Отбеливатель в сельтерской (СИ) [takost] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (14) »
❝ Возможно, мы стали друзьями раньше, чем возлюбленными. И, возможно, это и есть олицетворение любви ❞
Они были лучшими друзьями. Не из тех, кто в детстве купается в одной утиной ванночке, а потом дает друг другу туманные и пылкие обещания, что они поженятся, если не встретят никого до тридцати. Но с тех пор, как Николай – Николай в мятой рубашке-оксфорд, правая нога лодыжкой на левом колене, в плоском ботинке, надетом на босую ногу – на первом курсе университета попытался подбить к ней клинья и потерпел поражение, они, на удивление его придурочного семейства, стали друзьями, и вот уже десять лет Зоя хранила его секреты, давилась вязкими клюквенными десертами на очередном Дне благодарения у его троюродной тетушки и выпроваживала студенток (Зоя надеялась, что им, хотя бы ради разнообразия, уже исполнилось двадцать один) из его постели за несколько часов до совещания.
Она была его партнером по поездкам в супермаркеты посреди ночи и сотому просмотру «Одного дома» с трехъярусным манговым тортом вместо ведерка с попкорном, она была его консультантом в вопросах женских истерик и менструальных чаш, она была его нянькой, его личным ассистентом, которому за это даже не доплачивали. А вот кем она не была, так это женщиной, стоящей по левую руку от него и принимающей поздравления с их помолвкой.
Зато Зоя стояла справа, как его шафер, и старательно делала вид, что пятнадцатилетний кузен Николая рядом с ней не пытается пододвинуться ближе, чтобы невзначай коснуться ее задницы и потом рассказать об этом своим недотепам-друзьям. Интересно, он помнил, что Зоя видела его бегающим голышом и складывающим мозаику для полуторагодовалых детей, когда ему было шесть?
– Может, хочешь… чего-нибудь выпить? Тут жарковато, – сказал он и оттянул воротник своей чистенькой и опрятненькой белой рубашки так, словно не стоял октябрь и зефирина-яхта, на которой они вот уже четвертый час болтались у молочных берегов Монтока, не продувалась всеми ветрами, как бедуинский палаточный город или юбка той девицы из моделей для ее журнала, которую Николай обхаживал два года назад.
Где-то на материке, наверное, дождь уже и согнал всех на супермягкие диваны с макаронными запеканками, детьми и золотистыми ретриверами под боком. Может быть, они даже играли в скрабл или смотрели один из этих фильмов, в которых семьи живут душа в душу, пекут блинчики и с утра до вечера распевают песни о любви, и собаки и те им подпевают.
– Так… ты хочешь… – он не договорил; его рот приоткрылся в удивленном полуО, когда Зоя вытряхнула сигарету из пачки, подождала, пока кто-нибудь сообразит ей огонька, разок-другой затянулась и смахнула пепел в бокал пацана – шампанское, ну конечно, маленькая родительская уступка, но только по случаю праздника и чтоб тянул весь вечер!
Хоть бы взял тогда рисовое вино, которое здесь, говорят, подают в национальной посуде прямиком из Поднебесной, хотя сама невеста наверняка и в глаза не видела, как там на ее отчизне сородичи пьют саке.
Она, Эри, была китаянкой, но ходила в американский детсад, искала пасхальные яйца перед Белым домом и вместе с семейством вывешивала на их особняке государственный флаг в День независимости, а потому весь этот свадебный маскарад в духе старых китайских традиций выглядел как-то особенно по-идиотски. Зоя гадала, не падет ли девчонка вдруг ни с того ни с сего ниц, кланяясь небу, земле, родителям и фамильной дощечке? И не сделает ли, упаси боже, того же Николай?
– Ты ведь ненавидишь свадьбы и никогда на них не ходишь, – сказал парень – все-таки Сава или Сева? Попробуй разбери, когда все они светлоголовые, долговязые и в период пубертата как оторвали однажды взгляд от игрушки-сюрприза из коробки хлопьев, так и оставили его тут же на ее груди.
– Проницательность – хорошее качество. А теперь подержи-ка, – ответила она и всунула ему сигарету. Он ее, естественно, взял. Оглядел со всех сторон с тем самым выражением, какое бывает, когда тебе пятнадцать и ты как бы лениво размышляешь, не предложить ли сигаретку той девчонке на другом конце круга, этакий вот благостный ритуал, мол, на, я сегодня добрый, девчонка же неспроста на тебя поглядывает и шепчется с подружкой.
– Я брату проиграл трешку баксов, – вдруг начал он и махнул рукой, мол, подожди, еще договорю, и сигаретку-то взял и загнал в свой рот, как ни в чем не бывало. Пепел потом стряхнул по-взрослому – лениво дергая рукой. Зое бы предупредить его о законе или, на худой конец, о мамаше, но пацан не срыгивал детским питанием и не читал стишок на стуле – и то ладно. Вообще-то, он был даже хорошеньким, еще бы Зоя не была взрослой теткой, которая по-прежнему могла подтереть его тинейджерский зад.
Вдобавок курить с пятнадцатилеткой на вечеринке по случаю помолвки лучшего друга было куда менее унизительным, чем в этого самого друга втрескаться по уши
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (14) »
Последние комментарии
5 часов 51 минут назад
6 часов 2 минут назад
6 часов 4 минут назад
6 часов 10 минут назад
6 часов 11 минут назад
6 часов 14 минут назад