Парень, подающий надежды (СИ) [Sirra] (fb2) читать онлайн

========== «Хорошие» парни ==========

«Чтоб быть справедливым возмездие могло,

Лишь злом воздавать подобает за зло.»

Абулькасим Фирдоус

***

Тэхен смазанным движением подпирает щёку кулаком, тяжело выдыхая душный клубный воздух. Он вяло осматривает барную стойку, щурясь от ярких кислотных стробоскопов. Голова тяжёлая, как и всё тело. Омега причмокивает губами, сонно мигая глазами и снова грузно выдыхая перегар.

Тэхен проделывает это в сотый раз — притворяется пьяным. Он играет для самого себя, дурит окружающих в два счёта. Сцена только для него одного.

Альфы, стоящие рядом, засматриваются. Жадно впиваются глазами, вешают языки за плечи и думают, что на сегодняшнюю ночь игрушка найдена. Тэхену не нужно этого видеть, всё чувствуется и так. Сальные голодные взгляды пробирают до костей, пересчитывая каждую. В такие моменты хочется нервно расхохотаться, а после закатить глаза так далеко, чтобы увидеть черепную коробочку изнутри.

Тэхен знает, что дело не конкретно в нем. Просто он — омега. И этим всё сказано. Будь он трезвый, будь он пьяный, будь он блондин или рыжий… Будь он одет в прозрачную рубашку или, как сейчас, в классическую белую… Неважно. Это всё уже так неважно. Сейчас Тэхен — кусок мяса, с которым можно повеселиться. Особенно в таком-то состоянии залитых глаз.

Тэхен этим пользуется. Он опускает голову на грязную поверхность стойки и делает вид, что силится не уснуть. Музыка бьёт по ушам, но это не мешает ему понимать разговоры мужчин, стоящих в своих компаниях друзей. Они делают это всегда. Абсолютно всегда.

— Такие омежки только и ждут, когда их хорошенько отымеют.

— Чем они думают, когда напиваются так?

— А потом жалуются, что до них кто-то домогается. Да они сами будут вешаться на любой доступный член!

Омега поворачивает голову в сторону и размытыми глазами пробегается по одной из компании, что стоит неподалеку. Самые шумные. Трое взрослых альф, всем за тридцать. Костюмы — офисные, галстуки отсутствуют, обручальные кольца спрятаны в карманы.

Когда Тэхен встречается взглядом с одним из них, то тянет губы в лёгкой улыбке и снова пошатывается. Знает наизусть весь сценарий, что будет дальше. Мужчина дарит улыбку в ответ, что-то говорит своим друзьям, оставляет бокал с содержимым и уверенным шагом идёт к «в стельку пьяному омеге, который ждёт, когда его хорошенько отымеют».

— Привет. Ты в порядке? — дежурная улыбочка, как и у всех остальных. Предсказуемо. Тэхен щурится, вглядывается в лицо незнакомца и тихо смеётся, кивая.

— В порядке, — отзывается эхом, как дурачок.

А сам сканирует взглядом. Альфа неказистый, высокий, волосы светлые, загеленные мокрыми прядями. Выше него самого на полторы головы. В плечах широкий, но сильно горбится. Тэхен замечает на безымянном пальце белую полоску кожи, куда не коснулся загар. Мужчина, наверное, думает, что Тэхен настолько напился, что и не заметит. Так типично, аж до тошноты.

— Неважно выглядишь. Отвезти тебя домой?

— Домой? — Тэхен хлопает своими ресницами, искренне делая вид, что не понимает, что такое «домой».

— Ты сильно напился. Разве так можно? Такой красивый и молодой омежка, — причитает он. — Давай, обопрись на меня.

Альфа ответа не ждёт, сам лезет потными руками к чужой талии и прижимает к своему телу. Тэхен виснет, как игрушка, по-дурацки смеётся, сверкая глазами и дёснами. Они выдвигаются к выходу.

— Эй, двигай ногами, иначе мы упадем с лестницы, — Тэхена воротит от фальшивого дружелюбного тона, что приправлен елейным голосом и наигранным смехом.

— Куда мы идём?

— Ловить нам такси.

Тэхен хочет усмехнуться. «Нам» (когда успели?). От альфы несёт дешёвым пивом, ядовитым сигаретным дымом и мятным гелем для волос. Сочетание дерьмовое.

— Как тебя зовут? — с этого и стоило бы начать ещё в клубе.

— Крис, — враньё слетает с губ омеги легко, от глупых улыбок болят щёки. Тэхен тяжело дышит и всё ещё пьяно причмокивает губами, крутя головой из стороны в сторону в поисках такси. — А… А тебя?

— Ёнхо, — кажется, для Ёнхо этап обмена именами равен этапу «я могу тебя облапать». Иначе как объяснить тот факт, что сейчас Тэхен четко ощущает ладонь на своей заднице.

— Ты что делаешь? — он пытается отстраниться, потому что это некомфортно и неприятно.

Ёнхо строит глупую улыбочку и подмигивает, поднимая руки обратно на талию своей «находки».

— Расслабься. Я просто держу тебя.

Тэхен кивает. Он пока что позволяет «держать себя». Ёнхо быстро ловит им такси, помогая сначала омеге сесть в него. Проявляет мнимую заботу.

— Скажешь свой адрес?

— Адрес? Адрес… Район Хондэ, — Тэхен невнятно бормочет улицу и дом, а водитель на такой ответ только несдержанно закатывает глаза, цокая.

— Он не облюет мне салон? — не скрывая своего недовольства и осуждения, спрашивает тот.

— Всё в порядке, — уверяет Ёнхо, смотря на водителя. — Ты уснул? Я не расслышал твой адрес. Уверен, что назвал его правильно? Давай-ка лучше поедем туда, где ты сможешь отдохнуть, — и диктует адрес какого-то дешёвого мотеля.

Тэхен притворяется спящим и краем глаза следит за дорогой. Водитель тоже альфа. То и дело кидает на него взгляды через зеркало заднего вида.

— И чем эти омежки думают, когда нажираются до такого состояния? — скрипучим голосом смеётся водитель, похмыкивая и оценивая Кима скользким взглядом.

Ёнхо смеётся в ответ, без зазрения совести пялясь на задницу спящего «омежки», что привалился на бок. Тэхену до скрежета зубов противно это пренебрежительное «омежка». Они все произносят пресловутое «омежка» так, словно бы это что-то противное, как собачье дерьмо на подошве.

— Им всем надо одно: толстый член и толстый кошелёк.

Тэхену очень хочется вскочить и спросить, насколько тогда у альфы толстый член и толстый кошелёк, раз он ведёт себя настолько погано. С таким синдромом бога и кошелек, и член должны быть размером с Эмпайр-стейт-билдинг. Тогда чего же его везут в старый задрипанный мотель? Наверное, потому что не достоин своим развязным и призывным поведением шелковых простыней да игристого шампанского.

В номер они заходят, собирая все углы, потому что Тэхен отказывается передвигать ногами самостоятельно. Он совершенно по-идиотски смеётся, много зевает и вообще всем видом показывает, что смертельно устал.

В дешёвом мотеле и запах соответствующий. Несёт непонятно чем: то ли помоями, то ли плесенью, то ли чьими-то забытыми упаковками из-под лапши. В любом случае, приятного мало. Затхлый запах будто бы исходит от всего. Тэхен ощущает вонь особенно остро, когда его самого укладывают на постель.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — Ёнхо лезет в убогий ржавеющий холодильник и, не дожидаясь ответа, вытаскивает из него бутылку виски.

Тэхену знакома эта марка. Дешёвое пойло за тысячу вон в любой забегаловке или круглосуточном магазинчике, где санэпидемстанция в последний раз была ещё при существовании динозавров. От такого травятся все подростки, не имеющие много денег, а после обнимаются всеми частями тела с белым другом. Ёнхо это вовсе не волнует. Сам он пить эту дрянь не собирается. Ну естественно.

— Нет, — Тэхен отрицательно мотает головой. — Думаю, мне уже достаточно.

— Да ладно тебе, — альфа разливает виски по двум стаканам, и Тэ надеется, что их хотя бы мыли после последних посетителей. — За знакомство.

Ёнхо избавляется от пиджака, кидает его на спинку стула, чья обивка прожжена бычками от сигарет, и подходит к своему новому знакомому. Так теперь это называется? Тэхен не успевает и пикнуть, как его уже тянут вверх, усаживают и впихивают холодное стекло в ладонь. Пойло и есть пойло. Чего стоит один только запах, исходящий от него. Тэхена собираются отравить или трахнуть?

— Не хочу, — Тэ воротит нос, но его ловят за подбородок и останавливают вертлявую голову.

Ким медленно моргает, смотря на Ёнхо под тусклым жёлтым светом лампы. У альфы появилась испарина над губой, виски блестят от пота, а глаза хаотично бегают по телу омеги. Жадные, неугомонные до дури.

— Мне нужно чем-то запить. Можешь принести сок или… Или содовую? — Тэхен бормочет устало, выдыхая душный воздух.

Он видит, как недовольство мелькает в глазах напротив. Ёнхо не рассчитывал на такую возню. Он хотел всё быстро. Сунул-вынул и разбежались.

— Да, конечно, — отвечает в противовес собственным эмоциям.

Снова лезет в холодник, но там оказывается только вишневый сок.

— Это подойдёт, — радостно сообщает альфа, не скрывая вздоха облегчения. Ёнхо уже наливает один пластиковый стакан, предвкушая и смакуя.

— Я не люблю вишню. Купишь колу или пепси?

Тэхен строит щенячьи глазки и снова пускает в ход прием Анастейши, прося о содовой. Альфа ведётся, как ребёнок, потому что быстрый и практически лёгкий перепих на дороге не валяется. А у него член чешется и в штанах не сидит. Видимо, живёт отдельной жизнью. Ёнхо просит подождать пару минут и выходит из номера, чтобы купить в автомате колу.

— Идиот, — трезво хмыкает Тэхен, как только дверь по ту сторону закрывается. На замок.

Ким подскакивает на ноги, достает из заднего кармана классических брюк пакетик со снотворным и щедро высыпает всё содержимое в стаканчик с вишнёвым соком. Он таких Ёнхо знает, как облупленных. Альфа обязательно сделает вид, что тоже выпил виски, а после выпьет стакан сока. Как и все. Как и всегда. Каждый. Грёбанный. Раз.

Тэхен запихивает пустой пакетик обратно в карман и садится так же, как было до этого.

— Соскучился? Надеюсь, что ты не уснул.

Альфа ставит железную баночку колы на прикроватную тумбу, открывает её и с настойчивостью всовывает алкоголь в руки Тэхена.

— За знакомство! — произносит тост, возбуждённо ёрзая на месте. Ему уже не терпится, аж ладони вспотели.

Тэхен выпивает только половину, больше не тянет, но Ёнхо придерживает дно его стакана с доброжелательной (пугающей) улыбкой, следя, чтобы всё выпил до последней капельки. Жидкость просится обратно, несчастная банка колы действительно пригождается. Тэхен выпивает почти всю за один раз, жмурясь от пузырьков, ударивших в нос. Альфа, как и следовало ожидать, не притронулся к виски, но сок выпил целиком.

— Я хочу спать, — ставит в известность омега.

Ответа или, тем более, разрешения Тэхен не ждёт. Он заваливается назад и удобно устраивается на подушках, закрывая глаза. Делает вид, что от алкоголя развозит окончательно. На радость альфе. Ёнхо стаскивает с омеги ботинки и затаскивает ноги на кровать.

— Чт… Что ты делаешь? — Тэхен сонно елозит, отмахиваясь, и даже не открывает глаз.

— Тш-ш, — звучит откуда-то снизу.

А уже через секунду Тэхен ощущает тяжёлое тело над собой. Его придавливают к матрасу и принимаются слюнявить шею. Альфа шарит руками по такому желанному омеге, нащупывая и наглаживая, как ненасытное животное. Целует шею и трётся членом через ткань брюк о бедро, хрипя на ухо удушающим дыханием. Это, наверное, его пик наслаждения, думается Тэхену.

— Не нужно, — пьяно и невнятно мямлит Тэхен. Именно так, как это сделал бы любой другой в нетрезвом состоянии.

— Тебе понравится, я обещаю. Всё будет хорошо, Крис. Просто расслабься, хорошо? Я не собираюсь делать тебе больно. Просто доставлю удовольствие нам обоим.

Тэхена коробит от шёпота на ухо и склизкого языка в ушной раковине. Придётся замочить себя в хлорке. Альфа пыхтит, кладёт мокрую от пота ладонь на промежность омеги и натирает её. Тэхену хочется сказать, что это не лампа Джина, но он кусает себя за внутреннюю сторону щеки, призывая заткнуться и подождать ещё несколько секунд. Ёнхо стонет от удовольствия, ему это нравится, он ловит кайф. Интенсивнее трётся и сильнее слюнявит шею, заливая ворот рубашки. Уже даже лезет, чтобы расстегнуть ширинку на брюках. Лекарство действует не сразу, но действует. Движения альфы становятся медленнее, заторможеннее. Пока он вовсе не падает всем весом на чужое тело, засыпая.

— Твою мать, — ругается Тэхен и с усилием скидывает с себя тушу.

Он поднимается на ноги, застёгивает брюки и заправляет в них рубаху. Альфа храпит, уткнувшись мордой в подушку и не подавая лишних признаков жизни. Тэхен морщится, допивает колу и отработанными движениями лезет в карманы чужого пиджака. Телефон, конечно же, на блокировке. В соседнем кармане обручальное кольцо блестит в жёлтом свете старого светильника. Тэхен быстро разбирается с паролем, используя палец Ёнхо.

Хватает двадцати минут, чтобы понять, чем больше всего дорожит этот… Его вообще можно назвать человеком? Неважно. Этот парень больше всего боится потерять своего мужа.

Мужа из богатой обеспеченной семьи, которая каждый раз оплачивает Ёнхо и его «любимому» отпуск на самые дорогие курорты, которая купила им роскошный загородный дом, которая дала Ёнхо высокую должность в ведущей компании по строительству отелей.

— Удобно устроился, — усмехается Тэхен, листая переписку с каким-то «Чен», где друзья смеются над «тупым жирным кошельком», то есть отцом мужа.

Тэхен пробегается по галерее, перепискам, счетам в банке и денежным переводам. Прокручивает журнал звонков. Ёнхо смешон. Так явно и так жалко расстилается под ногами родителей мужа, желая получить побольше денег и поярче загар на каких-нибудь островах.

— А ты, оказывается, ещё и альфонс. Джекпот, — Тэхен качает головой, прикрывая глаза и слабо посмеиваясь с ситуации.

Схема простая, как один плюс один. Тэхен раздевает альфу догола, раздевается сам по пояс, ложится рядом, закидывает чужую руку на свою талию, делает несколько фотографий без своего лица, но так, чтобы самого альфу можно было разглядеть при любом ракурсе, как ни крути. Это ведь мелочи, разве нет?

Тэхен не мститель, не Железный человек и не Капитан Америка… Корея в его случае. Тэхен бариста в неприметном кафе на конце улицы.

Тэхен каждую неделю ходит в клубы, притворяется, что напивается до состояния отключки, цепляет таких вот альф, которые «хорошие парни», они все хотят «помочь», но отчего-то эти «хорошие» парни везут либо к себе, либо в мотели с одной целью. Никого из них не останавливают какие-то моральные принципы, попросту их там никогда не бывает. Все они до последнего собирались воспользоваться пьяным Тэхеном, не соображающим о чем-либо.

И все они, каждый, пожалел об этом. Тэхен по слаженной схеме подсыпает снотворное в напиток, ждёт, когда альфа отключится, берёт телефон и ищет. Что-нибудь, что сможет ему рассказать и показать о слабостях и страхах. Отношения с любимой или любимым, карьера, тайна, покрытая годами… Как же много скрывается в чужих телефонах, целая жизнь. Казалось бы, обычный чёрный квадрат, но сколько же там страшных тайн.

Сделал пакость — на душе радость.

Тэхен не жалеет, не колеблется. А должен? Разве? Разве все эти альфы колебались, когда пользовались якобы пьяным омегой? Когда якобы ради помощи сажали его в такси или в свои машины и везли туда, куда хотели? Когда раздвигали его ноги, лапали, кусали кожу, оставляя свои ненавистные следы? Разве они думали о нём? Или о других омегах, с которыми проделывали то же самое? Или о своих любимых?

Все они думали об одном и одним местом. Тэхену хочется смеяться и плакать от того, как все эти ублюдки спаивают его до состояния, граничащего с отключкой, но ещё нет. Так они освобождают свою хренову совесть, мол, ты же был в сознании, а значит это не изнасилование. Умно ли это? Нет. Удобно? Ещё как.

Тэхен нажимает на «отправить контакту» «Любимый», и две фотографии улетают на другой конец города. Он понимает, что, возможно, ломает кому-то сердце и лживое счастье.

Уходит, не прощаясь, по-английски. Кидает телефон на кровать рядом с телом альфы, собирает свои вещи и без зазрения совести вытаскивает пару купюр из чужого кошелька. На такси. Это компенсация за язык в ухе.

***

— Заканчивал бы ты с этим дерьмом, — недовольно бурчит Чимин, натирая столешницу салфеткой до блеска и скрипа. Чистюля до мозга костей.

— Нет. Не хочу и не буду, — весело отзывается Ким, громко щёлкая пузырём арбузной жвачки.

Сегодня будний день, посетителей в кафе не очень много. Все придут ближе к вечеру после тяжёлого рабочего дня, чтобы купить домой сладкие пончики и пирожные.

Тэхен подпирает голову рукой, наваливаясь на стойку всем весом, и задумчиво смотрит в окно. Осень только-только начинается, но уже балует частыми дождями и серым, свинцовым небом.

— Это может быть опасно! — Чимин откидывает тряпку и скрещивает руки на груди. Волнуется, конечно, ужасно. — Ты понимаешь, что когда-то просто не успеешь подсыпать снотворное? Или тебя увидят за этим занятием. Что тогда будет, Тэ?

Тэхен уже кучу раз пожалел, что вообще что-то рассказал Чимину. Он его лучший друг с пелёнок и всегда поддерживал во всем, даже в самых дурацких идеях. Вроде той, когда Тэхен в пять лет надумал сделать себе крылья из картона и научиться летать, спрыгнув с крыши для разгона. Какое счастье, что родители вовремя пресекли эту затею. Но в этот раз Чимин только выпучил глаза и назвал его сумасшедшим. Тэхен занимается этим с первого курса, и все это время лучший друг пытается убедить его перестать «искать собственную смерть» (по словам Пака), потому что чертовски опасно.

Опасно-то оно опасно, Тэхен это знает, но он может постоять за себя. Чимин разумно боится, что с Кимом могут что-то сделать. Или начнут его искать из-за мести, чтобы… Чтобы сделать что-нибудь отвратительное. Чимин даже думать о таком не хочет.

— Чимин, все окей. Расслабься.

— Не говори со мной их тупыми словечками.

— Как скажешь.

Тэхен посмеивается с друга, который закатывает глаза и, кажется, бубнит, что-то о том, какой Ким невыносимый засранец и придурок.

— Завтра я иду на свидание с Юнги, — негромко лепечет Чимин, надеясь, что Тэхен вообще ничего не услышит.

Но и скрыть это не может. Во-первых, они лучшие друзья, и Чимин просто не умеет и не хочет молчать. Во-вторых, если он не скажет, то Тэхен, как минимум, перестанет с ним говорить на неделю, как максимум — на ближайшие три вечности. А говорить не особо и хочется, потому что не хочется после отвечать на допрос с пристрастиями покруче, чем в любом детективе. Пытки тоже могут присутствовать.

— Тот, что проходит практику у нас? — Тэхен, к счастью, или, может, сожалению, все услышал.

— Он самый.

— Ты уверен в нём? У него больше никого нет на стороне? Он не полезет к тебе в трусы на первом свидании? Насколько его намерения серьёзны? Возьми перцовый баллончик с собой, — Тэхен играет роль строгого родителя, задавая вопрос за вопросом весьма спокойным тоном, не терпящим возражений.

Чимин в миллионный раз за день закатывает глаза и всё же широко улыбается. Тэхен и правда невыносимый.

— Нет, больше никого у него нет. Насколько мне известно. Если он не полезет ко мне в трусы, то это сделаю я. Не могу сказать, насколько его намерения серьезны… Что за дурацкий вопрос вообще? — фыркает Чимин, сводя брови к переносице. — Я и про свои намерения-то ничего сказать не могу.

— И как это понимать?

— Ну, — Чимин жмёт плёчами, облокачиваясь на стойку и поджимая губы. — Он милый. И красивый. У него приятный голос. А ещё Юнги играет на гитаре. Он хорошо шутит…

— Хорошо шутит? — повторяет Тэхен, строя гримасу непонимания. — Это ещё как?

— Не знаю! Я просто всегда смеюсь с его шуток, потому что мне смешно. Чего прикапываешься к словам? — возмущается Чимин. — Мне он нравится, и я пойду с ним на свидание.

— Баллончик возьми, — ещё раз напоминает Тэхен.

— Хорошо.

— И презервативы. Не думаю, что у него хватит мозгов позаботиться об этом.

— Он не тупой.

— Как скажешь, — беззаботно жмёт плечами в ответ, кидая примирительную улыбочку, но ни разу не верит.

— Ты невыносимый, Тэ.

Чимин ненавидит это «как скажешь».

***

Тэхен наносит бесцветный бальзам на губы под блеклыми розовыми лампами уборной. Окидывает взглядом себя в зеркале. Как и всегда надел на себя самые обычные, неприметные шмотки: широкие джинсы, белую свободную футболку, джинсовую куртку и кеды. Только вот всё бесполезно, и Тэхен это знает прекрасно. Неважно, что на нём будет надето, его всё равно будут раздевать взглядами, всё равно повезут в какой-нибудь мотель, всё равно облапают и всё равно скажут, что «тебе понравится, всё хорошо, просто расслабься».

Тэхен наклоняет голову и приподнимает воротник, чтобы принюхаться. В нос бьёт спирт, которым он слегка смочил футболку, джинсовку и шею. От него должно за версту нести перегаром. Поэтому Ким без стеснения просит сигарету у двух омег, и те с радостью протягивают её ему. Тэхен не курит, но уходит в кабинку, чтобы просто постоять и подержать в руках, пропитываясь дымом. От этого не удаётся не улыбнуться, даже похихикать тянет.

Он выходит из прокуренного туалета и направляется к барной стойке, где в очередной раз начинает театр одного актёра. Занавес, свет, поехали. Сейчас на него не обращают внимания. Тэхен заказывает только спрайт и уходит к свободному столику. Всё ещё будний день, всё ещё не так много народа.

Время тянется быстро. Один час проходит за другим незаметно. Бармен сменяется, одни компании уходят, другие приходят. Тэхен и сам не понимает, как ему удаётся не заскучать, пока он неторопливо разыгрывает своё опьянение. Взглядов на нём становится больше, альфы всё чаще и чаще поворачиваются в его сторону, довольно похмыкивая. От этого хочется закатить глаза (понабрался от Чимина), закричать, чтобы все они до одного шли к чёрту, что он не кусок мяса, как и все другие. Это ведь элементарные вещи, так почему их настолько сложно, казалось бы, просто немыслимо уяснить?

Несправедливо, обидно и горько. Тэхен откидывается на жёсткую спинку дивана и причмокивает губами. Пора. Он встаёт на ноги, пошатываясь, и глупо хихикает, когда задевает стол бедром. Путь до барной стойки кажется ему наказанием, словно бы идёт по ножам, как Русалочка из оригинальной сказки. Сказки ли? Похотливые взгляды сопровождают, оголодавшие до жадности, осуждающие.

— Водку со льдом и спрайтом, — лениво тянет Тэхен, покачивая пустым стаканом и практически разваливаясь на стойке.

— Привет, милашка, — голос звучит по левую руку, привлекая внимание.

На прозвище хочется плюнуть прямо в рожу. Тэхен определенно не милашка, не детка, не малыш и не крошка.

— Привет, — Тэхену остаётся только улыбнуться, проигнорировав всеми избитое «милашка».

— Ты один?

— Да. Мои… Мои друзья ушли, а я остался, — весело сообщает Ким, обхватывая соломинку нового коктейля блестящими губами. Альфа, что пытается показаться хорошим парнем, гулко сглатывает и кладёт ладонь на колено Тэхена, начиная поглаживать. Он действительно думает, что кто-то купится на такое.

— Я могу составить тебе компанию, чтобы не скучал, — не вопрос, утверждение в чистом виде.

Да, да, все они действуют по-разному, но у всех у них одна цель. Кто-то, как недельный Ёнхо проявляет фальшивую заботу, а кто-то, как этот парень — позволяет себе непристойные намёки и распускание рук сразу.

— Не-е, — Тэхен смеётся, складывая голову на руках, чувствуя, как нежная кожа щеки упирается в железную пуговицу рукава. — Мне и так очень весело.

— Да брось ломаться, милашка. Мы можем интересно провести время, — его рука ползет выше, задевая внутреннюю часть бедра и ощутимо сжимая пальцами. Тэхен хмурится, открывает рот, чтобы попросить убрать грабли со своего тела, но ему не дают и шанса.

— Вот ты где! Почему ты ушёл от меня? — Тэхен и альфа резко оборачиваются на громкий голос, в котором слышалось облегчение. — А я говорил, что последний коктейль будет лишним.

У Тэхена глаза становятся размером с Меркурий, когда незнакомый мужчина накидывает на его плечи свою кожаную куртку. Прямо поверх джинсовки. У альфы, что мгновенно убрал свои руки от ног Тэхена, удивление граничит со злостью и раздражением.

— Спасибо, что позаботились о моей пьянчужке. Стоило мне отойти на один телефонный разговор, — смеётся мужчина, кладя руки на плечи пьяному омеге.

«Это теперь новый уровень склеить?» — думает Тэхен, возвращая лицу прежнюю беспечность и некую сонливость от высокого градуса.

«Надеюсь, это было правдоподобно!» — думает Чонгук.

Чонгук заметил Тэхена, когда уже собирался уходить домой. Его друзья уехали раньше, а он задержался в уборной, пытаясь смыть с джинсов коктейль, который на него пролили.

Уходя, он оглянулся, и застал не самую приятную картину. Он видел, что Тэхен был тут один. Без каких-либо друзей или своего альфы. Чонгук не супергерой, но видя нахмуренные брови и раздосадованное лицо омеги, когда чужие руки трогали его за бедра, он не мог уйти. Чонгук видит, что Тэхен сильно напился, вряд ли он сможет что-то сделать в таком состоянии, чтобы защитить себя. А если и попытается, то всё может выйти куда хуже. Да и вряд ли ему кто-то поможет. Он же пьян. Чонгук кинул быстрый взгляд на альфу, чьи руки, видимо, живут отдельной жизнью, иначе какого черта он делает то, на что у него нет права? Чонгук знает таких. У самого пара коллег ведут себя подобным образом. Что-то типа королей мира с членом наперевес, по их мнению, конечно же.

— Нет проблем, — отмахивается первый кандидат, как его мысленно обозвал омега, и ретируется. Ему не хочется получать в нос от того, кто вдвое больше него самого, а кандидат номер два явно шире в плечах и выше в росте.

— Привет, — Чонгук слабо улыбается, когда угроза покидает их. — Ты один здесь? Кто-то может тебя забрать?

— Почему ты соврал ему? Я тебя не знаю, — смеётся Тэхен, прищуривая глаза и всё ещё выглядя пьяно и немного не в себе.

— Тот парень хотел затащить тебя в койку, а ты не выглядел как тот, кто согласен, — жмёт плечами Чонгук, недовольно хмуря брови. — Так ты один? Нам стоит поискать твоих друзей?

Тэхен борется с желанием усмехнуться. Этот мужчина играет заботу лучше, чем все остальные. Но, кажется, три месяца назад Тэхен уже знакомился с каким-то парнем по такой же схеме. Сейчас они пойдут искать его друзей, потом, естественно, их не найдут, а после придётся сильному, смелому и хорошему альфе везти Тэхена к себе или в мотель.

— Я здесь один.

— Ты не в лучшем состоянии сейчас. Отвезти тебя домой?

Тэхен кивает, как болванчик, и снова обхватывает губами соломинку. Чонгук качает головой и буквально забирает у омеги стакан.

— Эй! — возмущённо вскрикивает Тэхен, обиженно глядя на свой отдаляющийся напиток.

— Завтра скажешь спасибо, — альфа пресекает все его капризы тяжёлым взглядом, нетерпящим каких-либо возмущений или протестов. — Как тебя зовут?

— Богом, — бурчит Тэхен, лениво приваливаясь вперёд.

— Меня Чонгук. Идём, Богом, я отвезу тебя домой.

Тэхен неуклюже слезает со стула, чуть ли не падая, но Чонгук, подхватывает его за плечи и помогает удержать равновесие. Придётся соврать, если Тэхен скажет, что не удивился тому, что альфа практически не нарушил его личных границ, не пытаясь притянуть к себе за талию или поясницу.

Они выходят на промозглую улицу, где тише не становится. Вокруг толпы говорят на повышенных тонах, кричат, смеются над глупостями и яростно выясняют отношения. Машины впереди проносятся со скоростью, раскидывая слякоть после недавнего дождя. Чонгук подхватывает его под локоть крепкой хваткой и ведёт в сторону своей машины. Старенький черный фольксваген со слегка помятым багажником с правого бока стоит прямо под тусклым фонарём, и Тэхен может увидеть то, что, несмотря на изношенность, автомобиль выглядит чисто и, насколько это возможно, опрятно.

Чонгук открывает ему дверцу на место рядом с собой и помогает сесть, чтобы тот ненароком не вписался лбом во что-нибудь.

— Какой адрес? — беря в руки телефон с открытым навигатором, спрашивает Чонгук.

И Тэхен абсолютно точно не знает, что ударило в его голову, когда он ответил «не помню». Он просто ляпнул это и всё, не подумав. Чонгук на такое поджал губы, крепко о чем-то задумался, впившись взглядом вперёд.

— Совсем не помнишь? Район хотя бы? — не теряет последней надежды, что уж там.

Тэхен делает вид, что его размазывает ото сна. Невнятно что-то бормочет под нос, зевает и откидывается назад. Чонгук тихо чертыхается, сетуя на алкоголь и беспечность.

Какое-то неприятное ощущение неправильности заползает Тэхену в самую душу. Он тяжело выдыхает, когда слышит звук заводящегося мотора, и думает, что что-то идёт словно бы не так, как надо.

Тэхен расслабляется в теплоте. Это чувство под кожей не даёт ему покоя. Чонгук ведёт себя иначе. Или ему так хочется?

Они едут долго, Тэхен за дорогой не следит. Какая разница, если потом всё равно вызывать такси. Чонгук делает странные вещи, которые заставляют Тэхена растеряться. Альфа включает обогреватель и музыку. Щелкает по кнопке, пока не останавливается на тихой классике. Это отдалённо напоминает заботу или что-то около.

— Приехали. Вставай, пьянчужка, — Чонгук тормошит парня за плечо, заставляя открыть глаза и зашевелиться на месте. Альфа усмехается и не торопит.

Тэхен видит перед собой обычный жилой дом, окна в котором уже почти не горят. Глубокая ночь на дворе, все давным-давно спят. Чонгук выходит из салона первым, обходит машину и вновь помогает своему новому знакомому выйти. Тэхен тянет довольную улыбочку, повисая на Чонгуке, мол, сам дойти не в состоянии. Не спрашивает, где они и зачем, потому что, во-первых, и так всё понятно, во-вторых, Тэхен тут вообще-то играет главную роль своего спектакля.

Чонгук живёт на восьмом этаже. Лифт до него едет медленно. Чонгук держит омегу за плечи, привалив не к себе, а к стенке, и тяжело выдыхает, в миллионный раз читая рекламную брошюру. В квартире усаживает Тэхена, который Богом, на мягкий пуфик и скидывает с него обувь.

— Надо же было так надраться. Какой повод? — Чонгук понимает, что говорит сам с собой, когда в ответ получает мычание и закрытые глаза. Альфа смеётся, потому что Тэхен-Богом выглядит забавно и даже мило.

— Я не пьян, — бурчит Тэхен, когда Чонгук уже ведёт его к постели. Там он скидывает с него свою куртку и джинсовку, давит на плечи, заставляя лечь головой на подушки.

— Ну, конечно. Ты не пьян, а я Дженнифер Энистон.

Тэхена тянет засмеяться, но он осекается.

— Снять с тебя штаны или так сойдёт? — вслух рассуждает Чон, поджимая губы и кусая нижнюю от роя жужжащих мыслей. — Лучше оставлю, иначе утром окажусь ещё каким-нибудь извращенцем. Богом, ты меня слышишь? Я сейчас тебе расстегну ширинку, чтобы не давила ночью, но я не домогаюсь тебя, понял? — громко произносит альфа, вглядываясь в спокойное лицо спящего парня.

Ответа не происходит, поэтому Чон наклоняется к нему, приподнимает футболку прохладными пальцами и подцепляет кромку джинсов, чтобы расстегнуть пуговицу и дёрнуть за бегунок.

Тэхен думает, что уже вот, сейчас прямо всё начнётся…

Но происходит целое ничего.

Чонгук накидывает на него одеяло, выключает свет и… Погодите, какого черта происходит?!

Чонгук ложится на соседний диванчик, убирает телефон под подушку и накрывается пледом сверху, поворачиваясь к своей кровати спиной. Тэхен вылупляет глаза, и те становятся размером с два бильярдных шара.

В голове сбой, система сломалась. Что происходит? Тэхен строит гримасу тотального непонимания и откидывается на подушки обратно, пялясь в темный потолок. Перед глазами «error 404» и дебильная песня из рекламы порошка в голове. И что ему делать теперь? Это какая-то ловушка? Что за шутки такие?

Тэхен снова поднимает голову и слышит, как альфа сопит во сне. Правда уснул?

Сумасшествие какое-то. Чонгук совсем сбрендил — засыпать с каким-то незнакомцем в квартире?

И снова падает головой на подушку, раздумывая, что делать. За своими мыслями совсем не замечает, как проваливается в глубокий сон.

***

Тэхен просыпается от шума посуды и музыки, доносящейся с кухни. Он резко поднимается с постели, чересчур резко, перед глазами начинает темнеть и сверкать мушками. Состояние по ощущениям напоминает жуткое похмелье, словно Тэхен вчера всё-таки влил в себя половину бара.

— Идиот, — шёпотом ругает сам себя. Он запускает пальцы в светлые волосы, поправляя спутанные пряди, и щурится от солнца. У Чонгука нет занавесок.

У Чонгука! Тэхен сдавленно стонет, прикрывая глаза ладонями. Он всё ещё у Чонгука.

— Доброе утро, — альфа, как по заказу, появляется в дверном проёме с чашкой ароматного кофе в руках. — Как спалось? Что-нибудь помнишь?

Тэхен тяжело выдыхает, опуская ноги на пол.

— У тебя нет занавесок. Почему? — Тэхен хрипит после сна и смотрит взъерошенным цыплёнком с опухшим лицом.

Чонгук усмехается, тоже переводя взгляд на окна.

— Я недавно переехал. Не успел купить, — жмёт плечами, отпивая горячий напиток. — Завтракать будешь, или всё выйдет обратно?

Тэхен усмехается и отрицательно мотает головой, поднимаясь с кровати, по-настоящему пошатываясь. Широкие джинсы практически сваливаются с него, но быстро оказываются пойманными под неловкую улыбку.

Ким правда не понимает, что ему делать. Чонгук не пугает его, но и доверия не внушает, как и все остальные. Ему не хочется бежать сломя голову, а вот позавтракать очень даже хочется. Чонгук не страшный и не ужасный монстр, а в случае чего Тэхен занимался тхэквондо.

— Идём, — Чонгук кивает в сторону кухни, молча прося пойти за ним.

Тэхен лениво потягивается, широко зевая, и идёт следом. Сейчас, когда квартира залита солнечным дневным светом, он может заметить, что в гостиной мебели действительно не так много, как и вещей. На стенах не висят рамки с фотографиями, полки пустые, там лежат вещи по мелочи: ключи от машины, телефон, пара криво оторванных листов с кривым почерком и один блокнот. Всё говорит о том, что Чонгук живёт один, об этом совсем не трудно догадаться. В прихожей только три пары обуви одного размера, по погоде, двое кроссовок и одни кожаные ботинки на шнуровке. А на вешалках висят три куртки: кожаная, что вчера была на плечах Тэхена, пальто и джинсовка самого омеги.

На кухне играет музыка, доносящаяся из макбука. Чонгук одним нажатием на кнопку убавляет громкость практически до минимума.

— Я приготовил куриный бульон. Говорят, что помогает после похмелья, — Чонгук ставит глубокую тарелку на стол.

— Проверял?

— Не пью.

Тэхен садится на стул и втягивает носом приятный аромат. Желудок даёт о себе знать урчанием.

— Ешь, пока тёплое.

— Спасибо, — слабо улыбается в ответ, беря в руку ложку.

У Тэхена нет паранойи, он не сверкает пятками от каждого альфы и не видит врага народа номер один. Просто абсолютно ко всем относится с особой осторожностью. Он не альфаненавистник. Просто терпеть не может всех ублюдков. Вне зависимости от принадлежности пола.

— Почему я у тебя? — Тэхен облизывает губы от бульона и поднимает взгляд на альфу.

— Потому что ты напился до такого состояния, что не вспомнил даже свой адрес, — Тэхен не слышит и грамма осуждения или типа того.

Чонгук улыбается, смотря на смеющегося Тэхена. Тот делает вид, что очень удивлён. А вот говорил ему Чимин, что нужно в театральный идти. Сцена по нему так и плачет.

— И… И поэтому ты привёз меня к себе? — спрашивает тихо Тэхен, прищуривая глаза. — А если я вор?

— В таком случае ты очень плохой вор, раз уснул. Что бы ты сделал на моем месте? — Чонгук отставляет кофе и скрещивает руки на груди. — Ты был в стельку, вокруг находилась куча мужиков, которые мечтали разложить тебя прямо на той барной стойке. И кто-нибудь сделал бы это, — он не шутит, не смеётся и не пытается как-то сгладить углы.

Чонгук не осуждает. Напился и напился. С кем не бывает? Это делает, наверное, каждый второй. Два дня назад он забирал своего коллегу из клуба, тот заблевал ему машину, обувь и рубашку. Повода не было, просто того требовала душа по словам самого коллеги.

А неделю назад Чонгуку пришлось забирать лучшего друга с окраины города. Пьяного, ревущего, счастливого. Как он там оказался — до сих пор непонятно. Тоже заблевал машину, ботинки на этот раз остались в сохранности, чего не скажешь о нервах Чонгука.

Напиваются все. Тэхен имеет на это полное право. Совершеннолетний и этого достаточно.

— Это очень благородно с твоей стороны, — Тэхен откидывается на спинку стула и вновь жмурится от солнца. Чонгук, замечая это, встаёт с места, открывает дверцу верхнего шкафа от кухонной гарнитуры, закрывая солнце. — Спасибо, — в груди от этого незатейливого жеста становится странно до теплоты.

Чонгук красивый, очень красивый. У него крепкое тело, тщательно проработанное в тренажёрном зале тяжёлыми нагрузками. Он высокий, широкоплечий. Одним словом — невероятный. Внешне альфа действительно привлекателен, а что там с внутренним миром? Тэхен не должен об этом думать, но он думает. Какая зараза!

— Сколько тебе, Богом? Ты ведь совершеннолетний? — Тэхен поджимает губы, чтобы сдержать усмешку, и кивает.

— Мне двадцать три, — он втягивает воздух сквозь губы и принимает быстрое, практически обдуманное решение. — Меня зовут Тэхен. На самом деле, меня зовут Тэхен.

— Отлично. Тебе не шло быть Богомом, — отвечает Чонгук и совсем не может сдержать улыбки, когда слышит заливистый смех.

— Сочту за комплимент, — хохочет Тэхен.

— У тебя мифомания?

— Что это? — Тэхен куксится, показывая, что не понимает, о чем спрашивает альфа.

— Мифомания — это патологическая ложь, — само собой, Чонгук несерьёзно. Тэхен задумывается, словно бы вспоминает, страдает он этим или всё-таки такого за ним не припоминается.

— Нет. У меня такого нет. Я просто предусмотрительный, — объясняет Тэхен, пожимая плечами. Он невольно кидает взгляд на настенные часы и вдруг вспоминает, где находится. — Тебе не нужно на работу или… Или по делам?

Чонгук тоже переводит взгляд на часы и кивает.

— Нужно.

Тэхен неловко хлопает глазами, замирает, смотря на тарелку, и тянет короткое «оу». А потом повторяет громче, вставая на ноги и одергивая футболку.

— Думаю, что мне пора. Спасибо тебе за помощь и заботу. Не буду злоупотреблять этим…

— Моя смена начнется только через два часа. Доешь, — спокойно говорит Чонгук. — А после я подвезу тебя до дома.

Тэхен видит, что Чонгук не врёт, потому что мужчина никуда не торопится и всем своим видом показывает спокойствие, даже не дергаясь.

— В таком случае, я могу воспользоваться ванной?

— Да, конечно, — Чонгук провожает его до комнаты, показывая, что и где, выдаёт новую зубную щётку и уходит.

Тэхен осматривает помещение и предсказуемо видит практически свободные полки. Всё исключительно в одном комплекте: гель для душа, шампунь, гель для бритья, щётка, кусковое мыло без аромата. Ничего лишнего. Тэхен, чистя зубы мятной пастой, рассматривает упаковки со средствами. Кажется, Чонгук не любит лишних запахов. Тэхен делает такой вывод, потому что шампунь и гель для душа у альфы классические. С каким-то морским бризом. Любопытство берет верх, и не щёлкнуть крышкой, дабы узнать, что же там за морской бриз, кажется непосильной задачей. Омега вообще очень любопытный сам по себе. Когда-нибудь ему точно прищемят носик.

Тэхен приваливается спиной к холодной плитке, лениво водя щеткой по зубам и задумываясь. От Чонгука можно ждать чего угодно. И то, что он, Тэхен, так просто остаётся в доме неизвестного человека, очень глупо. Но его откровенно подкупают вчерашние события. Часть внутри Тэхена радуется тому, что произошло. Впервые в жизни он видит альфу. Настоящего альфу, который не воспользовался его состоянием. Даже не распускал руки. А действительно по-настоящему позаботился. И, вроде как, помог. Тэхен настолько привык к подводным камням, что даже сейчас ему кажется, что Чонгук попросит что-то взамен или выдаст что-то такое, отчего окажется очередным.

Так или иначе, а домой возвращаться надо. На душе все равно теплотой оседает забота Чонгука, а вера в лучшее никуда не уходит. Тэхен знает, что есть настоящие хорошие альфы. Например, его отец. Или отец Чимина. Ким знает, о чем говорит. Он всё детство видел и слышал, как эти мужчины обращаются со своими супругами. Тэхен видит, как у мамы до сих пор глаза горят, в них полно любви, нежности и уважения к мужу. В их доме всегда стоят свежие цветы, а каждый месяц родители выбираются на свидания. Даже спустя двадцать восемь лет брака. Тэхен за всю жизнь ни разу не слышал криков в доме. Только если от счастья. Все ссоры решались разговорами. Да, они могли иногда проходить на повышенных тонах, но до крикови скандалов не доходило.

Поэтому да, хорошие альфы существуют. Кажется, Чонгук один из них.

Когда Тэхен выходит из ванной, то Чонгук всё так же сидит на кухне, что-то читая в своем ноутбуке. Но сразу же отвлекается, когда слышит, что Тэхен уже вышел.

— Порядок? — с лёгкой улыбкой спрашивает он, на что Тэхен кивает. — Кофе, чай?

— Спасибо, но я правда не хочу тебя задерживать, — вежливо отказывается Тэхен. — И я действительно могу сам доехать до дома. Всё в полном порядке.

— Мне не трудно это сделать.

Коротко и ясно. Тэхен поджимает губы, чтобы скрыть яркую улыбку, и кивает. Чонгук — настоящий джентльмен. Он помогает омеге надеть джинсовку, пропускает вперёд и открывает все двери перед выходом. Это происходит на автомате, элементарная вежливость и воспитанность.

На этот раз Тэхен диктует свой адрес под озорную улыбку Чонгука, который всё-таки не упускает возможности пошутить на эту тему.

— В следующий раз напиши адрес на ладони, — советует Чон, внимательно смотря на дорогу. — Или записку.

— Лучше надеть ошейник, на котором будет написано мое имя, а на обратной стороне адрес, — смеётся Ким, невольно касаясь шеи.

— Ты не можешь этого сделать. Ты ведь предусмотрительный. Каждый раз придётся менять ошейники с новыми именами, — Чонгук улыбается, кидая на Тэхена короткий хитрый взгляд.

— Прекрати надо мной издеваться! — а у самого в голосе одно только веселье. — Кстати, кем ты работаешь?

— Я ветеринар, — без проблем отвечает Чонгук, и Тэхен успевает представить мужчину в форме, как он тискает щенят или милых кроликов. Почему-то кажется, что Чонгук — тот самый доктор, к которому все спешат вернуться.

— Это здорово, — Тэхен смотрит на него, изучая профиль и не стесняясь. — Каким был твой самый странный пациент?

Чонгук задумывается на некоторое время, и Тэхен успевает пропеть припев новой песни Эда Ширана по радио.

— Лягушка с лего в прямой кишке.

— Звучит весьма… интересно, — Чонгук на такой ответ смеётся.

— Ты не представляешь, насколько интересно вытаскивать их.

Тэхен безобидно фукает, а после громко восторженно ахает, когда слышит любимую песню Рианны по радио. Чонгук косится на него, и в груди разливается что-то очень приятное и сладкое. Он делает громче, и Тэхен без стеснения начинает подпевать. Ей богу, было бы больше места, в ход пошли бы и танцы. Поет он отвратительно, если честно, медведь на ухо не просто наступил, а от души потоптался. Чонгук не скрывает улыбки. Тэхен забавный и интересный. Почему его первыми словами был вопрос про занавески? Чонгук этого никогда не узнает.

Оставшуюся дорогу они разговаривают о работе Чонгука, потому что Тэхен с искренним интересом задаёт вереницу вопросов. Где-то глубоко, на подсознательном уровне Тэхен понимает, что задаёт их не только потому, что интересно (а ему честно очень интересно), но и потому, что не хочется отвечать на вопросы о себе неизвестному мужчине. Пусть и такому привлекательному и честному.

Прощание оказалось сложнее, чем казалось изначально. Тэхену отчего-то уходить не хотелось и вовсе. Чонгуку не хотелось, чтобы Тэхен уходил. Но сказать это вслух никто не решился. В конце концов, Чонгуку необходимо было ехать на работу, как и Тэхену.

— Спасибо за… За всё, — Тэхен, сжимая в руках джинсовую куртку, смотрит на Чонгука с искренней улыбкой, потому что по-настоящему счастлив сложившейся ситуации. — Я рад, что вчера ты оказался рядом.

— Да, я тоже рад этому, — отвечает Чонгук, смотря на него в ответ.

— Мне пора. Может, ещё увидимся когда-нибудь, Чонгук, — омега кладет ладонь на ручку, чтобы открыть дверцу, но никак не решается, нервно сжимая ее пальцами.

— Будет слишком наглым попросить тебя дать мне свой номер телефона и пригласить на свидание?

Тэхен расплывается в лёгкой улыбке. Кажется, он слишком часто делает это за сегодняшнее утро. Но это выходит само по себе.

***

— Итак, завтра свидание? — мурлычет довольным большим котом Чимин и практически натягивает улыбку до макушки.

— Свидание, — глухо повторяет за другом Тэхен, сворачиваясь на кровати и не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Чимин купил подписку на нетфликс.

— Не слышу радости или хотя бы капельки воодушевления, — Чимин пинает его по голени, не понимая, что с настроением друга. — Чего ты такой хмурый? Не хочешь идти? Не иди. Никто тебя не заставляет же.

— Хочу, — а у самого выражение лица такое прискорбное, словно идти он собрался на нудную пару по физике, на которой каждый раз засыпает.

— Лицо попроще тогда сделай, — советует Чимин и загребает ладонью горсть чипсов. Тэхен смотрит на друга недовольным взглядом и открывает рот, молча требуя, чтобы ему тоже дали еды.

— А если он окажется козлом? — с набитым ртом спрашивает Тэхен. Его такое положение дел вовсе не устраивает, если честно. Чимин тяжело вздыхает, делая постное выражение лица.

— Это станет концом света для тебя?

— Наверное, — омега запрокидывает голову назад и страдальчески стонет. — Он… Ну, он милый, — первое, что пришло на ум, вот правда. Тэхен мысленно бьёт себя по голове, а потом всё же и трескает ладонью по лбу.

Чонгук не милый. Это не то определение, которое может описать его. Чимин вот милый. Тэхен иногда милый. Его однокурсник тоже милый. А Чонгук другой. Тэхен пока ещё не понимает, как правильно охарактеризовать альфу, потому что попросту не знает его. Но то, что Чонгук интересный и чертовски обаятельный — факт.

— Прости? — брови Чимина взлетают чуть ли не в космос. — Я правильно расслышал тебя сейчас? Ты, Ким Тэхен, назвал непонятного чувака из клуба милым?! — напомните кто-нибудь Чимину, что он королева драмы и пора бы ему заканчивать пересматривать «Шерлока» по bbc.

— Типа того.

— Умоляю, твои трусы при виде этого альфы слетят с такой скоростью, что пробьют сам ад! — Чимин пихает друга в плечо, довольно улыбаясь во все двадцать семь зубов (если Тэхен напомнит ту историю, что Пак потерял зуб, то не отделается парочкой синяков).

— Я просто назвал его милым! — в свою защиту восклицает Тэхен, пиная пяткой в ответ. — Какого чёрта, Чимин?

— Ты никого не называешь милым.

— Ты милый! Я говорю тебе это каждый день.

— Господи! Ну это что-то сродни элементарным вещам. Все знают, что я милый…

— Ты — Дьявол.

— Заткнись, — беззлобно отмахивается от него Чимин, продолжая. Он залезает на подушки поудобнее, подминая их под себя. — Разве это не круто, что Чонгук оказался таким классным и здоровским парнем?

— Мужчиной, — поправляет Тэхен. — И нет, Чимин, это не круто. Так и должно быть. Это должно быть нормальным в нашем обществе. Ты не представляешь, как мне грустно от того, что ты, я, да кто угодно будет считать это классным поступком. Это не классно, просто так и должно быть. Всегда.

— Тэ, ты знаешь, о чём я.

Чимин кривит губы. Он слышит эти речи абсолютно каждый день по десять раз, если не по двадцать. Нет, вообще-то он согласен и очень гордится своим другом-борцом за справедливость. Потому что Чимин, его подруги, альфы, омеги или беты, без разницы, друзья-омеги попадали в самые неприятные ситуации, когда чьи-то руки касались их там, где не должны были. Они слышали тошнотворные фразочки по типу того, какие у них классные задницы и как бы круто смотрелся в них член. Это пугает, сбивает с толку и отчего-то заставляет ощущать себя никчёмным. Поэтому Чимин в любом решении поддерживает Тэхена, кроме дурацких похождений в клубы. Чёрт возьми, это опасно.

— Одолжишь мне свою белую рубашку? — Тэхен тыкает в бок Пака, привлекая внимание.

— Научись стирать свои вещи, чтобы они не красились, — ворчит в ответ, но, конечно же, кивает. — Вчера я купил классные серьги к ней. Наденешь?

Тэхен поднимается с постели и лезет в их общий шкаф, засовывая туда сначала нос, а потом и голову.

— Нет! — звучит из недр содержимого полок. — Я хочу эту рубашку, потому что мне в ней комфортно!

— Ты хочешь эту рубашку, потому что в ней твои ключицы выглядят сексуально! — Тэхен на услышанное закатывает глаза. Чёрт бы побрал Чимина с его проницательностью по самую душу. — Хэй, твой телефон вибрирует! О, это Чонгук. Он пишет тебе, — Ким подскакивает на месте, чуть ли не запинаясь в своих ногах, ударяется макушкой о полку, тихо матерится и быстрым шагом возвращается к кровати. — Боже. Этот мужчина явно не знает, что такое эмодзи.

Тэхен смеётся, забирая телефон в руки. Глупая улыбка сама лезет на лицо.

От кого: Подозрительный (и очаровательный) альфа

Привет. Завтра всё в силе? Ты не передумал?

От кого: Тэхен, который не Богом

Привет <(￣︶￣)>

Нет, всё окей. Почему ты решил, что я могу передумать?

От кого: Подозрительный (и очаровательный) альфа

Ты выглядел растерянным, поэтому я решил уточнить. Вдруг тебе просто было неловко отказать мне в лицо.

Но я рад, что это не так.

— Чёрт возьми! — шепчет Тэхен, хныча. — Почему он такой… Милый. Господь, как бы я ни думал, но он и правда милый и внимательный.

— Не надевай трусы. Жалко будет, если они действительно сделают дыру в аду, — посмеиваясь, советует Чимин, и опирается подбородком о плечо друга, чтобы было удобнее читать, о чём переписка.

От кого: Тэхен, который не Богом

Я тоже рад, что это не так.

— Добавь эмодзи! Звучит так, будто тебя заставили это сказать.

— Ты иногда такой засранец.

От кого: Тэхен, который не Богом

(ꈍᴗꈍ)

От кого: Подозрительный (и очаровательный) альфа

Я заеду за тобой?

— Смотри, он спрашивает это у тебя, потому что думает о твоём комфорте. Разве не мило?

От кого: Тэхен, который не Богом

Было бы здорово

Тэхен соглашается вовсе не потому, что ему лень ехать на автобусе, ему просто очень хочется увидеть альфу раньше.

***

Тэхен нервничает, и Чонгук это видит по тому, как омега теребит в пальцах рукав своей свободной рубашки. Тэхен нервничает из-за всего на свете, а альфа, сидящий рядом, только усложняет ситуацию его несчастных нервов.

Чонгук выглядит горячо. Очень горячо. На нём классические чёрные брюки и такого же цвета водолазка, подчеркивающая сильное и крепкое тело мужчины. Тэхен не из тех, кто покупается на внешность, потому что уже по горло сыт такими обманами, но не отметить, что альфа красив, было бы кощунством.

А ещё Тэхен определённо более, чем благодарен Чимину за то, что тот заставил надеть его широкие брюки и украшения, потому что, кажется, Чонгук везёт его в приличное место, а не милое кафе или кино.

— Всё в порядке? — интересуется Чонгук, когда они останавливаются на светофоре.

— Да. В полном! — чересчур быстро и даже громковато отвечает Тэхен.

— Но ты волнуешься, — кивает на руку и мягко улыбается, переводя взгляд на лицо парня. Тэхен немного краснеет, смущаясь, и усмехается.

— Хорошо. Я действительно волнуюсь, потому что это моё первое свидание. И я без понятия, как на нё…

— Стой-стой! — Чонгук мотает головой, сводя брови и тряся ладонью в воздухе. — Первое?

— Ну… да? — Тэхен шмыгает носом и жмёт плечами. — Было не до этого, — он почёсывает щёку и надувает губы, выпуская изо рта воздух.

