. Для галочки. У меня же чувств быть не может. Я этот… Только о сексе думаю. — Усмехнувшись, Эрен допил воду и, легко подняв Микасу, чтобы встать самому, усадил ее обратно. — Я в туалет. Много выпил.

Взъерошив волосы, Йегер остановился, прикидывая, как лучше пробраться через все это застолье. Он прекрасно понимал, что нравился Микасе и что она была с ним честна, но… Вторая его часть — загнанная и сломленная — глухо рычала, что невозможно полюбить такого. Да главное и доводов-то у второй не было, и аргументы отсутствовали, уничтоженные словами самой же Аккерман. Но сомнение противно свербело, даже придавленное фактами. С формулировкой мыслей он совсем не справлялся. Нужно было точно дополнить, признаться, что кроме Микасы ему никто не был нужен, и что вполне достаточно того, что она его приняла, что ей он симпатичен… Но все застряло в горле, требуя скорейшего выхода.

Она смотрела Эрену вслед, обдумывая его слова. Не то, чтобы они ее задели, но неприятный осадок остался. Она поджала губы, выпивая половину из бутылки воды Йегера.

«Чувств быть не может… Как же». — Микаса закатила глаза, фыркая.

— Жажда замучила? — напротив раздался бас Брауна. Его серьезный взгляд заставил ее задуматься о том, для чего вообще люди пьют воду. Она еще раз с сомнением глянула на бутылку, но все-таки глотнула.

— Мне захотелось. Что-то не так? — Микаса продолжала пить, даже не смотря в сторону Брауна.

— Да нет. — Он повел плечами. — Главное, чтобы у тебя не прихватило, как у Эрена сейчас. — Глухо рассмеявшись, Райнер забрал собранные уже персоналом контейнеры с едой и направился к гримерке за вещами.

— Как-нибудь справлюсь. — Микаса кинула пустую бутылку в мусорку, вспоминая о том, что нужно собираться. Она вышла, хотя все еще было не по себе идти одной по длинным коридорам, но в этот раз она добралась без приключений. Вытащив трусы, которые за неимением карманов запихнула туда же, куда их протиснул Йегер, она кинула на сумку. Резинки полетели туда же. Аккерман умело расплела волосы, устало почесывая голову, развалившись в кресле. Выпитое ранее пиво, на удивление, кружило голову. Ее легкие чуть сдавливало, из-за чего она с трудом сделала глубокий вдох, удивленно глядя на себя в зеркало.

«Я выпила даже не половину, что за хрень?», — подумала она, вглядываясь в небольшие потемнения под глазами. Черные волосы мягкими волнами спускались вниз, прикрывая кожаный топ. Она вздохнула снова, чувствуя как сдавливающее чувство медленно отступает. Только после того, как оно полностью прошло, она села в кресло и откинула ботфорты в сторону. Она задумалась, тихо напевая песню, которая ей раньше нравилась.

— Ты будешь снова танцевать, и боль пройдет, — Микаса сняла топ, переодеваясь в более удобную одежду. Она повернулась к зеркалу, оглядывая свою грудь и усмехаясь, представив, как бесился бы Йегер, если бы она вышла на сцену с залепленными сосками и в растянутой майке.

«Когда-нибудь так и выйду».

Чуть освежившись, Эрен помог Микасе донести все до автобуса, хоть и после алкоголя шатало знатно. Но таковы были суровые реалии гастролей — в каком бы состоянии ни был, вся аппаратура, инструменты и прочее нужно было таскать, хотелось или нет.

Ехать до следующего города было недолго, но даже на это короткое время организм, вымотанный донельзя, поступил мудро, погрузив сознание в сон. Эрен словно блуждал в каких-то коридорах, пробираясь во мраке на ощупь. Типичный сон в последнее время. Лучше такое, чем видеть собственную смерть и переживать ее снова и снова. Толчок в плечо дал понять, что они уже на месте. Едва продрав глаза, Йегер взглянул на сопящую рядом Микасу. Он был бы и рад взять ее на руки, чтобы отнести, но не доверял себе в таком состоянии, а уронить Аккерман хотелось в последнюю очередь. Разве что на кровать, чтобы, забравшись под одеяло… вырубиться на несколько суток.

— Слушай, если херово, я разберусь со всем, а вы идите в номер. Только сумки свои сам тащи, — предложил Райнер, хмурясь.

— Выручишь очень, спасибо, — бросил Эрен, проводя ладонью по щеке Микасы, смахивая ее волосы. — Эй, мелкая, приехали уже. Сейчас отоспимся.

Проснувшись, она заметила, что все вокруг слегка двоится, но не подала особо вида. Ходить она могла, это главное. А тяжелое тянущее по глотке вниз чувство было где-то на заднем плане. Ее никогда не тошнило от алкоголя, а тут всего лишь пиво смешанное с соком и бутылка воды. А еще отвратный бургер.

«Может, я отравилась?»

Зайдя в номер, она сразу же закрылась в ванной, умываясь холодной водой. Йегер отстал еще до входа в отель, разбираясь с вещами, так что она могла насладиться страданиями в одиночестве. Резкие болезненные спазмы в животе заставили ее согнуться, прикрывая рот. Обниматься всю ночь с унитазом явно не было в ее планах, но, видимо, придётся. Еще один спазм вывернул ее наизнанку, из-за чего она выблевала все, что находилось в ее желудке, прямо в унитаз, замечая в этом кровавые сгустки. Она смыла кровь, дрожащими руками нервно дергая рычажок на унитазе.

— Чего, блять? — Микаса поднялась, с силой опираясь на раковину. Кровь густой струйкой капала как с ее губы, так и тонкой алой полоской из носа. Паника тут же настигла ее, выбивая из легких воздух. Она так и осталась стоять, пытаясь вздохнуть, но этого не получалось сделать в полной мере. Вряд-ли Стив позволит ей обратиться к врачу прямо в середине тура. Она набрала холодной воды в ладони и плеснула на свое лицо, оставляя лишь кровавые разводы.

— Я прихватил из бара какой-то сок. Вроде бы грейпфрут. Сказали, что… — Эрен замолчал, не продолжая фразу о снятии тошноты. Сам он уже осушил один такой, и теперь казалось, что вырвать его могло разве что именно от такого сока. — Полезный, короче. Я не ебу в этом совершенно.

Не заметив Микасу в этом небольшом номере, Йегер поставил стакан на столик, бросил сумки возле кровати и, переместив резинку с волос на запястье, приоткрыл дверь в ванную, где, по его мнению, и могла находиться Аккерман. Не ошибся. Только увиденное ввергло в непонимание с налетом отрицания. Что вообще происходило?

Какие-то секунды его лицо не отображало ровным счетом ничего, пока он пялился на Микасу. Пытаясь сообразить, что вообще случилось, Эрен склонился, всматриваясь в ее лицо, вытирая пальцами красные разводы. Хотелось бы верить, что это был грим, акварель, да что угодно! Он собрал волосы Микасы, торопливо завязывая своей резинкой. Вышло небрежно, наверняка неаккуратно запутал, но сейчас было не до этого. Включив воду, он набрал немного в ладонь, чтобы смыть все следы окончательно. Пальцы дрожали, холодея, губы сжались в тонкую линию, а по спине прошлось ледяное дыхание. Но Эрен изо всех сил старался выглядеть собранным и сдержанным, не позволяя панике прорваться. Не хватало еще пугать Микасу и своим волнением.

«Ее рвало? Блять! Почему? Она же ничего не употребляет, не пила, как я… Что за пиздец? Думай, Эрен, думай. Почему может рвать? Отравилась? Не должна. Стресс? Как вариант. Вспомни себя. Во что ты втянул ее, Йегер?! Девчонке отдых нужен, а ты ее в тур, даже о здоровье не спросив. Идиот! Но это больше смахивает на правду. А если… Твою мать! А мы ведь в тот раз в гримерке… А тут пиво, сигареты, нервы… Еще и разговор. Про детей и свадьбу. И в тот раз про презик я ведь вспомнил. Или она? Она положила, а я сам взял. Но до этого мы ведь оба забыли. А если и впрямь… Блять. Она что?.. Ерунда. Глупость. А игрушки у нее в квартире? Разве не показатель, что детей хочет? Держи себя в руках, придурок. Просто помоги ей умыться. Не психуй. Не может быть это токсикозом. Или как там его вообще? Сам знаешь, что можно переволноваться и довести херовыми стрессами до рвоты организм. Нет. Какая нахер беременность? Невозможно. Даже если так прикинуть, то это просто бред какой-то. Просто успокойся и не нервируй ее. Давай, ты сможешь».

— Мика, ты… — Эрен сглотнул, уносясь в своих мыслях дальше, вытирая лицо Аккерман полотенцем, — ты что, беременна? — Мысленно он отвесил себе ладонью по лбу, но забрать слова обратно было уже невозможно. Микаса застыла, удивленно вглядываясь в его лицо и придерживая полотенце.

— Ты долбанулся? — Она пошатнулась, придя в себя и хватая его за руку. — Я не знаю, что это за хрень, но я не могу быть беременной чисто физически. Если только ты не оборотень с мутировавшими супер сильными сперматозоидами. Принеси мне зеленую сумку маленькую, пожалуйста.

— Да чего долбанулся сразу? — прорычал он беззлобно сквозь зубы, убеждаясь в дебильности заданного ранее вопроса. — Ты тут вся это… Я и… Ай, да ну. — Отмахнувшись, он опустил крышку на унитазе и помог Микасе присесть на нее за неимением ничего подходящего. Выскочив из ванной, Эрен перерыл сумку Аккерман и вернулся уже чуть менее растерянный. — Держи. Помочь еще чем? — Он опустился на пол и прислонился виском к стене.Подскочивший жар в теле начал постепенно спадать.

— Ничем. — Она наполнила стакан водой и выпила таблетку. — Я думала, что умру. Это пиздец как странно. — Засмеялась немного нервно.

— Понимаю, — протянул Йегер, чуть успокоившись, спрятав все-таки руки в карманы, скрыв не унимающуюся дрожь. — Мне кажется, я просто не хотел думать, что это что-то страшное, поэтому… Ладно. Проехали. Тебе отдыхать надо больше. Все. Буду следить, чтобы ты высыпалась по максимуму. И никаких песен ночами. А может, врача вызвать? И не пойдешь на автограф-сессию завтра? Проваляешься в номере. Я не хочу, чтобы ты болела.

Придвинувшись ближе, Эрен прижался подбородком к коленям Микасы, смотря ей в глаза.

— Все будет в порядке. Я отосплюсь, и все нормализуется. — Отстранив его, она поднялась, опираясь на стену. — Надеюсь, во сне меня не потянет блевать.

— Эх ты, бедовая, — произнес он, беря Аккерман на руки, прижимая, чтобы выйти из ванной без приключений. — За ногами следи. — Подойдя к кровати, он плавно положил ее, умудрившись откинуть одеяло, и, укрыв, сел рядом. — Обещай, что скажешь, если вдруг что. Ах, да. Точно. — Быстро прихватив сок, Йегер поставил его на тумбочку рядом с кроватью, возвращаясь на место. — Вдруг захочешь.

— Хорошо.

Аккерман закуталась, отворачиваясь от него и сразу же отключаясь. Сделав пару глотков сока, Эрен поморщился, совершенно не воспринимая горький вкус, и тут же выругался, услышав гремящую мелодию в кармане брюк. Ответив на автомате, только чтобы не мешать Микасе, он тут же выскочил из номера, едва прихватив ключ-карту.

— Вздумал игнорировать меня, сладкий? — От слащаво протянутых слов Йегер мысленно проматерился, что так беспечно принял вызов. — Ну, неважно. Дело пока в другом. Завтра перед выступлением у вас автограф-сессия. Но ты и сам это знаешь. Все стандартно. Никаких ответов на вопросы, никаких интервью. Ставишь своей красивой ручкой подписи, улыбаешься, когда просят сделать фото. Все. В остальное время будь собой, как и раньше. — Это «как и раньше» ножом с зазубринами прошлось по нервам.

— Что как раньше? Корчить из себя сладенького пидорка или же нажраться в хлам? Уточняй уж, а то не совсем понятно. — Агрессия так и сочилась из каждого слова, обнажаясь в вопросах. Послать бы Стива сейчас, но за этим последовало бы столько проблем, что вытянуть их Эрен уже не мог бы физически.

— Не дерзи, — осадил Стив. — Ты сам знаешь свой образ, оговоренный единожды. Послаблений завтра не будет. И девке своей передай, чтобы завтра к часу была по адресу, который я ей пришлю позже. Если удастся договориться, конечно, для демо. Желающих и талантливых не мало.

— Ей вообще-то сейчас…

— Меня не волнует, что там у вас и как, сколько и что с ней вообще сейчас. Сказал, чтобы завтра была готова, значит сделай все, чтобы она была готова. Я предлагал ей варианты решений той ситуации. Она сама свой выбор сделала. Ей претензии предъявляй, герой. Проведете сессию без нее, если она не успеет. Доставлю к началу концерта.

— Да ты кусок…

Гудки в динамике не позволили высказать нахлынувшие эмоции. Сунув смартфон в карман, Эрен впустил пальцы в волосы и оттянул их с силой, морщась. Неужели вот так? Неужели ничем и не помочь, не исправить? Успокоиться позволила только мысль о том, что уж лучше провести время в студии, чем перед сотней людей. Ведь после рука отваливалась, челюсти сводило… Да еще и всегда находились те, которые говорили, не подумав. По крайней мере, он сам выбрал бы именно студию. Но Микаса… Йегера разрывало на части, что он не мог быть завтра с ней, не мог поддержать абсолютно ничем. Он словно отправлял возлюбленную на какие-то испытания, устроенные психом-ученым. От этого становилось тошно: от своей беспомощности, от невозможности все изменить.

Вернувшись в номер, Йегер скинул одежду и забрался в кровать, прижимая к себе Микасу, пытаясь унять редкую дрожь в теле.

***

Они сидели молча за столом в столовой, глядя на мертвенную бледность Микасы и ее безэмоциональное лицо. Она застыла, глядя куда-то прямо через Брауна, сидящего напротив. Парни переглянулись, немного нервно вертя вилки и поглядывая в сторону Аккерман.

— Чего вы вылупились на меня, будто бы перед вами ходячий мертвец? — Она отложила вилку и ложку, тут же откидываясь на спинку стула. Несмотря на бледность, она казалась достаточно энергичной.

— Моргни, если он тебя пытает, и ты нуждаешься в помощи, — прошептал Порко, чуть подавшись вперед и демонстративно прикрывая рот, будто никто его не слышал, кроме Микасы, из-за этой манипуляции. — Я видел укусы на тебе. Он реально вампир? Может, чесноком с тобой поделиться?

— Девчонка впервые участвует в таких гастролях, вымоталась. С тобой, вспомни, сколько возни было? — Райнер, как обычно невозмутимо, поглощал пищу. — Лучше скажи, пойдешь в клуб местный к девчонкам? Или мне одному?

— Ясен хрен, что пойду. Не тухнуть же в ожидании в отеле. А ты, Йегер? Может, хоть в этот раз пойдешь? А… Да. Точно. — Порко насмешливо ухмыльнулся.

— Именно, Гал, именно. — Подумав, Йегер подложил в тарелку Микасе парочку ломтиков помидоров. — Ей еще с чертом этим видеться. Кто бы не решил припрятать запасы крови, чтобы ее не подпортил дьявол? — Хмыкнув, скрывая волнение за глупыми шутками, он сжал под столом Аккерман за коленку. — Вот и мы решили спрятать немного, убрав в бар в номере.

— Конечно, меня окружают вампиры. Сейчас поеду к нему и он все из меня высосет на десятки лет вперед. И все, не будет больше меня. — Микаса проткнула кусок помидора, внимательно глядя на то, как из него тут же брызнул сок. — На самом деле я не шучу. Даже если не кровь, то энергию он точно высосет.

— Может, все-таки к херам его послать, м? — Нахмурившись, Эрен только сильнее сжал пальцы. — Или я могу с тобой…

— Большая жертва за спасение наших задниц с ее стороны, конечно, но… В своем уме? Фронтмен ты или кто? Хочешь нас двоих отправить на растерзание наших фанатов и фанаток? Фиг тебе. Микаса сильная. Справится. — Взвился Порко, прекрасно помня случаи, когда Эрена буквально вносили на подобные мероприятия, вытаскивая из отеля, только по одной простой причине: фанаты требовали его присутствия. И им было абсолютно по барабану, в каком состоянии находился их кумир. А требовали очень убедительно, скандируя на несколько километров «Эрен Йегер».

— Господи, просто песня. Я не умру, учитывая, что у меня есть успокоительное. Все, мне пора. Смотрите не умрите там сами. Адьос. — Микаса щелкнула Порко по носу и вышла из столовой.

Быстро переодевшись, Аккерман поймала такси и проехала по нужному адресу в студию звукозаписи. Она ничем не отличалась от других похожих, максимум — здесь воняло сыростью.

— Стив? — Закрыв дверь, Микаса подготовила тетрадь с текстами, которые переписывала все это время по памяти.

— Какая ты пунктуальная. Даже удивительно, что такие люди в нашей индустрии еще существуют. Из этих оболтусов ты — самая порядочная. Текст есть? Выбила у ненаглядного? — Стоун удобно раскинулся в большом кресле, которое совсем не вписывалось в местную атмосферу, словно его выкрали и принесли сюда из какого-то богатого поместья ради шутки.

Рядом носился паренек, то сматывая, то расправляя провода, выставляя на различных приборах настройки. Он был словно тенью этой студии — неприметный и отчужденный. Аккерман кинула Стиву тетрадь, в которой находилось пять песен на разный вкус и манер.

— Они мои, не его. — Она села в кресле напротив.

Многозначительно хмыкнув, явно в чем-то разочаровавшись, Стив пролистал предложенные варианты, долго изучая каждый, вчитываясь, что-то проговаривая себе под нос.

— Хорошо. Ты неплохой автор, знаешь ли, и это нельзя не отметить. Есть с чем работать, признаюсь, в плане материала, но в целом мне нравится. Только из-за моей доброты можешь выбрать песню, которая тебе больше по душе. — Он улыбнулся, возвращая тетрадь. — А после мы подпишем договор, в котором, как ты понимаешь, обговорим условия нашего сотрудничества. Так какую песню берешь?

— Эту. — Микаса указала на свою самую первую песню, когда-либо написанную. — Давай перейдем уже к контракту.

— Отлично, — протянул он с натянутым безразличием. — Держи. Все уже готово, составлено, проверено, заверено. Нужна твоя подпись. Можешь прочитать, если не доверяешь. Но там все честно. Я даю тебе возможность записи сингла, продвигаю его всеми возможными вариантами. Даже, при желании, обхожусь без твоего присутствия. Ну а тебе достается получение прибыли. В процентах, конечно же.

Порывшись в чемодане, Стив достал из него два файла и положил на стол перед Микасой. Она внимательно читала каждую страницу контракта, с каждой секундой все больше и больше хмурясь.

— Заберешь себе право петь ее, а если наберет популярность, будешь заставлять меня записывать еще? — Она выгнула бровь. — Это новая форма рабства? Стивианство.

— А что ты хотела, девочка? — рассмеялся Стив. — Не все же через постель получить можно. Иногда приходится работать и таким образом. Но ты можешь отказаться, и мы просто вернемся к прежней схеме работы. Можешь вообще уволиться, я буду только рад этому.

— Да что ты приебался ко мне с этой постелью? Я ни с кем не спала — он взял меня, чтобы выгнать Флока. А то, что было потом, уже не считается, — прошипела она, подписывая контракт. — Voilà. Рад?

— Поздравляю с не особо приятным началом сотрудничества на выгодных условиях. — Не озвучил ведь, что только для него. — Дальше сама разберешься — студия в твоем распоряжении на три часа. Распевайся, готовься… И выдай мне песню. Вперед, сладкая, вперед. Время не теряем: тебе еще на выступление успеть надо будет. — Стоун махнул рукой. Разговор был завершен, контракт подписан и один экземпляр надежно убран в папку.

После полной распевки Микаса чувствовала себя странно, словно до этого в ее горле была пробка, а сейчас она исчезла, и голос снова стал мелодичным. Прямо как раньше. Неприятные воспоминания лезли в голову, стараясь захватить в ней все пространство. Декабрь две тысячи шестого, ей пять. Мать жива и украшает их прекрасный дом к рождеству, а потом она поворачивается к Микасе, и резкий звук выстрела заставляет Аккерман дернуться, закрывая рукой щеку со шрамом.

— Раз-раз, как слышно? — Один из парней техников проверял микрофон.

— Замечательно слышно. К записи готовы. Леди, проходите сюда и по сигналу начинайте петь. — Техник с блондинистыми волосами провел ее в комнату записи.

Исполнение первого куплета абсолютно не нравилось продюсеру, который привык к зажигательным песням. Вокал Микасы был скорее успокаивающим, трагичным, минорным. Но, учитывая текст песни, это было самое выигрышное сочетание.

«Твое слово, мое слово и ее слово это

Вчера, сегодня, и завтра.

И сумерки дают мне

Внутреннюю святость.

И ты чувствуешь.

И ты жаждешь ее.

И ты этого не понимаешь.

Но вы знаете, что не планировали это.

Твои и мои чувства

Так одиноки.

И когда приходит рассвет, ты лежишь со мной.

И ты протягиваешь руку, чтобы прикоснуться ко мне,

Но я в сумерках»*

Микаса старалась вложить в пение душу, как это было раньше. Она чувствовала, словно тьма обволакивает ее, словно она — та маленькая девочка, от которой многого ждут, и сейчас нужно выложиться на полную. В какой-то момент ей действительно показалось, что отчим ждал ее за стеной, и в случае плохого результата последует физическое наказание. Но вот, песня допета без единой запинки. Это можно было бы назвать идеалом, если бы не то, что она могла и лучше. Микаса сняла с себя наушники и вышла к Стиву.

— Наложите сперва в программе, а потом будем смотреть, кто сможет сыграть из ребят что-то подходящее, — быстро говорил Стив какому-то пареньку. — Ну что, девочка, с первой записью, но, чувствую, не последней, — прозвучало даже немного зловеще, и уж точно не предполагало ничего хорошего.

— Молодец, — произнес этот самый парень, улыбнувшись, проходя мимо, — было неплохо. — От него единственного не исходило неприязни или агрессии. Он просто выполнял свою работу, которую, видимо, любил даже под руководством такого, как Стив Стоун.

— А по лицу не сказать, что ты доволен. Я уж было обрадовалась. — Микаса села в кресло, поправив платье. — Я могу быть свободна, или у короля есть желание довести раба до следующего опорного пункта?

— Мне расшаркаться? Смешная ты. Тренируйся, будет лучше, тогда похвалю. — Вызывай такси. Может, еще успеешь к автограф-сессии, если так спешишь туда. Хотя и без тебя наверняка вполне неплохо ребята справляются, уверен. Или что, денег что ли нет у тебя совсем? Не выдал папочка Йегер чаевые? — Стив сально ухмыльнулся, поднимаясь с кресла, беря под мышку папку с важными документами, подписанными кровью — не меньше.

— Не беспокойся, деньги у меня есть, — прошипела она, глядя, как техники позади него закатывают глаза и что-то шепчут, кивая в его сторону. — Смотри не уссысь от счастья, когда будешь купаться в доходе с этой песни.

Она послала воздушный поцелуй и вышла из студии.

Комментарий к Глава 13

Кому будет интересно:

Небольшая зарисовка про Порко и чуточку о состоянии Эрена перед всем этим туром

https://ficbook.net/readfic/11049599

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

*“Trevor Daniel” - “Falling”

Длинный стол, десять маркеров, сотни копий фотографии группы, на которой был запечатлен еще старый состав, и удрученное состояние фронтмена. Даже Райнер улыбался и как-то пытался разговаривать с подходившими за автографом фанатами. Порко, как и всегда, строил глазки всем подряд, изображая своего в доску парня, заигрывая чуть ли не с каждым поклонником, улыбавшемся ему. Один Эрен хмурился и натягивал улыбку, когда какая-нибудь девчонка просила сфотографироваться с ним. Удивительно, но фанаток и впрямь добавилось. Или ему только показалось? Почему вообще на нем стали виснуть какие-то озабоченные девки, и еще пытались поцеловать в щеку, оставляя след от помады? Ведь намеренно? Что за странное желание оставить на нем свою отметину?

— А вы с гитаристкой и правда встречаетесь, да? — спросила одна девушка со странно вплетенными в две косички черными лентами.

И как отвечать на такой вопрос, если Стив четко запретил подтверждать что-либо? Эрен широко улыбнулся и взял у девушки её телефон, и, вытянув руку и включив камеру, чмокнул ее в щеку.

— Вы такая пара красивая! Ой, я просто не могу — так рада за вас двоих! — визжала уже десятая по счету, отчего Йегеру только хотелось спрятать голову в ладонях и не видеть, не слышать ничего. Только чтобы его не трогали, оставили в одиночестве хоть на какое-то время. Сбежать. Все, что было сейчас нужно. Желательно поближе к Микасе. И пусть хоть слабаком назовут — все равно. Психологически выдержать такое давление становилось все сложнее.

— Спасибо, — произнес Эрен, не в силах больше играть по правилам продюсера. — Я знаю. Красота, ум — это к ней, а я только за шило в одном месте отвечаю.

«Да и плевать! Что ты сделаешь мне, Стиви? Уволишь? Ха! Пошел ты на хер, Стиви. Мне свое счастье дороже твоего кошелька».

Подозвав организатора, Эрен попросил больше не впускать людей, как бы это наверняка для них не было обидно. Но… Ничего. После концерта он мог бы выйти в зал, чтобы порадовать публику. Поэтому, сославшись на плохое самочувствие, когда последние автографы были поставлены, Йегер спешно сбежал. По-хорошему, он и не врал. Голова и впрямь болела.

Оттягивать исполнение данных обещаний не было в духе Эрена, да еще и выдалась возможность свободного времени, что бывало во время гастролей крайне редко. Посмотрев по карте расположение магазинов нижнего белья, Йегер направился ровно туда, собрав все свое мужество в кулак. Ведь куда проще было бы просто подарить Микасе сертификат, чтобы она сама выбрала то, что ей было нужно, но… Эрен не искал легких путей. Да и сертификат — пустая бумажка. Дарить, так то, что выбираешь лично, вкладывая силы и душу. Ну, и поглазеть на все это девчачье царство, спрятанное за стеклянными стенами, очень уж хотелось.

Милейшие консультанты в один миг окружили Эрена, отчего он даже растерялся, не привыкший к такому. Их белоснежные улыбки, обтянутые краснющими губами, немного даже пугали, а ресницами точно можно было вызвать цунами, подпусти их к океану. Но отступать было уже некуда. Позади — порванные в порыве страсти трусы и должок за это.

— А вам для девушки ведь, правильно? — щебетали сотрудницы, показывая то один, то другой комплект. — А размер у нее какой?

Тут Йегера прошиб озноб, и накрыла растерянность. Какой еще размер? Он достал смартфон, собираясь позвонить Микасе, но… Нет. Так ведь нельзя. Зато можно было найти в инсте ее фотографию и примерно изобразить рукой. В этот момент он готов был рассыпаться в пепел под внимательными взглядами. Как хорошо было бы умереть раньше, не дождавшись такого позора…

— То, что вы приносите, — хорошо, но… Это все у нее есть. А я хочу что-то не совсем обычное, что ли. — Почесав затылок, Йегер криво улыбнулся. — Чтобы было ощущение, что снимать уже с нее нечего, но вроде как и одета. Понимаете? — За пройденные испытания точно должны выдавать места в раю, если он вообще существовал.

Сколько еще пришлось там проторчать, Эрен не помнил, но помнил, как, расплатившись, вылетел из магазина, смахивая испарину. Казалось бы, ничего страшного — просто купить нижнее белье любимой девушке, — а вот оно как на самом деле… Зарекшись ходить по подобным адским магазинам, Йегер вызвал такси, чтобы поскорее добраться до клуба, где его уже наверняка заждались. Все вещи они закинули туда утром, еще во время сессии, поэтому заезжать в отель даже чтобы оставить там подарок, Эрен не стал. Да и зачем, когда вполне можно было подарить его Микасе сразу на месте?

В клубе стоял привычный звук подготовки к концерту: бряканье ударных, лязганье подключаемой аппаратуры, щелчки из пульта управления и настройка бэк-саунда. Все это дополнялось густо заполнившим помещение сигаретным дымом и различными голосами. Ребята собрались за барной стойкой, потягивая пиво. Только… Эрен непроизвольно стиснул зубы, заметив одну деталь, которая острой иглой впилась в висок, а затем кольнула и в груди, вызывая противный ком в горле. На талии его Микасы лежала чужая рука. Мими. Басистка из «Winter Blume» — группы, с которой Эрен поддерживал всегда неплохие отношения, с которыми часто выступали вместе и с которыми частенько раньше зависал еще во время их выступлений в Германии. Эксцентричные девчонки с огромным вокалистом Уллем, похожим на настоящего викинга. В любой другой ситуации Йегер был бы рад такой встрече, но сейчас… Сейчас он нервно сдирал зубами болячку с нижней губы, начавшей заживать, что та закровоточила.

Выдохнув через нос огненный пар, Эрен сжал кулаки и быстро направился к Микасе, очень уж внимательно слушавшей болтовню Мими. Она поправляла ее волосы, и они находились слишком и слишком близко.

— Мими! Рад тебя видеть! Не ожидал! — Как можно громче произнес Эрен, оказавшись рядом, и Мими вздрогнула, чуть отстранившись. — Смотрю, вы уже познакомились. — Он склонился к Аккерман, целуя ее в губы, опуская ладонь ей на талию.

— Что-то ты долго. — Микаса внимательно осмотрела его, еле сдерживая ухмылку. — Мими милашка, правда? Очень дружелюбно с ее стороны купить мне напиток. Видишь, мне уже лучше.

— Ну, я же обещал вернуть должок. Вот. — Он протянул фирменный пакет, абсолютно игнорируя замечания насчет Мими. Об этом хотелось забыть поскорее, вычеркнуть из памяти, будто ничего и не было. — Твое.

— Я просто подумала, что Мике будет скучно сидеть просто так, да и горло промочить не мешало нам. Она такая душка, просто ангелочек. — От трещания Мими Эрен коротко вобрал воздух, прикрыв глаза. Они неплохо ладили раньше, но вот эта ее склонность к флирту со всеми симпатичными девушками сейчас заставляла напрячься.

— Ага. Чистейший ангелок с рожками. — Подмигнув, Йегер устроился на стул рядом, мусоля губу в ожидании реакции Аккерман на подарок.

— Не демонизируй меня. — Микаса отставила напиток, чувствуя, как Мими сжимает ее в объятиях. Это уже начинало надоедать. — Я же такое солнышко.

— Солнышко мое ненаглядное, смотри давай. — Эрен кивнул в сторону пакета, стараясь не слишком явно скрежетать зубами, пряча все за улыбкой.

Если в случае с парнями все было ясно, как инструкция к заточенному грифельному карандашу: при непонимании намеков — бить в нос. То в случае с девушками… Внутри Йегера вскипала настоящая ревность и полнейшее непонимание происходящего. Почему? Нет. Какого хрена вообще кто-то посмел вот так касаться Микасы, а он ничего не мог с этим сделать? Ведь вот он — сидит рядом. Почему же его не обнимает Аккерман, а позволяет приближаться к себе Мими?

Заказав у бармена виски, Эрен взял в рот кубик со льдом, чтобы остудить пылающую губу, которую он уже был готов разодрать еще сильнее.

— М-м-м, мило. — Она заглянула в пакет. — Потом поближе рассмотрю. — Микаса повернулась к Мими. — Ладно, хватит с меня тактильности. Сама понимаешь, устала. — Милая улыбка не сходила с лица Аккерман.

— Как скажешь, душенька, еще выпьем? Слушай, я же тебе не рассказала один случай. В общем, там ситуация дурацкая вышла. Один парень каждый концерт мне на край сцены подарки приносил. А я что, дура — отказываться? Принимала. Ну, разочек с ним переспала. Так, из жалости. Да и нажралась тогда в хламину. И начались подарки уже шикарнее. Он там со своей правильностью и ответственностью, честно скажу, заебал. — Мими выхватила бокал у Эрена, пока он ковырялся трубочкой с кусочками льда, и осушила одним залпом, кивнув бармену повторить. — Так вот. Когда озвучила ему, что лесбиянка, он аж в монастырь какой-то сдать меня хотел — бесов изгонять. Вот идиот. Тогда я группу и поменяла, сюда пришла. Эрен вон порекомендовал. Тоже лапочка такой. Хоть и мужик. Но фигня. Я вообще тогда тоже верила, что он — гей. Поэтому и общалась. Но, как знать, может, и вернется к истокам. — Мими в кратковременном порыве накрыла ладонь Микасы, и быстро вновь отстранилась. — Ну, в общем, едва отвязалась.

— А когда у вас выступление, Мими? — поинтересовался Йегер, разгрызая лед, даже не морщась. — Может, на репетиции уже все? Тебе не пора?

— Так мы после вас будем. Через час. Просто я пришла посмотреть. Может, и остальные подтянутся, собирались. Но не переживай, мне и так не скучно, если что. — Она опять посмотрела на Аккерман. — Говорю же, заботливый, как не натурал.

— Я все слышу, Мими. — Широкая улыбка возникла на лице Эрена, и он склонил голову, вновь кладя руку на талию Микасы.

— Ох, у меня была похожая история в универе. — Аккерман махнула ладонью. — Короче, я та самая лохушка, которая кучу лет встречается с одним и тем же парнем-лошком, но прикол не в этом. Блять, в меня влюбился парень с четвертого курса, на отделе фортепиано и прочего. Все знают, что они богатые до жути. Этот стереотип слишком правдив. Так он еще и красавчиком был. Блять, а мне только-только восемнадцать исполнялось и, наверное, его это смущало. Но не мешало ему дарить мне цветы и украшения. Но бывший все испортил: встретился с ним. Попозорился и ушел, вот и сгинули мои подарочки, — расстроенно сжала губы, — зато потом я смогла перепродать украшений минимум на пять тысяч долларов.

— Я в то время уже купил Fender, — задумчиво произнес Эрен, непроизвольно высчитав даты.

— Да чего там этот Fender твой, — отмахнулась Мими, — видишь, тут трагедия, что бывшие — идиоты. Все мужики — идиоты, думающие только одним местом.

Йегер кашлянул, изогнув бровь. Ему явно стало слишком мало внимания Микасы, которое наглым образом перетекало к Мими. И пока она продолжила трещать о неспособности мужчин адекватно смотреть на вещи и замечать важные детали, именуемые ими «мелочами», Эрен склонился к Аккерман и, коснувшись губами мочки ее уха, прошептал:

— Пойдем на улицу выйдем, покурим? — Любыми путями хотелось разорвать это слишком интимно-странное общение Мими и Микасы, заставляющее нервничать.

— Конечно. — Микаса поднялась, вешая небольшую сумку на плечо. — Мы на перекур, не скучай.

Она подмигнула Мими и дернула Йегера за рукав, протаскивая к выходу. Оказавшись на улице, Эрен прижал к себе Микасу, нежно целуя в губы.

— Соскучился, пока со всей хренатенью этой возился. — Он устроил ладони на ягодицах Аккерман, чуть сжимая. — Как со Стивом прошло?

— Он как обычно мил и весел. — Она коротко улыбнулась. — Теперь я его рабочая лошадка, которую он будет доить. Мило? Однозначно. Учитывая, что песни мне не принадлежат.

— Вот сучара плешивый, — прорычал Йегер, хмурясь. — Когда-нибудь эра его правления падет. Но… Он сказал, что давал тебе выбор отказаться. И ты не стала. — Он готов был говорить уже о чем угодно, только бы не видеть рядом Мими, норовившую так или иначе прикоснуться к Микасе.

— Если бы я отказалась, он выставил бы меня приставучей шлюхой, которая лезет к гею, и не дал бы нам спокойно дышать даже в свободное время. Так что выбора у меня не было никогда.

— А. Вот как. — Пальцы сжались сильнее, что Эрен заметил не сразу, но тут же разжал их, перемещая на талию. — Прости. Просто… Это так дико звучит. — В голове не укладывалось произошедшее. Да и как можно было реагировать на то, что ради, можно сказать, него, она согласилась на все это дерьмо? И эту Микасу хотелось еще больше окутать собой, спрятать от всех переживаний, защитить. — Вот уж действительно — сделка с дьяволом. А я, вроде как, нарушил его «просьбу», — он изобразил кавычки мизинцами, — не афишировать ничего, что между нами. Но мне, честно, так похер. Просто хочу, чтобы ты была только со мной, — все же вырвалось с небольшим намеком.

— Ревнуешь к малышке Мими? — возвращая его ладони на ягодицы, лукаво спросила она.

— Пф, нет! — Он закатил глаза, вбирая воздух носом. — С чего бы мне заниматься такой ерундой? Я ведь знаю, что ты со мной. Просто она слишком к тебе липнет и не знает границ. — Склонившись, Эрен ткнулся носом в шею Аккерман. — Тем более на тебе же мои поцелуи и укусы, а не ее. — Он точно успокаивал самого себя.

— У тебя все на лице написано, — она усмехнулась. — Конечно, просто липнет. Бла-бла-бла.

— Душенька, ангелочек, солнышко, — загнусавил Йегер, передразнивая Мими, — мужики такие козлы, а вот я тебя так понимаю, иди ко мне, красивая, я спасу тебя от этих мужланов. — Он закашлялся. — Слишком высоко взял. — Вернувшись к шее, он прихватил губами кожу, чуть оттягивая, но тут же зашипел из-за засаднившей разгрызенной раны.

— Неужели губа болит? — Микаса приподняла его лицо, вглядываясь в губы. — Поделом тебе, вампир.

— Фигня. Заживет. — Он моргнул, усмехнувшись. — Просто разодрал рану. Несколько раз. И шея твоя тоже заживет. Когда-нибудь. А может, и нет. Я не был бы так уверен, пока… — «Рядом трутся всякие Мими» — не прозвучало. — Пока ты такая соблазнительная. Точно. Мне нужны будут твои трусы. Вот только не начинай расспросы, а просто дай их мне, хорошо?

— Опять будешь демонстрировать всем мое нижнее белье? — Микаса отошла, прикуривая тонкую сигарету с ментолом.

— Только одни. Мне очень нужно, ну. — Он уперся лбом в плечо Аккерман. — Это будет честный обмен. Я заранее уже купил тебе новые. Пожалуйста.

— Хорошо, будут тебе трусы. — Она закатила глаза, тыкая пальцем в его живот. — Но это последний раз.

— Да перестань ты уже меня калечить, — сдерживая смех, выпалил Эрен, отходя на безопасное расстояние, закуривая и разнося аромат ванили и крепкого табака. — Но все равно ты — лучшая.

— А ты такой слабенький, что слабые тычки тебя калечат? — Она сделала шаг к нему.

— Вообще на части разваливаюсь. — Он нервно усмехнулся, чуть отстранившись, но все же остановился, склонив голову набок, внимательно наблюдая, словно мог просчитать все движения Аккерман. — Ты мне супчики будешь варить, когда слягу от очередного щипка?

— Конечно, разваливаешься, в свои двадцать шесть-то. А я, ах, молодая кровь. — Она притянула его к себе, целуя. — Я не умею готовить. Придется питаться фаст фудом. Найду себе сахарного папочку, и он будет оплачивать нам все. За мои красивые глазки.

— Иди ты, — в поцелуй произнес он, — да я в свои почти шесть больше всех ждал, когда ты там родишься, а ты тут про неумение готовить. Не стыдно? Уж успел научиться за это время и варить, и жарить. А если хорошо попросить, то и кекс испеку. Но это уже роскошь. Так что, дьяволица, с тебя трусы, а с меня… Ах, да. С меня уже есть подарок.

— Ну и ладно. Ждал он, ага. — Микаса закатила глаза, делая затяжку. — И не стыдно.

— Ах, не веришь? Вот как. Ну ладно. — Заскочив в клуб, Эрен схватил ближайшую акустику и вновь вернулся. — Стой здесь, — бросил он и, осмотревшись, сминая губы, прикидывая варианты, закинул за спину гитару, чтобы было удобнее лезть по пожарной лестнице. Последняя затяжка, и сигарета зашипела на асфальте, придавленная берцем.

Хоть лестница и располагалась довольно высоко, и пришлось подставить бак, чтобы допрыгнуть, но Йегер сделал это, тут же карабкаясь выше. Что именно собирался учудить, он и сам до конца не понимал, но знал точно — нужна была крыша. И, стоя на обветшалом краю, откуда можно было увидеть всю длинную и узкую улицу, другие пестрые крыши, сновавших людей, Эрен смотрел на Микасу.

Взяв гитару в руки, он глубоко вдохнул воздух с примесью города, и пальцы начали перебирать струны, подыскивая ту самую мелодию. И пусть песня была не его. Но именно она вертелась в голове в этот момент, в какой-то степени даже зля, что данные слова уже были спеты другим человеком. Плевать. Для Микасы он был готов написать свои. Ради нее хотелось творить и создавать, а не разрушать в первую очередь самого себя.

«Мне в прошлом казалось

Я вновь не смогу любить.

Но, встретив тебя,

Я не смог чувства утаить.

Для тебя

Душа вся моя.

Если дорог я

Ты получишь всего меня.

Разум я потерял.

Ты мне одна нужна.

Время есть только на тебя.

И не хватает сна.

Значишь много ты для меня.

Так мало мне тебя.

Кажется, сошёл я с ума.

Ты мне одна нужна»*

Такая банальная песня, но отчего-то безумно подходящая именно сейчас. Из-за прохладного пробирающего воздуха в горле свербело, поэтому пару раз пришлось проглотить слова, но, допев, Эрен посмотрел вниз с блуждающей и немного взволнованной улыбкой на лице.

— Так достаточно? — выкрикнул он.

— Достаточно! — крикнула она. — Спустись. Только не убейся, прошу.

С улицы несколько человек остановились, наблюдая за импровизированным концертом. Женщина ткнула стоящего рядом мужчину и прошипела:

— Почему ты не можешь быть таким романтичным?

Он вздохнул и потащил ее подальше от этого места, а она с грустью оглядывалась на переулок.

Убрав гитару за спину, Эрен согласно кивнул и, добравшись до конца лестницы, спрыгнул на асфальт. Отряхивая руки и порядком испачкавшиеся об ржавую лестницу джинсы, он пытался сдержать довольную улыбку, но выходило плохо.

— На минуточку, я вообще высоты боюсь, — признался Йегер, проводя ладонью под носом.

Нужно было срочно перекурить, и он спешно достал сигарету. Только оказавшись на земле, он расслабился, но, подняв взгляд вверх, его плечи нервно дрогнули. Микаса вытащила из его рук сигарету, притягивая к себе.

— Да ты прямо принц. — Легкий поцелуй оставил след из блёсток на его губах. — А если бы упал?

— Ты бы плакала, наверное. — На его лице мелькнули беспокойство и чувство вины, и он поправил волосы Микасы двумя руками за уши. — А я ведь этого не хочу, не допущу, поэтому и не упал. Я больше боялся слова перепутать и опозориться в край. — Рассмеявшись, он облизнул губы, ощущая приятную сладость.

— Конечно, я бы плакала, — прошептала она, обнимая его за талию. — Если бы перепутал, я бы притворилась, что так и должно быть.

От нежных прикосновений волнение окончательно прошло, смещенное умиротворением. Склонившись, он опустил голову ей на плечо.

— Это что? Я пробил тебя на что-то романтичное? Удивительно! Так вот в чем моя истинная сила, — протянул он, сотрясаясь от глухого смеха.

Где-то в районе переносицы защипало, поэтому нужно было срочно хоть как-то отвлечься, чтобы не поддаться прорывающимся эмоциям. Смешавшись с переборотым страхом, влюбленностью и чувством собственной нужности, все било ровно в сердце, пробуждая неизведанные волнения, накрывающие все тело теплом и трепетом.

— Никому не рассказывай об этом. — Руки Микасы плавно залезли в задние карманы Эрена, слегка сжимая ягодицы. — Тебе показалось.

— Ты же знаешь, что сейчас прилюдно лапаешь мою задницу? — Йегер выпрямился и накрыл через ткань одной своей ладонью ее руку. — Это немного странно. — Он изогнул бровь, усмехнувшись. Только руки убирать не хотелось.

— Что, правда? А я не знала. Могу перестать. — Поддельное удивление было даже слишком правдоподобным. — Ладно. Пошли, Ромео, нам скоро выступать.

— Я не говорил, что мне не понравилось. — Отвесив шлепок, Эрен вывернулся, едва успев придержать гитару, чтобы она не ударила его по ногам. — Еще эта дурацкая распевка… Благо, что звук уже наверняка выставили. Иногда хочется на все плюнуть, но потом вспоминаю, что не смогу жить без всего этого сумасшествия. — Уголки губ поползли вверх, когда он оглядел зал. Гитара тут же вернулась на законное место. — Если захочешь выпить, пусть на меня записывают. Даже не спрашивай, почему. — Он замахал руками, давая понять, что объяснять ничего не собирается. Да и что тут говорить, если и без того все было более чем ясно? — Все. Я переодеваться. Трусы в сумке, да? Или… — Он облизнул нижнюю губу слишком наигранно, ухмыляясь.

— Или? Ну хорошо. — Они прошли в пустую гримерку. — У тебя будто бы фетиш на трусы. Не то, чтобы я осуждала. — Она приподняла подол платья и, медленно стаскивая с себя трусы, кинула их Йегеру. — Смотри не потеряй. — Подол платья опустился вниз, словно ничего и не произошло.

Только благодаря неплохой реакции Эрен поймал их на автомате и быстро засунул в карман, хоть край и остался торчать. Верхнее веко точно несколько раз дрогнуло, как и губа. Насколько же скучной была его жизнь до этого момента. Жизнь рок-музыканта, видевшего многое. Разве его еще можно было чем-то удивить? Оказалось, что было.

С места он не сдвинулся, словно прирос к полу. Окажись сейчас ближе — дьявол только знал, что могло произойти. Точно сорванный к хренам концерт — не меньше. Пару раз вдохнув и выдохнув, Эрен вернул самообладание и нормальный ход мыслей.

— Не, не потеряю, — сглотнув пару раз, чтобы не запнуться, произнес Йегер и торопливо провел ладонью по лицу, задержав ее на подбородке, не сводя взгляд с Микасы. Вот так просто. Да разве можно испытывать столько эмоций одновременно к человеку? — Там новые есть. Это… Ты же не будешь вот так. — С какой-то мольбой немного хрипловато.

— У меня есть запасные. Если я надену новые, думаешь, они будут что-то закрывать? Я, конечно, не против выйти на сцену в них: мужская аудитория явно будет рада. — Микаса ухмыльнулась, натягивая трусы.

— Не надо, — быстро отрезал Эрен, вскинув руку, — все правильно. Все делаешь правильно. Да.

Тряхнув головой, заставляя воображение остановиться, он торопливо начал переодеваться, втискиваясь в кожаные брюки. Только после этого он обернул кружевной лоскуток ткани, именуемый трусами, вокруг запястья, расправив ажур так, что его просто невозможно было не заметить. Подумав немного, жилетку он оставил на диване. В этом клубе и впрямь было жарко. Или так казалось? Очередь была только за гримом.

— Мог бы и попросить какой-нибудь браслет, не обязательно делать его из подручных средств. — Скидывая платье, Аккерман бросила короткий взгляд в сторону Йегера. Рваные колготки, корсетный топ с подходящей к нему юбкой и сапоги на каблуке — все, как она любит. — Мне потом еще играть с Мими. Ты знал?

— Зачем? — непонимающе спросил Эрен, что сразу и не разобрать было, к чему именно относился этот вопрос: к браслету или к совместной игре. Только вот часть про Мими он проигнорировал, едва не сжав челюсти. — Ну, то есть, мне нравится, что все будут это видеть, понимая, чьи они.

Он пожал плечами, на которые, после небольшого раздумья, лег черный грим, подчеркивая имеющийся рельеф тела. Выходило довольно интересно: с подтеками и небрежностью. Плеснув в черную ладонь воды, он прижал ее к шее сзади, и грим сам растекся по спине. От забравшихся в брюки холодных капель прошлись мурашки. Остатки же он размазал по бокам, шее и груди, осторожно обводя пирсинг. Точно черт вообще дернул сделать этот прокол — не хватало остроты в свое время, видите ли. Девчонкам нравилось, а теперь с ним было больше возьни, хоть снимать Эрен и не собирался, даже несмотря на это.

— Все с тобой ясно, — вытягивая тушью ресницы пробубнила она. В принципе, краситься ей не надо было — все давно готово, — нужно же было как-то скрыть бледность от отравления. — Скорее бы уже выходные.

— И что же тебе ясно, мелкая? — Закончив наспех с подводкой глаз, Эрен подошел к Микасе и два его пальца прошлись по ее шее, оставляя черные разводы. — Во-от так вот интереснее.

— Что ты — собственник. — Она оглядела разводы в зеркале. — Может быть, и интереснее.

— Догадливая, — хмыкнул он, оставляя черный поцелуй ниже уха на шее уже с другой стороны. — Давай обниму, что ли? — Рассмеялся, расставляя руки. Из-за черной помады, одолженной у Микасы и в этот раз, зубы белоснежно сверкнули. — Тогда ведь точно никто не полезет обниматься к тебе.

— Ко мне и без этого никто не лезет, только ты со мной и обнимаешься. — Микаса аккуратно обняла его, чтобы не запачкать свою одежду.

— Да ты просто не замечаешь, сколько на тебя пялится… — Эрен рыкнул, замолчав. — Так. Ладно. — Вобрав воздух сквозь зубы, он выдохнул через нос. — Концерт. Черт. Даже прогнать не успеваю толком ничего. Гребаная сессия и консультантки. Совсем из графика выбился.

Он отстранился, поправляя «украшение» на запястье.

— Я пошла, мне нужно еще настроить все. — Она чмокнула его в щеку, быстро хватая свою гитару и направляясь к выходу. — Люблю.

Последняя фраза вырвалась как-то быстро и на автомате. Видимо, она даже не заметила, что сказала это. Оставшись наедине с услышанным, Эрен какое-то время изучал очень любопытные сколы штукатурки на стене. Такие разные. Где-то скол был совсем маленьким и незаметным, а где-то небрежно заделан мастером. Проморгавшись, как после чего-то случайно увиденного и непонятного, он все же вернулся за стол. И только сейчас заметил, что абсолютно глупо улыбался. Столько раз он слышал это слово. Возможно, что даже искренне. Но… Мотнув головой, Йегер стукнул себя по щекам, не позволяя сбиться с настроя на концерт, хотя теперь это было просто нереально.

Комментарий к Глава 14

Спасибо каждому за актив!)

========== Глава 15 ==========

Комментарий к Глава 15

*

“Ramones” - “I Believe in Miracles”

“Pain” - “Party in My Head”

“Nirvana” - “Smells like teen spirit”

“Skillet” - “Not Gonna Die”

“Three Days Grace” - “Unbreakable Heart”

“Three Days Grace” - “Riot”

Подготовка к выступлению и впрямь прошла успешно. Чего нельзя было сказать о самом концерте, который Эрен только чудом не запорол, периодически забывая слова песен. Пару раз он слишком быстро подался вперед, из-за чего чуть не наступил на ногу Брауну. Это могло бы спровоцировать падение обоих в лучшем случае. В худшем — могло грозить поломкой инструмента.

Несколько раз из-за него сбивался Порко, когда Йегер ускорялся там, где это было не нужно. В руки себя удалось взять только ближе к шестой песне. Причиной тому послужил смачный пинок от Райнера, задолбавшегося подстраиваться под сбивчивый ритм вокалиста.

— Ты либо отыгрываешь нормально, либо бери уже паузу! — выругался Галлиард, когда Эрен подошел к нему, чтобы облить водой. — Заебал, честное слово.

— Нормально! — выдавил устало Йегер.

Ведь действительно: чего это он настолько был взволнован? Бросив удивленно-растерянный взгляд на Микасу, он нежно улыбнулся и, склонив голову, провел языком по микрофону, перешел на свое запястье, приподнимая кружево, возвращаясь к своей роли.

«Я верю, что есть лучший мир для тебя и меня.

О, я верю в чудеса.

Я верю в лучший мир для нас двоих.

Вот твое имя на моей руке…

Я всегда говорил, что моя девчонка — мой талисман»

Еще никогда эта песня не играла такими красками. Для Йегера уж точно. Всегда отыгрываемая «на отшибись» с невозмутимым выражением лица, сейчас она звучала ярко, развязно, наполненная жизнью и новым смыслом. Написанная по приколу в юношеские годы, дождалась своего часа. Казалось, что и публике понравилось ее энергичное звучание.

«Будущее здесь, прямо сейчас.

И еще не слишком поздно!

Ни для чего непоздно, да!

Я верю в чудеса.

Я верю, что есть лучший мир для тебя и меня»*

Возможно, для отвода глаз, а может, что из-за возникшего внезапно смущения, но Эрен пел каждую строчку сперва в ухо Галлиарду, запачкав его помадой, потом Брауну. И только под самый конец он подошел к Аккерман. Приблизившись к ее лицу, что между ними оставался только микрофон, Эрен сжал ее подбородок, не позволяя отводить взгляд. Холодные серые глаза безжалостно смотрели прямо в душу, даже когда последние аккорды были сыграны, даже когда они ушли со сцены.

— Я удивлена, что Стиви не примчался орать на всех, — уже в общей комнате сказала Микаса, поглядывая на часы.

— Он обещал вынуть из меня душу после концерта. В своем офисе, — равнодушно бросил Эрен. Правда, чтобы не выдать возникшее напряжение от собственных догадок о теме разговора, он спрятался за улыбкой. — Да и похер. Заебется всему оправдания искать. Так что… В задницу этого Стиви. — Мягким поцелуем он коснулся губ Микасы и слизнул остатки блеска.

— Ты чего, нажрался, что ли? — вспыхнул Порко, ощутимо хлопая по плечу Йегера. — Какого хрена вообще творилось? Благо, что волшебный пендель Райна, как всегда, к жизни тебя возвращает.

— Да, верно, но не специально. — Немного виновато Эрен усмехнулся, прищуриваясь и корча милейшую мордашку. Хотя, с учетом нанесенного грима, выходило не очень.

— Главное, что на сегодня почти все. — Микаса временно отставила гитару, смотря на то, как работники издалека кивают ей, приподнимая чехол с нарядом для закрытия, а затем уносят его в гримерку. — Да уж.

— Ладно-ладно. Обещаю, что дальше все будет в порядке. Ну честно. — Подмигнув в ответ на молчаливое кивание головой Райнера, Эрен подтянул кожаные штаны с брякающими новенькими цепями и выскочил на сцену, начиная общаться с ходу со зрителями.

— Он точно обкурился, — выдал Галлиард, постукивая палочками по руке. — Я отлить. Успею, пока он там языком чешет.

— Иногда мне тебя жаль, — беззлобно усмехнулся Браун, пропуская Микасу.

— Мне тоже себя жаль, — тихо ответила она, чувствуя новую волну спазмов в животе.

Оставшиеся песни, как и обещал Йегер, он не завалил. Все было чисто. И даже на повторенном в толпу прыжке не произошло ничего из ряда вон выходящего. Снова записки в карманах, которые непонятно как вообще смогли протиснуться в узкие штаны. В этот раз кто-то еще и умудрился ущипнуть Эрена за бок, который он осмотрел, уже оказавшись на сцене, пригрозив пальцем залу. Такое право издеваться над своим телом он дал только одному человеку.

Тяжелые гитарные рифы, и Эрен затряс головой, подпрыгивая на месте. Под повторяющийся ритм, пробирающийся под кожу, он сильнее сжал микрофон и приготовился к исполнению песни, на которой обычно отдыхал. Написанная, когда по его венам проносился шнапс, странным образом она разгружала в эмоциональном плане. Голос Йегера, обычно звучащий еще более хрипло, дополнил картину, вливаясь в общую картину, создавая ту самую целостность музыкальной композиции, которую так любили фанаты «Dying in Paradise».

«Мы все живем на краю,

Я сгоняю дымом свою боль.

Тестостерон кипит в моих венах,

Накаляя атмосферу»

Поставив ногу на колонку, Эрен выжимал из себя строки, как в последний раз, не боясь сорвать голос. Ему нравился этот надрыв, нравилось ощущение отдачи от зала. Это заводило, заставляло отдаваться полностью.

«Мы все живём как животные,

Это наш новый образ жизни.

Я не могу заткнуть голоса, кричащие в голове,

Взывающие ко мне»

Зажмурившись, он пропускал через себя каждое слово, преподнося залу, как некий дар. Он тянул руку к публике, будто только они могли спасти его. Когда на припеве рядом оказались Райнер и Микаса, Йегер провел пальцами по щеке Брауна, потом рванулся к Аккерман, но сжал руку в кулак, так и не коснувшись ее, а затем прижал ладонь к груди. Короткий поцелуй элемента одежды, который когда-то принадлежал Микасе, а теперь красовался на его запястье, и он вновь вернулся в волну музыкального экстаза.

«Вечеринка в моей голове, уо-оу,

Мы все заперты, мы все под замком,

Вечеринка в моей голове, уо-оу,

Мне всё мало, и я не хочу останавливаться.

Эй, всё, хватит!

Не пытайтесь запереть меня!»*

Едва музыка вновь стала агрессивнее, Эрен несколько раз ощутимо ударил себя по лбу микрофоном и опустился на колени, преклоняя голову, будто смиряясь, для того чтобы уже на следующих аккордах резко подняться и с бешеным драйвом допеть оставшиеся слова.

Вылив на себя целую бутылку воды, Йегер проделал то же самое с Порко и Райнером. Подойдя же к Микасе с хитрейшим выражением лица, он пригрозил ей пальцем и, дико улыбнувшись, протянул ей бутылку, присел, открыв при этом рот, давая ясно понять, чего от нее хотел.

Микаса хмыкнула, закатывая глаза и, облив его, убрала бутылку подальше.

— Подавился бы уже ради разнообразия, котенок.

Вода обжигающими струйками прошлась по горячему телу, покрывая его мурашками. Это бодрило лучше нескольких чашек эспрессо с коньяком подряд.

— Как-нибудь поменяемся ролями, я буду так же аккуратен. — Тряхнув растрепанными волосами, он ловко собрал их в нелепый пучок и подмигнул Микасе.

По пути к микрофонной стойке, он едва удержался на ногах, угодив в созданную собственноручно лужу, и, пожелав залу быть более внимательными, чем он сам, все же вытерся полотенцем, которое потом полетело в толпу. Чудом его не разорвали в клочья.

Финальная песня закончилась ровно так, как и всегда: лизанием струн Gibson; прижатой головой к ноге Микасы и пронзительным, послушным взглядом преданных глаз. От жары и усталости Эрен аж язык высунул, пытаясь отдышаться. Казалось, он оставил в этот раз абсолютно все силы на сцене, но зарядился эмоциями под завязку, если судить по его сияющему взгляду.

Только ровно на этом вся эйфория Йегера и закончилась. Стоило поблагодарить зрителей и направиться к общей комнате, как Мими тут же увела в сторону Микасу и Порко, что-то увлеченно рассказывая, после чего к ним подошел организатор и начал объяснять важную для выступления информацию. Выглядело это так, будто бы они агитировали их на вступление в секту.

— А… Это… Чего они там вообще обсуждают? — Эрен нахмурился, наблюдая со стороны за происходящим. Возникшая Мими не придавала спокойствия.

Он знал, что сейчас предстояло отыграть песню с «Winter Blume» в поддержку нового фестиваля, который открывался уже через месяц, но ведь он и сам мог все объяснить Микасе. Едва Йегер дернулся к ней, как был утянут организаторами в ином направлении, где уже маячила широкая спина Улля. На фоне него даже вполне себе высокий и крепкий Йегер казался мальчишкой, ходившим в тренажерку по приколу.

Стерев с тела большую часть грима и одолжив у Порко сетчатую майку, разорванную на спине, Эрен вышел на сцену вместе с Уллем, дав возможность остальным подготовиться. Даже из одной-единственной песни организаторы попытались сделать шоу. Настроение портилось только по причине длительного отсутствия Аккерман и Мими. Что вообще можно объяснять так долго? Появляющиеся картины в голове заставляли Эрена оборачиваться в направлении выхода со сцены. Его словно раздирало надвое. Но профессионализм брал верх, отбрасывая воображение, рисовавшее ужасные мысли. Не будет же Мими соблазнять и насиловать Микасу, в самом-то деле!

Музыка разнеслась по залу, давая понять о начале, застав Йегера, погрязшего во все еще мелькавших мыслях, врасплох. Зажав в руках микрофон, установленный на стойке, он начал петь, зажмурившись. Как ни крути, а волнение от исполнения песни группы, которая повлияла во многом на его творчество, стучало в висках, разливалось по венам и заставляло сердце биться быстрее.

«Заряжайте ружья и собирайте друзей.

Это весело — расставаться с иллюзиями и притворяться.

Ей слишком скучно, она самоуверенна.

Но нет, я знаю одно грязное словечко»

Еще быстрее сердце Эрена забилось при виде Микасы, мелькнувшей на совсем короткое время у выхода со сцены. Он узнал бы ее из сотни, тысяч фанатов, мелькавших в зале перед ним. Как же хотелось поскорее оказаться рядом, чтобы рассмотреть ее получше, провести ладонью по оголенной коже, зацеловать каждый открывающийся участок, задержаться на животе… Резко прозвучавший рядом с ухом голос Улля позволил опомниться. Нет. Это точно было наваждение. Никогда еще Эрен не позволял себе сбиваться. Не сейчас.

«С выключенным светом всё не так опасно.

Вот мы и здесь, развлекай нас.

Я чувствую себя глупым и заразным.

Вот мы и здесь, развлекай нас.

Мулат.

Альбинос.

Комар.

Мое либидо»

Йегер вырвал микрофон и, сгорбившись, покачиваясь, пытался вытянуть из себя нужный звук. Слишком высоко для него. Настолько, что голос срывался, становясь чужим. Будто и петь он разучился. Выходило очень даже неплохо, но только не для связок. Он явно мог надорвать голос. Видимо, что и заметил Улль, крепко сжав плечо Эрена и небрежно оттолкнув от себя, рыча в микрофон, помогая вытягивать песню.

Зал ликовал, выкрикивая известные слова, наблюдая, как Йегер, подрываясь, носился по сцене, пока не расположился удобно возле Райнера и нового ритм-гитариста «Winter Blume». Вытянув одну ногу вперед, Эрен задумчиво тянул слова, но наблюдал он за совсем не нравившейся ему картиной: отсутствие Аккерман.

В это время в гримерных специально нанятые люди создавали образ для следующего номера. Организатор хотел помпезности, грима, причесок и общих костюмов. Ведь для него закрытие — самое важное: оно плавно перетекает в начало сезона фестивалей. Последний номер всегда шел отсылкой на следующий концерт. Микаса сидела рядом с вечно болтающей Мими и наблюдала за тем, как ее черные волосы накручивали плойкой, а затем некоторые пряди скрепляли на затылке. Прическа получалась интересной, но не в ее вкусе. По-крайней мере ее не стали наряжать в розовое. Да и платье было больше похоже на смесь стимпанка и готичной тематики: корсетное с декольте, похожим на то, которое было у Киры Найтли в «Пиратах Карибского Моря». В какой-то момент ей даже показалось, что грудь с легкостью могла выпасть, но это было не так. Микаса с Мими специально проверили его на прочность, нагибаясь и подпрыгивая. Подол хоть и был длинным, но спереди его приподняли и скрепили застежками, как и чулки, из-за чего отлично было видно бедра.

— Тебе так идет это платье, да и прическа! Вместе с макияжем — улет. Я бы пригласила тебя на свидание, но Йегер сожрет меня с потрохами. — Мими засмеялась, поправляя помаду. — Нам нужно сделать шоу, после которого все будут в предвкушении. Я не очень хорошо знаю Робба, но, думаю, с тобой и Порко я хорошо сыграюсь. Вообще он какой-то странный: только две песни отпоет, скидывая третью на нас.

— К чему вообще это дробление? — Микаса отложила кисть, закончив со стрелкой. — Как-то непривычно. Хорошо хоть Порко с нами. Так менее тревожно.

— Люди любят коллаборации; люди любят трэш, ссоры, секс и шоу. И здесь каждый год такое происходит. — Мими выдохнула, проверяя тугость корсета. Пшеничные локоны были также закреплены, как и у Аккерман. — Играя песни наших знаменитых предшественников, мы отдаем им дань уважения. Да и, котенок, не переживай ты так. Все будет просто блеск.

— Две минуты до начала. — В гримерную зашла невысокая женщина в очках, держа концертный лист в руках. Скользнув недовольным взглядом по девочкам, она продолжила ворчать: — Пора на позиции.

Она покинула комнату, оставив девушек в легком смятении. Они проследовали за ней, не забыв свои гитары. Перед Аккерман опять стояла задача петь, но уже бэк-вокалом. И было уже не так страшно, ведь на Мими лежала та же задача.

— Мими, знаешь, на кого мы похожи? — шепотом спросила Аккерман, пока они шли к выходу на сцену.

— На кого? — Она удивленно повернулась, стараясь не упасть в полусумраке коридора, из-за чего приходилось держать руку Аккерман, которая оказалась более устойчивой.

— На невест Дракулы. — Микаса прошептала ответ ей на ухо, но та не успела ничего сказать: ее, как и Аккерман, увели на сцену. Так как она была в абсолютной темноте, помощники вели каждую до их позиций. Все было рассчитано вплоть до сантиметра. Где-то на краю сцены зажглись лампы, из-за которых люди могли рассмотреть только примерные очертания выступающих. Вдруг включилась ранее подготовленная фонограмма с детским голосом и хором. Микаса взволнованно переступила с одной ноги на другую.

«Не оплошай. Не оплошай. Не оплошай, все просто», — крутилось у нее в голове, но глубокий вздох помог побороть панику. Скрипач из группы солиста начал играть свою партию, а свет медленно становился ярче, открывая всех взору. Часть бэк-вокала Мими и Микасы началась аккурат через пять секунд после вступления скрипача, за ними прозвучал грубый голос Робба. Странное сочетание, звучащее довольно интересно.

«Последнее, что я услышала, как ты шепчешь «Прощай»,

Затем твое сердце остановилось»

Голос Мими был ниже, чем у Аккерман, но они прекрасно спелись. Даже несмотря на легкое волнение со стороны Микасы. А когда три голоса слились в один чувственный припев, зал начал активно подпевать.

«Нет! Сегодня ночью мы не умрем,

Мы выстоим в вечной борьбе!

Не закрывай глаза.

Нет! Сегодня ночью мы не умрем,

Мы будем сражаться за нас вместе!»*

Как и ожидалось, песня произвела на публику большое впечатление. Зал, до этого раскачанный другими исполнителями, совсем ушел в отрыв. Где-то в отдельном секторе стоял радостный организатор, который предвкушал то, насколько все это уже окупилось.

Вторая песня была без бэк-вокала, что сильно развязывало руки девочкам в действиях и движениях.

«Не смотри в их глаза,

Поверь, они будут пытаться

Заполнить твои мысли ложью.

Они пытаются забрать твою гордость, забрать твою душу,

Ты один, ты один»*

Девочки двигались в такт музыке, исполняя откровенно лучшую часть песни. Мими подошла к Микасе, беззвучно подпевая Роббу. Казалось, еще чуть-чуть и они столкнутся, но нет. Наоборот. Они разошлись и, поймав нужный момент, обе прогнулись, показывая толпе языки. Адреналин заглушал легкую боль в спине и коленях, давая им прочувствовать весь кураж. Они делали шоу, которое все так ждали. Ловко переместив вес на одну ногу, Аккерман сразу же повернулась. Вытянув вторую и громко топнув каблуком по краю сцены, она потеряла способность видеть хоть что-то на несколько секунд. Дернув головой, откинула волосы и засмеялась, развязным шагом направляясь к Мими. Немного покривлявшись, они показали друг другу языки и, не договариваясь ни о чем таком, провели по ним, якобы начиная поцелуй, но именно в этот момент свет на сцене погас, оставляя возможность лишь немного разглядеть силуэты и то, как Аккерман отходит на свою позицию.

В это время техники быстро исправили микрофон Мими, который изначально был неправильно закреплен на ухе. Свет снова включился — Мими начала петь хриплым голосом. Робба на сцене не было, что означало, что время блистать прекрасным гитаристкам, которые исправно доводили толпу до инфаркта. Люди в зале начали подпевать и тянуть руки к сцене; многие трясли головой так, что их шея потом не будет благодарить за такой перфоманс, а другие зажигали фонарики на телефоне, активно размахивая ими. Аккерман начала уверенно петь, выливая все то, что накопилось, через свой голос. Она нагнулась к залу, демонстрируя декольте, а в ее взгляде было столько решимости, сколько никто из этих ребят никогда и не видел за всю свою жизнь. Они тянули к ней руки, кидали на сцену бумажки с номерами, как это случалось с Йегером, но она только прошлась по бумаге, даже не взглянув, продолжая петь, и, направляясь в сторону Порко, встала рядом, не прерываясь.

«Если ты чувствуешь себя отвратительным,

Таким грязным и затраханным,

Если ты чувствуешь себя таким уставшим,

Таким страдающим и униженным,

Ты — не единственный,

Кто отказывается сдаваться,

Так что поднимайся!»*

Взгляды, полные решимости, нахальные улыбки сильно взволновали зал, из-за чего с последним аккордом он окончательно взорвался. Элегантно откланявшись, они побежали за сцену в направлении общей комнаты. Обнимаясь и смеясь, как дети, словно совершили какую-то шалость.

— Это было так круто! А-а-а-а, это невообразимо круто! — Мими прыгала перед Микасой, аккуратно держа ее руки. Та лишь кивала, чувствуя легкую усталость и головную боль. — Как хорошо, что мы выступили вместе!

Наверное, смешно не было только одному человеку, демонстративно закинувшему ноги на перила вип-балкона с левой стороны от сцены. Тому, кто после выступления с песней группы «Nirvana» уже собирался спокойно дождаться окончания экспериментального дуэта Микасы с Мими. И дождался. Эксперимент удался. Настолько, что Эрен, подскочив с места, собирался пройти на сцену, но, зная его характер и выходки, организаторы всеми правдами и неправдами заставили его остаться в этом чертовом кресле на гребаном балконе, откуда открывался пусть и не самый лучший, но прекрасный вид на причину бешенства сердца — Микасу-черт-бы-ее-драл-Аккерман. Нет, не черт. Никто, кроме одного. И он сейчас вновь прокусывал губу, чтобы хоть как-то успокоиться и переключиться. Выходило не очень.

Текст бил по живому, сливался с огненными эмоциями, вспыхивающими всякий раз, стоило Мими коснуться Микасы. Эрен злился, не справляясь с собственной ревностью, с непониманием, с чувствами… Он доверял Аккерман. Доверял ей, наверное, больше, чем самому себе, но то, что кто-то другой касался ее… Это убивало. Хотелось уничтожить каждого, пытавшегося подойти к ней; каждого, кто сейчас был рядом, потому что Эрен не мог быть там. Вынужденный наблюдатель.

Окончательно взвинченные нервы натянулись, тут же лопаясь в момент этого ее поклона. Да он с балкона видел ее грудь! А первые ряды? Они же… Нет. И ведь Йегер понимал, что в другой ситуации отреагировал бы совершенно иначе, но эта Мими, нервозность перед встречей с продюсером… Все умножало чувства в сотни раз.

Ловко перепрыгнув через стул, пока зазевался один из технарей, Эрен едва ли не вбежал в гримерку, торопливо стирая с тела остатки грима. Почерневшие салфетки шустро летели в мусорку. Выбравшись из кожаных брюк и сменив их на удобные прорванные джинсы, Йегер заметался по небольшому помещению, как по клетке, прикидывая, что вообще мог сейчас сделать, но решений не находил. Он прекрасно помнил, как ссорился с Аннабель; как доводил ситуацию до критической своей ревностью; как рушил доверие к себе… И впервые ему стало страшно, что сейчас при виде Микасы, при разговоре с ней он сорвется. А если наговорит ей гадостей? А если оттолкнет от себя этой стороной? Что тогда? Закусив нервно палец, Эрен замер, уставившись на разбросанные в спешке свои вещи. Оставалось смыть лайнер с глаз, но это напрочь вылетело из его головы.

В любой момент могла прийти Аккерман — это и заставило Йегера поторопиться. Сбросив все в сумку, прихватив оставленную ему воду, он накинул на плечи косуху — прямиком на испачкавшуюся в гриме белую футболку — и направился к выходу. В техническом зале собрались участники — это можно было с легкостью определить по доносившемуся оттуда шуму. В другой день Эрен был бы там одним из первых, обсуждая все ляпы и забавные ситуации дня. Однако, дернув удачно подвернувшегося Райнера за рукав, он пнул ему сумку, упросив прихватить ее и оставшуюся аппаратуру в отель, пока сам сгонял бы до Стива. Браун отнесся с пониманием, даже пообещал помочь Микасе при необходимости, на что Йегер нервно рассмеялся.

Проигнорировав приглашение Улля и других ребят присоединиться, Эрен, мазнув возбужденно-виноватым взглядом по Аккерман, которую он с легкостью, казалось, мог бы найти и с закрытыми глазами, спешно удалился. Сейчас точно разговоры были самым абсурдным вариантом. Эрен это прекрасно понимал. Микаса удивленно посмотрела на него и хотела было уже пойти следом, но Порко утащил ее в сторону ребят, аккуратно придерживая за локоть и рассказывая какие-то глупые истории.

Стив уже начал названивать, нервируя еще больше, и, стиснув зубы, Йегер на ходу вызвал такси. Впрочем, от этого разговора ожидать чего-то хорошего не следовало. Интуиция Эрена не подвела и в этот раз.

***

Как дверь в их с Микасой номер выдержала, никому не известно. Не совсем присущая Эрену бледность лица подчеркивалась смазанным лайнером, который он так и не смыл. Игнорируя абсолютно все, отбрасывая куртку на кресло, Йегер выхватил из сумки первую попавшуюся футболку, трусы, полотенце и, не разуваясь, влетел в ванную, где, усевшись на крышку унитаза, в очередной раз опустил голову в ладони, оттянул волосы, сдерживая рычание от настоящей и полной безысходности. Только когда берцы с глухим стуком отлетели к двери, накрывшись тут же джинсами и футболкой, по телу заструилась ледяная вода. Пробивая до дрожи, она окутывала долгожданным льдом саднящий пожар, и Эрен смог протяжно выдохнуть. И хоть тело, с благодарностью принявшее уже теплый поток воды, расслабилось немного, внутри все только сильнее стянулось спазмом. Настолько, что вырвалось наружу горечью. Ситуация с Мими уже казалась ребячеством в сравнении с тем, что наговорил Эрену продюсер. Но, прижавшись лбом к кафелю, он с трудом, но смог вернуть часть самообладания, чтобы только не пугать Аккерман, не заставлять ее волноваться. Просто ему нужно было выдержать время, чтобы не сорваться, не заговорить, не заставить ее слушать поток пустой болтовни про проснувшееся жуткое собственничество.

Выругавшись, Йегер вытерся почти досуха, переоделся и, натянув безразличие, вышел из ванной, чтобы, завалившись в кровать, уткнуться в смартфон. Отвлечься. Просто отвлечься на любой бред.

«Да твою ж мать! Гребаные концертные эдиты!»

Сжав пальцами переносицу, он открыл недочитанную когда-то статью про кухни мира. Здесь уже точно не было ничего раздражающего, кроме, разве что, мидий. Смотреть второй раз видео, на которых Микаса была уже с Мими, было бы лишним.

Дверь с легким скрипом отворилась, а сразу после послышался тяжелый стук упавшей сумки и летящих с ног каблуков. Номер состоял из небольшой гостиной, спальни и ванной комнаты, из-за чего Микасе не особо было видно, пришел Йегер или нет. Да и нужно ли ей было сейчас думать о чем-то таком? Она была навеселе. Все они выпили там, и Микаса ушла еще более-менее в адеквате. Если это можно было так назвать. Аккерман чуть пошатнулась и, глупо хихикая, прошла дальше по номеру, раскинув руки словно ребенок, изображающий самолетик.

Бормоча себе под нос какую-то странную мелодию, она легла на диван, прикрывая лоб ладонью. Усталость иглами вонзалась в виски, а то самое отравление хоть и стихло, но неприятно тянущим ощущением отдавало в горле.

Остановившись в дверях с пультом от телевизора в руках ровно в момент, когда Микаса заняла диван, Эрен тихо выругался. Читать надоело, смотреть видео — подавно. Особенно, когда так и лезло то, что раздражало. И кому вообще приходит в голову снимать двух девушек, одна из которых явно находилась в отношениях с парнем, а именно — с самим Йегером? Оставались только нудные телепередачи, но и их просмотр не удался.

— Смотрю, неплохо вы погуляли, — бросил Эрен и пожалел, что вообще нарушил молчание, ведь сам понимал, что сейчас хотел устроиться рядом. Он зарылся бы в волосы Аккерман, но не мог себе этого позволить из-за бушующей черной бури внутри. А если и ее заденет эта буря? Если он, поддавшись темноте, обидит, накричит, поранит?

— А ты почему-то не доволен, — прошептала Микаса, приподнимаясь на локтях и бросая на него затуманенный алкоголем взгляд. Она виновато поджала губы, нервно сминая длинными пальцами покрывало. — Все, что было на сцене, — оговорено с организаторами. Они хотели шоу — они его получили. Не более.

— Мне нет до этого дела. Главное, что… — «Мими больше не ошивается рядом и не пытается залезть тебе в трусы» — Эрен вовремя проглотил. — Неважно. Иди в душ давай.

Смотреть что-либо перехотелось. Да и как, если на единственном диване разместилась Микаса? Швырнув пульт на стул, Йегер, хмыкнув, вернулся в спальню, вновь утыкаясь в смартфон, в котором рандомно открывал какие-то вкладки, чтобы тут же закрыть.

Аккерман подняла голову, глядя ему вслед, и, закатив глаза, прошла в ванную. Холодная вода более-менее приводила в чувства, заставляя мозг работать. Гель для душа — первый попавшийся — пах африканским какао. Видимо, это тот, который предлагал отель. На самом деле, душ не занял так много времени. От силы минут пятнадцать.

Выйдя из него, Микаса обернулась большим белым полотенцем и стала сушить волосы. Вот на это ушло действительно много времени. К концу они все равно остались влажными, а она была слишком ленива, чтобы досушить их полностью. Закрепив получше полотенце, она зашла в спальню и достала из чемодана нужную ей одежду, после чего вышла, даже не посмотрев в сторону Йегера. Она прокручивала его глупую фразу о том, что ему нет дела.

Свободная футболка и черные короткие шорты были идеальны, чтобы валяться в них на диване и болтать с подругой спустя долгие дни молчания. Та статья была достаточно популярна, из-за чего в «Starslife» начались проверки, а сама Девон получила премию.

— Я правда рада за тебя, но я настолько пьяная, что не осознаю половину из того, что ты рассказываешь. Слишком сложно: больше трех букв не понимаю… — Микаса говорила тихо и расслабленно. Всё-таки душ сработал ненадолго. — Да-да, меня споили. Да виски. Там совсем немного было. Ты же знаешь, меня и с одной капли уносит, да-да. Ладно, я устала. Позвоню, как будет время. Кстати, посылку я сегодня отправила. Не хочу, чтобы мелкая на меня обижалась. Пока-пока.

Она откинула телефон на стол и уткнулась в подушку от дивана. По телевизору шла какая-то передача про львиный прайд, которую она принялась смотреть с неподдельным интересом.

Молчание убивало Эрена. Убивало и отсутствие внимания к себе, как бы эгоистично это ни звучало. Только вот гребаная гордость, которую хотелось сжечь, не позволяла позвать Микасу или сделать хоть что-нибудь. Обычно такое времяпрепровождение расслабляло. В этот раз — наоборот.

— Да чтоб вас всех трезубцами в аду черти пронзали, — прошипел Йегер, поднимаясь с кровати.

Покопавшись в сумке, он достал аккуратно убранный марципан в форме двух крыльев, который прихватил из магазина нижнего белья, но так и оставил ждать своего случая. Хмурясь, Эрен неторопливо подошел к Микасе и протянул ей ладонь со сладостью.

— В общем, вот. Бери. Я такое не ем, а тебе, может, и понравится, — произнес он с хрипотцой на одном дыхании. Не дожидаясь пока Аккерман возьмет, он положил угощение рядом с ней и, пнув диван, направился обратно в спальню, бросив что-то о том, что в этой серии не выживет антилопа.

— Ну и пусть сдохнет, мне нравятся львы! — крикнула она вслед, хмурясь. Ее бесила вся эта ситуация, да и алкоголь в мозгу мог только усугубить все, не давая адекватно все оценить. Последнее, что ей нужно было, — проявлять агрессию.

— Просто лев там — полный идиот, который сорвался на львице, потому что думал, что она приглянулась другому. Еще и добычу упустил. Неудачник. В итоге все остались без еды и секса. Злые и обиженные. Дурацкая серия. — Эрен прижался спиной к дверному косяку, прикрыв глаза.

— Львы все идиоты, — равнодушно протянула она. — Ты знал, что когда лев устает трахаться — львица кусает его за яйца, чтобы он продолжил?

Из ее уст это прозвучало настолько удивленно, что даже стало смешно.

========== Глава 16 ==========

Комментарий к Глава 16

Драббл о жизни Микасы до событий в данной работе:

https://ficbook.net/readfic/11135963

— Даже не думай о том, чтобы кусать меня. Достаточно просто сказать. Это даже звучит жутко, — нервный смешок вырвался у Йегера. — Блять, мелкая, тебе вредно смотреть такие вещи. Демон в юбке. — Шумно выдохнув, пытаясь унять внутренний дисбаланс, он забрал пульт, молча выключил телевизор и просто подхватил Микасу, забирая ее с собой в спальню. — Ты невозможная девчонка. Ты хоть понимаешь, что заставила сегодня меня испытывать? Хоть чуточку задумывалась о том, что я чувствовал? Я думал, что разнесу к херам ограждения, чтобы добраться до сцены. Блять! Это было слишком даже для меня.

Аккуратно бросив Микасу на кровать, Эрен рухнул рядом. Он прижал ее к себе и уткнулся в грудь, пытаясь восстановить дыхание, но выходило с точностью до наоборот. Сердцебиение зашкаливало, а из-за этого и воздух поступал рвано, будто разрывая легкие.

— Все было ужасно? — Она попыталась приподняться, но его тело было слишком тяжелым. Легкий румянец проступил на ее щеках. — От меня ничего не зависело, ты же знаешь…

— Даже слишком. — Он приподнял лицо, чтобы смотреть на нее. — Они знали, что я могу выкинуть что-нибудь специфичное, поэтому отправили на балкон. На балкон, понимаешь? А эта Мими? Блять. Да она точно хотела тебя трахнуть. Точно ведь грезила о том, как бы посадить тебя на стол, устроиться между твоих ног, чтобы забраться к тебе в трусы. Я не хочу это представлять; не хочу видеть тебя с кем-то другим. Не хочу ревновать. Но… Она ведь девчонка. А я рядом был. Но даже в этот момент она к тебе клеилась. — Слова прорвались, сдерживаемые до этого слабой плотиной. Но, вопреки ожиданиям, не было той агрессии, которую Эрен когда-то изливал на Аннабель. Агрессии, которой и прожег дыру в их отношениях. — Я хотел быть там. Понимаешь? Это я должен касаться тебя. — Его холодные пальцы скользнули под футболку Микасы, остановившись на животе. — Знаю, что нужен тебе, что… нравлюсь. Ты — единственная, в ком я уверен. И… Я злюсь, что ревную. Не хочу ревновать, но ничего не могу изменить. Это ужасно.

Рука двинулась дальше, задирая ткань, но не поднимая слишком высоко, словно ожидая разрешения на дальнейшие действия. Микаса выдохнула, снимая с себя футболку и откидывая ее в сторону.

— Даже если она хочет меня, это не значит, что получит. Зачем мне Мими? Мне никто не нужен.

— Знаю, — на выдохе произнес он, замирая, стараясь игнорировать крайнюю фразу, — все прекрасно знаю. Но ты специально провоцировала меня. Нравится играть? Нравится наблюдать за моей реакцией? — Небрежно припав к ее груди, он выводил узоры языком, пробираясь рукой ниже — под резинку шорт, удивленно вбирая воздух, понимая, что под ними не было никакого белья. — И как результат? — Он сильнее сжал сосок губами, игнорируя собственную боль. Нежность в действиях, граничащая с бушующей внутри яростью, приносила невероятное наслаждение.

— Интересный результат. — Аккерман вздохнула, понимая, что ее раскусили. — Это так очевидно?

— Нет, хотел проверить свою догадку. Ты сама все рассказываешь. — Отстранившись, Эрен стянул с себя футболку и отправил ее на пол. — И не думай, что пройдет эта твоя выходка вот так просто. Не дождешься.

Нависнув над Микасой, он прошелся влажными поцелуями от подбородка по шее, прикусил кожу на ключице, чуть сильнее обычного сомкнув зубы, после чего нежно и немного виновато зализал место, где начали проявляться следы. Горячие губы скользили ниже, контрастируя с холодом пальцев, исследовавших тело Аккерман. Он слушал ее дыхание, тихие стоны, наслаждаясь каждым. И только добравшись до живота Микасы, Эрен обжег ее дыханием, не сдержав хриплый стон. Мягко прикусывая кожу, чередуя с поцелуями, он ухватился за резинку зубами и потянул на себя, снимая ненужную одежду, учащенно задышав при этом. Не выдержав под конец, Йегер одним рывком стащил шорты, зашвырнув их подальше.

— Давай же, переворачивайся, — прохрипел он, кивая, и повертел в воздухе пальцем, повторяя смысл слов. Она легла на живот, поглядывая назад.

— И что теперь — отшлепаешь меня?

— Поражаюсь твоей догадливости, — усмехнулся Эрен, наслаждаясь видом. — Жди и не двигайся. Только ремень достану. Специально прихватил. Как знал, что пригодится. С заклепками. Сидеть не сможешь несколько дней точно.

Молния на сумке лязгнула, и Эрену пришлось немного повозиться, чтобы достать необходимое. Когда он вернулся, то сбоку от Микасы разнесся шлепок от кожаного ремня и лязг пряжки.

— Эта штука больше похожа на орудие для пыток. — Она взглянула на ремень с огромной пряжкой. — Ну, попробуй.

— Пытки немного другие будут. Так что, — проведя языком по зубам, предупредил Эрен, — в этот раз поиграем иначе. — Протянув ремень под животом Аккерман, Йегер затянул его по максимуму, оставив свободный конец. — Ты точно вытаскиваешь наружу все мои стороны, Микаса. — Имя прозвучало низко — настолько, что нужно прислушаться, чтобы уловить.

Поцелуи обожгли ее поясницу, и только после того, как горячий язык прошелся по бархатной и нежной коже ягодицы, Эрен намотал на кулак остаток ремня. Решив пока аккуратно, но ощутимо, и опустил на место поцелуя ладонь, наблюдая, как начала розоветь кожа. Чмокнув еще раз в отпечаток собственной ладони, он осторожно проник пальцами между ее ног, чуть шире расставив их при этом, и точно остался доволен, облизнув указательный и средний.

— Знаешь, всегда было интересно, как же это действует. Случая не выпадало… — Щелкнула кнопка, и в комнате раздался шум мягкой вибрации. — Мне кажется, тут есть режимы. Я прав?

— Да, там есть режимы, — немного приглушенно ответила она, находясь в предвкушении. — Но третий мне неприятен.

— Понял тебя, — нараспев протянул он.

Как бы ни хотелось включить сразу сильнее, но логика подсказывала делать все постепенно, поэтому Эрен ограничился сперва первым. Лежа на ладони, вибрация была ему приятна, отчего он улыбнулся, облизнув игрушку получше инстинктивно. Хорошо, что ему пришла в голову идея обработать ее ранее, — как знал, что пригодится.

Пройдясь по внутренней стороне бедра, он с наслаждением заметил, как дрожь проходила по телу Микасы. Эрен добрался до клитора и прижал к нему игрушку, накрывая ладонью. Одновременно с этим его вторая ладонь со звоном опустилась на ее ягодицу, отчего он даже ощутил покалывания в руке. Вот когда пригодилась неплохая память. Запомнить желание Микасы, озвученное в номере отеля под виски, было самым верным решением.

