Падшие (ЛП) [К. Н. Кроуфорд] (fb2) читать онлайн

К.Н. Кроуфорд Падшие

Информация о переводе:

Перевод: Rosland

Редактура: Бреган Д'Эрт

Русификация обложки: Alena Alexa

Глава 1 Лила

Когда я была ребёнком, я мечтала жить в замке, который возвышался над нашим городом, в месте магии и интриг. Когда я стала старше, я начала понимать, что даже трущобы обладают собственной магией. Если знать, где искать, то можно почувствовать мощь древних королей, вибрирующую под камнями, на которых ты стоишь.

Сегодня тёплые огоньки окон сияли в тумане, и звуки далёкого пианино разносились по ветру, петляя по узким переулкам. Здесь никого не было, только я и солёный бриз, а тени становились всё длиннее по мере того, как солнце опускалось ниже по небу. Дымка клубилась вокруг кирпичных домов, которые со стоном кренились друг к другу, покосившись от старости. Туман скользил по тёмной мощёной улице.

Плевать мне, что все думают — этот город прекрасен.

Я засунула руки в карманы, радуясь, что этот день закончился. Как и в любой другой пятничный вечер, я направлялась в мюзик-холл «Библиотека». Какой-нибудь милый парень купит мне выпить. Я буду танцевать, пока не встанет солнце и не запоют чёрные дрозды.

Я знала каждый переулок, каждое укромное местечко, каждый населённый призраками уголок, где когда-то пираты болтались на виселицах. Я привыкла к крикам чаек над головой и к Тёмной Реке, лижущей набережную волнами.

Но сегодня, пока я шла, ощущение чуда начало немного омрачаться. Тени как будто сгущались.

Время от времени людные улицы могли напоминать ловушку. Потому что как бы я ни любила это место, оно было населено не только джентльменами.

И прямо сейчас знакомая магия сменялась ощущением угрозы. Оно повисло в воздухе, пробуждая мурашки на моей коже, но я не могла точно сказать, почему.

Я прибавила шагу, представляя себе свежий хлеб и сыр, которые получу в мюзик-холле «Библиотека». Может, мне просто надо хорошенько перекусить.

Но почему мне казалось, будто кто-то следит за мной?

Принюхавшись, я почуяла китовый жир, сосну и смолу. Ах. Проклятье. Вот что заставило меня нервничать. Грубые Парни (банда, которая жила на старой лодке в доках) всегда воняли своим судёнышком. Я чуяла их аж отсюда, хотя ещё не видела.

Они следили за мной? Я украла что-то, принадлежавшее им? Я проводила свои дни в доках, пробираясь на корабли и склады. Я воровала чай и другие ценные вещи, передавая их в воровскую сеть.

Не гламурно, знаю, но это честная работа.

Ладно, уговорили. И не честная тоже, но так я добываю себе еду.

Я обернулась через плечо, и тут мой пульс слегка участился. Я с трудом сглотнула. Трое из них стояли в конце улицы, и туман клубился вокруг них словно корабли-призраки в туманном море. Я сразу узнала их по коронному облику — косматые волосы и матросские тужурки.

— Эй! Кисонька! — крикнул один из них мне, и голос отразился от каменных стен. — У меня есть сообщение для твоей мамаши! Ей надо вернуть долг!

— Нет, спасибо! — крикнула я.

Я знала, как они передавали сообщения — с помощью своих ножей вырезали их на коже. Мама задолжала им денег, а значит, и я задолжала им денег. И если я не буду платить, они быстро познакомят меня с ножом.

Я резко развернулась и побежала по узкой улочке.

— Права выбора не давали! — крикнул один из них вслед.

Где чёртовы полицейские, когда они нужны? Вечно поблизости, когда я что-то воровала, но когда за мной гнались головорезы, их никогда нет.

Хотя бы я знала эти улицы как собственное тело. Если поддерживать темп, я смогу оторваться от этих ублюдков.

Мои пятки стучали по тротуару, и я активно работала руками на бегу. Мои каштановые кудри развевались позади меня. Лужи промочили мои носки сквозь дыры в поношенных башмаках. Я хотела обернуться и посмотреть, близко ли они, но это небольшое движение могло дорогого стоить. Я знала, что если замедлюсь, то из теней подкрадутся и другие бандиты. Страх придавал мне скорости.

Грубые Парни лишали людей носов, век, ушей. Я бы по возможности не хотела остаток жизни ходить как изувеченный уродец.

Так что пока они гнались за мной, я металась из одного тёмного переулка в другой, огибая углы лабиринта, держась в тенях, стараясь оторваться.

Но Грубые Парни были выше меня и не менее быстрыми; они неслись по камням как шакалы.

— Лила, ведь так? Хорошенькая, — крикнул один из них. — Нам всего лишь нужно немножко поболтать.

Они думали, что если назвать меня хорошенькой, то я пойду к ним, жеманно улыбаясь и краснея?

Я умела драться (даже лучше, чем большинство мужчин), но драка с бандой на их территории — это всегда безнадёжная затея. В переулках всегда таились другие их бандиты. Моя сестра Элис научила меня никогда не вытаскивать нож, если нет уверенности в своей победе.

Вот только я не могла бежать вечно, и мне нужна была минутка, чтобы перевести дыхание. В двадцать пять лет я уже становилась более медленной. Позорище.

Запыхавшись, я резко свернула в Кинжальный Ряд. Затем метнулась в тёмный переулок между двумя кирпичными стенами. Я спряталась глубоко в темноте, с облегчением слыша, что головорезы пробежали мимо. Ничего не подозревая.

Мои губы изогнулись в улыбке. «Ты пережила ещё одну ночь».

Возможно, я доживу до двадцатишестилетия с невредимым лицом.

Несколько секунд я переводила дыхание, упершись руками в бёдра. По обе стороны от меня находились переполненные многоквартирные дома. В сточных канавах текла грязная вода. Я снова выпрямилась и выглянула из переулка.

Поблизости никого.

Я покрепче натянула капюшон и зашагала в быстром темпе.

Петляющие улицы зазубренной дорогой привели меня обратно к реке. Перед тем, как свернуть на следующую улицу, я посмотрела за угол вправо. Я задрожала при виде Замка Аида.

Каждый раз, когда я смотрела на древнюю крепость, у меня до сих пор перехватывало дух. Её тёмные камни возвышались над оживлённым городом торговцев, попрошаек, святых сестёр и уличных извозчиков. Мы все смотрели на неё с благоговением.

Четыре центральные башни замка поднимались в ночное небо словно древние обелиски. Два огромных кольца каменных стен охраняли его со всех сторон, и их окружал ров. Когда-то замок сиял белым в лучах солнца, а во дворе бродили львы. Буквально пятьдесят лет назад вороны летали над двадцатью одной башней, и истинные Альбийские короли и королевы танцевали во дворах.

Тогда мы думали, что вороны защищают Доврен. Что они приносят удачу.

Но вороны ничего не сделали, когда по Тёмной Реке прибыли захватчики — армия элитных воинов, возглавляемая безжалостным графом Сакласом. Вороны вообще не помогли, когда граф Саклас обезглавил нашего короля в его же темнице.

Теперь граф правил всем королевством из-за каменных стен замка. Наши жители болтались снаружи на виселицах, служа зловещим предупреждением. Всех, кто восстанет против его правления, ждал смертный приговор.

Я почти уверена, что этот ублюдок убил и воронов тоже, ибо почему бы и нет?

Два года назад мою сестру Элис видели в последний раз, когда она несла красные шелка в замок. Потом она просто исчезла. Никто не знает, что с ней стало. Такое чувство, будто замок проглотил её целиком.

Задрожав, я развернулась, с теплом подумав о мюзик-холле «Библиотека». Моя подруга Захра наверняка ждёт меня с коктейлем в руке. В кармане у меня имелась крохотная фляжка с виски, и я сделала глоток, чтобы согреться. Дешёвый и крепкий алкоголь обжёг горло.

Может, граф завоевал мою страну, но у нас всё равно оставалась лучшая музыка в мире. И мы умели устраивать вечеринки.

Но как раз когда я начала расслабляться, позади меня эхом разнёсся звук шагов. Я резко развернулась, и укол страха пронзил меня, когда из тумана появились тёмные силуэты.

Проклятье. Грубые Парни снова нашли меня.

Глава 2 Лила

— Лила! — закричали они. — У нас же есть сообщение!

Похоже, мне придётся добираться до мюзик-холла по короткой дороге. Я побежала со всех ног, стуча пятками по брусчатке, и мой топот эхом отражался от зданий вокруг.

Мои лёгкие горели, ноги ныли, и я знала, что буду бежать, либо пока не упаду и не умру, либо пока не добегу до мюзик-холла. Потому что я сегодня не стану лишаться частей своего лица. Я к ним весьма привязалась.

Тяжело дыша, я неслась по Дикой Улочке. Здесь магазины закрылись на ночь, окна были тёмными. Мне предстояло преодолеть ещё десять улиц.

Пока я бежала, звуки моего дыхания образовали единый ритм с топотом ног.

Девять улиц.

В детстве мы с моей сестрой Элис играли в игру: мы бежали по улочкам, притворяясь, будто за нами гонится фантом по имени Шкурный Монстр Тревор. Не знаю, откуда Элис выдумала такое имя, но я представляла его кошмарным. Если бы он поймал нас, он оставил бы после себя лишь горку окровавленных костей. Я почти слышала в голове голос Элис, подгонявший меня. «Лила! Тревор идёт за тобой! Он убьёт тебя!»

Вот только теперь за мной гнался не фантом. Это мужчины из плоти и крови, которые хотели меня порезать.

Мой взгляд метнулся вперёд, где от главной улицы между двумя заброшенными магазинами отходил узкий переулок. Я бросилась туда.

Позади меня ботинки бандитов топали по камням.

Мои лёгкие горели, когда я выбежала из переулка на Сорочий Двор — тесную улочку с трущобами, где всё воняло мочой и тухлой рыбой.

«Почти на месте… почти добралась до Библиотеки».

— Прекрати бежать, кисонька! — кричали они позади меня. — Милая Лила!

Ну само очарование. Но я не собиралась останавливаться и сдаваться им в лапы, ведь так?

Я свернула за угол. Впереди газовые лампы освещали улицу подрагивающим светом. Это был Петушиный Ряд, названный так из-за соседства с парком тенистых деревьев, где работали уличные шлюхи^[1]. Напротив парка огромный мюзик-холл занимал целую площадь.

Теперь я почти добралась до дверей. Я украдкой обернулась через плечо, и меня затопило облегчение.

Ни следа Грубых Парней. Я снова оторвалась от них. Ха! Тормознутые ублюдки.

Я действительно рассмеялась от облегчения. «Неплохо, Лила. Очень даже неплохо».

Положив ладонь на дверную ручку, я посмотрела вверх на мюзик-холл «Библиотека», на светящиеся окна, где виднелись танцующие люди. Трёхэтажное здание из красного кирпича возвышалось передо мной. На первом этаже каменный фасад был выкрашен ярко-красной краской, но теперь она выцвела и превратилась в нечто более красивое. Мне это нравилось. Музыка пульсировала за стенами, грохочущая и раскатистая. Это роскошное место располагало всем, чего я когда-либо хотела.

За исключением, видимо, одного очень важного в настоящее время элемента: доступа внутрь.

Я ещё раз попыталась повернуть дверную ручку, и ощутила вспышку ужаса. Заперто.

Моё сердце ударилось о рёбра. Почему дверь заперта? Кто-то решил посмеяться?

Нет, в Библиотеке все меня любили. Должно быть, Финн или один из других привратников заперли дверь, чтобы отойти отлить, и с моей точки зрения, они выбрали ужасно неудачный момент.

Я заколотила по двери.

— Эй? Финн? Кто-нибудь?

Когда они не ответили, я сунула руку в карман за отмычками. Но не успела я начать, как моё сердце ухнуло в пятки. По брусчатке затопали башмаки.

Грубые Парни бежали по узкому переулку, приближаясь ко мне. Теперь их была целая банда; они привели с собой подкрепление.

Мой взгляд метнулся к факелам, которые крепились к красноватому камню, и я схватила один из них.

Когда я выставила его перед собой, его тепло омыло моё лицо.

— А ну отошли! — закричала я.

Дым клубился перед моим лицом.

Смола, которой они воняли (с их лодки), была очень даже воспламеняющейся. Как и китовый жир.

Пара головорезов отделилась от банды. Тот, что справа, был на тридцать сантиметров выше другого, но оба состояли из одних мышц и имели косматые светлые кудри. Возможно, они даже были братьями.

Я резко повернулась. Когда они попытались окружить меня, я использовала пылающий факел, чтобы держать их на расстоянии.

Высокий поднял руки, хотя он, похоже, ни капельки не боялся огня.

— Полегче, дорогуша. Нам надо всего-то две тысячи крон.

— О, всего-то! Да это арендная плата за год!

Один из мужчин позади него сказал:

— Твоя мамаша позаимствовала их у Бриллиантового Дэнни, и он требует проценты. Да и время вышло, так?

Ещё одно дерьмовое мамино решение вышло боком.

Дым клубился перед моими глазами, отчего трудно было видеть происходящее.

Коротышка вытащил изогнутый кинжал и покрутил его на кончиках пальцев.

— Раз ты не можешь платить, нам придётся послать твоей маме сообщение, чтобы она понимала серьёзность ситуации.

Я размахивала перед ними факелом, пытаясь держать на расстоянии. Клубы дыма витали в воздухе.

— Не волнуйся, куколка, — сказал один из них. — Мы заберём с собой лишь небольшие кусочки тебя. Сувениры из плоти. Нос и несколько других кусочков.

«Где Финн, чёрт возьми?» Если я лишусь носа из-за того, что он шутил с девками за барной стойкой, я буду преследовать его во сне каждую ночь до конца его жизни.

— Я достану вам деньги, — я тянула время. — Обещаю. Просто сейчас их у меня нет.

Высокий улыбнулся, без надобности показывая гнилые зубы.

— Куртизанка, да? Слишком хорошенькая, чтобы быть уличной шлюхой. Без носа-то работы не будет, да? Неприятная ситуация.

Я заскрежетала зубами.

— А вам не приходило в голову, что этому городу нужна новая банковская система с более адекватными штрафами?

Коротышка кивнул мне.

— Нее, она не куртизанка. Лила — портовая воровка, не так ли? Крадёт с кораблей. Маленькая сорока. Работает на Эрнальда.

Я не хотела втягивать в это своего босса.

— Не беспокойтесь об Эрнальде. Я достану вам деньги очень скоро.

Я понятия не имела, как. Мне просто нужно время, чтобы что-то придумать.

Высокий покачал головой и достал другой нож, подлиннее.

— Само собой, но нам нужно несколько кусочков твоего лица, чтобы распространить сообщение для всех. Для твоей мамаши. Для Эрнальда. Иначе каждый попрошайка в Доврене вздумает дурить Бриллиантового Дэнни, ведь так? Они будут думать, что можно взять деньги и не возвращать. Ему не нравится, когда люди превращают его в простофилю. Так что нам надо послать сообщение, забрать с собой несколько кусочков тебя. Сувениры из плоти.

Теперь все мои мышцы сделались совершенно неподвижными, живот скрутило от страха.

— Пожалуйста, прекратите говорить «сувениры из плоти». Абсолютно неприятная фраза, — я взмахнула факелом. Они немного отпрянули. — Абсолютно неприятная.

— Полегче, маленькая куколка, — успокаивающим тоном сказал высокий. Его нож сверкнул в свете факела.

— Финн? — снова закричала я, и в моём голосе звенела паника. — Кто-нибудь?

Музыка внутри заглушала мои крики.

Высокий Грубый Парень начал отходить от другого, и кровь зашумела в моих ушах. Я не могла вечно отпугивать их обоих факелом. Рано или поздно один из них схватит меня сзади.

«Думай быстрее».

Я выхватила из кармана дешёвый виски, набрала обжигающей жидкости в рот, затем прыснула на факел. Алкоголь вспыхнул, и вспышка пламени полыхнула в их сторону.

Я не стала задерживаться и смотреть, как он горит, но я слышала его крики. Я резко развернулась и изо всех сил пнула дверь. Я надеялась, что она распахнётся, но вместо этого моя нога проломила старую древесину. Щепки полетели в разные стороны, но дверь оставалась закрытой. Запертой.

Грубый Парень поменьше обхватил рукой моё горло сзади и сжал. Я выронила факел на тротуар и как можно сильнее дважды ударила его локтем по рёбрам. Когда он разжал хватку, я с силой впечатала локоть в его подбородок. Затем я просунула руку в дыру в двери и отперла засов изнутри.

Я взбежала по лестницам в мюзик-холл, переполненный танцорами, хриплыми звуками труб и ритмом барабанов. Никто даже не заметил происходившее снаружи. Я как можно быстрее проталкивалась через толпу, прокладывая себе дорогу локтями.

Здесь потолок высоко поднимался над нашими головами. Некогда пылающие краски, расписывавшие это место изнутри, теперь приглушились. Бархатный занавес обрамлял возвышающуюся сцену. Высоко надо мной в люстрах горели свечи. Два этажа балконов располагались над головами, а за ними находились приватные комнаты, куда впускали лишь самых почтенных обитателей Восточного Доврена.

И всюду вокруг меня танцевали люди в лучших нарядах, их лица светились счастьем. Музыкальная группа Библиотеки играла на сцене, трубач выводил оглушительное соло.

Я обернулась к входу, надеясь, что они не последовали за мной.

Но нет. Моё сердце ухнуло в пятки. Трое ворвались внутрь, их взгляды сосредоточились на мне.

Мне надо найти свою подругу Захру, и побыстрее.

Глава 3 Граф Саклас

Я свернул за угол на тёмную людную улочку, где из паба доносились крики и музыка. Мой меч Асмодей висел у меня на поясе. Выкованный из звёзд клинок был одной из немногих вещей, что приносили мне удовольствие.

На мгновение я всмотрелся в окно паба под названием «Зелёная Гирлянда». Мужчины и женщины толпились вокруг столиков, пили и пели. Окно запотело.

Спустя тысячу лет на Земле я до сих пор не научился наслаждаться вещами, которые делало человечество.

В сравнении с ангельскими человеческие органы чувств были приглушёнными. Они воспринимали лишь часть света, слышали только самые громкие звуки. Их жизни были такими короткими — буквально несколько взмахов крыльев мотылька. И по какой-то причине в отведённое им короткое время людям нравилось ещё сильнее приглушать и без того посредственные органы чувств. Похоже, они упивались безумием в его глупости.

Я подумал, что знания, ниспосланные им ангелами, растрачены впустую.

Хоть они и были пьяны, моё присутствие, похоже, всё равно нервировало их. Они отодвигались от окон и ещё усерднее присасывались к пивным кружкам. Может, это имело смысл. Может, так они смирялись со смертностью — пытались забыть о ней.

Когда я был поблизости, они пили больше. Даже если они не знали, кто я, они чувствовали возле себя Яд Бога.

Я отвернулся от окна. Пустота звенела в моей груди. Прошло много времени с тех пор, как я ощущал настоящее предвкушение. Даже война уже не восторгала меня. В последнем сражении смертные использовали яды и огромные арки пламени, чтобы убивать друг друга толпами. Раненые солдаты ползли по грязи, костям и крови. Вот что смертные сделали с секретами, которым их обучили ангелы.

Ужас всего этого сломил умы солдат. И это не было весёлым безумием, в которое они впадали, напиваясь в пабах. Нет, это было то безумие, которое вынуждало их кричать по ночам, заставляло их руки трястись, а щёки — бледнеть.

Я повернул за угол на Пергаментный Ряд, где жёлтый свет лился из окон в чёрных зданиях.

Молодая женщина ошивалась у входа в переулок и настороженно наблюдала за мной, когда я приблизился. На ней было поношенное чёрное платье, а сердцевидное лицо обрамлялось светлыми волосами.

— Полкроны, — сказала она с надеждой. — Исполню все ваши мечты.

Интересная идея, поскольку сегодня я определённо намеревался исполнить свои мечты. Но сдаётся мне, если бы она догадывалась, что именно происходило в моих мечтах, её разум тоже сломался бы.

Я проигнорировал её, проходя мимо.

Но она вскинула ладонь и схватила меня за руку. Я медленно повернулся, обратив на неё всю мощь своего божьего взгляда. Её улыбка померкла, женщина начала дрожать.

Один миг ужаса, после чего её страх угас, черты лица стали смягчаться, зрачки расширились. Её сердце застучало быстрее, щёки порозовели.

Среди смертных я был известен и как разрушитель, и как соблазнитель.

Вот только я никогда не хотел пользоваться соблазнением. Я не только не испытывал желание; вдобавок соблазнение смертной женщины временно делало меня смертным. Как по мне, прозвище Соблазнитель было в корне неверным.

— Полкроны, — повторила она с придыханием. — Или даже меньше. Ты приятно пахнешь.

Затем она разжала свою хватку и отступила в переулок, повернувшись лицом к стене.

Она медленно задрала юбку прямо до талии, открывая обнажённое тело под тканью, ноги и голые изгибы бёдер. Выпятив зад, она с надеждой посмотрела на меня через плечо, широко раскрыв светлые глаза.

— Убери это, — я снова зашагал вперёд.

Мой взгляд не отрывался от места назначения: «Редкие книги Альфреда». Я толкнул дверь и вошёл в узкое захламлённое пространство.

Стопки книг занимали все поверхности — обеденные и книжные столы, полки и шкафы. Всё хаотично разложено. Отсветы свечей плясали на покоробившихся деревянных полах, на пыльных корешках книг.

В задней части магазина рядом с тонкой восковой свечой сидел мужчина, державший ручку. Он наблюдал за мной сквозь толстые линзы очков.

— Альфред? — сказал я.

Его руки тряслись.

— Граф Саклас. Добро пожаловать.

Я достал мешочек с золотом.

— Ты приготовил для меня Мистериум Либер?

Его взгляд скользнул по комнате, и это заставило меня насторожиться. Моя ладонь дёрнулась на рукоятке Асмодея.

Я пристально посмотрел на Альфреда.

— Книга. Где она?

Его рука, сжимавшая ручку, дрожала так сильно, что он неосознанно выводил дёрганые линии в своей бухгалтерской книге. Нельзя сказать, что ужас был нетипичной реакцией людей на меня. Это естественная линия поведения. Странно то, что его внимание было приковано не ко мне.

Что-то здесь не так.

Я уже вытаскивал меч в тот момент, когда вонзилась первая пуля. Вторая и третья также врезались в моё тело сзади, опрокинув меня на стол Альфреда.

Но пули прошли сквозь меня, и моё бессмертное тело уже исцелялось. Я резко развернулся, держа меч наготове. Выстрелы стихли, как только нападавшие осознали допущенную ошибку.

Пять мужчин, все с прилизанными волосами и в чёрных рубашках. Они стояли позади меня с пистолетами.

— За Альбию! — крикнул один из них, но я слышал ужас в его голосе.

Мои губы изогнулись в мрачной улыбке. Теперь эти люди без сомнений заслуживали смерти.

Первый взмах моего меча отрубил две головы, и буквально на мгновение я ощутил проблеск того чистого, божественного разрушения, которое когда-то полыхало во мне. Эти смертные были врагами ангелов, и их смерти насыщали меня силой.

Пули снова засвистели в воздухе, сопровождаемые грохотом выстрелов. Я чувствовал жжение, когда они вонзались в мою кожу, но они проходили насквозь. Я быстро исцелился и развернулся.

Асмодей запел, рассекая ещё двух злоумышленников, и моё тело вибрировало, пока я двигался водоворотом смерти. Последний оставшийся в живых мужчина нажал на курок. Оружие дало осечку, истратив все патроны. Его руки дрожали так сильно, что он выронил пистолет.

— Мы пытаемся защитить своё королевство, — пролепетал он, и его светлые волосы теперь уже были взъерошенными, — от тиранов вроде тебя.

Я с улыбкой сделал шаг вперёд. Когда мой меч перерезал его горло, моя кровь запела. Снова этот восторг.

Я повернулся к своему новому другу Альфреду. Я отсюда чуял вонь мочи, и он вцепился в ручку так, будто она была спасательным кругом.

Я указал мечом на его шею.

— Где Мистериум Либер?

— Мы Свободный Народ, — прохрипел он и, обратившись к какому-то потайному источнику силы, швырнул в меня свою ручку с жалким воплем.

Я усмехнулся. К сожалению для него, ручка не могла тягаться с мечом.

Асмодей рассёк его изменническую голову надвое, и блаженство убийства поднималось по моим рукам, словно тёплый свет по телу.

Я убрал меч в ножны, и восторг сменился разочарованием.

Это оказалось всего лишь засадой, и я ничуть не приблизился к Мистериум Либер.

Я вышел наружу, под дождь, надеясь, что он смоет с меня часть крови. Я не хотел заявляться в мюзик-холл «Библиотека» весь в запёкшейся крови.

Мои сны говорили мне, что я буду искать женщину, представляющуюся именем Захра.

Глава 4 Лила

Я проталкивалась через толпу, пытаясь пригнуться, чтобы скрыться из виду Грубых Парней.

В мюзик-холле я обожала почти всё, кроме охранников. На нижний уровень они впускали любых жутких типов — и пьяниц, и воров вроде меня.

Но когда дело касалось верхних уровней, надо было представлять из себя кое-что. Мезонин надо мной предназначался для элитных куртизанок, певцов, музыкантов, актёров, писателей, арендодателей, торговцев. Моя лучшая подруга Захра работала там.

А чтобы сидеть в ложе на верхнем этаже, надо быть герцогом или типа того. До меня доходили слухи о том, что вдоль всех стен стояли книжные шкафы, люди пировали жареной курицей и свежей клубникой, пока слуги подносили им напитки. Можно было заплатить и наблюдать за всевозможными извращениями, попивая кларет из хрустальных кубков.

Меня туда никогда не пускали.

Но они ведь не впустят и убогих Грубых Парней, верно? Это единственная часть клуба, где я буду неприкасаемой.

Если я сумею подняться, я буду в шоколаде. В полной и абсолютной безопасности.

Песня сменилась, и звуки трубящих рогов заполнили зал. Подняв локти в обе стороны, я проталкивалась к лестнице. И всё это время я искала в толпе Захру.

Перед лестницей стоял строй охранников с прилизанными волосами, одетых в тёмно-синие рубашки. Они выглядели весьма опрятно, не считая больших животов. У всех имелись пистолеты.

— Мне нужно пройти, пожалуйста, это важно.

Один из них громко фыркнул и посмотрел на меня.

— Я так не думаю. Мезонин не для отбросов.

— Прошу прощения, — бросив взгляд через плечо, я испытала беглое облегчение из-за того, что Грубые Парни уже ввязались в драку с группой мужчин. Похоже, у них проблемы с общением.

— За мной гонятся Грубые Парни, и они хотят отрезать мне нос, — сказала я.

— Не наша проблема, верно?

Затем, словно спустившийся с небес ангел, моя лучшая подруга появилась на лестнице позади них.

Её тёмные локоны спускались на мерцающее кремовое платье.

— Лила? Что происходит?

— Захра! Мне нужна твоя помощь. За мной гонятся Грубые Парни. Ты можешь убедить охранников впустить меня?

— Не бывать этому! — гаркнул один из охранников. — Это только для куртизанок и клиентов.

— Что, если я стану куртизанкой на час? — предложила я.

Захра кивнула.

— Она может взять мою смену.

— Спасибо, Захра, — я выдохнула с облегчением.

— Кто, ты? — переспросил один из охранников. — Ты выглядишь как крыса-утопленница. И я сомневаюсь, что ты знаешь своё дело. Вряд ли Эрнальд захочет, чтобы ты работала на верхнем этаже.

— Захра приведёт меня в порядок.

Захра потянулась ко мне через строй охранников.

— Вам не о чем беспокоиться. Эрнальд не будет возражать.

Я сомневалась, что это так, и из меня выйдет ужасная куртизанка.

Но обернувшись назад, я увидела, что Грубые Парни заметили меня и бежали прямиком сюда.

— И она подарит вам свои серёжки, — пообещала Захра охранникам.

Худшее в бедноте то, что ради избавления от последствий одной ужасной сделки приходилось заключать новые, всё более ужасные сделки. Сначала был неудачный займ, и вот я уже работаю куртизанкой бесплатно.

— Ладно, — сказал охранник. — Но мне нужно, чтобы ты спустилась вниз после того, как приведёшь её в порядок, Захра. Нельзя, чтобы шлюхи толклись в коридорах.

— Куртизанки, — рявкнула она. — Придурок.

— У тебя пять минут, — огрызнулся он, — иначе я поднимусь и сам тебя вытащу.

Я сжала ладонь Захры, и охранники расступились, позволяя мне пройти. Передо мной поднималась лестница, устланная красным бархатом и переходившая в коридор, освещённый свечами.

— Тут не место всякой швали, — услышала я рык охранника и, обернувшись, увидела, как они целятся из пистолетов в Грубых Парней.

Снова оторвалась. Мне хотелось ликовать, но если Грубые Парни увидят самодовольное выражение на моём лице, они попрут сквозь пули, чтобы добраться до меня.

Мы начали подниматься по лестнице, где стены украшались картинами обнажённых женщин. Ближе к верху Захра повернулась ко мне и скрестила руки на груди. На мгновение она поджала ярко-красные губы.

— Что? — спросила я. — Почему ты на меня так смотришь?

— Пожалуйста, скажи мне, что тебе не хватило дури взять деньги взаймы у Бриллиантового Дэнни.

— Конечно, нет. Моя мама взяла у него в долг. Ты же знаешь, какая она.

— А, ну тогда всё понятно, — Захра выглянула в коридор, посмотрев налево и направо. Затем она схватила меня за руку и затащила в деревянный тускло освещённый коридор. Красный ковёр тянулся по полу как длинный красный язык. — Знаешь, я думаю, это может оказаться ужасной идеей.

— Я могу хорошо сделать работу, — я прикусила губу. — Это не совсем правда. Как-нибудь можно сделать это, не занимаясь сексом ни с кем?

— Да. Большинство моих клиентов не хочет секса.

— Серьёзно?

— Для этого внизу есть девушки подешевле.

Она толкнула дверь в комнату, где вдоль двух стен стояли вешалки с откровенной одеждой, а на третьей стене располагалось огромное зеркало. Под потолком висела люстра, заливавшая тёплым светом мебель с красной обивкой. А в центре комнаты стоял стол с бутылкой шампанского и бокалами.

— Ладно. Тогда чего они хотят?

— Чтобы их привязали и отшлёпали, пытали пёрышком. Пёрышко — это главное. Ты увидишь, что я имею в виду. Но вообще-то это довольно сложно. Я не уверена, что ты к этому готова.

— Всё будет пучком. Я отлично обращаюсь с пёрышком, — я понятия не имела, о чём она говорила. — Что мне надеть?

Она хмуро посмотрела на меня.

— У нас мало времени. Снимай одежду.

Нервозность брала надо мной верх, пока я развязывала пояс плаща. Мне двадцать пять лет, так что нельзя сказать, будто я была девственницей. Но и опытной я не была. На самом деле, я спала лишь с одним придурком — напыщенным парнем, который не хотел, чтобы его друзья знали о моём существовании.

— Захра, ты думаешь, клиенты будут разочарованы, увидев меня вместо тебя?

Захра уже перебирала одежду, ища для меня наряд.

— Возможно, не стоит им говорить. Мы носим один размер одежды. У нас обеих каштановые волосы. Ты не такая смуглая, как я, но если спросят, скажи, что это косметика или типа того. Мужчины же в этом ничего не понимают, так? Я часто ношу маску, так что они всё равно не увидят твоё лицо. Просто иди в вестибюль, поздоровайся с охранником. Сегодня как раз новенький только заступил на смену. А потом просто жди первого клиента в будуаре. И может быть, никто не придёт.

— Ладно, хорошо. Будем надеяться на это, — я стянула свою сырую чёрную рубаху. — А что, если этот парень окажется жутким типом?

— Контролируй ситуацию. На самом деле, как только привяжешь его, можешь сказать, что заставишь его ждать. Как только на горизонте всё будет чисто, мы поменяемся местами.

— Ты реально спасаешь мне жизнь, Захра.

— А если он поведёт себя очень агрессивно или сделает что-то, что тебе не понравится — для этого и существует охранник.

Я сняла штаны и трусики и сложила всё на столе. Захра положила стопку одежды рядом с моей. Изящное бельё с пересекающимися лямочками, которые должны облегать мои бёдра и груди. Полупрозрачный материал был расшит извивающимися змеями. Поистине красивая вещь.

Я начала натягивать бельё, стараясь правильно надеть все элементы.

— А как мне привязывать кого-то? Морским узлом?

— Это слишком много информации для тебя на данный момент, Лила.

— Прости, Захра. Я не придумала ничего другого, чтобы убраться от них. Я очутилась между пистолетами охранников и кинжалами Грубых Парней, — я надела через голову замысловатую сорочку с пересекающимися лямочками.

Захра принесла пару туфель на двенадцатисантиметровых каблуках, которые я совершенно не хотела надевать. Сунуть в них ступни было несложно, но встав, я едва не чебурахнулась. Я ухватилась за стул, бормоча себе под нос:

— Ты можешь это сделать, Лила. Просто переживи следующие пятнадцать минут, и потом Грубые Парни наверняка сдадутся.

Захра передала мне полупрозрачный чёрный халатик.

Когда я набросила его на себя, она смерила взглядом моё тело.

— Если всё остальное не сработает, сними халат. У тебя идеальное тело. Великолепная грудь, узкая талия, отличная попка, сильные ноги. У него челюсть отвиснет, когда он тебя увидит, и его мозг превратится в желе. Так что просто сними поясок, свяжи его. Несколько раз ударь его кнутом, скажи, что он был гадким мальчиком, и всё будет в шоколаде. Я приду тебе на помощь, когда на горизонте всё станет чисто.

Я кивнула.

— Звучит достаточно просто.

— Подожди, — Захра вытащила тюбик красной помады и начала красить мне губы. — Ты правда выглядишь великолепно. Даже жалко, что ты скроешь лицо за маской, — она отступила и прищурилась. — Повернись-ка.

Я подчинилась, совсем немножко пошатнувшись на каблуках. Захра начала скручивать мои волосы на затылке.

— Знаешь, чего мне хотелось бы однажды? — сказала я. — Я хочу работать на верхнем этаже. Я могла бы быть библиотекарем среди всех этих стопок книг. А когда люди просили меня о совете, я бы приносила им идеально подходящий роман. А закончив с работой на день, я бы спускалась сюда потанцевать. Намного лучше, чем воровать с кораблей.

Она уложила мои волосы каким-то узлом на затылке.

— Хмм… Пожалуй, тебе придётся научиться читать.

— Знаю.

— Повернись.

Когда я развернулась к ней, её лицо просияло.

— Великолепно. Ладно, я научу тебя читать. Я даже могу немного научить тебя кловианскому языку.

Я вскинула бровь.

— Не уверена, что хочу учить язык наших захватчиков.

Она поднесла зеркало к моему лицу. Я моргнула, увидев новую гламурную личность, смотревшую на меня, и наклонила зеркало, чтобы взглянуть на остальное своё тело. Обычно я старалась по возможности спрятаться в тени. Теперь меня прикрывали лишь лямочки замысловатого белья. Изгибы моих грудей, обнажённого живота и бёдер были выставлены на всеобщее обозрение. Мои кроваво-красные губы выглядели как чистый грех.

Может, мне и нравился соблазнительный образ ради разнообразия. И лучше всего то, что моя татуировка оказалась на виду — татуировка ворона на правом бицепсе, которую все женщины Альбии получали в возрасте восемнадцати лет.

— Сегодня я Леди Захра. Соблазнительница, чаровница, роковая женщина.

— Сбавь обороты, чаровница, — Захра повернулась, пошарила в ящике и вытащила одну из самых прекрасных вещей, что я видела в жизни.

Мои губы изогнулись в улыбке. Я ранее уже видела ангельские перья, но ни одно из них не было таким красивым: золотистое, на конце приобретавшее оттенок жжёного янтаря. В тускло освещённой комнате казалось, будто сама его материя источала свет. Я взяла перо из её рук и покрутила перед глазами.

— Вот уже ради этого стоит поиграть в куртизанку, — поражаясь его совершенству, я провела пальцем по краешку пера. Покалывающее тепло разошлось через палец вверх по руке. Оно закружило в моей груди, и к коже прилил румянец. — Теперь я понимаю, почему им нет дела до секса.

— Ты веришь в ангелов, верно?

— Конечно, верю, — некоторые люди в Доврене верили в ангелов; другие считали, что это вздор. Но когда дело касалось магии и вещей родом не из этого мира, я придерживалась более открытых взглядов, чем остальные.

— Так вот, есть фокус, известный куртизанкам, но скрываемый от большинства людей. Ангелы источают сексуальное желание. Как и остальные части их тел, перья содержат то же возбуждение. Так что используй это на нём, и он будет под твоим контролем. Но не забудь вернуть. Это лучший инструмент в моём распоряжении.

Я снова провела пером по своему предплечью. Теперь изящная ткань халата ощущалась невероятно чувственно на моей обнажённой коже.

— Изумительно.

— Прекрати гладить себя и шевели жопкой, соблазнительница, — она протянула мне чёрную маскарадную маску, украшенную перьями, и я надела её. — Просто постарайся продержаться десять минут, не сделав ничего странного.

— Я бы не сделала ничего странного. Ты путаешь меня с моим альтер-эго, Шкурным Монстром Тревором.

Её глаза широко раскрылись.

— О Боже мой, Лила, просто побудь нормальной на протяжении десяти минут.

Она развернула меня лицом к двери. Я сосредоточилась на сохранении равновесия на этих высоких каблуках. В коридоре басы музыки пульсировали сквозь стены, звуки труб разносились по воздуху.

Как и зачем Захра ходила на таких каблуках? Абсурд. Эволюция не приспособила людей к хождению на маленьких палочках. Для опоры я положила руку на стену. Добравшись до последней двери слева, я постучала.

Дверь открыл охранник — добрый с виду, с бородой и тёмными глазами. Он улыбнулся и жестом показал мне проходить в тесный вестибюль из тёмного дерева с дверью на другой стороне. Здесь не было ничего, кроме лавки и подрагивающей свечи в настенном бра.

Мужчина почесал бородку.

— Захра. Я гадал, когда ты появишься. Я Джек. Первую ночь работаю. Немного нервничаю. Не то чтобы мне надо было делать, эм… то, что делаете вы. По сути.

— С тобой всё будет хорошо, — тоскливо сказала я. — Леди Захра в тебе ни капельки не сомневается.

О, здорово. Я уже терпела провал с пунктом «не будь странной».

Он ослабил воротник, его лицо выглядело покрасневшим и натужным. Он кивнул на дверь.

— Я должен предостеречь тебя, прежде чем ты туда войдёшь. Сегодня придёт кое-кто важный. Судя по всему, он никогда здесь прежде не бывал. Он поднимется по потайной лестнице. И очень важно, чтобы он хорошо провёл ночь. Полагаю, от этого зависят наши жизни.

По моей спине пробежали мурашки. «Вот чёрт».

— О ком ты говоришь?

Джек толкнул следующую дверь, открыв комнату с шёлковой постелью и бархатным диваном. Вместе с тем там стояла незнакомая мне мебель: на ней имелись всякие ремни, цепи и элементы, которые выглядели определённо неудобными.

Работа Захры была реально сложной. И возможно, сейчас не лучшее время для моего вмешательства.

— Как думаешь, я могу отлучиться и вернуться через несколько минут?

— Нет, он вот-вот придёт. И они не хотели, чтобы ты паниковала, — добавил он. — Я должен заверить тебя, что всё будет хорошо, просто, эм… Мы все можем умереть, если ты облажаешься.

У меня во рту пересохло. Проклятье, это Бриллиантовый Дэнни? Восточный Потрошитель?

— О ком ты говоришь? — спросила я.

Охранник прочистил горло.

— Он попросил лучшую из всех, что у нас есть. И Эрнальд сказал, что это ты, Захра.

Моя нервозность усилилась.

— Кто именно придёт, Джек? Как его зовут?

— Это граф из Замка Аида. Граф Саклас.

Глава 5 Лила

Мне показалось, будто пол подо мной накренился.

Ходили слухи, что граф был ангелом. Некоторые люди говорили, что это чушь, но я тоже верила в это после того, как увидела его иномирные глаза. Он был сверхъестественным завоевателем, и это намного хуже, чем Восточный Потрошитель.

— Твою ж мать, — выпалила я, почти забыв, что я должна быть спокойной и соблазнительной Леди Захрой. — Ты правда думаешь, что это он? Настоящий граф? Я думала, он не покидает свой замок.

— Немного неожиданно. Кловианский граф вроде него. Не думал, что он якшается с такими, как мы. Я понятия не имею, какие странные вещи он, эм… но знаешь, просто позови, если он… — он прочистил горло, затем снова умолк. — Ну, не зови, если только не случится нечто ужасное, потому что мне наверняка не следует вмешиваться в случае с ним. Поскольку он способен закрыть всё это место и казнить нас. Он может повесить нас всех на своих воротах. Одно его слово, и мы все будем болтаться в петлях, танцуя ножками в воздухе.

Мой желудок скручивало узлами.

— Такие образы сейчас совсем не помогают, Джек.

— Но поэтому Эрнальд сказал, что это должна быть ты. Типа ты лучшая. Так он сказал. Я не спрашивал, чего ты там такого особенного делаешь, это не моё дело. Хотя признаюсь, мне немножко любопытно. Что ты делаешь своей, эм… — он прочистил горло. — Своей штучкой.

— Ну, это мой секрет, Джек, и это делает меня лучшей куртизанкой в Доврене. Во имя Господа, здесь есть алкоголь?

Он кивнул в сторону маленького столика.

— Шампанское. Не думаю, что тебе положено пить его самой.

— Джек, это всё входит в услуги куртизанки. Тебе не понять, — я подошла к маленькому столику возле кровати и откупорила пробку. Из горлышка выплеснулось немного шипучего напитка. Я налила два бокала — один для себя, другой для ужасающего ангела-тирана, которого мне предстояло соблазнить.

Джек до сих пор поправлял воротник, словно уже воображал повешение.

— Эрнальд сказал, что ты умеешь говорить красиво и всё такое. Ты одна из элитных куртизанок, которые умеют писать. Немного говоришь на кловианском, как высшие сословия. Чуть лучше подходишь графу вроде него.

«Ох, чёрт». Я сделала большой глоток шампанского, затем вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Есть идеи, в чём заинтересован граф?

Он выглядел до боли озадаченным, нахмурив лоб. Он пожал плечами.

— Перепихнуться?

— Ты веришь в ангелов?

— Неее… Ангелы? Неа. Думаю, эти перья берутся от породистых лебедей и всё такое, — он почесал бороду, затем добавил: — Да я ни во что не верю, по идее.

Ну, вот и всё.

— Спасибо. Хорошо поговорили, Джек, — я начала наливать себе ещё шампанского.

— Я лучше пойду, — он показал на дверь в дальней стене, которая сливалась с розовыми шёлковыми обоями. — Он зайдёт оттуда. Удачи с, эм… — он неопределённым жестом указал на мой пах, затем показал большие пальцы вверх.

— Ладно. Спасибо.

Как только он ушёл, я выпила целый бокал шампанского. Затем, кружа по комнате, я стала себя подбадривать.

— Ты справишься, Лила. Захра. Одержи верх. Контролируй ситуацию. Пощекочи графа его же собственным пёрышком. Можно ещё убить его, чтобы спасти королевство. Всё будет нормально.

Голова буквально шла кругом.

Как бы я ни пыталась убедить себя, чтовсё хорошо, в словах Джека был смысл. Граф Саклас обладал абсолютной властью над всем. Если я разозлю его, мы все пойдём на корм воронам. Он мог сжечь Библиотеку дотла.

Я прикоснулась к маленькой татуировке ворона на бицепсе. Я отрешённо задавалась вопросом, что станет, если кто-то прикончит графа. Может, альбийцы снова будут править Альбией.

Думая о графе, тяжело было не ощущать укол скорби. Потому что замок поглотил мою сестру.

Кловианцы правили Довреном практически столько, сколько я себя помню. Мне было десять лет, когда сюда вторглись кловианцы, и завязалась Великая Война.

Меньше половины наших солдат вернулось с фронта, и возвратившихся, похоже, преследовали кошмары и припадки дрожи. Никто из них уже не был в своём уме. То, что они вынесли, невозможно было описать словами.

А теперь? Каждый лишний пенни из нашего заработка отдавался кловианцам. Налоги за войну, которую они начали.

Что, если кто-то его убьёт? Я тяжело сглотнула, потрясённая тем, что вообще представляю это. Ранее мне уже доводилось отнимать жизнь — я убила пьяного извращенца, пытавшегося содрать с меня одежду. Ни капельки не пожалела. Но едва ли он представлял такую же угрозу, как граф.

Я глянула на дверь, мечтая, чтобы Захра постучала и освободила меня, пока я не натворила глупостей.

— Просто импровизируй, — пробормотала я, крутя перо в руках.

Десять лет назад, когда мне было пятнадцать, мы с Элис вскарабкались по наружной стене замка, цепляясь пальцами рук и ног за выемки между камнями. Мы хорошо умели лазить. Наверху парапета мы мельком увидели самого графа, шагавшего по проходу. Высокий и крепко сложенный, он двигался с неземной грацией. Как всегда, он носил плащ с капюшоном, накрывавшим его голову. Хоть его лицо и было в тени, я готова была поклясться, что он посмотрел прямо на меня. Его глаза были пугающего, неестественно серого оттенка, похожего на сталь. Они светились в темноте.

И они казались неправильными. Неземными. Как будто смертоносными. В тот момент я почувствовала, как моё сердце остановилось.

Тогда-то я и поняла, что он не смертный.

Я бессознательно водила пёрышком по запястью, чувствуя, как мой пульс учащается, а мышцы смягчаются и расслабляются. Посмотрев вниз, я увидела, что перо оставило лёгкий золотистый блеск на моей коже, подобный небесному переливу.

Я слышала, что падшие ангелы имели пристрастие к человеческим женщинам. Что мы были их слабостью.

Что ещё хуже, я слышала, что они сводили смертных с ума от похоти. Я надеялась, что в следующие десять минут ничего подобного не случится.

«Захра, где же ты?»

Что мне сейчас надо, так это немного удачи. Существовало старое альбийское поверье — надо постучать по камню три раза и попросить Вороньего Короля о защите.

И если когда и надо просить о защите, так это сейчас. Я подошла к камину, трижды постучала по каменной полке над камином и пробормотала молитву Благословенному Ворону. Затем я неверной походкой пошла обратно к постели.

Я села на краю, скрестила ноги и улыбнулась. Я схватила шампанское и сделала ещё один большой глоток. Пузырьки начинали ударять в голову, и это хорошо.

Я услышала поскрипывание половиц. Захра придёт и спасёт меня?

Но прежде чем я позволила себе поддаться этой фантазии, дверь открылась.

И вошёл, пожалуй, самый высокий мужчина из всех, что я видела. Его лицо скрывалось плащом.

Лишь его пронизывающие серые глаза проступали в тени, и я ощутила, как каждый дюйм моей кожи покрывается мурашками.

Глава 6 Лила

Он возвышался в комнате, доминируя над всем с осязаемой мощью. Под его плащом я мельком заметила меч, блеснувший на поясе.

У меня перехватило дыхание, и я встала, нетвёрдо держась на каблуках. Практически всё моё тело было обнажено под полупрозрачным халатом, тогда как он был почти полностью скрыт. И из-за тёмного материала сложно было сказать, но мне показалось, что я видела на его плаще лёгкий блеск винно-красной крови.

Не осознавая, что творю, я сорвала одеяло с кровати и закуталась в него. Только перо торчало из-под одеяла прямо перед моим лицом.

Перо, вполне возможно, принадлежавшее ему.

Полагаю, то, что он пока что приглушил сексуальное влечение, являлось милосердием. Мне проще было держать себя в руках.

Когда он сделал шаг ближе, я постаралась рассмотреть его лицо. Я мельком увидела под капюшоном резкую линию подбородка, полную нижнюю губу. Его плечи были намного шире, чем у смертного, и он источал такую мощь, от которой всё моё тело покалывало.

Я с трудом сглотнула.

«Вот чёрт». Он уже зачаровывал меня.

Он сделал ещё один шаг, и я чувствовала, что его взгляд пронзает меня — глаза серые, как штормовые облака на небе. Моё сердце словно совершало кульбиты в груди. Почему-то мне показалось, будто всё в комнате потемнело, кроме него. А я просто таращилась.

Волнительное жидкое тепло скользнуло по моему горлу и собралось в груди. Я не сразу сообразила, что его ледяные глаза теперь смотрели на мою шею. И это потому, что я бессознательно начала водить ангельским пером по своей коже, и удовольствие следовало за ним. Туда-сюда, туда-сюда.

Сгорая от стыда, я прекратила. Его тело замерло абсолютно неподвижно, напоминая мрачный силуэт тьмы прямо передо мной. Что касается меня, я замоталась в одеяло и глубоко дышала. Ни один из нас не произнёс ни слова.

Я бросила перо на кровать, мои щёки полыхали ярко-красным.

Граф снова поднял взгляд к моим глазам. Любопытство овладело мной, и я осознала, что делаю шаг вперёд, желая рассмотреть его получше.

И я действительно сумела увидеть ещё кое-что под капюшоном — серые глаза, мерцающие серебром, чёрные ресницы, высокий изгиб одной скулы, дуги тёмных бровей. «Прекрасный».

Тогда-то я и почувствовала это — полную мощь чистой силы, исходившей от него волнами и окружавшей моё тело. Эта магия словно пронизывала одеяло, прокатывалась по мне волнами, заставляла мою кожу изнывать без прикосновений. Мои бёдра сжались. Я сделала глубокий прерывистый вдох.

«Помни, Лила, ты его ненавидишь. Он тиран, который казнит твоих земляков».

— Сними это, — звучание его низкого голоса, подобное звону колокола, вибрацией отозвалось в моём затылке.

Я с трудом сглотнула. Даже под одеялом я чувствовала себя обнажённой перед ним, словно эти пронизывающие глаза могли прочесть все мои секреты. От него пахло железом и чем-то сладким вроде фиников.

Я уронила одеяло на пол. Я остро чувствовала на себе его взгляд и пугающе чувственное ощущение его магии, ласкающее каждый дюйм моей обнажённой кожи — этот покалывающий жар скользнул вверх по внутренней стороне ног.

Моё тело ощущалось изысканно чувственным, словно я отчаянно жаждала, чтобы он прикоснулся ко мне, снял остальную мою одежду.

Боже, я ненавидела его. Я сжала кулаки, и ногти впились в мои ладони.

Он склонил голову набок под плащом.

— Когда я сказал «сними это», я имел в виду твою маску. Я думал, это очевидно. Кто вообще носит маску? Хотя одеяло тоже было странным решением.

Я прикусила губу, сердито глядя на него.

— Ну вообще этот плащ служит вам и тем, и другим.

— Сними, — повторил он более твёрдо.

— Ладно, — сказала я. — Тогда вы снимете капюшон?

— Нет.

Я уже всё запорола, да? Естественно, положение вещей было неравным.

— Ладно, — я сняла маску, усердно стараясь превратить свою сердитую гримасу в очаровательную улыбку, достойную Захры.

Он сократил последнее расстояние между нами и приподнял мой подбородок, всматриваясь в глаза.

— Назови мне своё имя.

Я с трудом сглотнула.

— Захра.

— Как хорошо ты знаешь этот город? — спросил он.

Его вопрос сбил меня с толка.

— Я родилась здесь. Я знаю каждый переулок в Восточном Краю и у реки. Ладно, теперь вы хотите, чтобы я вас связала?

— Ни в коем случае. Что ты делаешь в свободное от работы время?

Я глубоко дышала, моя грудь вздымалась.

— Мы ведём светские беседы?

— Нет. Мне просто надо убедиться, что ты та самая.

«Та самая?»

— Я танцую. И гуляю по городу. Я люблю этот город. Древний Альбийский город, основанный Вороньим Королём.

Его глаза были такими пронизывающими, взгляд словно проникал в мою душу. Мне хотелось спрятаться.

Его пальцы сильнее стиснули мой подбородок.

Мои губы скривились. «Это ты должен болтаться на виселице, ангел. А не мы. Твои ноги должны отбрасывать тень на землю, покачиваясь. Вороны должны клевать твои кости».

Эти тёмные мысли удивили даже меня саму.

— Ты… — сказал он словно озадаченно, и его лицо находилось так близко к моему. — Захра. Ты притворяешься счастливой. Но под этой личиной веселья живёт злость. Там живёт тьма. Даже ярость.

Я осознала, что его странный, прекрасный взгляд завораживает меня, пока всё остальное не померкло. Я чувствовала, что проваливаюсь сквозь воздух, падаю в бездну со скоростью тысячу миль в час. Совершенно одна во тьме, одиночество казалось невыносимой пыткой. Такое чувство, будто физическая боль разрывала меня надвое.

Я резко вдохнула, и мир вернулся ко мне. Я пошатнулась, и граф подхватил меня за талию, прижав к своей твёрдой груди.

Материал его рубашки под плащом был изысканно мягким. А под тканью ощущалась чистая сталь тела воина. Когда его сильные руки обняли меня, у меня на мгновение перехватило дыхание. Его магия скользнула по мне, заставляя сердце стучать чаще. Мои щёки вспыхнули, когда я осознала, что мои соски напряглись, превратившись в чувствительные комочки.

Я оттолкнулась от него и смущённо скрестила руки перед грудью.

— Возможно, вы будете счастливее с одной из других куртизанок.

— Нет. Я не думаю, что другая сгодится.

Я сбросила туфли. Ибо к чёрту эти каблуки. Я посмотрела на графа, теперь сделавшись значительно ниже ростом.

Мысленно я призвала весь самоконтроль. На лицо натянула очередную улыбку. Кражи, драки — это я умела. Убегать от головорезов на улице — это я умела. Но граф Саклас? Он пробуждал во мне чувство, которое я редко испытывала: панику.

Граф протянул руку и схватил меня за талию. Он привлёк меня ближе к себе, всматриваясь в моё лицо. Грешный жар пронёсся по моему телу, заставляя меня стиснуть бёдра. Что он делает?

— Ты, — повторил он. — Но почему?

— Почему? — я мельком увидела нечто золотое на его скулах сбоку, но разглядеть было сложно.

Я инстинктивно поняла. Это лицо, которое смертные никогда не должны были видеть, потому что это может сломить наши умы. Низкий угрожающий голос зловеще прозвучал в моём сознании. «Смерть настигает тебя. Беги или умри».

Я попыталась сделать шаг назад, но его рука властно удерживала меня на месте. Пальцы стискивали моё бедро, пока он всматривался в мои глаза. Внутри меня, в какой-то древней части моего мозга что-то кричало — примитивный инстинкт, призывавший бежать или драться.

