Не дерзите солдату (СИ) [Dangerous Infinity] (fb2) читать онлайн

Тихий шёпот горячего ветра изредка врывался сквозь открытое окно, играя с лежищими на столе листами бумаги, на которых аккуратным правильным почерком был изложен подробный отчёт о последнем наступлении. В комнате было душно и жарко, и пусть этот летний день уже подходил к концу, медленно склоняя свою золотую солнечную голову к горизонту, его обжигающее дыхание ощущалось во всём. Багряно-оранжевые лучи озаряли помещение непередаваемым светом, который рекой разливался по всему, что встречал на своём пути, и упоённая этой теплотой Пик расслабленно упала на кровать, ощущая полное удовлетворение от завершенной работы. Бурный поток мыслей, из которого было так важно выхватить ту самую верную и отразить её на бумаге, в одно мгновение стих, подарив ей возможность раствориться в спокойствии. В последнее время такие дни встречались в их суровых военных буднях крайне редко, и упустить шанс насладиться законным выходным она просто не могла себе позволить. Однако командир Магат придерживался другого мнения в отношении отчётов, поэтому требовал их присутствие на своём столе в самом скорейшем времени. А приказы командующих нарушению не подлежат.

Но поручение уже было успешно выполнено, и облегчение, так сладко отразившееся на лице Пик, явно говорило о её желании отдохнуть. Дремота пушистым котёнком подкралась незаметно и тёплым клубочком улеглась на её груди, заставив веки потяжелеть и плотно сомкнутся. Чувство спокойствия и лёгкости окутало с ног до головы. Но звонкий, неуверенный стук в дверь нарушил всю сонную идиллию, и расслабленная Пик не сразу даже поняла всю суть происходящего. Лишь когда стук повторился уже более уверенно, она поняла, что кто-то по ту сторону двери явно хочет её увидеть. «Кого там принесло?» — привычный голос в голове упорно бурчал, выражая своё недовольство, однако Пик всё же поднялась с кровати и, прихрамывая, направилась к двери.

— Пик! Как я рад, что вы здесь! — звонкий, словно колокольчик, взволнованный голос Фалько ввёл её в недоумение, которое прекрасно отразилось на лице, поэтому мальчик с ещё большей прытью принялся объяснять ситуацию, — Вы не видели моего брата? Я его целый день ищу и не могу найти, на него это не похоже! У всех уже спрашивал, говорят, что не знают, где он. Пик? — на первый взгляд совершенно неоправданный повод для беспокойства и паники вызвал у Пик чувство негодования. Она бы уже давно сладко спала в тёплой постели, а тут этот мальчишка теребит её по непонятному поводу.

— Нет, Фалько, я не видела его, и нового тебе ничего не скажу, я не знаю, где он может быть, — относительно спокойным, но всё же резким тоном ответила она и удивилась, ощутив на себе пристальный, до мурашек проницательный взгляд мальчика.

— А Галлиарда вы видели? — Фалько не сводил с неё прямолинейного, фиксирующего все возможные детали взгляда, а его притихший, озадаченный тон снова вызвал у Пик бурю недоумения. Зачем он спрашивает? Какая вообще разница? Все эти вопросы вытеснили из её головы ту сладкую сонливость, с которой так не хотелось расставаться.

— А почему ты спрашиваешь? — говорят, клин клином вышибают, и его странные вопросы стоило встретить тем же.

— Потому что они оба пропали, — с видом ярого понимания происходящего ответил Фалько.

— Куда они могли пропасть? Что ты такое говоришь?

— А когда вы в последний раз видели хотя бы одного из них? — нахмурившись, воскликнул мальчик.

— Ну…утром их обоих и видела, — воспоминания в памяти всплывали неохотно, но именно это и не требовало особых усилий, чтобы его вспомнить. Утром Галлиард и Кольт вели себя, пожалуй, странно, но поняла она это только сейчас, ведь раньше они не шутили с самого утра, не дурачились, как малые дети, напротив, спали дольше настолько, насколько это было возможно, молчали, приходя в себя после очередного сражения или же бурчали по поводу неприятных инцидентов, особенно этим отличался Галлиард. Но в это утро настроение у них обоих было явно отличным, что вызвало у Пик радость, а, как выяснилось теперь, это было напрасно.

— Вот видите! Все видели их только утром! Вам не кажется это странным? — в глазах Фалько загорелось яркое пламя надежды на то, что его наконец-то кто-то услышал.

— Но, Фалько, я правда даже не догадываюсь, где их искать, — растерянно дёрнув плечами, ответила Пик.

— Ладно… Вот только знаете, думаю, что лучше их найти до того, как об этом узнает командир Магат. Ну я пойду, спасибо! — с не по-детски серьёзным видом заявил Грайс и направился прямо к лестнице, оставив одолеваемую вопросами Пик.

Если здраво рассудить ситуацию, то говорил он действительно правильные вещи, к которым стоило прислушаться. Но что она могла сделать? Эта мысль пёстрым плакатом повисла в голове, по-прежнему располагая к бездействию, поэтому Пик захлопнула дверь и подошла к окну, борясь с чувством непонимания и недовольства. В конце концов, Кольт и Порко взрослые люди и смогут сами разобраться с чем бы то ни было. Вот только действительно ли у них проблемы, а не ветер в голове?

Второе неожиданно показалось гораздо более вероятным, чем первое, особенно при воспоминании о минувшем утре. Её густые брови медленно поползли вниз при мысли о том, что вся эта паника развелась по такой дурацкой причине, и идея, где можно найти этих двоих, возникла в голове сама собой. Раз уж ей не дали возможности провести вечер в неге, то и их развлечениям пора было положить конец, по крайней мере, хотя бы навести немного ясности в всей этой истории.

Спускаясь по лестнице и раскручивая в голове веретеницу возможных вариантов, Пик столкнулась с одним из сослуживцев, который наивно задал ей самый актуальный вопрос:

— Привет, Пик! А ты не знаешь, где найти Галлиарда? — отбросив в волне возмущения всякие предрассудки относительно вежливости, Пик бросила через плечо твёрдое и однозначное «нет».

Хмельные багряно-сливовые сумерки неспеша спускались на тихие мощёные улочки Либерио, окутывая всё вокруг тайной и тишиной. Они шли за Пик по пятам, зажигая за её спиной жёлтые огни фонарей, которые иногда напоминали глаза странных зверей, притаившихся в темноте. Поддаваясь их воле, улицы так же постепенно становились пустыми, то тут, то там слышались хлопки дверей, стихал шум голосов и детский хохот. Как по заданному сценарию, загорались тёплым домашним светом прямоугольники окон, оставляя на брусчатке яркое напоминание о себе, и тихая безмолвная ночь уверенно вступала в свои необъятные владения.

Однако за углом одного невысокого здания та же самая атмосфера приобретала совершенно иной характер. Звонкие и ритмичные звуки музыки, несдерживаемые массивными каменными стенами, отголосками разносились по опустевшей улице вместе с гулом голосов. А на цокольном этаже того же дома, казалось, не знали ни времени, ни того, что происходило снаружи, это был словно другой маленький мир, утонувший в веселье и забавах. Все были увлечены очень любопытным событием, развернувшемся прямо посреди бара, ради которого даже сдвинули несколько столиков, хотя некоторые из них всё же лежали на боку. Кто-то с интересом наблюдал с уцелевших мест по периметру помещения, но большинство плотным и громогласным кольцом окружило двух нарушителей спокойствия, и Галлиард, разумеется, был одним из них.

— Ну что, Косой, снова промажешь? — разминая запястья, заявил он дерзким хрипловатым голосом.

Его пылающий энергией взгляд намертво приковался к фигуре грузного, широкоплечего противника, который явно был выше и крупнее, не говоря уже об отличной форме для гражданского. Галлиард никогда не отличался физической слабостью, напротив, с детства был исключительно слажен и развит, поэтому бедный Райнер частенько получал от него тумаков, хотя, возможно, ему это пошло только на пользу. Как солдат он должен быть всегда в форме, и более того, нынешние условия жизни не давали им возможности расслабиться. Однако ноющая боль в районе рёбер, уже проступивший фиолетово-красный синяк на скуле и дискомфорт в плече, похожий на смещение сустава, убеждали в том, что его военная закалка всё же не станет единственным условием победы в этой драке.

Это злило и добавляло масло в его и без того кипящую, обогащённую спиртом кровь, заставляло зарываться всё больше и больше. Прищурив подбитый глаз, солдат с надменным дерзким видом сжал кулаки. Его форменная куртка уже давно неприкаянно валялась где-то в баре, а тонкая белая рубашка поменяла цвет, многократно встретившись с деревянными полами за этот вечер. Но всё это казалось совершенно неважным, важно было проучить того здорового громилу, который посмел оскорбить честь военных. За слова нужно отвечать.

— Слыш, ты тут не остри, шавка офицерская! — низкий глухой бас вполне соответствовал внешности своего владельца и даже придавал ему ещё более угрожающий вид.

— Покажи ему, Пок, где раки зимуют! — эмоциональный голос пьяного Кольта, с трудом выговаривающего некоторые буквы, придавал уверенности, а дружеский бодрящий хлопок по плечу и вовсе рассеял все сомнения.

Галлиард быстро среагировал, когда противник напал первый, и успел уклониться от его тучной фигуры, нанеся удар в плечо. Однако Косой с самого начала их драки упорно пытался понять его тактику, и в этот раз ему удалось поставить солдата врасплох. Он принял удар в плечо, переведя все силы на правую ногу, которой подкосил равновесие Галлиарда, а после грубым ударом в спину отшвырнул его в сторону.

Шторм эмоций, бушующий в голове от такого позорного поражения, раскручивал с бешеной скоростью желание взять реванш. Галлиард оказался прямо у ног стоящих вокруг людей, локти неприятно покалывали после жёсткой посадки на родной пол, с которым за вечер он виделся не раз, а с сухих губ срывались колкие ругательства. Однако всё это не помешало ему на секунду отвлечься, чтобы в одних из ботинок, которые расположились прямо перед его лицом, узнать знакомые замшевые сапожки вишнёвого цвета.

Сердце пропустило удар, дыхание вдруг стало ненужным, и голова предательски опустела. Полнейшая неопределённость, а вместе с ней ранее спящие чувства, которые теперь подхлестнул алкоголь, утопили его в своём океане. Действуя совершенно на инстинктивном уровне, Галлиард ухватился за тонкую лодыжку обладательницы сапожек, чтобы найти хоть какую-то опору, а ещё чтобы убедиться в своих предположениях. Она не попыталась вырваться из его хватки, даже не дрогнула, позволив ему ещё крепче сжать аккуратную щиколотку. Это напоминало невербальное общение, уникальный способ, который был понятен только им двоим.

Раз уж его предположения подтвердились, то, разумеется, она пришла сюда совсем не для того, чтобы оказать ему моральную поддержку, и не для того, чтобы присоединиться к их компании. Понимание этого не давало ему поднять голову, чтобы посмотреть ей в глаза, и чувство неловкости вызвало на его лице гримасу наигранного стыда. Но голову поднимать всё же пришлось. От виноватой ухмылки, застывшей на его губах, выражение лица Пик совершенно не изменилось. По нему вообще было сложно сказать, что она думает. Ясные тёмно-серые глаза смотрели прямо на него открыто, но не выдавая ни единой эмоции, на лице не дрогнул ни один мускул, когда они пересеклись взглядами.

Неловкость и маска стыда мгновенно сменились полным непониманием происходящего, отчего его брови заметно опустились, а глаза прищурились, в упорной попытке рассмотреть хоть что-нибудь. Лишь после этого на лице Пик появилась лёгкая улыбка. Каждый из них имел свои предположения, и все они подтвердились. Она отлично понимала, что Галлиарду совершенно не стыдно за своё поведение, но вот мысль, что он, как нашкодивший кот, начнёт прикидываться виноватым, не покидала её с самого начала. Не зря всё же у него Зубастый так напоминает кого-то из кошачьих. «Вот зараза! Ну вылитый же! — прозвучало возмущённо в голове, хотелось вцепиться ему в горло и вбивать в голову, что нельзя так делать, столько раз, чтобы он запомнил это как аксиому. Но был бы от этого толк?

Пик по-прежнему со снисходительной улыбкой смотрела ему в глаза, но их безмолвную беседу нарушил всё ещё бушующий Косой, который серьёзно задался целью проучить солдатика. Тяжёлой рукой схватив Галлиарда за шиворот и оттащив подальше от зрителей, он принялся избивать его так, как только представлял возможным. Неожиданность и наглость всех этих действий заставили Пик с широко распахнутыми глазами осмотреться вокруг, и среди пьяных гражданских она заметила покрасневшего растрёпанного Кольта. Взгляд Грайса метался между ней и Галлиардом, постоянно сменяя смущение и неловкость на мгновенный шок о того, как жестоко Косой расправлялся с Порко.

Гул недоумения прошёлся по бару, никто не мог понять, отчего дерзкий задиристый солдат вдруг стал бездействовать, неподвижно валяясь под под гнётом разъярённого громилы. На полу уже были видны багряные капли крови, которая, вытекая из разбитого носа, залила всю шею и рубашку Галлиарда. Очередной, такой болезненный удар прямо в рёбра вырвал из его лёгких громкий истошный вздох, который слышали все.

— Порко, мать твою, вставай! Чего ты разлёгся?! — надрывный женский голос раздался в напряжённой тишине бара.

Несколько десятков человек впечатались взглядами в хрупкую фигуру Пик, но она отказывалась замечать их, видя перед собой лишь сверкающие светло-зелёные глаза, которые притягивали, словно магнитом, вызывая лёгкую дрожь по всему телу. Искры чувств метались в этом взгляде, раскрывая скрытую тайну, которую могла понять лишь она. Лишь она сейчас снова вела с ним эту безмолвную беседу, в которой на самом деле было так много сказано.

Решимость, возможно, оставалась рядом с ним всё это время, но чего-то всё же не хватало, чтобы дать отпор Косому, и теперь его моральный баланс наконец восстановился. Чувство уверенности необратимо ворвалось в сознание, вернув Галлиарду былую дерзость. Уже ликующий от своей победы Косой совершенно не ожидал такого вероломного нападения. Нависая над избитым солдатом, он стал отличной мишенью для его кулака, и Галлиард этим воспользовался, впечатав со всей силы кулак прямо в лицо противника. Не давая ему ни единого шанса на передышку, солдат продолжал наносить всё новые и новые удары, расчётливо метя в самые болезненные точки. И в результате, могучий Косой беспомощно был завален лицом в пол.

— Как ты там меня называл? А? Косой? — угрожающим тоном произнес Галлиард, заламывая руки соперника, — Что же ты с шавкой армейской не смог справиться?

— Я беру свои слова обратно, брат, — поникшим голосом ответил мужчина.

— Ну смотри

Под громкие возгласы людей он вышел победителем из этой драки, его то и дело хлопали по плечам, выражая уважение, предлагали выпить в компании или же вовсе совали в руки бутылки, как угощение герою вечера. Молниеносно подлетевший Кольт даже удивил своей реакцией и сообразительностью, учитывая, что он был «в зюзю» пьян, а в таком состоянии Грайс обычно непредсказуем.

— Хей, Пок, что делать-то будем? Она там стоит, — взволнованным шёпотом пролепетал товарищ, глазами постоянно указывая на стену, у которой, скрываемая постепенно расходящейся толпой, стояла одинокая фигура единственного трезвого человека в этом помещении.

— Подаваться в бега, друг мой, — положив руку на плечо Грайсу, оповестил Галлиард и, хромая на левую ногу, направился к своей куртке, которую узрел в дальнем углу бара.

— Прям сейчас что-ли?! — следуя за ним, не унимался Кольт. Его недоумение, так ярко сквозившее в голосе, заставили Галлиарда рассмеяться. Несмотря на нетрезвое состояние Порко всё же отлично отдавал себе отчёт о происходящем. Проверяя карманы куртки, он едва ли прислушивался к распинающемуся Кольту, задумавшись о своём.

