Цена бумажной морали (СИ) [Max.Rockatansky] (fb2) читать постранично

====== От безысходности ======

Я скучаю по Вам.

— Ну и где Вы, маленькие сучата? — голос Теодора был вкрадчивым, тихим, но до ужаса пугающим. — Я все равно доберусь до Вас. Это мой дом, и я, как никто другой, знаю все его потаенные места.

Высокий и широкоплечий мужчина медленно ступал по комнате, сверкая зелеными глазами.

Он перемещался плавно и быстро, как змея. Крепкие мышцы были напряжены, будто он был готов прыгнуть и атаковать в любой момент.

— Я слышу твое дыхание Эмили, — продолжал шипеть Сазерленд. — Оно частое и прерывистое, — протяжно произносил мужчина. — Страх выдает тебя, твое сердце колотится, как у мышонка.

Брат близнец Эмили — Райли, скрывавшийся за дверью среди бесчисленных стопок книг, с ужасом понимал, что отец прав. Сестра выдает себя частым дыханием, и совсем скоро он найдет ее. Тогда кошмара не избежать.

Близнецы удивительные создания. Они чувствуют друг друга на расстоянии, улавливая каждую эмоцию и мысль. Некоторые считают, что они способны чувствовать буквально физическую боль друг друга. Но это лишь домыслы, в реальности, любой будет жалеть близкого человека.

Райли всегда жалел сестру. Будучи старше на три минуты, он всю жизнь будет воспринимать ее как младшую. Были ли его мотивы вызваны родственной связью, ревностью, или может быть той больной обстановкой, в которой они росли, мы уже не узнаем.

Теодор приблизился к шкафу, в котором пряталась дочь. Он точно знал, что она там, слышал ее дыхание и чувствовал страх. Всеми фибрами он ощущал как по ее артериями бежит кровь, гонимая слишком частыми сердечными ритмами. Слышал сопение ее носика, в то время, как она всеми силами зажимала рот маленькой ладошкой. По ее детскому личику бесшумно стекали горячие слезы, обжигая кожу.

Выбор их наспех созданного укрытия был слишком очевиден для взрослого, но никак для пятилетних детей. И Сазерленд это прекрасно понимал. Он смаковал и оттягивал момент, когда распахнет дверь шкафа под визг дочери. Ему нравилось наслаждаться властью и страхом, что испытывали его дети перед ним.

Мужчина положил ладонь на ручку дверцы медленно, но уверенно, специально не скрывая звуков. Он создавал еще большее напряжение, заставляя малышку теряться в догадках, когда же злосчастная дверь распахнется.

Эмили сильно зажмуривала глаза, задерживая всхлипы ладошкой. Она знала наверняка, что последует за ее обнаружением.

Знал и Райли. Мальчика трясло от купажа эмоций, которые он сейчас испытывал. Он страшился, злился и ненавидел. Все эти чувства смешались в одну яркую вспышку отчаяния.

Сделав несколько резких, быстрых и глубоких вдохов, мальчик сорвался с места, выдав свое положение.

Он метнулся через книги вправо, огибая дверь, ведущую в коридор.

Теодор моментально ринулся за ним. Он ждал, кто же первый выдаст себя. Эмили, в силу женской слабохарактерности, не смогла удержать жалких слез, и, рыдая взахлеб, привлекла внимание.

Но он не ожидал подобного от Райли. Глава семьи Сазерленд бежал за сыном, будучи уверенным наверняка в скорой поимке.

Теодор никогда и ни в чем не ошибался.

Схватив мальчишку за воротник рубашки, он потянул его на себя, из-за чего Райли потерял равновесие и упал.

Близнец точно знал, что последует за этим. Страх и ужас, которые они испытывали от воспитания отца раз за разом, был не сравним ни с чем.

Группируясь и обхватывая голову руками, мальчонка думал лишь о том, что чем быстрее неизбежное начнется, тем быстрее и закончится. И в этот раз, он хотя бы не доберется до сестры.

Зимнее яркое солнце заливало светом большую ванную комнату, больше походившую на будуар королей. Шахматная плитка на полу была почти единственной, кто содержал в себе белые цвета, не считая высокий потолок и колонны. Весь остальной интерьер таил в себе темно-бордовые, вишневые, красные с золотым оттенки. Витиеватая, резная мебель идеально подчеркивала викторианский стиль в дизайне не только ванной, но и всего дома.

Большие, закругленные к верху окна, не были задернуты плотными шторами, разливая волшебный солнечный свет в мрачный замок четы Сазерленд.

Большая круглая купель в центре была до краев наполнена водой, покрытой пеной. Воздушные пузыри скрывали лестницу, ведущую в воду, но зато красочно отыгрывали преломление солнечных лучей.

Из всего этого вышла бы чудесная картина маслом.

Легкий шелковый халат, нежно-мятного цвета бесшумно опустился на пол, контрастируя со всем в этом доме. Собственно, как и Аманда Сазерленд, в девичестве Уистлер, контрастировала с семьей Сазерленд.

Не только с семьей, но и с жизнью в целом. Ее представления о семье, любви и счастье отличались от ее супруга и его родни.