Аккерман дернулась, сжимая простыню. Ягодица горела, но в контрасте с игрушкой получалось как-то по-особенному приятно. Закушенная губа никак не могла сдержать редкие постанывания, которые с каждым ударом становились громче, а ноги сами по себе пытались сдвинуться.

— Так ты и громче стонать можешь? Как интересно. — Повторяя действия, — отводя периодически вибратор, чтобы не позволить раньше времени достичь оргазма, — Эрен сменил руки и проделал то же самое и со второй ягодицей. Ярко-красные, они точно горели.

В крови кипел адреналин, ярость и вообще все эмоции, пережитые за весь день. Они смешались, создав невероятный коктейль, снесший все рамки. Возможно, стыдно и неловко за содеянное будет позже, но точно не сейчас.

— Ляг на живот удобнее и сведи плотнее ноги, чтобы держать эту штуку самой.

Вложив в ладонь Микасы вибратор, Йегер наблюдал за ней, снимая с себя оставшуюся одежду.

— Я смотрю, тебе нравится доминирование, — едко подметила она, но выполнила все то, что он сказал, и провела вибратором между ног. — Когда я протрезвею, наверное, буду злиться. Но это не точно.

— Не хочу думать об этом сейчас.

Как бы ни хотелось повторить секс без презерватива, но все же Эрен решил не гневить удачу, поэтому разорванная обертка отправилась в мусорку.

— А тебе идет роль послушной девочки, — сипло рассмеялся он. Эта покорность и впрямь возбуждала, пусть и приправленная колкими замечаниями.

Дергая за ремень и поднимая бедра Микасы удобнее, он подтянул ее к краю кровати и поставил одну ногу рядом с ней, что позволяло выбрать более удобный угол и более глубокое проникновение. Намотав вновь на кулак часть ремня, он начал медленно входить. Хоть возбудились они оба предостаточно, но с сомкнутыми ногами проникновение затруднялось. Эрен выругался, понимая, что, окажись сейчас у Микасы больше власти, не прими она его игру, презерватив пришлось бы менять довольно скоро. Думая о чем угодно, но только не о том, как соблазнительно она смотрелась в таком положении, Йегер выдохнул, оказавшись внутри полностью.

Вибратор работал на самом медленном режиме, но это все равно заставило Микасу рвано выдохнуть, утыкаясь лбом в простыню. Ее тело словно горело, особенно легкие, ягодицы и щеки, от чего голова немного кружилась. А может, от выпитого алкоголя? Ей было не важно. Внутри все сжималось, с каждым разом порождая волны мурашек по телу, которые словно сковывали ее душу, выбивая весь воздух из легких.

— Ты так и будешь стоять на месте? — прошептала она, проходясь кончиком языка по пересохшим губам.

— Не ворчи, — сквозь зубы процедил он. — Достаточно на сегодня приказов в мой адрес. — Голос звучал приглушенно, заставляя прислушиваться, словно гипнотизируя.

Весь день Эрен боялся сорваться на Микасу, высказать ей что-то, из-за чего бы пришлось потом извиняться, боялся обидеть… Но способ выплеснуть собственные эмоции подвернулся весьма удачно, утянув в игру с головой. Подцепив пальцами второй руки ремень, что плотно прилегал к коже Аккерман, Йегер медленно вышел из нее, но только чтобы повторить все опять и опять. Неторопливо, растягивая удовольствие, срывая и без того прерывистое дыхание. Мика прогнулась, громко простонав. Дрожащие пальцы сильнее сжали простынь.

— А если я продолжу ворчать? Что ты сделаешь? — Микаса попыталась лечь, но он дернул за ремень, возвращая ее в изначальную позицию. Локти медленно затекали, покалывая. Войдя резко и полностью одним толчком, Эрен только теперь выпустил ремень и склонился, блуждая поцелуями по влажной спине.

— Заткну твой прекрасный рот. Придумаю чем. Человек я творческий, знаешь ли. — Не сдержав порыв, он прикусил зубами кожу в районе лопаток. Сильно сжав ее бедра руками, он ускорился, двигаясь размашисто и немного неровно из-за пылающего внизу живота возбуждения. — Включай на второй и не убирай руку. Черт.

Дрожащими пальцами она переключила режим, ощущая, как в горле образуется пульсирующий комок волнения. Простыня с громким треском порвалась, не выдерживая то, насколько сильно Аккерман ее сжала. Ее хриплый смех прерывался стонами, тихим бормотанием. И чем ближе был оргазм, тем сильнее она сжимала Эрена внутри, заставляя двигаться быстрее, грубее. Свободной рукой она вцепилась в его плечо, тихо постанывая его имя.

— Бля-ять, — протянул он, почти скуля, из-за абсолютно отсутствующих каких-либо сил сдерживаться. — Я же так… Мика… Микаса, ты сильно сжимаешь, я… Черт-черт! — не выдерживая, прорычал Эрен, сильнее вжимаясь в тело Аккерман, ускоряясь.

Только как бы он ни старался, а оттягивать неизбежное уже не представлялось возможным. Хрипя от наслаждения, он продолжил неспешно двигаться, накрыв своей ладонью руку Микасы, прижимая вибратор сильнее, усиливая эффект, пока его язык проходился по ее шее, слизывая выступившие соленые капли. Аккерман тут же выгнулась, ощущая столь желанное облегчение. Глаза закрылись как только тело расслабилось, пропуская через себя кучу мурашек.

— Простынь порвалась, — прохрипела она, откладывая куда-то в сторону вибратор и ложась на спину.

— Похер, — бросил он, стаскивая с Микасы ремень, чтобы отшвырнуть его ближе к сумке. Откидываясь на спину, тяжело дыша, он смахнул со лба влагу. — Это… было что-то. Погоди.

Перед глазами плыло, сердце долбилось о ребра, поднимаясь к горлу, но Эрен все же поднялся и снял презерватив, сразу завязывая, намереваясь отправиться в ванную, чтобы освежиться.

— Удивительно, — едко произнесла Аккерман, приподнимаясь на локтях. Выпитый алкоголь не давал мыслить рационально и осаживать себя вовремя, во избежание ссор, из-за чего она вдруг почувствовала злость. — Это недо-поцелуй с Мими тебя так раззадорил, или ты просто решил выместить всю злость на мне?

— Я не желаю слышать о Мими в одном предложении с тобой. — Ультиматум, с которым лучше было бы просто смириться. Зашвырнув презерватив в мусорку, Эрен повел плечами, отгоняя ту сцену в клубе. — Ни Мими, ни кого-либо еще. — Нервно откинув одеяло, он сел на кровать, прикрываясь им. — Но на секс это не влияет, понятно? — Закинув руки за голову, он старался дышать ровнее, находясь на тонкой грани, не зная, что могло последовать, вырвись его ревность на полную.

Микаса закатила глаза, садясь на край кровати спиной к нему. Ягодицы тут же отозвались болью, заставляя ее поморщиться и вздохнуть, поджимая губы.

— Оно и видно.

— Микаса Аккерман, — предупреждающе произнес Эрен, подавшись вперед, — лучше не играй сейчас. — Будто последняя грань, последнее препятствие, за которым могло последовать то самое «неизвестное». — Скажи прямо, если не понравилось. Жаль, что Мими сейчас здесь нет? Поэтому о ней вспомнила сразу после секса со мной? — Обида вспыхнула, всплыв наружу колкими вопросами. — Или ей надо было и меня поцеловать для компании?

— Ты — придурок, понял? Какого черта? — Вмигразозлилась Микаса, стягивая халат с кресла, брошенный второпях утром, и крепко завязывая его, быстро оказываясь рядом с ним. — Ты кем считаешь меня? А? — Голос сорвался на несколько тонов выше. — Если бы я хотела с ней спать — не была бы сейчас здесь. Какого хрена? Я — не твоя гребанная бывшая, не нужно до одурения ревновать меня. Но если ты так желаешь, то, пожалуйста, я пойду. — Она резко всплеснула руками, обходя его.

— Стоять, — рявкнул Эрен, вскакивая с кровати, злясь уже на самого себя за несдержанность. Он зажал Микасе рот, не давая больше произнести и слова. — Думаешь, я не понимаю, что ты ни к кому не прыгнешь, кроме меня? Меня злят эти идиоты, которые все еще пытаются подкатывать. Не ты меня злишь! — Кровь полыхала, разгоняемая учащенным сердцебиением. — У меня нет ни одной претензии к тебе. Но, блять, это невыносимо — смотреть, как тебя кто-то трогает там, где могу только я. — Без промедлений, не убирая ладонь, он спустил второй рукой ее халат с плеча, покрывая поцелуями. — Здесь. И здесь. — Он спустился к груди. — С тобой иначе. Ты возбуждаешь. — Его рука прошлась по ее животу, скользнув под халат. Впервые не хотелось крушить все вокруг, испытывая такой спектр эмоций, а утонуть в Микасе, заставить ее выбросить из головы даже мысли о том, что все его поведение было результатом банальной ревности. Встав за Микасой, он провел языком по ее шее, сбрасывая халат на пол, и легко подтолкнул на кровать.

Она плюхнулась на постель, неприятно стукнувшись коленями об пол.

— Тогда предъявляй им, а не мне. — Она приподнялась на локтях, пытаясь развернуться. — Я здесь причем?

— Вот им и буду, а тебя… — Ухмыльнувшись, Эрен опустился на одно колено, расположив его между ног Микасы. Его ладонь легла на ее шею, не позволяя подняться, пошевелиться. — Не дергайся. — Голову кружило от осознания происходящего, от эмоций, от всего. — Ты же возбудилась, — с нескрываемым удовольствием прорычал он, скользнув пальцами между ее бедер.

Больше ничего не нужно было говорить, поэтому, устроившись удобнее, он вошел довольно быстро, рвано выдыхая. Разместив две руки сперва на плечах Аккерман, он с каждым толчком перемещал их ближе к ее шее. Никто не смел трогать его Микасу. Только он. Будь у него возможность, он бы оставил метки по всему ее телу, чтобы каждый даже думать боялся смотреть на нее. Йегер двигался быстро, вжимая Аккерман бедрами в кровать.

Микаса охнула от неожиданности, чувствуя, как дышать становится труднее, инстинктивно сжимаясь и утыкаясь в простыню с тихим мычанием. Голова начинала пульсировать, а лицо медленно краснело. Колени сводило, а тело, не успевшее оклематься от предыдущего акта, вздрагивало от каждого его движения. Йегер ослабил хватку, из-за чего она гулко вздохнула, громко простонав.

— Только моя, слышишь? Никому не отдам, — хрипло повторял Эрен, периодически сбиваясь с ритма из-за не самой удобной позы. Навалившись сверху, он чуть замедлился, впиваясь зубами в ее плечо, после чего там остался след. Он покрывал ее спину поцелуями, чередовал с укусами, периодически ускоряясь. От нервного и взвинченного состояния или из-за того, что концентрация была на максимуме, Эрен в этот раз даже не прибегал к необходимости думать о чем-то, чтобы отсрочить оргазм. — Какая ты охуенная, Мика. Давай, скажи, что тебе нравится это. — Двигаться внутри нее было чем-то неописуемым и настолько приятным, что Йегер закрывал глаза от удовольствия. — Ведь нравится. — Голос был чужим, хриплым.

— Да, — простонала она, сжимая сильнее ноги. Он приподнял ее голову, чуть сжимая шею. Она сорвалась на шёпот. — Эрен… Сильнее.

Повторять не было необходимости. Он осторожно надавил пальцами, вспоминая давние уроки борьбы и способы ухода от удушающих. Поймав нужный момент, он отпустил шею, переместив руки на ее грудь, чуть приподнимая туловище. В виду этого было удобнее касаться шеи губами, слизывать выступающие соленые капельки. Раздвинув ноги Микасы шире, Эрен замедлился, сжимая в такт ее грудь, но только чтобы вновь нарастить темп. Тяжелое дыхание отдавалось пульсацией в ушах, стелилось пеленой перед глазами и уносило сознание за рамки этого времени. В полнейшее наслаждение. Он уже не понимал: сам так стонал или же этот севший голос с надломом принадлежал Микасе. Очевидно было одно: такого секса у него еще не было.

Жар разрастался по телу, зарождаясь чуть ниже живота, бился пламенем в голове и током в кончиках пальцев. Единственное, на что хватило остатков здравого мышления, так на то, чтобы прижать палец к клитору, выводя затем окружности.

Микаса дернулась, ощущая, как грудную клетку начало сдавливать пульсацией. Широко раскрыв глаза, она почувствовала, как на нее накатывает оргазм, из-за чего на несколько секунд перед глазами потемнело.

Из-за усилившихся спазмов Эрен прорычал что-то совсем невнятное, ускорившись по мере возможности. Тяжело и часто дыша, он закусил плечо Микасы, будто боясь, что его мог кто-то услышать. Еще пара движений, и ведь следовало задать вопрос «можно ли», но что-то сделать было уже невозможно. Изливаясь внутрь, он выдохнул, простонав, и спешно отстранил бедра, путаясь в своих же ощущениях, метавшихся от полнейшего наслаждения до непонимания, как вообще допустил нечто подобное в своем поведении. Хватая ртом воздух, Йегер присел на пол сзади, пытаясь сообразить, что только что произошло. На его губах проскальзывала самая умиротворенная и счастливая улыбка, и даже боль от стертого об ковролин колена не ощущалась. Впустив пальцы в волосы, Эрен чуть оттянул их, а потом провел ладонями по лицу, и только после этого коснулся бедра Микасы. Хотелось что-то сказать, но даже язык его не слушался.

Аккерман уткнулась головой в кровать, ощущая нечто горячее внутри.

— Вот это было действительно неожиданно, ты умеешь удивлять, — прошептала Микаса, приподнимаясь на локтях.

— Да как-то так получилось… — небрежно и так же тихо произнес Эрен. — У меня у самого такое впервые. — Придвинувшись ближе, он приподнял лицо Аккерман за подбородок и прижался своими губами к ее. — Бесподобно, — добавил он, подхватывая ее на руки. Замечая небольшую дрожь в ее теле, он ухмыльнулся. — Думаю, ты не против душа.

Осмотрев бегло пол перед кроватью, не заметив никаких следов, Эрен подошел к ванной комнате, остановившись перед закрытой дверью, и, подцепив ногой, вошел внутрь. Поставив Микасу в душевую кабинку, он шагнул следом. Сняв душ, он настроил поток воды на достаточно теплый.

Микаса вздохнула, притягивая его к себе, опираясь руками на его плечи.

— Может, нам всегда спорить? — Она подставила лицо под струи воды, пытаясь восстановить дыхание.

— Если тебе настолько все понравилось, то не обязательно спорить. Просто достаточно попросить. Разве я могу отказать тебе? — Эрен аккуратно направил воду на волосы Микасы, расправляя их второй рукой, чуть массируя кожу головы.

Аккерман ухмыльнулась, глядя на него.

— Ты не понимаешь, это были эмоции. Без них скучно. — Она уткнулась лбом в его грудь, ощущая то, как сильно голова начинает кружиться.

— Ну, значит мы оба зависимы от эмоций. А я еще и от тебя. — Сделав воду попрохладнее, Йегер улыбнулся. Микаса и впрямь иногда напоминала ему девчонку, о которой он должен был заботиться. Он водил ладонью по ее спине, направляя воду на шею, бедра, помогая смыть все с тела. — Только… А ничего, что я… Ну… В тебя? — Мысль об этом только сейчас догнала сознание, ударив по голове, вызвав волну волнения.

— Можешь не переживать из-за этого. — Она отмахнулась, отстраняясь, начиная массировать кожу головы. — Я серьезно. Можем даже на тысячу долларов поспорить, забеременею я или нет, хах.

— Как-то не хочется спорить насчет такого, — усмехнулся Эрен, не в силах размышлять сейчас ни о чем больше. Облив себя водой, он выключил воду и, придерживая Микасу за руку, помог ей выйти. — Ты такая забавная, когда подвыпившая. — Обернув ее большим махровым полотенцем, он поцеловал кончик ее носа. Все переживания медленно отступали от такой милой близости, и не хотелось думать ни о чем, кроме сияющих глаз Аккерман.

— Тебе повезло, что меня не воротит. Я вообще выпила меньше всех… — пробормотала она, закрепляя полотенце на груди. — Ты тоже прикрой свою радость. Все понимаю, но на третий раз меня не хватит.

— Прости, — усмехнулся Йегер, обматывая вокруг бедер полотенце. — Марафон как-нибудь в другой раз, но не сейчас, выдыхай. — Придерживая Микасу за плечи, он помог ей добраться до кровати и даже уложил под одеяло.

Он просто упал рядом на живот, зарываясь лицом в подушку, и только после этого повернулся к ней, чтобы провести ладонью по ее влажным волосами, затронуть большим пальцем уголок ее губ.

Она перехватила его ладонь, прикладывая ее к своей щеке.

— Может, не нужно марафонов? Завтра я буду ругаться. У меня болят ягодицы, колени и сводит вагину. Учитывая то, что я пьяная…

— А у меня опять будет скакать голос, — ухмыльнувшись, Эрен вздохнул. — Давай просто насладимся моментом, а потом — как будет. И прости, если больно было, я не хотел. — Чувство вины маленькой каплей прилипло внутри, хоть Эрен и отмахивался пока что от этого. Он смотрел на нее, уже сопящую, словно хотел навечно отобразить в голове этот ее образ. Разморенный после душа и активного секса, Эрен едва соображал, находясь в полудреме. Поправив одеяло, он прикрыл глаза, крепче обнимая Микасу.

***

Утром, когда остатки выпитого алкоголя окончательно покинули тело Микасы, она проснулась под тяжестью тела Йегера, который во сне навалился на нее. Тяжело вздохнув, она выползла, садясь на край кровати. Ягодицы тут же отозвались резкой болью, заставляя ее удивленно глянуть на синяки, которые покрывали ее бедра и ягодицы.

— Черт, — прошипела она, поднимаясь и подходя к шкафу, на котором было зеркало во весь рост. Засосы, синяки, следы зубов. Растрепанные волосы и бледность. — Выгляжу как зомби.

— Зато хорошо оттраханный зомби, — пробурчал Эрен, даже не двигаясь. После всех вчерашних эмоциональных напряжений, да еще и спонтанного несвойственного ему секса, он ощущал себя выпотрошенным. Казалось, что ничего не сможет заставить его даже пальцем пошевелить, пока он не восстановится полностью.

— Я заметила. — Микаса оглядела следы от ладони на ягодице. Прозвучал стук в дверь номера и громкое «Завтрак!». Аккерман кинула быстрый взгляд на сонного Эрена, который даже и не думал двигаться, и, накинув халат, пошла забирать поднос.

— Завтрак на столе, — прикрикнула она, уходя в ванную.

От упоминания еды стало как-то не по себе. Небрежно надев трусы, которые еще пришлось поискать, Йегер поплелся следом, потирая глаза. Уже в ванной, достав зубную щетку, он уткнулся в шею Микасы, откинув в сторону волосы, касаясь ее кожи губами. Осознание произошедшего ночью накатывало ленивыми волнами, отчего промежутки между поцелуями становились длиннее, а дыхание учащалось. По лицу уставившегося на Аккерман в отражении зеркала Эрена можно было наблюдать весь спектр меняющихся эмоций. Он аккуратно приспустил халат с ее плеч и, приоткрыв было рот, тут же сомкнул челюсти, заметив нехилый след от своих же зубов на бледной коже. Вернув халат на место, его рука осторожно легла на ее ягодицу, а губы прошептали что-то наподобие «прости».

Как он вообще допустил, что так сорвался? Эрен никогда не позволял себе ничего, кроме нежности, аккуратных покусываний, и всегда был внимателен в сексе, и такое точно было для него впервые. Не то чтобы ему не понравилось… Но результат собственных действий принес смешанные эмоции.

— Все в порядке. — Она выдавила зубную пасту на щётку, нервно поджимая губы. — Я не злюсь.

— Это было как-то… внезапно? Должен был вести себя сдержаннее, но вчера… — Сглотнув, Йегер поспешил заткнуть себе рот щеткой, переняв пасту у Микасы. — Я в душ после тебя. Может, тебе принести еще чего? Ты только скажи, хорошо? — Чувство вины за устроенную игру в доминацию все еще дергало за ниточки.

Прохладная вода струйками стекала по лицу Аккерман, очищая голову от мыслей и облегчая ее состояние. Ей абсолютно не хотелось думать о том, что все произошедшее ночью было плодом его ревности.

— Мне ничего не нужно, — сказала она, меняя температуру воды на более теплую. — Что тебе сказал Стив вчера?

— Хуету, — бросил Эрен, вдавливая сильнее кнопку слива на бачке. — Что еще может сказать человек, думающий, что обзавелся строгим ошейником для меня? — От одного только имени продюсера чуть не вырвало, а пальцы задрожали. — Твою мать, — прошипел Эрен, сжимая и разжимая кулаки. Обычно помогало. — Слушай, давай сперва позавтракаем, хорошо? Не хочу портить настроение этим дерьмом.

— Ну ладно. — Она смыла гель для душа. — А вообще. Я пела, а ты даже не обратил на это внимания! И сказал, что все было ужасно, — выкрикнула она, потирая мочалкой руку.

— Для протокола. — Он открыл дверцу душевой, от чего на него полетели мелкие капли. — Все я слышал. И впервые мне настолько сильно хотелось утащить тебя со сцены, чтобы пела ты… для меня. — От сорвавшегося признания его губы дрогнули, а взгляд, лениво пройдясь по обнаженному телу Микасы, вернулся к ее лицу, отправляя явное предупреждение не заигрываться. — Но по собственному желанию.

— Первое слово дороже второго. — Она отвернулась, задирая подбородок. — И первое слово было вчера.

— Укусы не болят уже и задница? — Он выгнул бровь, сглатывая странное ощущение. Шагнув ближе, закрыв за собой дверцу, он наклонился к самому уху, прошептав: — Так можно ведь и другие места найти, где укусить, где отшлепать… Раз уж настолько понравилось. — Он перенял мочалку из ее рук, принимаясь повторять очертания ее тела. — Например, можно ведь и связать тебя. Или… Ты хотела, чтобы я использовал ремень, ведь так? Хотя, наверное, тебе понравилась идея с затыканием твоего рта. Когда-нибудь, Микаса, когда-нибудь.

Когда мочалка прошлась везде, то Эрен, набирая в ладони воду, смыл всю пену. Умывшись, проведя ладонями по волосам, приглаживая их назад, он вышел из душевой и, стянув мокрые боксеры, выжал их в раковину. Прихватив полотенце, он подмигнул Микасе, покидая ванную.

— Козел. — Она тихо засмеялась, домываясь и накидывая на себя халат, и замотала волосы полотенцем. Она вышла в гостиную. — Я теперь что, та самая подружка мазохистка? И вообще, задница у меня болит.

Она аккуратно села на диван, подхватывая стакан с соком.

— А вот козлом меня еще не называли. Ты прям официально первая. Считать комплиментом? — Намазав на тосты джем, он разложил на тарелке фрукты в одной ему известной комбинации. — Сильно болит? — Присаживаясь рядом, он пододвинул ближе столик, устроив на нем тарелку. — Я не знаю, что можно сделать в таком случае. Но, черт возьми, готов зуб дать, что тебе это понравилось. Ведь так?

— Если бы мне не нравилось, разве я бы визжала как поросенок? Я удивлена, что никто в стену не стучал. — Микаса взяла тост и сразу же откусила от него приличную часть. — Улль и Порко напились и поспорили на армрестлинг.

Эрен поперхнулся, подавшись вперед, стуча себя по спине. Запив соком, он сжал переносицу пальцами, покачав головой. Эта девчонка точно никогда не перестанет его удивлять своими выражениями и сравнениями.

— Нормально ты стонала. Мне нравится. Иногда кажется, что ты удивляешься своей же реакции, но это даже мило. — Он вскинул руки. — Я никому и никогда об этом не скажу. Даже на грани смерти. — Чмокнув Микасу в висок, Эрен потянул ее на себя, помогая устроиться удобнее. — Один раз Порко у него выиграл. Еще в Германии. Был там со своей группой проездом. — Йегер коротко улыбнулся, вспомнив почти безмятежное время. — Улль боится щекотки, ну, а я единственный, кто об этом как-то догадался. И… помог Порко выиграть. Это было очень давно. После этого Гал с нами и играет. Вернее, мы встретились с ним уже в Америке, выпили, разговорились…

— В этот раз ему никто не помог, — как-то мрачно заявила Микаса, ложась к нему на колени. Тост отправился обратно на тарелку. — Улль переборщил и получилось так, что он отломал половину стола рукой Порко. Мы думали, что сломал, но нет. Даже ушиба не было.

— Поэтому я стараюсь держаться подальше от пьяного Улля. Мне он как-то трещину в ребре подарил, просто обняв на сцене. Он решил подойти сзади и крепко обнять. Я не ожидал, дернулся, ну и… Едва сумел допеть, так как дыхалки совсем не хватало. — Эрен поерзал. — Получил страховку, но выступать дальше было трудновато. — Одно воспоминание тащило другое, переплетаясь. Помолчав, он добавил: — Я хотел бы быть вчера с тобой на том вечере, но… — Его пальцы прошлись по влажным волосам Аккерман. — Стив требует от меня образ, который я… — Хмурясь, Йегер откинулся на спинку дивана и уставился в потолок, перебирая пальцами волосы Микасы, пытаясь успокоиться. — Меня убивало то, как я тогда себя чувствовал. Но с тобой… Я не понимаю, чего он от меня хочет. Не понимаю, зачем заставлять играть гребаного суицидника, которым я не хочу быть? Я счастлив сейчас. Но на счастье нельзя заработать столько, сколько может принести моя депрессия. Мика, она ведь сожрет меня, если не смогу быть рядом с тобой. — Шмыгнув носом, он зажмурился, пытаясь унять ускорившееся биение в груди и жжение в глазах. — Судя по его исследованиям, у рок-музыканта, у которого все хорошо и это видят все, не такие рейтинги, как у тех, кого хочется спасти, вытащить из их проблем. Этот образ «продается». Нет, я послал его к чертям собачьим, пожелав еще всякого. Но… Штрафы, сорванные концерты, разрушенная карьера. Ладно если только одному мне, но ребятам… Может, мне и впрямь не стоило думать, что могу вылезти из дерьма, а просто следовало подохнуть? — прозвучало, как вопрос, на который он точно не хотел отвечать согласием.

Эрен не особо понял, что произошло, но звонкая пощечина обожгла щеку. Аккерман поднялась и отошла к другой части стола, наливая себе воды.

— Я не знаю, чего он хочет, но какого хрена ты смеешь думать, что суицид — это выход? Мне похуй, что он там просчитал, что не просчитал. Если я мешаю, пусть разбирается со мной, а не лепит штрафы другим. Гандон. — Она залпом осушила стакан, громко ставя его на стол. — Как раз мне нужно на студию через час, замечательно.

— Да не думаю я, — немного обижено произнес Эрен, потирая щеку, на которой начали проявляться отпечатки тонких пальцев. — Я обещал тебе быть рядом, хочу быть рядом. И буду. — Помолчав, он добавил: — Ляпнул, не подумав. Послушай, — он подошел, заключая в крепкие объятия, не позволяя вырваться, — я в любом случае выберу тебя. Подыхать сейчас — глупо. Я еще не спел тебе песню. На испанском. Назову альбом «Mi casa», и пусть гадают, о каком доме идет речь… А если серьезно, я не могу остаться в стороне и отпустить тебя одну к этому уроду.

— Как хочешь. — Она пожала плечами. — Одеться мне дашь? Тебе, кстати, тоже стоит тогда.

— Да. Точно. — Он отстранился, чтобы в спешке начать одеваться. — Мне собираться-то пара минут. Давай после гастролей и правда свалим на месяц? Без интернета, связи… Телевизор можно оставить с какими-нибудь местными каналами. Только не на корейском. У меня с ними личное. И чтобы, — он прислонился плечом к стене, влезая в джинсы, но, прошипев, вспомнил, что травму после ночного приключения получил и он, благодаря острым ногтям Аккерман, — чтобы океан был в шаговой доступности. Я бы разрубал тебе кокосы. Они вкусные. — Хотелось говорить и говорить на отвлеченные темы, лишь бы не думать о том, что вертелось в голове, не думать о предстоящем разговоре.

— Я не люблю жару, но куда-нибудь в Европу съездила бы. — Она надела черную рубашку и свободные штаны с высокой талией. Сильно заморачиваться ей не хотелось. — Да и просто остаться дома было бы неплохо. Подальше от этого придурка. Он сегодня выжмет все из меня.

— В Европе мне нравится намного больше, чем здесь. Маленькие домики, парки, уютно. Все мои друзья там. А здесь… — Он отмахнулся, накидывая поверх привычной черной футболки косуху, и небрежно всунул ноги в поношенные кеды. Берцы, конечно, хороши, но не каждый день. — Вызову такси. — Набирая номер, Эрен, скорее от нервозности, шлепнул Микасу по ягодице, стремительно отскакивая в сторону.

— Вот если не умру, туда и поедем. — Микаса глянула на Йегера, как на дурака. Для чего он отскакивает каждый раз? — Играешь в симулятор скакалки?

— Хватит тырить мои фразочки, — усмехнулся он, ожидая ответа оператора. — В наших отношениях шутки о смерти должны быть законодательно закреплены за мной. И вообще, ты щипаешься больно. Уж лучше успеть отой… Да. День добрый. Такси на ближайшее время. — Он хлопнул по карману, понимая, что оставил бумажник на столе, и, озвучивая адрес, сунул его во внутренний карман.

— Я не так часто щипаю тебя, чтобы ты отлетал от меня на метр. — Микаса кинула сумку к выходу и стала расчесывать влажные волосы. — Кто бы мог подумать: здоровый парень боится девушки ростом метр семьдесят пять. Да я вешу в два раза меньше тебя.

— Лучше перестраховаться. — Прислонившись к стене, он усмехнулся. — Ты вон простыни разрываешь в лёт, как тебя не бояться?

— Я сделала это случайно! — Она кинула в него губку для чистки обуви. — Если бы не ты, я бы ее не порвала.

— Значит, больше никакого секса? — увернувшись, ухмыльнулся Йегер. Попавшая ровно в стену губка, шмякнувшись, так и осталась на полу. — Да и я же вроде ничего такого не делал. Ты же такая чувствительная — неужели раньше не было такого?

— Откуда мне знать? После первого раза я спала только с женщинами, а с ними все иначе. Потому что я была ведущей, — невозмутимо сказала она, подкрашивая губы красной помадой.

— Вон оно что, — протянул Эрен, едва не прикусив язык. Он никогда не считал себя таким уж гуру в сексе, просто старался быть внимательным к мелочам, замечать реакции партнера, слушать. Сопоставляя сказанное Микасой ранее, он немного растерянно почесал затылок, вспоминая не лучший их первый раз, после которого странно, что не был послан далеко и надолго — в его понимании. Но все-таки улыбка засияла на его лице. — Так получается, что я тебя устраиваю настолько, что даже лучше, чем с девушкой? — От внезапности заданного вопроса Йегер кашлянул, прикусывая саднящую губу.

— Не думаю, что секс с мужчиной и секс с девушкой можно сравнивать. — Она повернулась к нему. — Но можешь считать, что ты лучший мужчина. Мой бывший в постели полный лох, хорошо хоть этот стыд был между нами только один раз.

— Какой еще бывший? — Эрен сомкнул губы, изображая полнейшее непонимание. — Будем считать, что и того раза не было. А сейчас, — он вальяжно подошел, становясь сзади, собрал ее волосы в свободный хвост, закрепив своей резинкой, — выходить пора.

Чуть потянув на себя, Йегер поцеловал ее в лоб.

Она накинула на себя кожаное пальто и очки, чтобы скрыть проступающую синеву под глазами. После ее отравления она так и не прошла, как и бледность с легкой слабостью. Все это было странно. С чего бы ей травиться? Да и чем? Сэндвичем? Почему тогда с другими все в порядке?

— Слушай, тебя никогда не тошнило от еды на гастролях? Или воды там, не знаю, — спросила Аккерман, когда они зашли в лифт.

— Пару раз как-то было, — неохотно начал он, отходя в сторону. Говорить о том, что выворачивало его частенько уже давно, он не стал. Только если раньше причиной молчания было наплевательское отношение к себе, сейчас это был банальный страх узнать что-то, к чему готов не был, поэтому Эрен намеренно засовывал свои страхи и мысли по этому поводу во временный ящик. Правда по окончании гастролей он четко решил наведаться к доктору. — Но с моим образом жизни и постоянным нервным напряжением — это в порядке вещей. А тебя что, до сих пор тошнит? — Он прищурился, всматриваясь в выражение лица Микасы.

— Нет, просто это странно. Я не могла отравиться. Даже когда ела всякую дичь неизвестного происхождения, меня не выворачивало. — Она поправила очки. — Впрочем, это просто моя мнительность. Наверное.

— Со всеми бывает. — Он пожал плечами, выдыхая. — Главное, что больше не рвет. Потому что это немного пугает. Сама понимаешь. А вообще, курить надо бросать. Да. Мне тоже. А то вон — чуть на прошлом концерте голос не сорвал. — Опустив на макушку кепку, он сжал руку Микасы, потянув из лифта.

— Не хочу бросать курить. У меня стресс, а без сигарет будет совсем тяжко. Да и плевать мне на голос, так даже лучше. — Микаса поправила сумку, поморщившись. В голове сразу всплыл образ Стива.

— Буду смотреть на тебя и облизываться. Это несправедливо. — Противореча своим же словам, оказавшись на улице, Эрен щелкнул зажигалкой, прикуривая и выдыхая дым в противоположную от Микасы сторону. — А если ребенок? — Секундное осознание странности вопроса и, округлив глаза, он, спешно затянувшись еще раз, поспешил исправиться: — В смысле, я не про это! У тебя просто ребенок. — «Блять! Можно ведь хоть раз в жизни не нервничать, разговаривая про детей. Я многого прошу?». — У тебя, — начал он на выдохе, говоря четко каждое слова, — в квартире игрушки и фотография с девушкой. Вот.

— Это моя крестная дочь, Эрен. Луиза. И она гостит у меня каждую субботу, а игрушки — это она забыла в прошлый раз. Когда я тебя прогнала. Чего это тебя так трясет на этой теме? Я не забеременею. — Она немного спустила очки, серьезно глядя на Йегера.

— Крестная, — вздохнул он, сделав долгую затяжку. — Ерунда. Я просто думал, что тебе, ну, хотелось бы всего этого. — Заметив нужное такси, он одним щелчком направил окурок в урну.

Аккерман поджала губы, поправляя очки, и еле слышно прошептала «хотелось бы».

— Ой, не бери в голову. Просто представил все это и… Ты не подумай, я не против детей и все такое! — Эрен крепче сжал пальцы Микасы. — Но мне тебя еще мало. Понимаешь? Короче ерунда. — Он поморщился и нервно надвинул козырек кепки на глаза, будто это могло бы его спрятать. Начиная волноваться, Эрен часто путался в собственных мыслях, из-за чего понять его было не всегда легко.

— Понимаю, — сквозь смех ответила Аккерман. Такси плавно подъехало, впуская их в теплый салон. Они молчали всю дорогу. Она ерзала, явно что-то обдумывая, но все-таки не выдержала и повернулась к нему, быстро шепча на ухо: — Ты серьезно думал, что я залетела из-за тошноты?

— Я сомневался, — честно признался он, закрываясь. — И вот нифига не смешно. Я не вдавался в такие подробности женской анатомии. Мне хватало знаний о том, как дети делаются, откуда берутся и как избегать беременности. А тут еще и эти видео. Когда-нибудь я либо выкину смартфон, либо сожгу интернет к чертям. — Он скрестил руки на груди, вспоминая, как просто не знал, как реагировать на ту или иную информацию, попадавшуюся ему на глаза. — Ты знала вообще, что почти в большей части видео про нас, актив — ты? Но апогеем всего стало то, что людям интересно, как бы выглядели наши дети. Блять. Они их создали. — Эрен повернулся наконец к Микасе, открыв ей лицо, смотря на нее своими большими глазами, приобретшими темно-зеленый оттенок с холодом льда. — Конечно, красивые, не спорю. Но блять. Еще и тошнота твоя… Прикинул все, подумал, что не время ведь еще. Иногда меня пугают фанаты. — Нахмурившись, поняв, что наболтал и без того слишком много лишнего, Эрен выпрямил на руке пальцы, рассматривая их.

— Если бы они узнали всю правду… — Она промолчала, откидываясь назад. — Их настигло бы разочарование.

В такси снова воцарилось молчание, но только на пять минут. Микаса вновь повернулась к Эрену.

— Блять, я хочу на это посмотреть. — Она скрестила руки, смущенно отворачиваясь. — На детей, в смысле.

========== Глава 17 ==========

— Чего? — переспросил Йегер, неторопливо доставая при этом смартфон из кармана. — Да я не найду, наверное, уже. — Отвернув экран, он сосредоточенно открыл приложение, не торопясь, специально оттягивая момент. — Это ж столько всего перерыть надо.

— Ищи. Если не найдешь, я ничего не сделаю. Это угроза.

Она бросила взгляд на смущенного таксиста, который все это время притворялся, что ничего не слышит.

— Ну говорю же, что ты — демоненок. И кому угрожаешь, главное? Кошмар. — Обреченно вздохнув, он протянул ей свой смартфон. — Держи, шантажистка. — Эрен сразу же отвернулся к окну, за которым пейзаж внезапно стал невообразимо интересным. Сейчас он боялся больше всего, что Микаса могла заметить его неловкость и, что еще хуже, если он умудрился покраснеть.

— Это просто твои клоны. Здесь же абсолютно ничего нет от меня! Это безобразие. — Аккерман отдала телефон ему обратно, махнув рукой.

— Да в смысле нет от тебя?! Смотри, вот на этом лучше. Здесь точно твои глаза. Ну видно же, что такая же милая вредина. — Замолчав на немного, Эрен вобрал в себя воздух. — Я сейчас серьезно пытался начать доказывать это? Я же говорил, что во всем виноваты эти эдиты. — Эрен схватился за кресло водителя, высунув голову между сиденьями. — Не, мужик, прикинь, ну куда нам сейчас дети, да? Гастроли. Полгода меня точно не будет. Ее с ребенком оставлять одну? А я тогда на что буду, как отец? Я же должен помогать, быть рядом, высыпаться давать и всякое там такое. И вот что? Как это все разрулить? Я же не моряк, который из рейса приходит, заделывает ребенка и опять уплывает. Я же молодой еще. И она тоже. Еще планов столько. Я ей еще Европу не показал. Понимаешь, да? Бля, да. Рок-музыканты не постоянно приносят жертвы Сатане. Бывают и такие моменты. Не, ты же видел ее. Как я могу ее с кем-то делить начать, когда я ее не… Ну, ты понял.

Представления Эрена о семейной жизни неумолимо накрывали его сознание, в котором выстроилась определенная схема поведения его, как мужа, как возможного отца. И в его идеальной картине он всегда был рядом, поддерживал и помогал. Возможно, что свою роль сыграли те самые немецкие легенды, в которых мужчина представал сильным, но крайне любящим и заботливым, готовым на все ради своей женщины. Наверняка. Но Йегер знал, что не меньше сыграли и собственные воспоминания из детства. Когда отец, возвращаясь с работы, не плюхался в кресло, требуя ужин, а давал Карле передохнуть, играя с еще маленьким Эреном. Именно это запечатлелось в памяти, как один из немногих положительных моментов, связанных с Гришей. Нахмурившись, Эрен выдернул себя из объятий всплывших образов. Все, что было связано с этими событиями, он настойчиво спрятал глубоко в себе. Так было проще. Захотелось курить, что легкие скрутило.

— У нас с женой двое детей в девятнадцать уже было, — неуверенно заявил водитель, добродушно усмехаясь.

— Оу, прости, мужик. — Хлопнув его по плечу, Йегер вернулся обратно, внезапно притягивая Аккерман к себе и прижимая к груди. Главное, никто не заметил, что его голос чуть изменился. — Неловко вышло.

— Да я и не требую, — возмутилась Аккерман. — Мне хватило Луизы и ее первых восьми месяцев. Как вы справились с двумя детьми в девятнадцать? Когда у нее зубы резались, думала, из окна выйду.

— Мои родители помогали. — Непроизвольно Эрен придвинулся к Микасе и поцеловал ее в макушку. Каждый кусочек из ее жизни он оставлял в своей памяти. — А так — я тогда помощником пекаря устроился, и бегал периодически домой в перерывах. Недалеко жили. Еду таскал, но меня не сдавали. Хорошие коллеги были. После двух лет проще стало. Но, ребят, — он громко засмеялся, — вы подрастите сами. Оба — дети еще не наигравшиеся. Слишком видно по вам, что жить хочется свободно, чувствуется это. А с детьми свобода приходит позже, но до нее дотерпеть надо. Старший от вас фанатеет. — Водитель резко сменил тему. — По роже вон этого узнал, простите, как на плакате из комнаты. Только там на черта похож. А сейчас смотрю, вроде и нормальный.

— Ничего не похож я на черта. — Эрен насупился, произнеся слова на ухо Микасе. Он прекрасно понял, о каком фото говорилось. Обычное, но взъерошенные волосы и подтеки черной туши на лице делали свое дело. Как же после этого щипало глаза! В тот момент Йегер по полной оценил весь кошмар быть женщиной, попав под дождь при полном макияже.

— Повезло. Моей подруге никто не помогал, кроме меня. А что я сделаю? Мне восемнадцать и я младенца впервые в жизни увидела, когда она родила. Девочка ещё и болезненная была. Я тогда с ней почти год жила, и это ад. Все деньги на подгузники, пеленки и таблетки. Зато теперь все хорошо. — Микаса поправила свои очки, выглядывая в окно. — Оставь автограф, что ли, думаю, тебе не сложно.

— Да, родная, конечно. — Эрен достал бумажник, где хранился флаер-приглашение с прошлого фестиваля, и уверенно вывел витиеватую подпись и четыре цифры. — Не знаю, правильно или нет, но пусть попробует на входе показать это на следующий год. Может, получится пройти в фанку. Охрана должна знать мой номер, поэтому… Пусть попробует. Как его зовут?

— Эндрю, — немного удивленно ответил водитель, притормаживая возле неприметного здания. — И, если не трудно, можно я вас сфотографирую вдвоем? Забавные вы.

Йегер пожал плечами, не отказываясь, и вопросительно посмотрел на Аккерман.

— Конечно. — Она улыбнулась, показывая «пис», пока водитель их фотографировал.

На одной фотографии Эрен вполне миролюбиво смотрел в камеру, а на второй умудрился поцеловать Микасу в щеку, рассмеявшись при этом. Они выглядели, как вполне типичная милая пара влюбленных, у которых из проблем разве что цвет коврика в ванную комнату да когда ехать за продуктами, ведь так хочется понежиться еще в уютной кровати.

— Продадите в издательство, судиться не стану, — улыбаясь, предупредил Йегер, оставляя оплату и чаевые сверху. Выйдя на улицу, он протянул руку Аккерман, помогая ей выйти из машины.

— Стиви будет зол. — Резко появившийся солнечный свет резанул по сетчатке, заставляя глаза слезиться даже через очки. — Ну и хер с ним.

— Хороший мужик ведь. Хоть и чертом обозвал. Не Стиви. Водитель. Серьезно: я что, похож на черта, скажи? — Эрен взглянул на Микасу с самой лучезарной улыбкой, на которую только был способен.

— По тебе сразу видно, что бесноватый. Иначе не объяснить весь твой сексуальный потенциал, который ты демонстрируешь по ночам. — Она говорила с абсолютно серьезным лицом.

— Это было один раз! — возразил он, удивляясь, как настоящий мальчишка, получивший нагоняй за шалость, которую он и не совершал вовсе. — Дождешься, что секс будет только в миссионерской позе с минимумом травматичности, ведь в других позах — это унижение тебя, как женщины. — Над этой цитатой, найденной Порко на просторах социальных сетей, совсем недавно они смеялись всей группой. Особенно Эрен, вспоминая, что именно нравилось Аккерман. — И вообще. — Наклонившись, он быстро провел языком по шее Микасы и ухватил зубами за ухо, вскоре отпуская. — И что ты мне сделаешь?

— Ты говоришь это так, будто бы от твоих ограничений страдать буду только я. У меня вообще вибратор есть и лучшие подружки каждой девушки. Только они дома. — Микаса закатила глаза, заходя в здание. — Ничего я тебе не сделаю. Хоть сто лет не еби меня.

— Ладно. С вибратором я смирился. Штука интересная. — Эрен напрягся, предчувствуя, что пожалеет о своем вопросе, но… — И чего же я еще не видел в твоей квартире — царстве разврата?

— Большой. Толстый. Резиновый. Член, — она шептала ему прямо на ухо, чтобы никто не услышал. — Думаешь, все это время сама с собой я обходилась только вибратором?

Потребовалось немного времени, чтобы Йегер двинулся с места, переварив информацию. Он всегда отличался живым воображением, яркой фантазией и способностью проигрывать в голове услышанное. Пригождалось для проработки выступлений, образного представления и построения общей картины той или иной песни. Сейчас же он проклинал это свое умение.

— Никогда, слышишь. Не подавай мне идеи. Блять, Микаса, я не хотел ведь знать такие подробности, находясь здесь. — Прикрыв глаза ладонью, он понял, что лицо полыхнуло. Пришлось откашляться и сглотнуть, прежде чем заговорить: — Нужна вода.

— А что такое? Хочешь посмотреть, как я это делаю? — лукаво спросила она.

— Прекрати. Ты ведь специально все это. — Эрен прижал ладонь к ее губам. Его лицо было совсем близко к ее, а в глазах мерцали странные и опасные искры. — Я же отвечу и обязательно спрошу, чего же хочешь в сексе ты. Потом обязательно найду в этом здании свободное помещение, и мы оба знаем, чем это закончится. Мы выбьемся из графика, и в следующем городе у нас не будет нормально времени на с… на сон. Поэтому, мой личный суккуб, пойдем и найдем, где здесь достать воды.

Микаса засмеялась, обходя его, и, элегантно вытащив пластиковый стаканчик, набрала холодной воды из кулера.

— Voilà, mon cher. Ты же хотел ограничить количество половых контактов со мной, а сейчас расписал мне такое…

— Danke, meine Liebe. — Наигранно улыбнувшись и кивнув, изображая педантичную вежливость, он все же не сдержал нервного смешка. Принимая стакан, Эрен осушил его залпом и, смяв, выкинул в мусорку. — Вот только не проси теперь шептать тебе пошлости на немецком. Все равно потом сам это сделаю. Хоть ты ничего и не поймешь, но это буду знать я… — Он закатил глаза. — Это все ты начала, мелкая.

— Жду не дождусь.

Они шли по длинному коридору, в тупике которого находилась дверь в студию. Снова этот запах сырости. Дверь скрипнула, открывая им вид на Стива, раскинувшегося в кресле, и какую-то стажерку, сидящую перед ним на коленях, занимаясь всем понятным делом.

— Господи! — Аккерман тут же закрыла дверь, пытаясь не блевануть от увиденного.

— К такому жизнь меня не готовила. — Проморгавшись, Эрен уставился на закрытую дверь, хмурясь.

— Она что, плакала? — тихо спросила Микаса.

— А я видел голого Райнера, танцующего под… — протянул Йегер отстраненно, немного не понимая, как сейчас реагировать. — Проехали. Херня какая-то. — Стукнув несколько раз по двери кулаком, что не услышать было невозможно, он потянул дверь на себя, прищурившись, но это уже было лишним, потому что раскрасневшаяся девушка сама вылетела из кабинета, придерживая на груди блузку. Видимо, пуговица удачно отлетела. Странно вообще все это. Но не по принуждению же она там была. Или… Мотнув головой, Йегер стиснул вновь руку Аккерман, заходя внутрь.

— И чего же ты пришел? Принес текст, наконец, или решил извиниться за сказанное ранее? Но не утруждайся, я не обидчивый. — Стив поправил галстук, удобнее усевшись в кресле, возвращаясь к ноутбуку.

— Я не отказываюсь от пожеланий оказаться в твоем заду ровно тому числу хуев, которое я озвучил ранее. — Эрен скривился, понимая, что в присутствии Микасы не очень-то хотел озвучивать всю грязь, которая лилась в прошлом разговоре. Извечные напоминания о новых текстах злили уже не на шутку, но сейчас он держался. Видимо, присутствие Аккерман имело и такое влияние.

— Тогда не вижу смысла в твоем присутствии, мой сладкий, свободен. — Стоун привычным жестом указал на дверь Йегеру, но тот только скрестил на груди руки, не двинувшись с места.

— Господи, — прошептала Микаса, садясь в кресло. Руки Эрена тут же опустились на ее плечи. — Ты хотел, чтобы я пришла и доработала. Пожалуйста, я здесь. Командуй, Дарт Вейдер.

— Отлично. Ты все верно понимаешь, любовь моя золотая. — Подавшись вперед и ослепительно улыбнувшись, он добавил: — Вперёд! Успеешь перезаписать припев. И вроде как что-то не сходится во втором куплете. — Он уставился в экран ноутбука, начиная щелкать по клавиатуре. — Тебе все расскажут на месте. Куда идти — знаешь. Вы еще здесь? Вперед-вперед, вам еще уезжать сегодня.

— Я ему сейчас нос хочу исправить, как никогда, — проворчал Эрен, выходя из кабинета, продвигаясь по узкому коридору в сторону кабинки для записи.

В комнату зашел молодой техник, который провожал Аккерман в прошлый раз, отвлекая на себя внимание. Коротко улыбнувшись, она прошла с ним в кабинку, чтобы подправить этот несчастный момент.

— Ну и где не сходится?

Парень объяснил, что требовалось от Микасы, а именно: всего лишь заменить пару слов для лучшего звучания и немного замедлиться.

Эрен же, чувствовавший себя в таких местах довольно легко, выслушал замечания, но не влез в разговор. В этот раз не он был звездой, и это хоть и казалось непривычным, но вызывало гордость за Микасу. Он прекрасно видел, каким талантом она обладала, и отдал бы все, чтобы в этот раз музыка приносила ей удовольствие.

Но Стив… А ведь Эрен и впрямь начистил бы рожу Стоуну. Только что бы это дало? Минимум — выплеск агрессии. Наваливалось ощущение, что изменить уже точно ничего было нельзя, поэтому он опустился на стул и, устроив локти на коленях, потирал виски.

Каждый раз, когда Микаса начинала петь, обязательно что-то шло не так. Наушники вышли из строя; ее не слышно; провода отходили. Под конец бедный парень взволнованно стоял, осматривая все в кабинке под пристальным взглядом Аккерман. Еще чуть-чуть и, казалось, что он умрет прямо там.

— Вроде все. — Он сильно смутился, выбегая из комнатки.

И, наконец, записав все, что нужно, вышла и Микаса.

— Точно все?

— Да. Да. Это точно все. Если нужно, я перешлю получившийся вариант, как только все будет сведено. Сама запись хорошая была, но такие косячки иногда вылезают.

— Да хорош уже объяснять, — бросил Эрен, странно улыбаясь, отчего парень немного дернулся. — Просто скинешь ей запись. — Удивительно, как не возникло ревности к пареньку, так усердно ошивавшемуся возле Аккерман. Слишком еще он был «зеленый» для нее, по мнению Йегера. — И скажи, что у нее потрясающий голос, от которого мурашки по телу.— Заметив растерянность на лице техника, Эрен рассмеялся. — Да шучу я, расслабься. Какие вы тут серьезные все и на работе помешанные.

— Всего вам доброго, — бросил парень, смущенно улыбнувшись Микасе, и удалился.

— Удачного дня, красавчик. — Она помахала ему рукой, после чего показала фак Стиву и вышла в коридор. Улыбка тут же исчезла с ее лица. — Заебали.

— Отличный поход в задницу слона, — бросил Эрен. — Но зато хоть тебя послушал. — Он приобнял ее за плечи, притягивая к себе.

— Не считая того, что настроение реально в жопе, то да. Отличный, — устало подметила она.

— Эй, — он заключил ее лицо в ладони, останавливаясь, смотря прямо в глаза, — у нас точно есть этот день, вечер, ночь. Завтра будет новый город. И плевать, что и кто там сказал. Даже если мне нельзя будет прикасаться к тебе во время выступлений, выкладывать что-то совместное. Это ведь не будет значить, что я стану любить тебя меньше. Хорошо? В конце-то концов, выплачу я все штрафы и напишу все тексты, которые ему нужны, и начну создавать все заново. Отдам ему свою прошлую жизнь, а с тобой начну новую.

Его губы прижались к ее лбу. Страх потерять все, сорви он окончательно пункты контакта, еще трепыхался внутри Йегера, но сейчас важнее было совсем другое. То, как отразилось бы его решение на Микасе.

— Ну, или я все еще могу дать ему в нос.

— Когда этот тур вообще закончится? Слушай, я понимаю все это и не требую от тебя ничего. Пойдем уже. — Аккерман потащила его к выходу, не обращая внимания на заинтересовавшихся работников, поглядывающих в их сторону.

— Когда я сдохну от очередной дурости Стиви, — хмыкнул Эрен. — Это прям верный способ.

— Да хватит уже, — прошипела она, с силой сжимая его руку. — Я серьезно спрашиваю.

— Да я тоже серьезно. Ну а что? Ты только обязательно закажи искусственные цветы. Какие-нибудь черные розы. Я бы тебе дарил именно такие, только настоящие. А я живые не хочу, потому что их надо менять ходить, а эти только закрепить получше и все. Еще хочу фонарик. Чтобы ночью светился. А кто мимо будет проходить, чтобы пугались. «Ох ты ж, что за херня там светится?!». Ну, вот как-то так. — Эрен грустно усмехнулся, понимая, что еще недавно ведь все могло закончиться именно так.

Микаса закатила глаза, шумно выдыхая.

— А я бы хотела, чтобы меня кремировали, а прах развеяли где-то в горах, — серьезно сказала она. — Не хочу гнить.

— Зато польза природе от меня будет. Червячки там разные меня пожрут, перегной появится… Или что там при разложении? А еще будет возможность посидеть со мной рядом. Прикинь, под деревом каким-нибудь таким красивым. — Он задумчиво посмотрел на потолок, представляя примерно, какой высоты должно быть это дерево. — Жаль, что в Германии не растут секвойи. Но не хочу, чтобы делали из моей могилы культовое место. Хочу все просто и спокойно. А если развеять прах, — он как-то сжался, попытавшись на секунду забрать руку, потому как пальцы непроизвольно задрожали, и пришлось замолчать, чтобы хоть как-то справиться с этой надоевшей недавней чертой своего организма, — если его развеять, то не будет определенного места, где можно хоть немного обмануть разум, представив, что сидишь рядом с любимым.

— И пусть. Я не хочу, чтобы ко мне кто-то приходил, — мрачно сказала она, вспоминая заросшую могилу матери. — И вообще. Хватит говорить так, будто бы тебе семьдесят восемь лет. Мужчины столько не живут чаще всего.

— Ну хорошо, — нервно рассмеялся Эрен, — не буду. Мужчины и впрямь столько не живут. Да и на могилу к тебе не смог бы ходить. Зачем жить, если тебя нет? — Смеясь, он продолжил: — Жарился бы с тобой в одном котле. В рай ведь не пустили бы. А все из-за той порванной простыни.

На улице солнце нагло увеличило температуру, наслаждаясь тающими людьми. Глухая духота, как перед готовящейся грозой. Весна напоминала о себе только редким прохладным ветерком и неторопливо увеличившимися тучами, которые в любой момент могли обрушиться дождем, либо пройти стороной. Но сейчас весна все чаще уступала летнему городскому жару. Стянув с себя косуху и поправив кепку, Йегер втянул воздух, прищурившись.

— А так… Не умирай раньше меня*. Ведь я еще хочу пожить с тобой. Будет немного несправедливо, если так произойдет.

— Ничего обещать не могу, — Микаса ухмыльнулась. — Пошли в Мак? Тосты, конечно, классно, но нормально поесть никто не отменял.

— Вот от такого питания я точно ноги откину. — Он закатил глаза. — Нормальная еда, слышишь, нормальная. А не та, из-за которой в желудке кирпич. Это ты на сцене стоишь, а мне скакать по ней надо. Поэтому я хочу заказать с собой чего-нибудь толковое. Ну, хотя бы с намеком на толковость и питательность. — Его рука опустилась на ее голову, взъерошив волосы. — Вон — кафешка. Должны быстро что-нибудь приготовить. Возьмём с собой в дорогу. А мы пока с тобой кофе выпьем с каким-нибудь пирожным. Пробное свидание. Считай это официальным приглашением. Банальным, конечно, донельзя.

Он почесал затылок и виновато улыбнулся. Конечно, следовало бы придумать что-нибудь романтичное, запоминающееся… Но иногда вот такой обычный незапланированный поход в случайное кафе мог соперничать с любым самым вычурным планом. Ведь главное, кто был рядом.

— Я совсем забыла, что ты торчишь свидание. — Микаса поправила свои волосы. — И хватит уже все время портить мне прическу, серьезно. Я и так хожу вечно растрепанная.

— Просто о таких вещах я уж точно забыть не могу. — Прижав ее к себе за плечо, он быстро поцеловал в макушку. — Может, мне нравится видеть тебя именно растрепанной. Это даже мило. Особенно утром, когда ты сопишь и слюни пускаешь. Это так… Уютно и по-домашнему. — Пожав плечами, Эрен подставил лицо солнцу, зажмурившись, как кот. Он готов был просыпаться раньше, лишь бы наблюдать эту картину как можно чаще.

Открыв дверь, Эрен галантно пропустил Микасу внутрь.

— Хочу кофе, а еду закажи на свой вкус. — Она села за столик у окна, поглядывая на цветущие деревья. На удивление, этот город был красив. — Ты по утрам тоже слюни пускаешь. На мои волосы. У тебя какой-то пунктик насчет этого?

— У меня на тебя пунктик, вот непроизвольно и помечаю тебя. — Куртка приземлилась на соседний стул, а рука Йегера легла на затылок Аккерман, притягивая к себе для поцелуя. — Мало ли кто подумает украсть тебя, пока меня рядом не будет. Ну и, смотри, та деваха таращилась на меня, когда только увидела. А так… — Проведя большим пальцем по шраму на ее щеке, он улыбнулся. Непроизвольно он пытался сделать так, чтобы, касаясь этой отметины, Микаса вспоминала именно его нежность, тепло его рук, а не кошмары прошлого. — Так она точно не решится подойти. Я отчего-то не хочу видеть твою ревность. Интуиция, знаешь ли.

— Зачем помечать меня? Я же не вещь. — Аккерман кинула быстрый взгляд на его лицо, но ее отвлекла вибрация в сумке. На экране большими буквами было написано «Планктон», обреченно вздохнув, она сняла трубку. — Ну и что такое?

— Знаю, что далеко ты не ушла. Возвращайся в студию, есть один разговор. Мальчика нашего только в покое оставь сейчас. Нам он не нужен.

Устало вздохнув, Йегер провел рукой по плечу Микасы и сел напротив, ожидая. Наверное, им еще долго не удастся вот так вот просто посидеть где-нибудь вдвоем.

— Ты издеваешься? Ты не мог поговорить со мной, пока я была в студии? — Аккерман пыталась сдержать нарастающую злость.

— Угомонись, — рявкнул Стив, — нет интереса слушать твои возмущения. Я могу и сам прийти, но уверен, что это тебе не понравится. Поэтому бегом обратно, если и дальше хочешь, чтобы он сидел напротив тебя. Не вынуждай давить на тебя этим.

Микаса дернулась, не ожидая того, что он крикнет.

— Завались и не смей повышать на меня голос, иначе я вырву твои гнилые яйца. Сейчас я приду, — прошипела она, бросая трубку. — Я не долго. Просто выслушаю, что ему от меня надо и вернусь.

— Уверена? — Эрен поднялся, внимательно смотря на Микасу. Что-то внутри требовало идти с ней. Отчаянно требовало. — Можем ведь потом просто что-то прихватить в автобус из отеля. — Нахмурившись, он взял Аккерман за руку. — Если нужно, я пойду с тобой. — Прикинув, что максимум, на что сейчас был способен он сам, — сломать нос или другое насилие, в виду кипевшей внутри ненависти к Стиву, идти к нему было не лучшим вариантом. — Но, если что, пожалуйста, держи телефон в руке, чтобы набрать меня. Хорошо?

— Да все будет хорошо, не парься. — Она сжала его щеку, немного оттягивая. — Что он мне сделает, по-твоему? Наорет и все.

Йегер фыркнул, дуясь на такое слишком откровенное действие. И чему потом удивляться, когда на публике они вели себя ровно противоположно тому, что вытворяли наедине?

— Да понял я, понял, — он отстранился, потирая щеку, — что ты и сама за себя постоять можешь. Но все же, Аккерман. Аккуратнее.

Комментарий к Глава 17

* “Rammstein” - “Stirb Nicht Vor Mir (Don’t Die Before I Do)”

========== Глава 18 ==========

Погода менялась в худшую сторону, словно чувствуя изменения в настроении Аккерман. Она поправила очки, кидая взгляд на Стива, который, прислонившись к окну, ждал, пока она придет.

— Омерзительный уродец, — прошептала Микаса, переходя дорогу.

Долго идти не пришлось: лишь подняться на лифте и пройти по коридору в его отвратный временный кабинет. Она остановилась на несколько секунд, задумчиво глядя на свой смартфон, и, провернув несколько манипуляций, заблокировала его. Только после этого дверь в кабинет была открыта, выпуская запах чего-то затхлого вперемешку с сыростью.

— Ну, я пришла. Выкладывай, что тебе надо. — Микаса кинула сумку на длинный кожаный диван, покрытый трещинами, а сама села на соседнее кресло.

— Успокойся. Просто поговорим. Вон, вода на столе. — Он кивнул на маленькую бутылочку, отпивая из такой же. — Мне, как и тебе, нужно, чтобы ты сейчас озвучила Йегеру любую причину, по которой отказываешься работать с ними дальше. Девочка ты умная, поэтому придумаешь. — Проследив, как пустела бутылка, он равнодушно махнул рукой в сторону двери, давая понять, что сказал все, что хотел.

— Когда мне было это нужно? — Микаса сложила руки на груди. — Слушай, Стив, ты можешь успокоиться? Продажи только выросли с тех пор, как я пришла. Я не буду увольняться. Это бред.

— Продажи — не спорю. В остальном остался стопор. И то, в каком направлении может двинуться творчество группы, мне не нравится. Попсовых рокеров, скачущих вокруг щели, расплодилось сейчас, как резиновых утят. На этом поприще Эрен проиграет в момент со своей скованностью, неумением по-настоящему заигрывать с девушками на сцене и чрезмерным романтизмом. Его песни хоть и хороши, но ты же слышала, что он пишет сейчас? Что это за дешевая пошлость штампованная? А его наброски? Он показал мне вчера свои зарисовки — дрянь из розовых соплей для малолеток. Чепуха о том, насколько сильно он любит, уже не в почете. Его стезя — драма. На этом он выезжал с самого начала группы. Хочешь, чтобы он загубил свою карьеру? Или думаешь, что он сможет смотреть на тебя спокойно, когда в тридцать уже станет ненужным и забытым? Смешно. Поэтому прошу по-хорошему. Объясняй причины. Я верну Флока на твое место. Или, после вчерашнего, есть еще в кандидатках одна весьма способная девушка.

— А Флок так же отрабатывал место в группе, как и она недавно? — Ее кровь начинала закипать от злости. — Тебе так нравится наживаться на суицидальных мыслях Эрена? Не боишься, что потеряешь свою яйценосную гусыню в один день? На грустной истории о суициде далеко не уедешь. Она перестанет приносить тебе прибыль — и что тогда? Новая группа, новое рабство, а затем либо суицид, либо суд. Доводишь своих подопечных до расстройств и наслаждаешься тем, что стажерки тебе сосут. Мило. Ты ничтожество, Стив.

— От злости, говорят, морщинки появляются. — Стив хмыкнул и продолжил уже вновь полностью равнодушно: — Флок, на удивление, прошел кастинг. Да и на пустом месте ориентация не выстраивается. Всегда есть предпосылки, какие-то моменты… — Он раскинулся в кресле, заложив руки за голову. — Ты ведь и сама попала в группу, умело выбрав член, на котором прыгаешь до сих пор. Или я что-то упустил? Поэтому я предлагаю тебе подняться наконец с разбитых колен да спокойно уйти в закат. Мое предложение взаимовыгодное, поверь. Пользуйся, пока я добрый. Объяснять тебе, — он слишком выделил крайнее слово, — почему выгодно такое поведение фронтмена, я не собираюсь. Поэтому доигрываешь следующий концерт, а потом озвучиваешь, что устала и это не для тебя. Есть вариант, что тебя переманили в другую группу. Те же «Winter Blume» примут тебя с радостью. Да и, кажется, там тебе тоже будет кому отсосать. Простите. Отлизать? Так? Я видел таких, как ты, сотни. Можешь назвать сумму. Я выпишу тебе гонорар побольше за твою сольную песню. А она выстрелит. Как иначе? Разбитое сердце Эрена, а та, что его разбила, выпускает новую песню о несчастной любви. И кому будут верить? Вот и конфликт, сладкая.

Микаса шумно втянула воздух и, стукнув по старому столу ладонями, нагнулась прямо к Стоуну.

— Я не уйду, пока Эрен сам лично меня не уволит. — Аккерман улыбнулась. — И что ты сделаешь? Заставишь его расторгнуть контракт? Задушишь меня ночью или погонишь меня по шоссе метлой? Ты можешь сколько угодно рассуждать о том, как удобно строить из себя гея. Мне похуй. Засунь свой гонорар себе в анус.

Аккерман агрессивно махнула рукой и плюхнулась обратно, отворачиваясь от Стива.

— Вариантов слишком много, дорогая. И каждый мне нравится по своему. Например, давно было пора запихнуть суицидника, разлагающего мозги малолетним слушателям, в специальное заведение. Уверен, что ему там понравится. Говорят, творческие люди там задерживаются надолго. И, что очень удобно, выдают хиты даже в таких местах. Сколько даст за психоделический хит о любви Бибер?

Она сжала телефон, пытаясь сдержать свои эмоции.

— Запихнешь его в психушку? А если об этом все узнают? О том, что Бритни удерживали, ведь узнали. Пом-пом, как думаешь, надолго сядешь, если все вскроется? Я в курсе: здесь есть что-то еще. И когда я узнаю — ты сядешь. Любыми путями я добьюсь этого.

— А ты, такая глупенькая, не видела его состояния? Любая экспертиза подтвердит наличие расстройств. Забыл. Шрамы. Не видела, что ли? Такая мелочь ведь, точно. Как-то ты плохо изучаешь своего партнера. Трахаетесь в темноте? И эти его попытки подтвердит хоть Райнер, хоть… Порко. Тогда мы решили скрыть эту ситуацию. Не было выгоды. А что мешает сейчас нанести ему несколько подходящих царапин и выдать за очередной приступ? — Стив демонстративно потянулся, зевая. — Мне продолжать? Я в любом случае буду в выигрыше. Даже после его смерти останусь с прибылью, ведь контракт подписан на лучших условиях, которые только можно придумать. Его наработки, песни, имя — все принадлежит мне. Я — его хозяин. Поэтому настойчиво тебе рекомендую не усложнять никому жизнь, а просто тихо и мирно уйти. Последнее предупреждение. — Стив подался вперед, похожий на хищника, но тут же его рот расплылся в фирменной белоснежной улыбке.

— Его состояние более-менее стабилизировалось. Он не пытается вскрыться, да и никаких признаков для госпитализации нет. Лишь психотерапия. Правда думаешь, что я настолько глупая, что не могу понять, кому нужна психушка, а кому нет? Я повторяю еще раз. Я не уйду из группы, пока он меня не уволит. Хочет ли он этого? Нет. Я знаю, что тебе нужно сделать, чтобы я ушла. Рыть могилу. Вперед, ущербный.

— Если так хочется копаться в грязи, то можешь уже начинать это делать. Будешь продолжать дрыгаться, то и такое организую. Убью тебя так, что никто и не узнает, от чего ты умерла. Завещание бы только написать успела. Думай. Времени у тебя — до завершения завтрашнего концерта.

— Я не буду думать, я все уже сказала. — Она поднялась и, показывая ему фак, вылетела из кабинета, смачно ударяясь об Йегера. Микаса быстро схватила его за руку, утаскивая в сторону выхода.

— Только без глупостей, ладно? — Микаса сильнее сжала его руку, дергая ближе к себе.

— Глупости?! — шипел Эрен, переполненный праведным гневом. — Ты была в кабинете, — его голос опасно опустился, походя больше на грудное рычание загнанного зверя, которому оставалось разве что броситься на ружье в последней попытке разодрать горло врага, — и ты просишь меня не делать глупостей?

Однако, даже не смотря на весь убийственно полыхавший пожар внутри, Йегер сперва пошел за Аккерман, но вскоре застыл, не двигаясь с места, но и не вырвал свою руку из цепких пальцев Микасы. Одно ее слово, и он рванулся бы туда, не сомневаясь.

— Если ты сейчас туда зайдешь, он точно запихнет тебя в психушку. — Она сильнее сжала его запястье, утыкаясь в его грудь. Девушка, сидящая на ресепшене, с интересом наблюдала за ними. Заметив ее, Микаса выпрямилась и отошла, выдыхая. — В номере поговорим.

— Да что б его! — вскрикнул Эрен и стиснул до боли зубы, что только чудом не откололся кусок. В глазах пекло от безысходности. Набить бы кому-нибудь морду… Зачем кому-то? Был один определенный человек, который напрашивался на это очень уж усердно, хотя его трогать было нельзя. И это справедливость? — В номере, — повторил он совсем растерянно, снимая кепку, проводя ладонью по волосам. Бумажные пакеты с продуктами зашуршали, ведь отпускать руку Микасы будто было запрещено.

Сжав переносицу, он направился к выходу, пытаясь фокусироваться на двери, чтобы не исчезнуть в мыслях. В каком же дерьме он находился все это время? И почему вдруг вылезать из всего этого оказалось так непросто? Да еще и Микасу с собой потянул… Нет. Тут точно нужно было что-то делать. Расторжение контракта со Стивом несло слишком много последствий для всей группы. Стоуну остались бы все права, имя, и включился бы запрет на использование даже названия, не говоря уже о самих текстах. Эрен бы перестал существовать, как исполнитель, музыкант, автор… Но если выложить все накопленное на лучшего юриста? Если нарыть на Стива компроматы? Но это все потом. Сейчас еще было рано действовать. Йегер едва не впечатался в дверь, погрузившись в размышления.

Холодный уличный воздух ударил в лицо. Скоро начнется дождь. Микаса словно провалилась в другое измерение, наблюдая со стороны, как они садятся в такси. Как едут и потом как заходят в номер. Даже не разуваясь, она села на диван и долгое время смотрела в одну точку, после чего вытянула телефон и врубила запись:

«Вариантов слишком много, дорогая. И каждый мне нравится по своему. Например, давно было пора запихнуть суицидника, разлагающего мозги малолетним слушателям, в специальное заведение. Уверен, что ему там понравится».

После быстро перемотала на другую, особенно важную фразу:

«Нет. Я знаю, что тебе нужно сделать, чтобы я ушла. Рыть могилу. Вперед, ущербный.

— Если так хочется копаться в грязи, то можешь уже начинать это делать. Будешь продолжать дрыгаться, то и такое организую. Убью тебя так, что никто и не узнает, от чего ты умерла. Завещание бы только написать успела. Думай. Времени у тебя — до завершения завтрашнего концерта».

— Это уже тянет на срок, тебе так не кажется? — отстранено спросила Микаса, наблюдая за тем, как трясутся ее пальцы.

— Ты… что, записала всю эту грязь?! — От удивления и находчивости Аккерман у Эрена дыхание перехватило. — Ты же… Это ведь прямая угроза. Твою мать, — протянул он, быстро ходя по номеру. Нездоровый смех разрывал изнутри, но вылился только в сдавленную улыбку.

— Немного поиграла в глупую. — Микаса отложила телефон на кофейный столик и легла на диван, чувствуя легкое головокружение. — И пожалуйста. Он выложил вот это.

— Да ты жена декабриста, — бросил Эрен, наконец останавливаясь. Удачно всплыло сравнение в памяти из обычно скучных школьных уроков. Странно, но всевозможные темы различных революций, идеи о стремлении к чему-либо большему его привлекали. Нельзя было сказать, что он разделял все эти взгляды, но изучать данную тему было интересно. — Всегда верна, и в любую дрянь за мной. Удивительная. — Он присел рядом, с волнением кладя ладонь ей на лоб, а после осторожно целуя ее пальцы. — Ты в порядке вообще?

— Я устала. — Она вздохнула, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы, но вышло плохо. Слеза покатилась по краснеющей щеке, из-за чего Аккерман отвернулась и быстро смахнула ее. — Серьезно: почему жизнь стала похожей на какой-то дешевый сериал? Я хочу домой.

— Наверное, потому что я тогда вышел из клуба с таблетками в руке? — немного виновато предположил Йегер. Он хотел было тут же заключить Микасу в объятия, но и не намного меньше пылал яростью, готовой уничтожить Стоуна. Никто не имел права доводить до слез столь прекрасную девушку, защищать которую и любить Эрен пообещал уже не только самому себе. Но пока что нужно было разрядить обстановку, отвлечь Аккерман хоть немного. — Я прихватил тебе яблочно-морковный фрэш. В интернете сказали, что ты это любишь. — Быстро достав из бумажного пакета, он протянул стакан и легко улыбнулся, стараясь прогнать хоть часть негатива.

Микаса засмеялась, глубоко вздыхая.

— В интернете? — Она взяла фрэш из его рук. — И кто за мной следил?

— Те же, кто предположил, что я терпеть не могу грейпфрут. — Дрожь от волнения не прошла, но Эрен как мог старался переключиться на что-то более приятное. — Слушай, я хотел сказать, что… — Поправив волосы Микасе за ухо, он отвел взгляд. — Понимаю, не лучшее время. Но в моей квартире под кроватью есть небольшой сундук. Там код тридцать три тринадцать. Лежат мои старые записи, тексты, наброски, всякая другая чертовщина. А ключи от квартиры я всегда храню во втором дне в сумке. В бумажнике. Или еще у соседки сверху. Она знает, кому можно отдавать запасной ключ. Я хочу, чтобы ты об этом знала. Просто хочу. Мне так спокойнее.

— А ты должен знать, что у меня в доме… — Она замолчала, серьезно глядя на него. — Ничего нет. Кроме моей тетради и дневника времен школы. Серьёзно, мне буквально нечего вписывать в завещание. Только коллекцию прозрачного белья.

— Главное, что мне ты досталась. Разве еще что-то нужно? — Он мягко коснулся губами ее лба и переместился на пол. — Может, тебе еще что-то принести? Выезжаем скоро. — Поднявшись, Эрен начал собирать вещи, аккуратно складывая в сумку. — Еды взял нормально. Будем издеваться над ребятами. Пусть нюхают и слюньки пускают, — уже из спальни произнес он.

— Поделимся, если надо будет, ни к чему жадничать.

От скуки она теребила пальцем трубочку от фреша. Вещи даже не были разобраны, так что смысла сейчас бегать и готовиться не было. Просто быстро закинуть сумку с ванными принадлежностями в чемодан и все. Снова автобус, снова шум и попытки расположиться удобнее, после чего новый город, новый концерт. Куча пьяных, или не очень, людей. Это было похоже на ад.

Когда все вещи уже стояли возле двери, Эрен глубоко вздохнул и, взглянув на цифры на экране смартфона, неторопливо подошел к Микасе. Этот жест скорее был инстинктивным, обычной привычкой, ведь в любом случае он сделал бы ровно то, что решил. Даже если бы они безбожно опаздывали.

— Давай, двигайся, — неловко произнес Йегер, но, не дожидаясь ответа и какой-либо реакции, он отставил на столик стакан и примостился рядом на диване, легко переместив Микасу на себя, прижимая ее голову к своей груди. Даже получив немного времени, чтобы обдумать, он так и не смог подобрать слов, поэтому решил прибегнуть к проверенному методу — объятиям. — И не думай вырываться. — Нежно перебирая ее волосы, он поглаживал пальцами кожу ее головы, вспоминая, как в детстве приходил в норму именно таким образом. Это дарило ему спокойствие, поэтому сейчас Эрен старался поделиться этим и с Микасой.

— Что сделаешь, если попытаюсь? — Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но это не помогало. — Покусаешь?

— Если потребуется, и если от этого тебе будет легче. — Он поцеловал ее в лоб, убрав волосы как можно аккуратнее. — Но даже если ты начнешь кусаться, то все равно не отпущу тебя сейчас никуда. Буду обнимать и целовать, пока тебе не станет легче. — Он говорил на полном серьезе, давая понять, что так бы все и было. — Мика, мне тоже бывает страшно. И тоже хочется спрятаться от всех проблем, переживаний, воспоминаний… Но я сейчас скажу самую банальную вещь, над которой можешь посмеяться. Мне не хочется убежать домой от этого. — Сердце забилось еще чаще и в ушах зашумело. Сглотнув, Эрен сперва чуть запрокинул голову, но тут же опустил взгляд на руку Микасы, переплетая с ней свои пальцы. — Дом будет там, где ты. И с тобой всегда спокойно, — произнес он хрипло, сразу замолкая.

Микаса молчала, внимательно слушая его. Судорожно вздохнув, она села на его живот и, громко всхлипывая, стала стирать со своих щек слезы. Но они не переставали идти — напор только усиливался.

— Сука, — прошептала она, глубоко вздыхая и пытаясь встать. — Мне нужно побыть одной. Ненавижу плакать.

— Я уже сказал, что никуда тебя не отпущу и одну не оставлю. — Сейчас его голос звучал даже властно, четко обозначая серьезность намерений. Приподнявшись, Эрен прижал Микасу вновь к своей груди, обнимая двумя руками. — Ты — самая сильная девушка, из тех, кого я только знаю. И невероятно добрая; я и это знаю, хоть ты и скрываешь. — Его руки медленно проходились по спине Аккерман, но не давали отстраниться. Поясница медленно начинала ныть от напряжения, но Йегер не менял положение, разве что поудобнее разместил ноги, скрещивая их за спиной Микасы. — Все проблемы решаемы, и просто попробуй поверить, что я буду рядом. Начни уже привыкать, что теперь не одна. По себе знаю, что это сложно. Черт. Я не умею толкать речи. — Прижавшись подбородком к ее макушке, он медленно выдохнул. — Ты сказала мне, что не бросишь меня. Тогда, в автобусе. Теперь я скажу тебе то же самое. И если ты мне не веришь, то обижусь уже я. Понятно?

Микаса отстранилась и перестала плакать, удивленно уставившись в его зеленые глаза и выдавив из себя тихое «понятно». Сморгнув последние слезы, она аккуратно поцеловала его, стараясь вложить в это действие всю нежность, которая пряталась где-то глубоко внутри, которая не иссякла после череды крупных разочарований. Отстранившись, она положила лоб на его крепкое плечо, ощущая, как сильно пульсировали глаза.

— Умирать страшно. Я не хочу умирать.

— Я всегда буду тебя оберегать, родная, всегда. — Он опустил ладонь на ее голову, аккуратно поглаживая, стараясь не зацепить грубыми пальцами ее волосы. — Что бы ни произошло. — Йегер говорил тише, но не с меньшей уверенностью. Спроси его, был ли в его жизни момент, когда он готов был выполнить любую просьбу, преодолеть любое препятствие, — он назвал бы именно этот. — И я не допущу, чтобы ты плакала вот так горько. — Его сердце сжималось, готовое разорваться, но Эрен сохранял видимое спокойствие. Сейчас он должен был делиться с Микасой именно этим. И не нужно никому бить носы, доказывая что-либо: Йегер просто пытался стать опорой для его самостоятельной, любимой, невозможной девчонки, которая сейчас позволила ему увидеть свою слабость. — Я ведь рядом, а значит и бояться тебе нечего.

Приподняв лицо Аккерман, заключив его в ладони, он провел большими пальцами по ее щекам. Легкая улыбка засияла на его губах, и он привычно коснулся своим кончиком носа ее, прикрывая глаза.

— Хорошо. Я… доверяю тебе.

Микаса вдруг хрипло засмеялась, скрещивая ноги за спиной и, приподняв его лицо, чмокнула в губы. Аккуратно в щеки, кончик носа, лоб, веки и снова к губам, мягко обхватывая нижнюю и крепко обнимая.

Обняв в ответ, Эрен слабо усмехнулся, ответив на поцелуй. Понимая, что реакцию организма никак не спрятать по щелчку пальцев, он сомкнул колени, устраивая Микасу чуть повыше, утыкаясь, как кот, в ее шею, все еще дыша спокойно.

— Полегчало хоть немного, м? Я просто сказал то, что думал, то, что хотел, чтобы ты знала.

— Полегчало. — Она вздохнула, нервно поджимая губы. — Не знаю, что на меня нашло. Чувствую себя плаксой.

— Я рыдал перед тобой, как мальчишка. Так что, считай, что мы квиты. — Он отстранился, и, все ещё улыбаясь, оставил теплые поцелуи на щеках, ощущая солоноватый привкус, и прижался носом к ее губам. — Я все равно люблю тебя любую. И с такой нагрузкой, которая на тебя рухнула… Все нормально. Если хочешь, я сделаю вид, что не видел твоих слез. Хотя, лучше бы ты плакала по другим причинам. Я бы тогда сказал, что ты выглядишь очень мило. — Приобняв Микасу за талию, Эрен усмехнулся.

— Ты не понимаешь, это другое. Я не должна плакать, не хочу. Я же… Панк. — Микаса хмыкнула, укусив его за нос.

Инстинктивно рванувшись назад, Эрен потер место укуса, щурясь, рвано усмехаясь от неожиданности. Пора было бы привыкнуть к такому перепаду поведения, но что-то пока не получалось, поэтому до сих пор Микаса заставала его врасплох. Но он и не жаловался. Ничего бы не изменил в ней, даже имея такую возможность.

— Может, ты плачешь, потому что… — Вернув руки на ее талию, он замолчал на короткое мгновение, обдумывая, стоило ли озвучивать свою догадку. — Потому что иногда можно побыть и обычной девчонкой, пока я рядом? Капризной, способной плакать, смеяться, расслабляться… Разве не так проявляется доверие к мужчине? — Он замолчал, но в глазах мелькнула хитринка недосказанности. Впервые в жизни Эрен сам смог прийти к выводу, что был не просто симпатичен кому-то, а что эти чувства были намного сильнее. Да еще и принять это оказалось не так уж и сложно.

Она выгнула бровь, чуть краснея и отворачиваясь.

— Я не буду отвечать тебе на этот вопрос. Ты и без меня все это знаешь.

— Ты, конечно, лиса, — с нежностью произнес Йегер, вытягивая ноги, откидываясь на диван. Он оставил руки на ее бедрах, не в силах разорвать контакт. — Но когда-нибудь ты это скажешь. Вот что я знаю точно. Поэтому я просто подожду, когда броня вокруг моей ледяной принцессы сарказма и щипков спадет еще немного.

— Может быть, может быть. А может и не быть. — Она поправила его футболку, глубоко вздыхая. — Всякое случается.

— Ты случилась в моей жизни, и этого достаточно. — Вырвалось непроизвольно, но довольно легко, хоть и заставив Эрена вздрогнуть. Он вновь провел широкой ладонью по ее щекам, бережно убирая остатки влаги. — И по какой-то причине мы оказались нужны друг другу. Вот то «всякое», что случилось. — Мягко улыбнувшись, он пригладил ее волосы, убирая за уши. — Поэтому мы сейчас поднимаемся и идем дальше, что бы ни случилось.

Каждый случайный взгляд Микасы, каждый поцелуй, каждое касание Эрен запечатлел у себя внутри, заботливо спрятав, собираясь хранить до последнего, чтобы в дальнейшем сложить в окончательный рисунок их собственной мозаики.

***

В автобусе поделиться все-таки пришлось. По большей мере в виду того, что Эрен перестарался, набрав слишком много всего, и съесть это вдвоем было невозможно никоим образом. Да еще и предавший внезапно аппетит. Галлиард был рад такой удаче.

— Микаса, да благословен будет тот день, когда ты свалилась на голову этого обалдуя, — дожевывая стейк, признался Порко, чем вызвал смешок у Райнера. — Еще никогда он не делился с нами такой едой.

— Да потому что я никогда и не покупал. — Эрен устало прикрыл глаза. Несколько кусков куриного мяса так и стояли в горле, а тяжесть в животе не сняли ни овощной салат, ни таблетка.

— Ну и жмот. Хоть теперь тратишься. — Слова Гала прозвучали скомкано из-за его набитого рта.

Микаса коротко улыбнулась, незаметно пододвигая Порко вафли. Глаза болели и чуть покраснели, да и поведение ее было мягче обычного. Все это время она молчала, улыбалась и смотрела на вафли, от которых ее точно стошнило бы.

— Я не хочу, — она прошептала, открывая салат. По правде говоря, хотела. Но есть ничего кроме овощей не могла. Отвратительный металлический вкус преследовал ее уже который час, а обманчивые рвотные позывы настроения не добавляли.

— Поспишь? — предложил Йегер, придерживая тарелку Микасы. — Мне не нравится, что ты настолько выматываешься. Эти дни будем только спать. Сразу после концерта — в отель. Если что, то сразу вызываю доктора. И, ради меня, давай хоть неделю без сигарет. Я постараюсь снимать твой стресс иными способами. Возражения не принимаются.

— Какими способами? В нарды со мной играть будешь? — Она прошла на свое место. Спинка медленно откинулась, но удобнее от этого не стало. — Я не перестану курить, хватит!

— Да что с тобой делать, — обреченно вздохнул Йегер, возмущаясь себе под нос. — Сама додумаешься, что можно сделать вместо сигарет. Выполню твое желание. Закуплюсь семечками и леденцами. Будем вместе грызть и сосать.

— Какая романтика, — рассмеялся Порко, толкая Райнера в бок.

— Грызть и сосать. Это так ужасно звучит, — вторил Браун, соглашаясь все-таки угоститься сырными шариками. Прожевав один, он пораженно поднял брови, отправляя тут же следующий в рот.

— Ну хорошо, погрызем. — Аккерман выделила последнее слово. — И пососем. Все, что душеньке угодно. Только вот семечки тоже наркотик.

— Из твоих уст это звучит немного устрашающе, — заметил Галлиард. — На месте Эрена я бы спал чутко, чтобы если что… А то проснешься от оглушающего «клац!», и спать больше не сможешь. И вообще…

— Хватит делать из мелкой членовредителя, — не сдержался Йегер, рассмеявшись. В сон клонило необыкновенно сильно после насыщенных дней.

— А вдруг, — тихо сказала она, поправляя небольшую подушку. — Всякое бывает.

Поперхнувшись, Йегер замотал головой.

— Да, знаешь, вроде и так все у нас вполне меня устраивает. Не будем прибегать к таким вещам. Иногда и сигарету выкурить можно. — Задумавшись, Эрен почесал затылок и, прищурившись, посмотрел на Микасу.

— Ну ты и… — протянул Галлиард, махнув на него рукой, — да ну тебя. Все с тобой ясно. Прогнулся. Тоже мне мужик.

— Порко, не ты ли минут пять назад взглядом готов был душу продать за мои вафли? — Микаса бросила в него запасную подушку. Автобус резко затормозил, из-за чего она навалилась на сидения, стукаясь лбом об спинку.

— Мне можно. Я только благословил один-единственный день. И не за вафли. Мясо — вот ценность для музыканта. Белок и прочая херня. Я не разбираюсь в этом. Это вон — твой шарит в питании. Для голоса вредно пить холодное. Я не пойду с вами по девочкам, мне нужно высыпаться. Я сам в серьезную сомневаться насчет него начал и Флока. — Почесав плечо, по которому однажды и схлопотал от Йегера за подобный вопрос, Галлиард вернулся к прежней теме: — А сам дымил как паровоз. Ты знаешь, что он только сейчас курить решил бросить? Пиздун тот еще, отвечаю.

— Гал, да у тебя язык — находка для шпиона, — пробасил Райнер, сдерживая смех. — Вот так сдать с потрохами друга?