И видимо, инстинкт драться победил, потому что в следующее мгновение я впечатала кулак в его лицо. Такое чувство, будто я словно сломала несколько пальцев, когда они столкнулись с чистой сталью его подбородка.

Его голова отдёрнулась назад от удара, затем устремилась обратно ко мне, и в глазах горел огонь. Молниеносно быстро он схватил оба моих запястья, затем развернул меня, прижав мои руки к моей же талии. Я снова оказалась притиснутой к нему, к железным мышцам под изысканно мягким материалом.

Он опустил губы к моему уху.

— Ты необычайно сильна, — его низкий голос пронизывал до костей. — Интересно. Очень интересно.

— Что тут интересного? Чего вам от меня надо?

— Ты скоро узнаешь.

Он разжал хватку, и я снова задохнулась, когда он отстранился. Я повернулась и увидела, как он выходит за дверь. Ужас драл моё сердце когтями.

Глава 7 Лила

Через двадцать минут я стояла в коридоре рядом с Захрой. Саксофоны и трубы ревели за стенами вместе со звуками того, как люди с хорошим состоянием наслаждаются ночью.

Мы стояли у офиса Эрнальда, и нас ждало настоящее «веселье».

Захра шмыгнула носом и вытерла слезинку со щеки, что заставило меня почувствовать себя ужасно виноватой. Это я впутала её во всё это.

Отсветы свечей плясали в тесном коридоре, где красная краска с годами выцвела и облезла. Блеклая чёрно-жёлтая вывеска на стене напротив нас гласила «Библиотека — высший сорт!»

Честно говоря, сейчас всё ощущалось совсем не так. Вдобавок к вине я чувствовала подавляющий ужас, а также то, что в мои босые ступни впилось несколько заноз.

Похоже, после визита графа Сакласа случилось нечто неприятное. Пока я сидела в будуаре, наливая себе ещё один бокал шампанского и сожалея обо всём этом вечере, граф пошёл увидеться с моим боссом.

— Всё будет хорошо, Захра, — сказала я.

— Всё определённо не будет хорошо, — прошипела она. — Эрнальд вызвал меня и спросил о встрече с графом. Он хотел знать, что именно случилось. А что я ему могла сказать? Меня же там не было, чёрт возьми.

— Соврала бы? — предложила я.

Она покачала головой.

— Я пыталась. Но Эрнальд довольно быстро догадался, потому что, видимо, граф сказал ему о драке, о которой я вообще ничего не знала. Ты его ударила, Лила? Ты ударила чёртова графа? Правителя Альбии? Это не то, что я говорила тебе сделать.

Я прикусила губу.

— Я запаниковала. Он страшный.

— Ты понимаешь, какие проблемы у нас могут быть?

— Я не беспокоюсь о проблемах с Эрнальдом. Я беспокоюсь о графе. Он так говорил, будто по какой-то причине вернётся за мной.

— Зачем?

— Не знаю. Сложно было нормально соображать. Он как будто проник в мою голову. Думаю, он мог контролировать мои мысли. Он схватил меня за горло, и я просто сорвалась. Я запаниковала.

Она протяжно выдохнула.

— Ладно. Хорошо. Ну, будем надеяться, Эрнальд отнесётся с пониманием.

— Всё хорошо. Мне просто надо залечь в постоянное укрытие и от графа, и от банд. Я могу пожить на одной из лодок в канале, может, уплыть севернее. Завести кошку для компании.

— Ты несёшь какой-то бред.

Дверь в офис Эрнальда распахнулась, и я осознала, что смотрю не на Эрнальда, а на розовые щёки и светлые волосы Финна. Одного из моих самых близких друзей, не считая Захры.

Только когда его взгляд скользнул по моему телу, я вспомнила, что до сих пор была одета в полупрозрачный кружевной халат.

Я скрестила руки на груди.

— Приветики, Финн.

Можно подумать, что после всего времени, что мы провели здесь, он привык к виду женских грудей, но его голубые глаза сделались огромными как блюдца. Он раскрыл дверь пошире.

— Эрнальд хочет поговорить с вами обеими.

В отличие от остальных помещений Библиотеки, в офисе Эрнальда не было выцветшей краски. Здесь была тёмная древесина, стопки книг и настоящее электричество, которое даровало свет лампе на заваленном бумагами столе.

У Эрнальда не было окна. Он был из тех мужчин, которые любят всегда сидеть спиной к стене. Так что вместо окна позади него на стене была нарисована панорама — замок на холме.

Сам Эрнальд откинулся на спинку кресла, куря сигару. Он всегда одевался с иголочки; белая рубашка была безупречной и контрастировала с его тёмной кожей. В своём костюме-тройке он напоминал скорее банкира, нежели обычного жителя Восточного Доврена.

Перед его столом стояли два стула, и мы с Захрой сели на них. Тяжёлое молчание в комнате нарушилось лишь скрипом стула, когда я опустила на него свою почти голую задницу.

Финн стоял в сторонке и старательно не смотрел на мой кружевной наряд. Он уставился на пустое место на стене, стискивая челюсти.

Эрнальд, будучи верным себе, позволял паузе затянуться навечно, пока все писались под себя, чтобы к началу разговора у него было абсолютное преимущество. Я сталкивалась с этим столько раз, что это уже не нервировало меня.

— Эрнальд, — начала я. — Я могу объяснить. Грубые Парни хотели меня изувечить…

Он поднял палец, и я замолкла. Он не хотел, чтобы я лишала его неловкой паузы.

Он умудрился откинуться ещё дальше на спинку стула и выпустил кольцо дыма.

— Граф Саклас пришёл встретиться со мной. Похоже, вы двое решили, что будет забавно поменяться местами на одну ночь.

— Не забавно, — начала я. — Грубые Парни…

— Меня не интересуют оправдания, — сказал он, внезапно подавшись вперёд. — Мне абсолютно насрать на твои причины. Если бы он решил закрыть нас за множество нарушенных нами законов, мы бы все плясали последний танец на лысом дереве смерти.

По моей коже пробежали мурашки. Как некоторые народы имели дюжины слов для обозначения снега, у альбийцев имелись десятки выражений для обозначения повешения. Вскарабкаться на дерево, лестница в ад, подёргаться над бездной, последний танец и лысое дерево смерти. Вот такие мы весёлые.

— Но он нас не закрывает, — заметила я. Его выбор слов сообщил мне это.

Эрнальд склонил голову набок.

— Слушай, в конечном счёте моя работа — это зарабатывать деньги, так? И граф Саклас сделал мне очень хорошее предложение. Поистине очень хорошее, — он сложил пальцы домиком, и теперь на его губах зарождался намёк на улыбку. — Не только мне, Лила. Он сделал тебе хорошее предложение.

Я уставилась на него.

— Какое предложение?

— Он хочет, чтобы ты была его… — он откашлялся, затем посмотрел на бумаги перед собой. — Его адъютанткой.

Я смотрела то на Финна, то на Захру, гадая, просветит ли кто-нибудь из них меня относительно того, кто такая эта адъютантка, блин, но они выглядели такими же озадаченными, как и я.

— Ладно. Что это такое? — спросила я.

— Куртизанка, наверное, — сказал Эрнальд. — Не уверен, зачем ему понадобилась ты, но может, ему нравится, когда его бьют. Не мне судить.

Я уставилась на него.

— Что, прости?

Эрнальд пожал плечами.

— Некоторым мужчинам нравится немного драки. Это придаёт азарта.

Я побарабанила пальцами по подлокотникам.

— Но он, похоже, вообще не был заинтересован во мне в таком плане. Ну то есть, он ушёл, так ничего и не сделав. А ещё, рискну показаться пессимисткой, но он вроде как убийца. На стенах его дворца висят трупы.

— Не знаю, что тебе сказать, — Эрнальд опять пожал плечами. — Мир полон плохих людей.

— Он — не люди, — парировала я. — То перо, которое использует Захра — ты же знаешь, что это настоящее ангельское перо, верно? Некоторые люди убеждают себя, что эти штуки — птичьи перья. Но мы-то знаем.

— Естественно, знаем, — сказал Финн.

— Он ангел смерти, — продолжала я. — Я чувствовала это в нём. Он источает ужасную силу. У него в глазах горит огонь, и это какой-то божий гнев. Это реально пугает.

Эрнальд выпустил колечко дыма.

— Конечно, и я понимаю твои тревоги о божьем гневе. Но он предложил нам внушительное количество денег. Весьма внушительное.

Ну, теперь он завладел моим вниманием. Мне нужны деньги. И более того — возможно, это мой шанс узнать, что стало с Элис.

— Нам? Нам обоим?

— Двенадцать тысяч крон мне, две тысячи тебе. В год.

Две тысячи крон почти решали проблему с долгом моей мамы. Но не совсем.

Захра выхватила бумагу из рук Эрнальда.

— При всем уважении, Эрнальд, здесь говорится совсем не так. Тут написано — двенадцать тысяч крон Захре Дейс. Это я. И две тысячи тебе. В год.

Эрнальд отобрал бумагу и предостерегающе прищурился.

— Ну, ты-то ничего не получишь, так? Ты не имеешь к этому никакого отношения, если не считать того, что в контракте стоит твоё имя.

— Я не прошу никаких денег, — Захра кивнула в мою сторону. — Но это значит, что двенадцать тысяч должны отправиться Лиле, которая притворяется мной. Если Лила идёт на риск, она получает деньги. Тебе-то что терять, Эрнальд? Ты останешься за своим столом.

Я пригвоздила Эрнальда взглядом, скрестив руки на груди.

— Я не стану рисковать жизнью из-за нищенской доли.

Несмотря на свои переговоры, я уже знала, что хочу это сделать. Даже если не считать денег, я хотела получить шанс увидеть замок изнутри. Может, Элис всё ещё там? Вдруг я смогу по-настоящему вновь встретиться с ней.

И если я сделаю это, я заодно могу выжать максимум денег из этой ситуации.

— Если я соглашусь на эту работу, — добавила я, — я буду якшаться с врагом Альбии. Если я вообще выберусь оттуда живой, я стану изгнанницей. Предательницей Альбийского королевства. Мне понадобятся все деньги, которые я могу получить.

— Предательницей королевства? — Эрнальду не понравился мой торг. На самом деле, он выглядел так, будто подумывал перемахнуть через стол и шарахнуть меня башкой о столешницу. — Во-первых, нет никакого Альбийского королевства. Уже нет. Ведь не бывает королевства без короля, так? Во-вторых, когда у нас был король, дела обстояли не лучше. Он был придурком. И наконец, шесть тысяч крон мне, восемь тебе. Это моё последнее предложение. Если снова станешь спорить, сделка отменяется. Я полностью уволю тебя из своего штата и будешь сама вести переговоры с Грубыми Парнями.

Я вздохнула, но всё равно кивнула. Этого более чем достаточно, чтобы вернуть долги мамы. И более того, я смогу заплатить Святым Сёстрам, чтобы они присматривали за мамой и не давали ей влезать в проблемы.

Я глянула на Финна. В отличие от Эрнальда, Финну я доверяла целиком и полностью.

— Финн, ты что думаешь?

Финн держал в руках шляпу и теребил её полы.

— Кажется опасным, босс. И люди говорят, что он что-то планирует. Скоро что-то случится. Шторм смерти или типа того.

— Ты чего такое несёшь? — спросил Эрнальд.

— Массовые убийства, думаю, — сказал Финн. — Тотальное доминирование. Разрушение. Они начнут убивать всех альбийцев в Доврене. Сгонять их как скот. Начиная с детей.

— И откуда же у тебя такая информация? — спросил Эрнальд.

Финн пожал плечами.

— Есть альбийские шпионы. Следящие за тем, что он делает. Держась в тени, слышишь всякое-разное. Но как я и сказал, он опасен. Мы все это знаем.

— Всё опасно, — огрызнулся Эрнальд. — Отказывать мужчине, который правит нашей нацией, опасно. Не иметь денег, чтобы заплатить Грубым Парням, опасно. Среди вариантов нет ни одного, который не был бы опасным, но вот один из них принесёт четырнадцать тысяч крон, так что давайте выберем его.

В его словах был смысл.

— Справедливо. Но что нам о нём известно? — я прикусила губу. — Если он опасен… можно ли ему вообще навредить?

— Можно, — сказал Финн. — Я знаю мужика, который видел мёртвого ангела. Он клянётся в этом. Крылья ангела были отрезаны, остались только обрубки. Он дрейфовал в тёмной реке. Белые перья всюду, кровь в воде. Я слышал, они бессмертны, но у них есть слабость. Только не знаю, какая.

Я нахмурилась.

— Я не видела никаких крыльев. Должно быть, он прячет их.

— То есть, решено? — спросил Эрнальд.

— Вот мои условия, — сказала я.

Эрнальд закатил глаза.

— Ну начинается.

Я подняла палец.

— Первое. Две тысячи пятьсот крон надо заплатить Грубым Парням. Нельзя, чтобы они пришли за моей мамой. Далее я хочу заплатить монашеской обители, чтобы они присмотрели за ней, и она больше не влезала в долги. Пусть просохнет и завяжет с джином. Остальные деньги будут положены в депозитную ячейку на хранение, и ключ будет только у меня, — я глянула на Финна. — И мне надо, чтобы Финн проследил за всем этим.

— Лила, — Эрнальд прикоснулся к своей груди-бочке, изображая обиду. — Ты мне как будто не доверяешь.

— Ты в буквальном смысле вор, — сказала я.

— Ты сама воровка, — ответил Эрнальд.

— И второе — я хочу очень хороший кинжал, — добавила я. — А не тупой, как тот, что есть у меня сейчас.

Эрнальд почесал подбородок.

— Ты же не планируешь зарезать старого-доброго графа, нет? Это не лучшая идея.

— Мне просто нужна какая-то самооборона в целом. Вот и всё. С таким же успехом «адъютантка» может значить «та, кого я убиваю забавы ради».

— Если бы он собирался убить тебя, ты бы вряд ли получила ежегодное жалование, — сказал Эрнальд.

Верно. Полагаю, деньги были любопытной деталью. У графа Сакласа не было необходимости платить мне. Те, кто ему перечил, болтались на виселице. Он сам устанавливал законы.

— Ладно, — сказал Эрнальд. — Будет тебе и новый кинжал, и монашеская обитель, и всё остальное. Захра выберет тебе куртизанскую одежду, чтобы ты не отправлялась туда в своих обычных лохмотьях. Деньги будут храниться в депозитной ячейке банка Восточного Доврена. Финн Мистер Порядочность положит их туда под твоим настоящим именем. Ты получишь чек и ключ утром. Затем отправишься в замок. И смотри, чтоб выглядела хорошо. И улыбалась, и всё такое. Ты должна быть очаровательной. Не шучу, но обычно тебе это не очень-то удаётся. Быть очаровательной.

Мой желудок скрутило.

— Завтра утром?

Финн встретился со мной взглядом.

— Ты будь осторожна, Лила, ладно? Когда я видел Элис в последний раз, она направлялась в тот замок.

Конец фразы остался невысказанным — «и она оттуда так и не вышла».

Я сделала глубокий вдох.

— Ну, может, я найду её там.

Глава 8 Лила

Я села, утопая в ужасе. Я ещё даже не проснулась до конца, а адреналин уже курсировал по моим венам. Сегодня я стану адъютанткой для Ангела Смерти. Что бы это ни значило.

Я медленно окинула взглядом маленькую квартирку, которую делила с мамой. Мы жили на одной стороне ветхого помещения. Сохнущая одежда висела на верёвке над нашей кроватью. Это место выглядело так же, как всегда, только сегодня посреди пола лежал бордовый бархатистый чемодан.

Мама храпела рядом, отсыпаясь от очередного сильного похмелья; её седые волосы разметались вокруг головы. На щеках виднелись красные капилляры — цветки джина. Она не проснётся раньше полудня. А потом попытается найти другое место, чтобы напиться.

Вот только её скрутят и доставят в монашескую обитель.

До исчезновения Элис она была вовсе не в таком плачевном состоянии. Но это разбило её сердце.

Когда я посмотрела на настенные часы, моё сердце гулко застучало. У меня осталось совсем немного времени до того, как придёт Финн.

Встав с постели, я подняла руки над головой и потянулась. Естественно, я не могла отправиться в замок, воняя трущобами. Я поставила на плиту чайник.

Дожидаясь, пока он согреется, я смотрела на комнату и гадала, действительно ли это последний раз, когда я вижу эти потёртые стены изнутри. За годы я старалась немного облагородить наше жилище. Как-то раз я попыталась нарисовать сад на одной из стен, но рисовать по голому кирпичу непросто. Результат выглядел одновременно весело и безумно, словно пятилетнему ребёнку поручили заниматься декором.

Выцветшая шторка отделяла нашу половину комнаты от семьи Вентвортов на другой стороне. Дети Вентвортов уже проснулись и кричали.

Вентвортов было пятеро, они постоянно были простужены, вечно кашляли, харкали, вопили. Все до единого, вплоть до пятилетки, презирали нас за то, что мы живём на стороне с окном. Ну, теперь они могут получить чёртово окно, потому что мы с мамой покинем это место.

Когда чайник засвистел, я налила горячую воду в ванну, затем добавила прохладной воды до краев. Я начала снимать одежду — серую рубашку и штаны, в которых спала. Полностью раздевшись, я шагнула в ванну и принялась тереть себя с такой силой, что практически сдирала кожу. От мыла немного пахло оливками.

У нас не было водопровода внутри, только вода из колодца на заднем дворе. Общий туалет на улице провоцировал у меня рвотные позывы. Какими бы ужасными ни были ангелы, я не буду скучать по этому месту.

Купаясь, я напевала тихую мелодию о соколах, свободно парящих над городом.

Звон колец, на которых держалась занавеска, заставил моё сердце ухнуть в пятки, и я посмотрела в ухмыляющееся лицо мистера Вентворта. Извращенец.

— Что-то хотел? — я обняла свои колени, прижимая их к груди.

Он высунул язык и поиграл своими огромными бровями.

— Услышал свисток чайника. Подумал, что ты устроишь мне небольшое шоу. Покажи же остальное.

Я швырнула в него мыло, которое сильно ударило его прямо по усам.

— Отвали, Мартин. Если бы не твои дети, я бы давным-давно убила тебя во сне.

Когда он уполз прочь, я встала и вытерлась. Затем я открыла чемодан и осмотрела своё новое вооружение: до абсурдного маленькие трусики, шёлковые платья, парфюм с ароматом роз, косметика. Отличный кинжал, который я постоянно буду держать в ножнах на бедре.

Я нанесла немного парфюма на шею, затем выбрала чёрные кружевные трусики. Там имелись ленточки и лямочки, которые соединялись с чулками, и всё это изделие было намного сложнее, чем должно быть нижнее бельё. Похоже, мужчинам нравилось видеть как можно больше ленточек.

Умудрившись застегнуть всё, что нужно, я надела ножны с кинжалом. Используя отражение в стальном чайнике, я нанесла ярко-красную помаду.

Затем я выбрала платье — из чёрного шёлка с вырезом на спине, который опускался до самой задницы. Чрезвычайно непрактичный крой, но хотя бы оно было моего любимого цвета — чёрного. И когда я надела его, материал ощущался на моей коже просто изумительно.

Я надела очередные туфли на высоком каблуке, пошатнувшись. Я не могу носить эти штуки постоянно. Нет, я на всякий случай упакую свои чёрные кожаные башмаки. Они были потрёпанными и проносившимися, но в них я хотя бы могла передвигаться.

Я застегнула чемодан, затем встала и приподняла подол платья, чтобы попрактиковаться в ходьбе. Если чуточку сдвинуть бёдра вперёд, я почти могла идти устойчиво. Практикуясь, я схватила яблоко из миски и вгрызлась в него.

Мартин отодвинул штору и широко улыбнулся мне.

— Ну разве ты не красоточка? Сколько за перепих-то берёшь? Пол-пенни?

Я схватила с полки жестяную консервную банку с бобами и швырнула ему в голову. Звук, с которым она врезалась в его череп, эхом прокатился по комнате.

— Ой! Серьёзно?

— Когда ты уже запомнишь, Мартин? — крикнула я. — Я всегда попадаю в цель. Залупа ты этакая.

Мама застонала, ворочаясь в кровати. Она покрепче закуталась в одеяло.

Святым Сестрам реально придётся постараться, приводя её в порядок.

Я подошла к столу и налила маме стакан воды. Когда она просыпалась, у неё всегда пересыхало в горле. Я поставила стакан на маленькую коробку, которая служила прикроватной тумбочкой.

Её глаза приоткрылись, и она моргнула, слегка улыбнувшись мне.

— Лила.

— Я налила тебе водички, мам.

— Да не стоило, — промямлила она.

Но я сделала это. В детстве я по ночам кричала и просила воды. Мама приносила мне стакан, а потом отгоняла кошмары, брызгая «святой водой» на постель. Тогда я думала, что это по-настоящему, и засыпала обратно, чувствуя себя в безопасности и защищённой.

Я не слышала её смеха с тех пор, как Элис исчезла.

Я положила ладонь на её лоб.

— Сегодня у тебя будет новый дом, мам. Я буду работать в замке. Я поищу там Элис.

Но её глаза закрывались, и она уже засыпала обратно. Я почувствовала, как нечто резкое и пустое разверзлось в моей груди, пока я наблюдала, как она храпит. Она просто была уже не в себе.

Но у меня не было времени. Кто-то снаружи кричал моё имя — моё новое поддельное имя. Захра.

Я подошла к окну и улыбнулась при виде Финна в узком переулке возле моего дома. Лучи утреннего солнца озаряли его светлые волосы и румяные щёки. Вот как должен выглядеть ангел. А не два с лишним метра устрашения.

Я показала ему палец вверх, затем, пошатываясь, подошла к маме и напоследок поцеловала её в щёку.

— Пожелай мне удачи, мама.

Держа чемодан в руке, я направилась к двери, так же пошатываясь. Ухватившись за перила, я аккуратно спустилась, ставя каблуки на расхлябанные ступеньки.

Толкнув дверь, я улыбнулась Финну. Лудд, его ворон, примостился на его плече.

У Финна отвисла челюсть, когда он посмотрел на меня.

— Лила, — прошептал он.

Я выгнула бровь, и он поправился.

— Захра. Конечно. Захра. Эрнальд послал меня сопроводить тебя этим утром и удостовериться, что всё пройдёт гладко. Но ты выглядишь изумительно. Реально подобающе… — он уставился на меня. — Знаешь, ты слишком хороша для этого графа.

— Конечно, я это знаю. Он убийца. Но может, мне представится возможность узнать, что стало с Элис. Да, я могла бы прокрасться внутрь, но тогда они наверняка убили бы меня. А так они сами меня пригласили.

— Что, если там ты будешь просто торчать в темницах?

Он нарочно пытается сделать так, чтобы я нервничала?

— Ну, уже поздно что-то менять, Финн.

Он выглядел бледным, будто его немного тошнило.

— Знаю. Уверен, граф попросту казнит тебя, если ты вдруг передумаешь.

— Расслабься, — я изобразила уверенность, которой вовсе не ощущала. — Я буду начеку. Ты же знаешь, что я всегда начеку. И я могу вскарабкаться по стенам, если понадобится бежать.

Он достал из кармана блестящий ключ, болтавшийся на тонкой чёрной ленточке.

— Ну, если всё же сбежишь, это ключ к твоей депозитной ячейке. Банк Восточного Доврена, зарегистрировано на твоё настоящее имя. Я ничего не взял себе.

Я повесила ключ себе на шею.

— Я знаю, что ты бы так не поступил, Финн. Мы же знакомы с десяти лет.

Лудд распушился, выгнув грудь колесом.

Финн глянул на свою птицу.

— Если я что-то услышу… если я прознаю, что ангелы собираются сделать что-то ужасное, и тебе понадобится бежать или быть особенно осторожной, я пошлю тебе весточку с Луддом. Он обучен такому, знаешь ли. Я могу научить тебя призывать его. И он спустится с запиской.

— Твой ворон, может, и обучен доставлять послания, но я не обучена читать их, к сожалению.

Он пожал плечами.

— Я нарисую послание.

Финн был замечательным художником и практически единственным, кто смог бы нарисовать сложное послание.

Я кивнула на петляющую мощёную улочку.

— Идём?

Он забрал чемодан из моих рук.

Я сделала примерно три шага и уже испытывала искушение сбросить туфли. Вокруг нас вдоль улочки стояли закрытые пабы. Люди проскальзывали мимо, направляясь в доки. Некоторые мужчины поворачивали головы и свистели мне вслед.

Запах горячего хлеба и кофе витал в воздухе. Мой желудок заурчал от голода.

Пока мы шли, Финн учил меня, как подзывать Лудда — серией лёгких щелчков и воркующих звуков. Лудд хлопал крыльями, каркал в ответ и выглядел довольным собой. Настроение Финна, напротив, было мрачным. Словно он вёл меня на казнь.

Чем южнее мы заходили, тем больше людей высыпало на улицы, направляясь к реке. Атмосфера изменилась. Может, дело в тучах на небе, но все казались более мрачными. Никто не улыбался, не насвистывал и, похоже, вообще не радовался жизни. Это походило на парад мрачных лиц.

— Все выглядят несчастными.

Финн глянул на меня, хмурясь.

— Я определённо чувствую себя ужасно. Такое ощущение, будто я тебя больше никогда не увижу.

— Ты же знаешь, что я и раньше выбиралась из непростых ситуаций. Помнишь, когда ребята Халстона взяли меня в плен ради выкупа? Я прекрасно выбралась.

— Знаю, — он крепче сжал ручку чемодана. — Но ангелы могут заморочить тебе голову. У них есть способности сродни афродизиаку. Они могут заставить женщину думать, будто она любит их, будто она желает их. Они могут заставить её забыть, что они монстры. И сегодня утром я кое-что видел. Меня едва не стошнило. Это напугает тебя, но тебе нужно знать.

По мне пробежала дрожь.

— Ладно.

— Это было на улице Галстон. Я увидел толпу копов, стоявших в переулке. Так что решил заглянуть, — он прижал ладонь ко рту, точно его вот-вот стошнит. — Сначала я увидел слова «Время Вышло». Написанные кровью. И он подписался. Слово «Самаэль» внизу, как подпись. Это имя ангела. Я не знаю, кто он такой. Но я слышал, что он самый худший из всех.

Моя кровь похолодела.

— Что значит «Время Вышло»?

— Думаю, это было предупреждение для нас, смертных. Шторм смерти. Апокалипсис. Ангелы начнут убивать нас всех. Потому что потом я увидел… я до самой смерти этого не забуду, Лила… Захра. Это был труп женщины. Альбийской женщины. Я видел татуировку на её руке. Под кровью. Мы для них всё равно что животные.

Убийства не были редкостью в Восточном Доврене в последнее время, и Финн определённо видел мёртвые тела на своём веку. Раз он так потрясён, я понимала, что это должно быть нечто отвратительное.

— Что с ней случилось?

— Её пришпилили к стене и как будто вывернули наизнанку. Её лёгкие были извлечены через спину и вывернуты наружу подобно крыльям. Я слышал, что ангелы скоро придут за нами.

И тут аппетит окончательно покинул меня.

— Финн, я постараюсь узнать там всё, что смогу.

Глава 9 Граф Саклас

Ранние лучи утреннего солнца лились через цветное стекло моих окон, но я ещё не был готов подняться с кровати.

И как только мои глаза снова закрылись, передо мной появилось видение будущего, где дым застилал ночное небо, и сквозь него струились лучи лунного света.

Я шагал по улицам, и смерть исходила от меня волнами.

Солдаты маршировали, одетые в тёмные одежды. Смертные бежали от меня с криками. Кровь покрывала их мечи, их одежды. Мои солдаты охотились на альбийских врагов, убивая их одного за другим.

В своём сне я свернул за угол на петляющих улицах и пошёл по брусчатке. Двое мужчин прижали женщину к стене и перерезали ей горло. Кровь заструилась по её бледной коже, и её глаза выпучились, когда она сползла по стене.

Всюду по улицам текла кровь, тела вокруг меня начинали образовывать кучи. Хаос человечества правил на этих улицах.

Обернувшись на Замок Аида, я увидел дым, клубившийся в тёмном небе. Запах обуглившейся плоти опустился на Доврен.

Сегодня правили завоевание и разрушение. Небо расколола молния.

Я повернулся обратно к замку, шагая мимо эшафота. Тела болтались на верёвках, дерево стонало под их весом. Сегодня я ощущал здесь сильное женское присутствие, заставлявшее моё сердце стучать быстрее. Я вытащил меч, готовый зарезать любого, кто будет мне угрожать.

И приблизившись к реке, я увидел, что это она. Тёмные сверкающие глаза, каштановые кудри, рассыпавшиеся по плечам, золотистая кожа, полные губы. Она была одета в тёмную одежду. Для других она сливалась с ночью вокруг, но для меня она сияла как звезда. Она опасна.

Она назвалась мне Захрой. Я не был уверен в том, что это правда. Я знал лишь то, что не могу отвести от неё взгляда.

На её голове покоилась жемчужная корона, по волосам сзади спадала бледная фата невесты. Она — та, которую я должен выбрать, хотя я не знал, почему. Она всего лишь смертная. Как смертная может быть настолько могущественной?

Она ненавидела меня за то, что мы вторглись на её землю и захватили эту территорию. Но что она знала о настоящей утрате? Она никогда не чувствовала, каково это — пасть с Небес, когда твоя душа вырвана из тела.

Она не знала, каково это — убивать всех, кого ты когда-то любил.

Неважно, что она думала обо мне. Она — средство достижения цели, и всё. Хоть она знала, хоть нет, она поможет мне избавить Альбию от ига смертных. Приближаясь к ней, я ощутил между нами необъяснимую магическую тягу.

Моё время на исходе.

Мои глаза распахнулись, и я сбросил одеяло. Каждый мускул в моём теле напрягся.

Снаружи небо слегка заволокло тучами. Я поднялся с постели, потянулся и подошёл к окну.

Отсюда я видел бушующую Тёмную Реку.

Теперь мне предстояло столько работы. Столько жизней нужно оборвать.

И мой путь начнётся с той темноглазой женщины.

Глава 10 Лила

Будучи не в состоянии идти на высоких каблуках по брусчатке, я вынуждена была снять туфли. Я босиком шла по широкой изогнутой дороге, которая вела к замку.

Тошнота подступила к моему горлу после того, что мне рассказал Финн. Я бы не сумела позавтракать, даже если бы захотела. Деревянные ставни на кирпичных домах вокруг нас оставались закрытыми. Пекарни, кофейни, аптека… всё закрыто. Обычно в это время на Аллее Подъюбника было полно палаток и покупателей. В это место возле башни люди приходили покупать нижние юбки, платья и вообще что угодно.

Сегодня на рынке царила зловещая тишина.

Единственные признаки жизни доносились от птичника, где певчие птицы и голуби тихо ворковали в клетках, всплёскивая крыльями.

Я наклонилась поближе к Финну, прошептав:

— Всё закрыто.

Он покачал головой, нахмурившись.

— Может, они услышали о случившемся.

— Я так не думаю, Финн. Не сомневаюсь, это ужасно, но людям не особенно есть дело до убийства женщины. Уличных проституток постоянно убивают.

— Но не так же.

Позади нас захлопнулась дверь, и я увидела двух светловолосых детишек, бежавших и улыбавшихся от уха до уха. Они кричали друг другу поспешить.

Бросившись вперёд, я схватила девочку за руку. Она удивлённо посмотрела на меня.

— Что происходит? — спросила я. — Почему всё закрыто?

Она попыталась отдёрнуть руку.

— Граф сегодня убьёт кого-то — снаружи замка. Все иноземные солдаты там, — восторженный блеск в её глазах был абсолютно безумным. — Он отрубит кому-то башку и поднимет её, чтобы все посмотрели.

Я уставилась на неё, всё ещё сжимая её руку, пока она не пнула меня по лодыжке. Как только я разжала хватку, она убежала.

Финн сделался абсолютно бледным.

— Элис может быть там, — тихо сказала я.

— Как бы мне хотелось пойти туда вместо тебя.

— Не уверена, что ты в его вкусе, — я сделала глубокий вдох. — Все мои варианты были плохими, — добавила я. — И мне надо было извлечь из ситуации максимум. Честно говоря, я привыкла к такому положению дел.

— Ты патологическая оптимистка. Это сведёт тебя в могилу.

— Закрой рот, Финн! Упоминать мою смерть — к неудаче. А теперь постучи по кирпичу три раза и попроси Вороньего Короля о прощении, иначе останешься виноватым, когда моя шея переломится надвое.

Он послушно подошёл к одному из кирпичных зданий и три раза постучал, бормоча себе под нос.

Я обняла себя на ходу. В воздухе витала смерть, тяжёлая, как грозовые облака над нами. Я осознала, что иду медленно, оттягивая неизбежное. Но когда небо разверзлось, и на нас стали падать крупные капли дождя, мы прибавили шагу.

Аллея Подъюбника переходила в Замковую Дорогу,широкую и оживлённую дорогу, огибавшую основание крепости. Сегодня она была заполнена довренцами.

По другую сторону улицы Замок Аида возвышался над Тёмной Рекой, и стены из тёмного камня, окружавшие его, доминировали над всем пейзажем.

Когда я посмотрела вправо, на Холм Виселицы, мой желудок взбунтовался. Ряд кловианских солдат стоял вокруг эшафота в униформах небесно-голубого цвета, которые наверняка стоили дороже аренды жилья на месяц.

Они навели штыки на толпу. Все они выглядели угрожающими, воздух потрескивал от напряжения.

Я хотела выбраться вперёд, снова увидеть графа вблизи. Я схватила Финна за руку и стала проталкиваться через толпу, игнорируя протестующие вопли. Добравшись до переднего ряда, я гневно посмотрела на строй кловианских охранников. Затем я подняла взгляд на эшафот, почти не замечая дождь, от которого я уже промокла насквозь.

В толпе воцарилось мёртвое молчание, и по моей коже поползли мурашки. Лишь дождь нарушал тишину.

Я увидела тёмный капюшон графа, когда он стал подниматься по ступеням эшафота. Черты его лица оставались в тени, но на поясе висел меч. Под его тёмным шерстяным плащом я мельком увидела мрачный серый костюм. Одна лишь эта одежда могла стоить четырнадцать тысяч крон, и каждый изысканно одетый дюйм его тела источал угрозу.

— Жители Доврена. Вы можете желать противиться мне, но это не закончится для вас добром, — его голос был тихим, но как будто дрожью отдавался в древесине и камне. Иномирный голос, выкованный во тьме Ада. — Похоже, вывешивание вас на стенах моего замка не остановило ваших мятежных действий. Я буду казнить вас одного за другим, пока не избавлюсь от всех мятежников на берегах Альбии. Если вы нападёте на нас, вы не одержите победу. Пусть сегодняшний день станет демонстрацией.

Толпа начала переговариваться и толкаться, и я подозревала, что сейчас приведут пленника. Люди вокруг меня начали выкрикивать «Альбия» — простой, но дружный слоган.

Я привстала на цыпочки, чтобы попытаться разглядеть пленника. Его волосы торчали в разные стороны. Он был ненамного старше меня, но принадлежал к другому классу. Судя по хорошему крою чёрной аккуратно застёгнутой рубахи, он явно относился к аристократии.

Воровка во мне — сорока, влекомая блестящими штуками — тут же заметила его серебряные запонки. И в центре серебра поблёскивало что-то золотое. Кажется, зигзаг молнии.

Его руки были связаны за спиной. На шее с правой стороны у него была татуировка, которую все мужчины Альбии получали в возрасте восемнадцати лет — ворон.

Мои колени тряслись просто от взгляда на него. Мне совсем не хотелось видеть, как он умрёт здесь, не хотелось наблюдать, как меч опустится на его шею. Может, он из другого района города, но он один из нас.

— Кто он? — прошептала я.

— Он из Свободного Народа, — сказал Финн.

— Кто они?

— Патриоты, — прошептал в ответ Финн. — Сопротивление. Я пытался затесаться в их ряды, но мне сначала надо проявить себя. Пока что они меня не принимают.

Этим словом Элис называла себя — Патриот.

Граф Саклас возвышался над пленником и достал свой меч. В тусклом свете он словно блеснул сиянием бледной звезды — такой же неземной, как и сам граф.

Я никогда прежде не становилась свидетельницей обезглавливания. Львиная доля казней проходила за стенами башни. Большинство проходило через повешения. Миновали сотен лет с тех пор, как кто-то отрубал голову на улицах Доврена. Такие вещи делались в других странах, но не здесь. И вот Ангел Смерти возвращает отвратительную старую традицию.

Я задрожала, холодный дождь стекал по моей коже.

Выгнув шею, я мельком увидела чурбан для казни — тёмное дерево с выемкой под шею.

— На колени, — команда графа была такой властной и угрожающей, что мои колени тоже едва не подкосились.

Молодой мужчина заскрежетал зубами, его лицо покраснело. Часто дыша со связанными за спиной руками, он опустился на колени, как и было приказано.

На один момент, от которого кровь стыла в жилах, взгляд серых глаз графа метнулся ко мне. Затем он склонил голову и посмотрел на пленника. Он замер неподвижно — неестественно неподвижно.

— Опусти голову, — тёмная угроза в его голосе заставила меня задрожать.

Пленник опустил голову на чурбан, и я слышала, как он пыхтит, стараясь сохранять контроль. Похоже, он был решительно настроен умереть с честью, но всё его тело безумно тряслось. Я почти ощущала его страх как силу, потрескивавшую в воздухе и заставлявшую моё сердце биться чаще. Моча образовала лужицу у его колен. И в этом не было ничего постыдного. Должно быть, это ощущалось просто ужасающе.

Когда его голова легла на чурбан, из его горла вырвался мучительный крик «За Альбию!». Толпа взревела, прося о милосердии.

Граф Саклас полностью проигнорировал их. Он занёс меч, и крики толпы теперь сменились яростью, волной чистого гнева, которая накатила на эшафот. Граф опустил меч так быстро, что лезвие превратилось в размытое пятно серебра.

Мир как будто замедлился, когда голова пленника покатилась с эшафота, поливая всё кровью из его шеи. К моему горлу подступила тошнота, и я зажала рот рукой.

Теперь от криков толпы кровь стыла в жилах, и они рванулись вперёд, словно собирались штурмовать эшафот.

Меня пронзил страх. Если они будут толкать меня вперёд, к штыкам, то мне скоро черепушку проткнут.

— Иди сюда, — Финн привлёк меня поближе к себе, обхватив одной рукой.

Я крикнула через плечо:

— Прекратите напирать! Тут штыки!

Толпа кричала «Кловианская шваль!» и «Убирайтесь из Альбии!»

Кловианские солдаты рявкали приказы, которых я не понимала, а мы с Финном оказывались всё ближе и ближе к нам. Меня вот-вот проткнут штыком.

— Нам надо убираться отсюда, Финн, — я снова начала толкаться локтями, пытаясь проложить себе дорогу к выходу.

— Кловианская шваль! Кловианская шваль! — скандировала толпа.

Мои попытки сбежать привели всего к двум результатам: я потеряла Финна и свои туфли.

Толпа напоминала живое существо, которое поглотило Финна, готовое сожрать нас обоих и выплюнуть.

Прогремел первый выстрел, и моё сердце ухнуло в пятки. Я была почти уверена, что выстрелил один из кловианских солдат, хотя в хаосе нельзя было сказать наверняка.

Толпа заорала громче, уже невнятно. Но они не рассеивались. Такое ощущение, будто вокруг меня вздымалось неконтролируемое море ярости. И всё же, как бы я ни старалась, я не могла выбраться. Чей-то локоть врезался мне в щёку.

У меня при себе имелся кинжал, но что мне с ним делать? Переубивать всех?

Раздались ещё выстрелы, и моё сердце бешено застучало. В ушах звенело, воздух переполнился запахом пороха.

Наконец, толпа закричала и побежала прочь от выстрелов. Я лихорадочно озиралась по сторонам в поисках Финна. Я мельком увидела свой чемодан, затоптанный на улице; все изящные вещицы оказались вмятыми в землю и грязь. Флакон парфюма разбился.

Среди бегущих людей я также увидела тела трёх мёртвых довренцев. Застрелены солдатами; их кровь растекалась между камней брусчатки.

— Финн! — крикнула я.

Я сделала несколько нетвёрдых шагов, затем ощутила это — тёмную магию графа, вибрирующую на моей коже. Волосы на затылке встали дыбом.

Повернувшись, я обнаружила, что он возвышается надо мной, покрыв голову капюшоном. Я видела лишь те бледные пронизывающие глаза.

— Ты опоздала.

— Да вы издеваетесь, бл*дь?! — выпалила я.

Я смотрела, как он убирает в ножны окровавленный меч. Всё остальное его тело было абсолютно неподвижным.

— Зайди через Львиные Ворота. Назови своё имя. Они ждут тебя.

Я глянула на замок, на толпу довренцев, кишевших вокруг рва; некоторые из них падали в воду и визжали. Многие довренцы не умели плавать. И я должна была пройти через этот хаос в свой первый день на новой должности, работая на мужчину, которого мы все ненавидели.

Он повернулся, зашагав к толпе, и я уставилась ему вслед. Они порвут его на части. Разве он этого не понимал?

Они уже окружали его, выкрикивая угрозы расправы и все возможные оскорбления. Крупный мужчина в кожаном фартуке попытался замахнуться на графа доской.

Ангел едва повернул голову. Он просто поднял предплечье, и древесина раскололась об него. Мужчина выглядел огорошенным, затем перепуганным, когда граф резко развернулся. Саклас схватил мужчину за предплечье, затем вывернул за спину со звучным хрустом, явно сломав руку. Нападавший упал на землю.

Толпа вокруг графа сжималась теснее, слишком тесно, чтобы он мог вытащить меч. Мне показалось, что я мельком увидела проблеск кинжала, когда на него бросился другой мужчина, затем скрытые перчатками руки графа схватили голову мужчины. Он резко повернул его череп и свернул шею. Звук ломающейся кости ужаснул меня.

Я следовала за ним на безопасном расстоянии, желая узнать всё возможное о том, как он двигался, как дрался. Он сумел вытащить меч, и лихорадочная толпа начала кидаться камнями, кирпичами, всем, что у них имелось. Они хотели одолеть его, разбить его голову о камни брусчатки.

То, что последовало потом… я никогда в жизни не видела ничего подобного. Его меч рассекал их со свирепостью, происходившей из самого Ада. Он двигался словно штормовой ветер, словно водоворот стремительной стали, и кровь вокруг него разлеталась арками брызг. Каждое движение было выверенным, отрубало головы сразу двоим людям, и его скорость не знала равных.

Он был шедевром смерти. Быстрый удар клинка по чьему-то горлу, затем резкий разворот, чтобы вскрыть другому яремную вену. Он превращал разрушение в искусство, ужасное и в то же время очаровывающее.

Я держалась рукой за живот, ощущая тошноту.

Я, как и все вокруг меня, действительно кое-что узнала: графа практически нереально убить, и любой, кто попытается, будет идиотом.

Когда у его ног оказалось восемь трупов, толпа расступилась перед ним словно море. С его меча стекала кровь, пока он шагал вперёд.

Подозреваю, что он хотел дать им увидеть это зрелище бойни. Он хотел, чтобы они узнали: они беспомощны перед ним.

На данном этапе мой настрой извлечь-максимум-из-плохой-ситуации начал пошатываться. Бывали плохие ситуации вроде «делить постель с пьяной мамой», а бывали плохие ситуации в духе «оказаться взаперти в замке в буквальном смысле с монстром смерти». К сожалению, в моём случае был второй вариант.

Я мысленно перебрала последствия, которые ждали меня, если я просто развернусь и убегу. Предположительно граф потребует назад свои деньги и, вполне возможно, выследит меня и убьёт. Мы с мамой не получим денег, чтобы заплатить Грубым Парням, так что если граф не убьёт меня, то они будут преследовать нас вечно.

«Тогда лучше продолжать. Войти туда и быть чертовски очаровательной, как и сказал Эрнальд».

Я начала проталкиваться сквозь толпу, меня пихали со всех сторон. Когда раздались новые залпы выстрелов, толпа снова побежала — на сей раз прочь от крепости, врезаясь в меня и едва не сшибая на задницу.

Кто-то схватил меня за руку, и подняв взгляд, я увидела голубые глаза Финна. Я различала в них чистую панику.

— Лила. Идём со мной. Тебе лучше уйти.

Я уже приняла решение и выдернула руку из его хватки.

— Я не могу, Финн. Выхода нет. Пиши мне. Картинками.

Меня вот-вот втопчут в брусчатку, как кружевное бельё Захры. Небо снова разверзлось, дождь лил ещё сильнее, чем прежде, и земля сделалась скользкой.

Когда крепкая рука схватила меня за плечо, я повернулась и обнаружила, что смотрю в лицо графа Сакласа, скрытое тенями. Своим огромным телом он заслонил меня от толпы, не давая бегущим людям затоптать меня.

Затем он повернулся и снова зашагал через толпу, пока она расступалась перед ним так, будто он был тёмным богом на земле.

Я пошла за ним следом, и у меня перехватывало дыхание от первобытного страха.

Глава 11 Лила

Промокнув до нитки, я обхватила себя руками. Дождь стекал по моей коже, и я не сводила глаз с плаща Сакласа.

Дорожка огибала замковый ров и уходила вправо. Вокруг нас царил хаос, и граф ускользнул дальше от меня, когда мы приблизились к воротам. Но как только я добралась до подъёмных решёток, толпа наконец стала более редкой. Я обернулась, чтобы посмотреть на урон позади меня. Несколько людей лежали с травмами, затоптанные толпой. А за ними восемь тел истекало кровью на камнях.

Потрясённая, я повернулась обратно к воротам. Перед запертой железной дверью стоял строй кловианских солдат, и их штыки были наведены на меня. В животе затрепетала нервозность. Похоже, граф уже скрылся внутри.

Я посмотрела на ворота. Две каменные башни обрамляли вход, устремляясь за облака. Мраморные головы львов выступали из камня по обе стороны арок. А в зубах льва… настоящая голова мужчины, сочащаяся кровью. Поморщившись, я сделала шаг назад.

А граф времени даром не терял, да?

Я снова посмотрела на охранников, заставляя себя говорить ровным тоном.

— Я Захра Дейс. Граф Саклас ожидает меня.

Один из них кивнул, и солдаты медленно расступились. Решётки позади них со стоном поднялись. По другую сторону находился мост, перекинутый через ров. Моё сердце бешено колотилось, пока я проходила через арки ворот, стараясь избежать капающей крови.

Один из солдат резко развернулся, зашагав рядом со мной и сопровождая меня через мост. На той стороне ещё больше башен вздымалось к самым небесам. Пять охранников стояло перед очередной железной решёткой.

На самом деле, я ранее представляла, как буду идти по этому мосту. Но в моём воображении определённо отсутствовали отрубленные головы, и у меня имелась обувь.

Когда мы приблизились, вторая решётка дёрнулась и со скрипом поднялась вверх. Как только просвет стал достаточно большим, чтобы я могла пройти под решёткой, охранник повёл меня дальше. Здесь мощёная дорожка вилась между невероятно высокими стенами.

Никаких воронов не летало над головами. На самом деле, всё здесь казалось мёртвым. Ни пения птиц, ни бабочек или мотыльков. Лишь облачное небо над нами да каменные стены, поднимавшиеся вокруг как тюрьма, пока мы не дошли до открытой арки. Мы свернули туда, и солдат вывел меня в поросший травой двор.

На ходу я пыталась запомнить планировку этого места, обратить внимание на каждую башню, каждую комнату. Если Элис когда-то жила здесь, то где бы она была?

Центральный замок возвышался на холме перед нами, сверкая как отполированная жемчужина — цветом он был светлее, чем окружающие стены. Четыре каменных шпиля устремлялись к небесам как заострённые кости. Суровая красота была зловещей, и в то же время от неё перехватывало дух.

Чувство изумления омыло меня, пока я шла босиком по траве.

Этому месту две тысячи лет. Меня окружали две тысячи лет альбийской истории. Что видели эти стены? Вторжения орд варваров с севера, казнь королей и королев, убийства принцев, коронации, заклинания великого колдуна Йоханнеса Блэка. Интриги, вечеринки, скандалы, бродячие зверинцы с львами, медведями и мартышками из далёких мест. И всё это в замке на древнем холме, возведённом над похороненной головой первого альбийского короля. Отрубленная голова Вороньего Короля лежала где-то под этой травой.

Никогда прежде я не испытывала такого благоговения.

И среди цветов я действительно заметила кое-что очень интересное. То тут, то там в траве росла белладонна — растения с тёмно-фиолетовыми цветками и жёлтыми тычинками в центре.

Когда-то Элис научила меня использовать это растение, чтобы справляться с полицейскими, охраняющими корабль. Мы отравляли их пиво — ровно настолько, чтобы они начали бредить и теряли сознание, и тогда мы спокойно грабили корабль. Странно, что это растение росло здесь.

Когда мы подходили к замку по гравийной дорожке, я заметила справа мрачное зрелище: виселицы с четырьмя телами, покачивавшимися на ветерке и заставлявшими древесину скорбно постанывать.

Тонкий завиток страха свернулся в моей груди, пока мы поднимались по лестнице к центральному замку.

На вершине я бросила последний взгляд на двор и сложила мысленную картинку всего места. Наружная стена с восемью тёмными сверкающими башнями, внутренняя стена с тринадцатью башнями, и обе эти постройки окружали древний замок. Второе здание стояло между замком и рекой — наверное, бараки для солдат. Там спали простые смертные.

— Ты должна войти, — я впервые услышала, как солдат заговорил с лёгким акцентом южной земли за морем.

Он склонил голову.

— Граф ожидает тебя.

Внутри мы вошли в коридор из серого камня с огромными колоннами до самого потолка. Каблуки солдата стучали по полу и эхом отражались от стен. Здесь было мрачно, и лишь свет факелов танцевал по стенам. Но когда мы вошли в следующий зал, благоговение снова затрепетало в моей груди.

Сводчатый потолок взмывал надо мной на тридцать метров, резьба по камню напоминала замысловатые структурные цветы. Колонны поднимались от плит песчаника так, словно выросли из него тысячи лет назад. Луч света пробился сквозь грозовые облака снаружи и заструился через витражные окна слева, испещряя пол золотистыми, синими и красными пятнами. Окна изображали ангелов, возносившихся и падавших с небес.

В дальнем конце стоял пустой золочёный трон.

Солдат попятился от меня, затем встал возле одной из колонн.

Мои босые ноги замерзали на холодном камне. Через несколько мгновений в зал вошёл огромный мужчина. По какой-то причине он был босым… и с обнажённой грудью. На нём были низко посаженные брюки и синий плащ, наброшенный на плечи и испещрённый крошечными бриллиантами, которые сверкали как звёздное небо. Свет свечей озарял его кожу тёплого бронзового оттенка, точёную грудь и пресс… татуированный фазами луны. По одному лишь росту я понимала, что он тоже ангел.

Он отпил вина из бокала и сверкнул мне улыбкой.

— Ты адъютантка.

— Захрой зовут. Захра Дейс.

— Я лорд Соуриал. Ты не посчитала уместным надеть обувь? Или что-нибудь… не знаю, более пристойное? — его каштановые кудри спадали до квадратного подбородка с ямочкой.

— На вас нет обуви. Или рубашки.

Он пожал плечами.

— Ах, но лорду нет нужды быть пристойным. Когда богач ходит босиком, это эксцентрично. Это лишь добавляет мне привлекательности. В твоём случае это делает тебя похожей на замызганную обитательницу трущоб.

— Должно быть, я потеряла туфли, когда граф начал убивать всех снаружи. Мои смиреннейшие извинения.

Это не совсем правда, но мне казалось, что я должна как-то парировать его явное презрение.

Его ореховые глаза сощурились.

— Убивать? Я бы назвал это абсолютно заслуженной казнью. Ты же не хочешь сказать, что поддерживаешь мятежников, нет?

Возможно, огрызаться было не лучшей идеей.

— Мне ничего о них не известно.

— Ну, я приведу тебя к графу. Он тебя ожидает.

Пока мы шли, я чувствовала, как от него исходит сила, пульсировавшая вокруг моего тела как электричество и заставлявшая ускоряться мой пульс. От этого головокружительного ощущения чего-то неземного мне сложно было помнить, где я находилась и что вообще происходит.

В конце коридора лорд Соуриал толкнул деревянную дверь. Там граф Саклас сидел за столом из красного дерева, покрыв голову капюшоном. Свет лился через решётчатое окно позади него. Все стены были заставлены книжными шкафами. Забудьте про крылья, силу, богатство — настоящей разницей между ними и мной были знания. И я хотела заполучить это себе.

Дверь позади меня с грохотом захлопнулась.

Осталась только я и ангел смерти.

В его очаге не горел огонь, лишь лежали мёртвые угли. От прохладного воздуха по моей коже побежали мурашки. Он казался прекрасным небесным созданием, сотворённым из тьмы.

Но чувство неправильности как будто пятнало воздух вокруг него, его глаза под тем капюшоном были слишком яркими, воздух вокруг него — слишком тёмным.

Он поднялся с кресла и обошёл стол, скользнув по мне взглядом.

— Захра. Ты что-то скрываешь от меня, так? — его низкий голос прошёлся по моей шее сзади. — Повернись.

Я резко втянула воздух и повернулась лицом к его столу. Он встал позади меня. Затем я почувствовала это — порыв магии, скользнувший по мне и напоминавший прилив покалывающего жара от пера. Я едва помнила, что он только что сказал.

— Положи руки на стол, — чистая сила теней исходила от него, скользя по голой коже моей спины.

Я пришла сюда, зная, что меня ждёт, и что я делаю. Я выбрала это потому, что знала, что случилось с Элис.

Я чувствовала, как мой пульс зашкаливает, кожа становится горячей.

Я сделала, как он сказал. Я положила руки на стол, нагнувшись над ним.

Он склонился надо мной, положив одну руку рядом с моими. Тепло его груди окатывало меня словно лучи солнца, и я чувствовала рядом сталь его тела. Его мужской запах окружал меня как дым.

Холодный замковый воздух ударил по моим бёдрам, когда он задрал моё платье сзади.

Моё лицо раскраснелось, когда сила его эротической ангельской магии зазмеилась по мне.

Глава 12 Граф Саклас

От неё пахло розами и дубом. Смертный запах, экзотичный для меня.

Тревожило то, что в глубине души мне нравилось иметь её здесь, в своём распоряжении. Завоёвывать, доминировать. Неудивительно, полагаю. Я был рождён для того, чтобы доминировать. Она была моей пленницей, хоть она знала об этом, хоть нет.

Завоевание было моей небесной миссией. Полное подчинение смертных, которые противостояли мне.

А она противостояла мне? Мои сны указывали, что она нужна мне на моей стороне. Не то чтобы её было легко контролировать. Я чувствовал в ней сопротивление.

Завоевание… Для большинства других Падших завоевание было бы другого рода. Смертные женщины сексуально зависимы от прикосновения ангелов. Так что её сердце заколотилось бы, спина выгнулась бы под моими ласками. Я бы полностью раздел её, заставил бы молить об разрядке. Чистое, экстатическое и бесстыдное удовлетворение жило буквально на кончиках моих пальцев. Может, мне хотелось бы, чтобы такое завоевание было мне по душе, но это не так. Любовь и удовольствие не были частью моего предназначения. И более того, влечение к смертным женщинам было очень опасно для меня.

Бог создал меня, чтобы нести смерть.

Так что задрав подол её юбки, я потянулся к тому, что искал — оружие, пристёгнутое к её бедру. Кончики моих пальцев задели её кожу, когда я доставал кинжал из ножен. Я услышал, как у неё перехватило дыхание от контакта.

Странно, что хватило уже этого. И странно, что от этого звука моё сердце сжалось.

Я позволил подолу её платья опуститься и покрутил кинжал в руке. Он выглядел дорогим — короткий обоюдоострый клинок из добротной стали, которая сверкала на свету. Слегка изогнутое лезвие. Идеально подходит для перерезания горла — оружие для того, кто хотел работать тихо, в тени.

Странно, но половина моего сознания всё ещё была сосредоточена на её теле, нагнутом над столом. Хотя мне надо было сфокусироваться на том, что она пришла вооружённой.

— Ты думала использовать это против меня? — спросил я.

Она правда не представляла, к чему привела бы эта схватка? Она погибла бы в мгновение ока. Ощущение гнева пронеслось по моим костям, омрачая комнату вокруг нас. Стирать врагов в порошок — это единственное, что удовлетворяло меня.

Была ли она моим врагом?

Она повернулась ко мне лицом и скрестила руки на груди.

— Это просто для самообороны.

То есть, она действительно противостояла мне. Дура. Ничто не могло убить меня. Я вернул ей оружие.

— Это всё, что ты взяла с собой? Нож?

— Мой чемодан затоптали в хаосе.

— Твой босс Эрнальд сказал мне, что ты хорошо пишешь на кловианском и альбийском.

Она посмотрела на меня, широко раскрыв тёмные глаза. Молчание затянулось.

— Ты не умеешь писать на кловианском и альбийском.

Я совершил ошибку?

Она покачала головой.

— Должно быть, возникло недопонимание.

Лгунья.

— Вот как?

— Я могу научиться.

— Я так понимаю, ты знаешь, что такое адъютантка.

Её брови взлетели вверх.

— Я так понимаю, не куртизанка?

— Нет. Помощница, которая пишет мою корреспонденцию под диктовку.

— Почему вы хотели меня нанять?

Изумительный вопрос. Почему судьба привела меня к ней?

— Я всё ещё задаю себе этот вопрос. Но раз ты не можешь писать, похоже, у нас проблема.

Она села на край моего стола.

— Я хороша в других вещах.

— В роли куртизанки.

— В отличие от вас я хорошо умею оставаться незамеченной, — сказала она.

— Мне сложно в это поверить, — я изучал её. Что мои сны подсказывали мне сделать с ней? — Что ещё?

— Я могу читать по губам издалека.

— Ладно… полагаю, мне пригодится эффективный шпион.

Её глаза заблестели.

— Вам нужна информация? Секреты? Я умею красться в тени. Никто не узнает о моём присутствии. Я могу докладывать вам о вещах, которые никто не хочет вам говорить.

Интересно. Так уж сложилось, что мне кое-что очень нужно.

— Я дам тебе одну ночь, чтобы доказать мне свою ценность. Если ты подходишь, мы скоро узнаем. Мне предстоит посетить вечеринку, а ты придёшь как моя гостья. Ты присоединишься ко мне на Острове Шипов, во дворце.

— И чего именно вы от меня хотите?

— Твоим первым заданием будет изобразить лёгкую симпатию ко мне.

Она нахмурилась, выглядя неуверенной.

— Зачем?

Я осознал, что мой взгляд скользнул по её телу.

— Я скажу тебе только то, что тебе нужно знать. Второе, что мне от тебя нужно — чтобы ты слушала разговоры вокруг. Оставайся незамеченной. Я хочу, чтобы ты узнала о Свободном Народе всё, что сможешь. Но не допускай, чтобы кто-то прослышал о моём интересе.

От этой информации что-то в её глазах сверкнуло, словно она отложила эти сведения для дальнейшего использования.

— Ты знаешь, кто такие эти представители Свободного Народа? — спросил я.

— Патриоты. Ну, я так слышала.

Злость омрачила мой разум.

— Ничего себе эвфемизм.

— Я услышала о них буквально сегодня. Не думаю, что они из моей части города. И что, если я сегодня пройду тест?

— Тогда ты можешь оставить себе деньги и продолжить работать на меня. Но Захра, если я узнаю, что ты мне неверна, что ты работаешь против меня или саботируешь мои цели, ты, естественно, будешь убита. Казнена. При моём дворе измена — это смерть.

— Я понимаю. В конце концов, я только что видела обезглавливание, — она склонила голову набок. — Просто ради интереса, вы случайно не извлекали лёгкие женщины через спину, расположив их как крылья? Вы бы чувствовали вину за нечто подобное?

Её платье порвалось и испачкалось в хаосе снаружи. На плечах виднелась грязь. Ей надо искупаться. Почему я так зациклился на её теле?

Я заскрежетал зубами, отводя от неё взгляд. О чём она вообще говорит?

— Вину? Я не понимаю эту эмоцию. У меня есть цель, и всё, — я помедлил на пороге, затем повернулся к ней. — И тебе придётся научиться читать.

Я вышел из комнаты, зашагав по прохладному коридору, но продолжал думать о том тихом звуке, который она издала — о том всхлипе, когда я задел её кожу.

Каким-то образом она поможет мне стать Королём Падших, хотя я ещё не понимал, как именно. Мои сны сказали, как она будет выглядеть, и что она будет представляться именем Захра. Но я определённо не ожидал, что буду искать помощи у безграмотной куртизанки. Полагаю, судьба умеет удивлять.

Я толкнул дверь, ведущую на лестницы, и моё сердце колотилось так, точно я готовился к сражению. Захра каким-то образом выбила меня из колеи. Словно чуя угрозу, я потянулся к Асмодею, но поблизости ничего не было.

Добравшись до верхних этажей, я немного расслабился в обширной библиотеке. Все книги от пола до потолка были идеально организованы.

Я вошёл в свои спальные покои и начал наполнять ванну ледяной водой. Я полностью сбросил одежду. По какой-то причине (хоть она и была смертной) угольки похоти начали искрить во мне. Я затушу их льдом.

Мне надо удостовериться, что я буду держать себя в руках и сосредоточусь на своём истинном предназначении — стать Верховным Королём Падших. И когда это случится, мы выследим наших смертных врагов и поубиваем их одного за другим.

Я ступил в ванну, и шок от холода послал импульс по всему телу, заставляя мышцы застыть. Когда я опустился в ванну, мой пресс сократился от ледяной воды.

Я должен не позволить этой смертной женщине сбить меня с пути.

Глава 13 Лила

Похоже, что у меня хотя бы по-прежнему есть работа, и я отправлюсь на Остров Шипов. Я никогда там не бывала, но знала, что это маленький островной город к западу отсюда, посреди Тёмной Реки. Там имелся дворец, способный соперничать с этим.

Я сидела на краю стола, встревоженная тем, что моя кожа до сих пор казалась горячей там, где кончики его пальцев задели бедро. Эта маленькая точка контакта выжглась в моей памяти. Зависимость. Ангелы вызывали глубинную зависимость.

Поэтому важно помнить, что они выдирали лёгкие из тел людей.

Дверь распахнулась, и лорд Соуриал прислонился к косяку; один локон упал ему на лоб, ореховые глаза искрились. Кольца на его пальцах сверкнули, когда он отпил вина.

— Что дальше? — спросила я.

Он вытянул руки, потягиваясь и давая мне прекрасный обзор на его грудь, словно ему нравилось чувствовать на себе мой взгляд.

— Идём. Я покажу тебе твою комнату.

Он снова вышел в коридор, и я последовала за ним. Я разглядывала коридор, пока мы шли. Сводчатый потолок высоко вздымался над нами, свет факелов подрагивал на тёмном камне.

Соуриал оглянулся через плечо, окинув взглядом, который сочился чистым сексом.

Я посмотрела вниз, чувствуя, что краснею. Он пытался заворожить меня, и мне надо было помнить, что я здесь ради Элис.

— У вас есть слуги?

— Конечно.

— Где они? — спросила я.

— Откуда мне знать? — он глотнул вина. — Служат где-нибудь.

Не очень помогает.

— Как хорошо вы знаете графа?

— Очень хорошо. Мы много войн прошли вместе, — он привёл меня к узким лестницам — они явно были построены давным-давно для смертных, и он там едва помещался. При подъёме его плечи задевали стены с обеих сторон, и тьма окружила нас.

Лестницы, казались, вечно тянулись вверх, ступени под моими босыми ногами ощущались холодными.

— За что он казнил того мужчину снаружи? — спросила я.

— У тебя много вопросов. Ты не можешь просто оценить тот факт, что лорд лично сопровождает тебя в твою комнату?

— Казнь была запоминающимся опытом. Мне стало любопытно.

— Граф убил его, потому что он был из Свободного Народа. А Свободный Народ считает, что нам здесь не место. Большинство из них — аристократы, лишившиеся власти. Их ряды множатся. Их надо победить, — он сверкнул мне лёгкой улыбкой, в его глазах плясал свет. — Полагаю, нам придётся поубивать их всех до последнего. И честно говоря, я вовсе не откажусь от хорошего сражения.

Лестничный пролёт привёл нас в новый коридор, где свет через высокие окна лился на плиты из песчаника.

Соуриал остановился перед чёрной арочной дверью.

Он открыл её, показывая огромную комнату со сводчатыми потолками. Она была сделана в форме шестиугольника с каменными стенами. С трёх сторон комнаты высокие окна впускали утреннее солнце. Лучи лились на круглый дубовый стол в центре.

Что самое важное, стол был сервирован обедом. У меня потекли слюнки, когда я подошла ближе. Пар поднимался от мясного пирога с подливкой и жареного картофеля. А вокруг него стояли миски с фруктами, свежим хлебом и сыром, и о небеса, что я сделала, чтобы заслужить это.

— Что это? — ошеломлённо спросила я.

— Твоя комната, — он показал на другую дверь в стене. — Там ванная, если захочешь освежиться.

У меня отвисла челюсть. Не знаю, почему я удивилась… ну то есть, это же замок.

— Вы серьёзно, что ли?

— Что?

— Я просто не могу поверить, что я буду жить здесь. Я никогда прежде не жила в месте, где ванная находилась бы в доме.

Он выгнул бровь.

— Все факты из твоей жизни такие тревожные?

— Вы себе не представляете, — я уставилась на стол, и мой желудок резко заурчал. Я схватила горсть виноградин, и терпкий вкус взорвался на моём языке. Виноград. Я ела его лишь раз, когда он случайно оказался на корабле, который я грабила. Я так и не забыла вкус. Капелька сока стекла по подбородку, и я вытерла её, а потом облизала палец.

Подняв взгляд, я увидела, что Соуриал смотрит на меня с пугающей интенсивностью. Я ожидала увидеть отвращение от моих манер за столом. Вместо этого он окинул меня чрезвычайно сексуальным взглядом, и в его глазах мелькнуло желание.

— Наслаждаешься? — промурлыкал он струящимся как виски тоном.

Моё дыхание участилось, и я отвернулась от него. На другой стороне в алькове из книжных полок стояла кровать, застеленная кроваво-красным шёлковым одеялом.

Две разные эмоции тянули меня в противоположные стороны: одной из них была радость, другой — раздражение. Я не сомневалась, что свисавшая с потолка люстра была из чистого золота. Простыни наверняка стоили целое состояние. А я выросла среди детей, которые голодали, среди матерей, умиравших от измождения.

У меня на языке вертелся миллион вопросов, но самым острым был… Почему я? Зачем давать мне такую комнату, достойную королевы? Я была всего лишь воровкой, ни больше, ни меньше. Я не имела значения.

Я прислонилась к колонне, которая возвышалась в центре комнаты, и просто ощущала голой спиной холодный камень.

Соуриал подошёл к гардеробу, стоявшему в арочном алькове возле кровати.

— Поешь, искупайся и потом найдёшь необходимую одежду здесь. Я вернусь за тобой позднее, — его взгляд скользнул по моему телу, и я почувствовала, как к коже приливает румянец.

Он подошёл ближе ко мне.

— Знаешь, я слышу, как бешено стучит твоё сердце, когда я смотрю на тебя.

Я стояла у колонны, глядя на него. А как я могла не смотреть.

— Не нужно понимать это неправильно.

Он подошёл ещё ближе и поднёс ко мне свой бокал с вином — на самом деле, это больше походило на золотой кубок.

— Отпей глоток. Ты никогда не пробовала ничего столь вкусного, — его голос каким-то образом обещал боль и наслаждение в одном флаконе — гладкий как шёлк, но под ним таились острые лезвия.

Я посмотрела в его глаза поверх края кубка — ореховые, с отливом темнейшего золота. Его запах был мускусным и соблазнительным. Я гадала, как он выглядел с расправленными крыльями.

Никогда прежде мне не хотелось выпить что-либо так сильно. Так что я взяла кубок из его рук и стала пить, позволяя изумительно выдержанному вину перекатываться по языку. Он прав. Я никогда не пробовала чего-либо столь изумительного. Я закрыла глаза, сделав ещё один глоток, и наслаждение прокатилось по моему языку.

Открыв глаза, я увидела, что он смотрит на меня, и его радужки обрели цвет чёрного ночного неба, грешного и соблазнительного.

«Не позволяй ему заворожить тебя, Лила».

Я передала кубок обратно и отвела от него взгляд, переводя дыхание.

— Лорд Соуриал? Вы знаете, почему меня выбрали?

— Ты хочешь чего-то от меня, — пробормотал он. — Ответов. Что я получу взамен? Информация — это валюта.

Я кивнула.

— Знание — это сила.

— Так что ты мне дашь? — его плавный голос ласкал меня.

Я уже знала, чего он хочет.

— Поцелуй?

Его тёмные глаза сверкнули золотом, и теперь он находился так близко ко мне, что я чувствовала исходивший от него жар. Как только его рука дотронулась до моей щеки, я ощутила эротическое удовольствие ангельского прикосновения.

Заворожённая, я осознала, что у меня перехватило дыхание. Его взгляд скользнул по моему телу чувственной лаской, подмечая всё. Я чувствовала себя так, будто он видит меня сквозь изорванный материал.

Когда его взгляд снова прошёлся по моему телу, он задержался на моих губах. Мой живот затопило жаром.

«Он завораживает тебя, Лила».

— Ты чрезвычайно аппетитна, — пробормотал он. Его рука уперлась в колонну за мной, перекрывая путь к отступлению.

Затем он другой ладонью обхватил мою шею сзади. Восхитительное тепло хлынуло по мне от его прикосновения. Жар собрался между ног, во мне нарастала нужда.

Он наклонился ближе, и вместе с мускусом я вдохнула аромат жасмина. Я облизнула нижнюю губу, а его глаза уловили это движение, и зрачки расширились.

Когда его губы прижались к моим лёгким касанием, расплавленный жар накатил на меня, заставляя изнывать по нему. Он вообще почти не прикасался ко мне, и я знала, что это магия, но похоть всё равно была реальной. Я хотела стянуть с себя платье, хотела, чтобы он жёстко взял меня у колонны.

Мои губы разомкнулись. Его поцелуй углубился, язык скользнул по моему. Его тело прижалось ко мне. Одна ладонь опускалась по моему боку. Лёгкое касание поверх мягкой ткани платья стало сексуальной пыткой, и мне надо было сбросить его.

Только когда я ощутила холодный замковый воздух на бёдрах, я начала приходить в чувство, и дымка похоти развеялась. Соуриал задрал подол моего платья, и кончики его пальцев почти забрались в мои трусики.

С железной силой воли я отстранилась от поцелуя и упёрлась руками в его голую стальную грудь. Я оттолкнула его.

— Только поцелуй, — я силилась перевести дыхание.

Его веки оставались опущенными, радужки сделались тёмными, словно его одурманили. Но он сделал шаг в сторону.

— Вы задолжали мне ответ, — сказала я.

Его грудь вздымалась и опадала чаще, чем нужно, в глазах полыхал тёмный жар.

— Ты хотела знать, почему граф выбрал тебя? Это потому что ему приходят видения во сне. И в своих снах он видел мюзик-холл, где ему предстояло найти тебя. Он слышал имя Захра. Не могу сказать, что в данном случае я разочарован его снами. Думаю, мы с тобой можем весело провести время.

— Он Самаэль? — спросила я. — Это он вырывает лёгкие?

— Ты получила один ответ на один вопрос. Если только ты не хочешь ещё один поцелуй?

Я облизнула губы. Но ощущения были слишком сильными, слишком опасными. Мои ноги до сих пор казались ослабевшими. Если я позволю себе поддаться его сексуальным чарам, я сойду с ума.

— Этого было достаточно.

И на этом Соуриал развернулся и вальяжно вышел за дверь.

Моё тело всё ещё изнывало по нему, но я постаралась вытолкнуть эту мысль из головы.

Я подошла к окнам, осматривая их и выясняя, открываются ли они. Окна были моим каналом связи с вороном Луддом. А Лудд был моей связью с внешним миром.

По обе стороны от высокого витражного окна я нашла окна поменьше со шпингалетами. Я отперла одно из них и высунулась в окно. Финн научил меня, как подзывать Лудда щёлкающими и воркующими звуками.

Я тихо звала в небо, надеясь, что уже смогу получить успокаивающие вести. Когда я увидела подлетающего Лудда со свёрнутой запиской в лапке, моё сердце забилось чаще. Он приземлился на подоконник и бросил на карниз бумажку. Я улыбнулась ему, немного погладила по голове, и он улетел.

Развернув маленький свиток, я нашла рисунки Финна, подписанные символом ворона внизу.

Но это оказалось не таким обнадёживающим, как я надеялась.

Он нарисовал три картинки — песочные часы, время на которых истекало; мёртвый ворон, из шеи которого текла кровь; и ангел с мечом, лицо которого исказилось от ярости.

Символы были отлично нарисованы и выглядели пугающе реалистичными.

Я быстро поняла, каков тут посыл. У меня мало времени до тех пор, как граф и его армия начнут убивать всех альбийцев одного за другим.

Как и говорилось в том послании на стене… время вышло.

Тогда лучше приготовиться к моему вечеру с графом. Я найду любую информацию, какую только смогу, если это остановит его от убийства всех подряд. Мне лишь надо удостовериться, чтобы ангелы не прознали про моё предательство.

Глава 14 Лила

Я никогда прежде не ездила на поезде и пребывала в абсолютном восторге. Мы сидели в небольшом вагоне с бархатными сиденьями — в личном поезде графа.

Я украдкой покосилась на графа, расположившегося напротив меня. Вопреки тому, что нас разделяло менее полуметра, он полностью игнорировал меня, и его серые глаза смотрели в окно из-под плаща. Он выглядел слишком огромным для этого пространства.

Поезд двигался медленно, снаружи солнце садилось и окрашивало небо насыщенными сливовыми и клубничными оттенками. С приподнятых рельсов мне открывался обзор на петляющие улицы Доврена внизу, крутые островерхие крыши, торчащие дымоходы и окна, слегка светившиеся в сумерках. Пока поезд продолжал ехать, я видела те части Доврена, которые так сильно отличались от района, где я выросла. У некоторых домов даже имелись сады с фруктовыми деревьями. Полицейские в чёрной одежде патрулировали улицы. Поддерживали безопасность. Не подпускали людей вроде меня.

Слева Тёмная Река струилась сквозь город как спина чёрной змеи. По южную сторону от неё высились кирпичные склады.

Я оделась в сдержанное платье из серого шёлка, без драгоценностей. На мои плечи был наброшен плащ чуть более светлого оттенка серого, из мягчайшей шерсти.

В этом маленьком пространстве сложно было не чувствовать магию графа, исходящую от него — чары афродизиака, змеившиеся под моим шёлковым платьем.

В дверь вагона постучал официант с подносом, и граф впустил его кивком. На подносе у мужчины стояли два коктейля. Я взяла один из них — почему нет? Но граф лишь отмахнулся. Очевидно, он ненавидел веселье.

Я отпила глоток напитка, обнаружив, что на вкус он напоминал шампанское с лаймом и мерцал маленькими золотыми крупицами.

— Что ещё вы можете рассказать мне о сегодняшнем вечере? — спросила я. — Кто организует эту вечеринку? Ведь рановато для вечеринки, не так ли? — на часах было всего семь.

— Лорд Армарос. Он родом из Кловии. Его многочисленные жёны будут на вечеринке, и ему нравится, чтобы празднества продолжались как можно дольше.

Я нахмурилась.

— Я не знала, что кловианцам разрешается иметь больше одной жены.

— Мы не обычные кловианцы.

«Да уж, кто бы мог подумать».

— Не хотите пояснить? — предложила я.

— Нет.

— А Соуриал женат? — спросила я.

Его глаза сощурились.

— Почему ты спрашиваешь о нём? — в его тоне зазвучали стальные нотки.

— Просто поддерживаю разговор.

— Соуриал и я — нетипичные представители нашего вида. У нас нет жён.

— Он тоже будет на вечеринке?

— Опять поддерживаешь разговор, да? — пробормотал он.

— О да. Мой народ называет это болтовнёй.

— Ужасная привычка.

— Однажды, граф Саклас, вы повеселитесь. И это взорвёт вам мозг.

— Предпочитаю, чтобы мой мозг оставался невредимым.

— Что именно случилось с альбийской королевской семьёй? — спросила я.

Он нахмурился, глядя на меня так, будто я выжила из ума.

— Я убил их всех, естественно. Они бы не прекратили посягательства на трон.

Мою грудь сдавило.

— Прямо всех? Даже детей?

— Едва ли они были детьми. Лет двадцать как минимум.

— А что насчёт их кузенов? Герцогов, герцогинь? Виконтов? Я не знакома с чёртовыми титулами. Но они все мертвы?

— Большинство мертво, некоторые прохлаждаются в островных тюрьмах. Если кто-то из них опять станет угрозой, то умрёт, — он говорил абсолютно отрешённо, глядя в окно.

— Но зачем вы здесь? Зачем вы в Альбии? Почему вы не можете вернуться туда, откуда пришли?

Его взгляд медленно скользнул ко мне. И ощутив на себе полную силу его внимания, я оказалась охвачена примитивным инстинктом спрятаться в тени. Я чувствовала, что его лицо, даже скрытое плащом, не должны видеть смертные.

— Я здесь для того, чтобы завоёвывать. Этим я и занимаюсь.

Неудовлетворительный ответ. Мои челюсти сжались.

— Ладно. То есть, вы хотите, чтобы сегодня я шпионила за Свободным Народом для вас?

— Я получил кое-какие разведданные о том, что они будут присутствовать на этой вечеринке, маскируясь под завсегдатаев. Их личности неизвестны. Их идеи заразили альбийскую аристократию. Любая информация о них, которую ты сможешь достать, сделает тебя ценной. Кто они. Как выглядят. Всё, чем они занимаются.

— Почему вы их боитесь?

— Осторожнее с предположениями, — тихая мрачная усмешка. — Идея о том, что я чего-то боюсь, абсурдна. Я просто хочу их смерти. Они — зараза, которая распространится по городу, если я её не искореню. Но когда закончишь незаметно шпионить, убедись, чтобы люди тебя всё же заметили. Я хочу, чтобы тебя видели со мной. Я хочу, чтобы они думали, будто ты испытываешь ко мне симпатию, даже если это не так.

— Ладно, — даже если он обладал эротической магией ангела, мысль о том, чтобы приблизиться к нему вот так, вызывала у меня ужас.

— Я чувствую твой страх, — в его глазах сверкнул серебристый свет. Вопреки всему остальному, что я знала о нём, его глаза являлись настоящим чудом — скорбный бледный свет, обрамлённый тьмой. — Ты увидишь, как женщин влечёт ко мне, как они соперничают за моё внимание. Попытайся вести себя как они. Отбрось свои настоящие чувства.

— Полагаю, вы не скажете мне, зачем.

— Нет, — он смотрел на изгибающуюся Тёмную Реку и лодки, покачивающиеся на её волнах.

Образ моей сестры снова встал в моём сознании. Её волосы были светлого как лён оттенка, похожего на вспышку солнца на наших сырых улицах. Она всегда носила на шее небольшую подвеску в форме солнышка, болтавшегося на стальной цепочке. Это была детская безделушка, но ей подходило. Солнечная и стальная одновременно.

Она всегда была любимицей мамы. Всегда была любимицей всех.

Я прочистила горло.

— У меня пропала подруга. Люди говорят, что она работала в Замке Аида служанкой. Её звали Элис.

— Я её не знаю, — немедленный ответ.

Моё сердце ухнуло в пятки. Наверное, я надеялась, что он скажет, будто знает её, с ней всё хорошо, и она работает на кухнях. С другой стороны, он не производил впечатление того, кто знает слуг по именам.

Пока я томилась в разочаровании, мы погрузились в глубокое неестественное молчание. Солнце опустилось за горизонт, тьма начала сгущаться.

Поезд остановился параллельно реке. Увидев тонкие золотистые башни дворца на Острове Шипов, я невольно улыбнулась от его красоты. Это место возвышалось буквально по другую сторону моста слева от меня, поразительно выделяясь в лунном свете.

Как раз когда я уже встала, мужчина в тёмном костюме открыл дверь нашего вагона и жестом показал нам выходить.

Я шагнула из поезда в прохладную ночь, вдыхая этот воздух. Река образовывала своеобразный ров вокруг земель дворца, превращая их в остров.

Если Замок Аида был весь холодный и серый, то этот дворец представлял собой замысловатое сочетание золотистого камня, узорной резьбы и узких шпилей, устремлявшихся к небесам.

Через ров тянулся деревянный мостик, и мои каблуки постукивали по нему, пока мы пересекали его бок о бок. Изумительный шёлк моего платья струился по ногам при ходьбе. Прохладный бриз дул с реки, играя с моим плащом. А вместе с ним доносился и мужской запах графа — железо и древесный дым.

На другой стороне моста каменная дорожка вела к деревянным дверям с замысловатой железной филигранью. Я уже слышала музыку изнутри. Даже если я здесь на миссии с самим Ангелом Смерти и собиралась шпионить для врага… я обожала вечеринки.

Кловианские охранники стояли по обе стороны двери. Отсветы факелов плясали на узорной резьбе и горгульях замка. За охранниками находились две огромные статуи — монструозная резьба по камню, состоявшая из бугрящихся мышц и гримас.

Когда мы добрались до дверей, я прочла вырезанные на них имена: Ойя и Хайя. Кивнув графу, охранники распахнули двери. Сначала по мне ударила музыка — низкие и чувственные трубные рога, ритмичные удары барабанов. Женщина пела про Падших.

Затем, когда мы шагнули внутрь, я осмотрела великолепие вокруг. Потолок возвышался на два этажа над нами, высокие окна изображали змей и звёзды, деревья и орхидеи. По периметру величественного зала стояли статуи обнажённых женщин в различных экстатических позах, раскрывших рты от удовольствия. Одна статуя, похоже, изображала женщину, испытывающую эротический опыт со змеёй, обвившейся вокруг её бёдер.

Всюду, куда я смотрела, мужчины и женщины танцевали, целовались, наслаждались. Я нашла лёгкое успокоение, увидев вороньи татуировки. Смертные альбийцы, как и я. Но я выросла вовсе не в обществе таких женщин. Эти женщины сияли как звёзды, в их волосы вплетались драгоценные украшения. Их кожа мерцала как жемчужина. Они не были непосредственными членами королевской семьи, поскольку все они погибли, но приходились им далёкими кузенами или родственниками.

Но как только они осознали, что граф вошёл в зал, все взгляды оказались прикованы к нему.

В комнате воцарилась тишина. Даже в тёмном плаще граф повелевал вниманием.

Две увешанные украшениями женщины скользнули к нему, краснея и подбираясь ближе.

Я была практически невидимой. И это великолепно, раз я собиралась шпионить. Если я отойду от него, будет до невозможности просто остаться незамеченной здесь. Скользнув в толпу, я схватила фужер шампанского с подноса, проносимого мимо.

Но теперь мне предстояло решить, какую информацию я хотела предоставить графу. С одной стороны, если Свободный Народ пытается остановить убийства в моём городе, может, это не так уж плохо. С другой стороны, если я не дам результата, граф вышвырнет меня на задницу. Лишит денег, бросит на милость Грубых Парней. И я никогда не узнаю правду об Элис.

Эрнальд сказал бы мне заботиться в первую очередь о себе и не доверять Свободному Народу. Аристократы вроде них никогда ничего не делали для Восточного Доврена и трущоб. Ни до войны, ни после. Они накапливали богатство и не оставляли ничего нам. И каким бы он раздражающим ни был, Эрнальд иногда давал годные советы.

Теперь я чувствовала себя далёкой от мюзик-холла. Во дворце, среди блеска кружащих танцоров в драгоценных камнях и отменных шелках, я находилась в новом мире.

Моё сердце билось в ритме барабанов, тела задевали меня, кружась под музыку. Повернувшись, я увидела, что толпа как будто тяготеет к графу. Я ускользнула дальше, всматриваясь в лица людей. Может, я замечу кого-то, кто выглядел слишком бдительным и наблюдательным.

Вместе с оркестром я слышала поверх музыки тихое пение, доносившееся из толпы. Это была старинная альбийская народная песня про воронов у Тёмной Реки и Благословенного Вороньего Короля. Песнь для Альбии. Для Патриотов.

Я двинулась на этот звук.

Я отпила своего напитка, стараясь казаться расслабленной.

Но что-то меня отвлекало: насыщенная пульсация проклятой магии падшего ангела, скользнувшая по моей коже вместе с запахом сандала.

Я повернулась и увидела позади себя ангела, перед которым расступилась толпа. Он возвышался над смертными вокруг него. Его волосы были длинными и золотистыми, он носил насыщенно-синий плащ. Его тёмные глаза пронизывали меня.

— Ты разве не наслаждаешься вечером в моём доме? — спросил он.

Откуда ему известно? Я была уверена, что моё лицо выглядело безмятежным.

— Лорд Армарос. Очаровательный дом. Просто прекрасный.

— С кем ты прибыла?

Молчание затянулось на минутку, затем я тихо ответила:

— С графом.

Он выгнул бровь.

— Вот как? Граф Саклас? С тобой?

Не уверена, что мне понравился его презрительный тон, но надо признать, мы и правда были странной парой.

— Я его новая ад… секретарша. Он только что нанял меня.

Женщина с ярко-рыжими волосами и бледной кожей скользнула к лорду Армаросу и обвила его руками. Смертная, как и я, с татуировкой ворона.

— Пойдём поиграем.

Он почти не смотрел на неё, подняв палец.

— Через минутку.

Она надулась и поплелась прочь.

Он сделал шаг в мою сторону, проурчав:

— Почему бы тебе не сказать то, что ты действительно хочешь у меня спросить?

— Откуда вы знаете, что у меня есть вопрос?

— У тебя столько вопросов, сколько у меня жён.

Я пожала плечами, изображая беззаботность. Но у меня было так много вопросов. Где Элис? Зачем они убивают женщин?

Конечно, я должна была придерживаться простоты. Не выдавать слишком много. И сейчас у меня на уме был вопрос о том, какой из этих ублюдков написал своё имя на стене рядом с телом женщины с вырванными лёгкими.

Я улыбнулась ему.

— Кто из ваших друзей называет себя Самаэлем?

Лорд Армарос наклонился и смахнул волосы с моей шеи, а потом его пальцы обвились вокруг моего горла.

— Голубушка. Думаю, ты уже знаешь, кто он. И тебе лучше быть осторожной. Самаэль — воплощение ужаса. Если ты когда-нибудь увидишь его истинное лицо, твой разум уже не оправится.

Глава 15 Лила

Это предостережение холодом пронеслось по моей спине.

Лорд Армарос отстранился от меня, выпрямившись в полный рост.

— Постарайся насладиться вечером, голубушка.

Я сделала глоток шампанского, снова незаметно сливаясь с толпой. Я не могла пить слишком быстро. Мне надо сохранять бдительность. Если я не сумею предоставить информацию, которую хочет граф, то окажусь в знатной заднице.

Музыка сменилась бодрой мелодией, и толпа пустилась исполнять танец, который назывался салтон — безумная кадриль с переменой партнёров и размахиванием руками и ногами. В большинстве случаев это было ужасно весело.

И возможно, мне это пойдёт на руку. Передвигаться от одного к другому, при этом выглядя так, будто я получаю удовольствие, будет вовсе не плохо.

Я опустила фужер на поднос проходившего мимо официанта, затем приметила блондина — альбийского парня с татуировкой ворона на шее. Я протянула руку. В следующее мгновение я улыбалась ему, и мои ноги быстро двигались на танцполе. Теперь мой смех был почти искренним, и музыка побуждала меня двигаться.

Он закружил меня, и я оказалась лицом к лицу со следующим партнёром — темноволосым мужчиной в шёлковой рубашке. Несмотря на танцы, я сохраняла бдительность и высматривала в толпе любого, кто как-то выделялся.

Мне нужен был знак — может, кто-то будет выглядеть нервным. Кто-то будет держаться в стороне. Когда мой партнёр развернул меня к следующему танцору, я быстро определила, что он слишком пьян, чтобы принести пользу — он пошатывался, с висков стекал пот. Но вот за ним…

Мужчина, потягивавший джин с лаймом у стены, выглядел слишком бдительным для такого вечера. Его тёмные волосы были уложены назад ото лба, рубашка безупречно отутюжена. Хоть он и пытался выглядеть небрежным, прислонившись к шкафчику из красного дерева, его челюсти оставались напряжёнными.

Рассмеявшись, я закружилась, удаляясь от танца в его сторону. Он так сосредоточился на толпе вокруг меня, что почти не посмотрел на меня саму. И он пользовался одним из моих трюков — одеться в самую скучную и тёмную одежду, чтобы тебя никто не заметил.

Но мой внимательный взгляд воровки заметил проблеск кое-чего важного: сверкающие серебряные запонки. Я уже видела такие прежде.

Улыбаясь как пьяная идиотка, я позволила одной лямке платья спасть с плеча. Может, я и не такая ошеломительная, как все сверкающие женщины вокруг, но у меня имелись сиськи. А сиськи привлекут внимание кого угодно.

Так что я позволила своей ложбинке приоткрыться и с улыбкой прижалась к нему.

— Ну приветики, дорогой. Ты в порядке?

Он улыбнулся мне, но выражение его глаз оставалось презрительным.

— Наслаждаешься вечером? — его произношение было чётким и аристократическим.

Я не сомневалась, что он посещал лучшие школы Альбии. И что-то в его тоне определённо указывало, что я вообще не должна наслаждаться вечером.

Он тут же напомнил мне моего бывшего, Кассиуса — напыщенного идиота, который не хотел знакомить меня со своей семьёй. Мне не нравилась внешность этого мужчины и лёгкое осуждение в его глазах. Но я заставила себя улыбнуться ему так, словно он полностью вскружил мне голову.

Я схватила его за запястья, хихикая как придурочная и дёргая его за руки.

— Разве ты не хочешь потанцевать, ворчун? Это вечеринка, все танцуют салтон. Или ты не умеешь? Я могу научить.

Он крепче стиснул зубы, его взгляд заметался по комнате. Он определённо нервничал и хотел убраться от меня подальше. Он выдернул свои запястья из моей хватки, но к тому времени я уже получила то, что хотела — одну из его запонок. И как только он ускользнул в толпу, я присмотрелась к изделию.

Как и у казнённого мужчины, запонка была выполнена в виде крошечного золотого зигзага молнии. Вот это информация, которую граф оценит.

Я засунула запонку в лифчик, затем развернулась и попробовала снова найти того мужчину. Я пробиралась через толпу, пока не заметила его — тёмные уложенные назад волосы, накрахмаленная чёрная рубашка.

Я следовала за ним, держась на расстоянии нескольких шагов и изображая опьянение. Он шагал в другую часть зала. Заглянув через его плечо, я увидела банкетный стол.

Он шёл к столу, сервированному клубничными пирожными и фонтаном шампанского. Когда он добрался туда, я держалась вне поля его зрения, скользнув за стол, тогда как он прислонился к нему и стал потягивать шампанское из бокала.

Я схватила с подноса пирожное — разумеется, чтобы слиться с толпой. Я откусила рассыпчатый десерт с заварным кремом и ягодами. Чёрт возьми, вот чем богатые люди питались постоянно?

Но несмотря на свой восторг от десерта, я не теряла бдительности и наблюдала, как к первому мужчине присоединился второй. Блондин в тёмной одежде.

Они ничего не говорили. Темноволосый передал за спиной свёрнутый кусочек бумаги, блондин его выхватил и сунул в карман. Он небрежно взял фужер шампанского со стола, отпил глоток и вальяжно ушёл прочь.

Я бросила свой десерт на стол (сожалея об этом всем сердцем) и скользнула сквозь гущу танцоров следом за блондином.

Я с детства обчищала карманы, и потому без проблем могла стащить что-то в толпе. Всё дело в деликатном искусстве отвлечения и ловкости рук.

Я прибавила шагу, проходя мимо него, чтобы обогнать. А очутившись перед ним, я развернулась и налетела на него.

— Ой божечки! — я снова позволила лямке платья спасть с плеча, а моя рука успела побывать в его кармане и улизнуть прежде, чем он заметил.

Он схватил меня за плечи, его губы немного изогнулись.

— Будь же осторожнее, — предостерёг он с приятным акцентом. Он отбросил волосы со лба, затем прошёл мимо меня.

Я затолкала маленький кусочек бумаги в ложбинку между грудей. Я добыла нечто ценное, а значит, я завершила первую часть своего задания.

Теперь оставалась вторая, более ужасающая миссия — симпатия к Ангелу Смерти. Это уже не то же самое, что флиртовать с мужчиной в чёрной рубашке. Граф казался намного более опасным, сродни смертельной зависимости. Я до сих пор могла ощущать то лёгкое прикосновение кончиков его пальцев к моей коже, словно он заклеймил меня.

Я нашла его у входа, всё ещё скрывавшегося под капюшоном. Его окружали женщины, краснеющие и глазеющие на него. Прекрасная брюнетка уставилась на него, накручивая волосы на пальцы. Она подошла к нему и попыталась обнять за шею, но он попросту убрал её руки, позволив тем опуститься.

Дёрнувшись, я осознала, что его взгляд не отрывался от меня — поистине завораживающие металлические серые глаза. И теперь, когда женщины увидели, куда он смотрит, их взгляды тоже скользнули ко мне. Я чувствовала, как они кипят внутри.

Я ненавидела находиться в центре внимания. Но постепенно я перестала думать о всех остальных в комнате — есть только граф и я. Даже в плаще он как будто источал столь мощную магию, что вся остальная комната будто померкла.

Он сделал шаг в мою сторону, его бледные глаза сияли.

Вблизи я могла немного видеть то, что скрывалось капюшоном — высокие очерченные скулы, резкая линия подбородка. Я подвинулась ближе, и его сила афродизиака омыла меня, просачиваясь в мышцы и заставляя сердце стучать чаще. Мне казалось, будто он влечёт меня к себе так, как луна приманивает за собой волны. Теперь нас разделяли какие-то дюймы, и я смотрела на него снизу вверх.

Совсем как другие женщины, я обняла его руками, запустив их под капюшон и обвив его шею. И я ощутила каждое место, где наша обнажённая кожа вступила в контакт — мои предплечья с его шеей. Чувственный жар целовал моё тело, заставляя дрожать от удовольствия. Мне казалось, будто я свечусь вместе с ним.

Он положил ладонь на мой затылок, и от этого движения моё сердце бешено забилось. От его руки расходился жар, растекавшийся по голой коже моей спины. Он являлся воплощением соблазнительной мощи, и я никогда прежде не сталкивалась с кем-то столь смертоносным.

Даже зная, кто он такой, я хотела стянуть его плащ и ощутить его кожу на своей. И вот почему ангелы опасны, вот почему их надо держать на расстоянии вытянутой руки.

Что-то в его серых глазах изменилось, становясь темнее, теплее. Насыщенная краснота. Пламя. Взгляд свирепой интенсивности. Что-то вроде золотистой татуировки скользнуло по одной скуле.

Кончик его пальца медленно двигался вверх-вниз по изгибу моей спины. И от этого прикосновения расплавленное тепло полыхало во мне, собираясь между бёдер.

Другая его рука сместилась с моей шеи, и пальцы запутались в моих волосах. Он нежно запрокинул мою голову, обнажая горло. На мгновение он показался заворожённым, и я гадала, что он сделает. Поцелует? Укусит? Я знала лишь то, что абсолютно уязвима перед ним, окружённая его сильными руками. Что он убьёт меня в то же мгновение, если заподозрит, что я веду двойную игру.

Он поднял на меня взгляд под капюшоном, и от его испепеляющих глаз мои колени подкосились.

Его взгляд скользнул к моим губам, и его рот находился прямо возле моего. Мои груди напряглись под шёлком платья. Мне хотелось, чтобы он утащил меня в темноту на улицу и содрал с меня шёлковый материал.

Очевидно, это его магия в работе, потому что я ненавидела его каждой фиброй души. Вот каково это, когда тебя очаровывает ангел.

Если мы поцелуемся, мой разум и тело сгорят в огне, от которого никогда не оправлюсь.

И всё же… мне нужно было увидеть его лицо, как он выглядел без плаща. Я потянулась к капюшону и опустила его.

Когда я сделала это, у меня перехватило дыхание от его красоты. Его черты были вручную выточены Богом и расписаны небесной красотой контрастов: тёмные ресницы и серые как шторм глаза, мужественный подбородок и чувственные губы, полные и изогнутые. Отсветы свечей подрагивали на высоких скулах под прямыми бровями. У него был квадратный подбородок с маленькой ямочкой на нём.

Его тёмные волосы слегка отливали каштановым. Кожа была поцелована золотом. Меж чёрных бровей залегла небольшая складка. Неземной.

«Он не в твоём вкусе, Лила». Слишком красивый, слишком иномирный. Мне нравились нормальные парни. Мужчины, с которыми можно попить пива. А его совершенство делало его чужим для моего мира.

И всё же сложно было не таращиться. Его прекрасные губы находились так близко ко мне. Каково было бы ощутить его поцелуй?

Я почувствовала, как вся кровь отлила от моей головы, пока я пялилась на него. «Помни, что он твой враг. Помни, что он может сделать с тобой».

— Скажи мне своё имя, — прошептала я. — Своё настоящее имя.

Он наклонился к моему уху и прошептал:

— Самаэль.

Образ врезался в моё сознание: его имя, написанное кровью.

И этого оказалось достаточно, чтобы вспомнить, кто он на самом деле — убийца.

По моему телу пронеслась дрожь — на сей раз дрожь страха. Он, похоже, почувствовал перемену во мне, его лицо помрачнело. Он убрал руку из моих волос и отпустил меня.

Затем он развернулся, подняв капюшон, и вышел из бального зала.

Глава 16 Лила

Холодный дождь промочил мой плащ, и я куталась в него, пока мы сидели в вагоне поезда. Услышать его имя стало хорошим напоминанием о том, кем он являлся. Даже лорд Армарос предупреждал меня о нём.

«Если ты когда-нибудь увидишь его истинное лицо, твой разум уже не оправится».

Подавив дрожь ужаса, я гадала, каково его истинное лицо.

Острые шипы ужаса пронизывали моё сознание, и эта мысль так пугала, что я едва могла об этом думать. Я находилась в одном вагоне с Воплощением Смерти.

Пока поезд ехал над Довреном, я смотрела на Тёмную Реку по правую сторону от нас. Казалось, что она кипит и бурлит как живое существо. Я хотела найти Элис.

Этой ночью я выберусь из комнаты, похожу по замку и попробую найти следы своей сестры.

Лунный свет озарял его лицо под капюшоном, и мне показалось, будто я увидела скорбное выражение в его больших серых глазах.

Затем низкий голос Самаэля выдернул меня из мрачных размышлений.

— Скажи мне, что ты узнала о Свободном Народе.

Когда я полезла в корсаж, где хранила два предмета, его взгляд метнулся ниже, очень тщательно следя за этим движением.

— Я нашла информацию, как вы и просили. Таким образом, вам не нужно вышвыривать меня на улицу и забирать деньги, — я вытащила запонку и маленький кусочек бумаги.

Если знание — это сила, то я находилась в явно невыгодном положении. Даже если бы я сама посмотрела на бумажку, то не сумела бы её прочесть.

— Вот, — сказала я. — Думаю, мужчина, у которого я забрала это, был из Свободного Народа. У них такие же маленькие запонки, как и у мужчины, которого вы сегодня казнили. Серебряные в форме зигзага молнии. Один из этих мужчин передал другому записку.

Самаэль забрал и то, и другое из моей руки, затем развернул записку и прочёл.

Мгновение спустя он снова сложил её и убрал в свой плащ.

— Хорошо. Ты сделала, как я просил.

Я моргнула.

— Что там говорится?

Он повернулся ко мне, и его взгляд сделался ледяным.

— Ты хорошо знаешь мюзик-холл Библиотека.

— Чрезвычайно хорошо.

— Если бы Свободный Народ встречался там, где бы они встретились?

— Думаю, на верхнем этаже. Я там не бывала. Туда пускают только самых богатых членов. Но это похоже на Свободный Народ. На верхний этаж ведёт отдельный вход.

— Они встречаются там завтра ночью. Мы как-нибудь можем подслушать их разговор так, чтобы они не поняли? Думаю, мне могут понадобиться твои навыки чтения по губам.

Финн, кажется, всей душой верил в этих мужчин, и может, мне надо сначала предупредить его. Я всё равно кивнула.

— У Эрнальда наверняка везде имеются потайные комнаты, чтобы люди наблюдали за всякими штуками. И да, я умею читать по губам, если это понадобится.

В этот момент до меня дошло, что в мюзик-холле мы столкнёмся с людьми, которые меня знали. И эти люди будут называть меня Лилой.

— Скажи, как долго ты работаешь на Эрнальда, — пробормотал он.

— С семи лет, — это была правда.

— Но ты же была ребёнком, — его голос напоминал острый клинок.

Мои глаза выпучились.

— О, не как куртизанка. Я помогала ему тайно перевозить товары по городу.

— Звучит как весьма интересный эвфемизм.

— Он уважаемый бизнесмен, — это было любимой ложью Эрнальда.

— Воровка в семь лет. Полагаю, это объясняет, почему твои родители не потрудились обучить тебя грамоте.

Мой желудок скрутило. Умение читать нас не прокормило бы, ведь так?

Мама одна воспитывала меня и Элис. И она была довольно хорошей матерью, пока Элис не пропала. Достаточно хорошей, чтобы мы были чистыми и хорошо накормленными, насколько это возможно. Она заботилась, чтобы на столе была еда, рассказывала нам истории.

— Моя мать старалась изо всех сил, — возразила я оборонительным тоном.

— Ты не упомянула отца, — его низкий голос словно вибрировал в вагоне.

— У меня никогда не было отца. Её мужа повесили до моего рождения, возле тюрьмы Лудгейт. Однажды она отвела меня к тюрьме. Предупредила, что если я буду нарушать закон, мне лучше не попадаться. Она прочла мне вывеску над дверью. «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

— Её мужа, — повторил он. — Ты не называешь его отцом.

Я повернулась, посмотрев в окно, и стекло запотело от моего дыхания.

— Я была найдёнышем. В младенчестве кто-то оставил меня на её пороге. Мама приютила меня, кормила, согревала. Мы не родня по крови, но она… — я едва не сказала «она и Элис». — Она — всё, что у меня было.

Его глаза сделались пронизывающими, впившись в меня.

— Вот это уже интересно. Ты можешь быть кем угодно.

— Я могу быть кем угодно, но я никто, — я почувствовала, что воздух холодеет, и пожалела, что открыла ему так много. — Вообще никто.

***

Дождь хлестал по нам, пока мы подходили к воротам. Граф, похоже, снова полностью игнорировал меня. Плащ развевался вокруг его тела, пока он проходил через первую арку так быстро, что я не поспевала за ним. Он ускользнул в ночь.

Когда я вошла во двор, подошли два кловианских солдата, зашагавших по обе стороны от меня. Похоже, меня сопровождали в мою комнату.

Я глянула на одного из них — на темноволосого мужчину с приплюснутым носом.

— Где живут слуги? — спросила я.

— В своих домах.

Я нахмурилась.

— Не здесь? Не в замке?

Он пожал плечами.

— Некоторые остаются на ночь. Большинство приходит с утра на весь день.

— Почему они не остаются здесь?

Он бросил на меня косой взгляд, словно я его раздражала.

— Из-за случившегося.

Волоски на моей шее встали дыбом.

— А что случилось?

Тяжёлое молчание воцарилось между нами, пока мы шли к замку.

— Что случилось? — снова спросила я.

Очередное безразличное пожатие плечами.

— Кто-то убил почти всех слуг.

Эти слова ощущались так, словно кто-то сжал моё горло кулаком.

— Кто? Зачем?

— Не знаю, — резко ответил он. — Прекрати задавать вопросы.

— Почти всех. Но не всех? — я хваталась за соломинку.

— Не всех.

Теперь мне ещё сильнее нужно было поискать улики, связанные с исчезновением Элис.

— Те, кто выжили…

Стражник поднял руку.

— Ты задаёшь слишком много вопросов. Она слишком любопытная, да?

Другой кивнул.

— Мы проследим, чтобы ты не потакала своему любопытству.

Я начинала понимать, что эти парни будут сторожить мою дверь. И это станет огромной проблемой.

Вот только если…

Я запнулась ногой за свою лодыжку, притворившись, будто поскользнулась на траве. А упав, я схватила горсти белладонны в кулаки.

— Ой божечки! Эта трава такая скользкая, — я притворилась, будто снова пошатнулась, при этом позволила плащу накрыть меня и спрятала белладонну.

Заворчав, охранники помогли мне устоять на ногах.

Под проливным дождём мы поднялись по ступеням к дверям замка. Хоть я пришла сюда уже во второй раз, моё дыхание всё равно перехватило от грандиозности и замысловатой резьбы по камню, когда я шагнула внутрь.

Пока охранники вели меня по коридорам, у меня голова шла кругом. Это будет мой единственный шанс отправиться на разведку. Мне нужно использовать эту ночь по максимуму.

Если я буду действовать правильно, охранники не запомнят большую часть вечера. Увидев пустую бутылку вина у своих ног, они посчитают, что напились до умопомрачения. Если я ошибусь, и они поймут, что я сделала, то я окажусь на том эшафоте, положив шею на чурбан для казни.

Я крепче сжала белладонну в кулаках.

Мы молча поднимались по длинным лестничным пролётам, и я подумывала, как заставить солдат расслабиться в моём присутствии. Умение нравиться людям не числилось среди моих сильных сторон, но я видела, как это делали другие воры. Я видела, как Захра соблазняла новых клиентов.

Так что пока мы поднимались по лестницам, я вздохнула и сказала:

— Это место кажется таким одиноким.

Солдаты не ответили. Один из них молча шёл позади меня, другой впереди. Одной рукой я сжимала белладонну под плащом. Кончиками пальцев другой я провела по перилам, пока мы поднимались.

«Попробуем ещё раз».

— Как вы двое развлекаетесь?

Снова нет ответа. Мне придётся как следует флиртовать, да?

Я повернулась к мужчине позади меня и попыталась изобразить коронный взгляд Захры — голова опущена, глаза смотрят из-под ресниц.

— Вы что, совсем не развлекаетесь?

У него были густые брови и маленькие голубые глазки.

— Развлекаемся? Мы пьём и трахаемся. Как и все, — его кловианский акцент был сильным, с перекатывающимися звуками «р». Он кивком указал на лестницы. — Но ни то, ни другое мы не делаем с тобой. Ты под запретом. Так что шагай вперёд.

«Под запретом».

Алкоголь — это единственная идея, которая у меня имелась. К тому времени, когда мы добрались до моей комнаты, я отчаянно желала убраться от них, чтобы сотворить своё маленькое снотворное зелье.

Вот только когда они открыли дверь, я оказалась не одна.

Лорд Соуриал сидел за огромным столом и попивал из фляжки. Похоже, он также принёс с собой несколько бутылок вина. В шестиугольной комнате отсветы свечей плясали на каменных стенах и обнажённой груди Соуриала.

— Я ждал тебя. Почему ты выглядишь так, будто замышляешь нечто недоброе?

Глава 17 Лила

Уголок его губ изогнулся, локон волнистых волос упал на глаза. Он развалился в порочной позе — ноги закинуты на стол, в руке болтается фляжка. Рядом с ним на столе лежала небольшая стопка книг.

— Что ты задумала, Захра? Что ты прячешь?

«Вот чёрт».

— Что ты тут делаешь?

— Не уверен, что мне нравится это приветствие. А я-то думал, что мы друзья.

— Уже поздно. Разве не пора отправляться в кровать?

Он вскинул бровь.

— После одного поцелуя? Печально, когда женщина так быстро привязывается, но полагаю, мне приходится нести это бремя из-за моего божественного лица.

Я кисло улыбнулась.

— Не вместе же. Думаю, хватит с меня мужчин на сегодня, — я всё ещё сжимала смертоносную белладонну под плащом.

Он вытянул одну руку над головой, давая мне обзор на его пресс.

— Вы рано вернулись с вечеринки, сейчас ещё даже девяти нет. Кто ложится спать до девяти часов?

Я покосилась на комфортную с виду постель.

— Как по мне, звучит очаровательно.

— Ну, а я должен научить тебя читать.

Мне надо выдворить его отсюда. Что случится, если он увидит мои полные яда горсти?

— Не сегодня. Мне правда надо поспать.

В его ореховых глазах сверкнуло веселье.

— Ох, дорогая. У тебя сложилось впечатление, что здесь тебе дали свободу выбора? Не уверен, с чего ты это взяла. Это не так работает.

Я заскрежетала зубами. Похоже, с отравлениями придётся подождать, а траву — спрятать.

— Ладно. Но я промокла под дождём. Мне надо переодеться.

Он махнул рукой.

— О, отлично. Я-то беспокоился, что будет скучно, но раз ты снимаешь одежду, полагаю, дело принимает интересный оборот.

— Тебе надо выйти из комнаты.

Он склонил голову набок, нахмурившись.

— Ты ужасно стеснительная для куртизанки. Это откровенно озадачивает. Или твои клиенты делали всё через дырку в простыне?

— Я сложная и многогранная личность. Если не будешь уходить, тогда закрой глаза.

Всё ещё сжимая белладонну под плащом, я подошла к гардеробу. Я бегло оглянулась на Соуриала, убеждаясь, что он закрыл глаза, и увидела, что он смотрит в другую сторону и лениво потягивает что-то из фляжки. Я открыла шкаф и бросила туда белладонну.

Затем я сняла плащ, гадая, наблюдает ли за мной Соуриал. Ещё один быстрый взгляд через плечо сообщил мне, что он по-прежнему смотрит в сторону, так что я сняла своё серое платье.

