Связаны судьбой (СИ) [Snilke] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Гермиона и Джинни сидели в гостиной Гриффиндора. Кроме них было ещё пара девчонок с младших курсов. А так же пара мальчишек, увлечённо играющих в волшебные шахматы. Большая часть была либо в библиотеке или на отработке, либо гуляла по замку. Вечер приближался и до ужина оставалось около получаса. Однако за окном уже были сумерки.

— Джинни, я волнуюсь, а что если что-то пойдёт не так? — Гермиона сказала это тихо, дабы быть вне зоны слуха остальных обитателей гостиной.

— Да не волнуйся ты так. Такое бывает. Я думаю, магия тебе подскажет, как придёт время, — рыжеволосая девушка ободряюще улыбнулась и посмотрела прямо в глаза Гермионе.

— Мне бы твой оптимизм. Тебе ещё семнадцати нет, а ты уже нашла свою родственную душу! — девушка вздохнула и взглянула в окно. Закат почти закончился. Среди гама пары голосов и потрескивания полена в камине можно было услышать гул ветра за окном.

Уже завтра мне семнадцать. Почти все мои друзья нашли своих соулмейтов. Джинни с Гарри, что было ожидаемо. У них довольно быстро образовалась связь. Я, признаюсь, часто наблюдала за ними. За тем, как развивались отношения между ними. И как верной подруге обоих, мне пришлось выслушать об их ощущениях и от Джинни, и от Гарри. Каждый чувствовал нечто одинаковое, но в тоже время разное. Они стали много времени проводить вместе, с тех пор как обнаружили связь. А как-то Джинни сказала, что почувствовала какое-то эхо эмоций, но явно не её. Она говорила что-то про злость, хотя сама была спокойна. Похоже, эмоциональная связь также имеет место быть.

Не у всех она возникает. Метки появляются не сразу. Те, кто находят свою родственную душу среди близкого окружения, часто получают метки лишь после длительного контакта. Такого как объятья или поцелуи.

Рон говорит, что его пара — это Лаванда. В принципе я не удивлена. Её можно назвать самой подходящей из имеющихся. Вообще, не то чтобы это всё было для меня на первом месте, однако, если я не найду своего соулмейта или как мне больше нравится называть: родственную душу, то это может привести к плачевным последствиям. У всех они разные. Кто-то слабеет в магии, кто-то в здоровье. Читала даже про случаи повреждения психики. Конечно, бывали люди не нашедшие свою пару, которые оставались в таком же состоянии. Но за всю историю таких единицы.

Чаще всего ваша родственная душа находится в вашем окружении. Поэтому у многих не возникает проблем с её определением.

В случае смерти родственной души, с волшебником ничего не происходит. А с небольшим шансом он может встретить нового соулмейта. Однако счастливчиками становились далеко немногие маги.

Во-многих книгах описывали разные случаи встреч родственных душ. Но везде одна деталь одинакова. Ты чувствуешь притяжение к этому человеку. Невидимой нитью тебя тянет к нему. Нередко могли чувствовать запах Амортенции. Притяжение, образовавшееся между вами, сложно описуемое чувство. Каждый сам понимает, что это тот человек. Как-то мне попался роман Адама Эллингтона. В нём повествовалось о военном времени. Как на войне по разную сторону баррикад встретились родственные души. Как им пришлось скрывать, бояться и бороться за свои отношения.

Романтично и красиво. Жаль, что плод воображения. Такие случаи были, они упоминались в книгах истории. Но было не так романтично. Надо быть реалистами. Хотя иногда и хочется окунуться в нечто подобное на пару вечеров.

Мне всегда было интересно ощутить на себе. Однако, пока я довольствовалась лишь рассказами знакомых, друзей и описаниями из книг. Но я уверена, что это будет незабываемо. Жаль, что я всё ещё не встретила этого человека. Однако в Хогвартсе его нет. Иначе я бы смогла понять кто это. Или хотя бы ощутить.

— Не забивай этим голову, я думаю, это скоро случится! Пойдём лучше мальчишек найдём, — ободряюще сказала Джинни, поднимаясь с дивана и зовя за собой. Я подскочила за ней, прогоняя мысли об этом.

Завтра. Всё завтра.

========== 1. Битва в Министерстве ==========

Лифт остановился с характерным толчком. Дверь кабинки распахнулась. В ней стояло шестеро подростков. С палочками наготове и настороженно осматривающих местность.

Монотонный голос произнёс:

— Отдел Тайн.

Гарри пробежался взглядом по комнате. Явно пытаясь сориентироваться куда идти дальше. Перед ними предстал коридор. Довольно мрачный. Гермиона отметила для себя, что ни разу не была в этой части Министерства.

— Нам туда. Я видел эту дверь, — Гарри подбородком указал на дверь далее по коридору. В ответ все кивнули и направились туда. Они медленно шли к двери, а Гермиона старалась унять небольшую дрожь в руках от волнения. Сделав ещё один шаг, она вздохнула и встретилась с ободряющим взглядом Джинни, идущей рядом. Через некоторое время все вошли в помещение, находящееся за дверью. Гермиона, Гарри и Рон освещали палочками путь впереди.

Перед ними была довольно большая комната со странной каменной рамой посередине. Как только последний человек зашёл внутрь, комната закрутилась. И перед ними появилось множество дверей. Необычное зрелище.

— Наверное, это чтобы мы не знали куда идти, — Гарри пожал плечами и подошёл к одной из дверей.

— Разделимся?

— Мне кажется не стоит разделяться. Слишком рискованно, да и из нас шестерых только Гарри знает, как выглядит нужная комната, — встряла в их разговор Гермиона и по их взглядам поняла, что все согласны.

Что ж это было довольно нелегко. Пришлось обойти множество комнат, чтобы наконец найти нужную. Каждая из них была увлекательной и Гермиона с наслаждением исследовала бы их. Но времени нет.

Наконец, одну из комнат Гарри узнал. Всеобщему взору предстали высокие и бесчисленные стеллажи. Помещение было похоже больше на архив. Огромное множество стеклянных шаров, покрытых слоями пыли, стояли на полках. А свет от палочек был недостаточно силён, поэтому вдалеке всё окутывала тьма. Жутко.

Гарри первый сорвался с места и пошёл вглубь. Мимоходом он бормотал себе под нос мелькающие вблизи цифры на стеллажах. Это показалось бы Грейнджер забавным, если бы не то, зачем они сюда пришли. Гермиона не торопилась идти за ним. Вместо этого она решила осмотреться. В свою очередь же, Джинни и Невилл пошли за другом, а Полумна последовала её примеру. Гарри остановился в нескольких метрах впереди от них.

— Это здесь. Он должен быть здесь, — Поттер кинул взгляд на тёмный пол и провёл по нему светом, исходящим из его палочки.

— Давайте поищем ещё, — негромко предложила Джинни. Разделившись по парам, они отправились на поиски хоть чего-то, что помогло бы прояснить ситуацию.

«Надеюсь нас не убьют сегодня», — Грейнджер фыркнула в темноту и покосилась на Джинни, идущую рядом. Похоже, та боится больше, чем Гермиона и это легко можно было понять по тому, как та внимательно прислушивалась к каждому шороху вокруг. Грейнджер ободряюще прикоснулась к плечу подруги, но это явно не очень ей помогло. Всё было чертовски странно. В итоге они бродили около пяти минут, стараясь не терять из виду мелькающие макушки друзей между стеллажами. Однако, пока всё было безрезультатно.

— Гарри, здесь твоё имя, — Невилл стоял не так далеко от Гермионы, поэтому она двинулась к нему, чтобы рассмотреть, что он нашёл. Подойдя ближе она также заметила имя Гарри на ржавой металлической табличке. Шар завораживал вихрями тумана, медленно двигающиеся внутри пыльного стекла. Джинни остановила Невилла, давая Поттеру возможность подойти ближе и взять сферу в руки. Жутко басистый и неестественный голос зазвучал в тишине Зала Пророчеств. Грейнджер хотела вслушаться, но её отвлекло перемещение в темноте. Разбирая лишь обрывки фраз, она усердно всматривалась в темноту помещения, следя за каждым лёгким изменением впереди. Фигура в маске медленно приблизилась, чем заставляла девушку напрячься.

— Гарри, — Гермиона тихо позвала друга к себе. Продолжая следить за приближающейся фигурой из темноты. Парень вышел вперёд Грейнджер с предсказанием в руке, и так же как и она, следил взглядом за фигурой. Краем уха Гриффиндорка услышала небольшой шорох сбоку.

— Где Сириус?

— Тебе пора уже научиться понимать разницу между сном и, — одним лёгким движением фигура достала палочку и убрала маску. Перед ними был Люциус Малфой. — Явью. Ты видел лишь то, что было угодно Тёмному Лорду. А теперь отдай пророчество.

— Нападёте — я разобью его, — Гарри с вызовом взглянул на стоящего Пожирателя Смерти.

«Когда-нибудь его чрезмерная храбрость сведёт нас в могилу», — хмыкнув в ответ своим мыслям, Гермиона продолжила следить за диалогами. Из тени с безумным смехом появилась никто иная, как Беллатрикс Лестрейндж. Ранее Грейнджер видела её лишь на колдографии из Пророка. Жуткое зрелище.

Как только тёмная ведьма приблизилась, Гермиона с удивлением почувствовала лёгкий аромат Амортенции. Он заставил её на секунду прикрыть глаза и насладиться. Тёплый, древесно-пряный с оттенком мяты шлейф запаха появился точно с приближением пожирательницы. Этот умопомрачительный запах она отлично помнила с недавних уроков зельеварения. Девушка удивлённо хлопнула ресницами и посмотрела на Лестрейндж, стоящую в метре от себя. «Чёрт!» — Гермиона поддалась искушению рассмотреть ту. Полумрак играл тенями на её лице так, что скулы были ещё острее. Такие чёткие, такие аристократичные они придавали ещё больше шарма её внешности. И алые губы приятно контрастировали на фоне приятно бледной кожи. А тёмные, словно обсидиан кудри в хаосе спадали на её плечи. Каждая деталь в женщине, буквально не давала возможность отвести взгляд. И Грейнджер совершенно не вслушивалась в диалог фоне, да и желания такого не возникало. Эта страшная садистка по рассказам всех вокруг странным образом тянула к себе. И Гермионе понадобилась вся сила воли, чтобы остаться на месте и напомнить себе что сейчас не то время. Но продолжала смотреть, как загипнотизированная. Девушка с неким ужасом и благовением поймала её взгляд и поняла, что откровенно пялилась. И всё-таки отводя взгляд Гермиона заметила, что Лестрейндж ей ухмыльнулась.

«И что это значит? Это же точно не значит что она?» — девушка толкнула эти мысли куда подальше. «Нет, это абсурд».

Гермиона так бы и продолжала стоять в ступоре, если бы Джинни легко не отряхнула её, выдёргивая из мыслей, что сейчас было как нельзя кстати. Гриффиндорка медленно повернула голову в сторону подруги, хотя боковым зрением всё равно наблюдала за Лестрейндж. Джинни кивнула ей и этого было достаточно, чтобы понять, что они что-то задумали и так просто пророчество не отдадут. Гермиона ответила лёгким еле заметным кивком в сторону Уизли-младшей. Сильнее сжала палочку в руках и приготовилась к атаке.

— И ещё подожду! Остолбеней! — из их палочек почти одновременно вылетели заклятья и направились в Пожирателей, окруживших их. Но большая их часть обратилась в чёрную дымку, увернувшись от заклятий. Они довольно быстро перемещались, что значительно усложняло задачу.

Все кинулись бежать между множеством стеллажей, ища выход. Попутно кидая заклинания в Пожирателей. Было довольно сложно сориентироваться куда идти и как защищаться. Взрывное заклинание попало в их небольшую кучку и отбросило в разные стороны. Пришлось разделиться. Поднимаясь, Гермиона рядом заметила Джинни. Помогая ей встать, подруга контратаковала очередное заклинание, и они побежали дальше, блокируя остальные атаки. За очередным стеллажом Грейнджер заметила рыжую макушку Рона и рванула к нему. С ним были и остальные. Девушка с небольшим облегчением вздохнула. Но расслабляться нельзя.

— Остолбеней! — выкрикнул Гарри очередное заклинание в Пожирателя, появившегося сбоку.

— Туда!

Почти все побежали вперёд. Гермиона поспешила за ними, попутно продолжая защищаться. Все зашли в комнату с той странной Аркой. Грейнджер оставалось совсем немного. Парализующее заклятие попало прямо в спину девушке. Она в панике не сразу осознала происходящее.

Удар. Боль.

«Нет, не отключайся!»

Но глаза закрываются.

Погружая в темноту.

***

Гермиона попыталась открыть глаза, что удалось не с первого раза. Чувствуя резкую боль в районе затылка понемногу девушка вспоминала, что произошло. Скорее всего, боль от удара о совсем не мягкий пол. И опять этот аромат окутал её словно кокон.

«О, Мерлин, он такой приятный», — через пару секунд Гермионе удалось открыть глаза. Хотя всё было сначала размыто, она смогла различить блондинистую макушку, явно принадлежащую Люциусу.

«Значит в отключке была недолго», — зрение сфокусировалось и она заметила Гарри с пророчеством. «И зачем им эта чепуха?»

— О, Львёнок, ты очнулась, — Гермиона резко вздрогнула от шёпота над ухом, что показался слишком интимным

Только сейчас Грейнджер начала чувствовать палочку, упирающуюся ей в шею. «Дьявол. Ну почему именно она?» — сердце забилось сильнее, а руки немного задрожали. То ли от волнения, то ли от близости с Беллатрикс. Кажется они были непозволительно близко. Гриффиндорка в который раз попыталась вслушаться в диалог. Сделать это было не сложно, в напряжённой тишине, царящей вокруг.

«Интересно, кроме меня кто-то слышал, что говорила Лестрейндж?»

— Гарри, не отдавай его! — послышался голос Невилла и Гермиона направила взгляд в его сторону. Держал парня неизвестный ей Пожиратель. Мысли словно ураган носились в голове. «Надо выбираться, но, что я собственно могу сделать?»

Гермиона вздрагивает от того, как тёмная ведьма рывком притянула её ещё ближе к себе. Приятный ток пробил по всему телу, заставляя задержать дыхание от неожиданных действий. «Почему я так на неё реагирую?»

Краем глаза Гермиона заметила белую дымку, а позже ещё несколько.

— Орден здесь, уходим! — крикнул один из Пожирателей. А Лестрейндж выпустила Гермиону из своих «объятий». Еле стоя на ногах, Гриффиндорка пыталась сориентироваться в происходящем. Она еле увернулась от летящего в неё проклятья в последнюю секунду и попыталась добраться до одного из камней. Так как палочки у неё не было ей нужно было хоть где-то укрыться.

Она была уже почти у цели, как её задело одно из режущих проклятий. Девушка зашипела от резкой боли в плече. Ей было прекрасно известно, как ей сложно переносить травмы, а опять отключиться — она не имела права. Тогда можно сказать, что она обречена. Вопреки желаниям, взгляд затуманился, а боль заполнила разум.

— Сириус! — крик Гарри эхом отдаётся от стен, заглушая гул заклинаний.

Сердце сжалось.

Наконец, добравшись до «укрытия», девушка отключилась.

***

Солнечные лучи беспрепятственно скользили по лицу девушки. Пытаясь открыть глаза, Гермиона недовольно поморщилась. Шатенка попыталась спрятаться от ослепляющих лучей в подушке, которую секунду назад смогла обнаружить. Наконец, она открыла глаза понимая, что находится в Больничном крыле. Последние события стали проявляться в памяти девушки вместе с вопросами.

«Я подвела всех! Что же было после моей отключки?» — Гермиона огляделась, замечая Джинни, сидящую рядом и листающую журнал. Грейнджер предположила, что он про квиддич. Подруга заметила Гермиону и, улыбаясь, положила на тумбочку неподалёку журнал.

— Наконец-то, — радостно воскликнула младшая Уизли чем вызвала улыбку Гермионы.

Она была рада, что Джинни рядом, и теперь неё есть возможность обо всём расспросить. Из головы Гермионы всё не выходил крик Гарри.

Сириус был последним родным человеком Гарри. Гермиона видела то, каким Гарри был счастливым, когда видел его.

Он так внезапно появился в его жизни. И если он также внезапно уйдёт — это очень повлияет на Гарри. Больше всего сейчас девушке хотелось узнать, что произошло после того, как её предатель-организм отправил её в бессознательное состояние посреди битвы. Кажется чудо что она ещё жива. Гриффиндорка подняла глаза и попыталась получше устроиться на кровати. Девушка почувствовала небольшую боль в плече.

— Что произошло после моей отключки? — негромко произнесла Грейнджер и заметила, что после этого вопроса Джинни поникла.

— Авроры подоспели вовремя, Орден мог не справиться один. И многие получили травмы, — Джинни запнулась. А Гермиона замерла, наблюдая за морем эмоций, переполняющих лицо подруги. — Сириус погиб.

Это то, что Гермиона не хотела услышать. Её надежда рухнула, как карточный домик. Она надеялась, что Сириус всё же жив, а она себя накручивает. Получил сильные травмы, возможно, но жив. Блэк не был очень близким человеком для неё, но, как никак, она считала его другом.

— Как Гарри? — вопрос задался непроизвольно, но он волновал больше всего.

— Плохо. О, Мерлин, Гермиона, он никого не подпускает к себе. Даже меня и Рона! — рыжеволосая взволнованно перебирала ворот свитера, а на лице читалась обеспокоенность. — Он так давно не ел, мы просто обязаны не дать ему умереть с голоду.

— Это точно. Сириус был очень близким для него человеком. Хотела бы я поговорить с Гарри, — Грейнджер устало вздохнула, а после перевела взгляд на девушку возле её койки. Гермиона ободряюще положила свою руку на её запястье, — Я понимаю, что ты сейчас ощущаешь. Он ведь твоя родственная душа. Просто дай ему время смириться, — Гермиона запнулась, подбирая нужные слова. — Не быстро, но смирится.

— Да, думаю ты права, — Джинни грустно улыбнулась.

— И сколько я здесь?

— Около трёх-четырёх часов, — пожимала плечами Уизли. А Гермиона откинулась на подушки.

— Ты всё это время здесь сидишь?

— Нет, только полчаса.

Гермиона перевела взгляд на свои руки. На них нет и следа от прошедшей битвы.

— Я рада, что у меня есть… Что?! — шатенка недоумевающе моргнула. На её предплечье была красиво выведена буква «B». Она явно не такая яркая, как должна, но это точно была метка соулмейта. «Но с кем я контактировала? Этого вчера явно не было!»

— Э-это метка! Но откуда? Ты знаешь кто твой соулмейт? — Гермиона невесело хмыкнула. Она знает кто её соулмейт и это не сулит ничего хорошего. Во время битвы она закрывала глаза на странное влечение и аромат Амортенции, исходящий от Беллатрикс. И надеялась что это просто совпадение и ничего не значило.

— Это Беллатрикс Лестрейндж, я полагаю — шатенка сказала это так тихо, чтобы услышала лишь Джинни.

— Что? Ты уверена? —Уизли неверяще наклонилась к ней ближе чтобы рассмотреть метку.

— Да, — Гермиона до сих пор не поняла, что именно её удивило. То, что её соулмейт женщина или то, что та является правой рукой Тёмного Лорда.

— И что теперь делать?

— Мы должны сказать профессору Макгонагалл и Дамблдору. Наверное.

— Может, они что-то придумают, ведь связь требует контакта и мне кажется что… Ну…

— Да, хорошо. Но метка довольно бледная и я не знаю, что это значит, — шатенка заворнулась в одеяло. Она всё ещё чувствовала сильную слабость.

— Отдохни ещё немного. Как проснёшься сразу пойдём к директору, — с нетипичной Джинни серьёзностью произносит она. Гермиона не возражала и довольно быстро провалилась в сон.

========== 2. Помощь извне. ==========

Неприятное зудение метки вытянуло Гермиону из сна. Она не считала себя ранней пташкой, но вставать пораньше была непротив. Иногда это помогало в повторении некоторого материала перед занятиями. В помещениях было довольно душно даже после прохладной ночи. И не менее тихо. Девушка была бодрее, чем обычно, предполагая, что легла около полудня прошлого дня.

Оглядевшись, Грейнджер заметила ещё двух человек, мирно спящих на своих койках. На тумбочке же лежала небольшая записка со стоящими на ней бутыльками зелий. И она наскоро пробежалась глазами по тексту, торопливо пряча зелья в карманы брюк. Оставаться дольше в Больничном крыле не было ни желания, ни потребности. Поэтому она побрела в Башню Гриффиндора.

Коридоры встретили её полной тишиной, такой, что она отчётливо слышала своё дыхание. Перебиваемое, разве что её собственными шагами. Приятная прохлада помогла окончательно проснуться и взбодриться. Смешанные чувства возникали внутри Гриффиндорки, когда она делала очередной шаг по всё ещё спящему Хогвартсу. Хоть сейчас и были летние каникулы, но в замке обычно также бурлила жизнь. Пусть и не такая активная, как в учебное время.

«Интересно как сейчас мама с папой?» — Гермиона резко ощутила наполняющую её тоску по родителям. Девушка решила, что сейчас не время раскисать, так что попыталась переключиться.

Метка продолжала неприятно жечь, но потерпеть она ещё могла. Однако это довольно раздражало. И за всю дорогу Гермиона успела уже несколько раз мысленно послать свою родственную душу, которая так безрассудно появилась в её жизни.

Наконец, девушка дошла до картины Полной Дамы, которая приветливо улыбнулась девушке. Гермиона быстро произнесла пароль и прошмыгнула внутрь. Не задерживаясь в пустой общей гостиной, она зашла в их общую комнату, где и нашла мирно сопящую Джинни.

Младшая Уизли так сладко спала, что Гермионе было жалко будить подругу. Но после очередной вспышки боли Гриффиндорка не медля начала будить её.

Ей удалось разбудить ту лишь параллельно получив пару ударов сонной Джинни в руку, вперемешку с невнятным ворчанием.

— И чего тебе не спится так рано? — сонно пробормотала рыжеволосая, обращаясь больше к самой себе, чем к Гермионе. На что та лишь пожала плечами, а одной рукой погладила кожу вокруг ноющей буквы «B».

— Нужно найти Макгонагалл и Дамблдора, — Гермиона собиралась уже подниматься со своего места, но встретилась с тем серьёзным взглядом подруги, что видела вчера. Девушка невольно съежилась под ним.

— Я сама их найду. Так будет быстрее. А ты сиди здесь, — не дав Гермионе что-либо ответить, Джинни быстро выскочила из комнаты, оставляя подругу наедине со своими мыслями.

Вздохнув, Гермиона решила почитать, тем самым отвлекаясь от ноющей боли. Взяв первую попавшуюся книгу, оставшуюся ещё с прошлого учебного года, она попыталась сосредоточиться на строчках какого-то очередного романа. Девушка обычно не читала ничего подобного, считая это пустой тратой времени. Но нечто подобное нравилось Уизли-младшей, хоть читала она не так часто и много, как Гермиона. Пару книг у неё были недалеко, на случай скучного вечера.

А так как выбирать не приходилось Гермиона пыталась найти хоть что-то интересное в простом сюжете книги. Получалось это с трудом и через пять минут она забросила это занятие, не прочитав и страницы до конца. Все мысли в голове всё ещё возвращались к Беллатрикс.

Зачем ей эта связь? Девушка была уверена, что она знала, что нужно для её образования. И она всё же допустила это.

«Что она задумала?» — такой правильный вопрос крутился в голове и ответа на вопрос у неё не было. Она даже связаться с ней не может! Гермиона уставилась на свою метку, разглядывая её со злобой.

«Ну за что мне это?».

Из размышлений девушку вывел стук. Гермиона не сразу поняла, где источник звука, который потревожил её «покой». Наконец сориентировавшись в происходящем, девушка встала и подошла к окну параллельно открывая его. На Гермиону смотрела довольно крупная чёрная сова, терпеливо ждущая действий девушки.

Наконец выпав из ступора, девушка отвязала от лапки совы письмо с небольшой коробочкой. Девушка не понимала, кто мог бы прислать ей это. Гермиона хотела угостить сову, но та сразу же вылетела и девушке оставалось лишь наблюдать за скрывающейся за горизонтом чёрной точкой.

Она вернулась на кровать. Прежде чем открывать что-либо, Гермиона решает перестраховаться, проверив, нет ли каких-нибудь нежелательных проклятий на конверте или коробочке. Удостоверившись, что всё нормально, девушка распечатывает конверт:

«Мой дорогой Львёнок».

Девушка фыркнула после прочтения первой строчки, она уже поняла кто прислал ей это. Но продолжила читать:

«Я думаю для нас двоих наша связь стала неожиданностью. Но как бы грустно мне не было признавать — всё так, как есть. У меня нет возможности навестить тебя, Львёнок. Но я отправила тебе подарок, который поможет и тебе, и мне. По крайней мере, на время.

Беллатрикс».

Гермиона не успела отложить письмо в сторону, как оно вспыхнуло, сгорая без остатка. Девушка лишь пожала плечами, обдумывая полученную информацию. Взгляд скользнул по небольшой коробочке, всё это время лежащей рядом. Она разрывалась между тем, чтобы узнать, что внутри и тем, что лучше не рисковать. Любопытство взяло верх и девушка довольно быстро распечатала незамысловатую тёмную коробочку.

На дне лежал изящный браслет. Основу которого составляла чёрная кожа, обвитая серебряными ветвями плюща. Они обрамляли такую же серебряную табличку, по краям украшенную красными кристаллами, которые можно также найти на некоторых листьях. Выглядел он довольно завораживающе.

Гермиона потянулась к нему, чтобы рассмотреть украшение лучше. Не успев до конца достать браслет, он быстро выскользнул из её рук. И пока опешившая девушка наблюдала за браслетом, он удобно устроился на её правом запястье рядом с меткой. Гермиона с облегчением вздохнула, когда почувствовала, что боль отступила. Задаваясь вопросом, как он работал, девушка продолжала разглядывать украшение.

Метка на её руке стала чуть ярче, чем вызвала новую волну вопросов в голове Гриффиндорки.

Гермиона подпрыгнула на месте от неожиданного жжения, исходящего уже от браслета. Оно пропало так же быстро, как и появилось. А девушка заметила проступающий текст на табличке.

«Чувствую, ты получила мой подарок».

Гермиона несколько секунд смотрела на украшение прежде чем сложить два плюс два. У неё с Джинни когда-то были похожие по функциональности ожерелья. Они приобрели их забавы ради ещё на третьем курсе. Девушка положила свободную руку на браслет и чётко представила, что хочет ответить:

«Да, но как это возможно?».

Ответа не было в течение пару минут, которые Гермиона посвятила своим ощущениям без боли. Это были прекрасные минуты и даже очередная секунда жжения не прервала её.

«Как-нибудь расскажу тебе, Львёнок».

Гермиона лишь фыркнула на это сообщение, убирая коробочку. Но вскоре снова получила сообщение:

«Надеюсь, ты сохранишь тайну нашего общения?».

«Я подумаю».

Гермиона и правда ещё не решила, стоит ли рассказывать, что браслет помогает ей общаться с ней.

Наконец в комнату вернулась запыхавшаяся Джинни, всем видом показывая, что она спешила. Гермиона решила не нервировать подругу и поэтому без лишних слов вышла из комнаты, идя за ней.

— До сих пор не могу поверить в то, что она твой соулмейт, — немного взволнованно протараторила Джинни.

— Что больше всего тебя удивляет? — слишком спокойно произнесла Гермиона, чем заставила смутиться и Джинни, и себя саму.

— Даже не знаю. Может то, что она Пожирательница Смерти? Служит Тёмному Лорду?

— Надеюсь, ты понимаешь, что мне тоже не в удовольствие всё это? — немного обиженно на тон подруги ответила Гермиона.

— Ладно, вернёмся к этому позже, — обе девушки уже подошли к гаргульям. Это спасло Гермиону от продолжения не очень приятного разговора.

Джинни произнесла незамысловатый пароль и они, поднявшись по лестнице, оказались в кабинете директора Хогвартса. Внутри помещения было довольно душно за счёт довольно тёплой погоды за окном с утра. Дамблдор привычно сидел за своим столом, не спеша осматривая присутствующих. Макгонагалл не разделяла чересчур спокойное настроение директора, судя по её напряжённому лицу.

— Мисс Грейнджер, я надеюсь, у Вас достаточно важная причина поднять нас так рано, –Гермиона только сейчас осознала, что браслет избавил её от боли и этот разговор можно было отложить. Отступать было поздно, поэтому девушка прошла внутрь кабинета, присаживаясь на предложенный ей стул.

— Чай? — с привычной непринуждённостью предложил директор.

— Нет, спасибо. Думаю, начну с главного, — Гермиона на пару секунд задумалась, подбирая слова. — Я нашла своего соулмейта.

— Это всё прекрасно, но не кажется ли Вам, что это не столь важная причина? — лицо Макгонагалл всё так же выглядело напряжённо.

— Мой соулмейт — Беллатриса Лестрейндж.

В кабинете повисло напряжённое молчание. Неудивлённой, кроме Гермионы, выглядела, разве что Джинни. Как бы в доказательство, Гермиона вытягивает вперёд руку, на которой хорошо видна буква «B».

— Как я знаю для образования связи нужен контакт с человеком. Не хотите поведать нам, как это случилось, мисс Грейнджер? — директор спокойно смотрел на свою ученицу сквозь незамысловатые очки-половинки.

Гермиона судорожно вздохнула прежде чем продолжить.

Рассказ занял у неё не больше пяти минут. Да и рассказом назвать это было трудно. Сама девушка смутно помнила некоторые детали, задаваясь вопросом, не мог ли её разум приукрасить события.

Гермиона посмотрела на каждого присутствующего.

— Я сама не до конца понимаю, как при таком незначительном… Кхм, контакте смогла образоваться связь.

— Но зачем ей это? — напомнила о своём присутствии младшая Уизли.

Ответом ей была лишь тишина.

— Мисс Грейнджер, и после этого Вы решили рассказать нам, чтобы мы помогли помочь с проблемами вашей связи? — девушка кивнула, смотря в проницательные глаза директора.

— Точнее, хотя бы избавиться от боли, но буквально перед тем, как прийти сюда, я получила этот браслет от Беллатрикс. Она написала, что он успокоит связь на некоторое время и это оказалось правдой, — Гермиона задумчиво крутила браслет на руке.

— Надеюсь, Вы не были настолько безрассудной, чтобы слепо доверять ей, когда надевали этот браслет.

— Ох, нет. Я проверила его.

— Но ты не могла быть полностью уверена, — подметила Джинни.

— Мне кажется, вряд ли бы даже такая, как Беллатрикс, стала причинять боль своей родственной душе, когда сама же поспособствовала образованию связи между нами, –Гермионе показалось, что воздух окончательно исчез из помещения.

— Думаю, тебе стоит погостить у семьи Уизли какое-то время. Тебе будет небезопасно в доме с родителями и пока мы не придумаем, чем сможем помочь, — от этих слов сердце Гермионы болезненно сжалось. Но она понимала мотивы директора, хоть и не до конца.

Джинни же просияла от этой информации. Радостно смотря то на Гермиону, то на Дамблдора.

— Если это всё, мисс Грейнджер, Вы можете идти, — Гермиона быстро попрощалась и вышла из кабинета.

— Помните. Ей нельзя доверять, — вне кабинета голос Макгонагалл был приглушён.

Наконец она расслабилась, почувствовав прохладу пустующих коридоров Хогвартса. Вдыхая прохладный воздух, она на секунду прикрыла глаза от удовольствия. Гермиона часто замечала за собой, что может радоваться таким простым вещам. Девушки не спеша направлялись к Гриффиндорской Башне.

— Разве, это не здорово? — Гермиона скептически посмотрела на подругу.

— То, что мой соулмейт фанатичка и правая рука Тёмного Лорда? — с нервным смешком спросила шатенка.

— Что? Нет, я имела ввиду, что ты будешь с нами в Норе и с тобой ничего не случится. По крайней мере, не в мою смену! — то, с каким тоном Джинни произнесла это, вызвало у Гермионы прилив нежности к подруге.

— Спасибо тебе. Не знаю, чтобы я без тебя делала, — шатенка улыбнулась ей и приблизилась, чтобы обнять.

Гермиона резко зашипела, отстраняясь от подруги, смотрящей на неё в недоумении. Грейнджер тихо выругалась, потирая кожу вокруг браслета.

«Что мне теперь и обнимать никого нельзя?!»

— Это браслет сделал? — неуверенно спросила Джинни. На что Гермиона недовольно кивнула.

— Чёрт! Это ещё не хватало! Я что ей, собачка?

Джинни хихикнула, смотря на недовольную подругу, и поспешила утащить Гермиону дальше по коридору. На это Гриффиндорка обиженно фыркнула.

— Что смешного?

— Ничего.

***

Гермиона лежала на кровати в спальне девочек. Размышляя обо всём происходящем. Ей предстоял не менее сложный разговор с Гарри и Роном. Она не хотела думать об их реакции. За эти несколько дней она не видела мальчишек, так как они были в Норе.

Больше всего она боялась реакции Рона. Он всегда был довольно импульсивным. Этого она и боялась. Его необдуманных поступков и слов. Через полчаса они отправятся к ним. Волнение захлестнуло Гриффиндорку, всё это время смотрящую на одну точку в потолке.

«О чём переживает мой Львёнок?»

Гермиона вздрогнула от жжения браслета.

«Но… Как ты узнала?»

Шатенка повернулась на бок, положив перед собой руку так, чтобы было хорошо видно браслет.

«Связь. Я почувствовала твоё волнение».

Это заставило девушку удивлённо поднять брови. «Всегда думала, что связь должна быть очень сильной, чтобы чувствовать эмоции своего партнёра. Но наша связь слишком слаба» — подумала Гермиона.

«Не забивай этим голову».

«Я и не забиваю».

Ответа не последовало и Гермиона, выдохнув, поднялась с кровати.

«Что ж пора идти».

С этими мыслями она решительно направилась к двери.

Комментарий к 2. Помощь извне.

Надеюсь, такой поворот событий вам понравится. Мне так приятно, что такое количество людей обратило внимание на мою работу, спасибо за ваши отзывы и лайки.

========== 3. Визит ==========

Гермиона почувствовала твёрдую почву под ногами и впервые настолько была ей рада. Она не любила аппарацию и редко ей пользовалась, от чего не привыкла к неприятным ощущениям при перемещении. Чувство тошноты даже через пару минут давало о себе знать смутными неприятными ощущениями. Недалеко от девушки с характерным хлопком появилась Джинни. Гермиона окинула подругу быстрым взглядом и сделала вывод, что она явно больше приспособлена к такого рода перемещениям.

Нора встретила их таким же, как и на территории Хогвартса, тёплым июньским солнцем. Пару секунд девушка наслаждалась тёплой погодой, прежде чем подойти ближе к дому.

Навстречу им вышла Молли и тепло поприветствовала их. Однако, когда она собиралась обнять Гермиону, она отскочила от неё, за что получила обеспокоенный взгляд хозяйки дома. Грейнджер быстро пробормотала что-то на подобие: «Извини, позже объясню» и прошла в дом всё с таким же извиняющимся взглядом. В гостиной был так же Артур, Гарри и Рон. Мальчишки радостно подбежали к ней, приветствуя. Шатенка была рада, что Гарри возвращается в своё обычное состояние, но выглядит он всё ещё бледно и оттенок грусти отпечатался на его лице. Они подошли, чтобы поприветствовать её, однако Гермионе было жаль не дать мальчишкам заключить её в крепкие объятия, говоря тоже самое, что и Молли. Но она была рада им и почувствовала удовлетворение, разлившееся в грудной клетке. Да, ей определённо не хватало их. Она тепло улыбнулась друзьям и прошла вглубь дома, попутно приветствуя Артура.

— Дамблдор сказал, что ты погостишь у нас. Не пойми неправильно я всегда тебе рада. Просто он сообщил, что есть причина, которую ты сама должна объяснить, — проговорила Молли, возвращаясь к домашним делам.

Гермиона нервно заёрзала на диване, на который успела присесть пару секунд назад.

— Моим соулмейтом оказалась Беллатриса Лестрейндж, — Гермиона старалась придать своему голосу как можно большее недовольство этой ситуацией.

Она вытянула руку, прежде скрытую мантией, и одёрнула рукав, показывая метку, как сделала ранее в кабинете директора. Гермиона чувствовала на себе испытующий взгляд четырёх пар глаз. Джинни же спокойно наблюдала за всеми со стороны.

— Это, должно быть, шутка? — с надеждой произнёс Рон, которая не только Гермионе показался смешной в этой ситуации. Джинни хихикнула, за что получила пару неодобрительных взглядов.

— Хочешь проверь, — с невозмутимым видом сказала Гермиона, смотря на Рона.

— Но она… Она ведь Пожиратель Смерти! Как это возможно? — вскрикнул Рон слишком громко. Однако это вывело остальных из ступора.

Гермиона же тяжело вздохнула.

— Я тоже задаюсь этим вопросом Рон, — на это Рон демонстративно фыркнул, всем своим видом показывая своё недовольство ситуацией.

— Так всё же, как так вышло? — наконец заговорил Гарри. Голос его был довольно взволнованным.

Гермиона принялась за очередной пересказ. Он получился таким же небольшим как и до этого. Девушка задалась вопросом, сколько ещё раз ей придётся это сделать.

— И как ты собираешься… Ну… У вас же связь и она требует контакта и… — Рон продолжал что-то мямлить, и Грейнджер была рада, что всё обошлось без ненужных конфликтов. Ведь она и правда не выбирала этот путь, даже не думала, что её соулмейт — женщина. Да ладно если женщина, так ещё и неуравновешенный Пожиратель Смерти, ненавидящий грязнокровок, кем и являлась Гермиона. Шатенка также заметила, что Беллатрикс не называет её так. Возможно её причудливое Львёнок является завуалированным вариантом этого слова, что могло бы хоть что-то объяснить.

— Меня спасает браслет. Хотя и он не вечен, — шатенка небрежно помахала рукой, на которой негромко зазвенел браслет.

Дальше вечер прошёл относительно спокойно. Хоть Рон и Гарри ещё пару раз высказали, что они не довольны сложившейся ситуацией, поняв, что сделать ничего не могут, закрыли эту тему. И позже все старались обходить её стороной и девушка была благодарна им. Было приятно переключиться на друзей. Они провели весь вечер болтая и играя.

Во время одной из бесед Гермиона почувствовала внезапный гнев, медленно распространяющийся внутри её разума. Но он был странным, каким-то отдалённым и бестелесным. Не её. Осознание того, что хозяйка гнева — Беллатрикс пришло довольно быстро. Слышать о том, какого ощущать чужие эмоции, и чувствовать их самостоятельно — очень разные вещи.

Хихикнув, Гермиона проскользнула в совместную с Джинни спальню, где ей любезно, как и раньше, предложили остановиться. Она часто спала именно здесь, так что могла смело назвать эту кровать своей. За ней в комнату прошла и Уизли-младшая.

Грейнджер переоделась в лёгкую пижаму и плюхнулась на кровать, зевая по пути. Наконец она смогла расслабиться. Шатенка вяло потянулась на кровати и как назло снова наткнулась на злосчастную метку, которая, как сигнальный маяк виднелась на коже.

«И это на всю жизнь», — эта мысль, словно гром среди ясного неба ворвалась в сознание девушки. Буква «B» останется с ней, по крайней мере, пока она или её родственная душа не умрут. И будет вечным напоминанием кому она принадлежит, хотя это громко сказано.

«Но ведь и я имею права на эту женщину, как на свою родственную душу», — она усмехнулась собственным мыслям, которые звучали довольно безумно.

Гермионе всегда было сложней разобраться в чувствах, которые испытывает сама, чем другие люди. В них легче запутаться, ошибиться. Она встречала не так много людей, умеющих хорошо скрывать свои эмоции, но даже в их эмоциях легче разобраться, чем в собственных.

Девушка не первый, и явно не последний, раз пыталась разобраться, что чувствует по отношению к Беллатрикс. Мысль о ней не вызывает отчётливой ненависти. Неприязнь, да, возможно. Гермиона вспомнила из-за чего её упекли в Азкабан. Грейнджер не так часто общалась с Невиллом, но история его бедных родителей дошла и до неё. И то, что сделала эта женщина с ними было ужасно.

«Не представляю какого ему», — она тяжело вздохнула.

Гермиона и правда не представляла, что ей со всем этим делать. Настолько ли Беллатрикс безумная, как все говорят? Она поняла одно, что ей хотя бы ради себя придётся принять её, как соулмейта. Хотя бы принять.

В голове Гриффиндорки всплыл образ Беллатрикс при их первой встрече. Она была и правда красива этого нельзя отрицать. Хотя Азкабан явно на неё повлиял, ей не с чем было сравнивать. Ведь до этого она её никогда не видела. Гермиона почувствовала небольшую симпатию при воспоминании о ней. Это озадачило девушку.

«Это связь. Просто связь и всё. Так и должно быть», — твердила сама себе Грейнджер, будто это могло убрать нежелательные эмоции, наполняющие её разум.

Девушка перевернулась на бок и посмотрела на подругу, залезающую в свою постель. Гермиона поудобнее устроилась на кровати, накрывшись лёгким одеялом, кинула взгляд на открытое настежь окно. Ночи были жарким, поэтому подобная практика была нередкой. Комната опустилась в темноту взмахом палочки.

Гул за окном становился всё громче, становясь предвестником приближающейся бури. Капля за каплей они отбивали случайный ритм о стекло. Карканье за окном зловеще заглушило дождь, но лишь на секунду. Девушка вздрогнула, поворачиваясь на другой бок. Такой знакомый древесно-пряный запах окутал её, заставляя забыть обо всём. Глубокий вдох показался ейненастоящим и глухим. Копна совершенно тёмных волос, сливающиеся с тьмой, казалась такой мягкой. Она невольно потянулась к ним рукой. Желание дотронуться до них и проверить такие же ли они мягкие наощупь, было непреодолимым. Гермиона со странным трепетом всматривалась в темноту, стараясь рассмотреть как можно больше, чем могла. Вспышка света на мгновение ослепила её, заставляя зажмуриться.

Шатенка вздрогнула, раскрывая глаза от громкого шума за окном, вызванного громом, и поднимаясь с тёплой постели, осмотрелась. Гермиона нехотя схватилась за палочку, чтобы закрыть окно. Она больше не чувствовала этот приятный запах и всем своим существом ощущала, как разочарование заполняло её грудную клетку. А одной рукой она сжимала часть подушки, где раньше было то, до чего так хотела дотянуться. Какая-то детская обида заполнила её разум, наряду с другими эмоциями. Она никогда не ощущала такого сильного коктейля эмоции.

Девушка отчаянно скидывала это всё на связь, которая пытается достучаться до её сознания тем, что ей нужен её соулмейт. Гермиона отчаянно закричала в подушку, которая заглушила её крик и она не потревожила Джинни.

«Сон. Это всего лишь сон!»

Медленно чувства, ставшие осадком после сна, уходили, оставляя после себя лишь фальшивое спокойствие.

«Зачем? Зачем ты это делаешь со мной?» — только после того, как она отправила сообщение, она поняла, что поступила импульсивно и глупо.

«Делаю что?» — ответ пришёл быстрее, чем Гермиона ожидала. Из-за чего в разум закралась мысль, что Беллатрикс ждала, когда девушка что-либо скажет ей. Она откинула её, словно это была самая глупая мысль, которая могла прийти ей в голову.

«Зачем тебе наша связь? Я знаю ты сделала это специально», — Гермиона понимала, что скорее всего не получит ответа, и так оно и было. Больше ей никто не ответил, и это заставило её беситься ещё больше.

Очередной раскат грома угрожающе громким гулом разнёсся по комнате. От одного этого звука девушка вздрогнула. Она не боялась грозы, нет. Просто заполненный эмоциями разум не давал оставаться спокойной. Гермиона изо всех сил начала бить подушку, будто это могло чем-то помочь. Спасти или унять её.

Ей понадобилось около получаса, чтобы успокоиться. Выкинуть непрошенные мысли из разума и, наконец, погрузиться в беспокойный сон. Прерываемый ещё раза два за оставшуюся часть ночи.

***

Прошла неделя с её ночной «истерики». Больше не было похожих снов или сообщений от Беллатрикс. И Гермиона была не против. Она никогда не думала, что будет настолько рада бесконечной болтовне Джинни, сопровождающей Грейнджер чуть ли не целые сутки напролёт. Все дни она общалась с друзьями и веселилась, наблюдая за их очередной игрой в квиддич. Она не сильно любила эту игру, но иногда это помогало переключиться.

В один из вечеров Билл сообщил, что они с Флёр погостят в Норе некоторое время, чем обрадовали Молли. Гермиона нечасто видела француженку после Турнира Трёх Волшебников. Она всегда считала её довольно милой, так что её временная компания ничуть её не смущала.

За эту неделю она никуда не выходила кроме поляны около дома. В то время как Гарри, Джинни и Рон с Молли один раз ходили в Косой переулок. Естественно они посчитали, что Гермионе было небезопасно там, и поэтому настояли ей остаться. В принципе она и не сильно возражала, засев за очередной стопкой книг на следующий год её обучения. Некоторые из них она уже читала по второму кругу. Гермиона считала, что так лучше усвоит информацию даже если и так хорошо её помнит.

И в этот вечер почти все, кроме Артура и Билла с Флёр, отправились в Косой Переулок, а Гермиона, наслаждаясь тишиной вечно шумного дома, засела за очередной книгой по Трансфигурации в спальне Джинни. На улице стояла тёплая летняя погода. А душный воздух давил на лёгкие.

Девушка очередной раз потянулась за стаканом пока ещё прохладной воды, отвлекаясь от чтения. Холодная жидкость протекала внутри организма, словно оставляя прохладой след. Девушка вздрогнула от ощущения холодка, контрастирующего с жаром всего тела. Гермиона немного поморщилась и снова откинулась на подушку, удобнее кладя голову и собираясь продолжить чтение. Окно напротив неё было открыто, впуская в комнату хоть какой-то воздух. Солнце скрыли серые облака, но тёплая и даже душная погода сохранилась. Полумрак окутывал кровать девушки, создавая своеобразную атмосферу. В такое время Гермиона часто любила погрузиться в собственные эмоции и мысли, однако сегодня предпочла компанию книги. Воздух снаружи казался намного теплее, чем в здании, но вскоре отдавал свой жар помещению.

Небольшая тень промелькнула за окном и заставила девушку отвлечься от чтения на пару мгновений. Гермиона решила скинуть всё на птиц, продолжая читать страницу увесистой на вид книжки в потрёпанном переплёте. Следующие повторные мелькания никак не вызывали реакции у девушки, слишком погружённой в информацию учебника.

Отвлеклась от страниц лишь тогда, когда почувствовала чужое присутствие. Метку защипало, что не осталось незамеченным. Гермиона медленно подняла глаза к окну и встретилась с глазами-бусинами, внимательно смотрящими на неё. Птица показалась ей более крупной, чем должна быть. Существо склонило голову на бок и это выглядело жутко неестественно. Одним лёгким прыжком ворона запрыгнула внутрь комнаты на небольшой подоконник, также пристально наблюдая за девушкой. Гермиона отложила книгу в сторону и с интересом наблюдала за своей новой компанией. Птица не спешила что-либо предпринимать, просто стоя на краю.

Девушка поднялась с кровати, однако птица не спешила улетать, продолжая игру в гляделки. Гермиона подошла ближе, рассматривая птицу лучше. Её тёмные перья были густыми и крупными. А то насколько чёрными они были, напоминали оттенок волос лишь одного человека. Девушка подняла руку, которой всё ещё ощущала покалывание и лёгкую вибрацию метки. Она не знала, что эта реакция означает. Чувствуя впервые нечто подобное, ей оставалось лишь догадываться.

Девушка не успела прикоснуться к птице, как она взмахнула всем чёрным оперением и за секунду по-хозяйски устроилась на кровати Гермионы. Девушка посмотрела на постель, где уже была не ворона. Судорожный вздох вырвался из груди девушки прежде, чем она смогла его остановить. Находясь в шоковом состоянии, она смотрела на тёмную ведьму, которая как ни в чём не бывало ухмылялась ей.

— Я думала, ты будешь рада меня видеть, Львёнок, — сладко проворковала Беллатрикс, с притворно обиженным выражением лица. Она была больше похожа на ребёнка, у которого отобрали сладости. Гермиона нахмурилась от таких рассуждений у себя в голове и неотрывно наблюдала за женщиной, сидящей впереди.

— Но, что… Ты… Как? — только и смогла выдавить из себя Грейнджер, когда заметила, что Беллатрикс направилась к ней. Невольно попятившись назад, Гриффиндорка уткнулась бёдрами в подоконник позади себя и беззвучно выругалась.

— Я освободилась и решила тебя навестить, — продолжая приближаться, говорила она. — Моё маленькое изобретение работает, но думаю, не стоит испытывать его на прочность.

Гермиона даже не хотела уточнять, чем именно была занята Беллатрикс, поэтому продолжила молча наблюдать за её действиями. Девушка абсолютно не знала, чего ожидать от Беллатрикс. Гермиона почувствовала, как тёплая ладонь Тёмной ведьмы переплетается с её собственными пальцами. Приятный ток бьёт от руки, пробегая по всему телу, за которым распространяется приятная дрожь. Это доставляет странное удовольствие и она прикрывает на пару секунд глаза, наслаждаясь.

— Чувствуешь? — с явным весельем в голосе спросила Беллатрикс, всё это время внимательно наблюдая за лицом девушки напротив себя. В ответ получила лишь короткий и неуверенный кивок.

Гермиона абсолютно не хотела смотреть Беллатрикс в глаза. Знакомый аромат снова появился рядом и она стала себя чувствовать зависимой от него. Она сделала самый глубокий вдох, который могла, чтобы её лёгкие наполнились этим древесно-пряным запахом. Чтобы он навсегда остался внутри неё. Гермиона невольно подалась вперёд, утыкаясь в плечо Беллатрикс, делая новый глубокий вдох.

Лестрейндж тихо посмеивалась, наблюдая за молодой девушкой. Ведь сама Тёмная ведьма была не против такой близости, вдыхая лёгкий запах роз и цитруса, который она так хорошо запомнила с их прошлой встречи.

— Как работают эти браслеты? — прервала тишину Гермиона, поднимая взгляд, чтобы посмотреть в глаза Беллатрикс. «Они такие тёмные», — подумала Гермиона.

Только сейчас она поняла, насколько они сократили оставшееся ранее и так небольшое расстояние. Но что-то глубоко внутри неё ликовало по этому поводу.

— Всё просто, — с самодовольной ухмылкой начала Беллатрикс. — Они связаны между собой и могут передавать частички нашей магии друг другу. Но только немного. На первое время они всё же смогли успокоить связь, — она замолчала, но предугадывая будущий вопрос продолжила, — я создала их давно. Просто никак не подворачивался случай их опробовать.

Этот ответ вполне утолил любопытство Гермионы. Однако у неё было ещё множество вопросов.

— И что мы будем делать на других этапах связи? — немного неуверенно спросила Грейнджер.

— Я бы не стала торопить события, Львёнок, — Беллатрикс довольно нежно улыбнулась Гермионе, но та в ответ нахмурилась. Её явно не удовлетворил такой ответ.

— Вообще-то у меня имя есть, — проворчала Гермиона куда-то за плечо Беллатрикс. — И зачем ты всё ещё держишь меня за руку?

Гермиона не сразу поняла, что сказала чушь, а только когда увидела лицо Лестрейндж, выражающее явно «я думала ты умнее» выражение.

— Не знаю, сколько ещё эти безделушки продержатся, но я не хочу испытывать судьбу. Потому, пока у меня есть возможность прикоснуться к тебе, почему бы мне её не испробовать? — с хитрой ухмылкой на губах сказала Беллатрикс. Гермиона задержала взгляд на этой ухмылке.

— Может, отойдём от окна? — спросила Грейнджер и, не услышав возражений, потащила Беллатрикс к кровати, где через минуту они вполне удобно устроились.

Гермиона продолжала упиваться запахом, который не давал покоя. Её голова съехала на плечо Беллатрикс, и этот незначительный жест вызвал внутри Гриффиндорки бурю эмоций и воспоминания о том странном сне. Взглядом она наткнулась на такие же, как и в её сне, тёмные пряди волос. Она подняла руку, чтобы наконец удостовериться в их мягкости, но замешкалась, думая о том, можно ли ей. Но после короткого кивка старшей ведьмы Гермиона легко провела по волосам. И они были всё такими же мягкими, как и она предполагала. От них отдавало мятой, что ещё больше вскружило голову Гриффиндорке, которая не удержавшись, зарылась носиком, словно котёнок в тёмные пряди волос.

— И после этого ты говоришь не называть тебя Львёнком? — с усмешкой произнесла Беллатрикс, наблюдая за её действиями.

— Покажи свою метку, — отвлекаясь от своего занятия, попросила Гермиона. Ведь ей и правда было интересно, где она находится у Беллатрикс.

Беллатрикс приспустила с плеча широкую лямку своего чёрного платья. Под тканью которого скрывалась буква «H». В это время Гермиона приподнялась, чтобы увидеть её и замерла, заворожённо смотря на первую букву своего имени. И будто проверяя, провела по ней рукой. Она почувствовала, как вздрогнула Тёмная ведьма и усмехнулась.

«Ну хоть не я одна так на неё реагирую», — довольно подумала Гермиона.

Гриффиндорка вернулась в то положение, в котором лежала, тогда как Беллатрикс, вновь накрыла метку тканью одежды.

Девушка чувствовала себя неестественно комфортно. Мысли сначала отчаянно пытались анализировать происходящее, но очень скоро они стали несвязными. А сама Гермиона стала погружаться в сон и этому очень способствовал полумрак помещения. Она придвинулась ближе к Беллатрикс и, наконец, погрузилась в сон.

Комментарий к 3. Визит

Надеюсь понравилось. Жду ваши отзывы.

========== 4. Шоколад ==========

Шоколад — это съедобное счастье

Урсула Кохаупт

Проснулась Гермиона лишь под вечер. Последние лучи солнца беспощадно пытались пробраться как можно дальше в помещение. Они были уже оранжево-розоватые, какие бывают лишь на закате.

Она была одна. Это не было неожиданностью. Но что-то внутри Гриффиндорки было недовольно и разочаровано.

«Как после того сна», — быстрая мысль заставила вспомнить то, как она чувствовала себя с Беллатрикс. Комфортно. Как будто не было других проблем, которые могли бы потревожить спокойствие Гермионы. А то, насколько остро она чувствовала и реагировала на запах своего соулмейта, приводило её в замешательство.

Слишком чувственно ощущалось соприкосновение переплетённых рук. Слишком приятно. Всё слишком.

Девушка лениво размяла мышцы, улыбаясь воспоминаниям, хоть и вызывающим смятение. Гермиона встала с кровати, спускаясь в бурлящую жизнью гостиную.

Её взгляд наткнулся на довольно расслабленные лица Гарри и Джинни, сидящих в обнимку на диване. Гарри всё ещё сложно было пережить смерть крёстного, но когда он был рядом с Джинни, его настроение улучшалось. Такого рода контакт для них был нередким и все привыкли видеть их рядом. Было понятно, что они помогают друг другу, на ментальном уровне дополняя и разделяя эмоции.

Гермиона перевела взгляд с довольной парочки на о чём-то ворчащего Рона, смотрящего небольшой телевизор, который Артур не так давно притащил с работы. Экран увлёк также и Гарри с Джинни, пока не заметили Гермиону, уже мирно опускающуюся на диван недалеко от друзей.

— О, Миона, ты так сладко спала, когда я пришла, что мне было жалко тебя будить, –задорно сказала Джинни, перебирая прядь своих рыжих волос.

Гермиона только улыбнулась уголками губ.

— Как давно вы пришли? — задала вопрос Грейнджер, смотря прямо на подругу.

— Около часа назад.

— В Косом Переулке было немного людей, — задумчиво произнёс Рон и сразу же извиняющимся тоном добавил: — Нам следовало взять тебя с собой.

— Да ладно, — отмахнулась Гермиона. Она не сильно возражала, ведь у неё была возможность в тишине изучить новый материал и этого ей было вполне достаточно.

— Нет, правда, — нахмурился Рон, а затем продолжил, — в общем… Я долго думал, что тебе купить и… Вот.

Он протянул ей свёрток, с виду похожий на книгу, с небольшой плиткой тёмного шоколада. Грейнджер удивлённо посмотрела на Рона, который невозмутимо ждал её реакции, а Гарри и Джинни с интересом наблюдали за происходящим. Знали ли они об этом, Гермиона могла лишь предполагать.

— Спасибо, — неловко сказала она и хотела потянуться обнять Рона, но вовремя себя одёрнула, до сих пор не привыкнув к этому эффекту браслета.

Она раскрыла упаковку и там, и правда, оказалась книга. Взглядом Гермиона пробежалась по обложке с надписью «Соулмейты. Можно ли оборвать связь?». У девушки было много материала про них. В библиотеке Хогвартса находилось более десяти разных изданий с информацией о соулмейтах. Этим летом она многое пыталась приобрести сама из книжных магазинов. У неё не было изобилия денежных средств, так что она ограничилась парой книг по не очень дорогой цене. В многих было описано одно и то же, хотя в каждой можно отметить нечто новое. Однако она, например, никогда не находила того, чтобы сдерживало связь или могло оборвать её. Возможно, это просто было никому не нужно или об этом не печатали по каким-либо причинам.

То издание, что она держала сейчас в руках, она видела впервые. Даже мельком в книжных лавках девушка не видела этой книги. Выглядела она потрёпанно и старо, а её название заинтересовало Грейнджер ещё больше. Возможно был шанс избавить себя от связи с Беллатрикс.

Но хочет ли она этого?

Гермиона не знала. Она правда не знала, что и думать об этом. Одна её часть кричала, что это отличная возможность, но другая отчаянно пыталась пресечь подобную идею на корню. И определить, что сильней было сложно, очень сложно.

Гермиона поняла, что сегодняшний визит Лестрейндж что-то задел внутри неё. Что-то, что она не могла объяснить словами. То, что Гриффиндорка никогда не ощущала до этого момента. Эта женщина не была такой безумной, как её описывали, по крайней мере, с Гермионой. Грейнджер не знала распространяется ли довольно мягкое общение Беллатрикс только на неё. Хотя, возможно, так и было, иначе бы о ней не говорили, как о безумной садистке.

Гермиона оторвалась от своих размышлений, поднимая взгляд на друзей, всё ещё молча наблюдающих за ней. А рука, словно живя отдельно от хозяйки, поглаживала метку. Она положила книгу на кофейный столик, собираясь решить, что делать с ней позже, когда у неё будет время всё взвесить и обдумать наедине с самой собой.

— Кстати, Рон, ты не так давно упоминал, что Лаванда хочет навестить тебя? — решила поменять тему Гермиона. На что тот просиял, как обычно это бывало, когда речь заходила о его отношениях с Браун. Она была, мягко говоря, бесящей. Но выдержать её общество, Гермиона вполне могла. Лаванда не так часто посещала Нору, и единственный, кому это не нравилось, был Рон. Эта парочка привыкла находиться всё время в зоне досягаемости друг друга за время, что они были соулмейтами и встречались в Хогвартсе.

— Она писала, что планирует приехать в этот понедельник, — радостно сказал Рон. Джинни одарила брата скептическим взглядом.

— Ты хочешь испортить нам понедельник? — невинно спросила Джинни. На что получила сердитый взгляд от Рона и захихикала, наблюдая за тем, как её брат хмурится. Такого рода перепалки были уже настолько привычны, что почти никто не обращал на них внимания.

— Тогда, может, в следующий раз ты сходишь с нами, Миона? — подал голос Гарри, до этого молча наблюдающий за разговором.

— Это не только от меня зависит, — расплывчато ответила Гермиона.

— Как знаешь, — пожал плечами Гарри, переключаясь на Джинни, которая покоилась у него на плече, и целуя её в макушку. Рон показательно закатил глаза и снова уткнулся в телевизор.

Гермиона открыла упаковку шоколада и закинула пару долек в рот.

***

Девушка вышла на улицу и вдохнула тёплый летний воздух. Лёгкий ветерок раскачивал листву высокого и пышного дуба, одиноко стоящего недалеко от Норы. К нему Гермиона и шла. Она часто проводила время в тени этого дерева, отлично спасающего от жары летних дней.

День близился к концу и жара начинала спадать. Здесь Гермиона могла уединиться и побыть одной, что не часто могла внутри дома. Там была вечная суматоха, не позволяющая иногда даже спокойно вздохнуть. И хоть по-началу это нравилось Гермионе — от всего можно устать. Она привыкла к тишине библиотеки, где часто коротала вечера. И если бы не Гарри и Рон она могла бы проводить там чуть ли не всё свободное от учёбы время.

Грейнджер присела на мягкую траву за деревом, чтобы скрыться от чужих глаз. Отломив дольку от плитки тёмного шоколада, она провела кончиками пальцев по обложке книги, лежащей на её коленях, и с задумчивым выражением лица открыла первую страницу. Не найдя то, зачем начала читать её, она перелистнула на последнюю страницу и провела пальцем по содержанию, взглядом находя нужную ей главу:

«Глава 5: Можно ли оборвать связь?»

Гермиона сразу же открыла нужную страницу и начала жадно вчитываться в информацию страницы. Через десять минут она со вздохом то ли разочарования, то ли восторга захлопнула и отложила её на траву рядом с собой. Во время чтения она успела съесть половину шоколада.

Способы и правда были. Однако всегда были какие-то «но». Почти все были травмоопасны, либо безумны. Единственный адекватный был только один древний ритуал, но и здесь были свои множества «но». Одно из них было то, что он должен проводиться добровольно. Два соулмейта должны дать своё полное согласие, и Гермиона недавно поняла, что не получит это согласие от Лестрейндж. Как и догадывалась девушка Пожирательница явно не случайно затеяла эту «игру». Без согласия ритуал просто не сработает, а может и убить. Да и она предполагает, что с такой древней магией в одиночку она не справится, а Беллатрикс точно помогать не будет.

«Она явно что-то задумала, и я должна узнать что!» — подумала Гриффиндорка, задумчиво разглядывая горизонт, за которым в скором времени скроется солнце и ночь вступит в свои владения.

Вздохнув, она решила прочитать остальную часть книги, чтобы скоротать время и, возможно, узнать что-то новое. Вообще она редко слышала про однополых соулмейтов и как проходит формирование их связи. Такие случаи встречаются намного реже. Поэтому её знания в этом вопросе были очень малы.

Гермиона не любила, когда она чего-то не знает, ведь это значит не может и контролировать. Что было ещё хуже с её отчаянным стремлением всё знать и держать под контролем. И это относилось не только к учёбе, но и к отношениям.

Она ещё не размышляла на тему того, кто её привлекает больше. Ей симпатизировал Крам, которого она встретила во время Турнира Трёх Волшебников, но ни во что, кроме недолгой дружбы, это не вылилось. В основном, она не получала в сторону себя много мужского или женского внимания. Почему, она не знала и никогда серьёзно не задумывалась. Смотря на себя в зеркало, она видела вполне привлекательную девушку. Гермиона никогда не считала себя эталоном красоты, но и всегда ей было важно то, что внутри у человека, как в людях, так и в себе. Но она была Гриффиндорской заучкой. Невыносимой всезнайкой. Магглорождённой подругой Гарри Поттера.

Кем угодно.

Всё ещё было сложно осознавать, что ты связан с тем, кого даже почти не знаешь. И это не исправить, не зачеркнуть, как ошибку на бумаге. Она будет с ней. И только вопрос времени, когда Беллатрикс появится снова. Гермиона не знала, радоваться или плакать, поэтому такие эмоции сопровождали её постоянно. Смятение. Ведь она даже не думала об отношениях, что сейчас это было бы возможно. Когда тот кого-нельзя-называть вернулся и стал серьёзной угрозой. Отношения ей были точно не нужны. Но, как назло, судьба решила разыграть свой спектакль, в котором Гермиона была в главной роли.

Хотелось отпустить это.

Не понимать и не воспринимать действительность. Забыть реальность. Будто ничего не было и она свободна от этой связи, вольна в своих действиях. Гермиона прикрыла глаза, облокачивая голову и утыкаясь в дерево.

Приглушённое карканье раздалось где-то в кроне, стихая в шелесте листьев. И снова мысли возвращались к этой женщине. Всё это было ужасным и чистым безумием.

Она часто думала, кто окажется её соулмейтом. А появится ли он вообще? Но всё оказалось хуже, чем могло быть.

Беллатрикс, мать её, Лестрейндж.

Бесспорно, эта ведьма была красива и харизматична. Но одно то, что она была Пожирателем Смерти перекрывало остальные факты с лихвой. А связь просто не давала ей выбора.

Гермиона поднялась на ноги с книгой в руках и пустой фольгой от шоколада. Отряхнув траву с шорт, она пошагала в сторону дома.

«Скоро я стану на неё похожа, если не перестану всё анализировать», — подумала Гриффиндорка, смотря на здание.

Возможно именно из-за своих мыслей она упустила то, что за ней наблюдают.

***

— Эй, отдай!

Раздался громкий и требовательный голос Рона, который, кажется, можно было услышать во всём доме. Они с Джинни, словно ураган, вбежали в кухню.

— А ты отбери, — весело дразнила Джинни брата, убегая с какой-то розовой бумажкой в руках. Уизли заприметила Гарри, мирно стоящего посреди гостиной. Она заскочила за его спину и вцепилась пальцами в торс, используя в качестве живого щита.

— Джинни, это нечестно! — воскликнул Рон, замечая сестру за спиной Гарри.

