Секс [Денис Шлебин] (fb2) читать онлайн

Денис Шлебин Секс

Предисловие

Дорогой читатель, в этой книге пойдёт речь об отношениях сексуального характера. Эту идею я вынашивал довольно долго, и вот, она вышла наружу. Сама мысль пришла ко мне неожиданно, я сидел на унитазе и вдруг меня осенило: – «Надо написать про секс» – да, вот так и было, а название я тогда придумал «Блядство». Писать о сексуальных связях нелегко, вообще говорить о сексе довольно трудно, даже заниматься им иногда в лом. В этой книге собраны истории довольно откровенные, пошлые, а порой даже шокирующие, но без такого прямого и откровенного разговора, сложно докопаться до сути человеческой сексуальности со всеми оттенками, ну или в рамках традиционного понимания.

Но книга эта не так проста, как покажется на первый взгляд. Она состоит из двух отдельных, почти не связанных между собой частей, одна пошлая и называется она «Блядство», вторая довольно сдержанная, но обе они о сексуальности и сексуальном поведении человека. Можно сказать, что это книга с комментариями автора, как и при каких обстоятельствах, формировалась мысль и писалась книга. Книга о книге…

Ещё одна важная деталь – мной было задумано отделение книг и глав в них таким образом: – «Блядство. Глава 1» Но, нет, сука, в заглавии нельзя писать слово «блядство», поэтому будет так, как будет. Смотрите, вот, что они мне прислали: – «Слово блядство из оглавления, которое будет в открытом доступе, необходимо убрать – мат в таких случаях недопустим.» (орфография модератора сохранена), ну, что же будем играть по их правилам, материться тогда и там, где это допустимо. Знаете, а я ведь раньше молчал, когда возвращали мои книги на доработку из-за кажущейся пропаганды, призывов или взглядов. Так что, если ты, читатель, читаешь, пресную хуйню бесхребетного писателя, знай – может не такой уж он бесхребетный, как те, кто боится свободы слова и ставит нас всех в один ряд, обезличивая, обесчестивая и припудривая своими иллюзиями о нравственности, честности и поведении. Из нас делают игрушки-поебушки, а мы и рады, улыбаемся и мотаем головами, позвякивая бубенцами на колпачках.

Не смею больше занимать тебя, читатель, предисловием, думаю, ты сам разберёшься, как устроена эта «вещь», ведь и с сексом ты тоже когда-то сам разобрался. Я не буду описывать, значение слова «секс», его психоэмоциональную составляющую, ты сам сделаешь выводы об этом. Я просто расскажу несколько историй.

Аэропорт

Как я уже писал, идея книги, пришла ко мне в туалете. Я сидел на унитазе, телефон у меня разрядился, а смотреть просто в дверь – скучно, поэтому я взял почитать освежитель воздуха. Прочитал сначала состав на русском языке, потом принялся читать на украинском, и вот тут меня прям как молнией прошибло, вся книга целиком появилась в голове, я перебирал отрывки и меня буквально распирало от восторга. Я подтёрся, выскочил из туалета, наспех помыл руки и помчался к жене, сообщить ей новость. Она сидела на кухне, пила кофе и смотрела в телефон.

– Дорогая. – Обратился я к ней. – Я придумал книгу. Она у меня сама появилась в голове. Я хочу написать о сексе и называться она будет «Блядство».

Жена отнеслась скептически к моей идее, она всегда так реагирует на мои идеи книг, да и не только на книжные, её сложно чем-то удивить или зацепить.

– И о чём она?

– Ну, как, о сексуальности. Это разные истории, шокирующие, такая квинтэссенция всевозможных ситуаций.

– Интересно, но название не слишком ли грубое?

Иногда она меня прям приземляет, не даёт развернуться моей фантазии, но, думаю, мне стоит сдерживать немного себя в руках, иначе я буду создавать сплошную чернуху.

– Ну, название можно и поменять. – Заключил я.

После этой беседы, мы не возвращались к разговору о книге, она просто дозревала у меня в голове, появлялись идеи, истории, сюжеты, какие-то из них забылись потом, а кое-какие вошли в эту книгу.

Я тоже выпил кофе, мы вызвали такси и поехали в аэропорт, в тот день мы летели в Ташкент, надолго или нет, мы сами не знали, вроде как в гости, но может и останемся на всю зиму, там, в конце концов тепло и спокойно. А улетали мы из Киргизии, толчком послужила революция в стране, уже третья по счёту, не сказать, чтобы она была страшная, но конечно, в момент народного восстания было страшно, всю ночь город громыхал, взрывались гранаты, гремели выстрелы, а под утро толпа ворвалась в белый дом, всё там поломала, обосрала и подожгла его, для человека насрать и вымазать говном – сакральный ритуал. Но после революции, как правило, наступает кризис, а я это знаю не понаслышке, две предыдущие революции в этой стране я тоже пережил. Первая случилась, когда я ещё учился в школе, тогда было страшно, первый раз всегда страшно, а потом втягиваешься, по этой причине видимо не заставила себя ждать вторая. Через пять лет после переворота и бегства президента в Москву, народ снова собрался на площади, немного повоевав, оппозиционеры ворвались в белый дом, опять всё сломали, подожгли и обосрали. Президент тогда сбежал в Беларусь, Москва уже отказалась принимать, сказали, что одного им хватит. И вот спустя ровно десять лет события повторились, только президент, на этот раз никуда не сбежал, видимо уже никто не принимает киргизских презиков.

Вот по этой причине мы и решили покинуть Киргизию, где просидели весь карантин и отправиться в Ташкент к родственникам Юли – моей жены. Мне Ташкент понравился, ещё когда я первый раз там побывал, вообще мне все города и страны нравятся в которых я был, везде живут люди, везде радуются, переживают и занимаются сексом.

Таксист попался нам весёлый, всю дорогу он рассказывал истории из своей жизни. Оказалось, что он совсем недавно, буквально, на днях прилетел из Москвы, где работал поваром кондитером, у него здесь семья и они не хотят в Москву переезжать, как он сам сказал: – «деньги из Москвы им нравятся, подарки нравятся, Москва нравится, но жить там не хотят» – вот так он мотается туда-сюда.

В аэропорту мы прошли регистрацию, купили в «Дьютифри» литровую бутылку джина, объявили посадку и вот мы уже в самолёте, летим над горами. Лететь совсем немного, и это очень хорошо, потому, что всю дорогу нам не давали нормально сидеть дети позади нас, они визжали и пинали наши кресла. Для меня это было настоящее испытание, я сильно волнуюсь, когда самолёт находится в небе, всячески пытаюсь скрыть своё волнение и от этого становлюсь болтливым, а так как сильно волнуюсь, то несу в основном всякую чепуху.

В аэропорту нас встретил Сергей – брат Юли и мы отправились на такси по ночному городу домой к моей тёще, Юлиной – маме, с ней нам предстояло прожить какое-то время, сколько точно мы проживём неизвестно, и куда поедем потом мы тоже не знали. Приём был тёплый, мы посидели за столом, поели выпили и легли спать.

Жизнь в Ташкенте у нас началась с походов в милицию, чтобы зарегистрировать меня и больниц. У нас держалась температура выше тридцати семи градусов, чувствовали мы себя, мягко говоря, паршиво. Прошли обследования, сделали флюорографию, сдали анализ крови, всё с нами было в норме, и врачи пришли к выводу, что это последствия коронавируса, который мы перенесли ещё летом. Оставалось только терпеть и ждать, когда это всё само пройдёт. Меня мучала бессонница, а книга зрела в голове и в очередной раз, когда я лежал в постели, не мог уснуть и читать мне тоже уже надоело, я начал писать книгу в телефон. «Блядство»:

Глава 1. Девственность

Все мы были детьми и девственниками, когда-то всё это нам было чуждо, непонятно и может даже страшно и противно. Каждый созревал в разное время, кто-то рано, кто-то поздно. Я разобрался, что в штанишках у меня находится хуй и пихать его нужно в пизду ещё до школы, в шесть лет. Тогда я уже понял, что тела голых женщин действуют на меня волшебным образом. Когда я глядел на голые сиськи, жопу или пизду, мой маленький писюн становился твёрдым и большим, ну не таким как сейчас, он всё равно был меньше, чем у мужиков из порно журналов, которые мы находили с друзьями у родителей, старших братьев и показывали друг другу. Они казались нам тогда каким-то волшебством, чем-то запретным, как сигареты или алкоголь, но не такими противными. Курить я тоже пробовал и водку попробовал в том же дошкольном возрасте, но это мне показалось мерзким и отвратительным, а вот порно журналы, были восхитительны, я мог долго листать и разглядывать картинки женщин с раздвинутыми ногами или в позе раком. Я даже перерисовывал их и прятал рисунки под матрасом, а потом они пропали, видимо мама их нашла и выкинула, но мне ничего не сказала.

Когда меня привели в школу, то я уже был взрослым не по годам, мне было скучно с одноклассниками. Они таскали с собой в школу игрушки, обсуждали детские фильмы про бэтмена, а некоторые даже верили ещё в деда мороза. Это был полный пиздец, я был изгоем в школе, но считал их всех такими, потому что знал, что рано или поздно они допрут до того, что у них в штанах писюльки, которые реагируют на голое женское тело, у кого-то может и на мужское, но это совсем другая тема, непонятная мне, что с женской точки зрения, что с мужской. Мне оставалось только сидеть на уроках и ждать, когда до них всё это дойдёт, было невыносимо скучно.

Пока мои одноклассники игрались в куклы, смотрели «Том и Джерри» я исследовал мир сексуальности. И однажды мне несказанно повезло, я увидел пизду девушки вживую, это была первая настоящая щелка, которую я увидел воочию. Девушке той было лет пятнадцать, но для меня (мне было лет восемь тогда), она казалась взрослой женщиной, хотя ещё и не до конца сформированной. Было это на пляже, я с родителями, их друзьями и сыном их друзей отдыхал несколько дней в пансионате. Я пошёл в раздевалку, чтобы снять с себя мокрые плавки, задумался и вошёл в переодевалку, а тут бац и пизда, прям перед моим носом. Я впился глазами в неё, но девушка взвизгнула и прикрылась, а я убежал. Эту щелочку я запомнил навсегда.

Я рассказал о случившемся сыну приятелей моих родителей, (не помню, как его зовут, пусть будет Миша), в общем, рассказал я всё в деталях этому Мише, который был старше меня, но пизду ещё не видел, он сначала мне не поверил, а потом стал подглядывать за женщинами в раздевалке. Я в этом уже не участвовал, но каждый вечер, когда мы с ним гуляли в саду, он мне рассказывал, какие пёзды он сегодня увидел, (собственно для этого мы и гуляли в саду), он рассказывал в деталях – некоторые из них были волосатые, а некоторые лысые, мы с ним гадали, почему так происходит, но в голову никому не приходило, что они их бреют. А как-то раз он увидел верёвку торчащую прям оттуда, и мы долго гадали, что же это может быть, но так и не догадались, это я уже позже узнал, что это было. Не знаю уж, может он лгал мне, выдумывал всё это, может он ни за кем не подглядывал, но говорить об этом было чертовски увлекательно, намного интересней, чем о мультиках или о прочей детской белиберде.

Когда мы перешли в пятый класс к нам перевели с другой школы пацана, звали его Валера, он был долговязым и с одним оттопыренным ухом. Мои одноклассники его не принимали, он тоже был не по годам развит, и мы с ним быстро нашли общий язык. Он жил неподалёку от меня и у него был велосипед «Урал», а у меня «Кама», мы приезжали друг к другу в гости или просто катались по району. Он тоже видел пизду и часто об этом рассказывал, каждый раз по-разному и с разными подробностями, но послушать его было интересно, то это была щель его подруги, за которой он подглядел, то это была дочь подруги его мамы, а то и, вообще, сама подруга его мамы. В общем, сходилось всегда одно, что он подглядел. А как-то он предложил пойти к нему в гости после уроков и это услышал наш одноклассник.

– А можно мне с вами? – Попросился одноклассник.

– Ну, не знаю. – Ответил Валера. – У меня родители уехали до завтра, а я нашёл видеокассету со взрослым фильмом.

– А, что за фильм? – Спросил одноклассник.

Я, конечно сразу догадался, о чём идет речь, я давно мечтал это увидеть, но во времена моего детства и юности интернета ещё не было, и вся порнуха была на видеокассетах, которые тщательно скрывались от нас.

– Порнуха. – Ответил Валера. – Если хочешь, пойдём с нами, только никому не говори.

Мы с нетерпением ждали, когда закончатся уроки, сидели за партами и всё время переглядывались. После уроков, по-быстрому смылись и, не помня себя, помчались к Валере домой, времени у нас было мало, родителям мы ведь не сообщили, что задержимся, но откладывать такой момент никак нельзя было, я ждал его с шести лет.

Мы зашли в дом, бросили портфели, наспех разулись, прошли в зал и уже там сняли с себя куртки, бросили их на пол. Валера залез на шкаф и из дальнего угла достал кассету в картонной коробочке со сценами из фильма, для нас уже этого было много, там были женщины в разных позах, со всевозможными интимными причёсками, с секс-игрушками, с членом во рту, со спермой на лице. Мы уселись перед телевизором, Валера вставил кассету в видеомагнитофон, она с жужжанием заехала вовнутрь, он нажал на пульте «плей» и началось. Я не помню, что там было первым, но это было просто порево без всяких прелюдий, без сюжета, просто трахались и всё, он перемотал на следующий ролик, а там был глубокий минет или как его называют «королевский», девушке вставляли по самые гланды, она блевала и принималась опять сосать огромный хуй. Он перемотал ещё, и там белый мужик жёстко трахал негритянку, она орала и извивалась, я первый раз увидел крупно пизду негритянки. Мне было не по себе, казалось, что ей больно и она страдает. Затем он перемотал дальше, и мы увидели совсем странную картину, несколько мужчин и женщин ссали друг на друга, женщины лизали пёзды, пили мочу, а мужики по очереди ебали их в задницы и в рот. Мне не нравилось всё это, выглядело страшно и мучительно, но хуй у меня стоял. Мы смотрели как заворожённые, не могли и пошевелиться, только Валера был оживлён, ну это и понятно, он то не раз пересматривал эту кассету. Он снова перемотал и там были лесбиянки, они целовались, ласкали друг друга лизали киски и тёрли их ладошками, потом они достали откуда-то длиннющий фалоиммитатор, легли пёздами друг к другу, вставили концы этого огромного, резинового члена в себя и принялись извиваться и стонать. На этой ноте я и наш одноклассник собрались домой, мы увидели достаточно, чтобы прожить в шоке от этого до следующей порнухи. Мы надели куртки, а когда обувались в прихожей, Валера позвал нас.

– Пацаны! – Закричал он. – У одной хуй на пристёжке, и она ебёт чувиху.

Мы заглянули в комнату, где в телевизоре еблись лесбиянки.

– Мне надо идти. – Сказал я с сожалением. – Может чуть позже приеду к тебе?

– Да, приезжай. – Ответил Валера. – Можешь с ночёвкой остаться, родители только завтра вечером вернутся. Досмотрим кассету.

Мы ушли, оставив Валеру наедине с кассетой и всеми теми женщинами, которые там еблись. Я брёл домой и мне было противно от всего увиденного, я представлял себе всё не так, в моих фантазиях всё было красиво, романтично, никто не блевал, не ссал и не корчился в конвульсиях. «Если секс такой, то я не скоро им займусь» – думал я, меня выворачивало наизнанку от этого, но хуй был словно каменный, странное ощущение, вроде ничего приятного я не увидел, но меня это сильно возбудило. С того момента моя жизнь перевернулась, я знал, что такое секс и как им надо заниматься, я понимал, что не обязательно ссать друг на друга, и можно быть деликатней, но куда и как вставлять я теперь знал в подробностях. После этого просмотра смотря на всех красивых женщин, да и не красивых тоже, это зависело уже не от меня, я представлял их в сценах того порнофильма.

А потом я попробовал первый раз подрочить, я не помню, когда точно это произошло и при каких обстоятельствах и даже, сколько лет мне тогда было, потому что мне это понравилось и дрочил я очень часто. Порно кассет у меня не было и порно журнала тоже, зато у меня была колода карт для покера с голыми женщинами, не знаю, откуда она у меня взялась, просто была и всё, я её прятал между матрасом и спинкой кровати. Такие вещи почему-то сами собой появлялись в моей жизни, картинки там были вообще огонь, пиздёнки крупным планом, правда мохнатые все, но мне это даже нравилось, у некоторых были интимные причёски, ну, там коротенькие волосы, в форме сердца или «птичкой» выбриты, но в основном просто заросшие дырки. Я дорожил этой колодой карт, а потом они пропали, не думаю, что их мама нашла, скорее всего кто-то стащил, приятели мои все знали где они лежат, когда они приходили ко мне в гости мы частенько играли в дурака этой колодой. Да уж без интернета нам тяжело приходилось, дрочили как могли и на что попало. Ахах, вспомнил историю про этого Мишу, который подглядывал за женщинами в раздевалках.

Поехал я как-то с родителями к их друзьям, сыном, которых и был Миша. Я с ним после поездки в пансионат не виделся больше, и вот спустя несколько лет мы с ним встретились снова. Родители наши сидели в зале за накрытым столом, пили, громко спорили, слушали Лайму Вайкуле и Аллегрову. Там ещё были какие-то мужики и бабы, одна из этих баб меня целовала в щёки и говорила: – «Какой мальчик хороший. Такой красивый» – я ничего не понимал, вроде я уже и не маленький мальчик, которого можно так сюсюкать и с какими побуждениями она это делала для меня останется загадкой на всю жизнь. Она была ничего такая, на ней была надета блузка с декольте, в котором хорошо были видны груди без бюстгальтера. Задница у неё тоже была отменная, в коротенькой юбочке и ровные тонкие ноги в капроновых чулках, а может и колготках, хрен их разберёшь. В общем я бы ей вдул, она меня сюсюкала, а я гадал, бреет она письку или нет, мне почему-то казалось, что особенно пошлые женщины не бреют свою промежность, от этого я возбуждался, но сносил терпеливо её лобызания. От неё пахло перегаром и салатами, а может это был запах блевотины, несло от неё неприятно, но её грудь и пизда, которую я воображал не давали мне покоя. Интересно, женщины вообще догадываются, что когда они сюсюкают десятилетних мальчишек, то эти мальчишки воображают их в сценах порнофильмов, которые они смотрели и думают, что вдули бы им.

Вернёмся к Мише, я получил порцию поцелуев и со стояком отправился с Мишей на кухню пить чай с тортом. Он мне, конечно же рассказал, что видел пизду этой тётки, и она была самой красивой из всех, с тонкой полосочкой волос на лобке.

– И где ты видел? – Я ему не верил.

– Она у нас осталась с ночёвкой и, когда переодевалась, я за ней подглядел через щель в двери.

– Ну, и как она тебе? Я бы с ней покувыркался. – Сказал я, подражая героям из голливудских боевиков.

– Видел и лучше, но я бы тоже ей присунул, я даже подрочить на неё успел.

Тут я ему, конечно не поверил, либо она так долго переодевалась, либо он такой скорострел, что успел передёрнуть пока она была без трусов.

– Смотри, какие у нас есть стаканы. – Сказал Миша.

Он встал, подошёл к шкафчику, открыл его и достал оттуда высокий стакан с женщиной в бикини. Я заглянул в шкафчик, в нём было шесть стаканов с разными женщинами и все они были в бикини.

– Они раздеваются. – Сказал он.

– Как это? – Удивился я.

Он подошёл к крану, набрал в стакан воды и купальник исчез, оголились огромные сиськи и волосатый лобок. Я раньше видел кружки такие, когда наливаешь в них горячую воду, то появляется рисунок, а тут холодная вода и исчезает купальник. Мы принялись наливать воду во все стаканы поочередно, а девушки оголять свои прелести, но они были не такими интересными как на моей колоде карт, они все стояли и оголялись только сиськи разного размера и промежности с волосами разного цвета.

– Ты дрочишь на них? – Спросил я.

– Дрочил пока не появилась кассета с порнухой.

– А где ты её достал?

– У брата двоюродного спёр.

Я прям представил, как Миша набирал полные стаканы воды, женщины скидывали с себя купальники, он ставил их на стол перед собой и принимался душить лысого. Да уж девяностые были испытанием на прочность, с тех пор как появился интернет всё стало намного проще, хотя он сначала был жутко медленным и картинки долго грузились, но это лучше, чем колода карт и стаканы. А потом компьютеры были нашей привилегией, взрослые не могли разобраться что к чему, а мы первым делом научились скрывать папки и забивали их порнухой, записывали на диски и передавали друг другу.

В старших классах стало ещё трудней, девчонки начали оформляться, у них росли сиськи и округлялись жопы, а в моём организме бушевали гормоны. Это был кромешный ад, я в школе всегда ходил со стояком, я уж не знаю, может это и не нормально, но хуй у меня вставал каждый раз, стоило мне только глянуть на жопу какой-нибудь цыпы. Это доставляло неудобства и отвлекало от занятий, мысли были направленны в одну только сторону, хоть в туалет беги снимать напряжение, меня надо признаться посещали такие мысли, но я так и не решился на рукоблудство в школьном туалете.

В то же время я начал курить и бухать до потери сознания. Я таскался с друзьями по рок барам, а одноклассники мои тем временем ходили играть в «Counter strike» или как они её называли «Контра» – это компьютерная игра такая, там надо ходить и мочить друг друга. Они играли всю ночь в компьютерном клубе, там же они и бухали. Я ни разу в своей жизни не ходил на ночь на «компы», я пробовал играть в игры, тогда была ещё одна популярная «GTA vice city», я так и не разобрался, что там надо делать, мне было скучно, я предпочитал компанию девушек и рок бары.

В очередной поход в бар я познакомился с девушками старше меня, и они оказались моими однокашницами. За одной из них я начал ухаживать, мы обнимались на перемене, гуляли после школы и вместе таскались по барам, учителей это раздражало, а ещё их раздражал мой внешний вид – я носил рванные на коленях джинсы, растянутые футболки и красную кепку с буквой «Т». Куда смотрели мои родители – не знаю, мне было по хуй на их мнение, я взрослел, энергия и гормоны горячили мою кровь и затуманивали мозги, а успех у женского пола придавал уверенности в себе.

Я был высоким подростком со смазливой мордашкой, что раздражало моих сверстников, у меня были с ними проблемы. Они ходили все покрытые прыщами, закомплексованные и ухаживания за девушками у них ограничивались пошлостями и оскорблениями, видимо ещё и это не давало им спокойно принимать меня. Я быстро смекнул, что женщины любят ушами и вообще они довольно нежные и романтичные существа, я читал им стихи Есенина, Гумилёва, Маяковского, был обходителен, а за всё это они одаривали меня своим вниманием.

Так как я был высоким и смазливым пацаном, меня пригласили на курсы в модельное агентство, отучившись там, я немного даже поработал. Представляете, какого это для подростка, оказаться в обществе девушек моделей, да ещё и пользоваться у них успехом. Я был единственным парнем в агентстве. Конечно же за одной из них я начал ухаживать, вообще куда бы я не попадал, в любую компанию, я начинал отношения с девушкой, но до постели не доводил, я боялся этого после просмотра того самого порно, я уже начал задумываться, всё ли со мной в порядке. В то время как все мои сверстники только и думали о том, как кого-нибудь выебать, я же наоборот бежал от секса, хотя у меня была куча вариантов, о которых они мечтали. Может поэтому я и бежал от полового акта, что для меня это было доступно. В итоге я утешил себя мыслью, что буду беречь девственность для той самой, единственной, с которой мне не будет страшно переспать.

Я ушёл из модельного, мне было не до школы в то время и уж тем более не до работы, я получил, что хотел, у меня появилась вторая девушка, одна в школе, другая вечерами. Но не тут-то было, я познакомился ещё с одной девушкой, старше меня, или это она познакомилась со мной, да, это и не важно. Я разрывался между тремя девушками и как-то раз придя в бар с моделью я встретил там остальных двух. Я уж было думал, что сейчас начнётся сыр-бор, но нет, они познакомились и с той поры мы частенько тусили вчетвером. Им это нравилось, я был вроде подруги для них, они посвящали меня в свои тайны, переживания, но стоило мне остаться с каждой из них наедине, она начинала приставать, я понимал, что переспи я с одной из них и наша идиллия разрушится, придётся оставить остальных. Я не мог сделать такой выбор, он для меня был очень сложен, я любил их всех – «И раз уж трахаться» – думал я – «То тогда со всеми сразу, чтобы никто из них не обиделся». Но однажды всё переменилось, я гулял по городу с той, которая не из модельного и не из школы, звали её Таня.

– Это тебе. – Таня протянула мне конверт. – Только распечатай его дома.

– А, что там? – Спросил я.

– Распечатаешь и увидишь.

Я сунул конверт в карман, проводил её до подъезда, мы постояли немного, по-обнимались и я потопал домой. Про конверт я забыл – «Наверное, какая-нибудь девчачья записулька, очередные признания в чувствах, которые она не смогла сказать словами, а может решила расстаться, ну и хуй с ней тогда» – подумал я когда она мне всучила конверт, и поэтому забыл о нём. Уже поздно вечером она позвонила мне:

– Привет. Что делаешь?

Она спросила, таким, знаете, томным голосом, каким умеют только девушки спрашивать и от которого сердце начинает сильнее колотиться, хуй набухает, а мысли путаются.

– Пишу. – Ответил я.

– Что пишешь?

– Стихи тебе пишу.

– Ты открывал конверт? – Голос её дрожал.

– Нет ещё. – Я замялся. – Извини, забыл. Сейчас открою.

– Открой, я перезвоню попозже.

Таня положила трубку, а я распечатал конверт, там были три откровенные фотографии с ней в разных позах. Ну, не порнушные, конечно, но намёк был яснее ясного, у меня душа ушла в пятки, я никак не ожидал такого поворота событий, я знал, что надо делать, но не хотел, а как ей объяснить, не мог придумать. Зазвонил телефон, это наверняка звонила она, я не подошёл, хотя у меня мелькнула мысль – поднять трубку и сказать: – «Я открыл конверт, ты восхитительна, приезжай» – но на это я тоже не мог решиться, это всё та дурацкая порнуха у Валеры дома, у меня до сих пор стоят эти мерзкие кадры перед глазами. Я не отвечал на её телефонные звонки, и чем больше она звонила, тем страшнее было поднять трубку, а потом она исчезла из моей жизни, мы пару раз встречались в барах, но она делала вид, что не знает меня и я тоже.

Поиск работы

Конечно же для того, чтобы существовать в этом мире, нужна работа, надо куда-то ходить и что-то там делать, получать за это деньги, чтобы сводить кое как концы с концами. Только вот в разных странах эти самые концы тоже разные, в одних, люди живут еле-еле, дотягивая от зарплаты до зарплаты, в других, копят на недвижимость и на дорогие автомобили, в одних не хватает на здоровое, сбалансированное питание, а в других даже не обращают внимания на траты в супермаркете. Но во всех странах, люди хотят большего и хоть концы так сильно отличаются друг от друга, их всё же надо сводить. Так же и моя жизнь ничем не отличается от твоей мой читатель, разве что, меняя страны, я меняю уровень жизни и концы, которые мне приходится сводить. Я надеюсь, как и все собственно, что настанет тот день и я перестану задумываться о концах, да и о деньгах в целом, обещаю, что напишу об этом книгу, поведаю всю прелесть и горесть такого состояния. Ну, а пока мне приходится выживать в реалиях мира людей, удел которых поиск работы и на книги времени совсем мало, приходится писать «на коленке», как говорится, но раз уж я взялся за это ремесло, то буду упорно трудится и усердно заниматься поисками работ. В Ташкенте уровень жизни, мягко говоря, не высокий, о покупке недвижимости или автомобиля и мысли не может быть.

Автомобили, это как раз-таки то, что первое бросается в глаза в этой стране, здесь процветает монополия американской марки «Шевроле» и ценник на машины заоблачный. Поэтому моя первая идея была гонять машины из Киргизии, где их очень много, и они стоят дёшево, я принялся изучать документы, постановления и положения по растаможке. Дела обстояли так, что машины с недавнего времени разрешили ввозить из-за границы, а до этого вообще напрочь было запрещено, представляете, какие бабосы поднимал завод «Шевроле» только на одной стране с населением в сорок миллионов человек. Я посчитал, что, завезя в Узбекистан машину стоимостью в десять к. баксов, она мне встанет в итоге в двадцать два к. это же ни в какие ворота не лезет, растаможка обходится примерно в сто двадцать процентов от стоимости автомобиля. Я начал искать обходные пути, нашёл – гражданину этой страны можно ездить на авто с иностранными госномерами, но обходиться это будет автолюбителю в шестьдесят баксов в месяц. Без вариантов, но я не отчаивался, закон он ведь для того, чтобы его нарушать, в каждой системе есть свои лазейки, а жажду быстрой и лёгкой наживы никто не отменял, все мы мечтаем, как бы срубить «жирный» куш и решить все свои финансовые проблемы.

