Список желаний (СИ) [Нейромантка] (fb2) читать онлайн

========== Перевод ==========

— Сил моих больше на вас нет! — вздохнул декан художественного факультета, после того как оба его талантливейших студента: Агацума Соби и Кайдо Кио заявили, что переводятся на заочное и переезжают в другой город.

Они никогда не отличались особой организованностью и постоянно опаздывали со сроками — Соби мог пропадать месяцами, но потом приносил такой шедевр, что профессор сразу прощал ему все. А Кио, хоть и был более обязательным, работал на хорошо оплачиваемой работе, которая требовала почти все его свободное от учебы время, что не могло не сказываться на выполнении домашних заданий в срок.

Декан хотел, чтобы они приняли участие в предстоящей выставке и очень на них рассчитывал, и вот, словно гром среди ясного неба — перевод. А он-то уже успел заочно записать этих двоих в свои активы, но теперь, похоже, придется извиняться и оправдываться перед организаторами выставки… Профессор ещё раз печально вздохнул и поинтересовался наугад:

— А почему вдвоем и в один город? — мужчина нахмурился и подозрительно на них посмотрел. — Вы, что, встречаетесь?

Кио поднял голову и заблестел своими фиолетовыми глазами.

— Да, встречаемся, — в голосе не было вызова или желания чего-то доказать. Простая констатация факта: они — пара, поэтому и переезжают вместе.

Профессор закашлялся, стараясь скрыть смущение: все-таки он слегка переступил грань приличия и влез не в свое дело. Теперь предстояло извиниться и заодно попробовать переубедить молодых звезд живописи, уговорив их остаться. Молодые люди внимательно его слушали, кивали и улыбались, но никакие красивые речи декана, лесть, скидки и льготные условия обучения, не заставили их изменить своего решения.

Вежливо отказавшись от всех заманчивых предложений, Кио и Соби побыстрее откланялись, сославшись на завтрашний рабочий день и оставили профессора наедине со своими грустными мыслями и разбитыми надеждами. А им ещё предстояло забрать из своих квартир оставшиеся вещи.

Они взяли в аренду на день небольшой грузовичок и сейчас сидели в его кабине, перед пунктом проката, удивленно поглядывая друг на друга.

— Это на самом деле происходит… — Кио удивлённо уставился на Соби, поворачивающего ключ в замке зажигания, — мы перевелись и переезжаем насовсем… И живём вместе, и работаем вместе, и наконец — официально встречаемся…

— Мне до сих пор иногда кажется, что все это сон. — Соби взглянул на него, потом перевел взгляд на зеркало и включил заднюю передачу. — А у тебя дома еще много добра осталось?

— Не особо. Я же знал, что останусь в том городе больше, чем на месяц. Картины отправил, как и все свои рисовальные принадлежности. Кое-что из одежды осталось зимней, так что давай сначала к тебе, а потом и мои пожитки заберем.

— Хорошо, — согласился Соби, аккуратно выезжая на дорогу. — Совсем не похоже на спорткар… Адрес-то прежний?

— Конечно, я же не переезжал. Надеялся, что может ты когда-нибудь вернёшься ко мне… — последнее было сказано почти шепотом.

— Прости, — грустно улыбнулся ему Соби. — Я был слишком зациклен на Сеймее, чтобы думать о ком-то еще.

— Не извиняйся, я понимаю, — Кио похлопал его по ноге. — Когда любишь, никого и ничего не видишь, все замыкается на одном человеке.

— А ты даже не пытался с кем-то встречаться?

Соби понимал, что у него нет особого права ревновать Кио: тот его любил столько лет, ждал и надеялся, а он сходил с ума по Аояги Сеймею, а потом уже и по его брату — Рицке, так как подсознательно путал одного с другим. Но теперь, когда у Рицки есть девушка, а Сеймей мертв, просто хотелось знать — пытался ли Кио справиться со своими чувствами, пробовал ли начать новые отношения.

— Нет, — спокойно ответил Кио, — я не умею любить одного и встречаться с другим.

Оставшуюся дорогу они молчали. Задумавшийся Соби размышлял о странностях жизни. Вот так вот просто и, в то же самое время, так обличающе: Кио хранил свои чувства и не разменивался по мелочам в бесплодных попытках забыть. Просто жил и ждал, а может просто жил, устав ждать, но вселенная, пусть и с задержкой в несколько лет, его услышала. Именно напарник того самого Рицки, со своей девушкой, свели их вместе. Жизнь иногда преподносит неожиданные подарки, не правда ли?

Если бы не тончайший слой пыли, можно было бы сказать, что в квартире Соби царил почти идеальный порядок. В ней все оставалось по прежнему: мебель и мольберт на старых местах, и окно приоткрыто, совсем как раньше. Не смотря на запрет хозяина квартиры, Соби по прежнему втихаря курил у себя в комнате, и от постоянных проветриваний в квартире всегда царил холод.

— А сигаретами не пахнет, непривычно даже, — улыбнулся Кио, рассматривая комнату. — У меня это помещение настолько ассоциируется с тобой в переднике, завязанными волосами в хвост, запахом масла и ментоловых сигарет, что мне кажется, что мы перепутали квартиры…

Соби подошел и обнял его со спины.

— Да, столько мы тут с домашками просиживали… — он тоже задумчиво оглядел комнату. — Смотрю и понимаю, что эта квартира, как и воспоминания, должна остаться в прошлом, которое мне совсем не хочется ворошить. Теперь все совсем по-другому.

— Даже спорить с тобой не буду, — засмеялся Кио. — Действительно, много разного эта комната навевает, но теперь мы вместе и эта комната больше не нужна.

— Вместе… — хмыкнул Соби, поправив очки, — такое короткое слово, а сколько всего обозначает… Что-то я полюбил короткие, емкие слова, которые описывают много эмоций, ощущений, пониманий.

— Как, например, «приятно»? — поинтересовался Кио, запрокидывая голову и смотря на него снизу вверх. — Или «тепло»?

Соби наклонился и поцеловал его в губы.

— Или «мягко», — шепнул он, проводя языком по нижней губе Кио.

— Может все эти приятные перечисления и демонстрации продолжим вечером? — предвкушающе улыбнулся ему Кио. — А то мне слишком нравится сам процесс и мы можем не успеть перевезти вещи.

— Ну, пять минуток-то можно, — хитро улыбнулся Соби, — иногда нужно себя баловать.

— И то верно, — согласился Кио, повернулся к нему лицом и притянул за лацканы пальто, — особенно тогда, когда твой парень так сногшибательно целуется.

Они были вместе всего лишь неделю и каждое прикосновение, поцелуй, объятие были особенно яркими и запоминающимися. Кио старался не давить и не торопить, позволяя Соби самому определиться насколько тесным должен быть их контакт. Держать себя в руках было непросто, но пока что у него получалось. Он считал это самым оптимальным вариантом, так как не знал, насколько Соби готов к чему-то большему. Кио всячески поддерживал любую инициативу со стороны Соби, но старательно себя контролировал, чтобы не поспешить, всколыхнув болезненное прошлое.

Они собрали картины и вынесли их в грузовичок. Книги, краски и кисти сложили по коробкам, упаковали оставшуюся одежду и разные мелочи. Вдруг Соби спохватился: он забыл о своей любимой турке* и сковородке! И сразу же умчался на кухню проводить ревизию. Кио только посмеивался, заматывая за ним в пленку разноцветные кружки, баночки для приправ, расписные палочки, керамические емкости для запекания всевозможных блюд — так набралось еще несколько коробок.

— Ну, вроде все? — измотанный Кио посмотрел на Соби. — Хочу домой и поесть, а то мы с самого утра на ногах и даже не позавтракали, благодаря кому-то.

— Я не ем по утрам, — виновато улыбнулся Соби.

— Пора менять такие нездоровые привычки, — прищурился Кио. — Я могу смириться с сигаретами, но вот с отсутствием завтраков — нет!

— Это просто потому, что я вкусно готовлю, — парировал Соби.

— Не только поэтому. — фыркнул Кио. — Надо заботиться о своем здоровье, понял?

— Ты говоришь как пенсионер, — улыбнулся Соби, опуская ключи от квартиры в почтовый ящик.

— Я говорю как тот, кому не плевать на здоровье своего парня, — припечатал Кио и показал язык.

— Хорошо, мой парень, я попытаюсь научиться завтракать, — примирительно заявил Соби и обнял нахохлившегося Кио. — Мне нравится, что ты заботишься и беспокоишься обо мне. Даже твое ворчание и нотации звучат как музыка. Я просто к такому не привык, извини.

— Понимаю, — проворчал тот, забираясь руками под расстегнутое пальто и обнимая Соби. — Ну что, быстренько ко мне и домой?

— Ага, — согласился Соби. — Еще одно слово — «домой».

— О, да, — Кио посмотрел на Соби и потянул его за пальто вниз.

Соби лишь улыбнулся и нагнулся, чтобы Кио мог его поцеловать. Все же разница в росте была достаточно ощутимой — порядка двадцати сантиметров. Кио был стройным, миниатюрным и хрупким на вид, как настоящий художник. Сам Соби тоже не отличался плотным телосложением, просто был выше, что создавало сложности Кайдо, когда он хотел его обнять или поцеловать.

Кио даже однажды заявил, что начнет носить каблуки и обувь на высокой платформе, но, увидев реакцию Соби, поспешно сменил тему и никогда больше ни о чем подобном не заикался: с этого фантазера станется превратить его в модель, напялив чулки-каблуки и нарисовать — это очень даже в его стиле. Но, по правде говоря, если бы Соби действительно попросил, Кио бы не смог отказать, это уж точно. Не такая уж и большая цена, чтобы порадовать любимого человека.

Кио собрался в рекордные сроки: на то, чтобы упаковать оставшиеся вещи ушло всего лишь полчаса. Пока Соби раскладывал коробки в кузове, он забежал к хозяйке квартиры чтобы отдать ключи и забрать свой залог. Хозяйка была расстроена: ей не хотелось терять такого надежного и приятного квартиранта, однако от души пожелала ему удачного пути и счастья в личной жизни.

— У вас, наверно, очень милая девушка, — предположила женщина.

— Очень, — закивал головой Кио, — высокая, красивая, умница… Готовит — пальчики оближешь, рисует шедевры, и меня гоняет, чтобы дома было чисто.

— Вот же вам повезло, Кайдо-сан! — восхитились женщина.

— Однозначно мне повезло, — широко улыбнулся Кио. — Я ее люблю уже несколько лет и ждал все это время, пока выпадет шанс встретиться вновь и быть вместе.

— Как в фильмах… — всплеснула руками женщина и пожелала любви, счастья и много детишек.

— Благодарю вас, — Кио учтиво поклонился на прощанье и вернулся к Соби.

— Нам пожелали счастья и много детишек, — заржал он, пристёгивая ремень безопасности.

— Интересный рецепт счастья, — ухмыльнулся в ответ Соби. — Она решила, что я девушка?

— Ну, я не стал разубеждать милую женщину и ломать ей видение мира, уж извини, — пожал плечами Кио без тени сожаления. — Если бы ты был девушкой, то был так же красив как и парень. Так что я даже не соврал ни капельки: высокая, прекрасная блондинка, хорошо готовит, талантливая художница… Всё это правда.

— Боже, сколько у меня положительных качеств, — улыбнулся Соби. — Что же мне этого раньше никто не говорил?

— А раньше меня не было, потому и не говорил… — нагло заявил Кио и немного покраснел от собственных слов.

— И это тоже правда, — тепло посмотрел на него Соби и поправил очки. — Ну, что, домой?

— Домой! — радостно вскрикнул Кио. — Рули!

В дороге они молча слушали музыку. Соби снова о чем-то размышлял, иногда тихонечко подпевая исполнителям, а Кио смотрел вперед через лобовое стекло и, по обыкновению, думал о любимом. Жаль, что у них не было лишнего часика сегодня, а то можно было бы сходить погулять по знакомым дорожкам парка, поесть мороженного, которое он так любил, пофоткаться… но их ждало много работы на кухне и задерживаться было нельзя.

С появлением Соби, празднеств и свадеб в гостинице Иваи-сан, где он теперь работал, стало в разы больше. Соби всегда было присуще необычное видение мира и неповторимый стиль в творчестве — его картины завораживали сочетанием красок и четкостью форм. Незаурядный талант во всей красе проявился и в декорировании блюд, оформлении зала, выборе ингридиентов. Благодаря ему обычные празднования превратились в неповторимые сказки, героями которых становились молодожены и приглашенные. Каждое такое мероприятие было уникально в своем роде и желающие выстроились в длинную очередь заказов — огромное количество людей хотело окунуться в волшебство, создаваемое Агацумой Соби.

Кио, который отучился с ним целый год и провел рядом бесчисленное количество часов, рисуя свои картины в его накуренной комнате, оказался в правильное время и в правильном месте. Ему не надо было объяснять, почему Соби выбрал именно этот оттенок или же то блюдо. Кайдо, ещё много лет назад, успел прикоснуться к процессу создания волшебства и основные правила были ему известны, поэтому для Кио не составляло труда заканчивать за Соби фразы или подавать ему необходимые образцы, которые выделят или, наоборот, скроют определенные детали, чтобы общая картина предстала во всей красе.

Его смело можно было назвать идеальным ассистентом для гениального художника, поэтому его перевод из официантов в помощники Соби был неизбежен, и не только потому, что Ивая-сан хорошо умела видеть идеальные тандемы, но и потому, что он сам этого хотел. С самой первой встречи в университете, когда Кио увидел высокого парня в очках, с забинтованной шеей и длинными пшеничными волосами, завязанными в хвост, Соби неизменно присутствовал в его жизни. Сначала в мыслях, на общих занятиях, когда он мог исподтишка любоваться прямой спиной, плечами, обтянутыми рубашкой и волосами, красиво спадающими волной по позвоночнику, а потом уже непозволительно близко — у него дома, в той ледяной комнате с вечно приоткрытым окном.

Кио так и не понял, в какой именно момент времени он полюбил Агацуму Соби, казалось он был в его жизни всегда. А потом он узнал совсем другого Соби — вещь, принадлежащую монстру по имени Аояги Сеймей.

— Что ты хочешь на ужин? — этот повседневный вопрос возвратил Кио в счастливое настоящее и он радостно улыбнулся.

— Что приготовишь, то и съем. У тебя любое блюдо вкусно получается.

— Совсем ничего эдакого не хочется? — удивлённо поинтересовался Соби, даже не подозревая насколько слово «эдакое» в фантазиях Кио не связано с едой.

— Ну, если ты готов часами стоять у плиты, вместо того, чтобы выспаться перед марафоном, который нам завтра предстоит, то давай что-то эдакое, на твое усмотрение, — хитро улыбнулся тот.

— Мда, что-то я размечтался… — хмыкнул Агацума. — Может тогда рисовый омлет будем считать за эдакое в этот раз?

— Договорились, — легко согласился Кио и они опять замолчали: грузовичок уже подъезжал к городу и увеличившийся поток машин требовал повышенного внимания от водителя. По радио заиграла любимая песня Кио, на него вновь нахлынули воспоминания и он замер, уставившись остановившимся взглядом на приборную панель…

Кио не знал Сеймея лично, но зато отлично помнил каким был Соби в то время: лихорадочно блестящие глаза, безоговорочное повиновение коротким фразам по телефону, после которых он бросал всё и убегал из квартиры, а Кио оставался дорисовывать и ждать в одиночестве. Вся жизнь Соби была подчинена желаниям Сеймея, он был поистине прекрасной игрушкой для удовлетворения садистских наклонностей жестокого подростка и манипулятора: идеальный раб, готовый умереть по приказу. Это не на шутку пугало Кио и только лишний раз доказывало, что его романтические чувства никогда не будут взаимными, пока жив Аояги Сеймей.

А потом Соби просто испарился из квартиры, университета и жизни Кайдо Кио. Непонятным образом Соби все же сдавал свои работы и его переводили на другой курс, но Кио его больше не видел и понял, что неравное сражение за любовь Агацумы Соби проиграно окончательно. Да и кто такой Кайдо Кио по сравнению с самим Сеймеем?! Да никто. Просто влюбленный парень, который пару раз с горя хотел нажраться таблеток и прекратить агонию, прекрасно понимая, что Агацуму любить бесполезно. Родители записали Кио к психоаналитику и тот прописал успокоительное, которое даже слегка помогало. Через два года Кио смирился, что, наверное, всегда будет любить этого сумасшедшего мазохиста, который рано или поздно умрет от руки своего безумного хозяина.

Однако, внезапно назначенная встреча изменила течение его жизни. Синеволосая девушка по имени Нагиса, а по совместительству — девушка нынешнего напарника младшего брата Сеймея — Рицки, рассказала ему новость — Аояги Сеймей мертв. Соби тоже какое-то время был напарником этого мальчика в прошлом, когда Кио и Соби были студентами. Они все четверо, включая Аояги Сеймея и нынешнего напарника — Акаме Нисея, были воспитанниками закрытой школы, про которую Кио мало что знал. Там были странные правила и соглашения о неразглашении.

Оказалось, что Соби из этой школы выпустился, Рицка теперь учится вместе с Нисеем, а Сеймей мертв. Нагиса намекнула, что с Соби произошли кардинальные изменения, которым, в свое время, положил начало именно младший брат Сеймея, совсем на него не похожий: заботливый, понимающий и категорически не приветствовавший жестокость. Именно Рицка начал долгий процесс по возвращению искалеченной души Соби в нормальное состояние, потом помогли Нагиса с Нисеем, и Соби смог отомстить своему многолетнему мучителю — впервые не подчинился его приказу.

Насколько Кио понял, Аояги Сеймей сам выбрал смерть, потеряв контроль над своей единственной игрушкой в лице Соби. Похоже были ещё какие-то причины, но девушка о них не имела права распространяться. Одним словом, Акаме Нисей после похорон Сеймея повлиял на Соби, а Нагиса при встрече шепнула Кио, где найти блондина, и посоветовала хотя бы попробовать.

Решив использовать свой последний шанс, он бросил все: квартиру, учебу и хорошую работу. Уехал в другой город, устроился работать за гроши помощником официанта, главное — поближе к Соби. Перевелся на кухню и стал его помощником, чтобы быть рядом и своим постоянным добрым отношением хотя бы сгладить кошмарные воспоминания о ненормальном садисте Сеймее, оставившем после себя в подарок вырезанную ножом колючую проволоку и слово «Вeloved» на шее Соби.

Выглядел этот «автограф» поистине ужасно: как клеймо, которое ставят рогатому скоту, и вечное напоминание о том, что Соби был вещью Аояги Сеймея. Кио раньше никогда не видел надписи: Соби всегда тщательно забинтовывал свою белоснежную шею. Долгое время Кио считал, что это элемент стиля — Соби же художник, а художники живут в своем мире и одеваются экстравагантно. Но в то утро в гостинице, когда блондин вышел из душа и не успел одеть майку, а полотенце еле прикрывало надпись, у Кио перехватило дыхание от ужаса и возмущения: какой человек в здравом уме сделает такое?! Только садист и социопат, коим и был Аояги Сеймей.

И вот как себя вести с человеком, который пережил такое и только что стал твоим парнем? Наверное осторожно и предельно корректно, даже несмотря, что хочется всего и сразу. Кио в очередной раз вздохнул, запихнул свои желания и фантазии в долгий ящик и посмотрел на Соби.

— Ещё долго ехать?

— Почти приехали. — улыбнулся ему Соби и Кио, в очередной раз, похвалил себя: ради такого, как Соби, можно и подождать…

Комментарий к Перевод

*турка - небольшой суженный кверху металлический сосуд с длинной ручкой для приготовления кофе.

========== Пуховое одеяло ==========

— Блин, мы не успеваем… — чертыхался Соби, быстро раскладывая украшения по тарелкам, которые сразу же уносили официанты.

— Соби, всё хорошо, мы не опаздываем ни разу, — снова повторил как мантру стоящий рядом Кио, торопливо нарезающий фрукты тонкими пластинками.

— Вот ты всегда такой: сам спокоен и меня успокаиваешь, — ворчал Соби, не сбавляя темпа и прикидывая сколько ещё порций осталось украсить. — Как тебе это удается?

— Годы тренировок, — засмеялся Кио и замолчал, не мешая главному декоратору свадебных столов творить.

Тяжеловато работать всю неделю на износ. За пять дней они организовали и провели три огромных свадьбы. Спали часа по три, даже не уходя домой: хозяйка гостиницы Ивая-сан выделила несколько номеров для персонала, куда они приходили, принимали душ и сразу валились на кровать, чтобы через несколько часов подняться, и повторить заученный алгоритм сначала.

Кио вздохнул. Грех, конечно, жаловаться: работа есть и зарплату обещают поднять, да и начальница в них души не чает. Наверно всё потому, что они только что с Соби съехались, и их в общем доме переночевали лишь пару ночей, нормально не успев обустроится из-за вечной нехватки времени. Замечательную Иваю-сан подводить было нельзя, но столько всего нужно было сделать дома, вместо того, чтобы вкалывать как проклятым.

Поэтому приходилось просто выдыхать, не кипятиться самому, и успокаивать Соби, который любил позаниматься самобичеванием из-за своего перфекционизма. А также медленно и верно отучать от жизни работой и приучать к мысли, что теперь у него есть парень, которому тоже надо уделять время, и обязательно — вне работы.

Кио вознамерился выпросить у Иваи-сан два выходных: он наконец-то хотел поспать в одной кровати с любимым и купить большое пуховое одеяло — в их квартире было прохладно, а поддерживать тепло было особо некогда: они работали больше, чем находились дома. Улучив момент, когда одну смену блюд уже вынесли, а вторая еще стояла на столах кухни, а Соби отправился покурить, он бросился искать работодательницу.

— Ивая-сан! — запыхавшийся Кио, оббегавший всю гостиницу в поисках хозяйки, ввалился в кабинет и ждал, пока дыхание придет в норму, чтобы нормально поговорить.

— Кио?! — удивилась начальнца и отложила бумаги. — Что-то случилось?!

— Да, Ивая-сан! — широко улыбнулся Кио. — Острая нехватка парня случилась! Дайте нам с Соби два выходных!

Ивая Регу засмеялась и почесала нос.

— Так и знала, что так будет, — поцокола она языком. — Подселила тебя к Соби тогда и понеслось: теперь ты из меня отгулы выбиваешь, поганец.

— Ну Ивая-сан… — Кио сделал жалобные глаза, — мы же без выходных пахали…

— Да знаю я! — усмехнулась она. — Парню своему жалуйся, что работы много. Из-за него у нас очередь на месяцы вперёд!

Ивая-сан встретила его как добрая фея и подселила в комнату к Соби, под предлогом отсутствия свободных номеров, а потом вообще практически даром сдала им квартиру ее сына, который теперь жил за границей. Столько людей приложило усилий, чтобы они были вместе, поэтому Кио вел себя крайне осторожно с Соби, стараясь не делать ошибок, не бередить прошлое, осторожно демонстрируя своим отношением, что существует другая жизнь и Соби может ею жить.

— Не могу я ему жаловаться, Ивая-сан, сами же знаете… — надулся Кио. — Он самореализуется в работе. Получится, что я критикую и вообще эгоистичная сволочь, но я просто хочу побыть с ним наедине, и не бегать как ошпаренный, боясь не успеть или ошибиться.

Начальница подошла ближе и улыбнулась.

— Понимаю тебя, Кио, очень хорошо понимаю. Тем более и ему нужен отдых, и твоя поддержка. Не в самого лёгкого человека ты влюбился, но что поделать — придется тебе быть терпеливым и мудрым за двоих, только тогда Соби, наконец-то поймет, что его жизнь изменилась.

— Вот люблю я вас, Ивая-сан, честное слово! — искренне признался Кио. — Не знаю, за что вы нас так поддерживаете обоих, но ещё раз вам спасибо!

— Я знаю, зачем я это делаю, — улыбнулась начальница. — Вы заслужили шанс. Поэтому два дня выходных одобрены. Хорошо вам отдохнуть, мальчики! Но в понедельник чтоб оба были на работе!

Кио от радости сгреб ее в охапку и обнял, нарушив все правила субординации. Ивая-сан выдала им обоим аванс и потребовала, через два дня быть на кухне с самого утра — надо планировать очередную свадьбу, думать об оформлении зала и заказывать продукты.

Кио вернулся на кухню, где его ждал Соби, пьющий кофе, жующие повара и загнанные официанты. Шеф-повар протянул Кио его кружку с усталой улыбкой:

— Последний рывок и можно выдохнуть.

— Ага, — согласился Кио, изображая усталость и стараясь счастливо не улыбаться, чтобы не бесить коллег — им придется работать, когда они будут отдыхать.

Короткий перерыв закончился и все началось по-новой, и так до самого вечера. Даже Соби под конец начал тихонечко матерится и шипеть, что уже говорить про красноречивых поваров, клянущих вполголоса любящих повеселиться и поесть гостей, дамочек, которые по сто раз меняли свои блюда и детей, бегающих по залу и создающих дополнительный шум.

Кио старался не отсвечивать и не ошибаться, по одному движению светлой брови угадывая, что могло потребоваться декоратору в следующий момент. Соби каждый раз обнаруживая в руках необходимое, благодарно улыбался уголками губ, но Кайдо понимал и видел, что его старания замечены и оценены по достоинству.

Он молча начал мыть посуду, когда понял, что с декорированием закончено и любимый остальное доделает самостоятельно. Очень хотелось домой, но оставлять грязную посуду, зная, что их обоих завтра не будет, было бы свинством: посудомойка была на больничном. Но чем скорее они разберутся с посудой, тем раньше все смогут разойтись уже по домам, а не в номера.

Предвкушение двух предстоящих выходных не давало расстраиваться и огрызаться по мелочам. В голове крутилась какая-то банальная танцевальная мелодия, руки ловко смывали пену с тарелок и, в целом, несмотря на усталость, настроение было весьма приподнятое.

Соби первым вышел на улицу, пока Кио еще разговаривал с поварами, вдохнул прохладный воздух и прикурил сигарету. Хорошо, что можно сейчас вернуться домой и поспать больше, чем три часа в сутки. Если бы не Кио со своей моральной поддержкой и вовремя поданными приборами, салфетками, правильно нарезанными фруктами, украшениями, он бы сорвался. Соби все больше ощущал, что подавленная истерика и несправедливое отношение к нему многих людей за долгие годы начинает заглушать пустоту от потери Сеймея, прорываясь наружу, вместо тоски перетекая уже в боль, которая отключала здравый смысл.

Если раньше он не задумывался, насколько ему было тяжело и плохо в силу постоянного нейропрограммирования*, то теперь память и утраченные восприятия восстанавливались, каждый раз услужливо напоминая насколько его успели изуродовать как личность и как с ним повели себя люди, которым он доверял. Чем больше всплывало информации, тем страшнее становилось: бездна, в которую он проваливался с каждым днём казалась поистине бесконечной.

С одной стороны Соби радовался, что можно поспать с Кио в одной кровати, но с другой — думал об этом с содроганием: обязательно будут снится кошмары, напоминая о пережитых пытках, а это зеленоволосое «солнышко» совсем не хотелось расстраивать. Он и так был самым ярким лучиком света в этой непроглядной липкой тьме, тянущей к нему свои жадные руки, чтобы поглотить без остатка и растворить в себе.

— Ты уже докурил? — поинтересовался Кио, осторожно обнимая его со спины.

С Соби любое действие вне работы требовалось делать осторожно — его реакция могли быть самой неожиданной: пару раз он уже получал локтем по ребрами, после такого маневра, а иногда Соби просто отшатывался с расширенными от ужаса зрачками, пока до него не доходило, что это всего лишь Кио, который просто прикасается и ласково смотрит в глаза. Посттравматический синдром* во всей красе.

— Да, уже докурил, — кивнул Соби и взял прохладными пальцами теплую ладошку, которая сразу цепко обхватила его руку. Внутренняя пружина разжалась.

Кио погладил тыльную сторону руки любимого большим пальцем и потянул Соби в сторону дома, загадочно улыбаясь.

— Чего ты такой довольный? — решил выяснить Соби.

— Тшш, надо отойти подальше, чтобы никто не узнал, — Кио продолжал его тянуть вперёд, пока они не завернули за угол, а там гордо заявил: — Я — шантажист! Выбил нам целых два дня выходных!

Соби невольно улыбнулся, глядя на этого довольного, широко улыбающегося парня. «Два выходных» — звучало почти как мини-отпуск, особенно, если это чудо будет рядом. Захотелось его поцеловать в благодарность за заботу, но на улице было слишком много людей, и пришлось терпеть до дома, чтобы прижать к дверям это податливое тело и ощутить разливающееся внутри тепло от чужих бережных прикосновений и жарких, аккуратных поцелуев в ответ.

— Это ты так радуешься выходным? — улыбнулся покрасневшими губами Кио, нагло запрыгивая на Соби и обнимая его ногами за талию и руками за шею, как самый настоящий ленивец. — Ох, надеюсь мы не рухнем на пол, после такой моей выходки.

— С чего это мы должны рухнуть? — немного нахмурился Соби, скидывая туфли на пол в коридоре, и неся свою ношу на кухню. — Ты не особо тяжелый, а я, хоть так и не выгляжу, достаточно сильный. Так и будешь на мне висеть или тебя посадить?

— Можно и посадить. Только недалеко от себя.

Соби посадил своего парня на стол и поставил чайник.

— Я хочу выпить чай и согреться. А ты?

— А я тоже. У меня, кстати, тортик в сумке есть, только он, наверно, на торт уже совсем не похож, — захихикал Кио.

— Посиди, я схожу.

Соби принес сумку Кио на кухню и вытащил помятые куски торта в пластмассовой упаковке. Да уж, внезапное падение сумки с плеча на пол крайне отрицательно отразилось на их внешнем виде, превратив в непонятное липкое месиво.

— Некрасиво, но очень вкусно, — заверил его Кио. — Уйми своего внутреннего эстета и просто съешь.

— Ты просишь о невозможном, — улыбнулся Соби, заваривая чай.