— Почему… Ты почему раньше не сказал? — Чонгук поджимает губы и давит на газ, когда светофор начинает гореть зелёным. Он не выглядит рассерженным, скорее, потерянным.

— Зачем?

— Я бы явно не повёз тебя в ресторан. Это ведь типично, — Чон закусывает губу, а после цокает и закатывает глаза от самого себя. — Потрясающе. Теперь это свидание звучит отстойно.

Тэхен громко смеётся, откидывая голову назад, не боясь помять укладку, над которой Чимин пыхтел час. Альфа тоже улыбается, ему нравится смех Тэхена, нравится видеть, как тот улыбается и его глаза сияют радостью.

— Мне всё нравится, это вовсе не отстой, — уверяет его Тэхен, придавая голосу как можно больше искренности.

— Пытаешься меня утешить? — усмехается Чонгук (само собой он шутит), мельком поглядывая на омегу. Тот снова смеётся и отрицательно мотает головой.

— Нет. Это правда.

— Но мы даже ещё не приехали.

— Понимаешь ли, место не так важно. Главное — компания, — с важным видом заявляет Тэхен, рассматривая дорогу.

— А-а-а, — понятливо тянет, делая очень умное выражение лица. — Тогда поехали посидим на лавочке у дома.

— Чонгук!

Всю дорогу до ресторана они смеются и подшучивают. Тэхен чувствует себя замечательно. Чонгук тоже доволен, что смог отвлечь напряженного парня.

Тэхену спокойно рядом с ним. Чонгук уже зарекомендовал себя как воспитанный человек, а теперь выясняется, что он ещё хороший и внимательный водитель, который совсем не отвлекается на Тэхена. В салоне автомобиля чисто и приятно пахнет свежестью, что ещё раз подтверждает все догадки тогда в ванной комнате. На периферии сознания омега успевает словить мысль, как отреагировал бы Чонгук на его, Тэхена, природный аромат. Он — зимний омега, поэтому его запахом стал запах ели. Не особо яркий, но душистый. Тэхену он нравится, пусть он и не такой сладкий, как, например, у его мамы, Чимина или папы Чимина. Сейчас очень много омег рождается с терпкими густыми запахами, просто у них они не такие яркие, как у альф.

Тэхен предпочитает пить подавители, потому что так он чувствует себя безопаснее. Чимин тоже это делает, как и все их друзья и многие знакомые. Тэхен не слышит запах Чонгука. Тоже не показывает его? Вопросов куча. Задать хочется, но не сейчас.

Чонгук привозит его в уютный ресторан почти в центре Сеула. Тэхен невольно засматривается на всё вокруг, словно бы вообще в первый раз за жизнь выбрался в люди. Он просто любопытный!

Ему нравятся светлые бежевые тона интерьера, и тёплый свет от лампочек дарит ещё больше мягкости. Тихая музыка словно укутывает, как пуховое одеяло, и Тэхен расплывается в улыбке. Чонгук на самом деле старался, подыскивая идеальный вариант, читая отзывы и просматривая количество звёзд в приложениях.

— Здесь очень красиво, Чонгук, — восторженно шепчет Тэхен, смотря на большое количество зелени вокруг.

— Да, очень, — не сводя глаз с Тэхена, отвечает Чонгук.

— Интерьер вокруг, а не на моём лице, — шутливо усмехается Тэхен, пытаясь скрыть свою смущённость.

— Знаю.

Кончики ушей у Кима окрашиваются в розовый, а улыбка становится шире. Оно само. Просто так выходит рядом с Чонгуком.

Они делают заказ, и альфа мысленно записывает у себя в голове, что Тэхен любит солёное.

— Чем ты занимаешься? — Чонгуку хочется послушать Тэхена, узнать о нём больше.

— Учусь и работаю в кафе неподалёку от дома, — он подпирает голову ладонью и смотрит на альфу, больше не испытывая неловкости. Ему спокойно и хорошо. Чонгук необъяснимым образом влияет на это. — Учусь на юриста.

— Тебе нравится?

— Очень! — у Тэхена снова загораются глаза, и Чонгук снова улыбается, смотря на него. — Мне очень нравится. Я сам выбрал направленность, а родители только поддержали. Они рады, что я учусь там, где мне хочется.

Чон слушает внимательно и видит, с каким желанием и вдохновением говорит Тэхен. Он задумывается, понимает ли омега, насколько восхитительно он выглядит вот таким? Это же самое настоящее преступление! У Чонгука воруют сердце посреди белого дня.

— У тебя с родителями хорошие отношения. Это здорово, — им приносят напитки, поэтому Чонгук отвлекается, но Тэхен успевает заметить некое сожаление в чужих глазах.

— У тебя нет? — осторожно спрашивает Тэхен.

— Скажем так, — Чонгук задумывается на долю секунды, прищуриваясь. — Их совершенно не устраивает тот факт, что кто-то из их окружения, в том числе и я, не делает так, как они хотят. Если проще, то родители не приняли мой выбор профессии.

— Что?! Почему?! — возмущенно восклицает Ким, громче, чем следовало. — Ветеринар — это же такая важная профессия. И сложная. И довольно стрессовая…

— Как и любая другая, но мне очень приятно, Тэ.

— Не в каждой профессии погибают его клиенты! Это же надо иметь столько сил и мужества, чтобы стать врачом. И неважно, кого именно ты лечишь: людей или животных. Моя мама — хирург, и она удивительная. И очень сильная. Она до сих пор иногда плачет по ночам, но никогда не опускает руки, так что я знаю, о чём говорю. Папа и отец моего лучшего друга тоже врачи. Я всё детство видел, насколько это тяжёлая профессия, — с пылом заканчивает Тэхен, шумно выдыхая от своего монолога.

И только потом понимает, что немного разбушевался. Он поджимает губы и качает головой. Ему (не)много неловко.

— Извини, что-то я разошёлся, но просто это так несправедливо, что родители не поддерживают своих детей, — бубнит Тэхен, расстроенно смотря в окно.

— Нет-нет, — Чонгук, заворожённый словами омеги, спешно оживляется. — Не извиняйся, Тэхен. Не нужно этого делать. Спасибо тебе. Никто раньше за все мои тридцать два года не говорил мне этих слов. Так что спасибо.

Чонгук смотрит так искренне, так благодарно, что Тэхену сейчас просто необходимо коснуться его. Он несмело кладет руку на стол и кончиками пальцев сжимает пальцы альфы, словно бы прося разрешения. Чонгук по-доброму усмехается и смелее, нежели Тэхен, сжимает в своей ладони омежью, немного холодную.

Когда наступает вечер, то Чонгук предлагает прогуляться по набережной. Тэхен с радостью соглашается на это. На улице становится прохладнее, но всё ещё тепло. Начало сентября всё-таки. Это не мешает Чонгуку накинуть на плечи Тэхена свой пиджак, укрывая от редких порывов ветра. Руки они так и не расцепляют. Чонгук переплетает их пальцы, нежно касаясь кожи.

Темы для разговоров не кончаются вовсе. В основном потому, что они оба не живут в мире стереотипов, в котором стоят свои штампы абсолютно на всём. Если молодой, как Тэхен, значит глупый и не видевший жизни. Если уже в «серьёзном» возрасте (это вообще какой такой и как он определяется, а главное — кем?), как Чонгук, значит пора бежать одной ногой с кем-то под венец, а другой — в детский отдел за кроваткой для ребёнка.

— Не люблю вставать рано, это убивает меня, — куксится Тэхен, посмеиваясь.

— Зато у тебя полно времени, чтобы сделать все свои дела.

— Но я же не высыпаюсь.

— Попробуй ложиться чуть раньше.

— Это магия вне Хогвартса, и она запрещена, иначе меня отчислят из него! — на полном серьёзе заявляет Тэхен, хмуря густые брови.

— Тебе двадцать три, Гарри, — снисходительно говорит Чонгук, смотря на него. — Ты уже давно выпустился из него.

— Просто ужасно, — Тэхен крутит головой и замечает фургончик с мороженым. — Хочешь мороженое? — Чонгук прослеживает за его взглядом и кивает. Почему бы и нет? — Какое ты любишь?

— Лимонное, — быстро отвечает альфа, ни капли не задумываясь, чем вызывает улыбку.

— Никогда не пробовал лимонное, — и это правда. Тэхен и сам не знает, почему раньше избегал этот вкус.

— Я обязательно с тобой поделюсь, — Тэхен довольно кивает на слова альфы.

— Подожди меня пару минут. Я быстро!

Тэхен убегает под удивленный взгляд. Чонгук сам собирался это сделать, но Тэхен тоже решил поухаживать за ним. Разве такое не может не греть сердце? Чонгук повержен.

— Чонгук!

Тэхен и Чонгук одновременно оборачиваются на громкий крик. Фургончик стоит не так уж и далеко от места, где Ким оставил своего спутника. Тэхен видит, как к Чонгуку направляется крупный тучный альфа, и Ким не экстрасенс, но ему кажется, что от внезапного друга или знакомого Чонгука не стоит ждать чего-то хорошего. У мужчины косая улыбка и обиженные на весь мир глаза. Чонгук напрягается, Тэхен замечает это по его спине и плечам. Лица, к сожалению, не видно.

— Привет, Ли, — Чонгук больше не выглядит дружелюбным, его лицо больше не выражает каких-либо эмоций. Он терпеть не может охамевшего Ли, мужлана и просто неприятного типа. К сожалению, это его коллега. От него никуда не спрячешься.

— Хорошо проводишь выходной, — скалится мужчина, шумно выдыхая от быстрой ходьбы. Чонгук молча кивает, не желая продолжать разговор.

— Сейчас я немного занят, так что…

— Вижу, — бесцеремонно перебивает Ли, облизывая тонкие губы в усмешке. — Сегодня ведь свидание с тем омежкой, которого ты хотел трахнуть?

Ли — последняя сволочь, и за ним никто не занимал. Он видел, как к ним подходил Тэхен, поэтому последние слова сказал нарочито громко, чтобы долетели до ушей омеги.

Тэхена как будто окатили ледяной водой. Он замирает, не сумев даже вдохнуть такой необходимый воздух. Кажется, даже земля уходит из-под ног, заставляя потерять равновесие. Рожки с лимонным и персиковым мороженым падают на асфальт с хрустом. Так вот чего на самом деле хотел Чонгук? Тэхену обидно. Ему так обидно до самых слёз. Сердце подскакивает к горлу, сдавливая. Он ведь знал… Он ведь знал, что всё так и будет. Чонгук не мог просто взять и оказаться таким замечательным.

Тэхен никогда не верил в чудеса. Встречая других альф, которые хотели затащить его в койку, он не разочаровывался, просто потому, что всё знал наперед. Но Чонгук — это совсем другое. Чонгук казался ему другим, он заставлял его смеяться и чувствовать себя легко и комфортно.

Чонгук, видя, что Ли смотрит куда-то за спину, поворачивает голову следом и замирает. Там стоит Тэхен со своими огромными невозможными глазами, в которых целый океан предательства, обиды и боли. Он, кажется, даже в размерах стал меньше, словно бы на плечах оказался неподъемный груз.

— Тэхен, — у самого голос сел.

Ли сделал это специально. Чонгук никогда так не говорил. Никогда. У него просто язык не повернулся бы так сказать.

Тэхен, словно бы в замедленной съёмке, поджимает губы, собирая крупицы оставшихся сил, снимает пиджак с плеч и подходит ровным шагом к Чонгуку. Он отдаёт вещь альфе в руки и больше не улыбается, его глаза больше не сияют блеском. Разворачивается и уходит, шумно выдыхая всю дрожь тела.

— Тэхен, подожди! — Чонгук пытается взять его за руку, но тот предсказуемо дёргается, как от огня. — Пожалуйста, Тэ, выслушай меня. Всё не…

— Всё не так! Это не то, что ты подумал! Я вовсе не это имел в виду! Ты все не так понял! — Тэхен говорит всё на одном дыхании, заламывая брови от эмоций. — Отпусти меня!

Чонгук отпускает, смотря ему в спину, пока Тэхен полностью не скрывается в толпе.

Тэхен расстроен, разочарован и целиком на эмоциях. Все слова окажутся бессмысленными.

***

Тэхен целый день думает о Чонгуке. С Чимином говорить отказывается, отмахиваясь и уходя в комнату.

Чонгук звонил ему, но после шестьдесят восьмого раза перестал. Наверное, понял, что Тэхен трубку не возьмёт. Он писал ему, просил поговорить, перезвонить, встретиться…

Но после того, как Тэхен отправил ему «оставь меня в покое», Чонгук это сделал, потому что умел слышать и слушать. Напоследок написал.

От кого: Подозрительный (и очаровательный) альфа

Тэхен, мне жаль, что всё так вышло. Пожалуйста, давай поговорим?

Я не буду извиняться за те слова, что сказал мой коллега, потому что я такого никогда не сказал бы о тебе. Или о ком-либо другом. Но мне жаль, что ты вообще это услышал. Извини, что вечер оказался так испорчен. Но это было самое лучшее свидание в моей жизни. Спасибо, Тэхен, что провёл со мной время.

Если хочешь поговорить, то я всегда буду тут.

Наверное, ему бы стоило остаться и выслушать Чонгука. Верить пустому трёпу было глупо, но эмоции взяли верх. Тэхен чувствует себя плохо из-за этого.

Последнее сообщение заставило Тэхена думать об альфе целые сутки. На учебе, на работе, во время перерывов, перед сном. Что-то в душе выло и коробило, глаза Чонгука, действия, да абсолютно всё не вязалось с теми словами некоего Ли. А после ноги сами привели его к клинике.

Тэхен долго топтался на крыльце, сминая в руках сумку через плечо, не решаясь зайти. Но стоять здесь было бы глупостью, поэтому он зашёл в здание. Светлые стены слепили после пасмурной погоды. Запах здесь не отличался от обычной больницы, в нос всё так же забивались медикаменты, спирт и стерильная марля. Посетителей было мало, все они сидели со своими питомцами, стараясь успокоить, как самых настоящих малышей.

За стойкой регистрации сидел мужчина с приветливым лицом, он мурлыкал себе под нос незамысловатый мотив мелодии и был погружён в свои дела на компьютере.

— Здравствуйте, извините. Я могу поговорить с доктором Чоном? — Тэхен тяжело сглатывает от нервов. Что он ему скажет?

— Здравствуйте! — мужчина поднимает голову и переключает всё своё внимание на омегу. — У Вас назначено?

— Нет. Нет, я… Я… Мне просто очень нужно поговорить с ним, — подсознание мысленно добавляет «если Чонгук захочет говорить с ним после такого».

— Как Вас зовут?

— Тэхен. Ким Тэхен. Я не займу много времени, — тихо добавляет Тэхен, смотря, как мужчина щелкает мышкой.

А потом замирает и так резко вскидывает голову, что Ким по-настоящему беспокоится за безопасность его шеи.

— Тэхен? — громко переспрашивает… Тэхен скользит глазами по бейджику на белом халате. Хосок. — Тот самый Тэхен?

— Вы меня знаете? — удивляется не меньше, если не больше.

— Боже мой! — Хосок буквально сияет широкой улыбкой, вставая на ноги и обходя стойку. — Конечно, я тебя знаю. Тебя тут все знают! Чонгук же то и дело, что говорил о тебе целый день. Умоляю, мальчик мой, мы всем коллективом штудировали по интернету в поисках лучшего ресторана для вашего свидания!

Тэхен бледнеет. Чонгук был так сильно воодушевлен? Сердце ухает в желудок, а краска окончательно сходит с его лица. Как же так? Он так сильно обидел Чонгука…

— Что же я наделал? — бормочет одними губами, прикрывая лицо ладонями и оседая на мягкий пуфик под ногами.

Хосок пугается, не хватало ему тут ещё обмороков. Что ни смена, так сюрприз. Ни минуты покоя!

— Ты в порядке? Вы поссорились? Что, блин, произошло такого на вашем свидании, что Чонгук сегодня всех зверей распугивает одним своим выражением лица? — Хосок присаживается рядом, закидывая ногу на ногу и внимательно смотря на парня.

— Всё было замечательно. Сначала мы провели время в ресторане, а потом пошли на набережную, где встретили… Как же его? — Тэхен сильно хмурится, кусая щеку изнутри и вспоминая чёртово имя. — Ли? Да, кажется Ли.

— Вот дерьмо! — в сердцах ругается Хосок, и Тэхен согласно кивает. — Что сделал этот кусок дерьма?

— Тэхен?

Голос Чонгука был настолько удивлённым, что Тэхен и сам не поверил, что он тут. Они с Хосоком одновременно поднимаются на ноги, и Тэхен едва ли не захлёбывается воздухом. Чонгук в рабочей форме выглядит впечатляюще.

— Чонгук, я хочу поговорить с тобой, — тараторит омега, не шевелясь и смотря на ошарашенного мужчину. — Я… Мы можем?

— Хосок, позови Намджуна, я заменю его чуть позже, — ровным голосом просит Чонгук, Тэхен сжимает пальцы на лямке сумки. — Идём.

Чонгук подаёт ему руку. Это обычный жест, но в нём было много смысла. Чонгук пытался понять, зачем пришел Тэхен. Попрощаться и просить больше не пытаться с ним связаться или всё-таки поговорить. Когда Тэхен вкладывает свою ладонь в его, Чонгук облегчённо выдыхает. Это могло значить только хорошее.

Чонгук пропускает Тэхена в свой кабинет, закрывает дверь и не успевает сказать даже слова, звука пикнуть не успевает, потому что Тэхен начинает свой поток слов:

— Чонгук, мне очень жаль, что так вышло! Правда! Мне стоило бы послушать тебя для начала. Мне очень стыдно перед тобой. Прости…

— Всё в порядке, — Чонгук прерывает его мягкой улыбкой и лёгким касанием за ладонь, привлекая внимание. — Не нужно извиняться, Тэ. Ты имел полное право злиться, расстраиваться и бежать оттуда.

— Черт возьми, ну почему ты такой? Почему ты не злишься на меня? Почему… Почему ты все понимаешь и влюбляешь меня в себя своими сексуальными мозгами? — Тэхен хнычет, едва ли не топая ногой, как ребенок, от досады.

Чонгук широко улыбается ему своей мальчишеской улыбкой и прижимает ладошку к своей щеке, припадая к ней в нежном жесте.

— Тебя не должно такое удивлять, — шёпотом отвечает альфа, оставляя мягкий короткий поцелуй на внутренней стороне ладони.

— Но меня это удивляет, — одними губами шелестит Тэхен, смотря, как мужчина аккуратно держит его за ладонь. — Всё теперь в порядке? Ты пойдешь со мной на второе свидание? Мне очень понравилось, как мы провели время. И ты мне тоже очень нравишься.

Тэхен делает маленький шаг вперёд, смелее смотря в глаза напротив. Чонгук вновь переплетает их пальцы, и это кажется таким правильным и привычным. Тэхен шагает дальше, пока не встаёт вплотную, кладя вторую ладонь на солнечное сплетение альфы. Тепло. Очень тепло.

— Ну, знаешь, я должен подумать, — Чонгук складывает губы трубочкой и делает вид, что якобы задумывается. Тэхен тихо смеётся, наблюдая за этим маленьким спектаклем для него одного. — Конечно, я пойду с тобой на свидание. Ты тоже мне нравишься. Очень.

— Хорошо. Хорошо. Это очень хорошо, — кивает, как болванчик. Глаз не сводит, прерывисто выдыхая.

Чонгук шумно выдыхает, кладёт ладони на щёки омеги и наклоняется вперёд, соприкасаясь губами. Тэхен мгновенно прикрывает глаза, обхватывая своими руками запястья альфы, чтобы удержаться. Поцелуй выходит неторопливым, до дрожи в коленях ласковым и желанным. Чонгук мягко обхватывает его губы без пошлости или других поползновений. Большими пальцами оглаживает тёплые щеки, слегка наклоняя голову омеги назад. Тэхен млеет, лёгкие покалывания по всему телу щекочут до самого сердца. У Чонгука тёплые губы. Тэхен тяжело дышал, крепко сжимая пальцами кожу на руках Чонгука. Он улыбался в поцелуй, ластился ближе и сам лёгким движением переместил руки Чонгука со своих щек на талию, прося обнять.

Чонгук тут же притянул к себе, углубив поцелуй. Тэхен же обхватил его за шею, прижимаясь ближе. Пальцами зарылся в шелковистую копну тёмных волос. Чонгук держал его крепко, уверенно, прижимал к себе, даря необходимое тепло.

Они отстранились друг от друга через некоторое время, какое именно — никто не знал. Оба дышали глубоко. Тэхен спрятал лицо на плече альфы, широко улыбаясь и не желая покидать омут рук. Чонгук разделял его позицию целиком и полностью. Обнял ещё крепче, поцеловав сначала в лоб, а затем в висок.

— Тебе нельзя сбежать с работы, чтобы поесть со мной пончиков? — шёпотом на ухо спрашивает Тэхен, потираясь кончиком носа о ворот белоснежного халата.

Чонгук усмехается и тяжело выдыхает с явным сожалением.

— Нельзя. У меня сейчас операция.

— А я… Я могу здесь осмотреться?

Тэхен поднимает голову и с интересом принимается разглядывать кабинет Чонгука. Такой же, как и салон автомобиля. Чистый, ни пылинки, ничего лишнего на столе и полках, стены выкрашены в бежевый, мебель подобрана под цвет. Тэхен начинает подмечать, что Чонгук любит порядок и много свободного пространства.

— Если подождёшь сорок минут, то я покажу тебе кое-что, — Чонгук умеет заинтересовать. Тэхен прищуривается, склоняя голову на бок и пытаясь уловить хоть одну эмоцию на лице мужчины. — Ну как? Согласен?

— Ещё бы! — радостно соглашается Тэхен. Он любит сюрпризы.

Чонгуку его улыбка как бальзам на душу.

— Хосок с радостью с тобой поболтает, пока я оперирую, — у Тэхена подкашиваются коленки, когда он чувствует, что Чонгук незатейливо поглаживает его по спине. Это приятно.

— Звучит так горячо. Тебе идёт халат.

— На свидание приду в нём.

Кабинет заполняется смехом Тэхена.

— Ты и правда заставил своих коллег гуглить ресторан? — с ну уж очень довольным лицом спрашивает Тэхен.

— Мне пора на операцию!

Хосок оказывается болтливым альфой двадцати пяти лет. Он показывает Тэхену всё здание, наливает зелёный чай и угощает шоколадными конфетами. Отводит нового знакомого к доске, где висят фотографии всех лечащих врачей, и Тэхен не может удержать улыбку, когда видит Чонгука на ней.

— Ты такой влюбленный, — закатывает глаза Хосок и подталкивает парня дальше. Экскурсовод что надо.

— Ты давно тут работаешь? — сидя за регистрационной стойкой, спрашивает Тэхен, крутясь в кресле и рассматривая рабочий стол Хосока.

— Три года.

— А Чонгук здесь…

— Мальчик мой, задавай мне любые вопросы про своего красавчика. Обещаю, что отвечу на все и не выдам тебя, — подмигивает альфа и двигает Тэхену чашу с конфетами.

— Ты сам это сказал! — предупреждающе заявляет Тэхен под наигранно испуганное лицо Хосока. — Расскажи что-нибудь о нем, чего бы сам Чонгук никогда бы не додумался сказать.

— Серьезно? Я думал, что ты будешь спрашивать что-то поинтереснее. Ну, про его прошлые отношения или романы на работе.

— Зачем мне его романы до, если сейчас — это сейчас? У всех нас есть какое-то прошлое, которое привело нас к этому моменту, верно?

— Иисус Христос, — Хосок закатывает глаза, не скрывая смеха. — Теперь я понимаю, почему он только и делал, что без умолку говорил о тебе.

— Кто о чём говорил?

Чонгук возвращается быстрее, чем кажется. Но это только кажется. Хосок так увлек Тэхена, что тот напрочь забыл о времени.

— Как всё прошло? — первое, что задаёт Тэхен. Ему интересно. Он узнал у Хосока, что Чонгук оперировал кошку с опухолью.

— Всё прошло хорошо. Мисс Конфетка спит. Ей нужно будет несколько дней на восстановление, но она будет в порядке, — спокойно сообщает альфа, разминая уставшие плечи и подписывая какие-то бумажки, которые подсунул Хосок.

— Мисс… — Тэхен набирает воздуха в лёгкие, лишь бы не засмеяться. Это ужасно некрасиво. — Мисс Конфетка?

— Мисс Конфетка, — отзывается Чонгук, кивая.

— Конфетка?

— Мисс, — добавляет Хосок.

Тэхен поджимает губы и кивает. Да, хорошо, это определенно очень мило. Если Чонгук каждый день будет рассказывать ему о забавных именах животных, то его жизнь стопроцентно станет немного лучше.

— Идём? — Чонгук вновь протягивает раскрытую ладонь, за которую Тэхен ухватывается и идёт следом.

— Идём.

Чонгук отводит его на задний двор клиники, и Тэхен едва ли сдерживает себя от визга. На лужайке, залитой солнечным светом, лениво спит большая рыжая кошка, а вокруг неё шкодничают пушистые котята. Рядом носятся три собаки: лабрадор, хаски и корги. Тэхен замечает ещё несколько кошек на траве.

— Пожалуйста, скажи, что их не бросили, и они просто ждут своих людей с работы, — чуть ли не скулит Тэхен, поворачивая голову к альфе. Тот кивает с лёгкой улыбкой.

— Они действительно их ждут.

— Я могу?..

— Конечно.

Тэхен забывает обо всем на свете, когда лабрадор облизывает его лицо, а хаски пытается залезть носом в ухо. Не может перестать улыбаться и ворковать над очаровательными четвероногими друзьями. Он зарывается пальцами в мягкие шерстки, гладит и чешет. Каждому пытается подарить частичку внимания. К нему на колени забираются два котенка, оставляя кучу шерсти на черных брюках. Тэхена это вовсе не беспокоит. Он чмокает их в крошечные носики и пищит не своим голосом, называя их самыми лучшими малышами на свете.

Чонгук садится неподалеку. Корги кладет голову на его колено и ждёт ласки, которую тут же получает. У альфы сердце и душу словно бы искупали в самом сладком карамельном сиропе. Тэхен светится. Весь он неземной какой-то. Чонгук, смотря на него, ощущает спокойствие и безграничную нежность. Ему хочется ее дарить и дарить. Хочется укрыть в своих объятиях на диване перед телевизором с глупой комедией, хочется грудью ощущать смех Тэхена и просто целовать его тогда, когда он будет ожидать этого меньше всего. Хочется всего самого обычного: похода в кино, совместного выбора порошка для стирки белья, готовки чего-то сладкого, прогулки по парку поздним вечером, пикника на пляже… Чонгуку хочется много.

Он не дурак и всё видит. Осторожность Тэхена, опасение и недоверие не позволяют ему пока что ровным счётом ничего. Чонгук не собирается ломать эту стену. Он собирается аккуратно по кирпичикам разобрать одну стенку из четырёх, чтобы добраться до Тэхена.

— Они очаровательные! Спасибо, что показал и позволил побыть здесь, — Тэхен падает рядом с ним, шумно дыша от эмоций и частой улыбки. Он в восторге. В самом настоящем восторге.

— Ты им понравился, — он переплетает их пальцы рук, и Тэхен движется ближе, чтобы положить голову на сильное плечо.

— Правда?

— Да. Вафля мне сказал об этом, — альфа указывает на спящего корги на его колене.

— Вафля? Вафля, мисс Конфетка, — тянет Тэхен, совсем не скрывая издёвки в голосе. — К вам приходят голодные дети.

— Неправда, — оскорбленно возмущается Чонгук, хватаясь за сердце. — Эти пушистики похожи на сладости, что уж тут поделать. Моего кота звали Ириска.

— Ты тоже был голодным, — жалостливо тянет Тэхен, выпячивая нижнюю губу.

— Я глубоко ранен, Тэхен.

— Ты такая королева драмы, Чонгук. Уверяю, вы с Чимином подружитесь! — Чонгук замирает с нежной улыбкой на губах. Тэхен думает о том, чтобы познакомить его с лучшим другом. То, что Чимин лучший друг, Чонгук узнал на первом свидании.

Тэхен уходит через час с припухшими от поцелуев губами и крыльями за спиной. Чонгук отказывался отпускать его, утягивая и утягивая в густые тягучие поцелуи. И Тэхен был не против такого расклада, но трезвонящий Чимин, кажется, имел иную точку зрения.

— Где тебя черти… О матерь божья! Ты целовался! — с порога кричит Чимин, едва ли успевает заметить лицо друга.

— Ты Шерлок Холмс на минималках, — вздыхает Ким, стягивая кеды и куртку.

— Я миссис Хадсон… Стой! Ты даже не отпираешься. Это был Чонгук?

— Я устал, Чимин. Можно мне сходить в душ?

Тэхен прекрасно понимает, что нет, нет и нет. Пак Чимин уже через секунду хватает его за руку и тащит на кухню, где ставит чайник. Маленькая пиранья.

***

— Кажется, сама Вселенная намекает нам, что свидания — не для нас, — Тэхен забавно морщит кончик носа, смотря на проливной дождь.

Чонгук на второе свидание повёз его на пикник на пляж. Погода была превосходной, идеальной для прогулки. Солнце светило ярко, даря тепло всем вокруг, не жалея. Из корзинки с едой аппетитно тянуло чем-то мучным, отчего рот наполнялся слюной. Тэхен не мог перестать улыбаться! Чонгук держал его за руку, рассказывая, как прошёл день, и много спрашивал, чем занимался сам Тэхен.

На пляже людей не оказалось, и это было высшей удачей по мнению самого Тэхена. Солёный запах забрался в самые лёгкие, а морской ветер играл с одеждой и волосами. Тэхен порывался было залезть в воду по ступни, но Чонгук сказал, что здесь вода уже слишком холодная для такого. Он обнял со спины и невесомо поцеловал в шею, окутав теплотой.

Так ощущалось счастье. Тэхен стойко чувствовал его в самом сердце, стоя в крепких объятиях. Чонгук водил кончиком носа по его виску, и Тэхену хотелось прижаться ещё ближе. Он повернул голову и оставил поцелуй в уголках губ альфы.

Время шло незаметно. Тэхен узнал, что Чонгук отлично готовит, потому что с огромным удовольствием съел всё, что предлагал альфа. Они много говорили. Снова.

И за разговорами совсем не заметили надвигающихся туч, а когда дождь обрушился крепкой стеной, было уже поздно. Они, собрав все вещи, добежали до машины мокрые до нитки. Тэхен так смеялся, что выступили слёзы. Чонгук включил обогреватель и достал плед с заднего сидения.

— Накройся, чтобы не заболеть, — шмыгая мокрым носом, сказал Чонгук, протягивая плед.

— А ты? — Тэхен нахмурил брови. — Ну уж нет. Давай за мной!

Омега кинул плед обратно на сиденье и абсолютно неуклюже и неаккуратно кое-как перелез туда же, назад.

— Что ты?.. Тэ, здесь теплее, — Чонгук засмеялся, видя, как Тэхен пытается развернуться и усесться по-человечески. И так, и сяк.

— Если… — тяжелый выдох. — Если ты сядешь ко мне, то тут тоже будет очень тепло.

Чонгук не мог спорить. Да и не хотел. Альфа не стал перелезать таким изощрённым способом, поэтому просто вышел из машины и вернулся в нее уже через секунду.

— О, ну… Так тоже неплохо.

— Замёрз? — ладони Тэхена оказываются в горячих руках альфы. — Искренне надеюсь, что ты не заболеешь. Черт, по прогнозу дождя не обещали.

— Только не смей себя винить. Всё просто замечательно, не считая того факта, что даже мои трусы промокли.

— Сними, — Чонгук замирает, впиваясьошарашенным взглядом в омегу. — Я не это имел в виду! — Тэхен снова хохочет, откидывая голову назад.

— А что ты имел в виду? — не унимается Ким, хихикая с выражения лица альфы.

— О боже, — Чонгук стонет, прикрывая лицо рукой. — Ты знаешь.

— Нет, — дразнится Тэхен. — Просто обними меня, хорошо? Ты всегда очень тёплый.

Чонгук так и делает, с нескрываемой нежностью обнимая омегу. Тэхен жмется, стараясь урвать горячесть чужого тела. Его немного потряхивает от осеннего дождя. И ни он, ни Чонгук не понимают от слова совсем, когда Тэхен оказывается на коленях альфы, закрывая глаза в самозабвенном тягучем поцелуе. От поцелуя становится жарко, мокрая одежда уже не волнует. Тэхен чувствует руки Чонгука под своей рубашкой, мягкие и по-особенному жаркие. Это чертовски приятно. Чонгук обнимает крепко, очерчивает талию пальцами, проводит ими под рёбрами и не сильно давит на лопатки, прижимая ближе. У Тэхена вся кожа холодная, губы влажные и на них всё ещё чувствуются капли дождя. С волос капает на шею, вызывая мурашки. Чонгук запускает ладонь в его пряди, позволяя большинству влаги скатиться на руку. Только щёки у омеги пылают розовым, взгляд затянуло, как небо тучами.

Чонгук целует глубже, и Тэхен ощущает, как весь живот скручивается от нахлынувшего желания, отчего его всхлип тонет. Они не отрываются друг от друга даже на несколько секунд. Чонгук мягко гладит его скулы, шею, не позволяет себе ничего лишнего, потому что не хочется напугать. Тэхен крепче сжимает бедрами талию альфы, руками заползая под чужую рубаху и кончиками пальчиков касаясь живота.

Тэхен хочет этого. Здесь и сейчас. Он уверен, что и Чонгук тоже. Сердце бьётся быстро, дыхание спирает каждый раз, когда альфа целует, обхватывая губы и скользя по ним языком.

Тэхен сам принимается расстёгивать пуговицы, оголяя взору острые ключицы, круглые плечи и часто вздымающуюся грудь. Чонгук следит за плавными движениями, заправляет Тэхену пряди за ушко, чтобы не закрывали взгляда. Тёмного, возбуждённого и горящего. Чонгук шумно втягивает воздух, не в силах смотреть на такого Тэхена. Это слишком. Ким снимает с себя рубаху и кидает её на переднее сиденье. Чонгук смотрит на него, не отрываясь. Смотрит с такой нежностью, отчего Тэхену хочется скулить.

— Ты невероятный, — шепчет Чонгук и снова кладет широкие ладони на чуть сгорбленную спину.

Притягивает ближе, целует в шею, спускается поцелуями-ленточками ниже к ключицам и груди. Он прикусывает нежную медовую кожу и видит, как наливается след от зубов, краснея. Тэхен задушенно стонет, сжимая шею альфы крепче. У него слабеют руки, но он находит в себе силы, чтобы помочь Чонгуку избавиться от верхней одежды.

Прижиматься к горячему телу приятно до томных выдохов. Чонгук, видя, что омега настроен решительно до конца, больше не сомневается. Дождь барабанит по крыше машины, пытается пробиться сквозь толстые стёкла. Небо затянуло серостью. В этой темноте Чонгук видит то, что больше никому видеть не дано. Плавными движениями альфа снимает брюки с охладевших ног Тэхена, подцепляя и нижнее бельё. Он укладывает Кима на спину кожаного сидения, нависая сверху большой теплотой. Гладит бёдра, целует в губы, успокаивая.

— В моей сумке есть презервативы, — шепчет Тэхен, когда Чонгук губами прижимается к его шее.

Он отстраняется, вскидывает брови в молчаливом вопросе, не сумев скрыть улыбки.

— Это Чимин, — оправдывается омега, краснея щеками ещё больше. Чонгук смеётся, клюет его в щёку и осторожными движениями очерчивает скулы.

— Всё в порядке.

Тэхен благодарен Чонгуку за эту ласковость и внимательность. Его сердце бьётся так быстро от переполняющих эмоций, что вот-вот выпрыгнет из груди.

Чонгук ладонями ведёт по бёдрам, целует в колени, а после кладет ноги омеги на свои плечи. Тэхен теряется в чувствах, когда Чонгук целует его щиколотку, сильнее сжимая пальцами. Альфа глубоко вдыхает этот свежий аромат Тэхена, усилившийся от возбуждения, и, наклоняясь, зарывается носом во внутренней части бедра.

— Чонгук, — скулит, хватаясь руками за плечи альфы, сжимая, чтобы хоть куда-то деть чувства. У него поджимаются пальчики на ногах, и дыхание сбивается, перерастая в сдержанные тихие стоны. Чонгук выцеловывает кожу, языком проводя мокрые дорожки. — Чонгук, — снова зовёт, закрывая глаза.

— Что такое? — альфа отдаёт всё своё внимание, приподнимаясь к лицу Тэхена.

— Я больше не могу ждать. Пожалуйста, Чонгук, я хочу тебя, — у него даже голос дрожит, это очаровательно.

— Нужно немного подождать, Тэ, — выдохом на ушко.

Чонгук мягко любовно улыбается, целует Тэхена в губы, но не торопится слушать. Он лезет в его сумку, где находит два презерватива и маленькую одноразовую баночку со смазкой без запаха.

— У тебя очень заботливый друг, — смеётся Чонгук.

— Обязательно скажу ему спасибо после.

Естественной смазки омеги много, и Чонгук понимает это, когда видит пятно на своих подсохших джинсах. Хочется протяжно простонать, уткнуться лицом в мягкую кожу Тэхена и дышать им бесчисленное количество времени и раз. Ким творит с ним невероятные вещи, взрывая бури и ураганы непередаваемых эмоций.

Чонгук подготавливает медленно, не торопясь. Плавно толкается пальцами, срывая с губ тихие стоны и видя сжатые пальцы на его предплечьях. Тэхен сгорает от ощущений. Он не в силах открыть глаз, боится, что пропадёт в черных омутах напротив. Тянет на себя альфу, прося поцеловать ещё и ещё. И снова тонет в этом круговороте. Мыслей нет, есть только оголённые нервы. Всё вокруг кажется таким незначительным по сравнению с тем, как держит его альфа в своих руках. Тэхен не слышит и не видит ничего, потому что не хочет.

Время улетает в воронку касаний, вздохов и поцелуев. Чонгук надевает презерватив, щедро выливает почти весь тюбик смазки, вновь наклоняется, раздвигая ноги Тэхена шире.

— Я готов, Чонгук, — сбито шепчет Тэхен, видя, как альфа притормозил, заглянув в глаза. Ким смотрит уверенно и даже неожиданно трезво. — Пожалуйста.

Чонгук плавно толкается в омегу, сорвав первый громкий стон. Тэхен выгибается, упираясь макушкой в мягкое кресло и хватая воздух. Голова кругом. Даже дышать становится невозможно. Чонгук целует, целует и целует его, сжимая в руках крепче. Тяжёлое дыхание альфы оседает на коже горячими мурашками. Чонгук двигается быстрее и глубже, видя, как Тэхен мечется от удовольствия, скребёт обивку короткими ногтями, сильнее обнимая стройными ногами талию альфы. Окна запотели, создавая туманную дымку в салоне. Места не так много, из-за чего телам приходится прижиматься друг к другу ближе. Они теряются в этом мгновении, окунаясь в него с головой и без каких-либо сожалений.

***

Тэхен не верил своему тихому мирному счастью. С Чонгуком они встречались уже две недели. Альфа водил его на свидания: кафе, кино, парк аттракционов, океанариум, выставки и музеи. Тэхен успевал широко держать глаза открытыми и ахать от восторга. Ему было хорошо с Чонгуком. Чувство защищённости, уюта и покоя засели глубоко в сердце. Тэхен любил проводить время с альфой, любил говорить с ним, слушать про работу, делиться своими событиями. А ещё ему безумно нравилось оставаться у Чонгука на ночь.

В такие дни Чонгук казался ему ещё более уютным, домашним. Тэхен любил и надевать его футболки и толстовки, Чонгук был только «за» всеми конечностями. Видеть Тэхена в своих вещах казалось чем-то особенным и очень интимным. Засыпать и просыпаться в объятиях друг друга было настоящим приятным открытием. Как выяснилось, Тэхен не может спать, не обняв кого-то или что-то. И как хорошо, что Чонгук был таким большим, тёплым и обнимательным. Омега ещё и ноги любил закидывать. Чонгук это обожал. Ему нравилось просыпаться и ощущать такую необходимую тяжесть чужого тела на себе.

Откровенно говоря, с каждым разом уходить или расставаться с Чонгуком на ночь было всё труднее.

Тэхен всем телом мог почувствовать этот прилив энергии. На учебе всё шло более, чем хорошо, а на работе повысили зарплату. Такое стечение обстоятельств не могло не радовать. Даже родители, звоня по видеосвязи, сказали, что он стал светиться ещё ярче, чем обычно.

И всё действительно было хорошо, но только одна вещь волновала его так сильно, что одному в постели уснуть не удавалось. Тэхен уже две недели не ходил в клубы. Совесть грызла, как мелкий вредитель. Лезла в самое нутро под корку сознания. Это не было миссией, но и целью назвать трудно. Тэхен не преследовал определенную цифру или конкретного человека. Ему хотелось справедливости и свободы. Не только для себя самого.

— Всё в порядке? — спрашивает Чонгук, смотря на задумавшегося омегу. Они встретились пообедать. — Ты потерянный сегодня.

— Всё в порядке, — Тэхен улыбается, откидываясь на мягкую спинку стула. — Просто не выспался, — это даже не враньё, он и правда не выспался сегодня.

— Кошмары? — Чонгук хмурится, отставляя чашку с кофе.

— Нет, — Тэхен мотает головой и успокаивающе берет альфу за руку, прислонив к своей щеке. — Всё правда хорошо. Наверное, это из-за того, что мне не у кого было забирать одеяло, — отшучивается.

— Я могу заехать за тобой сегодня. А после мы поедем ко мне, я сделаю тебе горячую ванну с пеной и массаж. Как тебе? — Чонгук пальцем поглаживает по мягкой коже щеки, ощущая бархатистость.

Тэхен мычит от удовольствия, прикрывая глаза. У него уже мурашки от одних только мыслей об этом. Но Тэхен обещал себе, что сегодня должен сходить в клуб, чтобы найти очередного хорошего альфу, который постарается «помочь». Тэхен чувствует себя чёртовым Капитаном Америкой. Его съедает совесть, словно бы он предаёт… кого? Мысли такого рода не заканчиваются.

— Прости, сегодня не получится. Я обещал Чимину провести с ним вечер и немного поговорить, — Тэхену не хочется врать, но и сказать всё, как есть, не решается. Страшно и слишком рано. Он обязательно чуть позже придумает, что с этим делать, но не сейчас.

— Конечно. Завтра?

— Завтра, — сияет Тэхен и тянется за поцелуем. Ему всегда будет мало этих поцелуев. И объятий тоже.

— Хорошо, — Чонгук кидает взгляд на часы, но оторваться от этих губ уже не в силах. Он притягивает Тэхена за талию к себе, зарываясь носом в волосы. — Мне пора бежать. Обед заканчивается, если я опять опоздаю, то Намджун отпилит мне руку.

— Как жестоко. Он не может так сделать, — мурлычет Тэхен, обнимая в ответ крепче. От Чонгука пахнет медикаментами и немного антисептиком.

— Может. Ещё как может, — и Чонгук не врёт.

***

Чимин пишет уже двадцатую смс-ку, что Тэхен круглый идиот и чтобы он возвращался домой сейчас же. Тэхен и сам себя считает идиотом, потому что на сердце неспокойно. Весь вечер дрожат руки, мысли не здесь, а там, где Чонгук, где Тэхен ему солгал.

Тэхен действует по слаженной схеме. Делает вид, что напивается, к нему подходит альфа, предлагает помощь, кладет руки на талию и выводит из бара. Тэхену не нужно даже притворяться, словно бы это и есть он. В пространстве. Он действительно там. Хочется уйти, бросить всё и поехать к Чонгуку. Сейчас в чужих руках ему ещё больше неприятно, чем раньше. Смыть бы эти касания и упасть в другие. Родные.

— Детка, ты так жмешься ко мне. Намекаешь на что-то?

Тэхен не отвечает, даже не смотрит на альфу. Сил нет, как противен.

И не зря сердце билось, как сумасшедшее. Ветер не так сильно пробирает до костей, как знакомый голос:

— Тэ?

Тэхен моментально отскакивает от альфы, что вёл его в неизвестном направлении. У него сердце останавливается, ноги подкашиваются от страха, а сам он леденеет весь целиком. Чонгук смотрит с такой болью в глазах, что невозможно даже вздохнуть. У Тэхена вся земля из-под ног уходит в одну секунду. Он действительно может услышать, как сердце скрипит. Только вот чьё?

— Чонгук? Что ты тут делаешь? — тихо, едва ли слышно спрашивает Тэхен. Ему так страшно. Так страшно. Голос дрожит. Он делает пару шагов в сторону альфы, а на большее не хватает сил.

— Решил встретиться с друзьями, потому что вечер оказался свободным. Что ты тут делаешь? — Чонгук не злится.

Он разочарован. Его глаза говорят обо всём.

— Чувак, я не знал, что малыш уже занят кем-то! Не имел понятия, — подает голос альфа из-за спины. Тэхен дёргает головой от чужих слов, сжимая зубы.

— Чонгук, пожалуйста, дай мне всё объяснить, — умоляет Тэхен.

— Объясняй.

Чонгук тяжело выдыхает, когда Тэхен не говорит ни слова. Омега перед ним сереет на глазах. Гулко сглатывает, поднимая мокрый взгляд. Тэхен не знал, что это так сложно. С чего ему начать? Как вообще всё это объяснить? Его мысли хаотично мечутся из стороны в сторону, а язык прирастает к небу. Он молчит и молчит уже неизвестно сколько. Чонгук поджимает губы и мотает головой.

— Если ты не хотел отношений, Тэ, то мог просто сказать.

— Нет, Чонгук, пожалуйста! — Тэхен всхлипывает, бросаясь к альфе, но останавливает руки. Почему-то сейчас это делать не хочется. Не хочется касаться Чонгука, словно бы Тэхен грязный. — Пожалуйста, всё не так.

— Поезжай домой. Ты пьян?

— Нет, — едва слышно шепчет, не сдерживая слёз.

— Слови такси и поезжай домой.

Чонгук уходит, не говоря больше ни слова. Тэхен обхватывает себя руками, в районе груди всё сжимается до атома. Пульсирует тупой болью, которой никак не пробиться.

— Неловко вышло, детка, — черт возьми, почему этот альфа ещё не ушел? Его голос отрезвляет, возвращая в реальность.

— Завали хлебальник, — рычит Тэхен, вытирая слёзы с щёк и уходя прочь.

Он оглядывается на здание, надеясь на что? Сам не знает. Тэхен с отчаянием срывает с шеи чокер, кидая на сырой асфальт. Холодный ветер пробирает до самых костей. В голове пусто, кроме сожаления и черного тумана.

Чимин ужасается, когда Тэхен переступает порог их комнаты. В первую очередь, он серьезно пугается, что с Тэхеном что-то случилось, что его могли тронуть и причинить боль. Пак практически сваливается с постели.

— Тэ, что случилось? О боже, ты весь дрожишь.

Чимин обнимает его так крепко, что Тэхен чувствует облегчение физически. Друг дарит ему своё тепло, объятия и заботу.

— Чонгук увидел, как альфа тащил меня из клуба. Он… Он всё видел, — Тэхен не плачет, смотрит безучастно за плечо Чимина и разбито шмыгает носом.

— Мне так жаль, Тэ. Но Чонгук ведь хороший парень. Поговори с ним завтра или через день. Дай время, хорошо? Он зол, расстроен, а ты ужасно вымотан. Вам обоим нужно немного времени. Всё будет хорошо.

Чимин самый лучший. Он не упрекает тем, что говорил и предупреждал. Он просто обнимает и отдаёт всю свою любовь. Чимин уверен, что Тэхен поступил бы с ним точно так же. Это уже как нерушимое правило.

Тэхен судорожно кивает. В нём всё ещё живёт вера и надежда на лучшее.

Она рушится через два дня, когда Тэхен приходит на работу Чонгука, а Хосок говорит ему, что альфа улетел в Пусан в командировку. Точные даты не говорит, смотрит как-то злобно и вообще больше не улыбается. Тэхен сглатывает горький колючий ком, бормочет «пожалуйста, скажи ему, что я приходил, мне очень нужно поговорить с ним» и уходит. Сам он связаться с Чонгуком не может, потому что тот попросту не отвечает на его звонки и сообщения. Наверное, кинул в спам, не желая больше хоть как-то контактировать.

Тэхен обессиленно садится на скамью в парке и прикрывает глаза. Это был тот самый раз, когда он смог понять, что такое любовь. С Чонгуком было хорошо. Именно хорошо. Спокойно, рядом с ним Тэхен мог быть самим собой. Он всем сердцем чувствовал любовь, отдавал и получал её в ответ. Такое не поддается законам и задачам. Решения тоже нет. Тэхен не контролировал это.

А сейчас с головой упал в это.

***

— Ты опять за своё? Тэ, останься дома. Что-то у меня плохое предчувствие, — гундит под боком Чимин, обнимаясь с подушкой.

— Оно у тебя всегда плохое. Всё будет нормально.

Тэхен надевает белую рубашку, не смотрясь в зеркало.

Чонгук не появлялся уже неделю. Тэхен не знает, уехал ли он по-настоящему или же просто попросил Хосока так сказать. Это было уже неважно. Сообщения остались без ответа. Осознавать всё это было больно и неприятно. Значило ли это их расставание? Тэхен никогда ни с кем не расставался, да и не встречался, чтобы знать все ответы.

Факт остаётся фактом. Кажется, Чонгука больше не было в его жизни. Тэхен часто думал, как бы поступил он сам, будь он на месте альфы? Наверное, точно так же. Только не дал бы даже времени на оправдания и объяснения, как это сделал Чонгук.

Тэхен проплакал два дня в подушку, а оставшиеся проходил безвольной оболочкой. Отсутствие Чонгука ощущалось сильнее, чем он думал и хотел. Чимин был рядом. Обнимал по ночам, готовил что-то вкусное и вечерами включал их любимые фильмы, стараясь отвлечь. Тэхен не понимает, почему не смог рассказать тогда, когда Чонгук готов был слушать. Страх и беспомощность в тот момент ощущались до сих пор. Тэхен плохо себя чувствовал, словно бы и правда изменил. От этого становилось ещё более тошно, потому что о таком не было даже и мысли.

Собрав всю волю в кулак, Тэхен возвращается к прежнему ритму жизни. С Чонгуком они встречались всего ничего, а он уже так крепко засел в сердце и в душе. Разве такое возможно? Возможно. Узнал на собственном опыте.

— Ты никогда меня не слушаешь, — Чимин снова привлекает внимание к себе и строит недовольное выражение лица.

— Слушаю. Вчера я надел теплый свитер по твоему указанию.

— Болван, — заключает друг и больше не говорит ни слова.

Тэхен берет пальто с вешалки, прощается с Чимином, обещая быть дома уже очень поздно, и уходит. Нет никакого желания с кем-то говорить. В автобусе снова открывает чат с Чонгуком, который не меняется уже долгое время, тяжело вздыхает и закрывает. На улице моросит дождь, прекрасно описывающий тэхеново настроение. В клубе как всегда душно и людно. В выходные дни народа больше в два или в три раза. Как и всегда, идёт в грязную кабинку туалета, стреляет там сигарету, проделывает свой быстрый ритуал и возвращается в толпу. Он падает на мягкое кресло и принимается играть. Неуклюже стаскивает с себя пальто с одного плеча, разваливается по кожаной поверхности и мутно смотрит в стороны. Ловит заинтересованные взгляды. С каждым разом это всё легче и легче. В какой-то момент все эти игры перестают иметь ходы. Тэхен не знает, когда остановится. Или кто-то остановит его. Но сейчас, сидя здесь, ему впервые некомфортно. Перед глазами лицо Чонгука, когда он увидел его в руках незнакомого альфы. Это всё плохая идея, Чимин был прав.

Тэхен встаёт на ноги, надевая пальто обратно. Он хочет уйти домой и временно прекратить всем этим заниматься.

— Вы в порядке?

Тэхен оборачивается на голос и видит перед собой симпатичного высокого альфу с яркими голубыми глазами. Тот обеспокоенно смотрит на него, ожидая ответа.

— Да. Я в полном порядке, — Тэхен кивает и отворачивается, показывая всем видом, что не собирается продолжать разговор.

— Вас подвезти? Уже поздно…

— Не нужно. Я в порядке, — грубо и громко прерывает Тэхен, даже не оборачиваясь. Он берет свои вещи и уходит ровным шагом.

Виски сжимаются от боли. Свежий воздух с улицы спасает. Тэхен обходит пьяные компании, быстрым шагом удаляясь прочь. Ночь сегодня холодная. Тэхен кутается в ворот и быстрым шагом идёт к автобусной остановке. Вокруг ни души. Все разошлись по барам и клубам со своими друзьями, чтобы отдохнуть, как следует. Слова Чимина звучат как гром среди ясного неба, когда Тэхен видит, как уезжает нужный ему автобус. Здесь они ходят раз в полтора часа, он умрет от холода, а на такси денег нет. Он всего-то работает в кофейне. Ближайшее метро не так близко, как хотелось, но омега решает, что это лучший вариант из всех. Так он хотя бы будет в постоянном движении.

Тэхен зарывается в мыслях с головой. Усталость давит на плечи тяжёлым грузом, ему хочется сбежать от этой рутины, хочется спокойствия, хочется… к Чонгуку хочется. Глаза снова щиплет, и Тэхен яростно встряхивает головой. А после всё происходит, как со стороны, словно бы в кино. Перед ним останавливается машина, заезжая на тротуар для пешеходов. Фары слепят, и он чувствует себя оленем на дороге, которых сбивают на высокой скорости. Из машины выходит альфа, которого Тэхен узнает сразу. Тот самый из клуба с голубыми глазами, что спрашивал о помощи. Он направляется на него быстрыми тяжёлыми шагами, и Тэхен не успевает сделать ровным счётом ничего, когда получает крепкими кулаками по ушам. Оглушающий звон смешивается с болью, это заставляет потерять равновесие и упасть на колени. Альфа даёт ему увесистую пощечину, перед глазами проносится волнистая рябь. Тэхен, как рыба, открывает и закрывает рот, пытаясь понять, что происходит, но он даже не сразу чувствует, как его встряхивают, словно мешок с картошкой, и волокут куда-то.

Альфа заталкивает его в машину со стороны водительского сидения, Тэхен ударяется локтем о руль, не соображая. В ушах писк, а на языке от пощёчины кровь. Он не слышит, как двери блокируются, но и сам до этого догадывается. Они трогаются с места на высокой скорости, и железная хватка на его бедре действует лучше, чем все удары. Тэхен дёргается в сторону, жмуря глаза и с силой ударяя по чужой руке.

— Не рыпайся, — рычит мужчина, сдавливая бедро омеги так сильно, что слышит тихий скулеж. — Допрыгалась, маленькая шлюшка. Думаешь, всё, что ты сделал, сойдёт тебе с рук?

— Куда ты меня везёшь?

