Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
I
Здравствуйте, меня зовут Стас и я алкоголик. Я признаюсь в этом сразу, при первом знакомстве, я репетирую, бормоча эти слова под нос, пока женщина пробирается ко мне сквозь толпу. Я назначаю свидания только на автобусной остановке, потому что, если я не понравлюсь (а я знаю, что не понравлюсь), у женщины будет удобный предлог уехать.
Это так элегантно – зайти в проходящий автобус, оставив меня жалко улыбающимся на лавке, а некоторые еще глумливо машут мне на прощание. Что делать, я машу в ответ.
Это признание жжет мне язык, пока я твержу его про себя. Привет, я Стас, я карлик и я алкоголик. То, что я карлик, они видят сразу. Наблюдая, как женщина торопливо идет, лавируя в толпе, я поднимаюсь со скамейки, на которую скоро рухну опять. Я вижу, как ее улыбка тает, как только она замечает меня. Из-за горба я кажусь еще ниже, чем есть, хотя при виде женщины, которой назначил свидание, втягиваю живот, распрямляю плечи и выгибаю грудь колесом.
Подбоченившись, я судорожно сглатываю, будто мне вогнали кол в глотку, и жду, когда женщина поравняется со мной. Тогда я произношу, криво улыбаясь, эту фразу, с которой начал свой рассказ: «Здравствуйте, я алкоголик». Женщины вздрагивают или хихикают, думая, что я шучу. Я шаркаю ногами, не зная, как оправдаться за свой малоудачный вид.
– Ну да, я не Ален Делон, – сипло говорю я и продолжаю бормотать без остановки, хотя понимаю, что должен на этом месте заткнуться.
– Ты, наверное, думала, я выше ростом, так многим кажется по фотографии, – объясняю я.
– Хотел подарить тебе цветы, только здесь ничего приличного не продается, – оправдываюсь я.
– Может, пройдемся по улице, погодка-то какая отличная? – преувеличенно бодро предлагаю я, беря даму под локоток.
В ее глазах брезгливость, если женщина молода и хороша собой, и тоска, если она уже трачена жизнью, как я. Она озирается, думая, как поскорее отделаться от меня. И находит удобный предлог, который я предусмотрел, потому что предусмотрительность – моя сильная сторона. В эту минуту к остановке подъезжает автобус. Женщина, только что скатившаяся с горы радужных ожиданий в грязную лужу (лужа – это я), вырывает руку из моей клешни и звонко тараторит:
– Ой, ты знаешь, я совсем забыла, мне пора. В другой раз погуляем. Я очень спешу. У меня совсем нет времени. А вот и мой автобус. Созвонимся, – и она уже машет мне в дверях автобуса, прижимая сумку к животу, словно опасается, что я могу ее вырвать. Между двумя взмахами – моим приветственным и ее прощальным, – осторожно, двери закрываются, – проходит ровно пять минут, интервал движения городского транспорта. Женщина уезжает, а я опять опускаюсь на скамью. Я сижу, болтая ногами, а первое время, когда еще покупал букеты, я ими обмахивался.
Я и впрямь алкоголик, поэтому на обратном пути захожу в пивнушку. Начинаю с пива, потом мешаю с водкой, пью этот ерш, стоя за облезлым, липким столом. Стол нормальным людям по грудь, а мне по шею, я кажусь себе персонажем кукольного театра, пьяным чудовищем, в которое скоро и превращаюсь. Я грязно ругаюсь и корчу рожи. Крошки плавленого сырка застревают в моей бороде. Мне мало водки, чтобы наполниться презрением к себе, я пью еще, и ненависть становится тем стержнем, острым и железным, который держит меня на ногах. Я выхожу из пивной на своих двоих, хотя выпил столько, что впору выползать на четвереньках.
Дома я долго не попадаю ключом в замок, мой завод кончается, как у игрушки, крутящейся на полу. Переступив порог, я падаю прямо у входа бездыханной тушей, и последнее, что я вспоминаю – женщина в дверях автобуса. Я валяюсь на полу, а она звонит подруге. Запрокинув голову, выдыхает колечки дыма от сигареты и рассказывает: «Нет, опять облом. Ты бы видела, какой он урод. Мне по плечо, борода растрёпанная, сутулый, я бы даже сказала горбатый. Я хотела мимо пройти, но он меня издалека увидел и прямо вцепился. Машет изо всех сил, рот до ушей… Да ты что, какое дать шанс? У него руки трясутся, глаза красные. Сказал, что алкоголик… Прямо так и признался. Что значит – честно? Зачем мне такой честный? Конечно, не поговорили… О чем с ним можно разговаривать? Хорошо, автобус подошел, наврала что-то и уехала».
