Никому Не Отдам... (СИ) [Виктория Бойцова] (fb2) читать онлайн

Никому Не Отдам… — Виктория Бойцова

Пролог

Виктор Лядов разрушил мою спокойную и размеренную семейную жизнь. Этот кареглазый брюнет знает, как взять от жизни все, что, как он считает, ему полагается. Виктор идет напролом, ломает человеческие судьбы, его нимало не заботят чувства других людей. А уж мои и подавно.

Сегодня я выхожу за него замуж. Хочу ли я этого? Мои желания не интересны будущему мужу, он поставил условия — я обязана их выполнить, иначе…

— Оля, ты готова? — Марго вихрем влетела в комнату, хоть я и просила дать мне немного побыть одной. — Они хотят начинать, зовут тебя.

Маргарита — моя единственная близкая подруга. Только она знала о действительном положении дел и об этом фарсе, что другие называют свадьбой. Сделка, да! Именно, сделка.

— Давай я поправлю.

Марго потянулась к фате, несмотря на ее далеко не маленький рост, добраться до меня было сложно из-за пышности платья. Специально такое выбрала, что уж кривить душой. Пусть Виктор почувствует неудобство хоть в чем-то. Это платье, чересчур пышное, чересчур блестящее — моя первая маленькая месть идиоту, который все получает на блюдечке.

— Улыбаешься, хороший признак. — Оптимистка Марго и в этой ситуации искала благо. — Все, что нас не убивает, делает сильнее. Для чего-то эта ситуация тебе нужна. Получишь свой опыт и пойдешь дальше.

Стук в дверь не дал сорваться потоку нелицеприятных существительных вместе с прилагательными и другими частями речи в адрес женишка.

Виктор бесцеремонно вошел в комнату, не дождавшись разрешения.

— Пойдем, регистратор нас ждет.

В его взгляде читалось удивление. Неужели мой внешний вид привел его в замешательство? Я этого добивалась, хотела разозлить этого несносного мужчину, который ворвался в мою жизнь и установил в ней свои правила. Но теперь, глядя в его темные глаза ощущала себя нашкодившим ребенком. И это ощущение пугало.

— Это не то платье, которое я выбрал! — ярости или злости в его голосе не было, но это был тон, который пригвоздил меня к полу. — Где платье, которое я прислал тебе?

— Оно в коробке, — указываю на кровать в центре комнаты.

Виктор бросает взгляд на коробку, но не двигается с места.

— Переоденься, у тебя есть десять минут, — вот теперь нотки раздражения явно прослеживались в голосе. — И давай больше без самодеятельности.

Виктор вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Оль, я не понимаю, почему ты терпишь такое отношение, — Марго первая вышла из ступора. — Понимаю, что брак по договоренности, но это не повод…

— Не повод. Давай потом поговорим, у нас десять минут. Не хочу, чтобы гости ждали.

Марго помогла снять платье, которое было ужасно тяжелым из-за обилия камней. Виктор прислал платье простого кроя, атласная ткань которого выгодно подчеркивала узкую талию и грудь третьего размера, которую я обычно пыталась спрятать. Я очень стеснялась такого размера, при моей худобе грудь выглядела слишком большой. Но как ни странно, в этом платье моя фигура смотрелась гармонично.

— Ну уж, да уж! — произнесла Марго в восхищении. — Почему ты сразу не надела его?

— Не знаю, Виктора позлить хотела, наверное. Надоело, что он все решает за меня.

— Оль, но ты ведь сама согласилась на его условия, — осторожно начала Марго, тема свадьбы для меня была нервирующей и подруга знала это. — Виктор мог довести эту ситуацию до суда и Ивана посадили бы. Год потерпишь, тем более свадьба фиктивная, а это значит, что как женщину он тебя не рассматривает.

Последняя фраза почему-то больно кольнула, нет, мне, конечно так даже удобнее. Просто задето женское самолюбие и ничего более. Я ведь не могу ничего чувствовать к этому человеку-роботу, у которого в голове только экономические показатели, а мозг просчитывает выгодность любых мероприятий, в которых он участвует.

— Пойдем, не хочу заставлять гостей ждать.

Понимаю, что выхода нет, как и смысла оттягивать неизбежное. Поэтому спускаюсь по лестнице, натягивая дежурную улыбку. Получается не особо хорошо, но можно списать на предсвадебное волнение невесты. Фотографы ослепляют вспышками, никогда не видела столько прессы в одном месте, журналистов больше чем гостей. Виктору зачем то так нужно, опять разыгрывает свою многоходовку. Меня такое внимание только нервирует, все тело начинает бить дрожь. Спускаться на высоких каблуках по лестнице становится трудно. Виктор, видимо, замечает это и очень быстро оказывается рядом и сжимает мою руку. От него мне передается спокойствие, а дрожь постепенно проходит.

Все свое внимание сосредотачиваю на нем. Черный костюм, белая рубашка и галстук — все сидит безукоризненно, темные волосы аккуратно уложены, и лишь следы усталости говорят о том, что Виктор ночью вернулся из недельной поездки. Он расширяет свой бизнес, занимается своими проектами и я — один из них.

Регистратор произносит речь о том, что такое жить в согласии и много-много других слов, краем глаза вижу взволнованную маму и утирающего скупую слезу отца. Они-то думают — все по-настоящему…

Мне очень не хватает моей малышки, моей доченьки. Была бы эта свадьба настоящей, Катюша была бы здесь. Не хочу травмировать малышку, поэтому сегодня она гостит у бывшей свекрови.

Слышу «Да!», четкое, не тени сомнений. Теперь моя очередь подтвердить, свое участие в этой афере.

— Ольга, вы согласны? — женщина-регистратор спрашивает повторно.

— Да! — отвечаю и слышу тихий вздох облегчения рядом.

Я удивилась реакции Виктора, неужели он думал, что я откажусь?

Глава 1. Ольга

За месяц до свадьбы

— Инна Юрьевна, спасибо, что пришли. Катюша опять заболела, а мне на собеседование нужно.

— Оль, а Ваня в курсе? — видимо свекровь решила с порога меня огорошить, или нет? — Он ведь хочет, чтобы ты домом и Катюшей занималась…

— Иван не знает, что меня позвали на собеседование. А не говорю ему, потому что шансов получить эту работу — практически нет.

Смотрю на свекровь и вижу весь спектр эмоций от страха до облегчения. В такие моменты мои чувства представляют собой какой-то коктейль из жалости, злости и любви. За пять лет брака я успела сильно привязаться к Инне Юрьевне, она мне стала близким человеком, который всегда придет на помощь. Мне искренне жаль эту немолодую женщину, которая всю свою жизнь посвятила служению семье. Муж, полковник полиции в отставке, был абсолютно против независимости женщин и свято верил в патриархат. Взгляды отца разделял и их сын, не в такой жесткой форме, но все же.

— Бабушка!!! — Катюша выбежала из комнаты с диким воплем, будто не видела свекровь целую вечность. — Ты принесла всё-всё, что обещала?

— Конечно, родная! Мне дедушка помогал, мы мигом все нашли! — с самого первого дня свекры балуют Катюшу. Я устала с ними бороться, настанет момент и сами поймут. А пока, видимо, придется покупать еще одну систему хранения для детских игрушек.

— Мне пора, не хочется опаздывать. — выбегаю, закрывая за собой дверь, но на меня никто даже внимания не обратил — слишком заняты друг другом и подарками.

Дорога до офиса строительной фирмы заняла не более пятнадцати минут. Собеседование назначили на три часа дня, так что в запасе еще минут пятнадцать. Успею прийти в себя и настроиться на рабочий лад.

Офисное здание считалось огромным по меркам небольшого городка. Двенадцать этажей стекла, стали и бетона вызывают волнение и дрожь. С фантазией у меня все в порядке: могла бы с легкостью представить себя работающей здесь. Но открывая почти трехметровую стеклянную дверь, стараюсь особо не надеяться — потом легче отказ принять. Устроиться на работу в фирму «Стройкомп», а уж тем более бухгалтером, казалось задачей невыполнимой. Ведь свекру пришлось сильно перешерстить свои связи, чтобы "впихнуть" моего мужа в юридический отдел.

Да, да! Работать вместе с мужем — не моя мечта, но увидев объявление о вакансии, я не смогла не отправить резюме. Сделала это без сомнений, ведь не надеялась абсолютно ни на что.

Знала бы я, к чему это приведет!

Глава 2. Ольга

— К концу недели с вами свяжутся.

Светлана Александровна, начальник отдела кадров, довольно милая женщина лет сорока с небольшим. Заметила, что волнуюсь и не стала задавать много провокационных вопросов, но очень внимательно просмотрела мои документы. Беседа с ней проходила в дружеской манере. Женщина разоткровенничалась о том, как сложно, оказывается, найти хорошего бухгалтера, который будет работать, а не глазки начальству строить или чаи распивать. Тут уж мне полегчало — я то хочу РАБОТАТЬ!

Звонок телефона прервал наш разговор. Увидев на экране номер звонившего, Светлана Александровна напряглась. Я решила, что уйти будет правильным, видно разговор ожидал неприятный. Подхватила свои вещи, попрощалась и отправилась к выходу.

На часах в фойе — полпятого, значит — успеваю вернуться домой раньше мужа. Не хочу расспросов, Ваня не особо интересуется моим распорядком, но если заявлюсь домой позже него, то объясняться придется.

До дома могу дойти за пятнадцать минут через дворы. Но я решила пойти другой дорогой — неподалеку есть парк. Две недели была пасмурная, дождливая погода, а сегодня, выглянуло солнышко. Надеюсь, вторая половина апреля порадует.

Мысли о разговоре с мужем не дают покоя. И дело не только конкретно в этом собеседовании, а вообще о работе. Когда закончился декретный отпуск, я пару раз пыталась найти работу. Но мои попытки рушились: ежедневные упреки Вани в том, что я мало уделяю времени Кате, делали своё дело. А уж если Катюша заболевала!.. Итог один и тот же: он ест мой мозг чайной ложечкой — я сдаюсь и иду на попятную. Нет… Ваня никогда не выдвигает ультиматум, он дает право выбора. Но суть в том, что обстоятельства складываются так, что выбора нет. Иногда мне кажется, что Ване выгодно, чтобы я не работала. Но почему?

Телефонный звонок прервал мыслительный процесс ровно в том месте, где стоит остановиться и не выдумывать то, чего нет.

— Да? — звонок с незнакомого номера немного пугает.

— Стрижёва Ольга Олеговна?

— Да. — так официально, но голос я узнала. Теперь жду вердикт.

— Это Светлана Александровна из «Стройкомп». Ваша кандидатура на должность бухгалтера одобрена руководством. Жду вас завтра в девять утра у себя в кабинете.

Я опешила. Почему так быстро? Я ведь не готова! Катя заболела, что же делать…

Видно пауза затянулась, потому что слышу в трубке:

— Гм… Ольга Олеговна?

— Да…Да, завтра буду у вас. — понимаю, что отказываться глупо, а если учесть озвученный размер заработной платы — вдвойне глупо.

Домой я теперь почти бежала. Нужно успеть поговорить с Инной Юрьевной до прихода Вани. А уж потом держать оборону перед мужем.

«Утро вечера мудренее», именно так я вчера себе говорила. Разговор с Иваном не задался с самого начала, такой реакции я не ожидала. Обычно он смотрел как на несмышленое дитя, мол, наиграешься и бросишь. Но в этот раз как с цепи сорвался!

Одно понимаю точно: сейчас не отступлю! Ваня уехал раньше обычного, не сказал и пары слов за все утро. Муж ездит в офис на крутой иномарке, подаренной отцом. Статус и все такое… Я же решила пойти пешком, так будет безопаснее для моей нервной системы.

Офис встречает меня утренней суматохой. Я уже забыла насколько эта обстановка заряжает. Лифты переполнены, иду по лестнице: пятый — это не двенадцатый.

— Доброе утро, Ольга Олеговна! — Светлана Александровна встречает меня с улыбкой. — Документы сейчас принесут из юридического отдела, подпишите и можете принимать дела!

— Меня мучает один вопрос… — вижу, что женщина напряглась, но продолжаю. — Разве я не должна была встретиться с главным бухгалтером? Может я не подойду, мы ведь не познакомились…

— Вашу кандидатуру утвердил лично директор фирмы!

Вот на этом моменте нужно было бежать!

Бежать и не оглядываться, но у судьбы свои причуды. Документы из юридического отдела принес ни кто-нибудь, а мой муж собственной персоной. Выглядел мужчина как всегда безупречно. Высокий брюнет, с голубыми глазами еще в юношестве сводил с ума девчонок всего двора, но дружил только со мной. И смотрел на меня всегда, как-то по-доброму.

А сегодня в его глазах было столько ярости, что я невольно вжалась в спинку стула в поисках опоры. Как оказалось Ваня очень даже темпераментный мужчина. Во всяком случае, за пять лет семейной жизни таким еще ни разу не видела.

— Иван Владимирович, познакомьтесь — Ольга Олеговна, наш новый сотрудник.

— Мы знакомы — это моя жена. — Ваня развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Не сильно, но понять в каком он расположении духа, хватило.

Светлана Александровна не шелохнулась.

— А я смотрю фамилии одинаковые… — пространно заключила она.

Наверное, начальницу отдела кадров сложно удивить родственными связями сотрудников.

— Руководство компании заключает с вами контракт на год с двухмесячным испытательным сроком. Прочтите и подпишите.

Бегло просмотрев документ, подписала. Отдала один экземпляр Светлане Александровне, та положила его в сейф. От звука щелкнувшего замка по телу пробежала неприятная дрожь.

Я не придала этому значения, а зря! Потому что игра началась. Чужая игра, правил которой я тогда не знала.

Глава 3. Ольга

Хочу скорее приступить к работе, но предстоит еще знакомство с коллективом. Не люблю такие мероприятия, все равно не смогу запомнить всех и сразу. Но киваю каждому, к кому меня подводит Светлана Александровна. Идем по длинному коридору, а у меня уже калейдоскоп в голове из лиц и табличек с названиями отделов.

— А теперь самое главное! — Светлана Александровна меняет направление в сторону лифта. — Поднимемся на двенадцатый этаж, там приемная, конференц-зал и кабинет директора. Он хочет лично ознакомить вас с вашими обязанностями.

С этими словами женщина шагнула в стальную коробку, увлекая меня за собой. На табло мерно переключались номера этажей, а когда двери лифта раздвинулись меня ослепил солнечный свет. Этот этаж не был похож на предыдущие. Приемная, не разделенная никакими перегородками, представляла собой свободное пространство, ярко освещенное естественным светом. Регистрационная стойка и зона ожидания с двумя белыми кожаными диванами, стоявшими у стены, занимали только треть пространства.

— Виктор Константинович вас ожидает. — Из-за стойки показалась миловидная блондинка лет двадцати с небольшим и указала на дверь.

На белой двери красовалась табличка с надписью, от которой все внутри похолодело и сжалось от ужаса. Она гласила: «ДИРЕКТОР Лядов Виктор Константинович».

Это не может быть он! На негнущихся ногах прохожу вслед за Светланой Алексеевной. И понимаю, что моя надежда на совпадение разрушилась в пух и прах. Виктор сидел в директорском кресле в пол оборота и разговаривал по телефону, так что я могла хорошо рассмотреть его профиль. Темные волосы аккуратно уложены и его борода… Он так и не сбрил ее. Виктор практически не изменился за те пять лет, что я не видела его, стал чуть мужественнее и больше. Спорт — одно из удовольствий, так он всегда говорил. Сколько ему сейчас? Мне двадцать восемь, значит ему тридцать семь.

Как давно он вернулся в город? Этот филиал строительная корпорация открыла три года назад, значит ли это…

— Светлана Александровна, — от его уже забытого голоса побежали мурашки. — Виктор Константинович, это наша новая сотрудница Ольга Олеговна Стрижёва.

Мужчина медленно перевел взгляд на меня, по телу побежал электрический разряд, а давно спавшие бабочки в животе активизировались. Виктор не смотрел в глаза, его взгляд блуждал по моей фигуре. Белый брючный костюм сидел идеально и подчеркивал мою стройную фигуру, блеск глаз мужчины явно дал понять: ему нравится то, что он видит. Этот взгляд мне более чем знаком: страстный, хищный, собственнический, затягивающий в смертельную паутину, из которой не выбраться.

— Вы свободны! — Виктор переключил внимание на Светлану Александровну, которая ждала от него реакции, но уж точно не такой, о чем попыталась сообщить:

— Но мне ведь еще нужно…

— Свободны! — мужчина чуть повысил голос, но этого хватило, чтобы женщина отступила и вышла из кабинета.

Мысли путаются, я ничего не понимаю. Вся обстановка какая-то сюрреалистичная, будто попала в параллельную вселенную. Человек, который обещал, что мы никогда не расстанемся, который клялся мне в любви, а потом пропал, бросил! Теперь находится прямо передо мной, и он уж точно не иллюзия. Пять лет назад я бы все отдала, чтобы вот так стоять рядом! Он не дал этой возможности… Теперь она не нужна МНЕ!.

— Если бы я знала, что буду работать под твоим руководством, то не пришла бы…

Голос не дрожит — это радует. Я уже не та глупая девчёнка, проходившая у него стажировку. Не та, влюбленная дурочка, готовая пойти за ним по первому зову.

— Что планируешь делать теперь, когда знаешь, под кем придется работать?

Двойной смысл этой фразы вгоняет в краску. Надеюсь, тональный крем справится со своей задачей и Виктор не заметит мою реакцию.

— Тебе придется искать другого человека, я здесь не останусь!

— Ты внимательно читала документы, которые подписывала? Ты не можешь уволиться, пока не пройдет испытательный срок.

Растерянно смотрю на него. Ведь прав во всем — я не вчитывалась, опьяненная такой возможностью, просто подписала. Дура!

Не верю своим глазам, я знаю эту его ухмылку. Виктор захлопывает мышеловку, по всему выходит — я попалась.

— Давай не будем ходить вокруг да около. Скажи прямо — чего ты хочешь?

— Тебя, — насладившись моими, округлившимися от такого невероятного хамства, глазами, продолжил, — хочу видеть на рабочем месте. А еще хочу, чтобы ты проверила все договора и связанные с ними операции. Договора, которыми занимался твой муж.

От удивления я открыла рот, нужно доносить на собственного мужа? Смотрю на мужчину, которого когда то любила. Пусть это была больная любовь, но я любила! И видела в нем много хорошего. Куда это все делось? Зачем он заставляет меня заниматься такими делами?

— Что будет, если откажусь?

Я понимала, что ничего хорошего, но решила все же уточнить.

— Меня удивляет то, насколько ты стала доверчивой. Совсем не читаешь, что подписываешь? — в его голосе слышно едва сдерживаемое раздражение. — Сумма отступных для тебя слишком велика. Лучше тебе согласиться.

Ване верю, знаю, что он специалист своего дела. Но что-то здесь было нечисто, Виктор не будет шпионить за сотрудниками просто так. Значит есть подозрения.

Муж никогда не обсуждал со мной тонкости своей работы. Но очень гордился тем, что его недавно повысили и предоставили право подписи на финансовых документах. Говорил о доверии руководства, как же он ошибался! И почему ни разу не обмолвился о Викторе, он ведь знал нашу историю от начала до конца. Был лучшим другом, помогал мне искать Лядова, а когда нашел ничего не сказал!

Теперь части пазла начинали складываться в общую картинку. Поведение Вани и его истерика по поводу моей работы в этой фирме становится обоснованной. Он боялся, что моя встреча с Виктором перевернет нашу жизнь.

— А если ничего не найду?

— Задерживать не стану: захочешь уйти уйдешь, — равнодушие, свозившее в его голосе, не казалось напускным. — Я все сказал! Документы у тебя на столе, проверишь, проанализируешь и отчет принесешь лично. Информация строго конфиденциальна. Мой секретарь тебя проводит.

Я развернулась и успела сделать всего пару шагов к двери, до того как услышала:

— У тебя неделя времени. Надеюсь, сноровку не потеряла?

Он улыбался! Этот чертов сукин сын, УЛЫБАЛСЯ! Мне не нужно поворачиваться и смотреть на него, я просто это чувствую…

Глава 4. Ольга

Аня, именно так звали девушку-секретаря, всю дорогу щебетала о том, как мне повезло. И таки ДА! Виктор выделил мне целый кабинет на этаж ниже своего, видимо в целях конспирации. Одиннадцатый этаж пока пустовал, поэтому я буду далека от коллектива и смогу спокойно заниматься тем, что он заставил меня делать. Так, наверное, лучше. Я сейчас не в том состоянии, чтобы знакомиться с новыми людьми и делать вид, что все хорошо.

Оглядела стопку документов, которые лежали на столе. Их было не так много: несколько папок с договорами, протоколами, накладными. Недели должно хватить на то, чтобы понять чего же на самом деле хочет Виктор от моей семьи.

Справа от папок лежал ноутбук, который оказался абсолютно пустым, если не считать нескольких программ для финансового анализа. Я открыла папку с договорами, изучив несколько документов, ничего странного не обнаружила. Ваня оформлял стандартные договора на поставку строительных материалов, я сверила с накладными за этот период — все сходилось. Странно, зачем Виктор затеял эту проверку?

Ответ на свой вопрос я получила чуть позже, когда увидела тоненький файл с тремя дополнительными соглашениями к основным договорам.

Звонок мобильно эхом раздался в полупустом кабинете. Марго… Я закопалась в бумагах и совсем забыла ей набрать. Мы ведь собирались встретиться сегодня.

— Марго, прости, я забыла тебе позвонить! Сегодня не получится. — сходу тараторю в трубку.

— Что-то случилось? Катюша заболела? — подруга знает, что я никогда не отказываюсь от возможности побыть вне дома и только, что-то очень важное может заставить меня отказаться от запланированного.

Смотрю на часы, а ведь через пятнадцать минут время обеденного перерыва. Почему бы не сейчас! Тем более, если с кем-нибудь не поговорю, то точно лопну от возмущения и растерянности.

— Марго, ты ведь знаешь, где находится офис «Стройкомп»?

— Эээ… Да, знаю, там еще новое кафе, через дорогу от офиса, открыли.

— Встретимся в кафе через пятнадцать минут?

— Окей, лечу! Но с тобой все в порядке?

— Давай, при встрече поговорим.

Кладу телефон на стол, а все тело бьёт озноб. Услышала голос близкого человека, и наконец-то вышла из транса, в который вогнал меня Лядов своим появлением. Теперь до меня начал доходить весь масштаб произошедшего.

Марго моя единственная подруга, с которой нас связывают сестринские чувства. Именно она помогала мне пережить предательство Виктора, а ведь тогда я чуть не сломалась. Стоя в ванной комнате и глядя на тест с двумя полосками, думала только о том, что моя жизнь рухнула. Маргоша всегда была рядом, моя опора, мой личный карманный психолог. Губы растягиваются в печальной улыбке. Представляю ее реакцию на появление бывшего в моей жизни.

Кафе оказалось просто огромным, я немного растерялась, пытаясь найти подругу среди многочисленных столиков. Видимо, многие офисные работники обедают здесь. Я заметила несколько знакомых лиц — экскурсия Светланы Александровны не прошла даром.

Марго сидела спиной ко входу, но не заметить яркую брюнетку в алом брючном костюме было сложно. Яркие цвета в одежде, высокие шпильки — в этом она вся. Человек-праздник берет от жизни все и по максимуму. Захотела — открыла свою выставочную галерею, многие отговаривали, мол дело не прибыльное. Но Марго стояла на своем, и не прогадала. Мне бы ее настойчивость!

Я подошла ближе и позвала ее.

— Чего кислая такая? — Марго вскакивает со стула и бежит обниматься. — Неделю не виделись, а ты уже грустишь. Нужно чаще встречаться!

Я бы очень хотела, чтобы это была обычная грусть. Но нет, пол дня я просто себе не принадлежала и толком ничего не соображала. Хорошо, что вышла из этого здания. Теперь даже смотреть в его сторону было противно.

— Рассказывай, что случилось?

Марго отодвинула стул напротив своего. Я уселась и взяла в руки прозрачную чашку, в которую подруга налила мой любимый облепиховый чай. Мы всегда так делали еще в универе: кто первый пришел, тот заказал. Мне чай, ей кофе, а счет пополам — традиция.

— Меня взяли в «Стройкомп», — я замолчала.

— Ооо… Ого! А когда ты успела? Почему ничего не говорила? Ваня похлопотал? Неужели решил выпустить птичку из клетки? — подруга была обескуражена, я знала, что её реакция будет такой. — Так, а чего грустная такая? Туда ведь практически не устроиться!

— Директор «Стройкомп» — Лядов. — на одном дыхании выпалила я.

Марго подавилась горячим кофе и начала кашлять. Все же нужно было подождать, пока она допьет. Протянула ей салфетку.

— Тот самый Лядов?

— Да, тот самый. Я ничего не понимаю, Марго. Это все так странно! Объявление о вакансии… Меня пригласили на собеседование, буквально, на следующий день и сразу же одобрили кандидатуру! А теперь Виктор заставляет меня проверять договора Ивана…

Марго задумалась, глядя на автомобили, снующие за окном. Затем посмотрела на меня и сказала:

— Я не знаю, что там проворачивает Иван… Меня во всей этой ситуации волнует одно: почему твой муж не сказал на кого работает?

Марго всегда очень предвзято относилась к Ване, можно сказать на дух не переносила. Она отговаривала меня от свадьбы, объясняя это тем, что за друзей замуж не выходят. И потому что "ТАК НУЖНО" тоже.

Я ведь задавалась вопросом, почему Ваня умолчал о Викторе и даже оправдала его в своей голове. Теперь оправдание казалось слабым, но я решила его озвучить:

— Думаю, не хотел бередить рану. Он, как и ты, знает через что мне пришлось пройти, чтобы собрать себя по кусочкам. У нас семья! Лядов этого не изменит.

— Не изменит, говоришь? А ты не думаешь, что Виктор узнал о Кате? — девушка выдержала паузу, а затем сделала контрольный выстрел. — Узнал о том, что у него есть дочь?

Глава 5. Ольга

Пять лет назад

Смотрю на тест и не верю своим глазам — две полоски. Марго ждала за дверью. Это она принесла три теста и застравила их сделать. Признаки были на лицо, но я не хотела верить и проверять. Бежала от действительности. Не знаю чего ждала, то ли того, что мой организм начнет “работать” правильно и все симптомы можно будет списать на стресс. Или…

Видимо, я долго была в коматозном состоянии, потому что подруга решила привлечь к себе внимание:

— Ну что там?

Тянусь к ручке и медленно открываю дверь. Марго явно в нетерпении ждет подтверждения и я протягиваю ей все три теста с плюсиками, полосками и даже сроком в семь недель. А сама плетусь в комнату и падаю на диван. Чуствую себя так, будто по мне локомотив проехал.

Был бы Виктор здесь… Сердце неприятно сжалось от боли при мысли о том, что теперь я одна. Его реакцию мне сложно угадать. Но я точно знаю, что судьбу будущего ребенка мы решали бы вместе. Ответственность всегда давит — сейчас особенно.

Мне страшно, чувствую себя маленькой девочкой, которая попала в водоворот, а выбраться просто нет сил. И я тону в этом страхе. Что делать? Мужчина, которого я люблю всем сердцем пропал, найти его невозможно.

Хозяйка квартиры, которую он снимал сказала, что съехал. Все оплатил и уехал в неизвестном направлении, телефон заблокирован, соцсети удалены. Директор фирмы, где Виктор работал ничего не знал, ведущий сотрудник прислал заявление на увольнение на электронную почту, так и не закончив несколько проектов. Как справиться с “хвостами” на работе я знала, была в курсе всего — Виктор хорошо меня обучил. А вот, что делать со своим сердцем, которое разрывалось от тоски, боли и злобы, я не знала.

Месяц прошел, а от Виктора ни весточки. Это больно жалило сердце, как могла поверить и довериться ему? А ведь по-началу сопротивлялась чарам, но мужчина действовал очень настойчиво и даже дерзко. Как можно было устоять перед ним: студентка последнего курса кафедры экономики, и известный финансист, к которому попасть на стажировку было практически нереально.

О нем часто писали в прессе, журналистов интересовали не только достижения Виктора Лядова на профессиональном поприще, но и его личная жизнь. Завидный холостяк, ему приписывали романы с моделями и даже с какой-то актрисой. Поговаривали о свадьбе, но все оказалось лишь слухами, которые в последствии не подтвердились.

Ректор провел собрание еще в начале марта и сообщил всем студентам о том, что в этом году Лядов набирает группу из пяти практикантов. А это на одного человека больше, чем в прошлом году. Шансы выросли, поэтому ребята начали подготовку сразу же: кто-то в библиотеке университета, но большая часть, естественно, женская — в салонах красоты.

Я же ни на что не рассчитывала, поэтому просто училась, жила своей студенческой жизнью и не “парилась”, как говорится. Но ровно до того момента, пока не увидела его вживую.

В университете Виктор появился в середине апреля, как раз в период выбора тем для преддипломной работы. Три группы студентов собрали в самой большой аудитории университета, гул стоял такой, что на преподавателя, который пытался утихомирить взволнованных ребят, никто не обращал внимания. Это продолжалось ровно до тех пор, пока на пороге не показался Виктор Лядов. Поначалу гул начал стихать, а потом, и вовсе, наступила гробовая тишина. Вслед за Виктором вошел ректор, который и представил гостя. Лядов рассказал о себе, о своей фирме и о том, какие возможности он предоставит стажерам.

Он производил впечатление сильного и уверенного в себе мужчины. Было в нем что-то истинно мужское, что завораживало женщин, заставляя их быть податливыми и мягкими. В этом я убедилась на собственном опыте.

Тех, кого будет обучать, Виктор выбирал весьма странным способом. Об этом мы были наслышаны от студентов предыдущих потоков, и это было еще не все. Главное не просто попасть на стажировку, но и продержаться хотя бы первый месяц. А так как подход у Лядова к работе был нестандартным, удержаться на стажировке смогли не многие. Студенты молчали, Лядов обводя аудиторию внимательным взглядом и не говорил ни слова.

Все ждали, что же будет дальше. Эта молчаливая сцена напоминала ту часть мультфильма “Маугли”, в которой питон Каа исполнял свой танец перед бандерлогами.

Лядов задал несколько вопросов, у нас было десять минут на то, чтобы написать развернутый ответ. В числе прочих студентов моей группы, я, конечно, выделялась, однако лучшей никогда не была. Поэтому особых надежд не питала, но готовилась. Ведь толика сомнения была — вдруг повезет.

Староста группы собрала листочки и отдала Виктору.

Результат объявили на следующий день, и для меня он был положительным. Как же я тогда радовалась! Возможность поработать с таким известным человеком, казалась мне несбыточной мечтой. В тот момент я еще не знала, что Виктор приметил меня сразу же. Как он потом выражался: “Девушка в бордовом платье с копной каштановых волос, вы покорили мое сердце с первого взгляда!”

Я старалась сопротивляться ему и тем чувствам, которые открывались во мне. Но хотелось любить, отпустить все условности и броситься в омут с головой. Что я и сделала, а теперь придется платить по счетам.

— Что будем делать? — даже не слышала, как Марго вошла в комнату.

Подруга села на край кровати и стала гладить меня по голове. Слезы полелись рекой, я оплакивала все: себя такую жалкую и беспомощную, свою любовь и своего нерожденного ребенка.

— Ребенка не будет! — твердо сказала я.

Встала с кровати и пошла в ванную — нужно брать себя в руки.

Я искала месяц, с меня хватит! Он не просто пропал — Виктор уехал. Бросил меня и уехал. Пора это признать…

Глава 6. Ольга

Ольга

Марго ставила меня в тупик своим вопросом. Виктор не мог знать о ребенке. О том, что Катя не родная дочь Вани знали только мы втроем. Ваня напрочь запретил мне об этом говорить даже его родителям. Перед ними было стыдно до сих пор. Каждый раз, видя как свекры общаются, как любят мою девочку, сердце кровью обливается. Что с ними будет, если они узнают?

— Оль, я не нагоняю страх. Просто, в этой ситуации нужно быть готовой ко всему. Я не верю в стечение обстоятельств. Виктор вернулся не просто так!

— О Кате он знать не может. Ты ведь знаешь, как Ваня ревностно охраняет эту тему. Сказать Виктору никто не мог.

Марго отодвинула чашку с кофе и взяла салфетку, из которой начала складывать оригами. Всегда так делала, когда нужно было подумать. Марго говорит, что такое занятие помогает навести порядок в голове. Тонкие пальцы быстро сгибали, сглаживали, ровняли бумажный листок. Я завороженно наблюдала за ее движениями и ждала.

— Позвоню Игорю, — наконец выдала она. — Он два года работает в органах, думаю сможет помочь.

— Чем он поможет? — двоюродного брата Марго я видела всего-то пару раз.

— Оля, ну ты как вчера родилась! Информацией! Чем же еще?! Твой Виктор уже небось досье на тебя собрал, да и на мужа твоего. А ты еще в прострации какой-то находишься.

Подруга всегда умела вывести из ступора, и не давала натворить глупостей. Когда пять лет назад я хотела сделать то, о чем жалела бы потом всю жизнь, Марго долго и терпеливо расписывала во всех красках вариативность будущего, что тоже сыграло свою роль, и я оставила ребенка. И сейчас она рядом — не позволяет скатиться в бездну эмоций или полного их отключения.

— Ты ведь тоже думаешь, что все неслучайно? Эта вакансия, ну и все это? Марго, что ему нужно? Я ведь почти забыла, а теперь все по-новой! Только запутанее и сложнее.

— Я правильно понимаю, Виктор устроил все таким образом, что отказаться ты не можешь?

Следующие пятнадцать минут я в красках передала подруге наш с Лядовым разговор. Марго слушала и не перебивала. Только по ее, то и дело, удивленно поднятым бровям, я понимала какие чувства вызывал мой рассказ. Она всегда находила слова, которые помогали мне успокоиться, этот раз не стал исключением:

— Давай не будем торопиться, ты проверяй документы, а я сегодня же свяжусь с Игорем и попрошу его поискать информацию.

Кафе практически опустело, а это говорило о том, что нужно возвращаться в офис. В любой другой ситуации я бы бежала на работу, уж слишком сильно засиделась дома. Очень люблю свою профессию, люблю цифры, финансовый анализ. Работала практически до самых родов, а затем с головой окунулась в материнство. Катя перевернула мой мир, показала те грани меня, которые были скрыты. Очень люблю свою девочку, но не хочу растворяться в роли матери. От этого ни мне, ни уж тем более дочери лучше не будет. С какой радостью сегодня шла в офис, казалось, вот оно — счастье! Готова была выдержать все претензии мужа и доказать ему, что могу справиться и времени хватит на все… Вот так, в один миг все может перевернуться. Мечта перестала быть мечтой, а стала обязанностью, от которой хотелось быстрее избавиться.

— Маргош, мне пора, — взглянула на часы и поняла, что опаздываю на полчаса.

Хватаю сумочку со стула и целую подругу в щеку.

— Оля, ты с мужем поговоришь? — обычно Марго не интересовалась нашими отношениями, а я с течением времени и вовсе перестала с ней делиться подробностями. Сейчас же проявляет интерес, но словно извиняется за свой вопрос.

— Ты ведь понимаешь, что не могу ему всего рассказать… Виктор поставил меня в такое положение…

Видимо страдальческое выражение моего лица говорило подруге много больше, чем мои слова. Она не стала дальше интересоваться, лишь вымучено улыбнулась и взмахнула на прощанье рукой. Марго волнуется, я ее понимаю. Будь она в такой ситуации — я бы волновалась не меньше и, конечно, старалась помочь. А сейчас просто благодарна, что она рядом и мне есть с кем поделиться.

Все то время, что бежала до офиса молилась, чтобы не наткнуться на Виктора. Не хватало от него еще и нагоняй получить. Видимо молитвы мои не были услышаны, когда створки лифта распахнулись на моем этаже встечал меня, естественно, мой босс.

“Ну чего ему еще нужно?” — пронеслось в моей голове, в слух же произнесла:

— Виктор Константинович, вы ко мне? — пытаюсь держать марку чисто деловых отношений, хотя прекрасно понимаю, что не для работы я ему здесь нужна.

Не буду об этом думать, иначе моя фантазия заведет меня в те дебри, из которых придется выползать на коленях, как это уже было тогда. Нельзя! Мне просто нельзя об этом думать! Нельзя думать о нем!

— К тебе. Пойдем в кабинет. — его тон почему-то меня насторожил.

Виктор не ни разу не обернулся, знает, что я буду идти следом. Выхода ведь у меня нет, а он этим умело пользуется. Это заметно даже в таких, казалось бы, мелочах!

Как могло так быстро все измениться? Если бы мне кто-то сказал, что я приду в эту фирму, встречу бывшего и буду подчиняться его требованиям — точно назвала бы его идиотом. Даже в самом страшном кошмаре мне не могло это присниться. Все уже прошло и должно было переболеть, но глядя на широкую спину когда-то любимого мужчины, понимаю, что меня к нему безумно тянет. Тянет до дрожи в руках. Боже! Что со мной происходит?

Ведь все это сродни "Не думай о черной кошке!", то есть попытка убрать ненужные мысли приводит меня к тому, что они, наоборот, становятся навязчивыми. Что же делать?!

Нужно сместить фокус внимания на то, что действительно важно!

Я здесь только из-за мужа, понимаю, что если Виктор ТАК все устроил, значит Ваня натворил что-то серьезное, просто я пока не нашла что именно.

— Проходи, — Виктор открыл дверь и пропустил вперед. — Нужно обсудить план твоей работы, иначе ты здесь закопаешься.

Снимаю пальто и вешаю в шкаф с медлительностью черепахи, но обращаю внимание куда мужчина указывает взглядом — папок на столе прибавилось, пока меня не было. Он лично мне их приносил?

— Начти вот с этой! — Виктор взял со стола тонкую красную папку и протянул мне.

Открыв ее, начала просматривать документы. Когда я поняла, что он мне вручил, по спине побежали мурашки, а ладони вспотели. Все те договора и “допы”, которые я анализировала утром, не шли ни в какое сравнение с тем, что было передо мной сейчас.

Картина вырисовывалась страшная — Ваня сливал тендеры и, видимо, брал “откаты” от конкурентов. А еще переводил деньги на оффшорные счета. И если Виктор сможет это доказать, а я не сомневаюсь — сможет! Он не станет затевать что-либо без четкой выстроенной последовательности действий. Лядов все продумал, а я лишь пешка в его игре.

Все внутри сжалось от ужаса…

Глава 7. Виктор

— Что ты будешь делать? — она еще спрашивает!

Сколько лет я мечтал об этом моменте, когда увижу в ее глазах разочарование в том выборе, который она сделала! С того самого дня, когда увидел ее возле ЗАГСа в день их свадьбы с этим утырком. Да, я вернулся, но не успел отговорить ее, мне показалось, что она заметила меня тогда в машине. Но, наверное, просто показалось — Оля не могла видеть меня за тонированными стеклами нового внедорожника.

Черт! Это я должен был вести ее за руку из ЗАГСа и называть своей женой. Тогда не смог, но теперь, видя полную картину, я покажу Оле за кого она вышла замуж, и кем является отец ее ребенка. Ребенок… У Оли есть дочь, я видел несколько фото в досье, которое подготовил мне начальник службы безопастности. Девочка похожа на мать — меня не может не радовать этот факт, она ничем мне не напоминала соперника.

Очень скоро я заберу их, хотя нет! Не заберу, потому что Оля сама ко мне придет, механизм за пущен, и я не отступлю, не в этот раз… Я уже давал ей возможность жить свою жизнь без меня и чуть не загнулся. Поначалу пил беспробудно, другу пришлось выводить из всего этого. А когда пришел в себя, Рома предложил мне открыть филиал и работать вместе с ним. Я вложил все, что у меня было и стал монополистом на рынке строительства, ремонта и благоустройства. Городок небольшой, поэтому справился я достаточно быстро и не прогадал. Идеей фикс был этот офис, по местным меркам, слишком большой и стеклянный, конечно среди неприметных панелек и старых двух-трехэтажек — мое здание выделялось. Но именно на это и был расчет. Я привлекал внимание. Ее внимание.

Ольга вычеркнула меня из своей жизни, знал это точно. Дал задание программисту и он отслеживал ее запросы в интернете — она не искала меня, ни одного поискового запроса. С этим я точно смириться не мог!

Не знал, поначалу, как к ней подступиться. Замужняя женщина с ребенком — это обстоятельство не давало мне возможности к ней приблизиться. Не мог просто выкрасть ее, хотя желание было, но это ничего не решило бы. Она должна была по собственной воле пойти ко мне.

Шанс представился неожиданно. Один звонок развязал мне руки. Звонил один из высокопоставленных чиновников этого города и просил взять на работу Стрижёва Ивана, такую возможность нельзя было упускать. Естественно, я знал кто он и почему не задерживался на предущих местах работы. Иван очень любил деньги и не гнушался ничем, чтобы их получить. Поэтому за его плечами было несколько исков, но они были отозваны благодаря связям папы-полковника в отставке.

Стрижёв был шокирован, когда узнал меня, наверное, неменьше Оли. Я сделал все, чтобы он расслабился и начал спокойно работать в компании. Пришлось в некоторой мере потешить его самолюбие и разрешить больше, чем остальным сотрудникам его отдела. Но я знал, что в конечном итоге мне это только на руку. Вседозволенность для такого человека как красная тряпка для быка — стоит только взмахнуть и проявятся все его темные стороны. Так и случилось, а я только наблюдал насколько прожорливы его демоны.

Единственное, что я не подрасчитал, так это то, что этот придурок ничего не скажет Ольге. Пришлось самому ее выкуривать из насиженного гнездышка. Я знал, что она ищет работу, но почему-то никогда не присылала резюме сюда, в "Стройкомп". Поэтому дал задание своим людям и они быстро все организовали. Даже Светлана сыграла свою роль.

Теперь пусть Ольга сама увидит все грани личности своего благоверного. Но ее реакция меня очень злила, не уж-то она настолько его любит, что пойдет на все? В руках документы, где черным по-белому отражены все его махинации и ни злости, ни гнева в его сторону.

Ну, ничего!

Ситуация разворачивается даже быстрее, чем я предполагал. Если все пойдет по плану, через месяц эта женщина станет моей женой.

Ольга устало опустилась на стул, ее бил озноб.

Пытается совладать с собой, но не получается и это заметно. Не думала девочка, что живет с таким уродом, а расхлебывать придется ей. Не сомневаюсь — он втянул бы ее во что по-серьезнее, и Олю, и свою дочь.

Делаю глубокий вдох, чтобыуспокоиться. А чем я лучше? Ведь пять лет назад только чудом успел отвести беду от нас обоих. Выучил урок, но поплатился за это своей любовью. Она не дождалась, выскочила замуж через пару месяцев после моего отъезда и родила ребенка. Если бы я понимал, что рядом с ней честный и любящий человек — никогда не стал бы пытаться рушить ее размеренную жизнь. Но это не так! Поэтому право у меня есть — я сам себе его предоставил.

— Как я и говорил — у тебя есть неделя, чтобы во всем этом разобраться. — говорю достаточно спокойно, но растерянный взгляд ее серо-голубых глаз пробивает насквозь и заставляет сердце сжаться от жалости к ней.

“Она должна пройти через это.” — напоминаю сам себе.

Иначе не поверит, что такое слова? Пыль.

— В конце недели ты предоставишь мне полный отчет с анализом и назовешь точную сумму ущерба. — Ольга оглядывает папки и переводит полный ненависти взгляд на меня.

Пусть злится и ненавидит, главное — не равнодушна, а дальше разберемся.

— Я не успею, здесь слишком много документов! — возмущение в ее голосе повеселило меня.

Напомнило о тех днях, когда я ее стажировал. Ставил перед ней невыполнимые задачи, девченка возмущалась, смотрела на меня исподлобья и смешно прикусывала губу — как маленькая. Но все же делала, и у нее получалось.

В какой момент я потерял от нее голову, теперь уже не вспомню. Но моменты детской радости, когда она понимала, что выполнила все и в срок, были несравнимы ни с чем. Открытый взгляд, удовлетворенная улыбка, и то как, она, смеясь, запрокидовала голову, оголяя шею — каждая из этих сцен навсегда отпечатана в моей памяти. Любовался ею тогда, и теперь хочу вернуть тот озорной блеск глаз и заливистый радостный смех.

Ведь на фотографиях, которыми меня снабдили, было видно, что Оля несчастлива — потухший взгляд четко говорил мне об этом. Не хочу и не могу думать о том, что я стал причиной таких перемен. Но в глубине души это осознание разрывает меня на части.

— У тебя все получится, я в тебя верю! — разворачиваюсь к двери, но боковым зрением успеваю заметить эмоции промелькнувшие на ее лице: сначала недоумение, сменившееся удивлением и растерянностью.

Вспоминай детка, я всегда тебе это говорил! Вспоминай все, что было. Я вернулся и никому тебя не отдам!

Глава 8. Ольга

— Добилась своего? — полетело прямо с порога.

Ваня явно был не в духе.

— Кать, иди к себе. — дочка удивленно посмотрела на меня, но сняла ботиночки и пошла в комнату.

При Катюше мы никогда не спорили. Все конфликты решали спокойно, разговаривали и приходили к варианту, который устраивал нас обоих. Что вообще на него нашло?! Пусть ситуация из ряда вон, но зачем же так срываться?

Я оперлась спиной о стену. Понимала, что разговора не избежать, но сил не было совсем.

— Раздевайся! — прошипел сквозь зубы и пошел на кухню.

Медленно съезжаю по стене на банкетку и стягиваю ботильоны. Тело начинает потряхивать, интуитивно чувствую, что разговор с мужем ничем хорошим не закончится. Нужно пережить это, а потом все наладится. Должно наладиться!

Прохожу на кухню — Ваня стоит у окна, спиной ко мне, но вижу, что он очень напряжен. Молчит, а я не спешу начинать разговор первой.

Наливаю воду в чайник и ставлю на плиту. Люблю, чтобы в доме пахло свежеприготовленной едой, как-то уютнее становится сразу. Тяну дверцу холодильника, но успеваю только чуть открыть, как она хлопком возвращается обратно. Смотрю в глаза мужа, который и стал причиной этому.

Он сверлил меня злым взглядом, что было довольно непривычно. Обычно, Ваня ко всему относился спокойно, но, видимо, сейчас все выходит из-под контроля. А, конкретно, я!

— С директором познакомилась? — не успеваю опомниться, как оказываюсь прижата к стене, а шею сдавила рука мужа.

В глазах потемнело от шока. Он НИКОГДА не поднимал на меня руку. Страх сковал настолько, не то что закричать — вдохнуть воздух было трудно.

— Небось, и ноги уже успела перед ним раздвинуть, — Ваня наклонился и шипел мне прямо в ухо. А я отчетливо чувствовала запах крепкого алкоголя.

«Он ведь не пьет» — пронеслось где-то на задворках сознания, которое улетало от меня куда-то в темноту.

— Мне не даешься, а его увидела и потекла! Да?! — муж просунул руку между моих бедер и с силой надавил на клитор.

Боль привела в чувства. Я стала сопротивляться, но рука на моей шее сжалась сильнее. Хватаю ртом воздух, а из глаз льются слезы. Паника — именно она окутывает в такой момент. Недолго думая, хватаю его руку и впиваюсь ногтями. Ваня взвыл от боли и убрал руки.

Его минутное замешательство дало мне возможность вывернуться. Секунда, и я бегу в направлении двери. Чувствую резкую боль — он схватил за волосы и потянул на себя.

— Пусти! — кричу, но не надеюсь — он словно зверь, почуявший запах крови.

В мозгу крутится одна мысль, лишь бы Катя не прибежала на мой крик, для маленькой девочки эта картина будет шокирующей.

— Заткнись! — отпускает волосы, но хватает за руку. — Сегодня говорю только я, ты не в счет!

В мужчину будто бес вселился, или он всегда был таким, я просто не замечала. Смотрю в его жестокие глаза и не верю — это не он, не мой друг, с которым я прожила под одной крышей последние пять лет.

Муж с силой толкает обратно к стене, неудачно ударяюсь головой, в глазах начинает темнеть. В носу появляется приторно-соленый запах крови. Сознание расплывается. Вижу все в замедленном режиме, просто отдельные картинки и звуки проносятся мимо, не застревая в памяти: грохот, несколько мужчин заламывают руки Ване, я пытаюсь что-то возразить, но изо рта вырывается только глухой стон.

— Я убью тебя! — слышу грозный мужской голос, но не понимаю откуда он исходит.

Этот голос… Я его знаю…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9. Виктор

— Доктор, что скажете? — жду вердикта и ловлю каждую эмоцию на лице специалиста своего медицинского центра.

Год назад решил открыть этот центр, собрал лучших врачей города, а во главе поставил Прохора — родного брата, так спокойнее. Прибыли центр много не приносит, но душу радует тот факт, что старики могут получить высококлассную консультацию врачей. Мы определили один день в неделю, когда пенсионеры могут бесплатно пройти обследование.

Сейчас же помощь врачей понадобилась моей женщине.

— Виктор Константинович, не переживайте! — легко ему говорить, это не он внес сюда любимую женщину в бессознательном состоянии.

Такого страха я не испытывал, наверное, никогда. Почему сразу не прослушал, чем она занимается? Для чего тогда этот жучок? Я гнал по городу на максимальной скорости, лишь бы успеть. Хорошо не доехал до дома полпути, иначе… Не хочу об этом думать, а то этому ублюдку, сидевшему в машине охраны, останется недолго. Ребята из службы безопастности, действительно, оказались проворнее — до моего приезда выбили дверь и скрутили его. Когда же влетел в квартиру я, то первым желанием было размозжить голову этого мудака о что-нибудь твердое, но тревога за Олю пересилила.

Я схватил девушку в охапку и уже собрался было выходить из квартиры, но заметил на пороге комнаты маленькую девочку. Она напоминала маленького ангелочка, наивного такого. На меня смотрели огромные серые Олины глаза, которые вот-вот разразятся слезами, а маленькое личико обрамляли темные кудряшки. Этого я выдержать не смог.

— Хочешь поехать с мамой? — говорю, а голос будто не мой.

Малышка едва заметно махнула головой в знак согласия. И бросилась одевать обувь. Слезы в детских глазах высохли, но вот тревога за маму была заметна по тому, как часто она оборачивалась в мою сторону, пока мы спускались по лестнице.

Прохору позвонил по дороге, поэтому к нашему приезду было все готово. Нас ожидали самые квалифицированные врачи, которые забрали Олю и в считанные минуты скрылись вместе с ней в приемном отделении, мне оставалось только ждать. Никогда не чувствовал себя таким беспомощным, что я мог? Стоял и смотрел на дверь приемного покоя.

Мои невеселые размышления прервало касание: теплая маленькая ладошка очень требовательно потянула меня, и в один миг все тело прошибло током.

— Моя мама заболела? Ты ведь говорил, что она просто спит? Зачем ее забрали эти дяди? — думаю поток вопросов не прекратился бы, если бы я не сменил фокус внимания девочки.

— Тебя ведь Катя зовут? — я знал ответ на свой вопрос, но решил познакомиться лично. — А меня Витя.

— Катя. Но мама зовет меня Катюша! — тон девочки был непреклонен, нет она не просила, она утверждала. Это умиляло, таким же качеством обладала ее мама.

— Вот, что я тебе скажу, Катюша, — выдержал паузу, чтобы мой тон также возымел действие, — С мамой будет все в порядке — это раз, здесь есть автомат, где продается самый вкусный горячий шоколад в городе — это два!

Вижу — глазенки загорелись! Никогда не общался с детьми — избегал, но видя обожание, которое явно прослеживалось в глазах у девочки, понял, что видимо зря. Наверное, все не так сложно. Дети тоже люди, и с ними можно договориться, если найти правильный рычаг давления.

За следующие полчаса ожидания я узнал много о мягких игрушках, мультиках, куклах и друзьях из детского сада. Единственный момент, который неприятно резанул по нервам — это любовь девочки к бабушке и дедушке, и, как я понял — не к родителям Оли. Ну, что ж, придет время этот вопрос отпадет сам собой. Сейчас важнее Оля и ее здоровье.

Врач все тянул резину. Это начинало раздражать. Я оглянулся — Катя все также сидела в зоне для посетителей и что-то увлеченно рисовала разноцветными ручками, которые ей дала медсестра. Сама женщина находилась поблизости и пристально следила за девочкой. Так что я мог спокойно расспросить доктора.

— Говорите, не томите! Что с Олей?! — я даже не пытался скрыть раздражение.

Доктор, видимо, понял в каком напряжении нахожусь, поэтому решил сказать сразу главное:

— Через час можете забрать ее. — Я выдохнул, значит действительно все нормально. — У Ольги Олеговны ушиб мягких тканей — ничего серьезного, но нужно понаблюдать. Она пришла в себя и очень волнуется за дочь. Девочка здесь?

— Да. — указал на сидящую в углу Катю.

— Можете пройти к ней в палату.

Я забрал Катю и подхватил ее на руки, как оказалось, она рисовала маме открытку, которую теперь цепко держала в руках.

— А мамочке не больно? Она больше не спит?

— Нет, — доктор улыбнулся малышке. — Но, мама очень хочет тебя увидеть.

Девочка доверчиво обхватила мою шею руками, явно демонстрируя желание прокатиться на "двуногом транспорте" до места назначения. Я был не против, скорее даже рад. В голове пронеслась мысль: «Вот бы она была моей!» — но, я быстро отогнал ее.

Нужно принимать реальность такой, какая она есть. Катя — не моя дочь, но я могу с ней подружиться и найти общий язык. Коридор казался неимоверно длинным, мне и самому хотелось поскорее увидеть Олю и убедиться, что с ней все в порядке. А уж потом буду разбираться с ее муженьком, которого охрана увезла в мой загородный дом.

Доктор открыл дверь в палату и отошел в сторону, позволяя нам пройти первыми. Стоило войти в палату, как Катя вывернулась и попыталась сорваться с рук, так ей хотелось скорее к маме. Мне хватило сноровки опустить девочку на пол более безопасным способом. Катюша ринулась в объятья Оли, не замечая никого вокруг. Пока они мило ворковали, доктор сунул мне выписку со всеми рекомендациями и попросил подождать невролога, который хотел осмотреть девушку еще раз перед тем, как отпустить восвояси. Мужчина попрощался, пожелав нам всего хорошего, и вышел из палаты.

Оля так ни разу и не посмотрела в мою сторону. Что ж… придется привлечь ее внимание.

Глава 10. Ольга

Пришла в себя уже в больнице, надо мной стояла медсестра с ваткой в руках — видимо нашатырь. Голова болела ужасно, женщина склонилась ниже, а в нос ударил запах приторно сладких духов, отчего сразу затошнило.

— Как вы себя чувствуете? — ее участливый голос не вызвал никаких эмоций в отличие от «аромата».

Приподнимаюсь и пытаюсь отодвинуться подальше, но это не понадобилось: сердобольная медсестра уступила место врачу, высокому темноволосому мужчине. Пока он светил фонариком мне в глаза в памяти всплывали обрывки случившегося. Ваня, его злые глаза, страх и боль, которую он причинял, потом двое мужчин, крик Виктора, а дальше пустота. Стоп! Там был Виктор? Откуда? Как он узнал? А Катя?! Где мой ребенок!

— Доктор, я чувствую себя нормально! — вскочила с кушетки, но тут же вернулась обратно — комната закружилась, а перед глазами залетами "мушки". — У меня ребенок остался один дома. — на выдохе сообщаю ему.

Мужчина внимательно наблюдал за моими попытками, но не останавливал, поэтому я аккуратно села. На этот раз головокружение было не таким сильным, и я могла держать вертикальное положение.

— Вас привез Виктор Константинович — владелец клиники. — на последних словах сделал ударение, будто меня это касается. — Он очень волновался.

Клиника, строительная компания… Да хоть владелец заводов, ракет, пароходов! Меня сейчас волнует другое.

Но мужчина опережает мой вопрос:

— С ним была маленькая девочка.

Видимо, у меня было такое ошарашенное выражение лица, что доктор забеспокоился. Виктор с Катей — не знаю плакать мне или смеяться! Действительно, судьба повернула в неожиданное русло. Главное, чтобы он ничего не заподозрил, ведь моя девочка слишком на него похожа. А может быть, мне только кажется? Ведь все в один голос твердят, что Катюша моя точная копия.

— Где она? — прикладываю руку к голове, чтобы хоть как-то сконцентрироваться, но не помогает.

Хочется крикнуть: «Ущипните меня! Да посильнее!» Все, что происходило сегодня, напоминает сюрреалистичный фильм со мной в главной роли. Моя, обычно спокойная и размеренная жизнь перевернулась в мгновение и причиной тому один человек. А, ведь я даже злиться не могу, единственное, что чувствую сейчас — благодарность.

Мой мозг в подтверждение стал моделировать картинки того, что произошло пару часов назад. Один вопрос оставался без ответа. Что произошло с моим мужем? Почему из близкого друга он превратился в монстра. Его лицо искаженное злобой стоит перед глазами. Как бы не старалась не могу понять, почему Ваня так изменился. Тому, что он сделал, нет оправданий!

— Я позову Виктора Константиновича, — прервал мои размышления доктор, я же в ответ только утвердительно махнула. — Светлана сделает вам несколько уколов.

Голова болела от любого движения, даже на обезболивающих, которыми меня обколола «ароматная» медсестра. Там, наверное, не только обезболивающее, но и лошадиная доза успокоительных. Руки-ноги стали ватными, все вдруг стало неважным и просто захотелось спать. Но не успела я закрыть глаза, чувствую — кто-то меня тормошит.

— Ольга Олеговна! — медсестра Светлана явно не собиралась оставлять меня в покое. — Вам нельзя засыпать, скоро придет невролог, проведет несколько тестов, вот тогда и отсыпайтесь сколько влезет.

С трудом открываю глаза, пытаясь сфокусировать. Нет, ну надо же! Сама вколола успокоительные — теперь спать не дает. Не клиника, а камера пыток! Моему возмущению не было предела, но высказываться вслух не было ни желания, ни сил.

— Давайте лучше поговорим, — вот чувствую, что вероятно будет монолог, ибо диалог я сейчас не осилю.

Как и предполагала, за следующие двадцать минут я знала о Светлане больше, чем о лучшей подруге. Естественно, о благодетеле Викторе она упомянуть не забыла. Пару раз я все же пыталась закрыть глаза и впасть в приятный полудрем, но моим желаниям не суждено было сбыться. Из коматозного состояния меня выводили цепкие руки Светланы, которые хватали меня за предплечья и трясли до тех пор, пока я не открою глаза. И только убедившись, что немой слушатель точно в сознании — отпускали.

Меня как резко «накрыло», также резко и «отпустило». Светлана, видимо, исчерпала весь свой багаж историй, потому что молча следила за моим состоянием. Я моргнула несколько раз, осмотрелась, сжала-разжала пальцы на руках и ногах. Чудеса: непонятное состояние, ватность, слабость — будто ничего не было, даже нестерпимая головная боль прошла.

— Как вы сейчас себя чувствуете? — Светлана пододвинулась ближе, внимательно посмотрела на меня. — Это реакция на успокоительный препарат, но вам нельзя спать.

К моменту, когда дверь в палату открылась, я уже полностью пришла в себя. Виктор нес Катю на руках, при виде этой картины, сердце пропустило пару ударов. Понимала, что моя дочь появится вместе со своим родным отцом, но к такому все же не была готова.

Дочка в секунду оказалась рядом и начала причитать о том, как испугалась за меня. Я успокаивала ее, гладила по голове, шептала какие-то глупости, на Виктора старалась не обращать внимания, хотя боковым зрением видела, что он разговаривает с доктором.

Катюша пережила шок, для ребенка, который никогда не сталкивался с какими-либо трудностями эта ситуация была стрессовой. Поэтому нужно обязательно с ней поговорить на тему сегодняшних событий и чем скорее — тем лучше. Я где-то читала, что чем раньше с ребенком обговорить то, что ее волнует — тем меньше окажутся последствия тревоги и стресса. Но не здесь и не сейчас, возьму такси, и поедем домой, там и поговорим.

Что делать с агрессией мужа — я не решила. Нужно узнать у Виктора где Ваня, ведь это его люди схватили моего мужа. Потом встречусь с ним и поговорю — нужно понять, почему он так себя повел, а дальше буду действовать по ситуации.

Но услышав следующую фразу Виктора, поняла, что моим планам не суждено сбыться.

— Мы с Катюшей договорились — вы сегодня переночуете у меня!

Глава 11. Ольга

Дочь смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Она была удивлена не меньше моего. Но идея ей явно понравилась, удивление сменилось нетерпением. Катя заерзала на моих коленях в ожидании ответа.

— Мам, можно-можно?

— Утром я отвезу вас домой, тебе нужно быть под присмотром. — Виктор многозначительно поднял левую бровь, что означало «нет» не принимается.

— Мамочка, ну пожалуйста! — Катя продолжала канючить. — Витя хороший, давай поедем к нему в гости, у него собачка есть. Он мне много про нее рассказывал, хочу сама посмотреть.

Растерянно перевожу взгляд с одного на вторую и понимаю, что споры не мой конек. Во всяком случае, сегодня. Смиренно машу головой в знак согласия и обнимаю Катюшку. Виктору же достается только гневный взгляд. Вот, что он себе вообразил? Что может распоряжаться моей жизнью как ему вздумается?! И при всем этом использовать в своих махинациях дочь?

Ехали мы недолго. Катя все щебетала о своем, мы с Виктором молчали, лишь изредка отвечали на вопросы малышки. Смотрю на нее — действительно детская психика — это что-то невероятное. Я думала, она замкнется в себе, и мне придется выуживать из нее все, но Катя и думать забыла о том, что произошло. Дочку сейчас больше волновала собака, которая оказалась лабрадором по кличке Джек.

На охраняемую территорию жилищного комплекса мы приехали, когда совсем стемнело. Виктор оставил автомобиль во дворе, но я подозреваю, что здесь есть подземная автостоянка. Обычно в комплексах многоэтажек они бывают. Катя схватила меня за руку и потащила вслед за Виктором, который размашистыми шагами направился к подъезду.

В голове почему-то засела мысль: «Справлюсь ли я? Хватит мне сил противостоять своим собственным чувствам к этому мужчине?». Память рисует счастливые моменты совместного прошлого: мы дурачимся в парке, обливая друг друга газировкой; деловые переговоры, где его молчаливая поддержка стоит тысячи слов; с ним я сильная, смелая — все могу!

Смотрю в спину мужчины, который идет впереди, на его широкие плечи, большие руки и понимаю, что хочется плюнуть на все и рассказать, ведь должно же в нем что-то остаться от того Виктора, который любил меня пять лет назад. А любил ли?

Отметаю всё это, не могу быть слабой, даже если очень хочется. Просто не верю, что у нас с Виктором может быть хоть что-то мало-мальски похожее на нормальную жизнь. Не имею права на ошибку, а эти чувства к нему — ошибка.

Почему в огромной многоэтажке такие узкие лифты? Просто пытка — чувствовать его так близко, ощущать запах и тепло — все границы рушатся, а ведь я их тщательно выстраивала последние пять лет. Конечно, очень часто представляла себе момент нашей встречи, и себя в ней — холодную и неприступную. Думала, что чувства умерли, что та боль от предательства убила все хорошее, но память штука такая…

Лифт привез нас на последний этаж, а квартира встретила громким лаем.

— Джек! Знакомься — это Катя! — собаку больше интересовал хозяин, сидевший на корточках рядом.

И, только дотянувшись и лизнув его в нос, Джек обратил внимание на нас, точнее на Катю. Малышка нерешительно дотронулась до огромной морды лабрадора, пытаясь погладить, но в ответ огромный шершавый язык прошелся по её ладони. Катюша пришла в дикий восторг:

— Он меня тоже любит! Витя, Витя! Ты видел?! Он меня тоже поцеловал! — Виктор улыбался, а я зачарованно наблюдала за ними.

Имею ли я право скрывать от них правду? Виктор что-то объяснял Кате, но я не слышала, будто выпала из реальности. Мне нужно продержаться только одну ночь рядом с этим мужчиной, а завтра, дома, будет легче.

Не знаю, прошла бы моя сила воли проверку или нет, но, благодаря Виктору, мне не пришлось это узнать. После беглой экскурсии по квартире, он сказал фразу, за которую я была ему очень благодарна:

— Я переночую в другом месте. — Виктор замолчал, ожидая моей реакции.

Он думает, что я его остановлю? О, нет! Мужчина смотрит мне в глаза — изучает. Как всегда, сдаюсь первая и отвожу взгляд — не выдерживаю напора, и он это прекрасно знает. Гадкий манипулятор! Зачем только вернулся? Почему я опять таю от одного его взгляда, касания, запаха? И еще это противное чувство вины, когда вижу их с дочкой… Не ожидала, что буду ощущать именно это, раньше только злилась, когда думала о том, как Виктор поступил со мной и Катей.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — слышу участие в голосе, хочется разреветься. — Если будет что-то не так — сразу звони! Поняла?

Машу головой, мол, поняла. Виктор был уже в прихожей, когда я поняла, что даже не поблагодарила его. Метнулась следом, он не ожидал.

— Что-то забыла?

— Нет… — я опешила от его вопроса, но быстро пришла в себя. — То есть, да! Я не… В общем, спасибо тебе! Я не понимаю, что произошло с Ваней, обычно он не такой…

Последняя фраза повисла в воздухе, потому что слушать ее было не кому. Виктор вышел хлопнув дверью. Не громко, но достаточно, чтобы понять — он зол. Не поняла его реакцию. Что такого я сказала?

Глава 12. Виктор

Я в буквальном смысле сбежал от Оли. Не хочу слышать, как она оправдывает этого ублюдка.

Но не только это стало причиной моего побега. С того момента, как мы выехали из клиники знал, что не смогу провести ночь с ней под одной крышей и не коснуться любимой женщины. Желание сжигало изнутри, но сейчас лучше держаться от нее подальше. Осталось совсем немного, и она станет моей, нужно только довести свой план до логического завершения.

Холодный ночной воздух наполнил мои легкие кислородом и немного остудил горячую голову. Нужно мыслить трезво! Рядом с Олей это не получается, с первой встречи я знал, что влип по полной. Ни одна женщина не могла так влезть мне под кожу, как она. Ее глаза, губы, запах, смех преследовали меня на протяжении пяти последних лет. Глушить в себе любовь к ней и дикую ревность, было на грани фантастики, но я справлялся. До тех пор, пока Оля была далеко. Теперь же, голова шла кругом, как только видел ее.

У меня были женщины, но не одну из них я не подпускал достаточно близко. Был просто секс, и они это знали, как только начинались притязания на что-то большее — я уходил, ничто не могло меня остановить. Мое сердце покрылось каменной броней, и только Оля могла пробить ее.

Набираю номер начальника охраны, нужно разобраться Иваном и навсегда закрыть эту страницу в жизни Оли. Благо, для этого у меня есть рычаги воздействия. Теперь есть! Я слишком долго ждал, осталось несколько шагов, сегодня мой ход.

Мчусь по ночному городу, нарушая скоростной режим. Охрана увезла Ивана в мой загородный дом. По пустой дороге при такой скорости буду на месте минут через пятнадцать. Достаю из бардачка папку с документами и бросаю на пассажирское сиденье — здесь хранилась свобода, Олина и ее дочери от этого отморозка.

За пару месяцев, я многое узнал о его делишках, теперь могу спокойно прижать хвост этому мудаку. Проще говоря — загнал его в угол, отвертеться не сможет. Я заплатил большую цену за свободу любимой женщины, позволив ее мужу обворовать меня и поставить под угрозу репутацию, которую зарабатывал на протяжении нескольких лет. Но, оно того стоило.

Я, действительно, очень быстро добрался до места. Нажал кнопку на пульте и проехал в ворота, которые открылись автоматически. Заглушил машину и бросил ее на дорожке, усыпанной мелкой щебенкой, прямо у входа в дом. С папкой в руках, я спускался в подвальное помещение — туда охрана определила Ивана по моему распоряжению.

Тусклый свет лампочки осветил огромное подвал, разделенный лишь несколькими перегородками. Махнул охраннику Игорю в знак приветствия и посмотрел на склоненную голову пленника, тот похоже был в отключке. Ребята усадили его на стул и связали сзади руки.

— Вы его вырубили? — сама ситуация выводила из себя, я ведь просил приложить его несильно. Похоже, перестарались. — И что с ним прикажете делать?

Игорь отозвался первым:

— Не трогали мы его, Виктор Константинович! — Игорь ударил ногой по стулу, отчего Иван встрепенулся и заморгал, пытаясь рассмотреть окружавшее его пространство.

И все же ребятки его хорошо отделали: багрово-фиолетовое пятно растеклось по правой щеке, а глазом он увидит что-то день на пятый, когда отек спадет. Однако, это обстоятельство не помешает.

— Ты понимаешь, почему ты здесь? — мой голос прогремел раскатистым громом в пустом пространстве. Иван поднял голову и улыбнулся кривой улыбкой, пытаясь одним глазом сфокусироваться на мне. Этот сукин сын еще улыбаться смеет! Ярость накатывала волнами, когда перед глазами проносились картинки сегодняшнего вечера. Я должен держать себя в руках. Вдыхаю полной грудью несколько раз — отпускает.

— Тебе ведь Оля нужна? Я прав? — Иван не понимает, что играет с огнем. Мне достаточно щелкнуть пальцами и этого придурка посадят или того хуже… Он влез туда, откуда даже связи папочки не помогут выбраться. — Она тебе всегда была нужна… — сплюнул на пол кровь. — Только легла-то она под меня! Это я трахал ее все пять лет, пока ты кружил вокруг, а подойти боялся!

Мои глаза наливаются кровью, кисти рук сами складываются в кулаки, которые с силой сжимаю. Иван понимает, что может вывести меня из себя и делает это целенаправленно. Но разум одерживает верх над моими эмоциями, цена срыва слишком велика, не могу себе позволить выпустить своего зверя, который рвется наружу, чтобы разодрать глотку своей жертве. Единственное, чего пока не понимает этот урод — он в моих руках: его свобода и жизнь тоже.

— Да, мне нужна Оля и ее дочь. — смотрю на его реакцию, ведь хочу забрать не только его жену, но и ребенка. Как он поступит? Будет ли сопротивляться? — Ты откажешься от них! — Иван опустил голову и глядя себе под ноги, пробурчал:

— Что я получу за это?

Не поверил своим ушам, неужели так просто откажется? Да, мне это выгодно! Но, чёрт возьми, это твоя любимая женщина и твой ребенок, какой может быть торг?!

— Свободу, — в ответ на мои слова, Иван резко поднял голову и посмотрел изучающе. — больше ничего ты не получишь!

— А кто ее у меня заберет? — в его голосе явно прослеживалась тревога, видимо понял, куда ветер дует.

Я молча ждал, не сводя с ублюдка пристального взгляда, под ним мой оппонент заерзал на стуле. Он понимал, что не буду разбрасываться словами и уж, если говорю — значит, причина весомая.

— Мой отец…

Я не дал ему закончить. Отдал команду охраннику, тот освободил Ивана. Мужчина потер затекшие руки, его била нервная дрожь.

— Он тебе не поможет и ты это знаешь. — я протянул ему несколько файлов из папки, в которых были доказательства самых крупных его махинаций. Информация касалась не только моей фирмы, все для того, чтобы он понял — я знаю все! И доказать смогу все! — Как думаешь, на сколько лет это потянет?

Его затрясло еще сильнее, а на лице застыла гримаса ужаса, смешанная с удивлением. Я наслаждался его состоянием. Что-то темное в моей душе поднималось из глубин и подавлять в себе это не буду — месть, именно она как есть, во всей своей неприглядной красоте.

Тысячу раз, когда этот урод приносил мне липовые документы на подпись, а я подписывал, представлял себе эту сцену. Так стоит ли отказывать себе в удовольствии увидеть эмоции на лице Ивана, когда тот поймет, что против не попрешь — он загнан в угол.

— Ты знаешь, что с тобой будет, если эта информация всплывет хоть где-то? Тюрьма покажется раем! — вижу, что понимает, безысходность читается в каждом движении.

— Что мне нужно сделать?

Вот это уже по существу, теперь мы говорим на одном языке!

Я опять открыл папку и достал несколько документов. Сейчас все закончится, и моя девочка опять будет свободна. Протянул Ивану документы для расторжения брака и на отказ от родительских прав. Он их даже не рассматривал, взял ручку и подписал.

— Ты должен уехать и не возвращаться! — забираю документы из его рук и передаю билет на самолет в один конец. — Появишься — пущу в ход все, что есть.

Иван опустил голову и обхватил её руками. Сожалеет? Врядли! Денег, что он наворовал, хватит на безбедную жизнь до старости, он ничего не потерял. Если бы Оля была ему нужна, то сопротивлялся бы. И мне это уже неинтересно. Развернувшись, отправился к выходу, но, не дойдя до лестницы пару шагов, остановился. Все же нужно проконтролировать, чтобы он точно улетел, поэтому дал указание охране проводить его.

— Как ты заставишь Олю подписать эти документы? — я обернулся, Иван с вызовом смотрел на меня, почувствовав слабое звено в моей схеме. — Там ведь нужна и ее подпись. Или сучка уже потекла? — криво усмехнулся он.

Секунда и я стою перед ним, а мой кулак нещадно впечатывается в его физиономию. Иван не смог удержаться и упал со стула, попытался встать, но охранник прижал его к полу, поставив ногу между лопаток.

— Ни слова больше, если хочешь выйти живым отсюда! — сказал Игорь, придавив его еще сильнее.

Бывший спецназовец, которого я вытащил из тюрьмы, никогда не бросал слов на ветер. В тюрьму он угодил, избив мажористого парня, который избил, и попытался изнасиловать молоденькую девчонку в клубе, где Игорь работал охранником. Поэтому для меня не секрет отношение моего человека к мужчинам, которые чесали свои кулаки о более слабых. Ивану крупно не повезет, если он посмеет ослушаться — ребра ему точно пересчитают.

Когда я, наконец, оказался на улице и смог вздохнуть полной грудью — пришло осознание: Иван в чем-то был прав. Теперь нужно, чтобы Оля подписала чёртовы документы, только тогда она будет свободна. Подпишет ли?

Я не уверен, что согласится по собственной воле — то, как она его сегодня защищала… Неужели он ей так дорог? Где-то внутри разгоралось пламя ревности и боли, но усилием воли заглушил его. Глянул на часы — полтретьего ночи. Я знаю как заставить ее подписать бумаги, если Иван, действительно, ей дорог — подпишет. Но видит Бог — я не хочу этого делать!

Глава 13. Ольга

Катюша на удивление быстро уснула.

Мы расположились в комнате на первом этаже.

Квартира была двухуровневой: первый этаж встречал небольшой прихожей, далее находилась огромная гостиная с кухней открытой планировки, санузел и одна комната для гостей, именно в ней я уложила спать дочку, несмотря на протесты с ее стороны.

Виктор успел показать ей весь второй этаж и комнату, рядом со своей спальней, в которую Катя просто влюбилась. Квадратной формы, она напоминала спальню принцессы, от розового цвета зарябило в глазах. Катя была в восторге и объявила, что Виктор предложил ей переночевать здесь. Но я не разрешила. Меня повергла в шок эта комната: она ярко контрастировала с отделкой остальной квартиры, которая, к слову, была сдержанной — бежевые тона красиво сочетались с темно-коричневым цветом деревянных панелей и дверей.

Откуда здесь детская? Ведь, насколько я знаю — у Виктора нет детей, а это значит он специально…

— Нет! — произношу вслух, чтобы отогнать поток ненужных мыслей.

На часах три утра, а сна ни в одном глазу. Включаю кофемашину, режим «Латте», и подхожу к окну в кухне. Ровно в тот момент вижу внедорожник, въезжающий во двор. Виктор? Интересно, зачем он приехал?

Кофемашина писком оповещает о том, что ароматный напиток готов. Беру чашку, снова подхожу к окну — автомобиля видно не было, видимо, ошиблась — не он. Разочарование, смешанное с тоской и болью отдалось в районе солнечного сплетения. Стоило ли себя обманывать — мне хотелось видеть его рядом, почувствовать защищенной в его объятиях. Он мне часто снился, иногда сны были настолько яркими, что просыпаясь среди ночи, мне казалось — он рядом. Но это была всего лишь иллюзия, созданная моим одурманенным разумом.

Допив кофе и ополоснув чашку, отправляюсь в постель к Кате. Дочка привыкла спать со мной с младенчества, а класть ее отдельно не было никакой возможности.

Просыпаясь ночью, малышка отправлялась на поиски и обязательно просилась ко мне, поначалу я уступала, а затем и вовсе переселилась в детскую.

Ваня не возражал, ведь наш брак фактически был фиктивным — нас обоих это устраивало. Но, тем не менее, видимость семейной идиллии он ревностно хранил. Поэтому то, что случилось сегодня вечером, стало для меня не просто неожиданностью, а настоящим шоком.

Ваня, друг детства, мой лучший друг, пытался изнасиловать меня! Боже, не хочу даже думать о том, что случилось бы, если бы Виктор не успел вовремя. Я остановилась как вкопанная посреди гостиной. Как он узнал?

Я не успеваю пересечь гостиную, чтобы добраться до кровати, потому что звук поворачивающегося в замке ключа, привлек мое внимание. Так и осталась стоять в полумраке, ожидая гостя. Я знала кто за дверью, ну, или догадывалась. Только зачем он пожаловал посреди ночи? В "другом месте" не спится?

Дверь открылась, а на пороге показался силуэт высокого мужчины. Виктор — все же я не ошиблась, он действительно приехал.

— Как ты узнал о том, что происходило у меня дома? — я ошарашила его своим вопросом с порога.

Виктор посмотрел на меня исподлобья — он всегда так делал, когда был виноват, раньше мне казалось это милым, сейчас же таких эмоций не вызывало.

— Жучок в твоей сумочке. — ни тени сомнения, никакого раскаяния, будто что-то обыденное сказал. — Почему не спишь? Что-то беспокоит?

Виктор внимательно посмотрел на меня, а я не знала что ответить, от его наглости впала в ступор. Значит теперь для него в порядке вещей вот так, в открытую, следить за мной?

— Поверить не могу! — я была возмущена до глубины души, но в тоже время благодарна за то, что все произошло именно так, а не иначе.

Противоречивые чувства разрывали меня изнутри и Виктор, видимо, заметил это, потому что следующим, что он сказал, было:

— Я знаю, что поступил неправильно, но иначе не мог — должен был знать, что с тобой все в порядке.

Что я могу ему ответить? Спасибо, что следил за мной?!

— Зачем ты приехал? — в полумраке гостиной, освещенной лишь подсветкой в рабочей зоне кухни, Виктор напомнил демона, явившегося из преисподней.

Лихорадочный блеск темных глаз гипнотизирует, не давая шанса отвести взгляд.

Мужчина медленно надвигается, не отрывая взгляда, мое дыхание сбивается, а сердце выпрыгивает из груди. Его плавные движения завораживают — он совсем близко. Протягивает руку и наматывает локон моих волос на указательный палец, большим проводит по щеке, задевая уголок губ.

Я слегка дергаюсь от такой откровенной ласки — он отпускает, вижу, как в черных глазах разгорается пламя.

— Нам нужно поговорить. — произносит хрипло, но серьезность его тона заставляет насторожиться. — Дело касается Ивана…

— Что с ним? — мой вопрос, заданный тревожным голосом, раздражает Виктора. Он отводит взгляд — смотрит в потолок, делает два глубоких вдоха, идет ка кухню.

Бросает черную папку на стол.

— Будешь кофе? — чуть слышно спрашивает. — Разговор будет долгим…

Отрицательно машу головой — мне сейчас не до кофе. За одни сутки произошло столько событий, что, наверное, еще чего-то плохого я точно не переживу. Сажусь за стол и не свожу глаз с Виктора, ожидая приговора.

Иван натворил что-то, я пока не понимала в чем дело, но, видимо, проблема серьезная. Нужно узнать, что это и только тогда я пойму как ему помочь. То, что мой муж пытался сегодня сделать — непростительно, но Иван очень помог мне, когда помощи ждать было неоткуда, теперь моя очередь.

— Что сделал мой муж? — Виктора передернуло от моих слов. — Хватит ходить «вокруг да около»!

Мужчина отвлекся от кофемашины и внимательно посмотрел на меня. Чего он хочет, чего ждет? Побольнее ударить?

— Открой папку. — взглядом указал на стол. — Просмотри, тебе, как финансовому аналитику, много времени не понадобится, чтобы оценить обстановку, в которой оказался твой муж.

Я уже не слушала Виктора, погружаясь с головой в цифры, но от каждого следующего документа волосы на голове вставали «дыбом». На глаза навернулись слезы — везде обман, самое страшное, что это близкий и родной человек, которому доверяла.

Оказывается, мы были долларовыми миллионерами, если верить тому, сколько Иван наворовал за это время. Мы с Катей, конечно, не бедствовали, живя с мужем, но и лишнего себе не позволяли: жили в скромной двушке, отдых один раз в год на среднестатистическом курорте. Почему тогда ощущение, что я в чем-то виновата, что меня вываляли в грязи?

Чем меньше бумаг оставалось, тем страшнее казались последствия. В папке было еще несколько документов, но меня уже тошнило от всего этого — я брезгливо отодвинула их и молча уставилась в стену. В голове пустота — ни одной мысли.

— Ты ДОЛЖНА просмотреть их до конца, самое интересное там. — ни тени жалости в голосе, только холод.

Пододвигаю папку ближе, перелистываю файл и не верю своим глазам: РАЗВОД?! Подпись Ивана есть, не хватает только моей.

— Что происходит? — задаю вопрос, глядя Виктору в глаза. Другой бы шарахнулся от такого взгляда, но не он. — Что это?!

Бросаю папку на стол и жду объяснений, обхватив себя руками, чтобы подавить распространяющуюся по телу дрожь. Виктор окинул меня холодным взглядом. Я не собираюсь играть в его игры! Прекрасно понимаю, каким образом он заставил Ивана подписать эти документы — угрозы!

— Ты должна подписать документы! — тон не предполагал отказа.

— Я не буду этого делать! — Виктор тяжело вздохнул, покрутил чашку в руках, а когда перевел взгляд на меня, поняла, что услышу то, что мне точно не понравится.

Никакого сочувствия — на меня смотрел холодный директор офиса, каким я видела его утром. Никаких эмоций — только дело.

— Оля, ты знаешь, что если я передам эти документы органам, ТВОЕГО Ивана посадят, — он так брезгливо выделил это слово, что я невольно поежилась. — Эта ситуация зацепит и тебя, и Катю, а я этого не хочу. В этих махинациях виноват только он. Судя по твоей реакции — ты ни о чем не знала. Есть другой вариант, и он страшнее, поверь мне. Люди, которых он обманул до сих пор ищут того, у кого осели их деньги. И они поймут, что это твой муж, поверь мне — это дело времени.

Понимаю, что Виктор прав. Такие суммы просто так из-под носа не уводят. За все нужно платить. Страшно представить, что будет со мной и Катей, если всплывет то, что сделал Ваня. Приступ тошноты подступил к горлу, прикрыв рот рукой, я побежала в туалет. Пустой желудок очистился моментально, и позывы прекратились, умывшись, я вернулась обратно. На столе меня ждал стакан воды с лимоном. С жадностью выпила половину — полегчало.

— Ты в порядке? — в голосе Виктора слышалось беспокойство, но меня это не волновало. Он продумал все, а я лишь пешка в его игре и мне никак не обыграть мастера. Куда бы я не сунулась, везде тупик. — У меня есть несколько условий, при которых твой муж останется на свободе, а вы с Катей в безопасности. Первое — это документы на развод, ты должна их подписать.

— Огласи весь список, пожалуйста! — у меня начинается истерика, слезы подступают к глазам, но мне смешно.

Смешна вся эта ситуация и мое безвыходное положение в ней. Марионетка и манипулятор! А я пыталась рассмотреть в нем прежнего Виктора, идиотка! Это прежний Виктор был таким, просто я не хотела этого видеть. Он всегда шел по головам, нимало не заботясь о чувствах других людей. Люди — пешки в его игре, разменный материал, не более.

— Ты выйдешь за меня замуж, а Катю я удочерю — Иван подписал отказ от родительских прав. — Виктор подошел ближе и своими длинными пальцами чуть отодвинул документы о разводе, чтобы показался следующий, который заявлял о том, что Иван больше не является отцом Кати.

Это было последней каплей: я засмеялась в голос, слезы текли из глаз — остановиться было выше моих сил. Это какой-то сюрреалистичный сценарий моей жизни, такое точно не могло со мной произойти!

Виктор схватил меня за плечи и с силой встряхнул, но это не помогло. Я смотрела на него, но сквозь пелену слез, застилавшую мои глаза, не смогла разглядеть эмоции, владевшие им в тот момент.

— Оля, Оленька, послушай! — в его голосе было столько нежности, а руки обняли и прижали с такой силой, что, казалось, мы стали одним целым. Быстрые гулкие удары его сердца успокаивающе подействовали на меня, несколько раз всхлипнув, я успокоилась. — Приди в себя! Твой муж наворотил столько дел, что для меня странно, как до вас раньше не добрались! Мое предложение — лучший выход в этой ситуации.

Он обхватил руками мое заплаканное лицо и смотрел в глаза, а я чувствовала его дыхание на своей коже. Если прежде я с умасходила от его прикосновений, то сейчас они мне были противны.

— Нет! Я никогда не сделаю этого! — вырвавшись из его цепких рук, я отбежала к окну, теперь преградой между нами служил стол — это давало иллюзию безопасности. — Ты не сможешь заставить!

Виктор задумавшись молчал. Мужчина стоял в пол оборота, но даже в тусклом освещении я видела его четкий профиль, он потер бороду, вздохнул и повернулся. Больше не было Виктора, который обнимал и успокаивал меня минуту назад. Ярость в его глазах говорила о том, что он не намерен сдаваться.

— Ты сделаешь то, что тебе говорю, иначе он сядет, а дальше судьба этого ублюдка будет зависеть только от того, насколько быстро о нем узнают те люди, которых он кинул.

Не верю своим ушам — Виктор опустился до шантажа.

— Ненавижу тебя… — прошептала, наслаждаясь той реакцией, которую произвели мои слова.

Да, это была секундная реакция, но она была — ему больно. Этому бесчувственному роботу, который во второй раз разрушил мою жизнь — больно!

— Подпиши. — пододвинул бумаги ближе и подал мне ручку. — И я уйду.

Я поставила свою подпись и отвернулась к окну. Не могу видеть его ликование — добился, чего хотел, пусть проваливает.

— Если тебя это успокоит, наш брак будет фиктивным, — он замолчал, затем добавил. — До тех пор, пока сама не решишь иначе. Свадьба через месяц.

Хлопок двери возвестил о его уходе, что к лучшему, потому что видеть или находиться рядом было выше моих сил.

Остаток ночи я провела у окна.

Виктор уехал не сразу, его заведенный внедорожник еще долго стоял во дворе.

Глава 14. Ольга

День свадьбы

Майское солнце пробивалось сквозь плотные шторы тонкими лучиками, заставляя мелкие пылинки, летающие в воздухе, светится. Их причудливый танец успокаивал и убаюкивал мое, еще не отошедшее ото сна, сознание. А мягкая кровать, с горой подушек и ворохом одеял, не выпускала из своего плена. После городской суеты, просыпаться под трели птиц — просто сказка. Если бы не одно НО!

Виктор… Он снился мне почти каждую ночь. Память играла со мной в причудливые игры, проявляя самые счастливые и жаркие моменты нашей близости, но затемняя и вырезая весь негатив.

С тех пор, как мы с Катюшей переехали в загородный дом Лядова, прошла неделя, а до этого момента так и жили в его городской квартире. Дочка быстро там освоилась. Оккупировав все же детскую, она бережно инвентаризировала все свои игрушки, привезенные охранником Виктора из нашей прежней квартиры. Расставляла все по местам, по известной только ей системе. Я не вмешивалась, как говорится: чем бы дитя ни тешилось…

Что касается Виктора, то он будто исчез из моей жизни: за этот месяц появлялся всего несколько раз и то, набегами, чтобы увидеться с Катей. Привозил ей еще игрушек и по пол вечера возился с малышкой, укладывал спать и уходил, бросал на прощание пару дежурных фраз и на этом все.

Единственное, от него я узнала то, что не давало покоя: куда исчез Ваня? От него ни слуху, ни духу за все это время. Как оказалось — он улетел на Бали, о чем, собственно, всегда мечтал. Виктор сказал, что не забирал его деньги, хотя счета Ивана не являлись для Лядова секретом, он отследил все финансовые потоки моего, теперь уже бывшего, мужа. Так что Ване наворованных денег с лихвой хватит на безбедную жизнь, уж тем более в той стране, которую он выбрал. До сих пор не могу поверить в то, что он делал это! Но с фактами не поспоришь.

Еще одна неприятность настигла через неделю — Инна Юрьевна, мать Вани стала разыскивать его. Не дозвонившись до сына, она названивала мне. Поначалу, я саботировала разговор с ней, не зная как объяснить все произошедшее. Но, набравшись смелости — ответила на звонок и назначила встречу в кафе, недалеко от дома бывшего мужа.

Увидев, явно расстроенную, и, даже изможденную волнениями, женщину — почувствовала свою вину перед ней. Но наш разговор шокировал меня не меньше, а может и больше того, что натворил Ваня.

Дело касалось Кати… Инне Юрьевне я рассказа всю правду от начала до конца — она даже бровью не повела, а я ведь готовилась к слезам, истерике и обвинениям в свой адрес. Женщина не была в курсе махинаций своего сына, но, что касается Кати… Как оказалось, Ваня перенес в детстве какую-то болезнь и просто не мог быть отцом моей девочки, свекры все знали, ну или почти все.

Они и не надеялись иметь родных внуков, поэтому Катя была их отдушиной. Эти люди с чистым сердцем приняли моего ребенка, зная, что девочка не родная им и ни словом об этом не обмолвились. На мой вопрос, почему они молчали, получила исчерпывающий ответ: «Все ведь было хорошо!».

Слезы полились, когда я сообщила Инне Юрьевне, что выхожу замуж за родного отца моей дочери. Она умоляла не разлучать их с Катей и хотя бы время от времени позволять им видеться с ней. Мое сердце не выдерживало слез женщины, которая за пять лет стала мне родной, поэтому я согласилась. Если бы я знала, к чему приведет в дальнейшем моя мягкотелость — никогда бы этого не позволила. Но в тот момент я искренне хотела избавить от ненужных страданий ни в чем не повинного человека, тем более, что Катя очень любит бабушку с дедушкой и считает их родными.

Расстались мы с Инной Юрьевной полюбовно — она немного посетовала на непутевость сына, который с детства попадал во всякие передряги, но я не хотела вдаваться в подробности, поэтому молча послушала, попрощалась и ушла. Мне было достаточно знать, что Ване ничего не грозит и он жив-здоров.

Теперь же, мне предстоит заплатить высокую цену за его свободу, а плачу я собственным счастьем и спокойствием.

Стук в дверь привлек мое внимание. Взглянув на круглые настенные часы, понимаю, что это не Катя. Семь часов слишком раннее для этого «совенка» время, да и стучать она не будет. Малышка, обычно, вбегает в комнату, наводя столько шороху, что о сне сразу можно забыть.

Но уже одно то, что Катюша засыпала и всю ночь спала в своей комнате, было огромным шагом к самостоятельности дочки. Не знаю, что на нее повлияло и почему так быстро, ведь даже у меня был своеобразный «синдром отмены» — я просыпалась среди ночи и не сразу понимала, где мой ребенок, так что уж говорить о ней. Но нет, она абсолютно спокойно спала всю ночь.

