Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Тусклое, бледное, с затуманенными чертами и невыразительным носом лицо всё быстрее обретало оттенки жизни. Шутовская одежда в сочетании с отчаявшимся взглядом выглядела несуразно, и лохматые волосы, будто в знак протеста, никак не укладывались под колпак. Иголка продолжала мелькать в руках Кукловода, иногда он пересаживался за другой столик и делал стежок на швейной машинке, иногда бегал на противоположный конец подвала к ящику за лупой или новыми нитками. Одиноко висящая над столиком лампочка начинала покачиваться от каждого его малейшего движения, а вместе с ней танцевало и освещение, которое, пару минут спустя, исчезло совсем. Отсутствие свечей немного погрызло безработную совесть, холодно развеяло разыгравшееся вдохновение и отправило спать.
Ватная нога Шута часто покачивалась из-за ветра, иногда проходившего через щели в потолке, из-за дыхания спящего Кукловода, из-за пробегающих по столу и под столом крыс, в конце концов она просто покачивалась, Шут был достаточно нервным и за период своей жизни, хоть и пока не столь продолжительной, уже успел взять эти действия в привычку. Желание пожестикулировать руками ему приходилось в себе убивать из-за непрочных швов на кистях, а изъяны недоработанного лица изрядно ограничивали в мимике. Тем не менее вышитые зигзагом глаза привыкли к темноте и уже могли чётко наблюдать происходящую вокруг прогрессию – репетицию спектакля. Множество сделанных из абсурдных кусков ткани кукол обыгрывало какую-то сценку, без помощи Кукловода. До Шута доносились чьи-то выкрики, мотивы песен, а иногда и оторвавшиеся от какого-нибудь чрезмерно порывистого актёра клочки ниток.
2 глава
Утром Шута разбудил стук сердца, умирающего скоропостижным творческим отчаянием. Кукловод с охапкой кукол, репетировавших этой ночью, спускался вниз по скрипучей лестнице, предварительно стремительным ударом захлопнув ветхую дверцу. Он положил актёров на место, а сам сел на табуретку в самом тёмном углу подвала и начал щёлкать зажигалкой, наблюдая за то потухающим, то снова появляющимся огнём. Так прошло утро.
После полудня Кукловод продолжил корректировку шута. Исправив какой-либо шов, он начинал смотреть на новую куклу, будто говоря: "На тебя последняя надежда". Стук сердца хозяина больше не резал Шуту уши своим отчаянием, но колко пробирал до мурашек больным смирением. Даже когда в швейной машинке в десятый раз застряли нити, лицо Кукловода ни на миг не потеряло спокойствия. К вечеру Шут был помещён в облезлый ящик к остальным актёрам.
Этой ночью репетиций не происходило. Вероятно, прошлая постановка не взошла на пьедестал всеобщего признания. Это даже немного обрадовало Шута, потому что с написанием нового сценария увеличивался шанс того, что он получит роль, а может, и несколько. И наутро ему действительно дали одну из самых многофигурирующих ролей. Вся постановка завязывалась, развивалась, кульминировалась и развязывалась вокруг него. В этот же день состоялась премьера. Премьера, навсегда вошедшая в историю кукольного театра как самая задушевная игра бездушных актёров. Овациям и аплодисментам не было предела, а вскоре про "прекраснейшего Шута" начали сочинять песни, легенды и оды. А ещё через пару мгновений он проснулся.
Ящик был пуст. Подвал тоже. Шут вскарабкался на лестницу и прислонился к дверце. С улицы доносились гудки машин, шуршания колёс и постукивания каблуков. Кто-то чему-то восхищался в рядом расположенной парфюмерии, какая-то девушка спорила по телефону. До спины Шута коснулось нечто тощее и холодное. Обернувшись, его глаза столкнулись с мучительным взглядом исхудавшей острозубой крысы. Шут закричал и упал на пол; крыса, испугавшись, убежала под стол. Весь оставшийся день он провёл в ящике.
К вечеру вернулся Кукловод. Его руки помимо кукол держали охапку свечей, стопку разноцветных листов фетра и метровый рулон ситца. Он осветил всё пространство вокруг стола и начал рисовать шаблоны крохотных платьев, рубашек и галстуков. Куклы в ящике бурно обсуждали реалии прошедшего дня.
– За ночь переделать половину сценария и, даже не записывая, запомнить! Наш Кукловод – истинный гений! – восхищался скрипач.
– Без нашего таланта импровизационной игры он бы мало чего достиг сегодня, – фыркали плюшевые овцы.
На следующий день начались работы по созданию новой постановки. Шуту наконец отвели роль, хоть и незначительную, однако её было достаточно, чтобы он смог раскрыть глубины своей харизматичности. Во время выступления он не только не допустил ошибок, но и спас ситуацию во время неловкой паузы из-за забытой королём реплики верхом своего остроумия. Толпа ликовала, а некоторые требовали бенефис Шута. Кукловод наконец улыбнулся, что весьма уникальное явление. А через несколько мгновений Шут вновь проснулся в пустом ящике.
3 глава
В соседней парфюмерии велись переговоры, наполненные возмущённостью. Настроение более негодующее
Последние комментарии
6 минут 6 секунд назад
1 час 46 минут назад
1 час 47 минут назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 20 часов назад