Мой разум продолжал возвращаться к тому факту, что почти все слуги были убиты. Почти все. Элис могла быть в их числе, при условии, что она работала здесь.

Повесив платье, я спросила:

— Соуриал? Тебе что-то известно о слугах, которые были убиты?

— Откуда ты об этом узнала? — резко спросил он.

Я почувствовала, как моя кровь холодеет, тёмная злость пронзает кости.

— Кто их убил? — я достала чистое и простое чёрное платье. Они не дали мне нижнее бельё, так что приходилось обходиться без него.

— Почему ты так заинтересовалась слугами? И как ты узнала эту информацию?

— У меня была подруга, которая, возможно, работала здесь. Её звали Элис. Я хотела узнать, что с ней стало.

Повернувшись посмотреть на него, я обнаружила, что он уставился на меня, и в его глазах собрались тени.

— Они были убиты в Башне Костей, — вместо того чтобы небрежно развалиться на кресле, теперь он напрягся всем телом и подался вперёд. — Я не знаю, что с ними случилось и почему. Кто-то их убил. Я думал, может, это был один из них. Кто-то, кто сошёл с ума. Твой вид… весьма склонен к безумию. Мы так и не сумели узнать, что именно случилось, но это сделали не наши солдаты.

Я сникла.

— Кто-нибудь выжил?

— Тела были сброшены в реку, так что сложно сказать. Возможно.

К этому времени Соуриал, похоже, взял себя в руки, и его глаза снова сделались орехового цвета. Когда он отпил из фляжки, его кольца сверкнули в свете свечей.

Но чувство страха и потери нарастало во мне. С тех пор, как Элис пропала, логическая часть меня считала, что она погибла. Иначе в какой-то момент я получила бы от неё весточку. Письмо или личный визит. И всё же я не чувствовала, что это так. Легко жить в отрицании, когда нет противоречащих фактов.

Сделав глубокий вдох, я напомнила себе, что даже не знала наверняка, работала ли она здесь. Она просто исчезла, и я полагалась лишь на то, что Финн видел, как она несла ткань к воротам замка.

Я подошла к столу, выдвинула стул на подобающем расстоянии от Соуриала и налила себе бокал вина. Я хотела побыстрее покончить с этим, чтобы начать поиски улик. Эта ночь предназначалась для рысканья в тенях.

Соуриал взял из стопки маленькую книжку и открыл её. Пожелтевшие страницы придавали ей древний вид, и на каждой из них имелось изображение одной буквы, написанной от руки. Книга очевидно предназначалась для детей, но, наверное, надо начинать с малого.

Я посмотрела на первую страницу — выцветший рисунок красного яблока, рядом мяч, потом кошка^[2].

— Ты знаешь алфавит? — спросил Соуриал.

Я прочистила горло.

— Конечно, я знаю алфавит, — ну вроде как знаю.

— Можешь назвать буквы?

Я не была в этом уверена, но положила книжку на колени и постаралась назвать каждую из букв.

Но мой разум то и дело возвращался к загадке убитых слуг. Пытаясь сосредоточиться, я знала, что называю некоторые буквы неправильно, и поправки Соуриала лишь заставляли меня краснеть и сбиваться. Мы прошлись по ним снова, и я пыталась назвать буквы и звуки, которые они обозначали, но это не всегда получалось интуитивно угадать.

Соуриал заставлял меня повторять снова и снова, пока я не начала запоминать буквы и соответствующие им звуки. Каким бы ценным ни было умение читать, сейчас это не являлось моим приоритетом.

Я закрыла книгу.

— Ну хватит на сегодня, — я потёрла глаза. Сложно представить, как перейти от этого к чтению настоящих книг со смыслом.

Он пожал плечами.

— Ещё нет и десяти.

— А для меня слишком поздно. И к чему всё это?

— Для работы, которую граф Саклас запланировал для тебя. Тебе нужно казаться более равной ему, чем сейчас.

— Хммм. Я не думаю, что между нами когда-либо будет что-то равное, — в конце концов, он был злобным существом, которому самое место в Аду, а я предпочитала думать, что я всё-таки получше него.

Мой взгляд метнулся к двери. Я хотела спросить, где найти Башню Костей, но это определённо вызовет подозрения. Так что я потянулась и притворно зевнула.

— Прошу прощения, Соуриал. Я засыпаю на ходу.

Он направился к двери. Моё сердце бешено стучало, когда я думала о предстоящей вылазке.

Но встав на пороге, он повернулся ко мне.

— Постарайся не допускать, чтобы любопытство взяло над тобой верх. Ты попала в мир, который едва-едва начинаешь понимать. Ты здесь из-за снов графа. Тебе надо сыграть какую-то маленькую роль, помочь ему получить желаемое. Ты выполнишь свою функцию, вот и всё. Но не вторгайся в вещи, которые тебе никогда не нужно было видеть. Ты лишь потеряешь рассудок.

Я не собиралась поддерживать эту шараду и дальше.

— Я знаю, кто вы. Большинство людей в Доврене знают, кто вы. Вы падшие ангелы. Я вижу, что твои глаза темнеют, а глаза Самаэля превращаются в пламя. Может, вам никогда не суждено было сливаться со смертными.

Его взгляд пронизывал меня насквозь, и он сделался неестественно неподвижным.

— Что ж, Захра. Я определённо не впервые слышу такое мнение.

— Вы все живёте вечно?

— Я не выдаю такую информацию без платы за неё.

— Тогда ладно, — я встала, моё сердцебиение уже учащалось. Это важная информация — имелись ли у них слабости? Я опустила подбородок и посмотрела на него сквозь ресницы. И застенчивая улыбка, подобная той, которую использовала бы настоящая Захра. Я поиграла со своими волосами. — Ещё один поцелуй взамен маленького ответа на мой вопрос?

Его губы изогнулись в соблазнительной улыбке, и глаза снова начали темнеть.

— Ладно, — он прислонился к косяку, и его плащ разошёлся, открывая обнажённую грудь. — Ты выдумываешь вопросы для меня, чтобы дать себе повод?

Он правда так думал, да?

— Может быть, — я зашагала к нему по песчаниковым плитам. По мере моего приближения его глаза продолжали темнеть, воздух словно потрескивал от его сексуального магнетизма.

— Ты знаешь, какой самый очевидный признак, что ты не один из нас? — спросила я. — Ангелы обладают аурой соблазна, которой нет у людей.

Он сверкнул порочной улыбкой.

— С моей точки зрения, это не так, — пробормотал он.

Когда я стояла вблизи к нему, его соблазнительная сила змеилась вокруг меня и окутывала. Моё дыхание участилось, когда я посмотрела на луны, вытатуированные на его груди. Они начинали светиться бледно-голубым светом. Вблизи сложно было сопротивляться его афродизиаковым способностям. Я представляла, как провожу губами по этой мускулистой груди.

Соуриал накрыл ладонью мой затылок, затем развернул, прижимая меня спиной к двери. Доминируя надо мной.

— Я не уверен, что это хорошая идея, — проурчал он, наклоняясь. — Но может, разок попробовать на вкус перед уходом. Всего разок.

Я обвила руками его шею, вдыхая исходивший от него аромат дуба. Чистая тьма сгустилась в его глазах, и он задрожал от удовольствия. О Господи… его ладонь на моей шее ощущалась грешно приятной, и я чувствовала жар, полыхавший в его теле.

Соуриал наклонился и скользнул губами по моим. Неукротимый жар тут же пронёсся по моей коже. Я открыла рот, приветствуя поцелуй. Чёрт возьми, у него был такой приятный вкус, как у экзотического вина.

Струившаяся из него магия была чувственной лаской, которая скользила по моим ключицам, согревала и заставляла сжимать бёдра.

Когда поцелуй углубился, его язык задел мой. В моём сознании полыхали образы — ночное небо над пустыней, луна, висящая в небе как драгоценный камень, и порывы ветра на моём теле. Ощущение его мягких губ словно телепортировало меня.

Куснув мою нижнюю губу, он издал низкий гортанный звук — удовольствие и агония в одном флаконе. Затем он отстранился от меня, пронизывая взглядом чёрных глаз.

Я уставилась на него, переводя дыхание.

— Скажи мне. У ангелов есть слабость?

«А именно, как ангел оказался убитым в реке?»

— Конечно, есть. У всех есть слабость, — он опустил губы вплотную к моему рту и прошептал: — Смертные женщины.

Я задрожала от его ответа, пытаясь собраться с мыслями, но это было сложно, потому что в моём разуме до сих пор сиял свет луны на ночном небе. Я медленно и протяжно выдохнула.

— Я имела в виду слабое место в буквальном смысле слова.

— Я тоже.

Я до сих пор не понимала. Но он, похоже, опьянел от нашего поцелуя; возможно, это лучшее время, чтобы выведать у него информацию.

Так что я провела рукой по его груди. Его глаза закрылись, он запрокинул голову.

— Мммм.

— Что это значит? — прошептала я, не отрываясь от его груди. — Вы можете стать… смертными?

Он запустил пальцы в мои волосы.

— Соблазнение, — пробормотал он. — Соблазнение женщиной делаетнас смертными на время.

Мои пальцы на его груди напряглись. Похоже, это выдернуло его из дымки похоти, и его тело напряглось.

Его глаза сощурились, вернувшись к обычному ореховому оттенку. Я почувствовала, как воздух холодеет.

— Я тут сообразил, что этот разговор может быть вреден для моего здоровья, — Соуриал прижал ладони к двери по обе стороны от моей головы, заточая меня в ловушку. — Что ты планируешь, Захра?

— Ничего. Я просто любопытная.

Тёмная усмешка.

— Любопытная? — он открутил крышку фляжки и сделал глоток, его глаза пронизывали. — Нет, я думаю, ты опасная. Доброй ночи, Захра. Охранники будут следить за тобой.

Глава 18 Лила

Я получила ту информацию, которую хотела. Соблазнение. Та ещё задачка, не так ли?

До меня и ранее доходили слухи, что ангелы падки на смертных женщин. Что мы их слабость. Я не знала, что это говорилось в буквальном смысле.

Мой разум бурлил, и я подошла обратно к гардеробу. То есть, если я захочу смерти Самаэля… мне придётся сначала соблазнить его? Это… ужасало.

Снаружи снова поднялся шторм, дождь хлестал по окнам. Если бы не моя шпионская миссия, мне бы очень хотелось свернуться калачиком в тёплой постели и заснуть под этот шум в окружении книг, которые я ещё не могла прочесть.

Но сначала мне предстояло отравление и шпионаж. Я открыла шкаф и схватила траву с пола.

На столе я нашла ложку и миску, чтобы использовать их в качестве импровизированной ступки с пестиком. Ягоды белладонны были сладкими и хорошо смешивались с вином. Я растолкла их в тёмную сочную пасту и аккуратно положила в одну из бутылок вина.

Я поболтала содержимое, пока не убедилась, что всё растворилось. Затем я с непринуждённой улыбкой открыла дверь и увидела, что за ней стоят два солдата.

— Здравствуйте, джентльмены. Это вино не отвечает моим стандартам. Не могли бы вы отослать его, пожалуйста? Прошу, принесите что-нибудь получше.

Один из них фыркнул.

— Она шутит?

— Естественно, нет, — сказала я. — Я бы хотела нечто более сухое. Этот сорт слишком сладкий.

Один с усмешкой выхватил бутылку из моей руки.

— Само собой, мы прямо сейчас этим займёмся, — он кивнул на дверь. — Но ты должна вернуться в свою комнату.

— Хорошо, нет проблем. Буду ждать.

Я ускользнула обратно внутрь и закрыла дверь. Снаружи молния расколола небо, и ветер завывал сквозь щёлочки в окнах. Свечи в комнате прогорели до фитилей, так что свет становился более тусклым.

Я расхаживала туда-сюда, и мои мысли бушевали не хуже шторма на улице.

«Почти все слуги были убиты».

Я гадала, вдруг Соуриал знал больше, чем рассказывал. Самаэль отрубал людям головы возле замка. Разве не он был наиболее вероятным виновником? Тот, кто просто потерял контроль? У этого мужика со стен замка свешиваются трупы. Он явно не имел ничего против убийств смертных.

Острое чувство вины скрутило мою грудь. Элис никогда не говорила нам, куда направляется. Если она шла сюда, возможно, она посчитала нужным сохранить это в тайне. Она всегда называла себя патриоткой — истинной альбийской женщиной. Как-то раз она разбила нос мальчишке, потому что тот предположил, что Вороний Король — это всего лишь легенда.

Если у неё появился шанс сбежать из трущоб, в которых мы жили, может, она воспользовалась этой возможностью без лишних слов. У нас было мало вариантов. Ты либо проститутка, либо воровка, и в обоих случаях ты наверняка окажешься в кутузке. Кто мог винить её за поиски лучшей жизни? Но может, она думала, что я её осужу. Хотелось бы мне, чтобы она мне доверилась.

Я глянула на дверь. Мне нужно подождать ещё немножко, чтобы сонное зелье подействовало. И мне до сих пор надо выяснить, как попасть в Башню Костей.

Я не совсем понимала, что именно буду искать — наверное, признаки того, что Элис была там. Я надеялась не найти ничего.

Я попыталась мысленно представить планировку всего комплекса — центральный замок, две наружные стены. Но Башня Костей может быть любой из двадцати одной башни.

Мне нужно знать, куда направляться. Резко развернувшись, я посмотрела на стопки книг, окружавшие мою постель. Я не могла читать слова, но с картой-то справлюсь. Я схватила свой детский букварь со стола, затем подошла к кровати.

В угасающем свете я забралась на матрас и посмотрела на ряды книг.

У некоторых на корешках не было названий. У других были слова, которые я не могла прочесть, у третьих — маленькие гравированные картинки из серебра или золота. Я водила пальцем по корешкам, разглядывая каждый в отдельности, пока не добралась до кроваво-красного тома с золотистой гравировкой на корешке. Четыре невероятно высокие башни, тянущиеся вверх. Похоже на Замок Аида.

Я достала этот том, открыла и сдула пыль со страницы. В начале книги имелась карта всего места. Каждая башня и каждое здание были подписаны.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, какие буквы мне нужно найти… но первые буквы походили на К как Кот, О как Облако и С как Сосна. И было что-то невероятно приятное в расшифровке слов, когда рядом не было Соуриала. Мне хотелось прочесть их все, но начнём со слова «Кости».

Так что я разглядывала маленькую карту, пока не нашла искомое. Букв К, О, С оказалось достаточно, чтобы я нашла нужное место. Вот она, Башня Костей, возвышавшаяся над Тёмной Рекой. Она тянулась к небу в конце одной из наружных стен.

Карта явно была старой, поскольку изображала двадцать три башни. Похоже, когда-то река была более узкой, но в какой-то момент в далёком прошлом её разлившиеся воды поглотили две башни.

К сожалению, мне придётся выбраться за пределы замка, чтобы расследовать обстановку. И хоть мне не нравилась необходимость пересекать открытый двор, пожалуй, сегодня лучшая ночь для этого. Облака полностью скрывали луну и звёзды, обеспечивая изумительную темноту. Именно сегодня будет проще остаться незамеченной.

Сложно будет выбраться из замка, пока солдаты охраняют входную дверь. Моей лучшей надеждой была возможность прокрасться на нижний уровень, а потом спуститься по стене из окна.

Доврен был городом стен, особенно в восточной части. В древние времена, когда королевством правил Благословенный Вороний Король, он установил по городу огромные каменные заграждения, чтобы не впускать завоевателей. Солдаты защищали Доврен с башен в стенах. И хоть большая часть стен превратилась в руины, во многих местах башни до сих пор поднимались до небес.

Некоторые богачи строили грандиозные дома у древнего камня. Так что если уметь карабкаться, можно пробраться и стащить несколько серебряных ложек или изящный фарфор. Ну, если ты принадлежишь к таким личностям.

Короче говоря, я хорошо умела карабкаться по каменной кладке.

Я поставила книгу обратно на полку, затем взяла со стола длинную свечу и коробок спичек, сунув их в карман.

Что касается кинжала, его я пристегнула к бедру.

Учитывая, что они не предоставили мне трусики, и на мне было длинное платье, мне совершенно точно придётся убить любого, кто увидит, как я достаю кинжал.

Приготовив всё, я пошла к двери. Повернув ручку, я слегка приоткрыла её. Мои губы тут же изогнулись в улыбке. Белладонна сработала, и оба охранника привалились к стене. Я вылила остаток вина на них и оставила пустую бутылку рядом. Теперь они выглядели как парочка алкашей, наклюкавшихся вином.

Я посмотрела по коридору налево, затем направо. Только тени и камень.

«Сейчас или никогда».

Я поспешила к лестнице и быстро стала спускаться, держа одну руку на стене для равновесия и минуя один поворот за другим. Добравшись до первого этажа, я высунула голову за дверь.

Я оказалась в оружейной — в огромном деревянном зале с дубовыми арками, выгибавшимися над головой. Что более важно, здесь имелось окно, которым я могла воспользоваться.

Я быстро и тихо прокралась через комнату.

Оранжевые отсветы плясали на мечах, топорах и старой броне, висевшей на стенах. Я подпрыгнула, краем глаза уловив движение, но потом поняла, что это всего лишь моё отражение. Между некоторыми комплектами брони висели зеркала, отчего комната казалась более просторной.

Я открыла окно наружу, подтянулась и перекинула одну ногу. На мгновение моя ступня запуталась в подоле длинного платья, но я сумела освободиться. Вот именно поэтому я обычно носила штаны.

Опускаясь, я смогла упереться кончиками пальцев на ноге. Едва-едва, буквально в углубление между камнями, но я могла это использовать. Выбравшись из окна, я закрыла его почти полностью. Далее я стала искать маленькие углубления, пространства между камнями, за которые можно ухватиться пальцами рук и упереться пальцами ног. Мне нужно было спуститься всего на несколько метров, а потом спрыгнуть.

Я мягко приземлилась на траву и сделала глубокий вдох.

Дождь сделался уже не таким сильным, но небо по-прежнему было затянуто облаками. Мне нравилось выходить на улицу ночью, я чувствовала себя свободной. Пока я спешно шагала по траве, мои глаза выбирали самый затемнённый маршрут.

Добравшись до Башни Костей, я посмотрела на неё вверх. Много членов королевской элиты были убиты в этой самой башне. Давным-давно король держал здесь своих жен, а потом они наскучили ему, и он отрезал им головы.

Но своё название башня получила из-за трагедии тысячу лет назад, когда безумный король убил двух принцев и заложил их тела под лестницей. Злой король-притворщик с запада хотел проложить себе дорогу к трону.

Эрнальд говорил, что все короли были тиранами. Элис сказала бы, что они хотя бы были нашими тиранами.

С этой мыслью я пошла по влажной траве и скользнула на тёмную лестницу. Здесь было темно и тихо как в могиле. Я прижалась ухом к камню, пытаясь услышать звуки движения. Я ничего не слышала.

Из кармана я достала свечу и спички. Я зажгла свечу, и маленький огонёк затопил подрагивающим светом винтовую лестницу.

Пока я поднималась, меня омывал холодный воздух. Тут пахло мхом и камнем. Элис когда-то поднималась по этой самой лестнице?

Я представляла её такой, какой её видел Финн: несёт красный шёлк, светлые волосы блестят. Может, она выбралась… она не хуже меня умела лазить по стенам.

Ветер свистел сквозь маленькие трещинки в стенах. Я задрожала. В этой самой лестнице покоились мёртвые принцы… где-то под моими ногами.

Все в Доврене говорили, что в этом месте обитают призраки. И в данный момент это казалось правдой.

Глава 19 Лила

С левой стороны коридора находилось шесть деревянных дверей. По правую сторону высокие окна впускали тусклый свет. Дождь снова усилился, зигзаг молнии рассёк небо. На мгновение мне показалось, будто я увидела фигуру, пересекающую двор. Я постояла у окна, высматривая её, но она снова скрылась в тенях.

Я прерывисто выдохнула. Я думала, что просто вообразила кого-то, и страх начинает сказываться на мне.

Я повернулась и открыла первую дверь, за которой оказалась небольшая комната. С двух сторон стояли одноместные кровати, в одну сторону был встроен пустой очаг.

Определённо комната слуг. Напротив двери находилось окно, выходившее на Тёмную Реку. Я подошла к нему и прижала ладони к холодным панелям. Дождь стучал по стеклу. В шторм река казалась дикой, кипящей.

Отсюда мне открывался идеальный вид на её змеящиеся изгибы, текущие с запада на восток. Тела, сброшенные здесь, могло унести прямиком в море.

Я встала на колени и заглянула под кровати. Моё сердце пропустило удар, когда на полу я заметила засохшую кровь.

Я перевернула матрасы и нашла длинную прядь рыжих волос, пуговицу. Кусочек ногтя. Ничего, в чём я узнала бы Элис.

Но вот когда я открыла шкаф, мой пульс слегка участился.

Там до сих пор висела одежда, униформы служанок — чёрные платья с белыми юбками, белые кружевные воротнички. А среди них имелась и повседневная одежда: цветастые платья, простые хлопковые сорочки. На полу шкафа лежало несколько личных вещей — маленькое зеркальце, помада, шарфы. Ничто не казалось принадлежащим Элис.

Закончив осматривать ту комнату, я побежала в следующую и распахнула шкаф. Я просмотрела одежду, ища признаки сестры. Я обыскала каждый из ящиков внизу.

Со свечой в руке я обшаривала один шкаф за другим, не пропуская ни единой комнаты. Одежда служанок, простые платья, несколько украшений, носовые платки.

Все эти бедные смертные были убиты по причинам, которые никто не оглашал, и маленькие безделушки, оставшиеся от их жизней, переполняли меня острой тоской.

Добравшись до последней комнаты, я уже гадала, вдруг Финн ошибся. Может, кто-то другой нёс красную ткань в замок. Слабое облегчение даровало свободу в груди. Возможно, Элис здесь вообще не было.

Среди платьев я нашла коричневое, которое походило на платье Элис, но точно сказать не могла. Оно могло быть чьим угодно.

Я повернулась к окну, и моё сердце ухнуло в пятки. Здесь стекло слегка треснуло, и на нём засохли коричневатые брызги крови.

Должно быть, кто-то ходил из комнаты в комнату и убивал их.

Глянув в окно, я увидела остатки старого мостика, торчащие в воздухе справа — примерно шесть метров в длину, метр в ширину. В какой-то момент мостик соединялся бы с одной из разрушенных башен. А теперь каменный выступ висел над водой как огромный шип, торчащий из стебля тёмного цветка.

Я повернулась к комнате с растущей уверенностью, что Элис здесь вообще не было.

Вот только когда я уже выходила, маленький проблеск чего-то жёлтого привлёк моё внимание. Мурашки страха пробежали по спине, потому что я знала… я знала эту желтизну. Стискивая свечу, я опустилась на колени.

Воздух покинул мои лёгкие. Вот она, подвеска Элис в форме маленького жёлтого солнышка.

Дрожащей рукой я подняла её с земли. Печаль глодала меня изнутри, пока я смотрела на украшение. Мне хотелось бы не находить ни единого следа Элис, но теперь я знала — мне надо выяснить, что именно с ней случилось.

Если она мертва, я за неё отомщу.

Я подняла подвеску в свете свечи, осматривая металлическую поверхность с облезшей жёлтой краской. Затем я сжала её в кулаке и спрятала в карман. Я снова подошла к окну и прижала ладонь к дребезжащему стеклу. Штормовой ветер свистел между панелями. Я закрыла глаза, пытаясь представить её последние моменты здесь. Я убрала руку, потрясённая мыслью, что кровь на окне могла принадлежать Элис.

Я сейчас находилась на высоте двенадцати этажей. Могла ли она спуститься по наружной стене? Почему тогда она не вернулась к нам?

Пока я смотрела в окно на реку, раздался звук шагов, и моё сердце бешено забилось. Я задула свечу и бросила на стол, затем резко задрала подол юбки, чтобы достать кинжал. Задержав дыхание, я подкралась ближе к двери.

Сквозь закрытую дверь я услышала громкий вопль. Но он говорил на клоавианском, так что я понятия не имела, что он говорит.

«Вот чёрт».

Я распласталась по стене. Я слышала, что они приближаются по коридору. В горле пересохло.

Теперь надо решать… пробиваться силой? Или разговорами?

Когда дверь со скрипом отворилась, я спрятала кинжал за спиной.

Худой как тростинка солдат с редкими усиками испуганно вскрикнул при виде меня.

Я приторно сладко улыбнулась.

— О! Я так рада, что вы здесь. Я начинала нервничать. Из-за призраков.

— Ты новая питомица графа? Но тебе же нельзя выходить из своей комнаты.

Я нахмурилась.

— О. Не думаю, что кто-то озвучивал мне такое правило.

Вторым солдатом оказался крупный краснолицый мужчина с тёмными кудрями, характерными для кловианцев.

— А что ты делаешь здесь?

— Я просто хотела посмотреть на Башню Костей. Я слышала, тут водятся призраки.

— Но как ты пробралась мимо охранников у твоей комнаты?

Вот тут-то в моём плане и возникала заминка. Полагаю, они не поверят…

— Они слишком много выпили, думаю. Они спят.

Охранник с редкими усами улыбнулся, показывая ряд гнилых зубов, и шагнул ближе ко мне.

— Когда граф сказал не трогать её, как думаешь, он имел в виду не убивать или не трахать?

Не дожидаясь ответа, он схватил меня за горло и впечатал в стену.

Шок нападения был таким внезапным и резким, что я едва не выронила нож. Но я сумела удержать его, и в следующее мгновение мой клинок оказался в его горле.

Издавая булькающие звуки, он обмяк и повалился на меня. Я оттолкнула его. Второй охранник уже замахивался на меня.

Его клинок описал дугу в воздухе. Я пригнулась. Он перестарался с пылкостью и споткнулся о тело своего товарища. Он пошатнулся вперёд, но удержался.

Я бросилась на него, метя в сердце, но он заблокировал удар предплечьем. Он схватил меня другой рукой, крепко сжимая горло.

Его меч упал на пол, обе руки стиснули мою шею. Сила удара о стену на сей раз была такой мощной, что я выронила кинжал, и моё сердце ухнуло в пятки от звука, с которым он упал на камень.

— Хочешь умереть? — спросил он. — Совсем как остальные.

Воздух покидал мои лёгкие, и голова пошла кругом от видения — меч, перерезающий шею Элис. Те брызги крови на окне…

Две бедные сестры, погибшие в той же башне, что и принцы. Забытые кости, спрятанные под лестницей.

Я не могла дышать. Мой рот пытался произнести её имя, позвать Элис, маму.

Элис мечтала о саде бабочек. Она не знала, что это такое, но ей нравилось, как это звучало. Когда я представляла её, она была на солнце, и вокруг неё порхали оранжевые и голубые бабочки, садившиеся на её руки.

Вот как я хотела её запомнить.

Глава 20 Лила

Он перекрыл мне поток воздуха. Некоторым мужчинам нравилось убивать женщин именно так — вблизи, чтобы их руки соприкасались с твоей кожей, чтобы они дышали на тебя, прижимались к тебе. Мой взгляд метнулся к окну, и вид брызг крови переполнил меня яростью, от которой обострились все чувства.

«Ну же, Лила».

Когда вырастаешь в таком месте, как я, невольно учишься, как уносить ноги от таких мужчин. И Элис хорошо меня обучила, ведь так? Она не позволяла кому-либо задирать нас.

Так что я просунула ладони между его рук и изо всех сил ударила ими в разные стороны. Он разжал хватку на мне. Я втянула глубокий вдох, затем со всей дури пнула его по яйцам. Он на мгновение согнулся пополам.

Но прежде чем я успела схватить кинжал с пола, он врезал мне кулаком в подбородок. Я ощутила во рту медный привкус крови.

И всё же я чувствовала, как что-то струится по моим костям — какая-то покалывающая тьма. Ярость столь же древняя, как и сам Доврен. Я не принц, но Вороний Король хотел, чтобы я осталась в живых.

Может, этот мужик понятия не имел, с кем связался. Как и белладонна, я порождена древней почвой под городом. Я призвала тьму в себе, тьму из мха и земли, удобренной кровью и костями.

Когда мой кулак встретился с его подбородком, хруст кости был таким громким, что эхом отразился от стен. Гнев воспламенил все мои мышцы. Тайная магия города вибрировала в камнях, в моём теле, придавая мне сил. Я прикончу этого мужчину.

Когда он отшатнулся, я с силой ударила его и разбила кулаком нос. Кровь хлынула по его лицу, и он покачнулся, теряя равновесие. Он повалился на спину, оглушённый. Я отскочила назад и подобрала с пола кинжал.

Но тут он схватил меня за лодыжки и потянул, крякнув. Я грохнулась на безжалостный камень, но удержала кинжал. Не поднимаясь, я с силой пнула охранника по голове, затем вскочила на ноги.

Пока он пытался прийти в себя, я шарахнула его локтем по черепу.

Он застонал, оставаясь на полу. Я вонзила кинжал в его спину именно в то место, где длинное лезвие пронзило сердце. Он притих и сделался неподвижным.

Я выпрямилась, переводя дыхание. Тёмное ощущение, наэлектризовавшее моё тело, начинало отступать, и я осталась со звуком собственного сердцебиения и прерывистого дыхания.

Потому что теперь у меня на руках оказалась совершенно другая проблема. У моих ног лежало два тела, от которых надо избавиться.

Мне определённо не нужно, чтобы Самаэль знал, что я убиваю его солдат.

Как мне избавиться от улик? Открывающаяся часть окна выглядела слишком маленькой. Я выглянула на старый поломанный мостик, торчавший из реки.

Это может оказаться моим лучшим шансом. В какой-то момент люди проходили между башнями, а значит, должна иметься дверь, ведущая на мост.

Я вытащила первого охранника за ноги в коридор и вскоре добралась до двери на старый мост. Она была заперта изнутри, так что я убрала железный засов и толчком открыла дверь. Я выволокла охранника на мост. Должно быть, стрелки часов перевалили за полночь, и в такое время никто не гулял. Не говоря уж о том, что шторм усилился, и хлестал сильный дождь.

Камни под моими ногами были скользкими. Когда я выглянула через край рушащегося мостика, моя голова закружилась. Мост был длиной всего метров шесть, но находился на высоте двенадцати этажей.

Протащив тело солдата до середины, я встала на колени и начала его толкать. С одной стороны на мосту имелся бортик высотой примерно тридцать сантиметров, и потребовались значительные усилия, чтобы перебросить через него тело. Сначала туловище. Потом ноги, и наконец-то он упал.

Молния пронзила небо, раскатистый гром прогремел у горизонта. Присев на краю моста, я смотрела, как он стремительно падает. Это ощущалось как какая-то тёмная жертва. В былые дни так и делали — приносили жертвы Тёмной Реке. Я провела ладонью по губам и осознала, что всё моё тело отчаянно тряслось.

Но война уродлива, ведь так? А мы воевали с этими людьми.

Я вернулась в комнату с кровью на окне. Там я схватила за ноги второго охранника. Таща его по полу, я заметила, что его тело оставляет на камне следы крови. Ещё больше улик, от которых надо избавиться.

Кряхтя, я затащила второй труп на мост. Переводя дыхание, я посмотрела на реку. Далёкие огни Южного Доврена мерцали сквозь дождь.

Молния ударила снова, в место прямо на другом береге реки. Я опять встала коленями на кусок моста. Сначала туловище, руки и голова. Этот солдат был тяжелее, и я кряхтела от натуги. Затем я подняла его за ноги, пока бёдра тоже не свалились за край. Он резко ухнул вниз, и я со страхом провожала его взглядом. На одно безумное мгновение мне показалось, что я прыгну следом.

Задрожав, я побежала обратно в Башню Костей.

Теперь мне нужна была ткань, чтобы отмыть камни. Я поспешила в одну из комнат слуг и схватила старую униформу. Выбежав наружу, я подержала её под дождём, чтобы она напиталась водой. Когда та полностью промокла, я занесла сырую ткань в коридор.

Встав на четвереньки, я принялась тереть пол, спеша отмыть всё как можно быстрее. Потом я протёрла всё второй, сухой униформой.

Закончив, я сбросила окровавленные униформы в реку. Мои ноги всё ещё тряслись и казались ослабевшими, но я закрыла все двери. Я оставила позади комнату, в которой, возможно, умерла моя сестра.

Спускаясь по лестницам, я запустила руку в карман и потрогала подвеску Элис.

Во дворе я старалась держаться в тени, следя, чтобы никто не заметил меня, если бы вдруг посмотрел в окно. Я покосилась на Башню Костей, с трудом сглотнув. Затем я снова вскарабкалась по стене, стараясь забыть то головокружительное чувство, с которым я смотрела на стремительное падение тех солдат.

Я оставила окно оружейной чуточку приоткрытым, и теперь нужно было просто распахнуть его.

Я чувствовала себя онемелой, пока забиралась внутрь. Как только мои ноги приземлились на старый деревянный пол, я повернулась и закрыла за собой окно.

Я выждала минутку, прислушиваясь к признакам движения в замке. Но сегодня всё казалось абсолютно тихим, и я не слышала ни единого шага. Я облегчённо выдохнула, стараясь оставаться сосредоточенной.

Но когда я пошла через оружейную, моя кровь застыла в венах. По коридору разносились разговоры охранников. Я быстро скользнула за один из комплектов брони. Стараясь дышать тише, я вжалась спиной в зеркало. На стенах подрагивали огни факелов.

Откуда доносился ветерок? Я была уверена, что как следует закрыла окно.

Я слышала, что их голоса приближаются. Если они мельком заглянут в оружейную, то могут не заметить меня в моём укрытии. Но если они проводили тщательные поиски, то непременно увидят меня здесь.

Я с трудом сглотнула. Они говорили на кловианском, так что я не понимала их речь. Но их голоса были громкими, встревоженными, эхом отражались от стен. Должно быть, сейчас уже час ночи, даже позже, хотя я потеряла счёт времени. Я не уверена, сколько людей гуляло по замку в такой час, но они наверняка уже нашли двух спящих охранников возле моей комнаты. И обнаружили, что я пропала.

Я не планировала задерживаться так надолго, как и не планировала убивать двух человек и прибирать за собой.

Оставаясь за рыцарской бронёй, я скользнула взглядом к выходу, и моё сердце забилось быстрее, когда я увидела, что два солдата вошли в оружейную. Я могла очень неподвижно стоять в тени и надеяться, что они не заметят меня в тусклом освещении. Но я слышала, что сюда идёт ещё больше солдат, а в коридоре раздаётся ещё больше лихорадочных голосов.

С бешено стучащим сердцем я наблюдала, как охранники начали обыскивать другую часть комнаты… и они делали это очень тщательно. Заглядывали за броню на другой стороне. За гобелены. Мне повезло, что оружейная была огромной, но если они будут обыскивать так старательно, то всё кончено.

И как только они повернутся, чтобы осмотреть эту сторону помещения, я лицом к лицу столкнусь с пятью мечами.

Глава 21 Лила

Моё дыхание участилось. Закрыв глаза, я попыталась постучать по стене и попросить Вороньего Короля о помощи. При этом я мельком заметила, что прядь моих волос слегка шевелится, будто с ней играет ветерок. Я снова задалась вопросом, откуда здесь движение воздуха.

Из-за зеркала. Оттуда выходил прохладный воздух, поднимавшийся по моим ногам.

Как-то раз я слышала, что в замке имеются секретные проходы и, возможно, я только что нашла один из них. Когда альбийские короли воевали с монахами-воинами, обе стороны проложили секретные туннели и проходы по всему Доврену.

Мой взгляд скользнул по золоченой раме зеркала. Справа от неё в древесину был вделан ониксовый ворон.

Я замерла совершенно неподвижно, и мне показалось, будто я услышала из зеркала едва уловимый шёпот на знакомом и в то же время чужом языке. Древнеальбийский. Это же вход, ведь так?

Я надавила на ворона из камня и задержала дыхание, когда что-то отперлось.

Бросив последний взгляд на солдат, я надавила на зеркало и ощутила, что оно сдвинулось, бесшумно скользнув в тёмное пространство. Я отодвигала его как можно медленнее, чтобы не издать ни звука. Моё сердце подскочило к самому горлу.

Затем я скользнула в холодный и тёмный проход. Оказавшись внутри, я закрыла за собой дверь. Я протяжно выдохнула и постучала по стене, во второй раз за ночь посылая благодарность Вороньему Королю.

Потому что я верила в призраков, и мне казалось, что его дух как-то привёл меня сюда.

В оружейной голоса солдат превратились в лихорадочные крики. Я шарила в темноте, жалея, что не сохранила ту свечу.

Я чувствовала лишь сырую грязь, покрывавшую стены. Повернувшись и сделав робкий шаг, я осознала, что передо мной находится лестница. Так что я упёрлась ладонями в склизкие стены для равновесия и начала подниматься. В конечном счёте звуки, издаваемые солдатами, начали стихать, и моё сердцебиение замедлилось.

Понятия не имею, куда вёл этот проход, но он уводил от непосредственной угрозы.

Пока я шла, моя рука время от времени задевала древесину, словно в стенах находились двери или проходы.

Когда я поднялась выше, проблески света стали просачиваться сквозь крошечные щёлочки в камнях и кладке.

Я продолжала переставлять свои ноющие ноги, пока не дошла до, как мне показалось, верхнего этажа. И что теперь?

Здесь наверху коридор разветвлялся от одной площадки. Я ощупала стены вокруг себя, следуя за крошечными лучиками света, пробивавшимися сквозь камень. Я остановилась, чтобы посмотреть в одну из щёлочек. За ней находилось что-то вроде давно не используемого бального зала. Луч серебристого света пробился сквозь облака и лился через огромные окна, возвышавшиеся над колоннами и полом из плит песчаника.

Дойдя до ярко освещённой комнаты, я заглянула внутрь и увидела большие гобелены на стене, расшитые красочными нитями и испещрённые золотом. Они изображали мужчин и женщин в распутных позах, с насыщенными сапфировыми оттенками, изображавшими небо и фазы луны.

Пока я таращилась на комнату, проблеск движения привлёк моё внимание, и я осознала, что это Соуриал встаёт с постели. Оставаясь голым по пояс, он подошёл к пианино, сел и начал играть. Скорбная мелодия разливалась по замку — прекрасная и мучительно печальная. Мне казалось, будто моё сердце разрывается от одних лишь этих звуков, и я снова вспомнила Элис. Элис, стоящую в руинах старой церкви возле замка, где трава доходила до её колен, а вокруг порхали бабочки.

Я хотела послушать ещё, но мне надо было шагать дальше, пока я не найду дорогу в свою комнату.

Я двинулась вперёд по коридору, пока не заметила ещё один яркий луч света, пробившийся через камень. Я заглянула туда и нашла огромный зал, который казался вырезанным из костей. Я мало что видела здесь, лишь стены цвета слоновой кости и песчаниковый пол, залитый лунным светом, который струился через окна. Прижав ладони к стене, я ощутила пульсирующую силу Благословенного Ворона. Здесь я чувствовала себя соединённой с чем-то большим — с чувством безвременности, которая струилась по залу.

Но это не моя комната, а мне надо туда.

Я неохотно убрала руки и зашагала дальше.

Ещё один лучик света. Там я мельком увидела стопки книг.

Звук скрипнувшей двери прервал мои мысли, затем послышались шаги.

Я задержала дыхание, когда в поле моего зрения показался Самаэль, вошедший в библиотеку в своём капюшоне. Он выглядел почти хищным со своей точностью и скоростью. Был ли он там, когда Элис умерла в Башне Костей? Разрушительный ангел, воплощение Смерти.

Я должна быть готова соблазнить его, чтобы убить, если понадобится. На благо Альбии.

Завтра граф хотел шпионить за Свободным Народом. Я ничего о них не знала — только то, что они называли себя патриотами, и как минимум некоторые из них были богатыми. Но если Финн к ним причастен, я хотела сначала предупредить их.

Я пошарила в проходе и нашла деревянную дверь справа от себя. Я почти испытывала искушение ворваться туда, приставить кинжал к его горлу и потребовать ответа. Что стало с Элис? Он убил слуг?

Но это не лучший план действий. Я никогда не сумею соблазнить его, если он узнает, что я хочу его смерти.

Я смотрела, как Самаэль снимает плащ. От вида его идеального лица у меня перехватило дыхание, и почему-то я ещё сильнее возненавидела его. Как будто его неземные черты и большие бледные глаза лишь делали его ещё смертоноснее. Как и резкие высокие скулы, и квадратный подбородок.

Он носил дорогую одежду, подчёркивавшую его тело. А когда он расстегнул рубашку, я почувствовала, как мои ногти впиваются в ладони. Отсветы факелов в комнате подрагивали на мощной груди воина с толстыми мышцами. В тёплом свете его волосы отливали янтарём, а кожа казалась золотистой.

«Вороний Король, дай мне силы».

Он начал расхаживать по комнате, потирая рукой свой подбородок. Затем его голова резко повернулась к месту, где стояла я. Серые глаза сверкнули, сделавшись холодными как лёд. Он хищной походкой подошёл ближе, словно смотрел на меня прямо сквозь камень… словно он собирался обрушить стену между нами.

Я задержала дыхание, когда он прижал ладони к стене, глядя на меня. «Не предназначенный для смертных глаз…»

Он же никак не мог действительно видеть меня здесь, в темноте, ведь нет?

Я смотрела на холодное совершенство его лица. Высокие и широкие скулы. Несчастные серые глаза, обрамлённые тёмными как полночь ресницами. «Ангел Смерти». Всё моё тело бросало то в жар, то в холод, сердце с силой ударялось о рёбра. Его неземная красота вызывала желание упасть на колени и поклоняться ему.

Я оторвалась от его взгляда и стала дальше красться во тьме.

На ходу я проверяла каждый проблеск света, каждую щёлочку в стене, пока наконец не нашла свою комнату. И справа от щёлочек в стене была деревянная дверь. Повернув ручку и открыв её, я обнаружила, что дверь ведёт в гардеробный шкаф, который теперь был распахнут. Вся одежда была разбросана по каменному полу.

Я оставила её вовсе не в таком виде.

Я выбралась через шкаф и закрыла за собой секретный проход.

Вся комната была перевёрнута с ног на уши. Одежда на полу, простыни содраны, скатерть скомкана. На полу валялась закупоренная бутылка вина.

Мне придётся придумать какое-то объяснение тому, где, бл*дь, я находилась, пока меня не было в моей комнате. Постепенно мой мозг начал придумывать план. Притворяясь идиоткой, я выбиралась из многих затруднительных ситуаций в прошлом. И нет никаких поводов считать, что сейчас этот метод меня подведёт.

Я схватила с пола вино и откупорила его. Я стала быстро пить, вылакав как можно больше. Затем я пошла к шкафу. В тёмном потайном проходе я вылила вино на пол, оставив в бутылке совсем немножко, и потом вернулась в комнату.

Хотя солдаты стянули почти все одеяла и простыни, я сомневалась, что они проверяли небольшое пространство между кроватью и стеной. То самое, в котором я, возможно, едва не задохнулась в пьяном ступоре.

Для пущего реализма я пролила немного вина на себя, затем шатающимися шагами пошла к двери, уже вживаясь в роль. Распахнув её, я обнаружила по ту сторону двенадцать солдат.

Все они достали мечи.

Я потёрла глаза, невинно моргая.

— Из-за чего вся шумиха? — я покачнулась, допивая последние капли вина. — Скажу вам так, я проснулась с абсолютно убийственной головной болью. Два охранника, которых вы поставили тут, дали мне основательно нажраться вином. Почти свалилась с кровати, застряла между матрасом и стеной. Ну это ж надо было, — я прикрыла рот рукой. — Всё ещё немножко тошнит, — я издала самый отвратительный блюющий звук и краешком глаза смотрела, как солдаты начинают пятиться.

Я повернулась, бросилась обратно в комнату и захлопнула дверь за собой. Затем я сунула два пальца в рот. Я никогда не делала этого прежде, и это оказалось сложнее, чем я представляла. Я целую вечность содрогалась в позывах, пока наконец вино, которое я только что вылакала, не полилось обратно, забрызгав весь пол.

Охранники открыли дверь и обнаружили, что я стою в луже винной блевотины, вытирая рот тыльной стороной руки.

Отвратительно.

Охранники вышли из комнаты, испытывая ко мне явное отвращение.

Но с настоящей опасностью ещё не покончено.

Потому что из-за узнанного сегодня я поняла, что меня могут убить в любой момент — совсем как слуг.

Глава 22 Самаэль

Я готов был поклясться, что почувствовал её там, прямо по другую сторону стены. Её присутствие было для меня странной магнетической тягой, которую я не мог объяснить — словно чёрная дыра затягивала меня на свою орбиту.

Двух охранников нашли без сознания возле её комнаты. А когда комнату обыскали, её самой там не оказалось. Она пробыла здесь всего один день, а весь дворец уже погрузился в хаос.

Я ненавидел хаос.

Я расхаживал туда-сюда по полу, и мои мысли бурлили как грозовые облака. Моя комната занимала один угол огромной библиотеки, частично отделённый стенами. Обычно это место было моим убежищем — кровать и очаг, книги вокруг. Мой чайник для чая. Но сегодня в моём сознании правил хаос.

Когда-то я командовал армией ангелов. Асмодей блестел от крови моих врагов-демонов или жесточайших мужчин.

А теперь маленькая смертная поставила мой мир с ног на уши за считанные часы. Сложно будет объяснить солдатам, зачем она вообще находилась здесь. Только Соуриал знал цену моим снам.

Закрыв глаза, я почувствовал себя стремительно падающим и дезориентированным. То древнее воспоминание взревело в моём сознании — падение с небес, пока ветер хлестал по мне. Крылья, которые уже не могли нести меня, и та гложущая пустота, пожирающая мою грудь изнутри, смятение. Я чуял запах горящих тел, слышал крики, её голос, зовущий меня.

Мои глаза снова распахнулись. Может, если я посплю, сны снова направят меня, но я боялся, что меня ждали лишь кошмары.

Всё это время Захра играла со мной? Она лгала о чём-то. Но худшее в ней то, что по какой-то причине её образ вторгся в моё сознание, словно в моём черепе разрастался ядовитый плющ.

На мгновение я представил её, нагнувшуюся над моим столом с задранной юбкой… Моё сердце бешено застучало.

Почему? Я никогда не интересовался смертными женщинами. Когда-то я чувствовал нечто похожее на любовь. Но та женщина была далеко не смертной. Нет, она была созданием тьмы и хаоса. И то, что я чувствовал к ней, было сродни безумию.

Тогда я выучил урок. Моей спутницей была лишь смерть.

Я подошёл к медной ванне и наполнил её горячей водой, затем содрал с себя одежду. Я погрузился в ванну, и пар валил от моего перегревшегося тела.

Завтра я буду шпионить за Свободным Народом, вне зависимости от того, присоединится ко мне Захра или нет.

— Самаэль? — голос Соуриала эхом разнёсся с другого конца зала.

— В ванне, — отозвался я.

— Они нашли её пьяной в её комнате, — крикнул он. — Похоже, они не заметили её при обысках. От неё несло вином.

Я почувствовал, как что-то в моей груди разжимается. Хорошо.

Я услышал, как дверь снова закрылась, и погрузился глубже под воду, напоследок окунувшись с головой. Затем я поднялся из ванны и вытерся.

Но даже если Захру нашли, мой разум всё равно не знал покоя. Возможно, пора нанести визит на птичий двор. Я облачился в плащ и набросил капюшон на голову, затем начал длинный путь через замок.

Когда мы прибыли в Доврен, убили короля и заперли членов королевской семьи в темницах, мы нашли там шесть пленённых воронов. Теперь они были одной из немногих вещей, которые даровали мне умиротворение.

Альбийцы воспринимали воронов как символ своей страны. Многие другие смертные считали их вестниками смерти. Крылатые и зловещие, они казались людям холодными, суровыми, лишёнными любви. Создания тьмы и теней, вестники злого рока.

Но я понимал их сердца.

Они нуждались в компании других. Они жаждали тепла, товарищества. Они желали близости, устраивались поближе друг к другу в своих клетках ночью. В тихие моменты они ворковали и успокаивали друг друга. Я чувствовал свирепое желание оберегать их.

Когда я их нашёл, их крылья были подрезаны — обычай, который я ненавидел. Мне думалось, что им, как и мне, должно быть, снится их истинное предназначение, давно утерянное для них. Должно быть, они видят сны о том, как парят в небесах, как ветер треплет их перья.

Я создал для них отдельный двор — двор воронов. Они грелись на солнышке, гуляли по траве и общались на своём языке щелчков. Я пытался научиться этому, подзывал их такими же звуками. Я называл это вороньим языком. Я до сих пор учился, и с каждым днём это удавалось мне всё лучше. Когда я стану Верховным Королём, у меня будет целый замок воронов, но я позволю им свободно летать.

Я шёл по коридорам и на мгновение помедлил у двери в комнату Захры. Я прижался к ней ухом, ожидая услышать её передвижения.

Я слышал лишь тишину.

Я зашагал дальше, думая о своих шести пернатых компаньонах. Я понятия не имел, как звали птиц, когда я убил короля, так что я придумал свои имена — Эден, Соолам, За'ам, Эш, Нэхеш, Арьех.

Перед сном Арьех нравилось запрыгивать на моё плечо и каркать на её вороньем языке мне в ухо.

Вороны — и Соуриал — были всем общением, в котором я нуждался. И это означало, что мне надо выбросить из головы мысли о Захре. Иначе я рисковал снова потерять контроль, показать своё истинное лицо. И кто знает, что случится тогда?

Глава 23 Лила

Должно быть, рассвет уже почти наступил, но я до сих пор не могла уснуть. Снаружи по-прежнему бушевал шторм, дождь бил по стеклу так, словно наказывал его. Мой разум кипел от паники. Где-то в этом замке рыскал мужчина, который, возможно, убил мою сестру.

Одетая лишь в тонкую белую ночнушку, я снова подошла к окну. Я отперла его и высунула голову под дождь.

Я начала тихо ворковать, подзывая ворона и издавая щёлкающие звуки, как учил меня Финн. Я дождалась тихого карканья, затем хлопанья крыльями. Я вытянула руки, увидев, что Лудд подлетает ближе сквозь дождь. Он приземлился на моё запястье, и я сняла ещё одну крошечную записку с его лапки. Как только он улетел, я закрыла окно.

Когда я развернула сообщение, оно оказалось ещё хуже, чем предыдущее. Картинка показывала несколько женщин с перерезанными шеями. Он использовал чёрную ручку для наброска и тени, но добавил ярко-красных чернил для крови. Капли дождя на записке добавляли непреднамеренный эффект, будто кровь растекалась по бумаге.

Над убитыми женщинами он изобразил старательно прорисованные ангельские крылья и корону над ними. Ангел убивал женщин в Доврене. Ангел убил слуг… ангел с короной. Самаэль, король-узурпатор.

А на обороте я нашла ещё одну картинку. Это был прекрасно изображённый портрет меня… и я рассекала мечом ещё одну пару ангельских крыльев. На сей раз корона лежала на земле в луже крови.

Я осмотрела письмо и нашла подпись Финна в виде ворона внизу. С комом в горле я скомкала ужасный рисунок в кулаке. Посыл был ясен. Самаэль убил слуг, и мне нужно свершить такую же месть над ним.

Я подошла к очагу и бросила туда рисунок, наблюдая, как он сгорает.

Больше всего мне хотелось поговорить с Финном лично. Я хотела знать, что ещё ему известно. Слышал ли он конкретно об Элис? Знал ли он о её смерти, жива ли она? Я поспешила найти плащ.

У меня не только были вопросы к Финну, но и мне надо было передать весточку Свободному Народу. Кто-то должен был их предупредить.

Второй раз за ночь я выбралась через тёмный проход. Я не собиралась выжидать ещё один день, чтобы ангелы получили преимущество. И я не сомневалась, что солнце скоро встанет.

Я найду Финна в мюзик-холле. Он сможет передать сообщение Свободному Народу, узнать больше о слугах. Закутавшись вплащ, я снова прокралась через оружейную под покровом ночи. На сей раз там было темно и тихо. Я открыла окно в дальнем конце комнаты и стала спускаться по стене. Чёртов дождь не прекращался, и удержаться было сложно. Но оказавшись примерно в двух метрах над землёй, я просто разжала хватку и спрыгнула на мягкую траву. Штормовые небеса уже немного светлели от поднимающегося солнца.

Пока дождь хлестал по мне, я направилась к первой стене — к той, в которой были открытые арки. Чтобы выбраться отсюда незамеченной, мне придётся вскарабкаться по наружной стене.

Украдкой шагая по траве, я покрепче закуталась в плащ. Из открытой арки я обернулась на замок, возвышавшийся над холмом. В некоторых окнах мерцал свет.

Я повернулась к наружной стене и посмотрела вверх, где она вздымалась к небу. Затем я начала отыскивать пальцами маленькие щёлочки в камне и стискивала зубы, потому что от дождя камни сделались скользкими.

Но прежде чем я успела оторваться от земли, моё сердце пропустило удар, дыхание замерло. Как будто моё тело узнало, что что-то не так, ещё до того, как сообразил мой разум. А потом я поняла, в чём дело.

Запах железа и сладких фруктов доносился до меня сзади, и по земле и камням струилась тёмная магия.

Моё тело застыло, когда я услышала тихие шаги по траве.

Повернув голову, чтобы посмотреть, я увидела едва заметные очертания фигуры в плаще, шагавшей в мою сторону. Я сразу же узнала его чеканную и быструю походку. Его движения указывали на сдерживаемую жестокость.

Я ни за что не поднимусь по стене достаточно быстро. Да и вообще, он наверняка попросту расправит крылья. Так что я повернулась к нему лицом и посмотрела в его серые глаза.

На мгновение мой разум просто опустел, когда я взглянула в его лицо, скрытое тенями. Между его тёмными бровями пролегла складка. Он выглядел… озадаченным. Я ощутила, как прилив его электризующей силы согревает меня.

Когда он завёл руку за мою голову, я задрожала. Он сдёрнул капюшон моего плаща. Холодный дождь стал хлестать меня по лицу, и моё дыхание участилось.

Его лицо выражало смятение, но я чувствовала, что он оценивает меня, взвешивает, решает, достойна ли я.

Ледяной дождь стекал по моей коже. Когда молния расколола небо позади меня, я мельком увидела его острые скулы и длинные чёрные ресницы.

Что, бл*дь, он вообще здесь делает? Почему он рыскал по двору перед рассветом?

— Разве я не говорил тебе не предавать меня? — его голос звучал холодным и отрешённым.

— Я испугалась, — сказала я. — До меня дошли слухи, что вы убили женщин, работавших на вас. Я волновалась, что вы сделаете то же самое со мной. Я подумала, может, я разозлила вас всем, что случилось сегодня. Так что я подумала, что лучше будет уйти.

Очередной проблеск непонимания промелькнул в его глазах. Словно он не мог прочесть меня.