Ну, машины машинами, а работа с копейками для сведения концов нужна. Я зарегистрировался на сайте «НН» и через несколько дней мне пришло письмо на мыло, что я подхожу на должность «контролёр зала» в ресторан. Я обрадовался, хотя понятия не имел, что это такое и что мне надо будет делать. Я созвонился с отделом HR, договорился о встрече. В день «икс» Юля нагладила мне рубашку, я скрутил дульку из волос на затылке, надел пиджак, пальто и отправился на такси в рок бар «Steam» на собеседование. Первое, что бросалось в глаза в этом баре или скорее клубе, это всякие штуки в интерьере в стиле стимпанка, задумка классная, но там так много было этого барахла, всяких костюмов, трубок, очков, цепей, что казалось я попал на склад инвентаря съёмочной площадки или за кулисы стим панк театра. В дверях меня встретила девушка хостес, с уставшим и недоброжелательным лицом, хотя и весьма симпатичным.

– Здравствуйте. – Произнесла она. – Вас ожидают?

– Привет, да. Я на собеседование.

– Идите за мной.

Она смерила меня взглядом и пошла по деревянной лестнице на второй этаж, я следом за ней, на расстоянии, так, что как раз перед моими глазами была попка в обтягивающих чёрных джинсах. Она шла впереди и повиливала ею, хоть я и женатый человек, но всё же мужчина и окружают меня женщины, поэтому, когда я вижу симпатичную попку, я не упущу момента разглядеть её. Так все делают, уверен, женщины тоже пялятся на красивых мужчин и ничего в этом стрёмного нет, главное ни к кому в трусы не лезть и в свои никого не пускать кроме жены.

– Подождите здесь.

Сказала хостес, когда мы поднялись на второй этаж.

– Подожду. – Ответил я.

Девушка повернулась и пошла прочь, виляя попкой, готов поспорить, она знала, что я пялюсь на неё и ей это нравилось, а мне нравилось пялиться. Моя проводница исчезла, и я остался один на втором этаже этого странного заведения. В углу была маленькая сцена, даже нет, сцены не было, просто на голом полу стояла пара колонок, радом с ними пульт и рек с усилителем, стойка для клавиш, микрофонная стойка и пианино. На стене за импровизированной сценой висела гитара «изуродованная» в стиле стим панк, вместо струн были три латуневые трубки и ещё какие-то сложно описуемые металлические запчасти, видимо от какого-то двигателя. Я прошёлся по залу, посередине которого стояли три колонны, обтянутые рабицей, стены кирпичные, а потолок из голых бетонных плит перекрытия, выглядело отвратительно и в довершение ко всему на одну из стен были приляпаны огромные фотографии женщин из начала двадцатого столетия, с нелепыми причёсками и в безвкусных платьях. Я сел за столик возле окна, за которым ходили люди, увлечённые своими делами. Ко мне подошёл парень лет двадцати.

– Здравствуйте. – Он протянул мне руку. – Меня Мансур зовут.

– Здравствуйте. – Я встал и пожал ему руку. – А меня Денис.

– Сколько Вам лет? – Спросил Мансур.

– Тридцать два.

– Поймите меня, я не могу вас нанять на работу. – Он немного замялся. – Мне всего двадцать два.

– А в чём проблема? Думаете, я не справлюсь?

– Нет, как раз я думаю, что вы справитесь, но я не могу быть Вашим начальником, Вы ведь старше меня.

– Не понимаю, в чём проблема?

– Менталитет у нас такой, Вы видимо не отсюда.

– Не отсюда, я видимо, много не понимаю.

Мансур достал из кармана пачку сигарет, вытащил сигарету, прикурил и положил пачку с зажигалкой на стол.

– Можно угоститься? – Спросил я.

– А, да, конечно.

Мансур схватил пачку, открыл её и протянул мне, я достал сигарету, помял немного, я всегда мну сигарету перед тем, как закурить, так она мягче тянется, хотя может это просто привычка, которую я пытаюсь как-то объяснить. Мансур прикурил мне, и действительно, начальником у него не получиться быть, по крайней мере, моим.

– Расскажите немного о себе? – Попросил Мансур.

– Ну, что касается ресторанного бизнеса, то у меня был свой рок клуб, я работал музыкантом в ресторанах, выступал в разных группах и шоу. Работал звукорежиссёром. – Я выдержал паузу, а затем спросил его. – В чём заключается работа контролёра зала?

– Контролёр следит за работой кухни, бара и зала, находит недочёты и скидывает информацию в общий чат в вотсапе. Зарплата выплачивается из штрафов за недочёты, которые Вы найдёте, если будете работать. Так же контролёр подходит к гостям в зале и спрашивает, всё ли им понравилось, если что-то не так, то это опять чей-то недочёт и штраф, деньги с которого пойдут Вам в зарплату.

– Ясно, ну, я готов приступить, если подхожу Вам.

– Знаете, я могу предложить Вам другую вакансию, раз вы работали в этой сфере. Вы в звуке разбираетесь, верно?

– Да, я работал звукорежиссёром.

– Нам нужен арт-директор и управляющий в другой ресторан «Вино Рыба» называется, я предложу учредителям Вашу вакансию.

– Это было бы замечательно.

Дальнейший разговор нет смысла описывать, Мансур мне рассказал, что у них несколько ресторанов, самый из них раскаченный был «Ханство Манас», но он закрылся. Мансур по секрету рассказал мне, что они ресторан хорошо раскрутили, и владельцы помещения подумали, что смогут сами справиться и выручку не придётся ни с кем делить, и прогнали их команду, а ресторан загнулся, это он добавил со злорадством. Далее мы говорили совсем уже на отвлечённые темы, о женщинах, о семейной жизни, что он боится жениться, а родители настаивают на свадьбе, даже невесту ему нашли. Потом он затронул политику и тут его совсем понесло, я не могу описать его взгляды, так как сам ничего не понял, у пацана мерзкая каша в голове. В Узбекистане у всех полное непонимание внешнего мира, это, пожалуй, самый жуткий минус закрытых стран, люди варятся в своём котле, читают и смотрят отфильтрованные новости. В общем, мы с ним проговорили часа два, утомил он меня сильно, но ради обещанной вакансии управляющего или арт-директора это было не так уж напряжно, можно потерпеть и я терпел, давая возможность Мансуру выговориться. Хотя вообще он тип тот ещё, такой, знаете, неудачник, не пользующийся спросом среди женщин, неконкурентоспособный самец. Наконец-то я не выдержал и прервал всю эту вакханалию, сказал, что мне надо идти и вечером я ему позвоню.

Он, конечно же пропал и на мои звонки не отвечал, больше я не видел и не слышал Мансура никогда и на работу, разумеется, ни в один из перечисленных им ресторанов меня не позвали. Зато была первая попытка хоть как-то социализироваться в новой стране, пусть и не удачная, но начало было положено.

Дальше было намного проще, родственники жены мне дали контакт мужчины с очень необычным именем Игнат, он был директором большого мебельного магазина. Я созвонился и договорился о встрече, опять надел наглаженную рубашку и пиджак, приехал в магазин, он и вправду был большим, два этажа заваленные итальянской мебелью и посудой. Меня встретила девушка, проводила в кабинет, принесла кофе и сказала, что Игнат скоро подойдёт. Я сидел, пил кофе и разглядывал кабинет, уставленный сувенирами, это были кораблики, тарелочки, статуэтки и прочая безвкусная мура. Игнат заставил себя долго ждать, я выпил кофе и уже думал пойти узнать, стоит ли мне дожидаться его, как дверь открылась и вошёл высокий мужчина в голубых джинсах и сером джемпере. Я встал, поприветствовал его, представился. Мы с ним приятно побеседовали, с пол часа где-то, я рассказал о себе, что работал музыкантом, звукорежиссёром, горным гидом, и многое ещё из своей жизни, он по-детски восторгался и удивлялся моим рассказам.

Ушёл я от него с кучей контактов, в основном музыкантов, которым тут же принялся писать в телеграмме. Так я договорился с Дмитрием встретиться в рок баре «VM», он сказал, что отложит пригласительные для меня и моей жены. В условленный день мы приехали в бар, на входе охранники всучили нам пригласительные, проверили металлоискателем, а когда мы спустились в подвал, рок бар находился в подвале, то за эти пригласительные нам всучили по бутылке пива. Мы сели за стол, взяли водку с водой, я написал Дмитрию, что внутри, а он ответил, что сейчас выступать будет. Мы просидели весь их концерт и бухали водку с водой, встретили знакомого, мы с ним познакомились пару лет назад, когда были в Ташкенте, в одном из ночных клубов, больше, правда, мы с ним никогда не виделись, а тут снова встретились. Он рад был нашей встрече, мы с ним ещё выпили и, когда я уже изрядно накачался водкой, концерт закончился, я пошёл, пошатываясь к группе, спросил, кто из них Дмитрий.

– Здрасте. – Сказал я. – Я вот Денис, мы договорились встретиться здесь.

– А привет. – Ответил Дмитрий. – А Вы на бас-гитаре играете?

– Да.

– А, что играете?

– Всё, что угодно.

– Попсу играть будете в группе, в ресторанах?

– Буду.

– Отлично, я Вам напишу.

Мы распрощались и больше я его не видел и не слышал никогда, он, конечно же не написал, зато мы пошли в гости к нашему приятелю Александру. Сначала мы нашли круглосуточный алкогольный магазин, купили текилу, потом в магазине лимон взяли и уже со всем этим потопали к нему домой.

Квартира у него была несколькокомнатная, я не знаю, сколько точно, потому что мы сидели на кухне всё время, и курили сигареты одну за другой. Он достал кусочек гашиша и «водный», забил его, мы подняли по пару раз и меня прям размазало по стулу.

– Что это? – Спросил я.

– Ну, типа гашик. – Ответил Александр.

– Как-то странно накрыло.

– Ну, какой есть, здесь сложно траву достать.

В итоге меня вывернуло наизнанку, я несколько раз уходил блевать, не знаю, что мы там покурили, но с гашишем это ничего общего не имело. Под конец вечера Александр включил ретро диско, он оказался коллекционером винила и поклонником групп в стиле музыки из ретро порнофильмов, я её называю – «музыка волосатых писек», потому, что в ретро порно были волосатые письки, это уже в нулевых женщины стали брить между ног, а феминистки – наоборот. Протусили мы у него до утра, рассвет встретили в дороге, в такси домой. Как приехали, ещё раз блеванул и лёг спать, но сна не было, так, что я взял телефон и принялся записывать. «Блядство»:

Глава 2. Минет

Все мы прекрасно знаем, что такое минет и оральный секс, наверняка большинство людей этим занимается. Все любят оральные ласки, мужикам нравится, когда бабы берут за щеку, особенно если это «королевский» минет, а женщины любят, когда партнёр или партнёрша искусно нализывает клитор. Эта история о первом минете в моей жизни, я на тот момент был девственником, девчонки мяли мой хуй через джинсы, и я так же натирал их пиздёнки, не залезая в трусы.

Это был выпускной, большинство класса бросило школу после девятого и я в том числе, в школе учиться никому не нравилось, да и сейчас, я думаю, тоже не нравится. Основная проблема не в педагогическом материале, который все так усердно обсуждают, и не в подаче его, всем плевать, никто не хочет учиться, даже отличникам это не нравится. Но главная проблема школы в её учителях, не сдержанных истеричных тётках, которые не понимают детей и подростков, как будто они сами никогда не были подростками. У меня от этих тёток остался неприятный осадок, была, конечно, парочка «учительниц», которые не пытались унижать своих учеников, и мы все с удовольствием шли на их предметы и усваивали материал, но остальные, были несчастными, злыми женщинами. Мне всегда интересно было, как их мужья терпят, или они дома с мужьями нежные, романтичные создания, и в молодости тоже любили заниматься оральным сексом, но вспоминая их, мне кажется, что все проблемы именно из-за нехватки хорошего траха. Собственно, из-за нервной, напряжённой обстановки в школе я и бросил её после девятого класса и поступил в колледж, где не стал учиться, всё по той же причине – распущенные женщины деспоты. А по поводу системы образования напишу так – как не переставляй в борделе кровати, дела не наладятся, пока не сменишь блядей, грубо, но такой грубости меня научила школа.

Выпускной мы решили отметить на море, в пансионате, и сразу после госэкзаменов отправились на автобусе всем классом на побережье. Поехали и те, кто решил остаться под давлением этих баб, они уже в школе опустили руки и смирились, что все бабы суки, а мужики козлы и никогда взаимопонимания между полами не будет. Возможно, именно благодаря учителям у моих сверстников не складывались отношения с девчонками, девчонки ведь были все любимицами, а пацаны отбросами – в школе царил матриархат, по крайней мере в той, где я учился, может тебе – читатель и повезло с учителями, в чём я сильно сомневаюсь, таких людей я ещё не встречал, по крайней мере на постсоветском пространстве. Я немного ещё углублюсь в эту тему, а потом расскажу историю, потому что считаю, что в школе, в подростковом возрасте, когда ребёнок становится взрослым человеком и учится строить отношения с противоположным полом. Именно тогда оказывают большое влияние эти тётки, которые упиваются своей властью над формирующимися людьми, они становятся примером подражания для девочек и примером поведения женщин для мальчиков. Пока каждая из этих женщин не осознает, что она ответственна за каждый развод, за каждого брошенного ребёнка, за каждого алкоголика и не перестанет давить на учеников, как не переписывай материал и не меняй систему образования, школа будет страшной молотилкой судеб.

Уже в дороге мы – пацаны начали бухать, потихаря, конечно, иначе классная руководительница вылила бы на нас всю свою желчь. Мы заранее налили водку в колу и, сначала тихо, а потом уже шумно колдырили её. Наконец мы напились, и половина самых слабеньких притихла, а кто-то и уснул. Богдан, он был у нас в классе самый отмороженный, потому что его тётя была завучем в нашей школе, ему многое сходило с рук, короче, Богдан вытащил из сумки Шныря, который напился и уснул, пачку сока, мы отпили примерно треть он нассал туда, закрыл и положил на место. Ждать, когда проснётся Шнырь мы не стали и как только пачка с соком оказалась у него в сумке, мы стали кидать в него мусором, тот проснулся, мы притихли в ожидании. Ждать пришлось не долго, сушняк после бухла был невзъебенный и Шнырь достал пачку сока, открыл её и приложился, он сделал несколько больших глотков, оторвался, посмотрел на неё иснова присосался. Мы еле сдерживались, но ржали, девчонки оборачивались, им было интересно, что же нас так веселит, девочки всегда в школьных поездках сидели впереди вместе с учителями, а мы – пацаны сзади, да и в классах мы тоже так сидели, девчонки впереди, а мы на галёрке, вот вам и гендерное равенство. Не ржал только Шнырь и, когда он озирался по сторонам, мы старались не смеяться и смотреть в другую сторону, он понял, что мы смеёмся над ним.

– Что такое, пацаны? – Спросил он.

– Сок вкусный? – Спросил Богдан.

– Что вы с ним сделали?

До Шныря стало доходить. Потом мы, конечно, признались, он надулся, но ненадолго, мы в детстве и юности даже на такие мерзости не могли подолгу обижаться. Девчонки тоже стали хихикать, а классная встала в проходе и рявкнула:

– А ну тихо там!

Её короткая причёска с фиолетовым оттенком и очки в пластиковой оправе, придавали ей безумный вид, а ещё когда она кричала на нас, то выпучивала глаза, от этого становилась страшной. Мы рефлекторно притихли и уже до самого пункта назначения ехали тихо. По приезду расселились в коттеджи: один для мальчиков, другой для девочек, среди высоченных сосен, воздух был свежим и пьянящим. После расселения пошли на обед в столовую, нас накормили борщом и макаронами по-флотски, это было неприятным продолжением школьной столовой. После обеда мы отправились на пляж, плавать и загорать, благо погода была солнечная, а Богдан пошёл в посёлок за бухлом, которое по возвращению припрятал в коттедже для мальчиков. Мы небольшой компанией из семерых человек слиняли с пляжа, набухались и, заприметив по соседству стройку, направились туда, в надежде раздобыть анаши у строителей – гастарбайтеров из соседних стран, наши поиски увенчались успехом, и мы плотно накурились.

До самого вечера мы слонялись по пансионату, было невыносимо скучно, потом невкусный ужин, за которым, мы уже не скрываясь пили пиво, а классная отнеслась к этому сносно, девчонки негодовали, но видя одобрение со стороны классной, присоединились к нам. Это ведь всё-таки был выпускной.

Так мы провели три дня, выпивая и покуривая гастарбайтерский гашиш, вечерами мы пытались клеиться к уже бывшим одноклассницам, которых я после этого выпускного ни разу не видел, но всё было впустую, они вертели задницами, но не давали даже полапать себя. Вечером третьего, последнего дня, нашего скучного выпускного, мы отправились в соседний пансионат на дискотеку, которую слышно было на всё побережье. Пролезли через дыру в заборе, классная пошла с нами, она на удивление была спокойна и на многое закрывала глаза. Сама дискотека проходила в шатре, подтип цирка шапито, только меньше. Внутри стояла аппаратура, которая раскрикивала музыку и маленький бар с напитками. Нас впустили во внутрь благодаря классной, она объяснила, что у нас скучный выпускной, организаторы этого балагана вошли в наше положение и позволили потусить в их шатре.

Мы пили, танцевали, было весело, но наши девчонки были такими недотрогами, что с ними даже танцевать было не интересно. Я заприметил хорошенькую девушку, явно старше меня, когда заиграл медляк, я пригласил её на танец, она согласилась и мы дали жару, я лапал её за задницу, а она тёрлась об мой хуй. Как только закончился наш танец, меня кто-то толкнул и залепил кулаком под дых, я свернулся, и получил апперкот в глаз, рухнул на пол и уже только тогда разглядел пацана старше меня, который склонился надо мной.

– Получил, сука, это моя тёлка! – Кричал он.

– Я не твоя! – Крикнула девушка. – С кем хочу, с тем и танцую!

Я соскочил на ноги, надо ведь было биться за девушку, просто так женщины не достаются, возле каждой красавицы есть самцы, которые отгоняют конкурентов. Он был намного крепче меня, но стоило хотя бы попытаться, на меня смотрели все мои одноклассники, которые не успели ещё сообразить, что к чему, и сама девушка, которая выбрала меня. Как я поднялся, сразу нанёс удар ему в челюсть, он никак не ожидал такого поворота событий и растерялся, зато я не растерялся, я принялся его колотить, что было мочи, он упал, а я пошёл к своей принцессе, и тут меня дружки этого парня сбили с ног и принялись пинать. Я свернулся калачиком и сносил удары, пока до моих одноклассников не дошло, что происходит, они включились в потасовку, отбили меня и мы пошли в разнос, перевернули колонки, столики, сломали бар и порвали палатку. Прибежали охранники пансионата и мы дали дёру к себе. Перед тем как убежать, я схватил её за плечи.

– Давай на рассвете на пирсе встретимся. – Сказал я.

– Да, я приду.

Ответила моя избранница и я убежал вместе с остальными. Мы пролезли через дыру в заборе, охранники не полезли за нами, видимо, им было в лом или просто похуй на эту дискотеку, главное, что в пансионате тихо стало. Мы сидели в коттедже, курили и бухали.

– Бля, Диса, тебе, чё наших девчонок мало? – Сказал Богдан.

– Они даже полапать не дают себя, как малолетки. – Ответил я.

– Ну, да, целок строят из себя, хотя готов поспорить, что, Катя уже не целка давно.

– Да, целка она, просто прикидывается, цену себе набивает.

– Все они целки ещё.

– Не повезло нам с выпускным, я думал, мы потрахаемся все.

– Надо было ждать до одинадцатого класса.

Мы передавали друг другу косяки и обсуждали наш выпускной, одноклассниц, придумывали и врали друг другу, что уже не девственники, но все наши россказни были пересказами порнухи, которую мы смотрели или слышали от кого-то, кто реально ебался и знал, как это делается.

Я проснулся в пять утра, по-тихому вышел из коттеджа, чтобы никого не разбудить, никто не знал, что у меня свидание на рассвете должно быть. Пришёл на пирс, никого не было, ну, думаю, наебала она меня, прикурил сигаретку и сижу, смотрю вдаль, ещё темно было, Венера светила ещё над горизонтом. Как только начало светать так она и пришла, села рядом, свесила ноги, прикурила.

– Давно сидишь? – Спросила она.

– С вечера, боялся проспать. – Ответил я.

– Ха-ха. Даже так?

– Я бы не простил себе, если бы проспал свидание с тобой.

Я обнял её за талию, она позволила мне это сделать. Солнце осветило горизонт, и я увидел, что она намного старше меня, ей лет двадцать было, и чем её мог зацепить малолетний пацан, хотя я писал, что был смазливым подростком, тёлочки западали на меня.

– Болит? – Она дотронулась до моего фингала под глазом.

– Не-а, ерунда это, но больно было бы, если бы ты не пришла. – Я положил руку ей на бедро.

– После вчерашнего я не могла не прийти. – Она тоже положила руку мне на бедро и сдавила. – Ты ещё не был с девушкой?

– Эээ. Был.

– Не ври, я же вижу, что ты растерялся или я тебе не нравлюсь?

– Не нравилась бы, я бы не пришёл.

Она засосала меня и повалила на пирс, сунула руку в шорты, таких смелых девушек у меня ещё не было.

– Ого, какой большой. – Сказала она.

– Правда? – Удивился я.

– Ахах, а говоришь, не первый раз.

Она стянула с меня шорты и принялась дрочить, я лежал на пирсе и не мог поверить, что это и вправду происходит со мной, я глянул на свой член, который действительно казался большим в её маленькой ручке. Он впервые оказался в чьей-то руке, кроме моей. Она посмотрела на меня, усмехнулась, взяла за руку и сунула себе в трусы, я ощутил мягкие, тёплые и влажные половые губы и жёсткие, короткие волосики на лобке. Я ковырял в пизде на ощупь, исследуя этот предмет, а она наклонилась и взяла в рот мой член. Я чуть сдержался, чтобы не кончить, а затем, я не знаю, зачем я это сделал, я взял её за волосы и всадил почти весь хуй в неё, это всё влияние этой долбанной порнухи, которой я насмотрелся. Поток блевотины вырвался из её рта, она посмотрела на меня, вытерла рот рукой, я вынул свою руку из её трусов, и она убежала, я не нашёлся, что сказать, даже извиниться, наверное, было бы мало. Мне было жутко стыдно, я сидел в лучах восходящего солнца, облёванный девушкой, за которую вчера меня не слабо отметелили, и всё потому, что я жёстко тупанул. Я спрыгнул в воду и поплыл к берегу, другого выхода у меня не было. Я тихо пробрался к своей постели, разделся и лёг спать.

Проснулся утром со всеми, всё, что произошло, мне казалось сном, лишь мокрая одежда свидетельствовала о моём утреннем приключении. За завтраком все трещали друг над другом, а я ел кашу и грузился, это было не то, чтобы неприятно, это было отвратительно, как после просмотра первого порно, только теперь я был участником этого грязного сношения. В автобусе я так же не веселился и рассказать о своём приключении я никому не мог, мне бы всё равно не поверили и только подняли бы на смех, что подлило бы масла в огонь, который горел в моей душе.

После этого происшествия я ушёл в себя, с женщинами у меня перестало ладиться, я замкнулся, закрылся от противоположного пола. Девушки для меня стали напоминанием первого, неудавшегося минета в моей жизни, я каждую представлял в этой роли, как она берёт в рот, а потом изрыгает поток блевотины. Я даже блевотину помню в подробностях, все эти кусочки полупереваренной пищи и запах кислятины – фу, блин. Секс для меня стал чем-то, сложным – одно неловкое движение и всё летит в тартарары, я всячески избегал отношений, и это меня грузило ещё больше, я постоянно боролся с этим отвратным чувством. Со временем, конечно всё изменилось, та ситуация стала даже смешной для меня. Мне всегда интересно было, как это пережила та девушка, имя которой я не знал, может она забыла об этом напрочь, а может с ней перманентно такое случается, раз уж она берёт в рот у первого попавшегося, даже не спросив его имени. В любом случае, переживал я тяжело, и лишение девственности для меня отодвинулось на последний план, я решил пусть это произойдёт как-то само собой, я палец о палец не ударю ради траха, что тоже привело к необратимым последствиям, но об этом чуть позже. Так же я укрепился в том, что непременно женюсь на той, с которой пересплю и никогда не буду трахаться ни с кем кроме неё, нехуй такого опыта набираться.

Работа в магазине

С работой всё так же не клеилось, деньги заканчивались, температура держалась, и казалось, что жизнь рухнула, депрессия сдавливала горло своими жёсткими, сильными руками, не давая продохнуть и взглянуть на мир под другим углом. Из радости в жизни была только еда, я ел много, понимал, что заесть проблемы не получится, но ничего не мог с собой поделать – «лучше я буду есть, чем пить» – утешал я себя, и ел самсы, шашлык, плов, ещё, как назло, в Ташкенте вся эта еда, чертовски вкусная и жирная, я набирал вес, начал расти живот, что ещё больше меня повергало в грузняки.

Игнат мне скинул контакты спортивного магазина «Di Sport», я созвонился с ними, договорился о собеседовании, так же надел рубашку, пиджак и поехал на такси. С метро я не разобрался ещё на тот момент, а в городе ориентировался плохо, только по приложению «2gis», которое частенько уводило меня не туда, куда мне надо было.

Приехал я в этот магазин, поднялся на второй этаж в офис, меня проводили в конференц-зал со стеклянными перегородками, овальным столом по середине, неудобными креслами вокруг этого стола и магнитно-маркерной доской в углу, такие во всех офисах есть, для планёрных тренингов и презентаций. Сидел я там и разглядывал всю эту утварь минут двадцать, даже воды не предложили, а за стенками пялились на меня и хихикали девчонки, работницы офиса, они были совсем молодые лет по восемнадцать и таких как я, наверное, никогда не видели. Я даже когда по улице ходил, на меня все смотрели с удивлением, чувство того, что я иностранец не покидало меня никогда, я не мог нигде расслабиться.

В конце концов, ко мне в конференц-аквариум присоединились три женщины, они попросили меня рассказать, чем я занимался, я рассказал всё тоже самое, только добавил, что работал продавцом в магазине «Red Fox» и даже был владельцем собственного спортивного магазина. Их заинтересовала эта часть моей биографии, они обрушились на меня с расспросами:

– А кем Вы видите себя в нашем магазине?

– Знаете, мне нужна работа, я недавно прилетел и деньги заканчиваются. – Ответил я.

– А по какой причине вы прилетели?

– Потому что в стране революция произошла и теперь там разруха.

Дальше они стали посвящать меня в свои планы, они хотели открыть магазин с дорогим товаром, и горной тематикой, для этого они пытались подписать контракт с какой-нибудь дорогой европейской фирмой. В общем, мусолили они меня часа полтора, а потом предложили поработать продавцом консультантом, временно, конечно, пока они не откроют свой самый крутой магазин в Ташкенте, как они сами его называли. Я согласился и поехал домой, ожидать звонка от них, когда мне выходить на работу. Позвонили мне после полуночи и без извинений, без каких-либо прелюдий:

– Денис?

– Здрасте, да.

– Приходите завтра в десять утра в магазин.

– То есть сегодня?

– Нет, завтра.

– Сейчас первый час ночи, мне сегодня утром прийти или завтра.

– Ой, извините.

– Извиняю. Когда прийти?

– Получается, что уже сегодня. У Вас есть чёрные джинсы?

– Нет, только розовые.

– Ахах.

– Это правда.

– А Вы можете найти чёрные до завтра.

– До завтра да, а до утра, боюсь, нет.

– Ой, точно, до свидания.

– До свидания.

Я начал сомневаться в том, что у меня вообще получится найти работу и общий язык с этими людьми, но – «почему бы не попробовать» – подумал я – «может из этого выйдет не плохая история» – вот и вышла история, а неплохая она или ещё какая, судить тебе – читатель.

Я надел свои розовые штаны, рубашку, пиджак и отправился в магазин на такси к десяти часам. Меня встретила девушка продавец-консультант у входа.

– Здравствуйте. – Поздоровалась она. – Чем могу Вам помочь?

– Здрасте, я на работу устраиваться. К кому мне подойти?

– Вот за стойкой, к девушке, её Юля зовут. – Продавец – девушка показала пальцем на стойку.

Я подошёл к девушке, которую звали Юля.

– Здрасте. Меня зовут Денис, и я пришёл на работу.

– Здравствуйте. Это я с Вами вчера разговаривала по телефону.

– Сегодня ночью.

– Да, я сейчас принесу Вам форму, а Вы пока осмотритесь в магазине, походите по нему.

Она ушла на склад за формой, а я гулять по магазину, на вешалках висело редкостное говно, ужасные подделки под «Hugo Boss», какие-то пуховики, с кривыми швами и ценник просто заоблачный. На подставках под обувь стояли кроссовки фирм – «Nike», «Sаlomon», «Adidas» и все тоже ужасного качества, особенно «саломон», это вообще одна из моих любимых компаний, выпускающих обувь, но такой шлак я бы ни за что не взял.

Юля вернулась и всучила мне чёрную кофту с логотипом магазина на груди, я пошёл переодеваться в примерочную; вот она мне понравилась, уютная, занавеска по размеру, внутри коврик чистый и зеркало во весь рост, а в углу мягкий пуфик. Я натянул на себя кофту, которая была мне в обтяжку, втянул растущий живот и пошёл узнавать, куда мне деть свои вещи.

– Юля, куда мне мои вещи подевать?

– А где они? – Юля выпучила глаза.

Я хотел с острить, но решил этого пока не делать, а то посчитает за флирт, а она мягко говоря не в моём вкусе, даже для рабочей дружбы.