— Спорим, что нет? — фиолетовые глаза выжидающе на него уставились. — Если ты съешь свой кусок торта и не умрёшь, пойдешь со мной завтра в магазин?

— Ничего себе, — беззлобно усмехнулся Соби. — Шантажом из Иваи-сан выбил выходные, теперь сделки со мной на магазины заключаешь… Ладно, я согласен, мне стало любопытно, как ты это провернешь.

— Подай мне торт, — попросил Кио, притягивая его к себе, — просто закрой глаза и представь себе как выглядел кусок торта перед падением. Давай, ты сам его украшал сегодня!

Соби невольно подчинился его игре, представив торт и открыл рот, когда Кио дотронулся ложкой до нижней губы. Действительно, вкус совсем не пострадал: на языке таял шоколад, отчётливо чувствовались нотки ванили во взбитых сливках, и измельчённые грецкие орехи. К губам поднесли кружку и он отпил ароматного мятного чая, не открывая глаз.

Кио повторил свои манипуляции с ложкой и кружкой, пока радостно не воскликнул:

— И кто-то завтра идёт со мной в магазин за больших пуховым одеялом! Тадададам!

Соби уже после первой ложки понял, что проиграет, потому что Кио оказался прав — наверно не одну статью прочитал про его состояние и странности, раз так четко сформулировал решение с тортом. Внутри что-то защемило от такого отношения, но Соби заставил себя улыбнуться, чтобы не портить победу «солнышку», как он про себя называл Кио. Открыв глаза, увидел довольного Кайдо, держащего конверт в руке и считающего деньги.

— На одеяло хватит и ещё останется, — радостно заявил он. — Что ты ещё хочешь купить?

— Смешные носки с глазами, — улыбнулся Соби, вспоминая как тот их любит, — много пар. Тебе и мне.

У Кио было несколько любимых фишек, которые придавали ему особенный шарм и очень нравились Соби: смешные разноцветные носки с отдельными пальчиками с глазами на подъёме, (ноги в таких носках превращались в веселые мордашки, шевелящие волосами-пальцами); куча серёжек в ушах, особенно в левом — в общей сложности их было больше семнадцати, и его любовь к расчёсыванию его светлых длинных волос и плетение их в косы самой разной конфигурации.

— Да! — радостно заерзал на столешнице Кио, обнимая Соби ногами за талию. — А ещё тогда надо задрать ноги вверх… нет, лучше сядем рядом, а то ты длинный больно, и сочиним историю с участием наших ног! И обязательно все надо показывать!

— Как по-детски, — улыбнулся Соби, наклоняясь Кио.

— Ну ведь мило же, — улыбнулся Кио, двигаясь к нему навстречу и целуя первым…

— Все, спим грязные, я разрешаю! — зевая, нагло объявил Кио себе и Соби.

— Можно подумать, ты здесь главная домохозяйка, которая что-то разрешает или запрещает.

— Ну ладно тебе. У самого нет сил идти в душ, а на меня ворчишь. Я просто озвучил вслух.

— Это правда. Я очень сильно устал, потому и ворчу, извини.

— Да все хорошо. Отнесешь меня на ручках?

— Ахахаха. У тебя появилась новая приятная привычка? Вроде взрослый парень, восходящая звезда живописи, а тут — отнеси меня на ручках в кроватку.

— Ты разве против? Это не роняет мою самооценку, если что. Мне просто нравится, а тебе нет?

— Мне все нравится, просто у меня характер не сахар. Все поменялось, Кио, я стал саркастичным и циничным.

— Ничего страшного, с этим можно жить, если ты не переходишь грань и не впадаешь в крайности, — улыбнулся ему Кио. — А теперь неси меня, мой принц!

— Боже… Ахахаха… Принцесска… — засмеялся Соби и пошагал вместе со своим парнем на руках в спальню, где бережно опустил на кровать. — Даже раздеваться не будем, раз душ отменился?

— Нет, раздеваться будем. Придумал тоже — спать в верхней одежде! А ну, снимай всё! — Кио демонстративно начал раздеваться, подавая пример и забираясь под одеяло.

Соби ухмыльнулся, снял очки, помассировал переносицу и начал медленно снимать с себя кофту и водолазку, обнажая надпись. Он все чаще задумывался о идее Кио: надо сделать поверх этого клейма татуировку, чтобы превратить в искусство и эстетику это напоминание о рабстве и слепом подчинении.

— Давай, одевайся, горячий парень, пока одеяло не купили, — улыбнулся Соби и бросил Кио майку с длинным рукавом и лёгкие штаны.

Переодевшись сам и натянув носки, на вечно мерзнущие ноги, Соби забрался к Кио, который возился под одеялом, натягивая штаны — только зелёная макушка торчала.

— Завтра я буду спать нормально, — заворчал Кио, придвигаясь к Соби и целуя его приятно пахнущими губами. — Не люблю спать в одежде.

— Будешь спать голым? — ухмыльнулся Соби, снимая с его носа очки и кладя их на тумбочку.

— Хочешь? Я могу и голым.

— Хочу. Только вот Ивая-сан по головке не погладит, если мы будем постоянно опаздывать на работу, — хихикнул Соби, обнимая его двумя руками. — Поэтому хоть что-то на себя одень и не провоцируй меня нарушать правила.

— Хорошо, — пробурчал ему в шею Кио. — Но на выходных даже не проси меня одеваться тогда.

— Договорились. На выходных хоть голый по дому шастай!

— Кстати, а что бы ты хотел сделать следующим по списку? — заинтересовался Кио, мягко откидывая длинные волосы Соби назад.

— Все же я хочу сходить к твоему татуировщику и превратить это безобразие на шее во что-то красивое, — признался Соби.

— Хорошо. Я позвоню ему. Я тоже хочу тату и пирсинг.

— А пирсинг где? — Агацума провел пальцем по зелёным бровям. — Здесь?

— Здесь, — лизнул его губы Кио. — Хочу пирсинг в языке.

— Ты же нормально не сможешь есть и разговаривать неделю, — попытался урезонить его Соби.

— Поверь, это того стоит. Ощущения просто крышесносные, — заверил его Кио.

— Я прям в предвкушении… — поцеловал его Соби, — столько пошлых ассоциации в голове возникает…

— На то и рассчитано… — хрипло прошептал Кио, целуя его в ответ.

Комментарий к Пуховое одеяло

* нейропрограммирование - в данном случае насильственное переписывание изначальной личности человека, делая из него новую личность по аналогии с программированием.

* посттравматический синдром или посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) - представляет собой целостный комплекс симптомов нарушения психической деятельности, возникший в результате единоразового или повторяющегося внешнего сверхсильного травмирующего воздействия на психику пациента (физическое и/или сексуальное насилие, постоянное нервное перенапряжение, связанное со страхом, унижением, сопереживанием страданиям окружающих и т.п.)

========== Татуировки и пирсинг ==========

Синие омуты, блестящие в полумраке комнаты, и капающие на пол капли крови, срывающиеся с лезвия ножа.

— Ты принадлежишь мне и только мне! — свистящий шепот на ухо.

Кровь заливает шею и грудь. Больно, но Сеймею все равно. В его глазах плещется восторг и безразличие к чужой боли. Он хотел поставить метку и он ее поставил.

— Я же люблю тебя! Зачем ты делаешь мне больно? Я и так выполню любой твой приказ!

Синих глаз больше нет. На полу валяется окровавленный нож. В зеркале на стене видится собственное отражение: на шее и ключицах вырезан ошейник и слово «Beloved», весь торс заляпан кровью. Единственный стул рядом опрокинут. Сеймея нет, он ушел и бросил непонятно где. Так больно, что хочется умереть…

Соби резко подскочив на кровати. Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Ужас постепенно отступал и сердце уже не колотилось как бешеное.

«Снова этот кошмар. Я же теперь не засну» — подумал он и уселся на кровати, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Кио.

Татуировка, хотя прошло уже больше двух недель, немного чесалась. Соби выскользнул из-под теплого пухового одеяла, поежился — в комнате было достаточно прохладно, и, на цыпочках, прокрался в ванну. Внимательно осмотрел красиво выведенные на бледной коже ангельские крылья и исправленную надпись «Beloved by God», отметил, что кое-где начала шелушиться кожа, и включил холодную воду. Ополоснув лицо несколько раз, Агацума почувствовал теплые ладошки на своем животе.

«Все-таки разбудил», — чертыхнулся про себя Соби и потянулся за полотенцем.

Кио сонно улыбался ему зеркале.

— Хочешь чай успокоительный сделаю? — привычно поинтересовался он.

Кио не спрашивал, не уточнял, что именно тому снилось, понимая, что кроме двух человек: его учителя и первой любви, больше никто сниться не может. Только эти двое издевались над Соби всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Подобные сновидения заканчивались всегда одинаково: Соби внезапно подскакивал среди ночи и долго приходил в себя, тяжело дыша и вытирая холодный пот со лба.

Раньше Кио пугался этих резких ночных пробуждений, но постепенно к ним привык и теперь просто сидел рядом на кухне, пил чай или, приобняв и поправляя одеяло, тихонечко что-то шептал и гладил по голове. Соби был ему глубоко благодарен за поддержку, понимание и тепло, которым тот щедро делился. Рядом с его «солнышком» кошмары блекли и как бы отходили на второй план, но тем не менее настойчиво продолжали повторяться по ночам, даже несмотря на все перемены, на сделанную татуировку и изменившееся отражение ее в зеркале.

— Да, чай… было бы хорошо, — кивнул Соби и потянулся за мазью, ловя Кио за руку. — Подожди, намажу и побежишь на кухню.

Кио замер, ожидая пока Соби, с явным удовольствием, покроет его татуировку мазью: это уже стало приятным ритуалом для них обоих. Он выбрал себе замысловатый узор, который начинался на копчике и по диагонали пересекал спину, заканчиваясь у правого соска, — смотрелось просто сногшибательно… Похоже, совсем скоро, когда Соби решит, что кожа полностью зажила, у него появится еще одна эрогенная зона.

Внутренний художник Соби просто млел от этих линий, когда он осторожно прикасался к ним подушечками пальцев, втирая белую субстанцию в кожу и повторяя изгибы узора. Соби уже пускал слюни от предвкушения, представляя как будет облизывать эти линии языком, когда осмелится наконец подступиться к этому хрупкому телу. Когда-то потом… а пока он все еще не был готов.

Опасался и Кио: ему не хотелось флэшбэков и внезапного срыва в самый неподходящий момент. Сгорая от желания и мечтая о близости, он, тем не менее, сдерживался и не проявлял инициативу, в страхе случайно причинить боль или как-то, по-другому, в порыве бешеной страсти, напомнить ему Сеймея.

— Я смотрю, тебе все больше нравится моя татушка.

— Да, я прям глаз оторвать не могу. Вот терпеливо жду, пока совсем заживет и тогда я смогу не только легонько потрогать, — хитро улыбнулся сидящий на бортике ванной Соби, наслаждаясь прикосновениями Кио, втирающего мазь в темные ангельские крылья на шее и ключицах.

Татуировщик превратил «автограф» Сеймея в настоящее произведение искусства, полностью скрыв рубцы под рисунком и переделав надпись. На бледной коже Соби чернила смотрелись особенно притягательно и контрастно, удачно сочетаясь со стилем одежды. Татуировка удивительно ему шла, практически в любой ситуации, создавая завершенный образ, — одевал ли он белоснежную отглаженную рубашку на работу или же простую футболку с принтом дома.

— В принципе уже и зажило, так что не ограничивай себя, — многообещающе улыбнулся Кио, чмокнул Соби в губы и отправился заваривать ему чай.

После горячего чая лежать под теплым одеялом в обнимку с Кио было хорошо. От него едва уловимо пахло мятой и каким-то гелем для душа, скорее всего с вербеной. Соби аккуратно погладил бок статуировкой, отмечая, что мазь впиталась, да и собственная татушка больше не чешется. Кио подвинулся выше и скользнул языком с металлическим шариком по нижней губе Соби.

— Больше не больно? — поинтересовался Соби, гладя его по спине.

— Три недели прошло, уже все хорошо, — хмыкнул Кио и за шею притянул Соби ближе, крепко целуя его.

Соби про себя отметил, что пирсинг в языке его «солнышка» действительно добавлял новых ощущений при поцелуях, и постоянно будоражил воображение на тему, где он ещё бы хотел его почувствовать. Похоже у Кио был парень с пирсингом в прошлом, раз и ему пришла в голову идея проколоть язык, и вытерпеть эти три недели мучений без длинных разговоров на людях и нормальной пищи.

Это понимание бесило Соби и заставляло мстительно посмеиваться по утрам и вечерам, когда поливал чужой розовый припухший язык перекисью водорода, а также зорко следить за полосканием рта антисептиком несколько раз в день, чтобы не началось, не дай бог, воспаление. С каждым днём, наблюдая, что отечность спадает, он все чаще прикидывал в уме как осторожно намекнуть своему парню о желании почувствовать прикосновения металлического шарика к другим частям тела.

— Почему ты решил проколоть язык? — внезапно спросил Соби, когда Кио плавно отстранился, и принялся гладить его волосы.

— Потому что ощущения ярче, — объяснил он, наматывая светлую прядь на пальцы. — Я знал какие при этом ощущения, и мне захотелось побыть и второй стороной тоже.

— Это того стоило, да? — хмыкнул Соби. — Я думал ты меня однажды всерьез отпинаешь за мои передразнивания. Извини, я вел себя как полный урод… но это было так смешно и было сложно постоянно сдерживаться, когда ты мило шепелявил!

— Я знал, что это будет, потому особо не обижаюсь. Не ты первый, не ты последний, кто не смог удержаться от подколок и ядовитых комментариев. Даже Ивая-сан пару раз надо мной пошутила, — фыркнул Кио. — Ты просто решил поинтересоваться как мне жилось эти три недели или ты не знаешь как меня попросить о чем-то, чтобы это не выглядело ужасно некрасиво?

— И первое, и второе. Больше второе, — признался Соби. — Меня уже много дней мучает вопрос…

— Как ощущается пирсинг в других местах? — захихикал Кио, когда Соби удивленно выдохнул. — Думал ты один такой? Ахахахахаха…

— По-моему я покраснел, — ухмыльнулся Агацума. — Ходил столько времени и придумывал, как к тебе подкатить, ругал себя за пошлые фантазии, а тут, оказалось, что я такой же как и все.

— Ну может не как все, но в этом мы похожи, — чмокнул его в губы Кио и с энтузиазмом откидывая край одеяла и стягивая с Соби штаны.

Когда Кио снова улегся рядом, Соби, пытаясь отдышаться и вытирая испарину со лба, внезапно заявил:

—Ну ведь придется и мне пирсинг делать, а то как-то нечестно получается — несправедливо столько удовольствия только мне одному. Я хочу, чтобы тебе было также хорошо…

— Я тебя не заставляю, — улыбнулся Кио. — Я же хотел себе проколотый язык, а не ты.

— А я не хочу, чтобы ты вспоминал того парня с пирсингом и сравнивал его со мной. Все просто. Я ревнивец и собственник: хочу, чтобы ты думал только обо мне.

— Я и так только о тебе и думаю! — засмеялся Кио. — Но мне будет приятно, если ради меня ты это сделаешь.

— Значит сделаю, — заверил его Соби и потащил свое «солнышко» в ванную за антисептиком, помня, что требуется больше чем три недели на заживление прокола, а глубокие поцелуи, а тем более оральный секс, не рекомендуются как минимум целый месяц.

И Соби действительно выполнил свое обещание, покорно снося шуточки в свой адрес, когда ему нужно было о чем-то попросить поваров на кухне, а также, когда морщился, пытаясь пить свой любимый кофе. Курить приходилось меньше, что очень расстраивало и раздражало — боль он научился переносить хорошо, а вот низкий уровень никотина — нет.

Кио старался предугадывать его распоряжения на работе, чтобы свести разговоры на кухне к минимуму, и лишний раз не провоцировать взрывы хохота коллег. А еще через несколько дней всем надоело издеваться над хмурящимся Соби и они оставили его в покое, понимая, что язык-то у него скоро заживет и месть будет страшна. Как истинный человек искусства, тот умел не только красиво рисовать, но и очень ярко выражать свои мысли, умело, корректно и дипломатично ставя оппонента на место, так, что человеку становилось не по себе.

Теперь уже Кио по утрам и вечерам промывал пирсинг перекисью водорода, заверяя, что еще несколько дней и все будет хорошо. Соби кивал и безропотно сидел на краю ванной, морща нос от неприятных ощущений. Кио несколько раз поначалу порывался предложить вытащить штангу: зачем идти на такие жертвы, если изначально не собирался этого делать, но видя решимость любимого, не смеялся и не шутил, а всячески поддерживал, предвкушая, как через три-четыре недели он почувствует давно забытые ощущения при поцелуях, и не только при поцелуях…

Через две недели язык уже пришел в норму и Кио перестал его усиленно опекать, отметив, что такие вроде бы простые вещи как пирсинг и скрывшая шрамы татуировка, помогли Соби расслабиться. Соби охотнее улыбался и шутил, теперь уже отыгрываясь на своих недавних недоброжелателях, имевших неосторожность ранее подшучивать над его попытками разговаривать с опухшим языком, еле помещавшимся в рот.

В гостинице ожидалась масштабная реновация: половина номеров закрывалась на ремонт, как и главный банкетный зал. Ивая-сан устроила вечеринку: благодарила коллег за прекрасно проделанную работу, раздавала премии и дарила подарки. Всех сотрудников ожидал недельный отпуск. Все радовались как дети и, несмотря на усталость, усердно пили, громко орали песни и лихо танцевали.

Повара и официанты наперебой предлагали разные конкурсы с обязательной выпивкой. Алкоголь раскрепостил людей и они начали проявляться с очень необычных сторон. Строгий шеф-повар, оказывается, был анимешником и особенно фанател по жанру этти, признавшись, что сцены с внезапно задранными юбками самые лучшие. Одна из официанток всерьез увлекалась музыкой, а другая — живописью, кто-то играл в Го или футбол. Коллеги перестали быть просто членами одной команды и оказались живыми людьми со своими интересами и мечтами.

Пока Соби рассуждал о живописи с официанткой, любительница музыки за руку утащила Кио танцевать. Оказывается, Кио еще в средней школе состоял в кружке бальных танцев, а она ими профессионально занималась и сейчас. Как девушка вычислила танцора в Кио, осталось для Соби загадкой, он лишь завороженно наблюдал как красивая пара самозабвенно кружилась в вальсе, а потом исполнила танго с такой страстью и самоотдачей, что, казалось, между ними действительно что-то происходит.

«И это мой парень?» — ошарашенно удивлялся подвыпивший Соби, смотря по-новому на совсем не хрупкое, как ему до этого представлялось, тело. Кио был гибок, силен и потрясающе красив. Он искусно и грациозно вел девушку в танце, а она охотно выполняла движения, следуя за ним, радостно улыбаясь после каждого танца. Раскрасневшаяся официантка льнула к потрясающему партнеру, гладила его руками и всячески пыталась ненароком поцеловать.

Соби видел это и начинал закипать. Женщин он принципиально не бил, а на Кио вообще не поднял бы руки ни за что на свете, но горячая волна ревности, прокатившаяся по всему телу, ударила в голову. Давно он не ощущал таких сильных эмоций: Соби хотел заявить права на этого потрясающего парня на глазах у всех и отшвырнуть эту наглую дамочку, покушавшуюся на его собственность. Ревность и алкоголь победили здравый смысл: то, что Кио любил его столько лет, ни с кем не встречаясь, и ни разу не дав повода для ревности, — это в расчет уже не принималось.

Танцующую пару случайно задел кто-то из подвыпивших коллег и они почти рухнули на пол: Кайдо мастерски удержал свою даму от болезненного падения, поймав ее двумя руками, однако сам при этом зацепил столик с закусками, и припал на одно колено. Улыбаясь, поднялся и подал ей руку, как истинный джентльмен. Девушка, кокетливо охая, сообщила, что у него на рубашке соевый соус и нужно срочно застирать пятно, чтобы не испортить дорогую вещь, после чего потащила его на кухню. Соби выждал пару мгновений, извинился перед своей собеседницей-художницей, сказав, что собирается выйти покурить, а сам направился в сторону кухни. В круглое окно двери он увидел, как девушка изящными пальчиками гладила татуировку Кио, держа рубашку в руке — похоже она совсем забыла зачем утащила его на кухню.

— О, я думал здесь никого нет… — даже в пьяном виде у Соби получилось искреннее удивление. — Я тут, понимаешь ли, за вином пришел, а вы моего парня раздеваете? Не хотите ли объясниться, оба?

Соби стоял, покачиваясь с носка на пятку, сложив на груди руки и глядя на них в упор.

— Кио?

— Ну, ты был настолько увлечен своей собеседницей, вы взахлёб говорили о живописи, просто не хотел тебе мешать. А тут такая возможность: опытная партнерша, красивая музыка. Я давно не танцевал, просто хотелось вспомнить позабытые ощущения, — невинно взглянул на него Кио.

Соби перевел свой взгляд на девушку. Она, оскорбленно скривишись, кусала губы — все было предельно ясно: эти двое влюблены, но похоже еще не совсем разобрались в своих отношениях, а ей не повезло быть не в том месте, не в то время. Она ведь не знала, что они встречаются и искренне считала, что Кио свободен, а тут такая некрасивая сцена ревности… Дрожащим от обиды голосом она, тщательно выбирая слова, произнесла:

— Знаете что, ребята, я, конечно, может быть не совсем правильно поняла, что Кио занят, но ничего ужасного не сделала: когда кто-то нравится, ты обычно это демонстрируешь, что я и сделала. Так что уж как-то показывайте остальным, что вы вместе или говорите прямо, а то получается я оказалась третьей лишней, хотя внешне это совсем так не выглядело, — девушка сунула рубашку Кио и, с чувством собственного достоинства, процокала каблуками прочь и грохнула за собой дверью.

— Мда, некрасиво получилось. Но она права… нам действительно нужно поговорить, — Соби взял рубашку из рук Кио и подошёл к раковине. Смочил пятно, вытер ткань полотенцем и встряхнул. Затем аккуратно одел на Кио, разглаживая рукой мокрое место и нагнулся его поцеловать. Теперь он был рядом, ситуация прояснилась, и кровавая пелена перестала застилать глаза. Два пирсинга столкнулись во рту Кио и парни улыбнулись друг другу.

— Ещё же нельзя, — заворчал Кио.

— Я понял, что если не сделаю этого, то не смогу вернуться и просто там сидеть, у меня впервые такое сильное желание было свернуть женщине шею, — раздражённо фыркнул Соби.

— Я не знал, что ты настолько ревнивый, — прищурился Кио. — Ничего же не было.

— Она трогала тебя своими руками! — отчеканил Соби. — Она не просто прикасалась, она трогала. А трогать нельзя…

— А тебе значит можно? — ухмыльнулся Кио.

— А мне можно, потому что ты мне сам разрешил! — серьезно заявил Соби. — Я с тобой живу, я о тебе забочусь, я тебе помогаю, я даже язык проколол, а она что? Пришла, потанцевать и решила, что все так просто получится? Да сейчас!

— А больше нет никаких других причин, почему у тебя есть право трогать, а у нее нет? — Кио продолжал допытываться, понимая, что сейчас самый подходящий момент, чтобы вызвать Соби на откровенность.

— Есть, — легко согласился Агацума. — Я в тебя влюблен, а она — нет.

— Вот последняя причина по мне самая убедительная, — хитро улыбнулся Кио. — Я тебя люблю, а ее — нет, поэтому она в пролете.

— Ура! — довольно улыбнулся Соби, целуя Кио. — Давай пять минуточек, а потом антисептик.

— Ты же знаешь, что мне трудно тебе отказать… — ухмыльнулся ему в губы довольный Кио, — особенно после такого признания.

— Может домой? — хитро подмигнул Соби. — Если уж полоскать рот, то чтобы был повод посерьезнее.

— А вот это заявочка! — хитро улыбнулся Кио. — Ну ладно, у нас неделя выходных, марафон так марафон, ты сам виноват!

— Я только «за»! — Соби потянул свое «солнышко» на выход. — Надо же когда-то начинать… И я рад что мы все прояснили, но потом нам нужно будет сходить вместе извиниться перед девушкой и, действительно, как-то обозначать людям, что мы вместе, чтобы таких вот ситуаций больше не повторялось…

========== Море ==========

Соби с Кио лежали в обнимку на диване и смотрели кулинарное шоу. Двигаться было неприятно, думать лень, поэтому телевизор — самое замечательное решение, когда надо почерпнуть что-то из мира, не напрягаясь особо самому. Соби делал записи в блокноте, конспектируя идеи для очередной свадьбы, а Кио играл с кончиком его косы, наблюдая за поварами на экране.

Прикосновение к светлым волосам Соби, как и любой другой тактильный контакт с ним, Кио не надоедали, наоборот — всегда было мало. Сам Соби мог порою выбесить, но это проходило и опять хотелось трогать, рассматривать и целоваться с ним. К счастью, у Соби не было антипатии к этому предпочтению Кио, он спокойно относился к подобному вторжению в личное пространство.

— Нам в этом семестре картины какие надо сдавать? — вяло поинтересовался Кио, внезапно вспомнив, что до сессии осталось не так уж и много.

— Символизм, гиперреализм и пейзаж, вроде, — коротко ответил Соби, продолжая что-то записывать в блокноте.

— А у тебя что-то уже нарисовано, раз ты такой спокойный?

— Когда? — удивленно поднял глаза Соби. — У меня то драма, то работа, то теперь вот любовь приключилась…

— Ты тут семейными обстоятельствами не отмазывайся, — захихикал Кио, легонько пихая его локтем в бок. — Любовь творчеству совсем не мешает, и даже наоборот, вдохновляет.

— А чего отмазываться? Моя любовь отнимает время и силы, на картины ничего не остается. — ухмыльнулся Соби, прислушиваясь к диалогу поваров на экране. Потом как бы между прочим добавил. — Кто там еще с утра стонал, чтобы его оставили в покое похотливые влюбленные парни?

— Ой, а кому надо было спину мазать, потому что мышцы потянул из-за своих вечных «я тоже так хочу»? — парировал Кио, немного краснея. — А потом жаловался, что все тело устало и болит?

— Короче, мы слишком стары для рекордов на этом поприще, — констатировал Соби, и закинул на его ноги свои. — Потому времени и сил ни на что не остаётся, а ты еще про сессию вспомнил.

— Для рекордов может быть и да, но для коротких медленных дистанций — самое то, — хитро улыбнулся Кио и облизал губы.

— Не провоцируй меня, поганец, — чмокнул его в губы Соби. — Подумай о чем-то кроме секса. О вечном или прекрасном, например.

— Как я могу о чем-то ещё думать, когда мы дома и у нас выходные? — искренне удивился Кио.

— Да уж, — ухмыльнулся Соби, водя своей ступней по ноге Кио под одеялом. — Для разнообразия я буду сдерживаться, а то ты ещё решишь, что мне только одно от тебя и надо.

— Я знаю, что не только «одно это», не напрягайся, — Кио поправил одеяло и забрался к Соби под руку, мешая писать. — Мне хочется заниматься с тобой чем-то еще. Не только работать и жить. Секс — это одно из занятий, когда ты все время уделяешь именно мне, а я очень жадный.

— Какие признания… — Соби отложил блокнот, выключил телевизор и притянул Кио к себе, — все, уделяю время тебе, не могу тебе в этом отказать.

— Аааа… — обрадовался Кио и опрокинул Соби на диван, сам забравшись сверху. — Не буду я к тебе приставать, не бойся, только чуть-чуть.

— Я не боюсь, — улыбнулся Соби, снимая очки с себя и с него. — Я просто о тебе же забочусь: тебе потом придется нас лечить обоих, я в этом не очень.

Кио обнял его за шею и прижался всем телом: ему хотелось растечься лужицей сладкого сиропа — давно хорошо так не было.

— Я люблю с тобой именно лежать, — потерся он виском о висок лежащего.

— До всего можешь дотянуться сам, да?

— Именно! — поцеловал его Кайдо, задевая своим пирсингом металлический шарик в языке Агацумы. — Уже зажило?

— Зажило, куда ж ему деться? — усмехнулся Соби. — Вариантов-то особых и не было.

— Что будем делать сегодня? — полюбопытствовал Кио.

— Вот так вот лежать. Как жалко что мы не можем вот так всю жизнь валяться в обнимку…

— Согласен.

— Слушай, а вот вовремя ты вспомнил о сессии… — Соби гладил довольного Кио по спине под майкой. — Не хочешь на машине съездить на море? Мы могли бы погулять, сделать фотографии, а потом уже и потихоньку рисовать по вечерам и в выходные.

Кио задумался. Идея вылезти из дома и погулять, была весьма заманчива, тем более, что не на поезде, с кучей народа. С другой стороны — такие долгожданные выходные, наконец-то оживший Соби, балующий, гладящий, шепчущий пошлости на ухо, неожиданно целующий, словно обволакивающий собой и своим присутствием… Столько всего ему одному, что не хотелось вообще показывать нос из дому. Ненасытная жадность поглотила Кио: он так долго всего этого желал, что все никак не мог утолить свою жажду единоличного владения. Приходилось тщательно это скрывать, выдавая порциями, постепенно, чтобы не пугать не привыкшего к такому, Соби.

— Можно, но только если по-быстрому, — наконец согласился он. — И завтра, а сегодня я бы предпочел еще поваляться. Да, и надо позвонить родителям, чтобы выслали мне сюда мольберт и краски.

— Похоже придется небольшую перепланировку в комнате делать, а то мы не сможем вдвоем развернуться, — задумчиво сказал Соби, осматривая помещение. — Предлагаю сдвинуть диван с стене, убрать ковер и организовать место для двух мольбертов.

— А ты будешь моей моделью? — предвкушающе облизнулся Кайдо.

— Буду, если ты будешь моей, — довольно улыбнулся Соби. — Я хочу нарисовать твою татуировку.

— А я твою спину с косой, — Кио потрогал светлые волосы. — Должен же я увековечить свой фетиш.

— Мы так на целую выставку нарисовать можем… — задумчиво сказал Соби, поглаживая Кио по татуировке и ощущая под пальцами шероховатость кожи. — А что, это идея… как насчет общей выставки, а, красавчик?

— Отлично! — радостный Кио сразу же заерзал на нем от нетерпения. — Очень хочу.

— Может предложить декану эту идею? Вместо стандартных заданий? Думаю, что он согласится, уж очень хочется ему прославиться, примазавшись к чужому таланту, — вслух рассуждал Соби.

— А почему бы и нет? — задумался Кио. — Саму выставку можно организовать в нашем городе, а фуршет сделать у Иваи-сан. Ещё и её заодно прорекламируем. Прямо целый проект получится.

— Приятно с вами работать, коллега! — чмокнул его в нос Соби. — С размахом мыслишь.

— Разве плохо?

— Нет, как раз таки хорошо, — Соби переместил руки на поясницу Кио, поглаживая нижний край татуировки. — Мы сможем выставить все картины, которые у нас стоят и пылятся. За компанию, так сказать. И деньги при этом заработать неплохие.

— А на что мы их тратить будем?

— Ну, у нас в списке желаний путешествия, собственный дом, думаю, мы найдем куда потратить, не волнуйся.

— Собственный дом… — Кио мечтательно улыбнулся. — Всегда о таком мечтал, но никогда не думал о том, что это может сбыться.

— Ладно, лежать, конечно, хорошо, но я вот есть хочу, — пожаловался Соби. — А готовить не хочу.

— Можно подумать, что доставка еды как вид исчезла с лица Земли, — засмеялся Кио. — Сейчас закажем и минут через пятнадцать привезут. Что ты будешь?

— Закажи мяса. Много мяса! — довольно улыбнулся Соби. — Наедимся и спать пойдем.

— Ахахаха… — Кио уткнулся ему в плечо от смеха. — Переходим в энергосберегающий режим, да?

— Ну, у нас такие марафоны, что на работе, что дома, плюс планы по завоеванию мира, когда-то же надо просто как одноклеточное пожить: поесть и поспать, — постарался объяснить Соби между приступами смеха.

— Похоже у нас истерика, — заключил Кио, вытирая глаза от слез, — перенапряжение, чтоб его!

— Похоже на то, — согласился Соби.

Вечер прошел по плану: еду доставили быстро и они уселись смотреть юмористические шоу. Как и заявил Кио — для истерики самое то. Давненько он не видел такого расслабленного Соби, который весело смеялся, комментировал и подкалывал Кио, время от времени щекотал его и пытался увернуться, когда Кио щекотал его в ответ, а под вечер они вообще разошлись и устроили битву подушками. Все это было непривычным и необыкновенным: как будто это были они и не они одновременно — столько знакомы, но каждый раз выявляется новая грань каждого из них.

— А знаю, что я хочу, — голубые глаза Соби заблестели. — Надо купить фейерверков и мыльных пузырей, когда завтра поедем. Сделать фоток и нарисовать. Будет потрясающе красиво.

— Побесимся, соберём материал для картин и подышим свежим воздухом, — улыбнулся ему Кио. — Я только за!

— А я хочу потом еще сходить в парк развлечений: покататься на американских горках и колесе обозрения, поесть сладкой ваты, посетить дом с привидениями… — мечтательно загибал пальцы Кайдо.

— О, романтическое свидание, — Соби потерся носом о его висок. — Добавим в наш список желаний на холодильнике.

Отдохнувшие и выспавшиеся, они дошли до гостиницы, где Ивая-сан уже с утра распекала строительную бригаду, поминая «добрым словом» их неумение работать, ограниченность умственных способностей и прочие недостатки. Парни сочувственно поулыбались и утащили разбушевавшуюся женщину в ее кабинет, пить кофе.

— Рукожопы! Криворукие создания! Да чтоб они так в туалет ходили, как мне гвозди забивают! — возмущалась хозяйка гостиницы.

Соби и Кио, тихо посмеиваясь, пили кофе и не мешали работодательнице «выпускать пар». Когда она поменяла гнев на милость, Соби аккуратно попросил машину, чтобы съездить на море — сессия не за горами, надо собирать материал для картин и рисовать уже.

— А куда вы два мольберта в квартире поставите? — сразу же поинтересовалась Ивая-сан сан.

— Ну да, тесновато, но мы немного передвинем мебель, — начал было Кио, но она его перебила.

— Исключено! Потом вся квартира красками пахнуть будет! — начальница присела за стол и начала болтать туфлей на ноге, постукивая ручкой по столешнице.

В комнате на мгновение повисла тишина и тут Ивая-сан вскочила и выбежала из кабинета.

— Похоже мы попали… — огорчённо выдохнул Кио.

— Не думаю, — успокоил его Соби, похлопывая по руке. — Спорим, сейчас она предложит вариант получше?

И правда, Ивая-сан вернулась с простой, но гениальной идеей — над гостиницей есть чердак, достаточно просторный и высокий, где они могут разместиться и рисовать. Она распорядится, чтобы там убрали, чем не повод, а то все руки не доходили…

— Ивая-сан, есть идея, думаю, что вы оцените, раз уж вы нам так помогаете… — улыбнулся ей Соби. — Мы будем делать совместную выставку, а банкет хотим провести у нас в гостинице. Мало того, что это дополнительный заказ, так ещё и дополнительная реклама вашей гостинице. Мы конечно пока еще не настолько знамениты, но…

— Соби, как всегда, блестяще! — глаза начальницы загорелись. — У меня даже есть знакомая, у которой своя галерея в городе, думаю она не откажется поучаствовать в таком мероприятии.

— Ивая-сан, вы нас так разбалуете! — засмущался Кио, а Соби скромно улыбнулся.

— Запомни, Кио, Ивая-сан никогда не работает с людьми, которые ей не нравятся именно по этой причине, — серьезно заявил Соби. — Да, Ивая-сан? Вы же прикипаете к людям и уже не можете остановиться, чтобы не заботиться и оберегать как родных детей?

— Поганец, ты, Соби, — начальница его за талию. — Пользуешься моей добротой и секреты рассказываешь.

— Ему можно, вы ведь его ко мне подселили или я неправильно помню? — прищурил свои голубые глаза Соби, смотря на нее вниз. — Ведь были же свободные номера. Я потом проверил.

— Ну ведь ты не пришел разбираться, когда это выяснил, не так ли? — ухмыльнулась она. — Ну вот и все. Молчание — знак согласия. И мне даже не стыдно, так что не пытайся мне тут на совесть давить!

— Ивая-сан, я хочу вас нарисовать, — поделился Соби. — Теперь уже картину, а не просто рисунок. Согласитесь ли вы быть моей моделью?

— Божечки… — начальница действительно покраснела — им это совсем не показалось. Она немного помолчала и кивнула. — Почту за честь.

— Ну вот и славно! — радостно улыбнулся Соби. — А то вы столько всего для меня сделали, хочу выразить свою признательность.

— Ты меня совсем засмущал, Соби! Бери ключи и вези свое «солнышко» на море. А то мне тут ругать всех надо, чтобы работали, а ты меня в добрую фею превращаешь своим отношением. Не выбивай из образа! — Ивая-сан приложила руки к пылающим щекам, а Соби посмеялся, чмокнул ее в щеку и сказал «спасибо» за ключи. Они поклонились и попрощались. Вслед им послышалась ругань хозяйки — она распекала очередного неумеху.

По дороге они ненадолго остановились у небольшого придорожного магазинчика, где набрали еды, фейерверков, воздушных шаров и конечно же прихватили несколько бутылочек «мыльных пузырей», которые так хотел Соби. Стояла поздняя весна, светило солнце и на улице было достаточно тепло. Кио опустил стекло пассажирской двери и пускал в открытое окно мыльные пузыри, с удовольствием наблюдая как переливающиеся шарики, живописно покачиваясь, разлетаются в разные стороны, сталкиваясь с порывами ветра.

— Эх, добро переводишь… — поцокал языком Соби, смотря на довольного Кио, — ветер слишком сильный.

— Ладно, отложим до моря, — охотно согласился Кио, закрутил колпачок и прикрыл окно. Достал онигири и принялся кормить Соби с рук. — Кстати, почему это я — «солнышко»?

— Потому что я так однажды тебя назвал, — взглянул на него Соби и улыбнулся. — Зеленоволосое солнышко.

— Чертовски мило звучит, — смущённо признался Кио, немного краснея. Он дожевал свой рисовый треугольник, сунул упаковку в пакет для мусора, а потом тихо признался. — Меня так ещё не называли.

— Меня не было, потому и не называли! — ухмыльнулся Агацума, процитировав Кио его же самого.

Погода для фотосессии была просто отличной. Соби притащил с собой профессиональный фотоаппарат и теперь мучал Кио требованиями встать, присесть, вывернуть шею, дуть пузыри под определенным углом, отставить ногу в сторону, взять шарики в другую руку…

— Быть моделью — это изматывающе… — заныло «солнышко» через пару часов, — хочу посидеть.

— Нет! — безапелляционно пресек все попытки бегства в машину Соби. — Пока хорошо падает свет, погоняешь меня — и душу отведешь и фотографии красивые получатся.

— Уговорил… — обречённо согласился Кио и взял фотоаппарат из рук Соби. — Так, встань туда.

Фотосессия внезапно открыла для Соби новые стороны «солнышка»: Кио был требовательным, четким и конкретным. Подходил и сам корректировал принятые им позы, не спрашивая и не объясняя. Плавно, но очень четко сгибал поворачивал и наклонял, делая несколько снимков с разных ракурсов, когда он замирал в необходимой позе. Соби неожиданно для себя констатировал, что такой Кио его чертовски возбуждает и это уже не та волна, которая накрывает, когда что-то делается по принципу «я тоже так хочу», а именно четкое понимание — да, этому человеку я достаточно доверяю, чтобы выпустить своих демонов, которых он сможет укротить.

«Кто бы мог подумать, а? Такой мягкий, жизнерадостный и оптимистичный парень может быть доминантом, которому хочет подчинится мой внутренний зверь, доведенный до исступления пытками и болью, и давно пожирающий меня изнутри?» — Соби грустно усмехнулся своим мыслям.

— Я закончил! — тепло ему улыбнулся уже привычный Кио и уложил фотоаппарат в футляр. — Ты даже не вредничал. Неожиданно. Кстати, то выражение лица с последней фотографии было просто незабываемым, именно его теперь хочу нарисовать.

Соби удивлённо на него посмотрел.

«Он правда уловил тот самый момент?!» — ошарашенно подумал он и уставился в фиолетовые глаза.

— Ну, раз ты хочешь нарисовать именно это, то у меня есть просьба.

— Конечно, — Кио обнял его за талию и посмотрел вверх, — я слушаю.

— Побудешь сегодня главным? — абсолютно серьезно и спокойно поинтересовался Соби.

Кио удивлённо моргнул, но Соби его опередил.

— Похоже в тебе есть то, что нужно мне, чтобы разобраться наконец с внутренними демонами и своими кошмарами — хороший, четкий и правильный контроль. А ещё я знаю, что ты никогда не сделаешь мне больно! — поспешно объяснил свою странную просьбу Соби.

— Я согласен, — улыбнулся Кио. — Как там Ивая-сан сказала? А! Почту за честь познакомиться с твоими демонами, Соби.

========== Рисование ==========

За последние несколько недель, минувших с той поездки на море, многое изменилось: они успели комфортно разместиться на чердаке гостиницы, где Соби мог беспрепятственно курить перед открытым окном, чувствуя как его со спины обнимает его «солнышко». Они со скрипом совместили работу и творчество, умудрившись даже в этом бешенном темпе, рисуя параллельно несколько работ, закончить по три картины каждый. На чердаке Соби мог сидеть на подоконнике и встречать рассвет, любуясь изгибом кисти и расслабленными длинными пальцами Кайдо, спящего на столе, положив голову на вытянутую вперёд руку, отдыхающего после многочасового стояния на кухне и за мольбертом.

Они часто рисовали до глубокой ночи, вновь наслаждаясь этими забытыми ощущениями, которые теперь стали насыщеннее и богаче как хорошее вино, томящееся годами в погребе. А потом плелись в полубессознательном состоянии домой, чтобы кое-как раздеться и уснуть, переплетаясь руками и ногами под теплым одеялом. После той просьбы и ее реализации, Соби действительно «отпустило». Он понял, что будет принят не только со своими демонами, но и со всеми потрохами, и это высвободило даже для него самого новые эмоции и чувства.

Кио тоже стал меньше осторожничать и частенько сам зажимал Соби по углам, мягко, но твердо заставляя наклоняться вниз для поцелуя. Кио полюбил тянуть его за косу, наматывать длинные пряди хвоста на кулак, как знак подчинения своим требованиям. Не приказам, как раньше, а требованиям, потому что им обоим это нравилось. Соби же перестал бояться, что сделает больно или поведет себя странно. Его ночные кошмары почти перестали появляться, флешбеки возникали все реже, и он заключил, что стал более жизнерадостным и полюбил свое многогранное зеленоволосое солнышко, которое украдкой рисовал по памяти, собираясь сделать сюрприз.

Соби вернулся к мольберту и почти законченной картине на которой был изображён вполоборота сидящий Кио, которого за шею обнимали руки Соби. Он нарисовал так, что ни его, ни Кио узнать было невозможно: никаких отличительных черт, лишь чистый символизм и манифест эстетики мужского тела, замысловатости вязи татуировки и неприкрытого собственничества.

Соби про себя считал эту картину самой лучшей из нарисованных им. Он придирчиво осмотрел свое творение: никак не мог определиться, чего же не хватает для законченности образа. И тут его осенило — надо нарисовать кольцо на пальце. Нет, сначала надо купить парные кольца и скопировать именно его себе на палец на картине. Соби отошёл подальше, представив какое будет лучше смотреться и довольно улыбнулся: да, именно этой детали не хватало…

— Просыпайся, солнышко, — он прошептал в ухо спящего Кио и осторожно потрогал колечки в ухе.

«Солнышко» нахмурился и повернул голову в другую сторону. Не хотелось его будить: Кио тоже измотан, но у них сегодня и завтра выходной, поэтому, даже если будет сильно ворчать, все равно потом поблагодарит, что Соби настоял на возвращении домой. Соби постоял, посмотрел как солнце заливает чердак ярким светом и провел рукой по спине Кио. Никакой реакции не последовало. Пришлось обойти стол, присесть рядом и нагло целовать приоткрытые губы, пока не почувствует отклик, а потом аккуратно поднять вверх со стула, обнять и дать проснуться. Один из немногих приемов, за который он никогда не получал по шее: несправедливо ругать человека, бережно целующего тебя с самого утра, не из-за собственной блажи, а чтобы позаботиться о тебе же самом.

— Часто так делать нельзя! — проворчал Кио, проводя руками по лицу. — А то у меня утренние поцелуи начнут ассоциироваться с опозданиями.

— Хорошо, придумаю что-нибудь другое, — послушно согласился Соби, гладя сонного Кио по спине. — Ещё десять минут и сможешь спать нормально.

— Ага, — непроснувшийся Кио был растрёпанным, заторможенным и чертовски милым.

