Цикл романов "Бешеный". Компиляция. Книги 1-26 [Виктор Николаевич Доценко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (3430) »
Виктор Доценко Срок для Бешеного
ПРИБЫТИЕ В ЗОНУ
Кумачовый плакат на побелевшем от изморози фронтоне здания вокзала небольшого городка гласил: «Вся власть принадлежит народу!» Было раннее утро. Московский пассажирский еще медленно катил, сопя и лязгая тормозами, по первому пути, когда, пробежав по пустынному перрону, отряд автоматчиков оцепил место предполагаемой остановки последнего вагона. Три немецкие овчарки, подрагивая густой шерстью, застыли, точно в ожидании привычной команды: «догнать, схватить, сбить с ног, загрызть». Заиндевелый вагон, похожий на почтовый, мертво глядя непроницаемыми окнами, замер, громыхнув, в кругу оцепления. Высокий сухопарый капитан устремился к распахнувшейся двери навстречу соскочившему со ступенек молоденькому лейтенанту, за которым появился двухметровый сержант с огромной кипой папок. — Что-то много! — ответив на приветствие и хмуро кивнув на папки, бросил капитан. — Машин-то всего три… Опять как сельдей в бочки напихивать придется, — тяжело вздохнул он. — Начнем, пожалуй? — спросил лейтенант. — Давай, давай, лейтенант! — нетерпеливо буркнул капитан, переминаясь с ноги на ногу. — Больше часа ждем: заморозили совсем! Пожав плечами, лейтенант взял у сержанта верхнюю папку и выкрикнул: — Альп-боев! — Лащу тут же передал капитану. В тамбуре солдат, под стать сержанту, такой же здоровенный, зычно крикнув «Есть!», подтолкнул к выходу черноволосого паренька лет двадцати, который тонким голоском с восточным акцентом отрапортовал: — Алл Акбарович, тысяча дзаятьсот шсстдэсэт восмой, стата сто Басмой, част второй, сам лат! После чего он спустился на перрон, завел руки за спину и встал на место, указанное капитаном. — Ты, чурка! Впервые замужем, что ли? Быстро на корточки! — зло приказал тот. — Букреев! — продолжил перекличку лейтенант. — Владимир Юрьевич, тысяча девятьсот пятидесятый, статья сто шестая, часть третья, шесть лет строгого режима, — вяло ответил пересыльный в кожаном пальто и опустился на перрон рядом с Альитбаевым. — Сухонов! — Валерий Юсупович, девяносто третья прим, девять лет! — Не понял? — рявкнул капитан. — Валерий Юсупович, девяносто третья прим, девять лет! — спокойно, не повышая голоса, повторил мужчина лет пятидесяти. — Ты чего, еть твою мать, забыл, как отвечать нужно? Может, напомнить? — обозлился капитан. — Ты, начальник, меня на репетэ не бери и маму мою оставь в покое: не с сявкой базаришь! — Сверкнув фиксой, Сухонов прищурил глаза и взглянул на капитана в упор. Перехватив недобрый взгляд, капитан, не отводя глаз, выдержал паузу, соображая, как реагировать на явную дерзость, потом взглянул в карточку пересыльного и, решив не связываться, подчеркнуто вежливо произнес: — Сухонов! — Валерий Юсупович, тридцать седьмой, девяносто третья прим, девять… — Вот так! Займите свое место… — удовлетворенно кивнул капитан. — Говорков! — выкрикнул лейтенант. — Савелий Кузьмич, тысяча девятьсот шестьдесят пятого, восемьдесят восьмая, часть вторая, девять лет строгого, — громко, но безразлично ответил кряжистый, крепко сколоченный парень, укутанный в синее байковое одеяло, чуть прикрывающее наручники. Заметив его, капитан внимательно изучил его карточку и тихо бросил: — Смотри у меня, паря: не советую… пристрелю на месте! Пропустив мимо ушей слова капитана, Савелий Говорков скользнул равнодушным взглядом по случайным прохожим, глазеющим на происходящее через оцепление автоматчиков, поправил сползающее одеяло и занял место в сидячем строю. — Никитчук!.. Перекличка шла своим чередом. Стоял конец ноября, и утро выдалось на редкость морозное. Осужденные же были одеты так, будто сошлись из разных времен года: летние курточки и пиджаки, пальто и легкие плащи, меховые полушубка и ватники. Парень, закутанный в байковое одеяло, привлекал к себе внимание окружающих не только странной экипировкой и наручниками, но и всем своим невозмутимым, внушительным видом. Он как изваяние сидел на корточках, ни с кем не общаясь. Взгляд его голубых глаз был тяжелым и совершенно отсутствующим, словно все, происходившее вокруг, не имело к нему никакого отношения… Получив, наконец, все дела, капитан сложил часть их в простой черный мешок, другую — в толстый портфель и передал все сержанту. Потом медленно обошел сидящих на корточках людей, приговаривая: — Вы приехали в благословенный край, и закон для вас сейчас — Я! Все команды выполнять только бегом! Шаг влево, шаг вправо — считаю за побег, и стреляем без предупреждения… Ясно?! Оглядев сидячий строй, он остановился взглядом на парне в одеяле и скомандовал: — Первая группа — встать!.. За мной — марш!.. Осужденных погрузили в три закрытые спецмашины, прозванные в народе «воронками» или «черными Марусями».- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (3430) »
Последние комментарии
9 минут 11 секунд назад
18 минут 12 секунд назад
23 минут 45 секунд назад
14 часов 53 минут назад
19 часов 1 минута назад
19 часов 18 минут назад