– В примерочной. – Ответил я.

– В раздевалке? Ну, отнесите их на склад.

Юля указала пальцем на дверь с надписью: «Только для персонала».

– Ага, спасибо. – Я направился в раздевалку за вещами.

– Подождите. – Остановила меня Юля. – Щас, я вам дам правила почитать.

Она залезла под тумбу и выковыряла оттуда зелёную папку со скоросшивателем, которым были сшиты жёлтые и красные листы с текстом, таблицами и графиками. Я взял папку, свои вещи из примерочной, зашёл в подсобное помещение, где сидели две девчонки – продавцы, валялась куча вещей и коробок с обувью.

– Здрасте. – Поздоровался я.

– Здравствуйте. – Ответили девчонки почти хором.

Я сел на стул возле электрического щитка и принялся листать цветные листочки с правилами магазина, с психологией покупателей и правильным поведением продавца. Я ничего не запомнил из прочитанного, только вот это: «Если Вы увидели, что покупатель сутулится, то тоже ссутультесь, так он расположится к Вам, если он картавит, то тоже немного начните картавить, чтобы он не чувствовал Вашего превосходства над собой» – вот это да! Большей чуши я в жизни не читал, а если хромает, то хромать начать, что ли? В общем, я читал всю эту фигню, а краем уха слушал разговор девушек.

– Да она ебанутая совсем, я тебе говорю.

– Из-за пацана так повестись.

– Там, он, короче, реально не при делах, он даже не понял ничего.

– Блин, он такой лапочка.

– А если встречу её, то реально пизды дам.

– Да она больше не выйдет на работу, походу. А если придёт, то ей конкретно не поздоровится.

Ну, в общем, в таком духе, они меня будто и не замечали, хотя не спускали с меня глаз, я иногда косился на них и встречался с их взглядами, с такими, знаете, отсутствующими глазами, увлечёнными мыслью, с блеском безумия и отуплённые радостью превосходства. Потом девки ушли, и я остался один на один с папкой и всей этой белибердой в ней, я уже начал изнывать от чтения, как, вдруг, выключили свет, ох я и обрадовался, включил фонарик на телефоне, в подсобку вошли Юля и электрик.

– Как чтение продвигается? – Спросила Юля.

– Никак.

– Почему? – Она опять вытаращила глаза на меня.

– Света нет.

– А, точно. – Она хихикнула.

– Тут, это, вот смотрите, видите влажно. – Промямлил электрик. – Вот суньте сюда руку.

– Не буду я туда совать руку. – Юля сменила тон на начальничий. – Вы мне свет сделайте.

– Да, сделаю я, сделаю. – Электрик сконфузился.

– Вы мне скажите, что для этого надо?

– Да ничего, можете идти заниматься своими делами.

Юля ушла, а электрик остался со мной, я к этому времени выключил фонарик на телефоне и тихо сидел на стуле. Зазвонил телефон, и электрик поднял трубку.

– Да… Да… Я в магазине… Ничё, выбило просто… Да… Время потяну, шабашну и сразу к тебе… Да иду я!.. Не ори, с меня чекушка… Я помню… Ага, хоп.

Электрик положил трубку, щёлкнул автомат, включился свет, и он увидел меня.

– Ой, ты здесь был что ли?

– Здесь. – Ответил я.

– Ты, это, не говори, ладно. У них тут постоянно выбивает, ну, а нам надо как-то крутиться.

– Понимаю, не скажу.

– Ага, ну, давай, пока. – Он протянул мне руку. – А звать тебя как?

– Денис. – Я пожал ему руку.

– Ага, ну, я давай.

Электрик ушёл, так и не представившись, а я вернулся к чтению, мочи не было читать это всё, ещё и с ужасными ошибками написано. Я закрыл папку и отправился к Юле.

– Всё, готово. – Сказал я.

– Что готово? – Удивилась Юля.

– Прочитал Ваши правила, не думаю, что у меня получится.

– Что получится?

– Сутулиться и картавить не получится.

– Зачем? – Юля выпучила на меня глаза.

– Там написано. – Я показал на папку. – Что если покупатель сутулится и картавит, то и мне надо сутулиться и картавить.

– Правда? – Она удивилась. – А там так написано?

– Написано, а Вы не читали, да?

– Ну, как же, читала. Вы пройдитесь пока ещё по магазину, товар рассмотрите, а я сейчас сделаю Вам бейджик и расскажу про материалы и технологии.

Я пошёл наматывать круги по магазину, в углу я наткнулся на девушку, которая меня встречала.

– Слушай. – Обратился я к ней. – А покупатели здесь бывают?

– Да, обычно полно народа, присесть некогда, а сегодня почему-то нет никого.

– Ясно, а как тут с обедом? Да, и вообще покурить пойти?

– Обедаем мы по очереди, в основном бургеры заказываем. А чтобы покурить выйти, надо отпрашиваться у старшего.

– А старший кто?

– Сегодня Юля. Если без спроса выйдешь, оштрафуют.

– Ясно, а за что ещё оштрафуют?

– Ну, здесь телефоном пользоваться нельзя и танцевать.

– Танцевать? Где танцевать?

– В торговом зале, меня один раз оштрафовали, я шла и танцевала, не смогла удержаться.

– Жаль, я не могу жить без танца, танец моя страсть.

– Правда, что ли?

– Нет, я шучу, я вообще шутник.

После этого я отошёл от неё, она была симпатичная, но накрашена просто до безобразия, как буфетчица преклонных лет. Слегка полновата, но в целом, фигурка ничего даже, если бы я был холост, то опробовал бы с ней уютную раздевалку, она из всех в магазине выглядела более-менее, остальные были какие-то несуразные, сутулые или картавые. Потом Юля принесла мне бейджик, на котором было написано с ошибкой моё имя «Динис». Я его нацепил, и мы ходили по периметру магазина, она мне пыталась рассказать про технологию термобелья, про подошву «Vibram», потом мы дошли до лыж «Head», с чипом которые, у меня такие когда-то были, прикольные, мне нравились, я схватил пару и воскликнул восторженно.

– Ух ты, чипированные, я таких уже много лет не видел.

– Как это, чипированные? – Удивилась Юля.

Я ей попытался объяснить, но она ничего не поняла про квантовую механику, и про преобразование механической энергии в электрическую и наоборот. В общем, я рассказывал ей про все те технологии, которые были в их магазине, про особенности лыжных масок «Uvex» – как их не гни, они не ломаются, про мембрану «Gоre Tex» и про многое другое, чего она не знала. Юля ходила за мной, смеялась и время от времени восторженно восклицала «Ты такой прикольный». А потом я приступил к практике, мы – продавцы стояли по очереди напротив двери, ждали покупателей, а когда они входили, то мы здоровались и должны были ходить за ними не навязчиво, прячась за вешалками, сутулясь и картавя, потому что все, абсолютно все покупатели сутулились и картавили. Я попытался продать женщине костюм, но ничего не вышло, она не говорила по-русски, а я ни хрена не петрю в узбекском языке, для меня, что китайский, что аргентинский, что язык племени тумба-юмба, такие же, как и узбекский. Я даже не уверен, что женщине нужен был спортивный костюм, да я вообще не был уверен в том, что буду работать на этой работе, мне хотелось свалить из магазина, причём в другую страну, где из знакомых слов будут не только маты.

Я отпросился на перекур у Юли, ушёл за угол здания, прикурил и позвонил жене, рассказал ей обо всём, ну, кроме того, что одна только девочка-консультант сексуальная, а остальные стрёмные, для неё это была лишняя информация. Юля – жена моя, которая, рассказала мне, что тоже нашла работу преподавателем английского языка, рядом с домом. Это была хорошая новость, я воодушевился и пошёл пытаться втюхивать палёный «Hugo Boss» богатеньким узбекам, которые удивлённо смотрели на меня и не могли ни слова выговорить по-русски, а которые всё же могли балакать на русском, но с таким акцентом говорили, что я ничего не мог разобрать. В итоге за весь вечер, мне удалось продать одну куртку с помощью Юли, я, по сути, просто стоял рядом лупал глазами, и пару кроссовок мальчишке, ну не ему, а его маме, он-то наденет всё, что ему купит мама и будет ходить комплексовать в этом барахле.

Под конец моей смены, удалось ещё немного поболтать с девчонками, они то краснели, то бледнели от смущения, а я упивался своим превосходством над этими несчастными человечками. Я шутил, а они воспринимали в серьёз весь каламбур, который я нёс, так, что смешно было только мне одному.

Отправился домой на метро, в Ташкенте красивые станции, а вот вагоны старые, советские, хотя они и пытаются избавиться от совкового наследия, но не так-то это и просто, они продолжают кататься на старых вагонах и живут в сталинках и хрущёвках, насаженных по всем странам СНГ. Проехал три станции, на четвёртой вышел и пешком потопал домой, когда проходил мимо латка с детскими игрушками, мне в спину крикнули подростки – торгаши: – «Энен дураен, долбаёб! Катись в свою Европу!». Я прошёл мимо них, с одной стороны мне приятно было, что меня приняли за европейца, а с другой, отвратительно, что они так относятся к белым людям и ко мне в том числе. Да уж национализм во всём мире процветает, вторая мировая ничего не изменила, и очередной Гитлер может появится в любой момент и в любой стране, хотя мне, если честно плевать на комплексы малых народов, это их проблемы, с которыми они живут и мучает это только их.

Вечером я рассказывал жене и тёще про рабочий день в магазине и никак не мог остановиться, я распалялся всё больше и больше. Потом измерил температуру, градусник показал мне выше тридцати девяти градусов. Я написал Юле, что у меня поднялась температура и я не выйду на работу, она ответила, что мне прежде чем выйти, надо сдать тест на коронавирус, тест я не сдал и в магазине больше не появился, на память об этой истории у меня остался бейджик с неправильно написанным моим именем.

Я напился лекарств, залез под одеяло, попытался почитать Томпсона «Лучше, чем секс», ничего не вышло, открыл приложение «Заметки» и принялся писать свою книгу «Блядство»:

Глава 3. Секс

Девственность я потерял поздно – в девятнадцать лет, по одной той причине, что не стремился к этому, после того случая на пирсе, у меня прям душа в пятки уходила при одной только мысли об этом. Я уже начал подумывать, что может я гей, там-то я уж точно не смогу никак накосячить, всё тоже самое, что и у меня. Но от одной мысли о мужском члене мне становилось так тошно, что лучше уж пусть всё будет как в самом дерьмовом порно фильме, но с женщиной, раз уж это должно случиться. Но как не беги от секса, он всё равно, рано или поздно, настигает тебя и тут уж некуда деться, а после первого раза, так он вообще становится частью жизни, банальностью, обыденностью, главное, переступить порог, вот за этот порог я никак и не мог шагнуть или как говорила одна моя подруга: – «Девушка как консервная банка, один открывает, а все пользуются». Мне нужна была помощь, либо психолога, но идти к врачу мне было стыдно, либо женщины, которая сможет залечить мою рану, и я на ней тогда непременно женюсь, ну, я так думал, конечно, в жизни всё всегда неожиданно и странно. Такая женщина мне и встретилась, она уберегла меня от похода к психологу и навсегда поставила точку в моих рассуждениях о гомосексуализме, но крышу мне это снесло ещё больше, так, что после такого мне наверняка нужен был психолог.

Как я уже писал, мне было девятнадцать лет, и я тусил в баре, нализался в стельку, и мои приятели все разъехались, оставив меня на произвол судьбы. Тут-то судьба и подоспела поиграть со мной в свои странные игры. Я сидел за баром и херачил виски со льдом, деньги у меня тогда водились, я как раз работал в магазине «Red Fox», тратил зарплату и шабашки в основном на бухло, со шмотками я никогда не заморачивался, таскал дранные джинсы и старые футболки, я считаю пусть лучше на мне будут старые, рванные «Левисы», чем новые китайские тряпки. Фирменные джинсы можно всегда за бесценок отыскать в «Секонд Хенде», так, что одет я всегда в обноски, но фирменные.

Ко мне подошла девушка, значительно старше меня, не знаю, почему они западали на меня, когда я был молод, хотя молодость всегда привлекательна и сексуальна. Она подсела на соседний стул.

– Привет. – Сказала она. – Ты один?

– Уже не один. – Я вздохнул и залпом осушил стакан. – Повтори. – Сказал я бармену. – А ты, что пьёшь?

– Вино. – Она повернулась к бармену. – Бутылку красного.

Бармен поставил перед нами напитки, заиграл медляк, и моя новая знакомая взяла меня за руку.

– Пойдём танцевать. – Прошептала она мне в ухо и прикусила мочку.

– Я не умею.

– А я научу тебя.

Мы вышли на танцпол, я обнял её за талию и принялся кружиться, неуклюже переставляя ноги.

– Не так. – Она хихикнула.

– Я же сказал, что не умею. – Мне было неловко, хотелось провалиться сквозь землю.

Она начала двигать своим телом, тереться об меня, так, что я готов был уже на всё, да ещё и кофточка на ней была с глубоким декольте и приятная на ощупь, знаете, бывают такие вещи, которые хочется трогать.

Потом она познакомила меня со своими друзьями, они все были старше меня и все бабы красивые. Я выпил с ними, и они пригласили меня поехать с ними, домой вот к этой приятной кофточке, продолжить тусить. Я согласился, они вызвали такси, и мы помчались по ночному городу, я сидел у окна, картинка за которым плыла и укачивала меня. В итоге меня начало сильно мутить, я открыл дверь прям на ходу и сблевал на асфальт. Все угорали с меня, а кофточка прижимала к своей груди и гладила по голове, ебанутая картина, согласен, но, когда мы совершаем те или иные поступки, редко задумываемся, как это выглядит со стороны или как это будет выглядеть на бумаге, если кто-то решит написать об этом. В общем-то вся эта история выглядит странно и неправдоподобно, но если бы я лишился девственности с одноклассницей на выпускном или со шлюхой, то об этом и писать бы не стоило. Да, собственно, и писал бы я вообще книги, если бы у меня в жизни были сплошные банальности, думаю, нет, в этом ничего интересного не было бы, и мыслил бы я так же банально, как и все те, у кого лишение девственности прошло на заднем сидении папиной машины. Это вот, кстати, история, рассказанная одним шофёром, с которым мне как-то довелось ехать, я тогда путешествовал автостопом и тормознул фуру. Водитель любезно взялся меня подвезти и всю дорогу он мне рассказывал разные истории из своей жизни, в основном из детства и юности. Рос он в деревне и когда был маленький, то они с друзьями кидались коровьим говном друг в друга, не знаю, зачем они это делали и зачем он мне это рассказал, но это смешно.

А когда ему было тринадцать лет, он угнал у папика, ну, как угнал, взял без спроса волгу, поехал на дискотеку вместе с пацанами в соседнее село, там встретил свою одноклассницу, которой тоже было тринадцать, напоил её, вывез в поле и выебал на заднем сидении, «порвал целку» – как он выразился. Ему, конечно, влетело от отца за машину, и больше он не давал ему ездить. А на той девочке он в итоге женился и теперь у них двое детей. А в прошлом году его лягнула лошадь и выбила все передние зубы, поэтому он вставил золотые. Вот и вся жизнь человека, а теперь он бомбит на фуре, возит химию и счастлив своей жизнью, особенно, что дома редко появляется, а то развёлся бы уже давно.

Ну, так вернёмся к моей истории. Мы приехали в крутейший особняк, я раньше такие видел только в кино, во дворе газон, бассейн, беседка с каменным мангалом, все дела. Внутри совсем охуительно всё было устроено картины на стенах, статуи голеньких Аполлонов, бар с напитками и шикарная деревянная лестница на второй этаж с резными перилами. Я не поверил своим глазам, что очутился в таком дворце, раньше-то я бывал только в квартирах и частных домиках, в которых огород был заросший бурьяном, а то и вообще, в бараках каких-то. Я всегда проходил, проезжал мимо таких домов, и мне всегда интересно было побывать внутри, потусить с этими людьми, но классовая разница не позволяла мне даже приблизиться к ним.

Все сразу занялись делами, кто-то принялся разводить огонь в мангале и выкладывать стейки на решётку. Волосатый тип стянул с себя футболку, оголил рельефный торс и встал за барную стойку. А я пошёл блевать в туалет, который тоже меня поражал своей роскошью, да, я блевал и поражался в какой толчок я рыгаю. Всё это происходило будто не со мной, живут же люди, я тоже хотел так жить, тоже иметь такой торс как у этого волосатого типа и такой же толчок, который не хотелось пачкать даже блевотиной и все эти картины и статуи с письками. Если у меня когда-то и будут висеть дома картины, то скорее всего я их сам напишу и статую придётся самому лепить, иначе я не представлял это насколько должны быть лишними деньги, чтобы потратить их на статую голого мужика, но выглядит это всё в интерьере просто божественно.

Я вышел из уборной, подошёл к бару, волосатый тип мне налил крепкий кофе и протянул косячок, я выпил, курнул, стало легче, но захотелось спать.

– Иди на второй этаж, вздремни. – Сказал волосатый тип.

– А где можно прилечь?

– Да, где захочешь. – Он засмеялся. – Полная свобода.

– А чей это дом?

– Посла Англии.

Мне это как-то не понравилось, но я решил, что лучше вздремнуть, чем покидать этот дом, уходить совсем не хотелось, я бы остался там жить навсегда. Я поднялся на второй этаж по лестнице, ступеньки которой не скрипели, открыл первую попавшуюся дверь, там оказалась спальня с картинами и огромной кроватью. Я упал на неё и вырубился, проснулся от того, что с меня стягивали штаны.

– Эй, что за хуйня?! – Завопил я.

– Тихо, малыш. – Ответил женский голос, что уже было не плохо. – Тебе понравится.

Я притих, какая-то девка стягивала с меня штаны в полной темноте, а я лежал на спине со стояком. Я же не дурак, чтобы сопротивляться. Она стянула с меня джинсы и крепко схватила рукой мой хуй: – «Ого! Какой огромный» – воскликнула она и последовали причмокивания – «Чмок, чмок, чмок».

Я знал, что у меня не большой, но обладательница голоса прекрасно понимала, что льстит мужикам. Я уже знал, что лучше расслабиться и ничего не делать, а то может плохо закончиться, как тогда на пирсе, поэтому притих и боялся даже дышать. Потом она стянула с меня футболку, прошлась языком по животу вверх, поцеловала в засос, провела сиськами по лицу и уселась пиздой на лицо. Ощущения были странные, я раньше только пальцами щупал половые губы, а тут они были у меня на лице, хорошо, что я всё выблевал и проспался, а то опять произошёл бы неприятный казус. Я не знал, что делать и просто лизал, а она стонала и извивалась всем телом. Потом мой хуй оказался у кого-то во рту, я дёрнулся и раздался женский голос.

– Тише, дорогой, чмок-чмок, тебе неприятно? Чмок, чмок, чмок.

Я притих, продолжил лизать пизду, которая елозила перед моим носом. Потом она слезла с меня, и неожиданно включился тусклый свет, я увидел всю картину, в комнате было три бабёнки, они были охуенны и ласкали друг дружку, а я лежал со спущенными штанами на кровати среди них. Я снял джинсы с носками и неумело ринулся в бой, думая: – «будь, что будет» – хотя меня посещала мысль сбежать оттуда, но это было бы крайней степенью кретинизма и я бы себе этого никогда не простил. Но не тут-то было, одна из них прикурила косячок и сунула мне его в рот, ещё одна включила «Энигму», потом та, которая сунула мне косяк в зубы, прицепила страпон и принялась ту, которая ничего не делала, долбить в зад. Я уж думал, что это облом, и почувствовал себя лишним, вся картина сразу стала отвратительной, как на той порно кассете из детства. Но та, что включила свет, встала на карачки передо мной.

– Они лесби, а я нет.

– Отлично. – Промямлил я.

– Выеби меня. – Скомандовала она.

Я подчинился, неумело вставил, но получилось как-то само собой, будто я всю жизнь с самого рождения то и делал, что трахался, это была моя стихия, а мой хуй был каменный от радости, что наконец-то оказался дома. Я сожалел об одном, что не делал этого раньше, это было восхитительно, правда не так романтично, как я представлял себе, в жизни всё же больше похоже на порно, со всеми этими стонами, хлюпаньем, тяжёлым дыханием и звуком похожим на пердёж, когда воздух выходит из вагины. В этом было, что-то животное, на уровне инстинкта, всё тело и мозг отключились и были полностью поглощены процессом. Я наяривал, моя партнёрша стонала, а пизда хлюпала – хлюп – хлюп – хлюп. Потом она прогнулась в спине, схватила рукой покрывало, потянула его на себя, из неё вырвался громкий стон, влагалище сжалось, и я кончил, но успел перед этим вынуть, так что спустил я ей на спину. Она легла на живот, а я рядом с ней, лесбухи продолжали пялиться, мне было отвратительно смотреть на них, возбуждение спало и всё это перестало быть интересным, а выглядело как на той кассете.

– Пойдём в душ, оставим их наедине. – Прошептала моя самка.

– Идём.

Мы встали, вышли из комнаты и зашли в соседнюю дверь, там была просторная душевая со стеклянными, прозрачными дверцами, она зашла в неё, включила воду.

– Чего ты стоишь? Пойдём.

– Иду.

Я немного растерялся, смотрел на неё и не мог понять, это та девушка, которая подошла ко мне в баре или другая. И как об этом спросить её, а может и не стоит спрашивать, а вот имя, наверное, надо спросить, хотя после всего, что было как-то неудобно и тут до меня дошло, я скурил целый косяк один и меня просто сильно накрыло.

– Ну, чего ты там завис? – Спросила она.

– Любуюсь тобой.

– Пойдём скорее ко мне.

Я залез в душ, и мы ещё раз занялись сексом, только уже стоя и под струёй тёплой воды. Вылезли из душевой кабины, она взяла меня за руку и повела на первый этаж, не дав даже вытереться.

– Пойдём, дунем. – Предложила она.

– А одеться?

– Зачем?

– Я стесняюсь.

– Здесь никого нет кроме нас. Все разъехались по домам, уже полдень.

Она хихикнула и повела меня к бару, встала за барную стойку и налила шампанское, после первого же глотка у меня закружилась голова.

– Как тебя зовут? – Спросил я.

– А это имеет какое-то значение?

– В принципе, нет. – Я сконфузился.

– Марина меня зовут. А тебя?

– Дэн. Приятно познакомиться.

– Мне тоже было приятно познакомиться, я бы ещё познакомилась с тобой. Ты придёшь ещё ко мне?

– А ты выйдешь за меня? – Меня ещё не покидала моя идея фикс жениться на первой девушке, с которой пересплю.

– Нет. Я уже замужем.

Она засмеялась, а у меня оборвалось всё внутри, мне захотелось убежать оттуда, все мои представления о сексе и будущей половой жизни, о семье в момент рухнули, я был любовником, я был тем, с кем изменяют мужьям. Да уж, не так я себе представлял, вернее, такого вообще никогда не представлял. Сразу убежать у меня не хватило смелости, и я всячески старался скрыть свою боль внутри, мне казалось, что меня просто использовали. Мы ещё выпили, накурились, потрахались, я ушёл и больше никогда не видел её, как будто ничего и не было, но обмануть себя не получалось, потому что это был мой первый раз, которого я столько лет боялся. Но это было не так печально, как у одного моего приятеля.

Я познакомился с ним в горах, он был в группе туристов из Германии, звали его Мартин, а я гидом, нанятым турфирмой, мы две недели шараёбились по горам, и сдружились с ним. Он в первый же день подошёл ко мне и спросил, есть ли у меня гандж, я, разумеется, ответил, что нет, так он через пару дней нашего трека, вечером, залез ко мне в палатку и предложил накуриться, он раздобыл гашиш у пастухов, которых мы часто встречали, когда ходили по низине. Так наша дружба и началась, потом он остался в Киргизии на несколько лет, и даже какое-то время жил у меня дома. Парень он был хороший, хотя, и чересчур отмороженный по меркам нашего воспитания. Он пускался во всяческие авантюры, торговал наркотой, жил со шлюхами за их счёт, но речь не обо всём этом, как-то мы с ним курили, и он мне поведал свою историю, которая наложила отпечаток на него и на всю его жизнь.

Он учился в школе гидов в Швейцарии, они с группой поехали в горы на практику, в альплагерь. Там он напился с тремя девчонками, те его привязали, перемотали машонку резинкой и изнасиловали. Мне раньше и в голову не приходило, что женщины могут изнасиловать мужчину, а оказывается, могут. Они скакали на его члене всю ночь, а потом обоссали и оставили в коттедже привязанного, самое удивительное, что влетело за это ему. Он попал в больницу, с психическим расстройством, написал заявление, но ему никто не поверил в суде, «закон там на стороне женщин» – так он мне сказал – «поэтому сексуальное насилие воспринимается только со стороны мужчин в отношении женщин». После заявления это дело придали огласке, возле здания суда собирались феминистки с плакатами за свободу этих женщин, всё это ему было трудно пережить, он тоже представлял свой первый секс не так. Девушка его бросила, везде узнавали, женщины на улице, в кафе, да везде приставали к нему с обвинениями и оскорблениями. Всё это сказалось на его психике, приёмы у психиатра и лечение не помогало, в итоге он кое-как смирился, переехал в другую страну. Сначала завёл отношения с чуваком, прожил с ним несколько лет, но расстался. Как он сам сказал: – «Лучше пизда, чем хуй и долбиться в жопу» – но даже смотреть на женщин он не мог, а потом подсел на наркоту, прошёл реабилитацию, со временем о том скандальном деле все забыли, он смог вернуться на родину в Германию. Закончил университет на историка и сейчас работает учителем в школе, женился, детишки появились, но жизнь поделилась на до и после изнасилования. Причём как он сам говорил, что и так бы потрахался с ними, если бы они ему предложили, но они хотели именно надругаться над ним, унизить, отомстить всем мужикам в его лице, он просто попал под горячую руку. Я, конечно, понимаю, что это его способ всё это пережить, найти хоть какое-то объяснение этой истории, но то, что он оставил семью и пустился во все тяжкие в Киргизии, говорило о том, что он нихуя не пережил. Он и сам это понимал, часто заговаривал со мной об этом и всё время боролся с собой, его несло, и он хотел остановиться. В один прекрасный день, он остановился и улетел домой к семье, больше я его никогда не видел, но мнение о европейском обществе у меня сложилось негативное. Вся эта история для меня выглядит дикостью какой-то, а для него это нормально, хотя и нанесло непоправимый вред его психическому здоровью.

Вот так бывает. Секс – это не всегда приятно, иногда это ещё и насилие, возможно и самое ужасное именно сексуальное насилие, и где эта грань между удовольствием и насилием, ведь все мы трахаемся, но одна половая связь доставляет удовольствие, а другая ранит на всю оставшуюся жизнь.

Ресторан

Температура спала до тридцати семи градусов, и я снова пошёл по больницам в поисках причины моего недуга. Записался к врачу на приём, приехал, врач посмотрела (она была женщиной) мой снимок, написала направление на общий анализ крови. Я сдал кровь в частной клинике, никаких отклонений от нормы не было, опять всё упёрлось в коронавирус и последствия после него, как долго это должно было продлиться – неизвестно, во что это может вылиться тоже не ясно. К тому времени я уже привык к постоянной повышенной температуре, еле передвигался по квартире и не мог взять себя в руки, да, собственно, и как в руки-то себя взять, когда это последствия вируса, которым я переболел. Поиски работы зашли в тупик, денег не было, хотелось сбежать от этого всего, но некуда было бежать, я убежал уже и так слишком далеко, до Ташкента добежал, я понимал, что надо остановиться и всячески себя в этом убеждал.

Очередным вечером, когда я сидел и писал, зазвонил мой телефон, я поднял трубку.

– Алло. – Ответил я.

– Здравствуйте, это Денис? – Сказал писклявый женский голос.

– Да.

– Мне Ваш номер дал Игнат, Вы звукорежиссёр?

– Могу им быть, если Вам так угодно.

– Я из компании по аренде аппарата, «Ястреб» называется. Я Вам скину контакты Руслана, это начальник наш, напишите ему, может он сможет Вам помочь с работой.

– Хорошо, у меня телеграмм на этом номере, кидайте.

Девушка положила трубку, а через пару минут мне пришло сообщение с контактом Руслана, я не стал откладывать в долгий ящик и сразу же написал ему:

– Здравствуйте, меня зовут Денис и мне дали Ваш контакт, по поводу работы звукорежиссёром.

– Добрый вечер. – Написал в ответ Руслан. Расскажите о себе.

– Я работал звукорежиссёром в Киргизии, в России, в Казахстане, владел баром, где выступали живые команды, владел студией звукозаписи, работал музыкантомв ресторанах и сдавал аппарат в аренду.

– Отлично, вот контакты ресторана. – Он кинул контакты арт-директора. – Им нужен звукорежиссёр на постойной основе, это проблемная точка, но если договоритесь, то работайте там.

– Отлично, спасибо.

– Не за что.

Я сразу написал арт-директору ресторана, через какое-то время он мне ответил, и мы договорились о встрече на вечер следующего дня. Я довольный сел за стол и продолжил писать, теперь у меня опять на горизонте маячила перспектива, кто знает, может мне и получится остановиться, может, есть выход из любой ситуации и из моей тоже. Возможно, я не в такой уж и дальний угол загнан, а может и нет вовсе никакого дальнего угла, и тупиков тоже не существует, всё в нашей голове, от нашего восприятия, а может и восприятия никакого нет, всё это очередная ложь.

