Rain Stories (СИ) [Атенаис Мерсье] (fb2) читать онлайн

========== Лили ==========

You say you feel a chill in the season

Like something has fallen apart.

You say you can’t hold it together much longer

And I should look after your heart.

But I…

I feel a change coming on

Rolling out of the blue like a storm.

(c) Poets of the Fall – Change.

Она выбрала столик у большого светлого окна с причудливыми серебристыми узорами на стекле, красиво вспыхивающими на свету, когда среди облаков проглядывало солнце.

- Магглоотталкивающие заклинания, - с улыбкой сказала молоденькая официантка, заметив, что Лили с любопытством рассматривает окно.

- И они нас не видят? – спросила девушка, вспомнив Дырявый Котел, стоявший на оживленной улице, но не замечаемый никем, кроме волшебников.

- Нет, им кажется, что это просто пустое старое здание. Вы будете одна, мисс?

- Нет. С другом. Он… - она запнулась, когда лицо официантки приобрело лукавое выражение, и невольно нахмурилась, - скоро подойдет.

- Хорошо, - вновь улыбнулась официантка и протянула ей меню. – Позовите меня, когда выберете что-нибудь.

- Спасибо, - коротко поблагодарила Лили, раскрыв меню и неторопливо пролистнув пару страниц. От обилия закусок и пирожных шла кругом голова. И от цен на них тоже, кафе находилось почти напротив Министерства Магии, замаскированного десятком чар под заброшенное офисное здание, поэтому сюда постоянно забегали перекусить те служащие, которым была не по вкусу министерская столовая. Лили перевернула еще одну страницу, вздохнула и снова посмотрела в окно.

Снаружи шел по-летнему теплый дождь, по стеклу неторопливо стекали крупные капли, но в пушистых светло-серых облаках нет-нет да проглядывало солнце, отчего вспыхивали сотнями бликов лужи на асфальте и преображались даже скучные серые здания с неровно выбитыми стеклами и мелкими трещинами на стенах.

Стрелка висевших на противоположной стене часов неторопливо подползала к половине четвертого. Обеденный перерыв у большинства сотрудников закончился еще полтора часа назад, поэтому в кафе было немноголюдно: за одним из столиков сидела смеющаяся парочка лет двадцати пяти, а за другим – три немолодые женщины, негромко обсуждавшие между собой какие-то поправки к закону об экспорте корня мандрагоры. Лили предположила, что они из Департамента Международного Магического Сотрудничества.

- Что-нибудь выбрали, мисс? – спросила вновь подошедшая официантка, когда часы уже показывали без десяти четыре.

- Да, только кофе, пожалуйста.

- Не хотите ли попробовать наши новые пирожные с вишней?

- Нет, спасибо, только кофе, - повторила Лили. Новые пирожные стоили как половина гоночной метлы, которой похвалялся незадолго до каникул этот задавака Джеймс Поттер.

- Хорошо, - официантка записала заказ и вернулась к прилавку, за которым теснились на полках ряды пирожных и эклеров. За спиной с негромким звоном колокольчика открылась дверь кафе. Лили обернулась и поднялась навстречу рослому парню в синем мракоборческом мундире, немедленно расплывшись в радостной улыбке. Фрэнк прошел по кафе широким размашистым шагом и привычно заключил ее в объятия.

- Привет, извини, опоздал.

- Привет, Фрэнки, - ответила Лили, уткнувшись лбом ему в ключицы. Башней Астрономии Фрэнка прозвали еще на четвертом курсе, а на шестом он и вовсе побил все негласные школьные рекорды, после чего его друзья и однокурсники в шутку смастерили Лонгботтому медаль за победу над слизеринцами не только в квиддиче, но еще и в росте. Фрэнк в свою очередь не только не обиделся, но еще и прилепил ее в Зале Славы прямо под очередным Кубком. И прилепил намертво, заклятием Вечного Приклеивания, за что для виду получил выговор от профессора МакГонагалл. Дескать, старосте так себя вести не положено. – Я уж думала, у вас там что-то случилось, - призналась Лили с волнением в голосе. Даже того, что писали теперь в «Ежедневном Пророке», было достаточно, чтобы напугать даже этого дурака Джеймса Поттера, а Лили к тому же подозревала, что это далеко не вся правда.

- Да это Аврорат, - беспечно отмахнулся Лонгботтом, отстраняясь и стряхивая с пепельных волос капли воды, - там постоянно что-то случается. Это мне еще повезло всего две смены подряд отработать. А командоры теперь вообще в Министерстве живут и уходят оттуда только на задания.

- Тяжело? – сочувственно спросила Лили, опускаясь обратно на стул и окидывая друга внимательным взглядом. Тот сел напротив, повесив на спинку стула совершенно сухой мундир. Глядя на него можно было подумать, что дождь на улице идет избирательно и принципиально не капает ни на что синее.

- Да ерунда. Я уже привык спать по два часа в день и есть раз в неделю, - пошутил Фрэнк и повернул голову к подбежавшей официантке. – Привет, Полли, сделаешь мне чашечку кофе? Ты уже что-нибудь заказала? – спросил он Лили, и та коротко кивнула.

- Тебе как обычно? – спросила официантка, немедленно расплывшись в широкой улыбке. Лонгботтом явно был здесь частым гостем. Лили с трудом удержалась, чтобы не хихикнуть.

- Двойную порцию. А то я рискую заснуть на ходу, - снова пошутил Фрэнк. Официантка весело рассмеялась в ответ и убежала, стуча каблуками, обратно к прилавку.

- А ты, кажется, еще выше стал, - заметила Лили, неловко пытаясь завязать разговор.

- Да нет, это тебе с непривычки кажется.

- Давно не виделись, - согласилась Лили. Прошлым летом они встретились всего несколько раз, в перерывах между его постоянными занятиями в мракоборческом училище, а с Рождества Фрэнк заступил на службу и вовсе куда-то пропал, даже на письма отвечать перестав. Лили, как и прежде, писала ему длинные послания, рассказывая обо всех новостях в Хогвартсе, но в ответ получала разве что короткое «Рад, что у тебя всё хорошо, прости, в Хогсмиде не встретимся, завал на работе». И то через раз. Это, с одной стороны, было очень обидно, но с другой, Лили трезво оценивала ситуацию. Неудивительно, что мракоборцу на несколько лет старше – а в их возрасте разница в четыре года могла стать непреодолимой пропастью – было не до писем хогвартской студентки, самой большой проблемой которой была плохая оценка за тест.

Да и именно этим Фрэнк ей всегда и нравился. Пока этот дурак Джеймс Поттер похвалялся своими метлами, стащенными снитчами и взорванными туалетами, Лонгботтом почти все время был занят делом, не забывая при этом снимать с бахвала десяток-другой баллов за очередной его «розыгрыш», лишь по чистой случайности не приведший к серьезным травмам. И Лили порой искренне жалела, что, окончив Хогвартс, Фрэнк пошел в Аврорат, а не остался в школе. С его-то знаниями профессор Дамблдора не то, что ассистентом преподавателя бы его взял, но и сходу бы поставил вести так любимую Фрэнком Защиту от Темных Искусств. Быть может, тогда и преподаватели наконец перестали бы меняться каждый год, и Поттер со своими Мародерами вел бы себя в разы приличнее.

Но глядя на него сейчас, Лили понимала, что самому Фрэнку этого было бы недостаточно. Пусть Лонгботтом и выглядел уставшим, но при этом он весь светился. Как человек, у которого тяжелая, но любимая работа. И он как-то изменился, настолько неуловимо, что Лили поначалу не могла даже понять, в чем дело. Казалось бы, всё такой же, высокий, зеленоглазый, с белозубой улыбкой и вихрастыми светло-пепельными волосами, завивавшимися на концах и придававшими ему сходство со встрепанным воробьем. Если, конечно, бывают воробьи ростом в шесть с половиной футов. Но вместе с тем Фрэнк теперь был чуть более худощавым, еще сильнее раздался в плечах, лицо у него немного осунулось и от того казалось еще более скуластым, волосы были отпущены чуть длиннее, чем в Хогвартсе, а прежде беспечный, с хитринкой, взгляд стал каким-то непривычно серьезным. Фрэнк был таким… взрослым. Лили и раньше чувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой, но Лонгботтом и сам тогда был еще школьником, хулиганившим порой, как и все остальные. А теперь контраст между ними ощущался особенно сильно. Но ей это даже нравилось. Если Северуса она любила за единомыслие, то Фрэнка – за надежность.

- Ну, - спросил друг, когда официантка принесла им две чашки кофе, - как дела?

- Да вроде неплохо, - пожала плечами Лили. – Вообще у меня столько новостей из Хогвартса, но тебе, наверное…

О чем ей и в самом деле с ним теперь говорить?

- Рассказывай, - весело ответил Фрэнк, как будто его и в самом деле занимали истории о том, как Мэри МакДональд весь последний семестр шушукалась о чем-то с Люпином в библиотеке или как этот задавака Джеймс Поттер в очередной раз взорвал в коридоре навозную бомбу и профессор МакГонагалл заставила его драить весь этаж. Безо всякой магии. – Кстати, вы с Северусом, наверное, уже знаете… Что-то случилось?

- Нет, ничего, - коротко сказала Лили, складывая руки на груди и пытаясь принять беспечный вид. – Так, ерунда.

- Поссорились? – участливо спросил Фрэнк. Лили помедлила, но потом всё же призналась:

- Хуже. Мы с ним… мы больше не друзья.

- Это что ж такого он натворил? – казалось, Лонгботтому даже в голову не приходило, что в ссоре могла быть виновата сама Лили. Она и не была, но всё же знать, что Фрэнк в любом случае на ее стороне, было очень приятно.

- Он… - пробормотала девушка, но потом решила, что если уж рассказывать, то с самого начала. – Да это Поттер со своими прихвостнями прицепился к нему после экзамена по Защите от Темных Искусств. Они попросту подрались на глазах у всей школы, но никто, кроме меня, даже не подумал вмешаться. А Северус вместо того, чтобы сказать мне спасибо… Что? – спросила Лили, увидев, как Фрэнк нахмурил пепельные, цветом чуть темнее волос, брови.

- Вот это ты зря сделала, - ответил друг.

- Зря сделала что? – растерялась девушка. – Вмешалась?

Конечно, Северус учился в Слизерине, а она в Гриффиндоре, и любой студент с ее факультета сказал бы то же самое, но вот от Фрэнка она таких слов не ожидала. Лонгботтом и сам не всегда был паинькой и, бывало, дрался с другими студентами так же, как и все остальные парни, что магией, что попросту врукопашную. Не говоря уже о его совсем неподходящей старосте привычке курить и о том, что на седьмом курсе он и вовсе приехал в школу с татуировкой… Лили невзначай скосила глаза вниз, на его левую руку, расслабленно лежащую на столе. Предплечье по-прежнему обвивала длинноперыми крыльями птица с красиво стилизованной под ацтекские рисунки головой. Только цвет изменился, Лили помнила, что когда он учился в Хогвартсе, перья у птицы были разноцветными, а сама она – золотой. Теперь же татуировка была серебристо-коричневой и не такой откровенно броской.

- Нет, вмешаться нужно было, - ответил тем временем Фрэнк, и Лили захотелось выдохнуть с облегчением. Нет, их честный и патологически ответственный староста ничуть не изменился. Лонгботтом всегда был выше межфакультетской вражды и считал, что по Мародерам розги плачут. Жаль только, что не все с ним соглашались. – Но не тебе. Было бы лучше, если бы ты сказала Римусу или…

- Да он сидел и ничего не делал, пока эти негодяи подвешивали Северуса вниз головой! – бросила Лили, гневно тряхнув головой. Распущенные волосы упали ей на лицо, и девушка с негодованием отбросила их назад. – Да какой же он староста после этого?!

- Вот как? – протянул Фрэнк, казалось, ничуть не удивившись бездействию Люпина.

- Так! – ответила Лили. – И не надо мне говорить, что они его друзья и всё такое. Он староста и должен следить за порядком, а не позволять этим друзьям творить всё, что вздумается. Если бы Фабиан так сделал, ты бы…

- Фабиан порой тоже не подарок, - внезапно улыбнулся Фрэнк, - но он бы никогда так не сделал. Что, слава Мерлину, избавляет меня от необходимости думать, как бы я поступил на месте Римуса. Понимаешь, Лили… - он помолчал немного, задумчиво сощурив льдисто-зеленые глаза, и продолжил, - Римус очень дорожит дружбой с Джеймсом и остальными, поэтому предпочитает лишний раз с ними не ссориться. Что бы они ни натворили.

- Это почему же? – насупилась девушка. Одно дело закрывать глаза на то, что твои друзья списывают на контрольной, и совсем другое – сидеть и ничего не делать, когда они откровенно издеваются над другими студентами. Она бы такими друзьями дорожить не стала.

- Этого я сказать не могу, - покачал головой Фрэнк. – И я прошу тебя не устраивать Римусу допрос, ему и так нелегко приходится. Если он захочет с тобой поделиться, то однажды сам всё расскажет.

Лили недовольно нахмурилась, но поняла, что настаивать бесполезно. Если Фрэнк говорил «нет», то никакие силы не могли заставить его передумать и сказать «да».

- Хорошо, но почему я-то не должна была вмешиваться? Я же хотела ему помочь.

- Да, но получилось наоборот, - ответил Фрэнк. – Это я тебе, как мужчина, говорю. Я бы в такой ситуации твоей помощи тоже не обрадовался.

- Так это потому, что я девушка?! – растерялась Лили. – Но это же глупо!

- Может, и глупо, - невозмутимо пожал плечами Фрэнк. – Но всё же когда мужчины выясняют отношения, женщинам лучше не вмешиваться. Будет только хуже. И поставь себя на место Северуса. Да, прежде вы всегда друг друга поддерживали, но заступаться друг за друга, когда вы еще дети – это одно. И то, Северуса наверняка за это дразнили. Потому что это он должен был тебя защищать, а не ты его. А сейчас ему сколько? Уже шестнадцать? Впрочем, не так важно. В любом случае он уже не ребенок и прятаться за твою спину ему теперь вдвойне непозволительно. Собственный факультет затравит. Поэтому неудивительно, что он не был тебе благодарен. Сцепился на глазах у половины школы со своими, прямо скажем, злейшими врагами, и мало того, что никто со Слизерина не попытался ему помочь и хотя бы уравнять шансы, так еще и…

- Паршивая грязнокровка влезла? – процедила Лили. Лонгботтом осекся и внимательно посмотрел на сидящую напротив девушку.

- Это он так сказал?

- Да, - ответила Лили, часто моргая. Пусть это и были всего лишь слова, но обидно от этих слов было до слез. За что? Что такого плохого она ему сделала? До Хогвартса Северусу даже в голову не приходило обзывать ее из-за того, что она родилась в семье магглов, а стоило проучиться в этом проклятом Слизерине всего несколько лет и его как подменили.

- Ну и дурак, - как-то спокойно, даже меланхолично ответил Фрэнк. – Если подумать, они с Джеймсом друг друга стоят. Оба… недалекие. Ну что ты, котенок, не расстраивайся, рано или поздно он обязательно придет извиняться. И скорее рано.

- Приходил уже, - буркнула Лили, но улыбнулась, сморгнув навернувшиеся было слезы.

- А ты не простила, - сказал Фрэнк. По-прежнему спокойно, но она сразу почувствовала молчаливое неодобрение.

- А ты думаешь, что стоило? – с вызовом спросила Лили. Ему легко судить, он же чистокровный. Ему-то слизеринцы такого не скажут. Даже будь Лонгботтом магглорожденным, не сказали бы. Побоялись бы, что в ответ он их попросту прибьет.