Соби вдруг присел на корточки и скомандовал:

— Залезай, отнесу тебя домой.

— Соби… — замялся Кио, — может не надо?

— Почему это не надо, если мне хочется самому? — удивился Соби. Мнение других его не особо волновало. Но «солнышко» видит вещи по-другому, поэтому пришлось убеждать. — Пять утра, все спят, никто особо не обратит внимания, так что залезай.

Последняя реплика убедила Кио и он обхватил Соби руками за шею, а потом уже и ногами за талию, когда тот поднялся вверх. Соби закрыл дверь и начал медленно спускаться по лестнице, придерживая ноги парня руками. Конечно, надобности в этом не было, просто хотелось касаться того, кто так доверчиво прижимается к твоей спине. По дороге ему встретился один лишь дворник, который особого внимания на них не обратил, занятый своей работой. Кио уютно сопел в ухо, солнце бликовало от окон домов и Соби невольно остановился, стараясь каждой клеточкой впитать звуки, образы и атмосферу мгновения. Он должен это нарисовать, однозначно…

Осторожно присев на кровать, Соби погладил «солнышко» по рукам и мягко расцепил их. Кио приоткрыл один глаз, понял, что они уже дома, и убрал свои ноги с него, позволяя ему повернуться и раздеть себя. Закутав Кио в одеяло, Соби сладко потянулся, разминая плечи и начал раздеваться, кидая одежду на пол — все равно стирать. Потом подумал, что Кио сморщится при виде раскиданной одежды вокруг кровати и, превозмогая лень и усталость, все же собрал вещи и отнес их. В последнее время не хотелось его раздражать по мелочам, тем более сейчас, когда Кио сам, наконец-то, поменял свои привычки и не разбрасывал вещи как раньше, а аккуратно вешал или уносил в корзину для белья, потому что именно Соби любил чистоту и имел пунктик на порядке.

Забравшись под холодное одеяло, он подождал, когда согреется и только потом придвинулся к Кио, спящему на спине, и просто положил свою руку ему на живот.

«Семейное положение: есть на кого ночью закинуть ногу», — вспомнилась ему фраза, сказанная кем-то на кухне.

А ведь так и есть: они самая настоящая семья, даже без штампа в паспорте и обручальных колец. Можно и руку закидывать, и ногу… можно просто сгрести в охапку и спать или просыпаться от случайного тычка в бок или чужих легких прикосновений, когда нужно вставать, а не хочется. Скоро он сможет сказать ему насколько он ему дорог и показать свою картину: через неделю у них юбилей — полгода вместе.

— Кофе в кружечку или в постель? — хитро поинтересовался Кио у Соби, когда тот открыл глаза и потянулся.

— В кружечку, — заказал Соби, помня окончание этой шутки, про выплеснутый напиток в кровать.

Через несколько минут Кио вернулся с двумя кружками кофе и протянул одну Соби. Они молча пили кофе, прижимаясь друг к другу под одеялом и приходя в себя.

— Выспался? — внимательно посмотрел на него Кио.

— Частично, — ухмыльнулся Соби. — Вот почему усталость имеет тенденцию накапливаться, а сон — нет?

— Хы, несправедливость этого мира.

— И не говори. Прям зло иногда берет… — печально вздохнул Соби, рассматривая кофе в кружке. — Мне вечером надо сходить в гостиницу. Ивая-сан хочет обсудить выставку и что-то по организации самих мероприятий.

— О, она выходит уже на финишную прямую, похоже, — улыбнулся Кио. — Декан уже приезжал сюда для ознакомления?

— Ага, — ухмыльнулся Соби. — Встретила его лично и построила его как первокурсника. Я только видел, как он согласно кивает головой на все ее реплики.

— Обожаю эту женщину, истинный лидер и прекрасный руководитель.

— Повезло нам ее встретить.

— Абсолютно согласен.

Ивая-сан, как только Соби предложил идею о выставке, обозначила себя как куратора этого проекта. Первой позвонила декану и рассказала ему идею Соби. Профессор обрадовался и начал со своей стороны писать разные заявления, чтобы предстоящая выставка была зачтена как сданные домашние работы по предметам в этом семестре. Бюрократическая машина образования со скрипом поддавалась напору декана, но приезд Иваи-сан в университет и встреча с руководством все расставили по своим местам.

Начальница доходчиво объяснила рентабельность предстоящего мероприятия, выгодно подчеркнув преимущества для высшего учебного заведения. Ученые мужи сдались под ее напором и аргументами и подписали все необходимые бумаги. Спонсором выставки стала она сама, отказавшись от дотаций университета, чтобы лишить их права указывать и диктовать условия — этого Ивая Рёгу на дух не переносила. Поэтому Кио и Соби чувствовали себя обязанными и в этом не подвести Иваю-сан, которая действительно вела себя как заботливая мать, оберегая, поддерживая и направляя их.

— Тогда я готовлю завтрак, а потом убираемся, и к Ивае-сан, правильно? — спросил Соби, отставляя пустую кружку на прикроватную тумбочку.

— В общем и целом — да, — согласился Кайдо, беззастенчиво улыбаясь, и за косу притягивая Соби к себе, — с некоторыми поправками.

— Командуй тогда, где и что поправить… — выдохнул ему в губы Соби, ожидая указаний…

Хорошо, когда выходной: можно вдумчиво выполнить все указания, потратив на это несколько часов, а не наспех перед сном, как это бывает по вечерам рабочих дней.

— Наверное пора уже готовить не завтрак, а обед, — резюмировал Соби, заходя на кухню и вытирая волосы полотенцем.

— Можно и обед, — чмокнул его в спину Кайдо, проходя к кофемашине, чтобы нажать на кнопку. — Подай мне кружки, плиз, сделаю нам кофе.

Они уже знали как не мешать друг другу на их маленькой кухне — вот оно преимущество многократных повторов одних и тех же действий, выученные привычки и слаженное взаимодействие. Кио поставил кружки на подоконник и присел на стул у окна, наблюдая за Соби в полотенце и размышляя как ему сегодня закончить портрет любимого и не попасться при этом.

Он уже представлял себе выражение лица Соби, когда он будет смотреть на картину, которую он покажет в день их юбилея. Кио знал, что Соби тоже рисует ему подарок, когда увидел на палитре другие цвета, нежели те, что он использовал для текущей картины. Конечно же он не подал виду, что заметил и догадался, продолжая изображать абсолютное неведение и сам потихоньку рисуя свой вариант их двоих.

Понимая, что картина будет выставлена на всеобщее обозрение, пришлось поразмыслить как передать связь двоих людей, изображая лишь отдельные части тела. Остановился на лежащем на спине себе и на сидящим сверху в полотенце Соби. Это можно было трактовать и как прелюдию, и как массаж из-за разведенных пальцев, почти касающихся кожи. Пришлось постараться, чтобы изобразить блестящие сердечки из масла на животе лежащего тела и внутренней стороне виднеющегося из-под полотенца бедра сидящего, дабы показать, что это не просто обычное действие, а именно связь.

Как же они похожи в своем желании выразить свои чувства в творчестве. Это грело самолюбие и повышало оценку — не каждому рисуют картину в подарок и выставляют ее на обозрение. Наверное это будет незабываемо: смотреть со всеми на картину и знать истинный смысл изображённого и кивать головой, соглашаясь, что нарисовано просто божественно. Кио все больше нравились их отношения: столько новых привычек, общее создание шедевров, милые мелочи в повседневной жизни, понимание, поддержка и принятие со всеми плюсами и минусами.

Его жажда и тактильный голод даже немного утолился, когда Соби сам предложил поменяться ролями и стал подчиняться его желаниям. Что-то поистине пьянящее было во власти над чужим телом, но Кио всегда себе напоминал, что не стоит переступать рамки дозволенного, если тебя об этом не просили. Он прочитал много статей по теме доминирования и понял, что Соби не чистый мазохист: в нем переплелись модели поведения его бывших хозяев и модель жертвы, с исковерканной из-за жестоких наказаний психикой. Поэтому все их ролевые игры имели вполне ощутимый терапевтический эффект, позволяя освободиться от навязанных рефлексов и обрести контроль над собственным телом и разумом.

Кио сначала не задумывался о том кто какую роль играет в отношениях и в сексе, но после полученного опыта в обоих ролях, понял, что любая энергия, чувство, эмоция или действие, должны течь гармонично и поддерживаться в равновесии. Не потому, что его эго и самооценка страдали, дело было совсем не в этом, просто хотелось тоже самое сделать и другому, как, например с кофе: одну кружку приносят в постель тебе, а вторую уже приносишь ты.

Под вечер они разобрались с домашними делами и пошагали в гостиницу. Соби чмокнул Кио в губы,пообещал зайти на чердак, когда закончит и тот отправился наверх дорисовывать свою картину. Ивая-сан уже ждала Соби в кабинете.

— Привет, Соби, извини, что беспокою в выходной, но не могу не поделиться, — извиняющимся тоном поприветствовала она.

— Всё, хорошо, Ивая-сан, — он присел в кресло и выжидающе замер. — Я вас слушаю. И, кстати, у меня тоже просьба к вам имеется.

— Хорошо, — начальница сцепилась вместе пальцы рук и внимательно на него посмотрела. — Как ты смотришь на повышение?

— Что на что меняем? — улыбнулся Соби.

— Хочу повысить тебя до ответственного за всю организацию торжеств, а Кио сделать твоим помощником, так как нашла замену на ваши посты: кондитера-оформителя и повара.

— Ивая-сан… — замялся Соби, — я как бы не совсем руководитель…

— Соби, все руководители сначала ими не были, это просто опыт и знания. У тебя все с этим хорошо, я за тобой наблюдала все это время и иногда ты меня очень даже приятно удивлял, легко решая то, что я умею, но не люблю, — объяснила свою позицию Ивая-сан. — И с тобой будет Кио, он тоже очень способный и у вас потрясающий тандем. Пора расти, Соби…

— Ивая-сан, это ещё больше нервотрёпки, нежели просто работать на кухне, — продолжал отнекиваться Соби.

— А помощники тебе на что? — удивилась начальница. — Ты просто будешь генерировать идеи и назначать ответственных за исполнение. Короче, сами разберётесь. Просто организуем пару свадеб вместе и вы все поймёте, я даже и не сомневаюсь.

— Ивая-сан, а можно я Кио приглашу, чтобы ответить вам? Я не могу без него принимать такие решения, это неправильно.

— Да ты прав, — согласилась хозяйка гостиницы. — Напиши ему, пусть спускается, а пока я слушаю твою просьбу.

— Откуда вы знаете, что он на чердаке? — удивился Соби, набирая сообщение «солнышку».

— Вы же не расстаетесь, где ему ещё быть? — улыбнулась Ивая-сан.

— Разве это плохо? — улыбнулся Соби. — Или вы ревнуете?

— Нет, Соби, я восхищаюсь, — призналась она. — Люди быстро надоедают друг другу, когда они непрерывно вместе, а у вас, странным образом, это не происходит. Причем я же вижу, что вы и ссоритесь иногда, но обязательно миритесь, бесите друг друга, но потом все налаживается. В таком возрасте парочки не ведут себя настолько мудро, но вы необычные, наверное этим все объясняется. Вы умеете ценить друг друга, а это очень важно.

— Ивая-сан, спасибо вам за такие теплые слова. Моя просьба как раз об этом, — хитро улыбнулся Соби. — Хочу купить парные кольца и сделать сюрприз, потому нужен мини-спектакль, чтобы Кио ни о чем не догадался. Можете сегодня сказать, что мне нужно уехать по вашему поручению одному?

— А ты втихаря купишь кольца, под видом моего поручения, — захихикала Ивая. — Ладно, так уж и быть, подыграю тебе.

В кабинет постучал и зашёл Кио.

— Добрый вечер, Ивая-сан! Соби написал, что вы хотите поговорить.

— Присаживайся, — она подождала, пока он сядет рядом с Соби и заговорила. — Кио, я тут уламываю твоего парня на повышение до должности организатора мероприятий.

— А он отказывается, да? — понимающе улыбнулся Кио.

— Ага, — ухмыльнулась начальница. — Рассказывает, что у него не получится. Причем, заметь, с таким заместителем, как ты и кучей помощников. Не думает твой парень о карьерном росте, а я вот думаю!

Ивая поправила свои рыжие волосы, выдерживая паузу и и продолжила:

— Я просто смотрю вперед — вам нужно больше рисовать и меньше стоять на кухне, да и расширяться, похоже, надо. Почему бы вам не взять это на себя, пока я занимаюсь открытием чего-нибудь ещё?

— Прекрасная мысль, Ивая-сан! — закивал Кио. — Всем нам необходимо расти, тут вы абсолютно правы. Я согласен на повышение и в Соби не сомневаюсь.

Соби улыбнулся им двоим.

— Вот какие вы… Не сомневаются они во мне… Ладно уж, Ивая-сан, давайте свое повышение, — улыбнулся Соби. — Не бросите же вы меня без поддержки, правда же?

— Конечно же нет, — закивали Ивая-сан и Кио.

— Соби, тогда в понедельник вечером, будь добр поехать со мной, я тебя познакомлю с поставщиками, — распорядилась начальница. — Всё, больше не отвлекаю вас от выходного и рисования.

Они попрощались и поднялись на чердак. Кио запрыгнул на Соби, обнимая руками и ногами.

— Поздравляю с повышением, начальник! — он с чувством поцеловал своего парня.

— Поздравляю с повышением, солнышко! — поцеловал его в ответ Соби.

========== Нити вечности ==========

И это день настал — они вместе полгода. Кто бы мог подумать? Для Соби это были самые длительные отношения за всю его жизнь и самые потрясающие. Ивая-сан правильно заметила — их отношения не были идеальными как на глянцевых обложках журналов, ведь они простые люди со своими страхами, недостатками и «тараканами». Иногда они могли дуться друг на друга и перебрасываться за сутки лишь дежурными фразами, когда Соби залезал в свою скорлупу и не пускал туда Кио. Тот сначала бесился и обижался, что с ним не делятся сокровенным, но со временем понял, что у Соби так бывает и это тоже часть его — ему нужно время «посидеть в себе».

Однажды он признался, что просто безумно боялся, что Соби вновь замкнется в себе и Кио увидит того самого Соби, который был с Сеймеем. Его можно было понять, в те времена он был мало похож на себя — сломанный, доведенный до сумасшествия, почти мертвый. Потом пришлось долго обнимать и успокаивать свое «солнышко», объясняя, что у него просто такой тип характера, который, к сожалению, так быстро не поменяется. И это не значит, что Соби не любит Кио или не доверяет, вовсе нет, но ему нужно время на себя, как и Кио на себя.

Наверное, так люди взрослеют — не боятся отпустить любимого чуть дальше от себя, начинают осознавать, что у всех есть свои интересы и увлечения. Не все должно быть обязательно общим, каждому по своему внутреннему королевству и одно общее на двоих — свой отдельный мир вне пространства и времени, где просто хорошо. Соби начал замечать, что меньше ревнует Кио, когда он разговаривает и смеётся с другими людьми, ведь Кио тоже нужно восхищение, одобрение и поддержка, и не только его, Соби, но и коллег, окружающих и друзей.

Они вместе извинились перед той официанткой за некрасивую сцену ревности на кухне и сейчас вполне нормально общались в рамках работы. Она искренне продолжала считать Кио красавчиком и Соби был с ней абсолютно согласен — в фан клубе Кайдо Кио с завидной регулярностью появлялись новые фанаты обоих полов из числа работников и гостей. Соби начал относится к этому философски — да, его парень красив и как художник он их очень понимал, поэтому наслаждался чужим вниманием к «солнышку», а потом коварно это использовал как повод для очередного приставания под видом «ревности».

Кио делал тоже самое: наблюдал как его любимому строят глазки от мала до велика, когда он — высокий, стройный, в хорошо сидящем костюме, с пшеничными волосами, завязанными в хвост, поправлял очки, рассматривая очередной документ, а на него влюбленно смотрели официанты, помощницы и постояльцы, а потом тащил в его на чердак и трясущимися руками расстёгивал эти бесконечные пуговицы, ремни, молнии, чтобы обнажить бледную кожу и разукрасить ее собственническим засосами или же нагло разложить это прекрасное тело на столе, намотать пшеничный хвост на кулак и выдвинуть требование, которому он не сможет не подчиниться.

В их отношениях было всё: и недопонимания, и теплые прекрасные моменты, разборки и жаркий секс, обиды и примирения — ничего оригинального. Все как у всех, единственное, что их выделяло из многих пар — они могли вместе творить. Их объединяли не только любовь, совместная работа и повседневный быт, их ещё объединял талант и умение создавать красоту как поодиночке, так и вместе. Апогеем их домашних заданий, и выставки в том числе, стала общая картина того самого момента, что запомнил Соби — солнечное утро на улице и двое: один сидит у второго на спине, обхватив руками и ногами и спит, а второй поддерживает его за ноги и улыбается солнцу. Даже дворника не забыли нарисовать для реализма.

Ещё они гордились двумя картинами, которые, должны были бы висеть рядом — два ангела с человеческими телами, сидящими у стены, согнув одну ногу в колене и положив на нее свою руку. Один светлый, а второй — темный. И кандалы, соединяющие две руки. Трактовать это можно было бесчисленными способами, все зависело от самого зрителя и его мироощущения, но вряд ли кого-то такое могло оставить равнодушным. Картины была совсем не про них — ни Соби, ни Кио себя с этими образами не ассоциировали, но это было ещё одно желание из их списка — написать парные картины, которое они блестяще реализовали.

И вот теперь они стояли друг напротив друга с блестящими глазами и хитро улыбались.

— Я знаю, что ты нарисовал мне картину, — заявил Кио.

— Я знаю, что ты мне нарисовал тоже, — в ответ ему также улыбнулся Соби.

— Можно я первый? — Кио от нетерпения закусил нижнюю губу. Он дождался кивка Соби и попросил. — Тогда закрой глаза.

Соби послушно прикрыл глаза, прислушиваясь к звуками и шуршанию снимаемой ткани.

— Можешь открывать, — разрешил Кио.

Соби открыл глаза и замер, кожей ощущая как его лицо рассматривает Кио, стараясь уловить все оттенки эмоций на лице своего парня. У Соби перехватило дыхание: это же они… это живот Кио, а это его бедра… Как чувственно и лаконично… Он заметил ещё одну деталь и подошёл ближе, чтобы рассмотреть и заметил сердечки из масла на животе и внутренней стороне бедра, небольшая, но такая потрясающая деталь…

— Это… шедевр… — выдохнул Соби и погладил изображённый живот кончиками пальцев. — Я как будто ощущаю твою кожу под пальцами… Непередаваемо… Сногсшибательно…

Кио продолжил молча наблюдать за Соби, рассматривающим его картину, каждой клеточкой впитывая восхищение, признание и любовь. В этот самый момент он, наконец-то понял, что Соби его действительно любит, хоть и не говорит этого вслух. Это уже стало достаточным подарком в этот особенный день — он дождался ответной любви, о которой так долго мечтал и уже отчаялся, но потом все-таки обрел.

Соби перевел взгляд с картины на Кио и молча к нему подошёл.

— Это лучшее, что кто-либо для меня делал… — откровенно признался он и поцеловал покрасневшего от такого комплимента Кио.

— Ну, значит лучшего в твоей жизни будет больше, я не собираюсь останавливаться на достигнутом! — выдохнул ему в губы Кио. — Я же люблю тебя.

— И я тебя люблю… — признался Соби, не дав Кио отдышаться, продолжая его жарко целовать.

— Нечестно столько подарков мне одному! — все же мягко отодвинул его от себя Кио. — Я тоже хочу на твою картину посмотреть и повосхищаться.

— Хорошо, — Соби ещё раз его чмокнул в небольшой синяк на губе. — Извини, увлекся, надо будет помазать потом.

— Да ничего… — смутился, Кио, проводя пальцем, по укусу на губе Соби. — Тебе тоже надо будет помазать, извини. После твоего признания совсем перестал себя контролировать.

— А мне нравится, — улыбнулся Соби и немного поморщился. — Закрой глаза и вытяни руку.

Кио закрыл глаза и вытянул руку. Безымянного пальца коснулся металл.

«Он одевает мне кольцо на палец!» — ошарашенно подумал Кио, слыша как Соби ставит картину на мольберт.

Соби обнял его со спины и шепнул в ухо:

— Открывай.

Теперь уже Кио задохнулся от нарисованного для него и про него. Обнимающие руки Соби с кольцом на пальце и его татуировка во всей красе… Кио поднял руку перед глазами и перестал дышать — на его пальце было точно такое же кольцо как на руке Соби на картине.

— Я люблю тебя, — снова тихо признался ему Соби на ухо, — надеюсь ты меня простишь за кольцо, очень хотелось тебе его подарить.

— Соби… — выдохнул Кио.

— Мне столько надо тебе сказать… Потому смотри на картину и слушай, — также тихо прошептал Соби ему в ухо. — Полгода назад я был сломлен, потерян и почти мертв как личность. А потом внезапно появился ты — человек, который меня любил, а я не любил никого в тот момент, даже самого себя… Ты не побоялся начать жить со мной вместе и быть моим парнем. Ты думаешь, я не понимал, скольких усилий это от тебя требовало? Я был на твоём месте слишком долго, чтобы желать для тебя кого-то получше, чем я. Но ведь тебе никто и не был нужен, кроме меня и я решил попробовать… попробовать жить по-другому, почувствовать, что меня любят и это нормально, попробовать любить и невольно влюбился в тебя и потом, после того, как ты увидел многих моих демонов и просто принял их как факт, я понял, что да — я тебя люблю. Поэтому именно эта картина и эти кольца. Смотри…

Соби поднес к глазам Кио свое кольцо внутри которого были выгравированы два слова «Linum atis».

— Это значит «Нити вечности» на латыни, — объяснил Соби и одел кольцо себе обратно на палец, переплетая свои пальцы с пальцами Кио, — мне показалось, что именно это отражает наши отношения. Нити вечности… нерушимая связь. Выстраданная, созданная, и от того очень прочная. Официально мы сейчас пожениться не можем, оформить отношения мы сможем при поездке заграницу, но именно сегодня я хотел одеть тебе на палец это кольцо и сказать эти слова, потому что это важно — говорить о своих чувствах человеку, который мне безумно дорог.

Кио повернулся к нему лицом и улыбнулся.

— Нагнись, что ли, — и принялся аккуратно целовать Соби в губы, крепко держась за лацканы пиджака.

Иногда поцелуи лучше слов, как бы странно это не звучало. Простое, казалось бы, прикосновение к губам может передать не только гамму эмоций, но также отношение человека к человеку. Поцелуи Кио были бережным, но настолько тёплыми, что Соби тоже поймал себя на том, что иногда забывает дышать.

— Это все просто волшебно, Агацума Соби, — прошептал ему в губы Кио. — Ты умудрился создать волшебство из чердака, картины, кольца, надписи и признания. Ты просто неповторим! — хихикнул он и выпустил ткань из своих пальцев.

Соби сел на стул и притянул к себе Кио, который уселся к нему на коленки и обнял за шею.

— Ошеломляющая картина, должен признаться. — погладил он пальцами искусанные губы Соби. — Впервые твоё собственничество и моя принадлежность настолько красивы. Надеюсь, я смогу дышать и дальше? Не запрешь меня после такого в золотую клетку?

— Конечно, нет, — хмыкнул Соби. — Я не собираюсь запирать тебя дома, пусть мир мне завидует: ты — мой парень, а не их.

— Вот эта формулировка мне нравится, — признался Кио. — Однажды я прочитал фразу, которая мне запомнилась на всю жизнь: «любовь — это не когда смотрят друг на друга. Любовь — это когда смотрят в одном направлении»…

— Потрясающе правильная фраза… — согласился Соби. — Похоже это про нас. Судя по картинам и отношению — мы именно смотрим в одном направлении и идём к общей цели, поддерживая друг друга.

Они посидели какое-то время молча, наслаждаясь атмосферой и присутствием друг друга. Кио рассматривал играл с волосами Соби, а тот целовал пальцы его свободной руки.

— По сравнению с моими, твои руки такие маленькие, — констатировал Соби.

— Вот только не надо из меня делать маленькую, милую девочку! — фыркнул Кио. — Я парень, пусть и с маленькими руками.

— Таки я в курсе, что ты парень, — ухмыльнулся Соби. — Доказано было неоднократно в разных ситуациях, не кипятись. Просто мне ты всегда казался жутко милым и не потому, что ты невысокий и изящный. Именно как личность. И это перетекло на все, что касается тебя. Ты даже мило злишься и ругаешь меня.

— А ты мне всегда казался одиноким и недосягаемым, — Кио потерся носом о щеку Соби. — Я давно понял, что мне никогда до тебя не дотянуться. Так и буду тебе вечно любить издалека, пока Сеймей тебя не убьёт.

— Как все изменилось, не так ли? — Соби осторожно чмокнул его в губы. — Может домой, под теплое одеялко?

— Звучит божественно… — улыбнулся Кио и сморщился, — и губы помазать.

— И торта поесть! — заявил Соби.

— Ты даже торт купил?

— На кухне сделали, просто забрать надо.

— Хорошо быть начальником, да? — хитро улыбнулся Кио.

— Я за него заплатил, так что не инкриминируй мне тут злоупотребление служебным положением! — фыркнул Соби.

— Ладно, ладно… — усмехнулся Кио и встал. — Считаю, что эти две картины продавать не стоит. Не хочу, чтобы на нас смотрел ещё кто-то.

— Ты чего?! — возмутился Соби. — Чтобы на твою татушку смотрел кто-то кроме меня? Пффф! Только покажем на выставке и всё! Никаких продавать!

— Вот и я об этом же. Мой подарок я себе на стену в спальню и повешу! — заявил довольный Кио.

— А давай обе рядышком повесим? — предложил Соби. — Будем пить кофе в выходные в одеяле и любоваться. А потом опять говорить друг другу комплименты и признаваться в любви?

— Вот, да, — поддакнул Кайдо. — А ты романтик…

— Это твоё тлетворное влияние, — довольно улыбнулся Соби и обнял свое «солнышко». — Можем сегодня же и повесить.

— Да! — глаза Кио загорелись. — А ещё зажечь свечи и есть торт в одеяле!

— Как скажешь, — погладил его по волосам Соби. — Тогда надо упаковать что ли.

Они упаковали картины и спустились вниз. Кио остался ждать Соби, улыбаясь постояльцам гостиницы. Неожиданно вокруг него собралось достаточно много женщин, желающих узнать, что же за картины он держит в руках.

— Пока это секрет, но я вас, с удовольствием, приглашаю на нашу с Соби выставку, которая состоится через месяц, — загадочно улыбался Кио на все вопросы.

Вышедший с тортом Соби залюбовался своим «солнышком» — Кио действительно был притягательной личностью. Пришлось вежливо отогнать дамочек, вручить ему торт и взять самому картины. Дамочки побежали узнавать подробности у Иваи-сан — их скромный вклад в рекламную компанию предстоящего мероприятия.

Дома они повесили картины, зажгли свечи и забрались под одеяло. Кио, как обычно, предложил шикарную идею — в свете свечей картины выглядели совсем по-другому — более таинственно и мистически, гипнотизируя плавностью линий и правильно расставленными акцентами.

— Слушай, ты никак не прокомментировал мою фразу об оформлении отношений, — внезапно вспомнил Соби, жуя торт.

— Мне простительно, — хмыкнул Кио, отпивая чай. — Ты столько всего ошеломительного вывалил на меня сразу, что я даже ещё не успел до конца осознать…

— И вправду, — усмехнулся Соби. — Что-то я не подрассчитал, что все мои подарки будут иметь эффект снежка, который катится с крутой горки и превращается в огромный снежный шар. Извини.

— Не извиняйся, — улыбнулся ему Кио. — Все хорошо. Я действительно счастлив. И да, я согласен в будущем оформить отношения, хотя я спокойно могу прожить без штампа в паспорте как и ты, главное то совсем не это.

— Это точно, — согласился с ним Соби. — Если бы это было главным, то и разводов было бы меньше, по-моему.

Кио задумчиво ел торт и смотрел на Соби.

— Что? — уставился на него Соби.

— Ох… — хитро улыбнулся Кио, — ты решишь, что я совсем извращенец.

— Думаешь, что твои демоны смогут меня напугать?

— Ну я надеюсь, что нет, — захихикал Кио. — Хочу есть торт с тебя.

— Это даже и не извращение… — заржал Соби, отставил блюдце с тортом и снял майку. — Приступай.

— Ужасный ты человек, Соби, — довольно хмыкнул Кио, размазывая сливки по татуировке и слизывая их языком, — демонам моим потакаешь…

— Ты тоже моим потакаешь, так что ещё вопрос, кто из нас ужаснее… — улыбнулся Соби, наслаждаясь очередным «извращением» любимого…

========== Выставка ==========

Соби и Кио одетые в смокинги и красиво причесанные, с широкими улыбками стояли у входа, и приветствуя гостей, прибывающих на открытие их совместной выставки под названием «Нити вечности». Идею предложил Кио, вдохновившись надписью на кольцах и привнеся ещё больший символизм для них двоих в это мероприятие. Ивая-сан в вечернем платье блестяще справлялась со своими обязанностями куратора и организатора зорко следя за помощниками и официантами, разносящих шампанское, а также не забывая ослепительно улыбаться всем высокопоставленным гостям.

В их городе выставка стала мероприятием месяца, благодаря известности гостиницы и связям Иваи-сан. Аншлаг ожидался и в галерее, и в гостинице, но они этого не узнают, потому, что завтра улетают в Венецию на целую неделю. Кио уже надёжно спрятал билеты от глаз Соби, чтобы не испортить сюрприз. Поездка в Венецию — была заключительным желанием в списке Соби. В день переезда это было самым масштабным, чего он мог пожелать на тот момент. После поездки Кио предложит составить новый, более обширный список желаний, в котором будет покупка дома, оформление отношений, может быть собака, романтическое свидание с аттракционами — они так до него и не добрались, ещё совместные выставки и много других замечательных желаний, которые особенно приятно осуществлять вместе.