Следующий весь день, я слонялся из угла в угол, ждал вечера и не находил себе места. Наконец настал час «Икс», я надел рубашку, пиджак, свои розовые штаны, вызвал такси и поехал в очередной раз пытать счастье. Ресторан был очень даже ничего такой из себя, в национальном стиле. По всему периметру был выстроен деревянный балкон, на котором размещались столики с диванчиками, обтянутыми хан атласом – это такая цветастая узбекская ткань, висели аляпистые абажуры, на первом этаже так же обтянутые хан атласом стояли кресла и деревянные столики. С одной стороны, у стены расположился бар, за него я и сел в ожидании арт-директора, а на противоположной стороне ресторана находилась сцена, с тумбой для диджея и логотипом – чапаном во всю стену, на логотипе светилась надпись – «Хан Чапан».

Просидел я битый час в ожидании арт-директора, барные стулья у них были жутко неудобные, высокие и без подножки, так что ноги у меня затекали и время от времени я слезал с этой табуретки и приставал к хостес с вопросом, когда придёт арт-директор. Они ничего не знали и, когда я уходил, хихикали мне в спину. Эти хостес были две жутко некрасивые девушки, но ходила по залу рыжая деваха в белой блузе, под которой болтались огромные груди, ох и горячая девочка была, рыжухи вообще особенные женщины, была у меня одна рыжая девочка, но об этом чуть позже напишу.

Арт-директор явился, когда на сцене уже ходили музыканты и подключались, он представился Юрой и посвятил меня в курс дела. Выглядел он неплохо, хорошо прокачанный торс, который подчёркивала его кофта вобтяг, а вот над ногами он работал плохо, особенно над икрами, они были тоньше его предплечий, что тоже подчёркивалось леггенсами. Из-за этого он выглядел смешно, я не мог его воспринять всерьёз.

– Денис, попробуйте сегодня отстроить звук, а мы послушаем и потом решим наймём вас или нет.

– Отлично, не вопрос.

Группа уже начала играть, и я слышал, что высокая середина запирает, а низ середины провален, в итоге получалось очень громко, аж резало уши, но кача не было совсем. Я пошёл в звукорежиссёрскую, где располагался пульт и рек с уселками, это было маленькое пространство в углу, с боку от сцены, отгороженное деревянной ширмой от общего зала. Там я встретил парня, поздоровался с ним, он представился Глебом, редкое имя, особенно для корейца, а он был корейцем. Я начал выстраивать звук, покрутил крутилки, подвигал фейдеры на эвалайзере и пошёл слушать звук в зале, пока отходил от звукорежиссёрской, звук поменялся и вернулся к прежнему шуму. Я вернулся и увидел, что настройки все вернулись в предыдущее положение, так повторялось раз за разом, а потом пришёл мужичок и сказал, что он тоже здесь работает и что так выстраивать звук ни в коем случае нельзя, что, мол, я всё делаю неправильно. В итоге он встал возле пульта, загородив его от меня своей огромной задницой, а она у него была ого-го какая, бывают такие мужики, с задницами как у баб, вот у него как раз такая и была, а плечики узкие.

Я подошёл к арт-качку с тоненькими ножками, и мягко говоря, с раздражённым видом сказал:

– Слушайте, я не понимаю, что происходит, но у вас тут два звукорежиссёра и я – третий лишний.

– Я не знаю, кто это, его Глеб привёл. – Ответил качок. – Его вообще здесь не должно быть, вы отстроили звук?

– Нет, не отстроил, они мне мешают. Может, вы послушаете его, раз уж он раньше меня пришёл, а потом меня, так, мне кажется, будет справедливо.

– Хорошо, но если нам понравится, как он отстроит звук, то мы его наймём.

– Да, не вопрос.

Я был уверен в себе, и то, что я слышал со сцены, говорило, нет – кричало, некачественным звуком, что у большезадого нет никаких шансов, мы просто все теряем время, но ему нужно было показать, на что он способен и успокоится, чтобы я навёл порядок в колонках, которые были весьма неплохи. Качок Юра сказал ему, чтобы тот попытался отстроить звук, а потом буду пытаться я, ха – пытаться, они не представляли, с кем имеют дело, иначе, всего этого каломесива не происходило бы, вот он момент недоверия профессионалу. Ну, ладно, расхвалил я себя достаточно, прям аж выскочил за рамки приличия, но это, чёрт возьми, моя книга и пишу я со своей позиции обо всей этой дребедени, в которой мы живём; и я был как каждый на этой планете из когда-либо живущих, уверен, что у меня получилось бы навести порядок, причём, во всех сферах, особенно в политике, все мы отменные диванные эксперты, а как суть да дело, так голову в трусы прячем.

Ну, да ладно, пока большезадый отстраивал звук, я тусовался за баром, курил одну за другой и пялился на рыжую бестию, которая трясла сиськами радом со мной, ох уж эти сиськи, попки, и надменные мордашки красивых девушек, которые знают, что они красивые и на них пялятся. Мы мужики ради них и живём, ломаем-сроим экономику, погибаем на войнах, всё ради этих сисек с попками. Если бы не было женщин, на планете был бы рай, мы – мужики перестали бы бороться, просто тусили и радовались жизни, а так нам приходится вращать землю, вдохновляясь женщинами, посвящать им стихи, песни, рисовать их с натуры с оголёнными сиськами, ваять из мрамора эти самые сиськи. Сходите в музей, посмотрите, сколько там голых тел, пройдитесь по Петербургу, по Парижу, по Риму в конце концов, это всё для женщин и о женщинах, это всё они. И я находился тогда в том ресторане ради женщины – моей жены, мне мужику ничего не надо, я бы, наверное, укатил на велосипеде в велопутешествие длиной в жизнь или подох где-нибудь в подворотне от наркоты, отрастил бы длиннющие дреды и затерялся на пляжах Тайланда. Но уж точно никому бы не доказывал, что я отменный звукорежиссёр, уступил бы тому мужику с огромной задницей, ну, не ему, а его бабе, это ведь она его толкает на социальную битву, ему это так же, как и мне не надо.

Наконец ко мне подошёл Юра и попросил отстроить звук таким, каким я его себе представляю. Я взялся за дело, крутил ручки, двигал датчики на эквалайзере и ходил по всему залу, поднимался на второй этаж, где низкие частоты резонировали особенно сильно из-за деревянной конструкции. На всё про всё у меня ушло минут двадцать, мой лоб покрылся испариной, температура видимо снова подскочила, я стоял довольный звуком и проделанной работой возле бара. Ко мне подошёл Юра.

– Вы закончили? – Спросил он.

– Пока да. Что скажете?

– Сейчас узнаю у директора.

Качок подошёл к столику, где сидел лысый моложавый, полный мужичок, они о чём-то переговорили. Юра вернулся ко мне.

– Идеально. – Сказал. – Шефу понравилось, Вы наняты.

– Отлично, когда мне выходить на работу?

– Давайте я определюсь с графиком и напишу Вам.

На том и порешили, я получил дорожные деньги, немного, но чуть больше, чем надо было на такси, осталось ещё на пачку сигарет. Через пару дней я вышел на работу, и узнал, что в мои обязанности ещё входит управлять светом через программу на ноутбуке и пускать дым из дыммашины – это было самое простое, и моё любимое занятие, я нажимал кнопку на маленьком пульте – брелоке и танцующие на танцполе утопали в облаке пара.

Так начались мои трудовые будни, благо были ещё введены карантинные меры, и мы работали до полуночи. Я приходил за два часа до начала вечера, включал свет, проверял наполненность бачка в дыммашине, если жидкости оставалось мало, то доливал из канистры, включал свет и садился читать книгу. Я читал тогда Стивена Кинга «Как писать книги», вообще мне этот писатель никогда не нравился, да и не нравится до сих пор, но в этой книге он показал, что мог бы стать «настоящим» мастером повествования. Его рассказ о жизненном пути, хоть и чрезмерно сдержан, но всё же не так уж и плох, интересные замечания по языку, которые, конечно не все применимы к русскому и его подход к написанию, было интересно узнать, как пишут другие писатели, хотя он и публицист, но всё же писатель. Больше всего мне понравилась концовка, хорошо, но стоило бы развернуть, хотя это лучше, чем всё, что он понаписал до и после. Кинг безусловно богатый писатель, продаваемый во всём мире, но, когда, чёрт побери, мы начали оценивать хорошесть писателей, художников, музыкантов их банковским счётом, а качество и откровение книг, картин, песен по окупаемости. Хорошее бесценно, и оценить его банкнотой невозможно, предмет искусства стал товаром, встал на одну полку рядом с ёршиком, трусами и накладными ресницами. Так может нам подсовывают не предмет искусства и все те, кто мнят из себя гениев современности ничем не лучше трусов и туалетной бумаги, которая бьёт все рейтинги по продажам бумажных изделий. Запомните, бестселлер – это непригодная бумага даже для подтирания задницы из-за типографской краски, которой её испачкали. Настоящее произведение искусства достать трудно, его надо выискивать не на полках с косметикой, а в душах людей, о бесценном произведении вам может сказать только самый близкий человек, в беседе по душам, когда вы делитесь сокровенным, вот там и находится произведение искусства – оно сокровенно.

Я отстраивал музыкантов, они играли попсовые хиты, толпа людей танцевала на танцполе, а я менял освещение, пускал дым в танцующих и наблюдал за их танцами и поведением. Девушки двигали телами произвольно и эротично, а парни просто толпились возле них с серьёзными минами, всё это походило на брачные танцы. Девушки показывали все свои возможности и способности двигать бёдрами, а парни охраняли своих самок от других самцов, которые могли бы потанцевать с их пассиями. Когда-то устраивали балы и люди под классическую музыку вальсировали заученными движениями и лишь дикари двигали экспрессивно своими телами, а теперь все уподобились дикарям. Что это, эволюция или деградация, я не знаю, я просто это заметил и наблюдал, в этом есть что-то животное, настоящее, но в то же время это всё пугает. Человек примитивное животное и, если он окончательно разучится пользоваться мозгом и систематизировать всё вокруг, мир погрузится в хаос, а следом, человек потеряет превосходство на этой планете.

Ещё одно наблюдение, достойное упоминания в книге – это смартфон, блин, эта маленькая пластмасска с экранчиком буквально забрала души людей, они всё время смотрят в маленький экран, даже когда сидят за столиком в ресторане, танцуют на танцполе. Непрерывно снимают себя на фото и видео, мгновенно выкладывают в «сеть», музыканты стримят своё выступление, кто-то на другом конце всё это смотрит, лайкает, комментирует. Человечество застряло в виртуальном мире и вернулось к животным инстинктам, может это и нормально, это прогресс, но такой свободы мысли у человека ещё не было; а мысль-то, оказывается, получив свободу, устремилась к пороку, к «грязи». Достаточно посмотреть любой топ, пусть то будут писатели, танцоры, блогеры, стримеры, это унижение каждого мыслящего человека. Безусловно, в тренде никогда не будет Моцарт, Платон, Данте, мир принадлежит Сартру и Камю. Мы построили новый мир, а может и не построили, а просто свалились в бездну порока, вернулись к истокам, стали племенами, выпустили наружу зверя, животные инстинкты, попрали все нормы поведения, заменив их на «грязь», которая нас вставляет. Никогда ещё человечество не было в такой опасности, нет, не вымирания, с этим как раз-таки всё в порядке, а вот исчезновение образованности, нравственности, цивилизованности в самом человеке на грани. Время новых идолов, как ты его не изобрази, не назови, пусть это будет золотой телец, мужик с головой орла или телефон без кнопок и с камерой, это идол – славное новое язычество, все поклонились ему, растворились и он вещает то, что хочет каждый. Я старомоден, знаю, но Платон жил до христианской эры, но будет актуален всегда, человек не меняется, меняются боги, можно ли сказать, что эра христианства закончилась, думаю – да, наступила эра свободы человеческого порока, всего того, что христианство призывало обуздывать в себе на протяжении двух тысяч лет, и на этом строилась цивилизация. Теперь, когда мы выпустили зверя из себя, попрали ценности цивилизации, которую строили наши набожные предки, вот именно она оказалась под угрозой, мы рушим мир, в котором нам так нравилось жить, мы рушим памятники, оставленные предками, рушим их заветы, ломаем устои, подменяем понятия. Конечно, мы очухаемся, мы начнём строить новый мир и может через пару тысяч лет новый мир с идолом во главе сможет достичь своего апогея, но надо пройти через разруху, вымирание, и начать сначала.

После прочтения Кинга, я наконец-то вернулся к своей книге, писал я уже не перед сном, а сидя в ресторане в ожидании музыкантов. Писал в телефон, в заметки, у меня есть книги, написанные от руки в тетрадь, есть напечатанные на ноутбуке, ну, а эта написана в телефоне, следующая глава сформировалась в ресторане, моя социальная сторона жизни наладилась, вышла в русло среднего класса той страны, в которой я находился на момент написания этой книги. Меня не покидало желание сменить место, переехать в другую страну, но пандемия заперла нас на своих местах, не всех, конечно, у каждого своя ситуация, которую нюансы и мелочи делают эксклюзивной, не похожей на все остальные. Эти частные мелочи, складывающиеся из окружения и характера, можно назвать судьбой. Вообще это очень интересная тема, есть ли судьба, предрешено ли всё или мы сами вершим свою судьбу, но тут, как не думай, мы всё равно подвластны чему-то тому, что решило, когда, где и кем нам надо родиться. Не мы выбрали своих родителей, страну, город, людей, с которыми пришлось столкнуться, всё это случайно или судьба. Кому-то везёт в отношениях с противоположным полом, а кто-то дрочит всю жизнь и злится на весь мир, заливаясь злобой и спермой, вот вам и судьба, как сложится, так и живём. Вы думаете, что сами выбрали свою жизнь, да, ничего подобного, это жизнь выбрала вас и живём мы все, как сложится, сколько угодно можно обманываться на счёт выбора и свободы, херня – это всё. Мы рождаемся, радуемся, страдаем, любим, обдалбываемся, голодаем, мёрзнем, стареем и умираем, проносимся через время, сгорая как комета, и ничего не можем изменить за свой короткий век. И лишь у единиц складывается так, что они могли бы оказать влияние на человечество, на уровень жизни, но им плевать на мир в целом. Они такие же, как и мы все, просто сложилось у них иначе, и страхи у них такие же и так же они были недотраханы, от того и злятся.

Ну, а меня моя судьба завела сюда, в Ташкент, в ресторан «Хан Чапан», рулить праздником для людей, которыми движет половое влечение и голод. Пожрать и потрахаться – вот истина, которая появилась вместе с человеком, и пусть философы кричат о платонической любви, об экзистенциальном опыте, о свободе, разуме, чушь – это всё. Человек примитивен и отвратителен, вот об этом и следующая глава. Неприятного чтения. «Блядство»:

Глава 4. Анал

Я встречался с одной девчонкой, не помню её имя, хоть убейте, я в то время встречался ещё с несколькими, но спал только с тремя из них. Не помню даже её лица, в памяти осталась только её огромная грудь, волосатая писька, ну, про грудь, может это уже фантазии, а вот пизда была пушистая. Запомнил, потому что волосатых баб у меня было мало, все повально бреют и выглядят как маленькие девочки, а кому шли волосы на лобке, она была единственная, они такие, знаете, чёрные, густые, кучерявые были, а очко она выбривала, в общем, неплохо выглядело.

Мы гуляли вечером, ели мороженое, пиздели о всякой её – девчачьей ерунде, мне нравится болтать с девчонками, они намного тактичнее мужиков, нередко их мысль бывает возвышенной. С девчонками можно поговорить об искусстве, прочитать им стихи, вот мужикам на хуй не упала вся эта дребедень, но девок это прям заводит, и они готовы после прочтения хорошего стиха раздвинуть ноги, но этим пользоваться нельзя, как-то подло.

У неё зазвонил мобильник, она ответила:

– Алло… Да, привет… Гуляю… С Дэном… Не знаю, щас спрошу… Ты не хочешь потусить?

– Кто? Я?

– Да, нас приглашают в гости. – Ответила Волосатая Писька, не убирая телефон от уха.

– Даже не знаю, надо подумать. – Я люблю поломаться. – А я их знаю?

– Нет… Давай мы сейчас решим, и я тебе перезвоню… Через пару минут… Да, давай.

– Это кто был? – Спросил я.

– Подруга моя, придумали пива попить и нас приглашают.

– Они же не знают меня.

– Я много рассказывала им о тебе. Поехали, тебе они понравятся.

– А трава у них есть? Я чёт пить не очень хочу.

– Да, должна быть, они вообще любители покурить, у них всегда есть.

– Ну, если есть трава, то поехали.

Волосатая Писька перезвонила своей подруге:

– Алло… Да… Мы решили, что приедем…

– Спроси про траву. – Попросил я.

– У вас есть, что покурить, Дэн спрашивает?.. Отлично… Через двадцать минут будем… Хорошо возьмём… До скорого.

Мы дошли до магазина, взяли пятилитровую бутылку пива, чипсы, сухарики, ещё всякой дребедени под пивас, поймали такси и поехали тусить. Я люблю новые компании, знакомиться с людьми, не могу жить без тусовки, я по натуре одиночка, но тусы с бухлом, наркотиками и девками это лучшее, что есть в этом мире, ради этого стоит играть в социальные игры – «работа-дом».

Поднялись на третий этаж хрущёвки со сбитыми бетонными ступенями, моя подруга нажала кнопку звонка, он просвистел соловьём и через некоторое время дверь открылась. Я увидел симпатичную девчонку в коротеньких шортиках и маечке, лифчика на ней не было, и поэтому хорошо выделялись соски. Мы поздоровались, представились друг другу, скинули обувь, моя спутница со своей подругой о чём-то заговорила, о своём, о девичьем, мы прошли в комнату, которая была и спальней, и тусовым местом. На разложенном диване сидела ещё одна деваха, не такая красивая, но тоже полуголая, перед ней стоял журнальный столик со стаканами и бутылём пива, на стене висела большая плазма, а в углу стоял платяной шкаф и висела полка с книгами Палланика, Куатье и Эко. Мы все перезнакомились и принялись бухать, курить траву, слушать музыку и обсуждать книги, которые находились на полке и, конечно, мои.

– Зачем ты пишешь? – Спросила меня та, что посимпатичнее.

– Я рассказываю людям о них же.

– Тебе платят за это? – Спросила некрасивая.

– За правду не платят, меня даже не читают. – Я усмехнулся.

– Мы читали, и нам понравилось. – Сказала некрасивая. – Я думаю, тебя ещё откроет мир.

– Боюсь, что я не доживу до этого дня.

– Ты главное продолжай писать, не останавливайся.

Мы выпили всё пиво и девчонки собрались в магазин за «догоном», они надели джинсы, кофты и ушли, а я остался в компании с Волосатой Писькой. Она уже была сильно пьяна и, как только щёлкнул замок, полезла ко мне с поцелуями, принялась мять мой член через штаны, а я схватил её за грудь.

– Давай быстренько, пока они не пришли. – Предложила она. – Я хочу почувствовать тебя внутри.

– А мы точно успеем? Не хочу, чтобы нас застали ебущимися.

– Ночной магазин далеко находится, да они и не против.

– Не против чего? – Я продолжал её тискать. – Они к нам присоединятся?

– Дурак. – Она меня в шутку ударила в грудь. – Они лесбиянки. Они специально оставили нас.

– Почему все нормальные девчонки лесби? – Я принялся стягивать с неё джинсы.

– Потому что мужиков нормальных не хватает. – Она расстегнула пуговицу на моих штанах.

– А я нормальный? – Я стянул с неё трусы и увидел куст чёрных волос.

– Ты придурок, конечно, но с тобой хоть поговорить можно. – Волосатая Писька залезла ко мне в трусы и схватила за хуй.

– И потрахаться. – Добавил я.

Мы завалились на диван, я со спущенными штанами увалился на спину, а моя подруга оседлала меня, я вошёл внутрь клубка волос, он был похож на маленького кучерявого зверька, она принялась скакать на мне и постанывать. Я мацал её огромную грудь, а она мяла мои яйца, так продолжалось недолго, потом она вынула мой член из себя, пососала немного и принялась запихивать себе в задницу. Я приподнялся:

– Может не стоит?

– Ты ещё не занимался аналом? – Спросила Волосатая Писька.

– Нет.

– Расслабься. – Она толкнула меня, и я лёг на спину, уставившись в белый потолок. – Тебе понравится.

Я расслабился, как она мне и советовала, разработав немного её анус, я оказался целиком в её жопе, она скакала на мне, натирала клитор и стонала, глаза её закатились, а меня не покидала мысль, что там внутри дерьмо, и я в него тыкаю. Но было приятно, очко у неё было туже вагины, и удовольствие она получала от анала просто дикое, мне казалось, что она кончала раз за разом, а мне не давала кончить мысль о говне. Так бы могло продолжаться ещё долго, но вдруг щёлкнул замок, я рефлекторно резко вынул член из задницы и из неё брызнуло дерьмо, жидкое, светло-коричневое прям на мои штаны, на диван, на пол, попало даже на журнальный столик.

– Блядь! – Завопила она. – Мудак!

– Извини. – Я больше ничего не мог сказать.

Она соскочила, вся жопа и ноги у неё были в дерьме, оно медленно стекало, вонь была неимоверная, а я лежал обосранный на диване и думал, что это сон и сейчас я проснусь в своей постели. Ох уж лучше бы это был сон, и я сам обосрался во сне, но нет, реальность – она сука та ещё, от неё никуда не денешься.

– Ебать! – Завопила некрасивая лесбиянка, когда вошла. – Вы ебанутые.

– Извините.

Я лежал, боясь пошевелиться и удерживал в себе блевотину. Волосатая Писька убежала в душ и закрылась там, оставив меня одного отдуваться за всё это дерьмо.

– Ты чё, первый раз аналом занимался? – Спросила симпатичная.

– Угу.

Я не мог произнести ни слова от приступа рвоты, которая периодически вырывалась мне в рот, и я её отправлял обратно, «только этого мне не хватало, хотя, хуже уже не будет» – Думал я.

– Снимай с себя одежду и иди в душ. – Скомандовала красива.

«Ну, вот почему красивые всегда добрее» – подумал я. Она прикрыла нос майкой, задрав её снизу, оголила животик и левый сосок, распахнула окно и кинула мне грязную футболку.

– На, вытрись пока. – Она улыбнулась и у меня отлегло.

– Пиздец вы, конечно, весь вечер испортили. – Сказала некрасивая.

– Успокойся ты. – Ответила ей красивая. – Как будто у нас такого не случалось.

Я сразу представил, как некрасивая трахает красивую толстенным страпоном в задницу, а потом резко вынимает – и всё в дерьме, от этого стало совсем легко. Я стоял посреди комнаты оттирал дерьмо со своего, до сих пор стоячего, хуя и слушал перепалку двух лесбияночек, которые с любопытством косились на мой агрегат.

После этого случая, всегда, когда встречаю пару, пусть то будут натуралы, лесбиянки или геи, любые пары, я представляю, как они ебутся и какие казусы у них в процессе могут происходить. А когда прихожу в гости, то мозг непроизвольно воспроизводит эротические сцены с хозяевами жилища, в которое я пожаловал. Когда я сижу на диване, то думаю – «блин, здесь, наверное, засохшая сперма есть или того хуже, дерьмо» – я всегда задаюсь вопросом, ебутся ли люди на столе, за который меня сейчас усадили, и, если ебутся, то они его хорошо потом моют или не моют вообще.

Волосатая Писька вышла из душа, замотанная в полотенце, и я свалил из этой дерьмовой комнаты, бросил на пол обосранные штаны с трусами, забрался в душевую кабину, включил воду, смыл дерьмо с себя и передёрнул, чтобы наконец-то унялся стояк. Полотенца я не обнаружил и вышел в чём мать родила, девчонки уже всё убрали и пили виски, вонь почти выветрилась.

– Это тебе. – Волосатая Писька, замотанная полотенцем, протянула мне стакан вискаря. – Ты засунул вещи в машинку стиральную?

– Ещё нет. – Ответил я. – Дайте мне полотенце, вытереться.

– Держи. – Волосатая Писька стянула с себя полотенце и протянула его мне.

– О, какая мохнатенькая! – Воскликнула красивая. – Прям как у меня.

Я свалил запихивать шмотки в стиралку, ко мне пришла некрасивая и запустила стирку.

– Извини. – Произнёс я. – Мне жутко неудобно, правда.

– Да, не парься, всё уже убрали. – Она щёлкнула пальцем меня по члену. – Ничего такой, красивый. Пойдём пить.

Я так и остался тусить голый, пока мои вещи стирались, а потом сохли, Волосатая Писька тоже не одевалась. После того как мы ополовинили литровую бутылку вискаря и скурили несколько косяков, лесбияночки раскрепостились и принялись вести себя как пара, они целовались украдкой, обнимались и называли друг дружку: «Зайка», «Лапочка», «Дорогая» и тому подобными словечками. А Волосатая Писька, украдкой лапала мой хуй, который торчал торчком от всего происходящего.

– Давайте все тусить голышом. – Предложила Волосатая Писька. – А то мы голые, а вы в одежде.

– Так вы обосрали свою одежду. – Сказала некрасивая. – И наш диван, между прочим, тоже.

– Вам чтобы раздеться тоже обосраться надо, что ли?

– А я не против. – Сказала красивая и стянула с себя маечку. – Ты ведь нам ничего не сделаешь, Дэн?

– Я уже всё сделал. – Ответил я.

Лесбухи тоже разделись, и мы продолжили тусить в чём мать родила, затмевая разум не только алкоголем и травой, но и возбуждением, которое дурманило покрепче любой наркоты. Мы слушали олдскульный рокешник, танцевали, чувихи хватали меня за хуй, а я их за пиздёнки, но границы не переходил, старался держать себя в руках, как и обещал. Лесбиянки обнимались и целовались, распаляя друг друга всё больше и больше, возбуждение витало в воздухе, Волосатая Писька тёрлась об мой хуй, но во внутрь себя не пускала. Мне нравилась такая туса, я забыл не то, что о своих проблемах, я не помнил себя в прямом смысле слова, я не помнил своего имени, где я нахожусь, я был всецело поглощён голыми телами и постепенно проваливался вместе с девчонками в секс. Они ласкали друг друга, сами себя и меня, мы завалились на влажный после дерьма диван и мусолили друг друга, наши тела сплелись в один клубок, я уже не понимал, чью пизду лижу и в чьих руках находится мой член, а возбуждение было настолько велико, что перед глазами стояла пелена. Мы были одним целым, доводя друг друга до безумия и не позволяя кончить. Такой разрядки в жизни у меня ещё не было, я впервые находился вне своего тела, это было не просто наслаждение от секса и оргазма, а доведение себя до крайней точки возбуждения.

Потом красивая лесбуха, пристегнула меня плюшевыми наручниками к подлокотнику дивана и завязала глаза, я позволил это сделать и провалился в бездну космоса, мне сорвало крышу, я сошёл с ума. Если бы я не был пристёгнут, то, наверное, навредил им или себе, я был безумен, моё тело превратилось в сплошную эрогенную зону, они сосали мой член, лизали яйца и анус, тёрлись пёздами о тело, садились на лицо. А потом я почувствовал жгучие капли на груди, они капали свечой на меня, боль усиливала возбуждение, по всему телу побежали мурашки, и начала бить дрожь. Я сначала напугался и подумал, что у меня припадок случился, но, когда они сжали мои яйца с силой, а потом ударили плетью по ним, я вылетел из тела, это сравнимо разве что с ЛСД. Это был дикий трип, я был полностью во власти трёх девушек, которые могли сделать со мной, всё, что хотели, я не знал, что будет дальше, но, если бы они решили меня убить, я бы не стал противиться. Это был момент полной покорности с моей стороны, я был их рабом, а они моими госпожами, я находился в их власти, они меня ласкали, делали мне больно, а я болтался где-то в эфире, между небом и землёй, а потом кончил и всё закончилось. Мне развязали глаза и отстегнули наручники.

– Тебе понравилось? – Спросила Волосатая Писька.

– Очень. – Я лежал не в состоянии пошевелиться.

– Не жалеешь, что познакомился с нами? – Спросила страшненькая, хотя она такой мне уже и не казалась.

– Безумно этому рад, только вот за говно стыдно.

– Да, мы думали, что сразу к вам присоединимся. – Сказала красивая. – Но вышла дерьмовая ситуация.

– В смысле, сразу присоединитесь? – Я приподнялся на локтях. – Вы всё это спланировали?

– Да. – Сказала некрасивая. – Это что-то меняет?

– Нет, абсолютно ничего не меняет. Всё круто. Мне надо в душ.

Мы ещё несколько раз приходили с Волосатой Писькой к этим извращенкам и играли с ними в ролевые игры, один раз рабыней была Волосатая Писька, но мне не понравилось доминировать, мне больше по душе было, когда чувихи изгалялись надо мной и доводили до безумия. Потом Волосатая Писька уехала, а один идти к лесбухам я стеснялся, на этом наши игры закончились, а аналом я больше никогда не занимался. Хотя была ещё одна история с рыжухой, после которой я отношусь с опаской к рыжим женщинам.