II
Я живу в доме на горе. У подножия располагается район новостроек, и я единственный человек, который смотрит на небоскребы сверху вниз. Внизу конечная остановка автобуса, где пассажиры выходят, разбредаясь по дворам и подъездам. Я приезжаю на автобусе вместе со всеми, но отделяюсь от толпы и один карабкаюсь в гору. Я долго иду, часто останавливаясь, чтобы не запыхаться. Иногда мне чудится: сейчас взберусь прямо на небо, зацеплюсь рукой за облако. Оттуда еще приятнее смотреть на то, как копошатся люди внизу, среди которых есть и отвергнувшие меня женщины. Я давлю их пальцем, как мокриц.
Шоссейная дорожка превращается в пыльную тропку, заросшую кустами, ветви хлещут меня по лицу. Тропа упирается в забор с зеленым почтовым ящиком, добро пожаловать, дорогие гости, здесь я живу. За домиком, почти скрытым в колючих зарослях шиповника, меня ждет компания, где я всегда ко двору. Это два срубленных дерева, превращенных в пни – мой топор придал им очертания кряжистых фигур. Сначала я подумывал сделать отца и сына, но первый обзавелся такой окладистой бородой и глубокими занозистыми морщинами на темном лице, что больше походил на деда. Второй вышел ладным и гладким, стройный внучек деду по плечо.
Утром я выношу из дома табурет и сажусь рядом, третий, но не лишний. Подмигивая пням, разливаю водку, а бутылку, которую принес из пивной, ставлю в траву.
Пить не хотелось, что пришлось пригубить за компанию.
– Опять впустую съездил, – жалуюсь я, отламывая кусок ржаной горбушки. – Зря только с горы спускался.
– Ушла? – понимающе спрашивает дед.
– Уехала на автобусе, – киваю я. – Я вслед помахал, так даже не обернулась. А я, между прочим, ради нее проделал такой путь. Цветы купил…
– Ты же не купил! – встревает внучек.
– Неважно, – запальчиво возражаю я. – А если бы купил? Что тогда?
– Ну и отдал бы ей.
– Еще чего. Она со мной и минуты не поговорила. Здравствуй и прощай.
– Хоть красивая? – сладострастно щурясь, интересуется дед, хотя этот вопрос должен больше занимать внучка.
– Какая разница! – я отмахиваюсь, разливая остатки. – Я ведь красивую не ищу. Мне понимающая нужна.
Дед с внуком переглядываются.
– Плохо ты в женщинах разбираешься, – произносит дед скрипучим голосом, я вижу, как двигается растрескавшаяся кора там, где должны быть губы. Щель рта растягивается в презрительной ухмылке.
– Приведи сюда какую-нибудь, мы вас мигом сведем, – пискляво вторит ему шустрый внучок.
Я вижу в складках коры его бегающие глазки – черные и блестящие как древесные жучки.
– Привези, привези, – шуршит дед, словно сучья царапают землю. – Шелковая станет. Будет вам совет да любовь. Мы поможем.
– Поможем, – эхом отзывается внучок, все повторяет за дедом, хотя с него какой учитель, а туда же.
– Сосватаем вас, ты только приведи, хоть одну, хоть какую, – шелестят пни своей давно срубленной кроной.
Я прислоняюсь к дощатой стене дома, все кружится перед глазами. Пни надвигаются на меня, я вижу, как змеятся их узловатые корни, щупальца сучьев оплетают меня.
– Приведи, а мы вас поженим, только приведи…
III
Я очнулся спустя несколько часов, дрожа от холода. Дед с внуком клевали носами и даже не подняли головы, увидев, что я проснулся. Споткнувшись о пустую бутылку, я прошел в дом, поднял с пола разбросанную одежду.
Правы ребята, жениться пора. Дед с внуком помогут, они добрые. Может, и жизнь наладится. Хозяйка в доме – это главное. Поймаю и не выпущу.
Улыбаясь, я сажусь за стол, весь в царапинах, зарубках и разводах от кружек, словно истоптанный лесными птицами и зверьми. Я включаю ноутбук – это подарок городской администрации, единственная дорогая вещь в моем доме.
Ноутбук вручали на благотворительном балу. Собрались нищие и убогие со всей округи, заполнили зал, встали на костылях, подпирая стены, колясками перегородили вход. Девушки из городской администрации даже растерялись. Они были как на подбор, юные, румяные, в ладных пиджачках, с одинаковыми шарфиками. Зачем смотреть на нищих согнали молодых и красивых? Зрелые дамы сочувственно склонили бы оплывшие лица, а эти стояли, брезгливо сморщив носы, держали сертификаты веером, будто лотерейные билеты.
Когда нашу убогую братию рассадили в зале, на гнутые стулья с бархатной обивкой, глава администрации вышел на трибуну. Я смотрел на его шевелящиеся губы, не отводя глаз, он долго говорил про доброту и заботу. Все ждали момента, когда будут вручать сертификаты, каждый надеялся урвать что-нибудь приличное. Нищие нетерпеливо шаркали своими обрубками и культями, кто-то в задних рядах шумно высморкался, подняв безобразное лицо, изуродованное шрамом, словно из двух кусков сшитое.
Мне, как горбуну, досталось место в первом ряду, и поэтому взгляд чиновника постоянно останавливался на мне. Я подбоченился, как на свидании с женщиной, пригладил бороду, распрямил плечи. Наконец, он закончил выступление и вальяжно спустился в зал, дав знак разносить дары. Юные красавицы, натянуто улыбаясь, хлынули в проходы, неся на подносах сертификаты.
Я тянулся к ним жадными руками, хитрый карлик, выдавший себя за инвалида. Все эти уроды (я оглянулся), честно заработали увечья, в прямом смысле слова горбом, а чем набит мой? На меня смотрят осуждающе, даже девушка, раздающая сертификаты. Она даже не дает себе труд улыбнуться. Но я, обманом проникший на бал уродов, бестрепетно беру сертификат двумя пальцами. Я и ей готов признаться, что алкоголик. Пусть знает – я пропью все, что мне достанется. Внешность отражение души, а она у меня черным черна.
Я захожу на сайт знакомств и перебираю фотографии. Отсеиваю красивых нахалок, смотрящих с вызовом – такие мне не по плечу. Конечно, я тешу себя надеждой, что мог бы объездить любую лошадку (я сижу верхом на стуле, подбоченившись), но нравятся мне смирные и покладистые. Я выбираю несколько анкет, женщины ценят то же, что и чиновник с трибуны: доброту, ответственность, честность, заботу. Я вспоминаю, как нянька в детском доме шутливо стучала мне по спине: «Что в горбку?» – «Денежки», – весело кричал я.
Денежки у меня имеются. Я отпираю ящик буфета, достаю несколько купюр. Я не транжира, этого должно хватить на автобусный билет и цветы, причем в обрез. Ах да, нужно будет заплатить за даму. Я, поколебавшись, беру еще немного. Ведь я собираюсь привезти сегодняшнюю добычу сюда. А обратный билет ей не понадобится.
IV
Женщина, которой я назначил свидание, не приехала. Точнее, приехала, но оказалась умнее предыдущих – завидев меня, не подала виду, а прошмыгнула мимо. Хотя я выбрал лучший костюм, синий с искрой, в нем я ходил на благотворительный бал. Нарядный, я сидел на автобусной остановке, положив на колени букет. Из-за маленького роста я похож на школьника, купившего цветы учительнице. Близорукие женщины даже улыбались мне, но подойдя ближе, морщились и отворачивались.
Сидеть в одной позе неудобно, я ерзаю и верчу букет в руках, пока он не падает мне под ноги. Наклонившись, чтобы поднять, замечаю девушку на соседней лавочке.
Она тоже сидит давно, потому что у нее усталое напряженное лицо. Это тяжкий труд – вглядываться в проезжающие автобусы, привставать, вытягивая шею, просеивая пшено ради жемчужного зерна, пока оно не мелькнет в сером месиве. Девушка вскакивает с места, а потом садится снова, потому что тот, кто ей нужен, не приехал. Она знает, что он не приедет, но продолжает вставать к каждому автобусу, уже не разглаживая смятого подола.
Девушка одета очень скромно: темная юбка до колен, трикотажная кофточка с отложным воротником. Про себя я называю ее Мышкой. Она щурится, сняв очки, чтобы казаться красивее для того, кого она ждет, и сейчас они оттягивают наружный карман кофточки. Это очень хорошо, что она без очков, настало время мне подойти. Я комкаю целлофан и прячу его в урну, а букет расправляю и несу на вытянутых руках. Я нацеливаю розы на девушку, как наводят ствол пистолета.
Мышка испуганно шарахается от меня, но считает, что вскочить и убежать невежливо.
– Я тоже кое-кого не дождался, – начинаю я, притворно вздохнув. – Вижу, и вы зря пришли.
Она отодвигается, и я принимаю это за разрешение сесть.
– Это вам, – говорю я, протягивая букет.
Девушка не отнекивается, молча опускает лицо в поникшие бутоны. С каждой минутой она нравится мне все больше. Я крепко сжимаю зубы, чтобы Мышка не заметила мои клыки.
– Вы кого встречали? – участливо спрашиваю я.
– Парня, – она делает паузу, а потом бросает на меня игривый взгляд. – Бывшего.
Я воодушевляюсь и придвигаюсь ближе.
– Вы его бросили?
– Почему вы так думаете? – она кокетливо поднимает брови.
– Только молодые и красивые кавалерами разбрасываются.
– Это как сказать, – смеется она, – сколько мне лет, по-вашему?
Я вглядываюсь в ее лицо – немного несвежее, но скорее усталое, чем постаревшее.
– Двадцать три, – говорю я.
– Угадали, – немного удивляется она. – Вы где так научились хорошо возраст определять?
Она надевает очки, кажется, я заинтересовал ее настолько, чтобы разглядеть меня как следует. Она почему-то начинает снизу, рассматривая мои туфли, потом поднимает взгляд, пиджак слегка топорщится и теснит в груди, но я не успеваю смутиться, потому что она уже смотрит мне прямо в глаза.
– А я много чего умею, – говорю я пошлую фразу, – могу тебе показать.
Я предоставляю ей последнюю возможность встать и уйти, возможно, залепив мне пощечину. Нельзя просто встать и убежать, если успел посмотреть человеку в глаза. Для этого должен быть повод. И я охотно его предоставляю.
Но она смеется. Моя Мышка очень непосредственна.
– Мы уже на ты? – уточняет она.
– Конечно, – я так обрадован, что принимаюсь ковать железо, пока горячо. – Приглашаю тебя в гости. Здесь как раз мой автобус останавливается. Доезжаем до кольца, а там немного пройтись, и мой дом.
– Ты за городом живешь? – уточняет она. – В частном доме? Большом?
– Я живу на горе, почти на облаке.
– Ой, надо же, – улыбается она. – Наверное, стоит поехать. Давно мечтала побывать в горах!
V
Мой автобус подъезжает, как всегда вовремя, это кольцевой маршрут, задуманный для встреч и разлук. Я усаживаю Мышку на свободное место, она вертит головой и прижимает к груди букет. Я возвышаюсь над ней (если горбуны могут над кем-то возвышаться!), вцепившись в поручень, чтобы не свалиться на повороте. Полы пиджака задираются, и я выгляжу встопорщенным, как воробей с переломанным хребтом, но Мышка улыбается мне ласково.
Мы доезжаем до кольца и бредем в гору, хотя я уже растерял пыл и не тяну на похитителя красавиц. Вид у меня не геройский: костюм измялся, я загребаю носками гравий и совсем согнулся, потому что устал держать спину прямо, пока соблазнял даму сладкими речами, а потом долго стоял в автобусе. Мне очень хочется выпить и повалиться на диван, забыв обо всем.
Мышка, наоборот, с каждым шагом словно наливается силой: ее лицо раскраснелось, глаза горят, она почти тащит меня за руку, что-то оживленно тараторя. Я слушаю вполуха, Мышка хвастается, обещая сварить обед чуть ли не из топора.
– У тебя еда какая-нибудь в доме есть? – спрашивает она, оборачиваясь ко мне и сверкая глазами.
– Не уверен, – отвечаю я.
– Не беда, чего-нибудь придумаем! – она встряхивает волосами, убегая вперед.
Войдя в дом, мы меняемся ролями. Мышка, оставив меня у порога, как застенчивого гостя, выходит на середину комнаты и, разводя руками, рассказывает, как переставить мебель.
– У тебя неудачно все расставлено, – говорит она. – Диван лучше пододвинуть к окну, стол сюда, а шкаф, – она распахивает створки, оглядывая пустые вешалки и скомканное белье внизу, – надо выбросить. Купишь новый, сейчас на мебельной фабрике распродажа, у меня там девочка знакомая работает.
Она не выпускает букет, вертя его в руках, как указку. Кажется, что она плетет веретено, опутывая меня сетью, несчастную горбатую рыбешку. Мышка улыбается, как радушная хозяйка, которая вот-вот взмахнет разделочным ножом, подав к столу мое филе.
Мы садимся за стол, я почти не участвую в приготовлениях, просто устало опускаюсь на табуретку, приваливаясь к стене, чтобы дать отдых ноющей спине. Я выглядываю в окно, где начал накрапывать дождик. Мои друзья, дед с внучком, мокнут под окном. Дождавшись, пока гостья отвернется, я тайком показываю на нее пальцем, дед с внучком вытягивают шеи, любопытные, потом дед показывает большой палец и внучок кивает. Одобрили!
Их одобрение придает мне сил, я расставляю тарелки, которые Мышка успела достать, порывшись в моем кухонном шкафу, набираю воды в чайник. Наморщив лобик, Мышка спрашивает что-то про вазу, которой у меня нет (откуда?), находит бутылку из-под водки (я еще не сделал главное признание) и засовывает в узкое горлышко букет. Она кромсает неподатливые стебли, ловко отхватывая ножом лишние побеги.
– А где ты работаешь? – спрашивает Мышка и, кажется, впервые, смотрит на меня не умильно, а озадаченно.
– У меня вторая группа инвалидности, – говорю я.
– Это рабочая? – сощурившись, уточняет девушка.
– Я и работаю, – признаюсь я. – Переплетчиком, в мастерской. Артель для инвалидов. Городская программа содействия.
Мышка смеется.
– Неужели кто-то еще читает бумажные книги?
Ожидая, пока закипит чайник, она ходит по комнате, заглядывая во все углы.
– А у тебя уютно! – хвалит она. – Дом маленький, зато место живописное!
Она подходит к окну.
– А почему пни во дворе стоят? Да еще разной высоты, сидеть неудобно. Их надо подпилить, а сверху положить доску – отличная скамейка получится.
Я спешу отвлечь ее.
– А что твой парень? Которого ты ждала? Пообещал и не приехал?
– Не совсем, – она ловко снимает чайник с огня. – Вообще-то, мы не договаривались встретиться. Но он каждый день возвращается с работы на этом автобусе. Я его караулю.
– Шпионка! – хихикнул я.
– Пусть не надеется, что отделался от меня, – Мышка поджала губы. – Я буду ходить, пока не поговорю с ним. Он мне за все ответит.
– За что?
– За все, – она вздергивает подбородок. – Никому не позволено сжирать чужую жизнь.
Разговор иссякает, и мы принимаемся за еду. Она действительно хорошо готовит, и соорудила из моих скудных запасов вполне приличную закуску, что поделаешь, я всю еду воспринимаю как закуску.
– Я его любила, – продолжает Мышка. – А он мне мозги пудрил, слова красивые говорил, он же поэт. Даже книжки издавал, правда, электронные, поэтому я удивилась, что переплетные мастерские есть. Выходит, ты тоже к литературе отношение имеешь.
Она облизывается, цепляя вилкой маринованный огурчик.
– Мне нравятся люди творческие, необычные. Художники, поэты или такие, как ты…
Она останавливается на полуслове, уставившись на меня, и понимает, что зарапортовалась. Но я не желаю пропускать ход и спрашиваю:
– Что же во мне необычного?
– Ну? – она мешкает, еще раз обводя глазами комнату, – ты живешь на горе!