Ручка повернулась, дверь следом тихонько открылась. В комнату, крадучись, вошла Марго. Интересно… Не сплю я давно, но не слышала, чтобы она въезжала во двор. Может она все же приняла мое приглашение и осталась в комнате для гостей?

— Приве-е-ет! — шепчет, продвигаясь по комнате на цыпочках, с грацией кошки — абсолютно бесшумно. Дойдя до кровати, юркнула ко мне под одеяло. — Я к тебе погреться! Вроде май месяц на дворе, и солнце светит, но дико холодно.

— Не слышала, как ты приехала. — Марго от чего-то смущенно опустила взгляд. — Ты здесь ночевала? — подруга густо покраснела и сразу перевела тему:

— Ты готова к свадьбе?

Да, это именно тот вопрос, который я задавала себе весь последний месяц: готова ли я связать свою жизнь с человеком, которого когда-то безумно любила, а теперь также сильно терпеть не могу?

— Ты ведь знаешь, что выбора у меня нет! — Марго тяжело вздохнула и обняла меня. От холодных ладошек на своей спине я поежилась, но подруга, почувствовав мою реакцию, не только не убрала их, а еще сильнее прижала и засмеялась. — Ой, холодно!

Маргоша вскочила и раздвинула тяжелые плотные шторы, впуская в комнату ослепляющее солнце. Я зажмурилась, подставляя лицо согревающим лучам. Она бросила мне белый плюшевый халат, лежавший на кресле, а сама направилась к двери.

— Я приготовлю кофе, жду внизу через десять минут! Не позже! — улыбаясь, бросила на ходу и скрылась за дверью.

Марго единственная, кому я изливала душу на протяжении последних дней. Не люблю плакаться по поводу и без, однако бывают ситуации, когда без «карманного» психолога не обойтись, иначе можно просто сойти с ума, закопавшись в собственных мыслях. Наверное, в такие моменты проверяется прочность дружеских отношений — когда не только тебе плачутся в жилетку, но и ты время от времени можешь.

Утренний ритуал, сформировавшийся за неделю, не выполнен — нужно срочно исправить! Натягиваю халат, выползая из-под теплого одеяла и, запахивая его, плетусь мелким шагом к балкону. Я влюбилась в эту комнату, как только увидела: огромная, в серо-фиолетовых тонах, квадратной формы, с огромной кроватью и, самое главное — с широким балконом, выходящим в сад. Теперь, это мое любимое место в доме. Утром обязательно выхожу вдохнуть чистый весенний воздух и хотя бы на несколько минут отключиться от действительности, наслаждаясь пением птиц.

Но, видимо, сегодня все пойдет не по плану, потому что не дойдя пару шагов до цели, опять слышу стук в дверь, но на этот раз более настойчивый.

— Войдите! — отзываюсь, понимая, что это кто-то из немногочисленного персонала дома.

Я не ошиблась, как оказалось, Игорь, охранник Виктора, принес мне коробку со свадебным платьем. Будущий муж, видите ли, взял на себя обязанность по выбору подвенечного платья. Окей! Но не всегда будет так как он хочет, сегодня Виктор это поймет, у меня для него тоже кое-что припасено!

Бросаю коробку на кровать и спускаюсь пить кофе, аромат, которого ударил в нос, как только Игорь вошел в комнату. Пусть сегодняшний день для меня не будет праздничным, но в маленьких удовольствиях уж точно себе не откажу…

Глава 15. Ольга

Не свадьба, а одно название!

Просто маскарад для прессы, ну и еще… для Виктора. Как напыщенный индюк, гордый своей победе сидит рядом и принимает поздравления от родственников, коллег и других людей, имен которых я просто не запоминаю — лишняя информация.

Такое ощущение, что он наслаждается праздником и для него все по-настоящему. А если учесть мою руку в его руке, которую Лядов с завидным упорством не выпускает уже с полчаса, не смотря на все мои попытки ее вытащить — определенно наслаждается.

Скулы начинает сводить от натянутой улыбки, но я стойко держусь. Нужно пережить всего один день.

Один!

Свадебные организаторы и декораторы постарались на славу. Весь первый этаж дома Виктора был украшен живыми цветами. Нежно-розовые пионы и белые розы, казалось, были повсюду: в вазах, на полу, на стенах и даже под потолком был сооружен купол из тонкой, струящейся ткани, который был украшен все теми же цветами. Их сладковатый аромат разносился по всему помещению, перебивая запах еды, что официанты расставляли по столам. Все убранство напоминало весенний сад, в любой другой ситуации я бы любовалась, а может, была бы в восторге, но не сегодня!

Сейчас мне хотелось строить «кислую мину» перед Виктором и всем своим видом испортить негодяю праздник.

Хотя, где-то глубоко внутри, понимала, что именно об этом мечтала пять лет назад. Шикарная свадьба, мужчина, которого люблю больше жизни и бесконечное счастье впереди. Наивная! Время прошло, все изменилось, в том числе и отношения между нами — выросла стена, с моей стороны недоверия и боли, а что со стороны Лядова — не знаю, но чувствую, что ко мне тоже есть претензии. Нас разделило и время, и расстояние, и события, что произошли в наших жизнях. Мы разные! Не понимаю, почему Виктор решил объединить наши миры?!

— Пойдем к столу, — шепнул мне Лядов на ухо. — Расслабься, иначе все подумают, что я тебя волоком затащил под венец.

Я негромко засмеялась, но внимание гостей все же привлекла. Мне заулыбались в ответ, решив, видимо, что Виктор сказал мне на ухо какую-то пошлость. Их реакция на меня разрядила обстановку, я начала присматриваться к гостям. Они больше не были безликими фигурами, от которых я всеми силами пыталась абстрагироваться — это были люди, которые искренне и не очень, но желали нам счастья.

И только один взгляд огромных голубых глаз, полный злобы и желчи, привлек мое внимание. Девушка, блондинка, стояла в углу и не сводила с меня и Виктора пристального взгляда, да так, что по коже пробежали неприятные мурашки. Кажется, я уже видела ее в офисе, но, сколько не старалась, не могла вспомнить кто она.

Гости уселись за столы, уже накрытые прыткими официантами, сновавшими туда-сюда. Внимание приглашенных людей рассеивалось между закусками и общением друг с другом, а я смогла выдохнуть и немного расслабиться. Бокал холодного шампанского, который протянул мне Лядов, был как раз кстати.

— Не налегай так! — толкнула в бок Марго, сидящая справа от меня. Я же ответила удивленным взглядом. — Ты с самого утра ничего не ела, чашка кофе не считается!

Меня улыбнула забота, сквозящая в ее словах — мамочка-наседка над несмышленым птенцом.

Пусть так, ведь моя мать проявляла ко мне интерес крайне редко, да и то, если той что-то нужно было от меня. Главной ее целью было удачно выдать меня замуж, все остальное не важно.

Я часто размышляла над тем, почему моя мама так холодна со мной, но не находя ответа, винила себя во всем. С раннего детства, всеми возможными способами, пыталась заслужить похвалу и ее любовь: отличные оценки, помощь по дому, беспрекословное подчинение любым требованиям — не помогало! Ничего не помогало! Но вот теперь ее желание сбылось — я замужем за самым завидным женихом города.

Мама не была так счастлива, когда я выходила замуж за Ваню, ибо считала, что я промахнулась с выбором. А сейчас светилась, сидя за столом с отцом и своими подругами, которые, по всей видимости, не переставали восхищаться торжеством.

Противно на это смотреть — я отвернулась, и, буквально, столкнулась взглядом с голубоглазой блондинкой, которая все также изучающе смотрела на меня.

— Все хорошо? — Виктор отвлекся от разговора со своим другом, который был по совместительству свидетелем на нашей свадьбе, и все внимание сосредоточил на моем лице. — Ты бледная…

— Все просто шикарно! — я улыбнулась своей самой милой улыбкой, но по взгляду Виктор должен был понять всю степень моего сарказма. Понял! С лица слетело выражение безраздельного счастья, он даже выпустил мою руку, которую начал поглаживать под столом минуту назад. — Спасибо!

Не знаю, за что благодарю: то ли за грусть-тоску в его глазах, или же за то, что больше не прикасался ко мне. Потому что то, как он гладил пальцем мою ладонь, не возможно было выносить. Это касание сродни какой-то, только нам двоим доступной близости, оно переносило меня в прошлое, когда мы вот также рядом сидели на планерках и собраниях, а он держал меня за руку и гладил, от чего я терялась, краснела и не могла собраться. Виктор же от такой моей реакции приходил в полный восторг. Когда мы оставались одни, говорил, что мы одно целое и моя реакция на него — лишнее тому доказательство.

Спустя час гости были в уже изрядном подпитии, и кто-то из них решил вспомнить старую традицию.

— Горько! — прозвучало из зала сначала один раз, но затем остальные подхватили, теперь раскатисто и хором возвещали нам с Виктором о том, что мы должны были отыграть сцену с поцелуем.

Муж встал и предложил мне руку, я на секунду опешила, но бежать некуда, а договор есть договор и выполнять условия нужно. Виктор улыбнулся одной рукой притягивая меня ближе, другой нежно коснулся подбородка, провел пальцем по нижней губе, заставляя приоткрыть рот. От его действий по телу разносились волны возбуждения, он накрыл мои губы своими, и мир перестал существовать — только мы, вытесненные в другую реальность.

Поцелуй мог продолжаться дольше, но мой муж решил перейти к более решительным действиям. Если до этого он целомудренно касался моих губ, то теперь Виктор мягко, но настойчиво проник в мой рот и нежно коснулся своим языком моего. От его действий по телу прошелся разряд, которого я не ожидала. Нет, я знала, и уже чувствовала это раньше, но то было давно, а память стерла яркость этих ощущений. Меня настолько это ошеломило, что я отпрянула от Виктора.

— Оля, на нас смотрят. — прошептал он, удерживая меня рядом.

— Отпусти, — отвечаю одними губами и улыбаюсь, играя смущенную невесту.

Ведущий, увидев нашу заминку, пригласил гостей на танцпол, организованный в центре зала, заиграла музыка, и молодежь потихоньку начала подниматься со своих мест.

Терпеть не могу толпу, а уж тем более, когда ее внимание направлено на меня. Вот почему нельзя было организовать фуршет в каком-нибудь ресторане, зачем именно здесь — в доме?

В свое пространство пускала только очень близких людей, а уж за период брака с Ваней их стало совсем мало. Именно поэтому, я так рьяно искала работу, чтобы хоть немного выйти из самовольного заточения.

Какая-то часть меня, все еще мечтала о карьере, о том, что я реализуюсь не только как жена и мать, но стану специалистом высокого уровня в своей профессии. Виктор, в свое время, спутал мне все карты. Разбил все надежды, растоптал меня! Все о чем я мечтала было забыто.

— Пойдем, нужно пообщаться с гостями, — Виктор протянул руку, приглашая следовать за ним. Мне ничего не оставалось кроме как согласиться.

Время тянулось невероятно медленно. Я думала, что этот день никогда не закончится. Виктор постоянно был рядом, знакомил с гостями, пытался вовлечь в разговор и хоть как-то расшевелить меня. Но каждый раз, когда очередной собеседник интересовался нашими планами сердце больно сжималось. Какие могут быть совместные планы, если я не знаю, что нас ждет дальше! А людям ведь все интересно: куда мы поедем в свадебное путешествие, будем мы жить в этом доме или где-то еще, а, особенно, когда же ждать пополнения в семействе. Лядов все вопросы парировал с легкостью, а я от каждого такого напрягалась и беспомощно молчала.

Наверное так, судя по всему, заканчивается влюбленность, когда понимаешь, что себе не принадлежишь, что человек стоящий рядом не равнозначный партнер, а скорее — хозяин положения, ведь теперь всё зависит от его «барского» решения.

В процессе очередного препарирования наших планов у Виктора зазвонил телефон и он, извинившись, оставил меня в обществе дамы «далеко за пятьдесят», жены одного из его партнеров по бизнесу, которая слишком настойчиво разглядывала мою фигуру в поисках признаков беременности. Меня ее внимание почему-то не только не раздражало, но и веселило, настолько оно было не прикрыто. Я решила ей подыграть:

— Ох! Что-то мне нехорошо! — обмахиваюсь руками, словно веером. — Голова кружится, мне нужно на воздух! — делаю шаг в сторону открытых настежь панорамных окон, но краем глаза замечаю ликование на лице женщины, чувствую, скоро все гости будут знать новость, которая совсем не является правдой.

Вот так рождаются слухи, сегодня именно я стала распространителем сплетен. Как бы там ни было — это возвращает чувство контроля, пусть таким образом, но мне легче. Оценку своим действиям сегодня давать не намерена!

В саду так сладко пахнет сиренью и ландышами, зажмуриваю глаза и с удовольствием погружаюсь в этот аромат, который окутывает невидимым покрывалом и заставляет на несколько минут отключиться от происходящего. Солнце садится. В мае поздно смеркается, значит, весь этот маскарад скоро закончится, и я смогу вздохнуть с облегчением.

— Ты мне обещал! — доносится до моих ушей требовательный женский крик.

Я практически добрела до угла дома, а звук раздавался как раз оттуда. Не люблю быть свидетелем чужих разборок, поэтому разворачиваюсь и делаю шаг в обратном направлении, но второй голос заставляет меня остановиться будто вкопанной.

— Мила, тише! — голос Виктора я узнала бы из тысячи. — Нас могут услышать!

— Какого хрена ты вообще женился! — чуть тише, но я все равно отчетливо слышу каждое слово, и, кажется, догадываюсь кому принадлежит этот голос. — Виктор, чем она лучше меня? Нам ведь было хорошо вместе! Почему ты пропал, не звонишь, не пишешь? Ведь мы не можем все просто так закончить…

Дальше слушать не могла — мне будто под дых дали, настолько больно мне было лишь однажды, когда поняла — Лядов не вернется.

Брела ко входу в дом в полузабытьи, как в вакууме. Душевная боль, иногда сильнее физической, подкашивает и выбивает из пространства, но почему мне так гадко. Виктор не клялся в верности и ничего не обещал, не говорил, что любит и даже брак этот считал фиктивным. Это его план! Он мне мстит, но за что? Он ведь сам ушел и не вернулся, я то в чем виновата?

Как можно быть таким моральным уродом, чтобы притащить на свадьбу свою любовницу?

Танцы в разгаре, гости не обращают на меня никакого внимания. Оглядываю зал в поисках Марго, но подруги нигде нет. Мне нужно кому-то выговориться срочно, иначе взорвусь и разнесу здесь все к чертям, и никто меня не остановит!

— Кого ищешь? — оборачиваюсь — Марго смотрит на меня своими зелеными глазами, а улыбка медленно сползает с ее лица. — Пойдем! — хватает меня за руку и настойчиво тащит в кухню.

Мне приходится практически бежать вслед, в узком коридоре натыкаемся на парочку. Видимо, решили уединиться, не ожидая, что их покой кто-то нарушит, но мою подругу это не смутило — она все таким же быстрым шагом обогнула препятствие и, вот — мы на месте.

Кухня в доме Лядова шикарная не только по размерам, но и по наполнению: огромное количество техники, большой остров посреди, плавно перетекающий в барную стойку, именно к ней Марго направилась в первую очередь.

— Что случилось? Вокруг тебя будто молнии летают! Что произошло в саду, с Виктором поругались? — она тараторит слегка запыхавшись, а у меня от ее заботливого голоса на глаза навернулись слезы.

— Он там со своей любовницей воркует! — Марго резко развернулась и направилась к двери, которую закрыла негромким хлопком.

— Это та блондинка?

— Ты тоже заметила, как она смотрела на нас? — Марго в ответ лишь задумчиво кивнула. — Я не уверена, что именно она, я слышала их разговор в саду. Марго зачем он так со мной? — слезы хлынули так неожиданно, что я не сразу сообразила, что плачу.

— Слезами горю не поможешь, — подруга протянула мне салфетку. — Ты ведь не ожидала, что здоровый мужчина будет все пять лет обходиться без секса? Не думаю, что там нечто большее, иначе Виктор не женился на тебе.

В глаза бросилась открытая бутылка с виски, решение я приняла моментально. Налила треть бокала и залпом осушила его, от крепкого алкоголя задохнулась, а перед глазами все прям закружилось.

"Ого! Это тебе не шампанское!" — пронеслось в голове.

— Оля ты чего? Совсем сдурела? — Марго вышла из шокового состояния и метнулась к холодильнику, вернулась с тарелкой разнообразных закусок, которыми начала закармливать меня. — Ешь давай! Натощак выпить столько виски! Тебя ж развезет сейчас, что я потом делать буду?

— Ничего не нужно, дальше я сам!

Глава 16. Виктор

— Муженек пожаловал! — Олю в таком состоянии никогда не видел — смешная она, когда выпьет, оказывается. — Как дела, дорогой?

Когда не нашел ее среди гостей поднялся в спальню, там тоже не оказалось, официант, встретившийся по пути сказал, что невеста со свидетельницей закрылись в кухне и у персонала доступа туда нет, а он нужен. Поэтому попросил решить эту проблему.

Да уж, проблема! Девчонки решили набраться и лучшего места найти не смогли. Я вышел в сад и обогнул дом — есть еще одна дверь в кухню для персонала, она, как и ожидалось, была открыта.

Первое, что услышал — как Маргарита сетует на то, что моя благоверная набралась и та не знает, что с ней делать. Зато я знаю! Чемоданы часа два как собраны и стоят в машине, Катюшу у бывшей свекрови моей жены заберет няня вместе с водителем. Программа у них насыщенная, так что малышка не должна соскучиться по маме за пару-тройку дней. У нас с Олей намечается поездка и то, что жена решила напиться мне как раз на руку — меньше сопротивляться будет, а может вообще уснет в машине.

— Оленька, пойдем, мне нужно кое-что тебе показать. — подхожу ближе, смотрит на меня не мигая, застыла от одной фразы.

Сколько же нужно будет отогревать ее, пока не начнет смотреть на меня как раньше?

— Лядов, какая я тебе, на хрен, Оленька? — вот тут уже я в шоке, кажется, поспешил с выводами о спиртном. — Ты, видимо, меня путаешь с Милочкой!

— Ребят, извините, я пойду — вам нужно поговорить. — Марго вышла бесшумно, а пространство между нами настолько наэлектризовалось, что напряжение ощущалось на физике.

— Боже, Лядов, ты мне противен! Я, конечно, не ожидала, что ты мне будешь верность хранить, но притащить любовницу на собственную свадьбу — это дно!

— Что она тебе сказала?

— Не она, а ты! Я слышала ваш разговор в саду, ты ведь ей сообщил, что наш брак фиктивный и ваши отношения не изменятся? — дрожь ее голоса выдавала все эмоции — Оля на грани, еще немного и случится истерика.

— Какой, к черту, фиктивный! — ударяю кулаком в стену, внутри клокочет ярость.

Кто меня за язык тянул? Благородство, блин! Зачем я это сказал? Ответ прост — чтобы ослабить хватку, дать Оле возможность контролировать ситуацию и не ломать девушку еще больше.

— Я разорвал с ней все отношения еще до нашей встречи, о чем сегодня напомнил! И давай закроем эту тему, не люблю, когда ты ревнуешь. Тем более, повода тебе не давал.

— Я тебе… — не даю ей договорить подхватываю на руки. Брыкается, но лишь сильнее прижимаю к себе, теперь не отпущу — моя. — Пусти меня!

— Нет! Я сейчас посажу тебя в машину, а пока буду нести на руках к гаражу, играешь счастливую невесту, — чеканю каждое слово, видимо поняла, что не шучу, но предостеречь лишним не будет. — Не в твоих интересах устраивать представление, уяснила?

— Да… — чуть слышно прошептала в ответ, но мне этого хватило, чтобы понять — истерики не будет.

Гости, встречавшиеся по пути, улыбались глядя на нас, а некоторые, как, например, Олег — один из партнеров, отпускали сальные шуточки, но одного моего взгляда было достаточно, чтобы они заткнулись. Ни к чему все это!

Их можно понять — все видят перед собой влюбленную пару, именно эту картинку рисовали мы с Ольгой весь день. И только нас двоих касается, что влюбленным являюсь, по сути, только я, но это пока! Я верну НАС и те чувства, что были раньше, даже если придется потратить на это всю оставшуюся жизнь.

Но, для начала, отвезу ее в то место, где нас никто не побеспокоит, где мы сможем наконец поговорить нормально, ну или хотя бы попытаться…

Глава 17. Ольга

— Куда мы едем?

Белый внедорожник плавно выкатился за ворота и стал набирать скорость, увозя меня в неизвестном направлении. Лядов, по всей видимости, решил не посвящать меня в свои планы.

Ну что ж, пусть будет так!

Я, скорее, готова терпеть его общество, чем находиться в окружении людей, перед которыми нужно носить маску счастливой невесты, а, если учесть, что со спиртным я дружу неочень, вообще удивляюсь как "на ногах" держусь.

— Виктор, мне утром нужно забрать Катю у свекрови…

— У БЫВШЕЙ свекрови, — как-то слишком жестко поправил он меня. — Катю заберет няня и привезет в нашу городскую квартиру, Игорь за всем проследит. У них запланированы поездки в зоопарк, парк аттракционов и много чего еще. С ней все будет в порядке, не волнуйся!

— Так куда мы едем?

— Тебе понравится…

Мне действительно понравился одноэтажный деревянный дом на берегу лесного озера. Выйдя из машины и размяв, затекшие от двухчасовой поездки ноги, я начала осматриваться.

Природа невероятная, нетронутая, дикая. Свежий запах хвои и воды смешался в воздухе, а ветра практически не было — чистое наслаждение, несмотря на то, что практически весь последний месяц я провела за городом, здесь природа ощущалась иначе, сказочнее, что ли.

Поверхность воды была похожа на темное зеркало, отражавшее хмурое смеркавшееся небо, затянутое тучами и лес, который окружал его. В таких местах время останавливается — хочется усесться на землю и не двигаться, впитывая в себя все звуки и ароматы.

— Пойдем, нужно переодеться. — Виктор достал из багажника два чемодана и двинулся в сторону дома.

За все то время, что мы были в пути, едва ли перекинулись парой слов. Мне его не хватало — наконец начала отдавать себе в этом отчет.

— Оль, давай быстрее! — Лядов обернулся, открывая замок в двери. — Скоро совсем стемнеет, а я хочу прогуляться по лесу, если ты, конечно, не возражаешь.

Конечно, не возражаю! Я настолько морально устала в последнее время, что прогулка по такому красивому месту как раз то, что нужно моей воспаленной нервной системе.

— Помоги расстегнуть платье, пожалуйста! — несмотря на то, что до потайного замочка я легко дотягивалась, молния никак не поддавалась. Промучившись добрых пятнадцать минут в одиночестве, я решила все же обратиться за помощью к мужу.

Виктора долго просить не пришлось. О чем я пожалела сразу же, как только он прикоснулся ко мне. Его горячее дыхание на моих оголенных плечах, руки, медленно скользящие вслед за расстегивающейся молнией, будоражили моё сознание, пробуждая самые потаенные желания. Главное, чтобы Лядов не заметил моей реакции, иначе, все может закончиться также как в нашу первую ночь.

Наверное, алкоголь еще не выветрился, а, иначе, откуда всему этому взяться? Пусть, я до сих пор испытывала к этому мужчине чувства, но они не были такими всепоглощающими как раньше.

— Спасибо, дальше я сама! — слишком надолго его руки задержались на моей талии, их тепло я чувствовала через тонкую ткань платья. Поначалу, меня испугал тот отклик, которым отзывалось мое тело на его прикосновения, но я уже не та несмышленая девчонка, которая, по первому зову, прыгнула в постель к своему наставнику. Теперь я сама буду решать, когда это произойдет и случиться ли вообще!

Обернувшись, замечаю, что Виктора уже нет в комнате. В чемодане, который он предусмотрительно принес, оказалось слишком много вещей для пары дней отдыха.

Немного покопавшись, вытаскиваю джинсы, футболку и кеды, быстро одеваюсь, смываю макияж и выхожу в гостиную.

— Я готова. — говорю мужчине, стоящему ко мне спиной. Виктор, как и я, сменил костюм на джинсы и футболку, теперь глубокомысленно смотрел в окно.

— Погода портится… Может отложим на завтра?

— Ну уж, нет! — фыркаю в ответ.

Лядов пожимает плечами и идет к входной двери.

Из-за туч, стало совсем темно. Они, словно огромные серые великаны, заполонили все небо и теперь грозно рассматривали нас, маленьких никчемных человечков, ожидая возможности разразиться проливным дождем с раскатистым громом.

Это не пугало, а скорее завораживало, ведь самые красивые грозы приходились как раз на конец мая.

Виктор вел в глубь леса молча, собственно, мне тоже не о чем было с ним разговаривать. Но напряжение витало между нами довольно ощутимыми волнами, из-за чего было некомфортно.

Тропинка все сужалась, и вскоре ему пришлось идти первым, а мне плестись позади. Крупные капли дождя заставили мужчину ускориться, а я почти бежала следом.

— Осталось немного, хочу показать тебе одно место, которое для меня очень важно. — обернувшись Лядов взглянул на меня так задорно, что его лицо приобрело совсем мальчишеское выражение.

Дождь внезапно перешел в ливень. Футболка и джинсы промокли настолько быстро, как если бы меня окатили ведром воды.

Ткань неприятно липла к телу, натягиваясь, мешала бежать вслед за мужем, который взяв меня за руку, увлекал в убежище, в виде небольшого домика, скрытого густой зарослью малины.

Я слегка притормозила, чтобы сорвать пару ароматных ягод. Мне их так захотелось, что рот наполнился слюной.

— Оль, давай быстрее! Заболеешь!

Вот почему он такой? Почему не может просто наслаждаться моментом?

— Не-а, еще пару ягод и все, ты иди, я сейчас! — продолжаю с азартом обирать куст.

Не замечаю ничего вокруг: ни дождя, бившего крупными каплями по лицу, ни колючих веток, которые знатно царапали мне руки, когда я тянулась за самой большой и, по моему мнению, самой сладкой ягодой; ни насупленного Виктора, мокнущего под дождем в ожидании меня.

Под теплым весенним дождем хотелось бегать, скакать, кружиться, как в детстве. Но только… Голышом! Одежда убивала все удовольствие, сжимая своими цепкими мокрыми лапами тело, рвавшееся на свободу. Нужно было избавиться от нее! Что я, собственно, и сделала: с трудом стянула намертво прилипшие мокрые джинсы, чуть не рухнула при этом, подскользнувшись на мокрой траве; с футболкой справилась быстрее, ну а кеды, естественно, первыми полетели в сторону.

В такие моменты внутри просыпается что-то дикое, первородное, что не поддается осознанию, свое состояние можно только прочувствовать.

Я кружилась, хохотала и бегала от Виктора в одном нижнем белье. Тот, к слову, поначалу стоял, как истукан, слегка оглушенный моим поведением. И не понимал, что, происходит, но потом включился в игру.

Такой свободной и по-детски счастливой не чувствовала себя очень давно. Кажется, ракушка, в которой я скрылась от внешнего мира, дала трещину, а может и напрочь начала рассыпаться.

Виктор обхватил меня руками и притянул к себе.

— Оля, что ты со мной делаешь? — сдавленно прошептал мне в губы.

Но я не могла и не хотела останавливаться, слишком долго ждала единственного мужчину, которого по-прежнему любила, пусть и злилась на него, но это потом. Сейчас же — только его горячие ладони на моей талии, привлекающие все ближе к мужскому телу и почти вжимающие в него, и губы в миллиметре от моих.

А вот тот предательский отголосок разума, нашептывающий о том, что завтра я обо всем пожалею, казался слишком далеким и совсем неважным…

Глава 18. Ольга

Виктор, подхватив меня на руки, двинулся к домику. Жар от его тела прошелся волной по моему. Прекрасно понимая, что будет дальше, я не то чтобы отказаться не смею, а желаю этого мужчину всем своим существом.

Муж ставит меня на землю, чтобы открыть навесной замок на двери. Ключом не сразу попадает в скважину, на что я хихикаю:

— Нужна помощь? — не без издевки шепчу ему на ухо и заливаюсь смехом.

Виктор смахивает с лица струйки воды и, наконец, открывает дверь, пропуская меня вперед.

Дом внутри оказался настолько мал, что напоминал скорее хижину или землянку, но здесь поместилась кровать, маленькая печка и стол со стулом — это все, что удалось мне рассмотреть в сгущающейся темноте. Бесстрашно шагнула вперед, чтобы Виктор смог войти и закрыть дверь. Он же, по всей видимости, бывал здесь, и не раз, потому что первым делом выудил откуда-то пару свечей и зажег их.

Обхватываю себя руками — здесь намного холоднее, чем на улице.

— Присядь, — мужчина указал на кровать, куда я послушно поместила свою «пятую точку». — Я разожгу огонь, станет теплее.

Ловлю себя на том, что беспардонно разглядываю теперь уже своего мужчину. Футболка промокла и теперь липла к телу и обтягивала идеальный торс Лядова.

— Сними ее! — вот, что называется «сначала думай, потом говори». Слова слетают с губ раньше, чем успеваю сообразить, что произношу их вслух. Виктор удивленно посмотрел на меня, будто бы пытался понять о чем я. — Футболку сними… Она мокрая… — щеки предательски запылали.

Огонь в печке занялся быстро, теперь по комнате прыгали тени, которые порождали языки пламени. Мужчина прикрыл дверцу, от которой потихоньку разносилось тепло, прогоняя сырость, витавшую в маленьком домике.

Белый свет молнии осветил комнату сквозь маленькое окно на доли секунды, но и этого хватило, чтобы понять — буря в самом разгаре. Ожидаемый раскат грома был такой силы, что я подскочила с кровати, и тут же оказалась в крепких объятиях Виктора.

— Не бойся, малышка, ты в безопасности. — шепчет он в висок, пока я мну от страха его мокрую футболку на груди. — Я рядом…

Сильные руки сжимают меня в своих объятьях, я расслабляюсь, наслаждаясь близостью Лядова. Знаю, что в эту минуту в нем не осталось ничего от того холодного строго мужчины, которого я встретила в офисе месяц назад. Сейчас, здесь, со мной мой Виктор, которого я когда-то безумно, любила. Мужчина гладит меня по спине и шепчет о том, что никому меня не отдаст, что теперь мы всегда будем вместе. От его слов на глаза наворачиваются слезы, которые не стараюсь сдерживать, они бурным потоком текут по моим щекам, оставляя соленые дорожки.

Что же это? Почему от его слов меня так «размазало»?

Пытаюсь отстраниться, упёршись в мускулистую грудь, но Виктор не позволяет увеличить расстояние между нами. Хочу попросить его отпустить меня, но успеваю лишь поднять голову и увидеть безмерную нежность в его глазах. Он обхватывает мое лицо руками, а большими пальцами ласково стирает слезы.

— Не плачь, не нужно… — произносит так близко, что чувствую его неровное дыхание на своих губах, которые тут же облизываю.

Видимо, такая реакция спровоцировала его — Лядов жадно впился в мои губы.

Не знала, что в одном поцелуе можно объединить нежность и дикую страсть. Но это именно то, что давал мне мой муж в этот момент, то, чем он делился со мной, и что я безропотно принимала всем своим существом.

Мое белье и одежда Виктора полетела в сторону. Теперь кожа к коже, ощущение правильности происходящего не оставляет ни на минуту. Мужчина жадно терзает мои губы, словно пытается компенсировать время, что мы были порознь. Его напор не пугает, а скорее возвращает мне меня: ненасытную и страстную. Безудержное желание накрывает с головой, между ног становится слишком влажно и горячо. А низ живота скручивает в тугой узел, который срочно требует разрядки. Давно забытые, но такие сладкие ощущения!

Руки мужа блуждают по всему телу, нежные поглаживания смешиваются с агрессивными ласками, которые доводят меня практически до пика, но Виктор слишком хорошо знает мое тело — он лишь подводит к краю, но не дает упасть в пропасть наслаждения. Протестующе мычу ему в губы, а сама тянусь к его налитому члену. Мужчина перехватывает мою руку на полпути:

— Не торопись малышка, все будет, но чуть позже… — его хриплый от желания голос и взгляд с хитрым прищуром ясно говорили о том, что первая брачная ночь будет жаркой.

Возможно слишком жаркой…

Глава 19. Ольга

Тело бьет мелкой дрожью от предвкушения — такое давно забытое состояние, как если ребенку показать рождественский подарок, но запретить его касаться до определенного времени.

Виктор целует, исследуя языком мой рот, и плавно увлекает в сторону кровати. Комната, действительно, совсем крохотная — два шага назад, легкий толчок и навзничь падаю на матрас. Увлекаю за собой разгоряченного мужчину, который совсем не против сего действия, а скорее даже наоборот. Его хищная улыбка, сверкающая в полумраке явно намекает на это.

— Ты моя! Слышишь?! Больше ни один мужчина не коснется твоего тела! — нет, он не говорил — рычал. В нем просыпался зверь, такой же, как и пять лет назад, когда решил, что кто-то может покуситься на его собственность. То есть на меня. Теперь нежности во взгляде не было, только желание обладать.

Если тогда спусковым механизмом послужили дружеские объятия с бывшим одноклассником, то что теперь… Мысли в голове путались, создавая вереницу ничего не значащих картинок, которые я отмела, запустив руки в его густые волосы, притягивая ближе его лицо.

Теперь не он жадно целовал меня, а я! Ошалело, будто от этого зависела моя жизнь, вложив всю свою боль, тоску, разочарование и безумную любовь к одному единственному мужчине в этот поцелуй.

Пусть он думает, что в моей жизни были другие мужчины, что я разменивалась и не хранила себя — сейчас это не имеет значения. Есть я и он, здесь и сейчас. И будь я проклята, если не получу все, чего так долго хотела, о чем мечтала и грезила.

Обхватив ногами его бедра, призывно толкнула к себе. Его горячий член уперся в мои влажные складки, Виктор судорожно вздохнул. Мужчина был на грани, я отчетливо видела это по потемневшим глазам.

— Оля, что ты делаешь?

Он пытается держаться, но призывное покачивание моих бедер рвет последнюю оборону его сдержанности и он толкается вперед одним рывком входит на всю длину, жадно хватая ртом воздух. Жгучая боль опаляет меня, но Виктор останавливается, давая возможность привыкнуть к его размеру.

— Что ты со мной делаешь, ведьма?

Первый толчок, второй… О боли я забываю, на смену ей приходит желание. Оно скручивает, заставляет метаться под мужчиной, который ускоряет темп не давая мне передышки.

Царапаю его спину, двигая бедрами навстречу, пытаясь вобрать в себя все грани удовольствия, что он старательно дарит мне.

— Только с тобой так, никто больше не нужен…. — хрипит мне в шею, топя мой разум и заполняя без остатка собой.

Глубокий толчок вырывает из моей груди протяжный стон, я едва соображаю, мы оба на краю пропасти. Я извиваюсь под ним, Виктор теряет контроль и срывается в бешенный ритм. Сердце клокочет так, что в ушах стоит звон. Он присваивает меня, делает своей так яростно, что заводит еще сильней. До пика осталось совсем немного, я чувствовала это, Виктор знал, что сводит меня с ума сумасшедшим сексом, он всегда ждал моего оргазма и только потом получал причитавшуюся ему порцию, но не в этот раз.

Сегодня нас накрыло ровно одновременно: я кричала его имя, пока долгие сладостные спазмы сжимали мое лоно, даря дикое наслаждение. Я дарила ему себя, потому что хотела так! Именно сегодня, сейчас…

Я чувствовала, как напряглось все его тело; видела, как бугрились его мышцы, когда волна наслаждения накрыла этого несносного мужчину, он даже задержал дыхание, ловя это ощущение. Все это давала ему я! Ощущение власти над ним больше никогда не покинет меня, он сам дал мне ее и уже никогда не отнимет.

Тяжело дыша, Виктор улегся сверху, придавив весом своего тела. Наверное, так и лежал бы пытаясь восстановить дыхание, но я заерзала, пытаясь выбраться из-под этой горы мышц, которая была хоть и уютным, но довольно таки тяжеловатым коконом.

Не говоря ни слова, Виктор перевернулся на спину и уставился в потолок. Мне нечего было сказать. Скользнув взглядом красивому профилю, я отвернулась к стене. Дрова в печи практически догорели, становилось зябко лежать голышом, но и накрываться, пропахшим сыростью одеялом не хотелось.

Свернулась калачиком в попытке согреться, но не особо помогало. Виктор, видимо, понял, что меня беспокоит, потому что в следующую секунду я оказалась в его горячих объятьях — он сгреб меня и подтянув ближе обнял со спины, прижимаясь всем телом. Тепло быстро разморило и веки начали слипаться.

Виктор шепталкакие-то милые глупости на ухо, но засыпая, я не хотела вдаваться в их смысл — все равно это ничего между нами не изменит. Не может секс, даже такой крышесносный, наладить разбитые вдребезги отношения. И если была в моей душе толика сомнения на этот счет, то слова сорвавшиеся с губ мужа в следующую секунду, только подвердили мои мысли:

— Теперь мы всегда будем вместе, и ты родишь мне детей. — прошептал он мне на ухо и чуть тише добавил. — Моих детей…

Нет, я не ослышалась. Потом с горечью поняла, что мне настолько сорвало голову, что я напрочь забыла о предохранении.

А ведь после единственного раза, когда мы забыли о защите, родилась Катя…

Глава 20. Ольга

Тонкие солнечные лучики пробивались сквозь грязное окошко, которое снаружи почти полностью облепили листья малинника. Комната в утреннем свете представляла жалкое зрелище. Если вчера все казалось очень милым и романтичным, то утро надавило жестокой реальностью.

Как там говорится? «Как вчера было хорошо, также сегодня плохо»? Да, именно так я себя чувствую — мне плохо, но не физически. Я не жалею о том, что произошло ночью, но неприятное чувство гложет.

С добрых полчаса лежу без сна, прокручивая в голове вчерашний день, а особенно ночь. Боюсь шелохнуться, хоть тело и затекло от долгого лежания на одном боку. Не хочу будить Лядова, мирно сопящего мне в ухо.

Я попросту не готова встретиться с ним взглядом, а уж тем более говорить. А ведь придется! Зная Виктора, он первым делом решит расставить все точки над «i». Его неизменный контроль. В мозг просто въелась его последняя фраза про детей. Никак не могу отделаться от мысли, что Лядов спланировал абсолютно все наперед и даже наш спонтанный секс… Чего он пытается добиться?

Это оставалось загадкой… Одно ясно абсолютно точно: предположение Марго, что Виктор каким-то образом узнал, что Катя его дочь — бред! Иначе он не стал бы так говорить вчера, или все это опять ложь и хитроумные игры?

От размышлений меня отвлекла рука Виктора, которая медленно сползла мне на талию, а потом начала продвигаться выше к груди. В спину упиралось слишком явное доказательство того, что мужчина не спит, а точно бодрствует, да еще и намерения его далеки от целомудренных.

Это выше моих сил! Утренний секс не входит в мои планы. Резко вскакиваю с кровати и тут же опускаюсь обратно от сильного головокружения. Сердце заколотилось так, что его биение ощущалось в районе горла неприятной тошнотой. А виски сжала ноющая боль. Зачем я пила вчера?! Ведь знала, что не переношу спиртное, тем более крепкие напитки.

— Ты куда-то торопишься? — Лядов насмехается, что приводит меня в бешенство. Если бы взглядом можно было убивать — он лежал бы поверженным.

Но это всего лишь мечты, реальность заключалась в том, что мое тело наполнялось желанием от одного вида обнаженного мужчины, который скрестив ноги и заложив руки за голову, смотрел на меня призывным взглядом. Его вздыбленный член мерно покачивался при каждом вдохе его хозяина.

Шумно вздохнув, отвернулась и начала осматривать комнату в поисках белья, которое обнаружила на грязном полу. Скорее то, что от него осталось, ведь тонкое кружево было варварским способом изодрано. Долго не думаю: хватаю футболку Лядова и быстро натягиваю ее на себя.

— Значит продолжения не будет. — философски констатировал тот. — Что ж, тогда давай собираться…

Мужчина соскочил с кровати, натянул боксеры и джинсы, и открыл дверь, впустив в дом поток прохладного свежего воздуха. Молча наблюдаю за тем, как напрягаются мышцы на его спине и предплечиях, от каждого движения — своего рода мазохизм, потому что тело еще не остыло и помнит ласки этих сильных рук.

— Погода наладилась, все подсохло. Но твои вещи… — Лядов задумчиво смотрит на улицу, пока я соображаю, каким образом буду добираться: босиком, в одной футболке по лесным тропам. — Чего сидишь? Пойдем! Здесь всего-то полкилометра…

Медленно встаю, вроде уже не шатает, но ноги подрагивают. Лядов пропускает вперед у двери. Пока он возится с навесным замком, я собираю по поляне мокрые грязные вещи. Знатно я вчера повеселилась, но, что самое интересное — чувство вины напрочь отсутствует, скорее даже наоборот — я довольна в кои-то веки.

— Чего улыбаешься? — произносит у самого уха.

Вздыхаю и окидываю Лядова ледяным взглядом. Разворачиваюсь и иду вперед, дорогу назад помню, тропинка здесь одна, так что не заблужусь.

— Будем играть в молчанку? — нагоняет меня сзади. — Оль, я не хотел, чтобы все произошло так быстро. Думал, побудем вместе, пообщаемся…

— Другими словами — это я на тебя набросилась? — голос звучит спокойно, на лице ни один мускул не дрогнул — довольна собой.

— Я не это хотел сказать, не переиначивай! — Лядов начинает беситься, но именно это мне и нужно. Я не хочу сближаться с ним, только не сейчас, да вряд ли это вообще возможно. — Оля! — мужчина хватает меня за локоть и разворачивает к себе, утыкаюсь в его обнаженную грудь носом, пытаюсь отстраниться, но Лядов не дает. — Послушай меня, пожалуйста! Я хочу, чтобы между нами было все как раньше…

— Ты не понял! — не даю ему договорить. — Я действительно получила этой ночью то, что хотела. Большего мне не нужно!

Виктор молча изучает мое лицо, что он хочет там увидеть? Что после секса я изменила свое отношение к нему? Забила на все, что он мне сделал, и теперь буду счастливо жить вместе с ним? Такому не бывать! Не на ту напал.

— То есть ты меня использовала?

— Я? Тебя? — смотрю на него и поражаюсь наглости — жертву из себя строит. — Вспомни наш первый раз! Вот ЭТО называется «использовал». А то, что было вчера… Мы просто получили удовольствие друг от друга.

Взгляд Виктора потемнел, на его лице можно заметить целую палитру эмоций: от сожаления до ярости. Знаю, что направлены они не на меня, а в глубь него. Все он прекрасно помнит и понимает!

Нужно было бежать от него еще тогда, после той, первой, ночи. Бежать без оглядки!

Глава 21. Ольга Виктор

Я была довольна собой! Тем, что выстояла перед ним и, наконец, дала отпор. Но, видимо, судьба была не на моей стороне. В планах было развернуться и потопать вперед с гордо поднятой головой, но как только я повернулась, в полуметре от меня на тропинку выползла змея.

С громким визгом я бросилась назад прямо в руки ненавистного мужчины. Лядов быстро оценил обстановку и подхватил меня.

— Там з-з-змея!

— Она уже уползла, — улыбаясь произнес он. — Это, кстати, был небольшой уж, а ты панику развела.

— Ничего себе, небольшой! Он был просто огромный и жутко противный!

Удостоверившись, что Виктор отнес меня достаточно далеко от того самого места, я начала операцию по извлечению своего полуголого тела из его цепких лап.

— Не вертись! — спокойно произнес он. — Донесу тебя до дома — там делай, что тебе заблагорассудится: хоть баррикадируйся от меня. А сейчас сиди смирно. Поняла?

Я лишь согласно махнула головой, идти босыми ногами по колючим иголкам то еще удовольствие.

Остаток пути мы провели в полном молчании: Лядов задумчиво сосредоточился на дороге, я же наслаждалась красотой этого места и громким пением птиц, которые словно ожили после разыгравшейся вчера бури.

Оля легкая как пушинка, наслаждался бы ее близостью, если бы в голову не лезли неприятные воспоминания о том, что я натворил в тот день, в момент нашей первой близости.

Моя маленькая сладкая девочка! Каким же идиотом я тогда был! Если бы знал, что Оля до меня не была ни с одним мужчиной, все было бы по другому. Думал, что просто динамит, набивает себе цену. Но разве мог тогда поверить, что девушка, которая несколько вечеров позволявшая себя ласкать и практически доводившая меня до исступления просто боится, потому что девственница?! В какой-то момент наступал ступор и дальше обычных ласк дело не заходило, она попросту сбегала от меня, но не в тот раз, тогда я уже не смог остановиться, поэтому сделал все, чтобы получить желаемое.

Картину, разворачивавшуюся в тот вечер, прокручивал в своей голове настолько часто, что помню все в мельчайших подробностях. И сейчас хочется провалиться сквозь землю, зная о том, какую боль я ей причинил, но уже ничего не изменишь. Если бы можно было отмотать время назад…

Пять лет назад

— Саш, перестань! Мы ведь с тобой бывшие одноклассники… О какой первой любви ты говоришь? — Оля хохочет, ее смех действует мне на нервы. Зачем она вообще о чем-то говорит с этим пижоном?

Я сам привел ее на этот фуршет в качестве своей ассистентки. Мы заключили договор и могли уехать, но нет же! Репутация, мать ее! Я понял на переговорах, что сын моего партнера неровно дышит к МОЕЙ девочке, но Оля отнекивалась и переводила все в шутку, а теперь, оказывается, они не просто знакомы, а имеют общее прошлое.

Дожидаюсь, когда он отвлекается на официанта, хватаю Ольгу за руку и иду широкими шагами к выходу из зала, не обращая внимания на ее сопротивление. Девушка едва поспевает за мной, видимо, неочень удобно семенить вслед на высоких шпильках. Ну и пусть, сама виновата. Нечего было глазки строить другому мужику.