— Мне плевать, что ты напилась, — его голос напоминал низкий звон колокола, дрожью пронёсшийся по моему телу. — Но мне не будет плевать, если ты меня предашь.

— Но как я должна вам доверять?

Он нахмурился.

— Тебе не нужно мне доверять. Ты боишься меня. Этого должно быть достаточно.

И он прав — я его боялась. Это инстинкт. Так как, чёрт возьми, я должна его соблазнить?

Мне также сложно было прочесть Самаэля. Но рысканье по двору ночью указывало на беспокойный разум, может, даже на одиночество. Вероятно, можно начать с этого.

Я широко раскрыла глаза и обняла себя за плечи.

— Я боялась, что в моей комнате водятся призраки. Я слышала про двух маленьких принцев, которых давным-давно убил безумный король. И я уверена, что слышала их крики и видела их призраков в своей комнате. Я проснулась и увидела большие голубые глаза двух маленьких светловолосых детей, одетых в чёрное и грустно смотрящих на меня, и у них на шеях была кровь, — я так увлеклась этой ужасной историей, что забыла, как это должно привести к соблазнению.

Он склонил голову набок.

— Тебе привиделся яркий сон?

Я пожала плечами и на мгновение прикоснулась к его плечу. Мне показалось, что он вздрогнул от контакта.

— Ну, я не знаю, сон это был или реальность, — сказала я. — Я знаю лишь то, что в той комнате водятся призраки. И может, если я буду спать, я могла бы поспать в вашей комнате. Кажется, вы в состоянии защитить меня от призраков.

— Призраков не существует. И даже если бы они существовали, не их тебе нужно бояться, — он позволил угрозе повиснуть в воздухе.

— Ну, а я в них верю, — и я верила. Вроде как. В конце концов, я почувствовала там дух Вороньего Короля. — Многие альбийцы в них верят. И они могут полностью свести с ума. Так что, думаю, мне будет лучше в вашей комнате. И разве вы не чувствуете себя одиноким?

Он нахмурил лоб.

— Нет.

— Не уверена, что я верю вам, — странно, но это было правдой.

Он отодвинулся на меня.

— Ты можешь в какой-то момент сыграть важную роль, Захра. Так что, возможно, мне лучше лично присмотреть за тобой. С этих пор ты будешь жить в моей комнате.

Постоянно?

Он отвернулся от меня, скрывшись в тени.

— Так иди же со мной.

Глава 24 Лила

Я полностью промокла к тому времени, когда мы дошли до Зала Слоновой Кости — грандиозного коридора прямо перед его комнатой, который я мельком видела через трещинку в стене. Когда мы вошли туда, я посмотрела на потолок и ахнула. В какой-то момент, вероятно, давным-давно, каменотёсы поработали с бледным камнем так, чтобы он напоминал тоненькие лепестки цветов, расходящиеся от резких сводчатых пиков. И сам камень был цвета слоновой кости. Создавался прекрасный, но колючий и зловещий эффект, словно мы находились в скелете древнего зверя.

Глядя на потолок, я едва не упустила из виду остальной зал — узкие окна из множества панелей, которые тянулись до самого потолка, и деревянные двери под ними. Я хотела знать, куда вела каждая из этих дверей. Под моими ногами на плитах песчаника были написаны какие-то слова, как на могилах. Может, это и были могилы.

Я ощущала на коже покалывание магии и не сомневалась, что это место древней силы. Словно зал, построенный для Благословенного Вороньего Короля.

Самаэль вёл меня к огромной дубовой двери в дальнем конце коридора, на вершине лестницы. И когда он открыл дверь, мы шагнули в библиотеку, достойную короля. Его апартаменты были размером с кафедральный собор, от пола до потолка заполненный книгами, чьи красочные корешки выцвели от старости.

Два этажа книг тянулись вдоль каждой стены, и их соединяли приставные и медные винтовые лестницы. Потолок изгибался высоко над нашими головами, покрашенный краской насыщенного синего цвета и украшенный изображениями змей, воронов и звёзд. «Магия».

Знание было силой. А Самаэль, жадный мудак, собирал его только для себя.

В дальнем конце комнаты каменные арки и колонны отделяли ещё одно пространство, которое напоминало небольшую спальню в библиотеке.

Он зашагал через арки, и я последовала за ним.

Оказавшись на пороге его спальни, прямо перед собой я увидела очаг, обрамлённый двумя бархатными креслами и диваном справа. На узорно украшенной каминной полке стоял лишь медный чайник. Правее, за каменными арками, я заметила небольшую ванную комнату с круглой медной ванной.

Слева от меня между книжными шкафами размещалась огромная кровать, а над ней выгибалось ещё больше полок для книг.

Боже, это место было изумительным. Если не считать ангела-убийцу, который тут обитал, мне не хотелось отсюда уходить.

Самаэль взял книгу с полки и опустился в кресло у камина. У меня сложилось ощущение, что он делал так каждую ночь, и внезапно это показалось таким домашним. На прикроватной тумбочке у него даже стояли две небольшие керамические кружки, словно он был нормальным человеком, а не убийцей и богом смерти.

Он не смотрел на меня.

— Ты мало спала. Поспи на диване.

На удивление… заботливо. Он пытался усыпить мою бдительность?

Ну, ему предстоит узнать, что всё наоборот, поскольку я буду его соблазнять. Делать его уязвимым.

Я знала лишь то, что мне надо действовать быстро и деликатно.

Глянув на книги у его кровати, я помедлила. Мой инстинкт сороки снова включился в работу, и что-то привлекло моё внимание. Проблеск золота за пыльными книгами.

Я обошла его постель. Любопытство побуждало меня взглянуть поближе, и я осознала, что это рама картины. На краю холста я мельком видела ярко-рыжие волосы и платье с антикварными пышными рукавами, а также намёк на узорный воротник.

— Почему за книгами спрятана картина? — спросила я.

Неудивительно, что Самаэль ответил просто:

— Тебе нет необходимости это знать. Ты ляжешь спать, или мне придётся слушать, как ты обследуешь здесь каждый дюйм?

— Просто любопытно.

— Любопытство может быть опасным, — пробормотал он.

— Зачем нужно постоянно носить этот капюшон?

— Ты как будто просто не слышала, что я сказал.

Но он всё равно опустил капюшон. Хоть я и видела его лицо прежде, его красота была не менее поразительной и яркой, чем резьба в соседнем помещении. Я не сомневалась, что его черты были любовно вырезаны Богом, который аккуратной рукой создавал своего мстительного ангела. Он слегка хмурил брови, пока читал свою книгу.

Когда я смотрела на его лицо, мне казалось, будто я ввалилась в запретное святилище церкви, место, куда люди вроде меня не допускались.

Если мне нужно соблазнить его, чтобы спасти свою страну и отомстить за погибших, то он обладал вовсе не худшей внешностью для этого.

Его взгляд снова метнулся ко мне.

— Ну теперь ты ляжешь спать?

Я сняла свой сырой плащ и повесила на одно из кресел перед огнём. Несмотря на горящее пламя, из-за размеров помещения здесь было холодно.

Когда я посмотрела на Самаэля, он замер абсолютно неподвижно. Его взгляд медленно скользнул по моему телу, задержавшись на груди.

Только тогда я осознала, что от дождя моя ночнушка сделалась абсолютно прозрачной. Изгибы моих грудей оказались выставлены напоказ, соски напряглись. Сквозняк в зале обдувал меня подобно морскому ветерку.

Я ощутила прилив тёплой магии от Самаэля. Моё сердце билось так громко, что мне казалось, будто его стук эхом отражается от высокого потолка. Он отвёл взгляд от моих грудей, казалось, с колоссальным усилием воли и посмотрел мне в глаза. На его подбородке дёрнулся мускул.

Это работает.

— Мне холодно после дождя, — я скрестила руки под грудью. — Может, я могла бы принять ванну. Просто чтобы немного согреться, — я кивнула в сторону ванной. — Я видела, что там есть ванна.

Самаэль склонил голову набок.

— Ты что-то планируешь? Какие-то махинации? — он говорил тихо, но резкие нотки в его голосе заставили меня выпрямить спину.

— Планирую что-то? — я шагнула ещё ближе к нему, и мои груди находились в каких-то пятнадцати сантиметрах от его лица.

Но он не отводил взгляда от моего лица, и его глаза как будто потемнели до насыщенного цвета пламени. Мгновение спустя он опустил веки и откинулся на кресло. Было в нём что-то такое, что напоминало зверя в клетке, какой-то тихий контроль, который мог лопнуть в любой момент. Если я скажу что-то не так или сделаю что-то не то, моя смерть будет безжалостной и быстрой.

А может, случится нечто другое…

Складка между его бровями сделалась ещё глубже, когда Самаэль снова открыл глаза, которые опять сделались бледно-серыми.

— На самом деле, мне всё равно, примешь ли ты ванну. Это не имеет для меня никакого значения.

Учитывая напряжённость его мышц, я ему не поверила.

— Хорошо, — я улыбнулась.

Я прошла через каменные арки в ванную — восьмиугольное пространство с медной ванной на приподнятом помосте. Высокие окна открывали вид на штормовые облака снаружи, отсветы свечей плясали на каменном полу.

Я повернула вентиль крана и наполнила ванну тёплой водой. Задрожав, я сняла мокрую сорочку. От прохладного воздуха каждый сантиметр моей обнажённой кожи покрылся мурашками. Я остро осознавала, что Самаэль в любой момент мог взглянуть через арки и увидеть меня абсолютно голой.

Я бегло обернулась, чтобы посмотреть, обращает ли он на меня внимание, но он решительно старался этого не делать. Развалился в кресле с книгой на коленях.

От наполнявшейся ванны поднимался пар, и я шагнула в воду. Будет ли он таким, как Кассиус, мой напыщенный бывший любовник? Потому что с Кассиусом надо было лишь снять одежду, и всё, на следующие двадцать минут он заворожён. Возможно, это я ещё щедро выразилась. Скорее, минут десять.

А в мюзик-холле Библиотека я видела работу настоящих экспертных соблазнительниц. Когда на сцену выходили танцовщицы бурлеска, они часто выбирали из толпы завсегдатая с широко раскрытыми глазами и сажали его на стул. Танцовщица медленно снимала одежду, показывая ему лишь понемногу за раз — лёгкий намёк на сосок, часть бедра. Это было медленное, контролируемое, нарастающее крещендо желания, грудей, задевавших о щёки, пальцев, поглаживавших грудь. Это походило на баланс между скрытым и обнажённым. И всегда мужчина смотрел на танцовщицу так, словно был поражён благоговением.

Конечно, с Самаэлем будет сложнее, поскольку он такой замкнутый и неземной. Мне надо застать его совершенно врасплох. Тот факт, что я сбила его с толку, казался многообещающим.

Я полностью опустилась в горячую воду.

Тепло после пребывания под дождём ощущалось изумительно. Когда я погрузилась в него, мои мышцы расслабились, щёки и грудь раскраснелись румянцем.

Но взгляд Самаэля оставался напряжённо прикованным к книге.

Мне было нужно, чтобы он посмотрел на меня.

— Соуриал начал учить меня читать, — сказала я.

В этот момент Самаэль переворачивал страницу, но застыл на середине движения. Он бросил на меня резкий взгляд.

— Почему ты постоянно упоминаешь его?

Это была… ревность? Да нет, безумие какое-то.

— Просто так, — я начала рисовать круги пальцами по воде. — Я до сих пор не знаю, что это за работа. Почему мне нужно быть грамотной?

Его глаза вернулись к книге.

— Мне нужно, чтобы люди верили, будто у нас с тобой есть нечто общее. Если ты не умеешь читать, то общего у нас мало.

— Почему?

Самаэль закрыл книгу с громким хлопком и встал, подойдя к арочному проёму, который разделял нас. Я обхватила руками колени, прижав их к груди. Вот вам и соблазнительница.

Мне показалось, что я мельком увидела призрачные тёмные крылья за его спиной.

— Мне нужна жена. Мои сны говорят мне, что это должна быть ты.

Клянусь, на несколько секунд я перестала дышать.

Похоже, это он застал меня врасплох.

Глава 25 Лила

Я смотрела ему в спину, когда Самаэль пошёл обратно к своей комнате.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Я хочу, чтобы другие люди думали, будто ты моя жена, — в комнате воцарилось молчание, и Самаэль склонил голову набок. — В какой-то момент тебе действительно придётся стать моей женой.

— Зачем?

— Таков обычай среди моих людей.

Моё сердце ударилось о рёбра.

— И почему тебе надо соблюдать этот обычай?

— Иногда, чтобы завоевать доверие других, нужно действовать так же, как они. Нужно быть одним из них. Я планирую править ими.

— Падшими ангелами, — можно уже сказать это вслух.

Самаэль развернулся ко мне в дверном проёме, сощурив глаза.

— Падшими ангелами, да. Я предполагал, что тебе известно, кто я, но я не был уверен. У Падших нет короля. Пока что. Но у Короля Падших должна быть смертная жена. Вот тут в игру вступаешь ты.

Когда я погрузилась глубже в ванну, моё дыхание сделалось глубоким и прерывистым, и я снова начала рисовать круги на воде.

— То есть, мы будем спать в одной постели?

— Ни в коем случае. Но другие должны так думать.

— Ты заинтересован в смертных женщинах? Потому что Соуриал точно заинтересован.

По комнате словно распространился холодок, и Самаэль прислонился к косяку.

— Он переступил границы, которые не должен был переступать? — его голос напоминал клинок изо льда.

— Нет, — соврала я. — А ты бы ревновал? Поскольку я должна быть твоей женой?

Температура как будто опустилась ещё сильнее, воздух сделался разреженным. Возможно, этот момент — и есть мой шанс.

Мне казалось, что в моём теле трепетала сотня бабочек, но это сражение, и пришла пора атаковать. Так что я поднялась из ванны, позволяя горячей воде струиться по моему телу — одна рука лежит на груди, другая стратегически прикрывает местечко между бёдрами.

Я вышла из ванны, затем приблизилась к нему на пороге. Я посмотрела на него снизу вверх.

— Муж, у тебя есть полотенце?

Его взгляд метнулся ко мне, словно пронизывая насквозь; его грудь медленно поднималась и опускалась. Его радужки напоминали яркие языки пламени, и я заметила лёгкий намёк на золотистый блеск на его щеках, словно проступали завитки его золотистых татуировок.

Самаэль смахнул мои волосы с плеча, затем положил ладонь на шею сзади.

Наклонившись, он произнёс шёпотом, согревшим мою щёку:

— Будь очень осторожна со мной, Захра. Не пытайся искусить меня, — его соблазнительная ангельская магия скользила по каждому дюйму моей обнажённой кожи. Я осознала, что закрываю глаза, сбитая с толку горячим приливом экстаза там, где он прикасался к моему затылку. — Потому что если я потеряю контроль, я потеряю его целиком и полностью, и я не похож ни на что, с чем ты сталкивалась прежде. Я то, что ты в принципе не можешь осмыслить.

В глубине моего сознания прозвенели слова, подобные проклятью. «Яд Божий».

Самаэль убрал от меня руки и развернулся, чтобы уйти. Я осталась голой и дрожащей в его ванной комнате.

Затем он пробормотал слово на незнакомом языке, и всё освещение в комнате погасло. Огонь, свечи, всё потухло. Поскольку грозовые облака скрывали солнце, я едва могла что-либо видеть.

Ну, всё прошло просто замечательно, не так ли?

Я с трудом сглотнула. Что я только что видела — золотистые татуировки? Ещё один проблеск его истинного лица. Изысканно, но я всё равно ощутила страх, полоснувший меня по сердцу. Его истинное лицо было божественным зрелищем, не предназначенным для смертных.

Теперь я слышала звук собственного дыхания и капель воды, падавших на пол.

У меня ещё не было сухой одежды. Спотыкаясь, я подошла к дивану и стала шарить по сторонам, пока кончики пальцев не задели то, что я посчитала своим плащом. Он оказался сухим.

Наконец, мои глаза привыкли к темноте, и я осознала, что он оставил для меня мягкое одеяло, брошенное на диван.

Будучи абсолютно голой, я легла и накрылась одеялом. Мне было так мягко и комфортно, как во сне.

Но в моём мозгу горел один вопрос — тот, что возможно, обращался к сердцу его тайны.

— Почему ты пал? — спросила я. — Что ты сделал?

Самаэль испустил вздох, показавшийся скорбным. В следующее мгновение в очаге вновь вспыхнул огонь. Я села, придерживая одеяло, чтобы прикрыться. Мои волосы рассыпались по обнажённым плечам, и я ждала его ответа.

Он сидел на краю постели, глядя в пол.

— Иногда ночами я пью чай. Травяной чай.

Я нахмурилась, совершенно сбитая с толку.

— Прошу прощения, ты пал из-за этого или…

Он посмотрел на меня как на умалишённую.

— Нет, удивительно, но меня не изгнали с небес за смертный грех распития травяного чая. Просто я хотел выпить чаю, пока буду рассказывать тебе самое болезненное воспоминание в своей жизни. Тебе чашечку налить?

— Ты пытаешься очаровать меня?

Самаэль непонимающе выгнул бровь, затем встал и взял чайник с каминной полки.

— Ни в коем случае. Если бы я пытался очаровать тебя, ты бы знала. И скорее всего, ты бы не оправилась от такого опыта.

Он повесил чайник на крючок над огнём. Я смотрела, как он достаёт травы из жестяной банки и кладёт их в маленькие шёлковые саше.

— Ладно. Принято к сведению. Просто чай.

Пламя подрагивало, тёплый свет и тени плясали на идеальных чертах его лица. Неудивительно, что он был такого высокого мнения о себе, и это чертовски раздражало.

— Это лекарственный чай, — сказал Самаэль. — Он успокаивает душу. Пажитник, полынь, шалфей и нечто чрезвычайно секретное. Это смесь, готовить которую я научился у человеческой женщины по имени Ивонн.

— Смертной женщины?

— О которой я был очень высокого мнения. Ну, мне так говорили.

— Говорили?

— Ангелы не помнят свои жизни до падения.

Я ощутила странный и очень неожиданный укол ревности из-за этой женщины. И это было безумием.

Я нахмурилась.

— Это она изображена на той картине? Рыжая?

Самаэль кивнул, глядя на греющийся чайник.

— Ивонн была целительницей, которая жила тысячу лет назад, — он прислонился к каминной полке, опустив голову на руку. Я впервые почувствовала от него какую-то изнурённость. Когда чайник засвистел, он снял его с крючка, не используя ткань или какую-то прихватку, просто взял горячий металл голой рукой.

Он разлил кипящую воду по кружкам, и пар клубился в воздухе вокруг него. Он передал мне кружку, опустился в своё кресло, затем посмотрел на меня поверх края кружки. Струйки пара вились перед его лицом. Даже чай был его способом спрятаться.

— Перед встречей с ней я был в сражении.

— Со смертными?

Он сощурил свои серые глаза.

— Ты так и будешь перебивать?

Одной рукой я держала горячий чай, другой прижимала одеяло к груди. Я ждала, когда он продолжит.

— Это была священная битва — ангелы сражались с демонами.

Я уставилась на него, и ужас стиснул моё сердце. Вот это новая информация.

То есть, существовало что-то похуже ангелов?

Глава 26 Лила

— Погоди… демоны? — пролепетала я. — Демоны существуют?

Сердито глядя на меня, Самаэль замер абсолютно неподвижно и позволил молчанию повиснуть в воздухе.

— Продолжай, — прошептала я.

— Спасибо. Я был на Острове Крапивников, сражаясь с армией великой демоницы Лилит, и ей едва не удалось убить меня. Она оставила меня истекать кровью на камни и почву, моя голова была почти полностью отделена от тела.

Я хотела услышать о ней подробнее, но больше не собиралась его перебивать.

— Ивонн видела, как это случилось. Она пряталась в лесу и наблюдала за сражением. Мы потерпели сокрушительное поражение. Но когда битва закончилась, Ивонн украдкой вышла из-за деревьев, за которыми она скрывалась. Она начала исцелять раненых ангелов одного за другим. Моё состояние было самым тяжёлым, и на восстановление ушли месяцы. После этого мы остались друзьями.

Моё одеяло начало сползать — Самаэль это заметил — и я подтянула его обратно.

— Просто друзьями?

— Я был не в её вкусе.

Я кивнула.

— Высокомерный и кровожадный?

— Ей не нравились такие мужчины. Прекрати перебивать. Мы остались друзьями, но смертные не относились к ней так же по-доброму, как и я. Они считали её ведьмой, — мне показалось, что на мгновение я увидела извивавшиеся вокруг него пылающие цепи. — Твой вид обладает изумительной склонностью к жестокости.

Я собиралась напомнить ему о телах, которые он развешивал на стенах замка, но держала язык за зубами.

— По причинам, которых я не помню, ангелам не разрешалось учить смертных нашим небесным секретам, — сказал Самаэль. — Полагаю, вам нельзя было доверять. Но я хотел, чтобы она умела защитить себя на случай, если охотники на ведьм придут за ней, так что я научил её секретам сражения, небесного искусства ведения битвы. И тогда я пал. Но я мало что помню до падения. Это забрали у меня.

Он умолк, глядя в свой чай. Когда он встретился со мной взглядом, в его серых глазах стояла глубинная скорбь, от которой к моему горлу подступил ком.

— Вот в чём проблема быть Падшим. Мы хотели бы рассказать что-либо смертным и… — его предложение оборвалось. — Ну, другие хотят.

— Что это означает — пасть? — спросила я.

Что-то в его лице выглядело потерянным. И это безумие, поскольку он был Ангелом Смерти. Он не нуждался в защите.

Самаэль нахмурился, глядя на меня поверх своей кружки с чаем.

— Как только ты пал, ты забываешь почти всё. Ты забываешь смысл. Главным образом это ощущение, будто ты когда-то был целым, а теперь сломлен. Но я смутно припоминаю вещи, которые делал раньше, и они имели смысл. И раньше я не беспокоился о правильном и неправильном. Я помню раздирающее чувство потери при падении, словно из меня выдрали мою душу. Я был пустым. Ничто ничего не значило, никто ничего не значил. После падения мною часто овладевала ярость, я хотел разрушать, стирать людей в порошок. Я пытался исцелить себя смертью, восстановить своё величие как Яда Божьего.

В его глазах появилось загнанное выражение, на подбородке напрягся мускул.

— Я помню, как после падения смотрел на смерть Ивонн, но не мог вспомнить её имя, или откуда я её знаю. Я забыл язык. Похоже, она была слишком хрупкой, чтобы воспользоваться небесным искусством борьбы, которому я её обучил, так что охотники на ведьм её поймали. Они привязали её к шесту и подожгли снизу, но её ступни и ноги горели так долго. Это заняло много времени. Это я помню. Её крики как-то пробились сквозь дымку и заставили моё сердце биться чаще. Я не мог перестать смотреть, как она горела, и в глубине души ненавидел своё незнание, что делать… Так что я просто смотрел. Должно быть, она гадала, почему я ей не помогаю, потому что она видела меня. Думаю, она кричала моё имя, — его голос звучал хрипло. — Просто это продолжалось так долго.

Самаэль снова посмотрел мне в глаза, и отсветы пламени плясали на идеальных чертах его лица.

— Теперь я помню, кто я такой. Я Яд Божий. Я караю тех, кто поддерживает людское зло. Это моё предназначение. А когда я объединю Падших, мы установим порядок среди хаоса смертных.

По моему телу пробежали мурашки, дыхание участилось. Я смотрела на своего прекрасного врага.

Я отпила чай, и землистый привкус прокатился по языку.

— Но разве ты никогда не беспокоишься, что понял всё не так? Что ты убиваешь не тех?

В его глазах промелькнуло непонимание, но Самаэль не ответил. Вместо этого он произнёс одно-единственное слово на языке ангелов, и свет снова погас.

Я допивала чай в темноте. Закончив, я голышом свернулась под одеялом. Я никогда прежде не ощущала на своей коже чего-то столь же мягкого — словно моё тело накрыла мягчайшая лапка кролика. А диван подо мной… бархатные подушки, изысканная ткань. Совершенно вымотавшись, я вскоре отключилась.

Но во сне мне привиделось, как я стремительно падаю в бурлящую Тёмную Реку. Я всё глубже погружалась под поверхность. Я забилась в воде, устремляясь наверх, и всплыв над поверхностью, я посмотрела на эшафот возле стен замка.

Вместо человека из Свободного Народа там на коленях стояла Элис, и её голова была опущена. Над ней стоял Самаэль. Его грудь оставалась обнажённой, ужасающие золотые татуировки кружили на лице и руках. В его глазах плясало пламя, за плечами каскадом спускались тёмные крылья. По его телу змеились огненные цепи.

Элис положила голову на чурбан, а я всё кричала ей остановиться. Встать.

При виде этого мой разум опустел от страха. Самаэль был Смертью, и смертные никогда не должны были лицезреть его; мы вообще не должны были понимать, когда он приходит за нами. Это знание, которое ангелы никогда не должны были передавать.

Бремя горя затягивало меня обратно под воду, пока резкая ледяная тьма не окутала меня.

Пока я спала как в бреду, холод пронизывал меня до костей, заставляя зубы стучать. Мне казалось, будто по моей коже расходится иней, но тут что-то тёплое и тяжёлое накрыло меня словно объятия.

Я проснулась и обнаружила, что я по-прежнему голая, но меня накрывало второе одеяло. Тёплое и тяжёлое. Я подтянула его к подбородку, желая подольше остаться в этой мягкости. Солнечный свет лился через высокие узкие окна между стопками книг.

Когда я всё же встала, я обнаружила, что моя сорочка и плащ высохли за ночь, а огонь в очаге вновь горел.

Я также нашла на его постели разложенную одежду. Женскую одежду из моей прежней комнаты, а также детский букварь. Я оделась и открыла книгу.

Теперь на повестке дня у меня имелись серьёзные задачи: попрактиковаться в чтении, найти Финна, чтобы передать весточку.

И соблазнить Самаэля. Это временно сделает его смертным. Я не знала, как долго это продлится. Минута? Месяц? Возможно, мне придётся постоянно поддерживать его в смертном состоянии. Просто на тот случай, если мне понадобится его убить.

Глава 27 Лила

Я стояла возле кабинета графа, одетая в серое платье до колен с симпатичным белым воротничком. Всё утро я провела в его библиотеке, работая над своей первой задачей. Грамотность.

Потому что если я буду каким-то двойным агентом, работающим с сопротивлением, то нужно уметь читать и писать сообщения.

Разложив перед собой еду и кофе, я практиковалась в чтении, раз за разом произнося вслух небольшие слова. Соуриал принёс ещё больше детских книг и карточки с короткими словами, которые нужно было запомнить. Это было непросто, но я получала удовольствие.

Хотя мне ещё далеко до чтения огромных томов в библиотеке, пока что мои успехи были вовсе не ужасными. Я даже разобрала некоторые небольшие предложения, почти не скрежеща зубами.

Но теперь мне предстояло второе задание на день: найти Финна и передать сообщение.

Я снова постучала в дверь Самаэля, дожидаясь ответа.

У меня имелся хороший предлог для ухода из замка. Они дали мне миллион платьев и плащ. У меня была вся необходимая еда, всё необходимое вино.

Чего они мне не дали, так это нижнего белья. Я собиралась сказать, что пойду за ним.

Если он вообще отпустит меня, то пошлёт со мной охранника, возможно, даже двух. Но если действовать с умом, то удастся ускользнуть на пару минуток.

Ночами Финн работал в мюзик-холле. Но днём он часто помогал своему отцу продавать одежду на Аллее Подъюбника. Я куплю что-нибудь у него и прошепчу быстрое предупреждение для Свободного Народа. Если Свободный Народ был врагом смертоносных ангелов, возможно, они сражались на стороне добра.

Когда дверь наконец открылась, на пороге показался Самаэль. Он прислонился к косяку, глядя на меня сверху вниз.

— Да?

Я прочистила горло.

— У меня нет трусиков.

Его взгляд скользнул к моей юбке. Зрачки серых глаз стремительно расширились.

— О?

— В смысле, я бы хотела купить себе их.

Он выгнул бровь.

— Мы пошлём за ними слугу.

Он начал закрывать дверь, но я прикоснулась к его руке.

— Они же не знают размер. Или какой фасон мне нравится. Будет лучше, если я пойду сама.

— Ты хочешь покинуть замок. Через день после того, как я поймал тебя за попыткой побега.

— Всего лишь за трусиками. Ты можешь послать со мной солдат.

— Соуриал будет сопровождать тебя вместе с несколькими солдатами, — его глаза сощурились. — Тебе случайно ничего не известно о двух пропавших кловианских солдатах?

Мой пульс чуточку ускорился.

— С чего бы мне что-то знать о них?

— Они патрулировали замок. Их тела вынесло на берег реки, кости были переломаны. Совершенно переломаны, словно кто-то сбросил их с башни.

Я сглотнула.

— Ну, звучит ужасно.

Самаэль смотрел на меня так долго, что я почувствовала, как кровь отливает от моего лица.

— Они пропали прошлой ночью. Именно тогда, когда ты на время исчезла.

— Ты же не думаешь, что я смогла справиться с двумя обученными солдатами, нет? Я всего лишь куртизанка. Может, они напились, как те, что стояли на страже у моей комнаты, — я скрестила руки на груди. — Честно говоря, судя по тому, что я видела, твоя армия не очень-то дисциплинированная.

Его взгляд пронизывал меня, и сердце ухнуло в пятки.

Я чувствовала, что до сих пор жива из-за его сна. И всё. А что, если ему привидится новый сон?

***

Сопровождаемая двумя солдатами и Соуриалом, я вышла за ворота. Снаружи улицы были переполнены людьми, покупавшими птиц в клетках, выпечку и большие полотна ткани с рыночных прилавков. Восточный Край звенел криками продавцов сыра и сидра, и чертовски здорово было снова находиться здесь. Я провела в замке всего день, но ощущалось это как несколько недель.

Единственным нервирующим моментом было то, что все сверлили солдат убийственными взглядами, а я была с ними. Соуриала, казалось, не смущала эта тихая враждебность.

Он сверкнул улыбкой.

— Ну, я польщён, что ты выбрала меня для похода за неглиже.

— Я тебя не выбирала, и это просто нижнее бельё. Не неглиже.

— Мы обязательно подберём тебе что-нибудь, идеально подходящее к твоей фигуре, — его губы скривились, когда мы прошли мимо торговца рыбой. — Хотя я не уверен, что в этом месте мы найдём что-то по моим вкусам.

— Так это и не для тебя, Соуриал.

Чем дальше мы проходили по Аллее Подъюбника, тем сильнее я ощущала враждебность, потрескивавшую в воздухе, и убийственные взгляды, которые превратились в открытые оскорбления. Я отодвинулась от солдат и Соуриала, надеясь остаться незамеченной. Мне меньше всего надо, чтобы кто-то выкрикнул моё настоящее имя.

В конце концов, буквально вчера один из этих ангелов отрубил кому-то голову на публике.

— Монстры! — прокричала женщина за стопкой пирогов.

Я не сводила взгляда с брусчатки, держась на расстоянии нескольких метров. Если мы задержимся надолго, мы опять подвергнемся атаке толпы.

Соуриал теперь шагал впереди, вытащив меч. Честно говоря, он выглядел так, будто ему хотелось подраться.

Мужчина плюнул перед Соуриалом, и ангел одной рукой оттолкнул его с дороги. Мужчина грохнулся на задницу, и толпа начала смыкаться вокруг Соуриала.

Возможно, это лучший момент, чтобы ускользнуть от него. Я уже видела юбки, висевшие над прилавком Финна, и весь этот хаос мне пригодится.

Протолкнувшись сквозь толпу, я перешла на бег, петляя между телами, чтобы добраться до Финна. Я выдохнула с облегчением, когда увидела его блестящие светлые волосы за прилавком.

Через считанные секунды я оказалась за его столом, переводя дыхание. Я отпихнула юбку в сторону, чтобы нормально увидеть его лицо.

— Финн.

Он в шоке уставился на меня.

— Лила! — закричал он.

Я прижала палец к губам. «Это уже не моё имя». Я быстро глянула через плечо. Похоже, толпа надвигалась на кловианцев. У меня наверняка есть как минимум несколько минут до того, как Соуриал начнёт откровенно убивать направо и налево.

— У меня мало времени. Мне нужно нижнее бельё. Это предлог, под которым я сюда пришла.

Его щёки сделались ярко-красными, когда он взял стопку шёлковых ночнушек, лифчиков и трусиков — бледно-розовые, голубые, некоторые с кружевом. И его глаза особенно выпучились, когда он нашёл маленькие красные трусики и кружевной лифчик в комплекте к ним.

Можно подумать, что продавая такие вещи годами, он перестал их смущаться. Но он выглядел таким же сгорающим со стыда. Я увидела, как дёрнулся его кадык, когда он с трудом сглотнул.

— Успокойся, Финн, — я вытащила монету из кармана и положила ему на стол. — Мне надо передать сообщение Свободному Народу. Ты же с ними общаешься, верно?

Позади меня раздались крики, но я заглушила их, пытаясь сосредоточиться.

— Ага. Погоди. Ты там в порядке? Они сделали с тобой что-то ужасное?

Я покачала головой.

— Нет. На самом деле, я сплю в самых удобных кроватях. А еда… — я остановила себя. Я отходила от темы, а лицо Финна мрачнело.

— Ты не в тюрьме, я так понимаю.

— Нет. Вовсе нет. Там весьма комфортабельно. Слушай… Граф Саклас — это Самаэль, тот, что пишет своё имя кровью. Ты можешь передать Свободному Народу, что сегодня вечером он планирует шпионить за ними в мюзик-холле? Он хочет подслушивать.

Выражение его лица сделалось разъярённым.

— Ты позволила ему заворожить тебя, ведь так? Ты позволяешь им очаровать тебя их расфуфыренными штучками. Я знал, что это случится. Тебе там не место. Тебе место здесь.

Он вообще меня слушал, нет? Я сощурилась.

— Поверь в меня немножко, Финн. Я не заворожена. Просто в кои-то веки я сплю в хорошем месте.

Мускул на его подбородке дёрнулся.

— Но откуда мне знать, что с тобой всё в порядке? — он выглядел терзающимся. — Может, есть место, куда ты можешь прийти? Хотя бы ночью, чтобы я сумел на тебя посмотреть? Я просто хочу знать, что ты в порядке. Если ты там не в тюрьме, то ты должна суметь выйти куда-нибудь и помахать мне.

— Слишком рискованно. Что, если я просто пошлю какой-нибудь знак на записках от Лудда? Символ.

— А что, если его перехватят? И они узнают, что это за символ? Откуда мне знать, что это правда ты?

Я на мгновение задумалась, затем кивнула.

— Там есть фрагмент моста, который когда-то соединял две башни. Ну знаешь, тот, что выступает над тёмной рекой с западной стороны?

Он кивнул.

— Конечно, да. Как тёмный зуб.

— Каждый вечер в девять часов я буду махать тебе с того моста. Ладно? Но не психуй, если я опоздаю или пропущу одну ночь. Граф сказал мне спать в его комнате, так что я не всегда могу улизнуть.

Краски схлынули с лица Финна.

— Что? В его комнате? Лила, ты не… Ты не можешь…

У меня правда не было времени выслушивать его мнение на этот счёт. Я оглянулась назад. Кловианские солдаты по-прежнему были окружены толпой. Но я совершенно не видела Соуриала. Смертные, похоже, в ужасе пытались сбежать. Кто-то кричал, и нервные мурашки пробежали по моей спине. Абсолютный хаос.

— Финн, это неважно, — этот разговор окончательно ушёл от темы, и мне почему-то казалось, что Финн меня осуждает.

— Это неправильно, — он украдкой осмотрелся по сторонам, затем наклонился, чтобы прошептать: — Я общался со Свободным Народом. Они считают, что это Самаэль убил слуг.

Во рту у меня пересохло.

— А Элис? Она была в числе слуг. Они говорили что-то про неё?

— Никто не знает наверняка. Она могла сбежать. Мы работаем, стараясь получить больше информации. Но они считают, что ангелы начнут убивать всё больше и больше женщин. Есть мужчина, которого они называют Бароном. Я не знаю его настоящего имени, но он лидер Свободного Народа. Только он может дать отпор ангелам. Он единственный.

— Ты же передашь сообщение, верно?

— Слушай, Захра, ангелы хотят устроить Армагеддон. Граф спровоцирует апокалипсис. Это скоро начнётся, и все мы должны быть наготове. Свободный Народ говорит, ничто не сможет остановить надвигающийся шторм. Они говорят, что они единственные могут дать отпор и остановить это навсегда. Нам придется искоренить всех до последнего. Не позволяй им извратить тебя, Лила. И ты должна быть готова бороться против них.

Я не говорила Финну, что подразумевала эта борьба. Что мне придётся чпокнуть графа.

— Конечно, они меня не переманят.

Звуки драки становились всё громче и лихорадочнее. Оглянувшись, я встревожилась, мельком увидев Соуриала, который окровавленным мечом замахнулся на мужчину.

Я повернулась обратно к Финну.

— Финн, послушай. Ты же слышал, что я сказала, верно?

Вот только Финн уже прижимал палец к губам, глядя поверх моего плеча. Он растратил моё время впустую, постоянно перебивая меня.

Очередной громкий крик пронёсся по воздуху. И в следующее мгновение я ощутила на руке железную хватку солдата.

— Вы слишком долго возитесь, мисс. О чём вы тут болтаете?

Финн выглядел так, будто хотел перемахнуть через стол и сразиться с солдатом.

Повернувшись, я увидела, что все люди на улице бегут, отчаянно пытаясь убраться прочь. Нервная дрожь пробежала по моему позвоночнику. Что именно натворил Соуриал? Крики звенели всюду вокруг нас. Женщину тошнило возле перевёрнутого стола с пирогами. Прилавки опрокидывались, прямо на улице разбивались яйца и банки. Я вцепилась в своё шёлковое бельё, и во мне нарастал глубинный ужас.

Что натворил Соуриал?

Очередной пронзительный крик разнёсся по воздуху и вызвал дрожь, пробравшую меня до костей. Это был вопль чистого ужаса. Он донёсся с Аллеи Кожаного Передника.

Я побежала к той аллее, но кловианский солдат снова схватил меня за руку.

— Куда собралась?

— Вы же должны контролировать город, разве не так? Разве вы не хотите знать, что там происходит?

Он крепко держал меня за руку и почему-то потащил к выходу из переулка, вместо того чтобы дать мне идти самой. Когда мы подошли туда, я вырвалась.

Аллея Кожаного Передника была изогнутой улочкой, петлявшей по Восточному Доврену, так что поначалу я не заметила проблему. Затем я свернула за угол, и от увиденного у меня скрутило живот.

На земле лежали три мёртвые женщины, их тела были разорваны от паха до грудины. Я в ужасе отпрянула, мой разум превратился в пустой холст страха.

Кровью были написаны какие-то слова, но я не могла их прочесть. Одно из них начиналось с буквы С. Соуриал? Самаэль?

Соуриал стоял над ними и смотрел вниз.

Кровь покрывала его плащ, и когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза были тёмными, как ночь.

Мои ноги казались ослабевшими, и я отвернулась. Эти три женщины были из толпы? Я подавила рвотные позывы, зажав рот, затем повернулась к Соуриалу.

— Это сделал ты? Ты убил этих женщин?

Он не ответил. Он лишь стоял неподвижно, глядя на меня. В его глазах кружила тьма, за спиной расправились крылья — перья отливали насыщенным медным оттенком, уходящим в бронзу. Казалось, будто они источают неземное свечение.

В следующее мгновение крылья снова исчезли.

С другого конца переулка прибежали полицейские с дубинками, одетые в чёрное.

— Эй! Ни с места!

Я хотела сказать им, чтоб заткнулись. Если они разозлят ангела, он лишь убьёт их. Ему даже не потребуется приложить много усилий.

Соуриал полностью проигнорировал их и прошёл мимо меня, слегка задев рукой.

— Идём, — приказал он.

Может, Финн прав. Несмотря на то, что я узнала в Башне Костей, я начинала слишком комфортно чувствовать себя в присутствии ангелов. Они ослабили мою бдительность.

И я ещё не готова уйти с ними.

Я посмотрела на полицейских и сказала:

— Я не видела, что случилось, но когда я пришла, он стоял перед ними, — я показала на место, где только что был Соуриал.

Что бы ни было написано на стене, красная кровь была свежей и до сих пор стекала покамням.

Один из полицейских провёл пальцем по крови, затем бросил на меня разъярённый взгляд.

— Это сделали твои кловианские дружки. Мы не можем арестовать их, но именно этим они и занимаются. Ты же это знаешь, верно?

— Они мне не дружки, — быстро сказала я.

Он смерил меня взглядом.

— И что же альбийская женщина вроде тебя делает в их компании?

У меня не было для него ответа. Он шагнул ближе, сжимая свою дубинку, и резко прошептал.

— Слушай, девчонка. Грядёт война, и тебе лучше быть на правильной стороне. Ничто не остановит надвигающийся шторм.

А… он один из них. Из Свободного Народа.

Я глянула на его запонки, и действительно — серебряный зигзаг молнии. Я прикоснулась к его руке. На случай, если Финн меня не слушал, я как можно тише прошептала:

— Скажи Барону, что кловианцы планируют шпионить за собранием в мюзик-холле. Они будут наблюдать.

Если Финн связан со Свободным Народом, я совсем не хотела, чтобы они угодили в силки ангелов.

Глаза копа широко раскрылись, затем он кивнул.

— Если увидишь, что другие женщины якшаются с ними, обязательно доложи о них.

Я повернулась, чтобы снова пересечь переулок, и солдаты с Соуриалом ждали меня сразу за углом.

Я последовала за ними в замок, и внутри меня всё кричало. Альбии нужно избавиться от них.

Но шпионя вот так, я вела очень опасную игру. В которой можно и не выжить.

И всё же кто-то должен остановить ангелов. С таким же успехом это могу быть и я.

Глава 28 Лила

Погрузившись в тёплую ванну, я гадала, дошло ли моё сообщение до Свободного Народа. Может, теперь они всё отменили.

Я пошла на риск, но сделала то, что нужно было сделать. Через несколько минут я буду собираться на свою миссию с Самаэлем. Я должна спрятаться в мюзик-холле и постараться читать по губам, а потом доложить, что обсуждал Свободный Народ. Но я надеялась, что всё это обернётся ничем.

Я смотрела через каменную арку на огромные стопки книг в комнате, до сих пор благоговея от этого места.

И может, Финн прав, я начала расслабляться, хоть и пробыла тут всего два дня. Потому что, если честно, в глубине души мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Чем дольше я здесь оставалась, тем сложнее будет вернуться в реальный мир, где мне и место.

Я поднялась из ванны и схватила полотенце, чтобы вытереться. Я решила, что надену что-нибудь простое. Завернувшись в полотенце, я подошла к шкафу, где хранилась моя одежда.

Вот только когда я уже собиралась одеться, я услышала, как в дальнем конце библиотеки с грохотом распахнулась дверь. Я повернулась и увидела, что Самаэль подходит ближе, его капюшон был поднят. Я придержала полотенце на теле, растерявшись от такого вторжения.

— Я ещё не готова.

Он стоял в открытой арке, которая отделяла его комнату от остальной библиотеки, и его глаза напоминали две яркие звезды во тьме.

— Похоже, кто-то предупредил Свободный Народ, — резкие нотки в его голосе заставили волоски на моей шее сзади встать дыбом.

— Вот как? Странно. То есть, сегодня всё отменяется?

Глаза ангела не отрывались от меня. Я не могла понять, то ли дело в моей наготе, то ли он что-то подозревает.

— План поменялся. Вместо мюзик-холла они встретятся на корабле, который пришвартован на Тёмной Реке. Я по-прежнему планирую подслушивать, и ты пойдёшь со мной. Я буду прятаться в потайной комнате у камбуза. Но ты будешь передвигаться по кораблю. Ты будешь подавать им напитки. Я хочу, чтобы ты слушала их разговоры и читала по губам. Сообщи мне всё, что покажется важным.

Я кивнула и ждала, когда он уйдёт. Вот только он продолжал смотреть на меня, и его глаза что-то искали. Он пытался прочесть признаки предательства? И почему я чувствовала себя виноватой?

Это он должен чувствовать себя виноватым. Я хотела спросить, не он ли вырывал лёгкие у людей, но он же не скажет мне правду. Я стиснула полотенце.

— Что мне нужно надеть?

— Эрнальд подготовит тебе одежду там. Женщины на тайных вечеринках Свободного Народа носят платья определённого стиля.

— Эрнальд? — меня озарило пониманием. — О. Он твой информатор, да?

— Ему принадлежит корабль. Я так понимаю, временами эти мероприятия бывают неприглядными.

Неприглядными. Это выражение явно походило на моего босса.

Светлые глаза Самаэля скользнули по моей шее, и я осознала, что он проследил за капелькой воды, стекавшей по горлу. Я видела, как он сжал кулак, затем развернулся и вышел из комнаты так же напряжённо, как и вошёл.

Я протяжно выдохнула, затем закончила вытираться. Что бы ни случилось сегодня, я могла лишь надеяться, что это не приведёт к апокалипсису, который хотели создать ангелы.

Чем бы ни был этот шторм, я хотела оказаться на правильной стороне.

***

Самаэль как обычно надел свой тёмный плащ. Пока мы шли по берегу реки, Соуриал шагал рядом, в кои-то веки натянув рубашку вместе с синим усыпанным звёздами плащом.

Тёплый солёный ветер дул с реки. Садящееся солнце низко опустилось на небе, напоминая спелый красный фрукт и окрашивая фиолетово-голубые облака оранжевыми полосами. Яркие цвета отражались на тёмной воде. Иногда город бывал таким красивым.

Когда мы приблизились к кораблю, стоявшему западнее от замка, я увидела, что он значительно отличался от тех, что я привыкла обчищать. Это был старомодный деревянный галеон с огромными парусами. Он напоминал пиратский корабль из прошлого, а теперь выполнял функцию одного из множества клубов Эрнальда.

Сегодня мне нужно было беспокоиться не только об ангелах. Что насчёт того полицейского, которого я предупредила сегодня ранее? Если он там, будет ли он держать рот на замке? Его комментарий про присмотр за развращёнными женщинами несколько встревожил меня.

Пока мы подходили к кораблю, я безмолвно молилась Вороньему Королю, чтобы не случилось ничего ужасного.

На дорожке, которая вела к кораблю, я шла позади двух ангелов. Справа от нас возвышался квартердек^[3], и старые доски поскрипывали, когда мы пошли туда.

Мы спустились по узкой лестнице, которая привела нас к роскошной капитанской каюте под палубой.

И там был Эрнальд, сидевший на краю длинного стола из красного дерева. Обычно он был собранным и расслабленным, но сегодня всё его тело было напряжено. Однако костюм-тройка выглядел как всегда безупречно.

— Захра, — сказал он даже слишком выразительно. — Как я рад снова видеть тебя.

Соуриал плюхнулся в кресло, затем закинул ноги на другое сиденье и достал фляжку.

— Мы можем поубивать этих свиней или что?

Эрнальд нервно рассмеялся.

— Я думал, вы пришли сюда просто слушать. Я понял всё именно так. Никаких смертей сегодня в Весёлом Котле. Разве не таков план?

— Всё верно, — перебил Самаэль. — Мы здесь только для того, чтобы слушать. Нам по-прежнему предстоит собрать ещё много информации. Я хочу знать, где они встречаются. Какова их численность. Что они планируют. Какие ценные предметы могут иметься в их владении.

Я глянула на Соуриала, небрежно развалившегося в кресле. Сложно было увязать эту его версию с темноглазым монстром, которого я видела ранее. Потому что когда он стоял над теми мёртвыми женщинами, он выглядел так, будто вот-вот сожжёт мир дотла и разорвёт всех на куски.

Глава 29 Лила

Эрнальд потёр ладони друг о друга.

— Ну, давайте перейдём к делу, — он показал за меня. — Там комната, в которой можно спрятаться. Построена давным-давно, когда орден монахов-воинов сражался с альбийским королём. Монахи прятались в потайных комнатах на этих кораблях, чтобы избежать зачисток, сожжения и всего такого. А теперь мои гости могут заплатить сверху, чтобы понаблюдать, как мужчины и женщины… наслаждаются друг другом… — он прочистил горло. — Ну, вы поняли. И вы определённо достойно заплатили мне, так что можете наблюдать, сколько угодно.

Затем он посмотрел на меня.

— Захра, — снова излишне подчёркнутое произношение моего имени, словно он пытался напомнить самому себе. — Нам надо будет переодеться. Ты выглядишь очаровательно, но это не такое место, — он взмахом руки указал на мои простые чёрные брюки. — Женщины носят намного меньше ткани, чем ты сейчас. Скорее как ты обычно одеваешься в роли куртизанки.

Я вздохнула.

— Понимаю.

— И возможно, тебе придётся действовать, эм… в соответствии со своей ролью. Куртизанки.

Ну вот, понеслось. Я закрыла глаза, мечтая убраться отсюда.

Эрнальд снова показал за меня, и повернувшись, я увидела зеркало во весь рост, украшенное резной деревянной рамой. Он неспешно подошёл туда и нажал кнопочку с правой стороны рамы — маленькую резную вишенку. Зеркало распахнулось, открывая небольшую комнату.

— У этой комнаты есть два входа и выхода, — сказал Эрнальд. — Там есть ещё одна потайная дверь немного правее.

Я заглянула внутрь. В комнате было от силы два квадратных метра и простая лавочка, на которой Эрнальд оставил мой наряд — если вообще можно назвать нарядом маленькие кусочки бледно-голубого шёлка. В комнате с обеих сторон имелись двусторонние зеркала, которые предоставляли обзор на нижнюю каюту и на капитанскую каюту.

Видимо, мне лучше переодеться. Я скользнула внутрь, закрыла за собой дверь, затем сняла тёмную одежду и брюки. Я также сбросила розовые трусики, которыми обзавелась благодаря Финну.

Потому что учитывая то, что мне предстояло сегодня носить, они точно будут выглядывать. Я попыталась разобраться в ленточках, лямочках и чулках, но они как будто пересекались неправильным образом. Мои бёдра оставались абсолютно обнажёнными, а сверху была лишь тонкая сорочка из голубого шёлка. И я снова оказалась в туфлях на абсурдно высоких каблуках.

Я стиснула кулаки, чувствуя себя так, будто мне предстояло выйти совершенно голой. И из-за двусторонних зеркал я уже с тревожной остротой осознавала каждый дюйм своей обнажённой кожи.

Бледно-голубые чулки в сетку поднимались до бёдер, там маленькие ленточки соединяли их с трусиками, а кружевной пояс на талии, кажется, вообще не выполнял никакой функции.

Но я же должна быть куртизанкой, так?

«Полагаю, все мы по-своему служим на благо нашей страны».

И всё же я не собиралась трахаться с кучей мужиков, так что лучше пошевеливаться.

Когда я вышла обратно в капитанскую каюту, в комнате воцарилась тишина. Соуриал подался вперёд в кресле, и в его глазах закружила тьма. Его чувственные губы изогнулись в улыбке.

— Вот это привлекло моё внимание. Но ты застегнула неправильно.

Он встал из-за стола, затем опустился передо мной на колени. Он начал отстёгивать ленточки от моих трусиков и крепить их к поясу на талии. Каждое беглое касание кончиков его пальцев посылало жар по моей коже. Мне казалось, будто по мне проносился огонь, щёки горели.

Он встал, и его кривая усмешка сделалась коварной.

— Интересно, что куртизанка не разбирается в таких вещах.

Я почувствовала на себе взгляд Самаэля. Когда я повернулась, чтобы посмотреть на него, его пальцы подёргивались на рукоятке меча. Его капюшон по-прежнему покрывал голову, но судя по тому, как он стоял, мне показалось, что он готов кого-нибудь убить.

— Ты закончил, Соуриал? — низкий и угрожающий голос Самаэля рассёк воздух.

Соуриал лениво пожал плечами.

— Ну, кто-то должен был привести её в порядок. И я знаю, что ты этого не сделаешь.

— Тебе лучше уйти, — сказал Самаэль, и резкие нотки в его голосе заставили побледнеть даже Соуриала.

Эрнальд поднял взгляд и просто кивнул на дверь.

— Тогда выходи, Захра. Познакомься с местом. Там есть шампанское, и гости скоро начнут прибывать.

— Тогда я притаюсь на набережной и буду ждать, — сказал Соуриал. — Но я буду слушать, и если представится возможность прирезать кого-то из Свободного Народа, я определённо ей воспользуюсь.

Эрнальд снова нервно рассмеялся.

— Ну, я вас оставлю. Я пойду… постараюсь не попадаться на глаза.

Предоставленная самой себе, я вышла в некое подобие подпалубного бального зала с баром, люстрой, мягкими креслами… и несколькими кнутами. «Хорошо. Ладно. Вечер обещает быть интересным».

Я подошла к столу с фужерами и бутылками шампанского в медных ведёрках со льдом. Я решила занять себя разливанием шампанского, чтобы у меня не осталось времени хлестать кого-то кнутом или наоборот. Нервозность сказывалась на мне, и я гадала, станет ли кто-то возражать, если я сама выпью. Но пока что за мной никто не наблюдал, так что я откупорила бутылку и налила себе немного в бокал. Напиток был вкусным и чуть сладковатым, а пузырьки сразу ударили мне в голову.

Я начала немного расслабляться. Ладно, я веду опасную игру двойного агента, но я смогу удержаться на поверхности и не потонуть. Мне это всегда удавалось.

Вскоре пришли другие женщины, и когда они сбросили плащи, я увидела, что они одеты так же, как и я.

Одна из них улыбнулась мне. У неё были прекрасные длинные и золотистые волосы, каскадами спадавшие поверх кружевного белого белья, а губы были кроваво-красными. Другая женщина, с чёрными кудрями и прекрасным фигуристым телом, помахала мне, пересекая комнату. Она принялась наполнять бокалы шампанским.

Третья пришедшая женщина заставила моё сердце пропустить удар, потому что я знала её по мюзик-холлу. Она называла себя Джинджер, и я где угодно узнала бы её ярко-рыжие волосы.

Увидев меня, она тут же улыбнулась.

— Лила! Новая работа? Я не знала, что ты теперь устроилась куртизанкой.

Я натянуто улыбнулась и почувствовала, что бледнею. Самаэль наверняка наблюдает за этим самым разговором.

— Прошу прощения, ты спутала меня с моей подругой. Я Захра, — выразительно сказала я.

Она лишь нахмурилась и сказала:

— О?

— Меня зовут Захра, — повторила я.

Она медленно кивнула.

— Да, Захра, — она улыбнулась. — Само собой.

Возможно, это была не самая убедительная актёрская игра, но она хотя бы попыталась подыграть. Затем я услышала, как гости прибывают один за другим, и их шаги топают по палубе над нами.

У меня во рту пересохло, когда в помещение вошли мужчины в дорогих чёрных рубашках со сверкающими серебряными запонками. У всех них были зализанные назад волосы, а рубашки были полностью застёгнуты.