Тэхен чувствует этот липкий страх, оседающий на самые кости. Его руки дрожат, как и все тело. Судороги застревают в глотке. Ему страшно даже двигаться. Голос выдает, он хрипит, сковываясь. Тэхен не знает, как себя вести, но точно знает, что перед этим альфой показать свою агрессию может стоить жизни. Куда его везут? Что с ним сделают? Что будет? Неизвестность выбивает все мысли из головы. Тэхен решает, что не будет вырываться. Пока что. До подходящего момента, который обязательно должен наступить.

— Какая, блять, разница, где я буду ебать тебя? Меня, кстати, зовут Чен. Запомни, хочу слышать, как ты будешь кричать подо мной моё же имя, — в жилах стынет кровь, Тэхен бледнеет, тяжело сглатывая слюну. Левая щека пульсирует острой болью. — Ты ведь та самая тупая сумасшедшая сука, которая портит жизнь всем альфам?

Тэхен теряется. Ему впервые хочется расхохотатьтся от всей души. Портит жизнь альфам? Ничего глупее он не слышал за сегодняшний день. Ущемленные альфы обиделись, их гордость задета. И как такое пережить? Наверное, невозможно. Изнасилование и использование рядом не стояли с такой огромной неисправимой травмой!

— Я всего лишь помогаю узнать людям правду, — тихо отвечает Тэхен, голова нещадно раскалывается пополам.

— Сука, — рычит Чен, стискивая зубы до скрипа, у него краснеет лицо и вздуваются вены на шее от злости. Он резко дёргает рукой и бьёт Тэхена по лицу, особо не целясь.

Омега не успевает увернуться и получает в скулу. Кольцо царапает кожу, и Тэхен более, чем уверен, что альфа специально не стал его снимать.

— Ты хоть знаешь, что сделал с Ёнхо?

— Не имею ни малейшего понятия. Да и не хочется, если честно, — Тэхен и сам не понимает, откуда столько смелости. Ему бы следовало прикусить язык. Какая уже разница? Он не уверен, что ему этот самый язык не оторвут с корнем к чертям собачьим.

— А ты смелый, да? Острый на язычок? — Чен хватает его за лицо ладонью, отвлекаясь от дороги. Сжимает щеки, давя на скулы. Так злится, что от голубых глаз остались только чёрные дыры. — Вот и проверим, какой он в действии. Ты ведь любишь сосать? Вы все это любите. Маленькие течные суки, которые мечтают о членах и деньгах. Кем ты себя возомнил?

Тэхен кривится от боли и летящих на щеки слюней, но ещё больше режут слова. Ему так страшно. Телефон в кармане кажется единственным спасательным кругом на этой утопающей лодке. Только бы был шанс. Чен сумасшедший, он брезгливо отталкивает лицо Тэхена от себя.

Они приезжают в очередной дешёвый мотель. Тэхен замирает, вцепившись в кресло пальцами. Его крупно колотит. Сейчас он сможет убежать, позвать на помощь…

— Закричишь, и я сверну тебе шею голыми руками, — спокойно обещает Чен. — Понял меня? Лучше не зли, иначе сделаю ещё больнее.

Тэхен кивает, тяжело сглатывая. Руки у него холодные, как у мертвеца. Чен снимает дверцу с блокировки только со своей стороны, выходит на улицу и снова блокирует машину, пока обходит ее. Тэхен нащупывает в кармане ключ от дома, зажимает его в кулак, готовясь бежать. У него трясутся все внутренности, дышать физически больно, будто бы он заглатывает солёную воду, загоняя в лёгкие.

Чен открывает дверь с его стороны, и Тэхен с силой толкает её, бьёт остриём ключа туда, куда дотянется, сбивая альфу. Он убегает с такой скоростью, на которую только способен, пусть и не представляет, куда именно нужно бежать. Перед глазами темнеет, когда его с такой силой дёргают за пальто, что то трещит по швам. Чен догоняет в два счёта, валит на землю и хорошенько прикладывает головой об асфальт. Тэхен стонет от боли. Он не может сфокусироваться на чем-то. Альфа поднимает его одним резким движением, заламывает руки и толкает в сторону.

Чен заказал номер заранее. Да и в любом случае мужчина на ресепшене спит. Его храп перебивает старенький телевизор, громкость которого, кажется, выкручена на максимум. Альфа зажимает грязной ладонью рот Тэхену, чтобы не смел орать, если вздумается. Омеге хочется вцепиться зубами в землю или в стену, лишь бы вообще не прикасался. Сердце колотится так быстро, словно вот-вот взорвется. Адреналин уже не помогает. Голова от ударов по ней кружится, ноги отказываются держать, слабея на каждом полушаге.

Чен заталкивает его в крошечный номер, с силой швыряя на пол. Тэхен хватается за стену, удерживается на ногах. Он вскидывает голову, и тело действует быстрее, чем сам омега успевает принять решение. Тэхен, запинаясь, кидается в ванную комнату, захлопывает двери и закрывает на старый ржавый замок. В ушах шум, можно услышать, как бурлит кровь.

— Думаешь, это спасёт тебя?! — Чен бьёт кулаком по двери с другой стороны, Тэхен вздрагивает. Он поджимает губы, крутит головой в поисках чего-то, чем можно подпереть двери, но ничего не находит. Это комната метр на метр, грязная, с плесенью и стойким запахом ржавчины. Здесь нет полок, нет даже стиральной машинки, даже карниза для шторки, который можно было бы просунуть через ручку дверей. Здесь пусто, только капающий кран, облупившаяся ванна, грязный кафель, полотенце и зеркало с разводами.

Чен сыплет угрозами, долбится в дверь, но Тэхен не слушает, опирается на дверь всем весом. Его трясет, как и кусок дерева. Чен остервенело дёргает ручку, пинает по дверям.

Тэхен дрожащими руками достаёт телефон и видит сообщение.

От кого: Подозрительный (и очаровательный) альфа.

Привет, Тэхен.

Извини, что не отвечал на сообщения. Мне действительно нужно было всё обдумать.

Я вернулся из Пусана только что. Если хочешь, то мы можем увидеться?

Прости, мне действительно не стоило отставлять всё так, но тот день выбил меня из колеи.

Заходил пятнадцать минут назад.

Тэхен не знает почему, но нажимает на звонок. Ему бы следовало позвонить в полицию, но сердце чувствует, что необходимо звонить Чонгуку.

— Сука! Я выбью из тебя всё дерьмо, когда выломаю эту дверь! — Чен звереет, жаждя собственного правосудия.

Тэхен напирает сильнее, хватается за ручку, словно бы это может помочь. Слёз больше не сдерживает, они сами скользят по лицу, вырываясь. Гудки кажутся ему бесконечными, но Чонгук берет трубку быстро.

— Тэ…

— Чонгук, пожалуйста, помоги мне, — Тэхен всхлипывает, шепчет тихо-тихо, чтобы Чен не слышал, что Тэхен звонит кому-то, чтобы не взбесился ещё больше.

— Где ты? Куда мне ехать? — Чонгук не задаёт лишних вопросов. Он всё слышит по голосу. Тэхен почему-то думает, что если его и не спасут, то он хотя бы напоследок поговорит с любимым человеком. Это не так уж и плохо, да?

— Я… Я не знаю, где я. Это какой-то старый мотель, — Тэхен шарит глазами по вещам, стараясь найти эмблему или что-то в этом роде. Но ничего. Пусто. Это дешёвый старый мотель, все, как он и сказал. Чен бешено колотит кулаками и ногами, и Тэхена потряхивает от ударов.

— Сможешь прислать свою геолокацию? — Тэхен слышит хлопок дверей на фоне. Чонгук, кажется, вышел из квартиры.

— Да. Да, смогу.

— Вызови полицию. Звони, и я тоже буду звонить туда. Тэ, все будет хорошо, слышишь? — Тэхен скулит, сотрясаясь в беззвучных слезах. У него всё горит внутри.

Чен долбится в дверь всё яростнее и яростнее, и Тэхен понимает, что скоро он действительно выбьет её. Хлипкий замок не выдержит и двух минут.

— Ты меня слышишь? Тэхен? — Чонгук дышит тяжело, у него тоже сердце бешено бьётся в груди. Ему страшно за Тэхена. Безумно страшно. — Солнышко, ты меня слышишь?

Солнышко.

Тэхен закрывает лицо ладонью и кивает в пустоту. Это не пресловутое «детка» или «малыш». Солнышко — это ведь что-то очень тёплое, лучистое, то, что греет изнутри и снаружи, что освещает путь и дарит радость. Чонгук назвал его так. Ласково и трепетно.

— Слышу.

— Не теряй времени. Я буду ждать твоего сообщения.

Тэхен отключается. Он сразу же отправляет место своего положения Чонгуку и набирает номер полиции. Но не успевает услышать даже гудки из-за решающего треска и толчка в спину. Чен ломает замок, он отваливается на глазах у Тэхена, со звоном падая на холодный кафель.

— Сука, я убью тебя. Заставлю сдохнуть в луже собственной крови. Думал, что со своими играми окажешься безнаказанным?

Тэхен жмурится от удара по лицу. Даже в такой момент думает, что Чен не очень-то и умён. Он не забрал его телефон, потратил минут десять на пустую болтовню, пока срывал связки за дверью, а мог бы просто уже выломать дверь. Самоуверенность и глупость альфы — вот, что спасает сейчас Тэхена. Ему страшно, но от мысли, что Чонгук и полиция едут сюда, становится легче. Словно бы оковы ослабляют свою хватку. Появляется надежда и новые силы, чтобы бороться. Его спасут. Обязательно.

Чен хватает его за шею, прикладывает лицом о стенку и буквально тащит за собой из ванной комнаты. Швыряет на постель, наваливается сверху, но Тэхен брыкается. Он не сдастся так просто. Чен не хочет его убивать, но хочет отомстить. Парадокс. Тэхен мстил за всех женщин и всех омег, а теперь ему мстят за всех обиженных и ущемленных альф.

— Мне не хочется портить такую милую мордашку. Иначе у меня просто упадет член, когда я буду засовывать его в твой окровавленный рот. Мы ведь этого не хотим? Неприятное зрелище.

Тэхен не тратит силы на болтовню. Не хочет и не будет отвечать. Он дёргается под крупным тяжёлым телом, дёргает ногами, пинает коленями по спине Чена, машет руками, стараясь попасть кулаком по лицу напротив, у него мало сил, но они есть.

— Хватит! — Чену тоже надоедают эти игры.

Альфа на этот раз бьёт не пощечиной, а кулаком. И ещё раз, и ещё раз. Этого становится достаточно, чтобы Тэхен потерял весь запал. Ему так больно, сейчас он чувствует только своё пульсирующее лицо. Чен не пытается привести его в чувства, переворачивает на живот и заламывает руки до хруста, упиваясь чужой слабостью. Тэхен задушенно хрипит, перед глазами темнота, у него болит всё тело от рук альфы. Он поджимает губы, всхлипывая и жмуря глаза.

Чен завязывает ему руки. Тэхен не знает, чем и где он это взял, но по ощущениям это тряпка. Альфа не рассчитывает силы, пережимает нежную кожу до посинения.

— Скольких ты обдурил? — Чен наклоняется к его уху, облизывает мочку и шумно выдыхает. Тэхен дёргается и дёргается, как бешеный. — Чего ты пытался этим добиться? Хватит дёргаться!

Альфа хватает его за шею и вдавливает лицо в постель, лишая воздуха. Тэхен выгибается в спине, пытаясь скинуть с себя тело. Он и сам не понимает, как ещё шевелится.

— Я следил за тобой. Тот альфа, с которым ты трахаешься, тоже очередной?

У Тэхена всё нутро закипает. Он хрипит, мотая головой из стороны в сторону. Чен ловит особый кайф. Это удовольствие в чистом виде.

— Знаешь, как долго я ждал, когда смогу отыметь тебя? Такого гордого, строптивого? Ты думал, что всегда сможешь убегать? — Чен смеётся. Искренне и приглушенно, утыкаясь лбом в теплую шею омеги.

Он шарит руками по его бедрам и засовывает руку в задний карман, выуживая пакетик со снотворным. Тэхен замирает.

— Этим ты накачиваешь всех? — Чен крутит в пальцах пакетик, читая название. — Испробуем это на тебе, детка?

Чен пыхтит, облизывая губы. У него уже в горле пересохло от предвкушения. Штаны давит. Он зубами открывает пакетик с содержимым, хватает Тэхена за щёки, сдавливая до искр из глаз, чтобы открыл рот.

Омега ворочает головой, снова дёргается, но Чену это всё надоело. Он сил не рассчитывает и вообще не думает, когда в очередной раз бьёт Тэхена по лицу. Из носа хлещет кровь на старые простыни. Ким вскрикивает от боли, и Чен этим пользуется. Пихает пальцы в рот, чтобы не закрыл, и наклоняет снотворное к губам.

Шум от выбитой входной двери бьёт по оголённым нервам Тэхена. Шум поднимается с невероятной скоростью, голоса увеличиваются. Через секунду он ощущает лёгкость, и хватает воздух полными лёгкими.

— Тэхен, — родной голос касается самого сердца.

Тэхен всхлипывает, когда слышит Чонгука. Он с трудом открывает глаза, когда его аккуратно переворачивают на спину. Чонгук развязывает ему запястья, и Тэхен кричит, потому что больно. Он так издергался, так извелся, что стёр кожу до крови. Запястья горят, как и лицо. У Чонгука сердце обливается кровью. Тэхен крошечный, у него лицо залито кровью и слезами. Один глаз сильно подбит, поэтому открывается с трудом. Альфе страшно касаться его тела, там может быть ещё больше ран и побоев.

— Чонгук, — Тэхен хрипит, пальцами хватается за руку мужчины и сотрясается в рыданиях. — Не уходи, — он сам тянется к нему, и Чонгук обнимает за плечи.

— Не уйду, солнышко, не уйду. Я здесь и никуда не уйду, — Чонгук целует его холодные посиневшие пальцы, показывая, что рядом.

— Ему нужно в больницу, — говорит один из полицейских, обращаясь к Чонгуку. — Скорая уже здесь.

— Да, конечно, — кивает Чонгук, поднимаясь на ноги, но на Тэхена это производит обратный эффект. Он вскакивает следом, чем пугает Чонгука.

— Не уходи! — умоляет тот, цепляясь за рубашку альфы. Его шатает от головокружения. В голосе столько боли и страха, он срывается на хрипы в мольбе.

— Я не ухожу. Не ухожу, — Чонгук аккуратно подхватывает Тэхена, прижимая к себе. — Тебе нужно в больницу. Я отнесу тебя, хорошо? Поеду рядом, буду держать тебя за руку.

Чонгук несёт Тэхена до машины скорой помощи, потому что иначе никак. Тэхен ведёт себя спокойно, даже не плачет, молчит, но стоит Чонгуку отпустить его руку, он впадает в состояние страха и паники. Они не говорят в дороге до больницы, но Чонгук нежно прижимает его ладонь к своим губам. Тэхена осматривают и ставят капельницу успокоительного, чтобы по прибытии была возможность разлучить их с Чонгуком без истерик и слёз.

Чонгук смотрит на молчаливого Тэхена, не сводит глаз. Чена увезли в полицию, и с этим ублюдком он разберётся позже. Самое главное сейчас — безопасность Тэхена.

Капельница действует, и, когда Тэхена увозят за закрытые двери кабинета, он спокойно выпускает руку Чонгука из своей. Чон замечает, что сюда уже прибыла полиция для дачи показаний. Сердце рвётся на части. Чонгук садится и запускает руки в волосы, ожидая результатов. Ему плевать, что было до. Страх за Тэхена связывает руки, сердце и горло. Чонгуку его так не хватало всё это время в командировке. Он каждую свободную минуту думал о нем, вспоминал, пересматривал фотографии и слушал голосовые сообщения, и пытался понять, почему Тэхен так поступил. Ругал самого себя, что строит из себя обиженного ребёнка. Разлука была недолгой, но казалась такой тяжёлой. Тэхен поселился в его сердце, обжился там основательно, распаковал вещички и развесил украшения. Чонгук такому только рад.

— Чонгук, — альфа отзывается на своё имя, поднимая голову. Он знал, в какую больницу их везут, поэтому совсем не удивлен, когда видит своего друга на рабочем месте. Сокджин выходит к нему. — Ты приехал с Тэхеном?

— Да.

— Сейчас мы свяжемся с его родственниками…

— Я это всё знаю, — отмахивается Чонгук. — Как он? Серьёзные травмы?

— Если смотреть по общей картине, то все в норме, — успокаивает его Сокджин, тяжело выдыхая. — Сотряс лёгкий, ничего страшного, жить будет. На самом теле ушибов нет, кроме стёртых коленей и ладоней. На шее кровоподтёки от удушья, сойдут не быстро, но сойдут. Дискомфорта не причиняют. Лицо придётся латать, но шрамов не останется. Будет, как новенький.

Чонгук облегчённо выдыхает, падая обратно на сиденье.

— К нему можно?

— Он звал тебя. Так что можно. Сейчас у него полиция в гостях, я позову тебя, — бета хлопает Чонгука по плечу в приободряющем жесте.

— Спасибо, Джин. Когда его можно будет выписывать?

— Да хоть завтра. Пусть приходит на обследования только, — Джин не спешит уходить. Он опускается рядом и разминает руками затекшую шею. — Ты с ним хотел нас познакомить?

Чонгук невесело усмехается. Он и правда хотел познакомить Тэхена со своими друзьями, но до этого дойти не успели. Всё поломалось в тот самый вечер.

— Да.

Джин просто сидит рядом какое-то время, не говоря ни слова. Уходит также молча. Через несколько минут Чонгука отводят в палату к Тэхену.

В палате приглушённый свет. Здесь тихо, вся суета из коридора остаётся за дверью. Тэхен лежит, глядя в потолок. Сейчас, когда всю кровь с его лица смыли, Чонгук может увидеть синяки и наливающиеся кровоподтёки. Как горько становится от того, что человечество не придумало ещё укол или таблетку, которые позволили бы забрать чужую боль. Чонгук всё отдал бы, лишь бы это сделать. На Тэхена смотреть до дрожи. У него в голове не укладывается, как вообще можно поднять на него руку? Да на кого угодно… Хотя тут же мозг продумывает перекошенную рожу Чена. По ней Чонгук съездил бы и не раз.

— Чонгук?.. — Тэхен медленно поворачивает голову на шаги, и его губы трогает лёгкая улыбка.

— Привет, — альфа улыбается в ответ, хотя улыбаться совсем не хочется. Хочется кричать. Он садится рядом на стул и берет ладошку Тэхена в свою.

— Спасибо, что приехал, — шепчет едва ли слышно, потому что на большее сил просто нет.

— Разве я мог не приехать? — Чонгук ловит слабую улыбку. Тэхен прикрывает глаза и тяжело сглатывает.

— Я хочу тебе всё объяснить, пока сюда не приехал Чимин и не разнёс всю больницу, чтобы доказать всем, какой я идиот, — Чонгук думает, что если у Тэхена остались силы на шутки, то значит, что всё будет хорошо.

— Тебе нужно отдохнуть, — Чонгук поглаживает его кожу большим пальцем, как и всегда мягкую и нежную.

— Нет. Я хочу всё рассказать тебе о том вечере, когда ты увидел меня и… — дальше не договаривает. И так всё понятно становится. — Мне очень жаль, что всё случилось так, как случилось. Но я не изменял тебе. Клянусь, Чонгук, — Тэхен закрывает глаза, пересиливая себя. Он должен всё рассказать, чувствует, что так всё встанет на свои места. Не знает, как отреагирует Чонгук. — Каждую неделю я хожу по клубам или барам. Прихожу туда и делаю вид, что напился в стельку. Жду, когда какой-нибудь альфа подойдёт ко мне, спросит о помощи, притворится хорошим честным парнем. Это происходит постоянно. Постоянно. Они спрашивают, как у меня дела, нужна ли мне помощь, а потом везут в дешёвые мотели, где пытаются воспользоваться моим телом, пока я в отключке. Я всегда успеваю подсыпать снотворное. А потом… — Тэхен поджимает губы, но тут же шипит от боли, потому что те разбиты. — Потом я беру их телефон и отправляю фото из мотеля их мужьям или жёнам. Или что-то в этом роде.

Чонгук молчит, не прерывает. Тэхен без малейшего понятия, что творится в его голове, и это пугает. Чонгук может встать и уйти в любой момент. Вот даже прямо сейчас.

Но Чонгук сидит рядом. Всё так же держит за руку.

— Скажи что-нибудь, — просит Тэхен, смотря на Чонгука и слабо сжимая пальцами его пальцы.

— Я думаю лишь о том, как всё это время тебе везло, — Чонгук хмурится, поджимая губы. — Если бы что-то случилось? Тэхен, это ведь так опасно…

— Но все они заслужили это!

— Я не спорю, Тэхен, — Чонгук говорит тихо и спокойно, не повышая голоса. — Не спорю, солнце. Но сейчас я говорю о тебе. Ты ведь мог пострадать.

— Чем я лучше тех, кто уже пострадал от их рук? — у Тэхена в глазах слёзы.

— Ты хочешь продолжить этим заниматься? Если да, то уверяю, я собираюсь стать твоей тенью. Ехать следом за такси, на котором тебя увезут, и стоять под дверью номера, куда очередной ублюдок затащит тебя, — альфа выглядит более, чем серьезно.

Тэхен не верит своим ушам. Он жмурится, пытаясь незасмеяться. Это нервное. Чонгук правда сделает это? Отчего-то сомнений нет.

— Что смешного? Я серьезно говорю, — Чонгук и сам улыбается. — Тэхен, я не могу запрещать те или иные вещи. Не буду врать, что искренне надеюсь на то, что ты перестанешь этим заниматься, потому что это опасно, но если нет, то я буду рядом.

Тэхен аккуратно поворачивается на бок, чтобы лучше видеть альфу. Он сам тянется за его рукой, прижимает к своей побитой щеке, ему совсем не больно, и прикрывает глаза.

Он выглядит спокойным сейчас. Чонгук знает, что его накачали успокоительными, оно и к лучшему. Вряд ли у них получился бы этот разговор.

— Я, кажется, люблю тебя. Что будем с этим делать? — тихо-тихо спрашивает Тэхен.

— Кажется, я тебя тоже, — в той же манере отвечает альфа. Он двигает стул ближе и кладет голову на подушку. Тэхен слабо смеётся, открывая глаза.

— Как ты будешь меня целовать? Губы ужасно болят, — жалуется он. Чонгук смотрит на его разбитые губы и тяжело выдыхает. Если бы он знал.

— У тебя есть ещё куча мест, куда я могу целовать тебя, пока твои губы заживают, — уверяет Чонгук. Тэхена такой ответ более, чем устраивает. — Почему ты начал этим заниматься? Когда?

— Ты можешь лечь со мной?

— Тогда Чимин выкинет меня в окно.

Тэхен смеётся и двигается в сторону капельницы, не терпя возражений. Чонгук знает, что спорить бесполезно, да и не очень хочется. Альфа скидывает обувь и забирается на койку. Тэхен тут же ныряет под его руку, пряча лицо в теплой шее. Лицо немного болит, но это все глупости. Вот так спокойно, так очень-очень хорошо. Чувство защиты и бесконечного комфорта накрывает с головой. От Чонгука приятно пахнет, его объятия ощущаются самыми родными и необходимыми.

— Это сложнее, чем кажется, Чонгук, — начинает Тэхен, он пальчиками проводит по шву на рубахе альфы и тихо выдыхает. — Знаешь, омегам действительно трудно живётся. Я уже молчу про женщин. Неважно, кто она: альфа, бета или омега. Мы постоянно живём в страхе. Домой возвращаемся с баллончиком или ключами в руках. В лифт с кем-то зайти страшно. Если я вижу, что рядом стоит девушка, то всегда пропускаю ее вперёд, не входя. Знаю, как это страшно. Все эти сальные шуточки по поводу задниц, пухлых губок и всё такое. Это заставляет чувствовать себя таким униженным. Это не комплименты. Вовсе нет. Это отвратительно. Каждый… — Тэхен переводит дыхание. Чонгук может почувствовать, как сильно тело омеги напряжено. — Каждый альфа делает это. Шлёпает тебя по заднице, лапает твою талию, нарушает личное пространство… Просто потому! — Тэхен всхлипывает от бессилия и злости. Чонгук не перебивает. Он знает всё, что скажет Тэхен. — Просто потому, что они думают, что им это дозволено, — он замолкает на какое-то время, прижимаясь к Чонгуку ближе и выдыхая всю ярость. — Когда я был на первом курсе, то среди студентов начало гулять одно видео. Оно было с вечеринки. Кто-то отправил его по общей рассылке. Его получили, кажется, все. На нём была группа альф, — Чонгук сжимает руку в кулак, догадываясь, что следует дальше. Он и сам прикрывает глаза, стискивая зубы. — И моя однокурсница. Девушка. Тоже альфа. Она была сильно пьяна, чем они воспользовались. Их было шесть, и все они воспользовались ею. Её обвинили в этом, ведь она была не против, раз не сказала «нет». Да и к тому же напилась. Значит, сама хотела, сама просила. Дело замяли. Преподаватели, до которых дошло это видео, сделали вид, что ничего не знают. Я был знаком с той девушкой, но мы не общались. Говорили иногда об учебе и вместе сидели на психологии. Но мне было страшно за неё, обидно до слёз. Это мог оказаться, кто угодно. Я или Чимин, или кто-то из наших друзей. После того видео она исчезла. Я пытался связаться с ней, чтобы… — тихий вздох сожаления, от которого у Чонгука бегут мурашки. — Чтобы просто побыть рядом и выразить свою поддержку. Но ничего не вышло. Она пропала. Тогда я пошёл в клуб. На меня разлили коктейль, и какой-то альфа подумал, что я пьян. Он начал лапать меня, пытаться посадить в такси, предлагал помощь. Я убежал оттуда сломя голову. А потом всю ночь думал и думал. И додумался, что если правительство не может обеспечить нашу безопасность, то это сделаю я. Хоть на один чертов процент, но сделаю. Я нашел на форумах много информации. Таких, как я, тысячи по всему миру. Там я узнал, где достать снотворное, какую дозу надо на взрослого мужчину, как разблокировать запароленные телефоны, да и вообще, что нужно делать.

— Что Чен хотел от тебя? — Чонгук поглаживает худую сгорбленную спину, чувствуя, как Тэхен расслабляется в его руках. Эта тема для него болезненная, но он живёт в этом, сталкивается каждый день и борется.

— Кажется, он был дружком кого-то из альф, кто попался мне. Он сказал, что следил за мной, чтобы отомстить за всех тех, кому я испортил жизнь. Не хотел убивать, а просто хотел.

Чонгук знал, что Тэхен яркий, смелый ураган. Но он даже на одну сотую не представлял, сколько же храбрости и отваги в этом человеке. Безрассудства там тоже, конечно, с лихвой. Но сколько же в Тэхене жажды справедливости, честности и свободы! Это уму непостижимо.

У Чонгука язык не поворачивается назвать его «своим смелым мальчиком». Потому что Тэхен не его. Он свой собственный. Потому что Тэхен — не мальчик. Он — мужчина. Он — омега. И он безумно хочет человеческого отношения ко всем женщинам и омегам.

— Мне очень жаль, Тэхен, — искренне и от всего сердца говорит Чонгук. Ему действительно очень и очень жаль. — Прости, что пропал и оставил тебя с мыслями о том вечере…

— Не нужно, Чонгук. Я понимаю, как это выглядело со стороны. Наверное, я бы поступил так же, как и ты. Просто сейчас я очень рад, что ты здесь со мной, — Тэхен бормочет устало. У него болит тело, но с Чонгуком боль уходит на второй план.

— Позволишь остаться с тобой намного дольше, чем сейчас?

— Я собираюсь этого требовать, — серьезно говорит Тэхен, хмуря брови. — И мне нравится, что зовёшь меня солнышко. Ты можешь говорить это чаще?

— Конечно, — Чонгук расплывается в улыбке, он целует омегу в лоб и слегка наклоняется к его уху. — Солнышко.

— Скажи это ещё раз.

— Солнышко.

***

Чимин устроил настоящий фурор. Успокаивали всей больницей. Он едва ли сдерживался, чтобы не добить Тэхена. После перешёл на Чонгука. Ну просто потому, что захотелось, на Тэхена орать было жалко. Чонгук еле удержался от смеха, Тэхен щипал его и хмурил брови, молча говоря «только посмей заржать, и ты будешь в чёрном списке Пак Чимина, а из него ещё никто не выбирался живым».

Пак Чимин ушел из больницы только под утро, громко матерясь на своего друга. Тэхен лез обниматься и сюсюкаться, но даже это не прокатило. Чимин, конечно, обнял в ответ, но пообещал хорошенько врезать, как только Тэхен оклемается.

— Он забавный, — говорит Чонгук, смотря на уходящего Чимина, который всё ещё показывал им средний палец правой руки.

— Он само очарование. Ты привыкнешь.

Сокджин пришел к обеду с новостями, что им можно ехать домой. Прописал Тэхену лечение, назначил им «свидание в том же самом месте» через неделю и убежал по делам, вливая в себя литры кофе.

— Я хотел предложить тебе остаться у меня на то время, пока ты будешь восстанавливаться, — говорит Чонгук, сидя на койке, пока Тэхен переодевается в свою чистую одежду, привезённую Чимином.

Чонгук знает, о чем просит. Тэхен любит его квартиру по нескольким причинам: там он может гулять чуть ли не голым, и это определенно радует всех обитателей квадратных метров (самого Тэхена и Чонгука). Второй причиной является сам Чонгук. Тэхен до трогательности любит засыпать и просыпаться с Чонгуком, завтракать и ужинать, смотреть фильмы после тяжёлого рабочего дня, гулять в парке перед сном и принимать ванну вместе. Эти моменты делают его счастливым. Третья причина: кролики в виде Чимина и Юнги, которые оккупировали их совместную квартиру. Кажется, альфа Пака там вообще уже прописался. Чимин Тэхена любит всем сердцем, но он радовался куда больше самого Тэхена, когда тот стал проводить всё свободное время у Чонгука.

— Ты действительно этого хочешь? — Тэхен подходит к Чонгуку и кладёт руки на шею, обвивая.

— Больше всего на свете. А ты? — Чонгук обнимает в ответ за талию, притягивая к себе, чтобы уткнуться лицом в живот омеги и вдохнуть истинный аромат.

— Я тоже, — Тэхен глупо улыбается, не в силах сдержаться. Он так сильно скучал по Чонгуку всё это время.

— У меня начался отпуск. Я буду заботиться о тебе.

— Ого. А наденешь сексуальный костюмчик медсестры?

— Издеваешься? — Чонгук щурит глаза, стреляя в Тэхена наигранный подозрительный взгляд.

— Совсем немного.

Сейчас, когда успокоительные перестали действовать, Тэхен держится хорошо. Ещё утром к нему приходил психолог, чтобы поговорить и понять состояние омеги, нужно ли будет его перенаправлять к психотерапевту после случившегося. Врач тогда сказал, что будет ждать Тэхена через неделю.

По дороге из больницы они заезжают к Тэхену с Чимином, чтобы взять необходимые вещи для дальнейшего проживания. Чимин к тому времени остыл, поэтому курицей-наседкой ворковал над Тэхеном. Даже чай им налил с тортом. Получше познакомился с Чонгуком. Тэхена тянуло ржать, потому что Пак никак не мог скрыть ту прущую радость от того, что теперь они с Юнги тоже могут пожить вместе какое-то время. Чимин обещал, что будет приезжать так часто, что станет третьим сожителем.

По дороге домой они заезжают в аптеку, где покупают всё из списка Джина. Тэхен расслабляется. Сейчас он не думает о будущих разборках с полицией и Ченом. Ему не хочется тратить на это силы. Вчера полицейские говорили с ним и сказали, что будет заведено дело, они свяжутся, как только это будет нужно. В больнице сняли побои. На этом и разошлись.

У Чонгука, как и всегда, чисто. Чемодан не разобран. Так и стоит одиноко в спальне. Чонгук просит его располагаться и пойти отдыхать, пока он займётся обедом. У Тэхена свои планы. Он подходит к альфе со спины, крепко обнимает и шершавыми губами с коростами от крови целует в шею.

— Давай просто закажем что-нибудь и примем ванну вместе? Пожалуйста. Я так соскучился, — Тэхен шепчет, прикрывая глаза и прижимаясь ещё ближе.

Чонгук не может отказать. Тэхен ласковый, теплый и соскучившийся. Он и сам скучал не меньше.

— Тебе ванну принимать запретили, — Чонгук разворачивается к Тэхену лицом, и тот сразу недовольно куксится от его слов. — Ну ты же не ребенок. Давай примем быстрый душ? Потом я смажу твоё лицо, ты выпьешь лекарства, и мы сделаем солёный попкорн, о котором ты говорил всю дорогу.

У Тэхена начинают светиться глаза от радости.

— Что мы будем смотреть? — Чонгук знает, что это вопрос с подвохом. Тэхен обожает все фильмы о юном волшебнике.

— Мы будем смотреть про мальчика, который выжил. Пойдет?

— Про меня что ли?

Тэхен тихо смеётся. Он притягивает Чонгука к себе и невесомо чмокает в губы, потому что уж очень хотелось это сделать.

Тэхен счастлив. Чонгук делает его счастливым. Они, как и было обещано, принимают совместный душ, едят заказную еду, делают попкорн и окунаются в мир магии и волшебства. Впереди ещё бесконечное количество таких совместных вечеров, где Чонгук бережно держит Тэхена в своих руках, целует в ладони и получает ответную любовь.

Впереди у них много работы. Тэхен медленно, но верно переехал к Чонгуку, и никто из них не был против этого.

Через неделю после выписки у Тэхена появились признаки посттравматического стрессового расстройства. В больнице его направили к психотерапевту, который после сеанса сказал Чонгуку, что у Тэхена тревожный тип. Альфа совсем не удивился, он ждал этого, на самом деле.

Чонгук был рядом всё время. Лечение не заняло много времени, около двух месяцев. Тэхен справлялся отлично, оставляя все страхи и тревожности за спиной. Он учился разным техникам, и Чонгук во всём его поддерживал, много спрашивал и говорил. Ночами Тэхен прижимался ближе, он много не спал, просто лежал рядом. Иногда ему снились кошмары, и Чонгук просыпался от скулежа и тихого плача. Будил омегу, крепко обнимал, называл излюбленным «солнышко», говорил, что рядом, что они дома и в безопасности, что его больше никто не тронет. Тэхен успокаивался, а иногда так и оставался лежать до самого утра. Но такое происходило редко.

Чонгук замечал, что иногда Тэхен в какой-то момент мог без причины начать нервничать, словно бы страх окутывал его с ног до головы. Тогда альфа всегда брал его за руки и старался говорить, говорить и говорить.

Спустя два месяца всё встало в норму. Тэхен вновь вернулся в привычное русло, начал спать сладким сном, перестал бояться и волноваться, перестал прокручивать в голове все те события, перестал закрываться в ванной комнате каждый раз, когда шел туда. Комплексное лечение действительно ему помогло.

Тэхен выдохнул.

Но вдохнул обратно, когда Чонгук сказал, что очень хочет познакомить его со своими друзьями. Тэхен помнит, как Хосок встретил его в последний раз, когда они виделись, и становилось как-то погано на душе. Чонгук не давил, но Тэхену и самому хотелось этого. Было интересно увидеть друзей Чонгука, с которыми он уже несколько лет идёт рука об руку.

В тот вечер всё прошло замечательно. Хосок обнимал его, извинился за те злые взгляды, и Тэхен не мог обижаться на него. Особенно тогда, когда тот подкидывал ему в тарелку свои кусочки моцареллы. Стало легче, когда Тэхен понял, что уже вообще-то знаком с Джином (пусть и не в самых лучших обстоятельствах) и Хосоком. Намджун улыбался ему во весь рот и травил такие байки, от которых Тэхен намеревался рыдать от смеха.

Друзья Чонгука оказались самыми настоящими невыносимыми засранцами, и Тэхен не смог не полюбить их. Чонгук улыбался весь вечер, целовал его на виду у всех, вызывая у самого омеги только восторг.

А через месяц Тэхен заявил, что хочет познакомить Чонгука с родителями. Тогда настала очередь альфы вдыхать и ловить панику одними глазами.

Тэхен вовсе не удивился, когда родители тоже оказались под чарами его любимого мужчины.

Жизнь шла своим чередом. Маленьким и счастливым. Теперь Чонгук возвращался домой не в свою квартиру, а в их.

В ванной комнате стояли две зубные щетки. Классические гель и шампунь альфы потеснились с различными уходовыми баночками Тэхена. И всё стало общим. Тэхен уж очень сильно полюбил гель для душа Чонгука.

Полки в шкафу больше не были пустыми, потому что вещей у Тэхена оказалось много.

Их маленькое счастье было в утреннем кофе, в ленивых поцелуях на диване вечером, в жалобах соседей на слишком громкие стоны, в одном геле для душа на двоих и в ласковом «солнышко» с яркой улыбкой.