– А твой поэт, – спрашиваю я, чтобы сменить тему. – На работу на автобусе ездит?
– Он по зову души поэт, – объясняет Мышка с набитым ртом. – Я к нему со всей душой. С открытым сердцем. А он – ни единого шага в мою сторону. Знаешь, как это называется? Игра в одни ворота. Даже подарок на день рождения не подарил. Я ему звонила, вразумляла, что нельзя так – попользоваться женщиной, а потом сбежать. А он трубку бросил и заблокировал везде, – девушка хмыкнула.
– Негодяй, – говорю я, устало закрыв глаза.
– Поэтому я его на остановке караулила. Хотела все высказать, в лицо. И завтра пойду. А если не дождусь, на работу к нему поеду. Спрошу на проходной, он электричеством занимается. Лампами на потолке. Жалко, что у него своего кабинета нет, монтер он. Придется на людях объясняться.
– Он на стремянку взберется и улизнет, – шучу я.
– Я за ним поднимусь, – Мышка улыбается, но глаза ее не смеются. – Я бегаю быстро. Вон как за тобой на гору взобралась!
Я смотрю на часы – фигурные стрелки в виде ножа и вилки вот-вот сомкнутся. Пытаясь разглядеть, что стоит на верхних полках, Мышка поднимается на цыпочки и вытягивает шею. Я вижу, как пульсирует синеватая жилка на ее горле.
– Я вообще-то пью, – говорю я хрипло.
– Сильно? – озабоченно спрашивает Мышка. Она успела убрать посуду со стола и теперь стоит у раковины, намыливая тарелку.
– Каждую неделю, – я запинаюсь. – По выходным просто в хлам. Бытовой алкоголизм.
– Раз в неделю – это ничего, – облегченно вздыхает Мышка, перебрасывая полотенце через плечо. – Не так страшно. – Она подходит, кладя руку мне на колено. – Это лечится. Можно закодироваться. У меня есть знакомый врач. Лучше сейчас, пока не отразилось на здоровье. Или… – она мнет мне руку, тревожно заглядывая в глаза. – Уже сказывается? Как у тебя с… этим делом? Нормально?
– С чем? – я вздрагиваю.
– Что ты как маленький! С чем, с чем. С сексом – вот с чем. Я предупреждаю, чтобы потом никаких отмазок.
Мышка гордо возвращается к раковине, я слышу, как струи воды бьют в дно сковороды. Я сижу, бессильно уронив руки, как готовый сдаться солдат, расстрелявший все боеприпасы.
VI
Сегодня днем я выбрал в саду подходящее место. Я копал, пока яма не стала глубокой, меня покроет с головой, а значит, обычной девушке будет по шею, этого достаточно.
Я сыграл роль обаятельного горбуна, и мышка сама прибежала ко мне. Ни о чем не подозревая, садится на задние лапки и поводит носиком. Я почесываю подбородок. Мышка повернулась спиной ко мне, начищая сковороду до блеска, сейчас удобный момент оглушить ее. Да, я должен ударить ее по голове. У горбунов сильные руки, я сжимаю и разжимаю кулаки, завистливо глядя на ее спину, ровную как стрела. Она вздрагивает и оборачивается, заметив мой пристальный взгляд.
– Ты чего? – спрашивает Мышка.
– Ничего, – отвечаю я.
Если я ударю ее, она рухнет на пол. Я обшарю сумочку, там должен быть телефон. Его надо подбросить в автобус, пусть катается по городу, это запутает следствие. Найти паспорт, какие-нибудь документы, если есть. Все это придется сжечь. Я разожгу огонь в миске и буду смотреть, как пламя сжирает гербовую бумагу. Но засиживаться нельзя, а то Мышка успеет прийти в себя. Не забыть про деньги. Они у нее наверняка есть, а мне пригодятся. Ведь ее придется кормить, пока она будет жить в моем саду, закопанная по шею, рядом с дедом и внучком.
Я представляю, как кладу ее на одеяло и волоку в сад. Дождь недавно закончился, земля влажная. Ее ноги оставляют след, который придется старательно утаптывать – две неглубокие борозды. Я туго обматываю Мышку скотчем, чтобы она не смогла пошевелиться. Когда я опускаю тело вниз, выясняется, что я ошибся с глубиной, и яма ей по грудь. Пока я забрасываю ее комьями земли, Мышка бессильно клонится в сторону, как свеча перед иконой, норовящая упасть, едва прошепчешь молитву.