— Виктор Константинович! — яростно шипит мне в спину. — Что случилось, что вы делаете?!

Хм… Соблюдает субординацию? Молодец! Посмотрим, как дома запоешь.

Я лишь сильнее сжимаю ее ладонь. Хватку ослабеваю только на парковке, да и то, затем, чтобы открыть свой автомобиль. Сажаю ее на пассажирское сиденье, сильным хлопком закрываю дверь. Знаю, что ничего не понимает, но пусть побудет в неведении. Ей полезно, в следующий раз будет рассказывать о своих знакомствах с моими партнерами, а не отмалчиваться, выставляя меня дураком.

Чего одни переглядки на совещании стоили! Я все время отвлекался на них, и только многолетняя практика и сноровка позволили мне заключить договор на выгодных условиях. Чувствую, что распаляюсь все сильнее, но ничего не могу с собой поделать — я зол! Именно в этот момент я осознал, что либо сегодня она станет моей по собственной воле, либо я СДЕЛАЮ ТАК, чтобы она сама захотела отдаться мне.

"Если бы я просто отвез ее домой… Но нет! Инстинкт возобладал над разумом, я хотел ее, хотел получить, присвоить, взять то, что считал своим по праву…"

Гнал машину как сумасшедший. Оля уже тогда почувствовала неладное, вжавшись в пассажирское сиденье, сидела молча, боясь слово проронить. Я же периодически поглядывал в ее сторону и еще больше заводился, уверенный в своем решении.

Привез ее к себе, мы молча поднялись на этаж и вошли в квартиру. Вот здесь все и началось.

— Вить, что случилось? Что я сделала?

Ответов не даю, прижимаю ее к стене и неистово целую, до тех пор пока хватает воздуха. Страсть между нами разгорается слишком быстро, произошло что-то сродни взрыву ядерной бомбы, мы не сдерживались до того момента, пока не переместились на кровать.

Оля снова оттолкнула меня. К такому исходу я был готов, поэтому не настаивал, а предложил остановиться и выпить — она согласилась. Оля приводила себя в порядок в ванной, я же в это время творил свои черные дела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌В ее коктейль я добавил одну маленькую таблетку, от которой она должна была расслабиться и потерять контроль.

"Понимал ли я тогда, что поступаю неправильно? Нет! Ее очередной отказ был всего лишь препятствием, которое, как мне тогда казалось, я должен преодолеть любой ценой. Я был одержим ей! С первого взгляда понял, что моя и не хотел ждать.

Вот только, когда понял, что натворил — не знал, как буду в глаза ей смотреть. Надеялся, что Оля ничего не вспомнит, или не поймет, что я ее подпоил. Но мои надежды не оправдались: Оля помнила все, а хуже того, сложила два плюс два.

Я молил ее о прощении и думал, что простила…"

Глава 22. Ольга

Почему я согласилась на эту авантюру? В сотый раз задаю себе этот вопрос, пока струйки теплой воды смывают густую мыльную пену с моего тела. Кожу саднит от усердного трения мочалкой, но не могу по-другому — хочется смыть с себя запах Лядова и снова стать самой собой.

Как бы я не храбрилась, но его близость меня подчиняет, делает размазней. Не хочу этого! Не могу позволить ему стать близким мне человеком, наша с Лядовым история однажды закончилась. Я оставила ее в прошлом, вот пусть там и остается!

Чем меньше времени мы будем проводить рядом, тем лучше. Уверившись в правоте своих мыслей, выхожу из душевой кабины и кутаюсь в огромное пушистое белое полотенце. Быстро вытираюсь, сушу волосы, на которые пришлось потратить гораздо больше времени и сил, чем я рассчитывала. Потому что они представляли из себя жалкое зрелище, после вчерашней прогулки под дождем и бурной ночи, проведенной в постели с Лядовым — волосы напоминали мочалку.

В чемодане нахожу спортивный костюм оверсайз серого цвета и кроссовки в тон. Все вещи быстро натягиваю на себя, завязываю волосы в тугой высокий хвост на макушке и иду на кухню. Есть хочется ужасно!

— Как ты? — бросает мне Лядов, едва я успеваю войти в кухню. — Я уже начал волноваться, все ли в порядке…

— Все хорошо. — пытаюсь не смотреть ему в глаза, не хочу видеть в них заботу и участие, поскольку не верю. — М-м-ммм… Яичница с беконом? — рот наполняется слюной, едва мой голодный организм почувствовал аппетитный аромат жареных яиц.

— И салат. Все как ты любишь… — Лядов ждет моей похвалы, я же пропускаю его попытку мимо ушей.

Не получив желаемого мужчина молча раскладывает еду по тарелкам и жестом приглашает к столу в гостиной. Усаживаюсь так, чтобы из окна было видно озеро, пусть красота этого места меня отвлекает от необходимости встречаться с ним взглядом.

— Я надеялся, что ты простила меня, и мы закрыли эту тему еще тогда, пять лет назад. — сказал Виктор, расставляя на столе чашки с дымящимся какао. — Но, раз ты об этом вспомнила, давай поговорим.

— Лядов, мне не о чем с тобой разговаривать! Если ты решил, что эта ночь что-то изменила между нами, то спешу тебя огорчить — это был просто секс, к тому же спонтанный. Будь я в трезвом уме, то и его бы не было.

Виктор ничего не ответил, окинув его быстрым взглядом, понимаю, что равновесие нарушено, ибо он злится. Лядов не смотрит в мою сторону, занявшись яичницей, но в его позе, действиях, явно считывается его настроение. Ну, и пусть, злится — так лучше, нежели мирный завтрак в его компании. Потому что не собираюсь давать ему ложных надежд. Весь этот фарс временный, сколько продлится — не знаю, но определенно временный.

И, если для всех остальных мы счастливая молодая семья, то играть в эти игры наедине не собираюсь.

— Скажу тебе единственное…

Виктор не унимается, поднимаю взгляд от тарелки и холодно смотрю ему в глаза, в ожидании дальнейших слов. Он словно теряется под моим пристальным взглядом, но продолжает.

— Я виноват перед тобой, и в полной мере осознаю это.

— Если бы ты осознавал и понимал что натворил, то не делал бы снова тоже самое! — беру кружку и отпиваю горячий напиток, вкуса которого даже не ощущаю.

— Что ты имеешь в виду? Я ничего не подсыпал тебе в напитки…

— О Боже! Вроде взрослый мужчина и должен понимать, о чем я тебе говорю! — смотрю на него и не верю, неужто, растерял всю свою проницательность или он просто не хочет признавать, что не прав? — Лядов, ты слышал что-нибудь о личных границах? Ну, например, что они есть не только у тебя, а и у окружающих? Подумай об этом на досуге!

— Не понимаю, каким образом я нарушаю твои?

— Пять лет назад тебя не интересовало, чего хочу я, ты сделал так, как было удобно и выгодно тебе! — делаю глубокий вдох и продолжаю. — Прошло время, ты не изменился: ворвавшись в мою жизнь, ты опять все сделал по-своему… Лядов, если тебе что-то нужно — ты идешь по головам и не задумываешься над чувствами других людей. Ты играешь в свои игры, где сценарий пишешь ты, и не дай Бо, г кому-то выйти за рамки обозначенной тобой роли. Какая роль уготована мне? Роль любящей жены? Так не бывать этому! Пять лет прошло, ты не изменился, чего не могу сказать о себе!

Виктор не сказал ни слова, лишь ошарашено смотрел мне в глаза. Воспользовавшись его замешательством, встаю со стула и направляюсь к входной двери. Бросая на ходу:

— Спасибо за завтрак, посуду вымоешь сам?

Не дождавшись его ответа, выхожу на крыльцо и, обогнув автомобиль, направляюсь к озеру.

Мне нужно побыть одной и успокоиться, иначе эта довольно мирная перебранка может перерасти в скандал. Виктор меня не остановил, за что ему безмерно благодарна.

Глава 23. Ольга

Прошло более получаса с тех пор, как я вышла из дома. Виктор не пошел следом, да и из дома тоже не выходил. Видимо, понял, что мне действительно нужно подумать и успокоиться, а может быть ему попросту нечего мне сказать.

Не знаю, на что я рассчитывала, когда продолжила наши отношения после того, как Виктор так мерзко со мной поступил. Надеялась, что он понял свою ошибку? Да, глаза застилала безумная любовь к этому мужчине. Будто шоры были на глазах! Я ведь до последнего момента надеялась, что он вернется, даже возле ЗАГСа постоянно оглядывалась, искала взглядом. Но чуда не случилось, он не пришел, не забрал…

До сих пор больно вспоминать насколько наивной я была раньше. Но той девочки больше нет. Есть та, что вышла замуж за Лядова ради спасения человека, который помог в сложной ситуации. Ведь и я, и Ваня с Марго понимали, что моя мать не дала бы мне житья, решись я родить вне брака.

Иван сам предложил мне фиктивный брак, Марго долго отговаривала, потому что считала, что это жестоко как по отношению к Ивану, так и ко мне. А ведь она была права, говоря о том, что мой бывший муж имеет виды на меня. Но, нужно отдать ему должное, Иван продержался все это время и ни разу не пытался склонить меня к близости ровно до того момента, пока не появился Виктор. Иван красивый мужчина, который пользовался успехом у женщин, но меня к нему никогда не тянуло.

Не смотря ни на что, я очень благодарна ему за Катю и за себя. И раз могу ему отплатить за это, то обязательно сделаю.

С озера дул прохладный ветер, не смотря на то, что в последние недели стояла жара, сегодня было достаточно прохладно. Пасмурное небо вот-вот грозилось разразиться проливным дождем, даже утки время от времени подплывавшие к берегу, спрятались где-то в камышах.

— Кате бы они очень понравились… — произношу свои мысли в слух.

Моя девочка! Она была бы в полном восторге, уж очень любит птиц.

Сейчас бы обнять ее, вдохнуть сладкий запах своей малышки! Хочу домой, хотя то место домом сложно назвать… Я просто хочу к своему ребенку, хочу покоя. Нужно собрать вещи и сказать Виктору, что мы уезжаем, а если заупрямится, что же делать?

Решив действовать по обстоятельствам, разворачиваюсь и врезаюсь в Лядова, который, как оказалось, стоял позади. Как он так бесшумно подкрался? Видимо, я настолько погрязла в своих мыслях, что просто не заметила как он подошел. От его близости я растерялась и не сразу сообразила, что сказать.

— Кто понравился бы Кате? — опередил меня Виктор.

О чем он?

— Я об утках. Катя любит птиц. — спохватываюсь, понимая, что мужчина подслушал мой комментарий.

Виктор внимательно изучает мое лицо, его взгляд пронизывает, заставляет сердце биться чаще.

— У нее день рождения послезавтра, — зачем-то выпаливаю я, хотя не собиралась говорить ему о празднике дочери. — Мы, обычно, ходим в парк возле дома и кормим уток и лебедя, которые живут там. Это традиция. — добавляю, а сама себе поражаюсь. Ну, зачем я все это ему рассказываю?!

Виктор легонько касается моей щеки и хмурится, затем снимает с себя байку и также молча накидывает мне ее на плечи.

— Ты замерзла, пойдем в дом. — он осторожно обнимает меня за талию и направляет в сторону крыльца. — Спасибо, что сказала о дне рождения, я успею подготовиться, купить подарок. Дочка у тебя очень милая, думаю, мы подружимся.

В груди неприятно кольнуло: «Может я все же не права и им двоим стоит узнать о существовании друг друга?».

— Я подумал над тем, что ты сказала.

Дорожка, покрытая мелким щебнем, неприятно хрустела под ногами, а я делала вид, что внимательно слежу за процессом ходьбы, чтобы Лядов не увидел моей заинтересованности, а мне, действительно, было интересно. Ведь этот мужчина никогда не признавал своих ошибок, считая, что они ему не свойственны.

— Во-первых, ты перестанешь фамильничать, не забывай, ты теперь тоже Лядова.

Я чуть не задохнулась от возмущения!

— Виктор, что ты несешь, — вырываюсь из его объятий и теперь прямо смотрю ему в глаза, в которых отражается лишь тень улыбки, в секунду мужчина становится серьезным, реагируя на мой резкий выпад. — Ты даже извиняться начинаешь с обвинений! Ты неисправим!

Взмахиваю руками, демонстрируя бессилие, и разворачиваюсь по направлению к дому.

— Мы уезжаем! — кричу ему на ходу.

Возражений не приму, я хочу к дочери!

Глава 24. Виктор

Догоняю Олю практически у двери, смотрит на меня зло, но пусть смотрит так, чем вообще не обращает внимания, как это было сегодня утром.

— Я не договорил, а ты не дослушала! — втягиваю запах ее волос и одуреваю, но нужно держать себя в руках и не пугать ее напором. — Оля, ты изменилась, но додумывать за других так и не перестала. Не узнала, что я хотел тебе сказать, а выводы уже сделала. Или я не прав?

Поворачивается, но не отдаляется, лишь уперлась в меня недовольным взглядом. Мне ничего не стоит притянуть ее к себе и поцеловать долгим глубоким поцелуем, от которого она сойдет с ума, это всегда действует. Оля всегда отвечает на мои ласки страстно и, как показала сегодняшняя ночь, достаточно непредсказуемо. Но нет, не буду. Устал слышать обвинения в свой адрес, что подавляю и нарушаю ее границы. Ведь именно это она хочет мне сказать?

Теперь сама ко мне придет, когда будет готова, ну, а мне придется набраться терпения и ждать. Но, черт! Как же это сложно! Даже сейчас, от одного ее вида, пусть нахмуренного и злого, кровь отливает от мозга и концентрируется ниже пояса.

— Хорошо, — вздыхает и нажимает ручку двери. — Давай поговорим, только внутри. И, обещай, что сегодня мы уедем, я очень по Кате соскучилась…

А вот этого обещать не могу. И причина не в том, что не хочу. Но, возможно, все к лучшему.

— Оля, ты ведь новости не смотрела? — она удивленно уставилась на меня. — Дело в том, — обхожу ее и захожу в дом, жестом предлагаю следовать за мной, иначе мы так и будем стоять у порога. — что дорога завалена поломанными деревьями — последствия ночной бури, как ты понимаешь на то, чтобы убрать все это — нужно время.

— Сколько?! У меня ребенок там один, с чужими людьми! — выпаливает на одном дыхании.

Не понимаю, что чувствую от ее такой острой реакции. Укол ревности? Не могу же я ревновать к маленькой девочке! Оля теперь мать… И мать, видимо, хорошая. Другая на ее месте наслаждалась тишиной, и возможностью побыть одной, но не она. Жаль только, что все сложилось так, что не я отец той малышки, о которой сейчас так переживает любимая женщина. Обязательно стану для девочки хорошим отцом, раз уж настоящий им не стал.

— Завтра утром мы уедем, а сейчас кофе будешь или чай? — Олю нисколько не утешают мои слова, девушка не находит себе места от волнения. Наблюдая ее состояние, не могу все оставить так. — Если хочешь, я могу позвонить няне, и ты сможешь поговорить с дочкой.

Оля как дикая кошка подлетает ко мне, ее глаза полны ярости. Что я опять делаю не так?

— То есть, все это время у тебя был телефон, и ты не удосужился сказать об этом?!

— Так, ты не спрашивала! — делаю попытку оправдаться, но выходит мягко сказать никак, ибо девушка все больше свирепеет. — Давай его!

Протягивает одну руку ладонью вверх, второй же упирается себе в бок. Комичное зрелище, Оля похожа на кипящий чайник. В любой другой момент пошутил бы на этот счет. Но сейчас, чувствую, вылезут мои шутки боком, поэтому иду в комнату, достаю телефон и набираю номер няни.

Сеть ловит с перерывами, но и этого достаточно, чтобы связаться и объяснить женщине, что с ее подопечной хочет поговорить мама. По шуму, доносящемуся из трубки, понимаю, что малышке весело, скорее всего они на презентации детского центра. Молча передаю телефон Оле, которая прошмыгнула мимо меня, скрывшись в комнате и прикрыв за собой дверь, будто я буду подслушивать о чем они будут щебетать.

Много ли нужно молодой маме для счастья? Видимо, не так уж, потому что через пять минут на пороге появляется совсем другая женщина с горящими глазами.

— Все в порядке? — интересуюсь, хотя знаю, что все с девочкой прекрасно: няня проверенный человек, ну, а Игорь не зря занимает должность начальника охраны, он уж точно с Кати глаз не спустит. На их счет я полностью спокоен. А вот, что делать с Ольгой? Этот вопрос придется решать, думал, будет проще, но девушка своим сопротивлением сбивает меня с толку, не знаю, что выкинет в очередной раз.

— Да, все хорошо. — спокойным тоном произносит и поглядывает в сторону кофемашины, из которой тонкой струйкой бежит в чашку ароматный напиток. — Она со мной толком не поговорила, побежала кататься на слоне. Вот только откуда он там?

Не могу сдержать улыбку, девушка ведь не знает, в каком месте развлекается ее дочь. Наверное, думает, что это городской детский парк, но это не так. Не буду вводить ее в курс дела, если Катя захочет сама все ей расскажет.

Машинка издала пищащий звук, сообщая, что кофе готов.

— Надеюсь, теперь ты спокойна? Поняла, что никто из, как ты выразилась, «чужих» людей, ей зла не желает? — не знаю, почему провоцирую ее, понимаю, что не стоит, но все равно делаю.

Оля удивляет своим спокойствием, молча принимает чашку горячего кофе из моих рук, никак не реагируя на мою колкость.

— Оль, я не совсем понимаю, что должен сказать тебе… — тру переносицу, сложно мне даются такие задушевные разговоры. — Ты должна знать одно — я никогда не сделаю что-то такое, что сможет навредить тебе или твоей дочери.

Брови девушки ползут вверх, знаю, что хочет ответить. И, вполне возможно, этот ответ превратится в тираду, потому что косяков за мной превеликое множество. Поэтому не даю ей рта раскрыть и продолжаю:

— Знаю, о чем ты говорила. О свадьбе, о том, что заставил…

— Да, именно об этом! — все-таки вклинивается в мой монолог. — Ты не дал мне выбора. Возможно, оценив все, что натворил Иван, мы могли найти другой выход. Он мог вернуть тебе деньги, например…

Именно так она думает? Деньги, деньги, деньги…

— Да плевать я хотел на деньги! — говорю громче, чем нужно было, и начинаю расхаживать по кухне из стороны в сторону, как загнанный зверь. — Я-то плевал на деньги, но ты совсем не понимаешь с какими людьми связался твой бывший. Сделать тебя своей женой, а Катю своей дочерью — единственный выход. Против меня не попрут! Побоятся…

— Катю своей дочерью? — изумленно переспрашивает. — Что это значит?

— Я переоформил девочку на себя, теперь Катя официально моя дочь.

Глава 25. Ольга

Когда осознала, ЧТО сделал Виктор, у меня на секунду потемнело в глазах. Я даже чашку чуть не выронила, но вовремя спохватилась.

— То есть, как это… Твоя дочь? — Виктор выглядит растерянным, мой выпад привел его в замешательство. — Разве мое согласие не требуется?

Мужчина вздыхает и подходит ближе. Я же смотрю на него с ужасом. Как в одном человеке вмещается столько властности? Разве можно настолько подчинять себе жизнь другого человека? Вглядываюсь, в до боли знакомые черты, и больше не узнаю в этом мужчине того Виктора, каким он был раньше. Или я ошибалась на его счет, и он всегда был беспринципным тираном.

— Оля, ты ведь помнишь условия нашей… Гм… Договоренности?

— Ну, чего уж там! Называй вещи своими именами — сделки! Правда, не знаю взаимовыгодна ли она?! — срываюсь в крик. — Ты не заслуживаешь Катю! Просто не заслуживаешь!

С громким звоном ставлю чашку на стол и сбегаю в комнату, где скидываю кроссовки и, накрывшись пушистым пледом, усаживаюсь на кровать. Слезы бессилия градом стекают по щекам и капают на плед с подбородка. Как у него все слаженно получилось: бросил, через пять лет вернулся и вот тебе, пожалуйста, готовая семья и ребенок, которому не нужно подгузники менять. Живи и радуйся!

Получается, захотел — бросил, захотел — вернул, а мои чувства и желания никого не интересуют?

Движение за дверью отвлекает меня от упаднических мыслей. Вытираю слезы тыльной стороной руки — не хочу, чтобы Виктор меня видел такой слабой.

Мужчина открывает дверь и медленно подходит к кровати, не хочу смотреть в его сторону, но он не дает мне выбора: садится на корточки напротив и ловит мой взгляд. Получив желаемое, долго молча изучает мое лицо, затем произносит:

— Детка, я не хочу, чтобы ты расстраивалась. — Виктор протяжно вздыхает, мне же хочется ударить его чем-нибудь тяжелым. — Поверь, я не нашел другого выхода, чтобы защитить вас.

Его участливый тон раздражает больше всего, так разговаривают с несмышлеными детьми, соответственно Лядов считает себя более разумным в этой ситуации.

— От кого ты нас защищаешь? Я видела лишь твои документы, которые ты, к слову, мог подделать. — криво усмехаюсь, ожидая от Виктора тирады, но он не произносит ни слова, лишь смотрит с укором.

Молчание затягивается, мне неуютно под его пристальным взглядом, вся воинственность в миг куда-то исчезает. Не стану демонстрировать ему свою слабость, сглатываю непрошенные слезы, которые вот-вот готовы пролиться из глаз и пытаюсь встать с кровати, чтобы уйти в другую комнату. Подальше от него и его давления.

— Я никогда ни с кем не был настолько честен как с тобой… — произносит и останавливает, заставляя меня вернуться на место. — Не убегай, пожалуйста… Давай заключим перемирие, не хочу ссориться.

Виктор улыбается, а в глазах отражается ожидание. Он ждет моего решения, а я не знаю, что сказать — я запуталась! Не понимаю, что чувствую, чего хочу, да и в общем, не знаю, как жить дальше.

С одной стороны, все так как нужно — соответствует стандартам: мы родители, была свадьба, то есть мы оформили наши отношения; дочь носит фамилию родного отца. Картинка, если уж не идеальной, то обычной семьи — все по правилам. А если копнуть глубже? Разве могут люди, настолько далекие друг от друга, травмированные, построить что-то по-настоящему стоящее? Сможем ли мы когда-то называться семьей? Не думаю.

Лядов просит перемирия, но это всего лишь оттягивает неизбежное. Разбитой вазе не предашь былого лоска и блеска. Но разве был этот «блеск» изначально? Нет! В наших отношениях все шло кувырком с самой первой встречи и официальный брак не поможет соединить нас в полной мере, просто он пока не понимает этого.

Сама подписалась на авантюру, значит пути назад нет. Так зачем скандалю и пытаюсь выяснить что-то, пусть все идет своим чередом. Шанса этим отношениям в любом случае давать не буду, потому что так или иначе это закончиться болью, в моем случае — точно. Однако ссориться с Лядовым — себе дороже, это как биться головой о гранитную плиту: с места не сдвинешь, а лоб расшибешь.

— Я хочу есть! — выпаливаю первое, что приходит на ум.

Улыбка Виктора становится шире, он протягивает руку, помогая мне встать.

— Помнишь, как мы готовили вместе? — хитро смотрит, знает ведь, что ничего не забыла. — Давай снова попробуем?

Только почему мне кажется, что он сейчас совсем не о еде?

Глава 26. Ольга

Спустя сутки Виктор привозит меня домой. Он не обманул, буря действительно нанесла огромный ущерб лесу. Всего в паре километров от озера, то и дело, по пути нас встречало множество распиленных деревьев, которые огромными грудами были сложены на обочинах. Лес представлял собой плачевное зрелище: кое-где прогалины достигали пятидесяти, а то и ста метров.

Природа обновится — в этом нет сомнения. Только вот этот изломанный лес, почему то напоминал меня саму и мою душу — такую же изувеченную. Интересно, смогу ли я начать все с чистого листа, убрав все ненужное?

Дома нас встречает совершенно незнакомая мне женщина, как оказалось — это няня, которую нанял Виктор. Я говорила с ней по телефону и ожидала увидеть довольно молодую девушку, однако Нине Николаевне было хорошо за сорок. Улыбчивая женщина, с огоньком в глазах, сразу расположила к себе, а ведь я не отличаюсь доверчивостью, особенно, когда дело касается моего ребенка.

Нина Николаевна попросила уделить ей немного времени, прежде чем подняться в детскую. Она хотела рассказать нам кое-что очень важное. Я с сомнением посмотрела на мужа, но тот лишь указал на дверь библиотеки, куда мы направились для беседы.

Женщина сбивчиво, но довольно понятно описала события, произошедшие вчера вечером.

Оказалось, что в гости к Катюше наведывалась бабушка — моя мама. После проведенного с ней времени, Катюша как-то разом сникла и, по рассказам няни, разговорить малышку ей удалось с большим трудом. Как выяснилось, бабушка решила просветить Катюшу относительно нашего брака с Виктором, и, самое страшное — она приказала девочке называть Виктора папой, отчего малышка сильно расстроилась, ведь в ее маленьком мирке был один папа — Иван.

От этой новости душу раздирают противоречивые чувства. Мне хочется обнять свою малышку и защитить от того психологического террора, который я испытывала со стороны матери все детство, и в это же время горю желанием позвонить и высказать матери все, что думаю о ее поступке.

— Я рассказала все это, чтобы вы понимали состояние Кати и, по возможности не давили на нее… — женщина замолкает, ожидая нашей реакции, а я благодарна ей, ведь в адрес моей матери не произнесено ни одного плохого слова.

Няня, несомненно, профессионал в своем деле, ведь только мудрый человек может поступить подобным образом: постараться решить проблему не испортив отношения в семье.

— Может нужно отвести Катю к детскому психологу? — нарушает молчание Виктор, участливо глядя на меня.

— Психика у детей в таком возрасте подвижна, Катеньке нужна любовь, забота и уверенность в завтрашнем дне, поэтому не переживайте, с ней все будет в порядке. — няня постаралась успокоить напряженного мужчину.

— Да, наверное, нужно… — отвечаю Виктору, а сама думаю над тем, что первым делом ограничу общение Кати с бабушкой, а может быть, и вовсе, лишу свою мать возможности видеться с внучкой. — Спасибо, Нина Николаевна. Я пойду к Кате. Она в детской?

Няня утвердительно махнула головой.

Шагая по лестнице на второй этаж, обдумываю, как объяснить маленькому ребенку происходящее, если сама не совсем понимаю текущее положение вещей. А еще, нужно решить проблему с матерью, ведь у Катюши завтра день рождения — пять лет, маленький юбилей. Малышка захочет видеть всю семью… Сердце болезненно сжалось и пропустило пару ударов.

Что же я наделала? Как сказать дочке о том, что папы не будет на ее празднике, что теперь его окончательно не будет в ее жизни? Утешает только одно, что Иван особо не занимался дочерью, а я и не просила. Понимала, наверное, что вся эта история когда-нибудь закончится. Но, несмотря на то, что они не были никогда по-настоящему близки — его фигура маячит в нашей жизни.

Дверь в детскую комнату открыта, Катя сидит на полу и увлеченно что-то рисует на листе бумаги. Увидев меня в дверях, вскочила и бросилась навстречу. Я среагировала моментально — подхватила на руки и крепко прижала к себе, наслаждаясь сладким ароматом моей девочки. Как мне ее не хватало!

— Мама, а ты знаешь, где я вчера была? — удивленная хорошим настроением дочки, я не сразу вспомнила о том, что она мне говорила по телефону.

— Расскажешь?

— Конечно!

Следующих полчаса дочь рассказывала мне о новом парке аттракционов для детей. Как я поняла из истории, что поведала малышка, Игорь, по поручению Виктора, возил Катю на закрытое детское мероприятие в этот парк. Я знала, что строительством торгового центра в городе занималась компания Лядова, но открытия центра еще не было, поэтому о новом детском центре знать не знала.

— А еще, мама, дядя Игорь сказал мне по секрету… Ты умеешь хранить секреты? — машу головой в знак согласия, на умилительный строго оценивающий взгляд дочери. — Что Витя, построил этот парк для меня. — шепотом добавила она. — Он ведь хороший, правда?

Я не увидела, а каким-то шестым чувством ощутила, что в комнате мы не одни, а спину мне прожигает пронзительный взгляд карих глаз.

Глава 27. Ольга

День рождения Кати в самом разгаре. На улице прохладно и моросит мелкий дождик, поэтому детвора бегает по дому, озаряя стены огромного холла криками, восторженным визгом и смехом. Аниматор хорошо справляется со своими обязанностями — малышам весело.

Всю подготовку взял на себя Виктор. Вчера он долго возился с Катей в детской, выпытывая у нее, каким она видит свой праздник. А сегодня дом украшало обилие воздушных шаров в форме разных героев мультфильмов, огромный трехъярусный торт с красочными фигурками принцесс ожидал своего времени в кухне, а детей развлекали аниматоры в ростовых костюмах единорогов. Да, деньги делают если не все, то многое. Ведь организовать такой масштабный праздник, в короткий срок при ограниченных финансах было попросту нереально.

Но самым удивительным было то, что Виктор пригласил детей, с которыми Катя ходит вместе в детский сад. Даже я не знала всех родителей лично, а он отыскал телефонные номера, с каждым пообщался и теперь у нас дома практически вся группа, за исключением детей, что болеют. Но и их мужчина не обделил вниманием — отослал корзинки со сладостями в честь дня рождения дочери.

Я была категорически против: Катя посещает обычный детский сад, в который водят детей родители со средним достатком и такой роскошный праздник с их участием ни к чему. Но разве Лядова переубедишь?

— Это праздник Кати, поэтому будет все, как она захочет.

Он поставил точку в этом вопросе, прекратив мою тираду, и сказал напоследок, что мне нужно поработать над собой в плане страхов и установок.

В этом весь Виктор Лядов!

На празднике присутствовало не так много взрослых, скорее было больше тех, кто не был приглашен, в их число входила и моя мама. С ней разговор выдался тяжелый и расстались мы на негативной ноте. Думаю, что помиримся мы нескоро, во всяком случае, я не горю желанием видеть или слышать ее в ближайшее время.

Только Инна Юрьевна, моя бывшая свекровь, была представителем от лица бабушек-дедушек на празднике. Отец Ивана не приехал — у него прихватило сердце и, по словам Инны Юрьевны, ему сейчас не до того. Видимо, отъезд Ивана немного подкосил его. Не думаю, что мой бывший муж поведал отцу всю историю своих махинаций, скорее всего не сказал ни слова правды. Но мало вероятно, что Владимир Емельянович, полковник милиции в отставке, ни о чем не догадывался. Уверена, что, если все то, что рассказал мне Лядов правда, то слухи до мужчины доходили, а может и не только слухи. Не смотря на то, что Инна Юрьевна все знала — мужу она не сказала абсолютно ничего, зная, что эта история испортит и без того напряженные отношения отца и сына.

После того, как Катя задула свечи на торте, а во дворе стихли последние залпы салюта, моя бывшая свекровь засобиралась домой.

Перед отъездом Инна Юрьевна, улучив момент, вывела меня на террасу, чтобы поговорить. Ее напряженное, измученное волнениями лицо насторожило меня, но в тот момент я не придала этому значения — на женщину навалилось слишком много, разве может она выглядеть счастливой.

— Можно я заберу Катю? — холодок побежал по спине от ее слов. — Я… Хочу забрать ее завтра, после садика… Вы ведь поведете ее в детский сад? — запинаясь продолжила она.

Какое-то неприятное чувство накатило и отозвалось спазмом в районе солнечного сплетения, но оно было настолько мимолетным, что отмахнувшись, я сразу же забыла о нем.

Чувство вины перед этой женщиной не давало мне покоя. Пусть, я и не по своей воле скрывала от нее правду о Кате. С самого начала просила Ивана рассказать все о моем ребенке его родителям, но он упрямо отнекивался, говоря, что это его решение и им об этом знать не обязательно. Раз уж он принял моего ребенка как родного, то и они должны принять. А если не знают правды, то им проще будет это сделать.

И вот теперь я оказываюсь в той ситуации, в которой быть не хочу! Несмотря на то, что, как оказалось, Инна Юрьевна все поняла с самого начала, я чувствовала свою причастность и неправоту.

— Ты ведь обещала давать нам видеться, да и Вова хочет поздравить Катюшу. Подарок ей приготовил. — своими словами, она все больше давила на жалость. Мне ничего не оставалось, как согласиться.

Но в тот момент я не знала, что буквально на следующий день горько пожалею о своем решении, а все, что было тайным — раскроется и мне останется только уповать на Высшие силы, чтобы эта ситуация разрешилась мирным путем.

Усадив Инну Юрьевну в такси, я отправилась обратно в дом. Праздник подходил к концу, поэтому Виктор отдавал распоряжения своим людям развести детей по домам.

Не обращая на него внимания, стала искать глазами свою малышку. Катя удивила меня тем, что чуть держится на ногах от усталости, но продолжает развлекаться с гостями, иногда потирая уставшие глазки. Улыбаюсь — мой стойкий оловянный солдатик! Я честно пыталась дать ей поспать подольше утром, а затем уложить днем, но разве это удастся, если ребенок с волнением ждет гостей?

Аниматоры уехали полчаса назад, поэтому дети привлекли в игру Марго, которая весь день была со мной и помогала не сойти с ума в этом хаосе. Она ничего не спрашивала, а я молчала о ночи, проведенной с Виктором в «землянке». Наверное, просто не готова ни с кем делиться тем, в чем сама не уверена.

Потихоньку гости начали расходиться и когда остались только мы с Виктором и Марго с Игорем, Катя сама попросилась спать.

Лядов подхватил ее на руки, а Катюша доверчиво обняла его за шею и положила голову на плечо. Мы с Марго переглянулись, в ее взгляде я прочитала немой укор. Чего она от меня хотела в этот момент, почему смотрит так осуждающе? Не было бы рядом Игоря, конечно, поговорила бы с подругой, но он есть, и как-то странно, собственнически смотрит на девушку. Илимне кажется?

Не прошло и десяти минут, как Виктор спустился к нам. Удовлетворенно улыбаясь, сообщил, что Катя уснула прямо на руках.

Игорь предложил отвести Марго, та с радостью согласилась, подхватив свою сумку и поцеловав меня на прощание, выскочила вслед за мужчиной на улицу.

— Ты видела, как между ними все искрит?

— О чем ты? — делаю вид, что не понимаю, не смотря на то, что Виктор только что подтвердил мои догадки.

Лядов лишь многозначительно улыбнулся в ответ.

Не знаю, что произошло со мной в тот момент, то ли молчаливый укор Марго сработал или то с каким воодушевлением Виктор старался для своей дочери, не зная, кем она ему в действительности приходится. Но сегодня я решилась открыть ему правду.

— Я должна рассказать тебе кое-что важное… — смотрю ему в глаза и внутренне содрогаюсь, понимая, что предугадать реакцию Лядова на свои слова не могу, а это пугает до дрожи в коленках.

Глава 28. Ольга

Уже открыла рот, чтобы предложить Виктору поговорить в другом месте, потому что работники дома начали уборку, как вдруг в кармане брюк моего мужа зазвонил мобильный. Взглянув на экран, Виктор нахмурился.

— Это с объекта. Нужно ответить… — сказал он извиняющимся тоном и отошел на приличное расстояние.

Я не слышала, что сказал Виктору звонивший, но по напряженному лицу мужа и сведенным к переносице бровям, поняла, что произошло что-то серьезное. Закончив разговор, Виктор подошел и притянул меня к себе.

— Оль, ложись спать, не жди меня. — он чуть отстранился и растерянно заглянул мне в глаза. — Мне нужно уехать. Поговорим утром.

Остановила его практически у двери.

— Ты можешь сказать, что случилось? — внимательно изучаю его лицо, считываю в глазах сомнение. — Мне нужно знать. — от волнения перехватывает горло.

Он уйдет сейчас, а мне останется только гадать, что такого могло произойти на стройке, чтобы на ночь глядя мужчина сорвался туда.

— Взрыв… — я охаю в ответ, но Виктор тут же поправляется. — Взорвался газовый баллон. Никто не погиб, был небольшой пожар, но его быстро потушили. Сейчас там работают пожарные. Мне звонил прораб, подозревает саботаж, потому что в той части здания не проводились сварочные работы.

— Ты хочешь сам посмотреть. — я не спрашиваю, скорее констатирую.

— Мне нужно оценить ущерб и понять, что с этим делать дальше. — мужчина поцеловал меня в лоб и отстранился. — Иди спать… И… Я не забыл, что ты мне хотела что-то сказать. — его улыбка всегда обезоруживала и сегодняшний раз не исключение. — Расскажешь утром во всех подробностях.

Я успела только задумчиво кивнуть, как перед моим носом закрылась дверь, а через пару минут во дворе послышался звук отъезжающего автомобиля.

Спала урывками, голову не покидали мысли о том, какова будет реакция мужчины на мое признание? Будет ли он рад или, наоборот, зол на меня? Но я решилась рассказать ему и не отступлю — Катя заслуживает знать кто ее настоящий отец.

Сначала поговорю с Виктором, а потом мы решим как рассказать обо всем ребенку.

Еще слишком рано, но валяться в кровати нет никаких сил. Встаю быстрее, чем нужно и чувствую легкое головокружение — волнения последних дней и недосып сказываются на физическом состоянии, я вымотана. Немного постояла, чтобы организм пришел в себя, и отправилась в душ. Горячая вода и запах любимого кокосового геля сделали свое дело — я окончательно взбодрилась.

Надела клетчатые брюки и белую футболку, обула белые босоножки на низком ходу и отправилась посмотреть проснулась ли Катя. Нужно узнать о ее планах на сегодняшний день: если малышка захочет пойти в детский сад, то препятствовать не буду — пусть общается с ребятами. Няня — это, конечно, хорошо, но она не сможет заменить дружбу с ровесниками.

Тихонько открываю дверь и сбрасываю босоножки, ступая на пушистый розовый ковер. Вот сейчас нырну к малышке в постель — проснется в моих объятьях, она это любит.

Под одеялом очень тепло, придвигаю маленькое тельце к себе и вдыхаю сладкий аромат волос.

— Мааама! Я спать хочу… — вздыхает малышка.

— Ты сегодня дома останешься со мной и Ниной Николаевной или в садик хочешь пойти?

— В садик! — сразу оживляется Катюша, жмурится, но все же делает попытки открыть заспанные глазки. — Мы с Миланой решили, что я принесу дом для кукол, а она целую семью с Барби и мы будем весь день играть.

Улыбаюсь и целую ее в лоб, глажу по волосам и шепчу на ушко о том, как сильно люблю ее. Катюша прижимается ко мне, обнимая своими маленькими ручками за шею. Такие минуты самые ценные — не готова от них отказаться. Наслаждаюсь каждой секундой, пока стук в дверь не отвлекает нас друг от друга.

— Войдите! — громче, чем нужно крикнула я.

Дверь бесшумно открылась, а на пороге показалась Нина Николаевна.

— Доброе утро, Ольга Олеговна, Катюша!

— Доброе утро! — хором поприветствовали ее и рассмеялись.

От няни исходит интересная энергетика: она очень по-доброму относится к Кате, да и к остальным детям. Вчера я уверилась в этом. В тоже время малыши слушаются ее беспрекословно! Это просто удивительно!

— Ольга Олеговна, у Кати сейчас водные процедуры и завтрак. — смотрит с сомнением, должно быть колеблется, не знает, стоит ли выдергивать нас из постели. — Но, если…

— Нина Николаевна, я не против. — поспешно вскакиваю с кровати, глядя на часы. — Ой, кажется кто-то опоздает в детский сад, если не поторопится! — щекочу Катюшу, вызывая заливистый смех дочки.

Няня, глядя на нас улыбается, открытой сердечной улыбкой. Да, определенно, она мне нравится! Ну, а в остальном мы обязательно «притремся».

Оставляю Катю на попечение заботливой женщины, отправляюсь на поиски Виктора.

Лядов не вернулся ни ночью, ни утром, а его телефон встречал меня короткими гудками. Щемящее чувство засело в груди, почему я волнуюсь? Мужчина, видимо, переночевал в городской квартире, а сейчас решает вопросы по телефону. Успокоив себя этим, набрала номер Игоря в надежде, что мужчина отвезет нас в город, но его номер был вне доступа; тогда я пошла в гараж, чтобы найти водителя.

Молодой человек, выше меня на целую голову, сначала с недоверием посмотрел на меня. Виктор, видимо, не оповестил всех своих работников о переменах в личной жизни, ну, или парень просто «новенький». Его подозрительность поначалу покоробила, но ситуацию спасла все та же няня, вышедшая на крыльцо вместе с Катюшей. Малышка держала чемодан, в который складывался довольно большой игрушечный домик.

Усевшись в большой внедорожник, который, к слову, был оборудован детским креслом, Катя всю дорогу делилась со мной впечатлениями о вчерашней вечеринке.

В саду я толком не успела попрощаться с дочкой, другие дети очень быстро увели ее группу. Предупредив воспитателя о том, что Катю заберет сегодня бабушка, я вернулась обратно в машину. Нужно позвонить Инне Юрьевне и сообщить, что все в силе.

После первого же гудка женщина подняла трубку, немного поговорив, я сказала ей о том, что Катя в саду, и она сможет забрать девочку в пять часов, но в девять мы приедем за малышкой. Инна Юрьевна пообещала, что к девяти Катя будет готова. Дрожь в ее голосе почему-то не насторожила меня, ну вот нельзя отмахиваться от того, что тревожит! Нельзя!

Глава 29. Ольга

Весь день промаявшись от безделья, решила позвонить Марго и позвать ее в гости. Девушка с радостью согласилась. Пока ждала ее, то и дело набирала номер Виктора, но он либо не отвечал, либо «абонент — не абонент».

Все бы ничего, но утром посмотрела новостные каналы и поняла, что Лядов, если уж не соврал, то правды точно не сказал. Ситуация намного хуже, чем я ожидала. Взрыв произошел в строящемся жилом доме, а самое страшное — поврежден фундамент, несмотря на то, что возвели всего три этажа, а дом предполагается высотным, компания Виктора понесет огромные потери.

В тысячный раз повторяю, что не должна волноваться по этому поводу, что Лядов мне никто и меня не должны беспокоить его проблемы. Но, почему то хочется быть с ним рядом в этот момент и хоть чем-то помочь, особенно тогда, когда моя буйная фантазия рисует одну картинку за другой: вот он растерянно смотрит на результат взрыва, заламывает руки, сводит брови, я, прям, физически чувствую его беспокойство и негодование; или отдает приказы работникам — спокойный ровный голос, но только я знаю, с каким трудом он сдерживается, чтобы не поддаться панике.

Когда приезжает Марго на часах начало седьмого вечера. Хватаю ее за руку и веду в кухню. Подруга смотрит на меня, словно впервые видит:

— Оля, что с тобой?

— Ты видела новости? — выпаливаю я.

— Я видела, но ты-то чего так нервничаешь? — Марго недоуменно смотрит на меня, сведя брови к переносице. — Это проблемы Лядова, ты здесь причем? Наоборот, радуйся, теперь Виктор будет уделять тебе намного меньше времени, и ты сможешь вздохнуть с облегчением.

Я стою ошеломленная ее словами. А девушка внимательно разглядывает меня, от ее пронзительного взгляда съеживаюсь, словно меня поймали на чем-то непристойном. Ухожу от ответа:

— Чай будешь? — немного грубее, чем нужно говорю ей. И отворачиваюсь, чтобы долить воды в электрический чайник.

В спину раздается хохот, я вздрагиваю и оборачиваюсь — Марго смеется до слез, но как-то по-доброму что-ли. Я застываю в нерешительности, не понимая, что происходит с подругой.

— А я все думаю, когда же до тебя дойдет, — говорит, пытаясь сдержать очередной приступ смеха. — Ты его любишь! Любишь! И всегда любила! Видела бы ты себя сейчас, ты похожа на дикую кошку, готовую ринуться в бой, чтобы защитить родное. Ему ведь проблемы грозят не так ли? Хотя нет! Ты не кошка, ты настоящая тигрица, только в клетке, от этого бесишься еще сильнее! Он ведь не разрешает себе помогать? Так?

— Марго! — строго прикрикнула на нее. — Приди в себя, ты несешь невесть что! Какая любовь?! Сейчас не о любви думать нужно…

— Ага, не о любви! — все так же весело вторит мне девушка. — Ты ему про Катю сказала? Ты видишь, как они тянутся друг к другу? — уже спокойнее перевела она тему. — А где она, кстати?

— У свекрови… — брови Марго недоверчиво ползут вверх и от ее радостного настроения ни следа не осталось. — Она вчера, после праздника, попросила разрешения забрать Катю после детского сада.

— Виктор разрешает им видится? — склонив голову набок испытывающе смотрит на меня, а я опять тушуюсь под этим взглядом, но вскидываю подбородок, это моя жизнь, собственно, и никто не будет решать, что мне делать. — Я к тому, что Инна Юрьевна странная какая-то стала, ты не находишь?

— Лядов не присутствовал в жизни ребенка пять лет, поэтому не имеет никакого морального права решать, что ей можно, а чего нельзя! — выдохнув, продолжаю. — А, что касается моей бывшей свекрови — слишком много на нее навалилось и сразу…

Мой телефон, молчавший весь день, ожил неприятной вибрацией на гранитной столешнице. Звук бил по, и без того, натянутым нервам. Взглянув на экран, почувствовала, как все холодеет внутри, а мои нервы скручиваются в тугой клубок. Иван! Что ему нужно?! Именно сейчас?! Он не звонил практически два месяца, но вот сегодня объявился. Предчувствие чего-то плохого накрыло с головой. Трясущимися руками хватаю вибрирующую трубку.

— Алло? — Марго взволнованно смотрит на меня, но не издает ни звука.