А, пока, он смотрел на своего парня и дыхание перехватывало — Агацума Соби сиял в прямом смысле этого слова. Его харизма, движения, мимика просто ослепляли. Даже в смокинге тот напоминал принца, со своими невероятными голубыми глазами и светлыми волосами, заплетенными в сложнейшую косу, к которой так хотелось прикоснуться. Кио все никак не мог наглядеться: Соби настолько изменился за эти семь месяцев, что в голове не укладывалось. И вместе с ним изменился и он сам, все больше осознавая, что это не сон — он действительно вместе с этим невероятным блондином, которого так долго любил и продолжает любить все сильнее.

Иногда Кио было жаль, что этот садист Сеймей выбрал смерть и не видит трансформацию Агацумы Соби из несчастного поломанного человека в уверенного руководителя, талантливого художника и шикарного парня, потакающего всем его странностям и считающего милым, даже когда Кио колотило от злости. Наверное и хорошо, что Аояги Сеймей сделал именно такой выбор, иначе всего бы этого точно не было…

Соби нашел среди гостей зелёную макушку и тоже «завис» от взгляда фиолетовых глаз, с обожанием смотрящих в его сторону. Он все ещё не привык, что это нормально и в порядке вещей — получать любовь и поддержку, хотя даже в этом наметился огромный прогресс. Наверно именно это непривычное чувство каждый такой момент, когда Кио смотрел, говорил и прикасался, делало его таким неповторимым — словно маленькое чудо. Он улыбнулся своему парню и будущему мужу: да, теперь он твердо решил, что второе кольцо на пальце Кио совсем не помешает, и вернулся к разговору с профессором из университета, расхваливающим их выставку.

Они отошли от картин и стояли посреди зала, откуда Соби мог беспрепятственно наблюдать за своим зеленоволосым «солнышком», кивая в нужных местах и вполуха слушая профессора. Кио на данный момент его интересовал больше, нежели все остальные будущие перспективы. Сейчас он не представлял своей жизни без этого милого, жизнерадостного парня, мотивирующего на покорение новых вершин, поддерживающего в трудные моменты и ласково гладящего по голове его самых страшных демонов. При этом Кио мог раздражать и непередаваемо бесить своей упертостью и морализмом, напоминая, что они разные и не всегда все будет идти как по маслу — искусство переговоров и компромиссов постигалось ими обоими с каждым днём всё больше.

Ивая-сан снова не ошиблась с повышением — воистину, их тандем, наверное, мог невозможное. Кио предлагал свои идеи и помогал реализовывать его самые невообразимые идеи, получая при этом огромное удовольствие. Теперь свадьбы проходили некими блоками с разными темами, чтобы у всех желающих был выбор. Каждая отдельное мероприятие оставалось уникальным, но в один период времени их объединяла общая тематика. Ажиотаж не спадал: очередь желающих росла все больше. Иногда им казалось, что в Японии больше не осталось гостиниц для празднования свадеб, кроме этой.

В университете они стали звёздами и почетными студентами. Скорее всего фотографии их выставки, как и их собственные, украсят домашнюю страницу сайта и почетную доску в университете. Они лишь скромно улыбались на щедро высказываемые им комплименты и смотрели друг на друга влюблёнными глазами, деля это ощущение победы на двоих. Некоторые картины были уже проданы на самом открытии, но два их подарка друг другу не были предназначены для продажи, хотя богатые дамы из высшего общества и были готовы заплатить баснословные деньги, чтобы любоваться ими у себя дома.

Соби с Кио лишь улыбались, переглядываясь друг с другом, когда несчастные покупательницы приводили доводы, один фантастичнее другого, почему им стоит все же поменять свое решение.

— Картина нарисована в подарок, а владелец картины наотрез отказался её продавать. Пришлось ещё его уговаривать, чтобы получить разрешение для выставления картины на выставке, — туманно объяснял Соби расстроенной женщине. — Я всегда могу нарисовать что-то для вас в таком же стиле и у вас будет такая же потрясающая картина в вашем доме.

Женщина подумала и выпалила:

— Знаете, я согласна на ваше предложение. Я понимаю, что та картина, которую вы нарисуете, не передаст всей атмосферы, которая отражена в этой, ведь человека, которому вы это нарисовали, вы любите, а меня — нет, но я надеюсь, что вы постараетесь передать все это и в моем произведении.

— Всенепременно, — учтиво поклонился ей Соби, уголками губ улыбнувшись, порозовевшему Кио, который тоже увещевал свою несчастную покупательницу:

— Госпожа, к сожалению данная картина не продается, но вы можете приобрести двух ангелов и это будет также потрясающе смотреться. Эти два произведения похожи на эту картину, там тоже изображена связь и двойственность нашего мира, — он улыбнулся Соби и аккуратно взял женщину за локоть, направляя ее к картинам с ангелами. — Позвольте вам их ещё раз показать…

От любящей поговорить покупательницы Соби спасла никто иная как Ивая —сан, которая приобняла его и увела в уголок от всех.

— Ты доволен? — она сделала жест рукой, как бы указывая на все происходящее.

— Я счастлив и безмерно благодарен вам, Ивая-сан, — Соби чмокнул начальницу в щеку. — Ведь если бы не вы, всего бы этого не было.

— Ну, ну, Соби, если бы ты сам не поработал над собой и своей жизнью — вот тогда бы этого точно не было, не умаляй своих заслуг, — не согласилась с ним Ивая-сан. — Скажи, это ведь вы на этих картинах, поэтому они не продаются?

— Да, — кивнул Соби. — Это наши подарки друг другу.

— И когда же вы наконец-то поженитесь? — ухмыльнулась Ивая. — А то уже половину Японии переженили на своих торжествах, а сами ещё даже не определились…

— Не хочу на него давить… — признался Соби.

— Ты видел какими глазами он на тебя смотрит? А ты на него? — возмутилась начальница.

— Хммм… — смутился Соби, — настолько видно, да?

— Ну, мне видно! — припечатала она. — Короче, я только за! Организуем и вам торжество в узком кругу, если пышного не хотите.

— Наверное, не хотим, — согласился с ней Соби. — Нечего всем лезть, куда не положено.

— Вот ты всегда такой, скрытный до ужаса! — хихикнула Ивая-сан. — И правильно. Просто будьте счастливы, а всем знать не обязательно.

Кио наконец-то удалось сбежать от назойливой фанатки, которая с удовольствием купила бы не только картины, но и его самого. Он волновался немного, что Соби опять разозлится на такие прилюдные поползновения в его адрес, и поспешил к томы, чтобы сразу расставить все точки над «i».

— Привет! — осторожно начал он. — Как ты?

— Привет! — ласково улыбнулся ему Соби. — Все хорошо. На этот раз я все правильно понял и не дуюсь.

— Да? — обрадовался Кио. — Спасибо! А то не хотелось повторения сцены прошлого.

— Все в порядке, не волнуйся, — успокоил его Соби, чуть коснувшись своими пальцами пальцев Кио. — Теперь я знаю, что им ничего не светит, поэтому не дергаюсь и не истерю. Зачем мотать тебе нервы, если я в тебе не сомневаюсь?

— А ты изменился, Соби.

— Ты тоже, солнышко, ты тоже, — подмигнул он Кио. — На банкет не пойдем, ну их.

— Согласен. Всю душу выпили своими «ну почему не продается»?

— Я все улажу с Иваей-сан, через полчаса встречаемся у входа, — хитро улыбнулся Соби и улыбнулся следующему важному гостю.

— Договорились, — шепнул Кио и тоже заулыбался, как будто они тут не план побега обсуждали.

Через полчаса они быстрым шагом вышли из здания галереи и пошли по направлению к дому. Когда они проходили мимо парка, Соби потянул Кио в сторону аллей.

— Может прогуляемся по такому случаю? — предложил он, переплетая свои пальцы с пальцами «солнышка».

— Я бы с радостью, но сегодня у нас нет на это времени, — хитро улыбнулся Кио.

— Почему это у нас нет на это времени? У нас же завтра заслуженный выходной. — непонимающе уставился на него Соби.

— Неделя выходных, — поправил его Кио.

— Неделя? — удивился Соби. — Ты опять шантажировал Иваю-сан?

— Ахахаха… — засмеялся Кио, — она сама предложила.

— Круто! Сессию сдали, выставку провели, неделя выходных с тобой… Что может быть лучше?

— Лучше может быть самолёт в Венецию. Через семь часов, — победно улыбнулся Кио.

— Шутишь?! — ошарашенно выдохнул Соби.

— Нет, билеты дома, — спокойно объяснил Кио, блестя глазами. — Поэтому погуляем в следующий раз: в аэропорту надо быть за три часа до вылета, а у нас осталось четыре часа на все про всё…

— Всё-таки это правда… — сидящий на кровати Соби рассматривал билеты с двумя пересадками. — Мы летим в Венецию!!!

— Да!!! — Кио повалил его на кровать и начал целовать. — Мы летим в Венецию!!!

— О боже… — шептал Соби лихорадочно целуя Кио в ответ. — Ты должен первым отодвинуться и прекратить это… А то я не могу удержаться… а нам надо собираться или мы не улетим…

Кио, как самый здравомыслящий на тот момент, отодвинулся от Соби, перекатился на кровати и вытащил чемоданы.

— Вставай, красавчик, чемодан сам себя не соберёт.

— Как скажешь, красавчик! — передразнил его Соби, широко ухмыляясь и снимая надоевший галстук. — Неделя без этих удавок — дополнительный подарок! А что с собой брать? Какая там погода?

— Сейчас посмотрим прогноз погоды, — Кио покопался в мобильнике. — У них теплее чем у нас и вроде бы всю неделю будет солнечно.

— Отлично! — обрадовался Соби и начал скидывать в чемодан брюки и рубашки.

— Пару свитеров все равно возьми и пальто: пересадки у нас будут не в таких теплых странах, — посоветовал Кио. — И много не набирай, мы там будем всего четыре дня, не считая перелетов.

— Ясно, — Соби выкинул все из чемодана и начал придирчиво выбирать самое любимое.

Не зря Кио был его помощником, он всегда в нужный момент давал правильные указания, поэтому они собрались и даже успели кофе выпить, пока ждали такси.

— Вот что бы я без тебя делал? — Соби, не переставая, целовал свое «солнышко». Кио отвечал на поцелуи, смеялся и безуспешно пытался вразумить своего парня, требуя не мешать собираться.

— Мы уже собрались, не отвлекайся, — шикнул на него Соби и продолжил его целовать.

— А вдруг мы чего забыли? — Кио мягко его отодвинул и начал перечислять, пока Соби загибал пальцы и кивал.

— Кольца! — встрепенулся Соби и побежал в спальню. Они сняли на выставку свои парные кольца, чтобы не вызывать дополнительных вопросов, на которые не хотелось отвечать. Хватит с ним картин, которые «не продавались».

— Вашу руку, — Соби улыбаясь встал на одно колено и протянул руку.

Кио не стал напоминать ему, что он не дама, просто решил подыграть и протянул руку, а Соби одел ему на палец кольцо. Затем Кио, также пафосно, усадил его на стул, галантно встал на одно колено и потребовал руку, одевая Соби его кольцо. Их спектакль был прерван звонком телефона: приехало такси.

Уже сидя в самолёте и легонько поглаживая затылок Кио Соби поинтересовался:

— Как ты умудрился это провернуть, чтобы я не заметил?

— Ивая-сан.

— Мда, — ухмыльнулся Соби. — Она всегда своего добивается. Со мной провела беседу, что нам надо пожениться.

— Если ты этого хочешь, можно легко организовать.

— Только не говори мне, что ты уже кольца купил и все организовал… — нахмурился Соби.

— Нет, — Кио погладил его пальцы. — Ты бы взвыл, что это дискриминация: без меня меня женили. Поэтому я ничего не купил и не организовывал, это было бы слишком нагло.

— Вот и правильно! — утвердительно кивнул Соби. — Я не против пожениться, хочу просто тоже принимать участие, ведь это и меня касается.

— Ну вот и я также сказал, — успокоил его Кио. — Надо иногда тормозить эту Иваю-сан, а то она всех переженит, ей только позволь.

Они оба рассмеялись. Соби украдкой посмотрел по сторонам и чмокнул Кио в губы.

— Спасибо, что вы с Иваей-сан сделали нам такой подарок, — прошептал он в ухо с серёжками.

— Пожалуйста. И не злись на нее, она же любя… — начал защищать их покровительницу Кио.

— Да не злюсь я, просто границы очерчиваю, — объяснил Соби.

— Кстати… — предвкушающе улыбнулся Кио. — Составим новый список желаний?

— А старый мы уже выполнили? — Соби потерся носом о его щеку.

— Да, это заключительное желание из старого списка. Нереализованным осталось только романтическое свидание, но, похоже, этот пункт мы сможем выполнить за эти четыре дня в самых разных вариациях, так что его можно считать выполненным… — отчитался Кио.

— У тебя есть на чем писать?

— Конечно, — довольно ухмыльнулся Кио. — К этому я подготовился.

Он достал красивый блокнот с отрывными листами и ручку и вопросительно посмотрел на Соби.

— Предлагаю писать одно желание на одном листике и отрывать, когда исполнено.

Соби вопросительно посмотрел на него.

— Новая технология так сказать, — хмыкнул Кио и написал цифру один.

— Романтическое свидание с аттракционами, — сразу же выпалил Соби.

— Хорошо. Номер два?

— Нарисовать по картине в подарок на годовщину.

— Я согласен. Третье?

— Провести ещё одну совместную выставку.

— Проведем, не вопрос. Четвертое?

— Нет, теперь ты, а я буду записывать, — Соби мягко отобрал у Кио ручку и блокнот.

— Купить кольца.

— Хорошо. Можем нарисовать дизайн и сделать на заказ, — он все детально записал и перевернул листик, — дальше.

— Пожениться до годовщины, — улыбнулся Кио. — Хочу смотреть на свой подарок в новом статусе и с новым кольцом.

— Как скажешь, — согласился Соби. — Что-то ещё?

— Купить дом и завести собаку. И путешествовать, и купить машину, и поделать много всего интересного! — затараторил Кио.

— Подожди, я не успеваю записывать… — захихикал Соби, быстро отмечая на листиках желания «солнышка».

— В принципе можешь и не писать, — хитро улыбнулся Кио.

— Почему это?

— Список желаний уже выполнил свою роль. Я его предложил написать, чтобы тебе было к чему стремиться. Для мотивации в новой жизни, которой ты боялся жить, а теперь он не нужен — ты сам ставишь цели и их достигаешь. Даже без списка, — пояснил Кио.

— Я же говорил, что люблю тебя?

— Да, часа два назад.

— Ну тогда пора уже ещё раз сказать. Я тебя люблю! — Соби, уже не скрываясь, поцеловал Кио — плевать на людей и их мнение, когда у тебя такое «солнышко».

— Я тоже тебя люблю, — прошептал ему в губы Кио. — Будем просто жить, без списка.

— Согласен, — Соби погладил любимого по щеке. — Экспромтом интереснее…

— Именно, Соби, именно… — согласился с ним Кио.