Я утираю пот со лба и заклеиваю ей рот широкой полосой скотча. Я буду приходить к ней по вечерам и, отлепив ленту, кормить с ложки. Мышка должна прожить достаточно, чтобы я натешился. Она будет умолять отпустить ее, а я буду сидеть рядом, молча наливая себе стакан за стаканом, пока не рухну пьяный, чуть не сказал, к ее ногам. Но нет, к тому времени ее ноги давно сгниют в земле, а потом умрет и она в липком жару от заражения крови, устав дергаться и поникнув, как подаренный ей букет. Жирная земля, чавкая, сожрет ее плоть до костей. Я сладко жмурюсь.
– Вообще, мне завтра рано вставать, – говорю я. – На работу.
Мышка оборачивается.
– Ну и мужики пошли, – говорит она усмехаясь. – Не успеют привести, а уже тянут в постель. Я не такая.
Я встаю из-за стола, одергивая край клеенки:
– Конечно, я понимаю. Я провожу.
Лицо девушки становится напряженным, какое было на остановке, когда она караулила своего монтера-поэта. Сейчас набросится, я чую ее когтистую силу.
– Ладно, – вздыхает она. – Мы люди взрослые. Я знала, зачем шла. Ты мне понравился, честно. В тебе что-то есть. А горб… – она морщит лоб. – Можно исправить, если корсет носить. Ты все равно в клинику ляжешь, лечиться от алкоголизма, мы же договорились. Сам понимаешь, пьянки не вариант. Как я смогу на тебя рассчитывать, если ты пьешь? Вот ляжешь в клинику, заодно спину выпрямишь. Пока не работаешь, можно и в корсете походить. Не очень приятно, но потерпеть стоит.
Мышка достает из сумочки расческу и начинает прихорашиваться, глядя в зеркало. Обычно так делают перед уходом, но она, отложив расческу и вздохнув, начинает расстегивать кофточку.
– Мне это…, – я начинаю пятиться к дверям. – Знаешь, мне пора. Я пойду.
– Ты? Куда? – она, остолбенев, смотрит на меня, прижав ладони к груди.
Я с отчаянием выглядываю в окно, но мимо моего дома не проедет автобус. Меня некому спасти. Дед смотрит на меня сурово из-под нависших бровей, а внучок презрительно скривился. «Ну ты и лох», – читаю я на их лицах.
Я распахиваю дверь и выхожу на улицу, как был, в домашних тапках. Костюм, который я так и не снял, липнет к телу, и под мышками расползаются темные влажные пятна. Я иду к калитке, не оглядываясь и убыстряя шаг, почти бегу под гору.
Девушка выскакивает за мной, я слышу, как стукнула входная дверь. Я не захватил ключи. Наплевать, пусть остается открытой. У меня нечего брать – старые пни да яма во дворе зияет пустотой.
– Эй, ты чего? – кричит она. – Ты обиделся? Ты что, ненормальный? Постой!
Оглянувшись, я вижу, что она нагоняет меня, на бегу застегивая кофточку. Тогда я пускаюсь наутек, несусь так, что моя борода развевается по ветру. Мышка спешит за мной, но ей не очень удобно в туфлях. Издалека мы похожи на комичную пару, где все наоборот – не злобный карлик гонится за красавицей, а, наоборот, она преследует его.
Lорога идет все круче под гору, на улице стемнело, и я надеюсь спрятаться, пока Мышка не настигла меня. С какими глазами я завтра покажусь деду с внучком? Они так рассчитывали на меня, а теперь яма во дворе будет мне вечным укором. Пустая могила, гроб без покойника. Напрасно я воображал себя охотником, хищно щелкал зубами и долго сидел в засаде. Я был мышью с самого начала, и теперь, задыхаясь от бега, ищу щелочку, в которую можно прошмыгнуть. Моей гостье не догнать меня, еще бы, я лечу во весь дух, а когда бежишь с горы, сразу не остановишься.
Последние комментарии
5 часов 2 минут назад
7 часов 33 минут назад
7 часов 41 минут назад
1 день 18 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад