Знахарка [Марина Владимировна Дечко] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (113) »
Глава 1.
В Небесном Чертоге догорала тонкая лучина. Чадила, сыпала злую искру и затихала. Шипела час от часу. Тяжелые отблески падали на сводчатые стены, а те сбегали под самый кров. И тени плясали. Под вой ветра и крики ледяной стужи, под треск последней искры. В узком круге блеклого огня сновали руки - торопились. Шершавая нить оплетала узлы суставов, обращаясь новой строчкой полотна. Пальцы подхватывали деревянную дощечку, вплетали ту в узор, и снова цеплялись за нить... Ровница знаком - петлей наговор... И полотно в руках Пряхи выходило дивным: разноколерным, цветастым. С дощечками-рунами, бренчащими друг о друга. С узлами колючими, норовившими выскользнуть из-под натруженных пальцев. С диковинным орнаментом. Знать, на счастье ручник пойдет... Червонная лента плела узор. Он жег пальцы колючим огнем и сдерживал лучину, готовую вот-вот погаснуть. Последняя холстина в самый короткий день уходящей зимы. И света бы хватило... Пряха скоро глянула на витую корзину, что стояла в углу неподалеку, и заторопилась. В той плетенке, подрагивая меж тонких зеленых листьев, инеем исходил квелый огонек... Душа людская родится... И часу хватает, да только работы - непочатый край. Медлить с ровницей нельзя. Как и с наговором. Слово за слово, узел за узел. И сила льется из-под крючковатых пальцев, сверкая в сумраке горницы тысячей звезд. Слово звучит... И огонек души разгорается все ярче. Сияет, искрится. Того и гляди, листья вспыхнут. А за ними и стебель не удержит душу горячую. Дитя крепкое. И, знать, роженица в полную силу вошла. Воет не своим голосом. На лавке мечется, в муках маясь. Богам молитву кричит. И потуги крутят утробу так, что знахарка едва поспевает холстины менять, да руками головку малечи удерживать - не время пока. А молодица уж тихо стонет, родильную мощь растеряв. Вон, только хрипы ее до Чертогов долетают. И пальцы Пряхи несутся по полотну что ошалелые: девку жалко - не протянет долго она. И поспеть бы поскорее душу в ручничок судьбоносный завернуть. А там и дитя матке явится. Только прясть полотно тяжко. Краски, руны - все соткать, вывязать наговором. Окрестить словом, жизнь вдохнуть. Прогнать от ниток злой ветер, чтоб не спутал чего, да изморозь смахнуть. Судьбу выткать. А потом и ее, судьбу эту, сплести с другими. Да не просто свести людей друг с другом... Негоже одному дать и алтынов, и счастья, и любви. Негоже... Только ниток красных да зеленых на всех не хватит. Вот уж и лазурь кончается. Смоляных одних - целый клубок, да руны остались... Пряха зачерпнула тонкими пальцами целую горсть. Какую в полотно впряжет - такой и судьбе бывать. Дощечка, осененная рунным знаком, осела на цветастой холстине, и воздух горницы - студеный, колючий, - задрожал. Небо полыхнуло зарницей. Знать, Огнедержец гневается. Сыплет молниями, колет ледяной стужей. Наказ шлет слышащим. А тех все меньше и меньше. Проклинают нынче таких люди - ведьмаками да нежитью зовут, позабыв о том, как сами боги их кликали... Ворожеями да ворожебниками. Теми, в ком дар теплится. Чутье диковинное - слышать небожителей, разуметь слово святое. Целить. Волхвовать. Снова громыхнуло - и земля под ногами запылала, алея новой зарницей. Пряха вздрогнула, опрокинув лукошко с нитками. И душа новородка заметалась, боязливо переливаясь серебристой нитью... А руны кинулись врассыпную. Стали гарцевать на бревенчатом полу, что живые, греть покатые деревянные бока о рдеющие всполохи и весело подмигивать хозяйке. Та же ловила их, ругая, на чем свет стоит. А потом стала глядеть невидящим взором. И сплетать меж собой. Воздух над корзиной задрожал, превращаясь в тугое марево, а под пальцами снова вспыхнула сила - мерцающая, переливчатая. И огонек в корзине дрогнул, чтоб тут же затихнуть, успокаиваясь: недолго уж осталось... Губы пряхи задрожали, оживляя наговор. Кажется, руна Огнедержца? Или это Водяник? Клятые глаза! Мерещится! Небожительница встала и прошла к дальнему углу горницы, где лежало особое полотно - радужное. С древними рунами, дерево которых треснуло не то от времени, не то от мощи, их переполняющей. Со знаками, что в мире людей стали проклятыми. Отчего их боялись? Пряха не понимала. Не несли они зла, не чинили расправы. Только давали особое уменье. Тайное. Оттого и забыли про них что небожители, что люди. Успокоились. Да только может ли она, ослепшая за день работы, завернуть младенчика в черные спутавшиеся нитки, лежащие на полу? Верно, не может. Пряха скоро схватила полотно и окутала им чистую душу, ждавшую, когда ей дадут глотнуть морозного воздуха. С надеждой заглянула под обережный ручник, в котором зарождалась новая- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (113) »
Последние комментарии
2 часов 43 минут назад
2 часов 45 минут назад
15 часов 27 минут назад
18 часов 16 минут назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 13 часов назад