Судьба и художник [Ричард Барэм Миддлтон] (fb2) читать постранично
- Судьба и художник (пер. Елена Егорова) 512 Кб, 5с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Ричард Барэм Миддлтон
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Ричард Барэм Миддлтон «Судьба и художник» Richard Barham Middleton «Fate and the Artist» (1912)
Дома для рабочих на северо-западе Лондона ничуть не уступают жилым кварталам Мейд-Вейл: они так же удобны и так же безобразны на вид. Это добротные новые постройки с широкими каменными лестницами, где с утра до вечера эхом разносится ребячий топот, и с плоскими крышами — дети там играют, а их матери сушат белье. В жару особенно приятно поиграть в догонялки и в «делай как я» среди длинных проходов между развешанных простыней, прохладных и белых. А если на бегу или при внезапном порыве ветра кого-то хлестнет по лицу мокрым полотном, так это же совсем не больно. Наоборот, даже весело. Но Джордж просто сидел и грезил в углу, рядом с перилами, точно заключавшими весь Лондон в железную клетку. Игры занимали его не больше, чем крики и гудки на улице внизу. Джорджу казалось, что все одиннадцать лет своей жизни он провел в этом углу и смотрел, как бестолково суетятся другие люди, как они делают смешные глупости. Его удивляло, что дети бегают туда-сюда на солнцепеке, хотя от этого им становится еще жарче; точно так же он недоумевал, лежа в постели во время своих частых болезней и глядя на взрослых: они приходили и уходили, их руки и ноги постоянно двигались, губы произносили какие-то слова… Разве не лучше спокойно лежать и слушать, как тикают часы у тебя в голове, отсчитывая секунду за секундой? Пристроившись в углу, он чувствовал, что сидит на узком бортике каменного парапета, а тонкие прутья железной решетки давят ему на спину; его обоняние различало душную уличную вонь и свежий запах выстиранного белья, он видел, как пыль блестит на солнце, слышал невыносимо громкий городской шум — но не мог понять, какой в этом смысл. Жизнь говорила с ним сотнями голосов, и все это время он страстно хотел тишины. Взрослые обитатели дома считали его хрупким малышом, на свою беду, слишком ранимым, чтобы столкнуться с реальностью и не испытать боли. А дети вовсе не обращали бы на него внимания, если б не его странные фантазии — порой он мог сочинить интересную историю или выдумать для них новую игру. В сущности, мальчик был одинок, сам того не сознавая. Дни напролет, пока Лондон без умолку шумел за оградой, Джордж рассматривал дымовые трубы и крыши — кусочек оживленной улицы, попавший в поле его зрения, — своими маленькими острыми глазками и гадал, скоро ли этот мир перестанет дрожать и стонать от лихорадочной тревоги и рассыплется в тихую, неподвижную пыль. Но когда наступал вечер и дети уставали от игры, они собирались в его углу рядом с бочкой и просили: «Расскажи нам историю!». Большая бочка для дождевой воды всегда стояла открытой. Она тоже была огорожена прутьями, но два из них сломались, так что можно было протиснуться через пролом и усесться возле нее в кружок, наподобие деревенских жителей у колодезного сруба. И Джордж рассказывал истории — необычные истории, чем-то напоминавшие горбатых кривляющихся уродцев; обычно эти уродцы плясали и кувыркались довольно весело, но иногда безмолвно застывали на месте и только строили страшные гримасы. Детям больше нравились его бодрые поучительные «сказки с моралью», вроде «Башмаков Артура». — Когда-то давным-давно, — начинал Джордж, — был один мальчик, которого звали Артур, и он жил в таком же доме, как наш, и всегда завязывал шнурки на ботинках узлами вместо бантов. Однажды ночью он стоял на крыше, и ему захотелось, чтоб у него были крылья, как у воробья, потому что тогда бы он улетел высоко-высоко над домами. Тут подул такой сильный ветер, что все сказали: «Вот это буря!», и вдруг Артур понял, что у него правда есть маленькие крылья, и он полетел над домами вместе с ветром. Скоро он добрался до самого тихого места на небе, где бури не бывает; тогда Артур взглянул вверх и увидел, что все звезды прикручены к небесам веревочками, а все веревки завязаны бантами. Так делают для того, чтобы Богу легче было снять веревки, если Он захочет, чтобы звезды упали. В ясные ночи вы сами можете посмотреть, как они падают. Артур подумал, что у ангелов, наверно, очень ловкие пальцы, раз они смогли завязать столько бантов, — и вдруг он почувствовал, что его ноги становятся все тяжелее, и нагнулся, чтобы стащить с себя башмаки, но не сумел распутать узлы и быстро-быстро полетел вниз. На лету он слышал, как ветер гудит в телеграфных проводах и как громко кричат на улицах продавцы газет. И потом он упал на крышу. Его отвезли в больницу, отрезали ему обе ноги и дали взамен деревянные. Но больше он никогда не мог летать, потому что деревяшки были чересчур тяжелые. После этого еще несколько дней кряду дети завязывали шнурки как положено. Порой они вместе глядели в темную глубину бочки, и Джордж рассказывал про чудесную рыбу, которая прячется там, на дне. Если бочка была наполовину пустой, он шептался с рыбой, и все остальные смутно различали ее ответ. А если вода стояла вровень с краями, он говорил, что рыба сейчас слишком счастлива и ей не- 1
- 2
Последние комментарии
1 час 50 минут назад
2 часов 2 минут назад
2 часов 4 минут назад
2 часов 10 минут назад
2 часов 11 минут назад
2 часов 14 минут назад