— Куда вы там собрались податься? — серьёзный голос Пик, раздавшийся со спины, напряг их обоих, но каждого по разным причинам.

— Домой, конечно, — уверенно заявил Галлиард, перебив мычания Кольта.

— Понятно, тогда я вас провожу, — проницательно осмотрев сослуживцев, ответила Пик, внутренне борясь с желанием отпинать их обоих по чём зря и рассмеяться от нелепости всей этой ситуации.

По улице они брели почти молча, разговоры затевал лишь Кольт, но его собеседником по-прежнему оставался только Галлиард, который шёл рядом плечом к плечу, а Пик старательно держалась на несколько шагов впереди. Когда в поле зрения Галлиарда попала колонка с водой, он стремительно ринулся к ней, лелея надежду смыть с себя засохшую кровь. От такого количества алкоголя в горло как будто насыпали песок, хотелось как можно скорее избавиться от этого колющегося ощущения. К счастью, колонка была рабочая, и искрящийся в свете фонарей поток холодной воды стал желанным подарком.

Холодная вода помогла Галлиарду прийти в чувства после побоища, а вот Кольт напротив, охмелев от блаженства, еле стоял на ногах, поэтому товарищу пришлось его тащить, перекинув руку через плечо. И чем дальше они отходили от колонки, тем труднее волочил ноги Грайс, почти повиснув на руке Порко.

— Почему я должен его тащить?! — возмущённо пробурчал солдат, усадив размякшего Кольта на скамейку.

— Потому что вы пили вместе, Покко— язвительно заявила Пик, остановившись, но не поворачиваясь к ним лицом.

Подобный тон был для неё крайней редкостью, и это, а особенно кличка, на которой она повысила тон, сильно задели самолюбие Галлиарда. Одолеваемая недовольством и возмущением, Пик не слышала звука приближающихся шагов. Она сверлила взглядом пустую улицу, когда тяжёлая горячая ладонь схватила её за предплечье и грубо прижала к стене.

— Я же говорил не назвать меня так, — железным голосом, с приглушённой хрипотцой, произнёс Галлиард, глядя ей прямо в глаза угрожающе и дерзко.

Его оливковые радужки искрились той же энергией, что в баре, и Пик невольно обомлела, чувствуя как по телу проносятся электрические разряды от этого проникающего глубоко внутрь взгляда. По его лицу всё ещё сбегали маленькие капли холодной воды, и она видела это настолько отчётливо, потому что Галлиард совершенно пренебрёг её личным пространством, нарушив все возможные предрассудки и нависнув над ней лицом к лицу. Слышен был каждый медленный вздох, он словно ловил истинное наслаждение от этого момента, смаковал каждый глоток воздуха, как хищник, готовящийся к атаке.

А у неё, напротив, коленки подкашивались от такого наглого вторжения и напора, сердце колотилось с бешеной скоростью, и воздух приходилось хватать часто и мелкими порциями. Внутри всё напряжённо сжалось. Прямо как у зайца, загнанного волком. И, пожалуй, именно так себя она и чувствовала в этот момент.

Их безмолвная беседа снова возродилась между огней двух красноречивых взглядов, только теперь в ней решался вопрос «кто кого?». Пик прекрасно понимала, что возможностей и сил дать ему отпор у неё не было, однако единственный козырь всё же остался. Секунды застыли, острыми иголочками вонзаясь в сознание. Что-то необъяснимое происходило в это мгновение между ними двумя, что-то, чему уже давно пора было случиться.

Взгляд Галлиарда неожиданно сменился, принял краски загадочности вместо угрозы. Непозволительная близость искушала его всё больше и больше, разгоняя кровь по телу, и приятное тепло окутало с ног до головы от понимания того, что она сейчас стоит так близко перед ним, такая беззащитная. Он с трепетом рассматривал её искрящиеся в свете фонарей бездонные глаза, в которых застыло непонимание происходящего, густые чёрные ресницы и манящие розовые губы. Нестерпимо хотелось укрыть её в своих объятиях, скрыть от всего мира, защитить и не отпускать никогда, хранить её покой как драгоценное сокровище, хотелось уже очень давно.

Движимый абсолютным природным инстинктом, он осторожно наклонил к ней голову в попытке поцеловать — сейчас это казалось жизненноважным, как глоток свежего воздуха. Однако Пик всё же воспользовалась козырем.

— Не вздумай, — твёрдо заявила она, плотно прижав ладонь к его губам, а после ловко юркнула прочь под вытянутой к стене рукой.

— Да брось, Пик! Почему? — в полнейшим недоумении спросил Галлиард.

Она готова была поклясться, что впервые слышала его голос таким. Казалось, что в нём со всей яркостью отразилось трепещущее неровное сердцебиение, полный бардак, воцарившийся в мыслях. Но факт того, что говорил и делал он это под воздействием алкоголя, заставлял Пик бороться с нахлынувшими эмоциями.

— Потому что ты пьян, Порко! — тем же твёрдым голосом ответила она.

— Но то, что я пьян, не меняет моего отношения к тебе, — с горящим огоньком надежды в глазах заявил он, смущённо и задумчиво опустив голову.

Повисла неловкая пауза, они оба запутались в собственных убеждениях и чувствах. И задачу разрешить неловкую ситуацию до этого дремавший Кольт героически взвалил на свои плечи.

— Знаешь, Пок, в любви по-моему не так признаются. Цветы нужны, там, все дела. Ты же сам мне говорил, — очень невнятно, но уверенно оповестил Грайс, раскинувшись на скамейке.

— Что ты такое говоришь?! Когда это вообще было? — подпрыгнув от возмущения, вскрикнул Галлиард, едва ли сдерживаясь, чтобы не стукнуть смельчака.

— Ну было. Да вот же, когда нам предлагали какой-то заморский ром… Не помню, как он назывался. Ты только об этом и говорил. Кстати, а он у тебя остался? — неожиданно вспомнив о таком важном нюансе, Кольт даже обернулся, с нескрываемым интересом взглянув на подошедшего со спины товарища.

— А то! Такими вещами нельзя разбрасываться! — с самодовольной ухмылкой заявил Галлиард, аккуратно вытащив из-под куртки тёмно-коричневую бутылку с зелёной этикеткой.

— Дело говоришь! — воодушевлению Грайса не было предела, поэтому он с довольной детской улыбкой потянулся за бутыльком.

Солдаты по очереди отпили из горла, смакуя каждую каплю, как коты, которым дали сметану. Их непринужденность и неприкрытое наслаждение заставили Пик громко рассмеяться. Она сдерживалась почти весь вечер, но это событие стало последней каплей. На лицах Порко и Кольта застыло выражение полного недоумения, а её заливистый искренний смех продолжал гулко разбредаться по пустой улице.

Смахнув с себя оковы предрассудков и убеждений, Пик летящей походкой подошла к Галлиарду, по-хозяйски взяла у него из рук бутылку и сделала большой глоток. Запах и вкус спирта быстро распростанился по рту, носу и горлу, заставив её зажмуриться. А когда она открыла глаза, то снова наткнулась на открытый шок от такого поведения, особенно это читалось на эмоциональном покрасневшем лице Кольта.

— Трезвый пьяному не товарищ. А раз я одна из нас трезвая, значит…

— Значит, пей до дна, — игриво продолжил за неё Галлиард, одобрительно улыбнувшись.

***

Тёплая летняя ночь мягким одеялом хрустального небосвода с россыпью звёзд укутала Либерио, спустив на его улицы приятную сонливость. Высокие стройные фигуры фонарей одиноко клонили свои жёлтые головы вниз, как будто в лёгкой дремоте. Однако не везде царило подобное спокойствие.

Утром на улицах района шли бурные обсуждения ночного кутёжа, который был слышен во многих домах. Говорили, что виновники всего этого— солдаты, и кто-то с рвением подтверждал эту теорию, уверяя что пьяные армейские во всю глотку пели песни про свою тяжёлую жизнь. Ещё кто-то с уверенностью рассказывал, как видел из окна компанию в военных плащах. Около десяти человек сидели у фонтана, у одного из них, которого с нежностью обнимала единственная среди них девушка, в руках была гитара. И игривая мелодия звучной рекой разливалась в тишине вместе с разными, но поющими об одном голосами:

«У-е, у-е, у-е

Я не спал пять лет и у меня под глазами

мешки

Я сам не видел (Но мне так сказали)

(Я солдат)

И у меня нет башки

Мне отбили её сапогами

Ё-ё-ё комбат орёт

Разорванный рот у комбата

Потому что граната

Белая вата, красная вата

Не лечит солдата

(Я солдат)

Недоношенный ребёнок войны

(Я солдат)

Мама залечи мои раны

(Я солдат)

Солдат забытой Богом страны

(Я герой)

Скажите мне, какого романа

О-о-о-о-о-о-о

У-е

У-е-е

О-о-о-о-о-о-о

Мне обидно, когда остаётся один патрон

Только я или он

Последний вагон

Самогон

Нас таких миллион

(Я солдат)

И я знаю своё дело

Моё дело, стрелять

Чтобы пуля попала

В тело врага

Это рагга для тебя мама война, теперь

ты довольна

(Я солдат)

Недоношенный ребёнок войны

(Я солдат)

Мама залечи мои раны

(Я солдат)

Солдат забытой Богом страны

(Я герой)

Скажите мне, какого романа

О-о-о-о-о-о-о

У-е

У-е-е

О-о-о-о-о-о-о»

Один фермер возмущённо кричал о пропаже одного из своих племенных быков, а горожане отвечали ему, что видели, как ночью группа солдат пыталась оседлать животное. Кому-то это даже удалось, отчего бык с громогласным рёвом и топотом пронёсся по улице, разбудив всех её обитателей. Наездник долго не продержался на животном, свалившись при очередном скачке на брусчатку и яро матерясь.

Разъярённый бык продолжал гарцевать по улице, круша на своём пути всё, что плохо стояло. Сделав несколько кругов, он ринулся обратно к несостоявшимся ковбоям, ведомый буйным желанием их растерзать. Солдаты с криками бросились врассыпную, бежали кто куда. Однако после этого на улице стало тихо.

К счастью, фермер обнаружил своего питомца ближе к вечеру, в целости и сохранности пасущегося где-то на лугу, около реки. Но по городу ещё долги ходили разговоры и шутки по поводу забав пьяных армейских.

***

Сладкая всепоглощающая темнота в голове постепенно теряла свою силу, впуская вместо себя набирающий обороты круговорот мыслей и ноющую боль. Похмелье нагло вторглось в сознание Галлиарда, нопомнив о вчерашней попойке. Однако, что именно произошло вчера, как он не старался, но вспомнить не мог. Свет, яркий и такой непривычный, с упорством врезался в глаза, и в итоге заставил его их открыть, хотя этого так не хотелось делать.

Первое, что увидел перед собой Галлиард, было жёлто-коричневое сено, которое судя по всему послужило ему периной, и очень даже комфортной, как он сам с удивлением отметил. В нос ударил приятный терпкий запах сухой травы и свежести, которая крупицами летала в воздухе. Упоённый негой, Галлиард немного вскинул вверх голову и наткнулся взглядом на что-то белое, лежащее прямо перед ним. Кончиком носа он почувствовал, как едва коснулся чего-то тёплого, и, лишь присмотревшись, понял, что это была Пик. Именно в этой белой рубашке она вчера пришла в бар.

Умение испытывать эмоции с непередаваемой силой мгновенно вернулось к нему, затмив собой головную боль. Огромная куча вопросов поселилась в голове: «Почему она здесь? Что вчера произошло? Как так могло получиться? Было ли вчера что-то?». В полнейшем недоумении от увиденного Галлиард подскочил, наивно надеясь, что ему привиделось. Но нет, это действительно была Пик.