Я поехал отдыхать с компанией айтишников на море, сам я никакого отношения к этой профессии не имею и даже не понимаю, о чём они говорят, для меня это другой язык. Я просто сотрудничал с их компанией, работал в горах гидом, а они двигали в «сети» программы и продавали. Тут случилось что-то вроде корпоратива, и вот я оказался в их скучной компании, они словно сектанты, ничего кроме своей темы не воспринимают, диалог с ними у меня выстраивался сугубо бытовой – «принеси, подай, иди на хуй не мешай». Но была в компании девчонка рыжая, красивая, всё при ней, айтишники эти были увлечены своей байдой и на неё внимания не обращали, а я обратил.

– Давай. – Говорю ей. – Свалим от этих нудил.

– Давай, а куда? – Спрашивает она.

– Просто автостопом прокатимся, куда-нить.

Мы по-тихому слиняли, никто не видел, что мы ушли, вышли на трассу, поймали машину и поехали навстречу приключениям, водитель довёз нас до маленького городка, в котором проходила ремесленная ярмарка, мы пошарахались между латками, купили феньки, поели и отправились обратно. Шли мы пешком в направлении нашего пристанища с айтишниками, шли, смеялись, ловили машины, но никто нам не останавливал. Телефоны у нас, разумеется, разрядились, и связи никакой не было.

– Ребята, наверное, потеряли нас. – Сказала моя спутница.

– Да прям, они даже не заметили нашей пропажи.

– Блин, нехорошо получилось.

– Не думай об этом, всё хорошо.

Мы шли по обочине, вдоль полей и, как назло, лупанул дождь, да такой проливной, что мы вмиг промокли до трусов. Я заприметил сарайчик посреди поля, предложил ей там укрыться и переждать пока не пройдёт дождь. Мы пробежали среди пшеничных колосьев, заскочили в деревянный сарайчик, внутри было сухо и много соломы, видимо для неё и построен этот ангар, он был просторный. Рыжуха принялась стягивать с себя мокрую одежду, оголила свои груди, а потом стянула трусики, и моему взору предстала рыжая поросль на лобке, я как-то до этого даже не задумывался, что у рыжих женщин такие ярко-оранжевые волосы там растут. Я последовал её примеру, тоже скинул с себя одежду, мы развесили на сучки и гвозди в стенах своё тряпьё, а сами, хохоча, завалились на солому.

– И зачем я с тобой потащилась?

– Ты жалеешь? – Я спросил. – Сидела бы сейчас и слушала про скрипты и прочую муру.

– Да, ты прав. – Она прижалась ко мне. – Мне холодно.

Я обнял её и поцеловал, мы начали распаляться и в итоге занялись сексом, а что ещё делать в такой ситуации, только трахаться, конечно, со мной можно поспорить и сказать, что это не хорошо, да и вообще, что такого не бывает. Бывает, ребята, и ещё не такое бывает, если у тебя, дружище, такого не бывает, значит ты один из тех айтишников, от которых мы слиняли и придались утехам на соломке. Пока они мусолили свои скрипты, коды и тупые картинки из интернета, я мусолил рыжуху.

Она оседлала меня и принялась скакать, это было великолепно – дождь барабанил по крыше, пахло соломой и ни души вокруг, на несколько километров, она дала себе волю и стонала во весь голос, даже не стонала, а выла. Всё шло великолепно, мы согрелись и получали удовольствие, пока она не потянулась к моим яйцам, помусолила их немного и сунула палец мне в задницу.

– Ты, что делаешь, женщина?!

Я вынул член из неё и кончил, а она палец из моей задницы.

– Тебе не понравилось?

– Нельзя вот так без спроса совать мужчине палец в жопу.

– Но ты же кончил. – Она хихикнула. – Значит понравилось.

Мы замяли эту тему, и больше не возвращались к ней. Переночевали в том сарае и утром отправились к нашим «коллегам», она, кстати, работала секретаршей в этой их айтишной канители. Они на нас обрушились с претензиями типа – «Какого хуя вы уехали, мы переживали, так не делается» и прочая мура, отчитывали нас как маленьких и никак не хотели принять, что мы взрослые люди и на них и их мнение нам похуй.

Оставшиеся дни отдыха я провёл с Рыжухой, а айтишники ходили надутые на меня, мы занимались с ней постоянно сексом, она все соки из меня выжала и всё время покушалась на мою попку, стоило мне увлечься процессом, как её палец проникал в меня. Она утверждала, что это нравится всем мужчинам и мне тоже нравится, просто у меня много предрассудков. Может и так, но мне это действительно не нравилось.

После этого отдыха, айтишники перестали со мной работать, оказалось, что они почти все за ней ухаживали и спорили, кто первый её завалит. У них были большие планы на эту поездку и Рыжуху, которые я им обломил. Вот ещё одно, нехуй планировать – бери и еби, пока кто-то другой не выебал, и так во всём, абсолютно, не успел и всё, остался не у дел. Я с Рыжухой ещё несколько раз встретился, мы переспали, она так же покушалась на мою задницу, а потом я уехал и потерял с ней связь, кроме секса нас больше ничего не связывало.

Андижан

Жизнь шла своим чередом, днём я спал, вечером собирался на работу и возился в ресторане до полуночи, когда выпадала свободная минутка, читал Ромена Гори «Грустные клоуны», потом на такси домой по пустому ночному городу, дома меня ждала жена, поздний ужин и очередная книга. Временами на меня нападала хандра, хотелось всё бросить, уехать куда подальше от рутины, которая меня затягивала, всё глубже и глубже в бездну безмятежного бытия, до которого мне не было никакого дела, но обстоятельства диктуют свои правила, по которым приходится играть, и победителей не может быть, можно только сдаться, капитулировать, вывесить белый флаг из застиранных семейных трусов. Здоровье оставалось нерешённой проблемой, температура скакала и морочила голову.

Очередной подкидыш со стороны судьбы заключался в том, что регистрация была на два месяца и она подошла к концу прям под новый год. Я вынужден был покинуть страну либо насовсем, либо сделать выезд-въезд. Я выбрал второй вариант, потому что уезжать некуда, я сидел по шею в узбекском болоте, тёплом, сытом, в меру уютном, но болоте, без права на реализацию своих амбиций, а они у меня о-го-го какие, не просто так же я пишу книги, всё это амбиции, сублимация. Раз уж мы говорим о половом акте, то по Фрейду это всё сублимация либидо, приходя в музей, ты разглядываешь сублимацию полового влечения автора, слушаешь музыку, так это тоже сублимация, читаешь – сублимацию. Так вот и моя сублимация – творчество, как способ вырваться из мира, в котором, даже секс становится пресным, бытовым актом, супружеским долгом, без права на удовольствие.

Наше путешествие началось со сдачи ПЦР теста, мы собирались в клинику ранним утром, в соседней комнате, где была Юля, что-то загремело, и посыпались маты.

– Что случилось? – Спросил я, заглянув в комнату, где был шум.

Юля пронеслась мимо меня в ванную.

– Да, что такое?

Я заглянул в ванную и увидел море крови, жена держала руку под струёй воды, кровь из её руки смешивалась с водой и заливала дно ванны.

– Стекло разбилось. – Ответила Юля.

– Покажи рану.

Юля показала руку, порез был глубоким и кровь била фонтаном.

– Зажми и поехали в больницу. – Сказал я. – Надо зашивать.

Мы выскочили на улицу, поймали машину и отправились в больницу, из которой не вылезали с самого приезда. Хирурга не оказалось на месте, мы поймали машину и поехали в другую больницу, там хирург оказался на месте и согласился наложить швы. Я сидел в приёмной, напротив двери в процедурный кабинет, где моей жене зашивали рану на руке, операция прошла быстро, мы распрощались с доктором, вызвали такси и отправились в клинику сдавать анализы на ковид. Тётка поковыряла у меня в носу, потом в горле и мы отправились домой, приходить в себя после всего случившегося, накупили самс, ели их и смотрели телевизор все фильмы подряд. Вечером забрали отрицательные результаты теста, проехали через вокзал, купили билеты на поезд до города Андижана, на раннее утро. Почему именно Андижан, да потому, что только возле того города работал погранпункт, и только там я мог сделать выезд-въезд, чтобы по новой зарегистрироваться и прожить ещё два месяца.

Ранним утром отправились на вокзал, перепутали и не на тот приехали, вызвали такси, помчались на другой вокзал. Нам повезло, поезд задержался, и мы успели, места нам достались одиночные, я сел позади Юли, поезд тронулся, включился монитор и начались социальные рекламы, про демократизацию Узбекистана. С этой демократией, какая-то истерия во всём мире и в каждой стране её понимают по-своему, приписывают разные ценности, только вот методы установления демократии везде одинаковые – революция, война, разруха, беженцы. Меня уже воротит от одного только слова – «Демократия», настолько это уже достало. Потом был социальный ролик про Алишера Навои, узбекского поэта, создателя узбекского языка, ну, так по крайней мере его здесь возвеличивают. И последним – ролик, про третий ренессанс в Узбекистане, я не знаю, какой смысл придают этому французскому слову в Узбекистане, с которым связанна эпоха возрождения в ряде Европейских стран. Ренессанс был на закате средних веков, прошёл и больше его не будет, а в Узбекистане уже третий ренессанс проходит и всё никак не могут возродиться или разродиться. Я думаю, отсталость стран напрямую зависит от умственной отсталости их граждан, и пока каждый гражданин не начнёт мыслить, развиваться и облагораживать мир подле себя, никаких ренессансов не произойдёт, никакая демократия не поможет, да и образование для глупых людей лишнее – лишь забивание головы информацией, которую они не в состоянии понять. Для меня ренессанс ознаменовался папизмом и полотнами Босха, и как, скажите мне, в стране, где минареты на каждом шагу, может случиться ренессанс. Относитесь к этому как хотите, а я считаю, что общество здесь обречено и вовсе не на эпоху возрождения, третьего ренессанса, а скорее на превращение в потребителей, причём не искусства и духовности эпохи ренессанса, а гамбургеров, кока-колы и демократических ценностей, как бы они не трактовали это слово. В заключении роликов монитор начал показывать узбекское кино, а меня разбила простуда, я горел от высокой температуры и в итоге уснул.

Временами просыпался, смотрел в окно, ужасался трущобам, в которых живут люди. Железная дорога проходила немного выше заборов, и я видел дворы в кишлаках, с грязью и мусором, глиняные домики с полиэтиленом вместо стёкол, натянутым на рамы, с прохудившимися крышами, и людьми, которые копошились во всём этом. О каком ренессансе может идти речь, если люди в своей махалле никогда не соприкасались с высоким, что они могут создать, и зачем им создавать, вся культурная жизнь ограничивается походами в мечеть. Я не вижу в этом ничего плохого, но этого недостаточно для возрождения нации, о котором мечтает правительство. Иногда, когда я открывал глаза, моему взору представали виноградники, раскинувшиеся длинными рядами на низеньких холмах.

Мы приехали на вокзал в полдень, у выхода толпились таксисты, они предлагали поехать на границу с Киргизией, видимо это популярный маршрут для приезжих в Андижан, мы записали телефон одного из них, договорились, что на следующий день съездим с ним на границу и вернёмся обратно. Мы довольные отправились смотреть городок, а заодно искать гостиницу и еду. Женщины в городе были замотаны в паранджу, не все, конечно, но достаточно, чтобы придать городку своеобразный восточный колорит, который после всех этих терактов, войн и терроризма, отталкивает и пугает. С едой разобрались быстро, поели плов в кафе, в Узбекистане везде, в каждой кафешке готовят вкусный плов, это родина этого незамысловатого блюда. А вот с гостиницей, были трудности, посуточные квартиры не сдаются, в приложении 2GIS карты Андижана нет, Яндекс такси тоже нет, по городу ездят маленькие машинки жёлтого цвета с маршрутными номерами, они что-то наподобие такси, но ездят по определённому маршруту. Мы ходили по улицам, дворам, искали объявления на столбах, дверях подъездов, в надежде найти квартиру на ночь, приставали к прохожим, но не понимали друг друга, там люди не знают ни русского, ни английского языков.

Мы уже совсем отчаялись, шли на вокзал ночевать и нам встретился отель, большой, красивый и жутко дорогой как выяснилось. Причём для граждан Узбекистана там стоит копейки, а для иностранцев в разы завышена цена, мы сняли на ночь двухместный номер, оставили там вещи и потащились ужинать. На этот раз наш выбор пал на кафе с самообслуживанием, мы набрали всякой еды, наелись от пуза и вернулись в отель. Сходили по очереди в душ, я напился таблеток, завалился на кровать, включил телевизор, принялся переключать каналы. В основном это были местные каналы на узбекском языке, в новостях показывали заводских рабочих и трудящихся на хлопковых полях, на музыкальных каналах транслировали клипы, чем-то отдалённо напоминающие индийские фильмы, среди этого всего попадались голливудские и российские фильмы, переведённые на узбекский. Наконец я наткнулся на русскоязычный канал где крутили киношки, не помню, что там шло, какая-то ерунда, но для фона самое то. Мы долго не решались с женой заняться сексом, но в итоге занялись им, секс в браке особенно страстный, но с температурой и больным горлом не до страсти, так, что это просто трах ради траха. Хотя атмосфера отеля и сама поездка всегда придаёт определённый оттенок постельным утехам.

Я долго не мог уснуть, и завидовал спящей крепким сном жене, я ворочался в постели, смотрел фильмы все подряд. В голову лезли разные мысли, в основном бредовые, я никак не мог их отогнать от себя, вертелся волчком и думал обо всём на свете, о любви, судьбе, вере, предназначении, об обязанностях и о безысходности, чему бывать – того не миновать. За окном начался дождь, я встал, заглянул за штору – «Как странно» – подумал я – «Почему я нахожусь в этом богом забытом городке, брежу от жара и не могу уснуть». В свете ночных фонарей, неспешна прошли женщины в паранджах – «И это тоже для меня странно, зачем они такодеваются, ведь это тоже сексуальность, о которой Фрейд даже не догадывался, чтобы он создал, если бы родился в стране, где женщины скрывают своё лицо от мужчин и где у мужчины может быть несколько жён. Что это с точки зрения психологии – патология, сублимация или извращение, ведь мы же, называющие себя цивилизованными людьми, не заставляющие своих женщин прятать лица и тела, для них извращенцы. Какие разные люди живут на одной планете, одни борются за права сексуальных меньшинств, выставляют напоказ свою ориентацию, а другие прячут женщин за тканью, чтобы никто не возжелал её. Что правильно – прятать женщину, чтобы не искушаться или бороться со своими помыслами внутри себя, обуздывать пороки, думаю ничто неправильно, человек животное, которое пытается всевозможными методами бороться с инстинктами, чтобы не уподобиться обезьяне. Мы очень много уделяем внимания сексу и его проявлениям, говорим, спорим, боремся, обуздываем, воздерживаемся, занимаемся извращениями, и так мало трахаемся. Мы готовы разрешись однополые браки, ради того, чтобы люди могли законно трахаться, мы сначала придумали ограничения и правила, а потом восстаём против них, мы всё время боремся с кем-то и за что-то, вместо того, чтобы трахаться и не сублимировать недоёб в противостоянии. Мы так и не поняли Фрейда».

Вторая поездка в Андижан произошла через два месяца в феврале. Самочувствие было намного лучше, температура к тому времени спала, а вид за окном был приятнее, так как весна в Узбекистане ранняя и в феврале уже зацвели фисташковые деревья и абрикос, распустились почки и пробилась зелёная трава через рыжую от глины почву. Во второй раз мы сидели рядом и пялились в окно, конечно убогость осталась, всё те же трущобы, но зелень немного скрасила их, придала божеский вид. Всю дорогу мы обсуждали вид за окном и придумывали туристические программы в эту страну, которой много тысяч лет, но в то же время кажется, что она так и не прожила всё это время вместе со всем миром, будто законсервировалась на века в махалле, не впуская будущее в свои дворы. Как бы мы не относились к пейзажу за окном, частью которого были люди и худая скотина, как бы мы не силились понять суть мироздания здешнего уклада, время шло, люди рождались, умирали, проживая свои жизни, становясь частью истории. Одно мне стало ясно из всего увиденного мной – мир многогранен и то, что для одних норма, для других преступление; без чего не может жить одно племя человеков, другое даже не подозревает о существовании оного. Люди везде разные, мы так мало живём на этой планете, что не готовы ещё ко всеобщей глобализации, это пока остаётся утопической мечтой бюрократов из просторных кабинетов. Мы всё те же дикие племена только вместо палки-копалки у нас в руках смартфон, что в сути ничего не меняет, мы лишь можем рассказать другим племенам о своих богах, которые никому кроме нас не нужны.

Поезд тянул состав на перевал, колёса стучали, Юля уснула, а я смотрел в окно и дивился всему, что видел: длинным дувалам, рисовым полям, виноградникам и людям, которые живут на этой земле, не ведая других стран. Поезд останавливался на станциях, где одни сходили на перрон, другие занимали места в вагоне. Они все жили какой-то неведомой мне жизнью, решали свои проблемы, неясными для меня способами, жили, чего бы им это не стоило, а я был всего лишь пришельцем из другого мира, к которому все относились с опаской и любопытством.

Мы сошли на перрон, палило жаркое солнце, люди плелись вереницей к выходу в город, который после первой поездки показался мне пародией на цивилизацию. У ворот нас встретил таксист, с которым мы прошлый раз ездили на границу и договорились, что в этот раз поедем с ним. Он проводил нас к машине и куда-то убежал, а мы прикурили.

– Ай, Салям-алейкум. – Ко мне подошла люли – так называют таджикских попрошаек. – Бир мин сум (дай тысячу сум).

– Нету у меня. – Ответил я.

Она прижалась ко мне вплотную, на руках у неё сидел ребёнок с отстранённым взором, мне рассказывали, что они поят водкой детей, чтобы те не мешали побираться. Одной рукой она полезла ко мне в карман, я отстранился, а она начала меня лупить, пришлось спрятаться в машине. От всего этого очень грустно и больно, мне жаль этих людей, которые не знают, что есть другие страны, другой мир, где всё не так, но им другого и не надо, этот мир они сами себе построили и он их устраивает. Если бы я родился здесь и вырос, то не хотел бы ничего менять. Им не нужен третий ренессанс, они ничего не хотят менять, это их мир, только бы денег побольше, и всё.

Таксист привёз нас в гостевой дом, где полным ходом шла стройка, строители пилили, красили, стучали молотками, но зато мы договорились за очень низкую цену. Я заглянул в номер, всё было новенькое, чистенькое, ещё даже не выветрился запах краски, в номере имелся унитаз, душ, плазма на стене и большая кровать, всё что нужно для хорошего отдыха. Мы вышли во дворик, который будто крепость был окружён номерами, перекурили, побеседовали с хозяином, он рассказал, что работал много лет в Москве поваром, а теперь вот на старость лет решил заняться гостиничным бизнесом. Что ж, хороший бизнес, если им усердно управлять, но он пока даже представления не имел как будет работать и какую плату будет брать с постояльцев, так себе бизнес план – сначала сделать, а потом просчитывать. Ну, это его дело, с ним мы его и оставили, а сами отправились на поиски еды. Обошли несколько кварталов и надыбали столовую, где набрали кучу блинов с творогом и яичницу, наелись от пуза и пошли обратно. Центр города новый, красивый, построен в стиле… Хотя стилем там и не пахнет, всё вперемешку, бюргерский стиль, барокко, рококо, всё наляпано как попало и приправлено восточными мотивами, одним словом «третий ренессанс». Среди ажурных балкончиков и узорчатой лепнины мы наткнулись на вывеску турецкого кафе, когда заглянули в меню, то из турецкого у них был только хлеб пиде, если, конечно лагман, плов и манты не стали уже турецкой кухней. У выхода, в длинном витринном холодильнике, среди тортиков и пирожных была сырная лазанья, мы долго пытались объяснить девушке-продавцу, что нам от неё надо, в итоге та засмущалась и вовсе ушла, мы собрались уже было уходить, как к нам подскочила другая девушка и заговорила на хорошем английском. Бинго! Хоть с кем-то мы можем тут объясниться! Мы показали, что нам надо, она рассказала, что это, и сколько стоит… Девушка была в платочке, естественно, с до неприличия накрашенным лицом и коротенькими, но густыми усиками под носом, пока мы с ней говорили, я не мог оторвать глаз от её усов, заставлял себя не смотреть, но ничего не мог поделать со своими глазами. Под усами были жирно намазанные красной помадой пухлые губы… Ну, короче купили мы этой лазаньи и попёрлись дальше, в номер на стройке.

Завалились на кровать, погрызли лазанью, я взял пульт, включил телевизор, а он не включился, хотя нет, включился, но показывал только разноцветные полосочки. Мы решили сообщить об этом хозяину, чтобы не было потом недоразумений. Постучались к ним в дом, открыла пожилая женщина.

– Добрый вечер. – Сказал Юля. – Знаете, а у нас в номере телевизор не работает.

– Надо же. – Удивилась женщина. – Сегодня только смотрела днём, он работал.

– Ну, сейчас не работает и мы решили вам сообщить об этом. – Включился я в беседу.

– Я скажу мужу, чтобы другой вам поставили.

– Нам не принципиально. – Ответил я. – Мы просто сказали, чтобы вы знали.

Мы перекурили и ушли к себе в номер. Завалились на кровать, и я начал нагнетать, а вдруг они нас разводить начнут на новый телевизор, блин, лучше бы мы сняли номер в нормальной гостинице, пусть дорого, зато сейчас залипали бы в телевизор, валялись на кроватях, спокойно помылись и посрали, а срать мне хотелось сильно. В дверь постучали. Юля открыла.

– Салам – алейкум. – С нами поздоровался мужчина и занёс новый телевизор.

– Это наш парень. – Сказала женщина. – Не бойтесь.

– Всё не будем. – Ответил я.

Мужчина разулся и комнату наполнил аромат его носков, меня аж передёрнуло. Затем он поставил новый телевизор на стол, подключил антенну и принялся настраивать каналы. Временами он что-то мне говорил на узбекском, я ничего не понимал, и пытался ему объяснить, что нам не надо телевизор, мы просто отдохнуть хотим.

– Не понимаешь, да? – Отвечал он и продолжал копаться в настройках.

Провозился он около часа, ничего у него не получалось, а к запаху его носков я уже привык в конце концов. Потом мы наконец-то смогли ему объяснить, что не нужен нам телевизор, мы просто хотим отдохнуть, а я ещё и посрать хорошенько, после блинчиков с творогом и сырной лазаньи в животе началось брожение, и если я не выдавлю всё это, то из моего содержимого можно будет самогон гнать, так сильно всё бурлило. Как только он вышел, и я запер дверь, в неё снова постучали, я даже отойти не успел. Пришёл другой парень, у него получилось настроить этот злосчастный телевизор, но потратил он ещё пол часа нашей жизни.

И вот, наконец-то мы остались одни, я пошёл в туалет, на ходу расстёгивая штаны и готовясь сесть своим оголённым задом на разинутую пасть белого горшка. Но не тут-то было, стульчака на этой зверюге не оказалось, я нарвал туалетную бумагу и устелил ею, еле сдерживая забродившее дерьмо, готовое вырваться в любой момент наружу.

Но и на этом туалетные приключения не закончились, в бачке не оказалось воды, а позвать хозяев, когда полный унитаз дерьма я не мог – стыдно, да и затянуться это всё может на пол ночи. Я поковырялся за унитазом, нашёл вентиль, повернул его и в меня тонкими струйками брызнула вода из него, но и в бачке вода зажурчала. «Отлично» – подумал я – «Наберу, смою и отключу», отошёл в сторону от струй и принялся ждать, когда наполнится бачок, ждать пришлось не долго, когда он наполнился вода потекла через край, я спустил воду, дерьмо смылось, заглянул под крышку, в чрево бачка, кишки у него все разорвало, я не знаю, что с ним произошло, да, если честно и не хочу. Набрал я ещё воды в бочок, про запас, повернул вентиль и пошёл посмотреть на нагреватель в углу комнаты, да вот прям пошёл, потому что унитаз и ванна находились в комнате большей, чем в той в которой мы чинили телевизор. Нагреватель был сварен из двух газовых баллонов, такая красная колбаса длиной в два метра из которой торчали пластиковые трубы и гофрированные шланги, но стоило мне до него дотронуться, как он сразу шатнулся. «Всё хватит» – подумал я, а может даже вслух произнёс – «Надо оставить эту комнату и идти смотреть телевизор».

– Жена, там в бочок вода не набирается, но на разок есть, потом скажешь я ещё наберу.

– Ага, хорошо. – Ответила Юля.

– И будь осторожна с нагревателем, он не закреплён никак и шатается, если упадёт, то придавит вместе с унитазом.

– Тогда я не пойду туда больше.

– Правильно, ходи под себя.

Утром нас забрал всё тот же таксист и повёз на границу, мы ехали по широкой трассе в сторону гор, где и начиналась Киргизия, страна белоснежных вершин и жёлтых рек. Я оставил жену в машине, а сам отправился к КПП. Люди толпились у ворот, без тестов ПЦР их не пускали, я показал бумажечку и беспрепятственно прошёл в таможенно-пропускной пункт, сунул в окошечко паспорт, снял маску, пограничник всмотрелся в моё лицо с умным видом, поставил печать и отпустил восвояси. На Киргизской границе всё было так же, потом я вышел через ворота уже в другой стране, где живут другие люди и совершенно по иным законам, соблюдают понятные только им обычаи и традиции. Вот такая вот магия – ворота, забор с колючей проволокой и солдатики с автоматами отделяют одну часть суши от другой, один народ от другого. На меня накинулись таксисты.

– Куда, брат? В город?

– Нет, я обратно.

– Все обратно. – Посетовал один из таксистов. – А в город никому не надо.

Я на мгновение проникся его отчаянием и грустью, которые прозвучали в этих словах, да и самому мне тоже не хотелось возвращаться обратно, к своей глупой работе, в страну, где я ничего не знаю и не понимаю, в город, который мне никогда не сможет стать родным. Я находился в другой стране, с другими деньгами, людьми, машинами и возможностями, в этой стране я знаю каждый уголок, каждое ущелье, каждую вершину, поддерживающую небо над головами потерянных, но таких близких по духу людей. Я немного помешкал, всмотрелся в даль, куда уходила грязная разбитая дорога, всё меня манило туда, в неизвестность, в путь, навстречу приключениям – «а вдруг там будет лучше», – мелькнула мысль, хотя, ровно с той же мыслью несколько месяцев назад я ехал в аэропорт, с надеждой, что больше не вернусь, а теперь хочу остаться здесь; ведь я же уже перешёл эту черту, отделяющую миры. Но надо назад, меня ждёт жена в машине, и таксист ждёт, и на работе ждут, даже, наверное, в магазинчике возле дома ждут, когда приду к ним за продуктами, а там, в дали, куда ведёт дорога, никто не ждёт. Я перешёл через дорогу и пошёл обратно через ворота, предъявляя ПЦР тест и паспорт, на узбекской стороне мне пришлось сдать экспресс тест на коронавирус, за что тоже я отвалил не малую сумму. Мы с вами даже представить не можем, сколько бабла люди отваливают ежедневно за ПЦР тесты, за то, что палочкой ковыряют в наших носах, это самый большой и беспрецедентный лохотрон в истории человечества, который подкрепляется страхом смерти и мировым заговором – херня всё это, но деньги из нас выжимают. А лохотрон это, потому что я сдал тест, и он отрицательный и семьдесят два часа не прошло ещё, а меня вынуждают сдавать ещё один, только потому, что я хожу здесь, а хожу, потому что в паспортном столе меня гонят на границу и вынуждают походить туда-сюда, чтобы продлить регистрацию. И так во всех странах, везде, повсеместно, люди вынуждены ломиться через КПП, выходить и возвращаться, чтобы продлить регистрацию. Что это? Абсурд? Идиотизм? Ну, уж явно не здравый смысл, и раз я привязываю в этой книге всё к сексу и Фрейду, то у человечества большие проблемы с либидо, раз такие порядки установлены, да и порядком это назвать сложно, это беспорядок, больное самолюбие, и слабоумие. Вы представьте только, сколько сил, денег, нервов тратится, на всю эту белиберду, которая не работает, да на это люди жизни свои тратят, строят КПП, охраняют границы, создают страшное оружие, воюют в конце концов, умирают, убивают друг друга, а ради чего? Ради свободы? Своих эксклюзивных ценностей? Да, хер там! Посмотрите вокруг, посмотрите на себя, всем только деньги нужны, это самый страшный наркотик на планете, нам запретили марихуану и заставили гробить свою жизнь ради цветных бумажечек – идиотизм. Вас оправляют на войну, убивают пачками, а вы ещё и гордитесь этим; выгоняют на площади, на улицы, толкают вас на революции, а вы прётесь, играете в эти игры, а ради чего вы идёте, чтобы денег было больше у вас; а вот кукиш вам по всей морде, не будет вам ни денег, ни жилья просторного, ни машины большой, ни бензина дешёвого, ни еды вкусной и полезной. Почему? Да потому что много вас, на всех не хватит, и с каждым годом население на планете растёт и никакой коронавирус не поможет, никакие войны не спасут планету. Человечество подобно вирусу, размножается с неимоверной скоростью, приспосабливается, и паразитирует на планете, уничтожает свою среду обитания, и погибнет вместе с планетой, это необратимый процесс – это уже очевидно. Можно ли это изменить? Можно, но надо изменить сознание человека, перепрошить его, пока большинство будет тупыми скотами, выплёскивающимися на улицы городов от своей жадности и ненависти друг к другу, мир будет погибать. Вы сетуете на дистанционное образование, на жесткие законы, жесткие меры, а как иначе можно вас защитить от вас же самих, если дать вам свободу, вы устроите апокалипсис.

После, мы распрощались с водителем, взяли билеты на поезд и у нас было пару часов в запасе, мы решили немного прошвырнуться по городу, поймали такси и поехали в Старый город, на площадь. Высадились около мечети с огромными минаретами, они упирались лазурными куполами в небосвод, их стены украшала узорчатая кладка кирпича, дух не захватило, но что-то в этом величественное было, тем более, что это религиозное построение, да ещё фаллической формы, что опять-таки Фрейду явно бы понравилось, ведь неспроста люди строят такие башенки. Мы прошли мимо минаретов и направились на площадь, похожую на Регистан в городе Самарканде, но только меньше, прошли по периметру, пофотали, не нашли ничего интересного, там располагались лавки с религиозной литературой, парикмахерская, реставрация одежды, детские игрушки, короче, всё вперемешку, но ничего, что могло бы нас заинтересовать. Напротив площади раскинулся большой базар, мы перешли дорогу, прошли по пыльной алле, вошли в громоздкие ворота и сразу наткнулись на гигантские лепёшки диаметром в полметра, представляете, колесо такое, украшенное семенами кунжута и грецкими орехами, мы принялись фотографировать, а продавцы нам демонстрировать свои лепёхи. Среди стопок мучных колёс, важной походкой вышагивали голуби и клевали семечки, а один из них даже залез в саму лепёшку и торопясь, пока его не спугнули, выклёвывал семечки и орешки. Мы не удержались и приобрели одну лепёшку. На этом наша экскурсия окончилась, и мы с огромным пакетом, в котором лежала тяжёлая лепёшка, отправились пешком на вокзал, городок оказался не таким уж и маленьким, нам пришлось взять такси, иначе мы бы долго ещё брели по пыльным улицам под палящим солнцем.

Как же много людей на планете, как далеко не уедь, всюду будут жить люди, наша популяция неимоверно увеличилась, в то же время популяция других видов сокращается каждый день. Представьте только, что с тысяча девятьсот семидесятого года популяция птиц, млекопитающих, рыб, рептилий и амфибий сократилась на шестьдесят процентов, за это же время количество сельско-хозяйственных животных увеличилось в четыре раза. Мы заполонили всё, мы и коровы, и продолжаем размножаться. Даже в такой жопе, живут люди и плодятся, кошмар, уже некуда спрятаться от людей и машин на которых они передвигаются круглые сутки, и только пандемия смогла нас немного приостановить, но размножаться от этого мы меньше не стали, а скорее наоборот.

Мы пообедали блинчиками с творогом в кафе возле вокзала, прошли через пост на вокзал, посидели немного в зале ожидания, потом вместе с толпой вышли на перрон, нашли свой вагон, в вагоне – свои места. Я немного пожевал лазанью с сыром, поезд тронулся, и мы начали свой путь обратно в город Ташкент, чтобы вернуться к своим обязанностям и делам, ради дозы цветных бумажечек. Грустно всё это, жизнь лишена смысла, жить ради существования, вместо того, чтобы наслаждаться каждым днём мы коротаем время, стареем и никакого просвета впереди, в старости тоже, увы, ничего нам не светит кроме бесполезной суеты и борьбы за место на планете земля. И чем нас больше, тем сложнее нам жить.

Я открыл приложение с заметками в своём телефоне, откинулся в кресле и принялся писать, не знаю, почему именно на такие мысля меня натолкнула поездка, но, думаю связь здесь есть, ищите её и возможна она вам откроется, а с ней и что-то большее. «Блядство»:

Глава 5. Эксперименты

Это ещё парочка историй из детства, всё, абсолютно всё закладывается в детстве, и сексуальность не исключение. Вообще сексуальное воспитание довольно-таки хилое, детям приходится разбираться со всем самим, на ощупь, так сказать. А вот, что они нащупают, неизвестно и этому не уделяется никакого внимания, только потом все хватаются за голову и причитают: – «Как же так произошло? Почему это случилось с моим ребёнком?» – а потому, что сексуальным воспитанием никто не занимается, ни государство, через образовательную систему, ни в семье. В наше время все запретные темы внутри смартфона, который в кармане каждого ребёнка, и в тот момент, когда он задумается о том, откуда берутся дети, и почему у него не такая писька как у девочек, или наоборот, то с этими вопросами пойдёт не к родителям, и даже не к сверстникам, а в сеть, где всё в подробностях может посмотреть. Наглядно увидеть, как этим заниматься во всевозможных позах и со всеми извращениями, какие только возможно себе вообразить. И все эти ограничения с вопросом: «Вам исполнилось восемнадцать лет?», мы понимаем, что не работают, один клик и весь материал становится доступен, то же самое и «Родительский контроль» – это всё обходится в один клик. Государство уделяет много внимания цензуре в социальной сети – «Оскорбления чувств верующих», «Пропаганда наркотических веществ», «Политические разногласия», а сексуальному воспитанию никакого, да и родителям плевать, как-то не принято в нашем обществе говорить о сексе. А ведь это неотъемлемая часть человека, его жизнедеятельности, развития, размножения. Им занимаются все, когда наступает время, а вот ориентир, заметьте не ориентация, я о другом, ориентир на то как, когда, с кем и зачем трахаться, всё задаётся в детстве, либо через постепенное взросление и пошаговой доступностью к информации, либо сразу всё в подробностях. Я писал уже о том, какую травму может нанести просмотр жёсткого порно в раннем возрасте. И все проблемы, и загоны, которые могут быть во взаимоотношениях и в постели, тянутся из детства, оттуда, где и как было всё увидено и понято, возможно, неправильно и не так. Так что, чем дальше мы пытаемся уйти от этой темы, тем большие проблемы мы создаём себе и окружающим. Секс запретить нельзя, это естественный процесс, попробуйте запретить есть или срать – не получится, мы много говорим о еде и так мало о сексе, а стоило бы, иначе в ближайшем будущем нам не избежать серьёзных проблем.

Но если с сексуальностью мы хоть немного разобрались, тут и дураку понятно, что все ебутся и каждый сам выбирает как с кем и когда, то вот с духовной составляющей человека намного сложнее. Я часто слышу от молодых родителей: – «Вырастет, сам выберет» – а вы не задумывались, что ваше чадо может попасть в руки духовных паразитов, так сказать, что могут завербовать в ряды смертников, или вариант попроще – в секту. Секс мы понимаем – что там не понятного, у всех есть письки, а вот с душой сложнее, её вроде как и нет, а вроде как и есть, не буду разбирать сам факт наличия её, но то, что человеку нужна вера во что-то, пусть то будет божество или просто светлое будущее, объединяющая группу людей одна цель – необходимо. И когда ребёнок начнёт выбирать, он пойдёт в сеть, где ему предложат большой выбор, начиная от традиционных конфессий и заканчивая параноидальным бредом. Не дав должного сексуального воспитания, вы будете наблюдать за беспомощностью их в этом вопросе, а не дав духовного воспитания, вы будете бесконечно спасать от смерти и разложения. Дело каждого, как поступать с собой и своими детьми, но все мы хотим счастья себе и нашим близким, а относясь наплевательски к этим двум вещам, мы обрекаем их на страшные мучения.

Мы жили в маленьком доме с большим огородом, в котором, родители иногда что-то выращивали, но по большей части он был пуст и заросший бурьяном, я был мелким и в эту траву не лез. По соседству, через забор жила девочка Сара, потом выяснилось, что её мама немка, они уехали в Германию и мы с ней больше никогда не виделись, не знаю, как сложилась её жизнь в дальнейшем, но в детстве мы были очень дружны, встречались в основном на крыше нашего сарая, который был построен на меже. Сначала наши игры были милыми, она таскала кукол, а я трансформеров, мы, конечно, проказничали, что-то ломали, пугали прохожих, за что нам попадало, а когда мы сильно расходились и становились неуправляемыми, нам даже запрещали общаться на какое-то время. Сара была старше меня на три года, не знаю, почему она возилась со мной, ведь в детстве разница в три года ощущается сильно, наверное, если бы ей было не интересно, то она бы и не общалась, а может было просто не с кем больше.

И вот мы как-то сидели на крыше, играли в карты, хохотали и она вдруг спросила меня:

– А ты видел письку девочек?

Я в то время даже не задумывался о том, что у девочек и мальчиков может быть разная писька.

– Нет, а что с ней?

– Она другая. – Сара засмеялась. – Хочешь, тебе покажу?

– Нет. – Мне и в правду это было ещё не интересно.

– Давай, я тебе свою покажу, а ты мне свою.

Она спрыгнула с крыши.

– Пойдём в траву.

У неё уже всё было продумано. Я спрыгнул следом, и она потащила меня в бурьян, который рос в нашем дворе, не помню уже, где были мои родители, но мы спрятались наверняка. Сара смущалась:

– Давай ты первый штаны снимешь.

– Нет, ты первая. – Я увлёкся и начал спорить. – Я вообще не хочу снимать штаны.

– Давай, я сниму, а ты только не смейся, и тоже потом покажешь свою письку.

Она стянула штаны до колен, и я увидел, что у неё нет письки, меня это не рассмешило, а напугало.

– Где твоя писька?

– Всё теперь ты снимай.

Я стянул штаны и показал ей своего петуха, она захихикала, что меня сильно смутило, я натянул штаны и убежал. Потом я рассказал маме, что у Сары нет письки, что она мне показала и я ей показал, мама мне объяснила, что у девочек другие письки, когда я подрасту тогда всё и пойму. Я стал ждать, когда подрасту, а мама пошла разговаривать с родителями Сары. Не знаю, о чём они говорили, но попало Саре сильно, и нам запретили общаться на какое-то время, а когда снова разрешили, то Сара обиделась на меня, за то, что я рассказал.

– Зачем ты рассказал?

– Я хотел знать, почему у тебя нет письки. – Ответил я.

– У меня она есть, просто другая. Об этом никому нельзя было рассказывать.

Я пообещал, что больше никому не буду рассказывать, мы опять пошли в траву и показали друг другу письки, на этот раз я внимательно разглядел её письку, а она мою, но если я был напуган и удивлён, то она хихикала.

– Не смейся! – Я натянул штаны.

– Он смешной такой. – Она хихикала. – Покажи ещё.

– Нет.

Я ушёл тогда, но больше никому не рассказывал о том, что мы снимали штаны друг перед другом.

Мы так же продолжали играть, и Сара периодически просила меня показать ей письку, мы уходили в траву, снимали штаны и разглядывали, что у нас там между ног. А как-то она попросила меня пописать, я отнекивался, но она заинтересовала меня тем, что тоже пописает при мне, я принялся писать, а она смеяться, когда мой мочевой пузырь опустел, я натянул штаны, а она села на корточки и пописала, я ничего не увидел и не понял.

– Писай стоя. – Попросил я. – Я же стоя писал.

– Девочки писают так. – Ответила Сара, натягивая штаны.

– Почему?

– Потому что у нас писька другая.

Об этом я тоже никому не рассказал, а интернета не было, чтобы в подробностях разглядеть женскую письку, и как они писают из неё. В следующий раз уже я её попросил пописать, а сам наклонился и пытался разглядеть, но опять ничего не понял.

Как-то у неё дома никого не было, и мы балдели, скакали на мягкой мебели, кидались подушками, бегали друг за другом. Сара была старше, а поэтому больше и сильнее меня, она меня повалила и поцеловала в щёчку, меня ещё не целовала девочка в щёку, и мне это показалось странным.

– Что ты делаешь? – Я начал сопротивляться. – Пусти.

А она прижала меня к полу и смеялась, я вырывался и тоже хохотал, она поцеловала меня ещё раз, а потом скатилась с меня, мы лежали на полу и тяжело дышали после беготни и борьбы.

– Покажи мне письку свою. – Попросила она.

– А ты свою.

Я встал и снял штаны, а она подползла на коленках и потрогала пальцем мой писюн, а потом захохотала.

– Хочешь потрогать мою письку? – Спросила она.

– Нет. – Я натянул штаны. – Я не хочу трогать твою письку.

В итоге мы разделись до гола и носились по дому в чём нас матери родили, она постоянно трогала мой писюн и хохотала. А потом она встала на колени передо мной и принялась дрочить его, он стал твердеть, я удивился, хотя такое происходило иногда само собой, а тут это происходит в её руке. Сара не смеялась она смотрела на мой писюн и трогала его. В этот самый момент в комнату вошла её мама, мы не услышали, как она вернулась домой, и увидела всю эту картину. Скандал был страшный, нас наказали, после чего меня отвезли к бабушке на другой конец города и запретили навсегда общаться с Сарой.

Я жил у бабушки и там же пошёл в школу, с соседскими пацанами лазил по стройке, поджигал карбид, жевал смолу. Потом мне подарили велосипед и на какое-то время мои сексуальные исследования прекратились, мы, конечно, разглядывали порножурналы и картинки из газеты «СпидИнфо», где были обнажённые женщины, но увлекали нас другие дела.

Я сдружился с соседским пацаном и как-то, разглядывая порножурнал, он предложил вместе подрочить. Я был сильно возбуждён от всех этих картинок, и мы вместе вздрочнули, после этого мы часто дрочили вместе, а иногда даже друг другу. Мы не считали себя геями, нам нравились девушки и передёргивали мы исключительно на фотографии голых женщин, но делали это часто и везде, дома у меня, когда никого не было, дома у него, на стройке. Это была просто тесная пацанячья дружба. Если бы меня не увезли от Сары, то я бы это делал вместе с ней, а здесь с девчонками у меня не ладилось, да их и не было, улица была пацанская. Мы пытались подружиться с девчонками с соседней улицы, но они с нами не хотели общаться так тесно и исследовать совместно нашу сексуальность.

Так я и рос, постоянно вспоминая Сару и наши эксперименты в раннем детстве, я скучал по ней, она была моей подругой детства и обладательницей первой письки, которую я увидел, конечно это не та писька, которую я увидел в раздевалке, она была совсем маленькой девочкой, и я ничего тогда не понимал, когда я увидел ту, в раздевалке, тогда я уже понял, что увидел. Повзрослел и понял. Мне очень не хватало Сары, вот сейчас бы с ней поснимать штаны и потрогать письки, я думал о ней постоянно. И как-то ей разрешили пригласить меня на день рождения, а мне пойти к ней, я купил какую-то мягкую игрушку в подарок и поехал, она тоже переехала к тому времени в другой район, в квартиру.

На празднике были её друзья и подруги, с которыми мне было тяжело найти общий язык, они говорили на непонятные темы, обсуждали какие-то совместные приключения, а Сара не обращала на меня внимания, она была со своими друзьями. Потом они вовсе стали смеяться надо мной, и она тоже, мне было обидно, но внутри у меня всё жгло пламенем, когда я смотрел на Сару, она была очень красивой девочкой и старше меня на три года, от этого казалась совсем взрослой женщиной. Вечером мы обменялись телефонами и меня забрали родители, я ей не звонил, мне было обидно и стыдно. Прошло пару недель и раздался телефонный звонок, трубку подняла мама.

– Денис, это тебя. Сара. – Позвала она.

– Привет. – Я поздоровался.

– Привет, что делаешь? – Спросила Сара.

– Ничего.

– Приезжай ко мне, я одна дома до завтра.

– А что мы делать будем? – Спросил я.

– У меня есть пиво, можем выпить.

Я отпросился у мамы до вечера, условились, что как доеду – позвоню, и поехал.

Сара открыла дверь, я ввалился в уже знакомую мне прихожую с коричневыми обоями, как маленькие мягкие кирпичики, одно время они были модными, и мне всегда нравилось их ковырять, за что меня одёргивали. На Саре были надеты спортивные штаны серого цвета и большая футболка на голое тело, под футболкой выделялись маленькие подростковые сисечки. Если я тогда был ещё совсем пацан, то Сара была похожа на молодую и миниатюрную женщину с ещё угловатой, но привлекательной фигурой.

– Привет. – Сказала она. – Ты так вырос.

– Привет. Ага, и ты тоже, тебя прям не узнать. – Я стянул кеды. – Где туалет у тебя?

– Вот. – Она открыла дверь. – Я на кухне буду.

Я заперся в туалете, включил кран, помыл руки, умылся, опёрся на раковину и уставился на своё отражение в зеркале: – «Блин, Дэнчик, возьми себя в руки» – прошептал я, ни о чём, как только попросить её снять штаны и показать письку, я не мог думать – «Чувак, соберись и иди к ней. А то она подумает, что ты здесь срёшь, а это не красиво – пришёл посрать» – я усмехнулся своей шутке, выключил воду, вытер руки об футболку и пошёл на кухню. К моему великому удивлению, Сара была не одна, она была с подругой.

– Познакомьтесь. – Сказала Сара. – Это Денис, а это Тома.

Мы сказали друг другу, что нам очень приятно познакомиться, хотя мне было совсем не приятно, она была красивая, но я приехал совсем с другими целями и приехал собственно к Саре. Они сидели за маленьким столиком на маленькой кухне у приоткрытого окна и пили пиво, Сара налила мне в стакан пенного, я сел с ними, выпил и немного раскрепостился. Мы смеялись, говорили по душам, обсуждали пацанов и девчонок, потом снова смеялись, в общем хорошо проводили время. Потом я вспомнил, что забыл позвонить маме, а сказать об этом было стыдно.

– Можно от тебя позвонить? – Спросил я.

– Да телефон в зале.

Я пошёл в зал, в котором была мебель из дома, где она жила, та самая, на которой мы прыгали голышом: – «Вот сейчас бы так» – подумал я и набрал домашний номер. Объяснил маме, что долго добирался и что у неё друзья, поэтому я забыл, но вот собственно звоню, отпросился допоздна и сказал, что приеду на такси. Вопрос был решён. Когда выходил из зала, то в прихожей увидел обувающуюся Тому.

– Пока. – Сказала она мне.

– Пока. – Ответил я.

Тома ушла, а мы пошли на кухню допивать пиво. Пили, болтали о том, что произошло за все эти годы и вспоминали наше совместное детство, но никто из нас не решался заговорить о том, что послужило прекращению нашей дружбе. Мы оба хотели одного, это витало в воздухе, электризовало пространство, мы хотели вернуться к начатому, мы нравились друг другу, но боялись даже думать об этом. Глаза Сары были пьяны и горели похотью, как тогда в детстве, я не знал, что делать, не знал, как заговорить об этом, может как в детстве, просто попросить показать письку, но теперь-то мы взрослее и знаем, что надо совершать определённый ритуал ухаживаний, чтобы получить награду – письку.

– Помнишь, как мы в детстве показывали письки друг другу? – Наконец спросила Сара.

– Конечно, такое не забыть. – Ответил я восторженно. – Это было круто.

– Думаешь? – Удивилась она. – А мне кажется отвратительно.

– А, ну, да это было отвратительно, конечно, ведь мы были маленькие такие. Но сейчас это было бы круто.

– У тебя была девушка?

– Да, конечно, уже несколько. – Я постарался даже голос сделать погрубей. – А у тебя был парень?

– Нет. – Ответила она и хихикнула. – Кроме тебя никого не было.

– А, ну, у меня, если честно, тоже не было девушки, я и письки-то только в журналах видел.

– Хочешь покажу тебе свою письку? – Спросила она.

– Да, конечно. – Я чуть сознание не потерял.

– Только трахаться не будем. – Сара строго глянула на меня. – И ты мне свою покажешь.

– Не, не будем, конечно, покажу.

Мы пошли в зал, попререкались немного, кто первый спустит штаны, в итоге на счёт три спустили одновременно, у меня стоял как никогда, она хихикнула и потрогала его. Потом мы разделись и мастурбировали друг напротив друга, мы даже не целовались, просто подрочили, как я дрочил со своим другом на журнал, только с Сарой никакого журнала не надо было. Мы ещё пару часов потусили, уже голыми, пили пиво, мастурбировали и лапали друг друга, а потом я уехал домой, переполненный чувством от встречи с подругой детства, я не знаю, может это была любовь, а может просто половое влечение, но это что-то жгло меня изнутри, выжигая душу и сердце.

На следующий день я рассказал всё в подробностях моему другу, который возился с велосипедом и делал вид, что не слушал меня, но в конце моего рассказа попросил познакомить их, на что я ответил утвердительно и рассказал про Тому. Через неделю я снова поехал к Саре, и мы придались рукоблудству, она рассказала, что они вместе Томой мастурбируют и рассказала ей про меня, а потом предложила вместе с ней самоудовлетвориться. Я рассказал про моего друга, что мы тоже с ним дрочим вместе, но с Сарой намного интересней, просто непередаваемые ощущения. Мы договорились, что я договорюсь с моим другом, а Сара с Томой и мы замутимся вчетвером, только никакого секса. Знали бы вы, как был счастлив мой друг, когда я ему рассказал об этом, для него это предел мечтаний.

Через неделю мы уже поехали к Саре вдвоём. Когда приехали Тома была уже у неё, напились пива, я маленько перебрал на радостях, хотя может все перебрали, пить то мы тогда ещё не умели и пара бутылок пива сносила крышу напрочь. Мы начали лапать друг друга, переместились в зал, разделись до гола и придались утехам. Мы были слишком малы для такого, может, от того наслаждение и было таким диким. А ещё мы занимались чем-то запретным, тем, от чего нас всё время оберегали; мы прекрасно понимали, как передаётся СПИД и что можно залететь от секса, а вот подрочить всем вместе и друг другу казалось вовсе безобидным занятием и вполне достаточным в том юном возрасте. Это было умопомрачительно, мы были на седьмом небе от всех этих утех, Тома меня заводила больше Сары, у неё были большие сиськи и задница, а мастурбировала она просто дико и время от времени хватала то меня, то моего друга за хуй, а звуки она издавала как в хорошем порнофильме.

Мы продолжили наши встречи уже вчетвером, мой приятель иногда ездил один к Томе, а я к Саре, но в основном мы собирались вчетвером, всегда только мастурбировали, никто даже и не думал перейти границы, нам было страшно, а девочки боялись потерять девственность. Но встречи наши продолжались не долго, Сара уехала в Германию, и я остался в одиночестве, несколько раз из жалости меня звали Тома с моим другом, но я чувствовал себя лишним, они занимались уже оральным сексом, а я суходрочкой. Потом они стали встречаться и спустя примерно год он лишил её девственности, а я так и болтался один одинёшенек и тосковал по Саре, о которой больше ничего никогда не слышал, я даже не знаю, как сложилась её жизнь, кем она стала и где живёт. Потом я увлёкся другой девушкой и забыл про Сару напрочь, потом ещё одной, потом ещё и так я насовсем забыл о ней. Бывало только еду где-нибудь в автобусе, смотрю в окно и вдруг как нахлынет волна того обжигающего жара, того чувства, вместе с воспоминаниями о Саре, но тут же всё сменялось тоской, хотя её тело было перед моими глазами ещё долго, а потом и эти воспоминая с чувствами стёрлись из памяти. Так что сейчас я не могу уже сказать с уверенностью, было ли это всё на самом деле или это всего лишь плод моего воображения. Я даже не помню уже как она выглядела, да и Тома тоже стёрлась из памяти, только с другом тем иногда видимся, но об этом всём не вспоминаем, будто и вправду ничего не было, а ведь для нас это когда-то было самым важным в жизни.

Корпоратив

Я вышел на работу уже в двадцать первом году, поездка в Андижан под конец года, потом болезнь, всё это отвлекло от работы на две недели. Новый год встретили в семейной обстановке, дома, наготовили культовых салатов – оливье и сельдь под шубой, на горячее запекли курочку в духовке, выпили шампанское, немного коньяка и после полуночи легли спать. Третьего января я вышел на работу в ресторан. Отношения у меня там складывались как нельзя лучше, ко мне в звукорежиссерскую все бегали посидеть, перекурить и поболтать ни о чём, хотя, иногда затрагивали политические вопросы, особенно все сетовали на невозможность открыть частный бизнес и, конечно, автопром не давал никому покоя, никому не нравятся машины «Шевроле», тем более так дорого.

– Завтра корпоратив, приходите. – Сказал мне качок. – Мы Вас приглашаем.

– Спасибо, конечно, а явка обязательна?

Он бросил на меня удивлённый взгляд, который сменился на грустный и ушёл прочь. Видимо я его оскорбил этим. Не люблю подобного рода мероприятия, тем более здесь, в Ташкенте, это не предвещало ничего интересного. Да, и на их чувства мне было наплевать, не приду – обидятся, и плевать, я здесь временно, я не то чтобы в этой стране временно, я на этой планете временно и слушать диджейские сеты по буху совсем не хотелось. Всех этих, знаете, Дорна, Моргенштерна, Ани Лорак, Крептонита, глупость какая-то, о вкусах не спорят, но здесь спорить-то не о чем даже. Вообще тусовки в ресторане проходили отвратные, девушки с накаченными до неприличия губами, которые всё время смотрят в телефон, диджеи в штанах с растянутыми коленями и матнёй, будто там котяхи болтаются. Да уж мода двадцатых та ещё – штаны или джинсы с завышенной талией, натянутые до пупа и короткие снизу, как подстрелыши, толстенные, нарисованные брови у девушек и губы, которыми только хуй сосать, другого предназначения для них я придумать не могу, да, я извращенец раз так думаю, но те, кто увеличивает губы не извращенки разве? Что само странно выглядит – это девушки в хиджабе, с накачанными губами и нарисованными бровями, что это, почему так происходит, для меня это всё выглядит безумием, а для всего этого я выгляжу безумным. Кто из нас прав, а кто – нет, рассудит время, да и я, собственно, тоже порождение безумия двадцать первого века.

Я валялся дома на диване, представлял себе всю эту тусовку, которая должна быть вечером и не хотел идти. Мне в «телеге» написал мой сменщик:

Дэн, привет. Придёшь?

Привет. Не знаю, а ты? ;)

Я уже здесь.

Чё там? Весело? :)

Пока нет, если ты придёшь

Я останусь.

Бля, теперь неудобно как-то.

Приезжай, в общем, я тут.

Давай. Собираюсь уже. Скоро буду.

Я наспех нацепил штаны, которые у меня, кстати, одни единственные, футболку с писающим чуваком и надписью «Don’t look». Я люблю футболки с дурацкими рисунками и надписями, у меня есть одна моя любимая, уже в дырках вся, я её купил в секонде, когда в девятнадцать лет собирался на пик Ленина на Памире на ней написано «I’m not old, I’m recycled teenager». Этой футболке может позавидовать большинство людей на этой планете. Она побывала ни на одной вершине, в том числе семитысячнике, я в ней проехал на велосипеде по нескольким странам, выступал на сценах разных городов, в том числе Петербурге, она всегда ездит со мной, я в ней делаю всё то, что я делаю, надеваю даже, чтобы книги писать, это талисман. Так вот нацепил я футболку с писюлькой, пиджак, скрутил дульку, волосы у меня к тому времени отросли до поясницы, я не знал, что с ними делать, хотел забить дреды, но не решался, я таскал как-то дреды и закончилось всё вшами и лысиной, а тут длинные волосы, которые жалко стричь. Вызвал такси, скурил сигарету и поехал на корпоратив.

Мои ожидания оправдались, всё было нудно и скучно, все сидели, бухали и жрали, ко мне подошёл Жан – директор того балагана.

– Привет, включи что-нибудь весёлое, типа тили-тили, трали-вали.

– Такого нет.

– Ну, что-нибудь повеселее, а то сейчас уснут все.

Я включил подборку из попсовых песен, которые звучали каждый вечер в исполнении музыкантов, в сетах диджеев и просто так фоном, одно и то же по кругу, вечер за вечером, кошмар, а ещё эти губы, брови и высокая посадка. Блин, я хочу, чтобы мир стал другим, когда-нибудь он станет другим, я знаю, надо немного подождать. Народится другое поколение, и кто знает, может они совсем сбривать брови будут или, скорее всего, женщины перестанут бриться, это всё больше входит в моду, яничего против не имею, это дело каждого, по мне лучше небритые подмышки, чем накачанные губы, первые, хотя бы естественно выглядят.

Я сидел за баром, слушал попсятину, разглядывал работников в повседневной одежде и думал о бровях, губах, подмышках и неясном, размытом будущем – моём, всего мира и меня в нём. Интересно, когда человечество уничтожит эту планету, может в следующем году или когда расплодится до безумия, что тоже, наверное, произойдёт уже скоро. На секундочку, население планеты уже почти восемь миллиардов, а в пятидесятом, например, и трёх миллиардов не было. Человечество увеличилось за семьдесят лет в три раза, мы скоро изнасилуем эту планету во все щели и она подохнет, тут никакой коронавирус не поможет, население надо вдвое сокращать, тогда всем всего хватит, будем жить как раньше, когда в два раза меньше человечков было, или колонизировать другие планеты. А вдруг мы эту планету тоже колонизировали, например, с марса прилетели, там всё уничтожили, выкачали ресурсы и, напоследок ещё ядерную бомбу хуйнули, чтобы жизни там не было. Благо мы успели землю колонизировать, а то вымерли бы уже, от слова совсем, а теперь эту уничтожаем, с такими темпами, мне кажется развязка уже близка, ещё чуть-чуть и всё… Надо валить, хоть на луне колонию строить…

Ну, да и фиг с ним, с этим будущим, тут бы в настоящем разобраться – коронавирус, вакцина, Навальный, Путин, Рокфеллеры, Ротшильды, Британская корона, брови, Грета Тумберг, карантин, губы, демократия и терроризм. Вот блин развили цивилизацию, забыл – волосатые подмышки и однополые браки, а миром всё больше правят женщины, нет, я не против, пусть правят, просто они выбрали не то время для правления, здесь никто не справится, пиздец неизбежен, он уже случился…

– Денис, ты чего здесь сидишь? – Мои мысли нарушил Жан, а мне казалось, что я уже почти понял всё. – Пойдём, я тебе покажу, где ты сидишь.

– Нет, спасибо, я здесь посижу, можно.

– Так не красиво.

– Почему?

– У нас так не принято, ты всех напрягаешь, все думают, что тебе не уютно.

– Мне офигенно, пусть так не думают.

– Заебал всех напрягать! – Ко мне подошёл ведущий – Султан. – Да, оставь ты его в покое, не грузи своими грузняками.

Жан ушёл, а я поблагодарил своего спасителя, сидеть и вправду было неудобно, стулья барные, просто табуретки высокие, ноги поставить некуда, но за столиком совсем не хотелось торчать, я наблюдал, размышлял и потягивал винцо, не вкусное, но винцо. Но в целом мне было неплохо.

– Ты чего тут один сидишь? – Ко мне подошёл второй звукач.

– Пью вино, наблюдаю за тусой. – Ответил я.

– Пойдём за столик к нам.

– Не, бро, не хочу. Мне и здесь офигенно.

– Как-то неудобно, что ты тут один сидишь.

– Да, брось, всё отлично, мне по кайфу, правда.

– Ну, смотри сам.

– Спасибо.

– Блин надо кого-нибудь выебать сегодня.

– Выеби вон ту рыжую. – Я показал пальцем на сисястую рыжуху.

– Да, не, она старая. – Хотя, я понимал, что она ему просто не по зубам. – Надоели старые, я как поступил, ебусь только со старшекурсницами, хочется молоденькую.

– Ну, официанточку спиши, какую-нибудь.

– Да, это вот вариант, мне вон та кореяночка нравится. – Он показал на пухленькую маленькую девушку, которая была не красивая и не молодая.

– Мне больше рыжая нравится, у неё сиськи большие и к тому же рыжие просто сумасшедшие в постели.

Он постоял ещё возле меня, а потом пошёл за столик, где было его место, среди охраны. А я остался за баром, заливаться дешёвым вином и размышлять о бабах, той рыжухе, и с накачанными губами. Интересно, та рыжуха бреет пизду и подмышки, хотя она похожа на ту, которая не бреет. А вот губастые наверняка бреют все места; это даже как-то нелепо – с накачанными губами, нарисованными бровями и небритыми подмышками, борющаяся за естественность женщин, хотя такие тоже есть. Интересно, что толкает женщин на такое, неужели мы мужики создали таких монстров в юбках, тогда интересно, чем же мы так провинились, а может это мода такая и движение «black life matters» тоже просто мода, наверное, людей очень много, вот и процветают все эти движухи. Никто, главное не борется за искусство, против войн, против смартфонов, за традиционные ценности семьи, за легализацию марихуаны, а это мне кажется важнее и ценнее в наше время, хотя этого не объяснить никому – хиппи далеко в прошлом остались…

Дальше мои размышления в одиночестве закончились, я не заметил, как набухался дешёвым вином и вокруг меня собралась толпа, я пил как не в себя, собирал по столам бутылки и осушал одну за другой, потом приехала моя жена и я совсем пошёл в разнос, танцевал, блевал, только вот подраться не получилось все меня сторонились. Когда уходил, в ресторане оставались только хозяин и Жан, я попрощался с обоими и уехал.

На следующий день у меня болела голова с похмелья, а когда я пришёл на работу, то узнал, что Жана уволили, почему, мне так и не сказали, без него в ресторане стало тоскливо, он создавал своеобразную атмосферу, мне он нравился, не плохой мужик был.

После корпоратива, покатились серые будни, я ходил ночами на работу, днём сидел дома, выходил крайне редко, я люблю затворнический образ жизни, могу неделями не выходить никуда, даже в магазин не хожу, ходит жена, а если её нет и нет сигарет, то буду мучиться и ждать её. Может это и плохо, но, когда у меня появляется возможность никуда не ходить и не видеться с людьми, я ею пользуюсь. Так, что я сидел дома, ездил на такси на работу, и обратно, писал, смотрел телевизор, если в том месте, где я живу есть телевизор, то он не выключается, я люблю включить идиотское кино со Стетхамом или ужастик, в наушниках музыку, и писать. Стивен Кинг писал, что телевизор отвлекает и он его совсем не смотрит, Буковски писал по буху, а я пишу с включённым телевизором, а вот бухать и писать не могу, у меня путаются мысли, да и вообще от бухла у меня депрессия, особенно на следующий день после пьянки.

Потом мы почему-то решили с женой отказаться от мяса и стали вегетарианцами, на работе, когда узнавали о том, что я не ем мясо не могли понять, как так-то, все убеждены, что без мяса человек не может жить, а я вот испробовал и убедился в обратном, не знаю уж как и что исследуют учёные, загуглить можно разную информацию и в поддержку мясоедству, и в поддержку вегетарианству, но по моим личным ощущениям, человек ни разу не мясоед, от слова совсем, стоит отказаться от мяса и самочувствие улучшается, пропадает бессонница, по утрам бодрость, повышается выносливость и позитивное настроение, короче можно много писать об этом, пока не попробуешь, не поймёшь.

Как-то ко мне в звукорежиссерскую пришёл тот самый качок в леггенсах, сел на стул возле меня, взял без спроса сигарету из моей пачки, лежащей на столе возле ноутбука, прикурил, закинул ногу на ногу и спросил:

– Вы женаты?

– Женат, а Вы?

– Нет, но чуть не женился, не дождалась меня.

– Откуда не дождалась? – Я удивился.

– Была у меня невеста, собирались мы пожениться, уже заявление подали, а я по делам поехал в Казахстан и застрял там на карантин, а когда приехал, то узнал, что она вышла замуж.

– Да, уж не очень так вышло. А на долго застряли в Казахстане?

– На три месяца, и она успела выскочить замуж за эти три месяца.

– Переживаете?

– Сначала сильно переживал, грузился, ещё и пандемия, работы нет, денег нет, невеста кинула. Потом оклемался, сейчас вот есть одна, не знаю уже, жениться или не жениться на ней.

– От чего такие сомнения?

– Да, заебали эти бабы, сложно с ними.

К нам подошёл администратор, в взбудораженном состоянии.

– Представляете, мне жена пишет сейчас – «хочу арбуз», блин беременные бабы совсем не в себе.

– Где ты ей арбуз достанешь? – Спросил качок.

– Вот голову ломаю, то ей клубнику, то ей шоколадный коктейль, теперь арбуз.

– Они как специально придумывают, чего попросить необычного. – Качок засмеялся. – У меня мамка, когда была беременна братишкой, просила мазут.

– Мазут? – Переспросил администратор.

– Да, прям вот мазут, говорила – хочу не могу, достань мне мазут, и я нашёл, принёс, она сделала глоток и всё, легче стало. Пиздец вообще, с этими бабами свихнуться можно.

Администратор ушёл, мы снова остались вдвоём, это было в начале вечера, музыканты ещё не пришли, гости не собрались, ресторан практически пустой, и деться мне некуда было от них.

– Вот, слышал? – Спросил он меня. – Поэтому и не хочу жениться, вроде как понимаю, что надо. Время идёт, потом сложнее будет, детей надо завести, а как только представлю весь этот кошмар, то не хочу.

– Не все же женщины такие. – Возразил я.

– Да все, чё твоя не такая?

Моя, конечно, не такая или это я не такой, но в такие моменты я всегда соглашаюсь, мол, да, все бабы одинаковые и моя такая же. А такие разговоры, поверьте мне, сплошь и рядом, какое тут гендерное равенство, бабы ведут себя так, а мужики считают их ебанутыми, но при этом живут вместе. Мне очень трудно в такие моменты, для меня это всё непонятные вещи, объяснить, что может быть по-другому просто невозможно, что надо менять своё отношение к женщинам в целом и тогда женщины иначе будут относиться к мужчинам, в семье в том числе. Но нет! Стереотипы не разбить и женщины борясь за отмену разграничения, подливают масла в огонь, всеми их методами не добиться равноправия, всегда будет разграничение и борьбой оно только усугубится. И тут он выдал неожиданное умозаключение:

– Я вот думаю, может геем стать, с пацаном жить. Ему хоть въебать можно.

Я аж дымом подавился. Ничего себе откровение.

– Ну, не знаю, это дело каждого, раз уж хочется, то…

– Думаешь, это нормально?

– Для геев нормально, для меня нет, каждый сам определяет степень нормальности для себя.

– Походу я гей, как это, латентный. Придёт время, пошлю на хрен всех этих баб.

С этими словами он встал и ушёл, а я остался наедине со всей этой информацией, не понимая, что это было и что мне теперь с этим делать, ответ прост – я могу только написать обо всех сложностях взаимоотношений полов, копаниях в собственной сексуальности и принятии себя таким как есть или исправлении себя, не знаю, у каждого свои ценности, главное, чтобы они не были противозаконными.

Вечером я отвлёкся немного от разговора, отстраивал звук группе, которая, представляете, поворачивает одну колонку на себя, а мониторную линию вообще игнорируют. Это ещё ничего, в другой группе музыканты затыкают уши берушами, подушку в барабан сунули и парятся, от чего она не звучит, а на мой совет вынуть подушку, отвечают – «а как без неё, там должна быть подушка», откуда они черпают весь этот бред, как только додумываются до этого и все ведь взрослые мужчины. Да уж, мужики как дети, играются, а не делают.

– Блин, бро, что за люди, а? – Ко мне заглянул ведущий.

– Что случилось? – Удивился я.

– У нас есть песня «Свингер», так диджей один послушал и пишет мне теперь, что есть девчонка у него знакомая, которая не против троичка.

– Это с группой «СОС», которая? – Я постарался отвлечься от троичка.

– Да. Я ему объясняю, что женатый человек и не изменяю, а тот послушал песню и думает теперь, что я такой.

– Понимаю, люди так же думают про меня и мои книги.

– Нет, я не против, конечно, в молодости мы с другом моим трахали тёлок вместе, но как я женился всё, это теперь без меня.

– Не знаю, я в таком никогда не участвовал, аж передёргивает от мысли, что чья-то елда будет возле меня болтаться.

– Чё, никогда в групповушке не участвовал? – Удивился он.

– Только с чувихами, мне так больше нравится, когда их несколько, а я один.

Он посмотрел на меня странным взглядом и ушёл, чтобы это могло значить, для меня навсегда останется загадкой. У меня многие приятели хвастают тем, что трахали вдвоём тёлку, я этого не понимаю и никогда не хотел попробовать. Иногда даже в укор мне ставится отсутствие такого опыта, хотя, я никак не чувствую того, что это ущемляет моё достоинство, подумаешь вдвоём бабу трахнуть, а вот ты попробуй двоих или троих девушек удовлетворить, вот это силища должна быть. Да так, чтобы не просто потрахаться, а чтобы они все бились в экстазе, кончая раз за разом, тогда им и в голову не придёт идти с лозунгами на улицу, требовать внимания. Требуют то они одного – чтобы мужики были мужиками и удовлетворяли их в постели, мол, заработать они и сами могут, если им не препятствовать и зарабатывают. Я лично ничего не вижу в этом зазорного, достоинство мужчины может быть ущемленно только в постели, когда не способен удовлетворить женщину, вот тогда либидо и страдает, а всё остальное мишура, которая прикрывает импотенцию.

Так в общем и тянулись трудовые вечера, один за другим, затягивая меня в размеренную жизнь с неясным пока ещё будущим, но вполне комфортным и сытым настоящим, ритм жизни замедлился, не оставив места для разбега, чтобы совершить свой полёт. Я понимал, что если привыкну, то погрязну в паутине безмятежного небытия, в котором побухать после работы становится единственным развлечением, одобренным обществом и доступном в магазине. А все эти разговоры на развратные темы, лишь попытка убежать от собственной серости и никчёмности, убежать туда, где хоть немного может подняться самооценка или могут решиться сексуальные проблемы. Жизнь скатывалась на уровень кризиса среднего возраста, который у меня не за горами, а может я уже в нём, но если я продолжу и дальше такое существование, то рано или поздно меня настигнет кризис и мои руки опустятся окончательно на звуковой пульт, и больше я их не оторву от него. Может это не так уж и плохо, но сдаться и окунуться с головой в рутину без просвета я сумею всегда. Эта рутина и есть среда обитания человека – в меру сытое, слегка обеспеченное и с правом на алкоголь по выходным, от пятницы и до пятницы, «День сурка» по одноимённому кинофильму и книге, а телефон со всеми вбросами поможет скоротать дни. Нет уж, жизнь – это борьба и пока я живу, я буду бороться не с самим собой, чтобы запихнуть себя в систему, смирить и стать покорным рабом обстоятельств, с правом на борьбу против дискриминации, я буду бороться с самой системой, с болотом, с безвыходностью. Быть может что-то из этого и выйдет, а вы сможете прочитать забавные истории о борьбе «за», а не «против». «Блядство»:

Глава 6. Перепутал

Как-то меня друзья пригласили встретить с ними новый год. Я приехал ещё днём к ним, помогал готовить – резал салаты, мариновал окорока куриные, чтобы потом запечь их в духовке и накачивался пивом. Ближе к полуночи стали стягиваться их друзья, я никого не знал. Было это в Москве, и я всего как месяц жил в том городе, познакомился с хозяевами праздника в баре, мы тогда с ними сильно улились и весело погудели. Они заверили меня, что туса будет крутая – бухло, травка, хорошая компания, тусовка и вправду была хорошая, а главное, запоминающаяся, такие вечеринки редкость, в основном все пьют, лясы точат, а на утро никаких воспоминаний, только головная боль и сушняк. В итоге все тусовки в воспоминаниях сливаются в одну большую пьянку, а люди на них с одинаковыми лицами, а тех, которые выделились чем-то можно по пальцам пересчитать. Вот эта была одной из тех, которые навсегда остаются в памяти, и о которой даже вспоминать стыдно, ни то что рассказывать, но, раз уж я пишу такую откровенную книгу, то, не поведав эту историю, я буду мучиться и вскакивать ночами с мыслью, что не до конца был открыт с тобой, читатель.

Ну, и так как речь о сексе, то предлагаю такой флешмоб – для всех, кто прочёл эту книгу и хочет свободного секса, придите на центральную площадь в своём городе в восемь вечера с зелёным шарфом в пятницу, и кто знает, может там вы встретите свою половинку, а может и просто партнёра, не зависимо от пола, ориентации и предпочтений. Будьте открыты экспериментам. Нам ведь кроме секса ничего не остаётся в этой жизни, работа нудная, алкоголь палёный, наркотики запрещены, квадратных метров не хватает, а еда не вкусная – на всех не хватает. И только в сексе мы можем найти утешение, прочь гоните все мысли, недомолвки и любите друг друга, не дайте заморочить себе голову и отобрать естественное наслаждение, оставьте борьбу алчным и закомплексованным людям, лучший способ победить это – перестать бороться, пока мы противостоим кому-то или чему-то, борьба будет продолжаться. Я призываю, чтобы на плакатах было только одно слово – «Любовь», остальные слова нужны только для объяснения любви, секс же как приятное побочное действие у любви. Я покажусь старомодным, но раз уж вернули моду на завышенную талию, бороды и небритые подмышки с промежностями, то почему бы не вернуть лозунг хиппи – «Занимайтесь любовью, а не войной», по-моему, это ой, как актуально в наше время, когда общество так разрозненно. Люди, не задумываясь, становятся сторонниками какого-либо движения и отдельно взятого человека, на секс времени совсем не осталось, все заняты борьбой за секс, а не занятием им. Таких взглядов придерживались мои друзья, к которым я попал на праздник.

– Слушай, Денис, вот ты в бога веришь? – Спросил меня (не помню его имени, хотя мы и дружили с ним, у него была густая рыжая борода, поэтому буду называть его Борода) Борода. – Как думаешь, есть силы над нами?

Я резал салат в тот момент, когда он меня спросил об этом и вовсе не хотел говорить на эту тему.

– Бро, знаешь, я вот режу сейчас салат в преддверии праздника и пью пиво. – Я сделал паузу. – Вот сейчас для меня это и существует.

– Значит, нет Бога? – Он усмехнулся.

– Оставь Дэна в покое. – Вмешалась девушка Бороды.

– Да, нет, всё нормально. – Ответил я. – А бывают такие моменты, когда кроме Бога для меня никого не существует.

– Ну, гром не грянет – мужик не перекрестится. – Сказал Борода.

– Нет, тут дело не только в «громе», просто не то время, не то место, не то состояние. – Я резал варёную картошку в тот момент, а она, сами знаете, мерзкая. – Нельзя же вот так взять и ни с того ни с сего заговорить о Боге, о вере, надо уметь выбирать подходящий момент для каждой темы.

– А чем тебе не подходящий?

– Я пью и парюсь с этой липкой картошкой, в надежде выебать кого-нибудь сегодня ночью, а ты с такими вопросами. Давай ещё нажрёмся в стельку и молиться пойдём. – Я усмехнулся.

– Ну, что нам теперь совсем об этом не разговаривать, что ли?

– Сейчас да. Ты лучше ответь – у меня сегодня будет варик с какой-нибудь тёлочкой?

– Варики всегда есть, всё от тебя зависит.

– Понял, пойду покурю, а ты картошечку дорежь за меня пока.

Это я так, чтобы вы понимали, на какой тусе я был, а ещё они слушают Земфиру, любят Бродского и постоянно обсуждают своих друзей, которых я знать не знаю, а после того, что они мне рассказали про них, теперь и не хочу знать. Но стоит отметить, что те, кто к ним придут, определённо все хорошие люди, даже те, которых они плохо знают, а ещё они всех городских сумасшедших считают творческими личностями и гениями. Это у многих тенденция такая – ненормальный, значит гений, пошло всё видимо от серебряного века, когда футуристы проказничали, да и не только они, а вспомнить Дали или Пикассо, короче вечеринка обещала быть интересной.

В общем, это ещё немного о них. Друзья у них и вправду были чудаковатые, все творческие – музыканты, художники, но дальше фантазий о том, как они покорят мир, их приверженность к творчеству, не заходила. Была среди всего этого сумасброда с завышенной самооценкой, брюнеточка, не гламурная, не творческая, а такая, самая обыкновенная, ни чем отличающаяся от всех нас, борющихся за своё место под солнцем и за горячий ужин на каждый вечер. Она скрутила самокрутку и вышла на балкон, я следом.

– Что куришь? – Спросил я выйдя.

– Траву. Будешь? – Она протянула самокрутку.

– Ты спасла этот вечер.

– Да, брось ты. Они все милые люди, со своими заморочками, но мы все с заморочками.

– Ага, пока нас не задеть. – Я улыбнулся. – Чем ты занимаешься?

– Я продаю цветы в цветочном магазине и пишу стихи.

– Круто.

– Что круто. – Она хихикнула. – Цветы или стихи?

– И то и другое. Почитай.

– Ну, не знаю, я стесняюсь, ты ведь писатель.

– Не публикуемый и не читаемый. Так что можешь смело слать моё мнение куда подальше.

– Ну, всё равно ты пишешь книги, и на мой взгляд, весьма успешные, твоё время ещё не настало просто. Но вот увидишь, тобой будут зачитываться.

– Хах, насмешила, мне так все говорят, но никто не читает.

– Ну, как, я прочитала все твои книги, мне нравится. Ты главное, не прекращай писать, мир тебя ещё откроет.

– Главное, чтобы не после моей смерти, а то какой прок мне от этого?

– А ты пишешь для того, чтобы был прок?

– Ну, конечно, я в отличие всех этих творческих чудил, признаю, что хочу неплохую плату за свои труды, ведь они же хороши? Ты сама так сказала.

– Это смелое заявление. Будет тебе плата.

– Ты прочтёшь стихотворение?

Её глаза сделались печальными, она посмотрела на меня ими, потом отвела их в сторону, задумалась на пару секунда, видимо, вспоминая или подбирая стихотворение, затем подняла взор в небо и тихо, почти шёпотом начала:

Там, в синеве, меж звёзд

Прячется моя душа,

Она тоскует и тебя зовёт

Убежать со мной с утра.

Босиком по мокрой росе,

Распустив волосы на ветру,

Твой ответ застыл в вопросе.

Я больше к тебе не приду.

– Вот, что скажешь?

– Я готов убежать с тобой.

– Ахах, а если серьёзно? Ужас, да?

– Отличные стихи, мне понравилось, у меня так не получается, поэтому я пишу книги.

– А прочитай, что-нибудь из своего?

– Я не помню, я ведь не пишу стихов, все остались в юности.

– Ну, пожалуйста, я ведь прочла.

– Ну. Только, если экспромт.

Рюкзак, вокзал, дорога.

Я путник млечного пути

У какого мой приют порога,

Не найти мне, не найти.

Ты зовёшь с утра, по росе

И распустить волосы,

А они, посмотри не в косе,

И закончились вопросы.

– Шикарно. – Воскликнула она. – Ты поэт.

– Ну, нет уж, поэты вон там сидят и водку пьют. – Я указал на компанию, за окном. – Вместе с художниками и музыкантами.

– Ну, не знаю, я же тоже пишу стихи и не сижу с ними.

– Потому что ты поэтесса, это обязывает тебя смотреть со стороны и не принимать участие во всём этом. Меня накрыло, давай уйдём?

Она прижалась ко мне, поцеловала и прошептала на ухо:

– Я пойду в комнату и буду тебя ждать, а ты приходи ко мне.

На этом мы и договорились, я вернулся за стол, а моя поэтесса прошмыгнула в комнату, в какую точно я не заметил, но это не имело значения, не в каждой ведь комнате меня ждёт голая женщина.

– Ты где пропадал? – Спросил меня Борода.

– На балконе курил.

– Мы тут марочками закинулись, будешь? – Он положил на стол малюсенький кусочек бумажечки.

– Чуть позже.

Я положил марку под целлофан на пачке сигарет и пошёл в комнату к своей поэтессе. Открыл дверь, вошёл в темноту.

– У меня марка есть? Будешь? – Спросил я.

– Я уже съела и меня накрывает. – Ответила она.

Я достал марку, размусолил во рту и проглотил. Скинул с себя одежду, нащупал кровать, на ней женщину и принялся ласкать её тело. Марка на меня ещё не подействовала и накрывала только трава, а вот её сильно размазало, она присосалась к моему хую как присоска – не отлепишь, я завалился на спину и ждал, когда накроет кислота. Неожиданно дверь открылась и включился свет, и я увидел в дверях голого чувака, кажется, он был гитаристом, а к моему хую прилепилась другая чувиха, кажется, художница, а может фотограф, мне было похуй кто есть кто из них.

– Что за хуйня! – Завопил голый мужик.

– Я перепутал. – Ответил я. – Это случайно.

Кое как отлепил чувиху от себя, которой было похуй, чей хер она сосёт, она была под диким кайфом.

– Ну, дорогой, в чём дело? – Простонала она.

Я соскочил с кровати, а этот тип накинулся на меня, он был силён, но меня волновало больше то, что он был голый и прижимался ко мне. Я вообще не понимаю, зачем мужики обнимаются, когда хотят надрать кому-то задницу, я еле оттолкнул его от себя.

– Мужик, я перепутал. – Ещё раз повторил я.

Но ему напрочь чеку снесло, он с диким воплем накинулся на меня, тряся своей висячкой, я увернулся, но он всё равно как-то изловчился и треснул меня в ухо, в голове зазвенело и удар видимо спровоцировал кислотный приход. Я отскочил в сторону, стены и мебель начали таять, а хуй этого типа как змея поднялся и смотрел на меня своим одним глазом, выжидая момента броситься и задушить. А тут ещё и баба эта пришла в себя, которая до этого ползала по кровати и стонала.

– Урод! Я тебе отсосала! – Завопила она, встала на четвереньки и изогнула спину как кошка. – Ффф. – Зафырчала она и кинулась на меня. – Фррр.

Я отошёл в сторону, она упала на пол, снова встала на четвереньки, выгнула спину и зафыркала на меня, готовясь прыгнуть, а мужик с длиннющим хуем, который смотрел на меня одним глазом, запрокинул голову и заорал, что было мочи, раскинув широко руки. В этот момент его хуй выпрыгнул в меня, я вскрикнул, выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь.

– Что случилось? – Напугано спросил Борода.

– Я переспал с художницей или фотографом, или кошкой. – Я стоял голый с опухающим ухом. – Я не специально, простите.

– Всё норм, бро. – Ответил Борода. – Мы их даже не знаем.

Оказалось, что они знакомые знакомых, которые уже свалили, они закинулись кислотой и хотели потрахаться, чувак ушёл в душ, а художница-фотограф-кошка ждала его, и тут подоспел я. Ну, а дальнейшее я описал в подробностях, в моей жизни много было разной хуйни, но чтобы так, это единственный раз.

Закончился вечер, разумеется, без этой парочки, они сначала глючили в комнате, а потом уехали, я же посидел за столом, дунул косячок, выпил, рассказал пару историй из своей книги, чем не хило всех развеселил и уединился наконец-таки с поэтессой. Поеблись мы с ней совершенно банально, вообще секс – это до жути банальная штука, и вариаций не так уж и много – классический, когда хуем в пизду, анальный и оральный, а остальное это уже вариации и нелепые извращения – предметы там в разных местах и смешные костюмчики.

В Москве я, кстати, пробыл не долго, мне стало там скучно, мне быстро надоедают новые места. Когда только приезжаешь в неизвестную страну и новый город, то всё такое интересное, незнакомое, но стоит начать знакомиться с людьми, отдаляться куда-то дальше центра и сразу становится ясно, что здесь так же, как и везде, такие же люди, и занимаются они такой же хуйнёй как и везде. Если короче, то вся планета населена неразумными существами, просто один вид думает, что он разумный, но это заблуждение, животное, как животное, котики на мой взгляд милее человека даже, но ебать их как-то не комильфо…

Спустя полтора года

Привет, я вернулся, настало время написать о том, что не написано, рассказать – о чём не рассказывают и порвать нахуй этот мир с его пустыми устоями…

Глава эта неспроста так называется, я не писал полтора года, сначала не работала клавиатура на лэптопе, я её изнасиловал вдоль и поперёк, да и сам лэптоп у меня заёбаный весь, но главное, Ворд тянет и этого мне достаточно. Я бы купил себе пишущую машинку, но это как-то уже чересчур таскаться с этой тяжеленой махиной, когда компьютеры в прямом смысле уже валяются на улице, а это допотопное дерьмо ещё стоит в разы дороже. Вот, а потом я нахуй забросил писанину, разочаровался я в этом сильно, был кризис. Ну, сами посудите, денег нет, жить негде, люди вокруг меня ебанутые, всё время чего-то им от меня надо, требуют всякою хуйню, книг не читают, не то, что моих, а вообще не читают, мол, глупости – это всё. Вот я и бросил это дело, хочется, чтобы читали мои книги, хвалили их и донатили хоть маленько, так, чтобы хватало на перекус и на крышу над головой в какой-нибудь дешманской стране. Причём, чтобы хвалили-то книги, не меня, но нет ведь, хуй кто напишет положительный комментарий, напишут только если не понравится, а если понравится, то совсем с дерьмом смешают, особенно знакомые и близкие, причём, чем ближе, тем злее и завистливее. Сложно принять, что кто-то рядом с тобой, может взять и, сука, книгу написать, тут, бля, сообщение в мессенджере сформулировать не получается, и двух слов в голове связать, а потом ещё и напечатать без ошибки, и тут, на тебе, кто-то берёт и книги пишет. Ладно бы хуйню какую бездарную, типа камеди клаба или сценарии для сериальчиков про общагу или интернов, так нет ведь, это книга, где есть герои, мысли, да ещё и нервишки щекочет, за живое задевает. Короче, кризис это вот такая хуйня – ты злишься на весь мир, за то, что тебя не хотят признавать и замотивировать себя на действия очень сложно, особенно когда клавиатура не работает, а денег на новую просто нет, и конечно же, никто не поможет. Это замкнутый круг, из-за злорадства никто не поможет, а от этого ещё больше руки опускаются, и чем больше они опускаются, тем больше злорадуются окружающие; и всё, пиздец, полтора года жизни в топку, ни одной строчки, ни единой попытки даже начать писать, зато куча ненужных действий совершено, чтобы заработать денег и хоть как-то поправить своё социальное положение, и конечно всё безуспешно. Потом пришло понимание, что лучше бы писал, толку от этого было бы больше, хотя бы сам для себя написал интересную книгу, а может и не одну. Признаюсь – да, мне мои книги очень нравятся, я прям зачитываюсь, иначе не писал бы, и уж тем более не рассылал по издательствам в надежде, что ещё кому-то понравится и мои книги придадут широкой огласке…

Короче похуй на всё это. Из Ташкента мы уже давно уехали, причём ирония судьбы в том, что сейчас я сижу буквально на чемоданах, чтобы поехать обратно в Ташкент, мне этого не хочется, но там может выпасть куш и тогда решится наш понт с жильём. В свои тридцать три года у нас может появиться своё жильё – это круто, жить независимо, где я смогу писать книги, а жена рисовать, да и вообще заниматься, чем только захотим, не боясь никого напрячь, никому помешать, не угодить, вообще никого не боясь. Надоело жить в страхе, это долбанное чувство, разъедает изнутри, лишает сна, аппетита, не даёт адекватно мыслить, в общем капец полный, за многие годы вынужденного сожительства с разными людьми, я их начал ненавидеть, не конкретно тех, с которыми сожительствовал, а всех, всё человечество.