- Я тебе честно скажу, - вновь улыбнулся Фрэнк, - поработав с полгода в Аврорате, начинаешь понимать, что обижаться на чужие всего-навсего слова – это глупость несусветная. Но тут уж тебе решать, захочешь ты его простить или нет. Ты только подумай об этом как следует. Северус порой делает глупости, но он очень дорожит твоей дружбой.

Лили стало стыдно. Не из-за Северуса, а из-за того, что она вообще начала этот разговор. Ведь пока она сидит в Хогвартсе и ругается то с Мародерами, то с Северусом, Фрэнк здесь каждый день рискует здоровьем, а может, даже и жизнью, сражаясь с Пожирателями. А она еще прибежала к нему со своими детскими проблемами, как будто ничего страшнее них произойти не могло. Какая глупость!

- Сильно вам там достается? – осторожно спросила девушка. За спиной вновь негромко звякнул дверной колокольчик. Лонгботтом пожал плечами и ответил таким тоном, будто говорил о погоде:

- Да ничего особенного. Привет, Алис.

Недоговаривает, поняла Лили. И очень многое недоговаривает.

И только после этого сообразила, что он с кем-то поздоровался. А направившаяся было к прилавку миниатюрная девушка с огромной книгой в руках обернулась и охнула, вскинув к лицу тонкую руку:

- Мерлин! Лили, да тебя просто не узнать!

Лили в свою очередь уставилась на вошедшую. Вот уж кого действительно было не узнать. Они редко пересекались в Хогвартсе – по правде сказать, Алиса МакАлистер тогда вообще мало с кем общалась, кроме Гидеона Пруэтта и какого-то своего однокурсника с Хаффлпаффа, – а теперь она, к тому же, настолько изменилась, что столкнись Лили с ней на улице, и прошла бы мимо, не обратив внимания. Хогвартс Алиса закончила год назад, но вместо ожидаемого поступления в Академию Магозоологии внезапно подала документы в мракоборческое училище, чем изрядно удивила всех знакомых и в первую очередь профессора МакГонагалл. А еще коротко подстригла темные волосы, обрезав свою извечную косичку – едва ли хоть один человек за всю учебу в Хогвартсе видел ее с другой прической, – и начала подкрашивать глаза. Совсем чуть-чуть, но большего и не требовалось. В Хогвартсе Алису мало кто считал по-настоящему красивой, но ее большим дымчато-голубым глазам с пушистыми темными ресницами завидовала каждая вторая девчонка. Но сильнее всего Лили поразил ее голос, такой мелодичный и совсем взрослый. Кто бы мог подумать, что «маленькая мисс всезнайка», как называл ее этот болван Джеймс Поттер, может стать такой очаровательной.

- Привет, Алиса, - растерянно пробормотала девушка, пораженная изменениями. Та расценила это по-своему.

- О, простите, я не хотела мешать вашему…

- Это не свидание, - вставил Фрэнк прежде, чем Алиса успела закончить фразу, и Лили поразилась во второй раз. Конечно же, она и сама ответила бы точно так же, но в то же время совершенно не ожидала, что друг сделает это так поспешно и таким непривычно глубоким и мелодичным тембром. Каким всегда разговаривал с самой Лили этот дурак Джеймс Поттер.

- А, ну ладно, - пожала плечами Алиса, но глаза у нее вспыхнули так, словно из-за облаков вновь выглянуло солнце. Какая она, оказывается, хорошенькая! – Кстати, Аластор просил напомнить, что он ждет от тебя отчет.

- Так ты теперь тоже работаешь в Аврорате? – спросила Лили. Ей казалось, что МакАлистер еще должна была доучиваться в мракоборческом училище, но, возможно, она чего-то не знала.

- Да, но пока только стажером, - ответил Фрэнк всё тем же непривычным тоном, глядя на Алису снизу вверх. Та прижимала к груди раскрытую книгу и улыбалась. – Перекладывает бумажки и отрабатывает на мне боевую магию.

- Он сам предложил, - ответила Алиса, обращаясь к Лили, и тоже каким-то неожиданным для нее игривым тоном. – Зато я теперь сходу сдаю все зачеты. С таким-то помощником.

- А вы же вроде в Хогвартсе… не дружили, - с любопытством заметила девушка, начав понимать, что здесь происходит.

- Да Фрэнк просто вниз не смотрел, - пошутила Алиса, и Лонгботтом весело рассмеялся в ответ. Да, решила Лили, ей и в самом деле пора уходить. Потому что она совершенно очевидно была здесь третьей лишней. Ох, вот Мэри-то удивится! И обзавидуется. В Хогвартсе, помнится, по Фрэнку вздыхала каждая вторая девчонка с факультета.

- Ты знаешь, Фрэнки, я побегу, а то у меня еще столько дел на сегодня. Рада была тебя увидеть.

Лонгботтом кивнул и добавил, глядя, как она достает разложенные по карманам сикли и галеоны:

- Оставь, я заплачу.

- Да брось, я…

- Оставь, говорю. Лучше купи себе что-нибудь в Косом переулке.

- Ну ладно, - не стала спорить Лили и звонко чмокнула его в щеку, перегнувшись через столик. А потом подхватила лежащий на широком подоконнике зонт и выскочила из кафе под ливень, успев прокричать, прежде чем за ней закрылась дверь: - Увидимся!

- Надо же, как она выросла за этот год, - покачала головой Алиса, глядя, как Лили, раскрыв зонтик, весело прыгает через лужи. – Совсем взрослая.

- Да, - согласился Фрэнк, тоже проводив уходящую девушку взглядом, и снова поднял глаза на Алису. – Хочешь кофе?

- Хочу, - согласилась та, на мгновение показав в улыбке очаровательную щербинку между передними зубами. И присела напротив, захлопнув учебник.

Снаружи шел по-летнему теплый дождь, и по расписанному причудливыми серебристыми узорами стеклу медленно текли крупные прозрачные капли.

========== Августа ==========

Комментарий к Августа

Коротко о том, почему я считаю, что Невилл, женатый на тихой хаффлпаффке Ханне Абботт, - это что-то из разряда фантастики. Судя по его бабушке и матери-аврору, мужчины в семействе Лонгботтом явно без ума от женщин, способных, если потребуется, уложить не то, что пару Пожирателей, но даже пару драконов.

Получилось не только про Фрэнка. И мимо пробежала пара любимых ОЖПшек. И я малость убилась с тканями и прочими прелестями магазина мадам Малкин. Надеюсь, получилось прилично.

Домовой эльф появился с негромким хлопком и почтительно склоненной ушастой головой. Августа закрепила последнюю шпильку в густых светло-пепельных волосах, поправила локоны на висках, обрамлявшие тонкое аристократичное лицо и делавшие ее высокую прическу чуточку небрежной, но не теряющей элегантности, и повернулась на высоком стуле.

- Я тебя слушаю.

- Завтрак подан, мадам. Хозяин уже ожидает вас в малой столовой

- Передай ему, что я сейчас спущусь. Как я выгляжу?

- Безупречно, мадам, - ответил эльф с такой гордостью, будто безупречность хозяйки была его личной заслугой. Та вновь посмотрела на свое отражение в трельяже, лишний раз убеждаясь в отсутствии морщин в уголках серо-стальных глаз, поправила лежащий красивыми складками шелк на груди, скрепила высокий ворот брошью с камеей и кивнула, удовлетворенная ответом домовика.

- Мой сын уже ушел?

- Нет, мадам, - покачал головой эльф. – Молодой хозяин еще спит.

- Вот как? – с сомнением протянула Августа, бросив взгляд на изящные наручные часы, и велела: - Подай-ка мне домашние туфли.

Домовик бросился выполнять просьбу с излишним рвением и вознамерился не только подать обувь, но и самолично обуть хозяйку. Августа остановила его небрежным движением руки: уж что-что, а подобрать длинный шелестящий подол с крупными воланами и застегнуть ремешки туфель она в состоянии сама.

- Ступай.

- Да, мадам, - домовик низко поклонился и исчез с очередным негромким хлопком. Августа снова посмотрела на маленькие наручные часики – без четырех минут девять – и поднялась с высокого стула с изящной резной спинкой. Фрэнсис в последнее время был удивительно непунктуален, и если на работу он еще являлся вовремя, то на семейные завтраки и ужины опаздывал с завидной регулярностью. И вновь забыл закрыть окно в комнате, поэтому весь подоконник залило дождевой водой, уже начавшей стекать тонкой струйкой на ковер.

- Фрэнсис, сколько раз тебе говорить, не оставляй окно открытым в дождь!

- Да, мама, - сонно донеслось из-под полностью покрывавшего кровать огромного одеяла, но больше никакой реакции не последовало. Голос у сына был очень низкий, а спросонья еще и хриплый, поэтому это его «да, мама» звучало очень забавно.

- И почему ты до сих пор не встал? – потребовала ответа Августа, захлопывая окно и взмахом волшебной палочки испаряя воду с подоконника.

- Мама, я пришел в час ночи.

- А сейчас уже девять утра. Человеку вполне достаточно восьми часов, чтобы выспаться.

- Человеку – может быть, - согласился Фрэнк. – А я аврор.

- И что это за беспорядок в комнате? – продолжила распекать его Августа. Безобразие. На столе опять полная пепельница, на полу – вчерашняя рубашка, у кровати – грязная уличная обувь, которой место в холле, а не в спальне. – Ты Лонгботтом, а не какой-нибудь Крэбб!

- Я Лонгботтом, - вяло согласился бравый аврор, по-прежнему не показываясь из-под одеяла. Августа недовольно поджала тонкие, изящно очерченные губы и решительно дернула на себя край одеяла. Не тут-то было, сын отреагировал, как истинный боевой маг, с молниеносной скоростью вцепившись в противоположный конец.

- Ну мама!

- Мерлин, Фрэнсис, что ты как девица на выданье?

- Причем тут девицы, мама? – обиделся растрепанный и еще толком не проснувшийся сын, продолжая цепляться за одеяло так, словно оно было кровно нажитым. – Имею я право на личное пространство или нет?

- Твое личное пространство рискует нанести урон семейной чести, - безапелляционно заявила Августа.

- О, Мерлин, подумаешь, рубашка со стула упала, - пробурчал Фрэнк. – Какой позор. Теперь Нотт и Краучи перестанут с нами здороваться.

- Одежде место в шкафу, а не на стуле. И не язви!

- Начинается, - продолжил ворчать сын. – Фрэнсис, не кури, Фрэнсис, не язви, Фрэнсис, не дыши.

- Ну почему же? – с достоинством ответила Августа, выпуская из руки край одеяла и изящно поддергивая шелковые манжеты на блузе. – Дышать ты можешь.

Фрэнк растерянно уставился на нее сонными зелеными глазами, потом моргнул и начал хохотать. Августа только покачала головой. Проснулся-таки.

- Чтобы через пять минут был в столовой.

- Да, мама, - выдавил хохочущий сын и рухнул обратно на спину, накрывшись одеялом с головой. – Обязательно.

- И вытряхни пепельницу, - велела напоследок Августа и захлопнула за собой дверь. Нет, ну что за ребячество? – думала она с улыбкой, спускаясь по широкой лестнице вдоль увешанной портретами стены. Весь в отца. Тому тоже только дай повод посмеяться.

- Доброе утро, дорогая, - поприветствовал ее уже сидящий во главе стола и читающий свежий выпуск «Ежедневного Пророка» муж. Вид у него был до того аристократичный, с его властным прищуром серых глаз, щегольской иссиня-черной бородкой-эспаньолкой и мощным разворотом плеч, что Августа невольно залюбовалась. – Надеюсь, тебе хорошо спалось?

- Пожалуй, - согласилась женщина, садясь по правую руку от него. – Хотя меня тревожит то, что мой муж уже в который раз исчезает куда-то ни свет, ни заря. Кажется, он ко мне охладел, - она тяжело вздохнула и приняла скорбный вид.

- Ни в коем случае, дорогая, - ответил Альфред, откладывая газету и галантно целуя ее тонкую руку. – Нужно быть полным глупцом, чтобы потерять интерес к такой ослепительной женщине, - и добавил с неприкрытым ехидством в голосе. – Скримджер вон до сих пор мне не простил то, как я увел тебя у него на последнем курсе. А ведь это было ни много, ни мало двадцать девять лет назад.

Августа рассмеялась и шутливо хлопнула его по руке.

- Он бы давно всё простил, если бы ты не напоминал ему об этом при каждой встрече.

- И если бы Фрэнк не мозолил ему глаза в Аврорате последние полгода, - добавил муж. – Бедняга не знает, как ему теперь себя вести. Вроде и справедливым командором хочется быть, но наш мальчик до того похож на свою прекрасную мать, что Руфус весь ядовитой слюной исходит каждый раз, когда его видит. У ребенка разве что, - прибавил он со смешком, - нос непонятно в кого такой вздернутый, а в остальном он вылитая ты. Вот старина Руфус и бесится.

- Передай Руфусу, что если он вздумает отыгрываться на ребенке, то я вызову его на дуэль, - ответила прекрасная мать, недовольно нахмурив тонкие брови.

- Не надо, ты же его убьешь, - притворился испуганным Альфред, и она вновь негромко рассмеялась. – И что же мы тогда будем делать без нашей Гордости Аврората?

- Назначите на его место Аластора и забудете, как страшный сон.

- Мне всегда нравилась твоя находчивость. Что бы ни случилось, ты уже через пять минут будешь знать, как это решить.

- Вот и цени меня, негодник.

- Ценю, ценю, - ответил муж и снова поцеловал ее руку. – О, а вот и наш бравый мракоборец. Ну что, какие новости?

- Не поверишь, - хохотнул Фрэнк, проходя вдоль стола и садясь слева от отца. – Мама разрешила мне дышать.

- Действительно, - согласился Альфред и повернул голову к жене. – Дорогая, ты его балуешь.

- Я балую? – оскорбилась Августа и выдернула руку из его пальцев. – А кто, спрашивается, позволял ему курить, делать татуировки и одеваться, как не пойми кто?

- Ну, драгоценная моя, я всегда считал, что чем кричать на детей…

- Лучше с них поржать? – ввернул Фрэнк, потянувшись за кофейником.

- Совершенно верно, Фрэнсис, - невозмутимо кивнул Альфред.

- Это многое объясняет, - протянул сын. – И в первую очередь, почему меня зовут Фрэнсис.

- Ну, сынок, ты у нас уже взрослый, смени имя на Франклина, если Фрэнсис тебе так не нравится.

- Спасибо, пап, - сухо поблагодарил сын, - Франклин – это еще хуже.

- Да, дорогая, - со смешком подвел итог Альфред, - ты определенно его избаловала.

- Вот и терпите меня теперь такого, - весело ответил Фрэнк. – Кстати, мам, ты не передумала насчет Косого? А то мы вчера его патрулировали, и там страшная прорва народу была, не протолкнешься.

- Это меня совершенно не удивляет, Фрэнсис, - ответила Августа, принимаясь за завтрак. – До первого сентября там теперь постоянно будет… не протолкнуться. А мне нужно наведаться в несколько магазинов. Тем более, что ты прожег очередную рубашку.

Альфред повернул голову и сделал страшные глаза, означавшие «Прекрати пугать мать, Фрэнсис». Фрэнк в ответ честно попытался стать меньше ростом, но всё-таки пробормотал в свою защиту:

- Это не я прожег, это мне прожгли. Но на этом всё и закончилось.