Я начала прохаживаться туда-сюда, предлагая фужеры шампанского и наполняя бокалы. Надеясь, что никто не уделяет мне слишком много внимания. Я с облегчением заметила, что Финна здесь не было. Во-первых, этот наряд наградил бы его сердечным приступом. А во-вторых, я не хотела, чтобы Самаэль обратил на него внимание. Видимо, он ещё не проявил себя в глазах Свободного Народа, и возможно, это к лучшему. Сейчас принадлежать к Свободному Народу было опасно.

Проходя туда-сюда, я навострила уши, стараясь прислушиваться к разговорам. Мне удавалось улавливать кусочки и фрагменты. Я слышала, как в углу два мужчины говорили о бароне. Они были высокими и худыми, оба со светлыми волосами и аккуратными маленькими усиками. У обоих были слабые, почти незаметные подбородки. Они определённо были братьями, возможно, даже близнецами.

Но после одного дразнящего предложения о бароне они сменили тему и стали обсуждать, какие задницы им нравились у женщин — тощие, мускулистые, круглые? Невероятно увлекательный разговор.

Мой взгляд метнулся к другой стороне комнаты. Там двое мужчин склонились друг к другу и, похоже, вели какой-то серьёзный разговор. Я присмотрелась к их губам.

Я уловила слова «книга в нашем владении», хотя я понятия не имела, к чему это относилось. И слово Лилит.

«Лилит». Почему от этого имени по коже пробежали мурашки?

К сожалению, чудаки без подбородков уставились на меня, облизывая губы.

Я приподняла бутылку шампанского.

— Шампусика?

— Ты только что наполнила наши бокалы, — сказал один из них, говоря в нос так, что мне хотелось заскрежетать зубами. — Серьёзно, не слишком ли ты усердствуешь?

Другой смерил меня взглядом и издал фыркающий смешок.

— Излишнее усердие — это не всегда плохо. Готов поспорить, она жаждет этого. Ведь так? Жаждешь этого? Девчонка вроде тебя?

Стиснув зубы, я заставила себя захихикать. Хотя если честно, в глубине души я подумывала прыгнуть в реку и проверить, как далеко я сумею уплыть.

Но прежде чем я успела предпринять такие отчаянные меры, в комнату вошёл новоприбывший — мужчина, с иголочки одетый в серый костюм. У него были тонкие чёрные усики и тёмные волосы. Как только по комнате прокатились тихие шепотки, я поняла, что он важен. Это сам барон?

Он развёл руки в стороны.

— Что ж, давайте начнём настоящую вечеринку?

— Лорд Апедейл пришёл, — сказал один из близнецов-блондинов, приподняв фужер шампанского. — Давайте выпьем тост за правую руку барона! Рад, что вы к нам присоединились.

Значит, не сам барон.

Похоже, пока я подслушивала, пришло больше женщин, и некоторые начали танцевать с мужчинами, прижиматься к ним, двигать бёдрами.

Джинджер, моя рыжеволосая знакомая, теперь нагнулась над креслом и виляла своей бледной задницей. Один из Свободного Народа хлестал её по заду кнутом, и на коже проступали розовые полосы. Я на мгновение уставилась на это зрелище.

«О Боже». Вот чего они от меня хотели?

Я развернулась и увидела, что близнецы без подбородков опять похотливо пялятся на меня.

Один из них шагнул ближе.

— Твоя очередь, — сказал он. — Пора снять остальное, не так ли? Покажи нам то, что мы хотим увидеть.

Я тупо уставилась на него.

— Снять?

— Ведь за этим ты здесь, не так ли? Покажи нам свои сиськи, задницу. Свою мохнатку. А иначе зачем ты здесь?

Я начинала задаваться вопросом — возможно, стоит помочь Соуриалу просто поубивать их всех.

— Я новенькая, — пролепетала я.

Он приподнял бокал.

— Ещё лучше. Неиспользованная.

И это действительно люди, которые спасут нашу страну? Это не могло быть правдой.

А глянув поверх его плеча, я ощутила новую волну ужаса. Там был коп, с которым я говорила ранее, и который видел меня с Соуриалом. Выдаст ли он меня, упомянув, что видел меня с ангелами?

Но как мне убраться отсюда так, чтобы никто ничего не понял?

— Я пойду найду местечко, чтобы снять одежду, — прежде чем они успели сказать хоть слово, я поспешила в направлении капитанских апартаментов.

Придётся спрятаться в той крохотной комнатушке с Самаэлем.

Глава 30 Самаэль

Падший ангел всегда находится на грани превращения в зверя, когда примитивные желания берут верх над рассудком, и наши глаза окрашиваются тенями или пламенем. В эти моменты инстинкт затмевает рассудок, и весь смысл пылает адским пламенем жестокости или похоти. Ангельская часть, наша память о словах и нашем прошлом, всё это полностью сгорает. Вот что значит быть Падшим.

Когда проступает наше истинное лицо, мы трахаемся, мы убиваем, мы берём то, что принадлежит нам.

Наблюдая, как Захра разливает шампанское, я оказался заворожён её движениями, золотистым оттенком её кожи, изгибами её талии. Я не мог перестать думать о ней в моей ванне, о капельках воды на её загорелой коже.

А когда эти два тощих мужика стали пялиться на неё, я осознал, что хочу оторвать головы от их тел.

Я старался сохранять сосредоточенность, прислушиваться к новостям о Мистериум Либер. Это ключ ко всему. Я спалю мир дотла, чтобы заполучить её в свои руки. Я полностью уничтожу Свободный Народ, сотру их кости в порошок. Я удобрю поля Альбии их кровью.

И мне нужно скоро нанести удар.

Рассказывая Захре о своём падении, я опустил несколько моментов. Ей не нужно знать про Лилит.

В присутствии Захры я чувствовал, как мои мысли становятся тёмными так же, как когда-то в присутствии Лилит. Моё истинное лицо угрожало проступить в любой момент… совсем как в сражении. Эта пустота затмевала мой разум, лишала рассудка.

И если Захра увидит моё истинное лицо во всём его ужасе, она больше никогда не посмотрит на меня по-прежнему. Будучи Ангелом Смерти, я напоминал человечеству о том, что они сильнее всего пытались забыть. Смертные всю свою жизнь пытались забыть одну важную правду: что они действительно смертны. Они находили способы держать страх смерти в узде, убедить себя, что они смирились с этим, что они продолжат жить в той или иной форме.

Смертность человечества была ужасающей бездной, взгляда в которую они не выносили; она была могилой, зиявшей перед ними. Так что они воздвигли хрупкие сооружения из красивой лжи, чтобы скрыть её. Они игнорировали ждущую их могилу, грядущее исчезновение. Они говорили себе, что станут вечными посредством Альбии или Бога.

Моё истинное лицо было штормовым ветром, который налетал, разрывал красивую ложь на куски и заставлял посмотреть в ту разевающуюся бездну. И это всегда ломало их разум. Я свёл с ума немало храбрых солдат.

И когда эта звериная сторона меня проявлялась, я двигался как ветер, рассекая тела своих врагов и купая поля в их крови.

Пока я смотрел, как полуголая Захра подходит ближе к потайной комнате, мои мысли начали меркнуть, кровь стремительно неслась по венам. И это проблема, поскольку я чувствовал, как ускользает мой рассудок. Вот только я не думал о смерти. Нет, я думал о тысяче непристойных вещей, которые мне хотелось бы сделать с её совершенным телом — где мне хотелось бы потрогать её, погладить, заставить стонать, пока я вожу пальцем по её самым чувствительным местам. Я хотел знать, какова она на вкус, как её соски будут ощущаться у меня во рту.

Когда Захра — или как там её имя, бл*дь — была так близко, я чувствовал, что вот-вот сорвусь. И что тогда случится? Я могу убить всех вокруг меня, выдрать их сердца. Или же я могу сделать нечто совершенно иное.

Желание было странным и приятным безумием. И оно казалось мне куда более опасным, чем сражение.

Когда она встала перед двусторонним зеркалом, мой взгляд скользнул по изгибам её грудей, шёлковому материалу между её бёдрами, по фигуристым ногам. Я задрожал от удовольствия, фантазируя о том, чтобы сорвать это всё и жёстко оттрахать её у стены.

Я знал, что она опасна. И теперь я понимал, как именно она опасна.

«Опасна… Захра… желание…» Эти слова путались в моей голове, тени скользили в моих мыслях.

Затем она нажала на кнопку открытия двери и шагнула внутрь. Огонь вспыхнул в моём теле, и меня пронзил острый укол голода.

Каждый мой мускул напрягся, когда она проскользнула ко мне в крошечную комнату.

«Взять её… моя… потерять контроль…»

Я осознал, что упираюсь ладонями в зеркало и склоняюсь над ней. Доминирую над ней. Мои губы находились у её уха, и я с трудом мог вспомнить, как сплетать слова в связной манере.

Наконец, я прошептал:

— Что ты здесь делаешь?

Она затихла на долгое время. Я подозревал, что она придумывает ложь. Она много врала, и я не был уверен, то ли хочу оттрахать её, то ли наказать, то ли и то, и другое.

Затем она положила ладонь на мой затылок, и все мысли на мгновение помутились, лишив меня возможности принимать взвешенные решения.

Она что-то мне прошептала, но я мог сосредоточиться лишь на ощущении её руки на моём затылке, на её тёплом дыхании на моей щеке, и на той шёлковой сорочке, задевавшей меня.

Я не позволю тьме завладеть моим разумом. Я Яд Божий, и я сохраню контроль. Но что, бл*дь, она мне говорила?

Я хотел рассказывать ей всякое. По причинам, которых я не понимал, я ощущал страннейшее желание признаться ей в разных вещах.

— Что? — переспросил я как идиот.

— Там коп. Он сегодня видел меня с Соуриалом.

Я попытался осмыслить её слова, затем сообразил, что из-за этого она прячется здесь.

— Ладно, — мои мышцы оставались напряжёнными, и мне казалось, что я вот-вот сорвусь. Всё держалось на самоконтроле. — Ты услышала что-то ценное?

Пока она отвечала, я думал о том, чтобы прижаться губами к её горлу и попробовать на вкус. Укусить. Я хотел услышать, как она ахнет.

Я вообще ничего не слушал.

— Что? — переспросил я, снова подкрепляя свой статус идиота.

Она прижалась своим тёплым телом вплотную ко мне и сказала:

— Я ничего не слышала. Они болтали о задницах людей.

Я искренне сомневался, что она подслушала только это, но слышал, как бешено стучит её сердце, и это отвлекало.

— Ничего про книгу? — прошептал я, стараясь оставаться сосредоточенным.

Она покачала головой, широко раскрыв глаза. Её карие глаза были бассейнами тьмы с длинными тёмными ресницами.

— Про книгу? — переспросила она.

Я закрыл глаза.

«Лгунья». Чего стоит личность, не держащая слово? Язык — это дар, а лжецы им злоупотребляли. Мир создавался через слова.

Я снова открыл глаза.

— А что насчёт барона? — выдавил я.

Она снова зашептала, но я мог думать лишь о том, каково было бы целовать её между ног. Мои кулаки сжались.

И почему мне не приснился Эрнальд? Он проявил себя куда более полезным шпионом, чем Захра. И в его присутствии я не рисковал лишиться рассудка.

Я отвёл от неё взгляд, пытаясь затушить желание, и глянул через двустороннее зеркало слева от себя. Там женщина с ярко-рыжими волосами лежала на коленях лорда Апедейла. Она была голой ниже пояса, зад покраснел от ударов. Другие женщины бесстыдно извивались на коленях Свободного Народа. Я на мгновение представил полуголую Захру на своих коленях…

Они курили что-то — бледный дым со сладким запахом. Я чувствовал, как моя кровь ревёт, и запах цветка похоти начинал витать в воздухе. Так простые люди называли ярко-красный цветок, который рос на полях к северу. Давным-давно они сминали его и курили, наполняли комнаты оргий этими благовониями. Они использовали его тысячи лет назад для языческих празднеств плодородия, когда думали, что боги помогут им оплодотворить поля, если они потрахаются у костра.

Теперь запах афродизиака заполнял маленькое пространство. Я никогда прежде не думал, что это влияет на ангелов, но теперь мне казалось, что у меня настоящие проблемы.

Я попытался привести мысли в порядок железным усилием воли.

Вот только Захра, похоже, тоже ощущала его действие.

Она обвила руками мою шею, и я задрожал от удовольствия. Я услышал, что её сердце забилось чаще, и посмотрев в её тёмные глаза, я заметил, что зрачки расширились. Вдохнув её запах, я застыл. Это просто афродизиак, или…?

Сложно было мыслить ясно. Я готов был сорваться. Моя кровь шумела в ушах, мысли мутились. Я был на грани полной потери контроля.

Тени кружили в моём сознании, и я начинал изменяться; моё истинное лицо проступало на поверхность. Я знал, что зверь уже показывается, в моих глазах вспыхивает пламя. В мозгу всё на мгновение почернело, затем я осознал, что одной рукой нежно держу её за горло, второй за талию, а мой большой палец вжимается в изгиб её бедра прямо над шёлковыми трусиками. Я хотел содрать с неё этот кусочек шёлка, взять её и сделать моей.

— Скользнуть в тебя, наполнить тебя…

— Что? — прошептала она.

Я сказал это вслух?

Но когда опустилась тьма, я понятия не имел, что могу сделать в следующий момент.

И это была последняя моя связная мысль перед тем, как всё почернело.

Глава 31 Лила

Рука Самаэля с такой силой стискивала моё бедро, что я не сомневалась — останется синяк. Другая его рука скользнула по моей шее вверх, и он запустил пальцы в мои волосы. Резким рывком он запрокинул мою голову.

Его мощное тело заточило меня в ловушку у двустороннего зеркала. Его колено постепенно втиснулось между моих ног. Моё горло казалось уязвимым для него… да и всё моё тело, на самом деле.

Теперь мне грозила серьёзная опасность, потому что Самаэль, похоже, больше не контролировал себя. Когда он пригвоздил меня и прижал к себе, страх переплёлся с тёмным, запретным трепетом. Каждый дюйм моей кожи сделался чувствительным, сердце бешено колотилось. Я пыталась стоять неподвижно, выжидая, отпустит ли он меня.

Но настоящий вопрос вот в чём — почему, чёрт возьми, меня это так возбуждало? Ибо Господи, это было приятно.

Самаэль опустил лицо к моему обнажённому горлу. С его губ сорвался низкий рык, и я была уверена, что он уже не в себе. Нечто примитивное завладело им, и его хватка сделалась свирепой.

Я испустила тихий прерывистый вздох. Он очаровывал меня?

Глянув поверх его плеча, я увидела, что огненные цепи струятся по его мощному телу подобно змеям. Моё сердце ухнуло в пятки.

«О Господи. Он прекрасное создание из Ада. Он Ангел Смерти, и сейчас всё его внимание сосредоточено на мне, пока он пригвождает меня к стене как ему вздумается».

Моё сердце гулко ударилось о рёбра. Оставаясь зажатой между ним и стеной, я медленно и глубоко вдыхала, стараясь сохранять спокойствие. Это-то приятно, но что если он сорвётся и попросту убьёт меня?

Делая эти глубокие вдохи, я втягивала сладкий и экзотический аромат цветка похоти. Он смешивался с мужественным, железным запахом Самаэля. Я продолжала дышать, вдох и выдох, держа глаза закрытыми. Но моё сердце всё равно бешено колотилось.

Я знала лишь то, что моим патриотическим долгом было расстегнуть его плащ и провести рукой по его мощной груди. Я почувствовал, как он задрожал от этого, услышала, как он резко втянул воздух.

Его большой палец, лежавший на моём бедре, скользнул в мои трусики, его колено оставалось между моих бёдер… я была опасно возбуждена. Везде, где Самаэль прикасался ко мне, меня сотрясали волны удовольствия.

Он наклонился, опустив губы к моей шее и согревая своим дыханием.

В следующее мгновение он царапнул зубами мою шею. Так нежно, что я ахнула. Лёгкость прикосновения была сродни мучительной чувственной пытке. Затем он чуть сильнее прихватил кожу зубами, и тепло хлынуло в мой живот. Я слегка застонала.

Приятно. Это было приятно. Мне нужно соблазнить его. Раз и готово, Лила. Я просто делала то, что необходимо для моей страны. Для Альбии. И если я наслаждалась этим, то тут нет ничего постыдного.

Его большой палец опустился чуть ниже, и внезапно мне отчаянно захотелось, чтобы он полностью стянул мои трусики, быстро и жёстко взял меня у зеркала. Я захотела, чтобы он врывался в меня до тех пор, пока я не задрожу.

Чёрт возьми, этот цветок похоти влияет не на шутку.

Конечно, не вредило и то, что Самаэль выглядел как бог. Когда зубы на моей шее сменились его языком и губами, все слова покинули моё сознание, кровь отлила от мозга.

Я провела руками по его спине и почувствовала змеящиеся фантомные цепи, опалявшие мою кожу жаром. Его колено оставалось между моих ног, и во мне нарастала острая ноющая боль.

Он убрал губы от моего горла.

Я осмелилась взглянуть ему в лицо, и моё сердце замерло. Его взгляд испепелял. Его капюшон спал с головы, и я увидела это буквально на мгновение — пламя в его глазах, золотистые завитки на скулах. Потребовался лишь один небольшой проблеск, и мой разум затопило страхом. Всё равно божественно прекрасный, но его лицо не предназначалось для смертных глаз.

Я снова закрыла глаза, медленно дыша. Вдох-выдох, вдох-выдох, медленно втягивать воздух.

Снова издав низкий рык, он схватил меня за волосы и ещё немного запрокинул голову, сильнее обнажая горло. Он хотел, чтобы я была абсолютно уязвима и находилась в его власти. И помоги мне Боже, мне это нравилось.

Его губы скользнули по моей коже, и вместе с этим накатил жар. Самаэль слегка куснул кожу, и в моем горле зародился очередной стон. Его палец на моих бёдрах теперь двигался — хватка по-прежнему была железной, но большой палец поглаживал вверх-вниз внутри моих трусиков.

Я планировала соблазнить его. Вместо этого я оказалась полностью в его власти. Моё дыхание стало учащаться, и я чуяла в воздухе тот цветок похоти. Становилось сложно мыслить связно. От каждого движения шёлковая сорочка скользила по моим грудям, заставляя соски превратиться в чувствительные комочки.

По-прежнему держа большой палец в моих трусиках, он начал очень медленно опускать их, только с одного бедра. Мучительно медленно. Моя обнажённая кожа изнывала от желания прикосновений.

Не убирая рта от моего горла, его зубы снова сомкнулись на моей коже — легонько, но с угрозой. Похоже, он принимал решение, хотел ли он поцеловать меня или разодрать мне горло. Слегка дотронувшись до его стальной груди, я почувствовала, как его пальцы на моём бедре напряглись.

Затем его язык закружил по моей шее. Его губы двигались по коже, целуя, изучая, пробуя на вкус. Теперь уже вся его рука забралась в мои трусики, накрыв голую задницу. Я двинулась навстречу, желая, чтобы он запустил руку дальше. Мне было нужно, чтобы он унял ту острую нужду между моих ног.

Даже если ты ненавидишь ангела каждой клеточкой своего тела, они могут сделать тебя влажной от желания, которое сводит с ума.

Я подняла руку, стиснув его волосы. Я не могла снова посмотреть в его лицо, в это неземное лицо, которое я никогда не должна была видеть. Я просто хотела, чтобы он поцеловал меня.

И когда он прижался губами к моему рту, моя нужда сделалась голодной. Он целовал меня глубоко, лаская языком. В следующее мгновение он приподнял меня, скользнув руками под задницу, и пригвоздил к зеркалу. Я обхватила его ногами, и одна лямочка сорочки спала с плеча.

Он издал низкий рык, сдёрнув часть сорочки и обнажив мою грудь.

Но когда он поднял голову, моё сердце замерло.

Вот оно — его истинное лицо. Совершенное, божественное и ужасающее. Металлические завитки сверкали на одной половине, в глазах горело адское пламя. Ресницы были чёрными как ночь на фоне пламени, и огонь отбрасывал тёплые отсветы на высокие резкие скулы. Горящие цепи змеились по его телу и рукам. Такой прекрасный, но не предназначенный для меня…

Мне казалось, будто мой разум раскалывается на куски. Он был небожителем, а я — смертной.

Я умру. Всё закончится, ведь так? Когда-нибудь я умру, и это ничего не значило. Всё временно, вся продолжительность моей жизни была подобна одному удару сердца колибри, а потом… уже ничего.

Я не могла дышать. Здесь не хватало воздуха. Я не знала, чего хотела — то ли убежать, то ли чтобы он меня спас, но… я же умру, ведь так? Может, не сегодня, но казалось, будто это может случиться в любой момент.

Мой разум абсолютно опустел, но уже не от удовольствия.

Хватка Самаэля ослабла, и я соскользнула по его телу. Теперь я тряслась, мои зубы стучали, точно я замерзала. Я закрыла глаза, но всё равно видела это неземное лицо, посланное на Землю свыше, чтобы нести смерть.

— Ты ужасен, — прошептала я.

Он был Смертью, жнецом душ.

Задрожав, я осознала, что выскальзываю из потайной комнаты, бегу вверх по лестницам и скрываюсь во тьме ночи.

Глава 32 Лила

Я стояла на набережной, дрожа. Моряцкие пабы возвышались надо мной, от них отходили узкие переулки.

Мне повезло в одном: никто не видел, как я сбежала с судна. Я даже нигде не видела Соуриала.

С другой стороны, я до сих пор была одета лишь в сорочку и трусики.

Я знала куртизанку, которая жила неподалёку — приятельница из мюзик-холла. Она даст мне что-нибудь прикрыться, пока я набираюсь смелости вернуться в Замок Аида.

Моя голова шла кругом. В мире ангелов я вторгалась туда, где мне не место.

Это был ужасающий, внушающий трепет мир, который не предназначался для меня. Золотистые татуировки, глаза, похожие на пламя ада. Змеившиеся вокруг него цепи, искрившие огнём.

«Чёрт возьми». Я потеряла способность мыслить ясно.

Здесь, на холодном воздухе, моё дыхание начало замедляться, так что ко мне хотя бы вернулся рассудок. Я не думала, что случившееся содержало в себе достаточно соблазнения, чтобы я сделала его уязвимым.

Звук шагов заставил моё сердце забиться чаще, и повернувшись, я увидела Соуриала, небрежно подходившего с лёгкой улыбкой на губах.

— Я так понимаю, вечер пошёл не по плану.

Я обняла сама себя.

— Там был коп. Я сегодня видела его в Аллее Кожаного Передника. Я подумала, что он может узнать во мне ту, кто водится с вашей братией.

Один из его волнистых локонов упал на глаза.

— И ты просто сбежала с корабля?

В данный момент поддерживать притворство казалось глупым.

— Я видела истинное лицо Самаэля, с золотом и огненными цепями.

Его улыбка исчезла.

— О. И ты не потеряла рассудок полностью?

Образ его лица вновь вернулся. А вместе с тем и трепет моего сердца, страх и благоговение, проносящиеся по позвоночнику.

— Не совсем.

— Ты помнишь, как он выглядел, когда его лицо изменилось?

— Я до самой смерти этого не забуду.

Он нахмурился.

— Странно. Большинство смертных забывает. Приходится, иначе их разум ломается. Ты находилась близко к нему, когда увидела его лицо?

— Достаточно близко, — я кивнула в его сторону. — Можно мне твой плащ?

— Точно. Конечно, — он снял плащ и отдал мне. Когда я замоталась в него, он вытащил меч и зашагал вперёд по дорожке.

— Ты что делаешь? — спросила я.

— Если появилось истинное лицо Самаэля, тогда на горизонте маячит смерть. Я не хочу это пропустить, — его меч сверкнул в свете луны. — Я хочу помочь перерезать их.

Моё сердце ухнуло в пятки.

И прежде, чем Соуриал дошёл хотя бы до палубы, дверь распахнулась. Оттуда выбежали женщины, две из них были забрызганы кровью. Они были голыми, босыми и кричали от ужаса.

И они реально не продержатся долго в этом районе города, если я им не помогу.

— Джинджер! — закричала я.

Её крики были бессвязными, и она не обращала на меня внимание.

— Дамы! — заорала я. — Прекратите бежать! На этих улицах таится не меньшая опасность, чем на том корабле.

Блондинка рыдала, но они перестали бежать и обхватили сами себя руками.

Я показала на шаткую лестницу, которая вела на верхний этаж кирпичного жилого здания.

— Видите свет на верхнем этаже? Поднимайтесь по лестницам. Там живёт моя подруга Дейзи. Скажите ей, что вас послала Лила.

— Лила, — Джинджер шмыгнула носом. — Я так и знала, что тебя так зовут.

Я прижала палец к губам.

— Передай ей, что я сказала, что вам нужна одежда.

Джинджер вытерла слёзы со щёк и выглядела сбитой с толку.

— Я теперь не помню, что меня так напугало.

— Это был… — начала блондинка. — Там был мужчина? Я помню мужчину, и нам надо было убраться от него подальше.

Я крепче закуталась в плащ.

— Вам действительно нужно убраться подальше, и вы не можете вернуться туда, поняли? А теперь поднимайтесь по лестнице, пока нас не заметила кучка неуправляемых моряков.

Я смотрела, как они направляются к лестнице, шмыгая носами. Благодаря меня. Затем звук мужского крика донёсся с судна.

Я резко развернулась в ту сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как два светловолосых близнеца без подбородков выбегают на палубу. А позади них бежал Самаэль, и его меч блестел от крови. В его глазах пылал огонь, когда он рассёк мечом шею одного из мужчин. Он взмахнул клинком в другую сторону и обезглавил второго.

Они оба замертво рухнули на палубу.

Мой мозг словно онемел, и я закрыла глаза. Самаэль и Соуриал были прирождёнными воинами, решительно настроившимися стереть врагов в порошок. И именно этим они сейчас занимались.

Я буду придерживаться своей задачи; сделаю свою часть так хорошо, как смогу. Сделаю Самаэля уязвимым, узнаю секреты ангелов, чтобы мы смогли дать им отпор.

Крики с раскачивающегося корабля заполнили воздух, и к моему горлу подступила тошнота. Увидев лицо Самаэля, я знала, что где-то поблизости маячит смерть. Просто оказалось, что это не моя смерть.

Через несколько минут Соуриал снова сошёл с судна, и с его меча капала кровь. Он убрал его в ножны и улыбнулся мне.

— Вечер всё-таки оказался хорошим.

Я с трудом сглотнула.

— И что же сделало его хорошим?

— Мы обрекли на смерть тех, кто этого заслуживал.

Самаэль следовал за ним, не глядя мне в глаза. Черты его лица вернулись в норму — золото скрылось, огонь ушёл из глаз.

Когда он посмотрел на меня, я увидела, что остался лишь лёд. Его взгляд реально промораживал насквозь. Он поднял капюшон, скрывая лицо в тенях.

— Идём, — сказал он скорее Соуриалу, чем мне. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы убрали тела.

Ах. Вот и он, мужчина, который считал, что сможет сделать меня своей женой.

Глава 33 Лила

На часах было почти девять. Самаэль оставил меня одну в его комнате, в компании одних лишь книг и тишины. Он не сказал ни слова, пока мы шли в замок по набережной вдоль тёмной реки. Когда мы вернулись, он попросил двух солдат сопроводить меня в эту библиотеку.

Я нашла вход в потайной коридор в стене; он скрывался за гобеленом. И теперь я ускользну в Башню Костей, чтобы помахать Финну.

Я тихо спрыгнула на траву за окном оружейной. Может, я не так сильна как Самаэль и Соуриал, но я чертовски хорошо умела красться в темноте.

Я пристально осмотрела двор, ища признаки движения. Ландшафт вокруг меня был тихим как могила. Похоже, солдаты обычно находились в одном из двух мест: или в бараках, или ходили по улицам Доврена.

Оказавшись на лестнице, я прижалась ухом к камню, прислушиваясь к любым звукам в башне — тихие шаги, любые слабые вибрации. Я ничего не слышала. Так что я зажгла свечу и стала подниматься. Один этаж за другим, петляя наверх по спирали.

Сожалел ли Самаэль об убийстве Свободного Народа сегодня вечером? Это не было частью его плана и, возможно, подвергло риску его информатора. В будущем получать сведения о встречах Свободного Народа станет только сложнее.

Перед выходом в коридор верхнего этажа я задула свечу. Я не хотела, чтобы на улице кто-то что-то заметил.

Затем я выглянула за угол, выискивая признаки движения. Здесь никого не было. Ни сердцебиения, ни дыхания.

Я на цыпочках пошла по коридору. Я не останавливалась, чтобы заглянуть в комнату, где когда-то жила моя сестра, и где она наверняка погибла. Я не хотела думать о крови на стекле. О подвеске, затерявшейся между половиц. Так что я отбросила эти мысли и продолжила красться по тёмному коридору, пока не дошла до двери, которая вела на рушащийся выступ моста.

Я постепенно отворила её. Когда я выскользнула наружу, меня обдало холодным и будоражащим ночнымвоздухом. Я вышла на выступ моста, торчавший так высоко над рекой.

Ветер хлестал по мне, и я улыбнулась, чувствуя себя почти как дома на заброшенном каменном выступе. Но я не видела Финна. Какого чёрта, Финн?

Я дам ему всего минуту или две, а потом отправлюсь обратно. Я не знала, что сделает Самаэль, если обнаружит моё отсутствие, и я не хотела узнавать. Нельзя же каждый раз проворачивать фокус «напилась, отрубилась, застряла между стеной и матрасом».

Обхватив себя руками, я смотрела на тёмную воду. Над городом Довреном редко бывало такое ясное небо с идеальной россыпью звёзд. Я почти чувствовала некую магию, источаемую луной и звёздами.

Но пока я смотрела на ночное небо, моё тело начало напрягаться, потому что я ощущала слабую, почти неуловимую вибрацию в камнях под моими ногами. Движение где-то в башне.

Я закрыла глаза. «Вороний Король, сбереги меня».

Я была так осторожна. Так тихо кралась сюда и убедилась, чтобы вокруг вообще никого не было. Я проследила, чтобы моя свеча не горела.

Я потянулась к ножнам на бедре и вытащила кинжал.

Я задержала дыхание, когда услышала скрип двери внутри.

«Вот чёрт».

Я по сути находилась в ловушке на рушащемся каменному мысе над рекой.

Самаэль сказал, что кости солдат были полностью переломаны при падении, тела с силой ударились о реку. Теперь находиться здесь было уже не так спокойно.

Звук шагов в коридоре сообщил мне, что я не выберусь отсюда незамеченной.

Дверь на мост открылась, и на пороге стояли три солдата.

— Лила! — крикнул один из них.

Моё сердце ухнуло в пятки. Откуда, бл*дь, он знает моё настоящее имя?

Солдат достал меч, но я ринулась ближе, сокращая расстояние, чтобы он не смог нормально занести оружие. Я полоснула его по лицу. Он увернулся, едва не свалившись с моста и замахал руками.

Я снова атаковала, на сей раз вонзив клинок между его рёбрами и быстро отдёрнув оружие обратно, пока сама не лишилась равновесия. Ветер свистел над нами, взмётывая мои волосы. К счастью для меня, узость мостика означала, что мне приходилось сражаться с одним противником за раз.

Солдат стиснул свою грудь там, где я его пырнула, и свалился с моста. Его крик пронзил ночную тишину, затихая по мере его падения.

Но на меня уже надвигалось четверо других. Я уступала в численности и находилась в ужасном положении. Мои нервы трещали от страха. Я видела чистую ненависть в глазах кловианцев.

— Тебе подобные должны быть истреблены, — крикнул один из них. — Стёрты с лица Земли, как и полагается поступать с такими вредителями как ты. Лила.

Снова моё настоящее имя. Меня раскрыли.

Мои губы скривились, и я шире расставила ноги, приготовившись разделаться со следующим. Почему-то мне казалось, будто ночной воздух придаёт мне сил, дарует скорость моим мышцам. Мост заканчивался всего в полуметре от меня, и мне приходилось быть очень осторожной, чтобы не потерять равновесие. Но хоть я и уступала в численности, я могла разделаться с ними по очереди, если очень постараюсь.

Следующий солдат тоже пытался воспользоваться своим мечом, но и тут я оказалась слишком близко.

— Сука! — закричал он на меня. — Меня тошнит от таких, как ты…

Мой кинжал немедленно вонзился в его горло, прерывая обличительную речь.

Я столкнула его с моста, сразу бросаясь к следующему солдату. Полоснув кинжалом назад, я перерезала ему горло, и кровь брызнула по воздуху. Что-то во мне щёлкнуло, словно тьма распространилась по моим венам и наполнила меня яростью.

Осталось два солдата. Первый замахнулся на меня, и я отпрыгнула назад, отчего моё сердце пропустило дар. Теперь я находилась почти на краю рушащегося выступа. Но прежде чем он успел во второй раз замахнуться мечом, я бросилась вперёд, рванувшись вверх из пригнувшегося положения. Я ударила его кинжалом под подбородок, пронзив челюсть. Затем выдернула оружие обратно.

Потеряв равновесие, он попытался схватить меня, покачнувшись в сторону обрушенного края моста. Его пальцы впились в мои бока, но я ударила его локтем в глаз и оглушила.

Он разжал хватку, стремительно падая, и его визг разносился по небу. Я резко развернулась лицом к последнему солдату. Мне казалось, будто ночь окутывает меня силой, и холодная подавляемая злость внутри вызывала у меня радость из-за того, что они пришли за мной. Потому что я хотела убить их. Что, если мне нравились крики моих врагов?

С четырьмя покончено, остался один.

Но звук моего имени, выкрикнутого внизу, заставил меня повернуть голову, потому что я узнала голос, и он, похоже, паниковал.

— Лила!

— Финн?

Этого оказалось достаточно, чтобы я утратила сосредоточенность. Я отвела взгляд от солдата, и теперь кончик его меча был нацелен на моё горло.

Я проиграла.

Я смотрела в синие глаза кловианца на другом конце меча.

— Маленькая птичка, ты предательница, — рявкнул он. — Ты шлюха, играющая на два поля.

Он ткнул мечом в сторону моего горла, и кончик едва не рассёк кожу. Теперь я тряслась от ярости, и мне хотелось пырнуть его в глаз.

Чёрт бы тебя подрал, Финн. Я знала, что он просто беспокоился обо мне, но он выбрал ужасно неподходящее время, чтобы выразить это.

«Соберись, Лила».

Я сделала шаг назад, стараясь обдумать свои варианты. Но он лишь подошёл ближе, держа перед собой клинок, подталкивая меня к тому рушащемуся краю. Кончик пронзил кожу моего горла.

Холодный ветер хлестал по мне, взмётывая волосы. Если я сделаю ещё хоть шаг, я упаду в реку, разлетевшись на куски.

— Лила! — снова закричал Финн.

«Заткнись нахер, Финн».

Я не могла сдвинуться ни на дюйм так, чтобы солдат не напирал мечом ещё сильнее, так, чтобы он не пронзил моё горло.

— Чего ты хочешь? — спросила я.

Его губы скривились.

— Твоей смерти.

— Почему?

— Потому что ты — грязь. Из-за того, что ты сделала. Из-за того, кто ты. Из-за твоего предательства.

Моё сердце грохотало в груди, нервы трепетали от страха. Несколько секунд назад я чувствовала себя такой сильной, как будто я доминировала. Но потеря сосредоточенности в сражении грозила смертью.

— Ты убила моих товарищей, — сказал он. — Я хочу слышать, как ты кричишь, умирая, — он снова сделал выпад, и я сделала очередной шаг назад. Теперь моя пятка почти свисала с края моста. Я развела руки в стороны, удерживая равновесие.

Мне нужно рискнуть и бросить нож. Я отвела руку назад… но в этот самый момент он сделал выпад мечом, и кончик впился чуть глубже.

Я потеряла равновесие и соскользнула с выступа. Падая, я едва сумела ухватиться за край, отчаянно стиснув пальцами камень.

Болтаясь там, я выронила кинжал. Я посмотрела вниз, наблюдая, как он кувыркается в воздухе, пока я ещё могла его видеть. Он скрылся в темноте, и моё сердце рухнуло вместе с ним. Мысль о падении в ту реку переполняла меня таким ужасом, что я едва могла мыслить ясно.

Чистая паника бушевала в моём сознании, и истинное лицо Самаэля промелькнуло в моих мыслях. Смерть придёт за мной. Я поняла это сразу же, как только увидела его истинное лицо.

Теперь я осознала, что кловианский солдат говорил со мной с улыбкой на лице, но я не слушала.

Он улыбнулся мне.

— Эта смерть даже лучше той, чем ты заслуживаешь.

Он поднял ногу и с силой топнул по моим пальцам. Их прострелило болью, и я разжала хватку. Ветер ревел вокруг меня, пока я падала.

И теперь в моём сознании не было ничего, кроме лица самой смерти. Ледяной воздух свистел вокруг. Я ждала, когда вода врежется в моё тело и разорвёт меня на куски.

Вот они, последние моменты моей жизни, и я даже не выполнила своё предназначение.

Глава 34 Лила

Время как будто замедлилось, и не было ничего, кроме тьмы… и света в этой тьме, подобного далёкой звезде.

Пока я падала, приглушённый голос в глубинах моего сознания говорил, что моё время ещё не пришло, что ночные ветры подхватят меня.

— Месть будет твоей, Лила, — шептал этот голос.

Я не знаю, как это получилось, но буквально на мгновение мне показалось, будто я могу обуздать ветер, будто я могу парить вместе с ним и дрейфовать по воздуху.

— Лила! — Финн снова прокричал моё имя, выдернув меня из транса, и время опять ускорилось.

Я врезалась во что-то, и это выбило воздух из моих лёгких.

Но это была не река.

Сильные руки обхватили меня… подобно стали. Самаэль поймал меня, но сила моего падения забросила нас обоих в реку буквально на мгновение, и вода всплеснулась вокруг. Затем его колоссальные крылья подняли нас обратно в воздух. Холодный ветер хлестал по моему промокшему платью.

Я обвила руками шею Самаэля и посмотрела ему в лицо, цепляясь за него. Я чувствовала сильное биение его сердца в груди. Легчайший намёк на пламя танцевал в его глазах, но золотистых татуировок не было. Я медленно и протяжно выдохнула. Я едва не умерла… но буквально на мгновение почувствовала, словно могу парить на ветру. Как будто я и сама могла летать.

Я абсолютно точно выжила из ума.

Я крепко держалась за Самаэля. Затем у меня перехватило дыхание, когда я посмотрела на полное величие его крыльев, расправленных в ночном небе. У основания перья были абсолютно чёрными, но ближе к концам становились полночно-синими. Некоторые из них освещались золотистыми буквами и тонкими венами золота. Буквы относились к незнакомому мне алфавиту — наверное, язык ангелов. Его крылья хлопали по воздуху подобно медленному биению сердца и сияли небесным светом.

Я втянула глубокий вдох. Словно заворожённая, я едва не протянула руку, чтобы прикоснуться к одному из них, но остановила себя.

***

И снова у меня возникло ощущение, что сам Бог создал это ужасающее совершенство, окружавшее меня.

Я почувствовала, как мышцы его груди слегка напряглись под одеждой, пока он летел со мной на руках.

— Что произошло, бл*дь? — его голос был низким и холодным.

— Твои солдаты пытались меня убить.

— Ты едва не погибла, — его голос рассекал воздух.

— То есть, я так понимаю, ты не посылал их убить меня? Они казались очень разозлёнными на меня.

— Если бы я хотел твоей смерти, я бы сам тебя убил.

Я кивнула.

— Ну, очень успокаивающе слышать такое от моего будущего мужа.

Теперь он взмыл вверх, устремляясь к башне. Наблюдал ли за этим Финн? Он, наверное, в ужасе.

Когда я посмотрела вниз, на реку, становящуюся всё меньше под нами, моё сердце бешено заколотилось. От волнения всё моё тело словно вспыхнуло. Всего секунды назад я была на волоске от смерти, а теперь вот это.

— Что я хочу знать, — произнёс он ровным и угрожающим тоном, — так это то, как ты добралась аж до Башни Костей, оставаясь незамеченной.

Я ни за что не собиралась отвечать на этот вопрос и выдавать свой единственный путь к свободе в этом замке. Мне нужно отвлечь его. И я хорошо отвлекла его на том корабле.

Но отвлечь нужно немножко. Нам не нужна ещё одна кровавая бойня. Я скрестила ноги, надеясь, что платье немного задерётся, вот только оно было длинным и насквозь пропиталось речной водой, так что просто прилипло к моим бёдрам.

Чёрт.

«Выиграй немного времени».

Я сглотнула.

— Что ты сказал?

— Как ты выбралась и попала в Башню Костей?

Я провела ладонью по его груди, чувствуя, как промокшая рубашка льнёт к его мышцам. «Придумай что-нибудь неопределённое».

— Я же говорила. Я хорошо умею оставаться незамеченной.

— Не представляю, как такое возможно, — прошептал он почти про себя. Его глаза изменялись, там подрагивали тёмные языки пламени. Его пальцы сжались на моих мокрых бёдрах там, где он меня держал.

Мой взгляд снова скользнул к тем прекрасным крыльям, и инстинкт заставил меня протянуть руку и медленно погладить перья в верхней части крыла. Мне показалось, будто Самаэль прерывисто втянул воздух. Я немедленно почувствовала две вещи: во-первых, его тело напряглось, пальцы впились в мои бёдра. А во-вторых, прилив чистого эротического восторга скользнул от кончиков моих пальцев вверх по запястью и руке, а оттуда в грудь. Словно расплавленное золото хлынуло в меня и переполнило глубинной нуждой. Мои бёдра сжались.

Ну серьёзно. Кто сказал, что спасение страны должно быть неприятной обязанностью? Нет никаких причин, запрещающих мне немножко насладиться своим патриотическим долгом.

Я встретилась взглядом с Самаэлем, и в его радужках пылало опасно яркое пламя. На мгновение я едва не забыла, насколько высоко в воздухе мы находимся.

Он перелетел через парапет, и мы приземлились на прогулочной дорожке на вершине замка. Здесь с обеих сторон поднимались высокие стены, но над нами мерцала ширь неба.

Я медленно соскользнула вниз по его телу. Самаэль снова выглядел озадаченным. Он смотрел на меня так, будто я была книгой на другом языке, которую он хотел прочесть, но не мог расшифровать.

Я прерывисто вздохнула, чувствуя себя до головокружения близкой к чему-то неземному. Самаэль казался силой природы, застрявшей между Раем и Адом, и что-то в моём мозгу не прекращало попытки понять, что это за сила.

Его крылья оставались за спиной, опустившись вниз за его плечами. Он провёл пальцем по моей щеке, и от прикосновения по мне пробежала дрожь удовольствия.

— Ты врёшь мне, — его голос был бархатным, шёлковым, и я едва не упустила, что это вообще-то угроза. — Это проблема.

Я протянула руку и прикоснулась к его идеальному лицу и острым скулам.

— Но твои сны говорят, что я важна. Может, я и должна лгать.

Мой взгляд скользнул по его телу, и я посмотрела на промокшую в реке рубашку, льнувшую к его мощным мышцам. Божечки. Всё в нём было опасным.

Самаэль закрыл глаза, и я заметила, что он стиснул зубы, будто пытался призвать самоконтроль. Затем он повернулся и зашагал прочь. Странно, но его уход отозвался болью в груди.

Я осознала, что резко вскинула руку и схватила его за бицепс. Когда он повернулся посмотреть на меня, его взгляд испепелял.

Я рвано дышала.

— Мне понравился наш поцелуй ранее.

Может, я и много врала ему, но это не ложь. Это должно быть ложью, но не было.

Поцелуй с ним был чистым грешным удовольствием, и изображать обратное было бы ложью себе самой. Может, мне надо сделать его уязвимым, да, но я также хотела почувствовать его губы на своей коже. Так уж повезло, что две эти цели совпали в одну.

Самаэль стиснул зубы, взгляд огненных глаз пронизывал меня.

— Ты сбежала от меня в ужасе.

— Да. Но мне понравился поцелуй. Ты… — я прочистила горло, совершенно не зная, что сказать. — Сбиваешь с толку.

Он хмуро смотрел на меня, его тело сделалось абсолютно неподвижным. Я осознала, что всё ещё стискиваю его бицепс, а он уставился на меня, склонив голову набок.

— Когда мы находились на корабле, в воздухе был афродизиак. Возможно, это повлияло на нас обоих.

— О, — я отпустила его руку. Вот чем это было для него?

Уходя, Самаэль бросил через плечо:

— Вернись в мою комнату немедленно.

Я пошла за ним в угрюмом молчании.

Глава 35 Лила

Пока мы шли по коридорам, уже не произнося ни слова, мою грудь сдавило. Его слова эхом отдавались в моём сознании. «Всего лишь цветок похоти».

Если на самом деле я не смогу соблазнить его, может, это вовсе не моя судьба, как мне казалось.

Это причиняло больше боли, чем следовало. Наверное, никому не нравится быть отверженным… даже если тебя отвергал твой худший враг.

Но когда мы вошли в зал слоновой кости, где через витражные окна лился лунный свет, я почувствовала, как мою кожу покалывает от чего-то ещё. Дух Вороньего Короля? Самаэль шагал впереди так, будто это место принадлежало ему, и его огромное тело серебрилось в лучах луны.

Мой прекрасный и могущественный враг, шагающий по коридорам замка, который должен принадлежать моему народу.

Пока я наблюдала за его движениями, моё сердце заколотилось как барабаны войны. Я гадала, может, этот зал построил Вороний Король, и именно это змеилось вверх по моим бёдрам и в живот. Говорило мне не сдаваться. Это ощущалось как призыв к битве.

Мой взгляд скользнул к прекрасному сводчатому потолку, узорчатой костяной резьбе.

Я собиралась сделать всё возможное, чтобы соблазнить Самаэля и ослабить его. Здесь я была солдатом Альбии, и небольшое отвержение не имело значения.

Отправляясь в сражение, ты всегда рискуешь пострадать, принять на себя удары. Но в это сражение я отправлюсь одетая не в броню, а абсолютно обнажённая.

Я смогу это сделать. Я смогу соблазнить Ангела Смерти.

Мурашки бежали по моим рукам, пока мы шли под невероятно высокими арками зала.

Самаэль открыл дверь в свою комнату и промаршировал внутрь; его лицо по-прежнему скрывалось капюшоном.

Надо отдать ему должное в этом — дразнение, постепенное раскрытие, невыносимое чередование скрытого и обнажённого.

Самаэль сбросил плащ. Когда он посмотрел на меня, воздух покинул мои лёгкие. Меня до сих пор поражала эта красота, столь изысканная, что она ощущалась как нож в сердце. Почему ангела смерти сотворили с такой внешностью?

Он снял рубашку.

— Тебе лучше поспать.

Теперь я уже не помнила ни свой план сражения, ни как пользоваться словами, ни что-либо ещё. Его жилистые мышцы переплетались, образуя скульптурную грудь и пресс ангельского воина. Дрожа от речного холода, я уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Совершенно нечестно то, что он выглядит вот так, пока я мысленно пытаюсь приготовиться к сражению. Это будет нечестная битва.

Самаэль шагал к гардеробу, а я пялилась на его мускулистую спину.

Я закрыла глаза, подумав об Элис, об убитых женщинах. «Соберись, Лила. Это настоящая схватка. Это война».

Я прикусила губу.

— Я бы не отказалась от ванны.

Старый-добрый трюк с ванной и с обнажением в его комнате.

Его ледяной взгляд скользнул ко мне.

— Ладно, тогда купайся, — низкий, бархатный тон со стальными нотками. — Я оденусь, а потом допрошу своих солдат, почему они пытались отнять твою жизнь.

Я пыталась притвориться, будто вовсе не таращусь на него с разинутым ртом, пока он переодевался в сухую одежду.

Я подошла к ванне и открыла кран, чтобы наполнить её горячей водой.

— У тебя есть виски?

Самаэль набросил свой плащ.

— Я не пью алкоголь.

Ну естественно. Он презирал веселье в любом проявлении. И к моему большому разочарованию он вышел из комнаты.

«Вот чёрт».

Но война ещё не закончилась. Когда он вернётся, я буду готова. Финн сказал мне, что Самаэль убил слуг. И если я точно убежусь, что он убил Элис, я сама его убью. А значит, мне надо позаботиться, чтобы он стал хорошенько уязвимым. Соблазнённым.

От ванны начал подниматься пар, и я стянула платье. Будучи голой и замёрзшей, я подошла к гардеробу, где хранилась моя одежда. От какого белья Финн сделался багровым как свекла? Красные трусики и лифчик, так? Кружево позволяло едва-едва рассмотреть мои соски, так что это казалось идеальным. Я взяла с собой бельё и пошла обратно к ванне.

Я ступила в ванну, погружаясь в горячую воду. От жара мои мышцы начали расслабляться. Свечи озаряли комнату красноватым светом и отбрасывали длинные тени на песчаниковые плиты.

Я до сих пор не знала, почему кловианские солдаты напали на меня, и откуда им известно моё настоящее имя. Если они узнали, что я убила двух их товарищей, почему не пойти с этим к Самаэлю?

Я скользнула под воду, задержав дыхание. Если бы Самаэль не отправился на мои поиски, моё переломанное тело сейчас лежало бы на дне реки.

В сознании встали образы Элис, погружавшейся в тёмную воду. Она всегда боялась реки, отказывалась учиться плавать. В моих худших кошмарах она обезглавленная дрейфовала в воде.

Я поднялась из воды, хватая ртом воздух.

Это всё временно. Ванна, роскошь. Я не могла привыкать к этому. Потому что иначе и оглянуться не успею, как окажусь в золочёной клетке в роли рабыни для злобных ангелов. Абсолютная предательница своего народа.

Я снова опустилась под воду и держалась там как можно дольше, пока лёгкие не начали гореть. Это станет напоминанием о том, что всюду меня окружает смерть. Что в любой момент я могла последовать за Элис. «Почувствуй боль. Почувствуй, как твои лёгкие взрываются».

Из моего носа выходили пузырьки воздуха, горло тесно сжалось. Моя грудь кричала.

Только когда паника стала раздирать мой разум на куски, я позволила себе подняться и глотнуть воздуха.

Я громко ахнула, глубоко втягивая воздух и схватившись руками за края медной ванны. Воздух наполнил мои лёгкие, восхитительный воздух.

И тогда я осознала, что я не одна. Нет, здесь присутствовал ангел. Прислонившись к косяку, Соуриал хмуро смотрел на меня. Отсветы свечей плясали на его голой груди — он был одет в низко сидящие кожаные брюки, плащ и ничего больше.

— Что ты тут делаешь? — потребовала я, прижав колени к груди.

Он пожал плечами, затем отпил виски из бутылки.

— Ну, придя сюда, я не знал, что ты там. Как ты оставалась под водой так долго? Ты пыталась утопиться?

— А ты вот так запросто ворвался в комнату Самаэля?

— Он казнит солдат, и я подумал, что ты можешь знать, почему. Он раскрыл своё истинное лицо, а значит, он не в состоянии говорить. Только кромсать направо и налево.

От одного лишь упоминания этого лица по мне пробежался нервный трепет.

Я нахмурилась.

— Некоторые из них пытались меня убить. Видимо, он не одобряет.

Он подошёл поближе ко мне, затем опустился возле ванны, прислонившись спиной к медной стенке. Он находился близко, но сидел лицом к двери. Давал мне некое подобие уединения.

Он вздохнул.

— Возможно, солдаты разозлились из-за того, что ты убила их товарищей.

Моё сердце пропустило удар. Они знали об этом?

Я протянула руку и выхватила у него бутылку виски. Я отпила побольше, позволила алкоголю перекатываться по языку, затем проглотила.

— Если ты думаешь, что я убила кловианских солдат, почему тогда я не в тюрьме? Или не казнена?

— А в чём смысл? — пробормотал он. — Ты всё равно скоро умрёшь.

Глава 36 Лила

Каждая мышца в моём теле напряглась в горячей воде.

— Что ты сказал?

— Ты скоро умрёшь.

— Почему ты так думаешь?

Он поднял руку и щёлкнул пальцами.

— Человеческая жизнь протекает за мгновение ока. Для нас это лишь один взмах крыльев бабочки, а потом пуф…

Я уставилась на него.

— То есть, ты просто говоришь о смертности. О хрупкости человеческого существования. Типа, я умру лет в восемьдесят, но для ангела это в мгновение ока.

— Что-то вроде того.

— Ты формулируешь это весьма пугающим образом.

Медленное пожатие плеч.

— В восемьдесят или намного раньше. Если бы ты видела те вещи, которые я видел на Великой Войне и на войнах до этого, тебе бы не понравились твои шансы прожить долгую жизнь среди людей. Ты будешь жить, пока Самаэль тебя оберегает. Вот и всё. Когда ты уйдёшь отсюда, твои же люди наверняка разорвут тебя на части.

Я вытолкнула эту тревожащую мысль из головы. По одной проблеме за раз.

— Ладно. И что ты видел во время Великой Войны?

— Все войны плохи, но эта была худшей. Огромные арки пламени, опаляющие небеса и поля, облака токсичных ядов в воздухе. Ямы, полные гниющих тел. Мужчины, спотыкающиеся и горящие заживо. Твой народ может быть весьма изобретательным и креативным, когда дело касается способов причинять боль и уничтожать друг друга.

Я опустилась глубже в ванну.

— Ну, может, кловианцам не стоило угрожать вторгнуться в Альбию.

Он издал фыркающий смешок.

— Так вот что говорят вам? Интересно.

— Но ведь так и было, разве нет?

— Нет. Ваш бывший король сам вторгся, куда не просили. Он покинул этот остров и отправился в Кловию, надеясь вернуть дома предков, принадлежавшие его праотцам тысячу лет назад. Мы полагаем, что у него имелись планы на весь континент. Но начиналось всё с Кловии. Я сомневаюсь, что солдаты хоть знали, за что сражаются. Их король приказал им, и этого было достаточно.

Пар клубился вокруг меня. Я уже не знала, чему верить. Не имея возможности самостоятельно исследовать этот вопрос, я была вынуждена полагаться на слова других людей.

— Почему вообще ангелы сражаются в человеческих войнах?

Он повернулся, не совсем глядя на меня, и вытянул руку, положив её на край ванной. Обмакнув пальцы в воду возле моих ног, он начал рисовать круги на поверхности. Звук был тихим и гипнотическим.

— Давным-давно мне говорили, что мы были известны как Смотрители. Нашим небесным заданием было выступать в качестве стражей человечества. Мы должны были привнести порядок в людской хаос, обуздать жестокость. Но когда мы пали, наше предназначение перестало быть ясным. Иногда сложно было понять, что… что правильно, а что неправильно.

— Самаэль сказал мне, почему пал он. А ты почему пал?