Они спали почти в обнимку, и приподнявшись, он не сразу заметил, как скинул её тёплую ладонь со своего плеча. Пик расстроенно промычала что-то в полудрёме и открыла сонные глаза.

— Доброе утро, Пок, — мягким бархатным голосом поздоровалась она, с улыбкой глядя в его шокированное лицо.

— Доброе…— неуверенно и тихо ответил он.

Мысли бешеным роем носились в голове, но воспоминания о вчерашней ночи по-прежнему не посещали его. Успоивало лишь то, что она хотя бы была одета, а то буйная фантазия уже в красках нарисовала возможные варианты. Как заколдованный, Галлиард не сводил с неё пристального удивлённого взгляда, а в глубине души, к своему ещё большему поражению, он обнаружил разгорающееся чувство радости и надежды от того, что они так тесно и нежно провели вместе ночь. По крайней мере он так понял, а что было до сна — другой вопрос, который всё же беспокоил больше всего.

— У нас вчера что-то было? — смущённо спросил он с видом искреннего непонимания происходящего, тем самым рассмешив Пик до глубины души. Она снова заливисто рассмеялась, как тогда на улице, и едва ли смогла остановиться.

— Ты действительно ничего не помнишь? — сквозь звонкий смех поинтересовалась она, и в ответ получила неуверенный утвердительный кивок, — Знаешь, Порко, кажется, я поняла. Ты, может, и умеешь пить. Но твоя проблема в том, что ты ничего не помнишь потом.

Галлиард недовольно нахмурился. Дурацкое ощущение провала в памяти поставило его в такое нелепое положение. Хотелось поколотить собственную голову, может, тогда бы вспомнилось хоть что-нибудь. Как он мог пропустить такой важный момент? Ведь Пик была для него далеко не чужим человеком.

— Эй… Ну можно потише! Башка раскалывается! — невнятный, но возмущённый голос Кольта послышался откуда-то из-под сена.

— А он что тут делает?! — сюрпризы для Галлиарда в это ранее утро, видимо, ещё не закончились.

— Спит, Порко, — не переставая смеяться, ответила Пик.

— Вот именно! — довольно подхватил Кольт.

Время неумолимо летело вперёд, и, насколько сильным бы не было желание остаться под крышей этого уютного сеновала, возвращаться в штаб всё же пришлось. От похмелья и головной боли они шли медленно по оживлённым улицам, иногда прислушиваясь к разговорам среди горожан. Красочные и интересные рассказы о ночных подвигах, в которых он явно принимал участие, заставляли глаза Галлиарда рваться не то что ко лбу, к макушке, хотелось провалиться сквозь землю от стыда и возмущения. И как ему только могло прийти в голову оседлать быка?

Пик по-прежнему держалась на несколько шагов впереди, изредка оглядываясь назад, чтобы проверить своих товарищей и собутыльников, как показал минувший вечер. А ведь она так и не ответила прямо на его вопрос. Задумчивый взгляд Галлиарда плотно приковался к её аккуратной стройной фигуре. Глубоко вдыхая живительный воздух, он с благоговением любовался её тёмными волосами, прядями спускавшимися по плечам и игриво колышущимися при малейшем дыхании ветра.

Когда же она в очередной раз обернулась, то, наткнувшись на его изучающий взгляд, приветливо улыбнулась. Однако Галлиард не был бы тем, кем он являлся, если бы от его цепкого взгляда ускользнуло округлое розовое пятно, так любопытно расположившееся на её шее, немного выше ключиц. Это подействовало как спусковой крючок, который снял с него груз непонимания и придал сил действовать. Ускорив шаг, он быстро настиг её и, аккуратно положив руку на плечо, совсем не так, как это было вечером, развернул к себе вполоборота.

— Я, конечно, многого не помню. Но это не выходить у меня из головы, — загадочным тоном прошептал солдат и настолько неожиданно и сладко её поцеловал, что она даже не дрогнула, упоённая теплотой и близостью. Напротив, через несколько секунд ответила тем же взаимным чувством, которое с вечера расстворило их обоих в своём бушующем океане.