— Привет, маленькая! — его хриплый голос, вызывает волну неприятных мурашек по телу и заставляет поежиться. — Не буду ходить вокруг да около, времени нет. У меня для тебя сюрприз… Катенька, хочешь поговорить с мамой?

На меня словно вылили ушат ледяной воды, замерев в ожидании родного голоса, смотрю в одну точку. В голове один вопрос — как?! Хотя ответ напрашивается сам собой. Как я могла быть такой идиоткой?! Просто дура! Доверчивая дура!

— Мама! — на глаза навернулись слезы, а ком в горле не даёт нормально дышать, я зажмуриваю глаза от боли, которая все сильнее распространяется в районе солнечного сплетения, и застываю не дыша. — Папа мне сказал, что ты приедешь и потом, мы все вместе полетим на самолете! — вдохновенно продолжает малышка.

Чьи то руки ложатся на мои плечи и разворачивают к себе. Из-за подступающих слез я не вижу кто это, но его запах я узнаю сразу. Почувствовав опору в лице дорогого мне человека, я собираюсь с силами и включаю режим громкой связи на телефоне, прошу дочь позвать Ивана. Голос слегка подводит, но я делаю все, что в моих силах, чтобы он звучал ровно — не нужно Катюше беспокоиться, что что-то не так.

— Малышка, ты все слышала: я вас забираю! Ты приедешь к нам! — он называет адрес, который Виктор тут же записывает и сбрасывает кому-то сообщением. — Почему молчишь? Я хочу, чтобы ты сказала, что приедешь, иначе Катя полетит со мной и ты ее больше никогда не увидишь. — тон его голоса меняется, появляются нездоровые тревожные нотки. — Не молчи, говори, я тебе сказал! — он переходит на крик.

— Я приеду, только не пугай Катюшу… — едва сдерживая рыдания, говорю в ответ.

— Вот и умница. Мы тебя ждем. — он отключается, а я срываюсь.

Такой боли я не испытывала никогда! Даже в тот день, когда поняла, что Виктор не вернется. Моя девочка! Моя малышка в руках сумасшедшего, которого, как оказалось, я никогда не знала настоящим. И именно я, позволила этому произойти.

Внутри нестерпимо жжет. Я кричу и бьюсь в руках Виктора, но легче не становиться, я готова рвать на себе волосы от отчаяния, от того, что самое ценное в моей жизни вот-вот заберут. Мужчина не отпускает меня, а лишь сильнее прижимает к своей груди, но это не помогает.

— Он не вывезет Катю. У него не будет такой возможности, слышишь! По документам она моя дочь, он не сможет! Ему придется доказывать отцовство через суд! — Виктор встряхнул меня, словно тряпичную куклу, и словив мой взгляд, пытался найти там остатки сознания. — Ему придется сдавать тест ДНК, чтобы подтвердить свое отцовство.

— Он не сможет, она не его… — сердце колотится с бешенной скоростью, я задыхалась, Виктор слушает меня внимательно, но его взгляд полон непонимания. — Катя… твоя… дочь! — чуть отдышавшись я открыла свю тайну. И будь, что будет!

Виктор отпустил меня и отшатнулся. Пару минут я ждала его реакции, изучая четко очерченный профиль и пытаясь восстановить дыхание. Марго подошла ближе, обнимая меня за плечи, она пытается хоть как-то помочь. Виктор все больше хмурится от своих мыслей.

— Оля… — натянуто спокойно произнес он. — Я все равно верну тебе дочь и буду относиться к ней, как к своей. Не нужно…

— Виктор! — в возмущении произносит Марго.

Я не хочу слушать, что Лядов скажет дальше, поэтому обрываю на полуслове и, всхлипывая, произношу еще раз:

— КАТЯ. ТВОЯ. РОДНАЯ. ДОЧЬ. — чеканю каждое слово задыхаясь, но делаю это громко, чтобы до мужчины наконец дошел их смысл.

Мне нечего терять, остается только надеяться, что Лядов сможет помочь…

Глава 30. Виктор

— Марго, присмотри за ней! — обращаюсь к ее подруге, как к наиболее адекватному человеку, в данных обстоятельствах.

На Олю не хочу даже смотреть, иначе просто сорвусь и наговорю лишнего. Но приходится, потому что в следующий момент она накрепко цепляется за рукав моего пиджака.

— Я поеду с тобой! — с надрывом выкрикивает моя жена.

Выдержки мне хватает лишь на то, чтобы оторвать ее руки и попросту выйти из кухни, воспользовавшись все тем же служебным выходом.

Надеюсь, ей хватит ума не бежать за мной, иначе она услышит в свой адрес много того, чего, я уверен, не хочет слышать.

Сажусь в машину и с силой хлопнув дверью завожу мотор.

— Твою мать, Оля! — бью руками по рулю, ругаясь в пустоту.

Как она могла скрыть от меня ребенка? Сжимаю челюсть до скрежета зубов, какого черта! Я ведь не прятался! Да, первый год, после побега из города, скрывался, но ведь потом был постоянно на виду: интервью в СМИ, благотворительные вечера, да и в целом… Она просто не искала, это я как идиот время от времени нанимал человека, который мониторил ее жизнь. Дурак! Отсчитываю месяцы с дня рождения Кати и понимаю, что Иван никакого отношения к девочке не имеет. Удивлен ли я? Скорее шокирован собственной глупостью: все перед глазами, да и о дате рождении девочки я знал давно. Почему не сложил два плюс два!?

Целых пять лет моего ребенка растил чужой мужик! Она к нему привыкла и называет его папой!

— Твою мать, ПАПОЙ! — опять рычу вслух, переходя на крик. — И как теперь? Что делать?

Ненавижу чувствовать бессилие, сейчас ощущаю себя абсолютно беспомощным. Я всегда стараюсь все просчитать, спланировать, мне так легче. Когда ситуация выходит из под контроля — это начинает напрягать. Как рассказать маленькой девочке о том, что тот, кого она всегда считала родным человеком вовсе таковым не является? А рассказать придется, потому что Катя моя дочь!

— Моя дочь… Моя Катюша… — произношу, словно смакуя, новые для меня слова, новые чувства. Внутри просыпается зверь, готовый убивать за свое.

Иван хорошо все продумал. В последнее время, как раз он вел объект по строительству многоквартирного жилого дома, в котором произошел взрыв.

Меня этот факт сразу насторожил, я ведь надеялся, что этому идиоту хватит ума послушаться меня и уехать. Но куда там?! Когда понял, что данные с камер на объекте удалены, пришлось срочно вызывать человека, который смог бы восстановить их.

Молодой, но очень толковый парень проковырялся почти до самого вечера, но в конце концов я имел на руках доказательства, что это не вина моей фирмы, а саботаж, то есть взрыв был произведен намеренно, да еще и в сговоре со сторожем, который попросту сбежал с объекта.

Удивился ли я, увидев на видео Ивана? Скорее нет, у меня были подозрения, что он так просто не успокоится. Но я был зол на себя! Злился, потому что хотел остаться хорошим в глазах Оли, и отпустил его тогда, а не стоило!

Иван все спланировал зарание: отвлек меня и моих людей, выкрал дочь, а Оля уехала бы к нему, не вернись я домой чуть раньше.

Теперь в руках этого ублюдка МОЯ дочь, а не его! Больше всего напрягает то, что он по всей видимости знает это, не могла Оля водить его за нос все пять лет. Она не такая, скорее всего выложила всю правду сразу. Вопрос в том, до чего он готов дойти? Сможет ли причинить вред маленькой девочке, которую растил с пеленок? Ответов не было, оставалось полагаться только на его здравый смысл.

Одного не понимаю — зачем ему этот брак, неужели такая любовь, что он был готов растить чужого ребенка? Правда в том, что я ведь тоже был готов не просто принять, но и полюбить малышку, и думал только о том, что она дочь Оли. Что ж тут удивляться?!

До места, которое пробили мои люди, добрался очень быстро — гнал, не разбирая дороги. Внедорожник припарковал во дворе соседнего дома. Стоило только выйти из машины, как зазвонил телефон.

— Виктор Константинович, мы на месте, — слышу в трубке взволнованный голос одного из своих людей. — в течении последнего часа объект не выходил из квартиры.

— Вы проверили, он действительно там? — мне нужно знать, не водит ли нас Иван за нос.

— Да, он показался несколько раз в окне, высматривал кого-то.

— Вы сделали все, как я сказал? Он вас не видел? — адрес ребята пробивали после моего отъезда домой, оказалось, он соответствовал тому, что Иван назвал Оле.

— Да, сделали и не отсвечиваем.

Пугает, что этот мудак совсем не скрывается — слишком легко удалось его вычислить, а это говорит о том, что он не боится быть пойманным, значит либо кто-то за ним стоит, либо хочет сдохнуть на нарах, во что верится с трудом.

Нужный подъезд многоквартирного дома нахожу быстро, ребята вскакивают с мест наблюдения, и выдвигаются ко мне, но знаком указываю им остановиться и оставаться там же. Не хочу подвергать людей опасности, к тому же скоро подтянется тяжелая артиллерия в виде полиции, в которую обратился мой юрист.

Времена, когда вопросы решали иным способом давно канули в лету, а возможность убраться из страны тихо и с баблом этот мудак упустил. Теперь либо нары, либо труп, если будет сопротивляться.

В домофон не звоню, жду, когда из подъезда кто-нибудь выйдет. Секунды тянутся, адреналин зашкаливает, сердце грохочет в висках. Одна мысль — спасти дочь. План на сегодня. Один на один с этим трусом.

Дверь с писком открывается, отталкиваю молоденького паренька, вышедшего из подъезда, и бегом по лестнице — на третий этаж. Квартира, по всей видимости съемная — дверь обшарпанная старая, такую выбить труда не составит, главное ребенка не напугать.

Стук каблуков на первом этаже эхом отдается по всему лестничному пролету, он отвлекает от задуманного маневра лишь на минуту.

Еще раз оценив обстановку, я уже готов был всем телом навалиться на дверь, чтобы вышибить треклятую преграду и застать Ивана врасплох, как сзади прозвучало:

— Витя, я поговорю с ним сама! — она меня давно так не называла, поэтому в первые секунды опешил, и в нерешительности посмотрел в серые глаза этой невозможной женщины.

Глава 31. Виктор

— Нет, Оля! Ты невероятная! — вздыхаю, глядя на нее. — Маргарита, я же просил присмотреть за ней! — возмущаясь, смотрю за спину Оли, из-за которой появилась жгучая брюнетка в строгом белом костюме и туфлях черного цвета на шпильках. Вот и источник цокающих звуков.

— Я пыталась. Но… — девушка бессильно разводит руки в стороны, мол, разбирайся сам.

— Вот, что мне с тобой делать? — пристально всматриваюсь в серые глаза полные слез от беспокойства. — Тебе туда нельзя…

— Я уже здесь и войду в эту дверь вместе с тобой или без тебя! — такая же храбрая девочка, какой была всегда. — Там мой ребенок!

Не знаю чего хочу больше: обнять, прижать к себе и защитись или отшлепать за неповиновение.

Самое страшное для меня, что не могу ей сопротивляться. Она мать, а моя святая обязанность — оберегать Олю и моего ребенка. Странно понимать, что у меня есть дочь, а еще удивительнее, что я безмерно этому рад. Несмотря на то, что малышка в руках психически неустойчивого человека, а это бесспорно, потому что адекватный человек вести себя подобным образом не будет. Но внутреннее чутье мне подсказывает, что все закончится хорошо, а Иван будет в тюрьме коротать следующие несколько лет.

Наша малышка будет с нами, ну, а за все, что сделала Оля, она еще свое получит! Просто так я ей не спущу, что мою дочь воспитывал чужой мужик, да еще такой!

Хочет с ним поговорить — пусть попробует, может в этой ситуации, это лучше, чем выбитая дверь и испуганный ребенок, тем более я и мои ребята рядом, достаточно одного сигнала и его скрутят.

— Хорошо, пойдем вместе. Нужно ломать. — указываю на дверь.

— Давай, попробуем просто позвонить в звонок. Если не откроет, тогда будешь ломать. Не хочу Катю пугать. — Оля нажимает на круглый, советских времен, звонок. В квартире раздается неприятная трель, а дверь распахивается.

На пороге стоит Иван в руках, у которого прозрачная бутылка квадратной формы, а в ней болтается янтарная жидкость. Мужчина сильно пьян, от этого зрелища мы с Олей «зависли», но девушка первой пришла в себя:

— Где МОЯ дочь?! — прошипела она, на что Иван лишь криво улыбнулся и отступил, приглашая войти в квартиру.

Оля ринулась вперед яростно исследуя каждую комнату в панельной двушке. Ей хватило минуты, чтобы оббежать всю квартиру, но девочку, она так и не нашла.

Хватаю мудака за грудки и прижимаю к стене, на его лице блуждает дурацкая улыбка, которая все больше выводит из себя.

— Вы думали, что я дурак? — заплетающимся языком произносит Иван. — Моей дочери здесь нет!

— Она не твоя дочь и ты прекрасно знаешь это! — чеканю каждое слово сквозь плотно сжатые зубы. — Повторяю вопрос: где Катя?

Он смотрит на меня с превосходством и все также улыбается, еще секунда и я просто разорву его. Внутри все клокочет, сердце набатом стучит в висках.

Иван переводит взгляд на Олю, на которой нет лица от страха и растерянности. Она как дикая кошка подлетает к нам, пытаясь ударить бывшего мужа, или хотя бы ухватиться за него, но мои руки ей мешают, тогда девушка пытается оттянуть меня от него.

— Оля, хватит! — строго кричу ей, но девушка будто не слышит. — Твою мать! Только этого мне не хватало! Марго! — кричу еще громче, призывая на помощь подругу.

Марго, стоявшая в дверях, ринулась к Оле, и, пытаясь успокоить, с силой оттянула ее в сторону, практически отодрав от меня.

— Ты должна была приехать одна! А ты… — Иван не унимается, видимо, бессмертным себя почувствовал. Женщину в таком состоянии злить нельзя, а он это делает. — Ты все ему рассказала, все простила и привезла его сюда! — выплевывает каждое слово, глядя на Олю. — Быстро же ты забыла кто тебя из говна вытащил. Забыла благодаря кому родилась твоя дочь! А я, идиот, ждал, надеялся, что сможешь полюбить меня и отдаться по собственной воле. Я тебя пять лет не трогал, а надо было! Тогда ты бы так просто не отказалась от нашей семьи и не прыгнула к нему в постель!

Я охреневаю! Это как?! То есть Оля с ним не спала ни разу? Смотрю в глаза — он не врет, просто незачем, перевожу взгляд на жену и вижу, как ее щеки заливает краска, а руки тянутся к груди и скрещиваются там щитом — попытка закрыться и защититься, но в глаза смотрит уверенно.

— Какого рожна ТЕБЕ это нужно было? — задаю закономерный вопрос. — В чем твоя выгода от этого брака?

— Картинка! Можно даже ширмой назвать. — Иван сбрасывает мои руки и нетвердой походкой идет в сторону кухни, на ходу вливая в себя очередную порцию алкоголя. — Для бати для моего. Знаешь, что такое быть сыном мента? — оборачивается и оценивающе смотрит на меня. — Не знаешь… Скажу — полный контроль твоей жизни. До сих пор помню фразу: «Будет своя семья, сам будешь порядки наводить!». Случай сам подвернулся — она мне с детства нравилась, а ты придурок, все сам просрал. — Иван оборачивается у окна, я захожу в кухню вслед за ним, а Оля с Марго остаются в узком коридоре. — Ты знаешь, что он приезжал к ЗАГСу? Нет? А я знал! — мужчина с издевкой произносит и смотрит Оле в глаза, ждет реакции, но вместо нее вклинивается Марго:

— Я всегда знала, что ты говнюк! Но, чтобы так… — Оля знаком останавливает тираду девушки.

— Ваня, скажи где Катя. — Оля очень мягко произносит, будто маленького ребенка уговаривает, старается держаться спокойно, но я-то вижу — еще чуть-чуть и с ней случится истерика.

Хочу обнять ее и утешить, но не здесь — неизвестно как Иван на это отреагирует. Я хорошо разбираюсь в людях — Ивана я быстро раскусил, но сейчас он в состоянии далеком от адекватности, поэтому буду осторожнее.

— Катя в надежном месте с моей мамой… Вы ее не найдете, можете не стараться! — Иван злобно оскалился. — Я подстраховался, на случай, если ты, Оля, захочешь выкинуть какой-нибудь номер, вроде этого. — указывает на меня.

Срываюсь и бросаюсь на него, в меня летит бутылка — уворачиваюсь, Иван заводит руку за спину, одно мгновение и в лицо мне смотрит дуло пистолета.

— ИВАН! — раскатистым громом по пустой квартире разносится громкий басистый голос.

Стоящий передо мной мужчина съеживается и, словно, уменьшается в росте, а гонор мигом слетает с него…

Глава 32. Ольга

За час до происшествия

— Виктор! — кричу вслед мужчине, который, не оглядываясь, бежит от меня.

Смотрю на Марго растерянным взглядом, в голове пустота: я сказала, а теперь-то, что делать?

— Что с тобой? — подруга с выпученными от удивления глазами смотрит на меня в ожидании ответа. — Оль, расскажи, может я помочь чем смогу. В последнее время я очень плохо понимаю, что происходит в твоей жизни: ты молчишь — я стараюсь не лезть в душу, но все же мы подруги.

Я развожу руками, не зная с чего начать, Марго подходит ближе и обнимает меня за плечи. Мы всегда старались делиться проблемами, трудностями, да и радостями, хорошо знать, что есть близкий человек, который не осудит и поддержит в случае чего. А самое главное — порадуется с чистым сердцем, когда в жизни все удается. Марго именно такая — ни зависти, ни ревности…

— Давай все же кофе выпьем, а ты потихоньку будешь рассказывать. — девушка заправила кофемашину и усадила меня за стол. — Что произошло с вами после свадьбы, куда возил тебя Виктор?

Перед глазами проносятся воспоминания о доме у озера, но особенно яркие о том, что происходило в «землянке». Щеки заливаются краской стыда, как могу рассказать подруге, что так низко пала и переспала с мужчиной в первый же вечер, проведенный вместе. Да, он мой муж, но брак должен был оставаться фиктивным. Это определенная грань, за которую я не должна была переступать. Однако случилось то, что случилось. Теперь просто жутко стыдно понимать, что сама себе спутала все карты.

— Понятно! — Марго с улыбкой хлопнула в ладоши и откинулась на стуле. От нее сложно что-либо скрыть, особенно, если все написано на моем лице яркой краской «Было!». — И что теперь?! Я ведь правильно поняла твое смущение: у вас с Лядовым случился секс?

— Да, — киваю головой в знак согласия. — Что теперь? Теперь все по-прежнему, это ничего не меняет! Марго, не хочу я сейчас о Викторе и наших отношениях, у меня ребенок пропал — нужно делать что-то.

Вскакиваю со стула и начинаю расхаживать по кухне взад вперед — благо место позволяет, голова начинает работать, а мысли плывут в нужном направлении. Подруга внимательно наблюдает за мной скрестив руки на груди, но молчит, не решаясь нарушить мой мыслительный процесс.

— Я поеду туда! И сама поговорю с Иваном, если будет нужно — уеду с ним, но дочь будет при мне! Виктору Катя чужая, он не будет…

— Не пори горячку! — обрывает Марго мою нервную тираду.

Да, я нервничаю, ступор после бегства Виктора прошел, теперь беспокойство накатило с новой силой — не могу найти себе места.

— Виктор заберет Катю у Ивана, к тому же ты можешь помешать ему, если поедешь. Ну, что ты сделаешь Ивану? Ничего! Вспомни, как он тебя чуть не изнасиловал, думаешь, теперь его что-то остановит, если ты с ним уедешь?

— Марго, что делать? — реву белугой и умоляюще смотрю на девушку. — Я не могу просто сидеть здесь и пить кофе, пока мой ребенок там!

— Кстати о кофе — он давно готов. — Марго встает и спокойно идет к кофемашине, возвращается с двумя чашками кофе с ароматной сливочной пенкой, расставляет их на столе и также безмятежно занимает свое место. — Тебе не нужно ничего делать. Виктор справится, он умный мужик с возможностями. Поверь, он найдет рычаги давления на Ивана!

— Рычаг давления… — произношу одними губами, а в моём тревожном мозгу зарождается план. — Я сейчас!

Делаю несколько быстрых шагов к барной стойке, на которой оставила свой телефон. Открываю справочник и ищу нужный номер, палец быстро бегает по холодному стеклу, пока, наконец, не останавливается на нужной строчке. Замираю, словно этот звонок сродни прыжку в ледяной бассейн, сейчас соберусь с силами и прыгну!

«Детский сад! — проносится в голове. — Берешь и звонишь!»

Нажимаю на вызов, в нерешительности смотрю на экран и, только после первых двух тихих гудков, решаюсь поднести трубку к уху.

— Оля! Здравствуй! — ответил довольно бодрый мужской голос, я опешила, ведь ожидала, что мужчина болен. — Я уж думал, что ты уже совсем забыла старика!

— Владимир Емельянович, я не хотела вас беспокоить… Инна Юрьевна сказала, что вы болели, но… — я запинаюсь, не знаю с чего начать и как рассказать мужчине, что натворил его сын. — Я не знаю к кому еще обратиться за помощью…

Набираю в грудь больше воздуха и в течении следующих десяти минут рассказываю бывшему свекру о том, что произошло в последнее время, в подробности не вдаюсь — и этого достаточно.

— Диктуй адрес! — в голосе мужчины слышны стальные нотки, он зол, а это значит, что его сына ничего хорошего не ждет.

Четко произношу улицу, номер дома и квартиру, что называл Иван. По другому с отцом Ивана не разговаривают — он не любит сентиментальности, все строго, четко и по делу. Он сам, что называется «структурный», того же требует от людей, которыми себя окружил.

— Если Катя с Инной, я сам привезу тебе девочку — не переживай!

— А мне… что делать? — не успеваю закончить фразу, потому что в трубке послышались короткие гудки.

Марго, сидящая за столом вопросительно смотрит на меня, а я для себя уже все решила — не могу и не буду сидеть сложа руки!

— Поехали! — говорю девушке и выбегаю из кухни, чтобы взять сумку.

Подруга догоняет меня в гостиной и крепко хватает за плечо, разворачивая к себе. Знаю, что Виктор просил ее присмотреть за мной, но она МОЯ ПОДРУГА, поэтому:

— Ты либо со мной, либо оставайся! — смотрю ей прямо в глаза, ожидая ответа. Вижу сомневается, но все же произносит:

— Да с тобой! Конечно с тобой!

Садимся в ее белый седан и выезжаем со двора. Энергия во мне бьет ключом, адреналин сказывается — хочется ехать быстрее. Наверное, хорошо, что сейчас Марго за рулем.

— Я посмотрела по навигатору адрес, пока ты говорила по телефону. — все также спокойно, что начинает раздражать, говорит девушка. — Есть возможность сократить путь, если получится, то приедем раньше Виктора. Но оправдываться перед ним будешь сама. — улыбаясь во весь рот машу головой, уверяя подругу, что все решу. — Поехали!

Марго вдавила педаль газа в пол отчего мотор взревел и авто набрало скорость.

Совсем скоро я увижу свою девочку и больше никогда никому ее не отдам!

Глава 33. Ольга

— Девочки, подвиньтесь! — Владимир Емельянович с трудом, но протиснулся между мной и Марго, и заслонил нас собой от Ивана. — Опусти оружие! — громко приказал он сыну. — Сейчас же, опусти!

Все, что я могла видеть из-за плеча могучего мужчины, так это лицо бывшего, а оно было белое как снег. Его глаза метались между Виктором, который спокойно стоял и даже не пытался нападать, и отцом, что давил на него своим авторитетом.

— Отец, ты не понял! Ублюдок забрал у меня все! — Иван расслабил руку и теперь болтал пистолетом, как указкой, тыча его дулом в сторону Виктора. — Должность отнял, жену отнял и… Дочь захотел забрать!

Иван говорил достаточно уверенно, чувствуя свое превосходство, но звучали его слова совсем неадекватно. Тем более, что все присутствующие знали настоящее положение дел. Тогда для кого он играл весь этот спектакль?

— Сынок, это не твоя дочь! — отец Ивана говорил спокойно и четко, даже пытаясь достучатся до своего сына, мужчина не изменял себе. — Опусти пистолет, и мы все решим спокойно.

Иван нервничал: его трясло, глаза бегали, а на лбу проступила испарина. Всем своим видом он напоминал нездорового человека, можно конечно многое списать на то, что он пьян и не контролирует себя. Но мне почему-то кажется, что дело не только в алкоголе. Раньше я этого не замечала, а ведь иногда были звоночки: нездоровый блеск глаз, когда он рассказывал об очередном поставщике, которого Иван, как он выражался, «ставил на место» или агрессия в сторону других водителей на дороге; то, как он набросился на соседа из-за парковочного места… Продолжать можно долго, но почему я это списывала на усталость, стресс, загруженность на работе? Удивительно, но по отношению ко мне или к дочери Иван никогда не был жестким или агрессивным. Так кто он? Какой он на самом деле?

— Нет, я ничего не хочу решать спокойно! — Иван снова направил пистолет на Виктора. — Заберу свое! А он пусть катится к черту, туда откуда выполз! Оля моя жена и поедет со мной, иначе Катю больше не увидит!

Виктор напряжен слишком сильно, еще немного и плотина видимого спокойствия прорвется, и что будет потом — одному Богу известно. Мне очень хочется закрыть глаза, и открыть их, когда все будет закончено, но такое работает только в детстве.

Я боюсь за себя, за Катю, Виктора и Ивана, ведь он мне не чужой человек. Не могу его ненавидеть и все же то, что он делает сейчас перекрывает все то хорошее, что он дал мне за все время нашего знакомства. Ведь я всегда была честна с ним, он знал, что не люблю и не даю ему надежды на большее, нежели фиктивный брак на котором он сам настоял.

Мы оба виноваты: он в том, что пошел на это, а я — что согласилась. Тогда почему я до сих пор чувствую себя обязанной ему? Иван взрослый человек, который принял решение и должен нести ответственность за свой выбор, также как и я.

— Оля никуда не поедет с тобой, также как и МОЯ дочь! — Виктор взбешен, это понятно по тону голоса, по напряженной вене, что пульсирует на его шее. — Это ты, Иван, отправишся в тюрьму и не только за то, что воровал сумасшедшие деньги в моей фирме, но и за взрыв на объекте.

— Ты ничего не докажешь! — Иван занервничал еще сильнее и взялся за пистолет двумя руками, его движение настолько испугало меня, что я вскрикнула, но мужчины были слишком увлечены друг другом, чтобы обращать на меня внимание, лишь Марго схватила меня за руку и сжала ее, чтобы показать, что она со мной.

Все произошло очень быстро: Иван готов был нажать на курок, чтобы выстрелить в Виктора, не давая тому шанса на жизнь, ибо целился он в голову, но Виктор одним ударом отклонил его руки. Выстрел случился… и раздался таким оглушительным звуком, что я прикрыла уши руками. В глазах потемнело, я пыталась понять, что произошло, но сознание куда-то ускользало. Последнее, что помню — обжигающую боль в районе шеи, а перед глазами бурое пятно, растекающееся по спине Владимира Емельяновича.

И крик! В моей памяти отпечатался дикий крик Марго. Потом все — темнота…

Глава 34. Ольга

Я пришла в себя минут пятнадцать назад, но глаза не открываю — боюсь. Страшно встретиться с реальностью и узнать, что произошло. Правильно говорят: «Бойся своих желаний!», мне захотелось сбежать от того, что там происходило. Так и получилось, вот только какой ценой?

— По твоим дрожащим ресницам, вижу, что ты проснулась. — Марго накрыла теплой ладонью мою руку. — Давай, открывай глаза — есть новости!

Избежать разговора все равно не удастся, поэтому тяну руки к глазам, чтобы потереть и, наконец, открыть их, нужно узнать, что случилось. Чувствую ужасную слабость, тело будто не мое — не подчиняется. Но руки, все же поднимаю, при этом ноющая боль в шее становится сильнее.

Состояние такое, что трудно трезво мыслить, но я пытаюсь. С трудом открываю глаза и ловлю «дежавю», потому что нахожусь в той же палате, в которой уже была, когда Виктор в прошлый раз привозил меня в больницу. Только теперь рядом не доктор, а моя подруга, которая с тревогой наблюдает за мной, стоя у кровати.

— Как ты? — полушепотом произносит она. — Болит что-то? Позвать врача?

— Нет, не зови! — прочищаю пересохшее горло. — Можно воды? — во рту настолько сухо, что даже глотать больно, не то, что говорить, а о шее вообще молчу — каждое, даже самое небольшое движение приносит невыносимую боль.

Я попыталась взять стакан с водой из рук Марго, но удержать мне его не удалось, только благодаря хорошей реакции подруги я не оказалась в мокрой постели. Девушка поднесла стакан к моим губам и помогла утолить жажду. Как же больно пить! От жалости к себе на глаза навернулись слезы, но я не имею права быть слабой.

— Где Катя? — единственное, что хочу знать.

— Все хорошо, не переживай, она дома с няней. — Марго внимательно следит за мной, пытаясь оценить мое состояние. — Я сейчас вернусь, позову врача и вернусь.

Я не успела открыть рта, чтобы остановить ее, да и последние слова были произнесены не для меня, а, скорее, для констатации факта.

Не прошло и пяти минут, как Марго в сопровождении доктора переступила порог палаты, а вслед за ними вошла медсестра с подносом, который был уставлен какими-то пузырьками и, скрученными в тугие валики, бинтами и пластырями.

Мужчина, осмотрев меня, остался удовлетворенным моим состоянием. Слабость оказалась результатом наркоза, в который меня ввели, чтобы наложить швы. Пуля прошла навылет через плечо Владимира Емельяновича, зацепив мою шею. Оказалось она чудом не задела артерию, иначе исход был бы плачевным.

— Как он? — спрашиваю мужчину, имея ввиду бывшего свекра.

— Виктор попросил ребят из скорой привезти его к нам. — спокойно и уверенно сказал доктор. — Мужчину прооперировали, но его сердце…

Мои глаза округлились в ожидании ужасной новости, ведь, как бы там ни было, Владимир Емельянович — единственный человек из всего семейства Стрижовых, который повел себя по отношению ко мне честно, пытался защитить, и хоть как-то исправить то, что сделал Иван.

— Что с ним? — не узнаю свой писклявый голос, горло сжало спазмом от накатывающих слез. — Говорите! — сдавленным шепотом добавляю. — Говорите, уже!

— Ольга, не волнуйтесь, пожалуйста! Вам нельзя! — командным тоном ответил врач, на мою начинающуюся истерику. — С вашим свекром все в порядке. Не могу сказать «в полном», но его жизни ничего не угрожает. Вот только, ему необходима дорогостоящая операция на сердце, а он упрямо отказывается.

Вздыхаю с облегчением, но зная характер старшего Стрижова, понимаю, что переубедить его будет очень непросто.

— Спасибо доктор, я попробую поговорить с ним.

— Ценю ваше рвение помочь, но только не сейчас, — улыбаясь, проговорил он. — Рита, давай сделаем перевязку девушке.

Девушка проворными пальчиками очень быстро и безболезненно сняла повязку, приклеенную пластырем к моей шее. Доктор внимательно осмотрел рану и что-то записал в свой блокнот.

— Когда я смогу поехать домой? — с надеждой смотрю в карие глаза мужчины, но тот в ответ отрицательно машет головой.

— Точно не сегодня! — отвечает он. — Шов не воспален, но мне нужно пару дней понаблюдать за вами… Сдадите еще раз анализы, потом будем разговаривать о выписке. Огнестрел — не шутка.

Мне осталось лишь грустно вздохнуть и позволить девушке делать ее работу. Когда с перевязкой было закончено, медсестра дала мне таблетку обезболивающего и стакан воды.

— Препарат может вызывать сонливость, — предупредила, и вместе с доктором скрылась за дверью.

— Итак, никто не умер — это уже радует. — говорю Марго в ожидании ее рассказа. — Ну? Что произошло после того, как я отключилась? А самое главное — как вы Катю нашли?

Марго начала расхаживать из стороны в сторону по небольшой комнате. Только сейчас я заметила бурые пятна крови на ее белоснежных брюках, по всей видимости, мояподруга провела всю ночь здесь в больнице у моей постели. Спала ли она? Какое-то теплое чувство разлилось внутри, как я рада, что рядом со мной есть такой человек, такая подруга. В носу защипало, а на глаза навернулись слезы благодарности: скольким же я ей обязана…

— Оль, Катю нашли не мы, а твой бывший свекор. — девушка развела руками. — Она ждала нас в его машине, вместе с бабушкой, на которой лица не было, когда к дому подъехали две скорых и полиция. Я не знаю, что тебе сказать по поводу Инны Юрьевны…

— Ничего не говори, об этом потом. — закрываю лицо руками, в надежде удалить из сознания картину, которую представила себе.

И здесь дело не в бывшей свекрови и том, что она пережила, видя как мужа грузят в машину скорой помощи с огнестрельным ранением, а сына ведут полицейские в наручниках за то, что он стрелял в отца. Не это меня пугало. Да и, собственно, сейчас у меня эта женщина не вызывала никакой эмпатии, только злость из-за того, что произошедшее, по большей части, ее вина.

Моя Катюша! Вот кто меня по-настоящему беспокоил, малышке столько пришлось пережить в последнее время, а теперь еще и это!

— Привези Катю, пожалуйста! — умоляюще смотрю на Марго. — Я очень хочу увидеть ее и поговорить.

— Оль, не переживай, Виктор уже поехал за ней, — лукаво улыбаясь, сказала подруга. — Как думаешь, он отлучился бы от твоей постели по другому поводу?

Непонимающе смотрю на нее.

— Виктор, всю ночь провел здесь у твоей постели. Не знаю, спал ли он. Я сама отвезла Катю домой, передала ее няне. Благо, малышка не видела, как Виктор нес тебя в машину скорой помощи, зрелище, конечно, не для слабонервных — вся одежда была в крови.

— Виктор нес…

— Ага… Он чуть с ума не сошел, когда услышал как я кричу. Твоему мужу не было дела ни до кого: ни до Ивана, который от шока сидел на полу и рыдал, думая, что убил отца; ни до Владимира Емельяновича, который потерял сознание сразу после выстрела. Наверное, больное сердце роль сыграло. Он ведь полковник, хоть и на пенсии…

Я от удивления открыла рот и округлила глаза. Нет. Не из-за того, как повел себя Виктор, это как раз, объяснимо — у него есть ко мне чувства, пусть и не такие, как мне бы хотелось, но, тем не менее, они есть. А вот Иван меня удивил: такое поведение для него совершенно не типично, он никогда не пылал сыновьими чувствами к отцу, скорее, наоборот, пытался всеми силами минимизировать его влияние на свою жизнь.

— Сидел и плакал? Как это?

— Не знаю, сама удивляюсь. Но, это правда. Иван не попытался как-то ему помочь. Он вел себя как нашкодивший ребенок, которого теперь сильно отругают. Все блеял: "Что теперь будет?! Что теперь будет?!" — девушка скривилась, пытаясь повторить интонацию Ивана. — С этим мужчиной что-то не так, определенно не так! Он сумасшедший! — Марго произнесла то, о чем я догадывалась, но боялась признаться самой себе.

Признаться, что все это время подвергала себя и свою дочь опастности, живя с психически нездоровым человеком.

Глава 35. Ольга

В невеселых мыслях пребывать долго не пришлось, потому что дверь отворилась без стука, а в палату вбежала маленькая девочка, которая принесла с собой кучу противоречивых эмоций от радости до слез, или слез от радости.

— Мама! Мамочка! — Катя с разбегу прыгает на кровать, а я протягиваю руки, чтобы обнять самую большую драгоценность в этом мире и вдохнуть ее сладкий аромат. — Витя сказал, что ты немножко заболела, но скоро выздоровеешь и поедешь домой с нами.

Перевожу взгляд с дочери на дверной проем, в котором стоял мужчина. Виктор не двигался с места, словно прося разрешения войти. Выглядел он уставшим и каким-то потерянным, несмотря на то, что успел принять душ и переодеться.

— Катенька, со мной все хорошо, но доктор сказал, что нужно пару дней побыть здесь. — пытаюсь объяснить малышке, что несколько дней ей придется провести без меня. Кате, конечно, такая перспектива не нравится, это ясно по ее сведенным бровкам и хмурому выражению лица, но что поделать. — Расскажи мне, куда вы ездили с бабушкой?

Катя быстро переключается и выдает всю историю от начала до конца. Как оказалось, Инна Юрьевна забрала ее из детского сада раньше обычного и отвезла к Ивану, а потом на такси в деревню к своей тетке, где их и обнаружил Владимир Емельянович. Все оказалось намного проще и никакого замысловатого плана по вывозу малышки за границу, который я себе представляла, не было.

Пока мы ворковали с Катюшей, Виктор вошел в палату и закрыл за собой дверь. Теперь о чем-то очень тихо разговаривал с Марго, я улавливала фразы лишь частично, а из того, что услышала сделала вывод, что он справлялся о моем состоянии и рекомендациях врача. Словом, ничего необычного, но почему мне кажется, что вид у этих двоих такой, словно они о чем-то договариваются за моей спиной?

— Кать, ты поедешь сейчас домой и будешь слушаться Нину Николаевну, свою няню. Хорошо? — смотрю в это нахмуренное личико, а у самой кошки скребут на душе: как она будет без меня, пусть и всего-то пару дней.

— Вот еще! Я уже взрослая, зачем мне няня? — возмущается малышка, заставляя меня от удивления открыть рот. — И вообще, мы с Ниной Николаевной решили, что будем дружить на равных. Так что она мне не няня, а подруга. Вот!

Всегда удивлялась тому, насколько развита моя дочь. Но, чтобы так! Да еще взрослого человека, няню, в ранг подруги перевести… Тем более Нину Николаевну! Удивление сменяется приступом смеха, от которого напрягается шея, напоминая ноющей болю о причине моего нахождения здесь.

— Мамочка, тебе больно? — жалобно произносит малышка, когда я немного хмурюсь от боли. — Давай доктора позовем, он тебя быстро-быстро вылечит и ты поедешь домой! Хорошо?

— Малыш, сегодня домой меня точно никто не отпустит. А ты езжай и хорошо проведи время. Смотри, погода какая хорошая! — указываю на окно, которое наполняет палату солнечным светом. — Тебе ведь понравилось играть во дворе?

— Очень!

— Ну вот! Попроси Нину Николаевну, чтобы дала тебе покрывало и помогла надеть купальник.

— А зачем? Я что купаться буду?

— Купаться не будешь, а вот позагорать можешь.

Катя завизжала от восторга.

— Не нужно покрывало, есть шезлонги. — вклинился в разговор Виктор, но в ответ получил лишь два укоряющих взгляда. — Окей, покрывало, так покрывало. Пойдем, Катя, маме отдыхать нужно, так она быстрее поправится.

— Виктор, останься! Нам нужно поговорить. — мужчина непонимающе смотрит мне в глаза, но я полна решимости выяснить несколько вопросов, которые меня очень волнуют. — Марго, прогуляйся с Катюшей, пожалуйста.

Целую дочку на прощание и передаю ее подруге. Марго открывает дверь, а Катюша оборачивается, машет мне маленькой ладошкой и посылает воздушный поцелуй. Я отвечаю ей, а сама чуть сдерживаю непрошенные слезы — она такая маленькая, но такая храбрая девочка.

Неловкая пауза, словно стена, повисла между мной и Виктором, когда дверь закрылась, и мы остались наедине.

— О чем ты хотела поговорить? — он первым нарушил молчание.

Собравшись с духом, я выдавливаю из себя вопрос, который, среди прочих, очень сильно волновал меня:

— Что с Ваней?

Виктор изменился в лице: черты заострились, взгляд стал тяжелым, а между бровями образовалась складка. Ему неприятен мой вопрос, и, скорее всего, даже злит, но это не имеет никакого значения сейчас. Я хочу знать, что происходит и он не выйдет отсюда, пока не расскажет.

— Тебя интересует судьба человека, который чуть не убил тебя? — возмущение в его голосе только подтверждает мои догадки.

Виктор хочет убрать Ивана со своего пути, но я не допущу этого — слишком многим я обязана другу детства, чтобы сейчас бросить его и жить свою жизнь в тепле и комфорте.

— Давай начнем с того, что целился он не в меня и убить хотел тоже не меня. — слова срываются с губ прежде, чем успеваю оценить их последствия.

— Другими словами, это я во всем виноват?! — Виктор взбешен, расхаживает из стороны в сторону, но успокоиться ему это не помогает. — Оля, ты случайно головой не ударилась? Ты сама понимаешь, что ты несешь?!

— Я понимаю, но ты так и не ответил на мой вопрос: что с ним?

Виктор останавливается напротив меня и внимательно смотрит в глаза:

— Ты не понимаешь где он? Или, может быть, хочешь видеть рядом не меня, а его? — лицо моего мужа искажает гримаса брезгливости. — Но, у тебя это не получится: Иван будет находиться в изоляторе, пока идет разбирательство по вашему делу. Разрешение на ношение оружия у него есть, отец об этом позаботился и, сам же от этого пострадал. Конечно, если вы, как пострадавшие, заявление писать не будете, а, как я понимаю, вы не будете этого делать, то его отпустят.

Я закрываю лицо руками и вздыхаю с облегчением. Конечно, Виктору неприятна вся эта ситуация, но я не могу иначе. Дружба, на то и дружба, чтобы в трудную минуту помочь близкому человеку. А Ване сейчас действительно тяжело. Рассказа Марго мне хватило, чтобы понять: мой бывший муж на грани, а я очень не хочу, чтобы он сорвался в бездну.

— Однако, вы не учитываете один момент! — мужчина произнес эти слова, явно чувствуя себя победителем в ситуации.

Я поднимаю голову и непонимающе гляжу на него. Сердце колотится с бешенной скоростью, а страх сковывает тело. Что он хочет этим сказать? Виктор выжидает и молчит.

— Какой момент?

— Взрыв на объекте! У меня есть доказательства того, что именно Иван, твой драгоценный друг, как ты выражаешься, взорвал здание. — в глазах Виктора было столько торжества, что мне стало тошно. — Как думаешь, сколько ему за это дадут?

Слезы безысходности катятся по щекам мокрыми дорожками. Понимаю, что Виктор опять будет меня шантажировать, но что он может спросить с меня? Что я еще могу дать ему в обмен на свободу Вани?

Глава 36. Ольга

— Зачем ты это делаешь? — голос срывается, от едва сдерживаемых рыданий. — Это твоя месть? Но за что?!

Виктор отходит к окну. Не хочу даже смотреть в его сторону, настолько остро ощущаю его нетерпимость по отношению ко мне. Она болью отдается внутри и выходит горькими слезами наружу. Но почему не отвожу взгляда от его напряженной спины, чего жду от этого мужчины? Чем он так приковывает, что в его обществе чувствую себя слабохарактерной марионеткой? Почему ничего не могу поделать с собой?

Почему так горько от одной мысли о том, что он сейчас выйдет из палаты, и больше его не увижу, как это уже случилось однажды. А ведь тогда ничего не предвещало беды, что будет теперь — не знаю. Как он поступит?

Закрываю глаза, и в изнеможении откидываюсь на мягкие больничные подушки, приятно пахнущие цветочным кондиционером.

Я жду. Молча жду его решения.

Душу разрывает на части: я отчетливо понимаю, что не хочу его терять, но и Ваню предать больше, чем уже сделала, не могу. Не хочу, и не буду строить свою жизнь на несчастье другого человека. Нет, это не предрассудки, просто есть внутренний компас, который говорит мне, что это неправильно. Что-то внутри, заложенное самой природой и чему я, безусловно, благодарна. Иначе разве была бы собой без внутреннего стержня, который состоит из ценностей и моей личной картины мира.

— Ты действительно думаешь, что я хочу тебе мстить? Тем более таким низким образом? — голос мужа звучит спокойно, но я знаю, что сорваться он может в секунду, поэтому думаю над ответом, чтобы не злить его еще сильнее. — Кто я для тебя?

Виктор произносит это, все также стоя спиной ко мне, поэтому не могу видеть его глаза и определить, что же скрывается за этим напускным спокойствием.

— А, что по-твоему, я должна думать, Виктор? Что? — стараюсь говорить уверенно и невозмутимо. — Ты угрозами заставил выйти за тебя замуж. Не дал мне выбора, выстроил свою игру таким образом, что я не смогла тебе отказать, ведь это был неприкрытый шантаж…

Мужчина разворачивается, а я вся сжимаюсь от его взгляда, полного боли и растерянности. Но читаются эти эмоции всего лишь мгновение — в следующую секунду лицо этого невыносимого и непонятного мне мужчины, облачается в непробиваемую маску.

— Я не могу тебе сказать, что был неправ… — он выдерживает паузу, а затем продолжает: — Все, что я сделал — было необходимо. А ты, Оля, можешь сказать тоже самое о себе?

Непонимающе смотрю в его темные глаза, которые сейчас напоминают две черные дыры, что вытягивают и забирают мою энергию. Не могу сопротивляться, просто нет сил. Сколько времени прошло после того, как я выпила таблетки: полчаса? Вот, видимо, та самая сонливость, о которой предупреждала медсестра. Только совсем не вовремя, потому что сообразить, в чем меня пытается обвинить Виктор, не могу совершенно… Что я должна ему сказать о себе?

— Ты о чем? — фокусирую взгляд на его губах, потому что не могу больше выдерживать тяжелый и сверлящий взгляд карих глаз.

— О МОЕЙ дочери, о Кате! — его напускное спокойствие разбивается вдребезги, мужчина надвигается на меня, а остановившись возле кровати, нависает надо мной, уперев руки по обе стороны от моих бедер. Все же вывела его из себя. — Зачем? Почему не искала меня? — шипит мне в губы, обдавая своим теплым дыханием.

Его близость пугает и распаляет одновременно, облизываю пересохшие губы и пытаюсь сообразить, что он хочет мне сказать, но сознание словно окутано густым туманом. Я понимаю слова, что он произносит, но вот связать их в четкую фразу и наделить смыслом почему-то не могу.

Трясу головой из стороны в строну, пытаясь таким образом прийти в себя, после этого движения Виктор, видимо, понял что что-то не так.

— Что с тобой? — произносит он с тревогой в голосе.

— Таблетки… — говорю, а голос словно не мой — язык заплетается. Самой смешно становится, но так лень смеяться… — Спать нужно! — делаю над собой усилие, чтобы донести до него истинное положение дел — говорить я больше не в силах.

«А, жаль! Хотелось выяснить его планы по поводу Вани, ведь потом с ума сойду, накручивая себя.»

Пытаюсь взглянуть мужчине в глаза, но веки как будто свинцом налились и тело обмякло настолько, что попытка поднять руку, чтобы получить хоть какой-то мало-мальский контроль над собственным телом, не увенчалась успехом.

— Спи… Вечером загляну к тебе… — Виктор говорил что-то еще, но я уже перестала концентрироваться на словах, получив единственно важную информацию: долго переживать мне не придется — вечером я все узнаю.

Глава 37. Виктор

Выхожу из палаты и тихо закрываю за собой дверь.

Идиот! Видел же, что ей плохо, зачем так наседал?

— Прохор! — окликаю брата, а по совместительству хозяина клиники, в которую привез Олю.

Первоклассный диагност отчитывал молоденькую медсестру, сидевшую на посту. Девушка затравлено смотрела снизу вверх на высокого, большого Прохора, вжавшись в стул. Значит накосячила где-то, потому что брат всегда очень лояльно относился к персоналу, но требовал собранности и отдачи в работе.

Подхожу ближе, переключая внимание Прохора с запуганной медсестры на себя. Он протягивает руку для приветствия, а я с удовольствием пожимаю ее.

— Был у жены? — вместо слов приветствия произносит доктор.

— Хотел спросить: что за врач ее ведет, чем он так накачал ее? — строго смотрю на брата, но тот не реагирует на взгляд, от которого мои подчиненные приходят в оцепенение.

— Сейчас посмотрим! Таня! — обратился он все к той же медсестре на посту. — Дай мне карту Ольги Лядовой.

Девушка начала быстро перебирать наманикюренными пальчиками стопку папок, лежавших на ее столе. Со вздохом облегчения вытащила нужную и передала доктору.

Прохор пробежав глазами записи, нахмурился.

— Где это Вас угораздило… Огнестрел… — задумчиво произнес, делая паузы между словами.

Я ведь привез вчера Олю ничего не объясняя, чем поставил Прохора в неловкое положение. Ранением такого типа заинтересуется полиция, а это лишние хлопоты.

— Она у тебя в рубашке родилась… — по-прежнему исследуя карту констатировал доктор. — По поводу врача — не переживай, а препарат, что ей дали нужен, чтобы девушка отдохнула.

— Ты мне скажи одно — вечером я смогу с ней поговорить?

— Да, действие лекарства ослабеет через пару часов, а вечером Ольга полностью придет в себя. — Прохор внимательно посмотрел на меня. — Не хочешь рассказать, что происходит?

— Не могу сейчас… Есть дело важное… Вчера, вместе с моей женой привозили мужчину, также с огнестрелом, в какой палате он лежит? — быстро бормочу в надежде, что брат не начнет задавать лишних вопросов.

Брови Прохора взлетают вверх в немом вопросе, но он не произносит ни слова, указывая на дверь в конце коридора.

— Я могу поговорить с ним? В каком он состоянии?

— Я лично его осматривал только что… — он мнется, вижу, что хочет сказать что-то важное и подбирает слова, упершись взглядом в светлый кафельный пол. — Послушай, Вить, тут такое дело… — берет меня за плечо и уводит в сторону от «лишних ушей». — В общем, этому мужчине жизненно необходима операция на сердце, ее нужно делать платно, потому что бесплатная очередь слишком велика, он просто не дождется…

— Так проблема-то в чем? — непонимающе смотрю на Прохора. — Делай, я оплачу.

— Все не так просто… — вздыхает он в ответ. — Во-первых, у нас нет кардиолога такого класса — это только Москва; во-вторых, пациент наотрез отказывается от платной операции…

Да, что, черт возьми, происходит?! Мне только капризов взрослого мужика не хватает!

— Сумма для него слишком большая? — спрашиваю, чтобы понимать, как действовать дальше.

План зрел в голове всю ночь, благо было время подумать, пока дежурил у кровати жены на пару с Марго. Девушка отказалась ехать домой, пока Оля не придет в себя. Такая дружба очень ценна, тем более, что все мои попытки выведать у нее хоть что-то о семейной жизни моей жены с Иваном или о том, почему они поженились, были пресечены на корню одной фразой: «Оля захочет — сама расскажет». Другая бы вступилась, рассказала со «своей колокольни», но Марго — нет. Я ее зауважал!

— Не знаю, Витя… — Прохор в недоумении пожимает плечами. — Приблизительная сумма оговаривалась, конечно…

— Хорошо, я все улажу. Готовь документы и договаривайся с московскими докторами.

Глаза доктора просияли — он всегда пытался помочь пациентам и использовал для этого все возможности. С таким подходом к работе другой бы уже перегорел или выгорел, но не Прохор. Мой брат — «врач от Бога», это его призвание и он отлично с ним справляется.

Попрощавшись, направляюсь в палату к Владимиру Емельяновичу. Мне предстоит довольно неприятный, но, надеюсь, продуктивный разговор с ним.

Мужчина встречает меня мрачным взглядом, а на мое приветствие не отвечает. Другого я не ожидал. Я для них враг, пусть так.

— У меня есть для вас предложение. — прыгаю «с места в карьер», не вижу смысла оттягивать неизбежное, да и времени нет.

— Я не буду свидетельствовать против сына! — Владимир Емельянович повышает из без того басистый голос, который эхом раздается по небольшой палате.

Показания биения сердца на мониторе начинают скакать, и я одергиваю себя от желания сказать что-то, что спровоцирует проблемы.

— Не об этом я пришел поговорить… — начинаю максимально спокойно и убедительно, стараясь не будоражить, и без того, беспокойного пациента. — Я прекрасно понимаю, что ни вы, ни Оля не собираетесь заявлять на Ивана. Есть одно, но…

Замолкаю, понимая, что видео, хранящееся в моем телефоне совсем не то, что должен видеть человек с проблемами в сердечно-сосудистой системе. Поэтому решаю донести все словами.

Мужчина настороженно смотрит в глаза, а я продолжаю, максимально подбирая слова.

— Иван устроил саботаж на одном из моих объектов. Доказательства у меня есть, и они не опровержимы. Срок за такое… — замолкаю и внимательно смотрю на мужчину, оценивая его состояние. Только убедившись, что все в относительном порядке, продолжаю: — Поэтому у меня для вас предложение…

Глава 38. Виктор

— Вы соглашаетесь на операцию! — заявляю категорично, тоном, не терпящим возражений.

Взгляд мужчины становится встревоженным, видимо, такого исхода он не ожидал.

Прочистив горло под его подозрительным взглядом, продолжаю:

— А я, в свою очередь, решаю все вопросы, связанные с этой ситуацией. — внимательно смотрю на своего собеседника и вижу как его лицо приобретает растерянное выражение. — Вы согласны? — пытаюсь подвести ситуацию к логическому завершению.

— Зачем тебе это? — спрашивает осторожно, но с какой-то толикой сомнения. — Мы тебе никто!

— Оля… — единственное, что могу сказать и выжидаю паузу. — Вы согласны?

Мужчина не ответил, а только кивнул головой, что так тому и быть.

Я не желаю этому человеку ничего плохого, сам знаю каково это, когда жизнь человека зависит от горстки зеленых бумажек. Теперь нужно что-то решать с его сыном. С Иваном!

Да, меня злит, что Оля так слепо преданна ему. Она готова простить ему что угодно! Чем он это заслужил? Хотя я знаю чем: Иван всегда был рядом с ней, в отличии от меня… Я ревную, нужно это признать! Просто дико, до ярости, до скрежета зубов ревную! Это чувство напрочь отключает мозг и заставляет действовать на инстинктах, а этого не могу себе позволить, если хочу вернуть себе любовь жены. Нужно заткнуть этот предательский голос в голове, который говорит «Сотри с лица земли соперника и забери свое»! Необходимо заткнуть его и поступить правильно. А с Олей мы обязательно поговорим и выясним кто я для нее и что значу…

Выхожу из клиники и сталкиваюсь с Марго, которая ведет за руку Катюшу. До сих пор не верится, что эта малышка моя родная дочь. Каждый раз глядя на нее ищу свои черты, но девочка практически точная копия своей матери, только упёртостью и сообразительностью пошла в меня.

— Катя устала ждать, поэтому мы шли искать тебя. — тараторит Марго. — Она домой хочет.

— Марго, ты тоже езжай домой, поспи. — девушка устала — это заметно. — После приема лекарств Оля проспит до вечера, так что…

Да и переодеться ей не помешает, несмотря на то, что вчера она пыталась замыть пятна крови на своем светлом костюме, они все равно проступили буро-коричневыми пятнами. Я многозначительно посмотрел на ее брюки, переведя вслед за мной взгляд, девушка слегка стушевалась.

— Игорь в машине, сейчас позвоню ему — он отвезет. После бессонной ночи, не стоит тебе за руль садиться. — Марго не противится, поэтому достаю мобильный и набираю номер на быстром наборе.

Через пару минут Игорь оказывается рядом. Даю указание отвести девушку на ее машине, а затем вернуться домой и не сводить глаз с моей дочери, которая сегодня ведет себя тише обычного.

Попрощавшись с подругой Оли, мы с Катюшей двинулись в сторону парковки. Мне нужно отвезти малышку домой и передать ее в заботливые руки Нины Николаевны.

За недолгую поездку Катя не проронила ни слова. Я постоянно посматривал в зеркало заднего вида, в котором отражалась девочка, что печальными глазками смотрела в окно. В душе кошки скребли: мы взрослые не можем решить свои проблемы — нам сложно, а каково ей?

— Кать, чего грустная такая? — не выдерживаю ее горестного взгляда, который она переводит на меня и грустно вздыхает. — Все ведь хорошо было: ты с мамой встретилась и поговорила…

— Витя, ты мне друг? — задает она неожиданный вопрос.

— Друг, конечно! — после ее слов, пытаюсь не сталкиваться с Катей взглядом в зеркале заднего вида, боюсь наткнуться на вопросительный взгляд девочки и выдать всю правду о том, кем являюсь. — А, что такое?

Рано ей еще знать, да и с Олей нужно обсудить, как сказать Кате об этом — она мать, пусть решает. В одном абсолютно уверен — моя дочь должна знать кто ее настоящий отец, а пока буду пытаться заслужить ее доверие, чтобы не находиться в статусе постороннего.

— Давай маму заберем из больницы! Видел, какие глаза у нее грустные? — маленькая защитница привела самый, что ни на есть серьезный аргумент.

Улыбаюсь, глядя на обгоняющую нас серебристую Мазду.

— Кать, маме вылечиться сначала надо… — пытаюсь привести главный довод, но малышка осекает меня.

— Дома и стены помогают! — она так вдохновенно выдает крылатую фразу, что не сразу соображаю, что ответить. — Вить, ну ты же можешь, я знаю! — с хитрецой добавляет.

Вот лисичка! Маленькая хитрая лисичка! Все же кошусь в зеркало, а там умоляющий взгляд глазенок, от которого любой не устоит — это точно!

— Хорошо, малыш, я попробую! Если обещаешь себя хорошо вести… — смотрю на реакцию и ловлю на себе восхищенный взгляд. — Договорились?

Ох, эта маленькая плутовка! Если ее мать и не помышляла вить из меня веревки, то Катюша с этим прекрасно справляется и, самое удивительное, что мне это нравится! Нет, отцовский инстинкт у меня еще не проснулся, а может быть, я просто не понимаю, что это? Ведь к этой маленькой девочке я испытываю такой ворох эмоций, в котором сложно разобраться. Самое главное — она мне дорога. Очень!

— Вот это разговор! — довольно произносит она, заставляя мои губы снова растянуться в улыбке. — Конечно, договорились! Это совсем не сложно!

Въезжая во двор своего дома, вздыхаю с облегчением. Нет, мне конечно приятно Катино общество, но еще пару ее словечек и я растекусь розовым ванильным облаком у ее ног. А этого допускать сейчас никак нельзя — у меня осталось одно незавершенное дело на сегодня, и для него такое ванильное состояние точно не подойдет.

Глава 39. Виктор

Эта маленькая девочка покорила всех! Достаточно было увидеть лицо, обычно строгой, няни, расплывшиеся в улыбке при появлении Катюши, чтобы понять это. А, может быть, Нина Николаевна просто устала от несносных мальчишек, которых она воспитывала последние десять лет. Близнецы моего друга те еще сорванцы, с ними нужно держать глаз в остро, иначе…

В общем, когда я позвонил Максиму и попросил совета по поводу няни — он тут же предложил кандидатуру своей. Во-первых, мальчишкам уже стукнуло по двенадцать, и он, как папа, хотел приучать их к самостоятельности, ну, а во-вторых хотел найти для Нины Николаевны хорошее место работы, потому что женщина за такой долгий срок стала практически членом семьи.

Так что все сложилось самым лучшим образом: теперь у Кати отличная няня, проверенный человек, которому не страшно доверить ребенка, а Макс спокоен по поводу своей протеже. Оля не знала историю появления в нашей семье этой женщины, видимо, оттого сначала настороженно относилась к ней. Но Нина Николаевна сумела найти подход не только к Кате, но и к ее маме. Это не могло не радовать.

— Нина Николаевна, а загорать будем? — вбегая в дом, с порога кричит Катя. — Я очень-очень хочу!

— Конечно, будем. — отвечает ей няня, принимая свою воспитанницу в крепкие объятья. — Вот только давай объединим приятное с полезным — возьмем с собой книгу и почитаем.

— Хочу сказку про мамонтенка! — визжит малышка и бежит по ступенькам в свою комнату.

— Хорошо, хорошо, только не торопись! — кричит ей вслед няня, пытаясь догнать эту егозу.

По пути в изолятор меня одолевали сомнения: правильно ли я поступаю? Что если придется пожалеть о принятом решении? Иван слишком непредсказуем, хватит ли мне ума предугадать его поступки?

Переступая порог кабинета следователя, я уже принял решение, и отступать не собираюсь. Знаю, что такое ответственность и готов держать удар.

— Здравствуйте, Виктор Константинович! — приветствует меня пожилой следователь, пожимая руку. — Я вас уже заждался!

Окидываю взглядом скромный кабинет и сажусь на стул, стоящий у стола. Никогда не думал, что придется искать связи в полицейских кругах для того, чтобы вытащить из тюрьмы бывшего своей жены! Благо, такие связи имелись и теперь, дело Ивана Стрижева лежит на столе нужного человека.

— Моя жена и отец Ивана не будут писать заявление, — начинаю с главного, чтобы не тянуть с этим делом. — Поэтому думаю, что можно представить все как несчастный случай…

Следователь открывает папку и пробегает глазами документы, быстро переходя от листа к листу.

— С натяжкой, конечно, но можно… — смотрит на меня с ожиданием.

Достаю из-за пазухи белый увесистый конверт и кладу в папку, которую мужчина вернул на стол, пододвинув ближе ко мне.

Деньги! Практически все в нашем мире решают деньги! И… нет, я не просто так плачу за этого выжившего из ума мачо: он все вернет! В том числе, Иван обязан будет вернуть те деньги, что украл у моей фирмы, иначе свободы ему не видать.

— Виктор Константинович, с вашей женой и Стрижевым Владимиром Емельяновичем мне все равно придется поговорить, — извиняющимся тоном говорит следак. — А то выглядеть это будет странно… Но, как только они дадут показания Иван Владимирович может быть свободен.

— Вечером приезжайте в клинику, — вытаскиваю визитку Прохора из кармана пиджака и бросаю на стол. — Я могу увидеть Ивана?

— Да, конечно, сейчас его приведут. — мужчина набирает номер на стационарном телефоне и через пару секунд отдает распоряжение привести задержанного в его кабинет. — Знаете, вообще он странный какой-то, ваш подопечный… — произносит мужчина задумчиво, постоянно поглядывая на дверь за моей спиной. — Разговаривать отказывается, от адвоката тоже отказался, сидит и смотрит в одну точку. Он адекватный?

— Адекватный! — говорю, а сам сомневаюсь в своих словах.

— В любом случае, будьте с ним осторожны, мне не нужны лишние проблемы…

Так вот в чем дело! Пожилой следователь боится за свое кресло, а никак не за меня. Ухмыляюсь, чем немало удивляю следователя. Его поседевшие брови озадачено взлетели вверх, и, кажется, он хотел сказать что-то еще, но его остановил стук в дверь.

Иван и в правду выглядел неважно, какой-то потерянный. Его сегодняшнее состояние никак не вязалось с тем, каким он был вчера, когда готов был пустить мне пулю в лоб.

В мозгу снова пролетела мысль о том, что я, вероятно, ошибаюсь и не должен давать ему возможность реабилитироваться.

— Я вас оставлю. — следак скрылся за дверью вместе со своим подчиненным, который привел "задержанного".

Иван сел напротив меня, но не поднял глаз, чтобы посмотреть на меня. Весь его вид говорил о раскаянии, но мне этого мало, я хочу услышать от него, что он готов к тому, что я хочу ему предложить.

— Что с моим отцом? — тихо говорит мужчина, все также глядя в пол. — Он жив?

Почему я чувствую возмущение от его вопроса, вроде все как надо: сын интересуется состоянием отца… Вот только почему он не спросил про состояние бывшей жены? Или Оля больше не интересует его?

— Если ты о ранении, то он жив. — раздумываю: стоит ли ему говорить об операции и все же решаюсь. — Иван, ты ведь знаешь, что у твоего отца слабое сердце…

Он, наконец, поднял голову и посмотрел мне в глаза. В его взгляде застыл страх, смешанный с недоверием.

— Ему нужна дорогостоящая операция в Москве и как можно скорее.

— Я любые деньги отдам, только помоги! — умоляюще смотрит на меня.

Сейчас в нем не осталось ничего от того агрессивного человека, которым он был вчера. Сегодня он казался сломленным, а добивать мне его не хотелось.

— Ты в любом случае отдашь то, что украл, работая в моей фирме. — со вздохом проговариваю, вот не хотел же, а получается как всегда. Не умею по-другому, наверное.

Гляжу на его затравленное выражение лица и чувствую жалость. Иван молчит, а что он, собственно, может на это сказать?

— Операция — дело уже решенное. — ставлю точку в этом вопросе.

Но Иван не сдается:

— Отец не возьмет у тебя денег, он умрет скорее, но не возьмет! — срывается он в отчаянии.

— Успокойся, — довольно громко произношу, чтобы привести его в чувства. — Если я сказал, что вопрос решен, значит так и есть. Ты работал со мной, и знаешь — я слов на ветер не бросаю!

Взгляд Ивана, которым он меня буравил на протяжении нескольких минут, изменился: он, словно, что-то понял. Встал со стула и начал расхаживать по комнате взад вперед, пытаясь осмыслить ситуацию.

— Что я должен сделать? — с прищуром смотрит на меня, сжимая кулаки. — Ты ведь не просто так приехал?! Поначалу я думал, что так… Поглумиться. А теперь понимаю, что тебе что-то нужно! Что это?

Не понимаю, неужели я произвожу впечатление человека, который ничего не может делать бескорыстно, просто так, от желания помочь? Нет, конечно, это не аттракцион невиданной щедрости или нечто подобное, ситуация определенно очень сложная, со многими переменными. Но все же немного коробит такое их отношение ко мне.

— Ты вернешь фирме все деньги, что перевел в офшорную зону — это первое. Я давал тебе возможность уехать и жить безбедно — ты ей не воспользовался. — делаю маленькое уточнение и продолжаю дальше. — Во-вторых, ты ликвидируешь все последствия взрыва, в том числе, поработаешь над восстановлением репутации компании.

Иван стоит молча, скрестив руки на груди, и внимательно слушает меня. С каждой фразой, произнесенной далее, его брови в удивлении взлетают все выше. Но мужчина молчит и не комментирует, ждет, когда я оглашу весь список.

— Если тебе удастся это сделать в кратчайшие сроки — поедешь в Москву открывать новый филиал компании.

— И кем я там буду? — с недоверием произносит он.

— Директором.

— С чего такая щедрость? — не унимается он в своих подозрениях. — Проучить хочешь?

— Не проучить, а дать тебе возможность реабилитироваться. Возможно, тогда и у меня она появится. Так что, здесь большой вопрос: кто кому больше помогает. Единственное: ты и Оля, что между вами?

Иван молча подходит и садится напротив, закинув ногу на ногу и откинувшись на стуле, решил показать свое превосходство в теме с моей женой. Сердце клокочет гулкими частыми ударами, уже и сам не рад, что завел эту тему.

— Почему ты ее бросил тогда?

— Вопросом на вопрос? — усмехаюсь в ответ.

— Ты хочешь, чтобы я тебе откровенно ответил, того же прошу и от тебя.

У меня сейчас такое чувство, будто сижу не в кабинете следователя, где от меня зависит свобода другого человека, а на смотринах жениха, где я в главной роли и от моих ответов зависит, отдадут мне девушку или нет. Странное ощущение…

— Будь моя воля, я не ушел бы от Оли ни тогда, ни через год или два, женился бы, особенно, зная о ребенке. — начинаю свой рассказ достаточно сухо.

Хотел на этом закончить, но сосредоточенный взгляд собеседника дает понять, что моим ответом он не удовлетворен. Сложно быть откровенным, забираться в чертоги памяти и доставать оттуда болезненные воспоминания, а уж тем более обсуждать их с человеком, который еще вчера направлял дуло пистолета в мою голову.

— Не убедил! — подтверждает мои наблюдения Иван.

Встаю со своего места и подхожу к окну, что выходит во двор полицейского участка. Вид из окна, конечно, тот еще, но, лучше я буду смотреть на курящих в сторонке ребят в форме, чем на Ивана, напыщенный вид которого, выводит из себя, а это ни к чему хорошему не приведет. Мне нужно сосредоточиться.

Теперь моя очередь быть загнанным в угол вопросами, на которые сам нахожу ответ с трудом. Странное дело, иногда, поддавшись чувствам, натворишь такого, что в «трезвом» рассудке кажется бредом. Сам себя не понимаю, тысячу раз прокручивал в голове прошлое и понимал, что выходов из той ситуации могло быть много, но тогда я их словно не видел.

— Я боялся за Олю, поэтому и уехал. — говорю вслух, но скорее не Ивану, а себе хочу объяснить самую глобальную причину. — Помнишь скандал с Михницким?

Иван задумчиво глядел на меня, я встретил его пристальный взгляд, когда обернулся удостовериться, что стоит откровенничать. Что я хотел увидеть не знаю, может заинтересованность или лояльность в его взгляде, либо, наоборот — презрение… Но Иван просто ждал, что я скажу дальше.

— Помню, но ты здесь каким боком?

— Я работал вместе с ним над несколькими проектами… — останавливаю сам себя, чтобы задать еще один вопрос. — Кто его грохнул в тюрьме, знаешь?

По взгляду понимаю, что знает. Эта история гремела не только в этом городе, во многих СМИ были заметки об убитом в СИЗО предпринимателе, и смертельной аварии, в которой погибла вся его семья. А резонанс этот случай вызвал, потому что происшествия случились в один день с разницей в несколько часов. По слухам, Михницкому показали видео с места аварии, а может и сам момент аварии засняли — этого не знает никто, кроме него. Он хотел покончить с собой, но и в этом ему отказали — прирезав с особой жестокостью.

Люди, вхожие в определенную прослойку общества сразу смекнули, что это было ни что иное, как показательная казнь. Нельзя так, в открытую, деньги уводить. Это был никакой не общак, такие понятия остались в далеких девяностых. Но то были активы очень влиятельных людей, вложенные по совету Михницкого в несколько частных бизнесов. Эти фирмы фактически принадлежали Михницкому, а юридически были оформлены на подставных лиц.

— Как семья его погибла, знаешь?

— Эту историю хорошо знаю, можешь не рассказывать. Но все равно не понимаю: ты работал вместе с ним и что? С ним многие работали! Их никто не прессовал…

— Я был финансистом, помогал ему расширять фирмы, с которыми он сотрудничал. Как потом оказалось — его фирмы.

— Получается, тебя тоже искали?

— Нет, не так! Именно меня и искали! Михницкий обставил все так, что крайним остался я. — несмотря на то, что человек давно мертв, до сих пор ярость клокочет внутри, когда вспоминаю, чего лишился по чужой вине. — Он подделал документы и перевел все деньги фирм на счет, по которому их движение не отследишь. А счет оформил, угадай, на кого?

Иван провел руками по голове, немного взъерошив волосы. Он пытался осознать все, что я только что рассказал ему о себе. Жалею ли я об этой откровенности? Наверное, нет. Даже легче как-то стало, потому что во взгляде Ивана появилось больше понимания.

— А как его вывели на чистую воду так быстро? И ты… Сам-то, где был все это время?

— В Москве. У меня там друг есть, теперешний совладелец «Стройкомпа», он и помог разобраться с той ситуацией, но не сразу.

Удовлетворенный моим ответом, Иван утвердительно кивнул головой.

— Допустим все так… Но меня все эти годы волнует один вопрос…

— Задавай! — говорю четко, не увиливаю, потому что скрывать больше нечего.

— Ты ведь был в день нашей свадьбы возле ЗАГСа, почему не забрал Олю?! Какого черта, ты отдал любимую женщину другому?

— Оля знает, что это был я?

Иван только пожимает плечами.

— Я решил, что у вас все по-настоящему. Что она влюбилась, а потом Катя родилась, и я вовсе с катушек слетел: бухал несколько месяцев, пока Рома, московский друг, мозг не вправил. Он тогда помог со «Стройкомпом».

После моих слов в комнате повисла звенящая тишина, я смотрел в окно и лишь единожды обернулся на Ивана, который уставился в пол.

— Короче, — начал он, прервав наше молчание. — я сегодня всю ночь думал над тем, что происходит…

Иван опять прошелся по волосам, в попытке подобрать слова.

— Ольку я люблю, конечно… — он осекся, видя мой грозный взгляд. — Но это любовь…такая…знаешь…юношеская и, скорее… дружеская. Я столько натворил из-за ревности… Отца чуть на тот свет не отправил… — Иван говорил медленно, видно, что каждое слово давалось ему большим трудом. — Оля сразу расставила все точки над «i», еще перед свадьбой сказала, что другого полюбить не сможет, а я дурак не поверил. Думал — женюсь, и все со временем придет, но нет!

— Между вами, действительно, за все пять лет брака не было близости? — ответ на этот вопрос я хочу услышать и боюсь одновременно, но все же задаю его.

— В это сложно поверить, но нет… не было. — Иван мнется, однако признается. — Я хотел, понимаешь, чтобы она полюбила МЕНЯ, а не быть заменой тебе. Но только ничего не получилось… Ты стоял непробиваемой стеной между нами. А, когда родилась Катя, Оля все свое внимание сосредоточила исключительно на материнстве. Ну, а я, естественно, гулял на стороне. Я ж не железный! Но делал это так, чтобы Олька не знала…

Я слушаю и не верю… Хотя нет! Верю, но это больно! Отчаянно. Радостно. Больно.

Время… Сколько его упущено! Моя девочка ждала меня, никого больше не хотела, только МЕНЯ… И пусть она сейчас к себе не подпускает, пусть злится, ругается — я сделаю все, чтобы вернуть, то, что мы потеряли по моей вине!

Глава 40. Ольга

Спустя месяц

Жара стоит неимоверная, солнце словно взбунтовалось — печет так, что на асфальте яичницу жарить можно, наверное! А на небе нет даже намека на хотя бы одно, зарождающееся облачко. Если за городом мы еще немного спасаемся от жары в бассейне на заднем дворе; да, и система полива газона работает идеально, что тоже немного сбивает градус. То город — это адское пекло!

Пусть для последних дней июня это нормально, но чувствую я себя при такой погоде, мягко говоря — не очень хорошо: постоянно хочется спать, да и в общем, состояние какое-то коматозное. Я стала очень раздражительной, и даже грубой, порой стыдно за свое поведение, особенно, по отношению к людям, которые работают в доме. Когда немного успокаиваюсь и прихожу в себя, то извиняюсь, но, сама знаю, что это мало помогает.

Вчера вечером звонил Владимир Емельянович, который благополучно перенес операцию на сердце в Москве и теперь проходит реабилитацию в клинике Прохора. Друг Виктора замечательный человек! Большой грузный мужчина, при знакомстве показавшийся мне похожим на огромного медведя, на деле оказался очень мягким, эмпатичным человеком.

Прохор отпустил меня из клиники в тоже вечер, выдав список лекарств, которые я клятвенно обязалась принимать и приходить к нему на прием. Он часто звонил и справлялся о моем самочувствии, особенно, в первые дни после «выписки», которую, к слову, устроили моя дочь на пару с мужем.

Мне достаточно было увидеть, какими заговорщическими взглядами они переглядываются, чтобы понять, что дело тут не чисто! Усмехаюсь, вспоминая эти моменты.

Сегодня я снова собираюсь встретиться с Прохором, но уже не по поводу своего здоровья, а для того чтобы узнать, как проходит реабилитация Владимира Емельяновича. Заодно забегу к этому, несносному, по словам Прохора, пациенту и поговорю с ним о его нездоровой тяге к спорту. Силовые тренировки — это, безусловно,хорошо, но ведь не в больничной палате же! Еще рано отжиматься от пола по двадцать раз, но именно за этим занятием застал мужчину Прохор во время очередного обхода и был, мягко скажем, шокирован!

Я решила навестить бывшего свекра, с которым отношения стали даже лучше, чем в период нашего с Ваней брака. Навестить и пожурить! Улыбаюсь, представляя себе эту картину! Конечно же, Владимир Емельянович меня не послушает, у него «открылось второе дыхание», как он сам выражается и теперь мужчину не остановить — он хочет быстрее прийти в форму и жить более активной жизнью.

Единственное, что меня смущает в предстоящей поездке, так это неизбежная встреча с Инной Юрьевной… Она всегда рядом с мужем — это и понятно, вполне нормально, но… Мне не комфортно ее общество. Не смотря на то, что женщина звонила несколько раз, просила о встрече, я не соглашалась. По телефону с ней разговаривала… Скупо… Мало… Но разговаривала, а вот видеться с ней было выше моих сил!

Нет, дело не в том, что я такая бездушная тварь, что не может простить. Просто… Чтобы простить, мне нужно понять, а я, чтобы она не говорила, не могу понять, как можно спланированно выкрасть ребенка у матери и шантажировать им…

С одной стороны, в голове постоянно крутятся мысли о том, что не знаю, как бы сама поступила на ее месте, ведь Иван, со своей «колокольни» обрисовал ей всю ситуацию. И, вроде как, женщина не виновата в том, что поверила сыну, ведь он ее ребенок, а любая мать, любящая свое дитя, желает ему счастья.

Но, с другой — я еще слишком зла на нее и эти эмоции, словно тонкое полотно, закрывают все попытки разума достучаться до моего сознания и не дают поступить правильно. Знаю, что эта женщина сделала для меня очень много, она стала мне той матерью, которой никогда у меня не было. И я очень хочу поступить правильно, но и лукавить не могу. Мне просто нужно время, чтобы разложить все по полочкам и правильно оправдать ее.

Отвлекаюсь от этих рассуждений в попытке выбрать, одежду, в которой поеду в клинику. А это задача не из легких, поскольку моя гардеробная комната просто завалена вещами на любой вкус — Виктор постарался.

Он, после моего ранения, стал каким-то другим: слишком сговорчивым, слишком спокойным, и даже, слишком покорным. Так вот это СЛИШКОМ не только раздражало, но и несколько настораживало. Говорю ему:

— Кате скажем, что ты ее отец позже, не сейчас. — ожидаю от него выпада в свою сторону или хоть какой-то другой реакции, но в ответ слышу:

— Хорошо!

Ну, или заявляю:

— Ездить за рулем буду сама, мне не нужен водитель-телохранитель.

— Хорошо!

Вижу же, что он против такого самоуправства, но молчит и соглашается на все. Абсолютно на все! Однажды решила проверить свою теорию о том, что Лядов точно что-то задумал, и обнаглела в конец, заявив:

— К нам в гости придет Иван, — пристально смотрю на его реакцию, но ее нет…

Хотя нет, не так — реакция была, только совсем неожиданная для меня, после его слов я совсем растерялась.

— Отлично, мне как раз нужно обсудить с ним пару рабочих вопросов. — я удивленно открыла рот, не зная, что ответить на его слова, ведь тогда я еще не знала, что Виктор вернул Ивана на работу, правда в другой должности и о перспективах на рабочем поприще, которые он предоставил моему бывшему мужу, Виктор тоже умолчал. — Скажешь мне, когда он придет…

Я лишь пораженно кивнула.

Беру белые льняные шорты длиной до середины бедра и такую же рубашку. Быстро облачаюсь в выбранную одежду и сбегаю вниз, где меня встречает Катя вместе с Ниной Николаевной, которая следует по пятам за своей воспитанницей.

Раньше рядом с Катей всегда была я и, лишь изредка Инна Юрьевна приезжала посидеть с внучкой, а теперь мы с малышкой проводим намного меньше времени вдвоем. С одной стороны я чувствую себя очень виноватой, мой материнский инстинкт бьет во все колокола и, прям, кричит о том, что я плохая мать. Но с другой — я понимаю, что хочу быть большую часть времени одна, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах, да и во всей этой ситуации. А как правильно не знаю… Не хочу, чтобы Катя видела меня такую: потерянную и слабую, ведь дети очень быстро считывают взрослых, даже если не понимают что к чему. Не хочу, чтобы дочка волновалась.

— Ольга Олеговна, мы с Катей решили, что на улице слишком жарко, — улыбаясь говорит женщина, глядя на Катюшу, которая надулась, словно рыбка «Фугу», чтобы в преувеличенной форме рассказать о своих ощущениях.

— Да…Там такая жара-а-а, что я просто сжарилась! — выдает малышка на одном дыхании. — Нужно срочно-срочно охладиться! Нина Николаевна даст мне мороженное, а ты будешь с нами?

— Малыш… — присаживаюсь на корточки рядом с дочерью, чтобы быть с ней на одном уровне, а не смотреть сверху вниз. — Мне нужно съездить в город по делам, но я скоро вернусь… Ты оставишь мне самого вкусного мороженного? Потому что мне после поездки тоже нужно будет очень срочно охладиться!

— Конечно, мамочка! Его там много!

Катя задумалась, приложив указательный пальчик к подбородку и устремив взгляд в потолок. Ее темные волосики слегка выгорели на палящем июньском солнце и, теперь, отливали рыжеватым оттенком. Такая вот маленькая лисичка, которая обдумывает хитроумный план.

— Значит я поем сейчас, а потом еще с тобой поем, чтобы тебе было нескучно есть одной, ведь мороженное нужно есть обязательно вдвоем, чтобы вкуснее было.

Улыбаюсь, но вида не подаю, что раскусила ее нехитрые махинации по поводу сладкого.

— Хорошо, только много не ешь. — строгим взглядом смотрю на нее, чем вызываю лишь улыбку на маленьком личике. — Мороженное растопите, пожалуйста, в микроволновке хотя бы чуть-чуть, хорошо? — обращаюсь к няне с немой просьбой в глазах.

— Конечно! — няня заговорщически подмигивает Кате. — Подтопленное мороженное намного вкуснее замороженного, правда?

Так они и двинулись в кухню, по пути рассуждая о том, что в замороженное мороженное даже железная ложка не влезет, а уж розовая пластиковая, которой Катя планировала есть холодное лакомство, тем более сломается.

Открыв входную дверь выхожу в самое настоящее пекло, мелкими перебежками, стараясь находится в тени, добираюсь до гаража и сажусь в белый внедорожник, где сразу же включаю кондиционер на полную мощность.

Выезжая со двора, думаю о том, какое же мороженное выберет Катя, на ум почему-то приходит банановое, хотя дочка его не любит, а вот у меня при одной мысли об этом десерте к горлу подступает тошнота. Что-то участились такие приступы…

Додумать мысль не дает красная Лада, которая нагло подрезает и обгоняет меня на выезде из поселка, столько лихачей развелось! Куда они все так торопятся, ставя под угрозу свою жизнь и жизни других людей, ведь если бы я вовремя не нажала на педаль тормоза, аварии было бы не избежать.

До клиники добираюсь без происшествий. Оставив машину на стоянке, иду к входу в клинику и ощущаю на себе всю «прелесть» жизни в городе в такую жару. Загазованность ужасная, как и жара, которая ощущается не только от солнца, которое сейчас уже в зените, но и от асфальта. Ноги, в открытых босоножках на тонкой подошве, неприятно обжигает источающее сильный жар дорожное покрытие. Слишком душно! Слишком!

В носу немного покалывает, как и кончики пальцев, которые стали немного ватными. Тело начало неметь, а голова кружиться. "Еще пару шагов" — проносится мысль в голове и я делаю над собой усилие. Влетаю в фойе клиники, чуть не сбив посетителя, который появился у меня на пути.

Прохлада кондиционера делает свое дело — понемногу прихожу в себя, опустившись на один из белых диванчиков.

Прошу стакан воды у медсестры, что подошла справиться все ли со мной в порядке, наверное, я привлекла ее внимание, вихрем влетев в клинику и плюхнувшись на диван.

Едва девушка удалилась, ее место занял человек, с которым я не готова была общаться, а уж тем более, сейчас, когда неважно себя чувствую.

Резко встаю и делаю попытку уйти, но терплю неудачу: голова кружится, а в глазах летают мушки. Ну, а после, и вовсе темнеет, словно в замедленной съемке, я оседаю на все тот же диван. Последним, что слышу — громкий голос, который зовет на помощь.

«Инна Юрьевна, не кричите так, сейчас все пройдет!» — хочу ей ответить, но губы меня уже не слушаются, и в доли секунды я проваливаюсь в густую темноту обморока.

Глава 41. Ольга

Открываю глаза от резкого запаха, который бьет в нос. Не сразу понимаю, где нахожусь и кто вокруг меня, но постепенно прихожу в себя, и первой в глаза бросается Инна Юрьевна, которая смотрит на меня с беспокойством.

— Ольга Олеговна, что происходит? — неожиданно со спины доносится голос Прохора. — Что-то ты совсем бледная, пойдем-ка ко мне в кабинет.

Я не успеваю ничего ответить, как мужчина помогает мне подняться с мягкого дивана и увлекает в сторону коридора.

— Как себя чувствуешь? Пришла немного в себя? — забрасывает меня вопросами, закрывая дверь кабинета. — Сейчас придет медсестра и возьмет у тебя анализы.

— Ой, не стоит! Это жара! Она на меня так влияет… — пытаюсь оправдаться, принимая из рук мужчины стакан с прохладной водой, которую даже просить не пришлось.

Он — врач! Мысленно пожимаю плечами, знает, что пациенту нужно.

— Жара — не жара, а молодая здоровая женщина в обморок падать не должна, поэтому… — он не успел договорить, потому что в дверь настойчиво постучали и, получив басистое разрешение «входи!», на пороге показалась молодая симпатичная девушка в униформе с подносом, уставленным какими-то медицинскими инструментами. — Мариночка, вот пациент, берешь все необходимые анализы, но имей ввиду — результат мне нужен очень быстро.

— Хорошо, Прохор Константинович!

Мужчина вышел из кабинета, оставив меня наедине с девушкой, которая уже начала готовить инструменты для пытки.

— Вы себя хорошо чувствуете? — девушка испытующе смотрит на меня. — Если станет плохо, говорите — дам нашатырь.

Я отмахнулась, несмотря на подступающую тошноту.

С честью выдержав все манипуляции, поблагодарила ее и, наперекор просьбе остаться в кабинете и подождать доктора, выхожу вместе с ней в коридор. Голова еще слегка кружится, но уже терпимо. Стараясь не привлекать к себе внимание, подхожу к стойке регистрации в фойе. Нужно найти мою сумочку — она была при мне, когда я вошла в клинику. Там документы, телефон, деньги, ключи от машины и другие мелочи, не хотелось бы ее потерять.

Окинув взглядом диванчик, на котором я так по-дурацки потеряла сознание, понимаю, что он пуст. Приятная молодая девушка, которая стояла за стойкой и первой пришла мне на помощь, улыбаясь, протягивает мой маленький аксессуар белого цвета.

— Вы, наверное, это ищите…

— Да, спасибо. — сдержано улыбаюсь в ответ, мне как-то неудобно, что-ли…

— Ваш телефон звонил несколько раз. Может что-то срочное… — еще раз поблагодарив ее, отхожу в сторону и попутно достаю гаджет из сумочки.

Виктор! Пять пропущенных! В голову начинают закрадываться пугающие мысли: может с Катей что-то случилось? Но, набирая его номер, гоню их от себя.

— С тобой все в порядке? — слышу в трубке встревоженный голос мужа.

— Да, все нормально! — стараюсь, чтобы голос звучал ровно. — Я в клинике Прохора…

— Я знаю, он мне звонил. — перебивает меня муж, не давая закончить фразу. — Буду через пару минут, никуда не уходи.

Не дает мне возможности возразить и просто сбрасывает звонок. А я начинаю злиться! ВОТ, что меня больше всего раздражает в наших с ним отношениях! Да, именно ЭТО: он всегда все решает за меня! Разве Виктор спросил, нужна ли мне его помощь?! Хочу ли видеть его здесь?! Нет! А Прохор! Какого черта он позвонил Виктору в обход меня?!

Все, что Виктор делал до этого — всего-то мнимая свобода. Я у него под колпаком. Не удивлюсь, если за мной следом разъезжает Игорь или кто-то другой из охраны, и сообщает мужу о всех моих передвижениях.

— Может вам что-нибудь нужно? — ко мне опять подходит девушка, у которой я пять минут назад забирала сумочку. Они, что сговорились? Я не ребенок, не нужно за мной присматривать!

Но, стараюсь не выдать эмоций, которые кипят внутри.

— Спасибо, ничего не нужно. — натянуто улыбаясь, говорю девушке. А когда вижу в ее глазах искреннюю тревогу — тушуюсь. Опять я срываюсь! Может и правда нужно нервишки подлечить? — Не беспокойтесь. — произношу значительно мягче.

Когда она возвращается на свое рабочее место, а я остаюсь наедине сама с собой, начинаю осознавать, что вполне вероятно Виктор, как и эта девушка, просто волнуется за меня. Ведь случись это с ним, несмотря на наши сложные отношения, я бы тоже рванула в больницу.

Поэтому, когда мой муж, переступив порог клиники, приблизился ко мне, я среагировала достаточно адекватно.

— Как ты себя чувствуешь? — Виктор касается тыльной стороной ладони моей щеки.

От его ласки и участливого взгляда карих глаз по телу пробегает волна мурашек. Не хочу, чтобы он останавливался на этой скупой ласке… Тогда чего же я хочу?

Я слегка отодвигаюсь от его руки, чтобы унять этот порыв и прийти в себя. Что-то в последнее время я сначала делаю, а потом думаю: живу на инстинктах и ощущениях, словно мой мозг отключили, и нужен он мне только тогда, когда сожалею о том, что уже сделала. Странное чувство, когда не контролируешь себя… Может у меня какое-то неврологическое заболевание? Раньше ведь так не было…

— Я уж думал, что моя пациентка сбежала, оставив меня с носом. — Прохор, как всегда в прекрасном расположении духа и пытается шутить. — Пойдем в кабинет УЗИ, судя по данным некоторых анализов, которые девчонки успели сделать, именно он нам и нужен.

Прохор еще раз строгим внимательным взглядом вчитывается в бумажки и, не отвлекаясь от них, рукой указывает нам направление, в котором находится нужный кабинет.

Виктор идет рядом и по его напряженному виду понятно, что в кабинет я войду не одна — он будет со мной.

В кабинете УЗИ-диагностики нас встречает улыбчивая женщина, которой, на вид чуть за сорок. Прохор передает ей результаты анализов и, внимательно изучив их, женщина задала мне вопрос, от которого по спине пробежался неприятный холодок:

— Ольга, скажите мне, пожалуйста, дату начала последней менструации.

Я судорожно начинаю вспоминать, отчетливо понимая, к чему был задан этот вопрос. Смотрю сначала на Прохора, который сложив руки на груди загадочно улыбается; затем перевожу взгляд на Виктора, на лице которого полнейшее непонимание.

Последние месячные у меня были за полторы недели до свадьбы, а ведь прошло уже гораздо больше месяца… То есть задержка больше двух недель…Как я могла не заметить?! А ведь, действительно, даже мысли не было о беременности, я решила, что задержка — это не страшно. Со мной такое было несколько раз, цикл сбивался, а потом восстанавливался. Вот только я не учла один момент — первую брачную ночь, проведенную в лесу… с мужем…

Записав необходимую информацию, женщина-доктор попросила меня лечь на кушетку и оголить живот.

Надежда на то, что я ошибаюсь, таяла с каждой секундой, особенно, после того, как она начала водить датчиком по моему животу, размазывая по коже прохладный гель.

— Желательно было бы сделать вагинальное УЗИ, но раз уж вы решили поприсутствовать… — женщина осуждающе посмотрела в сторону стоящих неподалеку мужчин, которые даже ухом не повели на ее выпад.

Они оба внимательно всматривались в экран, и если Прохор разбирался в размытых картинках, то, что там пытался увидеть Виктор — для меня загадка…

От нервного перенапряжения меня трясло так, что ноги ощутимо подрагивали и, как я не пыталась, но унять дрожь не удавалось. Мне, вроде, не страшно, хотя кого я обманываю! Я в ужасе от мысли, что беременна! Потому что это многое изменит в моей жизни и, в какой-то мере опять перевернет ее. А я устала!

— Тише… тише… успокойтесь, мамочка, не нужно нервничать! — женщина с улыбкой поворачивает экран монитора. — А вот и причина вашего обморока… — она обводит маленькое пульсирующее зернышко, в котором с трудом можно разглядеть голову, тельце и зачатки ножек и ручек, но малыш живой — его сердечко бьется. — Поздравляю, беременность развивается хорошо, все согласно сроку — шесть-семь акушерских недель.

Боюсь смотреть в глаза мужу, но все же делаю над собой усилие и перевожу взгляд с монитора на Виктора, а тот так зачарованно смотрит в экран и даже не отрывается! В этом взгляде столько ликования, словно мой муж только что выйграл решающую партию в игре под названием жизнь. Мое сердце сжимается и пропускает удар — Виктор рад ребенку! Делаю глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться и унять эту рвущуюся наружу нежность к своему мужу. Но это сложно — глаза предательски пощипывает от накативших волной чувств.

"Это просто гормоны!" — успокаиваю себя, теперь нашла оправдание внезапным переменам в своем настроении.

Остается один вопрос: Рада ли я?

Глава 42. Ольга

Выхожу из кабинета врача в сопровождении двух могучих мужчин с листом назначений в руках, который попросил Виктор. Пока я сидела в оцепенении, пытаясь осознать произошедшее, мой муж взял инициативу в собственные руки и начал «доводить» доктора своими расспросами. И, если вопросы о витаминах, режиме отдыха и питании я пережила спокойно, то расспросы о выполнении супружеского долга выдержать не смогла.

Зло сверкнув глазами в сторону мужа, который, к слову, и вида не подал, что обратил на меня внимание, хватаю листок со стола доктора и иду к выходу. Не знаю, чего больше хочется: смеяться или плакать, но вид Виктора… Одновременно воодушевленный и растерянный, то еще зрелище!

— Оль, подожди! — окликнул меня муж. — Я машину ко входу подгоню, чтобы ты по жаре не ходила…

— Но… Моя же на стоянке стоит!

— Игорь приедет за ней потом. — муж просто отмахнулся и быстрым шагом направился к выходу, оставляя меня на попечение Прохора.

Поворачиваюсь и гляжу недобрым взглядом на этого взрослого мужчину, который с виноватым видом отводит взгляд.

— Ну, а что я мог сделать? — пытается оправдаться передо мной. — Если бы я ему не позвонил, он бы три шкуры с меня содрал! Ты же знаешь своего мужа… Особенно, если дело касается тебя!

— Ага! А ты не подумал, что такую новость мне хотелось бы самой ему рассказать.

— Ну, извини… Я хотел как лучше! — Прохор подобрал последний аргумент и решил им поделиться: — Кстати, если ты думаешь, что я бы выпустил тебя одну из клиники, то сильно ошибаешься — сидела бы здесь до вечера, пока сам бы не отвез тебя домой и не передал Виктору.

Смешно же! Взрослый мужик, заслуженный врач, а торгуется как ребенок. Да, я и не злюсь вовсе, просто в очередной раз решила отстоять свое право самой решать, что мне нужно. Но, видимо, с этими мужчинами бесполезно! Не могу скрыть улыбку, а Прохор, почувствовав изменения в моем настроении, продолжил меня удивлять:

— Но, хочу тебе сказать, что я очень рад и горд, что скоро стану дядей!

Вот этого я не ожидала! Прохор приходиться родственником Виктора?

— Он не сказал тебе? — мужчина слегка задумался, видимо, на моем лице все написано. — Мы с Витей сводные братья по отцу… Наш отец уходил из семьи и жил некоторое время с моей мамой, они не были женаты, да и потом он вновь вернулся к жене…

— Виктор не говорил мне… Да, и с родителями не знакомил. — в раздумьях произношу я, пожимая плечами.

— А не с кем знакомить, — печально отвечает Прохор. — Они погибли десять лет назад в автомобильной аварии, я тогда только закончил медицинский университет… — он задумывается, словно решается сказать еще что-то. — Самое страшное, что в автомобиле вместе с ними ехала наша младшая сестра, которой в то время было всего-то пятнадцать…

— Она жива? — с надеждой произношу я, желая услышать положительный ответ, но по его печальному взгляду все понимаю.

— Нет… Никто не выжил… Встреча с груженой металлом фурой на скользкой дороге просто не оставила им шансов. — он задумался. — Ты знаешь, может поэтому Витя такой…

— Какой? — вторю ему.

— Закрытый, нелюдимый и любит все контролировать… Оль! — смотрит на меня с участием. — Я знаю, что у вас не все гладко. Брат в общих чертах рассказывал вашу ситуацию… Постарайся дать ему шанс… Он любит тебя, поверь мне! Очень любит! А вот и он!

С лица Прохора слетает серьезное выражение лица, которое вмиг сменяет улыбка во все «тридцать два».

— Пост сдал! Пост принял! — Прохор берет мою руку и вкладывает в руку Виктора. — Не нервничать! И в любой непонятной ситуации звонить мне, поняла? — наигранно строго произносит доктор. — Ну, а я спешу откланяться — пациенты заждались.

— Пойдем… — Виктор сильнее сжимает мою ладошку, намекая, что отпускать руку не намерен, а я не сопротивляюсь и плетусь вслед за мужем.

Глава 43. Ольга

В автомобиле Виктора на удивление свежо. Делаю глубокий вдох, поток прохладного воздуха из кондиционера приятно остужает в такой знойный день. Пристегиваюсь ремнем безопасности на переднем сиденье в этой огромной махине, под названием "автомобиль". Все же мой намного меньше!

Виктор внимательно следит за моими действиями и тянет руку, чтобы проверить защелкнулся ли карабин. В другой ситуации я бы одернула его, чтобы проявить самостоятельность, но не теперь, когда знаю, что ему пришлось пережить. Хочет контролировать эти моменты — пусть, если ему так легче. Главное, чтобы это не переходило рамки, и его забота не становилась слишком навязчивой.

— Как ты? — понятно, что Виктор интересуется ни тем, грохнусь ли я опять в обморок или нет. Ему интересно, что я думаю по поводу того, о чем мы только что узнали.

Одно не могу взять в толк, почему он не говорит о ребенке прямо? Молча изучаю его профиль: красиво очерченный нос, пухлые губы, колючую бороду… Как приятно она покалывает мою кожу, когда он целует меня…

— О-о-оль! — Виктор поглядывает на меня и усмехается. — Все в порядке? — с хитрецой произносит мужчина, словно смог прочитать мои мысли.

— Я пока не понимаю, что происходит… — честно признаюсь в своих мыслях мужу и чувствую, как к щеками приливает кровь. О чем я думаю! Становится стыдно! Наверное, я слишком впечатлилась его расспросами в кабинете доктора.

— Почему ты ничего не говорил о своей семье? — выпаливаю, чтобы сменить тему и тут же жалею о своих словах, потому что лицо Виктора вмиг облачается в непроницаемую маску.

Хотела ведь подождать, обдумать все!

— Прохор рассказал? — Виктор пытается скрыть негодование в голосе, но получается паршиво. — Хотя, чего спрашиваю — все и так понятно!

То есть он говорить и не собирался. А я ведь тоже хороша! Никогда не спрашивала. Даже перед свадьбой концентрировалась только на себе и своих обидах, и ни разу не уточнила, будут ли родственники Виктора на празднике…

— Вить, я…

— Не надо, Оля… — не любит, когда его жалеют. — Я не хочу…Уже пережил и не хочу ворошить прошлое.

— Захочешь — расскажешь, хорошо? — стараюсь не наседать на него. Но мне обидно, что он не хочет делиться со мной чем-то очень важным для себя.

А, разве должен? За последние пару месяцев мой муж много раз пытался приблизиться ко мне, но я упорно строила стену между нами. А он ждал моего доверия терпеливо и долго. Виктор уважал мое решение спать в разных комнатах и ни разу не попытался переступить черту или хоть как-то намекнуть, что его что-то неустраивает.

Это ему стоило больших усилий, потому что я, иногда… нет, скажем по-другому — не всегда, но… Провоцировала мужа нарочно одеваясь в короткие домашние шорты, или набрасывала вечером легкий пеньюар на комплект ошеломительного французского белья и приходила в кухню, зная что он там.

Мне нравилась его реакция: потемневший взгляд, то как он набирал побольше воздуха в грудь и отводил глаза при виде меня, а иногда и попросту сбегал в другую комнату. В такие моменты я не задумывалась о том, как чувствовал себя Виктор, мне хотелось удовлетворить свои желания и почувствовать свою власть над ним. Сейчас такое поведение кажется детским и, абсолютно, бессмысленным.

— Оля, я тебе не только расскажу, но и покажу! — его желание делиться подкупало. — От родителей мне осталась квартира, правда в другом городе… Родился я не здесь, но это ты знаешь.

Виктор включает правый поворот и пропускает несколько попутных автомобилей, затем сворачивает на загородную трассу и набирает скорость, чтобы влиться в поток несущихся машин.

— При случае съездим и посмотрим. — продолжает он, завершив маневр. — Квартира пустует — со дня их смерти там никто не жил… — рассказ дается мужу нелегко, он делает паузы и будто выдавливает из себя каждое слово. — Все их вещи…Фотоальбомы… Все там!

— Хорошо… — произношу тихо и подавлено. — Могу я задать тебе вопрос?

Сменить тему — ничего другого я не придумала, потому что поддержать Виктора сейчас просто не могу. Жалости он не потерпит, а как по-другому выразить то, что сейчас чувствую, я не знаю. Да и, видимо, пришло время задать главный вопрос.

— Задавай! — Виктор окинул меня цепким взглядом. — Спрашивай, Оль! Я открыт, не хочу скрывать от тебя ничего. — Он гулко наполняет легкие воздухом, делая вдох, словно собирается делать прыжок с обрыва. — Давай, Оль! Спрашивай!

Виктор сам подталкивает меня к разговору, видя мое замешательство.

— Почему ты бросил меня тогда?! Пять лет назад ты ушел и не вернулся! Я осталась одна! — последнюю фразу практически выкрикиваю, пытаясь сдержать слезы, но они все же сбегают по щекам мокрыми дорожками.

Виктор тяжело вздыхает и снижает скорость, а затем и вовсе съезжает с трассы на стоянку для большегрузных автомобилей, что оказалась неподалеку.

— Я ждал, когда же ты, наконец, задашь этот вопрос. — мужчина заглушил двигатель и повернулся ко мне. — Оль, еще месяц назад задай ты мне его… — он сделал паузу, подбирая слова. — Я стал бы нападать на тебя, аргументируя тем, что не пять лет меня не было, а немногим более двух месяцев. Я был возле ЗАГСа в день вашей свадьбы с Иваном.

Значит мне не показалось… Тот тонированный внедорожник! Это был Виктор!

— Да, я приезжал… Хотел украсть тебя… — усмехается, но как-то совсем невесело. — Не решился! А нужно было!

Виктор не выдерживает моего удивленного взгляда и отворачивается, пытаясь пальцем вытереть с лобового стекла невидимую соринку. Ему тяжко дается этот разговор, а уж тем более после болезненных воспоминаний о родителях.

— Но, в тот момент, я решил, почему-то, что нужно дать тебе жить собственной счастливой жизнью. И запил…Сильно запил! Прохор и Ромка помогли мне выкарабкаться, а когда я узнал о том, что Катя родилась — еще больше уверился в том, что поступил правильно! И отпустил тебя… Где-то вот здесь отпустил! — Подносит указательный палец к виску, а затем спускает его на солнечное сплетение. — А вот тут болело всегда!

Муж замолкает, но молчание длится недолго. Он переводит дух и продолжает:

— Я не хочу сейчас вдаваться в подробности о причинах моего поступка — это длинная и не очень красивая история! — Виктор поморщился, словно вспомнил что-то, что хотел бы забыть. — Да, и я повел себя как полнейший идиот… Оль, — накрывает своей большой горячей ладонью мою руку. — Я не хочу скрывать от тебя чтобы-то ни было, но и копаться во всем этом тоже не хочу.

— Но мне этого мало! Я хочу знать причину…

Я не требую, а скорее прошу, ведь не могу, как бы ни старалась, закрыть глаза на то, что он бросил меня, и пусть приезжал, пусть находился где-то поблизости… Но нет, не могу просто жить дальше не зная ПОЧЕМУ!

— Виноват во всем я, и готов на коленях молить о том, чтобы ты меня простила. — ни капли сарказма в его словах — это удивительно непохоже на Виктора! — Я поверил человеку, которому не нужно было верить. Он подставил меня по-крупному… Пришлось бежать и скрываться, а чтобы случайно не зацепило тебя — мне нужно было сделать так, как я сделал: оборвать все связи.

Я лихорадочно вспоминала всех клиентов, с которыми мы в то время работали, но в голову никто не приходил. Виктор все это время внимательно наблюдал за мной.

— Когда со всем разобрались, ты была уже замужем и беременна…

— Его посадили? Ну… Того человека, который тебя подставил?

— Да, посадили…

— Он до сих пор в тюрьме?

— Он мертв! Умер в тюрьме, отсидев несколько месяцев…

Картинками в голове проносится новостной репортаж, в котором рассказывали об аварии, в которой погибла семья с маленькими детьми, а их отец был убит в СИЗО сокамерниками с особой жестокостью. Я тогда долго не могла прийти в себя, а Ваня запретил мне смотреть новости, увидев в таком состоянии.

— С тобой все в порядке, Оль? — тревожно спросил муж. — Ты сильно побледнела.

— Я знаю, кто это! — по выражению его лица я поняла, что не ошиблась, да и по времени все сходится!

Резкий приступ тошноты заставил меня резко открыть дверь и опрометью выбежать из машины. Зажав рот рукой, я добежала до края небольшой стоянки, где меня вырвало. Спазмы накатывали один за другим, пока я не ощутила во рту горький привкус желчи. Виктор все это время находился рядом и придерживал волосы.

Когда, наконец, меня отпустило, он дал мне бутылку воды и пачку салфеток, которые прихватил с собой из машины.

— Пойдем, — муж довел меня до машины и бережно усадил на пассажирское сиденье, не забыв пристегнуть ремнем безопасности. — Как ты себя чувствуешь?

Я откинула козырек и посмотрела на себя в зеркало: лицо покрылось красными пятнами, а тушь под глазами растеклась. Достала пару салфеток и начала приводить себя в более-менее божеский вид. Закончив, с этими процедурами, я взглянула на взволнованного мужа.

— Я помню и эту аварию и новость о том, что мужчину убили с особой жестокостью… — замолкаю, а потом задаю тот вопрос, что вертится на языке. — А, теперь… Что, если ты опять ввяжешься во что-то подобное? У нас ведь есть дочь… И… Скоро родится еще один ребенок…

— Оль, теперь я веду свой бизнес, а не чужой, как в те времена. Мой партнер — это человек, который помог тогда разрулить всю эту ситуацию. Я веду бизнес честно! Да, и к тому же, уже научен горьким опытом. Так, что не беспокойся… Хорошо?

Муж молчит, а затем не выдерживает и произносит:

— Я так сильно люблю тебя! — говорит он шепотом, выдыхая весь воздух из груди, словно это были самые важные слова в его жизни.

В этот момент его глаза излучают столько нежности и тепла, сколько я никогда в них не видела! И я сдалась, внутрее сдалась, этому молчаливому призыву карих глаз.

Виктор нежно провел рукой по моему лицу, поглади по волосам, а затем притягинул к себе и сжал в своих объятиях. А я… Я больше не хочу сопротивляюсь тому, что чувствую к нему!

— И я… — отвечаю ему тихо, но уверена, что он слышит. — Я тоже люблю тебя… — его сердце забилось громче? Или мне показалось?

Глава 44. Ольга

Горячие струи воды в душе должны были меня разбудить, а холодные — привести в чувства, но контрастный душ что-то совсем не помогал. Мысли путаются от желания…Которое спровоцировал яркий, эмоциональный сон. Да! Снился мне мой муж…

— Боже! Что же это? — бормочу себе под нос, а на ум приходят мысли о беременности, ведь в этот период либидовозрастает…

Или все таки неудовлетворенность? А может все вместе, да и вкупе с тем, что мы с мужем помирились и теперь нет препятствий для того, чтобы воплотить все мои желания в жизнь?

Вчера мы еще долго сидели в машине на пустой стоянке и рассказывали друг другу о том, что происходило с каждым из нас за то время, что мы были порознь. Мы смеялись и грустили, возмущались и восхищались своими историями. А потом долго и страстно целовались.

Было ощущение, что пройдя все невзгоды, мы перешагнули очередную ступеньку в наших отношениях. Где уже не молодо-зелено, где не стараемся уколоть один другого, чтобы показать кто главный, теперь в наших отношениях должен воцариться мир и покой. Я чувствовала доверие к своему мужчине, абсолютное. А еще я расслабилась рядом с ним и вся моя тревожность куда-то испарилась. Даже дышать стало легче. Единственное…

Виктор не хочет торопить события! Ну, вот как это?! Мы вместе. Все решили… А он, видите ли, хочет сделать все правильно! Но здесь есть один нюанс, потому что все характеристики вот этого «правильно» остаются в голове моего мужа. Он ими не делится!

Если я правильно его поняла — Виктор хочет начать ухаживать за мной. Вот только у меня совсем другие планы на этот счет. И вчера я очень ясно дала ему понять чего хочу на самом деле. Виктор настолько распалил меня поцелуями, что я сама потянулась к ширинке на его брюках, но муж твердой рукой остановил меня, сказав, что наша первая близость после примирения состоится в супружеской спальне и никак иначе, а все эксперименты оставим на потом. Он хочет дать НАМ время…

В голову приходит шальная идея.

— В спальне, так в спальне! — выключаю воду так и не смыв с себя пену, набрасываю полотенце и бегу в комнату за телефоном.

Набираю номер, что хранится в «избранных» и, закусив губу, в предвкушении слушаю несколько длинных гудков.

— Оля? — голос мужа звучит удивленно. Еще бы! Мы живем в одном доме, пусть и в большом, но «найтись» в нем не проблема. — Случилось что-то?

— Ага… — стараюсь говорить спокойно и победить внезапную хрипотцу, поселившуюся в горле, после того, как представила, что сделаю с собственным мужем… Осталось заманить его в спальню… — Случилось, Витя, случилось… — держу интригу и стараюсь не рассмеяться. — Ты мне срочно нужен! Очень срочно!

Последние слова произношу громким шепотом, чем вызываю на том конце провода нужную реакцию.

— Где ты? — взволнованно произносит Витя.

— В спальне! Быстрее давай! — все таким же загадочным шепотом отвечаю и сбрасываю звонок в полной уверенности, что муж сейчас явится.

Нервный смешок все же вырывается, я храбрюсь, но все же беспокойство не отпускает… Ровно до того момента, пока в комнате не раздаются гулкие тяжелые шаги мужа.

Я же успела вернуться в ванную комнату и скинуть полотенце.

— Оль, ты где?! — его голос такой же взволнованный, как и по телефону.

— В душе! Заходи! — включаю воду, чтобы успеть смыть остатки геля с тела.

Виктор, одетый «с иголочки», входит в ванную и замирает на пороге, блуждая осоловевшим взглядом по моему голому мокрому телу. В его взгляде читается внутренняя борьба.

Я ухмыляюсь довольная его реакцией.

— Потри мне спину, я не дотягиваюсь… — мурлычу слегка отставляя попу, выводя мужа из оцепенения.

Он моргает несколько раз, не сразу понимая смысл слов, но потом словно завороженный двигается в мою сторону. Где-то посреди ванной комнаты скидывает ботинки и темно-синий пиджак.

— Оля… — хрипит в ответ на мою просьбу. — Ты за этим меня позвала?

Виктор подходит на расстояние вытянутой руки — именно то, что мне нужно!

— Ты ведь помнишь, о чем мы договорились вчера? — пытается прийти в себя и мыслить здраво, но его потемневшие карие глаза, которые сейчас буравят мои серые, говорят мне, что у него это плохо получается.

Я внутренне ликую, когда хватаю его галстук, медленно наматываю на указательный палец. Витя следит за моими руками, а я же в этот момент ощущаю себя заклинательницей змей. Делаю шаг из душевой — мы практически вплотную, мои напряженные соски трутся о его светлую рубашку, оставляя на ней мокрые пятна. Витя судорожно сглатывает и говорит:

— Оля, ты играешь с огнем…

— Ви-и-ть… — говорю жеманно, знаю, что это ему нравится. — А ты помнишь, что говорил вчера? О спальне? Супружеской спальне?

Витя закатывает глаза, а я понимаю, что у него нет аргументов. Но все же решаюсь добить…

— И только попробуй отказать беременной женщине!

Тяну за зажатый в руке галстук, на это Виктор подается вперед, а я встаю на цыпочки и накрываю его губы своими. Он первым углубляет поцелуй, надавливает языком на мои губы и беспрепятственно скользит в мой рот нежно изучая его.

Понимаю, что победила и внутренне ликую.

Глава 45. Виктор

— Не буду… — шепчу ей в губы, слегка отстраняясь.

— Что не будешь? — в глазах жены подозрение смешивается с растерянностью.

— Отказывать тебе не буду! — за улыбку, что расцвела на губах жены готов все отдать. Она настолько по-детски искренна сейчас, что просто сводит с ума!

Подхватываю Олю на руки и несу в спальню, где, как самую большую драгоценность, осторожно укладываю на кровать. Она торопливо тянет петлю на галстуке, я помогаю — срываю галстук, рубашку и наклоняюсь к ней, к своей любимой женщине, дыхание перехватывает от той нежности, что читается в ее глазах. До сих пор не могу поверить, что то, о чем мечтал на протяжении долгих лет, сбывается — Оля МОЯ! И не только физически, но и душой.

Моя девочка! Она проникла мне под кожу, и как я не пытался, не смог вытравить ее из себя за все прошедшие годы. А сейчас моя мечта исполнилась — Оля лежит в моих объятиях и с нетерпением тянется к моим губам САМА! Мне не нужно было ломать голову, строить какие-то планы по ее завоеванию, единственное, что требовалось — быть честным с ней… Она всегда просила лишь одного — полного доверия, а я, идиот, не слышал. Все просто — быть откровенным и ничего не скрывать!

С остервенением впиваюсь в такие желанные губы жены, чем вызываю ее ответный стон и волну дрожи по обнаженному телу. Оля ведет рукой по моей груди, слегка царапая короткими ноготками кожу, от чего мурашки бегут по спине, а член готов вырваться из плена брюк, которые доставляют сильный дискомфорт.

Тянусь к ремню и щелкаю пряжкой, но Оля берет инициативу в свои руки: расстегивает пуговицу и ширинку, а затем, немного приспустив штаны, ныряет под резинку боксеров и накрывает своей ладошкой мой вздыбленный орган, от ее ласки слетают все тормоза. Я слишком долго ждал и мучился!

Обхватываю маленькую ладошку своей, а затем медленно убираю ее. Откатываюсь на кровати в сторону, но лишь для того, чтобы освободиться от пут одежды — справляюсь за секунду.

— Ви-и-тя-я… — требовательным шепотом зовет меня жена.

Я накрываю ее тело своим и чувствую членом жар ее влажной промежности. Целую шею, слизывая капельки воды, оставшиеся на коже, Оля выгибается, вжимаясь в меня все сильнее, а мое тело настойчиво требует разрядки.

— Я хочу тебя! — ее сладкий шепот, наполняет мою грудь торжеством.

Оля обхватывает ногами мои бедра и призывно толкает вперед. Как тут устоишь? Держусь из последних сил, чтобы сделать все медленно и не сорваться в бешеный ритм, к которому мы привыкли. Теперь нельзя — внутри ее тела крохотный малыш, которому я боюсь навредить.

Чувствую головкой ее горячую влажную дырочку, и медленно надавливаю, пока она не раскрывается для меня полностью, готовая принять в себя. Оля двигается навстречу, пытаясь ускорить процесс, но я не позволяю, хочу чтобы поняла — быстро, не значит хорошо. Она стонет подо мной, извивается, желая получить разрядку — крышесностное зрелище…

А, когда она начинает ласкать свои соски тонкими пальчиками, и при этом со стоном облизывать пересохшие губы — я срываюсь, полностью наполняя ее собой и выбивая из нее крик удовлетворения.

Двигаюсь медленно, то полностью погружаясь, то выходя из нее. Но, по всей видимости, у жены совсем другие планы на утренний секс, а моя медлительность ее попросту выводит из себя. Потому что в один момент Оля выворачивается из-под меня, а я непонимающе смотрю в ее смеющиеся глаза, затянутые поволокой страсти.

— Раз ты не можешь нормально, я сделаю все сама! — она говорит, но смысл слов до меня не доходит, точнее я не понимаю, почему она не подо мной и что вообще происходит. — На спину!

— Женщина, что с тобой?! — смеясь, проговариваю вслух свои мысли.

Она только ухмыляется, а я подчиняюсь ее команде и занимаю озвученную позу. Оля садится сверху и, обхватив ладошкой мой вздыбленный член, направляет его в себя. Обхватываю ее бедра руками и толкаюсь в истекающее влагой лоно. Почувствовав себя хозяйкой положения, жена тотчас ускоряет темп, упираясь руками мне в грудь. Часто дышит, срываясь на почти животный хрип — ее вид завораживает. Понимая, что больше сдерживаться не в силах, обхватываю ее за спину и переворачиваюсь, не выходя из нее.

— Нет, малышка! В спальне главный я!

Фиксирую ее руки над головой и заглушаю возмущенный стон глубоким поцелуем. Толкаюсь в нее на всю длину, лаская набухший клитор и по мелким спазмам, что легонько сжимают мой член в ее глубине, понимаю, что Оля на грани. Ускоряюсь. Всего несколько глубоких толчков и ее мышцы сжимаются вокруг моего члена, а жена громко стонет подо мной в экстазе, от чего и меня накрывает — в голове происходит вспышка, я четко осознаю, что в этот момент мы с Олей одно целое. Напряжение становится нестерпимым. Я кончаю самым мощным оргазмом, который, когда либо, был у меня. По телу разносятся сладостные спазмы, которые наполняют каждую клетку наслаждением.

— Я ТАК люблю тебя… — шепчу ей на пике.

— Да-а-а… — стонет в ответ, заставляя меня улыбнуться от собственной неповторимости.

Ведь это я подарил ей эти ощущения…

Глава 46. Ольга

Я полностью растворяюсь в своих ощущениях и опутываю мужа руками и ногами, словно цепями, приковывая к себе. Не хочу отпускать!

Виктор в ответ нежно целует меня мелкими быстрыми поцелуями и гладит по влажным волосам, словно пытаясь компенсировать лаской наше быстрое соитие.

Наслаждаюсь каждой секундой нашей близости. Он сейчас во мне, тело расслаблено — я получила, то чего желала, но все равно хочу продлить этот момент.

— Оль, все хорошо? — как-то совсем неуверенно произносит Витя. — Ты где-то летаешь…

— Угу… — у меня совершенно нет ни сил, ни желания разговаривать.

— Оль… — шепчет мне на ухо. — Тебе понравилось?

Размыкаю руки, освобождая своего благоверного, который смотрит на меня так, словно от моего ответа зависит нечто очень важное. Он не выдерживает моего молчания:

— Я о том, что вот так без прелюдий…

— Вить, я беременна… — перебиваю его, а сама, тем временем, пытаюсь выбраться из-под мужа, но это оказывается не такой простой задачей — он не торопится меня отпускать.

— Это мы еще вчера выяснили. — Виктор непонимающе смотрит наменя.

— Ну, у беременных такое бывает.

— Такое — какое? — не дает мне увильнуть от ответа. — Не понимаю!

— Вить, на меня еще вчера в машине накатило, потом ночью ты мне снился весь такой секси-секси… — чувствую, как щеки начинают гореть от смущения. — Вот утром я уже не выдержала… Так что… Блин! Ну, какая прелюдия!

Стыдливо отвожу глаза. Чувствую себя препарированной лягушкой, словно, из меня клещами вытащили то, в чем признаваться самой себе не хотелось. Я дико изголодалась по мужу! От одного его взгляда или касания, реагирую как мартовская кошка, которая готова на все ради внимания к своей персоне. Как это все сложно! А в последние несколько дней это состояние стало невыносимым. Если раньше меня останавливала холодность в наших отношениях, то сейчас…

— Расскажешь, что тебе снилось? — Виктор аккуратно изменил позу и улегся на бок, привлекая меня к себе. — Каким я был в твоем сне?

Нашел о чем поговорить! Если до этого я глубокомысленно глядела в потолок, изучая играющие на белой поверхности тени, то теперь, повернув голову, перевела взгляд на Виктора и не поверила своим глазам.

— Судя по твоей самодовольной улыбке, ты хочешь, чтобы я тебе оды распевала о том, какой ты прекрасный любовник! — обиженно смотрю в карие глаза, которые вмиг принимают серьезное выражение.

— Оля, я пошутить хотел по этому поводу, а ты надулась сразу.

— Да, ничего не надулась! — не хочу из себя обиженную девочку строить, но его замашки самца, выводят из себя. — Просто ты просишь подтверждения своей исключительности, а я не могу этого сделать.

— Почему? — в глазах мужа опять заплясали смешинки. — Могла бы подтвердить…

Виктор подначивает меня, поэтому хочется уколоть его побольнее.

— А разве я могу сказать, что ты самый лучший любовник в мире? Мне же сравнить-то не с кем!

Спесь тут-же слетает с моего муженька, а выражение лица становится растерянным. Он приподнимается на локтях и внимательно заглядывает мне в глаза.

— А ты сравнить хочешь? — угрожающие нотки в его голосе, говорят мне о том, что мой выпад оценили по достоинству.

Мне с трудом удается сдержать смех, потому что муж вот-вот лопнет от возмущения! У него даже кончики ушей покраснели, а так бывает, когда он очень зол, или чем-то сильно недоволен.

— Вить, я просто пошутила! — делаю невинное выражение лица, чем застаю мужа врасплох.

Он-то ожидал выяснения отношений, а я красиво сливаюсь, аргументируя его же словами.

— Ничего себе шуточки! Женщина, ты должна знать одно: я никому тебя не отдам! — с улыбкой щелкает меня по носу и встает.

А мне остается только изумленно наблюдать за тем, как муж натягивает брюки, подхватывает рубашку, валявшуюся на полу, и идет к выходу, что-то насвистывая себе под нос.

— Жду тебя в столовой, есть разговор! — он оборачивается у самой двери. — Думаю, тебе понравится…

Переступает порог и тихо закрывает за собой дверь. Мне же остается только догадываться, чего же такого придумал мой мужчина.

Глава 47. Ольга

Столовая встречает меня шумным спором отца и дочери.

— Витя, ты не понимаешь! — возмущенный Катин голосок слышен даже на лестнице. — Мы же не по-настоящему, как вы с мамой, а понарошку. Оно же красивое, правда?

— Красивое, конечно, но нужно было немного время потянуть, а не сразу соглашаться. — Виктор очень спокойно что-то пытается донести до малышки, но та и слушать не хочет, находя все более веские причины своему поступку.

— Ага, потянуть время! — недовольно бурчит Катюша. — Вот я бы потянула-потянула, а Аська бы не тянула! Мила говорит, что она давно на Матвея глаз положила!

На последней фразе я чуть не оступилась, удивляясь познаниям дочери в межличностных отношениях полов.

— Кать, здесь все зависит от мальчика… — рассуждает муж. — Если Матвей может так быстро переметнуться к Асе, то зачем тебе нужен такой жених?

— Что случилось? — Витя, с сидящей по левую руку от него Катей, почти одновременно повернулись в мою сторону.

Две пары глаз вопросительно уставились на меня так, словно я отвлекла их в момент очень важных переговоров. Однако недовольное лицо моей доченьки быстро сменилось радостной улыбкой.

— Мама! Какое красивое платье! — Катя с визгом вскакивает из-за стола и бежит обниматься. — Оно такое яркое!

Я обнимаю свою малышку, которая в восхищении гладит маленькими ладошками алую шифоновую ткань моего платья.

— Витя, ты посмотри! — Катя с придыханием привлекает внимание своего отца к моему наряду. — Правда, оно поразительно красивое?!

— Очень! — Витя моргнул пару раз, прежде чем ответить, будто Катя вывела его из ступора своим вопросом. — Оля, ты очень красивая!

Дочка с одобрением кивнула отцу.

— Спасибо! — смущенно шепчу в ответ.

Для меня до сих пор очень сложно правильно реагировать на комплименты в свой адрес. Смогу ли когда-нибудь этому научиться — не знаю. Родители мало хвалили в детстве, в школе тоже все время приходилось заслуживать похвалу. А потом университет, работа… Там этого и вовсе не предполагалось. Но вот эта установка: «должна заслужить», она всегда со мной. Даже, когда дело касается мужчин. Чувствую неуверенность, каждый раз, когда представитель мужского пола делает мне комплимент. Первая мысль, которая приходит на ум сразу же: «он чего-то от меня хочет». Я напрягаюсь и чувствую себя некомфортно в обществе такого мужчины.

Наверное, поэтому я выбрала профессию, где на женщину чаще всего смотрят как на специалиста, а не на прелестницу, которой нужно обязательно вещать о том, какая она шикарная.

Если отмотать назад и проследить историю наших с Виктором отношений, для меня становится понятным, что, пусть все было как-то криво и косо, но будь по-другому, возможно, я отклонила бы его ухаживания, как это было с другими мужчинами. Но мой муж был ОЧЕНЬ настойчив, даже чересчур! Наверное, поэтому теперь я ношу его кольцо на безымянном пальце правой руки.

— Что вы так бурно здесь обсуждали без меня? — заглядываю в хитрющие глаза этого маленького лисенка. — Расскажешь и мне, что произошло?

Малышка протягивает руку, где на указательном пальчике сияет колечко с розовым камушком. Кате похожее попадалось в шоколадном яйце, одной из известных марок.

— Это подарок? Я правильно понимаю?

— Мама, я женюсь на Матвее! — Катя еще раз покрутила пальчиком, на котором сиял ее трофей.

Она была настолько довольна, что мне показалось лишним переубеждать малышку, да и читать лекцию о том кто выходит замуж, а кто женится, тоже. Поэтому, нервно хохотнув, я спросила:

— Так, когда свадьба? Нам с твоим папой нужно подготовится…

Я выпалила, совершенно не подумав и, лишь взглянув на напряженное лицо Виктора, поняла, что сморозила глупость! Катя, ведь так ничего и не знает о Лядове… А не знает по моей вине, Виктор давно был готов рассказать своей дочери о том, кто ее отец. И только я все оттягиваю. Но, как показывает практика, лучше раньше и максимально правильно, нежели вот так как я сейчас — между строк.

— А я не знаю! — дочка задумчиво трет подбородок, а я мысленно вздыхаю с облегчением от того, что она не заострила внимание на том, что я сказала. — Сегодня спрошу у Матвея, а потом скажу, хорошо?

— Хорошо, малыш. Ты позавтракала? — пытаюсь перевести тему разговора в более безопасное русло.

— Да! Овсяную кашу с малиной и творогом, ее Таня приготовила, она очень вкусная!

Катя подбегает к столу и зачерпывает ложкой довольно жидкую овсянку, которая тянется из тарелки тоненькими «ниточками» клейкой массы.

При виде розовато-серой каши к горлу подступает тошнота, а желудок начинает сводить спазмами. Я прикрываю рот рукой и затравленно смотрю на мужа в немой мольбе помочь. Тот моментально вскакивает со стула, но ситуацию спасает Нина Николаевна, которая пришла за Катюшей. Кн иг о ед . нет

Опытная женщина, моментально оценила обстановку. Первым делом налила стакан воды и, бросив туда дольку лимона, подала мне.

— Катенька, мы ведь в сад опаздываем! — сказала милая женщина. — Пойдем собираться?

— Мам, ты заболела? — дочка с тревогой смотрит на то, как я мелкими глотками поглощаю порцию жидкости.

— Нет, ты что! — максимально, насколько могу, говорю бодро и уверенно. — Со мной все в порядке, просто я, видимо, вчера что-то не то съела…

Катя недоверчиво посмотрела на меня, но все же пошла следом за няней.

— Как ты себя чувствуешь? — Виктор обнял меня и привлек к себе. — Я так понимаю, что малыш овсянку не одобрил?

— Не напоминай! — отозвалась с улыбкой на его шутливый тон. — Совсем есть перехотелось.

Виктор вздохнул и сочувственно посмотрел на меня.

— А с Катей также было?

— Вить, если судить по моей первой беременности, то это только начало! — утыкаюсь ему в грудь и чувствую запах, который кажется слишком приторным. — Одеколон придется сменить…

Виктор хохотнув, соглашается, но не выпускает из своих объятий. А я, чувствую, что нахожусь сейчас именно там, где должна быть — в крепких объятиях любимого мужа. И лишь одно мне не дает покоя:

— Нужно найти детского психолога…

Виктор слегка отстраняется и со смехом спрашивает:

— Это из-за новости, которую нам Катя сообщила? Думаешь рановато? — Лядов нагло подтрунивает надо мной, за что получает вполне ощутимый толчок в плечо и пытается наигранно защищаться. — Какой агрессивной женщиной вас, Ольга Олеговна, делает беременность.

— Лядов! Это не шутки! — пытаюсь угомонить мужа, которого явно позабавили утренние откровения дочери. — Кате нужно рассказать о тебе, о нас, о ребенке…

Виктор меняется в лице, которое вмиг приобретает серьезное выражение. А в его глазах читается облегчение — он ждал, когда же я, наконец, решусь на откровенный разговор с малышкой.

— Я поговорю с Прохором, попрошу поискать хорошего специалиста.

— Спасибо! — я опять льну к мужу в поисках нежности и ласки, мне это сейчас просто необходимо. — Ты о чем-то поговорить хотел…

Виктор держит паузу и не отвечает, лишь мерно покачивается вместе со мной из стороны в сторону.

— Тебе поесть нужно, иначе на работу не возьму, — усмехается, а я не совсем понимаю, что он хочет этим сказать. — Не хочу, чтобы сотрудники подумали, что я тебя голодом морю, если вдруг надумаешь бахнуться в обморок посреди рабочего дня.

— Ты хочешь сказать, что я могу работать в «Стройкомпе»? — визжу от восторга.

— Так! Так! Так! — теперь очередь Виктора успокаивать разбушевавшуюся меня. — Только давай договоримся сразу: рабочий день четырехчасовой, питание и отдых по расписанию!

В ответ машу головой, словно «болванчик». Я сейчас согласна на все, чтобы хоть немного сменить обстановку!

Глава 48. Ольга

Три месяца спустя

Выезжаю с подземной стоянки «Стройкомпа» и понимаю, что мне совсем не показалось — на улице жуткий ливень. В начале октября, по всем законам должно быть «бабье лето», но погода совсем не радует. Включаю щетки на лобовом, чтобы хоть немного ориентироваться на дороге, они смахивают не только воду, но и листья, которые сильный ветер просто сметает с деревьев и клеит мне на стекло.

В такую погоду надо было сидеть дома и дожидаться Виктора, который сегодня уехал на объект, чтобы проконтролировать очередной этап стройки. Он предлагал заехать за мной домой и отвезти на УЗИ в клинику Прохора, где я наблюдаюсь по беременности.

Но разве я могу усидеть дома, когда на работе просто ворох дел. Вера, моя помощница, просто физически не смогла бы справиться с отчетом для заказчика по крупному объекту. Несмотря на то, что она работает полный день — это нереально сделать одному!

Я могу больше…Грустно вздыхаю — ничего не поделаешь.

Мой муж установил четкие рамки рабочего времени для меня и очень строго за этим следил, а еще за приемом витаминов, моим питанием, посещением врача, отдыхом и даже настроением, чем доводил меня до бешенства! А вчера он впервые почувствовал, как малыш шевелится и все, я на добрых полчаса потеряла мужа, потому что он общался не со мной, а с тем маленьким человечком, который находился во мне.

Вот тут я поняла смысл слова «приторность», когда взрослый здоровый детина обсуждает с твоим животом цвет детской и, в придачу, сюсюкает — это уже ни в какие рамки не вписывается.

Единственным моим спасением было время, когда Катя уводила его к себе в детскую, чтобы поиграть. Виктор очень любил проводить с ней время, я это поняла еще до того, как рассказа ему о том, что Катя его дочь. Он играл с ней настолько самозабвенно, что мне стоило бы поучиться. Виктор превращался в маленького ребенка рядом с Катюшей и им обоим это очень нравилось.

Новость о том, что Виктор является ее отцом, Катя восприняла на удивление спокойно. Но тут, по большей части, заслуга мужа, именно он нашел хорошего психолога, не без помощи Прохора, конечно, но все же. Виктор выполнил все рекомендации женщины, в которые входило присутствие Ивана при разговоре. Я думала, что Виктор будет упираться, но муж сам позвонил моему бывшему и пригласил его. К слову, между мужчинами установилось перемирие и, даже какое-то подобие дружбы.

Ваня уехал в Москву пару месяцев назад, а до этого очень помог мне освоится в «Стройкомпе». Я, поначалу, не хотела ему говорить о беременности — боялась спровоцировать очередной приступ гнева, но токсикоз сыграл свою роль, и Ваня обо всем догадался. Бывший муж удивил своей реакцией — он с такой радостью поздравил меня, что я разревелась навзрыд. Мне-то стыдно было перед ним, что все так сложилось!

— Олька, ну ты чего? — говорил он мне. — Все ж хорошо! Это счастье детей иметь, а ты тут мокроту развела, ну что с тобой?

— Вань, а ты как же? Что с тобой…

— Ой, ну дура же! — со смехом отвечал он мне. — Я может женюсь скоро!

Слезы высохли также внезапно, как и начались, а я непонимающе уставилась на Ваню, как это?

Видя, что я слегка опешила от новости, бывший муж решил внести ясность:

— Я несколько раз ездил в Москву… — Ваня отвел взгляд и задумчиво посмотрел в окно. — Там познакомился с Милой, она помогает с открытием филиала, у нее фирма по оказанию бухгалтерских услуг. Встретились и как-то все закрутилось. Ну, вроде, любовь с первого взгляда…

— Ого! — единственное, что вырвалось у меня на тот момент.

— А то, что между нами было… — Ваня слегка замялся и с грустью окинул меня взглядом. — Ты должна знать, что виноват по большей части я, потому что, изначально, ты не давала повода, да и, обговаривали мы наши отношения «на берегу»…

Ваня потрепал свои волосы, соображая, как продолжить разговор.

— Вроде все понимал, но ты для меня стала «идеей фикс», не знаю, когда именно все началось, ведь сначала была просто дружба. В общем, Оль прости меня!

— О чем ты?

— Я ведь тоже сыграл свою роль, может быть и из-за меня, в том числе, ваша с Виктором история так надолго затянулась… — он говорил абсолютно искренне и это очень подкупало.

Улыбаюсь, глядя на мокрую дорогу и едущие впереди автомобили. Теперь я спокойна за Ваню, зная, что его жизнь встает на правильные рельсы, а недопонимание и напряженность, которая все набирала обороты за период нашей «семейной» жизни, наконец, сошла на нет. А еще я очень благодарна ему, за то, что он сделал и продолжает делать. Ведь мне проще было закрыться и отгородиться от него, спрятаться… По сути, я так делала всегда, но Ваня сам завел этот разговор и расставил все по полочкам, теперь мы друзья, очень близкие, какими были до той злополучной свадьбы.

Нельзя все же делать так, как сделали в свое время мы…

Дорога от «Стройкомпа» до детского сада заняла не так много времени. Сейчас заберу Катю из садика, и мы вместе поедем в клинику Прохора на УЗИ, а Витя приедет чуть позже, но приедет, я это точно знаю, поэтому даже не звоню — он и без напоминаний все помнит.

Тем более, что сегодня врач обещала приоткрыть нам завесу тайны — пол малыша. Если мне было все равно, кто родится, то Катя мечтала о сестренке, а Виктор, хоть и поддерживал дочь, но я-то понимаю, что любому мужчине хочется иметь сына.

— Мам, ну как — ты готова? — спрашивает Катя, когда я надеваю на ее голову розовую пушистую шапочку.

— Конечно.

— А Витя приедет, он ведь не забудет?

Да… Катя не называет Виктора «папой», а мы и не настаиваем. С психологом общаемся до сих пор и встречаемся периодически, она считает это нормой и говорит, что Катюше нужно время, чтобы осознать, принять и привыкнуть к реалиям новой жизни. Все будет, просто нужно подождать…

— Да, малыш! Он приедет обязательно!

Дорога до клиники заняла практически полчаса, на что я совсем не рассчитывала. Пришлось постоять в пробке из-за столкнувшихся на дороге машин. Постояли недолго, но все же теперь приходится торопливо семенить к кабинету.

Как ни странно, но Виктора, мы с Катей, не встретили ни в фойе, ни возле кабинета врача.

Достаю из сумочки телефон и набираю номер мужа, но в ответ электронный голос сообщает, что он не доступен. Переглянувшись с дочерью, мы пропустили вперед молодую пару, что занимали очередь вслед за нами, но Виктор все не появлялся.

Несколько последующих звонков ничего не изменили, я попробовала позвонить Игорю, он вместе с мужем отправился на объект, но история повторилась — его телефон также был вне доступа.

Уже отчаявшись, замечаю, как по коридору быстрым шагом к нам приближается Прохор.

— Оля, Катюша! Привет, девчонки! — голос звучит вроде бы бодро, но совсем невесело. — Так и знал, что найду вас здесь. Ты была на УЗИ?

Как-то с тревогой смотрит на меня Прохор, мужчина напряжен и его состояние передается мне.

— Нет, Витю ждем… Я ему звоню, звоню, а телефон недоступен… У Игоря тоже… — я растерянно смотрю на Прохора, словно он может мне в чем-то помочь.

— Оль… Тут такое дело… — мужчина мнется, а в глазах застыло едва сдерживаемое беспокойство. — Витя не приедет, на объекте кое-что случилось… Мне позвонили… Не знаю, как сказать…

— Что случилось? — одними губами произношу я, по спине бегут мурашки, а в носу неприятно щиплет от подступающих слез.