— Большинство из нас желало смертных женщин, а женщины желали нас. Это было под запретом. Но смертные женщины такие прекрасные, такие завораживающие. Как вы пахнете, как вы двигаетесь. Мягкость вашей кожи, экстаз в ваших глазах, когда мы прикасаемся к вам. Сложно сопротивляться, — нежный звук воды, колышущейся от его пальцев, наполнял комнату. — Зачем вкладывать в нас такое желание, если мы не должны ему подчиняться?

Что-то зашипело на моей коже, словно вода в ванной нагревалась там, где Соуриал играл с ней пальцами. Я чувствовала себя заворожённой, наблюдая, как его рука лениво движется по кругу.

— О. Понятно.

— Самаэль пал по другой причине. Полагаю, он тебе сказал. Что для меня кажется странным. Обычно он ничего никому не рассказывает.

Я потянулась к его виски и сделала глоток.

— Запрещено учить смертных ангельским знаниям.

— Да. Это могло быть даже большим грехом. Мы обучили смертных небесным секретам, хотя вы должны были оставаться в неведении. Мы учили магии, работе с металлом, чтению. Я учил человечество циклам Луны. Но самой большой ошибкой, которую мы совершили, было то, что мы обучали искусству войны, потому что человечество вывело это на новые пугающие уровни. Так что после Великой Войны, когда мы увидели жестокость, порождённую людьми, мы попытались это исправить. Мы убили тех, кто это начал. Мы принялись устанавливать порядок. И поэтому мы здесь.

Он очаровывал меня соблазнительным звуком колышущейся воды, и его слова каким-то образом обретали смысл. Я гадала, не было ли это какой-то гипнотической пропагандой. Я глотнула ещё немного виски.

— Ну, публичные казни — не лучшее средство восстановления мира.

— Самаэль хочет завершить завоевание, — он перевёл на меня взгляд своих огромных ореховых глаз. — Я постоянно говорю тебе больше, чем стоило, учитывая, что ты не заслуживаешь доверия. Похоже, это моя слабость. Мне кажется, что не стоит рисковать и проводить время с тобой, раз я не могу держать рот на замке.

С этими словами Соуриал встал. Не оборачиваясь ко мне, он пересёк арочный проём, и я слышала, как его шаги эхом отражаются от высокого потолка в библиотеке. Слегка улыбнувшись, я осознала, что он оставил бутылку виски в ванне со мной.

Это подготовит меня к битве, которая всё ещё подстерегала в будущем. Ещё один глоточек.

Я встала в ванне, и вода стекала по моему телу ручейками. Я вытерлась, затем надела крохотное красное бельё, которое заставило Финна покраснеть. Поверх я надела короткое белое платье из такого деликатного и полупрозрачного материала, что кроваво-красное бельё просвечивало насквозь. Мокрые волосы спадали на платье, смачивая его и делая более прозрачным.

Затем я улеглась на диван и стала ждать.

И ждать.

Когда прошло полчаса, я достала свои маленькие детские книжки и принялась практиковаться в чтении, произнося буквы вслух. Я лежала на диване и одно за другим прорабатывала маленькие слова, пока не научилась читать «мяч» и «ель». Пока мои глаза не начали закрываться.

Когда я задремала, мой разум сотворил эротические образы того, как Самаэль заходит в комнату, ласкает мою грудь, лижет и целует мою кожу. Стягивает с меня одежду и укладывает на его кровать, разводит мои бёдра. Я видела сон о том, как он прикасается ко мне, играет со мной до такой степени, что я теряю рассудок. Я видела сон о том, как он придавливает меня своим телом и овладевает мной.

Какого чёрта вообще?

Я проснулась и обнаружила, что моё платье задралось. Мои пальцы лежали на треугольнике между бёдер, мышцы сжимались. Во мне горела жаркая потребность. И к моему ужасу, Самаэль вернулся в комнату… и смотрел на меня.

«О Боже».

Я почувствовала, как мои щёки залило жаром. Взгляд его светлых глаз скользнул по моим твёрдым соскам, напрягшимся под платьем, по голым бёдрам. Я в ужасе резко убрала руку из-под трусиков, затем одёрнула подол платья.

И всё же, залившись румянцем до самой груди, я подумала, что возможно, это не самое ужасное начало.

Я завладела его вниманием. Он стоял передо мной и пристально смотрел; его грудь оставалась голой под плащом, а в глазах ярко пылало пламя.

— Привет, — бездыханно пролепетала я, ниже одёргивая подол платья. — Мне снился сон.

На его подбородке дёрнулся мускул, и Самаэль отвернулся от меня. Он снял плащ, повесил его возле кровати, затем взял с полки книгу и сел в кресло у камина.

Казалось, он решительно настроился не смотреть на меня. И всё же напряжённость его мышц указывала на то, что он всё ещё думал обо мне.

«Барабаны войны начинают свой ритмичный бой».

Несмотря на горящие щёки, я поднялась с дивана и встала перед ним. Он не сводил взгляда с книги, и его отказ признавать моё присутствие лишь прибавил мне решимости.

Он ведь на самом деле не читал, нет? Он сделался странно неподвижным, до сих пор не переворачивал страницы. Его глаза не шевелились. Сидя без движения как статуя, он лишь притворялся, будто читает.

Я жила с ним всего два дня, но уже начала подмечать детали. Он пытался спрятаться от мира, совсем как в данный момент пытался прятаться от меня. Он надеялся, что я перестану смотреть на него.

«Знай своего врага. Знание — это сила».

И я мало что знала о нём — то, что моя сосредоточенность на нём нервировала его до глубины души, заставляла напрягаться. Что ему нравилось, когда я к нему прикасаюсь. Что он стискивал книгу с такой силой, будто у него имелась личная вендетта против бумаги.

Я поиграла с подолом платья, чуть выше приподнимая его на бёдрах. Слегка задирая край, совсем понемножечку за раз.

Я прикусила губу.

— Знаешь, когда ты пришёл, мне снился совершенно безумный сон о тебе.

Глава 37 Лила

Взгляд его серых глаз скользнул ко мне.

— Я знаю, что ты что-то замышляешь, и я слишком устал, чтобы мне было до этого дело. Я потратил огромное количество энергии, казня людей сегодня вечером. У меня не осталось сил влезать в те интриги или замыслы, которые ты придумала, — его голос был тихим, сдержанным.

Но вопреки его словам его глаза не отрывались от моих бёдер. И смотрели напряжённо.

Я протянула ему бутылку виски.

— Тебе надо расслабиться.

Самаэль смотрел на бутылку несколько долгих секунд, после чего снова взглянул мне в глаза.

— Что бы ты ни замышляла, тебе стоит остановиться.

Он всё равно взял виски из моей руки.

Я заворожённо наблюдала, как он делает глоток. Между его прямыми чёрными бровями пролегла небольшая складка. Затем он сделал ещё один глоток.

— Обжигает, — пробормотал Самаэль, сверкнув глазами и с изумлением уставившись на бутылку.

Было нечто совершенно опьяняющее в наблюдении за том, как ангел впервые пьёт алкоголь. Вот она я, развращаю Ангела Смерти. И вечер только начинается.

Я смотрела, как он делает третий глоток.

Самаэль передал бутылку обратно мне, и встретившись с ним взглядом, я увидела нечто неожиданное. Несмотря на его безжалостность, в этих светлых глазах виднелась явная невинность. Он не мог до конца понять этот мир, ведь так?

Самаэль хмуро посмотрел на меня.

— Остальные, может, и не видят это в тебе, Захра, — тихо сказал он. — Но в тебе есть нечто особенно свирепое. И обманывать тебе удаётся так же легко, как дышать. Если ты ещё не предала меня, я уверен, что ты это сделаешь. Даже сейчас я подумываю наказать тебя за то, что ты замышляешь.

Лёгкая нервная дрожь пробежала по моему позвоночнику.

— Но твои сны говорят, что я важна, — напомнила я ему. — Так что тебе нужно держать меня рядом.

Его взгляд снова скользнул по моему телу, и я чуть выше приподняла подол платья, почти показывая красные трусики. Легчайшие искорки пламени зажглись в его глазах.

Итак, мне нравился Ангел Смерти. Не моя вина, что он горяч.

— Мои сны также говорят, что ты опасна, — его голос сделался хриплым, языки пламени подрагивали ещё ярче.

Моя атака продвигалась. Я позволила платью спасть с одного плеча, обнажая верх моей груди и красное кружево лифчика. Я подвинулась ближе, находясь в считанных дюймах от места, где он сидел.

Его глаза пылали, тело сделалось совершенно неподвижным.

Моё сердце колотилось так сильно, что я была уверена — он это слышит.

— Я не представляю, как может быть, что это я тут опасна. Ты Ангел Смерти.

И всё же судя по тому, как напряглось его тело, как его глаза светились огнём… Самаэль выглядел так, будто почуял угрозу. Я была угрозой.

— До сегодняшнего вечера ты никогда не пробовал виски, — сказала я, передавая бутылку обратно ему. — А что насчёт женщины?

Всё его тело задрожало. Его рука так стиснула бутылку, что угрожала сокрушить её.

— Я никогда до этого не интересовался смертными женщинами.

— Никогда до этого?

Его пронизывающий взгляд разбирал меня на кусочки.

— Что я тебе говорил про любопытство?

Воспоминание о нашем поцелуе на судне вспыхнуло в моём сознании вместе с тем, как ощущался контакт наших тел. Как его ладони собственнически стискивали меня, заставляя изнывать по нему.

Даже если он был злом, я его хотела. Может, дело в том, как он временами смотрел на меня, вот как сейчас. Будто он искал у меня ответы, интенсивно пытался прочесть меня.

Совсем как танцовщицы, которых я видела в мюзик-холле, я скользнула на его колени и оседлала его. Теперь наши лица оказались так близко, и от него исходил жар. Мои бёдра обхватили его талию, платье задралось.

Всё его тело напряглось, челюсти сжались.

— Это плохая идея, — хрипло сказал Самаэль. — Ты не знаешь, на что я способен. Когда дело касается тебя, я и сам этого не знаю.

Что-то побудило меня прикоснуться к его щеке. Когда моя ладонь прижалась к его коже, в руку хлынуло тепло.

— Почему это плохая идея?

Он закрыл глаза.

— Я Воплощение Смерти. И когда появляется моё истинное лицо, обычно случается нечто ужасное.

На войне приходится рисковать. Так что я провела ладонью по его груди. Он зашипел, резко втянув воздух. Я ощутила, как напрягся его пресс.

Самаэль держал глаза закрытыми.

— Я предупреждал тебя быть осторожной, — его низкий, чувственный голос как будто накалял воздух вокруг меня. Но он не совсем останавливал меня. Просто предупреждал.

— Я рискну.

Проведя пальцами по его жёстким кубикам пресса, я упивалась тем, как они напряглись под моими руками.

Я скользнула лёгким поцелуем по его шее, ключицам, и его тело между моих бёдер окаменело, жилистые мышцы напряглись.

— Если ты не слезешь с моих колен, — проурчал Самаэль, — я не знаю, что я могу сделать.

Но низкий чувственный тембр его голоса указывал на то, что он хотел, чтобы я осталась. И я чувствовала, насколько твёрдым он был. Мои груди задели его грудь. Я прижалась губами к его горлу, лаская языком, посасывая…

Самаэль издал низкий животный стон, который скользнул в меня и скрутил моё нутро. Он вот-вот сорвётся, в любой момент. Слетит с катушек. А потом я сделаю его уязвимым.

Я потянулась к подолу своего платья и начала медленно поднимать его до талии, чтобы обнажить красное кружево трусиков. Но соблазн был дразнением, так что я опустила подол обратно и прикрыла трусики.

— Может, ты прав. Это плохая идея.

Самаэль посмотрел на меня так, будто я только что отвесила ему пощёчину. Непонимающий… снова растерявшийся. Ищущий ответов.

— Но если ты правда хочешь меня… — я позволила лямке платья спасть ниже, обнажая больше моей груди. Затем я приподняла платье, показывая просвечивающее красное кружево.

Тогда-то что-то в нём как будто сломалось. Его глаза полыхнули пламенем, и я почувствовала, как нечто иное берёт верх — его тёмная, звериная сторона. Проблеск золота скользнул по его высоким скулам. Самаэль потянулся к моим бёдрам, крепко стиснув. Он пригвоздил меня к своим коленям именно там, где ему хотелось.

С низким рыком он отбросил мои волосы назад, и его зубы оказались на моём горле. Он не прокусывал кожу, лишь легонько сжимал передними зубами. Я глубоко дышала, задевая его грудью.

Моё сердцебиение зашкаливало, страх смешивался с предвкушением.

Он скользнул зубами ниже, затем стал покрывать поцелуями мои ключицы, как я делала с ним. Он оставлял след опаляющего жара, испепеляя меня, и Боже, это было приятно, греховно приятно. Моё сердце забилось чаще.

Вот она я, очарованная моим худшим врагом. И это безумно возбуждало меня.

Волны нужды прокатывались по моему телу, и я осознала, что медленно покачиваю бёдрами, желая толчков. Его губы скользили по моей коже, язык неторопливо ласкал. Его рот ощущался изумительно. По мне пронеслась волна удовольствия. Я таяла рядом с ним, полностью находясь в его власти.

Теперь его поцелуи опустились ниже, на изгиб моих грудей. Затем Самаэль с тихим рыком потянулся к переду моего платья и разорвал его. Опустив взгляд, я увидела свои соски, затвердевшие под красным кружевом. Его взгляд скользнул к ним, и выражение его лица казалось голодным. Теперь пути назад явно не было.

Его глаза были чистым огнём, и на скулах сверкали золотые татуировки.

Страх полоснул по моему сердцу словно тень, и я закрыла глаза. На мгновение я почувствовала, что стремительно падаю.

Затем Самаэль пробормотал одно слово на незнакомом языке, и когда я вновь открыла глаза, освещение погасло.

Он скользнул ладонями под мою попку и встал, подняв меня. Мои руки обвили его шею, ноги обхватили его талию. Я чувствовала, как движутся мышцы между моими бёдрами, пока он нёс меня. А когда он медленно и чувственно поцеловал меня в губы, страх ушёл из моего разума. Он сменился глубинным пульсирующим жаром, который хлынул от живота к бёдрам.

В моём сознании вспыхнул образ волнительного света, пронзившего ночное небо над городом из золотистого камня.

Самаэль положил меня на постель, и я почувствовала, как он встаёт на колени между моих бёдер. Он стянул кружево моего лифчика, и я ахнула, когда его рот сомкнулся вокруг моего соска, а язык принялся кружить. Я запустила руки в его волосы. По мне проносились волны чувственного удовольствия, и я слышала, как шепчу его имя. Никогда прежде я не думала, что такое удовольствие возможно… и уж тем более с моим худшим врагом.

Моя спина выгнулась ему навстречу, и я смутно осознавала, что стону его имя. Мне было нужно, чтобы он скользнул в меня, наполнил меня.

Мой разум переполнился потоком эротических образов, но лишь одно было ясно: никогда прежде в истории человечества не было сражения столь приятного.

Глава 38 Самаэль

Такое чувство, будто тысяча лет подавляемого желания сейчас вышла на передний план, выжигая каждый дюйм моего тела.

Мной овладело какое-то странное неистовство. Я никогда прежде не понимал плотские удовольствия и то, как они могут привести ангела к падению.

Но во имя ада, целовать её груди было интенсивным удовольствием, и я начинал понимать. И то, как она произносила моё имя…

Контроль. Контроль. Сохранять контроль.

Будучи существом божьего гнева, я наказывал тех, кто мне противился. Но когда я думал о том, чтобы наказать её, всё было совершенно иначе. Мне хотелось задрать её платье, нагнуть её. Я хотел мучить её лёгкими эротическими касаниями поверх лоскутка красного кружева меж её ног до такой степени, чтобы она не могла вспомнить своё имя и умоляла об утолении желания.

Она была моим врагом, а я хотел, чтобы она беспомощно стонала подо мной. Скользкая от желания, дрожащая. В моём распоряжении.

Мой разум горел тысячью образов, полных похоти, извивающихся в моих мыслях — все те способы, которыми я мог бы использовать её идеальное миниатюрное тело. Идеи, которые были выкованы в пламени Ада; грех бурлил в моей голове.

«Возьми себя в руки, Самаэль. Возьми себя в руки, пока ты не утратил контроль окончательно».

Я не мог доверять этой женщине, и я знал, что она предаст меня. И всё же мой разум горел самыми животными и примитивными мыслями — я хотел доминировать над ней, владеть ею целиком и полностью, сделать её своей.

Я хотел, чтобы она всегда была такой, какой я нашёл её сегодня — возбуждённая в моей комнате, раскрасневшаяся и думающая обо мне.

— Я предупреждал тебя, — прошептал я, не отрываясь от её груди. — Мой контроль ускользает.

Она провела руками по моей спине.

— Ты нравишься мне таким.

«Предательница».

О чём, во имя семи небес, я думал? Что я творил? Я же Ангел Смерти.

И всё же когда я нашёл её здесь, в этом тонком как салфетка платье, с сосками, напрягшимися под материалом… я утратил рассудок. Её рука была между бёдер. И она утверждала, что думала обо мне.

Я хотел её полностью обнажённой. Но потом она стала дразнить меня, мучить.

Что-то побудило меня провести пальцами по кружеву между её бёдер и сделать прикосновение мучительно лёгким. Откуда-то я знал, что это станет для неё ответной пыткой. И похоже, это погружало её в отчаянное сексуальное неистовство — лёгкость моего прикосновения. Она потянулась вниз, пытаясь заставить мою руку прикоснуться сильнее, ища больше трения, больше давления.

— Нет, — сказал я, потянувшись к её рукам, и завёл их за её голову.

Я снова потрогал её между ног, гладя легонько, как пёрышком, и она издала отчаянный звук, пытаясь двигать бёдраминавстречу.

Возможно, вот её наказание. Я сведу её с ума от похоти.

Низкий стон вырвался из её горла. Я хотел держать её здесь как свою секс-пленницу…

Нет. Я попытался обуздать свои мысли. Я был опасно близок к тому, чтобы совершенно утратить контроль. Мне нужно поиметь её.

Я вырисовывал лёгкие круги по горячему кружеву между её ног, и её бёдра непроизвольно приподнимались подо мной. «Я заполучил тебя именно так, как мне хочется».

Я отпустил её руки и склонил голову к её груди. Мой рот захватил сосок, затем язык скользнул по вершинке. Я слышал, как её сердце забилось чаще, бёдра двигались словно с голодом, ища насыщения.

Она снова простонала моё имя, и жар крепко скрутил моё тело. Я больше всего на свете хотел трахнуть её. Но сначала она должна страдать, как страдал я несколько мгновений назад. Лёгкие медленные круговые движения заставляли её стонать…

С ней моя тёмная сторона проявлялась в совершенно новом отношении. Прилив возбуждения от этой смертной женщины был одновременно волнительным и ужасающим, и я не мог сопротивляться.

И всё же сложно было мыслить ясно, потому что лишь тонкий слой шёлка отделял меня от её обнажённого тела, и я хотел попробовать на вкус её всю. Я хотел, чтобы её разум опустел.

Она была немилостью, чрезвычайно запретным восторгом.

Она могла сделать меня слабым…

Я осознал, что стягиваю тот последний кусочек красного кружева, полностью обнажая её. Я развёл её бёдра, посмотрев на неё. Я хотел всегда видеть её такой — обнажённой для меня и возбуждённой.

Опустившись ниже, я покрыл поцелуями её живот. Я должен положить этому конец. Покончить с этим сейчас же. Заставить её снова одеться, запереть в тюрьме. Но она была подобна пламени, разгоравшемуся вокруг меня, и я буду гореть для неё, пока не останется ничего, кроме пепла.

Её кожа была такой мягкой, такой уязвимой подо мной. Мне надо было попробовать её на вкус между ног. Я осознал, что моя голова опускается ниже. Мои ладони лежали на её бёдрах, удерживая её на месте. Она запустила пальцы в мои волосы, крепко вцепившись и стискивая меня бёдрами. Она в отчаянии заставляла мой рот опуститься ниже.

Я накрыл её губами и стал целовать. Я ощущал её вкус и лизал, пока она двигалась навстречу.

Боже, мне нужно больше её. Я знал, что это ошибка и, возможно, уже слишком поздно.

Неудивительно, что Смотрители пали. Смертная женщина могла лишить рассудка, превратить в зверя. Каждое движение моего языка заставляло её выгибать спину и двигать бёдрами. Я чувствовал удовольствие, прокатывавшееся по ней волнами. И я больше не мог думать или формулировать слова, все мои мысли затерялись в эротической дымке.

Потребовалось совсем немного, чтобы её тело задрожало в судорогах, бёдра сжались вокруг меня, пальцы так крепко стиснули волосы, что того и гляди выдерут пряди. Финальный громкий стон эхом отразился от потолка, и она замерла, все мышцы расслабились. Она переводила дыхание, всё ещё обхватывая мою голову бёдрами, вспотевшими от напряжения.

Но я же не получил своё, нет? Нет, я был невыносимо твёрдым.

Мне всё ещё было нужно больше, мне хотелось перевернуть её и взять сзади, я не хотел, чтобы это заканчивалось, вот только…

«Будь осторожен, Самаэль, и никогда не доверяй смертным».

Далёкие слова из прошлого прозвенели в моём сознании.

И доверял ли я Захре?

Нет, вовсе нет.

Мои пальцы сжались в кулаки. С помощью железной силы воли, стиснув все мышцы, я заставил себя подняться.

Отстранение от неё причиняло буквально физическую боль, словно кто-то загонял в меня гвозди.

Но это вопрос жизни и смерти, и мне нужно было немедленно убраться от неё. Если остаться дольше, это приведёт к моей погибели.

Я услышал, как она произносит моё имя, и почему-то это ощущалось так, будто стекло разлетелось на осколки в моём сердце. Мне надо убраться от неё.

Я отвернулся и словно издалека услышал свой голос, бормочущий о том, что я ухожу.

Я собирался найти ледяную ванну… возможно, подойдёт и сама Тёмная Река.

Я целиком и полностью выдеру из себя это безумие.

Глава 39 Лила

Я смотрела во тьму, всё ещё переводя дыхание и успокаивая бешено бьющееся сердце.

Что… Что только что произошло?

Он лишил меня возможности ясно мыслить или формулировать внятные предложения, а потом ушёл. Прежде чем я успела хоть перевести дыхание, он просто вышел за дверь. И сказал лишь «Я ухожу».

Я стиснула зубы. Наверное, это не имело значения, ведь так? Потому что неважно, что он думал обо мне. На самом деле я была не его любовницей, а врагом. Мы ни капли не доверяли друг другу, и я изначально пошла на это лишь для того, чтобы сделать его уязвимым.

В комнате воцарилась зловещая тишина; я слышала лишь собственное дыхание. Наверное, не оставалось ничего, кроме как лечь спать. Так что я скользнула под одеяло и удобно устроилась в его кровати.

Вернётся ли он? Я понятия не имела, но я лежала на мягких простынях и подтянула одеяло до подбородка. Его постель пахла изумительно, и подушка под моей головой была такой мягкой.

Я никогда прежде не лежала в такой постели. В основном я спала на неудобном колючем соломенном тюфяке с мамой и Элис, иногда на полу в углу, если они храпели слишком громко. Но теперь к моей коже прикасался шёлк, и моё тело сливалось с матрасом. И всё же я не могла расслабиться.

Мои мысли то и дело возвращались к Самаэлю, не давая мне задремать. Я поставила цель соблазнить его, сделать уязвимым. Но теперь впервые задавалась вопросом, может, мне духу не хватит действительно убить его.

Он был Воплощением Смерти, но то выражение в его глазах… та невинность, тот озадаченный взгляд. Если он был Воплощением Смерти, он лишь играл свою роль. И убивал ли он вообще слуг? Я не знала точно.

То, что Соуриал сказал мне ранее, заставляло меня думать иначе. Он утверждал, что они были своеобразными стражами, поддерживавшими мир среди людей, обезумевших от жестокости.

Что я знала? Я была не в курсе действий генералов и лидеров. Любая могущественная власть использовала манипулятивные техники, чтобы держать население под контролем. Возможно, это распространялось и на альбийского короля.

На этом этапе меня накрыло ужасным пониманием, что соблазн мог ослабить меня, а не Самаэля.

Я потёрла глаза. Как бы там ни было, мне надо поспать. Утро вечера мудренее.

Я не могла понять, то ли меня заворожили, то ли я просто узнала новые факты. Хотя я и пробыла здесь два дня, я чувствовала себя пойманной в ловушку между двумя мирами: миром Доврена и смертных, которые жили на улицах — обычных людей, которые сражались, чтобы выжить, голодали и сберегали копеечки на горячую пищу и напитки в мюзик-холле. И миром этого роскошного комфортного замка, где мне не место.

Я перекатилась на бок, стараясь расслабить свои мышцы. Каким-то образом всё смешалось, и мне казалось, что я предаю обе стороны.

Я отчаянно хотела вновь увидеть Финна и Захру. Я хотела получить напоминание о том, кем я была на самом деле. Подумав о них в мюзик-холле, я наконец-то начала расслабляться. Моё дыхание и сердцебиение успокоились. И наконец-то я задремала.

Но мои сны не были мирными. Нет, они были переполнены эротическими и мучительными видениями Самаэля.

А когда я проснулась, лучи солнца лились через витражные окна. Я села, будучи всё ещё голой, и прикрылась одеялом, моргая от яркого света.

Наступило утро, и я по-прежнему была совершенно одна. Самаэль так и не вернулся.

Так что я оделась в простое серое платье и обнаружила, что за дверью для меня оставили завтрак — сладкий хлеб с шоколадом и кружка горячего кофе с молоком. Боже, я буду скучать по этому месту после ухода.

Набив желудок, я пересекла библиотеку и вышла в коридор. У двери стояли два солдата, и когда я пошла по коридору, они последовали за мной. Безмолвно наблюдая и следуя за мной по лестницам.

Добравшись до нижнего этажа, я повернулась к ним и скрестила руки на груди.

— Мне разрешается выйти на улицу и погреться на солнышке?

Они посмотрели друг на друга, затем кивнули.

Я толкнула дверь и вышла наружу. Замок стоял на вершине плавно покатого холма, и поля вокруг меня были усеяны яркими полевыми цветами.

Я обернулась и увидела, что оба солдата стоят возле двери замка.

— Я просто погуляю по двору. Мне не нужно, чтобы вы стояли над душой. Не то чтобы я могла сбежать.

Я жестом показала на возвышающиеся стены вокруг нас.

Когда оба солдата промолчали, я посчитала это разрешением погулять в одиночестве. На самом деле я надеялась найти тихое укромное местечко, чтобы призвать Лудда.

Так что когда они оставили меня без присмотра, я подошла к одной из арок во внутренней каменной стене. Скрывшись из виду, я встала внутри и стала подзывать ворона. Тихо воркуя и прищёлкивая языком, я ждала появления Лудда.

В тёплых лучах солнца я чувствовала себя умиротворённо, купаясь в золоте. И когда я увидела, что Лудд летит ко мне, моё сердце забилось чуть чаще. Он нёс более крупную записку, чем обычно.

Я встала на колени, когда он приземлился на камни у моих ног и бросил маленькую свёрнутую бумажку. Я подняла её и развернула.

Я в ужасе уставилась на сепийную фотографию. Свет вокруг меня как будто померк; мир притих. Время замедлилось, и я перестала дышать.

В моих руках была фотография Элис, точнее, того, что от неё осталось. Самаэль держал в руке её отрубленную голову, а её тело обмякло на земле. Его губы изогнулись в зловещей улыбке.

Хотя фотография была не в цвете, а в сепии, и хотя она была мертва, я бы где угодно узнала её черты. Её разительную красоту ни с чем не спутаешь — тёмные брови и платиновые волосы, маленький носик.

Кровь капала с отрубленной головы. Мои руки дрожали так сильно, что я едва могла удержать фотографию. Я уронила её на землю и упала на колени.

Вскоре я распрощалась с завтраком прямо на камнях. Горе и отвращение переполнили меня.

Неужели прошлой ночью я действительно прикасалась к этому монстру, к мужчине, который убил мою сестру? Должно быть, я выжила из ума, раз усомнилась в том, что он монстр.

Фотография полностью возродила мой гнев, мою ярость.

Самаэль был Ангелом Смерти, гневом божьим. А теперь он познает смертный гнев.

Я чувствовала тьму, скользившую во мне, чувствовала глубинную жажду мести. Дело уже не только в моей стране. Он убил близкого мне человека, разрушил мою семью. И сколько других жизней он разрушил потому, что ангелы считали себя лучше нас, смертных? Потому что они верили, что нужно править над хаосом человечества?

Им реально всё равно, жили мы или умирали, лишь бы это соответствовало их нуждам.

Мне хотелось отскрести всё своё тело от его прикосновений. Но сейчас не время для этого, потому что важнее всего сейчас остаться здесь. Мне нужно было надеяться, что прошлая ночь оказалась достаточным соблазном, потому что я больше ни за что не приближусь к нему.

Когда дымка ужаса в моём сознании немного развеялась, я осознала, что с фотографией был другой клочок бумаги.

Больше рисунков от Финна. Он аккуратно нарисовал изображение своего рыночного прилавка с висящими нижними юбками.

Ниже он нарисовал песочные часы и зигзаг молнии, символ Свободного Народа. Если я правильно поняла, он хотел, чтобы я как можно скорее встретилась с ним на рынке у его прилавка. Времени мало. А потом он передаст мне какое-то послание от Свободного Народа.

Я потратила ещё минутку, стараясь собраться. Если выбежать отсюда в таком состоянии, это рецепт для катастрофы. Если я не успокою нервы, то начну метаться по двору, бессвязно бормоча и выдирая себе волосы. Ради Элис мне нужно было взять эмоции под контроль.

Я закрыла глаза, делая глубокие и успокаивающие вдохи. Я сосредоточилась на ощущении солнечного света на коже и постаралась заблокировать образы того, что я только что увидела. Когда дрожь в моём теле стихла, я снова присела.

Я подняла записку и фотографию и достала из кармана маленький коробок спичек. Я сожгла обе бумажки. Во-первых, нельзя, чтобы меня поймали с ними. Если солдаты найдут меня, это приведёт их к Свободному Народу. А во-вторых, я хотела, чтобы фотография сгорела. Такая фотография просто должна прекратить существование.

Наблюдая, как изображение Самаэля сгорает дотла, я представляла его тело в огне. Он должен умереть за содеянное.

Закончив сжигать бумаги, я вышла из арочного прохода. Я закрыла глаза, думая о том, что успокаивало меня лучше всего: ночное небо. Я представляла сияющие звёзды, ощущение свободны в темноте, растения, свободно растущие под покровом ночи у моих ног.

Затем я постучала по камню рядом с собой и произнесла молитву Вороньему Королю. Я чувствовала, что его дух всё это время был моим стражем. Порыв прохладного ветра ощущался как ответ от его призрака.

И вместе с тем я ощутила чувство спокойствия, предназначения. Моя голова вновь сделалась ясной, словно это была священная миссия.

Я встала на колени и дунула, развевая пепел от сгоревшей бумаги и фотографии. Я аккуратно посмотрела по сторонам, проверяя, нет ли свидетелей.

Отсюда я могла бы просто вскарабкаться по стене незамеченной. На этой части стены меня не увидят охранники, защищавшие входы. Наверное, в данный момент огромная территория этого места была плюсом. Никто не заметит меня здесь.

Так что я подбежала к стене и стала карабкаться. Я впивалась пальцами в маленькие трещинки между камнями, поднималась на один камень за раз, двигалась проворно.

Что бы ни случилось далее, я прежде всего сражалась за Элис. Она заслуживала лучшего, чем кровавая гибель в руках монстра.

Мои руки и ноги горели, пока я карабкалась, но я двигалась как никогда быстро. Добравшись до верха стены, я выглянула и посмотрела на ров далеко внизу.

Я начала быстро спускаться по шагу за раз, пока не оказалась у воды. Я отпустила стену и бухнулась в мутный ров, вонявший гниющей растительностью. Задержав дыхание, я поплыла на другую сторону.

Вокруг никого не было. Я быстро выбралась и побежала. Я бежала ради Восточного Доврена, ради Финна, ради жизни, которая была у меня когда-то.

Может, та жизнь никогда не была гламурной или законной. Но хотя бы я не жила среди монстров.

Глава 40 Лила

Я выползла из рва как какая-то доисторическая тварь. Мои мысли были окутаны дымкой, пока я бежала, и улицы становились всё более людными по мере того, как я приближалась к рыночным районам, направляясь к Аллее Подъюбника. Я никогда не испытывала такого облегчения, как в тот момент, когда увидела патрульного полицейского в чёрной униформе и высокой чёрной шляпе. Я снова в безопасности, в мире смертных.

Я бросилась к нему. И как только я увидела его серебряную запонку с зигзагом молнии, я знала, что могу ему довериться. Я схватила его за руки и посмотрела в его глаза.

— Полегче, милая, — сказал он.

— Граф убил всех своих слуг. Думаю, это он убивает женщин. Вскрывает их. Вы должны продолжать патрулировать улицы.

Он наклонился поближе.

— Я знаю, милая. Мы работаем против них. Мы делаем всё возможное. Их вид — это паразиты, заразившие нашу страну. Ты понимаешь? И нам нужно истребить их одного за другим. Но ты должна держаться подальше от них.

«Одного за другим…» Сколько же их всего?

Ответ был куда более мрачным, чем я ожидала. Это не совсем то заверение, на которое я надеялась. Я кивнула, отойдя от него на шаг.

— Только граф, — добавила я. — Он убийца, убивает слуг. Я видела фото. Там была моя сестра. Элис, — я чувствовала себя растерявшейся, словно всё звучало как-то не так. — Вам просто надо патрулировать здешние улицы и следить, чтобы женщины не ходили в одиночестве.

Он прищурился, затем смерил меня взглядом вверх и вниз.

— Ты наивна, если думаешь, будто он — наша единственная проблема. Они всюду.

О чём он говорит?

Я попятилась, затем побежала на поиски Финна. Добравшись до рынка, я обнаружила, что он кишит людьми, словно жизнь продолжается обыкновенным образом, словно мы не рисковали распрощаться с нашими головами в любую секунду. Словно я не пребывала в аду.

Я нашла Финна именно там, где и ожидала: за его прилавком, в окружении трусиков. Всё совершенно нормально, вот только выражение его лица было мрачным, а кожа сделалась бледной как сливки. И к его одежде добавилась новая деталь — маленький серебристый значок в виде зигзага молнии.

— Финн, — ахнула я.

Он повернулся ко мне, и в его голубых глазах стояла печаль.

— Прости, что мне пришлось послать тебе ту фотографию, Лила, но я подумал, что тебе нужно это увидеть. Из-за того, о чём тебя попросят.

Я с трудом сглотнула.

— О чём меня попросят?

Он окинул взглядом рынок.

— Нам стоит отойти в другое место.

Я кивнула.

Он окликнул старуху поблизости, попросив её присмотреть за прилавком в обмен на обед. Затем он повёл меня по людным улицам.

Пока мы шли, Финн повернулся ко мне и сказал:

— Я веду тебя в паб, где нам не придётся беспокоиться. Там только Свободный Народ. Они все такие же, как мы.

Боже, как хорошо было снова видеть его лицо. Казалось невероятным, что прошло всего несколько дней с тех пор, как я отправилась в замок.

Финн привёл меня в старый паб, вход в который находился в узком переулке — «Король и Корона». Я никогда прежде здесь не бывала, потому что цены в нём были запредельно высокими. Это паб для банкиров, а не для людей вроде Финна и меня.

Сегодня здесь было не так много людей, только бармен и двое стильно одетых мужчин в дальнем углу. Они походили на аристократов.

Финн заказал нам два бокала вина, а я сидела и смотрела на стол, пока он не вернулся.

Я позволила своей голове упасть на ладони, всё ещё не отойдя от шокирующего воспоминания о том фото. Оно навеки выжглось в моём сознании. На мгновение мне захотелось верить в лучшее относительно Самаэля. А потом мне показали неопровержимое доказательство. Худшее, что я могла себе вообразить.

Когда Финн сел и подвинул ко мне бокал вина, я выпила содержимое за два больших глотка. Мне нужно было притупить зазубренную боль, пронизывающую мои вены, заглушить крики в голове. У меня больше не было рядом призрака Вороньего Короля, чтобы меня успокаивать.

Я ещё не совсем приглушила вопли, но с вином в организме я была готова разговаривать.

Финн склонился поближе ко мне.

— Теперь самая верхушка знает о тебе.

Я нахмурилась.

— Верхушка чего?

— Свободного Народа. Наш лидер называет себя бароном. Я с ним не виделся, но он знает, кто ты. Он говорит, что если ты сделаешь это, то будешь истинной патриоткой.

Я покачала головой.

— Вот уж не знаю. Я просто хочу не дать Самаэлю убить ещё больше женщин.

— Свободный Народ считает, что дело не только в убийствах. Они говорят, что Самаэль хочет вызвать настоящий конец света. Апокалипсис, захват мира ангелами. Они хотят сделать нас своими рабами. Они хотят заковать нас в цепи.

Ужас пронзил меня до мозга костей. Я знала, что у Самаэля имелся какой-то план, но не знала, какой именно.

— То есть, ты сделаешь это? — спросил он.

— Сделаю что?

Финн умолк, его кадык дёрнулся.

— Они хотят, чтобы ты его убила.

Я уставилась на него.

— Как?

— Сначала тебе нужно соблазнить его. Как думаешь, ты сможешь это сделать?

— Уже сделала. Ну то есть, я не уверена, что этого было достаточно. Это не был…

Он зажал руками уши и зажмурился.

— Мне не нужны детали, — он убрал руки. — Но насколько я слышал, там необязателен… полный комплект. Для большинства ангелов достаточно поцелуев.

— Это я определённо сделала.

На мгновение он, казалось, разъярился на меня, затем его щёки порозовели.

— Ладно.

У меня не было времени на его чопорность.

— Что дальше?

— Ты уверена, что готова к этому?

— Что бы там ни было, Финн, я это сделаю, — сразу же сказала я, даже не раздумывая. — Если Элис мертва, тогда у меня почти ничего не осталось. Только ты и Захра. Но мама выжила из ума, а моя сестра погибла, и она была одной из самых сильных людей, что я знаю, и… — я умолкла, в моей голове вновь раздались крики. — Я сделаю всё, что потребуется, и мне плевать, если это рискованно.

Я хотела, чтобы он умер. Не то чтобы я желала ему страданий, но ему просто надо умереть. Если этого не случится, ещё больше смертных вроде Элис распрощаются с головами из-за него.

Финн серьёзно кивнул.

— Как думаешь, ты сможешь и дальше выбираться из замка?

Я нахмурилась.

— Сегодня мне не давали разрешения уйти. Я сбежала тайком. Но если буду осторожна, наверное, я смогу украдкой пробраться ночью. Думаю, они понятия не имеют, что я умею лазить по стенам. И я нашла способ передвигаться по замку, о котором, похоже, никто ничего не знает.

— То есть, ты сможешь войти в его спальню и выйти так, чтоб он тебя не видел?

Я кивнула.

— Там есть секретный проход. Не думаю, что он знает об его существовании.

— Ладно. Слушай, я не хочу тебя пугать, но мне нужно, чтобы ты понимала — если ты как-то налажаешь, то можешь… — он прочистил горло. — Взорваться.

Я медленно и протяжно выдохнула.

— Я так понимаю, мы говорим о бомбе.

— Она разработана так, что её надо установить в ящик стола. Есть что-нибудь, что он открывает каждый вечер?

— Думаю, он каждый вечер пьёт чай. Он достаёт его из маленького выдвижного ящичка у очага, — мои нервы буквально наэлектризовались. — Как это работает?

— Дай мне минутку.

Финн встал из-за стола и закрыл деревянные ставни, чтобы никто не сумел заглянуть внутрь. Затем он запер входную дверь. От волнения мой пульс участился, и я наблюдала, как он подходит к двум мужчинам в углу.

Финн вытащил из кармана бумажку и подвинул её по столу к двум представителям Свободного Народа. Один бросил на меня выразительный взгляд поверх бокала с вином. Затем он поднял бокал, словно в знак тоста. Мне показалось, что я увидела в его глазах проблеск презрения, но наверное, для мужчин вроде него люди вроде меня всегда будут швалью.

Меня не особенно волновало, что он думал. Мне нужно выполнить свою работу, и всё.

Один из мужчин поднялся и скрылся за дверью в задней части паба. Мгновение спустя он вернулся с коричневым кожаным чемоданчиком. Он передал его Финну, который очень аккуратно взял его в руки.

Финн вернулся ко мне, его лицо сделалось красным и заметно вспотело. Он тяжело дышал, подвинув чемоданчик по столу, и его руки бешено тряслись, когда он потянулся к медным застёжкам.

Я поморщилась.

— Возможно, это лучше сделать мне, Финн. Ты так спровоцируешь взрыв.

Он кивнул. Капли пота стекали по его вискам.

Я повернула чемоданчик к себе, затем бросила взгляд на двух мужчин в углу. Они пристально наблюдали за мной, и один из них кивнул, прикоснувшись к своему лбу.

Я сделала глубокий вдох и расстегнула застёжки.

Моё сердце громко стучало, пока я медленно поднимала крышку. Там, аккуратно спрятанный в чемоданчик, лежал инструмент чистой смерти.

Глава 41 Лила

Бомба выглядела почти как мышеловка, приклеенная к маленькой деревянной коробочке. Наклонившись, я увидела, что там имелась пружина и переключатель. Пружина крепилась к медному переключателю с небольшой булавочкой на конце. Рядом с бомбой в упаковке лежал маленький тюбик клея.

— Как это работает? — шёпотом спросила я.

Финн показал на деревянную коробочку.

— Сначала надо приклеить её к дну ящика. Осторожно. И тебе надо убедиться, что она находится в нужном месте. В ней лежит две шашки динамита. Когда медный переключатель будет нажат и ударит по контакту, вся штука взорвётся, — он выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

Он медленно подышал, затем показал на английскую булавку.

— Тебе нужно приколоть эту пружину к задней части ящика, и когда он полностью откроет ящик, пружина опустит переключатель. Он соприкоснётся с контактом и вызовет детонацию. Вот почему всё должно находиться в нужном месте. Но тебе следует быть осторожной…

— Я понимаю, Финн. Я не позволю переключателю соприкоснуться с медной штучкой, пока я рядом, — по крайней мере, я чертовски на это надеялась. — Я могу сделать это после наступления ночи. Может, примерно в восемь тридцать. Обычно он возвращается в спальню намного позднее.

Финн провёл ладонью по губам.

— Я не хотел заставлять тебя делать это.

Тёмная мысль пробралась в моё сознание. Что, если я в чём-то ошиблась?

Но нет… я видела доказательство своими глазами.

— Слушай, Финн, я не знаю, существует ли предназначение на самом деле. Но похоже, звёзды выстроились как нужно. Возможно, я единственная в этом городе, кто знает, как проникнуть в его комнату и выбраться незамеченной. Возможно, я единственная, кто соблазнил Самаэля. Это кажется судьбой, не так ли? Значит, со мной всё будет хорошо. Как только я попаду в его ящик и прикреплю пружину булавкой, я просто уйду оттуда. Я никогда не вернусь. Я окончательно покину город.

Меня накрыло печалью, но я должна сделать это ради Элис. Как только я подумала об этом, в моём сознании всплыло воспоминание о фотографии. Самаэль стискивал её платиновые волосы, кровь капала с её шеи…

Я уставилась на бомбу.

— Откуда взялось фото? — спросила я.

— От Свободного Народа. Думаю, снимок сделал один из кловианских солдат. Но у нас есть шпионы в замке.

— Вот как? — было бы полезно знать, кто они.

Финн пролепетал что-то невнятное, затем посмотрел на стол.

— Ты действительно соблазнила его?

— Я знала, что именно так могу сделать его уязвимым, Финн.

Финн кивнул, затем достал из кармана ключ и подвинул его по столу.

— Если сегодня тебе понадобится где-то остаться, можешь спрятаться в моей квартире, поесть, успокоить нервы. Ты уверена, что ты в порядке?

— Прекрати спрашивать, Финн. Я тебе уже сказала. Мне кажется, я на верном пути, словно всё это предначертано. И призрак Вороньего Короля на моей стороне.

— Главное, не тряси чемоданчик.

Я сердито посмотрела на него.

— Возвращайся за свой прилавок.

— Я сегодня вечером работаю в «Библиотеке». Найдёшь меня там после всего, если сможешь? Перед тем, как покинуть город?

— Конечно. Я занесу тебе ключ перед уходом.

Он мягко прикоснулся к моей руке.

— Ты же знаешь, что ты мой лучший друг, верно?

— Конечно, — сказала я.

— И если бы не всё это, если бы не ангелы… Было бы здорово, если бы мы с тобой жили вместе.

Финн определённо запал на меня. И это очаровательно, но сегодня день смерти. А не милоты.

Я медленно подняла чемоданчик со стола, мои нервы искрили. Затем я сделала глубокий вдох и сосредоточилась на том, чтобы держать его ровно. Когда я вышла из паба, по мне скользнул ветерок. Я покосилась на чемоданчик, следя, чтобы он не ударялся о мою ногу при ходьбе.

Я подняла взгляд, чтобы осмотреть улицу. Тут было не слишком людно, но женщина на другой стороне дороги толкала тачку. И это вызвало у меня вспышку страха и чувства вины, потому что, может быть, я делала нечто совершенно безответственное. «Просто будь очень, очень осторожна».

Только когда она отошла далеко, я снова пошла… медленно, стараясь выглядеть обычно. Я держала чемоданчик на безопасном расстоянии от моих ног. К счастью, квартира Финна находилась недалеко отсюда.

Он жил в старом и шатком многоквартирном доме в переулке Убитого Волка. Тысячу лет назад по улицам бродили волки. Граждане Доврена убивали их и бросали трупы за стены города. Столетия назад здесь лежала куча волчьих трупов и мусора. Отсюда и название — переулок Убитого Волка.

Печально, на самом деле.

Меня вечно не отпускало суеверие, что их духи до сих пор таились под камнями. Может, я выжила из ума, но мне казалось, будто я чувствовала их и сейчас, по-прежнему живых и похороненных под улицей.

Город придаст мне силы, как это всегда бывало.

Тёмные кирпичи возвышались по обе стороны от меня — рушащиеся остатки старой Довренской стены с одной стороны и жилые здания с другой. Бечёвки для сушки белья крест-накрест пересекали узкий переулок, нижние юбки и платья покачивались на ветру.

Погребённая сила тлела под тёмной брусчаткой. У меня складывалось ощущение, что её надо выпустить на свободу. Финн сказал бы, что это всё мои суеверия, но я чувствовала, что я на верном пути. Сегодня я как никогда сильно ощущала магию города.

«Вороний Король, я делаю это ради тебя».

Я прошла под старым мостом, куда должна была вести железная дорога. Никто так и не потрудился закончить её в этой части города, словно они просто сдались. Теперь дерево павловнии росло на месте, где так и не ездили поезда. Скоро оно расцветёт бледно-лавандовыми бутонами. Во времена Вороньего Короля это были зелёные земли за городскими стенами. Я гадала, может, там и таилась сила Доврена — в старых корнях, дремлющих в почве.

Наконец, я нашла дорогу в его здание, примечательное арочным дверным проёмом с выцветшей зелёной краской. Я отперла дверь и вошла в его опрятную квартиру. Тут не было ничего роскошного, но Финн зарабатывал достаточно, чтобы жить одному — никаких родителей, отделяющих шторок или пялящихся Вентвортов. Жильё было крохотным, едва вмещало узкую кровать, умывальник и клетку для Лудда. Ворон сейчас спал.

Я уставилась на то, как он украсил это место. Финн обвешал каждый дюйм квартиры яркими картинами, диким бунтом красок. И моё дыхание перехватило, когда я заметила две новые, овальные и обрамлённые нарисованной позолотой. На одной была я, и мои тёмные глаза искрили. На другой была Элис, одетая в зелёное. Если не считать тёмных бровей, мы были абсолютно разными. Мои волосы тёмные, её — светлые как лён. Моя кожа смуглая и загорелая, её — цвета персиков со сливками.

Но наши выражения лиц он изобразил схожими: озорные усмешки.

От его умения владеть кисточкой настолько захватывало дух, что картины выглядели почти как фотографии. Более того, я так поразилась, вновь увидев перед собой живое лицо Элис, что едва не забыла про чемоданчик. Моё сердце снова заколотилось, когда я посмотрела вниз на то, что держала.

«Лучше его поставить». Я как можно аккуратнее опустила его на пол, затем пересекла комнату.

Пока я шагала по половицам, одна из них издала глухой звук, как будто под ней было пусто. Я присела, хмуро глядя на слегка приподнятую доску. Я медленно подняла её и поразилась, обнаружив под ней пистолет. Вау, Финн. Похоже, у моего друга детства имелась и тёмная сторона.

Я опустила доску обратно.

Вздохнув, я забралась на постель Финна и взяла его альбом для набросков. Открыв его, я обнаружила детально прорисованное изображение воробья.

Я пролистывала страницы одну за другой, пытаясь заблокировать ужас, таившийся под поверхностью.

Потому что буквально через несколько часов я пойду на самую опасную тайную миссию в своей жизни. Я вкладывала всю свою суеверную веру в призраков убитых волков Доврена и в мёртвого Вороньего Короля.

Возможно, я совершенно выжила из ума.

Глава 42 Лила

Я стояла в тени у основания башни, и моё тело чуть ли не вибрировало от волнения.

Строя планы с Финном, я не учла одну вещь: что я буду карабкаться по стенам крепости с чемоданчиком, а ведь для карабканья мне нужны обе руки. Уже собираясь покидать квартиру Финна, я осознала, какую это вызовет проблему.

Перед уходом я пошарилась в квартире, пока не нашла то, что могло мне пригодиться — один из кожаных ремней Финна. Я проколола там новую дырочку, чтобы как можно крепче пристегнуть к себе чемоданчик.

В тенях я прижала чемоданчик к груди, и моё сердце пропустило удар. Что, если я слишком туго затяну ремень? Что, если я активирую переключатель?

А теперь мне предстояло действительно пристегнуть чемоданчик к груди.

Я уже не чувствовала себя уверенной в этом плане. Закрыв глаза, я вызвала в памяти ту фотографию — изображение, которое привело меня сюда.

Я делала это для Элис.

Я наклонилась вперёд и постучала по каменной стене на удачу.

— Ладно, Вороний Король, — прошептала я. — Я могу это сделать.

Я подняла чемоданчик к груди, затем придавила его подбородком, чтобы удержать на месте. Мне казалось, что мои колени вот-вот подкосятся.

«Ох бл*дь, ох бл*дь».

В моём сознании промелькнули образы того, как чемоданчик падает, и взрывчатка разрывает моё тело на куски. Моя кровь и кости смешаются со старыми Довренскими камнями и похоронят меня под обломками. Каскады страха на мгновение завладели моими мыслями, и я едва не выронила чемоданчик.

«Соберись, Лила».

Это ради Элис и всех будущих «Элис», которых я могла спасти.

Всё ещё придерживая чемоданчик подбородком, я обернула кожаный ремень вокруг своей талии, захватив в эту петлю и чемоданчик, и всё это время шепча про Вороньего Короля. Сумев подхватить рукой чемоданчик, я прерывисто и протяжно выдохнула. Теперь я могла удерживать его не только подбородком. Но не слишком крепко, ибо «слишком крепко» означало смерть.

Наконец, я продела кончик ремня в пряжку и застегнула. Я посмотрела на возвышавшуюся передо мной стену. Сколько раз я карабкалась по стенам Доврена? Как минимум сотни. И всё же с бомбой, пристёгнутой ко мне, стена как будто тянулась вечно, уходя в ночное небо.

Лучше приступать к делу.

Я стиснула зубы и начала впиваться пальцами в зазубрины между камнями, подтягиваясь выше. Я выбрала самую скрытую стену башни, в северо-западном углу. Здесь я полностью находилась в тени.

С каждым вздохом, с каждым ударом сердца мне казалось, что лишь секунды отделяют меня от соскальзывания и удара о стену. Когда мои бёдра меняли положение, они задевали и слегка подбрасывали чемоданчик. «Осторожно, Лила».

Когда я подобралась ближе к вершине, передо мной встала новая проблема: перемахнуть через верх стены будет чрезвычайно сложно, ведь нужно не ударить чемоданчиком о камень.

В моём сознании замелькали образы: Элис ведёт меня на крышу, показывает на звёзды и произносит их названия. В ночи, когда мама работала допоздна, мы с Элис оставались вдвоём, и тогда были бесконечные истории о прошлом Альбии — легенды, исторические рассказы, некоторые наши выдумки.

Когда Самаэль рассёк своим клинком её шею, он наверняка вообще ничего о ней не знал. Ему было наплевать. Элис всегда была свойственна некоторая безжалостность, но она оставалась верной близким ей людям. Когда мы были детьми, и два мальчика покрупнее, жившие по соседству, угрожали утопить меня в Тёмной Реке, она сломала им руки. А когда старый сосед-извращенец зажал меня в углу, она шарахнула его по голове железной сковородкой. А потом рассказала его жене.

Самаэлю не было никакого дела до того, что она пела во всё горло. Самаэлю было всё равно, что Элис хохотала так сильно, что аж хрюкала, и что она могла так точно пародировать мистера Вентворта, что как-то раз я даже описалась со смеху.

Я всегда думала, что увижу её вновь. Даже когда нашла её подвеску в комнате с засохшей кровью на окне. Почему-то я всё равно думала, что она жива.

Потому что её смерть была немыслимой. И как она могла умереть так, что я не почувствовала и не узнала? Мы всегда были двумя сторонами одной монеты. Элис — на свету, в свирепом центре внимания. Я — в её тени и рада быть там. И нас объединяла одна любовь к этому старому городу и истории, погребённой под землёй.

Как-то раз она сказала мне, что будет королевой, и во взрослом возрасте я осознала, что вроде как поверила в это. Ей суждено быть королевой.

Самаэль видел лишь смертную, хаос людей. Он рождён убивать, и это всё, что имело для него значение.

Здесь, в этот момент тишины, это ранило меня так, будто зарубили меня саму. Её потеря ощущалась как утрата собственной конечности.

Мои руки и ноги снова затряслись, но я почти добралась до вершины.

Страх, курсировавший по моим нервным окончаниям, ощущался как какой-то яд, разъедавший изнутри. А с ним приходило и пронизывающее одиночество. Что бы ни случилось дальше, я оставлю позади привычную мне жизнь.

Добравшись до вершины парапета, я использовала всю силу своих рук, чтобы держать тело на расстоянии от стены, и медленно приподнялась. Наконец, я сумела забросить ногу на край зубца стены. Ветер трепал мои волосы, но я аккуратно перебралась через край парапета.

Как только обе мои ноги прочно встали на пол, я сделала паузу, чтоб перевести дыхание и собраться. Моё тело гудело, наэлектризовавшись от нервозности. Мне отчаянно хотелось снять с себя чёртов чемоданчик, но время ещё не пришло. Пока я ещё не очутилась в самом замке. Большинство наружных стен соединялось парапетом, так что я могла передвигаться здесь и добраться к башне, которая находилась ближе всего к окну оружейной.

