День рождения кошки [Татьяна Алексеевна Набатникова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
Татьяна Набатникова ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ КОШКИ Рассказы
Бессмысленные действия любви (от автора)
Именно так я хотела сначала назвать эту книгу. Предвидя высокомерную иронию мужчин, заранее согласна: да, только женщина могла сочинить столько рассказов, весь смысл которых состоит в осмыслении кажущихся бессмысленными действий любви. Разумеется, мужчины решают в литературе, как и в жизни, более высокие задачи. Но решение становится им по силам только в одном случае: если любовь у них уже есть. Лишившись любви, они так же, как и женщины, лишаются и всего остального. Меня очень занимает вопрос: зачем человеку другой? Я пристаю с этим вопросом именно к мужчинам: важно знать, что думают те, для кого любовь — не главное. Отвечают: для подтверждения твоего существования. Мы ничто, пока любовь другого не превратит нас в нечто. Спрашиваю: хорошо, но почему этот другой должен быть противоположного пола? Почему не друг, почему не родители, не дети? Недавно я получила в ответ такое предположение: жизнь — это цепь умираний и воскрешений, каждый день мы уходим в сон, как в смерть, и пробуждаемся, словно воскресаем. Попробуй обойдись без этих чередований. Соединение мужчины и женщины в любви (не обязательно физическое — достаточно слияния, спевания двух радостных голосов по телефону, достаточно письма, читаемого взахлеб, достаточно мысли, прокинутой мостиком к другому) — тоже своего рода умирание, за которым следует возрождение. Насколько эта цикличность необходима и важна, мы понимаем, только лишившись ее. «Имеем — не ценим, потеряем — плачем». Это — о любви. АвторШофер Астап
Они удивлялись: почему А-стап? И что тут удивительного? — Мой отец был командиром отряда по борьбе с басмачами! — Это объяснение? — не понял Гарик. — Ну как же, — вполсилы своего голоса сказала Женя, взглянув на Астапа вполвзгляда и улыбнувшись ему вполулыбки (это обидно: мало). — Как ты не понимаешь, Гарик: героический отец Астапа был командир отряда, если Астап не путается в истории и хронологии, а комиссаром у него был, верно, какой-нибудь Остап, но командир не знал, что пишется через «О», так и назвал. Она произнесла это со старательным демократизмом, следя, чтобы ни насмешки, ни высокомерия — ни-ни. Астап злился и жал на акселератор. Конечно же они звали его «товарищ Бендер». Они — сборная республики по легкой атлетике. Понятно, заемная сборная: россияне. Он возил их весь месяц тренировочных сборов: утром на стадион — двадцать пять километров, потом на обед, вечером снова на тренировку. Команда с комфортом размещалась в загородном пансионате. Они-то с комфортом, а он, Астап, за рулем до десяти вечера! Каждый день! — Астап, да тебе дадут два отпуска! — Догонят и еще дадут, — отвечал он. — А если мало, так прокурор добавит. У него было двое маленьких детей, но их маму он отвез туда, откуда взял, а деток воспитывали его родители. Он был вольная птица, и что ему делать дома? Но вот куражился: — Нет, я уволюсь, зачем мне это, с какой радости! И чем интереснее ему было со спортсменами, тем больше артачился. Команда не обращала на его капризы никакого внимания. Ну, уйдет этот — дадут другого, им какая разница, они и к другому будут относиться с тем же дружелюбным равнодушием. — Эй, Астап, поехали, что ли! Им уже надоело объедать шелковицу у ворот пансионата, а Астап все моет и моет своего Мустанга. Он упрямо поливает его из шланга, трет тряпкой — уже четвертый раз, но нервы у спортсменов резиновые, все-таки они — сборная республики. Тренер ждет их на стадионе — у него тоже хорошие нервы. Наконец выезжают. Команда располагается внутри Мустанга, раскидав свои накачанные, как автомобильные шины, ноги, а то и вовсе прицепив их висеть на поручне (Астапа это злит) — по одному на сиденье, и только двое вместе, всегда рядом — муж и жена: Костя и Женя. У шлагбаума остановка: проходит электричка, Астап откинулся, глядит в зеркало все туда — в салон. — Еще хорошо, что не товарняк, а то было бы вагонов сто пятьдесят — сто восемьдесят! — Ха-ха!.. Ну ты, Гарька!.. — А что? Ну, шестьдесят. — Шестьдесят еще куда ни шло. — Но один-то раз было сто пятьдесят! Те, пара, улыбаются, как посторонние, и помалкивают себе, как будто одни из всех что-то там знают. Пароль, по которому пустят в рай. И что уж такого они знают? Подумаешь, Астап и сам был женат и точно помнит, что никакой загадки там нет. Сидят себе молчком, но видно, что думают о чем-то вместе, сложив усилия, — как будто поодиночке им не додуматься. Отработают на дорожке — и снова друг к другу поближе: нести сообща свою невидимую ношу. Что за ноша — догадаться бы. — Завтра расслабьтесь, — сказал тренер команде перед отборочными соревнованиями. Премудрый, он отправил их в горы, поручив- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
Последние комментарии
1 день 6 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад