Странное зелье миссис Уизли (СИ) [Hrizantemka] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. После победы ==========

Гарри ещё раз окинул полуразрушенные башни замка Хогвартс мёртвым взглядом. В зелёной пучине, под тоннами невыносимой боли, тонул окружающий мир с его несбывшимися надеждами, разбившимися, словно хрупкий хрусталь о каменные полы, окрашенные в кровавые цвета. Руины частично похоронили под собой тех, кто никогда уже не сможет вернуться, увидеть солнце, звёздное небо; почувствовать своей кожей лёгкий ветерок; уловить запах цветов, росы, скошенной травы, волос любимой женщины… Гарри вздрогнул и резко отвернулся. Он не мог больше смотреть туда. Обугленные тела, лужи крови, кругом следы смерти — всё, что осталось от чудесного сказочного мира, в который он впервые прибыл восторженным 11-летним ребёнком. Казалось, смерть преследует его повсюду. Она будто шла по пятам год за годом, играючи забирая в своё тёмное царство всех, к кому он имел неосторожность привязаться или полюбить, но при этом всегда, по непонятной причине, позволяла ему ускользнуть из своих объятий. Феноменальное везение Гарри Поттера. Было ли оно благом?

Он брёл погруженный в свои мысли, не разбирая ничего вокруг: ни голосов людей, которые хватали его за руки, ни криков друзей, бежавших за ним. Солнце поднималось всё выше, вдыхая жизнь в это место. Очки запотели, но Гарри не мог найти сил снять и протереть их. Да, так даже лучше. Расплывчатые силуэты не позволяли различать все искореженные тела. Он не хотел ничего видеть, не хотел слышать, не хотел жить…

Кто-то подходит и говорит слова восхищения, жмёт руку, благодарит… Гарри не узнаёт лица, он мечтает убраться отсюда. Молли рыдает над телом сына, на холодном каменном полу он видит Люпина и Тонкс…. Сколько можно? Боль в груди опаляла жаром, выпущенным из пасти дракона и становилась гораздо сильнее боли в шраме, которую он когда-либо испытывал.

Война окончена. Тёмный Лорд повержен. Но почему-то не наступило ожидаемой радости или облегчения. В груди разрасталась огромная чёрная дыра, затягивая Гарри всё дальше в пучину непроглядной скорби.

Гермиона специально замедлила шаг и дёрнула руку Рона на себя. Его непонимающий взгляд одновременно казался ей милым, но и немного раздражал. Сейчас Гарри хотел побыть один. Она осознавала это, глядя на мужественный удаляющийся силуэт, и с горечью чувствовала, что надо позволить ему это, хотя дико не хотела отпускать. То, что Гермиона увидела в омуте зелёных глаз друга напугало её. Он отдалялся. И делал это намеренно, что ей определённо не нравилось.

***

Три недели спустя. Нора.

Гарри проснулся от собственного крика. В комнате никого не было и это не могло не радовать. Последнее время он не хотел никого видеть, слышать слова поддержки, улавливать жалость во взглядах и в нотках голоса. Кошмары стали постоянными его спутниками. Наверное, именно поэтому он таращил глаза в потолок почти до утра и проваливался в сон лишь тогда, когда сил совсем не оставалось. Потом спал до обеда, пока все остальные занимались делами по дому или развлечениями.

Маги учились жить в новом мире. В том, где нет войны и страшного зла в виде Тёмного Лорда. Они устали от напряжения, от тягот последних лет и сейчас чувствовали явное облегчение. Большинство смирились с потерями и просто хотели забыть, идти дальше. Они имели на это право. Тогда почему же Гарри так злился на всех и не разделял этого веселья? Да, нельзя вечно оплакивать погибших, но, по его мнению, это было предательством. Вот если бы он не выжил в том лесу, если бы не случайность с Бузинной палочкой и Волан-де-Морт убил бы его? Все также забыли бы его спустя три недели….

Гарри злился. И эта злость была какой-то новой, он даже чувствовал некий временный прилив сил. Он точно псих, с ним всё не так с самого рождения. Он не может, не умеет, не хочет забывать. И не способен не чувствовать эту невыносимую боль, не видеть перед сном искореженных смертью лиц, не слышать крик матери, не погружаться в воспоминания Снейпа…

Даже Рон и Джинни, потерявшие брата, начинали понемногу улыбаться и радоваться каким-то мелочам: будь то полёты на метле или нагоняи садовым гномам. Гермиона продолжала изучать новые тома книг и с маниакальной настойчивостью пыталась вернуть его к жизни, параллельно выстраивая отношения с Роном. И Гарри не хотел сознаваться себе, что его это задевало. Золотое трио медленно рассыпалось и скоро будет погребено под завалами воспоминаний. Эта странная любовная связь внутри их троицы начала казаться ему чем-то противоестественным, а может он просто боялся, что друзья, увлечённые новыми нежными чувствами, постепенно вычеркнут его из своей жизни, оставляя совсем одного.

Он готовился к этому. Откровенно, иногда хотелось бросить всё и закрыться на Гриммо с ворчливым Кикимером и бутылкой огневиски. Чтобы не смотреть, как переплетаются ладони его лучших друзей, как рука Рона бесцеремонно ложится на коленку Гермионы, а она водит по его волосам нежными пальчиками.

Следующей проблемой была Джинни. Кто бы мог подумать, что девушка к которой Гарри так мечтал вернуться, вмиг станет для него никем. Он не знал, почему так произошло. Джиневра была юной, красивой и проявляла к нему настойчивый интерес, заставляя Молли умиляться и бурчать что-то про свадьбу. Он помнил, как в первую ночь после битвы она забралась к нему в кровать и предложила то, от чего любой нормальный семнадцатилетний юноша вряд ли отказался бы. Но Гарри, видимо, не был нормальным. Он не хотел её, не хотел таких отношений, не хотел животного секса, хотя возможно его тело и отозвалось бы на неё. Всё-таки Гарри был в том возрасте, когда единственная задача парня — залезть под юбку как можно большему числу девчонок. Но он чувствовал себя слишком старым для этого… Если вообще можно в семнадцать лет ощущать себя старым…

Было что-то парадоксальное во всём его существовании. Жизнь, при которой чувствуешь себя мёртвым, слава, от которой мечтаешь избавиться, назойливое внимание, стоящее поперёк горла… Когда-то Гарри мечтал о победе, о том, чтобы всё закончилось. А сейчас не знал, как жить дальше, не имел цели, не испытывал облегчения. Лишь давящее чувство вины за тот список погибших, которых забрала проклятая война, и желание спрятаться, забиться в тёмный угол, где никто тебя не видит, не трогает, не пытается заставить что-то чувствовать.

***

Гермиона, свернувшись калачиком на кровати, не издавала ни звука, но слёзы ручьём лились по белоснежным щекам. Она не знала, что с ней. Возможно, сказывалось напряжение последних событий или она просто устала. Или… Нет? Впервые всё знающая Гермиона ничего не понимала. Она цитировала наизусть половину библиотеки Хогвартса, умела варить сложнейшие зелья, владела сотнями заклинаний, но не понимала одного — что творится у неё внутри.

Когда дело касалось чувств, книги были беспомощны и, следовательно, мисс Грейнджер тоже. Ей всего восемнадцать и большую часть своей сознательной жизни она была в опасности. Война, скитания, страх потерять родителей, друзей, такой родной и любимый магический мир и… Гарри! Девушка всегда имела чёткие цели и шла к ним. Она была всезнайкой в стенах школы и абсолютным аутсайдером в личной жизни. Да, по мере взросления она стала осознавать, что привлекательна и нравится парням. Её иногда приглашали на свидания, но всё заканчивалось ничем. Видно, она и правда, была занудой. Свободно и раскованно она чувствовала себя только со своими друзьями: Роном и Гарри. Только они понимали её, искренне восхищались её умом, сделали участницей всех своих приключений, которые в последние годы переросли в то, что уже нельзя было назвать развлечением.

Время шло и Гермиона начала понимать, что рано или поздно всё изменится, ведь столь тесная дружба может привести к определенным последствиям. Друзья становились взрослыми привлекательными парнями. Гарри так вообще являлся национальным достоянием, по которому толпами вздыхали девчонки, но он упорно этого не замечал. Рон был весёлым, добрым и всегда мог рассмешить. Немного неуклюжий неумеха, но Гермиону почему-то это забавляло. Ей особенно нравилось наставлять его на путь истинный. Она начала испытывать смешанные чувства то к одному, то к другому. Но не хотела нарушать дружественную идиллию. Поэтому иногда впускала в свою жизнь других кавалеров. Времена становились более опасными и романтические увлечения уходили на второй план. Однако, девушка помнила, как испытала неприятный укол ревности, когда Гарри увлёкся Чжоу. Каким взглядом он смотрел на ловца Когтеврана! Так Гарри никогда не смотрел на Гермиону… Потом к ней проявил интерес Рон и она решила попробовать. Он казался знакомым и безопасным. Тот отчаянный поцелуй в Тайной комнате сделал их парой и лишил чего-то более важного… Гермиона больше не чувствовала себя свободной как раньше. Теперь она была не просто гостьей в Норе, а негласно стала невестой Рональда, и Молли уже заикалась о свадьбе. Сама же девушка испытывала невероятную неловкость от прилюдных проявлений чувств, которые начал демонстрировать новоиспеченный «жених».

Но больше всего Гермиону пугало состояние Гарри. Он отдалился от них, ушёл в себя и не подпускал к себе никого, даже её, чего никогда раньше не было. Ей всегда удавалось подобрать нужные ключики, понять его, пробить крепкую стену, за которой он прятался, погрузившись в бездонное отчаяние. Сейчас же, всё изменилось. Он смотрел сквозь неё, ничем не делился, намеренно отказывал себе в простых житейских радостях. К нему, не переставая, липла Джинни, демонстрируя явный интерес и негласные права, но Гарри лишь отмахивался от неё. Большую часть времени он проводил в одиночестве: либо в пыльном сарае Артура, механически перебирая маггловские безделушки, либо под размашистым деревом на холме, бездумно смотря вдаль.

Когда Гермиона нашла его там в первый раз — он попал под дождь и был до нитки промокшим, но не собирался идти в дом или пользоваться согревающими чарами. Просто сидел, обняв колени руками, хотя его уже бил озноб и губы приобретали синеватый оттенок. Она тогда разозлилась, долго кричала и даже надавала по щекам, желая привести в чувства и вернуть его к жизни. Но получила лишь холодный взгляд, обездвиживающий не хуже самого Василиска, и едкое замечание, что она сейчас должна быть с Роном. Тогда Гермиона поддалась эмоциям и ушла. Но не к Рону — нет. К себе в комнату, где проплакала несколько часов. Эта небрежно брошенная фраза словно ткнула волшебницу в то, что она сделала свой выбор и пути назад не было. Рон и Гарри. Они оба ей дороги. Почему же теперь, став девушкой одного, она теряла второго? Она не могла смириться с этим, не могла лишиться Гарри. Только не его. Только не сейчас. Но все её попытки оставались тщетными, книги не давали ответов на нужные вопросы, нервы не справлялись с напряжением. И Гермиона плакала. Много, долго, пронзительно…

========== Глава 2. Предоставившаяся возможность ==========

Неожиданное письмо от Билла с приглашением посетить родителей Флёр во Франции, вызвало нешуточный переполох среди обитателей Норы. Намечалось какое-то семейное торжество в семье Делакуров, куда сам Билл был приглашён вместе с супругой.

Джинни восторженно металась по гостиной, в мечтах уже видя Эйфелеву башню и магазины Парижа. Рон же заразился идеей посетить матч по квиддичу и увидеть команду, состоящую из одних женщин. Артур, понимающий, что Молли необходимо отвлечься, так как последнее время она постарела сразу лет на десять и каждую ночь оплакивала Фреда, тоже счёл это прекрасной идеей.

Гарри, как обычно, лишь пожал плечами и удалился наверх, сообщая, что устал от внимания и никуда не поедет. Гермиона тоже взяла тайм-аут. Она не хотела оставлять Гарри в Норе совсем одного, даже на несколько дней. Её лучший друг с каждым днём всё больше и больше походил на манекен и нужно было что-то с этим делать. Остаться наедине, без подозрительных взглядов Рона и вертящейся рядом Джинни — прекрасный шанс поговорить, вытащить его из этого состояния безнадёги, попытаться пробить стену, которой он отгородился от них. И Гермиона Грейнджер не была бы собой, если бы не воспользовалась таким шансом. Да и её настроение не соответствовало веселью. Незнание, что делать с собственной жизнью, проблема с возвращением памяти родителям, да ещё и беспокойство за Гарри. Какая тут Франция?

Получив отказ, Рон надулся, чем вызвал у неё раздражение. Вообще, он был её парнем меньше месяца, но почему-то вёл себя словно ревнивый муж и Гермиону начинало это раздражать.

— Ты хочешь сказать, что останешься здесь с Гарри наедине? — бубнил он, бросая на неё набычившийся взгляд.

— В чём дело, Рональд? Мы с Гарри жили в палатке вдвоём почти месяц. И именно ты нас тогда оставил одних! — обида, спрятанная глубоко внутри, вырвалась автоматически. Гермиона не могла простить того предательства, как бы ни старалась.

Крыть было нечем и молодой человек, сжимая руки в кулаки, удалился к себе. Он никогда не мог переспорить Гермиону, в любой словесной перепалке она всегда находила те слова и аргументы, которые вмиг делали его безоружным.

***

Сборы Уизли в дорогу напоминали налёт разбойников. С самого утра все носились как угорелые, подгоняемые криками Молли. Рон, как обычно, проспал и не собрал вещи вовремя, за что получал колкие замечания Джинни. Необходимо было добраться до портала, который перебросит их во Францию.

Когда Нора, наконец, опустела, Гермиона вздохнула с облегчением. Ей и самой последнее время хотелось побыть в тишине, слишком уж шумными были все Уизли. Она заварила себе ромашкового чая и какое-то время просто наслаждалась одиночеством, любуясь переливами ярких солнечных лучей, проникающих в комнату через небольшие окна.

Гарри не спустился и к обеду, и Гермиона забеспокоилась. Если так пойдёт дальше, то им так и не удастся поговорить. С него же станется запереться безвылазно в спальне. Набравшись смелости, девушка поднялась по лестнице и зашла в комнату мальчиков. Друг, как ни странно спал. Одеяло сползло на пол, обнажая голый торс, отчего Гермиона неожиданно покраснела. Она, конечно, не раз видела Гарри полуобнаженным, ведь они столько времени прожили в палатке, где пришлось переодеваться чуть ли не при друг друге. Но в текущем моменте присутствовала какая-то особая интимность. Спящий парень выглядел умиротворённым, и Гермионе захотелось коснуться его лица, очертить скулы, спуститься вниз, погладить шрам на груди, ощутить крепкие мышцы пресса…

Что с ней?

Гермиона резко мотнула головой, отгоняя наваждение, и принялась усиленно трясти друга за плечо.

— Гарри! Гарри, вставай!

Он открыл глаза и резко дёрнулся, от чего чуть не свалился с кровати.

— Какого…? Гермиона?! — рука тянется к очкам на тумбочке и, нацепив их, он ошарашенно смотрит на подругу.

— Нам нужно поговорить. Вставай и спускайся вниз.

Гарри чуть не зарычал в ответ. Зная Гермиону, нетрудно было предположить, что разговор сведётся к планированию будущего и проповеди о том, как ему жить дальше. Она никак не могла смириться, что он не хотел строить планов, да и жить не особо хотел…

— У меня нет настроения, — буркнул он, зарывшись лицом в подушку. — Поговори с кем-нибудь другим. С Роном, например…

— Гарри Джеймс Поттер! — она вскочила на ноги, услышав явную язвительность в его голосе. — Немедленно оторви свою задницу от кровати! Иначе я за волосы тебя стащу отсюда!

Гарри даже не успел опомниться, как струя воды, вызванная заклинанием «Агуаменти» врезалась в него, окончательно выдернув его из объятий Морфея.

— Ты! Ты с ума сошла?!

Гермиона на всякий случай отскочила на безопасное расстояние, наблюдая как он садится на кровати. Затем подлетела к шкафу, что-то бурча себе под нос, вытащила оттуда чистые джинсы и футболку и, швырнув их в него, протараторила?

— Даю десять минут тебе на душ, Гарри! И обещаю, если ты не спустишься, я вернусь и «Агументи» покажется тебе раем! — она вылетела в коридор прежде, чем друг успел возразить.

Химера тебя подери! Что всем от меня нужно?

Молодой человек поплёлся в ванную, бубня себе под нос всевозможные ругательства. Иногда Гермиона Грейнджер была раздражающе невыносимой. Вот сейчас, например.

***

Угроза, как ни странно, сработала. В указанное время он был внизу и с недовольным видом уселся за стол. Подруга заботливо поставила перед ним тарелку блинчиков, пиалу с джемом и подала чай.

— Тебе так хотелось меня накормить, что ли? — не удержался Гарри, всё ещё злясь на неё за утреннюю выходку.

— Нет, — буркнула Гермиона. — Мы пойдём на озеро. Сегодня чудесная погода и я хочу искупаться.

От неожиданности Гарри поперхнулся чаем.

— Ты в своём уме? Я не хочу ни на какое озеро! Если тебе приспичило купаться, возьми с собой Рона, он…

Не упустит возможности поглазеть на тебя!

— Если ты не заметил, Гарри, — она поджала губы, явно задетая его грубостью, — Рона здесь нет. Они в Париже и вернутся только к выходным. А у меня нет настроения сидеть тут безвылазно три дня!

— Вот и отправлялась бы с ними! Я-то при чём?

Гермионе хотелось ему врезать. Вот так, просто, по-маггловски. Если бы она не знала Гарри настолько хорошо, если бы не догадывалась, что эта грубость — попытка оттолкнуть её и уйти в дальнейшее самобичевание, она бы, непременно, так и сделала.

— Гарри, — она присела рядом и осторожно накрыла его руку своей, — я не поехала, потому что не хочу веселиться. Мне нужно искать способы возвращения памяти родителям, потому что я упустила то, что стереть гораздо проще, чем восстановить.

Парень опустил глаза, чувствуя укол в самое сердце. Ведь это из-за него она лишилась семьи, а он сидит и орёт на неё. И всё почему? Потому что ему неприятно видеть её с Роном? С чего бы это?

— Я боюсь идти одна. Мне надо, чтобы меня кто-нибудь подстраховал. Озеро вряд ли защищено так же, как Нора.

Краска стыда залила лицо Гарри. Болван! Он совсем не подумал о том, что это может быть опасно! Пока он тут упивается жалостью к себе, Гермиона может подвергнуться нападению.

— Прости, Гермиона… Я… я… не подумал… Конечно же, я схожу с тобой.

— Отлично! — девушка сжала его в объятиях. Таких знакомых и родных, но почему-то на этот раз вызвавших учащенное сердцебиение.

Или всему виной был её обновленный внешний вид? Приехав в Нору, Гермиона сменила привычные джинсы на легкие летние платья, которые, как оказалось, невероятно ей шли.

— Я сейчас соберу немного продуктов. Устроим пикник! — она взвизгнула и понеслась шарить по шкафам, а Гарри вышел на улицу и опустился на ступени на крыльце, пытаясь усмирить мысли и странную реакцию тела.

***

Гермиона быстро скидала в корзину плед, фрукты, немного бутербродов и принялась заваривать чай. Руки слегка подрагивали. Переживания и сомнения не на шутку вымотали её последнее время. Война в голове ещё не закончилась и иногда возвращалась ночными кошмарами, заставляя девушку просыпаться от собственного крика. Неразбериха с личной жизнью и сжимающие сердце в тиски переживания за Гарри… Ведь то, что она смогла уговорить друга отправится к озеру ещё не означало положительный исход разговора. Сейчас она использовала явную манипуляцию и не гордилась этим. А что делать дальше? Её немного потряхивало от волнения.

На автомате волшебница открыла буфет и глаза уткнулись в множество маленьких бутылочек, составленных аккуратными рядами на средней полке. Гермиона вспомнила, что на второй день приезда в Нору Джинни как раз помогала сортировать и подписывать данные бутыльки, а Молли хвалилась, что это её личная рецептура травяных зелий. Не совсем зелья в прямом понимании, а смесь маггловской народной медицины и магических способностей. Она варила их из каких-то трав и использовала в качестве добавок к пище для всех членов семьи. Гермиона осторожно взяла несколько сосудов и начала рассматривать. «От простуды», «Зелье легкой влюблённости», «Зелье уверенности в себе», «Успокоительное»… Последнее привлекло усиленное внимание. Она осторожно откупорила крышку и принюхалась: ничего подозрительного, чуть заметный травяной запах. Миссис Уизли тогда ещё говорила, что подливает его Артуру в чай в дни важных встреч в Министерстве. Вроде это зелье благоприятно действует на нервную систему и способствует мозговой активности. То, что нужно! Гермиона решительно вылила содержимое в термос с чаем, решив, что это не помешает ни ей, ни Гарри. Нервы последнее время явно шалили у обоих.

========== Глава 3. Стихийная близость ==========

Дорога к озеру занимала около получаса, и практически всё это время они молчали. Гермиона прокручивала мысленно предстоящий разговор, пытаясь найти то, что заставит Гарри выйти из депрессии и хотя бы немного заинтересоваться жизнью. Ей не хотелось читать ему нотации, так как это точно не дало бы необходимого эффекта. Пока она вела диалог сама с собой в собственной голове, не замечая ничего вокруг, Гарри бросал на неё осторожные взгляды.

Лёгкое платье нежно-бирюзового оттенка прекрасно оттеняло загорелую кожу. Гермиона, в отличие от него, не пряталась в Норе целыми днями, а много времени проводила на солнце. Волосы, непривычно собранные в хвост наверху, оголяли длинную тонкую шею, на которой пульсировала венка, что вызывало странное желание прикоснуться к ней губами…

Гарри тряхнул головой и запустил руку в волосы. Видимо, он слишком долго просидел в одиночестве, что теперь даже на Гермиону странно реагирует.

Наконец, они добрались до места. На берегу стояло размашистое дерево, под которым Гермиона расстелила плед и, трансфигурировав из ближайшего бревна небольшой столик, принялась извлекать из корзины съестные запасы: фрукты, бутерброды, какие-то кексы, вероятно, оставленные ещё Молли. Разлила чай в подобие чашек, образовавшихся из крышек термоса, одну из которых сунула Гарри в руку. Тот сделал пару глотков и поставил на стол — чай был слишком горячим. Молодой человек снова устремил взгляд вдаль — на противоположный берег небольшого уединённого озера, спрятанного среди холмов. Берег застилала поросль зелёной травы, сменяемая песком уже у самой воды. Кое-где рос кустарник, в разновидностях которого Гарри не очень-то разбирался. Но стоило отдать должное, тут действительно было красиво. И жарко. Он машинально стянул с себя футболку и, обхватив колени руками, принялся рассматривать птиц, стремящихся к горизонту, по ходу полёта превращающихся в чёрные точки.

Тем временем Гермиона, избавившись от летнего сарафана, направилась к воде и у Гарри перехватило дыхание: аккуратный купальник лимонного цвета практически ничего не скрывал. Взору открылась точёная хрупкая фигурка: тонкая талия, аккуратная грудь, ладная попка и удивительно длинные для её роста стройные ноги. Юное тело, не испытывавшее дефицита в гормонах, отреагировало моментально, отчего Гарри смутился и постарался отвести взгляд в сторону, однако тот упорно, против воли хозяина, возвращался к привлекательной картине.

Какого лешего? Это же Гермиона! Всего лишь Гермиона!

Он судорожно потянулся к чашке с чаем. Напиток обжигал горло и это хотя бы ненадолго отвлекло от созерцания прелестей подруги в купальнике. Поттер выругался, проклиная, что поддался на уговоры и попёрся на это проклятое озеро.

Только не это!

Гермиона, вдоволь насладившись купанием, вернулась и, расположившись непозволительно близко, также принялась за трапезу. По её загорелой коже бесстыдно бежали капельки воды, к которым намертво прилип взгляд Гарри. Хотелось на миг стать этой каплей и так же свободно перемещаться по её телу или слизать их языком…

Чёрт! О чём он думает?!

Чай немного остыл и уже не спасал от нахлынувшего наваждения.

— Гарри!

Он не сразу понял, что Гермиона зовёт его.

— А? Что? — Гарри тряхнул головой и устремил глаза в песок.

— Вода чудесная. Иди искупайся.

Да! Это определённо была прекрасная идея. Может прохлада озера немного охладит его возбужденный мозг. Молодой человек кивнул и, стянув с себя джинсы, направился к воде. По крайней мере, там он будет подальше от Гермионы и её проклятого жёлтого купальника, под который хотелось запустить ладони.

Что с ним происходит? Какого дементора он вообще думает о таком!

Прозрачная водная гладь приняла его в свои объятия и Гарри выдохнул, чувствуя некое успокоение. Гермиона же наслаждалась приятным напитком и собиралась обдумать разговор с другом, но мысли упорно уводили её в сторону. Минуту назад, глядя на складное спортивное мужское тело, она впервые подумала, что понимает, почему добрая половина девчонок грезили о «Мальчике, Который Выжил». Дело ведь было не только в его «избранности». С годами Гарри из долговязого очкарика превратился в симпатичного парня. Этот вечный беспорядок на голове почему-то невероятно шёл ему… а глаза… Ну про изумруды глаз Гарри Поттера Гермиона слышала столько вздохов в женской спальне, что и не пересчитать. А то, как он держался на метле, не могло не восхищать, хотя девушка и ненавидела полёты. Крепкие руки, благодаря квиддичу… Наверное, они способны так уверенно и надёжно обнимать женщину…

Что? Что за чушь лезет ей в голову?

Гермиона вскочила на ноги, пытаясь отогнать навязчивые мысли не очень пристойного характера. Но её мозгом словно завладел гигантский осьминог и проникал своими щупальцами в тайные глубины, вытаскивая наружу то, в чём она боялась сознаться даже себе самой. Ей срочно нужно охладиться. И она бегом кинулась к озеру, желая то ли избавиться от нахлынувшего наваждения, то ли оказаться рядом с Гарри.

Он плавал, когда заметил, как подруга осторожно входит в воду и чертыхнулся про себя. Тело только успокоилось, а теперь она снова в опасной близости. Молодой человек поклялся себе, что больше ни за что не пойдет с ней ни на какое озеро. Он закроется в комнате и будет сидеть там безвылазно до приезда Уизли. Пусть Рон сам развлекает свою невесту! Ему, пожалуй, позволено больше и не придётся так мучиться. Гарри чувствовал, что в нём просыпается какая-то непонятная злость, а Гермиона тем временем подобралась совсем близко и брызнула в него водой.

— Догоняй!

— Что?

В ответ в него полетели новые брызги и девушка, смеясь, поплыла в сторону.

Она нарывается!

Гарри рванул вперед и вмиг схватил её за ногу, заставив завизжать.

— Попалась?

Гермиона, не собираясь сдаваться без боя, начала брыкаться, обдавая друга новой волной. Он, раззадоренный шуточной схваткой, почувствовал какой-то невероятный прилив сил и резко притянул подругу к себе, хватая в охапку и стараясь лишить её возможности брызгаться.

— А теперь, что будешь делать? — манёвр был завершён и обездвиженная Гермиона оказалась в плену его рук, оказавшись вплотную прижата к его телу.

Их глаза встретились. Она открыла было рот, но из него не вырвалось ни звука. Гарри никогда не обнимал её так. Обычно инициатива исходила от неё и это были дружеские объятия. Сейчас же практически обнажённые тела соприкасались друг с другом почти всей своей площадью. Кожные рецепторы потонули в пучине новых, неведомых ранее, ощущений. Гермиона понимала, что проиграла эту схватку и неожиданно для себя поняла, что впервые в жизни ей нравится быть побежденной.

— Гарри, — с трудом вымолвила она спустя какое-то время. — Какие же красивые у тебя глаза…

Она сама не знала, почему произнесла это. Гарри, видимо, был ошарашен не меньше.

— Спасибо, — буркнул он, смущаясь, и выпустил её из рук, заставив подавить разочарованный вздох.

К своему убежищу под деревом они брели молча, копаясь каждый в своих мыслях.

Гермиона устало опустилась на плед, разлила остатки чая по чашкам и протянула Гарри кексы Молли. Тело до сих пор не отпустила мелкая дрожь и её пугало тянущее чувство внутри живота, которое девушка пока не знала, как квалифицировать. Она старалась не смотреть на друга, так как по непонятной причине человек, находившийся с ней рядом семь лет, начал восприниматься по-другому.

Гарри, вероятно, обуревали похожие мысли, потому что он молча пил чай и не поднимал на неё глаз.

Гермиона постаралась собраться. В конце концов, у неё была цель, ради которой она вытащила друга из дома.

— Гарри, — неуверенно начала она и он поднял голову, отчего снова стало неловко. — Я беспокоюсь за тебя. Мне… мне не хватает тебя последнее время… ты избегаешь нас… меня…

Он молчал и, казалось, пожирал её взглядом.

— Я не знаю, как помочь тебе… я знаю, что тебе тяжелее, чем всем нам… что ты…

— Герми, — его голос прозвучал с непривычной хрипотцой, отчего кожа покрылась мурашками и ноги непроизвольно сжались.

Да что с ней такое?

Гарри же вообще слабо понимал, о чём она говорит. Мозг словно отключился, он лишь смотрел на то, как двигаются её губы, с трудом сдерживая желание к ним прикоснуться. Джинни, забравшаяся тогда в его постель, не вызвала и десятой части того возбуждения, которое завладело им сейчас. Он резко схватил палочку и отлевитировал импровизированный стол, стоявший между ними, дальше к дереву, а сам придвинулся совсем близко, отчего сердце Гермионы забилось сильнее.

— Я… я… — лепетала она, застывшая под его пронзительным взглядом, и будто кто-то невидимый, толкнувший её в спину, заставил припасть к его губам.

Гарри словно ждал этого и моментально перехватил инициативу, заставив её застонать от неожиданности. Пальцы зарылись во влажные волосы, и она вся прижалась к нему, желая ощутить тот контакт тел, который был в озере. Так её ещё не целовали: неистово, жадно и сладко одновременно. Что говорить? Её опыт в поцелуях был весьма скромен… Как и его… Но руки Гарри скользили по влажному телу так по-хозяйски уверенно, что он сам не знал, как это получается. Излюбленная импровизация и полное отсутствие мыслей. Ощущение полной эйфории. Он быстро оказался сверху, переместив губы на ту самую пульсирующую венку на шее, слизывая языком с бархатистой кожи капли воды. Так хотелось почувствовать её. Всю, без остатка. Девушка застонала, слегка впиваясь ногтями в его спину. Голова приятно кружилась, по телу шли электрические волны наслаждения…

Руки Гарри были невероятно сильные и нежные. Гермиона не знала, как он умеет это сочетать. Несмотря на какой-то животный приступ страсти, он действовал так, что она чувствовала себя драгоценностью, хрупкой статуэткой баснословной цены, которую боятся разбить. Молодой человек поймал её ладони и, глядя ей в глаза, провёл по ним губами, потом языком… Мерлин Всемогущий! Она и не знала, что эта, почти невинная ласка, заставит её задрожать, издавая неприличные звуки. Гарри… его родное красивое лицо с чётко очерченными мужественными скулами совсем близко, искры зелёных глаз, казалось, могут опалить её без единого прикосновения, настойчивые пылкие губы… Он развязал лиф купальника и, отбросив в сторону, припал к груди, вызвав этим очередной стон. Тело горело, между ног становилось влажно, а в голове взрывались фейверками миллионы эндорфинов, погружая её в какую-то измененную реальность.

«Гарри! Это же Гарри!» — единственная мысль, которая ещё вертелась в сознании.

А он и не думал. Почему-то именно в этот момент дико захотелось жить, слышать шорох листвы, в которой играл в прятки ветер, ощущать тепло солнечных лучей на своей коже и сгорать от прикосновений девичьих рук, исследовавших бугры мышц на его теле. Кровь бурлила, словно кипящая лава в жерле вулкана. Её губы, отвечавшие ему взаимностью с не меньшей страстью, отправили разум на незапланированные выходные. Это было чем-то естественным, природным, словно предопределённым свыше. Она такая близкая, чувственная, прекрасная, полностью находившаяся в его власти и сводившая его с ума. Руки Гермионы проникли под его бельё, нащупав приличную выпуклость, заставив Гарри издать гортанный звук от неожиданности. Те остатки одежды, прикрывавшие не более десяти процентов их тел, казались раздражающе лишними. Она приподняла бёдра, помогая Гарри стянуть с себя низ купальника. Губы щипало от поцелуев, а тело перестало принадлежать ей. Гермиона вцепилась в парня так неистово, словно утопающий в спасительный плот. Ей хотелось ощутить его всего: обгладить каждый сантиметр тела, почувствовать внутри; утонуть в его изумрудных, расширенных от возбуждения горящих глазах; захлебнуться, придавленной дикой волной бешеной страсти.

Требовательные мужские ладони скользнули по внутренней стороне бедра, слегка раздвигая ноги и пальцы коснулись влажных складок, раскрывая их, надавливая на пульсирующую чувствительную точку. Гермиона издала какой-то нечленораздельный звук. Ненасытные губы, перемещающие по её лицу, шее, груди не давали опомниться. Палец легко скользнул внутрь, вызывая вихрь новых ощущений. Стоны становились громче, Гермиона уже не старалась сдерживаться. Безрассудная страсть, о существовании которой она раньше и не подозревала, захватила её в цепкий плен, из которого не было ни малейшего желания высвобождаться. Наоборот, хотелось вжаться в Гарри до боли, стать единым целым, наполниться…

Гарри понятия не имел правильно ли действует, но звуки, издаваемые партнёршей, придавали ему решимости. Большой палец массировал клитор, отчего Гермиона металась под ним, словно пораженная каким-то новым заклятьем. Он сам был возбужден настолько, что боялся бесславно кончить вот так, просто лаская её.

— Ещё, Гарри, ещё!

Звуки тонули и притуплялись, так как тактильные ощущения затмевали всё вокруг. Первые, незнакомые, необычайно яркие. Наконец, она закричала и замерла, но не выпустила Гарри из объятий, не позволила отстраниться и разорвать тесный контакт тел. Молодой человек не в силах больше ждать, сдвинулся немного выше и, проведя головкой каменного члена по половым влажным губам, заглянул в её шоколадные глаза. Гермиона кивнула и, послушно закинув ноги ему на спину, сама подалась вперед.

Резкий толчок заставил её вскрикнуть и из глаз непроизвольно брызнули слёзы, приведя Гарри в сознание.

— Прости, Герми… я… хочешь, я остановлюсь? — он припал губами к её щекам, пытаясь заглушить боль поцелуями. Сердце болезненно сжалось, напомнив об отсутствии опыта, о котором до этого момента никто из них даже не задумывался.

Она отрицательно мотнула головой и лишь сильнее вцепилась в его плечи дикой, животной хваткой. Живой и горячий. Внутри неё, рядом, повсюду… Он был нужен ей, как воздух, без которого невозможно дышать, как вода уставшему страннику среди бескрайней пустыни, как Солнце этой планете.

Гарри перешёл со щёк на губы. Он целовал её так, как никогда не смог бы поцеловать никого другого: с благодарностью, искренностью и всей той теплотой, которая всегда была между ними. Так целуют только очень дорогих людей и это было выше, глубже, сильнее вспыхнувшей между ними страсти. Мысли ненадолго вернулись, давая осознать, как она важна для него, как нужна и необходима…

Медленные движения, позволившие ей слегка привыкнуть к нему, сменились быстрыми и стремительными. Ими снова завладевала пылкая страсть, завлекая в новый, пока ещё не изученный мир тактильных удовольствий. Боль утихала, уступая место приятной усталости и чему-то определённо желанному… Слишком много неизведанного и прекрасного для одного дня. Разгорячённые тела впивались друг в друга, издавая характерные шлепки, подводя к пиковой точке разрядки.

Мир Гарри приобрёл новые краски. Кожа казалась одним сплошным оголённым нервом, каждое прикосновение отзывалось ощущением сладкой боли, таким противоречивым и при этом невероятно захватывающим. Сейчас он был уверен, что выжил не просто так. Всё имело смысл. И стоило выстоять в неравной схватке со смертью, чтобы хотя бы раз почувствовать подобное, испить до дна этот сладкий нектар блаженства, сделать Гермиону своей. Только своей и ничьей больше.

Последние толчки были настолько мощными, что Гермиона забыла, как дышать и лишь поскуливала в такт, впиваясь ногтями в его спину. Он с животным рыком излился внутрь, наполняя её своим семенем, не заботясь о последствиях. Губы лениво приникли к шее и она обняла его ещё сильнее, не желая разрывать контакт тел, отпускать от себя…

Пустота в голове, нега в теле… Мысли никак не хотели возвращаться, а может, Гермиона и не желала их возвращения. Впервые в жизни самая умная выпускница Хогвартса не хотела думать, анализировать и объяснять произошедшее. Она до сих пор была прижата к земле телом Гарри. Он стал её первым мужчиной и сейчас Гермионе казалось, что на этом месте и не должно было быть никого другого. Парень скатился на бок, притянув её к себе и она, уткнувшись носом в его шею, позволила себе провалиться в лёгкий сон, не заботясь о том, что они находятся совершенно обнажёнными на пустынном берегу озера, ставшего невольным свидетелем их стихийной близости.

Комментарий к Глава 3. Стихийная близость

Понимаю, что ребятки не опытные, но они меня не слушались) сами зажгли) Автор тут оказался лишним.

Видно, зелье ядрёное попалось)))Спасибо Молли)

========== Глава 4. Несказанные слова ==========

Солнце ещё ярко светило на горизонте, но ветер, бережно ласкающий всё вокруг своей прохладой, свидетельствовал о наступлении вечера. Лепестки деревьев издавали чуть слышное шуршание, будто перешёптывались о чём-то между собой, делясь секретами. Гарри открыл глаза и не сразу понял, что утыкается лицом в пышные волосы своей подруги, тесно прижатой к его обнажённому телу.

Что? Хвосторога тебя подери!

Он чуть не вскочил на ноги и, лишь вовремя вспомнив о Гермионе, остался неподвижным. Наваждение спало и вместе с этим возвращалась жестокая реальность и осознание необратимости произошедшего.

Он переспал с Гермионой?!

Нет, не так!

Он стал первым мужчиной Гермионы Грейнджер! Тупо трахнув её на каком-то заброшенном озере!

Внутри всё сжалось. Он ещё раз взглянул на её спящее умиротворённое лицо: такое красивое, с аккуратным носиком и манящими губами, и почувствовал к себе невыносимое отвращение, которое липкой жижей растекалось по телу. В мозгу прокручивались картины недавнего «приключения», и Гарри мог бы поклясться чем угодно, что это было лучшее, что он испытывал в жизни, если бы не чувство вины, давившее на него огромной каменной глыбой. В голове словно поселился ещё один крестраж чокнутого Реддла, который с противным змеиным шипением повторял самые жуткие страхи Гарри.

«Ты рисковал её жизнью на войне, а сейчас просто использовал для удовлетворения похоти».

«Она возненавидит тебя!»

«Она девушка твоего друга и хотела подарить себя ему!»

«Да ты почти что изнасиловал её!»

«Ты испортил ей жизнь!»

«Ты отнял у неё родителей, а теперь и невинность!»

«Ты должен был умереть, всем было бы лучше, если бы ты умер!»

Он закрыл глаза, с трудом подавляя желание закричать и, видимо непроизвольно, сжал Гермиону в объятиях чуть сильнее, отчего та зашевелилась и открыла глаза.

Их взгляды встретились и сердце Гарри сбитым самолётом рухнуло с высоты, не оставляя пилоту ни малейшего шанса на выживание.

— Гарри? Что… мы…

Она судорожно огляделась по сторонам, осознавая масштаб трагедии и погружаясь в реальность.

— О, Мерлин! Я и ты… мы…

— Прости, Герм, — парень нехотя разжал руки, выпуская её из объятий и ледяной страх от того, что, возможно, это был последний раз, когда он обнимал Гермиону, сковал горло.

Она села, поджав колени к груди, видимо, стараясь скрыть наготу, и испуганно смотрела ему прямо в лицо, отчего Гарри хотелось взять палочку и запустить себе в висок «Аваду». Чтоб теперь уж наверняка избавить мир от своего присутствия, а друзей — от неприятностей, свалившихся на их головы из-за него.

— Мне очень жаль… — нелепая попытка номер два. — Я… я не хотел…

Гермиона резко отвернулась, отчего он замолчал. Да и о чём можно было говорить? Что это было лучшее, что он испытывал в жизни? Что он мечтает это повторить? Что рычал на неё всё это время, потому что ревновал к Рону и не мог этого понять? Что на самом деле он не жалеет ни о чём, хотя так стыдно в этом признаться даже самому себе? Что он трус и ничтожество, который не смог совладать со своим возбуждением?

— Нам пора возвращаться, Гарри, — безжизненным тоном произнесла она. — Становится прохладно.

Он кивнул и потянулся за вещами, пытаясь больше не смотреть на неё. Несмотря на войну в душе, тело снова предательски быстро отреагировало на вид обнажённой девушки, отчего Гарри начал чувствовать себя каким-то извращенцем.

Назад они шли молча, каждый погруженный в свои нелёгкие мысли. Глядя на то, как Гермиона, опустив голову, пинает встречавшиеся на тропинке камушки, на её задумчивое безжизненное лицо, Гарри стало тошно от самого себя. Хотелось броситься на колени и умолять её о прощении, обещать совершить что угодно, лишь бы снова увидеть улыбку на родном красивом лице. Она ни в чём не обвиняла его, но от этого становилось ещё невыносимее. Лучше бы накричала, врезала бы ему по голове, запустила бы парочку жалящих… Что угодно, только не это напряжённое молчание, с каждой минутой высасывающее из него частицы жизни, словно сбежавший из Азкабана дементор.

А вот и Норасо знакомым, слегка запущенным садом, каменной оградой, оплетённой узловатыми ветвями старых деревьев и заросшим прудом с противно-квакающими обитателями. У самого входа в дом Гарри всё-таки не выдержал и, взяв подругу за руку, выдал на одном дыхании:

— Гермиона, я знаю, что не заслуживаю этого, но я не знаю, что на меня… как… Прости меня, пожалуйста, — и он, наверное, впервые за всю жизнь по собственной инициативе сжал её в объятиях, ожидая чего угодно, но только не того, что она обнимет его в ответ.

— Гарри, мне не за что тебя прощать.

— Но я не должен был…

— Мы оба участвовали в этом, — она отстранилась и потрепала его по волосам, как раньше, и лишь грустный влажный взгляд выдавал её истинное настроение и полоснул словно бритвой по венам. — Извини, я хочу… мне нужно… побыть одной…

Гарри кивнул и выпустил её руку, повисшую безвольной плетью вдоль туловища. Он молча смотрел, как родной силуэт скрылся из вида, поглощённый стенами волшебного жилища. В голове всё перемешалось. Разум, если таковой вообще у него имелся, в чём он последнее время стал сомневаться, вёл изматывающие споры внутри его головы. С одной стороны — он безумно боялся потерять дружбу и сожалел о своей минутной слабости, с другой — это было лучшее, что происходило с ним в жизни. Все прошлые мимолётные увлечения: Чжоу, Джинни — молниеносно померкли в его памяти и стали казаться абсолютно не важными. Что-то щёлкнуло в нём на пляже, заставив по-другому посмотреть на девушку, которая столько лет была рядом, не раз спасала ему жизнь, никогда не предавала и всегда в него верила.

И чем он отплатил ей? Постоянно подвергал опасности? Лишил невинности, наплевав на то, что она невеста Рона? Перешагнул черту, поддавшись минутной слабости и воспользовался тем, что она ему доверяет? Кулак Гарри с размаху врезался в стену дома, но хруст костяшек и резкая боль в пальцах не остановила нарастающий ком в груди, увеличивающийся, подобно гигантской кляксе и заполняющий каждый сантиметр тела. Он рухнул прямо на землю, опершись спиной на стену и не решаясь войти в дом, дабы не встретиться с любимыми выразительными глазами.

Всё медленно, но верно вставало на круги своя. Гарри знал, что должен умереть, ведь шанс выжить против Волан-де-Морта был чуть ли не нулевым. Видно, поэтому любовным переживаниям в его жизни практически не было места. Джинни… А что Джинни? Просто вертелась рядом и, по сути, сама придумала их отношения, в которые Гарри толком и не вступил. Рон и Гермиона — вот что было камнем преткновения. Молодой человек только сейчас понял, что после победы внутри его поселилась разъедающая душу ревность. Он настолько сросся с подругой за эти годы, что видеть её в объятиях кого-либо другого, даже Рона, становилось неприятно. Гарри не понимал сам себя, по крайней мере, до сегодняшнего момента. Сейчас же всё встало на свои места, при этом внеся в его жизнь ещё больше хаоса.

Он ревнует Гермиону! Он хочет Гермиону! Он, василиск его подери, ЛЮБИТ Гермиону!

Гарри уронил лицо на собственные ладони, издав гортанный рык отчаяния.

Он точно самый настоящий олень!

***

Ни тёплый душ, ни успокаивающий ромашковый чай не могли усмирить мозг и позволить Гермионе провалиться в спасительный сон, который был ей просто необходим. От мыслемешалки в голове она, казалось, сходила с ума. Девушка не могла объяснить себе причину столь странного собственного поведения. С одной стороны — тело ещё трепетало и покалывало от новых незабываемых и волнующих ощущений. С другой — чувствовала себя аморальной распутницей, которая, являясь невестой одного друга, так бесстыдно отдалась другому. И, самое страшное, не жалела об этом, ведь то, что она испытывала в объятиях Гарри невозможно было сравнить ни с чем. И она, глупая, думала, что влюблена в Рональда? Гарри, это всегда был Гарри… Просто слишком разумная Гермиона вовремя смогла взять себя в руки и загнать это чувство так глубоко в пещеры собственного мозга, что сама поверила в дежурную фразу «мы как брат и сестра».

Раскладывая всё это по полочкам в своей голове, Гермиона погружалась в бездну отчаяния, так как в сложившуюся ситуацию были вплетены другие люди. И Гарри, наверняка, любит Джинни. Ведь он был в немалом шоке от произошедшего и явно дал понять, что жалеет обо всём. Мерлиновы подштанники! На глаза наворачивались слёзы и Гермиона уткнулась лицом в подушку. Не об этом она мечтала в свой первый раз! Услышать от мужчины, подарившем ей самые прекрасные ощущения в жизни, — «Я не хотел». Внутренности скрутило, словно в барабане стиральной машины, и Гермиона, уже не в силах сдерживаться, разрыдалась, мысленно проклиная себя за слабость.

***

Гарри спустился на кухню. Несмотря на то, что на дворе хозяйничала глубокая ночь, уснуть ему так и не удалось. И на этот раз причиной были не кошмары с участием Тёмного Лорда. Все мысли занимала подруга, которая ещё с вечера закрылась в комнате и не выходила из неё. Гарри мучился чувством вины, проклинал себя, что не смог остановиться. Но, наверное, если быть предельно откровенным, будь у него возможность повернуть время вспять, — вряд ли бы у него хватило выдержки повести себя по-другому. Он бы не смог отказаться от того, что произошло между ними. Держать Гермиону в руках, неистово целовать, изучать её шикарное тело, чувствовать ладонями безупречную кожу, погрузиться в неё, ныряя в омут новых неизведанных ощущений — да за это душу можно было продать безносому. Да, было безумно стыдно перед ней и перед лучшим другом, которому ещё придётся смотреть в глаза. Но так хотелось быть ближе, снова обнять её… Гарри непроизвольно подошел к двери комнаты, которую Гермиона делила вместе с Джинни, и затих.

Давай ещё вломись к ней, мерзавец!

Из щелей лился чуть заметный свет, подсказывая, что подруга не спит и парень уже потянулся к ручке, но рука застыла в воздухе, так как до ушей донеслись девичьи рыдания. Гермиона плакала, отчего сердце Гарри больно сжалось и он, казалось, забыл, как дышать.

Проклятье!

Это было больнее «Круцио». Стоять тут и понимать, что это из-за тебя, что ты причина её слёз, что она, наверняка, миллион раз пожалела о случившемся.

Гарри отшатнулся от двери, словно получил пощёчину, и стрелой влетел вверх по лестнице. Оказавшись в комнате Рона, он с силой смёл с тумбочки вещи на пол и, рыча, больно запустил руки в собственные волосы, взлохматив их ещё больше. Ярость клокотала внутри, подобно разъярённому огню в кузнечном горне, гнев бил через край. Парень врезался уже разбитыми костяшками в стену и взвыл от боли, которая была скорее внутренней, чем внешней. За слёзы Гермионы Гарри не раз хотелось набить морду Рону, а теперь вышло так, что его несдержанность принесла ей больше бед, чем все выходки рыжего друга.

Он терял её… И вместе с этим понимал, что она нужна ему, как воздух, наполнявший лёгкие. Гарри, уже абсолютно не контролируя себя, просто громил комнату, как когда-то кабинет директора. Но это не помогало… Ничего не помогало… Наконец, обессилев, он упал на кровать и из глаз брызнули слёзы отчаяния. Он бы жизнь свою отдал не задумываясь, если бы мог что-то исправить и не заставлять Гермиону страдать. Но, к сожалению, он был всё ещё жив и даже относительно здоров, не считая разбитых в мясо рук, напоминавших о себе саднящей болью.

***

Следующий день Гарри провел, не выходя из комнаты, ведь страх встречи с Гермионой теперь сковывал так же, как ранее поединок с Волан-де-Мортом. В пятницу его согнал вниз нешуточный голод — молодой организм протестующе урчал и отказывался так бессмысленно погибать. Поттер, с детства «работающий» поваром у Дурслей, неплохо готовил и накормить себя проблемой не было. К тому же, у хозяйственной Молли холодильник был забит съестными запасами на неделю вперед. Он накрывал на стол и чуть не выронил тарелку, когда в кухню вошла Гермиона.

— Доброе утро, — грустно произнесла девушка, опустившись на стул. Круги под глазами свидетельствовали о том, что спала она крайне плохо или, ещё хуже, опять плакала.

— Доброе, — Гарри неуверенно взглянул на неё и снова переключился на сервировку стола. — Будешь завтракать?

— Да. Спасибо.

Между ними летал какой-то шлейф неловкости, чего никогда раньше не было. Гарри и Гермиона, всегда понимавшие друг друга без слов, испытывали смущение наедине друг с другом. Прекрасное развитие событий.

— Гарри, ты поранился! — вопль подруги, в шоке уставившейся на его руки, вывел парня из оцепенения.

— Я? Ничего страшного…

— Как это ничего?! Да у тебя на руках живого места нет! Я сейчас! — она со скоростью пикси метнулась из комнаты, не дав молодому человеку даже секунды времени, чтобы возразить.

Вернувшись, уселась непозволительно близко, как в «старые добрые времена». Только разница была в том, что всё теперь воспринималось по-другому: и эта невинная близость, и запах её всклокоченных волос, и нежные тонкие пальчики, аккуратно наносившие мазь на его сбитые костяшки. Боль в руках моментально прошла, уступая место лёгкому возбуждению, отозвавшемуся в теле учащенным сердцебиением и сбившемся дыханием.

— Спасибо, — в голосе Гарри снова появилась хриплые нотки, вернув этим воображение Гермионы к красочным картинам произошедшего на пляже. Она резко одёрнула руки и слегка отодвинулась.

— Ну всё. Скоро станет легче.

Он как-то странно посмотрел на неё, отчего Гермиона вжалась в стул, чувствуя, как внутри живота затягивается тугой узел нарастающего волнения. Испугавшись собственной реакции, она принялась судорожно ковыряться вилкой в еде, опустив глаза в тарелку. Завтра возвращались Уизли, что вызывало у Гермионы просто панический страх. Придётся столкнуться с Роном. Что теперь делать с их отношениями — девушка не представляла. Забыть о произошедшем и идти дальше? Но, судя по реакции собственного тела, мисс Грейнджер понимала, что выкинуть из памяти близость с Гарри и вывернутые наизнанку чувства вряд ли удастся. Погруженная в нелёгкие мысли она даже не заметила, что лучший друг, совершенно забыв о приёме пищи, не сводит с неё взгляда.

========== Глава 5. Выясненная причина ==========

Комментарий к Глава 5. Выясненная причина

Нюансы возвращения памяти здесь произвол автора.

В каноне может быть по-другому.

Прошу понять и простить.

Гермиона усиленно старалась погрузиться в чтение, сидя на небольшом диване в гостиной, когда в камине заклокотали странные звуки и из него вывалился сначала взъерошенный Рон, а затем и Молли с Артуром.

— Привет, как вы тут без нас? — присаживаясь рядом и по-хозяйски обнимая её, осведомился Рональд.

— Нормально. А где Джинни? — Гермиона даже не стала уточнять, почему они прибыли назад по каминной сети, а не порталом. Или портал всё-таки был до определённого места, а потом уже камин?

— Она решила остаться ещё на пару дней. Бегает с Флёр по магазинам Парижа.

— Так, Рональд, хватит перемывать сестре косточки, — скомандовала Молли. — Пора бы подкрепиться с дороги. Зови Гарри.

— А где он, кстати?

— Наверху, наверное, — девушка пожала плечами. — Я его сегодня не видела.

— Так и сидит в своей комнате? — рыжий друг выглядел слегка обеспокоенным. — Может, его в Мунго целителям каким-нибудь показать. А то что-то совсем…

— Не волнуйся, Рон, — раздался голос со стороны лестницы, отчего и Гермиона, и вернувшийся «жених» вздрогнули. — Я пока не свихнулся.

— Да я ж…

— Так, дети, живо все за стол, — Молли уже вовсю гремела кастрюлями.

Гарри расположился напротив Гермионы, заставив её снова прятать глаза, рассматривая столешницу. А вот Рон уселся рядом и демонстративно опустил ладонь ей на колено, отчего девушка дёрнулась и сжала губы.

Гарри резко отвернулся, стараясь не смотреть на «влюблённую» парочку. Он должен был испытывать чувство неловкости перед лучшим другом, но вместо этого внутри клокотала нешуточная злость. Теперь наблюдать за Гермионой и Роном стало ещё невыносимее, чем раньше.

Волшебный чугунок, по велению миссис Уизли, уже облетал стол, наполняя тарелки домочадцев ароматным луковым супом. То, как она умудрялась всё делать так слаженно и быстро — поражало. Сама же хозяйка дома, хлопая дверцами шкафов что-то бурчала себе под нос. Гермиона нервно сжала ложку и чуть не подскочила на стуле, когда Молли заглянула в обиталище своих зелий и на повышенных тонах произнесла:

— Джинни, негодная девчонка! Все надписи перепутала! О чём только думала?! — женщина доставала бутыльки, откручивала крышки и принюхивалась, бормоча под нос ругательства.

Лицо Гермионы покраснело, глаза сверлили тарелку, и она не решалась поднять их. В голове, словно фигуры на шахматной доске, вставали на места произошедшие события.

Зелье! Конечно же, она добавила в термос вовсе не успокоительное, а неизвестно что!

Судя по последствиям — возбуждающее или ещё хуже. Вот надо же быть самой умной ведьмой Хогвартса, чтобы так бездумно добровольно влить себе в чай какие-то непроверенные настойки. Дура! Просто дура! Как результат: дружба с Гарри висит на волоске, так как между ними появилась некая неловкость; её отношения с Роном стали невозможными; а Джинни… Мерлин, Гарри же любит Джинни, и, наверняка, мучается чувством вины, которого и так в нём в избытке.

Молли ещё какое-то время возилась с бутылочками, потом присоединилась к трапезе. Она немного повеселела после поездки и с радостью делилась впечатлениями о Париже. Артур бросал на жену нежные взгляды, явно радуясь, что удалось немного отвлечь ту от смерти сына. Рон вовсю наслаждался обедом и дважды просил добавки. А Гарри сверлил Гермиону взглядом василиска, нервно сжимая свободную руку в кулак. Почему-то глядя на неё, сидящую рядом с его лучшим другом, сожаление Поттера о случайной близости сменилось раздражительностью. Он помнил, как страстно извивалось её восхитительное тело в его руках, как податливы были пухлые губы, как возбуждающе-прекрасны стоны… А теперь: Рон и Гермиона?!

Драконье дерьмо! С какого перепугу они вообще стали парой?

Когда Молли в очередной раз что-то заклокотала про свадьбы: у неё явно была навязчивая идея всех переженить, Гарри не выдержал и, буркнув сухое «спасибо», умчался на улицу.

***

Гермиона нашла друга в сарае Артура. Он, как обычно, возился с маггловскими безделушками, параллельно дыша пылью, застилавшей всё вокруг.

— Гарри, — она нервно теребила подол лёгкой кофты, накинутой на сарафан и явно избегала смотреть ему прямо в глаза, что было нехарактерно для неё. — Опять прячешься?

— А что? Неужели соскучилась по мне? — с плохо скрываемой язвительностью спросил парень. Он сам не понимал, почему грубит ей или всё же догадывался, но упрямо не хотел этого признавать. — Планирование свадьбы уже завершено?

— Какой свадьбы? Да Молли просто… Ладно, я не об этом хотела поговорить, а о нас…

— О нас… — сердце Гарри слегка замедлилось в немом ожидании, но услышал он совсем не то, что хотел.

— Я хотела извиниться, Гарри… я… это я во всём виновата… я перепутала бутылочки…

— Что?

— Зелье, Гарри! — она, наконец, отпустила кофту и подняла на него глаза полные слёз. — Мы были под действием зелья. Я добавила его в чай, думая, что это успокоительное!

— Зелье? — мысли Поттера не успевали за словами подруги.

Какое, к Мордреду, зелье? Что она несёт?

— Я… я не знаю… зелье миссис Уизли… но, похоже, вместо успокоительного оно оказалось с другим эффектом… прости, я не хотела… я знаю, что ты и Джинни… я и Рон…

— Ясно! — Гарри перебил эту словесную тираду и резко отвернулся.

Он всё понял. Гермиона выбрала Рона и не собиралась ничего менять. И, конечно же, жалела о случившемся. А ему, Гарри, отдалась ему только под воздействием какого-то паршивого зелья! Сложности войны сменились другими. Возникшая путаница в их, сложившихся годами отношениях, выматывала ничуть не меньше. Зелье так зелье! Прекрасно! Но ведь эффективность зелий недолговечна. Тогда почему он до сих пор смотреть на Гермиону не может спокойно? Настоящим адом было то, что его желание обладать подругой никуда не делось.

— Гарри, ну не надо так, пожалуйста… я же не специально… — видно, она по-своему истолковала его ледяной тон.

— Гермиона, — он уперся кулаками в деревянный стол и навис над ним, тяжело дыша. — Ты серьёзно думаешь, что должна извиняться перед парнем за секс с ним?

Глаза подруги распахнулись, губы были искусаны почти до крови, а руки снова теребили несчастную кофту.

— Вот вы где прячетесь? — раздавшийся со стороны дверного проёма голос Рона, заставил вздрогнуть их обоих. — Уединились тут. Смотри, Миона, ревновать тебя скоро начну. Ой, ну и пылища тут! Гарри, пойдём лучше полетаем.

— Не хочется, — буркнул Поттер, глядя, как друг приобнимает Гермиону.

— Ну, как знаешь, — Уизли потянул Гермиону к выходу, и та направилась следом, бросив на Гарри виноватый взгляд.

Кулак Гарри врезался в стол, сделав все лекарские труды подруги напрасными — он снова сбил в кровь костяшки. Внутри бушевал смерч, скручивая все органы в единое месиво и вынуждая вырваться наружу. Его затошнило. Мерлин, что это? Он сходил с ума от противоречивости чувств, завладевших им. Трудно сдерживаемая злость и ревность, перемешивались с небывалой нежностью и чувством вины, когда он видел слёзы в её глубоких глазах. Зелье или нет, какая разница? Гермиона в тот день лишилась явно большего. Ему-то за что на неё обижаться? За полученное постыдное удовольствие? За незабываемые эмоции и ощущения, которые до сих пор заставляют испытывать неудобство в паху, стоит вспомнить о них? Непосильной ношей давило лишь осознание того, что под зельями была она. Значит, все эти поцелуи, стоны, прикосновения — всего лишь результат какого-то варева Молли? И на самом деле подруга не ЕГО хотела? Она хотела Рона… Гарри издал какой-то гортанный звук, похожий на хрип или стон раненого зверя и больно вцепился пальцами в собственные волосы. Проклятая жизнь не переставала тыкать его мордой в дерьмо, даже после окончания войны и гибели Волан-де-Морта.

***

Гермиона отложила в сторону книгу и потёрла уставшие глаза. Она прочитала всё, что только смогла найти по корректировке памяти, написала письма в Мунго и магический госпиталь в Австралии. И вот теперь, получив все ответы и сложив воедино, испытывала смятение и беспокойство. Стереть память родителям тогда казалось единственным верным решением, но она была ещё недостаточно опытной в подобного рода магии и не изучила все нюансы. Как выяснилось, обратный процесс был очень сложным и трудоёмким. Для него недостаточно одного заклинания. Родителей необходимо поместить в больницу, под постоянное наблюдение колдомедиков, ведь любое вмешательство в мозг может иметь необратимые последствия. Сама процедура имела определённые временные рамки: от нескольких недель до пары месяцев.

Радовало, что лучшие специалисты по части возвращения памяти были как раз в Австралии, так что не придётся родителей силой тащить в Англию.

Но существовала и плохая новость — цены на подобные услуги оказались довольно «кусачими». И на далёком заокеанском континенте Гермиона Грейнджер не была прославленной героиней войны, так что поблажек ждать не стоило. Ей катастрофически не хватало финансов. Практически весь полученный гонорар за победу предстояло заплатить колдомедикам, а требовалось ещё добраться до Австралии и на что-то жить. Использование магии в преступных целях девушка допустить не могла, поэтому усиленно искала варианты самого дешёвого жилья. Магические гостиницы она отмела сразу, оставались захолустные маггловские хостелы, так как это единственное, что она могла потянуть.

Гермиона не привыкла просить у кого-либо помощи, а уж тем более денег. Да и обратиться-то было не к кому. С Гарри отношения стали натянутыми и за последнюю неделю после возвращения Уизли из Франции они виделись только за столом во время приёмов пищи. С Роном было ещё хуже. Сколько бы она не убеждала себя, что всё произошедшее на пляже являлось следствием употребления зелья, роман с Роном встал костью в горле. Она чувствовала себя виноватой, предательницей и изменщицей. Пряталась от него за горой своих книг и всё время ссылалась на занятость, вместо того, чтобы поставить жирную точку.

Вообще, происходило именно то, чего больше всего боялась юная мисс Грейнджер — она, по сути, осталась совсем одна. Несколько дней назад у неё был лучший друг и жених, а сейчас она теряла обоих. Какая-то незримая связь между ними оказалась разорванной. Гарри после произошедшего на пляже ещё больше ушёл в себя и уже походил на зомби больше, чем на человека. Это разрывало ей сердце. Зная склонность друга к самобичеванию, можно предположить, что теперь у него добавился ещё один пункт для обвинения себя. Рон же становился более настойчивым, что, возможно, раньше порадовало бы её, а сейчас вызывало одно единственное желание — исчезнуть. Конечно, Гермиона понимала, что несмотря на щекотливость ситуации, она может обратиться к Гарри за помощью, тот её точно выслушает, поддержит, даст денег, но она упорно не хотела этого делать. Ведь друг, несомненно, загрузится ещё больше и обвинит себя в том, что она лишилась родителей. Это была её ноша и девушка ни на кого не хотела её перекладывать, как бы тяжело не было.

***

Последнюю неделю Гарри спал не просто плохо, а отвратительно. Послевоенные ночные кошмары заиграли новыми красками. Теперь ему снилась Гермиона почти каждую ночь. И это было ужасно, потому что приходилось раз за разом терять её. То она погибала в Отделе Тайн, то в Королевском лесу Дин на неё нападали егеря, то от укуса Нагайны. А иногда — от зелёного смертельного луча Тёмного Лорда. И Гарри ничего не мог сделать. Он пытался всеми силами предотвратить её смерть, но всегда опаздывал. Пробуждения сопровождались криками, а иногда слезами. Ошарашенный Рон уже и не спрашивал друга, что с ним. Гарри казалось, что тот всерьёз считает его свихнувшимся.

Но иногда проклятые сны носили другой характер, отчего приходилось просыпаться с болезненным «стояком» и бежать под ледяную воду. Гарри до безумия боялся во сне выкрикнуть имя подруги. И поэтому не знал, каких ночных видений опасается больше.

Конец недели осложнился возвращением Джинни из Парижа. Её становилось слишком много: бесконечные призывные взгляды в его сторону, «случайные» касания, нахождение рядом — всё чаще наводили Гарри на мысль отправиться на Гриммо. Уж лучше любоваться на ворчащего Кикимера, чем на навязчивую девчонку и двух влюблённых лучших друзей. Рон постоянно демонстрировал свои права на Гермиону, что не могло не злить Гарри. Дабы не сорваться или, ещё хуже, не выдать магический всплеск, он всё чаще старался находиться в одиночестве. По крайней мере, в те моменты, когда удавалось отделаться от Джинни. Наверное, потому, погруженный в собственные беды и выпав из реальности, молодой человек не замечал в каком состоянии находится его подруга. Во всяком случае, до того момента, пока не стал нечаянным свидетелем её разговора с Роном.

Комментарий к Глава 5. Выясненная причина

Не пинайте автора, скоро начнёт налаживаться у них.

Быстро не идёт - вдохновение штука капризная. Ну и так я героев чувствую.

========== Глава 6. Быстрое решение ==========

Гарри не знал, что заставило его остановиться на лестничном проёме около комнаты девочек, вероятно, голос Гермионы. Он не хотел заниматься позорным подслушиванием, но ноги почему-то отказались двигаться дальше.

— Ты не понимаешь, Рон. Я не могу больше тянуть, — раздавалось из-за слегка приоткрытой двери. — На это может уйти несколько месяцев, а мне нужно успеть до сентября. Я планирую вернуться в Хогвартс.

— Но ты… а как же мы?

— Я же не насовсем уезжаю.

Что? Гермиона уезжает?!

— Но я думал…

— Рон, это мои родители и я люблю их. Ты сейчас нужен своей семье, особенно маме.

— Но почему этот, как его… мамолёт?

— Самолёт, Рон! — в её голосе появились истеричные нотки, что было не характерно для Гермионы. — Да потому что элементарно у меня нет денег! Порталы на данный момент обходятся в разы дороже, так как во время войны, да и сейчас, всё ещё многие стараются убраться из Англии куда подальше. Практически все мои сбережения уйдут на оплату труда колдомедиков. Я даже толком не знаю, где и на что буду жить!

— То есть, ты вот так одна будешь мотаться по каким-то маггловским жилищам? — Рональд был явно недоволен.

— Уж если я выжила во время войны в палатке, то и тут справлюсь. Я из магглов, если ты не забыл. И знакома с их правилами.

— Так если дело в деньгах, давай попросим у Гарри, и я поеду с тобой!

— Что?! Рон, ты с ума сошёл?

— А в чём проблема? У него их столько же, сколько вранья в книгах твоего любимого Златопуста Локонса! — Уизли был явно горд своим остроумием.

— Ты сдурел?! Я никогда, слышишь, никогда не буду брать у Гарри денег! И тебе не позволю! Мы дружим с ним не из-за денег, Рональд! Как тебе в голову могло прийти такое?! Вот только попробуй подойти к нему с этим вопросом и я тебя прокляну! У него сейчас хватает своих проблем и не стоит вешать на него ещё и мои!

— Но Миона…

— И не смей называть меня так! Я Гермиона, понял?! Не трогай меня!

У Гарри в прямом смысле отвисла челюсть, и он затаился, боясь даже дышать.

Мерлин! Какая же она дурочка! Почему она не хочет брать его деньги?! Да он бы жизнь отдал за неё, если бы понадобилось!

— В общем так, если вдруг у тебя появятся финансы или Гарри вздумает мне их предложить — я пойму откуда ветер дует, понял? Я серьёзно, Рон! Я всё равно их не возьму, так что даже не думай, что сможешь обдурить меня! Получите оба: и ты, и Гарри!

— Ну что ты так…

— Завтра же займусь поиском дешёвых авиабилетов на ближайшие даты. И я хочу побыть одна, тебе лучше уйти…

— Но, Мио… Гермиона… я… ты книгам уделяешь больше внимания, чем мне в последнее время!

— Потому что эти книги могут ответить на вопрос, как вернуть память родителям, а ты — нет!

Гарри словно получил обухом по голове. Поняв, что разговор подходит к концу и, опасаясь оказаться застуканным на месте преступления, он осторожно поспешил наверх, проклиная свою тупоголовость. Он, определённо, был ужасным другом. Худшим из возможных. Ведь он даже не заметил, что у Гермионы проблемы. У единственного человека, который всегда верил и поддерживал его во всём. Вот она точно внимательна и всегда переживает за его состояние, даже сейчас. А он — идиот! Штырехвост безмозглый! Флоббер-червь! Морщеногий кизляк!

Гарри прямо в одежде завалился на свою кровать. От резкого движения очки съехали на бок, но он даже не заметил этого, продолжая мысленно клясть себя на чём свет стоит. Она не раз спасала ему жизнь. Неизвестно вообще, какой был бы исход войны, если бы не Гермиона. А что он? Дружба с ним приносила окружающим одни неприятности. Постоянная угроза жизни, опасности, ранения, пытки, потеря родителей. И под конец он ещё умудрился соблазнить её! Зелье там было или нет, какая разница? Он хотел этого и хочет сейчас! И просто не сдержался, пошёл на поводу своих низменных желаний, похоти, буйства гормонов. Тупой эгоистичный ублюдок! Вот кто он! Неудивительно, что она выбрала Рона… От того в разы меньше бед. Хотя уязвленное самолюбие всё-таки мешало признать Уизли лучшей партией для подруги. Ну не хотел Гарри так просто отпускать её! Она всегда была с ним, всегда выбирала его, волновалась за него, обнимала его…

Молодой человек вскочил на ноги и принялся наматывать круги по комнате.

Так! Проклятые мысли снова потекли не в то русло. Сейчас это не важно. Необходимо придумать, как дать Гермионе денег и не обидеть её, сделать так, чтобы она приняла их. Он обязан помочь ей вернуть родителей. Он и так отнял у неё слишком многое. План, ему срочно нужен план! Но, как назло, ничего не приходило в голову. Планирование Гарри обычно сводилось к правилу: ввязаться в заварушку, а там по ходу разберёмся. Но сейчас нужно было что-то получше. В ярости он снова впечатал кулак в стену и чуть не завыл от боли.

***

На следующий день, когда озарение к нему так и не снизошло, Гарри решил полетать. Он опять плохо спал, а полёты всегда хорошо прочищали мозги. Вооружившись «Молнией», он покинул Нору, радуясь хотя бы тому, что удалось незаметно ускользнуть от Джинни. Та вполне могла бы увязаться следом.

И, видимо, знаменитая удача Гарри Поттера всё же не оставила своего обладателя, так как вернулся он в самый подходящий момент: Рон, Гермиона и Молли что-то эмоционально обсуждали прямо в гостиной.

— Гермиона, детка, ты уверена? Совсем одна? Это же может быть опасно, на свободе ещё много Пожирателей…

— Я всё решила, миссис Уизли.

— Мам, я же говорил, что её не переубедить, — вставил свои «пять кнатов» Рон.

И тут в голове Гарри что-то щёлкнуло! План! Он понял, что будет делать! Приняв как можно более невозмутимый вид, он вошёл внутрь и бухнулся прямо в кресло. От цепкого взгляда не укрылось смущение подруги при виде его.

— О чём вы тут так оживленно спорите?

— Гарри, сынок. Может ты вразумишь эту девчонку? Собралась вон лететь за океан к родителям…

— Прекрасная идея! — Поттер сам поразился тому воодушевлению, которое сквозило в его голосе.

Подруга неуверенно подняла на него глаза, а Рон и миссис Уизли в голос ахнули от неожиданности.

— Это же опасно…

— Опасно, — согласился молодой человек, — поэтому я тоже полечу.

— Что?! — Молли и Рон произнесли это синхронно.

Гермиона лишь слегка приоткрыла рот и ошарашенно уставилась на Гарри.

— А что такого? Гермиона, ты же сама говорила, что мне нужно прийти в себя, развеяться, отойти от войны. Здесь не получается этого сделать. Возможно, смена континента поможет. Я не был в Австралии и никогда не летал на самолёте. Новые впечатления, как никак. И я совсем не буду тебе мешать — будешь решать проблемы с родителями, а я побуду простым туристом. Только планируешь ты явно лучше меня, давай ты займёшься билетами и поиском жилья, а расходы я возьму на себя.

— Но… — девушка нервно комкала в ладонях юбку сарафана, явно борясь с собой и стараясь побыстрее переварить происходящее.

Гарри понял, что нельзя давать ей времени на сомнения. Импровизация всё-таки его конёк, Гермиона в такие моменты теряется и можно воспользоваться ситуацией.

— Тогда решено, — Гарри встал с кресла, прижимая к себе метлу. — Сегодня же отправлюсь в банк и улажу все вопросы. Да и путешествовать вдвоём всё-таки безопаснее.

Взбираясь по лестнице, молодой человек даже не заметил, что впервые за последнее время улыбался. А уж чего стоило выражение лица Рональда, который просто застыл с открытым ртом.

На самом деле Гермиона была ошарашена не меньше своего «жениха». За считанные секунды в её голове возникло миллион мыслей, которые кишели роем пчёл, сталкивались друг с другом и разбивались, не успевая обрести конечную форму. Ехать с Гарри было действительно безопаснее, но от осознания этого сердце начинало выпрыгивать из груди с утроенной скоростью. Да и вопрос с деньгами оказался решённым, хотя и было немного неловко… Но ведь Гарри прав — он развеется, займётся своей жизнью, а она спокойно вернёт себе родителей. По факту, они будут пересекаться по минимуму. На самом деле — это лучшее решение проблемы, которая только могла быть. Однако, щёки предательски пылали, выдавая женское смущение.

— Не нравится мне это, — пробубнил Рон, когда Молли удалилась на кухню.

— Что?

— С чего это он решил с тобой ехать?

— Не совсем со мной, Рон… Может, ему правда стоит развеяться, ты же видишь, что с Гарри не всё в порядке последнее время.

— Вот и ехал бы куда-нибудь один. Почему с тобой?

— Да какая разница? — Гермиона вскочила на ноги. — По крайней мере, так мне не будет неловко воспользоваться финансовой помощью.

— Можно было бы просто попросить денег…

— Мы уже это обсуждали, Рональд, — она бросила на него взгляд разъярённой мантикоры и умчалась в свою комнату.

***

Гарри, как и обещал, посетил Гринготтс, где обзавёлся и фунтами, и галлеонами, и к вечеру передал их Гермионе с просьбой не экономить, обосновывая это своим желанием комфортного отдыха, чем в очередной раз заставил порозоветь её щёки. Ему определённо нравилось смущать её.

***

Молодой человек, облокотившись спиной о толстый ствол дерева, любовался закатом. Он на редкость был в приподнятом настроении, то ли из-за того, что нашёл способ помочь Гермионе, то ли из-за предстоящей поездки вдвоём. Ведь стоило признать, что после произошедших событий, это уже сильно отличалось от совместного времяпровождения в палатке.

— Гарри, — раздался за спиной мелодичный голосок, отчего ему захотелось выругаться.

— Чего тебе, Джинн?

Она расположилась совсем близко и опустила голову ему на плечо.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал.

— А я не могу отпустить Гермиону одну. Она мой друг. И, надеюсь ты не забыла, что именно ей я обязан жизнью.

— Так значит, это правда? — она резко отстранилась и злобно сверкнула глазами. — Ты не просто решил отдохнуть? Ты едешь из-за неё, да?

— Я решил отдохнуть. И, если понадобится, помочь Гермионе. Между прочим, она будет совсем одна в чужой стране, родители её не помнят. Об этом никто не подумал?

— Справилась бы твоя Гермиона! И вообще, пусть Рон с ней едет, почему ты?

— Потому что я так решил. Прекрати истерику, Джин!

— Что?! А как же я?! Мы?! — слёзы брызнули из глаз, она почти кричала. — Я не пойму, что тебе надо? Я же на всё готова была, а ты… ты…

— Я сам не знаю, что мне надо. Давай пока остановимся на этом.

— В смысле, остановимся?

— В прямом! — Гарри поднялся и посмотрел на неё сверху вниз. — Я не готов сейчас к отношениям. Не готов дать тебе то, что ты от меня хочешь!

— Но я… я ждала тебя! Я думала…

— Да не могу я просто спокойно жить! Не могу радоваться, как вы! Я помню их всех, вижу во сне! Пытаюсь спасти и всегда опаздываю! — он уже орал, а зелёные глаза метали молнии.

— Знаешь, не ты один пострадал на этой войне! У меня, между прочим, погиб брат, если ты не помнишь! — она вскочила и бегом рванула в сторону дома.

Солёные слёзы застилали глаза. Девушка двигалась скорее на автомате, потому что хорошо знала дорогу. Она чувствовала, понимала, что теряет Гарри и ничего не могла поделать. Крепость его отчуждения оказалась невероятно прочной, Джинни не хватало мудрости, опыта, а может чего-то более существенного, чтобы пробить её; достучаться до Гарри, заглянуть ему в душу. Он всегда был слишком скрытен и не подпускал к себе ближе дозволенного. Единственным человеком, способным подбирать ключики и как-то влиять на него была Гермиона. Но именно та сейчас встала между ними. У Джинни не было явных оснований, но она ревновала. Безумно ревновала и боялась оставлять их одних. Всё её существо противилось данной поездке, но она не могла ей помешать. И ощущение собственного бессилия заставляло Джинни рвать на себе волосы.

========== Глава 7. Пусть всё пойдёт не по плану ==========

Вернувшись в комнату, Гарри обнаружил Рона, сидевшего на кровати с набыченным видом.

— Чего это ты надумал? — раздалось вместо приветствия.

— Ты о чём, Рон?

— Об этой поездке!

— А что странного в том, что я хочу отдохнуть и заодно поддержать Гермиону? Она никогда меня не оставляла в беде, — Поттер устремил взгляд на друга, в котором явно читался невысказанный упрёк.

Рональд засопел, сжимая ладони в кулаки и подбирая правильные слова. Он не знал, что сказать. Просто попросить у Гарри денег и поехать с Гермионой? Та сразу озвучила своё отношение к подобному варианту событий. Пока Уизли боролся с собой, Гарри стащил одежду, завалился на кровать и демонстративно отвернулся, дав понять, что не желает продолжать беседу.

***

Гермионе понадобилось чуть больше недели на организацию поездки. Билеты куплены, назначена встреча с риелтором в Австралии. Как Гарри не настаивал, подруга отказалась бронировать отель, мотивируя это «нецелесообразным использованием денежных средств».

«Мы снимем квартиру сразу на месяц, а в гостинице за эти деньги и неделю не проживёшь, и это ещё учитывая, что сейчас в Сиднее не туристический сезон и цены не так кусаются», — деловым тоном заявила Гермиона, сунув ему сводку погоды и список вещей, необходимых для путешествия.

Усиленно занимаясь планированием, она аж повеселела и стала походить на прежнюю всезнающую девчонку, раздающую указания направо и налево. Гарри не спорил, полностью отдав ей бразды правления. По сути, ему было всё равно где жить и как добираться. Он уже с нетерпением ждал этой поездки, убеждая себя, что просто хочет отдохнуть. Хотя где-то глубоко в мозге сидел упрямый червячок, безжалостно прогрызая благородные мотивы и тыча Гарри носом в эгоистичное желание утащить Гермиону от Рона и остаться с ней наедине. Парень гнал от себя эти мысли, но они с яростной настойчивостью продолжали возвращаться.

***

Вечер перед вылетом Гермиона нешуточно волновалась. Она трижды перебрала багаж, который, как обычно, умещался в бисерную сумочку. Подобные чары были наложены и на рюкзак Гарри, чтобы не таскать с собой чемоданы. На тумбочке стояло зелье без сновидений — было необходимо хорошо выспаться, ведь в самолёте придётся провести почти сутки. Она уже потянулась к замку платья, чтобы скинуть его и направиться в ванную, как в комнату без стука вошёл Рон. Вид у него был крайне недружелюбный.

— Вообще-то мог бы постучать, — Гермиона сама не понимала, почему стала такой язвительной по отношению к своему парню.

— Неужели? А Гарри тоже надо будет стучать, входя в твою комнату? — язык слегка заплетался и ей стало понятно, что он выпил.

— Что? Гарри не вламывается в мою комнату! И никогда этого не делал!

— Конечно, святой Поттер! Не то что Уизли, со своими низменными желаниями, да?

— Уходи, Рон! Ты пьян! Я не собираюсь обсуждать какой-то бред!

— Бред?! — он подскочил и навис над ней, схватив руками за локти. — Это не бред дорогая! Ты — моя невеста! Моя! Какого дракла ты летишь за океан с другим мужиком?!

— Отпусти меня, Рон, — она дёрнулась, но парень значительно превосходил её в физической силе. — Гарри не какой-то мужик! Он мой друг, наш друг! Прекрати уже эти глупые… — его губы, впившиеся в рот девушки, не дали ей закончить.

Гермионе стало противно. От Уизли несло алкоголем, хватка была болезненной, а поцелуй грубым. Она постаралась оттолкнуть его, но девичьих сил явно не хватало. Рон, казалось, вообще не чувствовал её сопротивления. Тогда она с размаху топнула каблуком по его ноге. По счастливой случайности, летняя обувь отнюдь не смягчала удар и захватчик с воплем отскочил.

— Сдурела?

— На себя посмотри! — Гермиона моментально схватила палочку и с ней была уже не такой беззащитной. — Иди проспись!

— Но я… мы… ты — моя девушка, — пыл Уизли как-то поубавился. — Мне не нравится…

— Так, Рон, — она тяжело вздохнула. — Я устала от всего этого. Вы оба мне дороги: и ты, и Гарри. Вы — мои друзья. Наверное, мы поторопились…

— Что?!

— Предлагаю сделать перерыв и разобраться во всём! — набрав в лёгкие побольше воздуха, выдала она.

— Перерыв? — Рон ошалело переваливался с ноги на ногу, переваривая услышанное.

— Да! Остаться друзьями. Об остальном поговорим, когда я закончу с родителями и вернусь. Пока мне не до отношений и этих скандалов. Я устала!

— Но мы… Гермиона, ты меня бросаешь?

— Я просто хочу подумать, Рон, — она смягчилась, видя, как поникли его плечи.

Было погано, но, по крайней мере, честно. Парень застыл как древняя статуя в музее, не моргая и глядя ей прямо в глаза. Веснушчатое лицо, разморённое алкоголем, стало покрываться красными пятнами.

— Это из-за него да?! Ты снова выбираешь его?!

— Я никого не выбираю.

— Конечно! Давай, морочь, Уизли голову, он же такой идиот! Поговорим потом? О чём? Решила оставить меня, как запасной вариант, если с Избранным не выйдет?

— Рон…

— Что Рон? Мне же никогда не сравниться с великим Поттером, да?

Гермиона не успела возразить. Собеседник резко развернулся и покинул комнату, громко хлопнув дверью. Она обессиленно опустилась на кровать и обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь в теле. Нелегко ей дался этот разговор. Мысли ещё путались, перед Роном было жутко неловко, несмотря на его отвратительное поведение. Да и Джинни последние дни её избегала и разговаривала сквозь зубы, скорее всего тоже была недовольна их совместной с Гарри поездкой. Теперь вот еще и Рональд. Вся дружба летела в тартарары. Странно и больно. Они были вместе на пороге жизни и смерти, прошли войну и рассыпались из-за путаницы вчувствах. Она тяжело вздохнула и, смахнув выступившие слёзы, направилась в ванную.

***

Заняв своё место в экономклассе самолёта позади от тучного мужчины, с трудом умещающегося в кресле, Гарри усмехнулся. Видимо, Гермиона, не привыкшая сорить деньгами, тем более чужими, включила жёсткий режим экономии. Она расположилась рядом и лишь закатила глаза, видя его взлетевшие от удивления брови. Гарри не был избалован комфортом. То, что пришлось пережить на войне, вынесет не каждый. Он больше переживал за свою спутницу. Конечно, он знал, что Гермиона — стойкий оловянный солдатик. Она способна переносить любые лишения не хуже взрослых мужчин, но ему так хотелось сделать эту поездку более приятной для неё.

Уизли проводили их с каменными лицами. Правда, на Джинни нахлынул небывалый приступ нежности и она набросилась на Гарри с поцелуем прямо на глазах у всей семьи. Он даже не успел среагировать. Затем пролепетала, что будет писать и ждать его, и умчалась прежде, чем он сообразил что-либо ответить.

Гермиона либо молчала, либо выдавала деловые инструкции, касаемо поездки. И смущалась. От Гарри не укрылось, что последнее время её щёки предательски розовеют и она испытывает стеснение, когда они остаются наедине. И, чёрт побери, ему это почему-то нравилось. Она была прекрасна в своей пылкости на пляже, интересна, когда сосредотачивалась на достижении целей, и просто очаровательна в этом невинном стеснении.

— Хочешь пересесть к окну? — заботливо предложил он.

— Нет, ты же летишь впервые, это твоя привилегия, — её голос почему-то дрожал.

Гарри улыбнулся и осторожно накрыл её руку своей, грея холодные пальцы горячей ладонью. С того самого дня он впервые коснулся её и боялся, что она оттолкнёт, но этого не произошло. К его неимоверному облегчению, Гермиона склонила голову ему на плечо и тихо произнесла:

— Спасибо, что поехал со мной, Гарри. Я, если честно, очень боюсь.

— Всё будет хорошо, Гермиона. Мы ведь с тобой и не с таким справлялись, помнишь?

— Ещё бы, забудешь такое, — усмехнулась она.

Далее всё шло по стандартному сценарию. Пассажиров поприветствовал капитан корабля, озвучили правила, инструктаж по технике безопасности; и авиалайнер, с гулом оторвавшись от земли, принялся набирать высоту. Гарри наблюдал в люк иллюминатора, как окружающий мир постепенно уменьшается и становится похожим на фигурки детского конструктора, а затем и вовсе превращается в гладкое поле, покрытое цветными пятнами. Каких-то особых чувств от своего первого полёта на самолёте он не испытывал, возможно, они были перекрыты приятной близостью Гермионы, голова которой продолжала покоиться на его плече, отчего он боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не спугнуть её.

***

Сутки в экономклассе — тот ещё подвиг. Из самолёта молодые люди вывалились на ватных ногах и единственным желанием было очутиться в горизонтальном положении. Свежий ветерок ласково щекотал кожу, обдавая её приятной прохладой. Гарри накинул лёгкую куртку и подождал, пока Гермиона делала то же. Они сэкономили время на получении багажа, так как этого не требовалось, и направились прямиком на встречу с агентом по недвижимости. Гарри предлагал заехать куда-нибудь перекусить, но Гермиона была непреклонна — ей хотелось уладить все дела как можно быстрее. Когда подруга начала изучать схемы движения местного транспорта, Гарри мысленно выругался и поймал такси.

Уже у входа в офис Гермиона шепнула ему на ухо: «Я сказала ей, что мы супруги: мистер и миссис Джонс, чтобы не было лишних вопросов». Он снова усмехнулся. Несмотря на абсолютно непривычную для Австралии погоду, ведь столбик термометра едва дотягивал до 15 градусов, ему здесь всё больше и больше нравилось.

Хлоя Харрис оказалась приятной женщиной лет тридцати пяти, которая сразу же перешла к делу, сообщив Гермионе, что подобрала несколько вариантов и даже предложила проехать к ним на её машине. А вот дальнейшие события убедили Гарри, что планирование данной поездки — оказалось самым провальным детищем Гермионы Грейнджер, сравнимым, разве что, с давно забытым ГАВНЭ. Видимо, та настолько боялась потратить чужие деньги, что испытывала неудобство за каждый цент. Первая квартира, в которую привезла их агент была настолько ужасной, что палатка в лесу казалась в сравнении с ней пятизвёздочными апартаментами. Вторая так же не манила прожить в ней целый месяц. Гермиона, видно, чувствуя свою оплошность, даже не поднимала на него глаз. Гарри, в принципе, было уже безразлично где уложить своё уставшее тело. Будь он один — плюнул бы на всё и согласился на то, что дают, но ведь деньги у него водились и для Гермионы хотелось лучшего. Когда они уже собрались поехать на третий объект, он решил взять дело в свои руки.

— Мисс Харрис, давайте изменим вводные. Нам нужна комфортная квартира недалеко от океана, с хорошим видом и двумя спальнями.

— Да, но это уже другой лимит, мистер Джонс.

— Гарри! — Гермиона в панике дернула его за рукав куртки, но он не среагировал.

— Да-да, я понимаю. Может, сначала покажите то, что есть, а там и лимит обсудим.

— Две спальни обязательно? — женщина подозрительно взглянула на них. Слишком уж юными они были для супружеской пары.

— Да, — ничуть не смутившись ответил Гарри. — У нас с супругой разные биоритмы.

— Ну ладно, — агент задумчиво повернула ключ зажигания. — Есть несколько вариантов.

***

Первое же место, куда привезла их мисс Харрис, заставило Гермиону округлить глаза. Это оказалась светлая квартира с панорамными окнами и видом прямо на океан. Две просторные спальни с огромными кроватями и стильная кухня, в которой присутствовало всё необходимое, но при этом в интерьере явно чувствовался минимализм. Девушке было даже страшно представить цену подобной красоты, поэтому она осторожно тыкала Гарри в бок, призывая убраться отсюда. Однако, «названый муж» не обращал на неё никакого внимания и чересчур мило общался с агентом, выслушивая истории о местных достопримечательностях. Когда же Гарри объявил, что его всё устраивает и предложил остановиться на этом варианте — у Гермионы случился шок, сравнимый с нехилым «Конфундусом». Она с трудом пришла в себя лишь тогда, когда документы уже были подписаны и довольная Хлоя Харрис, передав им ключи и пожелав приятного отдыха, оставила, наконец, их наедине.

— Гарри, ты с ума сошёл? Решил все отцовские деньги разбазарить?

— Ну тебе здесь понравилось, — расхохотался он, бухнувшись на небольшой диван на кухне.

— Мне?

— Конечно, видела бы ты свои глаза. Они же стали в два раза больше, чем обычно, — Поттер был явно в хорошем настроении и совсем не переживал по поводу финансов. — Лучше скажи, откуда у тебя документы на мистера и миссис Джонс?

— Расширенный курс трансфигурации, — передразнила его Гермиона. — Если бы вы с Роном были внимательнее на уроках…

— Ладно, я понял. Хотя один «Обливейт» и можно было бы вообще ей не платить.

— Гарри! Ты же не собирался по прибытию в новую страну становиться преступником?

— Да мне ж, вроде как, не привыкать, — хмыкнул он. — Нежелательное лицо номер один всё-таки. Да и «подделка» документов с твоей стороны так-то тоже нарушение закона.

— Издеваешься? — она упёрла руки в бока и строго посмотрела на него.

— Да шучу я, Гермиона, ясно же. Так, кто первый в душ? Потому что единственное, что я сейчас хочу — это принять горизонтальное положение.

— Иди ты. Я пока разберу вещи.

Он кивнул и молча вышел из кухни, одарив Гермиону очередной улыбкой, от которой у неё снова запылали щёки.

========== Глава 8. Австралийские будни ==========

Проспав более двенадцати часов, Гарри с трудом открыл глаза. Ночь выдалась спокойной, что было крайней редкостью, и ему даже ничего не приснилось. Он повернулся к окну, перекатившись на бок на огромной кровати, сгрёб очки с тумбочки и устремил взгляд вдаль. По небу неслись причудливые небольшие облака, сквозь стёкла в комнату проникало ленивое солнце, а чуть ниже плескался океан. Он в раю. Определённо. Пляжи были пустыми, так как конец июня в Австралии не являлся купальным сезоном, но это даже радовало молодого человека. Он не был любителем столпотворения людей. И сейчас океан, одинокий, покинутый и величественный, привлекал его ещё больше. Хотелось спуститься, побродить по берегу и пообщаться с этим гордым водяным монстром.

В квартире было тихо. Гарри сполз с кровати и поплёлся на кухню, где на холодильнике обнаружил записку.

«Гарри, у меня встреча с мистером Роджерсом, колдомедиком по восстановлению памяти. Не теряй меня. Не сиди дома, ты же собирался побыть туристом — так что развлекайся».

Молодой человек снял очки и растёр ещё сонные глаза. Он собирался сопровождать подругу, чтобы оказать ей поддержку в столь трудную минуту, но Гермиона, как всегда, не захотела его обременять своими проблемами и умчалась их решать в одиночку.

Несносная девчонка!

Вечером он всё ей непременно выскажет. В конце концов, он был и остаётся её другом и всегда готов поддержать. Она и раньше не сильно-то просила о помощи, а после некоторых щекотливых событий, казалось, вообще боялась к нему приближаться. Вздохнув и лишний раз мысленно посетовав на её упрямство, он пошлёпал в ванную. Для полного счастья после пробуждения в столь чудесном месте не хватало бодрящего душа и горячего завтрака. Начать он решил с первого пункта.

***

Макс Роджерс был настоящим профессионалом своего дела. Гермиона сразу отметила его пунктуальность, чёткость в построении разговора и высокую квалификацию. Она, конечно, не была колдомедиком, но за полтора месяца перечитала столько литературы по работе с памятью, что могла вести диалог практически на равных. Ко всему прочему, как лучший представитель медицинской профессии, он обладал достаточной эмпатией и тактом, всячески поддерживая девушку, что внушало в неё оптимизм и надежду.

Оставалось отыскать чету Уилкинс. Гермиона знала, что они обосновались в Сиднее, но не имела точного адреса. Поэтому, сразу после встречи, она направилась к местному частному детективу, о существовании которого узнала ещё в Лондоне. Конечно, можно было попробовать действовать через маггловских полицейских, но там либо пришлось бы потерять время, либо впоследствии стирать память, чем Гермиона не хотела бы злоупотреблять. Или можно было бы обратиться в местное Министерство Магии и здесь бы ей, конечно, помогли. Ещё как вариант — попросить Кингсли о содействии, но снова бюрократия. Детектив, конечно, хоть и был самым дорогим способом, но зато быстрым и надёжным.

Вывеска на двери гласила: «Маги и магглы — найду, кого пожелаете». Гермиона глубоко вздохнула для смелости и уверенно вошла внутрь. Тоби Смитт оказался невысоким лысым волшебником с хитрым прищуром карих глаз. Он внимательно выслушал посетительницу и, озвучив сумму, попросил зайти через три дня.

***

Гарри весь день бродил по городу, выполняя план в роли туриста: полюбовался издали оперным театром, посетил собор Девы Марии и Австралийский музей. Было что-то странное и непривычное в подобном времяпровождении: бродить вот так по улицам, как нормальный человек, и не ждать Непростительного в спину… Хотя военные рефлексы никуда не делись, как и подозрительность. Молодой человек усиленно всматривался в лица прохожих и, по привычке, держал палочку наготове, чтобы в случае чего ей воспользоваться. Но на сегодня городских достопримечательностей было достаточно. Он закупил продукты и направился домой, где приготовил ужин, а после маялся бездельем в ожидании подруги.

Гермиона вернулась только вечером, уставшая, но в приподнятом настроении. Мистер Роджерс заметно воодушевил её. Она рассказала Гарри новости во время вечерней трапезы, поблагодарила его за желание помочь, но снова отказалась от его участия, при этом опуская глаза в тарелку и смущаясь. Похоже, это милое стеснение, так нравящееся ему, ставило под угрозу длительную дружбу. Да, он уже принял, что его чувства к подруге теперь далеки от дружеских, но хотел сохранить хотя бы это, чтобы не потерять её окончательно. В конце концов, Гермиона была единственным по-настоящему близким человеком в его жизни. К Джинни он давно перестал что-либо испытывать, да и с Роном всё было сложно. Особенно сейчас.

***

На следующий день ситуация повторилась. Проснувшись, Гарри снова обнаружил, что Гермиона уже ушла. На этот раз вместе с запиской она оставила на плите приготовленный завтрак. Сегодня Гарри посетил Королевский ботанический сад и оставшееся время просидел на берегу, гипнотизируя взглядом линию горизонта, до самого заката. Подруга будто намерено избегала находиться с ним наедине и это сильно задевало.

— Почему ты не позволяешь помочь тебе? Или хотя бы поддержать? — первый вопрос, вырвавшийся у него во время совместного ужина, заставил девушку поднять на него глаза.

— Гарри, я не хочу портить твой отдых. Да и пока я сама справляюсь.

— Гермиона, это нечестно. Ты была рядом в самые трудные моменты моей жизни и я тоже ХОЧУ быть полезным, а не просто болтаться по городу. Или тебе настолько неприятно моё общество после всего произошедшего? — зелёный взгляд, казалось, прожжёт на ней дыру.

— Да что за чушь?! — её щеки запылали то ли от смущения, то ли от возмущения, и она с вызовом уставилась на него. — Ты — мой лучший друг и даже не смей так думать!

Друг! Конечно, друг!

Гарри сам не знал, почему так завёлся. Вроде бы всё было выяснено и страница перевёрнута. Но это привычное слово «друг» задевало самые болевые точки, будто кто-то стучал маленьким молоточком по оголённым нервам, заставляя тело испытывать резкую боль. Он просто встал и направился в свою комнату, не желая продолжать разговор.

— Гарри, ты куда? — судя по голосу, она явно беспокоилась.

— Спать! — дверь щёлкнула, оставив Гермиону в гордом одиночестве и лишь полная луна, заглядывавшая в окно, демонстрировала готовность составить ей компанию.

***

Ему было стыдно. Это точно в стиле Гарри Поттера: сделать, не подумав о последствиях и всё испортить. Он ведь поехал с Гермионой для поддержки, зная, как ей тяжело. А в итоге что? Умудрился поссориться, взвалив на её хрупкие плечи ещё один груз.

Два дня напряжённого молчания, где каждый занимался своими делами. Гермиона в ожидании новостей от мистера Смитта много читала и просто бродила по городу, погружённая в свои нелёгкие мысли. Она действительно не хотела грузить друга своими проблемами, желая дать ему возможность сменить обстановку и отойти от войны. Но и не заметить изменений в их взаимоотношениях не могла. Зелье миссис Уизли давно выветрилось, а вот память о произошедшем, смакующая каждое приятное ощущение, никуда не делась. И, вместе с этим, появилась некая неловкость и стеснение.

Гарри был солдатом, не имеющим представления, как жить в нормальном мире, к которому шёл все эти годы. Он бродил по городу либо в одиночку, либо в составе немногочисленных экскурсионных групп и, несмотря на все красоты Сиднея, чувствовал себя бесполезным и ненужным. Никому. Даже Гермионе, особенно Гермионе… Однако, смена обстановки возымела свою пользу: он отлично спал и даже кошмары прекратили терзать его искалеченный мозг.

***

В этот раз, вернувшись с прогулки, он обнаружил подругу дома раньше обычного. Она, пританцовывая, суетилась на кухне и была явно в приподнятом настроении.

— Привет, — буркнул он, оценивая взглядом короткие домашние шорты или, скорее, тот вид, который они открывали.

— Привет, — отозвалась она, застыв на месте. — Есть будешь?

— Да. Спасибо.

Она быстро сунула ему под нос тарелку с овощами и неожиданно обняла, вмиг оставив в прошлом все недомолвки. Ошарашенный Гарри, испытав невероятное облегчение, стиснул её в ответ в своих руках с такой силой, что она взвизгнула.

— Задушишь, — и рассмеялась.

— Прости меня, Герм… за всё… я понимаю, что, наверное, являюсь лишним в твоих отношениях с родителями… просто мне казалось, что ты намеренно не подпускаешь меня близко, будто мы чужие…

— Гарри, — она осторожно прикоснулась к его руке. — Обещаю, что попрошу помощи, если она мне понадобится. Ты не думай, что не нужен мне. Нужен. Очень. И я рада, что ты здесь.

— Я тоже, — сглотнул он, стараясь не завестись от её невинного прикосновения.

Быть с ней в ссоре оказалось невероятно тяжёлым бременем и сейчас он испытывал небывалое облегчение.

— Я нашла родителей, — её и без того выразительные глаза сияли ярче луны на ночном небе. — И мы с мистером Роджерсом уже поместили их в клинику. Теперь они в надёжных руках и мне остаётся просто ждать и навещать их.

— Это же прекрасно, Гермиона! Я очень за тебя рад.

— Я тоже. Хотя и волнуюсь немного. Я, если честно, когда их увидела, разревелась, как дура. Колдомедики с трудом привели меня в чувства. Но сейчас всё хорошо уже. Стресс просто.

— Поэтому я и хотел пойти с тобой, — пробубнил Гарри, опуская глаза в тарелку. Она находилась слишком близко, касалась его руки и была в своём приподнято-волнительном состоянии такой возбуждающей, что мысли явно выходили из-под контроля.

***

Австралия покоряла. Гарри осознал, что ему всё больше тут нравится. А было ли дело в стране, или ему просто приходилось по вкусу это уединение с Гермионой — он не задумывался. Столбик термометра не поднимался выше 20 градусов, океан пустовал, так как низкие ночные температуры делали его непригодным для купания. Но привыкшему к дождливой Англии парню импонировала такая погода, полюбились улыбчивые австралийцы, отсутствие толп туристов, экзотические растения и множество парков. Ощущение уюта, совместные ужины с подругой, её оставленные везде книги с кучей закладок. И никакой Джинни, Рона и командного, пусть и заботливого голоса Молли. Гарри понял, что не хочет возвращаться в Нору. Что он уже не тот подросток, в чьих глазах фамильная “резиденция” Уизли была лучшим домом на Земле. Ему нравились уютное спокойствие и наличие рядом одного единственного человека.

***

Гермиона по-прежнему первую половину дня проводила в больнице. По словам колдомедиков, процесс восстановления памяти шёл без осложнений и мистер Роджерс обнадеживающе утверждал, что к концу июля чета Уилкинс снова станут Грейджерами. Гарри радовался за подругу и, вместе с этим, немного боялся этого момента, так как придётся вернуться в Англию, отдать Гермиону Рону и забыть про столь чудесную идиллию. Джинни завалила его приторными письмами с признаниями в любви, на которые он даже не отвечал. Что нашло на эту девчонку? Он же перед отъездом ясно дал понять свой настрой по поводу их отношений.

— Надеюсь, ты изучил все достопримечательности Сиднея? — поинтересовалась Гермиона во время очередного совместного ужина. — Нравится быть туристом?

За две с половиной недели пребывания в этом городе Гарри, действительно, посетил достаточно много интересных и красивых мест. Многие из них очень хотелось показать подруге, но он не решался навязываться и звать её с собой.

— Ну… всё тут и за год не облазить, — усмехнулся он.

— Сходи в театр, там должно быть здорово.

— В театр?

— Ну да. Мы с родителями всегда посещали театры, когда приезжали в какую-либо страну. Это очень атмосферные места.

Перспектива слушать занудную оперу не очень привлекала Гарри, но, видя горящие глаза Гермионы, у него родилась идея.

— Пошли вдвоём.

— А?

— Серьёзно, Гермиона. Раз ты так любишь театры, пошли вместе. Дурсли, видишь ли, не были театралами, и я ничего в этом не понимаю. Мне неловко тащиться туда одному.

— Ты приглашаешь меня в театр? — она как-то недоверчиво смотрела на него, хотя Гарри казалось, что он выразился яснее некуда.

— Ну да.

— Хорошо, Гарри, — она отправила взмахом палочки посуду в раковину. — Только придётся пройтись по магазинам и приодеть тебя. Не пойдешь же ты туда в своих толстовках.

— А что не так? — парень удивленно осмотрел себя.

— Ну… сейчас конечно всяко ходят… но в театрах всё-таки есть негласный дресс-код. Вроде как брюки, рубашка… И вообще, давно пора избавиться от твоей мешковатой одежды.

— Оу…

— Ну правда. Ты ведь симпатичный парень, Гарри, а… — Гермиона внезапно осеклась и порозовела, видя каким взглядом друг уставился на неё.

Симпатичный? Гермиона считает его симпатичным?!

Настроение Гарри моментально взлетело вверх и он, окрылённый внезапным комплиментом, не думая о последствиях, произнёс:

— Хорошо. Тогда ты пойдешь со мной и скажешь, что купить. Я, знаешь ли, не особо по этой части.

— Думаю… консультанты способны тебе помочь и без меня, — пролепетала Гермиона, опустив ресницы. Разговор покатился не по тем рельсам.

— Я как-то тебе больше доверяю, — не унимался друг.

— Ага. Не ходить же мне с тобой по примерочным.

— Да пожалуйста. Всё равно нового ничего не увидишь.

— Гарри! — её лицо было уже пурпурным и он понял, что снова перегнул.

— Прости… я… как-то неудачно я прошу о помощи, — стушевался молодой человек, боясь опять поссориться с ней.

— Хорошо, — Гермиона упрямо вздёрнула подбородок. — Я схожу с тобой, если будешь вести себя прилично. И сегодня тебе мыть посуду, — она встала и направилась к выходу из кухни.

— Но ты же знаешь бытовые чары…

— Кто тебе виноват, что ты их не выучил? — с этими словами девушка скрылась, оставив Гарри одного с горой грязной посуды и блаженной улыбкой на устах.

========== Глава 9. Шопинг, театр и ночные кошмары ==========

С трудом достав билеты в театр на ближайшие выходные, довольный Гарри полностью отдался в руки своей подруги и даже мужественно выдержал многочасовой шопинг, изо всех сил стараясь вести себя прилично и послушно. Зато теперь в его гардеробе были приталенные светлые рубашки, которые он никогда не носил, брюки, футболки и джинсы «нормального», по мнению Гермионы, размера, а также свитера, несколько ветровок и новая кожаная куртка. В общем, столько вещей у парня не было за все годы обучения в Хогвартсе. Он сомневался, что, даже при чарах расширения, они войдут в его рюкзак, когда придётся возвращаться домой. Подруга тоже купила себе пару платьев и плащ. К вечеру, вернувшись из торговых центров, Гарри чувствовал себя уставшим, словно после пяти занятий подряд у профессора Снейпа, но при этом невероятно довольным.

***

Гермиона потушила ночник и устремила глаза на ночное звёздное небо, которое так хорошо просматривалось через огромное панорамное окно. Наверное, самой большой ценностью этой квартиры были именно окна и открывающийся из них вид. Он переносил тебя в какое-то новое измерение и буквально гипнотизировал. Страхи по поводу родителей отступили, ведь ситуация нормализовывалась, и девушка позволила себе расслабиться и просто получать удовольствие от нахождения в новой, без сомнения, прекрасной стране. А ещё, несмотря на некую неловкость, она была безумно рада находиться рядом с Гарри. Они и раньше жили вместе в палатке, поэтому в какой-то мере привыкли к быту друг с другом. Но тогда шла война, жизнь висела на волоске, бесконечные дежурства, холод, голод, лишения… Сейчас же всё было настолько противоположным, что с трудом верилось. И снова не было Рона, и снова она по нему не скучала… Да, в палатке она плакала после его ухода, но там больше страдало уязвлённое женское самолюбие. И ещё она переживала, что Рональд бросил Гарри. Они ведь были совсем одни, и каждая дополнительная палочка имела значение при внезапном нападении. Сейчас же Гермиона уже с полной уверенностью осознала, что её отношения с рыжим другом были попыткой убежать от себя и ни к чему бы не привели. В какой-то мере она радовалась своей минутной глупости с зельем миссис Уизли, ведь тот случай всё расставил по местам хотя бы в её голове.

Небо было ясным и напоминало тёмное бархатное покрывало, расшитое золотыми точками, образующими различные созвездия. Гермиона долго смотрела вдаль, когда постепенно её глаза начали слипаться, а тело становилось невесомым… Она провалилась в сон, из которого её резко выдернул крик, раздавшийся в соседней комнате.

***

Гарри не верит своим глазам - прямо перед ним тело милой молчаливой старушки в буквальном смысле трещит по швам и на него устремляются два жёлтых, гипнотизирующих, змеиных глаза. За доли секунды в голове мелькает миллион мыслей. Резко отскочив в сторону, он хватает какой-то предмет - первое, что попалось под руку. Откуда-то снизу раздаётся такое звонкое, родное и знакомое:

— Гарри!

Нагайна, демонстративно высунув раздвоенный язык, чуть подаётся назад и стремительным выпадом валит его на пол, заставляя больно удариться головой об стену. Он отбивается из последних сил, но крепкое чешуйчатое тело, обвивается вокруг него, сжимая теснее и теснее в кольце смерти. Гарри хватает кирпич, пытаясь ударить змею, но она чрезвычайно изворотлива и, кажется, даже не чувствует его попыток сопротивления. Она не кусает его, нет. Эта тварь пытается задушить, смакуя и наслаждаясь мучениями жертвы.

— Гарри! — снова раздаётся уже где-то близко.

Луч света. Видно, какое-то заклятье. Хватка Нагайны ослабевает, дыхание начинает восстанавливаться, но тут же змея находит себе новую цель и со всей силы кидается на Гермиону, сбив ту с ног.

— Неееет! — кричит Гарри, пытаясь подняться. — Гермиона, нет!

Девушка, не успев увернуться, падает, придавленная крепким чешуйчатым телом и на этот раз Нагайна не церемонится и с бешеной скоростью наносит укус за укусом, прежде чем Гарри успевает опомниться.

— Нет! Нет! Нет! — кричит он, понимая, что яд этой твари смертелен. — Гермиона!

Ему больше незачем жить, не за что воевать, некого защищать. Никакая высшая цель не имеет смысла, если Гермиона мертва. Он не хочет спасать мир, в котором не будет её. Сжимая в руке какой-то булыжник, он с остервенением кидается на змею, хотя и не хочет побеждать в этом неравном бою.

— Нет! — спазм в горле не даёт толком закричать, а слёзы застилают глаза, лишая видимости. — Нет!

***

— Гарри, Гарри, проснись! Ну просыпайся же! — из каких-то глубин снова раздаётся звонкий голос подруги, картина меркнет перед глазами, и Нагайна исчезает.

Кто-то усиленно трясёт его за плечо. Резко открыв глаза, которые по-прежнему застилают слёзы, практически лишая его видимости, он не понимает где находится, пока до боли родной голос не звучит снова.

— Гарри, это всего лишь сон! Сон! Всё хорошо.

Он часто дышит и, присев на кровати, ещё не может сообразить, где вымысел, а где реальность.

— Гермиона? — с трудом вырывается у него вместе с рыданиями.

— Да, Гарри, это я. Я здесь. Тебе просто приснился кошмар.

— Мерлин, Герми… — он с такой силой сжал её в объятиях, что девушке стало трудно дышать. — Ты жива!

— Жива, конечно. Тебе приснилось, что я умерла? — она отстраняется и испуганно смотрит прямо ему в лицо, только сейчас заметив, что оно мокрое от слёз.

Гарри тянется за очками и, нацепив их, лишь слегка кивает. Становится неловко. Под внимательным взглядом Гермионы он иногда ощущал себя голым, потому что она всегда каким-то седьмым чувством угадывала, что с ним творится, как бы он не пытался отстраниться и спрятаться. Дурсли научили его скрытности, и выворачивать душу наизнанку Гарри совсем не привык. Он не подпускал близко людей, не выносил откровенных разговоров, особенно о себе, но с ней не требовалось говорить. Они часто молчали. И она просто чувствовала. Это был феномен Гермионы Грейнджер. И это делало его уязвимым перед ней. Ведь она знала его лучше, чем он сам.

Вот и сейчас подруга не говорит, просто смотрит так ласково. И в комнате, освещённой лишь светом луны, её глаза кажутся совсем чёрными. Потом касается пальцами его лица, стирая остатки слез и обнимает, теперь уже сама.

— Гарри, и часто тебе снится такое?

Он утыкается лицом в её волосы, вдыхая их цветочный аромат и хриплым голосом произносит:

— Бывает.

Она закрывает глаза, не желая, чтобы этот момент близости прерывался. И, неожиданно для самой себя, скидывает с ног пушистые тапочки и предлагает:

— Хочешь, я останусь?

Теперь отстраняется Гарри и ошалело смотрит на неё, пытаясь сообразить ответ или просто понять, что происходит.

— Двигайся, — Гермиона решительно отбрасывает одеяло и, забравшись в кровать, укладывается рядом, гладя его по волосам.

Друг спит в одних пижамных штанах и его голый торс немного волнует её. А ещё его сердце до сих пор стучит так, что она чувствует это через тонкую ткань своей футболки. Сдвинувшись в сторону, Гарри обнимает её в ответ, спрятав лицо в макушке её волос и понимает, что данная сцена настолько невинна и интимна одновременно, что ему вряд ли удастся уснуть. Но возможность держать Гермиону в объятиях всю ночь гораздо желаннее, чем просто выспаться. Её пальцы продолжают нежно перебирать его волосы и, вопреки ожиданиям, это невероятно успокаивает. События страшного сна отходят на второй план, и сейчас он готов молится любым богам, лишь бы данный момент никогда не заканчивался.

***

Гарри неторопливо открывает глаза, чувствует, как затекло всё тело, желающее сменить положение, но замирает, так как осознаёт, что в его объятиях сопит лучшая подруга. Он судорожно вспоминает события прошлой ночи и, видя, что какой-то минимум одежды на ней имеется, облегчённо вздыхает. Не то, чтобы ему не хотелось противоположного развития событий, хотелось и даже очень. Просто он до безумия боялся их повторения. Он осторожно проводит по её пышным волосам, отчего она шевельнулась и распахнула глаза.

— Гарри? — ресницы двигаются чаще положенного, видно, она тоже пытается сообразить, почему здесь находится.

— Выспалась? — со смешком произносит он, замечая, как краснеют её щеки от их утренней близости.

Мерлин. Как же приятно с ней просто просыпаться!

— Ага, — наконец кивает Гермиона. — А ты?

— Да. Ты умеешь избавлять от кошмаров.

Она что-то мычит в ответ, утыкаясь лицом в его ключицу, видимо, чтобы скрыть смущение. Ещё какое-то время они лежат молча, не отстраняясь друг от друга. Потом Гермиона всё-таки отодвигается, спускает ноги с кровати, ныряет в свои тапочки и встаёт, непроизвольно потягиваясь и не представляя какую картину открывает взору друга.

— Сегодня ты готовишь завтрак, — сообщает она на прощанье, выходя из комнаты, пока ошалелый Гарри смотрит ей вслед, понимая, что ему срочно нужен холодный душ.

***

После утреннего приёма пищи Гермиона трансгрессировала в больницу к родителям, а Гарри, ещё не совсем пришедший в себя после сегодняшней ночи, решил побродить по городу. Его целью стал Китайский Сад Дружбы, о котором он много слышал от одного из гидов. Если бы каждый кошмар заканчивался так же прекрасно, как сегодняшний, то он бы, наверное, полюбил их. Хотя за свою некую слабость было неловко перед Гермионой. Он, вроде как взрослый мужчина уже, а разревелся, словно девчонка. Но с другой стороны ценность их отношений как раз и была в том, что они не идеализировали друг друга, а принимали и ценили такими, какие есть: обычными людьми со своими страхами и слабостями.

***

Первое в жизни посещение оперы подарило Гарри ярчайшие впечатления. Нет, он вовсе не проникся высоким искусством и не побежал изучать афишу на год вперед, не стал разбираться в нюансах голосов исполнителей и ни слова не понял из того, о чём они пели. Это всё было абсолютно неважным, потому что он ещё ни разу не видел Гермиону такой красивой и счастливой одновременно. Её сборы на данное мероприятие были приравнены разве что к балу на четвёртом курсе Хогвартса, на который Гарри не доумился её пригласить и сейчас жалел об этом. Персиковое платье, выбранное подругой, идеально подчеркивало её небольшой загар и все изгибы стройной фигуры. Плащ, туфли на высоком каблуке, к которым она прибегала редко, но они невероятно ей шли… Его внешнему виду она тоже уделила внимание, и Гарри пришлось облачиться в брюки и белоснежную рубашку, чем он тоже согрешил разве что только на вышеупомянутом балу. Он чувствовал себя слегка неловко в подобном одеянии, но и Гермиона, и зеркало утверждали, что выглядит он вполне прилично, даже отлично.

Её счастливый вид и распахнутые от восторга глаза перекрывали все неудобства: слишком много людей вокруг и два с половиной часа неразборчивых завываний о какой-то, скорее всего несчастной, любви. Большую часть времени Гарри наблюдал за подругой, изучая её живую мимику, ведь она очень ярко реагировала на представление: распахивала глаза, кусала губы, прикрывала рот рукой… Это не было свиданием в привычном понимании. Они были просто друзьями, пришедшими вместе на светское мероприятие. Но Гарри уже понимал, что готов полюбить театры, проникнуться оперой и даже разобраться, о чём они там поют, лишь бы видеть Гермиону такой чаще. Он столько лет был причиной её тревог и переживаний, сейчас же хотелось стать причиной её радости.

После они немного прогулялись по вечерним улицам Сиднея, ведя себя как обычные магглы. Вообще жизнь в Австралии больше напоминала маггловскую и это, в какой-то мере, исцеляло и было той самой сменой обстановки, которая требовалось искалеченной войной душе.

========== Глава 10. Прекрасные новости ==========

Спустя две недели после посещения оперы, Гермиона получила сову от мистера Рождерса с просьбой срочно явиться в больницу, что невероятно напугало её. Она ураганом носилась по квартире, скидывая какие-то вещи в бисерную сумочку, и даже пару раз врезалась в Гарри, который ходил следом, пытаясь выяснить причину. В итоге, не дождавшись внятного ответа, но видя её напуганные глаза, он быстро натянул джинсы и свитер и сказал, что отправится с ней, не терпя возражений. На этот раз подруга не стала спорить, а лишь кивнула и, взяв его за руку, трансгрессировала прямо в кабинет колдомедика.

— Что случилось? — ей не удавалось скрыть панику, буквально сквозившую в голосе.

Мужчина, удивлённый столь эффектным появлением в своём кабинете двоих молодых людей, одного из которых он видел впервые, лишь спокойно заметил.

— Ничего страшного, мисс Грейнджер. Извините, моё сообщение, наверное, напугало вас. Просто у ваших родителей существенный сдвиг. Я думаю, они уже готовы ко встрече с вами, как с дочерью.

— Что? — ноги Гермионы задрожали и, если бы Гарри заботливо не придерживал её, она бы наверняка грохнулась на пол.

— Да, они многое вспомнили. Есть ещё путаница во временной цепочке событий, но, думаю, ещё неделя под наблюдением и нужные зелья приведут всё в норму.

Дальше всё шло как в тумане: слёзы, объятия, слова прощения… Гарри остался в коридоре, чтобы не мешать счастливому воссоединению семьи, но в то же время явно готовый оказать любую помощь. Он был рад за Гермиону и испытывал невероятное облегчение, что этот период жизни пройден и она вернула себе семью. Ведь, что бы не твердила подруга, он всё равно чувствовал вину за то, что она осталась сиротой при живых родителях. И это ради того, чтобы помочь ему.

Несколько часов задушевных разговоров и объяснений. А после опухшая от слёз, но при этом счастливая Гермиона вышла из палаты и, обессиленно упав на кресло рядом, опустила голову ему на плечо. Они молчали, понимая друг друга без слов. Порой такая поддержка была наилучшей. А Гарри задумался о том, какие же люди эти Грейнджеры? Судя по их дочери — просто замечательные.

***

На следующий день Гермиона пришла в себя и заметно повеселела. Она уже не плакала, а постоянно улыбалась, отчего на щеках появлялись милые ямочки. Традиционно до обеда пробыв в больнице и убедившись, что откатов назад не произошло, ею вдруг завладело странное возбуждение. Хотелось петь, танцевать, парить над землёй, отдаваться веселью без оглядки… Она чувствовала в себе море рвущейся наружу энергии, требующей немедленного выхода.

Гарри дома не оказалось. Вероятно, продолжал изучать австралийские достопримечательности. И Гермиона по привычке засела за книги, но не смогла толком прочесть ни одного параграфа. Если вчера после встречи с родителями она весь день провела в постели, то сегодня её рвения хватило бы для покорения Эвереста. Отложив книгу, девушка направилась на кухню, где убила полтора часа на приготовление ужина, но так и не успокоилась. Она включила телевизор, хотя никогда не была заинтересована в этой маггловской безделушке. Бесцельно переключая канал за каналом и колотя пальчиками по тумбочке у своей кровати, Гермиона наткнулась на сцену какого-то фильма и замерла, поняв, чего же ей хочется…

***

Изучение района Дарлинг Харбор заняло у Гарри целый день. Он посетил океанариум, вволю полюбовавшись на морских обитателей, гулял по набережной и даже перекусил в каком-то модном ресторанчике.

«Такими темпами скоро можно устраиваться на работу гидом», — шутя думал он, ведь за этот месяц, действительно, много где побывал в Сиднее. Часам к восьми вечера он трансгрессировал прямо в квартиру, так как ноги уже отказывались двигаться от количества пройденных шагов. Сразу привлекли внимания запахи, доносившиеся с кухни. Видно, подруга была дома и занималась готовкой. Прекрасно. Последний раз он обедал в районе полудня и был не прочь подкрепиться.

Гарри не успел дойти до желаемого помещения, как из спальни вылетела Гермиона, от вида которой у парня в буквальном смысле отвисла челюсть. Он даже снял очки, протёр их и поместил назад, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. На подруге было какое-то невероятное платье. Вроде бы и скромное, без лишних вырезов, оголяющих тело, но сидевшее на ней так, что фантазия пускалась в пляс. Вечно непослушные волосы были укрощены и спускались по плечам лёгкими волнами, а лицо… Глаза стали огромными, а ярко-алые губы…

— Герми, — с трудом произнёс Гарри, пытаясь прийти в себя. — Ты наложила макияж?

— Ага, — она кокетливо крутанулась, демонстрируя аккуратный вырез на спине и смущая его ещё больше. — Тебе нравится?

— Мне? А… ну да. Ну, то есть ты и так красивая… а сейчас…

— О! С каких это пор я красивая? — рассмеялась подруга.

— Да всегда… ты всегда была милой… — молодому человеку казалось, что он сам покраснел, словно брошенный в кипяток рак. — А что за повод-то?

— Я хочу танцевать. Гарри, не хочешь сходить в ночной клуб?

— Куда?!

— Ну это такое место у магглов, где они всю ночь отрываются под дурацкую музыку. Бывает весело.

Гарри казалось, что она сейчас прочтёт ему лекцию по теме «самые бестолковые развлечения магглов». Один из параграфов маггловедения.

— Герми, ну я… ты же знаешь, что из меня танцор, как из Волан-де-Морта домовой эльф…

— Ну, Гарри… пожалуйста… там же темно, стоишь и дрыгаешься под музыку. Никаких особых умений не требуется. Не идти же мне одной…

Парень зажмурился и мотнул головой. Вид Гермионы был настолько соблазнительным, что все мысли умирали раньше, чем успевали окончательно сформироваться. Помимо этого дико болели ноги и урчало в желудке. Он устал… Но подруга так редко о чём-либо его просила… Да и отпустить её одну на ночь глядя в таком виде он бы не решился.

— Хорошо, Герм, — выдохнул он, отводя глаза в сторону. — Но дай мне хотя бы час на отдых сначала.

— Без проблем, хоть два, — рассмеявшись, она исчезла в своей комнате, и Поттер обречённо вздохнул.

Мерлин и Моргана! Ночной клуб! Танцы! На что он подписался?

***

Гермиона чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Голова слегка кружилась, словно от бокала хорошего игристого вина. Она только сейчас окончательно осознала, что получает удовольствие от этой уединённой поездки с лучшим другом. Если до этого тревожные мысли по поводу родителей мешали полноценно радоваться жизни, то теперь её отпустило. И это было здорово. Настолько, что о возвращении в Англию не хотелось даже думать. Ей нравился общий тихий быт с Гарри, совместные ужины, уютное молчание и вот такие моменты, походившие на свидания, хотя и не являющиеся ими в полной мере. Обиженный Рон не написал ни одного письма и это, вопреки ожиданиям, её даже не расстроило. Наверное, то, что можно было выплакать по нему, было сделано ещё в палатке. Тогда она переживала, ждала, рыдала… Но так и не простила. Или просто не любила…

Гарри чувствовал себя неуклюжим троллем. От бесконечно мигающего света рябило в глазах, лица перемешивались. На самом деле Гермиона была права, танцпол был забит людьми, каждый из которых просто совершал какие-то движения в такт музыке. Вальсировать тут не приходилось, и уже от этого можно было испытать облегчение. А вот у подруги получалось двигаться достаточно изящно и даже красиво. Столько лет знакомы, а он ведь даже не знал, что она хорошо танцует. Гарри понял, что катастрофически мало знает о жизни Гермионы вне Хогвартса.

Ноги усиленно требовали отдыха и после очередного танца он утащил девушку к бару, умоляянемного посидеть. Она кивнула, одарив его улыбкой, которая казалась ещё более белоснежной на фоне ярко-алых губ. Гарри сглотнул и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике - здесь было жарко и душно. Гермиона вновь заставила его облачиться в неудобную одежду, в виде брюк и рубашки, убеждая, что он в них прекрасно выглядит. Он протёр очки и, заказав два коктейля, шепнул подруге, что ненадолго удалится. Лицо горело, и хотелось окунуть его в прохладную воду.

Вернувшись, Гарри стал свидетелем не очень приятной сцены. К Гермионе подсел какой-то наглый тип, явно нарушая все допустимые личные границы. В нём моментально закипела злость, и рука уже бездумно тянулась к палочке, но тут он увидел выражение лица подруги и усмехнулся. Да она даже на Малфоя смотрела с меньшим презрением и раздражением.

— Эй, дама занята, — аккуратно начал Гарри, но незнакомец нагло перебил его.

— Иди куда шёл, очкарик. Без тебя разберёмся.

Поттер слегка приподнял бровь, изучая обстановку. В кровь будто что-то взбрызнули и, несмотря на абсурдность ситуации, та его забавляла. Особенно красноречивое выражение лица Гермионы. Эх, этот глупец даже не предполагал, что означает её взгляд, которым она готова была прожечь на дыру на несчастном ловеласе.

— Хорошо. Но я предупредил, — Гарри со смешком перехватил свой коктейль и присел поодаль, многозначительно улыбнувшись подруге. — Не жалуйся потом.

— Так на чём мы остановились? — молодой человек, уже забывший о Гарри и уверенный в собственной неотразимости, снова переключился на Гермиону.

— Я занята! — перебила его та, гордо вскинув голову.

— О, да ты пташка с характером, — не унимался незнакомец.

Рука девушки осторожно погрузилась в бисерную сумочку и Гарри с трудом сдержал очередную улыбку.

— Отстань лучше!

— Ах ты, сука!

Лёгкое и резкое движение. Пожалуй, так ловко и быстро могла колдовать только Гермиона. Не знай Гарри этого, сам бы не заметил. «Эверте Статум» и недавний герой-любовник, совершив невероятный кульбит, врезался в стену. Поттер прыснул в кулак, другой рукой показывая подруге большой палец. Бармен и несколько зевак, оторвавшись от своих занятий, удивлённо хлопали глазами. Разморённые алкоголем посетители продолжали танцевать под громкую музыку, а недавний смельчак, придя в себя, озирался по сторонам, не понимая, что произошло. Потом встал, выругался и сделал шаг по направлению к Гермионе.

«Настырный же ты тип!» — мелькнуло в голове у Гарри параллельно с выпущенным «Конфудусом».

Давясь от смеха, он подошел к подруге и шепнул на ухо:

— Давай уберёмся отсюда. А то я войду во вкус и придётся подтирать память всей этой толпе. Она кивнула, беря его за руку и направляясь к выходу.

Комментарий к Глава 10. Прекрасные новости

Поговорят они в следующей главе, обещаю))) не разбегайтесь)

========== Глава 11. Главные слова, новые планы ==========

Позже они брели по берегу и хохотали. Обувь оказалась сброшена, несмотря на то, что песок был прохладным, так как ночные температуры быстро поглощали дневное тепло. Океан, словно заснувший огромный зверь, издавал утробное урчание. От количества звёзд, покрывавших ясное ночное небо, пестрило в глазах. И было невероятно здорово идти вот так вдвоём, взявшись за руки и давиться от смеха, вспоминая недавнее приключение в ночном клубе. Небольшая доза своеобразного адреналина бодрила.

— Твой почитатель больше никогда не подойдёт знакомиться к девушке, — устав смеяться, Поттер опустился прямо на песок, увлекая подругу за собой.

Она осторожно присела рядом, придвинувшись совсем близко и глядя прямо в глаза.

— Нечего было называть тебя очкариком.

— Так ты за меня заступалась, что ли? — брови парня взлетели вверх.

— Мне нравятся твои очки, — улыбнулась Гермиона. — В них глаза ещё выразительнее.

Она была рядом. Настолько близко, что он слышал её дыхание и тонул во взгляде. Аромат духов и волос, алые губы, невинное касание пальцами его ладони… Сердцу становилось тесно в груди, мысли разлетелись, словно бешеные пикси. И он, наплевав на последствия, осторожно наклонился. Мягко, нежно, провёл языком по губам…

Гермиона забыла, как дышать, её глаза удивлённо распахнулись, от неожиданности она приоткрыла рот и Гарри, восприняв это как приглашение, настойчиво проник внутрь, руша барьеры, лишая возможности сопротивляться. Крепкие руки обвились вокруг её талии, прижимая к себе. Из груди непроизвольно вырвался стон и она, нешуточно напуганная реакцией собственного тела, упёрлась ладонями ему в грудь.

— Гарри…

Этот звук сразу отрезвил его, словно ведро ледяной воды, опрокинутое на голову. Поттер понял, что снова перегнул палку, перешёл все границы, поддался низменным желаниям.

Идиот!

— Герми, прости… — он выпустил её из рук и, пряча глаза в песок, продолжал что-то лепетать, хотя мысли в голове так и не прояснились. — Я не хотел… я…

— Что?! — Гермиона отпихнула его и резко вскочила на ноги. — Да иди ты к лешему, Гарри Поттер!

— Гермиона? — он явно не ожидал подобной реакции. Подруга никогда не была склонна к истерикам.

Но тут она схватила свои туфли и быстрым шагом рванула вперед, вынуждая его подняться.

— Не смей идти за мной!

— Герми, ну прости… я не…

— Знаешь, мне поперёк горла уже твои «прости»! — закричала она и в нотках голоса Гарри уловил слёзы. — Может, тебе стоит сначала определиться, что ты хочешь, а что нет, прежде, чем целовать девушек?!

— Герми…

— Что «Герми»? Если не хочешь, так не делай! Всё просто! А если делаешь, так прекрати мямлить!

Гарри не успевал за её словесной тирадой и уже совсем запутался, от чего она так завелась. Хуже всего было то, что юношеское тело было ещё возбуждено и мыслительная деятельность давалась с явным трудом.

— Подожди, я не хотел тебя обидеть! Ведь прошлый раз я перегнул палку и вышло то, что вышло…

— И что же вышло? — она остановилась, тыча туфлями, зажатыми в руке, ему в грудь и с вызовом вздёрнула подбородок.

— Ну ты… — Гарри сглотнул, обсуждать столь щекотливую тему было неловко. — Ты же плакала потом… потому что хотела, чтобы на моём месте был Рон… тем более в первый раз…

Бессвязные икания парня перебил нездоровый смех подруги. У неё явно начиналась истерика.

— Дурак ты, Гарри! Совсем дурак! — смех переходил в слёзы. — Какой, к дементору, Рон? Ты! Я всегда хотела, чтобы это был ты!

— Но ты плакала… — он ошарашенно переваривал услышанное, не веря собственным ушам.

— Да потому что самое последнее, что хочет услышать девушка в свой первый раз — это «я не хотел»! Было ощущение, что я изнасиловала тебя, опоив проклятым зельем!

— Стоп! Гермиона, что ты несёшь? Я не то…

— Ничего! — она швырнула в него туфли и бегом бросилась прочь. — Убирайся к своей Джинни!

Гарри хотел было рвануть следом, но отбежав на несколько метров, подруга развернулась и, глядя на него заплаканными глазами, трансгрессировала.

Ошарашенный Поттер опустился на песок и запустил руки в волосы, усугубляя беспорядок на голове. Слова, сказанные Гермионой, медленно раскладывались по ячейкам мозга.

«Ты! Я всегда хотела, чтобы это был ты!»

Святой Мерлин! Он точно идиот!

Куда она могла отправиться ночью в незнакомой стране? Гарри очень надеялся, что домой. Иначе он просто не предполагал, где её искать. Ведь как умела скрываться Гермиона, он прекрасно знал. Если она решит исчезнуть, найти её будет практически невозможно.

***

Спустя час Гарри добрался до дома, надеясь, что подруга немного успокоилась. Но сердце неприятно кольнуло, так как сбывались его худшие опасения. Квартира была пуста. Судя по разбросанным на кровати платьям, напоминавшим о сборах в ночной клуб, Гермиона тут так и не появлялась.

Маггловкие часы на тумбочке показывали три часа ночи. Гарри хотелось биться головой об стену. Где она бродит в такое время? Ей ведь некуда пойти! Родители ещё в больнице, которая ночью закрыта для посещений. В Сиднее искать человека было сродни поискам иголки в стоге сена, а уж найти волшебницу, тем более столь искусную, как Гермиона…

Мерлин! Ну как можно было столько пройти вместе, убить «Экспеллиармусом» Тёмного Лорда, и при этом не выяснить сразу отношения друг с другом? Просто поговорить. Да, Гарри никогда не был силён в откровениях. Стоило признать, что их дружба держалась на невероятной чуткости и проницательности Гермионы, которая и без его участия, умудрялась понимать его. А вот он, судя по всему, недалеко ушёл от Рона с эмоциональным диапазоном как у зубочистки.

Спустя ещё час Гарри, не находя себе места, трансгрессировал прямо к Магической больнице. Двор был пуст. Двери заперты. Он какое-то время наматывал круги вокруг здания, но так и не заметил никого, даже отдалённо похожего на Гермиону. Вернее, он вообще никого не встретил, да и сам выглядел скорее всего странно, расхаживая здесь в ночное время.

Вернувшись в пустую квартиру под утро, Гарри уже сходил с ума от беспокойства. А если с ней что-то произойдёт? Если нападут хулиганы и она не успеет воспользоваться волшебной палочкой? Ведь без неё Гермиона всего лишь хрупкая беззащитная девушка. Волнение уже пробралось в каждую клеточку мозга, вызывая страшные картины в голове. Парень метался по комнате, словно полоумная белка в колесе, не достигая цели и лишь чувствуя всё большую усталость и собственную бесполезность.

Стрелки часов близились к восьми. Солнце уже поднялось над горизонтом и затопило лучами комнату, словно улыбаясь ранним пташкам и желая прекрасного дня. Гарри, измученный страхами собственного воображения, уже готов был лезть на стену, как в коридоре раздался характерный хлопок. Он пулей выскочил из комнаты и чуть не сбил с ног подругу, которая выглядела немного уставшей, но вполне живой и здоровой. С плеч словно свалился непосильный груз, позволив, наконец, дышать полной грудью. Гарри молча резко стиснул её в объятиях с такой силой, что от неожиданности она выронила волшебную палочку. Молчание. Секунда… Десять… Двадцать…

Гермиона попыталась пошевелиться, но руки друга держали очень плотно, а её были прижаты к собственному телу.

— Гарри, — вырвалось у неё. — Отпусти.

Он лишь что-то промычал, отрицательно качая головой.

— Гарри!

— Никогда! Никогда больше так не делай!

— Что это ты раскомандовался? — бурчала она из вредности, уже прекратив попытки вырваться, так как парень физически значительно превосходил её по силе. — Ты мне не муж, в конце концов!

— Так давай поженимся! — Гарри осенило, что это прекрасная идея.

Он и Гермиона. Вместе. Всегда. Она, пожалуй, была единственным человеком в этом мире, которого он хотел видеть рядом круглосуточно.

Опешившая девушка открыла от удивления рот, не сразу сообразив, что сказать. В голове всё перемешалось. Она не спала, устала, перенервничала, а теперь ещё эти крепкие волнительные затянувшиеся объятия, походившие на плен.

— Ты пьян, что ли? — единственное объяснение, которое пришло ей в голову. — Только знай, на этот раз я тебе никакие зелья не подливала!

Гарри хотелось зарычать. Если бы кто-то и мог переплюнуть его по упрямству, то это Гермиона Грейджер.

— Да хватит уже про это зелье! — он чуть отстранился и заглянул ей в глаза, однако из рук не выпустил. — Я могу сопротивляться «Империо», думаешь, какое-то зелье Молли настолько сильное? Я хотел тебя тогда и хочу сейчас! И никакие зелья тут не при чём! И вообще, я люблю тебя, Гермиона, вот!

— Что? — сердце пропустило удар.

— Да! — Гарри нежно коснулся губами её макушки. — И не отпущу, пока не согласишься выйти за меня замуж.

— Гарри…

— И извиняться не буду, раз уж ты от этого бесишься, словно мантикора, — с этими словами его губы накрыли её рот, не давая возразить.

Гермиона не сопротивлялась, но стояла неподвижно, словно статуя, стараясь не отвечать ему. Она была в каком-то шоке от всего происходящего: от признаний, близости Гарри, этих нежных поцелуев. Но тело предательски затрепетало, губы разомкнулись… Она даже не сообразила, как страстно отозвалась на эту провокацию. Только тогда друг отстранился и со смешком произнёс:

— Я серьёзно, Гермиона! Ты же знаешь, какой я твердолобый. Без согласия — не выпущу! — он чмокнул её в нос, явно наслаждаясь главенствующей позицией. — И это не прекращу…

Снова поцелуй: осторожный, нежный, постепенно переходящий в неистовый и жадный. Мерлин всемогущий! Ей уже не требовалось никакое зелье, чтобы потерять стеснение и приняться отвечать. Голова закружилась, колени задрожали… Наверное, если бы Гарри не держал её так крепко, она бы грохнулась на пол.

— Предлагаю пожениться здесь, как только твои родители придут в себя окончательно.

— Что? Куда ж так спешить… — девушка была растеряна и разочарована прерванным поцелуем.

— А зачем тянуть? Я тебя люблю, ты меня тоже.

— Я этого не говорила, — упрямо пробубнила она, делая слабые попытки вырваться.

— Вчера сказала, Гермиона. Пусть другими словами, но сказала. «Ты! Я всегда хотела, чтобы это был ты!»

Она снова покраснела и опустила ресницы, не в силах сопротивляться его колдовскому взгляду.

— А ты?

— Что я?

— С каких это пор чувствами ко мне воспылал?

— Ну… ты всегда мне была дорога, Герми… но думать о тебе в таком ключе было как-то стыдно что ли… А потом ты и Рон. Меня это раздражало, я не мог понять, почему… Но там на озере я… И не надо на зелье валить опять! Я и сейчас тебя не меньше хочу! Прости, что ляпнул чушь какую-то… Выходи за меня, я ведь серьёзно!

— Хорошо, Гарри… но только мы как-то неправильно начинаем… с конца… ведь мы на свидания толком не ходили даже… — сдалась Гермиона, чувствуя облегчение, лёгкое головокружение и бесконечную радость.

— Мы это исправим, — пообещал он, снова целуя её и, наконец, разжав руки, позволяя ей скользнуть по нему и обнять за шею.

Гарри моментально прижал её к себе, вызывая стон. Но, спустя какое-то время, когда губы уже заболели от поцелуев, девушка всё-таки нашла в себе силы отстраниться.

— Гарри, такими темпами мы снова начнём с «конца»…

— Герми, да какая уже разница? Мы на всех стадиях прекрасно подходим друг другу. Или ты думаешь, что у нас не получатся свидания?

— Получатся, — согласилась она, уткнувшись в его грудь. — Но мне нужно навестить родителей сейчас. А потом можем продолжить…

— С конца? — усмехнулся Поттер.

— Посмотрим на твоё поведение.

— О, ну я буду паинькой, — пообещал Гарри, глядя её по спине.

========== Глава 12. День рождения ==========

После волнительной бессонной ночи Гарри отрубился за несколько минут, провалившись в сладкое царство Морфея с улыбкой на устах. Он даже не слышал, как подруга вернулась из больницы. Она так же была вымотана и безумно устала, поэтому не стала его будить. В конце концов, любые романтические планы можно перенести на завтра, когда они оба отдохнут и придут в себя. Приняв душ, девушка сама нырнула в кровать и задремала.

Проснувшись уже глубокой ночью, устремила взгляд в окно на звёздное небо. В квартире было тихо. Гарри, как ни странно, ещё спал и Гермионе снова захотелось пойти и забраться к нему под одеяло. Тем более сейчас, когда между ними всё прояснилось. Неужели он серьезно предложил выйти за него? Произошедшее казалось каким-то нереальным сном. Вчерашние друзья, странные любовники, а сейчас влюблённые?

Девушка включила ночник и взяла в руки книгу, но внимательность упорно не подчинялась ей и спустя полчаса, понимая, что она бесцельно таращится в один параграф, Гермиона сдалась и захлопнула фолиант. Сон не приходил. Видно, она выспалась. Поворочавшись ещё немного в своей огромной кровати, Гермиона встала и направилась в ванную, где занялась обычными женскими процедурами, на которые иногда жалела время: скрабы, маски, крема… В итоге и это ей надоело. Она бесцельно сделала несколько кругов по квартире и, поборов стеснение, всё-таки зашла к Гарри в комнату.

Вот сколько же можно спать?!

Какое-то время она просто любовалась им, как любая влюблённая женщина любимым мужчиной. Спящим он казался ей невероятно милым и беззащитным. Она осторожно провела пальцем по щеке, затем наклонилась, коснулась губ…

Гарри зашевелился и внезапно распахнул глаза. Привычка спать достаточно чутко ещё не совсем искоренилась. Рука уже готова была метнуться к тумбочке за очками, но знакомый силуэт невозможно было с кем-то перепутать, и парень на секунду замер, а потом улыбнулся.

— Герми… ты уже вернулась?

— Ага. И выспалась. А ты дрыхнешь уже часов пятнадцать, наверное. Сурки и те меньше спят.

Гарри бесцеремонно положил руку ей на бедро и лениво произнёс:

— Давай ты прочтёшь мне лекцию про сон сурков, лёжа рядом.

— Гарри! Это что за замашки?

Он хмыкнул и настолько быстро и резко притянул её к себе, уложив сбоку, что Гермиона не успела сообразить, как это у него получилось. Недаром друг был выдающимся ловцом.

— Будем спать или как? — судя по голосу, настроение у него было превосходным.

— Свидания планировать, — съязвила Гермиона. — Жду твоих предложений.

— Ну… моё первое предложение - остаться в этой кровати и продолжить начинать «с конца». У нас это хорошо же получилось.

Сердце и так выпрыгивало из груди, тело потряхивало от волнения, а от этих слов Гермиона окончательно смутилась и спрятала лицо у него на груди.

— Хорошо. А как с Джинни было?

— Что? — молодой человек опешил от подобного вопроса. — С чего ты взяла, что у меня с Джинни что-то было?

— А разве не было? Ну я… просто ты… как-то умело… всё делал, я и подумала…

— Спасибо, конечно. Но я толком ничего не знал… просто импровизировал и совсем не думал… мозг умер при виде твоего жёлтого купальника.

— Значит, ты не спал с Джинни? — Гермиона приподнялась и устремила на него удивлённый взгляд.

— Нет, — хмыкнул Гарри, гладя её по спине и откровенно не понимая, зачем они сейчас говорят о Джиневре, когда тело уже проснулось, сбросило сладкую негу и недвусмысленно реагировало на близость любимой женщины.

— Оу… неплохая импровизация вышла у озера.

— А прошлая оценка была «хорошая».

— Лучшая, пожалуй, — сдалась Гермиона, радуясь тому, что сейчас ночь и её пылающие щёки не видно.

Гарри, наверное, только сейчас окончательно осознаёт, как глубока их связь и насколько они душевно близки. Судьба отобрала у него семью в раннем детстве и подбросила немало испытаний, но вместе с тем она подарила ему умную, верную, уникальную Гермиону, которая любит его. ЛЮБИТ. Сам он был явно не из тех, кто умеет красиво облачать в словесную форму то, что чувствует, и поэтому сейчас просто пылко припадает к её губам, не имея ни сил, ни желания сопротивляться такому соблазну. В Гарри проснулся какой-то агрессивный инстинкт собственника, твердивший, что она всегда была его, только его…

— Никому тебя не отдам, — вырывается непроизвольно, удивляя его самого.

— Не отдавай, — эхом вторит Гермиона и, шутя цапнув его зубами за плечо, ловко выскальзывает из рук и забирается сверху, положив ладони ему на грудь, и осторожно поглаживая мышцы, отчего Гарри хочется замурлыкать, словно коту, добравшемуся до чашки сметаны.

На этот раз им обоим не хочется спешить, хотя юные тела уже донельзя возбуждены и мешают здраво мыслить. Кожа приобрела сверхчувствительность и любое, даже самое невинное касание, вызывает шквал новый невероятных ощущений. Кто бы знал, что обычное удовольствие имеет столько неизведанных граней. Мужские ладони скользят по бёдрам, постепенно проникая под тонкую сорочку и замирают на талии.

— Сними её, — шепчет Гарри, гипнотизируя взглядом.

Внутри пылает огонь и Гермиона, очередной раз благодарит ночную темноту, скрывающую её покрасневшие щёки. Она неуверенно собирает в кулачки низ сорочки, глядя на парня, который лишь одобрительно кивает. Набрав в лёгкие побольше воздуха, и не давая себе времени на раздумья и сомнения, Гермиона резко стаскивает одежду через голову, оставшись в одних трусиках. Волосы, рассыпавшиеся по плечам, частично скрывают её наготу.

Тут уже замирает Гарри. Будь сейчас день, Гермиона заметила бы, как расширяются его зрачки. Хрупкое стройное девичье тело освещено лишь светом луны, бесстыдно подглядывающей за ними в окно. В этих ночных переливах Гермиона кажется и сама светится, походя на сказочную фею или эльфийскую принцессу из маггловских сказок. Руки медленно ползут вверх, накрывая притягательные холмики, заставляя девушку издать тихий стон.

— Она… она маленькая… — почему-то вырывается у неё.

— Идеальная, — шепчет Гарри, осторожно прикасаясь пальцами к затвердевшим соскам. — Как и вся ты.

Она наверняка краснеет ещё больше, ощущая себя опьянённой этими словами, прикосновениями и близостью Гарри. Проводит пальчиками по его твёрдому животу, запускает их под резинку пижамных штанов, где определённый орган уже вполне явно показывает степень его возбуждения, и вызывая своими движениями у парня нечленораздельный звук.

Неужели Гарри так хочет её? ЕЁ? Гермиона никогда не считала себя сильно красивой, но сейчас, несмотря на дикое смущение, она чувствует это. Ощущает себя желанной, любимой, нужной, прекрасной… Она наклоняется для поцелуя, заставив его руки перебраться к ней на спину, а потом чуть спускается, всё ещё смакуя вкус его губ и проводит языком по груди, медленно спускаясь к животу…

— Оу, да ты тоже отлично импровизируешь, — вырывается у Гарри и она замечает в его голосе знакомые хриплые нотки.

Теперь улыбается она, понимая, что в этом есть ЕЁ заслуга. Что он возбужден от ЕЁ прикосновений. Изучение тела любимого гораздо интереснее любой, даже самой редкой книги. Она упирается коленями в кровать, позволяя ему приподнять бёдра и стянуть с себя ненавистную одежду окончательно. Гарри, в отличие от неё, абсолютно не смущает собственная нагота. Но с каждой секундой становится всё сложнее находиться в относительно пассивной позе, хотя то, что вытворяет Гермиона ему невероятно приятно. Но уже хочется большего, о чём свидетельствует вздыбленная плоть. Она осторожно сжимает её в ладони, заставляя Гарри охнуть и чуть дёрнуться, наслаждаясь этой новой женской властью над ним. А после она осторожно прикасается к головке языком, обводит её по контуру…

Это было выше его сил, отчего из груди раздаётся звук, напоминающий рык и Гарри резко останавливает её, перекатив на спину и нависнув сверху.

— Это охрененно, Герми, но я так кончу за пять секунд…

— Оу, но…

— Да-да… — его руки уже тянутся к её трусикам, а губы жадно накрывают рот, моментально выгнав из головы последние мысли, сделав её мягкой и податливой.

Она даже не замечает, как остаётся без последнего предмета одежды и между их разгорячёнными телами уже нет никаких преград. Гермиона, разлетевшаяся на миллионы сверкающих осколков, больше не принадлежала самой себе. Гарри обрушил на неё лавину исступлённых поцелуев, обжигающих каждую клеточку тела. Он словно передал ей часть своего нетерпения, заставив отдаться нахлынувшей страсти. Гермиона застонала, когда он раздвинул коленом её ноги.

— Хочу тебя, — хрипло шепчет он. — Моя… вся моя…

Язык скользит по животу, спускается ниже, погружаясь в горячее лоно и вызывая новую волну сильнейшего удовольствия.

— Твоя, — выдыхает Гермиона вместе со стоном, понимая, что её тело уже не принадлежит ей самой.

Оно словно живёт отдельной жизнью, подчиняясь рукам и губам мужчины, бесстыдно ласкающим её. Она не знала сколько прошло времени, пока эта сладкая пытка не закончилась, и она не замерла, прокричав его имя и скомкав кулаками простынь.

Гарри прижал её к кровати и чуть приподнялся, готовый ворваться внутрь. Собственное возбуждение уже сводило с ума. Она распахнула глаза, осторожно коснулась рукой его щеки и одобрительно кивнула. Разгорячённое тело уже жаждало этого вторжения, ей снова хотелось стать с ним единым целым, как тогда, на пляже… Чувствовать внутри, принадлежать, подчиниться…

Утыкается ему в шею, чувствуя невероятную влажность между ног. Он входит совсем чуть-чуть, медлит, заставляет снова посмотреть ему в глаза, целует губы, умело проникая в рот языком, вытворяя им что-то невероятное, отчего Гермиону уносит куда-то в параллельный мир. Она покорно приподнимает бёдра. Гарри ещё немного оттягивает момент, а потом вонзается внутрь с внезапной силой, заставляя девичье тело выгнуться туго натянутым луком.

Её тело стало его скрипкой, их стоны совместной мелодией. Ритмичные, постепенно ускоряющиеся движения вызывают волны наслаждения, заставляя задрожать. Гермиона вскрикивает, а Гарри чувствует, как его член обхватила ещё более приятная теснота, приближая к разрядке с каждой секундой. Он зарывается в её удивительные пушистые волосы, чувствуя, как ноготки царапают его спину, возбуждая его ещё больше. Острота ощущений граничит с болью. Последний сильный рывок и он падает, погружаясь в лавину нахлынувшего оргазма. Ещё более сильного, чем в прошлый раз.

— Гарри, — чуть слышно произносит она, разомлевшая под тяжестью его тела и ещё не пришедшая в себя от произошедшего. — Это просто магия какая-то…

— Ну… Даже Дамблдор что-то говорил про великую силу любви…

Гермиона прыснула и лишь сильнее прижала его к себе.

— Пылкий-то какой ты у меня.

Он наконец восстановил дыхание и скатился на бок, прижимая её к себе и целуя в висок.

— Ну а ты интересная исследовательница…

— Ага, не дал закончить исследование…

— Оу, — рука нагло легла на её попу. — В следующий раз не прерву. Не жалуйся потом.

— Не буду, — она, поёрзав, прижалась к нему совсем вплотную, коснувшись мужского органа, ещё не до конца потерявшего чувствительность.

— Герми, — хмыкнул он. — Если ты не прекратишь, следующий раз наступит очень скоро.

— Я? — она подняла ресницы и так очаровательно невинно смотрела на него, что вызвало умиление.

— Угу, — он поцеловал её в нос и закрыл глаза. — Давай поспим немного.

— Точно сурок, — пряча лицо у него на груди, отметила девушка.

***

Пробуждение было более чем приятным, несмотря на то, что они снова сбили все биоритмы и проснулись около полудня. Уже в одной кровати и Гарри хотелось надеяться, что так будет всегда.

— С днём рождения, любимый, — было первым, что он услышал, и что повергло его в шок.

Он абсолютно потерялся во времени в этой стране и забыл про собственный день рождения. Обычно этот день не считался особым или праздничным. В семье Дурслей, наверняка, он считался проклятым.

— Пора вставать, нас ждут великие дела, — Гермиона забралась на него, покрывая поцелуями скулы, но не давала поймать в плен свои губы.

— Тебе разве не нужно к родителям? И, кстати, спасибо, я совсем забыл же…

— Я ещё вчера сказала им, что не приду сегодня. У меня ж подарок для тебя есть…

— Оу, мне кажется ночью я уже получил лучший в мире подарок, но можем повторить, — Гарри снова достаточно ловко оказался сверху, обездвиживая её своим телом.

— Гарри, — она звонко рассмеялась. — Ты ненасытен.

— Угу…

— Я серьёзно, нужно торопиться. Мы идём на квиддич.

— Куда? — глаза Гарри округлились.

— Представляешь, здесь маги тоже в него играют. Я купила билеты на второй день нашего приезда ещё.

— Мерлин, Герм, ты же терпеть не можешь квиддич.

— Я его терпеть не могла, потому что ты через раз падал с метлы и травмировался. А у меня сердце разрывалось от этого. А сейчас ты будешь сидеть рядом, держать меня за руку, а падать будет кто-то другой.

— Вот как, — Гарри не смог скрыть смешок. — Других не жалко, значит?

— Жалко, но они не ты, — шепнула бывшая подруга, притягивая его к себе для поцелуя.

И Гарри уже не сомневался, что его ждёт лучший день рождения за все восемнадцать лет жизни.

Комментарий к Глава 12. День рождения

Эх, две н-цы в одном фанфе я ещё не писала) Так и в ПВП податься недолго…

========== Глава 13. Вперед в будущее ==========

Пока Грейнджеры проходили финальную стадию лечения, Гарри, как и обещал, устроил целый марафон свиданий на любой вкус и цвет. Они гуляли по многочисленным паркам с экзотическими растениями; посетили Собор Святого Андрея, с самым крупным органом на континенте и Буддистский монастырь Хва Тсанг; любовались городом с высоты Сиднейской телебашни, обошли несколько музеев и все магические магазинчики Австралии. Оказывается, это так здорово просто бродить по улицам, есть мороженое, дарить любимой девушке цветы, посещать парки аттракционов и сидеть на берегу океана в обнимку, бесцельно глядя на линию горизонта; а по ночам, будучи не особо опытными в любовных делах, но безумно влюблёнными друг в друга, открывать новые грани своей чувственности.

— Так что там было за зелье всё-таки? — как-то поинтересовался Гарри после очередного ночного «приключения». — Я не совсем понял.

— Не знаю точно, — лежавшая на его плече Гермиона лениво потянулась. — Ну… скорее всего, оно убрало нашу стеснительность… или вроде того… Ну или просто возбуждающее…

— Тогда мне интересно, кого этим пичкает Молли. Может, поэтому у них в семье столько детей?

— Гарри!

— Ну правда, — расхохотался парень, утыкаясь ей в волосы.

— Вот ты смеёшься, а не это бы зелье, так и не подошёл бы ко мне.

— Я ж думал, ты Рона любишь…

— А то, что я всегда оставалась с тобой, тебя не смущало? Я ведь боялась тебя потерять даже больше, чем родителей.

— Твой будущий муж безмозглый пень, — крепче обнимая её, подытожил Гарри. — И что ты во мне нашла?

— Всего лишь самого лучшего человека в мире, — прошептала Гермиона, прежде чем поцеловать его.

На самом деле, несмотря на достаточно чёткий эффект, накрывший их тогда на озере, польза от зелья оказалась абсолютно другой, позволив молодым людям осознать и разобраться в своих чувствах. А страсти теперь им и без настоек Молли хватало.

***

Выписка Грейнджеров из больницы сопровождалась двумя событиями. Во-первых, дочь наконец-то познакомила их со своим лучшим школьным другом. Тот показался приятным воспитанным молодым человеком, пока на голову ошарашенным родителем не свалилась вторая новость. Гермиона и Гарри объявили, что планируют зарегистрировать брак ближе к концу августа до возвращения в Англию. Пышной свадьбы никто не хотел, просто скромная регистрация, к которой и готовиться особо не требовалось. Причина такой спешки Грейнджерам была непонятна. Мать вытащила Гермиону на откровенный разговор, где интересовалась, не ожидается ли в их семье внуков, и успокоилась только получив отрицательный ответ. Отец же теперь уже не смотрел на Гарри так доброжелательно и даже потребовал, чтобы Гермиона пока переехала жить к ним. Ситуацию, как ни странно, разрядила та же Эмма, затащив мужа в кабинет.

— Дорогой, мы только обрели дочь. Давай не будем устраивать конфликтов.

— Но этот… что он себе… они же дети ещё…

— Эти дети повидали побольше нас с тобой. И судя по тому, что сделала Гермиона, этот парень очень много для неё значит. Я не хочу потерять её снова.

— Но в их возрасте… какая свадьба?

— Судя по всему, они уже близки. И то, что парень настроен серьёзно, наоборот, не может не радовать. Ведь вспомни рассказы Гермионы — он же завидный жених в их мире. С чего бы ему так скоропостижно жениться в восемнадцать лет на нашей дочери?

— Одни неприятности от того мира, — проворчал мужчина, нехотя соглашаясь с аргументами супруги. — Они что, так и будут жить вместе?

— Пусть живут. Зато мы будем видеть дочь каждый день. И она счастлива. Посмотри, как светятся её глаза.

— Но…

— Дэниэл, я не хочу заставлять её выбирать. Как бы не было неприятно это осознавать, но мы оба знаем, кого она выберет.

***

После этого разговора отец немного смягчился, но всё равно ещё какое-то время поглядывал на Гарри с опаской. С приближением осени Гермиона становилась всё серьёзнее и снова вспомнила о планах на дальнейшую жизнь. Сама она решила закончить обучение и вернуться в Хогвартс. У Гарри было два варианта: либо ехать с ней, либо идти на курсы авроров, куда звал Кингсли. И, откровенно говоря, ко второму он склонялся больше, но предстоящая разлука с Гермионой немного пугала. Ведь тогда для встреч останутся только выходные.

Также вставал вопрос о жилье. Не в Нору же им ехать? Грейнджеры после долгих раздумий решили остаться в Австралии. Им нравилась эта страна гораздо больше дождливой Англии. Да и дочь всё равно будет учиться в закрытой школе. Так что смысла в возвращении пока никакого. После некоторых раздумий, Гарри предложил Гермионе жить на Гриммо. Параллельно там можно было сделать ремонт, выкинуть кое-какой хлам и немного обновить обстановку. Хоть с этим домом и были связаны тяжёлые воспоминания, но ведь это наследство Сириуса и память о нём. Гермиона была не против и уже грезила о фамильной библиотеке Блэков, заставляя Гарри немного ревновать.

— К книгам? — смеялась на это Гермиона, а он любовался её ямочками на щеках и слегка сморщенный носик.

— Ага, — кивал он, прижимая её к себе.

— Глупый! Какой же ты глупый, Гарри! — и все сомнения сметались нежными губами и горячими объятиями.

Только одно наводило на грустные мысли. Август подходил к концу и вместе с ним заканчивался своеобразный «отпуск». Близилось возвращение в Англию, которое они не обсуждали, но ждали с определённой долей волнения. Точки в отношениях с Уизли, вроде бы, были поставлены ещё перед поездкой в Австралию, но у Рона оставалась лишь слабая надежда, а Джинни до сих пор закидывала Гарри нежными письмами, не воспринимая его слова о разрыве всерьёз.

Двадцать второго августа Гарри и Гермиона зарегистрировали брак. На церемонии присутствовали только Грейнджеры. Потом был семейный ужин в ресторане, где Дэниэл, раздобренный парой бокалов хорошего красного вина, уже дружелюбно хлопал Гарри по плечу и выглядел вполне довольным, глядя на счастливую дочь.

Через пару дней порталами они вернулись в Англию, и Кикимеру была представлена новая миссис Поттер. От неожиданности домовой эльф свалился в обморок, напугав Гермиону. Пришлось приводить его в чувства. Но даже после такой заботы из уст упрямца всё ещё вырывалось обидное «грязнокровка», пока Гарри не пообещал подарить ему одежду и «выпнуть» на свободу. Угроза сработала. Для гордого Кикимера свобода была страшнее отрубленной головы, поэтому с тех пор он стал держать свои чувства при себе, а со временем привязался к Гермионе.

***

— Волнуешься? — спросил Гарри, беря супругу за руку и переплетая её пальцы своими.

— Немного, — кивнула она. — Но нам всё равно придётся им сообщить рано или поздно.

Поттер лишь кивнул, и они трансгрессировали. Оказавшись около Норы, окинули ещё раз взглядом такое родное и одновременно далёкое жилище, и вошли внутрь. Помещение заполняли вкусные запахи выпечки. Видно, Молли хозяйничала на кухне. Услышав шум в районе двери, она выскочила навстречу гостям, вытирая руки о передник.

— О, мои дорогие! Вы вернулись! Голодны с дороги? Рон, Джинни, посмотрите-ка кто прибыл к нам!

— Нет, миссис Уизли, спасибо, — начал Гарри. — Мы ненадолго. За вещами.

— За вещами? Куда это вы собрались? — озадачилась хозяйка дома.

— На Гриммо, — начала было объясняться Гермиона, но осеклась, видя спускающегося по лестнице Рона. За ним следовала Джинни.

— Да, миссис Уизли, — Гарри решил взять ситуацию в свои руки, так как всё это начинало напоминать бомбу замедленного действия. — Мы с супругой решили жить в доме Сириуса.

Рон замер. Реакция Джинни оказалась не такой молниеносной, поэтому она просто врезалась в спину брату, а миссис Уизли, приложив руку к груди, заохала и опустилась на первый попавшийся стул.

— Что? Дети мои, я ослышалась?

— Нет, мы поняли, что любим друг друга и поженились в Австралии, — Гарри решил не ходить вокруг да около. Тем более по тому, как сильно Гермиона сжала его руку, он чувствовал её тревогу.

На лице Молли одна эмоция сменяла другую с потрясающей скоростью, а со стороны лестницы послышался всхлип. Это Джинни, растирая слёзы, бросилась назад в свою комнату.

Рон же, так и застыл на ступенях каменным изваянием, лишь на лице слегка подрагивали желваки, а пальцы сжались в кулак. Недобрый взгляд впился в Гермиону, и Гарри машинально сжал в руке палочку.

— Ну что ж, поздравляю, — миссис Уизли, наконец, обрела дар речи, но радости в голосе не прибавилось. — Раз вы так решили… Что ж нам не сообщили-то?

— Не сочли нужным, — раздалось со стороны лестницы. — Поздравляю, Гермиона. Как я понимаю, запасной вариант больше не нужен?

— Рон, прошу повежливее разговаривать с моей женой, — не выдержал Гарри. Он знал, что Гермиона очень переживала по поводу визита к Уизли.

— Так! Дети! Только ссор нам тут не хватало! — сориентировалась Молли, не желая быть втянутой в скандал с национальным героем. — Рон, зови сестру и быстро — за стол! А вы точно не хотите остаться на ужин?

— Нет, миссис Уизли, мы только за вещами, — Гермиона потянула Гарри за собой наверх, не желая оставаться в комнате с Джинни наедине.

Рон, под грозным взглядом матери, нехотя отступил. Сначала гости поднялись в комнату мальчиков, где Гарри собрал то немногое, что оставалось в Норе, а затем спустились к Джинни. Той уже не было, и Гермиона принялась нервно заталкивать свои книги и часть одежды в заколдованную сумочку. Гарри, чувствуя напряжение, просто обнял её, вынуждая остановиться.

— Всё будет хорошо. Они примут это. Ты не жалеешь? — на последней фразе голос слегка дрогнул.

— Конечно же нет, Гарри, — Гермиона уткнулась ему в грудь и тяжело вздохнула. — Я рада, что ты настоял на свадьбе в Австралии, здесь сейчас было бы всё сложнее: Министерство, журналисты, Рон, Джинни… Я жалею лишь о том, что оставляла ему надежду… Хотя её и не было. И ваша дружба теперь под вопросом.

— Ты мне важнее, — Гарри взял её за плечи и заглянул прямо в глаза. — Важнее всего на свете. Поняла?

— Когда-то ты выбирал Рона, — хмыкнула Гермиона, вспомнив третий курс.

— У меня злопамятная жена, однако, — улыбнулся Гарри, а в глазах появились прыгающие бесенята.

— Не задирай меня.

Вместо ответа он просто поцеловал её.

Покончив с вещами, молодые люди спустились по лестнице. Семья Уизли что-то эмоционально обсуждали за столом и стихли сразу при их появлении. Джинни уткнулась в тарелку. Рон же, откинувшись на стуле, дерзко смерил их пренебрежительным взглядом. Было понятно, что успокоится он не скоро.

— Мы закончили, миссис Уизли, — сообщил Гарри. — Можно воспользоваться вашим камином?

— Конечно, — Молли изо всех сил старалась улыбаться. — Не пропадайте только. Тут же твой дом, Гарри.

— Спасибо, — кивнул Поттер, и через несколько секунд они с супругой были уже на площади Гриммо, 12.

***

Гермиона уехала заканчивать обучение, предварительно договорившись с профессором Макгонагалл, что будет покидать замок на выходные, а Гарри поступил на курсы авроров. Да, им предстоял нелёгкий год, но ведь небольшие разлуки делают встречи ещё более яркими и желанными.

Гарри постепенно привыкал к относительно спокойной жизни, ночные кошмары понемногу отпускали, хотя скорбь по погибшим навечно осталась в его сердце. Слишком многое он потерял на той войне и забыть это окончательно не удастся, наверное, никогда. Обучение на курсах было жёстче и сложнее школьной программы, поэтому домой вечерами молодой человек приползал практически без сил и иногда заваливался спать, даже забыв про ужин.

Рональд отказался от предложения Кингсли и пошёл работать к брату во «Всевозможные волшебные вредилки». То ли ему лень было напрягаться, то ли не хотел пересекаться с Поттером.

К рождеству, с помощью небольших собственных усилий и финансов, дом на Гриммо заметно преобразился: был выкинут лишний хлам, куплена новая мебель, стены перекрашены в более светлые и жизнерадостные тона. Заметно повеселевший Кикимер наконец-то выгреб слои пыли и стал поддерживать дом в приличном состоянии.

Гермиона приехала на каникулы и они вместе наряжали рождественскую ель, закупали и отправляли подарки родителям и даже выбирали рецепты праздничных блюд, собираясь готовить вдвоём. Наслаждаясь праздничнойсуматохой и, в очередной раз засыпая держа в объятиях любимую, Гарри не сомневался, что это Рождество будет лучшим в его жизни.

Комментарий к Глава 13. Вперед в будущее

========== Глава 14. Эпилог ==========

Комментарий к Глава 14. Эпилог

Немного дополнена предыдущая глава - кому не лень, перечитайте.

На этот раз это точно конец!

Год спустя.

«Героиня войны и супруга «Мальчика, который Выжил» всего за полгода добилась небывалых высот. Неделю назад достоверный источник сообщил нам о кадровых перестановках. Начав карьеру обычным специалистом в «Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними», Гермиона Поттер (в девичестве Грейнджер) назначена на должность начальника отдела, несмотря на отсутствие опыта и юный возраст. Дело ли здесь в феноменальных интеллектуальных способностях или это просто протекция министра Кингсли Бруствера, с которым вышеупомянутая особа знакома ещё со времён Второй магической войны? Или же статус супруги Гарри Поттера даёт зелёный свет при продвижении по карьерной лестнице? Сами участники событий отказались как-либо комментировать данный факт. Однако, по данным нашего источника, из отдела уже перевелись несколько сотрудников, так как работать под руководством нового начальника просто невыносимо. При таком раскладе остаётся только пожалеть национального героя и надеяться, что в семейной жизни его супруга проявляет более мягкие черты своего характера.

С вами была Рита Скиттер. Оставайтесь с нами, ни одна новость Магического мира не ускользнёт от нашего зоркого глаза».

Джинни, криво усмехнулась пренебрежительно бросив газету на стол, и устремила взгляд на брата, который полулежал на диване, уплетая пироги с огромного блюда. Рон выглядел слегка помятым, одежда не отличалась свежестью, а лицо портила алкогольная отёчность. Как обычно, на выходных Рональд не отказывал себе в подобных развлечениях.

— Новости про свою любимую Гермиону читал?

— Угу, — надкусывая очередной пирог, кивнул братец. — К лешему её! Наверняка она там весь отдел затретировала. Скиттер на этот раз не ошиблась. Гаррика вон твоего любимого и то пожалела… И правильно, женился — пусть мучается. А то думает, приз отхватил. Ага, знаю я её. Приз! Хорошо хоть меня пронесло, а то бы сейчас меня жалели всей Британией.

— Он не мой любимый! — фыркнула Джинни. — Больно надо быть женой того, кто будет гоняться всю жизнь за отморозками!

— Что ж так? Безграничная любовь к герою прошла?

На лице девушки мелькнула загадочная улыбка.

— Ну ка, ну ка… знаю я этот взгляд… ты что, до сих пор с Крамом переписываешься?

— Угу, — Джинни кокетливо взмахнула ресницами.

Её всё больше увлекала переписка со звездой квиддича. Она началась на последнем курсе. Виктор писал Гермионе даже после того, как та сообщила, что вышла замуж и предложила остановить общение. Но письма продолжали приходить, хотя со временем Гермиона просто перестала на них отвечать. Тогда Джинни сама не знала, что нашло на неё. Она перехватила одно из писем и написала сама. Вопреки ожиданиям, она получила ответ. Правда, сначала Виктор интересовался лишь делами Гермионы, что невероятно раздражало. Но через некоторое время у них наладилось личное общение. Джинни любила спорт, была подкована в квиддиче и эта тема захватила обоих. Крам был старше, мудрее, являлся мировой знаменитостью и всё больше и больше привлекал девушку, постепенно вытеснив из её головы мысли о Гарри.

— Что лыбишься? — бурчание Рона выдернуло её из мечтаний. — Хоть бы автограф для меня попросила.

— Посмотрим на твоё поведение, — сестра тряхнула рыжей шевелюрой. — И хватит жрать! А то лет через пять в дверь не влезешь!

Рон лишь скорчил гримасу и потянулся за следующим пирогом.

***

— О, Гарри, ты уже видел, что «Пророк» написал по твою душу? — Стив развалился в кресле, с интересом изучая материал статьи.

— Совсем заняться нечем? — буркнул Гарри. — Может, тебе «Ведьмин досуг» раздобыть, почитаешь в перерывах между вылазками? Глядишь, узнаешь, как чарами для засолки огурцов обезвредить Пожирателя.

Второй год курсов был гораздо интереснее первого. Обучающиеся уже не только корпели над книгами, слушали лекции и изучали новые заклинания, но и иногда совершали небольшие рейды под присмотром опытных авроров. Стив Гибсон являлся таким же студентом, как Гарри. В общем, они неплохо ладили, если не учитывать своеобразную любовь «напарника» к плоским шуточкам.

— Я бы на твоем месте воспользовался ситуацией и попросил дополнительные выходные. Мало того, что герой, так ещё жена третирует.

Поттера начало это раздражать, и он бросил короткий взгляд в сторону газетёнки в руках Стива, отчего та моментально вспыхнула. Последнее время невербальная магия удавалась Гарри всё лучше. Гибсон испуганно вскочил со стула и схватился за палочку. «Агуаменти» справилось с остатками горящего «Пророка», но нервная система будущего аврора пострадала не меньше.

— Тебе говорили, что ты псих, Поттер?

— Ага, — кивнул Гарри, пряча улыбку и делая вид, что изучает какой-то сверхважный документ. — И ещё я после двойной «Авады» шуток не понимаю.

***

— Подумать только, — ворчала Гермиона, вешая очередной шар на рождественскую ель. — Зря я тогда не оставила Скиттер в банке без воздуха. Выставила меня каким-то монстром. Между прочим, эти трое, сбежавшие в другие подразделения — настоящие лентяи. Я бы их вообще уволила. Столько лет сидеть на местах и всё, чем они занимались — это перекладывали бумажки из одной стопки в другую!

— Да забудь ты про них уже, — Гарри, разобравшийся с месторасположением на ёлке ещё одной игрушки, обнял жену сзади. — В этом году у нас ель ещё красивее получилась.

— Гарри, ну теперь все считают меня какой-то мегерой! И смеются в спину.

— Ты вовсе не мегера, — целуя её в шею, шепнул он.

— Ага. Скиттер и по тебе проехалась…

— Знаю… меня уже пожалели коллеги и посоветовали взять у начальства дополнительные выходные…

— Гарри! — Гермиона резко развернулась и заглянула в изумрудные глаза, чтобы понять шутит ли он.

— А что? Выходные лишними не бывают. Особенно, если моя «невыносимая» жена проведёт их со мной в постели.

— Я тут переживаю, а ты шутить вздумал?!

— Ну… так-то я не шучу, — Гарри быстро подхватил её на руки и направился к лестнице. — И знаю, как избавить тебя от плохого настроения.

— Ты просто сексуальный маньяк. Что случилось со скромным мальчиком, которого я знала?

— Ну… кое-кто вовремя подлил мне возбуждающее зелье.

— Гарри! Я не…

— А что? Ядрёная была настоечка, — усмехнулся он, открывая ногой дверь в спальню. — Я бы повторил. Может, возьмёшь у Молли рецепт?

— Да я тебе сейчас… — возмущения Гермионы были прерваны поцелуем.

Далее в спальне раздались звуки, заставившие Кикимера покраснеть от смущения. Славный род Блэков, службой которому гордился старый эльф, отличался надменностью и жестокостью. Новые же хозяева явно предпочитали другие развлечения. Первое время Кикимера угнетала необходимость прислуживать настолько «мягкотелым» личностям. Даже наказать его не могли нормально! А Гермиона так вообще откачивала, когда он упал в обморок. Где это видано?! Но со временем сердце ворчуна дрогнуло, и он, вопреки собственному желанию, привязался к молодым хозяевам. Но от старой привычки подслушивать эльф так и не избавился, а это было чревато тем, что иногда приходилось слышать всякие «непотребства». Но даже среди «тошнотворного любовного щебетания» этих двоих Кикимер уловил то, что ему было нужно.

***

Рождественское утро четы Поттер началось как у любой нормальной семьи, отмечающей данный праздник.

— О, свитер от Молли, — открывая очередной подарок, сообщил Гарри. — Говорил же, что когда-нибудь они нас поймут.

— Ага, особенно Рон, — скривилась Гермиона.

Рыжий друг до сих пор с ними не разговаривал. Даже Джинни вела себя более дружелюбно.

— До него тоже дойдёт, ещё через пару лет, — хмыкнул Гарри. — А это от кого? Тебе, наверное…

Гермиона повертела в руках странную зелёную коробочку без опознавательных знаков. Странно. Дом был надёжно защищён. Ничего опасного сюда априори не могло проникнуть. Она осторожно сняла упаковку, открыла крышку и ахнула… Коробка была до отказа набита маленькими бутыльками и, судя по наклейкам на них, это было то самое зелье миссис Уизли.

— Гарри, что это?

— Понятия не имею.

— Это не от тебя? То есть… это же те самые зелья… ну… которые были в шкафу у Молли…

Несколько секунд Гарри просто ошарашенно хлопал глазами, а потом резко произнёс:

— Кикимер!

— Кикимер слушает, хозяин, — вмиг появившийся эльф поджал уши.

— Как здесь оказался этот подарок?

Кикимер осторожно склонил голову и, как показалось Гарри, слегка улыбнулся.

— Кикимер посмел сделать подарок молодой хозяйке… Кикимер случайно услышал, что у предателей крови есть чудесные зелья…

— Ты что стащил их из Норы? — ошарашенная Гермиона не верила услышанному.

— Кикимер виноват! Кикимер накажет себя! — с этими словами эльф схватил каминную кочергу и хотел уже заняться самоистязанием, но женский голос остановил его.

— Не надо наказывать себя, Кикимер. Мне очень приятно. Спасибо, конечно. Но больше не нужно ничего воровать. Хорошо?

— Кикимер понял! Больше не воровать у предателей крови.

— Можешь быть свободен, Кикимер, — Гарри уже с трудом сдерживал смех.

Эльф испарился с характерным хлопком, а Гермиона ошарашенно смотрела на коробку с бутыльками.

— Старый негодник. Он так и не избавился от привычки подслушивать.

— Гарри, вообще-то — это находка… Я постараюсь узнать составы… — в голосе Гермионы звучал интерес к исследованиям.

— Ага, — рассмеялся Гарри, протягивая руку к коробке. — А то — ядрёное будем ещё раз пробовать?

— Пошляк! — шутя шлёпнув его по пальцам, бросила жена. — Ты о чём-нибудь другом можешь думать?

— С тобой рядом — нет! — с этими словами Гарри сжал её в объятиях и закрыл рот поцелуем, чтобы избежать дальнейших возмущений.

Комментарий к Глава 14. Эпилог

Спасибо мой бете и пользователю еос за исправление ошибок!

Ar.I. за нескончаемый поток идей. Всё-таки,”добившему” меня этими “настоечками”.

Всем читателям за обратную связь и комментарии. Они очень вдохновляли меня при написании.

А так же re_lanium за “персональную музу” и огромную порцию приятных эмоций.

========== “Вырезанные” кадры ==========

Комментарий к “Вырезанные” кадры

Здесь собраны смешные сцены из комментариев с указанием авторов. Сама работа закончена в предыдущей главе.

Выкладываю с целью поюморить. Пошло.

18+

Любителям Уизли (особенно Рональда) противопоказано к чтению.

Автор Ar.I.

Гермиона в одних трусах сидит на кухне и цедит кофе, требуя от Гарри, чтобы он потушил сигарету. Гарри почти не смотрит на нее, поглощенный бумагами. Появляется Кричер с поглаженными вещами Гермионы, и та начинает одеваться. Гарри отвлекается от отчетов только из-за мельтешения одежды и скучающим пустым взглядом смотрит на женщину, словно не видит ее идеального тела.

— Что-то интересное? — спросила Гермиона, кивнув на отчет.

— Снова приворотка… куча шуму, огросные последствия, есть жертвы. Но законы у нас слишком мягкие, почти не регламентируют любовные зелья. И сучка отделалась штрафом.

— Ну тебе-то боятся нечего. Ты даже империус поборол, — задумчтво говорила Гермиона, надевая чулки. — Тебе, наверное, каждый день подливают. Хорошо, что тебя ничего не берет.

— Вообще-то, я ни разу ее не пробовал. Да, мне подливают, но я всегда сразу находил амортенцию, — признался Поттер.

Оба замолчали и задумчиво смотрели друг надруга, вызревая мысль коллективным лохматым разумом.

— Давай возьмем отгул…

***

Автор Enorien

— Интересная идея, — выйдя из ступора, первым говорит Гарри. — И чем же мы займёмся?

Гермиона только тяжело вздыхает и поднимается из-за стола, настойчиво демонстрируя свои трусы, так и кричащие их снять с бёдер.

— Можем попробовать Амортенцию. Тебе в работе пригодится, — деловито сообщает она, доставая из шкафа небольшой пузырёк.

Гарри даже не удивляется, что у них в доме есть подобное средство: он уже слишком много всего повидал и уверен, что на него не подействует.

— Хм, давай.

Одним залпом он осушает сосуд и поглядывает на наручные часы. Никакого эффекта. Похоже, Амортенция его и впрямь не берёт. Можно больше не волноваться за свои кружки чая и кофе на работе.

— Ну что, я пошёл, — сообщает он Гермионе перед уходом, но почему-то останавливает взгляд на её трусиках и не может сдвинуться.

— Гарри?

Тепло вдруг пробегает по его телу, и он ощущает, как сильно хотел бы укусить Гермиону за шею, а потом зализать свой след, как хотел бы подхватить её на руки и усадить прямо на кухонный стол.

— Ты знаешь, пожалуй, я сегодня не пойду на работу… — успевает сказать Гарри, прежде чем набрасывается на неё с жарким поцелуем.

***

Автор Ar.I.

Во время инспекции Азкабана Гарри и Гермиона задумчиво смотрели на пустую камеру, на полу рядом с парашей валялся тонкий, прохудившийся матрас и тонкое, дырявое одеяло…

— Хм, кажется, я знаю, где мы еще не пробовали, — задумчиво сказал Гарри.

— Простите, сэр? — не понял помощник.

— Кевин, сходи и перепиши все происшествия за прследние десять лет, — попросила Гермиона. — А нам с мистером Поттером надо кое-что проверить.

— А лучше за двадцать лет, — поправил Гарри.

— Какой сценарий? Жестокий аврор и пожирательница? Или мне уронить мыло? — спросила Гермиона, когда помощник скрылся. — Или бунт заключённых, обезоруженный охранник?

— Для начала буду целовать, как дементор, — улыбнулся Гарри.

***

Автор Hrizantemka

— Вечно всё сладенькое достаётся этому проклятому Поттеру, — ворчал Рон, шаря у матери в шкафах.

Новости о том, что Гарри вытворяли с Гермионой прямо в Министерстве, не давали ему покоя. Ну ничего! Он тоже не лыком шит! А вот и знакомые бутылки и заветная надпись: «Зелье волшебного возбуждения». Опрокинув флакон себе в рот, он брезгливо поморщился. Вкус был не приятным, но это того стоило! Он ещё покажет всем, кто главный герой-любовник в магическом мире.

— Рон, — раздался за спиной голос матери. — Что ты творишь, негодный мальчишка?

Она вмиг оказалась рядом и, выхватив у него из рук бутылёк, принюхалась. Потом прочитала надпись и покачала головой.

— Джинни! Ну опять всё перепутала! Рональд, только не говори, что ты выпил «Зелье для смены пола»? — она строго посмотрела на сына.

— Зелье… чего???? — Рон схватился за сердце.

— Смены пола. Мой последний эксперимент. Ты что не слышал, что сейчас у магглов модно определяться с полом постепенно по мере взросления? Да на этом зелье состояние можно сделать. А что это ты побледнел, сынок?

— Мама… — Рону не хватало воздуха. — Так я что… теперь…

— Ну… — Миссис Уизли внимательно окинула его взглядом. — На твою массу этой дозы маловато будет. Так что полного преображения ждать не стоит. Но вот эээ… определённый орган засохнет и отвалится… ну ничего, сынок, ОНО сейчас тоже полноценным полом у магглов считается, а магам давно пора перенимать передовые идеи…

Дальнейшее щебетание Молли прервал грохот от падения Рона в обморок.

***

Автор Enorien

Спустя какое-то время Рон пришёл в себя и кинулся в Мунго.

— Помогите! — кричал он. — Прошу вас, помогите мне!

К сожалению, рыжий не имел понятия, что аврор Поттер и его жена в это же время проходили стандартное обследование, необходимое тем, кто хочет завести ребёнка, и немного увлеклись…

— По… — ворвавшись в палату, начал было Рон и осёкся.

— Да… Гарри… Да… — сидя на койке и уперевшись ступнями в спину мужа, громко повторяла Гермиона и запрокинула от наслаждения голову.

Гарри в это же время стоял на коленях, и только его тёмная макушка немного тряслась, находясь между ног девушки. Рон во второй раз грохнулся в обморок.

— Вот это мне классная деваха попалась! — обрадовался нашедший его целитель и утащил в другую палату.

***

Автор Каа2015

— Доченька, что с тобой? — Молли испуганно глядела на дочь, внешний вид которой оставлял желать лучшего. Та со слезами смотрела на оставшиеся в руках рыжие пряди волос. — Ты что выпила «Зелье депиляции»? Оно же для НАРУЖНОГО применения!..

— Мааааа, — завопила Джинни! — Я пила «Зелье неотразимости»!

— Ой, дорогая, так ты же опять наклейки перепутала…

***

Автор Ar.I.

Рона в Австалии можно было бы до смерти напугать пауками или просто подкинуть ядовитых тварей в обувь. В Пророк написали бы, что Рон всегда опасался пауков, так как обладал пророческим даром, что подтвердила бы Треллони за бутылку бухла. «Смерть от пауков всегда висела над Рональдом, он предчувствовал свой рок, » — сообщила безутешная невеста погибшего Гермиона Грейнджер.

«Он даже Волдеморта так не боялся, как пауков. Его боггарт всегда превращался в паука, мы могли встретить в своей жизни троллей, василиска, дементоров, драконов, пожирателей смерти, гримма, оборотней, но его боггарт неизменно оставался пауком» — признался его лучший друг Гарри Поттер.

***

Автор TaIIa

«Дорогой Гарри, пишет тебе Джинни. Как ты? Я уже у окошка все глазки проплакала, пока ждала тебя, а еще Гарри, поздравляю тебя — ты стал папой. Ребёночек очень на тебя похож. Такие же лохматые блондинистые волосы и тёмная кожа как у тебя. Родила я от непорочного зачатия, так мама сказала после того как отбелила Дина и вырвала волосы Драко. Приезжай мы тебя ждём. Твоя Джинни».

***

Автор Irinel-rr

… Магическую Британию трясло и колбасило — жестокость и безжалостность нового Тёмного Лорда и его Леди — были поистине беспрецедентными. Геллерт и Том, наблюдая за беспределом, творимым Поттерами рыдали в обнимку, хором стеная: «А что — так тоже можно было?!»

***

Автор Hrizantemka

— Гарри, ну прости, это же был просто минет, я не знала, что ты берёг себя для кого-то особенного… Можем это не засчитывать…

— Как ты могла, Гермиона? Я доверял тебе…

— Гарри, теперь я как честная женщина, должна выйти за тебя замуж.

Автор Enorien

И Гарри такой: — Нет, ты не можешь! Я не допущу!

А Гермиона такая запрыгивает к нему на колени и берёт его лицо в ладони:

— Нет, ради тебя я всё могу! Гарри, не сопротивляйся, я должна искупить свою вину! — и начинает его целовать.

***

Автор TaIIa

Такого дружного:

— А я? А мне? А нам? Проклятый Поттер! Все ему! пррррр, дыра Уизли еще не знала…не завидовал только упырь чердачный, подсматривающий за Молли Уизли в душе.

***

Автор TaIIa

В это время в Норе:

— Ронниникс, Джинни! Спускайтесь сюда!

— Бррр-брр…

— Я сказала взяли и спустились пока не получили по ленивым задницам!

…

— И так, Рон ты писал Гермионе?

— Ну…эээ…не дописал.

— А ты, Джинни писала Гарри?

— Да мама, уже 19 писем, правда он не ответил.

— Рон быстро принес письмо для грязнокровки сюда.

…

— Так, что ты там пишешь ей — «Дарагая Гермимона, у миня всо харашо, как ти там? Привизи мине фкусностий, твой Ронильд Виликалепной и Красювийшай.»…это что? Что я тебя спрашиваю жертва ты селекции? И почему ты выжил когда акушерка тебя уронила спьяну…

Вечер.

— Моллипусечка я дома! Что у нас на ужин?

— Артур…все пропало…все…ни счетов Поттера, ни наследства нам не достанется…и приворот твой пропал…

— Йюхууу! Артур свободен! — с этим криком Артур Уизли аппарировал.

Много лет спустя путешественники из Англии услышат легенды о рыжем маге в Банкоке, который жил в районе красных фонарей и был счастлив.

***

Автор Ar.I.

Рон без устали корпел над проектом, от которого отмахнулся его брат и по совместительству босс! Ну ничего, он переживет эти презрительные взгляды и добьется небывалого успеха. Как он долго был слеп и одержим тем, что ему, на самом деле, не нужно… Теперь Рон искренне не понимал, зачем ему нужна была Гермиона, если скоро у него в руках будет то,что в десятки раз лучше!

Уставший Уизли отошел от рабочего стала и удовлетворенно осмотрел свою работу. Перед ним лежала первая магическая секс-кукла! Она немного напоминала Гермиону, но только лучше! Она всегда его хвалила и подбадривала, никогда не поучала и не пыталась сделать его лучше!

Кому вообще нужны живые девушки?!

***

Джинни Уизли ругала себя за глупость! О чем она только думала, когда пыталась играть за Гарпий?! Это же невозможно, там нет ни одного члена! Коллектив ее ужасно бесил! Хотя и играли они все вместе прекрасно, но вне игры переругались полностью.

Джинни уже успела отлично показать себя, она была и отличным ловцом, и отличной охотницей, и её с радостью взяли бы в любую команду, но теперь рыжая ведьма не спешила, у неё был амбициозный ПЛАН! Она создаст свою команду и будет в ней и капитаном, и тренером, и менеджером! Она лично отберет парней и начнет с мед-осмотра! Только самые выносливые будут играть в ее команде!

Джинни Уизли и шесть ее парней! А через годы, когда ей надоест играть самой, она останется лишь тренером и возьмет еще и седьмого!