Кстати клавиатура заработала сама собой, как только прошёл мой кризис, я не вру, честно, я вообще не умею врать, даже самые небылицы в моих книгах, это правда чистой воды. С книгами ещё одна странная штука у меня в жизни связана, это постоянные переезды, как только дописываю книгу до последней главы, так срочно куда-то переезжаю, причём в другую страну и неотложно, всё так складывается, аж не успеваем за событиями, и дописать совершенно некогда. Вот и в этот раз так же вышло, что мы срочно покинули Ташкент, а глава вот эта вот осталась недописанной.

Если вкратце, то мы занялись виноделием, вернее продолжили это благородное дело. Когда мы сидели на карантине, во время пандемии в двадцатом году, то наделали кучу вина, правильнее будет море, оно всё-таки жидкое. Вино мы наделали разное, из одуванчиков, из сирени, из лепестков роз, всего и не перечислить, девять видов и из них только виноградного вина три сорта – Пино-Нуар, Зенфандель и Изабелла. И вот весной у нас появилась возможность легализовать всё это и заняться уже по-настоящему, мы собрались и мотанули обратно в Киргизию, радостные, что сейчас заработаем кучу бабла. Там такое завертелось, ни в сказке сказать, ни пером описать, бегали по кабинетам, собирали справки, получали сертификаты, открыли фирму, но всё насмарку, спустили все деньги, что удалось скопить в Ташкенте и всё, что зарабатывали на продажах вина из-под полы, мы спускали на документы, справки, взятки, лабораторию. Наше вино даже слетало в Лондон, пожалуй, эту историю я и поведаю, она странная, но забавная.

Я не помню, кто нам подсказал, что в Киргизии есть сомелье из Лондона, у него винный магазинчик, подсказал, кто-то тот, кто попробовал наше вино и оно его воткнуло, оно вообще всем нравится, мы и сами кроме него никакой алкоголь пить не можем, раз попробуешь – никогда не забудешь. Ха, лозунг сейчас придумал. Так вот, притащились мы в этот магазинчик, нас встретил толстый парень Данил, провёл через торговый зал, уставленный винными кейсами и бутылками с вином в маленькую подсобку, где стоял небольшой столик, кресло и диванчик, в кресле сидел здоровенный дед с длинными седыми волосами, седой бородой и огромными ручищами, забитыми татухами. Говорили мы на английском языке, но писать я буду на русском, чтобы избежать сносок.

– Привет – поздоровался дед. – Меня Стив зовут. Стивен Маршал.

– А нас Юля и Денис. – Ответила Юля. – И мы виноделы.

– Реально? – Удивился Стив. – Вы делаете вино? Из чего?

Мы рассказали, из чего делаем вино, его это ещё больше удивило, а потом стал допытываться, как же мы делаем напиток богов.

– Расскажите, как вы делаете вино из винограда?

– Ну, мы берём виноград, давим его.

– Как давите? – Хитро улыбнулся Стив.

– Руками. – Я вытянул руки, и как бы хватая воздух, позжимал и поразжимал пальцы.

– Отлично, а потом?

– Потом добавляем туда сахар и всё это бродит.

– Так. – Оживился Стивен. – Вы вручную давите виноград, потом добавляете туда сахар и всё? Больше ничего?

– И всё, больше ничего.

– А дрожжи?

– А дрожжи на самой ягоде. – Ответил я.

– Ну, надо же. – Удивился Стивен. – Таким способом уже никто не делает, это старинный метод, сейчас сыпят в правильных пропорциях сахар, дрожжи и серу, чтобы не превратилось в уксус, дрожжи съедают сахар, вырабатывают спирт и погибают. Сейчас все так делают вино и только пять виноделен в мире, которые делают без добавления дрожжей, только с природными дрожжами, которые на ягоде находятся.

В общем-то, на этом наш разговор закончился, вернее, его самая важная часть. Мы договорились, что привезём ему вина на пробу, а он пообещал, что хорошо очень продаст их. Ну, конечно мы рассказали ему нашу историю, что занялись этим делом во время локдауна, ему это очень понравилось, и он загорелся ещё больше попробовать. Мы вышли из магазина окрылённые, не помня себя от счастья и радости, оставалось теперь только привести ему вина на пробу, ведь это же настоящий сомелье, что может быть лучше для винодела, чем оценка его детища от профессионального алкоголика, который перепробовал несметное количество вин, как хороших, так и плохих.

Со встречей затягивать не стали, отобрали самые красивые бутылочки, залили сургучом, наклеили наклейки и повезли Стиву на пробу, с коробкой мы облажались, она была из магазина косметики, вся обклеена скотчем, а сбоку был написан номер телефона и имя – Оксана. Да и пофиг, главное это содержимое, чтобы было кладом, какашка в красивой обёртке – это не мой стиль, пусть будет злато испачканное говном, его можно отмыть, и оно будет сверкать, как ему и положено. Короче, приехали мы в магазин, у входа, прям перед самыми ступеньками, Данил ковырялся с мотороллером, что-то там подкручивал, потом заводил, глушил и снова подкручивал, стучал, затем заводил, глушил и так раз за разом.

– Привет. – Поздоровался он с нами. – Вы к Стиву?

– Здрасте, да. – Ответил я. – Нам назначено.

Мы и вправду договаривались о времени встречи.

– Вы, знаете, он сейчас занят. У него встреча с послом Англии. – С важным видом произнёс Данил, с таким, что стало отвратительно, знаете, такой вассал, хвастается своим хозяином, мировоззрение раба. – Вы будете ждать или потом приедете?

– Будем ждать. – Ответил я и поставил коробку с бутылками на ступеньки перед входом, да, я держал коробку всё это время в руках.

Прождали мы около часа, потом делегация разъехалась, вышел Стив, мы перекурили и пошли вовнутрь пробовать вина, с ним был пожилой мужчина, тоже англичанин. Стив налил в бокалы вино, для себя и своего приятеля, поболтал содержимым в бокале, покрутил, посмотрел на свет, понюхал и, наконец, отхлебнул. Всё это время мы с нетерпением следили за ним, он это понимал и от этого важничал ещё больше, театр был неприятным, но весьма интересным. Стивен побултыхал вином во рту, как мы это обычно делаем после чистки зубов, чтобы смыть зубную пасту, потом проглотил, почмокал немного и сказал:

– Отличное вино, только слишком сладкое. Зачем так много сахара?

– Нам нравится сладкое вино. – Ответила Юля.

– Цвет хороший, запах отличный и вкус превосходный. – Продолжил Стивен. – Сама ягода очень хорошая, вызревшая, но много сахара, ценятся сухие вина.

– Хорошо, мы попробуем сделать сухое вино, но оно будет только через год, а с этим нам надо что-то делать.

– Я помогу вам его продать. – Он вдруг просиял. – У меня появилась идея.

Стивен позвал Данила, дал ему денег и попросил сходить в магазин за минеральной водой. Забыл совсем написать, пока Стивен пробовал и разглядывал наши вина, а потом общался с нами, его приятель, тот, второй мужичок из Англии, который, как оказалось потом ,и был послом Англии, скакал с бокалом по всему магазину, любовался и пил наше вино, ему оно очень понравилось, он разглядывал бутылки, этикетки, сургуч.

Вернулся Данил с бутылкой воды, Стивен налил вино, разбавил водой, попробовал, добавил воды, снова попробовал, немного подлил вина, попробовал и расплылся в улыбке.

– Попробуйте. – Он протянул бокал. – Вода разбавила сахар, и проявился вкус ягоды.

Мы попробовали коктейль.

– И вправду так вкуснее. – Удивился я.

– Я помогу вам продать через рестораны вино, вы так намного больше заработаете, и я заработаю. Я сделаю вас богатыми.

Он отобрал несколько бутылок.

– Это вино я повезу в Лондон, я повезу на винодельню к своему другу, у него там лаборатория, буду держать вас в курсе. Вернусь через пару недель и продам ваше вино в рестораны.

Мы буквально выпорхнули из магазина и окрылённые полетели ждать известий из Лондона и возвращения Стивена. Это, знаете, бывает вот так в жизни, жил, мучился, парился с неудачами, а тут, раз и всё закончилось, наконец-то вырываешься из стада неудачников и становишься тем, кем никогда не должен был стать, это счастье, это эйфория, не передать словами.

Но… Как всегда, есть одно большое, НО, и здесь оно тоже притаилось. Стив попросту исчез, он не отвечал на наши сообщения, и не то, что через две недели, а по сей день он не появился, ничего из обещанного не сделал, и возил ли он вино в Лондон, тоже не известно. А самое главное, зачем он говорил нам все эти возвышенные слова, зачем обещал, а может он попросту помер. Но… Мы остались ни с чем, всё как всегда, из этого, кажется, не вырваться. Везёт кому-то, но не нам, хотя, я всегда верил, что мне должно повезти, хоть когда-то, вот хотя бы даже с вот этой книгой, но с другой стороны знаю, что не бывает везения… Короче, не стоит это даже рассуждений и траты нашего с вами времени. А отправимся-ка мы лучше обратно в Ташкент, туда, где и когда была написана книга «Блядство», потому что последняя глава этой книги была дописана там, в телефон, на работе в ресторане.

Так давно это было, что не припомнить тот вечер, в который я написал заключительную главу. Но шёл дождь, лил как из ведра, зима в Ташкенте вообще дождливая, а не снежная. Я ехал в такси на работу, по стёклам машины лили струи воды, поскрипывали дворники, еле слышно гудел кулер в печке, было тепло и сыро, как это обычно бывает в такую погоду. Мокрый асфальт отражал красные огни габаритов и стоп огней впереди едущих машин, по которым тоже струилась вода. В такую погоду особенное настроение, немного грустное, немного радостное, в меру романтичное и слегка тоскливое, но в целом приятно ощущать себя в этом состоянии.

Я расплатился с таксистом, вышел из машины, добежал до дверей, они, такие, знаете, громоздкие, деревянные с резным рисунком, причём не узбекским, а киргизским, потому что здесь находился, когда-то ресторан «Ханство Манаса», это герой одноимённого киргизского эпоса, который объединил все киргизские племена в горах Ала-Тоо. В ресторане много осталось от прошлых хозяев, которые, к слову, и есть владельцы «Стим Бара», это то заведение, куда я ходил в самом начале устраиваться на вакансию контролёра зала. В подвале, где находилась бухгалтерия и куда мы все в конце смены ходили за зарплатой, валялись маленькие войлочные юрты, в них при Манасе приносили счёт, но вот орнаменты на них были вовсе не киргизские, а греческие, такие, знаете, квадратные волны…

О, блин… Вспомнил… Там в подвале находился зиндан, прям самый настоящий, с орудиями пыток, это известное место на весь город, все ходили в «Ханство Манаса», что бы посмотреть на этот средневековый ужас, а страшно действительно было. Больше всего мне понравилась, ну, скорее запомнилась дыба, это такое кресло с шипами, в него усаживали человека и десятки острых наконечников впивались в тело, ноги прижимали дощечкой с шипами, а руки приковывали кандалами. Капец, аж яйца сжимались у меня каждый раз, когда спускался в подвал за зарплатой и разглядывал это орудие пыток, страшно представить, как человека силой усаживали, он сопротивлялся, кричал, вырывался, но всё бесполезно, правосудие та ещё машина пыток и уничтожения… Потом его приковывали, он визжал, истекал кровью, говном и мочой, а спустя какое-то время силы покидали тело и из груди вырывался лишь хриплый стон. Пиздец… Причём к зиндану это кресло никакого отношения не имеет, это испанский стул на самом деле, а дыба – это абсолютно другое, это стол, на котором человека четвертовали, растягивая за ноги и руки в разные стороны, но узбеки не разбираются даже в орудиях пыток, поэтому на кресле висела табличка с надписью – «ДЫБА»… И такую вот кровавую картину рисовало мне воображение, каждый раз, года я спускался за зарплатой, мало приятного, но это как ни что лучше выражает сущность человека… Без комментариев… Так это я созерцал реквизит, представить даже не могу настоящее орудие пыток, которому сотни лет и дерево которого пропитано всеми соками человеческого тела, у него наверняка своеобразный цвет и запах, фу, жуть, ненавижу людей, лучше бы они трахались без конца, чем вот это вот всё… Чем вот это всё… Вот это всё… Это всё… Всё это «Блядство»:

Глава 7. О чём говорят мужчины

Мужики сплетники как женщины, может и похуже, по крайней мере в своей откровенности. Когда мы собираемся сугубо мужской компанией, то обсуждаем не только машины, но ещё и женщин, причём когда кого и как трахали. Вообще среди мужиков бытует мнение, что когда мужик изменяет, то он ебёт бабу, а когда баба изменяет, то ебут всю семью, а ещё и вот это: – «секс без любви – это не измена, это просто снять стресс». Вот одну такую посиделку я в заключении всего и опишу, мужчины за это на меня обидятся, а женщины будут шокированы, но это про нас про всех, это про ваших мужей, сыновей, братьев, отцов, да и просто коллег с соседями. Это обо всём племени с хуем и яйцами, и те, кто это отрицает, у того либо яиц нет, либо он врёт.

То была обычная пьянка, которая закончилась в сауне со шлюхами, так очень часто заканчиваются сугубо мужские посиделки, мы без женщин не можем, некоторые из них это прекрасно понимают, и берут почасовую оплату, а мы готовы платить. Вот есть такие женщины,которые не дают мужьям, пиздой шантажируют, так себе манипуляция, вы понимаете, что мужик может просто заплатить другой женщине за так называемый – «супружеский долг». Вообще эта тема требует большего внимания, причём со стороны специалиста, а в книге достаточно просто упомянуть, вдруг ты дочитала до этого места, и ты не даёшь мужику своему, то прям сейчас иди, отсоси у него, пока не поздно.

Мы сидели, пили пиво, разумеется, с водкой, без неё это просто деньги на ветер. Из закуски была рыба, и кажется салаты, но к этому вернёмся чуть позже.

Встретились мы все в баре, нахерачились там изрядно, накурились, пытались списать компанию девушек, но те никак не хотели уезжать с нами, а просто крутили на бар. Мы их впустую напоили и только распалились в предвкушении вечера со знатной еблей. Нам бы дешевле вышло сразу поехать и выебать шлюх, но ведь суть игры именно в том, чтобы списать «порядочную» шкуру, которая даёт не всем и не за деньги, это охуеть как поднимает самооценку. Но с этими шкурами было что-то не то, они не хотели играть по правилам животного мира. Ну, и тут кто-то предложил поехать в сауну и от души потрахаться, в компании всегда находится кто-то, кто предлагает купить проституток. Поддержали не все, мы впятером отправились продолжать вечер, в надежде получить то, чего не получили.

Заехали в магазин, накупили салатов, рыбу, пиво, ну, и водку. Прозвонили сауны, номера всегда есть, почти у всех в телефонах, мы их обычно записываем – «Коля ходовка» или «Саня замена масла», да и подруг так же записываем. Бывает даже так, что просишь у приятеля по ходовке кого-нибудь дать, он кидает тебе номер, звонишь, а там девушка берёт трубку и, не понимая, какой Коля, какая ходовка, в недоумении шлёт тебя на хуй. Только вот не надо сразу залезать в телефон к мужу и звонить по всем СТОшкам, ты-то ему сосёшь хуй, надеюсь, но если ты из тех, кто манипулирует своей пиздой, то тогда и звонить не надо и так всё ясно. Короче, поспорили, где сауна лучше, чище и дешевле, пришли к консенсусу и поехали трахаться.

Нас встретила женщина лет пятидесяти, проводила в комнату отдыха. Мы разместились, попросили её вызвать девушек, включили огромный монитор, висевший на стене, нащёлкали музыкальный канал, выпили, разделись и пошли в парилку.

– Может банщицу выебем, а? Её походу давно никто не ебал.

– Интересно, почему это?

– Фу, бля, пиздец ты извращенец.

– Бля, мужики, я как-то списал двух баб, им за пятьдесят было, они реально мне в матери годятся.

– Нахуя ты их списал?

– Бля, у одной из них дочь была красивая, я вообще к ней шары катил, она отдыхала с мамой и тётей на море. Они меня, суки, напоили и её мамка начала ко мне лезть.

– Так это они тебя списали.

– Получается так. Бля, мне прям противно было, она говорила дочери: – «это твой новый папа», а я всё надеялся, что выебу её дочь.

– Ну ты, пиздец, папик, блядь.

– Ага, вспоминаю и самому противно. Потом поехали домой вместе с дочерью и мамашей этой, та главное, просекла всё и говорит: – «ты на мою девочку не смотри даже», но я надеялся, что мне удастся всё-таки её выебать, ну, дочь эту ебанную. Она реально ничёшка была, личико милое и сисечки такие большие, жопа ахуенная просто.

– Ну и чё? Ты выебал её?

– Да, хуй там чё! Она съебалась, оставила нас вдвоём со своей мамой. Та меня сразу в постель потащила. Я говорю: – «мне надо носик припудрить» – и пошёл посрал, душ принял, ну, думаю, похуй, хоть её выебу.

– Выебал?

– Ща, не перебивай, я же рассказываю. Захожу в спальню, полотенцем обмотанный, а та разделась и голая лежит, спит, храпит, пиздец, страшная такая, складки на животе, жопа в целлюлите вся. Но, думаю, похуй, выебу и домой поеду. Скинул полотенце, полез на кровать и тут она как пёрднет, громко так и вонюче, я чуть не блеванул, оделся и съебался оттуда.

– Нихуя ты отчаянный. Пойдёмте, накатим, что-то я запарился париться.

Мы переместились в комнату отдыха, налили по стопке.

– Давайте, за баб!

– Нехуй пить за них, лучше за то, чтобы мы поебались сегодня хорошо.

За это и выпили.

– Чёт долго едут эти шлюхи.

– Работы много. Щас приедут страхолюдины какие-нибудь. Чё делать будем? Откажем или возьмём?

– Бля, мужики, я как-то ебал горбатую шлюху, пиздец жалко было её.

– Да тебе вообще похуй, в кого хуй совать.

– Я её раком пялил и за горбик держался, он у неё небольшой такой был…

– Бля, хорош ты, не продолжай. Давайте выпьем лучше.

Мы налили ещё по стопке, и тут открылась дверь, вошли девочки, все красивые, в миниюбочках, у одной блёстки на лице.

– Опа, девочки, а мы вас заждались, ну-ка раздевайтесь, утешьте дядю… Мы вас всех покупаем.

Шлюхи переглянулись и вышли. Банщица сообщила нам, что они отказались, но она вызвала других.

– Ёбанные шмары!

– Бля, у меня первый раз такое, обычно я отказываю.

– Это всё из-за тебя, походу.

– Иди ты на хуй. Они как глянули на твою рожу кривую, так съебались.

– Ты кого нахуй послал? Я тебя сейчас ебать буду вместо шмар этих.

– Э, бля, мужики, хорош! Ща приедут девочки, будьте поделикатней и всё срастётся. Давайте бухать, пока ждём.

Мы налили, выпили, «за нас с вами и за хуй с ними», закусили, потом пошли в парилку, поддали жару и растянулись на пологе.

– Бля, мужики, думаю купить УАЗ ПАТРИОТ, чисто на рыбалку ездить, что посоветуете? Они вроде ничё так делать научились, симпатично.

– Да ведро это с болтами, дизайн вроде ничего, а так хуйня-хуйнёй. Бери крузака, вот это танк.

– Или паджерика возьми, у меня был, ахуенная машина.

– Бля, митсубиси под окном – горе в семье. Гы-гы-гы. Такая же табуретка, как и УАЗ. Лучше подкопи денег и Лексус возьми.

– Мальчики! – Раздался голос банщицы. – Девочки пожаловали.

– Пожаловали, блядь бляди… Ха-ха.

Мы всей гурьбой вывалились из парилки, обмотанные мокрыми простынями, девчонки были как на подбор красавицы, длинноногие, большегрудые, в общем, то, что надо.

– Ууу, какие красавицы, берём всех! Раздевайтесь! Хочу видеть ваши пездёнки.

– Не слушайте его, он дурак. Проходите, выпейте для начала, давайте познакомимся.

Девчонки переглянулись с растерянным видом.

– Не бойтесь, никто вас не тронет.

– Как так, не тронет, а нахуя они приехали?

– Завали хлебало, всех распугаешь.

– Да, чё ты распинаешься так перед этими шлюхами?! Эй. Бляди, вам деньги нужны? Раздевайтесь и сосите по очереди.

– Не слушайте его, говорю же, он дурак, его в детстве уронили головой об пол.

– Ага, кафельный. Ва-ха-ха. Вот тебя как зовут?

– Снежана.

– Садись, Снежана, выпей с нами, мы тут празднуем встречу одноклассников.

– Ага, мы все одноклассники.

– Что-то вы возрастом все разные. – Снежана улыбнулась.

– Говорю же, он дурак, до сих пор ещё ходит в школу. Девочки, не стесняйтесь, пейте, ешьте, сосите.

Я разлил водочку по стопкам и раздал девчонкам, они взяли, я поднял свою рюмку:

– За прекрасный пол, без вас мы становимся животными. За вас, девчонки, как хорошо, что вы скрасили наш вечер своим присутствием.

Дальше я думаю, не стоит расписывать всё в подробностях, всё происходило, как всегда, происходит в жизни, без лишнего пафоса и экстравагантных происшествий, как в романах Фердинанда Селина, вообще мир литературы и кино отличается от реального мира, возможно, именно это и притягивает зрителя и читателя. Но у меня всё иначе, я не хочу создавать пустую фантазию с припудренными поступками и заретушированными людьми, кубиков на прессе нет ни у кого и хорошо, если после тридцати хуй стоит всегда, когда этого хочется и сиськи ещё не обвисли вместе с мешками под глазами. Жизнь уродлива и воняет потом, кровью и дерьмом, как не абстрагируйся, от этого не убежать. Так, что мы просто сношались, причём даже без особых извращений, никто из шлюх как в порнухе не сквиртовал, не устраивали они так же и лесби шоу, даже за доплату, да и горловой минет это тоже слишком. Самое извращённое, это анал, двое из девчонок дали нам в попку. Вот и всё, никаких плёток, наручников, латекса, даже золотой дождь – это слишком в повседневной жизни, мы живём скучно, без права на радость как на телеэкране или в книгах, реальность не оправдывает наши желания, и представления о ней. Под утро, уже не оставалось сил пить и ебаться, кто-то уснул, кто-то покинул нас и отправился к семье, причём, шлюхи тоже. По сути, остались «живыми» только я и Снежана. Она рассказывала свою слезливую историю, как развелась с мужем алкоголиком, который её избивал, осталась с маленьким ребёнком на руках и ничего ей не оставалось, как только выйти на панель, торговать своим телом, чтобы поднять малыша, теперь она ходит в школу, да, у неё девочка и Снежана надеется, что у дочурки жизнь сложится иначе. Она рассказывала, как работала проституткой в ОАЭ, какие там щедрые мужчины, у неё было всего трое постоянных клиентов, которые задаривали её дорогими подарками и платили хорошие деньги. Ещё она рассказала, что там мужчины целуются с проститутками, а у нас брезгуют, мол, как это так целовать, она же хуи сосёт, там даже пизду лижут, бывают такие, которые только ради этого вызывают девочек…

На рассвете, мы вышли из сауны, банщица закрыла за нами массивную дверь, все погрузились в такси и разъехались, кто куда, делая вид, что ничего не было этой ночью, всем предстояло вернуться к своей обычной жизни, а девчонкам выспаться и ночью опять выйти на смену. Остались у ворот только я и Снежана.

– Может по чашечке кофе? – Предложил я.

– Пожалуй, да, только мне надо дочь в школу отправить.

Мы отправились на поиски любого открытого кафе, чтобы выпить чашечку кофе, Снежана взяла меня под руку, и я ощутил совсем другое существо рядом с собой, такую, знаете, хрупкую, нежную девочку, прям сама невинность, девочка-целочка, никогда бы не поверил, что она шлюха и мы драли её всю ночь во все дыры за умеренную плату… Мы сели за столик, заказали кофе – «Что ты делаешь?» – мелькнула у меня в голове мысль, она мило улыбалась, флиртовала, будто не сосала мой хуй ночью и не дала кончить себе на грудь. Для меня постепенно это всё начинало казаться неправдой, выдумкой, я поддавался её чарам. У неё отлично это получалось. Она предложила начать всё заново, и я согласился.

– Меня зовут Аня и я учусь в меде на втором курсе.

– Я и не знаю чему верить? – Я правда растерялся.

– Верь мне. – Она так улыбнулась, что яйца мои сжались и плеснули окситоцином в заднюю долю гипофиза. – Я настоящая.

– Полегче, женщина, я ещё не забыл, что мы делали с тобой за деньги.

– То была Снежана, а я другая. – Она снова улыбнулась и опустила глаза в смущении.

– Мать твою, как ты это делаешь?

Помимо того, что она не Снежана, у неё ещё не оказалось детей, и мужа никогда не было, да и в эмиратах она никогда не была. Не поверите, она даже из благополучной и состоятельной семьи, настолько благополучной, что её до сих пор воспитывают и наказывают, что и привело к стремлению к независимости любыми путями… Но это уже совсем другая история, в которой мы отправились к ней в съёмную квартиру и предались утехам не за деньги, а по любви, но то, во что это вылилось не имеет никакого отношения к этой книге и достойно другой, отчасти романтичной, отчасти остросюжетной книги, и возможно когда-то я поведаю эту историю, а пока это всё, вы дочитали до конца, найдите меня в соцсети, подпишитесь и оставьте отзыв.

Послесловие

Что же такое сексуальное воспитание, что плохо, а что хорошо, что правильно, а что не очень, это трудно определить, у нас разные предпочтения, кому-то нравятся большие хуи, а кому-то не очень, так же киски кого-то вставляют волосатые, а кому-то по душе больше гладенькие, как у маленькой целочки. Но одно ясно – секса не может быть очень много, его может быть только очень мало; как, что и с кем делать, мы определяем сами. Никто… Повторю, никто не вправе вмешиваться в вашу интимную жизнь и требовать чего-то, тем более в сексуальном плане, никто не вправе ни под какими предлогами запрещать вам что-то или же наоборот склонять к чему-то, ни у кого нет права обвинять вас в чём-то, кроме, конечно растления малолетних, по одной простой причине, что всему своё время. А вот чему своё время, неизвестно, мы те, кто мы есть, и мы вправе одеваться как хотим, мы вправе даже голыми ходить, ведь мы такими родились, это наши тела, мы вправе вступать в половые связи с кем хотим, не оправдываясь ни перед кем. Это наше личное дело, как мужчин, так и женщин. Люди, секс – это всего лишь секс, не стоит так много придавать ему значения, надо просто им заниматься, как можно чаще и может тогда станет жить проще.

Раскройте свои желания, фантазии, не бойтесь, страх сковывает и делает вас злыми, ваш гипофиз не получает окситоцин и любовь уходит из вашей жизни, а без любви – всё, пиздец всему. Тестостерон и эстроген, это не просто так, хуйня какая-то, и железы, которые отвечают за эти гормоны, не должны мучится, только потому, что вы забиваете свой мозг всякой ерундой, без которой вы можете намного лучше, счастливее жить, если будете придаваться любовным утехам. Хватит стесняться и чураться секса и друг друга, мы созданы для любви во всех её проявлениях, а если кто-то не согласен со мной, то увольте, в интимной жизни у этого человека огромный пробел, или того хуже проблемы, с которыми надо идти к специалисту. Представьте на минуточку, если вы будете принимать пищу так же редко, как трахаетесь, что с вами будет? Правильно, секс как еда, необходим человеку. Перестаньте мучить себя половым воздержанием и окружающих изводить своим спермотаксикозом или недоёбом; да и того и другого не существует, а есть просто заниженное либидо, которое страдает от ваших головняков больше всего. Но как ни крути, сексуальная озабоченность приводит мужчин к сублимации, и отнюдь не такой романтичной как у Фрейда, а к банальному алкоголизму, этакий ярлык неудачника навешивается, а женщин приводит к агрессии, бессоннице, плохому настроению и, представьте себе, к сплетням, возникает интерес к чужой жизни, в том числе интимной, возможно поэтому сериалы так популярны среди прекрасного пола. Ну и в конце концов, женщина плохо выглядит без секса, опять-таки – либидо. Можете не соглашаться со мной, но стоит начать вести половой образ жизни, обратить внимание на интимную составляющую, как мир изменится, зацветёт и запахнет, а вместе с ним и вы…

Я всё!

Оглавление

Предисловие

Аэропорт

Поиск работы

  Глава 2. Минет

Работа в магазине

  Глава 3. Секс

Ресторан

  Глава 4. Анал

Андижан

  Глава 5. Эксперименты

Корпоратив

  Глава 6. Перепутал

Спустя полтора года

  Глава 7. О чём говорят мужчины

Послесловие