— Да что я такое сказал, господи. — Порко закатил глаза. — Они едва ли не едят из одной тарелки. А этот врать не умеет — уши краснеют. Так что все равно она выпытала бы все, если б захотела. — Галлиард настолько просто и естественно все говорил, не задаваясь вопросом, что мог сболтнуть лишнего и на него даже обижаться нельзя было.

— Ну, спасибо тебе, мужик. — Эрен хлопнул по сиденью и развел руками. Не так же раскрываются все секреты. Совсем не так. — Ты еще сказал бы, что если напиваюсь, то…

— Мурлычишь во сне? — продолжил Галлиард, заливаясь смехом. — Я же говорил, что он балабол и сам себя закапывает!

— Вот я тебя сейчас, — процедил Йегер сквозь зубы и, если бы не Микаса, расположившаяся рядом, точно ухватил бы предателя за ухо. — Я все запомню!

— Мурлычишь, значит? — Аккерман задумалась, оглядывая выезд из города, освещаемый ночными фонарями, после чего бросила взгляд на Порко. Он высунул язык с протяжным «бе-е-е», а она повторила за ним. А Браун, снимавший историю в Инстаграм, конечно же заснял этот момент. — Надо было купить беруши.

— Это ложь. Обман и провокация. Я же не из кошачьих. — Лицо Эрена наливалось краской, хоть он и пытался оправдать «свое честное имя». А если Микаса уже слышала? Нет, она была пьяна не меньше, поэтому наверняка спала слишком крепко. — Все. Молчать всем. Мне петь так-то завтра. Из-за вас — нарушителей моего режима — я и так чуть не налажал в прошлый раз. Уже совсем хрипеть начал, — пробубнил Йегер, устраиваясь удобнее, притягивая к себе Микасу, словно личную подушку, чтобы прижаться своим ухом к ее макушке. Этот жест стал таким привычным, что уже начало казаться, что он не сможет уснуть никак иначе.

— Ну и скучный зануда ты, — протянул Галлиард, забирая остатки еды. — Мурчит-мурчит. Я даже на видео записывал. Еще дергается, если за ухом почесать, — прошептал он, приблизившись к Микасе, и только после этого перебрался на свое место.

Аккерман незаметно поднесла руку к уху Эрена и начала чесать. Действительно: дернулся, вытягивая шею, будто хотел подставить ее под ее пальцы.

— А Порко не соврал! — засмеялась она.

Йегер схватил руку Микасы, нахмурившись. Только долго изображать недовольство не вышло, глядя в эти холодные глаза, в которых он сумел разглядеть уютное тепло. Нежно коснувшись внутренней стороны ее ладони, он переплел их пальцы, сжимая, и нежно коснулся губами.

— Меньше слушай этого идиота. Чушь несет. — Непроизвольно коснувшись уха, Эрен прорычал, закатывая глаза. Вспыхнули ведь предательски.

— Скажи еще, что тебе не понравилось. — Она отняла руку, ложась на мягкую подушку. Снова пошел дождь, из-за чего пришлось закрывать окна в автобусе. Складывалось такое ощущение, что все вокруг действовало с расчетом на подавление ее состояния. В самом деле, чего это она так расклеилась?

— Тебе одной разрешаю пользоваться этой моей функцией, — проворковал Эрен, накрывая Микасу пледом, и, сильнее откинув кресло, он погрузился, наконец, в долгожданный сон.

Такие уютные разговоры ни о чем приносили живость в гастрольные будни, а сейчас были необходимы, как никогда, чтобы хоть как-то заставить мозг не думать о неприятном, отстраниться от мыслей о Стиве… Дернувшись во сне, Йегер сильнее прижался к Аккерман, все еще считая ее своим настоящим спасением. Он уже решил, что при первой возможности обналичит счета, свяжется с лучшим юристом и… точно изменит свое завещание, упомянув в нем Микасу. Заявку на это он уже подал, оставалось только подписать документы при случае.

***

Автобус благополучно доставил группу к очередному клубу. Этот ничем особо не отличался от предыдущего. Несколько раз Эрен с ребятами уже выступали здесь, поэтому все в целом было знакомо. Организаторы постарались, доставив по просьбе завтраки для всех. Ничего необычного: черный чай, сэндвич с отварной говядиной и свежими овощами, немного фруктов. С небольшими спорами, но Йегеру пришлось доесть сэндвич и за Микасой, которая предпочла ковыряться во фруктах. Компромиссом стало то, что Эрен отдал ей свои.

До концерта оставалось еще предостаточно времени, поэтому можно было немного расслабиться, приняв душ. Ополоснувшись наспех, Эрен опустился на диван, ожидая задержавшуюся Микасу, отправившуюся на поиски воды, которой в гримерке не оказалось.

— У них серьезно на весь клуб только эта бутылка? Придется разделить на двоих. — Она зашла, возмущенно размахивая затемненной пластиковой бутылкой с заурядной этикеткой. — И то ее достал Райнер.

— Он точно спаситель. Я с ума сошел бы без возможности горло промочить. Вечно укачивает в этих автобусах, когда не высыпаюсь. — Поднявшись, Йегер, увлекая в поцелуй Микасу, перенял у нее бутылку. — Спасибо, мелкая. Давай, шустрее мойся, и пойдем на прогон, а я отправлю техника в ближайший магазин, пока не привезли партию воды в бар. — Он отвесил ей шлепок, подмигнув.

— Почему мы вообще должны заниматься этим? — Она подхватила полотенце и ушла мыться.

Решив не переодеваться раньше времени, Эрен только подвел глаза черным, подготовил сценическую одежду, осушая по мере действий бутылку. Настроение было ужасным, как и самочувствие, стремившееся к отвратному. Но стоило Микасе вернуться, он натянул улыбку. Зрителей сегодня ожидалось немало, и подвести никого Йегер не мог. Поэтому, по проверенной схеме, он старался держаться. Ведь были случаи в его карьере и выступления со сломанным мизинцем; с высоченной температурой, когда он обливался водой и периодически валялся на полу; с рассеченной бровью; а выступление после сильнейшего алкогольного опьянения вообще можно было занести в список сверх силы Эрена. Тогда он смог вытянуть из себя все три запланированных песни, а свалился уже в гримерной рядом с унитазом. Вот и сейчас хотелось свернуться где-нибудь в углу, и чтобы никто не трогал до самого начала концерта. А еще лучше, чтобы его отыграли без него. Было бы это возможно…

— Слушай, ты иди, я тут пока с гримом закончу да присоединюсь к вам, лады? — бросил Эрен, усаживаясь в кресло перед тускло освещенным зеркалом. В животе пылало огнем, но это можно будет позже решить парочкой таблеток, спросив у персонала.

— Все в порядке? Ты бледный. — Она задержалась на выходе, с силой сжимая дверную ручку. После слов Стива о том, что он может убить, уровень ее тревожности заметно подскочил.

— Так добавил белого. Не стоило? Потом еще, думаю, линзы прикупить цветные. — Затянув волосы резинкой, Йегер всмотрелся в свое отражение и чуть не присвистнул. Тут действительно и грим не требовался особый. Но это мелочи ведь. — Точно. Погоди. Я это… Тут накатал на днях. — Достав из джинсов бережно сложенный тетрадный листок,исписанный аккуратным почерком, он подошел к Аккерман и, откашлявшись, убрал ей в карман. — Прочти, когда будешь одна. Если я буду на тебя смотреть при этом, то будет неловко. Только обязательно прочти. Стив назвал это днищем, но мне… Мне нравилось ассоциировать некоторые строки именно с тобой. А теперь — все. Беги. Я скоро буду. — Сдержав очередной порыв внезапного кашля, он вернулся в кресло, неторопливо доставая из косметички разные баночки. Микаса подошла к нему, медленно проводя по плечам вниз по торсу, приобнимая.

— Я тебя люблю. — Быстрый поцелуй в щеку, и Аккерман удалилась прочь на сцену. Где Райнер и Порко уже вовсю готовились к началу.

В груди запекло так, будто все демоны, молчавшие раньше, решили прорваться наружу разом. Эрен даже не сразу сообразил, что произошло, в ушах звенело. Неужели на каждое признание Микасы его организм будет реагировать подобным образом? Опять сорванный концерт? Йегер помотал головой, отбрасывая желание кинуться за Аккерман и сжать ее в объятиях. Только вот порхание в груди переместилось к горлу и застряло в нем горечью, которую Эрен едва успел донести до унитаза. Полоскало отовсюду, как девчонку, перенервничавшую перед первым сексом и решившую успокоиться с помощью алкоголя и позже, по какой-то дурости, влившей в себя прокисшее молоко. С этими нервными срывами точно нужно будет что-то делать. Прополоскав рот, чуть смазав лайнер, Йегер прихватил бутылку с остатками воды и поплелся в зал.

Доведенные до автоматизма действия помогли взять в руки микрофон, разместившись на краю сцены — спиной ко всем, — чтобы не позволить никому отвлекаться на очевидно болезненный свой вид. Слова застревали в горле, перемешиваясь с рвущимся кашлем в моментах, где следовало бы взять ниже. До одурения хотелось пить, но когда в бутылке закончилась вода, то странные мысли прошлись по сознанию. Привкус был настолько противным и неестественным, что Эрен взглянул на Райнера, но спросить ничего так и не получилось, закашлявшись, он растерянно рассматривал свои ладони с мелкими красноватыми каплями.

Что-то шло совсем не так. Особенно зудящее чувство в животе, поднимающееся выше, словно внутренности кто-то методично разрывал острыми маленькими раскаленными когтями. Очередной ряд спазмов, и Йегера чуть не вырвало, но он прижал ладонь ко рту, ощущая что-то густое и горячее. Первая реакция была наверняка в корне неверной, но он спрыгнул со сцены и, едва держась на ногах, устремился в гримерку. Становилось только хуже, и в голове стучало совсем детское желание — спрятаться от боли в кровати, сжавшись калачиком. В пылающем горле было настолько сухо, что казалось, будто оно покрыто кровоточащими трещинами.

Распахнув дверь, оставляя на ней красный отпечаток, Эрен успел сделать несколько глотков воды из-под крана, плюнув на все, прежде чем рухнуть на пол, пытаясь добраться до кресла. Тело стало совершенно чужим, неподвижным.

Только теперь слова Стива заиграли иначе. Совсем не Эрен должен был находиться здесь в таком состоянии.

«Хочешь, чтобы я устроил тебе повторный траур? Так я сделаю, если это поможет твоей заднице взлететь в рейтингах».

Тогда Йегер только рассмеялся, восприняв это, как попытку Стива придумать какую-нибудь очередную слезливую историю. Придумать, но не воплотить в жизнь ведь.

— Микаса. — С паническим ужасом Эрен взглянул на дверь, понимая, наконец, кого Стив хотел забрать у него. Облажался.

Сознание уплывало, пытаясь задержаться, рисуя перед собой лицо Аккерман. По крайней мере, он услышал от нее то, что так хотел. Сказал то, что хотел. Жаль, что настолько пиздецки мало было у них времени. Слезы потекли сами собой, когда все вокруг стерлось ластиком безумного автора, оставляя на губах горячие сгустки крови.

Комментарий к Глава 18

Вот и подъехало стеклишко обещанное…

========== Глава 19 ==========

Микаса судорожно вздохнула. Полнейшая тишина в зале давила на троих оставшихся членов группы. Порко взволнованно поглядывал то на нее, то в сторону выхода к гримерным, куда ушел Йегер. Райнер же, в свою очередь, побледнел. Не выдержав, Аккерман неаккуратно отставила гитару, отчего та с неприятным звуком стукнулась об сцену. Быстро прихватив телефон, она побежала через узкие коридоры в сторону гримерных.

«Что-то не так, так не должно быть», — крутилось у нее в голове.

Дверь в гримерную была приоткрыта, из-за чего она смогла быстро зайти, и пожалела об этом. Воздух тут же выбило из легких, ноги подкосились, заставляя ее болезненно удариться об дверной косяк спиной. Пальцы не хотели слушаться, но всем известный номер девять один один она смогла набрать, пролепетать что-то и назвать адрес.

— Порко! — Истошный крик вырвался из груди. Это все, на что Микаса была способна сейчас. Эрен лежал, не двигаясь, в собственной крови, слезах и рвоте.

На ватных ногах она подошла и проверила пульс: есть, но слабый. Когда ей говорили о том, что оказывать помощь близким людям тяжелее, чем незнакомцам, она не верила. Теперь поверила и, давя нарастающую панику, пыталась вспомнить хоть что-то.

— Господи, кто-нибудь! — Истерика медленно брала верх. — Где вас всех носит, когда вы так нужны?!

В комнату влетел Порко.

— Твою ж ты, скотина такой, — вырвалось непроизвольно. Галлиард подскочил и, не боясь испачкаться, опустился рядом с телом. — Если его рвет, то нужно на бок, как наркоманов. — Зачем добавил? Многое видели они на концертах, и запомнилось как-то само собой. — Чертов ты ублюдок, подохнуть решил? — ругался Порко, пробуя перевернуть Эрена. — Вот ты туша отожравшаяся.

Вместе они перевернули Йегера на бок — вышло очень даже кстати. Его вырвало кровью прямо на Микасу, которая поправляла его голову. Она удивленно вздохнула, но никак не прокомментировала это. Слезы текли по ее бледному лицу, из-за чего она неаккуратно их вытерла и попыталась оценить ситуацию.

— Реветь продолжай — так он сразу очнется, — рявкнул Порко. — Что за херня вообще?! Ты! — Он повернулся к Микасе. — Ищи давай, что делать при потере сознания и рвоте кровью. Вперед! — Слушать причитания точно не хотелось, поэтому и нужно было хоть чем-то занять Аккерман. — Давай же, ну, держись только! Умирать решил? Вот так вот тупо? Да лучше бы действительно вены прорезал — эстетичнее было бы!

— Да блять! Мы сделали все, что могли! — рявкнула она в ответ. — Положить на бок — язык у него в этом положении не западет. Только если проверить ротовую полость… — Она аккуратно открыла рот, проверяя на наличие инородных тел, но ничего не было. Только кровь. — Ничего. Мы сделали все, так что хватит кричать! Я не знаю, что за хрень происходит. Все было нормально, когда я уходила!

— Ну наконец ты очнулась. — Порко поднялся и направился к выходу. — Следи, я врачей встречу.

Он вышел, оставляя ее одну. Не теряя времени, Аккерман, быстро скинув окровавленную одежду, натянула джинсы, футболку и кеды, затянула волосы в неаккуратный хвост. Она никогда еще так быстро не переодевалась. Сразу же к сумке: первым делом нужные документы, а остальное — уже не важно.

— Если ты умрешь, я тебя возненавижу, — прошептала Аккерман, влажными салфетками вытирая кровь с лица Эрена.

В комнату зашли врачи. После всех экстренных манипуляций, когда Йегера выносили из здания, работник медслужбы, держа в руках бумаги, поинтересовался:

— Есть у него близкие или родственники? Для дальнейшего оформления документации нам нужен кто-то из его окружения. — Безразличие и спокойствие этого тощего и высокого мужчины поражали, но внушали доверие.

— Нет. Нет родственников, я его девушка. Подойду? — взволнованно говорила Микаса, кидая короткие взгляды на Йегера. Райнер остался на сцене: нужно же было уладить как-то ситуацию.

— Если не боишься, то вперед, — все так же равнодушно бросил мужчина, кивая в сторону машины. — Только быстро. Документы его прихватите. Мало ли труп в машине оформлять придется, чтобы не дожидаться и никого не задерживать.

Микаса дернулась, зло глянув на парамедика. Порко довольно ловко сбегал в гримерную, притащил бумажник Эрена, достав из его куртки.

— Езжай, я подъеду, как здесь все разрулим. — Галлиард сильно сжал плечо Микасы. — Вытащи его, если сможешь. Вдруг тебя слышит, как в фильмах. — Он улыбнулся криво, что совсем уж не было похоже на привычную насмешку.

— Ему лучше очнуться, если слышит, — как-то зло сказала она, сжимая в руках его документы. Не то, чтобы у нее была клаустрофобия, но сейчас ее буквально воротило от того, настолько тесно было внутри.

— Вы готовьтесь, что в большинстве таких случаев все заканчивается быстро, — холодно проинформировал медицинский служащий, словно каждый день говорил подобное. — Черт знает, что он выжрал. Вряд ли доедем. Главное без панических атак здесь.

Аккерман начало мутить. Шумно втянув воздух, она прикрыла глаза.

— Так, сознание не теряем, девушка. — Медик, проводя какие-то только ему известные манипуляции с бессознательным телом Эрена, всучил в один момент Микасе бумажный пакет. — Или сейчас придется спасать тебя — толку больше будет. — Он ругался, бубнил что-то себе под нос, но каждое его движение было четким и уверенным.

— Как всегда, — проворчал второй, приглаживая торчащие во все стороны, как у ежа, волосы. — Что ни смена, то трупы и обдолбыши. Город к чертям катится. А нам возиться с документацией. — Раздраженно махнув на замечание коллеги быть хоть каплю помягче, он продолжил: — Да хоть кто бы знал, чем он ширнулся, чтобы сразу в отчете указать причину… — «Смерти» повисло в воздухе горячим шаром, от которого, казалось, нельзя было укрыться.

— Он ничего не принимал! — Микаса отпихнула пакет, прислонив голову к стене. — Я уверена в этом. И он жив. Не стоит говорить так, будто бы пульса нет.

— Да мы все равно не довезем его до нормальной клиники, — предположил второй врач, который явно был недоволен предстоящей волокитой, проигнорировав тон Аккерман. — На вид все признаки отравления какой-то дрянью. Давай в ближайшей скинем, пусть уже они сами разбираются. Чейз, не довезем же, смотри на него.

Коллега нахмурился, не отвлекаясь от дела. Кому захочется возиться с трупом знаменитости?

— В клинику, — заключил Чейз холодно. — Если и потеряем, то хотя бы пытались. Разница в пять минут пути, а квалификация врачей? Ты об этом подумал? Нас потом их адвокаты по судам затаскают, что, как бомжа, повезли в Первую Городскую, а не в частную, — добавил он уже шепотом. — Работай давай. — Он повернулся к Микасе. — Послушай, ты понимаешь, что иногда все зависит от того, насколько сильно борется пациент. — Второй врач хмыкнул, и тут же словил строгий взгляд. — Если он сильный, то справится. Нет — тут уж извини. Понимаешь? Любую информацию вспоминай. Что ел, принимал, пил. Не кололся — отлично. Мы не ясновидящие, в больнице — тоже. Ручку держать и писать можешь?

— Он выпил воду. Несколько дней назад меня тоже рвало с кровью. Мне кажется, что кто-то мог подмешать что-то в воду.

— Ну вот и умница. — Чейз кивнул в знак благодарности. — Вспомнишь еще что, запишешь сюда. — Он протянул ей планшет с ручкой и каким-то бланком.

— Если выпил — ему хана, — прошептал второй, качая головой. Хоть оба и выполняли добросовестно все необходимые на данном этапе процедуры, но время будто проходило через широко расставленные друг от друга ладони, не останавливаясь, не задерживаясь.

— Никто надеждой и не тешится, — бросил в ответ Чейз, вновь позабыв про существование Микасы, которую удалось наконец занять. — Пусть в клинике уже разбираются. Главное — довезти постараться.

Уже в самой больнице, куда их доставили, так и не приходившего в сознание Эрена перекинули на каталку и тут же повезли по коридорам. Кто-то вновь предположил, что с таким острым отравлением вообще сомнительно, что он способен выжить.

Микасу резку поймала за руку девушка с ресепшн и быстро всучила ей лист-опросник.

— Постарайтесь заполнить все, что знаете. Когда придет лечащий врач, то расскажете все уже ему. Кофе, чай, вода — все в автомате, — проговорила она быстро, вкладывая в ладонь Аккерман карандаш.

Забрав все листы, она села в холле. Прямо напротив какого-то странного фикуса и старушки, которая медленно ползла в сторону автоматов со своими скрипящими ходулями. Заполнив большую часть вопросов, Аккерман вернула бумаги на ресепшн.

— Это пока все?

— Да. С вами — все. Отдыхайте. — Она подкрепила документы в папку и поспешила куда-то.

Время тянулось в этих стенах для всех по-разному. Лечащий врач все не приходил, зато появился взъерошенный Порко, тяжело дыша.

— Все закинули в автобус. Всем все объяснили. — Он опустился на стул рядом с Микасой. — Паника — ужас. Хорошо, что журналисты пока не знают, где этот суицидник отдыхает. Ты как? Известно что?

— Я заполняла бланки все это время, меня заебали медики со скорой. Еще меня сейчас явно стошнит, но я пока держусь. — Аккерман уставилась в одну точку, а именно — фикус. — Никто ничего не говорит, но я слышала, как врачи перешептывались о том, что он в коме. Это не суицид. Он не мог.

— Ну, если честно, то это вообще было бы слишком глупо. Я же видел его и когда снимал с края крыши пьяного. И когда этот идиота кусок резал себя, как неумелый повар индейку. Зашел к нему тогда, а он у стены сидит, нажратый, лыбу давит и… — Галлиарда передернуло от воспоминаний. — Но даже тогда он так и не мог решиться довести все до конца, хоть и явно хотел. А сейчас. — Порко, так пристально следящий за своей прической, взъерошил волосы. — Сейчас он ведь жить хотел. Глупо, но не верится мне, что он вот так вдруг решил с собой покончить. Он же… Ну… На тебя молиться готов был, а тут… Не нравится мне все это, Микаса. Честно говорю.

— Вызывай полицию. Я хочу сдать анализы. — Она вдруг дернулась, поворачиваясь и хватая Порко за рукав. — У меня есть прямое доказательство, что Стив хотел запихнуть его в психушку, плюс он угрожал мне. Я блевала кровью, мне все время хуево, Порко. И сейчас Эрен в коме, обблевал все кровью. Бутылка воды была пустой в гримерке, ведь так? Это моя бутылка. Я должна была выпить ее.

— Какая психушка? Какие яды? Женщина, успокойтесь. Давай по порядку. — Он вырвал рукав и немного отодвинулся. — И потише, а. Ты что вообще несешь? Да, Стив — мудак. И дрючит нас по полной. Но зачем ему убивать тебя? Да и психушка… Бред полнейший.

— Господи. — Микаса закатила глаза и включила ему запись разговора на минимальной громкости, на которой все четко слышно. — Ты думаешь, мне по приколу сейчас придумывать небылицы?

Едва услышав начало и голос, принадлежавший точно Стиву, Порко округлил глаза и сжал в руке Микасы ее телефон.

— Выключи, дурная твоя башка! Это только полиции показывай, поняла? — Галлиард вскочил с места и заходил туда и сюда, убрав руки в карманы. — Да ему точно пиздец настал. Нет. Нет-нет-нет! Он ведь должен выкарабкаться. Или что, все его имущество уйдет этому мудаку… — Порко зажал рукой рот, уставившись на Аккерман. — Это точно пиздец, — заключил он.

— Я не знаю, кому можно доверять. Что-то мне подсказывает, что ты не стал бы помогать ему. — Почувствовав вкус металла во рту, она поморщилась. — Если что, пароль от телефона. — Она написала незамысловатую последовательность цифр и всучила ее Порко. — Он попросил меня выпить воды, когда я говорила с ним. И, если честно, чувствую я себя так, будто бы по мне проехался каток.

— Блять, Мика. Делать мне больше нечего — травить этого пустоголового! Я думаю, тебе нужно отдохнуть, ты же бледная, как смерть. Я объясню это на ресепшене и попрошу выделить палату. Ты смотри только не подыхай, а. Не хочу потом видеть во сне призрак Эрена, говорящий, что я не помог тебе остаться в живых. Он сожрет меня.

Не дав Микасе ответить, Галлиард поспешил выполнить сказанное. И только вернувшись, он сжал ее локоть и повел в палату.

— Врач скоро придет за тобой, чтобы осмотреть. Полиция тоже скоро будет. — Он скрыл лицо в ладонях, но вскоре выпрямился вновь. — Слушай, говорят, что прогнозы у него хреновые. Это я так — неофициально узнал. Так что… Ну, если что… Не знаю, будет ли шанс сказать… У него в завещании написано много всего, постарайся забрать все. Думаю, он бы хотел именно этого. Уж точно не того, чтобы все досталось Стиву. А ведь так и может произойти. И будет этот мудак жить в домике Эрена где-то под Берлином, распоряжаясь всеми его текстами песен.

— Единственное, что достанется Стиву, — упавшее мыло в тюрьме, — мрачно ответила она, глядя на доктора, идущего в их сторону. — Зачем ты говоришь о нем, как о покойнике? Все будет хорошо.

— Все будет хорошо. — Порко поджал губы и сел рядом, чуть сжимая ее плечи. — А ты жесткая. — Он хмыкнул, дергано поправляя волосы. —Только не отчаивайся. Все же я надеюсь на лучший исход, но… Всякое бывает, Микаса. Это так — к слову.

— Да завались, понял? Хватит. Я не маленькая — я знаю, что это такое, — прошипела она, тут же рвано выдыхая. — Бутылку, кстати, Райнер дал.

— Да понял я, понял! — взвился Порко, скалясь. — Зубы свои будешь вон коматознику показывать, когда очнется. — Уловив ход другой мысли, Галлиард задумался. — Во всем клубе тогда не было воды. Райнер не покупал точно ничего. Мы с ним были с самого отъезда. Значит… Нет. Бред полнейший. Это же наш Райнер! И вообще: может, и не в воде дело. Кому вообще надо травить… Ах. Ну да. Сумасшедший дом какой-то, вот честно.

— Может, ты и прав насчет Райнера. — Аккерман нахмурилась. — Вся эта ситуация — полнейший отврат. Я просто параноик.

— Здравствуйте, я — доктор Смит. — Высокий мужчина привычно поправил очки, натягивая приветливую улыбку. — Прошу посторонних покинуть палату.

Порко встал, крепко сжимая телефон Микасы, который она всучила ему несколько секунд назад, и, одобряюще улыбнувшись, щелкнул ее по носу. Она осталась одна со странным доктором.

— Полиция скоро приедет, а до этого мы быстро возьмем у вас кровь и немного понаблюдаем, — он говорил настолько медленно, что это начинало нервировать. — Лаборатория находится в другом корпусе, так что результаты будут к утру, а может, к обеду следующего дня.

Медсестра вошла, готовя инструменты. Микаса дернулась, заметив толщину иглы, но быстро взяла себя в руки и зажмурилась, не желая видеть собственную кровь. Они промучали ее несколько минут и вышли, приказав ей переодеться в больничную пижаму и спать. Но она не могла. Ближе к двенадцати ночи она услышала разговор двух медсестер о том, что их важный пациент пока что в обычной палате. Больше она не слышала ничего — лишь кашель, хрипы и странные скрипы. Все это навевало ей о временах, когда ее мать умирала в больнице. Из-за этого становилось только хуже.

Ближе к часу уровень тревожности достиг пика, из-за чего ее сердце, казалось, вот-вот разорвется. Аккерман поднялась и на ватных ногах вышла в полуосвещенный коридор. Он был длинный, холодный. Ни одного намека на то, что в нем находился кто-то из персонала. Один лишь Порко в полудреме сидел где-то вдали.

— Слушай, я… — Он провел ладонью по шее, бросив короткий взгляд на ее лицо. — Я тоже переживаю. И тоже не вывожу.

— Я понимаю. Почему ты спишь здесь? — Микаса облокотилась на стену прямо напротив него. — Давит. Все это.

Он всмотрелся в длинный коридор и, задумавшись, кивнул, прикрывая лицо ладонями.

— Я не сплю. Я просто… Не знаю, я должен уйти. Тошно здесь, видеть тебя такую тошно. А на него я так и не отважился взглянуть.

Он встал, поправляя футболку. Немного подумав, приобнял ее и, прошептав «лучше поспать», исчез, снова оставляя ее одну. Микаса застыла, понимая, что не ощутила его касания, тепла кожи или хотя бы дыхания. Кожаное кресло перед ней стояло нетронутым. Никого здесь не было, она всегда была одна. Воздух выбило из легких; она резко развернулась и лишь на секунду увидела его силуэт. Высокий, бледный, прожигающий своими зелеными глазами душу. С мрачным лицом. В этой гребаной больничной одежде. Сердце чуть не остановилось от испуга, но она продолжала глупо пялиться на пустой коридор.

— Я совсем с ума схожу здесь. Сначала Порко, теперь Эрен… — Она прикрыла рот рукой, давя в себе рвотные позывы. Вместо того, чтобы зайти в свою палату, она остановилась, так и не дотронувшись до ручки.

Что-то не так.

Она быстро осмотрелась и, примерно вспомнив, где находилась палата, о которой говорили медсестры, направилась туда быстрым шагом. И плевать, что если все вскроется, ее будут ругать. Ей нужно увидеть, что он дышит. Микаса поднялась на третий этаж и стала искать ту самую палату. Она была единственной приоткрытой, так еще и со включенным светом. Но это точно не персонал больницы. Тихо отворив дверь, Аккерман увидела Стива, склонившегося над капельницей. На его плечи был накинут медицинский халат, но не узнать его было невозможно. Странный шприц ярко блеснул у него в руке.

— Охрана! Сестра! Кто-нибудь в сто шестую! — Использовав всю мощь своего голоса, она крикнула, и тут же оказалась прижатой к стене.

— Ты — сука! Ты хоть понимаешь, что сделала? — зло шипел он, с силой зажимая ей рот. — Ты не могла просто выпить эту гребанную бутылку? Дура! Ну, ничего. Сейчас ты получишь свое.

Он отстранил ее от стены и, крепко сжимая ее руки, прижал к креслу. Шприц болезненно вонзился в шею. Жидкость из него, словно магма, выжигала вены. Она не могла двигаться, не могла кричать. Сознание мутилось. В комнату влетел дежурный врач и оттащил Стива от Микасы, не давая до конца ввести препарат. Но тот, как оказалось, не шибко хотел в тюрьму. Ударив врача кулаком, он пулей вылетел из палаты.

***

Два дня агонии длились для Микасы вечность. Конечно, врачи проанализировали жидкость внутри шприца, и лечение Эрена хоть как-то сдвинулось, но это никак не отменяло того, что Аккерман прошла через ад. Днем дикие боли; ночью кровотечения и спазмы, доходящие до истошных криков. В конце концов, врачи пришли в тупик и назначили переливание крови. К счастью, у Порко оказалась схожая, и он добродушно одолжил немного. Только бы это прекратилось. Слушать крики было невыносимо.

Уже ближе к вечеру врачи заметили улучшение, поэтому буквально вся больница выдохнула с облегчением. Стив исчез с концами — его искала полиция. Только как можно быстро найти того, кто способен скрываться, способен купить то, что ему нужно?

Ближе к девяти в палату зашел Браун.

— Как ты? — раздалось где-то рядом. Аккерман обессиленно разлепила глаза, оглядывая Райнера с ног до головы.

— Как видишь, хуево. — Микаса повернулась к нему. — Как там?

— Организаторы помогли: аппаратура отправлена на базу, а прессе сказали самый минимум, чтобы не уточнять, пока не будет официального заключения.

— А люди?

— Иллюзий никто не питает, признаюсь. Кто-то плакал, а другие требовали вернуть деньги за билеты. Мне кажется, что он намеренно что-то выжрал, а это значит, что мы все что-то упустили. Сомневаюсь, что он, ну, выживет. Он все еще в коме, я слышал. — Браун посмотрел на Аккерман, как-то опечалено вздохнул и положил руку на ее ладонь. — Нехило тебе перепадет всего после его смерти, — хмыкнул он.

— Какого хуя? — прохрипела она. — Убирайся!

— Это правда, Микаса, и лучше бы с ней смириться сейчас, чем тешить себя надеждами. Люди умирают. Так случается. И ты ничего не сможешь с этим поделать. Остается только отпустить его и пытаться жить дальше. — Райнер сделал несколько глотков из своей бутылки, делая пару шагов назад.

— Он не умрет, — прошептала она. — Что с тобой не так? Хочешь порассуждать о смерти — делай это с Порко, а если пришел сюда ебать мне этим мозг — выметайся. Я не хочу слышать это. Я чуть не умерла.

— Ладно-ладно! — Райнер вскинул руки, принимая поражение. — Просто пришел взглянуть на тебя, не более.

Микаса дернулась, слыша достаточно громкий голос Порко в коридоре, бурно что-то рассказывающий. Кажется, он был зол. Дверь в палату отворилась, и Порко застыл.

— Ты? — Он выдавил из себя подобие улыбки, но вышло нечто похожее на оскал. — Что ты здесь делаешь?

— Успокойся, Гал. Я уже ухожу. — Браун поднял руки и выскользнул из палаты. Разговор совсем утомил ее, отчего она провалилась в сон.

***

Громкая музыка, от которой, казалось, уши пронзало иглами; мелькающие тени, походившие на отчужденных существ. К ним так и тянуло приблизиться, коснуться, будто они могли провести куда-то из кромешного ада разыгравшегося сознания. Пустота и абсолютная тишина. Разве что острое чувство, будто что-то не сделано, не выполнено… Что-то, напоминающее соленый океан, в котором можно было утонуть. И странно знакомый голос. Неосязаемый. Кто-то точно остался в одиночестве, которое теперь давило, как гиря, било со всех сторон, требовало чего-то почти невозможного, вырывая из теплых объятий подоспевших двух светлых существ. Одно из них отогнало кого-то отдаленно похожего на человека, начавшего пытаться отпилить руки.

Густая мгла норовила пролезть в глаза, перекрыть видимость полностью, не позволяя разомкнуть веки. Их будто склеили навечно. Паника накатывала волнами, меняясь с не менее зловещим спокойствием, в котором растворялось сознание.

Острый осколок яркого луча, сотканного из белоснежной ткани, разрезал темноту, наполнял пустоту неразборчивыми голосами. Хотелось добраться до самого истока этого света, погрузиться в него, чтобы полностью убрать эти тревожные раздражающие моменты, тянущиеся откуда-то, словно паутина, нежелающие отпускать. А так хотелось скинуть с себя все путы, исчезнуть, позволить свету окутать себя. Остальное начинало терять какой-либо смысл. Отовсюду тянулись липкие крючки, а что-то шептали голоса, тащили за собой, припоминали каждый проступок. Сознание металось от полнейшего ужаса до умиротворяющего спокойствия.

— Мальчик мой, сынок. — Голос, от которого захотелось заплакать, но никак не получалось. В груди запекло. В груди? А было ли вообще тело? Все сливалось воедино, и отделить даже самого себя от потоков Вселенной казалось чем-то невозможным. — Не волнуйся, pulcino*, мы с отцом здесь. Больше никого. Пока мы здесь, никто не может навредить тебе.

Руки Карлы будто опустились на плечи, и Эрен вновь оказался в своей комнате в их доме под Берлином. Мама сидела рядом с ним и читала сказку, поглаживая его по вихрастым волосам. Такая красивая, что слезы непроизвольно полились по щекам, а с губ сорвался всхлип. За день могло произойти множество всего: Эрен мог напроказить, но каждый вечер мама приходила к нему, гладила по голове, брала выбранную им книгу и сидела, пока он не начинал засыпать.

— Ну что ты? Успокойся, tesoro*. — Эти мамины слова и фразы на итальянском Эрен всегда так любил. В сравнении с выточенным немецким отца, считавшего, что сын должен расти в строгости, Карла всегда говорила, словно напевала какую-то песню. Наверное, от нее Эрену передалась эта мягкость в произношении. Как он вообще мог хотеть забыть все это? Чувство вины сковало тело. Сейчас такие моменты выглядели иначе и не имели цены.

— Мам, — сквозь слезы произнес он, — я скучал по вам. Очень. — Его пухлые губы дрогнули вновь, но мамина рука, прижавшаяся к влажной щеке, принесла успокоение, и тут же сорвала долгий выдох. — И сейчас…

Но видение изменилось. Теперь Карла уже обрабатывала костяшки на руке Эрена, приговаривая что-то, периодически сдувая щипучий раствор. И Эрен терпел. Молчал. Он помнил, что именно тогда подрался с выскочками возле клуба. А ведь отец предупреждал, что не всем должен нравиться вызывающий образ из ярко-красных волос, разодранных джинсов да обвешанной булавками и цепями кожанки.

— Не щипит? Чего молчишь? — Карла тяжело вздохнула, а Йегер никак не мог заговорить с ней: боялся, что она вновь исчезнет. — Эх ты, мальчишка. — Не было в ее голосе упрека, как когда-то казалось ему. Скорее наоборот — понимание и принятие. Глазами ребенка эта сцена казалась Эрену чуть ли не уничижающей его достоинство, обидной. Тогда он думал, что мать обвиняла его во всех грехах. Но взрослый Эрен видел теперь тепло и заботу, которые пытался все это время оставить в прошлом. Не вспоминать. Не плакать. Забыть. Стыдно до раздирающей боли.

Эрен не сдержался: прижался к Карле, крепко обнимая ее. От внезапности она охнула, но заключила сына в ответные объятия, мерно поглаживая его по спине.

— Ты хоть научись отпор давать. Спортом займись — не помешает ведь, — раздался голос отца. — Подкачаешься, всем навалять сможешь. — Тогда эти слова разозлили окончательно Эрена, проехавшись по юношескому максимализму. Гриша хоть и вел себя всегда сдержанно, но ведь и он любил сына, волновался за него. Как можно было не замечать всего этого? Неужели все дети такие, или только Эрен, застрявший в своих фантастических идеях стать самым популярным рок-музыкантом? Отчего же осознание часто приходит с таким опозданием? Или Эрен намеренно запретил тем эмоциям всплывать, чтобы не позволить горю от потери родителей загнать его в петлю раньше времени? Горю и тому, каким образом он решился отвлечься от новости об их смерти.

Эрен, не раздумывая, притянул отца за рукав, зарываясь в знакомых, но таких далеких ароматах родителей. Они пахли так же, как и всегда: корицей, ванилью и табаком. Запахи детства. Запахи любви и заботы, запахи дома.

Зажмурившись, Эрен не сразу понял, как вновь оказался в светлой пустоте. Только сейчас он четко ощущал отца и маму. Они были где-то рядом, но так далеко. От этого становилось слишком тошно, словно внутри все переворачивалось, горело и срасталось заново. Никогда еще Эрен не позволял себе настолько погружаться в собственные чувства. Он закопал их в тот самый день, когда Карла и Гриша так и не приехали домой. Нелепая случайность на дороге. Никто не виноват. Мгновенная смерть. Девятнадцать лет; бегство в Америку от Берлина и всего, что напоминало о родителях. Значит… Значит, и он мертв? От понимания такой возможности Эрен вновь начал погружаться в липкую мглу печали. Все сожаления, невыполненные обещания и собственные ошибки тянули на дно.

— Успокойся, Эрен, не волнуйся. Смотри. — Карла приложила ладонь к его лбу. — Ты нуждался когда-то в нас. В своих друзьях. А у нее никого не осталось, кроме тебя. Неужели позволишь своим страхам и воспоминаниям побороть тебя сейчас? Ты нужен ей. Ничуть не меньше, чем она нужна тебе. Будь сильным, tesoro, будь сильным. Она же не сдается. Ради тебя. Смотри.

Свет начал прорываться серыми полосами, трещать по швам, раскрывая нечто похожее на путь во что-то мрачное. Только вот там — в этом сером, длинном и мерцающем коридоре — ощущались отчетливо горечь, одиночество и страх. Микаса. Его Микаса. Как он позволил себе оставить ее? Нет, он должен бороться.

— Будь сильным, мой pulcino, будь сильным ради нее. — Раздалось уже откуда-то издалека.

— Мама, папа. — Слезы подкатывали к горлу, обжигая его. Дышать было невозможно, будто что-то заполнило гортань, а все органы словно перемололи в мясорубке. Хотелось кричать, выть волком. Разодрать бы себе грудь, да соскрести застывающую лаву, поражающую все на своем пути. От такой боли все периодически растворялось вновь во тьме, но теперь его поддерживали мягкие руки матери, не позволяя соскользнуть обратно.

Свет показался настолько ярким, будто кто-то намеренно поставил перед лицом включенную лампу. Абсолютно дурной сон. Только… Самое отвратное — видеть, но не иметь никакой возможности хоть что-то сделать.

«Как мне быть сильным, мама? Что я могу?!»

Он видел Стива. Видел то, как Микаса опадала рядом с ним. Эрен хотел кричать, и этот беззвучный крик разрывал его изнутри, уничтожал и испепелял, но проку от этого не было никакого. Йегер мог только слабо приподнять палец. Убожественно бесполезное тело! Он должен был отшвырнуть тогда Стива, спасти Микасу, а вместо этого его максимум — прохрипеть да привлечь к себе внимание врачей. К черту ему их внимание. Ему нужно было только убедиться, что Микаса жива. Ей нужна была помощь, а не ему. С ним все будет в порядке, а вот она… Зачем возвращаться к жизни, если ее рядом не будет? Неужели все зря? Кто-то провел салфеткой по его лицу. Видимо, слезы текли по щекам, потому что кожу пекло жутко. Только после этого все вновь погрузилось в непонятное ничто, где отсутствовало время.

— Мика, — едва слышно, словно голосом вообще невозможно было управлять. Губы тут же треснули, но крови почти не было, только бледно-розовые капли. Сколько прошло времени? Сутки? Трое? Эрен растворился во времени, совершенно не воспринимая его больше. Он помнил, что периодически приходил в себя, пытался встать с койки даже с жутчайшей болью во всем теле, угрожал персоналу, но быстро получал что-то через капельницу и вновь погружался в сон.

«Микаса. Блять. Ее же хотели убить! Нужно предупредить. Нужно сказать об этом. Забрать. Увезти как можно дальше, спрятать».

Тело отказывалось слушаться абсолютно, предпочитая жить своей жизнью. Голову, казалось, поместили в центрифугу и запустили в полет. Как-то сфокусироваться получилось не сразу. Судя по всему, он все еще находился в какой-то больнице, хоть и понял только из-за удивленных быстрых слов какой-то женщины в белом. Она спешно проводила странные манипуляции, от которых яснее и легче ничего не становилось.

— Где… Микаса? — прохрипел Эрен, пытаясь удержать за руку медсестру, но, видимо, сил вообще не осталось, потому что она слишком быстро и легко смогла отстраниться.

— Вам нужно лежать. Говорю же, вы в больнице. Острое отравление. Утром, все утром.

— Нет, не понимаете. — Йегер, собирая остатки сил, присел и уставился на девушку, которая судорожно выдохнула. Видок, видимо, был у него тот еще. — Ее убить могут. — Хотелось плакать от собственной беспомощности; от осознания, что сейчас даже не понимал, что происходило вокруг. Страх бился зверем внутри, но Эрен не позволял ему вырваться, взяв контроль. — Я заблюю вам всю больницу, запачкаю каждый угол, если не дадите с ней поговорить. — Слова вырывались с трудом, будто проходя по горлу неровными осколками. — Сдохну сам, но найду ее. Хватит держать меня вдали от нее! — прозвучало настолько болезненно, что губы медсестры дрогнули. Сжалилась? Этого еще не хватало, но если помогло бы добиться цели…

— Микаса Аккерман в соседней палате. — Наверняка ее будут ругать за эту информацию. И пусть. Не его дело. Пока что.

От услышанного Эрен пошатнулся, но, опершись на плечо медсестры, удержался. Выбора он девушке не предоставил, начиная вставать. Это было отвратно, унизительно, но он должен был увидеть ее. Обязан.

— Да подождите! — взвился голос девушки. — Какой упертый баран, — прошептала она еле слышно.

Выскочив из палаты, она вернулась, чтобы помочь Эрену переместиться на кресло, и дала ему какую-то тряпку. Видимо, опасаясь, что его могло вырвать или что еще.

От вида лежащей Микасы все вокруг исчезло, а рука непроизвольно прижалась ко рту, но даже так губы щипало солью.

— Всего пять минут, и я возвращаю вас обратно, — сердито пригрозила медсестра, исчезая за дверью.

Эрен размазал непослушной рукой слезы и коснулся пальцев Аккерман. Осторожно, будто боясь, что мог снова провалиться в тот непонятный сон, в котором не было ее. Он боялся, что она исчезнет, оставив его со всем этим дерьмом, но продолжал непроизвольно сильнее сжимать ее ладонь. Нельзя было отпускать, будто очередная разлука убила бы его, убила бы всех. Сердце заходилось со страшной силой; вдыхаемый воздух будто не приносил кислород истерзанному организму, и Эрен широко раскрыл рот, жадно вбирая в себя жалкое подобие воздуха, чтобы хоть как-то продолжить дышать. Успокоиться получилось не сразу, лишь прогнав отвратные мысли. Пришлось даже отпустить Микасу, чтобы ненароком не навредить ей.

— Я не хотел, чтобы так… Я не врал… — Всхлипнув, он опустил голову рядом, ощущая макушкой тепло ее дыхания. Пальцы дрожали, словно отыгрывали фугу на незримых клавишных. — Обещал ведь защитить. Родная моя. Не брошу.

Палец Микасы дрогнул, но она так и не проснулась. Равномерное хриплое дыхание было единственным источником шума в палате, кроме жужжащей лампы, стоящей рядом с подоконником.

— Маме обещал быть для тебя сильным. Твоим рыцарем. — Проведя вновь ладонью по щеке, смахивая влажные полосы, Эрен прижал ладонь к щеке Аккерман. — Живи только.

— Время, — недовольно прошипела медсестра, возвращаясь, и, не спрашивая и не ведясь больше ни на какие манипуляции, вернула Эрена в его палату, пригрозив, что привяжет его и вколет снотворное, потому что под ним он никому проблем не сможет создать. В том числе и себе.

Комментарий к Глава 19

pulcino* - (итал.) птенчик

tesoro* - (итал.) драгоценность

========== Глава 20 ==========

Комментарий к Глава 20

* “Måneskin” - “I wanna be your slave”

Ранним утром в больнице на удивление было тихо. Из приоткрытого окна в палату назойливо пробирался весенний ветер, упрямо вытесняя запахи медикаментов.

— Врач сказал, что питание здесь отстой, — протянул Порко, раскачиваясь на стуле. — Попросил принести что-нибудь толковое. А я что, кулинар, что ли? Уболтал подругу приготовить что-то подходящее. Поэтому давай уж не выпендривайся, а ешь. Знаю, что не хочется, но я постараюсь за тобой теперь проследить. Уверен, что чертов Йегер мне башку открутил бы, брось я тебя одну. Вещи твои вот принес. — Он кивнул на небольшую сумку. — Вдруг больничная надоест.

— Чувствую себя так, будто бы по мне проехался танк, — прохрипела Микаса, приподнимаясь на локтях, но тут же падая обратно. — Мне точно можно это есть? Выглядит не очень съедобно.

— Да. Только такое вот отвратное и можно, уж извини. — Галлиард откинулся на спинку стула, принимаясь считать точки на потолке. — Доктор сказал, что можно будет заглянуть к Эрену, хотя и…

— Пойдем. — Микаса совершенно серьезно взглянула на него и попыталась сесть. Буквально пересиливая себя, она начала вставать с кровати, чувствуя резкую боль в вене. — Такое ощущение, что они взяли самый толстый шприц.

— Нет. Просто тебе делали столько капельниц, что я заебался их считать. — Порко помог ей подняться. Удивительно, что она была бодрячком. А может, просто делала вид и терпела боль. — Спорить с тобой бесполезно.

Сам он в палату к Йегеру так и не решился зайти за все это время. Видеть человека, который еще недавно был вполне себе здоров и буквально наслаждался жизнью, а теперь вот так вот лежал на больничной койке и даже походил сам на себя мало… Порко не был трусом, не был брезгливым или впечатлительным, но это оказалось для него слишком.

— Слушай, я… — Он провел ладонью по шее, бросив короткий взгляд на тело Йегера. — Я пойду прогуляюсь немного. И потом как-нибудь загляну.

— Иди. — Аккерман даже не взглянула в сторону уходящего Порко. Тяжелый больничный стул со скрипом встал рядом с койкой. Она устало села на него и скривилась от боли, но быстро взяла себя в руки. — Выглядишь ужасно, хах. Почти как тогда, в том задрипанном клубе.

Микаса аккуратно взяла Эрена за руку. Пальцы были холодные, почти не гнущиеся, от чего складывалось ощущение, что она трогала труп.

— За неделю до своего двадцать седьмого дня рождения, — она говорила тихо. — Думаешь, это смешно или просто издеваешься? Если умрешь — будешь лгуном. Наобещал мне там всякого и все, пум. А мне двадцать. Жить дальше как прикажешь?

Жидкость из капельницы тихо капала в трубку. Равномерное хриплое дыхание в кислородную маску могло раздражать, но главным было то, что он дышал.

— Они тебя обстригли просто ужасно, — спустя несколько минут молчания заметила она. — Выглядит забавно. Блять, я так ненавижу больницы. Не хочу здесь находиться. Просто проснись уже.

Вдруг взгляд Аккерман зацепился за ее сумку, которую в спешке положили к вещам Йегера. Тяжело вздохнув, она притянула ее к себе и стала нервно копаться в ней. Тонкие пальцы зацепились за потрепанный, аккуратно сложенный листик, который ей отдал Эрен. Микаса положила голову на его кровать так, чтобы холодные пальцы касались ее лба, и начала вчитываться в текст, написанный аккуратным почерком. Он явно старался над каждой витиеватой буквой. Для себя она подметила, что, возможно, Эрен несколько раз переписывал его, чтобы добиться полной аккуратности.

«Я хочу тебя успокоить.

Я хочу заставить тебя нервничать.

Я хочу освободить тебя.

Но я, черт побери, слишком ревнивый.

Я хочу дергать твои струны,

Словно ты мой Telecaster»*

Внимательно, стараясь впитать в себя текст, Микаса читала и слегка смущенно улыбалась. Ну а кто бы не улыбался? Ей посвятили уже вторую песню. Только вот улыбка сразу же погасла, а Микаса вернулась в реальность. Нервно запихнув листик в сумку, она откинула ее в сторону и легла обратно. В голове не было мыслей абсолютно, лишь холодная тишина. В какой момент судьба решила, что дать ей человека, с которым можно было бы прожить жизнь, и сразу же забрать его — весело и смешно?

— Лучше бы я выпила ту бутылку, и не было бы никаких проблем. — Она прислонила его руку к своей щеке, морщась от боли. Еще чуть-чуть и чувство вины съест ее душу. Микаса ведь знала: если бы не она, все было бы иначе. — Лучше бы мы вообще не встретились.

Вырвавшийся из-под маски хрип больше походил на рычание жуткого существа,чем на человеческие попытки что-то произнести. Свободная от капельницы рука Эрена поднялась и тут же упала на его лицо, и недовольный хрип повторился. Как после сильнейшего опьянения он пытался взять под контроль свое тело, но это не получалось, и он только сильнее злился, скидывая с лица надоевшую маску.

— Я бы… — на вдохе произнес Эрен, — я бы нашел тебя. — В горле саднило, словно его расцарапали когтями, а пересохшие губы тут же треснули, только никакой боли он не почувствовал из-за введенных препаратов. Да откуси он сейчас себе язык, казалось, даже не заметил бы. — Врачи охерели. Не пускают. — Он говорил неторопливо, каждое слово давалось с трудом. Еще бы: пересохший рот, боли в горле, да еще и заторможенная реакция делали свое дело.

— Ты козел. — Микаса отвернулась, всхлипывая. — Ты знаешь, что напугал всех до усрачки?

— Эй. — Он потянулся, пытаясь коснуться ее руки. — Ты живая. — Сознание мутилось, но улыбнуться силы нашлись, только расслабленное выражение лица тут же сменилось беспокойством. — Стив. Это был Стив. Он… Он тебя хотел убить, не меня. И я думал… Я видел, когда он шприц в тебя воткнул. Сука. Убить его надо. — Эрен приподнялся, морщась, будто в следующую секунду уже собирался встать и пойти.

Микаса стерла слезы и подсела к нему, заставляя лечь обратно, заключая его лицо в свои холодные ладони. Поцелуи на щеках, на носу, на губах были едва ощутимы.

— Не нужно никого убивать. Лучше следи за своим здоровьем. — Аккерман прижалась к его лбу своим.

— Прости, — произнес он совсем тихо. — Прости, что не защитил, как обещал. Прости за все, через что ты прошла из-за меня. — Зажмурившись, Эрен прижал свою ладонь к щеке Микасы, но голос дрожал, а слезы так и норовили политься ручьем. Они уже текли по щекам, только Йегер этого даже не замечал. — Я думал, что никогда не смогу тебя коснуться.

— Запугали они меня все, — прошептала она, стирая с его щек слезинки. — Представляешь? Если бы я не подслушала и не спустилась тогда…

— Я… — Хотелось сказать, что он больше никому не позволит даже подозрительные взгляды в адрес Микасы, но обещания, как было понятно, могли разрушиться в любую минуту. — Я бы умер. — Заключение не утешительное. Эрен отвел взгляд, чувствуя до сих пор привкус вины. — Ты меня два раза спасла. — Непроизвольно всплывал вопрос: «Стоило ли вообще это делать?». Насколько его жизнь была важнее спокойствия Микасы? Или зря накручивал себя все эти дни, что стал причиной ее бед? Только та фраза, которую обронила Микаса, сейчас вернула сомнения. — Ты ведь не думаешь, что мы зря встретились? — Медленно моргая, не убирая ладонь, он смотрел в эти серые глаза, дарящие долгожданное умиротворение. Смотрел, будто от этого зависел результат его лечения, и вообще вся дальнейшая жизнь.

— Тогда у нас было бы меньше проблем, не стану лгать. — Она отстранилась, отворачиваясь. — Я испытываю чувство вины. Вплоть до тошноты. Если бы не моя идиотская упертость, мы бы не находились здесь. Я виновата. Но это не значит, что я не люблю тебя.

— Тогда… — хмыкнул он, улыбаясь уголками рта, — мы солидарны и в чувстве вины. — Эрен задумался, но вскоре заластился котом, прижимаясь лбом к руке Микасы, хоть капельница и не позволяла ему заключить ее в объятия, утянуть за собой, расцеловать и, крепко прижав, никогда не отпускать. — Но твоя упертость заставила меня добиваться тебя. Я гребаный монстр, ищущий искупления, — повторил он одну из строк, которые совсем недавно помогли ему, вылившись в полноценный текст, выразить собственные мысли.

— Ладно. Хватит, я не хочу плакать. — Аккерман снова всхлипнула. — Зато их всех посадят. Уже точно.

— Ну, плакать надо в других случаях, согласен. — Попытка пошутить отозвалась чуть давящей болью в груди, и Эрен был вынужден отстраниться на короткое время. — Я так отвратно соображаю, Мика: они накачали меня какой-то дрянью, чтобы я не подрывался искать тебя всякий раз, как просыпался. А сейчас вообще думал, что ты мне чудишься, что опять потерял сознание. — Покряхтев, Йегер все же смог присесть, чтобы прижаться ухом к груди Микасы, он судорожно вздохнул. — И впрямь живая.

— Могла быть мертвая, вколи он мне на несколько кубиков больше. — Она усмехнулась. — Мне нужно уходить.

— А может, мне пообещать еще раз облевать все коридоры больницы, чтобы мне тебя оставили? Поможет, а? — Он сильнее прижался, как настоящий представитель породы кошачьих, зажмурился, обвил свободной рукой ее талию. У самого же Эрена сердце билось на грани возможного. Что, если стоило ей уйти, и больше не вернется? В голове вертелись мысли, но все сдерживалось плотиной лекарств и прочей дряни, которой был напичкан его организм. — Обещай вернуться, — попросил он, не в силах сам оторваться.

— Куда я денусь? Угрозы жизни больше нет, отдыхай. — Микаса притянула Эрена за щеки, целуя и быстро отстраняясь. — Не рвись никуда и слушай врачей. Мне самой тяжко.

Йегер молча кивнул, моргнув, соглашаясь, хоть и добавил мысленно, что постарается. Возможно, что ночью и получится проскользнуть мимо сердитой медсестры. Эрен тяжело вздохнул, ложась на койку. Правда теперь была в том, что он обязан выкарабкаться, стать сильнее, чтобы уже точно защитить Микасу. От всех.

***

Соглашаться с рекомендациями доктора, не нарушать режим лечения — настоящий ад для строптивого Эрена. Но он послушно следовал всему сказанному. Разве он мог сейчас позволить себе сдаться, когда вновь смог ощутить тепло Микасы?

От одного только вида больничного питания хотелось блевать, лишь бы его не заставляли засовывать в себя эту гадость.

Дни сменялись один за другим; несколько раз в больницу пытались пробраться журналисты, но дойти до палат у них так и не получалось. Обязательные процедуры сводили с ума. Тело казалось измученным и иногда вообще чужим, словно до сих пор отторгало жизнь. Впрочем, отчасти так и было. Организм периодически устраивал Эрену встряски, говоря в лоб, насколько ему некомфортно.

«Зато удобно — грим накладывать больше не нужно», — пытался шутить Йегер, равнодушно пялясь в надоевший пейзаж за окном.

Лишний раз вставать он уже не пытался, получив нагоняй и от самой Микасы. Еще бы. Кому захотелось бы повторения ситуации с умирающим любимым человеком?

— Да не хочу я есть эту гадость! — морщась, проворчал Йегер, отворачиваясь. — Я лучше голодать буду, пока не смогу съесть жирный такой бургер с горчицей и выкурить сигарету. Да у меня уже легкие горят — как курить хочется.

— Ну ты попробуй, покури, — раздраженно сказала Аккерман, которая только зашла в палату. — Давай.

— Запрещают, — буркнул Эрен. — И пробовать не дают. Когда вся эта херня закончится, — он похлопал по кровати рядом с собой, — точно хочу свалить подальше из этой страны. Не мое это совершенно.

— Так что, опять уносить обед? — поинтересовалась санитарка.

— Да делайте с этим все, что душе угодно. Я лучше потерплю до вечера. Там хоть что-то съедобное, может, будет…

Санитарка расстроено собрала еду и вышла. Микаса аккуратно легла рядом с Йегером.

— Нужно есть, даже если это невкусно, понимаешь?

— Если только ты будешь приходить и кормить, — на полном серьезе произнес Эрен, но после все-таки рассмеялся, однако затем поморщился и рвано выдохнул.

— Эй, траванувшиеся, — с широкой улыбкой в палату бодро влетел Галлиард, — новости подоспели! О, да вы прям как из мульта «Труп невесты». Я думал, что за время моего отсутствия хоть немного покраше станете.

— А ты криво волосы уложил, — парировал Эрен, фыркнув, поудобнее устраивая руку на плече Микасы.

— Да в смысле? — Он взглянул в зеркало на стене, быстро поправляя выбившиеся пряди.

— Хватит. — Микаса села, поправляя смятое одеяло. — Будешь ли тут краше? Столько процедур, от которых выворачивает. Смотри, какие синяки на руках: жесть! Короче, все. Рассказывай.

— Реально повезло. Адвокат, которого посоветовал один мой друг, взялся за дело. Эрен, я обналичил твой счет — этот хрен хоть и берет много, но того стоит. Пришлось еще много где чего уладить, поэтому, друг, надеюсь, у тебя еще есть вклады, потому что здесь теперь совершенно пусто.

— Не переживай, разберусь. Давай уже дальше к сути. — Подсунув Микасе под спину подушку, он махнул рукой, прося ускориться. Галлиард всегда любил почесать языком, и иногда просто не мог остановиться, заходя в сплошные дебри.

— Ну вот вечно ты не даешь мне нормально рассказать. Все тебе побыстрее… — Порко немного обиженно закатил глаза. — Вот вам тогда: Райнера задержали ровно в момент, когда он собирался рвать когти куда-то. Прямо в его квартире задержали. Он даже скрывать ничего не стал — сдал с потрохами Стиви. Пока без понятия, как они сработались и почему Браун на все это согласился… Но вот вспомни, Эрни, я же сразу говорил, когда продюсер Райнера почти с распростертыми принял. Сразу ведь сказал, что басист у нас мутный.

— Гал, ты так на каждого новенького говорил. И про каждого басиста шутишь. — Йегер сжал переносицу, хмурясь, пытаясь переварить все.

— Если это правда, мне что, молчать? Но не суть. В отказ он не пошел, поэтому есть шикарная возможность посадить их за попытку довести до суицида, за угрозу жизни, за попытку отравления, за манипуляции, угрозы… Там еще очень много всего вылезает — на десятки лет заключения. Весело, правда?

— Да уж, очень весело. — Аккерман начала массировать виски. — Нужно выложить все и закрыть их. Блять! — Она хлопнула ладонями по бедрам и повернулась в сторону Порко. — Я даже четырех недель не пробыла в группе, а по ощущениям — прошел год.

— Да какая там группа, Микаса, — хмурясь выдавил Эрен. Принимать факт, что человек, с которым столько лет играл плечом к плечу, с которым прошел через многое, вдруг стал предателем, было сродни вонзанию ножа в сердце. — Закроем их обоих.

— Я уже передал всю информацию, которая у тебя была, адвокату. О, он шикарный, я не вру. — Щелкнув пальцами, Галлиард подмигнул Аккерман. — Все будет просто замечательно. — Заметив смурное выражение лица Эрена, Порко склонился, делая вид, что разглядывал его. — И что это вдруг с твоей рожей? Стал выглядеть еще хуже, Йегер. Неужто считаешь, что мы втроем — не группа уже?

— Втроем? — хрипло усмехнулся Эрен. — Ребят, честно. Я хер знает еще когда до сцены вообще доковыляю. Какая группа?

— Ну ведь реально идиот. — Порко указал на Эрена ладонью, взглянув на Микасу. — Он что, реально думает, что мы ждать не будем и свалим?

— Сбегу в Альпы и буду прятаться от всех. Ученые будут думать, что это Йети, но нет. Это Микаса решила сбежать от того, чтобы бренчать на дорогущей гитаре за деньги. — Она повернулась к Эрену. — Возьмем нового басиста. Нового продюсера. Все будет супер, не вешай нос. Или ты расстроен из-за волос? — Она ухмыльнулась. — Тебе так даже больше идет. Можешь теперь делать эту модную укладку с зачесом назад.

Несколько секунд точно Эрен молча смотрел на Аккерман, не моргая, пытаясь уловить ход ее мыслей.

— Мне кажется, мой мозг начал работать еще хуже, потому что я совсем не понимаю ход мыслей этой мелкой невозможной девчонки, — произнес, наконец, Йегер, пока Порко изо всех сил пытался не разразиться смехом. — Волосы я в любом случае отращу. И бороду. Чтобы полностью соответствовать своему хрипящему голосу. И дом у меня под Берлином, а не в Альпах.

Восстановление голоса было и впрямь для Эрена больной темой. Отдаваясь столько лет музыке, живя ею, ему было страшно даже предположить, что все могло закончиться, что больше не получится петь… Это был тот самый страх, который он заталкивал как можно глубже в сознании, стараясь не трогать, не думать об этом. И уж точно не озвучивать.

— Да вернется все, не переживай. Ну будешь чинно-мирно петь, стоя на одном месте. Ничего, справимся. В Европе тебя любят больше, чем здесь. Тебе ли не знать. Приобрету тоже домик где-нибудь рядом с вами. — Не сдерживая прорывающийся смех, Порко все же добавил: — Только бороду тебе, уверен, отрастить не получится. Ставлю сотку, что тебе ее во сне сбреет твоя невесточка.

Выгнув бровь, Эрен взглянул вопросительно на Микасу, явно чуть успокоившись, но желая услышать небольшой комментарий.

Она повернулась, еле сдерживая смех, но все-таки засмеялась, попутно пытаясь не задохнуться.

— Понимаешь ли, мне пришлось немного наврать полиции, когда они пришли ко мне, — глубоко вздохнув, выдала она. — А бороду я тебе действительно сбрею.

— А, так вот оно что, — задумчиво произнес Эрен. — Я-то думаю, чего мне девушки глазки строить перестали. Ну, значит, точно пора сваливать отсюда. Как транспортабельным буду, к чертям эту Америку. Улажу все дела и на родину мою поедем.

— Ну, я… — Микаса смутилась от этого предложения.

Йегер напрягся, замечая непонятную для него реакцию, но в палату зашла медсестра.

— Аккерман, к тебе там приехали. — Мило улыбнувшись, она вышла. За ней и машущая ручкой Микаса.

Переглянувшись с Порко, Эрен едва попал ногами в тапки, все же дошел до двери и выбрался в холл, цыкнув при этом на Галлиарда, оставшегося в палате.

Он наблюдал за тем, как Аккерман, пританцовывая, шла навстречу какой-то низкой блондинке. Видимо, это была Девон, из чьих рук вырвался ребенок и изо всех ног несся в сторону Микасы, совсем позабыв об упавшем мишке.

— Микаса-а-а, — плача на все отделение, бежала она и сразу же была подхвачена Аккерман.

— Ну и что кричим? — Она резво подкинула малышку, тут же подхватывая. Но долго так не порезвишься: Микасе пришлось сесть на небольшой диванчик, ставя на него Луизу перед собой. Та начала притворяться, что падает, чтобы Аккерман ее ловила.

— Ты просто невыносима! — вспылила Девон. — Пять месяцев ты живешь одна. За это время ты успела вступить в рок-группу и почти умереть! Бедовая ты. Еще и редко писала.

Она плюхнулась рядом, обнимая побледневшую от активности Аккерман.

— Я знаю: я плохая подружка и крестная мать. — Микаса вздохнула. — Не звонила. Писала редко, знаю. Но я так выматывалась, что сразу засыпала, ни о чем не думая, а там уже нужно на сцену. А потом случилось это.

Картина была настолько милой и трогательной, что Эрен просто смотрел на происходящее с глупой улыбкой, стараясь не привлекать к себе внимания. Но Порко сильнее дернул дверь, из-за чего Эрен выронил из рук пластиковую бутылку, тихо выругавшись.

Микаса дернулась, глянув в сторону палаты.

— А это? — Девон хитро прищурилась.

— Это Эрен. Мой парень, — как-то смущенно ответила она.

Луиза с интересом наблюдала за тем, как Эрен спорил со смеющимся Порко. Она воспользовалась тем, что Микаса и ее мать начали увлеченно что-то обсуждать, и быстро побежала в сторону парней, тут же хватая Эрена за руку.

— А ты будешь моим парнем тоже? — с интересом спросила она, не сильно понимая, что это значит.

— Я? — Он чуть попятился, вдохнув глубже, проглотив кашель, и быстро заморгал. — Я бы с радостью, конечно, был бы твоим другом, — Йегер растерянно взъерошил непривычно короткие волосы, — но я люблю вон ту несносную девчонку, которая сбежала, не ответив, поедет ли в мой замок. — Он указал на Микасу, по-лисьи сощурившись.

— Маму Микасу? — Луиза удивленно посмотрела на него, а потом повернулась в сторону девочек. Она сразу нахмурилась и отошла от него, словно он сказал самую ужасную вещь на свете.

— Эй, мелочь, — высунулся Порко, подмигивая, — хочешь, покажу, как нормальную музыку делают? — Он достал смартфон, на котором замерло видео с самим же Галлиардом за ударной установкой.

Луиза удивленно уставилась на экран.

— Совращаете ребенка? — тихо спросила Аккерман. Лу тут же повернулась к подошедшей матери и начала дергать ее за штанину.

— Я хочу также стучать! — повторяла она, тыкая маленьким пальчиком в экран.

— Захочешь — научу, — горделиво предложил Галлиард. — И даже палочки подарю. Потому что нефиг на гитарах бренчать да горло драть.

— Хочу! — Лу взяла его за руку и потащила в сторону дивана, где они оставили вещи, и начала ему что-то объяснять, указывая на свои игрушки.

— Ну вот, будущий музыкант, — устало сказала Аккерман, закатив глаза, от чего у нее вдруг закружилась голова и она схватилась за Йегера.

— Боишься, что вырастет и составит тебе конкуренцию? — Эрен, приобняв Микасу, прошептал ей на ухо и кивнул немного рассеянно Девон, здороваясь. Естественно, он имел в виду музыку, хоть и прозвучало немного странно.

— Не боюсь. — Микаса ухмыльнулась. — Девон боится. После отравления она вряд ли позволит ей. А я после Коачеллы ничего не боюсь. Пострашнее яда, знаешь ли.

— Главное ведь, чтобы нравилось то, чем занимаешься, — предположил Эрен. — Но вот почему-то я даже не хочу знать, что произошло у вас там, что отбило чувство страха. — Придвинув стул, он опустился на него и, потянувшись было к Аккерман, чтобы усадить к себе на колени, одернул руку, кашлянув.

— Да-да, лучше никому не знать, что случилось там. — Она глянула на Девон, которая в свою очередь согласно кивнула. — Знаешь, твоя аура словно притягивает девочек помладше в качестве партнеров. Я, конечно же, шучу, но, глядя на всех тех, кто кидал тебе трусики, — она ухмыльнулась, — не скажешь, что им есть хотя бы восемнадцать.

— И на этой мелкой девчонке и ее извращенном воображении я готов жениться. — Закрыв лицо ладонью, Эрен едва ли не взвыл. Он даже не обратил внимания на свои же слова. — Ты — единственное исключение во всей моей грешной жизни, о котором я ни разу не пожалел. А фанатки… Пусть дрочат в своих комнатах. А я лучше на тебя… В смысле, смотреть буду. Блять, Аккерман, просто замолчи. — Он закашлялся, пытаясь отсмеяться.

Девон отошла к Порко, решив, что его пора спасать от удивительно активного ребенка.

— Просто признай, что тебе нравятся тугие… — она зашептала ему на ухо, но, заметив врача, сразу же поднялась. — Доктор! А я как раз жду Вас. По расписанию у меня там какие-то невообразимые пытки.

Чуть не задохнувшись, откашливаясь, Эрен дал понять доктору, что с ним все в порядке. Не говорить же, что виной такого приступа послужила несносная Микаса.

— Да, уж устройте там ей релаксацию, пока мы еще здесь, а не в полном здравии наедине. — Неловко поднявшись, Йегер, проведя ладонью по лбу, поспешил в палату. К такой встряске его организм уж точно еще не был готов.

Открыв окно, он втянул в себя воздух носом, думая о чем угодно, но только не о том, что недоговорила Аккерман.

Комментарий к Глава 20

Вашему вниманию Эрен и Микаса, созданные Немезидой)

Эрен: https://ibb.co/7Gtk7C2

Микаса: https://ibb.co/tBS5D54

========== Глава 21 ==========

Восстановление шло вполне неплохо, хотя отравление не прошло без последствий для организма. Но, видимо, кто-то сверху все же слишком любил эту странную парочку, раз дал им шанс.

Эрен немного удивлялся, что даже в таком его состоянии кому-то нужны были его автографы, но подобное внимание его подстегивало быстрее прийти в форму. Особенно, когда просили фотографию. Это несомненно льстило, но больше, конечно, ощущалась неловкость. Сам себе он казался едва ли ни скелетом, обтянутым кожей, без единой возможности восстановить прежнее тело. И без того он не считал себя писаным красавцем, а сейчас и подавно. Все выливалось в нервные недосыпания, которые пока что купировали лекарства. А дальше? Бросать любимое дело всей жизни совсем уж не хотелось, хоть и были опасения на этот счет: дыхалка ни к черту, надломленная работа организма в целом. Все это пугало, но Йегер не показывал виду. Особенно перед Микасой, для которой теперь еще сильнее хотел склонить весь мир, лишь бы она улыбалась.

Повезло, что Порко уже успел забрать вещи. Это облегчило задачу. Оставалось получить все бумажки и вызвать такси в аэропорт, чтобы вернуться поскорее домой. Эрен задумчиво вертел в пальцах ключи от своей квартиры, сидя на диване в холле, ожидая Микасу.

— Я все же настаиваю на том, что перелет — слишком сильная нагрузка на ваш организм, — возмущался доктор Смит.

— Ну, мы же не в космос летим. — Аккерман поправила толстовку. — От часа пути с нами ничего не случится. До свидания.

Микасу бесило, что врачи пытались удержать их в больнице. Даже если они давно уже прошли опасный период, наличие Йегера в больнице давало им некоторые поблажки. Кто захочет такое терять? Никто.

— Ты заказал такси? — Она стукнула коленкой по ноге Эрена, вырывая его из раздумий. — Меня тошнит уже от этого места.

— Нет, — потирая ногу, признался Йегер, — просто подумал… У меня даже квартира пустая, там ничего нет. Только приперался туда спать, да иногда перекусить. Больше на музей похожа. Мы вернемся, и как жить будем? Я же отвык от одиночества из-за тебя. — Он хмыкнул.

До этого момента в голову не приходили мысли о том, как будет проходить их жизнь, когда закончатся гастроли, Эрен просто наслаждался каждым моментом. Строить долгосрочные планы он никогда не умел. Но ведь все бывает впервые; вот и сейчас он погрузился в размышления на этот счет.

— Дождемся суда. Хорошо. А что потом? Я ведь не шутил, мелкая, что хочу свалить из этой страны. Но с тобой. — Подняв взгляд на Микасу, он обвил руками ее талию, тут же пряча лицо, упираясь лбом в ее живот и обвивая ее руками. Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

— Слушай, давай поговорим об этом после суда, — нервно ответила она. — Ты же понимаешь, сколько всего нужно сделать? Документы, гражданство, язык. Это серьезный шаг, и поэтому мне нужно подумать. Желательно подольше. Не думай, что мне не хочется.

— Хорошо. Ладно. — Он отстранился, улыбнувшись. — Я не стану на тебя давить. Согласен, что все это пугает, наверное. Поэтому, такси. — Достав из кармана смартфон, он открыл приложение, чтобы оформить заказ.

— А про квартиру… — Она ухмыльнулась. — Если боишься спать один, так уж и быть, можешь пожить со мной.

— Думаешь, твои «эти» не будут ревновать ко мне? — Он выгнул бровь, привычно меняя тему разговора на что-то более простое, когда речь заходила о необходимости принятия важного решения.

— Мои «эти» — это кто? Черти? — Она засмеялась, снова цепляясь взглядом за фикус. — Все это время я пытаюсь понять, на кой черт здесь этот уродский цветок.

— Искусственные поддельные резиновые создания. — Кивнув, подтверждая возможные догадки Микасы, он криво ухмыльнулся. — С чертями твоими я уже подружился вроде как. — Переведя взгляд на цветок, Эрен потянулся и провел пальцем по листку, задумавшись на короткое мгновение. — Стремно, если этих цветов — целая оранжерея, а ты сидишь, окруженная ими, и положиться не на кого. Все разочаровало. Все предали… — Дернув головой, словно вырываясь из какой-то жуткой реальности, Йегер отдернул руку. Неприятное ощущение. — Это ж никакой личной жизни, а только за ними ухаживать, следить…

— Ты ревнуешь меня к игрушкам? — Микаса удивленно глянула на него. — Ну ладно. Не хочешь, как хочешь. Я дважды предлагать не буду.

— Чего? — встрепенулся Эрен. — Нет! Конечно, не ревную. Что за мысли? Я что, похож на того, кто ревнует к каждому, обладающему фаллической формой? Пф. — Закатив глаза, Йегер снял резинку с запястья и, поднявшись, принялся старательно собирать волосы. Они выбивались неровными прядями, что немного злило, но, прикусив язык, Эрену удалось их обуздать.

— Хах. — Аккерман поправила выбившуюся прядь и отвернулась. — В любом случае, тебе решать. И вообще, он у меня один.

— Даже думать об этом не хочу, — нервно усмехнулся Эрен, быстро поцеловав Микасу в щеку. — Боже, буду жить в девчачьей квартире, — произнес вслух он и провел пальцами по щетине, которую удалось отрастить почти за неделю. Обычный эксперимент, но то, как чесалась кожа, приносило только дискомфорт. — Ладно, там такси уже нас ждет.

— Побрейся уже, ради всего святого, — выходя из больницы, сказала она, до сих пор ощущая покалывание в щеке. — Я думала, мы никогда отсюда не выберемся.

— Зато так меня никто не узнаёт. Побреюсь, будут вешаться на шею разные малолетки и геи. Оно мне надо? — Лукаво улыбнувшись, он втянул в себя воздух, прикрыв от наслаждения глаза. Даже не верилось, что можно было наконец расслабиться немного, хоть и предстояло еще навещать периодически врачей.

— А почему нет? Втроем даже веселее. Но когда две девушки и парень — скучно, веселее было бы с двумя парнями. — Микаса ухмыльнулась, садясь в такси. — Правда, зависит от того с кем… Я шучу.

— Доктор запретил тебе играть на моих нервах, ага. — Йегер ткнул Аккерман пальцем в плечо. — Так что остановись, пока снова не пришлось… — Чуть не сказал, что пришлось бы дарить приглашение на концерт, но Эрен вовремя осекся, даже немного растерявшись и нахмурившись. Свыкнуться с мыслью, что жизнь приходилось перекраивать в экстренном режиме, было не так-то просто. Таксист метнул в них удивленный взгляд. — Пока не пришлось дарить автографы, — добавил он более сдержанно.

Только притянув к себе Микасу, удалось немного успокоиться. Доехали до аэропорта они, на удивление, быстро. Но внутри пришлось проторчать. Еще и рейс задерживали почти на час.

От того, что приходилось быть осторожным и даже медлительным, Эрен злился. Ничуть не меньше, чем на очереди и нарушившийся план отлета. Это было слишком по-немецки, и он сам периодически смеялся над своей тягой к пунктуальности. Опустившись на стул, едва поборов одышку, Йегер закашлялся, ощущая, как пересохло вновь в горле и оно начало саднить.

— Опять воду забыл, — обреченно выдохнул он.

— Я тоже. Схожу, куплю. — Микаса поднялась и, потянувшись, направилась за водой.

— Нет! — вскрикнул в один момент Эрен, хватая Аккерман за руку. Он даже не задумался, что оставил вещи; что наверняка выражение лица было, будто перед ним маячил апокалипсис. А ведь сознание рисовало именно такие картины. Пальцы похолодели, задрожав, порождая льдистую панику, распространяющуюся по телу, не позволяющую принять маломальски адекватное решение. — Я… с тобой хочу. Не могу сидеть на месте.

Не мог не только сидеть, но даже представить возможность, что потеряет из виду Микасу. Дыхание то прерывалось, то наоборот хотелось дышать как можно чаще, и голова начинала кружиться по этой причине. Йегер ощущал, как сердце стучало о ребра, трепетало, ускоряясь, и только прикосновение к коже Аккерман удерживало его на месте.

Микаса обняла его, заметив тревогу во взгляде.

— Давай лучше оба посидим, а воду попросим в самолете?

Эрен уткнулся в ее плечо лбом, прерывисто выдохнув. Странное состояние постепенно отступало из-за тепла тела Аккерман. Она была рядом, а остальное уже неважно.

***

Полностью поверить в то, что больше не было необходимости каждое утро терпеть обязательные осмотры, неприятные процедуры, да еще и глотать совершенно безвкусную еду, получилось только когда Эрен устало опустился на кровать, прикрывая глаза. Столько еще предстояло сделать, но думать об этом не хотелось. Хотелось только нормальной еды и курить. Легкие, привыкшие поглощать никотин, вопили, требуя удовлетворить нездоровое желание. Эрен точно знал, благодаря своей неплохой памяти, что между тумбочкой и кроватью залегла пачка сигарет, выпавшая из его кармана в момент последнего визита сюда. Рука сама потянулась в разъем, и он вскоре уже приложил к носу сигарету, вдыхая запах табака, смешанный с ванилью. Это казалось просто божественным сочетанием, приносящим успокоение.

— А если плохо станет? — Микаса прижалась плечом к дверному косяку, вытирая руки об кухонное полотенце.

— А? Да нет, я так… — Кладя на тумбочку пачку, Эрен убрал за ухо сигарету по старой привычке. — Черт. — Обреченно выдохнув под взглядом Аккерман, он убрал и эту сигарету к остальным. — У тебя удобная кровать. А еще обалденный ночник. — Все, о чем угодно, но только не о неловкости, что был пойман за тягой к сигаретам.

— Я не буду тебя ругать, ты взрослый человек и сам должен за собой следить. — Она кинула полотенце на небольшой шкафчик, после чего легла рядом на кровать.

— Обязательно, — кивнул он, соглашаясь. — Подарю все закупленные блоки Порко, чтобы мне глаза не резали и не совращали. — Знал ведь, что избавиться от всех пачек не получится, но что, если попытаться? — Ну, плохая у меня выдержка. — Притянув Микасу к себе ближе, он устроил голову на ее груди. — Мне все еще кажется, что сейчас Стоун снова отчитает меня за несоблюдение каких-то его дурацких правил.

— Не отчитает. — Микаса запустила пальцы в его мягкие волосы, слегка массируя кожу. — До сих пор ощущение, что у меня игла в вене.

Напряжение волнами накатывало на Эрена, принося воспоминания о всевозможных выговорах еще в самом начале сотрудничества со Стивом Стоуном. Тогда Эрен не придавал этому особого значения. Даже когда пришлось отказаться от платы за полноценный концерт в пользу Стоуна за одно лишь упоминание в прессе, которое не понравилось продюсеру. Воспоминание сменилось въевшимся в сознание выражением лица Стиви, когда тот пытался что-то вколоть Микасе… А потом ее унесли. Унесли от него. Оставив наедине со своей тревогой.

Йегера передернуло, и он неосознанно подался ближе к Аккерман, потерся головой о ее руку. Рядом. Никуда не исчезла.

Расслабляясь, промурчав что-то нечленораздельное, Йегер зажал ее ногу между своих.

— Разговоры, будто рокеры на пенсии, вот реально. Даже бесит как-то, — устало протянув, он все же нашел в себе силы отстраниться. — Вот ты — свидетель. Я сейчас хочу побриться, но бритвы у меня нет. Так что это знак, что нужно отращивать эту херь и становиться хиппи. — Устроившись на кровати удобнее, подоткнув под спину подушку, он огляделся, подмечая, сколько же всего интересного находилось вокруг и сколько всего он точно должен был расставить в правильном порядке.

— Блять. — Микаса закатила глаза. — Ладно, куплю тебе бритву. Мне все равно нужно сгонять в магазин. — Она поднялась и повернулась к Йегеру, поиграв бровками. — А это самое покупать, дедушка? Или все: импотенция?

— Чего? — не сразу поверив в услышанное, переспросил Эрен, зависнув на вспыхнувших мыслях. — Я думал вообще, что у тебя есть. — Пододвинувшись к краю, он поймал удачный момент, чтобы, закусив губу, шлепнуть Микасу по ягодице. — Я хоть и разваливаюсь, но не настолько же, ну.

— Для чего они мне? У меня только в сумке лежал один, и то на всякий случай. Ладно, куплю. Не скучай. — Микаса поцеловала его в щеку и вышла из квартиры, прихватив с собой кошелек.

— Ну ты и дурак, Йегер, — протянул он, поднимаясь с кровати.

Аккерман исчезла настолько быстро, что Эрен даже не успел сообразить, что остался один. Нет. Что Микаса ушла. Испарилась. Думать о том, что с ней могло что-то случиться, едва она перешагнула порог, совсем не хотелось. Эти мысли пугали до ужаса. Сердце застучало в груди, что даже перед глазами замелькали черные точки. Единственное, что сейчас мог Эрен, — стараться следить за дыханием, отчитывая от тринадцати до нуля и обратно, подстраиваясь под секундную стрелку на наручных часах, сжимаемых холодными пальцами. Руки дрожали, мешая сосредоточиться на чертовом циферблате.

«Микаса вернется. Вернется. С ней ничего не произойдет. Она сильная. Это всего лишь спуститься по лестнице. Там никто не может ее поджидать. Черт. А если может? А если ее решит тронуть какой-то мудак, подосланный Стивом? Блять, Йегер! Успокойся и не пори горячку! Дыши. Просто дыши. Это обычный поход в магазин. Ты ее и в туалет отпускать не будешь? Что за бред?! Не может ведь к ней никто в магазине пристать. А тебя же там нет».

Взвившись, Эрен резко поднялся, стукнув кулаками по кровати. Перед глазами все плыло, но он продолжал ходить по спальне, как загнанный зверь. Нужно было как-то успокоиться, отвлечься. Бросив взгляд на тумбочку, где лежала пачка сигарет, он отрицательно помотал головой. Нельзя. Курить — точно не выход. Легкие и так работали на износ, как и остальные органы.

Добравшись до кухни, Йегер поочередно начал распахивать шкафы, ища хоть что-то, чем мог бы заняться. Что-то готовить после перелета было совсем уж не с руки, да и продукты никто не купил. Достав смартфон из кармана, чуть не выронив его на пол, Эрен открыл приложение, чтобы воспользоваться услугами доставки здорового питания, к которому в ближайшее и не очень время точно придется привыкнуть. Благословив интернет, Эрен прикинул, что часа два точно еще было в их распоряжении. Чтобы занять себе еще чем-то, он решил разложить немного вещей.

— И вот куда мне что здесь совать? — Вздохнув, понимая, что без Микасы в таком вопросе не обойтись, он просто оставил сумку, отданную Галлиардом еще в аэропорту, возле шкафа.

Оставался душ, после которого от Эрена пахло уже совсем не больницей, самолетом и гастролями, а чем-то удивительно приятным, напоминавшим шоколадное печенье. Хоть ему, привыкшему к более острому запаху своего геля, было немного непривычно, но этот запах успокаивал. Дрожь в руках прошла окончательно.

Обернув вокруг бедер полотенце, он принялся заваривать чай из трав, закупленных еще при нахождении в больнице. Ромашка, липа, облепиха и немного черной смородины для цвета. Аромат стоял невероятно дурманящий.

— Нет, ну ты представляешь? — Микаса зашла, захлопывая за собой дверь, и сердце Эрена, провернувшись в груди, наконец, вновь вернулось в прежний ритм, однако бледность наверняка не прошла окончательно. — Даже в магазин не выйти: гребаные журналисты пытались меня поймать, но я вовремя заметила неладное и смогла свалить.

— Нашли с кем соревноваться, — рассмеялся Эрен в ответ, ставя на стол кружку с чаем, стараясь выглядеть как можно спокойнее и спрятать остатки волнения. — Ты Сатану обведешь вокруг пальца, если потребуется. — Прислонившись поясницей к столешнице, он сделал пару глотков из своей. — Я уже успел забыть, что с ними надо бы пообщаться. Но так лень, честное слово. Я лучше закроюсь с тобой здесь и просто понаслаждаюсь отсутствием посторонних в нашей жизни.

— Все равно на суде они нас задушат. — Она вытащила из пакета сок и вставила трубочку в упаковку. — Одну неделю в неизвестности переживут. Все.

— Пей давай, я кому вообще заваривал это все? Себе одному, что ли? Еще отец научил травам. Хоть что-то от него хорошее осталось. — Поправив полотенце, затянув сильнее, Эрен придвинул к Микасе кружку. — А то погоню спать, а сам так и не побреюсь.

— Если не побреешься — будешь спать на полу. Серьезно. Хоть налысо брейся. Мне насрать. Но борода — нет. Я не выдерживаю. — Она закатила глаза, со вздохом отставляя сок. — Ладно, мамуль, выпью.

— Да что мне с тобой делать-то, мелкая? — взвыл Эрен, произнося следом что-то непереводимое, похожее на немецкое «жаль, что вытрахать качественно не получится в ближайшее время за все твои колкости. Слабак. Черт. Как я хочу в тебя». — «Мамуль», — передразнил он. — Чёрта с ума сведешь, — беззлобно усмехнулся он, демонстративно доставая из принесенного пакета бритву, и помахал ею в воздухе. Аккерман глянула на него как-то смущенно. Лишь на секунду, после чего отвернулась. — Ну хоть самое важное тоже не забыла, — хмыкнув, он взъерошил волосы Микасы, проходя мимо.

— Шевели булками, красавчик. — Она ущипнула его за ягодицу. Прошипев, он прижал ладонь к многострадальному заду, на который и без того обрушилось слишком много приключений, из-за чего он больше походил на сплошной синяк. — Не демонизируй меня, и вообще. Что ты там постоянно бормочешь?

— Тебя я боготворю, — прошептал он на ухо, и едва задел кончиком носа кожу на шее. — Лучше бы готовилась, а не угрожала. Пара часов всего, пока еду не привезут. — Пройдясь подушечками пальцев по ее шее, остановившись на плече, Эрен, хмыкнув, поскорее направился в ванную.