Держась поближе к стене и пригнув голову, я быстро пошла по парапету. К счастью, наверху не было патрулей солдат. Меня сопровождал лишь свист ветра.

Оказавшись ближе к реке, я смогу спуститься по лестнице к земле. Затем я пойду по самой короткой дороге к замку. Я была немного неуклюжей из-за чемоданчика, пристёгнутого к груди, но всё равно могла двигаться достаточно быстро, скользя вдоль стены высоко над землёй.

Но пока я продвигалась на юг, движение внизу привлекло моё внимание — солдаты. Пятеро, в пространстве между двумя стенами. Их оружие блестело в темноте.

«Вот чёрт». Мне придётся быть очень осторожной, чтобы остаться незамеченной.

Наконец, я добралась до одной из башен поближе к реке, недалеко от Башни Костей. Я тихо вошла внутрь и прижалась ухом к камню. Я прислушивалась к звукам движения, но всё здесь казалось заброшенным и неподвижным как могила. Когда здесь жили ангелы, замок и его окружающие территории казались лишь наполовину живыми по сравнению с тем оживлением, которое царило здесь ранее.

Я ничего не слышала, не улавливала вибраций в камне, так что начала спускаться. Шагая по ступеням, я всматривалась в узкие окна и поглядывала на дорожку, вымощенную между двумя возвышающимися стенами.

Там по-прежнему было больше движения, чем мне хотелось бы, но если я стану ждать, лучше не станет.

Сейчас или никогда.

Глава 43 Лила

Я спешно сбежала по оставшимся ступеням, стараясь сформулировать план. Незаметно взобраться по стене под окном оружейной будет непросто из-за кучи патрулей.

Прежде чем спуститься до самого низа, я выглянула в окно. Отсюда я видела, что у солдат имеется некоторый порядок патрулирования. Они двигались между двумя высокими стенами группами по пять человек. Через арочный проём во внутренней стене я почти видела двор и сам замок, примостившийся на холме.

Ещё больше движения там. Солдаты ходили вдоль внутренней стены. Они сжимали винтовки, время от времени в унисон перекладывали их с одного плеча на другое. Тёмная армия ангелов; и я не сомневалась, что они охотились на меня.

«Вот чёрт». Их слишком много. Я повернулась и выглянула в отверстие для стрел, которое по-прежнему давало обзор на город снаружи. И там перед входными воротами маршировал строй солдат. У меня в горле пересохло. Некоторые из них, похоже, направлялись в Восточный Доврен.

Самаэль отправил целую армию на мои поиски. Всего лишь из-за какого-то сна он разнесёт город на куски.

К своему ужасу я услышала шаги на прогулочной дорожке наверху. Они собирались обыскать башни, в том числе и эту. Моя кровь застыла в жилах. Наверху раздавались голоса.

Я сделала последние несколько шагов до первого этажа. Мне нужно выбраться во двор в идеально подходящий момент и слиться с тенями. Это и был мой навык — оставаться незамеченной. И мне лучше надеяться, что сегодня ночью это удавалось мне особенно изумительно.

У основания лестницы я выглянула на дорожку между стенами. «Бл*дь». Патруль из пяти человек прямо сейчас сворачивал за угол, и они увидят меня, если я выйду. Я скользнула обратно за дверь и стала ждать, когда они пройдут. Я внимательно прислушивалась к звукам голосов, приближавшихся сверху.

Моё сердце колотилось с такой силой, что я подумала, как бы это не активировало бомбу.

«Успокойся, Лила».

Паника не поможет мне выбраться из ситуации.

Я попыталась мысленно сформулировать план. Если правильно рассчитать время, я могу добраться отсюда до проёма во внутренней стене. Он находился недалеко, почти прямо напротив места, где я стояла сейчас.

Оттуда я смогу перемещаться между арками, пока не подберусь ближе к реке. Оказавшись у стены под оружейной, мне придётся как никогда быстро карабкаться и просто молиться, чтобы я оставалась в тени.

И ведь на моей стороне Вороний Король, не так ли?

Голоса на лестнице раздавались совсем близко, но патруль ещё не прошёл. В любой момент я могла оказаться в ловушке между двумя отрядами солдат. Я гадала, пристрелят ли они меня на месте, взорвав нас всех.

Прижимаясь к стене и стараясь сделаться незаметной, я слушала, как наземный патруль проходил мимо двери.

Другие на лестнице почти добрались до меня. Моё сердце бешено билось о рёбра, заставляя чемоданчик вибрировать.

«Вороний Король, дай мне силу».

Мне казалось, будто его дух струится сквозь меня из камней вверх. Погребённая в почве сила…

Голос Элис шептал в тёмных уголках моего разума: «Может, альбийские короли были тиранами. Но они были нашими тиранами».

Я бесшумно бросилась наружу, двигаясь позади солдат, и метнулась к арочному проёму в следующей стене.

Я благополучно добралась туда прежде, чем следующая патрульная группа вышла из-за угла. Притаившись в темноте, я распласталась по стене. Глянув вправо, я увидела группу солдат, вышедших из башни, где я пряталась, и направившихся к следующей. Слева мне открывался вид на двор.

Чёрт возьми. Пересечь двор будет не так-то просто.

Мой разум бешено совершал разные расчёты, пытаясь придумать альтернативный план, но вариантов было мало. Наверное, можно где-нибудь спрятать бомбу, а потом притвориться, будто я уснула на весь день. «Упс! Опять напилась».

Но тот факт, что всё это напоминало военную операцию по преследованию врага, говорил о том, что у меня, возможно, уже не осталось шансов выйти сухой из воды, притворившись идиоткой. Я уже не могла очаровать их. Это настоящаявойна.

В темноте сложно было отчётливо рассмотреть группы патрулей. Но когда один отряд начал проходить мимо меня, я отпрянула и вжалась в стену, чтобы оставаться в укрытии. Я заметила, что они шли очень чётким строем — смотрели вперёд, одновременно перекладывали винтовки с одного плеча на другое.

И это дало мне идею. Если я смогу подкрасться к одной группе сзади и тихонько пойти за ними, они могут и не заметить. Их головы всегда смотрели вперёд. В глазах остальных солдат вдалеке я сольюсь с ними, будучи частью отряда.

И к счастью для меня, небо затягивалось облаками, тьма клубилась вокруг луны.

Я прошептала беззвучную молитву. Я подождала в арочном проёме, пока не подошла следующая группа из пяти человек. А когда это случилось, я рискнула. Я скользнула за ними, тихая как сама ночь. Я держалась достаточно близко, чтобы издалека сливаться с ними, но не настолько близко, чтобы они почувствовали, как я дышу им в спину.

Я стала шагать в ногу с ними, не сбиваясь с ритма, чтобы они меня не услышали. Мы двигались именно туда, куда мне было нужно — ближе к замку, к стене оружейной.

Самым большим риском станет момент, когда мне придётся разлучиться с ними и метнуться через двор, но мне казалось, что я смогу сделать это, когда мы окажемся достаточно близко.

Я глянула наверх. Буря надвигалась быстро, словно само небо помогало мне скрыться в полной темноте.

По крайней мере, пока не сверкнула молния, ударившая в одну из башен замка. Оглушительный грохот разнёсся по местности.

И что хуже всего, похоже, один из солдат передо мной ужасно боялся молний. Он отпрыгнул из строя, взвизгнув. Когда он врезался в меня, моё сердце едва не остановилось. Я на мгновение застыла, выжидая, не сработает ли бомба. Я посмотрела на чемоданчик, моя грудь тяжело вздымалась.

Остальные солдаты резко развернулись, и их взгляды остановились на мне.

«Ох, чёрт».

Страх пронёсся по моим венам, и я сделала шаг назад. На меня уже навели пять штыков, и они что-то кричали на кловианском.

Я с трудом сглотнула и подняла руки.

— Поверьте мне, вы не хотите стрелять в меня сейчас.

Похоже, они не слышали меня из-за своих криков, потому что один из них начал тыкать в меня штыком, с опасной силой ударяя по чемоданчику, пристёгнутому к моей груди.

Я сделала ещё один шаг назад и почувствовала ещё больше штыков у своей спины.

Паника пронзила меня до мозга костей.

— Осторожно! — закричала я.

Но мой крик заглушился их воплями.

Один из них опустил оружие, и я залепетала объяснение, запинаясь.

— Вам нужно знать, что у меня есть…

Прежде чем слово «бомба» слетело с моих губ, кто-то с силой пнул меня в спину. Я повалилась вперёд, упав на руки и колени. Моё сердце пропустило удар, и я уставилась в землю.

Мой разум работал со скоростью миллион миль в минуту. Я всегда находила выход. Всегда находила уловку, блеф, отвлекающий фактор. И всё же сейчас я едва могла думать сквозь все эти крики.

Они орали на меня, в основном на кловианском. Но один кое-как умудрялся говорить по-альбийски, и я его прекрасно понимала.

Он хотел пристрелить меня.

Я подняла взгляд, увидела медленно нажимающийся курок, и мой разум опустел.

Глава 44 Лила

«Вороний Король, дай мне силу».

Мои пальцы впились в землю, в корни и растения, в древнюю почву.

Смертоносная белладонна цвела вокруг моих пальцев, и Боже, если бы у меня только имелась возможность затолкать её в их рты и усыпить всех.

В тот момент время как будто замедлилось, их крики растягивались, движения становились почти плавными. Со мной что-то происходило — что-то, чего я не понимала.

Злость начинала вибрировать в моём теле, вызывая дрожь от кончиков пальцев вверх, по запястьям и рукам, сдавливая мои рёбра.

Самаэль убил ту, кого я любила больше всего, и я отомщу.

Нечто тёмное курсировало по моим венам вместе со злостью — что-то, что я не совсем могла объяснить. Я видела, как глаза Элис сверкают голубизной; я слышала её смех. Видела её резкие тёмные брови, светлые волосы…

Гнев змеился в моём теле, в моём разуме. Безжалостность, достойная Элис. Я отомщу за неё, и тогда уже кровь Самаэля прольётся на камни. Из самой древней части моего сознания донёсся голос, который звучал одновременно знакомо и незнакомо.

«Ангел Смерти, ты ощутишь на себе мой гнев. Ты будешь дрожать предо мной и молить о прощении. Я не та, какой ты меня считал».

Мои пальцы сильнее впились в землю, где давным-давно они похоронили голову моего короля. Я не знала, что со мной происходит, лишь понимала, что сила берёт надо мной верх.

Ничего ещё не закончилось. Я заглушила звуки криков и глубже запустила пальцы в землю. Я почувствовала песню, раздававшуюся вокруг меня.

Я слышала её — самая прекрасная музыка струилась вокруг меня, музыка, посланная самим Вороньим Королём. Но теперь в моих костях вибрировала не просто его сила. Такое чувство, будто я обладала собственной магией, похороненной глубоко во мне. Откуда? Я понятия не имела. Просто пока мои пальцы стискивали почву, я знала, что начинаю призывать эту силу. Солдаты казались обездвиженными, заворожёнными.

Широко раскрытыми от изумления глазами я смотрела, как белладонна вокруг меня расцветает крупнее, вытягивается выше. Затем на моих глазах цветы белладонны начали осыпаться и превращаться в пурпурную пыль. Фиолетовые пылинки взлетели в воздух, и меня окружило их облако. Ядовитый туман.

Солдаты начали кашлять, опустив оружие. Крики стали тише, превратившись в бормотание. Они отшатнулись от меня.

Почему-то токсичный воздух не влиял на меня так, как на них. Стоя на четвереньках, я делала глубокие вдохи, но оставалась абсолютно собранной.

Всюду вокруг меня солдаты начали обмякать, их глаза закрывались. Прозвенел выстрел, но это было случайное нажатие на курок, и пуля ушла прямиком в землю. Винтовки упали им под ноги.

Я перевела дыхание, изумлённо глядя на всё это. Чёрт возьми. Я только что сотворила… магию. Или призрак Вороньего Короля сотворил магию через меня.

Как бы мне ни хотелось потрясённо созерцать случившееся, мне надо действовать быстро, пока я не упустила шанс.

Я посмотрела на чемоданчик, по-прежнему пристёгнутый к моей груди. Я поблагодарила свои счастливые звёзды за то, что солдат пнул меня в спину, а не в грудь, а то нас всех разорвало бы на кусочки.

Я подняла взгляд к окну оружейной. Почти на месте. И мне предстояло убить ангела.

Я перешла на бег, подавляя ужас из-за того факта, что к моей груди была пристёгнута бомба, и подавляя изумление из-за тел, валявшихся во дворе. Я перепрыгивала через них.

Добравшись до западной стены замка, я прыгнула, впившись пальцами в щёлки между камнями. Я услышала, как входная дверь в замок со стоном открывается. Но теперь это не имело значения: я была уже на полпути к окну и двигалась как никогда быстро. Ярость придавала мне силы, скорости, сосредоточенности.

Окно было приоткрытым, и это всё, в чём я нуждалась. Я открыла его до конца, затем аккуратно подтянулась на подоконник, стараясь не слишком давить на чемоданчик. Я спрыгнула на пол в пустой оружейной, затем побежала к броне.

Когда я посмотрела на своё отражение в зеркале, у меня отвисла челюсть. На мгновение создалось впечатление, будто мои волосы шевелятся и змеятся вокруг головы. Мои глаза сверкали серебристым отливом. Я моргнула, и иллюзия вновь пропала. Может, белладонна на меня всё-таки повлияла.

«Соберись, Лила».

Я нажала на кнопочку, и дверь отворилась.

Закрыв за собой зеркало, я сразу потянулась к ремню, отчаянно желая снять с себя бл*дскую бомбу.

И всё же… без свечи здесь было темно, хоть глаз выколи.

Если отстегну чемоданчик от груди, то могу нечаянно ударить им о стену.

Так что вместо этого я расставила руки в стороны, кончиками пальцев задевая холодные каменные стены. Сегодня замок ощущался живым. Я двигалась быстро, словно запомнила здесь каждый поворот.

— Элис, я делаю это для тебя.

Образ её смерти до сих пор оставался выжженным в моём сознании, но теперь он прорисовывался в деталях. Это была сцена в движении, и вот я уже видела, как Элис стоит перед Самаэлем на коленях и умоляет не убивать её. Я гадала, представился ли ей шанс сказать ему, что у неё есть семья, которая будет по ней скучать. А он, с пылающими глазами и огненными цепями, обвивавшими его мощное тело, обрушил свой меч на её шею.

К тому времени, когда я добралась до его комнаты, чистая ярость озаряла меня изнутри, выжигая всякую сдержанность. Только тогда я медленно расстегнула ремень и опустила чемоданчик.

Я посмотрела в щёлочку в стене, ища признаки движения. Некоторые свечи в люстрах были зажжены и подрагивали, отбрасывая отсветы на стопки книг. Арочный проём справа, который вёл в спальню Самаэля, оставался тёмным.

Я прижалась ухом к стене. Меня приветствовала тишина, нарушаемая лишь грохотом моего сердца да шумом крови в ушах.

Я нашла потайной дверной проём. Я медленно прошла через него, затем выскользнула из-за гобелена и осмотрелась по сторонам. Всё здесь казалось совершенно безжизненным. Я гадала, насколько далеко распространится взрыв.

Я могла лишь надеяться, что он уничтожит не слишком много книг.

Я тихо прокралась в его спальню, обнаружив, что там царит полная темнота, если не считать тусклого света из библиотеки.

«Действуй быстро, Лила».

Я зажгла одну свечу на каминной полке, давая себе достаточно освещения, чтобы видеть, что я делаю.

Только достав ящик, я испытала секундное колебание, увидев его аккуратно расставленные стеклянные баночки с чаем. Всё это выглядело таким нормальным и домашним. Почти человечным. Что-то в знании такого нормального вечернего ритуала Самаэля заставило меня помедлить. Он пал, потому что заботился о ком-то, и он пил чай, потому что это напоминало ему о ней.

Моё сердце сжалось, дыхание сбилось. Я ощутила странную связь с ним, резкую вспышку желания защитить.

Самаэль был загадкой, которую мне хотелось разгадать. Если он умрёт, я никогда не узнаю его секреты.

Но сейчас не время размякать, ведь так? Я верна Элис, а не ему. Самаэль очаровал меня, и я влюбилась в его прекрасное лицо, в его поцелуй. Но печальные факты сводились к тому, что он убивал ни в чём не повинных женщин. В том числе и мою сестру. Вот и всё.

Я положила чемоданчик на песчаниковый пол и аккуратно открыла застёжки.

Моё сердце грохотало как громкий барабан. «Бум, бум, бум».

С трудом сглотнув, я постаралась унять дрожь в руках, пока доставала из чемоданчика маленькую взрывную мышеловку. Сначала я опробовала всё с ящиком, убеждаясь, что понимаю, куда её надо приклеить, чтобы пружина вступила в контакт с переключателем, но не убила меня в процессе.

Затем, как и было сказано, я оставила две аккуратные полоски клея на дне бомбы. Пока я аккуратно опускала её в ящик, крепя к древесине, моё дыхание участилось. Это самый опасный этап — прицепить пружину булавочкой к задней части. Если я натяну слишком сильно, бомба сработает. Если я открою ящик, бомба сработает. И если я слишком сильно тряхну переключатель, пока закрепляю его — всё верно, угадали — бомба сработает.

Так что я частично задвинула ящик, затем просунула внутрь руку с английской булавкой. Я задержала дыхание, думая об Элис. Наконец, булавка вонзилась в мягкую древесину задней части. Теперь надо достать руку, не спровоцировав взрыв.

В горле встал ком, и я медленно и аккуратно убирала руку, стараясь унять дрожь, но моя рука тряслась так, что позавидовал бы даже Финн. «Не задень переключатель, Лила».

Только когда моя рука оказалась на свободе, давление в груди немного ослабло. Я медленно и протяжно выдохнула, затем задвинула ящик внутрь.

На мгновение я прикрыла глаза, переводя дыхание. Я ярко видела Элис в своих воспоминаниях. Когда мне было пять лет, а ей — шесть, она нарисовала на нашей стене короля и королеву. У нас не было игрушек, и этот рисунок должен был оживить квартиру. Это были ужасные существа с длинными костлявыми пальцами и коронами из золотистых пиков, но я всё равно была в восторге, потому что она пыталась приободрить меня.

Конечно, смерть Самаэля её не вернёт, но хотя бы следующая Элис избежит такой участи.

Ещё не покинув комнату, я почувствовала это — огненная сила Самаэля приближалась, скользила по камням вокруг меня.

Я вскочила и задула свечу, затем схватила чемоданчик с пола и ринулась к гобелену. Скользнув за него, я открыла дверь в потайной проход. Я бросила там чемоданчик, чтобы иметь возможность бежать быстрее.

Затем я со всех ног понеслась сквозь темноту.

Глава 45 Лила

В глубине души мне хотелось задержаться и посмотреть, вдруг я услышу взрыв. Но это была ужасная идея по многим причинам. Так что я заставила себя бежать.

Вот только я ощущала ужасающее чувство неправильности. Я разрушала нечто божественное.

Наверное, никто и не обещал, что война будет простой.

Так что я просто двигалась дальше. Снова сбежать из замка было несложно. Магическое облако белладонны было таким мощным, что солдаты до сих пор оставались без сознания. Все солдаты во дворе без исключения. Я легко взобралась по стене, затем тихо и незаметно направилась по улицам.

Там солдаты до сих пор искали меня, но избегать их было довольно просто. Я шла по мелким улочкам, переулкам, держалась в тени.

Я никогда прежде никого не убивала, но вот это мне хорошо удавалось — сливаться с окружением. Я старалась не прекращать движения, чтобы не поддаться острому и мучительному горю, которое я ощущала — словно моё сердце заживо вырезали из груди.

Добравшись до мюзик-холла, я на несколько секунд задержалась в тёмном парке напротив, ища Финна. Он сказал, что сегодня будет работать на входе, но его там не было. Вместо него там стоял парень с рыжими волосами, которого я узнала в лицо, но не была знакома с ним по имени.

Странно. Где Финн? Я хотела рассказать ему, что случилось.

В горле встал ком. Что-то тут… не так. Кловианцы нашли его? Они расправлялись со Свободным Народом?

Лёгкая паника потрескивала во всём моём теле, и теперь мне нужно было убедиться, что Финн в порядке.

Держась в тени за деревьями, я сканировала улицу. Если бы кловианские солдаты прямо сейчас находились внутри, я бы увидела, как танцовщицы и гуляки в панике выбегают наружу.

Увидев, как оттуда вышли две смеющиеся женщины, я посчитала, что можно зайти внутрь.

Я бросилась к охраннику у двери и кивнула ему. Кивнув, он открыл дверь, и я поспешила внутрь.

Первый пункт на повестке дня — найти Эрнальда и спросить, почему Финна здесь нет. Чувство ужаса стискивало мои рёбра.

Я не прислушивалась к музыке, не обращала внимание на танцы, проталкиваясь через толпу.

Я распахнула дверь в офис Эрнальда. Я нашла там ещё и Захру, потягивавшую коктейль.

— Где Финн? — выпалила я.

Настоящая Захра приподняла бровь.

— Я тоже рада тебя видеть. Мы как раз обсуждали Финна.

— Что именно ты здесь делаешь? — рявкнул Эрнальд. — Почему ты не в замке?

— Простите, но… — «выдумай ложь». — У меня выходной.

— Выходной? Ты ожидаешь, что я в это поверю? — к сожалению, Эрнальд всегда насквозь видел мою ложь.

— Где Финн? — повторила я.

Эрнальд откинулся на спинку кресла, пыхтя сигарой.

— Уволен.

— За что? — потребовала я.

Захра хмуро посмотрела на меня.

— Лила, ты же не спуталась с этими придурками из Свободного Народа вместе с Финном, нет? Потому что эти типы пи*дец какие мутные.

Я посмотрела на них обоих. Я не собиралась говорить Эрнальду про бомбу или Элис. Если удастся улучить минутку наедине с Захрой, я ей всё расскажу. Но не в присутствии Эрнальда.

Я направилась к двери.

— Мне пора.

— Погоди! — крикнул Эрнальд. — Финн и тебя затащил в сопротивление?

Я покачала головой.

— Не беспокойся об этом, — я вспомнила про ключ от его квартиры и вытащила его из кармана. Я передала его Захре. — Можешь проследить, чтобы он получил это?

Эрнальд выпустил кольцо дыма.

— Лила, это важно. Ты видела Свободный Народ в Весёлом Котле. Ты умная девочка. Какое у тебя сложилось впечатление о них? Они показались тебе такими людьми, которые действительно спасают нашу страну?

— Совершенно точно нет, — если честно, они казались мерзкими болванами, но это к делу не относилось. У нас имелась общая цель. — Но Финн не такой, как они. И иногда для достижения цели приходится работать с людьми, которые тебе не нравятся.

— Подожди! — Эрнальд шарахнул кулаком по столу. — Лила. Они не на нашей стороне. Ты понимаешь? Они не на нашей стороне, чёрт возьми. Финн в их присутствии изображает акцент. Он не тот, кем ты его считаешь.

Я понимала, что он имел в виду — они богачи, а мы нет. Богачи относились к нам с презрением, и именно поэтому мы жили в трущобах и не учились читать. Но я и не стремилась стать одной из них. Я просто хотела избавиться от Самаэля, а у них по стечению обстоятельств нашлась бомба, которая мне пригодилась.

— Эрнальд, за что ты уволил Финна?

— Он мне врал, — сказал Эрнальд. — Сегодня я пришёл в свой офис и нашёл здесь пять представителей Свободного Народа, все в чёрных рубашках, застёгнутых на всё пуговки, как кучка чопорных придурков. Он встречался с ними здесь. Привёл Свободный Народ в моё заведение после того, как я это запретил. В мой офис. Я знаю, что граф Саклас не желает их присутствия здесь. Я не хочу иметь с ними никаких дел. Не говоря уж о том, что я нашёл тут химикаты. Не знаю, что он с ними делал, но сомневаюсь, что что-то хорошее.

— Химикаты? — о чём он говорит. — Но зачем ему встречаться с ними здесь?

— Понятия не имею, — ответил Эрнальд.

— Знаешь, что видела Энни? — сказала Захра. — В Сапожниковом Ряду. Два мужчины в чёрных рубашках Свободного Народа душили женщин. Те убитые женщины в переулках? Она сказала, что так Свободный Народ наказывает женщин, которые занимались сексом с ангелами. Они пытаются развязать войну с ангелами. Восстание.

Я уставилась на неё, испытывая тошноту.

— Захра, Финн бы такого не сделал. Ты знаешь, что он бы так не поступил. Энни, должно быть, что-то перепутала. Слушай… я видела фотографию, подтверждающую преступления ангелов. Я нашла кулон Элис в комнате слуг в замке. Элис работала там, как и сказал Финн. И все слуги были убиты. И я видела доказательство, — я не собиралась рассказывать так много, но слова уже лились сами собой. — Я видела доказательство своими глазами. Граф убил Элис. Я видела фото. Может, Свободный Народ и состоит из мерзких ублюдков, но фотография не лжёт. Там определённо была Элис. Её платиновые волосы и тёмные брови. И Самаэль убил её. Он держал её отрубленную голову и улыбался. Если бы я задержалась подольше, меня бы ждала та же участь. Мне жаль, что люди Свободного Народа богаты, но Самаэль должен умереть.

Эрнальд уронил голову на свои руки.

— Лила, если ты что-то натворила, то тебе надо убираться отсюда нахер, пока ты не затянула во всё это меня. Я не собираюсь участвовать в войне между ангелами и Свободным Народом.

Я стиснула зубы и повернулась к двери.

— Ладно. Я и так собиралась уходить, — но тут я сделала шаг, и что-то привлекло моё внимание. Это был гулкий звук моего шага.

Что-то в этом спровоцировало сигнал тревоги в моём сознании. В конце концов, такой же звук я уже слышала сегодня ранее. А принюхавшись, я уловила незнакомый запах химикатов.

Я посмотрела вниз. Под моей ногой находилась слегка приподнятая половица.

Совсем как в комнате Финна.

Я сделала шаг назад и присела.

— Что ты делаешь? — крикнул Эрнальд.

— Подожди, — я потянулась к полу и приподняла доску. Меня окатило ужасом. Внизу лежали краски и фотографии. Негативы плёнки и запах химикатов.

Это и были химикаты. Реагенты для проявления фотографий.

Я подняла фотографии, и мои руки тряслись.

— О Боже.

— Что такое? — спросила Захра.

— Принадлежности для рисования, — пролепетала я, и по моей щеке скатилась слеза. — Бл*дское предательство, вот что это такое.

Это была фотография Самаэля, где он выглядел точно так же, как на снимке, который принёс мне Лудд. Вот только он не улыбался, и что более важно… он не держал отрубленную голову моей сестры. Нет, он просто показывал пальцем на что-то.

Я стиснула фотографию, но снимок, который лежал под ней, шокировал ещё сильнее. Там была запечатлена моя сестра… Элис. Её глаза были закрыты, и она стояла на коленях.

Она также была явно жива, потому что стояла на коленях в каком-то помещении вроде студии, и за ней висела белая простыня. Мужчина в чёрной рубашке стискивал её волосы и держал так, будто голова была отрублена.

Она позировала для этого фото. Она жива. Какого хера? Она замешана в этом? Подставила меня? Я не знала, то ли мне радоваться, то ли сердиться. Хотя, похоже, я решила остановиться на ярости, и мне хотелось немедленно выследить Элис и выбить из неё всё дерьмо. А потом, возможно, бросить её в реку.

Патриотка. Видимо, это подразумевало, что надо предать свою семью ради благого дела.

— Лила! — вскрикнула Захра. — Да что такое?

— Финн подделал фотографию казни Элис, — пролепетала я. — И Элис ему помогла. Я думала, она мертва… он сказал мне… перед моим уходом в замок он сказал, что хочет примкнуть к Свободному Народу. Но ему нужно было проявить себя. Вот, видимо, и проявил.

— Вот видишь! — победоносно воскликнул Эрнальд.

— Какого чёрта? — потребовала Захра.

— Зачем он делал всё это здесь? — спросил Эрнальд.

Я глянула на фальшивое окно, нарисованное за головой Эрнальда.

— Потому что здесь нет ни единого источника света, если двери закрыты. Он использовал офис как тёмную студию. Мастерскую художника, — я не могла дышать. — Наверное, он показывал свою работу другим представителям Свободного Народа. Он распечатал фотографию Самаэля и рисовал поверх неё. Я знала, что он талантлив, но не знала, что он настолько умелый, — ужас раздирал меня на части. Бомба. Самаэль, возможно, уже погиб.

— Что он попросил тебя сделать? — потребовал Эрнальд. — В насколько глубоком дерьме я теперь оказался?

Какая-то часть меня пребывала в восторге, узнав, что Элис жива. Другая моя часть хотела собственноручно убить её.

Она тоже сделала это со мной.

Мой разум превратился в шторм тьмы.

Она всегда называла себя патриоткой, как и Свободный Народ. Она рассказывала истории про Альбию в былые времена, старые народные сказки. Но я не представляла, что она способна на такое.

И что более важно, она обманом заставила меня убить Самаэля.

— Мне надо вернуться в замок, — выпалила я.

— Зачем? — потребовал Эрнальд.

Меня тошнило.

— Ты не хочешь знать, — я выронила фотографии и побежала к двери.

Глава 46 Лила

Я выскочила за дверь и понеслась по улицам Доврена так, что мои ноги едва соприкасались с землёй. Я выскакивала из одного переулка в другой, резко поворачивая и направляясь к замку по кратчайшей дороге.

Пока я бежала, я постоянно видела перед своим мысленным взором серые глаза Самаэля, но в них не было огня. Лишь его скорбное выражение, или та складка между бровями, из-за которой он выглядел озадаченным.

Странное порхание над головой отвлекло меня на мгновение. Я посмотрела вверх и в шоке увидела серебристый воздушный шар, дрейфующий по небу. Кто-то сбрасывал оттуда крохотные бумажки, усеивавшие улицы.

Я подняла одну из них, и это оказалась фотография Элис. Подделанная фотография Элис.

Я не могла привести мысли в порядок настолько, чтобы прочитать текст, но я всё равно знала, что это такое. Чистой воды пропаганда.

Вокруг меня люди подбирали бумажки и потрясённо зажимали руками рты. Я скомкала фото и побежала дальше.

— Она не настоящая! — кричала я всем, кто мог услышать. — Она не настоящая!

Я выглядела как буйнопомешанная.

Мне казалось, будто моё сердце разрывается на куски, и я просто должна была бежать дальше.

Но когда я увидела яркие светлые волосы и ворона на плече, то вся вспыхнула от злости. Это был Финн… шагавший рядом с ещё одним членом Свободного Народа; их чёрные рубашки застёгнуты на все пуговицы, запонки блестели. Они шагали быстро и направлялись к замку. Наверное, собирались посмотреть, сработала ли бомба.

Я хотела выбить из него всё дерьмо.

— Финн! — заорала я.

Он резко развернулся, широко раскрыв глаза. Его друг тоже посмотрел на меня.

Тьма скользнула по мне, когда я бросилась к ним. Мои пальцы подёргивались, и я до глубины души сожалела, что не украла пистолет Финна ранее. Клубы ярости в моём сознании бурлили так неистово, что мне сложно было формулировать слова и вообще связно мыслить.

Финн выглядел немного неуверенно.

— Лила! Скажи мне, что случилось. Ты это сделала? — его акцент едва заметно изменился. Но я всё же заметила. Он изображал аристократичный акцент ради своего нового друга.

Другой член Свободного Народа смерил меня взглядом как будто с отвращением.

— Это она? — его заметно передёрнуло.

Я представила, как разбиваю его череп о мостовую.

— Ты соврал мне, Финн, — процедила я, подходя ближе и показывая пальцем на его лицо.

— Ты искупила свои грехи? — спросил незнакомец.

О чём он вообще говорит?

— Искупила? Какие грехи?

— Ты развратила своё тело с ним. Осквернила себя и предала свой род. Ты наслаждалась их роскошью как шлюха и позволяла ему использовать тебя, — снова передёргивание.

— Ты тоже так думаешь, Финн? — спросила я.

— Ты это сделала? — только и сказал Финн. — Ради твоей страны? Ради Альбии?

— Заткнись нахер, Финн. Где Элис? — прошипела я. — Я знаю, что она жива.

Он нахмурился, но я видела на его лице удивление.

— Мертва. Я показал тебе фотографию.

— Это ваши люди убивали тех женщин? — спросила я. — Тех, что с вырезанными наружу лёгкими? Вы винили во всем ангелов. Но это ваших рук дело?

— Надвигается буря, — сказал незнакомец, и его глаза были холодны как лёд. — Мы должны очистить наши земли от их вида и тех, кто с ними сношается. И я знаю, что некоторые наши методы кажутся жестокими. Но ангелы способны на ужасные поступки, и их нужно истребить. Иногда на жестокость надо отвечать жестокостью. Смертные женщины, которые сношались с Соуриалом, Армаросом и остальными, порождают отпрысков-монстров. Эти денегератки производят на свет нефилимов. Это война, и никто не выигрывает войну, не пролив крови, ведь так? Мы делаем всё возможное для нашей страны.

Хватит с меня этой чуши.

— Как по мне, это прозвучало как признание вины, бл*дь, — я сделала шаг вперёд и врезала кулаком по подбородку Финна. Удар был таким резким, что он потерял сознание и грохнулся на брусчатку. Затем я ударила незнакомца локтем по лицу с такой силой, что наверняка сломала ему челюсть.

Я бросилась бежать, почти добравшись до замка. Я буду бежать, пока не собью ноги в кровь, если придётся. Я вбегу прямо во взрыв бомбы, если это понадобится, чтобы всё исправить, потому что я облажалась.

И тут мне надо загладить вину — перед Самаэлем.

Пока я бежала, детали в моей голове начали складываться воедино. Финн сказал мне, что на стене было написано «Время вышло» и подпись «Самаэль». Но что, если это была не подпись? Что, если это было предупреждение для него? «Время вышло, Самаэль».

А тем временем Свободный Народ подставлял ангелов, разжигая ненависть в городе.

В ночь, когда кловианские охранники пытались убить меня возле Башни Костей, они назвали меня Лилой. Они знали моё настоящее имя.

И Финн был там. Он звал меня, нарушая мою концентрацию. Откуда солдаты изначально узнали, что я буду там? Финн сказал им, где меня искать. Финн отвлекал меня, подвергая опасности.

Не потому, что он беспокоился обо мне.

Нет, потому что он пытался проявить себя перед Свободным Народом. Он помогал им убить одну из осквернённых женщин, которая греховно наслаждалась роскошью вражеского замка.

Когда с этим не сложилось, должно быть, он попытался иным способом проявить себя перед Свободным Народом. Он знал, что именно доведёт меня до предела. Он знал ту единственную вещь, которая подтолкнёт меня совершить нечто ужасное и опасное ради достижения его целей.

И что хуже всего… Элис помогла ему сделать это.

Предательство рассекало меня надвое. Я хотела лично убить Финна.

Воздушный шар продолжал дрейфовать над головой, разбрасывая отвратительные изображения над Довреном.

— Оно не настоящее! — закричала я, не зная, слышит ли кто-нибудь. Мне нужно было, чтобы они поняли — это всё ложь.

Пока я бежала, активно работая руками, в уголках моего сознания таилось нечто слишком ужасное, чтобы обдумывать это.

Если Элис пережила нападение на слуг, если она работала со Свободным Народом…

Неужели она помогла Свободному Народу убить слуг? Это было наказание за то, что она спуталась с врагом?

Я не могла сейчас в этом разбираться. Мне просто нужно бежать как можно быстрее.

Неудивительно, что Самаэль так безжалостно убивал Свободный Народ. О Боже. Свободный Народ состоял из серийных убийц, чёрт подери. И Финн превратил меня в их пешку. Если бы я не обнаружила ту половицу, мне бы никогда не представился шанс это исправить.

Теперь мне предстояло искупить грехи, и не потому, что я осквернила себя. Потому что я подложила бл*дскую бомбу в ящик того, кто этого совершенно не заслуживал.

Добравшись до ворот замка, я надеялась прокричать это охранникам. «Дайте знать Самаэлю! Спасите его жизнь!»

Вот только охранники у ворот лежали на земле, их груди медленно поднимались и опускались. Белладонна заставила их потерять сознание.

Может, это и к лучшему. Может, белладонна погрузила Самаэля в лёгкую дремоту, и он позабыл про свой вечерний чай.

Ворота были закрыты, так что мне снова пришлось карабкаться. Чистая паника полностью выжгла всю усталость в мышцах.

«Вороний Король, дай мне скорость».

В мгновение ока я уже стремительно поднималась по стене, по одному камню за раз. Отчаянно желая добраться до него.

Я чувствовала, что какая-то магия снова работает во мне, что сила струится по камням, курсирует по моим венам. Видимо, эта магия не имела никакого отношения к тому, на верном ли я пути, потому что раньше я точно ошибалась.

Никто не направлял меня на верный путь. Мне надо было разбираться самой.

Пока я лезла по стене, по мне хлестал ветер, доносивший запах Тёмной Реки. Звёзды и лунный свет сияли надо мной, и я вдыхала землистый и горький запах белладонны.

А вместе с ним я чувствовала аромат морской соли, мха на камнях. Я не чуяла дыма. Это хороший знак.

Добравшись до верхушки и подтянувшись на стену, я увидела поле солдат, до сих пор лежавших на землях замка. Это выглядело так, будто тут случилась самая ужасная битва, и тем не менее, не пролилось ни капли крови.

Я глянула на сам замок. Ни следа дыма, ни выбитых стен.

— Самаэль! — закричала я, но понимала, что сильный ветер уносит мой крик, и я нахожусь слишком далеко.

Глава 47 Самаэль

Я прислонился к каминной полке, мои мысли бушевали. Всё разваливалось на куски. Я хотел, чтобы Захра была со мной… или как там её звали.

Несмотря на мои сны, ей, казалось, было суждено предать меня.

Закрывая глаза, я подумал о том, как её губы ощущались на моих, и по мне пронеслась дрожь удовольствия. Она завораживала меня. Мне не стоило думать об её больших тёмных глазах, об её прекрасных губах. Мне стоило думать о том, что она сбежала, а вся моя армия валялась ничком в траве. И возможно, это она виновата в том, что они без сознания.

Я не мог успокоить свой бушующий разум, шторм, назревавший в моём сознании. Я не мог мыслить ясно. Я повернулся, и мой взгляд скользнул к дивану, где она спала. В её отсутствие мне казалось, будто чего-то не хватает.

Надо выпить чаю, и потом уж принимать решения.

Я развернулся. Может, мне не стоило убегать после нашей ночи вместе.

Как бы там ни было, я был как никогда далёк от становления Верховным Королём. Лорд Армарос, наверное, уже знал, что я утратил контроль над замком. Я представлял, как он распространяет эти новости.

Легион спящих кловианских солдат лежал во дворе, а я даже не знал, как это получилось. Я летал над берегом реки, искал Захру, а когда вернулся, то обнаружил, что все люди в крепости заснули.

Я был уверен, что она смертная. Она пахла как смертная. Что она сделала?

Она могла объединиться со Свободным Народом. В их распоряжении находилась Мистериум Либер, а там содержалась магия. Возможно, они научились пользоваться её заклинаниями и призвали демона.

Но если она сговорилась со Свободным Народом, это не объясняло, почему они пытались убить её в моём замке. Потому что в ночь, когда я спас её от падения, именно они напали на неё.

Я повернулся обратно к каминной полке и положил голову поверх своей руки, покоящейся на камне. Я наблюдал, как отсветы пламени пляшут на полу. Я терял контроль, и мне хотелось знать, кого за это надо убить.

Тьма клубилась в моём сознании. Что, если мои сны ошибались?

Я думал, что она нужна мне в качестве невесты, чтобы стать Верховным Королём. Я хотел, чтобы это было правдой. Она казалась мне странно опьяняющей, и я хотел, чтобы она была рядом.

Мне нужно было успокоить свой разум. Я выпрямился, схватил чайник с крючка и повесил его над огнём.

Услышав звук открывающейся двери, я повернулся, надеясь увидеть Захру.

Вместо этого в комнату вошёл Соуриал, одетый в небрежно наброшенный бархатный плащ.

— Наша маленькая смертная расправилась с целой армией или что?

— Или она сделала это, или у неё имеется могущественный союзник, — я смотрел в огонь, и мой разум тоже пылал. — И всё же это подтверждает то, что говорили мне сны. Так или иначе, она важна. Если она разделалась с легионом солдат, то она могущественна, даже будучи смертной.

— Если. Нас же там не было, так? И нельзя сказать, что она помогает тебе стать Верховным Королём Падших, — Соуриал сердито посмотрел на меня. — Возможно, тебе стоит держать её под замком, пока не научишься лучше её контролировать.

На мгновение я представил, как она заперта в моём настоящем доме в роли пленницы. Я бы держал её в замке Саклас, далеко отсюда, далеко от Свободного Народа.

— Я вообще не понимаю женщин.

— Может, твои сны соврали, — Соуриал потёр глаза. — Тебе нужна моя помощь с выслеживанием?

Мне ненавистно было признавать, что я нуждаюсь в помощи.

— Да. Сначала чай. Потом охота.

Глава 48 Лила

Я снова быстро спускалась по стене, впиваясь пальцами в трещинки.

«Я иду к тебе, Самаэль».

Когда до земли оставалось всего три метра, я отпустила стену и спрыгнула. Я молниеносно пронеслась через двор, перескакивая через тела и обегая их. Пока что никаких секретных проходов. Я вбегу в парадный вход и пронесусь по замку с воплями, пока не привлеку чьё-нибудь внимание — внимание кого угодно, кто сможет не дать Самаэлю открыть тот ящик.

Я обнаружила, что замок пустует, потому что все патрулировали двор и теперь оказались отравлены белладонной. Я выкрикнула его имя, но знала, что замок поглотил мой крик.

Добравшись до его комнаты, я совершенно запыхалась и хватала ртом воздух.

Я распахнула дверь и побежала через библиотеку.

— Самаэль! — выкрикнула я. Соуриал тоже был там.

Самаэль стоял перед маленьким столиком, где я заложила бомбу, и открывал ящичек. Я в ужасе уставилась на него.

У меня была всего секунда, чтобы посмотреть в его глаза, в эти прекрасные серые глаза… этого оказалось достаточно, чтобы увидеть удивление, даже облегчение.

— Не надо! — заорала я.

Но это слово заглушилось испепеляющим жаром, который опалил моё тело, и сила удара швырнула меня в каменную стену.

На один ослепительный момент боль разодрала моё тело на куски, а потом всё поглотила темнота.

***

Я проснулась с ощущением шёлка подо мной.

Моя голова шла кругом. Случилось что-то ужасное, но я не могла вспомнить, что именно. Я моргнула от света, падавшего под углом.

Справа от меня медовые лучи проникали через два готических решётчатых окна. Они заливали золотистым светом деревянные полки с книгами, занимавшие пространство от пола до потолка. Я смутно припоминала гораздо более крупную библиотеку высотой в три этажа. Сейчас я лежала в уютной комнате поменьше. Мне здесь нравилось.

Но мрачная тень заволокла мои мысли. Нечто ужасное случилось в огромной библиотеке. В замковой библиотеке. Такое чувство, будто мой разум оказался в ловушке ужасного воспоминания под мутной поверхностью, но когда я проливала на него свет, это ранило. Резкая боль пронизывала череп. Давление в голове. Я облизнула губы и обнаружила, что они пересохли.

Я не имела ни единой чёртовой идеи, где я, и как я сюда попала. Когда я шевельнула головой, боль прострелила виски. «Ой». Когда я приподнялась на локтях, боль раскалывала мои кости. «Ой». Когда я сдвинулась на простынях, моя кожа ощущалась так, будто я горела.

Тёмное воспоминание проступило из закоулков моего разума. Моё тело горело, плоть обугливалась…

К горлу подступила тошнота. Я была в огне?

Я содрала покрывало и посмотрела на себя. На мне была короткая белая сорочка… не моя. Но я не видела ожогов. Слегка красноватый цвет кожи и, возможно, странное слабое мерцание. Но ничего серьёзного.

Я моргнула и посмотрела на комнату. Помимо окон я заметила две дубовые двери, одна была заперта на засов, другая вела во что-то вроде ванной. На прикроватной тумбочке кто-то поставил стакан воды. Моё горло ощущалось как наждачная бумага, так что я сделала большой глоток.

Моё тело было слабым, трясущимся. Утолив жажду, я медленно спустила ноги с кровати, и мои босые ступни соприкоснулись с холодным каменным полом.

Кто одел меня в чужую сорочку?

Когда я попыталась встать, мои ноги поначалу подкосились, но потом я устояла.

Подойдя к окну, я заворожённо посмотрела на серую как железо реку. Не думаю, что я бывала здесь прежде. Это восток? Запад?

Я понятия не имела, где я находилась. Это место было на утёсе высоко над стремительно несущейся рекой, и солнечный свет пронизывал серые облака с фиолетово-голубым отливом. Я прижалась ладонями к стеклу, которое запотело от моего дыхания, и стала смотреть. Ветерок со свистом пробивался в крошечную трещинку сбоку окна.

Холод стекла под моими ладонями обострил моё восприятие, и воспоминания начали всплывать из ловушки моего разума.

До этого я была в другом замке, и там случилось нечто ужасное. Давление в моём черепе нарастало, становилось болезненным, и мне нужно было что-то выпустить.

— Самаэль, — как только я произнесла имя вслух, воспоминания с полной силой врезались в меня.

Моё сердце забилось о рёбра.

«О Боже».

Я заложила бл*дскую бомбу. Финн предал меня… окончательно и бесповоротно. И моя сестра тоже.

И я оставила бомбу в ящичке с чаем, и Самаэль и Соуриал были там. Я их убила?

Чувство вины выворачивало мои рёбра наружу. Я пошла убить Самаэля, потому что считала, что он убил Элис. Вот только оказалось, что меня обдурили.

«Я не сумела добраться туда вовремя, ведь так?»

Я протолкнулась сквозь сокрушительное чувство вины, бросилась к запертой двери и попыталась её открыть.

Я заколотила по двери, крича и зовя Самаэля.

Почему я здесь? Если я действительно убила двух могущественных падших ангелов, зачем солдаты оставили меня в живых? Я точно не должна была лежать в удобной кровати, со стаканом воды и видом на реку.

Я хотела вырваться и выследить Финна. Я не знала, что сделаю, когда поймаю его, но мне просто хотелось, чтобы он испытал такую же боль, как и я.

А потом мне нужно было переброситься словечком с Элис. Она тоже предала меня.

Проблема в том, что я, похоже, заперта в этой комнате.

Я шарахнула кулаком по двери.

— Эй! Есть тут кто?

Наконец, дверь отворилась, и я обнаружила, что смотрю в штормовые серые глаза.

Мою грудь сдавило. Самаэль выглядел как само совершенство, на нём не было ни царапинки. Минус в том, что он смотрел на меня с таким выражением, будто подумывал собственноручно убить меня.

— Ты в порядке, — пролепетала я. — Ты не погиб.

— Вопреки всем твоим стараниям, — от его низкого голоса по моей спине пробежала дрожь страха.

— А что насчёт Соуриала? — спросила я, переведя дыхание.

— С прискорбием сообщаю тебе, что и его ты не сумела убить, — в его глазах полыхало пламя. — Соуриал едва не умер, но он восстанавливается. Я находился прямо в эпицентре взрыва, и я бы не оправился, если бы не тот факт, что твоё соблазнение зашло недостаточно далеко, — он шагнул ближе, затем наклонился, и его дыхание согрело моё ухо. — Если ты намеревалась убить меня, то тебе стоило как следует трахнуть меня. Удачи в следующий раз.

Мои щёки пылали красным.

— Мне дали неверную информацию.

Самаэль посмотрел мне в глаза, и его пронизывающий взгляд разбирал меня на кусочки.

— Вот как?

— Я пыталась остановить тебя. Я прибежала туда, чтобы не дать тебе открыть ящик.

Он выгнул бровь.

— Ты пыталась не дать мне спровоцировать бомбу, которую ты заложила, чтобы убить меня? Как благородно с твоей стороны. Непременно напомни, что я обязан быть благодарен тебе по гроб жизни.

Он закрыл за собой дверь, и по моей коже пробежала дрожь страха. Мы с ангелом смерти оказались наедине в замковой комнате. И я недавно пыталась взорвать его.

Я сделала шаг назад.

— Тебе надо дать мне возможность объясниться.

Самаэль нежно накрыл мою щёку ладонью, но его взгляд испепелял. Золотистые переливы скользнули по его скуле, словно он вот-вот потеряет контроль.

— Свободный Народ убедил тебя попытатьсяубить меня.

— Это не совсем так.

Давление в моей голове нарастало, готовое взорваться… пока я не поняла, что мне нужно сделать. Мне просто надо рассказать ему всё. Всё.

— Меня зовут не Захра. А Лила. Я никогда не была куртизанкой. Я воровка. Ходили слухи, что моя сестра работала в замке Аида. Все знали лишь то, что она пропала. Я подозревала, что её убили твои солдаты. Или ты лично. Я думала, что это ты убиваешь тех женщин на улицах. Финн сказал мне, что ты писал своё имя на местах убийств. А я доверяла Финну.

Самаэль склонил голову набок, но остальное его тело оставалось пугающе неподвижным, а ладонь по-прежнему накрывала мою щёку.

— Интересно. Кто такой Финн, бл*дь?

— Абсолютный мудак, как оказывается. Раньше был моим лучшим другом, но теперь он вступил в ряды Свободного Народа. Он сказал, что ты убиваешь женщин, выдирая им лёгкие. Он сказал, что ты подписываешься своим именем. А потом я нашла кулон Элис в Башне Костей. Я знала, что она работала там. Я всё равно сомневалась. Может, ты не такой, каким казался. Но потом Финн показал мне фотографию. Это было доказательство.

На его подбородке дёрнулся мускул.

— Фотографию.

— Там был ты. В одной руке ты держал окровавленный меч, а в другой — отрубленную голову моей сестры.

— Я не припоминаю, чтобы убивал кого-то по имени Элис.

— Ты и не убивал. Она по-прежнему жива. Фотография оказалась подделкой. Двойное проявление пленки, подрисованное отличным художником. Так что да, я пыталась тебя убить, но мне дали неверную информацию. Вот почему я побежала обратно к тебе и попыталась остановить, когда поняла, что меня одурачили. Я хотела мести. Ты ведь понимаешь желание мести, не так ли?

Самаэль позволил его руке опуститься с моей щеки.

— О да. Я понимаю месть, — его слова пронизывали меня до костей. Это было предупреждение.

— Где мы?

— На острове вдали от побережья Альбии. Этот замок очень долгое время был моим домом. Он имеет очень длинную историю. Но ты не увидишь ничего, кроме этой комнаты.

— Просто потому, что я пыталась тебя убить?

— Так уж получилось, что я очень не люблю покушения на свою жизнь, — пламя в его глазах снова сменилось ледяной серостью.

Мои колени ослабели, и я села на постель.

— Что, если я захочу уйти?

— Ты просто не можешь этого сделать. Я пока не знаю, какова твоя роль, но я знаю, что ты ценна, и в этом мире есть вещи поважнее, чем то, где ты хочешь или не хочешь находиться.

Я сощурилась, стискивая край кровати.

— Вот как?

— Как ты вырубила половину моей армии?

Я пожала плечами.

— Я толком не знаю. Возможно, это был дух Вороньего Короля. Это просто случилось.

Долгое время Самаэль изучал меня взглядом.

— Ты опасна, Лила.

Я покачала головой.

— Вот уж не знаю, — я прикоснулась к коже своей руки, и она замерцала магией. — Как я оправилась?

— Медленно.

— Кто такие нефилимы?

— Дети Падших. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему Соуриал вечно пьян? Он пьёт, чтобы забыть, что его сыновей и дочерей убивают. Свободный Народ и им подобные сделали эти убийства своей миссией. Они с каждым днём становятся всё сильнее. Они процветают среди знати и смертных, наделённых властью. Они беззаконны во имя закона. И лишь объединив Падших против этой смертной скверны, мы сможем это остановить. И Лила, я не позволю тебе вновь встать на моём пути.

— Я и не буду вставать на твоём пути. Они подставили меня и пытались меня убить, — медленно выдохнув, я чувствовала себя так, словно из меня сочились мрачные тени. — Я хочу сокрушить их.

Его взгляд на мгновение скользнул по моему телу, словно он упивался мной.

— Хмм. Пройдёт ещё немало времени до тех пор, как я поверю хоть единому твоему слову, — Самаэль повернулся и вышел из комнаты, и по моей коже пробежали мурашки. Здесь, в замке над рекой, я чувствовала себя совершенно одинокой.

Если бы я могла читать, я бы сумела сама принимать решения. На дрожащих ногах я подошла к книжному шкафу и просматривала корешки, пока не увидела нечто тонкое с красочными буквами внизу. Нечто, походившее на детскую книгу.

Я опустилась на колени и достала её.

Потому что моими компаньонами были лишь книги. Но это означало знания и власть.

Мне предстояла работа. Начну с этого, а потом вновь завоюю расположение Самаэля.

Продолжение следует…

Примечания

1

В английском слово cock означает и петуха, и мужской половой член. Отсюда, собственно, и пошла привычка называть мужское достоинство «петушком».

(обратно)

2

Это иллюстрирует первые три буквы английского алфавита — Apple (яблоко), Ball (мяч) и Cat (кошка).

(обратно)

3

Квартердек — помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, на один уровень выше шкафута, где обычно находился капитан, а в его отсутствие — вахтенные или караульные офицеры, и где устанавливали компасы.

(обратно)

Оглавление

Информация о переводе:

Глава 1 Лила

Глава 2 Лила

Глава 3 Граф Саклас

Глава 4 Лила

Глава 5 Лила

Глава 6 Лила

Глава 7 Лила

Глава 8 Лила

Глава 9 Граф Саклас

Глава 10 Лила

Глава 11 Лила

Глава 12 Граф Саклас

Глава 13 Лила

Глава 14 Лила

Глава 15 Лила

Глава 16 Лила

Глава 17 Лила

Глава 18 Лила

Глава 19 Лила

Глава 20 Лила

Глава 21 Лила

Глава 22 Самаэль

Глава 23 Лила

Глава 24 Лила

Глава 25 Лила

Глава 26 Лила

Глава 27 Лила

Глава 28 Лила

Глава 29 Лила

Глава 30 Самаэль

Глава 31 Лила

Глава 32 Лила

Глава 33 Лила

Глава 34 Лила

Глава 35 Лила

Глава 36 Лила

Глава 37 Лила

Глава 38 Самаэль

Глава 39 Лила

Глава 40 Лила

Глава 41 Лила

Глава 42 Лила

Глава 43 Лила

Глава 44 Лила

Глава 45 Лила

Глава 46 Лила

Глава 47 Самаэль

Глава 48 Лила

*** Примечания ***