- Безусловно, - сухо согласилась Августа. Порой муж и сын держали ее не иначе как за редкостную дуру, всерьез полагая, что она не понимает, чем занимаются в Департаменте Магического Правопорядка. Дескать, меньше знаешь, крепче спишь. Только вот Августу такой вариант совершенно не устраивал, о чем она не стеснялась сообщать в красках. Но от очередной выволочки пару конспираторов спасло появление домовика.

- Пришел молодой мистер Пруэтт, сэр.

Молодой мистер Пруэтт ввалился практически следом, как всегда обвешанный десятком амулетов, ерошащий мокрую от дождя гриву огненно-рыжих волос и оставляющий за собой грязные следы. Наверняка опять забыл ноги вытереть. Августа недовольно нахмурилась, но распекать его не стала и только молча кивнула домовику на оставшиеся на ковре разводы. Фабиан был легиллиментом, а они, как известно, не без странностей. Одной из странностей конкретно Пруэтта была его постоянная не то рассеянность, не то забывчивость. А другой – привычка забегать в Лонгботтом-Мэнор перед работой. Вернее, в этом не было бы ничего странного, не находись мэнор почти на границе с Шотландией и не живи сам Фабиан при этом в Лондоне. Какие черти заставляли его так криво строить маршрут в Министерство, одному Мерлину было известно. Сам Пруэтт на этот вопрос ответить не мог.

- Здорóво, Фрэнки, - весело сказал Фабиан, хлопнул ладонью по поднятой Фрэнком руке и плюхнулся на соседний с другом стул. – Здрасьте, дядь Фрэд. Доброе утро, мэм.

- Здравствуй, - улыбнулся Альфред. Августа коротко кивнула. – А где девочка-панк?

- Уже на месте, - туманно ответил Фабиан. А потом склонил рыжую голову набок, состроил ангельски-невинное лицо и спросил нарочито тонким, почти детским голосом: - А можно мне бутербродик?

- Да ешь, - хохотнул Фрэнк, - кто тебе не дает?

Прожорливость легиллиментов тоже не была новостью. Магия разума отнимала у них много сил, а Пруэтт, по-видимому, уже успел где-то наколдоваться с утра пораньше.

- Спасибо, - плотоядно ответил Фабиан уже нормальным голосом и мгновенно соорудил себе подобие бутерброда из практически всего, что было на столе. Как эта конструкция тут же не расползлась у него в руках, одному Мерлину было известно.

- Вы, кстати, не знаете, где ваша красавица откопала такую хорошую боевую перчатку времен Столетней Войны? – спросил Альфред, тоже принимаясь за уже почти остывшую яичницу. – И нет ли у нее часом второй? Я готов уступить половину мэнора.

- Дома на чердаке, - ответил Фабиан. – И теперь она обязательно найдет и вторую. Чтобы Фрэнки пришлось на ней жениться, если он захочет половину мэнора обратно.

- Я не жадный, - пошутил сын. Нет, ну какой же он всё-таки еще ребенок, подумала Августа, недовольно качнув головой. Да и не только он, Фабиан вон свое ребячество даже и не думал скрывать.

- Дети, - невольно согласился Альфред с мыслями жены. – Ничего вы в женщинах не понимаете. А кому-то с ней очень повезет.

- Пока что с ней везет моему брату, - ответил Фабиан, одним укусом прикончив почти половину своего импровизированного бутерброда. И немедленно съехидничал. – А вот Фрэнки, я слышал, чуть не повезло с Гринграссами.

- Чего?! – удивленно вскинул брови сын, перестав есть.

- Ты посмотри, все уже в курсе, - пошутил Альфред. – Это мы с твоей матерью на днях Гринграсса встретили. А он как начал заливаться соловьем. У вас, мол, сын, а у меня три дочери, может, ему какая-нибудь и приглянется, а?

- Нет уж, - честно ответил Фрэнк. – Не приглянется. Видел я этих дочерей, дуры дурами.

- Фрэнсис, - недовольно сказала Августа.

- Дорогая, не хмурься. Что поделать, если девицы и в самом деле удивительно недалекие, - согласился Альфред. – И нам ни одна из них не подходит. Лонгботтомы женятся не на хорошеньких мордашках, а на боевых соратниках. Посмотрел бы я, как его дочери в случае чего справятся с обороной целого мэнора.

- О, а Алиса-то справится, - пробурчал Фабиан, снова вгрызаясь в свой «бутербродик». – В легкую. Она у нас девчонка на все сто.

- Какая Алиса? – немедленно насторожились родители. Фрэнк сделал приятелю страшные глаза, но было уже поздно.

- Фрэнсис, о чем речь? Она чистокровная?

- Это та Алиса, о которой я сейчас думаю?

- О, дорогой, так ты знаешь, что это за девушка?

- Ну… я… это… - попытался было выкрутиться спавший с лица сын, но упоминание таинственной Алисы, по-видимому, напрочь лишало его способности думать и строить связные предложения. – Пошел я, короче. На работу.

И выскочил из-за стола, оставив недопитым свой кофе.

- Но я же не доел! – обиженно протянул Фабиан ему в спину.

- Возьми с собой, трепло! – рявкнул Фрэнк уже из коридора. Пруэтт послушно кивнул, стремительно натаскав в салфетку тостов и жареного бекона, откусил половину сосиски, цапнул из вазы с фруктами банан и поспешно ретировался вслед за другом.

- До швидания!

Августа в очередной раз покачала головой, понимая, что даже если она вздумает догнать мальчишек и разразиться очередной тирадой о достойном поведении наследников двух чистокровных семей, толку от этого будет немного. Воспитываешь их, воспитываешь, а они всё равно дурачатся, как пятилетние. Хорошо хоть, что перестали набивать полные карманы лягушек и подкладывать петарды под праздничные торты, а то совсем спасу от хулиганов не было. А у нее и без того дел невпроворот.

- Будь добр, разблокируй мне камин, - попросила она мужа, уже застегивая длинное светлое пальто и надевая тонкие кожаные перчатки в тон.

- Может, будет лучше, если ты… - с сомнением начал Альфред, но Августа была не в настроении спорить с ним о вопросах безопасности и, к тому же, не переставала удивляться, почему он просто не поговорит об этом с Игнациусом Пруэттом. Чем каждый раз полностью блокировать каминную сеть, можно было привлечь Департамент Магического Транспорта и установить дополнительную защиту, чтобы воспользоваться их домашним камином могли лишь несколько определенных людей, а всех остальных немедленно вышвыривало бы обратно.

- Я, мой дорогой, - отчеканила Августа, - не собираюсь лезть через размокший бурелом ради сомнительной радости трансгрессии. И если ты считаешь нормальным, что твоя жена и мать твоего единственного сына…

- Хорошо, хорошо, - миролюбиво ответил Альфред, подняв руки. – Будет вам камин, моя блистательная мадам. Но хочу вам напомнить, - добавил он с иронией, - что пол в Дырявом Котле куда грязнее нашей аллеи. Не говоря уже обо всех прелестях Летучего Пороха.

- Я это переживу, - чопорно ответила Августа, дожидаясь, пока он разблокирует камин в стене холла несколькими взмахами своей волшебной палочки. – Хорошего дня, дорогой, - пожелала она мужу, коротко поцеловав его в щеку. – И проследи, чтобы Фрэнсис не пропустил в очередной раз обед.

- Дорогая, ему не пять лет, сам за собой проследит.

- Проследи, - с нажимом повторила Августа, вновь нахмурив брови, поудобнее перехватила сумочку и шагнула в камин. – Косой переулок.

В Дырявом Котле и в самом деле было грязнее, чем в лесной чаще. Через его дверь и камин шел практически непрерывный поток волшебников, большинство из которых торопилось собрать в Хогвартс детей, и бармен не успевал убирать остававшиеся от посетителей разводы на полу. Августа брезгливо смахнула с плеч зеленоватый порох, поправила и без того безупречно уложенные волосы и переступила через грязную лужу перед камином.

- Доброго вам утречка, мадам, - поздоровался бармен, протирая стаканы. На памяти Августы он ни разу не был замечен за каким-либо другим занятием.

Немногие ранние посетители паба смерили чужеродно смотрящуюся гостью одинаково неприязненными взглядами, наблюдая, как та выбирает места почище, чуть подобрав шелестящую юбку благородного синего цвета, отчего стали видны ее короткие сапожки на невысоком каблуке.

- Доброе утро, Том, - коротко ответила Августа.

- Не желаете ли чашечку кофе? – предложил бармен. Видимо, с выручкой у него сейчас было негусто. Не думал же он в самом деле, что мадам Лонгботтом будет что-то здесь пить. Пусть Дырявый Котел и был воротами между миром магглов и волшебников, кухня, и в особенности кофе, в пабе оставляли желать лучшего. А вот спиртное хвалили даже члены респектабельных чистокровных семейств, могущие позволить себе алкоголь любой выдержки и стоимости. – Или, может, чего покрепче?

- Благодарю, но нет, - сухо сказала Августа и, не задерживаясь, покинула паб через заднюю дверь, выйдя в крохотный грязный закуток. И резко обернулась, услышав, что дверь захлопнулась на несколько секунд позже, чем должна была. Но за спиной никого не было. Даже не мерцала в воздухе едва заметная, но немедленно выдававшая дезиллюминационное заклинание дымка. Поэтому Августа опустила волшебную палочку, вновь поправила пепельные волосы чуть нервным движением – со всеми этими переворотами и терактами она совсем потеряла самообладание, – раскрыла зонт и, торопливо постучав кончиком палочки по нужным кирпичам в стене, вышла в Косой Переулок. Как всегда полный людей, шума и постоянно предлагавших всякую ерунду торговцев.

У мадам Малкин тоже было людно – и, пожалуй, даже больше, чем в любом другом магазине в это время года, – но при виде новой покупательницы она немедленно перепоручила светловолосую девочку-старшекурсницу одной из своих помощниц и направилась навстречу Августе.

- Доброе утро, мадам. Мне буквально вчера доставили новую огнеупорную ткань, и я приберегла для вас несколько ярдов. Желаете взглянуть? Мэнди, живо неси сюда всё, что осталось от вчерашней поставки!

- Желаю, - согласилась Августа и проследовала за бойкой хозяйкой к широкому прилавку. Очередная помощница портнихи уже раскладывала там отрезы темной и светлой ткани.

- В Министерстве нынче как с ума посходили, - продолжала болтать мадам Малкин, пока покупательница, сняв перчатку с правой руки, придирчиво изучала предложенный товар. – Изымают практически всё. Нет, платят, конечно, как и все, но мне ведь стольких детей нужно одеть. На прошлой неделе пришлось отказать пятнадцати покупателям. И пяти из них без объяснения причины! Не могла же я сказать этим беднягам, что у меня остался один только шелк! Чай не Малфои какие-нибудь, чтобы школьные мантии из него шить. Как вам вот этот, мадам? Чудесное сукно, лучше него не найдете во всем Косом переулке, и какой приятный цвет! Великолепно подойдет и вам, и вашим мужчинам. Или вот, взгляните на этот замечательный креп.

- Оливия, я уже не в том возрасте, чтобы рядиться в такие цвета, - коротко ответила Августа, отодвигая отрез ткани. Насчет сукна она решила пока подумать. В конце концов, не будет же Фрэнсис вечно ходить в своем мундире. А эта его кошмарная куртка из драконьей кожи… Молодой человек из приличного семейства не должен так одеваться. Нет, сукно определенно стоить взять.

- Вы правы, мадам, он превосходно подойдет молодой девушке, - ничуть не смутилась мадам Малкин. – Но ведь у вашего сына, наверняка, есть, кому его подарить. Как же, такой красавец, и без девушки? Ни за что не поверю, мадам, даже не убеждайте.

- Мой сын – мракоборец, - надменно ответила Августа, откладывая очередной отрез. – У него нет времени бегать по портным, выбирая ткань на женское платье.

- А как насчет…?

- Слишком яркая.

- Тогда быть может…

- Слишком тонкая.

С каждым отрицательным ответом мадам Малкин становилась всё грустнее. А продать, конечно же, хотелось побольше. Лонгботтомы, как и большинство респектабельных семейств, брали только лучшие ткани, стоившие на порядок дороже остальных, но придирчивая мадам Лонгботтом откладывала один отрез за другим, даже не взглянув толком на предложенную ткань. А еще ведь нужно было приодеть ирассчитать других покупателей. В Хогвартсе нынче была новая мода на плотно облегающие фигуру мантии, как у украшавшей собой обложки всех модных журналов красавицы Селесты Забини, и старшекурсницы сходили из-за них с ума, заодно доводя до нервного срыва и портных. Стандартная форма больше никого не устраивала, каждой моднице требовался индивидуальный пошив по фигуре.

- Мэнди, ну где же вчерашняя? – вновь позвала, не выдержав томительного ожидания, хозяйка.

- Несу-несу, мадам! – донеслось откуда-то из внутренних помещений магазина.

- Поторопись, дуреха, ты заставляешь мадам ждать! Ох, ну наконец-то! Вот, мадам, что скажете? Поставщик уверял меня, что ткань испытывалась в румынском заповеднике и выдерживает драконье пламя в течение целых десяти секунд! Департамент Регулирования Магических Популяций скупил у меня почти всё, но я приберегла двадцать ярдов специально для вас.

- Сертификат качества есть? – коротко спросила Августа, внимательно изучая предложенный товар. Двадцать ярдов с таким ростом, как у Фрэнсиса… И с его работой, мгновенно приводившей вещи в состояние полной негодности. Не слишком-то густо.

- Разумеется, мадам. Мэнди, принеси бумаги на ткань! Немедленно! Да, миссис Джонсон, я сейчас к вам подойду. Простите, миссис Лэнсдорф, что вы сказали? Такую же, но темно-серую? Разумеется, она у нас есть, Келли сейчас же вам всё принесет. Так что скажете, мадам, вас устраивает?

Августа внимательно изучила принесенный ей сертификат, проверила бумагу на подлинность, из-за чего мадам Малкин обиженно поджала губы, и вновь принялась изучать отрез ткани. Возможно, стоит сделать заказ на индивидуальную поставку, причем у самого поставщика, раз уж мадам Малкин так любезно предоставила ей все бумаги. За спиной в очередной раз зазвенел колокольчик, и портниха на мгновение забыла о важной покупательнице, повернувшись к двери с очередной улыбкой на лице.

- Добро пожал… - начала было женщина, но поперхнулась приветствием на полуслове, мгновенно растеряв всю жизнерадостность, - пожаловать, мисс Ричардсон.

Августа выпрямила спину, прекрасно поняв по реакции мадам Малкин, о какой именно мисс Ричардсон идет речь – нынче в этой семье было десятка два молодых девушек, еще звавшихся «мисс», но только одна приводила чистокровное сообщество в искренний ужас, – и обернулась.

- Здрасьте, - хрипло поздоровалась с хозяйкой магазина черноволосая девица откровенно кошмарного внешнего вида, встретилась взглядом с Августой и попыталась сделать реверанс, больше походивший на стойку в фехтовании. Учитывая, что в этот раз взбалмошная особа вырядилась в черную кожаную куртку с живописно, клиньями, оторванными на уровне локтей рукавами, темные джинсы с тремя дырами на левом бедре и черные ботфорты на высоком стальном каблуке, то реверанс ее в исполнении выглядел не только неумело, но еще и попросту издевательски. – Здравствуйте, мэм.