Каждое такое касание Микасы порождало рой мыслей, заставляя вновь и вновь проигрывать в голове то, как она стонала под ним, как выгибалась… Ее тело было настолько манящим, что мысли о ее принадлежности к какому-то роду фей казались не такими уж странными. Невозможно же настолько сильно кого-то хотеть, что аж зубы сводило. И ведь не шутил, что хотелось, как тогда. Не сдерживаясь. На эмоциях. Без всех этих чертовых резинок, которые только мешали. Мешали — это он точно теперь знал, вспоминая, насколько горячее, приятнее было двигаться… Вдох. Выдох. Вдох. Прикрыв глаза, потому что возбуждение уже зарождалось в животе, сползало ниже… Этого еще не хватало! Асексуал, ага, как же. Это до Микасы у него отсутствовала какая-либо потребность в сексе. Даже с Аннабель Йегер воспринимал секс, как неотъемлемую часть отношений. Просто потому что так положено. Так нужно и правильно. Но в голове, в душе, он не получал удовлетворения от всего этого процесса, действуя интуитивно — так ведь все делают. Да и отказать на тот момент возлюбленной он не мог. Сейчас же Йегер замечал, насколько те отношения были ошибочными, болезненными, убийственными.

С Аккерман все было иначе. Он себя чувствовал иначе. Будто внутри кто-то поставил лампочку на нужное место, и все засияло поразительно красиво, влекуще… Настолько приятно и красиво, что хотелось снова и снова. И снова. До одурения, до бессвязной речи, до черноты перед глазами. Блять. Эрен тяжело и прерывисто выдохнул, затем так же вобрал в себя воздух. Он сгорал изнутри без Микасы. Это пугало, но было невозможно приятно. Приятно ощущать себя настолько зависимым от человека, который чувствует то же самое.

Умывшись, Эрен стянул с себя одежду, залезая под холодный поток воды. Нужно было освежиться. Противная ситуация. Хотелось до одури вбивать Микасу в кровать. Вбивать до криков, до мольбы, до помутнения рассудка и до того, чтобы она могла выговорить только его имя, чтобы единственное, о чем могла думать, — о нем и том, сколько наслаждения получала с ним.

«Угомонись, Йегер!»

Ледяная вода жгла кожу, но становилось немного легче. Не заниматься же самоудовлетворением, как пубертатный мальчишка. Не думать о том вечере в отеле. Не думать об этом. Блять. И когда он успел растерять весь свой хваленый самоконтроль? Когда месяц воздержания или немногим больше стал чем-то невероятно сложным? Ответ на этот вопрос заставил улыбнуться. Микаса Аккерман. Райское создание демонов.

Смотреть на себя, пришедшего отдаленно, но в божеский вид, было приятно. Мысли упорядочились и больше не пронзали сознание порно-роликами.

— Нет, точно надо будет попробовать отрастить бороду еще раз. Не сейчас. Позже. Гораздо позже… — Понимая, что в итоге это все сводилось в «никогда», Эрен усмехнулся и, оставив полотенце сушиться, влез в свои свободные домашние штаны, которые оказались ему велики. Затянув веревку сильнее, он все же надел футболку.

— Мне определенно нужны будут тренировки, — начал он, заходя в спальню, — как я буду тебя… кхм… на руках носить и к стене прижимать, если мышцы не верну в прежнее состояние?

— Ну, можешь не носить. — Микаса безразлично дернула плечами. — Я вообще разницы не вижу. Максимум, что ты немного похудел. Как был качком, так и остался.

Горько хмыкнув, Эрен поправил футболку, передумав раздеваться. Возможно, что в глазах Микасы он и не изменился… Или же она специально говорила так. Как знать.

— А знаешь что… — протянул он задумчиво, опускаясь на кровать и устраивая голову на коленях сидящей Микасы, чтобы смотреть на нее снизу, — проблема в том, что я глубоко расстроен одним фактом, который буквально заставил меня вернуться в этот мир. Я так и не видел тебя в новом белье. Представляешь? — Он прижал ладонь к ее щеке, не позволяя отворачиваться. — Мне кажется, я забыл, что сейчас собирался сказать, — сглотнув, добавил он, повторяя пальцами чуть заострившиеся черты лица. — И не могу понять, как вообще заслужил то, что сейчас лежу здесь с тобой. Это тот самый неловкий момент из фильмов, когда персонажи целуются, да?

— Ты определись, что тебе нужно. Целоваться или на белье смотреть. — Она слегка укусила его за палец.

— Вот умеешь ты все перевести в пошлое русло, — ухмыльнулся он, ложась на спину и затаскивая Микасу на себя. — А кто сказал, что это нельзя совместить? Если только ты сейчас не… — Его руки забрались под ее легкое платье, которое она надела в спешке в магазин, и дыхание остановилось на короткое время. — Без белья. — Глубоко вдохнув, Эрен прикрыл глаза, медленно выдыхая, приводя свои фантазии в норму. Получалось отвратно.

Она стянула с него футболку и села удобнее, очерчивая пальцем его торс.

— Тебя так легко возбудить. — Аккерман усмехнулась. — Не понимаю почему ты загоняешься, если все еще выглядишь шикарно?..

— Просто это ты. И долгие… — пальцы прошлись по коже вдоль ребер, — очень долгие, — руки сжали обе груди, выбив из легких воздух, — болезненно долгие дни и ночи без твоего тела. И ради тебя такой хочется всегда быть лучше.

Волнение затмевалось накопившимся возбуждением, которое разрывало тело изнутри, требуя позволить воплотить желание в реальность. Рука Йегера пробралась между разведенных бедер Микасы, и на его лице мелькнула довольная улыбка, когда его пальцы несколько раз затронули чувствительные точки ее тела.

— Ты ведь и сама хочешь. — Ответная ухмылка, и он поддал бедра вверх.

— Хочу. — Она провела ладонью по его шее, целуя. Рука медленноопускалась ниже, ловко пробираясь в его штаны. — Поиграем?

Йегер только изогнул бровь, звучно сглотнув, не сводя взгляда с Микасы.

— И что же ты… — прервавшись, ощутив тепло ее пальцев, он шумно втянул воздух через нос, сразу же садясь, — делать собралась?

— Пробовать нечто новое. — Микаса снова припала к его губам, не давая ответить, сжимая его волосы, а другой рукой проводя от плеча до шеи. Когда воздуха перестало хватать, она отстранилась, придавливая его к постели. Розовая маска для сна тут же оказалась на его лице. — Если снимешь — обижусь.

— Это чуточку так нечестно — лишать меня возможности видеть. — Голос начал немного хрипеть, опускаясь, а пульс только участился. — А если она сама случайно слетит? Может ведь случайно слететь? — с какой-то надеждой предположил Эрен.

— Потом увидишь, — кусая его шею, прошептала она, слыша отчетливое шипение на свое действие. — Не заставляй меня привязывать тебя к кровати.

Эрен только хмыкнул, погружаясь в собственные ощущения, усиленные и столь долгим воздержанием и лишением возможности хоть что-либо видеть.

Аккерман опустилась ниже, целуя его шею, ключицы, живот. Пальцы ловко стянули его штаны, обхватывая давно затвердевший член. Язык медленно прошелся по головке, которую она сразу же вобрала в рот.

Прерывисто вздохнув, Эрен стиснул зубы, сжимая плотно губы, решительно не издавая звуков. Пальцы дрогнули, и он сжал их в кулаки, но запрет был ведь только на маску. Опустив не с первой попытки ладонь на голову Микасы, он не подталкивал ее, не перенимал контроль, только собрал волосы, сжав их, не отвлекая от процесса.

Наверное, стоило сказать какую-то банальную фразу «ты не должна», «можно ведь и без этого»… Но какого хрена, если это было настолько приятно и приносило удовольствие? Лицемерить, останавливая, точно не хотелось. Раз она это делает — значит, захотелось.

Микаса двигалась медленно, вбирая его все глубже, при этом помогая рукой. Аккерман кинула взгляд на его лицо, как он старательно сжимал челюсти, и отстранилась.

— Хочешь помолчать, да? — Она дунула на розовую головку и усмехнулась, заметив, что маска все-таки съехала, и откинула ее в сторону. Эрен вздрогнул, прожигая ее затуманенным взглядом. В контрасте с румянцем на его смуглой коже и приоткрытым ртом это выглядело достаточно интересно и чертовски притягательно. Словно смешанная невинность с дичайшей похотью. И все это сочеталось в его горящих глазах.

Аккерман медленно провела кончиком языка по стволу вверх, проходясь по тонкой нити уздечки. Не отрывая взгляда от лица Эрена. Она знала: тушь сегодня подведет. И она уже начала плыть от слегка слезящихся глаз, из-за чего взгляд Аккерман стал более пронзительным. Йегер сильнее сжал ее волосы, чувствуя, как она снова вбирает его, но теперь глубже и глубже. Легкие сдавило, и он не сдержал стона, инстинктивно надавливая на ее затылок.

Вспоминая, что неплохой способ — считать от тринадцати до нуля, Эрен прокусил свою губу, сразу ощущая слабоватый соленый вкус во рту. Дурацкий способ. Совсем нерабочий. И этот ее взгляд… Только за этот взгляд можно было продать душу, как минимум. С каждым движением Микасы, с каждым ее действием Йегер рвано хватал воздух сквозь зубы, уже не сдерживая довольное мычание. Его тело непроизвольно напрягалось, пробиваемое мелкой дрожью.

— Мика, я же так… — хрипло почти проскулил он.

Он двигал ей навстречу бедра, усиливая столь приятные мучения. Она отстранилась, снова проводя по головке напряженным языком, выводя на ней узоры, и только после обхватывая ее мягкими губами.

Зубы скрипнули от силы, с которой Эрен их сжимал, и это послужило причиной сорвавшегося глухого рычания и ускорившегося дыхания; от этого голова шла кругом. Микаса издевалась, как делала это всегда. Продолжила брать глубоко: ей хотелось слышать его тихие постанывания, вздохи. Ощущать на себе этот взгляд, от которого у нее кружилась голова и безбожно тянул низ живота. И она делала все, чтобы это продолжалось столько, сколько ей захочется.

— Блять, — вырвалось слишком громко и раздраженно.

Тяжело вздохнув, Йегер быстро отстранил ее, сразу же кидая на кровать и оказываясь сверху, задирая одной рукой юбку платья, а другой — сжимая ее руки над головой. Дрожащие пальцы никак не могли спустить трусики, от чего Микаса начала хихикать и послушно приподняла бедра. Но это не понадобилось. Прозвучал треск белья — порванная ткань приземлились прямо на прикроватную лампу, — и Аккерман снова не сдержала смех, слишком быстро перетекший в глухой стон. Он дернул заклепки, распахивая несчастное шифоновое платьице, и сразу же сжал двумя руками ее бедра, приподнимая их так, чтобы оказаться как можно быстрее внутри. Полностью. Одним толчком. Эрен уже не помнил себя; в его голове стучала твердая необходимость как можно скорее выбить из Аккерман столько криков и стонов, сколько было возможно. И плевать, что дышать было труднее обычного, что черные мушки летали перед глазами. Все это неважно. Он успел пару раз толкнуться глубже, прежде чем был вынужден чуть замедлиться.

— Дай мне привыкнуть, — прошептала Микаса, бесконтрольно сжимая мышцы и окончательно скидывая с себя лишнюю одежду. Волосы цвета вороньего крыла беспорядочно разметались на белой простыне, а изящные кисти рук сжали его грубоватые ладони, заставляя навалиться на себя всем весом. Аккерман слегка выгнулась навстречу медленным движениям, проводя ладонями по его спине.

Как бы ни сопротивлялся Эрен, но сдерживаться он уже не мог. Почти два месяца без близости давали о себе знать, пробуждая в нем нервное волнение, но Микаса тут же выбивала все мысли у него из головы, стоило только им встретиться взглядами. Грубо впиваясь в ее губы, он чуть придушил ее, сразу же возвращая небольшое расстояние. Он чувствовал, как сильно стучало ее сердце, ощущал и слышал, как она реагировала на каждое его движение. Даже с его талантом в написании текстов, он не мог подобрать слов, способных передать собственное состояние.

Беззвучно схватив воздух ртом, Йегер прижал средний палец к ее клитору, упираясь второй рукой в матрас рядом с ее головой и совершая хаотичные движения бедрами, хоть это и давалось не так просто и не так энергично, как еще недавно. От понимания, что пока еще не в полной мере восстановился, было не по себе, от этого он ускорил движения пальцем, прикусив губу, концентрируясь на своих мыслях.

— Черт, — простонала она, выгибаясь сильнее и откидывая голову назад, позволяя ему тут же припасть к шее, оставляя после себя красные следы. Дыхание сбилось, отросшие ногти впились в его спину.

Зашипев от внезапно остро ощутимой боли, Эрен двинулся еще несколько раз и, позволив ей кончить, поднялся. Руки сжали ее бедра, заставляя их двигаться ему навстречу. Он расслабился, позволяя мыслям разыграться. Только почувствовать бы это снова. И он почувствовал. Встретившись с ней взглядом, он все-таки не сдержался: кончая снова внутрь с тихим стоном, он навалился на Микасу.

— Никаких физических нагрузок, мистер Йегер, — еле слышно прошептала Аккерман, убирая дрожащими пальцами налипшую на лоб челку.

— Я бы скорее сдох не из-за этих нагрузок, а из-за того, что ты бы меня соблазняла постоянно, а я был бы вынужден дрочить в душе. — Прерываясь через слово, Эрен едва смог подцепить ногой покрывало, сморщившись от короткой судороги, но все же натянул его на себя. — Мистер Йегер, — с улыбкой тут же протянул он. — От тебя это так звучит…

— Как? — спросила она закрывая глаза.

— Чрезмерно пошло и развратно, — ухмыльнулся он, слизнув соленые капли с ее виска. Нагрузка и впрямь оказалась нехилой, и перед глазами какое-то время витали черные пятна. Только эйфория постепенно начала спадать, и он нахмурился, задумываясь.

Вопрос зрел уже давно, но Эрен никак не мог вскрыть его, вытащить наружу. Возможно, что и этот момент был неправильным, но оттягивать еще дальше уже было нельзя.

— Поговорим немного? Время еще есть. — Пригладив волосы ладонью, Йегер прикрыл глаза и вобрал побольше воздуха. — Ты… — Формулировка застряла в груди и не получила огласку. Спросить в лоб о том, хотела ли Микаса детей? Нет, слишком глупо. Но все ее фразы о том, что это чуть ли невозможно, заставляли Эрена непроизвольно задумывать снова и снова… Тогда зачем презервативы? Что-то явно было не так, и это не отпускало его. — Я не уверен насчет своих возможностей после стараний Стиви сплавить нас в мир иной, но… Я только что забыл о презервативе. Это же как-то неправильно. Мика, мы не говорили на эту тему в подробностях. — Он сжал ее пальцы, переплетая со своими. — Скажи мне, пожалуйста…

— Остановись. — Она приподнялась, нервно глядя на свои ногти. — Я же сказала, не переживай по этому поводу.

— И как мне прикажешь не переживать, если это напрямую тебя касается? — Он склонил голову, стараясь говорить как можно мягче, спокойнее. Вроде получалось. — Послушай, я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки. Боже. — Эрен прижал ладонь к лицу, а затем притянул к своей груди Микасу, обвивая ее руками. — Я просто хочу знать, что с тобой. Ты же знаешь, что твои проблемы теперь напрямую касаются меня. Я принадлежу тебе, как и ты мне. Забыла? Расскажи мне, прошу. Вместе решим, что будем делать.

Эрен выдерживал дыхание, стараясь, чтобы его сердце не сбивалось с ритма. Он должен быть спокоен, чтобы суметь окутать и Аккерман этим спокойствием.

— Я бесплодна, — спустя несколько минут молчания сказала она. — Полностью. Даже одного процента нет на то, что у меня будут дети.

Вместо ответа Йегер только сильнее прижал к себе Микасу. В голове стучала пустота непонимания. Шутка? Нет, он не задумывался о детях, даже, скорее, не особо и хотел их. Разве что когда-нибудь потом. Когда перевалит за четвертый десяток — как минимум. Но ведь возможность должны была оставаться. Это все было несправедливо, паршиво и давило бетонной стеной, которую удавалось сдерживать, чтобы она не рухнула на них обоих. Черт. Эрен провел ладонью по спине Микасы, пытаясь понять, что говорить в таком случае. Однако лучше правды пока что ничего не было изобретено:

— Ну, мы же остаемся друг у друга. — Медленно сознание выползало из тумана, возвращая и способность чувствовать. — Ты — моя семья, мелкая. Так и останется.

В груди противно запекло от понимания, сколько же Микасе пришлось держать все это в себе, жить с этим. Волной накатывали мысли о возможной ошибке. Ведь могло же быть так? А если провериться еще раз? А если диагноз подтвердится, и получится, что он позволит ей на что-то надеяться, только чтобы снова столкнуть во мрак переживаний? Медленные и абсолютно нежные, успокаивающие поцелуи прошлись по лбу Аккерман, пока Йегер не прижался губами к ее виску. Совершенно дурная ситуация. Ненавистная несправедливость по отношению к его Микасе. Не могло столько сваливаться на плечи его любимой девчонки. Будь у него возможность, он обрушил бы весь этот чертов мир, если бы это помогло как-то Микасе.

Микаса отстранилась, неловко улыбнувшись.

— Хватит. Я не хочу больше об этом. И задевать эту тему. Мне некомфортно. — Она хотела еще что-то сказать, но ее прервал звонок в дверь. — Я встречу, отдыхай.

Микаса поднялась, наспех завязывая волосы, и, натянув на себя платье, чисто ради галочки, исчезла в ванной. И только спустя минуту забрала заказ.

— Хочешь есть?

— Очень! Но еще больше радовался бы, будь там что-то существенное, соленое и с острым перцем. Но я заказал ровно ту гадость, которую разрешено. — Обреченно вздохнув, он собрал влажные волосы в небрежный небольшой хвост, умудрившись за это время привести спальню в божеский вид. — Это… Я тут подумал. Выдели мне хоть полку, что ли. Уж не стал трогать все эти твои девчачьи штуки и точно не рылся в твоем белье. Откуда ж я знаю, сколько ты там будешь думать насчет переезда, а жить отдельно от тебя, ну… В общем, не хочу отдельно.

Разговаривать о чем угодно. Выглядеть как можно спокойнее. Это все, что оставалось. Возможно, Эрен еще не до конца осознал слова Микасы. Не до конца понял свое отношение к этому, но он точно знал, что останется с Аккерман. Что бы ни было.

— Ладно. Иди, ешь, я пока с этим разберусь. — Она подтолкнула его к двери. — Если не доешь, буду наказывать. И вообще, обещаю, что после суда дам точный ответ.

— Эй, — Эрен сперва сделал послушно шаг в направлении кухни, но остановился, — я упустил момент, когда ты переняла мою роль контролирующего. — Он выгнул бровь, скрестив руки на груди. — Наказывать в случае непослушания — моя прерогатива. Неужели так понравилось мной управлять?

— Помолчи и ешь, дай мне подготовить тебе место в шкафу. — Аккерман нахмурилась, окончательно выталкивая его из спальни.

Мягко улыбнувшись, Йегер устроился на кухне и, обреченно вздохнув, начал неохотно ковыряться в доставленной еде. Все типично: пресно, однообразно и скучно. Отличались только сейчас его мысли, с которыми он на удивление послушно ел. Находиться в квартире Микасы было странно, непривычно и уж точно выбивалось из его представлений о «правильности». Но что вообще в их отношениях было правильным? Поразмыслив еще во время перелета, Эрен решил, что даже если Аккерман не будет готова дать ему ответ насчет переезда в Германию, то он останется с ней здесь. Зачем ему другая страна, другой дом, если спокоен он только рядом с Микасой? Еда исчезала с тарелки с каждой новой мыслью.

Впрочем, даже в этой квартирке был свой шарм, были свои плюсы… Жаловаться не приходилось. Да и привыкнуть можно ведь ко всему.

========== Глава 22 ==========

В день назначенного заседания, совсем не ожидав от себя, Йегер влез в свой черный костюм, избавившись только от пиджака, который прихватил чисто для вида. Ботинки жали, что было вполне естественно для ног, привыкших к разношенным кедам.

— Ну что? — поправляя галстук, что цеплял взгляд ярким красным пятном на фоне черной рубашки, произнес Эрен, скрывая нервную улыбку. — Появился повод выпендриться. Только и всего.

Пригладив рукой с нанесенным на нее гелем волосы, он ухмыльнулся. Нервозность стучала в висках. Еще бы: ведь наконец должны были вынести приговор уже бывшему продюсеру и его соучастнику Райнеру Брауну. И если из-за маячившей судьбы для Стива Эрен вообще не волновался, то осознание предательства со стороны Райнера все еще плохо укладывалось в голове. Все отражалось в нервном дрожании рук, которое он пытался изо всех сил скрыть от Микасы, так как это было проявлением слабости.

— Черт, — выругался Йегер. Вытерев руки салфеткой, он заметил, что несколько прядей все же не удалось захватить.

Аккерман стояла в коридоре, делая селфи в свое винтажное зеркало. Черный комбинезон с крепким корсетом на груди прекрасно смотрелся с черной атласной рубашкой с принтом бутонов алых роз. Все это завершали кружевные перчатки с подходящими к ним чулками.

— Перед лицом смерти выпендриваться? — Она заблокировала телефон, заглядывая в ванную. — Ладно, я тоже выпендриваюсь. Оставь их и пойдем, иначе пропустим заплаканную рожу Стиви.

Йегер, плюнув на не совсем удавшуюся укладку, подтолкнул Микасу обратно к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Стоя позади нее, он опустил руки ей на бедра, прижимая к себе, целуя при этом в шею, явно наслаждаясь их видом.

— Лучше бы помогла мне застегнуть эту дурацкую пуговицу верхнюю, — прошептал он на ухо, едва касаясь губами.

— Ой-ой. — Она повернулась, с легкостью застегнула пуговицу и резко затянула галстук. — Так пойдет?

Кашлянув, Эрен кивнул, закатывая глаза.

— Ну никакой нежности, — усмехнулся он. Однако это помогло немного отвлечься. — Их сажают. Мы выдыхаем спокойно. Стиви не выдыхает. Стиви трахают в зад. Идеально, считаю.

— Главное, чтоб больше никакого мышьяка. — Микаса похлопала его по плечу. — Пойдем.

Надеть каблуки, взять пальто, сумку и покончить уже со всем этим. Казалось бы, что сложного? Но ее выворачивало от тревоги. Они мало говорили о том, что вообще произошло тогда, и он не знал, насколько ей было страшно посмотреть на них. Понимать, что она бы умерла прямо на сцене, если бы выпила ту бутылку.

***

Всю дорогу до самого здания суда Эрен крепко сжимал руку Микасы, хоть и смотрел молча в окно, старательно делая вид, что его ничего не беспокоило. На выходе из такси Йегер успел помочь вылезти Аккерман и укрыть собой от назойливых журналистов, прижимая к себе, и, выдержав ничего не говорящее выражение лица, пройти так в само здание. Только там получилось выдохнуть, ослабив галстук. Разговоров с прессой было не избежать, но некая паника при одном только воспоминании произошедшего накрыла внезапно и резко.

Бросив на Микасу быстрый взгляд, он подмигнул ей, понимая, что могло выйти это очень уж криво. Но чтобы не выдать свою панику перед ней, он должен был сохранять спокойствие. Хоть самому и хотелось прижаться к ее груди, ощутить ее тепло, укрыться вдвоем от всего мира… Достаточно несправедливости вывалилось на них. Иногда Эрену казалось, что одной капли хватит, чтобы не выдержать и сломаться. Но он тут же вспоминал, что это был бы чересчур эгоистичный поступок. Глупый поступок слабака. В нем нуждалась Микаса, и это придавало сил, даже если после их серьезного разговора и осталось непонятное смазанное послевкусие горечи. Он гнал от себя рассуждения на тему здоровья Микасы. Все эти размышления сейчас не привели бы ни к чему хорошему, кроме как к импульсивным решениям. В любом случае им обоим предстояло восстанавливаться неторопливыми шагами, как бы трудно не было. Ничего. Все должно ведь разрешиться. Иначе что это за сказка такая? Какой тогда он к чертям рыцарь, если его принцесса не под защитой?

— Все будет в порядке, да же? — взволнованно поглядывая через стеклянные двери на журналистов, спросила Аккерман, прерывая бесконечный поток мыслей Эрена. — Меня сейчас стошнит от волнения.

— Не надо, — как-то слишком резко ответил Эрен, хватая Микасу за руку, лишь бы не было этого противного чувства, что она не с ним.

Мелькнувший страх в его глазах отразил весь спектр переживаний по этому поводу. Иногда Эрену казалось, что, отпусти он Микасу, не имей возможности прикоснуться и ощутить ее присутствие, то вновь провалится в смоляную пустоту, из которой не было выхода. Каждое пробуждение в больнице было пыткой, потому что рядом он не всегда мог видеть Аккерман. Первым делом он, плюнув на все, шел именно к ней, боясь только одного, что все окажется сном, а он — плавающей частичкой в каком-то потустороннем мире, из которого никак не дотянуться до любимой. Эта странная паника накатывала всякий раз, стоило Микасе оказаться далеко, вне поля его зрения. Такое состояние выматывало, раздражало. Эрен давал обещания, которые, как ему казалось, мог сдержать, а в итоге… Чуть не бросил Микасу в одиночестве. Воспоминания гулом застилали рассудок, будто все было только вчера. Проморгавшись, Йегер мягко улыбнулся, заставляя себя вырваться из потока непрошенных мыслей.

— Все. Будет. Хорошо. — Он чуть склонился, чтобы приблизиться к Аккерман, заключая ее лицо в ладони. Мазнув кончиком носа по ее щеке, он вновь выглядел уверенным. Таким, как и полагалось мужчине, способном защитить свою девушку от всех невзгод. — Это всего лишь заседание. И все получат по заслугам. А я сейчас рядом с тобой. И, если хочешь, не отпущу твою руку, пока ты сама этого не захочешь. Согласна?

— Ладно, согласна. — Они прошли дальше, разнося эхо от каблуков по высоким коридорам.

Перед дверью в зал суда стоял Порко, нервно включая и выключая экран смартфона.

— Ну я думал, что помру здесь один. — Он вздохнул, подходя ближе к ним.

— Так Стив же пойман, как и Райнер, кто тебя-то бы убить пытался? — бросил Эрен, нервно усмехнувшись.

— Очень смешно, Йегер, — откликнулся Галлиард, убирая телефон. — Твой юмор как всегда на высоте. Как вы вообще? — Он окинул внимательным взглядом Эрена и Микасу, одобряюще кивнув. — Выглядите так, будто пришли на похороны — на те, где радуются за виновника торжества.

— Конечно, нужно же похоронить их карьеру. — Микаса скинула кожаный плащ и кинула его на кушетку. — Как думаете, сколько лет им дадут?

— Адвокат обещал максимум. Плюс откопал доказательства сексуального домогательства, и одна девушка согласилась выступить сегодня. А так классика: попытка доведения до суицида; злоупотребление своим положением; психологическое давление и манипуляции; покушение на убийство, отравление… Там еще полно всякой херни, в которую я даже лезть побоялся. Лет пятнадцать должны дать точно. И Райнеру за пособничество полагается. Блять, Эрен, ты вот реально хоть сейчас начинай читать, что подписываешь, с кем связываешься… При расторжении контракта только по твоей инициативе, ты чуть ли не голым бы остался.

Йегер нахмурился, сильнее нужного сжав пальцы Микасы. А что ответить на такое? Он и сам прекрасно знал, что накосячил по юности и все это привело к таким последствиям. Чувство вины хоть и отпускало периодически, но если накатывало, то закрывало собой большую часть трезвости, необходимой для адекватного взгляда на вещи. Да еще и перед Микасой было неловко. За глупость неловко; за то, что мог бы все потерять; за страх остаться без музыки…

— Ладно, хватит. — Аккерман мягко постучала Порко по плечу. — В этот раз контракты проверяем все вместе. Вот и все. И ни к чему теперь вечно оборачиваться назад — сейчас все закончится и останется где-то там, а мы пойдем вперед.

Взгляд Эрена, полный благодарности, словно прилип к Микасе. Вроде ведь и не сказала ничего такого, но не прозвучало осуждения, насмешки… Этого ему было больше, чем достаточно. Спешно поцеловав ее в висок, Йегер выдохнул в ее волосы. И как можно вообще отпустить такую? Пусть порой и почти невыносимую, но настолько идеальную. Таким посвящают песни, за такими следуют. Именно таких женщин оберегают, как самую великую драгоценность в мире.

— Нам нужен будет потом человек, способный общаться с прессой за нас. Я не смогу все время брать их на себя. Да и вы вон те еще любители, как посмотрю, теряться наедине. — Видеть Галлиарда серьезным было даже немного непривычно, но он был прав. — Но это уже, когда…

— У меня есть один на примете, — прервал Йегер, не дав договорить Порко фразу, прекрасно понимая, что тот имел в виду определение с возможным перебазированием в Европу. — Не смотри ты на меня так, — фыркнул Эрен, — это мой друг. Хороший парень. Давно, правда, мы с ним не общались, но уверен, что он будет только рад помочь. Да и, если мне не изменяет память, отучился на что-то подходящее как раз недавно. Так что все эти переговоры и общение с людьми — его вотчина.

— Разберемся, — кивнул Порко. — Рано, думаю, говорить о будущем, пока эта жирная точка еще маячит перед глазами.

Заседание немного задержалось. Стива и Райнера доставили отдельно друг от друга. Видимо, им не позволяли общаться, чтобы избежать сговора или чего-то подобного. Браун, казалось, даже не изменился: такой же молчаливый, равнодушный; вел себя, будто все происходящее было вообще не с ним. Заметив Эрена с Микасой, Стив сперва оскалился, а позже громко хмыкнул, широко улыбаясь, кивнув при этом.

Эрен даже дернулся, но тут же взял себя в руки. Настолько хотелось стереть ухмылку с лица уже бывшего продюсера, что кулаки чесались, а зубы могли сточиться от той силы, с которой Йегер их сдавливал.

Микаса сидела, не двигаясь, с легкой улыбкой на лице, сколько бы Стив не кривлялся. Единственное, что выдавало ее волнение, — поигрывание пальцами, но заметно это было лишь Йегеру, чьи фаланги она взяла в плен.

— Когда уже начнется, — возмущенно шептала она. — Меня бесит его рожа.

— Мне безумно хочется влить ему в глотку какой-нибудь кислоты, — прошипел сквозь зубы Эрен, скривившись при этом. — А я ничего и сделать не могу с ним. Это несправедливо.

Сжимая кулаки, нервно моргая, он натянул равнодушие в отвратительной попытке скрыть недовольство от собственного бессилия. Ожидание выматывало, крутило ремни вокруг и без того потрепанного сердца.

— Он будет омегой в тюрьме, — она усмехнулась, представляя, как за Стивом бежит двухметровый заключенный, желающий нагнуть его. — Точно будет. И вообще, раз уж оделись как Мортиша и Гомез, то и энергетика должна исходить та же. А от тебя фонит агрессией и волнением.

— А? — Резко повернувшись, немного удивленно смотря на Аккерман, Йегер на полнейшем автоматизме поправил Микасе волосы за ухо. Неужели так заметно было его волнение? — Омега, да.

Отвернувшись вновь на несколько секунд, он сделал пару коротких вдохов и выдохов, прикрыв глаза. Показывать свои слабости и страхи перед тем, кто только и ждал этого, — недопустимо. Поэтому Эрен, как и полагалось, позволил отступить порыву ярости. Его волнение сосредоточилось только в содрогавшихся периодически пальцах. Когда-то он поборол страх выступления перед большим количеством людей, значит и сейчас мог сделать такое же усилие, чтобы обуздать эмоции. Еще немного, и выражение лица Йегера сменилось: уверенный и сильный, способный преодолеть все препятствия. Сегодня нужно быть именно таким. И он будет. Не столько для себя, как для Микасы, которая наверняка переживала ничуть не меньше.

Откинувшись на спинку скамьи, Эрен приобнял Аккерман за талию, а второй рукой продолжил держать ее ладонь, как и обещал, прокручивая кольцо на ее пальце.

Видимо, такое его поведение не прошло незамеченным и для Стива, который, криво улыбнувшись, хлопнул себя по коленям, поднимаясь, чтобы встретить судью.

Само заседание шло в напряженном режиме. Адвокат Стива тоже не сидел без дела, выстроив вполне неплохую линию защиты, в результате которой он планировал полностью отсечь возможность сговора Стива с Райнером, а это могло значить то, что Браун действовал самостоятельно. Именно тогда на лице когда-то хорошего басиста появились эмоции — непонимание и даже страх.

Эрен только коротко выдохнул, понимая наконец, что Райнер переживал сейчас только за свою шкуру, и уж совсем ему было наплевать на то, через какой ад он собирался пропустить, как через мясорубку, всю жизнь Йегера. А что было бы с Аккерман, не очнись Эрен, перестав бороться? Такие мысли отправились прямиком в стирание. Все «если бы» теперь были недопустимы в их жизни. Именно в этот момент Йегер осознал, насколько важно не пытаться копаться в прошлом, не выискивать ошибки, а жить текущим моментом, смотреть в будущее. В будущее, которое все еще пугало, но было таким желанным. Оставалось следовать этому пониманию.

— Смотрите-ка, а Райнер, видимо, думал, что Стиви и его защищать будет, а этот упырь сам всплыть решил, — прошептал Порко, разместившийся на скамье позади, просунув голову между Микасой и Эреном.

— А ты думаешь, что Стиви хоть что-то поможет? — Аккерман повернулась к торчащей голове Порко. — Все это точно аннулируется после записи, где он говорит мне писать завещание.

— Тс, — шикнул Галлиард, — не пали нашу радость раньше времени. Хочу вкусить победу сполна.

Порко вернулся на свое место, стоило судье бросить на него предупреждающий взгляд и напомнить о необходимости соблюдения тишины в зале.

И ведь действительно. Запал Стива и его адвоката, которому явно была отвалена немалая сумма, начал спадать, когда были представлены материалы с расшифровкой записи, сделанной Микасой. Уже в этот момент Стив поднимался, пытался возразить, изредка перебивая своего же адвоката. И ведь тому нужно было отдать должное: он и впрямь держался молодцом, быстро перестраиваясь под обстоятельства. Но разве можно пойти против фактов, имеющих железные доказательства. Последней каплей, заставившей Стива молча опуститься на скамью и начать принимать суровые реалии предстоящей жизни в заключении, стало появление той самой девушки, которую видели Эрен и Микаса в студии звукозаписи.

— Так это она? — Йегер округлил глаза, повернувшись к Аккерман. — Вот козлина. И ведь мы тогда… Нет, представляешь, а приди мы позже… — Осознание того факта, что промедление на какие-то минуты могли бы обернуться для девчонки более тесным контактом с продюсером, вызвало озлобленность, из-за которой Эрен поморщился, хмурясь. Было и впрямь противно.

Микаса скривилась, кладя свой подбородок на плечо Йегера. Казалось, что ситуация не может стать еще противнее, но вот. Пожалуйста. Глубоко вздохнув, она снова выпрямилась, слушая, как опрашивают девчонку.

— Больше не улыбается, — хмыкнув, подметила Аккерман.

— Теперь улыбнется, разве что когда в кашу не плюнут, — ухмыльнулся Эрен.

Непроизвольно представлялось, что на месте этой самой девушки могла оказаться любая другая. Могла оказаться и его Микаса… От этой мысли пробило электрическим разрядом по всему позвоночнику, застревая злобой в горле. То ли из-за чего-то остаточного, то ли еще из-за чего, но Эрена чуть не вырвало от услышанного, что пришлось непроизвольно ослабить галстук и чуть сжать шею. Воздуха катастрофически не хватало, но Йегер, сделав вдох через нос, не позволил себе дать слабину. Только сильнее его пальцы сжались на талии Микасы.

На моменте оглашения приговора Стив стоял хоть и с поднятой головой, но словно выжатый, как забродивший лимон. Райнер прятал лицо в ладонях, но ни одного извинения или раскаяния от него так и не последовало. Наверное, так даже лучше. Эрену и без того было тяжело смириться с произошедшим, а проявлять сочувствие к Брауну, который, абсолютно точно зная, что последовало бы, выпей ту воду Микаса, все же передал ей бутылку. Дал в руки то, что могло ее убить. Такое прощать не хотелось, что бы ни твердили некоторые религии.

— Эрен? — Аккерман легонько ткнула его в бок, замечая, что он не реагирует. — Суд закончился. Нам нужно выходить. — Порко сидел рядом, со злостью глядя в сторону Брауна. Видимо, думая о чем-то своем.

Райнер не посмотрел в их сторону, сопровождаемый конвоем прочь из зала суда. За ним, подгоняемый полицейскими, шел Стив, который кричал на своего адвоката. Микаса усмехнулась:

— Клоун.

Прикрыв глаза на достаточно долгое время, Эрен выдохнул, словно скинув с себя незримые камни, давившие на плечи все это время. Он не произнес ни слова, пока не оказались вне зала. Только там он крепко прижал к себе Микасу, прерывисто вздохнув. Он ухватил было ее за талию в желании поднять над полом, подарить ей эту легкость, но, одумавшись, растерянно провел ладонью по шее, решив не рисковать с подниманием.

— Просто будем считать, что я подкинул тебя, ладно? — прищурившись совсем по-детски, произнес он.

— Ребята, — протянул Галлиард, чуть не повиснув на Эрене с Микасой, широко улыбаясь, — мы должны будем это отметить, но не сейчас. — Он достал сигарету и сжал губами. — Так и быть, я пойду, пообщаюсь с нашим адвокатом, потом еще дел выше крыши, так что вы тут поворкуйте, а потом — пресса на вас, — добавил Порко, удаляясь, ехидно просмеявшись.

— Мы умрем. — Микаса обреченно посмотрела на Йегера. — Можем как-то отвязаться от них? Сказать, что все ответы на интервью?

— Ну-у. — Он задумался, смотря на выход из здания, за которым собралось немало журналистов, жаждущих получить хоть какие-то комментарии. — Порко — засранец, конечно. Подложил нам… Ладно. Что-то сказать им да придется. — Уверенно сжав ладонь Микасы, Эрен потянул ее за собой, не желая откладывать неизбежное. — Например, мы можем… — Его фраза утонула в гуле вопросов, посыпавшихся на их головы, едва двери распахнулись. Йегер держал Аккерман позади себя, ограждая от хлынувшей волны, давая ей возможность в случае чего юркнуть обратно в здание.

— Что вы можете сказать о приговоре? Насколько он суров? Как можно было так долго игнорировать собственное здоровье? Почему раньше не обращались за помощью? Правда ли, что вас всех принуждали к сексуальным контактам, а все, что попадало в прессу, — грамотно продуманный пиар? — лилось со всех сторон вразнобой, из-за чего даже Эрен, привыкший к такому напору, немного попятился назад.

Принуждали? Игнорировал здоровье? Этот период жизни Эрен старательно все это время зачеркивал жирным маркером, стараясь не вспоминать. Не вспоминать, чтобы не погрузиться в пучину самобичевания и обвинения. Крайне повезло, что еще никто не знал тайну знакомства с Микасой… Собравшийся суициднуться депрессивный рокер и обычная гитаристка, вышедшая покурить. Йегер быстро моргнул один раз и застыл, держа в голове лишь необходимость не подпустить никого к Микасе. Это срабатывало уже на каком-то инстинктивном уровне.

— Все ответы будут после пятничного интервью! — достаточно громко сказала Микаса, хватая Йегера за руку и утаскивая подальше от журналистов. Сегодня им повезло: прямо у здания суда стояло пустое такси, в которое они быстро сели. Водитель, видя разъяренную толпу, сразу же дал газу, после чего Аккерман назвала ему свой адрес.

— Я бы нашел, что ответить, — немного обиженно произнес Эрен, разводя руками. — У меня был план на это…

— И как бы ты ответил на вопрос: «Правда ли, что вас всех принуждали к сексуальным контактам?» — Она повернулась к нему, скептически оглядывая его лицо.

— Поцеловал бы тебя, — озвучил он, как нечто само собой очевидное, пожимая при этом плечами. — Думаешь, остались бы сомнения? Нет, можно было бы показать следы на шее, но это вот как раз смахивало бы на принуждение.

— Они бы тогда нас точно не отпустили. — Микаса скрестила руки на груди, отворачиваясь.

Прорычав себе под нос, Эрен уставился на свои руки, что-то обдумывая.

— Ну да. Я не всегда блещу при общении с журналистами: не могу грамотно подобрать ответ на вопрос и упускаю много деталей, которые потом всплывают и чаще всего используются против меня. — Озвучивать это для Йегера было, как собственноручно пилить часть тела. Гордость душила, но ее все-таки удалось на время затолкать куда подальше. Доверчивость и открытость, которые так и остались одними из главных черт в нем, не всегда оказывались чем-то хорошим и нужным в мире шоу-бизнеса. — Ты была права, — протянул он, тут же плотно сжимая губы. Сглотнув, он взял ее руку и устроил на своем колене. — Но ты тоже, знаешь ли…

Кашлянув, Эрен отвлекся, чтобы приоткрыть окно и впустить в салон воздух, в котором сейчас так нуждался. Только после этого он снял кольцо Микасы с ее указательного пальца и переместил на безымянный. Тут же он положил ее руку ей на колено, уставившись вперед. На зеркале заднего вида забавно дрыгался какой-то чертик, подвешенный за хвост.

— Что я? — Она смущенно глянула на кольцо, но ничего не сказала. Просто взяла его за руку. — Скажешь, что у меня невыносимый характер?

— Мелкая, не заставляй меня делать это на обшарпанном заднем сидении задрипанного такси, — оборвал он ход ее мыслей. — Простите, — обратился Эрен к водителю, на что тот понимающе кивнул и махнул рукой. Сам понимал, что правда. — И характер мне твой нравится. Разве я похож на человека, который будет что-то терпеть и насиловать себя чьим-то присутствием в своем личном пространстве? — Чуть повернувшись, Эрен склонил голову, наблюдая за Микасой, поглаживая костяшки ее руки большим пальцем.

Она снова отвернулась к окну, слегка дернув руку.

— Дома поговорим, — прозвучало как-то даже слишком серьезно.

— Ладно, — бросил Эрен.

Вот что он опять сказал не так? В голову Аккерман, как бы ни хотелось залезть, никогда не удавалось. Но это и было одним из качеств Микасы, которые тянули к ней магнитом. Ее хотелось разгадывать, узнавать, чтобы потом все начинать сначала из-за подобных брошенных фраз. Злиться на такое не было никакого смысла, поэтому Йегер только вздохнул, пытаясь отговорить мозг выдавать возможные варианты тем для предстоящего разговора.

Оказавшись в квартире, Эрен ослабил наконец галстук, оставив висеть его на шее, и расстегнул верхние пуговицы. Ноги благодарили его, выбравшись из заключения ботинок, и он даже довольно вздохнул, ступая на прохладный пол.

— Заварю чай, — предложил Йегер, проходя на кухню, желая поскорее хоть на что-то отвлечься.

— Ага, завари. — Откидывая плащ на кушетку, она двинулась в спальню и устало упала на кровать.

Чайник приятно светился голубой подсветкой, пока Эрен вертел во рту пшеничную чуть соленую соломку, как сигарету. По двум кружкам уже была разлита настоявшаяся заварка и разложен сахар. Пару раз роняя чайную ложку, вновь споласкивая ее под проточной водой, он все-таки наполнил кружки кипятком. Правда, выругался, попав себе на палец, тут же приложив за ухо, щурясь от неприятного ощущения.

Остановившись перед спальней, Йегер выдохнул, глубоко вдохнул и только после этого вошел. Поставив кружки на удачно оказавшееся на тумбе полотенце, он, не вынимая соломинку изо рта, принялся стягивать с себя пиджак. Поправив, он педантично отправил его на вешалку и только после этого присел на кровать, потирая виски. День выдался слишком напряженным.

— Я не хочу чай. — Она смяла под себя одеяло, утыкаясь в него головой. После суда голова кипела от мыслей.

Проведя ладонью по лицу, Эрен пробубнил едва слышно на немецком:

— Я уже не знаю, что сделать, чтобы ты хоть немного расслабилась и улыбнулась. Что? Хоть беги за огромным стаканом какао с маршмеллоу или мороженым с кленовым сиропом. Никогда не смогу залезть в твои мысли. Кажется, что я не умею тебя понимать, не чувствую, не знаю. Наверное, я настолько безнадежен в общении. И совершенно не умею поддерживать. Идиот. Стоило сказать, что ты — моя жизнь. Банальщик. — Сжимая переносицу, он слабо улыбнулся, уже не замечая, погружаясь в размышления, что говорил чуть громче. — И вот как ты отреагируешь на нормальное предложение? Шайсе. Откажешься — умру на месте. Блять. Ты меня наверняка полнейшим кретином считаешь. Опять давлю на тебя. И как меня терпишь только. И вот что? Бежать за цветами или шоколадным тортом? Но я ведь и здесь останусь, если ты этого захочешь. Зачем мне эта Германия, когда ты здесь? И мой дом там, где ты. Все же так просто.

Поднявшись, Эрен принялся нервно расстегивать пуговицы на рубашке, но это не особо получалось из-за дрожи в руках. Бросив это дело, он принялся за ремень, хоть и с ним дела обстояли не многим лучше.

— Что, правда? — Микаса повернулась к нему, внимательно оглядывая его лицо. — Прям останешься?

— Ха? — Повернувшись, он склонил голову, пытаясь переварить произошедшее.

Это, наверное, была шутка. Слуховые галлюцинации. Нет, он точно знал, что в настолько стрессовой ситуации говорил на немецком. Привычка, появившаяся еще с момента перелета в Америку. Так это что получалось? И до этого Микаса вполне понимала все его брошенные фразочки? В груди было подозрительно тихо, зато, уже спустя минуту, сердце ударилось в горле и тут же рухнуло обратно. Если бы не подоконник, удачно оказавшийся рядом, то Эрен точно осел бы на пол. Нервно сглотнув, он быстро расстегнул оставшиеся пуговицы, закинув галстук за плечо. Соломинка перекочевывала из одного уголка рта в другой и обратно.

Микаса продолжила на немецком:

— На самом деле, мой словарный запас не очень большой, — она хмыкнула. — В США изучают другие языки тоже и, на удивление, мне пригодились уроки немецкого. — Она кашлянула, возвращаясь на английский. — Хотя я их прогуливала. Просто ради интереса освежила недавно знания. А то вдруг, окажусь как-нибудь в Берлине.

— А… — Прочистив горло и пройдясь пальцами по гладко выбритой щеке, Эрен, все еще порядком удивленный, смотрел на Аккерман. — Ну и… много ты, — он сглотнул, — понимала из того, что я говорил? Так. Ладно. — Он хлопнул себя по бедрам и, поднявшись, зажал рот ладонью, замаячив по комнате. — В Берлине… И ты на немецком. С охуенным акцентом. Блять. Просто новый… кхм.

Она — один его сплошной фетиш. Но не озвучивать же это вот так.

— Все. — Она продолжала смерять его взглядом. — Абсолютно. Все.

Нервно усмехнувшись, он застыл на месте, раскусив соломинку, и она упала на пол.

— Какого ты молчала тогда, что понимала мою ахинею? — Эрен выгнул бровь, стягивая с себя рубашку и неторопливо вешая ее на стул. — Блять. — Он хлопнул себя по лбу. — Я же такую чушь нес! И сейчас продолжаю.

— Ну, а зачем говорить, если можно послушать? — Аккерман ухмыльнулась, поднимаясь с кровати. — Учитывая, что на немецком комплементы были посмелее.

Прижав ладони к лицу, Йегер выдохнул и нервно рассмеялся, понимая, что с этой девчонкой ни одна его уловка не работала.

— Тебе нравилось слушать, что я бы укусил за твою шикарную задницу, когда ты тогда доставала макароны с верхней полки? — Уголок его губ приподнялся, а верхнее веко нервно дрогнуло. — И когда ты чистила зубы. Я выругался, что это напомнило мне то, как ты… мне… — Эрен замолчал, ощущая слишком значительный прилив крови к лицу, которое хотелось опустить в лед. Его будто застукали с поличным за просмотром специфичной порнографии, если бы он смотрел таковую. — Вот ты извращенка. Я же теперь совсем пошляком выгляжу. Боже. — Он прижал ладонь ко лбу.

— Это ты извращенец, если вспомнить про то, что ты говорил во время секса. — Она кинула в него маленькую подушку и, пародируя его, повторила ту фразу: — Ах, детка, ты такая узкая. Черт, еще немного и я умру. У-у-у. А еще-е, — она ехидно протянула, глядя на него. — Хи-хик. Ладно, это возбуждает.

— Ах, ты ж, мелкая, — прорычал он, ухмыляясь.Конечно, смущение никуда так быстро не могло исчезнуть, особенно когда оказался раскрыт такой грязный секрет. — Ну и что же ты еще помнишь? Давай, скажи. Мне интересно, как это звучит в твоем исполнении. — Расстегнув ремень, он шагнул к кровати, но остановился, опустив только одно колено.

— М-м-м. — Она закусила губу. — Много чего еще. А вообще, ты мог бы и на английском сказать все это. Или трусишка?

— Я? — Стянув с себя галстук, он закинул его за шею Микасы и притянул ее к себе. — Тебе так нравится то, что я говорю тебе? Нравится слышать, насколько мне приятно двигаться в тебе? Или больше возбуждает, когда я озвучиваю желания? Например, что ты бы идеально смотрелась в своем прозрачном белье. Обездвиженная. Связанная по рукам и ногам. И чтобы могла говорить только тогда, когда я этого захочу. Чтобы… — Он сглотнул. Его губы были совсем близко, но он так и не позволил поцелую сорваться. — До самого утра. Блять. Как же я хочу просто трахнуть тебя уже нормально, как мог бы это раньше. И ты так стонешь, шайсе. Я на тебя уже нормально смотреть не могу. Что ты вообще со мной такое сотворила, м?

— Все это звучит так заманчиво. — Микаса прошлась языком по своим пересохшим губам. Жар медленно расползался по ее телу. — Особенно когда это говорит Эрен Йегер.

— Так что же ты решила? — Он приподнял пальцем ее лицо за подбородок. А в голове так и осталось звучать собственное имя ее голосом. Соблазняющим. Убийственным. — Каким же будет твой ответ? — Обернув галстук вокруг ее шеи и завязав, он взял ее руку и, поднеся к лицу, прошелся сперва поцелуями, а после языком, погрузив неторопливо ее указательный палец себе в рот, ухмыляясь, когда прикусил легко добавившийся средний.

— Я согласна, — спустя несколько минут молчания она все же ответила. Конечно, ей было страшно. Переезд в другую страну — серьезный шаг в жизни человека, но сейчас, после недель обдумывания, она была уверена на все сто.

— Серьезно? — выдавил сквозь ком в горле Эрен, сев рядом, смотря на Микасу уже совсем другим взглядом — полным доверия и даже какой-то преданности. — Но… У меня же кольца нет сейчас, — забывшись, начал он на немецком, но тут же оборвался, зажмурившись, и прижался лбом к груди Аккерман. — Иногда кажется, что я порчу абсолютно все. И мне никогда не доверяли очень важные секреты, потому что я мог проболтаться. Не специально. Просто так получалось, когда нервничаю, все такое… — Прикусив губу, он заставил себя замолчать. — Так и хочется сказать: «Эрен, остановись, идиота ты кусок, и перестань чесать языком».

— Я про Германию, ты же это хотел знать? Я поеду с тобой. — Аккерман ткнула пальцем между его ребер, начиная щекотать. Она сразу же навалилась на него, пуская в ход вторую руку. — Не знаю, что ты там задумал, злобный гений, но сейчас к такому разговору я не готова, зато от баварской колбаски не откажусь. И воспринимай это так, как тебе удобно.

Рассмеявшись скорее от внезапности, Эрен вскоре перехватил руки Микасы, часто дыша и мысленно поблагодарив ее за умелое приведение в чувства. Только теперь он хотел забрать ее отсюда еще больше, еще сильнее. Забрать, чтобы позволить их уже совместной жизни начаться заново. Без темных пятен прошлого, хоть некоторые из них и предстояло еще постараться решить.

— Надеюсь, ты не из тех извращенных созданий, которые, когда готовят, любят скручивать, выгибать? Но знай, что я безупречно готовлю. При желании и возможности могу и часто. — Он потянул за галстук на ее шее, утягивая в поцелуй, пока его руки блуждали по ее телу. — Вот же… Я не разберусь с этой системой до утра, — прошептал он. — Хочу посмотреть, как ты раздеваешься. — В его глазах мелькнуло безумное желание.

— Ну ладно. — Микаса поднялась, становясь напротив. Руки ловко расстегнули молнию на спине, скидывая легкий комбинезон на пол. За ним полетела и рубашка, оставляя ее в нижнем белье и чулках, прикрепленных к нему. — И как тебе мое бельишко? Мило, правда?

========== Глава 23 ==========

Комментарий к Глава 23

*“Måneskin” - “For your love”

Мурашки прошлись по его телу, откачивая всю кровь от головы. Эрен не сразу понял, что открыл рот, и только спустя время поспешил захлопнуть челюсть, чудом не прикусив язык.

— Я никогда не устану удивляться, как ты вообще мне досталась, — сорвалось моментально. Он придвинулся к краю кровати, ставя обе ноги на пол. — Иди сюда, — прозвучало хоть и хрипло, но властно.

И она подошла. Медленно, словно кошка. Касаясь холодными пальцами его шеи, ключиц и груди.

— И что дальше? — тихо вырвалось у нее.

Смотря на Аккерман снизу вверх, можно было сойти с ума только от одного вида. Сжав ее бедра, Йегер резко потянул ее на себя, прижимая, усаживая к себе на колени. Его язык прошелся по ткани бюстгальтера, захватывая сосок, сжимая его губами. Сдвинув ткань трусов, он проник двумя пальцами, медленно и дразняще начиная двигать ими, прижав большой палец к клитору. Расстегнув второй рукой брюки, приспустив их, он довольно быстро вынул пальцы из Микасы и, сжав ее бедра уже двумя руками, направил член ровно в нее, действуя аккуратно, со всей возможной в такой ситуации нежностью. Он будто впервые в жизни ощущал ее полностью, и это нельзя было ни с чем сравнить.

Она приобняла его за плечи, чувствуя, как ладони переместились с бедер на ягодицы, надавливая на них и погружая член все глубже. За те недели, что Микаса не позволяла им зайти так далеко из-за истощённости организма, она успела отвыкнуть от такого напора. Неприятное тянущее чувство медленно исчезало с каждым резким толчком и его обжигающе горячим дыханием на коже.

Аккуратно переместив Аккерман на кровать, мазнув поцелуями по ее животу, он скинул с себя брюки, отшвырнув в сторону стула с рубашкой. Эрен навис над ней, путаясь в своих же мыслях в том количестве идей, что действительно хотелось бы сделать. Правда, пока приходилось ограничиваться и не действовать безрассудно. Что было крайне сложно, стоило просто взглянуть на ее тело. Она почти всегда говорила ему не медлить, но как можно отказать себе в удовольствии насладиться ею полностью, разглядывая каждую линию, каждую деталь, которую тут же запоминал, словно не видел никогда раньше.

Он провел подушечками пальцев от ее подбородка, обвел грудь, прошелся по коже в районе ребер, задержался на животе.

— Ты уверен, что восстановился достаточно? — расстегивая лиф, спросила она. Легкая розовая ткань отлетела в сторону. — Или решил воплотить все свои мечты в жизнь и все-таки укусить меня за ягодицу?

— Просто помолчи, мелкая, — прорычал Эрен, не позволяя сомнениям прервать его желание, затыкая ее поцелуем, углубляя напористо, настойчиво, позволяя ей обхватить торс ногами.

Ощущения соприкосновения обнаженного тела с ее гладкой, нежной кожей, которая сейчас хоть и была бледной, но привлекала ничуть не меньше обычного, уносили сознание в бездну из удовольствия и болезненного ожидания близости. Эрену нравился этот контраст. Нравилось периодически целовать белоснежные запястья с проступающей паутинкой вен и сосудов. Едва касаясь, будто страшась навредить, словно она была сделана из тончайшей карамели, и невозможно было удержаться, чтобы не испробовать на вкус. Всегда чертовски изумительный, опьяняющий. Но сейчас баланс едва держался, склоняясь совсем в другую сторону. Безумную и полную страсти.

Разорвав поцелуй, сжимая зубы на ее плече, он начал входить в нее, в этот раз медленно, но только чтобы, погружаясь полностью, плавно отстранить от нее бедра и повторить все снова.

Микаса сжала губы, изо всех сил стараясь не стонать. Он же сказал молчать, вот она и молчала. Ехидная улыбка появилась на ее лице, а длинные пальцы сжимали кожу на его спине, оставляя за собой покраснения. В некоторых местах проступили еле заметные капли крови. Она совсем отвыкла от длинных ногтей за годы игры на гитаре.

— Ты послушная тогда, когда хочешь, — сквозь срывавшееся дыхание выдавил хрипло Эрен, меняя ритм, периодически ускоряясь, но вновь замедляясь под собственные тяжелые стоны. — От рук отбилась за это время.

Царапины саднили от попадавшего в них пота, из-за чего Йегер шипел и, ведя плечами, срывался с темпа. Все ощущалось намного острее, но сейчас приносило только пьянящее наслаждение. Стоило повернуть голову в сторону, и можно было лишиться рассудка от увиденного благодаря расположенному там зеркалу. Эрен прекрасно знал это, и периодически смотрел, как происходящая между ними химия выглядела со стороны. Движениями Микасы можно было любоваться, будто находясь под какими-то необъяснимыми чарами. От нее просто невозможно было оторвать взгляда. Она притягивала к себе, как настоящий суккуб, но не забирала энергию, а наоборот — бальзамом проходилась по всем внутренним шрамам, разглаживая их.

Прерывисто вобрав в себя воздух, Эрен пытался увести мысли в другое русло, чтобы продержаться как можно дольше, насладиться процессом после столь длительного вынужденного перерыва. Но Микаса не была бы собой, не начни своевольничать.

— Черт, ты хоть не сжимай меня так! — выругался он, наклоняясь. — Или настолько возбудилась от укусов?

Его ладонь звонко опустилась на ее бедро, и тут же Эрен повторил это еще дважды.

— Я просто издеваюсь, — простонав, прошептала она и продолжила сжимать его внутри. — Или что-то не так? Тебе не нравится?

— Блять! В твоих же интересах говорю это, — проскулил Йегер, плавно двигаясь назад и с силой толкаясь вновь, останавливаясь. — Я не настолько железный. Моя, — еще толчок, — выдержка, — сжал губами сосок, наклонившись, — на пределе.

Его пальцы легли на ее живот, спустились ниже, выводя круги на клиторе. Эрен повторял, чередуя поцелуи с влажными касаниями языком, изгибы выделяющихся венок на тонкой коже шеи, продвигаясь к уху, чтобы прошептать что-то несвязное.

Она выгнулась, тихо постанывая из-за каждого его движения. Внизу живота с каждой секундой все больше и больше пульсировало, а вихрь мыслей в голове не давал ей достаточным образом сосредоточиться.

— А ты попробуй довести меня без пальцев, — с вызовом сказала она, убирая его руку. — Или не сможешь?

— Издеваешься, — ухмыльнувшись, прохрипел Эрен, тут же вновь припадая губами к шее, сменив поцелуи на укусы, зализывая начинавшие выступать покраснения. Его рука сжала ее грудь, пропуская сосок между пальцев, чуть оттягивая.

Прижимая к себе ее бедра, он ускорился, вбиваясь сильнее, но задерживаясь, когда почти полностью покидал ее. Лишь бы не кончить, он сильнее сжимал кожу Микасы зубами, концентрируясь только на ней, думая о чем угодно, но только не о том, насколько было жарко. Все вокруг плавилось, расплываясь сладким послевкусием.

— Только не стони…

Микаса прижала ладонь ко рту, пытаясь сдерживаться, но выходило плохо. Приглушенное мычание, тяжелые вздохи и легкое подрагивание. Все говорило о скором завершении его пыток, а в особенности жар, постепенно разрастающийся и с каждым толчком становящийся все более и более невыносимым.

— Не останавливайся, — прошептала она, притягивая его к своим губам. — Пожалуйста.

— Мика, — вырвалось непроизвольно, протяжно, ласково. Уткнувшись лбом в ее шею, он прижал Аккерман к себе, просунув руки под ней, задвигавшись быстрее, чуть сбиваясь, когда дыхания уже не хватало. Рассудок уже давно отключился, а сознание так и продолжало маятником переходить из полного отключения к возбужденным стонам и хрипам. Эрен словно слышал себя со стороны, ощущая, что каждое движение приближало его к еще большему удовольствию.

С громким стоном Микаса сжала простыню, выгибаясь. Ее тело напряглось: по нему прошла мелкая дрожь, из-за чего она, закрыв глаза, прикусила губу. Щеки горели от румянца, а волосы окончательно растрепались.

С придыханием простонав выше обычного, отчего чуть не сорвался на кашель, Эрен дернулся еще несколько раз, наконец кончая. Хватая воздух, он расслабился, выравнивая напрочь сбившееся сердцебиение. Голова кружилась от нагрузки на организм, но это уже мелочи. Его губы подрагивали в самодовольной улыбке.

— Пойдет? — не сразу спросил он, только когда удалось хоть немного нормализовать дыхание. — Не сомневаешься больше?

— Я и до этого не сомневалась, — она усмехнулась, убирая с его лба волосы. — Просто небольшая шалость в виде подстрекательства.

— Ты… — Он коротко рассмеялся, нежно поцеловав ее в губы, — боже, — произнес, переворачиваясь на спину, притягивая Микасу к себе. — Ты потрясающая и невероятная мелкая вредина. — Он приложил ладонь ко лбу, смотря в потолок. И когда это он успел стать настолько зависимым от этой девчонки? Наверное, с самого начала, стоило ей коснуться его. — Зато теперь твоя шея в полном порядке.

— А твоя спина нет, — Аккерман усмехнулась, нависая над ним. — Ты точно не вампир?

— Ты же мне ее до мяса разодрала. — Он поерзал, все еще ощущая покалывания. Было немного непривычно, чуть неприятно, но терпимо. А еще… Эрену явно нравилось осознание, что на его теле ее отметины. Словно откуда-то из далекого прошлого. Из времен, когда инстинкты правили. И сейчас он чувствовал, что принадлежал не только душой Микасе Аккерман, но и телом. Полностью. — Вот я поднимусь, а там кровавые следы на простыне. И кто из нас кто, м?

Приподнявшись, стараясь дышать медленнее, Эрен сумел стянуть презерватив и, привычно завязав, отбросить на пол.

— Ну-ка, иди сюда, мне не хватает кое-чего. — Он подцепил смартфон с тумбочки, пусть и не с первого раза, и, присев вместе с Микасой, накрыл ее грудь своей рукой, выставляя вторую дальше для снимка. — Ты же не против? — поинтересовался он, опуская руку с телефоном в последний момент.

— Не против. — Она притянула его к себе, проходясь языком по его нижней губе и углубляя поцелуй. Прямо в этот момент раздался щелчок. — Ну как? Ты после каждого секса будешь фоткаться? Только эту не выкладывай.

— Нет, — усмехнулся Йегер, — эта только для меня. — Он направил камеру на нее, чуть отдаляясь, — как и эта. — Открыв получившееся фото, он увеличил, рассматривая, хитро улыбаясь. — Но надо бы что-то и выложить. Особенно если учесть, насколько мы охуенно смотримся.

— А давай и выложим, — как-то задорно сказала она, откидывая одеяло. — Ложись, давай.

Едва успев инстинктивно прикрыться, Эрен с явным подозрением взглянул на Микасу и, подняв с пола трусы и натянув их, вернулся на место.

— Когда от тебя прет такая инициатива, то это точно будет чем-то поражающим.

Микаса легла на Эрена так, чтобы их было видно в зеркале, после чего накинула сверху одеяло. Оно предательски слезло до талии, открывая зеркалу вид на ее прижимающуюся к нему грудь.

— Почему ты не сказал, что у меня растеклась тушь? — возмутилась она. — Ладно. Давай сюда свой телефон.

— По мне, так ты всегда красива, — быстро среагировал Йегер, подавая Микасе смартфон, — Даже с потекшей тушью. — Большим пальцем он провёл по ее щеке. — А так даже сексуальнее. Будто трахал тебя до слез и изнеможения.

— Ну, почти так и было, — немного смущенно прошептала Аккерман, открывая камеру и, глядя в зеркало, сделала фото.

— Не льсти мне, — Эрен хмыкнул, но все-таки не сдержал улыбку, хоть и знал, что после болезни восстанавливать приходилось во всех смыслах, поэтому о прежней выносливости можно было только мечтать. Быстро поцеловав Микасу в висок, он кивнул на смартфон. — Давай, показывай. Что-то мне подсказывает, что в этот раз можно обойтись какой-нибудь фразой… — Он задумался. — Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь и не заплачешь. — Рассмеявшись, он осыпал поцелуями ее лицо. — Ладно! Ладно. Возьмем другую строчку. Я хочу держать тебя в объятиях сегодня ночью. Ради твоей любви я сделаю всё, что бы ты ни захотела.

Аккерман легла немного выше, целуя его ключицу, шею, а затем и небольшой участок кожи за ухом.

— Ты так и не спел ее. — Она слегка прикусила свою нижнюю губу.

Дрогнув от нежного касания за ухом, Эрен машинально сжал сильнее ягодицу Микасы. Только уже не от возбуждения, а от напоминания об еще одном последствии отравления.

— Ну, — шмыгнув растерянно носом, протянул он, — если честно… — Нахмурившись, Йегер задумался, прокручивая в голове мысли. И ни одна из них ему особо не нравилась. — Вообще не особо уверен, что как-то смогу вернуться к тому голосу. — Кашлянув, он напрягся и отвлекся на свой же смартфон, то снимая блокировку, то снова возвращая ее. — Дыхалки не хватает. Сама видишь, хватаю воздух даже во время секса, как какая-то рыба на суше. Да и хриплю, как прокуренный сигарами. Я бы очень хотел спеть тебе все песни, которые у меня накопились. И эту в первую очередь. Но, наверное… — Он сел поудобнее, так и не договорив, что придется смириться с тем, что вокалистом ему уже не быть, а придется уйти в тень, пользуясь единственным возможным талантом — Писать тексты для желающих. — Слушай, может, заберешь мой смартфон? Ты с ним управляешься куда лучше. Купил только перед гастролями. Ну, или давай тебе уже новый купим. Покоцанный же…

— Не меняй тему. — Микаса надавила на его плечи, заставив лечь, и приложила ладони к щекам, оставляя легкий поцелуй на его губах. — У тебя точно получится. Спой.

Уставившись в ее глаза, Эрен ощутил, как внутри что-то перевернулось, но тут же рухнуло, сдавленное его же страхом. Будто взлетевший шар дернули за нитку, привязанную довольно прочно, напомнив, что высоту ему больше никогда не набрать.

— Это не так просто, Микаса, — он накрыл ее ладонь своей, — это… — Отведя взгляд, Йегер рвано вобрал в легкие воздух и медленно выдохнул. — Я не смогу вот так. — Быстро моргнув, он сжал губы, будто из него могла вырваться эта нелепая попытка хоть что-то спеть. Пальцы дрогнули, и он спешно отнял руку, пряча под одеяло, как очередную слабость.

Аккерман внимательно осмотрела его лицо, после чего поднялась и накинула на себя халат, висящий на спинке стула.

— Слушай, я знаю, что это непросто. Ты боишься, — завязывая ремень на халате, сказала она. — Но тебе не восемнадцать, чтобы тратить месяца на пустой страх. Либо сейчас ты берешь себя в руки и начинаешь идти вперед, либо ты не сделаешь этого никогда.

Она выдохнула, поправляя свои волосы.

— Это важно для тебя, так почему бы не постараться вернуться в форму? Я в душ.

Прорычав, Эрен сжал в руке смартфон, едва ли сдержавшись, чтобы не отправить его на встречу со стеной. Совладать со своей внутренней надломленностью было непросто. Сев на край кровати, он оперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Только в отсутствии Микасы он позволил себе дать слабину. Сглатывая соль из-за защипавших глаз, он взъерошил волосы и, шкрябая кожу головы ногтями, зажмурился; ладони быстро увлажнились, как и щеки. Пока он не пытался узнать, как поведет его голос, для него будто существовала некая надежда, что все еще не так плохо, что петь он еще мог. Но что-то внутри подсказывало, что это совсем не так. Даже если добавилось бы хрипоты — с этим можно было бы работать, обыграть… Но если он не сможет вытянуть элементарную гармонию, не говоря уже о полноценной лид-партии? Микаса была права. Эрен боялся потерять окончательно даже эту сумеречную надежду на свою пригодность.

Порко столько говорил о возобновлении группы, но никогда не замечал, как сильно сжимались челюсти Йегера, даже когда он улыбался. Не замечал, как сильнее дрожали пальцы Эрена, и он прятал их в карманы. Прятал свой страх ото всех. Да он и гитару-то в руки взять боялся. Глупо. Очень. И Йегер злился на себя. Настолько сильно, что, поднявшись, Эрен не особо помнил, как оказался в душе рядом с Микасой, как сжал ее подбородок, прижимая ее тело к стене, смотря в ее глаза, не позволяя отвернуться.

— Если я не смогу, у меня останешься ты. Но разве я могу сдаться, когда слышу напоминание о разнице в наших возрастах? — Он переместил ладонь на щеку Аккерман, смахивая с ее лица капли воды. — Мне не восемнадцать, ты права. Черт. Но я ведь обещал тебе спеть эту песню. А обещания я держу, как знаешь.

— Тогда возьми и спой эту гребанную песню, — с агрессией прошипела она. — Прямо сейчас, или я не буду с тобой разговаривать, пока ты это не сделаешь!

— Даже не смей ставить мне ультиматумы, — прорычал он, четко обозначая свою позицию, вновь сжимая ее подбородок. Даже если в нем и бурлила ярость, она точно не была направлена на Микасу. Кипела внутри, не выливаясь за ограждение, и не обжигала.

Вода стекала по лицу, освежая, смывая волнение, тревогу. Перебороть свой страх — только кажется просто. На самом деле он уже сейчас выедал все больше дыру в Эрене, чувствуя его попытку избавиться от этой холодной и колкой мерзости внутри себя.

Текст, даже несмотря на подпортившуюся память, Йегер знал наизусть, как мантру, как самый ценный подарок, который всегда должен быть рядом. Впрочем, так оно и было. Опустив голову, он замолчал, восстанавливая дрожащее дыхание.

Микаса вздохнула, видя его тревогу и сомнение. Теплая вода продолжала течь по лицу, до ужаса нервируя. Она подняла его голову, заставляя смотреть ей в лицо.

— Я хочу держать тебя в объятиях сегодня ночью. Ради твоей любви я сделаю все, что бы ты ни захотел. — Микаса начала петь достаточно громко. — Так скажи мне, что ты хочешь. И я дам тебе это*.

Выдавить из себя хоть слово получилось не сразу. Зажмурившись, Эрен пусть и не чисто, пусть не прежним своим голосом, которым искренне когда-то гордился; хоть и травил сигаретами, но вытянул строчку, улавливая ее за Микасой, избегая долгого напряжения, все еще не протягивая там, где это просилось, где бы раньше взял дольше, выше. Скорее походило на его обычную дурацкую распевку. Даже хуже. От осознания этого становилось только горче, но Эрен проглотил этот ком, чтобы не подать виду. В груди, казалось, сердце перестало биться. Оно застыло, парализованное, будто не хотело мешать, отвлекать. Гортань саднило, словно по ней прошлись наждачной бумагой. Но даже так. Сдвинуться с мертвой точки — уже достижение. Прижав Аккерман сильнее к стене, он, чуть склонившись, прислонился своим лбом к ее и зажмурился. Его указательный палец коснулся ее губ, когда он, захватив больше воздуха, срываясь, на грани вывел последнюю строку:

— Я сделаю все, что бы ты ни захотела, ради твоей любви.

Сдерживая кашель, он не дотянул так, как мог бы когда-то, и, явно недовольный оплошностью, поморщился, кривясь. Его рука уперлась в кафель рядом с головой Микасы, пока Эрен рвано, дергано выдыхал, благодаря то, что его лицо заливала вода, пряча волнение и разочарование самим собой. Казалось, что вышло все настолько отвратительно, что можно было провалиться в загробный мир уже здесь. На этом месте.

Микаса не смогла сдержать улыбки, притягивая его к себе. Целуя губы, щеки, лоб. Эрен дрогнул, словно вырванный из морока, не до конца осознавая ее действия, совсем теряясь в происходящем.

— Вот видишь! У тебя получается, просто нужно потренироваться. — Она обняла его.

— Ну все-все, — деланно недовольно, сквозь прорывающуюся улыбку, едва слышно говорил он, — я вижу, что хрень, не льсти мне. Вывела меня на «слабо». — Сдерживая смех, все еще ощущая нервозность, Эрен притянул ее к себе, крепко сжимая в объятиях. Так было спокойнее. Ее поддержка словно добавила кислорода в опустевшие легкие, сгладила все рубцы. — И за какие заслуги мне ангела послали, которому рожки и хвост приделали?

— Я не… слушай. Замолчи, — она усмехнулась. — Ты сам себя накрутил. Вот и все. Ладно. Ты выйдешь или так и будешь в трусах стоять в душе?

— Я тебя ангелом назвал, а ты про трусы. Могу и снять, если они тебя так раздражают. — Выпуская ее из объятий, он демонстративно выдавил в ладонь первый попавшийся шампунь и, вспенив, нанес себе на волосы, — гель для укладки смывать точно было проще, чем выковыривать из прядей лак.

— Снимай. — Микаса звонко шлепнула его по ягодице. — И вообще… Захочу и буду ставить ультиматумы.

Обреченно вздохнув, ощутив, как вспыхнула кожа, Йегер сощурился, чтобы пена не попала в глаза, и без каких-либо раздумий разделся. Выжав боксеры, он бросил их в направлении сушилки.

— Ну, вспылил немного. — Он виновато взглянул, чуть склонив голову, и пожал плечами. — Или напугал? Напугал тем, что прижал? Правда, я ничего бы тебе не сделал плохого, и не собирался даже. — Приблизившись, он аккуратно приподнял указательным пальцем ее подбородок и тут же поцеловал в уголок рта, и вновь развернулся спиной.

— Ты реально думаешь, что меня можно напугать фразочкой про ультиматум? — Она намылила мочалку и, прижавшись ближе к Эрену, начала аккуратно проводить ею по его спине. — Я теперь не отстану от тебя.

— Так я тебе и не говорил, что против, — усмехнулся он, напрягаясь периодически, когда Микаса затрагивала более чувствительные участки. — Ну и не разрешал от меня уходить. А вообще, — он закинул руки за голову, выпрямляясь, — можем после интервью сгонять в Берлин. Хотя, не знаю. Лететь далеко, наверное, пока что. Я просто хотел, чтобы ты увидела дом. Значит, не зря я там ремонт организовывал. Смел почти все, что там было раньше.

— Все равно заниматься нечем. Торчать в квартире и трахаться — весело, но, сам понимаешь, даже от этого можно устать. А так, почему нет? Может, пофлиртую с немцами. Опыт подсказывает мне, что они классные парни. — Она ухмыльнулась.

— Вот совсем нечестно. Большинство немок — как с мужиком общаешься, да еще и считают, что краситься — это унижать себя и делать из себя шлюху. Я вот красился, и ничего. Как-то шлюхой не стал. — Он повернулся, а уголки его губ дрогнули. — Или что, предлагаешь мне тоже там за мужиками приударить? Вроде мордашка у меня ничего так.

— Ничего страшного, можешь пофлиртовать. Вдруг найдешь третьего к нам, что может быть приятнее, чем быть ублажаемой двумя сильными мужчинами? А еще лучше женщиной… — Она пыталась не засмеяться, глядя на то, как быстро выражение его лица меняется.

Скрип зубов, как и треск выдержки, были слышны слишком очевидно. Конечно, он помнил об этой фантазии Микасы. И даже задумывался, смог бы воплотить это все в жизнь, но столько внезапный разговор застиг его врасплох.

— Если ты так хочешь, чтобы я тебя связал и прошелся ремнем по твоей заднице, — Эрен клацнул зубами прямо перед носом Микасы, но быстро выпрямился, — то можно просто попросить. Только вот в самолете лететь будет чертовски неудобно. Тогда была только моя рука. Кто знает, что в этот раз придет мне на ум. Плохое это дело — выводить меня на ревность. Отвратное, сказал бы. Неизвестно, что я выкину в следующий раз. — Опустив руки на ее ягодицы, он крепко сжал их, прижимая Аккерман к себе.

— Свяжи. — Она с вызовом глянула ему в глаза, проводя своей рукой по его руке вверх. — И накажи, может, перестану над тобой издеваться, папочка, — она прошептала последнее слово прямо в его губы.

Он успел только слегка ухватить зубами, прикусив, но тут же отпуская.

— Если ты скажешь еще хоть несколько подобных вещей, то, прости, конечно, но до кровати мы не доберемся. — И ведь хотелось не добраться, поэтому его рука легла на ее шею, чуть сжимая. — Скажи, что же ты чувствуешь, когда вокруг меня вьются другие девчонки? Наверное, неприятно. И, твою мать, Микаса, я хочу, чтобы все видели те следы, что я оставил. Это чертовски заводит. — Он говорил чуть сбивчиво, переходя на хрип, из-за чего голос казался вибрирующим, проникающим.

— Я могу ходить голая: в таком случае будут видны все следы, — она ухмыльнулась. — Я не ревную. Знаешь, почему? Потому что в любом случае ты — мой, никто из них не сможет выбить мой образ из твоей черепной коробки, сравниться со мной или хотя бы попытаться заменить. И даже если мы расстанемся, в других ты будешь искать именно меня, но по итогу все равно вернёшься. Так было и с ним, происходит и с тобой, но разница в том, что его я не любила, а тебя — да. И, говоря все это, ты в глубине души понимаешь, что никто другой на самом деле мне не нужен.

Ни с одним ее словом спорить не было никакого смысла. Она только озвучила факты, которые Эрен и без того знал. Возможно, прятал от какой-то своей части, боясь признаться, насколько привязался, казалось бы, к самой обычной девчонке. Таких ведь много… Нет. Определенно нет. Такая была только одна. И она была именно в его руках. Именно сейчас. И именно ее всегда было мало, всегда недоставало. Это было настолько странно, настолько непривычно — понимать, что с такой разницей в возрасте он, будучи вполне состоявшимся мужчиной, готов был на все ради одной девушки. Сколько бы он ни бахвалился, ни отрицал, но факт оставался фактом. Эрену Йегеру действительно никто не был нужен, потому что Микаса смогла выжечь все внутри него, заполнив собой.

— Я пытался большую часть жизни избегать наркотиков. Ну, ты знаешь. Та дрянь была единственным случаем. А вот как вышло в итоге. Микаса Аккерман. Официально. Хочешь ты этого или нет. Только ты мой наркотик с одной-единственной побочкой. — Эрен склонился и прошептал ей на ухо, убирая при этом руку с ее шеи. — Я женюсь на тебе рано или поздно. Такая вот удивительная побочка. Хотя. Вторая тоже присутствует. — Его руки прошлись по ее волосам, откидывая тяжелые пряди назад. — Мне еще никого так сильно не хотелось видеть голой. Но если ты будешь ходить так постоянно, то я точно умру. Но хоть умру счастливым, конечно. — Немного сложно было говорить нечто подобное, но молчать, услышав такие слова Микасы, уже не представлялось возможным.

— Что, прям женишься? — Она недоверчиво глянула на него. — Я потом проверю. И вообще: так быстро ты забыл о своих планах.

Вместо ответа на вопрос, Эрен мягко поцеловал Микасу в губы, провел кончиком языка по верхней, хмыкнув.

— В моих планах… — Его рука плавно, гладко прошлась по телу Аккерман, слегка сжав ее грудь, оставив небольшие полоски от ногтей на ноге, и скрылась между ее бедер, поглаживая. — Много чего интересного. — Ухмылка стала только хитрее, когда один палец аккуратно скользнул внутрь. — Но ты же не повторила то самое… Так печально. — Достав руку, он облизнул свой палец, смотря ей в глаза.

— Хочешь, чтобы я повторила? Хорошо. Свяжи меня и отшлепай так, будто бы я смяла все твои сигареты, которые ты так старательно прячешь за шкафчиком. — Она проследила за его пальцем, смутившись. — А я их, кстати, смяла. А еще. Тебе так нравится, когда я называю тебя папочкой? Неужели наша разница в возрасте настолько возбуждающе действует?

— Могу связать тебя и прочитать лекцию, почему мне нравится, когда именно ты так меня называешь. Но одна из причин. — Он склонился, закусил ее ухо, хмыкнув, и, целуя шею, добавил: — Так ты выглядишь покорной, видящей во мне защиту. — Отстранившись, он ощутимо шлепнул ее по ягодице. — Вперед теперь, мелкая моя, вываливай, что там у тебя за хренотень в ящике. Ишь. Сигареты мои уничтожила. Заноза. Зачем? — Мысль о том, что теперь не выйдет вновь ощутить этот запах заставила напрячься. Небольшая паника поселилась внутри, но пока что ее удалось спрятать как можно глубже.

— В каком ящике? Нет у меня никакого ящика. — Микаса отвернулась, смывая с себя остатки пены, и вышла из душа. — Вообще не понимаю, о каком ящике идет речь.

Быстрыми движениями она протерла запотевшее зеркало. Полотенце со странными узорами хорошо впитывало лишнюю влагу с ее волос.

— Но на лекцию я согласна.

Повернув вентиль, выключая воду, Эрен вышел следом.

— Это странно, что ты не подумала, будто я ничего не найду, раз уж вычистил почти всю твою квартиру и разложил все вещи, как следует. — Повесив сушиться брошенные трусы, он обернул полотенце вокруг бедер. — Уверен, такое нельзя было пропустить. Но опустим твое нежелание в приведение к единому порядку хранение этих самых вещей. — Он говорил намеренно низко, с некой поучительной ноткой, хоть и готов был засмеяться. — Поэтому. То, что я нашел бы все, что пряталось в твоем нижнем белье, — дело времени. Но блять. — Выдохнув, прикрывая глаза, он вытер волосы. — Сигареты-то за что? Я ведь не курил!

— Чтобы не было соблазна. — Она вздохнула, вешая полотенце на свои плечи и поворачиваясь к нему. — Ну, нашел ты, и что это дало тебе? И вообще, что за тон? Чувствую себя как шестилетка, которую отчитывают.

Эрен приблизился неторопливо, сдержанно оглядывая Микасу, и чуть склонившись произнес:

— Потому что наказывают только хороших девочек, которые плохо себя вели. Их заставляют стонать и кричать, чтобы больше так не делали. Но ведь одного раза им мало. А значит, нужно придумывать что-то новое. — Теперь он выпрямился, смотря на Аккерман сверху вниз. — Так что, мелкая. — Он был совсем близко, но не предпринимал ни одной попытки коснуться ее, хотя в мыслях уже несколько раз поимел ее в разных позах.

— Я смотрю, ты уже полностью восстановился, — она усмехнулась, глядя ему в глаза. — Попробуй.

— Эй, я же не настолько старый, — протянул он, прижимаясь спиной к стене, ощущая приятный холод. Сам он все же сомневался насчет полного восстановления, но очень уж не хотелось отказывать себе в такой возможности. Методично скрутив полотенце, которым только что вытер волосы, он хлестанул им по бедру Микасы, довольно улыбаясь. — Будешь еще пытаться перечить?

— Ай! — притворно взвизгнула она, но все же отошла. — Перечить тебе уже дело принципа.

— Ну все, принципиальная, — прошипел Эрен, закидывая Микасу на плечо. В этот момент «можно ли так делать» было на последнем месте. — Доигралась.

Уже в спальне он бросил ее на кровать, проследив, чтобы она не ударилась ни обо что. Не дав сдвинуться, он сел сверху, удерживаясь чуть на весу, не наседая на Микасу. Прикинув, что можно сделать, Эрен перевернул ее на живот.

— А теперь вытяни руки и не двигайся, — прошептал он и, не сдержавшись, поцеловал ее шею, бережно откинув волосы в сторону.

Она завязала волосы в хвост и вытянула руки, ерзая.

— И что дальше? Вскроешь мою коробку?

— Зачем же настолько нервировать соседей? Они и без того уже проклинают тот день, когда я здесь появился. Не будем настолько портить с ними отношения. — С улыбкой на губах он поднял с пола свой галстук, и шелк нежно обвил руки Микасы, фиксируя их у изголовья кровати. — Скажи, если слишком туго. Мы ведь не хотим подтвердить факт принуждения к сексу для прессы. — Чуть ослабив, Эрен провел плавно ладонью по спине Аккерман, повторяя ее изгибы, но нигде не задерживаясь.

— Женщина, которая сдает мне эту квартиру, обещала идеальную шумоизоляцию. Раз соседи до сих пор не пришли — значит все в порядке. — Она провела пальцами по спинке кровати.

— Ты точно извращенка, — довольно ухмыльнулся Эрен и приложил ладонь к своему лицу, раздумывая. — Ту коробочку мы прихватим с собой в Берлин. — Это совсем не вписывалось в его характер, в его установки и вообще казалось настолько странным, что он чуть подзавис в своих размышлениях. — Сама напрашивалась, — будто снимая с себя ответственность, произнес он.

Ремень от брюк был самым мягким, поэтому и выбор Йегера пал именно на него.

— Сожми ноги и не опускайся. — Поставив Микасу в нужную ему позу, Эрен отстранился. — Что, даже не попросишь начать? — Опустившись рядом, он нежно прошелся поцелуями по внешней стороне ее бедра, поглаживая рукой между.

— Не попрошу, — она хмыкнула, поворачиваясь к нему. — Ты прямо мистер Грей, а я Анастейша. У тебя в Берлине есть красная комната?

— Конечно есть. Я ведь знал, что встречу тебя. Такую упрямую и несгибаемую, которой будет нравиться нечто подобное… — Первый удар пришелся ровно по правой ягодице, чуть задевая поясницу.

Она ахнула, выгибаясь. Ягодицы приятно жгло, из-за чего она сжала холодные прутья.

— Неужели до меня ты занимался праведным сексом? Только миссионерская, только под одеялом! Шаг влево, шаг вправо — расстрел.

Хмыкнув, Йегер только оставил еще несколько полос на теле Микасы, все еще сдерживаясь, чтобы не сделать слишком больно. Правда, с каждым разом все больше хотелось зацеловать ее пылающую кожу. Это было чертовски странно, но и возбуждало прилично.

— Не хочу никаких мыслей о том, что было раньше, — слишком хрипло бросил Эрен, не желая развивать эту тему. — Может, я вообще занимался этим по определенным дням под одеялом. Но с тобой иначе. Потому что ты — другая. Мне этого достаточно. А еще… — Очередной удар, и Эрен поморщился, заметив, что попал на бедро. — Ты слишком дерзко себя ведешь. Может, методика ошибочная, и мне следует остановиться? Хм. Но ведь кое-кто тогда останется без оргазма, мелкая.

Аккерман пыталась сдержать ухмылку и, повернувшись к нему, выгнулась сильнее.

— Не останавливайся, папочка, — томно прошептала она и снова отвернулась, закусывая губу. — Это ты хотел услышать?

— Чудеса воспитания? — Осмелев, Эрен более уверенно прошелся рядом ударов, не прерываясь, но продолжил следить, чтобы не нанести никаких повреждений. Вид ему определенно нравился. — Надо же, у тебя уже ноги дрожат. Как тебя возбуждает, однако, то, что я делаю. — Эрен не сдержался: оставил несколько поцелуев на покрасневшей коже, провел влажным языком по пояснице, прижимая ладонь к ее промежности, лишь немного двигаясь, не проникая глубоко.

— А ты вошел во вкус, — двигая бедра навстречу его ладони, сказала она. — Говоришь так, будто бы это возбуждает только меня. Может, ты не до конца честен с собой?

Сильнее стиснув зубы в районе бедра Микасы, Эрен ухмыльнулся, не сразу разжимая челюсти, не позволяя ей даже здесь вернуть контроль.

Отвесив уже рукой несколько звонких шлепков, наблюдая с замиранием, как вздрагивает Аккерман, наслаждаясь ее откровенно пошлыми стонами, он прошелся пальцами по ее бедрам, надавил на клитор и еще раз шлепнул по многострадальной ягодице. Заметив, что Микаса уже была совсем близка к концу, Эрен сильнее прижал пальцы и, направив член, вошел в нее одним толчком, тут же придерживая второй рукой под животом, не давая упасть.

Она резко втянула воздух, ощущая, как он с силой направляет ее тело навстречу себе. Быстрые грубые толчки заставляли ее крепче сжать спинку кровати и упереться в нее локтями. Ягодицы болезненно бились об его тело.

— Черт, — протяжно простонала она, ощущая, как ее накрывает оргазм.

— Торопишься. Шайсе. Ты прям такая… — Сдерживаться уже не было смысла, поэтому Эрен, двинувшись бедрами еще несколько раз, выдохнул сквозь зубы.

Это казалось чем-то невероятным, магнетическим. Все произошло довольно быстро, но отнюдь не тускло, совсем не пресно. Йегер не спешил покидать ее тело. Ему нравилось ощущать себя внутри Аккерман. Она будто идеально подходила ему. Да почему же «будто»? Просто идеально.

— Может, мне тебя не развязывать, м? Обалденно смотришься, — натягивая трусы, произнес Эрен насмешливо.

— Развяжи меня. Иначе на интервью я скажу, что ты держишь меня, как секс-рабыню. — Она лежала на животе, подложив себе под голову подушку, и, медленно покачивая ногами, стучала по витиеватой спинке кровати.

— Кто еще кого держит, — рассмеялся Йегер, медленно подходя ближе. Присев на край кровати, он неторопливо развязал галстук, поцеловав при этом запястья Микасы. — Очень больно, да? — С небольшим волнением произнес он, поглаживая ее поясницу, останавливая ладонь на ягодице.

— Не очень. — Она повертела запястьями и разблокировала телефон. — Все только и пищат о суде и о том, что мы выложили. Там еще фото папарацци. Порко в стрип-клубе, глянь.

— О, узнаю Галлиарда! Каждый раз после гастролей одно и то же. Только раньше клубы были закрытые, а теперь можно все. Рад за него. — Осушив залпом кружку уже холодного чая, Йегер вытянулся на кровати. — А чего там пишут про нас? — Резко повернувшись, он устроил подбородок на плече Микасы.

— Что мы отпраздновали на славу. — Она закусила губу. — Хочу напиться, но нельзя.

— Напиться не вышло, зато натрахались. Вот и пусть завидуют, глядя на то, что ты — только моя. — Прищурившись, он несильно шлепнул ее. — Как ты сидеть будешь на интервью, на жестком стуле-то? На моих коленях?

Его явно забавляла теперь эта ситуация.

— Переживу. — Микаса продолжала листать комментарии. — Не впервой.

Эрен хотел было заглянуть в экран чисто из-за любопытства, но передумал вторгаться в личное. Мало ли.

— Видимо, моя жизнь даже во время бунтарства, когда панковал, была скучна и однообразна. — Он многозначительно хмыкнул, залезая под одеяло и укрывая им Микасу. Вспомнив про пропущенный обед, Эрен поморщился, радуясь, что хоть раз удалось пропустить эту пресную и пустую, по его мнению, еду. — Тебе всего двадцать, а в жизни у тебя было, наверное, все.

— Ты преувеличиваешь. Что-то похожее было один раз, и то я была на твоем месте. — Микаса подползла к нему, обнимая. — Вот что бывает, когда две пьяные девушки остаются один на один.

— Я не хочу представлять эту картину! — рассмеялся Йегер, обнимая Микасу и целуя в висок. — Мне больше нравится видеть тебя в той роли в сексе, в которой ты со мной. Ты все время самостоятельная, уверенная и самодостаточная, а так… — Он дернул плечом и неоднозначно хмыкнул. — Мне нравится иногда видеть и слабость в тебе, понимая, что могу тебя контролировать. — Его пальцы быстро прошлись по ее ребрам, щекоча. — Вот и вся лекция.

— Хоть где-то ты можешь это делать. — Она ущипнула его за бок. — Мы не ели, а нужно. И не надо делать такое лицо.

Обреченно вздохнув, понимая, что спрятаться пододеялом не получится, как это не получалось еще ни разу, Эрен натянул свои домашние штаны и привычно поплелся на кухню, чтобы разогреть что-нибудь поесть. Иногда он поражался, как, казалось бы, рутинная жизнь, которой он раньше побаивался, могла быть настолько приятной и насыщенной. Видимо, все дело и впрямь было в той, что завладела всеми его мыслями.

— Слушай, а ты правда выкинула мои сигареты? — начал он немного небрежно, совсем не в тему, пытаясь выстроить в своей голове все настолько правильно, насколько это было возможно. — Нет, я не потому спрашиваю, что собрался курить, совсем нет. Просто… Дело немного в другом. — Он улыбнулся, совсем растерявшись, не зная, как озвучить и преподнести все так, как нужно.

— Наверняка это будет выглядеть глупо или немного странно. — Прижавшись к столешнице, он сложил руки на груди, ожидая звука микроволновой печи. — Многие ведь люди хранят вещи дорогих им людей при себе. Наверное, это правильно. Я помню, как мама каждые выходные пекла яблочный пирог с корицей. Отец так часто курил, что я всегда мог определить, когда он возвращался домой. И мама… — Эрен поперхнулся, приложил кулак ко рту, отворачиваясь к окну, тут же задумываясь, стоило ли вываливать все на Микасу. — По всему дому раньше стояли баночки с палочками ванили и корицы. Корицу я до сих пор не люблю.

Немного помолчав, Микаса достала из нижнего ящика пачку сигарет и кинула ее на стол. Криво улыбнувшись, она сжала его плечо.

— Мне жаль, правда. Но я не могу.

Она вышла из кухни и зашла в ванную, давя в себе нарастающие рвотные позывы из-за вдруг появившейся тревоги. Взглянув на себя в зеркало, она посильнее завязала халат и скрестила руки на груди. Цвет кожи больше не был таким болезненным, а круги под глазами становились меньше и светлее. Она приходила в норму быстрее, чем ожидалось.

Неловкий момент, отозвавшийся колкой болью в груди Эрена. И кто только его за язык тянул? Он сдавил пальцами переносицу и, прерывисто долго выдохнув, откинул голову назад, зажмурившись. Наверное, другой бы обиделся, но для Йегера такого варианта не существовало. Как можно было обижаться, если он сам решил выговориться, даже не уточнив, подходящий ли на это момент. Может, стоило так и оставить прошлое в прошлом? Опустившись на стул, Эрен принялся рассматривать любопытные узоры на витиеватой чайной ложке, повторяя их подушечкой пальца.

Сигареты так и остались лежать на столе. Странно, но он даже не сразу заметил их наличие. Сейчас он не испытывал в них жуткой потребности. Он не чувствовал одиночества, которое пытался заглушить их дымом, наполнить себя хоть чем-то. У Эрена теперь была Микаса, которая придавала ему сил, невольно толкала его вперед, дарила смысл самой жизни. Убегать больше не хотелось. Повертев, наконец, пачку сигарет в руке, Йегер открыл дверцу и выбросил ее в мусорный бак. Он и без того долго цеплялся за хрупкие иллюзии, игнорируя очевидное: необходимость разобраться в собственных чувствах. Принять факт, что скучать — нормально. Вытащить все наружу. Но так, чтобы не накрыло этим его с головой, и чтобы не утянуть за собой Микасу.

Погруженный в мысли, Эрен пропустил, как в очередной раз микроволновая печь напомнила о себе. Привычка разгружать голову уборкой очень помогла. Йегер сам не заметил, как выдраил столешницу, расставил посуду в верном порядке, протер раковину, и черт знает еще сколько мелочей позволило ему отвлечься. Прошло не меньше пары часов, прежде чем он, допив остывший чай, вернулся в спальню. Помедлив на пороге, он, стараясь быть как можно тише, залез под одеяло рядом с Микасой почти с головой, прижимаясь к ее плечу лбом.

— Я расставил посуду по цветам, — произнес он как можно тише, лишь бы не сорвалось «прости», которое, по собственному опыту Эрена, обычно не приводило ни к чему хорошему в таких ситуациях.

Он надеялся, неторопливо сжимая ее ладонь, что сможет передать собственные мысли, как бы по идиотски это ни звучало. Надеялся, что она заметит, что он прекрасно понимает ее состояние и не собирается ничего ворошить в ее воспоминаниях.

Микаса сплела их пальцы, подкладывая его руку под щеку.

— Хорошо, так будет удобнее, — так же тихо сказала она, прикрывая глаза. Запах свежего постельного белья расслаблял. — У тебя руки холодные.

— Зато ты теплая, — едва коснувшись губами ее плеча, ответил Эрен, чуть улыбнувшись, и прижал вторую ладонь, на удивление, к действительно теплой коже на талии Аккерман. Заметив, как она дрогнула от внезапного холода, Йегер спешно убрал пальцы. — А еще с тобой хорошо и спокойно. Вот, еще и руки согрела.

— Прости, я все порчу. — Она развернулась к нему лицом, кладя его холодные руки себе на талию. — Я не должна была уходить.

— Не надо извиняться. — Губы Эрена дрогнули в ласковой улыбке. — Я все прекрасно понимаю. Все в порядке.

Он провел большим пальцем по ее щеке, выныривая из-под одеяла, чтобы прижаться плотнее, с облегчением выдыхая.

========== Глава 24 ==========

Закусив губу, Эрен с поразительной точностью выводил подводкой линию на веке Микасы. Он то хмурился, то вскидывал удивленно брови, что все, наконец, получалось почти так, как он хотел. Довольная улыбка быстро скользнула по его губам, но тут же на лицо вернулось сосредоточенное выражение. Средний палец залез в черные тени в очередной раз и тут же прошелся сперва по одному веку, а затем и по второму. Йегер настолько был увлечен занятием, настолько хотел сделать все идеально, что даже не замечал, как и сам чуть измазал подбородок черным.

— Так. Слишком пышными ресницы не бывают. Только не дергайся. — Нанеся сперва черную тушь, Йегер подумал, сжав губы и прищурившись, и добавил на кончики ресниц немного серебряных влажных теней, тут же расчесывая кисточкой, чтобы они сильно не слипались. — И теперь, чтобы все сияло. — Густо бордовый глянцевый блеск для губ отправился все туда же — на многострадальное веко.

— Не очень практично, тебе не кажется? — Микаса обреченно терпела все его махинации. — Ладно, делай, как хочешь. Не мешаю творческому процессу, один фиг — я дала согласие. Письменное.

— Почему не практично? — Удивленно произнес Эрен, чуть отстраняясь, щуря один глаз, как заправский художник. — Зато красиво ведь. Вот посмотришь в зеркало, и поймешь, что я был прав. — Уверенно кивнув головой, он добавил уже тише, себе под нос: — самой же нравится, когда касаюсь…

Он привык наносить макияж себе, но еще никогда ему не приходилось настолько вдаваться в детали. Внутри играло упорство и желание доказать, что был способен на большее, чем идеально ровные стрелки. Да и какое-никакое, а развлечение, пока оба сидели в квартире, наслаждаясь самыми обычными вещами, как общество друг друга за просмотром фильмов, сопровождаемое различными нежностями.

— Веко прилипнет потому что. Я уже отсидела себе все, скоро ты там закончишь? — хмурясь спросила Микаса. Телефон в ее руках тут же завибрировал, и она ответила на звонок, начиная болтать о какой-то далекой ерунде.

— Уже все, — высунув язык, чуть невнятно произнес Эрен, оставляя блеск в уголках глаз возле носа. — Губы, давай. — Он забавно изобразил сам, что требовалось от Аккерман. — Давай, или будет не полный образ. — В голосе добавилась серьезность.

Микаса надула губы, выслушивая от Дев большое количество информации и пытаясь не засмеяться с выражения лица Йегера.

— Дев, так и скажи, что нужно забрать Луизу. — Аккерман взглянула на Эрена, который тут же закрыл помаду, вопросительно глядя на нее. — Да-да, заберем. Ничего страшного, она нас не смущает.

— Нет, — он быстро отрицательно закачал головой, словно от этого зависела вся его музыкальная карьера, — не заберем. У нас одна комната. Если только довести ее до дома. Ведь просто забрать откуда-то и отвести домой, да? — С надеждой на лучшее у Эрена точно были отличные отношения в последнее время.

— Все. Целую, как обычно в пять заберу, как раз успеем. Да-да, в девять утра привезу, ты же знаешь. Все будет хорошо. Эрен? О, он счастлив. Говорит о том, как ему не терпится поиграть с ней. Ага. — Микаса ухмыльнулась, отходя подальше от него.

— Эрен в полнейшем охуевании от восторга, — выкрикнул он вдогонку, пытаясь собраться с мыслями, чтобы хоть немного вникнуть в происходящее. — Какая Луиза? Куда? Я не подписывался на такую внезапную аферу столетия. — Он накрыл голову ладонями и провел ими по лицу. Он не был против детей, но и никогда не имел особого контакта с ними. Услышанная новость поразила своей внезапностью, будто перед ним аист опустил корзину, оповестив взмахом крыла о прибавлении. Пусть и временном. — Может лучше в другой раз, а?

Вспомнив об испачканных во время творческого порыва руках и, наверняка, лице, он спешно достал влажные салфетки и обтер наугад лицо, а после пальцы. Микаса откинула телефон на стол, мягко улыбаясь.

— Ты боишься ребенка, которому нет и трех лет? Ляжет между нами, кровать большая. Она послушная. В чем проблема? — Аккерман подошла к зеркалу, оглядывая себя. Макияж был достаточно тяжелый, от чего ей было некомфортно, но сделан был аккуратно. — Неплохо. Мне нравится, но он тяжелый.

— Еще и между нами, — немного обижено произнес он, вскинув руками в тихом смирении. Куда было деваться? Не спорить же в таком вопросе, и не заставлять ведь Микасу отказываться от уже данного обещания. Глубоко вздохнув, Йегер привычно подошел сзади, почти бесшумно, как домашний кот, и прижался лбом к шее Аккерман. — Можешь смыть, наверное, я не обижусь, но… Микаса. — Он хотел начать отрицать, что ничуть не боялся, но это было слишком очевидно. Хотел спросить, как следовало вообще вести себя с детьми такого возраста, но этот вопрос показался слишком глупым. А что вообще делать с детьми? До этого момента Йегер даже не задумывался о таком за неимением необходимости. — Когда выходить? — сдаваясь полностью, поинтересовался он.

— Одевайся, я пока смою творение и соберусь. Как раз успеем. Хочешь, она ляжет рядом со мной с краю? — Она повернулась к нему. — Все будет в порядке. Если что, я все объясню. Только возьми маску, иначе придется повоевать за тебя с воспитательницей.

— А что, думаешь, в мои глаза невозможно влюбиться? — Он выгнул бровь, и уголок рта небрежно пополз вверх. Первые взбудораженные эмоции чуть улеглись, успокоенные привычным голосом Микасы. Но он поймал себя на мысли, что спящий ребенок на кровати с самого края — не совсем правильно. А если упадет? Тряхнув головой, прогоняя наваждение, он хмыкнул.

Микаса нахмурилась.

— А ты так хочешь, чтобы в тебя влюблялись? — Ладони быстро забрались под футболку и, пройдясь по торсу, сжали бока, прижимаясь ближе. — Все с тобой ясно.

— Хочу, чтобы влюблялась только одна девушка. Постоянно. — Его тело непроизвольно напряглось. — Так ведь нельзя будет сделать при ребенке? — Он прижался своими губами к ее, невольно пробуя помаду на вкус, ощущая странное сочетание приторной сладости и химии, отпечатываясь на его губах. — Но ладно. Спрячу свою милую мордашку, так и быть. Я ведь сейчас сияю свежестью и неотразимой привлекательностью, — хмыкнул он в попытке посмеяться над самим собой. Всякий раз казалось, что восстановиться хотя бы приближенно до прежней формы — займет десятилетия. Весь этот измученный больницей вид, потускневшая кожа, обкорнанные волосы, которые приходилось укладывать… Напрягало и заставляло уже сейчас втихаря пользоваться хотя бы гантелями, пряча их в тапки под кроватью.

— А ты не можешь прожить без физического контакта несколько часов? Давай, красавчик, спрячь вибратор. — Она хлопнула его по прессу и, подмигнув, ушла в ванную.

— Несколько часов могу, — пробурчал Йегер, начиная одеваться, — а вот всю ночь без объятий? Интересно, а ведь можно будет уговорить девчонку спать где-нибудь еще? — Прикинув, он порылся в шкафу. Каждый раз ему казалось, что вещей в нем прибавлялось. Точно магия. Учитывая, что сам он давно себе ничего не покупал.

Влезая в спортивные чуть свободные белые штаны, Эрен улыбнулся, понимая, что такое провернуть могла только Микаса. Ни у кого бы не получилось изменить хоть немного его стиль в одежде. Но было удобно, и от этого факта уже не отвертеться. Сложив домашнюю одежду, казавшуюся еще больше после больничных приключений, Йегер натянул на себя белую футболку и, учитывая, что в последнее время мог замерзнуть от сменившегося ветра, накинул на плечи оказавшуюся под рукой черную спортивную куртку. В карманах спокойно поместились бумажник, смартфон и маска. К такому образу еще предстояло привыкнуть, но Эрен оценил удобство такой одежды. По крайней мере, не требовалось затягивать сильнее ремень, потому что джинсы сейчас с него так и норовили сползти.

Пройдя в коридор, он уселся на тумбу, принимаясь зашнуровывать привычные берцы. Хоть что-то хотелось оставить пока еще от прежнего.

Микаса умылась и вышла, внимательно оглядывая Йегера.

— Так явно лучше, чем в вечно узких штанах. Я слышала, что от этого могут появиться проблемы с эрекцией.

Она усмехнулась, удаляясь. Теплая темная толстовка и свободные джинсы — самое то, для похода в детский сад. Не пугать же детей своим мрачным видом. Быстро пройдясь по волосам расческой, она взяла телефон, ключи, карту и прочие мелочи, которые могут пригодиться по пути, и закинула их в рюкзак.

— Ты уже все?

— Рядом с тобой проблем с эрекцией в принципе быть не может. — Эрен подмигнул, ухмыльнувшись. — Хотя я просто взял первое, что лежало в шкафу, как всегда… — Он замолчал, зашнуровывая берцы потуже, и только после этого поднялся. — Ты знала, что я возьму именно это. Вот ты… Хитрая. — Покачав головой, он приобнял Микасу, быстро целуя ее в щеку.

— Ну а что? Я купила и положила на самое видное место. Вот и все. А про эрекцию я уже заметила. — Она еще раз внимательно перепроверила, что взяла. — Ничего не забыла. Идем.

— Будто тебя это не устраивает. — Тихо усмехнувшись, он вышел из квартиры. Им явно везло, потому что никаких караулящих журналистов не оказалось поблизости. Или же они настолько искусно прятались? — Поэтому при ребенке веди себя менее… сексуально. — Наблюдая, как Микаса закрывала дверь, Эрен оперся на перила, чуть склонив при этом голову.

— Я веду себя как обычно, это в твоих глазах все становится сексуальным. — Она тихо засмеялась. — Серьезно, я не слепая и замечаю каждый раз, когда у тебя встает. И последний раз был, когда я настраивала телевизор. Может устроить ролевую, где я — мастер по починке техники?

— Ну, я не знаю, придумай что-нибудь. — Посмеиваясь, он обреченно вскинул руками, давая понять, что ничего не мог поделать со своим воображением при всем желании. Да Микасе и впрямь достаточно было просто нагнуться, чтобы голова Эрен наклонилась следом, а взгляд ловил каждое ее движение. Как пацан, ей богу. Но что сделать, если Микаса всегда была такая… Микаса? — Но ты тогда была в одной футболке. Я же не мог закрыть глаза и не смотреть на то, чем ты ко мне поворачивалась, верно? А ведь надо будет прикупить какой-нибудь костюмчик, — добавил он себе под нос.

— Ага, костюмчик медсестры, — тихо пробормотала она, проходя мимо пожилой соседки, которая окинула их надменным взглядом.

— Добрейшего Вам дня, — кивнул Эрен соседке, даже не пытаясь вспомнить, как ее звали. — Слышал, в этом месяце грозы участились. У нас постоянно слышатся раскаты, а еще кто-то так кричит… Наверное, боится. Или настолько рад… — Крепко прижав к себе Аккерман, он широко и обворожительно улыбнулся: тот самый примерный муж, который знает абсолютно всех в доме, готовый прийти на помощь по любой ерунде. — Обещаю, что разберусь с этим вопросом, фрау, хорошего дня и удачного вечера. — Все, что угодно, лишь бы сменить тему на менее возбуждающую.

Старуха покосилась на него и что-то пробормотала, поднимаясь наверх.

— Ну и что это было? Кошмаришь старух? — Они вышли на улицу, быстро оглядываясь. Никого не было, кроме редких машин и уставших людей, идущих с работы. — К чему вообще уточнение про крики…

— К слову пришлось. — Еще шире улыбнулся Эрен. После больницы он толком и не показывался на улице, поэтому настроение явно поднималось. Вспомнив про маску, дабы избежать неприятных и лишних ситуаций, он поспешил натянуть ее на лицо. — Да правда. Я не хотел ее пугать. Пожелал культурно хорошего, а она… У тебя все такие соседи смурные и недовольные?

— Может, у нее просто настроения нет… Не знаю, мне все равно. — Аккерман пожала плечами. — Не приставай к людям.

— Мне показалось, что она чем-то нами недовольна. Попытался быть дружелюбнее. — Почесав затылок, Йегер вздохнул. И ведь не то чтобы он действительно пытался наладить контакт с соседями в доме, но он почему-то вспомнил, когда жил Германии, когда все соседи улыбались друг другу. Скрывалось ли настоящее отношение за этой маской или нет, думать не хотелось. Достаточно было того, что не поздороваться, улыбаясь, соседу и даже незнакомому — считалось дурным тоном. Америка отличалась от его родины. И в последнее время Эрен все чаще задавался вопросом, что их могло держать в этой стране. — Но если хочешь, ограничусь обычным приветствием при необходимости. — Он приобнял Микасу за плечи, привлекая к себе. — Слушай, — он замолчал на мгновение, — а ведь ей нужно будет что-то есть. А что она вообще ест? А игрушки? Или можно будет включить мультфильмы?

Чем ближе они были к детскому саду, в котором и находилась Луиза, тем ощутимее нарастало волнение внутри Эрена.

— Будем возвращаться — купим то, что она захочет. Не переживай ты так. — Аккерман усмехнулась, открывая калитку детского сада. — Расслабься.

— Это мой первый ребенок, чего ты ожидала? — Нервно рассмеявшись, Йегер придержал калитку, чуть прижавшись к Микасе. Представить, насколько бы сильна внутренняя паника, будь у них свои дети, проблем не составило. Поведя плечами, Эрен рвано выдохнул, морально готовясь увидеть настоящий ад за дверьми в заведение.

— Такой ты тревожный, надо что-то с этим делать. — Микаса пропустила его вперед, открывая дверь в небольшое здание. Куча рисунков на стенах, разноцветный мягкий пол. Типично для места, где полдня живут дети. Им навстречу вышла светловолосая девушка и, увидев Микасу, нервно улыбнулась. Аккерман ухмыльнулась, пихая ей почти в лицо нотариально заверенный документ.

— Где Луиза? Нам пора, сами понимаете, Мисс Стонэм.

— Она играет с другими детьми, но сейчас я ее позову. Пойдемте.

Она бросила беглый взгляд на Эрена, задерживаясь на торсе. Хмыкнув, она могла бы и продолжить пялиться, но взгляд Аккерман ее переубедил в надобности этой процедуры. Стонэм вышла.

— Как мило.

— Почему у меня ощущение, будто меня пытались изнасиловать взглядом, — прошептал Йегер, застегивая куртку, и все-таки снял маску. Дышать было здесь как-то трудновато, а лишнее препятствие для поступления кислорода только мешало. — Ты явно у нее лучшая подружка, — хмыкнув, он чуть толкнул Микасу плечом, усаживаясь на низкую скамейку, вытягивая ноги перед собой.

— Это она и пыталась сделать, — отстраненно заявила Микаса. — Прямо пример крепкой дружбы, ей-богу. Мне кажется, подмигни ты ей — она умрет он возбуждения.

Аккерман подошла к нему и, положив руки на плечи, стала их чуть сжимать.

Накрыв ее ладони своими, он улыбнулся. Мягко, обескураживающе, без слов объясняя, что даже не собирался этого делать. Как и не было ему приятно чье-то внимание, кроме как от самой Микасы. Оглядевшись, поняв, что кроме них здесь никого не было, Йегер привстал и осторожно поцеловал ее.

— Если она начнет клеиться ко мне при детях, ее же уволят. Вот скандал-то. — Представив такую ситуацию, Эрен одновременно поморщился от возможности, что его может соблазнять какая-то непонятная девушка, и усмехнулся от последствий ее действий.

— У нее кишка тонка делать это при мне, боится. — Микаса улыбнулась, щипая его за щеку. В комнату вошла Луиза, сонно потирая глаза. Увидев Микасу, она было побежала к ней, но, заметив Эрена рядом, отошла в сторону, внимательно вглядываясь в него.

Йегер быстро поднялся, делая шаг за Микасу, заметив настороженность Луизы. Он сжал губы, но тут же улыбнулся, стараясь изо всех сил выглядеть дружелюбнее. И вот что делать в такой ситуации? Бросив на Микасу короткий взгляд, Эрен вновь перевел его на девочку. Первым делом следовало успокоиться. Это ведь всего лишь ребенок, который наверняка боялся незнакомца, а значило, что кидаться с объятиями или с конфетами, парочка которых удачно было заброшена в карман куртки, было бы не совсем верным решением.

— Привет, — начал спокойно Эрен. И только он знал, сколько потребовалось сил, чтобы сохранить это спокойствие в голосе. — А с нашей последней встречи ты выросла и стала еще красивее. — Сердце подскочило к горлу и завибрировало в груди, вернувшись на место. Что за чушь он только что сморозил? Растерянно взъерошив волосы, он вновь опустился на лавку, предпочитая не мешать, не пугать еще сильнее

Луиза замешкалась, неуверенно глядя то на Микасу, то на воспитателя, которая уже было хотела съязвить, но девочка аккуратно села рядом на лавочку. Аккерман вздохнула и, взяв ее сменную обувь, начала ее переобувать.

— Я надеюсь, с ребенком все будет в порядке, не очень хочется разбираться с родителем, — сказала девушка, продолжая буравить взглядом Йегера.

— Мисс Стонэм, со мной Луиза в большей безопасности, чем здесь. Вам напомнить про случай, когда вы не уследили за буллингом со стороны более старших детей? — Микаса быстро надела на Луизу курточку и раздраженно глянула на воспитателя.

— Какой кошмар, — покачал головой Эрен, натягивая на лицо выражение полнейшей серьезности, — а я только хотел сказать, что в данном заведении соблюдаются нормы. Но, видимо, мисс Аккерман, Вы были правы, придется доложить, куда следует. — Подойдя к воспитателю достаточно близко, он смерил ее взглядом. Ничего лучше в голову не пришло, как переключиться на роль какого-то засланного «шпиона». Ничего. Пусть нервничает. — Вынужден отказать в дальнейшем общении.

Стонэм возмущенно вздохнула и, бросив тихое «до свидания», вернулась к детям.

— Ну ты и злыдень. — Микаса усмехнулась, поднимая Луизу на руки. — Рюкзак ее прихвати. Хочешь тортика? — Девочка лишь тихо кивнула, заставляя Аккерман усмехнуться ее реакции. — Юла, ты кого обманываешь своим стеснительным поведением? — Она подкинула Луизу, заставляя ее засмеяться.

— Месть за попытку домогательства ко мне. Ничего больше. — Он пожал плечами, забрасывая на плечо рюкзак. — Ну и чего она тебя донимает? Не мог же я в стороне оставаться после такого. — Вспомнив, что Микасе не желательно было бы поднимать, Йегер загадочно протянул, взглянув на Луизу: — А с меня было бы намного больше всего видно…

Микаса вздохнула и отдала ребенка Йегеру, забирая рюкзачок в виде совы.

— Развлекайся, дядя Эрен.

Умиротворенно выдохнув, он устроил Луизу у себя на плечах, придерживая ее одной рукой за ногу, а второй за ручку.

— А если я разрешу купить в магазине все, что она захочет, это засчитается или вызовет гнев ее матери? — стараясь быть как можно тише, спросил Йегер. Прикинув, что идти не так близко, он решил, что заглянуть в магазин было бы неплохим вариантом. Главное — не нарваться на любителей закулисной фотосъемки.

— Мама не узнает! — протараторила Луиза, прижимая ладошки к его лбу.

— Только не очень много сладкого. — Микаса нахмурилась, бросая взгляд на ребенка. — Ладно, разберемся в магазине.

— А ты чего так хорошо слышишь? — Выгнув бровь, Эрен повернул голову, пытаясь взглянуть на Луизу, но это было невозможно. — Ладно. На сладкое будет ограничение, которое установит Мика. Если она скажет «нет», то так и будет. В противном случае, если начнутся споры, то все выбранное останется в магазине.

Было страшно уронить, страшно сказать что-то неподходящее или вовсе испугать, но Йегер все же держал лицо, не выдавая переживаний. Все было слишком странно и непривычно, чтобы занимать голову таким надолго. Единственным переживанием, вышедшим на первый план стало то, что Луиза и впрямь могла бы набрать в корзину всякого, за что потом пришлось бы отвечать перед Девон. Впрочем, он не переставал надеяться, что Микаса сможет четко обозначить границы дозволенности, и не разрешит скупить весь магазин.

Тихо хмыкнув, они отправились в сторону небольшого торгового центра, который стоял недалеко от детского сада. Эрен спустил Лу, позволяя ей самой проходиться по магазину.

— Ты же помнишь наш уговор? Ты берешь все, что хочешь, но либо что-то одно и большое, либо десять небольших предметов или сладостей. Ты должна сама выбрать, — с громким вздохом опустившись на корточки, продиктовала Аккерман, после чего аккуратно сжала щеки активно кивающего ребенка.

Поведя плечами, Йегер едва не сказал, что все, что не сладкое, можно брать без правил, но тут же мысленно осекся. Нет, ему точно нельзя заводить детей — он был бы ровно тем родителем, способным купить едва ли ни пони только за одни «щенячьи глазки». Нельзя было назвать его детство обделенным игрушками, но и их обилия он не помнил в виду сдержанности в модели воспитания, поэтому оглядывал забитые полки, едва ли не с раскрытым ртом. От обилия всего и сразу Эрен даже забыл о слабо проявившейся тупой боли в грудине и в районе лопаток.

— Я готов был бы отдавать свои обеды только за возможность подержать в руках это. — Осторожно он коснулся коробки с управляемой моделью какого-то гоночного автомобиля. — А можно купить ей вон тот дом? Хотя, наверное, лучше ту машину, смотри. — Он дернул Микасу за рукав, указывая на электромобиль.

— Нужно у нее спросить, что она хочет. — Микаса поджала губы, вертя в руках коробку с барби, у которой было огромное количество нарядов. Луиза внимательно осматривала ряды напротив и, выбрав для себя среднего размера медведя, вернулась к ним.

— Он считается достаточно большим или я могу выбрать еще конфет? — тихо спросила Лу.

— Он средний, думаю, никто не разозлится, если ты возьмёшь чего-нибудь еще. — Микаса подхватила Луизу и посадила ее на специальное место в тележке, проходя в продуктовый отдел и складывая нужные ей продукты.

— Да бери, конечно, — сразу заявил Эрен, одобряюще кивнув. Сжав губы, он склонился к Луизе, указывая пальцем в направлении игрушечных домов для кукол, кулинарных уголков. — Хочешь, мы купим тебе что-нибудь такое? Или шалаш? А тёте Микасе выберем самую красивую куклу?

— Мама Микаса, — шипя, исправила его девочка. — Я не хочу больше игрушек, хочу шоколадки. Которые я люблю, мама мне их не покупает…

Микаса ухмыльнулась.

— Хорошо, купим.

— А, она ж мама. Ну да, — прозвучало абсолютно растеряно и с ноткой извинения. — Ну это твой день, так что, если не хочешь игрушки, бери другое. — Эрен повернулся к Аккерман и, приобняв, прижался губами к ее уху, говоря тихо, мягко: — А не влетит за шоколад? Я бы сейчас скупил весь отдел, потому что самому мне нельзя. — Сглотнув от одного представления сладости во рту, он отстранился, успев оставить невесомый поцелуй на щеке Микасы.

— Ты слишком мягкий. Не будет ей ничего, у Дев в голове свои тараканы. От шоколада раз в неделю она не умрет. — Микаса кинула пачку макарон в тележку, задумываясь. — С нами так не работает, к сожалению.

— Я не мягкий, — буркнул Йегер, отстраняясь, но обидеться не вышло. Задумавшись, он непроизвольно сравнил свое поведение с собственным отцом за неимением иных вариантов. — Ну, может немного. Это ведь не так уж и плохо, наверное. Я говорил, что затея так себе. — Быстро моргнув, он повертел в руках какую-то маленькую пачку с сушками. Следом отправились несколько маленьких пачек с соком и бутылка воды.

— Не плохо, просто дети от такого становятся неуправляемыми. Всегда нужен кто-то, кто будет контролировать ситуацию. — Они подъехали к стенду с шоколадом. — Выбирай.

Луиза думала долго, но все же выбрала две больших плитки и пару батончиков.

Эрен выдохнул, переминаясь с ноги на ногу. Откуда вообще в нем взялось это желание закупиться игрушками и сладостями, как перед нашествием саранчи? Не сдержавшись, он кинул в тележку еще парочку шоколадных плиток.

— С собой возьмет потом, — пояснил он тут же. — Я точно провалил бы все экзамены на отцовство, — проворчал Йегер, вздыхая. — А йогурты, кефир, творог? Что-то из такого нужно? — Включилась обычная логика, когда они проходили мимо холодильников, но, не дожидаясь ответа, он просто взял несколько разных упаковок, ответственно проверив срок годности.

— Нужно-нужно. — Аккерман глянула на него и, убедившись, что они все взяли, резко покатила тележку к кассе самообслуживания, сразу же готовя свою карту. Пробив все продукты, она все оплатила под ехидное хихиканье Лу.

— Зато я разрешил купить, — напомнил Эрен, усмехнувшись. Наверное, другого могло и задеть, что его буквально лишили возможности как-то проявить себя. Но возмущение было совсем по иной причине. — Это вообще не честно. Моя очередь была закупаться продуктами, а твоя готовить. Хитришь, Аккерман. — Он отвесил ощутимый шлепок по ее ягодице, принимаясь сразу раскладывать покупки по пакетам, чтобы удобнее было нести.

— Не бойся, приготовлю, — прошептала Микаса, пряча свою карту обратно. — Или хочешь сам?

— Да приготовлю, чего уж. — Наигранно обреченно вздохнув, Эрен едва не рассмеялся. — Правда, это не проблема, ты знаешь.

— Простите, пожалуйста, а… Можно, сфотографироваться с вами? Я… Я не знала, что… Но вы такие милые! Боже, мне просто никто не поверит, — тихо тараторила девушка — сотрудница магазина, успевшая подойти, прижимая к груди смартфон.

Микаса настороженно глянула на Эрена и, подхватив Лу на руки, отошла в сторону, чтобы они сфотографировались. Последнее, что ей хотелось бы сейчас — чтобы грязь и сплетни полились на ребенка. А та, словно чувствуя, чем это могло обернуться, как-то расстроено уткнулась в шею Аккерман. На самом деле Лу часто страдала от того, что очень уставала от людей, и ей нужно было много времени, чтобы побыть одной или с матерью. Ее заинтересованность в больнице был один из тех самых редких случаев, когда она была энергичной и любознательной по отношению к другим.

— Ну что такое? — тихо спросила Микаса, удобнее перехватывая Лу.

— Хочу домой, — тихо протянула девочка, глянув в сторону Йегера.

— Давайте только быстро, — поймав встревоженный взгляд Луизы, Эрен насторожился и выпрямился. Волнение проскользнуло по венам, заставляя мышцы напрячься. Он неловко улыбнулся, смотря в камеру, держа руку на весу за спиной девушки, не касаясь ее.

Щелчок камеры, и сотрудница вновь прижала мобильный к груди, будто он вдруг стал самым ценным предметом во всей вселенной.

— Спасибо! И семье вашей спасибо! У вас дочь такая красивая, я даже не знала, что у вас все так. Но правильно, что скрываете свою личную жизнь, — тараторила она, медленно отступая.

— Нет, Вы не поняли, это не моя дочь. И не Микасы. Ее подруги. Микаса — моя, да. Но Лу… Как бы наша, но… — Он нервно прижал ладонь к шее, провел по ней и выдохнул. Пытаясь успокоить дыхание, сбитое сорвавшимся сердцем, Йегер сделал глубокий вдох и несильно сжал запястье девушки. — Она не наша дочь, — заключил он так, чтобы наконец донести информацию.

Сотрудница пялилась на широкую ладонь Эрена, хватая воздух ртом, будто русалка, выскочившая на берег и не успевшая до отлива.

— Но Микаса же тоже мама… — обиженно сказала Лу, недоверчиво глядя на Аккерман.

— Эрен, мы уже опаздываем. — Микаса нервно дернула бровями, улыбаясь сотруднице. — Сами понимаете, график.

Быстро отпустив чужую руку, Йегер хлопнул девушку по плечу, еще раз улыбнувшись, и поспешил надеть маску, прежде чем схватить пакеты, чтобы поскорее уже удалиться из магазина.

— Да мама она, мама, — поправил сам себя Эрен. — Но та тетя посчитала и меня за папу. Так что, пришлось фантазировать, лисёнок. Мика так и остается твоей мамой, не переживай. — Ему в прямом смысле повезло, что мысли сейчас путались, переплетались, и все так и не находился кончик от этого клубка. Что он должен был чувствовать, видя ребенка на руках у Микасы? Как реагировать, что думать? Сейчас Йегер только знал, что следовало уйти подальше и всем успокоиться.

Микаса хмыкнула и, быстро натянув маску веселья, посадила Лу к себе на плечи.

— Конечно мама. Иначе и быть не может, ты что? — Микаса слегка ущипнула ее ногу. Луиза несколько секунд молчала, после чего недоверчиво согласилась. Путь до квартиры прошел без каких-либо приключений, что было странно. Когда с тобой маленький ребенок — всегда что-то случается, но нет. Она была слишком спокойной для такого.

— Мелкая, разложишь продукты? Я попытаюсь настроить мультик, если кое-кто скажет, какой будет смотреть. — Неосознанно, но Эрен пытался немного переключить детское внимание, чтобы отвлечь от ситуации в магазине и выиграть время на переодевание. — А потом уже решим, что там у нас на ужин. Правильно? — Добродушная улыбка самопроизвольно проявилась на его лице, когда он провел ладонью по голове Луизы.

Микаса подхватила пакеты и исчезла где-то на кухне, активно шурша ими. Луиза неловко села на диванчик у входа и подняла голову вверх, чтобы взглянуть в его лицо.

— Я не хочу мультики. Кушать не хочу, и конфеты не хочу. — Она тут же опустила голову, неловко сжимая пальцы и поправляя юбку.

— Ну, — протянул Эрен, растрепав свои волосы, — у меня есть несколько фотографий, где я был таким же, как и ты. А еще есть банка с медиаторами. Разноцветными и с рисунками. Я никак не могу определиться, какие мне нравятся больше всех, чтобы… подарить несколько Мике. Не знаю, захочешь ли мне помочь в выборе. — Небрежно он опустился на пол, методично расшнуровывая берцы. Один уже занял свое положенное место, оставался второй.

— Ну, хорошо. — Она нехотя согласилась и, спустя несколько десятков секунд, спросила. — Что такое медиатор?

— Маленькая штучка, с помощью которой получается красивая музыка. Вот Порко дарил тебе палочки. А мы с мамой Микасой, — внутри непонятно дрогнуло, — играем на гитарах. И нам помогает медиатор. — Берцы встали ровно возле стены, и Эрен, чуть улыбнувшись, протянул руку Луизе, предлагая идти с ним.

Девочка крепко ухватилась за его ладонь, спрыгивая с кушетки.

— Мне нравятся палочки! Они издают странные звуки, когда их бьешь друг об друга или обо что-то. Я била по кастрюле, а потом мама начала ругаться…

— Я ругаться не стану. Можешь отбивать ритм по столу или подоконнику. Да хоть по моей ноге, — рассмеялся Эрен, хоть все еще немного сдержанно. От ощущения маленькой ладошки в его руке было как-то странно, непривычно и непонятно. Йегер старался не вникать в свое отношение к детям, опасаясь собственных возможных мыслей. Быстро помыв руки, они переместились в комнату. — Смотри. — Он достал с полки небольшую баночку и, сев на пол, вывалил из нее содержимое, как самое настоящее сокровище. — Давай выберем несколько Микасе, и можешь взять какой-нибудь себе, если понравится.

Луиза задумалась, глядя на небольшую горку разноцветных медиаторов. Выбор был огромным, из-за чего она долго рассматривала их, некоторые откладывая к правому боку, а другие к левому, оставляя один с расцветкой под розовый кварц. Лу вздохнула и положила Йегеру в ладонь два из тех, что отложила вправо.

— Вот эти два. А этот мне! — Она сжала в руке тот самый единственный медиатор.

— А у тебя отличный вкус. — Йегер довольно хмыкнул, убирая все обратно в банку, а два выбранных — в карман. Скинув с себя куртку, он поднялся и принялся рыскать по ящикам, что-то приговаривая при этом. — Где-то должно быть. Помню, что… Ага! Нашел! — Сжав зажигалку, он открыл еще один ящик с приспособлениями для инструментов. — Сейчас сделаем все красиво.

Вернувшись на пол, Эрен щелкнул зажигалкой, подставив под пламя кончик острой спицы. Он закусил язык, наблюдая, как методично нагревался металл. Отложив зажигалку, он перенял из рук Луизы медиатор и проделал в нем аккуратную дырку. То же самое он повторил и с другим, предназначавшемся Микасе. Спица отправилась на металлическую крышку банки, расположившейся на тумбочке. А в руках Эрена мелькнула небольшая цепочка. Разжать кольцо не составило труда, как и, продев на него медиатор, зажать зубами, закрепив на шее Лу. Он проделал все настолько осторожно, как только мог, а теперь, чуть склонив голову, наблюдал за реакцией ребенка, пытаясь разобрать, понравилось это ей или нет. Продеть кожаный шнурок во второй медиатор не составило труда.

Луиза сразу же поднялась и подбежала к длинному зеркалу со странными деревянными завитушками, оглядывая проделанную им работу. Как бы ей ни было неловко рядом с ним, сейчас она восхищённо крутила перед своими глазами кулон, словно Эрен выковал его из золота, а не проделал дырку.

— Спасибо-спасибо! Мне так нравится, никогда его не сниму! — Лу повисла на Йегере, радостно хихикая.

Аккерман тихо зашла в комнату, наблюдая за всей этой картиной. Где-то внутри что-то обиженно кольнуло, но она не подала виду, сразу же натягивая улыбку. Ее проблемы — только ее, нечего портить другим настроение.

— Что у вас тут, безобразники?

— А? — Взгляд Эрена был совершенно растерянный, а весь его вид настолько удивленно-пораженный, что он застыл, опустив ладонь на спину Луизы. — Просто подарок для нее и тебя. — Он разжал вторую ладонь, на которой лежал выбранный медиатор на шнурке. Йегер уставился на Микасу, совершенно запутавшись в своих мыслях, в представлениях, что было можно, а что — нет. Что он вообще сейчас ощущал? — Я не думал, что понравится… Но и для тебя. Вот. — Он криво улыбнулся.

Заметив что-то в поведении Аккерман, он чуть изогнул бровь, держа под контролем эти странные и новые эмоции. Йегер никогда не общался настолько долго и близко с детьми, игнорируя их абсолютно, будучи уверенным, что никогда бы не нашел с ними общего языка.

— Почему не думал? Вышло симпатично. — Микаса присмотрелась к медиатору, вертя его в руках, после чего потрепала блондинистую голову Лу, ухмыляясь. — Ладно. Развлекайтесь. Пойду, сделаю что-нибудь. — Она положила в ладонь Луизы шоколадный батончик и направилась к выходу. — Только не ешь все сразу, хорошо? Твоя мать убьет меня, если ты не поужинаешь.

— Я сделаю тушеное мясо с гарниром. — Осторожно поднявшись, Эрен шагнул в направлении Микасы. Он и не против был бы еще посидеть с Луизой, и в голове даже мелькнули мысли, как можно провести с ребенком время, но что-то подсказывало, что лучше было бы занять себя ужином, а Лу оставить с Микасой. Всем привычнее, всем комфортнее.

— Нет, я сделаю. — Замечая, как Луиза немного разочарованно вздыхает, она тихо добавила: — Не заставляй меня запирать комнату на замок. Она только развеселилась за весь вечер.

Микаса улыбнулась, чуть сжав ее нос, и вышла на кухню.

Комментарий к Глава 24

Не бечено

========== Глава 25 ==========

— Ну, что ж, — протянул Эрен, неловко возвращаясь на пол. Растрепав волосы, все еще выбивавшиеся из пучка, лишенные привычной длины, он осмотрелся. — Раз уж нас не заперли, может, поделишься со мной шоколадкой? Мне кажется, я заслужил поощрение за проделанную работу. — Он хитро усмехнулся. — А потом пойдем пить воду, чтобы после выбрать мульт для просмотра. Устраивает такая программа? Или игра в лошадей будет интереснее? — бросил он необдуманно, тут же рассмеявшись.

Луиза со всей вселенской серьезностью открыла упаковку с батончиком и отломала чуть меньше половины, протягивая Эрену.

— Кушай. Микаса учила меня делиться, но мама сказала, что это глупо, и нужно думать только о себе. Но это не честно! Вдруг кто-то тоже хочет кушать? — Она задумчиво взглянула на Эрена, продолжая лепетать: — мама устает, но у нее только Мика. А у нее есть ты, теперь она радуется. Я хочу, чтобы у мамы тоже был кто-то.

Йегер уставился на протянутый кусок и нервно сглотнул. Совсем не по причине, что ему настолько уж хотелось шоколада, на который он смотрел, как на сигареты, не имея возможности даже попробовать. Переведя взгляд на Луизу, он приоткрыл было рот, чтобы поблагодарить ее, но захлопнул его, слова застряли внутри. Это было какое-то подозрительно знакомое чувство, которое он обычно испытывал, находясь с Микасой, но все же отличалось. Было еще нежнее, добрее.

— Если бы у нас… — Эрен стиснул зубы, заставив себя замолчать.

Слишком болезненной и неуместной стала бы фраза о том, что, будь у них с Микасой дочь, ему бы хотелось, чтобы она была похожа на Луизу. Но это даже в голове проигрывалось неправильно. Нельзя было о таком думать, нельзя было позволять привязываться к Лу, нельзя. Это просто безответственно. Какой сейчас из него родитель? А здоровье Микасы, его собственное? Столько времени он не думал о детях, не проявлял желания, так что сейчас толкнуло на такие мысли? Именно в тот момент, когда все уже стало, казалось бы, очевидно. Все походило на ситуацию, когда хотелось невозможного. Нет. Тряхнув головой, Йегер вновь улыбнулся, пряча спонтанные мысли.

— Если бы все думали так, как ты, было бы очень хорошо, лисенок. — Опустив ладонь на ее голову, он потрепал волосы. — Ешь сама, я совершенно забыл, что мне пока что нельзя сладкое. Поэтому, съешь за меня.

Луиза вздохнула, отложила шоколадку и посмотрела впол.

— Это я виновата в том, что маме грустно. Если бы меня не было, папа бы не ушел, тогда все было бы хорошо. — Она замолчала. — Не хочу шоколадку.

Она выбежала из комнаты и, забежав на кухню, уткнулась в бедро Микасы, из-за чего та уронила вилку и удивленно глянула на ребенка. Аккерман вздохнула и посадила ребенка на кухонную тумбу.

— Ну, что ты расстраиваешься? Мы же давно не виделись, давай поднимем друг другу настроение? Может, хочешь помочь мне? — Микаса поправила ее челку, слегка поглаживая по голове.

Проводя ладонью по шее, Эрен вошел на кухню следом, пытаясь всем своим видом передать Микасе, что он тут совсем был не причем. Слишком взрослые рассуждения для ребенка, слишком непонятно, что следовало сказать в такой ситуации и что сделать. Йегер впервые ощущал себя настолько непонимающим и беспомощным.

— Я… Ну, — он положил оставленный Луизой батончик на край стола, — прости, если чем-то обидел. С тобой интересно общаться и играть. — Выдохнув, Эрен выругался про себя. И впрямь налаживание контактов с детьми — было не лучшим его талантом. Хотя он и понимал, что дело здесь обстояло совсем в ином. Подойдя к Микасе вплотную, положив руку на ее талию, он прошептал ей на ухо так, чтобы Лу даже не заметила этого жеста: — Что мне сделать? — прозвучало растеряно, но с самым искренним желанием хоть как-то сгладить ситуацию. — Из-за отца она. Может, оставить пока вас? Я не знаю…

Микаса вздохнула и начала щекотать Лу, из-за чего она начала смеяться и ерзать, но была методично подхвачена и подкинута, после чего, немного покружившись, Микаса буквально повесила смеющегося ребенка Йегеру на шею, тихо, чтобы Лу не услышала, добавив:

— Так удели ей внимание, чего жмешься? Как чужие трусы коллекционировать, так ты мастер, а как с ребенком посидеть, сразу страшно? — Она выгнула бровь. — Удиви меня. У тебя как минимум час.

Кашлянув, Эрен обреченно вздохнул. Ну разве можно было сказать хоть слово против? Главное — постараться не привязываться. Это ведь не так уж и сложно.

— Ты ведь знала, что раньше солдаты воевали верхом на лошадях? Всадники. — Копаясь на задворках памяти, Йегер выуживал оттуда короткие отрывки из вполне себе счастливого детства. Тогда он с отцом еще любил проводить время, любил изображать шпиона, пытавшегося выкрасть секретную информацию. Только вот часто был атакован щекоткой. Верным конем же выступал черный лабрадор, следовавший за Эреном везде. — Злой медведь объявил нам войну. Ты должна разобраться с ним, чтобы навести порядок на улицах города.

Конечно, физическая форма еще оставляла желать лучшего, и дыхание сбилось уже на моменте резкого опускания на четвереньки. Велев Луизе держаться крепче, Йегер поплелся из кухни, уже изображая ту самую лошадь, отметив тихо, что был ранен в предыдущей битве и теперь нуждался в бережном обращении.

Микаса пыталась сдержать смех, но выходило плохо, из-за чего она откашлялась. Лу ухватилась за ворот его футболки и слегка двинула пятками по его бокам.

— Но-о-о! Лошадка, мы тебя вылечим!

Стиснув зубы, проглатывая ощутимый удар пусть и маленькими ножками, Эрен поправил удобнее Луизу, переместив ее руки себе на плечи, чтобы избежать хотя бы непроизвольного удушения, раз уж синяки и так грозили проявиться.

— Вот! Точно. Лучше будешь меня лечить, — ухватился он за спасительную «соломинку», прикинув, чем ему грозили такие вот хождения. — Все. Конь устал, требует заботы и воды. — Довезя кое-как Лу до комнаты, Йегер растянулся на полу.

Лу выбежала и вернулась через некоторое время с кружкой холодной воды, протягивая ее Йегеру.

— Лошадка, не болей. Давай мультик посмотрим.

— Лу, ты идеальный врач! — Эрен осушил залпом кружку и, подключив к телевизору ноутбук, он устроился на кровати, восстанавливая дыхание. В какой-то степени такая несостоятельность злила, но это недовольство самим собой осталось только внутри него. — И что же смотреть будем? Я любил смотреть сказки про песочного человечка. С помощью волшебного песка он насылает на всех сны. Или же у тебя есть любимый? — Хлопнув по кровати, он дал понять Лу, что ждет ее рядом с собой.

— Мне нравится Ральф. — Она села рядом, с интересом разглядывая экран. — А еще мультик про лошадку, но я не помню, как он называется…

— Спирит? — Откуда вообще он знал это название? Видимо, отложилось по какой-то нелепой случайности. Быстро зайдя на сайт, Эрен запустил мультфильм, включая его уже на телевизоре. Проблема с подключением его к интернету так и не была исправлена, поэтому приходилось искать такие вот способы решения. — Ну, все. Раз ты знаешь, кто здесь есть кто, то будешь мне объяснять. Про лошадей смотреть будем потом, когда уже поедим. — Развалившись на кровати, подложив под спину подушку, Эрен притянул к себе Лу. — Ральф ведь плохой, получается?

— Ральф не плохой, он хороший! — возразила она, ложась на бок и обнимая его руку. — Мне еще нравится Ванилопа, она похожа на мою подругу из садика.

— Подруги — это хорошо, — протянул Эрен, прикрывая на немного глаза. — Интересно, на кого я буду похож, — усмехнувшись, он устроил вторую руку под головой. Из кухни уже доносился аппетитный запах, и в животе непроизвольно заурчало. Как бы еще объяснить организму, что эта пища и в этот раз была не для него? — А кого тебе напоминает Микаса?

— Ты — Мистер Феликс, а Микаса — Сержант Калхун, — даже не думая, сказала Лу. — А на кого я похожа?

Дурацким решением было зевнуть в этот момент, потому что воздух болезненно вырвался вместе с раскатистым смехом. Эрен откашлялся, словно проглотил кусок перца, а из глаз потекли слезы. Как-то от скуки он смотрел этот мультфильм, и хоть не всех персонажей запомнил, но эта парочка… Даже не было необходимости спрашивать, почему именно они.

— Прости, прости, — повторял Йегер, проводя ребром ладони под глазами. — Это слишком похоже на правду, Лу! — Продолжительно выдыхая, он начал махать на себя подхваченной с тумбы тетрадью. — Значит, я все же добрый и хороший, — допустил он, — а Микаса умная и красивая. — Задумавшись над вопросом Луизы, Эрен несколько раз еще вдохнул и выдохнул, прежде чем ответить: — Ты была бы самой собой, и завоевала бы точно сердца всех. Но если выбирать… Я назову, пожалуй, Кьюберта. Он знает куда больше, чем говорит, и все чувствует лучше всех. Подходит? — Несмело Эрен прошелся щекоткой по руке Луизы.

Она дернулась, начиная хихикать.

— Кьюберт хороший. А дядя-палка — Ральф. Он пришел к нам в гости и сломал случайно кружку.

— Дядя-палка, — протянул Йегер, взлохматив волосы Лу, едва заставив себя не засмеяться, — бог разрушений. За ним следить нужно постоянно. Тот еще… — Кашлянув, Эрен приподнялся, понимая, что в горле пересохло. — Но хороший тоже. Часто он вообще у вас что-то ломает? Наверное, всякий раз, как приходит. — Любопытство теперь распирало его и требовало удовлетворения информацией.

— Он приходил только один раз. Вчера. Они обсуждали что-то с мамой на кухне. — Она повернулась и подползла к его уху, прикрывая ладонью рот и начала шептать. — А я знаю, что они целовались! Случайно увидела. Прямо как в сказке!

— Вот оно как. — От неожиданности доверенного секрета Эрен едва ли смог хоть что-то ответить, и потребовалось время, чтобы успокоить ускорившийся стук в груди. Это походило на что-то очень важное, ценное, хрупкое. И больше всего хотелось поделиться таким уровнем доверия с Микасой. — Думаю, твоя мама заслужила принца, так ведь? Дашь шанс Порко? Но, если что, дай знать мне, и я заточу его в башне.

То, что Галлиард решил вдруг ухлестывать за подругой Микасы — Девон — было ожидаемо. Уж он не упускал возможности пройти мимо симпатичной женщины. Но то, чтобы он вдруг вот так еще и приходил в гости, зная, что дома была Луиза… Что-то здесь не складывалось. Но отчего-то от этой информации хотелось ехидно усмехнуться.

— Я… — Она задумалась, садясь обратно на свое место. — Я не знаю. Мне нравятся палочки.

Лу смутилась и, пихнув его в бок, указала на телевизор.

— Ты как Микаса, — потирая бок, немного жалобно произнес Эрен. — У меня одни синяки везде, — признался он тихо, будто за озвучивание данной информации должно было следовать наказание.

— Жалуешься на меня? — Микаса скрестила руки, насмешливо глядя на Йегера. Вздохнув, она легла на кровать и пощекотала стопу Лу. — А ты, мелкая? Есть не хочешь? — Луиза отрицательно закивала, продолжая смотреть мультик. Микаса притворно закатила глаза и, переведя взгляд на Эрена, кивнула в сторону кухни. — Я разогрела, если хочешь.

— Провел сравнительный анализ с дальнейшим комплиментом. Я ведь наверняка не один такой — любитель-мазохист. — Ухмыльнувшись, Йегер потянулся и поднялся с кровати. — Мне вот хочется поскорее досмотреть этот мульт, чтобы узнать о судьбе одной парочки. Так что. Кто за то, чтобы ради исключения устроить ужин в кровати за просмотром? — Посмотрев на Микасу, он поспешил добавить: — Я все уберу потом. Каждую крошку, чтобы никому ничего не впилось в задницу.

Лу вздохнула, дернув ее за руку.

— Ну, пожалуйста!

Микаса поджала губы, нахмурившись и отвернувшись.

— Ну, хорошо. Ешьте. — Она поставила на паузу и легла на его место, обнимая подушку. — У тебя шестьдесят секунд, чтобы вернуться. Иначе я не разрешу.

Быстро поцеловав Микасу в лоб, Эрен покачал головой, едва заметно улыбнувшись. Следовало поторопиться и, желательно, не разнести половину кухни в попытках уложиться в отведенное время. Когда он вообще стал настолько сговорчивым? Был ли он против такого расклада? Определенно — нет, ведь если он мог быть причиной улыбки любимой девушки, так почему что-то вдруг должно было не нравиться?

Достав небольшой столик, который периодически использовал для завтрака в кровать, он принялся раскладывать еду по тарелкам. При виде порции для Луизы едва не потекли слюнки. Боже, как он соскучился по такой еде, что даже желудок готов был прилипнуть к спине.

— Успел же? — Едва не споткнувшись на пороге в комнату, Йегер осторожно опустил столик на кровать, присаживаясь рядом. — Да, да. Я знаю, что это баловство и нарушение правил. Но ведь так иногда хочется. — Сев рядом с Микасой, Эрен провел пальцами по ее волосам, убирая их с лица.

— Ты опоздал на две секунды, — Микаса хмыкнула, подтянув к себе Луизу и включив снова мультик. — Но ладно, я тебе прощаю. За красивые глазки.

Пододвинув стол к Луизе, Йегер взял свою тарелку и чмокнул Аккерман в губы. Свое состояние он не мог назвать семейным счастьем или чем-то подобным, но ощущалось в присутствии Лу все совсем иначе. Хотя, Эрен был готов поспорить сам с собой, долго в такой идиллии спокойствия находиться было бы сложно. Даже при просмотре мультфильма, хотелось усесться в привычной позе, разместив Микасу у себя на коленях, или положить голову ей на грудь, лишь бы ощущать ее тепло, а не наслаждаться урывочными касаниями. Когда рядом была Луиза, тепло было совсем другим, и пока что Эрен никак не мог уловить его, не мог полностью принять. Так же, как и не мог окончательно разобрать немного изменившееся поведение Микасы. Видимо, следовало после еще раз поговорить на все эти темы. Когда оба будут готовы. Сейчас же Эрен сам едва сдерживал периодически колющую боль в груди от осознания, что с большой вероятностью все же хотел надеяться на возможность, пусть и самую маленькую, что и они с Микасой могли бы в будущем… Он с силой сжал челюсти, запрещая рассуждать о подобном. Нельзя. Вся эта тема точно была болезненной для Аккерман, а тревожить ее эмоциональное состояние Эрен никак не хотел.

— Мелкая, — привычно обратился Йегер к Микасе, ковыряя со спокойной улыбкой вилкой в тарелке, раскладывая еду на кусочки, как и всегда, — ты похожа на сержанта, знала?

Микаса кашлянула, вопросительно глядя на него. В этот же момент на экран вышел кадр, где Мистер Феликс, словно завороженный, глядит на Калхун.

— Ясно, ты значит этот коротышка тогда?

— Ну не отдавать же эту роль кому-нибудь другому, да, Лу? Вполне себе милый персонаж, хоть и не вышел ростом. Всякое в любви бывает. Зато сразу понятно, что она его искренне любит, а не за кубики на животе или сильные руки или подходящий… кхм, — прожевав и едва ли не вспыхнув от собственной нерасторопности, способной повлечь за собой ненужное пока что углубление в анатомию, Йегер поспешил подобрать более подходящее слово: — размер ноги. Да.

— На что ты намекаешь, Йегер? — Аккерман выгнула бровь, полностью поворачиваясь к нему. — Луиза, не зевай. Ешь.

Лу проткнула вилкой кусок помидора, который лежал на отдельной тарелке, и поднесла его к Микасе. Та аккуратно съела его, фыркая.

— Не ругайся. Смотри, зеленый Ральф. — Лу сжала ее руку, активно потрясывая и указывая на экран.

— Ты смотрела этот мульт сотни раз и каждый из них ты удивляешься тому, что он зеленый. А тебя легко удивить.

Эрен улыбнулся, наблюдая за их разговором, и после придвинулся к самому уху Микасы, почти как Луиза совсем недавно, доверяя свой секрет.

— Не намекаю, а говорю открыто, — едва слышно говорил он, касаясь едва ощутимо губами ее кожи, — что ты любишь меня просто потому что любишь. Даже если отбросить всю мою идеальную внешность, — от собственных крайних слов хотелось рассмеяться, но вместо этого он оставил невесомый поцелуй чуть ниже уха. — Как и я тебя. Потому что ты — это ты. — Отстранившись, Йегер не отвел взгляда от Аккерман. — Очень вкусный ужин, спасибо.

Микаса засмеялась, чуть отстраняясь из-за табунов мурашек, проходящих от места, где его губы соприкоснулись с ее кожей. На бледных щеках проступил румянец.

— Ты меня смущаешь. — Длинными пальцами она собрала светлые волосы Лу и начала заплетать их в косичку, чтобы они не лезли ей в лицо. — Безобразник.

— Вот видишь, Лу, Мика больше не ругается. — Он спрятал хитрую ухмылку, прижав кулак ко рту. — А все потому что на меня ругаться невозможно. — Эрен прикусил губу и беззвучно рассмеялся. Отставив тарелку, он приобнял Микасу за талию, непроизвольно спустив ладонь чуть ниже.

Взяв тарелку Луизы, он, шмыгнув носом, наколол кусочек мяса на вилку и протянул ей. Сам он пытался вспомнить, когда последний раз кто-то вот так ухаживал за ним. Воспоминания расплывались. Кажется, это была Карла, и маленький Эрен тогда сильно простудился, схлопотав температуру, кашель и насморк. Как всегда непослушный и настойчивый в воплощении своих желаний, он ушел тогда под дождем к соседке за яблоками, потому что мама обмолвилась, что хотела испечь пирог, но только вот отец задерживался на работе.

Лу аккуратно отправила кусок в рот, внимательно пережевывая. Микаса вздохнула, облокотившись на плечо Йегера, и прикрыла глаза.

— Мама Мика не умеет ругаться. Все это знают, — тихо сказала Луиза, за что получила легкий тычок в плечо.

— Эй? Все я умею.

— Я же говорю, что ты добрая. Но лучше не злить, это уж точно. И поэтому, раз мультфильм скоро закончится, то бегом мыться и спать. — Задумавшись, Эрен прикинул, что спать он точно хотел бы, крепко обнимая Микасу. Отказываться от такой привилегии пока что было выше его сил. — А я сооружу самую настоящую кровать для принцессы из одеял и подушек. Как в сказках. — Он прижался головой к Аккерман, как нежился бы самый настоящий кот.

— Я не хочу как у принцессы, хочу с вами! — расстроено протянула Лу. Ее даже конец мультика перестал волновать. Она, словно кот из «Шрека», выпучила свои голубые глаза на Йегера.

— С нами, с нами. — Микаса ухмыльнулась, отставляя поднос и поднимая Луизу на руки. Ворча, словно пират, Микаса ловко подхватила полотенце и небольшой рюкзачок. — Пойдем-пойдем топиться! А знаешь, что у меня есть? Новая уточка!

Луиза положила подбородок на ее плечо и, выходя, высунула Эрену язык.

— Это не та самая моя? — чуть растерянно из-за не получившегося трюка произнес он, сложив руки на груди. — Нет. Двух женщин в квартире я определенно не переживу. — Покачав головой, он принялся готовить постель для сна, перестилая простыню и кропотливо встряхивая одеяло и подушки.

— Все твое — мое. Все мое — мое, — крикнула из ванны Аккерман, начиная злобно хихикать, прикрывая дверь.

— Этот мир слишком несправедлив! Я ощущаю настоящее твое превосходство над собой! — беззлобно заметил Эрен. Переодевшись в домашние штаны, он скинул футболку и забрался под одеяло, утыкаясь в смартфон.

В этот раз хоть видео попадались интересные. Особенно с Микасой. А ведь ее и впрямь полюбили фанаты, но только вот некоторые одновременно вызывали довольную улыбку и злили. Кому вообще взбредало в голову делать нарезки с ее грудью, задницей, ногами и этой безупречной улыбкой… Вздохнув, Йегер открыл сайт с рецептами, подходящими под их диету.

Через какое-то время Микаса деловито зашла в комнату, заполняя ее запахом геля для душа.

— Майку надень. На один день. Потом хоть голым спи. — Она быстро подползла к нему, сжимая щеки и целуя. С мокрых завязанных волос на его лоб упала холодная капля. Она ухмыльнулась, отстраняясь и сразу же поднимаясь. Быстро открыв шкаф, она кинула ему майку, подмигивая. — И не ворчи.

— Еще скажи, что на балконе голым на гитаре по утрам играть можно будет, — ляпнул он первое, что пришло в голову, только бы не вдыхать лишний раз ее запах, не смотреть на нее, чтобы не давать повода разгуляться воображению… — Ну жарко ведь так. — Обреченно вздыхая, как приговоренный к казне, Эрен все же надел майку. — Буду весь потный, липкий и специально тебя обнимать начну ночью. Такие планы накрылись… — добавил он себе под нос, бросив быстрый взгляд на чересчур соблазнительно выделявшуюся грудь Микасы. — Сама еще оделась бы как-нибудь спокойнее.

— Сам ты ходишь как монашка, по-твоему? Может, я тоже хочу. Того, этого, сего. Вот и липни теперь ночью, сколько хочешь, ничего тебе на это не скажу. — Она махнула рукой, выходя из комнаты.

— А чего я-то сразу, будто… — Он замолчал, не договорив, так и смотря на дверь. — Она только что намекнула, что сейчас залипала на меня? — Нервно усмехнувшись, Эрен проглотил мысль, чтобы дождаться, пока Луиза уснет и закрыться где-нибудь в ванной, чтобы… — Нет-нет-нет, идиот. Ночь не подождать? Втыкай в рецепты, не думай об этом. Все. Здесь ребенок. — Нудные сайты были единственной возможностью отвлечься и усмирить воображение. — Вот точно Порко сейчас там отрывается. Скотина.

Через некоторое время Микаса принесла Лу и, быстро высушив ее волосы, положила ее на кровать, отходя на кухню. Уставшему ребенку хватило двух минут, чтобы заснуть крепким сном, из-за чего Микаса зашла и удивленно хмыкнула.

— Признайся честно, ты подсыпал ей снотворное?

Расположив за это время кресло, чтобы предотвратить даже возможность падения Луизы с кровати, Эрен только пожал плечами, улыбнувшись. Откинув одеяло, он опустил ладонь рядом с собой, приглашая Микасу.

— Видимо, много эмоций и все такое. Я, помню, вырубался тоже быстро, когда у нас гостили мамины родственники. Мне нравилось играть с Изабель в догонялки. Она и подарила ведь мне щенка, — оборвав поток воспоминаний, Эрен чуть нахмурился, но вновь вернул себе прежнее сравнительное спокойствие. Слишком часто приходили мысли о детстве за этот день. — Ложись, мелкая, убаюкаю и тебя.

Микаса аккуратно расположилась посередине и поправила Луизе одеяло.

— Только девять скоро будет, не нужно меня баюкать сейчас, — прошептала она утыкаясь в телефон.

— Я бы предложил провести время за просмотром фильма для взрослых или разыграть сцену оттуда, но это невозможно. — Ткнувшись привычно носом в щеку Аккерман, он ухмыльнулся, продолжив уже едва уловимо: — Ты так вкусно пахнешь. — Он устроил руку на ее талии, прижимаясь сзади, поясняя: — Ты холодная, а мне жарко.

Микаса запустила руку под подушку, пытаясь лечь как можно удобнее.

— Просто молчи. Не говори сейчас о таких фильмах. — Аккерман прикрыла глаза, глубоко вздыхая.

— Хорошо, мы снимем свой. Будем смотреть потом и наслаждаться. А еще, — его рука переместилась на ее живот, — мне вот почему-то кажется, что тебе все же жарко. — Удовлетворение от возможности хоть раз застать Микасу врасплох, ответить ей той же монетой возбуждения, было настолько велико, что Эрен довольно ухмылялся, выводя пальцами круги на ее коже. — Это так странно, да, просто лежать рядом и слушать то, что я говорю? — Он крепче прижался, не позволяя отстраниться, дыша Микасе в шею. — О чем я? Да. Обязательно воспользуюсь твоим гелем для душа завтра. Хочу также пахнуть.

Она накрыла его руку своей, поджимая губы и сжимая ноги, глянула на крепко спящую Лу.

— Ты издеваешься? — хрипло прошептала она, начиная ерзать.

— Может быть и так, а может я просто проявляю внимание и заботу таким образом. — Он прижался губами к ее шее. — Думаешь, только тебе так можно поступать? — Уверенность и выдержка в голосе так контрастировала с тем обычным тоном, которым он общался еще недавно, что это изменение не могло пройти незамеченным. — А ты ведь никуда не можешь сейчас уйти, не можешь двинуться. Печально.

— А я и не поступала. Никогда. Я просто существую, все само происходит. — Она сжала его ладонь, засовывая ее под майку и поднимая ее к груди. — А теперь я издеваюсь.

— Да ладно? — Эрен сжал грудь, проводя большим пальцем по соску. — Серьезно, Аккерман? Я же знаю, что ты чувствуешь. Никогда бы не подумал, что мы поменяемся ролями.

— А я знаю, что чувствуешь ты. Теперь будем соревноваться? — Она несколько раз вздохнула, приводя свои мысли в порядок и попыталась уснуть. Не убирая его руки.

— Зачем соревноваться, если оба думаем сейчас об одном и том же, но просто ты в этот раз правильная, — прошептал Йегер, сглатывая, но все еще на удивление контролируя дыхание. Микаса была так близко, но заходить дальше касаний и слов было нельзя, но от этого ведь меньше желание не становилось. — Я бы с удовольствием сейчас мог бы выбрать для тебя трусы, надеть их на тебя. Хочется ведь… в душ, правда? — Он придвинулся бедрами ближе, хмыкнув.

— Ты самый настоящий подлец, главное, сам это знаешь. И тебе нравится быть таким. — Она аккуратно приподнялась и выползла из капкана двух тел, сразу же поправляя шорты. — Ужас.

Закинув руку за голову, он наблюдал за Микасой с довольной улыбкой, но, кашлянув, поднялся и, подойдя сзади вплотную, вновь произнес тихо, с присущей его голосу хрипотцой, которая сейчас еще сильнее выражалась:

— А тебе нравится, когда я такой. — Прижав руку к ее животу, он довольно быстро опустил ее ниже, довольно вобрав воздух, ощущая ее тепло. — Точно нравится. Возбуждаешься едва ли не быстрее меня. Никогда бы не подумал, что могу так влиять на тебя. Ты слишком напряженная сегодня. — Отстранившись, он стянул с себя майку. — И освежиться не будет лишним. Мне вот точно. — Прежде чем направиться в сторону ванной, он несильно ущипнул Микасу за ягодицу.

— Нравится. — Она тихо открыла дверь ванной, впуская его внутрь. — Ну ты и скунс. Самый настоящий. Что это за прилив эмоций в самый неподходящий момент?

— О чем ты говоришь? — Ехидная ухмылка проскользнула на лице Эрена, но он тут же откашлялся в кулак, слегка оттягивая резинку штанов, готовясь их снять. — Я всего лишь озвучиваю факты. — Он склонил голову, прищурившись. — Так нужна моя помощь в смене белья?

— Можешь помочь, если хочешь. — Она пожала плечами, поворачиваясь лицом к зеркалу. — Наверное, так и рождаются непрошенные братья и сестры в семьях.

Прижавшись сзади, не сводя взгляда с отражения Аккерман, Эрен опустил ладонь на ее живот, последовал дальше, пробираясь под шорты, медленно стягивая их. И с каждым движением его дыхание только учащалось, обжигая ее шею.

— Не могу знать, как все это происходит, потому что был единственным сыном, а сам еще не пробовал. — Задумываться о возможном подтексте в словах Микасы Эрен категорически себе запретил.

— Ты не трахался? — удивленно спросила она, откидывая шорты ногой. — Я в шоке.

— Ни разу, вообще. Это так заметно? — наигранная взволнованность, пару взмахов ресниц, и Эрен прижался губами к уху Микасы. — Так трудно жить, не зная, насколько плох или хорош в сексе, что даже зубы сводит. — Усмехнувшись, он позволил себе поднять руку к ее груди, выдохнув при этом.

— Ничего страшного, я думаю, в постели ты класс. — Микаса, развернувшись, прижала ладонь к его груди. — Все бывает в первый раз.

— Знаешь, вот сразу уверенности как-то добавилось. — Он сжал ее грудь, промурчав нежности на ухо. — Может быть, тебе и удастся проверить, если желание будет велико. Например, — оставив грудь, он деланно медленно начал стягивать с Микасы ее трусы, намеренно задевая пальцами уже известные чувствительные участки, — через минуту будет такая возможность.

— Все равно мне кажется это немного неправильным. — Микаса вздохнула, словно придя в себя, и повернулась к нему спиной, открывая холодную воду и умываясь. — В соседней комнате спит ребенок, а мы взрослые люди и должны быть ответственнее. Я знаю, как это ощущается, когда за стенкой занимаются сексом. И это не очень круто. Прости. Я тебя подначивала.

Прижав ладонь к лицу, Эрен провел ею по нему, выдыхая. Слова Микасы были более чем отрезвляющими. Он и впрямь успел потерять ту нить, когда собирался всего лишь немного распалить желание в Аккерман, но легко ушел в свою же игру с головой.

— Ничего, я тоже хорош, — протянул он, взъерошивая волосы Микасы, улыбаясь. — Просто потерпеть до завтра, и тогда… — Он усмехнулся, прижавшись лбом к ее шее. — Все-все. Молчу.

— Вот завтра и посмотрим. — Микаса откинула голову назад и ухмыльнулась. — Иди в душ, а я спать. Если она сейчас проснется одна — испугается.

— Ладно, давай, иди к ней. — Он нежно поцеловал ее в лоб.

Насчет завтрашнего дня и впрямь нужно было подумать. Под прохладой воды Эрен прокручивал в голове информацию, присланную недавно Галлиардом. Завтра утром должно было состояться онлайн-интервью Флока, и его точно необходимо будет посмотреть.

Рано утром Микаса отвезла ребенка в садик, не дожидаясь, когда Йегер проснется. Девон попросила ее заскочить к ней и отчего-то Аккерман понимала: ничего хорошего с этого разговора не получится.

— Дев? — Заперев за собой дверь, Аккерман прошла на кухню, где Девон сидела нахмурившись перед ноутбуком.

— Привет, Мик. — Дев сжала переносицу. — Нам надо поговорить.

— Я примерно понимаю о чем. — Микаса села напротив, скрещивая руки на груди.

— Ты ведь понимаешь, что мне самой не нравится решение, которое я принимаю? — Аккерман кивнула. — Сегодня вышло интервью. И оно коснулось моей дочери. Когда такое случилось с моей коллегой, ее дочь начали обижать в школе. Ты сама понимаешь, что такое буллинг.

— Я не хотела, чтобы это коснулось Лу. — Микаса поджала губы, виновато поглядывая на свои пальцы. — Я еще не смотрела его.

— Так посмотри, — резко выпалила Дев. — Я была так рада, когда ты попала в группу. А потом вся эта история с отравлением привлекла столько внимания, что теперь это отравляет жизнь моего ребенка. Я пыталась оградить ее от случившегося, но родители детей в садике знали тебя. И обсуждали все это. Я не могла привести ее в больницу, от чего Луиза вечно нервничала. Вы уедете в скором времени, ей будет одиноко. Будет легче, если ты ограничишь ваше общение.

Микаса молчала, внимательно вглядываясь в ее лицо. Немного подумав, она кивнула.

— Ты права. Так будет лучше. Скоро наше интервью, и я попытаюсь все исправить.

Аккерман поднялась и направилась в сторону выхода. Девон прошла за ней.

— Не подумай. Я очень благодарна тебе за все.

Микаса хмыкнула и ушла. К счастью, когда она вернулась, Йегер еще спал. Разговор с Девон оказался намного тяжелее, чем Микаса ожидала. Она была сильно расстроена и рассержена. Конечно же, в этом было виновато глупое интервью.

Комментарий к Глава 25

Глава не бечена

========== Глава 26 ==========

— Как ты… Можем ведь на «ты»? — Милая улыбка на раздражающем просто одним присутствием во вселенной лице Меган стала шире. Форстер кивнул. — Отлично. Как ты вообще оказался в группе?

— Забавная ситуация, если честно. — Флок закинул ногу на ногу и задумался, словно ожидал, что из него будут вытягивать информацию. Уголки его губ дрогнули, и он все же продолжил: — Я пришел на кастинг последним. Это вообще было удивительно, что такая группа решила вдруг устроить прослушивание, а не выискивать кого-то из знакомых. Может, нужны были свежие люди. А с Эреном я уже как-то имел счастье пересекаться. Да и уровень мой позволяет рассчитывать на такое место… В общем, это было ожидаемо, что меня возьмут. — Он странно облизнул губы. — Я вполне был достоин этого. После концерта мы переговорили с Эреном, который и предложил мне заключить контракт через него лично. Это не показалось мне чем-то странным, потому что такое частенько бывает. Но позже я узнал, что таким образом он в прямом смысле спас меня от влияния их продюсера. Если бы я знал это тогда… Наверное, ответил бы взаимностью. Но. Шанс я упустил.

— Какой нахрен шанс?! — вскрикнул Эрен, вскакивая с кровати, едва поборов желание захлопнуть крышку ноутбука. Как минимум. Лучшим решением было бы выкинуть его в окно на проезжую часть. — Какая забота?! Да я же тогда… Блять. — Он сжал кулаки, замолкая, возвращаясь обратно.

— Подожди-подожди. Ты был знаком с ним раньше? — Меган удивленно выпучила глаза.

— Конечно. Это было очень давно. Повстречались на квартире одного общего знакомого. Кольт тогда уже группу набрал, а Эрен опоздал или что-то такое, поэтому пролетел. Ну и нажрался с горя, видимо. Я сам пьяный был, но не пройти же мимо. Нам тогда лет по девятнадцать было. Сами понимаете, что я решил его поддержать, чтобы не расстраивался уж сильно. Тем более, я отметил, что голос у него и без того приятным был. Посоветовал свою группу собрать попытаться. Ну, он рассказывал о своем детстве, как из дома сбегал частенько. Что-то про вину какую-то говорил, почему в Америку перебрался. Я так понял, что ему выговориться хотелось, ну и не стал останавливать. А он даже имени моего не спрашивал. Убуханный в хламину. В общем, нажрались мы тогда с ним знатно. Ну и… А что я? Молодые, дело оно такое. Правда, после уединения нашего у меня шрам вон остался.

Флок продемонстрировал на плече, оттянув футболку, три белесые заметные линии.

— Он агрессию включил, да не заметил я, что там гвоздь торчал. Ну и вот, проехался я по гвоздю этому несколько раз. Сообразил не сразу, пьяный же. Отодвинулся, продолжили. Понимаешь, это случайно же все было, и я не виню, что он не помнит. Вроде Кольта как раз при выходе и встретили. Едва ремень заставили застегнуть, хотел так дальше бухать. Проводили до такси, Кольт его до дома отвез, как я понял.

— Вот это уж точно шокирующие новости. Значит, Кольт в курсе?

Эрен сидел, молча уставившись в монитор, совершенно не понимая, что только что услышал. Это точно был момент из его жизни. Он точно помнил кровь на своей одежде, и факт секса оставался неоспоримым. Только все это время он старался думать о том, что это все же была девушка со странными интимными предпочтениями. Он же точно шел по коридору с девушкой. И куда она потом делась?

Меган расспрашивала Флока о каких-то деталях того вечера, о культуре панков, об организации таких вот встреч. Но Йегер не слушал. Он накрыл голову ладонями, будто это помогло бы спрятаться от обрушившегося на него мира. Его могли называть геем, могли считать кем угодно, но показанные Флоком факты вонзались в сознание ржавыми гвоздями, проворачиваясь в возникших ранах. Как вообще можно было озвучить подобное? Для чего? Сердце заходилось, подталкивая к горлу тошноту, и Эрен гулко сглотнул.

— Ты… Вы… — Микаса немного шокировано пялилась на экран, поставив на паузу. Она хотела было что-то сказать, но не осмелилась, тут же затыкаясь. Спустя несколько секунд она все же повернулась к Йегеру. — Это неожиданно. Очень. Эрен, ты помнишь что-то о том вечере? — Она вдруг поджала губы и затараторила, краснея: — Можешь не отвечать, если тебе некомфортно.

— Только то, что… — Его голос надломился. Со стороны могло казаться, что он даже дышать перестал. — Кого-то. Я не помню. Первая неделя приезда. Пиздец, — добавил он, выдыхая. — Я никогда бы… Чтоб вот так… Веришь же?

Эрен не смотрел на Микасу, медленно проводя пальцами по своим волосам. Может, если будет больно, то все исчезнет? Исчезнет эта грязь, что лилась сейчас от человека, с которым играли довольно долго бок о бок? Йегер с силой потянул себя за волосы, шикая, но картинка перед глазами не изменилась.

— Верю. — Она сжала его ладонь. — Ты был очень пьян, и это ложь. Флок был там и запомнил это. Все. Между вами ничего не было.

Шумно выдохнув, переводя взгляд на потолок, но ни в коем случае не отпуская руку Микасы, Эрен вобрал воздух уже через нос. Пальцы дрожали, но в этот раз он даже не пытался скрыть это.

— На весь интернет. Сука. Ненавижу. Паскуда. И ведь если я позвоню Кольту, вдруг он подтвердит? Подтвердит же? Ладно. Ладно. Нужно просто успокоиться, чтобы не наворотить дел. — Нервная улыбка появилась на его губах. — Значит, я соврал тебе тогда в отеле? Было две девушки.

Сжав челюсти, он впечатал кулак в стену, зашипев, тряхнув ладонью в воздухе.

— Включай. Хочу знать, дотянет ли он до моего желания разбить его черепушку.

— Почему же молчали все это время? Почему никогда не говорили? — Раздражающим голосом вновь начала Меган, привлекая к себе внимание.

— Не хотел. — Флок пожал плечами. — Я не грезил надеждами на что-то большее. Поэтому и не торопился раскрывать свои чувства. И теребить чувства Эрена, которые я точно ощущал на себе. Я знал, что он асексуален, что тот раз был пьяной случайностью, выплеском каких-то его эмоций. Не знаю. Стресс, думаю, сделал свое дело. Он впервые оказался в свободной стране, впервые на такой грандиозной тусовке панков… Так что, мы просто были друг у друга. Мне так казалось. И никогда бы не решился ничего рассказывать.

— До этого дня, — уточнила Меган.

— Да. Именно. Знаете, измены всегда убивают даже дружбу. Я не говорю, что у нас с Эреном были отношения. Ни в коем случае. Было нечто иное, выше всего этого. Но Аннабель, как мне кажется, тоже сыграла какую-то роль в его спектакле на публику. Йегер любил и любит внимание. Он жаждал славы. Он купался в ней. А Стив ему помогал в том, чтобы добиться высот, о которых Эрен так мечтал. В итоге появилась и история с Ани. Может быть, что-то и было. Допускаю, что сильные эмоции, ведь Эрен такой человек. Наверное, она была его музой в какой-то степени. Но… Понимаете, никто не знает о причине их расставания. Но все знаем о том, как внезапно в жизнь группы ворвалась Аккерман. Ураганом.

— Да, мы все прекрасно помним этот момент. Удивительная девушка. Ничего не могу сказать другого.

— Да. Да. Удивительная. А еще ведь она как-то рассказывала, что лечилась якобы. В больнице была. Я не знаю, насколько это правда, но… Почему-то мне верится в то, что Микаса и Эрен были знакомы уже давно. Иначе мне не объяснить этот ее карьерный взлет.

— Ну, соглашусь, да. Это было неожиданно, что перед туром вот так будет внесено изменение в состав, да еще и появится девушка, которая хоть и талантливая, но, как они утверждали, чуть ли ни второй раз в жизни видела Эрена Йегера вживую. Но не будем отвлекаться. Я так поняла, что вот это ты хотел нам показать, верно?

В углу экрана возникло изображение с Микасой, держащей на руках Луизу, и Эреном рядом. Милые взгляды, нежные касания. Почти все, как у типичной пары родителей.

— Я не берусь утверждать. Только повторю то, что слышал в гримерной, что видел вот как раз в том магазине, когда заходил за бутылкой воды. Ну и читал, признаюсь. Не знаю, насколько правда, конечно. Но я переживаю за Эрена. Очень переживаю. И по этой причине сейчас решил все рассказывать. Эта девочка называла нашу любимую Микасу мамой, и Эрен не спорил с этим, значит, что знает правду. Я знаю, что он периодически куда-то уезжал один. И… Знаете, это даже звучит нелепо немного, но в наше время все возможно. Я сам видел, как Микаса вертит Эреном. Она не любит его совершенно. Такие корыстные особы просто не умеют любить. Особенно учитывая, что он собирался переписать на нее все свое наследство…

— Так. Флок, ты просто забрасываешь меня какими-то горячими фактами. Видимо, ты действительно очень близко воспринимаешь все, что творится с Эреном.

— Конечно. А кому захочется слушать, что у Эрена с Микасой общий ребенок, которого они скрывали, потому что она была на тот момент… Ну, не в том возрасте, чтобы вообще вступать в интимную близость. Конечно же, они будут скрывать этот факт. А кто бы ни скрывал? Я не удивлюсь, если она еще и шантажировала тем, что подаст в суд на Эрена. А ему что? Жить надоело? Предложить заработать, вступив в группу и разыгрывать идеальные отношения — лучший вариант.

— Но не кажется, что слишком светленькая для их ребенка? Они оба темноволосые. Хотя, ситуация, если тебе верить, отвратительная.

— Я же не утверждаю на все сто процентов. Да и где доказательства, что она не обвела вокруг… кхм… одного места Эрена? А ребенок мог быть от ее бывшего. Эрен же доверчивый, поверит в любой бред. А если влюбился, так вообще…

Дальше Йегер уже не слушал. Он захлопнул ноутбук, быстро заходив по комнате, разрываясь между желаниями раскрушить все уже здесь и ломануться на улицу.

Микаса побледнела. Казалось, вся кровь отступила от ее лица, а может даже незаметно покинула ее тело, от чего прежде розовые губы смешались с цветом ее кожи. Ее вдруг замутило. Почти не дыша, она резко скинула с колен ноутбук и быстрым шагом направилась в ванную. Предвидев, что Йегер сразу же последует за ней, она закрылась на замок. Последнее, чего ей хотелось — чтобы он видел ее в таком состоянии.

Перед глазами все замутилось, из-за чего она пошатнулась, сбивая с места корзину с бельем, и, неловко переступая через груду грязных вещей, навалилась на унитаз, болезненно стукаясь коленями о кафель. Выпуская наружу все содержимое желудка, она плакала от того, насколько это беспомощное состояние доставляло ей дискомфорт. Это не должно быть правдой. Из-за нее могла пострадать Лу. Микаса не подумала о том, как сильно это могло повлиять на жизнь ребенка. Что теперь они, скорее всего, действительно никогда не увидятся. Так будет правильно.