— А что это? Это же любовная записка нашему Бон-Бончику! — веселясь, начала младшая Уизли, поднимая руку с запиской. — Читаю дословно.

— НЕТ!

— Мой любимый Бон-Бончик. Я люблю тебя так сильно, что словами выразить это я не смогу!

Гермиона закатила глаза в свою чашку с чаем, утратив всякий интерес к этому представлению. Отломив дольку тёмного шоколада, который она нашла в одном из ящиков на кухне, она закинула его себе в рот, запивая чаем. Гермиона не очень любила всякого рода сладости. Однако тёмный шоколад всегда был её слабостью, и все друзья это знали.

— До сих пор не верится во всю эту ситуацию про твоего соулмейта, — негромко начала француженка, сидящая напротив. Гермионе очень не хотелось обсуждать эту тему, поэтому она лишь кивнула.

— Я думаю, ты понимаешь, что это нужно держать в секрете, — уточнила Гриффиндорка, закидывая в рот очередной кусок горьковато-сладкого лакомства.

— Конечно. Не представляю, что тебе пришлось бы вынести, узнай об этом пресса, — воскликнула Флёр.

— Особенно, если это будет та второсортная журналистка — Рита Скитер, — на последних словах Гермиона скривилась. Она всё ещё помнила ту ужасную статейку, в которой её объятия и страх за друга вывернули в совершенно ненужном контексте.

— Джиневра Молли Уизли! — раздался громкий строгий голос Молли, стоящей в гостиной и уперев руки в бока. Когда она так делала, выглядела вполне угрожающе. — Личная жизнь твоего брата тебя не касается!

— Да-а, мам, — сдалась Джинни, выходя из своего укрытия в лице Гарри. Она отдала записку всё ещё красному от злости Рону, и тот победно улыбнулся, пряча записку в карман. А Молли переключилась на Флёр и готовку ужина.

Закончив со своим чаем, Гермиона вернула на место оставшуюся половину шоколада, решая оставить его на потом. Она села на диван, наблюдая за Гарри с Джинни.

— Гермиона, ты скоро все наши немногочисленные запасы тёмного шоколада съешь, — начала Джинни. Эта рыжая бестия просто не может усидеть на месте. Гермиона демонстративно фыркнула.

«Будто вам есть дело до него», — недовольно подумала Гермиона.

— Джинни, угомонись, — проворчал Рон, садясь в своё излюбленное кресло.

— Ну вы и зануды, — надулась младшая Уизли.

— Ты и правда сегодня слишком бойкая, — негромко сказал Гарри.

— Надеюсь, завтра Лаванда не испортит нам поход в Косой Переулок, — сказала Джинни, проигнорировав Гарри и окидывая всех взглядом.

— Что ты несёшь? — возмутился Рон.

— Вы опять идёте в Косой Переулок? — заинтересовалась Гермиона. Они не упоминали об этом раньше. Хоть почитать в тишине и одиночестве было бы приятнее, всё же выйти в свет звучит заманчивей. Особенно, если это означало, что она могла купить ещё немного шоколада.

— Я как раз хотела предложить тебе пойти с нами, — радостно воскликнула Джинни, отмечая интерес подруги и проигнорировав ворчание Рона, — мы будем рядом и вряд ли тебе будет угрожать опасность.

— Соглашайся, — вклинился Гарри.

— Хорошо, — выдохнула Гермиона. Она всё равно не собиралась упираться.

— Ура, — воскликнула Джинни и, подскочив со своего места, направилась в другую комнату. Вернулась она быстро и с настольной игрой в руках. Младшая Уизли демонстративно потрясла коробку. — А теперь, давайте сыграем!

***

Девушка вошла в их совместную с Джинни спальню. За ней же последовала и сама младшая Уизли, в присущем ей приподнятом настроении. Что Гермиона не разделяла.

Грейнджер спрятала пакет с парой больших плиток тёмного шоколада в шкафчик сбоку от кровати.

Они только что вернулись с прогулки и в отличие от Джинни, которую отвлекал Гарри, Гермионе пришлось лицезреть и выслушивать Лаванду, это было то ещё развлечение.

Девушка присела на кровать. А Джинни ушла в душ при первой возможности.

«Тоже было бы неплохо принять душ», — подумала Гермиона, окидывая комнату усталым взглядом.

Комната была окутана вечерним полумраком. Он зловеще расползался по помещению. А из открытого настежь окна веял тёплый ветерок, разгоняя жару в помещении.

На окне она заметила прямоугольную коробочку, аккуратно лежащую на подоконнике. Гермиона заинтересованно посмотрела на неё. Её явно не было, когда она забегала перед прогулкой в комнату. Иначе бы она уже знала о ней.

Девушка подошла к окну и разглядела прикреплённую записку.

«Гермионе Грейнджер»

Кто бы это мог отправить?

Гермиона проверила коробочку, но ничего подозрительного не обнаружила. Гриффиндорка взяла её в руки, и она оказалась довольно увесистой. Хотя сама по себе была небольшой. Наконец, когда с ней ничего не произошло, она вместе с коробочкой уселась на кровать.

Гермиона сняла крышку и ахнула. Она была увеличена заклятием невидимого расширения. Внутри лежало около десяти шоколадок. Она доставала одну за одной. Это был её любимый тёмный шоколад.

Достав все десять плиток, она заметила маленький кусочек бумаги на дне коробки. Взяв его, она разглядела только инициалы:

«Б. Л.»

Ходить вокруг да около долго не пришлось. Ведь есть только один человек, которому они могли принадлежать. Однако вопросов от этого никак не поубавилось. А только появились новые.

Например, как она узнала что именно тёмный шоколад? Зачем ей это? Она следила за ней?

Гермиона устало откинулась на подушки, рассматривая груду шоколада в своих ногах. Ей этого хватит надолго, не считая купленных ею. Если она не поддастся искушению съесть больше обычного. Гриффиндорка была в восторге от такого количества её любимого лакомства, но то, от кого оно, напрягало сильно.

Грейнджер вспомнила про браслет, который довольно долго молчал. Хоть он и помогал в последние дни, метка могла неприятно покалывать. Гермиона предположила, что этого из-за того, что связь успела укрепиться в её последнюю встречу с Беллатрикс. Конечно, она понимала, что браслеты не вечны, но так не хотелось это признавать. Но она до сих пор могла спросить об этом, так называемом, подарке. Но ответит ли ей Беллатрикс? Тут уже, как повезёт. Гермиона не знала благодарить ли её, и ждёт ли она этого.

Поток её мысли прервала Джинни, вернувшаяся из душа. Она была уже в лёгкой пижаме, а по её рыжим волосам всё ещё капали капли воды. Гермиона даже позавидовала ей, девушка и сама бы с радостью приняла душ.

— И что это у тебя? — указывая на своеобразную башню из шоколада, спросила Джинни. — Не помню, чтобы ты столько его покупала.

— А… Ну… Это… — Гермиона растерялась, не ожидая прихода Джинни. Она даже не задумывалась, как объяснить это друзьям. А мысли, как назло, смешались в кучу.

Уизли-младшая подошла к кровати Гермионы. А Грейнджер инстинктивно спрятала за спину руку с зажатой бумажкой. Возможно это было лишним.

«Не хватало ещё, чтобы она узнала от кого они», — простонала про себя Гриффиндорка, поднимая взгляд на подругу, которая, словно скала, возвышалась над её кроватью. Она грозно упёрла руки в бока, чем сильно смахивала на свою мать. При чём выглядела не менее угрожающей.

Врать подруге желания не было, но больше проблем будет, если она узнает правду. Когда сама Гермиона ещё во всём не уверена.

— Я не знаю, — отчасти соврала Гермиона.

— Дай угадаю, — задорно начала Джинни, без приглашения усаживаясь на свободную часть кровати. — У тебя что, поклонник? Или…

— Нет! — прервала подругу Гриффиндорка, беспощадно краснея, — в смысле, я ничего не знаю о том, кто это прислал.

— Хм… Ты уверена? Может записка или инициалы?

«Ох как ты близка», — нервно подумала Гермиона, но внешне пыталась не показать этого.

— Нет, — быстрее, чем хотела, ответила Грейнджер, за что получила странный взгляд от Джинни. Она сама не заметила, как стала пальцем нервно нарезать круги вокруг метки.

— Ла-а-адно, — протянула рыжеволосая. — Может, я что-нибудь найду?

— Попробуй.

Гермиона отдала Джинни коробочку, предполагая, что там больше ничего нет. Ох, как же она ошибалась. Джинни всегда отличалась своей упёртостью. Так что, и мимо Уизли не прошло ничего мимо.

— Вот! Это не записка, конечно, но всё же это зацепка! — победно произнесла младшая Уизли, держа в руках тёмный длинный волос.

— Он может принадлежать кому угодно, — отмахнулась Гермиона. Однако триумфа от находки это не поубавило.

— О, ты же меня знаешь. И не таких находили, — Джинни подмигнула Гермионе, что немного позабавило Гриффиндорку. — Скоро узнаем, кто этот романтик.

Комментарий к 4. Шоколад

Простите, что возможно сильно затягиваю с главами :^

========== 5. Всё вышло из-под контроля ==========

Неважно, как люди встречаются. Они могут быть из совершенно разных миров, никогда не ходить одними путями, но однажды они сталкиваются, и их жизнь меняется

«Погоня», Адам Рифкин

— Зачем? Меня это не сильно и…

— Ну не будь такой ханжой! — перебила Джинни возмущение Гермионы. На что вторая надулась и хмуро посмотрела на подругу.

Она слезла на край кровати, пряча груду шоколада в тумбочку к до этого купленным плиткам. Смотрелось это заманчиво, однако одна проблема в лице навязчивой подруги не давала ей шанса спокойно насладиться любимым лакомством.

— Ладно, — наконец начала Гермиона, повернув голову к Джинни, — и что ты можешь по этому узнать?

Грейнджер постаралась вложить в эту фразу весь тот скептицизм, что она имеет по поводу этой ситуации.

— Ну, во-первых, волос довольно длинный, так что мы можем предположить, что этот кто-то, скорее всего девушка, ну или парень с длинными волосами, — рыжеволосая сделала паузу, но когда никакой реакции не получила, продолжила, — во-вторых, у него или неё, скорее всего кудрявые и тёмные волосы.

— И как это должно помочь?

— Включи логику! Это же значительно сужает группу лиц, а точнее очень, — Уизли задумчиво гладила свои волосы. Она так часто делала когда о чём-то задумывалась или была расслаблена.

— Допустим, и кто у тебя на примете?

— Честно говоря, я немного в ступоре. Этот кто-то вряд ли из Хогвартса, — сказала Джинни и внимательно посмотрела на подругу.

— Из Хогвартса? Если бы этот неизвестный был из Хогвартса, то он выбрал явно не то время для подарков, — фыркнула Гермиона. Она всё это время продолжала нервно гладить метку.

— Зачем ты это делаешь? — неопределённо спросила младшая Уизли.

— Делаю что? — уточнила Гермиона. Неясность слов подруги раздражала. Особенно когда она и без того была на иголках.

— Вечно трогаешь свою метку, — Джинни с детским любопытством смотрела на Гермиону.

— А… ну, это уже больше как привычка, — пожала плечами Гриффиндорка, переводя взгляд на так часто открытое окно, — я не знаю как это объяснить, просто, когда я нервничаю или мне страшно это успокаивает меня.

Джинни что-то обдумывала пару минут.

— Просто пообещай мне, что пока не будешь есть этот шоколад? — спокойно сказала младшая Уизли, попутно слезая с кровати подруги.

— Почему? — немного глупый вопрос задала Гермиона, сама прекрасно понимая, что у Джинни есть все основания опасаться.

— А если тебя хотят отравить? — рыжеволосая вздохнула и, поправляя свои волосы, развернулась к подруге, она была уже на половине пути к своей постели, — сейчас неспокойное время, Миона, сама-знаешь‐кто вернулся и представляет опасность. А ещё вся эта история с Лестрейндж, — она скривилась на последнем слове, что показывало её явную неприязнь.

— Просто будь осторожна, — наконец сказала Джинни, садясь к себе на кровать.

— Хорошо, — Гермиона не могла не согласиться со словами Джинни. Грейнджер встала с кровати и, наконец, отправилась в ванную.

Струйки тёплой воды стекали по её телу, обволакивая, будто прозрачной бронёй, и расслабляя все мышцы. И только мысли в голове не стихали, как бы девушка не старалась избавиться от них и расслабиться.

Все мысли возвращались к разговору с Джинни. Она была во многом права, хоть младшая Уизли и не знала, кто именно оставил ей шоколад. У Гермионы же не было никаких причин доверять этой женщине. Мало ли, что ей мог приказать Тёмный Лорд, а она с радостью побежала выполнять задание.

«Мои мысли слишком часто фокусируются на ней», — подумала Гермиона, беря бутылку геля.

Она до сих пор не знала, что Беллатрикс задумала, а сидеть на месте собственная совесть просто не давала. Гермиона могла бы связаться с ней и договориться о встрече. Причин было даже больше одной. Например, она должна разобраться во всей этой ситуации, хотя бы для того, чтобы успокоить саму себя.

Копаться в собственных чувствах было не свойственно Гермионе, но появление в её жизни Лестрейндж явно изменило это. За последние полторы недели она успела обдумать эту ситуацию множество раз. Чуть ли не вывернула душу наизнанку, пытаясь понять свои эмоции и мотивы.

«Скоро мне понадобится психиатр», — невесело подумала Гермиона, выходя из-под напора воды и стягивая с вешалки белое махровое полотенце.

Высушив заклинанием волосы и переодевшись в пижаму, Гермиона вышла из ванной. Весь её мир будто стал крутиться вокруг чёртовой Беллатрикс Лестрейндж. Возможно, это связь заставляет её мысли возвращаться к Пожирательнице, не более. Ей неосознанно хотелось в это верить.

Она постояла пару минут, пока её глаза не привыкли к темноте. Джинни уже мирно сопела на своей кровати. Похоже, Гермиона была в душе дольше, чем предполагала.

Грейнджер медленно подошла к открытому окну, облокачиваясь на небольшой подоконник. Тёплый ветерок трепал волосы девушке, а сверчки уже начали свою монотонную песню. Сколько ещё осталось таких спокойных ночей? Она вдохнула воздух, наполненный ароматом трав и цветов. Что-то внутри девушки успокоилось, наконец давая ей расслабиться и насладиться ночью. Гермиона любила летние недолгие, но спокойные ночи. Они имели свою волшебную атмосферу.

Может, не случайно судьба решила свести двух врагов? Хотя, кто её поймёт. Сейчас её будущее настолько туманно, насколько возможно. Угроза, словно грозной тучей, нависла над всем волшебным миром, и никто не станет рисковать, пока не начнётся гроза. И когда это произойдёт — одному Мерлину известно. Но ей не остаётся ничего кроме как ждать развязки или выяснить всё самой. И поэтому она должна в первую очередь понять план Беллатрикс. Взгляд девушки медленно блуждал по горизонту, спускаясь к поляне около дома. В тени ночи дерево выглядело ещё более большим, чем днём. Гермиона победно улыбнулась собственной идее и, отстранившись от окна, побрела в постель. Есть шанс, что её проигнорируют, но попытка не пытка. Удобно устроившись на прохладных простынях, девушка зажала уже приевшийся браслет, сосредотачиваясь на послании.

«Нужно встретиться. За дубом у Норы в шесть утра»

***

Утром Гермиона уже была на месте, мирно оперевшись на ствол дерева. Он был достаточно большим, чтобы оставить эту встречу незамеченной для многочисленных обитателей дома. Тем более в такой ранний час многие ещё крепко спали, поэтому ухода Гриффиндорки никто не заметил. Подняться так рано оказалось сложнее, чем она сначала предполагала, но долька её любимого тёмного шоколада помогла перебороть сон. Конечно, она ела свой шоколад, ведь она пообещала Джинни не есть шоколад от Беллатрикс.

Гермиона могла бы расположиться на мягкой траве, если бы не многочисленные капли росы, бликующие на солнце. Было уже светло, как и любым летним утром. Девушка зевнула, обнимая саму себя руками. Она никогда не считала себя жаворонком, а многочисленные вечера в библиотеке и вовсе сбили её режим к чертям. Грейнджер скучала по тому, как она могла забываться в книгах часами в дальнем углу библиотеки. Полностью погружаясь в новую информацию и теряя счёт времени.

Гермиона повернула голову на шорох откуда-то слева. Она ахнула увидев там Лестрейндж, скучающе крутящую свою изогнутую палочку в руках. В лучах утреннего солнца её кожа была не так бледна, но это не делало её менее привлекательной для Гермионы. Вихрь её чёрных, как глубокая бездна, волос спадали неукротимым водопадом на её плечи. Грейнджер позволила себе пару секунд рассматривать тёмную ведьму перед собой. Метка, не умолкая, давала сигналы к действию, но девушка ничего не делала, застывшая на своём месте. Все нужные слова ушли, оставляя её наедине со своими эмоциями.

— Так зачем я здесь? — скучающе протянула Беллатрикс, поднимая свой острый взгляд на Гермиону, вздрогнувшую от звука её голоса. Это явно не скрылось от ведьмы, лишь весело усмехнувшейся.

— Я просто… ну… подумала, — только и смогла произнести девушка, выходя из ступора. Ей понадобилось пару секунд, дабы сориентироваться, — в смысле, браслеты уже перестают помогать из-за того, что наша связь укрепилась.

Возможно Гермиона немного преувеличила проблему, но ей нужна была причина. Она не успела даже ахнуть, как Беллатрикс пересекла любые возможные личные границы. Самодовольная улыбка появилась на её лице вместе с желанием Гермионы стереть её. Дыхание молодой ведьмы сбилось, а пьянящий аромат мяты заставил потерять остатки самоконтроля. Она неосознанно поддаласьнавстречу, желая почувствовать тело напротив.

— Просто скажи, что соскучилась по мне, — томно сказала Беллатрикс, опаляя тёплым дыханием кожу шеи.

— Н-нет, — собрав всю свою волю выдавила Гермиона. Её голос предательски дрогнул, выдавая её реакцию с головой.

— Лгунья, — уже прошептала Беллатрикс прямо на ухо девушке. Холодный кончик палочки скользнул вдоль позвоночника, вызывая волну сковывающих мурашек. Взгляд Гермионы застыл на глазах ведьмы напротив. Тёмный омут нечитаемых эмоций хранился в них, маня окунуться в неизвестность. Ей отчаянно хотелось почувствовать прикосновения рук Беллатрикс. Однако ей не собирались давать желаемое, словно это испытание на прочность. Которое Гермиона уже успешно провалила. Она отчаянно попыталась податься вперёд.

— Просто признай, — негромко начала старшая ведьма, проводя кончиками пальцев вдоль шеи Гриффиндорки, — тебе это нравится.

Беллатрикс оставила один мягкий поцелуй вдоль её линии подбородка. У Гермионы перехватило дыхание даже от такого лёгкого жеста. Связь делала её максимально чувствительной к прикосновениям своего соулмейта и Пожирательнице это было прекрасно известно.

— Признай это, — уже более требовательно произнесла Беллатрикс, — скажи это и получишь то, чего так хочешь.

— Да, — выдохнула Гермиона, — мне это нравится.

Она не задумывалась ни на секунду. Просто поддалась своим сиюминутным желаниям. Беллатрикс улыбнулась, словно хищник, загнавший наконец свою добычу в ловушку. Гермиона вздрогнула, почувствовав ещё два мягких поцелуя на шее. Она откинула голову назад, упираясь в дерево и открывая шею Беллатрикс. Тёмная ведьма не спеша покусывала нежную кожу, оставляя красные и бурые пятна, спускаясь вниз. Негромкий стон вырвался из уст Гермионы против её воли, но её мысли были настолько затуманены возбуждением и удовольствием, что она быстро забыла об этом.

— Т-с… Львёнок, ты же не хочешь, чтобы нас услышали, — отрываясь от шеи Гермионы, прошептала ей в ухо Беллатрикс. Девушка закусила нижнюю губу, смотря на женщину перед собой. Это было полное безумие, но слишком чувственное, чтобы быть иллюзией.

Палочка Пожирательницы скользила по её телу. Это не вызывало страха, Грейнджер знала, что ей ничего не угрожает. Беллатрикс укусила мягкую кожу плеча так, что Гермиона взвизгнула от боли смешанной с удовольствием. А затем старшая ведьма отстранилась, изучая своё творение. Прохладный воздух скользнул между ними, немного отрезвляя Гермиону. Она уже более осознанно посмотрела на Беллатрикс, глаза которой были также затуманены от возбуждения. Гермиона слабо усмехнулась тому, что связь влияет и на тёмную ведьму с той же силой.

Беллатрикс рукой ухватилась за запястье Гермионы, поднимая её руку на уровень своих глаз. Она нежно провела кончиками пальцев по букве «B», выделяющейся на коже. Грейнджер с неподдельным интересом наблюдала за действиями Пожирательницы. Беллатрикс медленно провела языком по метке, украдкой наблюдая за реакцией Гермионы. Девушка вздрогнула, следя за ней.

— Я знаю, что это ты прислала шоколад, — зачем-то резко сказала Грейнджер. Лестрейндж в немом вопросе подняла бровь.

— И что дальше? — Беллатрикс продолжала держать запястье девушки, но уже лишь пальцем водя по метке.

— Зачем?

— Я заметила, что он тебе нравится, — просто ответила тёмная ведьма, отпуская запястье Гермионы попутно переплетая их руки.

— Ты следила за мной? — возмущённо спросила Гермиона.

— Скорее, наблюдала, — она заправила выбившуюся прядь волнистых волос Гермионы ей за ухо, отмечая её возмущённый вид, — ты ужасно скучно проводишь вечера.

— Не хочу даже знать, что в твоём понимании весёлые вечера, — негромко сказала молодая ведьма. Её метка приятно гудела под кожей, чего не было раньше. Гермиона не знала, что это значит, — и кстати, из-за тебя я, можно сказать, заперта тут.

— И как я понимаю, это для того, чтобы мы не общались? — невинно спросила она. Грейнджер кивнула, всё ещё не понимая для чего этот диалог, — как некрасиво получилось.

Гермиона решила оставить ответом молчание. Она потянулась к ткани на плече Беллатрикс, и так зная, что там обнаружит. Тёмная ведьма не стала её останавливать, присваивая ей свободу действий. Гермиона, как и в прошлый раз, завороженно смотрела на первую букву своего имени. Это было такое странное чувство, понимать, что этот человек отмечен ею, хоть и косвенно. Что-то внутри подтолкнуло девушку поцеловать метку Беллатрикс, а затем ещё раз. Она оставила около неё небольшой засос, вызывая тихий стон у тёмной ведьмы. Грейнджер была рада, получая такую реакцию у Беллатрикс.

— Может, сейчас скажешь мне зачем всё это? — Гермиона провела пальцем поверх буквы «H». Беллатрикс вздохнула, кажется, подбирая слова.

— Я и сама не знаю, Львёнок. Просто если судьба дала мне шанс, я должна его использовать, — Гермиона не ожидала такого ответа и немного подозрительно смотрела на Пожирательницу.

— Допустим, — согласилась Гермиона, — даже не в этом проблема. Скоро связь укрепится сильней, и браслеты перестанут помогать. Нам придётся находиться рядом, пока связь не закрепится.

Её взгляд метался за плечо Беллатрикс. Было немного неловко так стоять, но не менее комфортно.

— Им придётся разрешить мне быть рядом с тобой. Не то чтобы я бы их спрашивала, — задумчиво произнесла Лестрейндж, перебирая волосы Гриффиндорки.

— Даже не знаю, как я им объясню, что наша связь укрепилась, когда, по сути, я не должна с тобой видеться, — скептически сказала Гермиона, — да и никто не станет тебе доверять.

Почему именно, говорить она не решилась. А Беллатрикс согласно кивнула, что-то обдумывая.

— Мне пока надо идти, — начала тёмная ведьма, — но обещаю вечером вернуться или раньше. Если эти безделушки не выдержат.

Лестрейндж подмигнула Гермионе, выпуская её из, так называемых, объятий. Девушка поёжилась от прохлады, наблюдая, как Беллатрикс превращалась в свою анимагическую форму. Когда она скрылась из виду, молодая ведьма устало вздохнула. Гермиона почувствовала себя такой пустой и одинокой. Укутавшись в мантию, она посмотрела на взошедшее солнце.

Это было настолько нереальным, насколько возможно. Всё вышло из-под контроля. Она представляла разговор совершенно по-другому. Гермиона немного покраснела, вспоминая, почему поддалась этому искушению. Она до сих пор чувствовала своё никуда не ушедшее возбуждение. Грейнджер не могла сказать точно, где были её эмоции, а где влияние связи. Но это определённо было приятно. Как всё объяснить друзьям она пока не придумала и времени у неё становилось всё меньше.

Чуть не забыв про засосы, оставленные Беллатрикс, Гермиона задержалась ещё на пару минут, с помощью магии скрывая их. Так проколоться она не могла. Наконец ведьма не спеша пошла к дому. В окне она увидела рыжую макушку Молли и невольно улыбнулась.

Войдя в дом, она заметила сонную Джинни, сидящую рядом с Гарри. Что заставило их так рано встать она не знала, но если это было нечто важное, ей бы сказали.

— Так вот ты где, — радостно воскликнула Джинни, зевая.

— Решила прогуляться. Не спалось, — просто ответила Гермиона, обращая внимание на спускающегося Рона, — а вы чего так рано повставали?

— Не знаю, само вышло, — пожал плечами Гарри, вставая с дивана.

Их беседу прервал стук в окно. Все сразу повернули голову на источник беспокойства. Рон открыл окно, впуская сову. Гермиона узнала в ней школьную, так как сама ими часто пользовалась во время учёбы. Птица влетела внутрь и терпеливо ждала пока ей открепят письмо с лапки. Гермиона забрала письмо у совы, а Гарри предложил ей угощение, от которого сова не отказалась.

Девушка рассматривала конверт. Что-то произошло в Хогвартсе? Много вопросов засело в её голове и ответы на них были в этом письме. Она раскрыла конверт, доставая содержимое. По почерку Гермиона узнала МакГонагалл, и её взгляд забегал по строчкам.

«Дорогие Гермиона, Гарри и Рон

Всем нам известно о ситуации мисс Грейнджер, после полторы недели размышлений мы пришли к выводу, что всем Вам в Хогвартсе будет безопаснее. Я сообщаю Вам это от лица директора. Десятого июля Вы прибудете в Хогсмид, откуда попадёте в Хогвартс. Надеюсь, Вы примете наше решение. Есть ещё множество вопросов, обсудить которые, лучше при встрече.

МакГонагалл»

Гермиона устало вздохнула, отдавая Гарри письмо, чтобы он так же прочитал его. Это всё точно не входило в её и так шаткий план действий.

«Чёрт», — только и подумала Гриффиндорка, прокручивая слова декана из письма. Тогда получается осталась неделя, и она покинет Нору, возвращаясь в школу. Гермиона несомненно была рада вернуться в школу, пусть и раньше, чем должна. Но проблема в лице Беллатрикс всё ещё была открытой.

Комментарий к 5. Всё вышло из-под контроля

Эмоционально это была сложная глава для меня. Поэтому затянула с её написанием.

========== 6. Другие взгляды ==========

Комментарий к 6. Другие взгляды

Вымученная глава получилась. Извиняюсь за такой большой перерыв. Мне просто нужно было немного отдохнуть от этой работы и додумать сюжет. Надеюсь, следующие главы будут интересней. Возможно сейчас некоторые вещи непонятны по типу, как Тёмный Лорд это допустил и т.д. Но это будет в будущих главах по ходу сюжет начнет раскрываться, так что просто подождите. И я просто в восторге, что так много людей оценило мою работу и ждёт продолжения. Это очень мотивирует, так что постараюсь не затягивать с новой главой :3

Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения

Уинстон Черчилль

Девушка сидела в тени дерева, обнимая себя руками. Она разглядывала пушистые облака, пролетающие мимо. Солнце только начинало садиться и было намного теплее, чем с утра, и в этот раз она смогла устроиться на траве. Открытая плитка шоколада лежала на её коленях уже наполовину съеденная. Гермиона отломала ещё одну дольку тёмного шоколада, попутно закидывая другую в рот. Совсем скоро она вернётся в Хогвартс, но это не принесло особой радости. Ведь, по сути, это только всё усложнит. Девушка устало потянулась, разминая мышцы. Она словила себя на мысли, что ждёт пока придёт Беллатрикс. Из-за того, что их связь ещё больше начала формироваться ей было сложно отличить свои истинные эмоции от проделок связи. Да и смысла в этом особого не было. Как бы это ни было, связь лишь подталкивает к тем или иным действиям или мыслям, но не создаёт их. На этот раз они должны нормально поговорить, но как это было можно сделать, когда эта женщина была настолько возбуждающей одним своим чёртовым видом. Беллатрикс была намного старше её и из этого вытекает новый вопрос в голове Гриффиндорки. Встречала ли раньше она свою родственную душу?

Девушка глубоко вздохнула, оборачиваясь на шорох справа от себя. Птица превратилась в тёмную ведьму, хитро улыбающуюся ей. Гермиона задалась вопросом, как давно Беллатрикс была анимагом. Господи, она так много не знает об этой женщине. Она словно новая непрочитанная книга.

— Приятно видеть, что ты меня ждёшь, — сладко проворковала Лестрейндж, садясь сбоку от Гермионы, нежно переплетая их руки. Молодая ведьма поймала себя на том, что уже не так бурно реагирует на этот жест. Прикосновение убрало появившееся болезненное покалывание, заменяя его тихим удовлетворением. Гермиона что-то невнятно промычала в ответ, отламывая свободной рукой дольку шоколада и протягивая её Беллатрикс. Старшая ведьма минуту молчала, что-то решая для себя и наконец взяла предложенную сладость, ртом забирая её из рук девушки, задевая языком её пальцы. Гермиона густо покраснела, отворачиваясь, чтобы скрыть своё смущение. А тёмная ведьма, довольная собой, победно улыбнулась реакции девушки.

Они ещё довольно долго просидели в тишине. Отойдя от смущения, девушка повернула голову, кидая взгляд на аристократичный и красивый профиль Беллатрикс. Грейнджер долго собиралась с мыслями, решая, стоит ли ей задавать один из интересующих её вопросов. Она несколько раз открывала рот, собираясь наконец произнести хоть что-нибудь, но тут же закрывала его, отводя от женщины взгляд.

— Говори, — не выдержала Беллатрикс, подмечая неуверенность Гермионы.

Молодая ведьма замешкалась прежде, чем всё же неуверенно заговорить.

— Ты встречала раньше своего соулмейта?

— Ты играешь с огнём, Сладкая, — приторно спокойным голосом прошептала Беллатрикс, заставляя Гермиону поёжиться. Она уже смирилась с отсутствием ответа, как снова услышала голос ведьмы, — если я так утолю твоё нескончаемое любопытство то… Да.

— И что с ним произошло? — Гермиона знала, что наступает на опасную дорожку, пытаясь влезть к Пожирательнице в душу. Но желание узнать о своём соулмейте побольше, перебороло инстинкт самосохранения. Ей всё ещё было сложно распознавать истинные эмоции Беллатрикс, но она заметила явную горечь проскользнувшую по её лицу. Это была явно больная тема.

— С ней. Её убили мои родители. Точнее, не они, — она сделала небольшую паузу, глубоко вздохнув, — они никогда не замарают свои чистокровные ручонки, — со злостью в голосе прошипела Беллатрикс, неосознанно сильнее сжимая руку Гермионы.

— Но, за что? — дрожащим от удивления голосом спросила Гермиона.

— Она была магглорожденной и естественно была плохой партией для меня, по мнению родителей. У нас уже была образована связь, и они нашли единственный выход — убить её, выставив это, как несчастный случай, — грусть и злость смешались пока она говорила, — и после этого они выдали меня за этого придурка Лестрейнджа.

— Ты любила её?

— Да, — обречённо сказала Лестрейндж, всё ещё глядя на горизонт.

Гермиона в немом шоке смотрела на Беллатрикс, всё ещё не веря такому откровению. В её душу закрались тревога и страх, что медленно разрастались, словно паразит. Будто почувствовав её эмоции, Беллатрикс повернула голову к девушке, наконец смотря на неё. Свободной рукой она нежно провела по щеке Гермионы, будто боясь спугнуть.

— Тебе ничего не угрожает, Львёнок, — с непривычной нежность сказала старшая ведьма, — я не дам никому тебя обидеть. Обещаю.

Будто в подтверждение своих слов, Беллатрикс мягко поцеловала Гермиону в губы. Девушка не успела отреагировать, как пухлые и мягкие губы отстранились. Молодая ведьма застыла в ещё большем шоке, смотря прямо на ведьму перед собой. Скорее всего, Беллатрикс неправильно истолковала её реакцию, собираясь стыдливо отвернуться.

Но Гермиона остановила её, выходя из ступора ещё одним поцелуем, сразу же получая ответ. Тёмная ведьма притянула девушку к себе, усаживая сверху и продолжая целовать её нежные губы. Только когда в лёгких не осталось воздуха они отстранились друг от друга. Взгляд Гермионы метался от осознания случившегося. Она немного обречённо вздохнула.

«Она пообещала, что защитит меня», — выделилось из вихря мыслей в голове девушки, — «это было так искренне».

Слишком большая гамма эмоций заполняла её душу, и Гермиона ближе прижалась к Беллатрикс, ища в ней спокойствия. Она чувствовала дыхание тёмной ведьмы в своих волосах, наконец успокаиваясь от присутствия своего соулмейта.

Беллатрикс сняла скрывающие чары с шеи Гермионы, смотря на свою утреннюю работу и медленно водя по бурым отметинам рукой. Молодая ведьма вздрогнула от ощущения прохладной кожи пальцев женщины.

— Нам надо решить, что делать, — негромко начала девушка. Чёрные кудри щекотали её лицо, наполняя воздух таким приятным и уже знакомым запахом, — я скоро возвращаюсь в Хогвартс.

— Зачем?

— Дамблдор с МакГонагалл считают, что там безопаснее, — невесело хмыкнула она.

— Чушь, — хихикнула Беллатрикс, за что словила странный взгляд от Гермионы, — ах, прости, забыла, вы считаете Хогвартс одним из самых безопасных мест. Как иронично.

— Думаю, ты понимаешь, что у них нет причин доверять тебе, как я уже говорила, –проигнорировала она высказывание тёмной ведьмы, — ты можешь дать Непреложный Обет.

Гермиона не смогла разобрать эмоции Беллатрикс, быстро меняющиеся на её лице, а потом и вовсе скрывшиеся за маской безразличия.

— Нет. Я не настолько глупа, они могут высказать абсолютно любые условия и у меня не останется выбора, — твёрдо сказала Беллатрикс, а Гермиона обречённо вздохнула, зарываясь лицом в её кудри.

— У нас нет гарантии, что ты не решишь привести туда Пожирателей, — тихо сказала молодая ведьма.

— Если это было мне нужно, я бы давно привела их сюда, — честно призналась Беллатрикс, — и это представляло бы опасность для тебя.

— Ничего не мешает тебе потом просто забрать меня, — ещё тише рассуждала Гриффиндорка.

— Это довольно заманчиво, но причинит тебе боль. Тебе дороги эти предатели крови, как бы прискорбно мне ни было это признавать, — Беллатрикс подняла со своего плеча девушку так, чтобы заглянуть в её янтарные глаза, — я это сделаю только если ты сама этого захочешь.

Гермиона согласна кивнула, всё ещё пребывая в собственных мыслях. Казалось, что ситуация безвыходная. Может, есть какой-то способ пробраться в замок, оставаясь незамеченным? Насколько было известно Гермионе, замок был довольно древний, так что шанс найти какой-нибудь проход был велик. Или, может, было другое место, где она могла бы остаться, но мысль о том, что ей придётся покинуть друзей неприятно жужжала в голове, сразу отметая этот вариант.

Обе ведьмы были погружены в себя, прижимаясь к друг другу.

— Я знаю, что ты сделаешь, — прервала тишину Беллатрикс, уверенная в своей идее. Гермиона заинтересовано посмотрела на ведьму перед собой, — ты должна будешь рассказать всё о нас Ордену. Мне надо будет с ними встретиться, но для начала я должна знать условия.

Это был самый логичный вариант. Хоть это будет не очень приятно, это лучше, чем дальше их обманывать. И как бы Гермионе не нравилось очарование Беллатрикс, она всё ещё оставалась Пожирателем. А подвергать друзей опасности по своей вине ей не хотелось. Она почувствовала новый поцелуй на своей шее, расслабляясь в руках тёмной ведьмы.

***

На следующий день Гермиона сидела с Джинни в комнате. Девушка уже чувствовала нарастающий дискомфорт от долгого отсутствия контакта со своим соулмейтом. Их связь чаще всего была беспорядочна, чем вызывало множество неудобств. Полная тишина прерывалась только шелестом страниц и дыханием двух ведьм. Все обитатели дома сидели внутри, не желая подвергаться знойной полуденной жаре. Джинни мирно читала очередной неглубокомысленный роман, а Гермиона безучастно смотрела вперёд себя, обнимая свои колени. Она так хотела с кем-то обсудить всё, что её беспокоит, но отсутствие видимой возможности это сделать, заставило почувствовать себя слишком одинокой. Вопреки тому, что она была окружена друзьями, девушка не чувствовала от этого никакой радости.

Всё это время она обманывала их и ей придётся во всём признаться. И это определённо не было так легко, как она предполагала. Гермиона судорожно вздохнула, привлекая внимание рыжеволосой подруги.

— Миона, с тобой всё в порядке?

— Конечно, — её голос дрогнул, выдавая внутреннюю тревогу, угрожающую выбраться наружу.

Джинни быстро оставила закладку на той странице книги, где остановилась и направилась к постели своей подруги. Она села рядом с Гермионой и нежно положила ей руку на плечо, стараясь не перейти черту и не причинить боль.

— Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать, — мягко начала она, не желая давить на девушку.

— Всё нормально, — немного неуверенно произнесла девушка, поворачиваясь к Джинни. Внутри себя Гермиона отчаянно пыталась решить: стоит ли сначала рассказать всё Джинни. Она часто делилась с подругой многими вещами и не получала ни капли осуждения. Рыжеволосая стала ей почти так же близка, как Гарри и Рон, может, даже чуть сильнее. Всё же Гермиона решила, что будет легче рассказать остальным, если об этом будет знать хоть кто-то ещё. Так она запустит спусковой механизм и будет не в силах отступить.

Гермиона вздохнула, прежде чем заговорить.

— На самом деле, я должна тебе кое-что рассказать, — начала она издалека, в то время как Джинни заинтересованно смотрела на неё, кивая и молча ждя продолжения рассказа, — я виделась с Беллатрикс всё это время. И… и это было всего раза три… и я просто не смогла отказать… я знаю, что надо было вам рассказать, и я поступила некрасиво, — девушка продолжала свою нервную тираду пока Джинни жестом не остановила её с не сильно удивлённым лицом.

— Серьёзно, Миона?! Она Пожиратель Смерти и всё такое, но это было ожидаемо. Я понимаю, зачем ты это сделала и скрывала от Гарри с Роном. Но от меня зачем? — теперь пришло время Гермионы удивляться. Хоть она и предполагала похожую реакцию, но это превзошло её ожидания, — расслабься, я всё поняла ещё когда нашла тот волос. Я не настолько глупая, Миона. Просто дала тебе возможность признаться самой.

— Оу, — только и смогла выдавить из себя Гермиона, но быстро собралась с мыслями, — мне просто нужно было этим с кем-то поделиться.

— А ещё вы трое отправляетесь в Хогвартс раньше меня, — немного обиженно произнёсла она, — и я предполагаю, что в этом и заключается проблема.

— Именно. Я не хочу подвергать никого риску, но без Беллатрикс я поставлю себя под удар, — негромко сказала она.

— Может, и не поставишь. Я слышала ещё с зимы, что Нимфадора и пара волшебников из Ордена работали над какими-то оберегами в Хогвартсе. Я не особо разбираюсь в этом, — Гермиона кивнула. Сама девушка знала достаточно, чтобы удивиться сколько работы в итоге вложат в это. Не каждый волшебник способен совладать с такой магией и чаще всего это призвание от рождения. Плюс, территория Хогвартса была немаленькой, что добавляло работы. Гермиона не столь сильно интересовалась этой темой, но знала, что это одна из самых надёжных методов защиты.

Гриффиндорка ещё час проболтала с Джинни. Рыжеволосая то и дело дразнила, расспрашивала её о Беллатрикс и в конце концов Гермиона не выдержала и спустилась в гостиную, оставляя Джинни в комнате одну. Может, это и неправильно, но девушке уже было всё равно.

Она проигнорировала остальных присутствующих в гостиной, глазами ища листок пергамента. Как только её поиски увенчались успехом, она принялась писать письмо Макгонагалл. Быстро начеркав просьбу о встрече, Гермиона прикрепила письмо к лапке совы. Только после этого она обратила внимание на остальных в гостиной. Всё было как всегда, так что девушка привычно опустилась на диван, смотря в небольшую коробочку телевизора, обняв себя руками. Мысли в её голове исчезли, и только боль от метки нервировала больше всего.

***

В течение дня Гермионе удалось по отдельности поговорить с мальчиками. Она логично рассудила, что так будет удобнее. Гарри был не шибко рад этой новости, хоть он и принял её точку зрения, было видно, что небольшую обиду он затаил. Рон же был намного более эмоционален. В принципе, как и всегда. И первая попытка спокойно с ним поговорить, не увенчалась успехом. И Гермиона не могла его винить, прекрасно понимая природу обиды друга. Да и сама она, наверняка, не была бы рада подобному со стороны друзей. Хоть девушка также была довольно эмоциональна, но чаще всего она держала всё под контролем, не давая выйти наружу.

Молодая ведьма решила, что поговорит с ним ещё раз вечером, когда он успокоится. Ведь любая злость уходит со временем.

Боль в метке всё больше и больше нарастала. Гермиона вышла на улицу, в надежде, что это немного поможет. Но естественно, это была глупая надежда. Девушка глубоко вздохнула, обнимая себя руками, и направилась к дереву, как много раз до этого. Она свернулась клубком на траве, проклиная свою гордость, чтобы попросить Беллатрикс прийти. Зачем ей упираться? Девушка прекрасно понимала, что не только она чувствует весь этот дискомфорт связи, но ничего поделать с собой не могла. Она бездумно разглядывала траву, изредка проводя по ней рукой.

Молодая ведьма вздрогнула от того, что почувствовала, как кто-то тянет её к себе в объятия. Сначала она напряглась, но через секунду расслабилась, вдыхая знакомый древесно-пряный аромат. Боль в метке отступила, и девушка благодарно прижалась к тёмной ведьме.

— Не знала, что ты такая упрямая, — прошептала Беллатрикс ей на ухо, заставляя мурашки пробежать по спине девушки. Гермиона ничего не ответила, наслаждаясь ощущениями, — ты сделала то, что я просила?

— По крайней мере, начала, — негромко сказала девушка.

— Хорошо.

Гермиона повернулась в объятиях Беллатрикс так, чтобы увидеть её лицо. Она пару секунд бездумно вглядывалась в него прежде, чем поцеловать такие манящие алые губы. Она удобно устроилась на бёдрах тёмной ведьмы, получая бурю эмоций от ощущения магии связи, скачущей внутри их двоих. Это было что-то новенькое. Раньше связь лишь увеличивала удовольствие от прикосновений и поцелуев. Но это было другое. Она читала об этом в одной из всех этих многочисленных книжек, захламляющих не одну полку книжных прилавков. Но чувствовать это сейчас было намного восхитительней. Гермиона хотела понять какого это уже пару лет, и всё произошло слишком спонтанно. Отстранившись, девушка снова удобно устроилась на руках своего соулмейта.

Оставшееся время они проболтали. Это была их первая самая обычная болтовня. И осознание того, что она так мило и спокойно общалась с одним из самых опасных Пожирателей Смерти, приводило её в состояние жуткого смятения. Гермиона и правда никогда не задумывалась, что стоит за всеми этими людьми и для чего им война. Она долго жила в мире чёрного и белого, не ища середины. И только сейчас девушка серьёзно задумывалась, что у всех Пожирателей есть семьи или те, кто им дорог. Просто все они выбрали разный путь в этой войне. Это не оправдывает особую жестокость этих людей и их поступков ни капли, но Гермиона, очевидно, начала смотреть на них с другой — новой — стороны. И неизвестно, к чему это приведёт.

========== 7. Хогвартс и неожиданная находка ==========

Мне нравятся Ваши глаза — тёмные и красивые, как моя душа

Джонни Д. (Public Enemies)

Ответ пришёл на следующий день. Макгонагалл кратко сообщила, что сможет прийти через два дня, как закончит какие-то дела в Хогвартсе. Какие, не уточнялось, но Гермиона предположила, что это связано с оберегами. Эти два дня она либо общалась с друзьями, либо с Беллатрикс. Ей удалось поговорить с Роном ещё раз, и хоть он всё ещё обижался, но попытался смириться. И Гермиона была ему благодарна. Она переживала, что всё может пойти не так.

Девушка до сих пор до конца не понимала, что происходит в её жизни. Будто кто-то поставил всё на двойную скорость и ей приходится лишь подстраиваться под ситуации. Гермиона не хотела думать, что было бы, если бы друзья отреагировали по-другому. Ведь был реальный риск, что они отвернутся от неё. Но Грейнджер даже не предполагала об этом, рассказывая всё как есть. Ей повезло иметь настолько преданных друзей. Порой она удивлялась, чем заслужила их.

И вот она стояла посреди опустевшей гостиной. Бо́льшая часть обитателей дома отправилась в Косой Переулок за последними покупками, так как им предстоит отправиться в Хогвартс раньше, чем они предполагали изначально. А остальные пару человек отправились по делам в Министерство. Гермиона нервно заламывала руки, пыталась успокоиться, слыша как похрустывают пальцы. Тревога разрасталась в груди слишком быстро. Девушка постаралась расслабиться, сделав глубокий вдох. И у неё получилось, только это явно была не её заслуга. Она не видела тёмную ведьму, но чувствовала присутствие Беллатрикс поблизости, от этого ей становилось чуть легче. Ей сейчас сильнее, чем когда-либо захотелось оказаться в успокаивающих объятиях своего соулмейта.

Девушка повернулась на звук, предвещающий о том, что кто-то пришёл. Из зелёного пламени камина вышла декан факультета Гриффиндор и встретилась взглядом с Гермионой. Девушка приветливо улыбнулась, прежде чем поприветствовать женщину.

— Здравствуйте, профессор Макгонагалл.

Она кивнула и глазами пробежала по неестественно пустой гостиной.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер. А где все остальные?

— Ушли по делам, да и мне нужно поговорить с Вами тет-а‐тет, — Гермиона встретилась с понимающим взглядом и предложила Макгонагалл присесть.

Когда они обе устроились напротив друг друга, Гермиона последний раз собрала весь беспорядок в своих мыслях и заговорила. Следующие пару минут она вкратце рассказывала всю ситуацию. В том числе, и про то, что скрывала о браслете. Её лицо выглядело довольно серьёзным и к концу рассказа Гермиона встретилась с укоризненным взглядом Макгонагалл.

— Вы поступили очень не предусмотрительно, — серьёзно сказала профессор, смотря в упор на девушку, на что та стыдливо опустила голову, — Вам повезло, что у нас есть возможность решить эту проблему.

Гермиона с надеждой подняла голову и встретилась со взглядом женщины. Она знала что сейчас последует из рассказа Макгонагалл, но всё же хотела услышать и узнать подробности.

— Возможно Вы слышали о том, что мы намерены были внедрить в защитные чары Хогвартса древние обереги. Больше полугода наши люди работали над этим. Я надеюсь, мисс Грейнджер, Вы понимаете, насколько это трудная задача. Замок очень древний и было сложно согласовать это с его магией. Через неё почти невозможно пробраться, только если, конечно, Вы не внесены в список тех, кто может вступить на территорию Хогвартса или нашли погрешность в барьере. Этим способом пользовались многие волшебники в прошлом, но с приходом более-менее мирного времени позабыли, — Гермиона периодически кивала, впитывая каждую крупицу информации с таким же усердием, что и на занятиях. — Мы можем дать возможность Лестрейндж появляться в школе. Но только через камин в Выручай-комнате и не более.

— А Вы не боитесь, что она может привести кого-то с собой?

— В лучшем случае, этого человека отбросит за барьер, в худшем, расщепит, — с некой гордостью в голосе за работу сказала Макгонагалл, — этот барьер так же распознает и анимагов, так что тут мы тоже не переживаем. Единственное, что от Вас нужно, мисс Грейнджер, это следить за ней. Я не хочу, чтобы с началом учебного года мои студенты пострадали и Вы в том числе. Поэтому, я думаю, Вы можете обустроиться в Выручай-комнате на этот учебный год.

Гермиона кивнула, немного настороженная таким лёгким решением проблемы. Но рассудила отбросить эти сомнения куда подальше. Возможно всё наладится, а может, это всего лишь начало.

Девушка попрощалась с профессором и опустилась в кресло посередине пустой гостиной, наблюдая за тем, как последние языки зелёного пламени исчезают. Она оглядела непривычный для середины дня полумрак, поглощающий помещение. Все вернутся только к вечеру и девушка не ожидала, что её беседа с Макгонагалл пройдёт настолько быстро. Гермиона хотела подняться с кресла, но была мягко остановлена ладонью на своём плече. Не сложно было понять кто это, чувствуя, как лёгкая дрожь пробежала по всему телу. Девушка повернула голову, натыкаясь носом на тёмные кудри и мятно-пряный аромат, дурманящий разум. Она попыталась не выдать своего возбуждения и паники.

— Как ты вошла? — нарочито спокойно спросила Гермиона.

— Кое-кто забыл закрыть дверь, — это, возможно, должно было прозвучать едко, но вышло как-то слишком мягко для насмешки.

— Могла хотя бы заявить о своём присутствии, прежде чем подкрадываться сзади, — упрекающе сказала Гриффиндорка, поворачивая голову.

— Ты смеешь мне указывать? — Беллатрикс наклонилась ещё ближе и ухватила её подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Гермиона возмущённо хмыкнула, сама удивляясь своей смелости.

— Вполне, — только сейчас она подумала, какую реакцию может вызвать.

Лицо тёмной ведьмы стало задумчивым и через пару секунд, на удивление Грейнджер, она спокойно кивнула, соглашаясь с тем, что сказала девушка.

— Я так понимаю, ты слышала весь мой разговор с профессором Макгонагалл? — решила сменить тему Гермиона, наблюдая, как тёмная ведьма брезгливо окидывает гостиную взглядом. И вместо того, чтобы сесть, продолжает гордо стоять. Грейнджер удивилась, что она вообще зашла внутрь.

— С чего ты взяла? — невинно ответила вопросом на вопрос Беллатрикс, хитро улыбаясь.

— Я чувствовала тебя, — легко сказала девушка, — и раз я права, то мне нет смысла всё повторять.

— Всё и правда оказалось намного легче, чем я предполагала. Хоть что-то Орден стоящее сделал, — со странной интонацией сказала Беллатрикс.

— Пообещай, что никому не причинишь вреда, — Гермиона сделала паузу, вглядываясь в лицо старшей ведьмы, — пожалуйста.

— Я никому не даю обещания, — упрямо заявила она.

— А, значит то, что ты мне обещала — чушь? — то ли издеваясь, то ли обиженно спросила Гермиона, не менее упрямо заглядывая в тёмные глаза. Она услышала обречённый вздох Беллатрикс.

— Во всех правилах есть исключения, — подозрительно быстро сдалась женщина, — ладно, хорошо, я обещаю, что не трону их.

***

Гермиона взяла сумку, куда поместила бо́льшую часть своих книг и шоколад. А остальные её вещи уже были отправлены в Хогвартс. Она последний раз оглядела её совместную комнату с Джинни, где не раз проводила каникулы, и спустилась в гостиную. Все были уже в сборе. Артур и Молли суетились вокруг детей, а Рон что-то доказывал Гарри. Джинни безучастно наблюдала за происходящим, держа Поттера за руку, тем самым, прощаясь с ним. Гермиона подошла к этой шумной толпе и, обняв Джинни, они вышли на улицу, а после аппарировали в Хогсмид, как и планировали. Появившись в деревушке, у Гермионы всё ещё кружилась голова от перемещения.

Через, примерно, пятнадцать минут они добрались до Хогвартса, где их встретила Макгонагалл. А точнее, до барьера, который был почти невидим. Лишь при приближении они смогли различить его, и Гермиона поразилась красотой лёгкого завораживающего сияния. Профессор объяснила, что они смогут спокойно пересекать эту границу и им нечего опасаться. Мальчики, которые явно тоже слышали о том, что может сделать эта магия, неловко замялись на месте. Гермиона решила первой пересечь препятствие. Сначала она вытянула руку, и холодок магии заставил колющее стадо мурашек проскочить по её телу. Это было довольно будоражащее чувство. Затем Грейнджер полностью пересекла границу и обернулась, наблюдая, как Макгонагалл сделала тоже самое, а за ней прошли и Гарри с Роном. Они все вместе отправились к крыльцу школы.

Грейнджер извинилась перед мальчиками, когда те пошли в сторону Гриффиндорской Башни и свернула к Выручай-комнате. В принципе, она была не против временно жить там, единственной проблемой оставались будущие вопросы с началом учебного года. Которые несомненно возникнут у некоторых студентов. Но девушка подумала, что разберётся с этим позже. Гермиона шла по длинным и совершенно пустым коридорам Хогвартса, слыша каждый свой шаг. Она чувствовала, что что-то изменилось. На первый взгляд, замок выглядел как и всегда, ничего странного она не заметила. Решив, что просто не привыкла к настолько одиноким коридорам замка, продолжила свой путь. Дойдя до стены, где предположительно была Выручай-комната, она дождалась двери и вошла внутрь. Девушка оказалась в самой обычной гостиной, и только в углу стояла кровать. Комната любезно ей предоставила шкаф для книг и пару кресел у камина. Её вещи уже стояли посреди комнаты. Вообще здесь было довольно уютно.

Вздохнув, она принялась обживать комнату. Сложив всю одежду по местам и расставив книги по полкам, она наконец достала своё любимое лакомство из сумки. Грейнджер успела съесть одну треть всего шоколада и была вполне довольна. Отломав пару долек шоколада, она спрятала остальные в шкафчик. Гермиона плюхнулась на кровать, обнимая себя руками и абсолютно не понимая к чему всё идёт. Она не верила слухам о безумии Беллатрикс и старалась не вспоминать, чем обычно занимается женщина. В это было так сложно поверить, смотря на то, как Беллатрикс менялась в её присутствии. Конечно, она всё ещё была вспыльчива и капризна, но эти черты характера явно притуплялись в присутствии младшей ведьмы. И Гриффиндорка не строила себе иллюзии, почему она удостоена такой привилегии. Гермиона явно предполагала, что такая нежность и мягкость — редкость в поведении тёмной ведьмы. И без их связи, хотя бы из-за статуса крови, их общение было бы совершенно иное. Грейнджер всё ещё была осторожна с ней в общении, до конца не осознавая, что за демоны могут таиться в душе этой женщины. И ей очень не хотелось столкнуться с ними.

Гермиона вздохнула, проведя рукой по букве «B». Она обязательно во всём разберётся. Надо лишь время. Да, именно так. Девушка соскользнула с мягкой постели и отправилась на выход из комнаты. Она уже прикидывала в голове, чем займёт себя до начала учёбы через полтора месяца. Кроме посиделок с друзьями в её распоряжении будет целая библиотека. Возможно, Гермиона даже сможет стащить у Гарри мантию-невидимку, чтобы пробраться в Запретную Секцию.

Метка её ещё не беспокоила, так что она могла потратить это время как захочет. Грейнджер зашагала в сторону Гриффиндорской Башни, решив провести остаток дня с друзьями. Она всё ещё продолжала чувствовать себя неумолимо неправильно с каждым шагом. Будто она идёт не в правильном направлении, и чему-то или кому-то, это не нравится. Гермиона остановилась и оглянулась, в надежде найти источник её неудобств. Никого не было. Абсолютно пустой, обычный и привычный коридор. Девушка потёрла виски руками, думая, правда ли ей всё это кажется, и что будет, если она пойдёт туда, куда её тянет. Врождённое любопытство взяло верх, и Грейнджер решила идти в противоположную сторону. Через пару шагов что-то подтолкнуло её вперёд, подтверждая, что она идёт в правильном направлении. Гермиона продолжала идти, сворачивая лишь тогда, когда непонятного ей рода магия подталкивала в нужную сторону. В голове она гадала, на что может наткнуться и пыталась как можно быстрее идти.

Так она бегала по замку в течение пяти минут, пока всё та же сила не толкнула её в стену. Девушка ошарашенно поднялась от слишком сильного толчка. Грейнджер провела кончиками пальцев по холодному камню, гадая для чего была вся эта игра. Гермиона удивлённо наблюдала, как на стене под её рукой одна за одной появлялись неизвестные руны. Через пару секунд квадратный кусок в стене исчез, и шатенка встряхнула головой, сгоняя небольшой шок. В так называемом тайнике лежала одинокая книга в чёрной кожаной обложке. Гермиона достала палочку и решила проверить предмет на наличие проклятий или сглазов. Мало ли для чего её спрятали. Ничего не обнаружив, она неуверенно протянула к загадочной книге руки и достала. Обвела её пальцами, отмечая красивый золотистый узор, прежде чем раскрыть. На первой странице лежала записка, и Грейнджер заинтересованно посмотрела на клочок бумаги, беря его в руки. Она покрутила его и начала читать.

«Моя дорогая Белла, надеюсь, этот скромный подарок поможет тебе.

Твоя Ева»

Гермиона недоуменно смотрела то на записку, то на дневник. Как она поняла, что похоже это на дневник Беллатрикс, но вот кто такая Ева — не знала. Девушка захлопнула находку и решила отнести её в Выручай-комнату, а после уже отправиться на скорый обед, раз до него она не успела дойти до мальчишек. Она быстро зашагала вдоль коридоров, довольная, что неприятное чувство ушло и по этому поводу она могла не беспокоиться. И всё же, почему этот дневник так хотел, чтобы она его нашла? На этот вопрос у неё не было ответов. Гермиона завернула за очередной угол и отшатнулась, не сразу сообразив кто мог ей попасться на пути. Глазами она наткнулась на мечтательную улыбку и светлые локоны, спадающие на плечи.

— Привет, Луна, не знала, что ты тоже в замке, — приветливо улыбнулась Грейнджер подруге.

— Знаешь, — заговорчески начала она, — когда здесь так пусто можно много интересных зверей отыскать. Например, фуфырчиков.

Гермиона недоуменно уставилась на блондинку. Луна такая Луна. Но это было что-то новенькое. Раньше она никогда не упоминала их.

— Кто это? Не слышала о них.

— О, Гермиона, они очень интересные. Обычно фуфырчики маленькие и пушистые. А говорят, они очень красиво сияют и могут принести счастье и любовь стоит их поймать, а кто-то даже говорит, что могут спасти жизнь, если любовь человека искренняя и сильная. Но такое случалось очень редко, что о них никто не говорит. Этим людям просто не верили, — воодушевлённо рассказывала Луна. Конечно, Гермиона не предала значения её россказням, списав на богатую фантазию.

— Если они такие чудесные, почему никто не ловит их?

— Это не так просто, — хихикнула Когтевранка, — они весьма быстрые и появляются только в особо редкие моменты. Например, они спасли мою мать. Отец часто рассказывал, но сама я никогда их не видела.

Грейнджер удивлённо захлопала глазами, ведь её подруга ни разу не упоминала об этом. Девушка почти забыла о дневнике, надеясь, что Луна не будет расспрашивать об этом, попутно пытаясь спрятать его под мантию.

— Тебе просто надо принятьвсе её стороны, — будто невзначай сказала блондинка, когда они заходили в Большой зал, и мило улыбнувшись, отправилась за почти пустой стол своего факультета.

В который раз ей удалось удивить Гриффиндорку. Шатенка растерянно хлопала глазами и очнулась только когда услышала, как её зовут мальчишки. Грейнджер укромнее спрятала сегодняшнюю находку и повернулась к друзьям. Опять она скрывает что-то от них, но девушка точно не была готова говорить кому-нибудь о дневнике. Гермиона села на скамью между Гарри и Роном.

— Ну что, как устроилась? — заинтересованно спросил Гарри.

— Наверное, так круто жить в отдельной комнате, — подхватил Рон, кладя себе на тарелку курицу.

— Там очень уютно. Особенно удобно хранить книги.

— Конечно, куда же ты без своих верных друзей, — проворчал Рон, откусывая аппетитное бёдрышко курицы.

Живот Гермионы жалобно заурчал, напоминая хозяйке, что та не ела со вчерашнего утра — не считая шоколада. Девушка окинула голодным взглядом блюда на столе и решила, что стоит хорошо подкрепиться.

— Вроде недавно Джин со мной была, а уже скучаю, — вздохнул Гарри.

— Ты с ней и так каждый день виделся, а я Лав и то реже вижу.

Грейнджер была неуютна эта тема. Раньше она бы и не обратила внимания, но после появления её связи с Беллатрикс всё изменилось. Девушка поёжилась и сделала вид, что еда в тарелке намного интереснее их разговора. И она не заметила, как парни переглянулись.

— Миона, — неуверенно начал Рон. Обычно, когда они её так звали: им либо нужно дать списать, либо они опять попали в неприятности, либо вопрос был неудобным, — я всё ещё не понимаю, как ты так спокойно приняла Лестрейндж, — он выпалил всё это как скороговорку и тихо настолько, чтобы никто лишний в почти пустом зале не услышал.

Гермиона замялась. Его слова были лишь частичной правдой, потому что смириться и принять, немного разные вещи.

— Вообще-то Беллатрикс бывает довольно милой, — тихо сказала Гермиона, всё ещё ковыряясь в тарелке.

Две пары глаз недоуменно уставились на неё. Было довольно сложно осознать слова «милая» и «Беллатрикс, чёртова, Лестрейндж» в одном предложении. Первым из ступора вышел Гарри, его лицо стало заинтересованным.

— Конечно, вы так не считаете, да и вряд ли когда-нибудь будете. Просто… Я её вижу с другой стороны и это намного легче воспринимается, — оторвавшись от своего чрезвычайно интересного занятия, девушка посмотрела на лица лучших друзей. Они, словно поняли, что на этом тема закрыта и лишь кивнули, переключаясь на квиддич.

Когда обед закончился, Гермиона как можно быстрее отправилась в своё новое убежище, благодаря Мерлина за то, что мальчишки не очень внимательны. Грейнджер скинула мантию и залезла на мягкую кровать, параллельно укладывая дневник себе на колени. Ей было жутко интересно, что она сможет там найти, поэтому открыла страницу с первой записью. На противоположной странице была красивая надпись:

«Принадлежит Беллатрикс Блэк»

Гриффиндорка смотрела на почерк Беллатрикс, отличавшийся от её из письма лишь более мягкими завитками, от этого он не менее красив.

«Лейрейн умеет убеждать. Она сказала, что ведение этой штуки может мне помочь справиться с, как она выразилась, чрезмерной эмоциональностью. Я ей доверяю, так что в скором времени буду записывать сюда все события и мои эмоции о них.»

Запись оборвалась и на оставшейся пустой странице было пару незамысловатых рисунков змей, переплетавшихся в красивую букву «E».

Комментарий к 7. Хогвартс и неожиданная находка

Опять я задержала выход главы :(

Фуфырчики это мной придуманные магические существа. Они мне когда-то снились во снах и вот что вышло. Они ещё будут упоминаться в сюжете так что да :3

========== 8. Дневник “1 часть” ==========

Комментарий к 8. Дневник “1 часть”

Что ж, не знаю, как быстро проверит бета эту главу, но написала я её довольно быстро поэтому довольна собой. Нам из-за выборов как раз отключили интернет на три дня, что помогло быстрее написать продолжение.

В этой главе вы можете увидеть мои жалкие попытки раскрыть Беллатрикс как персонажа. А если серьёзно мне очень интересно ваше мнение поэтому поводу.

Дневник — последний источник, к коему следует прибегать, если хочешь узнать о человеке правду. Ни у кого не хватает смелости выложить всё до конца — на бумаге: по крайней мере там, где речь заходит о любви

Лоренс Даррелл

Бальтазар

Гермиона перевернула страницу дневника. Бумага очень хорошо сохранилась, если учесть, что ей чуть больше тридцати лет. Девушка предполагала, что это благодаря какому-нибудь заклинанию, поддерживающему её все эти годы в нормальном состоянии. По дате можно было понять, что запись сделана на следующий день. Ровности линий Гриффиндорка могла позавидовать, в голове сравнивая со своими.

«Чёрт бы его побрал!

Ева и сёстры всегда говорили не обращать внимания на этих недоумков, не знающих своего места в обществе. И мне абсолютно плевать на чистокровность этого придурка Лонгботтома, возомнившего дерзить мне. Никто не смеет что-то вякать мне. Беллатрикс Блэк. Он назвал меня неуравновешенной психопаткой. Если бы не Лейрейн, эта неуравновешенная психопатка пришибла бы его заклинанием об стену. Ева как всегда появляется из ниоткуда в самый критический момент. Такое чувство, что это у неё в крови такая чуйка.»

Гермиона хихикнула. Да, именно так она представляла себе молодую Беллатрикс. Высокомерная и вспыльчивая. Грейнджер заметила, что Ева Лейрейн и правда была, скорее всего, дорога Беллатрикс не меньше сестёр. Она прислушивалась к её словам. Гермиона даже начала строить предположения, что это за девушка такая. Внизу страницы была нарисована буква «B», обведённая золотым сиянием, магическим образом заколдованное переливаться. Это было так завораживающе красиво, что девушка на минуту залипла, безэмоционально смотря на мерцающую букву. Встряхнув головой и избавляясь от некого транса, она нашла аккуратно сложенный лист. Гермиона развернула его, понимая, что это была переписка на довольно большом клочке бумаги.

«Ты выглядишь так будто опять не спала всю ночь»

«Белла, ты и так знаешь, что так и есть. Из-за вчерашней нашей прогулки я забыла об эссе по зельеварению», — Грейнджер отметила, что почерк второго собеседника не такой каллиграфический, более резкий.

«В последнее время ты очень забывчива. Тебе определённо надо побольше спать. Может, сходишь в Больничное Крыло?»

«Всё в порядке. Просто, не знаю, не могу выкинуть тебя из головы, когда сижу одна в гостиной»

«Теперь тебя ещё на эти романтичные бредни потянуло, где та Ева, что так отчаянно отвергала отношения и всю эту муть?»

«Ой, да иди ты»

«Ладно, не дуйся. Пойдёшь завтра со мной в Хогсмид. С меня сливочное пиво, потому что огневиски ты не пьёшь. Зануда»

«Могла бы хоть из вежливости спросить про мои планы»

«У тебя есть какие-то планы на поход в Хогсмид? Мне было бы очень интересно узнать на кого ты променяешь свою родственную душу»

«Да нет у меня планов, только не делай такое лицо, будто ожидала другого ответа»

Переписка оборвалась. Гермиону будто стукнуло чем-то и она подскочила с кровати. Точно, Беллатрикс говорила о некой девушке, что была её соулмейтом раньше. Это и есть та самая Ева… Грейнджер было бы любопытно узнать подробности её смерти. Потому что она сомневалась, что женщина решит посвятить её в детали. Скорее всего, это было, как минимум, болезненное воспоминание. Конечно, возлюбленная Беллатрикс была убита по воле её собственных родителей. Такой участи и врагу не пожелаешь.

Девушка решила, что с неё на сегодня хватит и спрятала дневник в глубь шкафа под одежду, надеясь, что Беллатрикс никогда не придёт на ум там рыться. Ей она сообщать о находке, хотела в последнюю очередь. Ведь этот дневник — возможность узнать тёмную ведьму лучше. Понять хотя бы часть её жизни и попробовать принять последствия прошлого. Вздохнув, она закрыла дверцу шкафа одним лёгким движением. И очень вовремя. Девушка вскрикнула, хватаясь от неожиданности за не больно обожжённую руку. На браслете появилась свежая надпись.

«Я попробую прийти к тебе, сейчас»

Гласила она, но не успела Гермиона осознать смысл выведенных магией на металле слов, как камин затрещал. Шатенка обернулась, смотря на вполне целую фигуру Беллатрикс в её неизменно чёрном платье с корсетом. Грейнджер удивлялась её способности носить корсет, будто его и нет вообще. Женщина была, как всегда, красива, а сейчас особенно завораживающей в тёплом освещении, вернувшегося на место пламени камина. Только кожа такая же бледная, как и всегда. Нет, лучше сказать цвета топлёного молока. Она так и застыла, смотря на ведьму впереди, и только когда опомнилась, поспешила подойти. Грейнджер даже не заметила, что метка начала неприятно зудеть, требуя внимания.

— Э-э… привет, — неловко сказала девушка.

— Привет, — вторила ей тёмная ведьма, окидывая комнату изучающим печальным взглядом.

Комната, по её мнению, была чересчур гриффиндорской, что, в принципе, вполне подходило её обитательнице. Книги уже почти полностью заполняли шкафчик аккуратно расставленными рядочками. Вся комната была опрятна, но из-за отсутствия окон казалась тусклой. Из всей этой картины аккуратности выделялась только помятая постель, на которой, скорее всего, недавно лежала Грейнджер. Кстати, о ней. Беллатрикс усмехнулась про себя, понимая, что гналась за единственной ниточкой надежды в лице грязнокровной Гриффиндорки. Ещё со времён школы в её жизни погасло счастье. А смысл существования будто ушёл прямо за ним же, забирая последнее хорошее и оставляя лишь воспоминания. И только служение Тёмному Лорду дало ей хоть малейшую причину на существование. Ведь она могла безнаказанно вымещать свою злость и грусть на других, творить то, что её разбитой душе было угодно. А все эти глупцы давно уже прозвали её сумасшедшей последовательницей. Её так часто называли психопаткой, что со временем, тёмная ведьма и сама начала верить в собственное безумие. Если и так, им всем будет легче её понять. Не было больше злости, лишь пустота. Было абсолютно плевать. И Беллатрикс была верна своему хозяину, тем самым благодаря за шанс не потонуть в пучине своего отчаяния. Ведь он благополучно простил её связь с грязнокровкой, не осуждал и не отчитывал. Просто понял, что тем самым может свести её с ума уже точно. А что сейчас? Ей повезло и очень. Беллатрикс нашла свою родственную душу во второй раз, но и тут судьба решила сыграть злую шутку. Подруга ненавистного Гарри Поттера, грязнокровка, Гриффиндорка. Полный набор качеств, которые женщина считала недостатками.

— Что ты на меня так пялишься, — голос той самой Гриффиндорки вывел Беллатрикс из раздумий.

Тёмная ведьма и правда всё это время смотрела в красивое личико напротив, сама того не заметив. Пару секунд решая, что делать, она гордо проскочила мимо девушки и опустилась в кресло, на которое та опиралась. Обхватив руками талию Гриффиндорки, она резко притянула её к себе, усаживая на колени. И Беллатрикс было безусловно плевать на личные границы.

Гермиона вскрикнула, явно не ожидая этого действия, но послушно устроилась на коленях старшей ведьмы. Девушка покраснела, осознавая в каком положении сейчас сидит, и хотела было встать, но руки на её талии целенаправленно не дали этого сделать. Она возмущённо заглянула в тёпло-угольные глаза напротив, упрямо смотрящих в ответ. Эта ситуация и правда выглядела бы комично со стороны. Грейнджер уже и забыла, что спрашивала до этого и, смирившись, решила сменить тему на более интересующую её.

— Расскажи о своём детстве.

Конечно, она хотела узнать о её школьных годах, но решила, что ещё не время ворошить плохие воспоминания. Да и они не так близки, так что вряд ли Беллатрикс расскажет что-то глубоко личное.

Женщина выгнула ровную бровь в немом вопросе, заставив девушку немного замешкаться.

— Мне просто хочется побольше узнать тебя. Мы только и говорим о книгах или другой чепухе.

— Значит, книги — чепуха?

— Ты знаешь, что я не это имела ввиду, — оскорблённо взвизгнула молодая ведьма.

— Ладно, но что я получу в ответ?

— Что твоей душе угодно, — возможно она зря это сказала, но отступать было некуда. Гермионе нечего было ей предложить.

— Что душе угодно… — протянула женщина, будто пробуя слова на вкус, — моей душе много чего угодно. Например, поцелуй меня.

— И всё? — с подозрением спросила Грейнджер.

— Я, конечно, могу придумать что-то поинтереснее и раз ты так…

— Нет! Ладно, хорошо, — перебила её Гермиона, неловко ёрзая.

Молодая ведьма склонилась ближе к её лицу и впилась неуверенным поцелуем, словно пробуя какого это. Она хотела было смущённо отстраниться, но Беллатрикс жадно ответила, нежно посасывая мягкие губы и притягивая девушку ближе к себе. Гермиона послушно прижалась к её телу, уже более уверенно углубляя поцелуй. По их телам буквально проскочило напряжение магии, заставляя обоих ведьм вздрогнуть, но не отстраниться, а лишь ближе прижаться друг к другу. Грейнджер первая оторвалась от поцелуя, растерянно сползая и обнимая тёмную ведьму.

— Теперь, расскажи мне, какого это родиться в семье аристократов, — тихо сказала она, почему-то ощутив жуткое смущение после поцелуя, и спрятала лицо в таких тёмных, и завораживающих своим оттенком, кудрях, вдыхая приятный мятный аромат вперемешку с шоколадом.

— Не так легко, как многие думают. Особенно, мне, как старшей, пришлось нести всю ношу.

После пошли рассказы смешных или счастливых моментов детства Беллатрикс. Женщина явно рассказывала лишь забавные ситуации, не вдаваясь в детали. В принципе, Гермиона была довольна и этим, вполуха слушала бархатный и такой приятный голос своего соулмейта, иногда задавая вопросы. Девушка даже не поняла как задремала, прижимаясь к тёплому телу.

Беллатрикс почти сразу заметила, как Гермиона начала засыпать и лишь усмехнулась, нежно проводя рукой по её волосам. Эта девушка — её единственная надежда на счастье. И оказывается эта самая надежда не умерла, а лишь притихла. Беллатрикс больше не позволит вот так легко отобрать своё счастье, и почему-то она уверена, что эта девушка её счастье. Будто знала это, как впервые её увидела. Во время той важной вылазки в Министерство она даже не думала, что так всё выйдет. Когда она увидела Гермиону за спиной этого мальчишки Поттера, женщина просто не могла отвести от неё взгляд. Словно невидимый магнит, и Беллатрикс не стала сопротивляться, почти сразу же догадавшись о природе этого чувства. И почти мгновенно придумала как подберётся к девушке. Тёмная ведьма понимала, что они по разную сторону баррикад и если всё получится, то будет ужасно трудно. Но когда в её жизни что-то было легко? Да и кто знает, переживёт ли она эту войну, но хотя бы ради Гермионы попытается. Беллатрикс решила, что будет верна Тёмному Лорду, пока он не пойдёт против её связи с Грейнджер. И насколько Лестрейндж не была бы ему благодарна, думать о том, чтобы сражаться против Грейнджер даже не хотелось. Её хозяин знал о том, кто оказался её соулмейтом. Для него она просто втирается в доверие, и Лестрейндж была вполне способна скрыть от своего хозяина истинные чувства к Гриффиндорке. Пусть не любовь, но эта девушка точно ей дорога.

Беллатрикс аккуратно подняла Грейнджер, помогая себе магией, чтобы не разбудить её, и отнесла к кровати, укладывая на прохладные простыни. Гермиона поёжилась от потерянного тепла. Тёмная ведьма накрыла её одеялом и, поцеловав в лоб, направилась к камину. Она и так задержалась. Последний раз взглянув на сопящую девушку, Лестрейндж исчезла в зелёном пламени.

***

На следующий день Гермиона открыла дневник на том месте, где остановилась, и зевнув, принялась читать.

«Поход в Хогсмид прошёл по плану. Правда, уговорить Еву выпить украденный мной огневиски мне не удалось. Она пыталась мне угрожать, что расскажет чем я занимаюсь преподавателям, но я-то прекрасно знаю, что это пустые угрозы. Вряд ли она хочет, чтобы я сидела кучу времени на отработках или вылетела из школы. А Лонгботтом, который вчера чуть не попал в Больничное Крыло с моей помощью, притих. Он трус. Прятался от меня будто это ему чем-то поможет. Если я захочу его достать — я это сделаю. Лейрейн затащила меня в Сладкое Королевство. Я, конечно, упиралась. Ну не люблю я всё это сладкое месиво. Один горький шоколад ещё вкусный. Я продержалась там даже целых десять минут. Думаю, это мой рекорд.

Уже завтра мы разъезжаемся по домам на Рождество. Я, честно, впервые не хочу возвращаться домой. Родители опять будут нагнетать с браком. А как им сказать, что я связана с грязнокровкой? Они же меня засмеют и из дома выгонят. А может и Еве угрожать будут. Нет, я пока не готова им рассказывать.»

Гермиона вздохнула. Она отметила, что на этот раз не было никаких рисунков и перевернула страницу.

«Каникулы прошли так, как я и ожидала. Всё как обычно, только одна встреча сбила меня с толку. Меня представили некому Лорду Волан-де-Морту. Признаю, он был весьма обаятельным и обходительным, да и родители будто помешались от восторга. Я не разделяла всей общей радости, но решила делать вид, что всё так и должно быть. Больше не было ничего необычного. Встречи, бал, Рождество. Я рада, что смогла улизнуть в Косом переулке. Спасибо, Цисси и Энди. Они были в курсе моих отношений с Евой и обычно просто не говорили об этом. Что ж, я улизнула, чтобы отправить сову Лейрейн с подарком на Рождество. Я купила ей пачку её любимых сладостей и пару книг, про которые она мне все уши протрещала из-за их дорогой цены. Мне такая сумма не помеха. Я беспокоюсь за неё. Она не прислала ответа, надеюсь, всё в порядке.»

На этот раз внизу страницы была прикреплена маленькая рождественская открытка с изображением зимнего леса, в котором с помощью магии, то и дело падал и переливался в лучах солнца снег. Гермиона встречала похожие в Косом Переулке перед праздниками, но эта явно была самая красивая и, скорее всего, самая дорогая, что она видела. После пары секунд разглядываний зимнего леса, девушка перевернула страницу.

«Я так нервничала в последние дни и была так рада увидеть Еву на платформе. Я еле сдержалась, чтобы, как сентиментальная дурочка, не кинуться ей на шею посреди платформы на глазах родителей. На этот раз я поехала с ней в купе и Энди с Цисси к нам присоединились. Я, честно, была удивлена, но больше рада. Уже в Хогвартсе Лейрейн подарила мне подарок за прошедшее Рождество и извинилась, что не ответила на моё письмо. Кстати, книги ей очень понравились.

В общем, она подарила мне кулон в виде золотого полумесяца и хоть он был довольно простой, но то, что его подарила Ева автоматически делало его особенным. Я предложила ей сходить к озеру завтра вечером. Это было наше любимое место, так что она сразу же согласилась. Пока что всё хорошо, но вряд ли я смогу долго держать эти отношения в тайне от родителей. По школе уже начали ходить слухи и всё, что мне остаётся — это морально подготовиться к кричалке или гневному письму»

Судорожный вздох разбил тишину комнаты. Гермиона понимала, что скоро узнает более подробно о произошедшем. А вдруг Беллатрикс точно не знает кто убил Еву? Может, это всё же не её собственные родители? Если и так, её же не воскресишь и время на такое долгое время назад маховик не отмотает. Да и опасны эти игры с судьбой. Конечно, она помнила все эти сказки про воскрешающий камень, но это всего лишь сказки и не более. Только сейчас Гермиона заметила рисунок, по всей видимости, того самого кулона. Эти зарисовки были лишь интересным дополнением, скорее всего, сделанные самой Беллатрикс. Вряд ли с её характером она бы доверила кому-нибудь такую личную вещь, как собственный дневник, буквально оголяющий её душу. И Гермиона понимала, что именно она и сделала, не имея ни малейшего права на это. Отступать уже некуда. Дневник же захотел, чтобы его нашли и почему-то именно она. При этом Грейнджер не ощущала ничего странного все годы до этого. Возможно на это повлияла её связь с Беллатрикс. Если когда-нибудь Гермиона осмелится рассказать ей о своей находке, тогда наверно сможет узнать, почему так вышло. Но сомневалась, что это когда-нибудь случится. Даже боялась. Неизвестно какая реакция за этим последует.

Она перевела взгляд на соседнюю страницу.

«Да, именно это и произошло. Однако быстро они всё разнюхали. Ну, хоть кричалку от матери я получила не посреди Большого Зала. Нечего этим болванам давать повод сомневаться в том, что я могу быть опасной. Я о них же забочусь.

Сначала на меня вылилась гневная речь о том, что я предательница крови и позор семьи. К позору семьи я привыкла, а вот моё новое прозвище смогло задеть. То, что моя девушка — грязнокровка, не значит, что я стала к ним лучше относиться. Ева скорее исключение из правил. Да я скорее Макгонагалл танцевать на столе посреди Большого Зала заставлю, чем полюблю этих грязнокровок.

После мама подозрительно спокойным голосом сообщила, что на каникулах у нас будет серьёзный разговор. И теперь мне ещё больше не хочется ехать домой. Вечером на озере я рассказала Еве о родителях и она сказала, что всё будет хорошо. Просто она не знает моих родителей, они слишком упрямые.»

Да, определённо скоро будет самое волнующее. Гермиона пролистнула множество страниц с описанием каких-то посиделок и мелких происшествий на уроках. Задерживаясь лишь на самых интересных или забавных, но она должна докопаться до конца.

«О нет, нет, нет. Два месяца без Евы? Вы хоть представляете, что со мной родители сделают? Да они с меня кожу живьём сдерут. А Лейрейн? Я не могу перестать волноваться и её заверениям, что с ней всё будет порядке, я не верю. Просто чувствую, что всё будет не в порядке. Может, это всего лишь моя паранойя.

Как бы я хотела притянуть её к себе и никому не отдавать, но не могу. У неё тоже есть семья. Ох, Мерлин.»

Дальше на странице были лишь бесцельные каракули и маленькая колдография девушки. Наверное, это Ева? Она была очень красивой. Чёрные прямые волосы переливались точно так же, как кудри Беллатрикс на солнце. И очень сильно контрастировали с яркими голубыми глазами и бледной кожей с холодным отливом. Синий обруч переплетающихся лиан был украшен синими камнями. Грейнджер отметила галстук Когтеврана. Что ж, теперь она знает чуть больше об этой бедной девушке убитой потому, что полюбила не ту. Жизнь всегда несправедлива. Её замыслов им не понять и приходится лишь пытаться что-то поменять или жить дальше.

Следующие страницы были полным беспорядком. Скорее всего, молодая версия Беллатрикс пыталась выплеснуть на бумагу свои эмоции. То тут, то там кляксы, прямые линии, закорючки и бесцельные круги. Бумага помята и немного порвана по краям. Где-то мелькало какое-то имя, но оно было написано так криво, что букв не разобрать. И весь этот беспорядок был неестественен первой части дневника. Может, это и было похоже на Беллатрикс, но казалось странным. Гермиона долго разглядывала эти пару страниц, пытаясь понять, что хотели сказать этим. Но так и не поняв до конца, что довело её до таких сильных эмоций, Грейнджер перевернула страницу, в надежде найти ответы на хотя бы некоторые из своих вопросов.

========== 9. Дневник “2 часть” ==========

Комментарий к 9. Дневник “2 часть”

Ух, очень давно не было продолжения

Виноваты мои банальная лень и прокрастинация. А потом ещё и учёба, занимающая большую часть времени, но всё же я дописала эту несчастную главу. Приятного вам чтения :)

Прошлые страницы сильно взволновали Гермиону. Она не знала, что могло заставить Беллатрикс практически уничтожить бумагу. Конечно, она была эмоциональна и вспыльчива, но до этого ни разу не позволяла себе подобного. Хотя может у неё просто не было под рукой того, на что можно выплеснуть эмоции. Молодая ведьма надеялась, что на следующих страницах найдёт ответ.

«Как же там было темно и зябко. Меня и раньше наказывали, отправляя в эту жуткую часть подземелий, но в этот раз я была здесь намного дольше. Как они не поймут, что этим ничего не изменят. Мать закатила скандал и я не выдержала! Я просто не смогла сдержать бурлящую от злости магию. Никто не может говорить такие вещи о Еве, даже мать. Конечно, подземелья это было не единственное наказание. От круцио у меня до сих пор всё болит.

Может, я и правда такая сумасшедшая как все говорят? Только и слышу, насколько я несносная и вредная. Меня тошнит уже от всего этого. И даже когда я заперлась в своей комнате в надежде остаться наедине, этому не быть»

Угол страницы был вырван.

«Лорд Волан-де-Морт, чёртов выскочка! Почему я должна выслушивать его очень амбициозные речи о будущем магического мира? Конечно, я не сказала ему этого в лицо, но очень хотела. Хотя он всё же не так прост, как кажется. У меня только что появилась гениальная идея!»

Гермиона перевернулась на живот, вытягивая руки и ноги, разминая мышцы. А после, удобней устроившись, она задумалась, что же всё-таки придумала молодая Беллатрикс. Гриффиндорка сейчас совершенно не хотела строить догадки, поэтому просто перелистнула страницу.

«Бесполезно, я ничего не нашла. Разве что медальон, но я не успела его рассмотреть, потому что услышала шаги в коридоре и, использовав дезиллюминационные чары, успела выскользнуть незамеченной. Ну, мне так кажется. На секунду всё же показалось, что лорд заметил меня.»

«Пришло письмо от Евы. Я безумно рада тому, что оно оказалось не в руках моей матери. Думаю, мне стоит предупредить Еву о том, что лучше не писать какую-то важную информацию письмами.

А Цисси безумно рада предстоящему балу. Шум, гам и бессмысленные разговоры. Эти мероприятия выгодны разве что тем, кто ищет хорошие знакомства и мужей.»

Дат не было. Они украшали край страницы в начале, сейчас это были лишь записи и только по ним можно было примерно понять хоть что-то. Из-за этого Гермиона часто путалась и ей приходилось что-то перечитывать. Но её любопытство не дало отступить. Она хотела узнать всё, что могла о Беллатрикс. Эта женщина была её личной загадкой. Поэтому Грейнджер была готова разгадать хотя бы часть.

«Я снова увижу моё золото. Не могу назвать её по-другому, хотя Ева намного ценнее золота и драгоценных камней. Она дарит мне такую хрупкую надежду и любовь. И всё это, кажется, может разбиться в одну секунду.

Я забросила этот дневник в последний месяц потому, что не видела смысла писать как проходит мой день и всю эту дребедень. Всё было одинаково, разве что родители продолжали негодовать из-за моего соулмейта, ища всеми способами скрыть это от общественности и подобрать мне хорошую партию. Конечно, моё мнение не учитывается, я должна послужить роду. В ближайшее время, я думаю, мне стоит найти защиту для этого дневника. Насколько я знаю, кровная магия лучше всего защищает. Правда ли это так.»

«Любовь и несчастье похожи на синонимы. С одним часто приходит второе. Раньше я и не знала, что такое любить. Похоже на зависимость. Ты обожаешь голос, кожу, прикосновения, запах, цвет глаз. Абсолютно всё. Этот человек дарит тебе радость. Здесь в этом большом замке, кажется, мы можем любить и не думать об обществе и каких-то рамках. Я бы хотела запереться здесь навсегда.»

Гермиона склонила голову на бок, что-то было не так. Записи не были похожи на то, как обычно писала Беллатрикс. Здесь больше рассуждения и мало действий. Возможно, это была реакция её мозга на какие-то события и эмоции. Грейнджер совершенно не знала, что и думать.

Следующие страницы были пустыми и чистыми. Лишь кое-где были пятнышки чернил. Это очень походило на то, что она хотела что-то написать, но не решалась. Грейнджер подумала о том, что не найдёт здесь больше ничего интересного. И лишь на последней странице была крайняя запись.

«Её больше нет. ЕЁ. БОЛЬШЕ. НЕТ. Я не могу в это поверить, это ложь. Не правда, злая шутка. Что угодно. Но боль в руке говорит об обратном. Метка ноет, ужасно. Хочется вырезать и забыть. Но я не могу забыть мою Еву. Никто мне её не заменит! Я никогда больше не притронусь к этому дневнику, пусть он останется в этом замке, как память. Даже если его кто-то найдёт его, знай, эта история ужасна.»

Последние страницы были вырваны. Гермиона судорожно вздохнула и захлопнула дневник.

***

В коридорах вечная и привычная прохлада. Гермиона любила её, поэтому часто могла, бездельничая, прогуливаться по замку. Она могла найти тайные ходы или просто тихие места и интересные вещи, например тот же дневник. И он не дал ответов на вопросы, а лишь удвоил их. Что в итоге случилось? Знает ли Беллатрикс точного убийцу? И почему, Мерлин тебя раздери, этот дневник решил отреагировать на неё. Эти мысли беспокоили и навевали некую тревогу. Заставляли думать о будущем и понимать, что в последнее время она даже не знает, что будет дальше. Кажется, всё настолько запуталось. Определить эту точку катастрофы она не могла, затерявшаяся среди событий, она лишь тревожила.

Гермиона аккуратнее накинула сумку с новыми книгами из дальних полок библиотеки на плечо. Кожаная ручка, кажется, давит сильнее, чем обычно, свет потускнел, заволакивая Грейнджер в пучину мыслей, такую глубокую, что сложно сохранить темп шага. Коридор пустой и уже не такой родной, будто что-то потерялось. Девушка не останавливалась, желая уже поскорее скрыться в своём маленьком манящем мирке.

Она радостно вздохнула, заходя в Выручай-комнату, её пробило какими-то радостными мурашками. Почему этот маленький путь так сдавил её? Гермиона понятия не имела, возможно, ей стоит отдохнуть от этих вопросов. И позже просто попытаться узнать всё у Беллатрикс. Шатенка сбросила с себя ношу с книгами и поставила возле входа, обещая себе разобраться с ними позже. Гермиона только сейчас обратила внимание на какой-то шорох и заметила Беллатрикс, по-хозяйски лежащую на её кровати. Гриффиндорка нахмурила брови.

— Что ты здесь делаешь? — Грейнджер не знала: радоваться ей или злиться, поэтому пока была спокойна.

— Жду тебя, — Лестрейндж улыбнулась так восхитительно и безумно, как умела только она. А Гермиона застыла на месте, смотря на женщину и любуясь, вновь не понимая этого. Беллатрикс перекатилась на живот и, потянувшись, подпёрла руками голову. В этот момент она была похожа на кошку.

— Да? И поэтому ты даже не сказала мне, что придёшь? — она подошла к кровати, но так, чтобы могла смотреть старшей ведьме в глаза.

— Не занудничай, — Лестрейндж произнесла это немного обиженно. Гермионе было не очень уютно так стоять, и в конечном счёте она села рядом на кровать, — мне удалось закончить задание раньше, чем я предполагала.

— Не хочу знать подробности, — Грейнджер посмотрела в пол, впервые замечая на нём замысловатые узоры.

— Возможно совершаю ужасные вещи, которые явно выходят за рамки твоих принципов. И да, мне не жаль тех людей. И выбора у меня не было, а единственные секунды, те крохотные мгновения, когда мне был дан выбор, всё рушилось. И что бы я не выбрала, каждый из вариантов разрушил бы меня сильнее, чем все годы золотой клетки, — Беллатрикс вздохнула и, садясь на кровати удобнее, положила руку на плечо Гермионе. Та немного вздрогнула от удовольствия, кажется, она уже даже привыкла, что их связь делает её такой чувствительной по отношению к тёмной ведьме.

— Но всё же у тебя был выбор, ты могла не убивать никого!

— Да, могла, но не захотела, — Беллатрикс усмехнулась и убрала руку с её плеча. Грейнджер отвернулась, понимая, что смысла в этой ссоре не будет и несколько минут молча смотрела вперёд.

— Золотая клетка? — сказала она тихо и повернула голову к Беллатрикс, нахмурив брови. В ней поселились страх и сомнения по поводу тех вопросов, которые так хотела задать. Это похоже на тонкий лёд, сложно угадать переломный момент. Женщина села ближе к Гермионе, руками поглаживая кожу на её шее. Медленно и мягко, заставляя Гриффиндорку вздрогнуть, но больше та ничего не предприняла.

— Ты не думаешь, Львёнок, что я слишком много болтаю? — вопрос был риторическим, так что Лестрейндж аккуратно, но резче, чем собиралась, взяла подбородок девчонки рукой, повернула её голову к себе. — Мы по разные стороны войны.

— Что ты имеешь ввиду? — Гриффиндорку насторожили промелькнувшие в голосе Беллатрикс стальные нотки и она инстинктивно поддалась назад. Что-то было не так.

— Я — Пожиратель Смерти, ты думала о том, зачем им так легко впускать меня внутрь школы? Даже в одиночку я могу навредить вам, так оправданы ли риски? — Беллатрикс придвинулась за девушкой, тем самым нависая.

— Они сделали это ради меня, — глаза у девушки бегали и, кроме как тихо и не двигаясь ждать развязку, Гермиона ничего лучше не придумала.

— Дамблдор ни за что бы не пошёл на это, если бы не увидел в этом свои плюсы, — женщина вздохнула, — Поттером и всей семьёй Уизли ему легко манипулировать. Они его марионетки. Но я не хочу, чтобы ты попала в число жертв ради общего блага.

— Беспокоишься за меня? — усмехнулась Гермиона, немного расслабляясь под Беллатрикс, всё ещё нависающей сверху.

— Речь не об этом, — мотнула головой Лестрейндж.

— А о чём же?

— Я не доверяю им, — тёмная ведьма аккуратно заправила прядь волос ей за ухо.

— Беллатрикс… Может, ты хоть раз примешь тот факт, что мои друзья любят меня. Они не причинят мне вреда, — Гермиона шумно вздохнула и отвела глаза, прежде чем почти что признаться, — они знают, что ты нужна мне.

Гермиона стянула платье Беллатрикс с её плеча, вновь облачая метку возле ключицы. Это их знак. И только сейчас это начинает иметь ту очаровательную значимость. Гермиона задержала дыхание, кончиками пальцев пробегаясь по первой букве своего имени. Она помнит тот первый раз, когда увидела её, осознавая, что эта связь не с одной стороны. Не простая игра воображения или её собственный глюк. Она не хотела, чтобы это было так.

Грейнджер хотела что-то сказать, но вместо этого лишь поддалась вперёд и оставила мягкий поцелуй на метке. Быстрый, мокрый. Заставивший Беллатрикс вздрогнуть и застыть, будто осознавая до конца происходящее. А молодая ведьма следом поцеловала её в шею, ещё один поцелуй чуть выше и в уголок губ. Гермиона встретилась глазами с Беллатрикс. И снова она не знала, что творится внутри этой женщины. Бездонные, тёмные глаза завораживали её ещё тогда, во время битвы.

— А я нужна тебе? — глупый вопрос, порывистый. Но Грейнджер в тот момент было неважно. Были лишь они двое и её мысли, которые из привычного порядка превратились в полный хаос.

— Да, — тихо, близко. В самые губы, но этого хватает.

Гермиона целует Беллатрикс, как всегда мягко. По-другому она не умеет, а Беллатрикс и не жалуется. Она любит быть с ней нежной. Не нужно притворяться сильной или грубой, а просто давать кому-то тепло. Вместо вечной боли, что за много лет она мастерски научилась доставлять людям. Ведь Беллатрикс помнит всех, каждого замученного или морального убитого ей.

А Гермиона дарит что-то новое, давно забытое трепетное чувство. Её неуверенные движения, гладкая тёплая кожа, те самые тёплые и большие карамельные глаза. Она другая, не похожая на всех девушек, что ей удалось встретить.

Они отстраняются друг от друга, а Гермиона утыкается в плечо Беллатрикс. Она пахла горько и будоражуще сосновым лесом. Грейнджер обняла её за талию, стискивая в объятиях. Прижимала к себе и молчала.

***

Гермиона стоит на крыльце, немного нервно переминаясь с ноги на ногу. Утренняя прохлада будит и колется, заставляя прятать руки под ткань. Грейнджер ждёт и терпит прохладу, когда наконец слышит шаги. А затем видит бегущую и радостную Джинни к ней навстречу.

— Миона! — рыжеволосая стискивает её в своих объятиях и широко улыбается. Её улыбка заразительна, Гермиона и сама начинает улыбаться, — ещё не заскучала тут без меня? Я так рада, что мне разрешили приехать раньше!

— Я тоже рада, что ты здесь, — Гермиона ещё раз улыбнулась и, взяв подругу под руку, повела внутрь замка, — хочешь увидеть Гарри?

— Я так по нему скучаю, метка каждый раз напоминает о нём. Так невыносимо, — жаловалась она, но тут же встрепенулась, — поэтому да, я хочу его найти. Ты не сказала, что я приеду?

— Как-то момента не было, — пожала плечами шатенка, заправив кудряшку за ухо, — они, скорее всего, уже в большом зале. Проголодалась?

— Определённо, — сказала девушка и они пошли в сторону большого зала по привычным коридорам, — небось всё время со своей ненаглядной Пожирательницей пропадала.

— Что? Не называй её так, нет. Джинни! — растерялась Гермиона, нервно начиная крутить браслет, — давай не будем об этом, мы почти пришли.

Так и было, они подошли к большому залу из-за приоткрытой двери были слышны негромкие разговоры некоторых учителей и немногочисленных обитателей замка. Гарри сразу же подскочил обнимать свою девушку, а Рон спокойно подошёл к ним. Он явно был не рад, понимая, что скоро всё внимание его лучшего друга переключится.

— Почему я не знал, что ты приедешь? — прошептал Гарри, аккуратно и с трепетом целуя запястья Джинни.

— Хотела сделать сюрприз, — улыбнулась девушка, эти двое были полностью поглощены друг другом.

— У тебя получилось, — усмехнулся Гарри.

— Оставим их? — предложил Рон, насупившись, и направился обратно к столу, что сделала и Гермиона.

— Им нужно время для друг друга, — сказала Грейнджер, пожав плечами и беря со стола стакан с тыквенным соком, — ты должен понять.

— Это просто нечестно! — возмутился он, поедая омлет.

— Что?

— Все вы рядом со своими соулмейтами, даже ты! — Уизли стукнул вилкой по тарелке. А Грейнджер вздохнула, она не хотела вступать в какие-то бесполезные дискуссии или просто перепалки.

