Необратимый процесс (СИ) [Каролина Инесса Лирийская] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (47) »
========== 1. глаза ==========
Ви смотрится в зеркало с опаской, боясь, что в обжигающем всполохе синего там мелькнет не ее лицо. Но в этот раз в старом стекле показывается всего лишь ее истощенная усталая физиономия, украшенная сбоку на скуле новой ссадиной — память от одного уебка из «Валентинос», с которым разобралась с утра. Она шагает ближе, едва не утыкается носом в холодное заляпанное стекло, все смотрит. Злобно, сердито терзает свое лицо взглядом. Сбоку раздается знакомое потрескивание; Джонни хмуро косится на нее, но ничего не говорит, и это охуительный аттракцион невиданной щедрости — обычно его не заткнуть. Но обстановка не та. Все не то.
За стенкой шумит клуб, и смешанная память подкидывает отрывки о тысяче других мест, где выступали «самураи». Таких же темных, расцвеченных бешеной светомузыкой, полной орущих людей. Ви почти жаль, что она не пережила всего этого — ее жизнь по сравнению с ебанутыми турами рок-группы кажется пресной и ненасыщенной, как выцветшая пленка. Ей как никогда жаль умирать.
А ебаный Сильверхенд волнуется — все сильнее, чем ближе выступление. Вместо покоцанного бронежилета, в котором он умер, на Джонни сегодня знакомая «самурайская» куртка — реплика валяется чуть поодаль, на раковине. В клубе адски жарко, и Ви не спешит напяливать тяжелую кожу. Только смотрит, как Джонни скрещивает руки — как будто ему вдруг стало холодно. Страшно. Он щурится, кусает губы — старательно изображает живого. В полутьме образ смазывается, кажется очень ощутимым, и у него почти получается обмануть, только глитчевые подергивания ненадолго возвращают Ви в жестокую реальность.
— Джонни, подруби там свет, — небрежно бросает она.
Он уже наловчился переключать прожекторы, помогая ей на заказах; умеет вовремя замыкать оружие противника, чтобы тот, долбоеб, с тупым лицом щелкал спусковым крючком, видя, как на него с выпущенными клинками-богомолами несется Ви яростным вихрем. Свет мигает; Джонни ненадолго проваливается в никуда, но быстро возвращается. Ви лезет в подсумок, достает старую подводку, молясь всем проебанным богам прошлого, чтобы та не засохла. Джонни издает сложное хмыканье, наблюдая за ней.
Ви сама понимает, как это бессмысленно, почти болезненно — красить остекленевшие глаза с разодранными в хлам капиллярами. Усталые, красные, воспаленные. Пытаться скрыть то, что на глубине зрачка зреет медленная неумолимая смерть.
— Ви, у тебя же, блядь, руки дрожат, как у моей пьяной мамаши! — одергивает ее Джонни, болезненно кривясь, как от зубной боли. Это бесполезно, глупо, но все же она пытается. Джонни пытается. Они вместе.
— Я умею красить глаза подводкой, — говорит Ви на родном русском, едва дыша от усердия. Отражение пялится на нее широко распахнутыми глазами. — А я под водкой еще и не то умею! — торжествующе припечатывает она, заходится лающим резким смешком. Горло сухо дерет, но на губах не остается кровь.
Сегодня все-таки хороший день.
Джонни тихо смеется, кивает, трясет головой — ценит ее попытки. Ви улыбается безумно, видя, как тот скалится в усмешке, радуясь ее глупым древним шутками, и дрожь из пальцев пропадает ненадолго — как раз чтобы решительно отчеркнуть ровную стрелку у правого глаза. И у левого… Ви почти срывается, но справляется, выдерживает; можно гордиться собой. Как в лучшие времена, когда она не разваливалась на куски и не готова была рухнуть в обморок от слишком резкого движения, захлебываясь кровавой рвотой.
Перед ее глазами вдруг проносятся обрывки воспоминаний — Джонни, который, грязно ругаясь, удерживает пьяного Керри, чтобы быстро подчеркнуть его глаза. Кер что-то бормочет, трясет головой, моргает, и голос Джонни срывается на натуральное звериное рычание, а железная рука безжалостно впивается в загривок. Воспоминание ядрено-пьянящее, пронизанное огненным ожиданием скорого концерта — там, за десятки лет от Ви, грохочет музыка разогрева. Ви ненадолго кажется, что она там, что она жива, свободна, что в груди не сворачивается нездоровый лихорадочный жар, а виски не сдавливает раскаленная боль.
— Я всех их размалевывал, — хрипло говорит Джонни. Закуривает ненастоящую сигарету — пепел ссыпается синими искорками. — Даже Нэнси, у нее никогда не получалось ровно. Тупая сука… — он ухмыляется. — Керри хотел модные стрелки, но у него руки из жопы растут, ну, уломал меня как-то, а потом постепенно все остальные сели на шею. Теперь-то у него наверняка куча визажистов и всякого такого дерьма, но когда-то я тыкал ему в глаз линером…
— У тебя неплохо получалось, — говорит Ви, радуясь этому заполошному проблеску веселости.
— А как же! — гордо выдает он. — Джонни Сильверхенд все делает охуительно. Я бы и тебе что-нибудь приличное намалевал…
— У меня и самой нормально получилось!
— Ага, если ты хочешь
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (47) »
Последние комментарии
9 часов 9 минут назад
11 часов 26 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 11 часов назад