Дрожащими руками она вытерла рот и, смыв все, встала и оперлась на раковину. Ее словно погрузили в купол, где не было ни единых звуков. Даже тех, что издавала она сама. Она осмотрела себя в зеркале, абсолютно не узнавая. Словно все это было не настоящим, она была нереальна. Пальцы стали дрожать сильнее, когда она с ужасом трогала свои щеки. Доктор предупреждал, что она может стать склонна к паническим атакам.

Будучи абсолютно разобранной на части, она игнорировала все, чтобы быть сильнее. Конечно же, не для себя. Ей нравилось слышать от Эрена, какая она сильная, хоть это никогда и не было правдой. Забив куда-то в угол своего разума отвратительные воспоминания, она запечатала их десятью замками, предпочитая забыть, что у нее когда-либо была семья. Только вот это не значило, что они никак не воздействуют на состояние психики. И сейчас, после всех событий, все стало настолько похоже на кровоточащую рану, что глупый рыжий гей спровоцировал такой серьезный срыв легким упоминанием тех, кто ей дорог. Микасе стало стыдно.

Аккерман снова собирала себя по кускам. Теперь, когда она знала, что у нее есть хоть какая-то стабильность, она должна была сделать все идеально. Но эти навязчивые мысли никак не отступали. Малышка была первой, о ком Микаса начала действительно заботиться… Это походило на изнасилование своего мозга: она вспоминала раз за разом каждый счастливый момент. Теперь все рухнуло, ведь она знает, какое давление может оказать общественность на еще неокрепший мозг. Не сейчас, так потом.

С силой сжав и разжав кулаки, она открыла ящик. В нем лежали некоторые таблетки, которые врач так же отдал лично ей. Микаса понимала — он знал многие подробности из ее карты. И абсолютно не была удивлена, что ее лечение в некоторых моментах отличалось от лечения Эрена. С каждой секундой сердце билось все сильнее. Она достала вытянутый тюбик с таблетками и выпила две, как и предупреждал ее доктор — на случай панической атаки. Грудную клетку сдавливало с такой силой, что ей казалось, что придется прокалывать кожу до легких, только чтобы капля воздуха попала в них. Петля чувства вины сильнее затягивалась на ее шее.

Она склонилась над раковиной, приложив руку ко лбу. Волосы полностью закрывали ее бледное лицо, глаза были закрыты. Так легче пережить головокружение. А может, просто нахрен все? Микаса нервно глянула на торчащую Т-образную бритву, которую так не любил использовать Йегер. Аккерман с силой ударила себя по лицу, не позволяя себе допускать даже шанса возникновения таких мыслей повторно. Слух медленно начинал возвращаться к ней.

— Черт бы побрал, ебаный ты хер, Флок, — глухо разнеслось по квартире. — Блять! Мелкая, хоть слово-то сказала бы.

Хилый замок вылетел, раздраженно лязгнув о кафель. Взъерошенный, с полнейшим ужасом в глазах, Эрен быстро осмотрел Микасу и, откинув в груду белья найденный молоток, сгреб Аккерман в объятиятак, словно видел ее впервые после длительной разлуки. Хотя, скорее, если бы думал, что потерял ее навсегда, что кто-то подшутил, соврав о ее смерти. Йегер нервно, дергано проводил пальцами по ее волосам, зарываясь в них носом. Не сразу, но он смог прерывисто выдохнуть, устраивая подбородок на ее макушке, смотря куда-то сквозь окружающее его настоящее. Шмыгнув носом, он стиснул крепко зубы до противного скрипа.

— Не надо так. Пожалуйста.

— Я не слышу тебя… У меня паническая атака, — тихо сказала Аккерман, концентрируя внимание на том, чтобы максимально четко произнести эти слова. Она почти до треска сжала его футболку, ощущая жар, вечно идущий от него. Ее трясло. — Это не должно было коснуться ее.

Йегер заключил ее лицо в ладони, заставляя смотреть ему в глаза, давя в себе собственное волнение.

— Смотри. На меня, — произнес он, растягивая каждый слог. — Я рядом.

Он водил пальцами по ее щекам, ни на секунду не отводя взгляда, прижимая к себе, стараясь дышать как можно ровнее, спокойнее, чтобы помочь ей нормализовать свое сердцебиение.

Видимо таблетки начинали медленно успокаивать ее, она закивала, как вдруг в ее ушах раздались хлопки. Она сморщилась от боли, съежившись. Словно она находилась где-то в горах, где часто закладывает уши. Только сейчас слух полностью вернулся к ней. Она выпрямилась, медленно нормализуя дыхание.

— Все в порядке. Это была минутная слабость.

Эрен промолчал, не говоря о том, сколько долбился в закрытую дверь, почти уже крича ее имя. Незачем это уточнять.

— Идем, я заварю тебе чай. С мятой. И ты его выпьешь. А еще… — Йегер вновь стиснул зубы. — Ты не виновата, ясно? Ты поняла? — Он сжал ее за плечи и, проведя руками вниз, переплел их пальцы.

— Я виновата! Я подвергла опасности ребенка. Ты ведь и сам понимаешь, как работает интернет. — Микаса отстранилась и вышла, направляясь в спальню. — Больше я не имею права видеться с ней. Девон все достаточно четко объяснила. Она слишком часто видела, как это может отразиться на жизни детей, чтобы подвергать свою дочь такому.

Она замолчала, немного растерянно вглядываясь в стену.

— Что ж, это к лучшему. Мы все равно покинем страну.

— Ты рассуждаешь так, будто мы должны были обшарить весь магазин. Она попросила нас забрать Лу, чтобы побыть с Порко. Мы забрали. Что мы могли сделать, чтобы исключить такую ситуацию? — Эрен проглатывал горькую агрессию. Его доведенные почти до предела нервы готовы были разорваться, но он пока держался. — Идем.

Йегер приобнял Микасу, увлекая за собой, не позволяя ослушаться. Он был мягок, но в то же время прилив уверенности уничтожал собой волнение. Уже в кухне Эрен сделал ровно то, что и обещал: поставил чайник, выверенными жестами кидая ингредиенты в прозрачный заварник.

— Кто и виноват в этой ситуации, так этот рыжий мудила и та сука. Все. Происходит в жизни всякое, и если винить самого себя каждый раз, то можно сразу помирать ложиться. И что? Что тогда? Был я там, мне не понравилось. А Девон тоже понимаю. Конечно, боится за дочь. А кто бы ни боялся? Убью гада нахер, — добавил он уже себе под нос.

— Не смей делать глупостей, Йегер, — почти агрессивно прошипела Микаса. — Не смей бить, выяснять отношения и прочее. Это слишком чревато последствиями. Когда-нибудь он огребет, но не от нас. Ты понял?

Он даже не заметил, как, наполняя заварочный чайник, попал себе на пальцы кипятком. Вся его концентрация была направлена лишь на необходимость держать в узде собственный вспыльчивый характер, который все это время гасился присутствием в его жизни Микасы. Только сейчас чересчур много взвалилось на другую чашу весов.

Опустившись на стул напротив, Эрен нахмурился. Желваки на его шее заходили, а на висках отчетливо выступила испарина. Он был готов в любую минуту ринуться долбиться в дверь дома Форстера, требуя ответа, но что-то все еще держало его здесь.

— Пей. — Выждав достаточно, Йегер наполнил кружку и придвинул Микасе. — Я не буду его выслеживать. Это все, что могу обещать на данный момент. Он перешел границу, затронув тебя.

— Мне все равно, что он сказал обо мне. — Она отпила немного чая и прикрыла глаза, пытаясь давить вспыхнувшую агрессию. — И что ты сделаешь? С ним.

Эрен склонил голову сперва в одну сторону, затем в другую. Очевидный ответ: он не знал, насколько сильно бы бил. Другой реакции и другого исхода просто не существовало для него. Отвернувшись, Йегер прорычал что-то невнятное, пытаясь сообразить, как заставить себя хоть немного остыть.

— Не знаю, — хмурясь, наконец, произнес он и хлопнул ладонью по столу. — Не знаю, ясно? — Он поднялся, отходя к окну, присаживаясь на подоконник. — Прости. Я не должен был. Ситуация — дерьмо. И лучше ему мне на глаза не попадаться. Я смогу только наломать дров. Знаю себя. И знаю, что если мне снесет крышу, то будет чудо, если действительно не проломлю этому козлу черепушку. Была ситуация… — Эрен нервно провел ладонью по затылку, растрепав напрочь волосы.

Сейчас он походил на всклокоченного пса, готового броситься на врага в любую минуту, но по какой-то нелепой причине находился в ожидании.

— Но мне не все равно, что с тобой происходит. И до чего он довел тебя. Я понимаю, что все решаемо, что все можно пережить, но, блять. Мне просто закрыть глаза и сглотнуть? Ненавижу, когда ничего не могу сделать. Я не стал бы с ним разговаривать — это точно.

— У меня другое мнение насчет этой ситуации, и если мы сейчас продолжим — сильно поссоримся. — Микаса залпом допила чай и поднялась. — Я немного посплю, наверное.

— Просто буду надеяться, что никогда больше не увижу его. Вообще никогда. Слушай, я не хочу ссориться. — Он мягко приобнял Аккерман за плечи, прижимаясь к ее лбу своим. — Я хочу попытаться найти решение, чтобы исключить возможность насилия. — Он глубоко вздохнул. Как бы ни хотелось пройтись кулаками по ненавистной морде Форстера, но Микаса была права. Последствия будут.

В голове самопроизвольно всплыл момент, когда еще в юности Эрен сорвался, защищая девушку, которую нелепый уродец прижал к стене возле клуба. Сдавленный плач и тихие мольбы о помощи заставили его тогда откинуть сигарету и броситься на помощь. Йегер помнил отрывками, что сжал в кулаке кусок арматуры, как что-то хрустело, как было горячо коже, и как после этого, разбив камеру, убегал с девчонкой как можно дальше, боясь лишь, что недостаточно приложил ублюдка. Уже позже он узнал, что ему повезло в прямом смысле несколько раз. Камера не работала уже давно, а тот мужик хоть и получил серьезные ранения, но выжил. Ни одного свидетеля. Только благодарная девушка, имя которой Эрен даже не знал. Обычное желание покурить обернулось приключением и нервотрепкой. Единственное, что Йегер помнил отчетливо по сей день, так это стучащая в ушах кровь, перекрывающая своим шумом даже стук сердца. Лютая ярость и потребность бить сильнее, чтобы донести непозволительность такого отношения к женщинам.

Но это было давно. Сейчас Эрен думал чаще головой, а не позволял эмоциям брать верх. Только вот он точно знал, что в текущей ситуации мог сорваться. Поэтому искал хоть какую-то возможность зацепиться за спокойствие, быть уверенным, что мог бы остановиться.

— Я не хочу делать все только хуже. — Прозвучало, как просьба успокоить. Было неловко от этого. В какой-то степени для Эрена это выглядело проявлением недопустимой слабости, но он не знал, как нужно поступить. — Успокоимся и подумаем. Хорошо? Вместе.

— Хорошо. — Она поджала губы. — Так будет лучше. В любом случае, сейчас мы уделяем ему слишком много внимания. У нас есть дела важнее. Предстоящее наше интервью, например.

— Еще не хватало об этом забыть. — Эрен усмехнулся и опустил руки на талию Микасы. — Должно пройти нормально, так что, не вижу смысла для паники. Отобьемся. И потом ты узнаешь, как это — выходить утром на балкон и не слышать шума города. Когда соседи улыбаются, а не бросают косые взгляды…

Он намеренно перевел тему, и сам начинал успокаиваться.

Комментарий к Глава 26

Глава не бечена

========== Глава 27 ==========

Журналисты уже собрались в зале, и, как бы ни надеялся Йегер, было их немало. Еще бы. Такой прецедент. Не каждый день сажали в тюрьму продюсера известной группы вместе с ее участником. Да еще и сама группа часто мелькала в интернет-пространстве, как одна из неоднозначных, о личной жизни участников которой могли только распускать слухи. Это еще помимо скандального интервью Форстера, которое наверняка обсуждал каждый, кому не лень. Только Эрен, чтобы не дергать свои нервы, исключил для себя чтение любых комментариев на этот счет. Все перевернулось с ног на голову, и не могло не заинтересовать прессу.

Расхаживая по небольшой комнатке, выделенной для участников, Йегер нервно прикусывал губу.

— Как ты быстро отвык от популярности, — рассмеялся Порко, развалившийся в потрепанном кресле, вертя в пальцах сигарету. В этот раз он оделся с иголочки, закатав рукава белой рубашки до локтя.

— Я и не любил никогда все это. Мне приходилось. Не Флоку же надо было доверять. Ты сам помнишь, что он за херню нес про нас всех. Райнер всегда молчал или отнекивался. Ты вообще сматывался после выступлений. Оставался я. — Эрен хлопнул себя по бедрам и тут же поспешил подтянуть потертые джинсы, которые все еще были ему большеваты.

— Иногда же я помогал тебе, — оправдался Галлиард.

— Ага. Иногда. Мика, дай-ка зеркальце. — Эрен протянул руку, подходя к Аккерман.

— Ну, ничего. — Она протянула ему небольшую круглую пудреницу. — Сейчас дадим интервью, затем найдем нового продюсера и еще одного психа в группу. Все сразу встанет на свои места.

— Интересное предложение, — кивнул Эрен, доставая из кармана черный карандаш, который лежал там, видимо, ожидая своего часа. Всматриваясь в зеркало, он немного неровно подвел глаза и чуть размазал макияж по векам. — Как-то непривычно даже… — Рассматривая свое отражение, пытаясь понять, нравился ему результат или нет, Йегер вдохнул приятный запах пудры. Чуть улыбнувшись, он вернул аксессуар Микасе.

— Хорошо бы девчонку… — задумчиво произнес Порко.

— Зачем мне вторая? — удивился Йегер, выгнув бровь, на отлично отыгрывая непонимание.

— Идиот. Ну точно идиот. Эгоистичный к тому же. Кроме вас еще и мои интересы существуют. Ой, все с вами ясно, — фыркнул Галлиард, вставляя в рот сигарету.

— Мне казалось, что вы с Дев поладили. — Аккерман осмотрела себя в зеркало, ровняя контур помады, ехидно поглядывая на Порко, вспоминая рассказ Эрена. — Но ты не в ее вкусе, ты же понимаешь?

— Мы просто иногда неплохо общаемся, — огрызнулся Галлиард. — Вот и все. Зато я могу курить. — Повертев в руках пачкой сигарет, которые когда-то принадлежали Йегеру, он хитро рассмеялся.

— Ты чего это вообще удумал скрывать что-то от нас? Так вы вместе?

— Нет! — быстро ответил Порко.

— Спорим, они вместе. — Аккерман отложила карандаш и повернулась к парням. — Ты бы так не реагировал, если бы вы не трахались по ночам. А знаешь кто вас сдал? Малышка Лу, которая гостила у нас недавно.

— Охуеть, — протянул Йегер, наигранно прижимая ладонь ко рту, — вот зачем ее на нас сплавили с ночевкой. Это из-за тебя я был вынужден ограничивать себя. Мужик. Ты мне должен нехило так.

— Да пошли вы! Секс — это еще не отношения! — вспыхнул Порко. — Ей было скучно. А я что? Просто заглянул в гости, потому что обещал этой предательнице научить отбивать ритм и занести палочки.

— И целовались вы так романтично на кухне. За два дня до этого. — Микаса скрестила руки на груди. — Лу сказала, что это было похоже на поцелуй принца и принцессы.

— Ненавижу детей, — проворчал Галлиард, щелкнув зажигалкой, затягиваясь, но даже не успел толком насладиться вкусом, как сигарета тут же зашипела, встретившись с чисто вымытой влажной пепельницей.

— Даже не смей дымить, раздражает ведь, — напомнил Эрен, отходя в сторону, игнорируя попытки Порко продолжить возмущения.

— Кипятишься, потому что наверняка не умеешь общаться с детьми. — Гал похлопал Эрена по плечу, потягивая из стаканчика кофе. — Не всем это дано. Ну не твое это, не твое.

Йегер только шикнул и сбросил руку с себя.

— Ну что, на ручки? — прошептал Эрен, переключаясь на более приятную тему, и ущипнул Микасу за ягодицу, когда они уже выходили в зал.

Она дернулась, прошипев что-то невнятное.

— Никаких ручек не будет. — Аккерман ущипнула его за бок. — Веди себя нормально.

— Ой, ну и мучайся на твердом стуле. Я предлагал тебе комфорт. — Покачав головой, он потер места щипка, прекрасно понимая, что все это явно не осталось вне поля зрения прессы. Да и пусть.

Сев на положенное место, Эрен устроил локоть на столе и прижал к ладони голову, наблюдая с широкой и немного глупой улыбкой за тем, как садилась Аккерман.

Быстро опустившись на стул, она натянула улыбку, притворяясь, что у нее совсем не ноют ягодицы.

— Хватит пялиться так, будто бы у меня третий глаз вырос, — прошептала она, даже не поворачиваясь в сторону Йегера.

— Переживаю за твою прекрасную часть тела, — признался он и тут же поднялся, приветствуя присутствующих, как и было положено на таких мероприятиях. Его примеру последовал и Порко, пару раз хлопнувший в ладоши и вернувшийся на свое место. Только Эрен все так же улыбался, поглядывая на Аккерман, которой явно были не в радость такие телодвижения.

Хрупкая девушка сновала между рядами, передавая микрофон всем по очереди. Каждый озвучивал название издания, имя. Сперва вопросы были довольно простыми: о самочувствии, ходе восстановления после отравления и общем впечатлении после принятого судом решения.

— Мистер Йегер, скажите, что ожидает группу? Ходят слухи, что концертная деятельность приостановлена, и возобновляться не планируется.

Эрен отхлебнул из прихваченной из дома бутылки чай и вальяжно закинул ноги на длинный стол, чуть качнувшись назад на стуле.

— Дурацкие слухи. Мы приостановили только тур, но это больше было связано с восстановлением после отравления. Лечащий врач довольно суровый, поэтому пришлось соблюдать все правила.

— Мы знаем, да. Ваш аккаунт явно говорил об этом, — хмыкнул журналист в кулак, и по залу прошлись смешки.

— Все мы люди с плотскими желаниями, полные порочных мыслей. Не вижу смысла скрывать это. — Он повернулся к Аккерман и подмигнул.

Микаса кашлянула, устраиваясь поудобнее.

— В ближайшее время мы планируем нанять нового продюсера и найти кого-то на место, — она запнулась, хмурясь, — Брауна. И как только мы восполним наши утраты, думаю, концертная деятельность восстановится.

— Все так и есть. И билеты, если кто еще не вернул, обещаю, что будут действительны на следующих концертах. Это если кто не знал. — Эрен мерно покачивался на стуле, прекрасно вживаясь в свою прежнюю роль, хоть и изрядно волновался, скрывая это за развязностью и обаятельной улыбкой. Главное, чтобы никто не решил задать вопросы о недавнем интервью.

— А что скажете насчет допущений, если восстановление затянется или что-либо не позволит вам выступать, мистер Йегер? Есть какие-либо мысли на этот счет? Чем будете заниматься в таком случае? Я общалась с несколькими представителями медицины, и некоторые прямо заявили, что при таком отравлении бывает, что повреждения…

— Со мной все будет в полном порядке, — оборвал Йегер фразу, окончание которой совсем не хотел слышать по многим причинам. Не убирая со стола ноги, он уставился по привычке на свои пальцы, разглядывая их. — Мой мозг еще работает. Писать вполне умею. Выкручусь. — Наверное, никто не знал, сколько потребовалось Эрену сил, чтобы натянуть на себя нечитаемую маску, дополненную белоснежной улыбкой.

— Значит, есть вероятность, что отойдете от музыки в прямом понимании? Сейчас многие музыканты предпочитают строить семью и писать песни на заказ.

Эрен отпил чай и, скинув ноги со стола, поставил бутылку перед собой, покручивая ее.

— Думаю, скоро увидим, как все будет, — бросил он неопределенно, лишь бы что-то ответить.

— Врач, ведущий Эрена, заявил, что петь он сможет. Но нужно время, чтобы вернуться в свою старую форму. Вы же понимаете, что это все не так просто. Скорее всего, к концу года все вернется на круги своя. А пока мы будем выпускать ранее записанные треки, чтобы фанаты сильно не расстраивались. Не нужно ставить крест на карьере раньше времени. — Сказал Порко, пока Микаса открыла бутылку с водой и, немного сомневаясь, отпила из нее.

— Это действительно радует, спасибо.

Выдохнув, Эрен, чтобы как-то унять волнение, начал вертеть в руках карандаш, который иногда издавал неприятный скрип, когда Йегер сильнее на него давил.

Дальнейшие вопросы вновь оказались вполне ожидаемыми. Галлиард довольно долго рассказывал о деталях судебного процесса, которые было разрешено разглашать, но только чтобы поскорее вернуться к залипанию в смартфон.

— И так он всегда, — прошептал Эрен, приблизившись к Микасе. Заметив соринку в ее волосах, он аккуратно снял ее. — Хоть раз бы взял на себя больше вопросов.

— Может себе позволить. — Она пожала плечами, поправляя свои волосы. Горло адски пересыхало, из-за чего она снова приложилась к пластиковой бутылке.

— Мисс Аккерман, а это правда, что вы скоро станете миссис? — Вдруг задала вопрос одна из журналисток. Микаса закашлялась, прикладывая платок ко рту, и удивленно глядя на Йегера.

— А чего ты на меня смотришь? Я уже все сказал, — наклонившись, прошептал он, прикрыв рот ладонью. — Я же сейчас отвечу, как есть, миссис. — Он был серьезен, как никогда.

— Вы не знали? Она уже и фамилию сменила, и ребенка заделать они успели, — очнулся Галлиард, не сумевший остаться в стороне в такой момент.

За такие шутки Эрен ненавидел Порко. Готов был убить его прямо на месте. Но не мог.

В зале тут же зашептались, а камеры защелкали, стараясь не упустить важный момент. Микаса побледнела, злобно зыркнув на Порко.

— У Порко самого сейчас семейные ценности пересматриваются. Так что, мальчики и девочки, я бы обратил на него внимание. Он парень видный… — ухмыльнулся Йегер, на что Порко тут же пригрозил кулаком.

— Мне кажется, вы сейчас уходите от ответа, — вернула тему журналистка. — Но, раз уж заговорили об этом, многие ваши фанаты остро отреагировали на интервью мистера Форстера, забросав его гневными комментариями. Поэтому… — Она снова улыбнулась. — Прошу, ответьте на мой вопрос более подробно.

— Ну что тут можно ответить? — протянул Эрен, удовлетворенно хмыкнув, отмечая в очередной раз, что их фанаты все-таки были способны здраво смотреть на вещи. — Вы ведь не могли заметить меня в ювелирном, когда я выбирал подарок, правильно? И вообще, вот, может, вы весь сюрприз сейчас испортили. Да ну вас, — отмахнулся он и протянул Микасе бутылку с чаем. — Довели, что вот кашляет человек теперь. Нельзя же так.

Она ущипнула его за бедро, хмурясь.

— Все сказанное Форстером на интервью является ложью. Ребенок на моих руках — моя крестная дочь. Учитывая сами знаете какую славу этой журналистки, думаю, все прекрасно понимают для чего его позвали. Надеюсь, бедняжка сможет отпустить обиду и жить дальше спокойно. — Микаса притворно улыбнулась. — Да и этот вопрос я считаю некорректным, вмешательством в личную жить и поэтому прошу вас больше такого не задавать.

Ее щеки горели от смущения, из-за чего она нервно рисовала ромашки на полях какого-то пустого листа на столе.

Эрен едва сдержался от комментария уточнить некоторые случаи из того, что ранее вытворял Флок. Но решил, что это будет уже лишним. Хмыкнув, он сжал руку Микасы, пододвигаясь ближе.

— Если так нужны какие-то новости, то, думаю, вполне понятно все и по публикуемым нами фотографиям в соцсетях. Но раз настолько хочется услышать официально, то… — Эрен улыбнулся, чуть склонив голову, ощущая, как волнение отозвалось в кончиках пальцев. — Да. Мы встречаемся. Для меня есть только Микаса, и это, думаю, очевидно. — Эрен ткнулся лбом в плечо Аккерман, а после прижался к нему подбородком, смотря ей в глаза, — Как хотите называйте это, — прошептал он.

— Обещаете, что предложение будет достойным? — добродушно раздалось из зала.

— Все может быть, — хмыкнул Йегер, улыбаясь.

— Ага. Всем раструбит, как было с той фотографией, — ответил Порко и машинально поймал бутылку с водой, брошенную вслепую Эреном в его направлении.

— Неловко вышло, — прошептала Аккерман краснея.

— Зато ты выглядишь очень мило. — Быстрый поцелуй в щеку, и он вернулся на свое место.

Рассказав прессе о примерных временных рамках выпуска еще не опубликованных, но записанных ранее музыкальных композициях, вновь пройдясь по вопросам о здоровье, личном, хобби… Все смогли выдохнуть, оказавшись в служебном помещении.

— Я думал, что это никогда не закончится, — дрожащим голосом, наконец сбросив маску, выдавил Эрен, опираясь рукой о стену.

— Да вроде все было даже весело, — хмыкнул Порко, убирая смартфон в карман.

— Ага, весело, — Микаса устало села в кресло, сморщившись от легкой боли в ягодицах. — Главное, что все закончилось.

— Серьезно, надо было что-то подложить хоть. Чего такая упрямая… — Эрен покачал головой.

— А чего с ней? — поинтересовался Порко, затормозив в дверях.

— Да вот. Не слушается.

— Стала жертвой родительского ремня, — тихо добавила она, откидывая телефон на столик. — Я бы предложила выпить, но у нас запрет.

— А, понятно. — Галлиард держался совсем короткое время, а после разразился смехом. — Ладно, бывайте. У меня тут дела нарисовались.

— Жертва ты моя, — усмехнулся Эрен, — делаешь из меня монстра, миссис. — Не сдержался, смех все-таки сорвался.

— Иди к черту. — Она кинула в Эрена помаду и ехидно улыбнулась.

Йегер совершенно спокойно поднял брошенное Микасой и убрал в карман. В который раз он убеждался в правильности своего выбора.

— Знаешь, пришла одна мысль… — Эрен ухмыльнулся, проворачивая помаду в кармане. — Хочу украсть тебя на этот вечер и отвезти в фан-клуб нашей группы. Там готовят ну очень вкусную воду. А еще сегодня должна выступать одна группа молодая. Я как-то давно обещал заглянуть на их концерт, но все времени не находилось. Соглашайся.

Легкий шлепок по ягодице, и Эрен вновь широко улыбнулся, глядя на Микасу.

— И как мне устоять против целого фан-клуба? Особенно, если там вкусная вода. — Она наигранно удивленно приложила ладонь к лицу. — Я согласна. Все равно дома сидеть уже тошно.

— Ну, вот и отлично. — Хлопнув по карманам, Эрен чмокнул Аккерман в щеку и притянул к себе.

Такси довольно быстро привезла их к небольшой улочке с плохо заметным поворотом во двор. На стенах пестрели граффити, разномастные плакаты, напоминавшие о прошлых выступлениях различных групп. Эрен криво улыбнулся и, поправив кепку, уставился на свое же лицо. Давняя фотография, на которой все участники были вынуждены париться в кожаной одежде на крыше высотки, в лютую жару. Обыкновенно потекший макияж, загнанное настроение, скрываемое за выдавленной кривой ухмылкой.

Тур, который так и не достиг финала.

— Никогда не понимал, по какому принципу выбирают фото, которое помещают на плакаты. Почему бы не разместить просто эмблему группы и дату тура? Почему именно я? — Он хмыкнул, взяв за отклеившийся край, раздумывая. Однако все же прижал его к стене, цепляя под прочий клейкий бумажный мусор.

— Ты красивый, почему бы и нет? — Микаса ухмыльнулась, притягивая его к себе за локоть. — Пойдем, здесь холодает.

— Прям вот настолько? — Эрен прижал ее ответно за плечо, целуя сразу в висок. — Мне нравится определенно слышать это от тебя.

— Иначе и быть не может. — Аккерман усмехнулась. — Тебе нравится все, что я говорю.

Широкие бетонные ступени позволили им спуститься в полуподвальное помещение. Дверь здесь всегда была открыта, выветривая лишнее. Сегодня из клуба несло чем-то жареным, пивом и слабым табаком. Ритмичная музыка с какими-то скандинавскими мотивами увлекала, требовала прислушаться и уносила в мир легенд и сказаний.

— Надо же, а я все думал, что у них репертуар будет более тяжелый. — Эрен удивленно покачал головой, пропуская Микасу вперед.

Едва они ступили за порог, как с крепкими объятиями на Йегера кинулся какой-то рыжебородый лысый мужчина на голову выше. Лишь по проступающей седине на длинной густой бороде и морщинках под глазами можно было понять примерный возраст владельца клуба.

— Да ты задушишь меня, — скривился Эрен, пытаясь вздохнуть. — Ребра!

— Ах ты старый черт, Йегер! — Мужчина чуть отстранился, все еще болезненно крепко сжимая Эрена за плечи. — Сколько тебя уже здесь не видел? Полгода точно не появлялся. Говнюк ты мелкий. О, так ты с дамой. Прошу извинить. Великолепная Микаса, разрешите представиться…

— Это Бизон. Идиот, который едва не подарил мне очередную трещину на ребрах, и владелец этого богатства. — Йегер поморщился, потирая плечо, когда тот протянул ладонь Микасе.

— Тц, не порть первое впечатление, — шикнул Бизон. — Рад приветствовать. Можно просто Вильям.

— Приятно познакомиться, Вильям. — Аккерман улыбнулась, бегло осматривая помещение. — Здесь достаточно мило. Я представляла себе это место иначе.

— Так стараемся. — Он одобряюще улыбнулся. — Фанаты вас любят и поддерживают. Так что, узнав о вашем, так сказать, приключении больничном, вон что теперь. — Вильям махнул рукой на несколько стикеров с перечеркнутой сигаретой. — Так что, отучаются постепенно от этой дряни, надеясь, что вы зайдете хоть разок. И почему вообще вас так долго ждать пришлось в гости? Ну-ка выкладывайте!

Нахмурившись, Бизон сложил руки на груди. Теперь стало понятно, почему его называли именно так.

— Хорош тут устрашение включать. — Эрен рассмеялся, ударив кулаком по плечу Вильяма, на что тот не повел даже бровью. — Мелкая, это он с виду безумный. На самом деле, он вот как раз и организовал всю, так сказать, теневую сторону фанатства группы. Ну и нескольким еще. — Нагнувшись к уху Аккерман, Йегер произнес как можно тише: — Но не ведись на его попытки втянуть тебя в спор. Придется отдавать предмет одежды на его выбор.

— Мы были слишком заняты дома, — еле слышно сказала Аккерман. — Нам нужно было попасть в больницу, чтобы большинство здесь бросили курить?

Она засмеялась, замечая то, как в их сторону начинали поворачиваться люди.

— Так что, — намеренно повторяя интонацию Вильяма, Эрен хлопнул в ладоши, — где наша вода и специальное меню для болезных рокеров?

— Не наглей, Йегер, не курить в заведении — это одно. А больничная жратва — другое. Но… — Вильям указал пальцем на свободные места за бочкой, стилизованной под стол. — Садитесь, придумаю, чем вас угостить.

Эрен взял Микасу за руку, направляясь к столу. Было приятно вновь окунуться в эту атмосферу, быстро раздавая автографы подоспевшим. Поприветствовав знакомых ребят из начинающей группы, он довольно вздохнул, прикрывая глаза, словно возвращал часть себя. Опустившись на диван, он сразу начал:

— Не ресторан, конечно, но здесь есть что-то. Помню еще, когда в этом клубе только начинал выть в микрофон. А еще помню, как заставил Вильяма включить меня в список вип-гостей. Я выиграл спор. На наш концерт тогда пришло человек двадцать, а он считал, что я и пятерых не соберу. Вот пусть выкусит. — Эрен довольно закинул руки за голову, прислоняясь к стене.

Микаса засмеялась, закидывая ногу на ногу и прижимаясь спиной к его торсу.

— Я не сомневалась, что так и будет. Слушай, у меня настроение на вынос мозга. Так вот. — Она вдруг отстранилась, и повернулась к нему. Ее хитрый взгляд скользнул по его лицу. — Чем бы ты занимался, если бы с группой не задалось? Мы бы не встретились, и ты вынужден был бы коротать жизнь, скучно трахаясь. Возможно с женой. По расписанию: каждый вторник, пока дети в школе. Только не смейся, мне интересно.

— Ну, во-первых. Это точно была бы жена. — Эрен откашлялся в кулак, нервно моргнув. — Во-вторых, я не уверен, что смог бы выстроить с кем-то, кроме тебя, отношения, которые дошли бы до такой стадии. С учетом моего отношения к сексу. — В противовес своим же словам Йегер вернул Микасу на место, прижимая к себе, устраивая ладони чуть ниже ее груди. — Я четко обозначил тогда для себя, что это будет музыка. Я не рассматривал никакие иные варианты. Просто поставил все на кон, рискнул. Вот и все. Можно считать, что я ничего другого не умею в жизни. Как-то вот так вышло. Но, ладно. Если поразмыслить, исключая возможности прыжка с высотки, то, наверное, что-то творческое. Писать тексты на заказ. Муж на час? А что. Руки у меня растут из нужного места. Думаю, любая бы бросила все, лишь бы выйти замуж за такого.

Эрен рассмеялся, утыкаясь носом в волосы Микасы.

— Ну, да. — Микаса немного смутилась. — Я не имела в виду то, как ты понял мою фразу о жене. Да и не будь так категоричен. Ты бы точно встретил ту, с которой можно было бы выстроить отношения. Рано или поздно это произошло бы.

— Согласен. Встретил недавно одну. Вот только задает тут вопросы, хотя ответ будет у меня только один. Женюсь на ней или нет, но все равно знаю, что счастлив, когда рядом. — Ловко опустив голову Микасы на колени, он навис над ней, чуть улыбаясь, и уже привычным жестом поправил ее пряди, что лезли в лицо. — А что насчет тебя? Как думаешь, мне придется заказывать пристройку к дому для твоих гитар или увеличивать гардеробную? Сейчас, считай, у тебя есть целая огромная комната для этого.

— Мне кажется твое представление о количестве одежды в моей стороне шкафа немного гиперболизировано. — Она нахмурилась, вспоминая, действительно ли так много у нее одежды. — И гитары у меня две. Не стоит делать пристройки. Одной комнаты вполне хватит.

— Да ладно тебе. Ты задала вопрос мне, я задал встречный. Просто помечтай, что будет в нашей жизни лет через пять. Не устанешь от меня?

Он усмехнулся, прижимая указательный палец к кончику ее носа.

Комментарий к Глава 27

Глава не бечена.

========== Глава 28 ==========

— У меня нет привычки строить долгосрочные планы. Я не знаю, что произойдет через пять лет. Да и если все время думать, что будет дальше, разве будет интересно? Может, это как раз ты устанешь от меня? — Она ухмыльнулась, с вызовом глядя в его глаза.

— Жить без твоих щипаний и… — Йегер двинулся удобнее, приподняв голову Аккерман, чтобы тихо произнести: — без того, как ты говоришь «Эрен» во время секса? Ну уж нет. Не дождешься, мелкая. Я скорее с Вильямом поспорю на что-нибудь, чем так. — Выпрямившись, вновь убирая руки за голову, он улыбнулся, щурясь, как при теплом солнце. — Мне нравится представлять дальнейшую жизнь с тобой и радоваться, когда все происходит намного лучше в каких-то моментах, чем я мог бы это представить.

— Вспомнил стоны? Неужели ты извращенец… — Она изобразила удивление и поднялась. Сжав его щеки, впилась в его губы, но лишь на несколько секунд. На губах Йегера остался едва заметный след от ее темной помады. — Ладно, красавчик, я бы оставила тебе свой номер телефона, если бы не должна была отойти в дамскую комнату.

Облизнув губы, Эрен проводил взглядом Микасу, погружаясь в приятные мысли. Музыка, доносившаяся с небольшой сцены, стихла, и к нему буквально подлетели три девушки едва ли старше Микасы. Он слишком явно напрягся, вытягиваясь, но вскоре немного пришел в себя. Они быстро говорили о том, насколько рады были его приходу на их выступление, задавали массу вопросов, на которые Йегер едва поспевал отвечать. Да он уже успел отвыкнуть от такого внимания, хоть и не мог жаловаться.

— А давай споем вместе, давай? — Оживилась одна, чей макияж Эрен отметил про себя, как эффект взорвавшейся акварели. — Ну, давай!

— О, нет. Нет-нет, девчонки, это не сегодня точно. — Эрен отмахнулся, отрицательно замотав головой. Он едва заставил себя поверить, что можно пытаться начать восстановление, а тут сразу петь на публику? Нервно сглотнув, он еще раз подтвердил свой отказ.

— Пожа-а-алуйста, господин Йегер, — протяжно выпрашивала вокалистка, обвивая Эрена руками, пробираясь под куртку, чтобы начать щекотать, без какой-либо задней мысли.

Эрен вздрогнул, пытаясь отстраниться, усмехаясь, но как можно было сбежать от столь активных молодых девушек, облепивших его со всех сторон? Он поднялся, оказываясь выше их, и поднял руки вверх, лишь бы не касаться никого.

— Девчонки, я серьезно, я не готов вот так. — Йегер бросил взволнованный взгляд в сторону уборных, но на спасение пока не приходилось рассчитывать.

— Пойдем. Тогда просто подыграешь нам на гитаре. — Третья, заткнув за пояс кожаных шорт палочки, принялась толкать Эрена в спину, пока другие тянул его за руки. — Это не страшно, не волнуйся.

— Ага, просто сыграть… — Йегер шумно сглотнул, морально готовясь к казни.

— Девочки-и-и, его на всех не хватит! — Микаса приобняла двоих за талию, от чего те вздрогнули и почти задержали дыхание. Аккерман добавила уже тише: — Врач запретил волноваться. Не будете же вы заставлять своего кумира, пережившего такое, прилюдно выступать…

Она отпустила их. Девушки немного раздосадовано вздохнули, отступая от Йегера.

— Тогда ты спой с нами. Я видела запись того концерта… И с других, — затараторила солистка, слишком сильно краснея. — Если, конечно, врач не запретил…

— Почему бы и нет? — Микаса пожала плечами и направилась в сторону сцены, подмигивая Эрену.

— Сегодня что, дамский вечер? Не знал, что здесь придется сдыхать от скуки, — достаточно громко спросил барабанщик незнакомой Аккерман группы. Многие зашептались, а он только раскинулся на диване, потягивая пиво.

— Я волнуюсь, — еле слышно прошептала солистка, показывая Микасе текст на экране телефона. — Меня зовут Вив. Вивьен.

— Я тоже, но ты должна уметь вести себя на сцене. Просто расслабься. — Микаса улыбнулась, подмечая, что, скорее всего, понравилась солистке. Этот долгий изучающий взгляд ни с чем не спутать. — Красивое имя. Может, сделаем что-то, от чего тот долбоеб в зале удавится?

Вив смущенно засмеялась.

— Я что-нибудь придумаю…

Начало было достаточно тяжелым. Даже несмотря на больничный, вокал Аккерман был все еще достаточно сильным, чтобы она могла без особого труда петь, от чего солистка никак не могла подстроиться под нее.

Будучи достаточно скованной, Вив была слишком напряжена для того, чтобы хорошо выступить. Учитывая, что песня была из раннего творчества Йегера… Правда, продлилось это недолго. Было абсолютно неудивительно, что она сдалась под напором Микасы, которая нашла способ расслабить солистку.

Это было похоже на выступление с Мими, правда, не так ярко. Солистка краснела каждый раз, когда Аккерман подходила достаточно близко. И когда их тела окончательно соприкоснулись, Микаса была прижата к ней спиной, покачиваясь в такт. Вивьен прижала свою ладонь к оголенному бедру Аккерман, медленно проводя вверх до тех пор, пока не закончился разрез. Тонкие пальцы прошлись по животу Аккерман, скрываясь где-то под тканью; из зала послышался свист. Микаса хитро улыбнулась, взглянув прямо в лицо Эрена, и продолжила петь, не меняя положения.

Вскоре песня закончилась, и Аккерман с довольной улыбкой плюхнулась на диван, наблюдая за тем, как с девочками разговаривали ребята из других групп.

— Миленькие, правда?

— Они больше не мои фанатки, — наигранно печально произнес Эрен, покачивая головой. Взглянув на Микасу, он прищурился. — Как раз ты устанешь от меня.

Йегер попытался передразнить голос Аккерман, но только едва не закашлялся, сразу отпивая воду из бокала. Неугомонная и вредная, но чертовски любимая. Он сжал губы, наблюдая за все еще копошившимися на сцене девчонками.

Он прекрасно замечал все взгляды, устремленные во время выступления на Микасу и на него. Не было пошлых свистов, все прошло с уважением, и именно поэтому Эрен был относительно спокоен. Хоть и пришлось забросить ногу на ногу и подставить кулак под подбородок. Даже сейчас он почти не сменил позу.

— Ты настолько хочешь повторения того раза? Играешь на моих нервах, я же заметил. — Он хмыкнул, постукивая пальцами по столу. — Жаль, да, что уборная не подходит, и здесь нет никакой гримерной? Что ты творишь, Аккерман?

Эрен приблизился к Микасе и, аккуратно приподняв пальцем ее лицо за подбородок, прошелся кончиком языка по ее верхней губе.

— А ты не хочешь? — Она чуть отстранилась, прислоняясь к его уху. — Я же знаю, насколько тебе тогда это понравилось.

Она мягко сжала губами мочку уха, а затем отстранилась, продолжая улыбаться.

— Неужели ты действительно думаешь, что я буду специально тебя выводить? — Она снова удивленно глянула на него и одним движением пальца открыла зеркальце. Микаса внимательно всмотрелась в свое отражение, медленно проходясь помадой по губам.

— Это уже не секрет, что я хочу тебя всегда. Любую. — Эрен дернул плечом, отодвигая зеркало, он сильнее сжал одной рукой ее лицо, не позволяя отворачиваться. Вторая же мягко разместилась на ее бедре. — Если мы задержимся здесь еще, то водитель такси будет весьма счастлив, хоть и растерян, когда повезет нас до дома. Решай, Аккерман, чего ты хочешь?

Микаса несколько секунд смотрела на его губы, едва дыша, как вдруг рыжая макушка мелькнула где-то позади. Аккерман напряглась, точно узнавая Форстера. Вдруг внутри что-то щелкнуло, словно ее кинуло в чан с жидкой агрессией. Она встала и, подойдя к Флоку, со всей силы ударила в челюсть. Удар у нее был достаточно поставлен для того, чтобы он вялым мягким мешком повалился на пол.

— Она моя крестница, ты, дебил! — крикнула Аккерман, хватая его за грудки и буквально впечатывая в стену. — Ты хоть иногда умеешь пользоваться мозгом?! Насрать, что за хрень ты наплел про меня. Серьезно. Но как ты мог затронуть ребенка, который нихрена тебе не сделал? Ты совсем конченный?

— Отпусти, припадочная! Чаще мозг включай! Нашлась тут… — Он резко оттолкнул Микасу от себя, скалясь. — Не нравится мнение, иди и сама интервью давай, а я только правду говорю!

Считанные секунды стали спасением для Флока, потому что Эрен успел схватить Аккерман, притягивая к себе. Боже, как бы он хотел разжать руки, позволить ей вылить всю ее ярость на ублюдка, чтобы стало легче. Не меньше и самому хотелось стереть в кровь кулаки об его лицо.

— Мудила, лучше вали, я иначе тебе каждый палец выгну в обратную сторону, а потом в зад их затолкаю, — рычал Йегер, крепче сжимая Микасу в объятиях.

— Какая нахрен правда? — Тут же вспылила Аккерман, пытаясь вырваться. — Ты кем возомнил себя? Когда меня позвали тебе на замену, я нихрена никого не знала, и не хотела поливать тебя грязью. Охереть. Ты серьезно думаешь, что тебя заменили от скуки смертной?

Она все-таки вырвалась из хватки Йегера, из-за чего Форстер напуганно вжался в стену.

— А может, тебя настолько ущемил уход, что даже с новой группой ты продолжаешь везде распространять ложь? — Она спокойно осмотрела его с ног до головы. — Что ты заслуживал — то и получил.

Флок точно хотел что-то ответить, но тут же был перебит жесткой хваткой за одежду в районе горла. Он захрипел, только вот Эрен продолжил молча тащить его прочь из заведения. Уже на улице Форстер рухнул, болезненно морщась.

— Да я ее засужу! — Он готов был взвиться, голос стал высоким. — Она на меня напала первая! Твою мать, Эрен!

Жалостливый скулеж разнесся по двору, когда голова Форстера оказалась придавленной мощным берцем к асфальту.

— Извиняйся и затыкайся. Ни одного слова про нас. Ни одного слова чтобы про группу. — Флок заметно изменился в лице. Теперь на нем мелькало разочарование и горе. Эрен лишь брезгливо сплюнул в сторону. — Извиняйся, иначе инвалидом останешься.

Придавив голову сильнее, Йегер все же услышал слабые слова с просьбой о прощении.

Микаса вышла, сразу же оттаскивая Эрена от Форстера.

— Прекрати! Ему уже достаточно. — Она сжала его руку, не позволяя лишних действий.

— Я его не трону, — заверил Йегер, сжав ее руку в ответ. — Если он сейчас все же включит мозг и…

— Прости! Простите, ну! Извини! Это вышло внезапно, и так все сложилось, что я хотел ему вот… — Флок взвыл, даже не пытаясь уже вырваться из-под берца Йегера.

— Эй, мужик, достаточно, — громогласно заявил Бизон, резко оттянув Эрена в сторону. Будто случайно он прошелся краем ботинка по многострадальной голове Флока. — Разобрались уже.

— Падла, — прошипел Йегер, специально или непроизвольно наступая на расставленные пальцы левой руки Форстера.

Весьма ощутимо, потому что тот затараторил вновь:

— Прости! Прости. Прости, Микаса, я не думал, как все обернется!

— Все! Флок, просто иди отсюда куда-нибудь. — Она дернула его, помогая встать. —Просто уйди и не попадайся ему больше на глаза.

Он зашел обратно внутрь.

— Моего удара было достаточно. — Микаса поджала губы, всматриваясь в лицо Йегера. — Мне не нужны были его извинения. Перебор.

Она вдруг замолчала, отворачиваясь и чувствуя то, как рвотные позывы становятся сильнее вместе с уровнем тревожности.

Вокруг Эрена исчезло абсолютно все, оставив только Микасу, в глаза которой он всматривался, приложив свои горячие, но дрожащие ладони к ее щекам.

— Нормально все, он исчез. Слышишь меня? Воды принести? Чего хочешь, скажи. Давай, просто дыши. — Он сам втянул носом воздух, следуя своему же совету.

— Все в порядке. — Она глубоко вдохнула, а затем выдохнула. — Заберем вещи и уйдем. Я не хочу быть здесь сейчас.

— Стой здесь, хорошо? Я мигом. — Эрен едва двинулся в сторону входа, но наткнулся на Вильяма.

— Ваше. — Он протянул ему вещи, кивая в знак извинения за ситуацию в целом. — Его не должно было быть сегодня здесь. Не день их группы, поэтому я даже не понял, что этот черт безмозглый тут мог оказаться.

Йегер чуть нахмурился, замечая, что с большой вероятностью Вильям что-то не досказал. Но это можно будет спросить и позже.

— Проехали, — бросил Эрен, перенимая вещи, и хлопнул Бизона по плечу, чтобы поскорее вернуться к Аккерман. — Идем, просто пройдемся, подышим. Тоже полезно, согласна?

— Согласна. — Микаса тяжело вздохнула, забирая из его рук свою сумку. — Я не понимаю для чего он пришел. Он ведь точно знал о том, что мы будем здесь. Это глупо.

— Потому что идиот, — бросил Эрен, перехватывая руку Микасы, проводя пальцами по ее коже, не замечая сразу никаких повреждений. — Но не пришел же он в надежде, что мы расстались. Я никогда не понимал его. Поэтому заключил контракт напрямую, чтобы иметь возможность выпнуть его в любой момент. Но вот гитарист он все же хороший. Правда, совесть меня совсем не мучает.

Йегер сжал пальцы Аккерман, поправляя ремень ее сумки.

— Если тяжело, давай мне.

— Эрен, эта сумка весит не больше клатча и размером такая же. — Аккерман вздохнула, чуть сжимая его руку. — Моя рука не отсохнет от нее. Да и я не думаю, что он пришел с такими мыслями. Когда я его увидела, у него выражение лица было таким, словно его притащили на казнь.

— Бизон, — протянул Йегер и усмехнулся. — Вот же древний хрен. Знал, что мы можем прийти. Я как-то писал ему. Значит, организовал и группе Флока встречу. Хитрый говнюк. И камеры ведь наверняка выключил. Рисковый он. Если бы я не сдержался…

— Это не значит, что на улице это никто не заметил. — Микаса нахмурилась, коря себя за то, что не оглядела улицу на случай нежеланных любителей фотографий. — Действительно. Что было бы, если бы ты не сдержался?

— Никого там не было. Только свои. — Эрен замолчал, поглаживая ее пальцы своими. — Ничего хорошего в такой ситуации от меня ждать не приходится. Сама подумай: одна ярость и желание добиться справедливости.

Эрен пожал плечами, хмурясь. Он и сам не мог объяснить, почему не нажал на голову Флока сильнее.

— И ты бы просто проломил ему голову за то, что он тупой? — Она повернулась к нему, тут же отворачиваясь. — Нет, слушай, давай не будем. Я не хочу ссориться.

— Не переживай, я не стану этого делать. — Опустив голову, сведя брови, Йегер произнес тише: — Я не хочу ссориться. И не хочу огорчать тебя. Серьезно, я творил глупости, но не хочу их повторять.

— Ладно. Не будем о плохом. — Микаса подошла ближе, приобнимая его за талию. — Стив в тюрьме, Флок вряд ли будет открывать свой рот снова. Мы найдем нового гитариста, уедем, и все будет прекрасно. Не стоит вешать нос.

— Но вмазала ты ему красиво. — Йегер устроил руку на ее плече, чуть улыбнувшись. — Не обижайся, но… Я прям вот горжусь.

— Он заслужил. — Микаса засмеялась, удивляясь тому, как ее каблуки вообще выдержали такое испытание. — Хорошо хоть бить я умею, как чувствовала, что пригодится.

— Заслужил. И именно от тебя. — Эрен остановился и, отстранив телом Микасу ближе к какому-то дому, положил ладонь на ее затылок. — У тебя очень красивый голос, говорю тебе это еще раз. У тебя очень сильный характер. А еще…

Эрен переместил ладонь, чуть сжимая ее шею. Не прерывая зрительный контакт, он коснулся губами ее скулы, подбородка, провел кончиком носа по щеке. Он смял ее нижнюю губу, приобнимая при этом за талию, прижимая к стене.

— Хочу, чтобы ты могла себе позволить быть рядом со мной простой девочкой. Иногда. Не для моего эгоизма, а для того, чтобы ты выплескивала и другие свои эмоции. Даже те, которые кажутся тебе слабостью.

Только после этого Йегер, усмехнувшись, понимая, как это все могло выглядеть со стороны, углубил поцелуй, прикрывая глаза от наслаждения, чтобы совсем не потерять контроль над собой.

Громко простонав сквозь поцелуй, Микаса слегка оттянула края его футболки, проводя ладонью по торсу вверх. Вдруг она зацепилась глазами за странную машину, одиноко стоящую на другом конце улицы. Ладонь медленно опустилась ниже, тут же сжимая его ширинку, нарушая его дыхание. Она отстранилась так, чтобы их губы находились на минимальном расстоянии.

— Кто я тогда сейчас, если не девочка? Не понимаю о чем вы, господин Йегер. — Она сжала его нижнюю губу, ухмыляясь. — Теперь все будут знать, кто действительно доминирует в постели.

Он вжался в нее бедрами, не пытаясь усмирить тяжелое дыхание, не отпуская руку от шеи. Только скользнул чуть выше, поднимая ее лицо. Улыбка граничила с оскалом, когда он прошелся влажными губами по ее щеке и ощутимо прикусил кожу чуть ниже уха. Вторая его рука сильно сжала бедро Микасы.

— Ты хочешь, чтобы я устроил для тебя прослушивание? — Он облизнулся, даже не обращая особого внимания на крайние слова Аккерман, услышав ровно то, что хотел. — Если в твоей квартире есть для этого условия…

Медленно выдохнув, она почувствовала, как ее щеки начинают пылать.

— Неужели мне выпал шанс? — быстро прошептала она, начиная улыбаться. — Мне хотелось бы, чтобы Вы максимально честно оценили мой вокал.

— Обижаешь. — Его ладонь медленно поглаживала ее бедро. — Мне крайне любопытно, какую октаву сможешь взять при полном погружении… при прослушивании. Правда, хочу предупредить, что способы у меня специфичные. Но ты же доверишься мне?

Закусив губу, Эрен лизнул кончиком языка ее губы и, осмотревшись, затащил Микасу за угол в небольшой переулок, нервно усмехаясь. Идти так куда-либо не представлялось возможным в таком состоянии.

— Ты точно нарываешься, Аккерман. На долгое прослушивание без возможности перерыва. — Он подцепил ее руки и вжал их в стену над головой Микасы. — Понимаешь, чем может закончиться?

— Не понимаю о чем ты. — Она невинно захлопала глазками. — И чем это закончится? Неужели зажмешь меня прямо здесь?

— Блять. Мог бы. — Голос стал еще более хриплым, совсем не слушался. Врать не было никакого смысла. В подтверждение своих слов Эрен быстро поцеловал Микасу, размещая свое колено между ее ног, отпуская ее руки. — Но тогда тебя услышу не только я. И время мы проведем в компании полицейских, а такую роль я бы сам примерил как-нибудь в другой раз.

Уголки его губ дрогнули. Йегер поправил волосы Аккерман уже нежно и отстранился, дергано проводя ладонью по своей шее.

— Вызывай такси лучше, — бросил он, усмехаясь.

Аккерман засмеялась, вытягивая его обратно на улицу.

— Кажется, ты перенервничал. Может, купить тебе успокоительного, котенок? — Она закусила губу, тут же чуть отстраняясь и вызывая такси.

— Котенку выдохнуть нужно и домой. — Всунув руки в карманы, Эрен дернул плечами. — Если, конечно, хочешь, чтобы я выжил, а таксист не заснял видео для интересного сайта.

— Ужас, ну ты и распутник. Я-то думала, что ты серьезный мужчина. — Она выпрямилась. — Тилль Линдеманн снимает. Думаешь, у нас получилось бы так же круто?

— Ничего против него не имею. Хороший мужик. Но вот руку пожимать ему как-то не особо горю желанием. У всех свои, конечно, черти, но… Все же, я воздержусь от данного контакта. — Йегер замолчал на некоторое время, а после спросил, выгнув бровь, с любопытством глядя на Микасу: — А ты хочешь? Чтобы прям вот дорогой отель, антураж…

— Не хочу, чтобы кто-то другой видел нас, — тут же серьезно сказала она, но сразу же расслабилась. — Знаешь, я была влюблена в него лет в пятнадцать. И немного охренела, когда обнаружила эти видео.

Дышать Эрену стало как-то проще, получив такой ответ.

— Оставим ему русских девочек, которых он всегда так любил и любит до сих пор. — Йегер взял Микасу за руку. — И я продолжу думать, что остаюсь для тебя единственным немцем, в которого ты влюблена. Ведь ты… — Он притянул ее к себе, тихо напевая на ухо: — Хороша, как золото. Поклоняюсь тебе, потому что ты дорогая, как золото. Ты будешь моей королевой на вес золота{?}[“Tolan Shaw” - “Gold”].

Получалось хрипло, с некой сипотцой, но он явно старался. Его щеки загорелись, как у стесняющегося мальчишки, впервые признавшегося в любви. Слова пришли ему еще пару дней назад, и пока не были доработаны, но в этот момент он слишком хотел озвучить именно их.

— Я не влюблена в тебя. — Микаса усмехнулась, наблюдая за тем, как он краснеет. — Я тебя люблю. Это разные чувства. Влюбленность умирает как цветок в красивой вазе, после начиная ужасно вонять. Любовь же живет столько же, сколько и человек. Я буду любить тебя, пока не умру. — Она поджала губы, пытаясь подавить смущение. — Да, я тоже могу в романтику.

Эрен привлек ее сильнее, нежно целуя в висок, закрывая глаза и шумно вдыхая ее запах, силясь не улыбаться так по дурному счастливо.

— Мелкая, я и после смерти любить тебя буду. — Подавив щипание в переносице каким-то чудом, он сменил тему: — Я хочу, чтобы ты пела. Если вдруг я… Если. — Он твердо выделил это слово, четко давая понять, что всего лишь допущение. — Вдруг не осилю вокал, хочу, чтобы солисткой была ты. И где вообще такси?

Чуть отстранившись, он шмыгнул носом, понимая, что лицо у него точно было словно залитое краской.

— Ты охренел думать, что у тебя не получится? Все будет как прежде. Не хочу даже слышать подобное. — Она нахмурилась, щипая его за задницу. — Вон оно едет.

— Да будет! Будет! — Морщась, потирая горящее место щипка, согласился Йегер. — С такой-то мотивацией. Заново покорю сцену и побью Тилля по популярности. — Он рассмеялся.

Открыв дверь остановившейся перед ними машины, Эрен пропустил вперед Микасу, тут же обнимая ее, но не позволяя себе вольностей. Словно ничего до этого и не произошло. Словно и возбуждение не стучало в висках, проигрывая всевозможные сцены. Мотнув головой, Йегер прогнал большую часть пошлостей, чтобы доехать до дома.

Едва оказавшись в квартире, он спешно скинул с себя обувь, куртку и сразу направился в ванную, чтобы привести в порядок воображение. От воды карандаш чуть потек, и глаза немного заслезились, как это бывало раньше. Эрен усмехнулся, вспоминая, как это было тогда. А может, и правда уйти со сцены и освободить место новым, молодым талантам? Писать тексты на заказ, консультировать… Но представить себя вне безумного графика гастролей так и не вышло. Опершись на раковину одной рукой, он провел второй по лицу, окончательно размазав черный цвет под глазами. Проблемы дня отправились в трубы вместе с водой, когда Эрен быстро сполоснулся.

Переодевшись в домашнее, он вошел в комнату, вытирая волосы полотенцем и, помедлив, наблюдая, как Микаса обыкновенно элегантно снимала макияж, поцеловал ее в шею сзади. Несколько капель попало на ее кожу, и Йегер смахнул их.

Она отложила ватный диск, полностью стерев с губ помаду, и повернулась к нему лицом.

— Котенок выдохнул?

Выгнув бровь, Эрен коротко усмехнулся и покачал головой. Отсутствие реакции на такие обращения давно уже перестало его удивлять, хоть прекрасно знал, что никому бы не позволил называть себя подобными уменьшительными.

— С тобой это ни в коем разе невозможно, — произнес он тихо, растягивая слова, и вытянулся на кровати. Заведя руки за голову, он хитро смотрел на Аккерман. — И что? Больше не интересует мое экспертное мнение, да?

— А что, тебе больше не хочется устраивать прослушивание? — Микаса улыбнулась. — Если так, то Вив с радостью послушала бы, как я пою.

— Та самая Вив, которая мне кожу на ребрах ногтями содрала? — Эрен поморщился, старательно скрывая яркую вспышку ревности, пытаясь рассуждать разумно. — Так она уже услышала пробный вариант. С нее достаточно. Вполне теперь может прокручивать это в голове ночами. Или по утрам. Пытаясь определить, раскрыла ли ты весь свой потенциал или нет. А вот я… Все же в этой сфере явно лучше. И могу оценить тебя намного качественнее. Иди сюда.

Ловко потянув Микасу за руку на себя, Йегер ответно ущипнул ее за ногу и утянул в долгий поцелуй, проходясь ладонями по ее телу, останавливаясь на ягодицах.

— Спой для меня. Что-нибудь, — осевшим от возбуждения голосом попросил он. — Именно для меня.

Немного подумав, она медленно провела руками по его плечам, обнимая его и начиная петь полушепотом первую пришедшую на ум песню на японском{?}[“Yumemitetano Atashi” - “DAOKO”].

Ее голос звучал для Йегера мягко, а неизвестные слова расплывались и таяли, словно пробовал горячим языком самое сладкое мороженое, оставляя послевкусие, уносящее к настоящему блаженству.

Микаса запустила ладони под его футболку, проводя пальцами по мышцам на спине, слегка царапая кожу отросшими ногтями.

Едва сумев не потерять челюсть, Эрен какое-то время, замерев, смотрел на Аккерман. Он словно видел ее вообще впервые в жизни, стараясь не пропустить ни одного звука, ни одного ее движения. Не понимая смысла, он жадно впитывал в себя ее голос, каждое слово. Приподнявшись, Йегер нежно коснулся носом ее шеи, медленно, проникаясь ее же темпом песни, ласково оставлял поцелуи на ее подбородке, затем перешел по щеке к уху. Его дыхание почти не ощущалось, лишь бы не сбить ее. Пройдясь губами по шее, он спустился к плечу, осторожно отодвигая ткань, двигаясь к груди. В горле все пересохло, и приходилось периодически сглатывать.

Казалось, что невозможно влюбиться повторно в человека. Но вот же — внутри все переворачивалось, а сердце начало биться в горле. Йегер отстранился, только чтобы посмотреть на Аккерман, вновь, как в первый раз, когда полностью понял, что любит ее, смотрел совершенно вдохновенно, как влюбленный подросток.

— Если бы я знала, что японский имеет такой эффект, я бы начала петь тебе раньше. — Она стянула с него футболку и откинула ее на кресло, после чего заставила его сесть. Легко подцепив застежку, она стянула с себя платье, оставаясь в одном нижнем белье.

Подцепив пальцем лямку, Йегер неторопливо опустил ее с плеча Микасы, затем и вторую. Обнажив ее грудь, он провел по ней пальцами, едва касаясь, наблюдая за реакцией. Приходилось душить в себе рваное дыхание, сдерживать вспышку желания, оттягивая удовольствие от близости. Единственным резким движением было то, как он притянул ее к себе ближе.

— Я ничего не понял из спетого, — почти чужим голосом начал Эрен, и пришлось откашляться, чтобы продолжить: — И мои познания в этом языке заканчиваются на одной фразе, значение которой я постоянно забываю.

Скользя подушечками пальцев по животу Аккерман, Эрен вдыхал медленно, словно боялся спугнуть наваждение, в котором находился.

— Мне казалось, за день я тебя достаточно вывела из себя. — Аккерман ухмыльнулась, заставляя его лечь. — Или ты забыл? — Она нависла сверху и провела языком по его ключице. — Хотя, когда ты такой нежный, мне тоже нравится.

— Аккерман, ты хочешь спровоцировать меня? — Эрен облизнул губы, приподнимая бедра, чтобы удобнее было немного стянуть с нее трусы, ограничивая в какой-то мере возможность ее действий, вынудив держать ноги плотнее к нему. — С тобой я готов быть разным. Черт.

Коротко рассмеявшись, Йегер сжал грудь Микасы, протяжно выдыхая.

— Спровоцировать на что? — Она выпрямилась, смотря на него сверху вниз. — Не понимаю, о чем ты.

— Об этом, — прорычал он.

Поменяться местами для Эрена не составило труда, как и для того, чтобы впиться в губы Микасы, не отрываясь достаточно, чтобы начала кружиться голова. Стянув нервно с себя штаны, он прижал ноги Аккерман к ее животу и прошелся ладонью по ее бедру, ниже, и довольно усмехнулся.

— Обожаю твою реакцию на меня, — на выдохе произнес Эрен, убедившись, что его внезапный толчок не принесет боли.

Повторив довольно быстрое движение бедрами, он всмотрелся в ее глаза. Сведя плотнее ее ноги, стянув их ее же трусами, он устроил их на своем плече, тут же покрывая поцелуями, намеренно не начиная двигаться.

Тихо простонав, она убрала с лица волосы, сильно краснея. Закусив губу, она сжала его, начиная недовольно ерзать.

— Ты так и будешь стоять?

— Перестань. — Эрену пришлось опустить ладонь на ее шею. — Ничего не выйдет, если не станешь слушаться. — Он говорил на полнейшем серьезе, сжимая челюсти, старательно концентрируя внимание на чем-то отстраненном. — Не сжимай, пока не скажу. И без того…

Подтянув Микасу ближе, приподняв ее бедра, Йегер крепко сжал ее ноги, сразу начиная двигаться быстро. Не сразу, но он поменял темп, проникая глубже, но гораздо медленнее, чтобы после снова ускориться.

Она ослушалась, снова сжимая его и пытаясь сдержать стоны, сжимая покрывало.

— Неужели это так на тебя влияет? — прошептала Аккерман.

— Не смей, — прохрипел он, сильнее сдавливая ее шею, контролируя дыхание. — Хочешь, чтобы я сейчас кончил?

Яркий шлепок заполыхал на ягодице Микасы, за ним последовал еще один и еще, ровно в такт тому, как быстрее и грубее двигался Эрен. Приходилось сильнее обычного закусывать губу, лучше отвлекаться, ведь и без того было сложно сдерживаться в виду особенностей позы. Но это приносило болезненное удовольствие.

С силой впившись в ногу Аккерман зубами, Йегер не спешил отпускать, пока не ощутил, что двигаться стало немного проще. После этого он сбросил с ее ног трусы, но только для того, чтобы крепко прижать их к ее животу, сведя колени. В таком положении он смог проникать глубже, отпуская шею.

Микаса чуть отстранилась, упираясь в его тяжело вздымающуюся грудь рукой.

— Слишком глубоко, — прошептала она, чуть выгибаясь и меняя положение ног, крепко обхватывая его талию.

— Ладно, — прохрипел Эрен, убирая одну ногу со своей спины, чтобы лечь на бок. Устроив Микасу на своей руке, чтобы суметь дотянуться до ее груди, периодически сжимая сосок между пальцев, он принялся покрывать ее шею поцелуями. — Согни одну, вот.

Подхватив второй рукой ногу Микасы, Йегер прижал палец к ее клитору, сразу начиная поглаживать и выводить круги. Его движение были прерывистыми, сбивчивыми, пока он не выбрал удобный темп.

Она впилась ногтями в его плечо, повторяя его имя, словно мантру, и резко выгибаясь. Легкая дрожь прошлась по ее телу, заставляя ее чуть ли не до крови закусить губу и с силой сжать его.

Эрен прошипел что-то невнятное, прекрасно понимая, что еще немного, и он не сдержится.

— Блять, Мика, не надо так, — почти взмолился он, действуя еще более грубо, в очередной раз впиваясь зубами уже в ее плечо. — Давай же…

Сильнее сжав грудь, он быстрее задвигал бедрами, пальцами, почти срываясь на сиплый стон.

Громко простонав, она сжала его волосы и притянула в поцелуй, чувствуя, как напряжение, растущее все это время словно шар, лопнуло. Сердце беспорядочно билось где-то в горле.

Пары толчков хватило Эрену, чтобы рвано вобрать в себя воздух, покрывая беспорядочно лицо Микасы поцелуями. Уткнувшись в ее шею, он не спешил выходить из нее, восстанавливаясь, ощущая настоящую пустоту в голове, от которой губы растянулись в довольной улыбке.

— Ты невероятная, — прошептал он, целуя место укуса.

— Я знаю. — Она засмеялась, прикрывая глаза и чувствуя сильную слабость. — Черт, в тебе есть хоть один изъян?

— Ну… — Эрен задумался, медленно переворачиваясь на спину. — Мне сложнее найти плюсы. Но. Колючая щетина, ревнивый, вспыльчивый? Достаточно, чтобы считать меня человеком?

— Но ведь эти качества никогда не влияли на меня. — Она приподнялась на локтях. — Кроме щетины. Даже когда ты ревнуешь, я точно знаю, что ничего плохого не случилось. Так что, это не особо сойдёт за минусы. Разве что вспыльчивость, но ведь и я от этого страдаю в какой-то степени.

— Я не умею танцевать. Совершенно. Поэтому, когда нам придется танцевать, то я побуду для тебя мебелью. — Рассмеявшись, Эрен натянул одеяло и повернулся к Микасе, поправляя ее волосы. — Не люблю водить машину. Мне всегда хочется твоего внимания. А вообще, я могу сказать, что для меня ты — идеальная.

— Тебе все равно придется научиться танцевать. — Она скользнула взглядом по его лицу и улыбнулась. — Я далека от идеала.

— Только для того, чтобы свадебный танец выглядел толково, запишусь на какие-нибудь курсы. — Притянув Микасу к себе, Йегер быстро чмокнул ее в лоб. — И даже не спорь, это рано или поздно случится. Потому что мои идеалы мне нравятся до жути.

— Вот как научишься танцевать, тогда и поговорим. — Она смущенно улыбнулась и поднялась, накидывая на себя халат. — Я в душ.

Облизнув губы, оглядывая ее тело, он хитро ухмыльнулся. Ну уж нет. Душ и без него? Не в этот раз.

Комментарий к Глава 28

Глава не бечена.

========== Глава 29 ==========

Едва не забыв дома документы, чуть не упустив такси и, разве что, точно сложив в чемоданы все необходимые вещи, Эрен с Микасой успели в аэропорт ко времени. Впритык. Вымотавшись со сборами за день, приправив нервотрепкой от прессы, в самолете они уснули, едва оказались в небе. Длительный перелет оказался вполне сносным, учитывая, что Эрен пару раз просыпался только в туалет, да поправить норовивший слететь плед.

Уже перед посадкой он нежно растолкал Микасу и наверняка бы смог вынести ее на руках, но стюардесса была против. То ли просто из зависти, то ли еще по какой причине. Но, крепко сжимая руку Аккерман, Йегер вел ее по знакомому ему аэропорту Берлина. Он был здесь слишком редко, чтобы суметь быстро переключиться на родной язык. В какой-то момент он и сам растерялся, услышав на улице немецкую речь.

— Я даже не представляю, что сейчас творится в моем доме, если честно, — признался, наконец, Эрен, потирая шею. — Нет, все должно быть в порядке. Просто я принял работу бригады по скайпу…

— Ты доверил работу над своим домом по скайпу? — Микаса повернулась, с подозрением глядя на него. — А если бы дом обнесли? Подселили иммигрантов и незаконно выращивали травку?

Эрен замер на короткое время, медленно моргая.

— Это Германия, Микаса, не Америка. — Успокоил он в большей степени самого себя. — Раньше мы даже двери не запирали, потому что никто не заходил. Хотя я был тем еще придурком. Залезал в сад к соседям, потому что мне казалось, что яблоки, которые падали к ним с нашей яблони, были не такими кислыми. — Он говорил быстро, периодически сбиваясь на немецкий. Было слишком очевидно волнение. Еще бы: оказаться в стране, в городе, в котором вырос. Вместе с Микасой.

— Все равно я думаю, стоило бы контролировать процесс. И хватит скакать по языкам, я не настолько хорошо знаю немецкий. — Она нахмурилась, оглядываясь по сторонам. — И вообще, что дальше? Веди меня, мастер Йода.

— Прости, — растерянно улыбнулся Эрен. — Все. Английский, да. Посмотрим, что там успели вынести. Был здесь год назад…

Такси прибыло педантично в указанное время. Волнение стояло в горле, и Йегер мог разве что сжимать ладонь Аккерман, наблюдая, как мальчишка, за мелькавшим пейзажем. Было по-детски приятно оказаться снова здесь. Америка давила, сжирала, высасывала все соки и требовала, требовала… Здесь же все было иначе. Хоть и существовала возможность, что могли узнать прохожие, но точно никто бы не кинулся душить в объятиях или настойчиво требовать фотографию в определенной позе. Или так только казалось…

Выгрузив из багажника чемоданы, Йегер отпустил такси. Он остановился перед подъездом, вымощенным гравием, к небольшому на первый взгляд дому. На участке, огражденном серым высоким забором, был только зеленый, немного заросший газон и старая яблоня.

— Садовод из меня никудышный, вот и… Ну, что скажешь? — с волнением поинтересовался Эрен.

— Здесь мило. — Аккерман оглядела соседние дома, затем дерево и уже потом дом. — Выглядит лучше, чем многие дома в Америке. Скорее, даже спокойнее.

— Давай, иди. Ты же у нас, как кошка, грациозная, все такое… — Он усмехнулся и вложил ключи ей в руку. — Я пока вещи дотащу, а ты открывай.

Она проводила его взглядом, но ничего на это не ответила. Лишь открыла дверь, входя в дом. Ее шаги эхом разносились по пустому холлу. Справа сразу же был вход на кухню, такую же пустую. Единственное, что в ней было — кухонный гарнитур, плита и вытяжка с холодильником.

— Снаружи он казался меньше.

— Главное, что не вынесли ничего. — Оставив чемоданы у входа, Эрен обнял Микасу, подойдя сзади. — Я не знал, что вообще хочу, да и сомневался, нужно ли мне все это… Думал продать. А года полтора назад заказал вот ремонт. Армин — мой друг — помог проконтролировать, пока я нажирался в своей квартире, — уткнувшись лбом в плечо Аккерман, виновато протянул он. — И, да. Я знаю, что у меня отвратный вкус в дизайне. Я всего лишь попросил, чтобы было дерево в интерьере, и все попроще.

— Сносный. — Она усмехнулась, обнимая его в ответ. — Разницы нет, все решает мебель. Да и мне все равно.

— Если будет желание, то можешь хоть все переделать, но обязательно на диване пусть будут голубые подушки. — Он рассмеялся. — Ты не представляешь, как мне нравится, что ты сейчас здесь. Это… Знаешь… Когда входят в твой мир. Еще никто не был в этом доме. Рабочие не в счет. Даже я не был. Представляешь? — Поцелуи спустились от уха к плечу. — Точно знаю, что здесь окончательно готовы только спальня и душевая с сауной. Думаю, нам должно хватить.

— Нам хватит. — Она устало вздохнула. — Раз ты так рад, что я вошла в твой мир… Будь добр, покажи мне куда идти, чтобы поспать. Иначе я умру прямо здесь от недосыпа.

— Правильно. Да. — Прихватив чемодан Микасы, Эрен повел ее по лестнице, где находилось еще две комнаты. Самая большая была отведена под спальню. В ней пахло до сих пор свежим деревом и немного мылом. — Ты спи, а я пока осмотрю здесь все и приведу в порядок, чтобы была возможность нормально помыться, поесть…

Чемодан разместился возле огромной кровати, накрытой покрывалом. Сориентировавшись, Йегер достал из комода, над которым висел еще не подключенный телевизор, белье и начал приводить постель в порядок.

— Эту комнату сделали первой, я как-то успел здесь переночевать. Выдраивал тут все, — уточнил он. Закончив, Эрен приоткрыл окно, и спальню тут же наполнила свежесть вместе со звуками птиц. — Надо будет еще встретиться с Армином. Хочу вас познакомить. Да и узнать, возьмется ли за нас…

— Я думаю, возьмется. — Микаса упала на кровать, скидывая кеды. — Может, лучше поспишь со мной? Потом сделаем все вместе.

— Ну, я просто думал… Чтобы ты проснулась и тут… — Он задумался, проводя ладонью по шее. — Чтобы все готово. А с другой стороны. — Быстро скинув обувь и сняв футболку с джинсами, Эрен залез под легкое одеяло, протяжно выдыхая. — Как я скучал по такому спокойствию, а не городскому шуму за окном. — Раскинув руки, он уставился в потолок.

— Непривычно даже. — Микаса подтянула подушку, устраиваясь напротив Йегера. — Мне все нравится. Ты слишком волнуешься из-за всего, расслабься.

— Знаешь, я никогда не задумывался, что мог бы с кем-то вот так валяться в кровати в загородном доме, позволять обустроить его… Да просто настолько заполнить мою жизнь. — Он повернулся, всматриваясь в лицо Аккерман, убирая волосы с ее лица. — Я никого не подпускал к себе настолько близко, ни с кем не задумывался о чем-то похожем на совместную жизнь. Скажи, как у тебя это получилось? Как получилось забраться в меня настолько глубоко, под кожу, в голову? — Его палец прижался к ее виску.

— Просто у меня волшебная вагина, — прошептала она, стягивая с себя джинсы и откладывая их в сторону. — Ты первый начал, подарки дарил и все такое. Я просто была собой.

Эрен чуть не поперхнулся от услышанного, но, откашлявшись, ответил:

— Дело явно не в сексе. Это правда. Ну и в нем, конечно, тоже. Потому что мимо тебя пройти невозможно, ты ведь словно нарочно еще и пользуешься тем, на какие эмоции меня пробиваешь. Но… — Эрен закусил губу, хмыкнув, — ты настолько ни на кого не похожа, настолько разная постоянно, что мне все время приходится изучать тебя и добиваться заново. И каждое утро я боюсь, что тебя не будет рядом, поэтому всегда хочу обнимать тебя. Это так странно звучит. Даже глупо. — Уголки губ криво дрогнули в подобии улыбки. — А еще никто не знает, насколько ты можешь быть милой и заботливой. Да и подарки мне просто хотелось тебе дарить. — Теплая ладонь прижалась к ее щеке. — Я ведь тебе тоже понравился сразу, скажи? Ну, серьезно. — Широко улыбнувшись, он придвинулся ближе.

— Понравился. Если бы не нравился — курила бы молча. — Аккерман откинула одеяло и, навалившись на Эрена сверху, снова укрыла их. — Но я не думала, что ты потащишь меня в вип-зону. Или хотя бы вспомнишь на утро.

— У тебя были охуительные ботинки. Я просто не мог не заказать тебе пропуск сразу после разговора. Ну и… — Его пальцы прошлись вдоль ее позвоночника и замерли на пояснице. — Ты стала моим вдохновением. Вдохновением к текстам, музыке… к жизни. И…

Стянув с волос резинку, он повертел ее в руках, но натянул ее на запястье, выбираясь из-под Микасы. Хотелось большего. Намного. От Микасы, от себя, от их отношений. И понимание этого пробивало тело током, толкая на действия.

— Погоди. Немного неправильно.

Приложив пальцы к губам, Эрен заглянул под кровать, потом прошелся к окну и, достав из-под лампы на маленькой тумбочке ключ, подошел к комоду.

— Куда-то сюда убирал, точно. — Порывшись в вещах, Йегер что-то открыл. — Вот!

Захлопнув ящик, он вернулся в кровать, пробрался под одеяло, легко вновь возвращая Микасу в прежнее положение, укрываясь, но обвивая в этот раз ее ногу своими.

— В общем, я знаю, что тебя все это пугает, как и в какой-то степени меня… Понимаю, что тебе только двадцать, и разница эта… Может выглядеть, будто что-то краду у тебя. Какие-то возможности. Черт. Это действительно так по-дурацки звучит. — Зажмурившись на пару секунд, Эрен глубоко выдохнул, чуть кашлянув. — Просто согласишься быть невестой? Не понарошку, как в больнице.

Взяв ее холодные пальцы, он не сразу смог надеть аккуратный перстень на изящный палец Микасы.

— Это не значит, что мы должны будем тут же бежать регистрировать брак, организовывать всякое… — Он сглотнул, не сводя взгляда с руки Аккерман, нервно водя своими чуть дрожащими пальцами по ее костяшкам. Казалось, он даже дышать забывал.

— Я удивлена и смущена. Но я согласна. — Она оглядела кольцо, стремительно краснея. — Теперь не нужно врать полицейским, что мы помолвлены. Ха-ха.

Микаса нервно усмехнулась, пряча свое лицо в его шее.

Коротко рассмеявшись, скорее больше от ощущения, что, наконец, сбросил все переживания, волнения, которые так или иначе терзали его, Эрен провел по волосам Аккерман и осторожно приподнял ее, любуясь.

— Ты так безбожно мило краснеешь, что мне теперь точно хочется смущать тебя постоянно. — Он прижал ладони к ее щекам, чуть улыбаясь. — Тебе достался дурной романтик, признавшийся в любви через пост в соцсетях и сделавший предложение, лежа в постели почти голыми.

— Почти! — уточнила она. — По тебе не скажешь, что ты романтик. Но я никому не скажу, сохраню это между нами. И вообще. Если будешь намеренно меня смущать — не буду с тобой дружить.

— Я только успел тебе кольцо подарить, а ты уже манипулировать решила? — Изогнув бровь, он глухо усмехнулся, утягивая в долгий поцелуй. Ему определенно нравилось, насколько быстро менялось состояние Микасы, подогревая постоянный интерес. — А еще ты сама виновата. Напрашиваешься на то, чтобы я хотел дарить тебе подарки, удивлять и залезать на крышу. Кстати. На этой крыше можно загорать. А еще… — Он сжал ее ягодицы, широко и хитро улыбаясь. — Прошли уже? А то завтра идти в гости, много сидеть…

— Прошли, не переживай. Если хочешь, в следующий раз проверишь на своих ягодицах, как это по ощущениям. — Она укусила его за нос.

— У меня еще твои отметки на спине не зажили, — потирая кончик носа, протянул Эрен. — Я еще не готов к столь суровым воздействиям на мое прекрасное тело. И хватит претендовать на мою роль в сексе. Просто смирись, что моя роль альфы непоколебима. — Едва ощутимо он щелкнул пальцами по ее подбородку. — Кто вообще говорил, что спать хочет? — Одним рывком перевернувшись, не позволив и пискнуть, он уперся руками по обе стороны головы Аккерман.

— Я говорила. И уснула бы, если бы не ты. — Она провела рукой по его торсу. — И сейчас мы будем спать.

— Ты неисправима, — смиренно произнес Эрен, улыбаясь. — Этим и нравишься. — Он вернулся на место, прижимая Микасу к себе, прекрасно зная, что она часто мерзнет.

***

Понадобилось прилично времени, чтобы подготовить душевую, чем и занялся Йегер, проснувшись. Он едва успел найти, где можно было заказать еды хотя бы на первый день. Дальше Эрен планировал готовить самостоятельно, закупаясь в небольшом магазинчике неподалеку. Чтобы идти к Армину уже было поздновато, да и подготовленная сауна ожидала своего часа. Вымотанный огромной чередой событий организм требовал отдыха, и в этот день Микаса и Эрен едва ли нашли в себе силы разложить вещи и, поужинав под просмотр телепередач, завалиться спать, лишь коснувшись подушек.

Квартира Армина находилась едва ли не в центре Берлина. В отличие от Эрена, Арлерт предпочитал город. С самого детства они были слишком разными, но продолжали дружить все эти годы.

— Так. Я ему еще не говорил о том, что хочу предложить ему роль нашего менеджера, — напомнил в очередной раз Йегер, стоя уже под дверью друга. — Лишь бы этот одуван согласился. Я просто не знаю уже, кому, кроме него, доверять. — Порядком нащелкавшись молнией на куртке, Эрен провел внешней стороной ладони под носом.

— Ты еще громче это скажи, точно будет не в курсе, — нажимая на дверной звонок, прошипела Аккерман. — Все будет в порядке.

— Да перестань, он же не караулит нас у двери. — Притянув Микасу к себе, он поцеловал ее в самый кончик носа. — А еще… Будь готова, что он может быть очень милым, но чертовски проницательным. У меня еще ни разу не получалось ему наврать. И… — Его рука опустилась на ее талию. — Ты как всегда чудесно выглядишь.

Дверь открылась и, спустя секунду, Арлерт тут же обнял Эрена, что-то тараторя на немецком. Микаса же смущенно стояла в стороне, стараясь не мешать воссоединению.

— Черт возьми, Йегер, наконец ты вернулся в Европу! — Армин похлопал его по плечу, отходя в сторону и протягивая руку Микасе. — Привет.

— Привет. — Она неуверенно пожала ее, смущаясь. Армин тут же перевернул ее ладонь, осматривая кольцо. Удивление промелькнуло на его лице, но он промолчал, пропуская их в квартиру.

— Вот ты устроился, конечно, — протянул Эрен, опустив руку на талию Микасы, — я уж думал, ты будешь снимать комнатенку, как и подобает вечному студенту, а тут… Вполне себе уютно. — Оглядывая светлую, довольно типичную для Берлина, квартиру друга, Йегер скинул поношенные кеды и шмыгнул носом. — Да. — Возвращаясь на английский, сообразил он. — Это Микаса. Микаса Аккерман. Не знаю, насколько ты там следишь за новостями, — он взъерошил кое-как уложенные волосы, тут же выругавшись на свою забывчивость, принимаясь их приглаживать, — но вот. Знакомься. Ну-у… Моя вот девушка и даже больше. — Он пожал плечами, неопределенно улыбнувшись.

Все-таки, наверное, стоило озвучить такую новость заранее, но Эрен слишком был занят другими мыслями, забыв, насколько окажется волнительным сообщать о таком событии другу.

— Поэтому не пугай ее своим трещанием на немецком, она еще учит его. Старательно. — Подмигнув Микасе, Эрен улыбнулся вновь, но уже гораздо мягче. — В общем, все. Вы главное не сработайтесь против меня, потому что общаться, думаю, будем теперь чаще.

— Чаще? — с легким акцентом спросил Арлерт. — Ты вернулся в Берлин жить?

Он провел их в гостиную, где Йегер сразу же плюхнулся на мягкий и чрезмерно уютный белый диван.

— Ты должен был предупредить. Вообще обо всем. Ты же знаешь, что я почти не интересуюсь музыкой сейчас. — Он вздохнул, возвращаясь на немецкий. — Красивая невеста.

— Спасибо, — вдруг ответила Аккерман, аккуратно садясь на кресло рядом.

— Говорю же, учит, — с нескрываемой гордостью заметил Эрен. — Если опустить моменты моей депрессии и неудачных попыток… кхм. — Он нахмурился и провел ногтями по внешней стороне ладони. Говорить сейчас о подобном было даже стыдно. — В общем, жив остался и ладно. — Нервно усмехнувшись, Йегер хлопнул себя по бедрам. — А так — планируем организовать группу уже здесь. Америка эта в печенках сидит. Особенно их больницы, некоторые люди и духота городов. Хочется вернуться в привычные европейские клубы. Тут своя атмосфера… — протянул Эрен задумчиво.

— И, дай угадаю, ты хочешь, чтобы я вас продюсировал. — Арлерт скрестил руки на груди, глядя на Эрена. — Ты же знаешь, что я не могу.

— Вкладывать в нас ничего не придется, — заверил Йегер, усаживаясь удобнее, как всегда пойманный врасплох проницательностью друга. — Группа уже имеет какую-никакую популярность. Но в общении с прессой, организацией мероприятий, договоренностями, дружище, я просто тону. Это невыносимо уже. Давай буду честен. — Эрен кашлянул, расправляя плечи, стараясь расслабиться. — Из-за моей доверчивости я заключил контракт с типом, из-за которого должен был притворяться геем, писать точное количество песен и побывал на том свете. А при расторжении этого контракта он получил бы все права на мое детище. Именно по этим причинам я и не совался сюда. Блять. — Сунув руки в карманы, пряча волнение, Эрен откинулся на спинку дивана. — Серьезно, Армин, ну я не могу никому доверить представлять нас, как только тебе. Я знаю, что ты это умеешь лучше многих. Соглашайся. Гонорары у нас за концерты нехилые. Ну, — Эрен применил самое действующее средство, состроив мордашку, которой позавидовал бы кот из известного мультфильма.

— А я говорил, что сваливать в девятнадцать — плохая идея. — Арлерт поставил две чашки чая на кофейный столик. — Дай мне время. Я не говорю «нет», но, сам понимаешь, нужно все обдумать. Пока я буду думать — ищите замену Брауну.

— Ну, вообще, — как-то неуверенно начала Аккерман. — У меня есть кое-кто на примете. Но мне нужно будет вернуться в Бостон.

Эрен хотел было ответить Армину, уже набрав воздуха, хотел в очередной раз объяснить, что в тот момент хотел забыться в любом месте, как можно дальше от Берлина. Да и просто заставить себя не думать о смерти родителей. Даже сейчас он избегал подробностей своей жизни, делая лишь иногда исключения. Но после слов Микасы уставился на нее с нескрываемым удивлением.

— Поделишься? — тут же спросил Йегер, выпивая чай.