— Ты можешь поговорить по этому поводу с Дамблдором или Макгонагалл, — Гермиона принялась за завтрак, так как была очень голодна.

Чуть позже к ним подсели Джинни с Гарри, всё ещё занятые друг другом, но чуть позже они всё же принялись за еду.

— Джинни, полетаешь сегодня со мной и Роном на мётлах? — Поттер улыбался и уплетал свой завтрак, не отрывая взгляда от девушки.

— Поле входит под эту бомбезную защиту? — оживилась младшая из Уизли.

— Да, это же по сути всё та же территория школы, — ответила быстрее других Грейнджер, аккуратно вытирая после еды и так чистые руки.

— Тогда с удовольствием! Гермиона ты с нами? — улыбнулась Джинни, смотря на подругу.

— Только если, как зритель.

***

Пустая комната, тихая и тусклая. Слишком темно для того, кто здесь живёт, почему Грейнджер не попросит окон у Выручай-комнаты? Беллатрикс сидит в кресле возле камина, из которого недавно явилась сюда. Она не стала сообщать о своём приходе, не зная, чего она больше хотела, застать Грейнджер здесь или же нет. Часто по комнате можно много узнать о её хозяине. Достаточно лишь приглядеться.

Закрытая книга с неаккуратно вырванной бумажной закладкой на кофейном столике.

Чуть помятая постель.

Собранные не так давно девушкой ромашки теперь украшают полку с детективами.

Исписанный пергамент то тут, то там перечёркнутый.

Забытая, наполовину съеденная плитка шоколада, небрежно завёрнутая в фольгу.

Тот самый тёмный шоколад, что был от Беллатрикс. Инфантильный поступок. Но Лестрейндж не такой человек. Просто ей захотелось сделать приятно. Просто порадовать. Всё примитивно, если не думать и не углубляться в детали, ведь она не жалела об этом.

Беллатрикс фыркнула, сдувая кудрявый локон с лица и поднимаясь с удобного кресла. Почему бы ей не украсть немного подаренного ей же шоколада. Может, это и не очень, но ведь никому хуже не будет. Она решила поискать сначала в прикроватной тумбочке и, не найдя там ничего, решила заглянуть в шкаф. Почему женщина подумала, что именно там она сможет найти то, что нужно, ответить ей было б нелегко. Похоже, будто что-то ненавязчиво подталкивает её, и она спокойно поддаётся.

Открыв дверцу, ничего сразу заметить было нельзя. Вещи аккуратно сложены по небольшим полочкам, но Лестрейндж всё равно спохватилась проверить. И, чтобы не нарушать порядок в шкафу, старалась осторожно приподнимать вещи, которые выглядели подозрительно, но ничего не находила и возвращала их в первоначальное состояние. И вот наконец, когда казалось бы уже ничего не было, Беллатрикс рукой задела один из свитеров и больно укололась о что-то явно острое. Что-то явно скрывалось под свитером. Приподняв предмет одежды, она наткнулась на дневник. Её дневник.

Несколько секунд женщина пыталась понять, не показалось ли ей это, а потом взяла его в руки. Что он тут делает? Что он делает у Грейнджер? Беллатрикс не хотела и не собиралась открывать то, что много лет назад захотела похоронить вместе с памятью об утрате. Слишком дорого и больно. Но почему она раньше его не нашла, ведь он напрямую связан с ней.

— Ты опять пришла, не предупредив меня? — спросил голос где-то возле двери. Когда ведьма повернула голову в сторону звука, увидела лишь спину Грейнджер, ставящую сумку в угол. Она быласлишком спокойна.

— Это страшно? — спросила Беллатрикс, понимая, что её поймали на том, что она копалась в чужих вещах.

— Какого…

========== 10. Прости ==========

Комментарий к 10. Прости

Простите, что заставляю ждать

— Какого…

Лестрейндж захлопнула дверцу шкафа. Лицо её было спокойным, кажется, пока её совсем не волновала находка.

— Ты рылась в моих вещах? — пыталась защитить себя Гермиона. Может, когда-нибудь она бы рассказала ей, но сейчас была не готова. Гермиона пока даже не определила причину её чрезмерного любопытства. Желание узнать лучше? Это совсем не оправдывает её действий. Однако в этот момент Грейнджер больше пугало непроницательное лицо Лестрейндж.

— Почему ты не сказала мне о нём? — спросила Беллатрикс, подойдя к девушке. Сдерживая свою злость, она сжимала руки в кулаки. Её дыхание опалило кожу на лице Грейнджер и та вздрогнула.

Гермиона была почти беспомощной, не находя ответа. Ощущение напряжения в комнате подскочило, и Гриффиндорка обняла себя руками. Собрав всю волю, она подняла глаза, чтобы встретиться с взглядом Беллатрикс. Кажется, она не смогла сдержать своё раздражение сейчас. И кроме бури в её глазах, это доказывала их связь, заставляя обоих ведьм ощущать неприятную и тягучую боль, — прости.

— Прости? — прикрикнула женщина. — Где ты его нашла?

— Он сам меня нашёл, — выпалила девушка первое, что пришло на ум.

— Его могу найти только я, — громче сказала Беллатрикс. Рукой она ухватила воротник Грейнджер, не давая той возможности отступить. — Не лги мне.

— Я не лгу! Зачем ты вообще сохранила его здесь? — девушка попыталась отвлечь её. Хватка на шее была твёрдой и доставляла дискомфорт. Гермиона запаниковала. Она вцепилась в руку Лестрейндж, крепко держащую её, и пыталась ослабить хватку.

— Это тебя не касается, — рыкнула Беллатрикс, но тут же отпустила Гермиону, когда та схватила её за руку.

— А что касается? — Гермиона крикнула в ответ. Грейнджер наконец нормально вздохнула, — я слушаю тебя!

— Ты решила узнать это только сейчас? — женщина смотрела на собственные руки и всем своим видом показывала, что на взводе, — ты даже не знаешь, какого это любить вопреки грёбаным предрассудкам общества!

Дневник полетел в сторону Гермионы. Но девушка успела отскочить, взвизгнув. В итоге он впечатался в стену. Грейнджер перевела взгляд с валяющегося дневника, на разъярённую Беллатрикс. Её грудь то и дело вздымалась от рваных вдохов, а волосы, кажется, выглядели более растрёпанными, чем обычно.

Так Гриффиндорка и застыла, не решаясь что-либо предпринимать, давая время Беллатрикс. Но через пару секунд Лестрейндж сжала перед собой руки в кулаки, а после, быстро достав собственную палочку, подозвала к себе дневник и, не сказав ни слова, исчезла в зелёном пламени камина. А Грейнджер осталась стоять посреди гостиной с собственным мыслями и неприятной болью. Как и моральной, так и физической.

***

Женщина сидела в одной из многочисленных комнат особняка Блэков. Здесь всё как и привыкла Беллатрикс: весь интерьер кричал о знатном происхождении хозяев. Лестрейндж знала, что всегда может быть здесь в безопасности. Как бы она хотела узнать об этом месте ещё в годы своего детства, чтобы ускользать и справляться с собой наедине. Непривычно тёплая комната напоминала ей о той, от которой она сбежала при виде призраков своего прошлого. Беллатрикс могла остаться, но гордость не позволяла. Это те воспоминания, что тянутся за ней долгие годы, словно балласт, который к ней намертво прикреплён. Каждый раз, когда она пыталась сбросить его, всё выходило лишь хуже. Поэтому Беллатрикс научилась жить с этими воспоминаниями. Она так думала.

— Белла? — позвал знакомый и взволнованный голос. Из-за двери показалась белокурая голова её сестры. Беллатрикс оторвала взгляд от разожжённого камина с ленивыми языками пламени и встретилась с родными голубыми, словно драгоценные чистые сапфиры, глазами Нарциссы. Взрослая и строгая… Её сестра выглядела, как раньше, по-детски взволнованной.

— Как ты меня нашла? — спросила Лестрейндж, наблюдая, как та заходит в комнату то и дело поправляя юбку.

— Ты любишь этот особняк, — сказала Нарцисса слегка улыбнувшись, но сразу поникла. Что-то случилось. Оглядев комнату, она заметила знакомую поблёскивающую золотым узором обложку на столе. — Он снова у тебя?

— Это случайность, Цисси, — пробормотала Беллатрикс, доставая из шкафчика бутылку огневиски, и, открыв её магией, отпила прямо из горла. Жидкость неприятно обожгла горло. Приход Нарциссы будто оживил женщину. До этого та лишь вглядывалась в вещи вокруг будто пыталась расщепить их.

— И всё же мы вернулись туда, откуда начали, — констатировала это как факт белокурая ведьма, закрывая глаза на неподобающее воспитание её сестры. — А та подружка Поттера? Мне казалось, она должна была помочь тебе забыть Еву.

— Её зовут Гермиона, — недовольно бросила Лестрейндж, усаживаясь в массивное кресло. Нарцисса села в соседнее и покачала головой, молчаливо отказываясь от алкоголя, — из-за неё и произошла эта случайность.

— Каким образом?

— Она нашла дневник, или он нашёл её сам. И нет, я не знаю, как так вышло, и да, я просто ушла, — выпалила Беллатрикс всё то, над чем размышляла последние трезвые часы этой ночи.

— Мы вместе ставили на него защиту. И она реагирует лишь на твою магию, — Нарцисса затихла, обдумывая всё, и резко выдохнула, — конечно! Защита реагирует на твою магию, и из-за вашей с девчонкой связи часть твоей магии есть у неё и наоборот. Это и было сигналом.

— Как всегда блестяще, Цисси, — кратко поаплодировала Беллатрикс.

— Между вами что-то произошло, — Нарцисса нахмурилась.

В подтверждение ей был тяжёлый вдох её сестры и новый большой глоток алкоголя.

— Похоже, это значит да, — она перехватила руку Беллатрикс и забрала бутылку, — сейчас ты нужна мне ещё адекватная.

Лестрейндж картинно закатила глаза и сложила руки на груди. Она хотела ещё возразить, сказав, что сама разберётся, но передумала. Ведь это была бы ложь.

— Что ты сделала?

— Ты решила мне допрос устроить? Я не должна тебе отчитываться, будто маленькая девочка, — смоляная прядь упала прямо на глаза, неприятно уколов их. Беллатрикс заморгала, лениво убирая её в общую массу волос.

— То есть, ты считаешь, что напиться будет лучшим решением? Как умно, — цокнула Нарцисса.

— Да, считаю, — она предприняла попытку вернуть свою бутылку, но напрасно. Поэтому в итоге фыркнула и вернулась на место. — Я вспылила, — начала издалека, если это можно так назвать, — и мы повздорили…

— Ты её ударила?

— Нет, — покачала головой, — я схватила её за ворот рубашки… и в тот момент будто сработал какой-то переключатель. Знаешь, будто в один момент ты понимаешь, что совершил что-то ужасное, — Беллатрикс закрыла лицо руками, — ты видела, чтобы я так волновалась после убийств? Нет, потому что мне не было дела до этих людей. Но Гермиона… она особенная.

Нарцисса молча слушала, не решаясь прерывать сестру. Ей не дано понять тех переживаний внутри Беллатрикс. Никогда не будет дано.

— Ты понимаешь? Она словно другая, лучше всего, что я могла бы иметь.

Белокурая ведьма кивнула, ставя бутылку на стол.

— Тогда почему ты не отпустишь Еву? — негромко спросила Нарцисса. Беллатрикс, опустив голову, схватилась за рукав платья.

— Не могу, — выдохнула она, — я подвожу всех. Еву я уже не сберегла. Думаешь, я смогу защитить Гермиону?

— Ты не подводишь, — Цисси взяла сестру за руку, — мне кажется, тебе стоит просто попробовать шагнуть в эту пропасть. Я знаю, что Еву ты никогда не забудешь, но ты думаешь она бы хотела, чтобы ты закончила свой век, потеряв последнюю надежду на счастье?

— Нет… Наверное. Мы не знаем, чего бы она хотела, — Белла подняла голову.

— А ты бы чего хотела? — Нарцисса большим пальцем поглаживала руку сестры.

— Чтобы это когда-нибудь отпустило.

— Тебе не кажется, что ты сама это не отпускаешь? Ты сохранила дневник. Да, ты его спрятала, но ты знала, что он где-то есть. Он бы вернулся. Помнишь тот день, когда мы решили его спрятать?

— Да, тогда… было сложное время, — сказала Беллатрикс, погружаясь вглубь воспоминаний. Ей кажется, это было чуть ли не вчера.

После той злополучной новости, что с радостью в глазах преподнесла ей мать, Беллатрикс закрылась у себя. Била, кидала вещи. Разбивала вдребезги, а после падала на их остатки, получая кучу заноз и мелких ранок. Слёзы текли по её щекам непроизвольно, но ей как никогда хотелось их выплакать. Буква на её коже горела, словно хотела выжечь изнутри. Беллатрикс стонала от боли, но не собиралась ничего предпринимать. Она не была в тишине, ведь в голове то и дело появлялись мысли, что она заслужила это. Стоило быть осторожнее. Стоило быть внимательнее. Но она допустила много ошибок. Слишком.

Так она сидела днями, погружаясь в себя. Девушка не знала, сколько времени прошло. Всё, что она делала — это лежала в позе эмбриона на кровати, не реагируя ни на что. Ей не верилось, что Ева умерла, что это возможно. Но в который раз об этом напоминала метка. Была ли это апатия? Защитная реакция её собственного мозга? Тогда ей и вовсе было не важно.

— Пошли, — Лестрейндж встала, кажется, совсем забыв про выпитый алкоголь. Она чуть качнулась, но спокойно устояла. Прихватив из-за стола дневник, она посмотрела на Нарциссу, которая уже стояла рядом, и поспешила выйти из одной из комнат.

— Что ты хочешь сделать? — блондинка еле успевала за сестрой. Этот дом был индивидуален узкими и длинными коридорами, похоже на лабиринт. Если тебе не посчастливилось попасть сюда без сопровождения, то легко можно потеряться. Сама Нарцисса исследовала эти коридоры вместе с сестрой ещё много лет назад. Это стало их общим убежищем.

— Я сожгу его, — торжествующе сказала в ответ она и поспешила за угол. Наконец, они вошли в прихожую, но и тут Беллатрикс задерживаться не собиралась и проскользнула на улицу. В сад. Где только-только прошёл дождь. Капли текли по дорожке, но это ни крошечки никого не смутило. Свежий и влажный после дождя воздух отрезвлял.

— Ты уверена? — предостерегающе спросила Нарцисса, быстро доходя до беседки, где было относительно сухо.

— Не знаю, насколько я уверена, — Беллатрикс посмотрела на дневник в собственных руках, стоя всё ещё на мокрой дорожке, — но ты дала мне толчок сделать с этим хоть что-то.

— Хорошо, — отозвалась блондинка из беседки и сложила руки на груди.

Последний раз Беллатрикс открыла дневник и достала ту самую рождественскую открытку, что купила когда-то для Евы, но отдать так и не удалось. Она улыбнулась каким-то своим мыслям. И вздохнув, решила, что может оставить её себе на память. Спрятав её, Беллатрикс захлопнула дневник и откинула его на влажную траву.

— Инсендио, — прошептала Беллатрикс, наблюдая, как буйная стихия сжигает её собственных призраков. Женщина обняла себя руками. Ей кажется это невозможным, но то, что держало её, отпустило. Но надолго ли? Нарцисса подошла к сестре и обняла её, молча поддерживая.

— Цисси… Пообещай мне кое-что, — Лестрейндж обернулась в объятиях сестры.

— Да?

— Ты ведь можешь с Драко уехать из страны? Вы будете в опасности, когда я осуществлю свой план.

— Я живу под одной крышей с Тёмным Лордом, что ещё может быть опаснее? — усмехнулась Миссис Малфой. — Да, хорошо… я могу. Но пообещаешь и мне кое-что?

— И что же? — Беллатрикс нахмурилась.

— Будь счастлива, — Нарцисса погладила сестру по щеке, — и что бы ты не задумала, останься в живых.

— Это уже два обещания, Цисси, так нечестно, — наиграно обиделась Лестрейндж.

— Пообещай, — твёрдо попросила Нарцисса.

— Обещаю.

***

Гермиона заглянула в тихую гостиную своего факультета. Царящий вокруг полумрак разбивал свет от камина. Он мягко скользил по всему, что есть в комнате, и только дальних углов он лишь коснулся. На диване лежал Гарри, который, кажется, совсем не заметил подругу. Он был далеко в своих мыслях, неосознанно рассматривая потолок. А ноги его свисали с подлокотника дивана. Грейнджер тихо опустилась рядом, не имея желания разрушать тишину. Поттер дёрнулся и кинул взгляд на подругу.

— Ты меня напугала, — пробормотал он, а Гермиона начала перебирать его волосы.

— Прости, мне не спалось, — виновато улыбнулась девушка, — тебе я вижу тоже неспокойно.

— И то верно. Знаешь, я много думал о том, что нам делать дальше, — Гарри нахмурил брови, а Гермиона погладила его по настолько же неукротимым волосам, как и у неё самой. И правда, под этим куполом, кажется, им ничего не грозит. Они могут жить и радоваться мелочам, не думая о Волан-Де‐Морте, набирающем силы где-то там за пределами. Не думать об опасности, нависшей над всеми их родными людьми.

— Я тоже думаю, — она вздохнула и замолкла. Молчание не бредило слух и никто из них не возражал. Им необязательно было бросать слова на ветер, чтобы поддержать.

— У тебя ведь тоже что-то случилось? Лестрейндж в этом виновата? Она тебя обидела? — Грейнджер, не ожидавшая такого наплыва вопросов от Гарри, немного встряхнула головой. Парень не с первой попытки поднялся и, когда удобно сел на диване, обнял Гермиону. Девушка совсем не возражала, уже понимая природу волнений друга.

— Нет, то есть, да. В общем, Гарри, это не так важно, — она положила голову ему на плечо и закинула ноги на диван, — есть хоть какие-то новости?

— Нет, ты знаешь я так же отрезан от мира, как и все остальные здесь. Завтра я схожу к Дамблдору, может удастся что-то узнать, — он вздрогнул от резкого и громкого треска дров в камине.

— Кошмары? — попыталась угадать причину его нервозности Гермиона.

— Да, есть немного. Думаешь, стоит у Помфри попросить зелье сна без сновидений?

— Конечно стоит, если хочешь я могу это сделать хоть прямо сейчас, — Гермиона привстала, садясь. Посмотрев на Гарри, Грейнджер улыбнулась и, увидев благодарность в его глазах, поплелась в Больничное крыло.

На обратном пути Гермиона поняла, что замёрзла. Сжав в руке бутылку с зельем, девушка пыталась согреться. Конечно, вышло это у неё лишь тогда, когда она оказалась в гостиной Гриффиндора. Где было тепло и комфортно. Переведя взгляд на диван, девушка расплылась в мягкой улыбке, замечая уже мирно спящего Гарри. Тихо цокнув себе под нос, Гермиона поставила на стол перед диваном зелье и достала палочку. Благодаря Акцио она подозвала одеяло и укрыла друга.

Удостоверившись, что всё в порядке, Гермиона решила вернуться к себе. Выходить в прохладный коридор не хотелось. Однако вспомнив, что является волшебницей, Гермиона наложила на себя согревающие чары и побрела сквозь коридоры. Девушка чувствовала уже некую сонливость и, стараясь не уснуть на ходу, мычала себе под нос какую-то мелодию. Наконец, почти дойдя до Выручай-комнаты, Гермиона охнула и подняла руку с браслетом, на котором быстро вывелось красивое: «Прости».

========== 11. Я люблю тебя ==========

Занятия начались, и жизнь в замке закипела.

Прошла тягучая неделя, может, две, и Грейнджер готова была на стенку лезть. Все мысли только и были о Беллатрикс. Гермиона не хотела её извинений, ведь именно она полезла к ней в душу, туда, куда вход был закрыт. Девушка вскрыла эти раны, сама виновата, чёртова дура. И судьба считает их родственными душами? Грейнджер уже очень сомневается, что она та, кто должен быть рядом с Беллатрикс. Но одна мысль о любой другой женщине или мужчине впивалась в сердце раскалёнными иглами, заставляя судорожно глотать воздух и сжимать руки в кулаки. Это именно ей следует просить, вымаливать прощения, но разве она этого самого прощения стоит?

Уроки стали медленными и туманными, а сам интерес к ним пропал. Гермиона подпирала голову руками и отключалась от реальности. В её голове была жгучая паника, ведь Беллатрикс не появилась ни через день, ни через два, и даже ни через неделю. Её поведение не осталось незамеченным для учителей. Те привыкли к её чрезмерному участию на уроке и непрерывному желанию поглощать знания. Но в последние дни она перестала их слушать и даже несколько раз не смогла ответить на вопрос вообще.

Покрепче обняв книгу, Гермиона шла по коридору. Холод, кажется, был не только вокруг, он обволакивал и душу, и сознание. Мысли крутились лишь на одном и том же. «Дура, дура, дура» — кричало, как заведённое, её сознание. Вздох прозвучал в тишине коридора слишком громко и устало. Скоро отбой, так что девушка поспешила дойти до Выручай-комнаты.

Наконец зайдя в комнату, Грейнджер остановилась рядом с дверью, не имея сил шагнуть к креслу около камина. Сумка соскользнула по вмиг ослабевшим рукам и с глухим стуком упала возле ног. Гермиона недовольно свела брови на переносице и вдохнула затхлый запах комнаты, прежде чем передёрнуть плечами, когда воздух стал явно свежее. Но никакого удовлетворения это не принесло. Она, почти не моргая, уставилась в почти потухшие угли, что ещё тихо потрескивали. Гермиона старательно избегала абсолютно всех и собиралась сидеть тут возле камина и ждать, ведь это всё, на что она способна. Наконец, Грейнджер шагнула к креслу и сжала рукой край его спинки, неприятно впиваясь в твёрдую обивку. Беспокойство заново начало захватывать, и она решила повторить попытку отправить сообщение Лестрейндж через браслет, пытаясь заставить себя успокоиться.

«Где ты»

В ответ ей была жгучая тишина и треск поленьев. Грейнджер опустилась в мягкое кресло с мыслью о том, что всё это эгоистично, ведь Беллатрикс не могла круглые сутки быть рядом из-за своего «хозяина», чёрт, да всё не крутится вокруг одной неё! Гермиона тряхнула головой, с тоской прожигая взглядом подаренный браслет. Такой же изящный, как Беллатрикс, и такой же прекрасный. Она только и могла смотреть на него, подперев голову и прикрыв глаза, погружаясь всё глубже в беспокойную вязкую тьму.

Мятный аромат витал в воздухе, по крайней мере, ей так казалось. Всё вокруг появлялось, словно кусочки пазла, но, когда она пыталась оглядеться, тут же ускользало. Жемчужные и фарфоровые чашки с чаем. Тёмная и мрачная гостиная с размытыми очертаниями, будто расплывшиеся от воды краски. Пыльные окна, свечка на столе и насмешливый изгиб тёмно-алых губ.

— Львёнок, — знакомый голос где-то справа, но потом раздалось слева. Он отдался в душе приятной теплотой.

— Белла? — наверное, шептала, а может и кричала, Гермиона, не понимая, за что цепляется, — ты тут? — спросила она, и её глаза забегали. Девушка искала источник звука, но не находила. Руки сжались на жёстких деревянных подлокотниках кресла, прежде чем мнимая опора исчезла, и она улетела вниз. В самую глубину страха. Руки, ноги, всё материальное отчаянно рвалось вверх к очертаниям тёмной фигуры. Кажется, вот-вот у неё всё получится, но надежда разбивается на мелкие крупицы стекла, что точечно впечатываются в кожу. Она падает и теряет, теряет всё.

— Проснись, ну же, Львёнок! — Грейнджер резко распахнула глаза и увидела Беллатрикс прямо перед собой. Рука её вцепилась Гермионе в предплечье, и только когда она зашипела от неприятной боли, Лестрейндж разжала руку. Девушка быстро вытерла мокрые глаза и дрожащими руками обвила её шею, вдохнув древесно-пряный запах, который так боялась потерять. Она уткнулась куда-то в ключицы, будто в бреду бормоча:

— Прости, прости, за всё, пожалуйста, я такая дура, — уже всхлипывала и умоляла Гермиона, не отпуская Лестрейндж из своих объятий. Она боялась, что Беллатрикс пропадёт, вот прямо сейчас, когда, казалось, она так близко. Но она никуда не собиралась исчезать и лишь прижала Гермиону к себе.

— Тише, всё нормально, — насколько могла, успокаивающе шептала Беллатрикс, склонившись к её уху и нервно поглаживая по спине. Гермиона шмыгнула носом и отстранилась, глаза её раскраснелись ещё больше, и она, упрямо вытерев очередные слёзы, нахмурила брови.

— Нет! Не хорошо, — и разозлившись, то ли на себя, то ли на Беллатрикс, продолжила, — ты не должна была просить прощения, не должна! Я… — Гермиона опустила ладони, запнулась и посмотрела вниз, прежде чем обманчиво уверенно сжать руки в кулаки, а после разочарованно вздохнуть, разжимая их. Грейнджер вздрогнула и спрятала лицо в ладонях, ещё больше краснея от жгучего стыда, кажется, разъедающего кожу до самых костей, — прости меня за то, что я влезла в твой дневник… ты не хотела об этом говорить, а я поступила ужасно.

— Я прощаю тебя, — спокойно сказала Беллатрикс, мягко касаясь её рук. Грейнджер растерянно моргнула и послушно убрала руки. — Ты так легко от меня не избавишься, — Лестрейндж усмехнулась и поправила прядку волос, что выбилась из взъерошенного хвоста Гермионы. — Не будем возвращаться к этой теме. Лучше расскажи, что происходило, пока меня не было, — она улыбнулась, а девушка выдохнула, расслабляя напряжённые плечи. Только через несколько секунд до неё дошли последние слова и спустя минуты она ответила:

— Тебе же это явно не интересно, — отмахнулась в итоге она, ещё пару секунд молча смотря в глаза Беллатрикс, прежде чем та первая отвернулась и села в соседнее кресло. — Почему тебя так долго не было?

— Были некоторые дела, что требовали моего присутствия, — скривилась Беллатрикс, попутно наблюдая за действиями девушки. Через пару секунд перед ними на столе появился чай, — серьёзно?

— Почему бы и нет, — пробормотала Гермиона, кидая взгляд на Лестрейндж и замечая, что та уже держала чашку в руке, мирно потягивая чай. Поза той выглядела более расслабленной и свободной. Гермиона тоже решила взять свою чашку, до неё доходил приятный аромат: пёстрое сочетание трав и чего-то ещё, не совсем понятно. Она недовольно шмыгнула носом, потому что кожа неприятно зудела от засохших слёз. Глотнув чай, Грейнджер повернула голову в сторону Беллатрикс. Было нечто приятное в повисшей тишине, но длилось спокойствие недолго. Гермиона вновь посмотрела на кресло, где должна сидеть Лестрейндж, но никого не обнаружила. Взгляд её заметался по комнате, она поставила чашку на кофейный столик и хотела встать со своего места, однако сделать задуманное ей не удалось, прямо перед глазами появилась Беллатрикс, и до того внезапно, что Гермиона порывисто вздохнула от неожиданности и распахнула глаза, наверно, выглядев при этом комично. Только через пару секунд девушка заметила коробочку, что протянула ей Лестрейндж, выжидающе затаив дыхание.

— У нас какой-то праздник? — спросила Грейнджер, взяв чёрную коробочку в руки. Замотана она была в такого же цвета ленту, от которой осыпались вниз золотые искорки и тут же исчезали, долетая до какой-либо поверхности.

— Да, твой день рождения, — чуть нахмурившись, ответила Беллатрикс, — ты забыла. Тебя так волновало моё отсутствие?

— Наверное, — пробормотала Гермиона, опуская взгляд вниз. Беллатрикс приподняла её лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя.

— С днём рождения, Львёнок, — улыбнулась она. — Магическое совершеннолетие — значимая дата.

— Откуда ты узнала…?

— Это не так сложно выяснить, — неопределённо ответила Беллатрикс, — ну же, открой подарок!

Гермиона улыбнулась в ответ и, всё же поддавшись любопытству, открыла коробочку в своих руках. На дне лежало кольцо из серебра, с возвышающимся огненным опалом* и обрамляющими его серебристыми ветвями. Она приподняла коробочку поближе, рассматривая украшение. Беллатрикс наклонилась чуть в сторону, и на камень попал мягкий свет от камина и отразился в нём, показывая невероятные узоры.

— Красиво, — выдохнула Грейнджер, — спасибо, но, мне кажется, такое кольцо слишком.

— Мне будет приятно, если ты будешь его носить, — она достала подарок из коробочки и, взяв левую руку Гермионы в свою, надела его на безымянный палец.

— Ладно, — выдохнула Грейнджер, понимая, что в любом случае надела бы его. Она подняла взгляд и смотрела, не стесняясь, в глаза Беллатрикс, понимая, насколько она увязла в этих чувствах.

— Ты взглядом хочешь прожечь во мне дыру? — первая не выдержала Лестрейндж, недовольно сведя брови на переносице. Гермиона поджала губы, не зная, что ответить.

Беллатрикс посмотрела на неё сверху вниз, что-то обдумала и, нагло улыбнувшись, притянула её к себе, целуя, комкая бледными руками её мантию. Гермиона не успела даже вдохнуть, поддавшись настойчивым губам и смело отвечая, выгибаясь в спине и пуская руки в мягкие тёмные кудри, сжимая их. Колющие, но приятные мурашки пробежали по телам. Им обеим нужна была эта близость.

Гермиона первая отстранилась, но одна её рука всё ещё осталась в волосах Беллатрикс, а другая спустилась на изгиб шеи. Дыхание сбилось. Лестрейндж довольно усмехнулась и провела языком вдоль губ Гермионы, заставляя ту еле сдержать тихий стон и тут же поджать губы, краснея.

— М-м, — томно протянула Беллатрикс. — Не стоит стесняться своих желаний, Львёнок.

Грейнджер чуть сжала пальцы на шее женщины, будто заставляя себя оставаться в этой реальности. А та лишь снова усмехнулась и подхватила её под бёдра, легко перенося их на прохладные простыни. Гермиона поцеловала Беллатрикс первой, уже совсем не стесняясь и впиваясь ногтями в кожу.

Грейнджер ближе прижалась к тёмной ведьме и, дотянувшись, прикусила мочку её уха. Мысли её были заполнены тем, как отчаянно хотелось больше и больше прикосновений. Беллатрикс мокрыми поцелуями спустилась к подбородку и ниже, к шее. Мягко и с упоением впивалась в чувствительную кожу, изредка задерживаясь. А Гермиона тихо стонала, руками оглаживая плечи Беллатрикс и сжимая их в особенно чувственные моменты. Магия сгущалась в воздухе, становясь почти осязаемой и пьянящей сознание не хуже любого алкоголя. Внутри их обеих она бурлила, выкручивала и подстрекала к действиям. Ни одна из них не отступит.

— Бел-ла… — протяжно простонала Гермиона и посмотрела ей в глаза.

— Я так долго хотела закрепить эту связь, позволь мне, Львёнок, — мурлыкала Беллатрикс, походя на кошку, а Гермиона думала о том, что ей невозможно отказать.

— Я тоже хочу.

Беллатрикс притянула её, мягко целуя, языком проскальзывая в её рот, тем самым углубляя поцелуй. Руки расстёгивали пуговицы рубашки, почти не путаясь. Чувствительную кожу ужасно раздражала одежда. Она была преградой, хотелось почувствовать чужую кожу на своей.

Руками Лестрейндж зацепилась за ворот её мантии, и пёстрый гриффиндорский галстук полетел на пол, а Гермиона выгнулась, наслаждаясь даже тогда, когда ногти случайно задели кожу шеи. Стянув рубашку, Беллатрикс сняла с неё лифчик, обводя языком один из сосков. Грейнджер поддалась вверх, смакуя новые неописуемые ощущения. Она застонала, стоило Беллатрикс проделать тоже и с другим соском. Голос Гермионы был хриплым, наполненным желанием.

Руки Гермионы неуверенно потянулись к платью Беллатрикс. Они дрожали, но отчаянно пытались стянуть ненужную ткань.

— Я хочу тебя, пожалуйста, — скулила Гермиона.

— М-м хорошо, Львёнок, — Лестрейндж утянула её в очередной поцелуй, используя беспалочковую магию. И Беллатрикс как никогда была рада ей.

Гермиона прикрыла глаза. Ощущение соприкосновения кожи к коже сводило с ума. Именно так было идеально и нужно с самого начала.

Когда открыла глаза, она жадно посмотрела на голое тело своей возлюбленной. Её глаза странно сверкнули, замечая шрамы, но это заслонило почти детское восхищение. Так много слов вертелось на её языке, но весь этот поток сбил ощущение прохладной магии и понимание, что теперь и она абсолютно без одежды.

— Многие считают меня психически больной, но лишь твои бёдра по-настоящему могут свести меня с ума, — томно прошептала Беллатрикс ей на ухо, руками проведя вдоль талии молодой ведьмы и спускаясь ниже. Оглаживая бёдра, пробегая по ним пальцами, притягивая ближе и, наконец, доходя до желаемого. Взгляд её метнулся к лицу Гермионы. Не найдя там то, чего опасалась, она провела пальцем по клитору и чуть надавила, не спеша, следя за каждой эмоцией. Гермиона буквально застыла от непривычного и приятного ощущения, вцепившись в её плечи.

После рука Беллатрикс скользнула вдоль половых губ, и первый палец мягко и довольно легко скользнул внутрь. Этого, казалось, было так мало, что затем прошёл и второй. Грейнджер судорожно вздохнула, прикрывая глаза. Беллатрикс была нежной, будто та на подсознательном уровне понимала, что ей нужно именно так. И это нравилось Гермионе.

Когда Грейнджер привыкла к ощущению пальцев в себе, она немного насадилась на них. Беллатрикс улыбнулась, целуя Гермиону, и не спеша терзая её губы, прежде чем медленно пальцы начали своё движение, параллельно продолжая стимулировать клитор. Беллатрикс выводила по нему причудливые круги, иногда надавливая. Это приводило Гермиону в восторг. Она то стонала, то вздыхала, теснее прижимаясь к тёмной ведьме. Сознание их будто пыталось запечатлеть каждую малейшую деталь. Магия сгущалась и ощущалась вокруг, словно сплетаясь. Гермиона не знала, а чувствовала это.

Но вскоре она и вовсе забыла о какой-то магии вокруг, окончательно теряясь в Беллатрикс. Кажется, пальцы той, творили чудеса. Гермиона обвила её шею руками и скулила куда-то в плечо, наслаждаясь. Было жарко, было приятно. Лестрейндж придавила её к постели. Грейнджер вскрикнула и простонала, когда её накрыло что-то очень сильное и приятное. Она впилась поцелуем в метку с первой буквой своего имени около ключицы женщины. Беллатрикс вздрогнула и что-то тихо пробормотала.

Лестрейндж притянула Грейнджер ближе и легла рядом. Это было правильно. Молодая ведьма прижалась ближе к ней, целуя в шею и пытаясь выровнять дыхание после первого в жизни оргазма, что заставлял все мысли путаться.

— Я… могу? — неуверенно спросила Гермиона через пару минут, подняв голову. Беллатрикс сощурила глаза и постучала пальцем по губам в задумчивости. А после она притянула Грейнджер к себе спиной ближе, горячим дыханием опаляя кожу на шее и прикусывая мочку её уха.

— Спи, сейчас не время, — прошептала она.

Гермиона повернулась в объятиях, чтобы смотреть в тёмные глаза своего соулмейта. Её охватило такое тепло, что, казалось, она не сможет даже слова сказать, но тут же она выпалила, решившись, — я люблю тебя, Беллатрикс.

— Я тоже люблю тебя, Гермиона Грейнджер, — легко ответила Беллатрикс, целуя её. Их руки переплелись, а метки закололи и сверкнули. Самое прекрасное мгновение. Сейчас они были вместе, желая лишь продлить это счастье.

***

— Гермиона Грейнджер! — послышался звонкий голос подруги, как только девушка появилась в Большом зале на обеде. Под заинтересованными взглядами многих студентов Гермиона сжала сумку на плече покрепче. Тут же рядом оказалась Джинни, беря её под руку и уводя к знакомому месту за столом Гриффиндора. Там уже сидели Гарри и Рон, а на некотором расстоянии о чём-то разговаривали Луна и Невилл. Гермиона улыбнулась, всё же зря она так избегала своих друзей.

— Привет, ребята, — воодушевлённо поздоровалась она, садясь на скамью.

— А ты прямо светишься, — подмигнул Гарри, когда рядом с ним привычно примостилась Джинни.

— Не плакать же мне, — фыркнула Гермиона.

— Вчера у тебя был день рождения, а ты выглядела так, будто с дементором поцеловалась, — обеспокоенно заговорила Джинни, не спеша есть или пить. Она как-то особенно внимательно разглядывала Гермиону, кажется, даже понимая в чём тут дело.

— День не очень был, — буркнула Грейнджер, пытаясь отвлечься на еду. Сегодня она казалась аппетитнее.

— Как скажешь, но всё же мы обязаны отметить твоё совершеннолетие.

— Хогсмид? — спросил Гарри.

— Ты же не думаешь, что соваться за купол хорошая идея? — закатила глаза Гермиона и уже тише продолжила, — кто знает, я слышала ситуация очень накалилась.

— Давайте не здесь, — буркнула Джинни и все согласно кивнули, решая, что сейчас так подставиться было бы глупо.

Гермиона, Гарри, Джинни и так же Рон, что услышал разговор за обедом, однако был очень занят едой, собрались в пустом коридоре и наложили заглушающее заклинание вокруг их небольшой компании. Первой начала Джинни:

— В хогсмид нам нельзя, — и после посмотрела на Гарри, — Дамблдор же тебе говорил не высовываться.

— Он же не в логово Пожирателей полезет с нами, — фыркнул Рон.

— Но нам надо как-то отметить, — продолжила Джинни, а Гермиона неловко кашлянула в кулак, привлекая внимание.

— Выручай-комната?

— Точно, Гермиона, ты гений! — воскликнул Поттер, похлопывая подругу по плечу и после заметил. — Почему мы никогда не заходили к тебе в комнату?

— Вы и не просились, — пробормотала Гермиона.

— Но туда же есть доступ Лестрейндж, — скривился Рон, а Грейнджер передёрнула плечами, чтобы сбросить раздражение при упоминании своего соулмейта в таком пренебрежительном тоне. Хоть они и имели на это право в какой-то степени.

— Уверена, даже если она решит прийти ко мне, то вряд ли захочет вам что-то сделать, — усмехнулась Гермиона, неосознанно касаясь метки, что после прошлого вечера заблестела мелкими кусочками золота. Она не знала, что это значит, но и никакого дискомфорта это не доставляло.

— Ты не можешь быть уверена, — продолжил Рон, — прости, Миона, конечно, она твой соулмейт и всё такое, но я по-прежнему не могу ей доверять.

— Я и не прошу, — сложила руки на груди Гермиона.

— Мне кажется, Рон, ты немного резок, — вклинился Гарри, — не такая она уж и фанатичка по Тому-кого‐нельзя-называть.

— Ага, теперь у неё совсем другой объект фанатизма, — подметила Джинни, смотря на кольцо на левой руке Гермионы.

— Ребят, давайте не об этом, Выручай-комната — отличное место для вашей, — она подчеркнула последнее слово, — задумки. Хорошо хоть в Хогсмид не потащите.

Джинни как-то особенно загадочно покачала головой, и в итоге они обсудили ещё несколько моментов, прежде чем разойтись по своим делам.

***

А тот ли выбор она сделала, тот ли шаг совершила? Вопрос, мучавший её почти всю жизнь. И она так часто отвечала «нет». Так часто ошибалась, из-за чего падала на дно. Пока кто-то не вытаскивал её оттуда, протягивая свои руки. А Беллатрикс хваталась за них, зная им цену. Как дорога бывает помощь и как быстро она пропадает.

Кончиком пальцев она провела по тёмной метке, что была очередным последствием ошибок. Тёмный Лорд не был тем, за кого она бы умерла или бросилась в смертельный бой. Но он спас её от той боли, что всё так же могла убить. Помог собраться и в благодарность она приняла метку. Конечно, Лестрейндж понимала, что это и было его целью. Заполучить её себе. Извлечь выгоду. Ох, и её брак с Лестрейнджем, обеспеченный дорогой матушкой. Лицо её кривилось в чистом отвращении при мысли о нём. Рудольфус был настолько же гнилой душой, что и внешностью. Даже Волан-де-Морт имел честь и некоторые принципы, хоть они и терялись в его безумии. А её законный муж буквально был лицемером без жизненных принципов, немало раздутым эго и с надломленной честью. Единственное, что радовало Беллатрикс в этом браке это отсутствие Лестрейнджа неделями, а иногда и месяцами. Да и то радость была сомнительной. Чаще всего он был на поручениях от Тёмного Лорда, а иногда на его собственных спонтанных прогулках с мучениями какого-нибудь маггла.

Беллатрикс не была чиста душой и на её совести немало замученных. Она предпочитала не думать об этом, если не хочет сойти с ума окончательно и стать такой же, как и «любимый» муж.

Она вздрогнула и сжала челюсть. Ногти её вцепились в подлокотник кресла. Неужели нельзя было вызывать своих последователей понежнее? Татуировка со змеёй неприятно и колюче шевелилась, будто стараясь доставить больше боли. Беллатрикс встала со своего места и, не особо прилично выругавшись, отправилась к Тёмному Лорду.

Оказавшись в тёмном просторном зале, она пару раз моргнула. Быстро поняв, что это не было каким-то очередным внезапным общим сборищем, она встретилась с красными горящими глазами. Много лет назад она вздрагивала от этого взгляда. Когда-то он вселял ужас и трепет. И было уважение, сила. Сейчас есть лишь отвращение. Беллатрикс слишком далеко зашла и перестала понимать, за кого она играет в этой войне. Кажется, за саму себя.

— Приветствую тебя, Белла, — приторно вежливо поздоровался Волан-де‐Морт. Лестрейндж поклонилась, поджав губы и переступив через гордость, встала на колени, целуя край его мантии. Было сложно не скривиться. Голову она так и не подняла.

— Зачем Вы меня звали, милорд? — поднялась она, распрямила спину и вздёрнула подбородок, говоря отточенным ровным голосом без эмоций.

— Твоя связь с грязнокровкой, удалось ли тебе что-то узнать? — теперь уже его глаза сузились в подозрении. А у Беллатрикс встал ком в горле.

— Она не так часто делится со мной чем-то важным, милорд, — вполне уверенно ответила Лестрейндж, полагая, что это должно было унять интерес Волан-де-Морта.

Но через секунду она рухнула на пол, неестественно выгибаясь под круциатусом. Прикусила губу, не давая крику выйти наружу. Ей казалось, будто тысячи игл оставляли раны на её коже. Глубокие и большие. Сознание затуманилось от боли, и она вскрикнула. Заклятие спало, но боль осталась. Ломающая. А во рту остался привкус собственной крови. Беллатрикс попыталась встать. Ей казалось, что круциатус не должен был настолько сильно подкосить её силы, но, кажется, Беллатрикс не взяла в расчёт магическую силу и всепоглощающую ненависть Тёмного Лорда.

— Моя дорогая Белла, — сказал он, будто разочаровавшийся в маленьком ребёнке взрослый, — помнишь чашу, что я отдавал тебе?

— Да, — прохрипела Беллатрикс, приподнимаясь на локтях.

— Так где же она? — прошипел Волан-де-Морт, взмахом палочки открывая дверь. Беллатрикс повернула голову. Зубы её непроизвольно заскрипели, а презрение привычно охватило лицо.

— Ох, жёнушка, перестань так смотреть на меня, мне кажется, это ты тут трахаешься с грязнокровкой. Ещё и школьницей, — пропел мужчина, подошёл к ней и рукой потряс за подбородок. Беллатрикс зло рыкнула, мечтая пустить в него заклинание из арсенала непростительных.

— Чаша в хранилище, милорд — прошипела она, игнорируя Рудольфуса, наконец, поднимаясь с пола.

— Тогда принеси её, — взгляд Тёмного Лорда был пронзительным. А Беллатрикс стушевалась. Нет, она не может.

— Будет исполнено, — сдавленно ответила Беллатрикс, но продолжила упрямо смотреть в глаза Тёмному Лорду. Она не должна сдаться сейчас. И не имеет право проиграть.

Мужская рука грубо схватила Беллатрикс за волосы и больно потянула назад. Она зло зашипела и одним движением достала свою палочку, кидая жалящие в Рудольфуса.

— Можешь идти, Белла, — велел Волан-де‐Морт, и Беллатрикс поспешала скрыться как можно быстрее.

— Почему Вы отпустили эту предательницу, милорд? — недовольно спросил Лестрейндж, — Вы же знаете, что чаши нет в хранилище.

— Далеко не убежит, — усмехнулся Волан-де‐Морт и тут же холодно продолжил, — смерть ещё надо заслужить, Рудольфус.

Комментарий к 11. Я люблю тебя

*Огненный опал – красивый минеральный камень от прозрачной до полупрозрачной структуры с цветовой гаммой от гиацинтово-красного и оранжевого до винно-желтого и терракотового. Опалы огненных цветов были известны еще с глубокой древности в Восточной Африке и Индии, их использовали для создания ювелирных изделий.

Фанфик не заброшен и пишется, хоть и медленно. Простите за такое затяжное отсутствие глав и огромное спасибо тем, кто ждёт и пишет отзывы. Это очень мотивирует. А я надеюсь, что вам понравится эта глава.

Немного слов от беты:3

ЫЫЫЫЫЫЫЫЫАААА, я умер, гы, это слишком прекрасно

========== 12. Необдуманный поступок ==========

Комментарий к 12. Необдуманный поступок

Приятного чтения.

— Ну же, покажи нам свою обитель, — нетерпеливо залепетала Джинни, когда Гермиона выглянула из Выручай-комнаты. Грейнджер закатила глаза и, взяв подругу обыденным жестом под руку, зашла в комнату. За ними вошли и Гарри с Роном.

Она изменила всего пару вещей, а смотрелось уже нетипично. Возле камина к двум привычным для них креслам добавился вместительный диван в цвет им, а в стене было окно. Гермиона подумала, что так друзьям будет комфортнее, да и ей самой было интересно, как бы комната выполнила это желание. Окно выходило на Чёрное озеро и от высоты немного мутило, поэтому Грейнджер предпочитала не замечать его и пообещала себе убрать его в ближайшем будущем.

— Ую-ю-ютненько, — протянула Джинни и по-хозяйски устроилась на диване.

— Миона, я тебе уже завидую, — присвистнул Гарри, садясь возле своей родственной души.

— Не преувеличивай, — хмыкнула Гермиона и села в одно из кресел, что стояло спинкой к окну.

— Нет, серьёзно, я согласна с Гарри, — нахмурилась Джинни и, подняв ладонь вверх, начала перечислять, поочерёдно загибая пальцы, — комнату можешьменять по своему желанию, живёшь одна, да и возможность почти в любое время суток увидеться с родственной душой наедине. Звучит просто шикарно.

— А куда это ставить-то? — спросил Рон, стоявший у самых дверей, стягивая с ящика в своих руках мантию-невидимку.

— Что вы притащили?

— Немного огневиски, сливочного пива и куча всяких штук из Сладкого королевства, — ответил Рон, ставя на пол свою ношу и выкладывая оттуда всё перечисленное, — и для тебя твой любимый тёмный шоколад, конечно.

— Вы ходили в Хогсмид? — взволнованно спросила Гермиона, приподнимаясь в кресле.

— Нет, конечно, на самоубийц мы мало похожи, — фыркнула Джинни, — Гарри попросил Добби помочь.

— Всё так? — перевела она взгляд на Гарри. В нём легче распознать ложь, чем в Джинни, что-что, а врать она иногда умеет довольно убедительно.

— Конечно.

— Давайте уже отпразднуем, — воскликнул Рон, впихивая в руке каждому по бутылке сливочного пива.

Такие вечера, как этот, казались особенно тёплыми. Неспешные разговоры, смех и непринуждённость. Рон сидел в соседнем от Гермионы кресле, а Гарри с Джинни почти сразу оказались в объятиях друг друга. Кажется, все забыли окончательно и войне, и о времени, и о мере. Сливочное всё не заканчивалось, как и темы для болтовни. Было что-то заставляющее вновь и вновь наслаждаться этим моментом. Сознание плыло: не смертельно, но не особо приятно. Она не из тех, кто любит терять контроль. А над собой так вдвойне.

— Ребят, может, будем закругляться? Уже далеко за полночь, а вам ещё до башни дойти, — сказала Гермиона, поднимаясь из кресла и мысленно прося комнату убрать пустые бутылки и упаковки от сладостей. На столе осталась лишь недавно начатая бутылка огневиски.

— Я так не хочу уходить, — жалобно проскулила Джинни, кладя голову на грудь своего парня и прикрывая глаза.

— Гермиона нас тут всех не поместит, давай, Джинн, не спи. Вот сейчас дойдём до башни, и ляжешь в свою тёплую постель, — шептал ей Гарри, аккуратно приподнимая за плечи, но вздохнул, понимая, что, похоже, придётся нести девушку на руках, если он хочет поспать сегодня в своей кровати.

Грейнджер тем временем встряхнула за плечо Рона, и тот встрепенулся, стряхивая с себя дрёму. Он пару раз моргнул и встал с кресла, кивая.

— Миона, можно мне с тобой поговорить наедине? — уже у двери спросил Гарри, — Рон ты же сможешь отнести Джинн в Башню? Возьмите мою мантию.

— Без проблем, надеюсь, у вас тут ничего криминального, — задорно подмигнул он и взял на руки сестру, а после укрыл себя и её мантией-невидимкой.

Когда дверь за ними захлопнулась, Гермиона выжидающе повернулась к другу. Поттер нервно запустил руку в свои волосы, взъерошив их, и сел на диван, прежде чем сказать:

— Я узнал кое-что от Дамблдора, — начал он, а Гермиона села рядом, показывая, что может слушать, хоть и голова немного шла кругом, — он рассказал о крестражах.

— Крестражах?

— Осколок души, заключённый в вещь и дающий человеку шанс на воскрешение. Тот-кого-нельзя-называть сделал себе крестражи. Мне не даёт покоя мысль о них.

Гермиона нахмурила брови, неосознанно сжимая ладонь Гарри. Её мозг из-за алкоголя работал не так эффективно, как обычно, поэтому ей надо было пару минут, чтобы сформулировать вопрос. Но продолжить разговор им не дал шум камина. Грейнджер вздрогнула, отпуская руку Гарри и поворачивая голову на звук.

— Какая интересная картина, — протянула Беллатрикс.

— Привет… Почему ты так поздно? — спросила Гермиона в ответ, проигнорировав её высказывание.

— Я бы рассказала, но знаешь, как-то не особо люблю болтать в такой милой компании, — усмехнулась Лестрейндж и посмотрела прямо в глаза Поттеру, который замер на диване. Гарри нервно сглотнул, до этого не осознавая, насколько жуткой для него была Беллатрикс Лестрейндж.

Гермиона дотронулась до плеча друга, тот встряхнулся, как Рон пару минут назад, и поспешил ретироваться, вежливо бросив напоследок:

— Хорошо посидели, спокойной ночи, Гермиона.

Грейнджер вздохнула, отводя взгляд от двери. Ей стоит попробовать поговорить с ним позже.

— Ну?

— Что? — невинно спросила в ответ Беллатрикс, садясь рядом с девушкой, руками залезая под её футболку.

— Обычно ты не приходишь так поздно, — насторожилась Гермиона, упирая руки Беллатрикс в плечи.

— Можно я расскажу тебе позднее? — прошептала Лестрейндж, утыкаясь носом Гермионе в шею.

— Ладно, но ты не думай, что так легко от меня отделаешься, — вздохнула Грейнджер.

Беллатрикс усмехнулась и прикусила кожу на её шее, обвела языком линию подбородка и впилась в губы поцелуем. Гермиона снова упёрла руки в плечи женщины, заставляя её откинуться спиной на диван. Она оседлала её бёдра, отвечая на поцелуй и перехватывая инициативу. Футболка Грейнджер полетела на пол, но снять бельё она не дала, в который раз, за вечер, остановив Беллатрикс.

— Сегодня играем по твоим правилам, — не спрашивала, а утверждала Лестрейндж. Гермиона загадочно улыбнулась.

— Не поможешь?

После того как Беллатрикс с помощью магии сняла свой корсет, Гермиона продолжила раздевать её самостоятельно. Лестрейндж не любила подчиняться кому-либо, но настолько развратной была картина перед ней, что перечить не хотелось. Как только с одеждой было покончено, женщина подняла Гермиону на уровень своего лица, мягко прошлась по губам и прошептала:

— Что у тебя по плану дальше?

— М-м, — протянула она, потупив глаза в потолок, — как насчёт…

Гермиона начала спускаться, поддевая пальцами и стягивая трусы Беллатрикс вниз. Тёмная ведьма с интересом наблюдала за её действиями. Грейнджер громко выдохнула, и румянец покрыл её лицо.

— Что такое, Львёнок? — ласково спросила Беллатрикс, приподнимая за подбородок её лицо и ловя взгляд.

— Я не умею, — почти на грани слышимости ответила девушка, ещё больше краснея.

— Как хорошо, что у тебя хороший учитель, — лукаво улыбнулась Беллатрикс и в задумчивости приложила палец к губам, — чередуй вертикальные и горизонтальные движения языком, попробуй, я буду тебя направлять.

Смущение Гермионы расползлось и по шее, и по ушам из-за фантазий и предвкушения. Ей было жутко волнительно, но она так хотела этого, что даже весь круговорот эмоций только подталкивал её. Грейнджер, чтобы унять дрожь, начала покрывать поцелуями сначала, по её мнению, просто идеальную талию Беллатрикс, а после, опускаясь к внутренней стороне бедра, наконец, переместилась ниже, к промежности. Облизнув слегка пересохшие губы, Гермиона неуверенно припала к лону Беллатрикс, аккуратно проводя по нему язычком. Лестрейндж сжала руки в кулаки, наслаждаясь хоть и неумелой, но задевающей чувствительные нервы лаской.

— М-м, добавь пальцев, Львёнок, — посоветовала Беллатрикс, — и не бойся клитора, он не кусается.

Гермиона фыркнула и обвела языком клитор, чуть надавливая. Пальцами она провела по входу, вводя одну фалангу. Беллатрикс позволила себе застонать и Грейнджер вздрогнула, прежде чем довольно улыбнуться. Это придало ей уверенности. После внутрь скользнул весь палец, а языком она провела вдоль клитора, вновь надавливая.

— Да, вот так, — стонала Беллатрикс, откидывая голову назад, — даже и не думала, что у тебя такой хороший язычок.

Гермиона уже сама была возбуждена собственными действиями, но такие фразы, а особенно сладким голосом Лестрейндж, ещё больше распаляли, что, казалось, ей даже никакая стимуляция не понадобится. Достаточно будет вида Беллатрикс, так открыто стонущей и не теряющей своей соблазнительной колючести. Добавляя второй палец, Грейнджер была нагло поднята наверх за поцелуем, что был довольно сумбурным. Им двоим было уже плевать. Магия, словно очнувшаяся от сна, пробежала по телам мелкими ударами тока. Лестрейндж последний раз громко застонала, когда девушка очередной раз толкнула пальцы внутрь, большим пальцем мазнув по клитору. Ногти впились в плечи Гермионы, оставляя покраснения близкие к царапинам.

— Неплохо для первого опыта? — самодовольно спросила Гермиона, вынимая пальцы и проводя вдоль них языком, слизывая влагу.

— Не зазнавайся, — на выдохе ответила Беллатрикс и притянула свою возлюбленную ближе к себе, в объятья. Она уткнулась ей в голову, вдыхая самый прекрасный аромат, — я говорила, что ты просто прекрасно пахнешь?

— Не помню, — улыбнулась Гермиона, перекидывая свою ногу через ноги Беллатрикс, создавая лёгкое трение, чтобы облегчить собственное возбуждение, что никуда не делось.

— Что тут у нас, — пробормотала Беллатрикс, резко меняя их положение так, чтобы нависать над Грейнджер, придавливая ту к дивану. Она жадным взглядом прошлась по полуобнажённому телу и с помощью своей магии скинула лифчик и джинсы с девушки. Языком обвела сначала один сосок, прикусывая, на что Гермиона выгнулась в спине, а после проделала то же самое и со вторым соском, только задерживаясь подольше. Грейнджер нравились эти ласки, но терпению приходил конец, она просто хотела, чтобы эта мучительница, наконец, помогла ей избавиться от возбуждения. Гермиона стонала и скулила под руками, что иногда царапали нежную и разгорячённую кожу. Женщина видела нетерпение своего соулмейта, но не спешила приступать к десерту. Она медленно ласкала каждый участок, прикусывала и целовала, неторопливо спускаясь вниз. Руки Гермионы запутались в кудрях Беллатрикс, иногда больно дёргая их.

— Белла… хватит меня мучить, пожалуйста, я так хочу тебя, — стонала Гермиона, мечась на диване, но Лестрейндж этого было мало. Она провела языком вдоль талии, поднялась меж грудей, ещё выше, и, наконец, прикусив мочку, уха прошептала:

— Расскажи мне, как именно ты хочешь, — она обвела бёдра Гермионы, после чего одна рука скользнула к самому лону, дразняще, почти невесомо прикасаясь поверх ткани белья, — ты хочешь, чтобы я ввела в тебя два пальца и оттрахала? А может три? — издевательски перечисляла она, языком обводя ушную раковину. — А может, ты хочешь, чтобы я поработала языком? Отлизала тебе… М-м?

Грейнджер задохнулась, теряя любую возможность вымолвить хоть слово. Она была возбуждена, взбудоражена, и эти грязные слова просто выводили сладкую пытку на новый уровень.

— Ответь, иначе я ничего не сделаю, — нагло улыбнулась Беллатрикс, смотря на то, как хватает Гермиона воздух, пытаясь хоть что-то ответить.

— Мерлин, пожалуйста… я хочу, чтобы ты сделала хоть что-то, чёрт, Беллатрикс, — слова путались на языке, сплетаясь в не самое связное предложение, и сердце билось с пугающей скоростью о грудную клетку. Сейчас любая фраза казалась желанной.

Беллатрикс сжалилась, наконец, оттягивая трусы вниз одним рывком и пальцами обводя половые губы. Гермиона застонала не в силах держать такую волну эмоций в себе. Лестрейндж провела пальцами вдоль мокрого входа и ввела два пальца, что проскользнули с большой лёгкостью. Грейнджер хватило всего пары движений и небольшой стимуляции клитора, чтобы она кончила с громким вскриком.

— Неплохо, да? — теперь Беллатрикс самодовольно улыбнулась.

— Это было потрясно, — не в силах затевать какой-либо глупый спор, ответила Грейнджер, пытаясь восстановить дыхание. И она, в общем-то, не врала. Ведь секс с Беллатрикс, и правда, потрясающий. Гермиона положила голову на плечо Лестрейндж, всё ещё чувствуя, как сердце мечется в груди. Грейнджер поцеловала шею возлюбленной, на что та приподняла уголки губ.

— Почему ты так поздно, — прошептала Гермиона, но в тишине её голос казался громким. Женщина сглотнула ком в горле, но на лице не промелькнула и доля эмоций, что были внутри. Милая иллюзия разбилась в эту секунду, — только прошу, не лги.

— Я не готова сейчас к таким разговорам, — спокойно ответила Беллатрикс. Гермиона нахмурила брови и демонстративно отодвинулась.

— А когда, Беллатрикс? Когда ты перестанешь утаивать даже такие незначительные вещи? Ну, не выгнал же тебя этот… этот…! — крикнула Гермиона. О, как же она была близка, даже не подозревая этого. Лестрейндж вздёрнула одну бровь на такую реакцию, чем привлекла недовольный взгляд девушки.

— Если тебе это так важно, — начала она, — то, да, только моё положение ещё хуже. Я предатель, — практически шипя закончила Беллатрикс, и, подозвав свою одежду, оделась и встала с дивана, — теперь ты знаешь, почему я так поздно, ведь только здесь моя жизнь не висит на волоске.

Грейнджер хватала ртом воздух, гнев давно сменился немым удивлением, граничащим с шоком. Беллатрикс не стала ждать и, развернувшись, направилась к камину, где взяв пригоршню пороха, лишь бросила едкое:

— Надеюсь, я сдохну быстро, — и исчезла в пламени.

***

Внутри всё сжималось. Боль распространялась по всему телу мелкими иголками, и Гермиона сжала простыни руками. Что происходит? Думать не давала острая резь в висках, из-за которой реальность плыла тёмными пятнами. Грейнджер готова была заплакать от боли и беспокойства. Нет паники. Абсолютно. Той жуткой, сбивающей с ног паники. Она не знала, было бы хуже, если этот ужас застал её на занятиях или, как сейчас, в гордом одиночестве? Вряд ли кто-то понял бы, что она чувствует. Это была только её связь с Беллатрикс. Что-то происходило, и оно пугало до мурашек в груди.

Девушка судорожно схватила браслет, пытаясь достучаться до возлюбленной. Но нет, теперь это глупая безделушка. Она даже не может ничего отправить! Кто-то уничтожил второй браслет.

Грейнджер судорожно ударила подушку и стиснула зубы. Руки её мелко задрожали. Она должна сделать хоть что-то! Но что ей остаётся? Даже мысли были где-то не на месте. Тело сжалось, а разум паниковал, не в силах понять причину своих страданий. Вдох так и не прозвучал в тишине комнаты. Снова вспышка, но, нет, уже не боли, а чего-то тёмного, отчаянно съедающего реальность.

Она взглянула вокруг, это точно были не её глаза. Другие. И комната была другой. Запах крови ударил в нос. Тьма была везде, было неясно, насколько огромно это помещение и только под потолком пробивался слабый свет факелов. Его было достаточно, чтобы через секунду увидеть мужчину. Уродливого и безумно ухмыляющегося. Гермионе захотелось кинуть в него что-то малоприятное и даже тёмное.

— И всё же, я уже почти забыл, как весело нам было, — голос его был не менее омерзителен, чем улыбка.

Где-то в глубине она почувствовала сильную ярость и панику, когда кинжал в руке с бешеной скоростью оставил очередную безобразную царапину на той, глазами которой Грейнджер наблюдала за всем. А то, что ран было немало, она не сомневалась.

— Ублюдок, — произнесла ядовито, и нога её дёрнулась в ударе. На ней был глубокий порез. И большая часть кожи, до этого скрытая от взгляда Грейнджер, измазана в крови и грязи. Молодая ведьма чувствовала ужасное желание убить этого мужчину, покусившегося на жизнь этого человека. Вся сюрреалистичность происходящего и невозможность сделать что-то не давали даже предположить, кто эти люди. Жуткое омерзение и паника смешалась с её собственными эмоциями. Но разве какие-то эмоции сейчас могли помочь? Конечно, никто из них не знал. Она не успела и понять, как прикрыла глаза на секунду и оказалась снова в своей комнате.

Осознание накрыло волной, вышибающей воздух из лёгких. Это была Беллатрикс, это её боль и страдания она ощутила. Гермиона сама во всём виновата, ведь это она не остановила Лестрейндж. Она отпустила её. И сейчас может лишиться всего окончательно. Нет, она ни за что не будет сидеть тут сложа руки.

Грейнджер сжала кулаки и упрямо стёрла подступающие слёзы. Ей срочно надо найти Гарри.

***

— Представление окончено! — Лестрейндж безумно хохотнул, откидывая кинжал в сторону и подходя ближе к закованной в магические цепи Беллатрикс. — Что же стало с моей любимой Беллой? Грязнокровки совсем сделали из тебя тряпку.

— Что, Руди, так хочется перестать быть на пустых побегушках? — прошипела Беллатрикс, даже не поднимая головы. Всё тело ныло, а во рту плескался вкус собственной крови.

— Заткнись, сучка, — крикнул Лестрейндж, хватая рукой её подбородок и продолжая не менее громко, — ты не в том положении, чтобы выёбываться. Иначе мне придётся найти твоему рту другое занятие.

— Умерь свой пыл, Рудольфус, — прозвучал властный голос за его спиной и Лестрейндж сразу же бросился в ноги, приветствуя своего хозяина. А Беллатрикс лишь с отвращением отвела взгляд в другую сторону. Ей было тошно от своего положения.

— Я помню Ваш приказ, милорд, — раскаивался Лестрейндж, что делало его в глазах Беллатрикс ещё более мелочным и жалким.

— Ты свою работу сделал, дай нам с Беллой поговорить наедине, — отмахнулся от него Волан-де‐Морт, и Рудольфус быстро скрылся из виду. Беллатрикс сглотнула вставший ком в горле и всё ещё всем своим видом показывала, что посетитель её совершенно не волнует. — Что же в этой девчонке такого?

— Не находишь, что ты последний человек, с которым бы я хотела откровенничать на эту тему? — издевательски протянула Беллатрикс, сразу же замечая, как напрягся её бывший Хозяин.

— Впрочем, это неважно, ваша связь только сыграет нам на руку, — усмехнулся, почти оскалился он.

— Как же?

— О, не волнуйся Белла, ты сама всё увидишь.

***

— Нет, Гермиона, прошу, успокойся! — крикнул и встряхнул её за плечи Гарри. Да так, что все, только что галдящие в кабинете, затихли, а Грейнджер удивлённо моргнула. — Прости, просто я не знал, как привести тебя в чувство.

— Но я не могу сидеть здесь! — в который раз воскликнула Грейнджер, ей казалось, будто она кричит в стену.

— Это слишком рискованно, мисс Грейнджер, мы понимаем, что она ваша родственная душа, но мы не имеем права подвергать всех такой опасности, — безапелляционно ответил Дамблдор, а Гермиона раздражённо хлопнула по подлокотнику кресла.

— Понимаете? Гарри, — она повернула в его сторону голову, — если бы Джинни оказалась у Пожирателей, ты бы согласился сидеть здесь и ничего не делать? — то, как побледнело лицо друга, и как он судорожно нашёл взглядом Джинни, ответило за него. — Или ты, Рон? — глаза того с ужасом открылись и Грейнджер обречённо вздохнула. — Вот о чём я Вам и говорю.

— Это всё равно ничего не меняет, мы не можем броситься прямо в логово Пожирателей, — недовольно ответила Макгонагалл.

— А как выглядел мужчина, что вы видели? — спросил Снейп, до этого молчаливо стоящий в углу кабинета, как-то совершенно безразлично за всем наблюдая.

— Я не помню, — сконфуженно помялась Грейнджер, — а я смогу показать об этом воспоминание?

— В это время вы были в другом сознании, поэтому не уверен, что это сработает, — встрял Дамблдор.

— Я вспомнила одну деталь, — воскликнула Гермиона, — похоже, мужчина был близко знаком с ней, он сказал что-то вроде: «Я уже почти забыл, как весело нам было».

— У тебя есть варианты, кто бы это мог быть, Северус? — директор повернул голову в сторону профессора.

— Кто-то из ближнего круга, думаю, Лестрейндж, — ответил он всё так же безэмоционально.

— Значит, скорее всего, она в его поместье, — хмыкнул Альбус.

— У меня есть план, — вдруг произнёс Гарри.

Комментарий к 12. Необдуманный поступок

Глава получилась насыщенной. Ну что ж, ребята, мы выходим на финишную прямую, так сказать) Надеюсь, что вы поделитесь своими впечатление о главе, так как выкладывать её для меня довольно волнительно.

========== 13. Миг ==========

Ветер гонял мелкие сухие листья и пыль. Сумерки сгущались, предвещая наступление ночи, и косматые тучи на небе нависли тяжёлой массой. У самых ворот поместья, с хлопком аппарации, возник тёмный силуэт, развевая всю пустынность этого места. Последовали и другие хлопки, словно он прибыл не один, но мужчина так и остался в одиночестве, окружённый глухой местностью.

Северус двинулся ближе к воротам, точно зная, что если внутри кто-то есть, охранные чары им уже сообщили о вторжении. Постояв несколько минут и не заметив никакого движения, он поднял руку, касаясь железных прутьев. Магия на удивление поддалась, и Снейп хмыкнул.

— Нас ждут, — негромко сказал он и услышал лишь, как ветер судорожно подбросил листья вокруг, — тихо.

Северус шагнул вперёд. Кругом всё так же не было ни души. Слышалось, как завывал ветер, в этом, похожем на старую заброшку, месте. Засохшие цветы и такие же живые изгороди вдоль дороги только добавляли пустынности. Он был тут всего несколько раз и сейчас знал, что ничего хорошего тут не случится.

Наконец, Снейп подошёл к самому крыльцу дома, дверь снова поддалась подозрительно легко. Внутри всё выглядело не так печально, пыли было по минимуму, но каждый шаг заставлял половицы мерзко поскрипывать.

— Давно не виделись.

Северус резко повернулся, с завидной скоростью доставая палочку.

— Лестрейндж, — спокойно произнёс Снейп, не убирая палочки. Этот был тем ещё неадекватом, а по его мерзкой ухмылке было понятно, что Северус был прав. — Будем в игры играть?

— К тебе тот же вопрос, Северус, — он ткнул пальцем в его спину и хохотнул. Снейп вскинул голову и промолчал, заводя руку за спину.

— Инкарцеро! — вскинула палочку Грейнджер.

Лестрейндж в последний момент отскочил, кому-то взмахивая рукой. Показались ещё пять Пожирателей в масках. Полетели заклинания. Орденовцы не снимали дезиллюминационные чары, выигрывая для себя преимущества. Заклинания пролетали мимо, в щепки разнося вещи.

— Бонс Картео, — Снейп взял Лестрейнджа на себя.

— Протего тоталум, — среагировал Рудольфус. Ещё немного и заклинание бы раскрошило его кости. — Всегда знал, что ты крыса.

Снейп кинул одно, второе заклинание, применяя самое изощрённое сочетание из своего арсенала. Другие Пожиратели пытались подбить Северуса сзади, но щиты появлялись на их пути. С Тонкс спали чары, когда одно из заклинаний попало в спину, оставляя за собой порез. Она вскинула палочку, кое-как отбиваясь от летящих заклинаний.

Гермиона вцепилась в мантию-невидимку и выскользнула из шумного и опасного хода. Она судорожно осматривалась, но казалось, будто дом специально путает её. Услышав шаги, она за считанные секунды прижалась к стене, надеясь, что те, кто бродит тут, не заметят шума половиц. Двое мужчин, не самых крепких на вид, в масках Пожирателей, показались из-за поворота. Грейнджер задержала дыхание и дождалась, когда они пройдут мимо. Благо всё прошло отлично, и она проследила, чтобы они были как можно дальше, прежде чем отойти от стены.

Нервно выдохнув, она поспешила дальше. Наконец Гермиона увидела резную дверь с круглой ручкой и быстро её открыла, проскальзывая внутрь. Там было темно, поэтому сказав кроткое «Люмос», она спустилась вниз по не самым надёжным ступеням. Затхлый запах то и дело не давал нормально вздохнуть. Внизу было много клеток, ящиков и камер. Гермиона уже меньше заботилась о шуме, так как здесь её не услышат, и поэтому она бежала вдоль камер в надежде, что они не ошиблись.

Хлопок двери в подвал заставил её застыть и снова быстро скрыться в тени одной из камер. Кто мог зайти сюда сейчас? Гермиона затаила дыхание, когда поняла, что шаги приближаются.

— Выходи… — доносились до неё бормотания неизвестного. — Если не поймаю… Без головы.

Пыль защекотала нос и девушка дёрнулась, прижав руку к лицу, задевая камни на полу. Шаги перешли на бег. Грейнджер не знала, что делать. Решив рискнуть, она выбежала из камеры, накидывая капюшон мантии-невидимки. Каждая секунда была дорога, девушка бежала вперёд, пыталась скрыться в очередных тенях коридоров. И не решалась оставаться на месте, только замечая мужчину.

— Попалась! — Гермиона вскрикнула, камни царапнули лицо, а преследователь вцепился крепкой хваткой в её руку и аппарировал.

***

— Чтобы мы ещё хоть раз, — злобно шипел Снейп, — послушали тебя! Какое безрассудство!

— Вы могли и не идти у меня поводу, сэр! — не менее агрессивно говорил в ответ Гарри, взлохмачивая волосы рукой. Джинни вцепилась в руку своего парня, сама еле-еле сдерживаясь.

— Гермиона у этих мерзких Пожирателей, — хватался за голову Рон, а возле него щебетала Лаванда.

— Замолчите же, вы все! — громко приостановил массовую истерию Дамблдор и после откашлялся, — дорогие мои, нам нельзя предаваться панике. Помните, благо всей Британии на наших плечах и мы должны быть теми, на кого надеется общество.

— Очень успокоили, — проворчала Джинни, поднимая голову к потолку и прикрывая глаза, — даже думать страшно. Вы же не хотите сказать, что мы должны просто сидеть и ждать действий Того-кого‐нельзя-называть?

Дамблдор задумчиво пригладил свою бороду и молчал. Гарри не выдержал, но менее уверенно, чем в прошлый раз, сказал:

— У меня есть… план?

— Нет, Поттер, мы не будем вновь слушать тебя, — зло отозвался Снейп.

— Ну, это не совсем план… Директор, помните, Вы рассказывали мне о крестражах? — он проигнорировал Снейпа, сжав кулаки.

— Да, мальчик мой, ты предлагаешь их уничтожить? На это нужно время, — покачал головой Дамблдор.

Вновь в кабинете повисла тишина, бьющая по нервам всех, кто в ней находится. Внутри каждого жила надежда и страх. И всем было что терять.

— Была бы тут Гермиона, она бы точно что-нибудь придумала, — тихо сказал Рон, но его слова били по ушам в тишине.

— Мне надо идти, — бросил Поттер и быстро подошёл к двери. Пока никто не успел его остановить, он пошёл, нет, побежал, на восьмой этаж, просто чувствуя, что сможет найти то, что так опрометчиво забыл.

***

Пришла в себя Гермиона в сырой камере. В какой момент времени она потеряла сознание: после аппарации или до, было не ясно. Голова шла кругом. Повсюду сгущалась тьма, казалось, что глаза её никогда не смогут хоть чуть лучше тут видеть. Сколько она пробыла без сознания? Час, два или целый день? По ощущениям несколько часов точно, ведь подняться с пола удалось не сразу. Кинули её, как попало, а потому мышцы затекли.

Когда она с трудом поднялась хотя бы на четвереньки, то наощупь стала обследовать новое место обитания. Несколько раз врезавшись в стену и посомневавшись, что это были две разные стенки, она, наконец, наткнулась на прутья. Через них могла пролезть лишь её рука до плеча, на большее она, в принципе, и не рассчитывала.

— Эй, здесь есть кто? — хрипловатым голосом спросила Гермиона, но вместо ответа она услышала тишину. Всё ещё не было ни света, ни шороха.

Она вздохнула, принялась искать хоть какой-нибудь способ выбраться. Замок? Не обнаружено. Но и двери в этой камере не было. Грейнджер ощущала себя особо опасным зверем в наглухо запаянной клетке. Только сейчас ей пришла в голову мысль о палочке. Она вывернула все карманы и ощупала каждый сантиметр одежды. Бесполезно. Её любимой палочки как не бывало. Гермиона забилась в угол и обняла колени, чтобы то ли согреться, то ли пожалеть саму себя. И вновь она не справилась. Не то, что Беллатрикс не помогла, а ещё и сама угодила прямо к врагу. То, что её схватил Пожиратель, она не сомневалась. Но что теперь? Она без палочки, в закрытой холодной камере, без еды, воды и света. Гермиона, похоже, так и умрёт здесь.

Грейнджер так быстро подняла голову на глухой звук шагов, что шея хрустнула. Она, не двигаясь, следила за тем, как крохи света наконец-то дают ей очертания места её заточения. Это была небольшая прямоугольной формы комната. Свет шёл с лестницы издалека. А рядом оказалось больше камер, девушка здесь точно не одна.

Неизвестный мужчина неспеша подошёл к ней, кинул что-то похожее на хлеб. Рядом поставил грязный стакан с водой, чуть его же и не задев рукой. Гермиона сморщилась. Силуэт удалился, а с ним и свет. Грейнджер ещё долго пялилась в то место, где раньше видела жалкую пародию на еду.

***

Волан-де-Морт восседал в центре стола столовой дома Малфоев. Хозяева дома понуро

склоняли головы над едой. Никто не смел и слишком громким вздохом прерывать тишину. Но вдруг дверь с грохотом раскрылась, и в проёме показался донельзя довольный Лестрейндж. Конечно, новости ведь он принёс отличные!

— Если ты побеспокоил меня зазря… — начал Волан-де-Морт, наблюдая, как слуга в приветствии становится на одно колено и целует полы мантии.

— Всё готово к ритуалу! — расплылся он в предвкушающей улыбке, — когда прикажете начать, милорд?

— Через пятнадцать минут. Про мальчишку что-то известно?

— Всё тихо, милорд, Вы уверены, что он придёт? — сказал Лестрейндж и тут же пожалел. Глаза Волан-де-Морта не по-доброму сверкнули и в ту же секунду он произнёс:

— Круцио, — чем заставил Рудольфуса упасть на колени и склонить голову к земле, сдерживая крик, — и так будет с каждым, кто посмеет сомневаться во мне. Уйди с глаз моих.

Лестрейнджу не надо было повторять несколько раз. Он поднялся и спешно вылетел за дверь.

***

Холод, кажется, был единственной вещью в данный момент, что заставляла оставаться в реальности и в то же время заставляла зевать всё шире, но нет, ей нельзя засыпать, она должна думать, как выбраться. Грейнджер вновь тёрла руку об руку, чтобы чуть-чуть согреться. Чем она думала, когда одевалась так? От самобичевания её отвлёк вновь появившийся свет. Гермиона внимательно наблюдала за своим посетителем.

Когда человек провёл своей палочкой вдоль камеры и в той появились очертания двери, Гермиона еле удержалась, чтобы не подскочить к ней. Шанс. Но не успела она и оглянуться, как её грубо вытащили из камеры, словно она мешок, который нужно перетащить в другое место. Грейнджер попыталась сопротивляться, но на неё лишь громко выругались и обездвижили «Инкарцеро».

Девушка судорожно бегала глазами, наблюдая, как они поднимаются из этого подвала… В ещё один, только более длинный подвал. Гермиона сжалась. Возможно, сейчас её убьют и всё. Она так и не сможет попросить прощения, сказать просто, что всё закончилось. Ведь возможно прямо сейчас она умрёт.

— Почему так долго, — недовольный голос мужчины из видения заставил Грейнджер скрипнуть зубами.

Комната, в которую её привели, была просторной и тёмной. На полу было множество узоров, и в некоторых она узнавала руны. Возле стены прямо напротив входа до болезненного бледная и бессознательная…

— Беллатрикс… — прошептала Гермиона и сжала зубы, когда её больно бросили на землю.

— Фините Инкантатем, — сбросил верёвки Лестрейндж. Гермиона помотала головой, приходя в себя. Страх сковал её тело, сделал будто деревянным, но она должна что-то предпринять. Тем временем Рудольфус глумливо усмехнулся и, присев на корточки, схватил её за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. — Ах, вот и та, что покусилась на мою собственность.

— Нас… Выбрала магия, — негромко ответила Гермиона, злобно смотря как Лестрейндж начинает хохотать, отпуская её лицо и выпрямляясь. Она опустила взгляд к полу не в силах скрыть свою ненависть, что распространялась и обжигала грудь, словно адское пламя.

— Магия… Ха, она просто ошиблась. Ну, ничего, я не против помочь, — он оглянулся на Беллатрикс лежащую в отключке и послал в неё заклинание. Она распахнула глаза и замерла, не сразу поняв, где находится и в каком положении. Гермиона поймала её взгляд прежде, чем, не теряя времени и превозмогая парализующие эмоции, схватила ногу Лестрейнджа и за счёт стены в качестве опоры заставила упасть на землю с громким стуком. Удар пошёл на спину. Мужчина выругался, а Гермиона схватила палочку, но не успела произнести обездвиживающие, как теперь сама полетела на каменный пол, ударяясь головой с немаленькой силой. Боль поразила так, будто ту раскололи на две части. Она схватилась за голову и сильно сжала волосы в бесполезной попытке убрать боль. Лестрейндж встал, схватил и припечатал её за горло к стене. А после зло прошипел в самое лицо:

— Маленькая шлюха, мне ещё больше хочется убить тебя вместо этого ритуала. В прошлый раз это помогло, — и злорадно усмехнулся, — такие как вы, должны платиться за своё наглое существование.

Гермиона лишь хватала ртом воздух и болтала ногами, пытаясь задеть Лестрейнджа. Но она не ожидала того, что он её отпустит так резко. Она упала и подавилась воздухом. Руки её скребли по полу, а лёгкие горели. Адреналин заставлял сердце биться быстрее и кровь шуметь в ушах. Большее Гермиона сделать не могла. Только наблюдала, как тот подошёл к Беллатрикс и, проведя рукой вдоль плеча, проговорил:

— А ты думала, что смерть твоей первой игрушки случайная? — и хохотнул. Грейнджер не видела лица Беллатрикс, лишь то, как быстро вздымалась её грудь.

— Ты так ничтожен, — хрипло прошипела Беллатрикс и сжала зубы, когда Рудольфус ударил её по лицу. Щека горела, но она ни за что не покажет ему, что ей больно, что он на самом деле может причинить боль.

Лестрейндж за руку потащил Грейнджер к центру комнаты, в которой виднелись руны, и нарисовал в воздухе ещё несколько. А после, взяв ритуальный кинжал, нарочито медленно сделал порез на руке Гермионы, заранее подняв ту выше рун. Капли сквозь символы падали на камень, шипя и впитываясь, растекаясь и светясь. Грейнджер лишь силой воли оставалась в сознании. Потеря крови заставила голову кружиться всё больше и перед глазами всё медленно и верно начало расплываться в нечёткую картинку. Она вцепилась во что-то руками и, попробовав рассмотреть, поняла, что это была рука Беллатрикс. Ей было плохо, она не убирала руки. Каждый вдох отдавался болью.

Она слышала, что Лестрейндж читал, как она предполагала, слова к ритуалу, и боялась. Все боятся неизвестности, Гермиона не исключение. А в тот момент этот страх был таким резким и явным, что кричать хотелось. Но все возможности глупо растрачены. Опираясь о камень, оставляя там кровавые следы, она двинулась ближе к Беллатрикс и пару секунд просто смотрела ей в глаза. Она почувствовала, как та сжала её руку и чуть улыбнулась. Слёзы потекли по щекам, и Грейнджер уже не контролировала ничего, а просто в безумном порыве прижалась к ней, шепча:

— Прости… Я так люблю тебя… Правда люблю и это точно! Люблю! Я так не хочу тебя терять, ты самое лучшее, что было в моей жизни, — шептала она, ощущая глухой стук сердца Беллатрикс.

— Я тоже тебя люблю, мой Львёнок, — прошептала она и, сморгнув слёзы, подняла лицо Гермионы со своего плеча и поцеловала. Это был короткий и мимолётный поцелуй, но обе из них боялись, что это последнее мгновение. Они вложили в него все свои чувства, а после просто прижались лбами друг другу, боясь отвести взгляд.

— quod ita sit!* — закончил ритуал Рудольфус. Грейнджер отбросило к стене, и она громко застонала от боли, как и Беллатрикс. Эта боль была похоже на вырезание сердца. Будто каждую клетку меняли, заставляя неестественно выворачиваться. Безумная и давящая боль угасла, словно вспышка, и оставила только отголоски всех травм. Гермиона открыла глаза и смотрела, как улыбка уходит с лица Рудольфуса, и он в немного нервном жесте пытается найти пульс Беллатрикс. Сердце пропускает удар, когда она замечает, как тело Беллатрикс расслабилось, словно безмолвная кукла, девушка не верила глазам, она бросилась к ней со всех сил. Руки её задрожали, когда она упала рядом на колени. И было до последнего плевать на боль. Нет, сейчас было важно убедиться, что Беллатрикс жива. Конечно, она жива. Но вопреки мольбе и тихому лепету пустота снова начала расползаться внутри. Больше она не чувствовала её. Сердце, кажется, сейчас не выдержит. Нет, нет, нет, она не может умереть! И снова руки судорожно пытаются нащупать пульс и на пару секунд ей даже кажется, что вот он, да. Кто-то явно решил поиздеваться. Под её пальцами ощущалось… Ничего. Почти такое же ничего как сейчас было внутри. Это не было, как некоторые говорят, последней нитью, что оборвалась. А это был паразит, что расползался по всему телу. И понять то, что это конец было сложнее и больнее любой пытки.

Но Гермиона попыталась снова. Руки её нежно подняли Беллатрикс. Застывшее в беспокойстве выражение лица. Девушка прижимает ладонь к своему лицу, больно впивается ногтями, чтобы сдержать истерику. Слёзы не дают чётко видеть, и она упрямо стирает их.

— Пожалуйста, вернись, — шептала она, обнимая остывающее тело, — ты должна быть жива, я… Я не смогу без тебя, прошу, — слова сами лились, словно молитва. Пальцы отчаянно искали пульс. Слишком легко, она не сдастся.

— Глупая девочка, — грубый, мерзкий голос, — она была достойна смерти раз связалась с тобой.

— Да пошёл ты! — Грейнджер кричала, готовая устроить ему самую страшную смерть в мире, столько ненависти было в собственном голосе. — Что ты сделал?! Что ты, ублюдок, наделал?!

— Разорвал вашу связь… — и расхохотался.

Голову она не повернула, продолжая держать Беллатрикс. Она обязана быть рядом. Она обещала. Пустота где-то в районе груди под рёбрами. Всепоглощающая пустота разъедала всё внутри. Не спасла, не помогла. Бессилие разрезало всё внутри, прежде чем там появлялась пустота. И слёзы, как в доброй сказке, не помогали. Они лишь текли, текли вниз. Оставляли после себя лишь мокрые дорожки и мерзкий солёный привкус на обкусанных губах. И он смешивался с кровью, что текла из тех самых губ. Но разве такая слабая физическая боль смогла бы остановить пустоту? Нет, её ничто не остановит, может, разве что смерть. Но ей нельзя умирать. Не всегда судьба в плохом настроении, но никогда не понять нам её игры. Мы можем лишь лелеять надежду на лучшее, на светлое или хотя бы на то, что даст шанс. И держаться за это, даже когда, кажется, все карты раскрыты и проигран бой. Однако, может, судьба подкинет тот козырь в рукаве, что спасёт в решающий момент?

Гермиона не знала. Она давно запуталась в этой паутине. И выбраться намного сложнее, чем может показаться стороннему наблюдателю. Сейчас она отказывалась верить, что это конец. Она готова отдать всё, что у неё есть, чтобы вернуть Беллатрикс. Её Беллатрикс, что стала самым близким человеком, тем, кого она любила до безумия. Гермиона прижалась к телу ещё ближе, продолжая ощущать слёзы на щеках.

— Прошу… Все высшие с-силы з-заберите мою магию или жизнь, но только верните мне её… — выдавливала она, рыдая, и безумно распахнула глаза, когда всё тело прошибла боль, словно от Круцио. Она доходила до каждой клетки в теле, убивала мысли и Гермиона почувствовала, как проваливается во тьму.

***

Она моргнула, слишком яркий свет заставил вновь закрыть глаза. Гермиона ничего не могла понять. Её тело изнывало, а сознание плыло. Она снова попыталась открыть глаза, но в этот раз свет не слепил. Грейнджер осмотрелась, как тут же у неё выбило весь воздух из лёгких, когда подруга импульсивно обняла её.

— Ты очнулась, слава Мерлину, ты очнулась! — а затем смущённо отстранилась, — прости, мне не стоило так… Колдомедик, конечно, сказала, что ты жива, но всё…

— Я понимаю, — Гермиона моргнула и схватила её руку, — сколько я была без сознания? И что с… — комок подкатил к горлу, но она продолжила, — Беллатрикс?

— Три дня. А Лестрейндж в соседней палате, вы обе были сильно ранены, — Джинни передёрнула плечами.

— Я должна её увидеть! — вскочила Гермиона с кровати не в силах быть на месте. Перед глазами было безжизненное лицо Беллатрикс, и слёзы вновь застелили глаза. Джинни подскочила к ней и уложила обратно:

— Я не могу, ты ещё слишком слаба, слышишь, с ней всё нормально, Гермиона, — бормотала подруга, утирая слёзы с лица Грейнджер, но та лишь помотала головой.

— Нет, ты не понимаешь! Последнее, что я помню, это то, как рыдала над её телом и молила забрать пусть даже мою жизнь, лишь бы она была жива… — Грейнджер не могла остановить поток слов и рыданий, — я думала, я потеряла её, я думала, что лишилась самого дорогого человека в моей жизни и сейчас ты не даёшь мне даже взглянуть на неё! Я должна увидеть, хотя бы пару минут, иначе я не успокоюсь, Джин, это страшно.

Уизли помнила, как сама бросилась к телу Гарри, от одной мысли уже было больно, словно кошмар, пробирающийся в самую глубину души. Она села на край кровати, притягивая к себе подругу и обнимая, давая время.

— П-пожалуйста… Джинни… — всхлипывала Гермиона, цепляясь за её плечи, а девушка гладила её по спине, пытаясь успокоить.

Уизли услышала шаги и повернула голову, замечая Гарри в проёме. Его взгляд стал обеспокоенным, и он посмотрел на Джинни в поиске ответов. Та махнула на него рукой и только с помощью связи попросила привести колдомедика. Когда тот появился в палате, Гермиона всё ещё обнимала подругу, уже перестав рыдать, и просто смотрела в одну точку перед собой. Для неё осмотр колдомедика и приём нескольких зелий прошёл как в тумане, а тот только качал головой. Она больше не пыталась заговорить с Джинни, а просто, найдя позу, в которой тело меньше бы болело, уснула.

Джинни сидела возле её кровати ещё около получаса, погружаясь в собственные мысли. Последняя неделя была самая страшная, сумбурная и непредсказуемая в её жизни. Только сейчас она почувствовала, что может это обдумать. Ведь раньше в ней жил дикий страх за своего соулмейта, подругу и семью. Так много произошло, но самая большая угроза в лицеВолан-де-Морта уже позади.

Выдернул из её мыслей вновь появившийся в палате Гарри, что положил руку ей на плечо. А после, предложив руку, помог встать и вывел из палаты. Была пара вещей, что они пообещали друг другу и не могут больше ждать. Война закончена, они свободны.

Последующие пару дней для Гермионы были адом. Лежать одной в палате наедине с собственными мыслями. Ей казалось, это разъест изнутри. К ней заходила Джинни, и даже Рон объявился, но это всё казалось таким неважным, единственное, что она хотела это убедиться в том, что Беллатрикс жива, что это не дурной сон. А может, это и правда её личный зацикленный ад? Гермиона устала. И именно поэтому она осторожно села в кровати, прежде чем встать и побрести к двери. Если она будет тихой, то сможет увидеть женщину. Выглянув в коридор, Грейнджер никого не увидела и, воспользовавшись шансом, выскользнула из палаты. Джинни говорила, что Беллатрикс в одной из соседних палат. На пробу заглянула в палату слева, но сразу же, поняв, что ошиблась, Гермиона захлопнула дверь и уже с большей уверенностью открыла дверь в правую палату. Пусть пациента и полностью скрывала ширмочка, она помнила запах Беллатрикс, что смогла почувствовать здесь, даже если его перебивали зелья и другие травы. А потому зашла внутрь. Подойдя ближе к кровати, её сердце пропустило удар. Лицо Беллатрикс было почти такое же, как тот самый страшный миг. Она облегчённо выдохнула, замечая, как мерно вздымается её грудь, и села на край кровати. Гермиона коснулась её руки и улыбнулась, чувствуя себя, наконец, лучше.

Она думала о ритуале, что разорвал их связь. Ведь тот был в книге, что купил ей Рон ещё летом. Похоже, несогласие с ритуалом вызвало конфликт и… Произошло, что произошло, но сейчас, когда Гермиона убедилась в том, что Беллатрикс жива, камень, что тянулся за ней последнюю неделю, наконец, спал. Раньше она бы и не поверила, что полюбит Беллатрикс Лестрейндж, что эта женщина станет для неё счастьем. Вряд ли у кого-то когда-нибудь получалось узнать, с кем захочет вас связать судьба.

— Так и будешь молчать? — просипела Беллатрикс, тихо посмеиваясь с того, как вздрогнула Гермиона. Та хотела что-то сказать, но старшая ведьма её опередила, потянув на себя. Грейнджер без лишних слов прижалась к ней, обнимая, — да-а, ты, это всё, что мне нужно сейчас.

— Больше не уходи, — прошептала Гермиона ей в шею. Беллатрикс хоть и чувствовала слабость вместе с головокружением, но была рада как никогда. Она провела рукой по щеке Грейнджер, говоря в ответ так же тихо:

— Не уйду. Больше нет.

Комментарий к 13. Миг

*quod ita sit - (в переводе с лат. “да будет так”) употребляется, как завершающая формула в итоговых или ключевых моментах масонских ритуалов.

========== Эпилог ==========

Джинни облегчённо вздохнула, смотря на спящую подругу в обнимку с бывшей Пожирательницей. Да, картина для неё слегка безумная, но её сердце спокойно. Она уже приняла тот факт, что эта женщина будет рядом с Гермионой. Джинни решила их не будить, и потому тихо вышла за дверь, где нос к носу столкнулась с Гарри.

— Они спят, — сказала она, почти бесшумно закрывая дверь.

— И… Когда ты собираешься сказать? — спросил Поттер и, взяв под руку свою уже невесту, побрёл к диванам в конце коридора.

— Не знаю… Гермиона выглядит такой счастливой сейчас, я не знаю, как она отреагирует, — выдохнула Джинни. — Она же росла среди магглов и вряд ли закатит истерику.

— А Лестрейндж очень возможно, — буркнул Гарри.

— Вот поэтому сначала мы расскажем Гермионе, а она уже пусть преподносит эту новость Лестрейндж. Всё-таки не каждый день магии лишаются.

***

Грейнджер сжала ткань кофты в руках. Она ужасно нервничала абсолютно всё заседание и долго избегала вообще думать об этом моменте. Гермиона была готова к шоку, удивлению и недоверию на лицах людей, когда села на сторону защиты Беллатрикс Лестрейндж вместе с Гарри. Ведь для общества, та была Пожирателем и убийцей, а они победителями Волан-де‐Морта и «золотой троицей». Неприятнее всего было слушать выкрики оскорблений в сторону Беллатрикс от сидящих напротив людей. Гермиона молчала и терпела, ведь это такие мелочи. Единственное чего она боялась, так это вердикта суда. И минуты, когда судьи ушли подумать, казались вечностью. Благо, Гарри был рядом и мог хотя бы взглядом или прикосновением помочь не сойти с ума.

Когда вышли огласить приговор, Грейнджер была уже на пределе.

— Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, приговаривается к трёхлетнему домашнему аресту под присмотром мистера Гарри Поттера, заседание окончено.

Гермиона расслабила плечи и, когда Беллатрикс посмотрела на неё, улыбнулась. То, что Лестрейндж потеряла магию и отдала крестраж Волан-де-Морта «свету» внесло свой вклад и смягчило судью. Сама Гермиона относилась к потери магии со смирением. Было как-то… Без разницы. Она большую часть детства жила без магии и сейчас сможет. И это было последней вещью на свете, которая волновала Гермиону сейчас. Ведь она шла к выводящим Беллатрикс из зала суда аврорам, и всё, что хотела, это, наконец, остаться с ней вдвоём. Они вновь переглянулись. Толпа гудела, и всюду сновали журналисты. Грейнджер наблюдала, как с рук Беллатрикс снимают наручники, рядом неё уже был Поттер, почти безрезультатно отбивающийся от журналистов. Всё же Гарри решил игнорировать прессу и внимательно слушал аврора, что давал ему инструкции в некотором плане. Под эту суету Гермиона пробралась к Беллатрикс, та усмехнулась и притянула свою возлюбленную в объятия. Грейнджер улыбнулась, цепляясь за её плечи и утыкаясь в шею.

— Я так рада, что могу обнять тебя, — прошептала Гермиона на ухо Беллатрикс.

— М-м, можешь и не только обнять, хотя боюсь у Магической Британии случиться инфаркт, — Беллатрикс хохотнула и подняла лицо Гермионы. — Устроим небольшое шоу?

— Ха-ха, хуже уже не будет, — усмехнулась Гермиона и притянула Беллатрикс для поцелуя, зарываясь рукой в её кудри. Адреналин от поцелуя на публике заставлял кровь зашуметь в ушах. Они слышали удивлённые крики и вздохи. И Гермиона уверена, что завтра эта новость будет в Пророке, но ей было всё равно. Они наслаждались моментом в течение десяти секунд, а после девушка отстранилась, подмигнула Поттеру и сжала портключ.

***

Оказавшись на Гриммо, они расхохотались, держась друг за друга, чтобы не упасть. Беллатрикс первая успокоилась и, усмехаясь, смотрела на смеющуюся Гермиону. Кто бы мог подумать, что это чудо полюбит её. Взгляд скользнул по руке Гермионы без метки, и стало как-то не по себе. Вдруг, она лишь привыкла?

— Беллатрикс? — помахала рукой перед её лицом Гермиона. — Всё хорошо?

— Да, Львёнок, всё отлично, — Беллатрикс притянула её поближе, обнимая. Когда Гермиона рядом, становится намного спокойнее.

— Если… Ты в чём-то сомневаешься… Думаешь, что после разрыва, ты больше… — бормотала Гермиона, хватаясь за одежду Беллатрикс.

— Я боюсь, что связь заставила тебя полюбить меня, — тихо ответила Беллатрикс, прикрывая глаза.

— Даже не думай, — вздрогнула Грейнджер и отстранилась, — чёрт, Белла, я отдала свою магию за твою жизнь! Тогда у меня уже не было связи, ты же помнишь, что она не может заставить любить… Это мои чувства, я люблю тебя, я!

— Прости, — Беллатрикс улыбнулась, — прости, что сомневаюсь, я ведь тоже люблю тебя.

— Давай сейчас просто расслабимся. Война закончилась, пора жить в своё удовольствие.

Беллатрикс увлекла её в поцелуй, медленный и размеренный. Не хотелось никуда спешить, только чувствовать, что жизнь не закончится прямо сейчас, а только начинается.