- Доброе утро, Джульет, - сухо сказала Августа, ничуть не обрадованная этим великосветским обществом. Девочка-панк, как любил называть ее Альфред, растянула накрашенные темной помадой губы в кривой улыбке и протопала к прилавку, громыхая на весь магазин. На каблуках она ходить всё же умела, но делала это практически так же, как если бы на ней были тяжелые ботинки, поэтому походка у нее оставалась безобразной. Живи это взбалмошное создание среди магглов, никто из них, наверное, и внимания не обратил бы на то, как она ходит, одевается или говорит: панков среди маггловской молодежи было, как собак нерезаных. Но Джульет на свою беду принадлежала к клану чистокровных волшебников, которых каждый раз хватал удар при виде специально продранной одежды, сигарет и кошмарного черно-зеленого макияжа для глаз. Тем более, что и жгучие малахитово-зеленые глаза, и овальное аристократичное лицо с изящным носиком-кнопкой у Джульет были чудо как хороши, поэтому такой выбор косметики ее только уродовал. Девочка-панк, в общем-то, была красавицей. Но выглядеть предпочитала, как помело. Почему это создание уже ни много, ни мало двенадцать лет входило в число ближайших друзей ее сына, Августа не понимала, как ни старалась.

- Желаете чего-нибудь, мисс Ричардсон? – пролепетала мадам Малкин, оправившись от потрясения при виде этого ходячего протеста против чистокровности. – И, может быть, чашечку чая? – добавила добросердечная портниха, глядя, как взбалмошная девица выжимает рукой длинные мокрые волосы.

- А старины Огдена нет? – спросила в ответ Джульет, расстегивая косую молнию на куртке. Чтобы находившиеся в магазине мальчишки-старшекурсники немедленно уставились на ее тонкую темную майку с широкими лямками и с таким низким вырезом, что в нем виднелась не только вытатуированная на левой груди шипящая змея, но и темно-зеленое кружево бюстгальтера.

- Простите, спиртного не держим, - ответила мадам Малкин, но гостья, по-видимому, такого ответа и ждала. Потому что уже изучала взглядом лежащие на прилавке ткани, опершись на него левой рукой в длинной кожаной перчатке с креплением для волшебной палочки на внутренней стороне предплечья. Перчатка, по-видимому, была переделана, поскольку в те времена, когда она была входу, большинство волшебников носило палочку на правой руке, а держало в левой. Потому что в другой был меч. – Вас интересует что-то конкретное?

- Спасибо, Оливия, - вмешалась Августа, - мы с Джульет сами посмотрим, - и добавила со значением. - Чтобы не отвлекать вас от других покупателей.

Мадам Малкин послушно удалилась.

- Гидеон просил передать, что он потрясен, - негромко сказала девочка-панк, тыкая пальцем в тот самый креп, который портниха советовала подарить молодой девушке. И судя по выражению бледного и мокрого от дождя личика с темно-зелеными кругами вокруг глаз, конкретно этой девушке ткань не нравилась совершенно. – Вы засекли его, когда выходили из Дырявого Котла. А он грозится стать нашим лучшим невидимкой.

Невидимками на мракоборческом жаргоне называли специалистов по маскирующим чарам в целом и дезиллюминационному заклятию в частности. А мальчик и в самом деле отлично умел прятаться, если сливался с окружающим фоном, не оставляя даже смазанного силуэта. Значит, всё же не зря Августе показалось, что дверь закрывалась чуть дольше, чем должна была. И стало понятно, что имел в виду старший брат этого «невидимки», когда говорил, что девочка-панк «уже на месте».

- Кто-нибудь еще? – так же негромко спросила Августа. На всякий случай. С одной стороны, Пожиратели Смерти вряд ли решатся напасть лично на нее, но с другой, в Косом переулке сейчас было очень людно и негодяи вполне могли устроить теракт. – Не делай такое невинное лицо, я прекрасно понимаю, что вы… Как это у вас в Аврорате называется?

- Пасем вас, - ничуть не тушуясь, ответила Джульет. – Доркас на крыше. Долбанет любую подозрительную личность, глазом моргнуть не успеете.

- Прекрасно, - сухо сказала Августа. – И кто придумал? Мой сын или мой муж?

- Оба, - низко хохотнула девочка-панк. – Они за вас переживают.

Ничего, подумала Августа. Когда эти двое вернутся домой и явятся на глаза жене и матери, переживать нужно будет уже за них.

- Вам понравился наш новый креп, мисс Ричардсон? – снова подскочила, не дав толком поговорить, мадам Малкин. – Я могу пошить вам из него чудное платье.

Девочка-панк смерила ее угрюмым взглядом и буркнула:

- Я передам Джанет, что вам завезли новенькое.

- Уверена, ваша кузина найдет мои новинки интересными, - обрадовалась мадам Малкин. – У нее всегда был такой тонкий вкус!

- Пфф, - ответила Джульет. – Она всё лето прошлялась исключительно в рубашках своего… кавалера.

- О, так ваша замечательная кузина выходит замуж? – еще больше оживилась хозяйка. Какая уважающая себя портниха не мечтает пошить свадебное платье девушке из чистокровного семейства?

- Да хрен там, - ответила девочка-панк. Августа поморщилась. Лексикон у этого создания определенно оставлял желать лучшего. – Она уже года четыре с ним… того, - многозначительно присвистнула Джульет и хмыкнула. – А знакомить не хочет. Но парфюм у него классный, - добавила взбалмошная девица, прищелкнув языком. – Если б Гидеон так вкусно пах, я бы тоже из его рубашек не вылезала.

Августа поморщилась еще раз. Ладно еще Джанет Ричардсон – хотя про нее действительно ходили какие-то невнятные слухи, – но это взбалмошное создание вообще меняло мужчин, как перчатки, по шесть раз на дню. Про нее уже даже в журналах писать перестали, потому что от постоянных похождений Джульет Ричардсон устали не только читатели, но и сами журналисты.

- Оливия, заверни мне и посчитай, - велела Августа, откладывая в сторону несколько отрезов ткани. Всё остальное разложенное на прилавке никуда не годилось. Девочка-панк потыкала выбранное пальцем с коротким темно-зеленым ногтем и широким стальным кольцом, пощелкала языком и кивнула.

- Фрэнки… понравится.

Что следовало понимать как «он не будет морщить нос и даже согласится пару раз надеть». Вкусы сына оставляли желать лучшего, несмотря все попытки ему их привить. Впрочем, одежда, выдерживающая пламя дракона, определенно в его стиле, этому он действительно будет рад.

- Вы теперь домой? – прямо спросило взбалмошное создание.

- Нет, - коротко ответила Августа, не собираясь отчитываться перед девчонкой. Та молча пожала плечами, мол, ну ладно, мое дело – охранять. Мадам Малкин тем временем проворно упаковала купленную ткань и помогла сложить их в обманчиво-маленькую сумочку с Заклятием Незримого Расширения внутри. Девочка-панк застегнула косую молнию на куртке, закинула в рот длинную пластинку жвачки и потопала, стуча стальными каблуками, следом за Августой. Не курила, и на том спасибо.

Снаружи по-прежнему лил дождь, и пришлось вновь раскрывать зонт. Но девочка-панк от него отказалась и пошла прямо так, подняв ворот куртки и надувая ядовито-розовые пузыри из жвачки, в сочетании с ее обликом смотревшиеся еще одним издевательством. Мимо сновали бродячие торговцы со своими переносными лотками, но к паре женщин не приближались. Девочка-панк отпугивала их одним своим видом. Но когда Августа завернула в аптеку за ингредиентами для зелий, девица неожиданно показала, что умеет не только кошмарно одеваться, но еще и изредка говорить умные вещи. Она подошла к стоящему у витрины с травами худенькому пареньку и щелкнула его пальцем по затылку.

- Здравствуй, северный олень.

Мальчишка испуганно вздрогнул и обернулся.

- Мерлин, Джульет!

- А, узнал, паршивец. Готовься, сейчас орать на тебя, болвана, буду.

- Шкуры бумсланга, мадам, к сожалению, нет, - тем временем извинялся перед Августой седой аптекарь. – Министерские совсем озверели и изъяли у нас всё мало-мальски серьезное. Боятся, что эти, в масках, незаконную Оборотку варят. И другую дрянь.

- Безоаров тоже не осталось? – предположила Августа.

- Все расхватали, - согласился аптекарь. – Подчистую. Не успеваем завозить. Если желаете, можем вновь сделать для вас индивидуальный заказ.

- Желаю. Добавьте в него корень асфодела, толченый рог двурога, экстракт бадьяна, растопырник и чемерицу. Сироп из нее я приготовлю сама. Остальное, пожалуй, пока подождет.

- Сколько унций, мадам? – спросил аптекарь, сноровисто заполняя бланк.

- Сколько сможете закупить, - ответила Августа, поправляя локон у левого виска, и аптекарь удивленно поднял на нее глаза. – Пришлите счет моему мужу, он оплатит.

- У вас, мадам, там цех по производству лекарственных зелий?

- А это, молодой человек, - надменно сказала Августа, хотя аптекарь годился ей в отцы, - не ваше дело.

- Простите, мадам, - немедленно стушевался тот. – Разумеется, не мое. Мы соберем заказ в течение недели.

- Надеюсь, - сухо ответила мадам Лонгботтом. – Или я буду вынуждена обратиться к мистеру Аддерли. В прошлом месяце он обещал мне двадцатипроцентную скидку на любые ингредиенты, если я буду покупать только у него.

- Четыре дня, мадам, и мы сделаем вам тридцатипроцентную, - немедленно перебил чужое предложение аптекарь.

- Прекрасно. В таком случае, я жду счет и товар. И дайте мне взглянуть ваш каталог, пока оформляете.

- Разумеется, - ответил аптекарь и протянул ей папку с описанием ингредиентов и сертификатами качества. Стоящая неподалеку девочка-панк тем временем вовсю распекала съежившегося паренька. Тот вяло пытался не то защищаться, не то просто огрызаться.

- Я всегда думала, что главный туполобик у нас Джеймс Поттер. Этот олень своим лбом даже Аваду отбить сможет, настолько тот у него чугунный. Но ты, василиск тебя имей, его превзошел. Как тебя только гриффиндорцы не разорвали после того, что ты брякнул в адрес их святой магглы? И что? Влезла она в драку, ути-бозе-мой, какая трагедия. Скажи спасибо, что она тебе, барану, не вваливала вместе со всеми остальными. Хотя нет, солнышко, ты даже не баран, ты овец. У барана хотя бы рога есть, чтобы от других тупиц отбиваться, а ты и этим похвастаться не можешь.

- А что мне было делать? – возмущался хлипкий паренек. – Я не твой драгоценный Фрэнки, чтобы одной левой десять человек сразу укладывать. Я…

- Ты у нас униженный и оскорбленный, это мы уже выяснили. Черную Метку еще не нацепил, умник? А что ты зенками хлопаешь? Думаешь, что я ничего не знаю? Я, гаденыш, всё про всех знаю. Развели, черт вас побери, на факультете кружок по интересам, Салазар уже весь извертелся в своем гробу. Ты даже не вздумай, придурошный, я тебя сама тогда зааважу. И в байки эти про потомков Слизерина не верь. Мы, мать твоя Акромантул, все его потомки. Все, кого эта годрикова панамка к Слизерину на факультет отправила. Поэтому нечего раболепствовать. Дети Салазара не склоняются никогда и ни перед кем. Вздумаешь сделать иначе, я тебя насмерть запинаю, понял? О, мэм, вы уже всё? Без меня не уходите, - велела девочка-панк, наградила паренька щелбаном в лоб, заявив «Ни хрена себе, как звенит, ну точно ни грамма мозгов внутри нет», и почти побежала за направившейся к двери Августой. Дождь, кажется, начал стихать, но всё равно пришлось в очередной раз раскрывать зонтик.

- Ой, мэм, подождите. А то я тут с этими тупыми детьми… Нет, комплекс старосты из наших только у Фрэнки, - хохотнула взбалмошная девица в ответ на немой вопрос. – А я просто понимаю, что без меня эти бараны реально пропадут. Своих мозгов-то кот наплакал, вот им и приходится полагаться на мои. А этот у нас главный… овец. Хотя и девка у него тоже тупая, как полено, на «грязнокровку» обиделась. Вот я помню, Фабиана на первом курсе накрыло, когда мы сдуру на матч по квиддичу сунулись, - хихикала Джульет, надувая розовые пузыри из жвачки. – Он же, бедный, до этого никогда с таким количеством ошалевших психов не сталкивался и сблокировать не сумел. И такое орать начал, когда у него от стресса резьбу в башке сорвало. Меня змеей подколодной обозвал, Минерву – вообще драной кошкой, даже странно, что она с него баллы за это не сняла. Мы его тогда еле спеленали и в Больничное Крыло уволокли. Потом еще в Мунго неделю валялся, балда рыжая. И ничего, я ж простила. Люблю поганца, что поделать. А эта дура… Тьфу! – заявила Джульет и сплюнула в лужу у себя под ногами. – Гордая почище Малфоев, слова дурного ей не скажи.

- Фабиана извиняет то, что он легиллимент, - коротко ответила Августа, и сама знавшая эту историю практически из первых уст. Фрэнсис тогда показал себя молодцом, а Игнациус Пруэтт тем же вечером поднял на уши весь госпиталь и устроил страшный разнос сначала тогдашнему хогвартскому директору Армандо Диппету, а потом и Альбусу Дамблдору, который, как выяснилось, тоже был легиллиментом, но «прикрыть» первокурсника то ли не сумел, то ли попросту не догадался. И мадам Лонгботтом считала, что Пруэтт был абсолютно прав. Если преподавательский состав позволял себе игнорировать излишне одаренных в магии разума студентов, то кнат цена таким учителям. А уж про Дамблдора и его бессменную заместительницу и говорить было нечего. Держать в школе потенциально опасного оборотня, да еще и взвалить эту тайну на пятнадцатилетнего мальчика! Фрэнсис, конечно, всегда был ответственным ребенком и к ситуации отнесся со всей серьезностью и пониманием, но расскажи он матери с самого начала, что из него сделали надсмотрщика над оборотнем, Августа без колебаний добилась бы увольнения обоих преподавателей. С таким еще не каждый взрослый разобраться сможет, не говоря уже о пятикурснике, и неважно, что он самый умный и талантливый из всех.

- Так мой туполобик тоже легиллимент, - заявила Джульет, ловко лавируя в толпе и постоянно оглядываясь по сторонам. – И еще хуже Фабиана. Чихнуть на придурка нельзя, у него тут же истерика случается. Проблемный. Папаша у него… - она не договорила и снова сплюнула себе под ноги. – А с ним еще и внучок Мальсибера на одном курсе учится. Цирк уродов, одним словом.

- Амулеты, защитные амулеты! – вклинился в толпу очередной торговец, мгновенно вычислив по внешнему виду мадам Лонгботтом, что здесь есть чем поживиться. Не продаст, так попросту ограбит, стащив кошелек. – Не желаете ли амулетик для дочи? Не дай Мерлин на такую красавицу оборотень позарится, - заявил торговец и сунулся почти вплотную. Пожиратель или нет, но обе женщины отреагировали на его попытку одинаково и практически одновременно. Августа опоздала всего на секунду и с неудовольствием поняла, что, сидя в мэноре, она попросту заржавела. Торговец отлетел назад, получив две серебристые вспышки в грудь, и нелепо завалился на спину, уронив свои амулетики и склянки. Толпа испуганно отшатнулась, а слева от Августы появился прямо из воздуха еще один член «почетного эскорта» в камуфляжных штанах с кучей карманов, растянутом свитере и с коротким хвостиком волнистых рыжих волос. Третья охранница, тоже рыжая, спустя секунду спрыгнула откуда-то сверху, макнув полы длинного пальто в лужу и обрызгав туфли какой-то почтенной дамы, тащившей за руку внука-первокурсника.

- Мадам, вы не пострадали?

- Я, - с достоинством ответила Августа, поправляя и без того безупречную прическу, - нет.

Гидеон Пруэтт весело хохотнул, но озираться не перестал и волшебной палочки не убрал.

- Мэм, а вы его чем? – спросила девочка-панк, разглядывая лежащего на земле торговца.

- Ступефаем.

- И я Ступефаем. Двойная порция Ступефая – это неприятно, - меланхолично заявила Джульет и пнула носком ботфорта разбитую склянку с вытекающим из нее зельем. – Ты глянь, Дор, паленый Феликс. Вот же погань. Никому не двигаться, Аврорат! – гаркнула взбалмошная девица, расстегивая свою драную куртку и вытаскивая из внутреннего кармана жетон с эмблемой скрещенных и выпускающих молнии волшебных палочек. И добавила чуть ехидным тоном. – Не переживай, котик, еще полгодика, и тебе такой же выдадут.

- Я жду, - кровожадно ответил Гидеон.

- В Аврорат его, - велела Доркас, подходя и внимательно рассматривая товары незадачливого торговца. – Со всем барахлом. Пруэтт, проводи мадам до ближайшего камина.

- При всем уважении, мисс Медоуз, - сухо ответила Августа, по-прежнему не убирая палочки, - у меня на сегодня запланировано еще несколько дел, и я не собираюсь менять планы из-за какого-то бродяги с поддельными зельями. Всего хорошего.

И неторопливо пошла к видневшейся впереди вывеске магазина котлов, аккуратно переступая через мелкие лужи. Давно пора взглянуть, на что годится последняя модель котла №3.

- Коть, сопроводи мэм, - попросила у нее за спиной девочка-панк. – А мы сейчас этого кретина упакуем и присоединимся.

- Будет сделано, - бодро отрапортовал Гидеон и бросился догонять «объект» широченными шагами. – Мэм, а вы не думали о том, чтобы поработать в Аврорате? Реакция у вас просто потрясающая.

- Боюсь, Аластор не выдержит, если я вновь начну укладывать его на лопатки одним заклинанием, - чопорно ответила Августа, переступая очередную лужу и открывая дверь в лавку. Гидеон снова хохотнул.

Девочка-панк догнала их, когда они уже выходили обратно, всё-таки сунула в зубы сигарету и поймала Пруэтта за руку. Тот, судя по широкой белозубой улыбке, совершенно не возражал.

- Извините, мэм, - заявила Джульет. – Я думала, вы, как моя мамаша, только в красивых платьях рассекать умеете. А вы крутая.

- Пожалуй, мне тоже стоит извиниться, - ответила Августа. Откровенность за откровенность. – Из тебя вышел хороший мракоборец, «доча».

- Несмотря на то, что я чучело? – хрипло рассмеялась девица, и Гидеон немедленно принялся уверять ее в обратном.

Вернувшись в мэнор, Августа вручила купленное первому попавшемуся домовому эльфу и велела:

- Сообщи мне, когда вернется мой сын.

- Молодой хозяин уже здесь, мадам, - пропищал домовик. – Велел принести ему настойку бадьяна и не беспокоить. Но бадьяна почти не осталось, мадам, бедный Тинки не знает, что ему делать, мадам.

- Бадьяна? – с замиранием переспросила Августа и бросилась наверх, не сняв даже пальто. Сын нашелся в собственной комнате, накладывающий повязку на правую руку. – Фрэнсис!

- Мерлин, мама, ты откуда? – удивился сын. – Я тебя еще часа два не ждал.

- Что у тебя с рукой?

- Ерунда, - ответил Фрэнк тоном нашкодившего мальчишки и спрятал ладонь за спину.

- Покажи сейчас же! – велела Августа не терпящим возражений тоном. – И почему ты не в Аврорате? Что произошло? Снова нападение? Где?

- Мама, перестань. Меня на тренировке задело. Аластор сказал, что я криворукий идиот, который даже Режущее отбить нормально не может, и прогнал домой до утра. Он сегодня сильно не в духе, - ответил сын, но руку всё-таки показал. Августа размотала повязку дрожащими пальцами и уставилась на длинный глубокий порез, протянувшийся через всю ладонь. – Да ерунда, говорю же, защита большую часть погасила. Даже кровь уже не идет.

- О, мой мальчик, - ответила Августа тонким дрожащим голосом и притянула его к себе, прижавшись щекой к светлой, влажной от дождя макушке. Как делала всегда, когда он совсем еще ребенком прибегал посреди ночи, напуганный грозой за окном и заворачивался в одеяло с головой, настороженно глядя из получившегося кокона льдисто-зелеными глазами.

Сын тяжело вздохнул, но ничего не сказал и послушно уткнулся носом ей в плечо.

========== Алиса ==========

Комментарий к Алиса

*пять футов три дюйма ~ 160 см.

Лонгботтомовские шесть с половиной футов - это, соответственно, 198 см, поэтому Алиса ему примерно так по грудь.

Долохов ходит в Министерство, как к себе домой.

Касательно вооружения пятнадцатого века, все источники, которые читала лично я, пишут именно о гвизармах. Это разновидность алебарды с длинным узким наконечником, по форме напоминающим половину французской гербовой лилии.

Близнецы отыскали где-то пару веточек, подозрительно напоминавших те, что росли на любимом розовом кусте Меган, и теперь размахивали ими во все стороны, изображая великих магов древности и прячась от чужих заклятий за диваном и креслами.

- Остолбеней!

- Протего! Петрификус Тоталус!

- Протего!

- Не считается! Падай, ты обездвижен!

- Это почему это?! Не буду я падать!

- Потому что нужно было взмахнуть сверху вниз, а не снизу вверх! Так что падай!

- Не буду!

- Сейчас как дам по голове!

Сидящая за столом у окна Алиса подняла голову от пергамента и, нахмурив брови, пригрозила дуэлянтам пальцем.

- Ладно, - согласился Джеффри. – По голове не дам.

- Ха, - ответил ему Томас. – Да у тебя бы и не получилось.

Где-то в коридоре хлопнула дверь, послышались торопливые, вприпрыжку, шаги, сопровождаемые шутливым криком отца «Крисси, солнышко, не упади там!», и в гостиную заскочила Кристин, на ходу пытаясь застегнуть вторую туфельку.

- Лисси, ты сумочку мою не видела?

Алиса снова подняла голову от пергамента и с многозначительной улыбкой указала сестре на лежащую на диване сумочку из светлой кожи с длинным тонким ремешком.

- Ой, а я уже обыскалась! – обрадовалась Кристин и плюхнулась на диван, продолжая воевать с застежкой на туфельке. – Да что такое? Уф! Наконец-то!

- Ты моя пленница! – заявил Джеффри, отрывистым движением направив на нее свою импровизированную волшебную палочку. – Я запру тебя в башне с драконом!

- Нет, это я запру ее в башне! – немедленно возмутился Томас. Кристин смерила их обоих оскорбленным взглядом и ответила:

- Я вас самих сейчас запру, негодники! Почему как в башню, так обязательно меня? Вон Лисси запирайте, пусть теперь ее от дракона спасают.

- Но Лисси не похожа на принцессу, - огорченно протянул Джеффри. Алиса только хмыкнула, ничуть не обидевшись. Принцессы из нее действительно не получилось бы. То ли дело Крисси. Сестра всегда была красавицей. С блестящими каштановыми локонами, огромными голубыми глазами и в воздушном светлом платье. В башню, ехидно подумала Алиса, самое то.

- Еще как похожа! – не согласилась Кристин, но улыбнулась и с довольным видом отбросила за спину длинные волосы. – Лисси вообще идеальная принцесса! У нее уже и рыцарь с башней есть. В одном лице. Ой, а кинь мне яблочко, пожалуйста!

- Нет у меня никаких башен! – притворно зашипела Алиса, в очередной раз вскидывая голову, но всё же бросила сестре яблоко из стоящей рядом вазы с фруктами. Кристин поймала его на лету и с хрустом надкусила.

- Да ладно, Лис, это я от зависти, - хихикнула сестра, прожевав кусочек яблока. – Он же у тебя универсальный.

- Перестань, - отмахнулась Алиса, вновь пытаясь сосредоточиться на эссе. То должно было быть готово уже к завтрашнему утру, но не было написано даже наполовину.

- Ой, покраснела, - обрадовалась Кристин, даже не подумав отстать. – А ну-ка кыш! – шутливо велела она близнецам. – Нам с Лисси нужно поговорить.

Те скорчили недовольные рожицы, но послушно выскочили в коридор, решив перенести место поединка на задний двор. То, что снаружи моросил теплый осенний дождик, мальчишек совершенно не смущало. Великие маги древности не боятся промочить ноги.

- Слушай, - сказала сестра, вновь надкусывая яблоко. – А пригласи его в гости на следующих выходных.

- Зачем это? – насторожилась Алиса. Дописать эссе, по-видимому, была не судьба.

- Затем, - хихикнула Кристин, - что уже даже отец начал меня расспрашивать про «того молодого человека, который приходил к Лисси на день рождения». Пора бы нам познакомиться с ним поближе, тебе не кажется?

- Он просто друг, - ответила Алиса с невинным видом, не забывая при этом часто хлопать ресницами. Кристин весело рассмеялась в ответ на ее ухищрения.

- Меган тебе еще на дне рождения сказала, что таких друзей надо брать, не задумываясь.

А еще Меган добавила, что у этого друга на руке часы за две сотни галеонов, после чего они едва не поссорились.

- И мама с ней согласится, когда узнает, - продолжила Кристин, не догадываясь о мыслях сестры. – Смотри, Лис, прохлопаешь парня.

Алиса мысленно порадовалась тому, что мать уже полгода пропадала в экспедиции где-то в Австралии. Жаль, конечно, что из-за работы она не смогла вырваться даже на день рождения младшей дочери, но если бы они с Меган насели на нее вдвоем, прося «познакомить поближе с тем молодым человеком», то Алисе пришлось бы переселиться в Аврорат на веки вечные.

- Так пригласишь? – не отставала сестра. – Лисси, ну пригласи. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

- Посмотрим, - туманно ответила Алиса, потом представила, как это будет выглядеть – «Привет, Фрэнки. Ты не хочешь зайти ко мне в гости? Только притворись, пожалуйста, что мы встречаемся, а то у меня отец с мачехой расстроятся!» – и начала сдавленно хихикать.

- В чем дело? – немедленно насторожилась Кристин. – Что смешного?

- Ничего, - с трудом выдавила Алиса. Воображаемый Лонгботтом в этот момент как раз отвечал ей «Конечно, Алис. Ты знаешь, я и сам давно хотел тебе это предложить, а то над нами уже половина Министерства смеется во главе с Фабианом». – Так, глупости всякие в голову лезут.

Старший из братьев Пруэтт действительно только и делал, что отпускал туманные и не очень намеки, а пару недель назад к нему присоединился еще и Альфред Лонгботтом собственной персоной, едва ли не прямым текстом говоривший, что будет очень рад видеть Алису у них дома. Но что по этому поводу думал сам Фрэнк, для нее оставалось загадкой. В конце концов, он мог помогать ей с учебой просто из вежливости. Это же Фрэнк Лонгботтом, их патологически ответственный Староста Школы, никого не оставлявший один на один с трудностями.

«Не твой уровень, МакАлистер», помнится, съязвила тогда Тильда Нортвуд. Они сидели в библиотеке вместе с однокурсницами с Когтеврана и делали вид, что готовятся к тесту про Трансфигурации, а на самом деле обсуждали шепотом последний квиддичный матч. Алисе было пятнадцать, и в голове у нее было куда больше мыслей о предстоящих СОВ, нежели о шестикурсниках, но ее совершенно нейтральную фразу о том, что Фрэнк Лонгботтом очень метко бьет по бладжерам, почему-то приняли за романтический интерес. Сокурсницы-гриффиндорки немедленно зашипели на Тильду в ответ, не ей, мол, судить, кто тут чей уровень, но сама Алиса почти не обиделась. Алиса всегда твердо знала, что она не девушка с обложки сродни тем, что вечно крутились вокруг квиддичных игроков. И что она не хочет ею быть. Может, таким, как Тильда Нортвуд, ее уютный маленький мирок с книгами и игрой в волшебные шахматы казался невыносимо скучным, но саму Алису он тогда полностью устраивал. Она не собиралась хватать звезды с неба. До этого лета не собиралась.

Ох и напридумывала ты себе, Лис, не пойми чего.

- Какие-такие глупости? – заинтересовалась тем временем сестра.

- Отстань, Крис, мне надо эссе дописать.

- Потом допишешь, - отмахнулась та, - весь день еще впереди.

- Это у тебя весь день, - не согласилась Алиса. – А мне сейчас еще в Министерство идти. И сидеть там до восьми вечера, если не дольше.

- Серьезно? – огорчилась Кристин. – А я думала, ты с нами пойдешь. Сегодня же воскресенье.

- Только не у мракоборцев, - пошутила Алиса и с негромким шуршанием убрала черновики эссе в собственную сумку, застегнув замочек с негромким щелчком. – Ладно, Крис, я побежала. Повеселитесь там, как следует.

- Ну ладно, - надулась Кристин. – Но ты его всё-таки пригласи, - сказала она уже в спину сестре. – Можно даже не на выходных, а пораньше. Раз уж у вас такой… график интересный.

- Посмотрим, - повторила Алиса, прежде чем выйти из гостиной.

Интересно, думала она, усевшись на пуфик в коридоре и неторопливо зашнуровывая светлый ботинок на низком устойчивом каблуке, а как бы всё-таки отреагировал на такое предложение Фрэнк? День рождения – это одно дело, там чуть ли не половина Аврората собралась, и Алиса до сих пор удивлялась, каким образом отец с мачехой вычислили из десятка пришедших в гости парней одного конкретного. Самой Алисе казалось, что она вела себя с ним так же, как и со всеми остальными. А Фрэнк… Да он тогда с отцом именинницы говорил больше, чем с ней самой. Поскольку второй страстью Лонгботтома – после Защиты от Темных Искусств – были антикварные вещи, и никакие женщины не могли отвлечь его от разменявшего уже пять столетий дома. Мэнором скромную обитель МакАлистеров нельзя было назвать даже с натяжкой, но мужчины проговорили часа три, пока на празднике не появились опоздавшие из-за дежурства братья Пруэтт. Возможно, после этого отец и решил, что стоит познакомиться с молодым мистером Лонгботтомом поближе.

Алиса аккуратно завязала шнурки на бантик и поднялась, мельком посмотрев на себя в зеркало. Оттуда на нее глянуло миловидное круглое лицо, обрамленное короткими каштановыми волосами.

«Мы сделаем тебе каре!» - авторитетно заявила Крисси, когда Алиса спросила у нее, как лучше подстричь волосы, и потащила сестру в Косой Переулок. И добавила, увидев, как та смущенно заправляет за ухо непривычно короткую и чуть завивающуюся на конце прядку: «Идеально! Вот так и делай всегда!».

Алиса, в первый раз увидев свое новое отражение, с этим согласилась. Косичка, с которой она проходила с раннего детства и до самых выпускных экзаменов, придавала ей сходство с маленькой девочкой, только усиливавшееся из-за невысокого роста и хрупкого телосложения. На последних двух курсах по школе и вовсе ходило прозвище «маленькая мисс всезнайка», неизвестно кем придуманное, но в первый раз едва не доведшее ее до слез. До того оно показалось Алисе обидным и пренебрежительным. Как будто в ее росте и хороших оценках было что-то плохое.

Алиса мотнула головой, отгоняя неприятные мысли, снова заправила за ухо каштановую прядку и шагнула в камин.

- Министерство Магии!

- Осторожнее, девочка! – немедленно возмутился в ответ какой-то пожилой волшебник в лиловой мантии, толкнув ее в бок и сбив с плеча сумку. Алисе захотелось спросить, а зачем он идет вплотную к ряду каминов в стене Атриума, но вместо этого она просто улыбнулась, показав щербинку между передними зубами, и ответила:

- Извините, я неловкая.

Волшебник буркнул что-то себе под нос и обогнул ее по широкой дуге.

- Вы обронили, мисс, - заговорил за спиной еще один мужчина. С легким незнакомым акцентом и безукоризненной вежливостью в голосе. Алиса посмотрела в непроницаемые темно-синие глаза и ответила, забрав сумку из затянутой в черную перчатку руки.

- Спасибо.

Мужчина кивнул – или скорее отвесил короткий поклон, неожиданно звонко щелкнув каблуками – и пошел дальше. Алиса проводила его взглядом и аккуратно стряхнула с плеч остатки летучего пороха. Сбоку от камина немедленно выскочил заколдованный веник и проворно смел зеленоватый порошок в семенящий следом за ним совок.

Людей в Атриуме было непривычно много, большинству посетителей было куда проще прийти в Министерство в выходной, чем отпрашиваться с работы в будний день, поэтому теперь стойку у высоких золоченых ворот в дальнем конце Атриума осаждала целая толпа желающих попасть на тот или иной уровень.

- МакАлистер! – бодро окликнули Алису со спины хрипловатым женским голосом. – Давай по лестнице, а то нас тут сомнут, пережуют и выплюнут!

- Давай, - согласилась Алиса, оборачиваясь. – Доброе утро.

- Добрее видали, - не согласилась с ней Джульет Ричардсон, на ходу пытаясь собрать спутанные угольно-черные волосы в хвост. Вид у ехидной слизеринки был такой, словно она только что пережила драку с мантикорой, к тому же изорвавшей в клочья ее кожаную куртку. – Но я вам сейчас такую новость расскажу, умрете от смеха.

- Какую? – заинтересовалась Алиса. Джульет многозначительно подняла палец с выкрашенным в ядовито-желтый цвет ногтем – мол, подожди, не всё сразу – и, цепко схватив Алису под локоть, потащила ее за собой к лестнице, не стесняясь при этом распихивать недостаточно расторопных посетителей. На лестнице народу было поменьше, но стоило им спуститься на второй уровень, как коридор вновь заполонили десятки спешащих куда-то, сталкивающихся друг с другом и ворчащих себе под нос людей.

- Мда, - протянула Джульет, оценив масштабы катастрофы. – Ну что, пошлем Патронус Лонгботтому или попытаемся прорваться самостоятельно? Зря хихикаешь, эта Башня Астрономии в таких ситуациях просто незаменима. Ладно, пошли так. В случае чего Адским Пламенем их шарахнем.

В главном зале Департамента было еще хуже. Казалось бы, им всего-то и нужно было, что пройти к ряду одинаковых дверей с табличками у правой стены, но даже за первые десять ярдов их трижды останавливали со словами «Девушка, здесь очередь! Встаньте в конец!». Первые несколько раз Джульет рявкнула, что она аврор – в то время как Алиса, будучи всего лишь стажеркой, покорно шла следом и извинялась перед теми, кому не повезло оказаться на пути у Ричардсон, – а последнего желающего ее остановить Джульет просто отпихнула с дороги, заодно отдавив ему ногу своим тяжелым ботинком с рифленой подошвой. Бедняга взвыл и схватился за отдавленную ступню, выронив кожаный портфель.

- Извините, - в очередной раз сказала Алиса, поднимая уроненное и возвращая владельцу, но тот и не подумал отблагодарить.

- Дурдом! – окончательно разбушевалась Джульет, добравшись наконец до заветной двери с табличкой «Кабинет №4». – Филиал Мунго в миниатюре! Аластор, я по выходным больше не работаю!

- Разумеется, девочка, - согласился с ней начальник боевой группы и по совместительству куратор Алисы, сидящий за одним из столов у дальней стены кабинета. Перед другим, поставленным перпендикулярно первому вдоль левой стены, стояли сразу два стула: Фрэнк с Фабианом спорили о чем-то вполголоса, склонившись над длинным пергаментным свитком. – Ты мне это уже полгода говоришь.

- Алис, тебя там не смяли? – одновременно с ним спросил Гидеон, стоявший за левым плечом Грюма. Ричардсон смерила его недовольным взглядом, заставившим расхохотаться остальных участников группы. – Милая, не смотри на меня так, я же знаю, что ты ни одной толпе не по зубам.

- Котя, не нарывайся, - беззлобно посоветовала ему Джульет, показав собственные зубы в хищной улыбке. – И вы двое тоже, - добавила она, повернув растрепанную голову к давящимся смехом друзьям.

- Да ладно, Джульс, он же прав, - отмахнулся Фрэнк. И улыбнулся, показав ровные белые зубы. – Привет, Алис.

- Здорóво, - кивнул Фабиан, присоединяясь к приветствию.

- Доброе утро, - ответила Алиса недрогнувшим голосом и присела на краешек кожаного дивана.

- А где Доркас? – спросила Джульет приятелей, протопав к их столу у противоположной дивану стены и забрав со столешницы чью-то чашку с кофе.

- Ругается со Скримджером, - ответил Фабиан. – А ты чего так рано? Мы тебя раньше двух не ждали.

- Да мне дома скучно стало, - отмахнулась Ричардсон. – А тут вы, с вас всегда поржать можно.

- А мы уж было подумали, что ты фанат своей работы, - с притворным разочарованием закачал головой Фрэнк. Светло-пепельные волосы упали ему на глаза, и Лонгботтом небрежным жестом откинул обрамлявшие лицо волнистые прядки назад. – И не стыдно тебе?

Джульет показала ему кулак и ответила, отпив из чужой чашки:

- А ты мне тут не крякай, уточка.

- Да ты что, Джульс, какая же это уточка? – сделал удивленное лицо Фабиан под радостный хохот друга. Шуточки по поводу его длинного носа с чуть вздернутым кончиком Фрэнка совершенно не задевали. Тем более, что сам он в отместку называл одного из друзей рыжим чудовищем, и Алисе всё чаще приходила в голову мысль, что более точной формулировки не придумаешь. – Да Фрэнсис у нас целый пеликан!

- Где ты видел пеликанов с таким клювом? – не согласилась Ричардсон. – Точно утка, сам на него в профиль посмотри!

- А где ты видела уток таких размеров?

- Ну не скажи, Фаб, - вмешался в орнитологический спор Гидеон. – Для пеликана он тоже великоват.

- Давайте сойдемся на том, что я человек, - предложил Фрэнк, не переставая хохотать.

- Кто человек? – переспросил Фабиан. – Ты? Да ты на Истории Магии ни разу не заснул, какой ты после этого человек?!

- Лонгботтом, Пруэтт, займитесь делом, - не выдержал Грюм. – Ричардсон, тебя это тоже касается.

- Ой, подождите, - опомнилась Джульет, - я вам сейчас такую новость расскажу, умрете от смеха, - она выдержала драматическую паузу, дожидаясь, пока все присутствующие обратят на нее внимание, и продолжила: - Вчера была первая вылазка в Хогсмид.

- Мне уже страшно, - ввернул Фабиан. Алиса мысленно с ним согласилась. Рыжий легиллимент мгновенно засек одобрение и подмигнул ей. Фрэнк многозначительно кашлянул. После чего вздохнул и устало, даже как-то обреченно спросил:

- Поттер с Блэком опять что-то натворили?

- Фрэнки, у тебя синдром старосты, - хмыкнул старший Пруэтт и запустил пальцы в свою живописно растрепанную рыжую гриву, откидывая со лба челку.

- Нет, всё ещё веселее, - ответила Джульет, растянув накрашенные темной помадой губы в ехидной улыбке. – В этот раз отличился ваш многоуважаемый декан. Я уж не знаю, зачем ее понесло в Хогсмид, но она наткнулась там на Камиллу Селвин с шестого курса. И угадайте, в компании кого?

- Камилла помолвлена с Ноттом, - протянул Фрэнк с сомнением в голосе. – Если я ничего не путаю.

- Не путаешь, - согласилась Ричардсон.

- С тем самым – и единственным на всю страну – Ноттом, которому уже сорок один? – уточнил Фабиан.

- Понимаешь, да? – довольно засмеялась Джульет своим низким хрипловатым смехом. – А теперь представь: сидят люди, пьют кофе, болтают о всякой ерунде, и тут к ним подлетает деканша Гриффиндора и начинает костерить обоих. Нотт, естественно, в бешенстве, он же у нас джентльмен, девочку и пальцем не тронул и вообще всегда давал понять, что если она не захочет, то никакой свадьбы и не будет. Но МакГонагалл, как истинная блюстительница нравов, не стесняясь в выражениях, рассказывает ему, какой он аморальный тип, раз вздумал пить кофе с собственной невестой. Невесте за это тоже попадает, как же так, ей всего шестнадцать, а она сидит в компании взрослого мужика, у которого, цитирую, на уме только одно. Селвин – в слезы, она вообще девочка ранимая, а тут ещеи влетело ни за что, - Джульет уже откровенно хохотала и бурно жестикулировала, размахивая руками во все стороны. – Нотт от этого разошелся еще больше и наорал на МакГонагалл в лучших традициях бандюг из Лютного переулка. Та бегом к Дамблдору и попечительскому совету, мол, так и так, смотрите, какое безобразие творят бывшие и нынешние студенты Слизерина. Уже завтра это будет во всех газетах, я вам обещаю!

- Я так понимаю, Нотт в долгу перед Минервой не остался, - предположил Грюм, отвлекшись от бумаг.

- Конечно, нет! – хохотнула Джульет. – Взял, да и в отместку урезал финансирование Слизнорту. Не видать теперь нашему старому хрену засахаренных ананасов. Разумеется, он из-за этого поругался с МакГонагалл, сказал, чтобы она не совала нос в дела Слизерина и что, – Джульет сложила вместе ладони и понизила голос, весьма достоверно изобразив своего бывшего декана, – «мистер Нотт всегда был достойным человеком с великолепными манерами. Чего, мадам, не скажешь о вас!». Ой, ребят, там сейчас вся школа гудит! Одни говорят, что МакГонагалл права, другие – что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, поэтому многоуважаемому декану стоит уделить больше внимания своим студентам, а не взаимоотношениям между чистокровными.

- В чужой монастырь, может, и не лезут, - согласилась Алиса, невольно привлекая к себе внимание сослуживцев, - но не слишком ли это… - она задумалась на мгновение, подбирая нейтральную формулировку, - неравный брак?

- Пфф! – ответила Джульет. – МакАлистер, ты же вроде тоже чистокровная.

- А это имеет какое-то отношение к делу? – уточнила Алиса, не став вдаваться в подробности и пятисотлетнюю семейную историю.

- Имеет, - согласилась Ричардсон. – Поскольку мы говорим о вековых порядках нашего общества. Логично же, что такие, как мы с тобой, понимают в наших же традициях больше, чем всякие там полукровки, верно?

Алиса невольно нахмурила брови, недовольная такой формулировкой, но промолчала, зная, что пытаться исправлять Джульет манеру речи – занятие совершенно бессмысленное. Зато не стали молчать ее друзья.

- Джульс, - фыркнул Фрэнк. – Прекрати дискриминировать людей по чистокровному признаку. Это мы понимаем, что ты не всерьез, а кто-нибудь возьмет и оскорбится.

- Никого я не дискриминирую! – обиделась Джульет. – А то вы не знаете, сколько у меня магглорожденных любовников было!

Об этом знали не только ее друзья, но и половина Магической Британии. Сама Джульет не стеснялась ни капли, а Алиса считала, что ее это никоим образом не касается. И даже в некотором роде завидовала. Она сама так легко абстрагироваться от чужого мнения – и колких насмешек – умела далеко не всегда.

- Знаем, знаем, - весело хмыкнул Фрэнк. – Make love, not war.

- Именно, Фрэнки! – согласилась Джульет, подняв палец. – Вот ты всегда понимал меня лучше других.

Продолжению разговора о чистокровных браках помешал звук открывающейся двери, на мгновение принеся с собой шум и гам, по-прежнему царивший снаружи и ставший, казалось, еще громче. Фрэнк повернул голову отрывистым профессиональным движением и спросил у вошедшего:

- Слушай, а дома мороженое осталось?

Уже собиравшийся что-то сказать Альфрэд Лонгботтом осекся на полуслове и тяжело вздохнул, на мгновение возведя глаза к потолку.

- Что? – засмеялся Фрэнк.

- Да я зашел сказать тебе, чтобы ты дом не разнес, пока нас с матерью не будет, но после вопроса о мороженом уже не вижу в этом никакого смысла. Сынок, это безобразие. Ты на седьмом курсе жил веселее, чем сейчас.

- На седьмом курсе у меня было больше свободного времени, - не согласился Фрэнк, поднимаясь и взмахом волшебной палочки призывая с вешалки свою куртку из темно-серой драконьей кожи. – Всем хорошего дня. Увидимся, Алис.

Алиса только кивнула в ответ с робкой улыбкой, но до того, как закрылась дверь, всё же успела расслышать недовольное ворчание мистера Лонгботтома. Тот передразнивал сына.

- «Увидимся, Алис».

- Ой, пап, не начинай.

Дверь закрылась с негромким хлопком. Фабиан буркнул себе под нос что-то, подозрительно похожее на «Тормоз несчастный», а Ричардсон плюхнулась на освободившееся место и потянула к себе ближайший пергамент.

- Так-с, ну что у нас тут?

- Мелкие жалобы, - недовольно наморщил нос Фабиан, пододвигая к ней еще парочку свитков. – И все требуют ответа.

- А почему этим опять занимаемся мы? У Скримджера стажеры закончились?

- Именно так, - ответил за Пруэтта Аластор. – Но я этого не говорил. МакАлистер, эссе готово?

- Нет еще, - честно призналась Алиса и мгновенно добавила, пока начальство не решило, что она, не дай Мерлин, безответственная. – Но я сегодня доделаю.

- А я ничего и не говорю, - добродушно ответил Грюм. – Но ты на весу что ли доделывать собираешься? Подставку себе хоть какую-нибудь наколдуй.

Расширения кабинета Грюм – по словам Фрэнка – просил не первый месяц, но руководству Аврората было не до того. Алиса в подробности не вникала, но подозревала, что помещения Департамента взаимосвязаны и изменение размеров одного может как-то повлиять на другие. Во всяком случае, это казалось ей единственной адекватной причиной постоянно отмахиваться от Аластора.

Стрелки настенных часов неторопливо ползли по белому, с черными цифрами, циферблату, шуршали желтоватые листы пергамента, Грюм недовольно хмурил брови каждый раз, когда до него доносились комментарии подчиненных на тему очередной жалобы, пока его не вызвали к непосредственному начальству, прислав скалящего огромные клыки льва-Патронуса. Один раз в кабинет заглянула Доркас, выругалась, что ее окружают клинические идиоты, которые не дают нормально работать, и снова унеслась куда-то в дебри Департамента, прихватив с собой начавшую ругаться еще виртуознее Джульет. Алиса невольно выдохнула, перестав на секунду шуршать собственными пергаментами с наметками эссе. Оба Пруэтта услышали и весело хмыкнули.

- Ты к ней привыкнешь. Когда-нибудь, - обнадежил Алису Фабиан, взъерошивая волосы едва ли не в сотый раз за последние пару часов. Алиса ответила неопределенным жестом. Против Джульет она в общем-то ничего не имела, но вместе с тем разница в характерах и отношении к окружающим налаживанию отношений не способствовала. Как и то, что Джульет, имея роман с Гидеоном, одновременно с этим смотрела на Фрэнка, как кошка на блюдечко сметаны. Она всегда на него так смотрела, что в Хогвартсе, что здесь, в Аврорате, но теперь Алиса вдруг поймала себя на мысли, что ее это задевает.

И злополучное эссе никак не получалось. Последний абзац Алиса переписывала уже три раза, недовольная то одной формулировкой, то другой, а многочисленные пункты и поправки к законам медленно, но верно начинали перемешиваться в единую кашу. Первым не выдержал всё тот же Фабиан.

- Алиска, ты над чем там скрипишь? Уже даже у меня голова заболела.

Алиса молча продемонстрировала ему очередной исчерканный черновик с аккуратно выведенной – словно в насмешку над ее потугами – темой работы наверху пергамента. Рыжий легиллимент забавно склонил голову набок, вчитываясь в ее неровные каракули, и задумчиво нахмурил брови.

- У-у-у, - протянул Гидеон, тоже заинтересовавшийся этим камнем преткновения. – А я списал.

Алиса удивленно подняла брови. Интересно, откуда? Не то, чтобы она часто грешила подобными методами, но сейчас уже была согласна и на списывание, лишь бы только разделаться с этими несчастными сквибами и непростой историей изменения связанных с ними законов со времен принятия Статута о Секретности.

- Балда, - фыркнул Фабиан в ответ на признание брата. – Что ж ты брякаешь об этом в самом центре Департамента?

- Ну, то есть, не списал, - начал оправдываться младший Пруэтт, - а позаимствовал у Джульс пару умных мыслей.

Старший задумчиво пожевал губами и потянул из набедренной кобуры волшебную палочку из красного дерева.

- Сейчас сделаем. И даже перед Аластором тебя отмажем, не боись! – пообещал Фабиан, и на кончике его палочки появился серебристый огонек. – Слышь, а помнишь, мы в том году писали дивную хрень про сквибов и их права? Дай Алисе списать, я же знаю, что оно у тебя осталось.

Огонек разросся в шарик, потом вытянулся в тонкую серебристую ленту и утек из кабинета через щель под дверью. Алиса опустила голову, с замиранием уставившись на черновик эссе невидящим взглядом, но прежде, чем у нее получилось сформулировать хоть одну путную мысль в пустой от волнения голове, в кабинет вновь потек из-под двери серебристый дымок. Собрался в полупрозрачного ястреба, спланировал Фабиану на плечо и отчеканил не терпящим возражений тоном:

- Списать – не дам.

Алиса поставила кляксу. Остановилась на середине слова, невольно вслушиваясь в звук низкого голоса, и с кончика пера сорвалась крупная капля чернила, расплывшись по желтоватому пергаменту и смазав соседнюю с ней букву.

- Но могу помочь написать, - продолжила призрачная птица. – Только подожди, пока я камин разблокирую, а то у нас тут такая система безопасности, что и Дамблдор не прорвется. Да, и спроси, она какое мороженое любит.

Фабиан повернул встрепанную рыжую голову и послушно повторил, растянув губы в ехидной улыбке.

- Ты какое мороженое любишь?

Алиса пожала плечами. Мороженое ее сейчас интересовало в последнюю очередь. Да и как это будет выглядеть, если она вот так просто возьмет и навяжется в гости? Занятия в Аврорате – это одно, а здесь…

- Ой, Алис, перестань, - отмахнулся от ее сомнений ехидный легиллимент. – Он всё равно там сидит и ничего не делает. Был бы занят, не приглашал. Давай, собирай вещички. Мы как раз успеем спуститься в Атриум, пока этот дятел будет возиться со своим камином.

Сидящий у него на плече ястреб подарил Фабиану оскорбленный взгляд и развеялся серебристой кляксой. Алиса вновь пожала плечами и начала торопливо запихивать разрозненные листы пергамента в сумку. Фабиан с хрустом потянулся, разминая плечи, и состроил жалобную физиономию, вытянув вперед обе руки и всем своим видом говоря «Выньте меня, пожалуйста, из этого проклятого кресла». Пришлось вытаскивать. Алиса при этом не удержалась от веселого смешка, а решивший помочь Гидеон демонстративно закатил глаза.

- Спаси-и-ибо, - тонким голосом протянуло рыжее чудовище, выпрямившись во весь рост, и состроило еще одну физиономию, на этот раз придурковатую. – К слову, я должен тебя предупредить, - продолжил Фабиан уже нормальным тоном, прошагав к двери размашистой походкой. Стоило ему распахнуть дверь, как кабинет немедленно наполнился какофонией десятков голосов. Алиса закинула сумку на плечо, кое-как защелкнув замочек, и бросилась догонять Пруэтта, торопливо стуча по полу каблуками ботинок.

- О чем предупредить?

Фабиан отодвинул плечом какого-то замешкавшегося посетителя – народу в Департаменте с каждым часом становилось всё больше и больше – и продолжил говорить туманными фразами, еще сильнее сбивая с толку.

- Не подумай, что я его защищаю… Хотя, с другой стороны, у каждого из нас есть привычки, о которых не принято говорить в приличном обществе. В конце концов, никто неидеален, и лично я всегда относился с пониманием к чужим… кхм… особенностям.

Алиса подумала – больше для очистки совести, – что еще не поздно развернуться и попробовать закончить эссе самостоятельно. Фабиан свернул на ведущую в Атриум лестницу и остановился, дожидаясь чуть отставшую спутницу. Выражение лица у него было совершенно нечитаемое.

- А можно узнать, в чем именно заключается эта особенность? – осторожно спросила Алиса.

Рыжее чудовище выдержало точно рассчитанную драматическую паузу, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом вновь растянуло губы в радостной улыбке и заявило:

- Он ест мороженое вилкой!

Алисе на мгновение захотелось огреть придурковатого легиллимента чем-нибудь тяжелым по голове. Больше для собственного успокоения, чем из надежды, что это хоть немного поможет. А туману-то напустил, словно там младенцев от скуки потрошат.

- И только?!

Фабиан принял вид одновременно удивленный и полный почти искреннего уважения, но бессовестно смеющиеся синие глаза выдали его с потрохами.

- А ты смелая женщина. Нам такие нужны.

- Спасибо, - фыркнула Алиса, с трудом удержавшись, чтобы не закатить глаза, как Гидеон незадолго до этого. Было бы чего бояться.

- Это ты сейчас так думаешь, - заявил подслушивающий легиллимент, по-ребячески прыгая по широким мраморным ступенькам. – А я когда первый раз это увидел, чуть не умер. От смеха.

Алиса отстраненно подумала, что более непохожих людей, чем Фабиан и Гидеон Пруэтт, не найти во всей Магической Британии. И что не зря она, проучившись уже восемь лет с одним братом, как-то не стремилась к общению со вторым. От Фабиана стоило ожидать подвоха даже во время разговора о погоде, поэтому без подготовки к рыжему чудовищу было лучше не подходить. В первую очередь, следовало запастись терпением. Чего у нее, впрочем, всегда было в избытке.

В Атриуме по-прежнему было людно, но проталкиваться через толпу в компании рослого мракоборца всё было значительно проще, чем в гордом одиночестве. Порой Алиса искренне жалела, что не может похвастаться хоть немного более внушительным ростом, чем пять футов и три дюйма*. В иное время ее бы и в Аврорат не взяли, аргументировав тем, что такого грозного мракоборца не испугаются даже торговки в Лютном переулке. До семьдесят второго года приемная комиссия смотрела не только на оценки в табелях, но и на физические параметры, рубя всех мужчин ростом ниже шести футов и всех женщин – ниже пяти футов семи дюймов.

На плечо Фабиану спикировал откуда-то сверху еще один ястреб, задев прозрачным крылом живописно растрепанные волосы.

- Готово. Отправляй.

- Прошу, - галантно сказал легиллимент, приглашающим жестом указывая на ряд каминов, стабильно полыхавших огнем через каждые пять-десять секунд. – Выбирай любой.

Алиса не удержалась и спросила:

- Ты хоть когда-нибудь перестаешь паясничать?

Рыжее чудовище ничуть не обиделось, прекрасно чувствуя разницу между попыткой задеть и обыкновенным интересом. Сродни научному – что это, с чем его едят и как его грамотнее препарировать, – но всё же интересом.

- Никогда, - весело хмыкнул Фабиан и сложил руки на груди. – Хорошего дня. Да, и если он начнет нудить, огрей его учебником по голове. Обычно это помогает.

Алиса решила про себя, что это слишком кардинальная мера – и к тому же на уровне первого курса в Хогвартсе, а не второго в Аврорате, – и зачерпнула горсть Летучего пороха.

- Лонгботтом-мэнор.

Ехидно улыбающаяся физиономия исчезла во всполохах пламени. От ярких вспышек на мгновение зарябило в глазах, желудок попытался сделать сальто от резкого рывка вверх – всё же трансгрессия нравилась Алисе куда больше, чем путешествия через каминную трубу, - а потом и от второго рывка, вниз. Алиса рефлекторно подогнула ноги в коленях, но пятки всё равно заныли от удара каблуками о дно камина.

- Привет, - сказал низкий голос, от звука которого желудок предательски попытался сделать сальто еще раз, и сквозь пляшущие перед глазами пятна проступили расплывчатые очертания огромного холла, обитого панелями из блестящего красного дерева, и высоченной фигуры с обрамлявшими голову вихрастыми светлыми волосами. – Осторожно, тут решетка внизу.

- Спасибо, - ответила Алиса, опираясь на предложенную руку – теплую и почти вдвое больше ее собственной – и переступая через узоры кованной стали. За спиной лязгнуло, она часто заморгала, пытаясь прогнать мельтешащие пятна, и увидела еще одну решетку, опускавшуюся сверху. Та вошла в пазы, соединявшие ее с нижней, и мигнула бледно-голубым. По-видимому, ставилась блокировка на камин куда проще, чем снималась.

- Два десятка поколений рыцарей даром не прошли, - весело прокомментировал Фрэнк в ответ на заинтересованный взгляд. –Защита круче, чем в Гринготтсе. Раньше на ней еще трехдюймовые шипы были. Со внутренней стороны.

- Серьезно? – спросила Алиса, посмотрев на решетку совсем другими глазами.

- Абсолютно, - ответил Фрэнк всё тем же беспечным тоном. – Их всего века два как спилили. Не гуманно, мол, так встречать незваных гостей. Хотя, что весьма парадоксально, до того момента незваные гости появлялись у нас в лучшем случае раз в столетие.

- Надо быть ближе к народу, - пошутила Алиса и получила в ответ обаятельную белозубую улыбку.

- Только не в том случае, когда народ приходит к тебе с вилами, - парировал Фрэнк. По-видимому, прошлое у Лонгботтом-мэнора было весьма бурным. Чего стоили одни только стоящие в паре футов от огромного камина рыцарские доспехи с разрубленным шлемом.

- О-о-о, - тоном искусствоведа протянул Фрэнк, заметив еще один заинтересованный взгляд. – Пятнадцатый век, закат Средневековья, - и продолжил нараспев. – Семейные летописи гласят, что в этих доспехах сэр Эйдан Лонгботтом сражался с французами под стенами аббатства Сен-Дени, где, презрев всякую магию, скрестил мечи с самим Орлеанским Бастардом. И был убит.

Алиса посмотрела на доспехи еще раз и услышала, как из-под шлема доносится что-то подозрительно похожее, на храп. По-видимому, кто-то из потомков сэра Эйдана был с юмором.

- Мораль, - подвел итог Фрэнк уже обычным голосом, подтвердив предположение, что к промашкам предков Лонгботтомы относятся без должного почтения. – Нечего было выделываться. Шарахнул бы парой заклинаний, как все нормальные люди, и глядишь, Столетнюю Войну бы не проиграли.

- А как же рыцарская честь? – не согласилась Алиса. Лонгботтом подарил ей еще одну улыбку и спросил, даже указав рукой:

- Видишь, какая дыра в шлеме? Я, конечно, не рыцарь, но с полной уверенностью могу сказать, что это был не меч, а алебарда. Что только подтверждает мою теорию о том, что нормальные люди в драке не выпендриваются.

- Гвизарма, - поправила его Алиса, придирчиво рассматривая рваные края дыры. – Если мы говорим о французском вооружении пятнадцатого века.

- Намек понял, - скорбным голосом отозвался Фрэнк после короткой заминки. – Перестаю выделываться.

Алиса кашлянула, неловко попытавшись скрыть смешок.

- Если что, - продолжил Лонгботтом, напустив на себя притворно оскорбленный вид, - я знаю, что это была именно гвизарма. Но, к сожалению, большинству людей это слово ни о чем не говорит.

- Я не сомневаюсь, что знаешь, - кивнула Алиса, кусая губы. Неловко получилось.

- Ладно, что у тебя там со сквибами? – спросил Фрэнк, судя по выражению лица тоже с трудом удерживаясь от хохота. – Пойдем сядем, а то что я тебя в коридоре держу?

- Ужас, - ответила девушка на первый вопрос, идя следом и рассматривая резьбу на деревянных панелях. Поначалу кажущиеся хаотичными узоры складывались в вязь защитных заклинаний сродни татуировкам мракоборцев. У Алисы была такая же, бледно-золотистая, оплетавшая левую руку от запястья до самого локтя и поглощавшая большую часть атакующих заклинаний.

Кухня в мэноре, напротив, оказалась совсем небольшой, с аккуратными маленькими шкафчиками и квадратным столом, на котором уже лежали стопкой несколько книг и стояла тарелка с шоколадным мороженым и воткнутой в него вилкой.

Алиса протянула руку и потрогала кончиками пальцев массивную столешницу из темного дерева. Та была старой, покрытой трещинами, несмотря на то, что за ней явно ухаживали, но не выглядевшей рухлядью, которую не могут заменить новой из-за нехватки денег. Отголосок прошлого, слышимый даже спустя несколько столетий.

- Я живу в музее, - прокомментировал Фрэнк. – Если когда-нибудь вылечу из Аврората, то начну водить здесь экскурсии. От любителей старины отбою не будет.

- Это грустно, - пробормотала Алиса, не сразу поняв, что ее фраза может показаться двусмысленной.

- Пожалуй, - согласился Фрэнк, и взгляд у него на мгновение сделался отстраненным. – Мэнор не рассчитан на то, чтобы в нем жили всего три человека, - Лонгботтом помолчал, тоже рассматривая трещины на темном дереве, и улыбнулся, стряхнув оцепенение. – Хочешь, покажу тебе потом дом? – предложил он, выдвигая из-за стола пару стульев из того же темного дерева, что и столешница.

- Хочу, - кивнула Алиса, садясь на один из них. И пробормотала себе под нос. – Если сумею когда-нибудь разобраться с этими сквибами.

- А мы тебе на что? – весело отозвался Фрэнк, имея в виду себя и лежащие на столе книги, и предложил. – Чай, кофе, мороженое?

- От чая с мороженым не откажусь, - согласилась Алиса и невольно подняла брови в ответ на звон посуды. Почему-то она ожидала появления домового эльфа с подносом – в конце концов, чего еще можно ожидать в мэноре? – а не того, что Фрэнк сам начнет накрывать на стол.

- Второе правило Лонгботтомов, - прокомментировал тот всё тем же веселым тоном. – «Не грузи домовиков, если можешь сделать сам».

- А первое? – заинтересовалась Алиса, расставляя чашки и блюдца. Хорошее правило, нечего сидеть без дела.

- «Упаси тебя Мерлин натоптать по маминым коврам», - честно ответил Фрэнк. – С меня один раз чуть голову не сняли за то, что я в библиотеку в грязной обуви зашел.

Алиса сделала себе заметку в памяти – так, на всякий случай – и перевела взгляд на широкое окно столовой. Здесь тоже шел дождь, куда сильнее, чем у нее дома, и сквозь пелену ливня едва угадывались очертания шелестящего под порывами ветра леса. Судя по виду из окна, мэнор стоял на каком-то холме посреди непролазной чащи. Вполне типичное расположение для домов чистокровных, ее собственный отличался только тем, что стоял посреди вересковой пустоши. И был столетий так на пять моложе этого, если не больше.

Через полчаса дождь пошел еще сильнее, превратившись в сплошную стену воды и окончательно отбив желание писать какие-либо эссе. Алиса в такую погоду предпочитала сворачиваться калачиком возле камина с книжкой в руках или просто смотреть, как вода течет по стеклу. Чем и занималась последние несколько минут, подперев голову рукой и краем уха прислушиваясь к скрипу пера по пергаменту.

- По-моему, ты уже спишь, - заметил Фрэнк, не отрывая взгляда от всё того же пергамента. Одной рукой он писал, а второй подцеплял с тарелки подтаявшее мороженое. Алиса скосила глаза на его профиль с длинным, чуть вздернутым носом и падавшими на шею вихрами пепельных волос, прежде чем ответила:

- Я сижу над этим эссе последние два дня. Начинаю понимать, почему некоторые так ненавидят сквибов.

- И здесь ошибка, - продолжил Лонгботтом, вычеркивая какую-то фразу на листе. – Эта поправка уже полтора месяца как не действует, Мальсибер-младший протащил через Визенгамот запрет на продажу сквибам любых полетных артефактов без специального разрешения Департамента Магического Транспорта. Транспортникам, в свою очередь, теперь приходится запрашивать информацию у нас, а то вдруг они выдадут разрешение какому-нибудь преступному элементу, - в голосе у Фрэнка отчетливо прорезались нотки сарказма. В условиях войны с Пожирателями Смерти сквибы интересовали его в последнюю очередь.

Алиса медленно закрыла глаза, осмысливая полученную информацию, потом так же медленно открыла и спросила:

- Какого специального разрешения?

- Сейчас скажу, - задумался Фрэнк. – Бланк номер двадцать четыре, шесть, дробь… Нет, не скажу. Забыл.

- Да проще запомнить особенности рациона крылатых коней в зависимости от ареала обитания, чем номера этих бланков, - честно ответила Алиса. Фрэнк на это замечание отреагировал забавно. Сначала вскинул пепельные, чуть темнее волос, брови, а потом вовсе повернул голову, наконец отвлекшись от пергамента, и выпалил:

- Да там одних разновидностей штук пятнадцать! Причем выглядят они все одинаково!

- Ничего не одинаково, - педантично поправила его Алиса, мгновенно стряхнув дремоту. – В основном, их различают по строению крыла – к примеру, те же фестралы легко узнаются благодаря своим кожистым перепончатым крыльям, – челюсти и глаз. В частности, пустынные подвиды крылатых коней обладают прозрачным ложным веком, защищающим от песка. И по современной классификации их восемнадцать. Хотя магозоологи уже лет двадцать спорят, стоит ли считать отдельным подвидом популяцию Карпат. Лично я считаю, что стоит, у них уникальное строение копыта.

Фрэнк помолчал, продолжая рассматривать ее лицо с каким-то непонятным интересом, и спросил, когда Алиса уже почувствовала, что начинает заливаться румянцем под этим пристальным взглядом.

- Можно вопрос?

- Какой? – осторожно уточнила девушка.

- А что ты делаешь в Аврорате? – спросил Фрэнк с профессиональной прямотой и поспешно добавил. – Я не хочу сказать, что тебе нечего там делать, но почему ты не пошла в магозоологи? Тебе же явно это нравится.

Алиса пожала плечами.

- А тебе, помнится, нравился квиддич. Но ты же не стал профессиональным игроком.

Зеленые глаза на мгновение сощурились, так быстро, что она бы не заметила, если бы не смотрела почти в упор, но в следующую секунду губы у него дрогнули и на лице появилась ничего не выражающая улыбка одним краем рта.

- Квиддич – это несерьезно. Нет, не спорю, это непросто, особенно когда играешь за загонщика, - Лонгботтом тряхнул головой, пепельные волосы упали на глаза, и его улыбка сделалась какой-то извиняющейся. – Там вся сложность не только в том, чтобы тебя самого не сбили, но еще и в том, чтобы вывести из игры другого игрока, не покалечив его в процессе. Но даже несмотря на это… Не подумай, что я хвастаюсь, но для меня квиддич – это всего лишь один из способов отдохнуть от учебы.

- Отдохнуть? – невольно повторила Алиса. Ее знакомство с метлой так и осталось на уровне первого курса и именно по той причине, что она находила полеты слишком утомительными. Постоянный ветер, холодный, слепящий, пробирающий до костей, сведенные судорогой пальцы и бедра, стискивающие метлу из страха, что очередной порыв сбросит тебя вниз. А квиддичные игроки и вовсе держались за метлу только ногами, пока руки были заняты или одним из мячей, или битой. Кому как, но Алисе подобный отдых был не по душе. Фрэнк же улыбнулся вновь и кивнул, невольно согласившись с ее мыслями.

- Именно так. На метле думаешь не о том, что завтра тебе предстоит сдавать экзамен, от которого будет зависеть вся твоя дальнейшая жизнь, а том, как бы тебя с этой метлы не сорвало. Иначе все экзамены станут уже совершенно неважны. А ведь нужно не только не свалиться, но еще и матч выиграть. Не знаю, как все остальные, но я на седьмом курсе не попал в Больничное Крыло с нервным срывом только благодаря квиддичу.

- А я попала, - ответила Алиса с мрачной иронией. Сейчас это одновременно и забавляло ее, и раздражало. Надо же было так опростоволоситься. – Рухнула в обморок, когда Слизнорт отчитывал меня за зелье лилового оттенка, а не сиреневого.

Тонкие губы дрогнули вновь, словно он хотел рассмеяться, но в последний момент сдержался.

- Прости, - попросил Фрэнк без особого раскаяния в голосе. – Я просто представил себе реакцию старого моржа.

- Он был в ужасе, - хмыкнула Алиса. – И до конца года только и говорил о том, какое у меня хрупкое здоровье и как он за меня переживает. Впрочем, не он один, - добавила она с улыбкой. – Это был единственный случай на моей памяти, когда Гидеон с Кевином смогли хоть о чем-то договориться и принялись по очереди таскать мою сумку.

Зеленые глаза на мгновение сощурились еще раз, и явно не из-за Гидеона.

- Твой друг?

Алиса подперла голову рукой, поставив локоть на темную столешницу и легко касаясь кончиками пальцев щеки, прежде чем ответила нарочито небрежным тоном:

- Жених, - и добавила, когда на широком скуластом лице появилось растерянное выражение. – Бывший.

Растерянность стала заметна еще сильнее, даже брови поднялись. Алиса не выдержала и засмеялась, до того забавно было видеть такую красноречивую реакцию.

- Что смешного? – сухо спросил Фрэнк и откинулся на спинку стула. Лицо из растерянного сделалось недовольным, брови нахмурились, губы сложились в неестественно прямую линию.

- Не могу понять, как ты работаешь в Аврорате, - честно ответила Алиса. – У тебя же все мысли на лице написаны.

Лонгботтом скосил на нее глаза и парировал:

- А я не могу понять, каким глупцом надо быть, чтобы оказаться в числе твоих бывших.Не знаю, кто этот парень, но я бы на его месте сделал что угодно, только бы быть уверенным, что ты никуда от меня не денешься.

Алиса растерялась. Это было слишком… прямолинейно. Или она вновь видит то, чего нет? Скажи нечто подобное Гидеон, и она бы только улыбнулась, прекрасно понимая, что в этих словах нет ровным счетом никакого романтического интереса. Но они с Гидеоном с самого начала были лишь друзьями и ничего более.

Фрэнк, видимо, расценил ее молчание по-своему. И было даже забавно видеть его каким-то непривычно смущенным.

- А ты… всё еще любишь его?

- Нет, - ответила Алиса ровным голосом. – Теперь я вообще не уверена, что это была хорошая идея.

Фрэнк молча поднял левую бровь. Как будто говорил «Если хочешь, расскажи».

- Знаешь, как это бывает? – спросила Алиса, переводя взгляд на разбросанные по столу черновики, и отстраненно подумала, что так она это несчастное эссе никогда не допишет. – Вы знакомы едва ли не с рождения, ваши родители – лучшие друзья, и вы проводите вместе всё детство, вместе едете в Хогвартс, сидите за одной партой… Когда это возможно, потому что Шляпа отправила вас на разные факультеты, Гриффиндор и Хаффлпафф. И чем старше вы становитесь, тем чаще все друзья и соседи говорят о том, как много у вас общего. Что однажды вы закончите Хогвартс, станете магозоологами, а потом начнете вместе ездить в экспедиции и обязательно поженитесь.

Даже сейчас ей не нравилось, как это звучит. Обязательно поженитесь. Как будто ничего другого уже не может произойти. Как будто это приказ, непонятно кем отданный, но с которым никто не смеет спорить.

Мы будем очень счастливы. Разве ты не хочешь этого?

- А потом в газетах начали писать о Темном Лорде, - продолжила Алиса, когда неловкое молчание уж слишком затянулось. – О терактах. Я даже не догадывалась тогда, сколько смертей на самом деле замалчивают, но и того, что мы слышали… - она замолчала, зная, что продолжать нет смысла. Он поймет безо всяких слов. – А Кевин не понял. Сказал, что это глупо, что это… как же? Ах да, бессмысленный риск, - Алиса невольно усмехнулась тому, как цинично это звучит. – А ловить в лесах Акромантулов – это, конечно же, не бессмысленный риск, - она вновь замолчала и покачала головой, чувствуя на себе чужой взгляд. – Глупо получилось. Я устала спорить и просто ушла. Бросила всё и поступила в Аврорат.

Фрэнк молчал. Но по-прежнему смотрел, повернув голову и подпирая ее рукой. Волосы падали ему на лицо, полускрывая глаза и не давая прочесть их выражение.

- Я не просила его о том же, - добавила Алиса, понимая, что иначе ее слова звучат как-то двусмысленно. – Тогда мне казалось, что если он просто поймет меня, этого будет достаточно. А теперь…

Теперь она сидит на чужой кухне и рассказывает одному мужчине про другого, сама не зная, какого ответа ждет. И ждет ли вообще. Не надо было начинать этот разговор. Она только всё испортила. Если и было что портить.

- Зря я сюда пришла, - пробормотала Алиса и протянула руку к разбросанным по столу листам. Фрэнк остановил ее молча, накрыв ее ладонь своей.

Я бы сделал что угодно, только бы быть уверенным, что ты никуда от меня не денешься.

- Не уходи.

Алиса повернула голову и посмотрела на него, пытаясь сказать одними глазами то, что не решалась произнести вслух.

Тебе не нужно ничего делать. Кому-то другому, может, и пришлось бы. А тебе нужно просто быть.

Она так и не поняла, кто потянулся первым – он, она сама или они оба, – а в следующую секунду они уже целовались, тяжело дыша и цепляясь пальцами за одежду. Ему даже не нужно было ничего говорить, и эти губы, тонкие, теплые, были именно там, где она хотела. На ее губах, на щеках, на шее.

- Прости, я тороплюсь, - пробормотал Фрэнк, когда она уже оказалась на нем, сжимая пальцами плечи под скользкой тканью рубашки и прижимаясь грудью к его груди.

- Нет.

Безумие. Чистое, иррациональное, лишенное всяких ограничений. Безумием было вставать и идти куда-то вверх по лестнице, захлопывать дверь и снова целоваться. Не глядя стягивать одежду, отрывая пуговицы непослушными пальцами, гладить кожу и чувствовать ею холодную простынь и щекочущие прикосновения волос. И его губы были везде, на груди, на животе, на бедрах, обжигая дыханием тонкую кожу на внутренней стороне, пока ее пальцы путались в мягких волнистых волосах.

Разница в росте мешала лишь поначалу.

И в самом конце, когда она вдруг почувствовала себя такой маленькой и хрупкой под этим разгоряченным, скользким от пота телом.

- Тяжелый, - пробормотала Алиса, откидывая голову на подушку и обвивая руками широкие плечи. Чтобы притянуть еще ближе, продлить ощущение, вслушиваясь в частое тяжелое дыхание.

- Я тебя раздавлю, - согласился Фрэнк, уткнувшись лицом ей в шею, а потом все же отодвинулся и перевернулся на спину. Алиса потянулась за ним, прижимаясь щекой к горячему плечу и поглаживая пальцами его лицо. – А у тебя вейл в роду случайно не было?

- Нет, - ответила Алиса, поначалу даже растерявшись от такого вопроса. Или от прикосновения руки, гладившей ее по бедру и выступающей под кожей косточке внизу живота. – А почему ты спрашиваешь?

- Ну… - Фрэнк шумно выдохнул и повернул голову, уткнувшись носом в ее короткие волосы. – Будь это так, сразу стало бы понятно, почему ты… такая.

- Какая? – не удовлетворилась расплывчатой характеристикой Алиса.

- Красивая. Умная. И крышу от тебя сносит так, что собственное имя забудешь. Вылитая вейла.

- Ты первый, кто мне это говорит, - честно ответила Алиса, водя кончиками пальцев по его груди.

- А до меня что, были только слепые, глухие и, не при дамах будет сказано, кастрированные?

Алисе стало смешно. С этой стороной их патологически ответственного Старосты Школы и просто хорошего мальчика она прежде не сталкивалась. Хотя и была о ней наслышана.

- О, ну раз я такая, то чего ты ждал последнюю пару месяцев? – поддела его Алиса, решив не развивать тему о прежних отношениях, как своих, так и чужих.

- Я боялся, что ты не поймешь, если я подойду к тебе со словами «Алис, у меня аж в голове звенит, настолько я тебя хочу. Как тебе идея быть со мной в болезни и в здравии, ну и так далее, пока дежурства в Аврорате нас не разлучат?».

- В первый день, - согласилась Алиса, - может, и не поняла бы. А вот через неделю уже мог бы и рискнуть.

- О да, и получить Бомбардой в голову, - парировал Фрэнк и подул ей в ухо, заставив засмеяться. – У меня давно уже нет иллюзий на счет женщин-мракоборцев.

Алиса помолчала, глядя, как по окну стекает с той стороны вода. Ливень и не думал стихать, а в какой-то момент ей и вовсе показалось, что где-то над лесом сверкнул росчерк молнии.

- Проклятье, - выругался Фрэнк и выпутался из ее рук, чтобы встать и задернуть шторы на широком окне.

- Не любишь грозу? – спросила Алиса, вновь откинув голову на подушку и рассматривая его из-под полуопущенных ресниц.

- Ненавижу, - честно ответил Фрэнк и обернулся. – Знаешь, когда ты так лежишь, у меня ни одной здравой мысли в голове.

- Знаешь, - парировала Алиса, - когда ты так стоишь, у меня в голове тоже пусто.

- Я могу лечь, - немедленно съехидничал Фрэнк и передернул плечами, когда за полузанавешенным окном вновь сверкнуло.

- Оставь так, - попросила Алиса, указав глазами на шторы.

И села на постели, протянув к нему руки.