— Моя бывшая однокурсница всегда мечтала играть в рок группе. — Аккерман отпила немного чая. — Но она немного… Своеобразный человек. Не думаю, что ее нужно будет долго уговаривать.

— Если ее не будет интересовать мой пирсинг, она умеет играть, не решит никого травить, готова будет к нагрузкам и не похожа на Флока в его странных ночных причудах, то… — Задумавшись, Эрен постучал пальцем по колену, пытаясь представить размах определения «своеобразный» в представлении Микасы. — Думаю, можно будет попробовать что-нибудь сыграть для начала. Пока Армин ищет нам студию. Ах, да. Петь я, как и выступать, пока не могу, — добавил он уже Армину, криво улыбнувшись.

— Я еще не соглашался, — напомнил ему Армин. — Но это не проблема. Восстановишься. Можно нанять учителя по вокалу если нужно. Выпускать треки, записанные наперед, фотосессии и прочее. Вся работа Стива заключалась в страхивании и отравлении, как я понимаю. — Арлерт усмехнулся, отставляя чай.

— Вот на какие жертвы только не пойдешь, ради того, чтобы ты согласился. — Эрен недовольно закатил глаза. До сих пор ему хватало самых азов в вокале, и он упорно игнорировал курсы, считая, что и без того справлялся со своей задачей. Особенно вспоминая жесткие занятия в детстве, которые едва не убили в нем желание заниматься музыкой. Хотя, возможно, именно с этой целью ему и нанимали родители преподавателя… Музыкальная карьера всегда казалась Грише чем-то непостоянным, неспособным прокормить должным образом. — Черт с тобой. Учитель, так учитель. Видишь? Я не из привередливых конфликтных музыкантов, приносящих одни проблемы. Ну, в смысле, больше не такой. А Стив… Хоть и был той еще мразью, но выбивал иногда нам неплохие залы. Но я не имел права лезть в то, как он вел дела. — Йегерпожал плечами. — И получал периодически от него за публикуемые фотографии. — Облизнув губы, Эрен многозначительно взглянул на Микасу.

— Да, вот это я видел. — Армин усмехнулся, задумываясь. — Блять, Йегер. Ты мне уже надоел, но я согласен. Хорошо, я займусь. Окей. — Арлерт поднялся, поднимая руки вверх. — Любишь же ты нагружать меня.

— Да я многим надоел, но все равно меня невозможно не любить, — рассмеялся Эрен, опуская руки на спинку дивана. — Так. Это дело надо отметить! — потирая руки, предложил он.

— Ага, лимонадом. Написал бы лучше Порко, что одна из проблем решена. — Аккерман залезла в Инстаграм, вбивая в поиске имя и фамилию своей однокурсницы.

— А. Да. Черт. — Быстро настрочив сообщение, Эрен оповестил Галлиарда. — Лимонад тоже не желательно, — грустно протянул он, соглашаясь. — Мелкая, а она точно мне понравится? — Вопрос абсолютно простой, без задней мысли, но почему-то Йегер вдруг вспыхнул, заливаясь краской. — Как басистка!

— Понравится, у нас был один учитель. Я ей написала, посмотрим, что из этого выйдет. Думаю, она не дура, и все поймет сразу. — Аккерман заблокировала телефон, оглядывая всех присутствующих. — И чего молчим? Вы же давно друг друга знаете, неужели вам нечего обсудить, кроме контракта?

— Действительно. — Арлерт сел обратно, глядя на Йегера, а затем на Микасу. — Хочешь, расскажу, как он потащил меня на окраины города, а потом пришлось нести его на себе, убегая от скинов? Он пускал слюни на мое плечо.

— Даже не смей начинать! — перебил его Эрен, поднявшись на ноги. — Те мудаки начали первыми! — Кашлянув, он все-таки вернулся на диван, добавляя уже немного спокойнее: — Это темное прошлое, о котором никто не должен знать. И слюни я не пускал.

— Пускал. И чуть не заплакал, а потом Карла тебя ругала. Даже в угол ставила. — Армин засмеялся вместе с Микасой, которая старательно пыталась скрыть это.

— Весело у вас было. — Кашлянув, она села поудобнее.

— Они назвали меня пидором, а фанатов той группы стадом баранов. За что и получили по мордам моим берцем. — Эрен насупился, хмыкнув. — Отец считал, что мальчикам краситься нельзя, нельзя выстригать волосы на висках, нельзя носить обтягивающие кожаные брюки… — пояснил он, немного успокоившись, но рассматривая свои пальцы. — И в музыке нет смысла, потому что это лишь увлечение, из-за которого я только и возвращался домой в синяках.

Уставившись в стену, Йегер задумался, что все это было элементарной попыткой родителей оградить единственного сына от проблем, в которые он влезал постоянно. Но что можно было объяснить мальчишке, не умеющему усидеть на месте, жаждущему приключений, начитавшись историй любимых музыкантов?

— И вообще, зато я знал, как бесплатно попасть на концерты и таскал тебя с собой, — гордо заявил Эрен, выпрямившись.

— Да, это было весело, — как-то отстраненно протянул Арлерт. — А помнишь, как тебя почти исключили из школы?

Эрен хлопнул себя по лбу, тут же краснея, словно в него впихнули достаточно перца чили.

— Ой, да ладно тебе, — отмахнулся Эрен, закидывая ногу на ногу, — не стали бы исключать за такое. Ну, понимаешь, — обратился он к Микасе, — одна учительница как-то обмолвилась, что считает Курта недоразвитым наркоманом. Ну, я и подговорил еще нескольких ребят в начале ее уроков петь одну и ту же песню. Правда, потом меня хотели заставить извиниться, поэтому я отказывался ходить в школу. Родители сообщили об этом, и целый месяц на уроки меня отвозил полицейский. Чертовы любители системы забирали мою свободу, понимаешь? Я уже тогда хотел сбежать, да Армин отговорил. Он постоянно меня вразумлял. А как я попал в Америку, то и покатился к чертям. Так что, видишь, друг мой, — Эрен подошел к Арлерту и, крепко зажав в объятиях, взъерошил его волосы, — нельзя нам разделяться.

Армин неуверенно обнял его в ответ, похлопывая по плечу.

— Ты сейчас меня задушишь, подружка, — прохрипел он. — Куда уж теперь разделимся.

— Вы прямо как Чип и Дейл, — протянула Аккерман, возвращаясь к чаю.

— А ты не завидуй, от тебя я вообще не отхожу. — Эрен рассмеялся. — Это она при тебе еще скромная. Но знаешь, когда она меня покорила? Когда чуть мой пирсинг не вырвала с кожей. — Без стеснений Йегер задрал футболку, демонстрируя причину своих волнений.

— Он преувеличивает, видишь? Все в порядке с его соском. — Микаса кивнула на Эрена. Действительно, сосок был целый и здоровый.

— Тебя всегда тянуло на сложных женщин, хах. — Армин похлопал его по плечу. — Я притворюсь, что мне тебя жаль.

— Да Микаса хорошая. — Эрен ткнул локтем Арлерта под ребра и уселся на подлокотник кресла, тут же целуя Аккерман в висок. — Уже то, что вас я захотел познакомить, а вот… — Он кашлянул и чуть замялся. — До этого я скрывал свои отношения до последнего. Ты помнишь, Армин. — Его взгляд был полон нежности, но таилось и немного вины. Будто одно упоминание того, что было «до» подлежало некоему запрету. — Дурной был, помешанный и… Микаса не пользуется мной, как бездушным куском мяса. Тебя даже сравнивать с кем-либо глупо. — Забывшись, он поправил волосы Микасы, прижав ладонь к ее щеке.

— Я понимаю, что у вас любовь, но давайте не будем? Вообще об отношениях. — Как-то раздраженно махнул Армин. Аккерман ущипнула Эрена за бедро, цокая.

— Хватит всех смущать, потом скажешь мне какая я классная. — Она подмигнула ему, поднимаясь и оглядывая фотографии и, подняв одну из рамок, усмехнулась. — Теперь я понимаю, почему скины на тебя обозлились.

Прошипев сквозь стиснутые зубы, Йегер, морщась, потер бедро.

— Армин, блять, ты обещал выкинуть эту фотку, — обреченно вздыхая протянул Эрен, качая головой. — А ты ее еще и на видном месте оставил. Ну что ж за человек такой?

Подойдя ближе, Йегер взял фотографию, на которой он был снят в неоднозначной позе, а на его голове царил настоящий красно-черный беспорядок, приправленный тонной прихваченного у матери лака. Торчащая сигарета, зажатая вытянутыми губами, была последним недостающим элементом. Армин же здесь казался настоящим ангелом, стоящим за спиной этого самого мелкого демоненка.

— Ты склад компромата, Арлерт.

— Хах, две тысячи восьмой. — Глядя на дату, на фотографии Микаса усмехнулась.

— А ты чем занималась тогда? Наверное, тоже буянила в средней школе. — Подошедший к Аккерман Арлерт внимательно всматривался в фотографию.

— Мне было восемь, и все, что я делала — бегала из школы к учителю музыки, — спокойно ответила Микаса, от чего Арлерт удивленно прочистил горло, глянув на Эрена.

— Да какая вообще разница, сколько кому лет? — Закатил глаза Йегер. — Ну, да, я охмурил двадцатилетнюю девчонку. Ну а что? Такую вообще было грех упускать. — Он незаметно ущипнул Микасу за ягодицу. — Зато иногда могу побыть па… — Вовремя остановив поток слов, вызванный небольшим волнением, Эрен закашлялся, стуча себя по спине.

— Не переживай, мне плевать. Просто я удивлен. — Арлерт похлопал его по спине, во время того как Аккерман стрельнула в Эрена предупреждающий взгляд.

— Где уборная? — отставляя фотографию обратно на полку, спросила Микаса.

— Прямо по коридору и направо, — махнул Арлерт, снова садясь напротив Йегера. Микаса вышла.

— Ты уверен? — откидываясь назад, спросил Армин.

— Определенно и бесповоротно «да», — упрямо заявил Эрен, даже не уточняя, о чем именно говорил Арлерт. — Она меня в прямом смысле от смерти спасла. — Он пожал плечами. — Еще милая, красивая, умная, любит ту же музыку… А еще забавно краснела, когда я залез ради нее на крышу, чтобы проорать песню. Она не ломает меня, как Аннабель это делала. — Эрен непроизвольно напрягся. — Мика была рядом, когда я хотел сдохнуть. И когда хотел жить. Так почему я не должен быть уверен? Армин… Я с ней живу, понимаешь? Я с ней счастлив. Только ты знаешь, что мне никогда не нужна была эта мишура, и что я всегда серьезно относился к отношениям, что бы ни трубили в прессе.

Армин понимающе кивнул, улыбнувшись. Конечно, он помнил то, как Эрен, напившись в хлам после очередной ссоры с Аннабель, звонил ему, будучи не в силах держать в себе все эмоции, переносить тот раздрай, который творился в его голове. Арлерт предупреждал Йегера, что такие отношения весьма сомнительные, но когда можно было что донести до упрямого Эрена Йегера, предпочитавшего набивать собственные шишки и учиться на собственном опыте? Но сейчас все было иначе, и Армин видел это. Видел, как эти двое смотрели друг на друга, и как Эрен, будучи тем еще любителем свободы, готов был слушать каждое слово Микасы. Это не могло не поражать.

Вплоть до самого вечера они втроем болтали так, будто были все знакомы довольно давно. Армин захлебывался слезами, когда Эрен рассказывал истории с забытой в аэропорту любимой гитарой, за которой пришлось возвращаться в экстренном порядке. Они обсудили работу Стива, и Йегер честно рассказал всю историю с отравлением, судом… Он даже сам вспомнил парочку случаев из детства, которые еще никому не рассказывал. Это было чертовски мило, особенно когда Микаса касалась его руки, приободряя.

Германия и впрямь стала бальзамом для поломанной за эти года души Эрена. Когда-то он, взяв только самое необходимое, свалил отсюда, решив начать новую жизнь, а сейчас его новая жизнь начиналась в том самом доме, где прошло его детство. И ощущения были совсем иными, приятными, будто получил еще один шанс на исправление каких-то допущенных ошибок.

Комментарий к Глава 29

Глава не бечена

========== Глава 30 ==========

Едва войдя в спальню, утянув за собой Микасу, Эрен уселся на кушетку и закрыл глаза, наслаждаясь моментом их уединения.

— Ну и что же ты там привезла с собой? Говорила, что прихватила альбом… Ты ведь знаешь, что мне интересно знать все, что хоть как-то касается тебя. — Пальцы прошлись по ее спине от шеи до копчика, остались на ягодицах. — И я готов слушать тебя вечно. — Он ухмыльнулся, придавая своей фразе двойной смысл.

— Да-да. — Микаса закатила глаза, подтягивая к себе рюкзак и вытаскивая потертый альбом. — Окунемся в атмосферу стыдобы.

— Я ждал этого момента, — заключил Эрен, устраиваясь поудобнее. — Неужели будет что-то покруче моих школьных фотографий?

— Поскучнее. — Она аккуратно раскрыла альбом. — На самом деле я сама не помню, что за фотографии здесь.

Эрен хотел сказать, что это выглядело очень мило, что точно воспринял, как знак доверия, и расценил, как ответный жест на его проявления симпатии. Хотел сказать еще много чего, но промолчал, решив не спугнуть момент. В такие моменты проявления спокойствия и чего-то уютного, заботливого Микаса выглядела слишком ранимой, и Йегер ценил такое еще сильнее, понимая, что в какой-то степени и сам стал причиной подобных жестов.

Положив ладонь на талию Аккерман, а подбородок на ее плечо, Эрен накрыл ее пальцы своими, помогая перелистывать страницы. От некоторых фотографий веяло странным спокойствием, но с явным присутствием грусти. Другие же наоборот несли в себе ту редкую детскую радость.

— Ты здесь похожа на какого-то домашнего котенка, — мягко улыбнулся Йегер, указывая на фотографию, — нежная такая. Еще не знаешь наверняка слова «сарказм».

— Мне просто было не до сарказма, — как-то отстраненно прошептала она. — Слишком много ответственности было возложено на меня. В школе, дома. Везде. Это скучно и утомляет.

— Поэтому ты сейчас так рвешься к свободе и тому, чтобы делать ровно то, что хочешь, — протянул он, обнимая крепче, желая согреть полностью. — Можешь меня стукнуть, но ты и сейчас, как котенок, о котором хочется заботиться. И хочется показывать тебе, давать абсолютно все, чего у тебя не было. Если бы только у меня это получалось… Но я обещаю, что сделаю все. — Голос Эрена опустился до шепота, но, сглотнув, он отвлекся на другие фото. — А… Вот он, мне кажется, или похож чем-то на тебя? — Выгнув бровь, Йегер всмотрелся в изображение.

— Это мой дядя. — Микаса вытащила фотографию из держателя, пытаясь ее рассмотреть. — После того, как папа умер, он помогал маме. А потом они сильно поссорились, и больше с ним я не контактировала. Насколько я знаю, он тоже умер. И вообще, ты опять меня смущаешь.

Отвесив несильный подзатыльник, Йегер нахмурился. Его взгляд был серьезен и выдержан. Сжав ладонями щеки Микасы, он смотрел ей прямо в глаза.

— Я буду говорить тебе это ровно столько раз, пока ты не перестанешь смущаться от правды. Поняла? И даже дольше. — Он отнял руки и несильно сжал пальцами ее подбородок, приподнимая лицо. — И о смерти я слышать не хочу. Я знаю, что это случится в любом случае, но хочу жить настоящим и просто наслаждаться тем, что мы сейчас имеем. Мне хватает того, что я, просыпаясь, проверяю, рядом ли ты. И если тебя нет… — В следующую секунду серьезность спала, сменившись растерянностью, а потом и смущением. Йегер не озвучивал свои страхи, и сейчас один из них вырвался абсолютно случайно, заставив нахмуриться. — В общем, привыкни уже, что ты заслуживаешь слышать все, что я тебе говорю, потому что мне хочется, чтобы ты это слышала, чтобы знала.

— Хорошо, ладно, — густо краснея, прошептала Микаса. — Лучше смотри дальше и не отвлекайся. — Она сжала губы, отворачиваясь и думая о чем-то. Тяжело вздохнув, она повернулась и коротко поцеловала Эрена. — Мне приятно.

— Я одновременно злюсь и радуюсь одному факту, — нервно и глупо рассмеялся Йегер. — С одной стороны, я бы забрал тебя от всей той фигни, что творилась в твоей жизни, познакомься мы раньше. А с другой… Блять, я даже думать об этом не буду. Все. Давай показывай мне уже менее откровенные снимки, потому что вот этот твой профиль, приближенная съемка… Кажется, что снимал кто-то странный. Еще хорошо, что тут тебе, наверное, больше шестнадцати, да?

— Мне было пятнадцать, — усмехнувшись, уточнила она. — А мне даже нравятся эти фото. Губы красиво получились.

Эрен посмотрел на фото, потом на Микасу, прищурился… И чуть не выдал шутку про старение, но только рассмеялся.

— Да ты на всех фотографиях шикарно выходишь. Особенно, когда не замечаешь, когда тебя фотографируют. — Он откинулся на кушетку, заложив при этом руки за голову. — А еще ты эротично смотришься в форме. Ну и так, к слову, как досмотрим, можно убрать альбом в комод. В нижний ящик. К моему. Я не был любителем фотографий, поэтому ничего там не найдешь. Но офигеть… В твои пятнадцать я уже выступал с ребятами в клубах. Ты была почти как те девчонки, сующие мне всякое в карманы. — Он опустил ладонь на глаза, стараясь не думать об этом.

— Хах, я бы не стала. — Аккерман задумалась. — Ну, может, и стала бы. Сунула бы лифчик и хихикала с этого до конца жизни. Хотя, вряд ли. Меня можно было назвать почти святой. Я даже не мастурбировала.

Микаса поднялась и, поместив его рядом с другим фотоальбомом, пнула пяткой выдвижной ящик, от чего он плавно закатился назад.

— Значит, распутство настигло тебя позже, — усмехнулся Эрен. — Но я даже рад этому. Напомни потом написать песню про дьявольски пошлого ангела, сумевшего найти покой в руках какого-нибудь молящегося отшельника. — Закусив нижнюю губу, он подмигнул. — Но, знаешь, напиши ты на чем-то похожем номер, прежде чем засунуть мне в карман… Может, я бы и позвонил. Как знать. — Он кивнул на аккуратно сложенный бумажный сверток с эмблемой какого-то бренда, устроившийся на комоде.

— Ты опять что-то купил? — Выгнув бровь, она раскрыла сверток, а после и аккуратную коробочку, в которой лежало нижнее белье. Микаса приподняла лиф, который был просто набором бандажа, прикрепленного к лямкам небольшими цепями. — Я не думаю, что здесь есть к чему цеплять номер.

Она поставила коробку на комод и отошла к зеркалу, скидывая с себя футболку и свой лиф. Бандаж сел так, будто бы его шили специально для Микасы. Ярко-алая ткань контрастировала с ее бледным телом, от чего соски казались розовее, чем обычно.

— Миленько.

— Знаешь, — кашлянув пару раз, произнес Йегер, спустя некоторое время, — мне кажется, что девушке, которая согласилась мне продать это, точно я где-то перешел дорогу. Или она просто не любит мою музыку, — все тише говорил он, приближаясь. — Но я бы на твоем месте… вместил бы номер тонким маркером вот здесь. — Он провел пальцем по ткани в направлении застежки, задевая нежную кожу. — Думаю, это — оптимальный вариант. И я точно понял бы, что это именно для меня.

— А что? Что-то не так? — притворно наивно спросила она, поворачиваясь к Йегеру. — Я могу и снять.

— Неужели настолько не нравятся мои подарки? — ухмыльнувшись, Эрен изобразил наигранное разочарование. — Блять, Микаса, мне кажется, я тебя вечность не видел. — Он придвинулся к ней, прижимая к комоду. — Я и дня не могу выдержать без твоего голоса, без запаха, без твоих подколов… Скажи, ты ведь тоже скучаешь так же сильно, когда меня нет рядом?

Подушечки его пальцев прошлись по животу, затронули бедра и двинулись дальше исследовать спину, пока губы оставляли требовательные поцелуи на плече, спускаясь ниже.

— А ты угадай. — Холодные пальцы ловко забрались под футболку, проходясь вверх по снова появившемуся прессу. Она нахмурилась. — Ты что, занимаешься втихаря?

— Совсем немного, — не отрываясь от такой сладкой кожи, неопределенно бросил Эрен, — потому что думаю о тебе. Постоянно. — Сжав бедра Микасы, он приподнял ее и усадил на комод, оказываясь между ее ног, прижимаясь плотнее.

— Говоришь так, будто бы меня не бывает неделями дома. — Она уперлась руками в комод, слегка отклоняясь от него.

— Ты точно застряла в моей голове. И мне это нравится. Очень, — прохрипел он ей в шею, неторопливо расстегивая ее джинсы, чуть прикусывая кожу от ожидания. Пуговица поддалась, а вот молнию пальцы удерживать никак не хотели, поэтому, не думая, Йегер присел и, смотря в глаза Микасе, потянул за собачку зубами.

— И как у нас в доме с шумоизоляцией? — Она закусила губу, проводя ладонью по его шее, слегка сжимая ее.

— Не довелось проверить, — признался Йегер, даже не вспомнив о такой мелочи. Да и какая сейчас была разница, когда от одних только касаний взрывались искры перед глазами. Поднявшись, он уже не мог заставлять себя ждать. Ловко стянув с Микасы джинсы, он провел горячим языком по ее ноге до самого бедра, с ухмылкой заметив, как ее кожа покрывалась мурашками. Он быстро приспустил штаны. — Будешь громко кричать, — стараясь сдерживать тяжелое дыхание, начал Йегер, — кусай за плечо. Или буду вынужден затыкать тебе рот. Или придется объяснять соседям, что мы культурные люди, которые просто любят друг друга.

Он еще раз прошелся губами по ее шее, оставляя влажные следы, проводя при этом пальцами между ее ног.

— Не хочется смущать местных старушек, — прохрипела Микаса, сдвигая ноги.

— Тогда делай так, как сказал, как послушная девочка, — перейдя на немецкий, серьезно произнес Йегер, ускоряя движения, ловя поцелуем пока еще тихие постанывания. Погрузив в нее два пальца, двигая ими медленно, он спустился к груди, поочередно вобрав соски, проводя вокруг них языком, но стараясь не задевать зубами. — Прости, я уже не могу ждать. — Убрав пальцы, он придвинул Микасу ближе к краю, вынуждая обхватить себя ногами, и направил член, входя не полностью, давая возможность привыкнуть.

— Прямо на комоде? — Она глубоко вздохнула, ощущая то, насколько напряжено ее тело. — Ты такой нетерпеливый.

— Ты не представляешь насколько, — шепнул он ей на ухо. — И только ты таким меня делаешь. — Оказавшись полностью внутри, Эрен втянул шумно воздух через сомкнутые зубы, прижимая Аккерман к себе, придерживая за спину. — Микаса, ты просто невероятная. И, — он начал неторопливо двигаться, — только моя.

— Да, — тихо протянула она, сжимая футболку. Ее поцелуи на его шее оставляли за собой красные следы, ведущие вверх от ключицы до нежной мочки уха. — Твоя. Я никуда от тебя не денусь. Черт, я люблю тебя, — прерывисто шептала она ему на ухо.

— Я тебя… — Переместив обе руки на ее бедра, Йегер сжал их, начиная двигаться быстрее, грубее обычного. — Тоже. Люблю. — Он подался вперед, вжимая Микасу в стену. От ритмичных толчков что-то упало с грохотом на пол, а стоило Аккерман в очередной раз коснуться кожи за его ухом, он прорычал от удовольствия, тут же с силой закусывая губу. — Подожди, не торопись.

Когда Микаса запрокинула голову, Эрен, нежно целуя, сжал зубы на ее шее, не планируя этого, но иначе сдержаться было невозможно.

— Слишком шумно, — стараясь сдерживать стоны, сказала она, сразу же закусывая губу. Холод стены заставлял ее выгибаться, от чего проникновение становилось глубже, а грубые толчки лишали ее возможности адекватно дышать. Она кинула затуманенный от возбуждения взгляд на пол, где лежала, на удивление, целая фоторамка. Осуждающие взгляды родителей Йегера были словно прикованы к ним, от чего у нее по спине прошлись мурашки.

— Хочу на кровать, — собрав в себе силы хоть что-то сказать, прошептала Аккерман.

— Черт! — выругавшись, Эрен уткнулся лбом в живот Микасы, стягивая спешно с себя застрявшие джинсы. Отбросив их в сторону, он подхватил Аккерман, и, не позволив сказать слова, перенес ее на кровать и, перевернувшись на спину, усадил ее себе на живот. — Чем же так не нравится вне кровати? — Он приподнял ее за бедра, позволяя самостоятельно на него опуститься.

— Они смотрят, — мрачно сказала Микаса, кивнув на пол и стягивая с него футболку, которая позже отлетела куда-то на край кровати.

Йегер сперва даже не понял, о чем шла речь, но позже неопределенно хмыкнул.

— Ты бы понравилась, — заключил Эрен настолько уверенно, что было слишком понятно, что возражения здесь неуместны. Он точно знал, что говорил. — Потому что видно, как мне хорошо с тобой. Но фото там случайно. Забыл убрать. Не думай, родная, иди сюда, — шепча, он притянул ее к себе, жадно целуя, пытаясь убить все лишние мысли.

Она тут же ответила но, полностью насаживаясь на член, разорвала поцелуй, приподнимаясь. Микаса быстро стянула резинку с запястья и собрала мешающие волосы в неаккуратный хвост, начиная плавно двигать бедрами.

— Ты… Горячая и… — Мысль, что на немецком уже было не высказать всех пошлостей, заставила закусить губу чуть ли не до крови, и болезненно поморщиться. Он водил ладонями по ее бедрам, пока не впился пальцами, замедляя темп. Только после этого он переместил руки на грудь Микасы и подцепил одним пальцем бюстгальтер со спины, отпуская с соответствующим звуком.

— Я знаю, — она хрипло усмехнулась, откидываясь назад. Чем медленнее она двигалась — тем мучительнее были ощущения, жаром давящие на грудь и щеки. Его руки вернулись на бедра, контролируя каждое ее движение. Она закусила губу и начала плавно проводить ладонями по своему телу. От шеи до груди, сжимая ее. — Скажи мне, какая я еще.

— Тугая, — усмехнулся Эрен, вспомнив ее же фразу. — Гладкая. Еще у тебя красивая грудь, она ровно в мою ладонь умещается. — Он тут же подтвердил свои слова действием, зажав при этом ее сосок между пальцев. — Ты стонешь так, что можно тут же кончить. Стонешь мелодично. Приятно. Соблазнительно. — Постепенно он ускорялся, периодически останавливаясь, чтобы сказать еще больше нежных и пошлых фраз. — С тобой всегда, как в первый раз. Волнительно, но хочется еще.

Она уперлась руками в его грудь, старательно пытаясь унять громкие стоны.

— Я не могу больше сдерживаться. — Она рвано вздохнула, царапая слегка смуглую кожу.

— Так давай, — прошипел Эрен, остро ощущая ее ногти на своей груди — точно останутся следы. Резко поднявшись, прислоняясь к спинке кровати, он прижал Микасу к себе, пряча ее лицо у себя на шее. — Давай. — Тяжело дыша, он ускорил темп, помогая ей подниматься и опускаться.

Она укусила его за плечо, тихо постанывая от предвкушения. Жар волнами растекался по ее телу, вместе с мурашками и ноющей пульсацией внизу живота, отчего она начала двигаться быстрее. Но через некоторое время Микаса снова прислонилась к его уху, стараясь стонать как можно тише. Его движения становились более грубыми, без четкого темпа. Оргазм накрыл ее неожиданно, из-за чего она судорожно вздохнула, успевая лишь сжать плечи Йегера.

— Еще немного, — вырвалось слишком громко, и Эрен едва успел зажать себе рот, отпуская Микасу одной рукой. — Блять, — уже прошептал он, закусывая губы.

Хватило нескольких движений, чтобы почти проскулить и жадно схватить воздух, проникающий в пылающие легкие. Дыша сбивчиво ртом, Эрен все еще сжимал ягодицы Микасы, не двигаясь. Плечо горело, но это казалось мелочью.

— Кажется, ты прокусила до крови. Нормально так… Старательно. — Он ухмыльнулся, едва контролируя собственный голос.

— Случайно. — Микаса уперлась лбом в его лоб, тяжело дыша. — Сильно болит?

— Заживет, — протянул он, поглаживая ее по голове, перебирая пряди волос. — Зато это было интересно. Но теперь неловко мне. Это же больно, а ты молчишь, когда кусаю я. — Эрен провел пальцами по шее Микасы.

— У нас разные болевые пороги. — Она пожала плечами. — Можешь перестать кусаться, если хочешь. Я не против.

— Могу попробовать, — кивнул Йегер, касаясь губ Аккерман своими. Он помог Микасе лечь рядом. Вытершись уже удобно размещенными рядом с кроватью салфетками, он отправил их в мусорку. — Не думал, что здесь нужна будет шумоизоляция, — усмехнулся Эрен, расстегивая бюстгальтер на спине Микасы. — Это казалось такой ненужной вещью. — Прижав ладонь к плечу, он поморщился, но тут же отнял ее, накрывая их одеялом.

— Ну, чем быстрее появится шумоизоляция, тем будет спокойнее. — Аккерман притянула к себе футболку, которую ранее стянула с Йегера. — Не спать же голой.

— Значит, будем пока чаще заниматься немецким, — нежно почти промурчал Эрен, утыкаясь в шею Микасы. — Хорошо, что до детей нам еще долго, — бросил он, сразу отвлекаясь, — не знаю, что мне больше нравится: когда ты в моей одежде, или если бы спала голой. Оба варианта чертовски приятные.

— Если хочешь, могу чаще ходить в твоей одежде.

— Немецкий не такой сложный. — Переключиться на эту тему было неплохим решением избавить себя от размышлений, как бы смотрелась Микаса в его футболке, едва прикрывшей бы ее ягодицы, спадавшей с плеча… Дернув головой, он вернулся в реальность. — Главное — словарный запас и набор фраз, необходимых в обиходе. Остальное приложится. Да и многие в Берлине знают английский, так что, все придет быстро. Черт. — Эрен прижал Микасу к себе, заключая ее ногу между своими, понимая, что игнорировать воображение уже не был в состоянии. — Хочу чаще видеть тебя в доме в своей одежде. Или без нее.

— Секс — двигатель прогресса, правда? — Она запустила руку под мягкую подушку, закрывая глаза. — Я до сих пор немного удивлена, как все легко бросила. Оставила там Луизу, а Дев теперь ей все объяснять.

— Вот поэтому тему детей мы отложим на максимально далекий срок. Представь, я там где-то выступаю, а ты в замызганном переднике носишься по кухне, потому что не успела отварить овощи. А он кричит в манеже, пытается выбраться, чтобы в очередной раз залезть на собаку, которая уже в страхе прячется в кладовой. Все кипит, шипит, по кругу орет одна и та же мелодия. Ведь он не дает тебе ее выключить. — Эрен вздрогнул, успокаивающе целуя Микасу в висок. — И так полгода, пока я в туре. Ну ладно. Я бы прилетал. Но все же. Жутко.

— Не хочу детей. Мне нравится играть с ними, ухаживать. Но тогда, когда они чужие и приезжают раз в неделю. — Она повела плечом, немного кривясь от представленной картины. — Если прямо до смерти захочется ребенка — заведем котенка. Или щенка, но не сильно большой породы. Разницы особой нет, просто так удобнее.

— У меня был лабрадор, — протянул Эрен. Мысли о детях он уже отложил в самый дальний ящик, и сейчас был вполне доволен тем, что имел. — Правда, на собак в Германии существует налог. Поэтому люди задумываются, прежде чем заводить питомца. Мне кажется, что это правильно. Но мне нельзя детей. Я их боюсь и совершенно не умею с ними контачить. Они обязательно спросят о чем-то, о чем я предпочел бы молчать… Да и тебя мне хватает. Лучше тебя буду воспитывать. — Он рассмеялся, поправляя на Микасе одеяло.

— Мне двадцать. И я вполне могу сама с собой разобраться, хватит, — раздраженно сказала Микаса и, тяжело вздохнув, окончательно скинула одеяло. — Хочу в душ.

Она поднялась, подходя к комоду и, быстро подняв и поставив фотографию на ее место, дернула верхний ящик. Белое полотенце, сменное нижнее белье и прочее быстро было взято.

— Только не вламывайся как в прошлый раз, окей? — раздраженно продолжила она, захлопывая за собой дверь.

Натянуть трусы и выскочить следом не составило труда. Эрен хоть и растерялся немного, но точно не хотел вот так оставаться.

— Глупо пошутил, — он прошептал, утыкаясь лбом в шею Микасы, крепко обнимая со спины, — прости. Не хочу, чтобы ты злилась или расстраивалась. Я знаю, что ты не маленькая девочка. А в большинстве вопросов разбираешься лучше меня. Я, правда, не хотел сейчас тебя задеть.

Возможно, это было и неверное решение, но Эрен не мог откладывать извинения на потом. Хоть и давалось ему признание ошибки совсем непросто.

Микаса похлопала Эрена по руке, в знак того, что не злится, обеспечив себе уединение в ванной комнате.

— Слушаешь дождь? — снимая полотенце с головы спросила она, зайдя в комнату после душа. Из открытого окна на комод изредка брызгали холодные капли, сбившиеся со своего пути из-за легкого ветра. Влажное полотенце вобрало в себя всю лишнюю влагу с ее волос, но она продолжала сминать им свои волосы, стоя у зеркала.

— Армин скинул еще несколько вариантов для репетиционной, поэтому… В приоритете, которые поближе к нам. — Листая открытые вкладки, произнес было спокойно Эрен, но потом уставился на Микасу, что-то обдумывая. Приподнявшись, он вытянул ноги, прикидывая, стоило ли заморачиваться сейчас с шумоизоляцией. — Ну, если ты вдруг не была бы настолько соблазнительной, то проблема бы не стояла. Однако… Думаю, при желании можно будет найти выход из ситуации. — Подмигнув, он вернулся к изучению имеющихся вариантов.

Она повесила полотенце на спинку стула и, заметив выпавшую фотографию около кровати, пошла за ней.

— Не боишься, что тебя продует?

Она всмотрелась на полароидный снимок, на котором был запечатлен ее первый кот Страйкер. Его рыжая шерстка все так же была красочна, как и в день, когда был сделан снимок. Микаса вздохнула, открывая нижний ящик комода.

— Я выступал почти голым под дождем, — усмехнулся Йегер, но инстинктивно натянул на себя одеяло, — и ничего. Правда, тогда мы были проспиртованы на все сто ящиком шнапса. Но… Вообще, обычно я простужаюсь редко. — Он вспомнил те несколько случаев, когда носился по сцене с высокой температурой, потому что концерты отменять было нельзя. Естественно, что после он отлеживался дома, как умирающий тюлень.

— Да уж. — Снимок аккуратно вернулся на свое место, но ее внимание привлек другой альбом. Достаточно тонкий; в черной грубой обложке. Она поднялась, подхватывая его. Холодные капли изредка брызгали на ее лицо и плечи. Первое, что ее встретило внутри — титульный лист с именем Аннабель. Она сжала губы, листая дальше и дальше, останавливаясь на фотографии, где она полностью обнажена. — А ты ценитель больших форм, я смотрю, — с усмешкой сказала Микаса, поворачиваясь к Йегеру лицом.

— Что? — Не сразу сообразил Эрен. — Если ты сейчас собираешься сказать что-то о себе, то меня абсолютно все устраивает до каждой родинки. Абсолютно все. — Не отрываясь от экрана смартфона, он опустил руку на кровать рядом с собой. — Иди уже сюда, сама ведь замерзнешь там.

— Ну-ну. — Она продолжила листать. Видимо, все это были фотографии с какого-то отдыха, иначе не объяснить такое количество полуоткровенных фотографий. После них шли редкие совместные фото. — Аннабель была красивой.

От этого имени, произнесенного Микасой, стало уж как-то чересчур холодно.

— Ты все равно красивее, — начал было Эрен, но остановился. — С чего бы вообще…

Медленно заблокировав смартфон, будто вдруг решил поиграть в сапера, Эрен взглянул на Аккерман и едва смог сделать вздох, прекрасно понимая, что находилось сейчас в ее руках. Как вообще этот альбом оказался здесь? Не мог же он…

— Я не храню ее фотографии! — вырвалось моментально. Чертова Аннабель умудрилась и после смерти влезть в его жизнь. — Я не знаю, как это получилось. Возможно, просто прихватил со всеми остальными вещами… — На его лице мелькали эмоции от полного непонимания до раскаяния.

— Не хранишь? — удивленно спросила Микаса, выкидывая альбом из окна. — Ну ладно тогда. Верю. Это была галлюцинация.

Сжав переносицу, коротко выдыхая, Эрен поднялся и, чуть высунувшись из окна, взглянул на начавшие размокать страницы с яркими фотографиями. Возможно, это было странно, и нужно было спуститься, собрать свое прошлое и… А что с ним нужно было делать? Эрен не знал. Но поднимать, ворошить уж точно не хотел. Абсолютно равнодушно повернув ручку, он потянул Микасу за руку.

— Все же прохладно, когда дождь, — спокойно произнес он. — Идешь?

— Не иду. — Она выдернула руку, сохраняя спокойствие на лице. — Иду есть.

— Да я правда не собирался тащить сюда ничего подобного. Вообще думал, что все уже давно порвал и выкинул. Черт знает, как это вообще уцелело. — Бледнея от разъедающих эмоций, Йегер закрыл глаза и запрокинул голову, стараясь дышать ровно. Ситуация была дурацкая. — Прости, что не проверил все бумаги, прежде чем брать их с собой. Это было глупо.

— Хватит извиняться! — прошипела она. — Храни хоть тонну порнографии со своей бывшей. Мне все равно.

Она вздернула руки, выходя из комнаты.

Кухня встретила ее прохладой. Снова открытое окно, из-за чего она поежилась и прикрыла его. В холодильнике ничего, кроме отвратительного, не было, но приходилось есть то, что дают. Хотя ежевичный йогурт так и манил ее. Из-за него она отбросила все свои планы и, включив на минимальную громкость встроенный в шкафчик кухонный телевизор, села смотреть вечерние новости. Конечно, большую часть слов она не понимала, но, в принципе, делать было нечего. Даже на гитаре не поиграть — настроения нет.

Набрасывая поверх кепки капюшон от толстовки, Эрен прошел мимо, бросив на Микасу короткий взгляд, чуть замедлившись, явно желая что-то сказать, но только плотнее стиснул челюсти, направляясь к двери.

— Прогуляюсь, — произнес он все-таки, затягивая берцы.

— Ага. — Микаса даже не повернулась в его сторону, притворяясь, что ей все равно. Услышав, как дверь захлопнулась, она быстро выкинула пустую баночку от йогурта и, выключив телевизор, вернулась в спальню.

— Черт, и на что я взъелась? — прошептала она, но тут же вспомнила те обнаженные фото. Микаса тут же скривилась, накрываясь одеялом. — Ах, ну да.

========== Глава 31 ==========

Прошло точно не меньше двадцати минут, прежде чем дверь в спальню открылась и, шлепая мокрыми ногами, вошел Эрен. С козырька кепки стекала вода, и даже он не укрыл его лицо от дождя, который усилился совсем недавно. Толстовка, впитавшая в себя большую часть влаги, противно липла к телу, от чего он периодически дергал плечами, но безрезультатно.

Хмурясь, немного виновато поджав губы, он держал в руках несколько невысоких роз, которые в неярком освещении ночника казались почти черными с редкими красными разводами. Конечно же Эрен не хотел рассказывать, что большую часть времени уговаривал пожилую соседку фрау Шульц не вызывать полицию, объясняя, кто он и зачем вообще заявился к ней. Но в округе только она могла помочь в его вопросе.

— Ну, — протянул Йегер немного хрипло, скрывая волнение, — это тебе. — Хотелось добавить, что совершенно случайно нашел, случайно сорвал, случайно хоть с неба упали. Он никогда не дарил цветы просто так, не знал, что говорят в таком случае. И сейчас выглядел предельно растерянным, хоть и пытался скрыть это, вытирая мокрое лицо.

— Ты нормальный вообще? — Микаса поднялась, подходя ближе. — Весь промок. И для чего? Чтобы притащить розы? Ладно, мне приятно.

Она взяла цветы и положила на край кровати. Сразу вернувшись, стянула с него мокрую толстовку, вешая ее поверх полотенца. Шлепнув его по животу, Микаса скрестила руки на груди.

— Твое здоровье — не такое, как раньше, и ты не можешь больше полуголый под дождем выступать. Иди, прими теплую ванну. Немедленно.

Шмыгнув носом, он потер место удара, ощутимого сильнее из-за влажной похолодевшей кожи.

— Пошел бы и в снег, если бы потребовалось, — уперто произнес Эрен, сдерживая довольную улыбку, что удалось произвести впечатление. Однако мокрую одежду послушно снял, обернувшись тут же в мягкий банный халат. — Ты злилась. Не мог же я так это оставить, вот и… Жаль, черных не дала. — Расстроено вздохнув, он посмотрел на розы. — И вообще, мне не холодно. Просто промок. Но схожу, ладно, — добавил он мгновенно.

— Мне не холодно. Просто промок, — передразнила она. — Поэтому шмыгаешь?

— Если волнуешься, то завари чай, — предложил Эрен, улыбнувшись, — и скажи, что еще мне сделать, чтобы закрыть полностью неприятную тему. — Став в один миг серьезным, Йегер запахнул халат плотнее, кутаясь в него, и мотнул головой, стряхивая капли с отросших волос.

— Сам завари себе чай. — Микаса легла обратно. — Сходи в душ, и конфликт будет исчерпан.

— Ладно, — вздохнул он, — вазу тоже захвачу сам.

Уже в душе — под горячим напором воды — Йегер задумался. Может и не стоило нестись тревожить соседку, убеждать ее, что никакой не маньяк-грабитель, а тот самый сын Гриши и Карлы Йегер, которого она помнила еще с детства, только чтобы достать цветы. Это была быстрая мысль, которая исчезла в следующую секунду. Стоило. И он точно пошел бы снова. Потому что хотел это сделать. Хотел, чтобы было приятно Микасе, чтобы она не думала об этих дурацких снимках, черт бы их побрал. Наверняка альбом так и продолжал мокнуть на улице. Эрен решил, что лучшим вариантом будет после сжечь его, уничтожив любые намеки на прошлое.

Покрасневшая кожа покрылась мурашками, стоило приоткрыть окно, чтобы было не так душно. Вдохнув свежий воздух, Эрен вернулся к кружке горячего чая. Сладость давали разве что ягоды, и он поморщился. Сполоснув за собой кружку, Йегер прихватил высокий пивной бокал, за неимением ваз, и, наполнив его водой, поднялся на второй этаж. Постояв какое-то время возле двери, он вошел, набрав побольше воздуха. От переизбытка мыслей голова гудела, едва ли не начиная кружиться.

Бокал с водой опустился на пол рядом с тумбой, и Эрен, повесив халат на вешалку, оставшись в футболке и домашних штанах, залез под одеяло. Проверив, что Армин больше ничего не написал, он устало уставился в потолок, прикидывая, сколько еще нужно было сделать на следующий день. Свободного времени почти не оставалось.

— Крутая ваза, — едко подметила Микаса, листая ленту инстаграма. — Порко все растрепал и теперь из каждой щели все говорят о нашем новом продюсере. Бедный Армин.

— Я ведь не цветочник. Что нашел в доме. Можешь поставить туда, если хочешь. — Неопределенно пожал плечами Эрен. Немного помолчав, он добавил: — Рано или поздно узнали бы и об Армине. Журналисты докапываются до всего, так что — дело времени. Тем более, часто видели нас в городе, когда мы смотрели точки для репетиций.

Аккерман хмыкнула, подхватывая розы со своей тумбы и, перевалившись через Эрена, устроила цветы в импровизированной вазе.

— Ага, они еще смаковать будут, если Саша, как наша басистка, остановится у нас. Я чувствую, что они раздуют всю эту ситуацию до того, что мы спим втроем. Я, конечно, не против, но никогда не понимала, зачем распространять ложь.

— Я ее и пальцем не трону! — изумленно выпалил Йегер, но, кашлянув, вернул самообладание. — Позовем Порко. Они скажут, что он бросил свою незаконнорожденную дочь в Америке и сбежал сюда с новой басисткой, и теперь мы записались в клуб свингеров. — Натянув выше одеяло, он как-то нервно усмехнулся.

Микаса засмеялась, опуская голову вниз.

— Я и не про тебя говорила. — Она поднялась, садясь на Йегера сверху. — Расценивай это, как нападение.

Тонкие пальцы ловко забрались под одеяло, находя все его слабые места для щекотки.

— Да не боюсь я твоей щекотки, — закатив глаза начал было Эрен, пока ее пальцы не добрались до поясницы, заставляя выгнуться. — Да блять! — вскрикнул он, решив сперва перевернуться, но это точно могло бы быть чревато последствиями, поэтому оставалось только пытаться поймать руки Микасы. Но придавить их собственным весом — тоже оказалось не лучшим решением. — Перестань же, — всхлипнул Эрен, — задохнусь так!

— А говорил, что не боишься. — Аккерман тихо хихикала, продолжая щекотать его. — Такая кислая мордашка, будто бы кто-то умер. Взбодрись.

— Да все-все, ну перестань, — взмолился он, пытаясь смеяться беззвучно, отчего из глаз уже текли слезы. — Соседей пожалей! Решат, что мы — помешанные на странном сексе кролики! — Только изловчившись, удалось перехватить хоть одну руку. — А я отнекиваться не стану! Все расскажу.

— Расскажешь что? Какие пошлости шепчешь? — Микаса вытащила вторую руку, наклоняясь к его лицу. — Или расскажешьпро вибратор?

— Абсолютно все. Про то, что ты просила тебя шлепать, рассказывать, какая ты. И про то, как с тобой я распрощался с асексуальной жизнью. А еще расскажу в подробностях, то, как ты быстро кончаешь. На немецком это будет звучать крайне пошло. — Он не отвел взгляда, только усмехнулся, убирая руки за голову. — На английском мне не нравится говорить подобное.

— Я не виновата в том, что чувствительна. — Микаса нахмурилась. — Да ты тоже быстро кончаешь.

— Да ты издеваешься, — с полной серьезностью произнес Эрен, только уголки его губ дрогнули. — Ничего не быстро. — Хмыкнув, он потянулся к смартфону, оставленному на тумбочке. — Ты сильно сжимаешь. Вот и все. — Открыв рот, чтобы добавить, что долбежка на час не будет лучшим решением, Йегер все-таки предпочел замолчать, поправляя указательным пальцем смартфон от края тумбы.

— А я говорила, что это плохо? — Микаса залезла под одеяло, наваливаясь на Эрена там. Холодные пальцы быстро протиснулись под его спину. Он дрогнул от контраста горячей кожи с холодом Аккерман. — В долгом сексе нет смысла, если ничего не ощущается. Так что лучше быстро кончать от приятных ощущений, чем час лежать и смотреть в потолок, пока тебя долбят, как мясную отбивную.

— Смею предположить, что такой и был… — Прервав самого себя, Эрен нахмурился. Вместо слов он только обнял Микасу, пряча напряженное лицо в ее шее. Видимо, зря он пообещал не трогать этого придурка. Но и идти наперекор просьбе Аккерман тоже не мог. Оставалось только надеяться, что этот чертов Эрик больше никогда не даст о себе знать. Ни в каком проявлении.

— Был, — она усмехнулась. — Это было полным разочарованием во многих смыслах.

Она устроилась поудобнее, ощущая горячее дыхание на своей шее.

— Предлагаю вычеркнуть еще и первый наш раз, потому что повел я там себя, как полнейший мудак. Хоть и дождался разрешения, конечно. Вроде. — Йегер замялся, ощущая, как кровь прилила к щекам. — Можешь смеяться, но до тебя я даже не особо-то любил секс. Делаешь, потому что вроде как надо. Вроде как должно нравиться. Наши бывшие — дерьмо, принесшее больше разочарований, чем положительных моментов. Не хочу больше слышать о них, видеть… Чтобы больше никому не было больно и неприятно. Ну, как-то так. Ты лежишь, как настоящий котенок, нашедший теплое местечко, — усмехнулся мягко Эрен, чуть отстранившись, чтобы видеть лицо Микасы.

— А знаешь, что мне нравится? — Она приблизилась к его лицу, аккуратно убирая влажные пряди со лба.

— И что же? — Он прижался своим лбом к ее, едва заметно напрягаясь всем телом, в ожидании ответа. Всякий раз Микаса была способна озвучить то, что переворачивало мысли Эрена с ног на голову.

Она старалась сохранять серьезное лицо, но выходило плохо. Наклонившись к его уху, она начала быстро что-то шептать, после чего отстранилась и засмеялась.

— Ты… — Эрен стиснул зубы, жмурясь, — сексуальная садистка. — Поднявшись с кровати, он взъерошил волосы, отходя быстро к окну, ругаясь себе под нос. Услышанное непременно льстило, но и эффект возымело соответствующий. — Совсем мои нервы не жаль. — Заведя руки за голову, он всмотрелся в соседние дома, все еще скрываемые дождевой завесой.

— Ну, это же правда, — протянула Аккерман, переворачиваясь на спину. — От правды нервы не должны страдать.

— Вот просто даже не продолжай, — предупреждающе произнес Йегер, и его голос предательски дрогнул, из-за чего он тут же прорычал что-то совсем невнятное. — Если я начну говорить про твое тело в ответ такую же правду, это сработает опять же на меня. Вообще, надо прикупить новые шторы. — Он одернул одну, закрывая часть окна. — Плотные такие. Серые. Или, еще лучше, на управлении. Чтобы с кровати поднимать, когда нужно. — Втянув воздух носом, он провел под ним ладонью.

— А ты скажи. — Микаса приподнялась. — Или боишься, что я тебя съем?

— О, нет, — он нервно рассмеялся, — боюсь, что трахну тебя, прижав к двери так, что все соседи вокруг потом спать не смогут, а ты будешь краснеть при каждой встрече на улице.

— А почему именно дверь? — тихо спросила она. — Ну, давай поговорим. Без секса. Или ты настолько сходишь с ума по мне, что не можешь себя контролировать?

— Так громче, глубже, — бросил Эрен, — ярче. И больше контроля у меня, меньше возможностей у тебя. — Зажав пальцами переносицу, он глубоко выдохнул, пытаясь найти внутреннее равновесие. — Я из-за тебя одной других вообще не воспринимаю, а ты хочешь еще что-то услышать? — Равновесие точно было фальшивым, обманчивым. — Контроль, — повторил Йегер, рассмеявшись.

— Хочу, — усмехаясь, продолжила Микаса. — Такие разговоры, говорят, укрепляют отношения. Делают их глубже и интереснее. Никогда не поверю, что тебе не нравился секс. Хах. — Она перевернулась на бок, обхватывая вторую подушку руками.

— Потому что секс был не с тобой. Все просто. — Эрен развел руками и хлопнул себя по бедрам. — Если нет чувств, то это пустая долбежка или способ снять напряжение. Его я и алкоголем мог снять. Пока вот тебя не встретил. Злился, что много эмоций вызываешь. Это непривычно. — Вдыхая и выдыхая через каждое предложение, Йегер старательно переключался на другие мысли, отключая воображение. — Ты же вся такая естественная. Блять. Да у тебя грудь не исчезает, и лицо не оказывается где-то на подушке. Мне не приходится жрать тонну косметики, я не задыхаюсь твоими духами. И не орешь, что здесь трогать нельзя, тут вообще запрещено. А когда лизну, то не тянешься тут же вытираться. Это и нравится.

— Ну, я же тоже много крашусь, — тихо сказала она, включая прикроватный ночник. — Или это другое?

— Нормально ты красишься, — придвинув пуфик, Эрен прижался спиной к стене, закинув ногу на ногу, — я же не давлюсь твоей пудрой. Или что там как называется? И когда все смываешь, то не становишься другим человеком. Да даже с потекшей тушью ты остаешься красивой и сексуальной. — Он отвернулся на время к окну, делая продолжительный вдох. — Ты даешь себя трогать и не обрываешь меня. Доверяешь. Мне хочется что-то делать с тобой, пробовать… Мне нравится быть с тобой нежным, но, черт, ты чаще вытаскиваешь из меня какую-то другую сторону, к которой я еще не привык. И мне башню напрочь от этого сносит. От всех твоих откровений, разговоров… Ты вот сейчас просто смотришь, говоришь, хочешь услышать от меня чего-то еще, а я на пределе. — Порычав невнятно на немецком, он вновь вернулся к рассматриванию пейзажа. Спокойного, но совершенно не интересного.

— Ну ты и псих, — беззлобно сказала она, возвращаясь к обниманию подушки. — Зато я целоваться люблю. Ах, ну и оральные игры. — уже тише добавила Аккерман, оглядывая освещаемое тусклым светом лицо Эрена.

— Я тоже, — вырвалось честно само собой. Зажмурившись, Йегер прижался затылком к стене и повторил данное действие еще несколько раз, пытаясь выбить въевшиеся мысли, проклиная свое же воображение творческого человека.

— Ну, давай тогда целоваться до утра, это ведь так романтично! — Микаса засмеялась откидывая подушку на ее место. — Ты ведь такой романтик, мне нравится.

— Губы опухнут, не сможешь потом ничего сказать, — хмыкнул он, планомерно отбивая ритм по стене. — Обычно таких, как я, называют подкаблучниками и ведомыми. — Усмехнувшись, Эрен на мгновение остановился. — А тебе и это во мне нравится.

— В прошлый раз не опухли, — усмехнулась она. — Я не считаю, что ты подкаблучник. Меня бесит это слово, оно такое глупое. И вообще, ты сейчас отказался от моего предложения? Ну ладно тогда. Спи спокойно, мученик.

— Не помню, чтобы я отказывался от чего-либо. Только предупредил о возможных последствиях. — Выгнув бровь, Йегер бросил маленькую голубую подушку с кушетки в сторону Микасы. Заметив, что она пролетела ровно мимо цветов, и чуть было не угодила в них, он сжался, стиснув зубы. — Хватит пытаться подловить меня на моих же словах.

— Ну так ложись. — Она выгнула бровь, оглядывая его с ног до головы. — Или у нас дистанционный коннект?

Склонив голову, увлажняя непроизвольно губы, Эрен подошел к кровати, чуть сомневаясь. Но все же последовал «совету», устраиваясь на своей половине.

Аккерман сразу же обняла его, закидывая свою ногу на его бедро.

— У тебя лицо такое, будто бы я предложила тебе страпон.

— Я знаю, что у тебя его нет, — усмехнулся Эрен, скользя пальцами по ее ноге до самой поясницы. Что вообще происходило, оказываясь в такой ситуации, что он смущался, как школьник, в чьих руках впервые находилась девушка?

Она мягко коснулась его губ, постепенно углубляя поцелуй но, почувствовав слишком страстный ответ, отстранилась.

— Делай это изысканнее, словно пьешь дорогое вкусное вино, — прошептала она, слегка задевая своими губами его.

Устроив невесомо ладонь на ее затылке, Йегер чуть подался вперед, провел самым кончиком языка по ее верхней губе, не проникая глубже, и лишь после этого медленно, будто пытаясь распробовать впервые, совсем немного оттянул нижнюю.

— Научишь правильно целоваться? — Он улыбнулся, коснувшись ее кончика носа своим. Оставив аккуратный поцелуй в уголке ее рта, он уточнил: — Так успешно?

— Меньше болтай. — Она резко перевернула его на спину, оказываясь сверху, сразу же целуя его. Медленно, растягивая удовольствие до тех пор, пока не закончился воздух. — А ты знал, что во время поцелуев вырабатываются гормоны счастья? Эндорфин, дофамин, окситоцин, а еще гормон стресса подавляется, — прошептала Микаса, чуть отстранившись.

— Я ужасно учился, — признался немного виновато Эрен, криво усмехнувшись. — Не было мотивации, да и музыка съедала все время. — Прижав ладони к ее щекам, он приподнялся, сминая ее губы более напористо. Непродолжительно, но передавая некую благодарность. Оставив короткий поцелуй на верхней губе, он улыбнулся. — Так я сдал этот экзамен?

— Сдал. — Она поцеловала его в щеку, затем в кончик носа, подбородок, лоб. — Ты такой милашка.

Сдерживая улыбку, Эрен зажмурился, купаясь в нежности, боясь спугнуть момент. Одно дело — дарить свое внимание, а совсем иное — получать его. До сих пор было как-то непривычно, но чертовски приятно.

— Захвалишь меня, расслабишь, превращусь в обычного. Что делать будешь? — Хотелось больше ласки, внимания, но принимать Йегеру было сложнее, чем отдавать, поэтому что-то внутри него сомневалось. В недели восстановления после больницы они часто валялись в кровати вот так, часто нежились в объятиях… Тогда Эрен не позволял и слова сказать против, наслаждаясь моментом. — Ты первая, кто говорит, что я милый. И в положительном ключе. Я… Хотел бы… — Он сглотнул, быстро моргнув, раздумывая какие-то секунды, озвучивать или нет свое желание. — Хотел бы слышать такое чаще. — Его взгляд устремился к Микасе, ожидая реакции.

— Я люблю тебя любым. — Она коротко поцеловала его в губы, тут же задумываясь. — Только не брейся налысо. А вообще, если ты так хочешь, буду называть тебя милым чаще. А еще ты заботливый и замечательный. Самый лучший на свете.

— Налысо? Фу! Нет! Я слишком люблю свои волосы. Максимум — подстричься покороче. — Ощущая, как запылало лицо, будто он только вышел из сауны, Эрен заговорил быстрее, пытаясь отвлечься. — Или наоборот отрастить длиннее, чтобы потом переделаться в блондина. — Спрятать довольную улыбку, прикусив губу, уже не получалось.

— Нет, — выпалила она, поднимаясь. — Так, как у тебя сейчас — шикарно. Все. Не нужно убивать свои волосы осветлителем.

— Красным был, черным был, синий ирокез тоже был, — задумчиво перечислял Йегер, — блондином только не был. — Рассмеявшись, он намотал прядь волос Микасы на свой палец. — Надо ведь что-нибудь придумать. Все равно после всей этой дряни они медленно вылезают. Придется, как ни крути, выбривать виски, к примеру. — Помолчав, он добавил: — Ладно, не хочу о грустном. Мне слишком сейчас хорошо. Еще с Армином завтра точку смотреть под аренду, да… Вокал. Этот засранец уже успел найти мне преподавателя.

— Ну и что тебе не нравится? — Микаса выгнула бровь. — С учителем ты станешь только лучше. Да, и напомни мне потом купить уход для твоих волос.

— Воспоминания из детства не лучшие, но… Я ведь хочу восстановиться. Да и обещал. — Он взъерошил волосы Микасы, улыбаясь. — А еще хочу, чтобы ты тоже пела. Чаще. Те песни, которые я сейчас пишу… — Эрен осекся, моргнув, и сразу продолжил: — Так вот. После Армина, если не вымотаюсь, то отвезу тебя в торговый центр. Купишь там хоть пушистые тапочки, хоть шампуни.

— Не стоит. — Она поправила свои волосы. — Я и сама схожу, а дальше уже на такси. Все равно я хотела прогуляться по городу, а ты, как закончишь, отдыхай.

— Только, пожалуйста, проверь зарядку на телефоне, чтобы я мог до тебя дозвониться, и запиши адрес нашего дома. Желательно не в телефон. Ради меня. Мне правда так будет спокойнее. Фиговый из меня, конечно, немец, раз даже не успеваю устроить тебе экскурсию. Показал бы, где можно взять в аренду велосипед — так передвигаться намного проще. — Он стукнул себя по лбу пару раз. — Успокаивает то, что знаю, что ты не пропадешь.

— Со скинами драться точно не буду. — Она засмеялась. — Или буду… Ладно, я возьму с собой дополнительный блок зарядки, запишу адрес на листе и еще могу взять разговорник. Спокоен?

— Можно сказать, что да. — Прижавшись губами к ее виску, он ухмыльнулся. — Спи, давай, а то проснешься когда, то обнаружишь, что я съел твой завтрак. Я же так аппетитно готовлю.

— Ты не можешь меня этим пугать, — пробормотала Аккерман. — Ты свою порцию едва доедаешь.

— Ну, соглашусь, да. Такое никто по собственному желанию есть не станет. Но обещаю спасти нас завтра и попробовать сварить какой-нибудь кисель. Должно быть вкусно. Хочется иногда порадовать ведь чем-то.

Притянув к себе Микасу, Эрен с облегчением выдохнул, зарываясь в ее мягкие волосы. Спать оставалось не так много, но это отзывалось приятной ностальгией.

***

Едва успев выключить будильник, чтобы не потревожить Микасу, Эрен привел себя в порядок, выбравшись кое-как из постели. Поправив одеяло, помня о том, что Аккерман часто просыпалась, замерзнув, он тихо оделся. Прихватив забытую мокрую одежду, Йегер забросил ее в корзину в ванной комнате.

По дому быстро разнесся аромат травяного чая, принося тепло и уют. Пока Микаса спала, Эрен успел сообразить обещанный кисель, стараясь не шуметь. Даже когда, пробуя, обжег язык, сдержался от крепкого слова. Оставив омлет в мультиварке, Йегер аккуратно вывел на оранжевом листике несколько милых предложений. Усмехнувшись своим же действиям, он, наконец, смог выйти из дома.

Постукивая методично по рулю автомобиля, Армин уже ждал Эрена, припарковавшись на гравийной дороге.

— Всегда тебя жду, — покачал головой Арлерт, дожидаясь, пока Йегер пристегнется.

— Вот и не всегда, — бросил Эрен, закатывая глаза. — Должен ведь я был оставить завтрак для любимой.

— Ты не устаешь удивлять, — усмехнулся Армин, трогаясь с места. — Хотя, ты всегда был внимательным к девушкам. Так что, не очень удивил все-таки.

— Ой, давай уже, поехали, — буркнул Эрен, отворачиваясь к окну. — Видел, какие варианты я тебе скинул?

— Видел. Повезло договориться, чтобы глянуть сегодня несколько. Но тот дом… — Армин задумался. — Думаю, он для нас будет в приоритете. Особенно зная тебя, насколько ты не любишь следить за временем.

Йегер только усмехнулся, соглашаясь.

— Эй! Витаешь где? Йегер! — окликнул Арлерт, вынуждая вздрогнуть от неожиданности. — Говорю, дом тот показать могут. Ну что?

— Так чего ждем? — удивленно уставившись на друга, произнес Эрен. Сам вопрос даже казался смешным. Они точно должны были попытать счастье с этой точкой.

— Если поедем туда сейчас, то упустим возможность с другими, понимаешь ведь? — Сомнение Арлерта было не без оснований. Аренда в Берлине и без того была не простым делом, а если уж заявиться на встречу с собственником с опозданием, то будь ты хоть трижды известный музыкант, все могло решиться не в твою пользу.

Тяжело вздохнув, Армин развернулся в ближайшем подходящем месте. Эрен всегда любил рисковать, и сейчас не было исключением. Только вот не всегда эти его риски приносили положительные плоды. Но спорить Арлерт не стал. На крайний случай всегда можно было подыскать вариант попроще. На первое время.

========== Глава 32 ==========

Комментарий к Глава 32

Наверное, нужно было сделать это немного раньше, но… Дом Эрена:

https://ibb.co/FVv9xkY

https://ibb.co/PZPwxwh

https://ibb.co/BLRr9jn

Спустя некоторое время все вернулось в достаточно привычное русло: занимались делами группы и готовили студию. Правда, в большинстве своем Арлерт и Йегер запрещали помогать с переносом даже легких вещей, от чего Микасе просто напросто становилось скучно. Из-за этого, собственно, она и не поехала с ними в этот раз.

Имея в запасе целый день, она решила не мучить себя сочинением музыки или прочими важными занятиями, а просто посвятить его себе. И первое, что она сделала в семь утра — легла спать дальше сразу после того, как проводила Эрена. Проснувшись ближе к часу дня, Микаса первым делом отыскала ванную, подметив, что на первом этаже оказалась абсолютно пустой одна комната.

Впрочем, ей было все равно. Микаса нашла желанное. Наполнив ванну горячей водой и какой-то бомбочкой, купленной вместе с остальными вещами, она легла в нее. Аккерман и забыла, каково это — расслабляться в ванной. Вечный душ не приносил никакого удовольствия. Вода в ванной переливалась радугой, явно поднимая настроение. Окошко в ванной казалось ей довольно странным решением, но она невольно задумалась: насколько красиво будет, когда выпадет много снега, лежать в ванне, потягивая горячий шоколад, под какой-нибудь рождественский фильм. Ведь он всегда создавал уют даже там, где его никогда не было.

Так, пролежав до тех пор, пока вода не остыла, она выбралась и спустилась в кухню, накинув на себя единственную оставшуюся от отца футболку. Она была потертой, но принт «Metallica» еще читался. Микаса буквально тонула в ней. Она не помнила, как выглядел отец. Теперь же ей думалось, что он был, возможно, даже выше Эрена.

Сделав себе какао и захватив несколько конфет, которые ей, конечно же, было запрещено есть, она села на барный стул и стала смотреть какое-то кулинарное шоу, наслаждаясь вкусом бутербродов с авокадо, по которому так скучала. Ее бы точно отругал врач за нарушение диеты.

Микаса до сих пор не могла привыкнуть к тому, каким просторным был дом. Кухня, как и большая часть других комнат, были мансардного типа. Прямо над столешницами расположились окна в крыше, и одно большое окно рядом с раковиной, от чего в комнату заходило максимальное количество света. Мебель и потолок были отделаны деревом, а рабочая стенка выкрашена в серый. На ней находились полки и нижние тумбы с довольно большой плитой. Ей определенно нравилось, нужно было лишь привыкнуть. Обустроить как-то, ведь сейчас дом походил больше на что-то мертвое.

Ближе к трем, когда, вдохновившись этим шоу, Микаса пыталась приготовить мясо с рисом, в дверь постучали. Тяжело вздохнув, Аккерман поплелась открывать, уже представляя какой стресс испытает, говоря на немецком с другими людьми, ведь Эрен не стал бы стучать в свою же дверь.

— Добрый день? — Микаса уставилась на рыжую девушку на пороге, которая явно не ожидала увидеть ее. Аккерман повторила на английском, замечая легкое замешательство.

— Вот. В таком варианте будет понятнее. — Все еще сжимая в руке маленький платок, она приложила его уголок сперва к одной щеке, затем к другой, демонстративно смахивая остатки потекшего макияжа. — А Эрни? Где он?

Не дожидаясь приглашения, она отстранила Микасу, проходя внутрь и осматриваясь.

— Эрен занят. Я не разрешала Вам входить в дом. — Микаса скрестила руки на груди, наблюдая за тем, сколько наглости было в поведении этой смутно знакомой девушки.

— Ах, значит, не дома… — Выражение ее лица сменилось на пренебрежительное. — Он бы спустился ко мне — я уверена. Значит, подожду. — Оставив чемодан, она стянула брезгливо толстовку и, пройдясь, опустилась на диван. — Да не переживай ты так, все просто прекрасно. Я и здесь посижу, ты меня не интересуешь, хорошая. Придет Йегер, все узнаешь.

— Мило. — Микаса натянуто улыбнулась, оглядывая ее с ног до головы. — Диван только не запачкай соплями, пока ждешь.

Аккерман вернулась на кухню и продолжила готовить, старательно игнорируя нарастающую агрессию. Вот почему каждый раз, когда она собирается посвятить время себе обязательно — что-то случается?

— Не злись, Аккерман, я сюда надолго. — Девушка достала зеркальце, самодовольно улыбаясь самой себе. — И за диваны не переживай по этой же причине. Так сложно оказалось найти Эрни, словно он от меня сбежать решил. А что на ужин, кстати? Ты знаешь, что он предпочитает бурый рис? Ох, да. Вы же не так давно знакомы, конечно. Откуда. Странно, что он ничего тебе не рассказывал про меня. Даже обидненько.

— Видимо счел эту информацию бесполезной. — Аккерман усмехнулась и, подойдя к холодильнику, достала из него бутылку питьевого йогурта. — Это весь твой ужин. Остальное диетическое. Хотя, думаю, от такой еды ты бы не отказалась.

— Слушай, давай просто подружимся. Так ведь будет лучше, правильно? Ну и, уверена, Эрни скажет тебе только «спасибо», когда все поймешь и полетишь в свою Америку. Так что, мир? — Поправив волосы, она подошла к Микасе и взяла йогурт, тут же открывая его и делая глоток. Облизнувшись, она широко улыбнулась явно сделанной улыбкой. — Ты пойми, все настолько запутано, настолько слезливо, что наше с ним расставание оказалось просто дурной ошибкой. Понимаешь ведь, да? Так что, я решила сделать ему приятное и вернуться. Такой вот сюрприз.

— Теперь сядь и заткнись. Я не желаю слушать нарциссичный бред, уж прости, кем бы ты себя там не возомнила. — Микаса зло глянула на нее, наблюдая за тем, как та тут же села на стул. — В Америку я вернусь только для того, чтобы сделать документы и вернуться жить здесь. С ним. В качестве жены, как минимум. Знаешь, такое бывает.

— Жены? — Она рассмеялась, приложив руку к груди. — Допустим. Спишем на столь юный возраст твои фантазии. Господи, до сих пор удивляет, на что он повелся. — Закатив глаза, она хмыкнула и вернулась к дивану.

Микаса улыбнулась, заметив, сколько неуверенности было в последнем жесте. Послышался звук захлопывающейся двери, от чего Аккерман вышла в коридор и, со всей накопившейся злостью посмотрев на Йегера, поднялась на второй этаж.

— Ну, прости, мелкая, я задержался не специально, — проморгавшись, начал Эрен нарочно громче, чтобы его было слышно, вешая куртку. — Зато принес тебе мармелад и…

Йегер впечатался спиной в дверь, моментально бледнея, замолкая, озвучив лишь многоговорящее «ебать». Он тут же ущипнул себя, но видение не исчезло, и паника медленно подкрадывалась к горлу тошнотой. Все слова застряли в груди. Он точно ничего не принимал, чтобы настолько правдоподобно видеть несуществующее.

— Привет, Эрни, — раздалось наигранно, сопровождаемое несчастным всхлипом, и Йегер рад был бы попятиться, но некуда. Поэтому он крепко зажмурился, когда горячие руки обвили его шею, а на груди стало вдруг влажно.

— Аннабель… — выдавил он из себя, не двигаясь с места.

— Ужасно. Все так ужасно! Мне некуда было идти, понимаешь? Совершенно некуда… Я совсем одна осталась и… Мне так страшно, Эрен, очень.

Она щебетала что-то ему в ухо, пока Йегер пытался прийти в себя, но вместо того, чтобы ответить хоть что-то, он бросил взгляд на лестницу и отстранил от себя Аннабель.

— Прости, — сипло произнес он, направляясь наверх вслед за Микасой, чтобы, войдя в комнату, захлопнуть за собой дверь, тяжело дыша.

— Скажи, что это не только я видел. Пожалуйста, скажи! — Он смотрел на Аккерман, ища поддержки. — Нет, лучше это пусть будет просто ошибкой моего разума. Просто показалось.

Усмехнувшись, он стиснул зубы и сжал кулаки.

— Откуда мне знать? — Микаса поджала губы, сидя за столом, нервно выцарапывая не пишущей ручкой рисунок в тетради, понимая, что ситуация не из лучших. — Она хорошая актриса.

Сердце ожило, напоминая о себе частыми разрядами. Эрен опустился на кровать, накрывая голову ладонями, пытаясь хоть как-то переварить произошедшее. Только совсем не получалось. Как так вышло, что та, которую он считал мертвой, заявилась в его дом? Казалось, что все внутренности, перемешавшись, могли вырваться в любую секунду.

— Что она сказала? — спросил все-таки Йегер, так и не сдвинувшись. — Она не тронула тебя, не обидела?

Эрен хорошо знал, что Микасу просто так не каждому даже удастся задеть, но в этот раз ему хотелось услышать все именно от самой Аккерман.

Она вдруг улыбнулась, откидывая в сторону ручку. Тут же ее пробило на смех.

— Сам как думаешь? — Микаса взглянула на него, снова начиная злиться. — Она хочет, чтобы я уехала и не возвращалась, потому что, когда она здесь, мое присутствие больше не требуется.

Она отвернулась но, немного подумав, села рядом на кровать.

— Какого хрена происходит, Эрен? Она же умерла.

— Ты думаешь, я знаю? — Его голос взвился и чуть не сорвался кашлем. — Я думал, что сошел с ума и поймал какие-то проблемы с головой, Микаса. Это… Страшно. Я же сам отправлял деньги на ее похороны. Это какой-то розыгрыш. Такого же не бывает в жизни, да? — Он крепко сжал руку Аккерман, проводя пальцем по перстню. — Я тебя никуда не отпущу. Ты мне нужна и только ты.

— Хватит. — Она легла на кровать, сжимая переносицу. Это было явно не к добру. — Нужно узнать, на кой хер она приехала.

Аккерман поднялась и подошла к двери.

— Если надо, я сама куплю ей билет в ту часть жопы мира, из которой она вылезла, Йегер. И это не понравится никому из нас. Так что, разберись с этим. Как минимум, до того, как я уеду за Сашей и документами. — Она серьезно глянула на него, после чего вышла.

Помассировав виски, Эрен все-таки решился спуститься вниз, и Аннабель только громче расплакалась, что заставило его остановиться. Он совершенно терялся, когда видел женские слезы. Этот раз не стал исключением. Сколько бы агрессии не кипело внутри, но просто выставить за дверь Ани он не мог.

— Выкладывай, но кратко, — кашлянув, произнес Йегер, сложив руки на груди. — Зачем приперлась в наш дом?

— Эрни, прошу, выслушай. Я без денег, без знания языка, без какой-либо помощи. Одна в чужой для меня стране…

— Тогда зачем вообще сюда приехала? — Эрен выгнул бровь, начиная злиться. — Я похоронил блять тебя, Ани! Понимаешь, что ты вообще за цирк устроила?

— Пожалуйста, прости, мой хороший, прости! Мне пришлось все сделать так. Пришлось! — От надрывного плача становилось не по себе. — Это так ужасно, мне так страшно! Очень страшно… Я так устала, что боюсь упасть в обморок.

Йегер зажмурился, откинув назад голову. И вот что делать в такой ситуации? Многозначительно хмыкнув, он сам себя выругал за пришедшую мысль.

— Можешь остаться на ночь. Но только если не будешь мешать. А завтра ты рассказываешь, что произошло. Белье, если что, в шкафу на нижней полке. Отдельную комнату не предлагаю.

Аннабель вновь кинулась обнимать Йегера, обещая быть самой тихой в этом доме, но он выставил руку, не позволяя трогать себя. Отойдя на кухню, Эрен оперся двумя руками о столешницу, раздумывая, как вообще поступить.

Микаса лишь молча улыбнулась, выпивая целую таблетку успокоительного. В последнее время она стала часто переписываться с Браус и сейчас, собственно, не было исключением. Она с нетерпением ждала, когда же Микаса приедет к ней, и они все обсудят нормально.

— Саша уже готова, — тихо начала она. — Так что, все в силе. Я улетаю по заказанному билету. Порко меня встретит. — Она поджала губы, начиная дробить другие таблетки, уже предписанные врачом. — Не думаю, что я буду долго.

Эрен, бросив на Аннабель нечитаемый взгляд, подошел к Аккерман и поцеловал ее в висок.

— Не нужно долго, пожалуйста. — Прихватив кружку с водой, Эрен направился в спальню, лишь бы не видеть больше Ани. — Приходи поскорее.

Едва он скрылся, Аннабель подошла к Микасе, широко улыбаясь.

— Я же говорила, что все будет так, как мне надо. Настолько хорошо его знаю, что как два пальца об асфальт. До сих пор боится моих истерик. Даже смешно. Правда, он милый и заботливый? Немного тошно, конечно, от этого. Но, возможно, родить от такого было бы неплохим вариантом, если состоять в законных отношениях.

— Зачем он тебе? — Микаса облокотилась на кухонную тумбу. — Деньги? Подпитка эго? Или тебе больше некого абьюзить? Чем быстрее ты поймешь, что никому здесь нахер не сдалась — тем лучше будет всем.

— С ним удобно. Послушный и выдрессированный тобой. Мне только остается забрать свое. Мы же взрослые люди, обе понимаем, что любви не бывает. Так что, собралась в Америку — лети. Но просто помни, что я его знаю с момента, когда ему еще двадцать было. Готова спорить, что найду способ, как вытравить из него тебя. Ну вот, видишь, опять приходится тебе все разжевывать. Зай, давай просто в сторонку отойдешь, а я уж найду способ, чем его привязать к себе окончательно.

Микаса дернулась, тут же припечатывая ее к шкафу, с силой сжимая горло.

— Я уничтожу тебя. И сделаю это так, что ты сама обосрешься, и он выбросит тебя из этого дома, как изжившую себя половую тряпку, потому что большего ты недостойна.

Она отошла от Аннабель, ухмыляясь.

— Может, ты просто всегда была ему отвратительна, поэтому считаешь, что любви не существует? Никогда не задумывалась об этом? Хотя, стой, тебе нечем думать, раз приехала сюда, свято веря в то, что можешь вытеснить меня.

Аннабель откашлялась, потирая шею, бросая на Аккерман дикий взгляд.

— Я бы с легкостью сейчас могла обернуть все так, что ты пыталась меня избить. — Хмыкнув, она все же сделала пару шагов назад. — Не строй из себя идеальную и несдвигаемую принцессу, коей не являешься. Ты не росла в полной и здоровой семье, как можешь дать ему то, чего он хочет? Или ты даже об этом не догадывалась? Отлично, хорошая, тешь себя иллюзиями. Я столько лет вертела им, что он ничего не видел дальше своего носа, и что происходило со мной, что… Знаешь, мне нравится твой оптимизм. Это забавно.

Ее губы расплылись в улыбке, и она направилась к выделенному ей на ночь месту, начиная стягивать с себя одежду на ходу, чтобы переодеться во что-то более подходящее и соблазнительное.

Вдохнув и выдохнув, Аккерман проглотила таблетку снотворного, абсолютно не желая еще хоть на несколько секунд оставаться в сознании. Зайдя в спальню, она даже не заметила присутствие Йегера в комнате. Сразу легла в постель и тут же отключилась.

***

Лишь под утро Эрен чуть свыкся с произошедшим, но даже так он все еще был уверен, что Аннабель появилась совсем на короткое время. Прекрасно замечая нервозность Микасы, он уже был готов дать Ли столько денег, чтобы ей хватило уехать из страны — как минимум. Или хотя бы снять номер в отеле. Только бы не видеть ее рядом, только бы не видеть переживаний Аккерман. Наблюдая, как неторопливо вздымалась ее грудь, как чуть подрагивали губы, Эрен осторожно провел пальцами по ее щеке. И, следуя по наитию, принялся выцеловывать кожу на ее плече, спускаясь ниже. Со всей нежностью, без капли пошлости. Он обнял Микасу, продвигаясь поцелуями ниже — к груди.

— Утро должно же быть добрым, — произнес тихо он, замечая, что она начала просыпаться.

— Оно будет добрым тогда, когда в нашем доме не будет лишних. — Микаса отстранилась, садясь и сжимая переносицу. Снотворное было прекрасным. Аккерман тяжело вздохнула, пытаясь убедить себя в том, что нужно встать.

— Я знаю-знаю… — Эрен протяжно выдохнул, присаживаясь рядом, касаясь своим плечом ее. — Мне самому не в кайф эта ситуация. Я куда охотнее сейчас бы… — Замолчав, он неопределенно махнул рукой, хмурясь. — Обещаю, что узнаю причины, по которой она здесь, и выставлю ее на все четыре. Мне важнее твое и свое спокойствие, чем все это. — Натянув получше одеяло, Эрен глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Хочешь знать причины? — Аккерман повернулась к нему, хмурясь. — С тобой удобно. Она может манипулировать и пудрить тебе мозги сколько угодно времени, сидя на диване и собирая сопельки по капельке на ладошку, как бедный родственник. Она даже заикнулась о том, что найдет, чем привязать тебя к себе. Неужели непонятно, для чего она здесь? Ее слезливые истории не стоят и цента. А ты просто взял, и оставил ее в нашем доме! Я приняла бы что угодно, но не это.

Микаса поднялась, сразу вытаскивая майку, домашние штаны и новый комплект нижнего белья для того, чтобы пойти в душ. Хоть что-то сегодня должно было успокоить ее.

Догадываться о подобном было одно, а слышать… Эрен поморщился, будто в него затолкали целый лимон и заставили пережевывать. Голова начинала болеть от всего происходящего.

— Хорошо. Я верю тебе. Но не мог же выставить ее за дверь вот так просто вечером. Представь, что тебе была бы нужна помощь. Любая. Я так не могу. Дело не в отношениях именно к ней. Дело в том, что я не могу иначе. Какой бы мразью она ни была.

Микаса застыла, всматриваясь в его лицо. Сердце неприятно сжалось.

— Если бы это был мой бывший я бы даже не задумываясь выставила его. Хотя, это твой выбор. Я не собираюсь навязывать тебе свое мнение из-за злости или ревности.

Она вздохнула, заходя в ванную и, скинув с себя одежду, залезла под ледяные струи воды.

Эрен только тяжело вздохнул, взъерошивая волосы. Нужно было что-нибудь сообразить на завтрак и определенно точно найти хоть небольшую комнату для Аннабель. Лишь бы исключить любую возможность ее повторного появления.

Одевшись, Йегер зарылся в смартфон, пока спускался вниз, подыскивая варианты, и едва не споткнулся, увидев Аннабель за готовкой. Он даже поперхнулся от съедобного вроде аромата, но в горле все равно горчило.

— Я не просил тебя делать это. — Вместо пожелания доброго утра. — И не говорил располагаться, как дома.

— Эрни, я же знаю, что ты всегда голодный по утрам, решила отблагодарить. За все это время я многое пересмотрела, многое поняла. Многое пришлось пережить. — Она с силой сжала в руке вилку.

— Почему меня это должно касаться? Шайсе, Аннабель! Ты столько лет выносила мне мозг, ломала меня, а теперь думаешь все исправить слезливой историей и завтраком? Ты настолько глупая? — Внутри закипала злость на происходящее, на то, что из-за этой гулящей дуры нервничала Микаса. На все. — У меня есть любимая жена. Все. Тебе я помогу только местом проживания. Уверен, что к вечеру ты уедешь, и мы больше не увидимся. Наше расставание было лучшим моим решением в жизни после желания быть всегда рядом с Микой. И я повторил бы это столько, сколько нужно, но пока что… Ради всего святого, не мельтеши, не попадайся на глаза ей и молись, чтобы тебе не пришло на ум как-то не так на нее посмотреть. Я даже с квартирой тебе помогать не стану.

— Эрни… — На глазах Аннабель появились слезы, вилка выпала из рук, и она, закрыв лицо руками, залепетала: — Я не хочу приносить вам проблем. Не хочу мешать, но ты единственный, к кому я смогла прийти. Это так страшно, когда никого не осталось. Эрни… Прошу, позволь остаться до вечера. Я…

— Не надо. Не надо пытаться давить на меня слезами. Пожалуйста. Как и называть этим именем. — Йегер сжал переносицу, прижавшись плечом к стене. — До вечера я найду тебе жилье. Я уже озвучил. Будь благодарна, что я тебе помогаю. Но если это будет вредить моим отношениям, то все завершится в ту же секунду.

— Эрни… — через всхлипы произнесла Аннабель. — Эрен. Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти. Я же… Я, правда, все это время была мертва. Боже, Эрен, я должна рассказать тебе. И ты поймешь, почему я здесь. Ты же… У нас ведь тогда… Нет. Потом. Я так не могу.

Взмахивая ладонями, направляя на лицо воздух, Ли пронеслась мимо него в сторону дивана. Только вот Йегер и с места не сдвинулся. Отчего-то ему даже не было интересно, что она хотела сказать, но вот предчувствие возникло поганое. Так и не притронувшись к завтраку, приготовленному Ани, он принялся делать привычный омлет и заваривать чай.

Микаса, спустившаяся к этому моменту вниз, внимательно вслушалась в последнюю фразу и проследила за тем, как Ли трагично падает на диван. Увидев, как Аннабель глянула на нее, Аккерман улыбнулась и зашла на кухню, быстро выбрасывая в мусорку лишний завтрак, и обнимая Йегера со спины.

— Армин не будет злиться, что ты опаздываешь? — Она положила подбородок на его плечо, запуская руки под футболку.

Вздрогнув, напрягаясь всем телом, Эрен опустил голову, чуть улыбаясь, наконец, сумев начать дышать ровно. Будто одно присутствие Микасы стирало все его тревоги. Он потерся щекой об ее голову, прикрыв глаза.

— Я сообщил ему, что наберу, когда буду выезжать. Хочешь со мной? — Эрен уже и забыл, что у него в руках так и остался венчик, с которого начало капать на столешницу, отвлекаясь на Аккерман и ее прикосновения.

— Нет, мне нужно собрать чемодан. — Она чмокнула его в щеку и подвинула его руку так, чтобы капало в тарелку. — Да и мне там скучно. Не хочется просто сидеть, да и оставлять эту в нашем доме.

— Ладно, хорошо, — быстро ответил Йегер, проведя ладонью по ее талии и чуть задержавшись на ягодице. Он даже не слышал нервного кашля откуда-то со стороны гостиной. Ему было ровным счетом плевать в этот момент. Был только он. И только Микаса. — Я вернусь раньше, обещаю. Не хочу оставлять тебя одну в серпентарии.

— Переживу. Саша сказала, что там сейчас дожди, хотя по прогнозам солнечно. Мне так лень тащить теплые вещи. — Аккерман ухмыльнулась, садясь на барный стул и откидывая влажные волосы назад. — Я решила заскочить к своему прошлому учителю.

— Передай от меня восхищение, что помогла тебе развить такой голос. В сочетании с японским… — Он обернулся к ней и, поймав взгляд, подмигнул, тут же отворачиваясь, не сумев спрятать довольную улыбку. — Если вдруг там что ей нужно или репост какой, реклама… Она же еще преподает? Я не против буду помочь. — Он пожал плечами, совершенно не видя здесь ничего сложного.

Добавив в омлет заранее приготовленное мясо и овощную пасту, Эрен быстро перемешал все и почти сразу разложил на две тарелки, садясь рядом с Микасой.

— Это не она. — Микаса неловко поджала губы. — Моим голосом занималась мама. Мисс Тонкс лишь учила меня игре на фортепиано и гитаре. Насколько я знаю, ее уволили, но, если она преподает, то я скину на нее ссылку.

Микаса съела кусочек мяса и улыбнулась.

— Она в прошлом играла в рок группе, представляешь?

— Главное, что ты к ней, вижу, хорошо относишься. Вот и будет от меня подарок. — Он чуть прижался к Микасе плечом. — Тем более, что рок-группа. — Эрен задумался, чуть нахмурившись. — Надо бы порыться, чтобы найти, как поскорее разобраться с моей проблемой. Знаешь, мы обязательно устроим вечер, когда ты расскажешь мне все, что посчитаешь нужным, о себе. Все, что хочешь, чтобы я знал. Ведь я не умею задавать вопросы… А тебя хочется изучить полностью. — Он говорил, склонившись к ее уху, «шагая» пальцами по ее руке в направлении плеч.

— Так и скажи, что тебе просто хочется послушать, как я играю на фортепиано. — Микаса засмеялась, протыкая вилкой мясо.

— Вот люблю твою догадливость, — усмехнулся Эрен, дойдя до ее плеча, и, быстро поцеловав, вернулся к завтраку, быстро переключаясь на него. — Ощущаю себя рядом с тобой безграмотным обалдуем, который прогуливал все занятия. И ты еще говоришь что-то о том, насколько далека от идеала. — Покачав головой, он поспешил как можно скорее забросить себе в рот еду, чтобы не болтать.

Отвлекся Йегер, лишь когда включился телевизор в гостиной на достаточную громкость, заставляя нахмуриться и напрячься.

— Ладно, так уж и быть. Сыграю тебе что-нибудь из любимого. — Она задумалась, пытаясь вспомнить, что ей хотелось бы исполнить. Но в голову лезла лишь любимая песня ее матери, от чего Микаса слегка нервничала. — Мама любила Пастернака.

Эрен сжал ее руку, перенимая вилку, подхватывая омлет, чтобы вложить вилку обратно в ее пальцы.

— Я теперь точно от тебя не отстану, пока ты это не сделаешь. — Он осторожно подвел вилку к ее рту, придерживая за руку. — Ешь. Будем надеяться, что новые кинки из меня не вытянешь. Ловить возбуждение от игры на фортепиано — я еще не готов к такому. А если серьезно, ты у меня лучшая. — Горячие губы прижались к виску Микасы.

— Какой же ты свин. — Микаса ухмыльнулась. — В любой момент, когда тебе удобно. На кой черт тебе фортепиано, если ты на нем не играешь?

— Прости. — Эрен почесал затылок, сжимая на время губы. — Опошлил момент. — Проведя вилкой по пустой тарелке, он продолжил: — Меня пытались за него посадить, раз уж так любил музыку. Хотели показать все прелести обучения. На что я просто сбегал из дома, чтобы играть ребятам на гитаре песни «Nirvana» и пытаться подвывать. Я не прилежный ученик. И не особо ценил попытки родителей как-то помочь мне. — Отстранившись, Йегер кашлянул, смотря на свое детство уже с другой стороны.

— Ничего страшного. Если захочешь, ямогу тебя научить. — Микаса улыбнулась, доедая завтрак. Подойдя к холодильнику, она достала свежевыжатый апельсиновый сок. — Когда-то клавишные нравились мне больше.

— С моими-то дурными пальцами? — Эрен усмехнулся, торопливо отмывая посуду за ними. — Если у тебя получится научить меня хоть чему-то, это будет прогресс вселенского масштаба, но… я согласен попробовать. — Приблизившись к Микасе, он прошептал ей: — Пока меня нет, не слушай никого. Если что, звони мне. Сразу. До вечера я найду ей жилье и отправлю подальше от нашего дома.

Ему категорически нравилось использовать это «наше», чем в какой-то степени и успокаивал себя.

— У меня нет привычки слушать бред.

Она обняла его, притягивая к себе ближе и целуя, снова пробираясь под его футболку.

— Я так не выйду из дома, пока не запремся где-нибудь… — Сглотнув, скрывая рвущуюся хрипотцу в голосе, Эрен обнял Микасу за талию, целуя крепче. — Нет, я, конечно, могу… — Он улыбнулся ей в губы.

— Иди, давай. — Она ущипнула его, чуть отстраняясь. — Это будет некрасиво по отношению к Армину.

Быстрый поцелуй, и Йегер, усмехнувшись, покачивая головой, лохматя свои волосы, отстранился, чтобы нормально собраться на очередную встречу с Армином.

Лишь после его ухода Аннабель недовольно фыркнула, будучи обделенной вниманием все это время. За весь день она явно старалась не пересекаться с Аккерман, расположившись на диване за просмотром телевизора. Всем своим видом уверенно показывала, что просто так отсюда точно не была намерена съезжать хоть куда.

Микаса же собралась провести полдня в кабинете для музыки. Он был достаточно просторный, с панорамными окнами, ведущими в небольшой закрытый сад, выходом в него и скатной стеклянной крышей, которая освещала ту часть комнаты, в которой находился стол и книжные полки.

Собрав волосы в пучок, Аккерман доработала текст песни и решила пройтись по нотам. Она так и не собралась, чтобы сесть за фортепиано, поэтому подключила свою гитару, чтобы убрать недочеты, подправляя в некоторых местах. Немного подумав, она решила оценить то, как же это все будет звучать на деле.

«Верю я в тебя, посмотри в себя —

Вижу я насквозь всю пустую ложь.

Покину я этот мир вранья.

Прощай, танец с дьяволом в ночь начинай,

Но не смей поднимать к нему глаз,

Ночью с дьяволом танец у нас»{?}[“Breaking Benjamin” - “Dance with the Devil”]

Она старалась вытягивать ноты на припеве так, как это делал Йегер. Ведь эта песня должна была петься им, раскрывая весь свой чувственный потенциал мужским голосом. Микаса все еще оставалась не слишком довольна некоторыми моментами, но она была близка к тому, как видела текст и звучание. Ближе к четырем она поднялась в спальню и собрала все, что ей нужно, на кровати, чтобы после аккуратно сложить в чемодан. Но, чувствуя дискомфорт, решила снова принять ванную.

Спустившись вниз, она не заметила особой активности из гостиной и решила, что незваная гостья заперлась в своей временной комнате, и совершенно спокойно зашла в ванную, даже не думая, что в ней кто-то мог находиться. И каково было удивление Микасы, когда она наткнулась на обнаженную Аннабель. Первое, что бросилось ей в глаза — странный шрам в нижней части живота.

— Это шрам от кесарева? — резко спросила Аккерман, продолжая вглядываться в него. Конечно, его ни с чем не спутать. Ее мать ходила с таким с рождения Микасы, также, как и Девон.

— А тебе есть дело? Вырезали лишнее не очень аккуратно, — бросила Аннабель, морщась, обматываясь полотенцем. — Следи лучше за тем, как бы завтра на самолет не опоздать.

— Мне есть дело, если это «лишнее» касалось Эрена. — Микаса нахмурилась, сильнее убеждаясь в своей правоте. — Как думаешь, с какой скоростью ты вылетишь отсюда, когда он узнает правду?

— Его это не касалось, радость моя, совершенно. И никогда бы не коснулось. Наверное, и не коснется вообще никогда. Поэтому давай-ка ты угомонишь уже свою агрессию, потому что я лично приехала сказать, что с трудом пережила кошмар потери ребенка после нашего с ним расставания. Ты понимаешь, я это даже тебе рассказать могу, ведь прекрасно понимаю, что после такого он не позволит себе меня выставить. Ох уж его извечное милосердие и понимание, тяга заботиться, быть хорошим. По мне, так обычные сопли, типичные для женщин. Как был подкаблучной тряпкой, так и остался. Как ты с ним вообще еще целуешься? Но. Отдам должное. Дрессура у тебя неплохая. — Аннабель многозначительно улыбнулась, продвигаясь к выходу, отстраняя Микасу со своего пути. — Хотя знаешь, я даже понимаю тебя. Штучка в штанах у него неплохая.

— Какая же ты тупая, Аннабель. Ты только что закопала себя. — Микаса ухмыльнулась. Ведь Аккерман ничего не стоило попросить Девон о небольшом одолжении. — Жду не дождусь, когда ты разыграешь новый спектакль.

— И что ты сделаешь? Расскажешь Эрену о шраме, который он видел? Он прекрасно знает об этом, ведь столько раз касался меня. Он жить без меня не мог, постоянно прибегая обратно. И в этот раз бы прибежал, но мне пришлось немного залечь, потому что слишком устала от его внимания и еще кое-каких причин. И ты наивно полагаешь, что вот так вот сможешь заменить меня? Ту, которая его вытащила из запоев? Ты еще слишком молода для того, чтобы понимать хоть что-то.

Микаса лишь улыбнулась почти что кровожадной улыбкой и вышла из ванной комнаты, совершенно позабыв о том, что хотела. Теперь у нее появилось еще больше дел в США, и она твердо решила, что займется этим вопросом в первую очередь. Зайдя в гостиную, Аккерман стала думать. Если ее опасения правдивы — нужно каким-то образом проверить, действительно ли Йегер имел к этому отношение. Раздобыть генетический материал не так уж и сложно. Только вот, как на все это реагировать?

***

Из-за поисков квартиры для Аннабель дела двигались крайне медленно, поэтому Эрен злился весь день, нервничал, и упустил один неплохой вариант. Встречу удалось перенести на следующий день, но это означало, что бывшую приходилось потерпеть еще немного. Уже подъехав к дому, Йегер уперся лбом в руль автомобиля. Единственное, что заставило его выйти из машины — желание обнять Микасу и поинтересоваться, как прошел ее день. Присутствие Аннабель угнетало, и Эрен не раз выругался на свою мягкость.

Уставший и совершенно вымотавшийся он не обратил никакого внимания на вившуюся на первом этаже Ли, «забывшую» затянуть ремешок на халате потуже, из-за чего при желании можно было разглядеть ее кружевное белье довольно вызывающего типа. Заметь это Эрен сейчас, он бы с большой вероятностью кинул в нее пледом или чем угодно, но вместо этого он просто прошел в спальню, где, раздевшись, рухнул на кровать, забираясь под одеяло.

— Ощущаю себя трупом, — пробурчал Йегер, утыкаясь в подушку, но устраивая ладонь на бедре Микасы.

— Понимаю. — Она повернулась к нему, откладывая телефон. — Как там с квартирой?

— Я нихера не успел. — В его голосе явно читалось раздражение и разочарование. — Но получилось убедить хозяйку встретиться завтра днем. Если опять пролечу, то нахрен отправлю в отель. Я не вывезу больше, да еще и без тебя.

Прижавшись лбом к груди Микасы, Эрен тяжело вздохнул, крепче обнимая ее. Так становилось легче.

— Да уж. — Микаса накрутила локон его волос на палец, массируя кожу головы. — Надеюсь ее можно выкинуть на улицу. Возможность побомжевать в Германии вправит ей мозги.

Эрен пробурчал что-то невнятное, но с явно выраженным согласием в интонации. Постепенно расслабляясь, он расположился удобнее, погружаясь в сон.

Тяжело вздохнув, она дотянулась до тумбочки и выпила снотворное, сразу же отключаясь.

Проснувшись ровно в шесть утра, Микаса, как только выползла из кровати, бродила в поисках зип-лока. Она точно помнила, что где-то среди ее вещей был один, и, найдя его в одной из шкатулок, вернулась в кровать пряча его под подушкой. Аккерман убрала волосы со лба Эрена и мягко прошлась поцелуями по щеке и векам, аккуратно выдирая несколько волосков с затылка, сразу же помещая их в упаковку и подкладывая ее обратно.

— Эрен, просыпайся. — Она уткнулась носом в его шею, проводя пальцем по его мышцам.

Сладко поморщившись, почесывая голову, Йегер потянулся, уже инстинктивно заключая Микасу в объятия. Потребовалось немного времени, чтобы суметь разделить сон и реальность.

— Никуда не пойду. Запремся здесь, и пусть еду нам через окно передают. — Утренний совсем низкий и хриплый голос разнесся по спальне.

— Это безответственно. — Микаса почувствовала, как он всем весом навалился на нее. Аккерман стала ерзать, пытаясь лечь удобнее. — Хотя, идея хорошая.

— Ты… Эй, утро же. — Эрен нервно хмыкнул, ловя ее запястья двумя руками. — Продолжишь, я точно останусь здесь, и тебя не отпущу.

Склонившись, он нежно коснулся губами ее подбородка, а после и уголка ее губ.

— Вылет в десять. Сейчас шесть.

Хитро улыбнувшись, она перевернулась на живот, прижимаясь бедрами к его паху.

— Не уверен, но, думаю, нам хватит в этот раз, — усмехнулся Эрен довольно, стягивая с Микасы майку, отбрасывая ее куда-то в сторону двери. Лишь бы подальше.

Приподнимая, прижимая ее бедра к себе, Йегер сжал их с силой, медленно отодвигая от себя, чтобы сразу же вернуть в прежнее положение. Ему точно нравилось дразнить Аккерман, хоть это и продолжалось обычно не так уж долго. Он прекрасно знал, кто сдастся первым в таком случае. Оставив звонкий шлепок на ягодице, он плотно прижался к Микасе, но, чуть помедлив, сомкнул губы на мочке ее уха, переходя на шею поцелуями.

— Это будет твое утро. Раз уж так выходит, что приходится на время побыть раздельно. Можешь просить все, что только захочешь.

— А сам ты чего бы хотел? — Она покраснела, ощущая, как дыхание сбивается, начиная медленно двигать бедрами.

— Просто тебя. Любую. Всегда. — Его руки прошлись по ее талии, чуть сжали грудь, и, вжав одной рукой Микасу в кровать, он отодвинул ткань трусов в сторону, начиная крайне медленно входить. — Не уходи от ответа.

Навалившись на Аккерман, он покрывал ее плечо поцелуями, переходя на шею, пока в ушах шумело возбуждение. Для него сейчас была только Микаса. Только она одна была способна настолько вытеснить из головы все мысли, выжечь собой.

Уткнувшись лбом в матрас, она прикусила губу, двигаясь ему навстречу.

— А если я не скажу? — прошептала Аккерман сквозь стон.

— Упустишь шанс, когда я могу тебя послушать, — он ухмыльнулся, прикусывая ее кожу, начиная двигаться быстрее, наслаждаясь ее стонами. — Иначе придется тебе вспомнить, что нравится мне. И насколько мне нравится то, как ты меня называешь. — Намеренно грубее задвигав бедрами, Эрен вновь сомкнул челюсти, но уже сильнее.

Он вышел из нее и, переворачивая на спину, вошел снова, наваливаясь. Продолжая двигаться в рваном темпе, он закинул ее ноги себе за спину и начал целовать шею.

Микаса выгнулась, пытаясь сдержать стоны, и вдруг отчего-то глянула в сторону двери, которая оказалась достаточно сильно открыта. Аккерман увидела рыжую шевелюру, Ли смотрела на них с нечитаемым выражением лица, застыв словно статуя.

Аккерман дернулась в испуге, и, казалось бы, хотела как-то отреагировать, но Эрен сжал ее щеки и притянул в поцелуй, входя глубже и резче.

Сквозь поцелуй она кинула снова взгляд на дверь. Там никого не оказалось.

Как-то сдерживаться Йегер не видел смысла, поэтому вел себя так, будто на огромной территории были только они вдвоем. Ему нравилось наблюдать за меняющимся выражением лица Аккерман, за тем, как она находилась на грани оргазма, и после сжимала его внутри себя с протяжным стоном. Казалось, что в этот момент не было зрелища прекраснее. И в этот раз он наслаждался тем, как приоткрывались губы Микасы, как она пыталась увлажнить их, как дрожала под ним.

Сложив использованную салфетку на тумбочку, чтобы выкинуть чуть позже, Эрен протянул пачку Микасе.

— Не знал, что ты можешь стонать так громко, — наконец произнес Йегер, забрасывая руку за голову, все еще пытаясь отдышаться.

— Не заметила изменений. — Она привела себя в порядок и, подхватив с пола майку, подошла к двери в ванную комнату. — Может, я просто соскучилась по твоему члену?

Она засмеялась, подмигивая ему, и скрылась в ванной комнате. Эрен откашлялся сквозь смех, понимая, что никогда не привыкнет к подобным фразам, но и жить без них уже точно не смог бы. По времени оставалось только позавтракать и отправиться в аэропорт пораньше, чтобы оттуда уже сразу двинуться к Армину и попытаться решить вопрос с квартирой для Аннабель. Накрыв лицо подушкой, Йегер чуть не крикнул в нее, желая воплотить в жизнь мысли просто остаться здесь. Но необходимость решить все вопросы давила на него своей ответственностью.

***

— Обещай звонить, писать, давать вообще знать о себе, хорошо? — Эрен крепко сжимал Микасу, скрывая изо всех сил свою нервозность. Во рту все пересохло, и даже говорить было трудно. — В любое время. Хоть среди ночи. Даже если лень, просто шли точку, что угодно. — Он нервно рассмеялся собственным словам.

— Все будет в порядке. Это, вообще-то, мне нужно переживать. — Микаса усмехнулась. — Вдруг она тебя съест?

— Я запасусь конфетами и буду бросать их в нее. Леденцами. Чтобы можно было целиться и… Ну, вот куда ты мои мысли толкаешь? — Хмыкнув, Эрен в очередной раз припал к губам Аккерман. — Помогу с жильем, и забуду ее вновь, как страшный сон.

— Она никуда не уйдет. — Микаса отстранилась, слыша, как объявляют ее рейс. Быстро чмокнув его, она направилась в сторону нужного ей коридора, крикнув ему вслед: — Люблю.

Комментарий к Глава 32

Глава не бечена.

Аннабель: https://ibb.co/pKsN7YR

Дополнительный драббл о Райнере и знакомстве Эрена с Аннабель:

https://ficbook.net/readfic/11442219

========== Глава 33 ==========

Конечно же, после десяти часов перелета Бостон встретил Микасу дождем. Другого от этого города ожидать и не стоило, учитывая, что все свои самые ужасные годы она провела в нем. Еле как получив свой чемодан, она прошла в зал ожидания, натыкаясь взглядом на сонного Порко. Увидев Аккерман, он оживился и обнял ее, забирая из рук чемодан.

— Я уж думал, вы никогда не приземлитесь. — Он зевнул, ведя ее к выходу из аэропорта.

— Были трудности из-за дождя. Нам повезло, что пилот смог посадить самолет. — Она взяла у него из рук зонт и раскрыла его, держа его над собой и над Порко, пока они шли к его машине.

— Ну ты и бедовая, Аккерман. — Он открыл перед ней дверь и, убедившись, что она села, загрузил чемодан в багажник джипа. После чего быстро сел в салон, тяжело вздыхая. — Скорее бы просто свалить из этой страны. Куда ни глянь — все напоминает о Стиве и больнице. О Райнере. Я… до сих пор не могу принять его предательство.

Он замолчал, наблюдая за тем, как дождь становится сильнее.

— Прости, я не хотел напоминать. Мне просто не с кем это обсудить.

Аккерман улыбнулась, поддерживающе сжимая его плечо.

— Все в порядке, Порко. Ты можешь поговорить со мной. — Она села удобнее, чуть откидывая кресло и кутаясь в толстовку сильнее.

— Просто, я чувствую вину за то, что не понял раньше. Эрен все всегда скрывал. Если бы я узнал раньше, я бы попытался сделать хоть что-то… — Он сжал переносицу, опуская голову. — В тот вечер я не мог избавиться от мысли, что мой лучший друг умирает из-за моей невнимательности. Что ты умираешь вместе с ним, что это конец всего.

Он замолчал, осматривая свои пальцы, кожа на которых была не совсем в норме. Было видно, что Порко часто отдирает кутикулу.

— А потом он очнулся и начал буянить, потому что ты не просыпалась. — Галлиард засмеялся.

— Спасибо за то, что ты сделал для меня. За кровь, за то, что решил многие проблемы в тот период, — тихо сказала Аккерман, выглядывая из окна машины и нервно дергая рукав толстовки. — Знаешь, перед тем, как я встретила там Стива, у меня была галлюцинация. Мне казалось, что я говорю с тобой в коридоре больницы, а потом мне померещился Эрен. Из-за этого я побрела искать его палату. Возможно, из-за того, что я сильно нервничала. Я никому не говорила об этом.

— По-крайней мере это галлюцинация спасла ему жизнь. — Порко поджал губы. — Как тебе Берлин?

— Отлично, правда, есть один минус. Аннабель объявилась вся в соплях на нашем пороге. — Микаса выпрямилась. — Пытается им манипулировать. Я хотела ее вышвырнуть из дома, но это уже не мне решать, а он сказал, что не может бросить человека в беде.

— Пиздец. Я не понимаю, чего ей не сидится? Пропала на столько лет, так пропадала бы и дальше. — Порко завел машину, с силой сжимая руль. — Он же противен ей. Я удивлен, что она не изменяла Эрену.

— Она просто конченная. Скорее всего, она сейчас в экстазе от того, что я уехала. — Микаса усмехнулась. — Я знаю, он не вышвырнет ее, а она не уйдет иначе.

— И что ты думаешь делать с ней? — Галлиард быстро глянул на Аккерман, направляя машину в сторону адреса Браус.

— Придумаю что-нибудь. — Микаса тяжело вздохнула, расслабляясь. — Я доверяю ему, но это не значит, что его поведение в этой ситуации мне нравится.

— Да кому это понравится? — возмутился Порко. — Пускать такую, как она, в дом, где ты живешь с будущей женой. Блять, если он снова поведется на ее уловки, я даже не знаю, что сделаю.

— Он не поведется. — Микаса нервно поджала губы, сразу же отметая возможность такого исхода. — Он даже не смотрит в ее сторону, словно ее не существует в нашем доме.

— Надеюсь, что так. — Порко припарковал машину у небольшого четырехэтажного здания, типичного для жилых районов Бостона. Выйдя из машины, он поправил свой тренч и достал ее багаж, сразу поднимая его на второй этаж, где жила Браус. Аккерман вяло плелась за ним, думая о том, как ее уже достало находиться здесь. — Звони, если будут какие-то проблемы с документами. Я знаю, что там самая малость, но они могут найти еще.

Он нажал на кнопку звонка, ожидая, когда дверь откроется. Микаса кивнула. Дверь отворилась, из нее вылетела Браус, сгребая Аккерман в объятия.

— Я думала, ты никогда уже не приедешь! — Саша отошла в сторону и оглядела сонное лицо Микасы. — Ладно, я вижу, что перелет тебя вымотал.

— Саша, это Порко. Наш барабанщик. — Микаса указала на Галлиарда. — Порко, Саша. Та, кто очень нас выручил.

Порко пожал ей руку, улыбаясь.

— Я бы предложил сходить в кафе, но боюсь, Микаса уснет по дороге. Так что, встретимся потом. — Он на прощание махнул им рукой и спустился вниз.

Браус завела Аккерман в небольшую квартиру и помогла ей с чемоданом. Быстро объяснив, где находится уборная, где кухня, она отправила Микасу спать. Оказавшись одна, Аккерман упала лицом в мягкую кровать, пытаясь найти в себе силы отправить сообщение. Спустя пятнадцать минут она вытащила телефон и написала Йегеру о том, что уже добралась и все прекрасно, сразу же отключаясь.

Проснувшись в четыре часа утра, Микаса чувствовала себя так, словно ее переехал танк. Стараясь не особо шуметь, она приняла контрастный душ, чтобы хоть как-то облегчить свое состояние, после чего выпила таблетки от головной боли.

Также тихо она прошла на кухню, сразу же прикрывая за собой дверь. Не найдя ничего адекватного в холодильнике, Микаса вздохнула и отправилась в ближайший круглосуточный магазин и, закупившись всем, что ей нужно было, вернулась обратно. Она поставила пакеты на стол, все еще пытаясь быть тише. С этой недели доктор ввел для нее достаточные послабления при одном условии: использование кукурузного масла при жарке, но строгое исключение жирного из пищи.

Микаса аккуратно разложила все по полкам в холодильнике, оставляя только самое нужное по тому самому рецепту из какой-то немецкой кулинарной передачи: стейк, яйца, мука рис и соус. Нанеся на мясо минимальное количество приправ, она сделала на нем небольшие надрезы, после чего обваляла в муке, яйцах и панировочных сухарях, отправляя его на жарку. Она умирала от запаха жареного мяса, ощущая себя узником какой-либо тюрьмы строгого режима. На часах было уже ближе к восьми, когда она закончила две порции кацудона. Как раз к этому времени встала Браус, пришедшая на запах еды.

Налив по стаканам вишневый сок, Микаса откусила кусочек мяса, тут же довольно замычав.

— Господи, как долго я этого ждала! — сказала Аккерман, жуя уже второй кусок. Браус засмеялась, так же пробуя блюдо.

— Во сколько ты встала? — Саша оглядела содержимое холодильника.

— В четыре. — Аккерман глотнула немного сока, довольно закатывая глаза. — Гребаная разница во времени. В Берлине сейчас два часа дня.

— Расскажи лучше, как подцепила Йегера! Тонкс все мозги ведь промыла нам тогда. Она же слушала их песни, а тут ты почти его жена… Короче, она очень ждет, когда же мы придем в гости.

— Я сама не поняла. Тогда перед концертом я встретила его у клуба, чмокнула в щеку. Он потом нашел меня, дал випку и, собственно, все это началось с его инициативы. Я даже не думала, что могу так кому-то понравиться…

— Блин, так романтично! Я видела нарезки, черт, он так смотрит на тебя. — Саша ухмыльнулась, отставляя уже пустую тарелку. — Будто бы хочет съесть.

Микаса смутилась, забирая посуду и быстро отмывая ее.

— Мне иногда кажется, что я не заслуживаю его, — тихо прошептала Аккерман, поворачиваясь к Браус.

— Ой, моя хорошая, заткнись. — Браус закатила глаза. — Все заслуживают счастья. Учитывая, через что ты прошла, ты даже думать о таком не должна.

— Окей, мамочка, я больше не буду. — Она подняла руки, сдаваясь. — Ты не против, если я пройдусь? Мне нужно переговорить кое с кем, с документами уладить. Дальше по ситуации глянем.

— Конечно! У меня еще остались некоторые дела в городе, так что я вернусь вечером. Запасной ключ висит над обувницей. Знаешь, я очень рада, что мы снова общаемся.

— Я тоже. — Микаса улыбнулась, чуть сжимая плечо Браус и выходя из комнаты. Переодевшись в зеленую кофту, легкую клетчатую куртку и джинсы с берцами, Аккерман прихватила папку с нужными документами и покинула квартиру. Будучи уже на улице, она набрала номер Девон.

— Привет, — прозвучало с того конца трубки. Голос был веселым, так что, скорее всего, разговор удастся.

— Привет, Девон. Как ты? Как Лу? — Голос Аккерман впервые был таким неуверенным.

— Прекрасно. Я объяснила ей все. Конечно, ей грустно, но она сказала, что ей нравится Эрен. И что она хочет, чтобы вы были счастливы. — Девон замолчала. — Как вы?

— Как раз об этом я и хотела поговорить. Ты знаешь, я ненавижу просить. Тогда с Меган я просто дала тебе материал для статьи.

— Я знаю, и благодарна тебе за свое повышение, — серьезно сказала Девон.

— Я знаю, у тебя есть друзья, которые могут в короткие сроки собрать всю возможную информацию о человеке. Если бы это было глупостью, я бы не тревожила тебя. — Голос Аккерман дрогнул, она остановилась посреди пустой улицы, нервно поджимая губы.

— Скажи имя, фамилию и примерную внешность. Я укажу, что это очень срочно.

— Аннабель Ли. Это бывшая Эрена. Меня интересует именно медицинская часть. Гинекология, рожала ли она. Если да, то, что стало с ребенком. — Микаса говорила предельно четко. — Дев, она пытается разрушить нас. Я сейчас в Бостоне, а она там. В нашем доме. Не могу поверить, что он позволил ей остаться.

Аккерман стерла выступающие слезы, пытаясь держать себя в руках игнорируя заинтересованные взгляды прохожих.

— Как так вышло, тыковка? — с сожалением спросила Девон, понимая, как все это было важно. — Она тебе что-то сказала, что ты уехала?

— Нет. Я приехала из-за документов и нового члена группы. Я просто волнуюсь. — Аккерман поджала губы, наблюдая за тем, как собираются тучи. — Нет. Я ужасно волнуюсь и ревную. Ненавижу это. Она четко дала мне понять, что добьется своего. Она манипулирует его жалостью… Если мои опасения подтвердятся — она вылетит из дома. Дев, у нее шрам от кесарева. Как у тебя.

— Охренеть, — тихо ответила Девон. — Хорошо, я постараюсь как можно быстрее. Сама понимаешь. Созвонимся еще. Если что, ты знаешь, я всегда тебе рада.

Микаса попрощалась, отключая телефон и прикладывая его к губам. Она и не думала, что эта ситуация сделает ее настолько уязвимой. До четырех часов дня Аккерман бегала, разбиралась с документами, а так же с землей, которая досталась ей по наследству. Она приняла решение продать участок, и в результате промучилась с этим всем. Страховая компания оповестила о том, в каком боксе на складе находились спасенные вещи. На удивление, дом сгорел не весь. Лишь кухня, где не было особо ценных вещей. Она точно должна была посетить его.

Так она ожидала подтверждения половины документов, должна была съездить за своими вещами на склад, встретиться с Мисс Тонкс и разобраться с Ли. Аккерман задумалась: хватит ли ей недели на все это? Она отправила сообщение Йегеру и поймала такси, направляясь обратно. В данный момент она отчетливее стала понимать, насколько привыкла к его поддержке за столь короткое время. И сейчас она чувствовала себя оголенным нервом, малейшее движение в сторону которого вызывало отвратительную боль.

Саша была прекрасной подругой. Она максимально поддерживала Микасу, хоть и не знала всего. Она просто молча подбадривала. В день, когда они были на складе, она обнимала Аккерман, когда та все-таки не выдержала. Единственной вещью, которую она забрала оттуда, был фотоальбом, который Микаса не смогла забрать во время побега. В тот вечер они сидели и долго обрезали те, на которых был ее отчим, выжигали его лицо сигаретами Саши. Микасе так хотелось просто закурить где-нибудь на балконе и рыдать, из-за чего она позволила себе расслабиться, скурив одну сигарету Браус, пока вечерний Бостон жил своей жизнью. После этого дня она окончательно закончила с документами, остальное не требовало ее присутствия. В тот же вечер Девон прислала курьером папку с информацией.

Аккерман заперлась в своей комнате, несколько минут просто пялясь на конверт, после чего открыла его и стала внимательно читать. Биография была откинута в сторону сразу. Она взяла сканы медицинских данных. Больше всего записей за декабрь две тысячи шестнадцатого года. Аккерман напряглась.

«Запись от двадцать первого декабря две тысячи шестнадцатого года.

Пациентка: Аннабель Ли.

Плод: доношенный, обнаружен резус-конфликт.

Предварительная дата родов: двадцать девятое декабря.

Двадцать второе декабря.

Подозрение на отслойку плаценты. Состояние стабильное. Ранее у врача не наблюдалась.

Двадцать пятое декабря.

Доставлена в родильный зал со схватками. В ходе наблюдения принято решение провести экстренное кесарево сечение по причине отслойки плаценты.

Время рождения: двадцать пятое декабря, девятнадцать пятьдесят два.

Вес: два килограмма девятьсот грамм.

Пол: женский»

Следом были сканы, видимо, из карты ребенка, временно привязанной к карте матери.

«Первое января.

Мира Ли. Легкая желтуха.

Пациентка Аннабель Ли подписала осознанный отказ от ребенка»

Аккерман выронила бумаги, пялясь в одну и ту же точку несколько минут. Пальцы подрагивали от шока, а мысли хаотично бились в голове. Ей пять лет. Пять лет.

Мира Ли. Мира.

Осматривая документы дальше, Микаса обнаружила, что в данный момент ребенок находился в Нью-Йорке в каком-то ужасном приюте. К ней ни разу не приходили посетители, и никто не пытался забрать. Так же в документах было указано, что у ребенка проблемы с социализацией. Она так и не сдружилась ни с кем из детей.

— Это какой-то бред. — Микаса отложила документы и легла на кровать, прикрывая глаза. Немного подумав, она заказала билет на полдень в Нью-Йорк, и на ночь обратный. Она обязана была взглянуть. Убедиться самолично. И сделать тест. Аккерман достала зип-лок с волосами Йегера и прикрепила его к документам, тщательно запечатывая их и кладя в сумку. Глубоко вдохнув и резко выдохнув, Микаса вышла из комнаты.

— Саша, мне нужно будет завтра на день уехать. Не переживай если что. Я приеду ночью.

Браус выкрикнула из комнаты что-то вроде «только будь осторожна». Микаса вернулась к себе, чувствуя себя так, будто бы сердце вот-вот выпрыгнет из глотки.

«Вырезали лишнее не очень аккуратно».

«Лишнее».

«Я удивлен, что она ему не изменяла».

Микаса позвонила Эрену, несмотря на то, что, скорее всего, в Берлине уже ночь.

— Я тебя не разбудила? — спросила Микаса, прожигая взглядом прочие документы, связанные с Аннабель.

— Вовсе нет, — раздалось из динамика вполне бодро. — Без тебя не особо спится. — После короткой паузы и шевеления, видимо, чтобы устроиться удобнее, прозвучал вопрос совсем мягко: — Что там нового у тебя?

Микаса молчала, пытаясь обдумать все. Такое говорить стоило явно при личной встрече с тестом ДНК на руках.

— Я закончила с документами. — Она поджала губы. — Завтра мне нужно быть в Нью-Йорке. По делам. Улечу утром, прилечу к ночи. Потом сходим к мисс Тонкс и, думаю, втроем прилетим в Германию.

— Ну умница же, — произнес он с очевидной улыбкой. — Думаю, можно пригласить и мисс Тонкс как-нибудь. Ей вполне должно понравиться в Германии. Внезапное решение, вообще, думаю, но почему бы не слетать. — Он тяжело вздохнул, очевидно задумываясь. — Я очень скучаю. Наверное, надоел уже с этой фразой.

— Я тоже скучаю, — произнесла она тихо, пытаясь держать себя в руках. — Саша уже собирает вещи.

Она замолчала. Немного подумав, Аккерман вздохнула.

— Эрен, нам нужно будет поговорить. Серьезно. — Она нервно затеребила одеяло. — Вряд ли это будет легкий разговор.

Лишь после продолжительного выдоха он ответил, будто уже успел провернуть в голове миллионы самых ужасных вариантов идей для этого разговора:

— Хорошо. О нас? — Его голос чуть дрогнул, но кашель немного спас ситуацию. — Просто скажи, что это не что-то из ряда вон выходящее, касающееся непосредственно меня и тебя. У тебя точно все нормально? — Волнение теперь стало абсолютно заметным.

— Нет-нет! Это не о нас, — затараторила Микаса. — Просто сейчас я не уверенна, но к тому времени, как я прилечу, я буду знать точно, касается ли это тебя. Просто не спрашивай, хорошо? Это действительно не телефонный разговор. И да, со мной все в порядке. Я просто хотела, чтобы ты был хоть как-то готов.

— Микаса, вот ты сейчас не подготавливаешь, а наоборот… — Его слова затерялись в шуме неприятного голоса: — Эрен! Эрен, у тебя опять сломалась та дурацкая вешалка. — Раздался звук, похожий, будто что-то полетело в дверь. — Как ты меня заебала… — протянул Йегер на выдохе. — Она приехала сегодня под вечер, начиная рыдать о… О том, что была беременна, что-то о потере ребенка… И теперь ей страшно в квартире одной. Мика, я не хотел рассказывать, чтобы решить это лично. Но сейчас…

— Я знаю, — резко выпалила Аккерман. — Знаешь, когда я приеду, весь этот цирк кончится. И если после всего она не исчезнет, уж прости, но я больше не стану терпеть. Что за бред, Эрен? Ты же понимаешь, что она тебя обманывает. Так почему она вечно оказывается в нашем доме? Просто выстави ее уже за эту гребаную дверь. В чем твоя проблема? Почему именно с ней ты играешь в рыцаря? Или тебя снова тянет к ней?

Она поднялась и, бегло пройдясь взглядом по комнате, сжала кулаки.

— Хотя, знаешь, не отвечай. Я не хочу с тобой говорить, — тихо сказала она. — Я закажу билеты на понедельник. Если что-то нужно уточнить — делай это у Порко. До встречи.

Она отключила телефон, утыкаясь головой в подушку.

Нью-Йорк оказался настолько оживленным, что пока Аккерман добиралась на такси до приюта, ей казалось, что тревожность просто возьмет и задушит ее. Сам приют представлял из себя четырехэтажное здание из красного кирпича, сбоку была огражденная территория, на которой гуляли дети. Ей навстречу вышла женщина на вид лет пятидесяти уже с седыми волосами и в обычной строгой одежде. Она внимательно оглядела черное закрытое платье Микасы, ее каблуки, сумку, после чего приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте, вы ведь миссис Ривз? — Микаса улыбнулась, поправляя распущенные волосы.

— Да-да. А Вы мисс Аккерман? — Она бросила оценивающий взгляд на кольцо и одобрительно улыбнулась. — Видимо, ненадолго вы мисс. У нас много деток, отличные, послушные. Даже можно прогуляться.

— Да. — Микаса внимательно проследила за реакцией директрисы. Та тут же нахмурилась и выпрямилась. — Я бы хотела увидеть Миру Ли. Прогуляться с ней. Если желаете, с сопровождением. Это возможно? Мне нужна именно она.

— Для вас, мисс, все возможно. — Она вновь улыбнулась, и провела Микасу на территорию внутреннего двора. — Маленькая Мира необщительна и ранима, будьте внимательны при разговоре с ней. Девочка может быть агрессивной, задиристой. Это лишь защита, вы особо не обижайтесь, если она нагрубит. Она сидит на той скамье.

— Обязательно. — Микаса кивнула и прошла по каменной дорожке к скамейке, находящейся под сиренью. Аккуратно подсев к девочке, она всмотрелась в ее лицо. Оттенок волос, глаз, да даже кожи. Форма бровей и носа. Все это было копией Йегера. Аккерман улыбнулась. — Ты ведь Мира? Меня зовут Микаса.

Девочка смутилась, поворачиваясь к ней и сразу же хмурясь. До этого к ней ни разу никто так не подходил.

— Приятно познакомиться. — Мира с интересом оглядел лицо Микасы, ее платье. После чего она покраснела и устремила взгляд к земле.

— У меня есть кое-что для тебя. — Аккерман улыбнулась, доставая вязаную игрушку в виде лисенка в красивом платье, и посадила игрушку между ними. Мира взяла его и внимательно осмотрела, мягко поправляя задернувшееся платье и поглаживая ее по торчащим ушкам.

— Мне нравится. — Она снова повернулась к Аккерман, стараясь подавить восхищение новым другом. Микаса стала подмечать то, как некоторые дети неодобрительно поглядывали в их сторону. — Вы ведь пришли, чтобы узнать, подхожу ли я Вам, да?

— Нет. Я пришла, чтобы прогуляться с тобой по городу и поесть вкусняшек. — Микаса улыбнулась, поднимаясь. — Миссис Ривз будет с нами. Пойдем.

Мира спрыгнула со скамейки и прошла к директрисе, которая внимательно наблюдала за ними.

— Ты гуляла когда-нибудь по Нью-Йорку? — задала вопрос Аккерман, беря в руки ее маленькую ладонь. Девочка отрицательно покачала головой. — Я тоже.

Директриса настаивала на том, чтобы их сопровождал преподаватель. Тогда, получив достаточную сумму, она оставила их вдвоем. Первым делом они посетили парк аттракционов, где Микаса оплатила каждую карусель, на которой хотелось бы прокатиться Мире, после чего они посетили океанариум и зоопарк и, ближе к семи вечера, Аккерман доставила ребенка обратно. Внимательно проследив за тем, чтобы все, что было куплено для нее в этот день, не было отнято. Напоследок, обнимая малышку, она выдернула несколько волосков и, сразу же пряча их, помахала рукой, направляясь в сторону выхода. Незаметно от миссис Ривз она поместила зип-лок в сумку и несколько раз проверила, что он надежно спрятан.

— Микаса, вы сделали доброе дело сегодня. — Миссис Ривз улыбнулась. — Но это лишь один день в ее жизни. Вы ведь понимаете, что дали ей, возможно, напрасную надежду?

— Я понимаю. — Микаса кивнула, сжимая свою сумочку. — Надеюсь, и Вы понимаете, что мой приход сюда произошел не просто так.

— Вы хотите, чтобы я придержала девочку до тех пор, пока Вы не будете в состоянии забрать ее? — Ривз нахмурилась.

— Верно. Мне лишь нужно время, чтобы поговорить с мужем, наладить все со стороны нашей страны.

— Я обдумаю. — Женщина поправила очки.

Микаса распрощалась с миссис Ривз и направилась в аэропорт, откуда сразу же отправилась обратно в Бостон. Придя домой к десяти вечера, она буквально валилась с ног, и, упав на кровать, Микаса тут же уснула. Утром, пока Браус спала, она собралась и посетила лабораторию, где ей могли бы предоставить необходимые услуги. Сдав материал и оформив самый быстрый вариант, она вернулась обратно в квартиру. Сегодня Порко должен был отвезти их к мисс Тонкс.

Стоя на улице Микаса подставила лицо солнечным лучам, наконец наслаждаясь отсутствием дождя. В Берлине он воспринимался совершенно иначе. Там пасмурная погода не кажется ей такой тяжелой. Они могли открыть балконную дверь и, выключив везде свет, наслаждаться шумом дождя и сверкающим небом вместе. А здесь он только и напоминал о том, что сейчас она одна.

— Думаешь, надолго? — Микаса улыбнулась, поправляя солнечные очки.

— На два дня максимум. — Саша хмыкнула. — В этом году было так мало солнца.

Они одновременно тяжело вздохнули, выжидающе глядя на дорогу. Спустя пять минут Порко наконец соизволил объявиться, виновато улыбаясь, и сразу помогая девушкам сесть в машину.

— Отвратительные пробки. — Он глубоко вдохнул, а затем выдохнул, вводя в навигатор адрес Миссис Тонкс. — Это не город, а убийство моего мозга.

— Как же я тебя понимаю, — прошептала Аккерман, скучающе глядя в окно. В дальнейшем разговоре она особо не участвовала, лишь подмечая, что Саша достаточно быстро нашла с ним общий язык. Хотя, не удивительно. Микаса была уверена, что Браус может подружиться с кем угодно.

Решив залезть к Марлен старым способом, они тихо хихикали с возбуханий Порко, пытающегося сохранить целостность торта. Удивленная Тонкс радостно впустила их внутрь, обнимая и сразу же забирая торт из рук Галлиарда.

— Девочки, ну что за детский сад? — Марлен засмеялась, накладывая каждому по куску торта. — Могли же через дверь. Лестница совсем шаткая.

— Ностальгия, понимаете? — Саша взмахнула вилкой, мечтательно оглядывая совершенно не изменившуюся кухню. — Помню, мне так нравилось забираться по этой лестнице.

— А мне не очень, учитывая, что нужно было тащить еще и гитару. — Микаса засмеялась, вспоминая, как долгое время чехол ее попросту перевешивал.

— Надеюсь, обратно мы пойдем через входную дверь. — Порко улыбнулся, откусывая приличный кусок от торта.

— Признаться честно, я большая фанатка вашей группы. — Марлен мягко улыбнулась, глянув на Порко. — Вы напоминаете мне группу, в которой начинала я. Так жаль, что наркотики послужили распаду. У нас могло быть большое будущее.

— Теперь понятно, почему Микаса так классно играет на гитаре. С таким прекрасным учителем — не удивительно.

— Приятно слышать похвалу. — Марлен гордо вскинула подбородок. — Микаса, лучше расскажи, как так вышло.

— Это случайность. Вышла покурить, там сидел какой-то парень в не очень хорошем состоянии. Ну, мы переговорили. А потом все закрутилось…

— Умеешь же ты вовремя выходить покурить. — Тонкс рассмеялась.

Они пробыли в гостях до глубокого вечера, обсуждая различные интересные случаи из жизни и просто критикуя новомодных певцов, которые явно стали популярны незаслуженно. Придя к Саше домой, Микаса обнаружила рассылку от лаборатории о том, что результаты были готовы. Быстро забрав утром документы, она аккуратно собрала все в один файл и надежно спрятала его в чемодане. Теперь дело осталось за малым: вернуться домой.

Комментарий к Глава 33

Глава не бечена.

Мира Ли: https://ibb.co/jw2KRRc

========== Часть 34 ==========

Отпускать Аккерман одну обратно в Америку не хотелось абсолютно, но Эрен был нужен Армину для подготовки всего необходимого к приезду Порко и той самой подруги Микасы. Дома появляться не хотелось совершенно. Аннабель выжирала его эмоциональную стабильность с завидной скоростью. Добавить ко всему еще и извечные проблемы с арендой жилья в Берлине…

— Ты чего опять завис? Эрен!

— А? — Повернувшись, Йегер быстро убрал смартфон в карман, продолжая неторопливо двигать к стене уже перемещенный на второй этаж из гостиной диван. — Просто Микаса… — Нахмурившись, Эрен отмахнулся.

— Ну, может, дел у нее много. Чего ты так сразу реагируешь? Она не может ведь постоянно висеть на телефоне, когда тебе приспичит с ней поговорить. — Армин дружески потрепал Эрена за плечо.

— Я чаще вижу фотографии в интернете с ней, чем слышу ее голос. Да еще и этот разговор… — немного виновато бросил Йегер. — Ну, так-то ей ведь и впрямь надо много чего уладить там. И организовать перевозку вещей. Просто…

— Да знаю я, просто скучаешь по ней. Это нормально, Эрен, волноваться за того, кого любишь. А еще нормально — обрывать общение с бывшими. Или есть что-то еще? — Армин внимательно посмотрел на друга.

— Знаю, — выдохнул он. Понимание того, что Микаса явно не была сейчас на прогулке и не зависала с кем-то в клубе, успокоения не приносило по одной простой причине: Йегер банально волновался, что с ней могло что-то случиться.

Еще и понимание, что по факту — сам был виноват в нежелании Аккерман говорить с ним. Это угнетало и без того расшатанную психику. Он нервно провелногтями по шее, оставляя ощутимые царапины, но быстро одернул руку. Отвратную привычку возвращать не хотелось. Выгнать бы Аннабель уже сейчас, да рвануть за Микасой. Он уже всерьез подумывал купить билет, чтобы прилететь к ней, да Арлерт отговорил. Действия на эмоциях никогда не приносили Эрену верных результатов. Да и кто мог знать, что выкинет Ли в его отсутствии?

Он был бы рад избавиться от нее, да как? Не было у него к ней чувств, не было даже симпатии, но это чертово укоренившееся внутри, что любую девушку, кем бы она ни была, нельзя оставлять в беде… Йегер злился сам на себя. На то, что, даже захлопнув перед Аннабель в очередной раз дверь, слыша громкие завывания, все равно шел и открывал ей. Как работала эта чертова сравнительная херня, он не понимал, но отчетливо видел, что если не поможет, то что будет, окажись Микаса в какой-нибудь схожей ситуации? А если ее не пустят на порог, когда она будет в этом нуждаться? Чтобы вырваться из собственных установок, требовалось время, но только вот Аккерман уже была обижена на него. Нет, она злилась на него. Тяжело вздохнув, Эрен прикрыл глаза.

— Тогда давай работай! И радуйся тишине. Приедут девчонки, ты же знаешь, что спокойствия не жди. Вот чувствую, что весело нам всем будет, — рассмеялся Арлерт, помогая плотнее придвинуть диван, закончив с установкой вешалки.

— Не, ну я не думаю, что все будет настолько плохо, — хмыкнул Эрен, проверяя в очередной раз смартфон, чуть не подпрыгнув, заметив сообщение, но тут же сник. От Порко.

— Эрен. Еще раз заглянешь в смартфон, я его конфискую на весь день, — на полном серьезе предупредил Арлерт.

— Все-все. Давай, нам еще осталось забрать какие-то хрени, которые заказала Мика для спальни и кухни.

***

В очередной раз Аннабель пришла к дому, чтобы наигранно несмело постучать в дверь. Эрена уже тошнило от слез, от своей реакции, от Ли, от себя самого. Она опять сидела на крыльце, протяжно всхлипывая. Соседи уже начали выглядывать в окна, и Йегеру пришлось к ней спуститься, чтобы открыть дверь. Почему всегда так происходило? Почему он всегда вновь впускал ее в свою жизнь, прекрасно зная, что она обманывала его? Это было чем-то нездоровым, неправильным.

— Ани, тебе не кажется, что это уже переходит все границы? Я и так помог тебе. Снял квартиру. Чего еще тебе нужно, чтобы просто оставить меня в покое? — Йегер скрестил руки на груди, пряча уже знатно дрожащие пальцы, сжав ими ткань футболки. Его голос дрожал, но только из-за переизбытка эмоционального напряжения.

— Я же… Я же не специально. — Ее слезы, оставившие разводы от туши на щеках, уже ничего не стоили. Да и красилась она наверняка специально, чтобы эффектнее было.

— Не обманывай хотя бы себя. Ты каждый раз приходишь в надежде на что? Скажи честно, и мы закроем эту тему раз и навсегда. Ты хочешь разговора? Давай. — Эрен махнул в сторону кухни и, не дожидаясь, прошел туда сам, сразу располагаясь за столом. — Выкладывай, что стряслось, мы решим твою проблему, и ты дашь мне жить дальше.

— Нет, Эрен, послушай, все совсем не так. Ты просто не понимаешь, насколько мне дорог. Насколько мне… тяжело. Прошу, не отталкивай меня. Я… Это так больно — терять ребенка. Это страшно. И я думаю, что это моя расплата за то, как относилась к тебе. Прости меня, пожалуйста, прости. — Аннабель опустилась перед Эреном на колени, прижимаясь лбом, обхватывая его руку, из-за чего Йегер дернулся, прерывая контакт, морщась.

— Я знаю, знаю, что ты не любишь меня больше так, как любил. Но прости меня, прости, прошу! Не проходит и дня, чтобы я не подумала, что все могло сложиться лучше, веди я себя иначе. Ты заслуживал лучшего отношения к себе, а не того, что я могла тебе дать. Эрен, когда я поняла, что я потеряла тебя, когда потеряла все, что нас могло связывать, я хотела умереть. Исчезнуть из этого мира…

— Так ты и исчезла. Для меня точно. Для многих. Что мешало продолжать оставаться там, где и была? — Йегер поднялся, нервно приглаживая волосы, одергивая футболку. Он отошел на пару шагов, но все равно ему было мало. Воздуха не хватало, и сердце долбилось о ребра, отзывалось пульсацией в висках, и голова кружилась.

— Да что ты… — Ли обхватила голову, падая лицом на мягкую сидушку стула, разрываясь от рыданий. — Как ты так можешь? Я же… Я ведь тоже человек, Эрен! Я тоже могу ошибаться! И сейчас, когда я пришла к тебе единственному за помощью, ты говоришь мне, что лучше бы я умерла? Эрен! — Ее слезы душили Йегера, он прижался бедрами к столешнице, не смея пошевелиться, словно каждое его движение только усиливало ее стенания. — Ты не такой! Совсем не такой. Тот Эрен Йегер, которого я знала, тот Эрни… Он другой. Он отзывчивый, мягкий, добрый. Он способен пожертвовать всем ради любимого человека. Даже своим комфортом. Он способен, вопреки всей критике, прийти на помощь, утешить, ослабить боль, которая с каждым днем во мне только сильнее. Пока я не нашла тебя, Эрен, я умирала каждый день! Это невыносимо! Не убивай меня еще и ты! Что от меня тогда останется? Ты не выгоняешь меня, Эрни, не выгоняешь почему? Почему, скажи!

Часто дыша, болезненно хватая воздух, Йегер смотрел на Ли и не понимал абсолютно ничего из того, что она говорила. Будто стена возникла между ними, а уши заложило. Почему не выгоняет? Почему? Почему он терпит? Почему терпел столько времени ее поганый характер? Почему до последнего верил в их отношения? Голова разрывалась от вопросов.

— Ты же знаешь ответ. Ты до сих пор…

— Заткнись! — Йегер замотал головой, сжал пальцами столешницу. — Заткнись, Ани! Ты ничего обо мне не знаешь! Я не могу любить тебя. — Не мог? На секунду Эрен напрягся, но ответ был очевиден и не изменчив. Никогда не любил. — Ты манипулировала мною столько времени, убивала меня, использовала так, как тебе было нужно. А сейчас хочешь, чтобы я что? Что ты хочешь? Вернуться ко мне? Я помню каждое твое слово, Аннабель. И это невозможно забыть по щелчку пальцев, невозможно выбросить из головы все то дерьмо, которым ты отравляла меня. Да, я не заливался алкоголем, когда был с тобой, но без тебя… Наши отношения были адом. Ты лепила из меня монстра. Ты хоть понимаешь, что могла добиться того, что я бы, сломав самого себя, убил бы тебя в конце концов? Зачем ты сейчас провоцируешь меня снова? Зачем тебе все это? Почему не оставишь меня, когда я счастлив? Тебе доставляет удовольствие видеть меня в таком состоянии, скажи?!

Эрен сам не заметил, как вжал Аннабель в стену, как смотрел в ее пылающие глаза, видел дрожащую улыбку, призванную отразить испуг. И лишь всплеск хитрости и самодовольствия в ее глазах вернул его в реальность. Отскочив на пару шагов, Йегер опустил голову, наблюдая все еще за Ли, потиравшей явно болевшее плечо.

— Не подходи ко мне сейчас. И никогда не смей больше даже пытаться проделывать со мной подобное. Я тебе больше не лабораторная крыса для экспериментов. Не позволю. Надеюсь, ты услышала меня. Это был последний раз, когда я разрешил тебе остаться в нашем с Микасой доме. — От одного только произнесенного имени стало легче. Сердце успокоилось, а по телу прошли мягкие разряды, снявшие напряжение.

Теперь он мог сравнивать. Было с чем. Любовь — это то, как ему хотелось быть рядом с Микасой. То, как он принимал ее любой. То, как переживал всякий раз, стоило ей нахмуриться. То, насколько было больно за собственные действия, из-за которых она — там, в одиночестве — переживала все наверняка остро, а он ничего не мог с этим сделать. Любовь для Эрена — смотреть на Микасу и улыбаться одному ее присутствию в своей жизни, каждому ее вздоху, заспанному виду, утренним потягиваниям, совместной готовке…

Любовь — это Микаса Аккерман. И никак иначе.

— Она приедет, и не дай бог тебе заявиться сюда еще раз с подобными разговорами. Я понимаю твои страхи, и мне жаль тебя. Жаль, что все так вышло. Но не позволю калечить мои отношения.

Взъерошив ставшие влажными волосы, что они так и остались торчать, Эрен спешно скрылся в спальне. Только там он мог найти хоть немного покоя. Выпив достаточно снотворного, он стянул с себя футболку да так и рухнул на кровать, погружаясь в нездоровые сны, от которых избавить его могла лишь Микаса.

Сквозь крепкие сновидения он хмурился, пытаясь уловить, приехала ли это Аккерман или же просто ему казалось. Приторно-сладкий запах сирени ударил в нос, и Эрен поморщился. Чья-то рука принялась поглаживать его торс, двигаясь от плеч, спускаясь ниже — к резинке штанов, перешла на бедро, пробралась под ткань, поглаживая. Йегер прошипел, недовольный происходящим.

— Ты не Микаса, — прохрипел он, натягивая на себя одеяло. Дурной сон. — Иди на хер.

Возмущение, слабо донесшееся до его слуха, вызвало улыбку. Как и образ Аккерман, возникший в сознании.

***

Рейс задерживали, поэтому Эрен, периодически поправляя маску, избегая лишних взглядов, сидел в зале ожидания, вертя в руках ключи от автомобиля. Он знал, что вещей будет не мало, поэтому пикап должен был подойти. Но больше всего Йегер переживал насчет самой встречи с Аккерман. После разлуки он боялся, что, едва она окажется в его объятиях, то он забудет обо всем, и не сможет отпустить. Погрузившись в свои мысли, он глупо улыбался, хоть и прекрасно понимал, что им предстояли еще серьезные разговоры.

Микаса чувствовала себя отвратительно. Четыре перелета за неделю — худшее решение в ее жизни. И сейчас она буквально спала на ходу, только вот энергичная Браус доставала Порко, от чего тот не давал заснуть Микасе, пока они шли к залу ожидания. Порко шел быстрее всех и первым заключил Йегера в объятия, после него Микаса нехотя приобняла его и плюхнулась на скамью, подпирая рукой подбородок и прикрывая глаза.

— Оболтус, это Саша. Саша, это Эрен. — Порко представил их друг другу.

— Приятно. — Йегер улыбнулся и быстро пожал Браус руку.

— Приятно? Приятно и все? Это все твое приветствие, Йегер? А где фейерверки по случаю нового состава группы? — наигранно возмутился Галлиард, закатывая глаза. — Ладно, расслабься. Хватай вещи, тащим в машину.

— Все будет, но потом. — Эрен с беспокойством посмотрел на Микасу, присаживаясь рядом. — Ты совсем вымоталась. Нельзя же так…

— Я в порядке. Просто перелет был тяжёлым. — Она провела ладонями по своему лицу и поднялась. — Если мы сейчас не уедем, я усну прямо здесь.

Порко засмеялся, помогая Саше с чемоданом.

— Она не шутит. Если бы я ее не тормошил, пришлось бы тащить.

— Будто мне трудно. — Эрен пожал плечами, убрал ключ от машины в карман и ловко подхватил Микасу двумя руками, не оставляя ей и шанса на сопротивление. — Чемоданы на тебе, Гал.

— Вот же… Жучара. — Порко выругался, но прихватил сумки и, удобно устроив их на специальной тележке, они вместе с Сашей последовали за Йегером.

— Отпусти-и-и, — протянула Аккерман, пытаясь хоть как-то вырваться, но после сдалась. — Это ведь бесполезно, правда?

— Абсолютно, — невозмутимо произнес Эрен, внимательно следя за тем, чтобы не оступиться ненароком.

Хоть подобные физические нагрузки ему и не были рекомендованы, но разве он мог поступить иначе? Повезло, что машина находилась недалеко. Поставить Микасу пришлось уже рядом с ней, чтобы открыть двери.

— Постарайся уснуть, пока едем. Эй, ребята, я вас развезу по домам. Отдохните, как следует, потом выберем день, чтобы встретиться и все обсудить.

— Меня два дня не беспокоить, я буду отсыпаться и наслаждаться тем, что больше не в Америке. — Порко забросил все вещи в кузов, и Эрен помог ему связать их крепче.

— Саш? Два дня на отдых тебе хватит? Если что, я постарался арендовать вам квартиры недалеко, и до нас сравнительно удобно добираться. Так что, два дня выходных у всех. — Эрен заботливо пристегнул на Микасе ремень безопасности и только после этого уселся за руль.

— Два дня — замечательно. — Саша улыбнулась.

Микаса же хмыкнула. Будучи лягушкой путешественницей она будет клевать носом еще как минимум неделю.

Пока Аккерман мирно спала, Эрен развез всех по домам, как и обещал. Это заняло немало времени, но даже после этого он не стал будить Микасу, а перенес ее в спальню, раздел и накрыл одеялом. Она выглядела абсолютно уставшей, изнуренной. Словно кто-то вытянул из нее почти все силы. Вздохнув, Йегер прилег рядом, легко касаясь ее волос. Он не позволял себе задавать вопросы, пока она не прилетела, прекрасно зная, что обычно такие выяснения могла заканчиваться не лучшим образом. Только вот некоторые моменты его волновали настолько, что он и сам не спал ночами.

Журналисты знали свое дело, и к этому времени вышло довольно много статей, в которых их с Микасой уже успели десять раз поженить, а после и развести. На каких-то фотографиях он видел совершенно опечаленную чем-то Аккерман. И в тот момент был готов в очередной раз броситься к ней, плюнув на все. Наверное, его остановило ее твердое заверение, что она справится. Или же разговор с Порко, который обещал при необходимости в любую секунду сорваться с места и добраться до Микасы. Но не только это разрывало мысли Эрена. На некоторых снимках она была с некой девочкой, и они вполне неплохо проводили время. Только в этот раз Йегер решил не перегибать палку, не задавать глупых вопросов. Оставалось дождаться, пока Микаса проснется. Во сне она казалась ему совсем хрупкой, нежной, ранимой. И от этого становилось тошно, ведь в какой-то степени он причинял ей боль своим дурным характером, тем, что никак не мог собраться с силами выставить окончательно за дверь Аннабель. От одного ее говорящего взгляда было тошно. Он жалел ее, но не больше. Это скорее походило на безуспешную попытку вытравить из мозга навязчивую мысль.

Говорить по телефону Микасе — дурное решение. Нужно было обсудить все лично, Эрен так и хотел, если бы не возникшая рядом с дверью Аннабель, испортившая точно намеренно тот короткий разговор. Эрен вновь поморщился. О чем хотела поговорить с ним Мика?

Взглянув вновь на умиротворенное лицо Микасы, чьи губы чуть подрагивали, Йегер тяжело вздохнул. Стаскивая с себя неудобную одежду, он лег удобнее. Стоило вдохнуть полной грудью запах Аккерман, и стало чуточку спокойнее.

От немалой усталости Эрен и сам отключился на какое-то время. Но вскоре, сумев проснуться, решил заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься. Как обыкновенно и делал. Оставалось только молиться, чтобы не пришла в дом эта ведьма.

Проснувшись к десяти вечера, Микаса почувствовала сильную потребность в еде и душе. Быстро ополоснувшись, она надела свою майку и домашние штаны. Из кабинета слышались какие-то звуки, Мика не стала тревожить Эрена и спокойно спустилась вниз. Копошась в холодильнике, она услышала как входная дверь тихо открывается.

— Что ты здесь забыла? — Микаса нахмурилась, скрещивая руки на груди и упираясь спиной в дверной косяк.

— Да перестань, ты знаешь, — бросила тихо Аннабель. — Странно, что ты вообще вернулась. — Достав зеркальце, он смочила палец слюной и еще раз прошлась по щекам, размазывая макияж. — Отойди с дороги лучше, уже раздражаешь.

— Какая же ты непрошибаемая дура. Я знаю о ребенке, Аннабель. Я видела ее, и у меня есть доказательства, что она дочь Эрена. — Микаса улыбнулась. — Сегодня я все ему расскажу, так что можешь не стараться.

На какое-то время кожа ее лица приобрела серый оттенок, а после побледнела.

— Какая прелесть. Лазила по мусоркам? Так сразу и скажи, что просто хотелось вернуться в родную среду и сидеть в помоях с этими грязными, никому не нужными детьми. Ты настолько упала в моих глазах. Ах, да. — Аннабель скривилась, каждое слово ей точно давалось с трудом. — Сколько вы уже трахаетесь, а беременности так и нет? Не в нем же дело, а в тебе. Я хотя бы могу родить ему еще детей, если будет нужно. И сделаю это. А ты на что сгодишься? Поломанная и несчастная. Потасканная дура с гнилыми органами. Только и остается, что рыскать по грязным приютам, теша себя тем, что на что-то годишься. Просто признай, что нашла ее, только чтобы подавить свою ущербность. Скажи, что не так я что-то сказала. Ты же…

Рот Аннабель с силой был зажат ладонью, а она сама и пискнуть не успела, как оказалась на улице, грохаясь куда-то на влажный газон. Она что-то еще кричала, но Эрен не слушал. Как и не дал слушать это Микасе, зажав ладонями ее уши, прижимая к своей груди, медленно двигаясь в сторону дивана.

Казалось, ее лишили возможности двигаться. Сердце начинало биться быстрее с каждой секундой, заставляя Аккерман дышать чаще. Для чего она вообще проснулась?

— Я в порядке. — Микаса отвернулась, подавляя нарастающий приступ паники.

— Конечно, — произнес Эрен как можно спокойнее, размереннее, садясь на диван и утягивая Аккерман к себе на руки, даже не думая позволять ей уйти. — Мы сейчас подышим вот так. А потом вернемся в кровать. Я заварю тебе чай, выпьешь его, таблетку. И будет легче.

— Мне не нужен чай. — Она чуть отстранилась, всматриваясь в его лицо. — Ты слышал? То, что я сказала.

— Я… Пришел немного на других словах. — Он сглотнул, осознавая, что, видимо, по какой-то причине проигнорировал слова Микасы, включив полнейшее желание обезопасить ее от словесного недержания Аннабель. Прижавшись губами к ее лбу, Эрен прикрыл глаза.

Микаса поднялась и, взяв его за руку, повела с собой в спальню. Открыв чемодан, она достала папку и передала ее Эрену.

— Это то, о чем я хотела поговорить.

Сведя брови к переносице, Йегер присел на кровать, периодически поглядывая на Микасу, пытаясь представить, что там могло быть. Он не спешил заглядывать в документы, будто понимая, что после прочтения все никогда не будет прежним.

— Ты получила огромное наследство от тетушки из Бразилии, Аккерман? — Изо всех сил скрывая нервозность, попытался хоть немного сгладить волнение Эрен.

Он попытался отложить папку, но все же решился открыть. Уже на второй странице буквы начали смешиваться, растворяться, пока в животе разливался вулкан, а в глаза кто-то швырнул нещадное количества песка, и теперь его приходилось пытаться достать, проводя по векам ребром ладони. Но щипать не переставало. Эрен не понимал, что нечто такое вообще возможно. И почему именно с ним? Что сделал не так? Чем настолько обидел или насолил, что можно было сделать такое за спиной? Неужели был настолько плох в отношениях, что не удостоился хотя бы возможности знать? Или совершенно не вызывает доверия, нельзя положиться, не умеет брать ответственность? Неужто все настолько плохо с ним? И почему вдруг ребенок оказался оторван от нормальной жизни? Только по причине, что девочка была от него?

Пальцы дрожали, а в голове проносилось, что это какая-то глупая шутка. Эрен даже не заметил, что задавал вопросы вслух. Не заметил, как выпали из папки документы. А еще не мог уложить в голове, что это все провернула Микаса. От этого осознания раскалывалась голова, словно помещенная в церковный колокол. Эрен сжал виски и уставился в одну точку на полу.

Аккерман села перед ним на колени, крепко обнимая и поглаживая по голове. Словно это хоть как-то помогло бы ему пережить этот момент, словно это могло бы облегчить… Она чуть отстранилась и прошлась поцелуями по его щекам.

— Эрен, ты лучший, — прошептала она, заставляя его взглянуть ей в глаза. — Ты лучший парень, муж и был бы лучшим отцом. Здесь нет твоей вины, лишь ее. Она не испытывала и капли чувства вины, вернувшись к тебе зная, что теперь где-то там брошен твой ребенок. Продолжала жить как обычно. Я знаю, это выбор каждого, но ты обязан был знать.

Эрен вобрал в себя воздух, ставший тягучим. Он словно плавил легкие, но как-то дышать все же было необходимо. Он не думал про Аннабель. Не сейчас. Важнее был совсем другой человек. Запутавшись в своих же эмоциях, Йегер смотрел на Микасу и совершенно не понимал, что делать в таком случае. Абсолютная растерянность. И ни одного верного варианта, словно каждый мог привести к непоправимой ошибке. Слезы обжигали глаза, и казалось, что все сейчас исчезнет. Впервые на него накатило незримой волной полнейшее непонимание.

— Я… Я не знаю, что делать.

Его плечи дрогнули от честно озвученной фразы. Эрен всегда пытался найти выход. Всегда знал, что был способен справиться. Но сейчас он не мог ничего решить. И это убивало. От такой слабости тошнило. Йегер сам не понимал, что нашел силы на этот вопрос, будучи потерянным, доверяя тем самым решение Микасе.

— Ей там не место. Она не дружит с детьми, все время проводит в стороне, наблюдая за тем, как забирают других ребят, и обдумывая то, почему ее бросили. Так не должно быть. — Она мягко провела по его щекам, аккуратно стирая слезинки. — Она так похожа на тебя. Мне даже не нужен был тест, чтобы понять.

Эрен вздрогнул, но, смог сделать вдох. Он сполз на пол, кладя голову Микасе на колени, обхватывая ее, настолько крепко, насколько это было возможным. Медленно приходило осознание случившегося, но то, что Аккерман смогла найти невозможное, да еще и вот так была способна рассуждать, действовать… Йегер глубоко выдохнул, всхлипывая, позволяя себе эту секундную слабость.

Он всегда считал, что в мире было больше несправедливости, как, например, то, что Микаса была лишена возможности иметь детей, а такие, как Аннабель, бросали, едва родив. Но оставить ребенка жить дальше в одиночестве — это была бы еще большая несправедливость. Эрен достаточно переживал это гнетущее и мерзкое чувство одиночества, чтобы позволить маленькому человеку испытывать нечто подобное. Он точно знал, что никогда не простит себе, если, как и Аннабель, отвернется от родной дочери. Все это пугало до жути, никак не хотело усваиваться, но ситуация была безвыходная.

— Заберем, — прозвучало смазанно, но повторил Йегер уже более решительно: — Заберем обязательно. Я не знаю, что ей сказать. Не знаю, понравлюсь ли. Я же… Совсем не знаю, как себя вести. А ты… Я видел снимок и… Она так на тебя смотрела.

— Все будет в порядке. — Аккерман снова начала гладить его по голове. — Ты обязательно понравишься. Иначе и быть не может.

Легкие начали восстанавливать свою работу, хоть сердце все еще и не слушалось Эрена, подскакивая к горлу. Он приподнял голову, чтобы видеть Микасу.

— Почему ты со мной? Ты же… Ты — Микаса Аккерман — лучшая девушка во всем мире. Как так вышло, что ты перевернула мою жизнь настолько, что я… счастлив? Даже сейчас. Я не понимаю этого. — Он криво улыбнулся, начиная расставлять внутри себя эмоции, чувства, расставлять мысли.

— Ты меня смущаешь. — Она улыбнулась, поднимаясь с пола вместе с ним. — Пойдем на кухню? Оба выпьем успокоительного и обсудим уже серьезнее. Иначе я умру от голода.

Дергано моргнув, Эрен кивнул, немного неловко спускаясь по лестнице, не выпуская руку Микасы.

— Знаешь… — Йегер опустился на стул, понимая, что сейчас ему бы и кусок в горло не полез, да и готовка в его исполнении могла бы закончится конкретным фиаско. Было немного неловко за такое состояние, поэтому Эрен торопливо и выдержанно приводил себя в порядок изнутри. — Я должен задать вопрос Аннабель. Я хочу увидеть, услышать. Потому что не могу уложить в голове, для чего нужно было уничтожать жизнь человека, которого видела считанные секунды, если судить по бумагам. Ведь… Она могла отдать ребенка мне. Я же не мудак вроде бы.

Нахмурившись, Эрен наблюдал, как пальцы на его руках все еще периодически самопроизвольно вздрагивали. Но его голос уже звучал спокойнее.

— А после. После я уничтожу всю ее гребаную жизнь и превращу в ад. Она дышать не сможет. Будет жалеть до конца, что заявилась сюда. — Эрен сжал ладони в кулаки и сомкнул зубы.

— Что ж, я не буду тебя останавливать. — Микаса усмехнулась, доставая сок и некоторые нужные ингредиенты, чтобы повторить кулинарный шедевр, который сделала еще в Бостоне. — Не думаю, что ты получишь вразумительный ответ. Да и сомневаюсь, что ее хоть как-то волновал брошенный ребенок.

Выстроив план на завтрашний день, состоящий из звонка собственнице квартиры, в которой жила Аннабель, и визита к самой Ли, Эрен прикрыл глаза.

— Нам ведь надо будет как-то обустроить дом. Социальные службы Германии те еще дотошники. — Йегер вздохнул, задумываясь, позволяя мыслям литься в этом направлении, хоть это и отзывалось волнением в голосе. — И комната нужна. А как узнать, что она любит? Может, можно как-то… Ты не спрашивала, нужно что-то ей вот сейчас? Блять. Микаса. Я, наверное, выгляжу идиотом с расщеплением личности, что говорю обо всем и сразу. Но… Дочь.

Эрен уставился на солонку, которую даже не заметил, как взял в руки и начал вертеть.

— В доме есть абсолютно пустая и просторная комната с ванной комнатой. Если ее обустроить, думаю, будет замечательно. — Микаса нарезала мясо, задумываясь. — Ей пять. Думаешь, ребенку нужно, что-то слишком особенное, что мы не сможем найти?

Она поджала губы, поворачиваясь к нему.

— Когда я ее посетила, купила все, что было нужно. Но меня одолевают смутные сомнения, что она будет долго пользоваться этим. — Аккерман нахмурилась. — Мне не понравился взгляд некоторых детей.

Про комнату Эрен промолчал, уже решив, что дизайн вполне мог бы доверить Микасе. Ему нравился ее стиль, ее вкус, и это было бы оптимальным вариантом.

— Я, наверное, сообщу Армину, у него должны же быть какие-нибудь связи и в социальной. Чтобы ускорить процесс хотя бы со стороны Германии. Может, как-то можно попросить лучше следить за тем, что происходит, что касается ее? Директор? Это как-то… неправильно, что… Я бы сорвался с места уже сейчас, но гребаная бюрократия. Ладно. Мне просто надо успокоиться, и мысли улягутся. — Он взъерошил свои волосы и провел ладонями по лицу. — Мика? Можно ведь немного… необычный и личный вопрос? Если не захочешь, не отвечай.

— Задавай. — Микаса напряглась, возвращаясь к готовке.

— Скажи. Когда ты увидела ее, то… Что было первым? Что ощутила? — Внутри зашлось волнение, но Эрен отчего-то хотел знать это. Прочувствовать то, что чувствовала тогда сама Микаса.

— Мне было больно. Потом я разозлилась, мне хотелось, чтобы ты знал все, но я не могла сказать такое по телефону. — Микаса усмехнулась, начиная обжаривать мясо. — А потом мы прогулялись, и я поняла, что в ней нет абсолютно ничего от матери. В прямом смысле, у меня сложилось впечатление, что ты воспользовался принтером. Такая милая и добрая девочка; правда, может капризничать как и любой ребенок.

Микаса повернулась к Йегеру.

— Она ее даже не назвала. Просто отдала акушерке, которая дала ей потом имя. Когда директриса рассказала мне это, я думала, что придушу Аннабель. А потом я звоню, и эта сука в нашем доме… — Аккерман сжала переносицу, пытаясь держать себя в руках. — Не понимаю откуда столько злости. Может, она думала, что когда мы расстанемся, она сможет манипулировать ребенком, которого чудом нашла.

— На меня похожа, значит… — Легкая улыбка проскользнула на его губах. А от понимания, что Микаса приняла наличие ребенка, вгрохала столько собственных эмоций и переживаний, стало непонятно тепло где-то внутри и отдалось неизмеримой благодарностью в сердце. Но от мыслей о поступке Аннабель никак было не избавиться, чтобы окончательно погрузиться во что-то светлое. — Мне теперь кажется, что она даже не вспомнила бы о дочери. Назвать лишним мусором ребенка…

Эрен скривился, припоминая все фразы Ли, слышанные когда-либо. Как он не замечал настолько явного двойного дна в ее ответах? Может, будь он внимательнее, сообразил бы раньше? Но корить себя за ошибки прошлого было уже глупо.

— Она наверняка надеялась, что я смог бы сделать ей еще одного ребенка. Вот наивная дура. — Йегер хмыкнул, напрягаясь.

— Она свято уверенна в том, что у нее получилось бы влезть в наши отношения. — Аккерман напряглась, чувствуя прилив отвращения.

— Эта самоуверенность у нее была всегда. Ей плевать, чего хотел я. Но читать ее мысли я был обязан. Я даже не помню, как вообще повелся на отношения с ней. Но… — Он посмотрел на Микасу, чуть улыбнувшись. — Это точно не была любовь, которая здоровая и настоящая. Только ее план с огромной точностью полетел бы в трубу. Если она, конечно, планировала, что смогла бы забраться со мной в постель и привязать ребенком. Вселенский облом.

Сжав переносицу, Эрен оперся локтем о стол и после переместил ладонь на лоб, усмехаясь.

— О чем ты? — Аккерман вопросительно глянула на него. — Что-то не так с твоим здоровьем?

— А? Нет. То есть нормально относительно. Так, анализ по рекомендации доктора Смита сделал. Последствия отравления, все дела. — Йегер хмыкнул. — Не достает активности и что-то там еще такое, я не вчитывался, мне достаточно было, что вероятность забеременеть от меня при сексе почти нулевая. Так что, вопрос закрыт, думаю.

Удивительно, но Эрен не нервничал, озвучивая подобное. Да, в какой-то степени на него давило осознание, что это было неестественно и ненормально, но разве он имел право переживать насчет подобного, находясь рядом с Микасой? Втянув носом аромат, исходящий от плиты, он поднялся и прижался сзади к Аккерман, устроив подбородок на ее макушке.

— Она бы нашла способ. — Микаса хмыкнула, перекладывая мясо на рис. — Я удивлена, что, пока меня не было, она не напичкала тебя таблетками, чтобы переспать. — Микаса повернулась к нему лицом, обнимая. — Она верила в силу своего волшебного ларца между ног. Отвратительная дамочка.

Поперхнувшись, Эрен закашлялся, закидывая голову назад, сдерживая смех.

— Я бы предпочел запереться в комнате, но ни за что бы не коснулся ее. Пусть резали бы, но нет. Никогда в жизни я бы не подошел к ней. Ужас. Микаса. О чем ты заставляешь меня думать? — Его руки нежно легли на ее талию, а губы прижались ко лбу.

— Прости. — Она улыбнулась. — Она подсматривала за тем, как мы занимаемся сексом. В тот раз, перед моим отлетом.

— Чего? Нет, мне, конечно, пофиг на ее предпочтения и вуайеризм… — Эрен чуть отстранился, выгнув бровь, и внимательно всмотрелся в лицо Аккерман, соображая, шутила она или нет. Но, похоже, это было правдой. Облизывая губы, чтобы не выдать себя, он протянул на полном серьезе: — Погоди-ка. Это поэтому ты так громко стонала, словно я лучший любовник во всей Германии и гуру секса?

— Нет, не поэтому. Я заметила ее в тот момент, когда ты заткнул меня поцелуем. — Микаса закатила глаза. — Знаешь, во время секса такое случается. Люди стонут, когда им хорошо.

— С тобой не поспоришь. — Приподняв ее лицо за подбородок, он очаровано смотрел в ее глаза с легкой улыбкой. Нервозность и паника отходили, уступая место обычному переживанию. — Спасибо тебе. За то, что есть у меня. Просто за то, что ты — это ты.

— Ты понимаешь, что все закончилось? Мне не нужно больше уезжать. Ребята в Берлине. Осталось только забрать Миру. — Она коснулась своим кончиком носа его. — Не могу в это поверить.

— Не совсем все, конечно. — Эрен прикрыл глаза. — Осталось еще начать подготавливать документы на восстановление моих прав, как отца. Потом вышвырнуть из страны одну дамочку. А еще заняться моим вокалом… И купить тебе еще гитару. Не годится, что их у тебя всего две. Даже у меня пять. А я обычный вокалист.

— Самое энергозатратное, — уточнила она. — Мне хватит двух гитар. Серьезно.

— Вот поэтому. Нужно есть, чтобы были силы. И, чувствую, я сегодня отрублюсь. — Эрен бросил взгляд на притягательный и ароматный ужин. — Мне ведь можно немного попробовать? Выглядит так, что я съел бы это даже будучи сытым.

Комментарий к Часть 34

Глава не бечена.

========== Глава 35 ==========

Расторгнуть договор аренды, выплатив немалую сумму, для Эрена не составило проблем. Второпях он заключил его на свое имя и теперь благодарил судьбу за эту случайность. Припарковавшись возле дома, где наверняка все еще жила Аннабель, он крепко сжал руль. Вдох. Выдох. Еще вдох. Лишь бы не сорваться и не натворить дел. Ему все это сейчас ни к чему.

Заперев пикап, он подкинул ключи в руке и быстро влетел по лестнице к нужной квартире. Дополнительный комплект ключей, так демонстративно оставленный Аннабель для него, сыграл с ней злую шутку.

— Ани, детка, а я пришел поговорить, — начал Йегер с порога, широко улыбаясь из-за скачущей нервозности.

На кухне что-то упало, и он последовал туда, не позволив Ли прошмыгнуть мимо него. Прижав одной рукой ее за плечо к стене, Эрен следил, чтобы ненароком не оставить на ней синяков.

— Что? Ты теперь не рада меня видеть? Я же вот он — пришел к тебе сам. — Его голос больше походил на вырывающийся с трудом хрип. — Ничего не хочешь мне объяснить, м?

— Я ничего тебе не должна! — взвилась она, пытаясь вырваться, но держал он ее достаточно крепко, чтобы исключить такую возможность. — Ты сам все знаешь! Как и знаешь, что мне не нужны были никакие дети, а аборт делать — уже опоздала. Сам же соглашался все начать заново. Сам снова прыгал ко мне, стоило тебя пальчиком поманить. Бедный щеночек так скучал по ласке, что был готов получать ее от меня. Все ты виноват, ты! И из-за тебя так все вышло!

— Вот как. Я виноват? Кто тебе мешал просто оставить Миру мне? Сразу. Думаешь, я бы не принял ее? — Эрен сощурился, начиная тяжело дышать. — Она осталась одна из-за твоих эгоистичных и ебанутых прихотей! Пять лет! Твою мать, Ли! Пять лет она вообще не знает, что у нее есть я!

Кулак вдарился в стену, но Эрен даже не ощутил боли. Внутренняя была в разы сильнее. Зато Аннабель вздрогнула, приложив руку ко рту, но тут же, вновь вернув полнейшую неприязнь, рассмеялась.

— И никогда бы не сказала. Молись на свою сучку, что тебя под каблуком теперь держит. Что, раз стоять начал член крепче, так решился мне все высказать? Вы посмотрите, мужчиной стал! Мне нахер не нужен был тот ребенок от тебя. Чему бы ты научил ее? Как копейки в переходе зарабатывать? Или передал бы тысячу и один способ выплеска агрессии? Хотя, нет. Как пытаться сдохнуть, потому что весь такой бедный и несчастный. Никто тебя не понимает, никто не жалеет, а песенки дурацкие твои никак не пишутся. Ты такой жалкий, что меня каждый раз тошнило при виде тебя. Если настолько жжет, вот иди и забирай ее, мне не нужен балласт. Радовался бы, когда я готова была тебе одолжение сделать, решив вернуться. С тобой жить-то можно, только когда на эмоции выводить. И ребенок такой же наверняка — социофобный, нудный и ущербный.

— Заткнись. — Эрен крепко зажал ей рот ладонью, скалясь, начиная закипать настолько, что глаза, казалось, наливались кровью. — Ты можешь говорить обо мне все, что захочешь. Мне плевать. Но никогда. Никогда не смей открывать свой рот в адрес Миры или Микасы. Ты меня знаешь, Ани, я тебя достану из-под земли. Я все сделаю, чтобы ты и на километр не смогла приблизиться к моей дочери. Тебе столько лет что-то мешало выстроить нормальные отношения со мной. Я винил себя, а в итоге… В итоге — вся проблема в тебе, Ани. Только в тебе. И в твоем сраном эгоизме. Я забираю все вещи. Сегодня до вечера квартира должна быть пустой. Я подал прошение куда следует, если не покинешь страну самостоятельно, тебе помогут это сделать. И еще. Аннабель. Не попадайся мне на глаза.

Он отстранился, мотнув головой, прогоняя наваждение, в котором точно мог бы, отдавшись полностью эмоциям, придушить эту тварь.

Накрыв голову руками, Ли сползла по стене, нервно посмеиваясь. Она точно ничего не поняла для себя, однако осталась все также ни с чем. В чужой стране. Без денег. Эрен не понимал, для чего нужно было разыгрывать столько сцен, пить столько его крови. Ради удовольствия? Извращение. В полнейшей тишине он собрал все одолженные ей для проживания вещи. Не хотелось оставлять ей даже гвоздя. Нужно было обрубить все полностью и навсегда. Йегер никогда не смог бы понять причины, по которым Ли так вела себя. Возможно, какие-то детские травмы, воспитание, личные трагедии… Но одно он знал точно: все это было ненормальным. Ошибочным. Его счастье ждало дома, и, скинув все вещи на заднее сиденье, заводя мотор, он ощутил ту самую свободу от прошлого, будто кто-то перерезал последние нити, мешавшие ему сделать шаг вперед. Тот шаг, от которого теперь зависело не только его будущее, но и будущее любимых им людей.

Вещи Йегер так и оставил в машине. После он точно отвезет их и сдаст, чтобы кто-нибудь смог забрать бесплатно. Потирая переносицу немного устало, Эрен первым делом, вернувшись домой, плеснул себе в стакан воды, чтобы промочить пересохшее горло.

Послышался стук каблуков и приглушенный смех. Аккерман и какой-то мужчина вышли в гостиную, яро обсуждая преображение комнаты.

— Густав, надеюсь, вы понимаете насколько важно сделать все качественно. — Микаса внимательно всмотрелась в лицо прилежно одетого высокого мужчины. — И быстро. Мне не нравится долгий ремонт.

— Конечно, фрау Йегер. — Он чуть склонил голову, кивая. — Нам повезло, что изменения в самой комнате будут минимальны. Насколько я понимаю, Вам не нравится то, насколько вытянута ванная комната при детской.

— Мне бы хотелось, чтобы эта комната была разделена на две части. Гардеробная и менее большая ванная комната. Обязательно присутствие ванны и отдельной душевой. И еще: нужно заменить плитку на более подходящую самой комнате. Так же и с остальным в ванной.

— Отлично. — Он записал что-то в блокнот.

Замешкавшись, старательно переваривая звучание обращения к Микасе, Эрен не сразу заметил, что Густав протянул ему руку, здороваясь.

— Да, приветствую. — Бросив взгляд на Аккерман, Йегер склонил голову. — По описаниям, так это резиденция должна быть, не меньше.

Ему нисколько не было жаль денег на ремонт комнаты, но в силу привычек и характера так и не мог понять, как можно было тратить все так быстро. Только никогда бы не озвучил подобных мыслей. Это было его личное замечание. Да и видеть счастливой Микасу было приятно.

— Не гиперболизируй. — Микаса хмыкнула. — Я выбрала Скандинавию. Банально, но самое то, для своеобразной комнаты-трансформер. Когда Мира вырастит, нам не придется переделывать комнату под более взрослого ребенка. Лишь заменить некоторую мебель.

— Да, я согласен, что такое решение удачнее всего для детской. Завтра я пришлю вам примерную модель и, если вы одобрите, приступим. Что ж, мне пора.

Микаса кивнула и, проводив дизайнера, скинула свои сабо, плюхаясь сразу же на диван.

— Такой серьезный дядька, пришлось строить из себя очень важную даму.

— Ну а ты что хотела? Стереотипная немецкая педантичность. Все должно быть идеально и качественно. — Эрен присел рядом и поправил тонкую лямку от платья на ее плече, невольно увлажнив нижнюю губу. — Густав — хороший дизайнер. И бригада у него хорошая, все сделают быстро. Ты мне скажи, освоилась уже, фрау Йегер?

От собственных слов кровь отхлынула от живота, вызывая спазмы, похожие на чувство невесомости.

— Освоилась. — Микаса ухмыльнулась. — Знаешь, о чем я подумала? Думаю, ей будет страшно некоторое время, что мы вернем ее обратно. Я читала об этом в статье. Некоторые дети никогда не избавляются от этого страха.

Аккерман поднялась и, мягко сжав его руку, завела в будущую детскую комнату.

— Поэтому я решила, что все должно быть так, чтобы она понимала, что возвращаться не нужно. — Она встала посередине комнаты. — Вот здесь будет большая кровать, как домик. Сверху — тюль, и натянем гирлянды; рядом тумбочки. Вот тут стол, зеркало в пол. Здесь будут полки для книг, а вниз, я думаю, стоит убирать все игрушки в тканевые корзины, чтобы они не валялись по дому. Если ей захочется, поставим что-нибудь, что поможет ей развивать ее хобби. Если ей будет нравиться рисовать — поставим стол, все принадлежности. Если музыка — купим инструмент.

Она указала в сторону двери в ванную, а затем отмерила от нее ровно середину стены.

— А вот здесь будет гардеробная. Если надо, на улицу тоже купим что-нибудь. Не знаю, чего хотелось бы ребенку? Нужно много одежды, обувь. Игрушки.

— Купим все, что только захочет. А если не найдем, сделаю сам. — Эрен подошел к Микасе сзади и обнял ее под грудью, прижимая к себе. — Ты у меня умничка. Люблю тебя.

Он крепко поцеловал ее губы, развернув вполоборота. Вся образовавшаяся суета грела, будто только этого и не хватало все время его жизни.

— Надеюсь, что Мире понравится музыка. И мы понравимся. Насчет тебя у меня точно никаких сомнений нет.

— Ладно, пойдем. — Микаса потянула его из комнаты. — Знаешь, теперь как-то странно было бы звать тебя папочкой…

Йегер сперва с непониманием посмотрел на Аккерман и только потом зашелся смехом.

— Боже, мелкая, давай оставим это только в рамках спальни, пока не придумаешь… А хотя. Думал сказать, чем еще можешь влиять на меня, но все же вспомнил, что своим присутствием на этой планете — достаточно.

— Ох, это было сильно. — Она шлепнула его по ягодице, отпуская его и идя к кабинету, ехидно оборачиваясь к нему. — Угадай, что у меня есть.

— Ты все же купила гитару? Или. Нет. Стой. Ты обставила весь кабинет цветами, потому что они очищают воздух и помогают сосредоточиться? — Йегер задумался, прищурив один глаз. — Может, новый комплект? Аккерман, я собирался в этот раз сходить с тобой. Не говори, что сделала это без меня.

— Нет! — Она высунула язык и, немного покопавшись в ящике, достала текст песни и ноты. — Оцени.

— Воу, — протянул Эрен, всматриваясь в написанное, сосредотачиваясь, проигрывая в голове.