Kopf Durch Die Wand (СИ) [Herr_Goth] (fb2) читать постранично
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (50) »
========== Часть 1 ==========
“И когда они говорят: “Мы правы вместе”, это всегда звучит как: “Мы правы в мести!”
Фридрих Ницше
Медленными шагами поднимался наверх комиссар, и черная тень, что тянулась за ним по ступеням, казалась пролитой кровью тех, в кого он стрелял; и бледным лицом, вытянутым и худым, живо напоминал он Саше “постного архидиакона” из “Лета Господня” Шмелева; и когда он говорил “всё другим и ничего себе”, ясно было, что делает это он не от щедрости, а от бедности душевной, оттого, что не понимал, насколько богатыми и разнообразными могут быть проявления жизни и ее удовольствий; не понимал — и не принимал. Но, лишенный всякой способности чувствовать и сочувствовать тонко и глубоко, какой наделены иные люди, свое уродство он отлично осознавал и научился маскировать его перенятыми у других внешними проявлениями этих чувств, чужими возгласами и фразами, но голос его оставался одинаково безразличен и в час радости, и в час печали. И, осознавая это свое отличие от большинства людей, больше всего на свете любил генерал наблюдать за проявлениями чувств у других, любил вытаскивать их наружу и проявлять, как умелый рыбак ловит рыбу на крючок. Благодаря этому-то он и достиг своей высокой должности: умению распознать чужие чувства или планомерно довести человека до их проявлений, до совершенного даже изнеможения, когда собеседник выкрикивал в отчаянии “Чего же ты хочешь!?” — а он ничего не хотел. Только пронаблюдать за тем, как далеко можно зайти. Свои же желания были у него ограничены и примитивны, и у еды он не слишком разбирал вкус, у вина ценил лишь возможность расслабить разум, а к женщинам был обычно холоден.
Эта и много других мыслей проносились в Сашиной голове, пока он пытался оценить и понять своего будущего собеседника. Они шли вдвоем наверх, в высокий, украшенный лепниной на потолке кабинет, который комиссар сейчас занимал: потолок покрыт был серой копотью от выкуренных там самокруток, а стены его, расписанные когда-то светлым узором с розами и ангелами, закрашены были на два метра от пола синей масляной краской. И Саша не знал, что не только он думает о комиссаре, но и тот, разглядывая его, дополняет его портрет разными чертами. И получает от этого, увы, куда большее удовольствие. Любуясь, наблюдал комиссар тонкие, пока что не лишенные мягкости и даже некоторой женственности Сашины черты, которые не успели огрубеть, наблюдал за налитой силой юношеской фигурой и пробегал по ней взглядом раз за разом, так что одна выдержка помогала ему сохранить обычный душевный холод. Саша этого не знал и прикусывал пухлые губы.
— Садитесь, — сухо бросил ему комиссар, и Саша сел. — Я вас пригласил к себе с одной целью: дать вам возможность послужить родине и помочь ей.
Саша смотрел с опаской и нарывался на ответный взгляд: прямой и пытливый.
— Я готов, — ответил он. — Если это только не будет сопряжено с угрозами жизни и благополучию других лиц. Мне бы не хотелось, чтобы на основании того, что я расскажу, пострадали бы невинные.
— Условия будете ставить в другом месте.
— Тогда я не…
Саша хотел встать и немедля выйти, но не смог: “Не выпускать”, — и из-за двери высунулся верх синей фуражки и лицо караульного.
— Садитесь, куда вы так побежали? Мы ведь еще не начали.
— Да я и так понимаю. Это из-за наших встреч?
— Совершенно верно, — кивнул комиссар. — Из-за так называемого литературного кружка, образовавшегося вокруг вашего друга профессора, с которым вы еженедельно обсуждаете творчество прямых врагов нашей власти. И, насколько мне известно, даже вовлекаете в обсуждения эти всё новых людей.
— Но я не вижу ничего плохого в том, чтобы обсудить чужие идеи! Тем более, что эти “враги власти” поднимают существенные вопросы и проблемы. Зачем выслали в революцию и после стольких талантливых умов, которые бывали даже лояльны вашей власти? Вы зовете себя властью освободителей, а сами так не терпите чужого мнения…
— Молчать! — рявкнул комиссар. — Молчать и слушать. Нам не нужны те, кто лживой речью могут снова ввергнуть страну в состояние войны. Потому что народ, только скинувший со своей шеи одно ярмо, не должен попасть в другую западню. А когда общественное мнение еще слабо, люди нуждаются в воспитании, в изучении марксистско-ленинской теории, а не лживых империалистических идей.
Саша замер: он мог поспорить, но не хотел злить комиссара и вызывать его гнев.
— Я, в конце концов… Вы хотели о чем-то попросить?
— Не попросить, товарищ Смирнов. Не попросить. Я никого здесь упрашивать не собираюсь. Однако, как понимаете (ведь юноша вы неглупый), мне нужен информатор. И отчеты, как можно более подробные. Без малейшей утайки.
— Но зачем? Вы и так знаете о встречах и, я больше чем
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (50) »
Последние комментарии
13 часов 51 минут назад
13 часов 52 минут назад
19 часов 10 минут назад
22 часов 52 минут назад
23 часов 13 минут назад
1 день 7 минут назад