Дервиш [Игорь Полукеев] (fb2) читать онлайн

Игорь Полукеев Дервиш

* * *

Глава 1. Искатели

…Свет струился вокруг светло-золотистыми ручьями, сгущаясь и рассеиваясь перед глазами. Он с тихим пощёлкиванием закручивался в светящиеся вихри, с шуршанием рассыпался маленькими светлячками, и вновь сливался в фигуры. Глеб стоял в этих потоках, пытаясь рассмотреть место, где он находился. Это был большой зал, очень большой, каким-то образом он это ощущал. Стены и потолок были где-то далеко, в светящихся клубах тумана, но это был зал — он знал это наверняка. Из потоков света перед ним возникла фигура, обретая чёткие контуры и черты человеческого лица.

— Готов ли ты? Уверен ли ты в себе? — Спокойно спрашивал улыбающийся смуглый мужчина с тёмными вьющимися волосами и огромными карими глазами. — Нет нужды спешить, если уверенность в своих силах отсутствует. Торопливость всегда вредит.

— Ты пришёл чтобы помочь, поддержать меня? — Спросил Глеб, с любопытством рассматривая того, кто стоял перед ним.

— Я здесь чтобы узнать, готов ли ты совершить задуманное? Это важный шаг! — Мужчина улыбался добро и приветливо, его глаза искрились.

— Да, я уверен! Я готов! — Глеб улыбался в ответ, вглядываясь в совершенные черты его лица, одновременно сквозь сон ощущая сырость и холод.

Он открыл глаза и видение растаяло. В утреннем полумраке едва виднелся потолок брезентовой палатки. Вики рядом не было. Глеб поднял руку и взглянул на светящийся дисплей часов: «Шесть утра… Викуля наверняка уже возится с завтраком». Поёживаясь от холода и размышляя о своём сне, он вылез из спальника, быстро натянул куртку и обулся, слушая, как редкие капли дождя стучат в натянутый брезент.

— Июнь месяц! Ну и лето! — Сказал он сам себе, стоя возле палатки и глядя на мокрые сосны, на потухший костёр и сырые чёрные угли. — Да… И это — сарказм!

Лето не спешило вступать в права, оно вообще никуда не торопилось, а мелкий противный дождик, казалось, просто висел в воздухе. Промокший лес просыпался в тихом сером июньском утре, в сумрачной хмари изредка раздавались птичьи голоса. Вернулось неприятное воспоминание, как вчера старая, высохшая коряга, попав под колесо джипа, крутанулась и пробила сучком радиатор. Правда, Славка сразу вспомнил про автомастерскую в селе, которое они проезжали утром, и вызвался туда сгонять. Глеб, Вика и Лёха Пахомов тут же разгрузили джип, и Слава уехал, а они под мелким, противным дождём наскоро разбили лагерь. Ближе к вечеру Слава бодро отзвонился, сказав, что всё в порядке, радиатор как новенький, но ночью он возвращаться не рискнёт, и остаётся ночевать в машине. Глеб вспомнил, как впервые увидел его, когда семья Трутнёвых въехала в их дом двадцать лет назад. Славка — друг на всю жизнь, с того самого дня! И Лёха Пахомов! Ну, этот всё ещё дрыхнет в палатке! И куда в него лезет?

Под клеёнчатым навесом, натянутым между деревьями, на импровизированной кухне, Вика, высокая светловолосая кареглазая девушка в камуфляжном комбинезоне, коротких сапожках и накинутом сверху длинном прозрачном дождевике, держа в руках пакет с крупой, что-то искала в рюкзаке, лежащем на разложенном походном столе. Она обернулась, и, поправив упавшую из-под капюшона короткую русую косу, улыбнулась:

— Привет, карапуз! Ты уже есть хочешь?

— Привет, Викуля! Пока не хочу! — Ответил Глеб.

— Тогда скоренько разведи костёр!

Глеб вернулся к палатке и вытащил из сумки газету. Уложив её на мокрые угли, он принялся колдовать со спичками. Викуля!.. Когда ещё в восьмом она пришла в их класс, он сразу дал понять всем пацанам, чья она! Трутнёв, как и положено лучшему другу, не возражал, и отнёсся ко всему очень даже спокойно! Потом была служба в ВДВ, институт, клуб «Искатель». И вот теперь втроём они коротают время в лагере, ожидая Славу: Вика на кухне, Пахомов спит в своей палатке, а он сидит над мокрыми углями, и пытается разжечь костёр. В сыром воздухе дым стелился над землёй и щипал глаза. Костёр никак не хотел разгораться. Крошечное пламя медленно ползло по стебелькам, словно раздумывая, и не желая делать решительно ничего. Глеб отвернулся от дыма и вытер слёзы, накинул на мокрые волосы капюшон куртки и заметил сам себе:

— Да-а, ждём от судьбы подарков, а получаем сюрпризы. Вика! Пахомчик ещё спит?

Вика ответила:

— Я не будила!

Из второй, стоящей рядом, палатки глухо прозвучал возмущённый голос:

— Я, между прочим, всё слышу!

— А, вот оно, наше инкогнито! Пахомчик! Хватит спать! Вставай!

— Я не могу! Я всю ночь не спал, моё естество теперь бунтует!

— А что если твоё естество останется голодным? — Иронично спросила Вика, шумно высыпая крупу в дюралевый котелок.

— Нет, против этого оно тоже бунтует! Дайте поспать!!

— Глеб! Костёр будет? Или мы сегодня без завтрака? — Напомнила Вика.

— Сейчас, Викуля! Ради тебя я наступлю на горло своим принципам! — Глеб достал из стоящего под деревом контейнера жидкость для розжига.

— Ты мой рыцарь! — Ответила Вика.

Глеб немного плеснул из бутылки на сырые дрова и бросил спичку.

— Меня Слава разбудил! — Вика наливала в кастрюлю воду из фляги. — Он тебе звонил, а ты звук выключил… Он уже недалеко! Я и вскочила пораньше, чтоб завтрак вам приготовить!

— Значит, сейчас уже подъедет! — Ответил Глеб. — Лёшка, вставай! Слава сейчас подъедет, позавтракаем и двигаем дальше, хорош дурачиться!

В ответ прозвучал измученный голос:

— Глеб, ещё полчасика, или я сдохну! Всю ночь не спал.

— Ладно, полчаса спи!

Из леса доносился быстро приближающийся звук автомобильного двигателя.

— Ну, вот и Слава! — Довольно бросила Вика, и, подняв голову, с улыбкой смотрела на подъезжающую машину.

Глеб пошёл навстречу джипу, сбивая капли с травы, и слыша, как сапоги чавкают во влажной почве. Джип неторопливо ехал между деревьями прямо к лагерю, покачиваясь и оставляя в траве колею. Он остановился возле кухонного навеса, дверца открылась и на мокрую траву спрыгнул плечистый коренастый парень в резиновых сапогах и тёмно-зелёной походной куртке. Глеб поздоровался, и помог вытащить из багажника сумку и флягу с водой.

— Соскучились? Я спешил. — Слава поставил флягу на траву.

— Что радиатор? — Спросил Глеб.

— Смотри! — Слава поднял капот. — Ручонки золотые. Быстро и аккуратно, даже денег не жалко.

— Отлично! — Глеб критически оглядел заваренный шов, и, довольный осмотром, сам опустил капот.

— Пахомчик, я так понимаю, до сих пор дрыхнет? — Спросил Трутнёв и потёр заспанное лицо.

— Да пусть поспит немного, пока каша не готова! — Махнула рукой Вика.

— Ладно! — Махнул рукой Трутнёв.

Дождь прекратился, воздух густо пах смолой и хвоей. К ним добавлялся неповторимый запах свежести, лесной травы, варящейся каши, дыма от костра и свежего кофе. Издалека раздавалась оптимистичная дробь дятла.

— Да, июнь в этом году удался! — Буркнул Глеб.

— А что, погода устанавливается! — Весело бросил Славик. — Птички оживают, тепло предвещают!

— Да! — Подтвердила Вика. — Прогноз смотрела, на сегодня без осадков, плюс двенадцать, завтра до двадцати, а дальше уже тридцать!

— Из крайности в крайность! То мёрзнешь, то жаришься! — Продолжал Глеб.

— Глебушка! — Обняла его Вика. — Ну что ты сердишься? Мы в отпуске, радуйся!

— Если бы не твой профессор, я бы сидел сейчас где-нибудь на Кипре! — Вздохнул Глеб.

— Как? Один?!

— Ну, что ты, Викуся? С тобой, конечно!

Когда искатели сели завтракать, прожужжала молния и из палатки вылез Пахомов, хмурый, с всклокоченными волосами и с подчёркнутым выражением муки на лице. На Глеба взглянули заспанные красные глаза.

— Что? — Недовольно буркнул Пахомов, садясь за стол.

— Когда ты одновременно просыпаешься и высыпаешься — это счастье! — Усмехнулся Трутнёв.

— Но это не про нас! — Поддержал его Глеб.

— Как спалось, Лёха? Что показывали? — Продолжал Славик, стуча ложкой о тарелку.

— Про фиолетового бегемотика видел? — Огрызнулся Пахомов. — Посмотри как-нибудь, прикольная вещь!

Вика, улыбаясь, протянула ему тарелку с кашей:

— Овсянка, сэр!

— Пахнет чем-то съедобным! Чем это? — Нахмурился Лёха, глядя на кашу.

— Так! — Вика замахнулась поварёшкой. — Ещё слово — и каша будет с мясом!

— М-м-м! Судя по запаху — прекрасная вещь! — Изумился Пахомов, быстро отправляя в рот полную ложку. — Да-а! А как приготовлено! И даже без ГМО! Просто чувствую себя на приёме в Букингеме!

— То-то! — Вика поставила на стол чашку с чайными и кофейными пакетиками. — Кому что надо — сами наливайте.

— Ты почему не спал? — Поинтересовался у Пахомова Глеб.

— Сначала за костром следил, а потом просто сна не было! — Отмахнулся тот с досадой.

Слава иронично заметил:

— Даже это у тебя не получается, Пахомыч! Тебе не кажется это странным?

— Человек-проблема! — Вздохнул Глеб.

— Проблема не во мне, просто год хреновый! — Отмахнулся Пахомов.

— С чего ты взял? — Взглянул на него Трутнёв.

— Если эта поездка — самое прекрасное, что было в этом году, то это очевидно!

— Когда это ты успел стать пессимистом? — С иронией поинтересовалась Вика.

— Рассказать тебе, как нужно бороться с бессонницей? — Спросил Слава.

— Давай! — Ответил Пахомов.

— Во-первых, расслабляешь лицо! Уши, веки, лоб, щёки! Обязательно — нижнюю челюсть! Потом руки, ноги, спину. Не ждёшь, пока всё расслабится, а сам контролируешь процесс! Сделал круг — и снова тем же маршрутом! Углубляешь расслабон раз от раза, по кругу! Так и не заметишь, как улетишь! Понял?

— Вот зачем сказал? — Зевнул Лёха. — Я теперь засыпаю!

— Лёша! — Крикнула Вика. — Хватит уже! Пей кофе!

— Глеб! — Громко и картинно простонал Пахомов. — Я считаю, что в Уставе клуба должен быть пункт, определяющий для участников похода какие-то рамки, закоторыми они получают право убивать!

— Болтун! — Махнула рукой Вика. — Ставьте тарелки, я помою!

Через час на месте стоянки осталось лишь погашенное кострище, да несколько вбитых в землю кольев. Джип направился сквозь лес к дороге, оставив следы от колёс на сырой, всё ещё покрытой каплями дождя, траве.

Солнце уже поднялось над горизонтом и заливало светом и теплом оживающую после промозглой ночи природу. Джип, разбрасывая комья грязи, переваливаясь на ухабах с бока набок, не спеша двигался по просёлку. Земля подсохла, лес оживил разноголосый гомон птиц, ветерок шелестел на полянах подсохшей травой.

Глеб сидел за рулём и аккуратно вёл машину, одновременно продолжая начатую за чаепитием дискуссию с сидящими на заднем сиденье Славиком и Пахомовым. Собачка на приборной доске энергично кивала головой, соглашаясь с каждым его словом.

— Ну кто сегодня возьмётся утверждать, чем была первая палка, взятая в руки предком человека, ну, или самим человеком — оружием или орудием? И ведь он, взявший в руки эту палку или ветку, ведь он же был первым! И вот кем он был — самым первым в истории, нулевым воином или же нулевым земледельцем? — Спрашивал Глеб.

— Возможно, палка в его руках была универсальным орудием, по обстоятельствам! Сейчас, конечно, никто не ответит! — Покачал головой Слава. — Даже этот твой профессор! Кстати, ты мне так и не рассказал, что там, на конференции, было!

— А что за профессор? — Вмешался Пахомов. — О ком вы говорите, я вообще не в курсе? Я тоже хочу про конференцию послушать!

Глеб подумал немного и ответил:

— Да там особо и рассказывать-то не о чем. Тема конференции — аномальные явления.

— Ну, и что? — Зевнул Пахомов.

— Я свой доклад зачитал почти в самом начале, а профессор этот из Англии приехал, он то ли от Британской Академии, то ли от Географического Общества, я как-то не запомнил!

— Ещё он философ и историк, — громко добавила сидящая рядом с Глебом Вика, — я это точно помню!

— Ну да, титулов он много перечислил, когда представлялся. — Согласился Глеб.

— Так он о чём доклад читал? — Прервал его Пахомов.

— Тема у него интересная была, о проблемах выживания будущего.

— Ого! — Удивился Трутнёв. — Это как?

— Рассказывал о других измерениях, — ответила Вика, — о том, что необходимо готовиться к будущему, научиться существовать как в условиях положительных энергий, так и отрицательных.

— Ещё говорил, что энергия неделима, — добавил Глеб, — и потому человеку будущего будет необходимо научиться выживанию в новых условиях. Наш мир неизбежно меняется, высокие температуры, магнитные поля, резонансные частоты, излучения, поля высоких энергий.

— Да уж! — Трутнёв недоверчиво мотнул головой. — Что-то как-то далеко от реальности.

— Так и я о том же! — Подхватил Пахомов.

— Ну, не скажите! — Возразила Вика.

Глеб негромко кашлянул и начал:

— Вот, например, почему человеку необходим отдых после еды? Казалось бы, закинул топлива, должен быть на подъёме, а на деле глаза закрываются, в сон клонит. Профессор считает, что это последствия воздействия на организм иньской энергии — стресс, расслабление, покой, сон.

— Вот здесь подробнее! — Удивился Слава.

— Инь — это энергия разделения, разрушения, расщепления, и человеческое тело в момент приёма пищи инстинктивно привлекает её для своих нужд из окружающего пространства, и вдобавок вынужденно вырабатывает в процессе усвоения. Кислота растворяет материю, а энергия из пищи расщепляется в поле Инь. При этом тело, как проводник этой энергии, испытывает её воздействие, словно в геопатогенной зоне. Я считаю, очень похоже на правду, тоже своего рода спонтанное природное образование.

— Слушай, а профессор в курсе, что едят для того, чтобы силы были? — Саркастически заявил Пахомов. — И ты ведь тоже это знаешь!

— Да, он говорил, что пища что-то даёт, но там, оказывается, цифры небольшие. Он приводил статистику: в день человеку нужно минимум шесть тысяч килокалорий, и только две из них он получает из еды, а остальное его тело принимает из других источников. Пища, по его словам, так себе средство пополнения сил, она лишь даёт телу материал для строительства.

— Бред! — Безапелляционно заявил Пахомов.

— Не скажи! — Возразил Глеб. — Я помню, пришёл после армии, вообще раз в день ел: утром плотненько позавтракаешь, а вечером — стакан молока! И всё! И крутился, как белка в колесе! Сам удивляюсь, откуда только силы брались?

— Я так понимаю, пищей мы всего лишь ремонтируем каркас, — Трутнёв задумчиво посмотрел в окно на плывущий за стеклом пейзаж, — а тогда основная сила откуда приходит?

— Тебе же сказали — др-источники! — Ответил ему Пахомов. — Я вас внимательно слушал, а теперь внимательно спрашиваю: и вот с этим он ехал из Англии?

— Видишь ли, Лёша, профессор утверждает, что с восприятием информации та же ситуация. — Подала голос Вика. — У человека будущего неизбежно будет модифицированное тело, в результате чего пища ему уже не будет нужна в таких количествах, или не будет нужна совсем, а вот объём необходимой информации, наоборот, обязательно увеличится в разы! И чтобы что-то усвоить подсознание использует тот же природный алгоритм! Мы читаем книгу по буквам, расщепляем инфу так же, как пищу, до основных компонентов, запоминаем цепочки мыслей, соединяем их в понятия, и при этом бултыхаемся в океане энергии расщепления, как в желудочном соке.

— Что за бред вы там слушали? — Изумился Пахомов.

— Ты же сам учил по ночам? Как ощущения? — Глеб взглянул на Пахомова в зеркало. — И когда днём учишь, они тоже не лучше. А слабые на голову вообще могут съехать с катушек от обилия информации.

— По ходу, профессор сам уже съехал! — Съязвил Пахомов. — Откуда столько энергии может быть в теле? Тем более вредной, как он утверждает?

— Энергия жизни неделима, невозможно жить в одной её части, совершенно защитившись от другой. Вопрос малоизученный, спорный, но мистер Бэккет оказался таким упёртым энтузиастом! Он говорил, что человечеству пора уже всерьёз заняться изучением этого вопроса, потому что его разрешение откроет цивилизации новые методы обучения, новые качества и уровни восприятия!

— Полный улёт! — Воскликнул Пахомов.

— Ну да, можно и так сказать! — Кивнул Глеб. — Не знаю, не во всём с ним согласен, но думаю, что я, может быть, слишком консервативен во взглядах, и пока не готов к таким вещам? В любом случае, лучше побольше узнать, чем просто сидеть без дела…

— На Кипре!.. — Улыбнулась Вика.

— Да, на Кипре! — Кивнул Глеб. — Куда лучше ночевать в мокрой и холодной палатке, в лесу!

— Ага! Среди гусениц и муравьёв, ты забыл добавить! — Тотчас нашлась Вика.

— Не знаю, ребятки, не знаю! — Пахомов отвернулся к окну. — От знаний ещё никто не умирал, но я рисковать не хочу!

— Как его зовут? — Поинтересовался Трутнёв.

— Сэмюэль Бэккет! — Ответил Глеб.

— Так это вы с ним о встрече договаривались? — Пахомов стал похож на взъерошенного воробья. — Ну, я — пас! Я с этим фанатиком никуда не пойду!

— Тебе чем дома заниматься, Лёха? — Попытался урезонить его Трутнёв. — Что делать будешь целый месяц? Тут так попало, что мы все свободны, лето, природа! И дело есть интересное!

— Да? Ты уверен, что интересное? — Вскинулся Пахомов. — Я уже сейчас чувствую, что мой отпуск плавно уходит в штопор!

— Вот так! — Подытожил Глеб, бросив взгляд на Вику. — Лучший способ организовать панику — попросить всех сохранять спокойствие! Лёха! Ты ведь даже его не видел!

— Чего я там не видел? — Огрызнулся Пахомов. — Ещё один проповедник, отец Мун, торгует мифами собственного производства!

— Ну, во-первых, — спокойно и рассудительно заметил Трутнёв, — тебя никто не обманывал! Ты сам стремительно принял решение и попросился с нами, так? Так! Нужно было сперва всё узнать как следует, а потом уже действовать. И, во-вторых, мы и сами не знаем, что конкретно нам предложит этот географ. Давай сначала послушаем его, а там и решим все вместе! Согласен, Пахомыч?

— Ой, да согласен он! — Махнула Вика. — Так, цену себе набивает! Лёшку не знаете?

Пахомов улыбнулся и бросил ехидный взгляд на Славу:

— Подлиза! Ну ладно! Так, а о чём вы с ним договорились?

— Договорились встретиться в Борках, в турцентре. — Спокойно объяснял Глеб. — Он изложит свой план, а мы поработаем у него гидами-проводниками! У него какие-то планы есть по нашим аномальным зонам, обещал привезти и показать!

— Ох, чует моё сердце, использует он нас! — Покачал головой Пахомов.

— Если увидим, что так, сразу попрощаемся! — Ответил Трутнёв.

— Непохож он на дельца! — Вздохнул Глеб. — Скорее, энтузиаст от науки! Общались с ним — просто клубок энергии.

— Столько титулов разве можно просто так заработать? — Поддержала его Вика.

— Да это разве так это важно? — Возразил Пахомов.

— А что тогда важно? — Вика обернулась и взглянула на Лёху.

— Ну это вот точно неважно! — Запальчиво ответил Пахомов.

— Ошибаешься, Лёша, ошибаешься! — Глеб усмехнулся. — Неопределённость всегда играет на руку тем, кто не желает ничего делать. Такие люди, как Бэккет, очень нужны, они просто жизненно необходимы! На них держится цивилизация. Они — генераторы мыслей, которые становятся общими для всех! Чтобы сдвинуть с места закосневшие в консерватизме массы нужна идея, иначе просто невозможно!

— Глеб, — покачала головой Вика, — иногда в своих рассуждениях ты бываешь просто беспощаден!

— Если это касается дела — да! Но по-другому нельзя! Дашь слабинку — и всё. На себе проверял, можешь мне поверить.

— А может, слабинка — это человечность? — Вика посмотрела на него пристально и серьёзно.

— Вот! — Удовлетворённо констатировал Глеб. — То, что мы слышим, свидетельствует о том, что разум и инстинкты имеют различную природу! А правильнее будет сказать — отличную друг от друга.

— Сознание тела и души? — Усмехнулся Слава. — Вон ты куда!

— А вы знаете, что когда в споре человек отстаивает своё мнение, — усмехнулся Пахомов, — в его мозг поступают вещества, вырабатываемые только в стрессовой ситуации, ну, то есть когда человеку предстоит схватка, предстоит защищать свою жизнь? Да-да, вот так! Организм производит их, когда возникает опасная ситуация и включается инстинкт выживания! И какой вывод? Человек отстаивает своё мнение с той же яростью, как и свою жизнь! Причём в буквальном смысле.

— Вот это да! — Присвистнул Трутнёв. — Так мы что, дикари? А ещё говорят, что в спорах рождается истина!

— В спорах рождаются грибы! — Пожал плечами Пахомов. — Если для индивидуума проигранный спор равен проигранной жизни, наверное, так, мы — дикари с островов Борнео!

— А это ещё один факт в мою пользу! — Глеб ударил ладонью по рулю. — Тело — это биологический робот, со своим собственным примитивным сознанием, именуемым инстинктами, а разум — сознание души, это собственно человек.

— И что, они вместе рулят субъектом, как ты сейчас машиной? — Рассмеялся Пахомов. — Выплюнь всю эту чушь из головы, дружок! Но так, чтобы никто не видел!

— То есть, ты в это не веришь? — Глеб посмотрел на Лёху в зеркало.

— Не могу сейчас вспомнить, что именно я забыл. — Вздохнул Пахомов и потёр лоб. — А! Вот! Ум — всего лишь инструмент для правильного применения силы! Глеб, ну о каком сознании души можно говорить?

— Да вы, батенька, атеист? — Воскликнула Вика.

— Общение с вами отняло у меня всякую веру и надежду! — Нарочито смиренным голосом ответил Пахомов.

— А я думаю, что человеческий разум способен преодолеть животное начало. — Продолжал Глеб. — Нужно лишь создать условия для этого.

— Какие, например? — Спросил Трутнёв.

— Человек должен жить в равноправном и справедливом обществе, в котором правят нормальные человеческие чувства и отношения. И в конце своей жизни он должен вспоминать не свои собственные обиды и лишения, а совершённые им самим ошибки, и понимать то унижение, которому он подверг сам себя, заставив страдать других.

— Ну, ты идеалист! — Рассмеялся Пахомов.

— Да, Лёха, я так считаю! А чтобы память о том, что ты причинял вред другому, не стала потом вечной болью, не следует этого делать. Поэтому и есть заповеди — не убий, не кради, не причиняй вреда, не суди!

— Добавьте сюда — не используй свою силу и власть во вред другому! — Поддержала его Вика.

— Спасибо, Викуля! — Глеб кивнул ей и продолжил, — и прямо сейчас перестань грешить, и ты избежишь будущих неприятностей. Если бы люди не тратили силы и время на оружие друг против друга, мы бы жили в другом мире.

— А мне кажется, — задумчиво произнёс Трутнёв, — что вся история нашего мира — это противостояние земледельцев и воинов!

— Соглашусь! — Кивнул Глеб.

— Если разобраться, искусство управления государством есть искусство регулирования отношений между ними, искусство кнута и пряника. — Продолжал Трутнёв. — Вот, например, Карл Каутский писал, что ассирийцы парализовали силы побеждённого народа, по его выражению — отнимая у него голову, то есть убивая самых боеспособных, знатных и образованных. А мелкие ремесленники и крестьяне, к сожалению, всегда представляли собой плохо связанную массу, неспособную оказать какое-либо серьёзное сопротивление.

— Крестьянство никогда и не было воинственным. — Воскликнул Пахомов. — Оно наоборот, всегда страдает, при любых режимах. Это самая бесправная часть населения при любой власти и в любые времена! От Рима и до сегодняшних дней! И все реформы в первую очередь ложатся на их плечи!

— Ну, не все! — Протянул Глеб.

— Ты, конечно, сейчас найдёшь какую-нибудь частность, — махнул рукой Пахомов, — и выстроишь на ней свою теорию отрицания! Но вот смотрите! Во времена Римской Республики крестьянство жутко страдало: с одной стороны — от внешних врагов, варваров, и с другой стороны — от врагов внутренних, властей и налогов, которыми обложил их сенат после смерти Гая Гракха. Как только его не стало, власть народных трибунов закончилась, и новый социальный разрыв между народом и аристократией опять сильнее всего ударил по земледельцам! А вот горожане, к примеру, почему-то всегда жили намного лучше крестьян!

— Так и сейчас ситуация та же! — Усмехнулась Вика.

— Вот! — Пахомов указал на неё, поворачиваясь к своим оппонентам. — Слова умного человека!

— Пахомыч, ты куда клонишь? — Спросил Славик.

— Я в своё время писал работу по этому вопросу, так что слушайте меня! Так вот, в те времена, о которых речь, консул Сулла, спасая государство, привёл в Рим войска, сознательно нарушив существовавший закон и рискуя своей жизнью, на минуточку, потому что стремился захватить власть! История учит нас, что не следует прибегать к насилию кроме тех случаев, когда ты сильнее, и Сулла действовал из благих намерений, только с одной целью — положить конец интригам сенаторов! А те, как собаки, ни на кого не обращая внимания, грызлись за власть. Так вот, Сулле всё удалось — его армия захватила столицу! И знаете, что здесь самое интересное? А то, что простые легионеры отнеслись к жителям Рима, как к жителям чужого, враждебного государства! Они словно брали приступом вражескую столицу, и вели себя в Риме, как в чужом, враждебном городе! Вот так разъединила людей одной крови банальная нищета! Большинство солдат были из крестьян или пролетариев, их деревни и города сожгли варвары, а правящая аристократия в столице в это время была увлечена делёжкой доходов и борьбой за власть, дела провинций их нимало не заботили! И сейчас ситуация та же, ведь так?

— Ну, ты сделал вывод! А ничего, что вслед за этими событиями произошло реформирование республики в империю? И Рим стал тем великим государством, которое знает теперь весь мир? — Сыронизировал Слава. — Лес рубят!

— Я говорил о тех, на чьих костях прошла эта реформа! Сколько простых людей заплатило за это самое величие своей жизнью? Им не пофиг, чем там стал Рим после их смерти?

— С тобою трудно спорить, Лёха! — Слава махнул рукой.

— И тот же Сулла, стремясь усилить государственную власть, — продолжал Пахомов, — лишь усилил влияние и власть аристократии. Его государственный переворот так ничего и не перевернул! Благими намерениями, Слава! Я читал историков и поражался — сенаторов ничего, кроме власти, не интересовало! Представляете: они кричат: «Аве Сулла!», а он им: «Какое „аве“? Мы в заднице! Вы что, не видите?!». А они снова: «Что ты такое говоришь, Сулла? Аве тебе!», а он им: «Вы что, не римляне? Латынь не понимаете?! Мы в заднице, говорю вам!!».

Машину довольно сильно качнуло, и Пахомов звучно стукнулся головой об обшивку салона.

— О! Вы слышали тупой звук? — Громко спросил Трутнёв. — Что это было?

— Когда уже по нормальной дороге поедем? — Возмутился Пахомов, потирая висок.

Вика развернула на коленях карту:

— Сейчас хорошая дорога начнётся.

Глеб ткнул пальцем вправо от себя:

— В той стороне, километров через семьдесят, есть небольшой городишко, Старославинск называется. Там есть краеведческий музей, а его директора зовут Вадим Сергеевич Виноградов. Замечательный такой дядька!

— И что, откуда его знаешь? — Поинтересовалась Вика.

— Мы туда как-то горшки сдавали из разорённого кургана.

— Смотрите! Указатель! — Пахомов наклонился вперёд.

— Бурташёво! — Прочитала Вика.

— Через три километра свёрток будет в ту сторону, — Глеб махнул рукой, указывая направление. — В тех местах есть Медвежье болото, я там когда-то, после армии, с группой Васи Былянова ходил.

— Это когда Бабу золотую искали? — Усмехнулся Славик. — Вспоминаешь былое?

— Ну да! Дело прошлое! Зато весело было!

Просёлок кончился, джип грузно, с пробуксовкой, выкатился на асфальт. Колёса тотчас вцепились в ровное шершавое покрытие, сбрасывая с себя ошмётки жирной влажной глины. Машина полетела по трассе, казалось, не касаясь колёсами дороги.

— Ну вот, другое дело! — Довольно улыбнулся Глеб, с удовольствием прибавляя скорость. — И возвращаясь к нашему разговору, Алексей, скажу так: подобные экскурсы в историю лишний раз меня убеждают в том, что мир внутри себя мы создаём сами, и сами же его разрушаем, и поэтому можем сами себя спасти!

— Это вот спасение — лишь пустые беспредметные разговоры, идеализм, почва для религии. — Махнул рукой Пахомов.

— А что плохого в религии? — Улыбнулся Глеб.

— Только не говори, что… — Уставился на него Пахомов. — А ты что, может быть, и сам пошёл бы в монахи?

— А что в этом плохого? Может быть, именно так когда-нибудь и сделаю!

— Постриг примешь? Представляешь, Слава, — Пахомов живо повернулся к Трутнёву, — как звучит: «нейромонах Акакий, в миру — Глеб Савёлов»!

— Вообще-то, иеромонах! — Поправил его Слава.

— Я в курсе! — Отмахнулся Пахомов.

— А почему Акакий? Разве нет других имён, более благозвучных? — Улыбнулся Глеб.

— Имя должно нести и смысловую нагрузку! Частица «а» служит отрицанием, например — социальный — асоциальный, типичный — атипичный!

— И что? — Рассмеялся Глеб.

— Вообще-то, это не частица, а приставка! — Вмешалась Вика. — И она служит для образования слов с обозначением отрицания или отсутствия признаков и смыслов! Я всегда говорила, Пахомов, что ты аномальный!

— Да я об этом и говорю: «асимметричный» значит несимметричный, «алогичный» это — нелогичный! Или ещё, к примеру, стероиды — астероиды!

— Болтун и трепло! — Махнула рукой Вика.

Глеб и Слава рассмеялись.

— Если тебе каким-то чудом удастся пораскинуть своим умишкой, — ответил Вике Пахомов, — ты поймёшь, что астероиды одним своим существованием отрицают стероиды.

— Да — а! Бывают случаи трагические, а бывают — клинические! — Протянул Слава.

— Вячеслав, это всё фигуры речи! — Парировал Пахомов.

— Пахомов! Не трогай ни речь, ни фигуру! — Покачала головой Вика.

— Ладно, — сказал Глеб, — пора внести ясность в протекающие во мне процессы! Давайте остановимся! Мне надо по делу!

— Конечно, Глеб! Лично я — за любые инновации! — Кивнул Пахомов.

Джип качнулся пару раз и замер в подсохшей траве возле берёзовой рощицы.

— Так, умные — налево, красивые — направо! — Глеб выпрыгнул из машины. — Вика, если что — кричи!

— Не дождёшься! — Буркнула та, исчезая между деревьев.

…Парни стояли возле машины, греясь на солнце, уже припекающем плечи и спины, и негромко переговаривались. Подошедшая с небольшим букетом полевых цветов Вика с улыбкой спросила:

— Слышите, петух где-то кукарекает?

— Точно! Я слышу! — Кивнул Славик.

— По карте мы уже рядом с посёлком! — Глеб полез в бардачок.

— Как называется? — Спросил Пахомов.

— Кажется, Подможное! Сейчас ещё раз гляну!

Глеб развернул на капоте джипа карту и поискал на ней нужный участок.

— Да, точно, село Подможное!

— И сколько до него? — Славик заглянул через его плечо.

— Да по краю уже едем, свёрток найти надо! — Глеб посмотрел по сторонам.

— Глеб, нам бы в магазин заехать, — взглянула на него Вика, — купить чего поесть в дороге, чтоб на готовку не останавливаться!

— Конечно, Викуля, давай, заедем! — Он свернул карту и сунул её в бардачок.

Хлопнули дверцы, и джип покатил по дороге в сторону села.

Глава 2. Агафья

Дорога перед посёлком вновь оказалась грунтовой — сплошные рытвины и ямы. Джип раскачивало, Вика держалась за ручку над дверью, упёршись другой рукой в приборную доску, Пахомов со Славиком вцепились в спинки передних сидений. Просёлок обогнул небольшую берёзовую рощицу, и глазам искателей открылся покосившийся забор, едва видимый среди высоких зарослей крапивы. Сквозь приоткрытые стекла в кабину проникал прелый запах коровников. Дорога вела на центральную улицу посёлка, где, по общей для российской глубинки традиции, перемежаясь с кирпичными домами и бревенчатыми избами, располагались все основные сельские учреждения. На одноэтажном здании с большими стеклянными витринами, стоящем прямо рядом с дорогой, красовалась большая, на весь фронтон, вывеска «Продукты», на которой рядом с надписью художник, как смог, изобразил разрезанную каральку колбасы, бутылку с этикеткой с надписью «Молоко», и батон белого хлеба. Джип остановился напротив крыльца. Искатели, щурясь на солнышке, вышли, разминая отбитые части и затёкшие конечности. Где-то за ближайшим забором бодро пропел петух, ветер принёс запах печного дыма, вдоль дороги к живописному пруду с камышами, раскинувшемуся прямо за магазином, неторопливо вышагивала стая гусей, с дружным гоготом щипая по пути мелкую травку, вьющуюся по берегам придорожной канавы. Вика, счастливо улыбаясь, сложила ладони на затылке, и потянулась, закрыв глаза от удовольствия:

— Боже мой! Какая прелесть! Мы в раю! Красота-а-а!

Глеб тоже улыбнулся, оглядываясь вокруг:

— Да уж, согласен!

— Обратите ваше внимание на стоящее перед вами здание! Вывеска ещё советских времён, это очевидно! — Пахомов закрыл рукой глаза от солнца, и смотрел на вывеску магазина.

— Точно! — Согласился Слава. — Краски слегка освежили. А бутылок таких уже давно нет!

— Ага, этикетку на ней подрисовали, чтоб было понятно, что это! Написали бы «Мартини», или «Джек Дэниэлс», — сострил Пахомов, — было бы интереснее! А то — «Молоко»! Это же банально!

— Тебе, может, и банально! — Ответила Вика. — А вообще-то, алкоголь — это зло!

— Согласен! Минимум алкоголя, максимум свежего воздуха!

— Не минимум, а никакого алкоголя! — Уточнила Вика.

— А вон сидят сторонники другой точки зрения! — Усмехнулся Глеб, кивнув на троих мужичков неопрятного вида и неопределённого возраста, расположившихся рядом с магазином на лавочке под деревьями.

Они смотрели на подъехавший джип и о чём-то переговаривались.

— Что-то мне нехорошо от их внимания! — Вздохнула Вика.

— Не тревожься! — Ответил Глеб. — Купим, что нужно и уедем!

Он обнял Вику за плечи и легко поцеловал в щёку, стараясь успокоить, но его самого теперь не покидало какое-то смутное беспокойство.

— Лёха, ты идёшь? — Слава захлопнул дверцу машины.

— Да, пошли! Поищу себе такую же бутылку, как на баннере!

От внимания искателей ускользнуло то обстоятельство, что за их приездом следила не только та, бомжеватого вида, троица на лавочке. Через дорогу от магазина, рядом со сброшенной из кузова на землю горой неколотых берёзовых чурбаков, на толстом комеле присела пожилая женщина в длинном ситцевом платье, светлой кофте и лёгкой шёлковой косынке. Она неторопливо шла вдоль дороги, когда увидела джип искателей. От её внимательного острого взгляда не ускользнуло ничего — ни тревога девушки, ни реакция троицы на лавочке на прибытие чужаков. Она покачала головой, сжав губы, и, присев на комель, устало опустила глаза. На её лице, лице человека, немало повидавшего на своём веку, ничего не отражалось. Проходившие мимо две девчушки со школьными сумками вежливо поздоровались:

— Здравствуйте, бабушка Агафья!

— Здравствуйте, голуби, здравствуйте! — Ответила женщина.

— Вам что, плохо? — Спросила одна из девчушек.

— Да что ты, Любонька! — Улыбнулась Агафья. — Всё хорошо, уморилась вот! Сейчас посижу, да дальше пойду! Идите с богом, храни вас господь!

Дверь магазина на всю улицу гулко стукнула по второй, закрытой створке.

— Пахомыч! Ты дверь придерживай! — Обернулся высокий смуглый парень на крыльце к другому, что шёл за ним следом.

— Глеб, да я и не думал, что так громко долбанёт! Да и чем придерживать, видишь, у меня руки заняты? — Оправдывался второй, идя сзади, в обеих его руках действительно были пакеты с покупками.

— Ногой бы придержал!

Парни подошли к джипу и открыли багажную дверцу. Агафья зорко следила за крыльцом, машиной и троицей на лавке, чуть шевеля губами. Вокруг дров ходили куры, запрыгивая на них и склёвывая ползающих по коре лесных букашек, но Агафья даже не обернулась, когда одно из поленьев соскользнуло и упало на землю вместе с запрыгнувшей на него курицей, которая с истошным криком захлопала крыльями и отпрыгнула в сторону. Она чего-то напряжённо ждала. Когда на крыльцо из магазина вышли ещё двое — парень и девушка, тоже с пакетами, и пошли к машине, троица встала с лавочки.

— Глеб, вот этот поставь к стенке, чтоб не упал! — Подойдя к открытому багажнику, Вика протянула Глебу пакет. — И подопри чем-нибудь!

— Привет честной кампании! — Сбоку раздался неприятный, с ехидцей, голос.

Глеб обернулся — из-за дверцы багажника на них смотрел невысокий мужичок — один из той троицы, что сидела на скамейке возле магазина. На опухшем лице из-под щетины виднелась кривая ухмылка, никак не вязавшаяся со злобным угрожающим взглядом. На обеих руках, открытых ниже коротких рукавов рубашки, синела татуировка. Глеб опустил глаза, и увидел ободранные, покрытые темными пятнами, ремешки сандалий, из под которых виднелись грязные пальцы ног с черными ободками ногтей.

— Помощь не нужна? — Раздался хриплый голос с другой стороны джипа.

Вика охнула и отступила за спину Глеба: здоровенный битюг в серой футболке, спортивных штанах и китайских шлёпанцах, лениво почёсывая под ухом, пренебрежительно разглядывал искателей. Из-за его спины вынырнул и третий — худощавый хлыщ, в чёрной, с блёклым рисунком, линялой рубашке с длинными рукавами, жадно оглядывая сумки в багажнике и в руках Славы и Пахомова.

— Ну, если только материальная!.. — Начал Пахомов, но Глеб его прервал.

— Спасибо, не нужно нам никакой помощи, сами справляемся! — Спокойно и вежливо ответил он.

Слава быстро поставил свои сумки в багажник и отошёл, пропуская Пахомова.

— Вы откуда? — Спросил здоровяк.

— Из Подмосковья, город Зеленодольск. — Ответил Слава.

— Ха! Маркиз оттуда был! Из Зеленодольска! — Гоготнул худощавый.

Здоровяк как-то по-прежнему лениво, но ловко, открытой ладонью, шлёпнул его по голове, куда-то в лоб, и хлыщ замолчал.

— Я извиняюсь, — протяжно прогнусавил небритый, — не будет у вас немного мелочи на опохмел временно неработающим? Очень надо! Трубы, я извиняюсь, горят! Не сочтите за труд!

— А я-то думаю, ещё только с машины вылез, — Пахомов нарочито громко заговорил, обращаясь к Славику, — откуда дымком здесь попахивает? А оно вон что, оказывается — трубы горят!

— Ты чё, фраер? Берега попутал?! — Глаза небритого налились яростью. — Ты на кого тянешь, марамой?!

— Валили бы вы отсюда, ребята! Ничего вам здесь не обломится! — Твёрдо сказал Славик, скрестив на груди руки.

— Ответишь? — Здоровяк по-прежнему лениво смерил Трутнёва взглядом.

Слава пожал плечами, спокойно глядя на него. Глеб отстранил побледневшую Вику подальше за свою спину и встал рядом со Славой, стараясь держать всю троицу на виду. Пахомов достал монтировку из багажника и быстро отошёл к своим. Троица теперь стояла напротив искателей, оттеснив их от машины. Здоровяк вразвалку повернулся к открытому багажнику и, взяв один из пакетов рукой, наклонил к себе, чтобы рассмотреть содержимое. Пахомов с криком «Поставь на место!» шагнул к нему, но неожиданно здоровяк с необъяснимой прытью развернулся, и шлёпнул его ладонью пониже щеки, по челюсти. Пахомов молча рухнул на землю, уронив монтировку. Вика закричала. Славик быстро шагнул вперёд и, взлетев в воздух, ногой в прыжке отправил в нокаут небритого, затем, повернувшись к бросившемуся на него здоровяку, той же ногой ударил его в живот, но тот только громко отрыгнул, остановившись на мгновение.

Глеб бился с хлыщом. Тот неожиданно оказался опытным бойцом: его короткие и хлёсткие, хорошо поставленные удары, свидетельствовали о богатой практике тюремного боксёра, но Глебу, всего три года назад вернувшемуся на гражданку после службы в десанте, такие схватки были не в новинку. Он мысленно благодарил сержанта Ерменкулова, который с патологической жестокостью бил своих бойцов сам, и заставлял их жёстко драться друг с другом на занятиях по рукопашке, бесконечно повторяя отредактированную им самим суворовскую пословицу: «Тяжело здесь — легко будет там!». «Видимо, — думал Глеб. — Именно там мы сегодня и оказались!». Вика, зажав рот, чтобы не закричать, оббежала дерущихся и заперлась в джипе, лихорадочно набирая номер на сотовом телефоне. Трутнёву было куда тяжелее, чем Глебу: амбал, скинув с ног шлёпанцы, топтался по земле босиком и гонял его вокруг себя загребающими ударами, стремясь поймать в свои объятия. Ничего хорошего Славику это не сулило, и поэтому он, улучив момент, здорово припечатал ему по пальцам босой ноги своим кроссовком, из-за чего здоровяк теперь хромал, а Славик, бесконечно уклоняясь и отпрыгивая, бил его по огромным рукам, заставляя своего противника материться и рычать от злобы и боли. Из окрестных домов повыскакивали люди, тревожно переговариваясь и глядя на драку, но не двигаясь с места. Гуси, испуганно гогоча и вытягивая шеи, шустро двинулись вдоль дороги обратно. С крыльца магазина раздался женский крик, кричала выскочившая на шум продавщица:

— Тоня, там дерутся!! Лёнька Евтухеев с городскими опять сцепился!

Вторая продавщица тоже выскочила на крыльцо, посмотрела, потом подхватила свою подружку под руки и уволокла в магазин.

Уроки сержанта Ерменкулова принесли свои плоды — Глебу, наконец, удалось одолеть хлыща! Его кулак, крушивший на спортплощадке военного городка никогда не кончающиеся кирпичи, с хрустом врезался в худосочные рёбра блатаря, и тот со стоном рухнул на землю. Глеб тотчас развернулся к здоровяку и, вложив в удар всю свою ярость и силу, впечатал кулак тому в затылок. Амбал, мгновенно потеряв ориентацию, неуклюже пробежал пару шагов вперёд, ловя равновесие, и получив ещё один напутственный удар от Славика, рухнул на живот. Славик тотчас шагнул к уже пришедшему в себя и сидящему на земле Пахомову, как вдруг рядом с ними раздался жуткий от ненависти и злобы, хриплый голос:

— Ну чё, козлы?! Щас мочить вас буду!

Парни оглянулись — перед ними с топором в руках стоял небритый. Из разбитого рта, пачкая рубаху, капала кровь, безумный взгляд выпученных глаз бегал от одного из парней к другому. Это было неожиданностью — только что его тело бездыханно валялось за джипом, и вот он уже стоит с топором, за которым успел куда-то сбегать. Хлыщ тихо стонал, лёжа и держась за бок, здоровяк сидел на земле, опершись двумя руками и пытаясь смотреть вокруг, и лишь небритый, сплёвывая на землю сочащуюся с губ кровь, медленно шёл на парней, сжимая обеими руками топор.

— А ну-ка, Мишка! Ты это что удумал, а?! — К джипу с грозным видом приближалась та самая пожилая женщина в ситцевом платье и светлой кофте, что сидела возле дороги. — Ты чего это здесь топориком-то размахался?!

— Да… Да ты что, баба Агафья? — Приходя в себя, небритый опустил топор и нервно задёргался. — Мы ж свои, что ты ругаешься?..

— Вижуя, какие вы свои! Что к людям вяжетесь? Надоела спокойная жизнь?!

— Агафья Тихоновна, да ну что ты? Ну? — Небритый быстро бросил топор в траву и попробовал обнять женщину. — Ну что ругаешься-то?

— Ты руки-то свои прибери! Думаешь, не знаю я о тебе?

— Что ты знаешь? — Отступил от неё небритый.

— Что мне нужно, то и знаю! Ты зубами-то на меня не скрипи, не скрипи! Ишь, страшный какой! Вот отшепчу тебе зубы, будешь кашку из бутылочки сосать, куда полезней водки!

— Да они первые то начали! Мы ж просто закурить спросили! А они нам грубить!..

— Иди с глаз моих!! Не доводи до греха, бес! — Топнула ногой Агафья.

— Так как же я своих брошу? Ваня, братишка! — Небритый подошёл к хлыщу. — Ты встать можешь?

— Отойди! — Коротко и властно бросила Агафья. — Это так ты за своим братом смотришь? Хорошо, Лизавета до этих пор не дожила, не видала, во что вы превратились!

Небритый быстро отступил и растерянно смотрел, как Агафья водит рукой над боком лежащего на земле брата. Вскоре тот перестал стонать и сел на земле, мутно глядя вокруг.

— Что, перестало болеть?.. Чего молчишь?

— Да, вроде, не болит уже! — Буркнул хлыщ, исподлобья косясь на женщину.

— Супостаты! Как есть, супостаты! Будете дальше со своей жизнью в прятки играть, ни я, ни кто другой вам уже не поможет! Не видать вам обоим волос седых, сгинете, нехристи!.. Завтра за мазью ко мне придёшь, понял, Мишка?

— Понял, Агафья Тихоновна! — Сквозь зубы пробурчал небритый.

Агафья подошла к здоровяку и положила ему руки на голову. Тот взвыл вначале как-то по-собачьи, но быстро затих. Искатели в шоке, как загипнотизированные, не дыша смотрели на неё, не в силах понять то, что видят их глаза. Глеб помог небритому поднять хлыща с земли, и они стояли все вместе, рядом, и смотрели, как Агафья медленно и легко гладит по голове сидящего на земле здоровяка, что-то тихо, едва шевеля губами, нашёптывая. Спустя минут десять здоровяк начал крутить головой, в глазах появилось сознание, и он, попытался отстраниться, почувствовав себя неловко из-за того, что его на глазах у корешей гладит по голове старуха. Агафья убрала руки:

— Наука вам будет на будущее! А ещё раз что подобное сотворите — накажу! Моё терпение не бесконечное, накажу, как есть вам говорю! Или за ум беритесь, или лучше съезжайте отсель! Я сказала, повторять не буду!

Троица молча, поддерживая друг друга, медленно уходила в переулок.

— Здоровья вам и долгих лет в тюрьме! — Крикнул им вслед Пахомов.

— Уймись! — Строго сказала Агафья, внимательно глядя на Пахомова. — Или голову тебе стряхнули?

— Да вроде нет, нормально себя чувствую! — Слабо улыбнулся Лёха.

— Так и помалкивай, наговорил уже сегодня вдосталь!

— Хорошо, что вы здесь оказались, а то бы неизвестно, чем всё закончилось! — Тяжело дыша, стараясь сдержать волнение, заговорил Глеб.

— Ждала я вас, вот здесь и оказалась! — Стрельнула в него глазами Агафья.

— Как ждали? — Удивлённо спросила Вика. — Зачем?

— Потом всё скажу! А сейчас идите за мной! — Агафья повернулась и пошла по дорожке.

— Да пешком иди! — Громко сказала она Славику, который уже было двинулся к джипу. — Оставь машину, ничего с ней не сделается! Во дворе её потом поставите!

— В каком дворе, бабушка Агафья? — Удивлённо спросил Славик.

— За мной идите, всё увидите! Недалеко здесь. Пешком ходите, от земли силы набирайтесь, она вам пригодится!

Искатели, не возражая, пошли за Агафьей. Глеб обнял всё ещё дрожавшую Вику за плечи и прижал к себе, Слава и Пахомов шагали чуть позади, внимательно слушая Агафью. Та неторопливо шла по улице, кивая встречным сельчанам и так же неторопливо говорила со своими новыми спутниками:

— Деревенька у нас небольшая, старики одни. Участковый наш один на четыре села! Раз в неделю появится, на полчаса в сельсовет заедет, с председателем чаю попьёт и — нет его! А у нас тут недалеко, километров тридцать, туристический центр! Через наше село, бывает, много машин едет. Вот эти гаврики и наловчились приезжих обирать! Там им дадут чего, здесь нальют — вот и пасутся около магазина! Чего ж так не жить-то?

Навстречу шли пожилые мужчина и женщина. Поздоровавшись с ними, Агафья продолжала:

— Другие-то им уступали, боялись, а вы вон им отпор какой дали! Ну да поделом, давно напрашивались! Где так драться научились? Спортсмены?

— Точно! Я мастер спорта, — ответил Глеб и кивнул на Славу, — а он кандидат!

— Лицо-то как расцарапал, как кот ободранный! Сейчас придём, полечу. Вон моя хата, последняя по улице. Ишь, небо какое! Распогодилось! Завтра хороший день будет!

Открывая свою калитку, Агафья сказала:

— На постой чужих в хату я не пускаю, только хворых принимаю, а вот напротив дом есть пустой.

Она ткнула пальцем в стоящий через дорогу ветхий, покосившийся домик:

— Вон он, через дорогу, дверь на гвоздике. Там и будет вам постой. Да, смотрите, аккуратно там, по-людски себя ведите. Человек там добрый жил, не обижайте его! Заходите ко мне, сейчас поговорим, да чайку попьём.

В доме Агафьи царили чистота и порядок. В воздухе витал тот запах, что присущ любому деревенскому жилью, и который складывается из целой гаммы других запахов: печки, берёзовой коры, овчины, свежего чая, трав и ещё многих других вещей. Полосатый сибирский кот, услышав хозяйку, с мурлыканьем спрыгнул с печки и побежал ей навстречу.

— Тишка! Сейчас, сейчас, молочка тебе налью! Проголодался? Проголодался, гуляка! Проходите, ребятки, проходите! Я чайник поставлю!

Искатели расселись за столом, и, пока закипал чайник, Агафья ставила на стол чашки и вазочки с вареньем, конфетами и печеньем. Вика, улыбаясь, кивнула Глебу на старую, ещё советского производства, чашку, украшенную цветами и гирляндами:

— Красиво, правда? — Прошептала она.

— Да! Интересная чашка. — Так же, шёпотом, ответил Глеб.

Вика тут же тихонько показала пальцем на стену в большой комнате. Глеб оглянулся — там, в углу, под старинными образами, горел огонёк лампады, а на стенах, в массивных, потемневших, коричневых с золотом рамках висели старинные фотографии, с которых на них строго смотрели какие-то люди, видимо, родственники хозяйки дома, одетые и причёсанные по старой моде. На одной из фотографий был запечатлён молодцеватый парень с казачьим чубом, в форме командира Красной Армии.

Кот Тишка напился молока, умылся, и тёрся теперь об ноги сидящих за столом искателей, которые негромко обсуждали дневное происшествие. Вика достала телефон и, глядя на него, с досадой пожаловалась Глебу:

— А я так никуда и не смогла дозвониться! Что с ним такое, не понимаю?

— С телефоном твоим всё в порядке! — Спокойно ответила Агафья. — Хорошо, что не дозвонилась, а то, знаешь, набежит братия в погонах, начнут разбираться, вас задёргают, без конца повестки присылать будут! А у вас дело есть неотложное, помешают они вам!

— Какое дело, Агафья Тихоновна? — Удивлённо спросила Вика.

— Кому ещё чайку? — Агафья разлила чай по чашкам и села за стол.

— Пейте, голуби, на здоровьице! А про дело то я ничего не знаю, сказать не могу. Только сон я про вас видела, да что помощь вам понадобиться, прознала. Вот и ждала вас.

— А что за сон вы видели? — Поинтересовался Глеб.

— Да то вам знать не обязательно. Вы лучше скажите, как вас в наши края занесло? Кто такие, чем занимаетесь?

— Мы из Подмосковья, поисковики. Клуб у нас, «Искатель» называется. — Ответил Славик.

— Много у вас народу-то, и люди всё хорошие! — Агафья подняла голову на искателей. — А пришли лишь четверо.

— Мы вообще уже не хотели идти! — Усмехнулся Трутнёв.

— Да у нас тут поход наметился, — Глеб кашлянул, — все поначалу загорелись, а потом странно как-то всё пошло. Чем ближе к дате, тем меньше наших остаётся. Кто срочно уехал, кто в больницу попал, кто за родственником ухаживать остался, кому-то срочно большая сумма денег нужна и работа как раз подвернулась! Осталось нас трое, мы хотели уже от похода отказаться, но решили, что как-то не по-людски это будет: раз договорились, человеку обещали — нужно слово держать! А в последний момент вот Лёша с нами попросился! Так мы здесь и оказались!

— Молодцы, одолели чары бесовские! Им хорошие дела как кость в горле! Только вот, голуби мои, не так просто от всей вашей ватаги только вы остались. Видится мне, воля чья-то всё устроила! Неспроста только вас допустили!

— Про что вы? До чего допустили? — Удивился Трутнёв.

— Говорю же, про то не знаю! Знаю только, что дело вам непростое предстоит.

— Вы нам про туристический центр говорили, в Борках который. — Вспомнил Глеб. — А нам как раз в тот центр и надо! У нас там с этим человеком встреча назначена.

— Не знаю о ком вы говорите! — Агафья закрыла глаза и помолчала. — Человека перед собой вижу, а вот кто он — не знаю, не видала никогда!.. Знаю, что придти должен!.. Вижу — сюда он спешит! Здесь встретитесь! Очень вы ему нужны, ждите здесь, скоро уже объявится!

— Да мы знаем, матушка Агафья! — Кивнул Глеб. — Ему проводники нужны, и помощники, мы об этом с ним и говорили. Только вот встреча у нас в Борках назначена!

— Здесь, говорю, встретитесь, сюда он придёт. — Настойчиво повторила Агафья.

— А вы чем занимаетесь, Агафья Тихоновна? Вы лечите? — Вика почувствовала возникшее напряжение в разговоре и поспешила сменить тему.

— И лечу, и колдую немного! — Кивнула Агафья.

— Это как колдуете? — Удивилась Вика.

— Шептунья я! — Улыбнулась Агафья, и вокруг её глаз собрались весёлые морщинки.

— Ой, а я тоже пробовала шептать! Только вот… — Вика развела руками.

— Учиться надо, девонька, такое не сразу даётся! Чтоб шёпот силу имел сила божья нужна, сердце большое, чтоб людей любить. И лгать никогда нельзя, кричать, ругаться. Если зло из тебя ртом выходит, слова твои никакой силы иметь не будут!

Простые и спокойные слова деревенской ведуньи так поразили искателей, что они удивлённо замолчали.

— Агафья Тихоновна! — Молчание прервал Пахомов. — А что это за чудик был у магазина?

— О ком это ты? — Взглянула на него Агафья.

— Ну, который нам так приветливо топором махал!

Агафья не обратила внимания на скабрезную шутку:

— Мишка Спиридонов это, а другой, худой который, брат его, Иван, а здоровый самый — Лёнька Евтухеев! Все наши, подможнинские! И как земля такую нечисть терпит! — Сокрушённо покачала она головой.

— Надо было вам уменьшить популяцию ваших алкашей на пару особей! Зря вы их пожалели! — Пошутил Пахомов.

— Ты думаешь, то, что ты говоришь — смешно? — Агафья возмущённо поставила кружку на стол.

— А что? Что такого я сказал? — Пахомов обернулся к искателям.

— Ты как вместе с ними оказался? — Агафья кивнула на остальных, сидящих за столом ребят.

— Лёша, осади! Всё! Хорош острить! Мы серьёзно разговариваем! — Глеб толкнул Пахомова в плечо.

— Да я ж просто!..

— Всё! Сиди! — Махнул на него рукой Слава.

— Агафья Тихоновна, спасибо вам за чай! — Торопливо заговорила Вика. — Мы, пожалуй, пойдём уже! Вам отдохнуть надо! И нам устраиваться пора, вечер уже скоро!

— Да вы погодите, не суетитесь! Присядьте пока, успеете! — Агафья налила что-то из тёмной бутыли в пузырёк и села за стол, поставив его перед собой. Она что-то долго шептала над бутылочкой, потом, наконец, повернулась к искателям:

— Где рана какая, смочите палец и помажьте. Заживёт как на собаке!

— Спасибо, Агафья Тихоновна, спасибо вам за всё! — Искатели попрощались с ведуньей.

— Завтра приходите! Дорогу теперь знаете, голуби!..

Старый дом со скрипучими полами и покосившимися дверями был полон вещей из прошлого, только старенький телевизор был из настоящего времени. Комод с виноградными резными лозами в углах дверок, с серпом и молотом над ручками ящиков, почерневшие стулья и стол с гнутыми ножками, огромные старинные гардины под потолком, держащие простенькие ситцевые шторы, старинный шифоньер с резными рейками, массивный кухонный шкаф с дверками без стёкол, множество фотографий в деревянных рамках на стенах и на мебели, даже на телевизоре стояла маленькая рамка с чёрно-белой фотографией красивой женщины. Трутнёв с Пахомовым загнали джип во двор, проверили свет в комнатах, поставили телефоны на зарядку. Глеб осмотрел старую русскую печку и растопил её. Вика пристроила чайник на чугунную печную плиту и занялась ужином. В маленькой спальне, которую заняли Глеб с Викой, лампочка не горела, Глеб выкрутил другую в кладовке, и сменил сгоревшую. Вика отказалась ложиться на чужую кровать, и Глеб устроил на полу импровизированный лежак на двоих из надувного матраса и спальника.

Вечером, лёжа, он смотрел на виднеющееся в окно звёздное небо, и прокручивал в голове события дня. Он слышал, как быстро засопел в соседней комнате Славик, как рядом тихо и знакомо вздохнула во сне Викуля, и удивился — как они могут спать после всего происшедшего? Звёзды тихо и спокойно мерцали в чёрном бархате неба, предчувствие чего-то таинственного захватило его воображение, как в детстве. Лёгкая и мягкая волна тихо приподняла его над постелью и сознание заскользило в звёздную мглу…

Глава 3. Квартиранты

…Глеб шёл, сопровождаемый группой людей. Они что-то говорили, поддерживая его под руки. Он знал, что он где-то высоко в горах, и шагал, глядя прямо перед собой. Впереди, на уровне земли, клубились облака. Он знал, что там, впереди, пропасть, скрываемая этими облаками. Глеб внимательно присмотрелся и понял, что именно туда, вниз, его путь. И тут перед собой он увидел чью-то руку, держащую то, что его сознание воспринимало как таблетку, но она была размером с тарелку! Чей-то голос доброжелательно говорил ему:

— Прими её! Там ты всё вспомнишь!

— Как я могу её принять? Она такая огромная! — Удивился Глеб.

…Сквозь сомкнутые веки пробивался солнечный свет, разгоняя остатки сна. В лесу, подступающем к самому дому, раздавался щебет птиц, и неутомимая дробь дятла. Изредка вдалеке кричала кукушка. Мимо дома проехал автомобиль, на мгновение заглушив все прочие звуки.

— Подъём!! — Радостный вопль Вики заставил Глеба открыть глаза. — Хватит спать!

Она перекатилась со своего матраса к нему, обняла и поцеловала:

— С добрым утром!

— Привет, солнышко! — Глеб с удовольствием потянулся.

— Надо вставать, умываться! — Улыбалась Вика.

— Конечно, надо, посмотри, на кого ты похожа!

— Ах ты, негодник! Это на кого я похожа?! — Возмутилась Вика.

— Не знаю, это только предположение! — Глеб вскочил. — Я — умываться!

— Я первая встала!! — Вика вскочила вслед за ним.

Они выбежали на улицу, Пахомов возле стоящего на крыльце рукомойника чистил зубы. Глеб подбежал к умывальнику и, набрав в ладонь воды, плеснул ею в Вику:

— Немного утренней свежести!

— Убью! — Вика побежала за ним.

— Хватит здесь бегать, у меня от вас голова кружится! — Пахомов недовольно сполоснул лицо.

— Ты что весь помятый? — Остановился Глеб.

— Ночь не спал! — Ответил Пахомов. — Башка болит.

— Надо было вчера Агафье сказать. — Рассудительно заметила Вика. — Чего ж ты ей ответил, что всё в порядке?

— А! — Пахомов махнул рукой.

— Ладно, сегодня тебя отведём! — Вика заняла место возле умывальника.

— Не пойду я никуда! Я уже Ношпы выпил! — Пахомов повесил полотенце на верёвку во дворе и ушёл в дом.

После завтрака Вика подошла к Глебу:

— Я хочу к Агафье сходить, мне поговорить с ней надо.

— Сходи одна, я попозже подойду, в салоне только почищу.

— Я, пожалуй, тоже занятие себе нашёл! — Бодро потянулся Слава. — Надо бы ворота повыше перевесить, а то просели, по земле скребут. Лёша, поможешь?

— Давай, а потом сходим к Агафье, и ей чем-нибудь поспособствуем. — Ответил Пахомов.

— Ладно, я пошла! — Вика помахала Глебу.

Калитка за ней закрылась, Глеб достал из багажника пылесос и щётку.

Вытряхнув комья грязи с ковриков, он начал пылесосить сиденья. Из дома вышел Трутнёв:

— Глеб, поможешь с воротами? Пахомчик отказался, поплохело ему!

— Конечно, Слава, давай! Слушай, может, Лёшке врача вызвать? Вдруг, сотрясение или ещё что похуже?

— Ты видел, как вчера Агафья мозги тому амбалу вправляла?

— И что?

— Зачем нам врач? К ней сходим, или пригласим. По обстоятельствам.

Под любопытными взглядами проходящих мимо сельчан, с интересом разглядывающих искателей, парни сняли с петель обе створки ворот, и, прислонив их к столбам, принялись перевешивать массивные ржавые петли.

Вика прикрыла за собой калитку и прошла по двору к дому Агафьи. Возле дверей сидел Тишка, который сразу вскочил и начал тереться об ноги. Вика постучала в дверь:

— Доброе утро, матушка Агафья! Я поговорить с вами хотела!

Никто не ответил, тогда Вика, приоткрыв дверь, ещё раз крикнула:

— Агафья Тихоновна, вы дома?

Войдя в сени, она осторожно заглянула в дом, Тишка проскочил между ногами и начал крутиться возле пустой миски, задирая вверх полосатый хвост. Дом был пуст. Вика вышла во двор и увидела за домом открытую дверь сарая. Подойдя к нему, она осторожно заглянула внутрь: «Агафья Тихоновна!». В сарае висели сотни пучков трав, корешков, какие-то мешочки, на полках стояло множество разнокалиберных банок и баночек, чем-то заполненных. В углу лежал большой треснувший котёл. «Колдую немного!» — вспомнила Вика слова Агафьи. Она подошла к полке и взяла в руки крайнюю банку. В мутной густой жиже ей почудилось что-то вроде лягушачьей лапки. Вика со страхом и отвращением сунула банку на место, но получилось слишком энергично.

— Ой!!! — С другой стороны полки вниз, в широкий промежуток между полкой и стеной, стремительно нырнула столкнутая банка с кореньями.

Вика, видя её полёт и готовясь услышать звон разбитого стекла, застыла от ужаса, но возле самого пола банка вдруг перевернулась и встала на донышко. Вика испуганно присела, прижав руки к груди, она готова была поклясться, что видела чью-то руку, поймавшую сосуд и аккуратно и быстро поставившую его. Онемев, она смотрела на стоящую на полу за стеллажом невредимую банку. Потом тихо повернулась и вышла.

У дверей дома стояла бабушка Агафья, прикрыв глаза ладонью от солнца.

— Милая моя, двери затвори, пожалуйста! — Попросила она.

Вика закрыла двери сарая и пошла к дому на негнущихся ногах. Агафья приветливо крикнула ей:

— Ты заходи, не робей! — И вошла в дом.

Увидев Вику в сенях, Агафья тревожно спросила:

— Глаза у тебя, как у зверька раненого! Что случилось, девонька?

— Это вы банку поймали?

— Да, я! Что ж ты её на место не поставила? Ладно, потом сама уберу. Ты в следующий раз поаккуратнее, девонька. Мне-то уже тяжело по лесам-полям за травками ходить. Ты, что, напугалась? Нет? Ну и славно! Я чай поставлю.

Агафья пошла на кухню. Вика тяжело припала головой к дверному косяку.

— Там лапка лягушачья была? — Спросила она.

— Что ты?! Помстилося тебе! — Агафья налила Тишке молоко. — Я, девушка, только травами да корешками лечу. Всё прочее чернокнижеством зовётся! А что за дело-то у тебя?

— Это вы мне не позволили по телефону тогда, в джипе, дозвониться?

— Да говорила ж я уже — полиция вас задержала бы на несколько дней, а у вас времени очень мало! Только то и печалит тебя?

— На душе у меня тяжело, матушка! Давит. Тревогу из сердца выгнать не могу!

— А ну-ка, сядь, посмотрю, что там за тоска тебя ест. — Агафья взяла Вику за руку и замолчала, закрыв глаза.

— Скоро появится человек, который твою жизнь изменит…

— Так он, вроде, здесь, со мной! — Вика подняла глаза на Агафью, но, встретив её взгляд, помрачнела.

— Другой будет человек, не муж, не жених, говорю же тебе!

Агафья помолчала, потом негромко задумчиво произнесла:

— А замужем ты никогда и не будешь… Вот, по судьбе тебе так написано.

— Почему?! — Вика в отчаянье выдернула руку, с ужасом и тревогой глядя на Агафью. — Что случится?!

— Плохого не случится, девонька! Что ты так встрепенулася? Дела будут важные, ими займёшься! А тревогу гони, не твоя она. Крутят тебя, с пути сбить стараются! О хорошем думай, жизни радуйся!

Вика испытующе смотрела на Агафью, но та отвечала ей спокойным, доброжелательным взглядом. Успокоившись, Вика спросила:

— А что нас в будущем ждёт?

Агафья долго молчала, тихо покачиваясь, потом медленно открыла глаза и сказала:

— Море видела. Огромное, берегов не видать. А вода чистая да прозрачная, аж светится до самого дна! Змея чёрная по нему плыла. А потом море вдруг почернело, а змея белою стала!

— К плохому или к хорошему? — Спросила Вика.

— Не знаю, девонька, — Отвела глаза Агафья. — Не знаю… Скрыто всё, ведь будущее это. Как бог его разумеет, таким его и сотворит, таким оно и будет! А кому будет оно хорошее, кому плохое — это уж как он распорядится!

В двери постучали. Агафья буркнула себе под нос: «Пришёл?». И громко крикнула:

— Открывай, чего оробел-то?

Дверь тихо отворилась и на пороге появился вчерашний небритый, только теперь он был чисто выбрит и в новой футболке. Вика побледнела. Осторожно заглянув в дверь, Михаил Спиридонов вежливо поздоровался и напомнил:

— Агафья Тихоновна, вы сказали сегодня за мазью прийти.

— Заходи, сейчас дам. Как там Иван? Лёнька как, на голову жалуется?

— Да хорошо всё, вроде обошлось. Голова не болит. — Мишка отвёл глаза.

— Окаянных небо любит! — Покачала головой Агафья. — В церковь сходите!

— Что там делать-то? — Лицо Спиридонова задёргалось.

— Может, от бога слово какое услышите! Может, жизнь изменится!

— Да поздно, бабушка Агафья, жизнь-то менять! — Махнул рукой Спиридонов.

— Никогда ничего не поздно! Оптину пустынь разбойник построил! Засовестился под старость лет и жизнь свою изменил. Что ж постыдного в том, чтоб светлою душою быть?

Спиридонов со скучающим видом изучал стены и потолок. Агафья подала ему баночку и бутылку:

— В банке мазь. Рёбра я ему вправила, пусть мажет два раза в день — болеть не будет и синяк разойдётся. А Лёнька пусть отсюда пьёт понемногу, пока всё не выпьет. Да чтоб никакой водки! Понял?

— Понял! Что тут непонятного?

— А ты всё ж поговори с ней, с совестью-то! Много чего услышишь! Да только не злись — правду лишь она говорить умеет, ничего кроме!

— Спасибо, Агафья Тихоновна! До свидания! — Спиридонов, радостный от того, что всё, наконец, закончилось, пулей вылетел в двери!

Во дворе он встретился с Глебом и Славиком, которые, увидев вчерашнего врага, насторожились. Мишка молча обошёл их стороной и, выйдя в калитку, закрыл её за собой.

— А ведь вчера убить нас мог! — Заметил Трутнёв.

— И не говори! Мир полон тайн и неизвестности! — Ответил Глеб.

Искатели вошли в дом:

— Мир дому! Агафья Тихоновна, добрый вам день!

— И вам добра, ребятки! Заходите, мы тут чай пьём!

Вика обняла Глеба и поцеловала.

— Потом расскажу! — Шепнула она.

— Садитесь за стол, я вам чай налью! — Улыбалась Агафья.

— Мы, Агафья Тихоновна, сегодня ворота перевесили, а то по земле скребут. — Сообщил Славик. — Завтра ещё рамы оконные поправим, да дверь в сенях просела.

— Вот и славно! Пустых трудов не бывает. Хоть в доме и не живёт никто, а всегда хозяин в нём есть.

— У нас, Агафья Тихоновна, неприятность случилась. — Продолжал Трутнёв. — У Лёшки голова болела всю ночь, и сегодня он лежит. Вы поможете?

— Вот, лекарство ему я с вечера приготовила. — Агафья взяла в шкафчике такую же бутылку, какую давала Мишке, и протянула Трутнёву. — Пусть пьёт отсюда помаленьку, пока она пустой не станет. Как всю бутылку выпьет, так и недуг пройдёт.

Пока искатели благодарили Агафью за помощь, она встала и достала из шкафчика ещё одну чашку и блюдце, украшенные цветами и гирляндами. В дверь негромко постучали.

— Николай, открывай! Мы все здесь! — Громко сказала Агафья.

На пороге появился молодой светловолосый парень в чёрной полицейской форме, с папкой под мышкой. Он скромно улыбнулся и приложил руку к кепке, отдавая честь.

— Капитан полиции Семыкин. Я по поводу вчерашних событий.

— По поводу драки? — Спросила Агафья, ставя чашку на блюдце. — Проходи, Коля, я тебе чай налила.

— Спасибо, Агафья Тихоновна! Я с удовольствием!

Участковый положил на лавочку папку, пристроил поверх неё форменную кепку и сел за стол. Искатели тревожно переглядывались, лишь Агафья улыбалась:

— Ну, как ты? Что так редко стал заглядывать?

— Да некогда всё, Агафья Тихоновна! — Смутился участковый. — Служба!

— Да знаю! Бумажками тебя завалили!

— Именно, бумажками! — Засмеялся Семыкин.

— Вот, Коленька, знакомься! Это ко мне гости из столицы приехали! Это — Вика, это — Глеб и Славик. Они люди хорошие, добрые!

Участковый кивнул Вике и протянул руку обеим парням, представляясь:

— Николай Семыкин! Участковый. Ну, раз вы знакомые Агафьи Тихоновны, здесь можно называть меня просто Николай. Но только здесь, не при посторонних, сами понимаете.

— Да конечно понимаем! — Кивнул Трутнёв.

— А вы что в наших краях делаете?

— Ищем места силы, курганы, захоронения, городища. Сейчас вот ждём своего коллегу, будем точку перехода искать.

— Какого перехода?

— В другие, параллельные миры. Есть такая теория.

— Понятно! Интересные вы ребята. Но можно, я вам пару вопросов задам, мне ж ещё протокол писать!

— Николай, а можно без протоколов? — спросил Глеб

— Почему? Вы не хотите заявление писать? — Вопросительно взглянул Семыкин.

— Не хотим! — Подтвердил Глеб.

— Ну, это ваше право. — Участковый заметно расслабился. — Хотя, конечно, может быть и зря. Они тут всех запугали, все их боятся, никто связываться не хочет. И постоянно никто ничего не видел, не слышал. Ты, говорят, уедешь, а нам здесь жить! Вот только Агафьи Тихоновны и побаиваются!

— Бог их накажет, Коленька. Это предупреждение им было. — Заверила Семыкина Агафья. — Если не перестанут, горе им будет… А вообще-то, люди они несчастные, дети ведь всегда за родителей отвечают.

Все замолчали, внимательно слушая Агафью.

— Дед их в северных лагерях конвоиром служил, заключённых охранял. — Продолжала она. — Вот, всё зло своё детям да внукам и передал… Потому они и беснуются, что черти их тормошат!

Агафья перекрестилась на образа и прошептала одними губами короткую молитву. Потом продолжила:

— Там, в лагерях этих, и матушка моя преставилась, царствие ей небесное.

— Боже мой! Это как же? — Вика сочувственно смотрела на Агафью.

— Не удивляйся, девонька! Она в нашем селе травницей да повитухой была. Кого здесь увидишь из стариков, всех дитями на руках держала! А вот вишь ты как — другим жизнь дала, а свою не удержала. Ох, много там, в лагерях тех, людей хороших сгинуло. Она мне много чего порассказывала…

Искатели удивлённо переглянулись, только участковый Семыкин сидел с каменным лицом, слушая Агафью.

— По ночам приходила. — Говорила Агафья, отвернувшись к окну. — На всю жизнь я это запомнила, как она на меня смотрела! Плачет с радости, что меня видит, а сама сияет в темноте, что туман под луной… Да рассказывает! Про травы, про бога, про веру, да болезни человеческие. Всё мне передала. И про тех, кого там видала, сказывала!.. Сколько ж там было боли да страданий!.. Оттого и ветры злые с севера приходят, что всю боль человечью обратно к нам несут! Не принимает её земля, нам возвращает…

Вика повернулась к Глебу и глазами показала ему, что пора уходить.

— Бабушка Агафья, мы, наверное, пойдём. — Она обняла Агафью за плечи. — Времени уже много, вы отдыхайте, а мы с Николаем к нам пойдём, поговорим.

— Конечно, голуби, идите! Вы молодые, вам вместе интересно. А я тут пока со стола приберу… — Кивнула Агафья.

В хате Славик понёс Пахомову бутылку с лекарством, а Глеб с Николаем сели за стол. Вика хозяйничала на улице, разогревая чайник на туристической плитке. Семыкин говорил Глебу и севшему рядом с ним Славику:

— Здесь уже бывали поисковики, ну, вроде вас. Тут в прошлом году, по лету, приходили двое. Тоже про аномалии спрашивали, переход этот самый искали.

— И что? Где они? — Спросил Трутнёв.

— Что, с ними что-то случилось? — Догадался Глеб.

— Случилось! Пропали они! Агафья сказала, что искать их бесполезно — в болоте они утопли. А где ж их там найдёшь? На север на сотню километров одни болота. Там только промысловики ходят. Да ещё те, кому жизнь в тягость. А вы куда идти собираетесь?

— Да мы хотели сначала в Борки, в туристический центр.

— Так, а что сразу туда не поехали, там бы и встретились со своим коллегой?

— Да мы решили вот с Агафьей Тихоновной познакомиться.

— А! Ну, конечно, она у нас местная знаменитость, достопримечательность, так сказать! А этот ваш коллега, он кто? Откуда он вообще?

— Да познакомились на Алтае, на турслёте! — Ответил Глеб. — Он подошёл к нам после моего доклада, сказал, что ищет единомышленников, собирает группу исследователей. Так вот и познакомились!

— Да, грамотный дядечка! — Добавила присоединившаяся к ним Вика. — Он и сам там лекцию читал по аномальным зонам и проблемам выживания. По-русски шпарит, как на родном, без акцента!

— А ты, Глеб, про свой доклад говорил, о чём он был? — Поинтересовался Семыкин.

— Славик, дай карту! — Глеб разложил карту на столе и принялся водить по ней карандашом, как указкой. — Вот смотри, Николай, здесь аномальная зона, здесь тоже, и здесь, и вот здесь. Так? И тогда, по логике, вот здесь должна быть ещё одна! Видишь, если их соединить, получается почти правильный пятиугольник, только вот тут этой самой пятой зоны и не хватает. В прошлом году мы втроём ездили в те края искать эту самую аномалию, чтобы эту недостающую точку на карте поставить.

— Интересно! И что, нашли?

— Представь себе, нашли. Там кругом болота, топи непроходимые, так мы в охотхозяйстве взяли в аренду вездеход на воздушной подушке и водителя-проводника, и два дня по болотам шныряли. Представь, нашли прямо посреди болота островок, а на нём несколько деревьев скрученных!

— Да уж, до сих пор помню эту картинку! — Усмехнулся Славик. — Стволы словно в верёвки завиты!

— И что, это так в зонах бывает? — Удивился участковый.

— Конечно, первый признак аномальной зоны — необычная растительность! — Подтвердил Трутнёв.

— Так! Ну, нашли вы эту точку, и что теперь с пятиугольником?

— Я предположил, — продолжал Глеб, — что в центре этого пятиугольника в моменты активности зон могут генерироваться мощные полевые вихри, изучить которые было бы чрезвычайно интересно и полезно! И вот с этим докладом мы с Викой поехали на Алтай, в Башалык, на слёт поисковиков. Доклад мой приняли «на ура». И потом к нам этот иностранец подошёл.

Семыкин усмехнулся, качая головой. Потом, видимо решившись, сказал:

— У меня ведь тоже такой случай был в жизни. Года три назад дело было, зимой. Шёл я домой вечером. На улице никого, тишина, мороз, темнотища! Вдруг слышу я свист такой тихий, а откуда — понять не могу! А он всё ближе! Я вокруг кручусь — ничего не пойму, а потом глядь наверх — а там огни в небе движутся! Вот свист-то откуда! И огромная такая тарелка, чёрная, метров так десять, а то и больше, в диаметре, надо мной прямо прошуршала! И вокруг по ней огни горят! Как надо мной пролетала — свист пропал, только шумело там что-то негромко, а потом, когда уже дальше полетела — опять засвистела. Метров тридцать до неё с земли было, я так прикинул.

— А кто-нибудь ещё её видел? — Быстро спросила Вика.

— Так никого не было, один я шёл, я ж говорю! Если б летом, а то зима, мороз! И потом никто ничего не спрашивал, и разговоров никаких не было!.. Вы что, мне не верите? — Вскинулся Семыкин.

— Конечно же верим, Николай, ты не понял! Если бы кто-то ещё подтвердил твои слова, можно было бы говорить о новом факте встречи с НЛО! — Успокоил его Глеб.

— Ещё одно подтверждение существования других цивилизаций! — Добавил Трутнёв.

— Нет, ребята! Я дослужить хочу спокойно до пенсии! Мне такая слава ни к чему! Начальство, и всё такое, сами понимаете!

— Ну да, понимаем! — Кивнул Трутнёв.

— Я к чему всё это говорю: если б сам, своими глазами не увидел — ни за что никому не поверил бы!

Прощаясь, он жал руки Глебу и Славе:

— Ну ладно! Всего вам хорошего! Если что понадобиться — вот, у меня визитка есть для таких случаев! — Семыкин протянул маленькую белую карточку. — Звоните, поможем!

Вечером, лёжа на своём спальнике, Вика тихо спросила, глядя на Глеба:

— Слушай, Глеб! Она снова про великие дела повторяла! Как ты думаешь, про что она говорит?

— Поживём, увидим, Викуся! Спи, спокойной ночи!

— Поглядим. — Задумчиво ответила Вика. — Спокойной ночи!

Глава 4. Бэккет

Утром Глеб проснулся с твёрдой решимостью сделать сегодня что-то важное, что-то замечательное. После завтрака он вышел на крыльцо с кружкой горячего чая, и, с наслаждением глотая сладкий, ароматный напиток, осмотрел двор. После долгих размышлений результаты осмотра привели к неутешительным выводам — на исполнение завоевательских планов не было ни времени, ни средств. Нужно что-то другое! Взгляд Глеба пересёк границы двора и упёрся в кучу круглых поленьев, сваленных у забора возле дома Агафьи. «Вот оно! Дрова!!» — Глеб одним глотком опустошил свою кружку и быстро вернулся в дом. Через полчаса вся мужская часть группы искателей стояла возле дверей Агафьи. Глеб постучал.

— Агафья Тихоновна! Доброе утро! — Крикнул он, приоткрыв дверь.

— Заходите, ребятки! Заходите! — Ответила хозяйка.

— Агафья Тихоновна, мы тут решили вам немного помочь, дров наколоть. Где у вас топоры? Может, попросить у кого-то можно?

— Вот спасибо вам, голуби мои, вот спасибо! — Агафья, довольно улыбаясь, вышла из комнаты. — А я всё время Василия Егоровича, соседа, прошу! Два топора в сарае, их возьмите! А я сейчас ещё у Василия Егоровича колун попрошу, им сподручнее будет! И то — у него два колуна есть, если оба даст, так ещё лучше!

Подошла Вика с двумя пластиковыми бутылками в руках и поставила их на завалинку:

— Вода! Кто захочет пить — берите!

В сарае Глеб нашёл приткнутый за доску в стене старый поржавевший колун, и, осмотрев со всех сторон, помахал, с удовольствием пробуя его в руке:

— Так! Я уже вооружился! Кто со мной — догоняй!

— Я тоже хочу поколоть! — Громко заявил Пахомов.

— Поищи здесь, в сарае! Где-то второй топор есть! — Ответил Глеб.

— Вика, смотри! — Пахомов показал на гирлянды трав и стеллажи с банками.

— Я уже видела! Ничего там не трогай!

— Да я и не думал трогать! Да где второй то? Она же сказала их здесь два?

К сараю подошла Агафья:

— Что вы тут ищете?

— Топор ищу! Дров поколоть! — Ответил Пахомов.

— Вот же он лежит! — Агафья ткнула пальцем в лежащий в сене топор. — Как же ты его не замечаешь?

Она как-то странно посмотрела на Пахомова. Потом сказала:

— Я к Василию Егоровичу, сейчас вернусь.

Как только калитка за ней закрылась, Славик спросил у Пахомова:

— Пахомыч! Чего это она на тебя так смотрела?

— Я знаю? В другое время подумал бы, что вы чего на меня наговорили! А так… — Пахомов пожал плечами.

Вика со Славой отправились прибрать поленницу: собрали в старую цинковую ванну щепки и кору, перекидали поленья, освобождая место, а Глеб и Пахомов начали колоть свежие берёзовые чурбаки, перебрасывая колотые поленья за забор, во двор.

— Кто-то же придумал колун! — Заметил Глеб. — Удачный ход!

— Ничего удивительного, необходимость заставила человека шевелить мозгами! — Ответил Пахомов.

— Что бы люди ни изобретали, вначале у них неизменно получается оружие! — Продолжал Глеб.

— Но зато иногда у них получаются колун и соха!

Агафья, вернувшись, принесла от соседа два новых колуна. Пахомов тут же взял один из них, второй взял Славик. Пахомов, увидев, как Слава примеряет топор в руке, ухмыльнулся и, зажав пальцами нос, громко произнёс:

— Люк! Я твой батько! Пришла пора применить твою суперсилу!

— Я на Ютюбе, видео смотрел, какие машины люди придумали, чтобы дрова колоть! — Сообщил Трутнёв. — Дровокол называется. Чудеса техники!

— Ты что, уже устал? — Пахомов тоже расколол чурбак.

Проходящий по дороге сельчанин остановился, некоторое время молча курил, глядя на них, затем бросил окурок, и, подойдя к забору, громко крикнул:

— Бог вам в помощь, парни!

— Спасибо! — Ответил Глеб и выпрямился, давая спине отдохнуть.

— Гляжу, помощники какие у Агафьи Тихоновны появились! Вы откуда, ребята? — Спросил мужик, и протянул Глебу пачку сигарет. — Угощайтесь!

— С Подмосковья мы! Нет, спасибо, мы не курим!

— Спортсмены, что ли? — Прищурился мужик, убирая сигареты в карман. — Слышал я, как вы этих, Спиридоновых, у магазина уработали! Давно пора!

— А что ж вы сами их не уработали? — Спросил Славик.

Мужик перестал улыбаться, потупил глаза и, глядя в сторону, ответил:

— Дык, как тут?.. Мы ж тут живём, а они ведь в ответ любую пакость запросто сделают. Да и что я один смогу?

— А начальство ваше что, совсем ничего не делает?

Мужик оживился и снова громко заговорил:

— Да что ты?! Да у них там своя жизнь! Им на нас наплевать! Сидят там в своих кабинетах!..

— Ну, так сами за дело беритесь! — Убеждал его Трутнёв. — Создайте свои дружины, как в советские времена были, сами за порядком следите!

Мужик опять погрустнел:

— Да о чём ты? Кто ж пойдёт-то? Все на работе, да и дома работы полно, а тут по улицам без дела шляться! Кому это надо?

— Так вам же и надо! — Настаивал Славик.

— Ладно, пойду я, ребятки! Счастливо! — Мужик махнул рукой и торопливо зашагал по улице.

— Вот! — Показывая на него, убеждённо заявил Пахомов. — Что я говорил? Крестьянство никогда не отличалось воинственностью! Это особенности характера человека-созидателя, человека-труженика! Воин же — всегда разрушитель, агрессор, он не станет работать, но, если его грамотно мотивировать, правильно сформулировать приказ, он ценой жизни будет отстаивать закон и порядок.

Слава с сомнением посмотрел на Пахомова:

— А как же народное ополчение?

— Ха! Это всё, что я могу тебе ответить! — Пахомов поднял топор и рубанул поставленный чурбак.

— Думаю, Лёха прав! — Заметил Глеб, тоже с одного удара разбивая свой. — Народное ополчение больше напоминает выставку огородных пугал, чем воинский отряд. И толку от них столько же.

— А как же Минин с Пожарским? Они вдвоём, что ли, поляков били?

— Продажные журналисты промыли тебе мозги! — Пахомов отбросил колотые поленья.

— Интересно, когда это? — Слава взглянул на Лёху.

— Ты спал, поэтому ничего не помнишь! — Пахомов с размаху расколол чурбак.

— Понимания не прибавилось! — Покачал головой Славик.

— Очень многое, если не всё, зависит от грамотного, профессионального управления! — Объяснил Глеб.

— Хочешь сказать, что административный ресурс в данной ситуации тихо и безмятежно бездействует? — Высказал догадку Трутнёв.

— Именно, Славик, именно! — Глеб поставил чурбак на колоду и резким ударом расколол его. — Население попросту отправили в свободное плавание. По воле волн и северных ветров, как сказал бы поэт.

— Знаете, что я заметил? Людям нравится обсуждать других людей! Это даёт им чувство превосходства и успеха. — Съехидничал Пахомов. — Ведь тогда можно снисходительно проявлять заботу о других!

— Ты жизнерадостный человечек, Лёша! — Заметил Трутнёв, — так и лучишься счастьем!

— А я как герой русских сказок — Иван-дурак! Он ведь всегда чуйкой пользовался, а не интеллектом! То есть, видел всё сразу и в целом! Вот таков я и есть, скромный и изящный!

— Только не хватает немного! — Заметил Слава.

— Чего не хватает? — Возмутился Пахомов. — Ты что, мой диплом не видел?

— Не обращай внимания, Лёха! — Махнул рукой Трутнёв. — Кстати! Ты обещал меня с Юлей познакомить!

— А, с Юлей? Она не хочет тебя видеть!

— Почему это? — Трутнёв с удивлением взглянул на Пахомова.

— Я ей тебя детально описал! Во всех подробностях!

— Лёха! Ты неподражаем! Всё, что я хочу сказать!

— Высшее удовольствие для грешника — убивать невинных! — Пахомов с удовольствием расколол очередной чурбак.

После обеда искатели вновь собрались идти к Агафье, как вдруг услышали с улицы звук подъезжающей машины. У ворот дома Агафьи остановился тёмно-зелёный УАЗик-буханка. Из кабины, с водительского места, выскочил молодой мужчина в джинсовой рубахе и, быстро обойдя автомобиль, помог выйти пожилой женщине. Открыв калитку, они вместе пошли к дому ведуньи.

— К Агафье кто-то приехал, глядите! — Вика, протирая полотенцем тарелки, смотрела в окно.

— Я, честно говоря, подумал, что это наш профессор пожаловал! — Задумчиво произнёс Глеб.

— Может, пойдём, посмотрим, в чём там дело? Это ведь народное целительство! — Оживился Трутнёв. — Слушайте, было бы интересно поприсутствовать!

— А если мы там не к месту окажемся? Не вовремя? — Резонно спросил Пахомов.

— Ну и что такого? Попросят не мешать — уйдём! — Обернулся к нему Славик.

— А давайте сходим! Вдруг, правда, что-то интересное? — Вика бросила полотенце на стол.

Искатели уже подошли к калитке, когда им навстречу выскочил молодой мужчина в джинсе.

— Здравствуйте! — Поздоровался с ним Глеб.

— И вам доброго дня! — Ответил тот и крикнул в открытое окно УАЗика, — Федя, открывай, сейчас понесём.

Тот, кто был в машине, открыл обе задние дверцы, и искатели увидели стоящие в салоне носилки, закреплённые на стойках. На них лежал худой седоволосый мужчина.

— Что случилось? — Спросил Трутнёв у молодого.

— Вот, батя мой на охоте медведя в тайге встретил! — Кивнул тот на лежащего в салоне. — Пока его братовья подстрелили, он батьку успел покалечить!

На носилках неподвижно лежал худощавый седоволосый человек с забинтованной головой и молча смотрел на них. Заросшее лицо наполовину закрывала повязка на левой скуле, из-под которой виднелось почерневшее лицо и заострившийся нос.

— Лежит вот, ходить совсем не может.

— Давайте, мы вам поможем! Слава!

Вчетвером они вытащили носилки из салона и понесли к дому. Навстречу вышли Агафья и её посетительница, и подошли к носилкам.

— Ну что, Григорий Несторович, доброго тебе денёчка! — Поздоровалась Агафья.

— И тебе доброго дня, Агафья Тихоновна! — Слабым голосом ответил лежащий на носилках.

— Ставьте здесь, ребятки. Сейчас посмотрю его.

Носилки поставили на вынесенные из дома лавки. Агафья принялась водить руками над телом больного.

— Как же ты так неаккуратно? Как же тебя угораздило-то? Матрёна Егоровна вот на тебя жалуется, что не бережёшь себя! А кто ж заботиться о ней станет, коли тебя не будет? Спину свою всю чувствуешь?

— Поясницу нечувствую, и вниз…

— А ноги чувствуешь?

— Нет.

Агафья водила рукой над телом охотника, трогала ноги, грудь. Матрёна Егоровна продолжала жалобным голосом, вытирая слёзы, беспрестанно бегущие из её глаз:

— Врач сказал, что спина повреждена, ноги потому не двигаются. Сказал, что лежать теперь ему всю жизнь оставшуюся. Что делать-то? Помоги, Агафьюшка!

— Давно то было?

— Да, почитай, месяца два тому!

— Хорошо, что недолго лежит, ноги ослабнуть не успели. Помогу, заносите в дом! — Сказала Агафья и пошла в сарай.

Возвратившись с полной корзиной трав и баночек, Агафья долго молилась перед образами, потом сказала:

— Подите-ка все на улицу, мы с Матрёной сами здесь управимся!

Сыновья Григория Несторовича вышли за калитку и сели в машину, закурив и открыв обе двери. Искатели молча продолжили колоть дрова, изредка бросая взгляд на двери и окна дома. Вика неторопливо складывала колотые дрова в поленницу.

Через два часа дверь дома открылась и показалась Матрёна Егоровна. Она замахала руками сыновьям:

— Феденька, Пашенька! Подите сюда, на воздух отца вынесите!

Снова в четыре руки носилки с Григорием Несторовичем вынесли на улицу и поставили на лавки. Он устало смотрел перед собой и тяжело дышал, Матрёна Егоровна обтирала его лицо платком. Агафья с уставшим, вспотевшим лицом подошла к носилкам:

— Дыши, дыши, Григорий Несторович, сейчас жар уйдёт, легче станет! Дыши! Как себя чувствуешь?

— Спасибо тебе, Агафьюшка! Легче мне, и болит как-то потише. Пить только хочется!

— Да и я сморилась, Григорий Несторович, тоже попила бы! — Кивнула Агафья.

Неожиданно она негромко произнесла твёрдым властным голосом:

— Ну-ко, встань да воды мне принеси! В кухне вон ведро стоит!

— Да как же?.. — Повернул голову больной.

— Давай-давай, не ленись! Ишь, залежался, привык! Ну-ка встань, тебе говорю!! — Громко крикнула она, глядя ему прямо в глаза.

Григорий Несторович во всеобщем молчании вначале растерянно смотрел на Агафью, поймав её взгляд, потом изменился в лице, послушно опустил ноги вниз и сел, по-прежнему не сводя с неё глаз. Его закачало, но он как-то собрался, и, опираясь обеими руками, поставил ноги на землю. Потом, шатаясь от слабости, и держась за носилки, он встал! Матрёна Егоровна, охнув, упала на завалинку, зажав рот уголком платка, и так неподвижно сидела. Агафья подхватила охотника, и осторожно уложила его обратно на носилки:

— Ну вот и славно, Григорий Несторович, молодец! Ты уж не серчай на меня, что кричала — попривык ты уже себя жалеть, да боль свою беречь, вот и надо было тебя пугнуть! Смелый ты мужик, отчаянный. Будешь ходить, и скоро будешь. Да не только ходить — взапуски ещё с сынками своими побегаешь. И жить тебе долго!

— Спасибо!.. Спасибо тебе, Агафьюшка! — Растерянно бормотал Григорий Несторович. — Спасибо, золотая ты моя! Век тебе благодарный!..

— Агафья Тихоновна, голубушка моя! — Матрёна Егоровна упала на колени. — По гроб жизни!.. Молиться за тебя буду до конца дней!.. Храни тебя господь, ласточка ты моя!

— Матрёна Егоровна! Ты это что удумала? — Агафья подняла её с земли. — Ну-тко, встань! Ты что?

— Как мне благодарить тебя?

— Если действительно благодарить меня хочешь, никому обо мне не рассказывай, пока того не увидишь, кому действительно моя помощь нужна! Вот это и будет твоей благодарностью.

— Спасибо тебе, Агафьюшка! Храни тебя господь!

Носилки погрузили обратно в УАЗик, захлопнулись дверки салона. Павел закрыл дверцу за Матрёной Егоровной, торопливо обошёл вокруг машины, и, остановившись возле кабины, неуклюже перекрестился. Потом сел за руль, хлопнул дверкой, и УАЗик рванул с места.

— Вот что, голуби, хватит вам сегодня трудиться! — Агафья устало махнула рукой. — Глянь-ка, почти всё перекололи! Вот молодцы! Всё, хватит на сегодня, пора отдохнуть от трудов праведных!

— А часто вам таких привозят, Агафья Тихоновна? — Спросила Вика.

— Что ты, милая! Редко то бывает! Почитай, лет десять, да больше, такой напасти не случалось. Нет, это вам так выпало здесь оказаться. Люди ко мне больше за лекарствами обращаются. В аптеке дорого, да и травкам наши как-то больше верят. Вы вот что, сейчас идите домой, приведите себя в порядок, переоденьтесь, а потом приходите ужинать, я вас чем-то вкусным угощу!

Искатели вернулись к себе, шумно обсуждая происшедшее.

— Я не верю глазам, братцы! У человека повреждена спина, а он стоит на ногах! И на шок это вообще никак не похоже! — Восхищалась Вика.

— Да, это невероятно! А почему никто из нас не догадался это снять? — Слава обвёл взглядом всех присутствующих.

Искатели замолчали.

— Ну, наверное, потому же, почему я не смогла дозвониться тогда, в джипе! — Пожала плечами Вика.

Искатели разошлись по комнатам. Слава затопил баньку, Глеб приготовил полотенце, мыло, шампунь. Уютно затрещал огонь в печи, из трубы поплыл сизый дымок. Вика собрала в сумку продукты, чтоб не идти к Агафье с пустыми руками. Через полтора часа во дворе на верёвке уже сушились постиранные вещи, а искатели отдыхали после бани. Славик в кухне говорил по телефону с мамой, рассказывая ей о событиях дня, Пахомов что-то писал в блокноте, а Глеб с Викой переодевались в своей комнате. В дверь дома постучали. Трутнёв попрощался с мамой и громко крикнул:

— Входите, там открыто!

Кто-то шумно вошёл в дом, под ногами гостя заскрипели полы, и искатели услышали вежливое покашливание. Низкий густой баритон зазвучал громко и уверенно:

— Скажите пожалуйста, здесь остановились члены клуба «Искатель» из города Зеленодольска?

Слава тотчас выскочил из кухни в коридор. Перед ним стоял моложавый, крепкий, светловолосый широкоплечий мужчина с карими глазами, в тёмном спортивном костюме и серой куртке с капюшоном. У его ног стоял большой туристический рюкзак с притороченной к нему палаткой в чехле.

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! Мы вас заждались! Глеб! Лёша!

— Позвольте представиться, член Британского Королевского Географического Общества, член-корреспондент Британской Географической Академии, профессор философии, антропологии и исторических наук, сэр Сэмюель Бэккет!

— Вячеслав Трутнёв, аспирант кафедры филологии и искусствоведения института истории религий Российской Академии наук. — Ответил Трутнёв, пожимая протянутую руку. — Очень приятно! Вы проходите!

На лице Бэккета сияла приветливая улыбка, глаза сияли неподдельной добротой и сердечностью. Он радостно, как со старыми знакомыми, поздоровался с Глебом и Викой, познакомился с Пахомовым, заслужив тем самым его безмерное уважение.

— Как вы нас нашли? Вам Агафья Тихоновна показала, где мы остановились? — Спросил Слава.

— Нет! Агафья Тихоновна — это ваша квартирная хозяйка? Мне необходимо её посетить, чтобы представиться и просить разрешения снять место для ночлега!

— Да! Пойдёмте вместе! — Радостно щебетала Вика. — Она приглашала нас на чаепитие! Вы оставляйте вещи здесь, сейчас поужинаем, а заодно и познакомимся!

— С радостью принимаю ваше приглашение, мисс Виктория! Я к вашим услугам!

Ужин у Агафьи в этот вечер был особенным. Представившись, Бэккет сразу принял участие в сервировке стола, достав из своей сумки несколько банок разных деликатесов. Искатели тоже внесли свою лепту, и стол просто ломился от угощений. Агафья поставила на стол большую старинную жаровню, вкусно пахнущую картошкой с заячьей тушёнкой, Бэккет произнёс замечательный тост, держа в руке стопку с домашней наливкой. От внимания Глеба и Вики не ускользнуло то, что Агафья несколько раз украдкой бросала внимательный, изучающий взгляд на Бэккета, словно пытаясь его разглядеть. А тот много шутил, охотно отвечал на разные вопросы, и рассказывал о разных случаях в своих многочисленных экспедициях.

После чаепития Агафья взглянула на своих гостей и спросила:

— Ну что, голуби, поели? Сыты?

— Да, спасибо, матушка Агафья, всё очень вкусно! Угощение просто царское!

— Ну, тогда поговорим. — Она повернулась к Бэккету. — Вижу я, мил человек, не из наших ты мест, издалека! И неблизкая дорога тебя сюда вела!

— Совершенно верно, Агафья Тихоновна, нам необходимо с вами поговорить! — Ответил Бэккет. — И, вы опять правы, я действительно издалека!

Агафья устало опустила голову:

— Сон у меня на днях был! Вижу — небо хмурое, ветер злой дует, да облака чёрные по небу кружат. Стою я в чистом поле одна, а по полю тому кости человечьи белеют. И костей тех видимо-невидимо, инда кой-где земли не видать. Гляжу — а рядом со мной берёза стоит, как я, одна-одинёшенька. Да только берёза та чёрная, как смоль, и ни листочка на ней, голая да безлистая стоит. И вокруг неё ни былинки, ни травиночки. А на ветке чёрной белый ворон сидит, и из глаз его кровь капает.

Агафья подняла глаза на гостя, устремив на него тяжкий пронзающий взгляд:

— Вижу, нездешний ты! И человек непростой, сила в тебе великая! И человек ли?.. С добрым ли ты делом к нам, путник? От кого пришёл?..

Оглушительная тишина повисла в комнате. Или глазам померещилось, или взаправду что-то стремглав мелькнуло в воздухе, и на столе неожиданно, сама собою, вспыхнула свеча, с треском разгораясь. Трутнёв невольно отпрянул назад, табурет под ним жалобно скрипнул.

— О, господи! — Не удержавшись, прошептала побледневшая Вика, побелевшими пальцами вцепившись в руку Глеба.

Агафья не сводила глаз с гостя.

— С добрым, матушка Агафья, с добрым! — Улыбнулся тот. — Что ж вы не сказали ничего про кольцо, что ворон тот на ладонь вам обронил, когда улетал? И про каплю крови, что внутрь кольца упала?.. Пришёл я добрую весть вам передать, и помощи попросить!

От свечи разливался яркий и тёплый свет. Он совсем не слепил глаз, но всюду проникал, во все уголки, высвечивая всё до мелочей. В воздухе поплыл едва уловимый запах ладана, и на душе стало тепло и уютно, и оттого воцарившееся всеобщее молчание стало теперь каким-то лёгким и радостным. Агафья взглянула на горящую свечу и устало улыбнулась:

— Прости, мил человек, не признала сразу своего. Ходят тут разные ко мне: и глупцы, и безбожники, а то, бывает, приходят и не люди вовсе! Всё с толку сбить пытаются. Ты уж прости меня, старую! А ну-ка, голуби, подите-ка на улицу, погуляйте! Нам с гостем поговорить надобно!

Ошеломлённые, растерянные искатели вышли на улицу.

— Ничего себе, вы слышали?! — Первым вымолвил Трутнёв.

— Я думала, сейчас умру от страха! — Выдохнула Вика.

— Я, признаюсь, был уверен, что меня уже ничем невозможно удивить! — Задумчиво произнёс Пахомов.

Вернувшись в свой дом, искатели оставили место Бэккету, чтобы тот мог расстелить свой спальник. Они долго ждали его возвращения, пока не уснули. Дверь в дом оставалась незапертой до утра, в сенях горел свет, но Бэккет в эту ночь так и не пришёл.

Глава 5. Поиск

… От песка поднимался сильный жар, и от зноя невозможно было спрятаться. Песок… Вокруг, до самого горизонта, расстилалась ослепительно сияющая песчаная равнина. Песок прилип к пальцам и ладоням, и Глеб стряхивал его с рук, с одежды, со лба, тряс волосами, но от него не было спасения. Поднялся ветер, и песчаная буря чёрно-бурым покрывалом закрыла горизонт…

…Глеб сел и протёр глаза. За окном занималось новое утро, и в комнате царил серый полумрак. На соседнем спальнике тихо дышала во сне Вика. Глеб потёр шею и плечи. Под пальцами катались мелкие песчинки. Глеб повернулся и стряхнул ладонью песок со спальника. «Откуда он взялся?». События последних дней уже научили его ничему не удивляться…

Бэккет пришёл утром, когда искатели уже допивали чай и собирались в гости к Агафье.

— Доброе утро, джентльмены!

Здороваясь, он с улыбкой кивнул Вике:

— Леди!..

Присев на стул, он, уже став серьёзным, спросил искателей:

— Ну, как вы отдохнули?

— Всё нормально, спасибо! — Ответил Глеб. — Мы вас вчера ждали!

— Я очень благодарен вам за вашу заботу, джентльмены, вижу, что за мной оставили место. — Бэккет вздохнул. — Должен сообщить, что на ближайшее время я остановлюсь в доме Агафьи Тихоновны, так как у нас с ней очень много общих дел. А пока нам с вами необходимо обсудить один очень важный вопрос.

— Не один, а несколько очень важных вопросов! — Возразил Пахомов.

— Ну да, соглашусь с вами, вопросов очень много! — Согласился Бэккет. — Но в данный момент только один требует скорейшего разрешения!

Он внимательно посмотрел на Глеба:

— Глеб Александрович! Этот вопрос касается вашего доклада! Собственно, поэтому мы все вместе здесь сейчас и находимся! Я очень спешил, так как время теперь для всех нас — величайшая драгоценность! Давайте же распорядимся им разумно и с пользой!

Бэккет совершенно не производил впечатление человека, не спавшего ночь. Он был бодр, весел, сосредоточен и внимателен.

— Я слушаю вас, господин Бэккет! — Глеб внимательно смотрел на профессора.

— Я не случайно назначил для нашей встречи именно эту дату! Один из моих добрых друзей состоит в герметическом обществе, и от него я располагаю точными данными, что именно в эти дни, в силу разного рода обстоятельств, указанные вами зоны с огромной долей вероятности могут активизироваться! Я также захватил с собой несколько приборов, которые, я надеюсь, помогут нам отыскать аномальную зону, существование которой вы предсказали. Вы готовы принять участие в поиске?

— Да, конечно! Мы все готовы! — Кивнул Глеб и взглянул на искателей.

— В таком случае предлагаю немедленно составить план наших поисков, наметить маршрут, провести инвентаризацию наших запасов и снаряжения. Тогда уже завтра мы сможем приступить к работе.

Вика деловито включилась в беседу:

— Мы с Лёшей составим список всего необходимого, и поедем закупаться! На сколько дней примерно планировать?

Бэккет внимательно посмотрел на неё:

— У нас семь, максимум — десять дней на поиски, мисс Виктория, действовать нужно быстро! — Он повернулся к Глебу. — Дайте, пожалуйста, карту!

Глеб расстелил карту на столе.

— Где вы думаете начать поиски? — Спросил Бэккет.

— Я предлагаю начать вот здесь! — Глеб карандашом, как указкой, обвёл на карте интересующий участок. — От села Каталино и на север вот сюда, до реки Маржа. Дальше на восток до вот этого урочища. Болота отсюда далеко, так что своим транспортом будем пользоваться активно.

Славик с масштабной линейкой в руках склонился над картой, измеряя маршрут и записывая цифры на листке:

— От Подможного до Каталино девятнадцать километров. Так, дальше, если двигаться по дороге… Тридцать… Так, это час, и здесь три, не больше…

— Нам предстоит найти то, о чём заведомо ничего неизвестно — ни топография, ни топология, ни время активности! — Потирая подбородок, вздохнул Бэккет. — Только косвенные признаки, если таковые имеются и будут видимы простым глазом.

Глеб задумчиво смотрел на карту, на Славика, на Бэккета. Вика с Пахомовым составляли список продуктов, Вика листала свою тетрадь и диктовала, Лёха торопливо писал за ней в блокнот.

— Ребята, вот что я предлагаю! — Произнёс Глеб решительно и громко. — Я предлагаю выдвигаться сегодня, прямо сейчас! Продукты и прочее купим по дороге, здесь в магазине! Тогда уже сегодня мы обследуем местность возле Каталино. Переночуем, завтра двинемся по намеченному маршруту — к реке, потом к урочищу. Составим на месте карту активности, дальше будем там же, в полевых условиях, отслеживать изменения. Через десять дней подведём итоги!

— Ну что же, предложение дельное! — Одобрил Бэккет. — Но что скажут ваши друзья?

— Я за! — Ответил Слава.

— Я тоже! — Поднял руку Пахомов.

— Тогда давайте собираться! — Довольно улыбнулся Бэккет и встал.

Искатели загрузили вещи в джип, зашли попрощаться с Агафьей и спешно поехали к магазину.

Пока Вика со списком в руках говорила с продавцом, Глеб разглядывал витрину. Ощутив несильный толчок в плечо, он обернулся — Славик, улыбаясь, кивнул в сторону. Глеб повернул голову и увидел троицу недавних знакомцев: братьев Спиридоновых и амбала. Те некоторое время молча смотрели на парней, затем вышли из магазина.

— Теперь понимаешь смысл выражения — бабка отшептала? — Усмехнулся Глеб.

— Точно. — Ответил Славик.

— Вы о чём? — Спросила подошедшая Вика.

— Да так, между собой! — Улыбнулся ей Глеб.

— Пошли на улицу, к служебному входу, сейчас нам коробки вынесут! — Заторопилась Вика.

Когда парни грузили коробки с провизией в багажник машины, возле магазина никого не было.

Пахомов вёл джип, время от времени бросая взгляд на навигатор, и прислушивался к разговору на заднем сиденье: Бэккет объяснял Глебу и Славе принцип работы привезённых им приборов.

— Я оставил в приборе стрелочный индикатор, — говорил Бэккет, — и в целом он оказался намного чувствительнее полупроводниковых измерителей. Теперь он гораздо сильнее реагирует на электромагнитные и магнитные поля. Если источник сильный, может указать направление к нему. В некоторых случаях, конечно, приходится побегать, чтобы оказаться вблизи поля. А вот этот прибор — экспериментальный. — Бэккет достал из сумки замысловатую штуковину прямоугольной формы с кучей светодиодов на верхней панели и большим дисплеем. — Взял специально для полевых испытаний. Значит, так, коротко! Встроенный джипиэс определяет собственное положение на местности. Эти отверстия — датчики. Направленно измеряет скорость движения воздуха, температуру, ионизацию и квантовую поляризацию в заданном секторе.

— Понятно — обнаружит привидение или аномалию! — Кивнул Глеб.

— Будем надеяться! — Улыбнулся Бэккет. — Дальше, информация обрабатывается по двенадцати параметрам и выводится на дисплей в виде графика или заполненной гистограммы. Кроме того, предусмотрено подключение к смартфону для трансляции графика на несколько дисплеев. Ещё есть четыре дополнительных автономных модуля для расширения зоны поиска. Они измеряют все те же параметры и передают информацию на главный процессор.

— А высоковольтные линии его глушат? — Спросил Трутнёв.

— К сожалению, пока ничего не удаётся с этим сделать! — Бэккет сунул прибор обратно и застегнул сумку.

Глеб смотрел вперёд, на дорогу, и вновь слышал где-то внутри своего сознания голос:

— Готов ли ты совершить задуманное? Это важный шаг! Уверен ли ты в себе?

— Да, я уверен! Я готов! — Ответил Глеб голосу и улыбнулся.

— Основная трудность в том, что такие зоны всегда имеют очень небольшой радиус! — Продолжал говорить Бэккет. — Это, как у вас говорят — иголка в стоге сена! Мой опыт убеждает в том, что иногда даже местные жители не подозревают о существовании таких мест рядом с ними.

— Глеб! — Пахомов остановил джип и обернулся назад. — Нам же в деревню не надо? На фига тогда нам этот крюк? Давай через лес напрямки. Как думаешь?

— А проедем прямо? — В свою очередь спросил Глеб. — Вика, достань карту!

— Самое простое — сказал Бэккет, — спросить у местных!

Он ткнул пальцем в берёзовый лесок рядом с дорогой. Спустя мгновение из него вышел мужичок в клетчатой рубахе и кепке, и двинулся к дороге, поглядывая то на стоящий у обочины джип, то себе под ноги. Когда он подошёл достаточно близко, Глеб вышел с картой из машины и обратился к нему:

— Добрый день! Вы не подскажете, как нам лучше проехать?..

Спустя несколько минут джип уверенно шёл по лесному просёлку к обозначенной на карте точке поиска…

— Где будем ставить лагерь? — Стоя возле машины на краю большой лесной поляны, Трутнёв смотрел вокруг.

— Давай прямо здесь! И машина в теньке, и палатки к деревьям привяжем. Глеб поднял вверх заднюю дверцу джипа и начал доставать снаряжение и припасы. Бэккет, с интересом глядя в открытый багажник машины, одобрительно улыбнулся:

— Сразу чувствуется, Глеб Александрович, ваш опыт и сноровка! Ничего лишнего, и в то же время, продуманность и экономия места!

— Стараемся, мистер Бэккет! Ну, и положение, как руководителя клуба, обязывает! — Глеб похлопал по стоящим в багажнике ящикам. — С ребятами мастерили, упаковка вся здесь методом проб и ошибок!

— Давно занимаетесь туризмом? — Бэккет помогал вытаскивать снаряжение и складывал его на траву.

— С отцом ещё и дедом в тайгу ходил. Школа, студенчество, всегда в походы. Лет пятнадцать, наверное, по разным маршрутам. В сплавы тоже ходил. Костёр, гитара, речка. Жизнь в палатке — для меня привычка с детства.

— Ну что ж! — Бэккет посмотрел на часы, — может быть, чтобы засветло успеть, оставим кого-то устраивать лагерь, а сами отправимся на разведку?

— Да! Так и сделаем! — Согласился Глеб.

— Я с вами! — Поднял руку Пахомов.

— Ладно, собирайся тогда! — Кивнул Глеб. — Вика! Вы со Славой займитесь лагерем, а мы пока сходим, осмотримся!

— Хорошо! — Ответила Вика.

— Камеру свою беру! — Сообщил Пахомов, прикрепляя к бейсболке маленькую экшн-камеру. — С головы чего-нибудь поснимаю!

— Давай! — Глеб махнул рукой. — Слава, Вика! Мы уходим! Связь по рации.

— Идите! — Крикнула Вика. — Ни пуха!

Славик, сунув руки в карманы, проводил уходящих взглядом, потом вздохнул и пошёл помогать Вике ставить кухню.

— Откуда вы знали, у кого спросить про дорогу? — Спросил Глеб у Бэккета.

— Да просто увидел человека! — Ответил тот, продолжая быстро идти.

Глебу было удивительно, что человек, буквально увешанный научными регалиями и титулами, и совсем не похожий на книжного червя, проявляет такую способность к пешей ходьбе. Он сам еле успевал за ним, а Пахомов, почти сразу отстав, уже и вовсе, наверное, пожалел, что напросился идти.

— Ну, он же за деревьями тогда был! — Мягко, но настойчиво продолжал Глеб.

— Я смотрел в ту сторону и увидел! — Улыбнулся Бэккет. — Вы сосредоточились совершенно не на том, Глеб Александрович.

Он взглянул на вынутый из кармана навигатор и махнул рукой:

— Нам туда!

Тёплый ветерок качал деревья, шумно шелестел листвой, клонил стебли трав и зонтики полевых цветов, над которыми вились бабочки. Солнце, ярко сияющее на чистом голубом небосводе, уже совершенно по-летнему припекало плечи и голову. Оглушительно стрекотали кузнечики. Множество лесных птиц на разные голоса радостно пели песню жизни, в которую изредка вступали своими партиями дятлы и кукушки.

Глеб и Лёха, разобрав модули от прибора Бэккета, разбрелись по полю, а он сам что-то нажимал на панели своего устройства, поворачиваясь в разные стороны, и записывал показания прибора в свой блокнот, после чего группа переходила на новое место. Время пролетело незаметно, и солнце уже начало клониться к закату, когда рация пискнула сигналом вызова, и прозвучал голос Вики:

— Альфа — Центавру! Как слышно? Приём! Алё, вы на ужин собираетесь?

— Всё, Викуля! Уже идём! — Ответил ей Глеб.

Бэккет махнул рукой:

— Я думаю, Глеб Александрович, на сегодня вполне достаточно! Давайте возвращаться, чтобы не расстраивать Викторию Николаевну.

Обратный путь занял намного больше времени. Бэккет шёл впереди, подстраиваясь под скорость движения двоих утомлённых искателей. «Он что, вообще никогда не устаёт? Вот так профессор!» — думал Глеб, глядя на неутомимые ноги и прикрытые рюкзаком широкие плечи шагающего впереди спутника. Вопросов у него становилось всё больше.

В лагере Пахомов картинно упал на спину и завыл:

— Икры-ы-ы!

— Что, Лёха, икры захотел? — Улыбнулся Слава.

— Икры-ы болят! Не могу больше! — Продолжал тот.

— Пахомов, слова надо правильно ударять! — Рассмеялась Вика. — Сколько раз тебе говорить?

— И вообще, — добавил торжествующий Трутнёв, — неподготовленному человеку не стоит отправляться в такие рискованные путешествия. Лучше проводить время на кухне! Я прав, Вика?

— Слава! Общение с тобой провоцирует у меня непредсказуемые эпилептические конвульсии. — Простонал Пахомов.

— Это тебе за Юлю! — Парировал Слава.

— Ты жалкий, мстительный человечишка! — Продолжал Лёха. — Ни капли сострадания к другу, боевому товарищу, соратнику, который, между прочим, на шестьдесят процентов состоит из воды! А ещё был вождём!

— Когда это я был вождём?

— Забыл, как в детстве играли? — Приподнял голову Пахомов. — Ты был Говорящий со скунсами, вождь вислозадых?

— Всё, хорош болтать! — Махнул рукой Трутнёв. — Вставай, Чахлое Копьё! Помой руки и ужинать будем!

Бэккет молча, без эмоций слушал их разговор. Потом обратился к Глебу:

— Я не понимаю смысла этой пикировки!

— Пахомов восстанавливается таким образом! — Пояснил Глеб. — Сейчас они… ну… пошутят, и почувствуют себя лучше! Это уже как традиция!

Бэккет пожал плечами.

Вика приготовила плов. Искатели, сидя за походным столом, дружно стучали в тарелках ложками под улыбку и горделивые взгляды шеф-повара.

— Вкуснятина! — Закатил глаза Трутнёв.

— Да, Викуля! Ты просто кудесница! — Одобрительно провозгласил Глеб.

— Да ладно тебе! — Довольно покраснела Вика, — нагуляли себе за день аппетит!

— Нет, мисс Виктория, — улыбаясь, вмешался Бэккет, — они совершенно правы! Вы готовите восхитительно, а свежий воздух только оттеняет ваше мастерство!

— Мистер Бэккет! — Пахомов положил ложку в тарелку и взял кружку с чаем. — А что мы будем делать, если найдём эту зону?

Искатели замолчали, глядя на Бэккета.

— Может быть, мы отправимся в другой мир! — Улыбнувшись ответил тот. — Или вы не станете рисковать?

— И как мы туда попадём? — Снова спросил Пахомов.

— Феномен путешественников во времени, или в иные миры известен давно. Мне это кажется чрезвычайно интересным. Вы же представляете, сколько денег надо на билеты, визы, загранпаспорта, снаряжение? А здесь вы просто идёте по дороге и вот — вы в другом мире! Всё оказывается гораздо проще, чем можно представить! Это рядом! Вы просто щёлкаете пальцами — и вот вы уже в другом измерении!

— Вы собираетесь отправиться в иное измерение? — Спросила Вика.

— А что бы вы сделали, будь у вас такая возможность?

— Я бы рискнул. — Спокойно сказал Трутнёв.

— Я бы тоже. — Согласился Глеб, и Вика тут же стукнула его в плечо.

— Ну, а вы? — Бэккет повернулся к Пахомову.

— Наверное, как все. — Задумчиво ответил Лёха.

— Я не уверен, что добьюсь успеха, — спокойно продолжал Бэккет, — но я должен попробовать! Что главное в жизни каждого человека, как вы думаете? То, что он оставит после себя другим людям — воспоминания о своих словах и своих делах! Что если мы все вместе, общими усилиями, сможем сделать то, что для других — мечта? Или глупые сказки? Что если мы найдём дверь в страну чудес?

— Мы должны попробовать, — согласился Глеб, — все вместе!

— Искатели — вперёд! — Громко крикнул Трутнёв и все рассмеялись.

— А как вы планируете найти эту дверь? — Спросила Вика. — Что вы сегодня делали там, в поле?

— Время! — Улыбнулся Бэккет. — Здесь, в этом мире, всё требует времени! Как-то я был в Тегеране, в гостях у своего коллеги, профессора Курта Данлопа из Саутгемптонского университета. Он тогда разрабатывал компьютерный алгоритм для перевода ассирийских и вавилонских таблиц, а я немного помогал ему. Так вот что мы тогда обнаружили: в шумерских табличках говорится, что «когда-то переходы совершались просто и легко, но теперь всё не так». То есть уже для древнешумерских летописцев те чудесные времена были великой древностью. А если обратиться к ведическому летосчислению, то станет приблизительно понятно, когда были эти времена — последний золотой век человечества, Сатья-юга, был около четырёх миллионов лет назад. А теперь мир таков, что в нём ничто не случается по желанию, моментально.

— Кали-юга? — спросил Славик.

— Да. Теперь очень сильны энергии разделения и разъединения! Поэтому всего приходится ждать.

— Вы сказали «последний золотой век»! Их было много? — Спросил Пахомов.

— Существует такая гипотеза, что уже в период остывания Земли на ней появились разумные существа, иначе память о катастрофе Фаэтона не дошла бы до нас из глубины времён. По мнению учёных, планета Фаэтон, как и Марс, погибла четыре — четыре с половиной миллиарда лет назад. Видимо, всё-таки цивилизация была, раз легенда сохранилась до наших дней, ведь кто-то её сохранил. А путём несложных математических действий можно подсчитать, что ведических циклов с тех пор прошло не меньше девятисот пятнадцати.

— Неужели всё это правда? — Спросила Вика.

— Что, правда? — Переспросил Глеб.

— Ну, такие огромные периоды, миллионы лет? Неужели кто-то действительно жил здесь тогда?

Глеб усмехнулся, но Бэккет смотрел очень серьёзно:

— Понимаю ваши сомнения! Вас удивляет не величина этих временных отрезков, а сама возможность их существования в человеческой культуре.

— Да-да! — Согласилась Вика. — Я, наверное, чего-то разволновалась, просто не знала, как лучше формулировать вопрос!

— Я так и подумал! Знания — это всегда проблемы, — продолжал Бэккет, — но человеческое сознание способно найти истину. То, что я вам сейчас скажу, может сначала показаться чем-то отвлечённым, но вы меня поймёте. Мы родились в этом мире, это наш дом, и нам не с чем его сравнить, ведь мы не видели другой жизни! Мы впитали обычаи, привычки, мировоззрение с молоком матери, ничего другого мы не знаем. Всё, происходящее здесь — для нас привычно, кажется правильным, обычным, нормальным! А вдруг окажется так, что мы узнаем, как наш мир ужасен и примитивен, а мы этого не осознавали просто потому, что здесь живём и имеем с ним дело каждый день?

— Вы так просто говорите такие жуткие вещи! — Поёжилась Вика, парни задумчиво молчали.

— Согласен, но, к сожалению, таков наш мир. Сформированное в этих условиях сознание воспринимает бога, иные миры, иную жизнь строго через призму усвоенных понятий, только через фильтр, и поэтому подобные вещи могут восприниматься как фантастический, и даже болезненный, бред. Но с другой стороны наше человеческое сознание может превратить этот мир в мир чудес! Поверьте, что я знаю, о чём говорю!

— Что вы имеете в виду? — Спросил Славик.

— Хотите, я покажу вам своего друга?

— Какого друга? — Удивилась Вика.

Бэккет повернулся к лесу. В темноте, среди освещаемых светом костра стволов сосен, что-то зашевелилось, треснул сучок, и из леса к костру вышел огромный белый волк. Бэккет спокойно сказал:

— Не бойтесь! Теперь это ваш друг тоже.

Он встал из-за стола, подошёл к волку и погладил его по голове, затем жестом пригласил к костру, и сам сел возле него. Волк спокойно улёгся перед огнём, время от времени, сверкая глазами, бросал взгляд на искателей. Его размер пугал. Если бы Бэккет вдруг вскочил на волка верхом и ускакал, это выглядело бы естественно при таких размерах. Серые подпалины шерсти с загривка сбегали на спину, светлея и исчезая, большие умные зелёные глаза, не мигая, смотрели на пламя. Ошарашенные невероятным зрелищем искатели, онемев от шока, разглядывали пришельца. Бэккет гладил волка по спине, по загривку, чесал за ухом, как любой хозяин делает это с обычной собакой. Вика не отпускала руку Глеба, прижавшись к нему всем телом, со страхом и любопытством выглядывая из-за повернувшегося к костру Трутнёва. Наконец, Бэккет потрепал волка за загривок и хлопнул по спине, тот медленно поднялся и ушёл в лес. Искатели молча смотрели ему вслед. Костёр негромко потрескивал в тишине лагеря. Бэккет протянул искателям клок белой шерсти в руке:

— Если вы решите, что это был гипноз…

Трутнёв машинально взял белый пучок из рук Бэккета.

— Я показал вам то, чего вы пока не понимаете. — Продолжал тот. — Поверьте, что в мире есть много такого, чего вы не видите и не слышите, пока вам не позволят. Ну, на сегодня хватит впечатлений, вам пора отдыхать, всем спокойной ночи!

Ночью Глеб проснулся и сразу вспомнил весь долгий предыдущий день и вечер у костра. Мысли ринулись в голову из темноты:

— Почему никто не испугался? — Он сел и, повернув голову, посмотрел в темноте на спящую Вику. — Почему все вели себя так спокойно, как будто каждый вечер такое случается? Кто он? Агафья спрашивала «человек ли ты?». Она знала? Что происходит? Со мной, со всеми нами?

Он вышел из палатки. Вокруг была тишина, изредка нарушаемая лёгким шелестом ветерка. Небо серело на горизонте, ночь уходила. Костёр потух. Где-то, далеко в темноте, квакали лягушки, и время от времени кричала выпь. Глеб поднял голову к небу. Ночь уплывала понемногу, забирая черноту неба и темноту, и небо светилось изнутри лёгкими бликами прозрачных облаков, и сияло во всей красе, усыпанное крупными звёздами, сверкающими подобно бриллиантам в чёрной бархатной мгле. Они светили и искрились, мерцали и сияли ровным спокойным светом, и вокруг них стали видны лёгкие облачки туманностей, сливающихся в Млечный Путь. Неожиданно Глеб почувствовал, как всё это небесное великолепие вращается, плавно и медленно, каждое мгновение утверждая Бесконечность Жизни, своё величие, могущество и неизмеримую вечность! Ощущение одиночества и потерянности перед этим космическим великолепием, едва возникшее в нём, мелькнуло секундной слабостью и тотчас исчезло, и Глеб недовольно повёл плечами, проводив это постыдное ощущение, но оно уже выдернуло его из того чувства гармонии и единства, которое он только что ощутил. Теперь вокруг была просто ночь, на небе были просто звёзды, и Глеб ощутил прохладу нового утра.

Глава 6. Переход

Пять последующих дней почти ничем не отличались от первого. Лагерь каждый день менял своё местоположение: от Каталино переместился к реке Маржа, оттуда — к урочищу Лисий ключ. Ежедневные переезды утомляли, но искатели оправдывали сами для себя эти неудобства высокой целью поисков. Никто не роптал и не жаловался, и даже Пахомчик, никогда не упускавший возможность вставить шпильку, не позволял себе отпускать на сей счёт никаких шуток. Неутомимый профессор вместе с Глебом тщательно обследовали местность, составляя карту геомагнитной активности. Трутнёв и Пахомов по очереди дежурили, меняясь: один отвозил Глеба и Бэккета на место поиска, а затем отправлялся в Каталино на заправку или за водой, в это время другой оставался с Викой в лагере, следя за порядком и помогая на кухне. Искатели проводили вечера, болтая с друзьями и родственниками по телефону, обменивались с ними фотографиями, висели в видеочатах. Пахомов, ведя свой блог, подробно излагал события каждого дня, опуская, правда, мистические подробности из жизни членов экспедиции, которыми она была теперь чрезвычайно насыщена.

Вечером пятого дня Бэккет за ужином был задумчив и неулыбчив. Допивая чай, он уверенно произнёс:

— Нам нужно вернуться к Агафье! Мы теряем время! Завтра утром предлагаю выехать в Подможное. Только она сможет нам помочь!

Искатели были удивлены.

— Что случилось, мистер Бэккет? — Спросил Трутнёв.

— Нам мешают! И делает это кто-то очень сильный. Агафья знает, как поступить, она поможет. Она — проводник.

— Какой проводник? — Удивилась Вика.

— Проводник куда? — Машинально переспросил Глеб.

— В другой мир. — Бэккет поставил кружку на стол.

Глеб отметил про себя, что встретил слова Бэккета довольно спокойно, не требуя объяснений, равно как и другие искатели. Он думал о том, что с появлением Бэккета он и его спутники относятся как-то абсолютно невозмутимо к тем невероятным вещам, которые с удивительным постоянством теперь происходят в их жизни. «И самое удивительное, — думал Глеб, — именно вот это необъяснимое спокойствие! Это что, нормальная реакция? Что происходит? И почему?». Ответа он не находил.

Джип остановился на дороге возле дома Агафьи. Бэккет вместе с искателями вошёл в дом. Агафья была очень рада их возвращению. И особенно радостно она встретила Бэккета:

— Как раз мне поможешь! А то завелась тут у меня нечисть, сладу с ней нет! Я её в двери — она в окно, я её в окно — она в дверь ползёт! Никак не сладить мне с ней! А вот с тобой вдвоём мы с нею живо разделаемся!

Искателям же она сказала:

— Тревожно мне, ребятки! Ну, да то не ваше дело! Ступайте пока в свой дом, отдохните, а мы тут своими делами займёмся. После вас позову!

Уже на улице, уходя, Глеб услышал сквозь открытое окно слова Агафьи, сказанные ею Бэккету:

— Научи меня, научи!..

Он вздохнул и, уже выйдя за калитку, сказал Трутнёву:

— С нашим профессором всё не так просто!

— Я это уже понял! — Улыбнулся тот.

Вечером, за ужином, между Трутнёвым и Пахомовым разгорелся спор:

— Агафья как сказала: «Прости, что своего не признала!», так? Ты что, не слышал? — Возмущался Слава.

— Слышал! А она сама кто такая? И кто для неё свой? — Горячился Пахомов.

— Лёха! Ты в своём уме? — Слава удивлённо смотрел на Пахомова.

— Она же сама говорила, что колдует! Так? Так! Ты уверен, что она не ведьма? Вы котёл видели?

— Я уверена, что она не ведьма! — Заявила Вика. — Лёша, тебя куда понесло? Остановись!

— Хорошо! А вы уверены, что мы сейчас не с колдунами общаемся? В последние дни всё, с чем мы сталкивались — это магия и колдовство! Один человек, или не человек, знает, что другой видит во сне! Это как? И откуда такая сила у пожилого профессора, он не устаёт совсем? А волк? Вы все его видели! Вика, ну-ка позови ко мне кого-нибудь! Кто там сегодня по вызовам — жираф, носорог? А? Слона мне там быстренько пришлите, будьте любезны! А-а, у вас не получается? Только профессор так может, да? Очень жаль!

Искатели молчали. Всё, что говорил Пахомов было правдой. Сомнения терзали сердца каждого в этой комнате.

— А чего это мы все в последние дни такие спокойные? — Продолжал Пахомов. — Никто ничего не пугается, ничем не восхищается, ничему не удивляется? Вот мы тут спорим, а это не потому ли, что эти двое там сейчас так сильно заняты, что им просто не до нас? Может, мы сейчас тупо остались без контроля, и потому вылезли на время из-под колпака, а? Что замолчали? Скажите уже что-нибудь!

— Как-то у тебя всё просто, Лёша! — Задумчиво произнёс Глеб. — Они враги, получается? И мы в ловушке?

— Ты слышал про дьяволопоклонников? — Горячо зашептал Пахомов, придвинувшись к нему. — Семыкин, участковый, помнишь, говорил про двух парней, что нашу зону искали? Где они погибли, кто знает? Агафья сказала, что искать их не надо, не найти их, в болотах, мол, они утонули. А что если всё не так? Что если и Агафья, и Семыкин, и профессор — все они из одной секты? А мы действительно в ловушке? На самом деле?!

— Пахомов, не нагнетай обстановку! — Славик недоверчиво смотрел на Лёху, но тоже явно был встревожен.

— У профессора, по его словам, есть друг в герметическом обществе. — Напомнил Пахомов. — А все масоны общаются с тёмной силой, поклоняются Сатане, чтят его, как божество, и призывают для помощи. Это очень могущественные люди. Они добились высокого положения в обществе, богатства и власти как раз с помощью тёмных сил. Помнишь, Глеб — «Коснувшийся тьмы остаётся отмеченным ей на всю жизнь»?

— Лёша! — Спокойно глядя на Пахомова, произнёс Глеб. — Ты помнишь, как мы в детстве такого страшного жука-рогача увидели? Помнишь, мы его сначала чуть палкой не убили, а потом рассматривали, ветками тыкали? А потом осмелели и в руки брали. Это, братец ты мой, детство разума — считать опасным и враждебным всё, что выше твоего понимания!

— Да, — заметно расслабившись усмехнулся Трутнёв, — и аборигены Амазонки и Океании так знакомились с первыми миссионерами. Сначала на вкус, а уже потом и со звуком. Успокойся, Лёха! Выкинь эти глупости из головы!

— Профессор прав, мы живём в жутком мире. — Вика сунула руки в карманы и смотрела в пол. — Все эти конфликты, ложь, предательство, подозрения — всё это атрибуты нашего мира. Значит, чтобы идти дальше, нужно от этого избавляться.

— Ага! Возлюбить врага своего? — Бросил Пахомов саркастически, с раздражением глядя на неё.

— Возможно! Я ещё не решила. Но христианство принимаю! — Упрямо мотнула головой Вика. — А ты сам что думаешь?

— А я думаю, что если бы я обладал такой мощью, чтобы мог изгонять бесов, оживлять умерших, поднимать на ноги немощных, я бы, возможно, и любил всех! Да, да! Что вы на меня смотрите? Если бы я был Сыном Божьим, я бы, может быть, и считал всех своими братьями, но только потому, что я был бы от них защищён своим могуществом! А что? Чтобы не иметь врагов, надо быть богом, или хотя бы иметь его силу! Скажете, не так? — Пахомов торжествующе смотрел на друзей. — Ну, тогда эта религия не для всех! Слава, Глеб, вы же читали: как там у Конан-Дойла — истинная религия должна объяснять все: от амёбы, до Млечного Пути, так? Слепая вера — это порок!

— Вот ты привёл цитату из Магнария про коснувшегося тьмы. — Спокойно заговорил Глеб. — А ты помнишь, что там дальше по тексту? «Познавший зло и силу тьмы подвергся серьёзному испытанию. А тот, кто при этом остался человеком, верным своим убеждениям, поднимется выше».

— А мне больше нравится вот это! — Громко сказала Вика. — «Дисциплина должна исходить изнутри, она должна быть частью тебя. И она должна основываться не на страхе и злобе, а на любви и чувстве единения. Вот я ощущаю себя частью огромной семьи, в которой меня любят, от меня зависят и на меня надеются. И я не могу поступить иначе, чем требуется, так как это повредит общему делу. Поэтому необходима рациональность, дисциплина и знания, а не эмоции и привязанности». Ты понимаешь, Лёша — семья, любовь, единство?

— И религия, да? — Зло усмехнулся Пахомов. — А разве с именем Аллаха или Христа люди не убивали друг друга? Я мог бы рассказать тебе, сколько было в мире злобы, алчности, крови — и всё это с именами богов на устах! Всё, чего ни коснётся разум человеческий, всё он переделывает для своих нужд.

— Но ведь и ты сейчас выстроил своё понимание всех обстоятельств, и что же у тебя получилось? Что все мы жертвы заговора и находимся в ловушке! — Вика покраснела от возбуждения. — Лёша, что с тобой происходит?

В комнате, которую занимали Слава и Пахомов, что-то громко упало на пол. Слава стремительно рванулся туда и вскоре вернулся, держа в руках бутылку из тёмного стекла, в которой переливалась какая-то жидкость.

— Лёха! — Слава поднял глаза на Пахомова. — Это ведь Агафья дала мне тогда для тебя! Ты что, до сих пор не выпил? Ты отсюда вообще пил хоть раз?

— Меня от неё тошнит! — Зло бросил Пахомов и отвернулся к окну.

— Ладно, ребята, давайте ложиться спать, — сказал Глеб, — уже поздно!

Искатели в молчании разошлись по комнатам.

Ночью они проснулись от сильного ветра, что рвал ставни и стучал незакрытой калиткой. Глеб со Славой, быстро одевшись, выскочили во двор, закрепили ставни и привязали калитку. Пахомов спал беспробудным сном, но никтои не думал его будить. А искателям поспать в эту ночь так и не пришлось. Спустя час ураган пригнал сильную грозу. Ослепительные молнии били в землю где-то рядом с селом, прямо над головой гром разрывал небо чудовищными раскатами, и тяжёлые капли дождя долбили в стекло, по крыше дома, в навес во дворе. Искатели вновь вскочили от стука — теперь уже в пол дома стучало множество капель воды. Дождь захлёстывал струи дождя под крышу старого дома, вода бежала по стропилам, протекала сквозь дыры в древнем замшелом шифере. Полночи пробегав со старыми тазами и вёдрами, искателям удалось спастись от потопа. Затем как-то неожиданно дождь затих. Посмотрев на беспробудно спящего Пахомова, Трутнёв вздохнул, с завистью покачал головой и взглянул на улицу сквозь отмытое ливнем старое стекло. Глаза его расширились от изумления, и он стремительно рванул в коридор:

— Ребята! Глеб, Вика! Скорее сюда!!

Он выскочил во двор и уже медленно подошёл к калитке по скрипящим и качающимся под ногами старым деревянным подмосткам, не сводя глаз с неба. Выбежавшие следом Вика и Глеб застыли рядом с ним — в небе над домом Агафьи крутился светящийся вихрь! Искатели, как заворожённые, смотрели на яркое голубое сияние, переливающееся в чёрном от непогоды небе прямо над крышей дома ведуньи. Яркие сполохи, подобно северному сиянию, поднимались вверх, в ночное небо, извивались и играли голубым, серебряным и фиолетовым цветами, сквозь них мелькали белые искры. Воздух резко пах свежей влагой и травой, кругом звенела капель, а искатели не отводили глаз от волшебного зрелища. Сияние притягивало взгляд, завораживало, сердце пело от необъяснимого счастья и дышалось от всего этого как-то легче, чем обычно. Внезапно в ночной тьме улицы послышался какой-то грузный топот, и из темноты с тяжёлым дыханием на свет выскочила мчавшаяся по дороге огромная чёрная собака. Она неожиданно остановилась напротив калитки и повернула голову к искателям. Глаза животного в темноте яростно сверкнули дикой злобой, в нос ударил тяжёлый, затхлый запах мокрой шерсти и гнили. От неожиданности Вика громко вскрикнула, Глеб грозно рявкнул на собаку и замахнулся, та злобно оскалилась и угрожающе зарычала. Потом в два прыжка исчезла в темноте. Где-то недалеко скрипнула дверь дома, хлопнула калитка, и в темноте послышались быстрые шаги.

— Ох, не те уж года бегать-то! — Агафья торопливо подошла к калитке, следом за ней, улыбаясь, шёл Бэккет. — Не спите? Фу, умаялась я! Не видали, голуби, здесь чего? А чем это так пахнет, никак трясиной гнилой? Ну да, жижей болотной! Кто был-то?

— Собака здесь какая-то бегала, — ответил Слава, — больше никого не было!

— Собака, говоришь? Не подходила она к вам? Не спужался кто? — Агафья испытующе посмотрела на искателей. — Страх, он и до смертушки ведь довести может!

— Нет, нет, матушка Агафья! — Заверила Вика, — всё в порядке!

— Я как вас услыхала, так сразу к вам и побежала! Чаю, не отыгралась бы на вас эта тварь по злобе своей!

— Как вы нас услышали? — Удивлённо спросила Вика, — кто отыгрался?

Но вопрос повис в воздухе без ответа.

— Узнала я её, ребятки! — Махнула рукой Агафья. — Узнала! Была здесь такая, колдовала, с бесами зналася! Рыщет теперь волчицею голодной! Не вернётся она, всё, закрыт ей сюда путь!

Агафья повернулась к Бэккету:

— Теперь поняла я, что она здесь делала — это она вам путь закрывала, вот ведь вражья кровь, вас она здесь ждала!

Бэккет подошёл к калитке:

— Всё, ребята! Идите спать, завтра всё обсудим!

— Спокойной ночи! — Искатели устало пошли к дому.

Сияние над крышей агафьиного дома, медленно бледнея, растворялось во тьме ночного неба.

За завтраком Глеб изредка бросал взгляд на вяло двигающего ложкой Пахомова и, наконец, спросил:

— Ты помнишь, что вчера говорил?

— Что? — Лёха растерянно обернулся на него. — Что я говорил? Что вы так смотрите? Я вообще вчерашний день плохо помню! Голова какая-то ватная. Заболею, что ли? А что я говорил-то?

— Лёха, ты что, в роли застрял? — Недоверчиво взглянул на него Слава.

— В какой ещё роли? Ты о чём? — Непонимающе смотрел Пахомов.

— Ну, очень плотно в роль вошёл и теперь не можешь выйти? — Настаивал Трутнёв.

— Да ты о чём, Слава? — Рассердился Пахомов.

— Ладно, Лёша, — примирительно улыбнулся Глеб, — не помнишь, и не надо! Ничего важного, не заморачивайся! Ты лучше скажи, почему настойку агафьину не пьёшь, вдруг какие-нибудь последствия с головой появятся? Агафья ведь целительница, плохого не посоветует!

— Да не могу я её пить, тошнота подступает! Пробовал, не могу! — Лёха раздражённо бросил ложку.

Искатели склонились над развёрнутой на капоте джипа картой. Бэккет некоторое время смотрел на неё, потом ткнул пальцем в зелёный овал:

— Нам вот сюда!

— Откуда вы знаете? — Спросил Слава.

— Агафья мне показала. Здесь наша цель.

— А что такого особенного в этой роще? — Спросил Глеб.

— Здесь проход в другой мир!

— Значит, всё-таки переход? — Спросил Слава.

— Да, переход. Желание не пропало? Если нет, то со мной пойдут Вика, Слава и Глеб. — Бэккет твёрдо посмотрел на Пахомова.

— А я как? — Удивлённо спросил тот.

— Ты останешься смотреть за лагерем. — Спокойно ответил Бэккет.

— Да что за дела?! Почему я должен остаться?! — Неожиданно истерически взвизгнул Лёха.

— Почему ты? — Обратился он к Глебу. — Почему ты?! Почему ты?! — продолжал Пахомов дрожащим от обиды голосом, обращаясь к Славе и Вике.

Те смущённо отвернулись, встретившись с ним глазами.

— Да что такое?! — Он снова впал в истерику. — Почему я должен оставаться?! Вы меня лузером назначили? Лёха — туда, Лёха — сюда! А как до дела дошло — сиди, за костром смотри?!

— Лёша, успокойся! Сейчас что-нибудь решим! — Вика обернулась на Бэккета, умоляюще ловя его взгляд, но тот спокойно молчал, глядя в карту.

— Я ведь понимаю, что вы подтруниваете надо мной потому, что уверены, что я ниже вас по своему развитию! — Не слушая её, продолжал Пахомов. — А всё оттого, что я из неполной семьи, и отсутствие отца обусловило отсутствие мужского начала в моём воспитании. Как пишут в книгах по педагогике — не только одно общение, а даже просто наблюдение играет очень важную роль в воспитании. Да, не было отца в моей жизни, так что?!

— Хорошо, давай спички тянуть! Судьбу примешь, Пахомыч? — Бодро спросил Глеб.

— Ну, другое дело! Давай тянуть! — Примирительно вздохнул Пахомов.

— Сейчас достану! — Вика вскочила и схватила свой рюкзак.

— Я могу сделать так, что ты вытащишь нужную мне спичку, — твёрдо и спокойно произнёс Бэккет, — но не стану этого делать.

Начавшаяся было шумная суета сразу прекратилась, все замолчали, слушая профессора.

— Я никогда не лгу, и теперь не стану лгать. — Продолжал Бэккет после небольшой паузы. — Ты не пойдёшь с нами, ты останешься здесь.

— Но почему?!

— Если разрешу тебе идти с нами — ты погибнешь!

— Откуда вы можете это знать?

— Я знаю это совершенно точно! — Спокойно ответил Бэккет. — Как, впрочем, знаю всё о всех вас: здоровье, биография, привычки, и многое другое. Для меня нет тайн.

— Вы что, агент разведки? — Удивлённо спросила Вика

— Нет, конечно! Увольте меня от таких посылов! — Улыбнулся Бэккет. — Всё и проще, и сложнее, но сейчас это не важно. Важно то, что ты, Алексей Леонидович Пахомов, остаёшься здесь. Так ты останешься жив.

Искатели с удивлением смотрели на него, не в силах понять его слов.

— Объясните! — потребовал Пахомов.

— Как вам будет угодно! Ты одержим, так у вас говорят! — Спокойно заговорил Бэккет. — Признаки? Извольте! Ты словоохотлив, часто не по делу. Много шутишь, иногда очень дерзко и остро, и часто с издевкой и насмешкой над другими людьми. Иногда используешь нецензурные или близкие к ним слова, также выворачиваешь слова, специально коверкаешь их. Ты постоянно испытываешь потребность корчить самому себе рожи перед зеркалом, не пропускаешь даже малейшей возможности посмеяться, поострить. Ты конфликтен и спровоцировал своими шутками драку возле магазина. Это, вкратце, факты о тебе, о которых можно рассказать другим людям. Об остальном я не стану говорить.

— И что?! — Пахомов покраснел. — Да я знаю сотню таких ребят, которые так же всё делают!..

— Из всего множества здесь только трое нужных! — Спокойно заметил Бэккет. — Твои мысли сейчас спутались! Тебе трудно связно возразить, так как ты знаешь, что я прав!

Он немного помолчал и спокойным голосом продолжил:

— Скажи, Алексей, возможно ли представить себе оптинских старцев, которые громко хохочут и наперебой рассказывают друг другу смешные истории и непристойные анекдоты? А Серафима Саровского или Сергия Радонежского, которые, давясь от смеха, коверкают слова на проповеди и показывают язык? Смех, конечно, противоядие во многих случаях, но — добрый смех, без ужимок и издевок, понимаешь разницу?

Лицо Пахомова покрылось пятнами, глаза бегали, и по всему было видно, что он всё понимает, его рвут противоречия, и он лихорадочно ищет ответ.

— Я не говорю, что ты ни на что не годен! То, что с тобой происходит — временно! Светлыми души становятся постепенно! — Продолжал Бэккет. — Просто сейчас ты не должен совершать того, к чему не готов! У тебя всё впереди, а сейчас для тебя полно работы там, у тебя внутри! Наведи чистоту, приведи мысли и разум в порядок, воспитай себя! И мы с тобой обязательно совершим много добрых дел! А пока извини, Алексей! Ты не готов! Я знаю, что говорю!

— И когда это произойдёт?! Когда я, по-твоему, буду готов?! В следующем рождении? Ты издеваешься?! Приехал тут!!

— Ты должен прекратить говорить со мной подобным образом! — Спокойно ответил Бэккет. — То, что ты должен сделать, есть самая трудная задача из всех задач. Это самый тяжкий из всех трудов, и завершить его — великая честь для любого подвижника. Когда ты его окончишь — для тебя уже не будет ничего невозможного.

Искатели, глядя на несчастного Пахомова, не знали, что делать. Глеб, улучив момент, подошёл к Бэккету:

— Когда мы выступаем? Сегодня?

— Нет, сегодня идти туда бессмысленно! — Ответил Бэккет. — Через день у нас появится возможность, будет окно в четыре минуты, и тогда нам нужно будет быстро бегать!

— Лёша сильно переживает. — Замялся Глеб. — Можно что-нибудь сделать? Ну… как-то помочь…

— Да, конечно, я обязательно помогу Алексею справиться с ситуацией! — Бэккет спокойно улыбнулся. — Я понимаю. Не волнуйся на этот счёт, и не говори ему ничего. Не нужно.

Лагерь поставили прямо в указанной Агафьей роще. Сутки пролетели быстро, и вот на рассвете второго дня настал решающий момент. Группа спешно попрощалась с Пахомовым и двинулась к точке. Лёха с тоской смотрел вслед исчезающим за деревьями искателям. В последний раз мелькнула среди ветвей альпийская куртка Трутнёва. В сердцах Пахомов воскликнул:

— Ну и идите! Без меня у вас всё равно ничего не выйдет! Вспомните ещё меня! Вспомните Пахомова!

Неожиданно на него накатила волна абсолютного спокойствия и желание чем-то заняться. Он побродил по лагерю, не находя себе места. Он всё ещё мысленно спорил с Бэккетом. После того, как два раза обошёл лагерь, Лёха остановился перед палатками:

— Зачем мне две?

Он был рад, что, наконец, нашёл себе занятие на ближайшее время. Через двадцать минут Пахомов закинул в багажник нейлоновый мешок с уложенной палаткой и захлопнул дверцу…

Бэккет шёл первым, за ним двигался Трутнёв, затем — Вика. Глеб был замыкающим. Бэккет остановился, и, включая висящий на шее прибор, спросил:

— Переживаете за Пахомова?

— Конечно! — Нестройно ответила группа.

— Как он вообще оказался в вашей команде? Зачем его с собой взяли?

— Да мы все с детства дружим, — ответил Трутнёв, — в одном дворе живём! И в детский сад один ходили, и в школе одной учились. Потом поступали все вместе!

— А почему всем так интересно, почему все про Пахомова спрашивают? — Удивилась Вика, — там бабушка Агафья интересовалась, здесь — вы!

— Одержатели! Они везде, почти в каждом человеке, теперь такие времена. И в полицейском, и в чиновнике, и в домохозяйке. Любой, кто обладает властью хотя бы в крошечном размере, всего над одним человеком, рискует стать обиталищем… Но больше всего, конечно, их в имеющих государственную власть… Нам туда, там что-то интересное! — Бэккет повернулся и двинулся с прибором в руках.

— А что там, в том измерении? — Спросила Вика.

— Мир, очень похожий на наш. — Ответил Бэккет, следя за дисплеем. — Они ведь рядом!

— А как мы узнаем, что мы на месте? — Поинтересовался Глеб.

— Увидишь изумрудное небо, значит, мы пришли!

— Почему там оно изумрудное? — Удивилась Вика.

— Тот мир выше земного, поэтому цвета там другие! Туда! — Бэккет ткнул пальцем в дальнюю рощу, за которой в сером рассвете вился лёгкий туман. — Скорее! Времени совсем немного!

Искатели стремительно бежали по вспаханному полю. Неожиданно Бэккет вновь остановился, поворачивая прибор и следя за дисплеем:

— Вихрь двигается по кругу, сюда!

Вика и Глеб едва поспевали за Бэккетом, который стремительно двигался к роще по траве, покрытой росой. Туман сгущался на глазах, приобретая желтовато-серый оттенок.

Искатели остановились в замешательстве. Бэккет обернулся к ним:

— За мной! Туда! Быстрее!

Ноги сами двигались вперёд, и какая-то сила стремительно влекла искателей.

— Все ко мне! — Бэккет поставил рюкзак на траву.

Встав перед ним на колено, он достал моток толстой бечёвки.

— Будем идти по следу змеи.

— Это как? — спросил Трунёв.

— Держитесь за верёвку и старайтесь идти след-в-след, не отклоняйтесь в стороны! — объяснял Бэккет. — Прошу отнестись к моим словам очень внимательно! Слава, держи! Растяни туда, отойди подальше! И намотай на руку! Ты — замыкающий! Глеб и Виктория, вы вставайте в середину, дистанция — два шага! Очень внимательно, след-в-след! Всё! Пошли!

Искатели держали дистанцию. Они тихо ступали, глядя на землю под ногами, и «слушая» верёвку. Туман плыл вокруг, непрерывно двигаясь, становясь то тёплым, то холодным. Он густел и рассеивался, он словно дышал, то закручиваясь, то расплываясь. Прошло уже минут двадцать, но вокруг ничего не менялось. От напряжённого ожидания нахлынула усталость, ноги налились тяжестью. Искатели тяжело дышали, двигаясь всё медленнее.

— Да сколько же можно ходить? — Глеб крутил головой, но вокруг видел только серую полумглу. — Мы не заблудились, часом?

Но вот поднимающееся солнце слабо засветилось сквозь мутную пелену. Поднявшийся ветерок проредил серые облака вокруг, рваные хлопья тумана начали таять на глазах. Бэккет остановился, глядя на горизонт из-под ладони. Вокруг них была всё та же равнина с редкими берёзовыми колками и далёким лесом. Пели птицы, стрекотали кузнечики. Воздух, до того пропитанный туманом, принёс запах полевых цветов и свежей травы. Искатели попадали в неё от усталости. Бэккет, продолжая стоять, смотрел вокруг и сосредоточенно молчал.

— Ну что, мы где? — Глеб подложил рюкзак под голову и, тяжело дыша, смотрел на Бэккета.

— Мы пришли? — Вика, не снимая рюкзака, лежала на нём, вытянув ноги.

— Вроде, да! — Бэккет, казалось, вовсе не ощущал той усталости, что положила искателей на лопатки.

— Что-то не вижу ничего особенного! — Славик крутил головой, оглядывая местность вокруг.

Глеб краем глаза заметил, как на его грудь запрыгнул кузнечик. Повернув голову, он удивился тому, как красиво поблёскивают, переливаясь в лучах утреннего солнца, его закрылки. Они были ярко-красными с жёлтыми прожилками, меняя цвет оттенка от малинового до розового. Кузнечик сидел неподвижно, тёплый воздух, поднимающийся от человека, видимо, был ему приятен, и он грелся, немного двигая своими усиками, потом вдруг неожиданно прыгнул и исчез в траве.

Слава крутил в руках компас:

— Смотрите! Солнце должно быть справа, а оно встаёт на западе! Нет, ну это же невозможно!

Вика удивлённо воскликнула:

— У меня что-то с глазами, или у неба какой-то зеленоватый оттенок?.. Кто-нибудь, ответьте мне!

Искатели замолчали и, лёжа на спинах, подняли глаза к небу. В белеющей утренней дымке лазурная чаша неба медленно засияла, изменяя цвет, наливаясь волшебным глубоким малахитовым светом. Облака засветились лёгкой изумрудной зеленью, солнце тоже приобрело зеленоватый оттенок. Ослепительная красота неба завораживала, и три пары глаз не могли оторваться от фантастического зрелища.

— Ваши организмы не успели ещё перестроиться под новую энергетику и вибрации. — Громко произнёс Бэккет. — Через пару дней вы будете как дома.

— Глеб! Я не верю! Мы что, в самом деле?.. — Вика, возбуждённо улыбаясь, приподнялась и скинула лямки рюкзака с плеч. — Боже! Какая красота! Как же жаль, что нельзя было брать ни камеры, ни телефоны!

Парни тоже вскочили на ноги, и, радостно сияя, наблюдали, как изменяются вокруг цвета земли, деревьев, горизонта. Бэккет, улыбаясь, следил за их реакцией, и, дождавшись, когда первый восторг утих, спокойно сказал:

— Ну, теперь пошли! Не отставайте!

Глава 7. Другой мир

Бэккет не спеша шёл впереди, искатели шли следом за ним, вдыхая знакомые и незнакомые запахи нового мира, разносимые дыханием тёплого летнего ветра, рассматривая свои руки, небо, одежду, друг друга и мир вокруг. Они неторопливо шли по бескрайнему полю зелёной травы, согретому лучами солнца и напоенному сладким ароматом золотых, голубых, оранжевых и пурпурно-малиновых цветов. Небольшие рощицы деревьев с длинными листьями, усыпанные цветами, шумели кронами от порывов налетающего ветерка. Стая красно-синих птиц взлетела из травы и, громко крича, унеслась вдаль. Глаза привыкали к новым цветам, а люди — к новым ощущениям и мыслям.

— Глеб! — Возбуждённо зашептала Вика, — смотри, кожа стала темнее, как будто мы загорали!

— Это от зелёного освещения! — Отвечал Глеб. — Цвета те же, просто немного потемнели!

— Ты как будто месяц на пляже валялся! — Улыбалась Вика.

Она подняла руки к глазам и покрутила ладонями, потом задрала рукав футболки:

— Я тоже такая стала! — Она повернулась к Славе и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг вытянула руку в сторону, — смотрите!

Вдали паслись стада каких-то животных, похожих на антилоп на очень длинных ногах. Издалека было видно, как их шкуры переливались на солнце радугой.

— Глеб! У меня такое ощущение, что это всё сон! — Вика радостно улыбалась, — слушай, ущипни меня! Это не с нами, не со мной происходит!

— Это остаточные явления перехода. — Бэккет обернулся к искателям. — После первой ночёвки будете чувствовать себя как обычно! Произойдёт что-то вроде перезагрузки сознания.

— А вообще-то, куда мы идём? — Тихо поинтересовался Слава.

— Я знаю? Спроси у него! — Так же тихо ответил Глеб и кивнул на Бэккета.

— Через час пути будет река, на ней песчаная коса, очень удобное место для стоянки. — Громко сказал Бэккет. — Отдохнёте, придёте в себя, потом всё обсудим.

— А откуда вы знаете про косу? И про реку? — Спросил Слава.

— Знаю, Вячеслав Юрьевич. Мне приходилось бывать в этих местах, не удивляйтесь. Я расскажу вам всё, что захотите от меня услышать, а потом решите, продолжать нам путь, или возвращаться обратно. Но сначала давайте доберёмся до места.

Солнце клонилось к закату, разливая на мир прозрачные лучи зелёного бархата. Широкая река, несущая воды от края горизонта, делала плавный изгиб, образовав широкую песчаную отмель, к которой вёл искателей их таинственный проводник. Коса, отделив от неторопливого течения небольшую часть вод, образовала тихую заводь, прозрачную до самого дна. В тёплой воде, на зеркальной глади тихо покачивались растущие на длинных стеблях огромные цветы, похожие на лотосы. По песчаному дну, между стеблями, шныряли мелкие рыбёшки, а над плавающими бутонами реяли большие радужные стрекозы.

Искатели поставили две палатки, на походном примусе закипал чайник, на натянутой между деревьями верёвке сушились выстиранные вещи. Искатели поужинали в молчании, думая больше о предстоящем разговоре, чем о вкусе еды, но всё равно для них день закончился неожиданно. Бэккет отставил кружку, из которой пил чай, встал и улыбнулся, обращаясь к искателям:

— А теперь вам нужно как следует выспаться, друзья мои! Завтра у вас будет очень трудный день. Отдыхайте!

Утром искатели действительно проснулись бодрыми и отдохнувшими. Бэккет уже приготовил завтрак, шутил и улыбался, но после трапезы он стал серьёзен и сосредоточен:

— Ну, а теперь, друзья мои, я попрошу вас сесть возле воды. Чтобы вы поняли всё, я должен буду начать с самого начала. Вы знаете, что такое медитация.

Солнце светило прямо в глаза сидящим на берегу заводи искателям, отражалось от зеркала воды, но не слепило. Глеб смотрел через полуопущенные веки на водную гладь, на песчаное дно, ясно видимое сквозь прозрачную воду, и чувствовал, как его сознание уплывает куда-то, между тем оставаясь ясным и сосредоточенным. Перед глазами возникла огромная цветущая долина, вначале как плохая фотография, замыленная, мутноватая, но вот на ней проявились все мелкие детали, подробности, и она, засияв перед глазами всеми красками, вдруг ожила! Глеб с интересом смотрел, как всё, что на ней было, начало двигаться, как на экране кинотеатра. Долина была заполнена людьми. Вначале он подумал, что видит большие надувные фигуры в парке детских аттракционов, раскачиваемые струёй сжатого воздуха, но нет, они были по-настоящему живыми! И это были не совсем люди: Глеб видел их огромный рост, необычный волнообразный разрез глаз на круглых лицах, большие массивные мочки ушей, толстые руки и слоновые ноги в огромных сандалиях, заметил перепонки между пальцами рук и ног. На всех была одинаковая необычная одежда, состоящая из шаровар, передников, рубах и курток без рукавов на металлических застёжках. Каждый из них выполнял какую-то работу. Между ними ходили те, кто отдавал приказы и распоряжения. Глеб сразу понял, что это были солдаты, а приказы им отдавали их командиры. В воздухе быстро летали необычного вида летательные аппараты. Солдаты взбирались на большие бронированные машины, и выгружали из них ящики и тюки на землю. Из люков зависших в воздухе летающих машин на тросах вниз опускались грузы… Сознание Глеба протестовало — так глубоко его поразила невероятность и натуралистичность зрелища, наблюдаемого им сейчас. Реальность происходящего не вызывала сомнений — эти люди занимались обыденными делами! Нет, не люди!

— Это предки атлантов! — Услышал Глеб голос Бэккета. — Это моя раса! Я был таким!

Атланты!!! Сердце забилось в груди, но что-то или кто-то заставил его сознание успокоиться. Рядом с собой Глеб услышал взволнованные вздохи Вики. «Она видит то же, что и я!» — догадался Глеб. То, что показывал искателям Бэккет, было лишь началом. Картинки давно ушедшего мира, сменяя друг друга, захватили сознание и понесли с собой, рассказывая историю жизни, прожитой однажды и навсегда ушедшей в небытие!

— Айро, идём обедать! — звонкий девичий голос был словно придавлен полуденным зноем. — Мама зовёт!

Айро отложил рубанок, провёл рукой по доске, проверяя её ровность, и, обернувшись к сестре, весело крикнул:

— Зулья, полей мне!

Нагретая солнцем вода лилась по спине и плечам, сразу исчезая в горячей, сухой земле. Девушка, улыбаясь, лила воду из кувшина, потом плеснула на голову брата, и со смехом бросилась бежать.

— Стой! — Айро вытирался платком, с улыбкой глядя ей вслед.

Прохлада дома, простая мебель, запах чего-то вкусного, смеющееся лицо Зульи, счастливое лицо матери, с удовольствием раскладывающей в миски еду…

Солдаты во дворе дома убирают со своей дороги лежащие на жёлтом песке струганные доски… Круглые тени от полуденного солнца под их ногами… Офицер, прочитавший что-то плачущей матери, бросил ей в руки связку блестящих металлических пластинок на кожаном шнурке… Испуганное лицо Зульи, прижавшейся к матери… Солдаты взяли Айро за плечи и вывели на улицу…

Под навесом, закрывающим от обжигающих лучей солнца, на циновках, расстеленных на белоснежных камнях большого, обнесённого каменными стенами двора, скрестив ноги, сидели молодые парни, а между ними ходил офицер. В руках он держал толстую книгу из тончайших золотых пластин с гравированными символами и картинками:

— Теперь вы воины! Наш великий государь, царь Джамалушта, доверил вам охрану нашего государства! Теперь вы должны прилежно учиться! Я ваш инструктор, и вместе со мной вы изучите вот эту книгу, которая называется «Искусство воина». В ней излагаются все науки и искусства, имеющие отношение к войне, включая психологию.

Серый дождливый день. Инструктор громко кричит фразы, которые тут же громко повторяют стоящие под проливным дождём курсанты:

— Смерти нет! — Кричит инструктор.

— Смерти нет! — Отвечают курсанты.

— Моё тело — рубашка!!

— Моё тело — рубашка!! — Кричит Айро, чувствуя, как болит от крика его горло.

— Мне плевать, если её порвут!

— Мне плевать, если её порвут!! — Отвечает он, мечтая осипнуть.

— Презрение к смерти есть главное достоинство, к которому я стремлюсь!!!

— Презрение к смерти есть главное!..

Резкая вспышка подбросила ствол в руках, и мишень превратилась в пылающий факел. Глеб обратил внимание, что огромная пищаль, которую он держал, была удивительно лёгкой, как тростинка!

— Она так мало весит, потому что в ней установлена плата антигравитации. — Пояснил голос Бэккета.

Глеб увидел небольшую пластинку тёмно-коричневого цвета, спрятанную в цевье.

— Наши учёные давно открыли эту способность одного специального сплава. Так давно, что уже в мои времена применяли её везде. Все летательные машины были оборудованы такими платами. Платы разной величины ставили и в военной, и в гражданской технике. Её монтировали в тяжёлых инструментах, обуви, даже в рюкзаках и хозяйственных сумках…

Под высокими золочёными сводами ярко сияли большие матовые шары, подвешенные к потолку. Светящиеся полосы на стенах большого кабинета освещали двоих собеседников в золотых головных уборах и расшитых одеждах. Они лежали на двух ложах, установленных одна против другой, пили из глубоких чаш и подставляли изнывающие от жары тела прохладному ветерку, дующему из маленьких приборов на золотых треногах.

— Поймите, генерал, — говорил один из них, обращаясь к собеседнику, — положение нашего кабинета в парламенте таково, что мы рискуем потерять всю нашу власть и влияние. Наши враги набирают силу. Лорд Пуштари пользуется теперь благосклонностью царицы, и она щедро дарит ему своё внимание, несмотря на то, что прекрасно знает о его тайных связях с Аштарой. Она желает мира и верит, что этот выскочка Пуштари сможет его добиться для неё. Нам нужна эта война! Казна немного опустела, экономика не в лучшем своём состоянии, народ недоволен, что весьма справедливо! Вы ведь понимаете, что, когда нет войны, агрессия людей ищет выхода внутри общества, но если мы покажем врага, то немного разрядим обстановку, поправим финансовое положение государства, а также укрепим свои позиции. Вы сами видите, что необходимо срочно принять серьёзные меры к исправлению ситуации, и восстановить наше влияние в парламенте. Повторяю, нам нужна эта война!

— Вас не беспокоит, что будут погибать наши солдаты? — Ответил генерал. — Ведь это наши с вами соотечественники?

— Что, женщины в Ассальпурадзи перестали рожать?

— Советник Идрис! Ваш цинизм… он неповторим!

— То, что вы называете цинизмом, всего лишь здравый смысл, дорогой мой! — Возразил Идрис. — А, впрочем, согласен с вами, доля цинизма в моих словах всё же присутствует! Но подумайте сами: земли Утрия — это золотая корова! Жирная золотая корова, и доить её должны мы! Вы же не хотите, чтобы это делал кто-то другой? Здесь богатство лежит под ногами. Эти дикари даже не подозревают, чем они обладают, и как это можно использовать! Они до сих пор плавают на галерах, режут головы и сажают на кол! Вы же разумный человек! Если не мы завладеем этой страной, это сделают наши враги. Для меня родина выше моей чести и жизни. И это не громкие слова, я привык говорить и думать одно и то же…

В главном дворцовом зале властвовали тишина и спасительная прохлада. Царь Джамалушта, сбросив золотые сандалии, лежал на краю мраморного, украшенного позолотой бассейна с фонтаном и водопадом. Он был в лёгких шароварах и безрукавке из тончайшей шерсти, украшенных золотым шитьём и самоцветами. Его верный слуга, любовник и советник Рапануштра, сидел на сверкающем украшениями диване, и ел фрукты, запивая их вином. В зал вошёл дворецкий в праздничных одеждах с посохом, сияющим голубыми и золотыми искрами. Как предписывает дворцовая церемония, он стукнул своим посохом в пол, и нараспев громко обратился к сводам зала:

— О, лучезарный, повелитель вод, земель и небес трёх миров! Хранитель мудрости Харатфа просит вашу милость принять его!

Джамалушта лениво взглянул на него и снова закрыл глаза.

— Пусть войдёт! — Крикнул Рапануштра.

— О, солнцеликий, владыка мира, опора и дыхание всего сущего! — Мудрец Харатфа остановился возле бассейна и застыл в поклоне. — Да ниспошлёт тебе небо славу и бессмертие, да преумножатся твои мудрость и богатство!

Рапануштра махнул ему рукой, показывая место, куда следовало сесть.

— О, великий! — Продолжал Харатфа, — я хотел бы просить вашу милость разрешить мне испытание моей новой машины, которую я создал вместе со своими помощниками в Храме Мудрости, чтобы прославить ваше имя!

— Какой машины? — Открыл подведённые золотой тушью глаза Джамалушта.

— Моей новейшей машины, государь, которую я назвал Джамалуштакара — Гнев Великого Джамалушты! Её мощь порождает вихри! — Торжественно ответил мудрец. — Вихри, которые поднимут врагов вашей милости в небеса, под самые облака, а затем бросят их на землю вместе с их оружием, которым они посмели вам угрожать! И никакая броня не спасёт их от вашего гнева, о, лучезарный!

— Завтра покажешь мне свою машину, Харатфа! — Покрытые золотом веки царя вновь опустились.

— Слушаюсь, мой повелитель, да продлятся ваши годы! А ещё я хотел просить солнцеликого распорядиться, чтобы в мастерских начали строить моё оружие «Ветер Иссушения», которое испускает лучи, превращающее врагов в высохшую мумию! Вы, великий государь, присутствовали при испытаниях этого оружия на нескольких глупцах, лишившихся доверия вашей светлости!

— Я помню это! — Джамалушта немного оживился и приподнялся, опершись на локоть. — Их тела мгновенно потеряли воду и стали лёгкими и хрупкими, как трухлявая ветка!

Он протянул руку и взял со стоящего рядом невысокого стола чашу с вином. Отпив немного, он хотел поставить её обратно, но Харатфа, в один миг оказавшись рядом с ним, подобострастно улыбаясь, осторожно забрал чашу из рук царя и сам поставил её на стол.

— Смотри, Рапануштра! Вот кто делает войны победными! — Капризное лицо Джамалушты расплылось в довольной улыбке. — И никакая армия не заменит мне его чудесной головы! Распорядись, чтобы эти машины немедленно начали строить!

— Я рад служить вашей светлости, о великий! — Харатфа довольно улыбался и, кланяясь, пятился из зала. — Пусть ваша милость всегда благоволит нам, и пусть ваша власть будет над нами вечно!

Глебу стало тяжело дышать, как вдруг голос Бэккета словно вытащил его из липкой, мерзкой трясины, в которой застряло сознание, побывавшее во дворце:

— А теперь я покажу вам, как я встретился со своим Учителем!

Колонна машин остановилась в поле. Солдаты спрыгивали на землю, затем те, кто остался внутри, подавали наружу мешки, коробки и тюки, которые тут же складывались на земле. Несколько летающих машин сели на землю, их команды вышли и построились рядом с ними. Старшие офицеры проводили инструктаж, солдаты ставили палатки, оборонительные сооружения, две землеройные машины уже рыли в земле траншеи. Странствующий храмовник появился в лагере вечером. Он попросил немного еды, и офицер охраны распорядился отвести его на кухню:

— Айро! Отведи его к поварам, пусть накормят! И найди ему место у костра, чтобы он смог обогреться. — Распорядился он и обратился к дервишу. — Тебе дадут еды! Согрейся, поспи. Завтра уходи. И помолись о нас перед своими Богами.

Вечером они сидели вокруг костра. Айро взглянул на переводчика и кивнул в сторону дервиша:

— Али, спроси его, правда ли, что гвардейцы Аштары бессмертны?

Али громко повторил слова Айро дервишу. Тот усмехнулся и что-то сказал в ответ.

— Он говорит, что бессмертных людей нет. Такой вопрос — глупость! — Перевёл Али.

— Спроси его ещё. Правда ли что Создатель призывает убивать неверящих и биться не на жизнь, а на смерть?

— Создатель призывает всех, истинно в него верующих, к любви и терпению. Вера в Создателя — это вера в любовь и доброту! — ответил дервиш.

— Тогда почему храмовники Аштары призывают всех верящих к войне, и говорят, что это воля Создателя?

— А разве ваши священники и начальники не говорят от имени Бога? Правящие миром всегда используют религию так, как им угодно! Что нового в том, чтобы приписывать Богу те слова, что вам хотелось бы слышать? Когда священники говорят по велению правителя, кто их накажет? Для вельмож вера — это роскошные, шитые золотом одежды, что надеваются по праздникам. Всё остальное время они заняты заботами о своих богатствах и положении.

— Али, спроси его, — попросил Айро, — он боится смерти? Боится, что его убьют?

— Все мы умрём, разве имеет значение — когда? Но жизнь теряет не тот, кого убили, жизнь теряет убивающий! Погибший имеет вечную жизнь в небесных дворцах Великого и Милосердного Создателя!

К костру подошёл повар и протянул дервишу тарелку с едой. Тот принял тарелку двумя руками, кивнув в знак благодарности, тихо сказал несколько слов, видимо молитву, и принялся есть, не обратив внимания на протянутую поваром ложку, и пользуясь лишь своими пальцами. Повар хмыкнул, сунул ложку в карман, и спросил:

— О чём это вы сейчас говорили?

— Дервиш сказал, что жизнь теряет тот, кто убил, а не тот, кого убили. — Ответил ему Айро.

— Что за чепуху он вам здесь несёт? — Рассмеялся повар. — Я всегда говорил, что все эти странствующие храмовники — сумасшедшие! И вам охота слушать эту утрийскую чушь? У них же мозги набекрень! Ладно, когда этот мудрец поест, пусть кто-нибудь принесёт тарелку на кухню!

Дервиш поел, поблагодарил сидящих у костра. Айро вновь обратился к переводчику, которому, как он заметил, тоже был интересен дервиш:

— Али, спроси его, можно ли поговорить с ним.

Дервиш согласно кивнул головой, и улыбнулся Айро.

— Как зовут твоего бога? — Спросил Айро.

— У Бога есть много имён среди людей, но он один! Все Имена — это Его Имена!

— Али, спроси его, почему у странствующих дервишей нет церквей?

— И вера, и церковь должны быть в сердце, тогда и вера будет истинной! Мы не посещаем мирские службы, не платим налоги, у нас нет земных домов, потому что у нас есть небесные!

— Всякий верующий должен ходить в церковь, молиться и делать пожертвования! — Сказал солдат, сидевший рядом с Али.

— Нам нельзя иметь ничего, кроме того, что вы видели на мне и в моей сумке. Моя одежда — лохмотья, но они чисты, моё сердце — свободно, но оно принадлежит Создателю! У тебя есть потребность в том, чтобы каждый день просыпаться, умываться, завтракать, и чувствовать, что ты — сыт и здоров, а моя потребность — каждый день чувствовать Создателя и знать, что я живу для него. Это в моей крови, это в крови моих братьев, этим мы живём. Мы с вами разные, но при желании можем понять друг друга. Все люди могут понять друг друга.

Али что-то сказал дервишу, а потом обратился к Айро:

— Я его спросил, если это так, тогда почему люди воюют?

— Потому что люди глупы. Они словно глупые животные, которых всегда нужно сбивать в стадо. Но животное останется животным на всю жизнь, а человек может стать умнее, может стать лучше, когда узнает Бога. Создатель дал нам два пути — путь счастья и путь страдания. Каким пойдёт человек — решать лишь ему! В этом вся тайна его жизни на земле.

— Почему же ты называешь людей глупыми? — Рассердился Айро. — Ты видел наши машины, наше оружие? Разве это придумали и сделали глупые люди? А наши города? Ты бывал в них? Разве их строили глупые люди?

— Я слышал, что ваши земли населяют мудрецы, великие художники и поэты. — Грустно улыбнулся в ответ дервиш. — Но скажите мне, если в государстве есть хотя бы один убийца, из-за кошелька перерезавший горло другому человеку, разве можно такое государство назвать достойным и справедливым? Человека не стоит называть разумным, он неразумен! Всю жизнь он мечтает о недостижимом, не ценит того, чем обладает! Получив дар от Создателя, не довольствуется Его благосклонностью, и мечтает о гораздо большем! А когда потеряет то, что имел, он горько сожалеет о потерянном, и мечтает вернуть хотя бы кроху того, что было! Так и проходит вся его жизнь: он ищет в поте лица, обладает в беспокойстве, и теряет в слезах, не зная счастья. Где же его разум?

— Но ведь человек не сам по себе такой, таким его создал бог? — В сомнении возразил Айро.

— Мир внутри нас мы создаём сами, — покачал головой дервиш, — и сами его разрушаем. И поэтому можем спасти сами себя!

В главном зале дворца, под золотыми сводами высоких потолков порхало множество огромных разноцветных бабочек, сквозь плеск водопада слышалась негромкая музыка. Джамалушта лениво пил вино, слушая сидящего перед ним генерала:

— Великий государь, видимо, представляет, сколько он потеряет воинов?

Рапануштра усмехнулся, бросив взгляд на генерала, и процедил сквозь зубы:

— Государь не считает воинов! Создатель заберёт себе столько, сколько ему будет нужно!

Он махнул рукой. Слуги зажгли большое зеркало на стене.

— Что вы знаете о генерале Шумкатра, о его методах ведения войны? — Спросил Рапануштра, подводя генерала к светящемуся на стене экрану. — Как он обычно предпочитает вести бой?

— Генерал весьма старомоден в своих стратегиях. — Отвечал Рапануштре его собеседник, с помощью кнопок меняя изображения в сияющем на стене зеркале. — Он обычно применяет классический приём полководцев Аштары — обход тяжёлыми машинами с фланга, и удар виман, но сейчас у него очень мало техники, и в ближайшее время ситуация для него не улучшится. Хотя сейчас он располагает тридцатью орудиями и шестьюстами тысячами солдат, вооружённых пищалями.

Айро проводил дервиша до ворот лагеря. Ему хотелось сделать для него что-то хорошее на прощание, и он, взяв руку дервиша, положил в неё золотую монету:

— Возьми! Куда ты направишься теперь?

— Я буду недалеко! — Улыбнулся дервиш. — Я буду ждать нашей встречи!

— Это вряд ли! — Грустно улыбнулся Айро. — Я солдат, и моя жизнь мне не принадлежит. Прощай! Береги себя, божий человек!

— Я буду молиться за твою жизнь! — Дервиш положил руку на его плечо. — Не бойся ничего!

На главной площади столицы проходила торжественная церемония вступления в войну. Площадь была полна выстроенных квадратами гвардейских частей, одетые в парадную форму по родам войск. Джамалушта в золотых ритуальных доспехах взирал на всё сверху, со своего трона, установленного на выходящем на площадь балконе дворца. Рядом с ним стоял Рапануштра, время от времени он наклонялся к царю и что-то говорил ему, показывая на проходящие по площади полки и военную технику. Под балконом стояла толпа военачальников, придворной свиты, жрецов и гостей в пёстрых дорогих одеждах. Ветер разносил над площадью разноцветный дым, колыхал флаги и штандарты, золотые парадные одежды стоящих на площади командиров, военачальников и солдат-гвардейцев. Военные марши, звучавшие из расставленных громкоговорителей, сменялись один за другим. Через площадь с оружием в руках шли колонны солдат под разными флагами. В одном из полков шёл Айро, сжимая в руках свою пищаль и внимательно слушая чёткий ритм марша! Стиснутый плечами марширующих рядом сослуживцев, он чувствовал, как его сандалии бьют по земле в такт музыке. Его глазами Глеб увидел спину идущего прямо перед ним воина, тоже марширующего в плотной шеренге. Шлем на его голове сотрясался в такт марша, по бритому затылку стекали струйки пота. Дальше, впереди колонны, он видел неспешно шагающего огромного слона, возвышающегося над головами солдат, укрытого ритуальной золотой попоной, с золотой беседкой, возвышающейся на его спине. Слон был раскрашен в цвета богов войны, на его бивни были надеты золотые чехлы, украшенные огромными драгоценными камнями, переливающимися в лучах солнца. В беседке сидели наряженные люди, бросающие во все стороны лепестки цветов.

Над разогретой под жарким солнцем зелёной травой, над колышущимися от лёгкого ветерка цветами неспешно плыли слова молитвы. Дервиш, привычно закрыв глаза, вполголоса читал их одну за другой, сосредоточив свои мысли на одном образе…

В главный зал дворца вошёл дворецкий в золочёных одеждах с посохом, сияющим голубыми и золотыми искрами. Стукнув в пол своим посохом, он, как предписывает дворцовая церемония, нараспев громко обратился к сводам зала:

— О, лучезарный, повелитель вод, земель и небес трёх миров! Князь земель Хоузи просит ваше светлейшество…

В зал стремительно влетел Рапануштра:

— Пошёл отсюда! — Рявкнул он на дворецкого.

Дворецкий невозмутимо поклонился, вновь стукнул в пол своим посохом, и, не нарушая ритуала, почтительно повернувшись, вышел через золотые двери, усыпанные драгоценными камнями.

Джамалушта впился глазами в приближающегося к его ложу Рапануштру, и протянул к нему руки:

— Я так скучал по тебе! Так волновался!

— Я всё приготовил, светлейший! — Сообщил Рапануштра, обнимая царя. — Зрелище будет невероятным! О тебе и твоих сражениях будут петь песни, и слагать легенды во всех трёх мирах! Потомки на века прославят твоё имя!

Перед глазами проносились живые картинки: пёстрые одежды воинов, выстроенных в бесконечные шеренги, множество огромных машин, с грохотом передвигающихся по земле и с рёвом летающих по воздуху. На цветущем холме, возле множества палаток стояло огромное светящееся зеркало на треноге, в котором виднелись выстроенные на равнине войска. Прибор окружала группа придворных, одетых в белые, расшитые золотом и украшенные камнями, одежды. Головы их украшали большие и маленькие золотые головные уборы, указывающие ранг владельца. Генерал, меняя в зеркале разные изображения, объяснял ихзначение сидящему на троне Джамалуште:

— В центре наступления, великий государь, я поставил семь сотен машин и шесть полков пищальников. Огонь их стволов сожжёт не только вражеские войска, но и землю под их ногами! От твоих врагов ничего не останется, о солнцеликий, даже следов на земле! На левом фланге стоят шесть машин Джамалуштакары, а на правом — пять установок Иссушающих Ветров. И теперь я направлю всю их мощь на армию ваших врагов!

— О, солнцеликий государь! Позвольте мне дать совет! — Раздалось из толпы стоящих рядом военачальников и советников.

— Кто сказал? — Спросил, поворачиваясь, Джамалушта.

— Я, о, повелитель! — Из толпы выступил высокий человек с накидкой на плечах. — Меня зовут Идрис! Я ваш советник, светлейший государь!

— Говори!

— Следует изменить расстановку сил! Пусть твои помощники поставят три Иссушающих Ветра слева от Джамалуштакары, а другие три справа!

— Он прав? — спросил Джамалушта у свиты.

Советники рассыпались в лестных похвалах и одобрениях. Джамалушта махнул на них рукой:

— Ты прав!! Ха-ха-ха! Мощь моих машин вначале высушит моих врагов, а потом раздует их! Пусть мои враги разлетятся, как сухие листья! Ха-ха-ха!

— Я немедля передам распоряжения вашего величества! — Поклонился Идрис.

Джамалушта встал с трона:

— Давай же скорее начинать, Рапануштра! Я не могу уже ждать! Я хочу видеть битву! Немедленно!! Пусть мои воины атакуют! Командуй!!!

Тяжёлый трубный звук протяжно поплыл над долиной. Тысячи летающих машин с оглушительным воем пронеслись над головами, устремляясь на вражескую армию, с треском разбрасывая молнии в ряды врагов. Воздух наполнился запахом грозы и горелого мяса. Едкий запах гари щипал ноздри. Дым застилал поле боя густым покрывалом. Айро всматривался вдаль, тщетно пытаясь что-либо разобрать среди клубов дыма. Оглушительные взрывы сотрясали землю, взметали в воздух сухую, сожжённую в пыль, почву, осыпающую всё вокруг на многие мили, скрипящую на зубах, разъедающую глаза. Стряхивать её было бесполезно, она падала сверху непрерывно, и мелкими струйками осыпалась с одежды при каждом движении. При каждом взрыве Айро чувствовал толчки земли под ногами, с бруствера в окоп осыпалась земля.

— Приготовиться к атаке! — Послышалось издалека.

Слова повторяли на разные голоса, по цепочке, и вот уже их крикнул сидящий на корточках справа от Айро солдат, и тут же команду повторили его, ставшие чужими, язык и губы, как-то неуклюже, неестественно, и вот она покатилась дальше.

— Держись возле меня! — Громко крикнул офицер и хлопнул Айро по плечу.

Айро, не сразу поняв смысл его слов, кивнул головой и побледнел, мокрыми руками сжимая пищаль.

— Примкнуть резаки! — Снова покатилось по цепи.

— Примкнуть резаки! — Сквозь грохот взрывов громко прокричал Айро.

Послышались металлические щелчки слева и справа. Айро непослушными руками пытался приладить к пищали длинное лезвие, стараясь унять своё волнение. Пот грязными ручьями стекал с его лица.

— Держись за мной! — Снова услышал он голос за спиной.

В томительном ожидании Айро напрасно пытался унять бьющую его дрожь. Внезапно взрывы умолкли. В наступившей тишине стало слышно, как рядом кто-то громко молится. Айро тоже начал тихо шептать молитву. То, что пушки на той стороне умолкли, показалось ему знаком того, что всё закончилось, да, всё неожиданно завершилось само собой, и теперь, может быть, как-то изменится, и не нужно будет больше…

— В атаку! — Покатилось по окопам.

— Вперёд! — Срывающимся голосом закричал офицер и торопливо взобрался на бруствер. — В атаку! За мной!

Айро на четвереньках выбрался за ним, и на негнущихся ногах побежал вперёд, стараясь не потерять из вида спину офицера, окружённый со всех сторон кричащими и бегущими рядом с ним солдатами. Опять загремели взрывы, и вместе с ними на Айро обрушилось ощущение нереальности происходящего. Он чувствовал, что управляет совершенно чужим телом, сгорбленным, сжавшимся, непослушным, скованным страхом и ужасом, но спина офицера мелькала перед ним, и он бежал, бежал… «Я не хочу никого убивать! Я не хочу никого убивать!» — кричало всё его существо!..

Глеб услышал всхлипывания Вики… Голос Бэккета возвращал сознание обратно в реальный мир:

— Учитель нашёл меня на поле боя. Так началась моя другая, вторая жизнь. Для всех я был мёртвым. Я был теперь солдатом, павшим на поле боя…

… Глеб медленно открыл глаза. На глади воды покачивались огромные цветы лотосов. По песчаному дну, ясно видимому сквозь прозрачную воду, среди скачущих солнечных зайчиков шныряли мелкие, переливающиеся радугой рыбёшки.

Глава 8. Беседы у костра

— Меня зовут не Бэккет! — Искатели вновь услышали знакомый голос. — Мистера Бэккета больше нет. Зовите меня Дервиш. Это имя мне больше нравится.

… Солнце висело в зените, день стремительно пролетел свою первую половину, едва начавшись для искателей, только что проживших целую жизнь. С реки подул ветерок, освежая головы, разгорячённые тяжкими грёзами. С трудом приходя в себя после тяжёлого видения, Глеб наклонился вперёд, к заводи, опустившись на колени и распугав рыбок, зачерпнул ладонями чистую тёплую воду. Он с наслаждением умылся, прогоняя наваждение. Напряжение от только что виденного им понемногу покидало уставшее сознание. Он тряхнул головой и пригладил волосы. Немного отдышавшись, встал и повернулся. Перед ним стоял улыбающийся смуглый мужчина с русыми вьющимися волосами, и огромными карими глазами. Глеб всмотрелся в совершенные черты его лица и удивлённо сообщил:

— Я узнал тебя! Мы уже виделись! Я видел тебя во сне! Ты спрашивал, готов ли я! Это что, сон продолжается?

— Нет, Глеб, теперь это не сон. — Ответил тот, кто просил называть его Дервиш.

Бросив взгляд на поднимающегося на ноги Трутнёва, он продолжил:

— Я приходил во сне, это так, но в отличии от мистера Бэккета я существую на самом деле. Так как необходимости быть им больше нет, я предпочитаю свою внешность. Это — настоящий я!

— Что это было? — С изумлением спросил Слава.

— Я показал вам свою жизнь. Я сделал это только для вас, сам я предпочёл бы забыть о ней навсегда. Надеюсь, что я встретился с ней в последний раз.

Он внимательно посмотрел на сидящую на песке Вику, с изумлением глядящую на него усталыми и заплаканными глазами, и та упала на песок.

— Пожалуйста, отнесите её в палатку, — сказал Дервиш, — ей очень нужно отдохнуть. Для Виктории Николаевны сегодня были слишком серьёзные испытания. И вам тоже лучше всего для восстановления сил немного спокойно поспать.

Глеб со Славиком отнесли Вику в палатку. Глеб подложил ей под голову свою куртку, завёрнутую в полотенце, и сам лёг рядом, закрыв глаза…

Пробуждение принесло освобождение. Глеб почувствовал прилив сил и энергии, способной свернуть горы. Он посмотрел на спящую Вику, улыбнулся и, стараясь не шуметь, вышел из палатки. Из соседней уже показался Слава, приветливо кивнувший ему. Дервиш сидел на берегу, у воды. Он, по своему обыкновению, улыбнулся искателям, и поднял руку в приветствии:

— Вода изумительно тёплая. Я уже искупался! — Сказал он, кивнув на реку.

— Пошли, тоже искупаемся! — Слава махнул Глебу рукой.

Глеб скинул одежду на берегу и бросился вслед за Трутнёвым в тёплые речные волны. Он с наслаждением рвал руками прозрачную плотную толщу воды, бросая вперёд своё тело. Потом остановился и повис в воде, глядя на свою тень на песчаном дне. Непроницаемая тишина и покой окутали его. Спокойное течение неслышно несло неподвижное тело, медленно поворачивая его, и покачивая расслабленно висящие руки и ноги. Глеб почти задремал от удовольствия. Он с нежностью и любовью подумал о Вике, безмятежно спящей в палатке. Тотчас появилась мысль о грозящих им неведомых опасностях, необходимости защитить её, и он взмахнул руками. Нахлынула острая жажда действий. Глеб вынырнул и, вздохнув полной грудью, стремительно поплыл к берегу.

— Кто ты? — Спросил Глеб, в упор глядя на Дервиша.

Тот спокойно улыбнулся:

— Я Хранитель. Один из многих других.

— Что вы храните? — Поинтересовался Слава.

— Жизнь. Цивилизацию. Вас и других, подобных вам.

— Где мы сейчас находимся?

— Это Амритайя.

— Мы на Земле?

— Да! Это планета, которую вы называете Земля.

— Мы в другом мире?

— Да, другой мир. Это Амритайя. Земля — второй мир, её называют Свана.

— У Земли много миров?

— Несколько. Рядом с нами есть ещё один мир, его называют Балокха.

— Что мы здесь делаем? — Спросил Слава.

— Это очень важный вопрос. Я хотел бы, чтобы Вика тоже присутствовала при обсуждении.

— Хорошо, дождёмся её. — Кивнул Глеб.

— И давайте разведём костёр, — предложил Дервиш, — огонь очищает.

Через полчаса на песчаной косе рядом с палатками затрещал небольшой костерок из собранных в ближайшей роще веток. Вокруг него сидели трое беседующих мужчин.

— А где сейчас твой учитель? — Спросил Глеб.

— Я не знаю, где он сейчас, — покачал головой Дервиш, — мы с ним обязательно встретимся, но только после того, как вместе выполним важное дело, которое он поручил сделать, и о котором я скоро скажу.

— А что мы все видели?

— Я показал вам, как я встретил Учителя.

— Я не знал, что атланты были такие воинственные! — Сказал Трутнёв.

— Очень воинственные. К ремеслу военного готовили с юности.

— У вас были летающие тарелки?

— Виманы? Да! Виманами управляли мужчины из знатных богатых семейств, и многие из них воевали на своих собственных виманах. Машинами, которые двигались по земле, управляли офицеры из менее знатных и богатых фамилий, а простые воины, как я, воевали обычным оружием и бегали ногами.

— А где теперь все эти машины, это оружие? — С любопытством продолжал Слава, — его же было просто неимоверное количество!

— Что-то теперь на дне океана, что-то глубоко под землёй. — Улыбнулся Дервиш, — а что-то до сих пор находится в руках людей.

Глеб и Слава с любопытством и удивлением вперились в него взглядами, готовясь услышать из уст Хранителя невероятное откровение.

— Бумеранг — оружие атлантов! — Продолжал, улыбаясь, Дервиш.

Парни переглянулись и расхохотались, Дервиш тоже посмеивался вместе с ними.

— Что вы хохочете? — Из палатки выглядывала улыбающаяся Вика.

Глеб вскочил и подбежал к палатке:

— Ну как ты, лапа? Как себя чувствуешь?

— Да нормально всё! — Вика вышла наружу и собрала волосы в пучок. — Голова только как ватная.

— Вика! Тебе лучше поплавать! — Сказал Дервиш. — А я пока заварю чай.

— Иди, моё солнышко! — Глеб поцеловал Вику и прижал к себе. — Мне пойти с тобой?

— Нет, я сама! — Вика быстро пошла к воде.

Как бы там ни было, зелёное небо — непривычное зрелище для жителя другого мира, и взгляды искателей сами собой поднимались к изумрудной чаше сияющих над ними небес! Глаза искателей привычно отмечали всё необычное и новое: огромных чёрно-красных птиц, изредка парящих среди зеленоватых облаков, стада длинноногих радужных антилоп и похожих на буйволов животных в радужной чешуе, приходящих к воде. Стайки красно-жёлтых, белоснежных, коричнево-золотых и прочих цветов птиц, плавали, ныряли, бегали и размеренно бродили по берегам косы. Радужные стрекозы реяли над водой, бабочки всех размеров с умопомрачительными узорами на крыльях, прилетающие из рощи, садились на палатки, на головы, на натянутую между деревьями верёвку, по песку возле ног ползали большие и маленькие жуки с радужными закрылками. В остальном это был обычный мир, в котором есть жара, река с плавающими в прозрачной воде рыбами, прохладный ветерок, солнце, и запах свежезаваренного чая.

— О чём вы говорили? — Спросила Вика, накинув куртку и осторожно прикладываясь к горячей кружке.

— О том, что мы все смотрели. — Ответил Глеб.

— А кто был этот жестокий царь? — Спросила Вика.

— Царь равнинного государства Ассальпурадзи по имени Джамалушта, — ответил Дервиш, — солнцеликий владыка мира, опора и дыхание всего сущего!

— Там ещё было другое! Помните, что говорил этот, с посохом? — Живо произнесла Вика. — Лучезарный, повелитель вод, земель и небес трёх миров! Что за миры?

— Тот мир, что вокруг нас, есть первый мир — Амритайя, — ответил Дервиш, — второй мир — Свана, из которого мы пришли, и третий мир — Балокха. Джамалушта правил всеми этими мирами, пока их населяли полудикие и малочисленные племена. Он собирал с них дань, его мастера добывали в их землях необходимые вещества и материалы.

— Как он мог править сразу тремя мирами? — Удивилась Вика.

— Виманы государя летали между мирами, как сейчас летают из страны в страну ваши самолёты. Ассальпурадзи было очень богатым государством. Джамалушта имел огромную армию, и много очень мощного оружия, которое невозможно построить вашим учёным, потому что их уровень знаний невозможно сравнить с тем, чем владели служители Храма Мудрости.

— Откуда у них были такие знания? — Спросил Слава.

— Создатели позволили им иметь такие знания!

— Какие Создатели? — Спросил Слава.

— Создатели миров!

— О ком ты говоришь? — Удивилась Вика.

— О тех, кто конструирует миры и строит их, а потом населяет живыми существами, чтобы души имели место для того, чтобы учиться, постигать и накапливать знания.

— Тогда как же они позволили Атлантиде погибнуть? — Удивлённо спросил Глеб. — Они учили-учили, а потом всё разрушили? Это из-за упадка нравственности?

— Так решили ваши учёные мужи. Никто из Знающих не говорил, что Атлантида погибла в катастрофе. Зачем было уничтожать целую цивилизацию за ошибки живущих? Мы все учимся, и я тоже учусь, и у моего Учителя есть свои Учителя, потому что Жизнь Бесконечна! Однозначных действий не бывает — начиналась очередная эра Кали, технику и знания атлантов нужно было спрятать от орды ракшасов, что уже ринулись в этот мир. В эру Кали нравственность действительно сменяется упадком, но это обычное состояние для таких времён. Ракшасы могли воспользоваться этим, и руками людей совершить много опасных действий. Создатели поступили просто — они опустили континент на дно океана. Жители рассеялись по другим материкам. Одни из них обдумывали свои пагубные заблуждения, или же продолжали пребывать в них, другие давали свои знания народам, среди которых жили, находили веру и путь спасения. Сам же материк Создатели спрятали на дне океана до той поры, когда свет Знаний и Истины вновь придёт в этот мир. Тогда древний континент вновь восстанет из глубин, и его тайны раскроют достойные.

— Так что, древние могли управлять корой Земли?! — Изумился Глеб.

— Основную работу сделали Создатели. Но у них были помощники среди людей. Такие знания просто так не появляются, тем более в обычном сознании. Это были особенные люди! Это были те, кому было оказано доверие, и кого сочли достойными такой мощи и таких знаний.

Глеб встал и, шатаясь, пошёл к реке. Широко открытые глаза не видели ничего, голова шла кругом. Ласковые лучи солнца не обжигали, грея грудь и лицо, бросали на воду косые тени от деревьев, усыпанных розовыми цветами. В реке плескалась рыба, целые стайки радужных рыбёшек взлетали в воздух, и, треща длинными плавниками, летели над водой несколько метров, потом снова плюхались в волны. Глеб не видел ничего этого. Сознание поисковика, технаря, привыкшего измерять мир вокруг рулеткой, кубометрами и килограммами, привыкшего к тому, что у всего в мире есть своё название, своё назначение, место и принадлежность — это сознание не могло представить себе силу, мощь, уровень сознания тех, кто обладает способностью перекладывать с места на место материки, словно это детские кубики. Как это возможно?! Как?! Только теперь он действительно начал понимать слова Дервиша о могуществе тех, кто создал мир вокруг. Свежий ветер обдувал лицо, освежал сознание. Глеб понемногу приходил в себя. Он вернулся к костру. Садясь на своё место, он услышал продолжение разговора, что вели с Дервишем Слава и Вика.

— Об этом говорили наши мудрецы! — Говорил Трутнёв.

— Так зачем мы живём? — Обратился к нему Дервиш.

— Чтобы познать истину. — Пожал плечами Слава.

— А я спрошу, как Христос: что есть истина?

— Знание о чём-то!.. — Немного удивлённо ответил Слава.

— Мы живём, чтобы узнать правду, и сделать её своим оружием! — Улыбнулся Дервиш.

— А разве истина и правда не одно и то же? — Спросила его Вика.

— Нет! К примеру, мы с тобой знаем одного человека, и знаем хорошо, что этот человек — лжец. Это будет правда?

— Ну, да! — Вика ответила неуверенно.

— Истина же состоит не в том, что этот человек постоянно лжёт, а в том, что это временное состояние его сущности, которая является таковой лишь в этой жизни, на данном этапе её существования. Это судьба, таков сценарий её развития.

— А дальше что? — Воскликнула Вика. — Ну, что с ней будет дальше?

— Когда-нибудь захватившие её тёмные силы накопят в ней столько отрицательной энергии, что она, по законам вселенной, превратится в свою противоположность, и тогда человек, связанный с этой сущностью, пережив все обстоятельства своих перемен, которые обязательно его потрясут и изменят точку его мировоззрений, скажет сам себе: «Хватит лжи!» — и в какой-то из своих последующих жизней примет изменения! И тогда этот этап закончится, и начнётся следующий.

Дервиш посмотрел на задумчивые лица искателей и улыбнулся:

— У каждого обычного человека есть внутренний конфликт, большой или маленький, и он постоянно живёт с этим. Осознание неправильности заставляет его искать решение, искать того, кто поможет обрести гармонию, научит, как прекратить эти внутренние противоречия. Благодаря этому обстоятельству существуют все религии, и постоянно находят своих последователей. И в то же время человеческая натура стремится к свободе, сражается за неё, отвергая любую иерархию и авторитеты, или же вынужденно мирится с ними, пока считает их терпимыми! Это тоже вечный конфликт, следствие первого.

Он подбросил в костёр несколько толстых веток и продолжил:

— Рассуждения о законах вселенной требуют осторожности. Кто может разобраться в парах противоположностей, из которых состоит всё видимое и невидимое вокруг нас? Мир настолько сложен, что в нём одновременно могут существовать абсолютно несовместимые элементы. Они, как и все прочие, необходимы для существования вселенной, но их искусственное объединение способно вызвать катастрофу! Знания очень нужны.

Искатели молча обдумывали его слова, глядя на огонь тихо потрескивающего костра. Глеб смотрел на пламя, и думал о том, что оно горит так же, как в том мире, откуда они пришли. Он поднял голову и взглянул на Дервиша:

— Что мы здесь делаем? Зачем ты привёл нас сюда?

— Хотите ли вы идти путём света? Я дам вам такую возможность. Я помогу. Вы коснётесь настоящих тайн и настоящих знаний. Вы узнаете, каков мир на самом деле. Я спрашиваю вас — вы готовы? Любой ваш выбор будет принят. Мы можем или продолжить свой путь, или вернуться обратно. Вам решать.

— Почему мы? — Спросила Вика.

— В вас огромное желание знать, тогда как люди вашего мира испытывают огромное желание иметь. — Он усмехнулся. — В мире всё взаимосвязано. Прежние жизни, мировоззрение, сформированное семейным воспитанием, наследственность, нравственность, порядочность, любовь, сострадание, череда причин и событий — очень много факторов, по которым вы здесь и все вместе!

Повисло молчание. Искатели раздумывали, глядя на огонь, друг на друга. Дервиш спокойно улыбнулся:

— Когда вы согласились на переход, вы уже сделали выбор. Я прошу вас — не останавливайтесь. Единственный способ развиваться — изменять себя. Это можно сделать только самому. Изменяя себя, вы изменяете мир вокруг. А если все начнут себя изменять, то и мир изменится.

Глеб понимал своих спутников, на такой шаг решиться непросто. Дервиш спокойно смотрел на огонь, ничем не выказывая своих эмоций. Чтобы скрасить неловкое молчание, Глеб спросил:

— А что было после боя?

— Я очнулся на поле боя поздно ночью. — Неторопливо начал говорить Дервиш. — Учитель сидел возле меня, держа мою руку в своей. На моём теле не было ран, я не чувствовал никакой боли. Я поднялся, снял с себя изодранную, сгоревшую броню, вернее, то, что от неё осталось. Учитель дал мне простую одежду, и я ушёл вместе с ним. Под утро, когда мы были уже далеко, он разжёг костёр, и мы беседовали с ним много дней, так же глядя на огонь, как мы сейчас. Потом я пошёл с ним, и наш путь продолжался много-много лет.

— Ты больше никогда не видел мать и сестру? — Спросила Вика.

— Видел. Но это было потом. Моя мать умирала, и я пришёл проводить её в последний путь. Моя сестра уже была замужем, у неё было трое детей. Я пришёл под видом священника, чтобы помолиться за уходящую верящую.

— Тебя не узнали? — Вика сжала кулаки от волнения.

— Я изменил свой образ.

— Как?

— Учитель дал мне много знаний и сил для этого, а я был прилежным и старательным учеником.

— Тебе было тяжело их видеть? — Продолжала Вика.

Дервиш помолчал и вздохнул:

— Я видел много смертей… Столько, что вы не сможете себе даже представить… Я видел их намного больше, чем живых людей.

— Сколько же тебе лет? — Спросил Глеб.

— Очень много.

Искатели переглянулись.

— Каково это — жить вечно? — Глеб внимательно смотрел на Хранителя.

Дервиш вздохнул, потом улыбнулся:

— Это очень трудно — жить, не замечая времени.

Глеб покачал головой:

— Честно говоря, я себе не представляю!

— Да, это трудно представить! — Согласился Дервиш. — И ещё трудно жить рядом со временем, не подчиняясь ему! Неожиданно начинаешь чувствовать, как вечная молодость вдруг стала проклятием.

Дервиш усмехнулся и задумчиво посмотрел на огонь.

— И в полном бессилии видишь, как один за другим бесконечно и неизменно уходят все те, кто стал близким и любимым! Представьте, каково, разговаривая с человеком, видеть готовящиеся упасть на его голову беды, или уже близкую смерть, и не иметь возможности помочь ему!

Глеб, потрясённый неожиданно открывшейся реальностью, в молчании смотрел на Дервиша. Тот продолжал:

— После бесчисленных потерь легко дать волю слабости и отчаянию, легко забыть цель своей жизни и смысл своего существования, а жизнь должна иметь смысл, иначе она становится тяжким испытанием! И это тоже учёба.

— Но что ты почувствовал с самого начала? — Спросил Трутнёв.

— Я понял твой вопрос! — Спокойно кивнул Дервиш. — Прежде всего исчезает разница между днём и ночью. Для обычного человека день — для работы, занятий, очень ответственное время, а ночь — это право отдыха, сон! Так вот — это исчезает, становится неважным. Сон нужен мне очень редко.

— А ты любил? Так чтоб серьёзно, по-настоящему? — Вика испытующе смотрела на Дервиша.

— Как бы тебе ответить? Отношения полов — они в инстинктах, в подсознании. Эти симпатии, влечения… Земная любовь, которая существует в вашем мире — лишь слепок с человеческого эгоизма, она подразумевает собственность и владение. А когда отношения собственности и владетеля по каким-то причинам разрушаются, это принято считать концом любви. Ощущается душевная боль, страдания, появляется ненависть к тому, кто причинил эти страдания. Сплошные рефлексы и инстинкты! Настоящие отношения, от сердца к сердцу — совсем другие, но за короткую человеческую жизнь это поймут очень немногие, ведь большинство людей живут как трава, по привычке! Все эти интриги, записки, свидания — лишь проявления инстинкта продолжения рода! Когда я это осознал для себя, мне стало обидно, что мной управляет инстинкт — программа, рассчитанная на животное сознание, ведь я выше. И я не встретил ту, что могла бы стать моим другом, соратником. Может быть, потому что не искал, а может потому, что мой мир не здесь! — Он посмотрел на Вику и Глеба, и улыбнулся. — У вас всё будет по-другому!

— А как же любовь? — Вика всплеснула руками.

— Может быть это — тайна, которую не стоит разгадывать?

— Почему?

— Вы раскроете её, и она исчезнет. Не станет того, что вдохновляло лучших представителей вашей цивилизации на протяжении всего её существования. Сколько с этим связано знаменитых имён, сколько великих людей искусства воспевали и прославляли отношения мужчины и женщины! Неужели вы сами откажетесь от той таинственной романтики, что украшает ваш мир? Если разобраться, это, может быть, единственное, что его украшает.

— Как мрачно то, что ты сейчас сказал! Но ведь придёт время, когда этот шаг станет неизбежен, и его нужно будет принять как данность.

— А может быть, то, что сейчас выглядит как катастрофа, тогда покажется детскими страхами? — Улыбнулся Дервиш.

— Ведь и Иисус говорил, что есть любовь земная, а есть небесная! — Вновь возразила Вика. — с земной можно разобраться, а кто постигнет небесную любовь?

— А я слышал такое мнение, что его не было! — Подал голос Трутнёв. — Есть шумерские легенды, с которых вроде как библию списали. Так был он или нет?

— Что бы в мире ни появилось, плохое или хорошее, люди всё равно будут это понимать каждый по-своему, — отвечал Дервиш, — и каждый станет переделывать под себя. Разве это важно, был он или не был? Если бы его не было, следовало бы его придумать?

— Ну, конечно, следовало бы! — Кивнул Трутнёв.

— А Иисус был женат? Правда, что Магдалина была его женой? — Вика испытующе смотрела на Дервиша.

Тот закрыл глаза и окаменел. Искатели ощутили, как их окутала мягкая и сильная энергия, заставляющая дышать полной грудью и наполняющая сердца радостью! Дервиш исчез. На его месте возле костра, по-восточному скрестив ноги, сидел молодой, широкоплечий, бородатый мужчина с карими глазами и крупными чертами лица. Он, улыбаясь, смотрел в небо, и в головах искателей зазвучал его мягкий и проникновенный голос:

— Как велика её любовь! Как велика её любовь! Отец, я в изумлении! Видел ли этот мир, видело ли это небо прежде такую любовь? Простая душа, дочь своего народа и своего времени, но как она умеет любить! Мне ли, сыну твоему, милостью твоею познавшему иные миры, бесконечность жизни и Царствие Твоё, не знать, не ведать, не сравнить? Не ведает она о силе своей, не ищет воспользоваться ею, но и узнав, посчитает постыдным для себя обладать ей! Довольно ей любить меня и купаться в Свете Твоём! Молю Тебя, Отче, облегчи долю её, покрой дланью Своей, отметь её перстом Своим, ибо она Твоя, как и я! Тяжела ноша её, нет сил ей нести любовь не от мира сего, сильна она и слаба в одно время! И зришь ты, какова моя любовь к ней, и к Тебе, даровавшему мне величайшее из богатств Твоих!

Потрясённые искатели молча смотрели на Дервиша, возвращающегося к ним из того невероятного, чудесного мира, частицу которого они только что увидели перед собой. Дервиш улыбнулся Вике, тайком смахнувшей слезу в уголке глаза, и бросил несколько веток в огонь.

— Значит, был? — Задумался Слава. — А он был бог или сын бога?

— Неважно, кем был Иисус в действительности — богом или человеком. Важно то, что учение, которое пришло в мир с его именем, объединяет людей, понимающих любовь, имеющих человеческий разум, и принимающих существование высших разумных сил. Таких людей много, поэтому его учение не имеет границ и национальности, ведь разум не может иметь национальности. Он приходил, чтобы учить людей, вы пришли сюда, чтобы учиться. Ответьте мне, а зачем вы ищете эти знания? Что вы хотите с ними делать, как вы с ними поступите?

— Мы хотим измениться, чтобы тоже помогать другим. — Глядя прямо в глаза Дервиша, ответил Глеб.

Искатели молча смотрели на своего проводника. Дервиш улыбнулся, глядя на них, и кивнул:

— Да! Я вижу.

— А как твой учитель учил тебя? Ты принимал какие-то снадобья? И как он наделял тебя своей энергией? — Слава с интересом смотрел на Дервиша.

— Ты желаешь держать в руках учебник, в котором уже есть ответы на все вопросы? — Дервиш рассмеялся и хлопнул себя ладонью по колену. — И даже не в конце книги, а сразу под каждой задачей? А как же будет расти твой дух? В таких условиях он даже не шевельнётся!

— А что нужно делать? — Трутнёв перестал улыбаться.

— Я сам предложу испытание для вас. — Глядя на него, отвечал Дервиш. — Великие царства существовали миллионы лет. Мудрецы, жившие в разные времена, записывали историю мира. Это великая Книга о великих свершениях, о том, как жили и правили великие люди. Читая её, посвящённые начинают многое понимать, узнают правду, постигают мудрость и духовность Создателей. Но теперь записи попали в руки низких и жадных людей, которые ищут в строках лишь то, что поможет им управлять миром и удерживать его в своей власти. Об этом мне сообщил мой Учитель. Эти люди на стороне тьмы. Теперь они владеют тайной. Они её присвоили. Я должен помешать им. И есть ещё что-то, что хочет сказать и сделать мой Учитель, но я пока не знаю, что именно. Он скажет мне это потом, может быть, когда мы встретимся с ним!

Трутнёв стряхнул с руки забравшегося на неё жука, и, подняв его с песка, отбросил подальше.

— Что ты собираешься делать? — Спросил Глеб.

— Я найду место, где она хранилась, и тогда узнаю, кто её взял и где нужно искать.

Воцарилось молчание, в котором слышался лишь треск костра и шелест листьев прибрежной рощи. Искатели обдумывали услышанное.

— Как-то всё немного банально, по-мультяшному — злодеи украли книгу, мы должны спасти мир. — Задумчиво произнёс Глеб. — Прежде всего — почему те, кто был хранителем книги и отвечал за неё, позволили кому-то её взять?

— Я не сказал, что Книгу украли. Никто не сможет украсть эту Книгу. Они завладели записями, которыми не имеют права владеть. Их нужно забрать. А Книга принадлежит всем!

— Кому — всем? — Вика с тревогой и любопытством смотрела на него.

— Создателям, Хранителям, и другим, кто знает о ней и может ею пользоваться! Книга — общее благо для всех, и никто не может и не имеет права её присваивать, если это произошло без воли Создателей. Теперь есть опасность, что равновесие нарушится, а этого допускать нельзя.

— Я так понимаю, есть Создатели на стороне света, и есть — на тёмной стороне? — Спросил Глеб.

— Ты прав! Это равновесие!

— Как это? — Трутнёв удивлённо смотрел то на Глеба, то на Дервиша.

— Да! Вот так! — Утвердительно кивнул Дервиш. — Если не считать жизнь материальную как единственную и окончательную, тот, кто вроде бы ломает нашу жизнь, на самом деле нам помогает! И этот мир, и добро, и зло в нём существуют независимо от нашего понимания. Вы знаете пока немного, но скоро начнёте понимать. Не спешите.

— А как жили в Золотой Век? — Спросил Глеб.

Дервиш поправил веткой угли в костре и неторопливо заговорил:

— Мир для всех был велик и един. Между всеми тремя мирами были прочные связи. Каждый был свободен. Правители заботились о своих народах. Наука, торговля и экономика процветали, а искусство и вера были истинными правителями государств. Тогда люди охотно путешествовали между мирами, свободно пересекая их границы. Они встречались, знакомились, влюблялись, создавали семьи, рождались дети.

Глеб вдруг почувствовал тяжесть, навалившуюся на него. Слушая слова Дервиша, он словно видел вокруг тех, кто когда-то дышал, смеялся, шутил, работал, был живым! Откуда-то пришла мысль, что хорошо было бы не знать всего этого, не видеть, не слышать, и не понимать, каким может быть человек.

— Так всегда длились Золотые времена. — Продолжал Дервиш. — Но потом приходит маленький отрезок таких времён, когда всё рушится, разъединяется и рвётся. Тогда для каждого человека мир сжимается до размеров его дома, и он живёт в своей маленькой крепости, дрожжа от холода и страха, потому что в такие времена его жизнь ничего не стоит.

Ветер с реки принёс вечернюю свежесть, Дервиш подбросил в угасающий костёр несколько больших веток, и он затрещал с новой силой. Выше по течению реку переплывало стадо буйволов, и из воды торчало множество их голов. Выбравшиеся из воды на том берегу радужные быки отряхивались и радостно мычали. Самые молодые, видимо, от возбуждения, время от времени вставали на задние ноги, и издавали короткий громкий рёв, слышимый далеко над речной долиной.

— Твой учитель знает, где теперь записи? — Слава не сводил глаз с Дервиша.

— Знает.

— Тогда почему он не скажет, где они? Почему он не защитил Книгу? И почему нам самим нужно что-то искать?

— Это ваше испытание!

Слава развёл руками:

— Я не понимаю, что происходит. Глеб, может ты объяснишь?

Дервиш вздохнул и спокойно улыбнулся, глядя на искателей:

— Мне следует извиниться перед вами! Там, в Сване, я вмешивался в ваше сознание. Я делал это потому, что следовало оберегать вас от потрясений и страха. Я оберегал вас и во время атак, что на нас совершались. Да, часть из них вы видели сами.

— Как оберегал? — Удивился Трутнёв.

— Вы все эти дни на всё реагировали спокойно. Я должен был оберегать вас от чувства страха. Страх — ключ к душе и сознанию. Если бы я этого не делал, этим ключом воспользовались бы наши враги. Теперь защита больше не нужна. И теперь вы должны сами контролировать ваши эмоции. Пришло время испытаний, это время потрясений и проверки на прочность всех ваших сил, убеждений и чувств. Я буду с вами, но ничего не буду делать за вас. И ещё я скажу — даже если просьба учителя кажется вам абсурдной и нелепой, она лишь кажется такой, потому что учитель видит гораздо дальше вас, и гораздо больше того, что доступно вашему сознанию. Иногда нужны годы, чтобы понять замыслы того, кто вас учит.

Искатели молча думали над его словами. Дервиш рассмеялся:

— Не расстраивайтесь, что ещё не можете как следует владеть собой, ведь вы учитесь. Мы все ученики, я тоже, только у меня свои уроки! Вот теперь ваше обучение — мой урок. Хотел бы я видеть такого ученика, который никогда не делает ошибок, и у которого сразу всё получается! Вот это было бы зрелище по-настоящему удивительное!

Он вновь весело рассмеялся и хлопнул себя по коленям:

— Ладно! По мере того, как мы будем узнавать друг друга, мы будем вновь возвращаться к этому разговору. Вы согласны со мной?

Искатели согласно закивали головами, нестройно отвечая «да, конечно».

— А теперь ответьте мне, куда мы уйдём завтра из этого лагеря? Будет ли это путь туда, откуда мы пришли, или завтра мы начнём своё путешествие в поисках знаний и истины?

— Но сколько займёт времени наше путешествие? — Спросила Вика, тревожно оглядываясь на Глеба. — Ведь есть люди там, дома — наши родные и близкие. Они будут переживать и беспокоиться! Мы не хотим напрасно тревожить их!

— Да! Я хотел спросить то же самое! — Поддержал её Трутнёв.

— Я не знаю, сколько может потребоваться времени, может, дней десять, а может и полгода, год! Не знаю! — Ответил Дервиш.

— Мы, конечно, в отпуске, но полгода — это слишком много! — Ответила Вика.

— Это не то, о чём стоит беспокоиться. Всё произойдёт совсем не так, как вы думаете! — Спокойно отвечал Дервиш.

— Как это возможно? — Спросила Вика, но тут же смутилась и поспешно добавила, — ну да, мне понятно! Ладно, хорошо!

— Ну что, идём? — Глеб взглянул на Трутнёва, потом на Вику, — все согласны? Тогда завтра мы продолжим наше путешествие.

— Ну что же! — Дервиш одобрительно кивнул головой и улыбнулся, — я очень рад, что нахожусь среди своих друзей и единомышленников. Вы не представляете себе, насколько важен ваш выбор, какое значение он имеет для вашего будущего. Ну, пусть все испытания подождут, давайте сегодня вечером устроим праздничный ужин, наловим рыбы и запечём на углях, я сам приготовлю её по одному старому, очень старому рецепту!

Ранним утром, уложив свои рюкзаки и палатки, экспедиция двинулась в путь, известный лишь её таинственному проводнику. Огибая поворот реки, искатели вышли на возвышающиеся над песчаным берегом замшелые каменистые холмы, покрытые жёсткой желтовато-коричневой травой, и густым кустарником. Ветви кустов и редких деревьев густо заплели жёлто-зелёные вьюны с коричневыми листьями и ярко-красными цветами. Вика полюбовалась необычной формой и окраской цветов, и повернулась к реке. Засмеявшись, она тронула Глеба за плечо — опустив к воде длинные, замысловато изогнутые рога, стоя по колено в реке, дремал красно-коричневый олень.

Глава 9. В поисках древнего города

Дервиш внимательно взглянул на оленя и покачал головой:

— Бедняга! Он очень устал, ему пришлось всю ночь убегать от мунгат!

— Кто такие мунгаты? — Обернулась к нему Вика.

— Волки Амритайи. Здесь не так много хищников, как в Сване, — добавил Дервиш, увидев тревогу искателей, — но они есть. Бояться их не нужно, пищи им хватает, и для нас опасности пока нет. К тому же скоро вы сами научитесь защищаться.

— И как мы этому научимся? — Поинтересовался Глеб.

Дервиш спустился с камней на песчаный берег, вспугнув из травы нескольких ярко окрашенных летающих ящериц, которые тут же с шипением и писком взлетели прочь, махая пёстрыми перепончатыми крыльями.

— Нам нужно отыскать город. — Задумчиво произнёс он. — С этого мы начнём.

— Что за город? — Глеб проводил взглядом улетающую шумную яркую стайку.

— Его построили очень давно, ему миллиарды лет, и он спрятан в горах. Я был там однажды с Учителем, но где именно он находится, я не знаю.

Глеб улыбнулся, увидев на лице Вики радость от настоящего приключения.

— А как мы найдём его? — Спросил Трутнёв.

Дервиш немного помолчал и указал на север:

— Я думаю, что там. Я пока не знаю точно, но, может быть, когда мы придём на место, я смогу что-то определить точнее. Нужно попробовать, нужно попытаться.

Потом добавил:

— Не уверен, смогу ли я найти. Город закрыт. Его строили не люди, и сила тех, кто спрятал его, много больше моей. Намного больше. Я надеюсь на помощь Учителя.

— А откуда твой учитель знал, где находится город? — Спросил Слава.

— Строители города были его учителями. — Взглянул на него Дервиш. — Идёмте!

Искатели двинулись за ним вправо от реки, оставляя её позади себя. Дервиш повёл их по равнине на север. Он шёл впереди, молча и сосредоточенно глядя куда-то в пустоту, внимательно прислушивался к чему-то, что было слышно только ему. Трутнёв шёл вторым, идущий последним Глеб прибавил шаг и поравнялся с Викой.

— Что? — Обернулась она.

— Что ты думаешь? — Спросил Глеб, серьёзно глядя на неё.

— О чём?

— О нашем путешествии.

— Это невероятно, Глеб! Всё, что с нами происходит — просто невероятно! — Вика улыбалась. — Я никогда не думала, что со мной может произойти что-то подобное! Глеб, это ведь то, о чём мы всегда мечтали!

— Да! То, что с нами происходит — просто невероятно! — Ответил он. — Ты заметила, каким ясным стало сознание? И усталости нет совершенно. Я уже забыл, когда со мной такое было.

— Да, я тоже заметила. Как думаешь, — она слегка замедлила шаг и стала говорить тише, — это он так на нас действует?

— Трудно сказать. — Глеб сжал губы. — Я его просто прямо спрошу, чего гадать.

— Подожди! — Вика стала серьёзной. — Не спеши, ведь пока всё хорошо!

— Я хочу сам себя контролировать, ты меня понимаешь? — Глеб твёрдо смотрел ей в глаза.

Густая растительность, окружающая речное русло, осталась позади. Вокруг них, насколько хватало глаз, простиралась тёмно-зелёная бархатная равнина, расцвеченная кремово-белыми, пурпурно-красными, голубыми и оранжевыми цветами всех размеров и форм, которые только способно представить человеческое воображение. Вдали, сквозь утреннюю дымку, парящую над цветами, призрачной тенью, гряда за грядой возвышались горы. Взгляд искателей, скользя с вершины на вершину через разделявшее их расстояние, различал белоснежные пики северных гор, теряющихся в ярком изумрудном небе. У их подножья чёрной полоской, протянувшейся с востока на запад, угадывались вечнозелёные леса, упорно ползущие вверх по горным склонам. К востоку хребты гор опускались вниз, сливаясь с поросшими соснами и густым кустарником холмами предгорий. От подножья хмурых скал свежая, прохладная зелень стремительным широким потоком жизни вливалась в необъятную палитру полевых цветов, разметавшуюся по тёмно-зелёной равнине, по которой теперь шагали к своей таинственной цели пришельцы из другого мира…

Глеб догнал Дервиша и некоторое время шёл рядом с ним. Наконец, тот повернул к нему голову и спросил:

— Ты бы хотел, чтобы кто-то проник в твоё сознание, и начал руководить тобою и твоими мыслями?

— Конечно, нет! — Глеб уже начал привыкать к неожиданностям своей новой жизни.

— А ты бы сам хотел подчинить себе другого человека и переделать его под себя?

— Нет, я на такое не способен! — Глеб мотнул головой и нервно подёргал лямки рюкзака, поправляя их.

— Я легко могу это сделать почти с любым человеком, — продолжал Дервиш, спокойно взглянув на него своими большими карими глазами, — но я предпочту умереть, чем стать таким! Я считаю, что это самое жестокое преступление, которое только возможно придумать. И ему нет и не будет оправдания! Догадываешься, почему я так думаю?

— Ну, — Глеб пожал плечами, — я думаю, что чем выше интеллектуальная природа человека, тем меньше вероятность заставить его что-то делать по принуждению.

— Тоже верно, но не поэтому. — Дервиш остановился, вглядываясь в горизонт.

— Когда-то мы ходили здесь вместе с моим Учителем. — С грустью произнёс он. — Как давно я не был здесь наяву. Мне так нравилось беседовать с ним. Мы шли и говорили обо всём. Забывали о еде, об усталости, могли пройти за день немыслимые расстояния.

Огромная бабочка села на голову Дервиша, но он не обратил на неё никакого внимания. Вика, прислушиваясь к тому, что он говорил, с восхищением разглядывала чудесный фиолетово-голубой узор на четырёх её лёгких, подвижных кремово-охристых крыльях.

— Создатели окружают нас заботой и любовью, какая только возможна в этом суровом мире. — Продолжал Дервиш. — Можно сказать, мы приходим сюда не для того, чтобы взрослеть, а для того, чтобы оставаться детьми! Как только разум теряет способность к обучению, становится чёрствым, закостеневшим — душа уходит, чтобы вновь вернуться радостным и любознательным ребёнком. Чтобы понять тайны этого мира, нужны любопытные детские глаза и незамутнённость разума.

— Как здорово! А чьи это слова? Кто это сказал? — Восхищённо переспросила Вика.

— Я! — Улыбнулся Дервиш. — А сейчас скажите мне, что вы видите вокруг себя?

— Природу!

— Да! — Дервиш остановился, с улыбкой глядя вокруг. — Красота! Ничто не может превзойти естественную гармонию и красотуприроды!

Он повернулся к искателям:

— А как вы понимаете такие слова: «Не солнце освещает мир перед вами, вы сами освещаете мир сиянием вашего разума.»?

Искатели задумались в молчании, бросая взгляды друг на друга. Неожиданно Глеб увидел заполнившие всё пространство вокруг него мельчайшие светящиеся частицы, как дождь непрерывно падающие сверху. Они ударялись в землю, листья, стволы деревьев, лепестки цветов и камни, в его руки, носки ботинок, в головы и плечи Дервиша, Вики и Славы, и тотчас, исчезая во вспышке, взрывались облачками разных цветов. Он в изумлении и восхищении смотрел вокруг, подставляя ладони дождю сияющих искр, видя, как они взрываются, ударяясь в его ладони, сиянием телесного цвета. Частицы ударяли в нос, щёки и глаза, и он видел непрерывное сияние перед собой, и весь мир вокруг сиял и светился! Глеб заметил, что над травой и листьями сияние было зелёным, над камнями — серым и чёрным, видел другие предметы и иное сияние над ними. Сияющие цвета сливалось в лучи, которые стремились во все стороны, не смешиваясь и не мешая друг другу, уплывали вдаль и вверх.

— Так вы видите цвета! — Услышал Глеб голос Дервиша.

Сияющая картина тихо поблекла, растворилась в дневном свете, падающий с неба дождь искр исчез.

— Что это было? — Вика, сияя радостью и удивлением, обратилась к Дервишу.

— Это свет, отражающийся от разных поверхностей, только и всего! — Улыбнулся Дервиш. — Так что вы думаете насчёт света разума?

— Это понимание? — Слава вопросительно посмотрел на него.

— Да, верно! — Дервиш стал серьёзным. — Как только человека покидает любопытство, он теряет радость жизни. Тогда он становится мёртвым. Он ест, пьёт, ходит и разговаривает, но он — мёртв.

Некоторое время он шёл молча.

— Знания — это очень долго, ведь всему нужно время — чтобы узнать, понять, проверить, научить других. Всё должно быть естественно. Было время, когда практиковалось активное вмешательство в жизнь и сознание адептов. Но после долгих лет такой практики выяснилось, что это влечёт за собой массу неприятных последствий, которые постепенно сводят к нулю все усилия и учителей, и учеников. И тогда исключили всякое вмешательство.

Продолжая смотреть на подножья далёких гор, он внезапно спросил:

— Как вы думаете, мы верно идём?

Искатели, немного растерявшись, пристально смотрели в разные стороны, гадая, что ответить. Дервиш, улыбаясь, обернулся к ним:

— Прислушайтесь к себе, это просто! Слушайте свои ощущения! Они вам подскажут то, что вы хотите знать.

Посмотрев на озадаченные лица искателей, он рассмеялся и показал в сторону белоснежной вершины впереди:

— Ладно! К вечеру мы дойдём до подножья Ала-ата. Там поставим лагерь.

Группа вновь двинулась в путь.

— Помните сон, что видела Агафья Тихоновна? — Спросил Дервиш. — Про белого ворона?

— Да, конечно! — Громко воскликнула Вика.

— Ворон — это я. — Продолжал Дервиш.

— Мы уже это поняли! — Поддержал Трутнёв.

Искатели окружили Дервиша и теперь группа шла вокруг него, стараясь держаться поближе.

— Кольцо — это моё внимание и защита, а капля крови, что упала к ней на ладонь — это вы.

— Почему кровь? — Спросил Глеб.

— Это просто широко понятный символ. — Дервиш, шагая, продолжал смотреть на горизонт. — Я говорю это, возвращаясь к вашему вопросу: «Почему мы?». Вы достигли больших успехов в развитии духа. Вы не позволяете интеллекту вмешиваться в движения души, и потому спокойно и радостно слушаете голос совести.

— Я вот хочу спросить… — Замялся Слава.

— Спрашивай!

— В твои времена все так говорили?

— Как — «так»? — Уточнил Дервиш.

— Ну, пафосно, что ли?

— Почему моя речь звучит так необычно, ты об этом? Я привык так выражать мысли. — Дервиш помолчал. — Это язык людей, когда царствует Золотой век, так говорили люди, когда жили в Свете. Это язык признания, уважения и любви. Разговаривая на нём невозможно кого-то оскорбить или унизить чьё-то достоинство. А когда наступает век Кали, люди постепенно начинают говорить на языке ракшасов, который распадается на группы и диалекты, опускается всё ниже, вбирая в себя ругательства и пошлые двусмысленности.

— То есть, во времена Кали мы говорим на языке бесов? — Удивился Трутнёв.

— Теперь язык души подвергается осмеянию, а над человеком, говорящим душой, насмехаются: «что за пафос?».

— Боже мой! — Воскликнула Вика. — Сколько всего надо понимать!

— Это просто! Слушайте душу, её язык чист, в нём нет лжи и лицемерия! — Ответил Дервиш. — Вы станете одним целым. Вы будете видеть, знать и чувствовать друг друга, и понимание придёт.

Искатели шли, молча обдумывая услышанное. Лёгкий вздох ветра, пролетая над долиной, принёс новые запахи: пряный аромат похожих на ландыши, собранных в огромные гроздья гигантских лилово-красных колокольчиков. Из каждого цветка вниз свисала гроздь пахнущих мускусом пыльцовых мешочков. Вокруг цветов вились мохнатые жужжащие насекомые, похожие одновременно и на пчёл, и на шмелей.

— Давайте немного отдохнём! — Дервиш с видимым удовольствием сбросил свой рюкзак и растянулся на траве, опершись на него головой.

Искатели последовали его примеру, с интересом разглядывая заросли огромных цветов.

— Это аргусы. Их пыльца — отличное средство для заживления ран, и при кожных болезнях. — Пояснил Дервиш.

Насекомые ползали по огромным чашам цветов, с жужжанием пересаживаясь на раскачивающиеся гроздья. Тяжёлая, охристого цвета пыльца сыпалась на траву, окрашивая её в светло-коричневый цвет.

— Дервиш! А как мы будем учиться? — Вика с интересом смотрела на него. — Ты будешь просто беседовать с нами?

— И беседовать мы будем обязательно. — Уклончиво ответил тот.

— А в чём состоит сам процесс обучения? Как определяются цели, задачи, концепция? — Трутнёв подхватил мысль Вики.

— Ты постигаешь свою самость, движешься среди своих, таких же соискателей впереди и позади тебя. Главное — нравственность и прочные моральные устои, это — стержень твоего духа.

— И что потом? — Нетерпеливо воскликнула Вика.

Дервиш понял вопрос:

— Никакого «потом» не существует! Оно никогда не наступит, потому что Жизнь Бесконечна! Есть идущие впереди тебя, и есть те, кто идёт следом.

— А как ты общаешься со своими собеседниками? — спросил Глеб.

— Когда я слышу, что кто-то обращается ко мне — я отвечаю, не оставляя своего дела. И образ, в котором я являюсь собеседнику, также зависит от того, кто обратился. Например, ваш символ мудрости — сова, но если я использую его, вряд ли вы будете беседовать с совой, поэтому вы увидите более подходящий символ — старца!

— А как хранители разговаривают между собой? — С интересом спросил Трутнёв.

— Мы редко пользуемся словами в общении, мы используем язык понятий! Я вам не смогу объяснить! Когда мне открыли эту способность, я просто сразу начал ей пользоваться, без уроков и объяснений. Я просто думаю о том, что нужно, и собеседник видит то же, что и я, и понимает меня! Мы открыты друг другу, мы одно целое, мы вместе!

— А кто был тот белый волк из леса? Ты ещё назвал его помощником?

— Я понял, о ком ты спрашиваешь. Это и был мой помощник, он приходит, когда нужен. Захотите — заведёте себе тоже. Сейчас не спрашивайте, придёт время — будете знать.

Дервиш закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Искатели замолчали, воцарилась тишина. Глубокая зелень небес опять коснулась глаз пришельцев, завораживая своей необычной красотой и успокаивая сознание. Усталость, давно проникшая в самые сокровенные уголки земных тел, понемногу уползала, растворяемая дремотой и уносимая благотворной энергией нового мира. Искатели в блаженстве впитывали идущие из земли силы, наполняющие тела здоровьем и бодростью. Непонятный шум заставил всех открыть глаза и повернуться к цветочной поляне. По цветам, распугивая мохнатых насекомых, карабкалось множество мелких полосатых существ, похожих на обезьянок. У них были маленькие головы с огромными глазами, цепкие трёхпалые лапки и длинные полосатые хвосты. Дервиш, повернув голову, посмотрел на них, улыбнулся, и вновь закрыл глаза. Обезьянки, повиснув на чашах цветов, отрывали пыльцовые мешочки с гроздьев и запихивали себе в рот. То, что сначала показалось искателям усиками вокруг круглого рта, оказалось чем-то вроде коротких щупалец. Трёхпалая кисть, в которой большой палец противостоял двум другим, ловко откручивала пыльцовый мешочек и прикладывала ко рту, тут же усики подхватывали его. Обезьянка быстро хваталась за стебель, а усики уже выполняли роль рук, придерживая добычу. На спинах некоторых из мам сидели детёныши, крепко держащиеся за них. Обезьянки-мамы вели себя спокойно, а самые молодые и шустрые из самцов с писком прыгали со стебля на стебель, гонялись друг за другом, раскачивая гигантские цветки. Волны пыльцы поднялись в воздух, покрывая всё вокруг охристым налётом. Искатели, посмеиваясь, наблюдали за вознёй обезьяньей стаи. Вика встала, осторожно приближаясь к ним, но, едва она подошла к крайнему, возвышающемуся над её головой, склонённому стеблю колокольчика, вся стая с визгом и уханьем шустро бросилась прочь, исчезнув в светло-коричневом облаке среди раскачивающихся тяжёлых стеблей. Смеющаяся Вика вернулась обратно.

— Так хотелось потрогать хоть одну! — Улыбалась она.

— Ты их напугала! — Глеб вытянулся на траве.

— Они не испугались, они играют! — Произнёс Дервиш. — У них нет врагов. Отдохнули? Тогда завяжите лица платками и давайте продолжим наш путь.

Искатели двинулись сквозь цветочную поляну, простирающуюся далеко вокруг. Склонённые стебли колокольчиков висели над головами, некоторые из чаш цветов были такого размера, что их можно было надеть на голову, как шляпу. Стараясь не отдаляться друг от друга, искатели шли следом за Дервишем, Трутнёв время от времени проверял направление по компасу. Одежда быстро покрылась летающей в воздухе пыльцой, запах мускуса кружил голову, а вокруг путешественников кипела жизнь: в траве под ногами, по гигантским стеблям-стволам двигались всевозможные, всех цветов и размеров жучки, червячки, муравьишки, степенно перешагивали на длинных двупалых лапах ящерицы размером с кошку, летали мелкие птицы, стрекозы, и множество других летающих насекомых. Искатели осторожно обходили стволы, стараясь ни на кого не наступить. После часа таких манёвров, мокрые и уставшие, искатели увидели между последними стеблями зелёную долину и снежную вершину над ней. Трава в долине была уже другой, намного выше, чем прежде, кое-где виднелись рощицы из деревьев и кустарников. Дальше, к западу, они сливались в сплошную зелёную массу, а ещё дальше за ними начинались леса. Солнце перевалило зенит, и стремилось вниз, к горным вершинам. Искатели вырвались на свободу из цветочного плена, и с шумом сбрасывали с себя рюкзаки и отряхивали одежду, с наслаждением сдирали с лиц покрывшиеся коркой из пыльцы и пота, и пропитанные запахом мускуса повязки. Из высокой травы неподалёку встревоженно вскочили три жёлто-коричневые длинноногие антилопы и грациозно бросились от них прочь. Тотчас вся долина словно ожила: со всех сторон, вскакивая на длинные ноги, коротко хрюкая, фыркая, и сотрясая землю копытами, помчались сотни, тысячи радужно сверкающих животных. Искатели замерли на месте, поражённые великолепным зрелищем. Забыв об усталости и запахе мускуса, они смотрели на огромный радужный табун. Животные, высоко подпрыгивая и толкаясь, стремительно набирали скорость и уносились вдаль. В их движениях не чувствовалось тревоги или страха, казалось, они лишь ждали возможности дать волю своим застоявшимся мышцам, и теперь спешили испытать радость от их работы, насладиться бьющим в лицо ветром, и бежать, мчаться, радостно крича о своём существовании и счастье жизни! Стадо описало в долине длинную дугу, поднимая в воздух встревоженных птиц, потом снова повернуло, словно косяк рыб в океане, и так же стремительно помчалось прочь. Шум бегущих животных был слышен ещё долго, земля всё ещё сотрясалась от ударов множества копыт, хотя антилоп уже не было видно, и даже самые последние из них уже скрылись в необъятных зелёных просторах.

— Сколько мы наделали шума! — Рассмеялся Дервиш. — Я уже давно не наблюдал таких картин.

— Да уж! — Согласно кивнул Глеб, — у нас такого не увидишь.

— Я предлагаю устроить лагерь у того холма! — Дервиш указал на высящийся невдалеке невысокий холм. — С него мы завтра утром осмотримся и решим, куда продолжить путь.

— Смотрите! Идите все сюда! — Трутнёв энергично махал рукой остальным.

Искатели подошли к нему и молча смотрели на гигантские следы во влажной почве. Огромные, трёхметровые отпечатки двупалых лап ясно виднелись в примятой траве, не затоптанной умчавшимся стадом. Трава ещё не успела подняться и следы ясно просматривались, уходя на запад, в направлении лесных зарослей, видимых вдалеке.

— Что это? Или кто? — Спросил Глеб у Дервиша.

— Это нирут, ящерица. Она питается травой и ветками.

— Ящерица таких размеров?! — Переспросил Слава.

— Ну да, она большая. — Подтвердил Дервиш.

Вечером, сидя у костра, искатели пили чай, принесённый с собой из своего мира, и обсуждали события этого. Вика положила руку Глебу на плечо:

— Тебе ещё кипяточку подлить?

— Нет, спасибо. — Ответил он.

— О чём думаешь?

— Никак привыкнуть не могу. — Вздохнул Глеб.

— Я тоже. Вчера дом приснился. Мама, сестра. Я им про наше путешествие рассказываю, а они молча сидят, и с таким удивлением на меня смотрят, как будто не верят! Странно всё это.

— Переживаешь?

— Напрягает. Справлюсь, не обращай внимания. — Вика положила голову ему на плечо.

Дервиш сидел чуть в стороне, молча пил чай, и задумчиво смотрел на огонь. Трутнёв подсел к нему:

— Не помешаю?

Дервиш кивнул и негромко сказал:

— Мне кажется, за нами кто-то следит, но кто и откуда — я не могу понять. И у него, или у них, нет никакой цели, они просто смотрят.

— Здесь есть люди?! — Слава удивлённо смотрел на собеседника.

— Да! Здесь есть цивилизация! Она более развита, чем на Земле. Немного выше!

— Почему ты ничего не говорил нам? — Трутнёв забыл про свой чай.

— Вы не спрашивали, а я не хотел вас тревожить! Кроме того, я надеялся, что для общей безопасности нам удастся избежать этой встречи, что мы просто сделаем то, зачем пришли, и уйдём! — Дервиш выплеснул на землю остатки чая и поставил кружку возле скрещённых ног.

— Но почему мы должны были тревожиться? — Переспросил Трутнёв.

— Тогда я видел, что эта информация даст такой эффект! Вы и сейчас в напряжении. Ведь всё теперь изменилось, так?

— Он прав! Мне теперь уже не так спокойно! — Воскликнула Вика.

— Да уж, какой-то дискомфорт! И интерес как-то улетучился! — Кивнул Глеб.

— Об этом я и говорю. — Дервиш сложил ладони и опустил глаза к огню. — И ещё! Я хотел сказать, что первый человек, взявший в руки палку, которая была обломком ветки, был самым первым в истории, нулевым — воином!

Глеб удивлённо посмотрел на него, потом повернулся к Вике:

— Наверное, пора на боковую. Слишком много впечатлений. Пойдём?

— Да. — Кивнула Вика. — Спокойной ночи всем!

— И я тоже пойду. Спокойной ночи! — Слава встал и пошёл к своей палатке.

— Спите спокойно! — Громко откликнулся Дервиш, не поворачивая головы.

Утром, когда Вика с Глебом готовили завтрак, из близлежащей рощи пулей вылетел взъерошенный Трутнёв.

— Вы видели?! Видели?! — Возбуждённо говорил он.

— Что — видели? — Повернула к нему голову Вика.

— Там сейчас пролетела летающая тарелка! Настоящая летающая тарелка! Так низко, что я смог её всю рассмотреть! Там свет в окошках горел!

— Дервиш! Что он видел? — Спросил Глеб.

— Я вчера уже говорил, что здесь есть цивилизация. — Спокойно ответил тот. — Они нас не видели, у них есть свои заботы. Давайте завтракать и займёмся делом!

Через час они стояли на вершине холма, и смотрели на горные кряжи, высящиеся перед ними на севере. Свежий ветер нёс с гор запах снегов. Струи прохладного воздуха врывались в жаркое дыхание начинающегося утра, освежая и наполняя лёгкие силой, а сердце — радостью. Внимание наблюдателей на холме было приковано к скалам. Дервиш с отсутствующим видом, погружённый в себя, молча поворачивал голову. Искатели внимательно смотрели вокруг, сверля взглядами каждый выступ, каждый пик. Они упорно искали следы рукотворных строений, которые могли бы привести их к цели. Вика и Дервиш одновременно и неожиданно подняли руки, указывая в одном направлении. Вика громко сказала:

— Смотрите, это же башня!

Дервиш негромко произнёс следом:

— Нам туда.

На склоне Ала-ата, укрытая снегами, возвышалась малозаметная каменная башня, увидеть которую способен был только острый глаз искателя, знающего, что здесь что-то есть, и различивший среди камней и снегов ряд небольших темнеющих окон-бойниц. Трутнёв засёк направление, и группа спустилась с холма.

— Вика! Ты молодец! Просто удивительно, как ты умудрилась увидеть такую мелочь на таком расстоянии! — Говорил Слава.

Вика краснела от удовольствия.

— Умничка! — Глеб обнял её и поцеловал.

Через два часа искатели подошли к подножью горы. Крохотная башня находилась прямо над ними высоко на отвесной скале, в километре от земли. Никаких видимых ступеней или троп к ней не было видно.

— Так! Вход, очевидно, просто завален! — Констатировал Глеб. — Но он есть!

— Да, я тоже так думаю! — Согласился Слава, осматривая огромные глыбы, рассыпанные у подножья. — Обвалом засыпало, скорее всего.

Искатели обернулись к Дервишу, ожидая его слов.

— Вход здесь. — Дервиш подошёл к огромному валуну, лежащему возле отвесной скальной стены. — Надо отодвинуть камень.

Глеб присвистнул:

— Ого! Как мы это сделаем?

Искатели обступили огромный валун, возвышающийся над ними вдвое выше человеческого роста. Дервиш сунул руку в свой рюкзак и извлёк оттуда большой кожаный футляр. Открыв его, он вытащил толстую тёмно-коричневую пластину.

— Это плата, которая убирает вес, и теперь она послужит нам. — Дервиш осмотрел каменную глыбу и сунул пластину в большую трещину в ней.

Затем он извлёк из футляра потемневшую от времени флейту, и негромко заиграл, внимательно глядя на валун. Тот качнулся и немного отодвинулся от скалы. Глеб сбросил рюкзак и подошёл к нему. Уперевшись ногами, он с силой навалился, и едва не упал — глыба легко отодвинулась в сторону. За ней открылось большое округлое отверстие, обрамлённое каменной кладкой.

— Слава! — Крикнул Глеб.

Трутнёв быстро освободился от лямок и тоже навалился на глыбу вместе с Глебом. Валун, бороздя каменистый грунт, отодвигался в сторону. Дервиш перестал играть, и глыба тяжело и грузно осела, продавив почву и вновь привалившись к скале. Слава с трудом извлёк плату и отдал её Дервишу.

Вход между сломанными, раздавленными створками дверей оказался до половины завален камнями. Искатели одели перчатки и выстроились в цепочку, разбирая завал. Очень скоро проход был расчищен, и через него уже можно было идти. Дервиш вошёл первым, за ним шагал Глеб с фонарём в руках, Трутнёв замыкал шествие, тоже держа в руках фонарь. Яркие лучи осветили стены и своды длинного тоннеля, покрытые плесенью и зелёными наростами мхов. Давно запечатанное подземелье начало освобождаться от душного и затхлого воздуха. Обгоняя искателей, через коридор устремились потоки свежего ветра, унося тяжёлый запах сырости. Сквозь тревожное эхо шагов слышалась капель воды.

Глеб, едва поспевая за Дервишем, внимательно смотрел вокруг, стараясь понять, что находится вокруг них — сквозь обрывки мха и разводы плесени были видны гладкие, влажные стены, чёрные от избытка воды. Никакой кладки или текстуры камня видно не было. Дервиш, не сбавляя шаг, быстро шёл вперёд, опустив голову. Он, казалось, не обращал никакого внимания на свет фонаря. Коридор привёл путешественников к широкой лестнице, ведущей вверх. Каменные своды, давно не слышавшие шума шагов и человеческой речи, разносили гулкое эхо, лучи фонарей освещали влажные стены и потолки, копошащихся на них насекомых. Глеб устал считать пролёты лестниц, вырубленные в скале. В каждом из них он насчитал двенадцать ступеней. Искатели молча поднимались по скользким ступеням, внимательно глядя вокруг, стараясь не пропустить случайно какую-нибудь нишу, дверь, боковой коридор, но в лучах фонарей вокруг виднелись только влажные замшелые стены. Двенадцать ступеней, площадка, поворот, снова двенадцать ступеней. Каменная лестница без перил упорно вела вверх. Через полчаса подъёма искатели вышли к башне, которую увидела Вика. Высунув головы в довольно широкие окна, Слава и Вика с удовольствием рассматривали открывшийся перед ними пейзаж долины. Вдалеке виднелась огромная цветочная поляна, простирающаяся на восток, далеко на западе виднелись темнеющие леса, а вокруг них возвышались пики гор. Заснеженные хребты прямо над головой поднимались в облака, скрывая в них сияющие снега. Глеб взглянул в бойницу и посмотрел на Дервиша. Тот с закрытыми глазами поворачивался из стороны в сторону. Глеб осторожно обошёл его и вернулся на площадку, по которой они только что прошли. Напротив башни в противоположную сторону уходил тёмный коридор. Глеб посветил в него фонарём и, услышав сзади шаги, обернулся.

— С той стороны скал — берег моря. — Дервиш был серьёзен. — Тоннель ведёт к нему.

— Ребята, идём! — Крикнул Глеб и последовал за Дервишем.

Тоннель ничем не отличался от того, что был внизу — те же чёрные от влаги замшелые стены с разводами плесени. Свет фонарей, гулкое эхо, тяжёлый запах сырости и лёгкий ветерок, изредка скользящий по щекам, и приносящий по длинным коридорам свежий воздух долины. Под подошвами ботинок изредка хрустели кости давно погибших здесь мелких животных, хлюпала вода. Дервиш сбавил шаг, чтобы шедшие за ним не выбивались из сил, сам он, казалось, вообще не ощущал усталости. Глеб вспомнил, как он спешил за ним тогда, в поле, когда они искали переход. «Знал бы я тогда, где окажусь! — Подумал он. — И где я же мы все окажемся в итоге?». Через два часа падающие от усталости искатели увидели впереди бледный луч света, бьющий им навстречу. Спустя несколько минут свечение стало сильнее, и вот уже выход из тоннеля стал виден так ясно, что различались плети висящего мха, закрывающего свод над выходом из тоннеля.

Раздвигая мягкие толстые плети мха и вьюнов, искатели один за другим вышли на свет. Их глазам открылся большой горный каньон, в центре которого на каменном плато ясно виднелись покрытые редкой зеленью развалины города.

Глава 10. Город Белых Вершин

Измотанные долгим путешествием искатели спустились на плато по широким каменным ступеням, растрескавшимся и выщербленным во многих местах, засыпанным мусором и обломками множества камнепадов.

— Палатки поставим там! — Дервиш указал на три огромных, раскидистых дерева, похожих на пальмы, растущих прямо под городскими стенами, рядом с развалинами. Их толстые, не меньше метра в диаметре, стволы увенчивались густыми метёлками широких трёхметровых листьев, сияющих на солнце восковым глянцем. Между ними и разрушенными городскими стенами, сквозь вывороченные плиты каменной дороги струился ручей, текущий от водопада напротив городских ворот. Потоки воды, летящие вниз со стометровой скалы, возвышающейся над плато, шумно падали в огромный каменный бассейн.

— Отличное место! — Одобрил Слава.

— Два дня. — Задумчиво произнёс Дервиш.

— Что «два дня»? — Переспросил Глеб, стоящий рядом и слышавший Дервиша.

— Я получу ответ через два дня. — Ответил Дервиш.

— Ясно! — Глеб пожал плечами и устало двинулся к месту стоянки.

— Ого! — Трутнёв сбросил рюкзак с плеч и с восхищённой улыбкой воззрился на разрушенные стены города. — Да он огромен!

Каменные стены треснули под действием какой-то страшной силы и упали внутрь. Город и вправду был огромен, и простирался вдаль, вдоль всего плато. Его противоположная окраина терялась вдалеке, во влажной дымке каньона. Над развалинами кое-где возвышались почти целые невысокие постройки. Видимо, от разрушения они были спасены соседними зданиями, повыше, закрывшими их от удара.

— Как мы всё это будем осматривать? — Воскликнула Вика.

— Два дня. — Буркнул Глеб.

— Что «два дня»? — Не поняла Вика.

— Дервиш получит ответ через два дня. — Ответил Глеб.

— От кого?

— Видимо, от своего учителя, не знаю.

— А мы что будем делать? — Удивился Слава.

— То, что должны! Мы искатели, или что-то произошло? — Глеб твёрдо посмотрел на Вику и Славу.

— Всё нормально! — Слава с удовольствием сел на тёплый базальт и привалился спиной к стволу пальмы, — будем работать. Отдохнём только немного, ноги гудят.

Глеб хотел ещё что-то сказать, но его прервал подошедший к ним Дервиш.

— Оставьте вещи здесь, отдохните. — Дервиш прислонил свой рюкзак к дереву. — Потом сходите в город, немного осмотритесь. Скоро вечер, найдите топливо для костра. Я займусь своими делами. Когда закончу, вернусь к вам.

Он ушёл к водопаду и сел, скрестив ноги, на тёплую от солнца каменную плиту возле бассейна. Сложив ладони и опустив голову, он замер под шум водопада.

Искатели сложили амуницию в тени деревьев, парни взяли топорики, Вика достала блокнот и карандаш, и экспедиция двинулась вдоль разрушенных стен. Около ручья искатели остановились, умылись и напились холодной воды.

— Ой! Вода ледяная! — Вика улыбалась, держа флягу в руке.

— Она же с гор течёт, из какого-нибудь ледника! — Глеб стряхнул холодные капли с лица и рук.

— Куак — куак — куак! — Громкий гортанный крик прокатился над ними.

Искатели подняли головы: метрах в двухстах над скалой, в восходящих потоках воздуха, между двумя необъятными перепончатыми крылами, светящимися на солнце, висело огромное тело с трёхпалыми когтистыми лапами. Длинный хвост с кисточкой извивался, сохраняя равновесие тела, огромный двухметровый клюв выглядел несуразно, гротескно на маленькой голове с длинной шеей. Животное смотрело на людей.

— Это что, птеродактиль? — Закричала Вика.

— Нет, судя по размерам! — Ответил Глеб. — Но похож.

— Больше похож на птеранодона. — Слава закрылся от солнца ладонью, разглядывая животное.

Вика обернулась на Дервиша, но тот спокойно сидел возле бассейна.

— Зубы гораздо мельче, и лапы у него трёхпалые! А так очень похож. — Продолжал Трутнёв.

Животное рассмотрело людей внизу, и, видимо, сделав какие-то выводы, потеряло интерес. Подняв правое крыло, летун сманеврировал влево и, пару раз махнув гигантскими крылами, исчез среди туч. Искатели смотрели ему вслед.

— Куда это он? — Удивился Слава.

— И не холодно ему на такой высоте? — Удивилась Вика.

— Видимо, горячий парень! — Заметил Глеб.

— А, может, это девочка? — Возразила Вика.

— Ладно, ребята, нам нужно идти. Надо ещё найти что-нибудь для костра! — Глеб повернулся и зашагал к развалинам.

Искатели двинулись следом за ним. Вокруг плато возвышались горные хребты, уходящие вершинами с вечными снегами в заоблачную высь. Бушующий в немыслимой вышине ветер рвал светло-зелёные тучи, скрывающие горные пики, разгонял и смешивал их, повинуясь своим собственным капризам. Солнце висело между тучами и горизонтом, и светило прямо в лицо.

Перепрыгнув ручей, искатели подошли к стенам. Огромные блоки, плотно уложенные в идеально ровную монолитную кладку, были украшены чётко видимыми рисунками орнамента.

— Как думаете, это узоры или письмена? — Трутнёв, наклонившись, внимательно разглядывал змейки, спирали и точки, тянущиеся по полированной поверхности каменного блока.

— Трудно сказать. Только Дервиш, наверное, знает. — Вика пожала плечами.

Глеб взобрался на один из блоков, лежащий возле стены и подал руку Вике, затем Славе. Трутнёв тотчас принялся шагами мерять длину блока:

— Ого! Около двенадцати в длину и шесть метров в ширину. С такой высотой камешек тонн на триста, не меньше!

— Как же их клали? — Вика удивлённо смотрела на стены.

— Ты видела, как Дервиш глыбу сдвинул? Вот так и клали! — Ответил Слава.

— Но там же была огромная трещина, ты же видел, как он плату вложил. А здесь монолиты! — Настаивала Вика.

— Может, привязывали, приклеивали, под них подкладывали! — Продолжал Трутнёв. — Мало вариантов можно придумать, что ли?

— Ладно вам спорить! Смотрите! — Глеб взобрался в огромный пролом в стене и оттуда смотрел на город.

Слава и Вика взобрались к нему и, встали рядом, тоже молча глядя на руины. Ветерок разносил запах горячих камней, тёплые потоки воздуха прокатывались по лицу. Многие здания осели и разрушились, раздавленные неведомой силой, некоторые рухнули плашмя и теперь так и лежали, возвышаясь грудами камней, но среди них кое-где стояли уцелевшие, на некоторых даже сохранились части светлых матовых крыш. Многие развалины заплели вьюны, по уцелевшим стенам зданий карабкался мох. Его гроздья свисали повсюду, придавая живописность пейзажу. Удивляло то, что некоторые улицы в видимой части города, не засыпанные обломками зданий и стен, были чистыми. Видимо, то обстоятельство, что город находился высоко в горах, спасало его от пыли и грязи низменностей.

— Смотрите, окна треугольные! — Трутнёв указал рукой на уцелевшее здание, одиноко стоящее метрах в ста от них.

— А там — круглые! — Глеб махнул рукой в другую сторону.

Над их головами прожужжал огромный жук и, звучно стукнувшись о каменную стену, упал. Воздух становился прохладнее, жара уже не мучила, но усталость от дневных переходов брала своё. Искатели спустились вниз по каменным глыбам, когда-то упавшим внутрь города. Глеб поднял небольшой камень и вновь забрался на блок. Он начертил на стене возле пролома большой крест и снова спрыгнул. Пробираясь между развалин, искатели внимательно осматривали постройки. Стены домов из цветного камня украшало неимоверное количество узоров. На фронтонах уцелевших стен красовались разноцветные гирлянды из неизвестных цветов, вырезанные или отлитые в том же камне, что и стены. Вокруг оконных и дверных проёмов так же, прямо в камне, были выполнены декоративные рейки с замысловатым орнаментом. Трутнёв нашёл участок дорожного каменного бордюра зеленоватого цвета возле тротуара в виде вьющегося спиралью растения типа лианы, усыпанного огромными цветами.

— Похоже на андезит! Очень похоже! — Он присел на корточки и пытался ковырять ножом каменный цветок. — Да, с камнем они работали просто виртуозно, как с пластилином. Лепили и резали, что хотели! И как хотели!

Глеб был абсолютно согласен с ним. Несомненно, город был построен искусными мастерами. Эркеры и балюстрады, капители и портики, колонны и ротонды — всё было узнаваемо и знакомо, но в то же время было выполнено как-то иначе, по-другому. Ни на что не похожие узоры, неизвестные растения, или, может, животные, сочетания непонятных знаков и символов, сливающихся в разнообразные, неповторимые орнаменты, то ли подчиняющиеся какому-то порядку, то ли просто так нанесённые по прихоти неизвестного мастера. Неуловимое отличие от земной архитектуры, очевидное совершенство в каждой линии, в каждом элементе свидетельствовало о высокой культуре неведомых мастеров и архитекторов, даже то обстоятельство, что всё это теперь лежало в виде руин и обломков, не умаляло мастерства исполнителей. Теперь по камням древнего города стремительно носились разноцветные ящерицы, неторопливо ползали огромные сороконожки, вызывавшие у Вики ужас и отвращение.

— Вы заметили, что в домах нет мебели. Даже обломков? — Глеб удивлённо покачал головой.

— Что ты удивляешься? — Усмехнулся Слава и указал на полуметровую огненно-красную сороконожку, ползущую по каменной кладке дома. — Они же чем-то питаются здесь столько времени! Вот и выжрали всю обстановку.

— И ещё здесь нет ни одного неповреждённого здания. — Глеб задумчиво смотрел на каменные развалины. — А мы ведь даже не знаем, что ищем!

— Может, в той части что-нибудь сохранилось? — Вика махнула рукой в дальнюю часть плато, скрытую в дымке.

— Я видел там какие-то сферические крыши! — Сообщил Трутнёв, — похоже на обсерваторию или церковные купола.

— Сегодня не пойдём — далеко, и стемнеет скоро. — Глеб махнул рукой. — Завтра попробуем добраться. Давайте обратно, ещё лагерь ставить.

Дервиш по-прежнему неподвижно сидел напротив водопада. Искатели, вернувшись без топлива, занялись установкой лагеря. Пока Глеб со Славой ставили палатки, Вика вскипятила чай на походном примусе, бросив в него нескольких таблеток сухого горючего. Поужинав, искатели вымыли посуду и отстирали в ручье коричневую пыльцу с одежды. Глеб со Славой натянули между пальмами верёвку, и, пока Вика развешивала одежду, осторожно, чтобы не помешать Дервишу, приняли душ под ледяным водопадом, стараясь не кричать от обжигающего холода ледниковой воды. Уже стемнело, когда все разбрелись по своим палаткам.

Утром Глеб застал Дервиша на прежнем месте. Он сидел совершенно неподвижно, с лёгкой улыбкой на окаменевшем лице, даже дыхания тела не было заметно. Искатели потоптались возле него в нерешительности и вернулись к палаткам. После завтрака, прошедшего в напряжённом молчании, прерываемом только необходимыми дежурными фразами, Глеб решительно произнёс:

— Так, ребята! Выдвигаемся по вчерашнему маршруту. Нужно что-то делать, иначе всё это пустая трата времени. Берём только самое необходимое.

На развалинах Глеб увёл искателей намного дальше, чем они прошли в предыдущий день. Слава сориентировался по компасу и сообщил:

— Город растянут с севера на юг. Мы в южной части.

Вика, рисовала карандашом в блокноте черновой план, составляя схему стен и зданий. Глеб ткнул пальцем в наполовину разваленное, круглое, как башня маяка, здание из небольших белых камней, и сказал:

— Это ориентир. Теперь давайте по нашей схеме! Центр поисков здесь! Разбиваем развалины на сектора и ищем любые входы! Вика, ты на восток, Слава, твой запад. Я — на север. Расширяем зону поиска по кругу, держим связь!

— Глеб! У нас раций нет! — Слава внимательно смотрел на него. — Какая связь?

— Голосом связь, Слава, голосом! Вы готовы? Пошли! Внимательно и осторожно! Слушаем друг друга! Вика, будь осмотрительна!

Глеб обходил руины зданий одно за другим, пытаясь найти среди разноцветных блоков и плит какой-нибудь вход, люк, дверь, что-нибудь, ведущее к цели их путешествия. «Когда же Дервиш получит свой ответ? Ещё бы знать, что же мы ищем? Наверняка какой-нибудь подземный дворец с сокровищами, как в Индиана Джонсе!». В некоторых зданиях фронтальные стены были разрушены внутрь комнат, и Глебу были видны потолок и одна или обе боковые стены. Отсутствие дождей и влажности сохранило на них остатки покрытий и декоративной отделки. Он вертел в руках отделённые ножом от внутренних поверхностей кусочки непонятного материала, больше похожего на толстый прозрачный пластик, и думал: «Что это? Фотообои, что ли? А может, стены меняли рисунок и силу свечения? Может такое быть? Конечно, может! Если они между мирами летали, планеты строили, зачем им бумага на стенах? А так, хочешь — море вокруг, хочешь — джунгли, хочешь — дом родной! Как у японцев — „с асюсениями“! Да, ребята! Куда же вы делись — то? Что же с вами случилось?».

Откуда-то издалека до Глеба донёсся голос Трутнёва:

— Эй! Посмотрите, что я нашёл! Идите сюда, быстрее!

Глеб сунул «пластик» в карман и пошёл на голос. Возле полуразрушенного П-образного здания стоял Слава и что-то возбуждённо рассказывал Вике. Он с улыбкой шагнул навстречу Глебу:

— Глеб! Представляешь, там под плитой проползти можно в коридор, а из него лестница наверх ведёт!

— Отлично! Показывай!

— У меня ничего! — Улыбнулась Вика. — Только и смогла, что план нарисовать, где мы побывали.

— Умничка! Пригодится! — Глеб обнял Вику и пошёл вслед за Славой.

Протиснувшись между блоков, искатели оказались перед большой щелью между двумя вывороченными каменными блоками. Слава быстро прополз между ними и включил внутри фонарик:

— Всё! Я в коридоре!

— Можешь описать, что ты видишь? — Крикнул ему Глеб.

— Высокий и широкий коридор. Сухой. Стены вроде стеклом покрыты. В конце каменная лестница, широкая, уходит вверх, там свет.

— Жди нас!

Глеб обнял Вику за плечи:

— Ну что, иди первая!

— Ага! — Вика с улыбкой ловко скользнула в темноту.

Глеб пополз за ней. Через минуту они стояли в коридоре с очень высоким потолком. Свет фонариков выхватывал из темноты стены, цветные символы и декоративные украшения на них. Под ногами скрипела каменная крошка.

— Смотрите! — Восхищённый голос Вики привлёк внимание искателей.

На стене красовалось огромное разноцветное круглое панно из камня, разделённое на концентрические круги и радиальные сектора. Внутри каждого сектора фигурки существ с человеческими очертаниями тел занимались разного рода деятельностью, рядом с ними находились животные, растения, какие-то устройства, механизмы и повозки на колёсах. Кое-где между рельефными изображениями были начертаны знаки и символы.

— Чьих же это рук дело? — Задумчиво произнёс Слава, освещая фонариком огромный каменный диск. — Метров пять, не меньше.

— Где-то так! — Согласился Глеб.

— Это календарь! — Вика торопливо вытащила блокнот. — Я зарисую. Глеб, посвети!

Глеб положил фонарь на лежащий на полу обломок и направил луч на панно:

— Викуль, ты рисуй, а мы пока со Славой лестницу глянем, хорошо?

— Ты меня здесь одну оставляешь? — Вика перестал рисовать и подняла на него испуганный взгляд.

— Мы же не уходим! — Глеб махнул рукой, — ладно, Слава, давай сам сходи!

— Я быстро! — Слава торопливо зашагал к лестнице, луч фонаря заметался в конце коридора.

— Это то, что мы искали? — Спросила Вика, шурша карандашом по бумаге.

— Не знаю, солнышко! — Глеб пожал плечами. — Тут только Дервиш скажет.

Вика аккуратно наносила на листки блокнота фрагменты панно, Глеб бродил по коридору, поднимая с пола обломки и рассматривая их, но ничего интересного ему не попадалось. Трутнёв вернулся минут через десять:

— Лестница наверх уходит, этажа три. Там пришлось камни покидать, дорогу чистил. Короче, никуда не ведёт эта лестница, она наверху разрушена.

— Побудь здесь, я тоже посмотрю! — Глеб хлопнул Славу по плечу.

Он быстро прошёл коридор, шагнул в огромный дверной проём и повернул направо: прямо перед ним начиналась широкая каменная лестница, по спирали уходящая наверх. Сверху, через разрушенные на уровне третьего этажа стены, внутрь проникали солнечные лучи. Глеб поднялся до завала на лестнице, постоял, глядя сквозь проломы в стенах на панораму города, и устало спустился вниз.

Вика закончила копирование панно, искатели выбрались наружу и присели на ближайшем блоке в тени стен.

— Дальше что делаем? — Слава напился из фляги и передал её Глебу.

— Продолжаем поиск. — Глеб глотал тёплую воду, не чувствуя вкуса.

— Может, лучше подождать Дервиша? — Спросил Трутнёв.

— То есть, поваляться на солнышке, пусть дядя поработает? — Сверкнул глазами Глеб.

— Глеб, ты чего? — Недоумённо смотрела на него Вика.

— Работать надо, вот чего! Пахать! Иначе мы ничего не добьёмся! Ни-че-го! Ясно?!

— Хорошо! Что ты предлагаешь делать? — Лицо Трутнёва покрылось красными пятнами.

— Тщательно осмотреть весь город! Составить по возможности подробный план.

— Что ищем? — Саркастически спросил Слава.

— Всё, представляющее интерес! Как сегодняшний календарь!

— Операция «Мартышкин труд»? — Усмехнулся Трутнёв. — Ты представляешь, сколько это займёт времени?

— А что ты предлагаешь? Может, вернёмся обратно? Давай, всё бросим?!

Глеб вскочил и, сцепив руки на затылке, нервно ходил из стороны в сторону, потом резко рубанул ладонями воздух:

— Да катись оно всё! Делайте, что хотите!

— Глеб! — Вика подошла и обняла его. — Успокойся, пожалуйста!

— У вас здесь произошёл конфликт? — Раздался рядом с ними спокойный голос Дервиша. — Вас слышно издалека.

— Всё в порядке! Мы уже разобрались! — Трутнёв натянуто лыбнулся.

— Дервиш! — Глеб словно пришёл в себя, — ты получил свои ответы?

— Два дня ещё не прошло, — Дервиш спокойно смотрел вокруг, — но вы сегодня уже нашли что-то интересное! Так?

— Да! Вот, смотри! — Вика достала блокнот и показала ему свои рисунки.

Дервиш с улыбкой перелистывал страницы, одобрительно кивая, и молча улыбался. Глядя на его улыбку, искатели почувствовали, как же им теперь не хватает его постоянного присутствия, и молча радовались тому, что он снова рядом с ними. Закончив листать, Дервиш отдал Вике блокнот и улыбнулся:

— Нам нужно выбраться наружу. Идёмте, посмотрим город с севера.

Легко пробравшись сквозь пролом, Дервиш молча подождал ребят, потом двинулся вдоль стены, обходя груды камней.

— Что это за город? — С интересом спросила Вика, снова на ходу делая карандашом наброски в блокноте.

— Мы называли его Аши-тара — Город Белых Вершин. — Ответил Дервиш. — Здесь когда-то жили дети богов. Они были первыми Учителями и Хранителями.

— А что случилось с городом? — Глеб поднял из-под ног небольшой камень и повертел в руках. — Он оплавлен!

— Где? Покажи. — Слава и Вика подошли к нему.

— Здесь была война. Долгая и жестокая война. — Дервиш смотрел на уцелевшие башни над развалинами.

— А кто с кем воевал?

— Люди воевали с богами. — Дервиш остановился. — Боги дали людям очень много знаний, и люди жили в вечном счастье. Но потом в этот мир пришли ракшасы, и сбили людей с истинного пути. И тогда люди сказали богам: «Уходите! Мы больше не нуждаемся в вас». Но боги отказались уходить, ведь они знали, что на них лежит ответственность за судьбу этого мира и этих людей.

— И что было потом? — Вика с тревогой смотрела на Дервиша.

— Потом мир опустел. Случайностей не бывает. Эта война была уроком для всех. Мир долго отдыхал, а потом боги вновь засеяли его жизнью, но уже не дали своим созданиям такую силу и мощь.

Воцарилось молчание. Невероятность услышанного поразила воображение. Вика перестала рисовать. Глеб сжал камень в ладони. Это не было пустой болтовнёй на кухне за чашкой чая, не было беседой перед телекамерой двух умных экспертов в клубе непознанного, и это не было сном. Странный город с треугольными окнами в оплавленных каменных руинах лежал перед ними в страшной яви, как памятник чудовищных событий прошлого, настолько древнего и неведомого, что искатели толькотеперь начали осознавать смысл своего путешествия. Глеб обнял Вику за плечи. Слава, играя желваками, разглядывал сверкающие под солнцем каменные развалины.

— Боже мой. — Вика прижалась к Глебу.

— К счастью, я не участвовал в этой войне! — Дервиш двинулся дальше.

Они шли молча, внезапно ощутив усталость на своих плечах, к которой неожиданно прибавилось какое-то чувство вины, ощущаемой явно и ясно, пусть чужой, но всё равно причинявшей непонятное беспокойство. Первым молчание нарушил Трутнёв:

— Да! Если бы камни умели говорить…

— Камни умеют говорить. Нужно лишь уметь услышать. — Ответил Дервиш.

Они двигались вдоль ручья, продолжая осматривать развалины, Вика успокоилась и снова начала рисовать. В центре были самые сильные разрушения, превратившие все дома в огромную кучу камней и блоков, сваленных в одну сплошную бесформенную груду, увитую ползучими травами и красно-коричневыми плетями вьюна. Несколько пальм, выросших в тех местах, где их корни сумели найти питание в мелком гравии руин, привлекли внимание Дервиша. Он подошёл к ним и, положив руку на ствол дерева, долго молчал. Вика получила несколько минут для своих занятий, и обошла несколько соседних улиц, сделав множество набросков в блокноте.

— Двери для людей пятиметрового роста. Полюбуйтесь! — Она указала рукой на дверной проём в торце здания. — С той стороны ещё две таких.

— Нет! Идём дальше. — Дервиш, открыв глаза, опустил руки и двинулся к ручью.

Экспедиция продолжила свой путь вдоль городских стен. Однообразие каменных развалин утомляло глаза. Глеб прикинул протяжённость стен, и Вика записала цифры в блокнот. Спустя какое-то время искатели приблизились к противоположному концу города. Ручей бежал дальше, к каким-то двум башням вдалеке. Дервиш двинулся к ним. Под ногами в четыре ряда лежали тщательно обработанные каменные плиты, ведущие в том же направлении. Трутнёв считал их, видимо, хотел вычислить протяжённость дороги. Приблизившись к башням, искатели увидели, что они возвышались по обе стороны от каменного моста через широкую пропасть. Рядом с мостом, в каменном ложе плато, ручей вымыл жёлоб, по которому потоки воды устремлялись вниз, рассыпаясь радужными искрами водопада.

— Смотрите! — Дервиш указал на мост.

Искатели подошли поближе. Мост был разрушен — его каменные арки обрушились и лежали внизу, на дне каньона. Но чьи-то умелые руки создали взамен него подвесной. Множество толстых стеблей лиан были сплетены в мощные канаты и крепились к каменным перилам моста. На канатах лежали привязанные к ним деревянные дощечки, по которым вполне можно было идти, держась за натянутые с двух сторон перила из тех же лиан. Дервиш погладил канат толщиной с тело взрослого человека и сказал, улыбнувшись:

— Сделано недавно. Те, кто охраняют город, постоянно обновляют мост.

— И кто это? — Спросил Глеб.

Дервиш не ответил. Он молча стоял с закрытыми глазами, потом махнул рукой, и искатели пошли в обратном направлении, пытаясь понять его загадочные слова.

Уже стемнело, когда искатели вернулись в лагерь. После ужина, за чаем, Глеб громко сказал:

— Слава, Вика! Я прошу у вас прощения за то, что так себя вёл сегодня. Я сам не знаю, что со мной случилось, наверное, устал! Я прошу вас меня простить!

— Да всё нормально, Глеб! — Улыбнулся Трутнёв. — Мы все люди, не морочь себе голову ерундой!

Вика молча поцеловала Глеба и прижалась к нему.

Утром Дервиш встретил искателей улыбкой:

— Теперь я понял, спасибо Учителю — я делал всё не так. Я выбрал неверный вариант, но теперь я знаю, что нужно делать. Да, теперь я уверен! Нам нужно посетить одно место, там живут хорошие люди. Они помогут нам, и к тому же знакомство с ними будет очень для вас полезно.

— Кто это такие? — Спросил Глеб.

— Вы всё увидите! — Улыбнулся Дервиш. — Собирайтесь. Пора в путь!

Искатели прошли по подвесному мосту под звуки водопада, и вышли к ведущей вниз широкой каменной лестнице с перилами. Извиваясь между горными уступами, она сбегала вниз белой змейкой. Спускаться было легко, но Глеб думал о том, как же тяжело будет тому, кто решит взойти по ней наверх, к развалинам города. Внизу, в открывшейся глазам искателей долине, начиналось тёплое солнечное утро. Лёгкая дымка рассеялась, и искатели увидели сияющую водную гладь.

— Ой! Что это? — Спросила Вика с удивлением и восторгом.

— Это море. — Просто ответил ей Дервиш.

— Здорово! — Воскликнула Вика с нескрываемой радостью. — Глеб! Смотри!

Глеб, улыбаясь, смотрел на открывшийся горизонт. Солнце ослепительно отражалось в зеркале водной глади, посылая во все стороны множество отражений. К радости искателей, внизу, в долине, Дервиш сразу направился к побережью. Навстречу им ветер нёс запах моря, к которому примешивался аромат цветов и лесных трав из долины. Впереди уже начинался широкий песчаный берег, когда он остановился и с серьёзным видом обернулся к искателям:

— С нами хотят встретиться! Это важный разговор!

— Кто и зачем? — Спросил Трутнёв.

— Вам пока не следует знать причину, по которой они захотели встречи! Я хочу лишь предупредить и подготовить вас.

Он повернулся и продолжил путь. Вика громко вскрикнула, показывая вниз, на землю: из-под камня выползла большая чёрная змея.

— Прекрати! Ты думаешь, что можешь обмануть меня? — Громко закричал Дервиш. — Я не боюсь твоих козней!

Змея с шумом превратилась в дым, который тут же развеялся.

— О, боже! Что это было? — Вика взволнованно вцепилась в руку Глеба.

— Не нужно ничего бояться! — Обернулся к ней Дервиш. — Страх — твой враг, он гораздо опаснее, чем любой из врагов. Он может убить тебя гораздо раньше и быстрее!

— Смотрите! — Слава указал на силуэт человека вдалеке, среди песков.

Спустя мгновение, неожиданно, фигура оказалась чуть в стороне и ближе, чем была за секунду до того. Потом она снова исчезла и вновь оказалась в другой стороне и снова ближе. Экспедиция остановилась. Дервиш обернулся к искателям:

— Главное — ничего не бойтесь! Они ничего никому не сделают! Разговаривать буду я, вы просто наблюдайте. Можете сесть, этикет здесь не нужен. И, самое главное, повторю ещё раз, ничего не бойтесь, запомните это!

Перемещаясь зигзагом среди песков, тёмная фигура, наконец, оказалась в трёх метрах от искателей. За ней прямо из воздуха возникли ещё три. Все четыре силуэта казались сотканными из клубящегося сумрака, и песок выглядел ослепительно сияющим рядом с ними. Первая из фигур двинулась вперёд, клубящийся мрак исчез, и на песок шагнул громадный, бочкотелый чёрный орк с тремя глазами на огромной голове. Под бородавчатыми щеками висел тройной подбородок, в углах рта торчали чудовищные жёлтые клыки. От него исходил запах смерти, взгляд наполнял сердце безумным ужасом, и Вика тотчас опустила глаза. Безобразно непропорциональное туловище с короткими ногами было заковано в грязный панцирь, на плечах висел драный плащ, источающий вонь при каждом движении. На плече орка сидела большая серая летучая мышь с головою совы, которая вертела ей во все стороны с невероятной скоростью. Остальные три фигуры остались на местах, время от времени немного двигаясь из стороны в сторону. Когда кто-либо из тёмных двигался, сумрак собирался в фигуру, как только он останавливался — сумрак расползался и очертания терялись. Дервиш подошёл к орку, и заговорил с ним на непонятном языке. Тот ответил утробным голосом, больше похожим на рык или рёв животного. Сова слетела с плеча орка и села напротив искателей на песок, внимательно разглядывая их своими немигающими, пронзительно-жёлтыми глазами. Потом она неожиданно зевнула, обнаружив кошачью зубастую пасть, откинулась назад, и начала старательно вылизывать свой живот. Потом она вытянула нижнюю лапу и в точности, как обычный домашний кот, принялась за неё, время от времени поднимая голову и внимательно оглядывая искателей. Вика, как загипнотизированная, не сводила с совы глаз. Та бросала на неё хитрые взгляды и кривовато-нагло ухмылялась, продолжая вылизываться. Чудовищность всей этой картины вызвало у Глеба состояние, близкое к сумасшествию, но, вспоминая слова Дервиша, он держался. Вика опустила глаза, и вцепилась Глебу в руку, до боли сжимая его пальцы. Крылатый закончил туалет и упал на спину, принявшись лапами подкидывать вверх песок, засыпая свою серую шерсть. Затем он перевернулся на живот, и, шустро отталкиваясь, принялся ездить взад-вперёд брюхом по песку. Пока Дервиш и орк говорили, крылатый не прекращал кувыркаться в песке. Затем, видимо зная об окончании встречи, он вскочил, отряхнулся, и взлетел, захлопав крыльями. Подлетев к орку, он упал ему на плечо. Орк повернулся и снова став тёмной фигурой из сумрака заскользил по песку. Через мгновение все фигуры исчезли.

— Кто… Кто это был?! — В ужасе выдохнула Вика.

— Бесы! — Спокойно посмотрел на неё Дервиш. — Потомки тех, первых ракшасов. Молодцы, вы все держались хорошо.

— Объясни, что всё это значит? — Глеб в упор смотрел на Дервиша.

— Отвечу вам так — они тоже следят за равновесием! — Дервиш говорил подчёркнуто спокойно. — В каждой местности есть Тень, которая ей управляет. Тот, с кем я говорил — тоже Тень. Он в той же должности, что и я! И они очень не хотят, чтобы мы вернули записи! Об этом мы и говорили. Они делают то, что должны. И мы будем делать то, что должны.

— Почему Создатели допускают, чтобы… чтобы такое существовало?! — Вика от волнения готова была расплакаться.

— Возьми себя в руки! — Дервиш внимательно посмотрел на неё. — Ты всегда знала, что они есть, но оказалась совершенно не готова к этой встрече. Дело сделано! После мы обязательно поговорим об этом событии.

Искатели продолжили свой путь, идя босиком по кромке моря, пытаясь расслабиться под утренним ласковым солнцем и свежим морским бризом. Произошедшая только что встреча казалась теперь невероятной, вымышленной историей, кошмарным сном! Глеб почувствовал, что вновь может свободно дышать, как расслабилась и обмякла в его объятиях Вика. «Наверное, Дервиш опять взял над нами контроль! Ну, и слава богу! Так даже лучше!» — думал он. Вика освободилась от его руки и пошла рядом, тихо улыбаясь. Прибой легко бил в берег, омывая ноги, шелестя прозрачно-зелёной тёплой водой. Слава, прикрывшись ладонью, смотрел на сияющие воды, на горизонт. Дервиш, обернувшись к ним, с улыбкой говорил:

— Мы на землях людей моря. Здесь действуют их законы. Сейчас мы на территории, за которой присматривает один из кланов! В вашем мире сказали бы так — здесь их зона ответственности.

— Смотрите! — С тревогой воскликнула Вика, указывая вперёд.

Вдоль пенящейся кромки прибоя, по песку цвета слоновой кости цепочкой шли три человека.

Глава 11. Первый лес

Трое воинов со смуглой кожей и длинными волосами, заплетёнными в замысловатые косички, неторопливо шли вдоль берега навстречу искателям. Время от времени кто-то из них поднимал над головой копьё, и затем снова опускал руку. В их спокойных, плавных движениях не чувствовалось агрессии или тревоги. Уже издалека было видно, что в одежде приближающихся к искателям людей были некоторые детали, имевшие изумрудно-зелёную окраску, в точности повторяющую цвет морской воды.

— Это воины олунха. — Объяснял Дервиш. — Цвета одежды говорят об их принадлежности к Клану Воды. Они показывают оружие, требуя подчиниться и предупреждая, что применят его. Не стоит тревожиться, таков ритуал.

Летающие над светло-зелёными волнами голубые чайки смотрели, как на прибрежье, среди песков цвета слоновой кости, встречались люди из двух разных миров. Они приближались навстречу друг другу с взаимным любопытством и удивлением: воины с копьями с интересом смотрели на четверых пришельцев в необычной одежде, на девушку со светлыми волосами, с необычными чертами лица, искатели тоже с нескрываемым любопытством изучали одежду и снаряжение первых увиденных ими жителей Амритайи. Копья, которые воины держали в руках, были чуть выше их роста. Их длинные лезвия по форме походили на римские гладиусы, у которых вместо рукояти было длинное деревянное древко. С другого конца копьё также имело короткий острый наконечник. Воины остановились напротив искателей и воткнули копья в песок длинными лезвиями вверх. Глядя на них, Глеб не ощутил какой-либо тревоги, и с интересом разглядывал первых увиденных им жителей другого мира. Кроме копья каждый из воинов имел за плечами лук, колчан с длинными стрелами, длинную трубку на ремне, висящую через плечо, и нож на широком расшитом поясе. Грудь, предплечья и голени защищали плетёные из тонких ветвей какого-то растения доспехи, выкрашенные в красивый тёмно-зелёный цвет, сандалии с толстой подошвой также защищали ноги воинов особыми накладками. Одежда состояла из сложного комплекса разных деталей, скреплённых плетёными ремешками, шнурками и металлическими кольцами. К поясам были подвязаны по два-три небольших плотных мешочка и бутылка из засушенного плода, по форме похожего на грушевидную тыкву. Поверх доспехов на груди у каждого воина висел плетёный амулет на цветном шнурке с бусинами и фигурками, и у каждого он был свой, особенный. Было понятно, что в одежде не было никаких обычных побрякушек или украшений, у каждой детали было своё назначение.

Двое молодых воинов с видимым удивлением рассматривали русые волосы Вики, заплетённые в косу, а третий, на вид постарше, приблизился к искателям, приложил руку к груди и произнёс:

— Алани таша и! Муани нгала тала ту!

Дервиш выступил вперёд и ответил, тоже приложив к груди свою руку:

— Нитахара буша э!

— Илари ката сатэ о? — Продолжал воин.

— Что он говорит? — Спросил Глеб.

— Он приветствует нас! — Обернулся Дервиш. — Мы гости. Спрашивает, откуда мы пришли на их земли.

Воины внимательно слушали незнакомую речь пришельцев, глядя на искателей и на Дервиша.

— Нишайя мата! Свана мата! — ответил Дервиш. — Я сказал им, что мы пришли из Сваны.

Воины поговорили между собой, затем старший снова повернулся к искателям, сжал кулак и ткнул себя большим пальцем в грудь:

— Этара! — Громко сказал он. — Атаути мата эша!

— Он представился! — Пояснил Дервиш, — его зовут Этара, и нас приглашают для разговора с вождями.

Путь в деревню был долгим. Искатели шли за смуглой троицей вдоль берега моря, пересекли равнину и поднялись в предгорья. Утро было тёплым и безветренным, солнце ещё не поднялось от горизонта и светило прямо в спины идущим. Олунха шли молча, не оборачиваясь, сосредоточенно глядя перед собой. Дервиш тоже молчал, идя за ними, следующие в арьергарде искатели с любопытством смотрели вокруг, стараясь следить за дорогой. Посмотрев на небо, Трутнёв молча ткнул пальцем вверх. Подняв голову, Глеб и Вика увидели над головой светлый спиралевидный след, как от реактивного самолёта. Внимательно осмотревшись, и нигде не обнаружив причины его появления, искатели продолжили свой путь. Природа вокруг заметно изменилась, вместо утончённых, ярких цветов и светло-зелёных изящных завитков растений низин теперь путешественников окружали толстые ветки и стебли растений предгорий. Вокруг всё выглядело довольно сурово, не было пышных цветастых ковров бескрайних равнин, путешественники видели вокруг лишь скудные бурые и тёмно-зелёные цвета редкой растительности, в основном, растущих среди камней редких сосен и фиолетовых колючих кустарников.

Идти пришлось довольно долго. Они дошли до подножья горного хребта, тянувшегося на восток, повернули на юг и вышли к лесу на морском берегу. Солнце уже стояло высоко над головой, когда искатели увидели цель их путешествия. Издалека на побережье, на выдающейся далеко в море большой каменной косе, искатели увидели огромные белоснежные каменные беседки, колонны, карнизы и лежащие на них овальные матовые крыши. О каменный фундамент, сложенный из громадных базальтовых блоков, разбивались волны салатового цвета.

— Архитектура, как в городе! — Глеб, прикрыв глаза ладонью, рассматривал каменные строения.

— Строители, скорее всего, те же! — Ответила Вика.

В стороне от беседок стояли почерневшие постройки из тростника, похожие на сараи, между ними ходили люди. Изредка, приглушённый расстоянием, до искателей доносился равномерный металлический звон.

— Похоже на кузню! — Глеб обернулся к Трутнёву. — Звук знакомый.

— И постройки закопчёные! — Кивнул Слава. — А вон, смотри! Похоже на плавильни!

Он показал на стоящие недалеко от сараев три невысоких чёрных полукруглых башенки, от которых в небо поднимался сизый дым. Дервиш улыбался, шагая за проводниками, которые, ни на что не обращая внимания, продолжали свой путь.

На побережье, на окраине леса, прямо напротив каменной косы искатели увидели огромное селение, окруженное вспаханными полями. Оно заняло почти всю долину от леса до морских песков. Глинобитные дома, стоящие вплотную друг к другу, образовали сплошную стену, огораживающую деревню по кругу. Большие каменные ворота со створками, собранными из стволов деревьев, защищали вход. Белый камень, из которого древние мастера создали арку ворот, был тщательно обработан и украшен накладками и орнаментом в виде цветочных гирлянд. Искатели обнаружили, что идут по хорошо протоптанной дороге, ясно видимой теперь под ногами. Ветерок донёс из селения запах дыма домашнего очага, напомнив о другой, далёкой теперь жизни. Дорога вела прямо к воротам деревни, у которых их уже ждали её обитатели.

— Смотрите, целая делегация! — Улыбнулся Трутнёв.

— Здесь все вожди олунха. — Обернулся к ним Дервиш. — Уберите своё любопытство. Смотрите на них уважительно.

Вожди, седоволосые мужчины с гордыми каменными лицами, были одеты в те же доспехи, что и воины, но поверх них у каждого были и другие вещи — накидки, плащи, высокие головные уборы, имевшие в орнаментах цвета, видимо, соответствующие их кланам. Позади вождей стояли жители деревни, с любопытством глядящие на приближающихся чужеземцев. Воины, шедшие впереди, повернулись, и жестами остановили искателей, а Этара продолжил свой путь. Подойдя к вождям, он поприветствовал их и что-то сообщил. Вожди, посмотрев на пришельцев, приложив руки к груди, чуть склонили головы в знак приветствия и уважения, и неторопливо двинулись в селение сквозь расступившуюся толпу. Этара, глядя на искателей, также приложил к груди руку и сделал ей широкий жест, описав дугу и развернув ладонью вверх вслед уходящим вождям, приглашая следовать за ними.

Путешественники вошли через ворота в деревню, сопровождаемые улыбками и любопытными взглядами множества толпящихся вокруг жителей.

— Нитахара буша э! Нитахара буша э! — Слышались приветственные крики со всех сторон. Вокруг них собирались жители деревни: старики, женщины, дети, воины. Среди разноцветья одежд в толпе искатели заметили, что в общем основных цветов было три. Некоторые из присутствующих были одеты в тёмные, и даже чёрные одежды. Шедший рядом Дервиш тихо пояснил:

— Нет, это не траур. Одежды чёрного цвета для того, чтобы враги не увидели кровь в битве. У римских легионеров, если вы помните, одежда была пурпурная по той же причине.

— Их кровь чёрного цвета? — Удивилась Вика.

— Нет, цвет их крови такой же, как у нас, просто из-за особенностей здешнего освещения она может выглядеть более тёмной, почти чёрной.

Дома вдоль улицы, по которой двигалась процессия, были круглые или овальные. Пытливый взор искателей сразу подметил, что окна у домов были треугольной и круглой формы, а орнаменты и узоры на раскрашенных стенах повторяли виденные искателями в городе Снежных Вершин.

— Свои дома олунха строят из веток и глины. — Объяснял Дервиш. — Где они берут проекты жилищ, вы уже, конечно, догадались. Тем не менее они не просто повторяют общие очертания жилищ. В их домах есть вода и канализация. Они достаточно цивилизованы, у вас будет возможность убедиться в этом. Мебель в домах, кстати, тоже из города, и она тоже круглой и овальной формы.

— А тебя здесь знают? — Спросил Глеб.

— Я не был здесь так долго, что никто не может меня знать.

— Куда мы идём?

— Я иду на встречу с вождями в Зал Мудрости. Вы останетесь здесь. Таков порядок — непосвящённым вход в Зал запрещён.

Зал Мудрости находился на главной площади селения, от неё улицы расходились в разные стороны, словно лучи от солнца. Сам Зал представлял собой строение без дверей и окон, имел форму перевёрнутой чаши. С земли наверх вели каменные ступени, по которым вожди поднимались на крышу здания, а затем спускались внутрь. Дервиш обернулся к искателям:

— Вы гости, посмотрите деревню, познакомьтесь с жителями. Здесь много интересного! Я скоро к вам вернусь!

К ним подошёл молодой парень с тёмно-зелёным амулетом на груди:

— Алани таша и!

— Вот ваш гид и проводник! Все вопросы пока задавайте ему. — Дервиш поднялся по ступеням на крышу и исчез внутри.

Воины в чёрной одежде, стоящие возле ведущей наверх лестницы, спокойно смотрели на оставшихся искателей. Молодой парень с тёмно-зелёным амулетом приложил руку к груди:

— Тала ту эша!

Затем он сжал кулак и ткнул себя большим пальцем в грудь:

— Тала! О ити Тала!

— А! Его зовут Тала! — Понял Трутнёв.

Парень вытянул руку, направил указательный палец на Славу и молча улыбался. Слава обернулся к Глебу и Вике:

— Смотрите, а этот жест универсален! У них он значит то же, что у нас! — Он засмеялся и повернулся к парню.

— О ити Слава! — Сказал он, ткнув себя в грудь большим пальцем.

— Слава! Слава! — Повторяли улыбающиеся люди слово на чужом языке, с любопытством глядя на пришельцев.

— О ити Глеб! — Громко назвался Глеб, тоже исполняя ритуал знакомства.

— Глеб! Глеб! — На разные голоса слышалось в толпе.

Глеб показал на Вику и громко сказал:

— Вика!

— Вика! Вика! — Повторяли люди, глядя друг на друга с улыбкой и привыкая к незнакомым именам. — Слава! Глеб!

Женщины в жёлто-коричневых платьях принесли несколько маленьких корзин с жёлтыми плодами. По форме плоды напоминали крупный инжир, у некоторых из них были красные бока. В воздухе тотчас появился лёгкий пряный запах, немного напоминающий аромат и персиков, и манго. Тала взял один из плодов и протянул Глебу:

— Тташ! Тташ! — Затем он пальцем показал на свой открытый рот. — Энаша!

Глеб откусил сочную мякоть и покачал головой:

— Попробуйте! Напоминает сразу мандарин, манго, персик и ещё что-то, не могу понять. Очень вкусно. И мякоть плотная!

Вика и Слава тоже взяли по одному и попробовали. Увидев, что им понравился вкус, женщины, принёсшие угощение, довольно улыбались. Тала жестом пригласил искателей следовать за собой. Они двинулись вдоль улицы в сопровождении множества людей. Над улицей, между крыш некоторых домов были натянуты прямоугольные куски материи, видимо, защищающие от солнечного зноя. Над деревней летали стайки крылатых ящериц, греющихся на тёплых крышах. С дороги вспорхнули несколько красно-синих птиц и сели на карниз, громко крича и прыгая друг за дружкой.

— А они немногословны! — Заметил Слава, имея в виду жителей селения.

Действительно, на улице слышались лишь восторженные возгласы детворы, а вот подростки и взрослые вели себя очень сдержанно, но приветливо, следуя за гостями и стараясь показать своё расположение и дружелюбие. Тала привёл искателей к дому в конце улицы и жестом пригласил войти. В доме, в чистой комнате с выбеленными стенами, их встретили три молодые женщины, которые вышли навстречу, улыбаясь, и молча приложили руки в приветствии.

— Эити майа тэ! — Тала обвёл рукой дом, улыбнулся и вместе с женщинами вышел, прикрыв за собой дверь.

— И вся экскурсия? — Трутнёв хмыкнул и положил в углу свой рюкзак.

— А условия спартанские! — Раздался из другой комнаты голос Вики.

Искатели вошли вслед за ней. В комнате они увидели четыре застеленных кровати, накрытых одеялами. Возле каждой стояла круглая тумбочка. В углу, в глубокий полукруглый каменный сосуд овальной формы, размером около полуметра, тихо стекал маленький ручей.

— Вот и водичка! — Громко сказал Глеб, с наслаждением умывая лицо.

— Ну, как вам встреча? — Трутнёв сел на одну из кроватей и вытянул ноги.

— Неожиданно! — Признался Глеб, — но очень интересно!

— А мне интересно, что там Дервиш сейчас обсуждает с вождями! — Продолжал Слава. — Между прочим, это наверняка касается всех нас!

— Надеюсь, ты не жалеешь, что всё зашло так далеко? — Поинтересовался Глеб.

— В любом случае, я рад, что я сейчас здесь, а не на месте Пахомова.

— Как там Пахомчик, интересно? — Вика тоже присела на край кровати. — Интересно, он уже дома, или всё ещё ждёт?

— Ждёт, конечно! — Убеждённо ответил Слава. — Лёха никогда никого не бросит! Я за него ручаюсь, как за себя!

— А здесь что такое? — Глеб открыл небольшую дверь в третьей маленькой комнате со стеллажами из сплетённых прутьев, и служившей, видимо, кладовой. — А! Понятно! Здесь, за дверью — удобства, кого интересует.

У входа послышался шум, искатели вышли и увидели женщин, принёсших два больших кувшина и две корзинки с плодами. Они поставили всё на пол и, улыбнувшись гостям, ушли, аккуратно закрыв дверь. В одном из кувшинов оказалась вода, в другом — сок плодов, которые Тала называл — тташ.

— Народ, обратите внимание на кувшины, — удивился Трутнёв, — они металлические! И на них узоры и знаки, которые мы видели в городе!

— Да, — согласилась Вика, — я такой формы ещё нигде не видела!

— Интересненько! — Присвистнул Слава, присев на корточки около сосудов.

Вика достала блокнот и принялась зарисовывать. Трутнёв ушёл в комнату и переложил постель с одной кровати на другую, после этого он принялся тщательно её осматривать. Она оказалась сделанной из того же металла, что и кувшины. Глеб вначале разглядывал второй кувшин, стараясь не мешать Вике, затем помог Славе перевернуть ложе, оказавшееся довольно лёгким, несмотря на размеры, и вдвоём они осмотрели его с обратной стороны. Там они обнаружили какие-то знаки, снова очень похожие на те, что были в городе.

— Что это, как думаешь? — Слава водил пальцем по выпуклым завиткам.

— Может быть, это просто логотип производителя? — Предположил Глеб.

— Думаешь, штамповка? — Слава встал и внимательно разглядывал боковую часть кровати.

— Почему нет? — Глеб тоже поднялся. — Цивилизация движется по пути ускорения и упрощения производства сложнейшего оборудования. Это закон. Штамповать кровати и другую мебель — самый простой способ их изготовления.

— А может, это пожелание доброй ночи, или что-то религиозное? Оберег, например? — Слава обошел ложе вокруг, продолжая внимательно смотреть.

— Трудно сказать. — Глеб задумчиво потёр подбородок. — Может, Дервиш сможет нам объяснить?

Дверь открылась и в дом вошёл Дервиш с улыбкой на лице:

— Ну, как вы, устроились? Уже исследуете?

— Да! — Радостно улыбнулась Вика, — вот, рисую тут немного!

— Как прошло совещание? — Глеб и Слава вышли навстречу.

— Они рады, что мы пришли к ним!

— Почему? — Удивился Слава.

— Они считают нас посланцами небес. Главного вождя зовут Баули. Он сказал так: «К нам пришло наше спасение. Мы долго просили наших Отцов указать нам верный Путь, и Отцы услышали наши молитвы!».

— Там было много вождей? — Поинтересовался Глеб.

— Баули — Главный вождь, Хранитель Жизни.

— У них сложная иерархия! — Заметила Вика, не отрывая восхищённых глаз от Дервиша. — Это признак высокой культуры и организации.

— Посмотри на их дома. — Ответил Глеб. — Они позаимствовали культуру у строителей города.

— Я тут посчитала, и у меня получается, приблизительно, около тысячи домов. — Продолжала Вика. — Это выходит, что в деревне около шести тысяч человек.

— Это очень древний народ. — Улыбаясь, кивнул Дервиш. — Когда предки атлантов исчезли, олунха уже жили в джунглях.

— Это их название? — Спросила Вика.

— Олунха означает — «Дети Леса». Это особенности языка, и это не простой лес! Обычный лес называют «да-ха», а «лун-ха» означает «другой лес», «иной лес», или «первый лес», в общем — необычный. По их верованиям, Отец Жизни напоил водой землю, и из неё выросли деревья и трава. И вот среди этих деревьев поселились первые люди. В вашем мире этот необычный лес назвали бы райским садом, кущами. Эдем, одним словом.

— Интересно, с тобой они разговаривают, а с нами — тык-мык, и всё! — Рассмеялся Слава.

— Вы для них глухие. — Усмехнулся Дервиш.

— Как это мы глухие? — Возмутилась Вика, — мы же говорили с ними, знакомились!

— Не спешите с выводами, вы меня не так поняли! — Дервиш улыбнулся. — Олунха общаются между собой иначе, не так, как мы сейчас. Они говорят мыслями.

— Как это?

— Вы заметили, что говорят лишь подростки, а взрослые мало и редко?

— Конечно, заметили! — Кивнул Слава.

— Вот об этом я говорю. Те, кто прошёл посвящение, говорят мыслями! Это посвящение у олунха проходят все, кто достиг определённого возраста, когда мозг уже в состоянии выдерживать такие нагрузки.

— И что это за посвящение?

— Вы тоже его пройдёте, но сначала вам нужно выучить их язык. Это необходимо!

— Но как? Ведь нужно время!

— Я знаю, как это сделать! У вождей олунха есть одно устройство.

— Какое устройство? — Испытующе смотрел Глеб.

— Оно сталось от предков Баланги! О нём никто не знает. Его случайно нашли в развалинах древнего города в лесу.

— Баланга — это кто? — Спросил Слава.

— Объединённое Королевство Амритайи! Это местная технократическая цивилизация, чипы, роботы, виманы, и всё такое. Они живут в больших городах-мегаполисах, и считают всех, кто живёт вне городов, дикарями. Ну и относятся к ним соответственно.

— И что за посвящение? Как его проходить? — Поинтересовался Слава.

— Наденете специальные обручи и будете знать их язык. Всё!

— Это не опасно?

— Это не опасно, напротив, скорректирует ваши ритмы, исправит отклонения, если таковые имеются. — Усмехнулся Дервиш.

— Ну, этого добра у нас навалом! — Засмеялась Вика.

Дервиш перестал смеяться, внимательно посмотрел на неё, и хлопнул себя по колену:

— Ну, ребятки, давайте ужинать и отдыхать, завтра нам снова предстоит тяжёлый день.

Впервые за много дней искатели заснули на мягких постелях, под мягкими одеялами, под тихий шум волн плещущего недалеко прибоя.

Утром их разбудил Дервиш:

— Вставайте, вставайте, друзья мои! Мир тайн ждёт вас! Кстати, теперь кроме тташ вы есть ничего не будете.

— А что такое? — Потянулся после сна Слава. — Я б сейчас с удовольствием перекусил парой бутеров!

— У вас диета! — Дервиш взял из корзинки жёлтый плод и с удовольствием надкусил. — Олунха питаются только тташ.

— Бедняги! — Покачал головой Слава. — И никакого мяса?

— Они не едят мяса, и не убивают животных, если те не угрожают. И вы заметили, что в селении нет ни одного домашнего животного?

— Ну да, я ещё удивилась вчера — ни собак, ни кошек! — Согласилась Вика.

— Олунха не приемлют никакого насилия. Ну вы сами скоро всё узнаете! А тташ — культура, которую принесли с собой строители города. Они прилетели со звёзд, и вывели её искусственно, соединив местную культуру с тем, что привезли с собой. В этих плодах есть всё, что необходимо человеку: белки, жиры, витамины, микроэлементы! Все эти потребности они прекрасно восполняют! Привыкайте, это полезная привычка.

В дверь кто-то постучал, вслед за этим она открылась. На пороге стояла высокая, черноволосая, смуглая женщина с улыбкой на лице. Накидка на её плечах и амулет имели светло-зелёные тона, по которым искатели догадались, что она из Клана Воды. Дервиш пояснил:

— Это Нэсли, супруга Туа-лата, Вождя Клана Воды. Её сын, Этара, вчера встретил нас у моря и привёл в деревню. Она принесла нам нашу новую одежду.

— Зачем? — Удивился Глеб. — А что такое с нашей одеждой?

— Вы должны её снять! — Объяснил Дервиш. — Баланга не должна знать, что здесь есть какие-то чужаки. Нэсли говорит так: «Вы наденете одежду олунха. Баланга видит вас и думает — это народ олунха! Баланга верит в то, что видит! Вы в безопасности, Баланга на вас не охотится».

Нэсли отошла в сторону и в дверь вошли две девушки, несущие в руках большие свёртки. Оставив их на полу, девушки ушли, Нэсли, улыбнувшись, вышла следом за ними.

— А оружие нам дадут? — Спросил Слава.

— Когда вы научитесь их языку, у вас будет оружие. — Улыбнулся Дервиш. — Вы должны стать настоящими олунха. Переодевайтесь.

Он наклонился и взял один из свёртков:

— Это мне! Вика, а вот твой! На нём сверху лежит цветок.

Искатели подошли к лежащим на полу сложенным стопкам. Глеб подал Вике свёрток с цветком и улыбнулся: Вика тотчас взяла его и поднесла к лицу, чтобы почувствовать запах. В свёртках оказались куски белой и чёрной ткани, сплетённые из тонких веток доспехи для рук, ног и тела, две туники светло-зелёного и светло-коричневого цвета, тёмно-зелёный плащ из толстой ткани, тонкая белая накидка с рисунком, пояс и сандалии с толстой подошвой. Вика, постояв немного, сказала:

— Я буду в той комнате! — И вышла.

Дервиш не спеша снял свою одежду и сложил её на кровать, затем, также не торопясь, натянул тунику, и, надев через голову доспехи, принялся завязывать шнурки по бокам. Глеб взял в руки доспехи и помял в руках. Удивительно, но, сплетённые из тонких веток и хрупкие на вид, они на ощупь оказались чрезвычайно твёрдыми. Глеб попробовал помять в руках панцирь, а Трутнёв пробовал скрутить в руках плетёные наручи, но доспехи не поддавались, они казались сделанными из металла. Дервиш улыбнулся, глядя на их удивлённые лица:

— Олунха имеют много секретов! Переодевайтесь, нам предстоит прожить здесь много дней, и нам нужно выглядеть, как они.

— А из чего они сделаны? — Поинтересовался Глеб, кивнув на доспехи.

— Их плетут из железных лиан, так называют олунха одно из растений, которое выращивают на своих полях. Скоро увидите.

— А это что такое? — Трутнёв крутил в руках куски белой и чёрной ткани.

— Это — нижнее бельё, — объяснил Дервиш, взяв в руки полосу чёрной ткани и особым образом скрутив её, — она наматывается на тело вот так. Из белой ткани олунха делают повязки на голову, когда идут в лес или в поле, женщины повязывают их как платки.

Трутнёв разделся до плавок и взял в руки чёрные полоски, лежащие на кровати. Посмотрев на них, он начал аккуратно их сворачивать, глубокомысленно заметив:

— Думаю, пока не стоит так глубоко погружаться! Отложим на будущее!

— Да! Я того же мнения! — Глеб, тоже оставшись в плавках, натягивал тунику.

Доспехи крепились довольно просто и удобно. Несмотря на множество ремешков и завязок, Дервиш объяснил, что большинство из них имеют лишь вспомогательное назначение, и основных креплений всего несколько. Оказалось, что разобраться с ними было довольно простым делом. Надев сандалии, Глеб взял в руки кроссовки и поставил их под кровать. Встав, он отметил про себя, что почти не ощущает на теле новой одежды, лишь непривычно было чувствовать доспехи на руках и ногах. Глядя друг на друга, Глеб и Слава посмеивались, привыкая к новым ощущениям и запахам. Дервиш довольно посмотрел на них и сказал:

— Ну, Глеб, теперь помоги Вике!

Через полчаса, продолжая осматривать свою новую одежду, искатели вышли из дома. Возле ступеней на земле сидел Тала, вскочивший на ноги при их появлении. Он с улыбкой приложил руку к груди, приветствуя гостей. Дервиш кивнул ему и Тала пошёл вперёд. Искатели шли следом, едва успевая за быстроногим юношей. Они вышли из ворот деревни, приветствуя по пути стражу и встречных жителей, и свернули к морю. Каменистая коса с беседками осталась справа от них, искатели любовались игрой цветов на белоснежных камнях колонн и зданий, а Тала вёл их прямо к кромке воды. Остановившись на берегу, он молча повернулся. Дервиш обратился к искателям:

— Мы здесь с вами для того, чтобы стать посвящёнными. Вы узнаете главную тайну народа олунха, благодаря которой они существуют до сих пор. Отсюда, под водой, начинается путь в Зал Воинов Снов, где проходят посвящение все люди племени. В этом Зале хранится устройство, сделанное атлантами. Этот зал расположен под косой справа от нас, сверху он закрыт упавшими блоками, поэтому Баланга не нашла его до сих пор. Спутники Баланги не видят излучение прибора, вода и скалы закрывают его. Учёные Баланги охотятся за техникой и устройствами атлантов. Если бы они узнали про то, что хранят олунха в этом зале, они уничтожили бы деревню. Поэтому эта тайна есть тайна жизни. И олунха доверили свою тайну нам.

Искатели сосредоточенно молчали. Дервиш, видимо, что-то обсудил с Тала, потому что тот молча развернулся и пошёл в воду. Глеб двинулся за ним, и все остальные вместе с Дервишем тоже поплыли к косе. Тала нырнул. Нырнув следом за ним, Глеб увидел под водой скалы, формирующие огромный каменный выступ. Тала плыл вниз, погружаясь всё глубже. Глеб старался не отставать, хотя уже почувствовал, как зазвенели перепонки в ушах от давления воды. Он обернулся — Вика плыла чуть позади него, рядом с ней плыл Дервиш. Тала схватился за выступ в скале и нырнул под него. Глеб повторил его манёвр и оказался в широком разломе, в конце которого он увидел колеблющийся свет. Изо всех сил работая руками, Глеб вынырнул и оказался в небольшой пещере, на стенах которой горели светильники. Тала подплыл к лежащей в воде плите и взобрался на неё. Позади вынырнули Слава и Вика, последним из воды появился Дервиш. Выбравшись на плиту, искатели двинулись вслед за Тала по идущему из пещеры узкому коридору, который быстро привёл их в просторный, большой зал. Едва они вошли, их встретили молчаливые юноши, протянувшие искателям чаши с жидкостью, пахнущей травами. Искатели пили её маленькими глотками, подавляя отвращение, и рассматривали зал. Посреди него стояла огромная колонна, на вершине которой, переливаясь, сиял большой сверкающий кристалл, меняющий цвет от голубого до тёмно-фиолетового. Вокруг колонны располагались тёмные гладкие плиты, уложенные от центра, как лучи. На нескольких плитах неподвижно лежали тела учеников, остальные были пусты. Искатели отдали опустевшие чаши, и юноши повели их к свободным плитам, помогая лечь, затем тихо ушли. Дервиш негромко сказал искателям:

— К вам идёт Аланта, Первый вождь. Он будет руководить вашим посвящением. Ничего не бойтесь, просто усните.

Подошедший к ним вождь в длинной, до пола, накидке с письменами, надел каждому из лежащих искателей на голову обруч, и двинулся к горящему возле колонны светильнику. Взяв со стола несколько пахучих палочек, он бросил их в огонь. По залу поплыл ароматный дым, который сделал видимым сияние кристалла вокруг лежащих на плитах неподвижных тел. Глеб почувствовал глубокое расслабление, проникающее во все уголки его тела. Плита, на которой он лежал, теперь показалась ему тёплой и приятной. Тело ослабело и сознание поплыло в тёплом и тихом течении. Кто-то совсем недалеко, а может быть, где-то внутри него, на незнакомом языке запел протяжную песню, наверное, какой-то ритуальный гимн, и кристалл завибрировал от этого пения, и что-то внутри него тоже стало тихо и легко вибрировать…

…Свет переливался и плыл вокруг, наполняя пространство волшебными звуками. Глеб услышал чей-то негромкий голос:

— Вы должны быть прилежными учениками. Старательными и добросовестными. Если ваши усилия будут успешными и чистыми, Создатели вам обязательно помогут. Не вы сами наделяете себя качествами и способностями, Создатели решают, кому каким быть. Вы должны просто стараться…

Голос ещё звучал в ушах, Глеб открыл глаза. В воздухе пахло ароматным дымом от ритуальных палочек. Голова была лёгкой и ясной. Глеб сел. На соседних плитах лежали Слава и Вика.

— Как ты себя чувствуешь? — Услышал Глеб.

Он обернулся. Возле колонны стоял Аланта в своей длинной накидке с письменами. Глеб с трудом поднял руку и приложил её к груди:

— Благодарю, хорошо!

Внезапно он почувствовал тошноту от сильного голода, и вдруг обнаружил, что его одежда сухая. Он вспомнил своё подводное путешествие. «Странно, как быстро она высохла после этого. Нет, видимо, я долго спал, раз она уже успела высохнуть». Глеб поправил пояс и амулет на груди.

— Ты спал семь восходов. Твои силы ослабли. Тебе нужно хорошо есть, иди за ними! — Аланта показал на своих помощников.

Глеб с трудом встал на ноги и двинулся за юношами, чувствуя слабость в ногах и головокружение. В соседнем зале его посадили за стол, на котором стояли чаши с плодами тташ, несколько изящных кувшинов и кружек. Глеб сел и принялся утолять голод, стараясь не торопиться, так как от слабости у него кружилась голова. «Семь дней!! Стоп, я же понял его слова! Ну да! Я понял, что он мне сказал! Как это может быть?». Он перестал жевать, поднял голову и посмотрел на юношей:

— Сколько мы здесь находимся?

Неожиданно до него дошло, что он спросил по-русски, а сейчас ведь может говорить по-другому. Юноши недоумённо переглянулись, и Глеб, старательно прилагая усилия, сказал на новом для него языке, каким-то странным образом заменяя русские слова другими, и понимая смысл того, что он делает, и, самое главное, понимая смысл произносимых им слов:

— Сколько мы здесь находимся?

— Семь восходов, Глеб! — ответил один из юношей.

Лицо Глеба расползлось в улыбке.

— Ты понимаешь, что я говорю? — Спросил он.

— Я понимаю твои слова, Глеб, ты говоришь моим языком! — Юноша засмеялся.

Глеб расхохотался, и юноши тоже смеялись вместе с ним.

— Получилось! Получилось! — Повторял он. — Где Дервиш?

— Тот, кто Дервиш, ушёл в Зал Мудрости. Он говорит с Баули. Вожди ждут вас там.

Глава 12. Сказки старого Атау-ли

Глеб, Слава и Вика вышли из воды на берег. Залив был полон купающихся. Мужчины и женщины плавали на узких лодках с высоким носом и кормой, ныряли с обрывистого берега, отцы учили детей плавать. Подростки наперегонки прыгали и ныряли с камней, играли на мелководье в прозрачной тёплой воде. Их крики и визг разносились далеко вокруг. Искатели вышли на берег и, пройдя между сидящих на песке людей, отправились в деревню. Возле ворот их ожидал Тала. Он приложил руку к груди в приветствии и сказал:

— Баули и все вожди ждут вас в Зале Мудрости.

Воины в чёрных одеждах возле Зала Мудрости приветствовали искателей и расступились, пропуская их к лестнице. Искатели поднялись по ступеням на крышу и спустились внутрь здания. В широком круглом зале, рядом с горящими светильниками, стояли два воина в чёрных одеждах, приветствуя гостей. Широкие каменные ступенивели вниз, в подземную часть. Искатели спустились по лестнице в круглый подземный зал, где в течение тысячелетий и эр старейшины и вожди кланов олунха собирались на совещания. В центре Зала, ярко освещённого множеством светильников, горел Священный огонь, а стены украшали разноцветные каменные панно и фрески с изображениями и орнаментами из Аши-тара. Вдоль стен по кругу тянулся широкий выступ из камня — скамья, на которой восседали члены Совета. Скамья огибала зал как подкова, между концами которой стоял трон со спинкой и подлокотниками для существа гораздо крупнее обычного человека. Над ним на серой стене висело каменное изображение огромной змеи в оперении, над нею — Солнце, Луна и звезды, а по бокам — символические изображения стихий: земли, воды, ветра и огня. Теперь на троне сидел вождь, одежду которого украшали сложные орнаменты синего, жёлтого и зелёного цветов. На его голове была небольшая корона с символическим изображением солнца. Он торжественно приветствовал собравшихся и обратился к искателям:

— Теперь вы понимаете наши слова. Это радует меня. Я — Баули, я Главный вождь нашего народа, и ношу титул Хранителя Жизни, дарованный мне нашими Отцами. Справа от меня вождь Аланта, он — Первый вождь, вождь Детей Дня, и носит титул — Говорящий с духами. Слева от меня вождь Умала, он — Второй вождь, вождь Детей Ночи, и его титул — Видящий Ночь. Дальше вы видите вождей кланов: Атауи, он — вождь Клана Равнин, Каити, он — вождь Клана Леса, и Туа-лата, вождь Клана Воды. Напротив меня сидит седоволосый мудрец, который носит имя Атау-ли. Он наш старый учитель, дед Аланта, у него учились все люди нашего народа, и он же будет вашим учителем. А этот юноша — самый молодой член Совета, его зовут Этара, он — сын Туа-лата. Он встретил вас на берегу и привёл к нам.

— Да, вождь Баули, мы знаем его! — Ответил Глеб.

— Теперь мы можем понимать друг друга! — Баули довольно улыбнулся, и его лицо засветилось от радости. — В этом заслуга Дервиш! Он показал олунха, как научить машину делать другие вещи. Теперь мы знаем, как учить нашему языку других людей.

Дервиш, сидящий рядом с Атау-ли, встал:

— Вождь Баули, эта заслуга не принадлежит мне. Мой Учитель рассказал мне о вашем народе, о том, что вы нуждаетесь в помощи, и о том, как вы можете мне помочь!

Дервиш сел. Баули помолчал немного и ответил:

— Я вижу, что наша встреча развеет мрак, что так долго сгущался над нашим миром. Отцы Неба прислали нам вас, как дар в Благословение Жизни. Слишком долго мы повторяли себе слова Отцов: «Не хотеть, не стремиться, не желать». И эта мысль стала для нас препятствием. И мы забыли другие мудрые слова: «Превратись в воздух, стань пустотой, и ты освободишься от оков, и твоя преграда, растворившись в тебе, станет твоей силой. Так ты преодолеешь всё и сможешь идти»!

Баули поднял глаза на искателей:

— Вы должны пройти посвящение, вы должны стать олунха. Я вижу в вас огромную силу, вы многое постигнете, вы — наше спасение! Но сначала вы должны узнать наш народ, узнать мудрость Амритайи, узнать, как правильно думать и понимать. Атау-ли расскажет вам историю нашего народа, научит правильным мыслям. Вы будете жить с нами, ходить с воинами наших кланов, учиться у них правильно видеть мир! Идите, и пусть Отцы нашего народа помогут вам!

Искатели вышли на улицу. В деревню возвращались люди с залива. Они улыбались, глядя на гостей, и поднимали руки в приветствии. Дервиш негромко сказал:

— Два раза в день над землями олунха пролетает спутник Баланги. Олунха знают время, в которое он появляется, и стараются скрыть то, что они делают в это время, применяют военную хитрость. Сегодня они вышли в залив для купания, чтобы скрыть ваш выход из Зала Воинов Снов. Баланга думает, что олунха и не подозревают, что над ними что-то летает, и что они даже не знают, что такое спутник.

— Баланга следит за деревней? — Удивился Слава.

— Спутники следят за ситуацией вне городов. Деревня просто в числе прочих объектов.

— Есть другие деревни? — Спросил Глеб.

— Есть. Есть ещё деревни, враждующие с олунха и между собой.

— Так олунха с кем-то воюют? — Спросила Вика. — Поверить не могу!

— Они не хотят иметь врагов, но врагами их считают другие. Баланга подкупает племена, чтобы они нападали на олунха.

— Зачем? — Взгляд Трутнёва стал жёстким.

— Разделяй и властвуй! Олунха — самое многочисленное племя в этой части континента. Раньше все кланы жили отдельно, в разных деревнях, но потом вожди решили объединить народ, чтобы выжить. Олунха проходят посвящение, поэтому они очень нравственные и духовные люди. Прибор в Зале Воинов Снов — их гарантия жизни. Другие деревни имеют вдвое-втрое меньшее население. Они охотятся, едят мясо, употребляют табак, алкоголь, наркотики, всё, что привозит Баланга, из-за этого у них болезни, смертность. Олунха хотели бы жить в мире, но Баланга не позволяет этого. Это причина того, что у воинов олунха такая дисциплина. И ещё они — смотрители.

— Смотрители чего? — Спросил Глеб.

— Помнишь, я говорил, что за нами кто-то смотрит, но я не могу понять, кто? Это воины олунха следили за нами, пытались понять, кто мы такие и зачем пришли.

— Для чего им это? И как они всё это делают?

— Они — хранители города. В Зале Воинов Снов они развивают свои способности, которые позволяют им быть такими. Но это большая тайна. Ну вот, теперь вы тоже хранители тайны, помните об этом, ведь в ваших руках жизнь целого народа. Из деревни пропадали люди, но раз Баланга не пришла за прибором, значит, никто не выдал тайны. Ну, а теперь пошли в школу?

— В какую школу? — Удивился Слава.

— В школу Атау-ли! — Улыбнулся Дервиш.

Школа располагалась в конце деревни, в большом круглом здании с круглыми окнами. У входа росло несколько светло-коричневых кустов, усыпанных маленькими светло-розовыми цветами. Поднявшись по ступеням, искатели вошли внутрь здания. В большом светлом помещении, на полу, скрестив ноги, сидели десятков шесть подростков, от малышей до старшего возраста, которые, затаив дыхание, слушали старого Атау-ли. Искатели осторожно прошли вдоль стены и тоже сели на пол, сопровождаемые улыбками и внимательными взглядами учеников.

— И дух спросил меня, — продолжал свой рассказ Атау-ли, — знаешь ли ты, откуда взялся знак военачальника, который ты носишь на своей груди?

— Нет! — Ответил я.

— А хочешь ли ты услышать об этом? Станешь ли слушать мой рассказ о том, как мы жили?

— Да! — Ответил я, — я хочу услышать твои слова!

И тогда дух начал свой рассказ:

— Это было до задолго до того, как Ганеша принёс людям тташ, а Шива подарил Парашураме свой топор. В те времена мир был куда более жесток и суров к человеку, чем теперь, и все тогда сражались за свою жизнь! Наши люди всегда жили одной семьёй, нас было намного меньше, чем вас сейчас, но мы жили так же дружно, пусть не всегда счастливо. Мы знали всё друг о друге, знали наших женщин, знали наших детей, ведь наши свадьбы и рождение наших детей мы отмечали все вместе, за одним столом. Каждый из нас помнил, где потерял свою руку Уласа, почему хромает старая Кут-ша, откуда у Сватти страшный шрам на всё лицо, и почему он смотрит на мир только одним глазом. Мы вместе строили нашу деревню, вместе охотились и делили нашу добычу, поровну на всех. Мы вместе отмечали наши праздники и вместе радовались нашим удачам. Плечом к плечу мы сражались с северными кочевниками, поклонявшимся тёмным богам, когда они нападали на нас. Однажды осенью мы надолго ушли на охоту, а когда вернулись с добычей, то нашли на месте деревни лишь угли. Тогда мы бросились вслед за нашими врагами, убили их и освободили всех, кого они увели с собой. Потом мы хоронили убитых, снова строили свои дома, и заново начинали свою жизнь. Вот так мы жили.

— А теперь я расскажу о твоём знаке! — сказал мне дух.

Однажды наш вождь решил положить конец набегам северян. Он позвал к себе вождей других родов нашего племени. Пришло много воинов: здесь были лесные охотники со своими острыми топорами, воины реки с длинными ножами, степные стрелки с тугими луками, воины гор с тонкими дротиками. Вся долина по вечерам была видна, как днём, в свете множества костров. Наш самый сильный и ловкий воин по имени Матха, которого мы все слушались и уважали за его силу и многочисленные подвиги, подошёл к одному из костров, который разожгли воины степей из рода Мунгат. Они сидели вокруг костра, о чём-то разговаривая, на каждом из них была одежда или накидка из шкуры мунгата или ниппура. Они были сильными и свирепыми, и каждый из них был таким же могучим воином, как наш Матха. Встав у костра, Матха спросил сидящих о чём-то, но воины степей ответили ему так, что Матха сжал кулаки и заговорил с ними громким языком. Воины в шкурах начали подниматься с земли. Они, как и мы, умели смотреть с ненавистью и сжимать рукояти своих топоров и мечей. Оставалось совсем немного до того мига, когда лишь пролитая кровь сможет утолить обиду за сказанные слова. Из палатки выскочили вожди родов, до того мирно беседовавшие. Они остановили ссору и выслушали своих воинов. Потом они долго думали, совещаясь в палатке, и решили, что с этого дня все старшие воины из родов нашего племени будут носить на груди особые знаки, как символ их заслуженных привилегий и власти, сообщающий всем людям, что его владельцу следует оказывать почести и послушание. Первым из нашего рода такой знак надел Матха. И больше никто, никогда не отвечал ему: «Кто ты, что спрашиваешь меня об этом?».

— Такова история того знака, что украшает сейчас твою грудь, сказал мне дух. Вот, мои маленькие олунха, такую историю я услышал от духов наших отцов.

— Ещё, ещё! Дедушка Атау-ли, расскажи нам ещё что-нибудь! — Зашумели слушатели.

— Хорошо, мои маленькие воины, я расскажу вам ещё одну историю! Но сначала ответьте мне, зачем мы приходим в этот мир?

Множество худых смуглых рук взметнулись вверх, заявляя о готовности дать ответ. Глеб с Викой удивлённо переглянулись, не веря своим глазам и ушам. Дервиш спокойно улыбался.

— Ты! — Атау-ли показал на мальчугана.

— Чтобы стать сильнее и мудрее! — Вскочил на ноги мальчишка.

— Ты! — Улыбнулся Атау-ли, указав на другого парнишку.

— Чтобы научиться принимать то, что есть границы и запреты! — Вскочил тот.

— Все вы правы! — Махнул рукой Атау-ли. — Душа приходит узнать новый мир. Она не подозревает о том, что её ждёт здесь. А её ждёт мир, полный жестокости. Она, как дитя, беспечно ныряет в неизвестность с доброй глупой улыбкой на открытом лице. Она прыгает в тело, но вот оно погибает. Наши Отцы и Создатели говорят ей: «Внимательно посмотри на свою прошедшую жизнь! Подумай, в чём была твоя ошибка? Когда ты снова будешь готова, мы поможем тебе вернуться!». Душа отдыхает и думает, долго и старательно. Она увидела много поступков, она услышала много слов, теперь она старается понять их смысл, и вот она снова просит Отцов помочь ей отправиться обратно. Она возвращается в мир в теле мужчины или женщины, живёт среди других таких же душ, проходя свой путь жизни, и в своё время вновь уходит обратно. Она становится умнее, она пытается понять, откуда появляются гнев и любовь, страх и отвага, ненависть и благородство, и раз за разом она отважно решается отправиться в неизвестность. Наши Отцы и Создатели говорят ей: «Это твоя жизнь, стань её хозяином! Будь смелой, возьми свою судьбу в свои руки! Не позволяй управлять своей жизнью злобным теням!». Так душа изучает опыт, так она постигает его. А теперь я расскажу вам историю людей, что живут теперь среди нас. Вы хорошо знаете их, но я не назову вам их имён, а почему, вы поймёте сами. Итак, слушайте, мои маленькие олунха!

Сын вождя клана Оттар был молод, силён и красив. Он мечтал о подвигах, которые прославят его клан и его имя, чтобы потом, когда он станет вождём, все помнили и говорили о его смелости, силе и храбрости. Соседние племена боялись и уважали клан Оттар, и только свободный народ клана Мунгат, живущий на равнинах, не желал признавать над собой ничьей власти. И вот однажды сын вождя обратился к своему отцу:

— Отец, мы должны покорить последний народ, который не подчиняется тебе. Пусть это будет последняя битва нашего народа, и тогда у нас не останется больше врагов.

— Да будет так, — ответил старый вождь.

Сын вождя собрал воинов и повёл их на битву с кланом Мунгат. Два дня воины клана Оттар шли до границ своих земель. Две ночи шаманы просили Духов Оттар о помощи в битве. И вот на третий день разведчики, высланные вперёд, вернулись, запыхавшиеся от быстрого бега, и сообщили, что увидели на равнине селение клана Мунгат. Сын вождя приказал воинам остановиться, отдыхать и ждать ночи. Ночью воины клана Оттар окружили деревню. Она была очень большая, но и воинов Оттар было великое множество. По всей деревне горели костры, освещая хижины. Но вот подул ночной ветерок, несущий прохладу, и жившие в селении домашние мунгаты, почуяв запах чужаков, завыли, поднимая своих хозяев. Воины клана Мунгат выскакивали из своих хижин с оружием в руках, и падали, сражённые меткими стрелами из темноты. Вождь Мунгат громко отдавал приказы, собрав вокруг себя старших воинов. Они закрыли его высокими щитами от стрел невидимых врагов. По его приказу множество воинов клана бросились к кострам, разбрасывая их палками, чтобы стреляющие из темноты враги не могли их больше видеть, но было уже поздно: со всех сторон из темноты в ночное небо взвивались зажжённые стрелы и падали на крыши хижин, которые сразу запылали куда ярче любого костра. Из них на улицу с криками начали выбегать старики, женщины и дети, погибающие под градом стрел. В селении поднялась паника, и воины, собравшиеся вокруг вождя, бросили щиты, оставив своего вождя с несколькими военачальниками и старейшинами, и кинулись спасать своих родных. Молодой предводитель воинов Оттар усмехнулся, поняв, что его победе теперь ничто больше не сможет помешать, и махнул рукой. Ударили барабаны, давая сигнал к битве, и со всех сторон с воем и улюлюканьем в пылающую деревню ворвались воины клана Оттар…

Утром сын вождя со своим огромным отрядом отправился в обратный путь, оставляя за собой сожжённое дотла селение и трупы убитых врагов. Его воины ликовали. Вместе с ними шли оставленные в живых женщины и дети, которым предстояло стать уже не пленниками, но жёнами и детьми воинов клана Оттар. Их было великое множество, и сейчас они в мешках и тюках несли на себе то, что ещё вчера считали своим имуществом. Но теперь их ноша им уже не принадлежала, так же, как и их жизни, таков был обычай среди людей, живущих в тех землях…

Через несколько дней сын вождя клана Оттар взял себе в жёны племянницу вождя из побеждённого клана Мунгат, которую захватили в плен в сожжённом селении. Она была молода и очень красива. О, если бы кто-то смог увидеть, какую ненависть к молодому мужу скрывает её красота! Но женщины в тех землях с детства воспитывались в обязательном подчинении мужчинам, и девушка не мыслила себе иной судьбы. Все её родные были убиты, она осталась одна, и теперь должна была называть своим мужем того, кто убил всю её семью. И, хотя она была хорошей женой и матерью, ненависть её никогда не угасала, ибо ненависть — это ручей, который долго не пересыхает. Прошло не так много времени, и она заболела от горя и тоски, и уже не вставала с постели. И когда она умирала, она не смотрела на своего мужа, сидящего возле неё, чтобы не омрачать перед смертью свой взгляд образом ненавистного убийцы. Она ждала, когда её, наконец, встретят те, кого она так любила и потеряла, и среди них она очень ждала того, чьё имя со слезами на глазах иногда шептала по ночам. Когда же её душа получила освобождение и она ушла, на её лице была спокойная и счастливая улыбка.

Сотня ушей в молчании ловила каждое слово старого учителя, сотня глаз следила за каждым его движением. Обведя сидящих учеников глазами, старый Атау-ли улыбнулся:

— Решили ли вы, что услышали всю историю?

— Нет! Нет, учитель!

— Верно! Эта история долгая, как жизнь целого народа. Все, о ком я вам рассказывал, по воле Создателей вернулись в новую жизнь, чтобы найти мир и согласие между собой. Родственники нашей принцессы снова возвратились в этот мир, чтобы стать братьями и сёстрами в огромной семье. Вернулся и тот, кто был вождём клана Мунгат, и тот, кто был вождём клана Оттар. Их родственниками и соплеменниками в новой жизни стали их жёны, сёстры и матери, братья и сыновья. Доброй и любящей матерью стала и сама принцесса, а её мужем и отцом большой семьи стал её погибший возлюбленный, тоска о котором забрала её здоровье и годы в прежней жизни. Создатели вернули им долг, поселив на родных землях, среди родных людей, сделав их счастливыми супругами. Тот, кто был сыном вождя клана Оттар, тоже вернулся вместе со всеми, но за его властолюбие, жестокость и безмерный эгоизм Создатели не могли дать ему в жизни счастье. Женщины в тех землях с детства воспитывались в обязательном подчинении мужчинам, и именно такое испытание было назначено тому, кто ради своей гордыни пролил реки крови и причинил столько страданий другим. Он вернулся в наш мир в женском образе, став младшей дочерью в семье, самой любимой и самой непослушной, постоянно причиняющей неприятности и беспокойства. Это не было наказанием. Он закостенел в своём мужестве, так как сильные мужские лучи его души оказали чрезмерное влияние на его образ мыслей и характер. Рождение женщиной, по замыслу Создателей, должно было внести в развитие его души мягкие и добрые лучи любви и сострадания, которых ему так не хватало. Он должен был понять, какие страдания испытала в своей недолгой жизни та, кого он насильно сделал своей женой, забрав её счастье и жизнь. Он сам должен был теперь страдать из-за своего отвратительного характера, но, в большой семье, окружённый любовью множества людей, неминуемо должен был измениться. Так и случилось. Те, о ком я рассказал, и теперь все вместе живут среди нас. Они уже много раз приходили в этот мир. Прежние обиды ещё продолжали точить их души, но любовь и испытания судьбы сближали их всё больше, и теперь всё плохое в прошлом! Все они любят друг друга и счастливы, между их сердцами нет непонимания! И теперь уже неважно, кто это. Пусть их прежние имена и прежние дела навсегда останутся позади всех нас, в Великой Пустоте. Важно лишь настоящее.

В зале царило молчание. Атау-ли улыбнулся и обратился к слушателям:

— О чём моя история? Уж верно не о том, что я знаю такие секреты, которые никому нельзя открыть! — Старик состроил страшное и подозрительное лицо.

Зал разразился хохотом — дети весело смеялись, падая друг на друга, хлопая себя по коленям.

— У этого мира есть свои законы, которые нужно научиться понимать. — Продолжил Атау-ли, дождавшись, пока стихнет смех. — Если кто-то не умывается утром, значит, он согласен с тем, чтобы на его лице была грязь. Если кто-то не борется с тьмой, значит, он согласен с тем, чтобы она вмешивалась в его жизнь. А если он не понимает этого, то он либо глуп, либо несчастен, потому что тьма уже закрыла его глаза. А ещё очень важна вера!

Атау-ли посмотрел на Дервиша и улыбнулся:

— Но об этом я хочу попросить рассказать нам нашего гостя! Он намного старше меня и знает гораздо больше историй, чем я!

Дервиш встал и вышел вперёд. Приложив руку к груди, он поприветствовал учеников и сел рядом с Атау-ли. Ученики тоже вскочили приветствовать гостя, а потом вновь шумно уселись на свои места. Дервиш начал говорить:

— Вопрос веры очень серьёзная вещь! Бога ведь можно и придумать! Кто-то скажет — как можно придумать бога? Как можно это сделать? Кто может выдумывать себе богов? Я хочу рассказать вам одну историю, а потом спрошу вас. Слушайте!

Дети притихли и слушали внимательно. Дервиш улыбался и говорил громко, чтобы его мог слышать каждый:

— Однажды один очень набожный человек услышал про тайное место силы, где можно познать мощь всех богов. После долгих поисков он узнал, где это место. Он перешёл горы, переплыл реки, пересёк пустыни, и оказался в большой долине, которую со всех сторон окружали леса. Ему осталось преодолеть последнее препятствие — эту долину. Там, за ней, и находилась его мечта, к которой он стремился всё это время. Паломник не знал точно, вправду ли место силы, которое он ищет, находится здесь, или это только легенда. Был лишь один способ узнать это, и он решительно отправился через долину. Вдруг на своём пути он увидел старика, который стоял и ждал его. Старец спросил, куда направляется путник, и тот ответил, что ищет здесь богов. Старик усмехнулся и указал на кол, вбитый рядом с ним в землю:

— Вот твой бог! Поклоняйся ему, и он даст тебе всё! Но помни: делай всё так, словно каждый твой день — последний на этой земле. Если твои слова и дела наполнит вера — ты получишь всё, что ищешь! Делай, как я сказал, иначе тебе лучше уйти.

Старец исчез, а паломник немного постоял, глядя на кол, а потом пошёл дальше через долину, продолжая свой путь. Он пересёк её, но дальше лес был такой дремучий, что паломник с трудом мог через него идти. Он бродил среди колючих зарослей и думал: «Зачем я пришёл сюда? Каких богов можно найти в этих густых зарослях? Что я здесь делаю?». Он очень устал, и вспомнив слова старика, вернулся в долину и стал молиться вбитому в землю колу. Много дней он прожил в той долине, проводя своё время в молитвах. Очень быстро он получил всё, что хотел, но продолжал жить в долине, поклоняясь вбитому в землю колу. Вокруг себя он видел только лес, и не знал, куда идти, чтобы вернуться домой, если когда-нибудь решится покинуть это место. Паломник утешал себя мыслью, что идти ему уже никуда не нужно. — Дервиш помолчал, а потом посмотрел на детей. — Ответьте мне, о чём моя сказка?

— О том, что важны не боги, а вера! — Послышался тонкий девичий голосок.

Шустро вскочил парнишка с жёлтым амулетом на груди:

— Нужно учиться распознавать законы жизни и постигать их!

Вслед за ним встал парень постарше и неторопливо и спокойно ответил:

— Эта притча о том, что в своих решениях и действиях нужно быть одинаково решительным и твёрдым, и не останавливаться на половине пути!

— Вы все говорите правильно, но всё это лишь небольшие части одного большого верного ответа! — Улыбнулся Дервиш. — Паломник отказался от своей мечты, находясь рядом с ней, потому что, действительно, не был достаточно твёрд! Он получил то, что желал, потому что вера, действительно, очень важна, и она помогла ему! И он, действительно, знал законы жизни, и радовался тому, что подарила ему судьба, не желая большего. Но, всё же, нужно помнить, что бог — это не кол, не камень, не огонь и не ветер. Боги — живые! Они — добрые друзья, которые любят нас, говорят с нами, советуют, помогают! И они всегда рядом, они никогда нас не покидают, просто мы не всегда слышим их слова, а иногда и не желаем слышать! Паломник придумал себе бога, но ему всё равно помогли, несмотря на его глупость. Боги — наши учителя, которые знают все наши беды и все радости, потому что сами когда-то тоже были людьми в неисчислимом множестве миров! Жизнь бесконечна!

Атау-ли довольно улыбнулся:

— Ну вот, мои маленькие воины! Солнце уже скрылось, на улице стемнело, вам пора к своим родителям!

— Учитель! А завтра мы услышим что-нибудь интересное?

— Конечно! Конечно, я вам расскажу новые истории! Их у меня так много, что вам когда-нибудь всё же надоест их слушать!

Искатели попрощались со старым учителем и вышли на улицу. Над их головами раскинулся огромный звёздный шатёр! Мириады светящихся точек, больших и малых, переливались в тёмно-зелёном небе. Улица была освещена масляными светильниками, которые хозяева вывешивали на столбах, поддерживающих крыши над крыльцом дома. На верандах домов, на натянутых верёвках висела разная одежда, куски ткани, служившие простынями и покрывалами. Из окон падал свет, в них мелькали силуэты людей, текла обычная жизнь. Искатели шли по пустой улице, с интересом глядя вокруг, стараясь постичь смысл той жизни, которой жили эти необыкновенные люди. Когда они вернулись в свой дом, ни у кого не было желания обсуждать услышанное в школе Атау-ли, они молча поужинали и легли спать под шум морского прибоя.

… Глеб увидел Дервиша и радостно спросил его:

— Дервиш, а правда, в чём смысл нашей жизни?

— В новых знаниях! — Улыбаясь, ответил тот. — Вы будете учиться, и подниматься выше, становиться совершеннее.

— Я думал, что ты ответишь как-то иначе, скажешь что-то необыкновенное! — Удивился Глеб.

— Сегодня вы услышите много необыкновенного! — Улыбался Дервиш.

… Что-то застучало по крыше, заскребли чьи-то острые когти, и громкие гортанные крики и хлопанье крыльев разбудили Глеба. Он открыл глаза и поднял голову: Вика на стоящей рядом кровати спала. Слава тоже проснулся, посмотрел вокруг и снова уронил голову на подушку. Кровать Дервиша была пуста. Глеб встал и подошёл к тихо журчащему в углу роднику. Умываясь холодной водой, он вспомнил купание в ледяном бассейне Аши-тара — Городе Белых Вершин. Вика услышала плеск воды и открыла глаза. Увидев Глеба, она потянулась, улыбаясь ему:

— Доброе утро, зайка!

— Как тебе спалось? — Глеб вытирал голову полотенцем.

— Замечательно. А ты как?

— Хорошо! — Улыбался Глеб, потом рассмеялся и добавил, — утром Дервиш снился!

— Да? — Вика подняла голову. — А где он?

— Не знаю!

Искатели стояли на крыльце, любуясь утренним солнцем на светло-зелёном небе, когда на улице появился Дервиш. Он махал рукой:

— Нас ждёт Атау-ли! Идёмте!

На площади множество нарядных людей стояли вокруг чего-то невидимого пока искателям. Пробравшись сквозь толпу приплясывающих и радостно улыбающихся жителей, искатели увидели странную картину — на земле по кругу сидели десятка полтора юношей и девушек, они ритмично раскачивались, а в центре круга три девушки в ярких нарядах цветов кланов в полной тишине танцевали очень красивый и сложный танец. Они кружились и притопывали ногами, их руки в унисон делали красивые жесты, подобные тем, что делают танцовщицы Малой Азии. Посмотрев пару минут, Глеб ясно понял, что танец явно следовал какому-то неслышимому музыкальному ритму: не глядя друг на друга, девушки одновременно замирали в живописных позах, которые явно что-то символизировали, а затем одновременно начинали ритмично двигаться. Сидящие продолжали раскачиваться, кивая головами и делая руками танцевальные движения в такт неслышимой музыке. Искатели удивлённо наблюдали за этим действом. Глеб наклонился к Вике и прошептал:

— Никогда не видел ничего подобного! Тебе не кажется, что музыка всё-таки есть, просто мы её не слышим?

— Я в этом уверена! Очень хотелось бы её послушать!

Неожиданно где-то внутри раздался голос Дервиша:

— Сегодня у олунха праздник! Он называется Праздник Первого ростка.

Вслед за этим искатели услышали музыку, под которую танцевали девушки! Она ворвалась в их сознание как ураган, всколыхнув душу! Тысячи звуков неведомых инструментов захватили сознание никогда не слышавших ничего подобного искателей. Тягучая и влажная, как воздух Амритайи, мелодия, под которую танцовщицы плыли, словно вода, сменялась стремительным ритмом, и глаза едва успевали за короткими и быстрыми, как молния, движениями девушек! Короткие, стремительные аккорды и протяжная мелодия, голос певицы и дробь и рокот больших и малых барабанов — всё это сливалось в единую космическую гармонию, завораживало и зажигало! Искатели восхищённо вздохнули и люди вокруг них каким-то непостижимым образом поняли, что их гости — слышат! — и радовались вместе с ними! Звуки неведомых инструментов лились прямо с неба неповторимой мелодией Мироздания! Глеб почувствовал, как каждая клетка его тела дышала, радовалась жизни и танцевала вместе с невероятными танцовщицами! Его тело двигалось вместе с ними!

— Боже мой! Глеб! — Вика обернулась к нему со счастливой улыбкой и восторгом в глазах.

Трутнёв стоял с изумлённым лицом. Глеб понял, что люди вокруг не просто стоят и радуются — олунха пели и хлопали в ладоши, но он не видел этого, а лишь слышал, и это было невероятно!

Танцовщицы поприветствовали зрителей и исчезли! Растворились! Но никто из присутствующих этому не удивился. Сидящие в кругу перестали двигаться, замерев на месте, но немного погодя вновь начали раскачиваться. Зазвучала новая мелодия и в круге появились юноши в тёмных одеждах. Олунха вновь запели, даже громче прежнего, послышались крики и улюлюканье, а в руках юношей появились копья. Голос Дервиша снова зазвучал, сделав мелодию едва слышимой:

— Вы желаете смотреть и слушать дальше, или пойдём к Атау-ли? Выбирайте, вам решать! Но представление будет долгим!

Глеб положил Славе руку на плечо и тот кивнул. Искатели выбрались из толпы и увидели стоящего в стороне улыбающегося Дервиша.

— Что это было? — Первым делом спросил Слава.

— Это Искусство Воинов Снов. Скоро начнётся ваше обучение, но сначала вы должны послушать Атау-ли. Это серьёзный вопрос.

Старый учитель ждал искателей в пустой школе. Он приветливо встретил своих гостей, хлопал каждого по плечу и улыбался:

— У нашего народа праздник! Я желаю вам тысячи лет здоровья! Пусть будут здоровы ваши родители, и ваши дети, и дети детей! Что вы хотите сегодня? Какие слова вы желаете услышать из моего сердца?

Искатели вместе с Дервишем сели полукругом напротив Атау-ли, и Глеб спросил его первым:

— Учитель! Мы видели на площади искусство Воинов Снов. Мы хотим его изучить. Что мы должны делать? С чего начать?

Атау-ли внимательно посмотрел на искателей и, прищурившись, показал на Вику:

— У тебя белые волосы, каких нет ни у кого в Амритайе. Но на твоём сердце лежит ночь. Печать Тьмы оставила знак. Ты сильно испугалась. Ты была кроликом, потому что устала и потеряла волю. — Он спокойно улыбнулся. — Теперь всё позади. Расскажи мне, как это произошло.

Вика испуганно бросила взгляд на Дервиша и, покраснев, подняла глаза на Атау-ли.

Глава 13. Первые уроки

Выслушав рассказ Вики, Атау-ли снял с пояса свою флягу и выпил немного воды.

— Силы тьмы считаются с вашим присутствием, иначе не стали бы с вами встречаться, нужно это ценить! Очень мало тех, кому они показывались, как вам! Но эта встреча уже в прошлом. Её последствия не должны влиять на вашу жизнь. Мы вместе, и мы справимся, так что об этом нужно забыть!

Прикрыв глаза, он ненадолго задумался, потом неторопливо продолжил:

— Готовясь к схватке с тьмой, забудь обо всём. Мысли о чём-то другом привлекут мысли о мире, заставят тебя думать о жизни, начнёшь думать о себе, появится сожаление, а за ним придёт страх. Тьма чувствует твой страх, она знает о тебе всё. Не бойся. Ты должна точно знать, кто из вас охотник. Если ты вступишь в схватку, хоть на мгновение почувствовав, что ты жертва, надо ли говорить тебе, чем она кончится? В твоём сердце не должно быть ни тени сомнения!

Он открыл глаза и с лёгкой улыбкой взглянул на искателей:

— В заливе, на дне, лежат колонны, которые когда-то вырезали наши Создатели из камня гор Ала-ата. Эти колонны были сделаны, чтобы поддерживать крыши беседок, в которых отдыхали боги Амритайи. Здесь они говорили, любуясь морем и закатом. Они могли исправлять картину, которую видели. Могли добавить красок или света, чтобы сделать её лучше, приятнее. Почему мы не можем этого? Мы можем только смотреть, как под водой лежат на дне упавшие творения их рук, можем лишь сидеть на берегу в уцелевших беседках, и гадать, о чём же думали здесь Творцы Разума?

Он помолчал ещё немного и поднял глаза на искателей:

— Мы не их потомки, мы их творения. Человек сообщает о своих мыслях, издавая звуки, подобно животным. Он придерживается своей стаи, им движут инстинкты! Наш прибор в Зале Воинов Снов позволил нам подняться на ступеньку выше. Мы обрели смысл жизни, и мы очень ценим подарок наших Отцов! Если бы не прибор, олунха давно превратились бы в дикарей, подобно другим племенам, готовым умереть за то, что бросит им Баланга. Благодаря этой возможности наши предки накопили огромные знания о нашем мире. Они пошли по духовному пути, и отвергают технократию, как источник зла. Мы не хотим повторять ошибки Баланги. Но мы закрыты в своей деревне, словно несчастный зверь, упавший в яму. Мы видим вокруг бескрайние дали Амритайи, но не имеем права изменять свою жизнь. Олунха живут здесь не по своей воле. Давно, когда предки Баланги победили нас, наш вождь Сас был вынужден согласиться уйти на эти земли навсегда, больше не имея права переселяться. Мы много раз отправляли послов в столицу с просьбой разрешить вернуться на земли предков, но всегда получали отказ. Теперь над нами летает Глаз Баланги, и её солдаты следят за тем, чтобы не допустить нашего самовольного ухода.

— Ваша философия отвергает технократию! — Задумчиво произнёс Слава. — А как же прибор? Ведь это тоже техника?

— Баули и другие вожди прекрасно понимают это противоречие. Они ищут пути решения, и думают, что мы сможем его найти. — Атау-ли вздохнул. — Я говорил с вождями, и считаю, что здесь нет противоречий. Пусть приборы будут, но нельзя ставить их выше человека. Они должны помогать, но не управлять. Баланга идёт по пути развития техники и подавления души. Настоящие джунгли Амритайи не вокруг нас, они в городах Баланги. Королевские инспекторы считают нас тупыми дикарями и сравнивают с животными. И простых жителей городов они ставят рядом с нами. Мы думаем, что правительство, которое так относится к своему народу, не остановится перед его уничтожением. Вожди нашего народа в любой момент готовы уйти, чтобы отдать власть тому, кого люди посчитают более достойным. Но такого не происходит, потому что нами правят самые достойные. И они делают всё, чтобы наши юноши и девушки были сильными и умными, чтобы их дух развивался, а мысли стремились в будущее. Это всё, что мы можем сделать для нашего народа. А ваш путь намного дальше, я вижу это! Искусство Воинов Снов станет вашим первым посвящением.

Атау-ли закрыл глаза и замолчал. Искатели не сводили с него глаз. Дервиш сидел расслабившись, закрыв глаза. В тишине стали слышны звуки улицы: хлопанье дверей домов, быстрые шаги людей за окнами, громкий писк и крики птиц и летающих ящериц, прыгающих с крыши на крышу, звонкие голоса мальчишек, собирающихся в ватаги. Атау-ли улыбнулся и его лицо покрылось сеткой морщинок. Глядя на него, искатели тоже улыбались.

— Теперь я расскажу вам о нашем народе. Нами управляют вожди. Олунха свято чтут законы предков. Вожди есть и в природе, но людьми очень нужно управлять, несмотря на то, что у них есть разум. Зверь никогда не свернёт на тропу добра или зла, а человеку дан выбор, и ему нужно внимание, чтобы помочь избежать ошибок!

Глеб удивлялся, как просто и мудро излагает Атау-ли такие сложные вещи. «Вот бы ему философию читать у нас в универе!» — подумал он.

— Деление на кланы — это древняя традиция, помогающая поддерживать порядок. — Продолжал Атау-ли. — Когда вождь Сас объединил наши племена, и повёл их на земли, назначенные Балангой, он решил оставить олунха жизнь такой, какой они жили прежде, и три племени стали кланами одного народа. Олунха верно хранят свои традиции и обычаи. У нас есть три Клана Детей Дня и один Клан Детей Ночи. Дети Дня живут в кланах Воды, Равнин и Леса. Кланы имеют свои цвета, которые защищают и помогают тем, кто им принадлежит. Клан Воды имеет сине-зелёный цвет, Клан Равнин — жёлто-коричневый, Клан Леса носит зелёные и коричневые цвета.

— То, что кланы имеют одинаковые цвета, имеет какое-либо значение? — Спросила Вика, торопливо строча карандашом в блокноте.

— Я понял твой вопрос. Это природа имеет одинаковые цвета! Мы не разделяем людей. Жизнь — это единство, и, объединяя цвета, мы объединяем людей. Для человека и так много границ в этом мире, зачем добавлять к ним новые, это глупо. Зачем разделять?

— Интересно то, что вы называете кланы именами стихий! — сказал Глеб.

— Да, я тоже удивлена! — подхватила Вика. — Наши народы, имеющие кланы, обычно дают им имена наших животных!

Глеб немного помолчал и произнёс по-русски:

— Клан Совы, Медведя, Росомахи, Волка, Ястреба, Лисы!

— Какой интересный язык, на котором говорит ваш народ! — Улыбнулся Атау-ли. — Как странно он звучит!

— У Детей Ночи только один клан? — спросила Вика.

— Воины Ночи не имеют кланов. — Ответил Атау-ли. — У смерти только одно лицо.

Подумав немного, он продолжил:

— Детьми Ночи становятся не по рождению. Любой олунха может стать Воином Ночи. Это бесстрашные воины, безжалостные к врагам нашего народа. Стать Воином Ночи — очень серьёзный поступок, это поступок Чистоты. Таким воином становится тот, кто готов к этому. Это определит Совет Вождей. Если он одобрит, воин уходит к Детям Ночи.

— Только юноши становятся Воинами Ночи? — Спросил Слава.

— Среди Детей Ночи есть и Сыны, и Дочери.

— Девушки тоже становятся такими? — Удивилась Вика, подняв голову от блокнота.

— Есть Законы Земли, и есть Законы Духа. — Продолжал Атау-ли. — Они жертвуют своим будущим, своим благополучием в следующей жизни ради безопасности и благополучия нашего народа сейчас.

— Как это? — Удивилась Вика.

— Убить другого человека — тяжёлый проступок перед Отцами Жизни. Но Дети Ночи готовы совершать убийства и множество других проступков, если потребуется защитить олунха. Они берут на себя последствия преступлений, которые совершат в своём нынешнем рождении. Жизнь человека ничем не отличается от жизни бабочки или краба, если не наполнена добром, пониманием и счастьем. Отдать свою жизнь своему народу — это тоже счастье. Смысл их существования — защищать без раздумий! Это тоже добро. Так они выполняют своё предназначение.

— То есть они готовы стать преступниками ради своего народа?

— Да, ты правильно понимаешь их мысли! Они никогда не станут прятаться от смерти, чтобы выжить, потому что все они уже умерли для обычной жизни!

— Кто, если не я? — Серьёзно промолвил Слава.

— Какие верные и правильные слова! — Одобрительно кивнул Атау-ли.

— У нас тоже есть воины, которые защищают наш народ, и среди них есть клан, который называется — десант! Эти слова — их девиз! — пояснил Глеб.

— Что такое «девиз»?

— Это такие слова, которые запоминают воины и громко говорят перед боем, чтобы придать себе смелости!

— Наши воины поют Песню Войны! Она тоже напоминает им кто они, и в чём их предназначение!

— А если кто-то решит, что не может больше быть Воином Ночи! — Спросила Вика.

— Такое бывает, но очень редко! Но всё равно никто не осудит того, кто считает себя недостойным быть Воином Ночи. Если человек решил изменить свою жизнь, чтобы иначе служить народу олунха, и оставаться в согласии с самим собой, в этом нет ничего предосудительного, все мы — одна семья.

— А кто-то может уйти от Детей Ночи в другой клан, не тот, из которого пришёл? — продолжала спрашивать Вика, быстро записывая в блокнот.

— Да, может, если решит, что таков путь его сердца. Но я не помню, чтобы такое когда-то было. Ни от кого из старейшин или вождей я не слышал ничего подобного. Но если кто-то так решит, ему позволят это сделать!

— Расскажите о других кланах. — Попросила Вика.

— Клан Леса занимается сбором трав, кореньев, пыльцы и прочего для приготовления лекарств. Клан Воды добывает водоросли, икру Гребней Волн, морские ягоды, которые очень ценны для нас. Клан Равнин — выращивает тташ и другие съедобные и лекарственные растения, а также каменные лианы для воинских доспехов. Олунха сами выбирают, в каком клане они хотят быть. Если человек родился в Клане Равнин, но любит море, он волен изменить свою жизнь! Есть люди, которые любят лес, тишину, пение птиц и шелест листвы, звенящие ручьи, бегущие под склонившимися ветвями, и одинокие озёра, в чьих зеркальных водах отражаются вершины деревьев. Есть те, кто влюблён в море, в его силу и мощь, в безбрежные воды, уходящие за горизонт, в которых отражается такое же бескрайнее небо. А если вы опуститесь на дно, то найдёте там мир, который больше нашего! А я всегда был влюблён в равнины Амритайи. Меня с детства манила их свобода и чистота. Я часто взбирался на вершину холма и часами сидел там, глядя на расстилающиеся предо мной манящие дали с быстрыми реками и полями цветов и трав, в которых паслись бесчисленные стада животных. Вдалеке я видел туманные силуэты гор, которые скрывали таинственные каньоны с древними городами и разрушенными селениями. Человека манят тайны, и каждый человек — это вселенная.

Дервиш тихо улыбался с закрытыми глазами. Глеб словно наяву видел те картины, что описывал им Атау-ли. Он взглянул на Вику, та тоже слегка улыбалась. «Хорошо! У Вики, видимо, напряжение спало после рассказа Атау-ли. Он, наверное, нарочно говорил о природе, чтобы успокоить нас всех!» — подумал Глеб. Атау-ли посмотрел на него и кивнул, продолжая:

— В этом мире есть две силы, создавшие всё вокруг: одна — свет, другая — тьма. Это силы жизни и смерти, созидания и разрушения. Они существуют вместе, их невозможно разделить.

— В нашей философии тоже есть такие понятия. — Согласился Глеб.

— Знания Атлантиды были так велики, что до сих пор их остатки наполняют все три мира. — Покачал головой Атау-ли и продолжил. — Сознание души состоит из мужской, светлой и твёрдой силы. Чтобы донести мысль до сознания ученика, речь учителя должна состоять из противоположной силы, она должна быть мягкой и спокойной. А ещё — содержащей глубокий смысл, подробной и вежливой. Тогда слова достигнут цели, а не вызовут отторжение.

Дервиш открыл глаза и обратился к искателям:

— Задумывались ли вы о том, как устроен ваш процесс обучения? — Он слегка улыбался, но взгляд его был очень серьёзен. — Вам нужно много раз повторить какое-то движение, чтобы тело сделало его своим, или много раз повторить слова, чтобы запомнить. Вы всему учитесь — учитесь ходить, видеть, общаться, думать. Ваша память в этой жизни — химическая, поэтому вы не можете помнить ни своих прежних жизней, ни событий перехода из жизни в жизнь, ведь ваш мозг и его память умирают каждый раз. Это древняя конструкция, принадлежащая этому миру. А память вашей души — это весь ваш опыт. Она добросовестно хранит память всех прошлых жизней, но, пока вы не станете готовы, вы не сможете ей пользоваться.

— Почему такая несправедливость? — Рассмеялся Атау-ли. — Почему у меня забирают мою память, так вы думаете сейчас!

— Поверьте, что некоторые события из ваших прошлых жизней не стоят того, чтобы помнить. — Продолжал Дервиш. — Когда вы подниметесь достаточно высоко, вы сможете их увидеть, но необходимость в этом совершенно отсутствует, это лишь любопытство.

— Какой же выход? — Спросил Глеб. — Он есть?

— Я не могу разговаривать с вами, как с детьми, я хочу не учить вас, а беседовать с вами. — Дервиш говорил очень серьёзно, и каждый искатель это почувствовал. — Но, чтобы мне ответить на ваш вопрос, вы должны понять мой ответ. И пока это проблема. Пока мы говорим на разных языках. Вы понимаете, о чём я? Детство разума отменить невозможно. Его надо пережить так же, как детство человека. Потом исчезнет необходимость целыми днями сидеть за книгами, не будет смысла проводить годы обучения в длительных беседах на разные темы, слушая объяснения преподавателей, ведь сколько ни живи, всё на свете узнать невозможно. Всё это связано лишь с условиями восприятия информации, и потому временно. Вы учитесь получать ключи знаний и пользоваться ими, чтобы постигать огромные массивы. Но сколько времени нужно просидеть в архивах, чтобы изучить историю пяти тысяч лет правления царя Джамалушты? А миллионы лет истории Атлантиды? А сколько нужно времени, чтобы изучить историю Вселенной? Вы узнаете другой метод обучения. Когда Учитель открыл мне доступ к Знаниям, для меня всё изменилось. Знания будут вокруг вас как воздух. Знания будут вокруг вас, когда не будет воздуха. Будете только вы, ваш разум и бесконечные Знания! Каждая наша мысль изменяет всё, и мир после этого уже никогда не будет прежним!

В зале воцарилось молчание. Искатели обдумывали услышанное, Дервиш и Атау-ли внимательно следили за ними.

— Вожди говорят, что вы готовы к изучению силы. — Сказал Атау-ли. — Вам пора вновь посетить Зал Воинов Снов.

Искатели внимательно смотрели на него.

— С завтрашнего дня вы начнёте изучать искусство Воинов Снов, это фундамент всех наших знаний. — Дервиш говорил негромко, но его слышали все. — Отнеситесь к этому так, как оно того заслуживает. Ночь полна призраков, лишь свет дня покажет истину! В этом мире нужно лгать, чтобы выжить, или чтобы остаться обычным человеком. Люди выдают желаемое за действительное, чтобы подтвердить свою значимость и другим, и самим себе. Языки обычных людей способны говорить в одно время правду и ложь, смешивая их вместе, сердца в одно время способны любить и ненавидеть, а разум может в одно время понимать и не понимать! Сознание не видит разницы между реальностью и фантазией. Древний и примитивный механизм! Искусство Воинов Снов научит вас, как полностью овладеть своим разумом!

— Да! — Согласно кивнул Атау-ли. — Во сне легче переступить границы животного сознания. Ваши путешествия во сне столь же правдивы, как реальны ваши скитания в этом мире! Там, где ступают ваши ноги — родина вашего тела, там, где бродит ваша тень — родина вашей души! Для сердца между этими мирами не должно быть разницы. И тогда, когда придёт время, вы встанете и уйдёте туда, где всё вокруг будет вам родным и знакомым. Всему нужно учиться! Если вы не умеете держать нож — вы порежетесь, если вы не справитесь с силой — превратитесь в собственного врага.

Атау-ли с лёгкой улыбкой кивнул Дервишу:

— Многие люди относятся к снам, как к чему-то нереальному, лишённому логики и смысла. Вы увидите, что это лишь уровень способностей, можно быть взрослым здесь, и ребёнком там. С этого дня следите за своими руками. Смотрите, что и как они делают, запоминайте их образ и движения. Если вы целый день собирали тташ, он вам обязательно приснится, если вы целый день шли по лесу, во сне вы увидите ветки и листья. Мы часто вспоминаем во сне то, что видели перед собой целый день. Как только во сне вы увидите свои руки, действуйте ими, учитесь управлять вашим сном.

— Судьба готовит вас к великим делам. — Дервиш, довольный, смотрел на искателей. — Верьте в удачу, храните надежду и не теряйте веры в свои силы. Теперь мы будем встречаться только по вечерам. Вы будете учиться, а я буду беседовать с вождями. Нам нужно обсудить очень много вещей. А теперь вы должны выбрать клан.

— Что значит — выбрать клан? — Поинтересовалась Вика.

— Решить, у какого клана вы начнёте учиться. — Объяснил Атау-ли.

— Понятно! Быть воином или земледельцем! Извечный вопрос! — Усмехнулся Слава.

— Ну что, с чего вы хотите начать? — Повторил Атау-ли.

Вика обернулась на Глеба:

— С чего?

— А можно начать с Детей Ночи? — С вызывающей улыбкой спросил Слава.

— Вы можете начать, с чего хотите! — Кивнул Атау-ли.

— Тогда наш выбор — Дети Ночи! — Подытожил Глеб и встал.

— Начнём с воинов? — Улыбнулся Трутнёв, поднимаясь следом.

— А закончим земледельцами! — Ответил Глеб. — Это будет справедливо.

— А мне что делать? — Тревожно смотрела на Глеба Вика.

— Не паникуй, Викуля! Ты будешь просто смотреть и думать! Всё! — Глеб прижал к себе взволнованную Вику, выходя на улицу. — Я же с тобой, ты не забыла?

Вика вздохнула и положила голову ему на плечо:

— Я сама не знаю, что со мной! Такой напряг! С чего? Жалко, Агафьи нет.

— Поговори с Дервишем! Или с Атау-ли!

— Глеб! — Вика подняла голову и посмотрела на него. — Ты как себе это представляешь? Нет!

— Сама разберёшься? Может тогда Нэсли тебе поможет?

— Нет! Я сама разберусь.

— Как знаешь! — Глеб поцеловал Вику и прижал крепче.

Искатели вернулись домой. Перекусив, каждый занялся своим делом, но все время от времени прислушивались к тому, что происходило на улице. Вскоре на крыльце раздался стук. В дом вошёл сияющий Тала:

— Тот, кто Видит Ночь, ждёт вас на берегу! — Сказал он, расплываясь в улыбке. — Он сам хочет начать ваше обучение.

— Кто это, я забыл? — Трутнёв смотрел на Глеба.

— Видящий Ночь — это вождь Детей ночи! — Ответил Глеб. — Умала! Его зовут Умала, он Второй вождь.

— Ого! Вождь клана сам будет нас учить? — Покачал головой Слава.

— Пошли! — Глеб хлопнул Тала по плечу и вышел.

Искатели шли по улице. Тала подхватил копьё, оставленное на крыльце, и поспешил за ними. У ворот их поприветствовали Воины Ночи, подняв вверх руки с копьями.

— Слушай, Глеб! — Трутнёв догнал Глеба, следующего за Тала. — Всё время ловлю себя на мысли, что не могу привыкнуть к их доброжелательности! Всё время! Точит где-то червячок, что всё неправда, что над нами потешаются! Представляешь?

— У меня тоже так бывает! — Спокойно ответил Глеб. — Пройдёт!

На берегу их ждала большая группа воинов во главе с вождём. Умала, высокий широкоплечий воин с седыми висками, в чёрной накидке с цветным орнаментом вокруг плеч, с достоинством приветствовал искателей:

— Умала! — он ткнул себя большим пальцем в грудь. — Я Второй вождь. Тот, кто Баули, просил меня обучить вас.

— Это честь для нас, Умала! — Глеб прижал к груди руку и склонил голову. — Учи нас!

Умала махнул рукой и вперёд вышли воины, несущие в руках оружие для каждого из искателей.

— Вы — воины. Носите оружие всегда. — Спокойно сказал Умала.

Слава взял копьё и под одобрительными взглядами воинов воткнул его коротким лезвием в песок, как сделали это воины Этара во время их первой встречи на берегу. Покрутив в руках длинную трубку на ремне, он шепнул Глебу:

— Очевидно, это духовая труба.

Искатели разобрали оружие. Глеб прицепил нож к поясу и взял лук. Он был довольно тяжёлый. Глеб попробовал натянуть тетиву и понял, что это не так просто. Умала посмотрел на Вику и сказал ей:

— Ты тоже воин! Всегда носи платок. Твои волосы должны быть закрыты. Глаз Баланги может увидеть светлые волосы, и тогда они придут за тобой.

Вика, побледнев, повязала платок на голове и встала рядом с Глебом, не зная, куда деть руки. Умала быстрым коротким движением вытянул руку в сторону и опустил её ладонью вниз. Подчиняясь его жесту, воины сели на песок. Умала обратился к искателям:

— Тот, кто Дервиш, сказал, что вы были воинами в Сване. Я хочу увидеть ваше искусство. Тогда мы будем знать, чему мы должны научить вас, и чему мы сами можем научиться у воинов Сваны.

Глеб обернулся к Трутнёву:

— Комплекс с шестом помнишь? Аккуратнее с лезвием!

Он сел на песок рядом с Викой. Тала сидел чуть сзади от них и с любопытством следил за происходящим. Слава выдернул одно копьё из песка и вышел из образованного сидящими полукруга на середину импровизированной арены. Поклонившись, он закрутил копьё в руках, исполняя комплекс «Возвращение шеста». Глядя на него, Глеб наклонился к Вике:

— Не волнуйся, Викуля! — Зашептал он. — Нам же не обязательно связывать жизнь с Воинами Ночи. Мы позанимаемся с ними неделю-другую, а ты просто смотри и запоминай.

Копьё летало в твёрдых руках Славы, словно живое. Он наносил удары обеими лезвиями воображаемым противникам, прыгал и кувыркался, совершая стремительные повороты, подбрасывал и ловил копьё в самых немыслимых вариациях, манипулируя им так легко, словно оно было привязано к рукам невидимыми нитями. Закончив комплекс, он вновь поклонился и, вернувшись, воткнул копьё в песок рядом с другими. Воины Ночи восхищённо кивали головами.

Умала одобрительно воскликнул:

— Это великое искусство!

После этого воцарилось молчание. Морской прибой накатывал на берег изумрудно-прозрачными волнами, стоящая на пляже одинокая пальма с длинными бахромчатыми листьями колыхалась на ветру. Глеб встал с песка и протянул руку Трутнёву:

— Дай нож!

Взяв в руки нож Славы и свой, Глеб подпрыгнул, кувыркнувшись в воздухе, и, приземлившись на песок, тотчас начал исполнять комплекс рукопашного боя ВДВ с парными ножами, в очередной раз мысленно от всего сердца благодаря сержанта Ерменкулова. Он яростно кричал, прыгая и нанося удары ногами, кулаками и лезвиями ножей, перекатывался по песку и вскакивал на ноги, выкладываясь по полной. Закончив, он спрятал нож в ножны и, положив на ладонь нож Трутнёва, бросил его Славе рукояткой вперёд, озабоченно следя взглядом за его полётом. Трутнёв не подвёл — ловко поймав нож на подставленную ладонь, Слава стремительно воткнул его в ножны. От Глеба не ускользнули восхищённые взгляды воинов Умала. Тала смеялся от души.

Вождь хлопнул себя ладонями по коленям:

— Вы умелые воины! Научите моих братьев и сестёр своему искусству! — Он встал. — А теперь тот, кто Осаули, покажет вам Искусство Воинов Ночи.

Среди сидящих поднялся высокий, широкоплечий воин, с длинными черными волосами, заплетёнными в множество косичек. В его чёрную одежду на груди и боках были продеты зелёные шнурки. Вокруг его амулета на груди также вилась узкая сине-зелёная лента. Он спокойно вышел вперёд и поприветствовал искателей. Потом, выставив перед собой копьё, пригнулся и яростно посмотрел на Глеба. Глеб понял, что сейчас последует атака. Он немного потоптался, коротко прикидывая ситуацию, затем покачал головой из стороны в сторону, похрустев позвонками, разгрёб ногами песок и тоже наклонился в стойке. Осаули страшно закричал и бросился на него с невероятной скоростью, выставив перед собой копьё! Отчаянно стараясь не смотреть в бешено вращающиеся безумные глаза мчавшейся на него с яростным криком чёрной громадины, Глеб, взмокший от напряжения, следил за дистанцией, ожидая развязки. «Ни фига себе, учения!!» — взволнованно думал он, покачиваясь с ноги на ногу. Чувства бойца, заботливо выращенные сержантом Ерменкуловым внутри новобранца Глеба Савёлова, не подвели. Глеб ловко увернулся от копья, блоком отбив его и отшагнув в сторону, и с разворота ударил нападавшего ногой, но наработанный до рефлекса удар неожиданно провалился в пустоту! Глеб обернулся — Осаули с улыбкой спокойно стоял на прежнем месте, возле сидящих на песке смеющихся Воинов Ночи.

— Как он так быстро вернулся? — Глеб, обращаясь к Славе, ткнул пальцем в сторону только что нападавшего на него Воина Ночи.

— Он оставался там всё время. — Ответил Трутнёв, вскочил и быстро подошёл к Глебу. — Глеб! Ты, похоже, бился с его тенью! Я видел твои действия, понимал их, но возле тебя никого не было! Он всё время стоял там!

— Да как так?! — Глеб махнул рукой. — Я же видел!! Я что, по-твоему?!

Подбежавшая Вика подтвердила слова Трутнёва:

— Глеб! Ты дрался с кем-то невидимым!

Следом подошёл Тала, и, посмотрев на песок, начал показывать следы, тыкая в них копьём:

— Твой след! Твой след! Твой след! Твой след! Здесь нет других следов! Тот, кто Осаули, здесь не был! Он был там!

Глеб непонимающими глазами смотрел на песок, испещрённый следами. Воины Ночи вскочили на ноги и, радостно крича, подняли вверх свои копья. Подошедший Умала довольно улыбался:

— Наши искусства дополнят друг друга. Я научу вас искусству Воинов Ночи. Вы научите моих воинов искусству воинов Сваны, тогда олунха станут непобедимы.

Осаули подошёл к Глебу и положил ладони ему на плечи. Глеб повторил его жест.

Через десять минут Глеб расставил воинов Умала на берегу так, как это делал на спортивной площадке сержант Ерменкулов согласно требованиям методички боевой и физической подготовки, утверждённой Министерством Обороны. С помощью Славы он показал первые движения комплекса рукопашного боя. Воины отрабатывали движения так старательно и упёрто, что Глеб искренне удивлялся их упорству и желанию. Умала остановил тренировку, когда из-за горизонта должен был показаться спутник Баланги, и воины бросились в воду, с удовольствием изображая беззаботное купание, но потом, когда спутник скрылся за горизонтом, опять вернулись к занятиям. Слава подошёл к Глебу и негромко заметил:

— Парни меня приятно удивляют! Не помню у себя такого желания работать!

— Да уж! — Согласился Глеб. — Ребята талантливые! Удивительная сообразительность, и, самое главное, способность к запоминанию.

Вечером, прощаясь, Умала спокойно и серьёзно сказал:

— Искусство Воина Ночи учит жизни. Смерть всегда стоит у нас за спиной и ждёт, когда мы ошибёмся! Настоящий воин выживает там, где это невозможно. Чтобы самообладание не покинуло, воля должна подавлять страх. Воин должен точно знать, что кто-то стоит позади него, тогда он защищён. Вы должны иметь свой источник этой таинственной силы, которая всегда оповестит вас об опасности. Идите в зал Воинов Снов. Аланта ждёт вас. Мы продолжим завтра.

Тала повёл искателей в деревню. Глеб удивился, что им не придётся нырять, как в первый раз, чтобы попасть в Зал. К ещё большему удивлению, они спустились в Зал Мудрости. Встретивший их там Воин Ночи проводил искателей в боковую комнату, и открыл потайную дверь в коридор, по которому искатели прошли в Зал Воинов Снов. Здесь им вновь, как в первый раз, подали чаши с жидкостью, пахнущей травами. Воздух уже знакомо терпко пах сладковатым дымком и пряностями. Кристалл на чёрной колонне переливался, меняя цвет от тёмно-фиолетового к сине-зелёному. Теперь его тона были намного темнее, чем в тот, первый раз, когда искатели впервые увидели его. Глеб лёг на каменную плиту, чувствуя её теплоту. Аланта неторопливо подошёл к Глебу, повернул его руки ладонями вверх и вложил в них тяжёлые каменные шары, доброжелательно и негромко произнеся:

— Сожми их в своих руках! Когда уснёшь, они должны оставаться в ладонях.

Глеб сосредоточился на необычных, но приятных ощущениях. Шары были немного шершавыми и тёплыми. Их тепло проникало в ладони, струилось по рукам, в плечи, шею, затылок, и разливалось оттуда по всему телу, опускаясь до самых ступней. Следующее за ним расслабление окутывало и погружало в дремоту. В тишине, в воздухе негромко потрескивали разряды вокруг кристалла, и Глеб не заметил, как уснул…

… Тревога проникла в самое сердце, и Глеб открыл глаза. Его волокли братья Спиридоновы и здоровяк Евтухеев. Глеб закричал на них:

— Вам что, мало было?!

От его мощных яростных ударов нападавшие разлетелись в стороны, и вдруг Глеб услышал рядом с собой знакомый голос, который тотчас узнал — Агафья!

— Ты что это делаешь, голубь?

Глеб обернулся — Агафья стояла перед ним и укоризненно смотрела на него. Глеб радостно двинулся к ней и хотел уже что-то сказать, но Агафья осуждающе покачала головой:

— Ты ведь теперь в таком месте находишься, таким премудростям тебя учат, а ты? Да разве можно такую волю им давать?

Она ткнула пальцем в то, что было за его спиной. Глеб обернулся — вокруг него плясали, выли и хохотали маленькие чёрные тени, похожие на клубки живого чёрного дыма.

— Уйми свой гнев! — Услышал он голос Агафьи. — Ты воин света! Разве ты имеешь право питать ярость и злобу?! Зачем их кормишь?

Внезапно почувствовав удушье, Глеб упал на четвереньки и тяжело задышал, физически ощущая, как из его лёгких вытекает густая чёрная смола, заставляющая его яростно выть, кричать и гневно скрежетать зубами.

— Ну то-то! Молодец! — Снова услышал он над собой голос Агафьи. — Увидимся, голубь, увидимся!

Тяжело дыша, Глеб открыл глаза. Воздух терпко пах сладковатым дымком и пряностями.

Глава 14. Мы — есть!

Аланта молча подошёл к Глебу и осторожно положил руку ему на голову. Внимательно осмотрев его глаза, он также молча кивнул и отошёл, ничего не спрашивая. Глеб всё ещё был под впечатлением ото сна, но дышал уже спокойнее. Свет кристалла пульсировал, вспышки светло-голубого цвета время от времени озаряли каменный потолок, треск разрядов наполнял воздух свежестью и запахом грозы. Напротив сидел Слава, вспотевший и раскрасневшийся. Тяжело переводя дух, он качал головой, бросая взгляд то на Глеба, то на Аланту. «Тоже воевал!» — усмехнулся Глеб и спрыгнул с плиты. Вика, проснувшись, расплакалась, Глебу пришлось её успокаивать, но о причине своих слёз она так и не сказала.

Когда искатели пришли на берег, там собралась вся деревня. Жители растянулись вдоль пляжа, заняв его наполовину. Берег не вмещал всех желающих. Воины Ночи стояли у самой кромки прибоя, в несколько шеренг, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, как строил их накануне Глеб, и ждали учителей. Навстречу им вышел Умала. Он приветствовал искателей и жестом пригласил их продолжать тренировку.

— Мои воины за утро уже много раз сделали то, чему ты учил их вчера! — По голосу вождя было слышно, что Умала очень гордится своей гвардией.

Олунха сели на землю, скрестив ноги, и молча смотрели, как Глеб и Слава обучают воинов правильно наносить удары ножами. Искатели удивлялись, как это при таком количестве людей на берегу царила полная тишина, в которой был слышен тихий плеск прибоя, время от времени нарушаемый только шумом топчущихся по песку выполняющих упражнения Воинов Ночи. Солнце медленно поднималось от горизонта, бросая на людей, деревья и песчаный пляж переливающиеся зелёные блики и прыгающие зайчики отражений. Прохладный ветерок шелестел бахромой длинных пальмовых листьев, и подбрасывал вверх парящих над водой голубых чаек, глядящих сверху на заполненный людьми пляж. Вскоре зрители начали раскачиваться в такт, некоторые подняли руки и проделывали ими ритмичные движения. Воины Ночи тотчас стали делать движения чётче. Их движения стали быстрее и яростнее, воины вкладывали в удары всю свою силу и мощь, подчиняясь одному ритму. Умала одобрительно качал головой.

— Что это? Опять поют? — Трутнёв смотрел на сидящих на берегу жителей деревни, раскачивающихся, как деревья на ветру.

— Когда-нибудь, Слава, мы сможем это услышать. — Глеб хлопнул его по плечу.

Слава посмотрел за спину Глеба, в сторону деревни, и кивнул — по песку к ним приближались вожди племени. Среди них шёл довольный Дервиш. Вождь Баули остановился перед искателями и одобрительно кивнул им:

— Наш народ празднует! Сегодняшний день — особенный для олунха! Мы видим то, что вы делаете, и чувствуем наше скорое освобождение! Если люди захотят, мы всегда будем праздновать этот день!

— Я рад слышать твои слова, вождь Баули, — ответил Глеб, — но ваша свобода пока ещё далеко. Нужно очень много сделать!

— Да, Глеб! Сделать нужно многое! — Согласился Баули. — До сегодняшнего дня искусство наших воинов заключалось в умении выбивать нож из рук противника и отбирать его копьё! Вы пришли из мира, который очень жесток, более жесток чем наш, и ваше искусство войны совершеннее! Воины олунха всегда полагались на искусство Воина Снов, оно всегда помогало нам. Но с вашим приходом мы увидели, что пребывали в собственном обмане! Пришло время больших перемен, такова воля наших Отцов!

Растерявшийся от слов Баули, Глеб думал, что ответить, и Дервиш поспешил ему помочь.

— Жители деревни считают нас колдунами из Сваны! — Улыбаясь, сказал он.

— Колдунами? — Изумился Слава. — Почему?

— Все колдуны помогают людям в беде. — Объяснил Баули. — Люди, у которых беда прошла, радуются недолго. Они знают, что придут новые беды. Хороший колдун, сильный колдун показывает людям чудо! Его сила радует сердца, показывает людям другой мир, даёт силы и уверенность в следующих днях! Вы показали людям новый мир и новый путь! У олунха появилась надежда на новую жизнь!

Глеб и Слава молча переглянулись. Дервиш улыбался.

— Мы теперь всё время в ожидании. — Баули говорил негромко и доверительно. — Этот день обязательно придёт, он уже стремится к нам, в этот мир! В один миг всё вокруг изменится по воле Создателей!

— Когда же это произойдёт? — Поинтересовался Трутнёв.

— Мы не можем знать это, — ответил Аланта, — это решают силы, которые много выше! Они всё сделают, когда увидят, что мир готов к изменению, и это переменит его к лучшему.

Вожди сделали жест приветствия в знак уважения, и ушли к танцующим и сидящим на песке жителям. Их тотчас окружили пляшущие и смеющиеся детишки. Старейшины племени смеялись и разговаривали с ними, с удовольствием общаясь с маленькими соплеменниками.

Слава и Глеб некоторое время смотрели на эту картину, потом Глеб покачал головой и произнёс:

— Что удивляет, так это то, что вождь клана разговаривает с детьми, как со своими собственными. Действительно, живут одной семьёй. Они все напрочь лишены той дурацкой самовлюблённости, которой больны наши чиновники.

— Изумительно тонкое замечание! — Иронично заметил Трутнёв.

Глеб толкнул его в плечо:

— Давай работать, бездельник!

Аланта вложил в ладони Глеба тяжёлые каменные шары, сказав обычную фразу:

— Сожми их в ладонях!

Глеб уже привычно положил на них ладони вытянутых вдоль тела рук, ощущая шершавый камень, излучающий струящееся тепло, и закрыл глаза.

…Маленькая точка света увеличилась, превращаясь в светящуюся воронку, внутри которой Глеб увидел песок. Да, это было похоже на то, как будто он видел всё через скрученную рупором газету, которая быстро разворачивалась и к тому же светилась. Песок. Он видел его тысячу дней за время службы, но этот песок был другим. Он был светлее, и крупнее. Глеб наклонился и зачерпнул немного песка ладонью. Руки!! Он поднял ладони к лицу — это были его руки! Глеб узнавал шрамы и отметины на них, сгибал пальцы, крутил ладони, сжимал кулаки, с интересом разглядывал свои руки, наслаждаясь тем, как они послушны ему! Вдруг он начал чувствовать, что устал и ему захотелось спать. Он лёг на тёплый песок и — уснул.

… Глеб открыл глаза. Над ним был необычного вида потолок, собранный из множества сложных и искусно выполненных деталей. Своды приятного цвета, освещённые откуда-то изнутри, гармонично спускались к стенам, и вся конструкция как бы сбегала вниз, подобно водопаду. Глеб встал и увидел перед собой человека в странном костюме. Он сидел к нему спиной, обращённый к стеклянной стене, за которой время от времени, сквозь пелену тумана, кусками появлялась зелёная долина. Сквозь туман, с невидимого неба вниз, к земле, хлопьями опускались облака. Почувствовав взгляд Глеба, человек начал медленно поворачивать голову к нему.

— Папа? — Глеб задохнулся от волнения — на него, улыбаясь, смотрел отец!

— Я очень рад видеть тебя, Глеб! — Отец подошёл к нему и обнял. — Я невероятно горжусь тобой! Ты достиг в свои годы гораздо большего, чем я!

— Папа, что ты здесь делаешь? Что это за место?

Отец, держа Глеба за плечи, с улыбкой смотрел на него:

— Я давно хотел увидеть тебя, и потому позвал сюда! Это страна снов, называй её так! Моя обязанность — следить за порядком и безопасностью посетителей моих владений, и помогать тем, кто в этом нуждается!

Глеб ошалело смотрел в его до боли родные глаза и торопливо говорил, теряясь в мыслях:

— Папа, но ведь ты давно умер! Как это возможно?

— Я умер на Земле, Глеб! Здесь ведь совсем другое место! Здесь я живой, как видишь! Как же я рад нашей встрече!

— Ты давно здесь, папа?

— Не очень! Совсем недавно! — Отец ещё раз обнял Глеба и, улыбаясь, показал на кресло. — Ты присаживайся, сынок, я знаю, что ты устал. Как ты вообще, расскажи мне!

— Я не могу поверить, папа! Я тебя вижу — здесь! Как такое возможно? — Продолжал Глеб.

— Ну, меня попросили поработать. Я всё-таки бывший главный врач военного госпиталя, не забывай!

— А кто попросил?

— Ты всегда был любопытен! — Рассмеялся отец. — Узнаю родную кровь! Так чем ты занимаешься?

— Понятно! — Кивнул Глеб. — Тебе нельзя говорить. Я понимаю! Ну, я теперь с друзьями учусь у одного племени владеть собой.

— А! Искусство снов, это, кажется, так у них называется!

— Ты знаешь?

— Конечно. — Отец поправил отвороты костюма. — Они часто здесь бывают.

— И они тебя знают?

— Нет, в моих обязанностях нет пункта, что я должен представляться всем приходящим. Здесь, в моём кабинете, они крайне редки, и появляются только по моему приглашению. Я слежу за порядком! Ну, и кроме того — меня никто не видит, ведь это будет мешать! Я встретился с тобой, Глеб, потому, что ты мой сын. — Отец улыбнулся. — Как там дома? Как мама?

— Она часто о тебе вспоминает. Поначалу плакала. Мы все очень переживали!

— Да! Я долго её успокаивал. — Отец немного помолчал, потом улыбнулся. — Мы часто с ней разговариваем. Ей сейчас намного легче. Несколько раз она была здесь.

— Она мне ничего не рассказывала! — Глеб с удивлением посмотрел на отца.

— Я просил её не говорить никому. — Отец вдруг сделался серьёзным. — Позаботься о Вике, сынок! Ей очень скоро понадобится твоя помощь. Слава сам справится, а вот Вика…. И ты держись, сын. Волю..?

— В кулак! — Ответил Глеб. — Папа!..

— Тебе пора, Глеб! Я люблю тебя! — Отец встал, Глеб тоже поднялся с кресла, волнуясь.

— Главное — помни, что ты есть. Помни: ты — есть! — Повторил отец. — Вот главное!

— Папа!..

… Глеб проснулся. Возле него, на песке, сидела Вика. Глеб сел рядом с ней и обнял. Вика спокойно положила голову ему на плечо. Вокруг них была пустыня.

— Я видел во сне отца. — Сказал Глеб. — Он уже давно умер.

— Интересно! — Вика взглянула на него. — Что он говорил?

— Он говорил, что главное — помнить, что ты есть!

— Вот это да! — Удивилась Вика. — И всё?

— Да. Мы мало говорили!

Неожиданно Глеб почувствовал пустоту там, где только что сидела Вика. Она исчезла.

— Вика! — Эхо тысячью голосов повторило его крик.

Глеб оглянулся. Туман из падающих облаков покрывал страну снов. Под бескрайним куполом, в вышине, неторопливо вращалось огромное облачное кольцо. Со всех сторон из него вниз стремительно летели водопады из клубящегося тумана, но из-за невообразимой высоты казалось, что они падают медленно и плавно. Перья тумана отрывались от ниспадающих потоков и зависали в воздухе, или взлетали вверх, закручиваясь и растворяясь.

— Вика! — Снова крикнул Глеб, слушая своё эхо.

— Глеб! Это ты!? — Рядом раздался растерянный голос Вики.

Глеб увидел её квартиру. Вика стояла рядом с окном и говорила с мамой, её сестра Катюшка сидела в кресле и смотрела на них.

— Мама! — Вика взволнованно смотрела на лицо матери.

— Викуль, ну что же это такое? — Укоризненно говорила ей мама, подходя к окну. — Ты подоконники совсем не вытираешь, что ли?

— Мама, я не успела! — Вика задыхалась от волнения. — Мы же с Глебом сейчас далеко! Очень далеко, мама!

— Викулечка! — Повторяла та, держа в руке тряпку и двигая горшки на подоконнике. — Надо же следить за чистотой! Совсем забросила дом со своими экспедициями! Ну, посмотри, что у тебя здесь творится! У тебя цветы скоро между горшков начнут расти!

— Мамочка! Я сейчас всё вытру!! — Вика опять исчезла.

Глеб открыл глаза и быстро сел, борясь с головокружением. На соседних плитах лежали Слава и Вика. Услышав рядом какой-то шум, он опустил глаза: каменный шар скатился с плиты, но не упал на пол, а прилип к ней сбоку. «Наверно, примагнитился!» — почему-то подумал Глеб. Зал и обстановка — всё перед ним медленно уплывало вдаль. Аланта быстро подошёл и позвал своих помощников. Глеба вынесли в соседнюю комнату, уложили на кровать и, напоив из узкогорлого кувшина, надели на голову обруч. Головокружение понемногу уходило. Спустя несколько минут Глеб услышал шум шагов. Он открыл глаза и повернул голову — в комнату вносили Вику. Покачиваясь, Глеб встал и подошёл к ней. Вика тяжело дышала и тряслась от судорожных рыданий. Аланта напоил её чем-то, и вскоре Вика успокоилась. Глеб присел на стул рядом с её кроватью

— Всё будет хорошо! — Аланта положил руку на его плечо. — Она крепкая! Скоро вы не будете так тяжело переживать свои путешествия. Вы станете сильнее, тело привыкнет. Иди, Вика будет много отдыхать. Потом придёт домой.

Глеб тяжело поднялся по ступеням лестницы на крышу Зала Мудрости и спустился на улицу. Отвечая на приветствия жителей и стражников, он вышел через ворота и дошёл по пляжу до морской кромки. Здесь он скинул доспехи и, оставшись в одной набедренной повязке, с наслаждением нырнул в воду. Глубокая тоска, терзающая сердце, спавшая долгие-долгие годы в глубинах души, вырвалась наружу, и вонзила в сердце свои острые лезвия. Глеб вспомнил, как он упорно сдерживал свои рыдания, стоя рядом с обнимающей его матерью, глядя на белое лицо отца, на его закрытые глаза, которые привык видеть смеющимися. Он не помнил, от кого услышал эти слова — «сердечный приступ». Плачущая мама. Соседи. Родственники, многих из которых он видел впервые. Он никому не хотел показывать свою слабость, и своё горе. Но то что они отобрали у него возможность тогда быть наедине с ним, самым верным другом и товарищем… «Волю — в кулак!». Тогда маленький Глеб не плакал. Тогда он окаменел. Маленький Глеб заплакал только сейчас. Его тело сотрясали рыдания. «Где же всё это пряталось все эти годы? В каких закоулках?» — думал Глеб, едва переводя дух. Ему хотелось нырнуть поглубже и спрятаться от всех там, на глубине, на дне моря! Там, где тишина и покой! Вечный покой. Глеб опустил руки и повис в воде. «Перестать бы дышать! И пошли они все!» — мысли беспорядочно роились в голове, пока перед ним не появилось лицо отца в том огромном зале со стеклянными стенами:

— Главное — помни, что ты есть. Ты — есть!

Глеб вынырнул и вдохнул полной грудью. «Волю — в кулак!». Отдышавшись и успокоившись, он, яростно разрывая волны руками, поплыл к берегу. Одевшись, сел на песок и долго сидел, опустив голову и приходя в себя. «Но ведь я же видел его живым, я говорил с ним! — Думал он. — О чём же я теперь так переживаю? Значит так нужно? Так должно быть? Это всё штучки машины? Ладно! Я — есть!». Теперь он остро чувствовал, какая пропасть разделяет его, прежнего, с тем, кем он становился сейчас. Глеб встал и пошёл к видневшимся вдали воротам деревни. Над морем поднималось тёмное солнце. Глеб уже привык к таким странным восходам, когда солнце, ещё только начиная пробиваться лучами сквозь малахит неба, кажется вначале таким тёмным, но потом, набрав силу, согревает мир светло-жёлтыми лучами с изумрудным оттенком. С другой стороны, вдалеке, над крышами деревни возвышались величественные горы, чьи снежные вершины весь день сияли, а вечером принимали в свои объятия уставшее за день светило. Глеб внимательно разглядывал всё вокруг: и встающее над горизонтом солнце, и далёкие снежные горы, и пальмы на берегу, за которыми виднелась каменная коса с беседками, и изумрудное море, плещущее на берег серебристой пеной. Он словно спешил напиться от природы силой, до капли потерянной сегодняшней ночью. С моря дул прохладный ветер, вокруг, сквозь плеск прибоя, разносились крики чаек. Вика! «Позаботься о Вике! Ей очень нужна твоя помощь.» — Глеб снова услышал слова отца.

От Зала Мудрости навстречу Глебу бежал Тала:

— Глеб! Тот, кто Аланта, зовёт тебя! Вика нужно помочь!

Глеб бросился вперёд. Ноги сами несли его. В коридоре навстречу выскочил Слава. Обычно спокойный и уравновешенный, Трутнёв явно был не в себе. По его лицу в красных пятнах Глеб понял, что Слава был «на взводе».

— У Вики срыв! Она собралась домой! — Кричал Слава.

Глеб ворвался в комнату. Вика, бледная, с синяками под глазами, лежала на кровати. Рядом с ней сидел Дервиш и говорил с ней:

— Пойми, Вика, ты уже не сможешь без всего этого жить. Даже если ты сейчас уйдёшь, ты обязательно вернёшься, но с огромной раной. Просто в нашей жизни ничего не бывает!

Вика увидела приближающегося к ним Глеба и у неё хлынули слёзы:

— Глеб! У меня нет больше сил! Я ничего не могу, у меня ничего не получается!

— Вика! Что случилось? — Глеб прижал рыдающую Вику к груди и гладил её по голове. — Успокойся, родная моя! Успокойся, пожалуйста! Я люблю тебя!

— Я устала, Глеб! Я больше не могу так! — Тело Вики сотрясалось от судорожных рыданий. — Разве ты не видишь, что этот мир нам чужой? Мы здесь чужие! Ты понимаешь, что больше никогда уже не будет прежней жизни? Мы никогда уже не вернёмся туда?!

Глеб понял, о чём она говорила. «Мы никогда не вернёмся к самим себе, мы никогда уже не станем прежними». Он вдруг вспомнил подъезд своего дома, вспомнил, как хлопает железная дверь, как гулко разносятся звуки по этажам, детский смех, голоса соседей, музыка из приоткрытых дверей квартир. Где это всё? Это теперь так далеко, в другой жизни… «В другой жизни! Да! Но хочу ли я вернуться в эту жизнь? Хочу ли я вновь стать прежним?». Теперь Глеб точно знал, чего он хочет!

— Глеб, я устала! Оставьте меня в покое! Мне не нужно ничего! Не нужны эти ваши тайны, секреты! Катитесь вы все вместе с вашими знаниями! — Вика выпрямилась и отстранилась от Глеба, вытирая слёзы. — Я хочу домой! К маме, к Катюшке! Я хочу просто жить! Спокойной, обычной жизнью! Нормальной, понимаешь? Хочу замуж! Хочу детей, хочу семью иметь, как все нормальные люди! Понимаешь?!

Она снова зарыдала:

— Отведи меня, пожалуйста домой! Я сама не смогу вернуться, Глеб! Ты же понимаешь это?! Пожалуйста, Глеб, миленький, прошу тебя! Я к маме хочу! Отведи меня! Я одна не найду!!! Отведи меня, Глебушка!!

Вика снова зарыдала. В комнату быстро вошёл Аланта. Теперь на его голове был жёлтый металлический обруч с сияющими зелёными и голубыми камнями. Следом за ним вошла высокая, красивая, черноволосая женщина в белой одежде с жёлто-коричневыми узорами на плечах и груди. Двое юношей внесли за ними большой деревянный ларец. Последней вошла Нэсли.

Аланта сказал Глебу:

— Та, что пришла за мной — моя жена, Эвада! Она поможет мне лечить тот, кто Вика!

Эвада коснулась своей груди рукой, глядя на Глеба и озабоченно посмотрела на Вику. Глеб услышал голоса в коридоре и вышел. Трутнёв громко разговаривал с Дервишем:

— Так ты обманул нас!

— Нет! Я просто не сказал вам всей правды! Я сделал это, чтобы у вас появилась мысль, которая изменит вас и ваши взгляды на жизнь. Так и вышло! Посмотрите, где вы, посмотрите на себя, на то, что вы делаете, и вы убедитесь, что я прав! — Отвечал Дервиш, глядя на подошедшего к ним Глеба.

— Разве нельзя было сразу всё сказать? — Возмущался Слава. — Тогда бы это не произошло!

Трутнёв ткнул пальцем в ту сторону, где была комната, в которой лежала Вика.

— Мы должны были вас проверить. — Спокойно ответил Дервиш.

— Что вам ещё непонятно? Мы для вас открытая книга! Что вы проверяли?

— Ты не должен так думать! — Покачал головой Дервиш.

— Я думаю, как получается! — Запальчиво возразил Слава.

— Я не имею права говорить вам всю правду! Помни лишь одно — я ваш друг!

— Друг, который хранит тайну от своих друзей! Глеб, ты что молчишь?!

— Это для вашего же блага! — Убеждал Дервиш. — Сейчас я не жду от вас понимания, но потом вы осознаете правильность того, что я делаю! Я должен достучаться до разума!

— До какого разума? Для чего? — Кипел Слава. — Конечно же, чтобы дать ему в руки меч? Или что там дают?

— Можно и так сказать.

— Так в чём проблема? Мы же постоянно говорим вам, что мы готовы! К чему эти тайны? — Повторял Трутнёв, как заведённый.

— Потому что кроме разума, есть ещё дикий зверь! — Спокойно ответил Дервиш. — И если он проснётся, тогда меч окажется у него!

Трутнёв замолчал, в тишине послышались шаги. Глеб обернулся — мимо них прошёл Каити. Он наклонил голову и коснулся груди в приветствии, затем с серьёзным видом прошёл в комнату, где находился Аланта.

— Вот они — ваши секреты! — Слава ткнул пальцем ему вслед. — Теперь Вику надо спасать! Забегали!

— Это распространённая реакция, не нужно переживать. — Ответил Дервиш. — Каждая психика индивидуальна, и реакция тоже очень специфична. К тому же женский мозг более консервативен, его мышление обусловлено природой. Успокойтесь, вожди имеют достаточный опыт решения таких проблем. Всё будет хорошо, она вернётся. Там на пляже, крылатый отравил её своими мыслями. Она попала в его ловушку. Очарование может быть и отрицательным. Она осознает ошибку и станет сильнее.

— Как после всего можно вам верить? — Возмущённо спросил Трутнёв.

— Мне жаль, что ты так думаешь! — Вздохнул Дервиш.

— А что ещё мне думать? Мы, оказывается — подопытные кролики! — Слава выразительно посмотрел на Глеба.

— Пройдёт время, и ты изменишь своё мнение. Многое для тебя изменится, и тогда ты сам поймёшь, что по-другому было нельзя.

— Теперь я понимаю, как началась война людей и богов! — Зло усмехнулся Трутнёв.

— Ты не прав! Ты не знаешь, — спокойно возразил Дервиш. — Сыны Арвилла хотели лететь в иные миры, чтобы повсюду нести его учение, но Боги не допустили этого! Тогда Арвилл научил своих Детей, как использовать оружие стихий против Богов. Именно поэтому сейчас Боги далеко от вас, чтобы не повторить прежних ошибок.

Слава хотел что-то ответить, но Глеб положил ему руку на плечо.

— Человек — это не что-то одно, он — объединение множеств. Только его воля способна превозмочь саму себя, и только он сам может себя изменить. — Дервиш вздохнул. — Идёмте, нас ждут.

Вика по-прежнему лежала на кровати и отрешённо смотрела в потолок. На принесённом помощниками столе стоял открытый ларец. За столом сидел Каити и сосредоточенно занимался составлением лекарства. Он понемногу сыпал на большой пальмовый лист порошки трав из разных коробок, бросал сверху щепотки каких-то семян, сухих ягод, затем положил сверху несколько разных сухих цветов. Капнув на горку трав ароматного масла из высокого узкогорлого флакона, Каити поджёг эту горку и быстро накрыл глубокой глиняной чашей. Через несколько минут он открыл чашу, выпустив в воздух клубы пряного дыма. На листе высилась горка тёмно-коричневой золы. Каити добавил в неё немного чёрного порошка из металлической коробочки, подцепив его оттуда кончиком ножа, пригоршню сухих трав, растёр в пальцах огромный сухой цветок, наполнивший воздух пряным ароматом. Затем он ссыпал всё с листа в глубокую чашу и залил соком тташ.

Эвада приняла из рук Каити чашу и разлила жидкость из неё в три чаши поменьше. Взяв одну, она поднесла её Вике.

— Пей! — Услышал Глеб её голос.

Нэсли приподняла голову Вики. Помощники поднесли две другие чаши Славе и Глебу. Каити налил в чашу, которой накрывал лист, масло, опустил фитиль и поджёг его. Держа в руках горящий светильник, Каити подошёл к Аланте и торжественно, с поклоном, передал его. Аланта принял чашу с горящим огнём из его рук и повернулся к искателям. Глеб смотрел на длинный язычок пламени над чашей. Его свет приближался, пока не заполнил всё вокруг. Пламя было спокойным и согревающим, наполняло тело и сознание теплом. Глеб услышал негромкие слова Аланты:

— Храните молчание. Живите в молчании. Это искусство слышать мир. Тот, кто много говорит — ничего не слышит. Того, кто не умеет слушать, мир не станет перекрикивать, потому что он намного умнее. Наши Отцы незримыми тенями приходят в наши мысли и помогают нам прозреть, учат нас, как разделять правду и ложь. Истина мира такова, что правда, присоединённая ко лжи, усиливает её, но не рождает правду. Истина мира такова, что ложь, присоединённая к правде, усиливает её, но не рождает правду. Истина мира такова, что этот мир есть ложь, в которой блуждает истина в поисках сознания, которое сможет её понять. Тогда этот мир рождает правду. Ищите свой путь, у каждого он будет иной. Нет одинаковых путей, как нет одинаковых людей. Теперь вы держите в руках светильники, которые дали нам Отцы. Смотрите под ноги, дорога спрятана во тьме. Во тьме вы будете пребывать всю жизнь, пока не прозвучат под этим небом последние удары ваших сердец. Во тьме вы будете искать тропу, на которой стоите с рождения. Смотрите внимательно, потому что сбиться с неё очень легко, а найти вновь очень непросто. Ищите, и идите в молчании, не спрашивая себя, потому что в ответ вы не услышите правды. Ответом вам будут стенания и жалобы, и только ваши сердца начнут биться сильно и радостно, когда ваши ноги обретут Путь, предназначенный вам.

Глеб растворился в воздухе. Слова впечатывались в мозг, словно буквы, ложащиеся на бумагу. «Не спрашивай себя… В ответ ты не услышишь правды… Ответом будут стенания и жалобы… Кроме разума, есть ещё дикий зверь… он проснётся, меч окажется у него…нельзя отдавать меч… нельзя ему…». Свет перед глазами померк…

Он сидел за столом в светлой пустой комнате. Перед ним стоял телефон, и Глеб знал, что сейчас ему позвонит Вика. И всё равно он вздрогнул от неожиданности, когда телефон зазвонил. Быстро сняв трубку, Глеб выпалил:

— Алло! Я слушаю! Привет!

— Привет! — Голос Вики был слабым и каким-то виноватым. — Ну, как ты там? Что нового?

— Очень скучаю по тебе, больше ничего нового! — Волновался Глеб.

— И я скучаю! Ты там всё работаешь?

— Ну, я же говорю — ничего необычного! — Услышав треск в трубке, Глеб закричал. — Вика! Ты слышишь меня?

— Да! Я здесь!

— Тебе там хорошо? — Голос Глеба срывался.

— Да! Здесь очень красиво! Ты не грусти!

— И ты не скучай! Выздоравливай быстрее! Мне плохо без тебя!

— Не расстраивайся, зайка! Я скоро вернусь! Я люблю тебя!

— Я тоже очень тебя люблю! Послушай меня!..

— Извини, мне пора! Я люблю тебя! — Повторила Вика.

В трубке раздались гудки…

Он шёл по песку, с грустью думая о разговоре. Сияющий песок Амритайи. Крупный, цвета слоновой кости. Хрустит под ногами. Глеб поднял голову и увидел впереди стоящего на песке Атау-ли.

— Куда ты идёшь, Глеб? — Спросил он.

— В деревню. — Глеб остановился, разглядываястарика.

— Деревня там! — Атау-ли ткнул пальцем в другую сторону.

Глеб обернулся и не поверил своим глазам: за каменной косой, в море, отражаясь в водной глади, стояла деревня. Возле каменных ворот он увидел Воинов Ночи, стоящих прямо на воде, над крышами кружили птицы, и, пронзительно пища, коротко пролетали летучие ящерицы. Глеб замер от неожиданности и удивления, и проснулся. Он открыл глаза и с удивлением посмотрел вокруг. Вика по-прежнему спала. Рядом с ней сидела Эвада. Она улыбнулась Глебу:

— Наконец-то! Ты вернулся!

— Что с Викой? — Глеб быстро сел.

— Она ещё спит. — Эвада поправила подушку под её головой. — Ей нужно много времени.

— А где Слава?

— Тот, кто Дервиш, увёл его. Ему нужен воздух и солнце. — Ответила Эвада.

На каменной косе было оживлённо: девушки и женщины стирали принесённые в корзинах вещи, рядом с ними играла детвора, из кузницы доносился звон молота и угольный запах плавилен. Хозяйки мочили бельё в каменных бассейнах, вода в которые свободно втекала из залива, а потом раскладывали его на огромных белоснежных плитах или на широких белоснежных ступенях, и били по ним палками. Малышня с криком и визгами бегала по мелководью, дети постарше играли в какую-то игру: выкопав в песке ямку, с серьёзным видом отсчитывали от неё шаги, чертили на песке линию, и, встав за ней, по очереди бросали в ямку камешки, стараясь в неё попасть.

Глеб увидел Славу и Дервиша в беседке. Дервиш сидел на каменной скамье, а Слава лежал на песке возле беседки. Время от времени он тихо стонал, потом вставал, ничего не видя и не слыша, никого не замечая, что-то рассматривал перед собой полузакрытыми глазами, и снова ложился на песок.

— Он борется! — Сказал Дервиш. — С ним всё будет в порядке. Он побеждает. Он очень сильный.

Глеб посмотрел на Славу и бросился в большой белоснежный бассейн возле беседки, выходящий прямо в море. Тёплая вода успокаивала его. Глеб вспомнил сон и посмотрел на море перед косой. На изумрудной водной глади ничего не было. Глеб поднялся из бассейна по ступенькам и махнул рукой:

— Пойду, пройдусь. Устал от всего. Хочу побыть один.

— Да. Иди. — Кивнул Дервиш. — Я останусь со Славой. Скоро он вернётся к нам.

Глеб неторопливо шёл по берегу вдоль кромки прибоя. Он ушёл уже довольно далеко от каменной косы, но не спешил возвращаться, наслаждаясь одиночеством. Он скинул сандалии, и теперь медленно ступал босыми ногами по горячему песку, с удовольствием загребая его пальцами ног, и закрывая глаза от удовольствия. В голове был покой, вокруг была тишина, дышалось легко и свободно! Тёплый ветерок трепал волосы, солнечные лучи приятно грели спину и плечи. Вся тяжесть последних дней ушла, и в душе царила небывалая лёгкость!

…Кто-то хлопнул его по плечу. Глеб обернулся, увидел Дервиша, и зашатался от головокружения. Он обнаружил, что шагал прямо к кромке прибоя с закрытыми глазами, и неожиданное пробуждение выдернуло его из сна! Почувствовав слабость в ногах и теле, Глеб чуть не упал, но Дервиш поддержал его:

— Тише, Глеб! Не делай резких движений, мы уходим!

Глеб оглянулся. Он увидел среди прозрачных изумрудных волн что-то чёрное. Пелена спала с глаз, и в сияющей воде он увидел огромную змеиную голову. Из-под воды на него смотрели огромные, немигающие глаза, один был слева от него, а второй — справа. Они словно сияли изнутри глубоким зеленовато-жёлтым светом, и каждый был размером с самого Глеба! Навык технолога сработал мгновенно и машинально: «Между глазами не меньше шести метров, значит, ширина головы — около девяти метров… так… тогда в длину она должна быть не меньше пятнадцати… Какова же тогда у него длина тела?». Глеб переступал на непослушных ногах по песку, поддерживаемый Дервишем, и оглядывался на гиганта, продолжавшего следить за ними из-под воды. Дервиш отвёл Глеба подальше от берега, и они пошли рядом в сторону деревни. Огромный змей, проводив их бесстрастным взглядом, начал неторопливо разворачиваться в тёплых водах прилива. Вода над ним заволновалась, расходясь кругами от движений могучих изгибов. От головы змея вдоль его огромного тела покатилась изумрудная волна, и оно неспешно начало изменять цвет. Чёрный гигант словно растворялся в воде, уплывая от берега, и, став невидимым в сияющих прибрежных водах, исчез в волнах залива.

Глеб некоторое время шёл молча, потом посмотрел на Дервиша:

— Это кто?

— Отец Моря вернулся! — Задумчиво ответил Дервиш.

Глава 15. Лане

В Зале Мудрости собрались все вожди олунха и старшие воины. Дервиш сидел рядом с Трутнёвым, который уже пришёл в себя. В полной тишине, нарушаемой лишь треском Священного огня и светильников, Глеб ещё раз пересказал для всех присутствующих обстоятельства своей встречи с морским змеем. Вожди слушали молча и очень серьёзно. Когда Глеб закончил и сел рядом с Дервишем, в Зале воцарилось молчание. Спустя минуту его нарушил Атау-ли:

— Как Хранитель летописи, я скажу лишь то, что со времён вождя Сас Отец Моря не приходил к олунха. Лишь изредка кто-то видел его издалека. — Он помолчал немного и обратился к Глебу. — Отец Моря вас просто рассматривал. Он видел, что вы пришли из другого мира, поэтому не считал вас своей добычей, иначе никому не позволил бы уйти с берега. Он не трогает людей олунха, даже когда голоден. Но он всегда охотится на людей городов. Отец Моря видит в них зло сердец, поэтому они для него — добыча!

Баули неторопливо встал со своего трона и произнёс:

— Людям всегда нужна надежда! И она всегда приходит оттуда, откуда её не ждут! Отец Моря вернулся! Он пришёл к нам вслед за странниками из Сваны. Мы смотрели летописи нашего народа и нашли пророчество о грядущих временах. Народ олунха ждут серьёзные испытания и другая жизнь. Отец Жизни знает это и желает нам помочь.

Помолчав немного, Баули произнёс:

— Клан Воды хранит древнюю легенду об Отце Моря. Все мы слышали её, когда были детьми. Тот, кто Туа-лата, расскажет её для наших друзей. И для всех остальных вспомнить её тоже будет полезно.

Туа-лата, вождь Клана Воды, встал и развернул свиток из плотной ткани с нанесёнными на ней знаками. Кашлянув, он начал читать:

— Первый из Величайших, Величайший из Первых, Создатель Всего Сущего, Отец Жизни Бог Идрасалани правил своим миром Давахали, Царством Любви, Искусства и Справедливости. Он создал сущий мир, который увидел в своих снах, а затем создал Жизнь, которой наполнил свои земли. Так появились два океана — Океан Жизни и Океан Пустоты. Идрасалани взял в руки их семя, поднял вверх и хлопнул в ладоши. Так появились земля, вода, небо, солнце, три мира и Первый Лес. Он увидел, что его создание настолько прекрасно, что захотел сделать его своим Даром. Идрасалани взял свой Лук Сатхака, созданный из тысячи миров, натянул тетиву, и отправил Стрелы Жизни во все стороны. Быстрее мысли мчались его стрелы сквозь Великую Пустоту, разрывая её вечный мрак, и наполняя всё своим сиянием. Из их света появились миры, благословенные Жизнью. Каждый из них был отражением Мира Давахали. Великий Идрасалани увидел, как прекрасна созданная им Вселенная и уснул, утомлённый трудами и успокоенный счастьем. Но Царь Пустоты, Гавала, решил разрушить то, что сделал Идрасалани. Он решил посеять зло в сердцах миров, чтобы их жители уничтожили сами себя. Только так можно было разрушить то, что сделал Идрасалани. Но жители, благословенные Отцом Жизни, отвергли Гавалу, так как были чисты душой и сердцем. Гавала в ярости ушёл, но поклялся вечно стараться разрушить Отражение Мира Давахали. Проснувшись, Идрасалани отправил Свой Дух в вечное путешествие среди созданных им миров, чтобы восстанавливать жизнь, порядок и справедливость. Летая, Его Дух везде создавал свои образы, останавливаясь в них, как в построенных домах. Когда Его Дух пришёл в наш мир, он создал образ большого змея, и пустил его в океан. Теперь, когда Дух Отца Жизни приходит в Амритайю, он проникает в змея и отдыхает в волнах. Так Великий Идрасалани является своему народу как Отец Моря.

И снова Зал Мудрости погрузился в молчание, вожди обдумывали услышанное. Аланта, поднявшись со своего места, неторопливо произнёс:

— Мы не сможем сейчас понять причину появления Отца Моря. Замыслы наших Создателей всегда становятся ясны для нас лишь после того, как всё уже свершилось. Так происходит потому, что главное должны сделать мы, чтобы нашим покровителям было к чему приложить свою помощь. Смотрите, слушайте, старайтесь понять. Наша судьба вершится сейчас. Важно не упустить!

Дервиш поднялся со своего места:

— Я считаю, что нам нужно ускорить обучение. Сейчас для всех нас это самое главное.

Глеб видел, как Баули посмотрел на Аланта и Умала. Видимо, что-то обсудив с ними, он согласно кивнул:

— Да, нашим друзьям непросто. Обучение снам лучше проходить в детстве. То, что произошло с Вика, очень плохо. Так бывает, когда учат взрослого. Чтобы избежать этого, нужно учить с детства. Мы тоже считаем, что их обучение — самое важное для нас. Пусть наши друзья идут. А мы решим, кому поручить их обучение.

Глеб и Слава вышли на улицу.

— Ты как? — Хмуро спросил Трутнёв.

— Не знаю. В голове всё перемешалось. — Глеб покачал головой. — Даже сомневаюсь теперь — мне это всё сейчас снится, или на самом деле происходит?

— И я не помню, чтобы когда-нибудь так себя чувствовал! — Усмехнулся Слава.

— Да уж! Досталось нам за эти дни! — Глеб потёр затылок.

— Погоди, а мы не спим? — Трутнёв вытаращил глаза.

— Слава, хорош! Не до шуток!

— Ладно. Ты, вообще, что думаешь? — Слава придвинулся и говорил негромко. — Что делать будем?

— Что тут думать? — Глеб смотрел в сторону. — Я обратку давать не собираюсь.

— Не боишься, что крыша съедет от таких процедур?

— У местных не съезжает! — Усмехнулся Глеб.

— Мы не местные! — Взглянул на него Слава.

— Аланта сказал, что дальше будет легче. А ты что, всё? Закругляться собрался?

— Ха-ха! Знаешь, что первым делом сделаю, когда домой вернёмся?

— Что?

— Куплю себе зеркало и буду любоваться!

— Бери два, я деньги отдам!

Слава потоптался и взглянул на Глеба:

— Слушай, а этот Отец Моря, он что, действительно такой здоровенный?

— Не поверишь! Если бы у меня тогда с мозгами всё в порядке было — точно умер бы от страха! Сейчас вспоминаю — дрожь берёт! Слушай, а где Вика? Не знаешь? Что с моей башкой творится? Я даже не спросил никого!

— Сейчас! — Слава подошёл к Воинам Ночи, стоящим у ступеней лестницы. Поговорив с ними, он вернулся:

— Они говорят, что Вику унесли в дом Аланты. С ней Эвада. Пойдём, посмотрим?

— Конечно, пошли!

Дом Аланты был так же прост и невелик размером, как и тот, в котором остановились искатели, разве что планировка у него была несколько иной. В доме пахло пряным дымом, так же, как в Зале Воинов Снов. Навстречу гостям вышла Эвада. Она была в тёмном платье с с желто-коричневыми узорами на рукавах и плечах. Приложив руку к груди, она повела их в комнату. Вика лежала на кровати и крепко спала.

— Теперь с ней всё будет хорошо. Тёмные силы должны накопиться и достичь предела! — Коротко объясняла Эвада. — Тогда они превратятся в свою противоположность и произойдёт очищение! Так наступает исцеление!

Потом она улыбнулась:

— Покажите мне ваши глаза!

Внимательно осмотрев Славу, Эвада подошла к Глебу и наклонилась к нему. Глеб смутился — никогда ещё он не видел так близко, лицом к лицу, людей из другого мира. Он ощутил её запах, прохладу её пальцев на своей коже. Она внимательно осмотрела сначала один его глаз, потом другой, а Глеб немного изумлённо рассматривал её! В ней всё было необычным и непривычным: овал лица, смуглый цвет кожи, запах, волосы, разрез глаз, форма носа, губ. Её глаза были какими-то неземными. Глеб не мог подобрать слово для их определения. «Явно звёздные странники оставили свою кровь.» — подумал он.

Осмотрев посетителей, Эвада осталась довольна:

— Всё хорошо. Скоро вы полностью восстановитесь. Ваша сила растёт!

Трутнёв поблагодарил её, и они тихо ушли.

— Пойдём, искупаемся! — Предложил Слава.

— Давай! — Согласился Глеб.

Выйдя из ворот, он неожиданно почувствовал витающий в воздухе неземной аромат, принесённый ветром. Он повернул голову: на невысоких деревцах, растущих на полях возле деревни, висели зреющие плоды тташ.

— Есть захотелось! — Сказал Глеб. — Давай сорвём пару штук!

— Не возражаю! — Трутнёв устремился следом за ним.

Плоды были спелые и уже чуть мягкие. Глеб с наслаждением откусил сочную мякоть. Его нос различал малейшие нотки запахов, он чувствовал весь букет вкусов плода, который ел. Видя немного растерянное и сосредоточенное лицо Трутнёва, Глеб понял, что тот чувствует то же самое.

— Слушай, я теперь прямо как собака! — Сказал Глеб. — Запахи читаю, как книгу.

— Я думал, это только со мной что-то происходит! — Ответил удивлённый Слава. — Я как из ворот вышел, сразу эти деревья… как сказать… почуял, что — ли!

— Ладно! Посмотрим, что дальше будет. Пошли к морю.

Сняв сандалии, они шли по пляжу, чувствуя под ногами каждую песчинку, и смотрели то на песок, то на море.

— Глеб! А ты не задумывался, что с нами будет?

— Когда? В будущем?

— Ну да! Лет через десять? Где мы будем? Кем мы будем?

Глеб вздохнул:

— Думал, конечно! Нет, ну не десять лет, поменьше. Пришёл к выводу, что лучше не думать. Судьба у нас всех такая, и всё этим сказано!

— Да ты философ! — Усмехнулся Слава. — Как ты мне всё просто и доступно объяснил! Теперь всё ясно стало!

Некоторое время они шли молча и думали каждый о своём.

— А ты заметил, как смысл нашего похода куда-то тихо утёк? — Снова спросил Трутнёв.

— Ты о книге?

— Да! Сначала книга! Потом что-то там в городе! Мы ведь даже и не знаем, что мы должны были найти!

Глеб вздохнул:

— Не рви душу, Слава. Я ведь и тебя понимаю, и Дервиша тоже. Ему тоже нелегко. Не хотел бы я быть на его месте. Но, согласись, мы же не впустую сходили?

— Да, конечно, согласен! Таких походов ещё ни у кого не было! Просто надоела эта неопределённость. — Вздохнул Трутнёв. — Вот всегда так — кинешься на Кассиопею сгонять, а плутониевая камера пуста, ни капли горючки! И что будем делать?

— Лёгкость в голове… — Взглянул на него Глеб, улыбаясь.

— Необыкновенная! — Слава в один голос с ним закончил шуточную фразу, которую они вдвоём ещё со школы всегда повторяли, чтобы снять напряжение в трудную минуту.

Они оба почувствовали на себе чей-то взгляд и обернулись одновременно! От деревни к ним со всей мочи нёсся Тала. Издалека он закричал им:

— Глеб! Слава! Тот, кто Атау-ли зовёт вас в свою школу!

— Пошли! — Искатели развернулись и быстро зашагали к деревне.

В большом зале школы Атау-ли, на полу, скрестив ноги, сидели, ожидая искателей, сам Атау-ли, Туа-лата и Умала. Они приложили руки к груди при появлении друзей, и молча ждали, пока те сядут напротив. Глеб сразу почувствовал запах каменных стен, дерева, ткани, из которой была сшита одежда присутствующих, и запах человеческих тел. Первым начал Атау-ли:

— Тот, кто Баули, просил передать вам его слова. Сейчас он вместе с Аланта и Дервиш читает наши летописи. Мы стараемся не терять времени.

Он немного помолчал по своему обыкновению, и вновь продолжил:

— Многие из них написаны на старом языке, на котором уже давно никто не говорит. Мы говорим на «лон-ки». Летописи Туа-лата написаны на «дахана». Это очень древний язык. На нём говорили наши боги со звёзд. Тогда все — и звери, и люди — говорили на одном языке.

Атау-ли посмотрел на Туа- лата, тот взглянул на него в ответ и коротко кивнул. Старый учитель повернулся к Умала, тот тоже согласно покачал головой, и тогда Атау-ли вновь обратился к искателям:

— Мы считаем, что план вашего обучения нужно изменить. Вы не будете проходить обучение у Клана Равнин. Тот, кто Атауи, сейчас здесь нет, у него много работы, но он не станет возражать, если только Вика, одна, без вас, будет учиться у него. Для неё это будет очень полезно, в ней огромная сила Создателей. Она способна дать жизнь целому миру. Мы с вождями увидели это!

Глеб смотрел на сидящих напротив него вождей и Атау-ли, переводя глаза с одного на другого, но все они молча, с улыбкой, спокойно смотрели на него.

— Опять у нас ничего не получается с земледелием. — Подал голос Трутнёв.

— Сегодня на Совете все говорили голосом для вас, чтобы вы могли слышать. — Продолжал Атау-ли. — Обычно Совет проходит в тишине, мы говорим мыслями. Мы попытаемся ускорить ваше обучение. Вы тоже должны слышать.

— А у нас там ничего не закипит? — Слава постучал пальцем по виску.

— Не закипит. — Спокойно ответил Атау-ли. — Тот, кто Аланта, и я будем заниматься вами. Не бойтесь ничего. Мы будем помогать вам.

— Тот, кто Умала, тоже хочет что-то сказать? — Спросил Глеб, понимая, что вождь Детей Ночи не просто так присутствует здесь.

Умала, бесстрастно смотревший в пол, поднял глаза на Глеба.

— Нужно продолжать занятия с моими воинами. — Кивнул он. — Тот, кто Эвада, сказала, что Вика скоро проснётся, и вернётся домой.

— Но ведь за ней нужно будет смотреть. — Вопросительно посмотрел на Атау-ли Глеб. — Она ещё нездорова.

— Я пришлю Дочь Ночи. Она будет смотреть за Вика. Тот, кто Эвада, сказала, что она подойдёт вам! — Ответил Умала.

— Что значит — подойдёт?

— Мужчина и женщина подходят друг другу. Это жизнь! — Спокойно сказал Умала.

Глеб посмотрел на Славу, тот пожал плечами.

— Если Слава не возражает!.. Мне всё равно. Я доверяю Воинам Ночи.

— Сегодня она придёт. — Кивнул Умала.

— Сейчас вы пойдёте с Туа-лата. Он покажет вам искусство своего клана. — Атау-ли спокойно кивнул искателям и приложил руку к груди.

Все встали и, обменявшись знаками уважения, вышли из школы.

Туа-лата неторопливо шагал впереди, Глеб и Слава чуть отстали, за ними тенью следовал Тала. Их путь был мимо каменной косы и дальше, за неё, куда искатели ни разу не ходили. Туа-лата повернулся к своим спутникам:

— Здесь мелководье, хорошо купаться, но для Клана Воды здесь ничего нет. Люди моего клана плавают далеко отсюда.

Действительно, за косой искатели увидели большой деревянный пирс, у которого стояло десятка три лодок, привязанных к нему верёвками. Возле одной из них на песке сидели двое юношей в сине-зелёной одежде и доспехах. Увидев приближающихся к ним людей, они прекратили разговор и сразу встали. Один прыгнул в лодку, другой начал отвязывать её от пирса. Подойдя, Туа-лата сразу занял в лодке заднее сиденье, показав Глебу и Славе место перед собой. Один из юношей сел на нос лодки, другой занял место на корме. Оба начали грести, и лодка легко заскользила по волнам. Глеб обратил внимание, как оба гребца одновременно меняли руки, чтобы они не уставали, и лодка при этом всё время шла ровно. Если один грёб справа, то другой в это время — слева, потом оба одновременно менялись. Тут Глеб вспомнил об умениях олунха и загрустил. «Как они так разговаривают друг с другом? Интересно! Атау-ли сказал, что скоро и мы так сможем!» — подумал он. Недалеко от них, на воде, качалось множество больших и малых лодок. Над ними кружили голубые чайки. Лодка тем временем отплыла достаточно далеко от берега, следуя ориентирам, известным одним гребцам. Туа-лата указал на воду:

— Смотрите туда!

Глеб и Слава наклонились над водой. Бегающие по беспокойной поверхности солнечные блики не давали ничего увидеть, но, приложив ладони к глазам и наклонившись ниже, искатели увидели поразившую воображение картину: сквозь прозрачную воду они увидели, как по дну неторопливо ходят люди в набедренных повязках! Время от времени каждый из них что-то поднимал с морского дна и складывал в большую корзину, которую носил с собой. Искатели с изумлением переглянулись. Тем временем гребцы вытащили из-под сидений в лодке фляги, и понемногу что-то пили оттуда. Видимо, руководствуясь своими ощущениями, один из них заткнул фляжку и положил назад, под сиденье. Взяв небольшую корзинку в руки, он некоторое время глубоко дышал, потом, держа корзину перед собой, прыгнул в воду, и моментально ушёл на дно, увлекая за собой тонкую верёвку, скрученную на дне лодки. Искатели опять наклонились к воде. Быстро достигнув дна, ныряльщик ударил ногами в песок, отчего вокруг него поднялась лёгкая, быстро улёгшаяся муть. Стайка радужных рыб метнулась в сторону. Юноша присел под водой на песчаном дне, достал из корзины оплетённый верёвками камень и привязал его к ноге. Вслед за тем он встал и, преодолевая сопротивление водной толщи, двинулся к зарослям морских растений. Рядом с лодкой снова раздался громкий всплеск, и лодку вновь закачало на волнах — второй юноша отправился следом. Искатели сели на лавку и смотрели на Туа-лата. Польщённый вниманием и удивлением, Туа-лата пояснил:

— Однажды, во сне, к вождю Клана Воды по имени Тхатар, явился древний человек в одежде олунха и доспехах из каменных лиан. Он сказал, что он — вождь Сас. Тхатар поверил ему. Вождь научил Тхатар делать из трав, кореньев, морских ягод и икры Гребней Волн эликсир, который давал способность долго ходить под водой, управляя своим телом, как во сне. Искусство Воинов Снов имеет много применений, оно всегда помогает олунха.

Глеб увидел, что Слава начал раздеваться и усмехнулся:

— Слава! Ты без очков всё равно ничего не увидишь! Забыл? В морской воде всё расплывается!

— Ну они же как-то видят? — Слава скинул одежду и прыгнул в воду.

Глеб приник к воде и смотрел, как Слава изо всех сил пытается достичь дна. Белыми пятнами в воде сверкали ступни его ног, Трутнёв старался грести изо всех сил, стремясь вниз, ко дну, но двигался очень медленно. Через минуту он развернулся и отчаянно начал рваться назад. Он словно выпрыгнул из воды, судорожно хватая ртом воздух.

— Битва была недолгой! — Заметил Глеб.

— Без очков вообще не поймёшь, сколько ещё до дна! — Возбуждённо кричал Трутнёв, оглохший от ныряния. — Тьфу! Какая вода солёная! И пахнет чем-то!

Туа-лата не понял ни слова из того, что он говорил по-русски, но довольно посмеивался, понимая, что к чему. Глеб обернулся к нему:

— Что люди собирают там, на дне?

— Морские ягоды, траву, раковины стеклянных червей. — Ответил Туа-лата. — Море очень богато. Скоро начнутся Сто дождей, из моря придут Гребни Волн. Они откладывают икру на дне. Много икры. Она очень ценна для нас. Икру Гребней мы используем для приготовления сильных лекарств, Баланга покупает её у нас для еды, и ещё она очень нужна для эликсира Тхатар.

— А мы сможем помогать вам собирать? — Спросил Трутнёв, повиснув на борту лодки.

— Сначала вам нужно освоить Искусство Воинов Снов. Потом мы узнаем. — Уклончиво ответил Туа-лата.

— А что такое Сто Дождей?

— После летней жары наступает пора дождей. Она не кончится, пока сто дождей не упадут на землю.

В доме их ждал Дервиш. Трутнёв сразу заговорил, виновато пряча глаза:

— Дервиш! Прости за те слова, что я сказал! Я не знаю, как так такое могло произойти. Прости!

— Пустяки! Минуты слабости бывают у каждого. Главное, что ты понял свою горячность и неправоту! Вы согласитесь, что иногда и не подозреваете, с кем на самом деле вы разговариваете. И даже человек, с которым вы говорите, не догадывается, чьи мысли владеют им сейчас, а он может быть совершенно искренен в тот момент! И тогда вы с удивлением слышите неожиданные слова от того, кого, как вы считали, хорошо знаете. Согласны со мной?

Трутнёв молча махнул рукой.

— Главное — не то, что тобой управляли, а то, что ты это осознал и разозлился! — Спокойно подытожил Дервиш. — Тяжёлый, но необходимый опыт. Если бы этого не случилось, как бы ты этому научился?

Негромкий стук в дверь прервал их разговор. Глеб встал и торопливо открыл дверь. На пороге стояла молодая, красивая, смуглая девушка в чёрной одежде, украшенной жёлто-зелёными узорами. Волосы на её голове были заплетены в множество мелких косичек, огромные чёрные глаза подведены тёмной краской, от уголков глаз вниз по скулам опускались нарисованные чёрные полосы. На подбородке, чуть ниже маленьких полных губ, зелёной краской был нарисован треугольник. Точно такой же красовался на амулете на её груди. В руках девушка держала большой свёрток. Коснувшись груди, она улыбнулась:

— Лане! Тот, кто Умала, прислал меня. Я пришла сказать, что буду помогать Вика.

— Привет! — Из-за плеча Глеба выглянул Трутнёв.

— Лане! — Девушка снова коснулась груди.

— Войди в дом, Лане, ты наш гость! — Глеб обернулся к Трутнёву и удивился произошедшим в нём переменам. — Слава! Займись гостьей.

— Ага! — Слава тупо мотнул головой, не сводя глаз с девушки.

Вернувшись к Дервишу, Глеб увидел, что тот прикрыл глаза, и словно прислушивался к чему-то. Но вот он улыбнулся и посмотрел на Глеба:

— Никому не обмануть свою судьбу!

— О чём ты? — Не понимая его слов спросил Глеб.

— Я был когда-то советником первого президента Баланги. — Глядя в окно, сказал Дервиш. — Страна лежала в руинах после гражданской войны. Страшное кровопролитие! Нужно было поднимать экономику, промышленность, армию, оборону. Людей нужно было чем-то кормить, прежде чем отправлять на работу. Это было очень трудное время. Первый президент был простым человеком, из народа, волевым, твёрдым, даже жестоким. Его было трудно, почти невозможно убедить в том, что выходило за рамки его понимания и восприятия, и потому никак не принималось им всерьёз. Вот где были мои испытания! Я даже несколько раз прибегал к своим способностям! В конце концов мне удалось убедить его восстановить религиозные центры, начать поднимать науку. Я искал уцелевших учёных по всем континентам. Я положил на это всю жизнь, что была в моём распоряжении. Потом мне пришлось изображать старение, чтобы всё выглядело естественно. А потом я исчез.

Глеб покачал головой:

— Какая же у тебя необычная судьба! Сколько всего с тобой происходило!

— Чему ты удивляешься? — Улыбнулся Дервиш. — Хочешь, расскажу о тебе?

— Давай! — Удивился Глеб, недоверчиво глядя на него.

— В Атлантиде поздних династий ты проектировал летательные аппараты, и мастерски пилотировал их. Каждый, кто занимался воздухоплаванием в те времена, знал, что, если виману спроектировал и построил ты, это означало её надёжность и качество. Потом, в новую эру, ты был чиновником при дворе китайского императора династии Лю. Ты был придворным мастером живописи, каллиграфии и боевых искусств. Искусство черчения и рисунка ты быстро освоил ещё в детстве, так как твои жизни в Атлантиде дали тебе все необходимые навыки. И твоя военная подготовка тебе так же пригодилась для освоения боевых искусств у твоего отца, который был тогда знаменитым полководцем императора. Ты был влиятельным придворным. В преклонном возрасте ты преподавал царевичам искусство каллиграфии, стрельбы из лука и владение мечом. Поэтому ты так хорошо владеешь рукопашным боем сейчас. И теперь, в своём институте ты был лучшим чертёжником своего курса, ведь так?

— Да! Точно! — Глеб просто растерялся от таких известий о самом себе.

— Это!.. Извините! — В комнату заглянул Трутнёв. — Мы пойдём погуляем…

Из-за его плеча смущённо выглядывала Лане.

— Давай! — Ответил Глеб. — Но не забывай, что нам ещё вечером на занятия!

— Да я помню! — Заверил Слава. — Мы же здесь, недалеко!

— Нас ведёт судьба. — Задумчиво произнёс Дервиш, когда за ними закрылась дверь. — Нам лишь остаётся идти вместе с ней.

… Глеб шёл по каменному тоннелю. Он понимал, что находится под землёй. Издалека эхом доносились возбуждённые крики каких-то существ, сухой воздух пах пылью и жарким полднем, щекотал горло и ноздри. По коридору изредка проносился прохладный ветерок, и тогда к запахам предгорий примешивался запах болот и гнили подземелья. По каменным стенам бегали бледные пятна и круги света, расплываясь и играя, словно отражения солнечных лучей на колеблющейся водной поверхности. Потом они превратились в светящиеся знаки, ползущие по стенам вверх и вниз. Коридор закончился, и Глеб вошёл в большой зал. В огромной пещере, возвышаясь до самого потолка, сидел, скрестив ноги, сияющий, как солнце, золотой Будда! От восхищения Глеб едва перевёл дыхание. В тишине, наполняющей пещеру, слышались звуки падающих капель воды. Сияние, идущее изнутри огромной статуи, освещало каменные стены и свод пещеры в разноцветных потёках, огромные каменные сосульки, висящие у краёв потолка, и поднимающиеся навстречу им с пола. Ползущие по ним надписи на непонятном языке сначала слабо, а потом — ослепительно засветились. Что-то вокруг неуловимо изменилось, и Глеб почувствовал, как всё в мире стало легко и понятно. Будда обратился к Глебу, но его губы оставались неподвижными, как и он сам:

— Чего ты хочешь?

От неожиданности Глеб вздрогнул, но тотчас ответил, волнуясь:

— Я хочу познать истину!

— Которую из истин ты хочешь познать?

— Я не знаю. — Честно признался Глеб.

— Неискоренимая жажда ведёт тебя!

— Это плохо? — Глеб лихорадочно пытался думать, но совершенно не мог сосредоточиться.

— Ты пока спишь.

— Да, я здесь во сне!

— Сон — там! А здесь твой дом.

— Я не понимаю. — Глеб в растерянности смотрел на Будду.

— Я вижу большого ребёнка. Приходи, когда повзрослеешь. Тогда мы сможем понять друг друга.

Глеб повернулся, чтобы уйти, но Будда окликнул его:

— Не спеши! Ты должен это увидеть!

Глеб остановился, глядя на него в ожидании, и вдруг почувствовал, что растворяется…

… Душа плыла сквозь прекрасный, сияющий разноцветьем мир, расстилающийся перед ней. Она летела сквозь цветные облака, сквозь светящиеся, переливающиеся цвета и звуки, плывущие навстречу сверху и снизу. Душа пела, и мир вокруг отзывался ей музыкой цветов, ведь Песня Жизни состоит не только из звуков, подобно песням людей, Песня Жизни поётся всем, что вокруг — видимым и невидимым. Душа пела и осознавала себя, осознавала гармонию мира, её цвета менялись, становились чище, сияли и звучали вместе со всем вокруг. Но вот душа поняла, что что-то мешает ей петь Песню Жизни правильно, что-то в ней не может звучать верно. Это нужно было исправить, и душа захотела это сделать…

Глеб открыл глаза. Музыка! Где-то очень тихо играла музыка, он её слышал! Глеб сел на плите, вдыхая пряный аромат Зала Снов. Вокруг едва слышно звонили маленькие колокольчики. Тысячи маленьких колокольчиков, в которые ударяли капли воды. Они звонили на разные голоса, и их звон, тонкий и лёгкий, непостижимо сливался в фантастическую, сверхъестественную мелодию! Она лилась тихо и тонко, словно журчание ручья. Перед глазами неожиданно появился голубой луч. Яркое голубое пятно расширялось. Цвет был очень сильным и приятным для глаз. Пятно двигалось за взглядом, оставаясь перед глазами, куда бы Глеб ни смотрел. Спустя несколько минут его цвет поблёк, и оно растворилось, мелодия тоже утихла.

— Что ты видел? — Перед Глебом стоял Аланта.

Глеб рассказал Аланте о своём сне и видении. Аланта довольно улыбнулся:

— Ты быстро идёшь! Твой путь не будет долгим и утомительным. Хорошо!

Занятия с Воинами Ночи возобновились. Умала со сдержанной радостью встречал Славу и Глеба каждое утро на пляже, где их уже ждали выстроенные в шеренги воины в чёрных одеждах. Видя удивительные успехи своих учеников, от ударной техники Глеб решил перейти к броскам. Он объявил о своём решении, и со Славой демонстрировал сидящим на песке Воинам Ночи приёмы самбо. Они по очереди бросали друг друга на песок, показывая подсечки, подножки, броски. Сидящие на песке воины вначале с изумлением смотрели, как легко они проводят приёмы, выбивая друг у друга из рук нож или отбирая копьё, или просто освобождаясь от захвата, а потом начали смеяться, хлопать себя по коленям от радости и восхищения при каждом новом броске. Едва дождавшись команды Глеба «Построились!», воины сами бросились разбиваться на пары. Некоторые сразу стали пробовать свалить друг друга на песок.

— Отставить! — Рассердился Глеб. — Смирно!

Воины Ночи с удивлением обернулись на него. Никто из них не понял команд Глеба. Тот осознал, что отдавал команды по-русски.

— Встаньте на расстоянии руки друг от друга! — Увидев, как воины разошлись по песку, Глеб продолжил, — сначала отрабатываем умение падать! Это нужно, чтобы не получить повреждений при падении. Бросать друг друга будете только после того, как я увижу, что вы научились правильно падать.

Глядя на воинов олунха, осваивающих страховку на песке возле изумрудно-прозрачного сияющего моря, Глеб подумал, что сержант Ерменкулов сильно удивился бы, увидев, кто занимается отработкой рукопашного боя согласно разделу «Броски и падения» в его методичке.

— Что у тебя с Лане? — Обернулся он к Трутнёву.

— Да так! Ничего особенного! — Смутился Слава. — Просто девушка интересуется рукопашкой. Она же Дочь Ночи, что тут такого?

— Ты смотри, Слава! Здесь всё серьёзно! — Глеб мотнул головой. — Олунха не поймут наших взглядов на свободные отношения мужчины и женщины.

— Я и не собирался… — Слава покраснел и возбуждённо заговорил. — Нет, Глеб, это другое! Я постоянно о ней думаю!..

— Хорошо, если так! Смотри, Слава! — Повторил Глеб, но Слава уже не слушал его — он, улыбаясь, глядел в сторону.

Глеб повернулся и увидел идущую к ним по песку Лане. Девушка счастливо улыбалась, рукой она придерживала узкогорлый кувшин, который несла на плече. Подойдя, она приложила руку к груди и чуть склонила голову:

— Хороший день! Я принесла вам воды!

Глеб подошёл и взял кувшин из рук девушки:

— Спасибо, Лане! Вовремя!

— Да, а то мы тут уже от жажды умираем! — Улыбнулся Трутнёв.

Лане внимательно и тревожно посмотрела на него:

— Ты говоришь странные слова! Ты говоришь о смерти? Ты должен сходить к Эвада, или к Аланта, они лечат любую болезнь!

Трутнёв взял кувшин у Глеба и с удивлением взглянул на Лане:

— Нет, я не болен! Ты неправильно поняла, Лане!

Он посмотрел на Глеба:

— Придётся следить за своей речью. Они всё понимают буквально.

— Дервиш не зря объяснял, на каком языке мы разговариваем. — Пожал плечами Глеб. — «Живи в молчании — это искусство слышать мир».

Трутнёв ещё раз приложился к кувшину и протянул его Лане:

— Вы всегда обращаетесь к вождям, когда заболеете?

— Да! — Ответила Лане. — Тот, кто чувствует болезнь, говорит с вождями. Они искусные лекари. Вы тоже гордитесь своими вождями?

— Бывает! — Осторожно ответил Слава. — Но они часто очень заняты.

— Да! — Согласилась Лане. — У вождей всегда много забот.

— Во многой мудрости много печали, и кто преумножает познания — преумножает скорбь! — Вспомнил Глеб.

— Атау-ли тоже говорил, что великая мудрость несёт много тревог и раздумий. Он говорил, что везде, где есть свет солнца, есть и тень, — вздохнула Лане, — и чем выше дерево, тем его тень длиннее.

— Интересно! — Заметил Глеб. — У вас вожди занимаются лечением людей.

Лане посмотрела на него, и спокойно ответила:

— Вожди — особенные люди! Они обязаны поддерживать дыхание жизни на землях, которые даны им, чтобы править! Они должны следить за жизнью и благополучием зависящих от них людей, ведь они несут за них ответственность перед Создателем!

Трутнёв смотрел на Лане восхищёнными глазами. Она улыбнулась ему:

— Когда ты будешь меня учить?

— Да хочешь, прямо сейчас! — Ответил Слава.

— Тогда начнём! — Серьёзно сказала Лане.

— Занимайтесь! — Глеб вернулся к Воинам Ночи.

Но спустя пару минут, внезапно, Глеб услышал голос. Он звучал где-то внутри него. Это был голос Дервиша:

— Глеб! Вика проснулась!

Глава 16.Жди меня

Глеб постучал в дверь дома Аланты и сразу вошёл. Его встретил Дервиш. Трое девушек смущённо поприветствовали Глеба и сразу выпорхнули на крыльцо. Дервиш провёл его в комнату, где лежала Вика. Увидев Глеба, та слабо улыбнулась:

— Привет, зайка.

Эвада, которая сидела возле кровати, встала, уступая Глебу место, но он, не обратив внимания на стул, опустился на пол перед кроватью.

— Ты как, солнышко? — Глеб взял викину руку и прижался к ней губами.

— Хорошо. Голова только тяжёлая. И не помню ничего.

— Через пару дней она полностью восстановится. — Довольно улыбнулась Эвада. — Нет никакой опасности.

Следом прозвучал голос Дервиша:

— Теперь всё будет хорошо. Сейчас мы перенесём её в наш дом.

— Ты слышишь, Викуля? — Глеб радостно улыбался, глядя в родные глаза. — Мы сейчас вернёмся домой.

— Да, я слышу! — Вика чуть улыбнулась в ответ. — Хорошо бы всё это был сон!

— Я сам тебя отнесу! — Сказал Глеб, беря Вику на руки.

Дверь на улицу была открыта, девушки, помогавшие Эваде, стояли возле дома. Держа Вику на руках, Глеб спустился по ступенькам с крыльца и пошёл прямиком к своему дому, оставляя невольных зрителей стоять с удивлёнными лицами. Дервиш вышел на крыльцо, и, посмеиваясь, смотрел им вслед. Вика обняла Глеба, и лежала на его плече, закрыв глаза.

В доме он положил Вику на кровать и принёс ей воды.

— Ты очень долго спала. — Глеб сидел возле её кровати, держа в руке пустой стакан.

— Да? Я ничего не помню. Помню только, что где-то была… Я помню, что всех видела: Аланту, Несли, Эваду. Да, Атау-ли… Умала тоже там был. — Вика с трудом искала в своих воспоминаниях. — Я не вспомню всех, но я где-то была там с ними.

— А я там был? — Глеб держал её руку и серьёзно смотрел на её бледное, уставшее лицо.

— Я не помню. Наверное, был. Как мне без тебя? — Улыбнулась Вика.

— Ты знаешь, тут столько всего произошло.

— Представляю! А сколько я спала?

— Почти неделю!

— Да! Долго.

Наступило молчание. Глеб погладил Викину руку и радостно сообщил:

— Я тут вспомнил одну вещь, просто нереально! Во всех подробностях всплыла, представляешь?

— Что за вещь?

— Ты же помнишь, я как-то старую Нокию домой принёс?

— Ну да! — Кивнула Вика.

— Я тогда тебе объяснил, что нашёл!

— Ну да, — подтвердила она, — а я тогда тебя спросила, зачем нужно это старьё?

— Точно! А я, оказывается, сам ничего не помнил, и сам себе тогда не мог объяснить, как он ко мне попал и чем вдруг мне так дорог стал!

— И что? — Вика смотрела с интересом.

— Я вспомнил, что шёл по улице, уже к перекрёстку Менделеева и Солнечной подходил, вдруг слышу — мимо меня такой мужичок идёт и по этой самой трубке громко так разговаривает. — Рассказывал Глеб. — Я бы и внимания на него не обратил, да он так громко говорил, что я поневоле всё услышал. Говорит, да, я уже на месте, я уже пришёл, а сам головой крутит и на небо смотрит. А потом вдруг мне телефон этот протягивает и говорит с улыбкой — возьми, мне он уже не нужен, они уже здесь! Представляешь, он так и сказал: «Они уже здесь!».

— Во дела! — Удивилась Вика.

— Я тоже тогда удивился! — Кивнул Глеб. — А он, не глядя, мне в руки суёт свой телефон и идёт к перекрёстку. Я взял машинально, за ним слежу, а он вдруг раз — и пропал! Я остолбенел, гляжу вокруг — никто внимания не обращает. Ну и я потом на остановку пошёл. И вот только теперь всё это вспомнил, представляешь?

— Да! Дела-а! — Покачала головой Вика.

— Да, тут же ещё Слава познакомился с девушкой! — Улыбнулся Глеб.

— Да? — Оживилась Вика. — Да ты что, Глеб, это же самое важное! И кто она?

— Она из клана Детей Ночи. Её зовут Лане. — Глеб довольно смотрел на знакомые огоньки в Викиных глазах. — Он учит её рукопашному бою.

— Интересно, какие же приёмы они изучают? — Хитро смотрела на него Вика.

— Так! Отставить! — Рассмеялся Глеб. — Ты ещё нездорова! И ты напрасно шутишь. У них, кажется, серьёзно.

— Тогда я рада за Славика, хотя, если честно, его выбор меня удивил!

— Познакомишься с ней, может, изменишь своё мнение!

— Так! Савёлов! Я не поняла! Она тебе что, нравится? — Приподнялась Вика.

— Ты знаешь, я ещё не решил! — Глеб задумчиво потёр подбородок. — Но я работаю над этим! Пока ты лежишь и приходишь в себя, у меня будет достаточно время подумать, разобраться в себе!

В лоб ему тут же прилетела маленькая подушка.

— О! — Рассмеялся Глеб. — Да ты уже выздоравливаешь!

— Ну я до тебя доберусь! — Вика показала ему кулак.

— Я первый! — Глеб прыгнул на кровать и крепко её обнял.

В это время в коридоре послышался короткий скрип дверей и чьи-то шаги. Глеб быстро вскочил. В комнату вошёл Слава:

— Ну, как вы тут?

— Привет, Слава! — Вика помахала ему рукой. — Я бы сказала «хорошо», но пока всё не совсем так.

— Не, Викуль! Если ты понимаешь вопросы и логично на них отвечаешь, значит, всё действительно хорошо!

— Ещё один юморист! — Покачала головой Вика. — Где же я на вас, на всех, банок наберу?

— Каких банок? — Поинтересовался Слава.

— Трёхлитровых, Трутнёв! С крышечками! — Вика села в кровати.

— Викуля, ты чего вскочила? — Забеспокоился Глеб.

— Устала лежать. Голова уже кружится.

— Сейчас Лане придёт! — Слава посмотрел на Глеба. — Ты уже рассказал?

— Ну да!

— Оперативненько!

— Так, ну что! — Глеб посмотрел на друзей. — Отряд в сборе. Блиц-опрос! У кого какие впечатления, наблюдения?

— Запахи — раз! — Слава загибал пальцы. — Цвета — два! Вкус — три! Сны тематические, связанные, сюжетные — четыре! Начал предвидеть слова, которые скажет человек — пять!

— Всё, кроме последнего! — Подняла руку Вика. — Спасибо, Славик! Ты мне мысли в кучу собрал.

— Конечно, Викуля! Люблю тебя!

— Так! Прогресс от наших занятий налицо. Какие мысли, предложения? — Спросил Глеб.

— Давайте попробуем встретиться все вместе! — Слава испытующе смотрел на собеседников.

— Идея! — Согласился Глеб. — Как мы узнаем, что видим друг друга, а не… разных там гостей?

— Давайте сделаем друг другу подарки! — Предложила Вика.

— Неплохо! — Улыбнулся Глеб. — Развивай!

— Ну, кроме нас ведь никто об этом не знает? — Вика опёрлась рукой на подушку. — Вкусы друг друга мы знаем. Встретимся, поздороваемся и подарим.

Глеб сцепил пальцы рук, держа стакан, смотрел на него и думал.

— Ну да, на первый раз, я думаю, достаточно! Кстати, по блицу — я слышал голос Дервиша, явственно. Я его сразу узнал. Этот случай явно отличался от того, что мы испытывали все вместе раньше. Источник был где-то внутри головы. Голос сообщил мне, что ты, Вика, проснулась. Думаю, так и происходит общение у олунха. Установка богов работает и даёт результаты, это очевидно. Гипотетически, по моему субъективному предположению, мы имеем дело с синтезатором материи. Вне всяких сомнений, в полях излучения, создаваемых прибором, происходит изменение химии и физики тела.

— Может быть, синтез новых материалов? —Предположил Слава.

— Да, я тоже так считаю. — Добавила Вика. — И ещё, эти изменения касаются всего организма, иначе неизбежен дисбаланс.

— Мускульная масса у нас не прибавилась! — Продолжал Глеб.

— Наоборот, я сбросила! — Кивнула Вика.

— Я тоже схуднул! — Вставил Слава.

— Вывод: мы не имеем достоверных сведений о принципе работы прибора, но можем оценить характер создаваемых им эффектов, то есть положительные результаты взаимодействия с ним налицо. Вне всяких сомнений, занятия следует продолжать. — Подытожил Глеб. — Попробую ещё поговорить о приборе с Дервишем.

— Так что у тебя за девочка? — Улыбнулась Вика, глядя на Трутнёва.

— Лане? — Слава смутился. — Хорошая девчонка.

— Итак! — Продолжал Глеб. — Сегодня вечером давайте попробуем встретиться. На этом заседание клуба «Искатель» объявляю закрытым.

— Ура-а-а! — Закричала Вика. — Слава! Расскажи!

Глеб вышел на крыльцо. Дышалось легко. Небо потемнело. Ветер в вышине гнал зелёно-серые тучи, иногда закрывающие зеленоватое солнце, которое светило уже не так ярко, и грело слабее. На крышах больше не было той привычной возни ящериц, что будила их по утрам. Улицы были пустынны, только возле Зала Мудрости ходили стражники в чёрных одеждах.

— Ну да! — Сказал Глеб сам себе. — Дети занимаются в школе Атау-ли, а родители работают. Лето зиму кормит.

В конце улицы показалась тонкая фигурка. Пока она приближалась, Глеб думал о своём, но потом, снова бросив на неё взгляд, он узнал Лане. Подойдя, девушка приложила руку к груди:

— Хороший день!

— Привет! Заходи в дом, Лане! Мы тебя ждём!

Улыбаясь, девушка поднялась по ступенькам. Глядя на её невысокую ладную фигурку в черном одеянии, Глеб с улыбкой вспоминал о ревности Вики. Войдя, Лане поздоровалась и заговорила с Викой, которая, снова сев в постели, с интересом разглядывала девушку, пока та доставала из висящей через плечо сумки деревянную коробочку. В ней оказались три жёлтых шарика размером с мячик для пинг-понга. Лане поставила коробку на стол.

— Это лекарство. — Объяснила она. — Тот, кто Эвада, сказала, что тебе нужно съедать в день все три. Завтра она сделает ещё. Я буду носить каждый день, пока ты выздоравливаешь.

— Спасибо, Лане! Ты очень добра. — Улыбалась Вика.

— Девочки, мы оставляем вас! — Слава и Глеб вышли из комнаты.

— Стоп! — Глеб остановил Славу и указал пальцем на дверь.

Тотчас в неё постучали. Глеб бросил взгляд на Славу и крикнул:

— Входите!

В двери показался Атауи — вождь Клана Равнин. На худом, смуглом, покрытом морщинками лице светилась улыбка, голову вождя украшал высокий головной убор с полями, на плечи был наброшен расшитый цветами клана плащ с высоким воротником. На крыльце за ним стояли юноши и девушки в жёлто-коричневых одеждах. В руках они держали корзины, полные тташ и каких-то других фруктов.

— Хороший день! — Вождь приложил руку к груди и улыбался.

Глеб и Слава тоже поприветствовали его.

— Дом, наполненный светом! — Подойдя к Глебу, Атауи положил руки ему на плечи, то же самое он повторил со Славой, очевидно, исполняя ритуал своего народа.

— Я хочу увидеть тот, кто Вика! — Улыбнулся Атауи и прошёл в комнату, где она лежала.

— Вика! — Обратился к ней Атауи. — Люди Клана Равнин прислали тебе много подарков. Мой Клан ждёт тебя. Люди сказали: «Тот, кто обладает силой Создателей, сделает людей олунха свободными и счастливыми!». Здоровье скоро вернётся к тебе, мы все этого хотим и будем помогать. Ты должна стать сильной!

Удивлённая Вика не знала, что ответить. Глеб пришёл ей на помощь:

— Вождь Атауи! Спасибо людям твоего клана и тебе за заботу, что вы проявляете о нас! Вика скоро выздоровеет. Мы тоже все этого хотим, и сделаем всё, что нужно! Спасибо.

Атауи сел на предложенный стул и спокойно продолжал:

— Вы уже знаете, что люди моего клана выращивают тташ и другую еду. Да, мой клан кормит народ олунха! Ещё мы растим лекарственные травы и железные лианы, наши мастера плетут из них те доспехи, что вы носите. У нас много мастеров, каждый из которых рад тому, что может создавать что-то новое для жизни и помочь защищать её!

— Я многое слышала про твой клан, вождь Атауи! — Ответила Вика. — Я с удовольствием приду к тебе.

— Я рад слышать твои слова! У нас всегда есть работа, нам нельзя остановиться даже на один день. — Вздохнул Атауи. — Леса постоянно стремятся захватить свободные земли, это Духи Природы. Мы охраняем наши поля, следим, чтобы земли олунха не исчезли в зарослях. Мы говорим с Духами Природы, и они убирают деревья, они соблюдают границы Жизни.

Он встал:

— Я ухожу. Выздоравливай и приходи! Мы ждём тебя!

Когда люди Клана Равнин ушли, Вика снова упала на подушки:

— Я устала.

Лане поправила ей одеяло и села рядом. Глеб и Слава вышли на улицу.

— Похоже, нас считают наполовину богами. — Негромко сказал Глеб. — Немного напрягает.

— Да уж! Давай найдём Дервиша? — Предложил Слава.

— Давай! — Согласился Глеб. — Как думаешь, где он? Только не отгадывай! Давай, в качестве эксперимента, попробуем воспользоваться тем, что у нас теперь есть!

— Согласен!

Искатели стояли на крыльце и слушали свои ощущения. Наконец, Глеб ткнул пальцем в сторону центра посёлка:

— Туда!

Побродив вокруг Зала Мудрости, искатели снова принялись слушать себя, не обращая внимания на взгляды стражей Воинов Ночи. Трутнёв указал на виднеющуюся вдали школу Атау-ли. Искатели отправились к ней. Подувший ветер закрутил на улице столбик вихря, поднявшего пыль и захлопавшего натянутыми над улицей тентами. Закрыв глаза ладонями, искатели подошли к школе. Открыв дверь, они вошли. В пустом зале беседовали Дервиш и Атау-ли. Увидев Славу и Глеба, они прекратили беседу и с улыбкой смотрели на них.

Дервиш занимался с Трутнёвым в дальнем конце зала, а Глеб сидел напротив Атау-ли. Тот спокойно и настойчиво повторял:

— Скажи внутри! Скажи мне! Нет, говори не так, так я не слышу. Скажи, чтобы я услышал.

Глеб пробовал говорить «про себя», тщательно проговаривая слова, но ничего не получалось.

— Ищи внутри, пробуй снова. — Спокойно говорил Атау-ли — Я знаю, что ты можешь! И ты это прекрасно знаешь. Нужно только найти. Нет! Нет! Не слышу! Говори по-другому! Пробуй по-другому! Нужно найти и запомнить!

Глеб старался изо всех сил.

— Я услышал! Остановись так! — Атау-ли поднял руку. — Я услышал слово. «Блин», так? Ты сказал на своём языке! Что означает это слово?

— Это наша еда! — Покраснел Глеб.

«Нужно прекращать говорить такие вещи!» — Сказал он сам себе и Атау-ли тут же спросил:

— Почему ты хочешь прекратить говорить это слово?

— Ну, мы так говорим в сильном раздражении или в трудной ситуации. — Смутился Глеб.

— Вы ругаетесь, называя еду? — Удивился Атау-ли. — Странный обычай.

— Это не обычай. — Поспешил объяснить Глеб. — Просто плохая привычка!

— Ты устал! — Атау-ли махнул рукой. — Ты молодец. Запомни, как ты говорил, и продолжай занятия. А сейчас иди.

«Сколько же мусора в моей голове!». — Раздражённо думал Глеб, выходя из школы.

Ожидая Трутнёва, он присел на ступенях лестницы, размышляя о множестве неожиданных трудностей, открывшихся на пути. Напротив Глеба остановился воин. Его седеющие волосы с уже белыми висками были заплетены в косички и собраны на затылке. Смуглое суровое лицо со шрамами покрывали татуированные знаки на скулах, взгляд воина был спокоен и приветлив. Тёмно-зелёную одежду украшали коричневые шнурки, продетые на груди и по бокам. Вокруг амулета была прикреплена ленточка светло-коричневого цвета. Воин ткнул себя большим пальцем в грудь:

— Рутха! Я — старшина воинов Клана Леса. Осаули — мой друг, старшина Воинов Ночи. Он показывал тебе на берегу наше искусство.

— Да, я помню его! — Ответил Глеб и спросил. — Чего ты хочешь?

— Тот, кто Каити, наш вождь, спрашивает тебя, когда ты решишь учиться у нас?

— Ты раньше был в Клане Равнин? — Спросил Глеб, указывая на его амулет.

— Да! Моя жена из Клана Равнин. Она ткала материю для моей одежды.

— Рутха! Скажи вождю Каити, что завтра мы придём.

— Да! — Рутха улыбнулся. — Вождь будет ждать. Я счастлив передать ему твои слова.

Когда искатели подошли к Залу Мудрости, они увидели процессию, выходившую за ворота деревни. Поспешив за ней, они увидели, что возглавляют её Туа-лата и Аланта. Следом за ними шли несколько Воинов Ночи и юноши из Зала Воинов Снов в чёрно-зелёных одеждах. Они направлялись к берегу. Процессия двигалась по извилистым тропкам, мимо белоснежных беседок и каменных глыб, прошла к дальнему мысу каменной косы, который больше всего выдавался в море. Там Туа-лата встал на каменную плиту, и, глядя на расстилающийся перед ним морской простор, начал читать свиток, который держал в руке. Вся его свита, включая Аланту, стояла позади него. Слова Туа-латы, произносимые на древнем языке, не были громкими, но искатели почувствовали, что тот, кому они предназначены, слышит их. Спустя время, откуда-то из морских далей, раздался протяжный, низкий, утробный рёв, прокатившийся, как раскаты грома. Люди вглядывались в пасмурную тёмно-зелёную дымку, застилавшую горизонт, но в ней ничего не было видно. Счастливо улыбающийся Туа-лата обернулся к сопровождающим:

— Отец Моря слышит нас!

Глеб вновь лежал на каменной плите, вдыхая ароматный дым Зала Воинов Снов и слушая треск разрядов. Тёплая волна уносила его сознание…

Он сидел на том самом речном берегу, где они провели свою первую ночь в Амритайе, и, глядя на языки пламени, подбрасывал ветки в костёр. К костру подошёл Слава и сел напротив Глеба.

— Держи! — Трутнёв протянул Глебу охотничий нож в чёрных кожаных ножнах. — Тот самый, что мы тогда на выставке видели. Ты его очень хотел.

— Да ты что, Славян! — Глеб взял подарок, достал нож и крутил его в руке. — Вот это да! Тот самый?

— Тот самый! — Рассмеялся довольный Трутнёв. — Мечта — это желание, на которое всегда не хватает денег!

Ручка удобно лежала в ладони. Глеб вспомнил выставку, на которую они поехали со Славой и Пахомовым. Большой павильон, разнообразные модели ножей, разложенные в витринах, от видов и количества которых разбегались глаза! Менеджер хорошо поставленным голосом произносила заученные фразы, словно читала рекламный проспект:

— Линия моделей ножей «Центрум» — это сплав древних традиций оружейных мастеров и передовых современных технологий. Конечно, в связи с использованием специфических материалов и специальных технологий в изготовлении, нож по своей стоимости не находится в бюджетном сегменте, но это не каприз производителя. Интересующая вас модель «Plasma» выполнена из специального экспериментального сплава S600-F, имеет кратоновую рукоять с оружейной насечкой и утопленным хвостовиком. Обух четыре миллиметра, традиционные широкие спуски с бритвенной заточкой лезвия. Благодаря своим размерам, нож универсален: он очень удобен и для бытовых нужд, и для специальных работ. Им можно одинаково легко нарезать овощи для салата, открыть консервную банку и нарубить веток для костра, и всё это абсолютно не отразится на лезвии…

Тогда они, что называется, поводили носом, но на то, что понравилось, как пошутил Трутнёв, не хватило денег. Но Слава всё же не забыл, и вот он — «Плазма — Центрум»! Мечта в руках!

— Спасибо, Слава! А это тебе! — Глеб обеими руками протянул Трутнёву большую картонную коробку.

Слава тут же распечатал её и обомлел:

— Это что? «Аллигатор»?!

— Он самый, Славян! Пользуйся!

Трутнёв достал из коробки арбалет с оптическим прицелом и с восхищением разглядывал его.

— Класс! Вот это машина!

Глеб сначала почувствовал, а потом услышал, что к костру кто-то подходит. Он повернулся и увидел вождя Детей Ночи. Умала, улыбаясь, сел рядом с ними. Увидев в руках Трутнёва арбалет, Умала очень удивился:

— Что ты держишь в своих руках?

Слава протянул ему оружие:

— Смотри, вождь, это называется «арбалет». Этим раньше воевали наши предки, а теперь у нас используют это для охоты и состязаний.

Умала с уважением осмотрел арбалет и вернул его Трутнёву.

— Соединение мудрости и жестокости. Тяжёлая жизнь порождает изощрённый ум! — Он посмотрел на Глеба. — Я обещал научить вас искусству Воинов Снов. Хотите ли вы начать сегодня?

— Я не против! — Глеб обратился к Трутнёву. — Ты как, Слава?

— Ну, давайте начнём!

…Они стояли на лесной поляне. Прямо перед ними мальчишки, которых искатели видели в школе Атау-ли, устроили настоящую баталию. В их руках было оружие! Глеб удивился — олунха не использовали оружия, кроме луков и духовых трубок, а пацан держал в руках настоящий бластер, видимо, оружие Баланги, и стрелял, в то время, как другой уворачивался от пуль! Выстрелы оглушительно грохотали! Вдруг тот, в кого стреляли, оказался позади стрелка и что-то ему сказал. Выстрелы стали звучать намного тише. Другие пацаны тренировались с копьями, отрабатывая те самые приёмы, которым учил олунха Глеб. Кое — где мелькали женские платья и причёски — девчонки не отставали от сверстников. Глеб хотел рассмотреть всё поближе, и Умала дал ему совет:

— Стань воздухом, ты будешь невидим, и не будешь им мешать.

Глеб так и сделал, подошёл ближе, но пацаны посмотрели на него и один за другим исчезли. Глеб взглянул на свою руку и — увидел её!

Умала улыбнулся:

— Посмотри на себя со стороны!

— Как? — Удивился Глеб.

— Захоти этого! — Вождь пожал плечами.

Глеб попробовал — и действительно увидел самого себя. Он не стал воздухом, он вовсе не стал прозрачным!

— Ты должен действительно стать, а ты просто подумал, что стал! Нужно делать, а не представлять действие. — Объяснил Умала.

— И как мне это сделать? — Глеб был в недоумении.

— Ищи! Ты знаешь, что именно нужно искать, пробуй.

— Как со внутренним голосом?

— Да. Нужна полная уверенность, что ты сделаешь, просто ищи способ.

Глеб смотрел на руки и искал то состояние, которое сделает его невидимым. Ничего не выходило. Умала сидел на траве и спокойно смотрел в точку перед собой. Глеб услышал его голос:

— Тебе не нужно столько силы, так ты раздавишь самого себя. Отпусти! Пусть всё течёт, как вода, тихо и спокойно, так достигнешь цели. Если твои мысли наполнены спокойствием и любовью, мир обязательно поможет. И ещё необходимо понимание, что ты делаешь что-то очень нужное и правильное.

Глеб слушал его, чувствуя усталость. Ничего не выходило, он по-прежнему видел свои руки. Умала встал:

— Для первого занятия хватит. Ты сегодня достаточно узнал. Завтра я снова приду.

После завтрака и разговора с Викой и Лане, Глеб и Слава отправились к дому Каити. Вождь Клана Леса жил так же скромно, как и прочие вожди олунха. Возле дома их ждал сидящий на ступеньках Тала. Увидев искателей, он радостно вскочил и побежал навстречу:

— Хороший день, Глеб, Слава! Каити и Рутха ждут вас в доме!

Поднявшись на крыльцо, искатели услышали тревожные крики стражников у ворот. Они обернулись и увидели, как от Зала Мудрости несколько стражников побежали в сторону ворот деревни. Искатели тотчас бросились вниз по ступенькам мимо растерявшегося Тала, и побежали по улице к воротам, Тала кинулся вслед за ними. Выскочившие из дома Каити и Рутха отстали и бежали позади.

— Нирут! Нирут! — Слышались голоса стражников.

Над вершинами деревьев, растущих за полями, возвышались голова и плечи гигантского существа, неспешно шагающего, сотрясая землю, сквозь заросли, окружающие поля с посадками. Приближаясь, Глеб с удивлением рассматривал его. Голова с двумя маленькими глазами и пучком толстых щупалец вокруг рта была продолжением мощной изогнутой шеи, что придавало существу подобие гигантской креветки, отправившейся погулять. Плечи так же не выделялись, шея плавно перетекала в более толстое округлое туловище. Нирут, с треском сломав несколько стоящих с края деревьев, вышел на открытую местность. Глеб остановился, поражённый зрелищем гигантского существа. Его тело было лишь в два раза длиннее шеи. Задние лапы, сгибающиеся как у кузнечика, поднимали тело метров на пятнадцать над землёй, но передние, тонкие и суставчатые, вздымали верхнюю часть тела метров на тридцать. Механика движения его тела напоминала передвижение самца гориллы, сильно наклоняющегося вперёд и опирающегося на длинные передние лапы. Нирут шагал медленно, глухо ударяя в землю огромными лапами, двигающими многотонное тело. Его путь явно лежал через поля тташ с неубранным урожаем. Глеб услышал громкий голос:

— Скалы! Стройте скалы!

Глеб покрутил головой, но никого рядом не увидел. Наперерез ящерице бежали жители деревни. Нирут в нерешительности остановился.

— Осторожно! Не напугайте её! — Опять услышал Глеб громкий голос.

Гигантская ящерица начала раскачиваться взад-вперёд, потом неторопливо свернула в сторону от полей, и неспешно продолжила путь, издавая на ходу громкие ухающие звуки. Из зарослей неуклюже выскочили два маленьких нирута, раза в три меньше гиганта. Спотыкаясь и раскидывая лапы, они бросились вслед за родителем.

Жители, обрадованные удачным исходом, возвращались к своим делам, к деревне потянулись цепочки людей. К искателям подбежал возбуждённый Тала. Он тяжело дышал, но был весёлый и раскрасневшийся. В головах искателей зазвучал его голос:

— Нирут ушёл! Глупая ящерица повела детёнышей к Гнилому озеру!

Глеб внимательно смотрел на него и не верил себе:

— Тала! Я слышу твой голос!

Тала перестал улыбаться и с удивлением посмотрел на Глеба и Славу:

— Вы слышите меня? Я забыл! — Он радостно рассмеялся. — Вы теперь настоящие олунха! Вы — Воины Снов!

— Глеб! — Лицо Трутнёва было радостно-напряжённым. — Ты сейчас слышал меня? Я тоже говорил!

— Нет! — Глеб пожал плечами. — Никого не слышал, кроме Тала.

— Так, понятно! — Слава повернулся к Тала. — Пока мы только слышим, Тала! Мы ещё не воины!

— А что за Гнилое озеро? И почему нирут ушёл именно туда? — Спросил Глеб.

— Гнилое озеро спрятано в лесах, — Тала стал серьёзным, — далеко на восход, на землях народа гуарота, болотных людей. Там земля качается под ногами, каждый след в траве наполняется водой, и если долго стоять на одном месте, провалишься по пояс. Нируты живут вокруг озера. Та из них, что будет матерью, уходит в пески, чтобы положить яйца. Потом с детёнышами возвращается к своему народу. Сегодня путь нирута лежал мимо нас.

— А кто говорил всем, что делать? Мы слышали его голос!

— Тот, кто Атауи! Он говорил своим воинам показать нируту скалы, чтобы повернуть его! Глупая ящерица увидела скалы, что сделали перед ней олунха, и поверила.

Трутнёв покачал головой и повернулся к Глебу:

— Поверить не могу, но сам всё видел!

По тропинке к искателям подошли Каити и Рутха. Седая голова вождя была повязана тёмно-зелёной повязкой, за спиной висел лук и плетёный колчан со стрелами. Точно так же был экипирован Рутха.

— Хороший день, Слава! Глеб! — Каити улыбался.

Рутха приложил руку к груди. Амулет на груди Каити украшал большой коготь. Глеб спросил вождя:

— Что на твоём амулете?

— Я расскажу! — Кивнул Каити. — Но вначале нам нужно приготовиться к походу. Вы должны взять вещи, оружие, припасы и воду. Нам предстоит поход на земли племени тават. Это наши враги. Все, кто пойдёт, теперь здесь. Вы пойдёте в первый раз, Рутха поможет вам взять нужное. До обеда нам нужно уйти.

Искатели быстро поднялись по ступенькам в дом, следом за ними вошёл Рутха. Лане и Вика о чём-то говорили, но замолчали при их появлении. Глеб подошёл к ним:

— Викуля! Мы со Славой и с Каити идём в лес. Дня на два, на три!

— Зачем? — Вскинулась Вика.

— Хороший день! — Рутха вошёл в комнату.

Лане встала и приложила руку к груди. Рутха кивнул ей.

— Мы идём в Отала-Вача. — Ответил Рутха Вике, услышав её вопрос. — Дервиш и вожди решили, что нам нужно побывать там.

— Что вы будете там делать? — Снова спросила Вика.

— Я этого не знаю. — Ответил Рутха. — Создатели скажут нам, когда мы придём.

Лане села рядом с Викой и взяла её руку в свою, что-то тихо говоря и пытаясь успокоить.

В углу комнаты стояли рюкзаки, накрытые одеялом. Глеб откинул его и взял рюкзак Трутнёва и свой. Оставшийся Викин опять накрыл. Увидев в руках искателей непромокаемые походные рюкзаки на раме, Рутха покачал головой:

— С этим нельзя идти! Если тават увидят вас, они скажут: «Это не олунха!». Знают тават — знает Баланга. Нельзя брать! Тала принесёт вам наши сумки.

Рутха сел за стол, Лане налила ему сок в стакан и поставила тарелку с тташ. Не успел Рутха съесть один плод, как в дверях показался Тала, несущий в руках две новенькие плетёные сумки с лямками. Оставив их, он опять убежал.

— Вы возьмёте с собой Детей Ночи? — Громко спросила Рутху Вика.

— Много людей нужны на войне. — Спокойно ответил Рутха. — Много людей — много следов. Мало людей — трудно увидеть. Мы вернёмся, не тревожься.

— Викуля, не переживай! — Глеб присел у кровати. — Мы ведь должны были учиться у кланов. Вот! Наше обучение началось! Не думай плохого, тебе нельзя волноваться! Слушай Лане! Люблю тебя!

Лане быстро подошла к Славе и легко коснулась своими руками его плеч:

— Мне нужно ждать тебя?

— Конечно, Лане!

Рутха, улыбаясь, внимательно следил за ними.

— Ты вернёшься и посмотришь на меня? — Продолжала Лане.

— Да, конечно! — Слава растерянно пожал плечами. — Я вернусь, и мы снова начнём заниматься.

— У тебя нет женщины. — Лане, волнуясь, смотрела на Славу. — Я могу быть с тобой, если ты посмотришь на меня, и наши глаза увидят друг друга.

Трутнёв смешался. Он смотрел на Лане, меняясь в лице, потом крепко обнял и прижал её к себе:

— Жди меня. Я скоро вернусь к тебе, я обещаю! И наши глаза обязательно увидят друг друга.

Лане отстранилась от него и ловко извлекла из кармана небольшой деревянный цилиндрик. Достав из него иглу и нить, она, придерживая рукой амулет Славы, прямо на весу быстро вышила на нём маленький зелёный треугольник. Закончив, Лане убрала свои принадлежности, и, положив руку на амулет, смущённо подняла свои сияющие глаза на Славу:

— Теперь мои духи будут беречь тебя. Мои мысли будут всегда с тобой.

Рутха хлопнул в ладоши:

— Светлая Ратша запела Песню Счастья!

— Кто такая Ратша? — Спросил Слава Лане.

— Жена вождя Сас! — Ответила та, счастливо улыбаясь, и глядя в его глаза. — Хранительница.

— Мы идём! — Рутха вновь стал серьёзным и вышел из комнаты.

Они вышли из деревни сразу после того, как Глаз Баланги скрылся за горизонтом и больше не мог их видеть. Разведчики торопились уйти подальше с территорий, где Баланга могла их обнаружить. Растянувшись цепочкой, они шли по песчаному берегу, где Глеб встретился с Отцом Моря. Глеб внимательно вглядывался в воду, видя, как в прозрачно-изумрудных водах залива спокойно плавают стаи рыб. По берегу шныряли длинноногие птицы с тонкими вытянутыми клювами, и что-то время от времени выхватывали из песка. Вдалеке, в море, кружили голубые чайки.

Вскоре песчаный пляж закончился подступающими к нему лесными зарослями, и разведчикам пришлось пробираться между замшелыми валунами и стволами одиноких, растущих на песке деревьев, обвитых красно-коричневыми вьющимися лианами с красно-чёрными листьями, источающими сладковатый пряный запах. Среди каменных глыб, лежащих между деревьями, Глеб заметил развалины хижины, заплетённые лианами. Разведчики остановились возле них, Каити явно хотел показать что-то Глебу и Славе. Они вошли в большую комнату, в которой ещё оставались полусгнившие остатки скамьи, стола, длинной лежанки, каких-то ящиков. Под остатками проваленной крыши висели неизвестные приборы, обвитые вьюнами и покрытые лишайником. На столе стоял прибор с экраном, тоже покрытый мхом и плесенью.

— Остатки оборудования. — Произнёс Трутнёв, и спросил у Каити. — Кто здесь жил?

Каити ждал вопроса и с удовольствием ответил:

— Здесь жил один учёный из Баланги. Изучал природу, приходил в деревню, разговаривал с вождями.

— А что с ним случилось? — Спросил Глеб.

— Недолго жил, — продолжал Каити, — через три луны он встретил ниппура и погиб. Его оружие ему не помогло, ведь сила не в оружии, а в сердце. В его сердце жил страх.

Искатели ещё немного потоптались в хижине, разглядывая остатки оборудования, и пытаясь понять его назначение. Каити терпеливо ждал, когда они исчерпают своё любопытство. Наконец, искатели вышли из хижины, и разведчики продолжили свой путь. Впереди поднимались холмы, заросшие кустарниками, слева простирались широкие, покрытые зарослями деревьев, предгорья, за которыми высились заснеженные вершины.

Глава 17. Путь в Отала-Вача

Они шли весь остаток дня, не сбавляя темпа, пока, наконец, в наступившей вечерней темноте не услышали с облегчением слова Каити:

— Пора найти место для ночлега!

Узкий ручеёк тихо струился между валунами, изредка нарушая тишину чуть слышным всплеском. Рутха сбросил с плеч сумку и привалился к камню. Рядом с ним, к соседнему валуну, припал Тала. В воздухе реяли огромные стрекозы, с треском проносясь над головами, с крон окрестных деревьев округу оглашали голоса разных птиц. Каити выбрал большой плоский камень и сел рядом с ним, подогнув ноги. Он достал из сумки флягу и напился воды. Поставив флягу на камень, достал из сумки несколько плодов тташ и неторопливо разложил их на камне. Глеб и Слава внимательно смотрели за тем, что он делает. Они впервые участвовали в военном походе и им было интересно всё. Остальные разведчики последовали примеру своего вождя — сев вокруг камня, они напились воды и принялись ужинать плодами. Усталость уходила. Раздевшись, воины омыли себя в ручье, выполоскали вещи и развешали на верёвках вокруг костра. Глеб подсел к Каити:

— Где Дервиш? Почему он не с нами?

— Он отправился в далёкое путешествие к своему Учителю. — Ответил Каити. — Его тело в Зале Мудрости, с ним Баули и Аланта.

Глеб обменялся со Славой многозначительным взглядом. Оба они поняли из слов Каити, что происходит что-то очень важное.

— Что мы ищем?

— Баули сказал, что мы поймём, когда достигнем цели. Создатели дадут знак.

Слава покачал головой и сказал по-русски:

— Опять старая песня. Пойди туда, не знаю куда, найди то, чего там есть. Что же они все загадками с нами говорят?

— Мой друг говорит, что мы искали в городе, не зная, что должны найти, — объяснил Глеб Каити, — мы ничего не обнаружили, и знаков тоже не видели. С нами был Дервиш.

— Мы не знаем, что находится в городе. — Ответил Каити. — Он под сильной защитой. Очень сильная защита, сильнее человека. Олунха хранят те земли, наши воины смотрят, чтобы там не ходила Баланга. Мы не знаем, что в городе, не знаем, куда и как войти.

— Как давно вы охраняете город? — Спросил Слава.

— Вождь Сас приказал охранять его, когда узнал, что Баланга что-то ищет там.

— Что же может там храниться? — Удивился Трутнёв.

— Если Создатели решат, что это нужно, они откроют тайну, и дадут знак. — Уклончиво ответил Каити.

— Ваш вождь был мудрым человеком. — Заметил Глеб.

Каити улыбнулся:

— Великий человек возвышается над людьми своей мудростью, и потому говорят, что он великий. И ещё он был твёрд духом. Мать моей матери рассказывала мне, что у вождя Сас был колдун. Когда олунха начали войну с Балангой, колдун много раз пытался отговорить вождя от противостояния. Он говорил, что дружба с Балангой принесёт не только мир, но и много пользы для олунха. На это Сас отвечал, что Баланге нужны не друзья, а рабы и прислужники. А когда колдун вышел из терпения и заявил, что духи против войны, и требуют послушания, Сас убил колдуна со словами: «Тогда иди и договорись с ними!».

— Однако! — Покачал головой Трутнёв.

— Давайте спать. — Сказал Каити, и устроился поудобнее на траве, закутавшись в плащ.

Глеб последовал его примеру. Увидев, как Слава засыпает, сжимая в руке амулет с вышитым треугольником, он улыбнулся.

…Кто-то потряс Глеба за плечо. Он обернулся, и увидел серьёзное лицо Дервиша. Глеб сразу заметил необычную одежду, в которую тот был одет: светлая, с ниспадающими складками, тога была лёгкой и тонкой, и словно струилась вслед за движениями тела. Она напоминала римскую, если бы не вытканные на ней золотые знаки.

— Идём! — Коротко сказал Дервиш.

— Постой! — Глеб быстро поднялся с травы. — А Слава?

— Он тоже идёт. — Коротко ответил Дервиш, не оборачиваясь.

— Ты же сейчас где-то далеко! — Говорил Глеб, шагая следом и глядя в спину Дервиша. — А куда мы идём?

Дервиш обернулся, и показал рукой вверх. Глеб поднял голову. Над ним был потолок, собранный из множества деталей. Он уже видел эти своды, освещённые откуда-то изнутри, сбегающие к стенам подобно водопаду. Глеб повернулся и увидел перед собой отца, сидящего в кресле. За стеклянной стеной, сквозь пелену тумана, кусками появлялась зелёная долина, с невидимого неба вниз, к земле, хлопьями опускались облака.

— Здравствуй, сынок! — Отец с улыбкой поднялся с кресла навстречу. — Как ты себя чувствуешь?

— Здравствуй, папа! — Глеб обнял его, вновь ощущая волнение.

— О, какой ты сильный! — Рассмеялся отец. — Садись, у нас есть время немного поговорить.

— Что я здесь делаю, папа? — Глеб сел на край дивана.

— Тебе идёт этот образ воина! — Одобрительно кивнул отец, глядя на его одежду, доспехи и плащ. — Ты выглядишь очень… очень убедительно!

Сев в кресло, он закинул ногу на ногу и, став серьёзным, повторил вопрос Глеба:

— Что ты здесь делаешь? Что делаешь?.. Мы все учимся, Глеб. И я, и ты. Тот, кто вас привёл, просил встретиться с тобой, чтобы исчезли последние следы одного старого происшествия, очень болезненного и неприятного, в котором мы все принимали непосредственное участие. Ты не представляешь, сынок, в каких событиях ты теперь участвуешь, и кто дарит тебе своё внимание. Я горжусь тобой. Горжусь, что у тебя такое чистое сердце, такой сильный дух!

Глеб слушал отца, видя, как колышется перед глазами, словно в горячем воздухе, его образ, стены, мебель и предметы в кабинете. Неожиданно он вспомнил, как они отправились в поход, что он лёг спать не в Зале Воинов Снов, а на траве у костра!

— Делай, что должен делать. Иди со своей судьбой. — Продолжал отец.

— Папа! Я сейчас сплю на траве. Как я здесь… — Глеб смешался.

— Понимаю! Ты удивился, что не машина тебя сюда принесла! — Улыбнулся отец. — Твоё сознание растёт. Скоро машина тебе вообще не понадобится! Сейчас вам помогает тот, кого вы зовёте «Дервиш». Потом ты сможешь делать это по своему желанию, и днём, и ночью, как олунха. И ты, и Слава, и Вика. Кстати, как она?

— Она нормально себя чувствует.

— Сынок, вам пора! У вас здесь важное дело! — Отец встал из кресла и подошёл к Глебу.

Обняв его, он добавил:

— Я всегда рад видеть тебя. Мы с тобой ещё обязательно встретимся.

Всё вокруг растворилось в свете. Кабинет отца исчез, и Глеб заскользил по длинному и невероятно высокому коридору, выложенному огромными каменными глыбами. Гигантские валуны, каждый из которых был в несколько раз выше человеческого роста, явно были обработаны, их полированная поверхность отражала свет, окружающий пролетающих мимо них в темноте путешественников. Из темноты возникло сияние зеркала, отражающего свет. Перед ними колыхалась полностью закрывающая проход подвижная стекловидная масса, похожая на поставленную вертикально гладь озера. Дервиш приблизился к ней, и влетел сквозь появившееся отверстие. Глеб последовал за ним. Они оказались в огромном зале, слабо освещённом сиянием плавающих сверху матовых шаров. Глеб двинулся вперёд. Перед собой он увидел тёмную фигуру, похожую на человеческую. Дервиш в темноте хлопнул в ладони и громко крикнул: «Агна!». Под потолком зажглись сияющие шары, быстро усиливая свечение, и вскоре стало светло, словно днём. Лучи света выхватили из темноты высокие каменные своды и гладкие блестящие стены. Свет быстро распространился по пещере, и оказалось, что она огромных, просто невероятных размеров! Глеб замер в изумлении. Огромный зал был заполнен большими и маленькими статуями, изображающими всевозможных существ, механизмы, здания, приспособления. Бесконечные ряды статуй уходили вдаль, в бескрайние просторы зала, дальний конец которого терялся в светящейся сизой дымке. Люди и существа разных рас, разных размеров, сидящие, стоящие, бегущие, лежащие, занимались важными и обыденными делами, восседали на тронах, сидели верхом на животных, застыли возле каких-то неизвестных устройств и механизмов.

— Что это? Где мы? — Спросил Глеб.

— Это коллекционный зал. — Ответил Дервиш, стоя между серо-зелёных статуй, и оглядывая их. — Здесь учителя, воины, учёные, мастера. Исследователи. Те, кто двигал науку и искусство, учил других любви и правде, те, кто служил эволюции духа и защищал жизнь.

— Откуда они?

— Они жили в трёх мирах с начала времён.

— Странное место. — Сказал Глеб, оглядывая зал.

— Да. — Согласился Дервиш. — Здесь всё устроено иначе, чем в человеческих жилищах.

— Почему я здесь один? — Спросил Глеб.

— Вы все здесь. — Ответил Дервиш.

Глеб покрутил головой:

— Я никого не вижу.

— Ты не видишь Славу, потому что так нужно. А Вике ещё рано путешествовать. Она видит всё твоими глазами.

Глеб шёл между застывшими фигурами. Невероятно худой высокий человек с лицом, очень напоминающим лошадиное из-за длинной выступающей челюсти и очень короткого носа, лечил лапу небольшого динозавра. Стоящая чуть дальше фигура, закутанная в длинный плащ, представляла некоего мастера, вырезающего знаки на ровном квадратном камне. Ещё дальше безволосый худощавый человек пятиметрового роста в одежде, напоминающей монашескую тогу, улыбаясь, держал в десятипалых ладонях огромный светящийся шар.

— Что мы здесь делаем? — Спросил Глеб.

— Простые смертные не должны здесь находиться. — Ответил Дервиш. — Вам разрешили посетить это место, чтобы вы научились познанию. Походи здесь, послушай себя. То, что будет тебе нужно и полезно, обязательно обратит на себя внимание.

— Объясни. — Глеб остановился и посмотрел на Дервиша.

— Подойди к любой статуе, которая покажется тебе интересной, и попробуй увидеть.

— Что увидеть? — Удивился Глеб.

— Жизнь. — Ответил Дервиш.

Глеб посмотрел вокруг и, выбрал фигуру крепкого мужчины верхом на звере, похожем на гепарда. Длинные, обвитые жилами, крепкие лапы животного заканчивались изогнутыми когтями, голова на мощной шее свирепо пригнулась, мускулистое тело напряглось, готовое к рывку, приоткрытая пасть обнажила в оскале острые клыки. Из груди животного чуть ниже передних лап торчала ещё одна пара коротких, очень похожих на крабьи, кончающихся острым когтем. Они были сложены и плотно прижаты к груди. Глеб, прочувствовав мощь и свирепую силу животного, вздохнул, переведя дух, и поднял глаза на седока. Тот больше не был каменным. Серо-зелёный цвет статуи растворился, и наездник приобрёл свои цвета. Косматая голова с заплетёнными в косы волосами поворачивалась из стороны в сторону, взгляд острых глаз из-под мощных надбровных дуг вперился в горизонт, борода шевелилась на ветру, на груди развевались шнурки одежды. Зал со статуями исчез, вокруг была раскалённая солнцем каменистая пустыня, с высящимися кое-где полуразрушенными скалами из песчаника. Держась за широкий ремень, одетый на шею зверя, человек крикнул что-то, и животное рванулось вперёд. Острые когти вспороли землю, отбрасывая назад вырванные комья, горло издало хриплый рык, и мышцы под шкурой зверя яростно заработали. Неудержимый бег по каменной пустыне приносил ему удовольствие, и он радостно мчался вперёд. Наездник крепко держался за широкий ремень, длинные волосы развевались на ветру, плащ из шкуры от порывов ветра подлетал кверху и падал. Стремительно прыгая с камня на камень, перемахивая через огромные глыбы, зверь летел вперёд, подобно чёрной молнии. Но вот наездник заметил тех, кого он искал. Несколько чёрных точек вдалеке двигались цепочкой. Наездник коленями направил бег зверя к ним. «Уф-уф-уф-уф» — воздух шумно вырывался из груди животного, перепрыгивающего каменные глыбы и разбрасывающего за собой шрапнель стучащих по валунам мелких камней, вырванных из земли острыми когтями. Заметив приближающегося всадника, враги заулюлюкали, громко крича и подпрыгивая, угрожающе трясли копьями над головами. Всадник вытащил из-за пазухи два камня, связанных верёвкой, и начал крутить их над головой. Как только зверь оказался достаточно близко, он метнул своё оружие в ближайшего врага. Верёвка фыркнула в воздухе и тотчас обмоталась вокруг шеи закутанного в шкуру верзилы. Камни разбили его голову, и враг рухнул на землю, выронив копьё. Всадник спрыгнул со зверя, кувыркнувшись по земле. В руках он крепко сжимал дубинку с вбитыми на конце звериными клыками. Уклоняясь от брошенных копий, он отважно ринулся на врагов. Двоих зверь уже сбил с ног, прыгая на них и кусая. Крабьи лапы втыкали свои острые когти в тела поверженных и прижатых к земле врагов, насквозь пронзая их. Через несколько мгновений бой закончился. Зверь разрывал мёртвые тела, жадно заглатывая куски мяса.

— Его имя звучит как «Фан». — Раздался рядом голос Дервиша, вырывая Глеба из видения. — Он был первым в мире Балокха, о ком слагали легенды. Народный герой, защищавший свой народ от врагов.

— Зрелище не для слабонервных. — Глеб выдохнул, удивляясь тому, как легко ему в этот раз удалось сбросить морок. — Я бы не назвал его героем. Ведь он убийца. Пусть даже смелый и безрассудный.

— Каков мир, таковы и герои. — Философски заметил Дервиш. — Не забудь, когда это происходило. Он убивал для того, чтобы защитить жизнь.

— Ну, если только так смотреть на вещи. — Согласился Глеб. — Диалектика.

— Именно. Ты верно понял. Пойдём дальше? — Дервиш двинулся вдоль рядов серо-зелёных статуй. — Здесь люди, животные и растения разных времён, предметы быта, культов, науки, искусства. История трёх миров.

— Музей мира. — Покачал головой Глеб.

— А это — вождь Сас. — Дервиш указал на стоящую перед ними трёхметровую статую.

— Он был такой высокий?

Глеб рассматривал легендарного вождя, запечатлённого с копьём олунха в руке, вторая рука объединителя племён лежала на амулете.

— В те времена всё живое было больших размеров. Гравитация, содержание кислорода — всё было иным.

— А здесь есть твоя статуя?

— Мне нужно очень многое сделать, чтобы она здесь появилась. — Ответил Дервиш.

— Неужели вождь Сас сделал больше, чем ты? Или Фан?

— Жизнь устроена просто — как только заканчивается одна история, сразу начинается другая. В те времена сделать подобное тому, что сделал Сас, было очень сложно, и трудно. Это теперь нам, ныне живущим, прошлое кажется простым.

— Да, ты прав! Я не подумал. — Кивнул Глеб.

Дервиш жестом предложил Глебу идти вперёд. Тот прошёл мимо него, и остановился — одна из статуй привлекла его внимание. Глеб подошёл к ней поближе. Она изображала двух мужчин такого же роста, как и фигура вождя Сас, стоящих возле огромного плоского диска, превышающего их рост вдвое и поставленного вертикально. К центру диска был прикреплён шар, от которого расходились тысячи тонких проводов, обвивающих диск. Глеб вглядывался в лица мужчин.

— Это сыновья Верховного жреца Пелока, два брата, Памр и Бадин. — Объяснял Дервиш. — Они жили в Атлантиде во времена правления мудрого государя Цемвура. Они строили виманы, исследовали явления природы, мечтали о полётах к другим планетам. Им удалось сделать за свою жизнь множество открытий, которые подняли человека на новый уровень развития духа и мысли. По милости Создателей они, наконец, сумели построить виману, способную летать к другим планетам.

Что-то произошло! Глеб, не отрываясь, смотрел на лица атлантов, не в силах понять происходящее. Безотчётное волнение охватило его, не давая вздохнуть! Он видел их в первый раз, но каким-то непостижимым образом он знал их! Дервиш улыбнулся:

— Тот, кто известен ныне как Вячеслав Трутнёв, тогда носил имя Бадин. Он был младший из братьев. Старшим братом по имени Памр был ты. Однажды я уже рассказывал тебе. Теперь ты видишь.

Зал исчез! Свежий ветер из открытых окон ударил в лицо, наполнив лёгкие и отпустив прерывающееся от волнения дыхание. Яркий солнечный свет через огромные окна лился в мастерскую, столы вдоль стен были заставлены приборами и завалены разными инструментами. С высокого потолка свисали разнообразные тросы и цепи. Глеб увидел Бадина, который стоял к нему спиной возле развёрнутого вертикально на замысловатой подставке огромного плоского диска, превышающего вдвое человеческий рост. Бадин потёр рукой затылок и с задумчивым видом обернулся к нему:

— Памр! Помнишь, ты говорил, что когда вимана окажется в невесомости, нужно как-то уменьшить расход энергии, чтобы сэкономить её? Я придумал, как изменить схему энергоблока и передачу поля на магнетрон!

Глеба охватила какая-то мягкая сила, которая словно отодвинула его в сторону. Теперь он видел всё происходящее в мастерской со стороны. Бадин отставил в сторону крышку приборного отсека и повернул рычаг подъёмника. Агрегат магнитосферы с жужжанием поворачивался и становился вертикально. Памр, держа в замасленных руках металлическую коробку с торчащими из неё рычажками и проводами, повернулся к нему и молча смотрел.

— Смотри! — Бадин подошёл к диску и показывал рукой, объясняя. — Если мы поставим здесь и здесь дифлоидные прерыватели, которые ты придумал, то сможем связать их в схему с блоком инфузираторов, и они станут работать одновременно! Так мы снимем часть нагрузки на магнетрон, а если удастся применить ту же схему на общий энергоблок, то станет возможным разделить аккумуляторы на отдельные блоки и переключать их. Один работает, другой заряжается!

Памр задумчиво выслушал брата, отложил прибор, с которым возился, в сторону, вытер руки, и одобрительно кивнул:

— Насчёт магнитосферы ты прав, Бадин! Теперь нужно подумать, откуда привести силу для прерывателей.

— Да! Провода может разорвать вращающимся сердечником! — Согласился Бадин. — Нужно искать решение.

Отойдя в сторону, он сел на табурет, и, напряжённо думая, смотрел на конструкцию.

Памр ходил вокруг огромного диска магнитосферы, что-то прикидывая и размышляя, заглядывал под крышку агрегата и колпаки защитных кожухов.

— Я уже хотел предложить добавить ещё один слой! — Рассуждал вслух Бадин.

— Нет, Бадин, нельзя. Это увеличит вес, а он — наш главный враг. — Памр в задумчивости потёр подбородок. — А что если намнаклеить полоски медной фольги на кожух?

— Памр! Ты молодец! — Бадин вскочил и восхищённо хлопнул в ладоши. — И как мне не пришло это в голову? Фольга приведёт силу к прерывателям, и вместе с кожухом будет хорошо закрыта изолирующим слоем!..

… Глеба качало. Он сел, почти упал на пол, почувствовав сильную тошноту, и схватился за голову. Всё плыло перед глазами. Дервиш положил руку ему на плечо, другую держал над его головой:

— Ничего, это нормально! Сейчас пройдёт!

Глеб ощутил холод, проникающий в голову. Дышать стало легче. Дервиш опустил руки:

— Никогда никому не рассказывай, где ты был и что видел.

— Я понимаю. — Кивнул Глеб.

… Он открыл глаза. «Музей мира». Эти слова звучали в голове. Прохладный ветер разгонял лёгкий утренний туман, стелящийся над землёй. Рутха скручивал верёвку, на которой сушились вещи, Каити переплетал тетиву, снятую с лука. Слава, выглянув из-под плаща, тотчас отбросил его в сторону и поднялся.

— Доброе утро, Памр! — Сказал он. — Как тебе музей?

— Неожиданно, Бадин! — Ответил Глеб.

— Не то слово! — Кивнул Слава.

Каити встал, и, навалившись на лук всем телом, вновь натянул тетиву. Отложив его в сторону, он сел. Искатели услышали его голос:

— Сегодня мы вступим на земли тават. Если придётся, сможете ли вы пронзить врага копьём?

Глеб почувствовал дрожь, понимая серьёзность происходящего и важность заданного вопроса, но, резко отбросив сомнения, утвердительно кивнул головой. Трутнёв так же спокойно кивнул в ответ. Каити улыбнулся, молча достал из своей сумки несколько плодов, и положил их на камень. Разведчики сели вокруг и начали завтракать. И Глеб, и Слава ели молча, ни на кого не глядя, и не поднимая головы, думая о ночной экскурсии. Воспоминания прошлой жизни нахлынули, забирая силы и внимание. Изредка бросая взгляды друг на друга, оба понимали, что чувствуют одно и то же.

Поев и напившись воды, путешественники наполнили фляги в ручье, собрали вещи, и вновь двинулись цепочкой, следуя за вождём. Утро, окутанное молчанием, наполнило сознание искателей пониманием важности того, что они должны сделать.

Небо очистилось, и ярко засияло солнце, по-летнему припекая землю. Греющиеся на камнях ящерицы шустро шныряли в щели при приближении людей. Стрекозы рвали воздух крыльями прямо над головами. Прыгая по камням, Глеб почувствовал, как неудобно нести копьё в руках. Он достал из сумки верёвку и привязал её к древку. Закинув привязанное копьё за спину, он продолжил путь. Трутнёв последовал его примеру. Идущий следом Тала улыбался, но по-прежнему нёс своё копьё в руке. «Да уж! — Раздражённо думал Глеб. — Когда-то межпланетные корабли конструировал, а теперь вот — верёвочки привязываю! Гений поселкового масштаба! Метаморфозы!».

Впереди раздался громкий стук камней, и несколько небольших животных с густой длинной шерстью, высоко подпрыгивая, помчались прочь. Каити посмотрел им вслед и вновь двинулся вперёд. Ниже их, в зарослях у подножия холма, раздались треск и хруст ломаемых ветвей. Кто-то мощный и массивный, с тяжёлым храпом продирался сквозь зелёную стену ветвей. Каити снова остановился, подняв руку. Неожиданно тишину разорвал надрывный, тоскливый вой множества голодных глоток.

— Мунгаты! — Голос Каити прозвучал быстро и спокойно. — Не двигайтесь. Они охотятся, а мы спугнули их добычу.

Глеб сорвал копьё с плеч и, дёрнув за концы верёвки, быстро развязал узлы. Верёвка упала. Сжимая древко, он напряжённо всматривался в переплетение ветвей. Трутнёв держал лук. Беготня и завывания у подножия не утихали. Несколько мунгат выскочили из зарослей и, нервно переступая, водили носами в воздухе. Короткие, мускулистые тела с пятнистой, как у гиен, шерстью, увенчивала клыкастая короткая морда с торчащими остроконечными ушами, придававшими зверю зловещий вид. Мощные задние лапы были намного короче передних, сухих и суставчатых. Глеб почувствовал исходящий от них неприятный запах. Мунгаты кружили у подножия, явно потеряв добычу, нюхая воздух, землю и громко завывая время от времени. Глеб понял, что Рутха и Каити спрятали отряд от их глаз. Мунгаты чуяли новый запах, но, не видя разведчиков, нервничали. Стоять пришлось долго, пока внимание стаи не привлёк какой-то новый запах. Мунгаты двинулись в долину, их лай и завывания удалялись, треск и шум в зарослях утихли вдалеке. Спустя пару минут Каити спокойным голосом произнёс: «Они ушли». Отряд продолжил движение. Глеб поднял лежащую на камнях верёвку, опять подвязал копьё и закинул его за спину. Путь разведчиков лежал через каменный перевал. Они карабкались по скалам, обдирая руки и колени, подсаживая и вытягивая друг друга, ища опоры на крошечных выступах, где мог упереться только носок сандалии, бросали друг другу верёвки и подставляли плечи. Поднявшись, наконец, на вершину перевала, уставшие разведчики увидели расстилающуюся перед ними бурую равнину с зелёными перелесками, холмами с плоскими вершинами, речной долиной и белеющими вдали горными пиками. Между холмами бродили бесчисленные стада быков, рыжих и красных антилоп, пасущихся в речной долине. Каити долго и внимательно смотрел вдаль, потом ткнул пальцем в холмы за рекой, и разведчики услышали его голос:

— Отала-Вача там. Два дня пути. Скоро будет дождь, нужно спускаться в долину!

Видимо, хорошо зная дорогу, Каити уверенно зашагал по перевалу. Следуя едва заметными тропинками, бегущими между каменными завалами и замшелыми утёсами, отряд вышел на маленькое плато. Посреди него высилась небольшая каменная пирамида, сложенная из лежащих стопкой нескольких больших плоских камней. Сверху на них покоился человеческий череп, обложенный почерневшими цветами и засохшими плодами тташ. Каити остановился перед пирамидой. Разведчики встали позади него.

— Кто здесь? — Спросил Трутнёв.

— Мой друг. — Ответил голос Каити.

— А что с ним произошло?

— Однажды он пришёл ко мне, когда я был в мире снов. Он рассказал, что его украли тават, чтобы отдать Баланге. Узнав, куда его ведут, мой друг покинул своё тело. Мы уничтожили лагерь предателей, забрали его, и оставили здесь. Скоро он вернётся, чтобы снова быть с нами.

Каити убрал старые цветы и засохшие плоды, вместо них он положил несколько свежих. Рутха поставил возле черепа небольшую флягу из тыквы. Каити поднял руки, и разведчики услышали его голос:

— Духи лесов, Великие Воины Шатхаш, Астал и Кхтар! Сделайте наши ноги быстрыми, руки сильными и сердца смелыми. Дайте нам силы пройти наш путь отваги и правды, дайте силы видеть, слышать, знать! Мы все здесь гости! И в назначенный день мы вернёмся домой, и встретим друг друга. Храните наше дыхание!

— Храните наше дыхание! — Негромко повторили Рутха и Тала.

Через минуту Каити опустил руки и зашагал прочь. Отряд спускался вслед за ним в долину, чувствуя на себе удары редких капель дождя.

Дождь лил, как из ведра. Под навесом из плотной ткани, натянутым между вбитыми в землю кольями, горел маленький костёр. Разведчики закончили ужин, и молча сидели, кутаясь в плащи и глядя на огонь.

Каити показал Глебу на свой, украшенный большим когтем, амулет на груди.

— Ты спрашивал, что на моём амулете? Я расскажу! — Сказал Каити. — Мой предок был одним из тех, кто защитил вождя Сас от стаи мунгат. Тогда они были огромные и сильные, больше чем те, что бегают вокруг нас. Его имя было Шатхаш. Это коготь последнего из мунгат, которого он сумел победить.

— Там, у могилы, ты называл его имя! — Вспомнил Глеб.

— Великие Воины Шатхаш, Астал и Кхтар — воины, погибшие, защищая вождя Сас. — Сказал голос Каити. — Моя семья хранит этот амулет.

Немного помолчав, он спросил:

— Почему вы не говорите, как Воины Снов? Вы можете.

Глеб со Славой переглянулись.

— Мы учимся. — Ответил Глеб.

— Очень важно на землях врага хранить молчание и много слушать. — Продолжал Каити.

Глеб вспомнил занятие с Атау-ли.

— Когда ты будешь слышать меня, скажи! — Неуверенно произнёс он внутренним голосом.

Олунха беззвучно рассмеялись.

— Мы слышим тебя! — Прозвучал голос Рутха.

Каити одобрительно улыбался.

— Меня тоже слышно? — Спросил Слава.

Олунха согнулись от смеха, стараясь сильно не шуметь, несмотря на звуки дождя, заглушающие всё вокруг.

— Почему вы говорили голосом, когда умеете говорить, как воины? — Спросил Рутха.

— Мы всегда говорим так у себя дома. В нашем мире все так говорят, всю свою жизнь. — Ответил Глеб, не чувствуя обиды за смех.

Олунха молчали, бросая вгляд то на огонь, то на искателей, видимо, ощущая различия в жизни двух разных миров. Каити подбросил ветки в костёр. Небольшой огонь, окружённый телами воинов и закрытый от дождя навесом, почти не дымил, давая достаточно тепла, чтобы согреться. Прервав молчание, Каити сказал:

— Всегда говорите так. Олунха — единственные в Амритайе, кто говорит друг с другом так. Другие считают, что мы не любим разговаривать. Никто не знает, потому что ни один олунха не предавал свой народ, не рассказывал о нашей тайне. Искусство Воинов Снов дано нам нашими Отцами и охраняет олунха.

Тала и Рутха кивали головами. Каити продолжал, искатели чётко слышали его спокойный голос:

— Обычный человек не чувствует опасности, и не чувствует дыхание смерти. Очень немногие их смутно ощущают, но не знают, откуда исходит опасность. Чувства обычных людей не в состоянии это постичь. Воин должен уловить присутствие невидимого, грозящего ему бедой, ощутить мрак, что опустился на него, и услышать, как над его головой пронеслось дыхание тьмы. Важность услышанного им предупреждения очень велика. Это разрешение жить дальше, которое могут получить только Воины Снов. Развивайте ваши чувства, старайтесь постичь, непрерывно тренируйтесь, говорите друг с другом, и так вы начнёте чувствовать враждебные нам силы, поймёте, почему иногда мир становится гнетущим и тревожным. И будете точно знать причину.

Ложась спать, Глеб впервые заговорил со Славой, как Воин:

— Ты видел моего отца?

Слава взглянул на него и ответил так же:

— Да, он меня встретил! Он со мной разговаривал!

— А меня ты видел?

— Нет! Ни разу за всё время. Ни там, ни в музее.

— Спокойной ночи, брат.

— Спокойной ночи.

Глеб стоял на берегу и всматривался в бушующий океан. Волны вздымались над ним, окатывая облаками брызг, и падали у самых ног, разбиваясь в бушующие потоки. Небо от горизонта до горизонта затянули чёрные тучи, стремительно летящие в вышине. Бешеные ураганы рвали их в клочья, разгоняя и сбивая вновь. Глеб ждал. Огромная змеиная голова появилась среди волн и океан отступил, продолжая бушевать позади гиганта. Змей поднялся из воды, возвышаясь над крошечным человеком. Бог и человек смотрели друг на друга. Отец Моря стал золотым и засиял, как солнце, разгоняя тьму ночной грозы.

— Я здесь! — Сказал Глеб, волнуясь.

— Ты воин! — Голос Отца Моря зазвучал, как громовые раскаты. — Ты храбр.

— Я очень боюсь! — Покачал головой Глеб.

— Ты человек. Люди боятся. А чего боишься ты?

— Много чего. — Глеб пожал плечами.

— Ты знаешь все свои страхи. Встреться с ними и победи.

— Я хочу навсегда избавиться от них.

— Пока ты человек, ты не сможешь это сделать.

— Тогда я не хочу быть человеком.

— Чем ты заслужил это? Что ты сделал?

— Ничего. — Глеб опустил голову, поняв безрассудность своих желаний.

— Война и любовь. — Услышал он голос Отца Моря. — Что ты выберешь?

— Любовь! — Глеб поднял голову.

— Тогда победи войну.

— Как может любовь победить войну?

— Война — это не природа. Война — это люди, когда они или щадят, или убивают друг друга.

Глеб молча смотрел на высящегося над ним гиганта, понимая, как он мал рядом с ним во всех возможных смыслах.

— Война идёт к моему народу. — Сказал Отец Моря. — Ты спасёшь его для меня.

Сияние исчезло, и волны с грохотом разбились под ногами Глеба, окатив его солёными брызгами.

Ветер прогнал ночную грозу, капель дождя закончилась. Ночное небо посерело, на востоке уже розовел восход. Тала вновь разжёг костёр, разведчики сели к огню, готовясь к завтраку. Рутха достал из сумки плод тташ и ещё какой-то фиолетовый длинный огурец, и протянул Каити. Затем то же самое по очереди дал остальным. Глеб попробовал огурец на вкус, он оказался сладким. В ветвях деревьев вовсю пели и щебетали птицы. Ветер принёс запах трав и свежести, играл мокрой листвой, обрушивая с неё в траву ручейки воды. Несмотря на сырость, воздух был тёплым. Глеб неожиданно почувствовал острый животный запах, ворвавшийся в ароматы леса, принесённые ветром. Он резко повернулся в ту сторону, откуда он появился. Из перелеска раздались треск и хруст. Сбивая на ходу воду с листьев, из зарослей вышло огромное животное, похожее на чёрного медведя. Глеб вскочил, следом, обернувшись, как на пружине, подпрыгнул Слава.

— Ниппур! Не волнуйтесь, сидите, он никого не тронет! — Прозвучал спокойный голос Каити. — Уберите свой страх, зверь его чувствует и очень нервничает.

Ниппур поводил носом и, заревел, встав на задние лапы. Глеб, не сводя с него глаз, боролся со своим дыханием, пытаясь успокоиться. Рутха спокойно ел, глядя на ниппура, стоящего в двадцати метрах от него. Тала тоже смотрел, жуя фиолетовый огурец. Каити, заткнув флягу, из которой пил, отставил её в сторону, и взглянул на Тала:

— Тала! Покажи своё умение. Сделай его злым, а потом успокой. И отпусти.

— Хорошо, вождь. — Тала отложил огурец и вперился взглядом в зверя.

Ниппур вновь громко заревел, холка на его загривке вздыбилась, и он яростно рванул передней лапой землю, выворотив огромный кусок дёрна и отбросив его далеко в сторону. Затем, выпучив глаза и угрожающе рыча, чёрная громадина, перекатывая груды мышц под густой шерстью, двинулась на разведчиков. Каити поднялся на ноги, Рутха опустил руку с едой и повернулся к зверю. Ниппур зарычал тише, затем шерсть на загривке опустилась, зверь заворчал, попятился, и пошёл обратно в перелесок, время от времени оборачиваясь на людей под навесом. Каити сел на место, Рутха вернулся к завтраку, доедая тташ, Глеб со Славой тоже сели, недоумевая. Тала смущённо повернулся к вождю.

— Ты совершил ошибку! — сказал ему Каити.

— Да, вождь, я понял это! — ответил Тала. — Я представил слишком полную чашу гнева, зверь рассвирепел и поэтому пришлось с большим трудом его успокаивать. Я почти перестал властвовать над ним. Никогда больше я не повторю эту ошибку.

— Ты справился. — Успокоил его вождь. — И твоя ошибка очень ценна для твоего опыта! Сохрани её в своей памяти. Теперь она — твоя удача!

— Вождь! Что делал Тала? — Спросил Трутнёв.

— Тот, кто Тала, учится управлять животными. — Ответил Каити. — Это искусство моего клана.

— Разве этому не учатся в детстве, как искусству Воинов Снов? — Спросил Глеб.

— Детям нельзя это делать. Зверь чувствует возраст. Только взрослый может управлять.

— А что Тала говорил о чаше гнева? — Снова задал вопрос Слава.

— Зверь испытывает страх, который, достигнув своего предела, становится гневом, и тогда даже слабый нападает, защищаясь. Каждый зверь это знает, и, чувствуя страх в другом звере, ждёт его нападения. Поэтому ниппур, чувствуя ваш страх, готовился к вашему гневу, и очень нервничал.

— Высшая психология! — Улыбнулся Глебу Трутнёв. — А у меня от страха аж батарейки сели!

— Да, Слава! Это Серафим Саровский и Сергий Радонежский с медведями дружили. У нас бы так не получилось. А может, это просто пока не получается? А? — Подмигнул Глеб.

— Давай о чём-нибудь другом побеседуем!

— Опять батарейка садится? — Пошутил Глеб.

— Лёгкость в голове… — Начал Слава.

— Необыкновенная! — Подхватил Глеб, смеясь.

Закончив завтрак, разведчики сложили палатку и вещи, и с первыми лучами поднявшегося солнца снова двинулись в путь.

Глава 18. Земля мёртвых

Каити шёл впереди, Рутха шёл замыкающим. Разведчики внимательно следили за пасущимися вокруг животными, опасаясь попасться на глаза охотникам тават. Солнце стремительно поднималось, становясь из тёмно-красного бордовым, алым и, наконец, приобрело свой обычный светлый жёлто-изумрудный оттенок. Входя в очередной перелесок, искатели услышали голос Рутха:

— Жёлтый корень!

Каити остановился и начал снимать с плеч сумку. Тала и Рутха делали то же самое. Посмотрев на них, Глеб со Славой тоже быстро положили сумки на траву, и выпрямились, ожидая дальнейших действий своих спутников. Олунха быстро разошлись по перелеску, искатели шли за ними. Каити посмотрел на стоящего рядом Глеба:

— Смотри и делай.

Он указал на невысокое тёмно-зелёное растение с толстым стеблем и длинными мясистыми листьями с фиолетовой серединой. Повернув копьё большим лезвием вниз, Каити сделал в траве три надреза вокруг стебля и руками завернул дёрн наверх. Затем, пользуясь копьём, как лопатой, осторожно выкопал из земли толстый жёлтый корень растения. Аккуратно стряхнув с него землю в яму, Каити лезвием копья отделил корень от стебля, который тотчас затолкал в яму, засыпал оставшейся землёй, и накрыл дёрном. На месте растения теперь было лишь немного рассыпанной по траве земли.

— Нельзя, чтобы кто-то увидел, что здесь копали корень. Если кто-то будет нас искать, он найдёт. И это место, и нас. Но случайный путник теперь ничего не поймёт, и не заметит. Копайте аккуратно. Не оставляйте следов.

Искатели начали копать корни так, как показал Каити, используя копья, как лопаты. Рутха переложил припасы в сумку Тала, и они с Каити складывали выкопанные корни в свои освободившиеся сумки. Посмотрев на гору корней на траве, Глеб почистил копьё о ствол дерева, и подошёл к Каити.

— Что мы собираем? — Спросил он.

— Это еда! — Ответил вождь. — Сегодня вечером ты попробуешь.

— Мы идём в Отала-Вача. Что это за название? — Спросил подошедший следом Трутнёв.

— «Отала-Вача» на дахана означает «Земля Мёртвых». — Серьёзно ответил Каити. — Завтра мы придём.

Сумки были наполнены. Каити критически осмотрел перелесок, и, оставшись доволен осмотром, зашагал к восходящему солнцу. Разведчики цепочкой двинулись за ним.

Солнечный свет высвечивал листья деревьев, и они сияли на фоне изумрудного неба ярким зелёным светом. На стволах, между деревьями висели усыпаные цветами лианы, по которым бегали ящерицы и садились мелкие лесные птицы. Шагая следом за Каити, Глеб обратил внимание на кору стоящих вокруг деревьев, похожую на корочку ананаса. Проходя рядом с одним из них, он погладил её рукой. От коры тотчас поплыл сильный вязкий запах, спрятавший все прочие. На ладони остались сухие чешуйки с маленькими липкими капельками на остром конце. Глеб поднял голову — на вершине дерева вкруговую раскинулись толстые мясистые листья около метра длиной. Пройдя перелесок, разведчики вышли к речной долине. Вокруг спокойно паслись стада животных. Каити закрылся рукой от солнца и смотрел на долину. Глеб подошёл к Трутнёву и услышал его голос:

— Чувствуешь запахи?

— Да! Честно говоря, начал от этого уставать. — Ответил Глеб. — Учусь не обращать внимания.

— Нужно научиться отключать обоняние.

Искатели помолчали, глядя на Каити.

— Помнишь, — снова заговорил Трутнёв, — в первые дни мы видели всех вокруг какими-то радужными?

— Да помню! Наверное, мы тогда ещё не совсем адаптировались.

— Поначалу этот мир казался сказкой. — Усмехнулся Слава.

— А мне и сейчас иногда так кажется! — Ответил Глеб.

Каити сориентировался по солнцу и махнул рукой, указывая направление. Впереди паслось огромное стадо диких быков с длинными крученными рогами и тёмно-коричневой шерстью, на спинах которых сидели маленькие красногрудые птички с тонкими клювами, и шустро бегали зелёные летающие ящерицы. Справа и слева виднелись стада жёлтых, красных, коричневых антилоп, полосатых антилоп с коротким хоботом вместо носа. Над стадами летали стайки больших и маленьких птиц, высоко в небе на перепончатых крыльях реяли остроклювые ящеры, высматривая добычу. Возле реки, в прибрежных зарослях паслось стадо неизвестных искателям крупных животных с длинной шеей. Глеб изо всех сил старался не обращать внимания на запахи. Разведчики двигались между стадами, осторожно шагая между шарахающимися от них животными. Им даже пришлось пробираться сквозь стадо грузных, неповоротливых быков, хлопая зазевавшихся животных копьями по спинам, а иногда и расталкивая их руками. Разведчики медленно продвигались вперёд, пока стада не остались позади, а перед ними поднялись заросли высокого, выше человеческого роста, болотного тростника, напоминающего рогоз. Каити вошёл в заросли, и сразу свернул влево, через несколько шагов он снова резко свернул уже в другую сторону. Глеб понял, что вождь снова прячет следы, идя зигзагом — если идти прямо, будет виден протоптанный в тростнике коридор. Разведчики петляли по зарослям, двигаясь осторожно, распугивая длинных, как змеи, болотных ящериц, бегающих в грязи. Через некоторое время они вышли к берегу. Река была широкой, с быстрым мутным течением. Каити поднял голову к солнцу, затем повернулся и указал на тростниковые заросли:

— Рубите тростник. Стройте плоты. Восемь стволов на человека. Слава и Тала плывут на одном, Глеб и Рутха будут со мной.

Разведчики спустились к реке, вошли в воду и, обойдя прибрежные заросли, начали рубить лезвиями копий растущие в воде пахнущие болотом толстые стебли. Вытаскивая их на берег, связывали верёвками. Слава и Тала первыми столкнули в воду свою вязанку. Тала ловко забрался на неё верхом, опустив в воду ноги, и ждал, пока её оседлает Слава. После того, как тот тоже сел на их сразу затонувший тростниковый плот, Тала, сидя по пояс в воде, опустил своё копьё в воду, и начал грести его лезвием, как веслом. Слава перехватил своё копьё и тоже начал грести с другой стороны.

— Держитесь вдоль берега. — Услышали они голос Каити.

Рутха сел впереди, воткнув копьё в песчаное дно, Глеб придержал плот в воде, пока на него не взобрался Каити, потом осторожно оттолкнул его от берега и сел сам. Плоты легко двигались вперёд благодаря быстрому течению, разведчикам оставалось только стараться удержать их около берега, и спрятать от чужих глаз под нависшими над водой ветвями деревьев. Осторожно двигаясь по зелёному коридору, разведчики внимательно смотрели вокруг и слушали, стремясь заметить опасность прежде, чем их обнаружат враги.

— Стойте! — Рутха поднял руку.

Копья разведчиков воткнулись в прибрежное дно, плоты остановились, скрываясь в нависших над водой ветвях. Послышался гул моторов, и из-за поворота, прямо посередине течения, разгоняя мутные речные волны, показался большой, высокий серо-зелёный катер.

— Баланга! — Услышали разведчики голос Рутхи.

Олунха быстро скользнули в воду, скрывшись в ней с головой, искатели, чуть помешкав, нырнули вслед за ними. Оглашая окрестности низким рёвом мощных турбин, катер промчался мимо, подняв большие волны, которые захлестнули берега, раскачивая и выталкивая плоты из воды. Глеб вцепился руками в верёвку и, придерживая плот, слушал под водой рёв двигателей. Вода была тёплой и мутной, светящейся в лучах солнца. Катер промчался мимо, и разведчики вынырнули, продолжая прятаться за тростниковыми вязанками. Дождавшись, когда гул моторов затих, разведчики встали в воде.

— Зачем нужно нырять? — Спросил Глеб, ощущая в воздухе острый запах техники и чего-то горелого.

— Баланга видит! — Ответил Каити. — Нельзя встречаться с Балангой. Нужна тайна.

— У них могут быть тепловизоры. — Глеб услышал голос Трутнёва. — Ты кого-нибудь видел?

— Нет. Видимо, военный катер. Весь закрытый бронёй, только иллюминаторы.

Разведчики вновь сели на плоты, и осторожно продолжали движение, отталкиваясь копьями, как шестами. Опасаясь новых сюрпризов от Баланги, разведчики двигались осторожно, внимательно прислушиваясь к звукам вокруг. А вокруг было шумно — ветер раскачивал прибрежные заросли, шелестел листвой, в воду сыпался мусор, сорванные цветы и обрывки листьев. Глеб постоянно следил за дыханием, стремясь снять нервное напряжение. Делать это было непросто. Через пару часов он почувствовал, что руки плохо слушаются его от усталости. Пальцы с непривычки сводила судорога. Плоты двигались по течению под нависающими ветвями деревьев. Вдали послышался ровный гул, непрерывно усиливающийся по мере продвижения. Глеб услышал голос Каити:

— Волосы Ратши!

Очень скоро разведчики увидели впереди радугу, висящую над рекой. Прибрежный кустарник кончился, уперевшись в россыпи камней, дальше река текла, огибая скалы. Справа и впереди от них высилась замшелая скала, врезавшаяся в русло реки. С неё огромными гирляндами свисали усыпанные цветами плети лиан и вьюнов. Дальше, вниз по течению, у подножия скалы бурлила вода, закручиваясь в водовороты. Пятнадцать водопадов в ряд падали с крутого склона прямо в воды реки. Горный отрог образовал огромную столовидную площадку, заросшую растительностью и кустарником. Горная река разделилась здесь на множество ручьёв, каждый из которых стал отдельным водопадом, и ронял свои воды с отвесной каменной кручи.

— Дальше вода ледяная! — Услышали искатели голос Каити. — Мы пойдём пешком через лес.

Глеб был рад, что его руки, наконец, отдохнут. Разведчики развязали верёвки, отпустив тростник плыть по течению, и выбрались на берег. Отряд углубился в лес. Ветер раскачивал вершины деревьев, но внизу, под сенью крон, было тихо и тепло. Вокруг разведчиков кипела лесная жизнь. По стволам, обвитым красно-коричневыми вьюнами с жёлто-зелёными листьями, на которых всё ещё благоухали цветы, бегали длинные пёстрые ящерицы. Мимо Глеба, прямо под ногами, пробежал зверёк в тёмно-коричневом панцире, выглядевший так, словно к наполеоновской треуголке приделали четыре ноги. Между деревьев шумно летали ящерицы: ярко-жёлтые, светло-зелёные с коричневыми полосами, фиолетовые с жёлтыми пятнами. На стволе дерева Глеб увидел большую малиновую бабочку, покачивающую четырьмя крыльями, на которых светились яркие пятна. Рядом с крыльями в стороны свисали два длинных усика, на концах каждого ярко сиял каплевидный отросток. То и дело над головами разведчиков жужжа или стрекоча пролетали насекомые. Глеб без особого удивления смотрел на окружающие его чудеса, всё его внимание было направлено на другое — он учился не замечать запахов. А они были повсюду: крылья насекомых, порыв ветерка, каждый шаг по траве взметал волны запахов, и они кружились в воздухе, проникая в нос и пропитывая дыхание. И ещё он обнаружил, что может видеть иначе — не так, как обычно. Углубившись в лес, разведчики шли в полумраке. Кроны деревьев сплелись в вышине, образуя подвижную живую крышу, сквозь которую слабо проникал свет, а там, где ему всё же удавалось пробиться, лучи дерзко сияли в полумраке светлыми колоннами, бросая в траву яркие пятна ослепительного солнечного сияния. Глеб смотрел на тёмные тени под кустами, низкими ветвями, видя в них лишь густой непроницаемый мрак, но вдруг он заметил, что по его желанию этот мрак рассеивается, и тогда он чётко видел, что в нём находится. Это открытие его не обрадовало, он просто не знал, что ему делать с этим. Мимо Глеба пробежал Рутха, шедший замыкающим. Он обогнал Каити и пошёл первым. Впереди заросли становились гуще. Рутха взял наизготовку копьё, и Глеб понял, что скоро придётся прорубаться сквозь заросли. Он снял своё копьё, привязанное за спиной, и убрал верёвку в сумку, висевшую за плечами. Заросли впереди громко затрещали, ветви кустарника зашевелились, отмечая путь того, кто продирался сквозь них. Разведчики остановились, и перед ними из кустов вышел олень. Его светло-коричневая шерсть со светлыми подпалинами делала его фигуру неожиданно яркой на тёмно-зелёном фоне леса. Олень покрутил головой с ветвистыми рогами, с которых свешивались обрывки плетей дикого вьюна, и принялся с аппетитом жевать траву. При приближении разведчиков он отбежал в сторону и в упор смотрел на людей.

Разведчики углубились в заросли. Рутха размеренно взмахивал копьём, и с каждым ударом в зелёной стене открывался новый проход, в который один за другим проникали люди. Они обходили деревья, петляя между стволов, придерживая руками свисающие лианы и поднимая наклонившиеся ветви. Влажный воздух был неподвижен. Глеб поднял голову — листва в вышине светилась от ярких солнечных лучей, но этот рассеянный свет едва освещал непролазные заросли внизу. Через некоторое время место уставшего Рутхи занял Тала. Когда и он устал, его место занял Глеб. Острое лезвие легко рассекало плети лиан, ветки деревьев и длинные листья папоротников и плаунов, переплетающихся на уровне груди. Очень скоро по рукам Глеба начали бежать зелёные ручейки сока, остро пахнущие зеленью. Неожиданно Глеб почувствовал новый запах, пришедший откуда-то справа. Он остановился и, не оборачиваясь, сказал для всех, указывая на источник запаха:

— Там кто-то есть! Похоже, что это зверь!

— Запах крови! — Ответил Каити. — Нужно узнать, в чём дело.

Глеб повернул вправо. Запах усиливался с каждым его шагом. Он прорубил стену дикого вьюна и лиан, и руками раздвинул разделённую зелёную завесу. Втянув ноздрями густой воздух, Глеб понял, что нашёл то, что искал. Из-под нависших ветвей, из полумрака на него смотрели два больших зелёных глаза. Каити положил ему руку на плечо, и Глеб посторонился, придерживая ветви.

— Раненый зверь всегда прячется, чтобы никто не видел его. — Сказал Каити. — Этот ранен и запутался в лианах.

Огромный зверь приподнял клыкастую голову и тяжко выдохнул, издав глухое рычание, или стон. Каити отдал копьё Трутнёву, стоящему позади него и осторожно подошёл к зверю. Тот продолжал тяжело дышать, и внимательно следил за вождём. Каити начал с ним тихо говорить, затем осторожно погладил зверя. Тот напряжённо пригнул голову, но Каити продолжал говорить, и зверь успокоено затих. Воины отошли и присели, внимательно наблюдая за вождём. Тала объяснил искателям:

— Зверь уходит. Каити провожает его в Первый Лес.

Вождь опустился рядом со зверем, и тот положил голову на его руки. Каити, казалось, не обратил никакого внимания на тяжесть его головы. Теперь его самого едва было видно из-за зверя, который вытянул передние лапы и лёг на бок, положив свою голову на колени вождя. Глаза его были закрыты, и он тяжело дышал. Каити продолжал осторожно гладить голову и бок, что-то говорил тихо и неторопливо. Вскоре дыхание зверя затихло. Глеб на мгновение почувствовал тяжёлый запах, от которого вязало во рту.

— Он уснул. — сказал Рутха. — Его дух уже в Пути.

Рутха встал и помог вождю подняться. Вытащив нож, Каити разрезал рану на груди зверя, и вытащил пулю. Осмотрев её, он сказал:

— Это стреляли солдаты Баланги. Может быть, с той железной лодки, что встретилась нам. А может, где-то здесь есть ещё солдаты, о которых мы не знаем. Нужно быть осторожными. Нам нужно идти, осталось немного.

Разведчики продолжили свой путь. Теперь Глеб старался меньше шуметь, ударял копьём по зарослям не так сильно, все с удвоенным вниманием прислушивались к звукам вокруг. Откуда-то сверху, из ветвей, раздался дикий крик. Разведчики, пригнувшись, подняли головы, схватившись за оружие. Над головами, с визгом и уханьем, роняя обломанные ветки и листья, промчалась стая длинноруких обезьян, взметая в небо стаи испуганных птиц. Глеб с досадой сплюнул и продолжил рубить лианы. Вскоре его глаза различили впереди правильные формы. Скрытая в зарослях и обвитая лианами и плетями вьюнов, перед разведчиками предстала белая каменная колонна.

— Древний мегалит! — Раздался радостный голос Трутнёва. — Здесь обязательно должны быть ещё!

— Мы пришли. — Раздался голос Каити. — Здесь начинается Отала-Вача. Впереди скала и город. Поднимемся и переночуем.

Они обошли высокую и гладкую квадратную колонну, вырезанную из того же камня, что и Город Белых Вершин. Слава теперь встал первым и яростно рубил заросли. Минут через десять глазам разведчиков явились обвитые цветущими вьюнами каменные глыбы, лежащие у подножья скалистой гряды. Высоко в вечернем небе на перепончатых крыльях реял ящер. Рутха, взглянув на него, сказал:

— Оттар греется в вечерних лучах. Тепло будет ещё долго.

— Соберите ветки для костра! — Сказал всем Каити и поднял с земли большую сухую ветку.

Разведчики разбрелись, собирая хворост. Дождавшись, пока каждый из них не вернулся со связкой ветвей за спиной, Каити пошёл вокруг валунов, вдоль подножья каменной гряды. Он шёл торопливо, стараясь успеть подняться до темноты. Ориентируясь по ему одному ведомым приметам, вождь быстро отыскал тропу на вершину гряды, и теперь ловко прыгал с камня на камень, поднимаясь вверх. Сумерки быстро сгущались. Над головами замелькали огоньки, и вот уже сотни светлячков медленно поплыли над головами разведчиков, ярко светясь в вечерних сумерках. Вершины деревьев внизу, у подножия, засветились мириадами капелек света. На стволах, на листьях, на траве и в воздухе — маленькие светящиеся искры жизни заполнили мир. Двигаясь за вождём, разведчики вскоре подошли к большим разрушенным каменным колоннам, чернеющим в сумерках. Воздух был сухим и тёплым, тяжёлый запах леса остался внизу, и Глеб облегчённо вздохнул. Вождь остановился и сбросил с плеч сумку:

— Мы пришли. Надо поесть и отдохнуть.

Тала и Рутха жарили на огне жёлтые корни, насаживая их на острые ветки и складывая готовые на плоском камне. В воздухе поплыл запах жареных каштанов. Глеб вдыхал аппетитный аромат, но от волнения не чувствовал голода. Его руки дрожали, и он сцепил ладони. Рядом сидел Трутнёв, закутавшись в плащ и обхватив руками плечи. Его тоже трясло мелкой дрожью. Каити, видимо, привычный к разного рода чудесам и необъяснимым переживаниям, взял в руки несколько жареных корней и принёс искателям:

— Надо есть. Нужна сила! Вы воины, вы должны быть сильными.

Глеб жевал пахучую сладковатую тёплую мякоть, не ощущая вкуса. Он заставил себя съесть несколько корней и, напившись воды и закутавшись в плащ, упал на свою сумку, сразу провалившись в сон.

— Глеб! — Знакомый голос позвал его.

Глеб быстро повернулся:

— Вика!

Вика, радостно улыбаясь, смотрела на него. Он протянул ей большой букет живых роз, которые только что появились в его руках:

— Это тебе, солнышко!

Вика с восхищением приняла букет и с удовольствием вдохнула аромат цветов. Её глаза сияли от счастья. Вспомнив, она торопливо протянула ему золотистую коробочку, обвязанную ленточкой с бантом:

— Глебушка! Я долго думала, и вот… Это твой любимый!

Глеб открыл коробку — внутри был флакон одеколона «VIP-sport».

— Ого! Лапка моя! Вот спасибо! — Сказал он, открывая коробку.

Держа в руках флакон, Глеб удивился, как такая мелочь, как знакомый запах одеколона, сумела вновь вернуть его в ту жизнь, что, казалось, они оставили далеко позади. Вика поняла его затосковавший взгляд и положила руку ему на плечо:

— Не грусти! Всё наладится, Глебушка! Так нужно, милый! Смотри! — Она указала за его плечо.

Глеб обернулся и увидел каменный тоннель. Постояв немного, он пошёл к нему…

Он шёл по тоннелю и знал, что находится под землёй. Он узнал этот тоннель, и знал, что увидит в конце пути. По стенам расплывались пятна и круги света, играя, словно отражения солнечных лучей на колеблющейся водной поверхности. Потом они превратились в светящиеся знаки, ползущие вверх и вниз по стенам. Тоннель привёл его в большой зал, в котором сидел золотой Будда. Надписи на камнях сначала легко, а потом — ослепительно засветились. Всё вокруг неуловимо изменилось, и Глеб почувствовал, как снова легко и понятно стало всё в этой пещере. Понимание пришло незаметно, и теперь он знал — ВСЁ! Будда обратился к Глебу, но его губы оставались неподвижными:

— Представь, что ты стоишь возле реки, перед тобой лодка, и ты хочешь, чтобы она быстро оказалась на том берегу.

Глеб почувствовал запах воды и ила, увидел перед собой речную гладь и привязанную к дощатому пирсу лодку, покачивающуюся на волнах. Подойдя к ней, он крикнул:

— Здесь нет весла!

— А если я скажу тебе, что весло не понадобится?

Глеб снова посмотрел на лодку и захотел, чтобы она поплыла. Верёвка упала в воду, лодка качнулась на воде, медленно развернулась и двинулась к другому берегу, оставляя за собой след на речной глади.

— Когда люди спят, они не сознают, что это сон. — Услышал Глеб. — Это понимают только после пробуждения. Есть много глупцов, которые считают себя единственными среди людей, кто бодрствует, и потому им дано видеть истину. Они вынашивают великие идеи, не понимая, что в мире людей все великие идеи безжалостны и бесчеловечны. Когда-нибудь среди вас появится мудрец, который сумеет вам это объяснить.

Глеб молчал, не зная, что ответить.

— Ты и твои друзья! Вы ищете пути к совершенству. Вы собираетесь возвыситься в одиночку? А как же остальные?

Глеб увидел перед собой снег и толпу веселящихся людей. Он вспомнил, где это видел — это было народное гуляние на Масленицу, тогда он только пришёл из армии. Толпы поддатых обывателей под народные песни из орущих громкоговорителей ходили по большой площади. Кто-то плясал под гармошку, кто-то ел шашлыки, пьяные парни бились подушками на бревне, несколько голых по пояс мужиков лезли на обледенелый столб. Где-то дрались, кто-то валился в сугроб, откуда его вытаскивали тоже еле стоящие на ногах товарищи.

— Кого ты имеешь в виду? Этих?! Они невежественны! — Вырвалось у Глеба.

— Гордыня застилает твой взор! Твои мысли — туман, прячущий истину, и потому твои слова лживы! Если не хочешь идти за мной, тогда следуй за своими желаниями!

— Разве в моих словах нет правды? В чём моя вина? — Растерялся Глеб. — Что сделал я, что так полны гневом твои слова?

— Отбрось свои прежние мысли! — Услышал Глеб. — Это гораздо важнее, чем ты себе представляешь. Ты в заботах искал хлеб насущный, чтобы выжить, и ты всё ещё мыслишь так! Тебе нужно меняться. Теперь ты — Создатель. Ты не просишь и не ищешь, ты — даёшь! Теперь ты не просто смотришь на мир возле себя, ты осматриваешь место, где будешь создавать свои дары для живущих! Ты — хозяин, ты — владетель, так смотри вокруг! Думай, что сегодня ты можешь сделать для мира? Твои дела и мысли двигают время, дают жизнь, раскрывают разум. Всё растёт и стремится к свету при одном твоём появлении. Люби всё, что видишь, дари свой свет, дари тепло и заботу, неси правду! Я — Создатель жизни! — так смотри вокруг!

Глеб замер, не веря тому, что слышит. Будда исчез. Глеб подошёл к тому месту, где он сидел. В пещере было пусто. Глеб растерянно молчал, глядя вокруг, потом крикнул:

— Что дальше?.. Что нужно сделать?.. Что мне теперь делать, скажи!..

Звуки его голоса катились по пещере, но лишь краткое эхо было ему ответом.

Его разбудил птичий гомон: в деревьях, подступающих к скале, бушевала и горланила птичья стая. Солнце уже показалось из-за горизонта, становилось светло, но разведчики, утомлённые походом, ещё спали. Глеб встал и быстро убежал за камни. Когда он возвращался, Тала выглянул на него из-под плаща, и снова укрылся с головой. Глеб накинул плащ на плечи, посмотрел на копьё, размышляя, брать ли его, потом всё же взял, и отправился посмотреть на цель их путешествия. Он не успел отойти от лагеря, как внезапно в небе раздалось усиливающееся громкое жужжание. Глеб бросился обратно к камням, среди которых спали его товарищи. Разведчики уже вскочили на ноги и в спешке собирали вещи. Похватав всё в охапку, они бросились к нависающей над плато скале. Упав возле неё среди валунов, Глеб вжался в землю и накрылся плащом. Жужжание раздавалось где-то над ними. Глеб осторожно повернул голову. По небу на небольшой высоте плыл летательный аппарат огромных размеров, похожий на шар, который положили в блюдце. Его путь был в стороне от отряда, и он удалялся, продолжая издавать жужжащий звук. Разведчики встали и начали одеваться. Рутха и Слава вернулись назад за своими сумками. Вслед за ними вернулись все, так как Каити сказал, что нужно разбросать угли от костра и спрятать заготовленный хворост. Позавтракав, отряд отправился осматривать развалины, чтобы попытаться что-нибудь среди них найти.

Трутнёв догнал Глеба и пошёл рядом с ним.

— Я сегодня был в пещере. — Сказал он.

— Я тоже. — Ответил Глеб.

Слава кивнул и шёл молча. Ветер сменился, и принёс откуда-то с востока запах болот. Глеб вздохнул и старался теперь не дышать глубоко. Каити вёл отряд вдоль гряды, внизу, у подножья, шумел лес. Ветер носил звуки птичьего гвалта, визг обезьян, вой и крики обитателей леса. Вскоре впереди разведчики увидели пещеру, Каити шёл прямо к ней. Разведчики зажгли факелы. Глеб следом за вождём шёл по знакомому каменному тоннелю, который видел ночью. Издалека эхом доносились возбуждённые крики лесных существ, сухой воздух пах пылью и жарким полднем, щекотал горло и ноздри. По тоннелю проносился прохладный ветерок, и тогда к запахам предгорий примешивался запах болотных испарений. Коридор закончился, и разведчики вошли в большой зал огромной пещеры. Глеб смотрел вокруг, видя всё при свете факелов наяву и узнавая. Каменный свод пещеры в разноцветных потёках. Огромные каменные сосульки, висящие у краёв потолка, и растущие навстречу им с каменного пола. В тишине слышались звуки падающих капель воды.

— Я видел эту пещеру в мире снов! — Громко объявил Слава. — Здесь сидел Будда.

— Кто такой Будда? — Спросил Каити.

— Бог. Он был из золота.

Каити немного помолчал, раздумывая, потом неторопливо сказал:

— Мы пришли сюда по решению наших вождей. Мы должны увидеть знаки, услышать слова от наших Отцов, чтобы узнать их волю, узнать, что нам нужно делать. Наши легенды говорят об этой пещере. Когда вождь Сас был юношей, во время своих странствий он встретил здесь, в этой пещере, одного из Отцов. Тот был очень высоким и сиял, как солнце. Он научил вождя всему. После этой встречи вождь Сас совершил все свои подвиги.

Глеб напряжённо вспоминал своё видение, потом собрался с духом:

— Мы были здесь ночью, и видели одного из Отцов вашего народа. Он говорил с нами. Слова, что мы услышали, предназначались только для нас. Он сказал нам о нашей жизни. Вождь, ты говорил о городе. Почему это место зовут Землёй мёртвых?

— Раньше в этих местах часто находили человеческие кости. Люди всегда собирали их и закапывали в землю, или хоронили под камнями, как своих умерших. Теперь земля очистилась. Здесь лежат развалины города, погибшего в войне. Аши-тара сохранился намного лучше, чем тот, что находится здесь. Этот город засыпан обвалами и покрыт растущими деревьями.

— Как онназывался? — Спросил Трутнёв.

— Мы знаем, что Создатели называли Город Белых Вершин — «Аши-тара» потому, что об этом рассказывают наши легенды. Но об этом городе ничего не написано. Мы не знаем его имени. — Ответил Каити.

— Нам нужно идти туда. — Уверенно сказал Глеб.

Каити согласно кивнул и направился к выходу. Разведчики двинулись следом.

Выйдя из пещеры, разведчики увидели, что небо на западе, окружающее далёкие горные пики, почернело. Солнце светило ярко, но с запада в полнеба наползли мрачные чёрно-зелёные кучевые облака. Бушующий в немыслимой вышине ветер рвал их и гнал на север. Каити направился вниз, в предгорья. Слева от разведчиков взметнулись отвесные скалы, впереди, ниже по склону, поднималась стена леса. Между деревьев угадывались каменные глыбы построек. Прыгая по камням, разведчики спустились к подножью и подошли к заросшим кустарником развалинам. Небо вдалеке продолжало хмуриться. Лес притих. Разведчики разбрелись, разрубая заросли и ковыряя камни под ногами концами своих копий, пытаясь что-нибудь найти. Трутнёв и Тала разобрали гору обломков, но ничего под ней не нашли. Рутха нашёл какую-то нору под камнями, но через час возни выяснилось, что это старое логово какого-то лесного зверя. Прошло полдня, непогода, которая, казалось, уползла на север, теперь быстро надвигалась, закрывая небо чёрными облаками. Глеб осматривал груды камней у подножья, оставшихся от обвалов. Его внимание привлекла большая тёмно-коричневая глыба, привалившаяся к скале. По ней тянулся широкий бело-жёлтый потёк. Глеб почему-то вспомнил, как они нашли вход в Аши-тара. Может и здесь тоже где-то есть вход, скрытый камнем? Подчиняясь внезапному чувству, Глеб поднял глаза. На возвышающейся над ними ровной и отвесной, как стена, скале по всей длине тянулась тёмная ровная и широкая полоса, непримечательная и незаметная на первый взгляд. Глеб проследил её глазами по всей протяжённости. Она шла идеально ровной линией. Трутнёв перехватил его взгляд и тоже принялся внимательно рассматривать полосу. Солнечный свет вокруг слегка померк, небо заметно потемнело.

— Может, слой горной породы? — Спросил Слава.

Глеб отрицательно покачал головой:

— Похоже, но нет, Славик, тебе ли не знать? Слоями залегают осадочные породы, а это — базальт, скала не должна иметь таких идеально ровных включений. Что-то мне подсказывает, что это то, что нам нужно.

Глаза Трутнёва загорелись.

— Как проверить? — Спросил он, шаря взглядом по скале и подножью. — Нужно найти, как подняться!

Каити поднял голову и внимательно смотрел на небо.

— Надо уходить, скоро сюда придёт сильная буря! — Услышали искатели его голос. — Нам нужно найти укрытие! Вернёмся в пещеру.

Слава с досадой вздохнул. Олунха быстро собирали сухие ветки вокруг себя. Глеб, посмотрев на них, тоже достал верёвку из сумки.

Костёр, весело потрескивал, ярко освещая каменные своды в разноцветных потёках. Разведчики расставили фляги под свисающими сосульками, чтобы собрать воду. Время от времени в пещеру из тоннеля врывались потоки воздуха, колышущие языки пламени и несущие с собой запах бушевавшей снаружи грозы. Разведчики легко перекусили и легли вокруг огня, стараясь отдохнуть прозапас. Глеб задремал. Ему приснился сержант Ерменкулов, который, криво ухмыляясь, ехидно спрашивал у новобранцев, стоящих перед ним строем в новенькой, остро пахнущей форме:

— Ну что, щеглы? Кто мне ответит, почему в нашей части все дома построены в полкирпича?

Новобранцы смущённо молчали, не зная, что ответить. Ерменкулов усмехнулся и назидательным тоном сообщил:

— Потому что целых кирпичей в нашей части не бывает!

Глеб увидел перед собой кирпич, лежащий на специальной подставке, сваренной из толстых металлических уголков. Он сразу узнал её — она была намертво залита в бетон на спортплощадке военного городка, и он бесчисленное множество раз стоял перед ней, один раз даже сам красил её перед очередной комиссией. Вот и сейчас он размахнулся и заученным движением ударил кулаком по кирпичу. Обломки начали медленно падать с подставки с глухим грохотом, от которого задрожала земля под ногами. Глеб открыл глаза. Пол пещеры под ним действительно дрожал, тяжёлый гул и рокот шёл из стен. Каити поднял руку, и Глеб услышал его спокойный голос:

— Это обвал. Он далеко. Буря уронила камни высоко в горах. Здесь нам ничто не грозит.

Глеб снова лёг, но сна уже не было. Он смотрел на то место, где сидел золотой бог, и вспоминал две свои встречи и разговоры с ним. «Что же мне нужно сделать?». Ураган бушевал всю ночь, и утих только под утро.

Утром разведчики позавтракали при свете факелов и собрали вещи. Рутха расстелил свой плащ рядом с остывшим костром и переложил на него все угли, тщательно почистив каменный пол пещеры от следов костра. Тала держал факел и помогал ему свободной рукой. Свернув плащ в узел, Рутха нёс его до самого леса, где высыпал угли в кусты, и вытряхнул золу. Они пошли вчерашней тропой к подножию скалы. Уже издалека Глеб увидел, что лес у подножия выломан, а заросли погребены под россыпью камней. Неподвижный влажный воздух остро пах свежей зеленью. Широкая полоса сломанных стволов и торчащих веток тянулась вглубь леса. Очевидно, что ночной обвал дотянулся и сюда. Глеб сразу пошёл к тому месту, откуда вчера заметил тёмную полосу на скале. Повсюду валялись камни, у подножья появилось несколько новых огромных глыб, одна лежала прямо напротив него. Глеб поискал глазами тёмно-коричневый камень с широким бело-жёлтым потёком, который приметил вчера, но не нашёл его. Он обошёл лежащий перед ним обломок скалы и не поверил глазам — на том месте, где вчера был камень с потёком, зияло небольшое отверстие.

— Идите сюда! — Позвал всех Глеб.

— Что случилось? — Трутнёв быстро шёл к нему.

— Смотри! — Сказал Глеб. — Как же они любили камнями входы замуровывать!

Разведчики собрались возле скалы, глядя на чернеющий перед ними вход в тоннель.

Глава 19. Сыны Пелока

Разобрав завал, разведчики зажгли факелы и двинулись в темноту тоннеля. Глеб увидел открытые створки дверей, они были целыми. Пол у входа немного засыпали камни обвала, но дальше он был чистым. Обгоняя их, по коридору устремились потоки свежего ветра, принося запах леса. Каменные стены были светлыми и сухими. Через несколько метров в свете факелов из темноты показалась вырубленная в скале каменная лестница без перил, покрытая тонким слоем пыли. Искатели уже видели такую в Аши-тара, но олунха видели такое впервые и с удивлением разглядывали её и трогали руками, удивляясь искусству Создателей. Уже знакомые пролёты лестниц, вырубленные в скале по двенадцать ступеней каждая, вели наверх. Разведчики тихо поднимались, осторожно ступая, внимательно глядя вокруг, стараясь не пропустить случайно что-нибудь на полу или на стенах. Как и в Аши-тара ниш и дверей нигде не было. Двенадцать ступеней, площадка, поворот, снова двенадцать ступеней. Глеб поднимался, не чувствуя под собой ног. Он слушал раздававшееся в тишине гулкое эхо шагов и шарканье сандалий по пыльным ступеням, когда неожиданно ощутил нахлынувшее на него необъяснимое волнение. Он уже знал, что ждёт его наверху. Трутнёв поднимался где-то позади него, но Глеб теперь избегал разговоров, боясь потерять нахлынувшее на него необъяснимое ощущение важности и необходимости того, что произойдёт. Вскоре разведчики остановились перед большими металлическими дверями из жёлтого металла, с выступающим посередине диском. Глеб спокойно подошёл к дверям и надавил на диск, затем толкнул его вбок. Дверь тихо и плавно поехала в ту сторону, куда он её оттолкнул. В помещение с шумом ворвался воздух. В нос ударил неприятный затхлый запах. Глазам разведчиков открылся большой тёмный зал. Глеб вошёл первым, осторожно ступая по пыльному полу. Пройдя несколько шагов, он остановился. В колеблющемся свете факелов на стене и полу появились его танцующие тени. Следом вошёл Трутнёв. Олунха остались перед дверями, высоко держа факелы, осторожно озираясь и глядя на искателей. Глеб хлопнул в ладоши и громко крикнул: «Агна!». Под высоким сводом потолка зажглись матовые шары, медленно разгораясь. В зале понемногу становилось светлее. Каменные стены блестели, словно стеклянные, под полукруглым сводом, уходящим вглубь скалы, ровными рядами висело множество светящихся шаров, их свечение усиливалось. Пещера была огромной. На стене справа от них над самым полом располагались четыре большие многостворчатые металлические двери, похожие на прямоугольные ворота. Искатели молча смотрели вокруг. На полу, в полумраке, в беспорядке лежало множество каких-то непонятных свёртков и предметов, всё было покрыто тонким слоем серой пыли. К искателям осторожно подошёл Каити. Под его ногой что-то хрустнуло. Искатели обернулись. Каити тотчас отступил назад и опустил глаза — под ногой лежала сломанная человеческая кость. Пыль с неё слетела, и она ослепительно белела на сером полу в свете разгорающихся ламп. Каити растерянно замер и стоял неподвижно, глядя то на кость, раздавленную его ногой, то на искателей. Глеб взглянул ему в глаза и спокойно сказал:

— Они пытались спастись здесь от смерти.

Теперь, в неярком свете разгорающихся ламп стало видно, что пещера была завалена человеческими останками. Скелеты в истлевших одеждах лежали на полу вповалку, так, как застала их смерть. Свет ламп разгонял темноту, царствовавшую здесь целую вечность, словно стремясь вернуть к жизни тех, кого вернуть было уже нельзя. Искатели осторожно шагали между останками, которые когда-то был людьми, стараясь побороть волнение.

— Что вы ищете? — Услышали они голос Каити.

— Мы ещё не знаем. — Глеб показал в конец зала. — Мы идём туда.

Олунха удивлённо смотрели на искателей. Рутха и Тала так и не вошли в зал, Каити стоял, не смея больше сделать ни шагу. Трутнёв, глядя на огромные трёхметровые скелеты людей, осторожно перешагивая через них, произнёс:

— Гиганты. Сколько же их!

— Где-то здесь есть мы. — Негромко бросил Глеб.

— Не хочу об этом думать. — Ответил Слава.

Из-за серой пыли, покрывшей всё вокруг, трудно было различить цвета истлевшей одежды, в которую были одеты те, кто сюда пришёл. Мужчины, женщины, матери с детьми, подростки. По тому, как они лежали на полу, было трудно понять причину смерти, но искатели знали, что здесь произошло. Они приближались к тому, что стояло в самом конце зала. На большой подставке покоился огромный десятиметровый диск, серый от пыли. Рядом, у стены, стояло ещё несколько пустых подставок. Глеб остановился. Вокруг виманы на полу лежала гора костей. Люди стремились к ней в последней надежде на спасение. Трутнёв остановился рядом с Глебом и позвал оставшихся у входа:

— Идите сюда.

Минут через пять рядом с искателями остановились олунха, с благоговейным ужасом глядя на останки и древнюю машину.

— Кто были эти люди? — Спросил Каити.

Глеб снял флягу с пояса и напился. Вешая флягу обратно, он произнёс:

— Это послы правителя Атлантиды государя Цемвура, и их семьи. Здесь дипломаты, жрецы, солдаты, посланцы Верховного жреца Пелока, который был нашим отцом. Мы прилетели сюда из Сваны, чтобы забрать их, но князь Арвилах, который объявил нам войну, не позволил это сделать. Где-то здесь, среди этих останков, есть наши.

Удивлению олунха не было предела. На несколько минут воцарилось молчание. Потом искатели услышали голос Рутхи:

— Велика мудрость Создателей.

Пещера наполнилась лёгким потрескиванием и шуршанием, сначала едва уловимым, но потом зазвучавшим уже явственно. Останки на полу зашевелились. Воздух, ворвавшийся в помещение, бывшее запечатанным немыслимое количество лет, превращал остатки одежды и кости в труху, и они на глазах рассыпались в пыль. Слава и Глеб положили копья на пол, и начали расчищать себе дорогу к вимане. Они брали рассыпающиеся в руках останки и относили их к стене. Олунха тотчас присоединились к ним. Расчистив пространство вокруг виманы, олунха сели на пол, наблюдая за искателями. Глеб, наконец, подошёл к ней и положил руку. Он с удовольствием гладил её корпус, ощущая под пальцами множество маленьких гладких полусфер, словно сотни лежащих вплотную скорлупок грецких орехов. Он помнил, что всегда любил так делать. Если бы нашёлся тот, кто сейчас спросил, кто стоит возле виманы — Памр или Глеб, он бы не смог сразу ответить. Слава подошёл к входному люку высотой в два его роста, и пытался его открыть.

— Памр!.. Глеб! — Поправился он. — Блок питания разряжен! Дверь не открывается!

Глеб вытащил нож, и, подойдя к багажному отделению, начал пробовать открыть его замок. Через несколько минут люк открылся. Достав из технического отсека большой ящик с инструментами, Глеб с трудом опустил его на пол, достал из него длинный изогнутый стержень с замысловатым хвостовиком, и подал его Трутнёву. Слава вставил стержень в отверстие рядом с люком. Вращая его, как коловорот, Трутнёв не спускал глаз с входного люка. Через некоторое время между ним и корпусом появилась постепенно увеличивающаяся щель. Радостно улыбаясь, Трутнёв начал быстрее вращать ключ. Опустившись на пол, дверь люка выбросила ножки, и превратилась в сходни, по которым Глеб и Слава вошли внутрь под восхищёнными взглядами олунха. Внутри виманы был полумрак. Через иллюминаторы на четырёхметровой высоте и открытую дверь внутрь проникал свет, и глаза начали различать детали.

— Надо проверить блок питания. — Деловито начал Глеб.

— Если батареи полностью разряжены, всё это окажется бесполезным. — Вздохнул Слава.

— Мне кажется, всё не так безнадёжно. Эта вимана летала в космос. Мы сами делали батареи к ней, ты помнишь?

— Да. — Кивнул Трутнёв. — Кажется, помню. Там золото, платина…

— Если нужно, кислоту мы найдём в лесу, олунха помогут.

— Давай смотреть! — Слава достал из ящика нужный ключ, и начал вскрывать люк в полу.

Искатели вытащили из ячеек блока шесть больших и тяжёлых прозрачных капсул, и вынесли их одну за другой наружу. Глеб осторожно свинтил с одной крышку и ковырнул ножом порошок внутри:

— Конечно, он сухой! Откуда здесь взяться энергии? Нужна кислота!

— Что это — «кислота»? — Поинтересовался Каити.

Пока Трутнёв объяснял вождю, Глеб открыл все капсулы. Внезапно он поднял голову и посмотрел на металлические ворота у входа в пещеру.

— Слава! А они откроются? — Глеб ткнул пальцем в металлические створки.

Они молча пошли к воротам, олунха шли следом. Подойдя к створкам, Глеб изо всех сил надавил на диск, но он не поддался. На помощь ему пришёл Трутнёв, но диск намертво застыл на своём месте. То же было на вторых створках. На третьих воротах им удалось со скрипом продавить запоры, и створки немного сдвинулись вбок, впустив свежий воздух и запах леса. Вдвоём они столкнули створки с места и откатили их вбок, открыв пятнадцатиметровый проход в пещеру. За воротами была короткая площадка в два метра шириной, засыпанная камнями, с которой открывался вид на лесной массив с выломанной обвалом прогалиной. Глеб обратил внимание на цвет площадки. Тот, кто делал двухметровую выборку в базальтовой скале и вырезал четыре окна шириной пятнадцать и высотой шесть метров, превратил площадку перед воротами в прочный монолит, сделав его при этом темнее окружающей породы. Вернувшись в зал, Глеб обратился к Каити:

— Вождь, нам нужно восстановить батареи. Если у нас не будет энергии, всё, что мы сделали, будет напрасным.

— Нам нужны вода и сок. Я знаю, где это взять. — Ответил Каити и направился к выходу.

Искатели вернулись к вимане. Глеб посмотрел на Трутнёва и спросил его:

— Что с тобой?

Слава махнул рукой:

— Не обращай внимания. Просто не по себе как-то.

— Отчего?

— Откуда я вдруг знаю всё про эту штуковину, Глеб? — Слава ткнул пальцем в виману. — Я никогда её не видел!

— Для тебя это так важно? — Глеб серьёзно смотрел на него. — Ну, вернули тебе память, что тебя напрягает? Это твои воспоминания! И как это ты её не видел? Вот эту самую штуковину ты делал со мной! Мы вдвоём её делали, своими руками.

— Не знаю! — Покачал головой Трутнёв. — Не укладывается в голове!

— Не морочь себе голову, Славик. Хватит прятаться от действительности! — Уверенно произнёс Глеб. — То, что мы сейчас делаем, мы делаем не для себя, ты не хуже меня понимаешь.

Слава походил возле виманы, раздумывая. Потом остановился:

— Хорошо! И что потом мы будем с ней делать? Мы сможем ей управлять?

Глеб посмотрел на огромный чёрный корпус вмиманы:

— Думаю, что да. В любом случае, нас двое. Мы справимся.

— Не знаю… — Покачал головой Слава.

— Что мы будем делать? — Переспросил Глеб. — Летать! Только вот где мы её спрячем в деревне?

— Это не наша головная боль! — Запальчиво возразил Слава. — Оставим пока здесь. Если будет нужно — снова вернёмся за ней!

— Ладно! Сначала нам нужно её поднять! — Примирительным тоном произнёс Глеб. — Думать будем потом.

— Ты помнишь, как ей управлять? — Растерянно смотрел на него Трутнёв.

— Давай вспоминать! — Глеб вошёл внутрь и сел в большое кресло, в котором почувствовал себя ребёнком. — Да уж! А я тогда был немного больше!

— Это что? — Слава положил ладони на два шара, которыми заканчивались два торчащих из пола рычага. — Это же руль высоты?

— Правый — руль высоты! — Вспоминал Глеб, — а левый — скорость!

— А это управление магнитосферой, ведь так? — Спрашивал Слава, указывая на блок синих переключателей на пульте.

— Да! А это — внутреннее освещение, а здесь — гироскоп…

Все два часа, пока не вернулись олунха, искатели восстанавливали свои знания. Разведчики вошли в зал и остановились отдышаться. На их плечах лежали бамбуковые палки, служащие коромыслами. К концам палок они подвесили связки широких и длинных обрубков бамбука, используемых как вёдра и наполненных жидкостью. Поставив груз на пол, уставшие олунха, довольно улыбаясь, сели на пол. Глеб подошёл к ним и, посмотрев на полуметровые стаканы из толстых стеблей, прикинул объём жидкости. Получалось что-то около шести ведер. Присев, Глеб спросил, показывая внутрь стакана:

— Не ядовитая?

— Нет. — Ответил Рутха.

Макнув кончик пальца и попробовав на язык, Глеб сморщился:

— Кислятина. То, что надо!

Тала развязывал верёвки и подавал широкие, как банки, сегменты Славе, который аккуратно выливал содержимое в прозрачные капсулы аккумуляторов. Глеб придерживал капсулу и следил за тем, чтобы электролита в ней не было слишком много, потом аккуратно запечатывал капсулу крышкой. Искатели вновь собрали блок питания, и с удовольствием увидели, как ожил пульт виманы, загоревшись цветными огоньками.

— Так! — Радостно объявил Глеб, осмотрев приборы. — Топлива у нас достаточно! Осталось последнее. Нужно раскрутить магнитосферу, тогда блок питания полностью зарядится и восстановится. Будем надеяться, что электролит, который мы залили, соответствует требованиям!

Повернув переключатель на пульте, Глеб нажал нужную клавишу. Ничего не произошло. Он вновь повторил свои действия, и в томительной тишине, наконец, услышал звук крутящегося сердечника. Пол под ногами тихо загудел. По кабине поплыл странно знакомый запах работающего двигателя виманы.

— Глеб! Мы сделали это! — Трутнёв подлетел к Глебу и обнял его. — Мы сделали!!

— Слава! Задушишь! — Глеб улыбался.

Олунха тоже услышали звук работающего механизма и радостно заулыбались. Каждый из них гордился тем, что присутствовал при таком очень важном событии. Когда Глеб и Слава вышли наружу, каждый из олунха подошёл к ним и с радостной улыбкой прикоснулся к их плечам.

— Мы смогли сделать то, зачем пришли! — Радостно сообщил Каити.

— Это счастье жизни вокруг нас! — Сиял Тала.

— У нас осталось ещё много жёлтого корня, мы разожжём костёр! — Сдержанно улыбался Рутха.

Олунха ушли вниз, на плато, чтобы разжечь костёр и приготовить ужин. Искатели остались возле виманы.

— Я, пожалуй, немного отдохну. — Сообщил Слава. — Постстрессовая ситуация.

— Да. Пожалуй, я тоже! — Согласился Глеб.

Они вернулись в кабину и устроились в креслах. Глеб закрыл глаза, и расслабился. Напряжение сегодняшнего дня забрало много сил. Дремота быстро накрыла его тёплой волной. Глеб заснул. Среди бессмысленных форм и видений перед ним возникло лицо Дервиша. Дервиш серьёзно посмотрел прямо ему в глаза и сказал:

— Не вини себя ни в чём! Здесь нет твоей вины.

— В чём нет вины? О чём ты говоришь? — Удивился Глеб.

В кабину стремительно влетел Тала. Он был возбуждён и с трудом переводил дыхание. Глеб сквозь забытьё услышал его голос:

— Тават!

— Где они? Сколько их? — Искатели вскочили на ноги.

Тала, стараясь отдышаться, два раза показал пальцы раскрытой ладони и потом ещё два.

— Они идут сюда с оружием в руках. — Снова заговорил Тала. — Они приготовились к бою!

Искатели схватили копья и бросились вниз по лестнице. Возле входа, спрятавшись за камнями, сидели Рутха и Каити. Искатели упали на землю рядом с ними.

— Они идут там, внизу. — Сообщил Рутха, махнув рукой на лес у подножья.

— Они выследили нас! — Добавил Каити. — Они не боятся. Они знают, сколько нас.

Искатели переглянулись.

— Будем сражаться! — Спокойно сказал Каити.

— Может, лучше исчезнуть? — Спросил Трутнёв.

— Если мы улетим, они увидят виману. — Спокойно ответил Каити. — Если мы тихо уйдём, они найдут виману! Баланга тоже узнает о вимане. Баланга поймёт, что мы знали о вимане, и тогда она придёт в деревню, чтобы задавать вопросы.

Рутха и Каити достали из сумок небольшие свёртки из материи, перевязанные шнурком, и быстро раскрыли их. На кусках ткани лежали тонкие, длиной с карандаш, заострённые палочки. Глеб заметил, что их острия были намного темнее, чем остальная часть. Сняв с плеч духовые трубки, они вставили в них стрелки, и стали ждать. Глеб и Слава спрятались за другим камнем, чуть в стороне, Тала остался рядом с вождём, с суровым видом сжимая копьё. Вскоре на краю площадки показались воины тават. Глеб удивился, глядя на них. Они были одеты, как бойцы какого-нибудь наркобарона из фильма про мафию. Кто был в жилетке и камуфлированных брюках, кто-то в майке с рисунком, у кого-то на ногах были ботинки, у кого-то сандалии, у одного из них — сапоги. Впереди шёл высокий здоровяк в чёрных штанах, и в синей рубашке с поясом, на котором висел нож. У всех тават были длинные чёрные волосы, перехваченные широкой лентой, или шнурком. Тот, кто был в синей рубашке, повязал волосы платком. Глеб издалека почувствовал идущий от них неприятный запах. Они вышли на плато, оглядывая скалу и подножье. В их руках были широкие мечи, дубинки, топоры. Двое держали длинные луки. Один из них заметил чернеющий среди камней вход и, указывая на него топором, громко крикнул своим. Воин в синей рубахе махнул рукой, и цепь двинулась вперёд. Каити осторожно выглянул из-за камня, и, тщательно прицелившись в крайнего в цепи воина, сильно дунул в трубку. Тават сразу упал, выронив мачете из рук. Рутха с другого края тоже уложил одного. Тават зашумели и начали искать глазами врагов. Вождь и Рутха по очереди стали посылать стрелки в противника, тщательно выбирая цели. Количество врагов быстро сократилось. Увидев пятерых своих бездыханно лежащих товарищей, тават быстро спрятались за камнями. Теперь они заметили стрелков, и оба их лучника посылали стрелы, стоило лишь олунха показаться из-за камня. Трутнёв зло усмехнулся:

— А Баланга не даёт им винтовки! По старинке стреляют!

Каити вскрикнул — одна из стрел вонзилась ему в плечо. Трутнёв чуть не бросился к нему, но Глеб удержал его. Рутха отдал свою трубку Тала, быстро достал нож и осторожно вставил его в рану рядом с наконечником. Каити закрыл глаза и молчал. Рутха ловко извлёк стрелу и внимательно осмотрел наконечник. Отбросив её в сторону, он быстро снял с пояса мешочек и высыпал из него на ладонь немного порошка. Приложив ладонь к ране, Рутха достал из сумки ленту из тонкой ткани и обмотал ей руку вождя. Тала тем временем уложил из трубки ещё одного из нападавших, целившегося в него из лука. Глеб быстро выглянул из-за камня, и тотчас над его головой свистнула стрела.

— Хорошо, что у них только луки! — Крикнул Глеб Трутнёву. — А то бы нам конец.

— Баланга пожадничала, и жадность их сгубила! — Согласился Слава.

Из-за камней слышался громкий голос синей рубахи. Подчиняясь ему, тават выскочили из своего укрытия и побежали вперёд. Трутнёв мимо Глеба пулей вылетел им навстречу, держа копьё наперевес, и яростно крича:

— Ну! Идите сюда! Сюда, сюда!!

С другой стороны камня выскочил Тала. Послав стрелку в ещё одного нападавшего, тотчас рухнувшего на бегу, Тала отбросил трубку и выставил вперёд копьё. Рутха тоже поднялся рядом с Тала. Глеб быстро вскочил на ноги, внимательно следя за приближающимися врагами, и старался расположиться так, чтобы защитить Каити. Тават приближались, громко крича и улюлюкая. Впереди быстро шёл рослый воин в синей рубахе с дубинкой в руке, что-то крича на своём языке товарищам. Неожиданно Рутха, выставив перед собой копьё, стремительно выскочил вперёд, и бросился на него. Здоровяк отбил удар копьём своей дубиной, и схватил его рукой. Затем, отбросив дубину, он схватил древко и второй рукой, и начал бороться с Рутхой. Глеб удивлённо смотрел, как Рутха вырывает своё копьё из рук врага, вместо того, чтобы использовать приёмы, которым они со Славой так долго учили олунха на морском побережье. Очевидно, что Рутха не приходил на пляж, и теперь дрался по старинке, так, как издавна сражались воины олунха, полагаясь только лишь на свою силу. Он и в атаку бросился в одиночку, потому что так раньше воевали олунха, стремясь убить самого сильного воина противника. Тават быстро выхватил свой нож, висевший на поясе, и ловко ударил им Рутху в бок. Тот выпустил копьё и упал, зажав рану. Здоровяк с презрением отбросил копьё в сторону, и поднял с земли дубинку. Кровь ударила Глебу в голову! Он перехватил своё копьё, чтобы бросить его в здоровяка, но вовремя спохватился, что если промахнётся, то останется с одним ножом против дубины. Тогда он поднял камень и яростно кинул его, целясь в голову врага. Тават в этот момент повернулся к Глебу, и, заметив его движение, легко наклонил голову набок. Камень пролетел рядом с его ухом. Криво ухмыльнувшись и покачав головой, тават, продолжая улыбаться, двинулся на Глеба, перебрасывая дубинку из руки в руку. Он чем-то напомнил Глебу сержанта Ерменкулова — та же самоуверенная презрительная улыбка, нарочито расслабленные движения, поигрывание мышцами. Противник Глеба явно любовался собой. Слава схватился с двумя тават, ещё двое пытались обезоружить Тала, но парень ловко прыгал от них по камням, выбив у одного из нападавших топор и распоров копьём его руку. Синяя рубаха приблизился к Глебу и вдруг быстро прыгнул влево, затем сразу вправо, пытаясь сбить с толку неопытного, по его мнению, воина олунха. Затем он стремительно подпрыгнул вверх и с размаху обрушил удар своей дубинкой на голову Глеба, но тот отработанным движением отпрыгнул в сторону и с разворота нанёс боковой удар копьём. Простой приём из комплекса «Облачный шест» был удачным, но сказался недостаток опыта в обращении с копьём олунха. Удар получился не лезвием, а плашмя, как мухобойкой, но так как мухобойка была металлическая, тават получил чрезвычайно ощутимый, а самое главное — обидный удар по спине. Упав на камни с дополнительным ускорением, он взвыл от боли и ярости. Глеб бросил быстрый взгляд на поле боя. Слава уже свалил одного из нападавших, и Глеб облегчённо вздохнул: за исход схватки со вторым противником он был спокоен. Рутха лежал на прежнем месте, зажимая рану. Каити, выйдя из-за камня с висевшей плетью рукой, стоял, держа в другой руке духовую трубку. Тала бился один на один с воином тават, держащим в обеих руках по мачете. Глеб развернулся к своему противнику. Вскочив на ноги, он с перекошенным лицом вновь бросился на Глеба. В шаге от него он снова сделал финт, специально подставляясь Глебу под удар, и готовясь нанести свой решающий, чтобы закончить схватку. Но Глеб сделал два шага назад и выставил вперёд копьё.

— Лучше уйди! — Закричал он. — Вали отсюда, придурок!

Здоровяк яростно ударил дубинкой по копью, но его удар провалился в пустоту — Глеб быстро опустил лезвие вниз, пропуская удар дубинки, и, поднимая копьё, стремительно послал его вперёд! «Удар Сунь-Укуна». Царь обезьян бил шестом, молниеносно выбрасывая его вперёд колющим ударом. Рука скользила по древку, хватая самый его конец, и, стремительно вытягивалась вперёд, направляя мощный удар. Лезвие насквозь пронзило нападавшего. Глеб быстро дёрнул копьё назад. Удивление на лице синей рубахи сменилось гримасой боли.

— Сам напросился! — Тихо произнёс Глеб.

Силы неожиданно покинули его, он устало опёрся на копьё и закрыл глаза. Снова лицо Дервиша возникла перед ним:

— Здесь нет твоей вины! Ты должен защищать жизнь! Время слов прошло, теперь время поступков!

Увидев, что их предводитель повержен, двое оставшихся тават бросились бежать, но быстрый, как чёрная молния, Тала, догнал одного из них, второго остановил поднявший духовую трубку Каити. Все двенадцать нападавших теперь лежали среди камней. Разведчики бросились к Рутхе. Тот тяжело дышал, держась за рану. Одежда и камни вокруг были засыпаны жёлтым порошком и залиты кровью. Глеб, уже взявший себя в свои руки, подошёл и взглянул на раненого.

— Нам нужно срочно доставить его к Аланте! — Решительно произнёс он. — Слава!

Вдвоём они рванули ко входу в пещеру и стремительно взлетели вверх по ступеням. Вбежав в зал, Глеб крикнул Трутнёву:

— Стой здесь! Закрой ворота и дверь на замок! Потом спускайся вниз!

— Забери коромысла! Если они найдут — догадаются! — Кричал ему вслед Слава.

Глеб добежал до виманы. Влетев в неё, он сел в кресло, напряжённо глядя на пульт, потом вскочил и занёс в виману коромысла. Подняв люк, он вновь упал в кресло. Перед глазами стояло удивлённое лицо тават в синей рубахе. Неожиданно он словно заснул, и сквозь полуприкрытые веки увидел, как его руки совершают быстрые действия на пульте, услышал звук раскрутившегося сердечника и почувствовал покачивание виманы. «Летим!» — радостная мысль вернула его к действительности. Вимана вылетела через ворота, опустилась над площадкой, и, выпустив опоры, села между камней. Глеб быстро вышел наружу. Вместе с Тала и Каити он занёс Рутху в виману и осторожно положил на пол.

— Глеб! — Услышал он голос Трутнёва. — Нужно заложить вход камнями, чтобы не нашли!

Закрыв тяжёлые створки дверей, Слава перекатывал к ним камни. Глеб и Тала бросились ему помогать. Обливаясь потом, они таскали в руках булыжники, закидывая ими дверь и площадку вокруг, чтобы походило на обвал, потом вернулись к вимане. Дождавшись, пока все заняли места на сиденьях вдоль стен, Глеб, теперь уже уверенно, снова запустил двигатель, и вимана стремительно взлетела над скалой.

Глеб вёл виману над самыми вершинами деревьев, глядя на круглый экран на пульте. Трутнёв был вторым пилотом, и помогал ему вести аппарат, следя за показаниями приборов. Каити сидел на боковом кресле возле них, и смотрел на большой экран на стене. Он быстро сориентировался, и теперь, глядя на светящийся монитор, подсказывал Глебу, куда направляться. Путь, на который до этого у разведчиков ушло три дня, теперь занял несколько минут. С удивлением Каити и Тала смотрели на экран, видя свою деревню с высоты птичьего полёта, но не произнесли ни звука. Возле ворот столпились жители деревни. Воины Ночи в чёрных одеждах и вожди ждали разведчиков, стоя возле ворот. Глеб посадил виману и опустил люк. Вместе со Славой и Тала они аккуратно вынесли раненого Рутху, которого юноши из Зала Воинов Снов тотчас положили на носилки. Каити отказался от помощи и вместе с разведчиками подошёл к вождям. После приветствий вожди и разведчики направились в Зал Мудрости. Глеб посмотрел на Трутнёва:

— Здесь нет Дервиша. Он здоровался с нами у ворот. Куда он делся?

— Наверное, что-то с виманой делает. Может, помогает спрятать?

Каити подробно рассказал о событиях экспедиции, о нападении тават и обстоятельствах того, как был ранен Рутха. Вожди молча и внимательно выслушали его, не задавая вопросов. Баули покачал головой, услышав о Рутхе, и сказал:

— Тот, кто Рутха, очень упрям. Он приверженец старых традиций. Он очень привязан к тому, что уже уходит.

— Я разрешил ему идти с нами, чтобы он понял важность нового. — Говорил Каити. — Он должен был увидеть, что перемены несут олунха свободу и спасение. Я не знаю, сумели проникнуть в его сознание мои слова, или нет. Когда тот, кто Рутха, поправится, я снова буду говорить с ним. Если он не изменится, я не смогу поручать ему важных дел. Тогда его заботой станет обучение молодых воинов. Пусть его опыт служит нам.

— Да, вождь Каити, ты сам примешь решение. — Баули посмотрел на искателей. — Тот, кто Глеб, и тот, кто Слава, во время сражения с тават показали своё мужество и силу воинов. Но вместе с тем они получили печальный опыт. У всех, кто сейчас в этом зале, есть такой опыт. Никто из нас не желал его, но каждому пришлось его получить.

Он помолчал, обдумывая свои слова, и затем продолжил:

— Книга Отцов говорит нам: «Создатели дали мужчине силу света и тёмное предназначение: он — защитник жизни. Женщина получила тёмную силу и светлое предназначение: она — создатель жизни. Но кроме предназначения есть ещё внутренний путь, и каждый человек выбирает свой. Это то, чем люди отличаются друг от друга». Тават, что напали на вас, выбрали путь зла. Добродетельный человек не нападает на другого человека. Люди имеют много способов взаимоотношений. Чтобы тебя поняли, ты должен говорить на том же языке, на котором к тебе обратились. Тават выбрали такой язык, а вы лишь ответили. Вы всё сделали правильно. И вы, и они, вы все получили опыт. Книга Отцов гласит: «Вечность существует, и мы все будем в ней навсегда. Мы — одно целое». Сейчас вы встретились, как враги. И вы будете встречаться, пока не перестанете ими быть. Главное — не озлобиться. Воин не должен переживать, не должен чувствовать ненависть, радость или горе. Почувствуешь злобу в сердце, и окажешься накрепко связанным со своим врагом. Мы должны защищать жизнь, а не карать врагов. Тогда то, что делает воин, будет ответом на несправедливость, а не большее зло, которым побеждают меньшее.

После долгой беседы в Зале Мудрости, Глеб и Слава вместе вышли на улицу. Возле стражников их ждал Дервиш.

— Дервиш! Спасибо тебе за помощь! — Глеб с чувством пожал руку Учителя. — Без тебя мы бы не справились.

— Вы сильные. — Ответил Дервиш. — Вы обладаете огромной силой. Я только помогаю вам понять самих себя.

Стараясь прогнать тяжёлые мысли, Глеб спросил его:

— Скажи, почему Баланга не даёт племенам оружие, когда отправляет их на войну?

— Во-первых, Баланге тогда придётся давать дикарям знания, во-вторых Баланга никогда никому не даст оружие, способное уничтожать её собственную технику, а делать оружие специально для дикарей она не будет.

— Что будет с виманой? — Поинтересовался Трутнёв.

— Мы спрятали её.

— Каким же образом?

— В Зале Воинов Снов есть много залов. В них можно попасть только под водой. Я уже поставил туда виману.

— Ты умеешь управлять ей?

— Да!

— Разве у Баланги нет приборов, чтобы видеть? — Спросил Глеб.

— У олунха есть маскировка! Это древний секрет Создателей. Он всё ещё работает, он прячет Зал Снов. — Дервиш внимательно посмотрел на грустные лица искателей. — Я понимаю ваше состояние.

— У тебя это было? — Спросил Трутнёв.

— Как-то раз меня пытались схватить стражники. — Ответил Дервиш, глубоко вздыхая. — Их было много, а я не был готов к схватке. И тут вдруг моя голова закружилась, мир вокруг кувыркнулся, и я потерял сознание. А когда очнулся, все стражники лежали неподвижно, а мои руки были в крови. Я тогда быстро убежал.

Дервиш сдвинул одежду на груди и показал маленький шрам.

— Этот шрам появился тогда? — Спросил Глеб.

— Эта стрела должна была меня убить. Теперь, когда должно произойти что-то важное в моей жизни, шрам даёт о себе знать.

— Как?

— Он стреляет и чешется. — Усмехнулся Дервиш.

— Тебе вообще могут навредить? — Серьёзно спросил Трутнёв.

— Нет. Как и вам. Мы — глаза и уши Создателей. Через нас они знают и чувствуют мир.

Они шли по темнеющей улице. Из дома, мимо которого они проходили, вышел хозяин, и зажёг фонарь на крыльце. Увидев искателей, он махнул им рукой, и снова ушёл в дом. Вдоль по улице светили фонари, разгоняя вечерние сумерки, в небо поднялась Луна. Глеб молча шёл рядом с Дервишем и Славой, размышляя о том, что сыновья Пелока опять вернулись в этот мир. Наверное, чтобы что-то исправить.

Глава 20. Законы Жизни

Едва искатели вошли в дом, навстречу им из комнаты выбежала Вика и бросилась Глебу на шею:

— Глеб! Родной мой! Любимый! — Она обнимала его и целовала. — Я тебя больше никуда не отпущу! Слышишь меня! Ты больше никуда не пойдёшь без меня. Я тут чуть с ума не сошла!

Глеб, устало улыбаясь, обнимал её, крепко прижимая к себе. Следом за Викой из комнаты вышла Лане и подошла к Славе:

— Ты вернулся! — Тихо сказала она и положила обе ладони на его плечи, а потом коснулась амулета с вышитым треугольником на его груди. — Мои духи защищали тебя.

— Лане. — Слава обнял девушку. — Я пришёл.

Дервиш, глядя на них, негромко кашлянул и произнёс:

— Я, пожалуй, пойду. Отдыхайте! Я теперь поселился в доме Атау-ли. Он уже давно живёт один. Теперь ему не будет так скучно, нам с ним есть о чём поговорить. Пойду, составлю ему компанию за ужином. Спокойной ночи!

— Завтра побеседуем! — Ответил Глеб. — Спокойной ночи.

Искатели попрощались с ним. Лане, смущаясь, опустила руки:

— Моя сестра ушла в дом того, кто скоро станет её мужем. Теперь в моём доме нет хозяина. Если… — Она, смутившись, замолчала.

Слава понял её волнение и обнял, прижав к себе. Девушка подняла к нему лицо и договорила:

— Если я достойна быть твоей, посмотри на меня, и тогда наши глаза увидят друг друга.

Слава улыбался и смотрел на неё, потом нклонился и поцеловал. Вика, наблюдая за ними, радостно сияла. Слава взглянул на своих друзей:

— Я завтра вещи заберу.

Лане приложила к груди руку, кивнула Вике и Глебу, и они ушли. Вика вспомнила:

— Глеб! Как я могла забыть? Ты же обязательно должен!.. Иди сюда, тут тебе приготовлено!

Она потащила его в комнату.

— Вот! — Торопилась Вика. — Лане принесла сегодня утром. Эвада сделала это для тебя и для Славы!

На столе, среди кувшинов и чашек с плодами, в маленькой тарелке под салфеткой лежал жёлтый шарик, такой же как те, что Лане приносила Вике.

— Лане сказала, что Эвада сделала их по поручению Аланты. Она передала его слова, что когда вы вернётесь, у вас в груди будет рана, ты представляешь?! Я как услышала, чуть с ума не сошла! Хорошо, Дервиш пришёл, всё мне объяснил.

Глеб сел на табурет, взял с тарелки шарик, помял его в руках и откусил кусочек. Мягкая масса пахла плодами тташ, но на вкус была кисло-горькая. Глеб отпил воды из стакана и проглотив лекарство, начал есть, запивая водой, которая теперь казалась ему необычайно вкусной. Вика села рядом:

— Лане Славино лекарство носит с собой, а я твоё вот — положила! Ты попробуй ещё вот это! Очень вкусно!

Она подвинула ему чашку с красными плодами. Глеб посмотрел на сияющую Вику и спросил:

— Ты мне лучше скажи, когда ты на ноги поднялась? Я когда уходил, ты ещё лежала.

— Да я тут так волновалась за тебя! Я потому, наверное, и встала! Когда лежала, мысли разные в голову лезли.

— Ты борись с ними! — Глеб обнял её. — Ты же у меня сильная.

— Я борюсь! Но только мне лучше с тобой бороться, чем с мыслями!

Глеб рассмеялся. Вика пересела к нему на колени и продолжала:

— Я уже два дня учусь у клана Равнин! Столько интересного. Атауи мне всё рассказывает и показывает. А я вижу!

— Что видишь?

— Представляешь, вижу, как внутри семечка свет накапливается, росток появляется, вижу, как под землёй корешки растут.

— Правда, что ли? — Глеб перестал жевать и посмотрел на неё. — Ты не шутишь?

— Глеб! Правда! — Вика рассмеялась, увидев его лицо. — А ещё я видела тебя верхом на связке из длинных стволов. Ты по пояс в воде плыл под какими-то ветками. А потом тарелку видела! И тебя, как ты из неё выходил! Ты всё?

Она вскочила, подошла к светильнику и дунула в него. Свет в комнате погас. Глеб услышал её голос:

— Иди сюда.

Глеб шёл по лесной тропе. Вокруг него был лес, который он видел на пути к Отала-Вача. Глеб поднял голову — в видимом между верхушками деревьев небе неторопливо вращалось огромное облачное кольцо, из него вниз стремительно летели водопады из клубящегося тумана. Он опустил глаза — впереди него шёл человек в странном костюме. Глеб пригляделся:

— Папа?

Отец обернулся и улыбнулся ему:

— Привет! Я всё ждал, когда ты очнёшься? Иди за мной, мы спешим, нас ждут.

Глеб прибавил шаг, глядя на спину отца и озираясь вокруг.

— А куда мы спешим? — Спросил он.

Отец, не оборачиваясь, ответил:

— Ты был здесь много раз! Вспомни! Ты должен знать это место!

Они вышли на большую площадку, заросшую травой. Впереди, по краю площадки, клубились облака. Глеб понял, что он где-то высоко в горах, а там, впереди, пропасть, скрываемая облаками. Глеб чувствовал, что эти места ему знакомы. Ну, конечно — вот он, тот обрыв, с которого он должен был прыгнуть вниз, чтобы вернуться из сна! Но где же те, кто его сопровождал? Отец показал за его спину. Глеб обернулся и увидел здание, стоящее у кромки леса.

— Идём! — Сказал отец.

Внутри здания стоял негромкий гул от множества работающих машин. В комнатах со стеклянными перегородками вдоль стен или посреди кабинета стояли установки в белых корпусах разных размеров, некоторые из них имели множество разных светящихся индикаторов, другие были в чистом цельном корпусе. Между ними ходили люди в белых одеждах. Глеб ясно видел перед собой зал, по которому шёл, и одновременно наблюдал всех окружавших его сотрудников этого странного ему места. Неожиданно среди прочих Глеб увидел удивлённое лицо Тала! Юноша вначале растерялся, увидев Глеба, его взгляд стал немного испуганным, затем он улыбнулся, приложил руку к груди и исчез.

— Ты кого-то нашёл? — Раздался оживлённый голос отца.

— Да! — Глеб обернулся к нему. — Куда теперь?

Отец махнул рукой и они двинулись дальше. В одном из кабинетов сквозь стеклянную перегородку Глеб увидел крылатого человека с оливковой кожей и перепончатыми крыльями.Он неподвижно лежал на столе, люди в белых одеждах присоединяли к его телу провода, идущие от приборов. При появлении посетителей, сотрудники прекратили свою работу, и внимательно посмотрели на них. Отец кивнул им, и работа возобновилась. Он повернулся к Глебу:

— Ты что-нибудь помнишь?

— Нет! — Ответил Глеб. — Обрыв и таблетку помню, а так не узнаю никого. Не помню лиц.

Глеб заметил краем глаза движение, повернул голову и опешил. К ним шла женщина в блестящем светло-голубом платье с косым воротом. Он удивлённо смотрел на её необычайную красоту. Незнакомка явно не принадлежала к земным расам. Маленький нос и рот, отсутствие какой-либо растительности на её аккуратной головке выглядело абсолютно естественным, а большие голубые лучащиеся глаза с выразительным взглядом завораживали и притягивали. Незнакомка вежливо улыбнулась, посмотрев на Глеба, став от этого ещё привлекательнее, и обратилась к отцу:

— Ещё рано! Нужно немного подождать.

Глеб, опешивший от её невероятной красоты, не сводил с неё глаз, не понимая, о чём они говорят. Отец кивнул незнакомке и обратился к Глебу:

— Мы уходим! Тебе пока ещё не нужно здесь быть.

Глеб увидел под ногами зелёную траву. Он обнаружил себя стоящим на знакомой лесной поляне. Подростки олунха тренировались в обезоруживании противника, нападающего с ножом и дубинкой. Глеб вспомнил бой тават и Рутхи. Значит, вожди учли ошибки! Рядом с учениками Глеб увидел вождя Детей Ночи, наблюдающего за тренировкой. Время от времени он поправлял своих подопечных, и давал им новые задания. Над головой Глеба прозвучало «Фр-р! Фр-р!». На поляну сверху опустились ещё несколько учеников, которые тотчас подбежали к вождю. Глеб удивился: «Надо же! Они летают!». Он внимательно прислушался к словам Умала.

— Вы висите в облаках и хотите быстро достичь земли. Нельзя сразу нырять вниз, не видя цели своего полёта! — Спокойно говорил им вождь. — Сначала сверху вы должны увидеть вершину дерева или крышу дома. Потом вы должны представить их уже перед собой. Тогда вы сможете мгновенно остановиться напротив них, с какой бы высоты вы не летели, и уже потом вы плавно опускаетесь на землю.

Ученики внимательно слушали вождя, Умала продолжал:

— И всегда помните, что вы получаете только те качества, до понимания которых доросли. Вы получите их только тогда, когда наши Отцы увидят, что вы к этому готовы! Только тогда вы сможете пользоваться ими безопасно и для себя, и для других.

Он кивнул своим слушателям и направился к Глебу.

— Я рад, что ты вернулся! — Умала приложил руку к груди. — Твой дух вырос. Ты хочешь проверить себя?

— Я хочу летать, как твои ученики. — Ответил Глеб.

— Это потом. Сначала посмотрим, чему ты научился! — Весело бросил Умала. — Разбегись и подпрыгни, ты будешь недолго парить над землёй.

Глеб разбежался и прыгнул. Земля осталась внизу. Он увидел вокруг себя уплывающие назад вершины деревьев. Голос Умала был рядом:

— Полегче, следи за своим уровнем. Повернись влево.

Глеб посмотрел налево и полетел туда, снижаясь.

— Внимание постоянно! Не расслабляйся, сохраняй внимание.

Опускаясь на землю, Глеб вдруг почувствовал, как сложно не расслабляться в полёте. Неожиданно он осознал:

— Я же сплю! Это всё во сне! Поэтому меня и уносит. — Он снова разбежался и прыгнул.

— Закрой левый глаз! Теперь открой его, и закрой правый. То, что ты видишь, не должно отличаться.

Глеб послушно моргал глазами, сравнивая то, что видит ими.

— Направо! Контролируй повороты, не вертись волчком. Следи за направлением, не отвлекайся. — Голос Умала не оставлял его.

Впереди высилась серая скала, Глеб направлялся прямо к ней. Голос Умала звучал в ушах.

— Снижайся! Остановись у скалы. Не столкнись с ней, это обязательно тебя отвлечёт.

Глеб опустился на землю прямо перед ней. Справа от него на земле лежал большой камень.

— Видишь камень? Расколи его! — Услышал он.

Глеб расставил ноги пошире, и изо всех сил ударил по камню. Ничего не произошло. Глеб собрался и ударил ещё раз.

— Я не могу тебя постоянно контролировать, сконцентрируйся! — Сказал Умала. — Это твоя задача, старайся.

Глеб пробовал снова и снова, меняя положение ног и вставая то с одной стороны камня, то с другой.

— Возьми себя в руки, не вертись. — Подбадривал Умала. — Следи взглядом, глазами. Вот так! Не позволяй уплывать воображению.

Глеб в очередной раз собрался, вздохнул и яростно ударил. Камень разлетелся на мелкие куски.

— Ну что же, намного лучше, ты быстро растёшь, это видно! — Голос Умала звучал одобрительно…

Глеб и Вика завтракали, сидя за столом. Глеб пил сок, ел разные плоды, которые принесла Вика, и слушал её:

— Ты представляешь — я чувствую себя здесь, как дома. У нас на кафедре девчонки всё время о ком-то сплетничали, кости мыли, а здесь так не принято! Я вчера стояла с Аитой и Салани, так они говорили только о делах — посадки, Баланга, тренировки. Мне даже как-то неудобно было что-то спрашивать, я просто молчала и слушала. Такое было ощущение, что я со своими парнями с кафедры в коридоре стою, представляешь?

— А Салани и Аита, это кто? — Глеб допил сок и поставил стакан.

— Мы вместе работаем. Они здесь как агрономы, новые сорта выращивают. Вот всё, что на столе, это с их грядок! Вкусно?

— Очень! — Кивнул Глеб. — От одного запаха слюнки текут!

— Это они для тебя передали. Я уже так привыкла к местному рациону! Я тут в свой мешок полезла, а там тушёнка ещё осталась. Я обратно банку бросила. Как я раньше её ела?

Глеб тоже испытал немного неприятное чувство. Вика встала и подошла к стоящему в углу жёлтому металлическому шкафчику с коричневой отделкой и замысловатыми растительными узорами. Открыв дверку, она достала из него серо-зелёную веточку и поднесла её Глебу:

— Смотри, какая прелесть!

— Что это? — Глеб взглянул на её довольное лицо.

— Каменная лиана! — Вика улыбалась. — Только она ещё молодая, не застывшая.

Глеб взял в руки плотную, толщиной с карандаш, веточку и покрутил в руках.

— Да, забавно! И вот из этого плетут доспехи? — С сомнением спросил он.

— Ну да! Плетут, а потом вымачивают в специальном растворе и сушат. Ни копьё, ни стрела не пробивают, сама видела!

В дверь постучали. Тут же она открылась и послышался голос Трутнёва.

— Хозяева! К вам можно?

Глеб усмехнулся. Вика громко крикнула:

— Заходи, Славик.

— Спасибо! — Слава показался в дверях. Следом за ним шла Лане. Улыбаясь, она прижала руку к груди. Вика улыбнулась в ответ, поставила для них стаканы и налила сок. Глеб пожал Славе руку:

— Ну что, как сам? Завтракать будете?

— Нормально. — Слава плюхнулся на табурет. — Угощайте!

Вика усадила Лане рядом с собой и налила ей сок:

— Лане! А у вашего народа принято праздновать свадьбы?

— Что такое «свадьбы»? — Смутилась Лане.

— Когда мужчина и женщина решают жить вместе и все их поздравляют!

Лане кивнула:

— Скоро придут Сто Дождей, потом дожди кончатся и будет Праздник Радуги. Потом на двадцатый день наступит Праздник Ратши. Наш народ поздравляет всех, кто нашёл свою судьбу.

— Ага! У вас раз в году День Свадеб, всех сразу? — Догадалась Вика.

— Не день! Мы празднуем много дней! Потом наступит Благословение Отцов — мы делаем первые посадки. Потом Праздник Воды, можно купаться. Потом Благословение Мира, когда Идрасалани посадил в Первом Лесу первое дерево. Потом Праздник Жизни, когда Ганеша принёс людям тташ. Потом День Первого Ростка.

— Так много праздников? — Удивилась Вика.

— Мир приносит много бед, люди в ответ приносят много праздников. — Пожала плечами Лане.

В дверь снова постучали. Вика ушла открывать дверь. Глеб услышал её радостный голос:

— Здравствуйте, здравствуйте! Проходите в дом! Будьте нашими гостями!

В комнату вошла празднично одетая Эвада и следом за ней Атау-ли. Они по очереди прикоснулись к плечам всех присутствующих:

— Дом, полный света! Хороший день!

Вика, сияя от счастья, быстро расставила на столе посуду и усадила гостей. Эвада открыла принесённую с собой коробочку, и, достав два жёлтых шарика, положила их перед Глебом и Славой:

— Тот, кто Говорящий с духами, сейчас лечит Рутха. Он сделал это для вас. Вы спасли жизнь не только одному человеку. Вы спасаете наш народ. Мы все очень благодарны вам.

Атау-ли негромко кашлянул и произнёс:

— Мы с вождями уже долгое время читаем наши летописи, читаем Книги Отцов. И мы нашли пророчество, которое пока не можем понять. Но Дервиш уверен, что в нём говорится о том, что происходит сейчас. Вот это пророчество, я сделал копию! — Атау-ли развернул принесённый с собой свиток, и не спеша, чётко проговаривая слова, начал читать. — «Издалека прилетят четыре: белый ворон, что будет первым среди прочих, с ним три голубя, которые станут оттарами. Они изменят жизнь олунха. Воплощающий мысли откроет путь, и третий откроет дверь. Отец Моря станет белым, море станет чёрным, и будет новый дом».

Искатели переглянулись. Вика, с большими от удивления глазами, произнесла:

— Агафья!

— О чём ты говоришь? — Поинтересовался Атау-ли.

— Я разговаривала там, дома, с одной… женщиной, она ясновидящая! Она сказал мне про будущее. Она видела море с чистой водой, по нему плыла чёрная змея, а потом змея стала белой, а море — чёрным. И про белого ворона говорила! Это Дервиш.

— Мы это знаем. — Промолвил Атау-ли. — Мы не можем понять остальное. Вы измените жизнь олунха, для этого нужно открыть дверь, и увидеть путь, в конце которого будет новый дом. Что это за дверь? Где эта дверь? Кто этот третий? И кто — воплощающий мысли? Много вопросов.

Атау-ли внимательно смотрел на искателей, но никто не знал, что ответить. Над столом повисло молчание. Эвада поспешила развеять возникшее напряжение:

— Тот, кто Слава решил соединить судьбу с Лане? Я очень рада! Ваше единство благословили наши Отцы. Вы подходите друг другу.

Слава и Лане посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Я всю жизнь искал её, я теперь только понял! — Слава обнял девушку.

— У вас будет крепкое, здоровое потомство! — Продолжала Эвада. — Совет Вождей обязательно даст одобрение!

— Какое одобрение? — Продолжал улыбаться Слава.

— Право на жизнь. — Взглянула на него Эвада.

— Объясните! — Непонимающе смотрел Трутнёв, улыбка сошла с его лица.

— Совет Вождей осматривает новорождённых. — Объяснила ему Лане. — Если ребёнок здоров, родители забирают его. Если же Совет видит в нём Знаки Ночи, которые невозможно исправить, тогда от него избавляются.

— Как это — избавляются? — Возмутился Слава.

— Сейчас не время и не место говорить об этом. — Мягко ответила Лане.

— Законы Жизни? — Продолжал Слава.

— Слава! — Глеб попытался успокоить друга, видя его реакцию на слова гостей. — Мы не должны обсуждать с ними их законы!

— Да! Наша забота о живущих, — спокойно произнесла Эвада, — иначе Знаки Ночи окрепнут и принесут потомство, которое затем отравит все следующие поколения! Их будет всё больше, пока народ олунха не исчезнет!

— Это какой-то противоестественный отбор! — Трутнёв покачал головой.

— Это древний закон, один из многих законов, благодаря которым народ олунха всё ещё существует. — Спокойно вмешался Атау-ли. — Мы говорили об Отце Моря. Отец Моря не трогает людей нашего народа, но охотится на людей Баланги, потому что видит, что все они стали дикими животными, ракшасами! Их народ отравлен Ночью! Балангу населяют люди, создавшие мир, полный лжи и обмана. Они не понимают того, что видят, потому что Туман Ночи застилает их ум и их мир. Они давно забыли историю! Их жизнь проходит в иллюзиях, их слова полны лжи, они жестоки и смеются над тем, что грустно, уважают то, что вызывает страх, и ценят лишь силу тел и вещей.

Все присутствующие внимательно слушали старого учителя. Атау-ли помолчал, обдумывая слова, и продолжил:

— Почему Баланга не заселила весь наш мир? Королевство существуют так долго, что его жители смогли бы за это время расселиться по всей Амритайе. Почему же этого не произошло? Баланга следит за рождаемостью. Им не нужно много людей, потому что так будет трудно управлять ими! Поэтому Баланга живёт большими городами, торгуя с племенами отлека, севара, тават, время от времени натравливая их одно на другое. Это Баланга называет — политика. Но это не забота о народе, а искусство сохранять власть в своих руках.

Лане держала Славу за руку и гладила её. Атау-ли вздохнул:

— Есть Законы Жизни тела, и есть Законы Жизни духа, их нельзя путать! Вы и ваш мир, из которого вы пришли, ещё не знаете об этом. Ваш мир гибнет, но вы не видите причин этого. Жизнь Сваны задыхается, её душат Знаки Ночи, но вы упорно называете добром то, что позволяет злу жить и множиться! Ужасная глупость! Смертельная глупость! Почему мы уничтожаем Знаки Ночи и тех, кто приносит их с собой? Легенда, записанная в Книге Отцов, говорит нам, что когда посланцы Гавалы пришли в Амритайю, приняв образы Великих Учителей, в пути им встретилась девушка из племени лесных людей. Один из ракшасов сказал ей:

— Я — Бог! Веришь ли ты мне?

— Нет! — Ответила девушка.

Ракшасы встретили других людей, но все они отвечали им то же. Тогда ракшасы спросили:

— Почему вы не верите нам, что мы ваши учителя?

Люди ответили им:

— Боги мало говорят с нами, они заняты, они делают много добрых дел. Вы много говорите, но делаете зло! Вы несёте муки и страдания, называя их испытаниями, но не даёте помощи. В вас нет любви. Вы не можете быть нашими богами.

Вот что отвечали им люди. Что же могли сделать ракшасы? Только лишь разрушать всё, к чему прикоснутся их руки. И они ушли.

Атау-ли вздохнул:

— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Жизнь — это жестокая борьба за существование. Когда мир наполнится образованными людьми, войн не станет, их будут изучать только в школах, поэтому ракшасы стремятся, чтобы люди оставались глупыми и необразованными. Это вечная и невидимая война. У людей есть враг. Через неразвитые сознания ракшасы сеют рознь и вражду между людьми! Низкое сознание, видя перед собой любовь и доброжелательность, сознательно причиняет боль, потому что знает, что с добротой так поступать можно и безопасно. Человек, несущий Знаки Ночи, стократ опаснее любого врага. Он — воин тьмы.

Видя, что Слава больше не говорит ни слова, а задумчиво молчит, Эвада мягко произнесла:

— Держащий меч — это воин, но можно ли воина считать праведником? Можно, если он защитник. С другой стороны, нежелание быть жестоким справедливо, но отказ от участия в сражении — это трусость. Здесь есть противоречие, и это смущает тебя сейчас!

Помолчав, она продолжила:

— Мир есть внутри каждого из нас. Мы его сами в себе создаём, сами уничтожаем, и потому в состоянии сами себя спасти.

Глухой рокот раздался за окнами. Он шёл со стороны моря. Атау-ли быстро встал и поспешил к двери, внимательно прислушиваясь. Вслед за ним все присутствующие поспешили на улицу. Там уже толпились высыпавшие из соседних домов люди. Они здоровались с Атау-ли, Эвадой и искателями, внимательно прислушиваясь к звукам, доносящимся с моря. Над ним клубился редкий туман, уносимый порывами лёгкого ветерка. Глеб слушал, стоя на крыльце. Откуда-то из морских далей вновь раздался протяжный, низкий, утробный рёв, прокатившийся, как раскат грома. Люди вглядывались в пасмурную тёмно-зелёную дымку, застилавшую горизонт, но ничего не видели.

— Это Отец Моря. — Промолвил Атау-ли, глядя в пустоту. — Он торопит нас.

Учитель быстро попрощался и пошёл к Залу Мудрости. Навстречу искателям шла Нэсли. Приблизившись, она улыбнулась:

— Я рада видеть вас! Я должна сказать! Тот, кто Аланта, передаёт вам, что ваше обучение у Клана Воды отменяется. Эликсир Тхатар не будет действовать на вас. Ваши тела не такие, как у олунха, вы не сможете долго быть под водой, для вас это будет опасно. Теперь всё!

Нэсли улыбнулась, приложив руку к груди, и неторопливо пошла по улице, кивая по пути соплеменникам. Искатели вернулись в дом.

— Слава, тебе нужно быть сдержаннее! — Обратился к нему Глеб.

— Да Глеб! — Оправдывался Слава. — Я, как только представил, что нашего ребёнка кто-то будет оценивать… кровь в голову!

— Не кровь, Трутнёв! — Рассердилась Вика. — И не кто-то, а вожди!

Они говорили по-русски, и Лане не понимала ни слова. Она лишь догадывалась, что её мужа за что-то отчитывают, и тихо стояла рядом, прижавшись к его руке, немного испуганно следя глазами за Викой и Глебом. Увидев это, они стали говорить тише и спокойнее.

— Это их жизнь, и их дело, как ей распоряжаться! — Говорил Глеб. — А что, если правы они, а не мы?

Трутнёв виновато смотрел в пол и качал головой. Вика сдержанно спросила:

— Ты помнишь, Слава: «Ищите свой путь, у каждого он будет иной… Дорога спрятана во тьме. Во тьме вы будете пребывать всю жизнь…»? Почему ты решил, что ты видишь правильный путь, а целый народ ошибается?

— Всё! Я неправ! — Трутнёв махнул рукой.

Глеб удивлённо смотрел на Вику:

— Ты же тогда почти в беспамятстве лежала! Как ты помнишь?

— Я всё слышала и всё помню! — Ответил Вика. — Лане! Не переживай и не бойся! Мы любим Славу, мы просто объяснили ему, что он не должен был спорить с Эвадой и Атау-ли!

Лане крепче прижалась к руке Трутнёва и спокойно вздохнула…

… Глеб внимательно смотрел в небо и концентрировал своё внимание. Собравшись, он решительно вздохнул, потом разбежался и со всех сил рванул в высоту! Тёплый ветер ударил в лицо, перехватывая дыхание! Тело стремительно взмыло вверх, но его тотчас потянула вниз какая-то сила. Глеб увидел впереди крышу дома и устремился к ней. Он захотел достичь её, и всё его существо ринулось вперёд! Воля направила полёт, и вот его ноги коснулись покрытия крыши. Под подошвами сандалий заскрипел мелкий песок, тут же Глеб увидел следующую крышу, снова разбежался и прыгнул вверх. Немного пролетев, он опустился на неё.

— Что не так? — Думал Глеб. — Стоп! Не нервничать, а то проснусь. Концентрация!

Он походил по крыше, глядя под ноги и, глубоко дыша, собирался с мыслями, вспоминая всё, что слышал от олунха. Наконец, он почувствовал в себе силы, улыбнулся, и поднял голову к небу. Он вновь побежал, стремясь набрать скорость, но ноги почему-то переставлялись очень медленно, совсем не так быстро, как он хотел. Он посмотрел на них, и увидел, что земля быстро удаляется от него. Тогда он лёг на живот и — полетел! Глеб летел под облаками и видел под собой чудесный мир Амритайи! Поля и леса, разноцветные стаи птиц, кружащих над вершинами деревьев, бесчисленные стада животных, снова ставших радужными, стаи летучих рыб, ныряющих в изумрудно-прозрачной воде, несущиеся по бескрайним равнинам табуны антилоп, оставляющих за собой длинный, сияющий радугой, шлейф! И — цветы, цветы! Они свисали с веток деревьев и с вьюнов на скалах, качались на водной глади и колыхались в полях от дуновений ветерка. Глеб чувствовал волны запахов, окутывающих его одна за другой, вместе с ветром захлёстывающих его в свободном стремительном полёте! Глеб летел, а под ним, на поверхности, из земли появлялись какие-то странные пирамиды, дома, сооружения, всё, что тайно хранила Амритайя в своих недрах, спрятав от глаз потомков. Под ним была равнина, на которой, среди красот природы раскинулись города и посёлки из белоснежного камня, храмы и дворцы! Глеб летал над ними, любуясь открывшейся ему красотой! Незаметно он достиг гор и узнал белеющую среди облаков вершину Ала-ата. Немного погодя он увидел под собой город. Глеб присмотрелся и узнал его — Аши-тара, Город Белых Вершин. Город не был разрушен, и Глеб с удивлением рассматривал его великолепие. Что-то подсказало ему, что он должен спуститься вниз. Среди множества огромных зданий он увидел одно, показавшееся ему особенным. Оно было светло-оранжевого цвета с четырьмя башнями по углам. Четвёртый этаж венчала пятая башня, самая большая и высокая. Глеб понял, что это то самое здание, которое нашёл Трутнёв. Вспомнив, как он ползал здесь под плитой вместе с Викой и Славой, Глеб улыбнулся сам себе:

— И что это, Глеб Александрович, вы на пузике здесь ползали? Совсем не бережёте фигуру! Идите прямо, походка от бедра! Свобода и грация!

Он вошёл в здание. В широком светлом коридоре с очень высоким потолком, он осмотрелся. По стенам, которые блестели, словно покрытые стеклом, плыли цветные символы и декоративные рисунки. Под потолком висели светящиеся круглые шары. Огромное, разноцветное круглое панно из камня, с кругами и секторами висело на прежнем месте и медленно вращалось. Глеб отступил назад, чтобы лучше его видеть, и ощутил что прошёл сквозь камни! Он оглянулся и увидел что стоит в стене!

— Так! Это здорово. А по этой лестнице я уже поднимался!

Он повернулся к огромному дверному проёму, за которым, как он знал, был коридор с широкой каменной лестницей, уходящей по спирали на три этажа вверх. Там, наверху, на уровне стен, она разрушена. Глеб вспомнил, как через разбитые стены внутрь проникали солнечные лучи. Он тихо поплыл вперёд, к дверному проёму, как вдруг услышал позади шум шагов. Глеб обернулся. Коридор позади него ярко засиял, освещённый светом, льющимся прямо из стен. Панно на стене медленно вращалось, картинки на стенах менялись и двигались, став живыми, знаки, плавно меняя цвета, медленно плыли по стенам в разных направлениях. По коридору, излучая сияние, шёл высокий мужчина с правильными чертами лица. Нос на его лице был прямой, правильной формы и начинался с середины лба. Голубые лучащиеся глаза, белые одежды, отливающие золотом, белые сандалии. «Бог!» — мелькнула мысль в голове восхищённого Глеба. Он немного растерянно смотрел на проходящего мимо него гиганта, втрое выше его ростом, чувствуя исходящую от него силу. Создатель спокойно прошёл мимо Глеба, видимо, не заметив, подошёл к арке, за которой начиналась лестница, и приложил руку к стене рядом с ней. Послышался короткий мелодичный сигнал. Гигант повернулся и взглянул на Глеба.

— Идём! — Неожиданно услышал тот.

Глеб оторопел, но, поняв, что обращались именно к нему, быстро двинулся следом. Миновав дверной проём, он взглянул вправо, на лестницу, и обомлел — теперь лестница не убегала по спирали наверх, она заканчивалась через десять ступеней, упираясь в массивную золотую дверь, окутанную зеленоватым сиянием. Создатель обернулся, ещё раз внимательно посмотрел на Глеба, и исчез за дверью, плотно закрыв её за собой…

Глеб вскочил с кровати. Вика быстро приподнялась на постели:

— Что случилось?

— Мне срочно нужен Дервиш! Срочно! Я знаю, где дверь! — Отвечал Глеб, быстро одеваясь в темноте.

— Глеб, какая дверь? О чём ты? — Вика с тревогой смотрела на него.

— Там хранится секрет Аши-тара!

— Это срочно? Прямо сейчас? Ведь ночь? — Вика удивлённо смотрела на него.

— Это очень срочно, Вика! Скорее всего, мы сегодня же туда пойдём. Не волнуйся, я скоро вернусь.

Глеб закрыл за собой дверь и быстро побежал по улице, освещённой светом ламп. Навстречу ему от Зала Мудрости неторопливо шли двое стражников. Увидев силуэт бегущего человека, они остановились.

— Всё в порядке! — Обратился к ним Глеб, пробегая мимо.

Проводив его взглядами, Воины Ночи двинулись дальше. Глеб ещё раз на ходу приветствовал стражу у Зала Мудрости, стремительно сворачивая на улицу, на которой стоял дом Атау-ли. Подбегая к дому старого учителя, Глеб увидел свет в окнах его дома. Его уже ждали.

Солнце поднималось к зениту, когда искатели в том же составе, в котором пришли в деревню олунха, выходили сквозь каменные ворота. Они направлялись к Городу Снежных вершин. Дервиш шёл впереди, одетый в одежду и броню воинов олунха, с сумкой, луком и духовой трубкой за спиной. В руке он держал копьё. Глеб и Слава в этот раз основательно подготовились, неся в сумках за плечами, кроме всего прочего, стрелки для духовых трубок. Также за их спинами висели колчаны со стрелами. Вика шла налегке. Глеб обдумывал напутственные слова Баули о том, что Баланга будет искать тех, кто убил наёмников-тават. Несмотря на то, что Тала собрал стрелки с трупов, на камнях остался жёлтый порошок, рассыпанный Рутхой. Так или иначе, теперь Баланга держит олунха под подозрением.

Глеб любовался фигурой Вики, идущей впереди него, и думал о словах Баули о том, что Баланга не будет сейчас мстить, потому что приближается сезон дождей, и королевские торговцы ждут от олунха икру Гребней Волн, которую никто, кроме них, им не продаёт. Он бросил быстрый взгляд на Трутнёва, который шёл следом:

— Как тебе такое — Баланга не наказывает маленькое племя, потому что страсть как икры хочется?

— У нас так же, — ответил Слава, — кто платит, тот и воюет. Коррупционная экономика! Деньги всё решают.

Вика поправила платок на голове, скрывающий её светлые волосы, и тоже вступила в разговор:

— У них те же универсальные товарно-денежные отношения, что и у нас. Наверняка, здесь тоже кто-то разработал свои идеи марксизма-энгельсизма!

Глеб рассмеялся:

— Ого! Солнышко, кого я слышу? Ты ли это? Ты можешь по-нашему?

Вика обернулась, улыбаясь:

— А тебе хватит на меня пялиться, а то я спотыкаться начинаю!

— Малыш! Если я закрою глаза, то сам споткнусь! — Усмехнулся Глеб. — Ты уж потерпи, здесь недалеко, всего-то пара дней!

— То есть, ты что хочешь сказать… — Начала Вика.

— Смотрите! Туда! — Искатели услышали голос Дервиша, который быстро поднял руку, указывая на небо, и тут же опустил.

Большая конусовидная тарелка стального цвета двигалась в их сторону. Она была ещё далеко.

— Что делать? — быстро и деловито спросил Глеб. — Они уже видят нас?

— Может, лучше спрятаться? — Предложил Трутнёв.

— Нет! Продолжаем идти прямо! — Твёрдо сказал Дервиш. — Они видят нас, но не придают значения. Будем прятаться — привлечём внимание. Опустите головы и идём дальше.

Искатели продолжили путь, напряжённо глядя вниз, под ноги, и внимательно слушая звуки вокруг.

Глава 21. Творец

Огромный блестящий диск, издавая негромкое жужжание, стремительно пронёсся над головами, видимо, пилоты Баланги куда-то спешили. Подняв голову, искатели увидели над головой светлый спиралевидный след, оставшийся от виманы. Облегчённо вздохнув, они, уже молча, продолжили свой путь, внимательно глядя по сторонам. Неожиданная встреча напомнила им о постоянном присутствии опасности.

Их путь лежал в предгорья, к подножью хребта, тянувшегося на восток. Солнце уже стояло высоко над головой, миновав полдень. Искатели шли быстрым шагом, не сбавляя темп, и не чувствуя усталости. Глеб с удовольствием заметил, что сил и энергии у него и его товарищей теперь явно прибавилось. Он вспоминал то, с каким мыслями, усталые, они шли за тремя смуглыми воинами незнакомого им тогда племени, даже близко не предполагая того, что ждёт их впереди. Теперь он двигался лёгкой, энергичной походкой, по желанию ощущая запахи, и видя вокруг гораздо больше того, чем прежде было доступно его взору. Вскоре они пересекли равнину, простиравшуюся от предгорий до самого берега моря. Далеко впереди заблестело зеркало водной глади. Дервиш остановился и, подняв голову, посмотрел на небо:

— Скоро будет дождь, разобьём лагерь на берегу! В город поднимемся утром.

Искатели тоже смотрели на сияющую малахитом чашу неба, белоснежные вершины гор, величественные пики Ала-ата, сияющие вдалеке. Осенний ветер, перемежая тёплые и прохладные струи своего дыхания, качал деревья, всё ещё усыпанные цветами, и их аромат стелился над землёй. Пряный, сладкий запах источали кусты дикого винограда, в изобилии обвивающие склоны холмов и предгорий, и расцветившие их алым, малиновым и бордовым цветами. Глеб втянул густой воздух ноздрями, и довольно улыбнулся. Свобода! Так пахнет свобода! В этих величественных просторах ничто не напоминало о людях. Словно никогда не было деревни с каменными воротами, и смуглого племени с его удивительными тайнами, люди которого управляли дикими зверями, плели непробиваемые доспехи из лесных лиан, выращивали неземные плоды и бродили по морскому дну. Глеб взглянул на товарищей, и понял, что они чувствуют то же! Свобода! Искатели в замешательстве смотрели друг на друга.

— Время слов прошло, наступило время поступков. — Услышали они голос Дервиша.

— О чём ты говоришь? — Обратился к нему Трутнёв.

— Наш приход сюда пробудил силы тьмы! Баланга скоро начнёт войну с олунха. — Произнёс Дервиш. — Мы должны помочь. Мы должны защитить этих людей, сохранить их хрупкий мир. Представляете, что будет, если олунха лишатся своего прибора?

— Они снова станут дикарями, как другие племена. — Ответила Вика.

— И исчезнут. — Добавил Трутнёв.

Глеб вспомнил слова, услышанные им от Отца Моря:

— Война идёт к моему народу. Ты спасёшь его для меня… победи войну.

Он посмотрел на Дервиша:

— Откуда ты знаешь про войну?

— Он говорил и со мной тоже. — Ответил ему Дервиш. — Из-за нас олунха грозит беда. Если б не мы, они спокойно жили бы дальше. Что может сделать маленькое племя против огромного технократического государства? Может только исчезнуть с лица земли. И сейчас силы тьмы испытывают нас, внушают мысль стать свободными и уйти. Теперь давайте поторопимся, нужно успеть поставить лагерь до дождя!

Дождь лил, как из ведра. Порывы ветра яростно трепали натянутый между деревьями шатёр, дуя сквозь прорехи, колыхали пламя горящего внутри костра. Струи дождя захлёстывали натянутый поверху навес, просачивались ручейками сквозь привязанный полог. Шатёр, словно светящийся китайский фонарик, сиянием пламени сквозь тонкие тканые стены разгонял бушующие вокруг грозовые сумерки. Искатели сидели вокруг огня, заканчивая ужин. Дервиш взглянул на Трутнёва:

— Что с тобой?

— Ничего. Всё в порядке. — Слава опустил голову, глядя на огонь.

— Ты что-то хотел спросить, спрашивай!

Слава замялся, немного покраснел, потом всё же поднял глаза на Дервиша:

— Лане!.. Я знаю, что раньше… — Он замялся.

— Ты знаешь её очень давно! — Кивнул Дервиш.

— Да! — Подхватил Слава. — Я это знаю, но… есть какое-то неприятное чувство! Нет, я очень её люблю…

Слава стушевался. Дервиш серьёзно смотрел на него, потом с сочувствием произнёс:

— В твоё сердце проникает неясная тень горечи, и это не даёт тебе покоя, как недосказанные слова!

— Да! Да! — Слава согласно кивал головой, с надеждой глядя на него.

Тот некоторое время задумчиво смотрел на искателей, потом вновь улыбнулся:

— Я научу вас, как искать во времени источники печалей и тревог, чтобы увидеть причину необъяснимых событий. Вы готовы?

Искатели сели, привычно скрестив ноги, и внимательно слушая Дервиша. Он одобрительно кивнул и произнёс:

— Закройте глаза.

Глеб увидел снежную степь и солнце, медленно спускающееся к горизонту. По степи на маленьких коренастых лошадях ехали два всадника в мохнатых треухах. Один из них сидел полубоком, подогнув под себя уставшую ногу, и тихо напевал сам себе какую-то песенку, а второй озабоченно смотрел на заходящее солнце, на бескрайние снега вокруг, среди которых ему пока ничего не было видно. Всадник что-то искал, и был очень встревожен. Внимательно разглядывая их, Глеб понял, что это отец и сын, и они едут вдвоём к очень важному человеку. Наконец, в наступающих вечерних сумерках впереди показался чёрный силуэт круглой юрты с поднимающимся над ней дымком. По бокам от входа в землю были вбиты два столба с привязанными волчьими и лошадиными черепами, ниже их висели, колыхаясь на ветру, пучки трав. Всадники, подъехав поближе, спрыгнули с коней и привязали их к столбу. Один за другим войдя в юрту, громко поздоровались.

Молодая колдунья водила вокруг сидящего перед ней старшего из путников пучком дымящейся травы, и приговаривала:

— Куда ты так рвёшься, словно дэвы тебя оседлали? Куда бежишь? Никого тебе не жаль, и ничего тебе не надо, семью забросил, разве так можно?

На голове колдуньи была круглая шапочка, а её лицо скрывало множество плотно свисающих до подбородка тонких нитей бус.

— Всё забросил, что у тебя в жизни было, всех забыл! Оглянись, ведь один ты! Куда бежишь без памяти? Куда рвёшься? Край далёкий тебя манит, вижу! Только посмотри внимательно — нет там никого! Доберёшься туда, и один там будешь! Не ждёт тебя там никто, всех своих ты здесь оставишь!

Пожилой мужчина вытер лицо рукавом, и медленно заговорил с трудом подбирая слова:

— Приехал к нам человек. Чужой, на огромной лошади. Мы сразу увидели, что он издалека.

Он говорил, а Глеб видел живые картинки его рассказа: он увидел всадника, неторопливо едущего по морозной снежной степи верхом на огромной лошади трёхцветной масти. Крепкие ноги коня с мощными бабками и огромными копытами медленно ступали по скрипящему снегу, и всадник мерно покачивался в седле.

— Лошадь большая была, на таких артаки не ездят, у нас таких нет. И масть у неё была трёхцветная, никогда такой не видел!

Впереди показалось небольшое селение, три круглых юрты стояли рядом, недалеко от них были загоны для овец и лошадей. Всадник остановил коня около привязи и неторопливо спрыгнул на землю. Земля загудела от удара его ног.

— Хозяин у неё тоже большой был, взгляд тяжёлый, почти не говорил, всё смотрел и молчал.

Привязав коня, гость двинулся к юрте. Конь скосил тёмный глаз на заиндевевший на спине цветастый чапан хозяина, на густой пар его дыхания, столбом поднимающийся над головой и цепляющийся за острый верх его треуха, и громко фыркнул, переступив ногами. Что-то недоброе ощутил Глеб, видя перед собой происходящее. Он почувствовал то, что говорил путник, и в сердце проникла какая-то неясная тревожная тень.

— Как вошёл — поздоровался, воды попросил. Я за стол его пригласил, он поблагодарил, с нами сел. Много ел. Целого барана мы съели, одну половину мы, а другую — он, и ещё попросил! Я сыновей послал второго барана зарезать, и пока мясо жарилось, гость голову опустил и заснул, но как мясо принесли — снова есть принялся. Никогда не видел, чтобы кто-то ел так жадно и быстро. Жена моя сразу мне сказала, что не человек он! Когда вторую тушу съел, ещё барана попросил поджарить!

Сын путника сидел недалеко от входа, боязливо поглядывая на колдунью и на магическое убранство её юрты. Сама она уже сняла свою шапочку, бросила остаток дымящего пучка в огонь, и, лёжа на своём топчане, задумчиво курила трубку, слушая рассказ. Её молодое красивое лицо было неподвижно, а взгляд был отсутствующим и отрешённым.

— Я ему ответил, что ничего не могу больше дать, — взволнованно продолжал путник, — баранов у меня мало, зиму не переживём. Летом много заболело, зарезать пришлось.

— Не простой дух к тебе явился! — Сказала колдунья, выпуская дым. — В гостях у тебя был сам Тыргай-сашэ, дух священной горы Арги-хулун! Он — четвёртый внук Великого Шахрибалая, воплощения Чёрного Волка, который съел солнце, поэтому у него такой аппетит.

— Что он хотел? Зачем приходил? — Вновь разволновался пожилой путник.

— Обидел ты своего гостя, — покачала головой колдунья, — отказал ему. Он просил, а ты отказал, хотя мог дать ему то, что он попросил. Тогда бы Тыргай-сашэ наградил тебя, а теперь он за твою жадность злой на тебя, наказать тебя хочет!

Она замолчала и снова затянулась трубкой. Отец и сын тревожно ждали, не спуская глаз с колдуньи, которая закрыла глаза и слушала что-то.

— Мой дед рассказывал мне о нём. — Неожиданно сказала она, не открывая глаз. — Тыргай-сашэ — справедливый дух, но зло, сделанное его предком, не даёт ему покоя. Он всюду ездит на своём трёхцветном коне, которого ему подарили духи времени. Дух прошлого дал ему кости, дух настоящего дал ему плоть, и, когда Тыргай-сашэ сделал из них коня под стать себе, дух будущего вдохнул в него свою силу! Теперь Тыргай-сашэ всюду ездит на своём трёхветном коне. Иногда он появляется среди людей, чтобы напомнить о себе или наказать дурного человека.

— Он приходил ко мне чтобы наказать меня? — Со страхом спросил пожилой, вновь вытирая лоб рукавом.

— Нет, но ты совершил глупость! — Повторила колдунья. — Нельзя было ему отказывать!

— Что мне теперь делать?!

— Нужно просить прощения.

Колдунья выбила трубку об полено костра и убрала её. Вздохнув, она посмотрела на своего гостя:

— Утром зарежь всех своих баранов и зажарь их, и не вздумай хоть одного себе оставить! А я пока буду звать Тыргай-сашэ в гости.

Сгорбившись от услышанного, пожилой гость сидел молча, опустив голову, не дерзая что-то сказать в ответ.

Последняя картина которую увидел Глеб, была запоминающейся: множество костров пылали в снежной степи вокруг трёх юрт, сорок туш баранов, надетых на колья, жарились на них, а тот, кто разговаривал с колдуньей, вместе с сыновьями ходил между костров, поворачивая туши и подбрасывая ветки в огонь.

Дервиш хлопнул себя по коленям:

— Теперь ты убедился, что знаешь её давно! Она помирила тебя с духом, и за это ты был ей благодарен. Она стала частой гостьей в твоём доме. Когда у тебя родились две дочери, она давала им имена. Вы стали друзьями. Когда ты покидал мир в том рождении, ты уже любил её всем сердцем. И потом вы встречались много раз.

Глеб и Вика с сочувствием смотрели на Славу. Он не поднимал глаз, глядя на огонь. Дервиш продолжал:

— Вы — одно целое, между вами нет непонимания. Это необходимо, чтобы не нарушать гармонию.

— Интересно, а откуда мы друг друга знаем? — Услышал Глеб голос Вики.

— Узнаете чуть позже. — Дервиш стал серьёзен и испытующе посмотрел на искателей. — Когда уже вы перестанете нервничать и переживать?

— Ну, мы же ищем. — Пожал плечами Глеб.

— Как тебе поможет твоё состояние? Ты быстрее придёшь, или раньше найдёшь? Зачем печалиться раньше печали, и грустить раньше грусти?

— Да я понимаю! — Махнул рукой Глеб. — Просто что-то нахлынуло.

— Гони свои тревоги и страхи, — покачал головой Дервиш, — иначе, когда придут настоящие беды, их станет вдвое больше!

— Да, предстоит долгая внутренняя работа. — Усмехнулся Глеб.

— Тебя печалит долгий путь к совершенству. — Дервиш похлопал Глеба по плечу. — Успокойся и радуйся жизни!

Трутнёв поправил костёр, сдвинув обгоревшие ветки к его середине, и спросил:

— В прошлый раз мы видели здесь, на пляже, тех посланцев тьмы. Сегодня, опять недалеко отсюда, мы вдруг все разом почувствовали свободу и желание уйти. Что не так с этим местом?

— Здесь место их силы. — Ответил Дервиш.

— Почему Создатели допускают такое? — Спросил Слава.

— Это равновесие. Этот мир держится на равновесии сил и энергий. — Увидев непонимание на лице Славы, Дервиш спросил. — Вот как ты решаешь проблему?

— Обдумываю, рассматриваю варианты…

— Всегда есть, как минимум два варианта решения! Это, в том числе, и выбор стороны! Так ты встречаешься с самим собой.

Дервиш опустил голову и посмотрел на огонь, легко улыбаясь:

— Представьте себе пустоту! Это место, куда Создатели помещают жизнь. А жизнь, прежде всего, это — мысль, идея, с неё всё начинается. И она всегда — прошлое, потому что мы осознаём мысль только после того, как она уже пришла. Никто не скажет: «Погоди, мне сейчас приходит мысль!». — Он усмехнулся. — Дальше идёт само действие, процесс созидания, это — настоящее. К примеру, я вначале имел мысль, что пора вам всё это объяснить, и вот именно сейчас я это делаю, рассказываю. А третье — результат воплощения мысли, будущее. Оно не окончено, как и наш разговор. Силы Света — действие и созидание, они всегда впереди, в будущем. А силы Тьмы идут следом за ними, всё разрушая, оставляя за собой лишь прах. Они — всегда прошлое. И Тьма рождает мысль, но только когда рядом есть свет!

Глеб с закрытыми глазами рассматривал картинки, мелькающие перед его мысленным взором. Он видел и понимал их, осознавал их противоречие с рассудком, со здравым смыслом. Это было невероятным ощущением!

— Пока вы в этом мире, мои слова кажутся абсурдом, пустой болтовнёй. Логика примитивного человеческого сознания отвергает принципы высших миров.

— Но ведь должен быть универсальный принцип, который объясняет всё? — Вика пытливо посмотрела на Дервиша и спросила о том, что угнетало её в последнее время. — Почему наш мир так жесток?

— Земля — планета жизни, — уклончиво ответил Дервиш, — здесь периоды развития во много раз превышают периоды упадка и разрушения. А есть миры смерти, где жизнь вспыхивает, как свеча, и тут же угасает на очень долгое время.

— Тогда что такое зло? — Спросил Глеб.

Дервиш снова опустил глаза к огню:

— Одна из сил Вселенной, которую вы называете злом!

— Неужели оно необходимо?

— Зло существует независимо от нашего понимания и желания, как и добро. И как только мы это осознаём, мы понимаем, что в нашем примитивном мире зло неизбежно. — Дервиш неожиданно хлопнул себя по коленям. — И здесь снова есть подвох — как только вы поймёте неизбежность зла, оно вновь вас одолело, ведь вы приняли его, вы согласились с его существованием! Оно опять победило вас вместе со всеми вашими принципами!

— Как же быть? — Снова спросил Глеб.

— А как же бог? — Вставил Слава.

— Но разве вы не знаете, что есть разные версии Библии, есть апокрифы? — Взглянул на него Дервиш. — Есть исторические труды, доказывающие, что Библия переписана с шумерских легенд, с эпоса вавилонян и ассирийцев. Так есть ли Бог?

Искатели смотрели на Дервиша, ожидая того, что он скажет дальше.

— Из этого тупика есть один путь. Это вера. — Продолжал Дервиш.

— Если бога нет, во что тогда верить? — Возразил Трутнёв.

— Спасает не бог, спасает вера! Служа какому-то богу, вы служите тем, кто назвал вам его имя, кто рассказывает о его жизни, о правилах, ритуалах. Отвяжитесь от слова, проникните в сам смысл, тогда вы будете в единстве. То чувство, которое вы называете верой, есть свет высших миров. Там всё проникнуто этим светом, это воздух, которым там дышат, это идея, которая объединяет сознания. Вы только лишь знакомитесь с ней, и уже сейчас то, что вы называете «вера», защищает и поддерживает вас. Это тот самый универсальный принцип, который вы ищете.

Глеб подложил под голову свою сумку и укрылся плащом, прислушиваясь к бушующей непогоде. Костёр негромко потрескивал, излучая тепло…

… Он шёл по засохшему, мёртвому лесу. Вокруг были только серые мёртвые деревья с сухими сломанными ветками, между ними лежали упавшие гниющие стволы. Он обернулся — следом за ним сквозь мёртвый лес тянулась полоса зелёной травы. На деревьях появлялись листья, распускались цветы, слышались голоса птиц. Он обратил внимание на валяющуюся перед ним сухую ветку и протянул к ней руку. Ветвь тотчасвзлетела и оказалась в его руке. На глазах она изменила цвет, на тонких ветках начали закручиваться молодые зелёные листья, из основания стремительно отрастали корни. Глеб опустил ветку к земле, и она тотчас приросла к ней, проникнув вглубь корнями, становясь толще и выпуская новые молодые побеги…

Утром путешественники позавтракали и двинулись к подножию горы, откуда начиналась лестница в Город Богов. Неожиданно Дервиш упал на землю, и искатели услышали его голос:

— Ложитесь! Техника Баланги!

У подножия горы висел в воздухе огромный летающий аппарат овальной формы с короткими крыльями. Из большой полусферы под его днищем в гору коротко бил луч, под действием которого на землю падали обломки породы. Через полчаса аппарат развернулся, поднялся выше, и поплыл вдоль подножья. Следом за ним, словно вагоны за паровозом, друг за другом плыли металлические решётчатые кубы, заполненные кусками породы. Дождавшись, когда транспорт рудокопов уплывёт достаточно далеко, искатели продолжили свой путь.

Недолго побродив по городу, искатели нашли развалины здания и спустились в подвал. Они снова оказались перед двумя вывороченными каменными блоками. Глеб сразу почувствовал влажность воздуха и лёгкий запах сырости. Сезон дождей насытил воздух влагой даже на такой высоте. Он потрогал блок, камень был холодным. Слава быстро прополз в щель между блоков и включил с той стороны фонарик:

— Всё! Давайте по одному.

По очереди протиснувшись в щель между блоков, команда оказалась в знакомом большом коридоре. Дервиш в свете фонаря с интересом разглядывал огромное разноцветное круглое панно из камня на стене. Глеб, взмокший от волнения, смотрел на огромный дверной проём, за которым начиналась широкая каменная лестница, по спирали уходящая наверх. Дервиш повернулся к нему:

— Покажи, где он приложил руку.

Глеб подошёл к проёму, шагнул в него и, подняв фонарь, посмотрел на лестницу. Он увидел витки каменной спирали со ступенями, поднимающиеся наверх. Вернувшись в коридор, он приподнялся на носках и, с трудом дотянувшись, с волнением приложил ладонь к стене рядом с дверным проёмом, к тому месту, куда, как он помнил, прикладывал свою руку Создатель. Ничего не произошло. Услышав шаги за спиной, Глеб отошёл в сторону. Дервиш, немного постояв, поднял руку и коснулся стены. Искатели услышали короткий мелодичный сигнал. Поняв, что всё получилось, Глеб осторожно двинулся вперёд. Вновь миновав дверной проём, он взглянул вправо, на лестницу, и увидел, что через десять ступеней она упирается в массивную зеленоватую дверь…

Зал был очень большим, высоким и круглым. Посреди него стояла большая, массивная колонна чёрного цвета, собранная из тонких труб, поднимающаяся к высокому светлому куполу. Наверху колонны слабо светился огромный кристалл, переливаясь тусклым сине-фиолетовым сиянием. Вокруг колонны по кругу стояли шесть больших полупрозрачных саркофагов, напоминающих бассейны из очень толстого стекла. Искатели медленно шли по залу, с любопытством рассматривая всё, что видели их глаза. Стены зала по кругу были отделаны трёхметровыми каменными панелями. Глеб подошёл к ближайшей и коснулся рукой. Тёмно-зелёная поверхность была полированной до блеска, но на ощупь казалась одновременно и гладкой, и шершавой. Он вспомнил каменные шары из Зала Воинов Снов. Рассматривая панели вдоль стен, Глеб обратил внимание, что они имели три цвета: слева от двери панели были чёрными, справа — тёмно-зелёными, и соединяла их секция светло-коричневого цвета. Все три секции имели одинаковую длину, вместе охватывая периметр зала. Глядя на них, Глеб был уверен, что они имели не только декоративное назначение. Выше панелей стены были светлыми, со стеклянным блеском. Вдоль стен стояли большие шкафы, кушетки, кресла, столы и стулья. Те, кто пользовался ими, были гигантами.

— Это то, что мы искали? — Поинтересовался Трутнёв.

— Да! — Счастливо улыбаясь, ответил Дервиш. — Здесь я был со своим Учителем.

— А что это такое? — Поинтересовалась Вика. — Это тоже установка сна?

Искатели смотрели на Дервиша, внимательно слушая его.

— Эту установку для нашего мира построили Создатели. Она создаёт вокруг себя пятое измерение. Её называют «Творец».

— Пятое измерение? — Удивилась Вика.

— Для чего она? — Поинтересовался Слава. — Это ведь не оружие?

— Это не оружие, это прибор для тестирования. — Ответил Дервиш. — Там, откуда Создатели, его задача — на разных стадиях обучения проверять уровень подготовки студентов, изучающих высшие психические энергии. Вокруг кристалла разворачивается особое поле, создающее пятое измерение в замкнутом пространстве. Это измерение оказывает особое воздействие на разум человека, пробуждая скрытые силы и возможности.

Искатели с восхищением разглядывали установку, трогая стекло саркофагов, холодный металл колонны.

— Мы проведём здесь много дней. — Продолжал Дервиш. — Вы станете другими.

Он посмотрел на искателей. Увидев их глаза и почувствовав мысли, он серьёзно добавил:

— Ваше дальнейшее обучение требует уже иного подхода. Нужно сменить тело.

— В каком смысле? — С опаской поинтересовалась Вика.

— В самом прямом смысле слова «сменить».

— О чём ты говоришь? — Осторожно спросил Глеб.

Дервиш спокойно смотрел на искателей, читая их мысли и чувства.

— Я должен сказать, что я не просто ваш преподаватель, который говорит вам на какой странице открыть учебник. — Произнёс он. — В острые для вас моменты, когда вы могли пострадать, я вмешивался в ваше сознание, немного исправлял ваши переживания и восприятие. Я должен следить за вашим состоянием, должен помогать расти духу. Скоро я потеряю право вмешиваться, и я рад этому. Моих обязанностей станет меньше, а моих братьев и сестёр — больше.

Он улыбнулся:

— Вы помните те первые дни в Амритайе, когда мы говорили у костра? Вы видели меня. Я был атлантом. Мой рост был намного больше, чем теперь. Я лежал вот в этой ванне, — Дервиш указал на один из саркофагов, — а мой Учитель следил за происходящими со мной изменениями. Был ещё один раз, когда я менял тело. Это случилось, когда я уже был в Сване. Раса атлантов сменилась другой, вашей, и я вновь получил другое тело. Тогда я поднимался на корабль Создателей.

Глеб не верил ушам. Тот, кого он считал необычным человеком, ну, или не совсем человеком, просто никогда и не был им. И он говорил о смене тела, как о смене одежды, как о чём-то обыденном. Глеб посмотрел на друзей. Они не сводили глаз с Дервиша. Тот спокойно продолжал:

— В этом нет ничего сложного. Произойдёт изменение ДНК, добавление новых звеньев. Вам только нужно находиться в этих сосудах для преобразования. Больше ничего. Ваши тела вначале привыкнут к изменению энергетики пространства, затем начнутся изменения.

Дервиш внимательно смотрел на искателей.

— Когда начнём? — Спросил Глеб.

— У нас совсем нет времени, я хотел бы предложить начать сейчас! — Ответил Дервиш.

Искатели осторожно заняли места в саркофагах вокруг колонны. Прозрачные ёмкости были такой величины, что они все вместе свободно могли бы разместиться в одной. Дервиш подошёл к чёрной секции и коснулся каменной панели. На ней ярко засветились символы. Пальцы Дервиша легко скользили по гладкому камню, касаясь разных знаков. На двух панелях, расположенных рядом, тоже зажглись символы. Дервиш перешёл к ним. Кристалл на колонне ярко засиял голубым светом. Искатели зажмурились, свет был ослепительным, как сварка. В воздухе поплыл резкий запах озона. Глеб внимательно прислушивался к своим ощущениям, запах озона лишь усилил его волнение. Понемногу проникающий сквозь сжатые веки свет начал ослабевать, как и запах, и Глеб немного расслабился. По его ощущениям, ничего не происходило. Постепенно Глеб начал ощущать покачивание и лёгкость в теле, как будто лежал в лодке, плывущей по воде. Тело охватило расслабление, всё более усиливающееся, перед глазами мелькали цветные всполохи, плыли круги и россыпи цветных точек. Его легко и плавно раскачивало, и несло в полном расслаблении. Он словно спал, но не покидал своё сознание…

Искатели сидели за столом и утоляли накативший на них необыкновенный голод плодами и соком. Вика взглянула на Глеба, и, смутившись, перестала жевать. Он улыбнулся:

— Слушай, такой аппетит разыгрался, словно целый день брёвна носил.

— Ага! — Кивнула Вика. — А самое удивительное, что просто лежали, ничего не делали!

Дервиш улыбнулся:

— Нормальная, здоровая реакция! Ешьте, как следует! Это было тестовое включение, проверка на реакции и совместимости. Сейчас будет первый сеанс. Снов не будет, сознание останется бодрствующим, спать будет тело. Вы будете слышать и понимать.

— И сколько нужно сеансов всего? — С интересом спросил Слава.

— Пока затрудняюсь ответить. — Пожал плечами Дервиш. — К примеру, ты потребуешь особого внимания, у тебя вспыльчивый характер, он предполагает трудности. Я думаю, что около десяти сеансов должно хватить.

— А что будет в конце? — Спросила Вика.

— Вы останетесь людьми, но существовать будете в пятом измерении.

— Мы останемся здесь? В этом мире? — Взволнованно воскликнула Вика.

— Конечно.

— А ты? Ты тоже в пятом измерении? — Спросил Глеб.

— Мне доступно немного больше.

— Можешь рассказать?

— Вы сможете увидеть, когда закончите учиться. Ну, поели? Давайте за работу!

Глеб лежал в прозрачном саркофаге и бился в бреду. В этот раз всё было не так: он пылал, словно в огне, в ушах стоял свист. Тело ломало и крутило, мышцы то напрягались и натягивались, как канат, то становились невесомыми и неощущаемыми. Перед глазами полыхало пламя и бушевали потоки воды, голова горела, дыхание сбивалось, грудь сдавливали накатывающие судорожные сокращения, которые тут же проходили. Когда свист исчез, и сознание успокоилось, Дервиш помог ему встать. Глеб сел на краю саркофага и узнал, что прошли сутки. Искатели поели и упали на кушетки, провалившись в сон без сновидений.

Каждый следующий день ничем не отличался от предыдущих. Искатели завтракали, ложились в прозрачные ванны, и проводили в них сутки, потом плотно ели, спали, и снова ложились на свои места. Никто из них не знал, что сейчас — день или ночь. Дервиш понимал их состояние, и как мог поддерживал:

— Идти этой дорогой — это тяжкий труд, вы в этом убедились! И никто ничего не сделает за вас, если вы выбрали этот путь.

— Мы уже поняли, что за нас взялись серьёзно! — Ответил Слава.

— Обратной дороги у нас нет! — Добавил Глеб.

— Для вашего мира измениться — значит научиться любви и победить страх. — Кивнул Дервиш. — И вы должны победить страх, уничтожить его навсегда. Пора за работу!

Наконец, настал день, когда за завтраком он сказал искателям:

— Приборы показывают, что ваши тела готовы. Теперь наш план занятий меняется. Вы должны научиться мыслить ясно и чётко, видеть границы желаемого и действительного, исключая всякие иллюзии и самообман, безошибочно оценивать ситуации и положения вещей.

Он задумчиво сцепил на столе руки, глядя на них. Искатели закончили завтрак, и терпеливо ждали слов Учителя.

— В пятом измерении находиться небезопасно. — Дервиш поднял глаза на искателей. — Это не прогулка в сказочном лесу, а риск никогда не вернуться. Следите за чистотой мыслей, отбросьте эмоции. Управляйте мыслями без страха и сомнений, ведь они станут материальными: представите лесную поляну — поедите ягод, представите дикого зверя — он вас разорвёт. Будьте осторожны! Всё очень серьёзно.

Искатели в молчании прокручивали перед собой картинки, прекрасно понимая серьёзность предстоящего испытания. Дервиш поднял глаза на Глеба:

— Ты первый, Глеб! Первое занятие вы будете проходить по одному. Пока по двадцать минут. Я буду следить! Ничего не бойся, расслабься. Если возникнет опасность, я сразу отключу установку.

Глеб лёг в саркофаг, наблюдая, как медленно и бесшумно закрывается над ним его крышка. Звуки исчезли, внутри было полное безмолвие. Прозрачное стекло окрасилось светлым малиново-розовым сиянием, идущим изнутри его. Глеб услышал тихий дробный звук, словно шум двигателя приближающегося вертолёта. Он всё усиливался, ускорялся, пока не превратился в ровный гул. Затем его звук сделался тоньше, тон поднимался всё выше, превращаясь в писк, пока, наконец, не исчез совсем. Глеб лежал, но ничего не происходило. Он даже задремал, но сквозь дрёму ощутил, как внезапно заболело когда-то разорванное на тренировке сухожилие на правой ноге, о чём он давно уже забыл. Потом Глеб почувствовал лёгкое онемение и неприятную ломоту во всех мышцах. Он пошевелил пальцами рук, сжимая и разжимая кулаки, чуть согнул и разогнул ноги, вытянув их. Неожиданно пятки коснулись стеклянной стенки саркофага. «Когда это я успел сползти?» — подумал Глеб, и, почувствовав, как что-то в ладонях мешает сжать кулаки, поднял руки к глазам. Взглянув на них, он увидел, что пальцы стали немного длиннее и тоньше. Сонливость прошла, и Глеб с изумлением смотрел, как на его глазах пальцы действительно удлинились и стали тонкими и длинными, как карандаши.

— Нет! — Закричал он. — Назад!

Пальцы стали прежними, какими он привык их видеть. Глеб, волнуясь, вытер взмокший лоб, и тут же по его лицу, заливая глаза, побежали ручьи. Он почувствовал захлёстывающую его волну ужаса, но быстро взял себя в руки, перебарывая страх. Проведя по лицу ладонью, Глеб ощутил, как оно высыхает, и облегчённо вздохнул полной грудью. Тут же его грудная клетка расширилась, увеличиваясь настолько, что затрещали рёбра. Дикая боль пронзила грудь, ужас смерти сковал сознание, дыхание перехватило. Глеб приподнялся, но тотчас снова упал от пронзившей его невыносимой боли, и вдруг среди этой стремительной какофонии мыслей, среди хаоса смерти он увидел и ощутил чей-то холодный разум и стальную волю. «Это — я!» — понял Глеб. Он упёрся взглядом в малиново-розовую крышку над собой и заставил себя успокоиться. Боль тотчас ушла, неожиданно легко и быстро выровнялось дыхание. Глеб расслабился, не теряя ощущения концентрации. Он чувствовал себя эквилибристом, жонглирующим на сложенных друг на друга бочонках. Сидеть на самом верху этой шаткой, постоянно играющей пирамиды, было делом нелёгким, но теперь он почувствовал, что значит управлять телом. Глеб с радостью первооткрывателя ринулся в новые ощущения. Он совершенно ясно и чётко понял, кто есть он, и что есть его тело. Понимание жизни и смерти, и что значит быть вне их, захватило его сознание, но ощущения эквилибриста не позволяли ему, как прежде, поддаться эмоциям и улететь из реальности вслед за чувствами. Глеб отчётливо осознал ту пропасть, что разделяет его и ту жизнь, что только что открылась ему! Там было какое-то Вселенское спокойствие и доброта! И частичка того спокойствия охватила его. Теперь он знал, куда лежит его новый путь. Глеб почувствовал, что теперь он перестал бояться. Он спокойно лежал и смотрел на прозрачное стекло, сияющее плавающим малиново-розовым сиянием. Оно медленно померкло, прозрачная крышка отъехала в сторону, и Глеб с трудом поднялся на ноги, и сел на краю огромного саркофага.

Глава 22. Пророчество

Утром Глеб проснулся удивительно бодрым, и с удовольствием потянулся, лёжа на кушетке. За завтраком Дервиш был весёлым, шутил. Когда искатели закончили трапезу и сели напротив него, ожидая заданий на сегодня, он обратился к ним:

— Ваши успехи очень радуют меня! Вы очень быстро идёте.

— У нас хороший учитель! — Улыбнулась Вика.

— Сейчас не пытайтесь понять смысл происходящих вещей, это не главное. Нет никакой тайны в том, что ваши тела слабы, их ослабляют болезни, возраст, они подвержены различным циклам. Но теперь ваш источник энергии — космос. Пройдёт совсем немного времени, все идущие внутри процессы закончатся, и вы станете подобны Создателям. Отступят возраст, усталость, болезни, не будет необходимости есть и спасаться от холода и жары. Исчезнут эмоции, это детство разума, и вы сможете спокойно пропускать мысли сквозь сознание, оставляя и убирая их по желанию. Прислушивайтесь к миру, к своему внутреннему голосу, так вы будете знать, чего хотят Создатели. И ещё! Духу воина нужно тело воина!

Дервиш встал и подошёл к столу, на котором они сложили своё оружие. Взяв нож, он вернулся к искателям, и, засучив рукав, быстро провёл остриём ножа по руке. Появилась большая рана, но из неё не пролилось ни капли крови. Дервиш положил нож, и провёл по ране ладонью, сжимая края. Она исчезла без следа. Глеб обернулся к Вике, но она была спокойна, и с интересом смотрела на происходящее. Дервиш, глядя на неё, произнёс:

— Сейчас вы тоже так можете. Цирковой фокус. А вот этому вы теперь будете учиться.

Он вновь провёл ножом по руке, но никакого следа на коже не осталось. Дервиш взял нож в другую руку, но результат был тот же.

— Как ты это делаешь? — Взволнованно спросил Трутнёв.

— Можно что-то воображать, но делать свою мечту реальной — совсем другое, — ответил Дервиш, — и особенно — делать наяву, а не в иллюзорных снах. Теперь вы должны стать теми, на ком держится мир. Мой Учитель говорил мне так: ты должен стать деревом, в тени которого сможет отдохнуть усталый путник, должен стать костром, у которого он сможет обогреться.

Он отошёл, положив нож на место, и вернулся:

— Пользоваться сделанным другими несложно, теперь вам нужно научиться делать что-то самим! Для тех, кто идёт следом за вами.

— Создатель жизни! — Вспомнил Глеб. — Тот золотой бог в пещере говорил мне: «Ты будешь создавать свои дары для живущих!».

Дервиш одобрительно кивнул головой:

— Он говорил о власти разума над материей! Идите туда, — он указал на саркофаги, — ложиться не обязательно. Я включу установку, а вы пробуйте что-нибудь создать силой мысли. Вы быстро поймёте, что требуется. И помните, что я говорил — следите за чистотой мыслей, управляйте ими.

Глеб сел на край прозрачного саркофага и задумался. Неожиданно он вспомнил прозрачные перепончатые крылья оттара. «Вот!» — обрадовался он. План действий возник сам собой. Глеб лёг внутрь и закрыл глаза. «Куак-куак-куак!» — раздалось в тишине зала. Глеб открыл глаза. Огромное тело нависло над ним. Оттар хлопал огромными крыльями, сидя на краю саркофага, потом сложил их. Глеб радостно улыбнулся ему и мысленно пригласил отдохнуть. Оттар потряс головой, пару раз щёлкнул зубастым клювом, и уставился одним глазом на Глеба. Затем поморгал, поелозил сложенными крыльями, снова щёлкнул клювом, и стал смотреть вокруг, нахохлившись, как журавль. Глеб осторожно, чтобы не напугать, встал, и погладил его по огромной тёплой спине, ощущая под пальцами тонкий цыплячий пух. Оттар повернул голову и скосил на Глеба глаз. Глеб погладил клюв, потрогал острые зубы, затем взялся за крыло и попробовал его развернуть. Оттар несколько раз дёрнулся, недоверчиво глядя на Глеба, но вёл себя спокойно. Слава и Вика с изумлением следили за этой невероятной картиной, Дервиш посмеивался и качал головой. Глеб вновь лёг в саркофаг и закрыл глаза. Он расслабил мышцы, успокоил мысли и заставил тело погрузиться в сон. Немного погодя он встал, и, повернувшись назад, взглянул на себя, лежащего внутри огромной прозрачной ванны. Затем повернул голову на оттара и нырнул внутрь его. Он с наслаждением расправил крылья и с силой взмахнул ими, оторвавшись от края бассейна. Мышцы спины яростно и радостно заработали, махая лёгкими перепончатыми крылами, направляя тело в полёт по кругу под огромным куполом зала. Из груди вырвался радостный крик: «Вперёд! Вперёд!». Глеб хохотал от счастья, планируя по залу, видя под собой Вику и Славу, с восторгом машущих ему руками.

За ужином довольный Дервиш рассказывал о возможностях пятого измерения:

— Любые документы, предметы, даже существа! Я могу вызвать любое природное явление, аномалию, что угодно! Но должна быть очень, очень серьёзная причина для этого! Очень серьёзная причина! — повторял он.

Глеб ложился спать, всё ещё находясь под впечатлением от событий дня. Радость полёта плавно растворилась во сне.

Глеб шёл по пляжу, глядя на свои ступни, погружающиеся в песок. Сияющий песок Амритайи. Крупный, цвета слоновой кости. Хрустит под ногами. Глеб поднял голову и увидел впереди стоящего посреди пляжа Атау-ли.

— Куда ты идёшь, Глеб? — Спросил он.

— В деревню. — Глеб остановился, разглядывая старика.

— Деревня там! — Атау-ли ткнул пальцем в другую сторону.

Глеб обернулся: в море за каменной косой, отражаясь в водной глади, стояла деревня. Возле каменных ворот прямо на воде стояли Воины Ночи, над крышами кружили птицы, с крыши на крышу, пронзительно пища, коротко перелетали летучие ящерицы.

— Я уже видел этот сон, — удивлённо проговорил Глеб, — зачем во второй раз…

Неожиданно позади себя он услышал лязг металла и короткое визгливое жужжание. Он обернулся: позади него мимо Атау-ли, направляясь к деревне, быстро шагали по песку три огромных робота. Они были пятиметрового роста, чёрно-зелёного цвета, с огромными головами-сферами со множеством глазков и объективов разного диаметра. Роботы грохотали огромными ногами, громко жужжа сервоприводами шарниров. В руках гиганты держали огромные пушки.

— Кто это? — Удивлённо спросил Глеб.

— Баланга! — Ответил старик.

— Почему они такие большие?

— Они потомки расы гигантов.

— Это что, они такого роста? Ты не говорил!

— Ты об этом не спрашивал. — Покачал головой Атау-ли.

… Глеб проснулся и сел. Тревога охватила его. Он посмотрел на своих спутников — Слава и Вика спали, Дервиш лежал с открытыми глазами и серьёзно глядел на него, потом тоже сел. Глеб услышал его голос:

— Время слов кончилось, настало время действий.

Глеб почувствовал его мысли и вскочил на ноги:

— Просыпайтесь!!!

Слава и Вика открыли глаза и мгновенно оказались на ногах:

— Что случилось?

— Нам нужно спешить! — Услышали они голос Дервиша. — Собирайтесь! Создатели сняли защиту с города. Мой Учитель сказал мне, что судьба Творца определена и назначена. Теперь мы должны унести его в Зал Воинов Снов, иначе здесь его найдут.

Пока искатели собирали вещи, Дервиш подошёл к каменной панели возле входа и открыл её. Достав оттуда большой диск размером с блюдо, он положил его на стол и начал заворачивать в свой плащ.

— Что это? — Спросил Глеб.

— Это дверь в этот зал, порт. — Ответил Дервиш. — Зал находится не в городе, он в другом измерении. Мы заберём с собой порт. Через него мы сможем сюда вернуться из любого места.

Через несколько минут искатели вышли из развалин Города Богов, на которые опускались вечерние сумерки.

Солнце приближалось к зениту. Искатели уже подходили к деревне, когда услышали приближающийся нарастающий гул. Он становился всё сильнее, затем к нему добавилось что-то вроде шипения, и из ближайшего к полям перелеска, где когда-то шагал взбудораживший селение нирут, на открытую местность выехала большая бронированная машина с передним бампером в виде носа корабля. По обе стороны от него стояли два излучателя размером с крупный прожектор, с крутящимися по кругу лазерными резаками, лучи которых с шипением врезались в зелёную стену зарослей, превращая её в измельчённую обгоревшую массу, покрывшую дорогу, пролегающую за крейсером через изувеченный лес.

Дервиш быстро повернулся к искателям:

— Я спрячу порт в Зале Воинов Снов. Вика, иди за мной! Тебе тоже нужно спрятаться, они могут увидеть твои волосы! Вы с нами? — Спросил он Глеба и Славу.

— Я останусь! — Решительно ответил Глеб.

— Я тоже! — Слава смотрел на высокие трёхметровые фигуры в чёрных комбинезонах, появившиеся из крейсера.

Дервиш и Вика быстро зашагали к воротам. Глеб и Слава, отстав от них, шли не спеша, наблюдая за развитием событий.

— Глеб, не волнуйся! — Голос Вики прозвучал спокойно и уверенно. — Всё будет хорошо!

— Я не волнуюсь, солнышко! — Ответил Глеб. — Мы никого не дадим в обиду.

Со стороны моря к пляжу подошли десять огромных катеров. Их носы, плоские, как у ледоколов, опустились на берег, и из трюмов на берег выпрыгивали солдаты четырёхметрового роста, одетые в зеленовато-серую броню, глухие шлемы со множеством круглых глазков видеокамер на лице, на лбу и на висках. Их огромные сапоги быстро покрыли прибрежный песок огромными рубцеватыми следами протекторов, в руках десантники держали огромные винтовки и пулемёты. Подчиняясь неслышимым командам, они быстро выстроились в колонны и бегом направились к деревне, заглушив своим звучным движением шум накатывающих на берег волн. Следом за ними важно шагали три офицера в чёрной форме и глухих шлемах. Они шагали неторопливо, сопровождаемые несколькими солдатами в чёрных комбинезонах. Мимо них по песку, грохоча железными шарнирами, быстро, как ящерицы — вараны, опираясь на четыре конечности, бежали три огромных робота. Там, где у обычных четвероногих располагается голова, у роботов свободно вращались большие полусферы, усеянные множеством глазков и объективов разного диаметра. Они довольно быстро следовали за колоннами солдат, непрерывно поворачивая головы-сферы в разные стороны. Часть десантников вошла в деревню, часть окружила селение кольцом. Роботы, приблизившись к воротам, по очереди выпрямлялись, вставая на задние конечности. В передней части их корпусов, отъезжая в сторону, открывались дверки, и вперёд выдвигались короткие кронштейны, держащие большое оружие со стволом орудийного калибра. Железные гиганты, взяв их в передние конечности, на которых уже развернулись пальцы, неподвижно замирали, контролируя с пятиметровой высоты свои сектора. Над деревней с жужжанием кружились небольшие летательные аппараты, некоторые зависли над крышами домов и над воротами, некоторые стремительно летали над окрестными лесами. Слава и Глеб вошли в деревню. Солдаты Баланги заняли посты у ворот, оттеснив Воинов Ночи, которые рядом с ними выглядели, как дети. Десантники быстро шагали по улицам, разгоняя жителей по домам. Глядя наогромные винтовки солдат, на шлемы с множеством камер, Глеб вдруг почувствовал едва уловимый, но отвратительный, мерзкий запах, исходящий от них. Он сразу вспомнил запах тех, кого они встречали на морском побережье, когда спустились из Города Белых Вершин, вспомнил чёрного орка в драном плаще, источающем вонь при каждом движении.

— Так вот кто к нам пожаловал! — Сказал Глеб сам себе.

Три офицера и сопровождавший их спецназ остановились возле Зала Мудрости. Один из десантников разложил треногу посреди площади, и над деревней из громкоговорителя зазвучал резкий, неприятный голос одного из тех, кто командовал десантом:

— Жители деревни! Сохраняйте спокойствие! Пограничная Полиция и Королевская Армия Баланги проводят совместную операцию в целях поддержания порядка и законности! Я — старший инспектор Королевских войск Ангату! Освободите улицы и возвращайтесь в свои дома. Всех вождей вашей деревни я жду на площади!

— Мне нужно найти Лане! — Глеб услышал голос Славы. — Ты идёшь?

— Да! На улице становится опасно, мы увидим всё оттуда.

Они быстро дошли до дома Лане. Увидев Славу, она сразу бросилась к нему в объятия. Глеб молча кивнул ей и сел на пол, привалившись спиной к стене. Закрыв глаза, он быстро взлетел над домом и устремился к Залу Мудрости, следя за происходящим. Над площадью продолжали звучать слова из громкоговорителя:

— Жители деревни! Сохраняйте спокойствие! Освободите улицы и возвращайтесь в свои дома.

К говорившему быстро подбежал солдат. Остановившись перед инспектором, он топнул ногой и вытянувшись в струнку, бодро доложил:

— Старший инспектор Ангату! Вожди приглашают вас в их резиденцию!

— Я не собираюсь спускаться в эту вонючую крысиную нору! — Заявил стоящий рядом с Ангату офицер. — Пусть они выйдут сюда, к нам!

— Видел, как он ножкой топнул? — Услышал Глеб голос Трутнёва.

— У них так честь отдают, наверное! — Глеб мысленно искал Вику.

— Вика со мной! — Услышал он голос Дервиша. — Атау-ли тоже с нами. Мы в Зале Воинов Снов. Баланга не видит нас. Защита не позволит врагам увидеть убежище.

Глеб облегчённо вздохнул, и всё внимание теперь обратил на площадь, по которой к инспектору Ангату шли вожди олунха. Он видел, как шедший впереди вождь Баули приветствовал офицеров Баланги. Инспектор кивнул вождям и сделал шаг назад. Теперь впереди оказался его спутник, стоявший рядом. Он стоял молча, сложив руки за спиной, вожди терпеливо ждали, пока, наконец, из его шлема не зазвучал властный, надменный голос:

— Я — инспектор Имперской Пограничной Канцелярии Государственной Администрации Объединённого Королевства Амритайи, Особый Советник Трулаи! Обращаться ко мне следует — советник Трулаи! Или, если вы не в состоянии запомнить имя, говорите просто — господин Советник!

Трулаи замолчал, возвышаясь над стоящими перед ним вождями, которые были вдвое ниже его ростом. Он, видимо, разглядывал их через свои приборы, потом, делая многозначительные паузы, он продолжил:

— Вы ходили в город! И что-то принесли оттуда. Я не буду вам показывать картинки с изображением того, что увидели наши приборы, вы всё равно не поймёте, что на них изображено! Вы нашли какие-то вещи? Раньше вы находили что-либо в лесу? Ваши разведчики постоянно бродят в окрестных лесах! Или вы нашли что-то на дне моря? Ваши ныряльщики могут подолгу бродить по морскому дну! Они что-то нашли? А как вы объясните мне то, что произошло на землях тават? Убиты десять мирных охотников! Мы знаем, что это сделали вы! Я точно знаю это! Что было в пещере наверху?! Что вы нашли там, я вас спрашиваю?!

Вожди молчали, опустив глаза. Потом вождь Баули негромко ответил Ангату:

— Как мы можем объяснить то, на что была воля Создателей?

— Может быть, вы решили, что находитесь вне пределов нашей досягаемости, и вольны делать что угодно? — Закричал Трулаи.

— Как думаешь, чем всё закончится? — Спросил Слава. — Инспектор Труля-ля что-то разбушевался!

— Стрельбы не будет, но они уже знают, что делают! — Ответил Глеб.

— Я тоже так думаю! — Согласился Слава. — Эта встреча — простая формальность. У Баланги всё подготовлено! Вот только что они придумали?

— Смотри и удивляйся! — Вздохнул Глеб.

Трулаи неожиданно успокоился и официальным тоном объявил:

— Вы долго просили разрешения на переселение. Правительство Объединённого Королевства решило удовлетворить вашу просьбу.

Он достал из нагрудного кармана планшет и ткнул в него пальцем. Поводив по экрану и найдя нужное, он тем же официальным тоном начал читать:

— При рассмотрении юридической законности подписанного двумя сторонами бессрочного договора между Имперской Канцелярией Объединённого Королевства Баланга и вождями племени олунха, в соответствии с Имперским Законом об оптимизации Государственных Имперских земель, а также Указа Его Королевского Величества о централизованном определении мест постоянного поселения нецивилизованных малых народов, Королевская Комиссия Баланги вынесла решение о необходимости переселения народности олунха, и постановила:

«В целях контроля за подчинением Указам, изданным Королевской Администрацией Баланги и утверждённым Властью Его Королевского Величества, а также в целях сокращения общих масштабов операций на границах империи в период текущего года, местом нового поселения для народности олунха определить местность, находящуюся в долине реки Рата-Сулаи, в трёхстах линах к северу от местоположения их нынешнего поселения. Выполнить постановление не позднее истечения сроков полномочий законно избранного Законодательного Совета Верхней Палаты Представителей».

Советник Трулаи убрал планшет. Помолчав, он вновь обратился к вождям, чеканя каждое слово:

— У вас есть сто дней на выполнение требований Королевского Указа. По истечении этого времени вас переселят отсюда насильно. Не нужно этого добиваться, уверяю вас. Я согласую с местной пограничной администрацией сроки подготовки вашего переселения, и доведу до их сведения, что соглашение между нами достигнуто, и наше совместное решение принято! Теперь мы, вместе с вами, сообща, не жалея своих сил, должны сделать всё для их выполнения. Также я сообщу вашим кураторам о всех ваших просьбах.

Инспекторы развернулись, давая понять, что разговор окончен, и в сопровождении чёрных комбинезонов направились к воротам. Глеб услышал, как Трулаи по внутренней связи с презрением бросил Ангату:

— Эти дикари всегда хотят чего-то! Они никогда не довольствуются тем, что имеют. Им всегда мало, им всегда нужно ещё! А знаете, инспектор, что самое мерзкое в них? Они не успокоятся, даже если получат всё, что хотели! Жадные, тупые животные!

— Я согласен с вами, советник! — Ответил Ангату. — Правильнее было бы уничтожить эту деревню!

— Они точно что-то прячут! — Добавил третий офицер. — Это видно по их рожам!

— Несмотря на то, что наши приборы ничего не обнаружили, я тоже в этом уверен! — Согласился Трулаи.

— Одна плазменная ракета — и здесь будет чудесный морской залив! — Бросил Ангату. — Пусть мне дадут приказ!

— А кто тогда будет собирать икру гребней? — Со смехом вставил третий офицер. — Наши генералы умрут от горя!

— Ха-ха-ха! — Рассмеялся Ангату. — А вы пробовали это дерьмо?

— Исключено!! — Ответил Трулаи. — Ничто на свете не заставит меня есть эту гадость! Думаю, инспектор, что скафандры ваших десантников пахнут намного приятнее, чем она!

Трое офицеров, громко хохоча, вышли из ворот, и, сопровождаемые солдатами, двинулись к катерам, стоящим на побережье. Из домов показались жители, осторожно выходящие на крыльцо. Спустя время, люди начали собираться возле Зала Мудрости.

В Зале Мудрости шло совещание. Вожди и старшины кланов обсуждали событие дня. Дервиш и искатели сидели среди них, слушая голоса тех, кто брал слово.

— У нас нет ста дней, о которых говорил советник. — Громко сказал Аланта. — Он лжёт, Баланга всегда лжёт! Они спешат, они хотят выведать наши секреты, и завладеть ими. Для этого они готовы на всё.

— Воин должен сражаться, держа в руках копьё! — Подал голос Умала. — Баланга сражается, нажимая кнопки своих машин, потому что они подлые трусы, боятся смотреть в лицо своего врага!

— Баланга — как мунгаты! — Соглашался с ним Каити. — Они стаей набрасываются на тех, кто не может справиться с ними в своём одиночестве, и потому слаб пред ними!

— Если мы не подчинимся, они заставят тават и других снова нападать на нас. — Вновь подал голос Аланта. — Если мы не подчинимся, Баланга сделает всё, чтобы олунха исчезли. Если даже мы сумеем победить всех наших врагов, Баланга найдёт причину и сама нападёт на нас. Им нужна только наша тайна. Мы захлебнёмся в крови. Война заберёт у нас всё.

Баули поднялся со своего трона. Зал погрузился в тишину. Баули вздохнул и все присутствующие услышали его голос:

— Книга Отцов гласит: «Мы не хозяева мира, мы не хозяева жизни, ни своей, ни чужой. Жизнь, как и смерть, дарят те, кто создал этот мир, свет, дыхание и вечные вопросы, на которые ищут ответы сознания очнувшихся от сна». Мы должны обратиться к Создателям, чтобы получить ответы. Пусть Совет вождей скажет, пусть слова мудрости прозвучат сегодня, и чистые сознания увидят верный Путь.

Он снова сел. Молчание в зале продолжалось. Дервиш встал со своего места и подошёл к горящему в центре Священному Огню. Искатели с удивлением следили за ним.

— Вожди и старейшины свободного народа, слушайте мои слова. Слушайте и скажите мне, если я неправ. Мы пришли к вам, и тоже стали одними из вас! Мы принимаем вашу боль и радость так же, как свою. Я знаю, что нужно делать, выслушайте меня!

Дервиш повернулся к Баули и ждал его слов. Баули протянул к нему руку ладонью вверх, разрешая говорить. Дервиш продолжил:

— Если олунха подчинятся, они исчезнут. При переселении здесь будут войска Баланги, солдаты обыщут каждого, и отберут всё, что покажется подозрительным. Вам ничего не удастся забрать с собой. Вы потеряете всё! Нужен иной путь. Времени мало. Очень мало! Нужно решить сейчас и сделать завтра!

— Что ты предлагаешь? — Спросил Атауи.

— Олунха придётся уйти, но не туда, куда приказывает Баланга.

— Но тогда Город Богов останется без защиты! — Возразил Умала. — Как мы можем нарушить заветы наших Отцов? Пока мы находимся здесь, мы стражи этой земли! Как можно уйти?!

— Как вы охраняете город, как следите за ним? — Спросил его Дервиш.

— Мы делаем это в мире снов. Воины сна охраняют его. И каждые две луны мы тайно ходим туда.

— К чему охранять мёртвые камни? — Вмешался Глеб. — То, что было в них скрыто, теперь у нас! Аши-тара больше не хранит секретов. Теперь это просто груда камней. Тайна Аши-тара здесь, с нами! Что мешает олунха владеть ей? Что мешает вам продолжать хранить её? Теперь олунха останутся хранителями, где бы они ни находились.

— Куда ты предлагаешь уйти нашему народу? — Раздался голос Аланта.

Дервиш посмотрел вокруг, ища глазами Атау-ли:

— Тот, кто Атау-ли, прочтёт вам пророчество.

Старый учитель поднялся и развернул свои записи:

— Вот что говорится в пророчестве: «Издалека прилетят четыре: белый ворон, что будет первым среди прочих, с ним три голубя, которые станут оттарами. Они изменят жизнь олунха. Воплощающий мысли откроет путь, и третий откроет дверь. Отец Моря станет белым, море станет чёрным, и будет новый дом».

— Мы слышали это пророчество, — заметил Баули, — мы знаем, что четыре — это наши гости из Сваны. Тот, кто Дервиш, здесь назван белым вороном.

— А кто такой «третий»? — Спросил Умала. — Какую дверь он должен открыть?

— Ну, конечно! — Воскликнул Дервиш и хлопнул в ладоши. — Третий!

— Третий мир! — Улыбнулся Атау-ли. — Балокха откроет нам двери! То, о чём говорил с нами Дервиш!

Вожди изумлённо молчали, вместе с ними молчали удивлённые искатели.

— Впереди ваш народ ждёт много испытаний, вам придётся их пройти. — Говорил Дервиш. — Но не все испытания будут вашими. Придёт время, и все заботы лягут на плечи ваших детей. Создатели уже выбрали им их новую жизнь.

— Почему Балокха? — Спросил Баули.

— Там стоит Храм Первого Леса!

Глеб видел реакцию присутствующих в Зале на слова Учителя: вожди, не веря услышанному, смотрели на Дервиша, друг на друга. Даже вождь Баули восхищенно ловил каждое его слово.

— Как ты узнал об этом? Откуда? — Спросил он.

— О чём ты говоришь? — Глеб обратился к Дервишу. — Что за храм?

— Это легендарный храм предков олунха. — Ответил ему Дервиш. — Сейчас вы поможете мне показать его вождям.

Он поднял руки, и голоса затихли, олунха внимательно слушали и смотрели.

— Тот, кто Атаули, подтвердит, что я уже несколько раз говорил о том, что олунха нужно идти в Балокха. — Он сел на пол, скрестив ноги. — Я покажу вам этот храм. Идите за мной!

Глеб вернулся на своё место и прислонился к стене. Вожди вокруг сидели, закрыв глаза, и привалившись спиной к стене, и друг к другу. Баули откинулся на своём троне. Глеб тоже прикрыл глаза и взлетел сквозь каменный свод Зала Мудрости.

Он чувствовал Славу и Вику, чувствовал присутствие вождей, которые, как светлячки, кружились вокруг них, чувствовал Дервиша, могучую, светлую силу его разума, направляющую всех, и слился с ним. Они летели сквозь светящуюся сиреневую дымку, которая неожиданно быстро развеялась. Под ними была сухая, безжизненная пустыня. Раскалённое солнце, поднимаясь к зениту, выжигало вокруг всё, что могло нести в себе хоть каплю влаги. У неба не было цвета, звёздная сфера простиралась вокруг, заполняя горизонт, и посреди неё ослепительно сиял пылающий солнечный диск. Дервиш направился к маленькой светлой точке в пустыне. Через мгновение взорам открылось вырубленное в скале величественное здание, увенчанное тысячей башен. Глеб обратил внимание, что кое-где, сквозь черноту стен пробивается золотой блеск. Он понял, что здесь когда-то бушевал страшный пожар, и теперь стены и постройки огромного храмового города покрывает копоть и пыль. Башни храма соединяли открытые переходы с резными балюстрадами, некоторые из которых были обрушены или засыпаны обломками камней. Всё поле вокруг храма было белым, с маленькими чёрными островками. Глеб приблизился к нему и понял, что оно белое потому, что укрыто великим множеством человеческих останков. Рядом со стенами храма стояло обожжённое, окаменевшее чёрное дерево. Глеб вспомнил, как Агафья рассказывала о своём сне:

— По полю тому кости человечьи белеют… И костей тех видимо-невидимо, инда кой-где земли не видать… а рядом берёза стоит… чёрная, как смоль, и ни листочка на ней, голая да безлистая стоит… и вокруг неё ни былинки, ни травиночки.

— Вот откуда её сны! — Понял Глеб.

Над башнями и балконами храма летала маленькая стайка светлячков, чертя на чёрном звёздном небе след своего полёта. Дервиш увлёк их внутрь. Вечную тьму сменило яркое сияние, быстро летящее по пыльным, грязным коридорам, по которым давно гуляли только ветра пустыни. Каменные стены украшали барельефы с изображениями мужчин и женщин человеческой расы, с узким волнообразным разрезом глаз. Кое-где встречались изображения огромного змея, плывущего по волнам, или находящегося среди людей. Впереди открылся огромный круглый зал, и сияние осветило его своды и колонны. Посреди зала стоял огромный каменный трон, на котором лежал рассыпавшийся скелет человека. У подножия трона в истлевших сандалиях покоились кости ног, на правом подлокотнике лежали две кости предплечья. С обеих сторон трона возвышались каменные изваяния змей, поднявших головы, с потолка над ними на толстых цепях свисало огромное кольцо в виде змеи, держащей себя за хвост, украшенное языками пламени, внутри него был изображён танцующий бог. Навстречу гостям с трона поднялась слабо засиявшая во тьме одинокая светлая тень, и приблизилась к путешественникам. Их глазам предстал седой старец с серым лицом, изборождённым морщинами. От сияния света окруживших его гостей морщины старца разгладились, в глазах появился блеск, и на губах заиграла улыбка. Лицо старца ожило, глаза наполнились сиянием разума, а взор — надеждой.

— Мы пришли из Балокха. — Услышали путешественники. — Мы — Хранители Жизни, Хранители Первого Леса. Время вернуться назад, время вернуть жизнь в этот мир.

Сиреневая дымка вновь заволокла всё вокруг…

Глеб открыл глаза и выпрямился. Потрясённые люди вокруг него вскакивали с мест, тяжело дыша, некоторые стояли на коленях, читая слова молитв, старый Атау-ли вытер две скупые слезы, сбежавшие из его глаз. Вождь Баули сидел на троне, закрыв лицоруками. Наконец, он встал и обратился к Дервишу:

— Благословенным для нашего народа будет этот день, когда мы увидели свой дом. Теперь расскажи, что же нам нужно делать?

— «Воплощающий мысли откроет путь, и третий откроет дверь», так сказано в вашем пророчестве. Тот прибор, что мы нашли в городе, поможет нам. Учитель показажет мне, как построить ворота для того, чтобы по ним могли уйти люди вашего народа. Мы поможем вам. Но сначала олунха должны будут уйти из деревни на юг. Там, среди песков пустыни Альунару, стоят руины большого города. Город называется Тиоара. Под ними находится огромное подземелье, в котором олунха смогут прожить какое-то время, пока мы всё не подготовим.

Умала поднялся со своего места:

— Альунару означает — Горячие камни. Смерть подстерегает там всё живое. Путь очень длинный. Среди нас старики и дети, как они смогут пройти его?

— Город стоит на месте силы! — Дервиш повернулся к нему, и говорил спокойно и уверенно. — Там мы построим Ворота, и тогда сможем уйти в Балокха, так сказал мне мой Учитель. Нужно придумать, как привести туда людей, и сделать это незаметно для Баланги.

Вожди задумались. Вождь Баули встал и произнёс:

— Сегодня был трудный день. Впереди у нас долгая ночь. Мы встретимся утром и продолжим наш разговор. Наши Отцы дадут нам свой совет, они укажут нам верный путь. Пусть ваши дома наполнятся светом. Идите!

Дервиш улыбался, обнимая подходящих к нему с благодарностью вождей. Глеб вместе с Викой вышел на улицу. Ночь спустилась незаметно. Небо усыпали мириады звёзд, потрескивал огонь в светильниках у входа в Зал Мудрости. Ответив на приветствие стражников, они остановились.

— Пойдём, искупаемся? — Предложила Вика.

— Давай! — Ответил Глеб и рассмеялся.

— Что? — Вика, шагая в сторону ворот, посмотрела на него.

— Неожиданная мысль, — признался Глеб, — но интересная!

— Я и сама интересная!

Глеб обнял её за плечи и прижал к себе. На пляже они разулись и шли к воде, чувствуя песок под ногами.

— Песок! — Задумчиво сказал Глеб.

— Что? — Спросила Вика.

— Песок здесь интересный. — Повторил Глеб. — Крупный, цвета слоновой кости. И хрустит под ногами.

— Ты же не об этом думаешь!

— Да, — согласился Глеб, — не об этом.

— Они давно подозревали, что у олунха что-то есть. — Спокойно сказала Вика. — Теперь они будут не просто следить, они будут жить у нас над головами. Над деревней летал один спутник, теперь их будет сто!

— И что нужно делать, как думаешь? — Спросил Глеб.

— Если есть спутник, должен быть Центр слежения, — рассуждала Вика, — нужно что-нибудь там сделать, не знаю, чтобы он перестал работать.

— Ты у меня умница! — Глеб оживился. — Записи того, что происходит на берегу, должны исчезнуть. Баланга не должна увидеть, как все уйдут.

— Я стараюсь! Всё для тебя! — Улыбнулась Вика.

— А если не получится его вырубить? И, вдруг, их будет много, этих центров?

— Всё равно на приборы смотрят люди. Нужно сделать так, чтобы операторы Баланги ничего не заметили, и ни о чём не догадались. Потом-то уже пусть смотрят, не жалко!

— Нужно завтра всё обсудить с Дервишем! — Глеб сбросил одежду и пошёл к воде. — Догоняй!

Глеб, подняв голову, смотрел, как в невообразимой вышине неторопливо вращалось огромное облачное кольцо. Вниз из него стремительно летели водопады из клубящегося тумана, но из-за высоты казалось, что они падают медленно и плавно. Перья тумана, закручиваясь, отрывались от потоков, взлетали вверх и зависали в воздухе, быстро растворяясь. Он опустил глаза и увидел троих воинов олунха, возвышающихся на ним. Они по очереди прикладывали руку к груди, называя свои имена:

— Шатхаш!

— Астал!

— Кхтар!

Глеб тоже прижал к груди руку и назвал себя.

— Колесо Жизни всегда в движении, ничто не стоит на месте. — Произнёс Шатхаш.

— Самое ценное, что существует под этим солнцем — это жизнь человека! — Кхтар внимательно смотрел на Глеба.

— С этой ценностью ничто не сравнится! — Добавил Астал.

Шатхаш поднял руку и указал Глебу на то, что было за его спиной. Глеб обернулся: среди деревьев с густой пальмовой кроной стоял человек в одежде олунха, с копьём в руке. Глеб пошёл к нему. Он сразу обратил внимание на кору стоящих вокруг деревьев, похожую на корочку ананаса. Человек приложил руку к груди и сказал:

— Сас! Я — Главный вождь нашего народа, и ношу титул Хранителя Жизни, дарованный мне нашими Отцами.

— Что я здесь делаю? — Спросил Глеб.

— Мы все учимся Жизни! — Ответил Сас. — Мы ищем равновесие внутри и согласие снаружи. Одни учатся любви, другие учатся ненависти, но ты, Хранитель, должен помогать. Ты спасёшь мой народ.

— Да, я очень хочу помочь! Как мне сделать это?

— Чувствуйте мысли друг друга. Любовь бездумна, добро бездумно, их совершают по наитию, не размышляя, а любовь — это сама жизнь.

Глеб смотрел на вождя, не понимая его слов. Тот улыбнулся:

— Тот вихрь, через который вы вошли, всё ещё существует. Так вы вернётесь обратно.

— Мы уже полгода здесь… — Начал говорить Глеб, но всё вокруг как-то потускнело, изменилось, и он провалился в тёплую бархатную темноту.

Глава 23. Молодые боги

Рано утром в Зале Мудрости вновь собрались вожди, старейшины и старшие воины олунха, чтобы продолжить обсуждение. Вождь Баули поприветствовал собравшихся, и обратился к ним:

— Вчера тот, кто Дервиш, ясно показал нам путь спасения. Пусть слова мудрости, сказанные нам нашими Отцами, прозвучат в этом Зале.

Баули сел, вожди смотрели друг на друга, не торопясь сообщать свои мнения. Наконец, слово взял Умала. Вождь поднялся с места и все присутствующие услышали его голос:

— Народ олунха пойдёт через пустыню. Но все не смогут идти этим путём: старики, младенцы и маленькие дети, им будет тяжело. Молодые матери понесут своих детей на руках, подростки смогут идти сами, старики последуют за ними на носилках. Идти лучше двумя путями, через лес и горы! Люди будут идти следами змеи, чтобы потом его можно было легко спрятать. Клан Леса поможет нам сделать это. Дочери Ночи сопроводят людей в лесу. Сыны Ночи будут оставаться на берегу, пока свет не сменится тьмой. Если солдаты Баланги придут раньше, воины убьют их.

— Нет! Глаз Баланги увидит их в лесу. — Возразил Каити. — Никто не должен погибнуть. Нужен иной путь.

— Даже если Глаз Баланги что-то найдёт, мы сможем защитить людей! — Ответил Умала.

— В твоих словах лишь вера в ум и рассудительность человека, — произнёс Атауи, — но есть Духи Отцов. Они дадут нам свою помощь!

Туа-лата поднял руку и поднялся с места:

— Ночью Отец Моря показал мне, как народ олунха уходит в воду. Я думал до утра и понял, что это единственный путь, который спасёт нас.

Вожди молча смотрели на Туа-лата, обдумывая его слова. Дервиш встал со своего места, и присутствующие услышали его голос:

— Мы обсуждаем то, как олунха смогут уйти из деревни, и забрать с собой дары Создателей. Тот, кто Туа-лата, предложил нам путь к спасению. Эликсир Тхатар поможет олунха преодолеть большое расстояние под водой. Дорога к Тиоара теперь будет вдвое короче. Люди выйдут на берег, и прямо оттуда пойдут к городу через пустыню. А вождь Умала с Воинами Ночи будет охранять их.

— Мой сын с нашими воинами сегодня утром прошёл половину пути. — Гордо произнёс Туа-лата.

Этара гордо встал со своего места:

— Мои воины обследовали путь вдоль берега до самой реки. Проводники запомнили дорогу. Теперь пусть тот, кто Аланта, говорит с Духами наших Отцов, пусть просит их помощи!

— Отец Моря поможет нам! Он скроет нас, когда олунха пойдут под водой! — Добавил Туа-лата.

— А если Баланга решит напасть на него? — Спросил Умала.

— Они не посмеют. А если посмеют — не смогут. Возле него все приборы Баланги перестанут работать. Без них они не решатся приблизиться.

Атау-ли встал со своего места, и вожди прекратили обсуждение, глядя на него. Старый учитель вздохнул, и Глеб услышал его голос:

— Отец Моря защитит нас! Но лучше, чтобы Баланга не видела олунха на берегу, не видела, как люди уходят в воду. Это первое, о чём нужно подумать. Второе — старики и дети, им повредит эликсир Тхатар. Ещё у нас есть прибор из Зала Воинов Снов, есть летописи, которые уничтожит вода. Нам нужна еда, лекарства, одежда, наши инструменты. Если мы бросим здесь всё, то у нас ничего не будет на новом месте.

Глеб поднялся и заговорил:

— Нужно отправиться туда, где находится станция, управляющая Глазом, который летает над деревней. Если сделать так, чтобы он перестал работать, Баланга ничего не увидит.

— Как это сделать? — Спросил Баули.

Вождь Аланта, сидящий рядом с ним, повернулся к нему и ответил:

— Город, в котором стоит станция, называется Ламчулак. Он небольшой, находится на границе с землями гуарота. Двоюродный брат моей жены живёт там, он работает на полях рядом с этой станцией, выращивает овощи для Баланги. Тот, кто Эвада, поговорит с ним. Он хороший человек, он поможет нам.

Глеб выслушал Аланту и громко произнёс:

— Мы со Славой сделаем это. Мы отправимся туда и ослепим Глаз. Баланга перестанет видеть. — Он посмотрел на Трутнёва, тот согласно кивнул.

— Хорошо! — Довольно кивнул Баули. — Теперь, как мы поступим с детьми и стариками? Это самое главное!

— У нас есть вимана! — Ответил Дервиш. — Я могу ей управлять. Если Баланга ничего не будет видеть, я смогу многое сделать.

— Хорошо! — Вождь Баули встал. — Народ олунха уйдёт под водой. Тот, кто Туа-лата, должен решить, как сделать столько эликсира Тхатар, чтобы хватило на всех. Тот, кто Глеб, и тот, кто Слава, отправятся в Ламчулак, чтобы лишить Балангу её Глаз. Тот, кто Дервиш, на вимане перевезёт стариков и детей. Мы должны забрать с собой всё, что сможем. Кто знает, что понадобится нам на новом месте? Мы должны стараться сделать так, чтобы наши люди не чувствовали себя изгнанниками. Теперь вы знаете, что делать. Говорите с людьми, готовьте их! Кто стар и слаб, тех нужно везти, кто сможет выдержать долгий путь, тот пойдёт вместе со всеми. Никто не должен погибнуть. Не будем омрачать смертью путь в новую жизнь!

Дервиш бросил взгляд на искателей и обратился к Баули:

— Вождь Баули! Мы уходим. Нам нужно всё обсудить.

Баули кивнул:

— Теперь всё будет зависеть от вас. Жизнь нашего народа в ваших руках.

Они вышли на улицу. Вечерело. На небе высыпали звёзды. Прохладный ветерок с моря нёс запах свежести. Рядом с лестницей стояли Воины Ночи. Глеб слышал, как они обсуждают между собой события дня.

— А что означает «Тиоара»? — Спросила Вика у Дервиша.

— Зелёная долина! — Ответил он. — Город построил царь Ашатха, правнук Джамалушты. В его огромных подземельях можно было укрыться всем жителям царства. Правители других государств обвинили царя в том, что он тайно готовится к войне. Из-за этого война и началась.

Глеб вздохнул:

— Вся история людей — войны, войны! Как это может быть, откуда столько ненависти?

Дервиш покачал головой и сказал искателям:

— Сейчас отдыхайте, набирайтесь сил. Завтра утром я соберу вас.

Ночь пронеслась, как одно мгновение. Глебу показалось, что он открыл глаза, едва закрыв их, но чувствовал себя прекрасно отдохнувшим. С пробуждением в голову тотчас вернулись все заботы. Он сел на кровати, вспоминая вчерашний день, и прислушиваясь к тихому шелесту прибоя за окном и журчанию родника в умывальнике. Он почувствовал приближение Дервиша и услышал негромкий скрип двери. Дервиш тихо вошёл в комнату и кивнул Глебу. Глеб уже осторожно собрался встать, но услышал позади себя голос Вики:

— Что-то уже случилось?

Дервиш улыбнулся:

— Вожди обсуждают новость: неожиданно появились Гребни Волн. Их ещё никогда не было здесь в это время года. Все говорят о том, что это Отец Моря прислал их сюда так рано.

— Тогда пошли скорее смотреть! — Вика вскочила на ноги.

Глеб рассмеялся и тоже встал следом за ней.

Солнце, едва поднявшееся над горизонтом, освещало залив, полный лодок, и берег, на котором собрались жители деревни. Глеб и Вика обошли людей, и двинулись вслед за Дервишем, огибая косу. За ней они увидели ещё больше лодок, качающихся в изумрудной, сияющей в косых лучах солнца, воде. Время от времени то с одной лодки, то с другой в воду прыгали юноши и девушки, держа в руках плетёные корзины. Из воды сидящие в них гребцы на верёвках поднимали в лодки уже наполненные корзины. Гружёные лодки разворачивались и везли свой драгоценный груз к берегу, оттуда корзины уносили в деревню. В воздухе стоял отвратительный прелый запах гнилой рыбы, идущий от икры Гребней. Глеб обратил внимание, что сегодня в сборе икры приняли участие все жители деревни: на одежде ныряльщиков и тех, кто был на берегу, были цвета всех кланов. Вика взглянула на него и спросила:

— Пойдём, тоже поплаваем?

Глеб пожал плечами:

— Мы, конечно, не умеем собирать, но можем хотя бы посмотреть!

— Давай! — Вика быстро бросилась в воду.

Глеб пробежал за ней по мелководью и нырнул между подплывающими к берегу лодками. Над его головой воду вспарывали вёсла, а впереди, в сумраке воды, встречали тишина и покой. Он видел, как по дну и его рукам, раздвигающим воду, двигались широкие тёмные тени, и торопливо и стремительно двигался вперёд. Вика была далеко впереди, извиваясь в воде, как змейка. Глеб долго старался увидеть что-нибудь вокруг, но видел лишь расплывчатые цветные пятна, никак не мог сосредоточиться и поймать состояние видения. Тогда он успокоился и, наконец, сумел рассмотреть то, что происходило вокруг него. Над ним, прямо под поверхностью, сновало множество тёмных, овальных силуэтов, которые он вначале не мог разглядеть в подробностях из-за утреннего полумрака. Но вот он увидел прямо перед собой поднимающееся со дна животное, по форме напоминающее одновременно и комнатный тапок, и огромный стручок сладкого красного перца. Длинная красно-чёрная закруглённая раковина с длинными шипами сверху и по бокам стремительно поднималась к поверхности. Глеб взял её в руку и почувствовал жизнь! Гребень засасывал воду и, стремительно сокращая мышцы, выталкивал её из узкой части раковины, направляя своё движение реактивной струёй. Маленькое существо стремилось вверх, чтобы захватить немного воздуха. Глеб отпустил его и ясно увидел, как самка Гребня приклеивает к камням на дне маленькие мешочки с наполненными воздухом шариками икринок. Потом, когда икринки превратятся в маленьких гребешков, этот воздух поднимет их на поверхность, и с пеной морских волн выбросит на берег, шарики лопнут, и гребешки зароются в мокрый песок, будут искать пищу, расти, строить раковины, а когда подрастут, уйдут на глубину, чтобы через несколько лет снова вернуться и дать жизнь новым Гребням Волн.

По дну ходили ныряльщики, собирая камни с приклеенными к ним белыми мешочками икры. Между их ногами быстро сновали красно-чёрные раковины Гребней. Их было столько, что казалось, люди ходят прямо по ним. Глеб повис в воде, взмахами рук стараясь поддерживать своё положение, и внимательно смотрел за работой ныряльщиков. Те собирали с песка небольшие камни, густо облепленные полукруглыми мешочками, и осторожно складывали их в корзины. Когда корзина наполнялась, собиратель икры дёргал за верёвку, и корзина поднималась наверх. Иногда ныряльщик поднимался вместе с ней, чтобы подышать или выпить эликсира, а иногда просто ждал её возвращения, сидя на песке. Глеб увидел то, что видела сейчас Вика. Она показала ему, что олунха собирают икру с небольших камней, а ту, что Гребни приклеили к большим глыбам и скалам, они не трогают. Ещё он увидел, что корзина спускалась обратно не пустая — ныряльщик аккуратно доставал и раскладывал лежащие в ней очищенные камни вокруг себя, и переходил затем на новое место. Глеб понял, что они играют роль приманки — камни, с которых в лодках срезали икру, и вновь разложили на дне, завтра опять будут покрыты мешочками с икрой. «Это целый комбинат!» — Говорила ему Вика. Он поднял голову и посмотрел снизу на поверхность, откуда пробивались лучи солнца. Над ним плавали живые тучи из овальных раковин, а ещё выше, на поверхности, виднелись чёрные силуэты лодок, вода кипела от множества выныривающих моллюсков. Гребни стремительно поднимались и кружили под поверхностью, захватывая и выпуская воздух, стуча раковинами по днищам лодок, спокойно опускались на дно или быстро неслись вниз, оставляя за собой шлейф из воздушных пузырьков, и тут же поднимались обратно к поверхности.

Внезапно Глеб почувствовал присутствие кого-то могущественного и сильного. Перед собой он увидел огромную, как чёрная скала, голову и шею, возвышающиеся над водой. Отец Моря! Глеб замер от неожиданности, но не почувствовал тревоги или страха.

— Я жду вас в полдень! — Услышал Глеб.

Он вынырнул между лодок, вышел из воды и направился по берегу к деревне, в задумчивости отвечая кивком приветствующим его жителям, занятым своей работой. Возле косы его ждала Вика.

— Глеб, правда, здорово? Я никогда не видела ничего подобного! — Возбуждённо заговорила она.

— Да-да, я тоже! — Кивнул Глеб. — Я слышал Отца Моря. Он сказал, что ждёт нас в полдень.

— Отец Моря? — Лицо Вики сразу стало серьёзным. — А где ждёт?

— Наверное, там! — Глеб кивнул в сторону залива.

— Ну да, глупость сморозила. — Вика сжала губы. — А кого — нас? Дервиша тоже?

— Это я тоже хочу узнать.

— Страшно. — Вика испытующе посмотрела на Глеба. — А тебе?

— Не знаю. Думаю, нам будет не до того.

Они услышали важный и торжественный голос Баули, зазвучавший в ушах:

— Мой народ! Создатель Всего Сущего, Бог Идрасалани заговорил с нами! Он даёт нам новую жизнь! Как отзовётся сердце моего народа на Зов Великого? Я слышу слова надежды, которые шепчут теперь ваши губы, которые ещё вчера сжимала печаль и тревога! Пусть горечь от расставания с родным домом не омрачает ваши взоры! Отец Жизни дал нам новый дом! Радость и Свобода ведут нас! Благословен и этот день, и все другие, что остались нам до встречи с нашей древней родиной! Пусть наши дни пройдут в счастливом ожидании!

— Вот это да! Ты слышал? — Вика удивлённо посмотрела на Глеба.

— Конечно! Вот бы у нас так! Всем сразу всё сказал, и никакого радио не нужно!

— А ведь так и опрос общественного мнения можно проводить!

— Интересно, что произошло? — Глеб напрягся, пытаясь найти ответ. — Может, Отец Моря говорил и с вождями?

— Не обязательно, может оказаться простым совпадением!

— Нужно найти Дервиша. — Глеб прибавил шаг.

Некоторое время они шли молча, думая каждый о своём, потом Глеб заговорил:

— Не знаю почему, но сейчас вспоминаю всё, что с нами было с того вечера, как Бэккет пришёл в наш дом! Ведь с этого самого момента вокруг нас происходила какая-то нескончаемая череда чудес.

— А Агафья? Это ведь раньше, чем Бэккет. — Напомнила Вика.

— Да! Агафья! Как я мог забыть? — Покачал головой Глеб.

— Ты же видел, что она делала? И на наших глазах!

— Да, да. — Глеб согласно кивал головой.

Им не дал договорить голос Трутнёва, который они услышали:

— Глеб, Вика! Воины Ночи сообщили, что в лесу замечен отряд разведчиков отлека. Их наверняка прислала Баланга. Дервиш думает, что спутник заметил лодки в заливе, и они отправили разведчиков выяснить, в чём дело! Дервиш уже в Зале Мудрости, я ищу вас!

— Мы идём! — Ответил Глеб.

— Встретимся в Зале!

В Зале Мудрости шло совещание. Глеб, спускаясь по лестнице, включился в разговор, и, слыша теперь слова присутствующих, приложил руку к груди, приветствуя их. Вместе с Викой они сели на свободный край скамьи, рядом с Этара. Тот, повернув голову, серьёзно взглянул на них и кивнул. Вожди и старшины кланов обсуждали события дня. Дервиш и Слава сидели среди них, слушая тех, кто брал слово.

— До сбора икры Гребней ещё далеко! — Говорил Туа-лата. — Народ олунха никогда так рано не собирал её! Мы всегда начинали сбор тогда, когда придут Сто дождей, когда листья тташ скручиваются и засыхают, а зрелые плоды наполняются силой жизни, и могут долго храниться.

— Теперь нам нужно много эликсира Тхатар, — отвечал ему Аланта, — и для того, чтобы его сделать, икра Гребней очень нужна. Отец Моря знает об этом. Он прислал дар и помощь своему народу.

— Разведчики отлека пришли потому, что Баланга не верит, что Гребни Волн появились так рано! — Подал голос Каити. — Баланга не верит в богов, им нужны доказательства.

— Должны ли мы убить разведчиков отлека, или достаточно будет просто прогнать их? — Обратился к присутствующим Умала.

— Думаю, что прогнать их будет достаточно! — Отвечал Аланта. — Племя отлека считает нас врагами, но они нам не враги, у нас одна кровь.

— Баланге нужны доказательства, мы дадим их. — Прозвучал голос Баули. — Нужно отнести отлека наш дар. Положите в корзину раковину Гребня Волн и камень с икрой. Пусть Баланга увидит, то что они хотели, и потом ломает голову.

Глеб поднял руку в знак того, что хочет говорить.

— Я видел Отца Моря своим мысленным взором. Он сказал мне, что ждёт нас в полдень.

Все замолчали, глядя на Глеба. Баули протянул к нему руку ладонью вверх и произнёс:

— Прошу тебя, расскажи нам!

Глеб встал:

— Мне нечего рассказывать, вождь! Отец Моря показался лишь на мгновение, чтобы сказать мне те слова, что я повторил для вас. Думаю, тот, кто Дервиш, скажет всем нам больше.

Взоры присутствующих обратились к Дервишу. Тот поднялся со своего места и с улыбкой приложил руку к груди:

— Я тоже видел Отца Моря, он говорил со мной. Я со своими друзьями отправлюсь на встречу с ним. Он скажет нам о будущем, и о том, что мы должны делать.

В Зале Мудрости воцарилась тишина. Все присутствующие с изумлением смотрели на Дервиша и искателей. Долгую паузу прервал Воин Ночи, стремительно сбежавший вниз по лестнице в Зал. Приложив руку к груди, он сообщил:

— Снаружи женщина, её дочь похитили отлека. Она просит о помощи!

Вслед за ним по лестнице спустились ещё двое и встали рядом. Глеб услышал голос Туа-лата:

— Пусть люди продолжают работать, ещё многое нужно сделать! Пусть Воины Ночи отправляются вслед за разведчиками врагов.

В напряжённой тишине прозвучал голос Баули:

— Настигните их! Верните матери её дочь! Если они не отдадут её сами — не щадите никого из отлека!

Умала повернул голову к Воинам Ночи, не спускавшим с него глаз:

— Вы слышали! Немедленно отправляйтесь за врагом. Осаули поведёт вас!

Воины стремительно исчезли, взбежав по лестнице. Зал Мудрости наполнился шорохом одежды и тихими вздохами: все присутствующие устраивались поудобнее на широких скамьях, садясь поглубже и приваливаясь к стенам, даже Баули откинулся на спинку своего трона и прикрыл глаза. Дервиш подтянул ноги на сиденье, скрестил их в позе лотоса, и опустил голову. Трутнёв, сидевший рядом, последовал его примеру. Глеб тоже закрыл глаза и откинулся на стену. Он последовал за Дервишем и остальными. Картины жизни, открываясь ему, ярко вспыхивали, наполняясь звуками и запахами, и летели навстречу…

— Сулака! — Женщина, развешивая бельё на верёвке, оглядывалась на открытые двери дома.

— Да, мама! — В дверях показалась красивая девчушка лет двенадцати в платье цветов клана Леса.

— Отец сегодня опять придёт поздно, сильно устанет, — женщина встряхнула на руках простыню и накинула на верёвку, — давай устроим ему праздник! Возьми Нурата, сходите в лес и нарежьте папоротника, поищите белых и жёлтых корней, я сделаю его любимое блюдо.

— Да, мама! — Девочка радостно улыбнулась и скрылась в доме. — Нурат!

Сулака и её десятилетний брат вышли из ворот деревни, пройдя под аркой из белого камня вместе с другими жителями, спешащими на берег залива с корзинами за спиной. В деревню, навстречу им, люди несли корзины, наполненные икрой Гребней. У Сулаки и Нурата за спинами тоже были маленькие корзинки, и они счастливые шли к лесу, здороваясь по пути с работающими на полях за деревней людьми.

Сулака аккуратно срезала мохнатые ветки папоротника, следя, чтобы на них не было семян, и подшучивала над братом, объедающимся сладкими побегами, что лес сейчас опустеет, и им нечего будет нести домой, а Нурат станет таким толстым, что придётся жить с ним в лесу все Сто Дождей, дожидаясь, пока он похудеет и снова сможет двигаться. Нурат смеялся, но продолжал съедать каждый второй срезанный им сладкий мохнатый лист.

Сулака почувствовала чужой запах, и тотчас тревога охватила её! Она оглянулась, но не увидела, а скорее почувствовала, что из леса кто-то на неё смотрит! Чужие! Их было много, она узнала это сразу! Глеб тотчас уловил встревоживший её лёгкий запах казённого камуфляжа, показавшийся ему сильным и острым, заглушившим для него все другие запахи леса. Сулака только недавно начала занятия в Зале Воинов Снов, но этого было достаточно, чтобы ощутить опасность. Она села, скрывшись среди листьев папоротника, и, притянув к себе за шею брата, шепнула ему:

— Нурат! Беги в деревню, скажи страже, что в лесу чужие! Быстрее отправляйся! Сейчас ползи, потом, когда уйдёшь подальше, беги так быстро, как сможешь! Я буду следить за чужими, приведи воинов сюда!

Худенький Нурат сразу всё понял и пополз, быстро, как ящерица. Сулака встала, закинула за спину корзинку, и пошла в другую сторону, поёживаясь под недобрым взглядом чужих глаз, который чувствовала на себе.

Ноги стремительно несли Воина Ночи. Вдох-выдох, вдох-выдох! Лёгкие накачивали воздухом кровь, а сердце, стуча, как молот кузнеца, разгоняло её по телу. Стремительный ровный бег пожирал расстояние, как стая мунгат! Мимо проносились заросшие вьюнами кусты, высокие стебли тростника, ветви деревьев. Ноги двигались сами по себе, не теряя ритма, делали шаг то вправо, то влево, перемещая тело мимо препятствий. Вдох-выдох, вдох-выдох! Глаза увидели впереди низко висящую толстую ветку, заросшую колючим вьюном, и тело, пригнувшись, стремительно нырнуло под неё. Сразу за ней на пути склонилась ветвь пальмы, и рука плашмя ударила по ней копьём, отбросив в сторону. Рядом слышалось дыхание товарищей. Вдох-выдох! Стоп! Ноги бросили тело вниз, воин упал коленями в траву, и его тело распласталось над землёй. Длинный выдох вниз, в землю, чтобы успокоить дыхание. Ещё один долгий выдох, за ним — ещё один, тихий и продолжительный, чтобы ни один звук не достиг ушей врага! Глеб дышал вместе с ним! Вот сердце уже бьётся спокойнее, пелена напряжения спадает с глаз, и уши начинают слышать самые тихие и тонкие звуки леса, которые невозможно уловить при быстром беге.

Глеб начал понимать, почему другие народы так мало знают об олунха, и почему все они совершают одни и те же ошибки. Воинам Каити нет равных в разведке, а Воинам Ночи нет равных в бою, поэтому, если кто-то и уходил из земель олунха невредимым, то это совсем не потому, что удача была на их стороне. Чужаки и не подозревали о том, что их просто отпускали! Но те, кто приходил сюда, решив сделать недоброе, никогда не возвращались.

По лесной звериной тропе тихо двигалась колонна из четырнадцати человек. Глеб увидел необычный, медленно плывущий по одежде камуфляжный рисунок, высокие, до колен, сапоги на толстой подошве, и круглые шапочки с поднятыми полукруглыми козырьками с трёх сторон. Разведчики отлека внимательно слушали звуки леса, сжимая в руках оружие. В середине колонны шёл командир, невысокий, крепкого вида военный. На его шее висел планшет, который он часто брал в руки и проверял направление. На поясе крепился маленький прибор, который время от времени издавал мелодичный сигнал, и тогда главный снимал его и что-то тихо в него говорил. К другой его руке была верёвкой за пояс привязана девочка, в которой Глеб узнал Сулаку.

Замыкающий в колонне повернулся и внимательно оглядел лес, слушая звуки. Он долго стоял, потом, видимо, решив, что опасности нет, двинулся догонять колонну. Воин Ночи быстро и бесшумно поднялся из травы, и натянул тетиву лука. Глеб увидел тонкое и длинное лезвие-пальму на его стреле. Он вспомнил, что только Воины Ночи имеют такие наконечники на стрелах, тяжёлые, пробивающие ниппура насквозь. Стрела тихо свистнула, стремительно блеснув в воздухе, и, ударив отлека в затылок, отбросила его вперёд. Преследователи вскочили и вновь бесшумно пустились вслед за врагом. Пробегая мимо убитого разведчика, воин на ходу выдернул свою стрелу.

Сулака услышала голос Осаули:

— Сулака! Ты слушаешь меня?

— Да! — Ответила Сулака, узнав голос старшины Воинов Ночи, живущего по соседству, через два дома от неё.

— Когда я крикну тебе, падай на землю и лежи, не двигаясь! Ты сможешь это сделать?

— Да, я смогу! — Ответила Сулака.

Рация на поясе предводителя тихо булькнула мелодичным сигналом, и он с кем-то коротко переговорил. Повесив рацию на пояс, он негромко скомандовал группе. Разведчики встали, и, повернув головы, смотрели на него. Старший взглянул в планшет, болтавшийся на шее, и молча махнул рукой, указывая направление. Группа свернула с тропы, углубляясь в лес. Разведчики, стараясь не шуметь, короткими ударами длинных ножей прорубали дорогу в зелёных занавесах джунглей.

Заросли впереди колонны поредели, джунгли остались позади и группа вышла на песчаную отмель на берегу моря. Отлека двинулись вдоль берега, прячась среди деревьев. Глеб увидел, как из кустов позади них с криками выскочили четыре Воина Ночи. Разведчики тотчас развернулись в их сторону и открыли яростную стрельбу из автоматов. Воины Ночи стремительно бросились обратно и вновь исчезли в зарослях. Сулака упала на песок и вцепилась в ствол дерева, обняв его и закрыв глаза. Предводитель отлека яростно дёргал верёвку, пытаясь поднять её и заставить бежать, но девочка не вставала, упрямо держась за ствол. Тогда главарь упал рядом с ней и начал стрелять в кусты из пистолета. По его приказу разведчики бросились вслед за отступившими воинами олунха. Главарь приподнялся на локтях, пытаясь рассмотреть, что происходит в зарослях и прислушиваясь к звукам выстрелов. В его затылок со свистом вонзилсь стрела, свернув набок шею и сбив камуфлированную панаму. Мощным ударом тело бросило вперёд, руки вытянулись вдоль тела, оставив пистолет лежащим на песке. Сулака со страхом смотрела на натянувшуюся верёвку, когда услышала голос Осаули:

— С тобой всё в порядке?

— Да! — Ответила девочка.

— Ничего не бойся, мы рядом. Не вставай!

Сулака видела, как вслед за разведчиками отлека, устремившимися в джунгли в погоню за призраками, мимо неё пробежали Воины Ночи. Один из них на мгновение остановился рядом с ней и быстрым ударом рассёк верёвку.

Дальше Глеб видел отрывками. Осаули вёл Сулаку по улице, обняв её за плечи. Возле дома, на ступенях крыльца, стояла её мать, положив руки на плечи Нурата. Сулака обняла маму с братом, и те увели её домой. Сулака упала на свою кровать, она молчала, её тело била дрожь. Мама дала ей что-то выпить из кружки. Девочка перестала вздрагивать и уснула.

Глеб вернулся в Зал Мудрости. Вожди и старшины, шумно вздыхая, садились на свои места, поправляя одежду и двигая онемевшими ногами и руками. Дервиш опустил ноги вниз и, глядя в пол, о чём-то думал.

— С ней всё будет хорошо! — Произнёс Аланта.

— Ну что-ж, — вздохнул Баули, — всё закончилось. Но она никогда не станет прежней. Теперь в её жизни была увиденная смерть…

Сидевший рядом с Глебом Этара подал голос:

— Теперь Баланга станет мстить за убитых разведчиков.

— Следует ли нам готовиться к тому, что Баланга пришлёт теперь свои войска? — Спросил Умала.

Глеб услышал, как разом заговорили вожди, но Баули поднял руку:

— Я предвидел такой возможный исход событий. Не все отлека сегодня нашли свой конец в наших лесах. Трое из них сейчас возвращаются домой.

Зал Мудрости молча слушал слова вождя.

— Я решил, — продолжал Баули, — что если Баланга не понимает, что происходит в заливе, и потому отправили отлека, а те украли для них девочку, то следует успокоить имперских чиновников. Я приказал Осаули не убивать троих отлека и отпустить их. Сейчас один из них несёт на себе всё оружие, которое Баланга дала разведчикам, другой несёт тело командира, а у третьего в руках корзина с икрой Гребня Волн и раковина с мёртвым Гребнем, которую поднял со дна ныряльщик. Пускай их учёные думают над этим.

— Баланга не простит неповиновения. — Покачал головой Туа-лата.

— Как это поможет нам избежать войны? — Спросил Умала.

— Никак! — Ответил Баули. — Это даст нам время, и больше ничего. Баланга всё равно придёт сюда, но теперь лишь после того, как Гребни Волн перестанут откладывать икру и уйдут в море. А пока нам следует ждать из Баланги не войска, а торговцев.

Старшины и вожди молча обдумывали слова Баули. Глеб был согласен с каждым его словом. Он услышал голос Вики:

— Глеб, нам тоже нужно готовиться, уже полдень, времени совсем нет!

— Пусть люди начнут укладывать свои вещи, — спокойный голос Аланты громко прозвучал в тишине, — у нас есть пять дней, пока Гребни откладывают икру. Потом Баланга придёт выгонять нас с нашей земли.

Вернувшись в дом, Глеб помог Вике вытащить рюкзаки, и они вместе начали собирать и укладывать свои вещи. В дверь кто-то постучал.

— Я открою! — Вика ушла к дверям.

— Дом, полный света! — Глеб услышал голос Рутхи. — Хорошего дня всем, кто в нём!

Глеб отодвинул рюкзак в сторону и поднялся. Рутха, слегка прихрамывая, вошёл в комнату, радостно улыбаясь. Следом появился Дервиш, за ним Слава и Лане. Рутха торжественно приблизился к Глебу, и положил руки ему на плечи:

— Я должен жизнь! Чтобы отблагодарить, я принёс это!

Он поставил на стол небольшой кристалл в форме трёхгранной пирамидки.

— Примите мой дар! Ночью он будет дарить вам свет.

Вика и Лане поставили угощение, Глеб пригласил Рутху за стол, но тот вежливо отказался, сказав, что нужно собираться, попрощался и ушёл. Дервиш подождал, пока за ним закроется дверь, и серьёзно взглянул на искателей:

— Соберите ваши вещи и положите здесь, их заберут. Можете всё сложить в свои рюкзаки, с собой ничего не берите.

— Да все наши вещи в рюкзаках. — Пожал плечами Глеб. — А что такое?

Дервиш налил себе стакан сока и сообщил:

— Через час мы встретимся с Отцом Моря.

— Нам следует подготовиться? — Поинтересовался Трутнёв.

Искатели с интересом смотрели на Дервиша. Тот поставил на стол пустой стакан:

— Я отдал порт Атау-ли, он пока будет храниться у него. Зал Творца огромен, олунха используют его как склад для своих вещей. Помощники Аланты уже несут туда свой прибор.

— А защита богов? — Спросил Глеб. — Ну, та, которая скрывает Зал Воинов Снов, её тоже заберут?

— Это не прибор, который можно забрать. Каменная коса, на которой стоят беседки, искусственная, она и есть защита. Это сплав камня и умного металла. Поэтому приборы Баланги никогда не найдут под ней то, что там находится. Но теперь нам это уже не нужно.

— Атау-ли прав, — задумчиво произнесла Вика, — на новом месте олунха понадобится гораздо больше того, чем они пользуются сейчас. Им нужно будет начинать жизнь с самого начала!

Дервиш взглянул на Глеба:

— Ты помнишь, тогда, тем утром, когда мы ушли из Аши-тара, я смотрел на тебя?

— Да, помню! Я тогда от этого проснулся.

— Ты услышал мои мысли. Я радовался, что мы успели! Мы успели! — Повторил Дервиш. — Тьма долго готовилась, и, наконец, нанесла удар! Но мы уже были готовы!

Глеб смотрел на него и не узнавал. Теперь Дервиш говорил с ними, как с равными. Он и раньше не позволял себе даже намёка на то, что искатели ему не ровня, всегда был доброжелательным, внимательным и терпеливым. Но теперь он говорил с ними открыто и просто, как с друзьями, с которыми можно обо всём откровенничать, и не сомневаться, что тебя поймут. Глядя на него, Глеб вдруг почувствовал нахлынувшее на него огромное чувство благодарности! Он смотрел на Лане, прижавшуюся к Трутнёву, и обхватившую его руку, и на Славу, с нежностью положившему свою ладонь поверх её маленькой ладошки. Он взглянул на Вику. Та, почувствовав его взгляд, улыбнулась в ответ. Глеб снова перевёл взгляд на Дервиша, и подумал о том, что все они здесь благодаря ему, его терпению, выдержке, любви. Он вдруг почувствовал, как растворяются, исчезают стены дома, исчезает пол под ногами, земля, и даже его тело! Он очутился в пустоте. Остались только его сознание и что-то огромное, великое, к чему он прикоснулся в своём понимании, что было теперь везде вокруг него. Оно звучало без слов и Глеб понимал: «Учитель — вот что самое главное в этом мире! Тот, кто даёт тебе знание обо всём, что окружает тебя! Он — ключ к жизни! Он — самый важный и главный в мире человек!».

Глава 24. За чертой времени

— Теперь вы превосходите любого из людей. — Говорил Дервиш спокойно и деловито. — Наша учёба не окончится здесь и сейчас. Она никогда не окончится. Мы расстанемся, но вы будете часто вспоминать наше путешествие. Оно будет постоянно занимать ваше внимание воспоминаниями и размышлениями, потому что по-прежнему полно для вас вопросов и тайн. Вы будете осознавать смысл прошлых моих поступков, моих слов или моего молчания. И это будет означать продолжение наших занятий. До всего вы должны доходить сами, иначе получите лишь заученное мнение, которое услышали от меня. Я только даю вам ключи к знаниям и помогаю с ними разобраться. Всё, что вы хотите знать, уже существует вокруг нас, здесь и сейчас, в этот самый момент. Когда вы становитесь способны понять какую-то мысль, вы всего лишь открываете её для себя, а остальное продолжает ждать своего часа.

Он повернул голову к Трутнёву, который вместе с Лане сидел от него по правую руку:

— Хочу предложить провести маленький эксперимент! Слава, попробуй задержать дыхание! Так долго, как сможешь.

Трутнёв пожал плечами и, сделав глубокий вдох, замер. Глеб и Вика с интересом следили за ним. Спустя минуту Слава с удивлением закрутил головой, глядя то на Дервиша, то на друзей. Дервиш довольно улыбнулся:

— Вам уже не нужно дышать. — Он посмотрел на Глеба и Вику. — Попробуйте, и вы обнаружите, что для вас это теперь просто привычка.

Глеб смотрел на Славу, а тот с удивлением таращился на него. Глеб слышал восторженный голос:

— Глеб! Я не хочу дышать! Мне не нужно! Ты представляешь? Что это? Я не задыхаюсь!!

Глеб задерживал дыхание на вдохе, на выдохе, с изумлением прислушиваясь к своим ощущениям, и слушая голос Дервиша:

— Человеческие белковые тела неспособны проводить в этот мир те энергии, которыми вы теперь обладаете. Примитивная химия человека, для которой нужен кислород, скоро совсем исчезнет из ваших организмов. Еда и вода теперь для вас уже почти не нужны, всё, что необходимо, ваши тела создадут сами.

Мир перевернулся для Глеба. Он лишь теперь начал осознавать, что происходит. До этого всё ограничивалось лишь какими-то изменениями вокруг: интересными разговорами, событиями, встречами, щекочущими нервы тайнами, которые разжигали его любопытство и жажду узнать что-то новое! Но вот, наконец, изменения коснулись и самой основы его сущности! Глеб вдруг ясно и отчётливо осознал самого себя, понял, что никогда не будет прежним, и мир вокруг него сжался до размеров камешка, горошинки, крупинки! Детская мечта стать другим, стать суперчеловеком, вдруг совершенно неожиданно исполнилась так просто и реально, что всё его существо внезапно пронзил жуткий страх! Дикий, первобытный ужас объял его до неудержимой дрожи, до пота, до колик в животе! Он вдруг осознал, что в иное время он бы легко бросил всё и всех, и, обезумев от страха, бежал изо всех своих сил прочь! Куда угодно, только — прочь! Бежал, разрывая дыханием сердце и лёгкие, пока мир вокруг не исчез бы во мраке беспамятства! Волна ужаса исчезла, растворилась так же неожиданно, как и возникла! Глеб перевёл дыхание. Дервиш внимательно посмотрел на него и кивнул. Глеб вытер пот со лба, стараясь сделать это незаметно.

— Теперь там, внутри, есть то, что нам уже не нужно? — Недоверчиво спрашивала Вика.

— По мере того, как вы осознаете и примете ваши перемены, внутри вы тоже изменитесь. — Отвечал Дервиш. — Против вашей воли ничего не будет происходить. И будьте осторожны — ваши желания теперь будут исполняться.

— То есть, стоит мне чего-то захотеть, и это сразу исполнится? — Поинтересовался Трутнёв.

— Нет, не мгновенно, — ответил Дервиш, — когда Создатели увидят, что вы готовы, вам дадут такую способность. А сейчас нам пора отправляться. Прощайтесь.

Он встал из-за стола. Слава обнял Лане и прижал к себе:

— Мне пора, моя маленькая! Не грусти!

Лане крепко прижалась к нему, закрыв глаза. Дервиш вышел из дома на улицу, искатели последовали за ним.

На берегу множество людей из кланов Воды и Леса вытаскивали на берег свои лёгкие лодки, корзины, снасти, и несли их на плечах в деревню. Глеб сразу понял, куда олунха несут своё имущество. Дервиш повернулся к искателям:

— Представьте, что вы воздух, и идите за мной!

Он повернулся к морю, шагнул в воду и пошёл по ней от кромки прибоя в залив. Люди на берегу и в многочисленных лодках оставляли свои занятия и с изумлением смотрели на то, как Дервиш шагает по волнующимся водам залива. Глеб вспомнил свои ощущения в полётах, что были во сне, и тоже шагнул в набегающие на прибрежный песок изумрудные волны. Нога по привычке искала твёрдую опору, но зыбкая, колеблющаяся поверхность воды быстро двигалась под ней. Выход был один — быстро бежать, лишь на мгновение касаясь беспрестанно движущихся волн. Он подумал о Вике и Славе, и тотчас осознал, что они услышали и поняли его мысль! Дервиш быстро скользил по волнам, его ноги то слегка погружались в воду, то легко касались поднявшейся встречной волны. Искатели быстро двинулись следом за ним. Глеб прыгал по сияющим гребням прибоя, не чувствуя никаких усилий. Ему стало весело и радостно от этой лёгкости. Он обернулся и увидел за собой смеющуюся Вику!

— Глеб! Как здорово! — Раздался её счастливый голос. — Я никогда не думала, что может быть такое!

— Догоняйте! — Мимо них промчался Трутнёв.

— Ах, ты! — Глеб бросился следом.

Стоящие на берегу и сидящие в лодках олунха с благоговейным восхищением смотрели на удаляющиеся из изумрудного залива в море фигуры. Аланта и Туа-лата, стоящие среди прочих на берегу, улыбались. Потом они повернулись к своим соплеменникам:

— Давайте продолжать! У нас ещё много работы! Нам нужно многое успеть!

Работа на берегу возобновилась, но делалась она теперь намного, намного быстрее.

Искатели быстро нагнали Дервиша у выхода из залива, огибая лодки, которых здесь было намного меньше. Они услышали его голос:

— Теперь нас не должны увидеть!Я покажу, как это сделать!

Глеб мысленным взором увидел, как на теле и одежде Дервиша возникла зеркальная плёнка, отражающая всё вокруг него. При быстром движении очертания его тела пропадали. Глеб представил такую же на своей одежде. Вытянув руки, он не увидел их, только отражение облаков на водной поверхности перед ним как-то рвалось и перемещалось. Он перевёл взгляд вниз, в глубину — она была тёмной. Глеб усилием воли развеял мрак, и увидел всё до самого дна. Определённо, ему нравились произошедшие с ним перемены! Он быстро и неутомимо бежал по воде, совершенно не задыхаясь, и даже не дыша, управлял своим весом, видел всё вокруг, мог стать невидимкой по желанию! А что ещё он может? Откуда-то пришло осознание, что он, как мальчишка, гордится открывшимися ему способностями. Глеб вспомнил слова золотого Будды, услышанные им в пещере:

— Теперь ты не просто смотришь на мир возле себя, ты осматриваешь место, где будешь создавать свои дары для живущих! Ты — Создатель! Думай, что сегодня ты можешь сделать для мира?

Он поднял глаза на Дервиша, как молния несущегося по волнам, и устремился следом за ним.

Сколько времени они бежали, Глеб даже не задумывался. Он совершенно не устал, и по дороге вздохнул всего несколько раз, но и то сделал скорее рефлекторно, чем по необходимости. Наконец, Дервиш свернул к берегу, и через минуту они вышли на песок, осматриваясь вокруг. Пустыня достигла моря, и теперь казалось, что песчаный берег продолжался до горизонта. Морской прибой накатывал на пески, уже раскалившиеся на солнце, и горячие потоки воздуха поднимались вверх, наполняя горизонт миражами. На востоке сквозь марево смутно проступали три горные вершины, на всём остальном пространстве вокруг путешественников раскинулась бурая молчаливая пустыня, с виднеющимися кое-где каменистыми холмами с плоскими вершинами, долинами давно пересохших рек, и мёртвыми лощинами, когда-то шумевшими буйными сочными зарослями деревьев и разнотравья. Глеб не задумывался, откуда он знает обо всём этом, но он точно знал, что, несмотря на душное пекло, в это время года ночи здесь холодные, и есть лишь два часа в день, утром и вечером, когда здесь тепло, а чистый воздух свеж так, что им никак не надышаться!

— Теперь что делаем? — Обратился к Дервишу Трутнёв.

— Ждём Отца Моря!

Искатели обернулись к изумрудной дали. По-осеннему прохладный ветерок гнал по волнующейся зелёной воде лёгкие волны. Вдалеке слева виднелась полоса земли и лес, скрывающий деревню олунха. Справа до горизонта простиралось море, и к нему были прикованы взгляды искателей.

— Скажи, Дервиш, — голос Трутнёва, даже мысленный, выказывал волнение, — ведь он божество, дух? Дух Отца Жизни, как написано в летописях олунха. Как же он обратил на нас своё внимание?

— А для тебя он тоже Бог? — Торопливо добавила Вика.

— Там, куда вы вступаете, иная философия. Отец Моря — воплощение, образ того, кого олунха называют Идрасалани. Он — Учитель моих Учителей. Он Создатель Создателей. Первое Воплощение Источника.

— Это как?

— Тот, у кого родилась первая мысль.

— А твой учитель, Санджа, тогда кто? — Продолжала Вика.

— Мой друг и учитель.

— Одновременно и товарищ, и учитель? Так что-ли? — Переспросил Трутнёв.

— Ну, а я для вас кто? — Рассмеялся Дервиш.

— Ты — другое дело, ты свой. — Пожал плечами Слава. — Ты друг.

— Он тоже друг.

— Ну, скажешь. Он — божество. Во плоти. — Трутнёв махнул рукой. — Тут другое.

— Не нужно так думать. Этот тип отношений из вашего мира, от него надо отвыкать. — Дервиш вздохнул. — В нашем мире думают иначе. Да, для меня Санджа — тот, кто продвинулся дальше меня. У него было больше времени учиться, поэтому он больше знает и умеет. И именно поэтому он выше. Мы все ученики, и я считаю его другом, как и он меня. В наших отношениях нет страха, подобострастия, среди нас невозможны лидерство и унижения, как в вашем мире. Напротив — это помощь, поддержка, понимание. И вы теперь среди нас, одни из нас!

— Ну, тогда помоги, объясни! — Глеб заговорил голосом. — Я так и не понял про Идрасалани! Он является олунха в образе великого змея, так? Он и есть тот, кто осознал первую мысль?

— Не совсем! Это — его воплощение, маленькая частица его живой энергии, разума! — Дервиш наклонился и поднял маленький камешек. — Это пока сложно понять!

— Но для тебя он кто? Бог или товарищ?

— Так же, как и для тебя — высшее существо, начало начал. Тот, кто придёт сейчас как Отец Моря, создал меня так же, как и вас.

Искатели думали над его словами, глядя на морские волны. Небо посветлело, ветер утих. Прибой мягко накатывал на песок, вынося на берег листья и стебли морских водорослей, рваные мешочки с икрой Гребней Волн, которые тотчас становились добычей множества крабов, шныряющих по берегу. Глеб задумчиво следил за суетой маленьких существ в панцирях, которые сновали под ногами, то забегая в воду, то вновь выскакивая на мокрый песок. Он поднял голову и взглянул на Дервиша:

— Что мы будем делать, когда он придёт?

— Зачем мы здесь? — Вика запахнула на себе плащ и тоже внимательно смотрела на него.

— Вам нужно пересечь время, Отец Моря сам проведёт ваше посвящение.

— В чём сложность? — Поинтересовался Глеб.

— Время обладает разумом.

— Объясни.

Дервиш бросил камешек в воду:

— Однажды, когда мой Учитель впервые рассказал мне о времени, я почувствовал как бесконечна Жизнь, и что все мы живём в Вечности!

Глеб перевёл взгляд на Трутнёва. Тот, слушая, скрестил руки на груди и смотрел на волны. Вика подошла к Глебу и взяла его за руку, внимательно слушая Дервиша, а тот, улыбаясь, продолжал:

— Я ясно понял: думать, что всё ограничивается одной-единственной жизнью — глупо! Наша душа вечна, она вне времени, как и наши сны! Мы вечны!

Глеб с удивлением обнаружил, что ощущает, именно ощущает каждое слово Дервиша, он теперь каким-то чудесным образом знает, видит и чувствует его слова. Его сознание куда-то стремительно полетело, и он зашатался, ощутив слабость в ногах, но тут же взял себя в руки!

— Мысль быстрее времени, она над временем и управляет им. Вы — Идущие по Пути Познания! Надо ли говорить о том, как важно то, что мы с вами находим в Пути, и чем себя окружаем, если это останется с нами навсегда? Из своих мыслей вы создаёте свой мир, из них строите свой дом, создаёте своё небо и Солнце. Ваши мысли — ваша пища, вода и воздух. — Дервиш взглянул на искателей. — У всего есть сознание, потому что нет ничего неживого. Время и материя — всё живёт, движется и изменяется. Прошлое может стать другим, если приложить усилия в настоящем, а будущее станет прятаться и изменяться, если вы увидите его.

Дервиш вытянул руку к морю и искатели увидели метрах в трёхстах от берега внезапно возникший бурлящий поток, бьющий вверх. Вода закручивалась и расходилась вокруг пенистыми бурунами. Над волнующейся поверхностью вырос изумрудный водяной столб. Он поднялся ввысь, изогнулся по-змеиному, и утолщением на конце, похожим на огромную змеиную голову, обернулся к стоящим на берегу искателям. От огромной головы вниз по телу покатилась волна тёмно-зелёного цвета. Из гигантского полупрозрачного столба морской воды перед искателями медленно появлялся Отец Моря! Он был теперь другого цвета: его чешуя на спине засветилась глубоким малахитовым цветом, а спереди отливала желтовато-охристым. Вика взволнованно схватила Глеба за руку, а он с восхищением смотрел, как Отец Моря спокойно двигался к берегу, и перед ним катилась светло-зелёная волна. Его огромная голова вздымалась высоко над поверхностью, мощное тело покачивалось из стороны в сторону, а в поднимающихся позади него волнах можно было разглядеть движения изгибов могучего тела! При виде такого зрелища искатели испытали невероятное волнение, страха же совсем не было!

— Боже мой, какой же он огромный! — Услышал Глеб голос Вики.

Отец Моря смотрел на искателей, и Глеб был готов поклясться, что каждой клеткой своего тела чувствовал его взгляд! Огромные немигающие глаза змея смотрели с высоты на маленькие фигурки людей на берегу. Глеб неожиданно для себя ясно увидел всплывшую откуда-то из глубин сознания картинку из детства, как он ранним тёплым утром вприпрыжку влетел на летнюю кухню на даче, где уже закипал чайник и вкусно пахло жареной колбасой с яичницей, и, подходя к столу, вдруг увидел на нём ползущую божью коровку! Он вспомнил эту картинку так ярко и чётко, в мельчайших деталях, как будто смотрел сейчас кино о самом себе! Неожиданно он почувствовал радость — она исходила от Отца Моря! Глеб не мог поверить. Тогда, тем утром, он тоже радостно бросился к столу, подставил коровке пальцы, потом выскочил на крыльцо и, шепча: «Коровка, коровка, улети на небо!..», с восторгом смотрел, как она подняла алые половинки своего панциря и расправила маленькие прозрачные крылья!

— Вот к чему? — Удивлённо мотнул головой Глеб. — Ни к месту, ни ко времени!

И вдруг он ощутил, как плывущий к ним гигант радуется им, стоящим на берегу, как маленький Глеб, бежавший тем утром завтракать с отцом, обрадовался божьей коровке! Глеб с восхищением поднял глаза на гиганта: «Это ведь ты показал мне!». Ответом ему была окатившая его волна радости и спокойствия.

Отец Моря остановился почти у самого берега, и его тело немного всплыло из воды, словно подводная лодка. Невероятные размеры возвышавшегося над ними гиганта поражали.

— Вы готовы? — Услышали искатели его голос. — Тогда нам пора!

— Идём! — Дервиш шагнул на волнующуюся поверхность воды.

Искатели, глядя на гиганта, последовали за ним. Через минуту они были на спине змея, Отец Моря медленно развернулся и поплыл от берега. Искатели, стоя на широкой, как городской проспект, спине, чувствовали движения его огромного тела, их плавно покачивало в такт мощным изгибам. Глеб смотрел под ноги, на тёмно-зелёную чешую, отливающую перламутром под неярким светом подёрнутого дымкой солнца. Каждая из пластин была размером со столешницу письменного стола. Глеб поднял голову и посмотрел на возвышающуюся над ними шею. Она покачивалась, поднимаясь над водой, пластины чешуи с характерным звуком тёрлись друг о друга в такт движениям.

— Запахов нет, обратил внимание? — Услышал Глеб голос Трутнёва и обернулся.

Тот спокойно смотрел на него. Глеб втянул воздух, но не ощутил никаких запахов, даже уже ставшего привычным запаха моря не было.

— Да, действительно. — Согласился Глеб. — Зато подъём какой! Чувствуешь?

Трутнёв согласно кивнул и повернулся к Дервишу:

— Куда мы плывём?

— Отец Моря покажет вам место, где рождается Время.

— А где оно находится? — Удивилась Вика.

— Оно не в этом мире. — Дервиш стал серьёзным. — Теперь сядьте и сосредоточьтесь! Вы должны увидеть Океан Вечности, вы должны узнать, что такое Время! Найдите его, почувствуйте его течение, войдите в него! Вы переступите черту, за которой возможно всё. Это проверка того, чему вы научились.

— Мы уйдём надолго? — Поинтересовался Слава.

— Там, куда вы отправитесь, над вами ничто не властно, а здесь пройдёт лишь мгновение.

— Что мы должны будем сделать? — Деловито спросил Глеб.

— Смотрите, думайте, решайте! Как только вы сделаете то, что нужно, вы тотчас вернётесь! Не беспокойтесь ни о чём!

Искатели сели кругом и закрыли глаза. Глеб почувствовал вокруг себя чистоту и покой…

Он ощутил, как что-то изменилось вокруг. Открыв глаза, он увидел непроглядную тьму. Глеб покрутил головой и негромко позвал:

— Эй!

— Глеб! — Ответила рядом Вика.

— Я здесь! — Подал из темноты голос Трутнёв.

Глеб встал. Втроём они стояли в абсолютном мраке, напрасно пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Под ногами ничего не двигалось. Дервиш исчез.

— Где мы? — Тревожно спросила Вика.

— Пока непонятно! — Глеб вглядывался в непроницаемую темноту вокруг. — Но мы вместе, и это хорошо!

Внезапно рядом с громким хлопком вспыхнуло пламя. Трутнёв торжествующе поднял над собой факел.

— Вот! — Сказал он. — Так лучше?

Свет факела выхватил из темноты сухой песок под ногами, но чуть дальше вокруг них по-прежнему чёрной стеной висела тьма.

— Идея неплохая, но проблему не решила! — Глеб озирался вокруг. — Есть другие предложения?

— Давайте попробуем всё осветить! — Предложила Вика.

— Каким образом? — Поинтересовался Слава.

— Ну ты же сделал факел! Давайте попробуем сделать Солнце. — Неуверенно предложила она.

— Это всё не годится! Я чувствую, что выход должен быть другой! — Глеб закрыл глаза и сосредоточился.

— Я тоже это почувствовала. — Призналась Вика.

— Да, земная логика здесь не работает. — Произнёс Трутнёв и выбросил факел.

Глеб старался найти разгадку, он понимал, что ответ прост и он где-то здесь, рядом. Вика и Слава молчали. Глеб почувствовал, как устремились их мысли в окружающую темноту, тоже пытаясь найти в ней ответы.

— Отбрось свои прежние мысли! Это гораздо важнее, чем ты себе представляешь. — Знакомый голос звучал громко и раскатисто, и Глеб тотчас вспомнил эти слова. — Ты в заботах искал хлеб насущный, чтобы выжить, и ты всё ещё мыслишь так! Тебе нужно меняться.

— Золотой Будда! — Радостно воскликнул Глеб, увидев всплывшую из памяти пещеру с огромной сияющей статуей.

Вика и Слава стояли рядом и слушали его.

— Причина в нас. — Сказал он как можно спокойнее. — Мы по старой привычке ведём себя так, словно попали в обстановку, которая нам угрожает, а она вовсе не враждебна, она просто выше нашего понимания. Это мы к ней недоверчивы, мы обороняемся, и потому враждебны. Давайте будем слушать и пытаться понять.

Окружающая темнота была абсолютно нейтральна. Глеб был уверен в словах Будды, в своём понимании их сути, но всё же пока не мог понять, что же нужно делать! Немного погодя он почувствовал присутствие незнакомой силы и внутренним взором увидел свет.

— Глеб! — Позвал его голос Вики.

Он открыл глаза. Перед ними расстилалась спокойная и безграничная водная гладь. Искатели стояли на песке на берегу океана, воды которого уходили за горизонт. Он расстилался перед ними огромным прозрачным зеркалом, бесстрастно отражавшим пустоту над собой. Глеб покрутил головой, но нигде не увидел источника света, всё вокруг — небо, воздух, вода, земля под ногами — светилось изнутри своим, неповторимым светом. Свет понемногу усиливался. Искатели направились к воде. Внезапно что-то возникло вдалеке, что-то заслонило собой горизонт. Глеб пригляделся внимательнее — огромная волна стремительно катилась к берегу. Глеб ощутил какое-то беспокойство, но тотчас прогнал его.

— Глеб! — Вика схватила его руку.

— Не бойся! — Он постарался сказать это уверенно и спокойно. — Здесь ничто не может причинить нам вред. Ты же помнишь, что сказал Дервиш?

Волна приближалась. Небо над головами по прежнему было прозрачным, лёгкий прибой всё так же спокойно набегал на песок. Огромная волна катилась по светящейся водной глади легко и бесшумно, быстро приближаясь к стоящим на берегу искателям. Глеб обнял Вику за плечи, Слава встал рядом и вместе они ждали приближение неотвратимо нависающей над ними стихии. Исполинская волна, нахлынув, легко и нежно приподняла их и унесла, опустив вдали от линии прибоя, затем гигантский вал с грохотом упал на песок, разбился о него и растаял. Тонны воды исчезли, не оставив следа, одежда осталась сухой. Глеб посмотрел на океан — горизонт, как прежде, был чист, но теперь берег от них был довольно далеко.

— Что это было? — Удивлённо спросил Трутнёв.

— Я не знаю! — Признался Глеб.

— Может, нам нужно не туда? — С сомнением произнесла Вика.

— Дервиш сказал: «Океан Времени»! — Напомнил Трутнёв.

— Океан Вечности! — Поправил Глеб. — Идёмте обратно.

Искатели вновь направились к далёкой теперь линии прибоя. Небо переливалось чистыми прозрачными красками, искатели смотрели вокруг, но нигде не видели каких-либо построек, возвышенностей, деревьев, видимо, в этом мире существовали только океан и ровный песчаный берег. Когда до кромки воды оставалось совсем немного, Вика подняла руку и воскликнула:

— Смотрите, волна снова возвращается!

Действительно, очень далеко, на линии горизонта, возникла тонкая сероватая тень, быстро увеличивающаяся в размерах.

— Нет! — Глеб сжал кулаки. — Пошли быстрее!

Едва они дошли до кромки воды, небо над ними потемнело, гигантский вал достиг кромки прибоя и навис над ними десятиметровой стеной. Волна вновь подхватила их и отнесла на прежнее место, оставив на сухом песке.

— Ничего не понимаю! — Трутнёв растерянно потоптался, глядя вокруг, и сел. — Может, объяснит кто-нибудь, в чём дело?

— А может, это нормально? — Глеб задумчиво потёр подбородок.

— Что нормально? — Вика смотрела на него. — Что нас отбрасывает волной? Может, и нормально. Только надо что-то придумать, и что-то сделать, а то ведь действительно проведём здесь эту самую вечность, пока выход не найдём.

— Так! — Глеб решительно взглянул на друзей. — Предлагаю провести контрольную проверку. Идём ещё раз, только спокойно и сосредоточенно, без эмоций.

— Давай! — Слава с готовностью вскочил.

… Бушующие потоки, обрушившись вниз, мягко опустили их на песок, и мгновенно исчезли. Глеб вскочил на ноги и закричал, повернувшись к океану:

— Ты думаешь, что сможешь остановить нас? Сможешь победить? Думаешь, я сдамся и отступлю?

— Глеб, Глеб! — Вика положила руку ему на грудь и обняла, но он, не обращая на неё внимания, продолжал:

— Да пусть пройдёт целая вечность, ты будешь снова и снова отбрасывать нас назад, а я всё равно буду идти за тобой, пока ты не убедишься…

Вика заставила его обернуться: на берегу позади он увидел двух человек, медленно идущих вдалеке. Мужчина и женщина в золотисто-белых одеждах неторопливо шли по песку босиком. От неожиданности он замолчал, глядя на них, потом решительно произнёс:

— Идём к ним!

Он уверенно направился в сторону странной пары, не сводя с них глаз, Слава и Вика торопливо шли следом. Незнакомцы явно заметили идущих к ним искателей, но спокойно продолжали свою прогулку, держа в руках светлые сандалии и задумчиво поглядывая себе под ноги. Глеб сразу заметил плывущее вокруг них лёгкое сияние. Трутнёв быстро догнал его и пошёл рядом, следя за гуляющими по пляжу.

— Как думаешь, кто они? — Спросил он.

— Сейчас узнаем. — Ответил Глеб и тут же непроизвольно сбавил шаг, не веря своим глазам.

Он подошёл уже почти вплотную к прогуливающейся парочке, когда те с улыбкой обернулись. Перед искателями стояли Глеб и Вика, но — другие, немного старше! Их глаза смотрели с неподдельным любопытством и радостью, от них исходило невероятное ощущение силы, уверенности и доброжелательности. Искатели стояли, онемев от удивления, а их визави просто лучились счастьем.

— Здравствуйте! — Сказала другая Вика. — Наконец-то вы нас заметили!

— Здравствуйте! — Вика с трудом нашла в себе силы ответить.

— Доброго дня! А вы кто? — Глеб не отрываясь, растерянно смотрел на своего двойника.

— Привет! — Сказал второй Глеб. — Можно, я отвечу так: мы — это вы, какими станете потом.

— Вы из будущего? — Спросил Трутнёв.

— Подождите, как это может быть, вы — это мы? Ничего не понимаю! — Глеб испытующе смотрел на своего двойника.

— Узнаю! — Улыбнулся другой Глеб. — Привык всегда прочно стоять на ногах? Пока не пытайся здесь что-то понимать, ты очень быстро устанешь. Из этого Океана черпают свои силы Создатели, что ты сможешь здесь понять?

Он улыбался, глядя на Глеба. Тот смотрел на его чистое, светлое лицо с выразительными добрыми глазами, видя, словно в зеркале, самого себя и одновременно с удивлением узнавая в нём что-то такое, что было в облике Дервиша. Да, теперь он был уверен, что каким-то необъяснимым образом он встретился с самим собой, и тот, кто стоит напротив, это действительно он сам, но разве мало случилось с ними необъяснимого за последние полгода? Глеб не сомневался, что то, что сейчас происходит — вполне реально, это не галлюцинации, и не сон. Он потёр лоб, кивнул и пробормотал:

— Сплошные загадки. Так кто же вы?

— Я — это ты! — Другой Глеб стал серьёзен, но его взгляд по-прежнему был доброжелательным. — А ты — это я!

Другая Вика, тоже улыбаясь, смотрела на свою визави:

— А ты — это я!

— А я где? — Трутнёв покрутил головой.

— Твоё будущее пока не определено точно, поэтому ты выглядишь сейчас странно с обычной точки зрения, и потому ты решил пока не встречаться. — Объяснила другая Вика.

— С кем? — Переспросил Трутнёв.

— С собой. То есть, с тобой! — Ответила другая Вика. — Ты решил не идти с нами на эту встречу.

— Не нужно в это погружаться. — Продолжал другой Глеб. — Все мы живём сразу в нескольких мирах, вы узнаете всё об этом.

— Я ничего не понимаю! — Признался Глеб.

— Это нормально, поверьте! — Ответила другая Вика. — Вы этом и есть разница между тем, кем вы были, и тем, кем станете! Всё, что происходит с вами теперь, делается именно для этого!

— Да! — Добавил другой Глеб. — Вы готовы к знаниям, но вы всё ещё в начале пути! Это долгий труд, но куда спешить, если перед нами Вечность? А путь к цели всегда важнее чем её достижение, ведь в наших воспоминаниях всегда остаётся именно путь, правильно?

— Да, конечно! — Согласился Глеб.

— И где мы сейчас находимся? — Спросила Вика.

— Здесь живёт Вечность! — Другой Глеб поднял руку и указал на океан. — Она не имеет пределов, и у неё нет ни начала, ни конца! И отовсюду через нас Жизнь течёт сюда, в этот Великий Океан Покоя.

— Странное место. Песок и море. — Вика смотрела на сияющую водную гладь.

— Создатели заботятся о тех, кому разрешают побывать здесь. — Ответила другая Вика. — Вы видите всё так, как это себе представляете, это ваше коллективное творчество.

— То есть, на самом деле здесь всё не так, как мы видим сейчас? — Обернулась к ней Вика.

— Здесь только Вечность, здесь больше нет ничего. И здесь возможно всё! Если бы вы представили себе город будущего, с роботами, зеркальными небоскрёбами, летающими машинами, он бы появился здесь, и вы бы сейчас стояли на его улице. Перед вами тайна тайн! Смотрите, к чему вам позволили прикоснуться!

Искатели, глядя на своих двойников, обдумывали их слова.

— А что вы здесь делаете? — Продолжала Вика.

— Пришли встретиться с вами и отдохнуть. — Другая Вика доброжелательно улыбалась.

— Вы хотите что-то рассказать? — Глеб испытующе посмотрел на неё.

— Да! — Улыбнулась другая Вика. — Мы уже прошли этот урок, так что нет нужды его повторять. Когда мы были вами, мы так долго пробыли здесь, на берегу, пока во всём разобрались, что теперь нам разрешили вам помочь.

Искатели изумлённо смотрели на неё, пытаясь понять её слова. Видя их растерянность, другой Глеб начал объяснять:

— Время видит не внешнего человека, оно видит то, как он сам себя определяет внутри своего сознания, вто есть того, кто он есть на самом деле. Вы всё ещё в своих мыслях и привычках живёте в том мире, где правят эмоции и примитивные инстинкты, и принесли этот мир сюда, с собой.

— Так что мы должны сделать? — Глеб внимательно смотрел на своего двойника.

Другой Глеб серьёзно ответил:

— Осознать свою свободу!

— Так мы, вроде, ни от кого не зависим! Сами себе всё решаем. — Пожал плечами Глеб.

— Что мы называем существованием? — Спросил другой Глеб. — Это разум и воплощение его свободной воли! Жизнь и свобода — одно и то же. Значит, человека определяют не поступки, человека определяют мысли!

— И что?

— Должно быть свободное устремление. — Другой Глеб скинул тонкий плащ, оставшись в белой тунике. — Свободное! Избавься от иллюзий, освободись от своих оков — правил, запретов и страхов! Свобода и Разум!

— Мы трижды пытались подойти к океану, но нас уносила волна. — Сказал Слава.

— Эти волны были здесь всегда! — Ответила другая Вика. — Они защищают новичков от тех неприятных последствий, что может вызвать их появление в той среде, которую они пока ещё отрицают.

— Так что же, нас просто не пускают? Защищают от опасности? — Удивилась Вика.

— Здесь, вокруг нас, такой уровень энергии, что, если б вас сейчас не защищали, вы сгорели бы в одно мгновение! — Серьёзно произнесла другая Вика.

— Кто нас защищает? Отец Моря? Дервиш? — Спросил Трутнёв.

— О, не только они! У нас много покровителей, но нужно думать не об этом! — Ответил ему другой Глеб.

— А о чём думать? — Спросил Глеб. — И что надо делать?

— Слишком много запретов вы несёте с собой, они порождают агрессию и страх, и они вас связывают. Вы идёте не как равные, вы идёте сомневаясь. Вы ведь не знаете, сумеете ли пройти?

Глеб задумался. Он понимал, что его двойник прав, абсолютно прав! Где-то внутри себя он чувствовал сомнение и раздражение. Это были лишь тени тех чувств из его прошлой жизни, но они были, он знал и ощущал их!

Другой Глеб положил руку на его плечо:

— Не думай, а стань! Стань свободным, твёрдым и уверенным в себе! И спокойным. Спокойствие и понимание Разума!

— Вам пора идти! — Улыбнулась другая Вика и вытянула руку к сияющему океану. — Там вас встретит Дервиш!

— Скажите нам что-нибудь! — Попросила Вика.

Искатели молча смотрели на своих двойников. Другой Глеб пожал плечами:

— В чём смысл жизни? В изменениях! Вы изменяетесь. Держитесь, соберитесь с силами! Удачи вам!

Другая Вика положила руку ему на плечо и улыбнулась искателям:

— Вы уже заметили, что теперь воспринимаете всё вокруг не так, как прежде? Вы чувствуете себя иначе, понемногу становитесьдругими. Вы видели, как мамы учат детей ходить? Сначала поддерживают под руки, но понемногу отпускают, чтобы ребёнок учился надеяться только на себя. Когда вам станет трудно и одиноко, вспомните об этом. Вы растёте, и сами можете о себе позаботиться.

Искатели попрощались и двинулись к далёкому берегу. Они шли молча, погружённые в мысли о той невероятной встрече, что только что произошла в их едва начавшемся путешествии. Путь в размышлениях был долог. В молчании они подошли к кромке прибоя.

Глава 25. История войны

— Смотрите! — Трутнёв вытянул руку, показывая куда-то влево от них.

Глеб присмотрелся: в сияющих волнах плескались двое — мужчина и женщина. Другие Глеб и Вика купались в океане.

— Вам не показалось, что мы с ними как-то странно общались? — Спросил Глеб, глядя на плывущих в волнах посланцев Времени.

— Общались! — Сыроинизировала Вика. — А всё остальное тебе показалось обычным?

— Да уж! — Подхватил Слава. — А мне вот интересно, и как же я теперь выгляжу, что постеснялся самому себе показаться?

— А мой двойник был на меня похож? — Взглянул на него Глеб.

— Ну да! — Слава пожал плечами. — И на тебя, и на Дервиша чем-то!

— Да! — Кивнула Вика. — Я тоже это заметила! В них обоих было что-то такое!

— Я вообще-то имел в виду их манеру говорить! — Глеб по привычке потёр подбородок. — Не заметили? Построение фраз, словесные обороты. Всё необычно, не так, как мы разговариваем!

— Ну да, действительно! — Подумав, согласилась Вика.

Глеб взглянул вперёд — спокойная гладь океана, расцвеченная прозрачными лучами, поднимающимися из глубин к светлому небу, расстилалась вдаль, до горизонта, или что там было на самом деле? Его охватило безмятежное спокойствие, в котором хотелось оставаться долго, очень долго, пока не растворятся все неприятные чувства и эмоции от воспоминаний об ошибках. Искатели сели возле кромки прибоя. Они думали об одном и том же.

— Волны нет. — Тихо произнесла Вика, глядя на переливающийся горизонт.

Ей никто не ответил. Они молча сидели рядом, дыша спокойствием и безмятежностью, разливающейся вокруг вместе с плывущим светом. Сияющая изнутри водная гладь была спокойна и безгранична. Она расстилалась огромным прозрачным зеркалом, бесстрастно отражавшим пустоту над собой. Изредка по ней проплывали лёгкие цветные блики, словно отражения плывущих облаков, но ничто не тревожило её спокойствия. Покой и умиротворение овладели сознанием, и Глеб вдруг почувствовал то, что среди людей принято называть Вечность, но теперь он точно знал, что это такое. Он теперь сам был её частью, он растворился в ней. Чувство собственного тела исчезло, словно его не было. Он не знал, и не хотел знать, есть ли у него руки, ноги, не хотел даже думать об этом, не хотел дышать и двигаться, захваченный новым ощущением. Любовь и покой наполнили его, и он с радостью стал частью того, что так легко и радостно приняло каплю его сознания в свои объятия! Откуда-то возникла лёгкая мелодия, льющаяся тихо и тонко, словно журчание ручья. Глеб сразу узнал её, он уже слышал однажды эту мелодию в Зале Воинов Снов. Маленькие капельки сознания, соединившиеся в океане, тихо звенели на разные голоса, и их звон, тонкий и лёгкий, сливался в фантастическую, непостижимо-сверхъестественную мелодию, словно вокруг чуть слышно звучали миллионы маленьких колокольчиков, в которые ударяли крошечные капли воды!

…Покой, наполнивший его энергией и силой, сменился жаждой действий, разогнавшей сон и под тихий шелест прибоя вернувшей его на берег. Глеб открыл глаза, сел и оглянулся вокруг: Вика лежала рядом, глядя на него и с улыбкой потягиваясь на песке. Поодаль от них лежал Трутнёв, заложив руки за голову, и спокойно глядя в небо. Продолжая смотреть, он задумчиво произнёс:

— Знаете, что я думаю?

Глеб повернул к нему голову:

— И что же?

— Я думаю, что все мы, я имею в виду человечество, чрезвычайно глупы, считая наш мир лучшим и единственным из всех, где существует разум! И при этом себя считаем венцом творения!

— Что это ты в тоску ударился? — Поинтересовалась Вика.

Трутнёв сел:

— Вернуться бы домой, и объяснить всем, что к чему!

— Обязательно вернёмся, Слава! Закончим здесь и вернёмся!

Глеб краем глаза заметил движение и повернул голову — вдоль кромки прибоя к ним шёл Дервиш.

… Они сидели на песке и разговаривали, глядя на сияющий океан.

— Я вам помог, но всё главное вы сделали сами. — Сказал Дервиш.

— Невероятное место! — Глеб кивнул на океан.

— Да! — Согласился Дервиш. — Если бы не Разум Создателей, та великая сила, что живёт в этом океане, просто лежала бы в тишине и покое. А теперь она движется, течёт через множество миров, как текут реки и ручьи.

— Вряд-ли это можно понять… — Покачал головой Глеб.

— Время — это тайна! — Рассмеялся Дервиш. — Не спешите разгадывать, что с вами произошло.

Он стал серьёзным:

— Ну, а теперь нам предстоит отправиться в Балокха.

— Что, прямо отсюда? — Удивлённо воззрился на него Трутнёв.

— Да, отсюда! Теперь я скажу вам очень важную вещь: запомните — нельзя сразу отправляться в то место, которое вам неизвестно, оно может оказаться крайне опасным! Запомните твёрдо это правило! Всегда сначала следует увидеть новое место, изучить его, подготовиться к путешествию.

— В Балокха опасно? — Спросил Глеб.

— Там нет жизни, нет неба, нет воздуха, вместо него плавают ядовитые пары, которые нельзя вдыхать, глаза сжигает космическое излучение, а в озёрах и морях вместо воды — кислота. Там нельзя находиться без защиты, поэтому мы будем рисковать, отправляясь туда в наших телах.

— Что там произошло? Почему исчезла жизнь? — Спросила Вика.

— В мире Балокха между двумя небольшими государствами вспыхнула война. — Дервиш задумчиво смотрел на переливающиеся прозрачно-радужными цветами волны. — Затем в конфликт оказались втянуты и все остальные. Это была война всех против всех.

— Из-за чего всё началось?

— Конфликт возник из-за борьбы за власть нескольких могущественных кланов. Потом в него были вовлечены и другие силы: одни привлекли на свою сторону деятелей науки, а другие сделали ставку на религию. На самом деле боролись две древних крови — Нухара и Эгри. Каждый, кто принадлежал к этим кланам, считал лишь себя достойным управлять миром, а о противной стороне отзывался с презрением.

— Но ведь это ужасно! — Воскликнула Вика. — Неужели это судьба всех великих цивилизаций?!

— Это судьба тех, кто решил, что стал выше богов! — Вздохнул Дервиш. — Люди, облечённые властью, но не обладающие высоким сознанием, часто считают себя богами, и потому им всё дозволено. Они начинают верить в своё величие, нарушают все человеческие законы, и при этом впадают в скотство. Они ломают все порядки и устои, уничтожают свой народ, ввергая его в бесправие и нищету, стараются превратить людей в бессловесных, покорных рабов, почти животных, которыми просто и легко управлять. Но кроме законов, что они придумали, есть законы Жизни, и поэтому такие миры превращаются в мёртвые пустыни! Впрочем, вы сейчас сами всё увидите.

Искатели легли на песок. Глеб смотрел в переливающееся небо, которое на глазах стало бледнеть. Он ощутил, как его окутала лёгкая сила, словно воздух сгустился вокруг него, и привычно выскользнул в свет, вспыхнувший вокруг.

Глеб увидел под собой огромный континент, погружённый в ночь. Яркими точками в густой темноте сияли залитые светом города, покрывающие материк сплошной светящейся сеткой. Над континентом, словно крошечные светлячки, по одному и целыми группами сновали летательные аппараты, светящиеся разноцветными огнями. Такие же яркие огоньки двигались и по ночным зеркалам вод, окружающим материк.

— Как красиво! — Восторженно прошептал рядом голос Вики.

— Мы с вами в далёком прошлом этого мира! — В темноте прозвучал голос Дервиша. — До войны, которая уничтожит его, осталось совсем немного. Мы посмотрим на то, как жили эти люди, о чём мечтали, чего желали. Вы увидите тех, кто никогда не думал о любви к ближнему и справедливости! Вы увидите, как привязанность к преходящему завела сознание людей в тупик.

— Мы будем ходить и летать среди них? Заглядывать в дома? — Спросила Вика.

— Мы узнаем всё, что нужно, из телепередач. Это всегда сжатая информация, зеркало своего времени.

— Да! — Согласился Глеб. — Это грамотный подход.

Перед их взором появилась большая, ярко освещённая студия, заполненная людьми и оборудованием. На круглой площадке в её середине стоял стол, за которым сидел человек в светлом костюме с блестящими вставками. Рядом с ним, склонившись над планшетом, который тот держал в руках, стояли ещё трое, видимо, ассистенты, они вместе что-то негромко обсуждали. Глеб рассматривал первых увиденных им жителей Балокха. У них были большие глаза, высокий рост и худое телосложение, длинные тонкие руки. Видимо, тонкое телосложение было присуще всей расе гуманоидов, населявших этот мир, но больше всего Глеба поразили их глаза, большие и выразительные.

Раздался сигнал, ассистенты ушли с площадки, ведущий, отложив планшет, улыбнулся в камеру и заговорил:

— Вы смотрите «Студию Политики» и у нас сегодня, как всегда, очередная горячая тема! В последнее время пресловутая Община Света не сходит с первых строчек новостей! Тайные знания закрытого сообщества, существуют ли они? Сегодня поговорить об этом я пригласил к нам в студию двух экспертов.

Ведущий встал, вышел из-за стола, и перешёл к другой площадке, где друг напротив друга в лучах света стояли два кресла. Встав позади них, он вновь заговорил:

— Оба наших гостя вам хорошо известны. Журналист-международник, аналитик группы ТАЛЕА, политический обозреватель и издатель, господин Таркум-хел. И против него выступает второй секретарь Законодательной Группы Народного Собрания господин Инбемар Горо. Здравствуйте, господа!

Заиграла музыка, показавшаяся Глебу чем-то средним между маршем и восточной мелодией. Ведущий помпезно сообщил:

— И в нашей студии появляется первый из участников! Это господин Инбемар Горо! Я рад вас приветствовать!

Перед камерами появился мужчина средних лет, черноволосый, стройный, подтянутый, с огромными чёрными глазами. Глядя в камеру, он произнёс хорошо поставленным голосом:

— Общество раскололось! Одни считают проклятием доброту человеческой души, для других проклятие — животная природа человека, дремлющий зверь внутри! И те, и другие борются за власть! А победят третьи!

Следом на экране появился второй участник дискуссии. Он был пожилым, сутулым, в тёмном костюме, контрастирующем с седыми волосами, спадающими на плечи, и с огромными светлыми глазами. Ведущий представил его:

— А мы приветствуем в нашей студии нашего второго сегодняшнего гостя — господина Таркум-хела!

Поправив волосы худыми суставчатыми пальцами, тот спокойным голосом заговорил:

— Наш мир болен. Очень болен. Ложь, жестокость, коррупция. Всё решают деньги. За деньги можно сделать всё. Нет законов, кроме закона денег. Мы больны. Лекарства нет.

Крупным планом камера показала ведущего:

— Произошедшие в природе изменения заставили нас по-новому взглянуть на себя, на свою роль и место в этом мире, пробудиться от древней спячки! Золотые времена прошли, и теперь мы неожиданно поняли, насколько примитивна наша цивилизация, если всё наше благополучие рухнуло всего за один год катаклизмов! Прогнозы различных экспертов очень печальны и сходятся в одном и главном — закат близок. И вдруг, на общем унылом фоне все заговорили о феномене Общины Света. Многие сегодня считают их ключом к спасению. Давайте попробуем разобраться в этом вместе с нашими экспертами.

Ведущий подошёл к седому:

— Господин Таркум-хел! Вы известный сторонник Общины Света. Почему вы считаете их чем-то особенным?

Таркум-хел подвигал плечами, ещё больше ссутулившись, и взглянул на ведущего:

— Остановить вымирание известными способами невозможно, гибель нашей цивилизации неизбежна! Единственное, что я хочу предложить, это одобрить на Совете и принять к исполнению план Общины Света по переселению её адептов.

— Чем вы объясните такое необычное предложение? — Спросил ведущий.

— Наш народ болен. Очень болен. Община Света — единственные, кто поддерживает в своих рядах чистоту разума и души. Я предлагаю спасти их. — Повторил Таркум-хел.

Ведущий кивнул:

— Я согласен с вами, господин Таркум-хел! Община Света действительна достойна того, чтобы остаться жить. Не так давно их представители были нашими гостями в этой студии, я беседовал с ними, и тоже считаю, что они остались единственным лучом света в покрывшем всех нас мраке.

— Да! — Кивнул Таркум-хел. — Они должны стать хранителями памяти о нашем мире, должны предупредить других, чтобы они избежали наших ошибок! Пусть те, кто придёт следом за нами, знают о наших пороках и заблуждениях! И пусть знают о нашей истории, и наших достижениях, которые, несмотря ни на что, всё же были! Они были!

— А я против! — Заявил Инбемар Горо.

— Почему вы против? — Ведущий подошёл к Горо, возбуждённо заёрзавшему в кресле.

— Потому что не хочу, чтобы мы стали причиной заражения другого мира. Пусть наша болезнь останется здесь и умрёт вместе с нами.

— Это только ваше личное мнение! — Махнул руками Таркум-хел. — А я считаю, что переселение Общины Света — это здравый смысл!

— Как вы считаете, — ведущий вновь вернулся к нему, — не опасно ли переселение такого большого числа людей, ведь до сих пор в другую реальность уходили лишь небольшие группы, если мне не изменяет память, самая большая из них состояла из одиннадцати исследователей?

— Количество экспонентов ограничивает лишь стоимость их перемещения. — Ответил Таркум-хел. — Но, мне кажется, пусть уж лучше наше общество раскошелится на спасение достойных, чем на новое подводное шоу!

— Ну, что же! — Довольно кивнул ведущий. — Достойный ответ!

— Почему только они?! — Возмущённо закричал Инбемар Горо.

— Они носители древних знаний, которые потеряны для нашей цивилизации! — Спокойно ответил Таркум-хел.

— Возможно, хотя я думаю, что это всего лишь хитрый ход для привлечения туристов. — Презрительно бросил Горо. — Вы могли бы чем-нибудь подтвердить свои слова? Приведите мне хотя бы один пример, одно доказательство существования этих самых древних знаний? У вас оно есть?

— Ну, например, Храм Первого Леса сложен из знаменитых поющих камней, это известно каждому. — Ответил Таркум-хел.

— Храм построен в глубокой древности! — Горо ударил рукой по подлокотнику кресла. — То, что Община живёт в этом храме, ещё ничего не значит!

— Да, его построили древние, но Община хранит их знания и философию, которая помогла им остаться людьми! Это очевидно!

— Пустые слова! За всё время своего существования Община Света не представила ни одного серьёзного документального подтверждения, доказывающего, что они чем-либо обладают!

— Посмотрите ещё раз статистику агрессии по группам! — Таркум-хел повернулся к нему. — Если общий средний показатель для всех групп населения сегодня составляет около семнадцати, то в Общине этот показатель ниже единицы! Это вам о чём-то говорит?

Горо взмахнул руками, но в этот момент в студии прозвучал громкий сигнал и участники дискуссии замолчали. Ведущий бодро затараторил:

— Хочу сообщить нашим зрителям, что я держу в своих руках последние данные Центра Аналитики! Итак, согласно этим данным, уровень агрессии в обществе за последние десять дней превысил все прежние показатели, и сейчас он составляет 18 целых и двадцать одну сотую по шкале Фалваука! Напомню, что сейчас это наивысший показатель за все предыдущие периоды сбора информации. Вы смотрите «Студию политики», и мы продолжаем!

Инбемар Горо недовольно поёжился и мотнул головой:

— Все эти ваши показания каких-то недоработанных приборов — лишь фантастические предположения! Кто вообще решил считать их официальными критериями для каких-то оценок?

— Здесь я не соглашусь с вами! — Ведущий покачал головой. — Приборы прошли квалификационную комиссию в Правительственном Комитете Стандартизации. Их показания официально учитываются при составлении прогнозов по решению Центра Аналитики при Государственной Академии. Но мы отвлеклись!

— Нет, мы продолжим! — С гневом сквозь зубы процедил Инбемар Горо, глядя на ведущего.

— Ну, хорошо! — Тот отступил на два шага. — Мы вас слушаем!

— Кто сидит в этом вашем Центре Аналитики? Нухара и Эгри! Они заняли все ключевые посты в администрации правительства и теперь всюду плетут свои интриги! Кто ещё мог предложить считать официальными недостоверные показания примитивных приборов, с помощью которых пытаются дать характеристики малоизученным, а то и вовсе неизвестным науке явлениям!

Ведущий, глядя в камеру, бодрым голосом выпалил:

— Я напомню нашим зрителям, что господин Инбемар Горо сторонник националистических взглядов, и возглавляет «Союз Брахи»,известный своими жёсткими позициями по отношению к носителям иной крови!

— Да! — Подтвердил Горо. — Мы за чистоту крови Брахи!

— Я вот хотел у вас спросить! — Повернул к нему голову Таркум-хел. — Вы позволите задать вам вопрос?

— Да! Спрашивайте!

— Для чего вы устраиваете все эти ваши шествия, собрания, драки и погромы?

— Я и мои единомышленники — мы вместе боремся за освобождение людей крови Брахи от засилья мерзавцев Нухара и Эгри!

— Господин Горо, вы же должны понимать, что так вы просто расколете общество, вы разбудите зверей, которые вырвутся на свободу и начнут убивать. — Рассудительно заявил Таркум-Хел.

Горо махнул на него руками:

— Если общество раскалывается от обычных маршей, то оно слишком слабо и не имеет права на существование! Тогда пусть оно погибнет во славу Брахи!

— Ну поймите же, господин Горо, что так вы не освобождаете народ, а лишь пробуждаете в людях низменные инстинкты! А по-настоящему их освободить очень сложно! Вы выбрали самый простой и примитивный путь! Но он — ложный! А истинный путь свободы очень труден, потому что бороться за освобождение людей вам придётся с самими людьми! А они будут биться за себя насмерть!

— Философия Нгелемаха? Я знаком с ней, не утруждайте себя! — Снова махнул на него руками Горо.

— Тогда почему вы не следуете ей, если знакомы с её постулатами?

— Из-за того, что наши прежние правительства основывали свою социальную политику на этой идеалистической, оторванной от реальности, слюнтяйской философии, нами теперь и правят инородцы!

— Но это философия мира и справедливости! — Возразил Таркум-хел. — Это общее мнение!

— Я не считаю его единственно правильным! — Горо отвернулся.

— Не могли бы вы привести мне пример правильной философии? — Вежливо склонил голову Таркум-хел.

— Хорошо! — Горо вновь повернулся к нему. — Я пишу уже третью книгу, в которой продолжаю развивать свою теорию философии, и предлагаю новую политику освобождения от засилья инородцев!

— И почему, по-вашему, произошло это самое засилье?

— В условиях, когда не нужно ежедневно трудиться, чтобы добыть пропитание, человек становится глупым и ленивым! Такова его природа! Но предки Нухара и Эгри научились быть хитрыми, чтобы не работать самим, а использовать чужой труд! И на юге мы видим подтверждение моим словам!

— И что же мы там видим? — Иронично спросил его Таркум-хел, но Горо не обратил внимания на его иронию.

— В тех широтах вся территория раздроблена на мелкие владения, в которых правят глупые самодовольные кретины, рубящие головы каждому, кто случайно наступит на их царственную тень.

Горо повернулся к Таркум-хелу и обратился к нему:

— Вы же получали образование в Падорео?

— Да! — Ответил тот. — Многие известные люди учились там.

— Знаменитый академический центр на севере Лахатернаа! — Продолжал Горо. — Храм научной мысли с тысячелетней историей!

— Да, это Северные районы. Что вы пытаетесь сказать?

— А почему не на юге, вы не задумывались?

— Нет! Это имеет какое-то значение?

— Да, имеет! Потому что на юге живут лишь тупые животные, Нухара и Эгри, которые годны лишь на то, чтобы красть и присваивать!

— На чём вы основываете свои взгляды?

— Вы согласитесь со мной, что там исторически сложились очень благоприятные условия для развития человека и цивилизации в целом? Четыре урожая в год! Четыре! — Повторил Горо. — В то время как на севере люди трудятся всё лето, чтобы собрать всего один! И что? На что же они там тратят своё свободное время? На развитие?! Как бы не так! Все наши эмиссары, которых мы к ним отправляли, погибли. Они либо умерли от болезней, либо убиты по приказу тамошних правителей.

Горо вновь взглянул на Таркум-хела и вежливо улыбнулся:

— Не вспомните ли теперь, где у нас находится Пояс Цивилизации?

— Прекратите говорить со мной таким тоном! Я прекрасно знаю, где он находится!

— На севере! На-се-ве-ре!! — Закричал Горо. — На всём юге лишь Морровинов я считаю честными и достойными, потому что в их жилах течёт кровь северных народов-завоевателей! У них сильное государство, и с ними у нас хорошие отношения.

Таркум-хел внимательно слушал, не перебивая. Когда Горо закончил свою гневную тираду, ведущий вновь подал голос:

— Итак, мы с вами снова отвлеклись! Давайте всё же вернёмся к Общине Света!

Таркум-хел кашлянул и обратился к Горо:

— Господин Горо, про вас говорили, что вы от рождения обладаете мощной силой чтеца! Не могли бы вы сейчас прочитать, что я о вас думаю?

Горо напрягся, сжав губы, сверля оппонента прищуренным взглядом.

— Ха-ха! Не пытайтесь, вам не удастся одолеть мою защиту! — Рассмеялся Таркум-хел.

— И всё же кое-что я смог о вас узнать!

— Что именно?

— У вас три жены и шестеро детей.

— И всё? Это и так всем известно!

Ведущий решил любыми путями вернуть своё лидерство в программе:

— Господин Горо, почему вы с вашими способностями не на государственной службе?

— Мне предлагали государственную службу!

— Кем вы должны были работать?

— Я должен был обучать госслужащих защите от чтецов.

— И почему вы не стали служителем, что случилось?

— В моей крови не нашли следов Нухара и Эгри. Я простой Брахи, как и вы!

— Хорошо! — Ведущий обратился к Таркум-хелу:

— Господин Таркум-хел, как вы считаете, почему Община Света абсолютно всё держит в тайне? Почему они не торопятся представить какие-либо доказательства существования этих самых знаний, о которых все говорят, и действительно подтвердить свою особенность, свою исключительность, наконец?

— Нельзя давать знания в мир, подобный нашему. — Поморщился Таркум-хел. — Ими обязательно завладеют военные и создадут новое оружие! Они ведь уже создали множество разного оружия! Нельзя давать военным знания, способные уничтожить весь мир!

— Этих знаний не существует! — Возмутился Горо. — Разве что в вашем воображении! И довольно об этом!

— Как вы стали националистом? — Таркум-хел изучающе смотрел на Горо.

Горо самодовольно потянулся, но тут же перестал улыбаться.

— Хотите знать? — Резко спросил он. — Слушайте! В результате интриг этих мерзких Нухара и Эгри в нашем государстве родилась новая аристократия в самом отвратительном своём качестве, имеющая лишь одно стремление — максимальные удобства для себя. Никаких обязанностей, лишь права: право властвовать над остальным населением, право судить его и право его наказывать, применяя законы только к нему, но не к себе!

Ведущий попытался что-то сказать, чтобы прервать Горо, но наткнулся на его колючий взгляд и умолк, переминаясь с ноги на ногу.

— Я прекрасно знаю, что происходит в моей стране. Вся власть и богатство у двух процентов населения, а все обязанности по содержанию государства лежат на плечах народа, которому навесили ярлык низшего сословия. Плоды труда всего населения власть использует по своему усмотрению, бессовестно обогащаясь за счёт тех, кто трудится.

Распаляясь всё больше, он перешёл на крик:

— Миллион членов тайного общества, связанных родственными и экономическими связями стремятся обеспечить себе гарантию выживания и максимальный комфорт за счёт всех остальных жителей планеты!

Таркум-хел спокойно возразил ему:

— Я думаю, что даже если уничтожить это тайное общество, спустя какое-то время в одной из тех групп, на которые распалась наша элита, появится другое! Оно обязательно будет исповедовать иную идеологию, потому что потребуется оправдать убийство миллиона человек и отгородиться от этого, но будет точно такое-же по сути! И все они уверены в своей правоте, все ненавидят друг друга, и всё это в нашей природе!

Горо, покрывшись пятнами от возбуждения, гневно размахивал руками:

— Как это, по-вашему, возможно в обществе, считающем себя цивилизованным?! Чьё воображение настолько больное?!

— Господин Горо! — Воскликнул ведущий. — Я вас ставил в известность, что наша передача не место для политических заявлений!

— Вы — прислужник наших врагов! — Рявкнул на него Горо. — Вы знаете, сколько времени отделяют нас от народных волнений, результатом которых будет революция? Я успокою вас — я тоже этого не знаю! Но я знаю, что она будет! И вас сметут! Вас всех сметут!

— Но что я могу, по вашему, сделать? — Ведущий заметно нервничал.

— Господин Горо, успокойтесь! — Обратился к нему Таркум-хел.

— Почему вы со мной спорите? — Взгляд Горо стал злым и подозрительным. — А может, вы сами являетесь одним из них?

— Бросьте нести эту чушь! — Махнул руками Таркум-хел. — Мне, действительно, предлагали стать членом правительственной администрации, но я отказался!

— Это почему?

— Если бы я был Эгри, или, хотя бы, Нухара, тогда бы я смог занять среди них высокое положение, но всем Брахи вроде нас уготованы лишь места прислуги!

— Вы хотите сказать, что если бы в ваших жилах текла их кровь, вы бы приняли приглашение?

— Думаю, да! Вы знаете не хуже меня, что кровь Нухара и Эгри открывает двери власти подобно волшебному ключу!

— Да вы просто ничтожество! Предатель!!

— Вы говорите так потому, что сами бы на моём месте, наверняка, приняли приглашение, если б не были таким же Брахи, как и я!

Ведущий, беспомощно наблюдая за спором своих гостей, беспрерывно повторял:

— Господа! Прекратите ссориться! Как вы можете устраивать между собой эти дрязги? Мы в прямом эфире!

— Вы видите, чем заняты его мысли, когда вокруг творится сущее безумие! — Горо вскочил, обращаясь к ведущему. — Наш мир топят в сумашествии, а он мечтает о личном благополучии! Вот причина болезни общества!

Таркум-хел рассмеялся:

— Я уверен, что наши Создатели скоро заменят нашу цивилизацию другой, как когда-то нами сменили предыдущую!

Режиссёр отключил микрофон у Горо, и зрители слышали лишь ведущего и Таркум-хела, в то время как Горо что-то кричал и размахивал руками.

— Вы действительно так считаете? — Спросил ведущий.

— Видимо, это предусмотренный и неизбежный этап процесса эволюции, среди множества прочих других. — Спокойно ответил Таркум-хел. — Я лично не против того, чтобы стать лучше. Может быть, в новом качестве мне удастся это сделать?

— Можете шутить сколько угодно, но не замечать происходящих вокруг изменений вы не можете! — Раздался голос Горо, которому вновь включили микрофон.

Камера крупным планом показала ведущего, который, обратившись к зрителям, бодро произнёс:

— Нам же с вами остаётся только шутить, друзья мои! Наша передача подошла к концу, как всегда оставив больше вопросов, чем ответов! А дальше на нашем канале: вы хотели его увидеть — и вы его увидите! Великий комик Типора со своим знаменитым театром и новой программой «Бум-м-м по голове»! А я прощаюсь с вами! Это была «Студия Политики»! Увидимся завтра!

Вокруг опять была темнота, внизу лежал спящий континент, над ним плавали тысячи огней, а искатели размышляли над увиденным.

— Эти трое всё время говорили каждый о своём, словно не слышали друг друга! — Глеб заметил, что голос Вики был удивлённым.

— Они и не пытались это сделать! — Ответил Слава. — Пришли, поорали, разошлись!

— Теперь вы понимаете, какие проблемы привели их мир к катастрофе? — Дервиш скорее утверждал, чем спрашивал.

— О чём они говорили? — Глеб обратился к Дервишу.

— Община Света — это потомки первых людей, которые пришли в Балокха. А переселившись в Амритайю, они дали начало племени олунха.

— Олунха пришли из Балокха? — Удивилась Вика.

— Лет за сто до катастрофы учёные изобрели установку, название которой можно перевести, как экспонотрон. Помните, мы с вами тогда, в поле, бегали за вихрем, природной аномалией, а их установка сама создавала такие вихри внутри себя.

— Странное название! — Заметил Глеб.

— Да! — Согласился Дервиш. — Не забывайте, что этот мир тогда был под властью тьмы, соответственно изменились и человеческие отношения. Тех, кто перемещался с помощью установки, называли на сленге учёных «выскочка», считалось, что это название забавное и интересное. Мне кажется, что термин «экспонент» более приемлем, он никого не унижает. Так вот, олунха — потомки тех самых переселенцев из Общины Света. Они принесли с собой в Амритайю свои знания, свою культуру и язык. Помните, Первый лес на «дахана» звучит как «лун-ха»? Олунха — люди Первого Леса! Дахана — язык Балокха, на нём же написаны летописи Туа-лата.

Слушая Дервиша, Глеб видел перед собой быстро мелькающие картины жизни.

— Первых переселенцев было немного, ведь первоначально проект касался лишь Общины Света, но на самом деле это была лишь первая волна. Когда в Балокха началась война, вместе с ней началось и бегство всех тех, кто имел доступ к экспонотрону, и мог это сделать. Вслед за Общиной в Амритайю отправились миллионы людей, но это быстро закончилось: вначале из-за перегрузок вышел из строя сам экспонотрон, а затем и мир Балокха исчез в общей катастрофе. В новом мире Община Света держалась особняком, вначале все они жили вместе, но примитивный быт быстро разделил Общину, и со временем образовались три рода олунха. Остальные переселенцы были в ещё худшем положении, ведь это были ни к чему не приспособленные чиновники правительственных учреждений, члены их семей, а также взятая ими с собой прислуга и личная охрана. Они также привезли в новый мир несколько подразделений военных, и даже спецназ. Правительственные функционеры продолжали жить в своём собственном, придуманном мире! Однако, очень быстро привезённый ими с собой порядок и иерархия исчезли вместе с остатками былого лоска цивилизации. Править стали сильные, у чиновников отобрали их жён и имущество, многих убили. Потом начались стычки с местными жителями Амритайи. Баланга — это коренные обитатели, а воевать с гигантами непросто, лишь привезённое военными оружие помогло переселенцам выжить. Но затем пришло время, когда кончились боеприпасы, а часть вооружения просто пришла в негодность, и тогда военные вернулись к оружию предков — копьям и лукам! Так появились племена тават, отлека, севара, множество других, ещё более мелких, которые потом исчезли без следа. Лишь олунха выжили в том аду, оставшись верными Учению Света.

— В Амритайе есть ещё гуарота — люди-саламандры! — Напомнил Трутнёв. — Откуда они?

— Об этом потом! — Ответил Дервиш. — Давайте посмотрим ещё одну передачу, это одна из самых последних в истории этой цивилизации!

Глава 26. Балокха

Это был уже новостной канал, в котором не предусматривалось дискуссий. На фоне огромной карты мира появился сидящий за стеклянным столом ведущий, молодой мужчина в строгом тёмном костюме с тёмно-красными отворотами, с серьёзным умным лицом. Он бодро заговорил, глядя в камеру:

— Здравствуйте, дамы и господа, с вами Агентство Срочных Новостей и я, ведущий Тард Луэга! Вы смотрите наш новый проект «Война в реальном времени», и я рад сообщить вам, что наше шоу продолжается! Напомню тем, кто смотрит нас регулярно, и тем, кто только что включил свои экрановизоры: небольшой военный конфликт за спорную территорию между островным государством Хомаро и их соседями — континентальным княжеством Мемо, разросся в межгосударственный, и теперь насчитывает уже пять участников. В небе над зоной боевых действий постоянно парят летающие машины, с помощью которых наблюдатели Военного Комитета Лиги Государств непрерывно следят за ходом военных событий. Основное требование к участникам вооружённого конфликта — соблюдать суверенитет границ соседних государств, сохраняющих нейтралитет, и не применять запрещённое оружие, от которого могут пострадать государства, не являющиеся участниками конфликта. Только что наш корреспондент Мо Сарти сообщил нам, что в войну вступила Республика Татуэнмаа, отправившая семь тысяч добровольцев и три колонны техники на помощь Хомаро! Мо Сарти сейчас с нами на связи и ведёт свой репортаж из столицы Хомаро!

На экране появились колонны демонстрантов с флагами и плывущими над головами анимированными плакатами. Камера скользит по лицам, показывая скандирующих лозунги людей, и поворачивается к корреспонденту:

— Здравствуйте, дамы и господа! Здравствуй, Тард!

— Я рад видеть и слышать тебя, Сарти! Расскажи, где ты сейчас находишься, и что вокруг тебя происходит?

— Я нахожусь в столице Хомаро, в самом центре протестующих против агрессивной политики диктатуры доминиона Мемо, приведшей к вооружённому конфликту! Вы видите, сколько людей вокруг вышли на улицы, и все они сейчас скандируют: «Мемо — вон из Патериа!».

Тард громко произнёс в камеру:

— Мне только что сообщили, что вооружённый контингент Мемо занял провинцию Патериа на юге Хомаро!

— Да, это известие только что пришло, и тотчас стало причиной возмущения людей! — Ответил ему Сарти. — Они вышли на улицы с требованиями прекращения агрессии! Только что начал заседание Чрезвычайный Комитет Военного Ведомства Хомаро, собравшийся по требованию президента, где прямо сейчас обсуждается этот акт агрессии со стороны доминиона.

— Ну что ж, спасибо, Сарти! А я напоминаю вам, дорогие зрители, что наши спутники ведут прямые трансляции из всех зон конфликта! Смотрите нас круглосуточно, и вы всегда будете в курсе событий, с нами вы не пропустите ни одного мгновения этой войны! Наши трансляторы установлены на множестве единиц боевой техники, мы показываем вам войну с воздуха, с земли и под водой! А теперь я хочу поделиться с вами нашей последней новостью! Вы не поверите, друзья мои — у нас появилась уникальная возможность видеть действия двух военных штабов враждующих сторон!

— Тард! — Раздался за кадром голос Мо Сарти. — Я правильно понимаю, что наши коллеги прямо сейчас находятся в штабах двух воюющих друг против друга армий?

— Совершенно верно, Сарти! — Довольно улыбаясь ответил ведущий. — Наше Министерство Иностранных Дел с огромным трудом договорилось с Военным Комитетом Лиги Государств, и после долгих переговоров у нас появилась такая возможность! Мало кто представляет, сколько условий мы должны были соблюсти, какую массу вопросов решить, выполнить тысячи формальностей, пока, наконец, нам удалось это сделать!

— Это был огромный труд, я представляю! — Голос Мо Сарти громко звучал в студии.

— Более того, мы почти получили согласие на проведение телемоста между командованием военных штабов обеих сторон. — Продолжал Тард. — Они будут видеть друг друга и общаться в прямом эфире! Такого ты ещё точно не видел!

— Да! Да, я сгораю от нетерпения увидеть это!

— Возможно, что и тебе доведётся участвовать в этом, Сарти!

— Теперь я буду об этом мечтать!

Камера показала улыбающегося ведущего:

— И я рад сообщить вам, что мой коллега Лазз Бенжи прямо сейчас со мной на связи! Он находится непосредственно в штабе Мемо, и ведёт свой репортаж прямо оттуда!

На экране появилось изображение просторного, ярко освещённого военного бункера, заполненного людьми и электронными устройствами, мигающими разноцветными огоньками. Множество громких людских голосов, шум техники, треск и жужжание приборов давали яркое представление о насыщенности событий. Камера показала озабоченное лицо корреспондента:

— Здравствуй, Тард! Здравствуйте все, кто смотрит сейчас мой репортаж! — Тихо произнёс он.

Часть изображения на заднем плане позади него была размыта, чтобы её невозможно было рассмотреть.

— Здравствуй, Лазз! Что происходит в штабе, в котором ты сейчас находишься?

— По условиям договорённости я не имею права упоминать некоторые подробности, например, место расположения штаба, имена, номера, фамилии, — всё так же тихо говорил на камеру Лазз, — вы видите, что часть изображения на экране позади меня размыта, за этим тщательно следят военные инспекторы, под контролем которых я непрерывно нахожусь, но всё, что разрешено, я буду вам показывать и рассказывать! Прямо сейчас мы являемся свидетелями того, как один из морских крейсеров Мемо засёк подводный скуттер противника и готовится его уничтожить. Сейчас прямо отсюда командующий штабом руководит действиями моряков.

Камера двинулась вслед за ним по бункеру. Военнослужащие вокруг не обращали на корреспондента никакого внимания, и он подошёл к большому прозрачному планшету, стоящему вертикально напротив седоголового человека в военной форме с золотыми нашивками на рукавах и нагрудных карманах. По планшету двигалось множество светящихся точек разных цветов, по бокам непрерывно ползли колонки букв и цифр. Перекрывая гул, из невидимых динамиков прозвучал громкий голос:

— Расстояние двести пятьдесят! Идентифицирую цель!

Спустя минуту тот же голос сообщил:

— Цель определена! Скуттер АКАР-285, подтверждена принадлежность Саредо.

Седоголовый громко и чётко произнёс:

— Приказываю: цель уничтожить! Подтвердите!

Через мгновение голос ответил:

— Приказ понял! Цель уничтожить! Выполняю!

Седоголовый повернулся к одному из огромных экранов, висящих на стенах вокруг, на нём было изображение волнующегося моря. Впереди была видна часть серой металлической палубы, которую захлёстывали волны. Изображение раскачивалось, по бокам и сверху экрана двигались сетки с делениями, а внизу менялись надписи и цифры. Недалеко впереди с бушующей поверхности моря в небо взметнулся столб воды и тотчас опал вниз. Над водой пополз пар и серый дым. Голос из динамика доложил:

— Цель уничтожена! В боевой команде потерь нет!

Камера повернулась к Лаззу, и он вновь тихо заговорил, медленно отходя от планшета:

— Только что мы с вами были свидетелями того, как в прямом эфире, прямо на наших глазах был уничтожен подводный корабль, который, как установили военные эксперты флота Мемо, принадлежал государству Саредо, союзникам Хомаро. Военный конфликт, как мы видим, получает дальнейшее развитие. Тард!

— Спасибо, Лазз! То, что мы только что наблюдали, просто невероятно! Мы будем следить за дальнейшим развитием событий! Будь на связи!

Тард повернулся к камере и с улыбкой продолжил:

— Вы только что видели, как развиваются события на море! Будет ли этот конфликт затяжным, или ему в скором времени суждено будет угаснуть? Как реагируют на него мировые правительства, что говорят простые люди? Ответы на эти и многие другие вопросы даст нам наш политический обозреватель Ибит Гьез!

Ведущий вместе с креслом повернулся влево, камера отъехала назад, и за столом рядом с ведущим оказался молодой мужчина в светло-коричневом костюме. Его длинные светлые волосы были собраны в особую причёску и уложены назад. Слегка улыбаясь, гость кивал Тарду.

— Господин Гьез! Наших зрителей очень волнуют те перемены, что пришли в наш мир, и коснулись всех нас! Что вы можете сказать по этому поводу? Какое оно — наше будущее, и что нас ждёт, по вашему мнению?

Гость вздохнул и неторопливо заговорил:

— Ударившие по нашему миру катаклизмы пробудили в нас спящие инстинкты выживания! Древние механизмы нашего подсознания заявили свои права на внимание и уважение, и теперь стали играть ключевые роли во всех отраслях нашей жизни! Выживание — вот главный девиз нашего современного мира!

Тард, склонив голову набок, внимательно слушал Гьеза, потом, быстро взглянув в планшет, быстро задал следующий вопрос:

— Господин Гьез, а как объяснить то, что в мире теперь разразилось столько военных конфликтов? Неужели, это тоже пробуждение инстинктов, о котором вы говорите?

Обозреватель пожал плечами:

— Мы с вами живём в новую эпоху передела территорий и собственности, и делается это с активным применением силы, военной силы! Человек всегда применяет силу, когда не уверен в получении результатов, так что, я отвечу — да, это инстинкты!

Тард быстро выдал следующий вопрос:

— Как вы считаете, военные конфликты в скором времени прекратятся?

Гьез пожевал губами, потом ответил:

— Кого-то это пугает, но факты упрямая вещь! По данным Центра Международной Аналитики при Комитете Государств, за последний год со дня инцидента в Хомаро количество межгосударственных конфликтов выросло на 64 процента, а применение в инцидентах тяжёлой военной техники выросло до 79 процентов.

— Прокомментируйте, пожалуйста! — Не делая паузы, скороговоркой выпалил Тард.

— Открытая демонстрация силы стала приоритетной в международной политике! Если Мемо может себе позволить захватить часть чужих территорий, то почему какое-то другое государство не может сделать то же самое со своими соседями? Это очень опасная тенденция!

Тард развернулся к камере, та наехала на него, показывая крупным планом:

— Ну что же, друзья мои! Как говорил герой одного известного фильма — с оружием не шутят, а без оружия — тем более! Мы благодарим господина Гьеза и прощаемся с ним!

Камера показала уходящего из студии обозревателя. Прозвучала музыкальная заставка, на экране появились анимированные картинки и трансформирующиеся надписи, из которых возник ослепительно улыбающийся приятный молодой человек, фоном зазвучала негромкая весёлая музыка:

— Здравствуйте, здравствуйте, все, кто меня видит, и все, кто смотрит мой канал «Галактика»! Вы, конечно же, помните, дорогие друзья, что на прошлой неделе мы провели для вас первый конкурс «Угадай наш девиз!», и он сразу стал популярным, привлекая всё новых и новых участников! И сейчас я хочу сообщить вам, что у нас есть первая пятёрка победителей вчерашней викторины, угадавших её девиз: «Прицел — это тоже точка зрения»! Слова, принадлежащие нашему министру обороны, господину Памлидо, принесли нашим победителям выигрыш в двести пятьдесят руэнов! В наших конкурсах может принять участие любой желающий! Участвуйте и выигрывайте! Условия сегодняшней викторины вы скоро узнаете, оставайтесь с нами! Ну, а теперь ещё куча приятных новостей для всех тех, кто заказал и выкупил наши новые карманные экрановизоры «Панорама» с поддержкой нашего сервиса «Галактика» для ваших домашних пространственных экранов! Мы получили официальное разрешение от Военного Комитета Лиги Государств, и прямо сейчас каждый из владельцев карманного экрановизора «Панорама» с нашим сервисом «Галактика», сможет самостоятельно подключиться к шлемофону любого военнослужащего любой из противоборствующих сторон, на ваш выбор и без ограничений! Вы сможете и видеть, и слышать всё то, что транслирует выбранному вами солдату его шлемофон прямо сейчас, в эту самую секунду! Вы увидите войну так, как никто её ещё не видел! И это далеко не все сюрпризы! Только что мне передали просто грандиозную новость: о своём желании сотрудничать с нами объявил всемирно известный гигант международной игровой индустрии — корпорация «Звезда Надежды»! Теперь, друзья мои, вы сможете делать ставки в прямом эфире и получать ваш выигрыш немедленно! Все условия вы сможете узнать, подключившись к игровым станциям корпорации «Звезда Надежды» в меню ваших визоров во вкладке «Ставки Надежды»! Подключитесь прямо сейчас и станьте военным аналитиком: прогнозируйте победы и поражения, количество потерь и пленных, площади охваченных конфликтом территорий, действия противоборствующих сторон и следующие удары, которые они нанесут друг другу, количество живой силы и техники, время и место боевых действий, или просто сделайте ставку на выбранного вами солдата! Его жизнь или смерть могут стать вашим выигрышем! Принимаются абсолютно любые ставки! Агентство Срочных Новостей и «Звезда Надежды» — пусть ваша фантазия не знает границ вместе с нами! Угадывайте и выигрывайте прямо сейчас вместе со «Звездой Надежды», а наш визор «Панорама» всегда с вами в любое время дня и ночи!

Зазвучал бодрый марш. В фокусе камеры вновь появилось уже знакомое лицо Тарда:

— А теперь к другим новостям! Сейчас с нами на связи глава нашего отдела Укхен Пор. Он лично ведёт первый исторический телемост между штабами армий Мемо и Хомаро! Это небывалый случай в истории наших информационных компаний! Здравствуйте, господин Укхен!

— Здравствуй, Тард! — На экране появилось серьёзное лицо мужчины с седеющими висками, с острыми взглядом больших тёмных глаз.

— Как ваши успехи? — Тард радостно махнул ему рукой.

— Пока всё сложно, Тард! Хочу сообщить нашим зрителям, что, как мы и планировали, телемост состоялся. По независящим от нас причинам длился он недолго, но для нас важно то, что мы, всё-таки, добились его проведения!

— Господин Укхен, были какие-либо трудности при его поведении? Как вели себя его участники, ведь они, всё-таки, по факту — враги?

— Твоё чутьё тебя не обманывает, Тард! Обе стороны с самого начала заметно нервничали, участники открыто проявляли взаимную неприязнь, которая быстро сменилась откровенной враждебностью! Обстановка в обеих студиях быстро накалилась и стала неуправляемой. По требованию представителей Военного Комитета Лиги Государств мы вынуждены были прервать телемост!

— Ну, что же, господин Укхен! В любом случае, он состоялся, примите мои поздравления!

— Спасибо, Тард! А нашим зрителям я хочу обещать, что мы обязательно учтём все ошибки, и следующий телемост будет более удачным!

— Господин Укхен, у вас есть что-нибудь для наших зрителей? Я получил кучу посланий с просьбами показать хоть что-нибудь!

— Конечно! Несмотря на то, что наши записи сразу прошли строгую военную цензуру, всё-же, кое-что от них осталось! Это буквально две минуты этой исторической встречи, которые, несомненно, войдут в историю!

Улыбающийся Тард торжественно объявил, глядя в камеру:

— Итак, сейчас мы с вами увидим, что же происходило во время исторического телемоста, организованного Агентством Срочных Новостей специально для вас!

На экране, разделившемся на две половины, появилось изображение двух студий, в которых на стульях сидели люди в военной форме. И с той, и с другой стороны Глеб видел молодых и пожилых военных с золотыми и серебряными нашивками на карманах и рукавах, что свидетельствовало об их высоком положении. Экран почернел, затем снова засиял. Теперь несколько офицеров в студии справа поднялись со своих мест и один из них громко говорил:

— Это вы приказали командирам отдавать их солдатам распоряжение не оказывать сопротивления, объявлять им, что они будут взяты в плен, а затем Хомаро обменяет их на своих солдат.

— Вы всё равно сдадите мне эти позиции, — отвечал им в другой студии седоголовый, командовавший уничтожением подводного скуттера, — в противном случае мы применим воздушный флот и сожжём эту местность вместе с вашей техникой и живой силой. Шестьсот тысяч матерей получат похоронные грамоты! Вы этого хотите?

— Если вы обещаете мне, что не станете захватывать Элпонэм, я отведу войска!

— Зачем он нам нужен? В это время года паводки заливают там огромные территории, это знает каждый школьник!

Экран снова стал чёрным, через секунду обе студии вновь появились.

— Ваш спецназ уничтожил всех жителей этого городка! Зачем? Чем вам могли угрожать мирные жители?

— Жители, среди которых нет ни одной женщины и ребёнка? Где вы видели такие города? Это была ваша разведка!

— Да они спрятали от вас своих жён и детей! Просто спрятали!

— Не рассказывайте сказки! Вы злитесь, что мы раскрыли ваш план!

Экран потемнел и снова засиял. Теперь в обеих студиях офицеры вскакивали со своих мест, махая руками, один из них громко кричал:

— Вы бездарность! Если бы у вас была хоть капля таланта военного полководца, вы бы предвидели, что наша морская ударная группа двинется на восток, и послужит огневой поддержкой нашему десанту! Это же очевидно! А что сделали вы? Вы сосредоточились на южном направлении! Вы, почему-то, решили, что нам интересны острова Надокмейо!

— А где ещё мне было ждать появления вашей базы? — Гневно отвечал ему офицер из другой студии.

— Глупец! Парочка орбитальных бомбардировщиков с подуровневыми глубинными бомбами на борту с одного захода превратит этот архипелаг в морское дно!

Камера крупным планом показала седого офицера, который, задыхаясь, покраснел от возмущения и гнева. На этом запись кончилась. Тард, вновь возникший на экране, ликуя, спросил:

— Господин Укхен, если я не ошибаюсь, последним, кого мы увидели, был Председатель Комитета Начальников Штабов Армии Хомаро?

— Да, Тард, это он! Удивляюсь, как этот кадр не вырезала цензура!

— Спасибо, господин Укхен, это фантастические кадры! До встречи в студии!

— До свидания, Тард!

Ведущий повернулся к зрителям:

— Итак, друзья, на этом пока всё! Все свежие новости вы сможете посмотреть на сервисе «Галактика» в нашем новостном канале! А мы прощаемся с вами до вечера!

Глеб открыл глаза. Вика подняла голову и взглянула на него, Слава тёр лицо руками, словно пытался избавиться от наваждения:

— Вот это да… В жизни не думал, что такое может быть!

Дервиш молчал. Вика положила голову Глебу на плечо, и они молча сидели рядом, дыша спокойствием и безмятежностью, излучаемой океаном вместе с разливающимся вокруг плывущим светом. Водная гладь, сияющая изнутри, была спокойна и безгранична, уходя за горизонт. Глядя, как в ней плывут лёгкие цветные блики, никто из искателей не верил в то, что только что увидел собственными глазами. В наступившей тишине прозвучал спокойный голос Дервиша:

— Давайте немного отдохнём, нам ещё очень многое предстоит сделать. Сейчас вам лучше поспать.

… Глеб шёл по дороге, обходя камни. Некоторые из них были довольно крупные, и он удивлялся, почему они валяются прямо посередине. Дорога была ясно видна, она вилась по равнине вдаль, здесь наверняка ходит много людей, откуда же здесь камни? Незнакомый голос сказал ему:

— Посмотри на тех, кто здесь сейчас!

Глеб с удивлением обернулся: вокруг него беспорядочной толпой шли солдаты. Обожжённые, безрукие, безногие, только с одной половиной тела или лица, они шли по дороге, поддерживая друг друга, что-то бормоча и стеная. Они держали в руках обломки своего оружия, с них свисали обрывки одежды и обломки брони, ровный гул голосов сопровождал их путь. Нет, они не шли — они брели, ползли, ковыляли, плелись.

К Глебу, хромая, подошёл обгоревший человек в лохмотьях и, положив ему на плечо чёрную, сожжённую руку, хрипло закричал что-то. Глеб слушал его речь и понемногу начал понимать слова:

— Выше голову, солдат! Ты — гардинер! Гордо неси это почётное звание! Не унывать, не трусить! Вперёд!

Он махнул рукой и, ковыляя, устремился дальше по дороге, продолжая что-то хрипеть сгоревшим горлом. Вокруг Глеба, шумно дыша, стеная и бормоча, продолжали брести солдаты. Медленно ковылял, прихрамывая, высокий ссутулившийся молодой парень в рваной форме и в шлеме с огромной дырой. Он что-то бормотал себе под нос. Глеб прислушался:

— Мы потеряли… Мы всё потеряли… Это бессмысленно… Нельзя было их слушать… Они обещали… Ничего не осталось… Нет ничего…

Он повернулся к Глебу, глядя сквозь него невидящими глазами:

— Нельзя было никого слушать… Мы потеряли… Но ведь это бессмысленно… Зачем мы их слушали… Мы всё потеряли… Ничего нет…

Он двинулся дальше, продолжая говорить. С неба начал падать снег. Вначале он был серым, а потом сверху повалили чёрные хлопья. Они прилипали к одежде, к рукам и лицу. Подтаяв, сползали, оставляя за собой чёрную полосу, которая не смывалась. Деревья, камни, остовы машин, одежда — всё покрывалось чёрными потёками и мазками, сливающимися в сплошной чёрный цвет, укрывающий под собой весь мир.

Внезапно раздался чей-то тревожный сиплый крик, подхваченный другими голосами:

— Они идут! Они идут!

Бредущие по дороге воины остановились и повернулись в ту сторону, откуда держали свой путь. Опираясь друг на друга, устало дыша, они молча смотрели на приближающуюся к ним чёрную тучу, застилающую горизонт и поднявшуюся от земли до самого неба. Чёрная буря надвигалась на колонны солдат стремительно и грозно. Она яростно ревела тысячами глоток, бурлила и перекатывалась чёрными вихрями, неутомимо поглощающая расстояние. В глазах воинов появилось понимание, они начали крутить головами, глядя вокруг. Прихрамывая и шатаясь, солдаты разошлись, выстраиваясь в шеренги. Кто-то сжимал оружие, кто-то просто сжал кулаки, кто-то единственной рукой поднимал палку. Всё вокруг потемнело, вихри чёрных теней ринулись с высоты на шеренги измождённых, покалеченных солдат. Чёрный вихрь яростно налетел на Глеба, он присел, упираясь ногами в землю, но ничего не почувствовал — буря пролетела сквозь него, как сквозь пустоту. Ни один из солдат не шелохнулся, когда буря достигла их рядов. Увидев подлетающую в потоках ветра чёрную тень, Глеб взмахнул копьём, но оно не встретило свою цель, и тень пролетела сквозь Глеба. Следом за ней летели другие.

— Свет! — Закричал Глеб. — Свет!

В шеренгах солдат начали загораться огоньки. Их становилось всё больше, они сливались и сияли сильнее, растворяя мрачные чёрные потоки. Очень скоро свет заливал уже всю долину. Буря исчезла.

Глеб открыл глаза и сел. Вика, почувствовав движение, открыла глаза и повернула к нему голову:

— Привет! Ты как?

— Мертвецы снились. — Буркнул Глеб.

Трутнёв сел на песке и встряхнул головой:

— По дороге солдаты шли. Да не солдаты — обрубки! Сгоревшие, всякие! — Громко поведал он. — Потом туча на них налетела, я тогда свет в руках зажёг и начал им раздавать, они все начали его из моих рук подхватывать! Туча от света шарахнулась, как живая.

— Проснулись?

Дервиш, сияющий и довольный, выходил из воды. Его одежда появлялась на нём по мере его подъёма над поверхностью.

— Да! — Улыбнулась Вика. — Как водичка?

— А вы сходите, и сами узнаете!

— Пошли? — Глеб посмотрел на Вику, потом на океан.

Быстро встав, он подошёл к кромке прибоя. На берег плавно накатывали волны, вымывая песок под ногами. Посмотрев на воду, Глеб разбежался и нырнул! Тотчас он ощутил, что всё, во что было одето его тело, исчезло, и теперь каждая клеточка его организма насыщалась силой океана! Он почувствовал, как прыгнули следом Вика и Слава, как они с безмерным удовольствием растворились в сияющих переливах вокруг! Ощущая их удовольствие, как своё собственное, Глеб крутанулся вокруг себя, с наслаждением расправляя все суставы и связки, чувствуя проникающую в него жизненную силу! Он, изгибаясь, как дельфин, устремился вниз, потом вверх, чувствуя скорость и мощь своего тела, сердце охватывала радость существования, радость Жизни: «Я — ЕСТЬ!».

— Это что, общий для всех конец? — Трутнёв серьёзно смотрел на Дервиша. — Все цивилизации так заканчивают?

— Мы много раз говорили об этом! — Вздохнул тот. — Люди в очередной раз забыли, что насилием ничего нельзя достичь, и поэтому началась война. Ещё одна великая битва, в которой не было победителя! А когда она окончилась, человечество лишилось своего будущего, и это оказалось единственным достижением.

— Но ведь была же какая-то причина? — Рассуждал Трутнёв. — Не могла же война начаться просто так, сама собой, без всякого повода?

— Справедливо, — согласился Дервиш, — война не может возникнуть из ничего! Но чтобы понять, нужно говорить не о людях, а о законах, создающих события между людьми. Нужны знания.

— Так что произошло в Балокха? — Спросил Глеб.

Дервиш немного помолчал, обдумывая слова, затем продолжил:

— Правители желали жить в комфорте и безопасности, поэтому создали условия, в которых общество производило туповатых, падких до удовольствий потребителей с упрощённым сознанием. Такими подданными удобно управлять, потому что примитивное сознание требует простоты понятий и способно мыслить и судить лишь об очевидном. Так мир Балокха подошёл к опасной черте, но никто не остановился перед тем, чтобы её перешагнуть. Людей захлестнули волны ярости и ненависти, причин для этого они нашли великое множество.

— Как же Создатели допускают такое, почему не вмешаются? — Возмутилась Вика.

— Давай рассуждать вместе! — Улыбнулся Дервиш. — Ценно лишь то, что пришло из самых глубин души, то что достигнуто своим опытом! И в этом тоже любовь Создателей! Они позволяют делать ошибки, чтобы росло сознание души, ведь смысл жизни в изменениях. Учиться любить, сначала себя, потом — других, это расширение сознания. Долгий, очень трудный путь! И каждый должен пройти его сам! Кто-то другой тоже сможет изменить тебя, но при этом лишь навредит, потому что сделать это можно только через страх, никак иначе. Можно заставить человека бояться, и добиться его подчинения, но нельзя заставить его любить. Люди Балокха пошли по ложному пути, и потому исчезли. Создатели вложили в нас Защиту!

— Расскажи про это! — Попросила Вика.

— Я пока не имею права рассказывать вам о таких вещах!

— Почему?

— Это станет для меня серьёзным проступком.

Глеб не понимал, в чём состоит проступок, но промолчал. Дервиш воодушевлённо продолжал:

— Но есть выход — здесь вы исследователи и наблюдатели. Вы можете сравнивать то, что видите с событиями вашего мира.

— А что мы со Славой видели во сне? — Поинтересовался Глеб.

— Это ждущие воплощения. Чувство справедливости внутри человеческой души не даст им уйти, точнее — сбежать. Сущность будет ждать возможности вернуться в мир, который помогала уничтожить, чтобы всё исправить и возродить его. И только когда она сама решит, что долг возвращён, только тогда она сама себе позволит уйти в другое место!

Глеб покачал головой, вспоминая молодого солдата из своего видения. Вика крепче сжала его руку. Водная гладь перед ними, дыша безмятежностью и спокойствием, расстилалась огромным прозрачным зеркалом, бесстрастно отражавшим лёгкие цветные блики, словно отражения плывущих облаков. Даль до самого горизонта была спокойна и безмятежна, сияя разливающимся вокруг плывущим светом, и Глеб понимал, что ничто в мире не потревожит её спокойствия.

— Вы теперь не простые люди, и потому у вас не будет простой жизни. Только не думайте, что этим вы достигли всего, что хотели! Тьма никогда не оставит вас в покое. Она может ждать целую вечность, пока те, за кем она следит, не совершат ошибку. Тогда она сразу воспользуется ей. Она может даже оказать помощь жаждущему человеку, чтобы он стал зависимым, может дать ему способности, силу, талант, вдохновение, может помочь ему взлететь так высоко, что закружится голова! А потом, восхваляя его, она заберёт разум и сделает чудовищем, причиняющим страдания другим. И в конце, когда он останется один и причинять страдания станет некому, она уронит своего слугу с неимоверной высоты, чтобы насладиться уже его страданиями.

Дервиш испытующе посмотрел на искателей, немного помолчал, ипродолжил:

— До сих пор вы жили обычной жизнью. Помните: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу»? Обычные люди так и живут, мечутся от Света к Тьме, приспосабливаются, отдают и кесарю, и Богу. Но для вас теперь всё изменилось! Вы перестаёте быть людьми в привычном понимании слова. Ваши тела изменяются постепенно и незаметно. И от мышления инстинктами и эмоциями вы поднимаетесь к Высшему Разуму. Ваша жизнь станет не легче, а труднее. Если раньше вы могли позволить себе пойти на какую-то мелкую сделку с совестью, то теперь за уступки тьме с вас будет спрос, ведь у вас достаточно сил и понимания, чтобы преодолевать и противостоять. Это серьёзное испытание! Потом будут другие, и без них обойтись нельзя. Мы приходим в этот мир не для того, чтобы носить золотые короны и украшения! Мы приходим узнать зло в себе! Здесь нас бросают в трясину, из которой нужно выбраться. Пока тьме есть к чему прицепиться, сделать это очень непросто.

Дервиш вздохнул, сцепил ладони и сосредоточенно задумался. Искатели терпеливо ждали в тишине его слов. Дервиш долго молчал, потом поднял глаза на искателей:

— Когда вы осознаете и примете свою новую жизнь, внутри вас появится желание перемен. Тогда уже ничто не сможет вам помешать. Вы станете тем, кем пожелаете. Чтобы вы поняли моё беспокойство, я хочу вам кое-что показать. Сначала вы увидите то, о чём я говорю, и тогда вы меня поймёте.

Он сел, скрестив ноги и сложив руки перед собой.

— У моего Учителя был ещё один ученик. Его звали Друмевата. Он был моим другом. Мы провели с ним вместе целую вечность. Помню, когда Учитель показал нам, как покидать своё тело, мы развлекались тем, что входили в тела друг друга. Тогда я обнаружил, что в его теле я чувствую вкус еды иначе, по-другому, не так, как я привык его ощущать. Тогда я понял, почему люди по-разному относятся к какой-то пище: одним она нравится, а другие не могут выносить даже запаха.

Глеб мысленно погрузился в то, о чём рассказывал Дервиш. Он ощутил то чувство, когда входишь в чужое тело и открываешь глаза.

— Он был одним из нас, — продолжал Дервиш, — но решил, что добьётся большего, если пойдёт своим путём! Он ушёл от нас, поступил на государственную службу, стал придворным магом, лекарем и астрологом. Он изменился. Мы видели, как его поглощает тьма, пытались встретиться с ним и предупредить, но он поставил вокруг себя мощную защиту, и мы ничего не могли сделать. Тьма нашла к нему путь и победила.

Искатели легли на песке и закрыли глаза.

— Когда ты видишь, как тот, кто дорог тебе, постепенно становится другим человеком, сначала испытываешь недоумение. — Продолжал звучать голос Дервиша. — А потом приходит понимание, что он не осознаёт происходящих с ним изменений. Он уже принимает то, что раньше считал недостойным и недопустимым. Он считает, что движется, совершенствуется, развивается, и начинает шире понимать недоступные ранее вещи. Когда видишь, как он становится чудовищем, сам совершенно не осознавая этого, испытываешь страдания, и эта боль очень сильна! Это самое страшное, что может произойти с любящими друг друга людьми. Идите за мной!

Глава 27. Храм

Искатели увидели огромный кабинет, освещённый ровным золотистым светом от висящих под резным потолком матовых светящихся шаров. Стены кабинета были отделаны дорогой древесиной с вычурной резьбой, позолотой, со вставками из красивой дорогой ткани. Посреди кабинета стоял золотой стол с массивными гнутыми ногами, выполненными в виде огромных когтистых лап животного. Он весь был заставлен блюдами, вазами, кувшинами и судками, наполненными разнообразными яствами и напитками. В кабинете находились три, нет, не человека, это были атланты. Глеб видел уже знакомый волнообразный разрез глаз на круглых лицах, толстые руки с перепонками между пальцев, слоновые ноги в огромных сандалиях. За столом сидел важный чиновник в шитых золотой нитью дорогих одеждах, в широкие ноздри его короткого носа были продеты массивные золотые кольца, глаза были подкрашены золотой тушью, большие массивные мочки ушей оттягивали серьги в виде круглых золотых дисков, пальцы рук украшало неимоверное количество колец и перстней. Напротив него сидели двое монахов. Глеб уже знал, как в те времена одевались странствующие монахи: на них была простая домотканая одежда, состоящая из шаровар, рубахи и плаща на металлических застёжках. Один их них был уже знаком Глебу, это был Айро. Только теперь он был старше того Айро, что был когда-то солдатом. Теперь он был повзрослевшим, окрепшим, уверенным в себе мужчиной. Седой старик рядом с ним вежливо улыбался, слушая сидящего напротив них чиновника, и кивал, закрыв глаза. Чиновник внимательно смотрел на них, и, разговаривая, время от времени пил из большого золотого бокала, который держал в руке. Беседа была спокойной и неторопливой. Глеб прислушался.

— Мне сообщили, что говорят о вас люди. — Говорил чиновник. — Вы предсказываете будущее, лечите тех, от кого отказались врачи, возвращаете глухим слух, а слепым зрение. Это правда?

— Мы просто молимся, господин, а по молитвам нашим Создатель даёт то, что считает нужным, — ответил Айро, и добавил, — а иногда он ничего не даёт.

— Ну! — Недоверчиво глядя на него, с подозрительной ухмылкой произнёс чиновник. — Вас он почему — то слышит гораздо лучше, чем других лекарей! У начальника государственной секретной службы накопилось немалое количество докладов от агентов, в которых они описывают такое множество невероятных событий с вашим участием, что я просто обязан был обратить на вас двоих своё внимание. Если даже только треть из того, что о вас написали, правда, то вы вовсе не простые монахи, какими хотите казаться.

— Людям свойственно преувеличивать, господин! — Подал голос старик.

— А тебя зовут Санджа! Наконец, я услышал твой голос! — Чиновник поставил на стол свою чашу. — Почему вы не пьёте и не едите? Вы брезгуете? Может быть, вы боитесь, что вас отравят?

— Наша вера проповедует воздержание. — Смиренно ответил старик. — Мы не голодны.

— Ну, как хотите. — Чиновник откинулся в кресле, и некоторое время задумчиво смотрел на монахов.

Немного помолчав, он вновь придвинулся к столу, и положил на него руки:

— Не буду утомлять вас пустой болтовнёй!

Глядя на сцепленные пальцы, унизанные золотыми украшениями, он тёр их друг о друга, напряжённо думая. Затем, подняв на монахов подведённые золотой тушью глаза, чиновник, взвешивая каждое слово, неторопливо произнёс:

— Я хочу предложить вам работу. Не торопитесь отказываться, и не спешите с ответом. Работа для вас обычная — вы будете делать то же, что делали до сих пор. Молитесь, читайте, лечите людей, ешьте, спите! Но только делать это вы теперь будете не на улице, а во дворце, куда вас поселят! У вас будут личные покои, еда, одежда, слуги, наложницы, всё, что вы пожелаете! К вашим услугам вся наша огромная библиотека, собранная в трёх мирах, вашими собеседниками будут наши лучшие учёные, поэты, художники, музыканты! Вы будете лечить самого государя, и его придворных, гадать на судьбы, предсказывать победы, или предупреждать о грозящих поражениях! У вас будет много работы! И много денег! Вы будете по настоящему богаты и влиятельны! Подумайте!

Старик открыл глаза, посмотрел на чиновника, и улыбнулся:

— Мы служим только Создателю, господин. Нам ничего не нужно, у нас есть всё, что ты только что перечислил, и даже намного больше того.

Чиновник удивлённо посмотрел на старика:

— И где же всё то, о чём ты говоришь? В тайной пещере, в секретном подземелье? Или, может быть, у вас есть свой остров? Вы меня плохо слышали? Я личный советник государя! Если я что-то говорю, подвергать сомнению мои слова — преступление!

Он встал, с грохотом оттолкнув стул позади себя, но неожиданно успокоился:

— Очевидно, вы не можете представить себе, насколько изменится ваша жизнь!

Он протянул руку и нажал кнопку под столом. Через мгновение в кабинет вошёл дворецкий:

— Да, мой господин!

— Позови Друмевату!

— Да, господин! — Дворецкий исчез за дверями.

— Сейчас я позволю поговорить вам с одним человеком, который в своё время сделал верный выбор! — Чиновник, довольно улыбаясь, прошёлся вдоль стола. — Он расскажет вам о том, как ценит Великий царь Гураватха его способности, как благодарен и щедр государь в ответ на старание и усердие!

В кабинет вошёл высокий, худой человек в дорогих, шитых золотом, одеждах. Едва взглянув на монахов, он с достоинством поклонился вельможе, и внимательно смотрел на него, ожидая его слов.

— Друмевата! — Улыбнулся чиновник. — Расскажи нашим гостям о себе! Объясни им, что ждёт их в новой жизни, если они, конечно, сделают правильный выбор, и решат последовать твоему примеру! Я оставлю вас ненадолго. А вы слушайте внимательно!

Он ещё раз с улыбкой посмотрел на сидящих перед ним монахов и вышел из кабинета. Друмевата повернулся к старику и с напряжённым ожиданием смотрел на него.

— Вот мы и встретились, Друмевата. — Старик встал и расправил плечи.

Глеб с удивлением смотрел, как он преображался на глазах. Перед Друмеватой стоял молодой, широкоплечий мужчина с весёлой улыбкой на круглом открытом лице. Чуть прищуренные карие глаза смотрели на Друмевату весело и доброжелательно.

— Почему ты прячешься от нас? — Спокойно и даже мягко спросил Санджа. — Мы не желаем тебе зла!

— Что вам нужно от меня? — Злобно огрызнулся Друмевата. — Вы мне надоели вашими бесконечными приглашениями к разговору.

— Как мы можем оставить тебя, Друмевата? — Вскочил Айро. — Мы пришли помочь тебе!

— Помочь? — Друмевата расхохотался, злобно и презрительно. — Чем? Чем вы можете мне помочь?! И почему вы решили, что я нуждаюсь в вашей помощи? Это вам нужна помощь! Зачем вы пришли?

— Тьма завладела твоим разумом, Друмевата! — Айро с тревогой смотрел на него.

— Ты один из нас! — Ответил Санджа. — Мы не предаём друзей. Ты ведь ещё не забыл Законы?

— Любовь? — Вновь рассмеялся Друмевата. — Высший закон жизни — любовь? Айро, тебя, единственного мужчину в семье, забрали и отправили умирать за государя, которого ты никогда не видел! И ты умер! А теперь ты должен полюбить их, виновников твоего несчастья, и несчастья твоей семьи? Ведь высший закон — любовь? Как вы смешны в своей наивности, какая непроходимая глупость!

— Друмевата повернулся к столу и налил себе вина.

— Но я не удивлён! Я слишком хорошо знаю вашу фанатичную веру в добро! А вы знаете, что на запад от владений Баланги живут народы, у которых нет такого понятия зла, какое присуще вашей религии, как это может быть? Так где же правда, кто мне ответит?

— Люди злы. Но это не их зло. — Ответил Айро. — Как только свет достигнет их сознания, они поймут истину. Любовь Создателей вечна и неизменна, лишь они — надежда и опора, лишь они никогда не предадут и не оставят, и только они ожидают меня в конце моего пути, чтобы быть всегда со мной.

Санджа подошёл к окну, задумчиво глядя на низкие чернеющие облака, наползающие на солнце. Он махнул рукой, отгоняя их прочь, и солнце вновь засияло на небосклоне.

— Ты говоришь так, словно читаешь книгу! — Усмехнулся Друмевата, глядя на Айро. — А есть у тебя свои собственные мысли? Я хочу услышать не то, что ты выучил, а слова, что идут из твоего сердца!

— Я говорю с тобой от своего сердца, Друмевата, ты знаешь это! — Ответил Айро. — Зачем ты смеёшься надо мной?

Он с горечью покачал головой и отвернулся. Друмевата топнул ногой и, яростно тыкая в него пальцем, закричал:

— Не отворачивайся от меня! Не смей отворачиваться от меня! Говори со мной!

Айро повернулся и с удивлением смотрел на взбешённого Друмевату.

— Как можешь ты принимать свет и не принимать тьму? — Кричал тот. — Капризное дитя! Глупая привычка разделять — вот ваше заблуждение! Вот причина страданий этого мира! Вы видите лишь то, что разделено, всё делите на плохое и хорошее, не сознавая, что делите и царство Создателей, и даже их самих, принимая, то что нравится, и отвергая остальное.

Санджа, слушавший их разговор глядя в окно, повернулся:

— Знаешь, что я думаю, Друмевата? Если даже такое ужасное место, как этот мир, так красиво, то как же прекрасно то, что ждет нас ТАМ! Он подошёл к Друмевате и встал напротив него:

— Закон этого мира — дающий и получающий! Создатель — Дающий, а что и кому можешь дать ты? Ты теперь всё делаешь за деньги, во всём имеешь только свою корысть, лишь она движет тобой! Когда ты сам поймешь, что с тобой стало?

— Да! Мне нужны деньги! — В запальчивости крикнул Друмевата. — Я плачу тем, кто помогает мне в моих исследованиях! Я добьюсь своего! Я достигну мощи Создателя! И не вам учить меня! У меня есть власть, богатство, имя, положение!

Он отступил назад, но тотчас взял себя в руки, с ненавистью глядя на своих бывших друзей.

— Вы! — Прорычал он, яростно скрипнув зубами. — Посмотрите на себя! Два нищих голодранца пришли спасать личного лекаря и астролога Великого Царя! Меня, наперсника таких тайн, в которые никогда никого больше не посвятят! Вы, двое сумасшедших нищих, что вы возомнили о себе?

— Ты болен, Друмевата! — Спокойно продолжал Санджа. — Позволь, я помогу тебе.

— Я с каждым днём всё ближе к разгадке тайны тайн! — Друмевата с ненавистью и презрением смотрел на него. — Я достиг такого могущества, о котором раньше не смел и мечтать! А вы погрязли в своих иллюзиях! Все ваши идеалы — химеры! Вы выбрали Свет, и считаете, что этого достаточно, чтобы достичь могущества Создателей?! Вы жалки! Мне не о чем с вами разговаривать! Прочь отсюда, уходите!

— Ничто не кончается с последним вздохом, ты знаешь. — Санджа покачал головой. — Это важно. Важно и то, с чем ты уйдёшь отсюда. От этого зависит, с чем ты вернёшься сюда опять.

— Я знаю, не нужно мне напоминать! — Отмахнулся Друмевата. — И это ещё нужно проверить! Вдруг, это только домыслы неразвитых умов?

— Когда тебе станет плохо, мой дорогой друг, вспомни о нас! — С сожалением произнёс Санджа. — Позови нас, и мы с радостью придём к тебе на помощь!

Санджа и Айро вышли сквозь закрытую дверь, растворившись в ней.

Дервиш не спеша поднялся с песка и смотрел на океан. Глеб встал, отряхивая одежду, Вика села, а Слава остался лежать на песке.

— Что с ним стало потом? — Спросил Глеб, имея в виду Друмевату.

— Он в своих поисках всё же добился успеха. Правда, не того, что ожидал. — Вздохнул Дервиш. — Ему удалось открыть секрет долголетия, он нашёл способ продлять жизнь, а потом прикоснулся и к тайнам бессмертия. Но разве позволят Создатели кому-либо разрушить мир, построенный ими для того, чтобы души трудились и достигали в нём совершенства? Друмевата открылся тьме, и она не заставила себя ждать. Несколько лет спустя началась война. На дворец упали бомбы. Он погиб вместе со своим государем и всеми придворными.

— Почему же он не видел, что ему грозит? — Спросила Вика.

— Думаю, что видел, — ответил Дервиш, — но решил, что уже обладает достаточной силой, чтобы изменить судьбу.

— Как всё это печально! — Произнесла Вика, вздыхая.

— Вы так и не смогли помочь Друмевате? — Спросил Глеб.

— Я сказал об этом Сандже, но он ответил, что Друмевата не просил о помощи. А раз так, мы обязаны принять его выбор. Если такова его судьба, мы не имеем права вмешиваться. Разве Создатели наказывают людей за их проступки? Свободная воля священна, и если человек выбирает сторону Тьмы, силы Света покидают его, потому что таков его выбор! Так он оказывается во власти того, чью сторону выбрал. Когда на него посыплются беды и несчастья, кого он начнёт обвинять? Кого угодно, кроме себя! У каждого из нас есть вечность, чтобы совершать ошибки и исправлять их.

Искатели молча осмысливали то, что показал им Дервиш. Тот обвёл их взглядом и мягко произнёс:

— Сегодня мы отправимся в Балокха. Мы отыщем Книгу.

— Она там? — Спросил Глеб.

— Да! — Дервиш немного помолчал. — Помнишь, мы говорили о том, что нужно её вернуть, и ты удивился, что такое сокровище позволили унести? Ты был прав, причина была надуманной. Создатели не настолько беспомощны, чтобы позволить кому-то забрать себе то, что принадлежит всем. Я старался запутать вас, чтобы заставить сделать сложный выбор между бегством и самоотречением, это была моя задача. И вы сделали свой выбор! Поэтому сейчас вы здесь и говорите со мной.

— А как мы попадём в Балокха? — Поинтересовалась Вика.

— Нам нужен путь! — Кивнул Дервиш.

— Но что мы сможем сделать? — Воскликнул Слава.

— Верно! — Согласился Дервиш. — Мало что! Сами мы ничего построить не сможем, но Создатели желают нашего появления там. Это их воля.

— Как же мы туда попадём? — Допытывался Трутнёв.

— А как мы попали сюда? — Переспросил его Дервиш.

— Значит, нам помогут? — Догадался Глеб. — Но начать мы должны сами..

— Нужен путь… — Задумавшись, Вика сосредоточенно поджала губы. — Его как-то нужно представить!

— Нужны двери. — Неуверенно пожал плечами Трутнёв.

— Верно! — Кивнул Дервиш. — Таких дверей много. Вы уже видели одни — Творца. Это не самые важные двери из всех.

— И для чего они? — Поинтересовался Слава.

— Мир принадлежит Создателям, и они приходят, куда им нужно. Без этих дверей мир не мог бы существовать.

— Нам нужно их представить? — Слава следил за реакцией Дервиша.

— Подумайте, как можно это сделать! — Пожал плечами Дервиш.

— Представить и создать! — Продолжал Трутнёв. — Может, коридор? Или труба?

— Хорошо, Слава, какой коридор, по-твоему, может туда вести? — Подал голос Глеб.

— Или какая труба? — Добавила Вика.

— Может, смерч? — Продолжал Слава. — Торнадо?

— Это должен быть необычный торнадо. — Заметил Дервиш.

— Насколько необычный? — Поинтересовался Глеб.

— Самый необычный!

— Торнадо — это воронка! — Рассуждала Вика.

— И она должна куда-то вести! — Помогал ей Трутнёв.

— Дервиш, ты знаешь путь, тогда ты будешь направлять. — Вика вопросительно взглянула на Дервиша.

— Хорошо. Создадим смерч, и направим его в Балокха. — Согласно кивнул тот.

— А как мы попадём в него? Нас же выбросит! — Воскликнул Трутнёв.

— Ну да! — Согласился Глеб. — Нужно как-то оказаться в середине.

— Как? — Развёл руками Слава.

— Нужно как-то попасть сверху, так мы окажемся внутри. — Предложила Вика.

— Как мы это сделаем? — Воззрился на неё Трутнёв.

— Как мы это сделаем?.. — Задумчиво повторила Вика.

Вдруг она повернулась к Дервишу и с улыбкой покачала головой:

— А подсказывать нехорошо!

Дервиш улыбнулся:

— Я совершенно ничего не делал! Ты сама нашла верный путь!

— Ребята! — Вика тихо сияла. — Водоворот! Вот наш торнадо!

Она указала на океан:

— Мы подойдём и спрыгнем вниз!

— Пошли! — Дервиш встал и двинулся к океану.

— Викуля! Ты — гений! — Глеб поцеловал её в щёку.

— И как я сразу не догадался! — Рассмеялся Слава, идя следом.

Они шли по гладкой, сияющей, словно стекло, поверхности, чувствуя радость и силу, растворённые в этой чудесной, окружающей их атмосфере! Желание действий и перемен пронизывало мысли. Дервиш спокойно шёл впереди, окружённый тонким сияющим светом, струящимся вокруг него. Вот он остановился, посмотрел на небо, на горизонт, и произнёс:

— Здесь! Встаньте рядом, держитесь за руки и поднимайте воду! Потом закрутите её!

Вокруг искателей появились сияющие коконы. Они встали полукругом и стали смотреть на поверхность перед собой. На ней возник маленький вихрь воды и взметнулись брызги, разлетаясь вокруг. Приподнявшись, и крутясь, как юла, над поверхностью, вихрь продолжал разрастаться. Он с гудением ширился и вытягивался в высоту. Дервиш держал руки перед собой, и время от времени взмахивал ими. Наконец, он сказал:

— Отпустите!

Крутящаяся воронка упала в воду и вытянулась в глубину, став шире и закрутившись быстрее.

— Идём! — Дервиш взглянул на искателей и шагнул прямо в середину воронки.

Трутнёв устремился следом за ним. Глеб взял Вику за руку и они вместе прыгнули вперёд, мгновенно подхваченные могучим потоком. Обнявшись и крепко прижавшись друг к другу, они повисли в пустоте, видя вокруг лишь мрак. Их обдало жутким холодом, тьма вокруг была непроницаема, но в ней они чувствовали какое-то движение.

Они упали на большую круглую площадку из жёлтого металла, окружённую витыми колоннами. Глеб сразу ощутил царивший вокруг ледяной холод. Повсюду был мрак, который не мог разогнать слабый свет вокруг них, лишь с одной стороны, справа от них, между колоннами двигался свет.

— Идите сюда! — Услышали они голос Трутнёва.

Вокруг плавал удушливый запах гари, кислоты, и ещё чего-то, Глебу не хотелось разбираться, чего. Он отключил чувство холода и ощущение запахов, в полной мере теперь оценив способность не нуждаться в дыхании. Вика услышала его мысли, и кивнула. Они вместе пошли на свет.

Дервиш и Слава стояли за колоннами. Над головой Дервиша висел клубящийся сгусток света.

— Всё в порядке? — Спросил он, внимательно оглядев Вику и Глеба.

— Да! Мы на месте? — Глеб крутил головой, рассматривая колонны, и пытаясь увидеть что-нибудь дальше в темноте.

— Да! Это Храм Первого Леса. Мы в Балокха.

Балокха! Искатели с интересом осматривались вокруг. В центре круглого зала была окружённая колоннадой, уже знакомая металлическая площадка, на которую они приземлились. Стены зала уходили метров на двадцать в высоту. Среди колеблющихся теней Глебу показалось движение, и он шагнул туда. На стенах зала он увидел барельефы с изображениями мужских и женских ликов с волнообразным разрезом глаз. Они плотными рядами располагались по кругу, ряды барельефов уходили вверх, под потолок, куда не доставал свет. Искатели некоторое время рассматривали их, потом Слава спросил Дервиша:

— Кто это?

— Это Верховные Жрецы, Хранители от начала времён. Идёмте!

Через минуту по длинным высоким коридорам храма двигались четыре светящихся кокона, внутри которых ясно различались люди. Тьма, которую много веков никто не тревожил, уползала от света, излучаемого пришельцами, пропуская их, и вновь смыкаясь за их спинами. Идущий от искателей свет ярко освещал высокие стены и потолки, коридоры с бесконечным множеством боковых проходов, барельефы на стенах. Глеб не слышал звуков шагов, разрежённая атмосфера не проводила звуки. Он внимательно смотрел под ноги: на полу лежали груды крупного песка, наметённые бурями, бушевавшими снаружи и проникавшими сюда.

— Непосвящённые очень просто могли здесь заблудиться. — Пояснил Дервиш, почувствовав растерянность своих спутников. — Нужно уметь пользоваться указателями. Смотрите, сейчас я подумаю о Книге и коридоры приведут нас.

Действительно, стены сначала слабо засветились, потом по ним поползли знаки и символы, местами едва видимые сквозь налипшую на стены пыль. Дервиш, глядя на них, свернул в боковой проход, потом ещё раз в другой, двигаясь в нужную сторону.

— Скоро мы увидим Книгу! — Услышали искатели его голос.

— Расскажи о ней! — Попросил Глеб, следуя за ним. — Что за книга?

— На самом деле это не совсем книга в нашем понимании! Это Свиток, внутри которого всегда горит свет. Если особым образом поднести к нему руки и правильно подумать, над Свитком появятся страницы с текстом, живые картинки, схемы и чертежи. Это не книга, это жизнь, она так же велика и многообразна. В ней содержится всё, что произошло и в этой части мира, и в других измерениях. Изменения и трансформации различных энергий, создающих мир материи, события, происходящие в соответствии с Законами Космоса, существа, вовлечённые в эти события — всё в этих записях.

— Их же тогда должно быть очень много! — Удивился Трутнёв.

— Да! — Дервиш остановился. — Я не знаю, сколько там записей… Я не вижу, где они кончаются… Они лишь часть… Здесь другие измерения… Записи бесконечны…

Он покачал головой:

— Человеческий разум неспособен понять, если даже этот мир погибнет, книга останется на своём месте.

— Это вроде летописи мира? — Поинтересовалась Вика.

— И ещё справочник, и словарь, и самоучитель, и путеводитель! — Кивнул Дервиш. — Каждый, кто сможет прочесть, в зависимости от своего посвящения, найдёт в записях что-то своё, что соответствует его сфере и уровню знаний. Вы, например, увидите графические знаки, которыми обозначаются звуки, с помощью которых вы общаетесь, сможете увидеть какие-то фрагменты описываемых событий. Видеть же полную картину и полностью понимать книгу способны немногие, владеющие такими способностями, о которых вы даже не знаете. И они по происхождению не принадлежат к людям Земли.

— Создатели книги были невероятными существами! — Покачала головой Вика.

— Да, они владели многими силами. Они были мудры и многое умели! — Подтвердил Дервиш.

— А у Книги есть название? Она ведь как-то называется? — Уточнил Трутнёв.

— Для вашего уха у неё необычное и длинное название: Бнушара Ма Ри-рам — Книга, открывающая Идущему следующий Путь, если перевести с дахана.

— Действительно, необычное название! — Согласилась Вика.

— Каждый раз, когда открываешь её, она показывает следующий Путь. Каждый раз ты будешь читать её по другому! Иначе, чем прежде.

— Там меняется текст?

— Фразы построены так, что меняется их смысл в соответствии с твоим пониманием. Каждый раз, когда бы ты ни открыл книгу, это будут одни и те же слова, потому что они записаны в знаках, но когда меняется твой уровень — изменяется и смысл того, что ты читаешь, изменяется твоё восприятие.

— А причём здесь силы тьмы? — Вмешался Трутнёв.

— Доступ к записям получили члены Тайного ордена, имеющие самое высокое посвящение. Эту книгу невозможно забрать, она под защитой могущественных сил. Каким-то образом они сделали копию записей. Но сами они не смогли бы это сделать, им помогли.

— А что в этих записях, которые теперь у них в руках?

— Они получили знания, которыми не должны обладать, и Книга теперь может служить тьме. Они смогут читать и управлять миром с помощью полученных знаний. Они создают события, вовлекают в них множество людей, целые государства, и так управляют движением жизни!

— Но каким образом? — Удивился Глеб.

Дервиш остановился в конце коридора перед высокими металлическими воротами с двумя огромными змеиными головами, которые держали в клыкастых пастях большие толстые кольца, и повернулся к искателям:

— Представь, что хитрый правитель маленького княжества обманным путём победил огромное царство. — Сказал он, глядя на Глеба. — Завладев им, он начал в нём править! А потом передал власть сыновьям, основав новую династию правителей.

— Ну, это нетрудно представить! И что?

— А теперь представь, что всё это произошло миллионы лет назад, и никто в мире об этих событиях знать не может! Никто больше не владеет рецептом захвата целого государства без войны и насилия! Никто, кроме тебя, держащего в руках эту книгу и читающего тайные записи. Члены чёрного ордена, управляющего миром, теперь имеют в своём распоряжении огромный архив информации, собиравшейся со всех трёх миров многие миллионы лет. Там есть всё! Это опыт, подкреплённый потом, кровью, страданиями, жизнями и смертью миллионов, миллиардов давно исчезнувших людей! Всевозможные мыслимые и немыслимые варианты событий и их последствий! Теперь владеющему этой бесценной информацией можно десятки лет конструировать нужные события, наверняка зная результат, потому что в его распоряжении есть готовые действующие рецепты, не требующие проверок. И никто в мире не будет даже догадываться о действительном смысле случившегося, потому что никто не сможет даже додуматься, что у совершенно разных эпизодов, происходящих в разных странах, на разных концах земли, есть какие-то общие цели! И только когда все части картинки из тысяч фрагментов соберутся вместе, их конструкторы пожнут плоды!

Он толкнул створки дверей, те со скрипом сдвинулись со своих мест. В лицо ударили жёсткие солнечные лучи. Глеб зажмурился, и всё вокруг мгновенно потемнело, освещение смягчилось. У неба не было цвета, вокруг простиралась звёздная сфера, окружая горизонт, и посреди неё ослепительно пылал солнечный диск. Раскалённое солнце, плывя в зените, выжигало вокруг всё, что могло нести в себе хоть каплю влаги. Низкие тучи висели прямо над головой. Казалось, земля перевернулась и теперь пики гор опустились сверху, с неба. Перевёрнутые горы клубились и двигались, в их недрах сверкали молнии, иногда вырываясь наружу, и тогда в небо с визгом и грохотом взлетали раскалённые искры и ошмётки расплавленной земли. Раскалённый газ устремлялся вверх, разгоняя облака, и оттого они находились в постоянном движении.

Искатели осмотрелись. В огромном внутреннем дворе храма, со всех сторон окружённом постройками, находилась широкая лужайка со стоящей посреди неё чёрной скалой. Прямо от ворот, у которых они стояли, начиналась широкая, мощёная крупными камнями дорога, ведущая к этой скале. Такие же мощёные дороги были проложены из множества других ворот, располагавшихся вокруг в других зданиях огромного Храма.

— Да здесь целая долина! — Заметил Трутнёв.

— Это Священная Скала, которая когда-то стояла посреди Первого Леса. В пещере внутри этой скалы и хранится Книга.

Искатели с интересом осматривали огромную чёрную громаду, возвышающуюся посреди храмовой долины.

— Храм тоже немаленький. Это земля гигантов, здесь всё в таких масштабах. — Глядя вокруг, произнесла Вика.

Искатели двинулись вслед за Дервишем по мощёной дороге к чёрной скале. Подошвы сандалий стирали пепельную грязь и копоть с камней под ногами, за путешественниками оставались цепочки следов. По обе стороны дороги земля была чёрная, засыпанная гравием, песком и булыжниками. В жёстком свете без теней мир казался чёрно-белым, и даже солнце выглядело совершенно чужим, враждебным после того доброго и ласкового, что согревало Амритайю. Глеб подтянул полы плаща на плечах и держал их вместе. Вика шла рядом, касаясь его своим плечом. Осматриваясь вокруг, Вика заметила:

— Как быстро здесь облака движутся!

— Это не облака, а пары всякой гадости! — Ответил Глеб, посмотрев вверх. — И здесь атмосферы нет, температура очень быстро меняется!

После долгой прогулки они подошли к воротам в скале. Дервиш остановился.

— Они здесь были! — Он показал на лежащую между двумя камнями недалеко от входа короткую толстую палку с насаженой на неё, чёрной от копоти, металлической банкой.

— Что это? — Поинтересовался Трутнёв.

— Это специальный военный боеприпас. Там, внутри, была горючая смесь. Если это кольцо выдернуть и бросить, он сработает как зажигательный снаряд, а если этот колпачок открутить и поджечь — будет свеча, горящая целый месяц! Солдаты применяли его для освещения, для приготовления пищи. И наши гости были прекрасно знакомы с ним, смотрите, они проткнули по кругу несколько маленьких дырок и получился факел. С ним они ходили в пещеру, а когда вышли — выбросили. На этом самом месте он и выгорел до конца.

Глеб поднял факел с земли. Искатели с интересом осмотрели его со всех сторон.

— Идёмте! — Дервиш подошёл к воротам. Створки без труда отворились, и Дервиш снова зажёг свет над своей головой. Путешественники вошли вслед за ним. Их взорам открылся большой зал, заполненный лежащими на полу огромными человеческими скелетами в лохмотьях, бывшими когда-то одеждой, бронёй, военной формой. Глеб осторожно шагал между лежащими на полу останками, думая о том, что уже начал уставать видеть смерть. Он услышал Вику:

— Да сколько же можно!

— У нас не лучше! — Мрачно ответил Трутнёв.

— Почему мы так страшно живём? — Продолжала Вика.

— Тогда заканчивалась Кали-юга. — Зазвучал голос Дервиша. — Люди потеряли многие свои качества. Даже лучшие из живших тогда, попади они в Золотой век, вызывали бы ужас.

Посреди тёмного зала возвышалась трёхметровая гранитная глыба. Путешественники подошли к ней по расчищенному проходу: тот, кто приходил сюда до них, отбросил останки в сторону, освобождая себе путь. Груды костей и истлевшей одежды были свалены у стен и в углах. Искатели с изумлением увидели на камне огромный, почти на всю его длину, отпечаток босой человеческой ноги с двенадцатью пальцами. След чётко отпечатался на поставленной вертикально глыбе, в ярком свете можно было рассмотреть мельчайшие его подробности.

— Когда люди из-за их приверженности материальным благам и удовольствиям понемногу забывают о Создателе и истине, всегда приходит тот, кто напоминает им о праведной жизни. Оставивший этот след был одним из таких посланников. Этот отпечаток многие тысячелетия во всех трёх мирах символизировал Путь Правды и Истины. Его до сих пор находят в развалинах старых храмов, и почитают, как древний символ Истинного Пути.

Искатели с уважением рассматривали древнюю святыню. Дервиш коснулся отпечатка рукой, и пошёл вглубь пещеры, искатели двинулись за ним. В дальнем конце, возле сваленной у стены груды костей и хлама, Дервиш, подойдя к стене, остановился и положил на неё руки. Стена опустилась вниз, открыв широкий проход…

Воздух плыл перед глазами, словно в знойный полдень над раскалёнными песками пустыни. Сквозь его расплавленную толщу ничего невозможно было рассмотреть, но видя, как уверенно Дервиш двинулся сквозь него вперёд, искатели пошли следом за ним. Они видели свет кокона вокруг Дервиша, который постоянно изменялся и искажался, словно проходил сквозь большие, висящие в воздухе, непрерывно сменяемые линзы. Неожиданно расплавленные клубки перед глазами исчезли, и Глеб шагнул на каменную плиту пола пещеры. Это был шаг в другой мир! Глеб сразу узнал эти светящиеся каменные стены и свод в разноцветных потёках, огромные каменные сосульки, возвышающиеся с пола и свисающие навстречу им с потолка! Вышедшие следом за ним Слава и Вика остановились, удивлённо глядя на открывшийся им островок жизни. По стенам бежали ручейки воды, слышалась капель. Расплывчатые пятна и круги света, плывущие по каменным стенам и потолку словно отражения солнечных лучей на колеблющейся водной поверхности, гасли и появлялись снова.

— Я знаю эту пещеру! — Воскликнула Вика. — Я её уже видела!

— Я говорил в ней с Буддой! — Сообщил Трутнёв.

— Да! — Ответил Глеб. — Мы уже были в ней.

Посреди зала на короткой, толстой, позеленевшей от времени каменной колонне покоилась большая чаша в форме огромного раскрывшегося лотоса. Дервиш подошёл к ней и положил руки на край чаши. Ползущие по стенам вверх и вниз светящиеся пятна превратились в знаки и надписи на непонятном языке, они сначала слабо, а потом — ослепительно засветились. Над чашей возникло сияние и в нём повисла огромная, в человеческий рост, книга в тёмно-зелёной обложке с сияющими золотом знаками! Что-то вокруг неуловимо изменилось, и Глеб почувствовал, как всё стало легко и понятно, и мир вокруг стал другим! По коридорам пещеры издалека донеслись возбуждённые крики каких-то животных, сухой воздух стал пахнуть пылью и жарким полднем, защекотал горло и ноздри. Откуда-то донёсся запах болот и гнили, и вид древней книги со светящимися знаками на фоне изломанных стен пещеры с тёмными влажными потёками, показался чем-то невозможным, вымышленным! Она не могла существовать здесь, среди этой пыли, грязи, возни примитивных пещерных существ, среди этих запахов гнили и разложения, да и вообще, по всем законам реальности такое не могло существовать нигде, но она — существовала! Среди всех этих уродств обычного мира спокойно сиял Свет Разума, утверждая Жизнь!

— О, боже мой! — Прошептала Вика.

Дервиш, довольно улыбаясь, повернулся к искателям:

— Миры существовали миллиарды лет, рождались и гибли царства, династии сменяли друг друга, и только одно оставалось неизменным — человек и его Разум! И вся история людей и их Жизни записана в этой книге.

Искатели подошли к чаше, не сводя глаз с висящей в сиянии книги, обошли вокруг, разглядывая невероятное чудо со всех сторон.

— Ты говоришь, в ней записана вся история мира? — Наконец, спросил Глеб, нарушая общее молчание.

— Здесь не только записи из Амритайи и Балокхи! — Ответил Дервиш. — История Сваны тоже здесь.

— Здесь есть и про наш мир? — Удивился Глеб. — И можно почитать?

— Конечно! — ответил Дервиш. — Только для чтения вам понадобятся специальные очки.

Он опустил руку в чашу и извлёк тонкий обруч с прикреплённой к нему прозрачной пластиной. Надев его на голову Глеба так, чтобы пластина была напротив глаз, Дервиш повернулся к книге. Сияние усилилось и книга открылась. Над ней появилось широкое полотно, уходящее под своды пещеры, и по нему плавно начали двигаться сияющие золотом строки текстов.

Глава 28. Книга

Дервиш обратился к Глебу:

— Смотри на знаки и читай! Это язык подсознания, знаки будут рождать образы, а слова из образов появятся сами!

Глеб поднял руки и стремительный поток знаков плавно остановился, затем, подчиняясь жестам Глеба, вновь медленно двинулся вверх.

— Ух ты! Я понимаю, что здесь написано! — Восхищённо воскликнул Глеб. — Буквы возникают как бы в голове, внутри! Я всё понимаю, смотрю на знаки, а текст сам проявляется! Там, внутри!

— Да читай уже! — Нетерпеливо воскликнула Вика.

— Сейчас!

Глеб, кашлянув, начал читать:

— Правитель царства Оликдан по имени Ширайя, узнав, что его казна пуста, принял несколько новых законов и ввёл новые налоги. Жители царства были недовольны, вельможи также осудили Ширайю, назвав его поступки глупыми, а налоги — необдуманными. Правитель, узнав об этом, рассердился, но его мудрец, Бхадаваса, успокоил царя, сказав, что лучше вызывать насмешки, чем гнев. «Управляя слабым государством, не имея денег на большую армию, лучше позволить жителям насмехаться и продолжать брать их деньги через налоги, чем спасаться бегством от разъярённой толпы!» — сказал он. Ширайя выслушал советника и согласился с ним. «Пусть народ смеётся и платит налоги!» — сказал он и повелел наградить Бхадавасу.

— Вот это да! — Трутнёв с недоверием смотрел на поток непонятных знаков, плывущих по невидимым страницам. — Давай ещё!

Глеб двинул рукой вверх и поток знаков, подчиняясь, стремительно рванулся вверх. Глеб опустил руку и строки неподвижно замерли на месте.

— Правитель огромного царства Ассальпурадзи по имени Гаури в юности жестоко расправился со своими многочисленными родственниками, которые, как и он сам, претендовали на трон после смерти старого князя. При жизни князь имел множество наложниц, и был отцом сорока царевичей. Для того, чтобы единолично владеть троном, Гаури пришлось убить триста человек, из которых почти все были его родственниками царственных кровей. Совершив задуманное, он испугался возмущения в народе. Тогда жрецы Велиара посоветовали ему распространить по княжеству слух, будто матери царевичей, бывшие наложницами прежнего правителя, перед своей казнью сообща совершили древний ритуал «Проклятие Смерти», и теперь страшный конец жизни правителя не за горами. Гаури согласился со жрецами, и тогда их тайные агенты пустили в народе эти слухи. Узнав о проклятии, население Ашму-пура не подняло восстание. Все с благоговейным ужасом ждали гнева богов, гадая, каким он будет. Верховный жрец сказал князю: «Теперь пусть пройдёт время! А когда люди увидят, что ты, Великий князь, по-прежнему пребываешь в добром здравии, мы скажем, что всё сделанное тобой на самом деле было угодно богам, и тогда ты будешь править спокойно!».

— Глеб, дай-ка я почитаю! — Трутнёв в нетерпении подошёл к нему.

Глеб снял обруч и помог Славе надеть его. Трутнёв повернулся к медленно плывущим строкам:

— Ого! Я вижу! Здесь по-русски написано! «Богатства и власти никогда не бывает достаточно. Если сомневаешься в каком-то из своих подданных — казни его! Даже если он невиновен, пролитая кровь никогда не бывает лишней. Смерть всегда впечатляет и пугает остальных. Те, кто был свидетелем казни, чувствуют страх от соприкосновение с могущественным, запредельным ощущением небытия. В этом они чувствуют божественную волю власти! Трон правителя всегда держался на крови, поэтому кровь никогда не мешает, она лишь оттеняет силу и величие трона!»…

Он повернулся к Глебу и Вике.

— Я ничего не понимаю, какая-то философия тирании! Что это? Кто-нибудь что-то понял?

— Мудрость ракшасов. — Дервиш поднял руки и полистал тексты. — Читай здесь!

Сияющие в воздухе строчки замелькали и остановились. Слава поднял голову:

— Государь великого царства Умарту, мудрый Эхна-Тоон, очень почитал великую богиню Ладанаа, богиню любви и красоты. Он всем желал блага, не затевал ни с кем вражды, при его правлении не было войн и угнетения, народ жил в спокойствии и процветании, восхваляя и прославляя своего царя! На востоке от границ его царства располагалось маленькое княжество Да-чья. Разведчики докладывали государю, что князь Рузман, ненавидящий своего соседа, разрешил поставить на территории своего княжества три лагеря, в которых обучались и готовились к войне пилоты виман из горного княжества Нейма. Оба эти княжества получали деньги от великого государства, расположенного за морем. Его правитель, царь Абата, считал Эхна-Тоона своим врагом и соперником, но, несмотря на это, поддерживал с ним видимость добрых отношений. Князья Нейма требовали от Эхна-Тоона часть горных владений, объявляя их своей собственностью. Государь хотел было выполнить их требования, не видя пользы в обладании несколькими горными ущельями и скалами, но мысли о том, что там живут его подданные, которым придётся либо остаться, либо оставить свою родину, испытывая и в том, и в другом случае лишения и муки, заставляли царя проявлять твёрдость! По совету своего мудрого советника Валамутхи, государь пригласил к себе в гости князей из Нейма и князя Рузмана, чтобы обсудить с ними условия возвращения на родину тех жителей их земель, которые являлись подданными царства Умарту. После совместной трапезы государь пригласил гостей в свой кабинет, чтобы поговорить уже о цели их встречи. Беседа не складывалась, так как князья из Нейма и Рузман, принимая доброту и тактичность Эхна-Тоона за его слабость, позволяли себе говорить грубо и бесцеремонно, угрожая убить всех, кто пожелает вернуться в Умарту, если не выполнят их требования. Тогда государь велел слугам зажечь огромное зеркало, висевшее на стене его кабинета. Когда огромный диск засветился, князья увидели, как виманы Эхна-Тоона сбросили три бомбы на лагери пилотов в Да-чья! Побледневшие от ужаса князья смотрели, как три огромных лагеря на их глазахпревратились в пепел. Эхна-Тоон обратился к ним со словами, чтобы они не чинили препятствий его подданным, пожелавшим вернуться на родину, что селения, где будет убит хотя бы один из его людей, будут уничтожены точно так же. Затем он проводил гостей и обратился к своему мудрецу Валамутхи с вопросом, что тот думает. Валамутхи ответил, что деньги Абаты заставят князей вновь думать о том, как вредить Умарту, и что, вероятно, не все жители вернутся на родину, кто-то обязательно останется. Тогда Эхна-Тоон с грустью сказал: «Если они пребывают во тьме, не видят истины и не понимают опасности, то их смерть уже ходит с ними в обнимку! Я не могу рисковать из-за безумцев!».

Трутнёв снял с головы обруч:

— Сложновато! И голова в них становится какая-то тяжёлая!

— Это с непривычки! — Объяснил Дервиш. — Следует соблюдать осторожность! Вы пока не сможете долго читать в этих очках, они предназначены для Хранителей.

— Дайте и мне! — Вика забрала обруч у Трутнёва и аккуратно надела его.

Повернувшись к книге, она поводила рукой, пробуя листать, и начала читать:

— Жители царства овладели многими знаниями и умениями. Многие тайны мироздания стали известны им, и их знания продолжали расти. «Как мне удержать власть? — День и ночь думал Таа-Руу. — Как заставить людей продолжать оставаться в моей власти и подчиняться мне?». Главный жрец по имени Валахха сказал властителю:

— Вам следует указать людям цель в жизни. И эта цель должна приносить вам пользу! Надо внушить вашим подданным, что лишь богатство может дать счастье! Нужно каждый день твердить людям, что богатство — это здоровье, спокойная жизнь, удовольствие, безопасность! Пусть они стремятся стать богатыми, зарабатывать как можно больше! Пусть стараются опередить других в накоплении! Пусть каждый день ваши подданные видят, слышат, читают, что деньги — это власть, счастье и успех! Тогда они поверят, что деньги — это всё, что им нужно в жизни! И вам, мой господин, уже не нужно будет ничего бояться, потому что ваши подданные будут видеть врага и соперника не в вашем дворце, а друг в друге!

— Внутренняя политика! — Иронично заметил Трутнёв. — Когда это было?

Вика замолчала, глядя на Дервиша. Тот смотрел на неподвижно сияющие в воздухе знаки.

— Так! Ну, точная дата вам не нужна, а пятнадцать миллионов лет назад будет достаточно!

Слава присвистнул. Глеб покачал головой:

— Действительно, ничего не меняется! — Он взглянул на Дервиша. — Ты говорил, что здесь много другой информации! Вот по тому, что только что прочитала Вика, что есть? Что здесь увидят посвящённые?

Дервиш закрыл глаза и задумался.

— Ну, вот! — Не открывая глаз он начал читать видимые лишь ему строки. — Совет, после тщательного анализа событий, происходящих на землях Лисаньялава, мир Свана, провёл совещание, результатом которого была объявлена их недопустимость. Растущее благосостояние государственного образования Бриумаума вызывает озабоченность растущими потребностями жителей в возбуждении нервных центров для получения разного рода искусственных удовольствий, что приводит к отравлению их центров духовного развития продуктами отрицательных энергий. Предложено принять меры к ухудшению состояния экономики и изменению экономического положения государства в сторону резкого снижения роста доходов и дальнейшего упадка общей экономики. Предложено уничтожить крупнейшие центры шахтной добычи энергопроводящих металлов и виноградарства на склонах горного массива Сомаачо, что составляет половину всей добычи металлов в государстве, две трети получаемого сырья для виноделия, и треть сырья для химической промышленности. С этой целью предложено искусственно вызвать извержение потухшего вулкана, образующего горный массив Сомаачо. В связи с этим решением Совета был вызван экспедиционный корабль Высшего Совета Коалиции, который направленным лучом разрушил лавовую пробку в жерле вулкана, что привело к изливанию лавовой массы на поверхность. Желаемый результат был достигнут. Здесь дальше перечисляются характеристики излучения, расчёты его силы, координаты Солнца и планет в момент излучения, изменения их орбит и соответствующая корректировка луча, данные ядра и мантии Земли, так, здесь ещё множество другой информации, которую вы пока не поймёте! Так, а это — анализ экономики государства после катастрофы. Ладно, пока всё. Это можно назвать вторым слоем информации, а третий слой, конечно, содержит исходные о духовном развитии. А вот ещё интересное место, Вика, прочитай!

Вика, внимательно глядя на светящиеся знаки, читала медленно и неторопливо:

— Жрецы из Ульпрашди, которым тогда правил внук царя Дамалы, царевич Адди, трудились над созданием кристалла Вечной молодости, который мог бы дать человеку вечную жизнь и здоровье. Во время своих опытов они обнаружили, что могут создавать Капли Разума возле своих кристаллов. Эти Капли Разума были невидимы и неощущаемы, находясь на границе двух миров, но обладали силой и выполняли приказы. Жрецы показали царевичу своё открытие.

Царевич Адди понял, какую силу дают ему в руки жрецы. В знак своей благодарности он сделал их богатыми, а сам задумал свергнуть власть своих братьев, и единолично завладеть троном. Жрецы придумали, как управлять Каплями Разума на большой территории, и разместили небольшие кристаллы по всей столице Ульпрашди. Вместе с тем они создали вирус новой болезни, которая, многократно заражая человека, убивала даже самого сильного. Слабых она убивала быстро, а сильных долго точила недугами, пока и они не умирали. Всем посвящённым жрецы поместили в тело маленькие кристаллы, и Капли Разума в их телах убивали все болезни, защищая своих хозяев. Много людей, не знающих, чем лечить новый недуг, умерло. Жрецы убивали болезнь в городе, включая кристаллы и направляя Капли Разума уничтожать её, потом снова распыляли возбудитель на улицах города. Так они делали, пока не убедились, что полностью управляют новым недугом. Так царевич Адди получил новое оружие, равных которому не было в мире!

— Похоже, у атлантов вся наука строилась на использовании кристаллов! — Заметил Трутнёв.

— Да! — Согласился Дервиш. — Ваша наука осталась на пещерном уровне в этом плане.

Вика отвернулась к книге и полистала её. Найдя место в текстах, показавшееся ей интересным, она вновь начала читать:

— Хитрый и жадный правитель небольшого царства Наури по имени Каца-аль, имел давнюю и тщетную мечту: истребить своих соперников — большое и могущественное царство Ту-ура. Сын Каца-аля, Нурема-тха, долгие годы учился у кесадийских жрецов различным искусствам. Он познал тайны устройства мира и человека, овладел искусствами врачевания, обращения с силами природы и человеческой души, изучил секреты управления людьми, государствами, армией, узнал, как распоряжаться властью и казной! После возвращения в Наури, Нурема-тха много дней беседовал с отцом. После этих бесед Каца-аль понял, что долгожданный момент настал. Его учёные под руководством Нурема-тхи вскоре нашли способ добывать золото из земли, воды и газа, и Каца-аль приказал тайно ввозить золото в огромных количествах в царство Ту-ура. С помощью золота его посланники подкупили государственных чиновников, создали тайный союз, а потом, продолжая сохранять тайну, уже открыто учредили официальную политическую партию, якобы для усиления государственной экономики и влияния, и пригласили в неё известных в царстве Ту-ура людей. Подкупленные чиновники во всеуслышание утверждали, что так много золота добывается в новых шахтах. Государство стало стремительно обогащаться, его жители стали самыми счастливыми среди всех царств, а подкупленные чиновники всё улучшали жизнь своих сограждан. За работу в несколько часов в день платили большие деньги, и молодёжь не хотела идти учиться, потому что, поработав на лёгкой работе всего три-четыре часа в день, можно было заработать огромную сумму. Солдаты и стражники разжирели, спортсмены отказывались чрезмерно трудиться на тренировках, а крестьяне бросали работу, так как продукты в огромных количествах покупались в соседних княжествах. Всю чёрную и грязную работу выполняли приезжие рабочие из соседних государств. Медицина победила множество болезней, и во все лекарства добавляли вещества для получения удовольствия. Еда стала интересным и увлекательным занятием, а общение с противоположным полом стало вторым важнейшим интересом для каждого гражданина. Через два поколения жители царства превратились в изнеженных бездельников с детскими мозгами, а люди просвещённые и думающие были среди них редкостью, поэтому почти все учёные, мудрецы и учителя были приглашены из других государств. Тогда принявший власть от своего постаревшего отца Нурема-тха через тайный союз в царстве Ту-ура сделал так, что новым правителем царства выбрали его тайного посланника, которого долго и тщательно готовили к этому. Новый правитель Ту-ура вывез из казны всё золото, и обрушил на страну голод и нищету. Изнеженные, боящиеся боли и тяжёлого труда подданные, привыкшие к утончённой, полной разных удовольствий жизни, умирали миллионами, и через год Нурема-тха пришёл со своим войском на пустые земли. Захватив царство Туу-ра, Нурема-тха…

— Нет! Я не могу это читать! — Вика сняла с головы обруч. — Неужели всё это было на самом деле?! Ведь это ужасно! Боже мой, ведь это столько людей! Миллионы жизней!

Она отдала обруч Славе, подошла к Глебу, обняла его, и, прижавшись, положила голову ему на плечо. Дервиш внимательно посмотрел на пылающие золотом строки, повисшие в воздухе, и обратился к Славе:

— А теперь ты читай дальше! Прочти, что произошло с Нурема-тхой в конце его жизни, как к нему вернулось порождённое им зло!

Трутнёв немного помолчал, затем искатели услышали его голос:

— Нурема-тха, будучи уже в зрелом возрасте, принял в своём царстве секту Чёрных Жрецов, поклонявшихся Гавале, Царю Пустоты. Эта секта была изгнана из царства Пакигаала, которым правил правитель по имени Муртхама. Нурема-тха познакомился с учением последователей Гавалы, и понял, что их знания и умения помогут увеличить его силу и влияние. Он дал жрецам приют и возможность развивать их знания. Жрецы проводили многие опыты, в том числе и на людях, стремясь создать человека, подобного своему богу. В результате своих жестоких опытов, они создали множество монстров, в том числе человека, способного дышать под водой. Он был с плавниками и хвостом, как у рыбы, но с человеческим телом и разумом.

— А где всё это было? — Прервал его Глеб.

— В Балокха. — Ответил Дервиш и продолжил. — Со временем жрецы Гавалы задумали свергнуть Нурема-тху, и избрали для этого юного отпрыска из знатной фамилии, которого звали Лаа-ката. Юноша был честолюбив, своенравен, обидчив и злопамятен. Лестью и обещаниями жрецы легко склонили его на свою сторону. После долгой многолетней подготовки Лаа-ката с помощью золота и крамольных речей начал вербовать себе сторонников. Когда Нурема-тха узнал о вольнодумце, он повелел схватить его, но жрецы каждый раз, когда агенты секретной службы собирались сделать это, узнавали об их планах от своих осведомителей, и спасали Лаа-кату от ареста. Когда его сторонников стало много, и Нурема-тха уже не смел открыто ему противостоять, он повелел отравить соперника, но жрецы опять спасли своего воспитанника, сделав слабый яд. Долгим путём интриг и обманов они добились того, что …

— Слава, прошу тебя, остановись! — Взмолилась Вика.

Трутнёв замолчал и повернулся к ней. Дервиш задумчиво произнёс:

— Видимо, рано было показывать вам книгу, вы ещё недостаточно сильны.

— Это было твоё решение. — Возразил ему Глеб.

Вика отстранилась от Глеба и обратилась к Дервишу:

— Дервиш, извини! Я виновата, что слишком близко к сердцу приняла то, что читала. Но почему в книге записано так много боли и страданий? Неужели за столько времени не происходило ничего хорошего?

— Мир материи бросает вызов духу, и дух отвечает. И почти всегда победа на его стороне! — Ответил Дервиш. — Победы незаметны, ведь они неочевидны! Они укрепляют душу, характер, но увидеть их невозможно. Вы видите лишь вызов, материальное, а духовное часто скрыто.

— Прочти что-нибудь, что было в нашем мире! — Попросил Трутнёв.

Вика и Глеб следили за Дервишем. Тот поднял голову к текстам книги, и сияющие письмена двинулись вверх, набирая скорость. Когда они остановились, Дервиш начал читать:

— В те времена, когда князь Арвилах стал Пуш-Аран-Гха, Правителем Трёх Миров, и правил Амритайей, Сваной и Балокхой, наступила эра Кали, и ракшасы хлынули в мир людей. В царстве ракшасов никого не осталось, так как все они были среди людей, вселяясь в их тела. Тотчас начали они сеять ненависть, безнравственность и безумие в человеческих головах, превращая людей в животных. Ослеплённые искушениями, цари и вельможи начали войны между собой, народы яростно уничтожали друг друга, мир тонул в крови. Все достижения разума превращались в оружие, добродетель исчезла. Три великие расы, Матхи, Вриши и Андхак, населявшие Свану, начали враждовать между собой за обладание землями. Вриши и Андхак заключили между собой союз, и начали сообща побеждать Матхи. Тогда учёные жрецы царя Друмиштры из расы Матхи создали самое мощное оружие того времени — Огненную Стрелу, способную сжечь миры и высушить океаны. Визирь из знатного рода Матхи, по имени Гуркха, вызвался поразить врагов этой Стрелой со своей виманы. Дождавшись, когда настанет солнечный и ясный день, чтобы видеть врагов на земле, Гуркха, летя на своей быстрой и мощной вимане, сбросил на три города, заселённых расами Вриши и Андхак, единственный снаряд, заряженный силой всей Вселенной. Раскалённая колонна дыма и огня, яркая, как десять тысяч солнц в зените, поднялась во всём своём великолепии. Это был ужасный посланец смерти, превративший расы Вриши и Андхак в пепел.

— Да что же это такое! — Всхлипнула Вика.

Дервиш обернулся к ней:

— У царя Друмиштры было четырнадцать детей, и он верил, что защищает их. Он не считал себя жестоким, во всём обвиняя напавших на него врагов. Визирь Гуркха, сбросивший Огненную Стрелу, мстил за пятерых своих сыновей, погибших в той войне, которую начали цари из Вриши и Андхак. Он не сомневался, когда нажимал рычаг, освобождающий Огненную Стрелу. Отправляя её на головы тех, кто был внизу, на земле, он думал о справедливости, в той мере, в какой её понимал.

Искатели молча слушали его.

— Жестокости людей нет предела! — Продолжал Дервиш. — Но это не их жестокость.

Он подошёл к Славе и забрал у него обруч. Вернувшись к чаше, положил его обратно, а затем вновь обратился к искателям:

— А теперь давайте попробуем увидеть полную картину! Знать действительность очень важно!

Пещера исчезла и искатели с удивлением обнаружили себя среди очень высоких, втрое выше их, людей в золотых одеждах. Они были очень похожи на атлантов, но намного превышали их в росте.

Большой круглый зал командного пункта был наполнен людьми. Друмиштра, окружённый генералами, жрецами, советниками, стоял возле зеркала, занимающего всю стену, и, напряжённо сжимая губы, внимательно следил за сражением, которое оно показывало. По залу стремительно бегали люди в золочёной военной форме, жужжали приборы, из них слышались громкие голоса и крики тех, кто сражался с наступающими врагами.

— Смотрите! Войска Такальпуры наступают по всему фронту! — Гневно раздувая ноздри кричал встревоженный Друмиштра, указывая на зеркало пальцем, унизанным перстнями. — Почему генерал Лумпата до сих пор не применил против них Огненную Стрелу? Чего он ждёт?!

— Повелитель! — Советник Сашатхана низко склонился перед государем, глядя в пол, чтобы не встретится глазами с его гневным взглядом. — Генерал пытается сохранить войска вашей светлости! Применить такое мощное оружие вблизи своих войск очень опасно, ведь наши солдаты погибнут вместе с противником!

— Он отступает! Он бежит, Сашатхана!! — Друмиштра, с выпученными от страха глазами, с ужасом размахивал руками. — А войска Кутхума наступают ему на пятки! Ты что, не видишь этого?! Он приведёт врага прямо в мой дворец!!

— Генерал Лумпата верный слуга вашей милости! — Сашатхана продолжал стоять, согнувшись в поклоне. — Он одержал много побед во славу вашей светлости, теперь он пытается занять прочную позицию и собрать силы!

— Он бежит, Сашатхана! Ты ослеп?! Ещё немного, и уже некого будет собирать, мои войска гибнут на наших глазах!

Друмиштра резко повернулся к своим придворным и военачальникам, стоящим вокруг него:

— Кто из вас всё ещё настолько верен мне и отважен, что, не дрогнув, выполнит мою волю?

Тотчас вперёд выступил Гуркха, огромный и мрачный, внушающий ужас одним своим видом.

— Приказывай, мой повелитель! — Сказал он. — Я с радостью отдам тебе свою жизнь!

— Гуркха! — Радостно вскрикнул Друмиштра. — Мне не нужна твоя смерть, мне нужна твоя победа!

— Да будет так! — Ответил Гуркха.

— Уничтожь столицы наших врагов, и прекрати эту войну!

Вимана Гуркхи взмыла в сияющее небо и устремилась к цели.

… Золото одежд померкло, звуки утихли и искатели вновь обнаружили себя в пещере.

— Вот так было принято решение! — Сказал Дервиш, глядя на своих учеников.

Трутнёв, держась обеими руками за свой пояс, мрачно ходил вокруг, глядя себе под ноги. Вика, сложив руки на груди, теперь даже не смотрела на восхищавший её до этого вид книги. Глеб развёл руками:

— А было что-нибудь кроме войн?

— Конечно! — Ответил Дервиш. — Много чего! Прокладка подземных тоннелей вокруг планеты, открытие тайных свойств газов, элементов, кристаллов. Некоторые цивилизации умудрялись продвинуться до путешествий во времени и к другим звёздам! У атлантов была развита генная инженерия!

— Так почему бы нам не посмотреть на это? Почему только войны?

— Один древний мудрец, с которым я был дружен, сказал так — находясь на свету, нельзя ничего увидеть в темноте! Но пребывая в темноте, увидишь всё, что находится на свету.

— Хорошо сказано. — Согласился Слава.

Дервиш повернулся к искателям:

— Из всех качеств между людьми больше всего ценятся честность и открытость! Вот если бы все люди всегда и везде относились друг к другу так же, как относимся друг к другу мы!

Глеб ощутил, как весомо и значительно это прозвучало. Теперь он отлично понимал, каким образом правильно подобранные слова и умело созданная ситуация могут перевернуть сознание человека. Вика не сводила с Дервиша своих расстроенных глаз. Трутнёв, скрестив на груди руки, как он всегда делал, когда нервничал, исподлобья следил за учителем.

— Да, друзья мои! Чудес не бывает, только мы можем сделать их сами! И человеческие отношения между людьми должны стать нормальными и обычными!

Сияние над чашей померкло, книга исчезла.

— Создатели не заботятся о нашем тщеславии или самолюбии. Наши понятия «хорошего» и «плохого» ими учитываются, но не оказывают никакого влияния. Да, для них мы дети, а они просто действуют разумно! Вы спросите — чего же они хотят? Их единственная цель проста и понятна — в конечном итоге все замыслы должны воплотиться так, как для человека будет лучше всего.

Глеб сел на каменный пол, неожиданная слабость подкосила его. Вика опустилась рядом. Дервиш то ли слушал кого-то, то ли обдумывал свои следующие слова. В наступившей тишине стала слышна капель воды. Слава тоже присел, подогнув под себя одну ногу и обняв колено.

— Но кто постоянный враг человека? — Дервиш повернул голову и взглянул на Трутнёва. — Чья жестокость превращает его в животное? Кто желает, чтобы горели библиотеки, лилась кровь, а люди пребывали в постоянном страхе и невежестве? Кто враг разума и гармонии?

Дервиш заложил руки за спину и, подняв голову, посмотрел на потолок пещеры.

— Чем дольше я думаю о людях, тем больше я вижу их похожими на кукол из китайского театра, которых надевают на руки и поднимают над ширмой, чтобы показать зрителям. Они не живут своей жизнью, у них нет свободы, что бы они ни захотели иметь — за всё нужно что-то отдать! И они отдают! Свою свободу, силы, здоровье, время, жизнь! У них нет своей жизни, лишь иллюзия, спектакль. Вот только спектакль, в котором они играют, называется — жизнь! И сейчас, к сожалению, по большей части это — жестокий спектакль. Но истина в том, что мир — живой! Он развивается, его сознание растёт, и он взрослеет! Мы должны нести знание людям, будить их разум, и тогда в этот мир придёт гармония.

Он погладил чашу рукой:

— Вам разрешено пользоваться книгой. Теперь вы можете приходить сюда, когда вам это будет нужно!

Глеб поднял голову, Вика выпрямилась с удивлённой улыбкой. Теперь искатели уже по-другому осматривали пещеру.

— И что теперь? — Спросил Глеб.

Дервиш, обернувшись к нему, улыбнулся:

— Мой Учитель здесь! Он готовится покинуть Балокха, и я должен с ним встретиться!

Они вышли на каменную площадку перед скалой. Солнце опускалось за горизонт, жёсткие, сжигающие лучи втягивались обратно в пылающий диск, и мир вокруг погружался во мрак. Ярко засияли звёзды на небосводе, до того скрытые ослепительным сиянием, над головой вспыхнули иссиня-фиолетовые сполохи, переливаясь на фоне чёрного звёздного неба.

— Северное сияние! — Услышал Глеб голос Трутнёва.

Глеб ощутил, как под подошвами сандалий заскрипел песок, перед глазами в сияющую оболочку кокона начали биться мелкие частицы песка и пепла, поднятые вихрями. Дервиш посмотрел вокруг, уверенно махнул рукой вправо и спокойно пошёл по брусчатой дорожке к еле видимому вдали на фоне чёрного горизонта зданию с высоким шпилем. Свет от сияющих во тьме коконов идущих путешественников выхватывал из темноты сухую, сожжёную землю вокруг. Из-под сухой сыпучей смеси песка и оплавленного гравия выступали обломки колонн и карнизов, черепки посуды, разбитые фрагменты отделки стен, упавшие с крыш и постаментов почерневшие статуи, а кое-где из песка торчали лишь их отколотые головы или руки. Искатели во все глаза смотрели вокруг, следуя за своим неутомимым проводником. Вскоре они подходили к зданию со шпилем. Оказалось, что это была только половина более высокого здания, обрушенного катастрофой, а то, что они приняли за шпиль, был лишь фрагмент сохранившейся стены. Перед искателями были ворота со змеиными головами, держащими кольца, а с обеих сторон в нишах стен стояли статуи. Дервиш молча толкнул ворота, Глеб и Слава бросились ему помогать. Втроём они столкнули с места одну створку и прошли друг за другом в образовавшуюся щель. Солнце скрылось, теперь их окружала мгла. Свет над головой Дервиша угас, и искатели услышали его голос:

— Теперь это нам мало поможет, воспользуйтесь своими способностями.

Глеб взглянул в чёрный бархат мглы, окружившей их, и закрыл глаза. Тотчас внутренним взором он увидел открывшуюся глазам сухую, безжизненную пустыню, уходящую в чёрное звёздное небо, песок и гравий под ногами, и солнце, ярко пылающее на звёздном небосводе. Вика схватилась за его руку и Глеб положил свою ладонь на её.

— Я всё вижу! — Шепнула она.

— Умничка! — Похвалил её Глеб.

Дервиш постоял, ожидая, пока ученики освоятся с новым видением, и произнёс:

— Ну, что же, вижу, вы делаете успехи! Идёмте!

Шагая, Глеб видел всё вокруг, не поворачивая головы. Он видел себя и Вику, идущую с ним под руку, видел Трутнёва, следущего за ними, Дервиша, спокойно шагающего впереди. Глеб захотел посмотреть себе под ноги и увидел свои сандалии. Под ними был мелкий и крупный гравий, состоящий из разных пород камня. Он открывал глаза, но перед ними была лишь темнота, и он снова их закрывал. Дервиш обходил огромную кучу камней и рухнувшую плиту из стены храма. Искатели обогнули развалины и вышли к плоской равнине, подступающей к полуразрушенным стенам.

— О, боже! — Воскликнула Вика.

Перед ними расстилалось белое поле с чёрным деревом посредине.

— Вика! Чего ты ипугалась? — Обернулся к ней Дервиш.

— Ведь это же то поле, о котором говорила Агафья!

— А, вот ты о чём! — Понимающе кивнул Дервиш. — Да, это то самое поле. Ну и что, ведь это всего лишь останки?

— Не знаю. — Смутилась Вика. — Просто неприятно.

— Когда-то из Храма Первого Леса народ, благословенный Создателями, ушёл в мир, чтобы нести Жизнь, — задумчиво произнёс Дервиш, — и сюда же он вернулся, чтобы умереть.

Глеб внимательно посмотрел вокруг. То, что сначала воспринималось, как человеческие кости, было просто кучками тлена, точно запечатлевшего форму костей. Останки давно рассыпались, превратившись в труху, и костная мука, словно мел, покрывала большое поле. Издалека оно казалось белым, но вблизи было видно, чтоветра, иногда возникающие в разрежённой атмосфере, смешали костные останки с песком и загнали в гравий, и теперь белые холмики лежали под каждым камешком. Кое-где виднелись чёрные воронки — следы от ударов молнии.

— Что это? Или кто это? — Спросил Глеб, имея в виду лежащие в поле останки. — Это члены Общины Света?

— Да! И ещё те, что пришли с ними к Храму искать спасения!

— Но ведь Община Света переселилась в Амритайю? — Удивился Слава. — Ты же сам рассказывал.

— Не все члены общины захотели покинуть Храм. Многие из них, зная, что смерти нет, остались, чтобы потом, после его возрождения, снова в него вернуться.

Искатели молча смотрели на молчаливое свидетельство великой трагедии, когда-то разыгравшейся здесь. Обожжённое окаменевшее чёрное дерево ясно виднелось на фоне поля белых костей.

— Как же Агафья смогла всё это увидеть? — Спросила Вика.

— Сон — путешествие духа. Иногда он улетает очень далеко. Сила Разума безмерна, потому что она — Сила Жизни, и нет ничего, что могло бы ей противостоять.

— Это ведь был вещий сон?

— То, что Агафья видела во сне, вы тоже сможете видеть, и для этого вам совсем не обязательно спать! Да вот даже прямо сейчас вы сможете её увидеть, если захотите! Где она, что говорит, что сейчас делает!

— Как это? — Удивилась Вика.

Дервиш остановился, и посмотрел на неё с хитрой улыбкой:

— А ты не сомневайся, Вика, ты просто захоти!

Глеб неожиданно увидел то, что видела сейчас Вика: в знакомом доме, за кухонным столом сидела Агафья.

Глава 29. Санджа

Глеб ощутил тепло печки, знакомые запахи агафьиного дома. Он сидел за столом, рядом с ним были Вика и Слава. Агафья посмотрела на них, улыбаясь, и отвернулась, продолжая разговор с сидящей перед ней пожилой женщиной. Та растерянно и недоверчиво смотрела на Агафью удивлённо раскрытыми глазами. Агафья, вздыхая и сердясь на упрямство и неразумность своей посетительницы, спрашивала её:

— Да кто тебе сказал-то такое?

— Так Пашка Скуряков видел, как они мешки тащили! — Разводила руками женщина. — Говорит, своими глазами! Средь бела дня с Федькой на пару и несли! Ему с чего врать-то?

— Брешет он, чтобы выпивку с тебя выманить! Не они это, говорю тебе! У брата своего ищи, всё в сарае у него лежит!

— Так как же? Что-ж ты такое говоришь, Агафьюшка? — Всплеснула руками женщина. — Венечка ведь брат мой? Не мог он!

— Всё! Устала я! Старая я уже, тяжело мне! — Агафья махнула рукой. — Иди, поступай как знаешь!

— Спасибо тебе, Агафья Тихоновна! — Женщина, вскочив, засуетилась над своей сумкой. — Вот, чем бог послал! Не обессудь, чем богаты!

Проводив её, Агафья повернула голову и радостно посмотрела на искателей:

— Ну, здравствуйте, голуби! Какие же вы красивые стали, светитесь все!

— Здравствуйте, Агафья Тихоновна! — Дервиш подошёл к столу, сияя счастливой улыбкой. — Как я рад вас видеть!

Агафья встала и торопливо обняла его:

— Ну, здравствуй, голубь ты мой!

— Скорее, ворон! — Рассмеялся Дервиш, обнимая Агафью. — Не забыли? Белая я ворона!

— Фу, да что-ж ты говоришь-то такое? — Радостно улыбалась Агафья, вытирая платком уголки глаз.

Искатели повскакивали из-за стола.

— Господи, радость-то какая! — Приговаривала Агафья, обнимая их одного за другим. — Садитесь, голуби! Сейчас чай будем пить!

Она опомнилась и махнула рукой:

— Вот, старая, совсем из ума выжила! Какой-же чай, что я говорю-то такое? Ну вы хоть посидите тогда со мной!

Искатели снова сели за стол. Дервиш, присев рядом с Агафьей, положил свою ладонь на её руку:

— Агафья Тихоновна, ну зачем вы так разволновались?

— Так как-же? — Агафья вытирала щёки и лоб платочком. — Разве-ж у меня каждый день такие гости бывают?

— Ну, как вы живёте? — Спросил Слава.

— Да как живу? — Погрустнела Агафья. — Видите вот, кто ко мне ходит? Родной брат сестру обворовал! Что с людьми творится? Нет, лучше вы расскажите, что там у вас интересного? Я ж c вами сейчас полной грудью дышу, а надышаться не могу, как будто всю жизнь в погребе сидела! А сила от вас какая! Аж жарко мне!

Дервиш положил руку ей на плечо:

— Вижу, Агафья Тихоновна, со здоровьем у вас нелады?

— Дак уж годы-то мои какие? — Махнула она рукой. — Уже чего о здоровье беспокоиться?

Дервиш стал серьёзным:

— Давайте так! Мы искренне хотим вам помочь. У вас ведь в сарае есть котёл?

— Да, есть! — Подтвердила Агафья. — От матушки моей мне достался! А на что он вам, ведь расколотый он, вода бежит? Теперь только как память.

— Сейчас Глеб его починит, — Дервиш взглянул на Глеба, — и он будет как новенький. Пейте из него на здоровье, Агафья Тихоновна! Вот оно к вам и вернётся!

Глеб вспомнил, как он искал топор в агафьином сарае, вновь увидел полки с банками, подвешенные вязанки сухой травы, разбитый котёл в углу, в куче сена. Теперь котёл был перед ним. Глеб представил его новеньким, гладким и блестящим. Котёл поднялся в воздух, и, перевернувшись, встал на четыре короткие ноги, видневшиеся под днищем, трещина исчезла без следа. Глеб заглянул внутрь и увидел колеблющееся зеркало воды.

Агафья качала головой, счастливо и благодарно улыбаясь. Дервиш поднялся со стула:

— Нам пора, Агафья Тихоновна! Мы с вами не прощаемся! Мы обязательно встретимся, только позже!

Искатели встали из-за стола, Вика снова обняла Агафью:

— Агафья Тихоновна, мы к вам обязательно придём, и обязательно попьём с вами чаю, мы обещаем! И ещё — всё, что вы сказали — всё сбылось! Спасибо вам!

Агафья кивнула головой:

— Вот и славно, голуби мои!

— Вы берегите себя! — Глеб тоже подошёл попрощаться.

— Ой, да что-ж мне сделается? — Агафья махнула рукой.

Снова разволновавшись, она торопливо крестила их, продолжая вытирать глаза платочком:

— Спасибо, спасибо вам, голуби мои! Храни вас господь!

Вокруг опять был вселенский холод и звёздное небо. Глеб увидел мрак, мерцающие искорки бьющих в кокон частиц, и закрыл глаза.

— Она ведь ещё говорила про море и змею! — Услышал он голос Вики.

— Может, она Отца Моря имела в виду? — Предположил Глеб.

— Насколько я помню, там была чёрная змея в белом море, и белая змея в чёрном, так, Вика? — Заметил Трутнёв.

— Да, так она и говорила! А где это мы? — Произнесла удивлённо Вика.

Парни обернулись — напротив них стояло высокое каменное здание с оплывшими очертаниями, дальше, за ним, стояли другие, тоже оплывшие и полуразрушенные. Сознание Глеба мгновенно взлетело над ними, и он увидел под собой руины целого города.

— Это какой-то город! — Сообщил Трутнёв.

— Вернее, то, что от него осталось! — Уточнил Дервиш.

Вика растерянно осмотрелась и спросила:

— Как мы здесь оказались?

— Мы шли, вот и оказались здесь. — Уклончиво ответил Дервиш.

— Мы же были возле поля, где дерево?..

— Пока мы разговаривали с Агафьей, мы дошли сюда, что тебя удивляет? — Улыбнулся Дервиш.

Глеб почувствовал шутливое настроение исходящее от Дервиша, увидел, как он весело и задорно смеётся!

— Да, Вика! — Рассмеялся Трутнёв. — Ты что-то находишь здесь странным, необычным?

Парни расхохотались, Дервиш тоже смеялся вместе с ними. Вика махнула рукой:

— Да ну вас! — И покачала головой. — Опять руины!

— Да уж, — помрачнел Глеб, — что за путешествие у нас такое?

— Что делать? — Вздохнул Дервиш. — Такие наши заботы.

Мёртвый город был бесконечной грудой развалин. Вывороченные тротуары, засыпанные обломками, песком и пеплом, холмики щебня между оплывших зданий. Между грудами камней, когда-то бывших домами, угадывались широкие улицы и прямые проспекты.

— Нам придётся пройти сквозь город, это кратчайший путь. — Сообщил Дервиш.

Искатели зашагали по широкой улице, лежащей на набережной давно высохшей реки. Глеб видел засыпанную песком и пеплом мостовую, выложенную булыжником, окаймляющие её остатки бордюров и газонов, затем его сознание взлетало, и он видел сверху двигающиеся во мраке мёртвого города четыре кокона, светящихся розово-золотым цветом. Прямо перед ними посреди улицы, засыпанный обломками, стоял выехавший, или, может быть, выброшенный на тротуар, большой раздавленный транспорт, похожий на автобус, выглядящий, как огромная ржавая металлическая коробка.

— Скорее всего, какой-то транспорт, личный или общественный. — Предположил Трутнёв.

Путешествие по развалинам не блещет разнообразием, искатели взбирались на кучи мусора по выворачивающимся из-под ног обломкам, спускались по наклонно лежащим плитам по предательски скользящему слою пепла и песка, обходили стены и завалы. Ближе к центру города развалины изменились. Глеб осматривал оплавленные стены разрушенных домов, верхняя часть которых под действием чудовищной температуры стекла вниз и застыла уродливыми натёками и наростами, словно растаявший воск по свече. Застывшие капли и потёки расплавленного камня застыли на стенах, арках, в развалинах упавших зданий виднелись полурастаявшие башенки с наплывами от стекавших шпилей. Глеб видел редкие уцелевшие окна первых этажей, залитые расплавленным камнем. Рассматривая потёкший камень, который словно толстый слой краски, сполз по стеклу, проплавив дыры в стеклянных пластинах, и застыл неровными наростами, смешавшись со стеклом, Глеб почувствовал, как земля под ногами почти незаметно вздрогнула и ощутил грохот, именно ощутил, а не услышал в сильно разрежённой атмосфере. Перед глазами появилась картинка падающей стены разрушенного здания. Он услышал голос Дервиша:

— Хорошо, Глеб! Обращай внимание на всё, что происходит вокруг. Ты знаешь, как важна тренировка!

— Ребята, посмотрите! — Голос Трутнёва заставил искателей устремиться к нему.

Сквозь пролом в стене они вошли в разрушенное здание без крыши. Огромный танк, почти проехавший дом насквозь, застрял среди развалин, задрав вверх стволы орудий. Упавшая на него часть стены расплавилась и навсегда заключила боевую машину в свои объятия.

— Самый большой танк в армии Хомаро. — Объяснил Дервиш. — Его называли железный слон!

Из-под обломков торчали большие и маленькие стволы на башне. Подплавленная броня напоминала пемзу, она была такой же пористой, в неё навсегда вплавились частицы песка и мелкой каменной пыли и крошки. Глеб рассматривал древнюю боевую машину, сравнивая её с техникой, с которой имел дело во время службы в десанте. Вспомнил, как часами их взвод тренировал посадку и высадку из БМД, и теперь пытался представить, как танк выглядит изнутри, кто были те, чьи останки до сих пор находились в застывшей машине. Четыре ряда шипованных колёс под бронированным днищем, нанизанных на оси друг за другом и похожих на четыре зубастых валика, наполовину засыпали обломки здания. Глеб ощущал невероятный, космический холод, исходивший от машины.

Постояв возле древней техники, искатели двинулись дальше. На главной городской площади путешественники увидели ещё один танк. Огромная боевая машина была утоплена в растёкшихся плитах тротуара. Колёса с шипами навечно погрузились в расплывшийся камень, словно в глубокую лужу, стволы повисли и опали, словно гигантские макаронины. Машина, как сугробом, была накрыта расплавленной стеной стоявшего на площади храма. Потёкшая броня слилась с расплывшимся камнем, и невозможно было понять, где кончается одно, и начинается другое. Уже за городом искателям встретилась ещё одна композиция, созданная далёкой чудовищной войной. В разрушенном сквере стояли остатки монументального комплекса в виде пяти остроконечных колонн, четыре из них располагались по углам и одна в центре. Четыре колонны были разрушены, но одна из колонн в углу осталась почти целой, рядом на земле лежала её сбитая верхняя часть, а на неё, как на шпильку, была наколота летающая тарелка. Своим ребром она упёрлась в землю, и вместе с вывороченной из земли колонной они образовали букву «Л». На каменной колонне и под ней застыл расплавленный металл, стекавший из пробитого днища тарелки.

Трутнёв, обойдя вокруг колонны, задумчиво произнёс:

— Вот бы Пахомчик всё это увидел!

— С чего ты про него вспомнил? — Поинтересовался Глеб.

— Да сам не знаю, что-то на ум пришло! — Пожал плечами Слава и спросил, — Дервиш! И почему ты не взял Пахомова?

Дервиш немного помолчал, потом неторопливо ответил:

— Мы говорили об этом. И тогда, и когда уже были здесь.

— Ну да, ты говорил! — Согласился Трутнёв.

— Когда вы вернётесь, сможете ему помочь. — Добавил Дервиш.

Они шли по равнине, небо за их спинами посветлело, а звёздный небосвод начал блекнуть, над горизонтом медленно поднималась новая заря.

— Скоро рассветёт! — Негромко сказала Вика.

Помолчав немного, она обратилась к Дервишу:

— Зачем они это делают?

Дервиш понял её вопрос. Помолчав, он ответил:

— Когда путь жизни завершён, и человек уходит, его сознание остаётся прежним, поэтому я продолжаю называть его человеком. Когда совершается этот переход, ракшас покидает человека, и тот начинает возвращаться к себе, и обнаруживает, что значительная часть того, что он считал своей сущностью, своим сознанием — исчезла! И ещё при этом оказывается, что большая часть его жизни украдена.

— Как это? — Удивилась Вика.

— Человек увидит всю свою жизнь, и будет сожалеть, что нужно было поступить иначе, сказать иначе, но теперь, чтобы всё исправить, нужно вновь возвращаться, а вернувшись, он должен будет начать с того, чем закончил.

— И вновь его ждут те же грабли? — Усмехнулся Трутнёв и покачал головой.

— Вы сами можете всё это увидеть, для этого вы уже владеете достаточными способностями.

— И для чего они воруют? — Продолжала Вика.

— Чтобы человек не смог выполнить то, что собирался сделать в своём рождении.

— Получается, Пахомчик в опасности? — Спросил Глеб.

— Получается, так.

Что-то произошло, Глеб понял это сразу! Почва под ногами задрожала, искатели присели — так сильна была вибрация. Земля метрах в пятидесяти перед ними словно взорвалась, разлетевшись пыльными вихрями, и из них одна за другой перед путешественниками выросли три металлические трёхметровые башни, ощетинившись направленными в них короткими стволами. Слева и справа от башен из-под песка поднялись громко гудящие огромные машины, с которых вниз обрушились тонны песка и гравия! Спрятанную от глаз со времён далёкой войны тайную военную заставу окутали вихри пыли, поднятые потоками воздуха из двигателей. Её тучи поднялись в небо и поплыли над землёй, заслонив собой встающий диск солнца. Глеб видел висящие в густых клубящихся тучах машины, с них всё ещё осыпался песок, громко гудели двигатели. Одна из машин вдруг перестала гудеть и с грохотом рухнула на песок. Из другой ударил луч, коротко вспыхнувший перед глазами, и превративший песок перед искателями в зелёную стеклянную массу. Машина, продолжая гудеть, висела в воздухе, но больше ничего не происходило, башни тоже больше не двигались.

— Они сидели в засаде, но те, кого они ждали, давно умерли. — Спокойно произнёс Дервиш. — Хорошо сделанные машины, их изготовили умные и добросовестные мастера. Прошло столько времени, а они всё ещё делают то, для чего их создали.

Обойдя неожиданных стражей, искатели продолжили свой путь.

Солнце светило в спину, и длинные тени, как лучи чёрного света, двигались перед путешественниками по сгоревшей, засыпанной обломками, земле. Глеб чувствовал что-то впереди, но не мог понять что это, и ждал, когда они подойдут ближе. Путешественники спустились в лощину, когда-то бывшую руслом огромной реки. Вокруг на земле разводами лежала белая соль, толстым слоем покрывающая дно высохшего залива, по которому они теперь шагали. Камни, когда-то лежавшие на дне, сохранили следы живших на них кораллов, кое-где из-под песка торчали обломки больших окаменевших раковин, под ногами скрипела соль.

— Смотрите! — Трутнёв по привычке вытянул вперёд руку, забыв, что теперь все видят по-другому.

Глеб увидел впереди колеблющуюся поверхность воды! Море! Откуда оно здесь? Блестящее колеблющееся зеркало отражало лучи встающего солнца, на берега накатывал прибой, морские воды простирались до горизонта!

— Откуда здесь вода? — Изумился Трутнёв.

Глеб опустился к колеблющейся поверхности и ощутил её леденящий холод, плотность и вязкость. А ещё едкость. Это не было водой, Глеб это почувствовал.

— Это кислота! — Опередила его Вика. — Ты увидел, Глеб?

— Да, Викуля! Море кислоты.

Искатели подошли к самой кромке и остановились.

Безжалостный огненно-красный шар висел среди чёрного, как смоль, неба, заливая смертельным жаром безжизненную равнину. Вика смотрела на море. Прозрачные кислотные волны тяжело бились в прибрежный песок, и откатывались назад, не оставляя за собой пены на мёртвом пустом берегу.

— Учёные считают, что так же было на заре жизни в нашем мире! — Заметил Трутнёв. — Жизнь зародилась в кислотных океанах.

— Что может жить в таком море? — Услышал Глеб голос Вики. — Я не чувствую здесь никакого дыхания жизни.

Внезапно его внимание что-то привлекло, он ощутил мощное дыхание светлой силы, приближающейся к ним. В прозрачных волнах, ярко освещённых солнечными лучами, он увидел извивающееся чёрное тело огромного змея.

— Отец Моря! — Громко воскликнула Вика. — Он приплыл сюда! Зачем? Что он здесь делает?

Тяжкий вздох разнёсся на морем, его сменил низкий трубный рёв, слышимый далеко вокруг, от которого задрожала земля под ногами!

— Глеб! Там же кислота! Боже мой, он… он же гибнет! — Воскликнула Вика.

— Что я могу сделать? — Глеб удивился тому, как глухо и слабо прозвучал его голос.

Огромное чёрное тело на глазах светлело, продолжая извиваться в волнах. Над ним поднимался пар, волны вокруг змея начали бурлить, пузыриться.

— Дервиш, он умирает! — Вика в ужасе повернулась к спокойно стоящему учителю.

— Это его решение. — Спокойно ответил тот. — Он даёт жизнь этому миру!

Тело Отца Моря сталосовсем белым, бессильно переворачиваясь в чернеющих волнах. Оно таяло, растворяясь на глазах, и расплываясь среди прозрачных волн гигантским чернильным пятном.

— Он ведь должен помочь олунха! Как же они теперь?! — Волновался Трутнёв.

— Почему он так кричит? Ему больно?! — Не выдержала Вика.

— Не волнуйтесь, всё не так, как вы воспринимаете. Воздух покидает лёгкие и создаёт такой шум. — Спокойно ответил ему Дервиш. — С Отцом Моря ничего не случилось! Смерть не имеет над ним власти! Он умирает и возрождается когда пожелает! Этот мир отдохнул, пришло время дать ему новую жизнь. Дух Великого Создателя отдаёт свою силу новой Жизни!

Глеб увидел, как из проеденных кислотой лёгких сквозь множество отверстий с шумом вырывается воздух, производя какафонию звуков. Тело гиганта исчезало на глазах, разваливаясь среди бурлящих вокруг волн, окрашивая их в чёрный цвет. Стали видны рёбра с кусками плоти и висящими лоскутками кожи.

— Планета должна иметь достаточную жизненную силу, чтобы душа могла увидеть её в Пустоте. — Объяснял Дервиш. — Жизненная сила излучает свет. Такой свет свидетельствует о присутствии Разума, он необходим для воплощения. Так появляется Жизнь.

Он поднял руку и показал на небо над их головами:

— Смотрите! Дух Великого Создателя не может погибнуть! Он — Дух Жизни. Этот мир получил новое рождение.

Над поверхностью моря стелился густой туман, медленно поднимающийся вверх и похожий на пар. Светящаяся оболочка заполнила всё пространство над головой. Небо посветлело, звёзды поблекли, солнце перестало казаться безжалостным, его словно прикрыла прозрачная дымка.

Дервиш едва махнул рукой, и четыре светящиеся фигуры вновь устремились сквозь пустыню к своей далёкой цели. Очень скоро на горизонте показались каменные развалины, настолько обширные, что даже могущественная древняя пустыня за время своего существования не смогла спрятать их в своих бескрайних песках. Древний город был огромен. Путешественники остановили свой бег и осторожно приблизились к ним. Дервиш уверенно направился к груде почерневших обработанных каменных блоков, в беспорядке сваленных в песках, и шёл к ним по песчаным барханам. Увидев, что он готовится что-то делать, искатели встали рядом. Дервиш взмахнул руками, и один из каменных блоков поднялся в воздух и повис над развалинами. Струи песка обрушились с него вниз, на барханы. Рядом взмыл ещё блок, за ним ещё, и ещё! Песчаный вихрь взметнулся над развалинами, вздымая в небо тонны бурого песка вперемешку с чёрными спёкшимися бляшками, и, улетев в сторону, рассыпался над пустыней. Между блоками, лежащими в бархане, показался огромный каменный коридор, уходящий вниз и наполовину засыпанный песком. Воронка вихря устремилась в него, вытягивая наружу старые залежи. Когда вихрь закончил свою работу, Дервиш разогнал его, махнув рукой. Путешественники стояли перед входом в подземелье. Дервиш решительно двинулся вниз по ступеням, искатели последовали за ним. В полумраке коридора под подошвами сандалий на каменном полу скрипели мелкие камешки и песок. Тёмные своды уходили вверх, в темноту. По мере того, как путешественники шли по коридору вглубь подземелья, темнота вокруг сгущалась. Солнечный свет, проникающий сквозь расчищенный Дервишем вход, остался далеко за спиной идущих ярким белым пятном. Наконец, коридор закончился высокими пятиметровыми дверями с рельефными изображениями символов власти и государства. Дервиш поднял руки, направив ладони на створки двери. Внутри них долго щёлкали и скрипели какие-то механизмы, Глеб быстро понял, что створки открываются наружу, и усилиями воли тянул их на себя. Спустя время одна из створок со скрипом отодвинулась от второй, открыв широкую щель, из которой в коридор хлынули потоки затхлого застоявшегося воздуха. Глеб вновь с усилием потянул створки, искатели присоединились к нему, и вот уже обе двери разошлись, открыв взгляду большую лестницу, спускающуюся вниз. Дервиш создал свет над головой. Вокруг путешественников возникло сияние, ярко освещающее пространство возле них. Свет озарил высокие каменные своды большого зала, широкие ступени под ногами, по которым они спускались в подземелье. Ступеньки были образованы массивными базальтовыми балками, врезанными в полированную каменную стену. Лестница вела вниз, в просторный зал с большой круглой площадкой из жёлтого металла, окружённую витыми колоннами с множеством арок, как в Храме Первого Леса. Путешественники спустились вниз и остановились. В зале, который они видели лишь внутренним взором, понемногу разгорался свет, и в нём становилось всё светлее. Огромный золотой саркофаг, стоящий посредине зала начал светиться. Глеб открыл глаза и смотрел, как стекло саркофага засияло изнутри. С едва слышным жужжанием крышка саркофага отъехала в сторону, и из него поднялся тот самый Золотой Будда, которого Глеб видел в пещере. Он сидел, держась руками за края саркофага, и, улыбаясь, смотрел на искателей. Дервиш быстро подошёл к нему, встал возле саркофага на одно колено и поцеловал руку великана.

— Глеб! Это Будда! — Глеб услышал голос Трутнёва.

— Да! Это он был в пещере! — Ответил Глеб.

— Я тоже видела его в какой-то пещере! Он со мной говорил! — Вика растерянно следила за поднимающимся на ноги великаном.

— Меня зовут Санджа! — внезапно прозвучал в их головах знакомый голос.

Улыбающееся лицо великана повернулось к ним.

— Подойдите ко мне! — Голос Золотого Великана прозвучал громко, но доброжелательно.

Глеб почувствовал, как Вика вцепилась в его руку и поддержал её, сам ощущая сильное волнение. Дервиш встал и, счастливо улыбаясь смотрел на искателей. Те подошли к саркофагу, снизу вверх глядя на возвышавшегося над ними бога.

— Вижу, вы полны сил и энергии! — Услышали искатели. — Всё, увиденное вами, не расстроило ваших чувств и не поколебало вашу веру, и это хорошо!

Искатели с удивлением смотрели на сияющего золотом исполина.

— Вот вы предо мной, а я перед вами! — Вновь прозвучал голос Санджа. — Я следил за вами! Я доволен! В вашей жизни нет неправды.

— Мы тоже приветствуем тебя! — Как можно увереннее произнёс Глеб, чувствуя, как от смятения у него подкашиваются ноги.

— Ха-ха-ха! — Оглушительно расхохотался Санджа. — Не стоит так волноваться, друзья мои! Я всего лишь выше вас ростом, но в остальном такой же, как вы! Ха-ха-ха!

Он громко хлопнул себя по бёдрам, искренне радуясь своей шутке. Дервиш смеялся вместе с ним. Искатели тоже заулыбались, ощутив исходящую от Санджа добрую и сильную энергию искренней радости и веселья. Своей доброй силой он поглощал всё вокруг, заряжая своим радостным настроением. Вдоволь насмеявшись, Санджа шагнул из саркофага и, продолжая улыбаться, спросил искателей:

— Вам понравилась Книга?

— Книга? Это просто невероятная вещь! — Ответил ему Трутнёв.

— Это лишь одна из множества книг Идрасалани, которые хранятся в библиотеке его Царства. — Согласно кивнул Санджа. — Дух Отца Жизни оставил такие во всех мирах, чтобы Идущие К Свету могли делать в них свои записи! Потом они становятся Тканью Жизни. Когда-нибудь и вы будете писать в ней.

— Мы видели Отца Моря! — Громко произнесла Вика.

Санджа улыбнулся:

— Отец Моря дал своё благословение. Этот мир теперь очищен и пуст, он уже отдохнул и готов к новой жизни. Скоро мои Учителя, Создатели, наполнят его своим дыханием.

— С ним всё в порядке? — Снова спросила Вика. — С Отцом Моря?

Санджа взглянул на Дервиша, тот кивнул ему. Санджа улыбнулся Вике:

— Твоё сердце полно доброты и сострадания! Их хватит, чтобы дать жизнь целому миру, но твоих сил для этого пока недостаточно. Отец Моря не может погибнуть, он — лишь Тень Великого Создателя! Идрасалани подарил своей тени жизнь и вдохнул в неё разум, теперь она воплощает его замыслы!

Санджа окинул доброжелательным взглядом ловящих каждое его слово искателей:

— Вы выбрали верный путь! Айро утверждает, что вы превзошли его в своём ученичестве, что ж, вы удостоились похвалы от моего ученика!

Глеб набрался смелости и стараясь унять волнение в своём голосе, выпалил:

— Мы всё время вспоминаем те слова, что ты нам сказал тогда, в пещере! Они всем нам очень помогли!

— В вашем мире много разных учений, — ответил Санджа, — люди спорят, чем одно отличается от другого, решают, какое ближе чувствам их души! Таково движение Разума, таков Путь Змеи.

— Мы уже много раз слышали эти слова, расскажи нам, что такое этот Путь Змеи? — Попросил Глеб.

— Змея — древний символ, — одобрительно улыбнулся Санджа, — он провозглашает разумную силу, дающую жизнь. Змея, ползущая к цели, не стремится к ней напролом, она двигается сообразно обстоятельствам, отклоняясь то влево, то вправо, но её голова всегда неотступно обращена на цель. Живая планета содержит в себе миры, в мирах цветёт жизнь, и всё это стремится к развитию! Разумные существа помогают развиваться планете, потом планета двигает вперёд разум, так они идут вместе, помогая друг другу. Это и есть символ змеи, ползущей к цели!

— А змея, держащая себя за хвост? — Воскликнула Вика.

— Это движение, которое не имеет начала и конца? — Спросил Слава.

— Да, одно из значений! — Кивнул Санджа и стал серьёзен. — Но есть ещё один смысл — помеха в себе! Змея, держащая себя за хвост, и сама себе не дающая двигаться! Ничто не может прекратить её движение к цели, только внутренняя дисгармония. Гавала не смог уничтожить созданный Идрасалани мир, он пытался убедить сделать это его жителей!

— А как он это делал? — Спросил Глеб.

— Он принёс людям меч и показал, как легко им можно разрубить всё, что угодно! Люди спросили Гавалу — зачем нам это? Гавала начал убеждать их в необходимости иметь оружие: если придут враги, вы должны будете защитить свои дома, свои семьи, своё имущество! Люди спросили его — те, кого ты называешь «враги», кто они такие? Гавала ответил — это другие люди, которые захотят отнять то, что у вас есть! Люди ответили — тогда пусть враги приходят, у нас много всего, мы с радостью дадим им то, что они захотят! Гавала засмеялся — а если они захотят взять всё, что у вас есть? Тогда засмеялись люди — как можно забрать у мира всё, что у него есть, если никто никогда не сможет вычерпать его даже наполовину? Пусть те, кого ты назвал «враги», приходят! — сказали они, — когда они придут и увидят мир таким, каков он есть, их желание иметь всё исчезнет, и они станут другими! Пусть они только увидят Давахали, и познают любовь Создателя!

Искатели переглянулись: мифы на их глазах превращались в реальность, которая где-то происходила!

— Вы должны понимать, что важна не сама религия, — продолжал Санджа, — важно движение духа, воспитывающего волю и утвердившегося в достижении цели! А цель религий одна — постигать любовь. Только так можно научиться распознавать добро и зло! Вам предстоит объяснять это людям!

Санджа понимал те чувства, что овладели искателями, и улыбнулся им открытой счастливой улыбкой:

— Вы должны будете объяснить им, что не стоит тревожиться о Пути, не стоит думать так: «Я в своих поисках ушёл в сторону, я сбился с верной дороги!» Отвечайте им: ты всё ещё на Пути Змеи, ты всё ещё Идущий! Главное, чтобы разум всегда стремился к истине, и неотрывно следил за целью! Люди долго привыкают к новым обязанностям, трудно меняют привычки, но без этого не обойтись! Мир, который придёт на смену вашему, будет миром науки, культуры и религии. Всё изменится и вы тоже! Представьте, что вам предложили надеть чудесную броню, состоящую из множества предметов, каждый из которых нужен и важен, и играет свою, особенную роль. Вы смотрите на эти доспехи, привыкаете к их виду, берёте в руки разные детали, примеряете их на себя, учитесь носить их, правильно пользоваться ими. Пока что самое важное для вас — понять назначение каждой вещи. Потом станет важным научиться носить их правильно. И много позже главной задачей станет научиться носить их все вместе и постоянно! Один ваш мудрец сказал: когда туфли не жмут — люди забывают о ногах, когда пояс не давит — забывают о животе.

— А пока что мы не можем забыть об этих доспехах? — Догадался Глеб.

— Да! — Рассмеялся Санджа. — Как можно забыть о том, что восхищает? Вы делитесь друг с другом впечатлениями и ощущениями! Вы примеряете эти детали по очереди и все вместе! Вы ими играете, как котята, катающие клубок! Пока вы поймёте и привыкнете ко множеству правил и обязанностей, пока они станут частью вас, вашими доспехами, которые не замечают, пройдёт много времени! Время — друг, и время — враг!

Сердце Глеба пело! Теперь он понимал, что значит следовать за Учителем, он понимал Дервиша, так упорно и настойчиво стремящегося найти Санджу! Он и сам теперь готов был идти за ним, и чувствовал, что у Вики и Славы те же мысли!

— А теперь вы поможете мне построить новую колесницу. — Произнёс Санджа. — Мой путь очень далёк, он лежит на другой конец миров!

Взглянув на Дервиша, он рассмеялся:

— Мне нужна хорошая колесница!

Дервиш улыбнулся ему в ответ. Санджа хлопнул в ладоши и перед ним засветился слабый огонёк. Он плавал в воздухе, разгораясь всё сильнее, пока, наконец, не превратился в сияющую сферу, подобную шаровой молнии. Дервиш коротко махнул рукой вверх, сфера поднялась над его головой и повисла там, плавая из стороны в сторону и покачиваясь.

— Идите за мной. — Санджа двинулся к выходу из пещеры.

Дервиш и искатели последовали за ним. Они шли по тому же коридору, по которому вошли в зал с саркофагом. Светящаяся сфера, сияя над их головами, плыла за ними.

Они вышли из пещеры в другой мир! Глеб смотрел вокруг, не узнавая каменистой пустыни, по которой они спешили к Учителю. Теперь вокруг шумели листвой деревья, склоняя кроны под дуновением ветра, пели птицы, жужжали и стрекотали насекомые. Между деревьев бежал ручей, сверкая в живых лучах солнца, неся свою звенящую влагу в небольшое озеро.

— Это время! — Засмеялся Санджа, увидев удивление на лицах искателей. — Когда вы снова сюда вернётесь, здесь всё станет таким.

Он поднял голову и указал в небо над собой. Искатели взглянули туда, куда он показывал: над ними развернулся большой голубоватый купол, внутри которого они находились.

— Вот это да! — Вика в восхищении смотрела вокруг. — Живая сказка!

— Вы представляете себе силу мысли, которая управляет временем? — Горячо зашептал Трутнёв, наклонившись к Глебу и Вике.

— Смотрите, они пошли к озеру! — Глеб увлёк Вику вслед за Санджой и Дервишем.

Санджа, ослепительно сияя на солнце золотой кожей, остановился на берегу, на небольшой полянке между деревьями, и поднял руки. Над водной гладью поднялся огромный шар воды. Колыхаясь и переливаясь в солнечных лучах, вода в шаре волновалась, словно в бурю. Пуская во все стороны солнечные зайчики, живой водяной шар повис над озером.

Глава 30. Танец Бога

— Я расскажу вам, что такое «Сила Создателей». — Опустив руки, Санджа повернулся к искателям.

Его кожа потемнела, став бронзовой, и перестала сверкать.

— Почувствуйте её! Попробуйте ощутить всем, что у вас теперь есть.

Трутнёв сел на землю, неотрывно глядя на шар, Вика закрыла глаза и протянула к шару свои ладони, Глеб просто смотрел на переливающиеся беспокойные потоки воды внутри колыхающейся над озером сферы, и вдруг понял, ощутил что-то новое, необычное! Стремительная, мощная, бесконечная и всепроникающая сила окружила его, сжимаясь и расширяясь от одного его взгляда, движения и устремления воли! Он понял, что может управлять ей, она ждёт его мыслей, готовая выполнять его желания! Новое понимание захватило его, завладело всем его вниманием. Глеб поднял руку и взглянул на ладонь — на ней лежал шарик воды, сверкая в солнечных лучах. Глеб подбросил его, и тот повис перед глазами. Подчиняясь его воле, вода распалась на множество капель, соединилась в тончайшую плёнку, выгнулась, снова собралась в шарик. Он взглянул на сферу над озером, и шарик стремительно метнулся к ней. Глеб посмотрел на Вику — перед ней в воздухе плавали огромные снежинки из воды. Вика засмеялась и вода упала на траву. Над Трутнёвым висел маленький водяной шар, Слава открыл глаза и встал. Глеб посмотрел на озеро и подошёл к воде. Под его взглядом по воде пробежала рябь. Он волновался. Слава уловил его мысль, тоже подошёл и встал рядом, впившись взглядом в зеркало воды. Вика, Дервиш и Санджа молча наблюдали за ними. Глеб собрался с духом, и взмахнул рукой — водную гладь словно рассекли ножом, она разделилась на две половины и вода расступилась! Вика охнула, когда вода отхлынула в стороны, обнажив дно с чёрными корягами и стволами деревьев, заплетёнными водорослями, и поднялась вверх двумя стенами, стоящими друг напротив друга! Санджа весело рассмеялся, стены воды мягко схлопнулись, водяной шар опустился в озеро, и вода в нём заколыхалась, выплёскиваясь на берега. Слава тоже отправил свой шар в озеро и посмотрел на Глеба. Тот стоял молча, немного потерянный, словно не веря тому, что только что произошло. Санджа подошёл к ним и похлопал обоих по плечам:

— Хорошо! А теперь пора браться за дело!

Его кожа снова запылала золотом, и вместе с ней засияла солнечным светом плывущая над его головой светящаяся сфера. Он вышел на центр поляны, а искатели и Дервиш встали вокруг него. Глеб смотрел на исходящее от Санджи золотое сияние, наполняющее его силой и радостью, и чувствовал у Вики и Славы ту же радость. Он ощутил падающую на него из космоса Силу Создателей и направил её Сандже. Тот хлопнул в ладоши и слегка присел, согнув правую ногу и выставив вперёд левую. Его руки стремительно сделали какое-то непостижимое движение, искатели услышали гулкий звон гонга и зазвучавшую откуда-то протяжную мелодию! Ноги Санджи медленно двинулись, ступни плавно описали две сложные дуги, скользнув по земле, и он поднял ладони к небу, обратив вслед за ними свой взгляд. Громко забили барабаны, и золотое тело ловко и стремительно закружилось, подчиняясь ритму зазвучавшей музыки! Санджа взмахивал руками в такт ритму, и вокруг него возникали переплетения тончайших разноцветных светящихся нитей, наматывающихся на пальцы, ладони, запястья и предплечья. Хлопая себя по рукам в ритме мелодии, он, радостно смеясь, присоединил нити к пальцам рук, к ладоням и локтям. Глеб чувствовал тот восторг, что захватывал сердце Санджи от делаемой им работы. Стремительным ритмом звучала музыка, кружась, Санджа взмахивал руками, поднимая их в танцевальных движениях вместе и поочерёдно, разводил в стороны, описывал ими сложнейшие траектории, и пряжа распускалась, взмывая ввысь и, также подчиняясь ритму музыки, сплеталась в огромный, сияющий золотом и цветами радуги кокон, создавая для Золотого Бога новую колесницу. Вырисовывались её пока неясные контуры, постепенно возникающие из подвижного живого тумана, плавающего в высоте.

Глядя на танцующего Бога, Глеб начал понимать, что в танце Санджи не было движений, делающихся просто для красоты, как не было и бессмысленных. Кисти рук и стопы ног закручивали в тонкие нити энергии, льющиеся на него из чёрной бездны космоса, от звёзд и пустоты. Он стремительно кружился, и завитки и кольца взмывали вверх, исчезая в светящемся тумане, из которой уже показался нос огромного золотого веретена. Санджа подпрыгивал на одной ноге, приседал и снова кружился, и вверх взлетали огромные спирали сплетённых нитей, сливающиеся в шары и кольца. Теперь в его руках возникали полупрозрачные, сияющие золотом или всеми цветами радуги сгустки, превращающиеся в изогнутые куски обшивки, пластины, и другие детали всевозможных форм и размеров. Санджа подбрасывал их вверх, продолжая кружиться, притопывать и хлопать в ладоши, весело смеясь и радуясь своему танцу, и над ним складывалось творение его рук и мысли — огромный корабль! Глеб смотрел на него, ощущая, как захватывает дух от восхищения мощью и силой Создателя, который своим танцем создавал настоящее чудо прямо на его глазах! Глеб ощущал бьющие сквозь него потоки светлой живой энергии, переполняющие его счастьем жизни и радостью любимого дела! Теперь ему все его новые способности казались просто балаганным шутовством, фокусами. Он поражался тому изяществу и простоте, с какими Санджа создавал своё творение! Наконец, стремительный ритм музыки сменился протяжной, спокойной мелодией, Санджа перестал кружиться, его движения стали плавными и спокойными. Он довольно улыбался, глядя на творение своих рук: высоко в небе висело огромное веретено, состоящее из полупрозрачного тумана, сияющего золотом и радугой, сливающимися в белый ослепительный свет. Санджа вновь громко хлопнул в ладоши и топнул ногой так, что по земле пробежала дрожь, и искателей подбросило в воздух. Камни, лежащие вокруг них в траве и на берегу, тоже подпрыгнули, рассыпаясь в мелкую пыль, которая, клубясь в воздухе, стремительно взлетала вверх, устремляясь к кораблю.

— Теперь моя колесница должна созреть! — Довольный Санджа расправил свою одежду.

— Что значит — созреть? — Переспросила Вика.

— Сейчас она больше похожа на призрак, сквозь который можно легко пройти, но я дал ей материал, и теперь она достроит себя сама.

Искатели, закрыв ладонями глаза от солнца, смотрели на золотое веретено, сияющее в облаках, и поднимающиеся к нему клубы пыли.

— Благодарю вас за помощь! — Улыбнулся Санджа. — Если бы я был один, мне бы пришлось строить целый день!

— А как корабль себя достраивает? — Поинтересовался Трутнёв.

Санджа добродушно усмехнулся:

— Я создал форму, теперь она заполняется. Защите нужна твёрдость!

— Это будет долго? — Спросил Глеб.

— Когда я встречу тех, кого вы приведёте, всё будет готово! — Ответил Санджа.

Видя, с каким восхищение Глеб и Слава разглядывают его творение, он довольно рассмеялся:

— В Сване, глубоко под землёй, лежит ваша вимана, на которой вы летали в далёкий мир, который у вас называют Марс!

— Какая вимана? — Опешил Трутнёв.

— Мы летали в космос? У нас был такой корабль?! — В изумлении воскликнул Глеб.

— Да, у вас есть огромный корабль, и у него восемь двигателей! — Засмеялся Санджа.

— Зачем столько? — Удивлённо спросил Слава.

— Это очень мощный корабль! В космосе работают двигатели, которые используют время, а здесь — те, что используют гравитацию!

— Где же он? Как его найти? — Разволновался Глеб.

— Я покажу, но вначале завершите начатое! — Санджа стал серьёзен.

— Да! Конечно! — Согласно кивнул Глеб и, сияя, хлопнул Трутнёва по плечу.

— И что теперь? Куда нам идти? Что нужно делать? — Спросил Слава.

— Ничего не нужно делать! — Санджа доброжелательно оглядел искателей. — Отдыхайте, гуляйте, осмотритесь! Вам многое нужно обсудить. Пусть ваше сознание проникнет туда, куда никогда не смогут попасть ваши тела.

— Сколько нам здесь быть?

— Сколько захотите! Когда почувствуете, что пора, вы уйдёте!

Санджа двинулся к пещере, Дервиш одобрительно кивнул искателям и ушёл следом за ним.

— Давайте отдохнём немного! — Глеб обнял Вику. — Нужно мысли в кучу собрать.

— Давай! — Согласилась она и упала на траву, устало закрыв глаза.

Лёжа на спине, Глеб сосредоточился на деревне, пытаясь её увидеть. Перед его взором возникло осеннее, хмурое и серое небо, каменная арка ворот, Воины Ночи в чёрных одеждах, крыши домов, засыпанные опадающими листьями, и песчаный пляж, заполненный толпой людей. Над пляжем звучала музыка: на берег выехали из воды два больших судна, видимо, торговых, так как на них были простые, открытые надстройки, с дверями и иллюминаторами, антеннами и фонарями. Над всем этим Глеб увидел поднятые большие экраны с анимированными рекламными картинками. Глеб вспомнил пророческие слова Баули о скором прибытии торговцев. Носовая часть на обоих кораблях была раскрыта, на песок опущены широкие трапы, которые в поднятом состоянии служили кораблям носом, возле них стояли большие витрины с товарами. Возле витрин толпились олунха, а стоящие над ними великаны-продавцы брали с витрин товары и расхваливали их, давая в руки претендентам, и отвечая на бесконечные вопросы. Впервые Глеб видел людей Баланги без шлемов и масок: крупные черты лица, маленький рот с узкими поджатыми губами, пронзительные светлые глаза, складка на переносице под нависающей надбровной дугой. На множестве полок витрин громоздились полосы металла для копий и ножей, мыло, соль, множество отрезов разной ткани, брезент и кожа, скрученные в рулоны, иглы, нитки, прозрачные тонкие тубы с клеем, соль, приправы и великое множество прочего, что привезли торговцы из Баланги, чтобы обменять на драгоценную икру Гребней. Прямо на пляже они поставили палатку, над которой был натянут большой экран. Хорошо поставленным голосом, делая паузы, под эпическую музыку невидимый диктор спрашивал слушателей:

— Ты беден и несчастлив? Ты устал? Вся твоя жизнь в одиночестве? Так где же правда? Есть ли в этом мире счастье? Как сделать свой народ богатым и процветающим? Как должен поступить каждый из вас, чтобы стать сильным и независимым? Выход есть! Королевский Торговый Двор! Стань нашим партнёром! Стань сильным и независимым! Завоюй свою свободу и твои мечты сбудутся!

Стоящий прямо под экраном торговец в широкополой шляпе и богатом длинном халате без рукавов, надменно сжав губы, разглядывал сверху стоящих перед ним олунха. Под его халатом виднелась тёмная, табачного цвета рубашка с длинными рукавами, и свободные шаровары такого же цвета. По одежде, сливаясь и растягиваясь, медленно ползли неброские тёмно-серые узоры.

Торговец нажал кнопку на пульте в своей руке, и голос умолк. Чуть наклонившись вперёд, он обратился к ближайшему к нему воину в коричневой накидке с зелёным орнаментом:

— Ты хочешь быть свободным и независимым?

Олунха почесал нос и задумался:

— Ну… да! Конечно!

— А знаешь, как это сделать быстро и легко?

Не дожидаясь ответа, он выпрямился, и, возвышаясь над толпой, с важным видом окинул взглядом стоящих перед ним людей.

— Частный бизнес! — Торговец замолчал, сделав многозначительную паузу, снова окидывая олунха гордым и надменным взглядом. — Не нужно ничего бояться! Ваши соседи, племена тават, отлека, севара — все они уже давно и успешно сотрудничают с Королевским Торговым Двором! Они торгуют с нами всем, чем богаты их земли. В каждом племени теперь есть люди, которые у своих соплеменников скупают для нас любую добычу, и затем выгодно продают её нам. У них есть документы, в которых стоит Государственная Королевская Печать, и рукой самого императора написано, что они его личные друзья и уважаемые люди! И теперь мы, Королевский Торговый Двор, берём у них всё, даже сухие цветы и коренья, из которых на наших заводах делают лекарства. Да-да, наши доктора лечат своих пациентов вашими травами, разве это плохо? А икра Гребней Волн? Это же любимый многими деликатес! Сколько бы ни закупал её Торговый Двор у вашего народа, её никогда не хватает больше, чем на полгода, так её любят наши люди!

Гордо скрестив на груди руки, он с высоты своего роста оглядывал олунха.

— Ну что, я тебя убедил? — Вновь обратился он к стоящему перед ним воину.

— Я подумаю! — Кивнул тот в ответ.

— Мне нравится этот настрой! — Торговец снова наклонился и похлопал воина по плечу.

На берегу, возле торговых судов олунха вываливали из плетёных корзин икру Гребней в высокие тележки на колёсах с эмблемой Королевского Торгового Двора и гербом Баланги, которые тут же уезжали по трапам в глубокие трюмы. Навстречу им из темноты спешили точно такие же пустые, и тут же длинной цепью выстраивались на песке в ожидании своего груза. Усталые ловцы из клана Воды подхватывали пустые корзины и, вставив их друг в друга, уносили в деревню, а навстречу им уже спешили другие олунха с корзинами, полными икры. Бесконечный конвейер на берегу работал без перебоев…

Картинки перед глазами Глеба стремительно менялись: деревня олунха под серым осенним небом, Баули, Атауи и Каити, идущие по улице и разговаривающие между собой, вимана, стремительно взмывающая в небо, изгибы огромного чёрного тела, плывущего над головой в изумрудной тишине, Вика, бегущая среди лесных зарослей, чёрные фигуры со светящимися в ночи глазами, плещущиеся воды залива, поднятая немыслимой силой и вздымающаяся в небо земля…

Тревога и волнение охватили Глеба, и он открыл глаза! Стремительно вскочив, он с тревогой во все глаза смотрел на Вику, лежащую рядом с ним на песке. Её лицо было спокойно и расслаблено. Глеб ощутил её безмятежность и интерес к тому, что было сейчас в её видениях.

— Вика! — Позвал он.

Вика открыла глаза:

— Что, Глебушка?

Она приподнялась на локте и смотрела на него. Глеб немного потоптался, потом плюхнулся на песок.

— Что ты так волнуешься? — Вика всматривалась в его лицо, пытаясь понять причину беспокойства.

— Вы пойдёте по дну! Пешком… — Глеб изо всех сил пытался скрыть свои мысли, которые так его встревожили. — На ногах будут камни для веса. Помнишь, как я объяснял?

— Да, конечно, Глеб! — Вика кивнула. — Противовес, чтобы сохранять нейтральную плавучесть!

— Твоя задача — держаться вместе со всеми, и следить за направлением!

— Глеб, да я не маленькая! Что я, ничего не понимаю?

— Вика! — Глеб подвинулся ближе к ней. — Олунха пойдут в состоянии сомнамбул, ими будут управлять внешние силы, а ты можешь надеяться только на свои глаза и соображалку! Будь осторожна, я прошу!

— Ну всё, Глеб! Я поняла! Успокойся! — Она положила свою ладонь на его руку. — Всё будет хорошо.

Глеб крепко держал Вику за руку. Заметив его взгляд, она спросила:

— Глебушка, да что с тобой? Что-то случилось?

Глеб вскочил:

— Не могу я ничего не делать! Как можно бездельничать, когда впереди такое?!

Слава поднялся с песка и отряхнулся:

— Тогда давайте отсюда выбираться!

Он решительно направился к пещере. Глеб помог Вике встать и они пошли следом за Трутнёвым.

Глеб мысленно отыскал Дервиша, внимательно всматриваясь в его лицо. Тот, не отводя взгляда, твёрдо произнёс:

— Это неизбежность!

— Почему? — Глеба трясло от нервного напряжения.

— Так нужно! Держи себя в руках!

— Да в чём дело, в конце концов? Ты можешь мне объяснить?!

— Она не хочет, чтобы кто-то знал. И ты тоже. Таково её решение. Прими это. Она останется с тобой, но прежде она должна это пройти. Это её плата.

— За что?

— Ты и так узнал больше, чем должен! Я нарушил правила, не проси меня сделать большего!

Глеб с трудом заставил себя успокоиться.

— И что теперь будет? С тобой?

— У меня уважительная причина. — Дервиш улыбнулся одними губами.

Глеб обнял Вику и крепко прижал к себе.

Санджа протянул Дервишу небольшой золотистый шар, размером с мяч, в котором искатели узнали плававшую над ними сферу:

— В Амритайе, когда будете готовы, бросьте ключ на пол, и он откроет портал с той стороны. Больше ничего делать не нужно. Когда всё закончится, он исчезнет сам, Баланга не сможет им воспользоваться!

Санджа поднял руки и перед ним в воздухе засиял серебристым светом большой пульт с экраном. Золотой Бог поводил рукой над пультом и посреди пещеры возник водоворот света, бесшумно крутящийся перед искателями.

— Идите! Вы знаете, что нужно делать! — Санджа поднял руку в приветствии. — Я буду ждать здесь вас и мой народ!

Дервиш первым подошёл к порталу и тотчас исчез, следом за ним в свете экрана пропал Слава. Глеб взял Вику за руку, она улыбнулась и они вместе шагнули в свет.

Светящийся водоворот ярко освещал тёмный зал, в котором они стояли. Искатели рассматривали каменные арки и своды, множество проходов в соседние залы, кучи обломков и мусора на полу.

— Где мы? — Спросил Слава.

— Это подземный город Тиоара.

— Это и есть Зелёная долина? — Спросила Вика.

— Да! Сюда придут олунха. Здесь мы создадим для них новый портал.

— Что дальше? — Подал голос Трутнёв, оглядываясь вокруг.

— Нужно навести порядок до их появления. — Дервиш взглянул на искателей. — Люди будут обессилены переходом, на восстановление им нужно будет время, нельзя заставлять их лежать среди мусора.

Трутнёв подошёл к лежащим на полу полусгнившим остаткам мебели и остановился, растерянно глядя на них.

Позади него раздался голос Дервиша:

— Попробуй заставить их подняться вверх! Взлететь!

Слава недоумённо взглянул на него:

— Для чего?

— Чтобы убрать.

— Не совсем понятно! — Признался Трутнёв. — Лучше увидеть.

— Посмотрите, как я это делаю! — Дервиш слегка развёл руки.

Лежащие на полу обломки медленно поднялись в воздух и прямо на глазах искателей свернулись в небольшой шар, медленно вращающийся в метре от пола. Глеб мысленно проследил за тем, как Дервиш сделал это, и, отойдя в дальний угол зала, попробовал повторить. Он сосредоточился на темнеющей на полу куче обломков, мысленно собирая и направляя сквозь тело потоки энергии. Сначала ничего особенного не происходило, стало светло, и он ясно видел на полу полуистлевшие обломки стола. Он водил перед ним руками, чувствуя тепло в ладонях, но вот тело слегка задрожало от возникающих в нём мощных потоков, и Глеб почувствовал, как горячие и холодные струи энергии стремительно льются сквозь его тело, заставляя его дрожать и вибрировать. Он время от времени мысленно возвращался к тому, как это делал Дервиш, пока не понял всех тонкостей. Он старательно направлял свои усилия, с удивлением и радостью видя результат своих действий: полуистлевшие обломки перед ним вместе с рассыпанной трухой отделились от пола, и свернулись в небольшой плотный шар, повисший в воздухе, вращаясь под действием удерживающей их силы. Поняв, как правильно управлять этим, Глеб уверенно двинулся в дальний угол зала, с улыбкой следя за тем, как свёрнутый им шар плывёт за ним, и тут же увидел перед собой Вику. Возле неё уже висел один шарик, и теперь она, со свойственной ей бодростью и энергией, с которой всегда бралась за уборку, подняла с пола сразу три груды обломков! Глеб усмехнулся, и Вика тут же обернула к нему своё радостное лицо:

— Учись, Глебушка, как это нужно делать!

— Я тебя люблю! — Он покачал головой и рассмеялся.

— Теперь вы можете разойтись в другие залы! — Раздался голос Дервиша. — Мусор отправляйте в самые дальние комнаты. Я сообщу вам, когда места для людей будет достаточно!

Сквозь множество арочных проходов искатели разошлись по подземелью, унося с собой плывущие за ними по воздуху шары из хлама. Глеб двинулся к арке, ведущей в соседний зал, и увидел, как два шара, висевших до того возле Дервиша, стремительно улетели сквозь арку в тёмный коридор. Мысленно он проследил за ними, наблюдая сверху их быстрый полёт по лабиринтам коридоров и бесконечных огромных помещений, пока они не достигли самого последнего зала. Тогда Глеб отправил следом за ними и свой груз. Следя за движением, он услышал голос Трутнёва:

— Дервиш! Скажи, а кто такой Санджа? Откуда он?

— Это великий учёный из далёкого мира. — Услышал Глеб голос Дервиша. — Он уже долго живёт здесь, среди нас, путешествуя между тремя мирами. Он изучает жизнь людей, пытается ускорить их развитие.

— Куда он теперь отправится?

— Домой. Он очень долго там не был.

— Интересно было бы посмотреть его мир. — Подала голос Вика.

— Вам он показался бы очень необычным. — Ответил Дервиш. — Вы видели, как он строил корабль. На их планете танец — обычное средство общения с миром и между собой.

— И что, они вот так вот вместо разговора танцуют? — Удивился Трутнёв.

— Когда-то давно он принял человеческую форму, чтобы общаться и изучать нас, и теперь уже привык. Но его настоящая форма другая.

— Вот это да! Я бы никогда и не подумал! — Восхитился Трутнёв.

Глеб мотнул головой, отгоняя мысли, и прервал разговор:

— Дервиш, у нас не будет времени на подготовку. Нужно быстро действовать.

— Не переживай, Глеб! — Голос Дервиша был спокойным и ровным. — Они не знают что у нас есть вимана. Когда мы начнём перевозить тех, кто не сможет идти, мы будем прятаться под водой, Отец Моря скроет нас от приборов Баланги.

— А спутники Баланги не заметят вас? — Громко спросил Глеб, закручивая в шар очередную кучу обломков и мусора.

— В случае опасности мы взлетим вертикально вверх. Спутники Баланги ищут внизу, на земле, они не видят то, что возле них. Если даже случайно рядом окажется спутник, о котором мы не знаем, он не увидит нас, а я смогу его обнаружить.

По тёмным коридорам лабиринтов подземелья, огибая стены и арки, унося в себе обломки давно прошедших времён, стремительно неслись тёмные шары.

Глеб успел побывать во многих залах, некоторые из них были пустыми, в некоторых стояли какие-то приспособления и механизмы. Дервиш заставил работать несколько приборов, и теперь в подземелье становилось светло — потолки в залах начали светиться, и их свет постепенно усиливался.

— Мне кажется, места теперь достаточно! — Услышал Глеб голос Дервиша. — Идите все сюда.

Искатели внутренним взором отыскали в переплетении лабиринтов Дервиша и направились к нему. Глеб нашёл Вику и обратился к ней:

— Ты как, в порядке?

— Конечно, Глеб! Что может случиться?

Глеб молча сжал губы, чувствуя биение своего сердца. Дервиш ждал их посреди одного из залов:

— Времени у нас немного. Теперь давайте о том, кто и что будет делать.

… Глеб и Слава бежали без остановок. Глеб старался на пределе: стремясь избавиться от изматывающих душу мыслей, он летел как молния, и Слава едва поспевал за ним! Глеб не мог думать ни о чём, кроме того, что ждёт Вику, его Викулю. Стремление защитить её бессильно билось о неприступную скалу, имя которой было — неизбежность! Он одним прыжком перемахнул прохладный, затененный ветвями деревьев ручей, не замечая вокруг себя красоты увядающей природы.

— Будь она проклята, эта неизбежность! — Мысль вновь беспощадно сверлила мозг. — Зачем?! Зачем?!

Трутнёв бежал рядом, внимательно глядя вокруг, и ещё успевая бросать взгляд в небо: сегодня оно было безоблачным, солнце по-прежнему было ослепительно, но уже не грело. Его голос отвлёк Глеба от мрачных мыслей:

— Глеб! Мы в зоне!

Глеб словно вынырнул на поверхность. Бросив быстрый взгляд на руки, он вспоминал, как Дервиш учил становиться невидимым. По запястьям и пальцам поползли стеклянные пятна, через которые, как сквозь дыры, можно было увидеть траву под ногами. Пятна сливались, переползали на одежду, и скоро по равнине сквозь желтеющие перелески бежали две едва заметные, почти прозрачные фигуры. Глеб с облегчением расправил плечи, камуфляж отвлёк его. Он ощутил дыхание свежего ветра, пряный от аромата увядающих цветов воздух, увидел бурлящий вокруг него мир, исполненный жизненных сил! Ноги утопали в мягком бархате всё ещё зеленеющей травы, ветер качал деревья, усыпанные цветами, роняющими лепестки. Справа от себя Глеб заметил замшелые каменные глыбы, обвитые пожелтевшими вьюнами с красными листьями, и густой кустарник между ними с висящими на нём желтеющими лианами. Впереди, на севере, глаз различал сплетение горных кряжей.

— Ала-ата! — Обратился Глеб к бегущему позади Трутнёву.

— Да, вижу! — Ответил Слава. — Пик должен быть на северо-восток от нас. Прими влево.

Глеб уже привык к тому, что его тело больше не чувствует усталости. Мышцы, конечности, сухожилия работали сами по себе, не посылая ему никаких сигналов, словно он находился не в собственном теле, а внутри робота. Необходимость дышать тоже давно ушла, легко и незаметно. Размышляя над этим, Глеб был рад, что его мысли переключились на другую тему, и тревога ненадолго покинула его, дав передышку. Он ощутил присутствие Дервиша, и увидел разговаривающих на берегу Баули и Туа-лата. Позади них плескался прибой и раскачивались растущие на берегу пальмы. Ещё чуть дальше всё ещё стояли корабли торговцев из Баланги. Глеб понял, что видит всё глазами Дервиша.

Баули смотрел на Туа-лата и серьёзно говорил ему, глядя в его глаза:

— Твой сын был один, но олунха много! Удастся ли нашим людям повторить то, что удалось ему? Смерть может омрачить наш праздник. Не придётся ли нашим женщинам оплакивать чью-то смерть?

— Отец Моря защитит наш народ! Нам остаётся лишь просить и надеяться. — Уверенно отвечал Туа-лата.

— Мы сами тоже должны сделать всё, что в наших силах! — Поднял руки Баули.

— Создатели привели к нам тех, кто принёс нам Свет Жизни! — Возразил Туа-лата. — Их глазами на нас смотрят наши Предки, их дыханием с нами говорят наши Отцы!

— Но достаточно ли мы сами приложили сил? — С сомнением смотрел на него Баули.

— Эти люди пришли к нам с Великим Посланием, моё сердце наполнено верой! — Улыбнулся Туа-лата, коснувшись его плеч.

Глеб покачал головой от услышанного.

— Ты слышал? — Раздался голос Трутнёва. — Ещё немного, и мы станем богами!

— Боги — не боги, а ответственность на нас не меньше, Славик.

— Согласен! — Ответил Трутнёв. — Лёгкость в голове…

— Необыкновенная! — Глеб прибавил скорости, и теперь трава за ними взвивалась, как за несущимся смерчем.

Они бежали весь следующий день не останавливаясь. Вокруг них простирались бескрайние, величественные просторы, в которых ничто не напоминало о людях, и о том, что они существуют в этом мире. Стада животных, пасущиеся на зелёных лугах, проворно срывались в стремительный галоп, чтобы мчаться во весь опор, резво и легко, в простирающихся до горизонта равнинах. Стаи птиц разноцветьем взмывали ввысь, кружась и высматривая тех, кто нарушил их покой. Впереди появились холмы, где-то за ними начиналась горная гряда, скрывающая путь к спрятанному в долине маленькому городу. Глеб легко взлетел на склон холма, заросшего обвитыми диким виноградом кустами, и посмотрел наверх. Перед ними плотной стеной стояли скалы, прижавшиеся друг к другу и закрывшие собой зеленое царство влажных лесов. Здесь начинались земли гуарота.

— Ламчулак в той стороне! — Кивнул Трутнёв вправо от себя. — До темноты доберёмся.

— Пошли. — Глеб рванул в прежнем темпе.

За стеной скал они обогнули холмы, пробираясь сквозь заросли кустарников, сломанные ветки и сваленные бурей, упавшие стволы деревьев. В воздухе ощущалась влажность, всё чаще ветер приносил издалека прелый запах болот. Спустившись с холма в низину, они наткнулись на странное существо, лежащее на сваленном дереве. Остановившись метрах в трёх, искатели внимательно разглядывали незнакомца. Он неподвижно лежал на упавшем дереве, обхватив руками и коленями его ствол. Глеб, не приближаясь, разглядывал его крупную чешую на лице и теле, на коротких руках и ногах с перепонками между пальцев.

— Этогуарота! — Сказал он.

— Что он здесь делает? — Спросил Трутнёв.

— Он спит!

— Как его сюда занесло?

— Я не знаю! — Глеб пожал плечами. — У нас другие дела.

— Я думал, они могут жить только в своих болотах.

Гуарота лежал неподвижно, ровно и глубоко дыша, было видно, как двигаются жаберные щели под ключицами. Его глаза время от времени открывались, оставаясь затянутыми полупрозрачными плёнками. На поясе, сплетённом из тонких длинных корней, висел большой грубый нож. Обойдя спящего, искатели продолжили свой путь. Вечерело, небо на востоке начало окрашиваться в охристо-зелёные тона. Глеб вновь увидел перед глазами картинку: Баули, Атауи и Каити шли по улице, разговаривая между собой, и доброжелательно кивая соплеменникам, которыми были полны улицы. Олунха вежливо расступались перед идущими вождями, прикладывая руки к груди, и ожидая их слов. Сквозь толпу навстречу вождям торопились Этара и Осаули. Приблизившись, они приложили руки в приветствии. Осаули сообщил:

— Всё готово! Тот, кто Туа-лата, сказал нам, что эликсира Тхатар вполне достаточно, теперь его хватит для всех. Он ждёт вашего решения.

Баули посмотрел вокруг и громко объявил для всех:

— На рассвете наши друзья ослепят Глаз Баланги. Как только они сообщат нам, мы покинем деревню!

Глеб и Слава молча обменялись короткими взглядами и прибавили ходу! В небе над ними с громким жужжанием промчалась вимана. Искатели бросились под защиту деревьев. Вскоре впереди послышались звуки работающих двигателей.

— База уже рядом! — Трутнёв говорил негромко, словно опасался, что его услышат.

— Давай выберемся на дорогу и посмотрим, как можно на неё попасть.

— Давай.

Они осторожно двигались между деревьев, прислушиваясь к множеству звуков, раздававшихся вокруг, несмотря на ночь: жужжание и стрекотание насекомых, крики птиц, какое-то животное пробежало вверху, по горному склону, громко стуча камнями. С той стороны, где должна была быть база, слышались звонкие удары и скрежет металла. Направляясь в ту сторону, над головами опять промчалась вимана.

Ночь принесла прохладу, в воздухе ощущался запах осени. Моросил мелкий дождик, капли ударяли в траву, одежду. Искатели вышли из-за деревьев, и с высоты холма перед ними открылась освещённая луной долина. В километре от себя они увидели окружённую металлическим забором базу Баланги, залитую светом фонарей, а чуть вдалеке, за ней, сквозь завесу водяной пыли виднелся освещённый огнями небольшой город. Ещё дальше к северу, над городом, виднелись три чёрных пика. Их острые вершины отчетливо были видны на фоне звёздного неба, а на восток от долины темнела вершина Ала-ата.

Над базой всё время зависали большие и маленькие летательные аппараты, некоторые садились, некоторые снова стремительно уносились вдаль. Глеб и Слава внимательно рассматривали серые купола построек. Они придавали базе вид некоего исследовательского комплекса, словно это была не военная колония, а обсерватория с тремя десятками огромных телескопов. Мимо холма пролегала дорога, ведущая к базе, по ней двигалась большая колонна многоколёсных машин. Вокруг базы летали несколько дронов, барражируя на малой высоте. Искатели спустились к дороге.

— Идём в город, найдём брата Эвады. — Трутнёв двинулся в обход базы.

Глеб последовал за ним. Дождь усиливался. Со стороны дороги послышался шум идущей техники. Глеб и Слава упали и вжались в землю. Мимо них мчались шестиколёсные бронированные машины с многоствольными установками на корпусе. Лучи прожекторов обшаривали дорогу и прилегающую к ней территорию.

— Такое ощущение, что идёт подготовка к чему-то грандиозному. — Подал голос Трутнёв.

Глеб, распластавшись в траве и закрыв глаза, рассматривал сверху идущую колонну, базу, стоящую на площадках технику. Что-то подсказывало ему, что догадка Трутнёва правильная: Баланга готовится в ближайшее время принять против олунха самые решительные действия.

— Слава, идём! — Глеб решительно поднялся на ноги. — У нас очень мало времени!

Две прозрачные фигуры, совершенно невидимые в темноте, обгоняя колонну бежали сквозь дождь через долину, направляясь к городу.

Глава 31. Ламчулак

Несмотря на невидимость, Глеб старался держаться в темноте. Он осторожно шёл вдоль стены, Слава следовал за ним. На улицах никого не было, издалека, нарастая, раздавались раскаты грома. Неожиданно прямо перед ними, на другой стороне улицы, что-то грохнулось на крышу пристройки, и искатели тотчас присели. На мокрую траву упала большая ящерица, быстро перевернулась и, шурша хвостом по каменной мостовой, побежала через дорогу в кусты. Подойдя к дому, который им описала Эвада, Глеб осторожно стукнул в дверь. Спустя минуту она отворилась и сухощавый мужчина в шортах и футболке впустил их в дом. Он испытующе осмотрел искателей и, наконец, произнёс:

— Меня зовут Нарати. Я ждал вас.

Разрез его глаз и форма лица были такими же, как и у всех олунха. Глядя на него, Глеб узнавал черты лица Эвады. Словно прочитав его мысли Нарати сообщил:

— Эвада — моя двоюродная сестра. Она предупредила меня.

— Нарати, ты знаешь, зачем мы здесь? — Спросил Слава.

— Да, думаю, у нас всё получится!

Он ушёл в другую комнату и вернулся с грудой одежды в руках.

— Оденьтесь! Через час у меня смена, мы пойдём вместе.

Глеб и Слава сняли плащи и сандалии и напялили на себя комбинезоны, жилетки и кепки с большими значками. Слава критически осмотрел свою новую форму:

— Я в этой куртке выгляжу как мутант.

Глеб застегнул замок на ботинке и потопал им в пол:

— Давно вы здесь живёте?

— Мою бабушку сосватал воин из племени севара. — Ответил Нарати. — С тех пор моя семья здесь.

— Чем ты занимаешься на базе?

— У нас только грязная работа: чистим, моем, подметаем. Летом в основном работаем в поле, зимой — в теплицах. Это, если нет чего-то срочного. Сегодня нужно чистить трубы и фильтры в насосной.

Глеб видел, что он нервничает, очень хочет что-то сказать, но не решается. Нарати, сцепив пальцы, смотрел как одевались Слава и Глеб. Наконец, он встал и тихим, но решительным голосом сказал:

— Я хотел с вами поговорить.

— Молодец, что решился! — Слава сел на стул и откинулся на спинку.

Нарати не обратив внимания на слова Трутнёва, продолжал:

— Я знаю, что вы уходите. Возьмите нас с собой! Прошу вас, заберите нас отсюда. Я устал быть рабом, и не хочу такой же жизни для своих детей.

— Хорошо! — Глеб почувствовал то нервное напряжение, что владело сейчас этим человеком.

— Я не хочу умирать! — Продолжал Нарати, видимо, решившись сказать всё и сразу. — Раньше я думал, что мне всё равно, что если я сдохну, то и наплевать! Всем наплевать, и мне тоже! Но теперь я не хочу умирать!

— Нарати, успокойся! — Слава наклонился вперёд, готовый встать. — Я тебе обещаю, что мы заберём с собой и тебя, и твою семью.

— Здесь есть ещё люди… — Нарати взглянул на него и устало сел на стоящий рядом стул. — Со мной работают трое моих друзей, которые имеют родственников в вашей деревне. Они очень хотят уйти к олунха, но боятся. Мы держимся вместе, вы понимаете.

— И вы хотите вместе уйти! — Громко сказал Глеб.

— Да! — Обернулся к нему Нарати.

Глеб сосредоточенно потёр руки:

— Нарати, времени мало! Как мы проникнем на базу?

— Сегодня мы работаем в ночную смену, поэтому у нас есть доступ. Двое моих друзей отдали мне свои спецовки и пропуска для вас. Всеми вольнонаёмными на базе руководит один офицер по имени Лэслай! Запомните это имя на всякий случай. Он сотрудник администрации, очень любит унижать таких, как мы. Он работает только днём, так что нам не встретится. Мы пройдём Центр охраны, потом я и Сартари уйдём в насосную, мы там работаем, а вы отправитесь в Блок 15, откуда управляют тем спутником, который олунха называют Глаз Баланги. Эвада сказала, что вы справитесь сами, что вам нужно только показать.

— Она права, Нарати! Мы справимся сами, не беспокойся об этом. — Заверил его Трутнёв.

Глеб ипытующе взглянул на Нарати:

— Теперь давай о тебе и твоих друзьях. Вы всё решили?

— Да! — Нарати твёрдо смотрел Глебу в глаза. — После того, что случится, у нас есть только два пути — смерть или побег.

— Как вы планировали вывезти четыре семьи?

Нарати устало закрыл глаза и потёр лоб:

— Моей семьи сейчас здесь нет. Они уже у моих друзей, вместе с другими. Эвада сказала мне, что у вас есть вимана, это так?

— Да, Нарати, это так! — Кивнул Глеб.

— Мы решили оставить здесь всё. Главное — жизнь. Мои друзья вывезут всех в Кайтига, это далеко отсюда, заброшенное селение на пути к вашей деревне. Скоро они отправятся. Они будут ехать всю ночь, и к утру прибудут на место. Эвада сказала, что оттуда их заберёт вимана.

— А что если их увидит Баланга? — Спросил Трутнёв.

— Я видел карту маршрутов, спутники там не летают, Баланга почти не наблюдает за землями, на которых никто не живёт.

— А если Баланга перенаправит какой-либо из своих спутников, или запустит новый?

— Новые спутники запускают редко, это очень дорого. Баланга тщательно следит за всеми расходами, на базу постоянно приезжают разные комиссии.

— Хорошо! А как же ты со своим другом? — Спросил Глеб. — Как вы планировали добраться до деревни?

— Мы всё уже подготовили. Мы проведём вас на базу, и сразу закроемся в насосной. Оттуда через сточную трубу мы выберемся далеко за территорию, и на машине Сартари поедем следом за своими. Мы отстанем от них не больше, чем на час. Вы откроете насосную своими пропусками и пойдёте через коллектор. Он выходит к реке далеко от базы.

— Толково! — Одобрительно кивнул Слава. — Уходите быстро, нас не ждите, у нас свои дела.

— Нам пора идти! — Нарати поднялся со стула. — Я сложу ваши вещи в сумку. Мы оставим её в насосной.

Когда они добрались до базы, закутавшись в жёлтые форменные плащи, в небе оглушительно гремел гром, и, как из ведра хлестал ливень, окружив их непроглядной стеной. Нарати первым сунул свой пропуск в окно автомата, по нему скользнул синий луч и прямо перед глазами засветилось зелёное изображение руки, вытянутое в сторону территории базы. Глеб шёл вторым. Увидев зелёную руку, приглашающую войти, он сказал про себя — «Спасибо», и последовал за Нарати. Сартари и Слава догнали их по дороге. Нарати шёл между Славой и Глебом и торопливо объяснял:

— Блок 15 находится в конце базы. Пойдёте прямо, потом перед стоянкой с техникой свернёте вправо и идите до конца. Если кто-то вас остановит, скажите, что работаете в насосной, и Лэслай оставил для вас возле склада два ящика с тройными переходниками. Они там действительно лежат. Блок 15 будет слева перед складом. Не знаю, что вы будете делать, но пусть вам укажет путь удача.

— Не хочешь здесь всё взорвать? — Усмехнулся Трутнёв.

— Нет, я не чувствую ненависти. Месть — это утешение для слабых духом! Будьте осторожны!

— Берегите себя и свои семьи! — Ответил Глеб.

Они осторожно шагали по дорожке, ведущей вглубь базы. Между громовыми раскатами, сквозь шум дождя было слышно, что где-то впереди урчал двигатель машины, через минуту к нему присоединился второй. Искатели свернули перед стоянкой вправо, и шли вдоль проволочного ограждения, разглядывая стоящую технику. Новенькие боевые машины сияли влажным глянцем в свете фонарей. Габариты поражали воображение: колеса машин были в рост человека.

— Одного танка хватит, чтобы всю деревню раскатать! — Раздражённо бросил Слава.

— А мы, Слава, этого не допустим! — Ответил Глеб — Как внутрь попадём?

— По месту определимся. — Трутнёв решительно прибавил шаг.

— Эй! Вы куда? — Позади них из темноты прозвучал громкий голос.

Искатели обернулись. К ним шёл служащий базы. На шлеме великана сиял фонарь, который, словно небольшой прожектор, с четырёхметровой высоты освещал территорию размером с половину футбольного поля. Под распахнувшимся серо-зелёным плащом виднелась светло-коричневая футболка с изображением земного шара и надписью иероглифами: «Мир не продаётся!».

— Мы идём к складу, забрать переходники. — Ответил Глеб.

— Вас прислал Лэслай? — Поинтересовался великан.

— Да, мы работаем у него!

— Идите сюда, поможете мне!

Великан отвёл их к распахнутым воротам блока, над которыми иероглифом была написана цифра 10, и указал на лежащие внутри возле ворот контейнеры:

— Берите и везите это в кунг!

Сказав это, великан удалился в комнату рядом с воротами, хлопнув дверью. Рядом с контейнерами стояла тележка. Быстро закинув на неё шесть тяжеленных ящиков, искатели взобрались на неё и устроились на двух огромных сиденьях. Теперь они молча смотрели на мигающий на пульте индикатор и множество кнопок и переключателей. Слава пошевелил рычаг на пульте, похожий на джойстик, но ничего не произошло.

— Чувствую, что здесь, но не пойму! — Сказал он с досадой.

Глеб уже начал что-то соображать, как вдруг рядом раздался громкий голос:

— Вы что, ягодные мозги, не знаете, как включить топлер? Вы совсем ничего не умеете?

Великан направлялся к тележке. Из комнаты, в которой он только что был, вышел охранник в форме и с оружием:

— Что там у тебя?

— Лэслай опять нанял каких-то придурков! С каждым разом его рабочие удивляют меня всё больше!

Презрительно скривившись, охранник оглядел Славу и Глеба:

— Видимо, он принимает на работу только самых тупых!

— Пошли отсюда! Я сам отвезу. — Рявкнул великан и запрыгнул на сиденье.

Глеб с Трутнёвым едва успели отпрыгнуть в сторону от рванувшего с места погрузчика.

Они снова вышли под дождь и быстрым шагом направились в конец базы.

— Пятнадцатый блок слева от нас! — Глеб, закрыв глаза на ходу искал строение с таким номером.

— Вон оно! — Произнёс Слава.

— Ты видел, как у них там всё устроено?

— Да! Как будем действовать?

Глеб остановился и посмотрел вокруг, скользя взглядом по стоящим вокруг округлым серым каменным строениям, дорожкам, ограждениям, льющим свет фонарям в прозрачных капсулах, стеклянным колпакам, стоящим на некоторых столбах, которые скорее всего, были видеокамерами.

— Видишь колпаки?

— Да! — Ответил Трутнёв. — Видеокамеры, точно!

— Через которые сейчас, наверняка, кто-то на нас смотрит! Помнишь, Дервиш говорил, что прежде чем куда-то соваться, нужно всё подробно разведать?

— А у нас было время? — Возразил Трутнёв.

— Давай сейчас!

— А как? Если здесь сейчас встанем, через минуту примчится десяток циклопов выяснять — в чём дело?

— Это понятно. — Глеб на ходу лихорадочно пытался составить хоть какой-нибудь годный план. — Давай возьмём ящики у склада и занесём их в пятнадцатый блок, а там посмотрим.

— Опять — посмотрим? — Бросил Слава.

— Есть предложение лучше?

— Давай пробовать! — Согласился Слава. — Только это, Глеб…

— Что?

— Я не хочу тут никого…

— Это понятно, я тоже! Будем по обстоятельствам. Так, вон, кажется, склад!

Дождь ослабел. Слава присел перед ящиком и осмотрел замки. Это были две скобки-защёлки из стальной проволоки. Он несильно нажал на них, и услышал два коротких щелчка — скобки отскочили. Приподняв крышку, искатели увидели внутри сияющий металлическим блеском большой кусок трубы с боковым отводом и замысловатыми гайками и кольцами. Глеб попробовал приподнять ящик — он оказался лёгким.

— Отлично! Хватай и понесли! Времени нет! — Бросил он.

Подойдя к двери блока, Глеб, пытаясь унять волнение, поставил ящик перед дверями. Тотчас щёлкнуло переговорное устройство:

— Что надо? — Грубый голос прозвучал как корабельный гудок.

— Нас прислал офицер Лэслай! Мы принесли переходники для замены, завтра здесь будут работы! — Стараясь говорить бодро, ответил Трутнёв.

Глеб коротко взглянул на него и одобрительно кивнул, внимательно прислушиваясь к шуму в динамике переговорника. Дождь почти утих, шум и треск из спикерфона далеко разносились во влажном воздухе.

— А почему я ничего не знаю? — Раздался новый гудок.

— Офицер Лэслай сказал нам принести сюда и приготовить детали и инструменты. Больше мне ничего не известно!

— Он должен был предупредить!

— Простите нас! Мы не хотели вас беспокоить! Мы уже уходим! — Громко ответил Слава и, подняв ящик, пошёл от двери.

Глеб тоже спустился с крыльца, поудобнее перехватив ношу, как вдруг сзади них опять загудел спикерфон:

— Вы куда пошли, ягодные мозги? Быстро зайдите сюда, два недоумка!

Дверь блока отъехала в сторону, и на пороге вырос охранник:

— Вы что, решили устроить мне неприятности?

— Нет, что вы, офицер! — Запричитал Трутнёв. — У нас и в мыслях не было такого!

— Быстро кидайте свои ящики, куда вам сказали, и мотайте отсюда, пока я вам ноги не выдернул! — Тон охранника немного смягчился.

Он бросил быстрый взгляд на пропуска, висевшие на шнурках на их груди, и шагнул в сторону. Глеб и Слава вошли внутрь. Дверь с тихим шуршанием вернулась на место. Глеб осмотрелся — прямо напротив входа в стене на трёхметровой высоте поблескивал стеклянным отражением большой квадратный экран. За их появлением наверняка наблюдали.

— Офицер Лэслай приказал оставить это у вас! — Трутнёв кивнул на ящик в руках.

— Он решил превратить мою комнату в склад? — Взорвался охранник. — Несите!

Кипя возмущением, он открыл дверь, пропуская Славу, Глеб вошёл в комнату следом за ним и, поставив ящик на пол, повернулся к охраннику:

— Тебя вызывает начальник!

Охранник молча закрыл дверь и быстро подойдя к столу, взял в руки торчащий из пульта большой чёрный прямоугольник. Приложив его к уху, он выпалил:

— Пост один — на связи!

— Положи трубку и внимательно следи за площадкой перед входом! — Сказал Глеб. — Ты ничего не слышишь, ни на что не реагируешь, твоя задача — следить за входом!

— Слушаюсь! — Великан сунул прямоугольник обратно в гнездо, и, подойдя к переговорному устройству, вперился взглядом в экран.

Глеб вытянул руки:

— Слава!

Трутнёв быстро подошёл к нему и взял за локти. Искатели, держась за руки, опустили головы и закрыли глаза…

Стремительно летя вниз, сквозь шахты, этажи и помещения, Глеб ждал какого-то знака. Он чувствовал, что то, что нужно — где-то рядом, и терпеливо искал! Всюду он видел военных, служащих в синих комбинезонах и зелёных халатах, приборы, экраны, бесконечные километры разноцветных проводов и кабелей, тысячи ламп и светильников! Где-то здесь, среди всего этого шума сигналов, треска динамиков, жужжания приборов и установок есть то, что держит в равновесии между бытием и бездной жизни трёх тысяч человек! И это надо, во чтобы то ни стало, отыскать! Мысль стремительно скользила вниз, сквозь уходящие в глубину уровни подземелья. Неожиданно Глеб ощутил пустоту и тотчас вернулся назад. Вот! Это здесь! Что-то развернуло его вправо, и он полетел в ту сторону сквозь металлические конструкции, бетон, пласты осадочных пород, стеновые панели и служащих в спецодежде! Длинный светлый коридор сменился двойными полупрозрачными дверями, и Глеб остановился. Длинные ряды шкафов из металла и пластика выстроились в высоком полутёмном зале, изредка нарушая тишину щелчками, жужжанием и потрескиванием, обрабатывая и передавая информацию в главный зал всего блока — оперативный центр. Именно в нём находились все экраны показывающие изображения и информацию от спутников Баланги в этой части света.

Глеб увидел перед собой лицо Славы и почувствовал его мысли — Слава напомнил ему слова Санджи:

— Я расскажу вам, что такое «Сила Создателей».

Искатели вновь ощутили мощную, живую и стремительную силу! Она окружила их, сжимаясь и расширяясь от одного движения мысли и воли, готовая устремиться к цели! И они уже видели цель! В полутёмном зале возникло слабое сияние. Вначале по стенам, полу, потолкам пробежали лёгкие блики, затем в длинном проходе между рядами шкафов возник сияющий шар. Он увеличивался, воздух задрожал от напряжения, в металлические двери шкафов ударили разряды, посыпались искры. Шар ослепительно вспыхнул, и гигантская молния с оглушительным грохотом в одно мгновение сожгла воздух, мощными ветвями своего сокрушительного разряда превратив длинные ряды шкафов в искорёженные пылающие коробки. По полу потекли, сливаясь, горящие расплавленные лужицы металла и пластика. На всём этаже подземного комплекса тотчас погас свет, зажглось аварийное освещение. Система пожаротушения заливала водяными фонтанами пылающие кабели, сплавившиеся в один мощный толстый жгут. Служащие, задыхаясь, в спешке надевали маски и спешили через затянутый ядовитым дымом коридор к спасительному аварийному выходу. Искатели открыли глаза. Великан-охранник, не обращая внимания на ревущую сирену, внимательно смотрел на экран спикерфона. Глеб коротко бросил ему:

— Очнись!

— Что? — Обернулся тот. — Что случилось?

В его глазах появилось понимание, он огляделся, слыша звук сирены и видя тревожные огни сигнализации на пульте и в коридоре:

— Что такое? Что вы здесь делаете?

— Мы просто оставили ящики! — Объяснил Трутнёв. — Мы уже уходим.

Великан схватил трубку с пульта:

— Что произошло? — И замер, слушая голос.

— Я понял! — Крикнул он в трубку и сунул её в карман на груди.

Взглянув на искателей, он заорал:

— Пошли отсюда! Бегом!

Глеб и Слава выскочили из блока через открывшуюся дверь.

Над базой разносились звуки сирены. Три коротких отрывистых сигнала сменялись паузой, затем вновь повторялись. Глеб вспомнил тревогу в своей части в годы службы, когда под протяжные звуки сирены сержант Ерменкулов, толкая в спины бестолково мечущихся бойцов, подгонял их непечатными выражениями. Он посмотрел на прозрачные капсулы фонарей, в которых теперь тревожно мигали по очереди красные и синие огоньки:

— Дело сделано!

— Как будем выбираться? — Озирался вокруг Трутнёв.

— Помнишь, где насосная? Давай туда!

— А может, пошумим? — Криво усмехнулся Слава.

— Нет! — Отрезал Глеб. — Шуметь — значит засветиться. Они сложат два и два и всё поймут! А тогда они рванут в деревню! Пусть до последнего думают, что авария случайна.

— Тогда пошли в насосную.

Навстречу искателям строем бежали солдаты четырёхметрового роста в зеленовато-серой броне, и они свернули с дорожки на мокрую траву, лёгкой трусцой двигаясь вдоль ограждения стоянки. Глеб бросил взгляд на глухие шлемы бегущих мимо солдат со множеством круглых глазков видеокамер, и отвернулся. Над пятнадцатым блоком в воздухе зависли три виманы, недалеко от дверей остановились несколько машин, в них садили тех, кто в масках выползал из блока. Вдоль металлического ограждения базы с шумом летала армия дронов.

Трутнёв сунул свой пропуск в окошко рядом с дверью, сверкнул синий луч и послышался щелчок замка. Влетев в помещение насосной, Глеб захлопнул дверь и прислушался.

— Нет! — Сказал он. — Им сейчас не до нас. Но нужно торопиться! Скоро они всё поймут.

Слава неподвижно стоял с закрытыми глазами. Через минуту он взглянул на Глеба:

— Дервиш знает, с рассветом все уйдут!

— Тогда в путь!

На горизонте сквозь облака засиял рассвет. Первые лучи восходящего солнца пробивались сквозь серую пелену осенних облаков. Пляж перед деревней заполнили празднично одетые люди. Просвистев над головами, на песок рядом с деревней плавно опустилась вимана. По опустившемуся трапу наружу вышел Дервиш, тотчас Умала и Осаули начали отправлять к вимане женщин, стариков и детей — тех, кто не мог идти со всеми, громко называя их имена. Сидящие возле стены девушки с детьми на руках, подростки, вставали и торопливо шли к трапу, Воины Ночи помогали встать старикам и вели их к трапу вместе со всеми.

Аланта встал впереди, подняв руки к небу, произнёс молитву к солнцу. Олунха, которым предстояло идти по дну залива, вставали на берегу в колонну по пять человек. Родственники вставали рядом, держа друг друга за руки, обнимая за плечи. Воины Ночи растягивали вдоль живой колонны людей скрученные бухтами верёвки, связывали их вместе, делая из них четыре длинные, которых хватит на всю колонну. Люди перекидывали над собой готовые связки внутрь колонны, и бечёвками привязывали свою руку к одной из верёвок. Глеб вспомнил, как они шли в тумане по Следу Змеи. Туа-лата громко взывал к Отцу Моря, прося его явиться и защитить олунха. Люди привязывали к ногам принесённые с собой маленькие плетёные корзинки, наполненные камнями. Те, кто укрепил грузы на ногах, вставали, и закидывали за спину сумки, также наполненные камнями. Их занятие прервал низкий трубный рёв со стороны моря.

— Отец Моря услышал нас! — Устало выдохнув, удовлетворённо сказал Туа-лата.

И тут же громко крикнул всем:

— Отец Моря услышал нас! Великий Дух Жизни, Дух Идрасалани возвратился к своему народу!

Радостные крики разнеслись над заливом. Олунха обнимались друг с другом, и громко благодарили своего защитника. В это время вимана взлетела над головами людей и устремилась в залив. Нырнув в тёмно-зелёные волны, она исчезла под водой.

К Туа-лата подошёл Этара и поднёс к его губам фляжку из тыквы. Вождь спокойно, с невозмутимым лицом сделал несколько глотков и кивнул сыну. Затем он прикоснулся к его плечам, взял из его рук фляжку и привязал её к поясу. Люди вокруг тоже принялись пить из своих фляжек. Внезапно над морем ударил вверх бурлящий поток, вставший столбом над волнующейся поверхностью. Он поднялся ввысь и изогнулся по-змеиному, повернувшись к стоящим на берегу олунха. Никто из людей не двинулся с места, и не издал ни звука. Олунха — и те, кто стоял на берегу, сжимая в руках фляжки и верёвки, и те, кто сидел у стены, ожидая своей очереди в виману — молча смотрели, как по гигантскому полупрозрачному столбу морской воды покатилась волна чёрного цвета, и перед ними медленно появлялся Отец Моря! Его огромная голова вздымалась высоко над поверхностью. Спокойно двигаясь к берегу, он гнал перед собой тёмно-зелёный вал воды, и его мощное тело покачивалось из стороны в сторону, а в поднимающихся позади него бурлящих волнах можно было разглядеть движения изгибов могучего тела! Неясный ропот, возникший в толпе, превратился в громкие и радостные крики! Дети, матери с младенцами повскакивали со своих мест, даже некоторые старики встали, опираясь друг на друга и на плечи подоспевших к ним воинов. Люди падали на колени, протягивая к нему руки, со слезами благодарности глядя на приближающегося к ним Бога, подарившего им надежду и счастье! Вожди и старшины ходили между людьми, улыбаясь им и говоря, что нужно спешить. Понемногу люди успокоились, и вожди вернулись на свои места.

Искатели быстро двигались по узкому проходу между толстой трубой и бетонной стенкой коллектора. Идти в темноте было привычным занятием, и они спешили. До выхода было ещё далеко, и Глеб снова думал о Вике, торопливо шагая с закрытыми глазами вслед за Славой. Его мысли вернулись к ней. Он почувствовал, что она тоже думает о нём и мыслями и сердцем рванулся к ней! Он увидел то, что видели её глаза.

В голове колонны всё было готово к переходу. Баули поднял руки и громко прочёл молитву, потом наклонился, и поднял с песка концы двух верёвок. Стоящие рядом Аланта и Каити помогли ему держать длинный шест, пока Воины Ночи привязывали к нему верёвки. Во главе двух крайних колонн стояли Атауи и Туа-лата, терпеливо дожидаясь, пока воины Умала привяжут оставшиеся две. Люди тоже принялись поднимать верёвки с песка и привязывать к ним запястье руки шнурками и бечёвками. Тем временем из воды вынырнула вимана, и, облетев Отца Моря, села на песке рядом с воротами. Вика была в самом конце колонны. Она ходила между олунха, помогала им привязывать верёвку к запястью, улыбалась и подбадривала. Люди оборачивались к ней, прикасались руками к её плечам, благодарили за помощь и участие. Возле колонны стояло много детей, стараясь до последнего быть со своими родителями. Они говорили со своими отцами и матерями, старшие держали младших за плечи. Вика увидела Сулаку и Нурата. Их мать, опустившись перед ними на песок, что-то долго говорила им, беря Сулаку за руку и гладя Нурата по лицу. Нурат изо всех сил сдерживал слёзы, Сулака, стоя позади него, крепко обнимала брата. К ним подошёл Воин Ночи, наклонившись, что-то сказал, погладил Нурата по голове. Мать встала с песка, обняла и поцеловала детей. Брат и сестра, оглядываясь, пошли к деревне, а женщина вернулась в колонну. Вика подошла к ней и помогла завязать шнурок на запястье, когда вдруг увидела перед собой Глеба и улыбнулась ему. С тяжёлыми корзинками, привязанными к ногам, и сумками за плечами, олунха двинулись к воде. Те, кто шёл в голове колонны, на ходу торопливо пили из фляжек эликсир. Впереди шли вожди, которые несли на плечах длинный шест с привязанными к нему верёвками, придерживая его руками. Глеб следил за длинной колонной людей, исчезающих в зелёных волнах. Вика шла в конце колонны, Умала и Осаули тем временем отправляли к вимане новую группу. Воины Ночи стояли на берегу, следя за уходящими под воду соплеменниками и Отцом Моря, который неподвижно замер в волнах, и, слегка поворачивая голову, смотрел на берег. Через полчаса, когда последние из олунха исчезли под водой, на песке осталось лишь несколько пустых фляг. Двое Воинов Ночи быстро подобрали их с песка и унесли, остальные принялись быстро заметать ветками следы множества ног на песке, ведущие к воде. Умала придирчиво осмотрел их работу, и махнул рукой к лесу. Воины быстро встали в ряд перед зелёной стеной джунглей, и принялись рубить кустарник и густые заросли вглубь сельвы, словно здесь прошла большая группа людей. Это, хотя бы ненадолго, должно сбить с толку преследователей, когда они сюда придут, и позволит выиграть ещё немного времени.

— Глеб! Выход! — Голос Трутнёва вывел его из забытья.

Глеб остановился, как вкопанный, и, подняв голову, увидел впереди свет и спину продолжающего бежать Славы. Коллектор вывел их на берег реки. Глеб вышел наружу и огляделся. Над поверхностью реки взлетали из воды летающие рыбы. Стрекозы, треща, носились над головой, но налетающий ветерок был уже прохладен. Глеб бросил взгляд на заросшие тростником берега, на пасущееся стадо буйволов на другом берегу, и улыбнулся. Тесный, вонючий коллектор, оглушающий эхом топота бегущих ног, был позади навсегда! Слава вытянул руку, указывая вдаль. Глеб обернулся — снежная вершина Ала-ата была от них на юго-востоке.

— Нам туда! — Слава махнул рукой на юг.

— Вперёд! — Глеб, вновь думая о Вике, рванул с места.

Вика шла по дну, видя перед собой уходящую вперёд колонну людей. Голова колонны была скрыта поднятой со дна мутью. Солнечные лучи ярко освещали дно и идущих рядом с ней олунха. Вика присмотрелась — глаза идущей рядом с ней женщины были полусонными, волосы развевались в воде, из носа выпрыгнул и уплыл вверх маленький пузырёк воздуха. Её ноги подгибались, но тянущая вперёд верёвка заставляла делать шаги. Неожиданно огромная тень закрыла солнечный свет. Вика подняла голову и увидела над собой изгибы огромного чёрного тела, плывущего над головой в изумрудной тишине. Отец Моря плыл над колонной, закрывая своим телом свой народ! Вика ощутила прилив сил! Восторг захватил её и она чуть не закричала от радости, Глеб почувствовал это! Он викиными глазами видел пронизанную утренними солнечными лучами толщу воды, плавно вьющиеся в слабых струях течения густые заросли водорослей, снующие вокруг стаи рыб всевозможных форм и размеров. Некоторые из них подплывали к колонне и теребили на идущих людях одежду, амулеты, повязки на голове. Отец Моря плыл по поверхности, подняв над водой голову, колонна внизу теперь стала повторять его движения, плавно делая вслед за ним изгибы, идя по дну Следом Змеи!

Глеб ощутил присутствие Дервиша. От него исходило желание сообщить важную новость, и Глеб обратил своё внимание к нему. Перед глазами возникло большое помещение, наполненное бегающими солдатами. Глеб сразу понял, что это была казарма Баланги. Десантники хватали оружие, броню, боеприпасы и вылетали из оружейки. Тут же, в казарме, бросив ранцы и оружие на койку, спешно надевали броню. Перекрывая общий шум, из динамиков звучал голос командующего:

— Станция, внимание! Слушай мой приказ! Тревога! Я объявляю режим чрезвычайной готовности! Командирам подразделений и начальникам служб срочно прибыть в командный пункт!

Одевшиеся десантники в броне и с оружием выходили в коридор, направляясь к выходу из казармы. Коридор наполнился звоном брони и шипением стабилизаторов на стальных подошвах огромных металлических сапог. Обычные солдаты, гардинеры, придерживались правой стороны коридора, прижимаясь к стене, когда мимо проходил десантник в броне, сжимающий своё оружие. Картинка свернулась в точку и погасла. Глеб вновь увидел перед собой спину Трутнёва и длинный коридор. «Дервиш предупредил! Спасибо ему! — Подумал Глеб. — Дальше сами».

— Слава! — Окликнул Глеб бежавшего впереди Трутнёва.

— Я тоже видел! — Ответил тот не останавливаясь.

— Смотрим сами?

— Давай!

Глеб видел базу сверху. С посадочной площадки поднялась армия дронов. Разделившись на три группы, воздушные разведчики с воем и жужжанием взмыли ввысь и рассыпались над окрестностями, улетая вдаль и обследуя каждый метр поверхности. Вслед за ними одна за другой в воздух поднялись десяток виман. Вертикально в небо взлетела летающая машина треугольной формы и зависла над базой. Грохот и лязг техники огласил окрестности: из открывшихся ворот с невероятной для таких размеров скоростью выкатилась колонна колёсных машин со множеством стволов на башнях. Быстро маневрируя, голова колонны съехала с дороги и двигалась теперь в направлении далёкой деревни олунха, следуя за эскадрильей виман. За ними спешили три огромных танка с широкими гусеницами.

В огромном круглом Зале Заседаний проходило собрание Совета Коалиций. На высоких трибунах, расположенных по кругу, как в амфитеатре, сидели участники собрания. Здесь были представители множества звёздных рас, в разных одеждах и совсем без одежды, разного роста и комплекции, гуманоидные и имеющие самые немыслимые формы. Все они обменивались мыслями по поводу событий, которые сейчас происходили на одной из далёких планет, с которой в настоящее время работали эксперты Коалиции. Свет под куполом немного потускнел, и участники собрания в тишине рассматривали находящееся в середине круглой сцены сияющее объёмное изображение. На сцене находились четыре фигуры в полный рост — искатели и Дервиш. Они активно двигались, оставаясь на месте, а над ними, над сценой неподвижно висел светящийся сине-зелёный полупрозрачный шар, транслирующий временную ленту. Глядя на шар, участники собрания видели идущих по морскому дну олунха, виману, стремительно взмывающую в небо, изгибы огромного чёрного тела Отца Моря, плывущего над головами людей в изумрудной тишине, Вику, бегущую среди лесных зарослей, деревню олунха под серым осенним небом, и вождей, идущих по улице и разговаривающих между собой, бегущих по зелёной равнине между прыгающих в стороны жёлто-коричневых газелей Глеба и Славу, людей, выходящих из моря на песчаный берег, боевые машины, летящие в воздухе и несущиеся на огромных колёсах по песку. Каждый из участников видел то, что хотел, по желанию меняя картинку, и листая события во времени.

Глава 32. Переселение

Колонна шла далеко от берега, на глубине, Отец Моря неспешно плыл над ней. Вика осторожно ступала по расплывающемуся под ногами песку. Поднятый тысячами ног впереди, он неспешно опускался на дно прямо под ноги, и вновь с лёгкостью взмывал даже от небольшого движения. Её сандалии утопали в нём, с трудом находя опору. Донная муть висела в воде, закручиваясь водоворотами вокруг идущих. Вокруг валялись пустые раковины погибших Гребней Волн, уже выеденные крабами, поднявшийся песок, расплываясь вокруг колонны, ровными волнами опускался на них сверху. Стаи рыб метались над колонной, пытаясь найти себе что-нибудь съедобное в поднятой мути. Вика мысленно окинула взглядом путь — до берега было ещё далеко. Она смотрела вперёд и видела спины людей, мерно раскачивающиеся в такт шагам. Теперь колонна шагала в ногу! Шаг ускорился, и колонна точно следовала изгибам тела плывущего над ними огромного змея, теперь Бог и его народ были одним целым! Вика подняла голову: вода сияла от пронизывающих её лучей солнца, и даже с такого расстояния тело Отца Моря выглядело невероятно большим.

Вика внимательно смотрела вокруг себя. Идя в самом конце, она сама себе дала задание следить, чтобы никто не потерялся по дороге, случайно отвязавшись от верёвки и выпустив её из руки. Она не знала, сколько времени колонна была в пути. «Уже скоро! Уже скоро!» — где-то внутри неё билась радостная мысль!

Командирская вимана летела в голове эскадрильи боевых летательных машин Баланги. Рация на пульте булькнула сигналом вызова. Советник Трулаи взял из держателя большой плоский наушник и приложил к своему шлему. Наушник прилип к гнезду, Трулаи вытянул руку и нажал клавишу под экраном. Он услышал голос командующего и одновременно появилось изображение:

— Советник! Мы не имеем возможности видеть, что сейчас происходит в селении этих обезьян! На восстановление станции понадобится много времени! И нам сейчас нечего туда перенаправить, семь спутников выведено из строя, огромные территории остались без наблюдения!

— Я понимаю вас, командир Зейта! — Ответил Трулаи.

— Я не знаю, как они это сделали, но в том, что это сделали они, я абсолютно уверен! — Командующий был взбешён. — Я это чувствую!

— Я говорил вам, командир Зейта, что эти дикари наверняка что-то нашли в пещерах! Очевидно, они использовали какое-то найденное там оружие!

— Выясните это, советник, окажите мне услугу!

— С радостью, командир Зейта! Для друга я готов сделать невозможное! — Улыбнулся Трулаи.

— Я не останусь у вас в долгу! И загоните уже, наконец, этих обезьян туда, куда следует! И пусть все они там сдохнут!

— А вот это я уже считаю для себя подарком, командир Зейта! Сделаю с удовольствием!

— Сообщайте мне о ходе операции. Надеюсь, она не займёт много времени, и мы сможем вместе поужинать сегодня вечером!

— Я сделаю всё возможное! — Экран на пульте погас и Трулаи выключил переговорное устройство.

Две прозрачных тени стремительно летели по тёмно-зелёной равнине. Закручивающиеся за ними вихри в зелёной траве казались дуновениями ветерка, колышущего стебли и листья. Они держали ориентир на смутно проступающие в колеблющейся дымке далёкие горы, поросшие соснами, за которыми была их невидимая пока цель. Ноги бегунов неустанно поглощали километры пути. Глеб сжал голову руками, стараясь унять напряжение, которое давило изнутри и разрывало сознание, погружая его во тьму. Он впадал в забытьё, словно засыпал и снова просыпался, обращаясь мыслями к Вике, продолжающей свой путь вместе с олунха, к Дервишу, совершавшему свой, наверное, сотый полёт, и к той угрозе, что неотвратимо надвигалась на деревню с северо-востока.

Председатель собрания Совета Коалиций, неареанец Хаала транслировал собранию свою мысль:

— Хранитель Санджа снова помог нам в трудных обстоятельствах! Ученики, которых он подготовил, проявили высочайшие качества своей души! Их помощь неоценима!

В ответ ему зазвучали мысли членов Совета:

— Эта помощь бесценна!

— Великий Хаала прав! Их труды достойны уважения!

— Санджа всегда приходит на помощь! Он наш давнишний союзник и помощник Коалиции.

— Их помощь дарована нам Источником!

— Уважаемый Совет! Давайте выслушаем результаты осмотра и экспертное мнение специалистов Центра Аналитики Разума и Космического Развития. — Предложил Хаала.

В Зале Заседаний воцарилась тишина. Члены Совета слушали бесстрастный голос, транслируемый Экспертной Комиссией:

— Излучения ветвей высоких энергий всех испытуемых сильны и сформированы верно, соответствуют уровню способностей. Физические тела в разной степени трансформированы, сроки их материального существования скорректированы. Длительное пребывание в зоне низких агрессивных вибраций деформировали энергетические ветви контакта с Источником, в связи с чем потребуется провести их коррекцию, а также скорректировать свечение уровневых оболочек, прежде чем испытуемые вновь будут готовы к следующей миссии.

Вывод: в целом состояние испытуемых удовлетворительное, их состояние не требует серьёзных вмешательств.

Прогноз: сущности весьма полезны для нашей работы. Им присущи высокие духовные качества. Они привержены полному самоотречению и самопожертвованию ради жизни и существования зависящих от них живых созданий. В дальнейшем — есть все данные для введения сущности по имени Айро в состав Совета Коалиции, если эксперты Совета придут к выводу, что сущность имеет соответствующий уровень развития и должный опыт.

Советник Трулаи и инспектор Ангату завтракали, когда по рации прозвучал сигнал вызова. Адьютант взял переговорник, послушал и обратился к советнику:

— Это вас!

— Включи! — Недовольно бросил Трулаи.

Адьютант включил громкую связь, и в динамике зазвучал голос командира разведки:

— Советник! Мы завершили «Периметр».

— Результаты? — Спросил Трулаи.

— Не обнаружено никаких следов! В пятистах линах к западу видим огромного змея! Двигается на юг. Это всё.

Трулаи с усмешкой взглянул на Ангату:

— Ну надо же! Давно о нём ничего не было слышно!

Ангату громко произнёс в сторону переговорника:

— Командир! Будьте осторожны! Этот здоровенный угорь бьёт током! Он уничтожит все ваши приборы!

— Слушаюсь, инспектор Ангату! — Ответил переговорник. — Я приказал не приближаться к нему.

Советник Трулаи отпил из бокала и громко приказал:

— Сузить круг поисков к центру периметра! Цель операции — селение.

— Слушаюсь, Советник Трулаи! Приступаю к исполнению! — Ответил переговорник и затих

Трулаи немного подумал, потом сказал адьютанту:

— Доложи о змее в центр, пусть сообщат в академию, это их заботы.

— Вот так, советник! Ищем встречи с обезьянами, а происходит встреча с обитателем глубин! — Пошутил Ангату.

— Я бы давно уже приказал превратить это чудище в фарш, но не дают полоумные академики из столицы! — С досадой махнул рукой Трулаи. — Всё мечтают его изучить. Назвали змею-переростка феноменом и теперь с этой идеей вышибают деньги из казны!

Ангату громко рассмеялся в ответ.

Люди выходили из моря на берег и без сил падали на песок. Они устало лежали,тяжело дыша, и никто не мог даже отвязать руку от ставшей ненужной теперь верёвки. Отец Моря, неподвижно замерший в волнах, поворачивал голову, осматривая берег и море. Вика вышла из воды последняя, проследив за тем, чтобы в море никого не осталось. Она обернулась к змею, с благодарностью глядя на него. Исходящая от него волна радостной, живительной энергии окутала её, и усталость от долгого перехода мгновенно исчезла. Отец Моря, превратился в столб воды, возвышавшийся над морем. Он с шумом обрушился вниз, и пенистая волна нахлынула на берег.

Искатели продолжали свой бег по зелёной равнине. Стайки птиц взмывали в воздух буквально из-под ног, напуганные непонятным шумом, следом за ними пускались в стремительную скачку пасущиеся повсюду антилопы. Солнце миновало зенит, тени стали длиннее.

— Интересно, где сейчас Нарати? — Услышал Глеб Трутнёва.

Он не успел ответить, как прозвучал голос Дервиша:

— Я только что забрал их! У меня остался ещё один, последний рейс. Торопитесь!

Председатель собрания Совета Коалиций Хаала транслировал свою мысль:

— Первый из учеников Хранителя Санджа, чьи имена звучат как Айро и Дервиш, положил начало великой миссии переселения! — Продолжал Хаала. — Он взял на себя ответственность за жизнь целого народа, и принимал самое активное участие во всех эпизодах миссии. Сейчас она завершается. Предлагаю обсудить сложившуюся ситуацию, и хочу услышать ваши мысли.

Та-Рен, Хранитель с Элеи, ответил:

— Так как заканчивать его миссию сейчас считаю неразумным и преждевременным, будет правильным предложить им помощь. Мир Балокха готов к встрече новых людей, и мы должны оказать поддержку переселенцам. Нужно без явного вмешательства избрать способ помочь им восстановить знания Общины Света. Эти знания вместе с тем, чем обладают сейчас люди народа олунха, сыграют важную роль в эволюции всей планеты, это поможет значительно ускорить общий процесс развития.

С трибун зазвучали мысли участников собрания. Хаала, выслушав всех, транслировал свою мысль:

— Если качества сущностей достаточны для получения необходимых способностей, давайте дадим их. Будет правильным пригласить Айро на наш совет и побеседовать с ним!

Десантные виманы Баланги неспешно летели над вершинами деревьев, стараясь не удаляться от колонны машин, двигающихся сквозь лес. Десяток дронов шныряли вокруг, передавая данные на командирский крейсер. Советник Трулаи управлял одним из дронов, осматривая окрестности, и направляя его в те места, что привлекали его внимание. Инспектор Ангату внимательно смотрел на стоящий перед ним стол-планшет, который создавал трёхмерное цветное изображение местности, обрабатывая данные дронов. Планшет показывал колонну машин на земле, виманы в воздухе, далёкую деревню олунха, морское побережье. Увеличив масштаб, Ангату заметил крупное движущееся пятно. Он обратился к Трулаи:

— Советник, на земле есть движение. Объект движется к нам.

Трулаи встал и подошёл к планшету. Посмотрев на цветное пятно на экране, он распорядился:

— Отправь к нему дрон, посмотрим!

— Да, советник! — Ангату занялся пультом управления.

Через несколько минут они оба смотрели сверху на голову и плечи гигантского существа, которое неспешно шагало сквозь заросли, за ним двигались три существа поменьше.

— Головоногий! — Трулаи презрительно скривил губы.

Ангату некоторое время возился с планшетом, затем поднял голову и повернулся к нему:

— Советник, этот кузнечик может доставить неприятности!

— В чём дело?

— Его маршрут пересечётся с маршрутом колонны через семь-восемь унк!

Трулаи вернулся к планшету, некоторое время смотрел на него, прикидывая, затем бросил:

— Эта тварь и не подумает сворачивать! Отдай приказ на уничтожение!

— Да, советник.

Вика ходила между лежащими на берегу людьми, отвязывая их запястья от верёвок. Несколько воинов уже поднялись на ноги, и делали тоже самое, подбадривая соплеменников и помогая сесть. Некоторых из олунха тошнило на песок, они пили воду из фляжек и снова падали без сил. Некоторые из тех, кто встал, снимали с плеч сумки и отвязывали корзинки с камнями, потом, зайдя в воду, высыпали из них камни.

Баули и Аланта встали первыми, Вика увидела, что в сумке Баули был порт от Творца. Вика подошла к нему:

— Нам нужно уходить с побережья. Баланга уже ищет нас. Оставаться здесь опасно.

Баули с трудом поднял на неё голову, Вика обратила внимание, что он говорит с ней голосом, а не мыслями:

— Я понимаю, — ответил он, — но люди должны отдохнуть, ведь впереди ещё долгий путь в пустыне.

Вика собиралась ответить, но вдруг громкий крик заставил её обернуться.

— Зарати! Зарати! — Женщина, лежащая среди других на песке, приподнялась на руке и с отчаянием смотрела вокруг себя.

Другие люди приподнимали головы, глядели на неё, но никто не отвечал ей.

— Зарати, сынок! — Кричала она, сев на песке. — Где мой сын? Где он?!

Послышались голоса, разговоры, люди на песке начали приподниматься и вставать. Несколько воинов, пошатываясь, ходили вокруг, пытаясь отыскать мальчика. К женщине подошли её родственники, друзья, соседи, начали говорить с ней. Вслед за ними к женщине подошли вожди:

— Что здесь случилось? — Спросил Аланта.

— Зарати! Мой сын! Его нигде нет! Он шёл за мной, а сейчас его нет! — Растерянно говорила женщина.

Вика обратилась к Баули:

— Я шла в конце колонны. Я не видела никого, кто отстал бы от неё. Если бы мальчик остановился, я бы это заметила.

Подошёл Туа-лата, за ним шёл Атауи. Оба ступали тяжело, с трудом дыша. Атауи говорил медленно, переводя дух:

— Людям тяжело будет приходить в себя. Переход был очень трудным, для многих.

— Эликсир надолго лишит нас способностей Воинов Снов. — Добавил Туа-лата. — Нужно ждать.

— Почему так случилось? — Спросила Вика.

— Нам нужно было долго идти, долго не дышать. — Ответил Туа-лата. — Я сделал эликсир так, как записаны слова вождя Сас.

Вика лихорадочно думала, что ей делать. Она мысленно попыталась поговорить с Глебом, но увидела, в каком страшном напряжении тот сейчас находится. Тогда она попыталась обратиться к Дервишу, но увидела, что тот занят перевозкой стариков и детей, и постоянно следит за тем, чтоб не попасться на глаза дронам Баланги, которые издалека уже стягивались к деревне, взяв её в огромное кольцо. Она приняла решение сама.

— Когда люди отдохнут, идите в ту сторону! — Вика указала точку на горизонте. — Скоро Баланга доберётся до деревни и увидит, что она пуста. Тогда солдаты станут искать нас везде. Когда армия Баланги придёт сюда, вас не должно здесь быть. Вам нужно двигаться в том направлении! Постарайтесь! Мне нужно возвращаться обратно по берегу, я постараюсь найти мальчика!

Вика быстро побежала по берегу, стараясь видеть всё вокруг себя…

Нирут, с треском сломав несколько стоящих с края деревьев, вышел на открытую местность и остановился. Голова с двумя маленькими глазами повернулась на мощной изогнутой шее влево, потом вправо. Оглядевшись, он коротко утробно заурчал. Три детёныша, неуклюже переставляя заплетающиеся длинные ноги, поспешили на зов, на ходу обрывая ветки с деревьев пучками толстых щупалец вокруг рта. Нирут медленно двинулся через поляну, глухо ударяя в землю огромными лапами. Вимана выплыла из-за деревьев и повисла над поляной. Нирут не обратил на неё внимания, продолжая переставлять тяжёлые лапы. Из дна виманы опустилась многоствольная установка и и с коротким треском выпустила несколько снарядов, затем ещё и ещё! Летящие с шипением снаряды с грохотом взрывались, ударив в тело животного, разрывая на куски толстое округлое туловище. Взрывы разбросали лапы, голову, огромные кровавые ошмётки тела по поляне, залив кровью траву и землю. Последний залп компьютер наведения направил на детёнышей нирута.

Вика услышала гремящие в лесу взрывы и бросилась туда, оставив побережье позади! Она быстро бежала между деревьями прозрачной тенью, стараясь не шуметь. Через несколько минут она услышала над головой негромкое жужжание, и, подняв голову, обнаружила прямо над собой два дрона, кружащих под кронами деревьев. Вика замерла. Дроны с воем улетели, и она продолжила свой путь. Она видела, что парящие в воздухе дроны тщательно обыскивают окрестности, сканируя местность всеми видами излучений. Компьютеры Баланги среди массы излучений живых существ ищут в лесах и в море излучения человека. Дроны летают над водой и верхушками деревьев, стараясь отыскать убежища и подземелья, и круг поиска постепенно сужается к деревне. Совсем немного времени осталось до того момента, как Баланга войдёт в неё и обнаружит пустые дома. Впереди раздался треск и Вика присела. На поляну выскочили несколько красных оленей, быстро миновавших её и с шумом бросившихся в лес, продираясь сквозь заросли. Чувствуя опасность, Вика не шевелилась. Она ощутила присутствие множества людей. На поляну вышла группа солдат в камуфляже Баланги с плавающим рисунком. Они встали кругом и негромко что-то обсуждали. Вика видела их лица, чувствовала их запах. Старший из них махнул рукой и разведчики углубились в лес.

Вика почувствовала, что мальчика здесь она не найдёт. Она немного подождала и пошла обратно к побережью.

Председатель собрания Совета Коалиций Хаала сцепил пальцы рук, крепко сжал их. Потом, положив руки на трибуну, снова транслировал свою мысль:

— Ещё один ученик Хранителя Санджа особенно привлёк моё внимание, несмотря на свой начальный уровень.

Одна из фигур на сцене стала видна собравшимся, выдвинувшись на первый план. Человек быстро бежал где-то в предгорьях, ловко перепрыгивая через камни и на бегу уклоняясь от деревьев.

— Имя сущности звучит как «Глеб».

— Чем привлекла эта сущность внимание Хранителя Хаала?

— Я вижу в нём огромный потенциал. Он уже сейчас значительно опережает своих соратников в своём движении к Знанию. Его качества выше, чем у остальных, и он непрерывно их развивает, не давая себе остановиться! — Хаала внимательно смотрел на Глеба, бегущего среди огромных валунов. — Я смоделировал ситуацию, которая имитирует потерю близкого человека. Сущность проникла в модель, согласившись действовать в её условиях. Его человеческие чувства страдают, но устремления воли на преданность Пути преодолевают страдания. Я внимательно буду следить за тем, что сущность предпримет в этой безвыходной для себя ситуации.

Члены Совета Коалиции молча смотрели на бегущего Глеба.

Вика быстро бежала вдоль берега, она искала мальчика. Почувствовав в воде движение, быстро упала на песок. Услышав бульканье и плеск воды, Вика осторожно приподняла голову и увидела, как из воды всплывают чёрные фигуры со светящимися глазами. Некоторые из них тут же исчезали, и появлялись вновь. В небе над морем возникали висящие в воздухе виманы, и тут же скрывались за зеркальной защитой, становясь невидимыми. На берегу появились несколько человек огромного роста в камуфляжной одежде. Они появились словно из воздуха, распахнув плащи, делающие их невидимыми. Вика увидела, что они вошли в воду по колено и замерли. Вика осторожно приподнялась на руках и посмотрела: один из великанов что-то тихо говорил получеловеку — полурыбе, высунувшемуся из воды и внимательно его слушающему.

Она услышала голос Дервиша:

— Это начальник отряда пловцов пограничного корпуса Баланги Муртама, которому поручено командовать поиском на море. Он отдаёт приказы командиру «морских людей».

Вика вновь опустилась на песок. Дервиш продолжал:

— С парнем всё в порядке. Мальчик шёл в колонне следом за матерью. Перед тем, как войти со всеми в воду, взял флягу, чтоб выпить эликсир, но обнаружил, что фляга почти пуста. Во фляжке он нашёл трещину, хотел сказать об этом матери, но она уже была под действием эликсира и не услышала его. Тогда он не пошёл в воду и вернулся в деревню. Я увёз его на вимане, сейчас он уже в Тиоара. Я забираю последних людей. Если ты поторопишься, улетишь с нами. Сейчас ты намного ближе к деревне, чем к колонне.

— А как же люди? — Воскликнула Вика.

— Я высажу тебя в пустыне! Найдёшь тех, кто шёл морем, и поможешь им дойти до города!

Инспектор Ангату, глядя на планшет, нажал клавишу переговорника:

— Всем — курс на цель!

Советник Трулаи через его плечо бросил взгляд на планшет:

— Что, какие новости?

Инспектор Ангату снова нажал клавишу:

— Группа разведки, что у вас?

— Время до цели — сорок унк! — Ответила рация.

Вика стремительно бежала к деревне. До неё было ещё далеко, но внутренним взором Вика увидела дома, арку каменных ворот и виману, стоящую напротив них с опущенным трапом. Шесть Воинов Ночи окружили её, внимательно глядя вокруг, Дервиш и Умала выводили из ворот последних жителей. Несколько стариков ковыляли к трапу сами, опираясь на палки и посохи.

Вика прибавила шаг, понимая, что в деревне не осталось уже никого. Она услышала Дервиша:

— Поторопись. Здесь становится очень опасно!

— Я спешу к вам! — Вика волновалась. — Сюда идут вооружённые люди! Я видела в море катера, а в лесу наткнулась на солдат в камуфляже!

— Да, мы знаем! — Ответил Дервиш. — Баланга собрала все свои войска, даже отлека и тават, и отправила сюда, когда на станции обнаружили диверсию. Они там догадались, что это сделали олунха. Глеб и Слава сейчас уходят от погони.

Ощутив непонятную тревогу, Вика остановилась, быстро озираясь вокруг на качающиеся под порывами ветра деревья, роняющие листву.

— Сюда летят виманы Баланги! — Голос Дервиша звучал громко и взволнованно. — Они будут в деревне меньше чем через пять минут! Вика, возвращайся! Уходи, немедленно! Поспеши!

Вика увидела, как он махнул рукой, и Воины Ночи бросились к вимане, в которую по трапу ещё поднимались последние люди.

Рация булькнула сигналом вызова. Трулаи протянул руку и включил переговорник:

— Командир на связи!

— Расстояние до цели — два лина! Сканеры — синий цвет. Деревня пуста! — В переговорнике послышались треск и шипение, затем снова зазвучал голос, громкий и встревоженный. — Нет, что-то есть!

Через пару секунд изумлённый голос заорал:

— Это вимана! Советник, возле деревни стоит вимана! У этих обезьян есть древняя вимана!

Трулаи вскочил и одним прыжком оказался возле планшета:

— Уничтожить! Истребителям — огонь плазмой-три!

— Есть плазма-три! Выполняю! — Ответила рация.

Вика видела Дервиша и Умала, последними поднимающимися по трапу вслед за воинами. Внезапно оба быстро бросились внутрь.

— Баланга запустила ракеты! — Голос Дервиша тревожно зазвучал в её голове. — Вика! Беги к морю! Виманы запустили ракеты!

Вимана с ещё незакрывшимся трапом молнией взмыла в небо, в одно мгновение превратившись в маленькую точку в облаках. Вика изо всех сил побежала к заливу, далёким зеркалом сияющему перед ней в лучах солнца между желтеющих деревьев, когда позади себя она услышала быстро приближающееся шипение! Что-то глухо ухнуло, земля под ногами вздрогнула, неведомая сила подбросила её вверх, и весь мир вокруг мгновенно перевернулся! Вика почувствовала, как она стремительно взлетает в бархатную тишину…

Глеб, бегущий по каменной россыпи, на ходу развернулся и с прежней скоростью побежал в обратном направлении.

— Глеб! Ты куда?! — Услышал он тревожный голос Трутнёва.

В ответ Глеб послал ему картинку: изумрудные воды залива плещутся на том месте, где была деревня. Вспаханные поля смела волна взрыва, выгоревший лес до неузнаваемости изменил вид окрестностей. Ничто не указывало на то, что здесь много веков жили люди. Каменная коса исчезла на дне залива вместе с обломками белоснежных беседок звёздных строителей.

Люди на берегу вставали, помогая друг другу. В море с берега выстроились три цепочки воинов, они передавали друг другу сумки и корзинки с камнями, высыпая их подальше от берега, чтобы груды камней на берегу не привлекли внимание разведчиков Баланги. Вожди собирали свои кланы, семьи вставали рядом и вот уже вождь Баули махнул рукой в том направлении, которое показывала Вика. Племя олунха снова двинулось в путь к своей далёкой цели. Одинокий оттар взмыл под облака, увидев внизу, под собой, длинную вереницу людей. Он парил над ними, расправив перепончатые крылья в тёплых потоках воздуха, поднимающегося над песками, с интересом разглядывая идущих по пустыне людей. Впереди перед ними расстилались бескрайние барханы Альунару, над которыми в зените висело полуденное солнце.

Председатель собрания Совета Коалиций Хаала внимательно смотрел на множество идущих через пески людей, на лежащую под сломанными ветвями деревьев девушку, на Глеба, стремительно несущегося к ней через зелёную равнину. Он транслировал собранию свои мысли:

— Они готовы к тому, чтобы совершать великие дела, и их души уже ждут этого! Их сердца наполнены любовью, а мысли полны мечтой, они готовы принять послание Жизни и служить ей!

Фа-лах, великан с сияющей золотом кожей, Хранитель с Калари, ответил:

— Великий Хаала должен подождать, чтобы убедиться в верности своих решений! Есть ли среди нас тот, кто близко знаком с этим миром? Есть тот, кто покажет нам трудности вопроса?

С трибуны встал человек с оливковой кожей, в белой одежде, с длинным тонким телом без плеч, за его спиной виднелись два больших сложенных крыла.

— Я — Рама-тхаа! Я долго жил в одном из миров планеты, которой вы сейчас уделяете своё внимание.

Та-Рен транслировал собранию свою мысль:

— Рама-тхаа мой ученик!

Хранитель Хаала приветствовал взявшего слово и произнёс:

— Говори, Рама-тхаа, мы слушаем тебя!

Глеб увидел среди деревьев людей в камуфляже и с яростью бросился на них. С разбегу влетев в их колонну, он мгновенно сбил с ног и разбросал солдат с такой силой, что их тела отлетели на несколько метров! Следующий за ним по пятам Слава сбил с ног оставшихся в стороне троих разведчиков, которые не успели даже понять, что произошло! Не останавливаясь ни на мгновение, искатели продолжили свой бег.

Баули отошёл в сторону, пропуская мимо себя медленно идущих соплеменников, и подозвал к себе старшин:

— Остановите людей! Пусть немного отдохнут! Узнайте, у кого кончилась вода и дайте им из запасов!

Затем он пригласил вождей в круг:

— Тот, кто Дервиш, сейчас не может нам помочь, он пока находится в большой опасности. Тот, кто Вика, сейчас далеко, я не могу найти её сознание! Если мы сбились с пути, Баланга может найти нас раньше, чем наши друзья. Что скажут вам наши Отцы?

Аланта и вожди кланов задумчиво молчали. Атау-ли немного отпил из своей фляги и улыбнулся:

— Нам нужен шипоспин!

— Ты хочешь гадать на шипоспине, как делали древние? — Удивлённо спросил его Каити.

— Нам помогут Хранители, как всегда помогали нашим предкам! — Спокойно ответил Атау-ли.

Услышав об отдыхе, олунха падали на тёплый песок и лежали с закрытыми глазами. Осеннее солнце берегло измученных людей, ласково согревая их, и высушивая одежду на уставших телах. Атауи подозвал своих воинов и дал им задание.

Рама-тхаа слегка наклонил голову и транслировал собранию свои мысли:

— Людям нужна не одна-единственная цель, им нужна целая система координат! Люди ежедневно должны ощущать удовлетворённые чувства жажды жизни и свободы, осознавать своё будущее, осознавать свою общность, свою личную значимость, также и значимость своих дел. Ими должно двигать ощущение полноты сил и знание, что всё, что они делают, служит общему делу и их родине. И делая что-то, они должны иметь ответ, что их знают и их труд ценят! Иначе их ответом будет стремление захватить власть и уничтожить всё, что им мешает.

— Совет благодарит тебя, Рама-тхаа, твои пояснения бесценны!

Хранитель Та-Рен предложил:

— Правильным будет призвать на Собрание Совета Хранителя Санджа и обсудить с ним новые назначения Хранителей трёх миров.

Фигуры, сияющие на сцене, исчезли, и в её середине появился великан с сияющей золотом кожей. Он приложил руку к груди, приветствуя Собрание, и транслировал свои мысли:

— Моё имя — Санджа, я Хранитель с Калари!

Воины быстро подбежали к вождям, которые ждали их, отойдя подальше от сидящих на песке людей. Этара осторожно развернул плащ и бережно выпустил на большой плоский камень светло-коричневую ящерицу внушительных размеров с огромными шипами на хребте. Длинный полосатый хвост ящерицы немного подрагивал.

— Он нервничает! — Сказал Атау-ли, опустившись на колени перед камнем. — Скажите воинам, чтобы не подпускали сюда людей, они могут его напугать!

Несколько воинов направились к сидящим на песке олунха и сели рядом, внимательно глядя вокруг. Вожди тоже немного удалились от камня. Баули обратился к вождям:

— Как вы считаете, поможет ли нам этот ритуал?

— Защита Богов не имеет изъянов! — Задумчиво ответил Аланта. — Лишь они сами решат, кому и когда показать то, что они спрятали!

Шипоспин медленно поднял лапу и быстро вращал глазом, следя за сидящим на песке сбоку от него Атау-ли. Затем он опустил лапу на камень, шагнув вперёд, и медленно поднял вторую.

— Ты собираешься уйти? — Спросил его Атау-ли. — Я понимаю тебя! Но не спеши, прошу, сейчас тебе принесут великолепное угощение!

Председатель собрания Совета Коалиций Хаала транслировал свою мысль Санджа:

— Приветствуем тебя, Хранитель Санджа! Я предлагаю к обсуждению Собрания следующие назначения новых Хранителей. Считаю этот вопрос очень важным! Сущностям по имени Глеб и Виктория я предлагаю служение Хранителями в мире Свана. Сущность по имени Айро я предлагаю назначить Хранителем в мир Амритайя. Сущность по имени Вячеслав я предлагаю назначить Хранителем мира Балокха.

— Согласен. — Ответил Санджа и тут же заметил. — У сущности по имени Вячеслав есть родители в мире Свана.

Хранитель Хаала ответил:

— Да, мы знаем об этом. Сущность очень скоро вернётся в мир Свана и будет находиться там, пока не завершатся земные дела его родителей. После этого он через модель временной проекции вернётся в мир Балокха, в настоящее время, его отсутствие продлится всего лишь три кратьи.

— Хранитель Хаала сделал достойный выбор! — Сказал Санджа. — Я одобряю его и поддерживаю перед Собранием Совета!

Фа-лах, Хранитель с Калари и представитель Совета, ответил:

— Мы удовлетворены!

— В ближайшее время — продолжал Хранитель Хаала, — мы начнём работу с сущностью по имени Лане. Она избрана спутницей Хранителя Вячеслав и имеет довольно высокий уровень, позволяющий ей активно помогать ему в служении. В будущем дети этих сущностей будут иметь чрезвычайно высокое развитие, и, по прогнозам наших экспертов из Центра Аналитики, имеют все шансы войти в состав Совета Коалиции, как и дети Хранителей Глеб и Виктория.

Глеб бежал, не узнавая местности вокруг. Вывороченные, изломанные стволы деревьев были разбросаны по округе. Стволы и ветки, заброшенные сюда взрывом издалека и упавшие сверху, застряли в кронах деревьев, некоторые, обгоревшие и обугленные, всё ещё дымились. Кругом вся трава была засыпана землёй, пеплом, обломками стволов и веток, кое-где лежали вывороченные, разорванные корневища. Бежать пришлось медленнее. Вика была где-то совсем рядом, и Глеб рвался вперёд.

Председатель собрания Совета Коалиций, неареанец Хаала транслировал свои мысли собранию:

— Хранители Виктория и Глеб вернутся в мир Свана. Они должны будут уничтожить похищенную копию книги. С ними вернётся Хранитель Вячеслав, он будет активно помогать им. Хранители Чёрной иерархии дали членам тайного общества высокое посвящение, они получили от ракшасов способность материализоваться на другом плане существования. Они пришли в Балокха, где никто не мог помешать им завладеть копией Великой Книги. Таких посвящённых очень немного, но они сделали, то, что хотели. Хранителей Сваны ждут большие испытания, они должны будут вернуть Великое Равновесие.

Атау-ли высыпал на камень прямо перед мордой ящерицы четырёх огромных песчаных червей, принесённых воинами.

— Следите за шипоспином! Он укажет нам путь! — Обратился он к вождям.

— Как он сделает это? — Спросил Туа-лата.

— Ты увидишь! — Атау-ли осторожно подвинул жирного червя к самой морде шипоспина. — Я буду договариваться с ним.

Шипоспин медленно съел червей, долго зевал и, наконец, закрыв глаза, заснул на солнце.

— Ленится, не хочет ничего делать. — Вздохнул Атау-ли и сделал знак воинам.

Двое из них натянули над ящерицей плащ, закрыв солнце накидкой. Через некоторое время в тени стало прохладно, и шипоспин открыл глаза.

— Мы принесли тебе угощение, мы просим тебя помочь! — Снова обратился к нему Атау-ли. — Посмотри, целый народ просит тебя о помощи!

Шипоспин стоял неподвижно, вращая глазом и разглядывая вождей и воинов.

— И что, ящерица действительно может указать путь? — Снова спросил Туа-лата.

— Вы сейчас сами всё увидите! — Уверенно ответил Атау-ли.

Шипоспин словно окаменел, его глаза были неподвижны. Через минуту он осторожно повернулся вправо, медленно переставляя лапы, и снова замер. Атау-ли и вожди внимательно следили за неподвижно стоящей ящерицей, замершей с поднятой передней лапой. Но вот шипоспин шевельнулся, опустил лапу и несколько раз дёрнул хвостом. Неожиданно он быстро закивал головой, несколько раз испустив короткий пронзительный крик. Довольный Атау-ли встал на ноги!

С яростью разбросав сваленные грудой стволы и ветки, Глеб увидел лежащую под ними лицом вниз Вику. Он бережно перевернул её и поднял на руки…

Далеко растянувшаяся колонна людей продолжила свой путь по пескам. Она поворачивала вправо и её путь лежал мимо большого плоского камня, на котором всё ещё неподвижно стоял шипоспин, который, вращая глазами, смотрел на проходящих мимо людей. Олунха оборачивались к нему, и прикладывали к груди руки, шепча слова благодарности.

Глава 33. Первый среди нас

Возле Священной Скалы, над зелёной лужайкой, покрытой россыпью цветов, висело огромное светящееся зеркало, переливаясь цветами и бликами глади Океана Времени. Из него выходили олунха, любуясь непривычным светло-голубым небом и вдыхая незнакомые запахи нового мира. Над головами последних переселенцев из портала вылетела вимана. Она опустилась на лужайку, и зеркало исчезло, растворившись в воздухе. Из виманы по опустившемуся трапу вышел Глеб, несущий в руках Вику, следом за ним вышел Дервиш.

Саркофаг, в котором искатели нашли Санджа, теперь стоял в Храме Первого Леса. Санджа сам опустил в него тело Вики и, повернувшись к Глебу, спокойно улыбнулся:

— Она скоро вернётся. Нужно немного подождать!

Глеб кивнул, перемахнул через край саркофага и лёг рядом с ней. Он взял Вику за руку и закрыл глаза.

…Они чувствовали друг друга, словно были одним целым. Вика ощутила, как пальцы её ног уходят в землю, из её стоп вьются потоки силы, устремляясь, словно корни дерева вглубь земли, и посылают оттуда вверх холодную светящуюся голубым светом, энергию. Из космоса навстречу поднимающемуся столбу голубой силы летят лучи света от Луны, планет, Солнца, далёких звёзд и галактик! Глеб ощутил, как всё это идёт и через его тело! Неожиданно он услышал голос Вики:

— Глеб, смотри!

Он обернулся — Вика висела в полуметре над землёй. Она рассмеялась легко и счастливо:

— Мы умеем летать, Глеб! Лети за мной!

Глеб легко подпрыгнул и устремился следом за ней. Они быстро поднялись к облакам. Было тепло и влажно, только чувствовалась разрежённость воздуха. Над ними, в прозрачном голубом небе сверкали звёзды! Глеб встал на облако и пошёл по нему, как по асфальту, Вика смотрела под ноги и осторожно шла следом за ним. Спокойный и приветливый голос Дервиша негромко прозвучал рядом:

— Вика, опасности больше нет, возвращайтесь!

Глеб и Вика вышли из Храма, щурясь от яркого солнца. На лужайке, ослепительно сияя в лучах золотой кожей, сидел улыбающийся Санджа и со смехом качал в огромных ладонях весело визжащих от восторга детишек. Время от времени он опускал руки, и на его ладони с шумом и криками взбиралась следующая команда. Недалеко от него стояли вожди, беседующие с Дервишем. Увидев Вику и Глеба, они поспешили к ним.

Лужайка перед Священной Скалой была заполнена олунха. Мужчины, женщины, старики и дети, несмотря на усталый вид, радостно улыбались. На ступеньках у входа стояли вожди, рядом с ними стояли искатели, Санджа и Дервиш. Баули волнующимся голосом обратился к своему народу:

— Слов всегда так много, что трудно выбрать лучшие! Когда-то в нашу деревню пришли четверо незнакомцев. Они не были одними из нас, их жизнь и их мир были другими, но волей Создателей свет истины вошёл в них и изменил всё. Наши гости стали нашими Хранителями! Они спасли нашу жизнь и наш народ, и теперь моё сердце разрывается от волнения и благодарности!

Баули торжественно прикоснулся руками к плечам Дервиша и произнёс во всеобщей тишине:

— Когда-то люди нашего народа, наши предки, сказали вождю Сас: «Ты — Первый среди нас!». С тех пор никто из олунха не имел этого звания. Теперь я говорю тебе от всего моего народа: «Ты — Первый среди нас!».

Над лужайкой зазвучали радостные голоса людей племени! На ступеньки, на головы вождей, искателей и Санджи полетели цветы!

Сразу за стенами Храма, среди тростниковых зарослей вырастала новая деревня — воины кланов рубили тростник и ставили хижины. Воины рубили широкими лезвиями копий стволы и бросали на землю, другие поднимали охапки и относили на середину будущего селения. Ветки отделяли от стволов, стволы вкапывали в землю, ветки укрепляли на остове крыш. Лёгкие хижины вырастали на глазах на месте вырубленных тростниковых зарослей.

В руках одной из статуй в нише стены Храма Первого Леса помощники Аланты укрепили порт от зала Творца, и теперь она выглядела так, словно всегда держала этот похожий на щит предмет. Возле статуи, прямо в стене сияла на солнце большая золотая дверь, из которой воины, женщины и дети выносили вещи, саженцы, еду и инструменты.

Санджа стоял вместе с вождями, Дервишем и искателями. Улыбаясь, он смотрел за работой олунха. Немного погодя он взглянул на свою колесницу, висящую над Храмом, и улыбнувшись, обратился ко всем, кто стоял рядом:

— Меня зовут мои Учителя! Прощайте! Возможно, когда-нибудь мы снова встретимся, если эта встреча будет для нас общим удовольствием!

Глядя на искателей, он сказал:

— Возьмите это!

Каждый из искателей почувствовал, как в его ладони что-то появилось. Глеб поднял руку — на раскрытой ладони лежал перстень с удивительным, сияющим голубым светом, огромным камнем.

— Это на память от меня! Когда ваши души устанут, и усталость наполнит сознание, он даст вам силы, и вы вновь вспомните нашу встречу! — Улыбаясь, сказал Санджа.

— Мы когда-нибудь увидимся? — Спросил Глеб.

— Да! Я вернусь! Мне нравится здесь. Вы — мои дети! Среди вас я отдыхаю от тяжёлой работы. Я люблю детей. — Он громко расхохотался.

Лёгкий вихрь закрутил траву в том месте, где он стоял. Искатели подняли головы. Колесница Санджи ослепительно сияла, как второе солнце! Огромное веретено развернулось и повисло, покачиваясь, а в воздухе вокруг провожающих послышались музыка и голос, поющий ритмичную, весёлую песню! На лужайке возник образ Санджи, удививший и обрадовавший всех. Весёлый золотой бог снова шутил! Полупрозрачная золотая фигура ловко и радостно танцевала под музыку, плывущую в воздухе. Санджа прощался! Олунха хлопали в ладоши, пытались повторять слова песни и фигуры танца, но слишком сложным был танец жителя мира, танцующего всю свою жизнь. Скоро музыка закончилась, голос умолк и фигура Санджи растаяла! Все подняли голову к небу — золотая колесница улетела.

Олунха разошлись и стройка снова закипела. Множество хижин уже стояли на большой поляне среди тростника, в них заносили мебель и вещи. Из леса вышло семейство огромных, похожих на барса, кошек. Глава семейства с пышной гривой и тёмными полосами по бокам, с интересом приблизился к месту стройки и сел, наблюдая за людьми. Три его супруги с разновозрастными котятами устроились позади него, две из них легли на траву, глядя, как падает срубленный тростник, а одна села возле статуи Создателя. Привалившись к его ноге, кошка начала вылизывать свою шерсть, громко урча. Сначала котята тоже с любопытством смотрели на людей, но потом устали и устроили шумную возню, нападая на родителей и друг на друга. Одна из лежащих на траве кошек встала, лениво прошла немного вперёд, и упала в тень на окраине просеки. Один из воинов шёл мимо неё, неся ветки для крыши, кошка перевернулась набок и вытянула лапу, пытаясь поймать его за ногу. Тот остановился, рассмеявшись, присел, и, что-то громко говоря, чесал ей песочного цвета живот. Через некоторое время он встал, поднял на плечо охапку веток и пошёл дальше, а кошка повернулась в другую сторону, и принялась играть с ветками тростника. Из леса с другой стороны селения вышла олениха с оленёнком. Вдвоём они спокойно подошли к сваленным в кучу стволам тростника и начали объедать их листья, отходя в сторону при приближении воинов с охапками срубленных стволов в руках.

В воротах Храма Первого Леса появились вожди. Баули увидел кошачье семейство и воскликнул:

— Вы посмотрите, кто сегодня радует нас своим присутствием!

Аланта громко рассмеялся:

— Это Большой Ба привёл к нам в гости всё своё семейство!

Большой кот с львиной гривой встал и подошёл к Баули. Положив ему свою огромную голову на плечо, кот обнял его одной лапой. Баули со смехом убрал с лица закрывшие его густые волосы кошачьей гривы и похлопал вожака по плечу. Большой Ба сел перед вождями и с довольным видом смотрел на них. Баули кивнул вождям и обратился к коту:

— Я хочу прогуляться к морю, ты не составишь мне компанию?

Большой Ба поднялся и неторопливо пошёл рядом с Баули. Плечо вождя было на уровне холки огромного кота, и они неспешно шли к виднеющемуся невдалеке заливу.

— Ты уже видел, сколько полей успел посадить мой народ? — Спросил Баули. — Мы будем расширять посадки до самого залива!

Большой Ба негромко мурлыкнул.

— Нет, я так не думаю! — Ответил Баули. — Полей всё ещё не так много! Нам необходимо намного больше, у нас будет много детей, к нам стремится много душ! И вот что я хотел спросить у тебя — ты не знаешь, кто объел почти весь тташ с поля у холмов?

Большой Ба тихо рыкнул, отвернул голову в сторону от Баули и что-то внимательно рассматривал на холме возле Храма. Баули рассмеялся:

— Мы с вождями решили часть полей отдать твоей семье! Завтра приходи помочь нам, нужно будет выкопать много ям под посадки, тебе и твоим жёнам это не составит никакого труда! Да, и ещё я хотел узнать — вы не планируете заводить новое потомство?

Они неторопливо шли к открывшемуся их глазам морскому заливу. Впереди, перед ними, согретая ласковым солнцем и овеваемая свежим морским бризом, огромным прозрачным зеркалом расстилалась спокойная и безграничная водная гладь, воды которой уходили за горизонт.

— Смотри! — Вика подняла руку ладонью кверху и провела над ней другой рукой.

В ладони, из появившейся горки земли, поднимался маленький зелёный росток, выбросивший два листочка и тянущий верх тонкую ярко-зелёную стрелку между ними.

— Тташ! — Улыбнулся Глеб.

— Да! — Счастливо улыбнулась Вика.

Полюбовавшись маленьким ростком, она вновь провела над ним рукой. Росток и земля исчезли.

— Дома посадим! — Вика сложила ладони и улыбнулась. — Я знаю, почему Дервиш всегда улыбается!

— Почему?

— Он счастлив! Я тоже. — Она со смехом показала на кошачье семейство. — Смотри!

К лежащим на земле кошкам подошёл малыш, его мама, улыбаясь, стояла позади него. Одна из кошек встала и, подойдя к малышу, понюхала его голову. Пару раз осторожно лизнув его лоб, она растянулась перед ним на траве, жмурясь от солнца. Карапуз взобрался на неё верхом и принялся маленькими ручонками теребить её шкуру, его мама села рядом, показывая ему, как надо гладить кошек.

* * *

…Пахомов с тоской смотрел вслед исчезающим за деревьями искателям. В последний раз мелькнула среди ветвей альпийская куртка Трутнёва. В сердцах Лёха воскликнул:

— Ну и идите! Без меня у вас всё равно ничего не выйдет! Вспомните ещё меня! Вспомните Пахомова!

Неожиданно на него накатила волна абсолютного спокойствия и желание чем-то заняться. Он побродил по лагерю, пиная сухие ветки и не находя себе места. Он всё ещё мысленно спорил с Бэккетом. После того, как два раза обошёл лагерь, Лёха остановился перед палатками:

— Зачем мне две?

Он был рад, что, наконец, нашёл себе занятие на ближайшее время. Через двадцать минут Пахомов закинул в багажник нейлоновый мешок с уложенной палаткой и захлопнул дверцу. Сзади раздался шум идущих по лесу людей, громкий треск сухостоя. Лёха насторожённо обернулся, поискал глазами топорик, затем вновь внимательно и насторожённо всмотрелся в зелёную стену ветвей. Шумно продравшись сквозь кусты, к лагерю вышел Глеб, за ним — радостно улыбающаяся Вика, замыкал процессию Трутнёв. Пахомчик с удивлением смотрел на своих друзей, только что покинувших лагерь, и внезапно вернувшихся обратно преобразившимися до неузнаваемости, словно из леса к лагерю вышли совершенно другие люди. Они шли к нему, загоревшие до черноты, в какой-то необычной одежде и доспехах, со странными амулетами на груди!

— Что случилось? Почему так быстро, что произошло? — Удивлённо и вместе с тем радостно заговорил Пахомов. — А это что за шмотки? Вы где такие взяли? И когда вы так загореть успели? У вас что — получилось?! А где Бэккет, почему он не с вами? Он что, где-то остался?

Пахомов развёл руками и с удивлением и лёгким возмущением смотрел на друзей.

— Что вообще случилось? Глеб! Слава! Мне кто-нибудь что-то объяснит? Вика, может, ты мне что-нибудь скажешь? Почему вы молчите, почему не отвечаете? Со мной сегодня будет кто-нибудь разговаривать?!

Глеб, улыбаясь, подошёл к Лёхе, и тот увидел в его глазах то, что потрясло его до глубины души. Пахомов переводил глаза на Славу, на Вику, и понимал, что видит то, чего не увидишь у обычных людей. В глазах своих друзей он увидел силу! Невероятную, мощную силу и любовь!

— Алани таша и, Алексей! — Глеб, сияя, крепко обнял Пахомова и прижал к себе. — Здравствуй! Ты не представляешь, как мы рады тебя видеть!

Трутнёв подхватил Лёху и, смеясь, поднял его в воздух. Вика положила Глебу руку на плечо и счастливо улыбалась.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1. Искатели

Глава 2. Агафья

Глава 3. Квартиранты

Глава 4. Бэккет

Глава 5. Поиск

Глава 6. Переход

Глава 7. Другой мир

Глава 8. Беседы у костра

Глава 9. В поисках древнего города

Глава 10. Город Белых Вершин

Глава 11. Первый лес

Глава 12. Сказки старого Атау-ли

Глава 13. Первые уроки

Глава 14. Мы — есть!

Глава 15. Лане

Глава 16.Жди меня

Глава 17. Путь в Отала-Вача

Глава 18. Земля мёртвых

Глава 19. Сыны Пелока

Глава 20. Законы Жизни

Глава 21. Творец

Глава 22. Пророчество

Глава 23. Молодые боги

Глава 24. За чертой времени

Глава 25. История войны

Глава 26. Балокха

Глава 27. Храм

Глава 28. Книга

Глава 29. Санджа

Глава 30. Танец Бога

Глава 31. Ламчулак

Глава 32. Переселение

Глава 33. Первый среди нас