Всегда веселый большой мужчина, сейчас словно уменьшился в росте, а его деланый бодрый вид — всего лишь маска. По тому, как он сжимает и разжимает кисти рук, по бегающему взгляду, быстрой прерывистой речи, понимаю, что что-то случилось. Мне страшно! Я боюсь услышать то, что может разрушить мой, только что отстроенный, мирок. Но делаю над собой усилие и произношу вновь:

— Что. Случилось. Рассказывай!

Прохор мнется, но все же произносит:

— Я сам ничего толком не знаю! — его плотину наигранного спокойствия прорвало, теперь в голосе слышится не просто тревога, а скорее паника.

Мужчина хватает меня за руку и произносит:

— Он в больнице… В первой городской… Поехали! По телефону ничего не говорят… Нужно ехать.

Глава 49. Ольга

Меня всегда удивляло одно качество, которое я приобрела еще в детстве: в патовых ситуациях, из которых, казалось бы нет выхода, я максимально собрана. Нет, это не говорит о том, что мне не страшно или я ничего не чувствую, меня накроет после, и я это осознаю. Но сейчас, четко планирую свои действия, и первым делом в больницу везу нас Я!

— Оль, я не хотел тебе говорить, просто знал, что будешь ждать Витю! Чёрт!

Прохор совсем расклеился, сидя на пассажирском сидении, он то и дело заламывал руки и чуть не плакал, не в силах сию минуту помочь брату. Наверное, для мужчины, а тем более врача, это самое страшное — невозможность помочь близкому человеку.

— Они еще по телефону говорить ничего не хотят! И связей в первой городской особо нет. Я разругался в пух и прах с их главврачом из-за одного пациента, которому поставили неверный диагноз…

Я не отрываюсь от дороги, еду с максимально разрешенной скоростью, петляя среди автомобилей, что едут медленнее. Больница находится в другом конце города, добираться больше получаса. Если я правильно помню, она расположена как раз недалеко от той стройки, где был мой муж.

— А что именно они тебе сказали? — прерываю рассказ Прохора.

Он замолкает словно пытается собраться с мыслями и прикинуть как правильно рассказать.

— Сказали, что привезли двоих мужчин: один в тяжелом состоянии и его сейчас оперируют, а другой на обследовании, там ситуация получше. — Прохора начинает потряхивать от нервного напряжения. — Кто из них кто, не сказали. Уточнили, что один из них попросил связаться со мной и сообщить о том, что мой брат в больнице. Больше ничего не говорят…

— Мам! — раздается с заднего сидения взволнованный голосок. — С Витей все будет хорошо, правда?

— Конечно, малышка! — говорю, в полной уверенности, что все так и будет. — С твоим папой все будет хорошо!

Бедная моя девочка! Сколько всего на нее навалилось, а теперь еще и это: видеть двоих паникующих взрослых. Прохор виновато глянул в зеркало заднего вида и опустил взгляд.

Спустя тридцать минут я въезжаю на стоянку больницы. Вглядываюсь в горящие окна и чувствую, как внутри все холодеет, ведь где-то там за стенами этого здания мой любимый мужчина сейчас борется за жизнь.

"Ничего не известно пока!" — мысленно убеждаю себя в обратном и вижу как трясутся мои руки на руле. Ненадолго хватило пресловутой собранности! Криво усмехаюсь сама себе.

— Пойдем! — Прохор выжидательно смотрит на меня, а я с места двинуться не могу.

Смотрю в его карие глаза, но не знаю, что хочу найти в них. Хотя знаю! Хочу, чтобы он мне сказал, что все будет хорошо. Но это невозможно!

— Оль, нужно идти. — чуть мягче произносит мужчина, улавливая мой страх.

— Мамочка, пойдем! — Катин голос выводит из оцепенения и заставляет собраться с мыслями для того, чтобы сделать последний рывок.

Понимая, что происходит что-то нехорошее, Катя ведет себя очень тихо — всего-то пару фраз за всю дорогу. А ей это совсем не свойственно.

Прохор берет малышку на руки, а я иду рядом и несу огромный зонт, которого хватает на всех. До дверей больницы не более тридцати метров от стоянки, но они даются с трудом — сильный ветер так и норовит вывернуть зонт из моих рук. Я концентрируюсь на том, чтобы держать его ровно, стараясь отстраниться от навязчивых мыслей, которые заполонили собой все мое сознание.

Больница встретила нас шумной суетой и приторным запахом лекарств и дезинфицирующих средств.

— Я пойду, попробую узнать, что да как… — Прохор опускает Катю на пол и идет в сторону приемного покоя.

Я не собираюсь ждать, поэтому после секундного промедления беру дочь за руку и топаю вслед за братом мужа.

— Лядов Виктор Константинович… Брат… — до моего слуха доносятся только обрывки фраз. — Кто оперирует? А состояние? Что значит крайне тяжелое?!

Стою за спиной Прохора и чувствую, как по щекам текут дорожки слез. Все словно исчезло: шум вокруг, мужчина, пытающийся что-то выведать у медперсонала. Меня накрыл плотным кольцом вакуум: не может этого быть, просто не может! Не с нами! Становиться ужасно холодно, дрожь пробирает все тело.

Малыш в животе делает такой кульбит, что на секунду мое дыхание замирает. А Катя вырывает свою руку из моей, и бежит в сторону длинного коридора слева от приемного покоя. До меня только через несколько мгновений доходит смысл того, что она кричит:

— ПАПА!!!

Глава 50. Виктор

— ПАПА!!!

Восторженный крик моей дочери заставил сердце пропустить пару ударов, а затем забиться с удвоенной силой. Я так долго ждал этого слова, что уже потерял всякую надежду и смирился с ее «Витя». Теперь же понял, насколько мне этого не хватало!

Катя бежит ко мне, а я присаживаюсь на корточки, чтобы поймать свою драгоценную малышку, которую полюбил всем сердцем. Поднимаю ее здоровой правой рукой и прижимаю к себе маленькое тельце. А сам млею от того, как дочь нежно обнимает мою шею своими маленькими ручками и утыкается в нее холодным носиком.

— Повтори еще раз, что только что сказала?

Хочу услышать, как она говорит это слово! Чувствую себя наркоманом в предвкушении кайфа, и в следующую секунду мое ожидание полностью вознаграждается:

— Папа, я испугалась за тебя. — шепчет мне на ухо. — А мама еще сильнее…

Перевожу взгляд на Олю и понимаю, что еще чуть-чуть и моя жена упадет в обморок на моих глазах — настолько бледной, с застывшим взглядом, я Олю еще не видел.

Сердце сжалось от боли, за те эмоции, что сейчас переживали мои девочки. Меньше всего мне хотелось, чтобы они испытывали боль и страх. И я, вроде, неплохо справлялся со своей миссией: ограждать их от жестокости окружающего мира. Но не сегодня! Именно в этот день все пошло не просто не по плану, а значительно хуже. Теперь жизнь моего друга висит на волоске, за этим мне и нужен был Прохор.

Делаю несколько размашистых шагов в сторону жены, которую брат, спасибо ему, поддерживает за локоть.

— Ви-и-тя! — тянет она протяжно, а серые глаза вновь наполняются слезами. — Я думала… Нам сказали, что ты…

Оля не договаривает, видимо, боится произнести вслух страшные слова. Моя сильная девочка! Тянет ко мне руки, гладит по лицу — не верит, что это я?

— Со мной все более-менее в порядке, — Оля переводит взгляд на повязку, которой зафиксирована моя левая рука. — Это мелочи — вывихнул плечо, но его уже вправили.

Оля с недоверием заглядывает в мои глаза, ее взгляд все такой же расфокусированный и меня это настораживает.

— Прохор, с Олей все в порядке? — задаю закономерный вопрос брату, который, надеюсь, проследил за тем, чтобы с моими девочками все было в порядке. — Она очень бледная… Пойдем присядем.

Веду жену к ряду стульев у стены, а сам недовольно поглядываю в сторону Прохора, который успел где-то раздобыть бутылку воды для Оли. Не стану задавать главный вопрос, который меня беспокоит. Все и так очевидно: Прохор рассказал о том, что произошло Оле — больше некому! Не буду сейчас выяснять отношения, не для этого я его позвал.

— Там Игорь в операционной… — убедившись, что жена и дочь удобно устроились, начинаю тему, ради которой просил вызвать брата.

— Ты сам позвонить не мог и сказать, что с тобой все в порядке? — Прохор неожиданно начал с обвинений. — Нам сказали в приемном покое, что это Лядов Виктор Константинович лежит на операционном столе в крайне тяжелом состоянии. А до этого, мы битый час ехали в это захолустье на другой конец города, не зная, что с тобой. Что тут, твою мать, происходит!

Прохор чеканил каждое слово, а в моей голове начала выстраиваться логическая цепочка, от которой стало нехорошо уже мне. Теперь понятно, почему моя жена и дочь в таком состоянии. А виноват, наверное, я!

— Прош, телефон разбился, а наши документы в машине остались, — говорю извиняющимся тоном, потому что понимаю состояние брата, я возможно уже бы полбольницы разнес в такой ситуации. — Там все так сумбурно получилось: куча врачей, бумаг, Игорь с закрытой черепно-мозговой… Короче, не проверил я, что они там написали… Надо с ним что-то делать — не хочу его здесь оставлять…

Брат сменил гнев на милость. Он коротко махнул головой и переключился в режим «доктор». Я даже увидел момент переключения: когда сказал диагноз Игоря, взгляд Прохора стал отстраненным. Он выудил телефон из кармана брюк и набрал чей-то номер, а затем, и вовсе, отошел в сторону.

— Вить, а с Игорем, действительно, все так серьезно? И, что, собственно, произошло? — Оля начала задавать правильные вопросы, а значит, жена начала выходить из коматозного состояния. — Опять что-то на стройке?

— Ты помнишь, как раз перед началом строительства у нас поменялся инженер по охране труда и технике безопасности? — отвечаю на ее вопрос издалека, а она согласно машет головой. — Так вот, теперь жалею, что нанял его, несмотря на хорошие рекомендации.

Оля вопросительно смотрит на меня, явно неудовлетворенная моим коротким неясным рассказом.

— Строительные леса были плохо закреплены, а тут… — указываю на погоду за стеклянными дверьми больницы. — Ну, в общем, мы с Игорем, сразу по приезду поняли, что людей нужно снимать с внешней отделки здания и вовремя успели — работники не пострадали…

— А Игорь не успел? Что произошло, почему у него травмы и ты… — Оля указывает на мою руку, едва сдерживая слезы.

— Со мной все хорошо, не волнуйся. Это… — указываю на повязку. — всего на пару-тройку дней. А вот с Игорем… Оль, дай мне свой телефон, нужно Марго позвонить!

Ударяю себя по лбу, как мог забыть!

— Зачем Марго волновать? С тобой ведь все хорошо! Я ей потом позвоню и расскажу…

Гляжу на нее в недоумении, но спустя мгновение до меня доходит, что Марго так ничего и не рассказала Оле. Ну, что ж, тогда я сам!

Вот только не пришлось, потому что какое-то странное стечение обстоятельств, все расставило по местам без моего участия.

Не успела Оля вытащить мобильный из сумочки, как тот задребезжал, а потом зазвучала знакомая мелодия.

Мне не нужно спрашивать — я знаю, кто звонит.

Оля проводит пальцем по экрану, но не подносит трубку к уху, а ставит телефон в режим громкой связи. В трубке слышен шум — Марго за рулем. Нужно максимально аккуратно преподнести информацию, чтобы девушка не разнервничалась и не совершила непоправимую ошибку.

— Олька! Ты не представляешь, какие у меня новости! — Маргарита в прекрасном расположении духа. — Нет, я не выдержу! Я лопну! — девушка хохочет в трубку. — Все, подруга! Кажется, я попалась!

— Марго, ты о чем? — растерянно спрашивает жена. — Может, скажешь?

— Конечно, скажу! Все скажу! Слушай очень внимательно! Оль… — Марго замолчала, а затем выдала то, чего никто из нас не ожидал. — Я беременна!!!

Глава 51. Ольга

Я слегка опешила от откровения подруги и, взглянув на Виктора, поняла, что он в такой же растерянности. Мозг упрямо не хотел сопоставлять факты, но где-то глубоко в подсознании была догадка, почему мой муж так рьяно хотел сообщить Марго, что Игорь в больнице. В груди неприятно кольнуло от того, что мне придется рассказать близкому человеку страшную новость, тем более беременной подруге…

— Маргарита, где ты сейчас? — Виктор взял инициативу в свои руки.

Она назвала улицу, где сейчас ехала, а муж облегченно вздохнул, потому что девушка была поблизости, и ехать через весь город не нужно.

— Ты можешь приехать в первую городскую больницу? — Витин голос слегка подрагивал, я видела, каких усилий ему стоило говорить спокойно.

На другом конце провода повисло тягостное молчание, а мы втроем замерли, мне показалось, что Катюша даже дыхание задержала. Но продлилось это недолго.

— Ребят, вы там чего? Случилось что-то?

— Маргош, не спрашивай ничего, пожалуйста! Просто приезжай, хорошо?

— Ладно… — в голосе Марго появились странные взволнованные нотки. — Буду через пять-десять минут…

Я завершила звонок и вопросительно взглянула на Виктора. Он выглядел все таким же растерянным и отрешенным, как и перед звонком, словно нужно сделать что-то такое, чего делать совсем не хочется, но необходимо.

— Вить… Что происходит? — задаю закономерный вопрос.

Но уже знаю на него ответ — Игорь и Марго вместе!

Муж присел рядом и обнял меня, собираясь с мыслями. Я кожей чувствовала его напряжение.

— Ты, наверное, уже поняла, что Марго и Игорь вместе. — Виктор глубоко вздохнул, словно избавился от какого-то груза. — Я узнал, когда однажды вечером наведался к нему в дом без предупреждения. Ты ведь знаешь, что он живет в комнатах над гаражом. Так, вот… Они были там вдвоем. Мне так неудобно стало перед ними! — Виктор стыдливо усмехнулся. — А потом Марго попросила не говорить тебе, хотела сама сказать, а тут это… — Виктор развел руками, указывая взглядом на больничные стены.

Я знала, что Игорь живет с нами на одной территории. В одно время считала это достаточно странным, ведь у мужчины его возраста, по логике вещей, должна быть семья, ну или кто-то близкий. Но, когда я спросила об этом у Вити, тот сказал, что у Игоря никого нет: ни родителей — он детдомовский, ни семьи — была когда-то жена, но ушла от него к сослуживцу. С тех пор Игорь один, а когда мы вселились в дом за городом, муж предложил ему занять комнаты над гаражом. Те, к слову, больше напоминали полноценную трехкомнатную квартиру, чем помещения или комнаты для персонала. Мужчина поначалу отнекивался, но ситуация с Ваней и необходимость круглосуточного наблюдения за мной, сделали свое дело — Игорь переехал из своей городской квартиры к нам.

В памяти вспыли воспоминания о дне нашей с Виктором свадьбы, а скорее о том утре, когда Марго прибежала ко мне в комнату вся замерзшая как ледышка. Несмотря на то, что мне показалось это странным, как-то не заострила внимание, да и Маргоша тогда быстро сменила тему, переключив меня со своего неожиданного появления на что-то другое.

Губы медленно расползаются в грустной улыбке. Я очень рада, что подруга, наконец, нашла своего мужчину. А искала она его очень долго, но все как-то не складывалось. Марго была замужем, но развелась: муж очень хотел детей, но у них не получалось и она зациклилась. Несмотря на то, что все доктора, к которым обращались, твердили, что девушка здорова, Марго вбила себе в голову, что не может иметь детей. Но это было так давно…

И вот теперь, когда она с такой радостью сообщила новость о долгожданной беременности, придется ей сказать о том, что любимый мужчина на операционном столе. Я сама только-только молила, чтобы это не коснулось Виктора, а теперь… Чувствую себя виноватой, понимаю, что это бред, но ничего не могу с собой поделать.

— Ну, что, ребята! — Прохор вернулся так неожиданно, что я вздрогнула от его громкого голоса. — Все готово! Машина скорой помощи, полностью оборудованная для перевозки таких больных, едет сюда. Мише я позвонил, он будет ждать в клинике, его консультация точно не повредит. Персонал я предупредил, словом, все будет готово!

Этот мужчина всегда умел зарядить позитивом, а сейчас мне его катастрофически не хватает. Особенно, когда в дверях с минуты на минуту должна появиться подруга, которой нужно сообщить ужасную новость.

— Вить, вы будьте здесь, а я пойду узнаю, как дела обстоят. — Прохор сейчас мне очень напоминает Витю — тот тоже не может усидеть на месте, когда дело касается работы, все быстро, четко и по делу. — Если операция закончилась, то узнаю о возможности транспортировки.

Я смотрю на Прохора с надеждой, что все закончится хорошо.

— Не грусти! — мужчина потрепал меня по щеке. — Сделаем все, что в наших силах!

Я ему верю, знаю, что он от своих слов не отступится. Как только Прохор скрылся в коридоре, в фойе больницы ворвалась Марго. По-другому ее появление сложно описать. Мы с Виктором вскочили ей на встречу, но Катюша, все же, успела первой и сразу же оказалась в объятиях своей любимой тети.

— Что случилось? — погладив малышку по голове и слегка отдышавшись, Марго задала главный вопрос и внимательно окинула Виктора взглядом. — Опять что-то…

Она замолчала глядя на наши, перекошенные сожалением лица и заглянула за наши спины в поисках того, кого сейчас не найдет. Мне хотелось взвыть в голос от ее обреченного взгляда, который остановился где-то между мной и мужем.

— Игорь… — прошептала она, заметно побледнев.

Я спохватилась первая, а то, чего доброго, подруга подумает самое страшное:

— Маргош, он в операционной… Пока ничего не известно…

Взяв за руку, я отвела ее на то место, где мы только что сидели с Виктором и Катей. Обняла ее и крепко прижала к себе, пока тело подруги беззвучно сотрясалось в рыданиях.

— Прохор пошел узнать, как там дела. Он уже все подготовил, чтобы перевезти Игоря к себе в клинику, позвонил лучшему неврологу в городе, он будет нас ждать там. — сбивчиво тараторю, потому что мне хочется ее успокоить и сказать, что все будет хорошо, но не могу — в такой ситуации все зависит от врачей и самого Игоря. — Солнышко, думай, пожалуйста, о малыше… Тебе теперь нельзя волноваться.

Марго слегка отстранилась, вытирая мокрые от слез щеки.

— Все правильно, нельзя нервничать. — сказала она, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. — Теперь он так просто не сольется! У нас ребенок будет — ему умирать никак нельзя! — в глазах подруги появилась решимость. — Пусть только попробует! Правда?

Слезы все равно бегут по ее щекам, но Маргоша пытается держаться.

— Так что все же произошло? Насколько все серьезн?. — она с мольбой в глазах посмотрела на Виктора, ожидая, что он даст ей надежду. — Просто, когда я вошла у вас были такие лица, словно его уже нет.

На последних словах ее красивое лицо исказилось от подступающих слез, но девушка их стойко подавила, сделав глубокий вдох дрожащими губами.

Виктор принялся пересказывать ей всю историю с самого начала. Теперь и я, наконец, узнала подробности. Оказалось, что они вдвоем стояли под металлическими лесами и, когда порыв ветра начал их сильно шатать, Игорь оттолкнул Виктора, а сам не успел отскочить. В общем, вся эта махина обрушилась на мужчину, придавив его. Пока ехала скорая рабочие разобрали конструкции и освободили Игоря, ну, а врачи скорой помощи сделали все возможное, чтобы довести его до больницы живым. Хотели к Прохору, но побоялись потерять драгоценное время.

Как только Виктор закончил свой рассказ, в коридоре показался Прохор. По его счастливому лицу, я поняла, что шансы неплохие.

— Смотрю, вас стало больше… — брат Вити, как всегда в своем репертуаре. — Выдохните! Операция прошла успешно! Игорь жив!

Глава 52. Ольга

— Ты рад? — спрашиваю мужа, когда за нами закрылась дверь кабинета УЗИ-диагностики. — Ты ведь девочку хотел…

Виктор, как-то по-особенному, смотрит на меня, а глаза наполнены такой теплотой и счастьем, что я внутренне ликую. Тут и отвечать не нужно — все понятно без слов. Он подхватывает Катюшу, которая всю процедуру молча наблюдала за действиями врача и картинкой на мониторе.

— Пап! — серьезно произнесла наша девочка, упираясь маленькими кулачками в мощные плечи своего отца. — А можно мне потом еще сестричку?

Муж расхохотался в голос, его раскатистый смех разнесся по коридору клиники. Дочка лишь сильнее нахмурилась, скрестив руки на груди.

Она скривила личико в попытке показать, что не совсем довольна поведением отца, а скорее всего тем, что он не принял ее просьбу всерьез.

— Я очень хочу клубничного мороженного, много мороженного! — говорю в попытке немного разрядить обстановку. — А дома его уже нету… Может в магазин заедем?

Малыш пнул меня снова, но на этот раз довольно ощутимо, подтверждая, что совсем не против полакомиться сладким. С каждым днем, я все чаще и сильнее чувствую его. Связь с моим вторым ребенком устанавливается и крепнет.

Пару месяцев назад, я еще не чувствовала себя беременной, если бы не токсикоз, который мучал до двенадцати недель, то и вовсе, мое положение никак не проявляло бы себя. Но сейчас все по-другому: мой животик пусть совсем чуть-чуть, но уже заметен, и шевеления появились раньше, чем в первую беременность.

Я рада этому! И все же, иногда, мысли о том, что свою любовь теперь придется делить между детьми, наполняли мою душу страхом и растерянностью — смогу ли? Я гнала их от себя в зачатке, не давая развиться в панические атаки, а такое возможно!

До огромного супермаркета мы добрались за пятнадцать минут. Катерина, а именно так дочь просила себя величать, ведь теперь она старшая сестра, взяла маленькую детскую тележку и принялась складывать в нее неимоверное количество сладостей.

— Малыш, мне кажется, что твоему животику будет плохо, если ты съешь все это. — Виктор внимательно изучал содержимое маленькой тележки, перекладывая пестрые упаковки с конфетами. — Тебе так не кажется?

Катя хитро посмотрела на отца и заключила:

— Нет, папа, он скажет тебе «большое спасибо» за то, что ты купишь все это!

— Ох, уж хитрая лисичка! — Витя принялся щекотать дочку, от чего та залилась смехом.

Естественно, все «хотелки» были куплены, в том числе и пять больших упаковок клубничного мороженного, замороженная клубника и огромный ананас. Закупились мы на совесть, чтобы Вите, как в прошлый раз не пришлось ехать в город ночью, из-за того, что мне очень сильно захотелось мандарин, а дома их не оказалось.

Желание было настолько сильным, что я не могла уснуть. Когда носила Катю, такого со мной не было. Правда, хотелось пару раз пожевать мел, причем именно розовый, он казался самым вкусным. Но это все мелочи по сравнению с тем, что происходило сейчас.

Складывалось такое ощущение, что малыш решил отыграться на отце и за Катю, и за себя, показав ему все «прелести» этого периода. Потому что в самый неподходящий момент, чаще всего ночью, мне отчаянно хотелось тех продуктов, которых либо в принципе не было дома, либо они, как назло, заканчивались. В общем, приходится Виктору побегать…

Когда подъехали к дому, Катюша уже крепко спала. Витя сам отнес ее в детскую, раздел и, укрыв одеялом, поцеловал в лоб, отчего малышка смешно сморщила носик и перевернулась набок. Муж смотрел на нее с такой любовью!

Глядя на них в этот момент, я поняла, насколько счастлива. Это чувство разлилось по телу теплой волной и сосредоточилось в районе солнечного сплетения. Глаза увлажнились, а в горле образовался комок, еще секунда и разразится поток, который сложно будет остановить.

— Я так сильно люблю тебя! — прошептал мне Виктор, заметив, что стою в дверях и наблюдаю.

Никогда не плакала от счастья, и очень об этом жалею, потому что теперь знаю — это непередаваемые ощущения!

ЭПИЛОГ. Виктор

— Тужься! — кричит на Ольгу акушер, а мне хочется сквозь землю провалиться от беспомощности. — Давай, девочка! Совсем немного осталось!

— Я так устала! — шепчет Оля едва слышно.

Мне так больно смотреть на то, сколько сил она отдает, чтобы родить нашего сына, что готов сам пройти через все это. Но такой возможности нет! Единственное, на что способен мужчина в такой момент — это быть рядом.

— Малышка, ты у меня очень сильная! — шепчу ей, а сам понимаю, насколько жалко звучат мои слова. — Осталось чуть-чуть и Ромка появится на свет! Давай, Оленька, помоги ему!

Жена от моих слов, словно почувствовала прилив сил, и дело сдвинулось с мертвой точки.Несколько тяжелых схваток, во время которых моя девочка выкладывалась на все двести процентов, и мы услышали долгожданный плач нашего сына.

— Ну, вот и отлично! — голос акушерки был спокойным и радостным. — Нужно перерезать пуповину…

Женщина смотрит на меня в немом вопросе, а я не совсем в себе, поэтому не сразу понимаю, чего она хочет от меня.

— Перережь… — тихонько произносит Оля, а я ошарашено смотрю в ее уставшие глаза. — Давай, Вить…

Трясущимися руками беру странный предмет, напоминающий ножницы и следую указаниям врача. Это непередаваемое ощущение! Малыш кричит, заливисто возвещая о том, что пришел в этот мир, а я разрушаю последнюю преграду, которая сдерживает его. Я благодарен Оле не только за этого сладкого карапуза, которого тут же передали врачу для осмотра, но и за то, что позволила прикоснуться к чуду его появления на свет.

Утираю скупые слезы, навернувшиеся от вихря эмоций, который рушил, к чертям все внутренние опоры и установки, и, в то же время, готовил благодатную почву для рождения чего-то нового, кого-то нового… Нового Виктора Лядова — счастливого мужа и отца двоих замечательных детей.

В тот момент меня накрыл первый в жизни и самый настоящий инсайт! И дело не только в том, что родился мой сын, а родила его моя жена… Просто… Вместе с ними переродился и я, того Виктора, который вчера ночью влетел вместе с женой в предродовую палату больше нет! За двадцать часов, проведенных здесь, появился новый Я! И мне он нравится намного больше…

— Иди к сыну… — срывающимся голосом Оля отогнала меня, когда я попытался вернуться к ней.

Я не сопротивлялся, раз она так хочет — буду рядом с Ромкой. С этим маленьким розовеньким малышом, который вместо того, чтобы плакать, посасывал маленькие кулачки и недовольно щурился от яркого света.

— Кто-то хочет кушать! — шутливо заметила женщина, которая осматривала моего сына. — Сейчас отдадим тебя маме, она накормит!

В этом я, как раз не сомневался! Оля мне все уши прожужжала о пользе грудного вскармливания и, по моим предположениям, малыш долго будет наслаждаться маминым молоком. Ей лучше знать. Для меня роль отца грудничка в новинку — у Оли, элементарно, больше опыта, поэтому безоговорочно доверяю ей в этих вопросах.

А моя жена расцветает от такого к ней отношения — очень любит верховодить, но делает это настолько мягко и в своей манере, что даже ее беременные «хочушки и нехочушки» прошли для нас, как некое веселое приключение.

Разве можно злиться на женщину, которая в два часа ночи со слезами на глазах посылает тебя за ежевикой, которой днем с огнем не сыщешь в маленьком городе. Ты изворачиваешься, напрягаешь всех знакомых, находишь, привозишь… А тебе говорят:

— Витяяя! Я ее уже не хочу!!!

И ревет в голос, потому что могла перетерпеть и не дергать меня понапрасну. В ту ночь я лишь рассмеялся и усадил ее к себе на колени, как маленькую, потом долго качал — пока не успокоилась. Но для себя решил: запасы будут пополняться всем возможным, что только есть. Я ведь определил тенденцию ее пристрастий: мороженное, шоколад, креветки, ягоды. И так по кругу…

Да… Гормоны вещь интересная!

Улыбаюсь, глядя, как моего малыша «запаковывают» в голубые пеленки с уточками. И думаю о том, что Катя уж точно не допустит такого безобразия, ведь у мальчика, по ее мнению, все должно быть с машинками и супергероями! Малышка очень ждет своего братика. Рвалась поехать с нами и, только Прохор смог отговорить Катюшку от посещения данного заведения. Он пообещал ей, что сам, лично, отвезет ее к маме, когда малыш родится. Видимо, мой брат имел вес в глазах ребенка.

Закутанный в пеленки, малыш выглядел таким же нахмуренным и недовольным. Однако, когда его поднесли к матери и приложили к груди, он тут же оживился и с жадностью набросился на источник пищи. Наблюдая эту картину, я залип! Никогда не думал, что кормление маленького ребенка вызовет бурю эмоций у меня внутри. Но, кажется, Оля научила меня чувствовать и воспринимать мир совсем иначе, и я ей благодарен за то, какие грани передо мной открываются.

Когда все процедуры были окончены и мою семью перевели в палату, телефон начал разрываться от звонков. И больше всего пропущенных звонков было от Прохора и Ивана. Он приехал на днях, чтобы отчитаться об открытии филиала фирмы.

— Вить, я спать хочу. — Оля сонно потерла глаза. — А ты езжай домой к Кате…

Жена закрыла глаза и тут же забылась глубоким сном. Малыш, досыта наевшись спокойно спал в кювезе. Я так и остался бы здесь, смотреть на них и охранять, словно цепной пес. Но, не могу позволить себе такую роскошь. Пусть на часах четыре утра, но дома меня ждет маленькая дочка, которая будет очень волноваться, если я не приеду, ведь утром она это обнаружит.

Предупредил медсестру, которую прислал Прохор. Женщина тут же сменила меня.

Взглянув еще раз на своих любимых, тихонько прикрыл за собой дверь и направился к выходу из роддома.

На стоянке, возле автомобиля меня ждали гости: Прохор, Иван, початая бутылка дорого крепкого алкоголя и… синий воздушный шарик.

— Наконец! Новоиспеченный отец объявился! — громыхнул Прохор басом на всю стоянку. — Давай, Иван, поздравим его!

Я не успел опомниться, как эти два пьяных придурка решили накинуться на меня в попытке схватить и начать подкидывать, как это делали с победителями. Вот только, то ли алкоголь сыграл с ними злую шутку, то ли я оказался слишком тяжелым, но у них ничего не вышло. Хотя, повалить меня в сугроб, им все же удалось.

— Ну, ты брат тяжелый! — расхохотался Прохор, помогая мне встать и отряхнуть одежду.

— Как Оля? — подал голос Иван. — Как все прошло?

— Оля и малыш в порядке, хотя роды дались нелегко — почти сутки рожали…

— Ты так говоришь, как будто сам рожал, а не жена! — Прохор продолжал веселиться.

Иван же понимающе потрепал меня по плечу.

— Катю она тоже долго рожала…

— Ты мне про племянника расскажи! На кого похож? — не унимался Прохор.

Я не могу настроиться на их волну, поэтому хочется побыстрее свалить с этой стоянки и оказаться в теплой постели. Хочу утром приехать пораньше вместе с Катей, а для этого нужно хотя бы пару часов поспать, чтобы не уснуть за рулем.

— На кого похож — не знаю, — я призадумался. — Оля говорит, что на меня, но разве сейчас можно понять?

— Витька, ты это! Самое главное… — Прохор положил мне руку на плечо в знак того, что хочет доверительно побеседовать. — Как ты сам после процесса? Олька же переживала, что после совместных родов охладеешь к ней как к женщине.

Я знаю, что моя жена беспокоилась по этому поводу. Начиталась статей, даже статистику где-то откопала.

— Все это, Прохор, глупости! — нисколько не сомневаясь в своих словах, отвечаю брату. — Возможно, мужчины не хотят своих жен, после того как поприсутствуют на родах, по совершенно другой причине? А не по той, о которой все думают?

— Это какой же?

Прохор удивленно уставился на меня, словно я сказал какую-то несусветную глупость. Но, я не обратил внимания на его тон и продолжил:

— Когда видишь через что приходится пройти любимой женщине, поневоле начинаешь думать, что ты и есть причина всему…

Брат задумался над моими словами, а затем спросил:

— В чем-то ты прав. Так, а у тебя с этим как?

— У меня нормально… — усмехнувшись, ответил брату. — Нас с Олей Ромка только сблизил, так что не беспокойся!

Спустя час я въехал во двор дома и, бросив машину у входа, поднялся на второй этаж. Катюша мирно посапывала в кровати, прижимая к себе мягкую игрушку. Я погладил ее по голове, отчего малышка нахмурилась, а я невольно залюбовался этим, отметив для себя сходство с ее братом. Завтра они познакомятся, интересно, как дочка отреагирует на младшего брата?

Эта мысль меня преследовала до тех пор, пока голова не коснулась подушки. Но, даже во сне, мое воображение рисовало варианты нашей встречи с Олей и малышом — одна радостнее другой.

За последние шесть лет я никогда не чувствовал себя счастливее, чем сейчас.

Теперь все правильно, все так, как и должно быть!

ЭПИЛОГ. Ольга

Нет ничего лучше, чем праздновать Новый год в кругу самых близких и любимых людей. В доме пахнет елью и мандаринами — запах детства. Мне так уютно, что не хочется, чтобы этот день заканчивался. Я наслаждаюсь каждым мгновением.

Прошло больше года с тех пор, как мы с Виктором возобновили наши отношения. Хотя почему возобновили? Скорее, мы начали их заново, потому что я снова влюбляюсь в него с каждым днем все сильнее и сильнее. А муж отвечает мне не просто взаимностью, а обожанием, которое прослеживается в каждом его взгляде на меня.

Даже сейчас, сидя за праздничным столом в кругу семьи и друзей, он то и дело нежно касается моей руки, привлекая мое внимание.

Иногда мне жаль того времени, что мы прожили друг без друга, ведь виной тому всего лишь случайность. Если бы я тогда подождала подольше — Виктор вернулся бы за мной, но вопрос в том смогли бы мы сохранить любовь или все же нужно было обоим дорасти до серьезных отношений?

— Оль, подержи Лику, пожалуйста! — Маргоша отвлекает меня от философских рассуждений. — Мне нужно отлучиться в туалет. — шепчет мне на ухо подруга. — Присмотри за ней, пожалуйста!

Беру полугодовалую Лику на руки и стараюсь увлечь эту маленькую егозу, которая так и норовит утащить что-нибудь со стола, чтобы потом попробовать на свой первый зубик.

У Ромки их уже четыре, он все же на несколько месяцев старше, в феврале нашему малышу исполнится год. Виктор хочет устроить шикарный праздник по этому поводу, а я в раздумьях — нужно ли малышу столько внимания.

— Оль, давай мне Лику. — Игорь отвлекся от разговора с Иваном и протянул руки, чтобы взять свою дочку.

Мне странно видеть то, как эти двое мужчин нашли общий язык и, даже, подружились. Особенно, если учесть, что Ваня мне рассказал историю своего знакомства с Игорем, которое состоялась в подвале нашего дома, и было, мягко сказать, неприятным. Но с тех пор многое изменилось…

И самое главное — Ванька взялся за ум! Работает директором новой фирмы Виктора. Мой муж поначалу все проверял, чтобы не упустить момент, если Ваня решит опять что-нибудь провернуть. Но, нужно отдать Ване должное — дела в фирме шли отлично и претензий к его работе у Виктора не было.

А несколько месяцев назад мы с Витей ездили к Ване на свадьбу, там я помирилась с Инной Юрьевной. Да… Было много слез и смеха, но у меня словно камень с души упал, и дышать стало легче. Все же напряженная ситуация с бывшей свекровью не давала мне покоя, я ведь привязалась к ней, как к родной! Теперь они вместе с Владимиром Емельяновичем часто приезжают к нам в гости, чтобы поиграть с внуками. Да, именно, внуками! Ромку они тоже приняли, как родного и заваливают вниманием и подарками наравне с Катей.

— Ребят! — Ваня встал из-за стола и призвал всех к тишине. — У нас с женой есть для вас новость! Правда, для одного человека сидящего за этим столом она таковой не является, но он с честью выдержал испытание и ничего никому не сказал.

Я перевожу взгляд на того, на кого смотрит Ваня и понимаю, что это Прохор. Вот, только какое отношение он имеет к тому, что Ваня с Милой хотят нам сообщить. Брат моего мужа загадочно улыбался, но молчал.

Тишина стала невыносимой, и я в нетерпении заерзала на стуле, но Мила сжалилась и не заставила нас долго ждать:

— Мы беременны! — взвизгнула она.

Поначалу все были шокированы новостью, но затем начали поздравлять ребят.

— Прохор! — я наигранно возмущенно обратилась к мужчине.

— Я тут не при делах, — он развел руками. — Всего-то посоветовал нужных специалистов. Да и, там не так все сложно оказалось. Так, что можешь не переживать, думаю, что они на этом не остановятся.

Но, Ваня, по всей видимости, считал Прохора важным звеном в этой цепочке, потому что обошел стол по кругу и пожал ему руку. А затем и вовсе — обнял.

— Ванечка! А как это?! — Инна Юрьевна до сих пор не могла поверить в услышанное.

Все хором принялись обсуждать ситуацию, поэтому гул стоял такой, что я не сразу расслышала, как меня позвала Марго, вернувшаяся из уборной.

— Оль! — она дернула меня за рукав, чем привлекла к себе внимание. — Тебя няня зовет, Ромку покормить нужно.

Я вскакиваю со стула и быстрыми семенящими шагами бегу к лестнице — в длинном вечернем платье иначе не получается.

На пороге детской комнаты меня встречает Нина Николаевна и виновато глядит мне в глаза.

— Ольга Олеговна, Рома, ну никак, не хочет без вас укладываться спать!

Малыш сонно трет глазки, но не сдается — ждет меня.

Забираю Ромку и иду к креслу, которое мы с Витей специально выбирали для того, чтобы мне удобно было кормить малыша.

Не знаю, как скоро смогу отказаться от грудного вскармливания. Вроде и Ромка уже готов, а вот я — нет! Помню, как было с Катей — дочке было полтора года, когда я решила, что достаточно. Малышка спокойно отнеслась к тому, что у мамы молочка больше нет. А вот я ловила ТАКИЕ гормональные всплески, что до сих пор диву даюсь, как можно было себя так вести — бедный Ваня, сколько моих истерик выдержал! Несколько дней со мной творилось что-то странное, поэтому в этот раз я решила проконсультироваться с Прохором. Раз уж совершил такое чудо, о котором нам поведали Ваня с Милой, то уж с женскими гормонами точно справится!

Не прошло и пяти минут, а Ромка уже сладко посапывал на моих руках.

Я не могу на него насмотреться! Если Катя похожа на меня, то на руках я держала уменьшенную копию своего мужа.

Который, к слову, уже пару минут стоит в дверях детской и наблюдает за нами.

— Уснул? — раздался его низкий голос.

— Да… — шепотом отвечаю, чтобы не разбудить Рому.

Имя сыну выбрали одинаковое, не сговариваясь. Написали на листах бумаги несколько имен, которыми хотели назвать малыша, а потом сравнили. И каково же было наше удивление, когда первым и у меня, и у него было написано имя «Роман». Тут уж, как говорится "судьба" не иначе!

— Оль, давай отнесу Ромку в кроватку. — Витя тоже перешел на шепот.

Тихонько прикрыв за собой дверь, мы с мужем сплелись в страстном поцелуе, который плавно перенес нас в супружескую спальню. Думаю, гости не обидятся, если мы слегка задержимся!

ЭПИЛОГ. Катя

Мама с папой думают, что я совсем ничего не замечаю. Я ведь уже не маленькая и все понимаю: раз завтра у меня день рождения, значит они готовят сюрприз, поэтому сижу в комнате и не выхожу, чтобы не испортить их задумку.

Но, мне ужасно скучно! С игрушками играть не хочу, рисовать тоже, а по телевизору я уже все мультики пересмотрела. Остается ждать, пока Нина Николаевна уложит Ромку спать и придет ко мне в комнату. Вот только… Мне придется делать уроки: читать и писать, решать задачи.

Первый класс — совсем легкотня, я могла бы сама их сделать, но тогда Нина Николаевна даст мне дополнительные задания, знаем — проходили! В школу осталось походить всего лишь несколько дней, а потом будут каникулы. Как же я их жду!

В прошлом году мы не летали отдыхать — Ромка был маленьким. А в этом году папа обещал отвезти нас в Италию, на какой-то там курорт к морю. Мама ему все уши прожужжала про море, и он сдался. Так, что теперь я жду не только каникулы, но и нашу поездку.

— Катюша, пойдем съедим по мороженному?

Мама заходит в комнату и подходит ближе. Они уже, что все подготовили?

— Мам, я не хочу! — делаю вид, что обиделать, чтобы она дала мне большую порцию — это всегда с ней работает, не то что с папой.

Он почему-то решил, что много сладкого мне вредно и теперь не покупает столько вкусняшек как раньше. Но это ничего! И на него управу найду.

Пока я думала над этим, мама чмокнула меня в лоб и начала внимательно рассматривать.

— Малышка, ты не заболела? — с тревогой в голосе произнесла она.

Я мысленно поставила себе "лайк"! Действительно работает, а если немного подыграть, то в школу идти завтра не придется.

— Не знаю, мама… — говорю с унынием в голосе. — Мне просто совсем ничего не хочется…

— Катюш, папа купил твое любимое с малинкой! — мама пытается подкупить меня, но нужно сдержаться — план есть план.

Не то чтобы я не любила школу, но, ведь, завтра мой день рождения! Это мой день и ничего страшного, что на него выпадает итоговая контрольная по математике. В такой день можно и отдохнуть! Почему эти взрослые ничего не понимают!

— Мам! Ну почему я завтра должна переться в эту школу?!

Мама грустно улыбается в ответ.

— Ты поэтому так расстроилась? — она задумалась, а потом сказала. — Давай сделаем так: ты сходишь только на один урок — напишешь контрольную и все, тем более, что она последняя в этом году.

— Точно?! — с радостью спрашиваю маму, а она в ответ машет головой. — Ну, тогда, я, пожалуй, съем свое мороженное!

Мама широко улыбается в ответ, а меня терзают смутные сомнения о том, кто кого переиграл?

Математика была первым уроком, поэтому отвозил меня папа.

— Кать, ты как только закончишь, сразу позвони — я буду ждать! — папа давал мне наставления у входа в школу. — У нас с тобой есть еще очень важное дело. Мама позвонила твоей учительнице, поэтому она тебя отпустит сразу же, как закончишь контрольную.

— Хорошо, пап! — нетерпеливо вздыхаю, потому что не люблю долгих прощаний.

"Сделал дело — гуляй смело!" — так дедушка говорит и я ему верю. Поэтому бегу в школу, чтобы поскорее справиться с заданиями и узнать, что же приготовил мне папа, какое это "очень важное дело".

С контрольной я справилась раньше одноклассников, поэтому Ольга Петровна сразу же отпустила меня, потому что папа подъехал и уже ждал меня у входа. Я так торопилась, что на выходе зацепилась за порог и упала бы, но папа успел подхватить меня и, теперь, он нес меня на руках до машины.

А я это, страсть, как люблю! Обнимаю его за шею и трусь щекой о колючую бороду — она так приятно щекочет. Заглядываю в папины глаза, а он улыбается мне в ответ.

— Ну, что ж ты, лисичка так торопишься? Чуть не упала, если бы не я!

— Да, папа! Ты — мой герой! Всегда придешь на помощь! — он сажает меня в кресло на заднем сидении машины, пристегивает, а потом вручает конверт, на котором написано: "Подарок".

— Это мне?

Пока открывала — не дышала. Внутри оказалась какая-то бумажка с надписями, но я ничего не понимала, поэтому растерянно посмотрела на папу и ждала, что он мне все объяснит.

— Это билет в Италию, — улыбнулся он. — Мы летим отмечать твой праздик туда, и не только мы, но и бабушка с дедушкой, Ваня с Милой и Марго с Игорем. Поживем там месяц!

— Уиии! — кричу от восторга. — Как круто!!!

— Вылет после обеда, мама уже все подготовила, но все равно дел еще много. — задумчиво улыбаясь сказал папа.

Я поманила его пальчиком, чтобы он согнулся и приблизился ко мне. Папа так и сделал, а я крепко-крепко обняла его и поцеловала, а еще сказала:

— Пап, я тебя сильно-пресильно люблю, прям до неба!!!

Оглавление

Пролог

Глава 1. Ольга

Глава 2. Ольга

Глава 3. Ольга

Глава 4. Ольга

Глава 5. Ольга

Глава 6. Ольга

Глава 7. Виктор

Глава 8. Ольга

Глава 10. Ольга

Глава 11. Ольга

Глава 12. Виктор

Глава 13. Ольга

Глава 14. Ольга

Глава 15. Ольга

Глава 16. Виктор

Глава 17. Ольга

Глава 18. Ольга

Глава 19. Ольга

Глава 20. Ольга

Глава 21. Ольга Виктор

Глава 22. Ольга

Глава 23. Ольга

Глава 24. Виктор

Глава 25. Ольга

Глава 26. Ольга

Глава 27. Ольга

Глава 28. Ольга

Глава 29. Ольга

Глава 30. Виктор

Глава 31. Виктор

Глава 32. Ольга

Глава 33. Ольга

Глава 34. Ольга

Глава 35. Ольга

Глава 36. Ольга

Глава 37. Виктор

Глава 38. Виктор

Глава 39. Виктор

Глава 40. Ольга

Глава 41. Ольга

Глава 42. Ольга

Глава 43. Ольга

Глава 44. Ольга

Глава 45. Виктор

Глава 46. Ольга

Глава 47. Ольга

Глава 48. Ольга

Глава 49. Ольга

Глава 50. Виктор

Глава 51. Ольга

Глава 52. Ольга

ЭПИЛОГ. Виктор

ЭПИЛОГ. Ольга

ЭПИЛОГ. Катя