И что дальше? (СИ) [Лимончик Капрала] (fb2) читать онлайн

========== 1. Одним осенним утром… ==========

Серые тяжелые тучи лениво скользили по небу, надежно скрывая солнце от глаз, грозясь вот-вот разразиться дождем. Ветер на время затих, лишний раз укрепляя ощущение надвигающейся грозы, а люди то и дело подозрительно косились на небо, задевая таких же подозрительно косящихся вверх прохожих.

Сверкнула молния. Раздался раскат грома. Вот на асфальт упала первая капля. Рядом с ней — вторая. Третья. Четвертая… Капли ударялись о листья деревьев и кустов, падали на газоны, крыши домов, головы людей, стекали по водосточным трубам и стеклам красочных витрин, били в стекла и по подоконникам, отбивая своеобразный, но такой чарующий ритм. Душный влажный воздух постепенно наполнялся свежестью, а еще запахло озоном и мокрым асфальтом.

По тротуару неспешно шагал парень, внимательно вслушиваясь в мелодию дождя. Тяжелые капли скользили по каштановым прядям, срываясь вниз. Некоторые лениво сползали по лицу и шее, за шиворот и так уже мокрой, прилипшей к телу футболки. Изумрудные глаза были немного прикрыты и искрились неподдельным восторгом. Он то и дело жадно вдыхал ароматный воздух полной грудью, словно сейчас его отберут и этот вдох — последний.

Вот из-за тучи показалось солнце, осветив на несколько мгновений улицу, создавая невероятно красивую картину: дома, сбрызнутые солнечным светом на фоне мрачного неба с грозовыми тучами. Маленькие сверкающие капельки, спрятавшие внутри себя свет, добавляли волшебности и без того прекрасному виду.

Парень наслаждался, даже не моргая, пытаясь навсегда запомнить эти чарующие мгновения. Но вскоре набежали облака, снова скрыв от глаз яркий диск. Прикрыв на пару секунд глаза, как будто сохраняя в памяти только что увиденное чудо, парень шагнул в проулок, напугав сидящую под навесом черную кошку, а затем нырнул в провал приоткрытых служебных дверей, откуда доносился аромат специй и свежемолотого кофе.

Это кафе находилось на самой окраине Троста и давно уже стало любимым заведением местных обитателей. Здесь вкусно готовили, было приятное обслуживание, а для истинных ценителей — огромный выбор чая.

Ловко лавируя между людьми, доставившими свежую продукцию и теперь стремившимися покинуть здание, парень пробрался в крошечную комнатушку, отведенную под раздевалку для немногочисленного персонала. Он быстро подошел к своему шкафчику, достал сухую рубашку, темные джинсы и немного поношенные, но от этого лишь более удобные кеды. Быстро переодевшись и запихав свои вещи в шкафчик, бодрым шагом вышел в коридор, намереваясь пройти в зал для посетителей, но тут его окликнули:

— Эрен? Ты сегодня рано. Привет! — робко улыбнулся ему невысокий блондин с голубыми глазами в пол-лица, который занимался тут счетами и прочей бумажной волокитой.

Эрен лучезарно улыбнулся Армину в ответ и просто пожал плечами, поворачиваясь спиной и продолжая дорогу.

Посетителей в зале было всего ничего, да это и понятно, рано ведь еще, тем более для выходного дня. Но раннее время совершенно не мешает нескольким постоянным клиентам наслаждаться утренним кофе с круассаном, либо же легким завтраком в компании утренней газеты. В зале тихо и ненавязчиво играла музыка.

Парень внимательным взглядом обвел посетителей. Убедившись, что работы для него пока нет, он собрался отправиться на кухню и немного поболтать с поварами — Конни и Сашей.

Но тут входная дверь отворилась. На пороге застыл невысокий молодой человек с волосами цвета воронова крыла и бледной кожей, в клетчатом пиджаке цвета мокрого асфальта, черном гольфе под горло и таких же джинсах. Пожалуй, одет он был слишком тепло для начала осени, но, по всей видимости, его это нисколько не смущало.

Он обвел зал колючим, почти брезгливым взглядом, но потом, видимо сочтя это заведение сносным, занял столик в самом углу, подальше от окон. Эрен быстро подхватил отработанным движением меню кафе и, позволив улыбке растечься по лицу, подошел к новому посетителю.

— Добрый день. Добро пожаловать в «Сину». Что будете заказывать? — заученно осведомился парень, положив перед новым посетителем меню на полированную гладь столика и доставая из кармана фартука маленький блокнот с ручкой.

Серые, почти прозрачные глаза посмотрели на Эрена, как на корень всех зол, которые когда-либо приключались с их обладателем: холодно, раздраженно, с явной неприязнью.

— Цейлонский чай и… — он, взяв меню, бегло его просмотрел. Очевидно, ничего удовлетворительного этот угрюмый парень там не нашел, поэтому лишь поджал тонкие губы и завершил, — что-нибудь легкое и съедобное.

Эрен так же радостно кивнул, удалившись, чтобы отдать заказ на кухню. У него было слишком хорошее настроение, чтобы какому-то мрачному типу было так просто его испортить.

Передав заказ, он принялся наблюдать из-за дверей кухни за новым посетителем. Тот оттирал и так отполированную до блеска столешницу. Посчитав поверхность достаточно чистой, парень аккуратно сложил салфетку и встал в поисках места, куда ее можно выбросить.

Эрен решил, что этой грозовой туче не помешает небольшая помощь, ведь указателей на туалет тут не было, а мусорное ведро в зал никто не ставил.

Парень, заприметив, что за четвертым столиком с завтраком покончено, двинулся к нему, чтобы убрать со стола. По пути цапнул со стойки поднос и направился к намеченной цели. Проходя мимо маленькой, на целую голову ниже его, растерянной фигурки, Эрен незаметно шепнул.

— Вторая дверь налево, — и пошел дальше как ни в чем не бывало.

Спиной он ощутил скользящий ледяной взгляд, и от этого мурашки забегали по коже. «Жуткий тип», — подумалось парню. Хмыкнув, этот самый «тип» направился в указанном направлении.

Эрен привычно собрал со стола грязную посуду и двинулся на кухню. Вот только благополучно туда не дошел. Из коридора буквально вылетел парень со странной тягой к чистоте, влетев в Эрена. К счастью, никто и ничто не пострадало, а кружку ловко перехватили и быстро вернули обратно на поднос. Брюнет рванул Эрена на себя так, что тот чуть не выронил поднос снова, и тихо спросил, прошептав вопрос в самое ухо.

— Где служебный выход?

— Из названия должно быть ясно, что он только для служащих, сэр, — так же тихо ответил тот.

Серые, почти прозрачные глаза зло сузились, угрожающе уставившись на парня:

— Щенок, не советую тебе со мной шутить, это может чертовски плохо кончиться, — осознав, что парень, видимо, счел его слова шуткой, незнакомец решил немного конкретизировать. — Не только для тебя, но и для посетителей. Я застрелю каждого, а ты будешь стоять и смотреть, ожидая своей очереди.

Эрен нахмурился, уставившись в стальные глаза в надежде найти хоть малейший признак блефа, но лицо напротив было, словно застывшая фарфоровая маска. И ему почему-то охотно поверилось, что этот вот без колебаний, с таким же неподвижным лицом спокойно выполнит угрозу. Из двух зол выбирай меньшее, да?

Но открыть путь отхода обнаглевшему посетителю парень не успел. В двери вошел высокий мужчина, довольно мускулистый, со светлыми, уложенными волосами с идеальным пробором и выдающимися бровями. Таких Эрен не встречал за всю свою жизнь. Контрастом к волосам выступал чернильно-черный костюм. Но не внешний вид производил

впечатление: первое, что кидалось в глаза — довольно-таки большой крупнокалиберный пистолет, наставленный на небольшую фигуру, находящуюся рядом с официантом.

Из зала послышалось испуганное шептание. Мужчина как ни в чем не бывало прошел по залу, приблизившись к Эрену и хмурому парню.

— Стой, где стоишь, и больше ни шагу, — мрачно предупредил брюнет.

Бровастый хищно оскалился:

— А тебе не кажется, что ты сейчас абсолютно не в том положении, чтобы диктовать мне правила? — мужчина дернул пистолетом, заставив всех, кроме разве что адресата, дернуться. — Здание окружено, Леви. Ты молодец, хорошо спрятался, но мы тебя нашли. Да, на это ушло гораздо больше времени, чем обычно, но ведь и ты у нас не заурядность. Кто бы мог подумать, что тебе в голову вообще взбредет идея появиться здесь. Похоже, я тебя недооценил.

— Ты никогда не замечал никого и ничего, кроме себя самого, Эрвин. Странно, что вообще обнаружил мою пропажу. Я польщен. Думал, забудешь и оставишь, — саркастично хмыкнул парень.

— Такими вещами не разбрасываются, Аккерман, — снисходительно улыбнулся мужчина.

— Угу, им надоедает плясать под твою дудку и они уходят, если, конечно, доживают до того дня, когда в их неоскверненные интеллектом головы приходит мысль о том, что можно жить иначе, — ядовито выплюнул «жуткий тип».

Бровастый рассмеялся. Его явно забавляла ситуация, и он искренне наслаждался этим разговором. Но ни на минуту не убирал из-под прицела Леви и стоящего рядом Эрена, который судорожно шарил глазами по залу в безуспешных попытках придумать хоть что-то, что сможет уберечь посетителей от разрушительных последствий действий двух скалящих друг на друга зубы мужчин. В том, что это будет катастрофа, он не сомневался.

— Прекрати создавать мне проблемы и возвращайся, — внезапно став серьезным, произнес блондин. Леви насмешливо сверкнул глазами:

— Эрвин, ты наивно полагаешь, что я сбежал и намерен просто вернуться обратно?

— А ты так же наивно полагаешь, что я тебя отпущу? Тогда ты не меньший идиот, чем все те, кто был до тебя.

— Был бы хорошим дядей, не пришлось бы заводить противного и страшного меня. А добрые дела можно совершать и безвозмездно, — брюнет явно издевался.

— Кажется, ты забываешься. Вспомни, где находишься, с кем разговариваешь и что тебя ждет впереди. Или это попытка покончить с жизнью? — блондин изогнул внушительную бровь.

— Нет, я все прекрасно помню. Сейчас я на свободе, которую потерял по решению гребанного тирана, — парень обвинительно ткнул пальцем в сторону мужчины, — с коим не имею чести беседовать, а что будет дальше — посмотрим. Интересно, все великие диктаторы имели отличительные черты? У Гитлера вот усики с челочкой, у Муссолини голова, как тумба, а у тебя, — последовала небольшая пауза, — заросший лес над глазами. Признайся, под Брежнева косишь?

Эрен негромко фыркнул, оценив всю правдивость шутки, тем самым напомнив парочке о том, что, помимо них двоих и их пикировок, тут еще люди имеются. Это было его ошибкой. Блондин, нехорошо прищурившись, поинтересовался у парня.

— Что, смешно? Может, хочешь еще посмеяться? Могу обеспечить тебе незабываемое шоу, — мужчина потерял самообладание. Похоже, это была его больная тема.

Эрен похолодел. Внутри все сжалось в тугой липкий комок ужаса. Что случится с посетителями, если его уведут? Некому ведь будет отвлекать от них внимание.

— Остынь. Ты не на своей территории, Эрвин. Или тебе не хватает разборок с местными? — холодно поинтересовался Леви.

Блондин перевел испепеляющий взгляд на слишком язвительного парня. Но если бы того было так просто убить, он бы здесь не стоял.

— Защищаешь своего кобеля? Быстро же ты, — бровастый изобразил удивление.

Эрен молча стоял, затаив дыхание и понимая, что еще одно неверное действие — и все может закончиться очень плохо. Он надеялся, что хоть кому-нибудь придет в голову вызвать копов, и тихо молился, чтобы они побыстрее приехали.

— Пошел к черту, златовласка. Первый раз его вижу.

— Спешу тебе напомнить, что мне наплевать с кем ты трахаешься, все равно ты — мой, — с уверенностью железобетонной стены проговорил блондин.

— Ага, конечно, бегу и падаю, — фыркнул в ответ брюнет.

Об Эрене снова забыли. И как раз кстати: он успел мигнуть Армину.

Тот очень вовремя показался в конце коридора, как раз так, чтобы двое, увлеченных выяснением отношений, не заметили скользящих вдоль стены людей, которых Армин незаметно старался вывести из здания. Эрен же постарается в случае чего перевести огонь на себя, но это лишь в крайнем случае. В данный момент он искренне жалел, что столовые ножи тупые. Хотя нож абсолютно не вариант против огнестрельного оружия. Эрен был хорош в рукопашном бою, но не против огромного амбала, который выше него как минимум на голову и тяжелее раза в два. Да и с коротышкой вряд ли справится, учитывая его рефлексы.

— Как будто у тебя есть выбор, — злорадно протянул блондин.

— А как будто нет. Эрвин, не тяни губу на то, на что кишка тонка, — нагло сообщил Леви.

— Интересно. Либо ты просто блефуешь, стараясь спасти свою непомерную гордость, либо ты — чертов гений.

— Просто твое самомнение прекрасно бросает тень на пути отхода, вот ты их и не видишь, — парировал брюнет.

Мужчина тяжело и как-то устало вздохнул, словно разом потерял интерес к словесной перепалке и теперь желал лишь одного — забрать свою «игрушку» обратно и уехать. Вот только «игрушка» имела другие планы.

— Прекращай брыкаться, Леви. Нравится тебе или нет, но ты — моя собственность, а я устал за тобой бегать. Либо ты сейчас же идешь по-тихому и без фокусов со мной, либо я пристрелю этого чертового ублюдка, — он мотнул головой в сторону Эрена, надеясь таким образом заставить Леви сдаться, зная, как тот не любит бессмысленные жертвы.

Но Эрена угроза не впечатлила. Кроме него больше никто не пострадает, так как всех вывел Армин, а он сам… В конце концов, без него на этой планете станет немного чище.

Не то чтобы он не любил жизнь. Он старался прожить и прочувствовать каждый момент, но в его понимании он ее не заслуживал. Слишком тяжела была ноша прошлого, а потому он не хватался за жизнь. Донельзя противоречивый подход, впрочем, как и сам Эрен. А потому он решил, что может себе позволить вмешаться в разговор. Кроме того, вся эта ситуация его безумно злила. В случае чего парень сможет попробовать применить уже стащенный с подноса нож, который в этот самый момент пачкал карман его джинс вишневым джемом.

— Слушайте, я, конечно, все понимаю, но, может, вы решите это где-нибудь в другом месте? Распугали всех посетителей, стволами тычете ещё и убить грозитесь. Не по-взрослому как-то получается, — Эрен прям почувствовал себя мамой, которая пытается увещевать двух непутевых детишек.

Эти самые «детишки» на секунду потеряли дар речи. Они явно не ожидали такого от пацана, который теперь бесстрашно смотрел в глаза то мужчине, то парню. Блондин прожигал наглого официанта взглядом, давая понять, что это не его гребанное дело, а Леви, который как раз открыл рот для очередного язвительного ответа, теперь с интересом смотрел на мальчишку. В его глазах отображалась жалость — так смотрят на душевнобольного. В самом деле, только конченый придурок будет идти наперекор Эрвину Смиту.

— А ты, я вижу, страх потерял, малыш? Ну так я сейчас тебе быстро напомню, что это такое, — обманчиво мягко проговорил блондин.

Но Эрен уже не боялся. Ему не за кого было бояться. Да и сейчас, если уж на то пошло, мужчина просто угрожал, не переходя при этом к более решительным действиям. Ничто не гарантировало, что он не сможет этого сделать позже, но пока лишь запугивал. Это вселяло некоторую надежду. А вот своими репликами жизни он себе явно не добавит. Но было поздно, парня уже понесло по наклонной.

— Малыш у тебя в штанах. Постыдился бы врываться и размахивать стволом в приличном заведении, — Эрен выплескивал свой праведный гнев в дерзкие слова, фамильярно перейдя на «ты» и явно не приняв в расчет тот факт, что сейчас тот самый момент, когда лучшее решение — просто молчать.

Он отчитывал мужчину, годящегося ему в отцы, да еще и с пистолетом в руках. Псих. Самый настоящий ненормальный.

Эрвин обалдел от такого ответа. Как смеет этот засранец предъявлять ему такие претензии, да еще и с таким укором на него глядеть? У него что, девять жизней?

Его негодование прервал жесткий, сухой смех. Мужчина и парень недоуменно уставились на молчавшего все это время Леви. А тот, кажется, от души веселился. В стальных, почти прозрачных глазах танцевали смешинки. Удивительное зрелище, и первое на памяти Эрвина. Леви никогда не смеялся.

Он всегда был безэмоционален, резок, остр на язык и неимоверно непокорен. И что бы не делал Смит, приструнить этого строптивца не получалось. Он даже нес потери людей поначалу. А потом завербовал его к себе в отряд благодаря довольно удачному стечению обстоятельств. Невероятно талантливый убийца. И как достойный противовес — несносный характер.

А потом Эрвин переступил черту и не смог остановиться. Леви стал для него забавой. Дикий, несдержанный, ядовитый. Как приятно было его ломать. Вот только психологически это на нем не отображалось никаким видимым образом. И это до трясущихся поджилок раздражало, заставляя пытаться снова и снова сорвать маску, заставить, подчинить. Отчего? Ответа на этот вопрос у Эрвина не было. Возможно, такова была его природа. Все ломались, но только не этот упрямец. И это пробуждало еще большее желание изменить эту константу. И вот на тебе, невозмутимость трещит по швам и Леви смеется над перебранкой Эрвина и этого дерзкого молокососа. Хотя надо отдать парню должное — он не дрогнул. Заслуживает уважения, но также невероятно глупо с его стороны.

— Что, Эрвин, нашла коса на камень? — отсмеявшись, спросил Леви.

Мужчина с невероятной злостью посмотрел на парня-официанта. От злости его руки начали мелко подрагивать, сбивая прицел. Этого хватило. Дальше все произошло в мгновение ока. Леви и Эрен, не сговариваясь, кинулись на Эрвина. Леви ухватил за дуло пистолет, перехватив таким образом, чтобы пуля ни в кого не попала. Затем ударил ребром ладони по руке, тем самым заставляя ствол выпасть из нее, и, отпихнув ногой подальше, заломил ненавистному боссу руку за спину, пока тот был занят пытающимся применить столовый прибор мальчишкой.

Упоительное ощущение расплаты растеклось по венам, наполняя каждую клеточку его тела. Ровно до того момента, пока он не услышал сдавленый хрип.

Ребром ладони ударил у основания шеи мужчины, на время отправляя его в страну грез, а сам склонился над пацаном, у которого из живота торчал раскладной нож. Эрвин, мать твою, Смит, серьезно?

Сам Эрен тоже не остался в долгу, но теперь это ему мало чем могло помочь. Рубашка медленно пропитывалась кровью. Его кровью. Перед глазами все поплыло, а затем он провалился в темноту.

========== 2. Разговор ==========

Леви пытался решить, что ему делать дальше. Осмотревшись, он понял, что посетители благополучно ретировались, а у его ног лежат два тела. И вот дилемма: спасать себя или все-таки попробовать вытянуть невероятно глупого, но интересного мальца.

Об Эрвине он даже не задумывался. Того спасет его оперативная команда. Хотя он не прочь был бы оставить его лежать тут. За все то, что он натворил, сколько крови попортил. И не только Леви. Решено: мелкого спасаем, а с бровастым как-нибудь сами. Только вот как его спасать? Пацана шить надо, да и проверить, нет ли сильного повреждения органов, заражения крови и другой ерунды. А он на эту роль никак не годится. Разве что… Нет, ни за что. Она его даже слушать не станет. Но и у него выбора не остается, ведь пацана будут искать, в этом нет сомнений. Смит умный, расчетливый, манипулятор до мозга костей, вот только совершенно невменяемый, когда речь касается его «игрушек» и пока эту должность добровольно-принудительно приходится исполнять не кому-нибудь, а Леви. А поскольку пацан был замечен рядом, да еще и посмел отчитать Эрвина, то проблемы этому идиоту обеспечены на годы вперед. Интересно, это только ему на таких вот уникальных отмороженных дарований без стопоров везет?

Тяжело вздохнув, он все-таки решился.

Для начала надо бы оказать первую помощь, чтобы было кого везти к полоумной. Он схватил парня за голову, запрокидывая ее вверх и поворачивая набок — так воздуху будет проще пройти в дыхательные пути.

Леви тихо порадовался, что парень без сознания, ведь если бы за ним наблюдали эти невозможные зеленые глазищи, то он ни черта не смог бы сделать, ведь даже сейчас чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Вот убивать людей — это к нему, но спасать… Ладно, пока не до самокопания и соблюдения зоны комфорта. Жизнь на кону.

Так, нож не трогаем, он сейчас в качестве пробки и, если никто не желает видеть кровавый фонтан посреди кафе, то его лучше не трогать. Все, больше он пока ничего поделать не может.

Нехотя Леви подошёл к Смиту. Царапина, нанесенная ему юношей, оказалась пустяковая. Даже жалко как-то стало. Но пока этот амбал не пришел в сознание, его лучше связать, да покрепче.

Через пять минут можно было уже ни о чем не беспокоиться: мужчина лежал на полу, а на его запястьях и щиколотках красовались белые браслеты из полотенец, завязаные таким образом, что своими руками Смит их ни в жизнь не развяжет. Леви даже потрудился соорудить кляп для этого самовлюбленного эгоиста.

Какой-то мрачной радостью отдавалось лицезрение человека, который устроил ему персональный ад, в таком виде. Но почему-то Аккерман все равно не мог заставить себя убить его. В этом было что-то неправильное, но он пока не мог понять, что именно. Вот уж не думал, что это когда-нибудь станет проблемой.

Леви перевел взгляд на мальчишку. На его бледном лбу выступила испарина, а под глазами пролегли еле заметные тени. Аккерман осторожно поднял парня с пола, стараясь максимально уменьшить свое воздействие на тело в руках и не нанести еще больше повреждений. Хотя вряд ли ему может быть хуже. Жаль, что нельзя его сплавить в больницу. Люди Смита быстро отыщут мальца, и кто знает, что будет тогда.

Парень оказался на удивление тяжелым. Леви никогда не считал себя слабым, скорее, наоборот, но тут вынужден был признать, что для него таскать тушку парня — довольно затруднительное занятие. Он осмотрелся по сторонам. Через главный вход выходить было вершиной тупости, и не только потому, что там ожидал его появления отряд отборных головорезов, а где располагался служебный выход он не знал. Если бы не этот чертов щенок, решивший поучить тому, что Аккерману можно, а чего нельзя, то всего этого можно было бы избежать. Или хотя бы обойтись без жертв. Наверное.

Наконец брюнету на глаза попался план помещения, который висел на стене коридора, ведущего на кухню. Приученный быстро ориентироваться в таких вещах, через пару секунд он уже шагал к служебному выходу.

Пнув дверь ногой, Леви вышел на улицу. Там его встретило наставленное на него дуло пистолета и высокий крепкий мужчина с пшеничной копной волос на голове. Опознав вышедшего, он лишь тяжело вздохнул. Глаза его сузились, когда взгляд прошелся по парню в руках Леви.

— Что у вас там произошло? — напряженно спросил мужчина.

— Да все, как обычно, — брезгливо сморщил нос Аккерман.

— Обычно обходилось без жертв, — холодно ответил тот.

— Да, ты прав. Смит совсем спятил.

— Что будешь с ним делать? — кивнул в сторону мальчишки.

— Повезу очкастой. Хоть и чокнутая, но если она его не спасет — никто не сможет.

— А со Смитом?

— Потом. Пропустишь?

Мужчина молча отошел в сторону.

— Возьми у Оруо машину.

Парень кивнул.

— Смит?

— Связан. Очнется с минуты на минуту.

— Тебе пора.

— Да, — и после небольшой паузы добавил, — спасибо.

Леви не привык говорить такие слова кому-либо. Не привык быть вежливым, благодарным, должным. Но Майк сделал для него так много в прошлом и сейчас продолжает прикрывать, и Аккерман просто обязан хотя бы так выразить свою благодарность, а отплатить пока не выпадало случая.

Захариус кивнул.

— Удачи.

— И тебе. Не попадайся под горячую руку Смита.

***

Черный внедорожник быстро двигался по дороге, ведущей к окраине небольшого города, подальше от шумного центра Троста. На обочине изредка виднелись деревья.

В салоне машины было тихо и прохладно. Музыка мешала собраться с мыслями и здраво рассуждать, поэтому тут царила тишина, прерываемая лишь тихим жужжанием мотора машины и редкими стонами глазастого раздолбая сзади. Леви старался ехать как можно осторожнее, понимая, что каждая кочка или яма причиняет бессознательному телу сзади дополнительные страдания. Не то чтобы его это должно было сильно заботить, но, в конце концов, мальчишка попал в эту ситуацию из-за него, хоть он и косвенно в этом учавствовал, а этот обалдуй лишь подлил масла в огонь своим глупым и необдуманным поступком. Но потерянное лицо Смита того стоило.

Невольно мысли Леви все время возвращались к безумной очкастой и ее возможным действиям. Расстались они, мягко говоря, не очень. И это было его желание. Вот только он не был уверен, что она поймет. В любом случае мальчишку пожалеет и вылечит, а ему больше и не надо. Лишь бы сплавить его куда-нибудь в уверенности, что останется жив. А очкастая — самый подходящий выбор в данной ситуации.

Через полчаса езды по полупустому шоссе Аккерман свернул с главной дороги и начал петлять между домами. Машина остановилась перед небольшим белым домом с шоколадной крышей, подъехав практически вплотную к таким же шоколадным воротам. Растения не слишком радовали глаз своей численностью, что было неудивительно для человека, знавшего хозяйку этого места. Было удивительно, что растения там вообще были.

Леви тяжело вздохнул и, запихав свою гордость подальше, вышел из машины.

Сейчас не время.

Он подошел к воротам и нажал на звонок. Раз. И еще раз. И еще. И еще один.

— Да? — послышалось из динамика.

— Ханджи, это Аккерман. Срочно нужна твоя помощь, — выпалил Леви на одном дыхании.

— Отвали, злобный коротышка, — зло отозвались на другом конце.

— Отвалю, как только спасешь парня.

— Твоего, что ль? — заинтересовались по ту сторону линии.

— Мать твою, Ханджи, это имеет какое-то значение? Он кровью истекает, а ты интересуешься пара мы с ним или нет? — прорычал в микрофон Аккерман.

— Поняла. Где он? — деловито спросила девушка.

— В моей машине под твоими воротами. Пустишь?

— Спрашиваешь. Заезжай, я сейчас выйду.

Повторного приглашения не требовалось. Леви резко развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к машине.

Через пять минут машина стояла в гараже, а он с раненым парнем на руках шагал за топающей впереди всклокоченной особой.

— Клади его сюда, — скомандовала очкастая.

Леви аккуратно сгрузил свою ношу на стол, с которого Ханджи торопливо убрала часть лабораторного оборудования.

— Иди в ванну и набери тёплой воды. Тазик найдешь там же. Потом зайди в спальню и возьми из шкафа белую простынь, — приказала она, шаря по полкам домашней лаборатории.

Будь ситуация другой, Аккерман непременно съязвил бы по этому поводу, но обстоятельства обязывали, а потому он без единого возражения отправился добывать заказанные предметы. Хорошо, что ему уже доводилось бывать в этом доме, найти нужную комнату не составляло труда.

Спальня находилась на втором этаже, так что Леви решил начать с нее. В ней можно было спрятать слона, абсолютно без риска его обнаружения. Неодобрительно цокнув языком, парень начал пробираться к большому светлому шкафу-купе, украшенному огромным зеркалом по центру и двумя мобильными дверями по бокам. Ухватившись за ручку, он заставил одну из них отъехать в сторону, открывая внутреннее содержимое деревянного ящика.

Увиденное заставило его поморщиться. На полках царил полный хаос. Как сама Ханджи могла там что-либо найти оставалось загадкой. Но время было дорого, а потому пришлось поторопиться и попробовать отыскать на полках необходимые простыни.

Оные обнаружились в самом дальнем углу самой верхней полки, которая перед этим осчастливила Аккермана упавшим на него бельем Зое, которое он тут же зашвырнул на другую полку. Злой как черт парень направился в ванную, проклиная очкастую свинью и ее свинарник.

Тазик он нашел сразу же, как только вошел в ванную. Благодаря ему лицо парня чуть не познакомилось ближе с бежевым напольным покрытием. Едва подавив в себе жажду крови одного конкретного человека, он открутил один кран, затем другой и подставил злополучную посудину под струю теплой воды. Удовлетворенно хмыкнув, когда та наполнилась, закрутил оба крана и с тазиком в руках и простынями под мышкой вернулся опять в лабораторию.

Ханджи уже достала все необходимые предметы и разложила их подле раненого на невысокой тумбочке, больше напоминающей кофейный столик на колесиках, чем медицинское оборудование.

— Рви, — скомандовала очкастая, как только увидела в дверном проеме мрачную физиономию парня.

Тот послушно принялся кромсать несчастный кусок белой ткани. Через пять минут от простыни остались лишь относительно ровные полоски льняной ткани.

— Воду принес? Ага, молодец. А теперь выметайся отсюда. На кухне есть чай, можешь взять, только не мешай. Нужен будешь — позову.

Леви оставалось только кивнуть и удалиться из лаборатории.

***

Леви сидел на кухне с чашкой остывшего жасминового чая в руках, на содержимое которого продолжал неотрывно смотреть на протяжении неопределённого количества времени. Телефон сдох, а часы на кухне не работали, так что Аккерман не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он приехал. Мог только примерно догадываться. Заходящее солнце раскрасило красками небольшую уютную кухоньку в шоколадно-бежевых тонах. Это было, пожалуй, единственное место во всем доме, где царила чистота.

В дверном проеме показалась лохматая голова в съехавших на кончик носа очках. Уставшая женщина плюхнулась на стул напротив Леви.

— Жить будет? — первым нарушил молчание парень.

— Будет, будет. Долго и счастливо. Возможно, даже нас с тобой переживет, — хмыкнула девушка.

Это было все, что ему необходимо было знать.

— Спасибо, — выдохнул он с облегчением.

— Нет, дорогой мой, одним «спасибо» не отделаешься, — она бесцеремонно выхватила у Леви из рук кружку с чаем, совершенно не обращая внимание на полыхнувшее в глазах раздражение, опустошила одним глотком полкружки за раз, поправила очки и потребовала.

— Рассказывай.

— Что именно ты хочешь знать?

— Ну, не мешало бы узнать, с каких таких пор грозный Ривай таскает к заброшенным друзьям незнакомых парней с ножом в брюшной полости, прося спасти, — иронично ответила та.

Леви устало потер переносицу:

— Он просто попал под раздачу, и в этом частично есть моя вина.

Ханджи посмотрела на него в упор ореховыми глазами, в которых плескалось удивление.

— И куда ты вляпался так, что нож в поджелудочную — это попал под раздачу?

Леви мрачно посмотрел на нее, пытаясь донести в ее голову, что он на этом вопросе останавливаться не хочет и предпочёл бы избежать ответа.

Проще было научить деревянную чурку тактичности.

— Ривай! — в голосе женщины послышались стальные нотки. — Ты припер ко мне парня с ножевым ранением, а теперь отказываешься отвечать, где умудрился найти приключения на свою задницу? Имей совесть! Ты не сможешь вечно все скрывать. Хватит быть шкатулкой с секретами, лопнешь ведь скоро. Даже у тебя есть предел проблем, с которыми ты можешь справиться в одиночку. Так что колись давай, — тон не подразумевал возражений, а глаза напротив пылали праведным гневом.

Проще было сдаться, чем продолжать держать оборону.

— Какая ты шумная. Была беседа со Смитом, — коротко ответил брюнет.

Женщина разом напряглась. В глазах теперь плескался ужас. Собственно, как и у всех, кто слышал это имя.

Эрвина Смита в определенных кругах знали и вместе с тем боялись до усрачки. Это был хладнокровный и расчетливый сукин сын. Он всегда просчитывал абсолютно все до малейших деталей. Почти всегда. Эрвин — живая легенда преступного мира. С ним никто не рисковал тягаться, так как восхождение на вершину было по головам, и это — отнюдь не метафора. Такого кровожадного человека улицы давно не видели. Не удивительно, что он одним именем вселял ужас.

— Аккерман, во что, твою мать, ты вляпался? — непонятно было, чего в голосе звучало больше: волнения или искреннего переживания.

Не будь Леви собой, непременно впечатлился бы. Но он был, а потому просто изогнул левую бровь и посмотрел на Ханджи.

— Меньше знаешь — дольше живешь, ответил спокойно.

— Да ты издеваешься надо мной, — девушку готово было разорвать от негодования. — Два года назад ни с того ни с сего уехал, даже не попрощавшись. Я даже не знала, жив ты или мертв. А я была твоим лучшим другом, засранец ты мелкий. Хоть бы написал, что ли. Но нет. А тут явился такой нарядный с полуживым парнем на руках. Ничего, помогла. Но как только попыталась узнать причину снисхождения бога к простым смертным, снова захлопнулся в своей ракушке. Тебе когда-либо о манерах вообще рассказывали? Ты бы послушал, — шатенка явно выплескивала на него обиду, скопившуюся за долгих два года.

И он вдруг осознал, сколько нервов попортил, сколько причинил боли. Она ведь, и в самом деле, самый близкий человек, что у него остался. Но он все равно не жалел о своем решении.

— Какого черта ты вообще решил уехать? — выцепил он последнюю фразу из гневного монолога очкастой чудачки.

Ханджи с неприятным удивлением наблюдала, как друг, сидящий напротив, разом ссутулился, под глазами пролегли тени, и он как будто постарел лет на десять.

После минутного молчания он произнес на грани слышимости.

— Изабель и Фарлан. Их… больше нет.

Зое как молнией ударило. Она нахмурилась и уставилась в мертвенно бледное лицо, на котором теперь более отчетливо проступали скулы.

Она знала, что эти двое были семьей Леви. Никто не значил для него столько же, сколько они. Даже сама Ханджи, хоть ей и неприятно было это осознавать.

— Что произошло? — как можно мягче спросила она.

Судорожный вздох и такой же тихий ответ:

— Изабель заболела, а потом умерла. Фарлан не смог принять, и… — из стальных, почти прозрачных глаз полились слезы.

Как бы Аккерман не старался их сдержать, у него ничего не получалось. Как же он ненавидел такие моменты. Ненавидел показывать свою слабость. Но на памяти Ханджи этот злобный карлик заплакал впервые. Она никогда не видела такого отчаяния и боли в его глазах, которые он тщетно пытался от нее скрыть.

Без лишних слов девушка подошла и крепко обняла друга. Тот, как ни странно, не оттолкнул, как делал это обычно, а лишь уткнулся лицом в плечо так, чтобы она не могла видеть его слез. Через некоторое время судорожное всхлипывание затихло. А потом раздался тихий голос, приглушенный одеждой.

— Мы с Фарланом пытались достать деньги на ее лечение, но нас поймали люди Смита. Он предложил работать на него. Выбора особо не было: либо соглашаемся, либо нас медленно убивают. А когда она умерла, тогда я решил уехать. Мне надо было побыть с собой наедине. Но чертова златовласка не позволила, возомнив себя непойми кем. Добавил в договор пару пунктов, заставил подписать, и вот он я, — от горечи и грусти, звучащих в голосе, не просто зубы сводило, хотелось на стенку лезть.

Теперь для Ханджи все встало на свои места. Вот почему перед своим отъездом он так часто пропадал и ходил как в воду опущенный. Чертов Аккерман.

— Я понимаю, что тебе больно, но ты бы мог поделиться и не тащить это все в одиночку.

Леви отстранился и посмотрел на нее своим обычным холодным взглядом. Если бы не покрасневшие глаза, можно было бы подумать, что все, что сейчас произошло — плод воображения безумного доктора.

— Это только мои проблемы и никого больше они не касаются, — произнес парень, чеканя каждое слово.

— Как скажешь, — согласилась Ханджи, понимая, что больше от друга ничего не добьется. По крайней мере пока.

— Ой, совсем забыла. Помоги мне переложить тело в лаборатории на диван. А то очнется и впадет в панику, еще мое оборудование побьет, — хихикнула очкастая, задорно сверкнув глазами.

И тяжелая душащая атмосфера в кухне разом пошла на спад.

— Кстати, как его зовут хоть?

— Не знаю, — пожал плечами Леви, — было как-то не до знакомства.

Стеклышки очков загадочно сверкнули в огнях заходящего солнца, губы расплылись в улыбке.

— Как скажешь. Ну что, пошли, — и они покинули кухоньку с недопитым жасминовым чаем на столе и витающими в воздухе, едва различимыми словами недавнего разговора.

Солнце почти ушло за горизонт.

========== 3. Странности ==========

Эрен не помнил, как пришел в себя. Просто в какой-то момент темнота стала другой. Такой, которая бывает, когда лежишь с закрытыми глазами. Он сразу же поспешил проверить свою догадку. Пришлось приложить некоторые усилия, но попытки с четвертой у парня получилось разлепить глаза.

Зрение было нечетким, и разобрать, где находится, он смог лишь после нескольких минут бесцельного изучения потолка. Не способствовал ознакомлению с пространством и полумрак комнаты.

Единственное, что он знал наверняка, так это то, что сейчас он точно не у себя дома. А еще — что его ранили, о чем услужливо напоминала тупая пульсирующая боль в животе. И слабость. Чудовищная слабость во всем теле без возможности пошевелить хоть чем-нибудь. Хотя при определённых усилиях пошевелить рукой все же можно было, вот только желания этого делать не наблюдалось. Когда очертания комнаты наконец обрели четкость, Эрен предпринял попытку осмотреться.

Он лежал на большой кровати, рядом стояла тумбочка неопределенного цвета, на которой обретались лампа-ночник и стакан воды. В комнате было окно, но со старательно задвинутыми плотными шторами, так что судить о времени суток не было возможности. В углу находилось небольшое трюмо, на котором стояло огромное количество разнообразных баночек и колбочек, которые напоминали косметику весьма отдаленно, скорее, оборудование из лаборатории. В противоположной стене обнаружилась дверь. Картин в комнате не было, как и каких либо знаков присутствия хотя бы еще одного человека. Баночки не в счет, кто знает, сколько они тут пылятся.

Эрен глухо выдохнул и закрыл глаза. Голова разрывалась от боли, а тело выражало открытый протест против каких-либо движений, даже если в программе лишь такой минимум, как осмотреться. И как долго он находится в этом месте? Да и что это за место? В голове парня кружились тысячи вопросов, но он не был способен не то что найти ответ на них, но даже четко сформулировать сейчас было бы довольно затруднительно. Вот так попал.

Еще немного помучив бедную голову, мысли плавно улетучились, и юноша провалился в темноту, но на этот раз это был всего лишь сон.

***

Сколько Эрен проспал, он не мог сказать — часы в комнате по непонятной причине отсутствовали. Чувствовал он себя так же хреново, а боль так же жгла, но, по крайней мере, он нашел в себе силы дотянуться до стакана с водой и утолить мучавшую его жажду. К сожалению, это было все, на что его хватило.

Какое-то время он просто лежал, разглядывая лампу на потолке, обои на стенах комнаты, загадочные колбочки на трюмо и все, что он видел без необходимости поворачивать голову. В нормальном состоянии такое занятие довело бы его до кипения минут за десять, но сейчас Эрен находился где-то на грани между реальностью и сном. А потому бесцельное блуждание взгляда по комнате нисколько не мешало мыслям медленно плавать в его голове.

Но все они не имели значения. Они просто были, и если бы Эрена вырвали из этого состояния овоща, он бы ни за что не смог сказать, о чем думал в тот момент. Мысли просто ненавязчиво формулировались и проходили мимо сознания, существуя лишь для того, чтобы занять на время скучающий мозг.

Из состояния нирваны его вырвали легкие, практически неслышные шаги за дверью. Ручка дернулась вниз и дверь отворилась, впуская в комнату человека, в котором Эрен узнал невысокого бледного парня, который некоторое время назад переступил порог кафе.

Немного неожиданно, но он не удивился и не испугался. Не потому, что эти эмоции не имели место быть, а просто потому, что на них требовалось потратить силы, которых сейчас с трудом хватало, чтобы поддерживать его в относительном сознании.

— Очнулся, — констатировал брюнет.

Пристальный взгляд стальных глаз скользнул по Эрену. Парень еле заметно кивнул своим мыслям, а потом сказал:

— Ты в безопасности, так что отдыхай. Позже к тебе зайдет моя подруга. Она врач, и ты в ее доме. Спасла тебя тоже она, — посчитав реплику исчерпывающей, он тихо прикрыл за собой двери и удалился так же бесшумно, как и пришел.

Удивительно, но Эрена его объяснение успокоило. Теперь он знал, где находится, хотя «дом моей подруги» — место довольно абстрактное. Надо бы поблагодарить ее. И того парня тоже. Хотя было бы лучше, оставь этот хмурый парень Эрена в кафе. Но этого не произошло, так что будем принимать и бороться с последствиями. И с собой в первую очередь.

Когда последняя мысльпротащилась со скоростью улитки на последнем издыхании, парень провалился в глубокий спокойный сон, чего с ним не случалось уже давно.

***

Очнулся Эрен от того, что кто-то открыл дверь, которая оповестила о прибытии гостя тихим скрипом. Подтвердила присутствие человека еле слышная ругань сквозь зубы и нелестные отзывы о хозяйке дома, надо полагать. Он открыл глаза, уже зная, что это опять тот парень.

Леви, заметив, что Эрен не спит, уже не таясь подошел к тумбочке и поставил на нее бутылку с водой. Открутив крышку, наполнил стакан и протянул мальчишке. Эрен попытался поднять руку, но у него почему-то ничего не получилось. Он в изумлении уставился на предавшую его конечность. Увы, рука совестью не обладала, а потому так и осталась безвольно лежать поверх одеяла.

Леви, наблюдавший эту немую сцену, тяжко вздохнул.

Придерживая одной рукой парня за затылок, другой он поднес к губам стакан, к которому Эрен тут же жадно присосался, пролив на себя треть содержимого. Аккерман раздраженно цокнул языком, но стакан не убрал.

– Спасибо, – едва разлепив губы, шепотом пробормотал Эрен, когда содержимое кончилось.

Леви лишь сдержанно кивнул и вышел из комнаты. Именно в этот момент зазвонил мобильник. Очкастая. Закатив глаза, он все же ответил на звонок.

— Чего? — сразу перешел к делу Аккерман.

— Леви, я сегодня домой не попаду. К нам привезли кучу неотложки. Их много, а хирургов мало. Так что твой парень на тебе. Записку с инструкциями я тебе кину смс-кой, а все необходимое найдешь в лаборатории в верхней шухлядке. Больше ничего там не трогай, слышишь?

— Тц, я не враг своему здоровью, чтобы шариться по твоим полкам. И парень не мой, — выделил он последние два слова.

— Как скажешь, — пропели в трубку. — Ладно, я побежала, меня в операционной ждут. Поки.

Леви устало потер переносицу. Он ожидал чего-то такого, когда Ханджи сообщила, что ей надо заехать в больницу.

Зое была блестящим хирургом. Врач от бога. Подумаешь, немного не в себе. Платили ей гораздо больше, чем платят обычным хирургам, но вот продвигаться по карьерной лестнице очкастая не спешила. Ее это не интересовало. А вот разные эксперименты над несчастной природой — это да, это пожалуйста, сколько угодно.

И хоть известие абсолютно не было сюрпризом, Леви не знал, что ему делать. Он не привык ухаживать за кем-то. Исключением была разве что Изабель, но она являлась самым родным для него человеком и было в порядке вещей проявлять заботу, хотя парень это осознал лишь когда она заболела, и то не сразу.

Но Леви даже не знал имя парня, за которым он взялся присматривать. «А, ладно, какая разница? – в конце концов решил он, – раз уж взял на себя ответственность, будь добр, прекрати теряться в нерешительности. Можно подумать, ты первый раз перевязывать раны будешь?». Сделав внушение самому себе, Аккерман немного успокоился.

Вот только раньше перевязывал он только себя.

***

Эрен уже чувствовал себя немного лучше. Конечности по-прежнему нехотя его слушались, но и не отказывались служить, что не могло не радовать. Да и ему больше не хотелось неподвижно лежать часами напролет. Наоборот, была бы возможность, он бы подорвался и умчался куда-нибудь на поиски приключений. Вот только последствия предыдущего мешали осуществить это желание.

Дверь снова скрипнула, пропустив в комнату черноволосого парня с аптечкой и миской в руках. Сгрузив все это на тумбочку, он присел рядом с Эреном на кровать и, смотря тому прямо в глаза, заговорил.

— Моя подруга сейчас не может тебя перевязать, так как умотала на работу, и когда будет неизвестно. А потому миссия по твоему спасению легла на мои плечи. Ничего, если я тебя перевяжу?

Эрен вздрогнул, но согласно кивнул. А Леви тактично умолчал о том, что даже если бы этот мальчишка не согласился, то он все равно бы это сделал. Пускай думает, что у него есть выбор, Аккерману не жалко.

Вообще, именно по этой причине Ханджи без колебания скинула заботу о больном на Леви. Тот хоть и ворчит все время, но поручения всегда исполняет безукоризненно. Из шкуры вон вылезет, но доведет поставленную перед ним задачу до идеального завершения. Другому ни за что бы не доверила, так как за своими пациентами всегда следила сама, и сиделок с медсестрами тоже сама назначала (как будто бы ей и без этого проблем не хватало). Начальство давно смирилось с причудами хирурга-гения и прощало ей и не такие странности. Аккерман этого не знал и сообщать ему об этом Ханджи не собиралась. Пускай остается в блаженном неведении, а то потом от него не допросишься.

Тем временем Леви начал подготовку к перевязке. Разложил на тумбочке белую стерильную простынку, сложенную в несколько раз, положил инструменты, которые понадобятся или могут понадобиться в процессе перевязки, распаковал упаковку с обычным бинтом и бинтом элластичным. Также там нашёл место и внушительный бутылек перекиси водорода.

Эрен смотрел на все эти приготовления и с каждой секундой его глаза распахивались все шире. Бесстрастное лицо бледного парня делало процесс схожим с процессом подготовления инструментов палача в пыточной камере непосредственно перед началом особо жестокой экзекуции. Эрен практически запаниковал, когда бледное лицо повернулось в его сторону. В стальных глазах напротив отобразилось непонимание.

— Ты что, боишься? — словно не веря в сказанное, спросил он.

Эрену срочно захотелось исчезнуть. Он вперил смущенные глаза в стену за брюнетом.

Леви хмыкнул:

— Если бы я тебя хотел убить, ты бы давно уже был мертв. И если бы мне от тебя было что-то нужно, я бы уже это получил и сейчас ты бы тут не лежал, так что расслабь булки.

Фраза была призвана подбодрить и успокоить, но выражение лица и тон голоса, с которыми она была произнесена, пугали до пляшущих ёжиков. Леви заметил, что в изумрудных глазах напротив страха не только не убавилось, его, пожалуй, стало даже больше. Он лишь вздохнул.

— Я не собираюсь весь день тут сидеть и ждать, пока ты налюбуешься игрушками Ханджи. Жить хочешь? Тогда стягивай одеяло.

Тон не подразумевал неповиновения в любом виде, а потому Эрену ничего не оставалось, кроме как откинуть одеяло. Оказалось, на нем были лишь боксеры и больше ничего. Он подумал было смутиться, но после взгляда в сторону хмурой тучи, натягивающей латексные перчатки, внезапно передумал.

Под Эрена подоткнули полотенце и ловкие руки начали аккуратно, но уверенно разматывать бинты. Марлю, закрывающую рану, пришлось размачивать перекисью, так как она успела сродниться с телом несчастного парня, которого этот факт ничуть не обрадовал.

После некоторых усилий противный клочок ткани сдался. Леви неверяще уставился на рану. Эрен, который все время пролежал, глядя в потолок и иногда морщась от боли, безропотно позволяя делать брюнету все, что необходимо, с непониманием посмотрел на Аккермана, а после, проследив за растеряным взглядом, на свой живот.

С момента ранения Эрена прошло чуть меньше двух дней, а рана выглядела так, словно это было недели две назад.

Леви вопросительно уставился на парня, но тот был так же изумлен, как и сам Аккерман. «Надо бы сообщить очкастой», — промелькнуло в голове.

Через пару мгновений Леви опомнился и продолжил перевязку как ни в чем не бывало. Что за парня он подобрал? Почему у этого мелкого щенка регенерация как у ящерицы?

Один вопрос сменялся другим, а тот в свою очередь — следующим и так далее. Но это у Леви в мозгу развернулась бурная деятельность и желание узнать ответы на вопросы. Внешне же он оставался полностью невозмутим, что порядком пугало Эрена, который не догадывался о том, какие мысли варились в котелке человека, сейчас сосредоточенно накладывающего ему повязку из эластичного бинта.

Эрен думал, что все давно закончилось. Что события прошлого больше не потревожат его жизнь. Но они изволили ворваться в нее и перевернуть все вверх дном, заставляя чуть ли не выть от безысходности.

Что теперь будет? Его снова отдадут в какую-нибудь лабораторию? Снова будут пытаться найти ответы на интересующие вопросы любой ценой?

Нет, Эрен не готов снова так жить. Что угодно, только не это.

Хотя мог бы догадаться, идиот. Ускоренная регенерация всегда забирает много энергии. Кретин, мог ведь предвидеть и не подпускать близко, а теперь — поздно.

— Пожалуйста, не говорите никому о том, что увидели, — Эрен умоляюще уставился на человека, неторопливо складывающего вещи обратно в аптечку.

Тот повернулся к нему и посмотрел парню прямо в глаза. Взгляд будто прожигал. Казалось, их владелец видит тебя насквозь. Один раз посмотрит и знает все самые темные тайны, самые сокровенные мысли. Эрен невольно поежился, но глаз не отвел. Леви боролся с собой. Он не знал, как поступить. С одной стороны, ему было проще сбагрить пацана кому-нибудь, а с другой… Слишком много отчаяния плескалось в изумрудных глазищах.

— Ладно, — наконец решил Леви, — черт с тобой.

Парень сразу расслабился и выдохнул с практически ощутимым облегчением.

— Как хоть зовут тебя, чудовище? —наконец-то решил поинтересоваться Аккерман.

— Эрен, — ответил парень, сияя не хуже начищенной кастрюли. Правда, сияние слегка портило само состояние мальчишки.

— А фамилия?

— Зачем же так официально? Меня можно называть просто Эрен, — хмыкнул он.

— Щенок, — фыркнул Аккерман и направился к двери с аптечкой в руках.

— А тебя как? — донеслось до уже выходящего из дверей брюнета.

— Ривай Аккерман, — холодно ответил тот.

— Спасибо, — услышал он едва различимое, когда закрывал дверь.

Леви тяжело вздохнул и, положив аптечку на законное место, отправился на кухню. Ему сейчас была жизненно необходима чашка черного чая.

========== 4. Что ты планируешь делать дальше? ==========

Эрен пребывал в состоянии шока. Мягко говоря. Более правдоподобно было бы сказать, что его накрыло цунами паники.

Не осталось людей, которые бы знали о его прошлом больше, чем он позволял им знать. То есть, никто ничего не знал. Сколько усилий было приложено, чтобы скрыть правду от окружающих. Сколько нервов потрачено. Не каждый сможет жить так, как жил он, и вынести столько, сколько пришлось вынести ему. Но самым страшным было то, что то шаткое равновесие, которое только-только удалось выстроить из осколков прежней жизни, полетело к чертовой матери. А все из-за его, Эрена, глупости.

Вот каким недалеким человеком надо быть, чтобы и правда поверить в то, что он — нормальный, самый обычный, такой, как все. Как мог подвергнуть выстраданную свободу опасности.

Как же отвратительно, когда твое будущее зависит не от тебя, а от другого человека, при том совершенно постороннего. Они ведь знакомы всего ничего и только пару минут назад представились друг другу. Подслушанное Эреном в кафе имя в счет не бралось, так как адресовано было не ему.

В кафе невысокий черноволосый парень со стальными, почти прозрачными глазами был Леви Аккерманом. Эрену же он представился как Ривай Аккерман. Леви и Ривай — одно имя? Странно как-то. Но и то, и то звучит… необыкновенно.

Леви — это, наверное, для самых близких: друзей, родственников, любимой. Хотя последнее ставилось под сомнение подслушанным разговором. Тогда что, любимого?

Тот бровастый называл брюнета по-имени, но Эрен не заметил, чтобы они были особо близки. Может, златовласка была бы не против, но вот объект обожания отнюдь не горел желанием обрести в его лице вторую половинку. Нет, их связывали точно не чувства друг к другу. Во всяком случае, не обоюдные.

Хотя какое Эрену дело до чужих проблем? Его в это лезть не просили, а сам добровольно в бутылку пихаться не станет — свои проблемы тучами грозятся закрыть солнце. Да и вообще, зачем он об этом думает? Какая ему разница, как называть мрачного парня — Ривай или Леви?

Шатен тяжело вздохнул, подавившись вдохом. Регенерация регенерацией, но его все же ранили.

Эти переживания вытянули из него всю ту энергию, что удалось накопить во время сна, и теперь он чувствовал себя опустошенным и разбитым.

Надо лишь найти выход из сложившейся ситуации, не отвлекаясь на никому не нужные и ничего не значащие мысли. И он обязательно что-нибудь придумает, как обычно, вот только поспит немного и непременно придумает.

***

Мягкие лучи солнечного света лениво падали на пол, скользили по мебели, рисовали узоры на стенах, делая маленькую кухоньку еще уютней.

На стуле, облокотившись на стол рядом с кружкой чая, из которого радостно поднимался вверх пар, сидел задумчивый человек, который совершенно выбивался из общей атмосферы, нарушая ее.

Леви было над чем подумать.

Тот парень, Эрен, кто он? Почему не стал говорить фамилию? Скрывается или скрывает? Или все вместе? Почему способен так быстро заращивать раны?

У Ривая тоже была хорошая регенерация, на нем все заживало как на собаке, вот только все же не так быстро, как у этого смуглого паренька. Как он получил такую способность? Это от природы или над ним проводили эксперименты? Последнее больше походило на сюжет какого-то ужастика, ну или супергеройского фильма. Да и потом, пацан сам был удивлен происходящим.

Сам факт того, что Эрен, возможно, скрывается, не была для него чем-то нереальным. Он это понимал и принимал без осуждения или ненужных предубеждений. У всех есть скелеты в шкафах. У самого Аккермана хватило бы на десятки шкафов.

И все же Леви не давало покоя то мрачное удивление в бриллиантовых глазах. А вдруг для Эрена это все не было в новинку? Вдруг он знал об этой своей способности? Слишком много «вдруг». Даже если знал, что с того? Разве это что-либо меняет?

Ривай понимал, почему мальчишка попросил его молчать. Человек с необычными характеристиками — сокровище для чокнутого ученого типа Ханджи.

Ханджи.

Как быть с этой очкастой? С ним самим проблем не будет: если мальчишка хочет, чтобы его секрет оставался таковым — без проблем. Кто он такой, чтобы раскрывать его. Но очкастая могла стать серьезной проблемой. Рано или поздно она захочет сунуться к мальчишке и поговорить с ним, осмотреть. И если первое проблемой не являлось, то второе… Каково же будет ее удивление, если она обнаружит едва заметный шрам там, где недавно была полноценная рана.

Аккерман задумчиво сделал глоток крепкого черного чая.

Будь это тайна Леви, он, пожалуй, доверил бы ее очкастой, и та, в свою очередь, могла бы попытаться помочь, все-таки котелок у нее варит как надо, может быть, придумала бы что-то дельное. Но Эрен совсем не знаком с Зое и ее причудами, и если у него не все плохо с головой и там в наличии хоть сколь завалящий мозг, то он ни за что не будет швыряться такой тайной направо и налево. Скорее, будет ревностно ее оберегать и тщательно скрывать.

В том, что Эрен знал о своих способностях, Леви уже не сомневался. Интуиция и холодный анализ подсказывали одно и то же.

Руки сами потянулись к волосам, проводя по черным шелковистым прядям.

А что делать с пацаном, когда тот выздоровеет? Вряд ли у него получится вернуться к старой беззаботной жизни, учитывая, что он перебежал дорогу Смиту, хоть это и было случайностью. Невероятно глупой случайностью и безрассудством Эрвина. Но, как бы там ни было, какое-то время парню надо бы оставаться в тени и не высовываться.

Своего дерьма в жизни не хватало, еще и чужим привалило. Хотя, может, это и не так плохо. Есть шанс отвлечься от своего плачевного положения дел.

Раздумья были грубо прерваны требующим еды животом. Леви со вздохом встал и принялся копаться в холодильнике, думая о том, что парень наверняка тоже голоден.

***

Шелковистые каштановые волосы трепетали на ветру. Зеленые глаза светились счастьем. Вся хрупкая фигурка женщины излучала радость. Она заливисто рассмеялась, обнимая маленького сына и добродушно подшучивая над мужем. Мужчина с темными волосами, собранными в низкий хвост, тоже улыбался, а в песочных глазах плескалась невероятная, невыразимая нежность и любовь, которые проявлялись в каждом аккуратном прикосновении, сквозили в каждом движении, жесте, сочились из каждого слова.

Мальчик не понимал, о чем говорят родители, но такая теплая улыбка на их лицах просто не могла оставить маленького ребенка равнодушным, и он тоже сидел, улыбаясь во все немногочисленные зубы, со всей искренностью, на которую только был способен. Тянул маленькие руки то к маме, то к папе, то к обоим, доверчиво утыкался лбом в изгиб шеи, ногу, живот и вообще во все, до чего мог дотянуться, пытаясь таким образом выказать свою причастность к общей радости.

Вокруг пели птицы. На дворе стояло жаркое лето. По лазурному небу лениво плыли барашки облаков. Парнишка с радостным хохотом сорвался с места, убегая от шутливо догоняющего его отца, и спрятался от того в небольшой норке между холмов, поросших густой травой. Вдруг неловко повернулся и провалился в комнату.

Вокруг него оказались стены, по которым плясали языки пламени, готовые вот-вот перекинуться и впустить в свои объятия мальчика, но пока лишь немного обжигая прикосновениями. В комнате ничего не сгорало. Картина с полуобугленной пылающей рамой так и оставалась сгоревшей лишь на половину. Старинный комод тоже пылал, но не превращался в угольки. Ковер, кровать, шкаф — все горело, но не сгорало. Черный дым поднимался к потолку, грозясь вскоре заполнить собой всю комнату.

Радость в глазах ребенка быстро сменилась растерянностью, а затем – ужасом. Он не понимал, где очутился, и отчаяние накрыло его с головой. Дым душил, не давая нормально вдохнуть. В голове все шло кругом.

Вдруг перед глазами всплыло лицо отца. «Что ты наделал, Эрен?». На лице отчетливо различались отчаяние и злость, даже ненависть. Отец яростно замахнулся, ударив наотмашь сына по щеке. Из глаз того брызнули слезы от обиды и непонимания. Почему папа ударил его? Что он сделал не так? Мальчик упал на колени, бесшумно рыдая. На лице четко прорисовывался отпечаток ладони, красной краской окрасив смуглую кожу.

Слезы в какой-то момент просто закончились, и в тишине, разбавляемой лишь потрескиванием огня, слышались только судорожные всхлипы. Постепенно стало нечем дышать. Дым, застилающий комнату, заставлял непрерывно кашлять, заполняя легкие. Комната закружилась. Глаза закатились и мальчик упал на пол.

Нестерпимая жара и запах дыма резко сменились жутким холодом и спертым воздухом мрачного зала без мебели, с голыми стенами. Через какое-то время паренек пришел в сознание, открыв изумрудные глаза, цвет которых выглядел тусклым на фоне покрасневших от слез и едкого дыма белков.

Ребенок зябко обнял себя за плечи, стараясь сохранить остатки тепла. Он повертел головой из стороны в сторону, пытаясь определить, где находится, но это ему не помогло. Мальчик раньше никогда не бывал в помещениях, как это.

Он нерешительно двинулся вперед в надежде найти выход, но вместо двери наткнулся на женщину. Она лежала на полу, волосы каштановым ореолом разметались вокруг головы, а некогда яркие зеленые глаза безжизненно смотрели в никуда.

«Мама» — крикнул он изо всех сил, кидаясь к телу женщины. Но та не пошевелилась — она уже давно была мертва, и окрики сына никак не заставили бы ее вернуться к жизни.

«Мамочка, пожалуйста, очнись! Мама!» — умолял мальчик, не понимая, что для нее уже все кончено.

«Это все из-за тебя, Эрен» — внезапно донесся до него звонкий голос отца. Эхо пустующего помещения повторило эту фразу снова и снова, сжимая и глотая буквы.

Мальчик повернул голову и заплаканными глазами посмотрел в теперь уже холодные, ненавидящие песочные глаза мужчины, стоящего напротив него со скрещенными на груди руками.

«Это все из-за меня, — эхом пронеслось в его голове, — мама погибла из-за меня. Я только хуже делаю.»

Он нерешительно поднялся на ноги и спиной отошел назад, не отводя глаз от отца, но на что-то наткнулся и упал прямо в ноги бледной худой девочки с волосами цвета воронова крыла. Она серьезно посмотрела на мальчика серыми глазами. «Я верила тебе, а ты меня подвел» — с упреком произнесла она.

Мальчик посмотрел на нее раскрывшимися от страха глазами, на которых сами собой навернулись слезы. Он отвернулся, закрывая лицо руками и утыкаясь ладонями в колени. Его тело сотрясало рыдания.

Вокруг стало еще более темно и холодно, изо рта вырывался пар, порывы ветра разметали каштановые пряди, а зеленые опухшие глаза невидяще смотрели в пустоту.

***

Уже не мальчик — парень сидел, обняв колени руками. Губы беззвучно раз за разом повторяли одну и ту же фразу «Простите, я не хотел… я… я не хотел».

Парня кто-то упорно тряс за плечо, но он лишь отмахивался, не желая покидать холодную темноту. Он это заслужил. Это все из-за него, он во всем виноват. Он все это заслужил. В голове билось лишь одно желание — покончить со всем этим. Но он не может.

Сквозь полумрак помещения на парня смотрели огромные голубые глаза, на которые изредка падали белые пряди челки, трепаемые легкими порывами ветра. Их обладатель мягко улыбнулся, вызывая у парня новую волну рыданий и сожаления.

Кто-то снова дернул парня за плечо и в порыве гнева тот обернулся, замахнувшись, вкладывая в удар все силы, злость и отчаяние, которые только у него были, и ударил… человека?

Серые, донельзя изумленные глаза посмотрели на Эрена. Он же в свою очередь перевел взгляд с руки на Ривая, который почему-то сидел на полу. Стоп. Вырвался тяжкий вздох. Это был всего лишь сон.

Парень устало потер руками лицо. Сон забрал еще больше сил, хотя рассчитывалось, что все будет с точностью до наоборот.

Ривай отошел от оцепенения и все же нашел в себе силы подняться с пола.

— Что это было? — все же этот вопрос очень занимает брюнета.

— Извините, я… Ну, в общем, я не хотел, так случайно вышло… — неразборчиво пробормотал Эрен, виновато уткнув глаза в одеяло и пытаясь скинуть оцепенение, ужас и отчаяние, вызванные сном.

— Да ну, а по-моему, хотел. Неплохой удар, — прокомментировал Леви, демонстративно потирая пострадавшие ребра.

— Извините, — воображение Эрена напрочь отказывалось работать, и на данный момент это слово являлось главной составляющей его словарного запаса.

— Тсч, не рассыплюсь. Я тебе еду принес — бульон. Поешь, тебе надо восстанавливать силы, — безэмоционально проговорил Ривай, внимательно оглядывая парня.

Тот выглядел изможденно. Бледный, несмотря на естественный карамельный цвет кожи, щеки впалые, под глазами пролегли глубокие тени.

Услышав про еду, Эрен взбодрился. А обнаружив миску с вышеупомянутым бульоном на прикроватной тумбочке, пропал для мира на несколько минут. И куда только девалась слабость?

Леви устроился напротив, скрестив руки на груди и подпирая собой стенку. Он внимательно следил за тем, как парень ест, но мысли его блуждали далеко. Эрен же был полностью увлечен поглощением пищи, а потому просто не замечал пристального внимания за собой, иначе подавился бы.

Когда с едой было покончено, он удовлетворенно выдохнул и заерзал, устраиваясь удобнее в кровати и переводя свое внимание на хмурого Аккермана.

— Вы что-то хотели? — голод утолен и можно побыть проницательным и изобразить заинтересованность.

Ривай вздрагивает и как будто отмирает.

— Ты определись уже: на «вы» или все же на «ты», — хмуро отозвался тот.

Эрен хмыкнул.

— А что предпочтительней?

— Вообще без разницы, — честно ответил Леви. Ему и правда было плевать.

— Сколько вам лет? — Эрен решил идти логическим путем.

Внешне парни выглядели как ровесники, но это ведь отнюдь не показатель. Эрен не удивился бы, если Риваю оказалось бы за тридцать, ведь вел он себя именно так.

Леви немного растерялся, но не показал этого:

— Мне двадцать пять.

— Правда? Я думал, ты старше.

— Все-таки на «ты»?

— Ну… да. Разница в возрасте у нас всего в четыре года, а как умудренный жизнью старец ты не выглядишь.

Ривай согласно кивнул.

— Так о чем ты хотел поговорить? — нарочито беззаботно спросил Эрен, но в его голосе чувствовалось скрытое напряжение.

Отрицать очевидное было бы глупо, а потому Ривай сразу перешел к делу, не собираясь ходить вокруг да около.

— Что ты планируешь делать дальше?

— Дальше… - эхом повторил парень, явно задумавшись.

— Да, после того, как выздоровеешь. Ты ведь понимаешь, что обратно тебе возвращаться опасно?

Эрен хмуро кивнул.

— Конечно. Я и не собирался, — и, после небольшой паузы, — можно на чистоту?

— Желательно.

— Я не собираюсь ждать полного выздоровления, - и поднял решительные изумрудные глаза на Аккермана.

Тот лишь нахмурился. Значит, решил ретироваться раньше? Почему бы не дождаться момента, когда все полностью заживет? Ведь в случае Эрена ждать в разы меньше, да и так гораздо безопасней.

— И куда пойдешь?

— Еще не решил.

— К родственникам не советую, разве что они — твои кровные враги.

— Не к ним, да и не к кому, — что-то в выражении лица парня неуловимо изменилось, и стало понятно — эту тему лучше не трогать.

— Деньги есть?

— Да, конечно. У меня есть сбережения как раз на такой случай, — сообщил парень, видимо, не подумав, потому как в следующий момент испуганно уставился в стальные глаза напротив.

— Я не это имел…

— Тихо, — отмахнулся от него Леви, — я не идиот, но тебе повезло, я не имею привычки лезть в чужие дела.

Эрен немного расслабился.

— Когда хочешь уйти?

— Через пару дней, наверное.

— А ты сможешь? — Аккерман скептически пробежался глазами по бледной фигуре. Выводы его были неутешительными. Едва ли этот дохлик куда-то сможет добраться.

— Конечно, — решительно ответил парень.

«Ага, сможешь, например, выйти в двери. И доберешься до конечной точки своего путешествия, так толком его и не начав,» — подумал про себя Леви, но вслух спросил.

— Может, хочешь в душ? Я думаю, что тебе можно.

Эрен не поверил своему счастью и чтобы не упустить момент, радостно закивал. Леви качнул головой и отправился на поиски полотенец и одежды, ведь на парне были только трусы, а его форма давно рассыпалась пеплом.

Через полчаса поисков по дому Ханджи он все же нашел спортивные штаны серого цвета и черную растянутую футболку. Не ахти какой выбор, но для лежания в кровати и перемещения по дому сгодится, потом себе купит нормальную одежду, благо, деньги у него были. Во всяком случае, если верить его словам.

Эрен чуть не пищал от радости, когда его проводили в ванную комнату. Стоять под теплыми струями воды, смывая с себя всю усталость, пот и местами даже застывшую кровь оказалось удивительно приятно. Чувствовал он себя на удивление хорошо, а потому решительно отказался, когда Ривай предложил ему свою помощь. Что он, ребенок малолетний, что ли? Сам с краном не справится?

Леви пару раз выругался на предмет гордых мальчишек и ушел на кухню, сказав в случае чего звать. Когда он ушел, Эрен вздохнул с облегчением. Он не любил врать, а под пристальным взглядом стальных глаз это было практически невозможно. Но он не хотел открывать Аккерману, что решил бежать сегодня.

***

Взятая наугад с полки книга оказалась полнейшим занудством с вкраплениями редкого идиотизма и щепоткой странного юмора. Ривай скривил недовольную гримасу и поставил книгу на место. Зачем очкастая ее купила? Как это вообще читать можно? Хотя сам факт того, что у нее в наличии имелось что-то кроме медицинских учебников, пособий и так далее, был удивительным.

Шума воды больше не слышалось: Аккерман пару раз проверял, подходя ближе к двери, ведущей в ванную комнату. Он переживал, чтобы с мальчишкой ничего не случилось, но не признавался в этом самому себе, скидывая это все на чувство ответственности. В конце концов, его терпение лопнуло и он постучался в дверь.

— Эрен, ты там утонул, что ли?

Ответа не последовало.

— Эрен!

И снова ничего. Ни единого звука.

Ривай не на шутку испугался. После некоторых ловких манипуляций с замком (спасибо старой школе), он смог наконец-то войти в ванную, вот только там никого не было.

— Вот же засранец, — сквозь зубы процедил Аккерман, осмотрев ванную в надежде найти хоть что-нибудь. Тщетно. Щенок ничего не оставил. Удивительно, но Леви почувствовал себя преданным. Он его спас, а тот сбежал, даже не попрощавшись. Умотал, как последний трус.

Уже выходя, он заметил на обратной стороне двери небольшую записку на бумажке, второпях выдранной из блокнота и с торопливо нацарапанным корявым почерком текстом:

«Спасибо за то, что спасли мою шкуру, но всем будет лучше, если я покину этот дом. Еще раз спасибо и прощайте. Вашей подруге тоже спасибо, хоть я ее и не видел ни разу, но она все же спасла меня.

P.S. Надеюсь, у тебя все будет хорошо)»

Леви просто стоял, прожигая взглядом клочок бумаги и танцующие по ней круглые, еле угадываемые буковки, как будто через нее этот взгляд передавался Эрену. Но, к большому сожалению Ривая, это было не так.

В голове почему-то стояла звонкая пустота, нарушаемая лишь картинкой огромных изумрудных глаз и звучащей в голове последней строчкой из импровизированной записки:

«…Надеюсь, у тебя все будет хорошо…».

Ага, как бы не так.

========== 5. Записка ==========

Прошло уже почти три месяца с момента побега того зеленоглазого обалдуя. А ведь они друг друга толком и не узнали.

Все, что сохранилось — пара фраз, которыми они успели перекинуться, но которые по своей сути ничего не значили, и горы домыслов о том, что же скрываеться под маской напротив.

Ривай не сожалел. Для того, чтобы сожалеть, надо знать, что ты потерял, а он не знал. Высокий худой парень с каштановым взрывом на голове и яркими изумрудными глазами почти стерся из его памяти.

В голове роились миллионы более важных, насущных вопросов. И лишь иногда, чаще всего по ночам, во сне, перед глазами снова возникали эти зеленые омуты. Но Ривай научился мириться с ними, потому как побороть не получалось. Он просто игнорировал эти сны, не в силах среагировать как-то по-другому.

За эти три месяца много чего изменилось: Аккерман несколько раз менял место жительства, работ и того больше. Дружеские отношения с Ханджи были почти налажены (хотя последнее было немного подпорчено скандалом, который закатила очкастая парню, когда обнаружила, что тот навел порядок у нее в доме, не трогая, впрочем, лабораторию, после чего ему пришлось в скором порядке искать себе новое жилье). Смит за ним пока прекратил гоняться, переключившись на более важные проблемы.

Пожалуй, это было самое спокойное время за последние годы. Леви даже чувствовал некоторое умиротворение и комфорт, и радовался теперешней жизни как умел, чего с ним не происходило… ну, почти никогда, по правде говоря.

Размеренная и тихая жизнь потихоньку делала свое дело, приводя нервы парня в порядок. Он стал не таким нервным, злобным, язвительность не исчезла, однако стала порядком добрее, в его словах теперь не сочилось столько яда, как раньше. Как выразилась Зое, Леви стал «почти душкой», за что ей тут же прилетело, но самого факта это никак не меняло, ведь так и было.

Но… чего-то не хватало. Была какая-то незавершенность. Но, хоть убей, Леви не понимал, какая. Устав ломать над этим голову, он философски рассудил, что всему свое время и если ему и взаправду не хватает чего-то, то оно обязательно когда-нибудь махнет хвостом и сообщит Риваю о своем наличии, а там уже можно будет подумать, так ли оно ему надо это самое нечто.

Сейчас Аккерман лениво прогуливался по парку, направляясь в сторону временной работы, до начала которой у него еще был целый час.

Не сказать, что работа баристы ему так уж нравилась, зато ее высоко ценили местные гурманы. У Ривая хоть и был скверный язвительный характер, да и вообще, он просто был не подарок, но у него получался самый вкусный чай в округе (наверное потому, что не терпел пакетиков и предпочитал самостоятельно заваривать ароматный напиток, явно зная некоторые секреты), и очень скоро об этом прознали люди.

Соответственно, спрос на продукцию порядком возрос. Это приносило заведению неплохие деньги, что в свою очередь приносило прибавление к зарплате персоналу. В частности — Аккерману.

Такой ценный кадр нельзя было упустить, а потому начальство хваталось за него всеми руками, ногами и зубами. Оно просто пребывало в блаженном неведении касательно того, что их планы на Леви никак не повлияют на планы самого Леви, который при необходимости без особых сожалений оставит заведение. Все же свобода дороже.

Было еще рано, но по улицам небольшого города уже вовсю сновали жители, торопясь на работу, занимаясь утренней пробежкой или выгуливая домашних питомцев. Погода не особо располагала к такой активности. Мелкий снег крупой сыпался на головы прохожих, а общая сырость и пронзительный ветер заставляли чувствовать плюс пять ранней зимы, как минус десять.

Но это ничуть не смущало Аккермана. Леви с наслаждением вдыхал холодный свежий воздух полной грудью, прикрывая глаза от наслаждения. Холодный ветер трепал смоляные пряди, внося свои коррективы в прическу брюнета. Его, пожалуй, можно было отнести к той категории чудаков, которым нравится непогода. Серое небо, затянутое облаками, легкий моросящий дождик или же сизые тяжелые облака и сильные порывы ветра, со сверкающими молниями и раскатами грома, пронзающими насквозь и заставляющими каждый раз вздрагивать. Возможность ощутить легкое прикосновение первобытной стихии.

Вот и сейчас он был чуть ли не единственным человеком, который искренне наслаждался прогулкой. Его даже меньше обычного раздражали голоса беседующих по телефону людей, шарканье чужих ног или гавканье голосистых меховых комков.

Леви было хорошо. По-настоящему хорошо.

До того момента, пока какой-то спешащий кретин не сбил с ног расслабившегося, а потому совершенно не готового к такой заподлянке Аккермана. Спешивший даже не остановился, едва ли заметив человека, которого чуть не познакомил ближе с холодной землей. И правильно сделал, в противном случае ему бы уже не надо было никуда спешить. Ему больше вообще ничего не надо было бы в этой жизни.

Кинув яростный взгляд в спину удаляющемуся силуэту и немного успокоившись, Аккерман продолжил свой путь, правда, уже без былого воодушевления.

***

Когда Леви добрался до места назначения — маленькой кафешки, где работал — его ждало жестокое разочарование. Нет, сегодня определенно не его день. Хотя чего он ожидал, придя на сорок минут раньше положенного времени?

Вообще-то, он рассчитывал погулять до работы, но после столкновения это желание чудесным образом испарилось, оставив на своем месте привычную угрюмость. Пришлось ждать, пока кто-нибудь из управляющих придет и откроет, наконец, чертовы двери.

Он, конечно, мог их с легкостью взломать и отключить сигнализацию, привычно отметив все слабые места защиты еще при своем первом визите сюда, но зачем плевать в колодец, из которого пьешь?

Поэтому Аккерман терпеливо провел эти сорок минут под дверями, демонстрируя чудеса выдержки и иногда ловя на себе сочувствующие взгляды прохожих.

Немного припозднившийся менеджер почувствовал всю мощь аккермановского сарказма и зарекся на всю жизнь еще хоть раз опоздать на работу.

Зайдя, наконец, в теплое помещение, Ривай начал понемногу оттаивать и готовиться к очередному трудовому дню. Настроение было ни к черту и жутко хотелось убивать, но зря он, что ли, столько лет овладевал искусством самоконтроля?

Восторженные отзывы завсегдатаев этого небольшого заведения немного подняли ему настроение, потешив самооценку, поэтому, когда колокольчик на дверях в который раз радостно звякнул, оповестив о прибытии нового клиента, Аккерман почти добродушно повернул голову в сторону новоприбывшего, готовясь принять очередной заказ, но, увидев вошедшего, замер на месте.

Судьба — странная штука. Невероятно сложная, непредсказуемая и с очень своеобразным чувством юмора. Леви давно это знал, и теперь имел возможность убедиться в этом еще раз.

В дверях стояло сбежавшее чудовище, такое же, каким он его и запомнил. Высокий, худой, пожалуй, даже немного чересчур, что еще больше подчеркивала мешковатая одежда, творческий беспорядок на голове, который вряд ли был когда-то знаком с таким славным изобретением человечества, как расческа, яркие изумрудные глазищи, под которыми Леви с мрачным удивлением заметил синяки. Да и вообще, общее состояние парнишки оставляло желать лучшего. Он выглядел уставшим и изможденным, но все равно жизнерадостно подошел к кассе. И замер, точно так же, как Ривай секунду назад, широко распахнув свои невозможные глазищи, немного покраснев, а потом виновато опустил взгляд, делая вид, что его невероятно заинтересовал узор плитки на полу.

Только бог знает, чего стоило Леви сдержать сейчас свои эмоции. Ему хотелось кинуться на этого кретина, накричать на него, отругать, выбить дурь (ну кто в здравом уме будет убегать с ножевым ранением, когда есть прекрасный шанс отлежаться в безопасном месте?), узнать, почему он выглядит как бледная тень того парня, с которым он встретился почти три месяца назад, не гонялся ли за ним Смит и еще много чего.

Среди, в основном негативных, эмоций также еле заметно проскальзывало облегчение и радость от встречи. Но им не суждено было привлечь внимание обладателя, который изо всех сил старался держать себя в руках.

Пауза затягивалась, заставляя обоих парней по разные стороны прилавка чувствовать себя некомфортно.

Аккерман первый решился нарушить молчание, вспомнив о своих обязанностях.

— Добрый день, что будете заказывать? — спросил Леви в своей обычной бесстрастной манере, стараясь, чтобы голос не дрожал от переполнявших эмоций.

Прикинуться, что видятся впервые, казалось ему наилучшим выходом из ситуации. Эрен явно не горел желанием вновь встретиться с Риваем, а он сам не знал, как себя вести в компании этого идиота. Услышав вопрос, парень вздрогнул и перевел взгляд на список предложенных лакомств, который лежал на разделяющей их стойке.

— Можно, пожалуйста, чай с бергамотом и шоколадный маффин, — Эрен все-таки рискнул поднять взгляд на Леви, но тот уже отвернулся, дабы исполнить заказ, на самом деле не желая проверять силу своей выдержки.

Мысли в голове у Аккермана плясали джигу. Куда только и девалось хваленое хладнокровие. Зато он понял одну вещь — он правда хочет поговорить с Эреном. Расспросить его, почему тот тогда убежал, обманув. Что с ним произошло? Для Ривая это было важно. Почему? Это уже другой вопрос и для ответа на него понадобиться время, которого сейчас в обрез. Действовать надо быстро и решительно. Как всегда.

***

Когда дверь за ним закрылась, Эрен глубоко вдохнул морозный воздух, ощущая, как тот холодными иглами впивается в легкие, принося, впрочем, заметное облегчение, остужая бурлящую в венах кровь и успокаивая грозившееся выскочить из груди сердце.

Чего уж тут скрывать, его мучила совесть за то, что он тогда сбежал. Еще и наврал людям, которые спасли ему жизнь, пусть и видел только одного из них. Надеялся, что это навсегда останется в прошлом, как дурной сон, который вместе с остальными будет жить в памяти и причинять боль, служа очередным доказательством его собственной испорченности, но все же — в прошлом.

Он был готов пойти на эту жертву, лишь бы никогда больше не видеть напротив стальных, почти прозрачных глаз, не чувствовать на себе внимательный, изучающий взгляд. Он не хотел давать кому-либо повод узнать себя лучше.

Но когда это высшие силы интересовались планами на жизнь своих подопечных? Правильно, ни-ког-да.

Но все равно факт их встречи казался Эрену невероятным, нереальным.

Он выбрал неприметный городок на западе Германии в надежде на то, что его тут никто не отыщет. И набрел на того, кого меньше всего ожидал и хотел тут увидеть, при том совершенно случайно.

Он уже давно слышал о замечательном кафе, где работает удивительный приезжий, который делает чудесный чай. Эрен уже давно собирался туда наведаться, да все как-то не получалось, а сегодня решил забежать перед работой. Забежал. Кто же мог подумать, что «удивительный приезжий» — это та самая «мрачная туча»? Вот и ему такое в голову не пришло. Он вообще не представлял себе Ривая в роли баристы и если бы собственными глазами не увидел, не поверил бы. В его воображении Аккерман был кем угодно: писателем, бизнесменом, актером, да хоть киллером — почему бы и нет, с его-то лицом, охватывающим весь спектр эмоций кирпича. Настоящая находка дляигроков в покер. Но образ Ривая упорно не хотел вязаться с профессией баристы. Наверное потому, что это была работа, в первую очередь, с людьми, которых Аккерман явно недолюбливал. Вспомнить только тот взгляд, которым он оглядывал зал кафе, в котором Эрен работал официантом.

Парень невидяще провел взглядом по улице, мазнув по верхушкам зданий и смотря в небо цвета глаз «мрачной тучи».

Сюда он больше заходить не будет. Не для чего испытывать судьбу.

Эрен задумчиво сделал глоток обжигающей жидкости, которая раскаленной лавой потекла по гортани в желудок. Черт, чай действительно замечательный. Жаль, что возможность приходить сюда для него теперь заказана.

Удобно устроившись на парковой лавочке, парень достал шоколадный маффин и с удовольствием принялся его открывать. Из рук выпала салфетка, чуть не утянув за собой любимое лакомство, упав прямо под ноги Эрену и открывая его взгляду второпях нацарапанную на ней аккуратным круглым почерком записку:

«Хотел бы поговорить. Буду ждать на входе в центральный парк в 19:00. Ривай».

У Эрена все внутри сжалось в тугой комок. Зачем Риваю Аккерману встречаться с ним?

Комментарий к 5. Записка

Было бы замечательно, если бы вы оставили отзыв, чтобы в дальнейшем знать, как улучшить данную работу. Спасибо за прочтение)

========== 6. И что теперь будешь делать, Эрен? ==========

Леви не знал, обнаружил Эрен записку или нет. А даже если и обнаружил, придет ли? Ведь он тогда сбежал не просто так, для этого должна была быть причина. По крайней мере Аккерману хотелось в это верить.

Вероятность того, что парень добровольно пойдёт на сближение, от которого ранее отказался, была ничтожно мала. Но она была. Эта ничтожная возможность позволила Леви продержаться до конца рабочего дня. Он был слишком взволнован, что вообще не являлось для него характерным. Выполняя заказы, он придумывал всё новые и новые сюжеты развития событий при их встрече. Но ни одна модель поведения его не устраивала.

Всю дорогу он натыкался на прохожих и рассеянно смотрел по сторонам, дабы не пропустить нужный поворот, не перейти дорогу в неправильном месте, не разбить лицо о фонарный столб.

Дойдя, наконец, до парка, Ривай устало опустился на лавочку и посмотрел на часы в телефоне. «18:37». Назначенное время через двадцать три минуты, а он так и не решил, о чем конкретно хочет поговорить с Эреном.

Жил себе спокойно и тут приехали… потерянный мозг, бессвязные мысли, полный хаос в чувствах. Зачем ему понадобилось назначать эту встречу? Разошлись бы себе спокойненько, сделав вид, что не знают друг друга. Что это не Леви угрожал Эрену перестрелять всех посетителей, хоть и блефовал тогда, ни за что не позволив бы себе так глупо распоряжаться чужими жизнями, и не Эрен решил рассказать ему, кто пользуется служебным входом, а кому нельзя. Что не было перепалки Аккермана и Смита. Что Эрен не отчитывал Эрвина, как нерадивого сына. Что это не они обезоружили Смита. Что это не Эрвин ранил Эрена. Не Леви его спас. И вообще, всего этого не было. И этих трех странных месяцев тоже. Ничего не было. Что они никогда не были знакомы и видят друг друга впервые.

Но Ривая такой вариант развития событий абсолютно не удовлетворял. Отчего-то он не хотел делать вид, что они не знакомы.

А ведь глаза незнакомцев не снятся по ночам, за незнакомцев не переживаешь, не интересуешься их жизнью, их просто для тебя не существует. Они — серая масса, еще одно лицо в безликой толпе.

Эрен не был для Ривая таковым. Да, они были знакомы всего ничего, говорили о насущных проблемах, хотя это даже полноценным разговором назвать сложно, но… Ривай искренне переживал за парня. Как будто он знал Эрена, просто забыл, и обрывки воспоминаний приходят к нему во снах.

Чушь, да и только. Но от реальности не убежишь, как бы сильно тебе этого не хотелось. Леви глубоко на подсознании ощущал потребность в Эрене и хотел, чтобы тот чувствовал то же, что и он сам. Черт, да что с ним такое? Чувствует себя, как сопливая девчонка из дешевых любовных романов. Он ведь никогда не хотел, чтобы в нем нуждались, как и сам не хотел нуждаться в ком бы то ни было, старательно игнорируя все возможности наладить отношения с людьми. Ему это было не нужно, не интересно, так почему сейчас не так? Что изменилось? Глупый вопрос.

В его жизни внезапно появился официант с изумрудными глазами, дерзкий, без стопоров и инстинкта самосохранения, с вагоном тайн и тележкой странностей, который просто не может не врезаться в память.

Вот только что теперь с этим всем делать? Как обозвать эту потребность так, чтобы отобразить саму суть?

Ривай обреченно вздохнул и вновь посмотрел на часы – «18:54».

А что, если он своей запиской напугал парня? Да, тот с головой не дружит и жизнью, судя по всему, особо не дорожит, но оберегает тайну, страх раскрытия которой и заставляет его делать ноги. Вполне вероятно, что он мог решить, что Леви нужна информация о его… необычностях. И свалить втихомолку. Рационально. Но в глубине души Ривая теплилась надежда на то, что Эрен все же явится.

Прожила она относительно недолго — ровно час и шесть минут. Замерзнув до состояния, когда пальцы уже не гнутся, а общая чувствительность конечностей утеряна, в компании горького разочарования и скребущих душу кошек Аккерман направился домой.

***

Эрен весь день не находил себе места от волнения. Его разрывала изнутри дилемма. С одной стороны, он понимал, что с такими людьми, как Ривай, надо быть предельно осторожным и не попадаться лишний раз ему на глаза, а с другой… Хотелось как-то отблагодарить за свое спасение, пусть даже это и будет такая мелочь, как разговор. Вполне вероятно, что Аккерман не собирается говорить о его немного необычных возможностях. Хотя о чем еще говорить с Эреном, особенно учитывая, что они едва знакомы?

Но парень изо всех сил старался выкинуть преследующую его мысль из головы и подавить на время уже ставшую такой привычной паранойю. Да, она не раз спасала его жизнь, но сейчас лишь мешала здраво рассуждать. Возможно, он слишком уж осторожен. Хотя может ли для такого, как он, быть «слишком».

Весь этот сумбур в голове мешал парню нормально работать. Он был невнимателен, не собран, задевал покупателей, когда пытался расставить продукты на полки стеллажей, у него все валилось из рук. Вот и сейчас Эрен выронил очередную коробку, на этот раз с готовым завтраком.

— Черт!

— Похоже, у кого-то руки совершенно не из того места растут, — поддел его парень, расставляющий рядом по полкам упаковки с макаронами.

— У кого-то кое-что вообще не растет. Вот ты такой большой, а мозгов у тебя так мало. Печально, — огрызнулся тот, изобразив на лице скорбь.

— Зато с координацией проблем нет, — ухмыльнулся Кирштайн в ответ.

— Хочешь бесплатно организую? — предложил Эрен.

— Угрожаешь?

— Пока только предупреждаю.

Жан зло сверкнул глазами, но отвернулся, предпочитая буравить испепеляющим взглядом ни в чем не повинную упаковку со спагетти.

Удивительное благоразумие, скажете вы. На самом деле, ему вовсе не хотелось снова получить от Эрена.

В прошлый раз, когда они подрались, Жану сильно досталось, он даже на работу не приходил в течении недели, за что потом получил выговор от администрации супермаркета. А Эрену хоть бы хны. Хотя Кирштайн мог поклясться, что этому засранцу тоже порядком прилетело, он не сдерживался, но, видимо, самомнение позволило ему считать себя сильнее, чем он есть на самом деле. Непростительная ошибка, которая теперь заставляла его каждый раз беспомощно скрипеть зубами от злости.

Чем ему так не нравился Эрен? Да всем. Начиная от манеры себя держать до идеального произношения, хоть он и иностранец. Слишком идеальный. Смазливый, неплохо сложенный, сильный, упорный, ответственный, старательный, за что его любило начальство, порядочный, даже слишком, вежливый со всеми, за исключением Жана, хотя тот сам виноват. Разве что темнит много, но кого этим в наше время удивишь?

На его фоне Кирштайн выглядел самым обычным завистливым мальчишкой. Драчливый, самовлюбленный, чересчур самоуверенный, корыстливый, но храбрый, добрый, где-то в глубине души, там, где даже сам не достанет, открытый, честный. Хотя последнее частично можно было списать на темперамент: у него что на уме, то уже на языке, подумать, что говорит, просто не успевал.

Эрен же сначала делал вид, что не замечает к себе открытую неприязнь со стороны парня, но потом, устав терпеть откровенные издевательства и глупые шутки, начал давать отпор Жану. Кстати, последнее слово всегда оставалось за Эреном.

Вот и сейчас вышло так же.

Он не стремился узнать и исправить причину столь открытого враждебного отношения, ведь вполне вероятно, что уже завтра его не будет в этом городе. Жаль приложенных впустую усилий и потраченных нервов. Он не собирался заводить себе друзей, не хотел себя связывать какими-либо отношениями с обществом. Это не для него.

Вынырнув из собственных мыслей и покончив наконец с расстановкой несчастных упаковок, он с удивлением отметил, что уже половина седьмого. Его смена полчаса как окончена и, не будь он в таком примороженном состоянии, давно бы домой шел.

— Эй, Эрен, — высокий девичий голос окликнул парня. Тот обернулся.

Позади него стояла невысокая блондинка хрупкого телосложения, с милым, как будто кукольным, личиком, половину которого занимали огромные голубые глаза.

— Ты не мог бы сегодня дождаться закрытия, просто мне срочно бежать надо, — девушка немного зарделась.

— Ну… — замялся парень. Как бы так потактичнее ей намекнуть, что его здесь уже не должно быть.

— Пожалуйста, — она схватила его за руку, прикипев щенячьим взглядом к изумрудным глазам, — я буду тебе должна.

Эрен тихо вздохнул. Когда Криста так делала, у жертвы не было шансов выкрутиться, он это уже по себе знал. С другой стороны, может, она его когда-нибудь прикроет.

— Ладно, — на выдохе произнес он.

Криста просияла и на радостях чмокнула его в щеку. И пока Эрен растерянно хлопал глазами, девушка уже бежала к парковке, где ее ждала высокая веснушчатая подруга. Имир, кажется.

Эрен снова посмотрел на часы. Было без двадцати семь. Магазин закрывался ровно в 19:00. Зато у него еще есть немного времени подумать о том, стоит ли идти на встречу с Риваем, или же все-таки береженого бог бережет.

Дождавшись возможности уйти, Эрен пулей вылетел в направлении парка, не забыв подергать за все двери, дабы убедиться, что если вдруг на магазин нападут воры, то он тут ни при чем и в этом не будет крайним.

Любопытство все же победило страх, а потому он решил, что будь, что будет.

Но прямо сейчас Эрен безбожно, непростительно опаздывал.

Последним посетителем оказалась пожилая дама, которой, по всей видимости, было чрезвычайно скучно дома, и она истосковалась по человеческому общению, а потому, заприметив юношу, радостно принялась посвящать его в детали своей жизни, которые тому сейчас надо были в самую последнюю очередь. Она старательно делала вид, что не замечает того факта, что ее не слушают, все время поглядывая на часы, и продолжала рассказывать о том, как ее дочери не повезло с мужем, ведь тот даже не может нормально полочку прибить или лампочку вкрутить, зато целыми днями лежит на диване и смотрит телевизор.

Эрен сдерживался из последних сил, стараясь не нагрубить старушке, но та все не собиралась уходить. В конце концов его нервы не выдержали этих измываний.

— Извините, — он обаятельно улыбнулся пожилой леди, демонстрируя все тридцать два зуба.

— Да? — старушка просияла в ответ, явно не подозревая о том, какие эмоции прячутся за этой лучезарной улыбкой.

— Рабочий день закончился, и у меня есть некоторые дела, которые требуют моего немедленного вмешательства. Простите, что прошу вас вот так вот уйти, мне очень неудобно, но обстоятельства выше меня. Не могли бы вы оплатить свои покупки, чтобы я мог закрыть магазин?

Эрен снова продемонстрировал улыбку чеширского кота, которая удивительно ему шла, будь она настоящей, и его слова возымели действие. Старушка закивала и с «Да, да, конечно» наконец-то удалилась из магазина под пожелание Эрена: «Хорошего вечера. Приходите еще».

Быстро собрав все свои вещи и заперев магазин, он побежал к входу места назначения, тихо проклиная про себя не в меру болтливых старушек и далеко находящиеся парки.

Он летел на всех парах, осознавая, что сейчас — не май месяц, а он опаздывает уже на час, но все равно не успел.

Повертев для верности головой в разные стороны и не найдя «мрачной тучи», он уже обернулся было идти домой, но заметил знакомый выбритый затылок, мелькнувшый за деревьями, а потом и саму фигуру парня.

Но Ривай, кажется, не заметил Эрена.

Он хмуро шел по дороге и темную ауру, окружающую его, можно было видеть невооруженным глазом. Эрен неожиданно для себя решил последовать за Аккерманом, повинуясь какому-то непонятному чувству и не торопясь окликнуть брюнета.

Он всю дорогу держался на расстоянии, с интересом наблюдая за парнем, идущим впереди, как говорится, из тени. Ривай не замечал ничего и никого вокруг, только чудом ни во что не врезаясь. Это делало для Эрена задачу оставаться незамеченным куда проще, хотя объяснить свое странное поведение он не мог.

Почему просто не подойти и не заговорить? Зачем он следует за этим коротышкой? И даже более важный вопрос: куда он за ним следует?

Эрен повертел головой, дабы сориентироваться, ведь, проведя тут полтора месяца, успел неплохо изучить городок. Оказывается, они шли к окраине города, где стояли частные дома.

Сам Эрен жил в небольшой комнатушке ближе к центру. Он не являлся прихотливым или избалованным роскошью, а потому минималистической обстановки квартиры ему хватало с головой. Ривай, похоже, был немного другим.

Когда Эрен вернул свое внимание на невысокую мрачную фигурку, шагающую впереди, то обнаружил ее отсутствие. Резво завертел головой в поисках «мрачной тучи» и подбежал вперед, как раз чтобы увидеть возящегося с замком на пороге дома Ривая.

Вот, значит, где он живет. Надо бы запомнить. Зачем? Потом разберется.

Эрен проводил взлядом парня, а когда тот исчез за дверью, прислонился спиной к стене близ находящегося забора и сполз по ней вниз, уткнув лицо в колени и обхватив голову руками. И что теперь будешь делать, Эрен?

***

Только подходя к своему дому, Аккерман успокоился. В конце концов, ему не пришлось выкручиваться и придумывать тему для разговора, объяснять, зачем эта беседа вообще понадобилась и с чего это вдруг он заинтересовался жизнью зеленоглазого официанта. Не пришлось оправдываться, разве что перед самим собой, но это не так унизительно, как перед посторонним человеком, которого ты едва ли знаешь, даже если ощущения говорят об обратном.

Уже подходя к пункту назначения он почувствовал на себе взгляд. На мгновение вспыхнула тревога, но так же внезапно улетучилась. Закрывая двери, он заметил каштановую шевелюру за забором и внимательно наблюдающие за ним изумрудные глаза. Вдох, выдох. Нельзя показывать, что заметил. Интересно же, что мальчишка будет делать дальше. Аккермана вообще очень занимал вопрос, почему этот ненормальный за ним шел. Почему не окликнул раньше, если все-таки решился прийти? Выглянув в окно, он заметил скрючившегося парня, который напоминал большой шар. Благо забор был выполнен ажурной ковкой. Слишком ажурной, на вкус Аккермана, но зато позволявшей беспрепятственно наблюдать за действиями Эрена. И все-таки, зачем тот последовал за ним?

***

Эрен не знал, сколько просидел в таком вот положении. Или сколько еще мог бы просидеть. В реальность его вернуло едва ощутимое (то ли осторожное, то ли от холода он так закоченел, что чувствительность порядком снизилась) касание плеча. В следующий момент ему в руки ткнулось что-то горячее, что он сразу же автоматически схватил. Но вместо того, чтобы посмотреть на то, что оказалось в его руках, он поднял голову вверх и уставился на «мрачную тучу» со скрещенными на груди руками. Затем перевел взгляд на свои руки, в которых теперь обреталась большая кружка с горячим чаем, тепло которой приятно грело озябшие конечности, покалывая, а пар закручивался в витиеватые узоры.

Брови Эрена медленно поползли вверх. Вся странность ситуации начала доходить до него только сейчас.

— Спасибо, — неуверенно проговорил он. Зуб на зуб не попадал, а язык отказывался слушаться, потому получилось немного невнятно. Аккерман раздраженно кивнул и спросил.

— И долго ты собирался тут торчать?

— Не знаю. Вообще не планировал, — и это была чистейшая правда.

— А зачем за мной пошел?

— Не знаю, — парень попытался смущенно улыбнуться, но вышло жалко. Ривай тяжело вздохнул.

— Заходи, погреешься. Ни черта не слышно из-за стука зубов.

Эрен неловко встал, разом почувствовав, как затекли конечности, пока он сидел, и с какой радостью кровь хлынула по венам, заставляя парня невольно поморщится от неприятного ощущения впивающихся в кожу невидимых иголок. На непослушных ногах он кое как прошагал за Риваем в дом.

Внутри оказалось довольно просторно, несмотря на небольшой размер строения. Из прихожей наверх вела деревянная лестница из светлых пород дерева. По обе стороны от нее располагались два дверных проема.

Ривай сказал парню снимать верхнюю одежду и разуться, а затем свернул налево, приглашая Эрена последовать за собой.

Они вошли в небольшую гостиную, которая была выполнена в белых и кремовых тонах с небольшими вкраплениями из темного дерева и синих, почти черных предметов декора, которые создавали довольно необычное сочетание, но отнюдь не портили, а делали пространство как бы больше, добавляя изюминку необычной комбинацией цветов.

Леви устроился в небольшом, но на вид очень удобном кресле, не оставив Эрену выбора, кроме как обосноваться на диване. Непонятно откуда выудив кремовый плед, брюнет запустил его в парня со словами «грейся». Между ними находился небольшой кофейный столик, на котором на подставке покоилась большая серая кружка, явно принадлежащая Аккерману. В гостиной, помимо уже названного, присутствовал также стеллаж из того же темного дерева, полностью забитый книгами, к которому примыкал аналогичный стол с письменными принадлежностями и чистой бумагой на случай необходимости.

В комнате царил безупречный порядок и, насколько Эрен мог судить со своего места, не было ни пылинки.

Повисло неловкое молчание, на протяжении которого парень изучал содержимое кружки, изредка прихлебывая из нее пока еще горячий чай, а Аккерман, в свою очередь, пристально изучал шатена, сидящего напротив.

Атмосфера становилась все тяжелее и неуютнее и Эрен первым рискнул нарушить затянувшееся молчание.

— Так, о чем вы со мной хотели поговорить? — он снова невольно перешел на «вы», сильно нервничая, что не осталось для Ривая незамеченным.

— Опять мне «вы-каешь», — хмыкнул с небольшой издевкой.

— Извините, — парень сильнее сжал кружку и исправился, — извини. Так все же, зачем ты решил встретиться? — он поднял взгляд изумрудных глаз на брюнета. Теперь пришла очередь Аккермана отводить взгляд.

— Просто хотел поговорить, — наконец после небольшой паузы еле слышно произнес Леви, понимая, насколько бредово звучит эта реплика.

— Просто поговорить? — из груди парня вырвался нервный смешок. — Я думал, ты не из тех, которые зовут едва знакомых людей просто потому, что им не с кем поговорить.

— А я не думал, что ты окажешься сталкером, — парировал Аккерман, скорее по привычке, чем всерьез намереваясь подколоть парня.

— Да я и сам не знал, — ответил Эрен, ничуть не обидевшись. Его свой поступок занимал едва ли не больше Леви.

— И все же, зачем ты ждал, пока я пойду домой? Неужели так хотелось узнать, где я живу?

— Знаете, я вообще не думал приходить. Передумал довольно внезапно и немного поздно. Когда я пришел, вы уже собирались уходить. Я долго не мог решиться, а потом просто последовал за вами. Мне было любопытно.

Вот это небрежное «любопытно» не укладывалась у Аккермана в голове.

— А под забором зачем сидеть? Или решил таким «оригинальным» способом уйти из жизни? — Леви саркастически выгнул бровь, решив проигнорировать тот факт, что Эрен ему опять «вы-кает».

— Да нет, просто задумался.

— Настолько, что чуть коньки не отбросил?

Парень лишь смущенно пожал плечами. Ему больше не было, что сказать. В комнате снова повисло неловкое молчание. Аккерман прокрутил их беседу в голове и ухватился за спасательную ниточку.

— Ты удивился, когда я сказал, что позвал тебя только поговорить. Позволь спросить, а ты чего ожидал? — Леви с пристальным интересом наблюдал за Эреном, чем его немного пугал.

Вопрос Ривая поставил его в тупик. Не говорить же, в самом деле, что ожидал заподлянки.

— Просто обычно меня люди вызывают либо для бесед, носящих определенный характер, либо же беседами там вовсе не пахнет, — нахмурившись, после некоторых раздумий ответил он.

Аккерман изумленно уставился на парня.

— И за коим ты сюда пришел, если ожидал нечто… подобного рода?

Эрен мрачно уставился в окно за спиной Ривая.

— Хотел бы я сам знать.

Леви не удержался и улыбнулся краешками губ, осознав некую схожесть и даже ироничность ситуации, чем заставил Эрена удивленно уставится на себя.

— Почему вы улыбаетесь? — с опаской спросил он.

— Мысли, — таинственно ответил Ривай.

— Ты мне расскажи, куда ты исчез три месяца назад и как с ножевым ранением вылез в окно второго этажа?

Эрен разом напрягся, но, не найдя признаков для беспокойства, задумался: отвечать, или нет? Так и не найдя решения очередной внутренней дилеммы, тихо пробормотал.

— Так было надо.

Ривай нахмурился.

— Да, мы это уже проходили. Не изволишь объяснить?

Эрен отрицательно покачал головой.

— Тебя ищут?

— Кто? — Эрен решил прикинуться шлангом. Может, если сделает вид, что не понимает ничего, его оставят в покое. Не проконало.

— Да хоть кто-нибудь?

Парень пристально посмотрел на Леви. Изумрудные глаза были очень серьезными и немного напуганными, но в их глубине затаилась решимость в случае чего начать действовать.

— С какой целью вы интересуетесь?

— Полагаю, ответ — да, — сказал Ривай, проигнорировав настороженность в голосе собеседника. — Потому сбежал? Не хотел подставлять?

Эрен поджал губы, продолжая с той же решимостью буравить взглядом брюнета. Аккерман кивнул, самостоятельно подтверждая свою же догадку.

— И куда ушел?

— Зачем вам это знать? — недоуменно спросил парень.

— Интересно, — честно ответил Леви.

— Почему?

— Ты интересен.

— Я это уже слышал, — неожиданно зло проговорил шатен.

— Надо же? Не уверен, что то «интересно», которое ты слышал раньше, было адресовано конкретно тебе. Либо же носило скрытый подтекст, — и снова взгляд обжигающе-холодных серых глаз, как будто смотрящих прямо в душу.

Внутри Эрена все похолодело. Неужели Аккерман все знает? Да нет же, этого просто не может быть.

— И кому же адресовано ваше «интересно»? — немного агрессивно, но с ноткой интереса спросил шатен.

— Тебе, — просто ответил Ривай, ценой неимоверных усилий поборов в себе желание ответить колкостью, которая так и вертелась на языке. Останавливало лишь понимание, что сейчас не время, и он может попросту спугнуть это зеленоглазое чудовище, и, кто знает, может, они больше никогда не встретятся. Аккерману бы этого не хотелось.

Эрен на пару минут «завис». Глаза лихорадочно блестели на неподвижно застывшем лице, выдавая весь шквал эмоций с головой.

— Зачем вы мне это говорите?

— Ты сам спросил.

Эрен поставил кружку на столик и устало потер руками лицо.

— Что вы от меня хотите услышать?

— Ответ на вопрос.

— …?

— Ты голоден?

========== 7. Собирайся, Аккерман… ==========

Эрену показалось, что он ослышался. Наверно, это закономерно, когда взрослый человек, в твердом уме и хорошем здоровье, посреди довольно напряженной беседы перескакивает на совершенно другую тему с легкостью маленького ребенка, который забыл, о чем говорил минуту назад. А ведь по виду такой серьезный, что аж мурашки по коже.

Недоверие и удивление на лице парнишки не осталось незамеченным.

— Да, тебе не послышалось. Ну так что? — переспросил Леви еще раз.

— Вы со всеми так беседуете или это специально для меня используете такие методы? — осторожно спросил шатен.

— Да нет. А что не так-то? — Ривай непонимающе посмотрел на мальчишку.

Казалось, у Эрена сейчас случится истерика. Он правда не понимает?!

— Как вам сказать… Поездка на американских горках — скучное и неинтересное занятие по сравнению с такой вот «беседой», — нервно хмыкнул он.

— Ты мне ответишь на вопрос или еще побеседуем? — спросил Аккерман тоном, таящим явную издевку, за которой, в свою очередь, таилось некоторое замешательство от слов шатена.

— Спасибо, я не голоден, — мрачно ответил парень.

— И именно поэтому твои глаза засветились, как лампы, стоило только заикнуться про еду, — произнес брюнет, хитро прищурив глаза. — Что ж, как знаешь.

Эрен упрямо поджал губы и нахмурился. Сейчас у него был вид взъерошенного воробья, который, чуть что, кинется в драку, совершенно не заботясь о том, что его могут сьесть.

Леви улыбнулся самым краешком губ.

— Снова улыбаетесь. Неужели я вас так забавляю? — ядовито поинтересовался юноша, уязвленный тем, что на него смотрят, как на маленького ребенка.

Знал бы он, чего стоят эти едва заметные улыбки…

Ривай наклонил немного голову вбок и снова поинтересовался.

— Последний раз тебя спрашиваю, — он упорно продолжал «ты-кать» в противовес «вы-канью» Эрена, — хочешь есть?

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем вы хотите меня накормить?

— Боже, почему нельзя просто взять и согласиться? Это так сложно? — устало поинтересовался Леви у потолка, но тот, похоже, решил сохранять нейтралитет и не ввязываться, а потому гордо хранил молчание.

— Ты давно в зеркало смотрелся? На скелет похож, — Ривай придирчиво окинул юношу взглядом.

— А вы, значит, заботливая бабушка? — с ехидцей поинтересовался шатен.

— Хм, — Ривай сделал вид, будто и правда задумался над этим вопросом, более того, что ответ на этот вопрос — открытие смысла бытия и раскрытия цели существования его самого. Наконец, он задумчиво изрек.

— Нет, Эрен, не думаю, что роль бабушки мне подходит. А вот предусмотрительного злого волка — вполне.

Парень не оценил шутки, разом напрягшись. В глазах снова вспыхнул беспокойный огонек, за что Леви мысленно дал себе затрещину.

— Расслабь булки. Не собираюсь я тебя есть, рискую несварение заработать. Пошли, — скомандовал он, собираясь сменить место дислокации.

— Знаете, я лучше домой пойду, — неуверенно произнес Эрен.

— Что? Почему? Неужели я тебя так пугаю? — с неверием в правдивость собственных слов спросил Ривай.

— Не то чтобы пугаете. Просто… я вас совершенно не понимаю. И мне это не нравится. Вы непредсказуемы, и от этого мне не по себе, — Эрен нахмурился, отчего между бровями пролегла еле заметная складка, как бы намекая, что хозяину этого лица нередко приходилось вот так вот хмурится.

— Боишься, что отравлю? — с издевкой в голосе поинтересовался Аккерман.

— Не думаю, — серьезно ответил шатен.

— Знаешь, у нас есть нечто общее. Я тебя тоже не понимаю.

Эрен просто пожал плечами.

— Спасибо вам за все, правда. Хорошего вечера, — и встал, намереваясь уйти.

— Стой. Допей хотя бы чай. Выливать жалко, — нашел, за что зацепиться Аккерман, чтобы задержать парня хотя бы еще на мгновение. Побыть с ним немного дольше, скорее всего, в последний раз.

Эрен снова забавно нахмурился.

— Ладно, но потом я пойду.

Леви едва заметно кивнул.

— Конечно, как хочешь.

***

Эрен битый час кружил по городу в попытках привести мысли и чувства в порядок. До чего же странный день выдался. И Аккерман этот еще…

У Эрена сложилось о нем двойственное впечатление, как будто в одном теле уживались две разные личности. Одна — холодная и неприступная, испепеляющая одним лишь взглядом стальных глаз каждого неугодного, не знающая пощады, способна на что угодно, в то время как другая часть Ривая немного… детская, что ли. И вот как такие разные между собой части могут спокойно пребывать в теле одного человека? Ему, наверно, сложно с людьми.

Эрен почувствовал даже некоторую жалость, не понаслышке зная, что такое одиночество. Когда никого нет рядом и ты остаешься один на один со своими проблемами. Впрочем, для него это было собственным решением. Да и парень не был уверен в том, что у Ривая никого нет. Может, у этого железного человека есть любимая сестра, верный друг, или девушка (парень?), которая(ый) терпят все заскоки этой «мрачной тучи», а может, даже порой вправляют мозги (хотя Эрен себе это с трудом представлял, но… чего только в жизни не бывает). И потом, не может же быть все так трагично, как это сейчас ему представлялось.

Да, Ривай до жутиков странный, и да, с чего-то решил заинтересоваться его, Эрена, жизнью, не объяснив толком, зачем ему это все, но у Аккермана тоже ведь есть плюсы. Главный из них заключался в том, что он не забыл об Эрене, хотя тот ушел так внезапно, толком не поговорив, и даже решил узнать, куда и за коим чертом он свалил. От этого внутри зашевелилось какое-то давно забытое чувство, но импульс был довольно слабым, а потому проснуться у этого самого чувства не вышло. Да и не дал парню протянуть ноги под забором, вовремя вернув в реальность, а после — согрев чаем и пледом. Да, пусть беседа была странной, и как вообще крутились шестеренки в голове у этого человека было непонятно, но это ведь не повод избегать его?

Эрен не мог сказать, что ему нравится общество Ривая, как не мог и утверждать обратного. Просто это было слишком необычно, слишком странно, необъяснимо, непонятно. Оно ставило под сомнение прежний, привычный уже уклад жизни, тем самым поднимая конфликт внутри него.

Парень устало взъерошил каштановые волосы, надеясь таким образом отогнать навязчивые мысли. Он никогда не был склонен к анализу собственных поступков или действий других людей, вот только жизнь заставила искать подвох во всем, анализировать, пытаться понять. Это было главным условием его выживания. Ведь когда знаешь и понимаешь, то имеешь возможность этого избежать, не допустить, ну или в крайнем случае подготовиться. Ему тяжело было приучить себя к такой форме мышления, особенно учитывая естественную импульсивность, зато теперь поток мыслей не давал спать даже по ночам, грозясь разорвать несчастный мозг от слишком большого количества переменных, заставлял искать скрытый смысл в каждом неосторожном движении, косом взгляде, фразе, обращении. Такова была цена.

Ужасно ли так жить? Просто отвратительно. Зато эффективно, ведь Эрен до сих пор жив и находится на свободе, пусть даже такой условной, как эта. Цепляться за жизнь, оставаясь свободным, давно вошло в привычку.

С наступлением ночи на улице заметно похолодало, что, в конце концов, вынудило юношу отправиться домой.

Есть не хотелось, а потому Эрен заварил себе чай и уселся на табуретку в кухне, глядя на крыши маленького городка. Его квартира была на седьмом этаже, под самой крышей, откуда открывалась отличная панорама города. Это, пожалуй, было единственной отличительной чертой маленькой убогой квартирки, у которой в наличии были спальная комната, кухня, да ванная с туалетом. Правда, была небольшая проблема с отоплением, за что хозяева порядком скинули цену. Но Эрена все устраивало.

Задумчиво глядя на ночной город, он отхлебнул из кружки и чуть не подавился. После того чая, который приготовил Ривай, этот казался горьким и невкусным. Эрен с отвращением поставил кружку на стол. Как он раньше мог это пить? Юноша со вздохом поднялся и потопал спать. Сил не оставалось даже на душ. Как только голова коснулась подушки, он сразу же провалился в глубокий сон без сновидений.

***

Аккерман в последнее время был мрачнее обычного. Это заметили все. Один коллега даже рискнул поинтересоваться, что же гнетет Ривая, но, получив вместо ответа весьма красноречивый взгляд, здраво рассудил, что эта информация не стоит его здоровья. Остальным тоже хотелось жить, а потому причина столь странной перемены в настроении брюнета так и осталась для них загадкой.

После той странной беседы Леви больше не встречал Эрена. Казалось бы, он подозревал о таком развитии событий. Более того, оно было самым вероятным, но это все равно никак не повлияло на гнетущее разочарование, которое теперь обреталось внутри него.

Ривай стал более замкнут и молчалив, хотя куда уж больше.

Первые несколько дней он с надеждой поднимал взгляд на каждого посетителя, приход которого оповещал колокольчик над дверью. По дороге домой внимательно вслушивался и вглядывался в незнакомые лица, надеясь увидеть там знакомую физиономию с изумрудными глазами. Закрывая дверь, окидывал пристальным взглядом улицу, желая заметить каштановую макушку среди редких прохожих. Но чем больше времени проходило, тем больше он понимал, что надеяться на чудо глупо, и Эрен не придет. В конце концов, он и не должен. Через некоторое время Аккерман частично смирился с этим фактом.

***

Сегодня было утро субботы. В идеально чистой комнате царил полумрак — солнечные лучи потерпели поражение в попытках пробраться сквозь плотные шторы. На кровати, укутавшись в одеяло, мирно посапывали, желая отоспаться за всю трудовую неделю.

Вдруг сонную тишину прорезала резкая и звонкая мелодия. Сверток заворочался и оттуда показалась рука, которая потянулась за лежащим на прикроватной тумбочке телефоном, сейчас надрывавшим динамики слишком бодрой гитарной композицией. Не глядя на номер, парень поднял трубку.

— Утречка, Леви, — прокричали из динамика. Брюнет тихо застонал.

— Ханджи, твою мать, ты на время смотрела?

На том конце задумались, но лишь на пару секунд.

— И что тебя не устраивает? Сейчас 7:45. Хватит дрыхнуть, Аккерман, всю жизнь проспишь, — пожурила Зое парня.

— Если у тебя не было какой-либо веской причины для того, чтобы разбудить меня в законный выходной, то ты заснешь. И уж я постараюсь, чтобы этот сон оказался вечным, — прорычали в трубку.

Но девушка едва ли обратила внимание на угрозу друга. Она вообще давно смирилась с манерой общения Аккермана, научившись просто игнорировать его угрозы. Главное — не пропустить настоящую, потому как это вполне может стоить жизни.

— Да, да, я поняла. У меня к тебе ма-аленькая такая просьба, — заискивающе начали на том конце провода, — можно я у тебя поживу?

— А твой дом тебя уже не устраивает? поинтересовался Леви, сцеживая зевок в кулак.

— Понимаешь, тут такое дело…

— Эксперимент, — закончил Ривай за Зое, прекрасно поняв причину с первых слов. Такое случалось время от времени еще в студенческие годы: не те реактивы, неожиданная реакция, «ой» и так далее.

— Ну, если коротко, то да, — согласилась девушка.

— Сильно досталось?

— Да нет, я цела. Не думала, что спросишь, — улыбнулись на том конце.

— Дому, балда, — уточнил Ривай, мысленно облегченно вздыхая.

Ханджи спокойно могла взлететь на воздух вместе с домом. Вообще оставалось загадкой, как она до сих пор оставалась среди живых.

— Противный коротышка, — послышалось обиженное.

Аккерман скрипнул зубами. Он терпеть не мог это прозвище, но Зое упрямо продолжала так его называть, не поддаваясь никаким уговорам.

— Фундамент хоть на месте? — ехидно поинтересовался Леви.

— Мне просто нечем подорвать дом, — возмутилась Ханджи.

— Ага, оно и видно, — хмыкнул парень.

В трубку обиженно засопели.

— Так что, пустишь к себе?

— Нет.

— Ну Ле-еви-и.

— Нет.

— Обещаю не проводить опасные эксперименты, — с энтузиазмом пообещали из трубки.

— Нет.

— Вообще не проводить эксперименты в твоем доме, — правильно уловив направление мыслей, исправилась девушка.

— На территории моего дома. А еще поддерживать чистоту и не гадить. Если увижу хоть намек на тот свинарник, который является константой в твоем доме — вышвырну, и фиг ты меня убедишь взять тебя обратно. Про свои эксперименты ты даже не заикаешься, поняла?

— Аккерман, я тебя обожаю, — пропищали в трубку так громко, что ее пришлось в срочном порядке убирать от уха, иначе был риск лишиться слуха.

— Очкастая, не ори, — прикрикнул на нее Леви.

Та немного успокоилась и уже деловым тоном сообщила.

— Буду у тебя примерно через два часа. До встречи, мелкий, — и сбросила вызов.

Только теперь до сонного Ривая дошло, что все это время на фоне слышалось гудение мотора автомобиля. Черт возьми, только этого ему не хватало.

Он глухо застонал, укрываясь одеялом с головой. Впереди предстоит тяжелый день.

***

Звонок в дверь раздался, как раз когда Леви приступил к уборке гостиной. Не в его привычках было доверять такое важное дело каким-нибудь идиотам, которые сделают вид, что убрали, когда на самом деле вся их деятельность ограничивалась банальным маханием метелкой по самым пыльным поверхностям и проветриванием помещения, а даже если и подойдут с ответственностью, то по рассеянности обязательно пропустят что-нибудь. Потому процессом избавления своего жилища от пыли и грязи Аккерман занимался самостоятельно. Глобально, с размахом, тщательно и с жуткой щепетильностью, убивая на это занятие чуть ли не весь день. Зато дом потом сверкал в прямом смысле этого слова. Именно по этой причине для работы он отводил целый выходной день и даже внеплановый приезд Зое не мог изменить заведенного порядка.

Ривай поторопился открыть поскорее дверь, зная, чем в противном случае может обернутся хотя бы минутное промедление.

Успел он вовремя, Ханджи как раз подняла ногу для того, чтобы «постучать» погромче.

— Ты чего творишь? — прошипел Аккерман. Но его слова остались без внимания.

— Ле-еви-и!

В дом ворвался вихрь с кучей сумок в руках, которые подозрительно позвякивали, соприкасаясь между собой. Ривай едва успел спрятаться за дверью, чтобы его, не дай бог, не зашибло, но, к его огромнейшему разочарованию, попытка с треском провалилась.

Сгрузив свой багаж причудливой грудой у подножья лестницы, девушка так же быстро очутилась рядом с Леви, пытаясь, очевидно, задушить его в своих объятиях. Бить чокнутую подругу Аккерман все же не стал, ограничившись злобным сдавленным хрипом:

— Вздумала убить меня? Изволь встать в очередь.

Наконец железная хватка ослабла, а девушка стала поправлять очки, сияя улыбкой не хуже всех голливудских звезд вместе взятых. Ривай же раздраженно поправлял на себе одежду.

— Ну что? Где будет моя комната? — с детской непосредственностью спросила Зое так, будто не она минуту назад пыталась убить хозяина дома, пусть и временного.

— Второй этаж, первая дверь справа, — уже успокоившись, почти бесстрасно сообщил Аккерман, намереваясь вернуться к прерванному столь грубым способом занятию.

— Поможешь? — сверкнула глазками девушка.

Аккерман раздраженно цыкнул, но пару сумок, на вид самых тяжелых, взял. Не хватало еще, чтобы это локальное стихийное бедствие упало с лестницы и забрызгало ему тут все кровью.

Схватившись за ручку сумки и дернув оную на себя, Леви четко различил звук ударяющейся друг о друга стеклянной посуды.

— Ханджи? Неужели ты рискнула притащить сюда свои пробирки? — обманчиво спокойным тоном поинтересовался брюнет.

— Что? О чем ты? Мы же договаривались, — быстро откликнулась та.

И любой другой бы поверил ее словам, но только не Ривай, знавший эту научную маньячку не первый год.

— И если я сейчас расстегну сумку, я не обнаружу там ничего такого, что напоминало бы комплектацию химических лабораторий?

— Не хочешь помогать, так бы сразу и сказал, — буркнула Ханджи, быстро хватая все свои пожитки (и откуда только столько сил), которые снова мелодично звякнули, и поспешно ретировалась в отведенную ей комнату.

— Вот жеочкастая… — закончил раздраженным вздохом Леви, устало потерев переносицу. — Хотя бы упаковала все как надо, побъется же.

И развернулся, намереваясь все же закончить начатое. Но небеса оказались против, невесть за что рассердившись на парня. Из комнаты через несколько минут опять показалась взьерошенная фигура и, наполовину перевесившись через перила лестницы, сообщила:

— Собирайся, Аккерман, сейчас пойдем за покупками.

========== 8. Как это проверить? ==========

— Ты что, совсем обалдела, маньячка очкастая? Я тебе не подружка, с которой ты можешь ходить по магазинам, — Ривай был настолько шокирован подобным заявлением, что красноречия хватило только на такую жалкую реплику.

— Ну нет, с женщиной тебя при всем желании не перепутать. Не стоит так оскорблять прекрасную половину человечества, — хмыкнула Зое.

— Так с чего ты решила, что я буду за тобой по магазинам таскаться? — едва сдерживая ярость от такой откровенной наглости, поинтересовался Аккерман.

— Ну, во-первых, мы с тобой уже два месяца не виделись, и ты по мне очень скучал, и да, не надо так кривить лицо, я же знаю, я тоже скучала; во-вторых, в городе я впервые, соответственно, спокойно могу потеряться, и тебе же потом придеться меня искать, так что я тебе, всего-навсего, упрощаю работу; ну а в-третих, это такое наслаждение, смотреть на выражение твоей физиономии, когда ты разглядываешь очередной «писк сезона», — закончила Ханджи, ловко увернувшись от полетевшей в нее тряпки.

— Во-первых, очкастая, я не кривлю лицо, а изображаю весь спектр эмоций от твоих убогих реплик, что делаю крайне редко, до такой глубины души меня тронул твой идиотизм и самоуверенность, цени; во-вторых, тебе не нужен новый город для того, чтобы потеряться, ты и в своем родном это делаешь с завидным постоянством; а в-третьих, специально для таких одарований как ты, изобрели карты.

— Отследят, — скептично кинула очкастая.

– А кто сказал, что современные? В твоем распоряжении старые добрые бумажные карты. Даже выделю тебе одну, несмотря на то, что толку тебе от нее всего ничего. Для того, чтобы заблудиться между двумя домами, нужен особый талант, — злорадно парировал Аккерман.

— Какой ты лапочка, когда злишься, аж дух захватывает, — весело всплеснула руками девушка, видимо, как-то по-своему интерпретировав реплику парня. — А знаешь что?

Ривай никак не отреагировал, зная, что для ответа на свой же вопрос в реакции со стороны она не нуждается.

— У тебя не нашлось, что ответить на последний пункт про брезгливую физиономию, — и Зое счастливо просияла улыбкой во все тридцать два зуба.

— Так, с этим не ко мне, — пожал плечами парень, — я таким не занимаюсь. Тебе надо к коллегам по врачебной деятельности. Знаешь там, полежать на диванчике, помечтать, поболтать о разном. Добрые врачи в белых халатах и с блокнотами в зубах тебя выслушают и примут меры. Попьешь таблетки, полечишься — может, поможет. Это если, конечно, не упрячут сразу же в психушку.

Девушка фыркнула и мотнула головой, заставив дернутся растрепанный каштановый хвост. Видимо, аргументы у нее кончились.

— Ладно, Аккерман, где там твоя карта?

***

Леви отчаянно скучал, без особого интереса разглядывая прохожих. Он устал ждать и хотел есть. Ко всему прочему, на улице все еще была зима, и мороз никто не отменял. Жутко довольный таким обстоятельством, он щипал за нос, щеки и вообще за все неосмотрительно незащищенные участки кожи, временами забираясь даже под одежду и ликвидируя последние крохи тепла.

На данный момент Леви почти закончил методично перечислять все известные ему ругательства, адресуя их одной гиперактивной очкастой особе, из-за которой он тут и торчит. Если она не появится в ближайшее время, миру грозит пополнение словарей нецензурной лексики заковыристыми и оригинальными ругательствами личного авторства Ривая Аккермана.

Час назад ему позвонила очкастая и попросила о помощи. Ну как попросила, скорее поставила перед фактом, ведь вряд ли сбивчивую фразу: «Леви, жду тебя через полчаса возле… Шиганшины, боги, кто только придумал это название, медицина и то проще; иначе я рискую быть погребенной под собственными покупками» можно считать просьбой.

На вопрос, почему она не взяла с собой машину, если планировала скупить все содержимое магазинов, она ответила, что «так неинтересно». Ривай в назидание оставил бы ее там самой разбираться со своими покупками, как наказание за неумеренную активность, но она его купила обещанием готовить еду все время, пока будет у него жить. Ему это предложение пришлось по душе, поскольку торчать на кухне Леви крайне не любил, хотя готовил хорошо, а Ханджи готовила чуть ли не лучше, чем людей штопала, хотя после ее кулинарных изысков приходилось долго и упорно драить кухню.

Вот только им не суждено было встретиться через полчаса. Аккерман злился, потому как появляться эта ненормальная не собиралась, а дозвонится ей тоже не представлялось возможным. Вот если бы она оставила дома ключи от машины… Но она этого не сделала, а взламывать машину подруги все же не хотелось.

И вот когда Ривай был готов побороть искреннюю неприязнь к такого рода местам и зайти внутрь магазина, стеклянные двери разъехались в стороны, являя внешнему миру сияющую счастьем шатенку в зеленом пуховике, обвешанную сумками и пакетами, которые буквально валились из рук.

Аккерман остался сидеть на лавочке, демонстративно не подавая виду, что заметил ее. Но девушка его заметила и с целеустремленностью танка направилась к нему, чудом умудряясь не выронить хоть одну из бесчисленных сумок.

— Опоздала. На час, — вместо приветствия холодно сообщил Ривай.

— Прости, извини. Знаешь, кого я тут встретила? — у Зое подозрительно заблестели глаза.

Аккерман нахмурился. Общих знакомых у них было не так уж и много, а тех, при встрече с которыми хочется улыбаться, и того меньше. Следовательно…

Из-за спины очкастой вынырнул высокий худощавый юноша с растрепанными каштановыми волосами и пронзительными изумрудными глазами. Одет он был лишь в тонкий свитер земляного цвета, который ему невероятно шел, но заставил Ривая поежиться от холода, лишь взглянув в его сторону.

Парнишка тоже был увешан пакетами, но в отличие от Ханджи — бумажными. По всей видимости, в них лежали продукты.

Справляться с такой горой ему явно было в разы сложнее, чем привычной к таким объемам барахла Зое, но он стойко держался, стараясь ничего не уронить.

Подняв наконец глаза на Леви, он на секунду замер, а потом неуверенно улыбнулся. — Здравствуйте.

— И снова привет, Эрен, — кивнул ему в ответ Ривай.

— Боже, как же скучно. Чего вы как ученик и учитель, которые случайно встретились непойми где, непойми как? Надо быть проще, — и Зое, извернувшись каким-то немыслимым способом, умудрилась пихнуть Аккермана в плечо.

— Не все открыты миру, как ты, — хмыкнул Леви. — Тебе мало одной жертвы шопинга и ты нашла вторую?

— Именно, дорогой мой, — Ханджи снова принялась сверкать улыбкой. — И все-таки, как тесен мир.

— Это уж точно, — пробормотал себе под нос Эрен, но Ривай его услышал.

— Так, коротышка, отбирай у этого красавчика пакеты и пошли. Я уже не чувствую своих конечностей, а с моей профессией это очень важно, — скомандовала Зое.

— Очкастая, а кто, по-твоему, в этом виноват? — вкрадчиво поинтересовался брюнет, привычно проигнорировав «коротышку». Упрекать за это Ханджи было бесполезно, так как все равно ведь не будет слушать.

— Зима, — не задумываясь, ответила она.

— Да, тебе и впрямь надо бы организовать турпоездку в здание с мягкими стенами, — задумчиво произнес Ривай так, будто этот пункт теперь стоял первым в приоритете необходимых дел на завтра.

— Да забери ты уже у Эрена пакеты. Простудится. На нем ведь одежды почти нет, — возмущенно обратилась Зое к Аккерману.

— Давай сюда, красавчик, — язвительно скомандовал Ривай, наконец-то встав, для того, чтобы забрать у парня пакеты. Эрен едва заметно вздрогнул.

Леви старался как можно аккуратней изымать пакеты из рук юноши, по возможности его не касаясь. Когда рука шатена нечаянно притрагивалась к его руке, по телу будто проходил электрический заряд, отдаваясь в паху. Еще чего не хватало.

Когда эта пытка с передачей была закончена и пакеты обрели более менее устойчивое положение, Ханджи сверкнула улыбкой безумного Шляпника.

— Пока, Эрен. Надеюсь, еще тебя увижу, — и повернулась, чтобы идти.

— До свидания, — неуверенно ответил Эрен и с каким-то непонятным интересом заглянув в стальные глаза продолжавшего неподвижно стоять Леви.

Почему Риваю показалось, что это звучало как вопрос?

— Пока, щенок, — ухмыльнулся Аккерман, пытаясь таким способом вернуть свое сознание в реальность.

Оторвав, наконец, взгляд от изумрудных озер, он бодро зашагал вперед, указывая дорогу болтающей обо всем подряд девушке и пытаясь сбросить минутное наваждение.

Эрен еще какое-то время постоял, проводив силуэт Ривая взглядом и задумчиво выпуская облачка пара изо рта, а потом поспешил скрыться в теплом помещении.

***

Ривай пребывал в прострации, слыша на периферии сознания болтовню девушки, но смысл, казалось бы, знакомых слов от него ускользал, да он и не пытался понять, о чем она говорит.

— Аккерман! — кажется, очкастая заметила отсутствующее состояние друга и решила спустить его с холодных облаков на землю.

— Ты что, все прослушал? — с упреком спросила Зое.

— Да, — Леви не видел смысла врать.

— И что же затмило эктопию сердца? — с интересом спросила ученая.

— Да что угодно может ее затмить, — отмахнулся парень.

— Да, конечно… И как давно ты знаешь, что Эрен тут? — внезапно спросила шатенка.

— Давно, — уклончиво ответил Леви.

— Значит, уже встречались. Это потому ты меня столько игнорировал? — в безумной включился режим Шерлока Холмса, а в сочетании с женской интуицией получалась убийственная смесь, способная довести до белого каления кого угодно.

— С чего ты взяла? — безразлично поинтересовался Ривай.

— С того, что даже такая ледышка как ты, имеет чувства. И, как оказалось недавно — крупицы совести. Скрепя сердце, ты мне за эти почти полгода все же иногда звонил и отвечал на сообщения, а потом бац — и перестал. С чего бы это, а, Леви?

— Совершенно не понимаю при чем здесь этот щенок.

Цепочка рассуждений очкастой оказалась для парня чем-то запредельным, и если в ее глазах все выглядело логично и имело между собой какую-то связь, то в глазах Леви все казалось притянутым за уши. Ну, то есть, задним числом он это как-то чудом понимал, но у него были все иксы в уравнении, он владел полной информацией, знал, ну или, по крайней мере, догадывался о реальном положении вещей, а Зое — нет. И все равно явно понимала во всей этой ситуации больше него самого.

— Ой, тоже мне. Все-то ты понимаешь, дорогой мой, только ничего не говоришь, за что лично придушила бы. Но ты интересный, а потому живи, — великодушно разрешила девушка.

— Маньячка очкастая, — подытожил Леви. — С чего тебя вообще моя личная жизнь интересует? Или я для тебя как вид вымирающей дряни, за которой нужен глаз да глаз, дабы не сдохла? — вышло немного грубее, чем планировалось, но Аккерману было плевать. Его очень занимал этот вопрос.

— Ага, все-таки личная жизнь, — просияла Зое.

Леви оставалось только невольно впечатлиться. Как ей удавалось с такой точностью пропускать реплики Ривая мимо ушей, вылавливая лишь те обрывки информации, которые она хотела услышать, или что невольно подтвердило бы ее догадки, достраивая новые этажи переменных, оставалось для Аккермана чем-то сверхъестественным, непостижимым уму.

— Ты хоть раз что-то слышала о моей личной жизни?

Ханджи отрицательно помотала головой, ожидая услышать что-нибудь интересное.

— Это потому, что ее нет. И не будет. Смирись с этим фактом и прими его как данное. Менять я ничего не собираюсь, — уверенно проговорил Ривай.

— Ой, да тебе и не придется, оно само, — «подбодрила» его девушка.

— С чего ты решила, что это должен быть парень, и не какой-нибудь, а непременно Эрен? — с раздражением поинтересовался Леви.

— А почему бы и нет? — пожала плечами Ханджи, едва не выронив один из пакетов.

— Да с чего ты взяла, что он меня вообще интересует?

— А с каких пор ты так реагируешь на людей? — вопросом на вопрос ответила очкастая.

Леви скрипнул зубами.

— Как «так»?

— Вообще реагируешь. Не пойми меня неправильно, но ты — чертов кусок льда, Аккерман. Когда видишь человека, делаешь вид, что его не существует. Общаешься лишь с «избранными» или теми, кого не получается больше игнорировать. Думаешь, так будет меньше проблем? Как бы не так. И да, твои язвительные реплики не в счет, это сложно назвать общением, — беспощадно сообщила очкастая, каждым словом будто вбивая гвозди в крышку гроба.

— Тебе не приходило в голову, что мне просто больше нечего сказать людям в частности и этому миру в целом? — едко поинтересовался брюнет.

— А на Эрена ты даже посмотрел. Что, впрочем, не удивительно, ты ж его спас. Но как ты смотрел. Даже издевательства были мягче, чем обычно, не говоря уже о том, что их количество резко уменьшилось, — снова пропустив реплику Аккермана мимо ушей, продолжила свои размышления ученая.

— Ага, и сумки забрал из рук. Твои, между прочим. Явный признак того, что скоро свадьба, — съязвил Леви.

— Да, да, непременно. А ты как думал?

Парень лишь помотал головой. Нет, он определенно не понимал эту чокнутую.

От продолжения беседы их спас показавшийся на повороте дом.

***

Эрен уже около получаса сидел и задумчиво грыз кончик ручки, глядя в раскрытый блокнот. В комнате царила тьма, так как для включения света парень был слишком погружен в собственные мысли и попросту не замечал того, что за окном стемнело.

И правда, как все-таки тесен мир и непредсказуема судьба. Кто бы подумал, что он вот так просто встретится с девушкой, которая его спасла, при том, что их разделяли тысячи километров.

Ханджи он узнал случайно. Точнее не так, ведь он даже не знал, как она выглядит. Ханджи узнала его. Он в это время как раз расставлял по полкам мясные нарезки и колбасы. Девушка залетела зеленым вихрем с пакетами в магазин, быстро распихав оные по шкафчикам, заняв целых три, и отправилась за пополнением их количества.

Путь ее пролегал, в первую очередь, через отдел, в котором находился парень. Пройдясь пристальным взглядом по полкам, она наконец заметила, что стоит тут не одна. Ей хватило мгновения, чтобы узнать его.

— Эрен? Ты ведь Эрен, верно? — радостно спросила девушка.

Эрен нахмурился. Эту особу он видел впервые в жизни, чего не скажешь о ней. Откуда она могла его знать и с какой целью интересуется?

— Да не хмурься ты так, серьезных людей и без тебя полно. Я доктор Ханджи Зое, — и она приветливо протянула руку для пожатия.

Эрен непонимающе на нее посмотрел. Неужели это имя должно было ему что-либо сказать? Но тем не менее пожал протянутую руку.

— Похоже, мелкий злюка забыл назвать меня по имени, — догадалась она. — Я подруга Леви Аккермана.

Наконец на лице парня отразилось понимание. Недоверия несколько поубавилось, но не исчезло.

— Приятно познакомиться, — произнес Эрен, мысленно ухмыльнувшись «мелкому злюке».

— Какой же ты красавчик, — восторженно произнесла Зое. — Как рана, не беспокоит?

Эрен с удивлением про себя отметил, что Аккерман не проболтался о его тайне. Даже близкой подруге. Но на лице это никоим образом не отразилось.

— Спасибо, все хорошо, — улыбнулся он.

— Чудесно, замечательно. Точно не беспокоит? Я могла бы осмотреть.

Опасно блеснувшие безумием глаза доктора лучше слов сообщили парню, что этого делать не стоит.

— Нет, спасибо. Вы же сюда за покупками пришли? — постарался он перевести тему. К счастью, успешно.

— А? Да-да. В холодильнике мышь повесилась, хотя его хозяин со мной не согласился бы, — хохотнула Ханджи, — проведешь мне экскурсию?

Эрен попытался было отговориться, но, как оказалось, проще было сдвинуть гору с места. Так что он покорно плелся за девушкой, указывая нужное направление и с некоторым интересом слушая рассказы Зое.

Она увлеченно рассказывала об интересных случаях, которые имели место быть во время ее практики. Некоторые были забавными, некоторые вызывали омерзение, но по большей части это были эксперименты с веществами. Юноша невольно поежился. С этим словом у него было связано слишком много неприятных воспоминаний. Да и с докторами тоже. Его отец ведь тоже был доктором…

Заткнув выползших из тени сознания змей воспоминаний куда подальше, Эрен на секунду прикрыл глаза и двинулся дальше, стараясь вообще ни о чем не думать.

Через час парень был обвешан пакетами с продуктами, как рождественская елка игрушками. И у него возникали некоторые вопросы. Например, как Ханджи собирается тащить на себе такую кипу пакетов? То, что машины у нее нет, было ясно как день — иначе не засоряла бы ящички. Зое, словно прочитав его мысли, спросила:

— Послушай, можно я попрошу тебя об одном одолжении? Хотя нет, скорее, двух.

— Зависит от них, — улыбнулся Эрен.

— Первое: можно мне твой номер телефона? Я заметила, что ты интересуешься медициной, могли бы пообщаться как-нибудь, конечно, если ты не против, — сказала Ханджи тоном, который абсолютно не включал в себя возможность несогласия. — И второе: не мог бы ты помочь мне донести пакеты. Перед входом в магазин меня ждет друг, который должен помочь донести все мои покупки, пожалуйста, — и девушка попыталась изобразить «щенячьи глазки», вот только в ее исполнении это вышло чертовски пугающе. Оставался ли у него вообще выбор?

Когда они вышли из магазина, Эрен невольно отстал. Как у Зое получалось так легко тащить на себе такой вес оставалось загадкой. Идет, как будто в руках несет пустые пакеты.

Парень невольно попытался подражать ей. Чтобы он, и не справился с кучкой пакетов?

Получалось неважно.

Вдруг прозвучало холодное: «Опоздала. На час». Только не говорите, что тот самый друг — это Ривай Аккерман. Тот, кого он так боялся встретить.

— Прости, извини. Знаешь, кого я тут встретила? — бодро спросила Ханджи.

До Эрена дошло, что говорят о нем и было бы крайне глупо продолжать стоять за спиной девушки. Он медленно вышел вперед и неуверенно поздоровался, взглянув наконец на человека, сидящего на лавочке.

Ривай был одет в черное пальто и такого же цвета брюки, на шее красовался шарф цвета мокрого асфальта, а красный нос и щеки говорили о том, что обладатель порядком подмерз. Впрочем, внимание Эрена привлекли стальные глаза. В них плескалось удивление, неверие и… радость? Нет, не может быть, ему просто показалось.

— И снова привет, Эрен, — едва кивнув головой, ответил брюнет, как показалось Эрену, немного иронично.

— Боже, как же скучно. Чего вы как ученик и учитель, которые случайно встретились непойми где, непойми как? Надо быть проще, — встряла Ханджи, спеша развеять неуютную атмосферу, которая невольно образовалась, и пихнула Ривая в бок, чудом не уронив пакеты. Тот поморщился, но замечания не сделал, а вместо этого парировал.

— Не все открыты миру, как ты. Тебе мало одной жертвы шопинга и ты нашла вторую? — поинтересовался он, выгнув бровь.

— Именно, дорогой мой. И все таки, как тесен мир, — просияла улыбкой девушка, совершенно не обращая внимание на шпильку друга.

— Это уж точно, — Эрен осознал, что произнес это вслух, когда почувствовал на себе взгляд пристальных серых глаз, которые с интересом на него смотрели.

— Так, коротышка, отбирай у этого красавчика пакеты и пошли. Я уже не чувствую своих конечностей, а с моей профессией это очень важно, — сама того не замечая, прервала «гляделки» Ханджи.

А Эрен наконец вспомнил, что увешан пакетами с продуктами и вообще у него рабочий день не закончен.

— Очкастая, а кто, по-твоему, в этом виноват? — раздраженно поинтересовался Аккерман.

— Зима, — быстро ответила девушка, делая вид, что не замечает упрека в голосе друга.

— Да, тебе и впрямь надо бы организовать турпоездку в здание с мягкими стенами.

Эти двое, видимо, и вправду близки, раз могут так спокойно обмениваться шпильками. Шатену даже завидно немного стало.

— Да забери ты уже у Эрена пакеты. Простудится. На нем ведь одежды почти нет, — повысила тон девушка. Что?! На нем же свитер.

То, что на дворе зима, как-то совершенно не затронуло разум юноши в тот момент.

— Давай сюда, красавчик, — с явной издевкой произнес Ривай, но Эрена его слова заставили вздрогнуть. А потом Аккерман начал методично отбирать у него пакеты, хмурясь с каждой минутой все больше. Несколько раз их руки соприкасались и брюнет быстро одергивал свою. Неужели ему так противно? Хотя на лице было написано что угодно, но не отвращение. Лично у Эрена они вызывали странное тепло внутри.

Закончив, Ханджи энергично попрощалась с Эреном, подмигнув ему на прощанье.

Заглянув напоследок в стальные глаза, шатен произнес:

— До свидания.

Получилось как-то странно и немного двусмысленно. Прощался с Зое, а смотрел в глаза Риваю, который выглядел немного потерянно.

— Пока, щенок, — краешком губ улыбнулся он и развернулся, чтобы уйти.

Эрен еще некоторое время стоял, задумчиво глядя ему в спину. Почему жизнь уже в третий раз сводит его с человеком, заставляющим испытывать непонятные эмоции, снова мучатся непониманием? Он ведь только навел порядок в мыслях, и в который раз — все напрасно.

Почувствовав, что дрожит, юноша поспешил уйти с улицы и скрыться в теплом помещении магазина.

Доработав необходимые несколько часов, которые прошли как мгновение, парень отправился домой.

Всю дорогу он задумчиво смотрел под ноги, иногда задевая прохожих, но совершенно не обращая на это внимания, чем жертвы столкновения были крайне недовольны, но что им оставалось?

Пришлось повозиться с замком, который упорно не хотел впускать парня в квартиру, но упорство сделало свое дело.

Зайдя в квартиру, Эрен побрел на кухню. Есть не хотелось, так что он привычно сделал себе чай, практически не поморщившись, когда отхлебнул немного. Он решил попробовать заварить рассыпной чай, даже узнавал, как это делается, но что-то явно пошло не так. Вкус был не таким противным, как в пакетиках, но все же очень далек от того божественного напитка, который делал Ривай.

Было пыткой не прибежать в кафе на следующий день и с самого утра ждать под дверью. Но он справился с собой, мысленно поставив крест на походе туда. Ему было страшно снова встретиться с Аккерманом, так как он совершенно не представлял, как себя с ним вести. Этот человек умел сбить с толку как никто другой.

Может это и было трусливым решением, но Эрен чувствовал себя в относительной безопасности и ему этого было достаточно.

Вернув кружку на подставку, взгляд невольно зацепился за собственный рисунок в блокноте. На него оттуда смотрел хмурый молодой человек в пальто и шарфе со скрещенными на груди руками и едва заметной улыбкой, превращающей мрачную маску в красивое лицо.

Эрен не отдавал себе отчета, когда делал набросок. Ручка сама летала по бумаге, преображая безликие линии в знакомые черты.

Каково же было изумление парня, когда он наконец очнулся и осмысленным взглядом посмотрел на лист бумаги. С каких пор «мрачная туча» начала занимать практически все его мысли? Может ли это значить, что Эрен влюбился? А если так, то как это проверить?

Комментарий к 8. Как это проверить?

Эктопия сердца (лат. ectopia cordis) — врождённое заболевание, характеризующееся ненормальным положением сердца — вне грудной клетки: чаще всего в расколе грудной клетки, реже в брюшной полости или шее.

========== 9. Откровение ==========

Впервые за несколько дней выдалась хорошая погода. С самого утра светило солнце, которое даже не думало прятаться за тучи хотя бы на мгновение. Возможно, из-за отсутствия оных на небе. Воздух пах свежестью, которая была крайне нетипична для больших городов, но так привычна здесь. Люди как будто бы тоже пропитались светом и радостно улыбались друг другу. Все-таки была своеобразная прелесть в маленьких городках, их жителях и, несомненно, в близости с природой.

Ривай сидел на лавочке со стаканчиком чая в руках и отстраненно наблюдал за окружающим миром. В голове было совершенно пусто, впервые за несколько дней и, о боже, как же это прекрасно, когда нет навязчивых мыслей, о которых не можешь прекратить думать, как бы не старался.

Он прикрыл глаза, глубже вдыхая морозный зимний воздух. Волшебно.

В такие моменты он чувствовал себя совершенно свободным, ничем не связанным и никому ничего не должным. Такое дивное ощущение, как будто за спиной сейчас распахнутся крылья и можно будет взлететь, раз и навсегда распрощавшись с невидимыми цепями. Крылья свободы…

В кармане завибрировал телефон, заставляя открыть глаза. Опять очкастая чего-то натворила или потеряла. Ну вот откуда он может знать, где находятся «те пушистые носочки с кроликами», которые чокнутая доктор где-то оставила?

Стоило ли говорить, что, несмотря на клятвенные заверения одной особы, дом парня скоропостижно поменял статус и теперь больше походил на свалку. Некоторые вещи, разбросанные неаккуратной хозяйкой, находились в самых неожиданных местах, иногда создавая нечто вроде импровизированной полосы препятствий при попытке переместиться из одной точки в другую. Риваю приходилось лишь бессильно скрипеть зубами и не пускать этот беспорядок хотя бы к себе.

Аккерман нахмурился и с раздражением достал чудо техники, готовясь снова расхлебывать очередную незначительную проблему… Но смс была не от Ханджи, а от «Зеленоглазого красавчика».

Фото отсутствовало, но это совершенно не мешало опознать отправителя. Когда Зое успела добраться до телефона еще и взломать пароль? Надо бы поменять на новый, посложнее.

Парень с интересом уставился в экран телефона, гадая, зачем Эрен ему написал. Прочитав сообщение раз, а потом еще и еще раз, он неопределенно хмыкнул, мотнул головой, а затем встал. Обеденный перерыв подходил к концу, пора было возвращаться к работе.

«Привет. Ривай, я бы хотел с тобой встретиться. Если ты не против, приходи сегодня в старую часть парка в 19:30. Эрен».

***

Эрен вот уже пятнадцать минут переминался с ноги на ногу, не находя себе места от волнения.

Решение написать то сообщение пришло спонтанно. Ханджи не возражала и с радостью, хоть и немного зашкаливающей, по скромному мнению Эрена, помогла парню, дав тому номер Аккермана. Дальше было полдня раздумий о том, что же, собственно, написать, и в результате… вышло, что вышло.

Он бы мог еще поразмышлять и все же написать тот вариант, который его полностью устроил бы, но тогда сообщению грозило не увидеть мир вообще. Чем дольше думал парень над тем, что же хочет сказать, чем дольше тянул время, тем больше понимал, что проиграет, и решительность уйдет от него окончательно, тем самым хороня возможность хоть немного прояснить ситуацию.

Для себя он решил, что ему просто необходимо разобраться с теми незнакомыми чувствами, которые навязчиво напоминают о своем, хоть и недавнем, существовании при каждой новой встрече с Аккерманом, становясь все запутанее. Ему не нравилось не знать и не понимать.

— Изображаешь статую? — хрипло поинтересовался знакомый мужской голос.

«Он, наверное, хорошо поет» — вздрогнув от неожиданности, невольно подумал Эрен, поднимая глаза. Затянувшие его в свой омут мысли не дали разгореться очагу паники, что было на руку, и парень смог нормально отреагировать на неожиданное появление парня.

Ривай стоял в пяти шагах от юноши и насмешливо, как показалось Эрену, на него смотрел.

— Добрый вечер, — поздоровался шатен, широко улыбнувшись.

— Пока еще не знаю, добрый или нет, — ответил на приветствие Аккерман, — но это уже зависит от тебя.

— Спасибо, что пришли. Я был уверен, что не придете, — честно сказал Эрен.

— Как я мог? Ты ведь пришел, когда я тебе записку написал, да и никто не отменял праздное любопытство, — слегка наклонив голову вбок, ответил брюнет. — И я бы тебя все же попросил определиться, как ты ко мне обращаться будешь: на «ты» или все же на «вы».

— Я не знаю, — признался Эрен.

— Тогда обращайся на «ты».

— Почему именно на «ты»?

— Потому что когда ты «вы-каешь», я чувствую себя древним старцем, а ведь мне не так уж много лет.

Причина показалась Эрену немного детской, но ему и вправду стоило уже определиться.

— Давай прогуляемся, — предложил юноша.

Аккерман с интересом на него посмотрел и едва заметно кивнул, делая первый шаг и тем самым указывая направление.

Эрен специально выбрал наименее посещаемую часть парка. Ему не хотелось, чтобы кто-то стал свидетелем их беседы.

Они просто молча шли. Аккерман не торопил Эрена, давая тому время собраться с мыслями, за что тот был очень благодарен. Он не был уверен, с чего стоит начать разговор.

Взгляд юноши невольно упал на расслабленно шагающего рядом парня. Красивый профиль: ровный аккуратный нос, высокие скулы, тонкие губы, серьезные стальные глаза, спокойно глядящие вперед, пряди смоляных волос, падающих на высокий лоб, бледная кожа… Эрен невольно залюбовался.

— Ты во мне дырку решил прожечь? — не отрывая взгляда от дороги, решил поинтересоваться Ривай, которому не нравилось такое пристальное внимание к себе.

— Извини, — пробормотал шатен, отводя глаза. — Ты красивый, — чуть тише, добавил он.

Аккерман резко перевел взгляд на юношу, перед этим споткнувшись.

— Ты же понимаешь, насколько странно это звучит? — немного нахмурившись, уточнил Ривай.

На что Эрен лишь пожал плечами.

— Говорю, что думаю.

— Тебя могут неправильно понять.

— Почему? Ты разве меня неправильно понял? — удивился Эрен.

— Я тебя вообще не понял, — хмуро произнес брюнет, снова глядя на дорогу.

— Я сказал, что ты красивый, — повторил шатен.

— Я же не сказал, что не слышал, я сказал, что не понял, а это разные вещи, если ты не в курсе, — немного раздраженно откликнулся Аккерман.

— Я знаю, — просто ответил Эрен. — Я объяснил, что имел в виду, говоря эти слова.

— В таком случае, по какому поводу комплименты?

— Это, скорее, констатация факта.

— Вот как.

— Но можешь считать это комплиментом, — робко улыбнулся юноша.

— И что ты делаешь?

— Ты о чем?

— О твоем поведении, что с тобой?

— А что не так?

— Ты… странный, — не найдя более подходящего слова, сказал Леви.

— Почему? — недоуменно спросил Эрен.

— Ведешь себя странно. Сначала избегал меня, а потом сам пригласил встретиться, делаешь сомнительные комплименты. С чего бы это, а, Эрен? — Леви, сам того не замечая, позаимствовал у очкастой манеру речи. С кем поведешься…

— Сам не знаю, — немного смущенно пожал плечами шатен, — а пригласил тебя для того, чтобы понять.

Эрену сложно было «ты-кать» Риваю, когда тот так на него смотрел. Невольно казалось, что тому не двадцать пять, а хорошо за тридцать, настолько взрослым казался пристальный взгляд стальных, почти прозрачных глаз.

— И что ты собрался понимать? — после секундного замешательства полюбопытствовал Аккерман.

Эрен нахмурился, не зная, стоит ли говорить о чем-то столь личном постороннему человеку. С другой стороны, это непосредственно касается его и, возможно, лишь возможно, он сможет помочь и подсказать, что же ему делать. О том, что Аккерман умеет хранить секреты, Эрен уже знал. Тем более, что шатену хотелось спросить у кого-нибудь совета. Никакой опасной информации о себе он же не предоставляет, а потому удара ждать неоткуда.

Немного поразмыслив, он решил предоставить выбор парню. Пусть тот самостоятельно решит, что хочет услышать.

— Тебе рассказать правду или сочинить отмазку?

Леви снова посмотрел на юношу, вопросительно приподняв бровь.

— И что же я могу такого услышать в правде, что мне захочется слушать отмазку?

— Пожалуйста, просто ответь.

— Думаю, все мы заслуживаем того, чтобы с нами были предельно откровенны, даже если это порой ставит в неудобное положение, — философски изрек Ривай, — а потому рассказывай все, как есть.

— Это будет немного затруднительно, учитывая, что сам понимаю не шибко много, — почесал кончик носа Эрен, пытаясь скрыть смущение.

— Вот и посмотрим.

— Только тогда не перебивай.

— Начинай уже.

Эрен замолк буквально на несколько секунд, собираясь с мыслями.

— Понимаешь, в последнее время я никак не могу понять, какие чувства испытываю. И все из-за тебя. Когда я впервые тебя увидел, то ты вызывал разве что невольный интерес и ничего более. Когда я лежал в доме твоей подруги мне вообще не до того было. Но вот после нашей встречи в кафе… Как будто что-то случилось, но меня забыли поставить в известность. Наш разговор тогда чуть не взорвал мне мозг. Я не знал, как мне с этим справиться, а потому решил просто ликвидировать источник проблемы. Думал, что если не буду тебя видеть, то смогу выбросить из головы. Но после той случайной встречи возле магазина внутри что-то дрогнуло, и я не могу понять, что именно. Почему-то не могу просто забыть. Я пытался, но не получается. Надеялся спросить у тебя, что же делать, потому что ума не приложу, как разобраться с этим всем самостоятельно, а спросить больше не у кого, — быстро выпалил Эрен так, как было на душе. Иначе просто не смог бы и слова сказать.

Выдохнув, неуверенно поднял глаза на брюнета, который молчал во время монолога, ожидая и одновременно страшась увидеть реакцию на свою откровенность.

Ривай задумчиво глядел себе под ноги. Наконец выдавил:

— Знаешь, ты нашел кого спрашивать.

— А? — Эрен недоуменно посмотрел на парня.

— Я не знаю, что тебе делать, потому что не могу помочь с этим даже себе, — объяснил он.

— О, а о ком думаете вы? — Эрену и правда было интересно.

— Ты правда хочешь знать, — брюнет поднял взгляд пронзительных глаз, пытливо заглянув в изумрудные омуты.

Эрен, не задумываясь, ответил.

— Да, — и, спохватившись, добавил, –почему бы и нет?

Ривай тяжело вздохнул.

— Моя проблема во многом схожа с твоей, — начал он издалека, — но с той лишь разницей, что мои мысли занимаешь ты.

***

Когда Леви дошел до назначенного места, Эрен уже был там. Стоял, застыв, и смотрел куда-то вверх, не замечая ничего вокруг себя. Худое лицо было задумчивым, да и сама фигурка красиво вписывалась в окружающий пейзаж.

Место и вправду было красивым. Высокие, выше, чем в других частях парка, деревья, причудливо изогнутые ветки которых украшал серебристый снег, загадочно блестящий в свете фонарей, узкие тропинки, рассчитаны едва ли на пару, выложены камнями, которые теперь скрывал снег. И юноша, задумчиво глядящий вдаль. Умей Ривай рисовать, непременно запечатлил бы этот момент на холсте, но, к сожалению, приходилось довольствоваться лишь памятью.

— Изображаешь статую, — немного ехидно поинтересовался Аккерман, стараясь заткнуть стоящую перед глазами картину куда подальше.

Парень вздрогнул и обратил взгляд затуманенных изумрудных глаз на него. И Леви стало интересно, о чем же он думал, так задумчиво глядя на небо.

— Добрый вечер, — поздоровался Эрен. Он со всеми такой до тошноты вежливый или только с ним? Аж зубы сводит.

— Пока еще не знаю, добрый или нет, но это уже зависит от тебя.

— Спасибо, что пришли. Я был уверен, что не придете, — не обратив совершенно никакого внимания на насмешку, поблагодарил юноша. Боже, ну почему так официально? Он так похож на канцелярскую крысу, которая общается лишь вежливыми холодными фразами? Холодными возможно, но вежливым себя Ривай никак не смог бы назвать.

— Как я мог? Ты ведь пришел, когда я тебе записку написал, — Леви заметил, как освещенное светом фонаря лицо напротив дрогнуло, — да и никто не отменял праздное любопытство, — Ривай с удовольствием наблюдал реакцию на свои слова. Изумрудные глаза снова заблестели. — И я бы тебя все же попросил определиться, как ты ко мне обращаться будешь: на «ты» или все же на «вы».

— Я не знаю, — растерялся Эрен.

— Тогда обращайся на «ты».

— Почему именно на «ты»? — да у этого парня запоздалый возраст почемучки.

— Потому что когда ты мне «вы-каешь», я чувствую себя древним старцем, а ведь мне не так уж много лет, — терпеливо объяснил Аккерман.

Впрочем, Эрен ему явно не поверил, но вопросов больше задавать не стал, вместо этого предложив прогуляться.

И вправду, зачем стоять мерзнуть. Он первым сделал шаг по направлению к небольшому пруду, о котором знали лишь самые заядлые гуляльщики, одним из которых он был, наткнувшись на него совершенно случайно во время одной из бессонных ночей. Он уверенно шел вперед, показывая не отстающему ни на шаг Эрену дорогу. Но того, кажется, она не интересовала совершенно.

Сначала Леви делал вид, что не замечает, как его разглядывают, но с каждой минутой ему становилось все неуютней под пристальным взглядом. Что он там такого увидел?

— Дырку во мне решил прожечь? — наконец-то не выдержав, поинтересовался он, не отрывая взгляда от дороги.

— Извини, — застигнутый парень сразу же отвел глаза и переключил свое внимание на дорогу. Правда ненадолго. — Ты красивый, — добавил он, спустя пару секунд, почти заставив Ривая своей репликой познакомиться поближе с мощеной камнями дорогой. Но он все же смог устоять и даже перевести взгляд на Эрена, устойчиво стоя на двух ногах.

— Ты же понимаешь, насколько странно это звучит? — решил уточнить Аккерман.

Не стоит говорить такие слова постороннему человеку с нетрадиционной ориентацией, может плохо кончиться. Парень об этом явно не думал (или не знал) и не понял, почему вдруг его слова вызвали такую реакцию. А потому просто пожал плечами.

— Говорю, что думаю.

Ага, как будто это все объяснило.

— Тебя могут неправильно понять, — решил намекнуть Ривай.

Не помогло.

— Почему? — нет, правда, возраст почемучки затянулся, — разве ты меня неправильно понял? — с детской невинностью поинтересовался шатен.

И вот что ему ответить? Не совращать же столь неискушенный ум. Это точно будет делать не он.

— Я тебя вообще не понял, — соврал Аккерман, хмуро глядя вперед себя.

— Я сказал, что ты красивый.

Ривай еле сдержался чтобы не закатить глаза и не застонать.

— Я же не сказал, что не слышал, я сказал, что не понял, а это разные вещи, если ты не в курсе.

— Я знаю. Я объяснил, что имел ввиду, говоря эти слова, — сказать, что это запутало Аккермана еще больше, ничего не сказать. Он совершенно не понимал действий этого парня.

— В таком случае, по какому поводу комплименты? — не мог не поинтересоваться Леви.

— Это скорее констатация факта, – просто ответил Эрен.

— Вот как.

Скоро мозг Леви придется менять, потому что старый соберет манатки и покинет привычное место обитания, и всему виной будет обладатель этих изумрудных глаз с детской непосредственностью в куче.

— Но можешь считать это комплиментом, — обаятельно улыбнулся шатен.

Можно уже искать замену мозгу. И сердцу в придачу. Потому как старое скоро износится. Нет, пора понять, что же все-таки происходит.

— И что ты делаешь?

— Ты о чем? — Эрен явно не понимал, почему Леви так прицепился к простой фразе, и это недоумение ярко отражалось на его мордашке.

— О твоем поведении, что с тобой?

— А что не так?

— Ты… странный, — правда. Очень-очень странный. И непонятный. А тот еще говорил, что Аккермана сложно понять.

— Почему? — снова это «почему».

— Ведешь себя странно. Сначала избегал меня, а потом сам пригласил встретится, делаешь сомнительные комплименты. С чего бы это, а, Эрен? — выдал скопом все непонятки, которые не укладывались у него в голове, Ривай.

— Сам не знаю, — смущенно пожал плечами юноша, — а пригласил тебя для того, чтобы понять.

Договорить, по всей видимости, было очень сложно.Пришлось самому спрашивать.

— И что ты собрался понимать?

И тут пришел ступор. Мальчишка просто шел, глядя себе под ноги и, очевидно, решая для себя какой-то очень важный вопрос, что лишь разжигало желание Леви понять, что же, черт возьми, происходит в этой лохматой голове.

Придя к определенному умозаключению, он наконец произнес:

— Тебе рассказать правду или сочинить отмазку?

Неожиданно однако.

— И что же я могу услышать в правде, что мне захочется слушать отмазку?

— Пожалуйста, просто ответь.

— Думаю, все мы заслуживаем того, чтобы с нами были предельно откровенны, даже если это порой ставит в неудобное положение. А потому рассказывай все, как есть.

— Это будет немного затруднительно, учитывая, что сам понимаю нешибко много, — Эрен задумчиво почесал кончик носа.

Он выглядел очень красивым с этим детским недоумением на лице, на котором танцевали блики светящего над ними старого фонаря.

— Вот и посмотрим, — без колебаний сообщил Аккерман.

— Только тогда не перебивай.

— Начинай уже.

А вот к последовавшим за небольшой паузой откровениям Ривай оказался не готов. Он слушал, затаив дыхание, рассеянно глядя себе под ноги.

Вот уж никак не ожидал, что это лохматое чудовище испытывает те же запутанные чувства, что и он сам. А в завершении ко всему, такой себе вишенкой на торте, стала просьба о помощи. Эрен просил объяснить, что же все-таки с ним происходит. У Леви чуть не вырвался нервный смешок.

— Знаешь, ты нашел кого спрашивать.

— А? — в изумрудных глазах отразилось непонимание.

— Я не знаю, что тебе делать, потому что не могу помочь с этим даже себе, — искренняя правда, между прочим. Из Ривая советчик так себе, по правде говоря.

— О, а о ком думаете вы?

Аккерман боялся этого вопроса. И что ему отвечать? Что из-за этого ненормального у него каша из чувств, а про пригодность мозга вообще стоит молчать.

— Ты правда хочешь знать?

— Да, — быстро выпалил шатен и, спохватившись, добавил, — почему бы и нет?

И на что он рассчитывал, интересно знать. Ну что, откровенность за откровенность?

— Моя проблема во многом схожа с твоей, но с той лишь разницей, что мои мысли занимаешь ты, — признание вылетело на удивление легко. Забавно, он ведь впервые признался кому-то в своих чувствах.

Выражение лица Эрена надо было видеть. Леви бы хотел на всю жизнь запомнить ту бурю эмоций на изумленном скуластом лице.

— И что это, — наконец спросил он, когда к нему вернулся дар речи.

И тут Аккерману в голову пришла занятная идея. Он не знал, стоит ли так поступать с Эреном, но это был самый верный способ проверить свою догадку.

Решительно сверкнув глазами, он одним шагом приблизился к юноше, схватив того за грудки, и потянул на себя, устраняя таким образом разницу в росте.

Когда лицо парня с ошарашенными глазищами оказалось напротив его собственного, Леви, не прерывая зрительного контакта, приблизился еще ближе и медленно, давая возможность отстраниться, накрыл губы Эрена своими.

Удивительно, но мальчишка не отшатнулся, как от прокаженного, как того ожидал Ривай, не убежал, а наоборот немного неловко приобнял Леви. По телу расползлось предательское тепло, отзываясь на легкий, казалось бы, поцелуй.

Вопросов о своих чувствах к Эрену у Аккермана больше не осталось. Кажется, у шатена тоже. Шершавые губы и теплые руки заполнили все сознание брюнета. Было так хорошо и уютно. Правильно. Хотелось остаться так навсегда. Но умом Ривай понимал, что это невозможно.

С трудом отстранившись, он заглянул в сверкающие изумрудные глаза, в которых янтарными бликами отражался свет фонаря.

— Спасибо, — произнес Эрен, сверкая улыбкой.

— За что?

— Я, кажется, понял, что со мной было.

Леви пожал плечами. Нашел, за что благодарить, честное слово.

— Ривай, а можно я тебя еще раз поцелую?

— Леви, — быстро исправил тот, — можешь звать меня Леви.

Эрен просиял улыбкой. Она ему невероятно шла, такая чистая, искренняя, красивая. Как будто яркое солнце. Леви улыбнулся краешком губ.

— Пошли.

Пруд в лунном свете станет прекрасным завершением этого странного, но не менее чудесного вечера, открывшего глаза на чувства друг друга.

Комментарий к 9. Откровение

Мне нравится рассматривать одну и ту же ситуацию с разных точек зрения, но есть неуверенность, что это интересно. Хотелось бы узнать ваше мнение по этому поводу, стоит ли продолжать или сосредоточится на чувствах конкретного персонажа. Спасибо.

========== 10. Все только начинается ==========

Как только за Леви тихонько закрылась входная дверь, из гостиной встрепанным вихрем вылетела Ханджи. Одним богам известно, как девушка умудрилась его услышать, но факт оставался фактом. Она выглядела немного растерянно и все время косилась то на Леви, то на дверной проем, ведущий в гостиную.

— Где ты был? — вместо приветствия последовал вопрос.

— Что-то случилось? — вопросом на вопрос ответил Ривай, заметив странное поведение очкастой.

Брови девушки съехались к переносице и она скрестила руки на груди.

— К тебе там… пришли, — как-то недружелюбно произнесла Зое, неопределенно кивнув головой вбок.

И Аккерману сразу стало понятно, кто пришел его «навестить».

Предмет содержательной беседы соизволил выплыть из гостиной и застрять в дверном проеме, оглядывая Ривая с ног до головы пристальным взглядом, от которого захотелось скрыться и стать еще меньше и незаметней. Но Леви был привычным к таким оценивающе-прожигающим взглядам, а потому даже не дрогнул.

— Полагаю, надо бы поприветствовать тебя. Так ведь принято у обычных людей? — с насмешкой в голосе предположил Смит.

— Зачем? — вопросительно изогнул бровь Леви, — в категорию «обычных» не попадаем ни я, ни тем более ты.

— Правда, — легко согласился мужчина, — а я уж думал, ты решил приобщиться к… большинству. Хорошо вечер провел?

Непривычно тихая доктор, услышав вопрос, метнула обиженный взгляд в парня. Весь ее вид так и говорил: «Гуляешь с кем-то, а мне даже не намекнул, злобный коротышка. Даже этот вот знает о тебе больше, чем я, а ведь не он твой друг. Аккерман, у тебя совесть есть?». Но Ривай просто проигнорировал красноречивый взгляд подруги, справедливо рассудив, что сейчас отнюдь не время для выяснения отношений. Тем более при посторонних. Тем более если этот посторонний — бровастый белобрысый диктатор.

— Замечательно, — холодно ответил он, — и как же скучно тебе должно быть, чтобы развлекать себя подглядываниями за посторонними людьми?

— Я бы не назвал это скукой, скорее, искренним переживанием, — поправил Эрвин.

— Искренним переживанием? — голос брюнета так и сочился сарказмом. — Ты сейчас серьезно? — брови Леви решили немного изменить свое местоположение и придать отстраненному лицу удивленный вид.

— Абсолютно, — заверил мужчина, хотя в голубых глазах плясали смешинки.

Вот только забавным эту ситуацию находил только он. Ривая такое настроение насторожило. В слишком уж благодушном состоянии находился тот, кто искал его в течении довольно продолжительного периода времени и, наконец, нашел.

— И зачем пожаловал? На огонек? Соскучился? Или все-таки решил поздравить с новосельем? Огорчу тебя, ты опоздал.

— Может и так, — расплывчато ответил блондин, едва заметно пожав плечами. — Пошли присядем, поговорить надо.

Эрвину, похоже, не требовалось приглашение чувствовать себя как дома, он прекрасно справлялся с ним самостоятельно, совершенно не стесняясь в своих действиях.

Но Леви не спешил присоединиться к нему. Подождав, пока накрахмаленная задница скроется в комнате, он подошел к Зое.

— Иди наверх, — приказным тоном произнес Ривай.

— Нет, — очкастая зло сверкнула глазами.

— Ханджи. Я. Сказал. Иди. Наверх, — повторил Аккерман, нарочно акцентируя внимание на каждом слове в надежде, что девушка образумится и послушает его, не став спорить. Ага, как бы не так.

— И тогда ты останешься с ним один на один. Знаешь, он меня пугает до трясущихся поджилок. Очень жуткий тип.

Леви мысленно хмыкнул, она даже не подозревает о том, насколько права.

— Но одного я тебя с ним не оставлю. Да, я знаю, что ты у нас сильный, независимый и справляешься со всеми своими проблемами самостоятельно, — поспешила добавить очкастая, поймав раздраженный взляд парня, хотя слова прозвучали больше как издевательство, — но эта проблема тебе явно не по зубам. Он от тебя чего-то хочет, иначе давно бы приказал своим шестеркам скрутить тебя, запихнуть в машину и увезти, но он этого не сделал.

Леви и сам уже об этом успел подумать. То, что Смит сразу же не схватил его при встрече, прогонявшись за «сотрудником» более шести месяцев, давало поводы для подозрений. Особенно учитывая тот факт, что так долго от блондина бегать не доводилось никому. И, как бы не хотелось этого признавать, но вряд ли он наслаждался жизнью из-за своих выдающихся умений. Они, несомненно, были, но всему есть предел.

— Вопрос в другом: что ему понадобилось от тебя, с чем бы он не мог справиться сам? — шепотом продолжала вести цепочку своих логических рассуждений Ханджи, задумчиво грызя ноготь на большом пальце правой руки.

— Сейчас и узнаю, — небрежно сообщил очкастой парень. — А теперь брысь с глаз моих, чтобы я тебя не видел.

— Фиг тебе, упертый карлик, — решительно возразила Зое, выпустив наконец многострадальный палец из плена своих зубов и сжав кисти в кулаки.

— Слушай, я не хочу, чтобы тебе досталось, а это вполне вероятно — это первое. А второе — информация, которая наверняка будет там звучать, не для твоих ушей. И не возражай, — прервал он готовое вырваться наружу возражение, — если жизнь дорога. А теперь я тебя очень прошу пойти в свою комнату.

Невооруженным глазом было заметно, что Ханджи против всего этого и отчаянно хочет возразить, но искреняя забота в словах парня заставила заткнуться и сделать так, как он просит, даже если ей чертовски не нравилась его просьба, да и тон мог бы быть помягче.

— Учти, слух у меня хороший и бегаю я быстро, — предупредила девушка. Попытка пошутить и подбодрить тем самым Аккермана, а заодно и себя, была успешно провалена.

Леви раздраженно кивнул, мол, иди уже скорее, и, проводив взглядом поднимающийся по лестнице силуэт Зое, нехотя направился в гостиную.

— Наговорились? — язвительно поинтересовалась бровастая заноза в заднице, едва Ривай показался на пороге комнаты.

— Кажется, ты что-то хотел, — проигнорировав вопрос, напомнил Аккерман.

— Да, хотел, — не стал отрицать мужчина, — мне нужны твои услуги, — просто сообщил он, как будто пришел в магазин за хлебом.

— И? — изогнул бровь Ривай, остановившись у стенки напротив развалившегося без спросу на диване холеного блондина.

— Тебя интересует, что я могу тебе предложить, — произнес Смит, не спрашивая, а утверждая, словно знал, зачем Леви задает этот вопрос. Его не волновало, что он не угадал. — Может, сядешь?

— Детали, — односложно потребовал Леви, продолжая подпирать собой кремового цвета стену. Он не собака, чтобы послушно исполнять команды.

— Как хочешь, — ответил Эрвин, закидывая ногу на ногу. — Все просто: я даю тебе клиента, ты его убиваешь, а взамен я не трогаю тебя и твою собачку. До поры, до времени, разумеется.

— И с чего вдруг ты решил дать такую большую подачку? — саркастично поинтересовался брюнет.

— Человек проблемный.

— Настолько, что ты готов пожертвовать частью своих «хотелок»? — не удержался Аккерман от колкости.

— Очень проблемный, — невозмутимо ответил блондин, — и ты забыл пункт про домашнего любимца, — небрежно напомнил Эрвин.

— Гарантируешь безопасность Ханджи? С чего бы? — нахмурился Аккерман, сразу сообразив, о каких «домашних животных» шла речь. Что ж это за рыба такая, если Эрвин дает такие пряники?

— Все верно. Гарантирую безопасность Ханджи Зое, — с хитрой полуулыбкой произнес блондин.

— И не трогай Эрена, — немного поразмыслив, добавил Ривай. Не то чтобы ему было до проблем мальчишки какое-то дело… да ладно, кого он пытается обмануть? Чем дальше, тем больше его интересовало, чем пацан живет и чем жил, так почему бы не помочь ликвидировать некоторые, возникшие в основном по его вине проблемы, раз уж есть возможность поторговаться.

— Хорошо, — голубые глаза блондина сверкнули льдом, — и не трогаю Эрена Йегера.

Что? Эрен… Йегер?

— О, похоже, ты не знал, — улыбка на слащавом лице растеклась, как лужа на асфальте. Не возникало сомнений, что произнесена фамилия была не просто так. Ублюдок.

— Какое мне дело? — отстраненно произнес Ривай, решив оставить размышления на потом. Если задуматься сейчас, рискует пропустить или проглядеть нечто важное, за что потом придется расплачиваться, и неизвестно, какой ценой.

— Это ведь ты его отца убил два года назад. Гриша Йегер, должен помнить, — услужливо напомнил мужчина, внимательно наблюдая за реакцией парня напротив.

— И наверняка ты рассчитываешь на то, что эти сведения должны что-либо изменить, не правда ли? — холодно поинтересовался Аккерман.

— Меня не интересует то, что происходит между тобой и твоим щенком. Меня вообще мало заботит его судьба, — небрежно сообщил он, смахнув пылинки с рукава дорогого костюма-двойки. — В отличие от твоей, — и Смит поднял взгляд на маленькую крепкую фигуру брюнета. Король драмы, прям. Леви раздраженно передернул плечами.

— Я сейчас прослежусь, — с отвращением прокомментировал Ривай реплику бровастого блондина.

— Как знать? — пожал плечами тот, загадочно ухмыляясь, — может, и тебя когда-нибудь проймет. Мне нужно, чтобы ты убрал вот этого человека, — и он небрежно бросил невесть откуда взявшуюся папку на стеклянную поверхность кофейного столика. Сидел он на ней, что ли?

Аккерман нахмурился.

— Я еще не дал согласия, — возразил парень.

— А у тебя выбора нет, — улыбнулась голливудской улыбкой эта белобрысая зараза.

«Конечно, уж ты-то об этом позаботился» — подумал Ривай, но вслух ничего не сказал. А что он мог сказать? У него и правда не было выбора, причем по собственной же глупости, за которую ему приходится расплачиваться по сей день.

Но папка осталась лежать нетронутой. Даже если он и возьмется за это дело, что еще не решено, ведь, в отличие от Смита, его свое личное мнение очень даже интересовало, то точно не на глазах у этой кровожадной выскочки со смазливой физиономией.

— Что ж, все, что хотел, я до тебя донес, — после минутного молчания блондин решил, что пора завязывать с разговорами. — Выполнишь или нет, это зависит от тебя. Но в случае отказа последствия не заставят себя долго ждать, — серьезно, впервые за вечер по-настоящему серьезно, произнес Эрвин, сверкнув сталью в голубых глазах, и встал, разглаживая на элегантном черном костюме несуществующие складки. — Провожать не нужно, где находится выход, я знаю, — и удалился.

Аккерман провел его мрачным взглядом. Самодовольный сукин сын, которому слишком нравится играть чужими жизнями.

Он подошел к креслу, покинув полюбившуюся стенку, и устало в него плюхнулся. Руки сами собой закрыли лицо. От прежнего легкого и радостного настроения не осталось и следа. Чертов Смит.

Эрен.

Бледное лицо против воли исказила горькая улыбка. Какая же судьба все-таки сука. С очень циничным чувством юмора. Либо она мизантроп, либо у нее просто неприязнь конкретно к его персоне. Иначе как объяснить тот факт, что его первое сильное увлечение — Эрен — на деле является сыном доктора Гриши Йегера, которого Леви было приказано убить два года назад.

Ривай устало потер лицо руками и встал: надо спрятать папку, пока Ханджи не увидела.

Подняв глаза, Аккерман понял, что опоздал. Очкастая как раз стояла в проходе со скрещенными на груди руками и смотрела на сидящего в кресле друга.

— Что это? — девушка кивнула на стол, где лежала папка.

— Билет в светлую и беззаботную жизнь, — мрачно пошутил Ривай и, подобрав со стола злополучную папку, направился мимо недоуменно хмурящейся шатенки в свою комнату.

***

Для Эрена дорога домой прошла незаметно и как будто в тумане. Он едва ли различал дорогу, по которой шел, и лишь благодаря какому-то разумному навигатору внутри все же добрался до квартиры. Очнулся лишь когда понял, что шагать дальше мешает подозрительно знакомая металлическая дверь.

Всю дорогу его пытались поделить пополам два противоречивых чувства. С одной стороны он был счастлив, что наконец понял, что с ним творится, хотя бы отчасти, а еще по необъяснимым причинам радовало, что с Риваем творится то же самое. Самым ярким впечатлением вечера оставался неожиданный поцелуй. Хотя наблюдать за Леви, пока тот задумчиво смотрел на замерзшую водную гладь, серебрившуюся в белом свете луны, тоже оказалось довольно занимательно. Непримечательный на первый взгляд, брюнет оказался довольно интересным. Ощущалась внутренняя сила и несгибаемость, что придавало образу «мрачной тучи» опасное обаяние. Бог его знает, как оно все ощущалось, Эрен никогда не умел разбираться в тонкостях человеческой психологии и уж точно не был силен в понимании человеческого существа, но факт оставался фактом. С Риваем было ощущение безопасности. И спокойствия. Вряд ли юноша смог бы объяснить, почему чувствует именно так, это было загадкой для него самого, но ему нравились те ощущения, которые он испытывал, находясь рядом с Аккерманом, и был бы непрочь испытывать их почаще.

А вот другая сторона навязчиво жужжала, мешая парню радоваться. Ее терзали сомнения. Стоит ли это все вообще начинать? Рядом с ним ведь небезопасно, хоть в последнее время его и не пытались забрать обратно по каким-то непонятным причинам, но кто знает, как надолго его оставили в покое. Глупо было полагать, что о нем забыли. И неразумно, что решили отпустить. Он в это не верил. И пусть Ривай в состоянии себя защитить (Эрену невольно вспомнились молниеносные и точные выпады брюнета в кафе), но никто не застрахован от несчастных случаев и случайностей. Стоит ли рисковать чьей-то жизнью ради, возможно, лишь мимолетного увлечения?

Его не пугала собственная смерть, в конце концов, все мы смертны, но он не хотел предоставлять поводы для грусти дорогим людям. А самому терять дорогих людей он больше не намерен, из кожи вон вылезет, но сделает все, что в его силах, чтобы спасти. Плюс ко всему, захочет ли Ривай быть рядом, если узнает о нем больше, если Эрен откроет ему свое прошлое.

Юноша совершенно не рассматривал возможность случайной интрижки, она его не интересовала, а потому надо было о всем хорошо подумать, ведь если решаться на более серьезный шаг, после всего остаться такими же и забыть все, как дурной сон, не получится, как бы не хотелось.

Юноша отворил ключами дверь и зашел в полумрак квартиры. Сняв куртку и обувь, устало прошагал на кухню. В любом случае, самостоятельно он это решать не будет. Эрен понимал, что пытается слишком далеко заглядывать вперед, но он собирался выбрать путь наименьшего сопротивления, по возможности избегая боли и допуская как можно меньше ошибок.

Задумчиво осмотрев содержимое холодильника, шатен решил, что не так уж он и голоден, а потому перетек в импровизированую спальню и устало плюхнулся на постель с наслаждением вытягиваясь. Он обязательно подумает обо всем завтра, а сегодня все, что его интересует в данный момент — спать.

***

Из глубин задумчивости Ривая выдернул неожиданный стук в дверь, которая почти сразу же отворилась.

— Тук-тук, — в дверном проеме показалась лохматая голова очкастой, — можно?

Аккерман неопределенно махнул рукой, показывая, что она может войти.

— Я решила, что тебе необходим чай, — сообщила Ханджи, пихая в руки Леви кружку с ароматным напитком.

Тот едва удостоил ее взглядом, но скривился, как только понял, что держит в руках. Это была аляповатая кружка Зое со странными чудовищами, которых издалека можно было принять за очень больных людей в эн-ном количестве и в еще более загадочных позах. Как можно существовать с такими пропорциями тела оставалось для парня загадкой, а тупые выражения нарисованных улыбок в хрен-знает-сколько зубов вызывали желание разбить этот ужас на миллионы осколков. Останавливала только необоснованная нежная привязанность к этому кошмару хозяйки кружки. И у кого только фантазии хватило?

Ривай выразительно наморщил нос, но промолчал. Очкастая не заметила реакции на любимую вещь, ведь в этот самый момент была занята размещением своей тушки на краю кровати. Загвоздка была в том, что девушке непременно хотелось сесть, скрестив ноги по-турецки, но принять нужную позу было довольно проблемно из-за кружки с горячим чаем в руках. Будь она у себя дома, проблемы бы не возникло, но если она прольет хоть каплю на кровать Ривая… Кто знает, увидит ли еще что-нибудь в этой жизни.

Уместившись с горем пополам на кровати, она посмотрела на безмолвно сидящего брюнета, подпиравшего быльце и мрачно изучающего глубины кружки.

— Как ты? — тихо спросила она.

В ответ Аккерман неопределенно пожал плечами, нахмурившись еще сильнее.

— Что хотел блондинистый засранец?

Сомнений в том, что после этой встречи Леви будет без настроения, не было с самого начала. Она рассчитывала выслушивать трехэтажные ругательства, ворчание, проклятия, ядовитые реплики, но точно никак не ожидала, что парень просто пойдет и запрется у себя в комнате. Эта реакция заставила ее растеряться. Должно быть, дела обстояли довольно хреново.

— Ничего из того, что тебе следовало бы знать, — немного грубо ответил Ривай, отпивая из кружки. Глоток заставил его закашляться. Это был не чай, а отрава. Вполне вероятно, что эта жидкость могла составить конкуренцию ракетному топливу. Шатенка позволила себе заботливо похлопать друга по спине.

— Что, крепкий? — немного виновато поинтересовалась она. Заваривать чай безумная доктор не умела, держа его у себя в доме исключительно для Аккермана, а потом — по привычке, отдавая предпочтение кофе, а потому не была уверена в результатах своих деяний.

«Ага, настолько, что прожжет сейчас изнутри» — подумалось парню.

— Просто горячий, — солгал Ривай, тем не менее поставив кружку на прикроватную тумбочку подальше от себя. Куда бы его так вылить, чтобы следов не осталось? В трубах наверняка дырку разъест.

— Раз не хочешь говорить, о чем болтали со Смитом, скажи, с кем гулял, — умоляюще посмотрев на Аккермана ореховыми глазами, блеснула стеклами очков Ханджи.

— Гулять обязательно с кем-то? — раздраженно поинтересовался Ривай.

— Неужели с Эреном? — восторженно всплеснула руками девушка.

— И почему непременно с ним? — лениво поинтересовался парень.

— Потому что, дорогой мой. Можешь называть это женской интуицией.

Леви хмыкнул, предоставляя очкастой самой додумать, что именно он думает об этой ее интуиции и о том, для чего она годится.

— Ну же, не будь букой, расскажи, мне же интересно, — очкастая подалась вперед, заглядывая в стальные глаза, отчего чуть не потеряла очки.

— Значит так: я встретил его по дороге домой, он предложил прогуляться, как оказалось, к нему домой, мы переспали, скоро поженимся и посадим капусту, откуда повылазят исчадья ада, которых почему-то принято называть детьми, и будем воспитывать их до конца жизни, а потом счастливо уйдем в закат. Ты это хочешь услышать?

— Было бы замечательно, если бы это было правдой.

Леви раздраженно закатил глаза.

— Знаешь, все никак не могу понять, зачем ты меня пытаешься свести с кем-нибудь. Просто смирись и забей уже.

— Ни за что. И не с кем-нибудь, а с Эреном. Он такой лапочка. И красавчик. И просто хороший. А еще ему интересна наука.

— И когда ты все это успела выяснить? — опешил Ривай. Оперативная работа, ничего не скажешь.

— Пока по магазину ходили, конечно же. Я с ним больше не виделась.

— Зато созванивалась или списывалась. Откуда у него мой номер?

— Я дала, — без тени раскаяния просияла улыбкой очкастая. — Значит, все-таки встретились, — хитро прищурила глаза Ханджи.

Аккерман устало потер переносицу.

— Только не говори, что это ты надоумила его меня позвать.

— Что? Нет, конечно, — Зое возмущенно уставилась на парня, — как ты мог о таком подумать?

— Потому что, дорогая моя. Можешь называть это интуицией, — повторил Аккерман девушке ее же слова.

— Ну нет, — показушно надулась та, — я бы до такого не опустилась. Он сам попросил.

— Сам попросил… — эхом отозвался Леви. Кажется, радость в его жизни только начинается. Но надо отдать очкастой должное, она замечательно сумела вытеснить из головы мысли о Смите и навязанной «работе». Надо бы не забыть поблагодарить.

— Очкастая, ты ведь помнишь, что готовка на тебе?

Доктор вопросительно подняла брови домиком.

— Я веду к тому, что уже ужин, а ты сидишь тут и пытаешься меня заговорить, — охотно объяснил Аккерман.

Ханджи снова ослепительно улыбнулась и тряхнула каштановыми прядями.

— Тогда готовься, злобный карлик, сегодня у нас будет паста с соусом из грибов и…

— Пошли уже, гроза всех кухонь, — встал с кровати Аккерман, не желая оставаться в одиночестве, а заодно намереваясь проследить и убедиться в последующей сохранности кухни.

— Есть, капитан, — шутливо ответила Зое, почему-то прижав кулак с кружкой к сердцу, а вторую руку спрятав за спину.

— И что это? — недоуменно спросил Леви.

— Импровизация, — загадочно улыбнулась девушка, — пошли уже, будем кормиться.

========== 11. Не такой уж и плохой день ==========

Утро выдалось на редкость богатым разными мелкими (и не очень) происшествиями. Первым событием, запустившим этот порочный круг, оказался несработавший будильник. Позже оказалось, что Леви забыл поставить телефон на зарядку, отчего тому просто не хватило сил разбудить своего хозяина. И если бы не взбунтовавшийся мочевой пузырь, до работы он вряд ли добрался бы раньше обеда.

Благо, что находилось кафе, которое теперь именовалось «Уору Розе» в двадцати минутах медленной ходьбы или семи — быстрого бега с препятствиями по хитросплетениям улочек. Но это того стоило, он пришел раньше на целых три минуты.

Быстро сменив верхнюю одежду на черный фартук с эмблемой заведения — белый силуэт девушки в причудливой короне, заключенный в раму, формой напоминающую геральдические знаки, Леви прошествовал за стойку. Начался очередной рабочий день.

Утренняя сонливость потихоньку сходила на нет благодаря работе, уводя за собой дурное настроение. А когда в кафе зашел высокий зеленоглазый парень, то оно даже рискнуло перевалиться за отметку выше нуля при изначально отрицательном значении. Он не ожидал увидеть его тут, но при взгляде на юношу внутри разлилось подозрительно приятное чувство. Похоже, он был рад видеть мальчишку. Ривай одернул себя, по привычке закрывая эмоции в себе, и, приняв равнодушный вид, дождался, пока посетитель наконец соизволит подойти к нему.

— Привет, — подойдя ближе к стойке, улыбнулся Эрен во все тридцать два зуба, сияя, как ясно солнышко.

— Привет, — согласился Леви, у которого едва заметно дрогнули уголки губ, улыбка парня оказалась чертовски заразительной и противиться ей было нереально даже для Ривая, — что будешь заказывать?

Эрен задумчиво уткнулся в меню, стараясь не обращать внимание на присутствие брюнета и отчего-то взбунтовавшееся сердце, которое билось так, словно он только что выиграл стокилометровый марафон.

Леви, в свою очередь, исподтишка разглядывал Эрена. Тот выглядел каким-то… отдохнувшим что ли. Синяки под глазами стали практически незаметными, парень был одет куда аккуратнее, чем в предыдущие их встречи, да и желание сдать на руки врачам, пускай приведут в порядок, практически отсутствовало. А еще он выглядел немного взволнованным. Интересно.

— Ну так что, ты определился? — через некоторое время поинтересовался Аккерман, устав ждать, пока Эрен определится с заказом.

— А? Вроде. Можно мне, пожалуйста, чай с бергамотом и шоколадный маффин.

Пробормотав что-то типичное, как-то «можно, если осторожно», но исключительно неразборчиво и для удовлетворения внутренней потребности что-либо сказать, Ривай отправился исполнять заказ.

Интересно, Эрен правда считает, что Леви не чувствует на себе украдкие изучающие взгляды?

Выдав требуемое и услышав тихое «Спасибо», Аккерман неловко застыл — ему не хотелось, чтобы мальчишка уходил, но причин оставаться у того больше не было. Взглянув на парня, Риваю показалось, что тот тоже не прочь остаться подольше, но вот такое вот стояние друг напротив друга…

— Что-нибудь еще? — Леви все-таки нашел в себе силы произнести эти слова. И вправду, сколько можно стоять и пялиться друг другу на ноги, не в силах поднять взгляд и посмотреть в глаза.

— Ну… нет, ничего, — и Эрен поспешно ретировался из заведения.

Ривай немного растерянно пожал плечами, впечатленный скоростью побега, и, проводив спину парня взглядом, принялся протирать поверхность и без того идеально чистой столешницы. Но что такое идеал?

Через пару минут с улицы раздался какой-то грохот и лишь непосредственная близость громких звуков с местом работы заставила Аккермана выйти и посмотреть, что же там происходит. А посмотреть было на что.

Два парня, одним из которых почему-то оказался Эрен, мутузили друг друга. Второй был чуть повыше и более мускулистым, с копной русых волос на голове и смазливой мордахой, уже разукрашенной несколькими кровоподтеками и гематомами. В стороне валялся только что выданный Эрену стаканчик с пролитым чаем и сиротливо лежащий раздавленный чьей-то безжалостной подошвой маффин, а источником шума, как выяснилось, послужили непонятно как опрокинутые мусорные баки, находящиеся за кафе и служащие очевидным целям.

Прохожие заинтересованно наблюдали за мордобоем, не торопясь разнимать задир. В маленьких городках всегда мало развлечений, подобного рода события никогда не оставались без внимания, но тут, скорее всего, причиной пассивного поведения послужил естественный инстинкт самосохранения.

Несмотря на кажущуюся хрупкость, Эрен умудрялся побеждать более сильного, во всяком случае, визуально, противника. Изумрудные глаза полыхали яростью, а кулаки с завидной точностью били в цель. И что его могло так взбесить за пару минут?

Русоволосый пытался нанести ответные удары, но быстро сообразив (не без помощи наглядной интерактивной демонстрации), что ничего у него не выйдет, пытался по возможности защищаться. Вот только бешеные выпады Эрена спокойно игнорировали неумелый блок. Такими темпами зеленоглазый его быстро прикончит и размажет тонким слоем по дороге.

Ривай раздраженно цокнул языком и бесстрашно двинулся в самую гущу импровизированного сражения. Несколько едва уловимых движений и оба парня тихо ругаются под нос, потирая ушибленные тяжелой рукой (и не только) Аккермана места.

После восстановления порядка, он по очереди одарил драчунов тяжелым презрительным взглядом, давая возможность каждому из них подумать о своем поступке и раскаяться в содеянном.

— Наигрались? — холодно поинтересовался он. — А теперь каждый из вас берет и убирает устроенный беспорядок. Перчатки, так и быть, я вам выдам. И меня абсолютно не волнуют ваши дела, — предупреждая, ответил Ривай и перевел колючий взгляд стальных глаз на русоволосого, который хотел было попытаться что-то возразить, но, поймав взгляд, резко передумал.

— После самолично проверю, и если меня что-либо не устроит, будете убирать по-новой. Все понятно?

Оба парня как по команде кивнули, а затем, обменявшись неприязненными взглядами, с мученическим видом двинулись в кафе за Аккерманом для получения перчаток. Возразить никто не решился.

Прохожие тихо посмеивались в кулаки, уважительно глядя на невысокого парня хмурой наружности.

***

Примерно через час усердной работы по возвращению первоначальной чистоты улицы, Ривай вышел взглянуть на результаты деятельности проштрафившихся обалдуев.

Еще не зайдя за поворот, Аккерман уже услышал довольно нелицеприятные отзывы о своей персоне, озвученные незнакомым голосом. А еще список пожеланий отнюдь не долгой и счастливой жизни, причем не только в свой адрес. Слова разбавлялись шуршанием пакетов и шкрябанием метелки, любезно у кого-то одолженной. Эрен угрюмо махал веником, стоя к Риваю спиной, а потому не сразу заметил приближающегося брюнета, но обнаружил его присутствие по внезапно замолчавшему Жану, который бесил уже своим нытьем вперемешку с проклятиями до ежиков. Оглянувшись, он так и застыл, широко распахнув невозможные изумрудные глазищи и судорожно сжимая в руках несчастную метлу.

Леви придирчиво оглядел место работы и признал, что ожидал гораздо худшего исполнения. Парни внимательно наблюдали за ним, пытаясь предугадать реакцию.

— Сойдет. Марш в кафе, там есть вода и аптечка. Устроите здесь такое еще раз — уборкой не отделаетесь, — мрачно изрек Аккерман, с некоторым удовольствием наблюдая, как напряжение понемногу сходит с их лиц, превращая застывшие маски в обыкновенные юношеские физиономии.

Не дожидаясь сколь-либо заметных поползновений в сторону «Уору Розе», Ривай в одиночестве вернулся на свое рабочее место. Посетителей практически не было, а потому он мог спокойно наблюдать за двумя парнями. Русый воровато оглядывался по сторонам, боясь поднять взгляд и тем более встретиться им с черноволосым баристой, стоящим за стойкой. Эрен же напротив, открыто смотрел по сторонам, немного задержавшись взглядом на Леви, но встретя его стальные глаза, смущенно отвернулся. Оба направились по направлению, которое указал Ривай, мотнув им головой.

Зайдя в дверной проем, отгороженный от зала лишь декоративной шторой, они увидели довольно большую сумку болотного цвета с большим красным крестом на крышке, который явно указывал на предназначение вещицы, и две бутылки со слабогазированной водой.

Жан блаженно вздохнул и открутил крышку, жадно присосавшись к бутылке. Эрен немного помедлил, а затем открыл замок и откинул крышку сумки.

Арсенал внутренностей впечатлял. Помимо стандартного набора таблеток, жгута, бинтов двух видов и прочего, также имелись авторские дополнения. Названия большей части лежащего там Эрен не знал, а о применении мог лишь догадываться. Парню почему-то вспомнилась немного безумная доктор Зое.

При всем богатстве внутреннего мира сумки, найти самые обыкновенные вещи оказалось довольно затруднительно. Нет, в ней не было беспорядка. Напротив, там царил идеальный порядок. И, несомненно, человек, знающий, где искать необходимый предмет, сразу же его найдет, вот только у парня никак не получалось найти искомое. Он открыл кучу боковых и внутренних кармашков, перерыл всю сумку, но антисептик на пару с пластырями упорно не желали быть найденными. Он даже перекись не смог найти.

Жан, приговоривший, наконец, бутылку, снисходительно хмыкнул и принялся сам копаться во внутренностях сумки. Через пару минут его лицо приняло озадаченное выражение. Наличие таких простых вещей в этой аптечке оказалось под сомнением. Эрен выудил из бокового кармашка пачку антибактериальных влажных салфеток.

— Может, обойдемся этим? — предложил он.

***

Леви краем глаза заметил вышедших из подсобки парней, которые подозрительно быстрым шагом направились к выходу. Почуяв неладное, он быстро отдал сдачу миловидной женщине бальзаковского возраста, которая во всю пыталась строить глазки красивому баристе, и направился ловить паршивцев.

Эрен вздрогнул, когда на его плечо опустилась тяжелая рука.

— Уже уходите? — поинтересовался обладатель приятного мужского голоса, который заставил парня поежиться, пробираясь в самую душу.

Жан прикинулся глухим и резво выскочил за двери, а вот Эрену не так повезло.

— Ну… мы уже все… да и… на работу пора, — неразборчиво пролепетал он, не разворачиваясь.

Куда только девался его уверенный спокойный голос. Умение, выстраданное годами практики, помахало ручкой, стоило только появиться рядом хмурому брюнету. Ведь даже нормальной причины нервничать не было.

— Так, а куда так торопился? Все равно уже обеденный перерыв, — возразил Леви.

По-правде говоря, у Эрена вообще сегодня был выходной. Он согласился работать в магазине по выходным, благодаря чему был свободен два будних дня в неделю. Парень выбрал понедельник и пятницу. Сегодня как раз была пятница. Но сообщать о свободном времени в этот конкретный момент почему-то не хотелось.

— Не хочешь пообедать вместе?

Эрен поперхнулся от неожиданности воздухом.

— Вместе пообедать? — переспросил юноша, как будто не поняв значения сказанных слов.

— Именно, — подтвердил Ривай.

— Правда? — он обернулся, чтобы посмотреть брюнету в глаза и проверить, точно ли ему не снится, не галлюцинация ли.

Веселые смешинки в стальных глазах, вызванные реакцией шатена, потухли, как только он обернулся к Риваю лицом.

— И что же ты там делал столько времени?

Эрен непонимающе посмотрел на Аккермана, но потом сообразил и смутился.

— Ну… мы не нашли… — неразборчиво пробормотал он себе под нос.

— Я же вам аптечку дал, — нахмурил брови Ривай. Он явно не понимал сути проблемы. — Не говори, что вы ее не нашли, я специально на самое видное место поставил.

— Аптечку нашли, а антисептик и пластырь нет, — едва слышно объяснил Эрен.

— О боже, — закатил глаза Леви и приказал, — пошли.

Эрен уныло и немного пристыженно поплелся за своей рукой, которая теперь находилась в железной хватке брюнета.

Усадив притихшее зеленоглазое недоразумение на стул, Аккерман принялся копаться в аптечке. Через минуту на свет были извлечены и пластыри, и перекись, а еще пачка ватных тампонов. Эрен зачарованно смотрел на выуживание предметов, как будто ему показывали фокус.

— Их же там не было, — растерянно пробормотал он.

— Значит, сейчас они здесь не стоят, — хмуро отозвался Леви. Фронт работ предстоял довольно внушительный. — И что за петушиные бои вы тут устроили? — все же поинтересовался парень, смачивая ватный диск перекисью.

Эрен, завороженный четкими движениями длинных пальцев, не сразу понял, что к нему обращаются.

— Да так, неважно, — туманно ответил он.

— Настолько, что ты решил за это неважно подраться едва выйдя из кафе. Впрочем, не хочешь, не говори.

Аккерман требовательно протянул вперед руку, требуя отдать на растерзание пострадавшую конечность. Ощущение холодных пальцев на разгоряченной коже заставило вздрогнуть. Леви поморщился.

— Чего дергаешься? Сиди смирно, — скомандовал он.

Эрен послушно замер, наблюдая, как из ранки на сбитых костяшках выступает белая пена. Леви аккуратно стер ее и перешел к следующей ранке.

Покончив с промыванием, перемотал бинтом руку, совершенно игнорируя возражения парня, цыкнув только: — «Так надо. Увижу без — пеняй на себя». Разбитая губа вызвала больше проблем. Эрен отчаянно краснел стоило только Риваю придвинуться чуть ближе. Наконец нервы брюнета не выдержали.

— Либо сидишь спокойно, либо звоню Ханджи, пусть с тобой разбирается, ей как раз скучно дома, — пригрозил он.

Эрен сглотнул и закрыл глаза, отчетливо представив себе беседу с доктором. Это было ошибкой, ведь теперь прикосновения чувствовались еще отчетливей, зато он не видел напротив себя красивое лицо со стальными, почти прозрачными глазами и сосредоточенно поджатых губ.

Покончив с приведением парня в порядок, который теперь немного напоминал огородное чучелко, Ривай шутливо взъерошил тому волосы на голове со словами: «Молодец, хороший мальчик». Парень фыркнул.

— Хорошим мальчикам за примерное поведение полагается вознаграждение, — шутливо ответил он, хитро сверкнув глазами.

— Ты смотри, рифмами заговорил. Может, еще и умом обзаведешься, — в своей манере ответил Аккерман.

— Извини чудовище, но ты пролетаешь. Я на твои боевые ранения весь свой перерыв убил, а ты — свой. Хотя поделом тебе, — и отвернулся к столу, намереваясь убрать последствия врачевания.

— Вот как? В таком случае беру другой валютой, — парень резко вскочил со стула и, быстро приблизившись к Леви, неловко клюнул того в щеку. Потом уже от двери донеслось:— «Спасибо большое. До встречи!». Потом и хлопок этой самой двери.

— Как маленький ребенок, честное слово, — пробормотал Ривай, касаясь кончиками пальцев щеки.

***

Остаток дня прошел как-то смазано. Щека все еще хранила душевный порыв зеленоглазого чуда, а Ривай все еще пребывал в хорошем расположении духа. Даже Ханджи заметила необыкновенно приподнятое настроение друга. Он почти не стал ругать ее за взрыв пищевой бомбы на кухне, чего с ним не случалось… ну… никогда, вообще-то.

— Аккерман, я тебя не узнаю. Неужели и в тебе проснулось наконец что-то хорошее? Где оно? Покажи, — очкастая не поленилась встать с дивана и, придерживая одной рукой очки, сделала вид, что тщательно разглядывает парня, пытаясь обнаружить это самое проклюнувшееся хорошее.

— Отвали и не мозоль глаза, — огрызнулся тот, плюхаясь в любимое кресло, — в противном случае выдам вместо швабры зубную щетку, а вместо кухни весь дом. Ночь длинная, да и завтрашний день у тебя свободен. Как тебя вообще отпустили с работы баклуши бить?

— Надо просто знать, где надавить, — коварно улыбнулась девушка, не собираясь выдавать секреты убеждения собственного разлива. — А вообще, Ривай, ты — самый занудный из всех, кого я знаю.

— Снова Моблита оставила на растерзание? Безжалостная женщина, — пропустив ее слова мимо ушей, констатировал Леви.

Этот паренек однажды пришел проходить интернатуру в больнице и так Ханджи приглянулась исполнительная и надежная натура парня, что она быстренько прибрала его к рукам. Руководство не возражало, сам парень тоже. Вот уже три года он чудом сдерживал самые безумные порывы доктора, разбавляя атмосферу чрезмерной любознательности благоразумием. Какими целями руководствовался Моблит было непонятно. С Зое могли работать единицы, а сработаться пока получилось только у одного единственного человека. Вполне вероятно, что он был мазохистом, иной реальной причины терпеть очкастую Ривай не видел.

— Все-то ты знаешь. Ничего, ему полезно. Он сам меня уговаривал оставить все, как есть, и поехать отдохнуть, — отмахнулась девушка, совершенно не чувствуя укола вины.

— Конечно уговаривал. Я бы тоже уговаривал, не повези мне работать с тобой. Ты там просто всех достала, а так как увольнять тебя глупо, они просто отправили во временный отпуск. Радуйся, что ты практически незаменимый хирург.

— Что значит «практически»? — возмутилась девушка.

— Незаменимых не бывает, — пожал плечами Аккерман.

— Философом заделался? Брось, тебе не идет, — уязвленно отозвалась Зое. — Лучше будь мягким и пушистым, чем непрошибаемым и ядовитым. Лично мне так больше нравится.

— У всех нас есть мечты, — фыркнул на ее заявление Аккерман, — к сожалению или нет, основная их часть — несбыточная. Твоя как раз из этой оперы.

— Как знать. Раз в год и палка стреляет, — парировала Ханджи.

Ривай лишь хмыкнул, устраиваясь поудобнее и открывая незаконченную книгу.

— И все-таки, чего это ты такой довольный пришел? В последнее время не успеваю следить за сменой твоего настроения, — Зое просто не могла оставить этот момент без внимания.

Аккерман решил попробовать отмолчаться, делая вид, что полностью поглощен чтением занимательнейшей книги. Девушка какое-то время прожигала парня взглядом, а потом схватила с кофейного столика телефон и начала что-то писать. Через несколько минут по лицу Зое растеклась широкая, от уха до уха, немного пугающая улыбка. Ореховые глаза радостно блестели

— Я все знаю, — пропела Ханджи, сверкая улыбкой.

— Чудно. Надеюсь, это знание каким-то непостижимым образом поможет тебе влачить свое жалкое существование и дальше. Ты как хочешь, а я к себе, — и Ривай встал, чтобы уйти, не намереваясь продолжать участвовать в очередном бессмысленном допросе с пристрастием.

— Леви, — вдруг окликнула его Зое, заставив остановится в дверном проеме, — я рада, что ты снова можешь улыбаться.

Не зная, что на это ответить, парень просто продолжил свой путь.

Комментарий к 11. Не такой уж и плохой день

«Уору Розе» – стена Роза (а почему бы и нет)

========== 12. Я предупреждал ==========

Дни летели незаметно один за другим.

После того неожиданного визита Эрен решил, что ему срочно необходима новая привычка, и теперь утро он встречал стаканчиком так полюбившегося ему чая, заваренного хмурым парнем, у которого при виде юноши едва заметно дергались вверх уголки губ и неуловимо теплели стальные глаза, хотя голос оставался таким же холодным, а поведение таким же отстраненным.

Аккерман пытался скрываться и сдерживаться, но неведомое было сильнее него, не давая полностью утаить истинные эмоции. Самоконтроль давал сбой и из трещинок непрошибаемой обшивки была заметна «слабость», по мнению самого парня. Он ведь и вправду был рад каждому приходу зеленоглазого чудовища в «Уору Розе», да и вообще каждой встрече.

Для Ханджи необычное состояние друга не осталось незамеченным, а общение с Эреном вносило свою посильную лепту в ее информированность. Она по-своему радовалась за Леви и подшучивала, что строптивого Аккермана наконец смогли приручить.

Поначалу Ривая это жутко раздражало, но потом, немного задумавшись, он, хоть и со скрипом, но принял правдивость этих слов. Ведь раньше он никогда так не дергался из-за посторонних людей. Да что там: никогда не испытывал интереса к кому бы то ни было. Ему не хотелось находится с кем-то рядом и чтобы этот кто-то находился рядом с ним. Общество людей его раздражало. В мире Ривая было всего несколько категорий людей, для которых были отведены определенные места в его сердце. Первая — это семья. Святое. Ради нее он был готов абсолютно на все. Настоящей семьи Леви лишился еще в детстве, оставшись на попечении у дяди Кенни, вот только это был неудачный кандидат в опекуны. Пожалуй, самый неудачный из всех возможных. Семью ему заменяли Фарлан и Изабель, которых он любил больше жизни, хотя никогда об этом не говорил. Но с недавних пор их не стало, соответственно, и категории тоже больше не существовало.

Следующая категория — друзья. На данный момент тут числилась одна лишь Ханджи. Из-за непростого характера и довольно циничного взгляда на жизнь, парня мало кто мог выносить дольше пятнадцати минут. Очкастая была редким исключением, перебивая всю мрачность натуры брюнета собственной неуемной энергией. И хотя порой с ней бывало очень трудно, она знала, как поддержать друга в трудную минуту, умея распознать, когда эта самая наступает, без слов, что было очень полезным навыком при общении со скрытным Риваем.

Далее рядом на одной полочке стояли заказчики и «цели». Они не играли весомой роли в жизни Аккермана, особо учитывая, что всех их находил Эрвин, который выборол себе первенство в первой категории, и в мечтах причислялся Риваем ко второй.

Врагов Леви не имел. А если и имел, то недолго. Единственным, пожалуй, мог бы стать Смит, но с ним, к сожалению, все было куда сложнее.

Также существовала остальная серая масса ничем не примечательных лиц, которые до поры до времени не несли в себе особой важности.

И тут появился Эрен, совершенно не вписывавшийся ни в одну из ставших частью восприятия мира Аккермана категорий. Разрушая ставшую привычной систему жизни, заставляя испытывать новые, доселе незнакомые чувства. Леви никогда не влюблялся. Был любим? Возможно. Все же ему было присуще своеобразное обаяние, такая же красота и немалая сила духа, мало кого оставляя совершенно равнодушным. Но он не придавал чувствам особого значения, предпочитая просто находить кого-нибудь на одну ночь для удовлетворения естественных потребностей, но не более, считая отношения и привязанность чем-то вроде обоюдной клетки, в которую ни за что не согласился бы сесть, слишком сильно ценя свободу.

Но все чаще и чаще в голове всплывали мысли о высоком тощем парне, который всегда, как только видел Ривая, включал режим «новогодней елочки». И, что самое странное, брюнета это не бесило, не выводило из себя, даже убивать не хотелось. Наоборот, возникала навязчивая потребность улыбнуться в ответ и временами — даже обнять. Признаться в таких крамольных желаниях самому себе было невероятно трудно, а смириться — и того хуже.

Если какое-то время назад еще был шанс, что это все безумие кончится, толком не начавшись, и Эрен не заинтересован в брюнете, то сейчас все пошло прахом.

Незаметно они стали проводить больше времени вместе, гуляя по парку, хранящему приятные воспоминания, обедали и просто находясь рядом. Общение, не сразу, но наладилось. Неловкие паузы, которые раньше имели место быть в избытке, потихоньку превращались в уютную тишину на двоих. Им просто было хорошо вместе. Приятно находится рядом, даже без слов. Просто рядом. Чувствуя присутствие друг друга.

С легкой руки Зое, Эрен даже пару раз приходил домой к Риваю. Чаще всего в такие вечера Леви ретировался в какой-нибудь угол с книгой и кружкой чая, оставляя двоих ненормальных болтать. Ему даже думать не хотелось, когда парень с девушкой успели найти общий язык.

Постепенно Эрен становился неотъемлемой частью жизни Ривая, все больше вливаясь в нее. Аккермана пугала та скорость, с которой он привыкает к этому зеленоглазому чудовищу, становясь зависимым. К тому же ему не давала покоя тщательно оберегаемая тайна. Она ходила невидимой тенью по пятам и уничтожала на корню те немногочисленные порывы, которые возникали в душе сероглазого брюнета. Он просто не мог пустить на самотек все, что происходило. Его все время грызло понимание того, что с каждым днем мальчишка становится ему все дороже, уже проникнув под кожу и оставшись в памяти навсегда. Что будет, если Аккерман расскажет, кем был, и все еще является, хоть и против собственной воли. Расскажет, что это он убил Гришу Йегера. Эрена он тогда знать не знал, да и вряд ли бы задумался о родственной связи с доктором Йегером (ведь кто знает, сколько в мире людей с такой фамилией) если бы Смит не сказал.

О своей семье Эрен никогда не

рассказывал. Вообще прошлое вспоминал неохотно, выуживая из памяти лишь точечные воспоминания нейтральных событий. Но в каких бы отношениях парень не состоял с семьей, слишком мала вероятность того, что он сможет простить кому-то убийство ее члена. И Леви просто боялся открыть правду, понимая, что все то, что происходит с ним сейчас, останется лишь в памяти, а возможное будущие осыпется мириадами осколков, и больше у него никогда не будет возможности воплотиться в реальность. Но продолжать молчать он тоже не мог. Эта тайна съедала его изнутри, мешая адекватно реагировать и действовать. Мешая чувствовать. Он твердо решил, что просто обязан открыть правду. Эрен заслуживает того, чтобы знать, как обстоят дела на самом деле, чтобы не обманываться иллюзиями и понимать, на что идет, общаясь с кем-то вроде Аккермана.

***

На улице приятно пахло весной. Запахи просыпающейся природы витали в воздухе, заставляя сбрасывать с себя зимнюю угрюмость, а лучи заметно припекавшего теперь солнца —оттаивать. Настроение немного портили лужи под ногами, служа напоминанием о том, что еще совсем недавно на дорогах лежал снег, но только взрослым. Дети с радостным визгом носились в резиновых сапогах, поднимая вверх тучи брызг грязной воды. Заметно потеплело. Люди зашевелились, выползая из надоевших за зиму квартир, улицы стали оживленнее, в парк захаживало все больше жителей разных возрастов, и уже не было места, где можно было бы спокойно посидеть, спрятавшись от навязчивого внимания чужих глаз.

Эрену нравилась весна. Нравилась со всем ее непостоянством. Ему приносила неописуемую радость возможность наблюдать за тем, как медленно на деревьях набухают почки, как из них появляются нежные листья, как оживает природа, просыпаясь от продолжительного сна, слышать, как поют птицы.

Раньше Эрен хоть и жил в небольшом городке, но такого тесного соседства с природой там не было, и сейчас он будто бы восполнял упущенное, жадно ловя каждое мгновение этой чудесной поры. Про себя он уже давно решил, что как-нибудь вытащит Леви в ближайший лес и они затеряются там на денек, существуя лишь друг для друга и для леса. Будет забавно наблюдать, как брюнет хмурится, глядя на проваливающуюся под ногами влажную почву, как брезгливо поджимает губы, обнаруживая грязь на собственной ладони или одежде.

Внутри разлилось приятное тепло, и Эрен про себя улыбнулся. Да, это будет определенно занимательная вылазка.

— И почему ты улыбаешься пакетам с молоком? С девушками не ладится, решил безотказный вариант попробовать? — Жан сузил глаза, «уличив» парня.

— Думаешь, не получится? Жаль, а я только собрался их домой пригласить, — изобразил расстройство на лице Эрен.

Внутри же бушевало раздражение. Кирштайн и так ему не сильно нравился, а после его слов и последующей драки и вовсе свел на нет все те положительные моменты, которые иногда имели дерзость появляться. Теперь присутствие Жана означало бурлящий вулкан не самых позитивных эмоций внутри.

— Быстро же ты меняешь предпочтения, — хмыкнул русоволосый.

— Ревнуешь? — бесстрастно поинтересовался шатен.

— Вот еще, — скривился Кирштайн.

Наступила минута молчания. Эрен продолжал расставлять приглянувшиеся пакеты с молоком по полкам, а Жан — буравить спину нерешительным взглядом.

— Ты что-то хотел или просто совершенствуешь технику «выведи из себя ближнего своего, не открывая рта»? — наконец не выдержал зеленоглазый.

— Я спросить хотел… — неуверенно начал русоволосый, еще больше стушевавшись под раздраженно-недоуменным взглядом парня.

— Ну! Рабочий день пока не кончился, а личное время я на тебя тратить не собираюсь, но если еще немного постоишь и поразмышляешь о высоких материях, рискуешь быть неуслышанным, — холодно предупредил Эрен, освобождая тележку с продуктами.

— Ты… прости… за те слова… я… не знал, — запинаясь чуть ли не на каждом слове, выдавил Жан. Было видно, что эти слова давались ему с трудом.

Эрен стоял, изумленно распахнув глаза. Жан… извиняется? Это было чем-то настолько новым и диким, что парень просто не знал, как реагировать на его слова.

— Потому что тебя это никак не касается и не будет касаться, — немного отошев от состояния шока, ответил Эрен.

— Но… вы и правда с ним… Аккерманом? — и неподдельное любопытство в карих глазах в компании с вопросительно-поднятыми бровями.

Эрен лишь ухмыльнулся самым краешком губ. Привычка, которую он незаметно перенял у небезызвестного брюнета.

— Представить не могу, зачем тебе информация о моей личной жизни. Но отвечать не буду, так как, повторюсь, это не твое дело. А теперь, — достал из кармана телефон, мельком взглянув на экран, — мне пора. Оставляю тебя теряться в догадках и предположениях.

И парень быстро удалился, оставив за собой недоумевающего Жана с непотухшим любопытным огоньком в карих глазах, к которым теперь добавилось разочарование.

Когда шатен «припарковывал» теперь уже пустую тележку рядом с такими же пустыми тележками, телефон в заднем кармане мелодично звякнул, оповещая владельца о новом сообщении. Сердце пропустило удар. Немного дрожащими пальцами Эрен достал чудо техники из штанов, чудом не уронив его в процессе, и не смог сдержать довольную улыбку во все лицо. Леви.

«Когда освободишься, приходи ко мне домой. Возможно, немного опоздаю»

Как обычно, коротко и лаконично. В голове зазвучал приятный тембр Леви, «озвучивая» сообщение и заставляя улыбку расплыться от уха до уха.

Эрену вообще казалось, что по-настоящему живет он лишь рядом с хмурым брюнетом, все остальное время находясь в каком-то подобии сна. Находиться рядом с невысокой, но несомненно сильной и гибкой фигурой было чем-то невероятно упоительным, как первый глоток свежего воздуха после долгого пребывания в душном помещении. Тихо разговаривать обо всем на свете…

Эрен даже не думал, что может найтись такое количество разнообразных тем, которые ему захотелось бы обсудить с другим человеком. Ему нравилось делиться своими новостями с Леви и в свою очередь допрашивать «хмурую тучу», выуживая из коротких ответов обрывки информации. А еще ему нравилось касаться. Все время, как будто невзначай, просто задеть, нечаянно прикоснуться к руке, толкнуть плечом. И Леви, кажется, был совсем не против. Переходить к более решительным действиям Эрен не решался, чувствуя, что не стоит пока переходить невидимую границу. Хоть против касаний брюнет ничего и не имел, но временами чувствовалась какая-то легкая отстраненность, словно ему что-то не давало покоя, и он время от времени мотал головой, словно пытаясь выбросить из головы надоевшие мысли, заставляя смоляные пряди падать на глаза.

Но шатен был благодарен уже за то, что его компанию не отвергают. А ведь Леви знал его тайну. И не испугался. Да, пусть о деталях он мог лишь догадываться да и о причинах не знал ровным счетом ничего, но в его глазах не сквозило ни отвращения, ни жалости, ни безумного интереса — ничего из того, что так раздражало зеленоглазого парня, и это само по себе уже было весомой причиной, чтобы испытывать симпатию.

Эрен попрощался со всеми, кого встретил по дороге на выход из магазина, и со светлым настроением направился в сторону дома Аккермана. Но на улице возле выхода из магазина его перехватила невысокая хрупкого вида девушка с испуганными голубыми глазами.

— Вы можете помочь, пожалуйста. Там мой друг, ему плохо, — чуть не плача, обратилась к парню блондинка.

— Д-да, конечно, где он? — немного растерянно отозвался тот, уже готовый спасать неизвестного всеми возможными и невозможными способами.

— Вон там, — и дрожащей рукой она махнула в сторону переулка.

Эрен, не раздумывая, кинулся в указанном направлении.

В переулке было довольно мрачно, несмотря на яркое солнце, окна из квартир сюда тоже не выходили, да и сам переулок был пустынным, не считая закрывавшего полпрохода амбала и перегораживающих вторую половину мусторных баков.

— Это вам плохо? — не нашел больше ничего, что бы спросить, Эрен, хоть и понимал, что вопрос глупый.

— Да нет, — на суровом лице отобразился намек на ухмылку, — тебе.

Это Эрен уже понял. И хотел было развернуться, чтобы поскорее смотать удочки отсюда, как в шею что-то впилось. По ощущениям этим чем-то была игла. Зашипев сквозь зубы он обернулся. Блондинка теперь больше походила на серийного убийцу, чем на перепуганную девушку, переживающую за судьбу своего друга. Лицо больше не выказывало страха, скорее скуку и безразличие ко всему происходящему. Огромные голубые глаза полуприкрыты, пухлые губы брезгливо поджаты. Из нее так и сочилось презрение ко всему живому и усталость от всего происходящего.

Но тут до Эрена дошло и накрыло внезапным осознанием с головой. Его все-таки поймали. И он попался как последний идиот. Кончилась хорошая жизнь. Снова лаборатории, бесчисленные иглы и безумные ученые. Внутри бушевала паника. Но, как ни странно, последней ускользающей мыслью в потухающем сознании было то, что Леви его будет ждать, а он не сможет прийти. Это было настолько странно и несвоевременно, что аж смешно, но об этом подумать он уже не успел, по телу разлилась слабость и ноги перестали держать. Осесть на пол ему не дали сильные руки амбала, которые сразу же подхватили худого парня и забросили на плечо с легкостью полупустого мешка картошки, хотя тушка была явно тяжелее.

Не встречаясь взглядами, мускулистый парень с телом на плече и явно скучающая девушка направились вглубь переулка, где их поджидал обычный, ничем не примечательный микроавтобус.

Бессознательному парню щедро выделили место на задних сидениях, предусмотрительно связав руки и ноги, также не забыв про кляп, чтобы не создавал лишнего шума когда очнется. Закончив с ним, оба уселись за водительским сидением, на котором обретался высокий темноволосый парень.

— Бертхольд, поехали, — скомандовал амбал, похлопав ладонью по спинке сидения, и машина тронулась с места.

***

Леви вот уже сорок минут не знал, что ему делать. Смена Эрена давно закончилась, даже он освободился, и теперь сидел ждал на крыльце дома это зеленоглазое чудовище. Если парень все-таки опоздает, не миновать ему расправы над своим бесполезным мозгом, который не способен скоординировать движение тела и попасть в нужный пункт в назначенное время.

Аккерман закипал, но вместе с тем его съедала тревога за пацана. Все же победив гордость и придушив на время независимость, он решился набрать номер паршивца. Раз, второй, третий… Сколько бы он не набирал, ему никто не отвечал, хотя вызов шел. Это вообще не было похоже на Эрена. Если смс-ки он мог игнорировать, не слыша оповещений, то на звонки отвечал практически сразу же. Вариант с отключенным звуком не катил, ведь у того «кирпича», что таскал за собой пацан, такого режима не было в принципе, либо же он перестал работать еще до потопа. Отследить не получится по той же причине. Когда создавали этот аппарат, о существовании интернета явно никто не подозревал, и вполне вероятно, что по Земле тогда бродили динозавры.

Ривай устало сжал переносицу. Может, очкастая в курсе?

Но Ханджи тоже ничего не знала об Эрене. На ее звонки он также не отвечал. Тогда Аккерман решился пойти в магазин, где работал юноша.

Там ему бывшая жертва наведения общественного порядка, заикаясь, сообщила, что парень уже больше часа отсутствует ввиду окончания рабочей смены.

На вопрос где живет зеленоглазое чудовище, ответили удивленным:

— А вы разве не знаете?

— А должен? — хмуро поинтересовался Ривай, понимая, что вообще-то как бы да. Но Эрен ни разу не упоминал, где обитается, и никогда не звал в гости, а Леви не имел привычки напрашиваться, и тем более лезть в чужое личное пространство.

После не увенчавшейся успехом разведки, Аккерман все же вернулся домой. Устало бросил ключи на тумбочку и принялся стаскивать куртку, а затем — обувь.

Зеленоглазый паршивец. И куда ему вздумалось пропасть, причем так внезапно. Да, он взрослый человек, но вот так, не предупредив… Леви не хотелось об этом думать, иначе создавалось впечатление, что его бросили. Пренеприятнейшее чувство, надо сказать, и Аккерман его терпеть не мог.

Заварив мятного чая, он прошел в гостиную, намереваясь плюхнуться в обожаемое кресло и успокоиться. Но, как только он зашел в комнату, в глаза кинулся конверт, который неестественной белизной выделялся среди мягких тонов и особенно контрастировал с прозрачным журнальным столиком и темным ковриком под ним. Внутри все похолодело, а сердце ухнуло куда-то в пятки. Неужели…?

Ривай в два шага преодолел расстояние до столика и дрожащими руками принялся вскрывать конверт. В нем оказалась записка с одной единственной фразой:

«Я предупреждал тебя, Леви. Ты не можешь просто так отказаться».

Черт! Черт, черт, черт, черт, черт!

Комментарий к 12. Я предупреждал

Задумывалось одно, а получается совсем другое. И вот так всегда. Прошу прощения за задержку главы.

========== 13. Предложение ==========

Эрен не мог сказать, сколько провалялся без сознания. По внутренним ощущениям часа три, а как дело обстояло на самом деле — фиг поймешь. Покрутив немного головой, он обнаружил, что его окружали четыре стены непонятного темно-серого цвета, без малейшего намека на отверстия, кроме огромной металлической двери, вид которой самым красноречивым образом вещал о невозможности побега. Что-то новенькое. Разве его не лаборатория загребла? Но в таком случае он обязан был очнуться привязанным к имитации больничной койки, а никак не к тяжелому металлическому стулу.

Шатен попробовал пошевелиться и сразу же пожалел об этом: мало того, что во всем теле чувствовалась чудовищная слабость, так ещё и мышцы затекли — связали его на совесть, заставляя пересмотреть примерное время своего нахождения здесь. Во рту явно что-то сдохло, а на зубах скрипел песок, если только он. Мысли были неповоротливыми и какими-то липкими, упорствуя в нежелании помочь выяснить текущую обстановку.

Страха он не ощущал, скорее необоснованное, почти что истерическое веселье. Его забавляла эта ситуация. У парня создалось ощущение дежавю. Он уже не первый раз просыпался вот так, не зная, где он, что с ним будет, связанный, хотя обычно это все же были железные койки с твердыми матрасами и куча проводов в теле.

В последний раз без малейшего понятия, где находиться, он очнулся дома у Ханджи. Правда не связанным, да и в очень неплохих, особенно в сравнении с положением на данный момент, условиях. А еще там был Леви. Плевать, что в тот момент они были практически не знакомы и видели друг друга второй раз в жизни. Пожалуй, это было самое приятное возвращение к реальности, жаль, что воспринимается таким оно лишь сейчас. А ведь если бы не стычка в кафе… Стоп.

Эрен судорожно ухватился за ускользающую мысль, стараясь изо всех сил ее не отпускать. А если это все холеная белобрысая зараза с пушкой? Тогда ему уже можно прощаться с жизнью?

Паниковать помешал натяжный и невообразимо противный скрип двери, если этот звук, родом явно из преисподней, вообще можно было охарактеризовать словами. Эрен сильно зажмурился и невольно скрипнул зубами, стараясь по возможности не слышать этого ужаса. Получалось не очень, учитывая связанные за спиной и спинкой стула руки. Прям новый метод пыток для особо искушенных.

В дверях появился давешний амбал, который при свете единственной, едва работающей электронной лампочки, висящей с потолка на проводе, имел довольно зловещий вид. Тени падали так, что и без того суровое лицо превращалось в демоническую харю. Для полного образа не хватало лишь пары закрученных рогов и торчащего сзади хвоста с кисточкой. Но как только мускулистый блондин окинул взглядом принудительно сроднившееся со стулом тело, на его лице застыла гримаса удивления, практически сводя на нет всю игру теней. Эрен даже почувствовал небольшое разочарование.

— Ты уже очнулся? — растерянно спросил блондин, но тут же взял себя в руки. — Отлично, — и удалился, закрыв за собой адскую дверь.

Эрен его радости не разделял, и предпочел бы и дальше оставаться во тьме, тем более не слышать этого ужасного скрипа, который когтями впивался в мозг, скребя по черепной коробке. Садисты чертовы!

***

Через какое-то время его одиночество снова нарушили, расшугав по углам бродящие в голове мысли. Все тот же амбал зашел с наручниками в руках и зловеще ухмыльнулся. Не будь Эрену настолько все равно, он непременно бы впечатлился.

Приблизившись на нужное расстояние и обойдя шатена, блондин щелкнул на его запястьях наручниками. Эрен это понял лишь по звуку, так как затекшие конечности полностью утратили чувствительность. Лишь потом мужчина принялся развязывать узлы.

— По какому поводу праздник? — не удержавшись, язвительно поинтересовался юноша.

— У тебя свидание, — ухмыльнулся блондин, освобождая наконец руки от веревок.

Вот как. И к кому же его собираются отвести? Очередная шестерка или, если его догадки верны, сам белобрысый диктатор?

Освободив ноги Эрена, сильные руки дернули его за шиворот, да так сильно, что швы куртки протестующе затрещали, ставя тем самым парня на ноги.

— Пошли, — и его грубо пихнули в спину, задавая направление. Как будто кроме дверного проема был еще выбор.

Парень медленно поплелся к двери на подгибающихся ногах, явно раздражая своей медлительностью амбала, который оказался на голову выше него, но передвигаться хоть немного быстрее он пока был просто не в состоянии. Тело ныло, отказываясь подчиняться, да и туман в голове не хотел выветриваться окончательно.

О том, что ждет его за дверью, Эрен мог лишь догадываться. Но знание всегда лучше, чем неведение, а потому шатен, ни минуты не колеблясь, переступил порог своей, хотелось бы верить, временной тюрьмы. Если знаешь, во что вляпался, всегда есть шанс выкрутиться.

***

Леви обнаружил письмо четыре часа назад. Для него такие ситуации не были чем-то из ряда вон выходящим, он давно привык к методам Смита. Правда, более привычно было играть роль по ту сторону баррикад.

Сам виноват, разомлел от тепла и позволил себе ослабить бдительность. Жаль только, что за его ошибки расплачивается Эрен.

После последнего визита Эрвина Ривай для себя все решил. Он не станет лезть в эти дебри снова, марая и без того грязные руки в еще большем количестве чужой крови. Было бы за что воевать. Он даже в притащенную блондином папку не заглядывал, «скормив» ее языкам пламени в тот же вечер.

Возможно, с его стороны это было эгоистично подвергать опасности то немногое, что у него имелось и появилось, но он не хотел убивать вновь. Не хотел быть частью бессмысленной войны за право обладания эфемерной властью, в которой не нуждался. Не хотел плясать под чужую дудку, из кожи вон вылезая просто для того, чтобы влачить жалкое существование. Не хотел больше быть игрушкой Смита.

Свой шаг он сделал.

Эрвин сделал свой.

Игра началась.

Аккерман припарковал одолженную машину у входа большого панельного здания и быстрым шагом направился в больницу имени Святой Марии. В нос сразу ударил запах разнообразных медикаментов, лучше всяких надписей сообщая о том, что это за здание и для чего предназначено. Леви передернул плечами — он с детства чувствовал неприязнь к больницам.

— Извините. Нужна Ханджи Зое. Это срочно, — выпалил парень, едва успев подойти к стойке, за которой сидела медсестра, исполняющая сегодня роль портье.

Миловидная девушка примерно его возраста, с рыжими волосами и медовыми глазами посмотрела на него, спокойно ответив:

— Четвертый этаж, четыреста пятьдесят третий кабинет. Но вам придется немного подождать — вечерний обход пациентов еще не окончен.

— И когда он закончится? — нетерпеливо спросил Ривай, нахмурившись.

— Ну-у, — девушка кинула взгляд на экран компьютера, — примерно через полчаса.

Аккерман скрипнул зубами, но промолчал, давя в себе бурлившее раздражение, понимая, что срываться на девушке не имеет абсолютно никакого смысла, она ведь ни в чем не виновата.

— Спасибо, — выдавил он из себя и отправился к кабине лифта.

Четвертый этаж встретил подозрительной пустотой. Ничего удивительного — на этом этаже находились личные кабинеты врачей, в которых они могли спокойно заполнить медицинские карты, поразмышлять над каким-нибудь загадочным случаем, да и просто отдохнуть от суеты и чужих проблем. Ну или принимать важных персон.

Проходя вдоль стен, Аккерман вглядывался в цифры на дверях: — «Так, 449… 450…».

В пустынных коридорах раздавалось лишь эхо тихих шагов.

«451…452…453». Аккерман остановился напротив нужного кабинета, двери которого внешне ничем не отличались от остальных, разве что номером.

Дернув за ручку и убедившись, что дверь и вправду заперта, парень достал телефон из кармана и принялся набирать текст на телефоне. Скорости движения пальцев по сенсорной клавиатуре можно было лишь позавидовать. Написал он следующее: — «В свой кабинет. Быстро». Отослав сие немудреное послание, устало прислонился к стене, предварительно проверив, не останется ли на одежде краска на память.

Через минуту пришел ответ: — «Буду через пять минут».

Вот за что Леви нравилась Зое, так это за отсутствие лишних вопросов в важные моменты, когда каждая минута на счету. Да, потом приходилось все рассказывать от и до, проходить допрос с пристрастием и кучей непонятных уточняющих и, как казалось парню, нелогичных вопросов, но это уже после.

Брюнет устало прикрыл глаза и приготовился ждать, собираясь с мыслями и еще раз прокручивая в голове наскоро придуманный план, попутно соображая, как донести все это до Ханджи. В том, что подруга ему поможет, он не сомневался.

В пять минут очкастая не уложилась, но Аккерман и не ожидал от нее пунктуальности. Это было бы уже вершиной наглости, требовать пунктуальности у человека, которого ты и так просишь выкроить для себя немного рабочего времени, а впоследствии вообще увести с работы. Слишком, даже для Ривая.

Минут через пятнадцать двери лифта отворились, и эхом пронеслись по коридору звуки торопливых шагов и шуршащей одежды.

— И что ты тут забыл? — не дойдя до парня, через полкоридора поинтересовалась доктор.

Леви не спешил отвечать на заданный вопрос, а терпеливо ожидал, пока взъерошенная фигура приблизится и отворит наконец дверь чертового кабинета.

Шатенка быстро справилась с замком, прекрасно поняв, что в коридоре Аккерман не собирается с ней разговаривать, и впустила в полумрак кабинета. Парень прошел, заняв одно из небольших темных кресел, между которыми стоял кофейный столик красивого медового цвета, что выяснилось после того, как девушка включила свет. Острота больничного запаха здесь если и не отсутствовала, то хоть не била по органам обоняния с такой силой.

— Так что заставило тебя тащить свою задницу в такую даль? — вопрос сам по себе был довольно грубым, но лишь взглянув в ореховые глаза за стеклами очков, сразу все становилось понятно — девушке было невероятно интересно, что могло произойти такого, чтобы заставить Аккермана покинуть облюбованное место и приехать к ней. Не то чтобы она была не рада другу, просто не в его характере вот так спонтанно, без веской на то причины предъявлять визиты.

— Эрена похитили, и мне нужна твоя помощь, — тихо сообщил Ривай, и его глаза как-то жутко блеснули, заставив поежиться.

Поборов в себе удивление и волнение, Зое плюхнулась в кресло напротив и максимально сосредоточенно приготовилась слушать Леви.

— Ну что, выкладывай.

***

Самыми тяжелыми были первые пятнадцать метров по мрачному коридору, в котором в самый раз снимать ужастики. Лампочки то и дело «подмигивали» едва плетущемуся сзади шатену и угрюмому амбалу, который шел впереди.

Что самое удивительное, так это то, что за всю дорогу Эрен так и не заметил ни одного окна, да и воздух был спертым, с витающими запахами непонятного происхождения. Парень попытался спросить об этом у своего провожатого, но вместо ответа получил лишь пожелание заткнуться.

Дорога оказалась весьма запутанной, и если первый коридор был длинным и прямым, то все последующие имели такое количество проходов, что парню стало казаться, будто он находится в лабиринте. Даже если при невероятно счастливом стечении обстоятельств получится выбраться из лап этих темных личностей, он спокойно может заблудиться в бесчисленном количестве поворотов, коридоров и лесниц. Блондину, похоже, это место тоже не шибко нравилось, ведь чем дальше они заходили, тем ближе к переносице съезжались причудливой формы брови.

Через полчаса пешей прогулки, исполненной в темпе «немного быстрее сонной улитки», амбал затормозил перед очередными металлическими дверями. Как он понял, что именно это и есть нужные двери, осталось для шатена загадкой. Он с интересом прожигал взглядом нерешающуюся постукать мощную фигуру блондина. Да, такой мускулатуре можно только позавидовать.

Эрен поймал себя на мысли, что в данной ситуации он испытывает немного неподобающие эмоции. Вместо положенных страха, ужаса и безысходности шатен ощущал мрачную заинтересованность и невероятных объемов пофигизм.

Амбал наконец набрался храбрости и все же постучал в железные двери. Кулак у него был тяжелый, эхо в коридоре неожиданно хорошее. На секунду шатену померещилось, будто ему на голову натянули кастрюлю и душевно молотят по ней ложкой.

Из предполагаемого кабинета донесся приглушенный низкий мужской голос. Эрен невольно вздрогнул — интонации были довольно далеки от дружелюбия. Что мужчина за дверью произнес, парень не понял, но зато мускулистый блондин — да. Этого оказалось достаточно для дальнейшего развития событий.

Амбал приоткрыл дверь и с силой впихнул в образовавшуюся щель застывшего парнишку. Эрен едва не пропахал носом пол. Этого можно было бы избежать, имей он руки свободными, но увы. Помешала познакомиться ближе с полом лишь железная хватка того же амбала, который нехотя и как будто с отвращением вцепился в многострадальную куртку парня, удерживая того на весу и возвращая в исходное положение.

— Спасибо, Райнер, можешь идти, — холодно произнес мужчина. Стена больше не приглушала звук, а потому Эрену не составляло труда узнать обладателя.

Вскинув голову вверх, он, как и ожидал, увидел высокого блондина с холодными голубыми глазами, который выжидающе смотрел на него, сидя за большим дубовым столом, заваленным кипой бумаг и всевозможными папками. Как ни странно, но мужчина был самым дорогим экспонатом в данной комнате. Эрена поразил минимализм убранства, и в голове махнула хвостом мысль, что вряд ли это постоянное обиталище шайки бровастого блондина. Вряд ли человек, который так печется о своем внешнем виде и правильном впечатлении, позволил бы себе обретаться в комнате с каменными стенами, тремя стелажами с какими-то бумагами и одиноко стоящим напротив рабочего стола креслом.

— Присаживайся, — грациозным движением руки указал на это самое кресло Смит.

— Спасибо, я постою, — мрачно ответил Эрен, не особо представляя, как сможет сесть в него со связанными за спиной руками.

Эрвин, как будто прочитав мысли юноши (хотя догадаться было не сложно), позвал все того же массивного блондина — Райнера.

Покончив с освобождением из плена запястий парня, которые он тут же остервенело принялся растирать, пытаясь хоть немного вернуть чувствительность несчастным конечностям, Райнер удалился уже во второй раз, и Эрену хотелось верить, что с концами. Проводив гору мышц взглядом, пристальное внимание изумрудных глаз вернулось к виновнику всего этого сумбура.

— Присаживайся, — повторил Эрвин, кивнув на то же место.

Эрен медленно обогнул кресло и осторожно в него опустился, боясь, что мебель под ним развалится. Но кресло оказалось на удивление прочным, даже не скрипнув под весом парня, и невероятно удобным, хоть на вид выглядело скорее как древний и очень ценный антиквариат. Впрочем, возможно так и было.

— И зачем вы меня похитили? — не дал бровастому блондину потянуть эффектную паузу Эрен.

Смит хмыкнул наглому вопросу и обвинительной интонации.

— Все просто, — снисходительно улыбнувшись, ответил он, — рычаг давления.

— На Леви? — решил уточнить зеленоглазый, хотя это было и так понятно.

— Конечно, — подтвердил блондин.

— Разве для этого не выбирают, ну, не знаю, близких родственников, любимых и так далее? — недоуменно спросил шатен, стараясь не задумываться о том, в каком тоне позволяет себе говорить с человеком, от которого, фактически, зависит его собственная жизнь.

— Не в случае Леви, — все так же не меняя снисходительного выражения лица, как будто разговаривал с маленьким, ничего не понимающим ребенком, ответил Эрвин.

— Почему? — глупый вопрос. Но юноше и вправду хотелось знать на него ответ.

Не проще ли было выбрать кого-то из более близкого окружения брюнета, кого-то гораздо значимее, чем сомнительную фигуру, занимающую такую же неоднозначную позицию, коей был Эрен?

— У него почти никого нет, — как будто это все объясняло, просто пожал плечами бровастый. Это жест выглядел немного забавно в исполнении импозантного мужчины в хорошем дорогом смокинге.

— Но почему я? — шатену было сложно понять логику Смита. Ведь та же Ханджи гораздо ближе для Леви, чем Эрен. Они дольше знакомы и являются лучшими друзьями, хоть с первого взгляда и не скажешь. Жестоко, да, но куда более логично.

— Ты — два в одном, Эрен, — юноше абсолютно не понравилось, как звучало его собственное имя из уст этого человека. — С одной стороны, ты довольно близок с моей ценной находкой, и даже испытываешь к ней интерес, — блондин немного склонился вперед, сцепив перед собой пальцы с безупречными ногтями в замок, — а с другой — являешься ценным сам по себе.

Эрену стало не по себе от тех слов, что говорил ему этот скользкий тип. Мало того, что он считал Леви бездушным предметом, глупым зверьком, не имеющим права выбора и созданным исключительно в угоду конкретному человеку, так еще и клонил в сторону, куда лезть не следовало бы вовсе.

Шатен скрестил руки на груди и поинтересовался, пристально глядя в синий лед напротив, пытаясь разглядеть там хоть что-нибуть.

— Предположим, что первый пункт я понимаю. Но вот со вторым некоторые сложности. Точнее, ваши просчеты. Я не несу для вас абсолютно никакой выгоды.

— Ошибаешься, мальчик, — хищно улыбнулся блондин. — Как сын Гриши Йегера ты уже представляешь определенный интерес, но со своими способностями… — и он многозначительно умолк, предоставляя парню самому нарисовать перспективы.

Откуда этот жуткий человек знает его отца? Знает об Эрене? И особенно о его способностях. Значит, очередная лаборатория с добровольно-принудительным контрактом подопытной крысы?

— И с чего вывзяли? — стараясь не выдавать бурлившее внутри неприятное удивление, спросил он.

— Наблюдение, — дернул уголками губ Эрвин. — На тебе раны затягиваются в слишком короткие для обычного человека сроки, что наглядно продемонстрировали твои драки. Кроме того, ты очнулся после укола через три часа, тогда как среднестатистическому мужчине понадобится как минимум день, если не больше. Смею предположить, что это из-за ускоренного обмена веществ в твоем теле, который активизируется, когда телу наносят ущерб. Впрочем, я не ученый, чтобы об этом судить.

Эрен неверяще смотрел на мужчину напротив. Вот так вот просто. Его раскусили вот так вот просто. С принципами функционирования собственной странности Эрен до конца не разобрался, но этот бровастый тип мыслил в верном направлении и это не могло не пугать. Парень нахмурился.

— И что теперь? Засадите в клетку и пришлете шестерок с иголками и нездоровым интересом? — мрачно поинтересовался он, неприязненно глядя на мужчину исподлобья, не слишком желая услышать то, что и так знал. Проходили уже. Но ответ холеного блондина заставил удивиться.

— Зачем же так? Я тебе предлагаю на себя работать. Только подумай, какие перспективы открываются с твоими способностями, сколько всего можно сделать, — в ледяных глазах загорелась такая же холодная и жуткая искорка.

Эрен уже сталкивался с подобным. Она значила, что спокойно жить ему теперь не дадут.

— Вербуете? А как же роль приманки? — язвительно спросил юноша, издевательски выгнув бровь.

— О-о, ее никто не отменял, — снисходительное выражение вернулось на место. До зубного скрежета хотелось стереть из сознания лощеной задницы чувство собственного превосходства.

— И вы правда рассчитываете на то, что Леви явится сюда? За мной?

— Иначе и быть не может. Аккерман имеет довольно странное представление о мире, особенно для киллера.

Изумрудные глаза Эрена в изумлении распахнулись.

— Он тебе не говорил? — наиграно спросил Эрвин, явно зная ответ. Да, как будто такие вещи спокойно можно обсуждать за утренней чашечкой ароматного чая или тихой уютной прогулки вечером. Для этого должно быть доверие к человеку. Что-то неприятно кольнуло в груди, но Эрен предпочел это игнорировать.

— Его работа — убивать для меня людей.

— Спасибо, я знаю значение слова «киллер», — прищурился шатен.

Странно, но ему эта новость не казалась таким уж откровением. Как будто он всегда это знал, просто теперь его догадки получили подтверждение. Больше удивил тот факт, что он оказался прав.

— У него было много заказов. Большинство из которых — мои, — продолжал говорить Смит, как будто не услышав ядовитого выпада в свою сторону.

— Мне это не интересно, — прервал его парень.

— Очень даже зря. Ты мог бы узнать много чего о Леви.

— Предпочел бы слышать от него, а не от вас, — хмуро сообщил шатен.

— Похвально, но глупо. Вернемся к вопросу, ради которого все это, собственно, и затевалось. Ты согласен работать на меня?

— Нет, — без раздумий ответил Эрен, для внушительности помотав головой из стороны в сторону.

— Почему?

— Слышал отзывы ваших работников о вас, как о начальстве, — дерзко сообщил зеленоглазый, поджав губы.

— Вот как, — ухмыльнулся Эрвин, — ты мне нравишься, Эрен Йегер. Именно поэтому я даю тебе время подумать.

— Мое решение не изменится, — с холодной уверенностью произнес шатен.

— Я бы не торопился с выводами, — многообещающе ответил Смит. — Райнер!

Дверь отворилась, впуская объемную фигуру парня внутрь. Он что, все это время под дверями стоял?!

— Отведи в камеру и убедись, что он не сбежит.

Блондин покорно кивнул, показывая, что понял, и угрюмо уставился на шатена, который в свою очередь сверлил его недружелюбным взглядом.

Не дождавшись от Эрена никаких поползновений в сторону двери, амбал крепко схватил отпрянувшего парня за руку и потащил на выход, если это можно было так назвать.

Снова оказавшись разделенным с бровастым блондином стеной, Эрен с облегчением вздохнул, вызвав презрительный взгляд от недовольного амбала, заботам которого его поручили. Эрвин Смит был нереально пугающим и подавляющим человеком. Долгое нахождение с ним в одной комнате угрожало потерей психического здоровья. Без его безжизненных пустых глаз даже дышалось спокойнее.

Эрен проматывал в голове их разговор снова и снова, пытаясь что-то отыскать, хотя сам слабо понимал, что именно. Будучи погруженным в собственные мысли, он и не заметил, как его подвели к камере. Но это была не та камера, в которой он находился до этого. Это была почти что клетка, две стены которой были решеткой, а остальные две — бетоном. Там даже цепь имелась.

Сердце парня ухнуло вниз. Они серьезно, что ли? Какой на дворе век? Хотят посадить на цепь, как животное? В груди клокотала ярость, но парень всеми силами пытался подавить ее, ведь даже если у него получится выбраться из железной хватки Райнера, дорогу он не знал и не представлял, где находится. Кто знает, что с ним будет, если его найдут после побега. Проверять не очень хотелось, а потому надо было выждать момент. Шатен, не сопротивляясь, зашел внутрь камеры и безропотно позволил приковать себя за ногу цепью к стене.

Потом, все потом. Главное — подходящее время.

========== 14. Подземный город ==========

Эрвин Смит сидел в своем кабинете и задумчиво изучал полированную поверхность стола. Все его мысли занимала беседа с Йегером младшим.

Этот мальчишка… слишком наглый, слишком дерзкий и до безобразия наивен. А еще неимоверно не уверен в себе. Хотя как откровенная наглость сочеталась с неуверенностью и умудрялась уживаться с ней в одном теле было непонятно.

Тонкие губы искривила хищная улыбка.

Люди такие забавные существа. А наблюдать за ними со стороны – одно из самых увлекательных занятий. Со стороны всегда заметно намного больше, если умеешь смотреть. Смит умел и делал это чертовски хорошо, отыскивая практически все необходимые для него сведения в поведении людей. Этот талант, собственно, и помог ему взобраться так высоко, а не быть затоптанным в погоне за власть такими же алчными и амбициозными людьми без страха и упрека. Он всегда знал, куда стоит надавить, что сказать и как поступить для того, чтобы получить желанный результат. Никто не мог устоять перед напором обаятельного блондина. Он знал это и пользовался без какого либо зазрения совести.

Раньше его орудием и способом поддержания авторитета был Аккерман. Привязать того к себе было не слишком сложной задачей, ведь брюнет имел свои собственные принципы, которые не нарушал, кроме того, ему не нравилось быть должным. Смит просто умело сыграл на этих его слабостях для получения необходимого результата.

Но теперь неуправляемый киллер сбежал, и, хоть Эрвин и знает, где его найти, вероятность того, что тот станет работать на него, как раньше, практически равна нулю. Но вот с Эреном Йегером чаша весов выгодно склонялась в его сторону.

Используя этого мальца, можно спокойно принудить Аккермана исполнять практически любую работу. Странно, что черноволосый парень так быстро привязался к этому зеленоглазому недоразумению, но Эрвину это даже на руку. У него снова появился рычаг давления, возможность, которую он не собирался выпускать из рук. Да и сам Йегер оказался не так прост.

Смит был порядком удивлен, когда ему принесли отчет по слежке за пацаном. Необычайные способности, которые при правильном использовании могут стать невероятным преимуществом, сразу заинтересовали мужчину. Парнишка был настоящим сокровищем. Да, пусть немного проблемный, но это совершенно не значит, что его нельзя сломать и использовать. Эрен Йегер станет прекрасным дополнением его самодельной империи. Но на него недостаточно просто надавить. Он не из тех людей, которые быстро ломаются, которых можно подчинить своей воле без особых проблем. Нет, у парня была внутренняя сила. И для того, чтобы выяснить, насколько далеко необходимо зайти для осуществления своей цели, Эрвин посадил его в клетку. Главное, не перестараться, иначе парень будет бесполезным и его придется убрать.

Решив, что хорошего понемножку, мужчина оторвался от своих мыслей и вернулся в реальность, где пока еще ничего не готово, и лишь предстоит отвоевывать свое место под солнцем всеми возможными способами. Лениво хрустнув пальцами, он быстро набрал номер подчиненного.

– Оруо, усиль охрану. К нам скоро должен прийти гость. Желательно не пропустить этот визит, чтобы мы могли поприветствовать его как следует.

Из трубки послышалось приглушенное «Есть, сэр», и связь оборвалась.

«Что ж, Аккерман, поиграем?»

***

Ривай вот уже полчаса пробирался по запутанным темным коридорам подземного города. Пахло сыростью, а под ногами иногда что-то похрустывало, скорее всего крысиные черепа и останки разнообразных жуков. Было очень мерзко и противно, но Аккерман старательно пытался подавить в себе волны отвращения и сохранить безучастный вид.

В этом месте прошло его детство, а потому он знал о таких лазейках, о которых не догадывались смитовы шестерки, даже если они и были завалены всякой гадостью. Скорее всего это произошло из-за того, что эти ходы давно никто не использовал. Подземный городок когда-то накрыли копы, разогнав всех обитателей по поверхности.

Тихо порадовавшись своему невысокому росту и худощавой комплекции, парень просочился в очередной секретный ход. Кажется, он уже собрал половину всемирного запаса пыли и паутины. Зато теперь Аккерман практически сливался со стенами. Такой себе своеобразный камуфляжный костюм.

Но сила позитивного мышления не помогала, а кривить лицо было бесполезно, ведь грязь-то никуда от этого не испарится, как бы не хотелось.

План Леви был предельно прост: он ищет Эрена, помогает тому выбраться наружу и попасть в руки Ханджи, которая увезет его подальше от загребущих щупалец напыщенного блондина, а затем явиться к этому самому блондину на разбор полетов. Лучше сразу расставить все точки и наконец покончить с этим кошмаром.

Единственное, о чем Ривай правда беспокоился, так это о том, не прознал ли этот змей об особенностях Эрена. Потому как если да, то шатен может просто сделать ручкой своей прежней спокойной жизни. Если он все еще жив. В прошлый раз юноша порядком отхватил за неумение держать язык за зубами, а с необъяснимыми суицидальными наклонностями Эрена стопроцентно знать, что он по-прежнему дышит, было нереально. В груди образовывалась липкая всепоглощающая пустота при мысли о том, что брюнету никогда больше не удастся увидеть искрящихся золотом изумрудных омутов глаз, обаятельную искреннюю улыбку на губах, никогда больше не почувствовать такого родного тепла чужого тела, что он не сможет просто так часами напролет слушать приятный мелодичный голос, рассказывающий обо всем на свете. Как много он больше «не сможет»? Неужели у него снова отберут те краски жизни, которые он с таким трудом приобрел?

От таких мыслей становилось невыносимо горько, но Леви ничего не мог с собой поделать – они так и лезли назойливыми мухами в голову.

Оставалось только верить и надеяться, что Смит не изменит себе и ни за что не упустит шанса получить выгоду, отложив на время удовольствие заткнуть наглому паршивцу рот раз и навсегда. Но сейчас не время думать об этом. Надо сосредоточиться на спасательной операции. Естественно, если еще есть тот, кого надо спасать.

У Аккермана было несколько предположений, где могли держать зеленоглазого обалдуя. В некоторых местах он уже успел побывать, чудом не попавшись на глаза охранникам, которые возмущенно что-то обсуждали. Повышенный уровень безопасности не остался незамеченным. Очевидно, Смит его ждет, вот только фиг он попадется раньше времени. В этот раз игра будет проходить по его правилам и даже частично на его территории – у Ривая было однозначное преимущество в ловкости и знании местности, чем не мог похвастаться бровастый диктатор.

Теперь его путь лежал в один из отделов среднего города. Там раньше очень любили проводить разные незаконные сделки. Место ничем особо не примечательное, разве что если ты не знаешь, что стены там раза в два толще и сделаны по принципу сэндвича: между простойками бетона таилась еще одна. Аккерман не был уверен, из чего она сделана, знал только, что там много всего намешано. В отличие от основной массы коридоров и залов, там не было эха, хорошо глушились звуки выстрелов, да и общая прочность была в разы выше.

Снова свернув в один из проходов, скорее по памяти, чем реально различая однообразные провалы в стенах, Леви различил впереди неясный свет, который довольно отчетливо контрастировал с мраком туннелей. Приблизившись чуть ближе, он понял, что свет исходил от одинокой электрической лампы, висящей в центре коридора. В углу находилась… клетка? Смит в это и без того жуткое место смог добавить еще более жуткую частичку себя. Брюнет брезгливо поморщился, что это еще за средневековые замашки?

Ривай осторожно выглянул из-за угла, дабы иметь возможность лучше оценить обстановку и понять, нашел ли он того, кого искал, или предстоит продолжить поиски, снова пытаясь найти Эрена среди лабиринта петляющих ходов.

В освещенной части коридора не было заметно никакого движения. Леви окинул пристальным взглядом углы и был порядком удивлен, не заметив камер. Либо Смит стал чересчур самонадеянным, либо он разорился.

Уже не таясь, Аккерман вышел на свет, желая ближе познакомиться с представителем средневекового антиквариата. Камера была открыта. Присмотревшись ближе к замочной скважине, Ривай заметил сеть царапин, характерных для отмычек. Получается, что из камеры сбежали. Эрен? Увиденное внутри клетки заставило брюнета внутренне содрогнуться: на полу валялась довольно толстая цепь, один конец которой крепился к металлической пластине, утопленой в каменной стене, а второй оканчивался крупным кольцом, которое обязано было обвивать конечность несчастной жертвы, тем самым не пуская ее на свободу. Это самое кольцо было все в крови. Койка была не тронута, да и вообще присутствие здесь человека выдавалось лишь виднеющимися на полу багровыми следами, которые предоставляли возможность проследить путь передвижения заключенного, что Ривай и сделал, стараясь гнать от себя негативные мысли подальше и заткнуть наконец фонтан разыгравшегося воображения. Черт, как же ему не хватало обычного хладнокровия. Он уже почти и думать о нем забыл с тех самых пор, когда встретил зеленоглазого шатена. Некоторые багровые пятна уже успели засохнуть, в то время как остальные были относительно свежими. Это давало возможность быстро нагнать беглеца.

Схватив с койки покрывало, Аккерман принялся стирать новые пятна, сбивая тем самым возможных преследователей и выигрывая себе время. Таким образом он и продвигался.

Следы вели к выходу из камеры и указывали на один из боковых туннелей, который, если Ривай правильно помнил, должен был привести на уровень ниже. Оттуда будет порядком сложнее выбраться на поверхность, но вряд ли сбежавший знал об этом. Леви одновременно боялся и надеялся, что этот кто-то окажется Эреном.

Юркнув в темный туннель, парень поморщился – следы стали еле различимы, а дальше и вообще становились незаметными в мраке прохода. Он шел внимательно вглядываясь в пол в поиске кровавых отметин, но в какой-то момент их просто не стало. Либо же кровь остановилась, что было довольно маловероятно, учитывая примерную степень повреждения, либо же сбежавший заключенный наконец додумался перемотать поврежденную

ногу. Половая тряпка, которая теперь едва ли напоминала покрывало, была безжалостно заткнута в какую-то расщелину. Да, без человеческого внимания тут вскоре все развалится. Не то, чтобы Леви слишком горевал по этому поводу. Хоть он и провел тут свое детство, но ненавидел эти стены, которые с ранних лет служили ему клеткой, покинуть которую возможность представилась еще не скоро.

Ривай спускался все ниже и ниже под землю. Этим проходом точно давно никто не пользовался. Светильников не было, а если и были, то только жалкие останки, впивающиеся стеклянными шипами в толстую подошву ботинок. Приходилось идти на ощупь, не рискуя зажигать свет, ведь так его гораздо проще заметить и схватить. О степени чистоты кончиков пальцев, которыми он касался стен, чтобы хоть как-то ориентироватся в мраке туннелей, Ривай пытался не думать, ведь в противном случае он бы все время обнимался с грязной холодной поверхностью, так что лучше обойтись малой кровью.

Проход шел прямо и никуда не сворачивал, что было как нельзя более кстати. Вскоре Аккерман должен был наткнуться на беженца – тот при всем желании не мог далеко уйти, учитывая хромоту, которой просто не может не быть при таком повреждении конечности. Кровь внутри кипела от ощущения погони. Как же давно он не испытывал этого чувства. Шаг невольно ускорился, но стал еще осторожнее, а сердце забилось чаще. Ривай ощутил себя охотником, который вот-вот настигнет свою жертву. Не самое подходящее чувство для такой ситуации, но если оно заставляло идти его дальше, не обращая внимания на общее положение дел, и помогало сосредоточится на конкретной цели, то почему бы и нет?

Слишком увлекшись, парень не заметил скрюченную напуганную фигурку, которая сидела на полу, прижавшись к стене и подтянув к себе здоровую ногу, давая отдых поврежденной. В мрачной тишине коридора раздался болезненный вскрик, звук соприкосновения тела с полом и последующая краткая нецензурная характеристика ситуации со стороны пострадавшего.

Быстро сгруппировавшись, Ривай подскочил и направил пистолет на предполагаемое место нахождения головы неизвестного.

– Кто? – сквозь стиснутые зубы, враждебно прорычал Аккерман.

– Л-леви? – неуверенно раздался хриплый голос из темноты.

– Эрен? – вся злость и враждебность разом куда-то схлынула, сменившись невероятным облегчением, как только Аккерман услышал знакомый голос, – Эрен.

Леви быстро заткнул пистолет обратно за пояс и, наугад протянув в темноту обе руки, притянул к себе несопротивляющееся тело. Руки Эрена обвились вокруг Ривая и судорожно вцепились в его одежду, отказываясь отпускать. Аккерман и не возражал, позволив парню уткнуться в его плечо. Из груди помимо воли вырвался вздох облегчения, и он крепче стиснул Эрена в объятиях.

Было очень приятно вот так сидеть, особенно зная, что вот он Эрен, он жив и находится здесь, прямо в его объятиях, и Леви многое бы отдал, чтобы растянуть этот момент как можно дольше, но, к сожалению, это было не в его власти. Нужно было идти. Да, следы он замел, как смог, но это совершенно не означало, что их не найдут. Люди Смита возможно не самые умные и сообразительные, но даже до них быстро дойдет, в какую сторону стоит начинать копать.

Ривай мягко отстранился и попытался заглянуть в зеленые глаза юноши, ну или в то место, где, как он предполагал, они находились.

– Эрен, как твоя нога? Идти сможешь? – спросил он мягко.

Эрен судорожно вздохнул, будто ему все еще сложно было поверить, что он не один и за ним и вправду кто-то пришел. И этот кто-то – человек, которого он больше всего хотел видеть.

– Думаю да. Вот только ты не беги слишком быстро, спринтерский забег мне пока не по зубам, – хмыкнул он.

Получилось немного натянуто и слова прозвучали будто через силу, но это уже было вполовину лучше того, что парень чувствовал буквально пять минут назад.

– По рукам, – согласился Леви и протянул руку, чтобы нащупать ладонь юноши, вот только промазал и попал по животу. Эрен охнул и сам схватил брюнета за руку, отсекая тем самым возможность последующих попыток.

Леви дернул парня за руку, ставя его тем самым на ноги. Стоял юноша нетвердо, но идти, придерживая его, у Аккермана не получилось бы при всем желании – проход был слишком узким для двоих человек.

– Я буду идти впереди и показывать дорогу, а ты иди за мной, – немного подумав, скомандовал он.

По-хорошему надо было бы повернуть обратно и выбраться наружу, но это было заведомо провальным делом, если побег парнишки обнаружил не он один. Ривай планировал спуститься вниз и по смежным проходам выбраться наверх, только уже другим путем. Путь получался порядком длиннее, зато подкупал куда большими шансами на успешный исход. Единственное, в чем парень был немного не уверен, так это сможет ли Эрен пройти такое расстояние с раненой ногой. Но времени на раздумья у него в любом случае было не так уж и много. С каждой секундой шанс спастись утекал сквозь пальцы, а если они попадутся, то это может стать очень большой проблемой, и, возможно, последней.

Парни медленно двинулись вперед по коридору. Ривай все так же вел пальцами вдоль стен, боясь пропустить нужный поворот, а Эрен хромал сзади. Направо, прямо, налево, направо, направо.

Сзади слышалось сопение парня. Когда оно становилось более шумным, Леви останавливался, давая шанс измотанному юноше немного передохнуть. Эрен пару раз пробовал возразить и доказать, что он может идти дальше, но Ривай грубо прерывал его, заявляя, что если он хочет сдохнуть, то может просто остаться и подождать, пока его найдут, что непременно случится рано или поздно, но если хочет выбраться из этого чертового лабиринта живым, то должен заткнуться и делать, что ему говорят. Парень обиженно сопел, но вынужден был согласиться и больше не поднимал эту тему, покорно останавливаясь и отдыхая, когда ему давали такую возможность.

***

Сколько они так шагали, парни не знали. Для них время в темных туннелях подземного города тянулось по-другому, давя на сознание, сковывая горло, но лишь усиливая желание поскорее выбраться, дабы покинуть это жуткое место и больше никогда сюда не возвращаться.

Леви не покидало ощущение, что он все же где-то напутал с ходами и заблудился. По его примерным прикидкам они уже должны были подобраться к двери, которая должна была выпустить их из этого ужасного места, но она все не появлялась. И вот когда парень уже был готов признать, что ошибся, ход резко начал подниматься вверх, а это означало, что они уже почти выбрались.

– Осторожно, тут должны быть ступеньки, – тихо предупредил Аккерман Эрена. Юноша не ответил, но Ривай знал, что парень услышал, и его слова приняли к сведению.

Ступенек было много, они были мелкими и очень неудобными, со сглаженными, а точнее, затертыми до такого состояния, краями, еще больше затрудняя передвижение. Сопение сзади становилось все громче, а затем Эрен оступился. Раздалось шипение, и парень осел на пол.

– Леви, дай мне пару минут, – сквозь зубы попросил шатен.

– Хорошо, – быстро согласился Аккерман, – тогда ты сиди, а я пойду немного осмотрюсь.

Эрен через силу кивнул головой, но быстро вспомнил, что Леви не может его видеть из-за темноты, а потому выдавил из себя хриплое «хорошо».

На самом деле ему совершенно не хотелось оставаться здесь одному, пусть даже и ненадолго. Эти стены и темнота давили на него, а ноющая нога, взрывающаяся волной боли каждый раз, когда он на нее хоть немного опирался, сводила с ума. Он привык мириться с болью, а потому терпел, но из-за нагрузки она не могла нормально зажить. Кровь свернулась, но края раны не сходились. Тем не менее, он чувствовал, как силы его покидают, а лестница стала той самой преградой, которую он не смог преодолеть.

С силой зажмурив глаза, Эрен откинул голову назад и прислонился затылком к холодной стене. А ведь если бы не Леви, у него были бы все шансы заблудиться тут и умереть. Умирал бы долго, мучительно, без еды и воды, еще и со своей регенерацией, которая лишь продлевала бы пытку, оттягивая неизбежное.

Из груди помимо воли вырвался нервный хриплый смешок. Все люди, как люди, а они тут развлекаются с ножиками, похищениями и темными лабиринтами, еще и головорезы наступают на пятки. Может, кто-то и мечтал о такой жизни, полной приключений и опасности, но Эрену уже давно все это осточертело. С другой стороны выбора у него особо и не было. Если бы тогда его не спасли, он был бы уже давно мертв, вместо того, чтобы сидеть в этом затхлом проходе на лестнице. Никогда бы не смог отомстить людям, которые принесли столько горя его семье. Никогда бы не увидел столько чудесных мест. Никогда бы не повстречал столько удивительных людей, пусть и считал себя не в праве общаться с ними. Никогда не встретил бы Леви и не узнал, что такое влюбиться в кого-то. Да, пусть на его нелегком пути было полно преград: смерть родных и близких, бесчисленное количество разочарований, постоянная борьба с окружением и, в первую очередь, с самим собой, но это был его путь и он не собирался складывать руки и отчаянно молить небеса о пощаде. Он все выдержит, пройдет от начала и до конца и ни за что не прогнется перед обстоятельствами. Он ни за что не сдастся, что бы ни случилось.

***

Ривай максимально бесшумно продвигался вперед, осторожно ставя ноги. Кажется, Эрен уже достиг своего предела и на лестнице передвигался исключительно благодаря силе воли и ослиного упрямства. Ничего удивительного, что тело его подвело, у всего есть предел, и Эрен не исключение. Аккерман вздохнул. Ничего, скоро он отдаст его на руки Ханджи, и для парня этот кошмар окончится. По крайней мере, на время.

Наконец-то ладонь, которую он держал впереди себя, уперлась в что-то твердое. При столкновении парень больно ударился пальцем, но даже не обратил на это внимания, принявшись обшаривать внезапно образовавшуюся преграду.

Натолкнувшись на ручку, Леви с облегчением выдохнул - все таки не заблудился. Ручка с замком были старыми и добротными, что совершенно не уберегло их от ржавчины. Как только парень решил за нее подергать, она протестующе скрипнула и развалилась на части, звякнув об пол. «Сделали на века, чтоб вас…» – раздраженно подумал Аккерман, морщась от боли, ведь увесистый обломок пришелся ему аккурат по пальцам правой ноги.

Дверь неспешно отворилась, скрипнув петлями, и открыла путь неяркому свету дешевых ламп, который после длительного пребывания в темноте казался чересчур ярким. Ривай прищурился и начал разглядывать открывшуюся ему часть коридора.

Он был таким же, как и те, по которым они шли, лишь немного шире и с лампой. На этом различия кончались. Раскрыв дверь чуть больше, Аккерман тенью скользнул в коридор.

Справа находился проход и чуткий слух парня смог различить едва слышные шаги. Он так же бесшумно скользнул обратно в темноту и постарался как можно аккуратней закрыть двери. Но двери попались на редкость несговорчивые. Они протестующе заскрипели, как только Леви попытался их закрыть. Услышав пронзительный скрип и приближающиеся шаги, Аккерман закрыл дверь практически до конца, оставив лишь маленькую щель, чтобы видеть происходящее.

Через пару секунд из-за угла показалась средних размеров фигура мужчины, смуглое лицо которого было крайне сосредоточено, а осторожные движения говорили о крайней степени напряжения. Ривай знал этого мужчину. Это был Гюнтер Шульц.

Он был неплохим парнем, но слишком впечатлительным. Сложись обстоятельства иначе, вполне вероятно, что из него получился бы хороший юрист, к примеру, любящий отец и приветливый сосед. Но ему, так же как и Леви, не повезло оказаться на дороге у Смита. Запутав Шульца красивыми словами и многообещающими перспективами, Эрвин получил к себе в руки преданного пса.

Раньше Аккерман с ним пересекался

раз или два, но они никогда не разговаривали. Ривай вообще никогда не отличался открытым и общительным характером и точно не стал бы первым заговаривать без крайней степени надобности. Вот только ему не обязательно было общаться, чтобы получить о человеке информацию. То, что он знал о Гюнтере, заставляло его не вредить мужчине, если, конечно, обстоятельства позволят.

Гюнтер тем временем приближался к двери с выставленным вперед пистолетом в твердых не дрожащих руках. Леви выжидал, не желая пускать в ход огнестрел. Как только мужчина оказался в зоне досягаемости и обратил внимание на внезапно открывшуюся дверь, которая лет так десять точно была закрытой, Аккерман распахнул ее и молниеносно выбил из рук стоящего в оцепенении человека пистолет. В следующее мгновение он уже стукнул прикладом своего ствола, отработанным годами движением изъятого из-за пояса, по затылку мужчины, лишая его тем самым сознания и открывая дорогу беглецу и нарушителю спокойствия.

Сдернув с безвольного тела куртку, Ривай связал ей руки Шульца и затащил его в темный проход. Ничего, кроме шока, тому не грозило. Ну и выговора от начальства, но тут уже сам виноват.

Покончив с этими манипуляциями, Аккерман отправился за Эреном – пора выбираться отсюда, и чем скорее, тем лучше.

Комментарий к 14. Подземный город

А спонсор моей главы – рояль в кустах. Рояль в кустах – все будет, как надо.

В моем фанфике подземный город состоит из трех ярусов: верхний, средний и нижний. Поскольку обитали в нем, в основном, отбросы общества, то размещались они там соответственно статусу – самые крутые сверху, а там по убывающей к низу.

========== 15. Стычка ==========

Эрен сидел и просто смотрел в темноту. У него больше не было сил думать. Из мрачной темноты коридора доносились какие-то скрипы и шорохи, но он слишком устал, чтобы обращать на них внимание. Глаза понемногу слипались, но парень мужественно пытался бороться с подступающим сном, ведь сейчас абсолютно не время и не место. Вот выберется отсюда и отоспится на полжизни вперед, но в этот конкретный момент надо бодрствовать.

Мысли вяло бродили в его голове, пытаясь разбудить уже уснувший здравый смысл, но пока все их попытки оказывались тщетны, и парень все так же продолжал сидеть в темноте, гипнотизируя расфокусированным взглядом предполагаемую стену.

Похоже, он все таки немного задремал, ведь не сразу понял, что кто-то трясет его за плечи, пытаясь привлечь внимание. Юноша уже готов был перейти к решительным действиям, но голос, который наконец дошел до его сознания, заставил передумать.

– Эрен! – кажется, брюнет уже не первый раз его зовет. – Ты что, уснул, что ли?

– А? Н-нет, – солгал парень. Язык во рту еле ворочался, зато мысли, скакавшие испуганными кроликами в голове у юноши, успокоились и продолжили свой бег, но уже в более размеренном темпе.

– Замечательно. Тогда отклеивайся от стены и пошли, – скомандовал Аккерман, хватая юношу за руку и помогая тому встать на ноги.

На ноги то Эрен встал, вот только чуть было не плюхнулся обратно на пятую точку. В теле разлилась чудовищная слабость, не говоря уже о затекших мышцах, да и общая измотанность отнюдь не придавала сил. Из горла невольно вырвался сдавленный не то хрип, не то стон.

– Ты чего? – недоуменно спросил Ривай.

– Регенерация, – тихо выдавил Эрен.

С одной стороны было ужасно неловко вот так вот сообщать о своей слабости, от которой всеми силами старался убежать, но с другой – Эрену даже нравилось, что есть человек, которому можно это открыть, не таясь, который знал его тайну и все равно остался рядом.

Леви ему не ответил, поняв все с одного слова, забросил руку юноши себе на плечо и, поддерживая его за талию, медленно повел к выходу.

Эрен чувствовал себя свинцовой скульптурой. Ноги передвигались с огромной неохотой, а пострадавшая конечность просто медленно сводила с ума. Ощущения были такими, будто ногу пытались распилить совершенно тупым инструментом, но страдали от избытка энтузиазма и оптимизма. А мысль о собственной беспомощности доводила до тихого бешенства. Сейчас он практически полностью зависел от Леви, и если тому вдруг взбредет в голову бросить парня прямо тут, он ничего не сможет с этим поделать, ведь даже сейчас передвигается лишь благодаря брюнету. В глубине души Эрен понимал, что Аккерман так ни за что не сделает, не такой он человек по своей природе, но страх въелся слишком глубоко в его сердце и успел пустить корни, отравляя жизнь и мешая здраво рассуждать.

Аккерман будто прочел его мысли и тихо шепнул:

– Не бойся, все будет хорошо. Ты жив, а я рядом, чтобы помочь тебе таковым оставаться.

Эрен изумленно повернул голову, чтобы убедиться, что те слова, которые он только что услышан, не были плодом его воображения, но темнота идеально скрыла все доказательства на лице брюнета, если они вообще были. Юноша слышал лишь тихое дыхание сбоку.

Как ни странно, слова Леви успокоили парня. Мысли, штормовыми волнами волнующие сознание, быстро улеглись, оставив после себя приятную пустоту, когда ни о чем конкретно не думаешь и максимально концентрируешься на происходящем. Он сконцентрировал свое внимание на осторожном переставлении ног, совершенно не смотря по сторонам и доверив брюнету вести себя.

Показавшийся вдалеке свет разрезал мрак и заставил прищуриться. Проведя столько времени в темноте бесчисленных подземных ходов, глаза отвыкли от света, пусть даже такого тусклого. Прошло немного времени, прежде чем парень смог отчетливо различить дверной проем и находящегося рядом с ним неподвижного человека, прислонившегося или лучше сказать прислоненного к стене и сидевшего с опущенной головой, будто безжизненная кукла. В голове сами собой возникли слова Смита: – «Аккерман имеет довольно странное представление о мире, особенно для киллера». Парень попытался отогнать от себя эту мысль, но в конце-концов не выдержал и тихо спросил.

– Леви, тот парень в углу… – закончить предложение не дал внезапно подступивший ком в горле.

Не то чтобы парень никогда не видел трупов, видел, и не один или два, но все же не хотелось верить в то, что человек, который ему нравится, в этом он убеждался с каждой новой встречей все больше и больше, может так хладнокровно забрать жизнь. Эрен понимал, что вряд ли этот мужчина не виновен и найдется по меньшей мере пара поступков, за которые его можно было бы упрятать в тюрьму на очень длительный срок. Без него земля наверняка стала бы чище, но не ценой чистоты Леви. Он бы этого не хотел. Не хотел, чтобы Леви был похож на самого Эрена. Внутри всколыхнулась волна горечи и отвращения к самому себе. Парень давно не сомневался в том, что он монстр, а жизнь раз за разом продолжала ему это доказывать, безжалостно кидая правду юноше в лицо.

– Успокойся, он жив, просто в отключке. Если не поторопимся, то ты сможешь самостоятельно в этом убедиться, – шепотом ответил Аккерман, крепче прижимая к себе парня, стараясь максимально облегчить юноше задачу.

Парень облегченно вздохнул, но все же не удержался от еще одного вопроса.

– Ты когда-то убивал людей? – ему и вправду было интересно, но одновременно с тем он ощущал, что не хочет знать ответ на этот вопрос. И все же задал его.

Ривай на мгновение замер, и Эрен ощутил, как парень напрягся, но только на мгновение. В следующую секунду они уже продолжили движение в полном молчании. Через пару минут раздался тихий хрипловатый голос.

– Эрен, сейчас не время и не место для подобных разговоров. Если хочешь, я отвечу на все твои вопросы, но потом, и лишь при условии, что это так и останется между нами.

– Значит, ответ да, – скорее для себя, чем для Леви прошептал юноша. Что ж, скорее всего, у Ривая были для этого причины. Чего Эрен не ожидал, так это то, что ему ответят.

– Да, я убивал, – еле слышно сказал парень. – Что, теперь бросишься убегать от убийцы? – со злой насмешкой поинтересовался Леви, но в словах сквозило тупое отчаяние. Что его так встревожило?

Спросить об этом Эрен не решился, прекрасно понимая, что для Аккермана это больная тема. Такая же, как для него – вопрос семьи и его проблемы.

– Ну, сбежать от тебя я все равно не смогу, – попытался пошутить парень, но сразу же пожалел о своих словах и попытался исправится, – видишь ли, я не могу ничего сказать на этот счет, не зная реального положения дел. Не думаю, что ты по собственному желанию убивал бы ни в чем неповинных людей.

Говоря это, шатен смотрел себе под ноги, наверное потому, что прекрасно понимал, что не стоит раньше времени судить человека, когда даже не знаешь, через что ему пришлось пройти. Поглощенный собственными мыслями, он не мог видеть горькой едва заметной улыбки, на секунду тронувшей тонкие губы Аккермана. Ох, Эрен, если бы ты знал…

Наконец они вошли в тускло освещенный коридор. Аккерман уверенным, но осторожным крадущимся шагом направился за угол, осторожно поддерживая Эрена, который в свою очередь пытался создавать как можно меньше шума, что было довольно сложной задачей – эхо в коридорах было слишком хорошим. Долго мучаться им не пришлось.

– Да, глупо было с моей стороны полагать, что ты не сбежишь, – раздался низкий мужской голос, в котором можно было уловить нотку укора к самому себе, впрочем, насквозь фальшивую. Высокий мужчина со светлыми волосами окинул непонятным взглядом зеленоглазого юношу. Сердце ухнуло в пятки и кровь разом отлила от лица.

– Но с вашей стороны было еще большей глупостью полагать, что вам удастся отсюда сбежать, – голос приобрел угрожающие нотки, а льдистые глаза опасно сверкнули.

«Твою ж мать», – про себя выругались парни, угрюмо смотря на хищно улыбающуюся физиономию Эрвина Смита и стоящий за ним отряд из десяти человек с пушками, теснота коридора которым, казалось, не была препятствием и точно не помешала бы превратить измотанных беглецов в сыр.

***

Ханджи порядком нервничала. Она уже больше пяти часов безвылазно сидела в машине, терпеливо ожидая появления этих двух придурков, но пока как-то не складывалось. Нервы у девушки были на пределе, и она нервно вздрагивала от каждого неожиданного звука, готовясь к тому, что в любой момент в ее машину могут завалиться, и надо будет срочно давить по газам. Время шло, но ничего так и не происходило.

Место для парковки машины выбирал Аккерман, так что транспортное средство на камерах заметить не должны были. Но все равно шатенку не покидало навязчивое чувство тревоги. Если уж на то пошло, то ей вообще вся его идея не нравилась.

Когда Леви рассказывал ей об Эрене, о том, что его похитили, и как он собирается спасать мальчишку, она явно чувствовала, что брюнет не договаривает, утаивает какие-то очень важные мелочи. Что ж, это было вполне в его духе и она бы даже не стала особо акцентировать на этом внимание, сложись ситуация немного иначе.

Кажется, этот дурак нашел на свою задницу новые приключения, либо же раздул огонь проблем из пепла старых. Впрочем, Ривай же говорил ей, с кем имеет дело. Эрвин Смит – не обычный человек, и вряд ли так просто спустит с рук Аккермана то, что тот собирается увести у него мальчишку и не попасться самому.

Ханджи искренне переживала за Эрена. Она успела сильно прикипеть душой к парнишке. Девушка и так не отличалась холодной неприступной натурой, но сильно привязывалась не так уж часто. А настолько быстро – только однажды. И теперь она сидит в этой машине и медленно сходит с ума от неизвестности.

Зое прекрасно понимала, насколько эта импровизированная операция по спасению опасна, но все равно согласилась помочь Риваю. Она бы, не задумываясь, рискнула всем ради него и знала, что спокойно могла рассчитывать, что он сделает для нее то же самое. Этот мелкий противный коротышка с вечно нахмуренным лицом хоть и был той еще занозой в заднице, язвой и жутко скрытным типом, но Ханджи знала, что это просто особенности его характера и последствия тяжелого прошлого, и старалась принимать его таким, какой есть, по возможности помогая.

О его жизни до поступления в университет она почти ничего не знала. Единственное, что у нее было, это нечаянно оброненные обрывки предложений – крошечные кусочки пазла, из которого она кропотливо собирала свое представление о Леви, как о человеке. Сведений было ничтожно мало, но и по ним было понятно, что жизнь у парня была далеко не сахар.

В первые дни их знакомства он игнорировал Ханджи, но вскоре привык, стал чуть менее холодным. Зое чувствовала себя победительницей. Понемногу она смогла заставить Леви смирится со своим присутствием в его жизни, хотя выбора у Аккермана и так не было, и парень принял ее. Сначала неохотно, но потом все же смог впустить в свое сердце, хоть и не так глубоко, как того хотелось девушке, но все же гораздо глубже, чем этого вообще можно было ожидать.

Как бы там ни было, он все еще оставался на удивление мрачным и практически не улыбался, а если и происходило такое чудо, то это были улыбки-насмешки. Они не несли в себе каких-то действительно искренних и светлых чувств. А с появлением Эрена в жизни брюнета, последний начал улыбаться. Пусть едва заметно, но он улыбался. Заметил присутствие солнечного света даже в своем сером мирке. И уже за этот факт Ханджи не могла не полюбить Эрена. Он заставил ее вечно мрачного друга вспомнить о том, что мышцы лица имеют обыкновение двигаться. Да и сам по себе зеленоглазый шатен был очень симпатичен доктору.

Красивый, обходительный, веселый, жизнерадостный, умный, любознательный, хотя порой немного вспыльчивый. И таинственный. У Эрена секретов было едва ли не больше, чем у самого Ривая. К ним он никого не подпускал и всегда мастерски переводил беседу на другую тему. А еще затаенная грусть в глубине изумрудных глаз, какдоказательство, что жизнь и его изрядно потрепала.

С точки зрения Ханджи, эти двое были бы прекрасной парой, откройся они немного друг другу. Их характеры были очень разными, но в совокупности они становились иными, в хорошем смысле этого слова, сами того не замечая. Зое была уверена, что парни сами не осознают, насколько подходят друг другу. Вот только тяжко им придется. Ну ничего, она будет рядом, чтобы вправить этим толстолобым болванам мозги на место и открыть глаза на очевидные вещи. Зое уже прямо сейчас была готова этим заняться, лишь бы они вернулись.

Ханджи не хотела терять двух прекрасных друзей. Она ни за что не могла этого допустить. Если с ними что-то случится, не постесняется и будет мстить Эрвину Смиту всеми возможными и невозможными способами. Лишь бы эти двое вернулись…

***

Бешеный стук сердца отдавался в ушах, а разум судорожно пытался придумать выход из неожиданно сложившейся ситуации. Как он мог быть настолько глуп и слеп? И правда поверил в то, что сможет так просто выбраться из этого осиного гнезда? Слишком сильно хотел забрать Эрена подальше от этого кошмара, в который парень попал именно из-за него, Ривая. Знает же Смита, прекрасно понимает, чем может кончиться игра в кошки-мышки с настолько азартным и хитрым человеком, как Эрвин. Знает и все равно умудрился попасть в эту дурацкую ситуацию.

– И что тебе надо? Кажется, я ясно дал понять, что ты меня больше не втянешь в свою грязную игру. Но нет, ты не привык к неподчинению и решил действовать как обычно – путем шантажа. И с какой целью? Прекрасно знаешь ведь, что я себе не изменю, – Леви решил, что в данный момент лучшая защита – это нападение. Возможно, снова удастся выкрутиться, сбить Смита с толку и сбежать. Задание усложняла та толпа ручных обезьянок с оружием, в рядах которых недавно числился сам, которую собрала эта белобрысая хитрюга, и Эрен, по причине травмы которого быстро бежать не получится, как бы не хотелось. Стрелять вообще не имело смысла, так как их в момент скрутят.

– У всех есть слабые места, и ты не исключение. Я привык добиваться своего любыми средствами, задействуя все возможные ресурсы. А насчет последствий в случае твоего отказа я тебя предупреждал, но ты решил их проигнорировать. Вот уж не думал, что тебе откажет инстинкт самосохранения, – холодно парировал мужчина.

Его тон мог бы напугать кого угодно, но не Леви. Тот даже не дрогнул, давно заметив за Смитом такую привычку и выработав за время их «сотрудничества» иммунитет к подобным штучкам. А вот у Эрена такого иммунитета не было и юношу, кажется, проняло до глубины души, хотя Ривай искренне сомневался в том, что это сколь не поколеблет решимость, с которой этот упрямец будет при необходимости отстаивать свои убеждения, совершенно не обращая внимания на то, кто перед ним находится.

– И забрав Эрена, решил таким способом заставить меня сделать то, от чего я отказался? Это жалко, – Ривай скривился, как будто ему под нос ткнули что-то невероятно гадкое.

Эрвин лишь пожал плечами.

– Зато смотри как действенно. Прошло чуть больше двадцати четырех часов, и вот ты тут, стоишь передо мной со своим хромым щенком. Вот уж не думал… – и тень многозначительной улыбки скользнула по губам.

– Что? Что, в отличие от тебя, чужая жизнь для меня что-то значит? – с презрением выплюнул Аккерман.

– Что так быстро привяжешься к мальчишке, – исправил Эрвин, на лице которого было написано неописуемое выражение педагога, пораженного до глубины души степенью тупости ученика.

– Тс-ч. И что теперь? Сделаешь из мальчонки мишень? – спросил Аккерман, едва сдерживая внезапно нахлынувшую злость. Нет, он этого не допустит. Не даст Смиту и пальцем тронуть Эрена. Но, как ни горько было это признавать, он уже это допустил. И то, что они сейчас находятся здесь – самое яркое тому доказательство.

– Зачем же? – деланно изумился Эрвин. – Жаль губить столь необычного молодого человека.

– Может перестанете говорить так, как будто меня здесь нет? Если вы не заметили, я не предмет интерьера, не вещь, которой можно торговать, – изумрудные глаза горели праведным негодованием, а кулаки были стиснуты до побелевших костяшек.

Теперь на злого Эрена было направлено все внимание, но его это мало заботило, в нем клокотала ярость. Как вообще можно так относиться к людям? Он ведь живой, у него тоже есть чувства, и он слышит каждое слово. Снова его судьба решается без его участия, но он уже не маленький беспомощный мальчишка и не даст помыкать собой и игнорировать собственное мнение. Больше нет.

Леви же в очередной раз поразился шатену. Чтобы возражать в таких перепалках надо быть либо чертовски смелым, либо реально тупым. К которой группе относится Эрен, Ривай пока не решил, что совершенно не мешало изумленно смотреть на парня.

– Щенок решил скалить зубы? – насмешливо спросил Смит.

В следующую секунду в лицо ему прилетел кулак. Удар был хороший, поставленный и отработанный до автоматизма. Эрвин мог бы увернуться, но его застали врасплох. Он совершенно не ожидал выпада такой силы со стороны тощего глазастого пацана, а потому не успел среагировать.

Одна рука коснулась лица, оценивая масштабы повреждения, а вторая взмыла вверх, давая команду «не стрелять» готовым было открыть огонь подчиненным. Холодные голубые глаза пристально наблюдали за парнем, глаза которого горели зеленым огнем.

– А ты себе выбрал собачку с характером, – ухмыльнулся Эрвин, с наслаждением наблюдая, как Леви стиснул челюсти и скрипнул зубами, а Эрен угрожающе сдвинул брови, готовясь при надобности вновь кинутся на блондина.

В следующую секунду шатен получил мощный удар под дых, от которого весь воздух разом покинул легкие, не желая подвергаться насилию. Аккерман хотел было кинуться на помощь Эрену, но наставленные на него стволы автоматов заставили еще раз подумать. С того света Леви никак не спасти парня.

Смит плотоядно усмехнулся и нравоучительно заметил:

– Щенок, нужно уметь уважать старших. Особенно если они способны тебя убить.

Эрен разъяренно смотрел на мужчину из-под слипшихся от пота прядей каштановых волос, упавших на глаза. Изумруды глаз полыхали, а от парня так и веяло опасностью. Леви невольно залюбовался, юноша был сейчас похож на первобытную необузданную стихию, так привлекавшую его. Он бы с радостью понаблюдал за парнем еще, но тогда исход стычки было бы совершенно невозможно предсказать. Надо постараться свести к минимуму вероятность летального исхода для вспыльчивого шатена.

Ривай положил руку на плечо парня, заставив того вздрогнуть и обернуться. Хмурый взгляд стальных глаз мигом остудил пыл и немного усмирил негодование юноши.

Эрвин, наблюдавший за этой сценой, хмыкнул.

– Это, конечно, очень мило, но кроме вас тут есть еще люди, которые не хотят на это смотреть.

– Тебе не давали право голоса, –холодно отрезал Аккерман.

Эрен лишь скрипнул зубами на слова блондина.

– Ты не в том положении, чтобы говорить мне такое, – заметил мужчина.

– А в каком положении надо быть, чтобы, независимо от ситуации, оставаться таким подонком? – язвительно поинтересовался Эрен.

Эрвин поморщился, как будто от зубной боли.

– Вы мне надоели. Оруо, отвести их в камеру, пускай немного остынут.

– Так я и пошел, – вскинулся брюнет.

– Гермин, – скомандовал Смит.

Что-то просвистело, и Ривай почувствовал, как в шею впилась игла. Подняв руку, вытащил дротик и с ненавистью уставился на сероватое из-за света неподвижное лицо с холодными льдистыми глазами.

– За животных нас держишь, тварь? – выплюнул он в безразличное лицо.

Злость захлестывала, а стопора слетели. Аккерман выхватил из-за пояса пистолет и, прицелившись, выстрелил. Руки не дрожали.

Попал или нет он не понял, перед глазами все потемнело и последнее, что он увидел, было оседающее на пол тело Эрена, рядом с которым валялся такой же дротик.

Комментарий к 15. Стычка

Прошу прощения за задержку, но неделя чересчур веселая выдалась.

Искренне прошу оставлять отзывы, они для меня очень важны. Спасибо)

========== 16. Правда ==========

Сознание возвращалось медленно и с большой неохотой. Препятствовало скорейшему и окончательному возвращению в реальность отсутствие света. Сложно было понять, спишь или нет, когда что с закрытыми глазами ничего не видишь (что, впрочем, закономерно), что с открытыми.

Сначала Эрен порядком испугался, когда, открыв глаза, ничего не увидел. Кто знает, что было в том дротике, и как оно действует на организм, тем более такой, как у него. Но здравый смысл все же усмирил панику и он нашел вполне логичное объяснение – в помещении нет света. Все гениальное просто.

Следующим этапом возвращения в этот мир стали воспоминания, а точнее те события, из-за которых, собственно, он и оказался в этой, пусть будет, комнате. Леви. Он стрелял. В Смита. Но вот попал или нет, Эрен увидеть не успел, бессовестно потеряв сознание и не имея совершенно никакого представления о том, где находится, и что дальше будет. Ну ладно, где находится он примерно представлял. Наверное. Вряд ли их успели перетащить из подземного города и тем более отыскать комнату с такой непроглядной тьмой (Эрену просто не хотелось верить в то, что могли), а значит, они все еще в подземных лабиринтах. Кстати о лабиринтах, Леви ведь тоже с ним?

Юношу внезапно словно громом поразило. Его сознание сразу очнулось, переставая подражать одноклеточному организму и позволяя своему владельцу формулировать немного больше, чем одинокие расплывчатые мысли. Парень прислушался, но ничего, кроме тишины, не услышал. Тогда он предпринял героическую попытку встать. Только попытку. Тело слушалось из рук вон плохо, а точнее, не слушалось вообще. Собрать в кучу конечности уже оказалось едва ли не непосильной задачей для изнуренного тела. Эрен от злости и беспомощности скрипнул зубами, но попыток подняться не прекратил, и вскоре смог сидеть, правда опершись о какой-то предмет мебели, скорее всего тумбу или что-то вроде этого. Предмет был деревянным и приятно холодил разгоряченную кожу.

Поняв, что лазить по комнате, знакомится с обстановкой методом тыка и искать Леви он пока не в силах, юноша придумал более простой способ – попробовать позвать Аккермана. Шансов, что тот откликнется, было не много, но попытка не пытка.

Набрав в легкие воздуха, Эрен тихо позвал его по имени. Вместо задуманного «Леви» получилось неразборчивое «Ле…кгха…гха» и парень начал кашлять. Все-таки пыли в этом месте было огромное количество. Заправлял бы тут Леви парадом, без сомнения заставил бы вылизать каждый уголок, прежде чем разбивать базу и сажать пленных. Эрен невольно улыбнулся, прекрасно помня тот день, когда впервые переступил порог дома Аккермана.

***

На улице шел сильный снег и, естественно, щедро укрыл собой юношу. Заиндевевшие ресницы, красный, как у оленя Санты, нос и целые три сугроба: один на голове и по одному на каждое плечо. Радость, которую испытал шатен, добравшись наконец-таки до теплого жилища, невозможно описать простыми словами, так как даже от такой непродолжительной прогулки на свежем воздухе зуб на зуб уже не попадал.

Он нетерпеливо постучал в двери, молясь, чтобы его услышали как можно скорее, иначе рискуют получить новую садовую статую в оригинальной позе. Дверной звонок у Ривая не работал. Он сам его открутил и поклялся повесить обратно только если Ханджи решит больше никогда к нему не приезжать, ну или хотя бы не трогать звонки. Доктор была без ума от мелодичного звука переливающихся колокольчиков, но, увы, терпения парня надолго не хватило, а потому у владельца дома нет больше дверного звонка. Повезло еще, что Аккерман удосужился открутить осточертевший прибор, а не вырвать из стены с мясом – с него бы сталось. Откуда в маленьком худощавом теле столько силы оставалось непостижимой загадкой. Из глубины дома послышалось громкое шарканье тапочек о паркет, и в следующее мгновение дверь распахнулась, являя внешнему миру встрепанную Ханджи со сверкающими глазами.

– Эре-ен, – взвизгнула она за секунду до того, как повиснуть у парня на шее. Тот неловко приобнял ее за талию.

Она попыталась прикончить его своими объятиями, но, потерпев поражение, схватила парня руками за лицо и начала внимательно рассматривать так, будто видит впервые в жизни.

– Ты что, людей никогда раньше не видела? – раздался хмурый голос, обладателя которого было невозможно спутать ни с кем другим.

– Ну посмотри на него, – восторженно протянула Зое, немного отклоняясь в сторону и давая возможность увидеть зажатое между двумя ладонями красное лицо. В глазах читалась мольба о спасении.

– Посмотрел. А теперь отпусти его и прекрати впускать в дом холод. Если так уж хочется померзнуть, устрою тебе ночевку в сугробе, – пригрозил Аккерман слишком эмоциональной девушке.

– Зануда, – буркнула та, надув губы, но уже через секунду скрылась в глубине дома, обрадовав обоих парней тем, что через десять минут их будет ожидать самое вкусное какао из всех существующих, по ее, Ханджи, личному рецепту.

Ривай едва заметно поморщился, а Эрен ослепительно улыбнулся.

– Привет. Можно? – спросил он.

– Нужно. Я тебя звал не на пороге стоять, – буркнул Леви, радуясь в глубине души, что парнишка все же пришел. И пусть это была дурацкая идея чокнутой очкастой, но он все равно очень переживал, хоть всеми силами старался этого не показывать.

– Хотя нет, стоять, – и, приблизившись к шкафу-купе, достал оттуда щетку и сунул ее в руки растерянного парня.

– Я, конечно, рад, что ты пришел, но это совершенно не означает, что моим гостям позволено создавать в доме новые водоемы.

Эрен улыбнулся и принялся тщательно сметать с себя весь снег, который успел накопиться во время перебежки из своей квартиры в дом Ривая. Серые, почти прозрачные глаза внимательно наблюдали за каждым движением мальчишки, который чувствовал на себе скользящий взгляд каждой клеточкой тела и радовался, что лицо у него и так красное от мороза.

Сочтя результаты удовлетворительными, он протянул щетку обратно. Леви пару секунд не двигался, а потом взял из рук юноши щетку и вышел к Эрену на крыльцо, как был – в домашних тапочках, джинсах и легкой рубашке, красиво подчеркивавшей подтянутую фигуру. Орудовал он ею не в пример лучше и гораздо более ловко, чем шатен.

Закончив, Аккерман скептично окинул взглядом результат дела рук своих и счел, видимо, что такого гостя не грешно пускать в дом.

– Заходи, – дал наконец зеленый свет брюнет, и Эрен со вздохом облегчения зашел, окунувшись в приятное и уютное тепло дома.

Внутри все оказалось практически стерильно. Пока юноша осматривал первый этаж, Леви отошел на пару минут «поболтать» с Ханджи и теперь с кухни доносились обвинительные реплики вроде: – «Что ты сделала с моей кухней, полоумная?!». А также оборонительные от Зое: – «Ничего твоей кухне не будет, а я хотела просто попробовать, что будет, если добавить …». Дальше посыпались термины и странные названия, к которым Эрен решил не прислушиваться, здраво рассудив, что хочет спокойно спать остаток своих дней, а не просыпаться среди ночи, вспомнив все то, чем его с Риваем хотела напоить доктор с аномальной тягой к экспериментам.

Стиль интерьера был довольно сдержанным, и… немного холодным, что ли. Вроде уютно, но чего-то явно не хватает. Абсолютно отсутствовали какие-либо фотографии, а в гостиной сиротливо висела одна единственная картина, изображающая нечто. Как Эрен не всматривался в изгибы линий, цвета, формы, никак не мог сообразить, что же все-таки нарисовано на этой чертовой картине. К каким-то конкретным выводам он так и не пришел, бросив это бесполезное занятие.

В доме ощущалась пустота. Было заметно, что здесь живут, но только по разбросанным, и явно не Леви, вещам. В остальном же здесь царил идеальный порядок, которому могла позавидовать любая больница. Не было дурацких сувениров, привезенных с собой из давнего путешествия, никаких забытых книг на всевозможных поверхностях, следов от кружек на кофейном столике, обычных мелочей, которые валялись по всему дому, делая его жилым. Ничего из того, чем обычно наполнен быт самых заурядных домов. Рождалось ощущение неправильности и пустоты, заставляя вспоминать все удары жизни за тот непродолжительный период времени, который Эрен привык называть «моя жизнь». Как здесь живет Леви? Неудивительно, что он почти всегда ходит хмурый и недовольный, кто угодно стал бы так ходить, живя в таком угнетающем месте.

– И почему ты пялишься в одну точку? – прозвучал внезапно вопрос из-за спины.

Эрен мгновенно обернулся и улыбнулся.

– Да так, просто задумался, – истинная правда.

Леви просто пожал плечами, не имея желания лезть парню в душу.

– Надеюсь, руками ничего не трогал? Иначе я тебе тряпку выдам, будешь стирать отпечатки пальцев, – хмуро «пошутил» он. Эрену очень хотелось верить, что пошутил.

– Нет, не трогал. Хотя возникало желание.

– Правда? И что ты хотел сделать? – кажется, брюнету и вправду было интересно.

– Ремонт. Причем капитальный, – с мрачной решимостью ответил юноша, деловито глядя по сторонам, будто примеряясь, откуда лучше начать работу.

Аккерман на это только фыркнул.

– Пошли на кухню. С какао не судьба, так что придется тебе пить старый добрый чай, – краешком губ улыбнулся Леви.

– Только при условии, что делаешь его ты. Я еще хотел бы пожить, – хмыкнул Эрен.

– Полностью разделяю твое желание, – согласился Леви, и они отправились на кухню, вызвав многозначительную улыбку Ханджи, которая в этот самый момент пыталась оттереть субстанцию подозрительного цвета от плиты.

***

Откашлявшись и по максимуму избавив свой организм от залежей вековой пыли, Эрен попробовал позвать Леви еще раз. Вышло лучше, чем в предыдущий, но все равно довольно хрипло. Горло как будто драли когтями, и очень хотелось пить, но шатен искренне сомневался в том, что найдет в этой комнате графин или, по крайней мере, стакан с водой. Вместо этого он продолжил звать Ривая. Каково же было его облегчение, когда откуда-то послышался сдавленный стон и тихое приглушенное ругательство сквозь зубы.

– Леви? – уточнил Эрен с замиранием сердца.

– Аргх, кто же еще? – недовольно отозвался брюнет.

Эрен выдохнул с облегчением. Как будто гора с плеч.

– Ты как? – осторожно спросил шатен.

– Как будто закопали, а потом передумали и откопали обратно, – в своем стиле ответил Леви.

«Ну раз язвит, то в порядке», – с облегчением подумалось юноше.

– А ты как? – задал ответный вопрос Аккерман.

– Едва двигаюсь, но могу дышать, – пошутил Эрен.

– Уже что-то. По звуку сидишь в другом конце комнаты. Связан?

– Разве что своим глупым организмом.

– Сопляк.

– Эй, старикашка, ты ненамного меня старше, нечего выступать, – в притворном оскорблении воскликнул Эрен.

Было не место шутить, но так было проще, не так страшно. Да и растущий градус напряжения от этого сумасшедшего дома понемногу уменьшался. В такой незамысловатой форме ребята давали отдушину скопившимся эмоциям и переживаниям.

В воцарившейся тишине шатен отчетливо расслышал шарканье и глухой стук, с последующим шипением.

– Мать его, кто так расставляет мебель, – ворчал Ривай, очевидно потирая пострадавшее место, потому что шаркающие звуки ненадолго прекратились, через минуту возобновившись вновь.

Прошуршало по периметру комнаты в перемешку с периодическими нелестными отзывами о несговорчивых предметах интерьера. В конце концов Аккерман нашел дверь, пошарив по поверхности, даже ручку, но та, какой сюрприз, оказалась заперта. Искать в полной темноте выход наружу было делом бесполезным, хотя другого выхода у них не было, но сил после изучения комнаты на поиск путей отхода или хотя бы банального выключателя у Леви не осталось совсем. Видимо, он еще не до конца отошел от действия транквилизатора.

– Ты где? – послышалось из темноты.

– Я здесь, – немедленно отозвался Эрен, внимательно прислушивающийся к каждому шороху, но будучи не в силах пошевелиться самому.

– Не молчи, говори, чтобы я мог слышать, куда мне надо ползти.

– И о чем мне говорить?

– Куда девалась твоя оригинальность?

– Могу тебе стихи читать. Хочешь буду декламировать?

– Нет уж, уволь. Как-то обстановка не располагает, не находишь?

– Ну почему же? Как раз то, что надо для жизнеутверждающих поэзий. Сюда подошло бы что-то о жажде жить.

– Или об отчаянии, – едко вставил Леви.

– Или так, – согласился Эрен, – правда после таких строк обычно хочется лечь и сдохнуть.

– Отлично, это как раз то, что мы с тобой оба можем сделать, – невесело пошутил Аккерман.

– Вот еще, – не оценил шутку Эрен. А потом тихо спросил: – Как думаешь, ты попал?

Леви молчал, просто продолжая ползти и стараясь ползти прямо, минимизируя возможность более близкого знакомства с очередной деталью интерьера дизайнера-психопата, ведь кто в здравом уме будет так расставлять мебель? Он и сам очень хотел знать ответ на вопрос Эрена, но, увы, в момент падения смотрел отнюдь не в холодные голубые глаза, а в испуганные зеленые.

Через пару минут Аккерман наткнулся на что-то мягкое и теплое.

– Ты нашел мою ногу, – сообщил Эрен, скрывая улыбку в голосе.

– Боевой трофей, – отозвался Ривай, дернув юношу за ногу. Тот ойкнул и тихо рассмеялся, заставив тем самым дрогнуть уголки губ Леви.

Брюнет умостился рядом с парнем, скрестив ноги.

– Как твоя нога? – внезапно спросил он.

– А? Ну, в порядке, я думаю, – немного растерянно ответил тот. Из головы совершенно стерся тот факт, что парень едва ходил.

– Какой исчерпывающий ответ, – язвительно заметил Ривай, сцапав юношу за ногу. На ощупь определил, что поймал не ту, и быстро исправился.

– Что ты делаешь? – возмущенно поинтересовался шатен.

– Проверяю ущерб, раз уж ты не в состоянии этого сделать, – отозвался Аккерман.

Эрен задержал дыхание, когда брюнет стянул импровизированную повязку и холодные пальцы коснулись голой кожи. Леви не видел, что делал, а потому прикосновения были очень легкими и аккуратными, заставляя табуны мурашек бежать вверх по ноге и радоваться непроглядной темноте.

Осторожно ощупав поврежденную щиколотку, Ривай с облегчением обнаружил, что от повреждения почти ничего не осталось, разве что едва различимые шрамы на коже, будто браслетом охватывающие ногу. Против воли вырвался вздох удивления.

– Что такое? – с волнением в голосе спросил Эрен.

– Знаешь, скорость твоей регенерации – это нечто, – задумчиво произнес Аккерман.

– Тебя это пугает? – осторожно уточнил зеленоглазый.

– Да нет, – без раздумий ответил Леви, – а что?

– Сам подумай. Какой-то странный парень, у которого все заживает в пять или шесть раз быстрее, чем у нормального, среднестатистического человека. Тут кто угодно даст задний ход, – напряженно хмыкнул Эрен.

– Начнем с того, что я немного не вписываюсь в общепринятые стандарты, – с легким, почти неуловимым оттенком горечи произнес Леви.

– Это ведь не значит, что у тебя нет права на страх перед чем-то совершенно непонятным, – возразил шатен.

– Да, ты прав, меня всегда пугала логика некоторых людей.

Эрен снова рассмеялся, и это был очень красивый звук. Он смеялся тихо, но от всей души, искренне и чисто. Смех был в точности таким же, как и он сам – зеленоглазое чудище с улыбкой ангела, способное любого свести с ума.

– Знаешь, ты первый, кто так говорит.

– Не сомневаюсь, – без колебаний ответил Аккерман. – Ты правда думал, что я тебя боюсь?

– На самом деле, немного, – признал юноша.

– А почему не мог спросить раньше?

– И как ты себе это представляешь?

Леви на минутку задумался. Ну, да, если бы Эрен подошел к нему просто так и спросил, боится ли Ривай его, тот бы не принял его слова всерьез.

– Эрен, можно вопрос? Раз уж мы тут пока застряли…

– Можешь задать, и я постараюсь тебе на него ответить, – максимально искренне произнес зеленоглазый шатен.

– Твоя регенерация… она ведь не с самого рождения, я прав? – Ривай напряженно вслушивался в воцарившуюся тишину.

– Почему ты спрашиваешь? – расслабленность быстро умыла руки, вернув пальму первенства настороженности.

– Праздное любопытство.

– В таком случае, – немного недоверчиво протянул мальчишка, – да, не с самого рождения.

– Расскажешь?

– Это неприятная история, сомневаюсь, что тебе будет интересно слушать, – с неуверенностью в голосе отозвался юноша, устало прислонившись головой о гладкую поверхность. У него не было настроения открываться кому-то. Хотя с другой стороны, у него его не было почти никогда.

– Ну, времени у нас хоть отбавляй, а мне и вправду интересно, но я тебя не принуждаю. Это твоя история, и только тебе решать, кому ее открывать, а кому нет.

Вполне вероятно, что именно последняя фраза Ривая и убедила Эрена наконец поделиться с кем-то своим прошлым.

– Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, – невесело отозвался зеленоглазый парень, тяжело вздохнув.

На какое-то время воцарилось молчание. Леви терпеливо ждал, пока Эрен соберется с мыслями и начнет свой рассказ. Кому, как не ему, было понятно, насколько это тяжело?

Но спустя пару минут юноша начал говорить, тихо, но твердо:

– Знаешь, я не уверен, с чего стоит начинать такие истории. Наверное, стоит сказать, что мой отец был врачом. Блестящим ученым, подающим большие надежды, и таким же замечательным хирургом. Он спасал многие жизни, но все же и в его практике бывали плохие дни, а порой, просто ужасные. Спустя какое-то время он решил попробовать исправить эту несправедливость и принялся за разработку некой сыворотки, которая улучшала бы работу человеческого организма, повышая показатели по всем необходимым пунктам. В самом начале он начинал работать самостоятельно, в тайне ото всех. А потом как-то само собой так сложилось, что у него появилась небольшая команда доверенных лиц, с которыми он продолжил проводить исследования. Не берусь описывать, что и как они там делали, но у них долго не было никаких результатов. Да, их разработки можно было запатентовать и успешно использовать, но это было отнюдь не тем, к чему отец стремился. Кто-то из лаборатории проболтался о их работе, и к отцу стали поступать предложения о сделках, которые он игнорировал с завидным упрямством. Вскоре сообщения с просьбами о сотрудничестве сменились угрозами, но все равно не смогли убедить его продать свои разработки. Он все так же продолжал игнорировать адресантов, хотя нанял охранников, объясняя это тем, что «береженого Бог бережет». А потом случился несчастный случай, в результате которого погибла мама, и почти погиб я. Уверен, это был поджог, хоть этого и не доказали, но отцу просто повезло, что его внезапно вызвали. Все, что я помню, это падающие на голову балки и огонь, который был везде, много черного дыма, мешающего дышать и заставляющего легкие разрываться, а глаза слезиться. Я тогда был очень напуган. Мама пыталась меня защитить, но у нее не вышло, она не успела, ее тело придавило горящей балкой. Я никогда не смогу забыть ее крики.

Эрен затих, переживая ужасные события того дня заново. Леви хотелось его как-то успокоить, но он не знал как, и от неспособности что-либо сделать становилось тошно. Сжав ладони, покоившиеся на коленях, в кулаки аж до побелевших костяшек, заставил себя успокоиться и просто слушать рассказ.

Относительно придя в себя, Эрен продолжил дальше приглушенным голосом. Чувствовалось, что каждое слово давалось ему с огромным трудом.

– Я долго пытался ее вытащить, вот только ребенок семи лет едва ли может поднять тяжелую горящую балку в одиночку, – горечь сказанного сводила с ума. – Дыма становилось все больше, дышать уже почти не было возможности. Вдруг пол начал проваливаться подо мной. Я хотел отскочить, но меня задело деревом и я провалился в подвал. Дальше ничего не помню. Когда пришел в себя, уже оказался в отцовской лаборатории. Но это я позже выяснил, тогда вообще не понимал, где я, и что происходит. Как оказалось, меня с трудом откопали из-под завалов. Я едва дышал, но был еще жив. Врачи в скорой отказались меня брать, слишком бесполезный случай: восемьдесят процентов кожи обгорело, и моя смерть была лишь вопросом времени. Но мой отец решил проверить на мне действие своей сыворотки, и вот, как видишь, я сижу тут, с тобой.

Леви был шокирован рассказом Эрена. Как этот парень смог остаться нормальным человеком, после всего, что с ним произошло? В том, что шатен не рассказал даже половину всего, Аккерман не сомневался. Удивительно, как Эрен не стал озлобленным на весь мир, тая внутри себя обиду, как не стал конченым психом, закрыв в себе события прошлого, которые день за днем лишали бы разума? Нет, он радовался каждому дню, даже если был вымотан, мог замечать красоту вокруг и любил просто стоять и любоваться, пусть это даже какая-то мелочь вроде радуги или красивого насекомого. Он заставлял и Леви видеть. То, мимо чего Аккерман бы раньше прошел и не взглянув, теперь бросалось в глаза ярким пятном, приподымая занавес прекрасного. Ривай не мог похвастаться такими успехами и силой духа. В нем даже рядом не водилось такого жизнелюбия. Ривай был циником до мозга костей и реалистом, который твердо стоит на земле, ни за что не соглашаясь подняться выше.

– Есть еще кто-то с такими же характеристиками как у тебя?

– «Характеристиками»… Нет, насколько я знаю, я – единственный удачный эксперимент лаборатории, – темнота удачно скрыла надтреснутую улыбку на лице юноши. Сложно было об этом говорить, в памяти все было так живо, словно все эти события произошли вчера.

– Как тебя оттуда выпустили? – Леви очень интересовал этот момент. Насколько он знал, присутствие в таких местах – пожизненное заключение в четырех стенах и бесконечная череда тестов, анализов, проб. Жизнь, которая хуже ада.

– Кто тебе сказал, что меня выпустили? – с мрачной насмешкой в голосе спросил шатен. — Я сам ушел. Сбежал, если быть точнее. И лучше бы тебе не знать как.

– Почему? – все же спросил Леви, хотя догадывался, каким будет ответ.

– Потому что если ты узнаешь, никогда больше не будешь относиться ко мне так, как сейчас. Просто не сможешь. И тогда я потеряю все, что у меня есть, а я этого не хочу.

В голосе послышалась стальная уверенность. Эрен привык считать себя не таким, как все, считать себя монстром. Он смирился для себя с этой участью. Пытался делать вид, что все в порядке, отрицая любые отклонения, и верить в то, что он – самый заурядный человек, порой даже внушая это самому себе до такой степени, что сам начинал в это верить. Так было в тот раз, когда его спас Леви. Вот только правда была таковой, что этого всего не могло быть. Благодаря набору событий, произошедших в прошлом, он стал тем, кем сейчас является. И если Эрен был готов мириться с этим всю оставшуюся жизнь, то подвергать такому испытанию людей, которые были ему дороги, он не собирался. Юноша твердо решил, что не хочет выглядеть в глазах Леви или той же Ханджи монстром. Нет, этого точно не будет.

– Думаешь, что сможешь напугать киллера? – хмыкнул он.

– Уверен, – тихо ответил Эрен и после его ответа больше не хотелось говорить на эту тему.

– Эрен, какие отношения у вас были с отцом? – внезапно спросил Аккерман.

– Сложные, – послышалось шуршание одежды, шатен запустил пальцы себе в волосы, уперев локти в колени. – Очень сложные. Поначалу замечательные: я его очень любил и хотел во всем ему подражать, а потом умерла мама и в нем что-то сломалось. Он видел во мне напоминание о ней и винил во всем произошедшем. Многие говорили, что он сошел с ума от горя.

– Вы давно с ним виделись?

– Лет пять назад, – после некоторых подсчетов, ответил Эрен.

– То есть ты не знаешь, жив он или нет?

– Почти уверен, что нет, – невесело отозвался парень. – Леви, к чему эти странные вопросы?

Аккерман и сам не до конца понимал, зачем задает наводящие вопросы. Скорее сработал принцип «честность в обмен на честность». Эрен открылся ему, пусть и немного, но он это сделал, и Леви чувствовал бы себя предателем и самой последней тварью, если бы не сказал парню правду. Эрен заслуживает право знать, на кого тратит свое время. Надо было признаться давным давно, но Ривай не мог себя заставить, да и момента подходящего не подворачивалось. Не то чтобы этот был лучшим из возможных. Скорее даже наоборот, но так Леви не мог видеть глаз, которые, он в этом не сомневался, смотрели бы на него с разочарованием и осуждением, возможно, с болью и презрением. Это было слишком сложно, ведь Эрен ему правда нравился. Очень нравился. Так, как никто до него и, скорее всего, никогда после. Но теперь это лишь его личные проблемы.

– А как бы ты отреагировал, узнав, что его убили?

Все. Пути назад больше нет.

Эрена пронзило жуткой догадкой, которая тут же требовала подтверждения.

– Ты хочешь сказать, что… – неуверенно начал он, давая брюнету возможность в любую секунду оборвать его и сказать, какой он дурак. Но вместо этого Ривай закончил за него фразу.

– Я убил твоего отца, Эрен.

========== 17. Неожиданная встреча ==========

Хотелось бы сказать, что слова прозвучали громом среди ясного неба, расколов жизнь на «до» и «после». Что мир сразу потерял привычные краски, перевернувшись перед этим с ног на голову, и больше ничего и никогда не станет, как прежде. Что все, что происходит – нереально, игра разбушевавшейся, отравленной многими годами непростой жизни фантазии. Хотелось сказать, да вот только для этого надо было хоть что-то испытывать.

Что люди обычно чувствуют в подобных ситуациях? Горечь? Отчаяние? Неверие? Пустоту? Сожаление? Эрен мог вписать в этот список разве что облегчение. Не свое – за отца. Жизнь последних лет была Григорию в тягость, он абсолютно не представлял свое существование без Карлы – матери Эрена. Смотреть, как он мучается и с каждым днем становится все безумней, теряя остатки некогда блестящего разума, было выше сил его сына, пусть даже тот изрядно пострадал от его руки.

Как отнестись к тому факту, что жизни отца лишил не кто-нибудь, а именно Леви, юноша попросту не представлял. Как вообще можно отнестись к тому факту, что тот единственный человек, к которому Эрен смог по-настоящему привязаться впервые со дня смерти Микасы, убил его отца? Ирония судьбы, не иначе. Вот только юноша все никак не мог понять, почему именно его эта стерва избрала мишенью для своего чувства юмора.

Парень просто сидел с опущенной головой, пытаясь осознать сказанное и привести танцующие первобытные ритуальные пляски мысли в относительный порядок и хоть как-то определиться с тем, как ему, собственно, ко всему этому относиться.

Ривай же сидел на полу и терпеливо ждал хоть какой-нибудь реакции на собственное признание со стороны парня, совершенно не представляя, что сейчас творится в лохматой вихрастой голове. Тишина давила на уши, а сознание ядовитой змеей услужливо описывало все возможные варианты развития событий в ярких красках, причем радостных среди них не было. В одно и то же время хотелось видеть лицо Эрена, посмотреть на реакцию, увидеть хоть что-то, что помогло бы понять, что у зеленоглазого на уме, ведь кто знал, что сознание окажется более злобным противником, чем реальность, а с другой – Ривай предпочел бы никогда в жизни не видеть потухший огонь зеленых глаз, а все потому, что пошел по кривой дороге, потерявшись в поворотах судьбы.

Будучи поглощенным самотерзанием, Ривай не сразу услышал торопливые шаги за дверями. Вскоре послышались еще одни и еще. Если судить по звукам, там целая толпень народа бегает. Но с чего бы им приходить целым отрядом так скоро?

«Позитивные» мысли в совокупности с жизненным опытом твердили ему, что раньше, чем через пару суток, к ним никто не заявится. Сначала подождут, когда противник станет не так опасен, и лишь потом сунутся. Никому бы не хотелось столкнуться сам на сам с разъяренным Аккерманом, ведь тот вполне мог за пару секунд скрутить нападавшему шею. Перспективы были довольно мрачными, если не сказать больше, но это было практически неизбежно.

Леви тихо поднялся на ноги и принялся обшаривать руками всевозможные поверхности в попытках найти хоть что-нибудь, сколь либо позволяющее оборонятся или просто временно отвлечь, а желательно обезвредить противника. Или хотя бы вывести из строя. Дверь давала преимущество перед массовым нападением, ведь сразу много человек в нее пройти не сможет (разве что они решат немного расширить вход локальным взрывом), так что позиция была довольно выгодная, вот только у Аккермана вряд ли хватит сил уделить внимание каждому, кто решится сунутся в двери.

– Эрен, – Ривай осторожно тронул шатена за плечо, вырывая из размышлений, – ты стоять сможешь?

Эрен, которого внезапно вырвали из мира собственных мыслей, порядком озадачился, услышав вопрос парня. Только что тот признался ему, что убил его отца, а теперь спрашивает, может ли Эрен стоять. Стоп! Может он нашел выход? Но надежда, на одно лишь мгновение поселившаяся в душе, вынуждена была откланяться, извинившись за ошибку, и вернутся обратно, так как до слуха юноши долетели шаги за дверью.

– Дай руку, – попросил шатен, протянув свою в темноту в ожидании, что ее найдут.

Леви без вопросов протянул руку, едва обнаружив руку Эрена, и помог тому встать.

Юноша неожиданно для себя обнаружил, что вполне способен стоять, и его даже почти не штормит из стороны в сторону, как бывалого посетителя известных заведений после длинной поседелки в компании огненной жидкости.

– Что от меня требуется? – сразу перешел к сути юноша, прекрасно понимая, что в данной ситуации его мозги могут лишь помочь, но никак не найти выход из сложившейся ситуации. В голове царила пустота, практически вакуум, сотворить из которого дельную мысль сейчас не представлялось возможным.

– Будем с тобой защищать наш темный угол, – мрачно хмыкнул Леви, решив отложить внутреннее самотерзание до лучших времен.

Шатен, похоже, решил поддержать сию дельную мысль, потому как не выдал ни слова в адрес внезапного признания Аккермана, а сейчас стоял, готовясь внимать каждому слову Ривая.

– Кулаками махать умеешь, – не спрашивал, утверждал брюнет, – а потому будешь стоять возле двери, помогая мне, в случае чего, встречать гостей.

Эрен хмуро кивнул, но вспомнив, что Аккерман не может его видеть в темноте, спохватился и выдавил из себя что-то на подобие «хорошо», заняв место в указанном брюнетом направлении.

Ожидать, что в каждую секунду в дверь могут ворваться и придется атаковать, оказалось невероятно мучительно. Хоть в теле еще и ощущалась слабость, но оба парня были напряжены до предела, готовясь в любой момент сорватся с места и боротся как за свою жизнь, так и за жизнь друг друга. Но время шло и ничего не происходило от слова совсем. Напряженные мышцы ныли и требовали перерыва, а от попыток разглядеть хоть сколь угадываемые очертания в непроглядной темноте болели глаза.

Вдруг за ручку все же дернули и дверь осторожно начали открывать, впуская в мрак помещения хоть немного искусственного света, позволявшего разглядеть размытые очертания помещения. Вот только никто не собирался рассматривать комнату. Вместо этого Леви произвел молниеносный захват и теперь в его руках билось в бесполезных попытках освободится тело. Из-за невысокого роста нападающего жертва была вынуждена выгнутся назад и издалека поза напоминала причудливо искаженный «мостик» из арсенала базовых гимнастических упражнений.

– Аккерман, твою ж… – невнятно просипела жертва, не ослабляя попытки спасти свою жизнь и снова вдохнуть полной грудью затхлый сырой воздух подземного города.

– Майк? – неуверенно спросил Ривай, немного ослабив хватку. Сложно было в этом сиплом хрипе опознать говорившего достаточно точно, да и в тусклом свете, искажающем все вокруг безобразными тенями, было сложно что-либо нормально разглядеть, но Леви был почти уверен, что не ошибся.

– Пусти наконец, киллер чертов, – мужчина предпринял еще одну попытку вырваться из стального захвата брюнета, но опять потерпел полное фиаско.

– Откуда мне знать, что ты пришел не для того, чтобы убить меня? - холодно спросил Аккерман, безжалостно подавив в себе теплое чувство привязанности и благодарности к этому человеку.

– Я бы точно не пошел к тебе один, мне еще дорога моя жизнь, и я не намерен с ней так скоро расстаться, – мужчина застыл и сконцентрировал все внимание на дыхании.

Хватка почти полностью ослабла и Заккариус вырвался из плена стальной хватки парня.

– Зачем пришел? – недружелюбнопоинтересовался брюнет.

– Спасать твою задницу, тупица, – фыркнул Майк, как будто Леви спросил что-то невероятно очевидное, шурша тканью и приводя одежду в порядок.

– И с чего бы? – Ривай недоверчиво уставился на не обращающего на него ни малейшего внимания мужчину.

– Кто-то сдал нас копам, – прекратив поправлять одежду, серьезно произнес мужчина. – Сейчас все сматывают удочки так быстро, как могут.

– И пока все пытаются спасти свою шкуру, ты пришел сюда? – тонкая бровь взлетела вверх.

– Стрелял бы прицельнее, не пришел бы, – отбрил в ответ Заккариус. – Боюсь даже представить, что будет, когда Смит очнется.

Внутри Леви все похолодело и внутренние органы свернулись в тугой ком. Не попал все таки. Майк был прав, нужно бежать, пока есть возможность, иначе кто знает, чем может кончится попытка покушения на белобрысого засранца.

– Что ты предлагаешь?

– Вам надо бежать. Выход ты знаешь, я дам оружие. Выбирайся со стороны заброшек и, черт возьми, думай иногда чем-то помимо задницы, – слова сопровождались пристальным взглядом в пугающие прозрачные глаза парня, надеясь в такой не хитрый способ донести свою мысль до брюнета, заставив ее укорениться там навсегда.

– Ты?

– Естественно у меня есть план побега, – фыркнул мужчина, закатив глаза. Ну точно, как с несмышленым ребенком.

Эрен просто стоял, не вмешиваясь в этот разговор, и наблюдал за действующими лицами. Юноше было крайне интересно, что же связывало этих двоих, что один из них готов был рисковать своей шкурой за другого. Аккерман был далеко не самым приятным из людей, а выдерживать его своенравность и яд могли лишь единицы. Да, он был хорошим другом, готовым стать горой за дорогого человека, но в этот список вхожи были лишь избранные, да и мало было тех, кто знал об этой его черте характера.

В который раз за последние несколько часов погрязнув в собственных мыслях, остаток разговора Эрен пропустил мимо ушей. И именно поэтому непонимающе уставился на рукоятку ножа, которую ему ткнули чуть ли не под нос, а потом услышал хмурое ворчание:

– Боги, как же ты жив еще с таким-то вниманием?

Эрен хотел было возразить, но вовремя заткнулся, понимая, что то, что он собирается сказать, совершенно не нужно знать постороннему человеку, помогающего ему только потому, что Эрен знаком с Леви.

Он протянул руку и в ладонь удобно легла рукоятка острого охотничьего ножа. Перехватив оружие поудобней, Эрен приготовился слушать, что же они будут делать дальше. Его невольно напрягала эта невозможность выбраться самостоятельно, удушающая зависимость от других людей, невозможность действовать так, как он привык. Ну да ничего, главное выбраться живым. И не одному.

Эрен не определился насчет того, как ему стоит относиться к Аккерману, но одно знал совершенно точно – он не хочет смерти Леви. Может это и глупо, но он постарается сделать все от него зависящее, чтобы человек, который пришел сюда за ним, выбрался целым.

– Ну что, бывай Аккерман, – тем временем Майк прошагал к двери, намереваясь выскользнуть в коридор и скрыться подальше от загребущих лап полиции.

– Не подохни, Заккариус, – отозвался Ривай, дергая Эрена за рукав и уводя за собой в темноту комнаты.

Дверь за их спинами закрылась, лишая парней каких либо ориентиров, но Леви, казалось, они и не требовались. Он даже с шага не сбился, уверенно переставляя ноги в кромешной темноте, чего нельзя было сказать об Эрене. Тот чуть не упал, запнувшись о какой-то предмет интерьера, и если бы крепкая рука брюнета не удержала, непременно познакомился ближе с источником своих проблем. Выругавшись сквозь зубы, юноша клещем вцепился в руку брюнета, заставив того зашипеть от боли, но спасительную конечность не выпустил, отказываясь знакомиться с остальным наполнением комнаты. Но Аккерман был бы не Аккерманом, если бы просто молча стерпел.

– Щенок, ты решил обзавестись третьей конечностью? – ядовито поинтересовался он, впрочем, не оборачиваясь.

– Скорее шансом добраться до пункта назначения живым, – в тон ему отозвался шатен.

– Хочешь выбраться, тогда прекрати цепляться за мою руку, как утопающий за спасательный круг. Оторвешь нахрен, – недовольство парня было вполне объяснимо, ведь Эрен хоть и был на вид высоким и хлипким, но сила, с которой он сжимал несчасную часть тела, была далеко не детской и Леви даже послышался фантомный треск костей под сильными пальцами, впивавшимися в его запястье. Зеленоглазый нехотя повиновался и все же ослабил хватку.

Через пару минут Ривай затормозил, а за ним и Эрен, влетев в Аккермана и уткнувшись носом тому прямо в макушку.

– Черт возьми, Йегер! – рыкнул брюнет на юношу, заставив того вздрогнуть.

Эрен даже не помнил, когда его в последний раз звали по фамилии, и он совершенно не ожидал услышать ее от Леви.

Реакция юноши на слова парня не осталась незамеченной.

– С тобой все нормально? – Аккерман обернулся.

– Конечно, – отмахнулся Эрен, – просто не привык, что меня по фамилии называют.

– Это проблема? Если не хочешь, я не буду этого делать.

– Великодушно с твоей стороны, но не стоит. Не маленький, переживу. Ты, кажется, нас вывести собирался, – напомнил ему зеленоглазый, переводя тему к более насущным проблемам.

Теперь уже Аккерман схватил Эрена за запястье и потащил дальше в темноту.

Скоро им пришлось замедлиться, так как Ривай начал ощупывать свободной рукой стену.

– Что ты ищешь? – с интересом спросил шатен, не особо понимая, что делает Аккерман.

– Клад, – раздраженно буркнул тот.

– Здесь должна быть дверь в нижние туннели, правда, перебираться по ним придется на четвереньках.

– Какой она должна быть? – юноша тоже подключился к поиску билетика на свободу, хаотично шаря руками по каменным выступам стены.

– Углубление в шве между каменными блоками.

Шатен только собирался фыркнуть по поводу деятельности данного описания, но за дверью вновь послышались шаги, на этот раз более торопливые.

– Черт, – руки начали ощупывать шершавую холодную поверхность в еще более ускоренном темпе, рискуя пропустить именно то, что они оба так отчаянно ищут, но также рискуя быть пойманными.

Эрен от усердия закусил губу и закрыл глаза. Толку от них сейчас не было никакого, а ощущения обострялись еще больше. Пальцы скользили по поверхности, то и дело проваливаясь в мелкие трещинки и углубления, но все было не то. Шаги между тем становились слышны все отчетливей, заставляя сердце в бешеном темпе колотиться о ребра. Представлять, что будет, если их поймают во второй раз, не хотелось.

Массивная дверь тихо скрипнула, когда ее отворили, но в тишине комнаты этот скрип звучал душераздирающим воплем грозящейся вот-вот вновь быть отобраной свободы.

Эрен обернулся на звук, скорее из-за рефлекса, чем реально стремясь узнать, кто же пришел к ним на огонек. Рука скользнула по стенке и пальцы попали в трещину. В лучших традициях кино, это оказалось именно то углубление, которые с таким отчаянием искали парни.

Шатен надавил на ручку, спрятанную в трещине, со всех сил и панель, за которой прятался потайной ход, бесшумно отъехала назад. Сзади раздались тихие шаги. Юноша осторожно тронул Аккермана за плечо, подводя руку к проему. Почувствовав, что ладонь не упирается в холодный камень, Леви легким толчком заставил парня лезть в дыру в стене. Тот без вопросов подчинился.

Размеры и мрак комнаты помогли потянуть время и все же скрыться незамеченными в туннелях, по которым обычно очень любили лазить дети. Когда-то очень давно.

Размеры прохода заставляли желать лучшего, и если Леви не особо испытывал дискомфорт благодаря небольшому размеру, то Эрен то и дело задевая плечами стенки лаза и бился головой о слишком низкий потолок, проклиная все, на чем свет стоит.

Через час-полтора пытки узким проходом парни выбрались в довольно просторную пещеру, из которой вело сразу несколько выходов. Если Эрен не ошибся при подсчете, то пять. Тут царила та же кромешная тьма и приходилось ориентироваться только на слух и осязание. Чтобы не потерять друг друга, парни взялись за руки. Одному в этом туннеле точно долго не протянуть, а потом вечно гнить в каком-нибудь углу чертового лабиринта в назидание молодым или глупым, не исключено, что все вместе.

Рука Леви была чертовски холодной и резко контрастировала с пылающими ладонями Йегера. Шатен осторожно сжал неожиданно маленькую ладошку, утопавшую в его собственной руке, как бы ободряя, говоря, что они непременно выберутся, хотя у самого вера в это трещала по швам. Леви на пожатие никак не отреагировал, пытаясь сориентироваться в темноте. Поняв, что так просто вспомнить, куда надо идти, у него не получится, Аккерман достал из кармана небольшой фонарик, который наконец перестал являть собой опасность. В этой части нижних туннелей их найти просто не могли, ведь о потайном ходе знал только он, не беря в расчет людей, которые тоже тут когда-то жили, но среди людей Эрвина таких не было, Ривай бы знал. Майк был проинформирован о самом существовании некого прохода, но понятия не имел, где тот находится, и, тем более, куда ведет. Леви же хватило простой информации о месте их с Эреном нахождения для того, чтобы составить приблизительный план действий. Теперь они уверенно шагали в сторону, где, по примерным прикидкам, были заброшки.

Несколько раз измотанные парни натыкались на тупики из обвалившихся частей туннеля. От этого Эрену становилось не по себе, и он едва справлялся со страхом, что потолок сейчас обвалится, и их с Леви погребет под таким же слоем земли. Но чем дальше они продвигались, тем больше безразличия в нем рождалось.

Каждый завал прибавлял им расстояние, которое необходимо преодолеть, и обиднее всего было поворачивать назад и идти обратно по дороге, по которой ты с таким трудом шел, надеясь найти выход. Не будь они такими уставшими, давно бы уже испытали приступ глухого отчаяния.

Остановиться, чтобы перевести дух, ни Эрен, ни Ривай не хотели, здраво рассудив, что если сядут, то встанут не скоро, а время было для них на вес золота, ведь ни воды, ни еды с собой не было. У Леви мелькала мысль, что им бы пересидеть стоило и не рисковать попадатся полиции на глаза, но, слыша тяжелое дыхание сзади и доносящиеся время от времени песни голодного желудка, продолжал упрямо идти вперед.

И все же с полицией ему лучше не сталкиваться, иначе мир он больше не увидит, да и с Эреном смогут видиться лишь в отведенные для этого часы и вполне вероятно, что без возможности прикоснуться друг к другу, ведь Аккерман со стопроцентной вероятностью попадет к «особо опасным». Это если шатен вообще захочет его навещать, в чем Леви лично сомневался.

Эрен же устало думал о том, что такие фортели судьба ему еще не выкидывала. Будь он менее измотан, непременно оценил бы столь неординарную ситуацию. Да и, оставайся у него силы, обязательно изучил бы каждый уголок дивного подземного города. У шатена просто не укладывалось в голове, как столь интересное место могло принадлежать своре бандитов. А еще ему не терпелось расспросить Леви об этом месте, да так, чтоб со всеми подробностями. О том, что мрачный брюнет знает немало, не было никаких сомнений, ведь в противном случае он не мог бы так прекрасно ориентироваться в бесконечных одинаковых дырках в земле. Аккерман точно провел здесь немало времени и парня так и подмывало начать расспрос, но все же усталость была сильнее. Вот как только они выберутся из этого чертового лабиринта и отоспятся, Эрен устроит скрытному парню допрос с пристрастием и выведать он намерен так много, как только сможет.

Если бы только Аккерман знал, о чем думает Эрен… Но он, к своему счастью, был лишен возможности читать мысли, иначе как знать, что бы тогда случилось. А так они просто продолжали устало плестись в молчании по темным коридорам в тусклом свете единственного фонарика, ни на мгновение не разрывая рук, держась друг за друга, как за единственную ниточку к спасению.

И все же настал тот момент, когда идти они уже не могли. Аккерман даже не был уверен, что они по прежнему идут в правильном направлении, ведь столько раз приходилось сворачивать с нужной дороги, что, не бывавшему здесь с тринадцати лет, Риваю было проще простого спутать переходы между собой и свернуть не в тот.

Сейчас они оба сидели на полу, подпирая собой единственную стену. Вокруг снова было темно, так как надо было экономить запас батареи. Запасные батарейки предусмотрительный Аккерман взял, прекрасно понимая, куда собирается, вот только после пробуждения их не обнаружил, видимо выпали, когда его тушку переносили с места на место. Эрен сидел, уткнувшись головой в сложенные на коленях руки, и пытался привести в порядок дыхание. Легкие жгло, а во рту все пересохло, жутко хотелось пить, даже больше, чем упасть и заснуть. Леви же устало откинул голову на стену, которая приятно холодила бритый затылок, и прикрыл глаза.

Интересно, сколько они пробыли здесь? И как там очкастая? Ривай сомневался, что она его по-прежнему ждет, ведь уже прошло порядком времени, и оставалось нерешенной загадкой, как им с Эреном добраться до какого-нибудь транспорта. Но для того, чтобы решать столь сложные проблемы, для начала надо хотя бы белый свет увидеть.

Поглощенный невеселыми мыслями, Ривай и не заметил, как его сморило сном, что было совершенно неудивительно, у каждого человеческого организма есть предел, даже у такого выносливого, как организм Аккермана. Расслабленные мышцы отказались поддерживать хозяина в исходном положении, а потому он начал легонько сползать по стенке в сторону. И прежде, чем тело успело коснуться пола, его поймали сильные теплые руки. Эрен с едва заметной улыбкой вернул Аккермана на место, немного подумал, а потом положил его голову себе на плечо – так парень точно не проснется лицом в пол. Сам шатен спать не хотел, хотя и был чудовищно уставшим, но мерное сопение под ухом сделало свое дело и после недолгого сопростивления, юноша сдался и уплыл в царство Морфея.

***

Из сна заставил вынырнуть отчетливо различимый топот тяжелых ног. Вот почему все не может быть просто нормально? Или Вселенная взорвется от того, что им хоть раз повезет?

Титаническим усилием смахнув с себя сонливость, Леви вскочил на ноги. Шея адски затекла и спина порядком болела. Невольно подумалось о том, сколько времени он провел в таком вот положении и как, собственно, в нем оказался. Времени вспоминать не было, а брюнет дернул все еще спящего Эрена за плечо. Пора было смываться, и, чем скорее, тем лучше.

Не дав шатену хотя бы полностью открыть глаза, Аккерман схватил его за руку, вздернул на ноги и потащил за собой. Тот пытался возмутиться, но быстро уловил топот ног позади и теперь не был мешком с картошкой, который Ривай был вынужден тащить за собой, но бежал наравне с парнем.

Бежать было просто, оба были на адреналине от погони. Волшебный гормон придавал сил, в разы увеличивая возможности организма, вот только исходный материал попался не очень: две невероятно уставшие, голодные тушки, которых мучила жажда.

Шаги сзади не приближались, но и не исчезали, развеивая и без того ничтожную надежду на удачный исход. С каждым метром переставлять ноги становилось все труднее. Шаги то и дело сбивались, когда ноги цеплялись за валявшийся в пещере мусор и камни. Дрожащий свет фонарика стал более тусклым, а рваные тени приобрели куда более причудливые формы.

Ужасно не хватало воздуха, легкие нещадно жгло, силы были почти на исходе, а топот ног в тяжелых ботинках неумолимо приближался.

Леви решил нырнуть в небольшое ответвление туннеля, потянув за собой и Эрена. Фонарик брюнет выключил, опасаясь быть обнаруженными раньше времени. Этот проход оканчивался тупиком и Аккерман это знал, нарочно свернув именно сюда. Пространства было очень и очень мало, заставляя даже невысокого Ривая пригнуть голову. Шатен, скрючившись в три погибели, послушно шагал сзади, стараясь ступать как можно бесшумнее, насколько это вообще было возможно. Рук они так и не отпустили.

Дойдя примерно до середины прохода, Аккерман остановился, заставив и Йегера сделать то же самое. Какое-то время они просто молча стояли, и мертвая тишина нарушалась лишь судорожными вдохами.

– Как думаешь, кто это был? – относительно восстановив дыхание, шепотом поинтересовался юноша.

– Понятия не имею, – пожал плечами брюнет. – С равной вероятностью это могут быть люди Смита, копы или еще какие-то отморозки, мало таких водится, что ли?

– Насколько далеко мы от выхода? – после минутного молчания таким же тихим шепотом спросил Эрен.

– Прилично, – поморщился Леви.

Последовал тяжелый вздох. Аккерман полностью разделял чувства парня. Лично ему еще никогда в жизни не доводилось столько бегать за такой короткий промежуток времени.

– Идем дальше? – едва выдавил из себя этот вопрос зеленоглазый. Его уже порядком тошнило от всей этой ситуации и даже извечный оптимизм изволил удалиться, громко хлопнув дверью на прощание.

– Смысла нет, дальше тупик, – хмуро ответил Ривай.

Парень едва слышно застонал. Леви, выпустив уже холодную ладошку юноши из своей руки, провел ей вверх по руке шатена и положил на плечо, некрепко сжав в знак ободрения. Эрен в свою очередь ткнулся лбом в плечо Аккермана, который этого совершенно не ожидал и едва сумел сдержать почти взлетевшую вверх руку, готовую наказать нахала за столь дерзкое нарушение личного пространства. Вместо этого она сама собой легла на спину парня. Эрен вздрогнул и уткнулся носом в шею Леви, обвивая того руками и тем самым вовлекая в объятия. Леви не возражал, обнимая в ответ и тоже утыкаясь носом в шею пацана. У него уже не осталось сил раздумывать о том, что это может значить и какими последствиями грозит в будущем. Сейчас в этом тесном туннеле были только они вдвоем, безумно уставшие и ищущие поддержки и сил друг в друге.

Выходя из тесного укрытия, парни очень надеялись, что их преследователи либо решили вернуться, либо находятся далеко впереди. Внимательно прислушиваясь, но не заметив никаких признаков присутствия других людей, они вышли из туннеля и пошли по ранее намеченному маршруту. На душе стало относительно спокойней и даже немного теплее. Это давало неплохой такой заряд энергии, заставляя с энтузиазмом переставлять ногами в стремлении выбраться и, наконец, вернуться домой. Боги, как же хочется в душ. А потом устроить набег на холодильник и на неделю в кровать, отсыпаться.

Как бы не так. За очередным поворотом их ждал сюрприз: пять человек в специальных костюмах и с кучей оружия. Перед ними стоял, хищно ухмыляясь, высокий мужчина лет пятидесяти в шляпе с широкими полями и направленным на беглецов пистолетом и мощным фонарем, заставляя морщится от яркого света.

– Ну здравствуй, племянничек.

========== 18. Друг ==========

Тряска внутри машины заставляла болезненно морщиться на каждой яме, каждой кочке, каждой неровности на дороге. Тело вообще держалось в куче исключительно благодаря силе воли, а голова ныла от усталости, упорно отказываясь сотрудничать.

Эрен невольно скосил взгляд на сидящего рядом Леви. Вид у того был едва ли более презентабельный, чем у самого шатена: одежда безвозвратно испорчена, тут и там сквозь дырки виднелась бледная кожа, грязь и пыль подземного города нашла в лице Аккермана транспорт и решила отправиться в путешествие по миру, черные волосы впали в творческий беспорядок, отчего брюнет выглядел немного взъерошенным, а под глазами еще более четко чем обычно обосновались тени. Глаз Эрен не видел – Ривай все время смотрел в окно, лишь изредка бросая непонятные взгляды на водителя. Хоть парень и выглядел потрепанным и уставшим, но краем сознания Эрен с удивлением отметил, что Аккерман по-прежнему умудряется выглядеть чертовски горячо. Во всяком случае по его, Эрена, скромному мнению. Он едва уловимо усмехнулся краешком губ: и о чем он сейчас вообще думает?

Пару часов назад, когда они наткнулись на группу людей в подземелье, он не на шутку испугался. Страх был, конечно же, не за себя, а именно за Леви. Эрен, благодаря папе, теперь очень живучий и для того, чтобы его убить, придется поизощряться, но ведь у Леви такой способности не было. Пусть он и был сильным, даже очень, ловким и умелым, но все же не бессмертным, а человеческое тело невероятно хрупкое. Эрен это очень хорошо знает. Стоит лишь приложить немного усилий и ты увидишь, как из глаз утекает жизнь, заставляя их стеклянеть, а тело понемногу сдается, поначалу отчаянно борясь за жизнь, но со временем попытки прекращаются и перед тобой уже лежит остывающий мешок с мясом и костями, некогда бывший человеком.

Но каково же было изумление, когда высокий человек в шляпе, явно выбивавшейся своей необычностью из общей картины подземного прохода, произнес с ухмылкой на лице: – Ну здравствуй, племянничек.

Брови против воли поползли вверх и шатен перевел немного растерянный взгляд на Аккермана, от одного взгляда на которого пробирал холодный пот. Он стоял обманчиво расслабленно, но это не способно было обмануть хоть сколь наблюдательного противника. Не возникало сомнений в том, что, подойди кто на пару шагов ближе, парень бросится на нахала и за пару секунд свернет тому шею или еще чего-нибудь.

Похоже, тип в шляпе был прекрасно об этом осведомлен, а потому не разрешал своим шестеркам даже движения лишнего в сторону «племянничка» сделать, внимательно за этим следя. Хотя впереди стоящую девушку это мало устраивало, она то и дело кидала яростные взгляды на парочку парней, стоящую сейчас под направленным на них белым светом мощного фонаря. Была бы у нее возможность, без раздумий бы кинулась в бой и попыталась убить. Лишь попыталась.

Спустя несколько минут молчания, мужчина, очевидно, осознал, что ему не собираются отвечать, отчего тонкие губы искривила пугающая ухмылка.

– Неужели не рад видеть собственного дядю? – наигранно обиженным тоном поинтересовался он у Ривая. Стоило ли говорить, что пистолет он по-прежнему держал направленным на них, готовясь в любой момент выстрелить.

– С чего бы? – наконец подал голос Леви.

Его слова так и сочились ядом, а опасный прищур стальных глаз способен был убить любого человека, у которого отсутствовали стальные нервы, то есть, почти всех обычных людей, на месте.

– Мелкий засранец, – фыркнул «дядя».

– Большой кретин, – не остался в долгу Аккерман.

Мужчина хохотнул и опустил пистолет.

– Вы, – он указал стволом поочередно на обоих, – идите за мной.

– А если нет? – холодно спросил Ривай, скрестив руки на груди.

– Кто тебе сказал, что у тебя есть выбор? – насмешливо поинтересовался мужчина.

– Ребята! – скомандовал он и парней обступили плотным кольцом.

– Тронете его хоть пальцем, – Леви мотнул головой в сторону Эрена, – попрощаетесь с жизнью.

Эти слова были лишними и опекать Эрена не стоило, он давно перестал быть беспомощным, но внутри стало на несколько градусов теплее. На губы просилась глупая улыбка. Идиотизм собственных эмоций шатен предпочел списать на крайнюю степень усталости.

– Не скаль на них зубы, они и так не тронут, ни его, ни тебя, иначе вы бы тут уже не стояли, – одернул Аккермана дядя и направился к предполагаемому выходу, тем самым указывая дорогу всем остальным.

Ребятам ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.

***

И вот теперь, спустя несколько часов, они едут на черном внедорожнике в неизвестном направлении. Выяснить так ничего и не удалось, всю дорогу сопровождение хранило молчание, лишь изредка обмениваясь малозначительными фразами.

Аккерман был странно напряжен все время их пребывания с дядей. То есть, по-другому напряжен, ведь создавшаяся ситуация едва ли способствовала расслаблению, но Ривай был натянут до предела, как тетива лука, готовый в любой момент сорваться в полет и устранить противника.

Сам не зная зачем, Эрен нащупал холодную ладонь Леви и осторожно стиснул ее в своей руке. Брюнет повернул голову и отрешенным взглядом мазнул сначала по шатену, а потом по соединенным рукам. В глазах отразилось непонимание и брови сползли к переносице, Эрен хотел было уже забрать свою руку обратно, но ему не дали. Леви благодарно посмотрел на парня, хотя по взгляду было понятно, что мысли его не здесь, но, тем не менее, он оценил попытку поддержки со стороны зеленоглазого.

Так они и ехали, пока их не высадили у какого-то жутковатого отеля. Фасад и стены помнили куда лучшие времена, те счастливые далекие деньки, когда они были целыми и можно было понять, какого цвета здание, несколько клумб, призванных украсить вход в сие заведение, можно было засушить и кормить скот всю зиму. Аккерман поморщился.

– Что это за дыра? Куда ты нас притащил? – с нескрываемым отвращением поинтересовался племянник у дяди.

– Добро пожаловать, – сверкнул тот белозубой улыбкой, – это самое фешенебельное заведение этого района – отель «Рагако».

Эрену подумалось, что фешенебельным оно было лет сто назад. Название показалось смутно знакомым. Кажется, он уже бывал здесь с родителями, когда-то давно. Тогда у него еще была семья. Пусть он ничего толком и не помнит, но это здание уже растеряло половину своей неприглядности для парня, ведь оно помнило его счастье.

– И побольше уважения, Ривай, «Рагако» старше тебя.

– Я понял, надо проявлять уважение к местам твоей молодости, – кивнул тот, наигранно соглашаясь, за что чуть было не схлопотал подзатыльник от дяди, но ловко увернулся, прожигая теперь взглядом ухмыляющуюся физиономию. Любому другому Леви бы за подобную попытку голову оторвал.

Зайдя внутрь, Эрен задрал голову вверх: свод был сделан полукуполом из стекла – довольно необычное решение для времени, когда был построен отель. Стекло было не шибко чистым, но сквозь него все равно виднелось по-весеннему голубое небо. А ведь они сейчас находятся в другом конце Германии. Интересно, где же все-таки располагается подземный город? Сколько они ехали, когда его только похитили, шатен не знал, но времени, проведенного в транспорте по пути сюда, явно не хватало, чтобы пересечь всю страну. Нет, без сомнений, как только выдастся возможность, юноша прижмет Леви и выведает у него все, что только сможет.

Аккерман восхищения оригинальным архитектурным решением не разделял, куда больше акцентируя внимание на грязных стеклах и вездесущей пыли, которая укрывала мягким полуторасантиметровым слоем практически все, то и дело ворча себе под нос.

– Как же все-таки интересно, одна древняя развалина внутри другой древней развалины, – яд срочно требовал выхода наружу.

Дядя даже не обратил внимание на колкость племянника. Кивнув парням следовать за собой, принялся подниматься по широкой лестнице с немного выцветшим старым паласом, прибитым гвоздями к полу. Эрен с Леви переглянулись, но все же последовали за мужчиной. Шестерки остались внизу.

Было абсолютно непонятно, зачем их сюда привели. Этот отель давно нуждался в ремонте и заботливой руке, способной вернуть некогда прекрасное здание к жизни. Странно, что столь ценный экземпляр отдали в руки дяде Ривая, хотя Эрен не особо понимал, что из себя представляет этот мужчина.

Половицы под ногами периодически жалобно поскрипывали, немо проклиная внезапно нарисовавшихся посетителей и желая им поскорее убраться отсюда подобру-поздорову, пыль витала в воздухе, усложняя дыхание и оседая на одежде и волосах, да и вообще на всех поверхностях, на которых обосноваться не мешала сила притяжения. Аккерман раздраженно сморщил нос, стараясь поменьше прикасаться к чему бы то ни было, чтобы, не дай бог, чего-то не осталось на нем. Эрен, с интересом озиравшийся по сторонам, громко чихал, заставляя подниматься в воздух облака пыли.

– Будь здоров, – жизнерадостно пожелал мужчина и открыл светлую деревянную дверь, пропуская парней внутрь.

Ривай зашел первым и на нем сразу же повисла визжащая Ханджи.

– Какого…? – только и нашелся что сказать Леви, от неожиданности даже попятившийся.

Эрен забежал внутрь, сбитый с толку непонятными воплями. Удивленную мордаху с изумрудными глазищами в пол-лица надо было бы запечатлить и смотреть на изображение, когда становилось совсем тошно. Картина была удивительной, и дядя Аккермана смог по достоинтву оценить ее, как сторонний наблюдатель, не вовлеченный во всю эту суматоху, точнее, имеющий к ней непосредственное отношение, но не принимающий участие в творящемся беспределье и имеющий взможность смеяться над всей этой ситуацией.

Зое, едва заметила перепуганного Эрена, сменила один столбик, то бишь Ривая, на другой – Эрена. Парень так и стоял, будто врос в пол, сил ему хватило только на то, чтобы придержать девушку за талию, дабы та не сползла вниз к его ногам, да и это действие было совершено лишь благодаря условным рефлексам. Выглядела она жутко, но радость в глазах была искренней.

– Фу, очкастая, испачкала меня своими соплями. Откуда ты тут вообще взялась? – что-то никогда не меняется, например, ужасное поведение Аккермана.

– Ну, Леви, ты скотина, – всхлипывая, обиженно изрекла доктор. – Кто тебя воспитывал? Горные тролли?

– Ты перечитала своей фантастики, – поморщился тот. Сегодняшний день явно прибавит морщин на его лице.

– Не фантастика, а фэнтези, Леви, – поправил Эрен, лучезарно сверкая улыбкой, хотя находился по-прежнему в растерянном состоянии.

Ханджи изумленно посмотрела на шатена, а потом перевела сверкающий взгляд на Ривая.

– Аккерман, пожалуй, нашелся тот человек, в чьи руки я могу передать твою тушку, не переживая за ее сохранность и недоразвитость.

Брюнет открыл было рот, чтобы сообщить свое отношение ко всему этому, но ему не дали.

– Деточки, потом поговорите, сейчас же извольте выслушать план дальнейших действий, потом будете решать свои мелкие проблемы, – мужчина прошествовал мимо этой небольшой компашки и занял кресло перед небольшим деревянным журнальным столиком, оставив остальным одну кушетку грязно-бордового цвета и стул с обивкой того же цвета. Эрен с Ханджи решили, что что-то мягкое для их задниц – это то, о чем они мечтали последний час, а потому Аккерману достался стул, на который он, впрочем, не спешил садиться.

– Кенни, с какого ты решил поиграть в благородство? – смех смехом, но подозрительность и инстинкт самосохранения никто не отменял. Леви прекрасно знал, что Кенни Аккерман ничего не делает просто так, всегда должна быть причина, выгода для него, иначе он и пальцем не пошевелит.

– А как же спасение любимого племянничка? – издевательски изогнул бровь мужчина.

– Да, конечно. Кто и сколько?

– Можешь считать это услугой и просто принять помощь, – великодушно позволил Кенни, снимая шляпу и кладя ее на поверхность деревянного столика, предусмотрительно смахнув с нее перед этим пыль.

– Не люблю быть должным, тем более тебе.

– Ты ранил меня в самое сердце. По-прежнему не заботишься о чувствах других?

– С каких пор тебя волнует хоть что-то кроме денег?

– Ты прав, по-своему, но все же ты – Аккерман, нравится тебе это или нет, выбор тебе все равно никто не предоставляет.

Ривай скрестил руки на груди, исподлобья уставившись на дядю. Стальные глаза могли запросто вспороть кому-нибудь живот без помощи подручных средств, одним лишь взглядом. Эрен невольно подметил некую схожесть в повадках между Леви и Кенни: один и тот же суровый взгляд при постановке вопроса ребром, та же гордая манера себя держать, разве что Ривай был куда более сдержан в выражении эмоций и жестикуляции.

– Леви, выдохни, это я его попросила, – встряла в семейные разборки Ханджи.

– Ты… что? – обманчиво спокойным голосом поинтересовался Ривай, переведя тяжелый стальной взгляд на девушку.

– Не смей так на меня смотреть, Аккерман! Что мне оставалось делать? Я сутки прождала вас в той чертовой машине. Сутки, мать твою! А от тебя ни слуху, ни духу, – ее возмущению не было предела, и Эрену импонировало то, что она не пасовала перед жутким Риваем, а наоборот пыталась образумить, вставить мозги на место.

– И ты решила обратиться к… нему? – с особым презрением выплюнул он «нему».

– Засранец, я все еще в этой комнате, – напомнил о себе дядя.

Леви совершенно не обратил внимания на мужчину, по-прежнему не сводя глаз с раскрасневшейся от гнева Ханджи.

– Мог бы и спасибо сказать, между прочим, тебе жизнь спасли, – быстро сократив расстояние между ними, Зое ткнула пальцем Риваю в грудь.

– Лучше бы я подох.

И прежде, чем эти слова успели произнестись, прозвучал громкий шлепок. Эрен изумленно смотрел на доктора, напоминавшую сейчас разъяренную фурию, готовую разорвать на полоски любого, кто рискнет невовремя подвернуться под когтистую лапку.

Бледная щека начала стремительно краснеть, четко прорисовывая отпечаток ладони.

– Не смей так говорить, чертов эгоист. Твоя гордость и самоуверенность чуть не погубила жизнь не только тебе, но и Эрену. Он то тут при чем? Ты о ком-нибудь кроме себя любимого подумал? Кретин! А со мной бы что было? Идиота кусок, – слезы струились по щекам, затуманивая яростный взгляд ореховых глаз.

– Ханджи…

– Да пошел ты, Аккерман, – она устало опустилась на кушетку.

– Извините, что прерываю вашу мыльную оперу, но, к сожалению, времени у нас в обрез, – прозвучал спокойный голос Кенни Аккермана, сразу обративший на себя всеобщее внимание.

***

– Личный самолет? Серьезно? И это после той старой развалины, именуемой отелем еще во времена Великого потопа? – визит в «Рагако» оставил в сердце брюнета неизгладимое впечатление. Ему никто не ответил. Ханджи все еще была чертовски зла на Аккермана, а у Эрена просто не было сил что-либо говорить, все, о чем он мог думать в данный момент – хотя бы пара часов сна.

Им позволили помыться и переодеться, накормили и отвезли к частному самолету, которым владел Кенни. Леви так и не удалось выяснить, на каких правах была сделка между очкастой и его дядей, оба упорно молчали либо сворачивали с темы, из-за чего он жутко бесился, плюясь ядом в ни в чем неповинных солдат. Самолет должен был их доставить в Норвегию, а если более точно, то на Лофотенские острова. Там ежегодно было очень много туристов, так что три новых лица не должны были вызвать подозрения. Для них уже забронировали дом и сделали всевозможные приготовления, вплоть до поддельных паспортов. Оперативная работа, ничего не скажешь. Леви теперь звали Китом Шадисом, Эрен был Нилом Доуком, а Ханджи теперь называлась Фридой Райсс. По мнению шатена, имена были немного странными, но выбирал их не он, а человек, спасший его и Леви, так что привередничать не стоило.

Расположившись в самолете, каждый погрузился в собственные мысли. Частный самолет летел только до Осло, а дальше ребята должны были прибыть на аэроекспрессе непосредственно на острова. Все путешествие, включая время ожидания, должно было занять что-то около четырех-пяти часов, причем ожидание было самым длительным.

Через двадцать минут после начала воздушного путешествия Эрен уже сопел в две дырки. Леви какое-то время наблюдал за ним, а потом медленно встал и подошел к глядящей в окошко иллюминатора на вечернее небо Зое.

– Ханджи, – тихо позвал он, опускаясь на сидение рядом.

– Я все еще на тебя злюсь, Аккерман, – не поворачивая головы отозвалась девушка.

– Знаю. Я подумал и решил, что все же немного перегнул палку, – едва различимо произнес он.

Как же его бесило признавать свои ошибки, но еще больше он не любил просить прощения, вот только дружба с гиперактивной научной маньячкой была ему куда дороже собственной гордости, как бы не было сложно это признавать.

– Ты что, извиняешься? – обернувшись и тряхнув лохматым хвостом удивленно спросила девушка.

– Да, не мешай, это сложно, – отмахнулся парень, который никак не мог собраться и закончить мысль.

– То есть, ты признаешь, что был неправ, – «помогла» ему девушка, хитро сверкая ореховыми глазами.

– Грх, да, – нехотя выдавил из себя Аккерман.

– И соглашаешься с тем, что я все сделала правильно, – продолжала она.

– Ну уж нет, этого я не говорил, – фыркнул брюнет.

– Мне показалось или ты хотел извиниться? – густые брови девушки взмыли вверх. – Тогда, черт возьми, Аккерман, не порть момент и просто сделай это.

– Я пытаюсь, но ты слишком болтлива, я даже слово вставить не успеваю, – скрестил руки на груди тот.

– Зануда, просто надо быть немного решительнее, – издевательски ухмыльнулась девушка.

Зое не умела долго обижаться на кого-либо, а тем более на Ривая. Он был противным, надоедливым, вредным, жуткой занудой и язвой, но Ханджи его все равно любила, ведь прекрасно знала, кем тот является на самом деле, время от времени напоминая об этом самому брюнету.

– Пф-ф, и от кого я это слышу?

– А что такого?

– Да так… – и Леви многозначительно замолчал, предоставляя собеседнице самой додумать ответ.

– Если есть, что сказать – говори, а иначе заткнись и послушай.

Вскинутая вверх тонкая черная бровь послужила сигналом к началу пламенной речи, призванной воззвать к здравому смыслу брюнета.

– Я тебя знаю не первый год, Ривай, и позволь поинтересоваться, сколько ты еще планируешь бегать от себя? И не надо так хмуриться, – сказала она, хотя на бледном лице не дрогнул ни один мускул, – я знаю, о чем говорю. Мне надоело наблюдать за тем, что ты творишь с собственной жизнью. Мне плевать, что она твоя, и, в теории, я должна позволить тебе делать с ней все, что ты считаешь нужным. Я готова с этим мириться лишь пока все идет относительно ровно, но когда оно летит в Тартарары я просто обязана вмешаться. Ты – мой друг, и я не хочу стоять в стороне и смотреть, как ты барахтаешься в том дерьме, в которое сам себя втянул, потому что ты – гордый идиот и убежден, что твои проблемы никого не касаются. Касаются и еще как. Ты не представляешь, как больно наблюдать за тобой со стороны. Леви, ты правда решил, что я тебя просто так брошу в том подземелье в руках у Смита? Он же ненормальный, от него самовлюбленностью и беспринципностью за версту разит. Естественно, я начала искать того, кто тебя сможет вытащить. Мне все равно, что у тебя были терки с Кенни, он все равно был и остается твоим дядей и опекуном, нравится тебе это или нет. Я знала как с ним связаться и попросила помочь. Да, черт возьми, он тебя вытащил. Ты просто не в праве срываться на мне после всего, что я сделала, а еще не вздумай подвергать опасности Эрена. Он тебя любит, если ты еще не заметил, а ты упорно продолжаешь делать вид, что все так и надо, так и задумано. Нет, Аккерман, так не выйдет. Тебе придется достать свою ослиную голову из песка и посмотреть правде глаза, принять решение. Я буду рядом, но, если ты вдруг снова полезешь не туда, не жди от меня бездействия. Уж я вобью в твою бестолковую голову крохи разума, и Эрен мне в этом поможет. Он находка для тебя, идиот, и даже не смей говорить, что это не так. Ты больше никогда не найдешь никого подобного в своей жизни, не смей просрать свой шанс на счастье. Просто позволь нам тебе помочь, признай наконец, что просто не в состоянии справиться со всем в одиночку.

Девушка сверкала глазами и активно жестикулировала, облачая в слова все то, что накипело за последние несколько месяцев, в то время как Леви сидел как стена, ни разу не шевельнувшись. Если бы не выражение глаз, Ханджи бы и вправду решила, что ее слова не достигли цели, но она видела, что это не так.

– Все сказала? – немного хрипло спросил парень.

– Кретин, – Зое все таки сделала то, чего ей так давно хотелось – влепила Аккерману затрещину, а потом мило поинтересовалась, – ну как, контакты замкнулись, чудить больше не будешь?

Брюнет едва заметно улыбнулся.

– Фиг тебе.

***

Через час двадцать после взлета самолет благополучно приземлился. На аэроэкспрессе тоже обошлось без приключений. Ребята ехали налегке, так как собрать вещи не было возможности, но они должны был приехать немного позже прямиком из их домов, собранные заботливыми руками шестерок Кенни Аккермана.

– Эрен, куда ты снова пошел? – в который раз раздался недовольный голос брюнета.

Юноша совершенно никого не слышал и бродил по улицам как сомнамбула. Пара часов сна сделали лишь хуже, и сейчас было ощущение, будто кто-то засыпал под веки тонну песка. Кроме того, он все время врезался в прохожих, совершенно этого не замечая, и Ханджи приходилось просить прощения, а Леви – быстренько дергать шатена за рукав, убирая тело с пути очередных прохожих. И вот, Эрен в очередной раз чуть не свернул не в тот поворот. Не знай ребята, что он не пил, ни за что бы не поверили, что трезвенник может выписывать такие пируэты.

– Леви, хватай его за руку.

Брюнет молча исполнил команду и схватил зеленоглазого под локоток. С другой стороны пристроилась Ханджи. Передвигались они так гораздо быстрее, буквально таща насебе Эрена, при том Зое еще умудрялась ориентироваться по карте, пытаясь найти их домик.

В конце концов их поиски увенчались успехом и они остановились на пороге двухэтажного белого домика с красной крышей, который находился в непосредственной близости с водой – их разделяли каких-то сто метров.

Ввалившись внутрь, ребята осмотрелись. Внутри было довольно просторно, минимум мебели, светлые цвета интерьера – ничего, что раздражало бы и создавало максимум комфорта. На втором этаже находились только две спальни, одна из которых вполне сошла бы за две или даже три крошечные, и одна ванная комната. В ту, что больше, доктор выселила парней со словами: – «Во-первых, я все же девушка, а во-вторых, у вас будет возможность сблизиться». Подмигнув, она скрылась за одной из дверей. Рыкнув, Аккерман потащил за собой буквально спящего на нем Эрена. Усадив того на кровать и скомандовав: – «Раздевайся и ложись». Прямо как мамочка, честное слово. Он пошел вниз за двумя сумками, в которых были необходимые на первое время вещи.

Когда Леви вернулся в спальню, то без удивления обнаружил, что шатен не сделал ровным счетом ничего из того, что ему сказали. Единственное, что поменялось, так это его поза – он теперь лежал в позе дохлой морской звезды: на спине с раскинутыми в стороны руками, и сладко сопел в две дырки. Аккерман ругнулся под нос и принялся стаскивать с Йегера хотя бы верхнюю одежду, не спать же в чистой постели в ней. Эти манипуляции вызывали довольно странное ощущение, особенно когда Эрен принялся отбиваться от Леви с непонятным бормотанием про «старых извращенцев». После этого, отбросив всякую осторожность, Ривай быстро стащил с пацана практически все, оставив на том лишь боксеры да футболку, и, довольный проделанной работой, завернул это безвольное лохматое чучело в одеяло, собираясь покинуть комнату.

– Прямо как семья, ну? – послышалось насмешливое от двери.

Леви было лень отвечать, а потому он лишь устало вздохнул.

– Хочешь чаю?

Комментарий к 18. Друг

Я не знаю, как из всего того, что задумывалось, вышло это. Очень надеюсь, что общую картину эта глава не портит.

========== 19. Кто мы друг для друга? ==========

Открыв глаза, Эрен понял, что чувствует себя еще хуже, чем до сна. Окружающая его комната, которую он, к слову сказать, абсолютно не помнил, приобрела таинственную возможность размывать свои очертания. Медленно оглянувшись, так как от резких движений голова грозилась взорваться и оставить частичку себя на стенах, он обнаружил, что находится в абсолютном одиночестве. Кровать, на которой сидел юноша, была слишком большой для него одного, было очевидно, что она двуспальная. По обе стороны у изголовья находились небольшие… ну, Эрен решил, что это тумбочки, хотя больше походило на парочку металлических ящиков, с прорисовывающимися линиями размещения полок. По правую руку обитался большой шкаф-купе такого же цвета, как и тумбочки, с зеркалами во всю длину. До Эрена не сразу дошло, что этот растрепанный скелет с мутными глазами в отражении – он.

Поборов приступ подкатившей тошноты, шатен встал и, подойдя к зеркалу, принялся разглядывать бледную тень самого себя. Руки и ноги напоминали кости, обтянутые кожей, практически без присутствия мышц, футболка, раньше плотно облегавшая подтянутый торс, сейчас болталась на нем парусом. На лицо было смотреть и того страшней. Мертвецы, наверное, выглядят именно так. Бледная кожа земляного оттенка, запавшие тусклые глаза с огромными синяками под ними, обострившиеся черты лица. Граф Дракула собственной персоной, крови на клыках, открытых в устрашающем оскале, не хватает. Складывалось ощущение, что он не спал, точнее, спал, но вечным сном, а потом его разбудили и результат длительного отдыха в деревянном ящике под внушительным слоем земли сейчас стоит на его месте.

– Пытаешься попасть в Зазеркалье, Алиса? – язвительно поинтересовались из-за спины, заставив парня резко обернуться, отчего перед глазами заплясали красные пятна, а ноги подкосились и юноша осел на пол.

– Эй, ты чего на ногах не стоишь? – Леви быстро приблизился к шатену и присел рядом.

Из груди Эрена вырвался нервный смех, а в следующую секунду холодные руки схватили зеленоглазого за лицо и заставили поднять глаза на обеспокоенного Аккермана.

– Все нормально, – попытался отмахнуться Эрен.

– Оно и видно, - нахмурился Леви и протянул парню платок, выуженный из кармана. Настоящий джентльмен, ага.

– Зачем он мне? – непонимающе уставился в серые глаза юноша.

– Ну если тебе нравится кровь на лице, можешь не брать, – пожал плечами Ривай. – Только учти, оставишь ее, и близко я к тебе не подойду.

– А? – Эрен ощутил, как по губам и подбородку течет что-то теплое и капает на пол. Серый ковер раскрасили красные пятна.

– Придурок, тебе не говорили, что при кровотечении из носа вниз не смотрят? – раздраженно спросил брюнет, хватая парня за волосы одной рукой, а второй прижимая платок к носу. Эрен неразборчиво что-то промычал. – Черт, – выругался сквозь зубы Аккерман, отчетливо ощущая даже сквозь ткань платка жар, исходящий от тела. – Эрен? – страх поднял безобразную голову. Сложно работать с тем, с чем никогда прежде не сталкивался.

– Все хорошо, – немного приглушенно произнес зеленоглазый.

– Да ни черта. Ты так сгоришь нафиг.

Странно, но не было похоже, что Эрену жарко, если бы не слабость, то вряд ли юноша вообще заметил, что с ним что-то не так. Леви не знал, какая у парня температура, но и без градусника, затерянного где-то в недрах аптечки Ханджи, было понятно, что очень высокая.

– Леви, тут ванна есть? – брюнет, сообразив, к чему клонит парень, кивнул. – Тогда набери туда холодной воды и помоги до нее добраться. Пожалуйста, – вспомнив о вежливости, добавил шатен.

Аккерман без вопросов встал и быстрым шагом направился к выходу. Через пару минут раздался шум воды, а затем парень вернулся за Эреном.

– Встать сможешь или тебя на руках покатать?

– Сам справлюсь. Дай-ка руку.

В протянутую конечность вцепились как в спасательный круг. Самостоятельно встать шатен все же не смог, ноги не держали. Леви пришлось хватать упрямца за руку, закидывая оную себе на шею, а второй рукой поддерживать за талию. Парень был очень горячим.

Всю дорогу до ванной Эрен сопел загнанным ежиком, а рядом идущий Ривай пытался понять, что происходит. Он просто зашел посмотреть, спит ли еще эта спящая красавица, шутка ли, двое суток дрыхнуть, а обнаружив, что не спит, растерялся. Не сразу, а лишь после того, как Эрен обернулся, застигнутый врасплох репликой брюнета. Шатен представлял собой едва дышащее создание, готовое унестись вдаль на первом же легчайшем порыве ветра, а когда у того пошла кровь стало понятно, что состояние Йегера оставляет желать куда лучшего. Видимо, у его способности – обоюдоострый меч, ведь остановить процесс восстановления парень не может, как бы не хотел, а тело продолжает залечивать раны, используя все доступные средства, даже если это оно само.

– Разденешься? – спросил Ривай у сидевшего возле стены парня, закручивая кран с холодной водой.

– Выйди, – потребовал тот.

– Не глупи, сам ведь не заберешься, – возразил Леви.

Это Эрен уже и сам понял, но все равно продолжал сидеть, не двигаясь. Аккерман закатил глаза и подошел ближе. Слабость тому виной или стеснительность, было абсолютно наплевать, надо посадить мальчишку в ванну, пока тот не сварился как яйцо.

Напрочь игнорируя обещающие все муки ада зеленые глаза, Леви потянул рубашку за края, намереваясь снять ее с парня. Мда, не думал он, что раздевать Эрена впервые будет при таких вот обстоятельствах. Без футболки стало еще более заметно истощенное состояние юноши. Кости торчали, натягивая кожу так, что создавалось впечатление, будто вот-вот прорвут хрупкую преграду и выглянут в мир.

Нахмурив брови, парень потянулся к боксерам. Когда и они были сняты, брюнет подхватил несопротивляющееся тело Йегера на руки и осторожно опустил в холодную воду. Эрен вздрогнул, когда пышущей жаром кожи коснулась ледяная вода, но лишь упрямо поджал губы.

– И что с тобой происходит? – умостившись на краю ванной все же полюбопытствовал Леви.

Эрен приоткрыл один глаз и посмотрел на парня.

– Все нормально. Такое иногда случалось, – тихо проговорил он.

– Прекрати все время повторять, что все хорошо, бесишь уже, – шикнул на него Аккерман. – Знаешь, из-за чего это?

Шатен пару минут смотрел на воду под собственным носом, стуча зубами. Леви хорошо постарался и вода действительно была ледяной.

– Примерно представляю.

Брюнету захотелось дать этому идиоту хороший подзатыльник, но, увы, сейчас тот был не в состоянии его выдержать, ведь сдерживаться Аккерман не собирался.

– Ты толком не знаешь, что с тобой происходит, но утверждаешь, что все нормально. С головой вообще дружишь или вы в разводе? – едва сдерживая раздражение, грозящееся все же скинуть цепи самообладания, уточнил он.

Эрену было нечего ответить, а потому он молча продолжал стучать зубами от холода. Минут через пять Леви понял, что ему не ответят, и протянул руку, собираясь проверить температуру парня. Тот дернулся, словно ожидая удара, и порядком удивился, когда его не последовало, удивленно распахнув глаза.

– Вот же бестолочь, – хмыкнул Аккерман, мягко касаясь ладонью лба юноши. Либо ему показалось, либо температура и впрямь немного упала. Он не хотел гадать, а потому, тяжело вздохнув, решил отправиться на поиски злополучно заныканного специально на такие вот случаи градусника.

– Ты куда? – подозрительно спросил Эрен, стоило только брюнету подняться с бортика ванной.

– Спокойно, я за градусником, надеюсь, что ненадолго, хотя… – протянул Леви, прикидывая в голове, сколько примерно времени может занять копание в вещах Зое. Вспоминая хаос, творящийся в ее, а потом и в своем доме, понял, что это может порядком затянуться.

– В сумке Ханджи? – понятливо спросил шатен, правильно истолковав паузу.

– Ага, – скривился брюнет, воображение которого уже нарисовало процесс поиска в самых ярких красках. Если бы аптечка лежала в сумке Аккермана, то он просто поднялся бы и достал ее оттуда, но, увы, судьба в виде шестерок Кенни распорядилась иначе. Зое, естественно, еще даже не приступала к разбору сумок, хотя те прибыли еще вчера.

– Он тебе не надо, посиди со мной, – внезапно попросил Эрен.

– Я ведь ненадолго, – удивился брюнет.

Но зеленоглазый не намерен был сдаваться. К списку странных воспоминаний Аккермана о себе он не хотел добавлять еще одно, ведь знал наверняка, что градусник лопнет.

– Не хочу оставаться один, – соврал шатен.

– Ты ведь не маленький ребенок, – цыкнул Ривай, но тем не менее вернул свою пятую точку на место.

– Спасибо.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь стучанием зубов и изредка легким плеском воды, когда Эрен двигался.

– Может, тебе уже пора вылазить? – через какое-то время нарушил молчание Леви.

– А? – Эрен словно вынырнул из-под воды, в которой сидел.

– Говорю, в ледник еще не превратился?

Шатен прислушался к внутренним ощущениям и понял, что даже не дрожит. Зато теперь он просто зверски голоден. Живот поддержал мозг и устроил демонстрацию, требуя еду.

– Ясно, – ухмыльнулся брюнет, – ну что, пошли тебя кормить, горе луковое?

Эрен почувствовал укол вины. Видимо, эмоции отразились на лице, потому как к нему потянулась узкая ладонь и взлохматила влажный беспорядок на голове.

– Пойду принесу тебе одежду. Не думаю, что расхаживать по дому голышом – здравая мысль. Все же с нами обитается девушка. Во всяком случае, она требует, чтобы ее считали таковой, хотя у меня на этот счет имеются некоторые сомнения, – и брюнет скрылся за дверьми ванной комнаты.

Эрен опустился немного ниже и теперь пускал пузырьки ртом. Кто бы мог подумать, что Ривай Аккерман такой внимательный и заботливый, пусть и делает это в своей своеобразной манере. Вот только Эрен от такого повышенного внимания чувствовал себя неловко. Ему не нравилось, что Леви носится с ним. Он привык все проблемы решать самостоятельно, ни на кого не полагаясь. Ему не хотелось отбирать у брюнета время, которое он мог провести, скажем, за чтением книги или еще каким-нибудь занятием. Вместо этого Леви пришлось тащить его сюда, раздевать, а потом сидеть, как с маленьким ребенком. Нет, он не хочет чужой заботы, он хочет сам заботиться о Леви. Укрывать пледом, готовить чай, убирать крошки с лица, если такие вдруг рискнут появиться, согревать ладони в своих руках, оберегать от неприятностей и откровенного дерьма, дарить подарки, прижимать к себе. Но интуиция подсказывала, что вряд ли кто-то вроде Леви, примет такую заботу безропотно и будет просто наслаждаться. Нет, Эрен этого не ожидал. Более того, он не знал, может ли вообще претендовать на что-либо подобное, но ему безумно хотелось попробовать, почувствовать, каково это, когда есть для кого жить, кроме себя самого.

Шатен закрыл глаза и нырнул под воду с головой. Ему совершенно определенно не хотелось заставлять окружающих заботиться о нем, не хотелось вызывать жалость.

Эрен чувствовал, что жар почти спал, а когда все же доберется до кухни и сделает налет на холодильник, должно вообще отпустить.

Воздуха начало не хватать, а потому пришлось выныривать в плоскость, в которой его ждал Леви с белым махровым полотенцем и какими-то шмотками в руках, по виду напоминавшими его вещи.

***

Вот уже десять минут Эрен сидел на стуле, облокотившись о поверхность стола, и наблюдал за манипуляциями брюнета. Зрелище было что надо. Смотреть на плавные движения сильных рук, то и дело тянущихся за приправами, помешивающими зажарку или протирающими рабочую поверхность, на крепкую спину с узкими бедрами, затянутыми в серую футболку и черные штаны, да и вообще за занятым готовкой Аккерманом было упоительно. Парень удивил Эрена. Тому почему-то казалось, что брюнет не умеет готовить, а если и умеет, то список рецептов, которые он может воплотить в реальность, довольно ограниченный. Как приятно ошибаться.

Леви один раз обернулся, но, поймав на себе восхищенный взгляд раскосых зеленых глаз, нахмурился и больше не смотрел на Эрена, полностью сосредоточившись на процессе приготовления еды. Было как-то не по себе от этого нездорового блеска в глазах. Ну нельзя так смотреть на обычного человека. Почти обычного.

– Кстати, а где Ханджи? – внезапно полюбопытствовал зеленоглазый.

– Ушла в подполье, – ответил Ривай, не оборачиваясь.

– То есть?

– Пошла обустраивать локальную лабораторию в подвал, – объяснил брюнет. – Сказала, что ей работать надо. Ну я и отпустил с обещанием, что мы не взлетим на воздух.

– И ты ей на слово поверил? – приподнял брови шатен. Было приятно смотреть на то, как он ожил после ванны. Еще поест и вообще человека напоминать будет.

– Нет конечно, я ж ее не первый год знаю. Пригрозил в случае чего выставить на улицу без права на возвращение.

Эрен засмеялся.

– Леви, а как давно вы дружите? – решил все таки поинтересоваться парень.

– Восемь лет.

– Вместе учились?

– Да.

– Ты тоже хирург? – забавно округлил глазищи, в которых читалось откровенное удивление, шатен.

– Ага, – подтвердил Аккерман.

– Врешь, – не поверил парень.

– Ага, – так же спокойно согласился он.

– А кто ты тогда по образованию? – не унимался юноша.

– Никто, я не закончил обучение. А что насчет тебя?

Эрен замялся, переводя взгляд куда-то в стену позади Ривая.

– Я вообще не учился.

– Почему?

– Тогда очень нужны были деньги. Их и так не хватало, а оплачивать еще и обучение я был не в состоянии. Блестящим интеллектом не наделен, а потому рассчитывать на особое положение и бесплатную учебу не приходилось.

– А если была бы возможность, на кого пошел бы учиться? – Аккерман смотрел прямо в глаза парню, заглядывая в душу.

– Даже не знаю, – Эрен запустил пятерню в по-прежнему влажные волосы, взъерошив их, – всегда думал, что мне в этом плане повезло, ведь не пришлось выбирать, кем стать. За меня все решила потребность. Из школьных предметов я любил химию. Наш учитель был нереально крут и всегда предпочитал сухой теории наглядную практику. А еще мне нравится рисовать, хоть у меня и не особо хорошо получается, – шатен смущенно улыбнулся, почесывая затылок.

Леви слушал, не перебивая. Его помешательство открывалось совершенно с иной стороны. Он повернулся обратно к плите, успев как раз в тот момент, когда можно было еще хоть что-то спасти, а не есть обуглившиеся останки обеда.

Когда перед Эреном опустилась тарелка с горячей лапшой и соусом, он кинул короткое «Приятного аппетита» и перестал существовать для окружающего мира. Леви с едва заметной улыбкой наблюдал за юношей, не торопясь браться за свою порцию. Ему было удивительно приятно ухаживать за этим лохматым обалдуем, а вид аппетитно поедающего результат его готовки пацана грел душу. Внезапно Аккерман понял, что ему очень хочется поцеловать Йегера. Он выглядел так по-детски невинно, но в то же время так притягательно. Даже такой, тощий, немного болезненного вида, с торчащими во все стороны каштановыми волосами. Пока мысли не угуляли дальше, брюнет решил заняться едой.

Покончив с несколькими порциями лапши, Эрен принялся методично уничтожать стратегические запасы печенья, запивая их черным чаем с корицей, кардамоном и молотым мускатным орехом. Чай был восхитительным.

– Леви.

– М-м?

– Расскажи мне о себе, – попросил шатен. Он не был уверен, что его просьбу исполнят, ведь был знаком с Аккерманом и знал, что тот не любит распространяться о прошлом.

– Терпеть не могу такие вопросы. Либо спрашивай, что именно хочешь знать, либо отстань, – проворчал брюнет, отпивая из кружки.

Парень все никак не мог привыкнуть к странной манере Аккермана держать деталь сервиза: он брал кружку не за ручку и не обхватывал ее ладонями, а хватался за ободок. Эрен как-то дома тоже попробовал так пить, вот только разлил на себя половину содержимого, вторая половина которого попала в нос, так что парень бросил попытки, оставив эту странную привычку Леви.

Йегер задумался, прикидывая, как бы поточнее сформулировать вопрос.

– Как так вышло, что ты стал киллером?

Леви выдохнул в кружку. Он ждал этого вопроса. Ждал, но все равно оказался к нему не готов.

– Попался Смиту, – просто ответил он, хотя это было далеко не так.

– Как так получилось? – шатен был готов к тому, что ему придется слова из парня клещами тащить.

– Ограбил не того, – скривился Аккерман.

– Ты… грабил? – шокировано спросил Эрен.

– Представь себе, – хмуро отозвался брюнет, – разочарован?

– Тяжелое, видимо, у тебя было детство, – хрустя очередной печенькой, задумчиво прокомментировал Эрен.

Брюнет лишь хмыкнул. Все равно оно в прошлом, ничего нельзя изменить, так что сожалеть о чем-либо просто не имеет смысла, а страдать жалостью к собственной персоне он не привык.

– Твоя семья, какой она была?

– Моя мать была проституткой и залетела от очередного клиента, так что своего биологического отца я не знаю. Да и маму помню смутно. Я был еще маленьким, когда она умерла. Умер бы и я, если бы меня не нашел Кенни – мамин брат. Но он не был для меня семьей, скорее человеком, который помог выжить в этом мире, научив меня большинству того, что я знаю сейчас.

– Но ведь были люди, которые стали тебе дороги?

– Как и у всех, – пожал плечами Леви.

– Расскажешь о них?

Брюнет вздохнул. Ему все еще не хотелось говорить об Изабель и Фарлане, но и скрывать что-то от Эрена не хотелось больше. Если бы шатен не спрашивал, то так и оставил бы его в неведении касательно своего прошлого, но если Леви рассчитывает и дальше оставаться рядом с парнем, то придется идти на уступки. Можно, конечно, было продолжать молчать, но мало кто согласен находиться рядом с человеком, который не хочет доверить тебе немного себя. Раньше это не было проблемой, но Аккерману слишком нравилось присутствие Эрена рядом, хоть он даже толком и не представлял, кто они друг для друга. Парой их назвать было нельзя, ведь едва ли эти отношения тянули на то, что обычно подразумевается под этим словом. Они не держались за руки, целовались всего пару раз, но большинство из поцелуев были безобидными, а про секс и речи не шло. Но пока ему было достаточно просто Эрена рядом. Он не хочет прощаться с этим зеленоглазым чудовищем, только не сейчас.

– Когда мне было лет тринадцать, Кенни внезапно исчез, оставив меня одного. Жили мы тогда в тех туннелях, в которых тебя держали. Кроме меня там были еще дети, но я не горел желанием с ними общаться. Вот только Фарлана это не остановило. Поначалу он жутко бесил и пару раз ему от меня хорошо досталось, потом мы начали работать вместе. Позже влипли в историю, причиной которой стала Изабель. Неплохо тогда повздорили с местными шайками, но она осталась с нами. Мы к ней привыкли, – Эрен не мог не заметить, как потеплели глаза Аккермана при упоминании друзей. Они и вправду много для него значили. – Знаешь, ты на нее похож, – тем временем продолжал свой рассказ брюнет, – те же огромные зеленые глаза, яркая улыбка и взрывной характер.

– Что с ними случилось? – спросил Эрен, догадываясь о причине грусти, сквозившей между слов.

– Изабель заболела. На ее лечение требовалось много денег и нормальные условия, так что мы выбрались из Подземного города, стали выходить на дела уже тут. Однажды мне с Фарланом не повезло наткнуться на человека Смита, но тогда нам об этом еще было неизвестно. Он предложил сделку: мы работаем на него, а он обеспечивает Изабель лучшее возможное лечение. Выбора особо не было, и Фарлану удалось меня убедить. Потом Изабель умерла, а Фарлан не смог смириться с ее уходом.

Эрен молчал, давая понять, что сочувствует потере Ривая. Он не знал этих людей, но был благодарен за то, что они находились рядом с Леви, и уже потому не мог остаться равнодушным к их смерти. Спустя пару минут, он все же нарушил молчание.

– Почему ты тогда остался у Смита?

– Мне надо было куда-то деваться, а единственное, что я умел делать это: воровать, драться и убивать, – как само собой разумеющееся сказал Аккерман.

– Но ты сбежал, – не вопрос, констатация факта.

– Сбежал, – согласился брюнет.

– Почему? Из-за Смита? – не унимался шатен.

– Да.

– А почему не мог просто уйти? – зеленые раскосые глаза непонимающе уставились на парня.

– Потому что это так не работает, – принялся объяснять Аккерман. – Во-первых, я слишком много знаю о его делах, да и о нем самом, во-вторых, я для него – средство поддержания статуса, вселяющее ужас в конкурентов, а при необходимости, создающее им большие проблемы. Ну и плюс ко всему – личная игрушка, которой он еще не наигрался, – брюнет брезгливо поджал губы.

Последние слова повергли Эрена в шок.

– В смысле игрушка?

Леви сделал очередной глоток уже остывшего чая.

– Ну, он делает какую-то хрень, а потом смотрит на мою реакцию. То есть, – поспешил прояснить сказанное Ривай, увидев в глазах напротив непонимание, – давал то немыслимо сложные задания, то откровенно идиотские. Какое-то время пытался меня домогаться. До сих пор не знаю, что этому больному в голову стукнуло. Понял, что не выгорит, после пары хороших ударов и выбитой челюсти. Он тогда меня чуть на куски не порвал и вынужден был ходить с боевым раскрасом около месяца, – Аккерман явно не жалел о содеянном. Более того, дай ему кто-то еще один шанс, и навязчивый блондин с выдающимися бровями был бы мертв. Ривай до сих пор не понимал, как мог тогда так промазать.

– И почему ты это терпел? – нахмурившись, спросил Эрен.

– А что мне было делать? Смит давал крышу над головой и заработок. Да, был полной скотиной, считающей, что ему не могут отказать, но даже так нужна решительность, чтобы бросить все, что имеешь, и уехать черт знает куда.

Повисло неловкое молчание.

– Леви, тебе нравилось убивать людей? – после небольшой паузы спросил Эрен с замиранием сердца. Он не знал, что хотел услышать, и боялся ответа, но лучше выяснить это сейчас, а не теряться в самых разнообразных догадках и придумывать невесть что.

Брюнет задумался. Он сам не раз задавался этим вопросом и все равно так и не нашел на него ответ.

– Не знаю. Не уверен, что слово “нравится” сюда подходит. Тебя это пугает? – серые глаза взглянули в задумчивый омут зеленых.

Эрен улыбнулся, и эта улыбка была самым жутким, что Леви когда-нибудь доводилось видеть. Парню стало не по себе.

– Не думаю, что имею право судить тебя, – серьезно сказал зеленоглазый.

– Ты убивал? – в свою очередь спросил Аккерман, заранее зная ответ.

– Да, – тихое.

– Сожалеешь?

– Не уверен.

– От этого зависела твоя жизнь, верно?

– И да, и нет, – туманно ответил шатен.

– Понятно, – хотя на самом деле ничего не понятно.

– Не ври, – словно прочитав мысли брюнета, отмахнулся Эрен.

– Ладно, ничего не понятно, – сдался Аккерман.

– Занятный у нас разговор получается однако, – хмыкнул парень.

– Очень, – не мог не согласиться Леви. – Эрен.

– М-м?

– Он что-то изменил? В смысле, я тебя теперь пугаю?

– А я тебя?

– Я бы выбрал другое слово.

– Какое?

– Интересно. Ты мне интересен. Я никак не могу делать какие-либо выводы, толком ничего не зная о тебе.

– Вот как. А если узнаешь, но тебе не понравится?

– Могу задать тот же вопрос.

– Не думаю, что такое возможно, – смущенно ответил Эрен.

– Могу ответить так же.

– Но это будет нечестно, – возразил шатен.

– Разве от того, как я это назову, суть изменится?

– Леви, прекрати так говорить, я себя тупым чувствую.

– Почему? – опешил парень.

– Выражаешься, как философ, – «объяснил» зеленоглазый.

– Согласен, слишком пафосно звучит.

– Леви?

– Что?

– Кто мы друг для друга?

Вопрос заставил парня задуматься.

– А кем ты хочешь, чтобы мы были?

– Аккерман, я тебе этот вопрос задал, – не поддался Эрен, приняв привычку называть брюнета по фамилии у очкастой.

Леви улыбнулся краешком губ. Встав со своего стула, он обошел стол, не отрывая взгляда от немного растерянного шатена. Легко, почти невесомо провел пальцами по скуле, спустился до подбородка, приподнимая голову, и наклонился к парню, застывая в нескольких сантиметрах от приоткрытых губ.

– Мне бы хотелось, чтобы мы были парой, – и Аккерман оставил легкий поцелуй на губах шатена.

Немного отстранившись, заглянул в удивленные глаза, которые странно блестели, завораживая.

По лицу Эрена плавно растеклась широкая улыбка, и в следующее мгновение он притянул к себе Леви, заставляя того сесть к себе на колени.

– А ты не обалдел? – возмущенно поинтересовался Аккерман.

Ответом ему послужил бесконечно нежный поцелуй в кончик носа, а затем – в губы.

– Ты же не против, правда? – хитро прищурив глаза, спросил шатен.

– Придурок, – только и ответил парень, запуская руки в каштановую шевелюру.

– Зато твой, – обезоруживающе улыбнулся Эрен.

– Теперь – да, и попробуй только выразить несогласие, сломаю что-нибудь, – предупредил Леви.

– О, мальчики, вы тут развлекаетесь? – в кухню неожиданно ввалилась Ханджи. В лучшем стиле кинокартин.

– А ты мешаешь, – не моргнув глазом, ответил Аккерман.

– Выяснили, наконец, отношения? – хрустя печеньем, которое ловко умыкнула со стола, поинтересовалась ученая.

– Конечно. Будешь свидетелем на свадьбе? – съязвил Леви.

– Разумеется. Только вот… с чьей стороны? Я с вами обоими, ребята, дружу, – и девушка устремила взгляд в потолок, спрашивая совета у высших сил.

– О боги, – выдохнул брюнет, поднимаясь с колен парня. – Я умываю руки, пока это бедствие еще можно локально ограничить, – и быстро смылся.

– Молодец, Эрен. Хвалю, – похлопала растерянного шатена по плечу очкастая, внезапно оказавшись рядом, утаскивая остатки печенья в неизвестном направлении и оставляя Эрена наедине с собой. Губы юноши сами расплылись в счастливой улыбке.

Комментарий к 19. Кто мы друг для друга?

Прошу прощения за долгое отсутствие. Спасибо за терпение)

========== 20. И снова в бега ==========

Эрен резко открыл глаза. Ему не спалось. Лишь только он проваливался в сон, как его сознание сразу переносилось в то время, когда он находился в лаборатории. Жужжащие и пикающие приборы, провода по всему телу, твердая койка, ремни на запястьях и щиколотках и отвратительный, ни с чем не сравнимый запах, который, казалось, навсегда въелся в легкие.

Он перевернулся на спину, раскинув руки и ноги. За окном было темно и тихо. Даже фонари не светили. Эрен повернул голову и посмотрел на часы, на циферблате которых зеленые электронные цифры сообщали, что сейчас четыре часа девятнадцать минут, и в это время не спят только пенсионеры и такие вот ненормальные как он. Шатен с нажимом провел ладонями по лицу и сел на постель, потирая запястья. На них давно ничего не было, но привычка осталась. Сколько уже воды утекло, а он по-прежнему не может избавиться от навязчивого ощущения затекших из-за тугих ремней конечностей, на которых с завидным постоянством появлялись новые ссадины, часто не оставляя на запястьях живого места. Эрен до сих пор помнит ту боль, которую причинял себе сам в попытках вырваться на свободу, подальше от осточертевших стен бело-серого цвета и писка навороченного оборудования. От безразличных взглядов, которыми его одаривали исследователи, явно не считая мальчишку за человека, иначе как по другому можно объяснить то хладнокровие, с которым они засаживали в него иголки, спокойно наблюдая, как извивается тело, а из глаз рекой текут слезы, как из горла вырывается нечто нечленораздельное, хриплое, потому как связки давно сорваны. Но все в порядке, он тоже не считал их за людей, по этой причине и мог каждый раз сбегать из плена, пахнущего отчаянием и болью, повторяя, что они не люди, пытаясь поверить в собственные слова. И все равно помнит каждое лицо. Они приходят к нему напоминанием в кошмарах, совсем как сейчас.

Эрен запустил пальцы в отросшие каштановые пряди и с силой потянул за них, пытаясь таким образом быстрее вернуться в реальность и выкинуть наконец из головы отпечатавшиеся лица, за возможность забыть которые многое бы отдал. До боли зажмурил глаза и резко открыл, бессильно откидываясь назад на кровать. Полежав так какое-то время, свернулся в позу эмбриона и просто смотрел в пустоту, не думая ни о чем конкретно и обо всем сразу.

Его жизнь никогда не отличалась тишиной и спокойствием, лишь недолго и в самые лучшие времена. Часто приходилось попадать в разные передряги, и Эрен привык. Человек вообще ко всему привыкает. В некоторых случаях эта возможность вполне оправдана, вот только такая реальность пугает, но тут уже нет особого выбора, и есть, что есть.

Но последние события выбили из колеи даже его, невозмутимого и привычного почти ко всему. Мог ли он когда-нибудь подумать, что его украдет босс человека, который ему нравится, или что будет находиться в таком месте, как Подземный город. Что предмет симпатии потащится спасать его, Эрена, задницу, пусть и немного неудачно. Но ведь они в конечном итоге выбрались, так что грех жаловаться. И те бесконечные несколько минут, когда они стояли в узком туннеле в объятиях друг друга, стараясь найти силы в человеке напротив…

Леви.

Эрен никогда прежде не встречал таких неоднозначных, непонятных людей, как этот невысокий, бледный, черноволосый парень. Не то чтобы он сильно лез людям в душу, но такое невооруженным взглядом видно, если захотеть присмотреться. Эрену выпал такой шанс в добровольно-принудительном порядке, так как при первой встрече юноша едва ли обратил на Аккермана должное внимание. Чуть лучше получилось его узнать, когда Эрен отлеживался после своего ранения. Леви оказался человеком слова, аккуратным, дотошным, ответственным, язвительным, закрытым… интересным. А после их встречи в том городке на западе Германии список лишь расширялся. Самым невероятным было то, что эта угрюмая ядовитая ледышка заставляла Эрена чувствовать непонятное тепло в груди. С присутствием рядом брюнета как будто становилось легче дышать, и вечный холод, прочно обосновавшийся где-то в районе солнечного сплетения, отступал, давая дорогу небольшой искре, которая, при должном обращении, способна была разжечь нечто большее и навсегда похоронить съедавшую изнутри пустоту. Во всяком случае, шатену безумно хотелось в это верить.

Смириться с одиночеством было непросто, особенно учитывая от природы общительную натуру, но выбирать не приходилось. И вот тут появляется небольшая возможность, которая втягивает шатена в новые проблемы, сверх уже существующих. Вот уж никогда не думал, что создавать проблемы будут ему, а не он. Но парень не хотел упускать возможность, рядом с которой уютно и спокойно. Пусть даже придется всю жизнь прятаться и переезжать с места на место. Он готов к этому. Ради Леви, ради себя, ради их небольшого шанса.

Сложно сказать, насколько счастлив был Эрен, когда брюнет сказал, что хочет быть с ним парой. Это было настолько дико, настолько ново и необычно, настолько приятно и неожиданно, что шатену сложно было бы подобрать нужные слова, чтобы описать, что именно он чувствовал в тот момент. Сердце тогда пропустило удар, и волна радости накрыла с головой. Юноша знал, что не безразличен брюнету, но был совершенно не уверен в том, что тот захочет заводить какие-либо отношения с кем-то вроде Эрена. До недавнего времени шатен и сам был не уверен, что стоит делать. Он и сейчас не уверен, но впервые в жизни готов попробовать. Даже если ничего не выйдет, просто узнать, каково это, когда с тобой рядом близкий человек.

С этими мыслями юноша все же задремал, провалившись в неглубокий, но наконец-то спокойный сон.

***

Открыв глаза и мазнув расфокусированным взглядом по стенам комнаты, Эрен вдруг понял, что чувствует себя вполне отдохнувшим. Внутри плескались целые океаны спокойствия и умиротворения. Думать, откуда вдруг взялось естественное состояние горных монахов, абсолютно не хотелось, а потому парень с наслаждением потянулся на кровати и встал, намереваясь совершить небольшую трату пресной воды.

Приведя себя в порядок, юноша отправился на кухню. Организм требовал какой-нибудь горячей жидкости. На Лофотеновых островах было довольно прохладно, что давало широкий выбор для приготовления разнообразных горячих напитков. Было еще только семь утра, а потому изобретать что-то интересное и необычное абсолютно не хотелось, и Эрен решил обойтись обычным чаем.

Дорога на кухню пролегала как раз мимо гостиной, где на широком кресле обосновался Аккерман, который сейчас крепко спал, недовольно хмуря брови во сне. Эрен улыбнулся краешком губ этой картине, а потом, немного подумав и решив, что таким прекрасным утром он все-таки готов рискнуть своим здоровьем, тихо подошел к парню и аккуратно, стараясь не разбудить, взял того на руки и потащил на второй этаж в спальню. Как бы брюнет не изображал, что на кресле неимоверно удобно спать, и ему совершенно не нужно идти наверх к Эрену и ложиться в кровать, как все нормальные люди, но по нему было заметно, что его сон очень далек от идеала. Да только доказать это было нереально. Парень быстро пресекал все попытки Эрена перетянуть его на кровать вместо кресла. Хорошее настроение дало стимул и шатен наконец совершил то, что вот уже несколько дней руки так и чесались сделать.

Он осторожно поднял Леви на руки и медленно понес парня в комнату. Уложив брюнета на кровать и замотав в одеяло, Эрен тихо покинул комнату, предусмотрительно прикрыв дверь, дабы даже шум от проснувшейся ученой не мог потревожить его сон. Правда, уходя, юноша не удержался и провел рукой по шелковистым черным прядям, убирая упавшую на лоб челку с лица. Казалось, от этого нехитрого движения морщинки на бледном лице разгладились, да и сам Аккерман как будто стал более расслабленным. Йегер какое-то время просто стоял и смотрел на красивые, немного резкие черты лица, на короткие черные ресницы, едва уловимо подрагивавшие во сне, на тонкую бледную кожу, на высокие скулы, аккуратный прямой нос, на четко очерченые тонкие губы. Интересно, какие демоны прячутся за столь мрачной, но от этого не менее притягательной красотой?

Но Эрен вспомнил о том, что собирался вообще-то идти на кухню и заваривать чай, а не любоваться спящей тайной, пытаясь разгадать ее, потому ему пришлось покинуть спальню и направить свои стопы в сторону двери.

Поставив чайник на плиту, парень выглянул в окно. За ним плескался океан. Совсем рядом – протяни руку и коснешься. Эрен всегда хотел жить у большой воды. Вот такая вот маленькая детская фантазия, которая никуда не делась с годами. Всегда хотел, но никогда не осмеливался. И вот он тут, и это прекрасно. Вид лениво перекатывающихся друг на друга барашек волн, отражающееся в воде небо, ветер и такой завораживающий шепот прибоя – все это тянуло к себе сильнее любого магнита, радовало, заставляло почувствать себя живым и свободным.

С трудом оторвавшись от созерцания прекрасного, Эрен заварил себе чай с корицей и имбирем и, прихватив из шкафа в гостиной теплый клетчатый плед, направился на свидание с большой водой. Едва он вышел из дома, как ему встретился большой серый кошак, беззастенчиво сидящий на крыльце. Красивое животное с блестящим пепельным мехом и умными зелеными глазами. Кот со снисходительным интересом наблюдал за Эреном, который одной рукой закрывал дверь, во второй сжимал кружку с парующей жидкостью, а под мышкой держал теплый клетчатый плед. Юноша шутливо поздоровался с животным и отправился на берег, поближе к воде, полной грудью вдыхая свежий холодный воздух. Кот, после некоторых раздумий, изволил ленивым шагом последовать за парнем, который, казалось, этого даже не заметил.

Обосновавшись на самом удобном на вид камне и завернувшись в плед, Эрен устремил взгляд вдаль, стараясь разглядеть одному ему ведомые дали, а после и вовсе закрыл глаза, погружаясь в гармонию окружающих звуков и запахов. Он бы мог так всю жизнь просидеть, вслушиваясь в шум прибоя и чувствуя, как ветер гуляет в волосах, оглаживает лицо, пробираясь под одежду. Чай чересчур быстро закончился, но юношу это не сильно огорчило. Он продолжал и дальше стискивать в руках едва теплые края большой белой кружки с красивыми китайскими иероглифами и наслаждаться пейзажем. Но через какое-то время пришлось возвращаться в дом, так как конечности окоченели из-за холодного ветра и начали бунт, открыто неповинуясь прямым приказам хозяина. Кот с зелеными глазами по-умному удалился гораздо раньше, а потому таких проблем не имел, за что шатен завидовал мохнатому комку шерсти.

Горячий душ и новая порция ароматного напитка вернула парню подвижность и хорошее настроение. Теперь он счастливо сидел на кухне и, обхватив ладонями бока пузатой кружки, читал подсунутую Ханджи литературу о природе разнообразных мутаций и предполагаемых причинах их возникновения. Книга была не то чтобы очень увлекательной, но автор довольно четко излагал свою мысль, делясь с читателем последними достижениями науки в этой области, завлекая понятным языком, а не тонной терминов, при прочтении которых рискуешь вызвать потусторонние силы, причем без помощи свечей, пентаграмм и жертвоприношений.

– Интересно? – бодро поинтересовались откуда-то сверху. Эрен вздрогнул и оторвал взгляд от книги. На него, улыбаясь во все тридцать два зуба, смотрела никто иная, как Ханджи Зое.

– Доброе утро, – улыбнувшись, ответил юноша. Ему сложно было привыкнуть к тому, что в доме, помимо его самого, еще находятся люди. – Да, довольно любопытная работа, – выкрутился шатен, так как еще не окончательно определился по поводу своего отношения к этой книге.

– Дипломат, – выдохнула ученая, махнув на парня рукой. – А Леви где? – поинтересовалась девушка, набирая воду в чайник и ставя его на плиту.

– Спит, – коротко ответил Эрен.

– В гостиной его нет, – заметила она, заливая кипятком растворимый кофе. Пользовалась отсутствием Аккермана, ведь, будь он здесь, высыпал бы эту дрянь в мусорное ведро и провел бы часовую лекцию о вреде таких вот растворимых порошочков.

– Так он наверху, – пожал плечами юноша, намереваясь возвратиться к чтению.

– Наверху? В твоей комнате? – очкастая резко обернулась, чуть не смахнув кружку на пол.

– Да, можно тише? – поморщился парень.

– Что ты сделал? – девушка подошла к шатену и, опершись руками настол, уставилась в зеленые недоуменные глаза.

– В каком смысле? – не понял Эрен.

– Леви спит в кровати только у себя дома, и никакими силами ты его не загонишь туда, если это какое-либо незнакомое место. Поверь, я испробовала все, что могла.

Эрен нахмурился и недоверчиво уставился на Зое.

– Ты просто обязан поделиться со мной этой хитростью, – тем временем продолжала она, нездорово сверкая ореховыми глазами. Заинтересованность была налицо.

– Да ничего я не делал, – отмахнулся парень, разрывая зрительный контакт и переводя взгляд в книгу, – просто взял и перенес его, пока он спал.

– Невозможно, – фыркнула девушка, скрестив руки на груди, – у него очень чуткий сон. Вздохнешь рядом, а он уже ругается на то, какая ты шумная особа.

Изумление снова постучало в двери.

– Но когда я его переносил, он точно спал, даже дыхание не сбилось.

Ученая забавно наморщила нос, а потом весело улыбнулась и, схватив со столешницы кружку с кофе, плюхнулась на стул рядом с Эреном.

– И что это значит? – шатена еще больше запутала странная реакция Ханджи.

– Только то, что Аккерман – тоже человек. Вот уж никогда бы не подумала, – хихикнула ученая, шумно отпивая из кружки.

Уточнить, какое двойное дно было у сказанных доктором слов, Эрену не удалось, так как очкастая радостно выкрикнула: – Утречка, Леви!

Шатен обернулся, ища глазами вышеупомянутого человека, и наткнулся на хмурого парня, облокотившегося на дверной косяк. Не считая мрачного вида, брюнет выглядел отдохнувшим, хоть и жутко недовольным.

– Оно самое, – мотнул головой Аккерман, как бы соглашаясь с этим очевидным фактом.

– Доброе утро, – тихо поздоровался Эрен, подозревая, почему брюнет такой недовольный.

– Как спалось? – жизнерадостно спросила Зое.

Эрену захотелось от души стукнуть ученую.

– Судя по всему, хорошо, особенно учитывая тот факт, что очнулся не там, где засыпал, – спокойно ответил Леви. – Твоих рук дело? – спросил он Йегера, который старательно делал вид, что увлечен чтением.

– М-м? – наигранно поинтересовался шатен.

– Прекрати ломать эту дешевую комедию, потеря большого театра, ты прекрасно слышал мой вопрос.

На Эрена теперь смотрело две пары глаз: холодные стальные и любопытные ореховые. От такого пристального внимания стало очень неуютно, и захотелось куда-то незаметно ретироваться, желательно так, чтобы его не выследили.

– Ну моих, – нехотя сознался Эрен.

Брови брюнета вопросительно взмыли вверх, предлагая продолжить.

– И не надо на меня так смотреть, – возмутился Йегер, надувшись, как ребенок.

– Имею право, – хмыкнул Леви. Он не выглядел разозленным, но до довольного тоже было ой как далеко.

– Объяснишь?

Эрен завис. От былой гармонии со всем миром не осталось и следа.

– Сам виноват. На старости лет спасибо мне скажешь, – хмуро буркнул он себе под нос, молясь всем существующим и несуществующим богам, чтобы Аккерман его не услышал.

Не сложилось.

Брюнет подавился воздухом, а Ханджи звонко засмеялась.

– И как я раньше без тебя жил? – придя в себя, огрызнулся Аккерман.

– Судя по тому, где ты сейчас – не очень, – парировал Эрен.

Стальные глаза хищно прищурились, а тонкие губы поджались в ровную линию, давая понять шатену, что еще немного, и эта маленькая ссора может плачевно кончиться.

Они пристально смотрели друг другу в глаза, и напряжение между ними было практически тактильно ощутимо. Но Ханджи этого не заметила, либо же попросту решила игнорировать. Девушка спокойно встала из-за стола, достала с полки кружку и заварила туда чай. Бухнув посудой по столу, села сама и скомандовала Аккерману: – Садись.

Ее действия заставили брюнета пересмотреть кандидатуру на первое место в его списке безвременно почивших.

– Жить надоело, очкастая, – зло прошипел он, – я тебе не ручной зверек.

– Еще чего не хватало, – отмахнулась от него ученая, – завела бы я по-твоему такое агрессивное животное?

– Повтори-ка, – Аккерман угрожающе нахмурился, едва сдерживаясь, чтобы поколотить доктора.

– Успокойся, Аккерман, и сядь наконец, – скривилась девушка, поправляя съехавшие на нос очки.

Брюнет закрыл глаза и мысленно сосчитал до тридцати. Обычно, помогал счет до десяти, но это оказался особый случай. Он медленно выдохнул и уже относительно спокойно опустился на стул, подвигая кружку к себе и неодобрительно морщась, когда за ней потянулся мокрый след. Пробовать чай Ханджи на вкус парень пока не торопился.

– Эрен…

– Извиняться за свои действия не буду, – едва услышав собственное имя, выпалил шатен. Ему было до жути обидно, что за заботу на него теперь злились, еще и извинений собирались требовать. – Я поступил так, как считал нужным.

Аккерман хмыкнул. Эрен недоверчиво поднял на него глаза, думая, что ему показалось. Но нет, уголки тонких губ были едва заметно приподняты. Обычно никто не обращает внимания на такие детали, но, общаясь с Леви, волей-неволей начинаешь подмечать такие вот мелочи.

– Что ж, раз ты считаешь, что поступил правильно, то не собираюсь тебя в этом разубеждать, но запомни, еще раз будешь таскать меня на руках и твои кости не соберут в кучу даже такие, как она, – и он небрежно мотнул головой в сторону затаившей дыхание ученой.

– Ничего не могу обещать, – пожал плечами Эрен и быстро смылся, пока брюнет не успел ничего возразить. Маленькое неповиновение вернуло хорошее настроение.

***

Ноги в черных кедах неторопливо шагали по грунтовой дороге, не очень старательно обходя лужи и грязь. Обладатель конечностей увлеченно вертел лохматой головой по сторонам. Всего полчаса назад прошел сильный дождь и теперь в воздухе витали крошечные капельки воды и пахло сырой землей и озоном. Одежда быстро стала влажной, а холодный ветер абсолютно не заботился о том, что человеку для жизни нужно поддержание определенной температуры тела. Силы природы совершенно не волнуют такие мелочи. Хотя парня тоже не особо. Сейчас всё его внимание было сосредоточено на скалистых выступах, поросших мхом, на котором бриллиантами самой чистой воды были рассыпаны капельки дождя, что красиво отражали свет изредка показывающегося из-за бледных туч солнца. Волны лениво лизали обе стороны скалистой дороги, заставляя сердце юноши восторженно биться. Домов здесь не было совсем, так как дорога была довольно узкой и строить на этом месте жилище решился бы разве что свихнувшийся богатый самоубийца. На данный момент шатен шагал в полном одиночестве, не считая изредка пролетавших мимо чаек, приветствовавших человека громким криком.

Будучи единственным согласным выйти на улицу в такую погоду, Эрен был послан своими сожителями в магазин за продуктами и разной нужной мелочевкой, которую расточительные горожане уже промотали. Особенно Ханджи. Леви педантично составил парню целый список необходимых продуктов, полагая, что юноша по-любому что-то забудет. Шатен даже пререкаться по этому поводу не стал, радуясь возможности покинуть наконец осточертевшие четыре стены. Зое и Аккерман, будто сговорившись, наотрез отказывались выпускать парня из дома в дождь, а так как этот самый дождь шел вот уже полтора дня, то Эрену порядком надоело просто сидеть, его тянуло на свежий воздух. И вот наконец ему представилась такая возможность. Быстро пронесшись по дому и собрав все необходимые вещи, парень вылетел на улицу, проигнорировав пожелание Леви «вернуться домой хотя бы по частям».

На крыльце ему снова встретился знакомый кот с умными зелеными глазами. Юноша явно приглянулся ушастому меховому комку, ведь тот даже соизволил проводить парня до конца крохотного поселения, за что ему почухали между ушами. Издав благословляющее «мяу» на прощание, кот отпустил приглянувшегося человека в дорогу с миром, а Эрен подумал о том, что если когда-нибудь осядет, то непременно заведет себе такое вот чудо. Интересно, Леви будет очень против?

Так вот, неспешно шагая и наслаждаясь ощущением неровной почвы под ногами и свежего ветра, доносившего едва уловимые запахи, Эрен добрался до местного магазина, который находился в часе пути от их временного жилища. Непозволительно далеко по меркам большого города и довольно близко – по меркам

островов. Поскольку сами острова были небольшими, то для бóльшей мобильности между ними были построены мосты, по которым теперь могли ходить люди, наведываясь друг к другу в гости, мог передвигаться транспорт, заметно упрощая жителям жизнь, да и такие вещи, как магазины, стали вполне себе реальны и оправданы.

Улыбнувшись продавцу на входе – тучной женщине с добрыми глазами, юноша прошел вглубь помещения, выудив из кармана список, написанный аккуратным ровным почерком. Блин, вот бы ему так. Его собственными записями можно было передавать секретную информацию без риска, что это кто-либо поймет.

Парень плавно кружил с тележкой по магазину, все время сверяясь со списком, то и дело замечая на себе удивленные взгляды редких покупателей. Эрен не знал, чем был вызван такой внезапный всплеск интереса к своей скромной персоне, ведь таких, как он, туристов тут пруд пруди. Но все же один взгляд был куда более цепким, нежели остальные. Уж кто-кто, а Эрен это заметил. Годы практики и не покидавшая ни на секунду подозрительность в купе с природной интуицией приносили свои плоды, неся верную службу своему обладателю. Вот и сейчас наметанный глаз выцепил ничем не примечательного мужика самой заурядной внешности: маленькие серо-голубые глаза с хитрым прищуром, мышиного цвета кудрявые волосы, обрамлявшие грушевидной формы голову, длинный нос с горбинкой, тонкие губы, соединенные в жесткую складку, грузная фигура в клетчатой рубашке с выдающимся пузиком, темных штанах из прочной ткани и непромокаемой куртке цвета хаки, на ногах красовались высокие, до колена, резиновые сапоги. Мужик обретался около невысокого стеллажа с прессой. Юноша кидал незаметные взгляды на мужчину, стараясь не выказать тот факт, что он его заметил. В голове быстро прокручивались всевозможные схемы дальнейших действий.

Через пару минут молчаливых наблюдений друг за другом, мужик все-таки оторвался от стеллажа и подошел к женщине за кассой. Шепнув ей что-то на ухо и получив одобрительный кивок, он зашел в подсобное помещение, располагавшееся за кассой.

«Ну и замечательно» – подумалось Эрену. Он еще раз сверился со списком и, удовлетворенно хмыкнув, пошел на кассу. Женщина за стойкой широко улыбнулась и принялась сноровисто считать сумму покупки, привычно раскладывая вещи в пакет. Когда Эрен рассчитался, она перегнулась через стойку и попросила зайти в подсобку. Парень посмотрел на нее как на ненормальную. Вежливо отказавшись, он быстрым шагом вышел на улицу и потопал домой с двумя пакетами наперевес.

– Нехорошо сбегать, когда тебя по-хорошему попросили, – раздался сзади низкий надтреснутый голос.

Эрен мысленно проклянул всех известных и неизвестных богов, но обернулся. Как он и думал, позади него стоял тот самый мужик.

– Меня мама учила с незнакомыми дядями не разговаривать. А вас не научила, что нельзя просто так приставать к обычным людям? – съязвил шатен. Ему очень не понравился пренебрежительный тон, с которым к нему обратились.

– Ишь ты, сопляк, не промах, – ухмыльнулся тот и подошел чуть ближе.

– Стойте, где стоите, – хмуро посоветовал Эрен.

– Спокойно, малец, тебе ничего не угрожает, – лениво проговорил мужик.

– А вы? – левая бровь скептично взмыла вверх.

– И я, – успокоил мужик, – скорее предупредить хочу.

– Не знаю, хочу ли слушать, – раздраженно дернул уголком губ парень. Его эта ситуация начинала напрягать.

– Жить хочешь?

Ответом стали хмурый взгляд исподлобья и поджатые губы. Мужик ухмыльнулся.

– Тогда слушай меня. Мотать вам со своими дружками надо с этих островов.

– С чего бы? – не смог сдержаться растерянный Эрен.

– С того, что иначе вам грозят крупные неприятности. Смит напал на ваш след, – сжалившись, дал подсказку мужик, устав наблюдать на лице напротив непонимание.

– Что?! Как?!

– Да не кричи ты, идиот, – поморщился мужик. – Как-как, как обычно. Искать он умеет, уж поверь.

– А вы…

– От Кенни, – криво улыбнулся он.

Эрен захлопнул рот, решив, что на все возникнувшие вопросы ему все равно не ответят.

– Сколько у нас времени?

– Не знаю, малец, но чем быстрее смотаетесь, тем здоровее будете. Удачи, – мужик шутливо отсалютовал парню и исчез за домом.

Из груди вырвался раздраженный рык. Необходимо поспешить домой. Черт, а ему так нравилось это место.

***

Пока Эрен топал с тяжелым пакетом в каждой руке, снова начался дождь. В любое другое время парень бы ему несказанно обрадовался, но не сейчас. Сейчас холодные капли стекали по лицу, попадая в глаза и мешая смотреть на дорогу, каштановые пряди намокли и прилипли к лицу. Настроение было ни к черту. Волнение скользким червяком ворочалось в районе солнечного сплетения, путая мысли.

Обзор был ограничен плотной пеленой дождя, но Эрен все же смог различить невысокую темную фигурку с зонтом. Пришло смутное узнавание, а через пару минут стало ясно, кто это.

– Я удивлен, – лучезарно улыбнулся парень, как только они приблизились друг к другу.

– Я тоже, – недовольно буркнул брюнет, морщась при виде льющейся реками с парня дождевой воды. – Твоим кретинизмом. Как можно было оставить дома зонт, когда два дня дождь идет, а, Йегер?

– Люблю дождь, – пожал плечами шатен.

– Воспаление легких тоже любишь?

– Никогда не болел, – признался Эрен.

– Так решил попробовать? Придурок.

– Какой есть, – еще шире улыбнулся шатен.

– Давай меняться: ты мне пакет, а я тебе зонтик, – предложил брюнет.

– У тебя с собой два? – удивленно спросил Эрен.

Леви лишь закатил глаза, мол, «Йегер, ты тупой или да» и протянул руку с зонтом, который держал подмышкой.

Совершив обмен, парни зашагали по дороге в тишине. Пакет неприятно тянул руки, то и дело приходилось менять. Наконец Леви не выдержал.

– Ты где так долго пропадал, чудовище?

Эрен от неожиданности споткнулся.

– Ты мне?

– Нет, блин, со святым духом разговариваю, – фыркнул брюнет.

– Кто тебя знает. И, вообще, у меня имя есть, – недовольно пробормотал юноша.

– Да, помню, у меня где-то на бумажке записано… Черт, не достать, руки заняты, – притворно огорченно вздохнул Аккерман.

– Раз такая ситуация, то я тебе напомню, – великодушно решил шатен. – Это просто, всего четыре буквы – Э. Р. Е. Н. Эрен, понятно?

– Жаль тебя, – хмыкнул Леви на паясничество парня.

– Ладно, – легко согласился Эрен. – Тогда я тебе тоже что-нибудь придумаю.

– Валяй, чудовище, только поделиться не забудь. В случае чего, пеняй на себя, я за свои действия не отвечаю.

– И все таки странный у тебя выбор имен. Люди обычно выбирают что-то более тривиальное, типа «зайчик», «котик» и производные.

– Меня сейчас розовыми соплями стошнит. Откуда ты эту гадость взял, положи осторожно на место и больше никогда не бери.

Шатен весело рассмеялся, а Аккерман забыл, что хотел сказать.

– Гулял. Погода восхитительная, –отсмеявшись, ответил шатен на первый вопрос брюнета.

До Леви не сразу дошло, к чему это было сказано, а когда все же понял, то ему снова невольно подумалось, до чего же Йегер жизнелюбивый. Казалось, что если эти восхищенные зеленые глазищи потухнут, то Вселенная умрет.

– Понравилось? – не без тени сарказма спросил Аккерман.

– Еще бы, – кивнул Эрен. – Кстати, нам тут мягко намекнули, что пора бы драпать, – как бы между прочим сообщил шатен.

– Тому, кто это сообщил, тоже придется, – хмуро отозвался брюнет, озадаченно смотря на Эрена. – Откуда такие сведения?

– От твоего дяди.

– Неужели лично?

– Незримое присутствие считается?

– Йегер…

Пришлось отвечать без увиливаний и шуток.

– Да нет, очередной «работник».

– Твою ж…

– Да, я тоже так подумал.

– И сколько у нас времени?

– Судя по всему, не так уж много, – глядя вдаль, произнес Эрен. – Смит еще не знает, где мы, но, как я понял, уже надергал нужных ниточек.

– Сплетет в клубок и явится к нам. Как думаешь, торт с собой захватит?

– Обязательно. Со свинцом. Ты ему поперек горла, Аккерман. Не удивлюсь, если он захочет тебя убить. И меня с Ханджи, в довершение веселья, так сказать.

Эрен озвучил мысли Ривая. Он и сам об этом знал, но боялся произносить вслух, а Йегер вот так просто признал тот факт, что вполне может быть убитым, как будто сообщал о том, что дождь пошел.

– И тебе не страшно? – недоверчиво спросил Леви.

– Страшно, - просто ответил шатен, – но не за себя.

Ответ повис в воздухе и понемногу растворялся под холодными каплями дождя. Они больше не говорили и дошли до дома в абсолютном молчании. Говорить не хотелось от слова совсем.

Дома их встретил веселый голос очкастой, развалившейся в кресле с книгой.

– Ну что, нашел своего ненаглядного?

– Ага, – подтвердил Эрен, улыбнувшись словам девушки.

– Чего расселась? – грубо поинтересовался брюнет у Зое. – Кончилась спокойная жизнь. Пакуем вещи, очкастая.

========== 21. Сборы ==========

– Эрен, этот вредный коротышка правду говорит? – взволнованные глаза ученой впились в шатена, как бы ища опровержения словам Аккермана. С брюнета сталось бы так пошутить, а по его каменному лицу едва ли что-то поймешь.

– Боюсь, что да, – невесело подтвердил Эрен, пытаясь стянуть с себя мокрую куртку. Аккерман брезгливо струсил воду с зонта и поставил его в корзину. Махая руками в попытках помочь себе, юноша нечаянно задел рукой Леви. Выругавшись себе под нос, тот подошел и ловко, одним рывком, стянул с парня мешающий предмет гардероба.

– Спасибо, – солнечно улыбнулся Эрен.

– Не прокатит, Йегер, – отвернулся от него брюнет, – марш в ванну, а потом будешь убирать за собой мокрые следы.

– Сэр, есть, сэр, – шутливо отсалютовал тот.

– Иди уже, чудовище, – раздраженно цыкнул Леви.

– Как мило, ты ему дал прозвище? – вставила свои умиленные пять копеек Ханджи, на время позабыв о надвигающихся проблемах.

– Ага, – кивнул Эрен, опережая наверняка ядовитую реплику Ривая, – я предлагал ему что-то более традиционное, но увы… – развел он руками.

Леви устало прикрыл глаза рукой.

– А как ты его называешь? Или это секрет? – очкастая игриво подмигнула.

– Пока никак, – вздохнул Эрен, развязывая шнурки на мокрых кедах. – Хочу придумать что-нибудь оригинальное. «Котик», конечно, замечательно, – шатен сделал паузу, скосив глаза в сторону скривившегося, как от зубной боли, Аккермана, и весело продолжил, – но мне хочется жить, а потому не стану рисковать здоровьем.

Ханджи разочарованно поджала губы.

– Молодец, правильное решение, – саркастично похвалил брюнет, – а теперь марш наверх в ванну, потом, будь добр, навести швабру и устрой ей экскурсию по местам твоей славы.

Тон Аккермана напоминал тон матери, которая уже на пределе, и, если ребенок сейчас не сделает то, что ему велено, то придется помочь и дать спасительный пинок под зад, предварительно развернув в нужном направлении.

– Но это все равно не значит, что ты останешься без прозвища, – решил уточнить Эрен, несмотря на раздраженный взгляд и оживленный интерес со стороны Зое.

– Чем тебе коротышка-чистоплюй не подходит? – хохотнула Ханджи.

– Очкастая, совсем жить надоело? – шикнул на ученую Леви.

– Ну, в твоем случае можно с приставкой «любимый», – задумчиво добавила Зое, не обратив никакого внимания на угрожающий тон друга.

– Любимый коротышка-чистоплюй, – медленно проговорил шатен, как бы пробуя на вкус.

– Только попробуй, – предостерегающе проговорил Аккерман.

– Нет, мне не нравится, – после некоторых раздумий вынес вырок парень. – Звучит, как набор диагнозов, да и длинное слишком.

Тут Леви начал сомневаться в том, что его слышат. Плюнув на этих ненормальных, он прошел в кухню, чтобы заварить себе и Йегеру чай. Не хватало еще, чтобы этот идиот простудился. То, что это невозможно для шатена в принципе, голову посетить забыло.

Предстояло подумать о том, куда им теперь направляться. Хорошо бы туда, где Смит их и не подумает искать. Оставаться здесь – равносильно самоубийству. Будь Леви один, рискнул бы спрятаться под самым носом напыщенного блондина и залечь на дно, запершись в квартире. Но сейчас это было слишком рискованно. С ним теперь прятались еще два человека, и если с очкастой по поводу выхода наружу проблем возникнуть не должно, вот уж кто сутками может пропадать в лаборатории, то с Йегером так просто не получится. Для него даже те полтора дня, которые он провел в доме из-за дождя, оказались пыткой. Казалось, что стены давили на шатена, лишая его чего-то важного. Значит, надо бы выбрать такое место, где бы он не привлекал ненужного внимания. В мегаполисе легче затеряться, но и хвост обнаружить в разы сложнее. В небольших поселениях все всё друг о друге знают и довольно холодно относятся к приезжим, но вероятность быть быстро раскрытыми в таком месте была куда меньше.

Аккерман опустился на стул. Ему в голову даже приходило уйти и скрываться от бровастого засранца в одиночку, не доставляя лишних проблем Зое и Йегеру, только потом пришло понимание, что надо было раньше об этом думать, плюс логическое мышление вступило в сговор с интуицией и жизненным опытом, которые упрямо твердили, что так будет еще хуже. Да, Йегер, судя по его поведению и привычкам, привык жить скрытно, не показываться лишний раз на глаза, но до этого он никогда не сталкивался со Смитом. С Ханджи же все было понятно, как божий день, она не выживет одна. Да, по части соображаловки ей не было равных, особенно в экстренных ситуациях, также не стоило забывать и про заслуги в медицине, но она привыкла спасать жизни, а не отнимать их, это во-первых, а во-вторых, может спокойно пропустить мимо тот факт, что за ней следят. О внимательности увлеченной чем-то девушки знали все, кто мало-мальски был с ней знаком.

Чайник разразился надрывным свистом, оповещая о том, что вода закипела и готова к манипуляциям. Леви нехотя встал и направился к плите, на ходу открывая нужные ящички с чаем, заварником и сахаром. Сам он предпочитал пить чай без сахара, ведь тот, по мнению брюнета, искажал изначальный вкус. Белые кубики прессованных кристаллов были для Йегера. «Тоже мне домохозяйка», – пронеслось в голове у Аккермана. И чего это он так старается? Хотя ладно, он знает для чего, вернее, для кого, и почему. «Докатились», – тихо хмыкнул себе под нос.

– О чем задумался? – в кухню вошла Ханджи.

Леви поднял на нее глаза, но не ответил, собираясь похоронить эти мысли вместе с собой.

– Ну, как обычно, – девушка прошла мимо парня и опустила пустую кружку в раковину. Удивительная сознательность, откуда взялась интересно. – Скажи хоть, куда едем.

– Я над этим работаю, – выдавил Леви, глядя в кружку.

– Варианты? – Зое решила внести свою посильную лепту.

– Мегаполис либо деревня, – коротко ответил Аккерман, ставя на стол кружки и садясь на стул.

Девушка выключила воду, поставила кружку на столешницу и, опершись бедрами о нее же, глубоко задумалась.

– Голосую за деревню, – после нескольких минут напряженной работы ума все же выдала она. – Главное – это не повесить себе хвост в аэропорту. Отсюда по-любому придется лететь в Осло, ведь других авиалиний из этой точки попросту нет, а вот там нас могут ждать, если Смит хоть примерно знает, где мы находимся, то расставить заподлянку в аэропорту – довольно логично, согласись. Но там нас все-таки очень просто не заметить, особенно если одеться как-то нехарактерно и по максимуму сменить внешность. Вот где нам на руку толпа. Будет шанс проскочить. После этого необходимо в скором порядке уехать куда-нибудь подальше и сменить несколько мест с разной периодичностью, так, чтобы перестраховаться.

Леви должен был признать, что слова Ханджи имели смысл и, скорее всего, именно так они и поступят.

– И куда предлагаешь поехать?

– Ну… – ученая поправила съехавшие на кончик носа непослушные очки. – Раз уж ты меня спросил. У моих далеких родственников был дом в Болгарии, можем наведаться туда.

– А тебе не приходило в голову, что подвергать людей, тем более близких, опасности как-то неправильно. Или твои родственники тебя так достали? – язвительно поинтересовался Леви.

– Им не грозит, – отмахнулась очкастая, – разве что Смит некромантом обзавелся.

– Как-то ты слишком спокойно об этом говоришь, не находишь?

– Ну, я их толком не знала, а потому тосковать мне, вроде как, не о чем. Ребенком я у них часто проводила каникулы и просто гостила, когда в семье возникали проблемы или очередные внеплановые поездки. Маленького ребенка сложно пристроить на длительный период времени, особенно когда желающих нет, но мне, можно сказать, повезло. Вот только я была слишком маленькой, чтобы помнить все это. У Мановых не было своих детей, а я им очень нравилась, так что в не таком далеком прошлом они решили переписать свой дом на меня. Не знаю, что вызвало такой порыв, но теперь у меня есть дом в Болгарии, продать который руки так и не дошли.

– Ты не говорила, что жила в Болгарии, – нахмурился Аккерман.

– А ты не спрашивал, – пожала плечами Ханджи, водружая чистую кружку на одну из полок.

– И как давно у тебя этот дом?

– Лет… – Зое принялась подсчитывать цифры в голове. Через некоторое время выдала неопределенное: – От трех до пяти.

Аккерман изумленно воззрился на подругу. Кто бы подумал, что она откроется ему с совершенно новой стороны после стольких лет дружбы, пусть своеобразной, но все же настоящей. Хотя сам такой же.

– Не надо так смотреть, – неверно истолковала молчание друга девушка, прекрасно зная, как тот не любил незавершенных дел. – Быть практикующим хирургом, да еще и проводить исследования – довольно энергоемкая и времязатратная работа, а тогда мне совершенно не улыбалось ехать черт знает куда и устраивать волокиту с этим домом.

– О чем болтаем? – внезапно раздался бодрый вопрос. Шатен, войдя в кухню с метлой в руках, заинтересованно прислушивался к беседе. С влажных волос прозрачными капельками скатывалась вода, исчезая за полоской футболки.

– О каникулах, – на лице Аккермана не дрогнул ни один мускул, а вот Ханджи одобрительно фыркнула, поддерживая шутку. – Балбес, ты о полотенце слышал?

– Ты о таком клочке ткани, который люди обычно используют, дабы убрать лишнюю влагу с поверхности кожи? – Эрен явно пребывал в хорошем расположении духа. По видимому, в ванной с ним произошло что-то невероятно чудесное.

– Именно, умник, – подтвердил брюнет. – Или в твоей вселенной они закончились?

– Можно и так сказать. Мы с ним поссорились, и я его утопил. О, это что, чай? Он чей-то? – просиял парень, увидев на столе кружку с все еще парующей жидкостью.

– Твой, Леви специально для тебя сделал, ведь так? – вмешалась Ханджи, хитро сверкая стеклышками очков.

– Правда? – удивленно спросил Эрен. – Спасибо, – и тепло улыбнулся в знак благодарности.

У Леви внезапно пересохло в горле, и он, буркнув себе под нос короткое и беззлобное «идиот», поспешил сменить тему, отведя глаза и стараясь не смотреть на провокационно ухмыляющуюся доктор.

– Вообще было бы замечательно, если бы мы покинули этот дом хотя бы в ближайшее тысячелетие, а потому, черепахи, мы идем паковать вещи. Лично проверю, чтобы никто ничего не забыл и оставил все как надо. Трофеи с собой не берем, в противном случае потащите все на своем горбу.

Ханджи протяжно взвыла, прикинув, сколько ей всего паковать, и как достанется от Аккермана, если она этого не сделает. Девушка вяло сползла со столешницы и потащилась к дверям.

– Если не вернусь, скажите всем, что умерла в борьбе за знание, – и медленным шагом поплелась совершать подвиги над собой.

– Какой ты строгий, – внезапно сказал шатен, на что Леви промолчал. Он любил порядок и контроль, а добиться желаемого иначе не представлялось для него возможным.

– Как думаешь, сколько она проторчит внизу за упаковыванием механизма для создания дьявола? – спросил шатен, озорно сверкая зелеными глазищами.

– Ты мне предлагаешь спорить на скорость уборки очкастой, я правильно понял? – изогнул тонкую бровь брюнет, а получив утвердительный кивок лохматой головы, выдохнул. – Динозаврам тоже хотелось узнать скорость ее уборки, но они не успели, – скорбно произнес он.

В кухне раздался тихий смех, а в груди стало так тепло и уютно. Как он раньше мог существовать без этого замечательного смеха?

– Ты удивительный, – закончив смеяться, доверчиво поделился наблюдениями шатен, загадочно мерцая изумрудами глаз.

Леви оторопел и чуть ли не впервые в жизни не знал, что ответить.

– С чего вдруг такие откровения? – спросил, нахмурившись и скрестив руки на груди.

– Захотелось поделиться, – легко и непринужденно пожал плечами юноша, – просто, чтоб ты знал.

Похоже, в данный момент неловко и смущенно чувствовал себя только Аккерман.

– И скольким ты это говорил до меня? – вопрос вырвался неожиданно и вопреки желанию брюнета. Нет, он не мог поверить, что для парня это впервые, ведь разве не должен он чувствовать смущение и неловкость или что там еще предлагается в стандартном наборе девственника?

Йегер нечитаемо посмотрел на брюнета и принялся про себя считать, изредка шевеля губами. Было забавно наблюдать, как вытягивается бледное лицо напротив, а глаза становятся холодными. Пожалуй, Йегеру нравилось дразнить Леви.

– Вообще-то ты первый, кому я такое сказал, – с обаятельной улыбкой через пару минут оповестил он готового идти на войну Аккермана.

– Мелкий паршивец, – возмущенно выдохнул тот.

В кухне снова раздался приятный смех, отражаясь от стен и теряясь в щелях и проемах, чтобы остаться там навсегда. Зеленоглазый большими глотками допил чай, быстро ополоснул кружку и подошел вплотную к по-прежнему растерянному парню, отстраненно наблюдающему за его передвижениями.

– А сколько людей говорило тебе такое до меня? – в свою очередь задал вопрос Эрен.

Леви упрямо поджал губы и поднял взгляд серебристых глаз на парня. Не признаваться же ему, что он первый. У него и без того мордаха того и гляди треснет по швам.

– Значит, я буду считать себя первым, – решил Йегер, поняв, что отвечать ему никто не собирается.

– На тебе флажок оставить можно?

– Серьезно? – левая бровь в который раз за сегодня взмыла вверх.

– Ну, первопроходцы же так любят делать. Они оставляют какой-либо знак своего здесь нахождения, оповещая остальных, что именно они были теми, кто открыл это место или что-то еще сделал, не важно.

– Даже представить боюсь, что тут творится, – и Леви постучал тонким пальцем по голове, ожидая услышать пустой звук. Удивительно, но его ожидания не оправдались.

– Ну и не надо, – улыбнулся шатен, даже не стараясь уклониться, – я тебе сам расскажу.

– Вот уж уволь. Я отказываюсь становиться очередным пациентом психбольницы.

– Да брось, у нас, психов, весело, – игриво подмигнул парень.

– Ага, оно и видно.

Эрен снова так тепло улыбнулся и обнял Аккермана. Леви очень хотелось обнять его в ответ, но что-то мешало поднять руки. Хотя Эрену было достаточно и того, что его не оттолкнули, и он довольно уткнулся носом в чужую макушку.

– И что это? – приглушенно поинтересовался он, так как был вынужден уткнуться шатену в грудь.

– Объятия, – довольно оповестил его парень.

– С чего вдруг?

– Причин много, но самая главная… – зеленоглазый сделал паузу.

– Какая? – не удержавшись от вопроса, немного раздраженно поинтересовался брюнет.

– Мне захотелось тебя обнять. Знаешь, ты такой прикольный, когда ворчишь, просто прелесть.

Леви подавился воздухом. Что это за чушь? Как вообще ворчание можно находить прикольным?

– Ты мне больше потерянным нравился, – задумчиво произнес он в грудь парню.

– Почему? – спросил Эрен, и не подумав отстраниться.

– Не заставлял придумывать, что ответить на все это.

– Ну извини, – хмыкнул шатен.

– Не говори такого больше, – попросил Леви.

– Почему? – во второй раз за последнюю минуту спросил юноша и немного отстранился, чтобы видеть бледное лицо напротив.

– Потому что, – отрезал брюнет, избегая смотреть парню в глаза, – я не заслуживаю этих слов, не стоит попусту сотрясать воздух.

Нельзя называть его удивительным после всего, что он натворил. Какими угодно характеристиками отрицательного типа, но никак не удивительным.

Он попытался уйти, но ему не дали, уткнув лицом обратно.

– Ты не прав, – уверенно проговорил Эрен, – и я докажу тебе.

Ему и правда очень хотелось это сделать. Слишком хорошо представлял, каково так себя чувствовать, и не хотел, чтобы Леви думал о себе в таком ключе, ведь на самом деле все видят мрачного коротышку иначе, чем ему это представляется. За все то время, что Йегер знает Аккермана, ему ни разу не захотелось уйти по-настоящему, так, чтобы не вернуться, чтобы никогда больше не видеть, не слышать, не знать. Да, иногда брюнет бывал чересчур резок и нетерпим, но все это было частью него. Как и его прошлое. Как можно не считать человека, который через столькое прошел, но всё равно сохранил в себе нечто хорошее, удивительным?

– Эй, а вы чего все еще тут? – раздалось возмущенное за спиной. – Я там страдаю, а они тут обнимаются.

Эрен чуть крепче сжал Леви в объятиях, а затем отпустил.

– Я пошел, – и удалился на второй этаж, оставляя парня и его подругу наедине, прекрасно представляя, зачем Зое вернулась обратно на кухню.

Ханджи счастливо улыбнулась, но брюнет ее радости не разделял.

– Чего тебе?

– Леви, а где у нас…? – и последовал длинный список искомых предметов.

Леви устало закатил глаза. Что за день?

***

К ночи всё было готово, и ребята решили выдвигаться в четыре утра. С пяти начинал ходить транспорт, часа им должно было хватить, чтобы подняться и дотащить сумки до остановки.

– Нет, ты тут не спишь, – непреклонно заявил Эрен, скрестив руки на груди.

Леви не обратил на шатена никакого внимания, приземляясь в кресло и устраиваясь поудобнее.

Йегер нахмурился и в задумчивости закусил губу, раздумывая над тем, как бы заставить брюнета перекочевать в спальню малой кровью.

Аккерман же с удивлением отметил, что шатен уходит. Быстро он как-то с поражением смирился. Только парень устало прикрыл глаза, как в гостиную вихрем влетела Ханджи.

– Леви… – начала она. Аккерману уже не понравилось вступление. – Я там… в общем, уронила, а оно… и… – сбивчиво затараторила девушка.

– Твою ж мать, – устало выругался брюнет, нехотя поднимаясь с уютного кресла. А ведь он так удобно устроился, и на тебе. Закон подлости, чтоб его.

– Пошли, – устало шикнул на очкастую, приказывая показывать место катастрофы.

Посмотреть было на что. По деревянному паркету расплылась черная безобразная клякса, которая почему-то дымилась.

– И что это было? – изумленно спросил Аккерман.

– Я не совсем уверена, – почесав затылок, проговорила Ханджи.

– Чудно, – саркастично выдал брюнет, – оно хоть не опасно для жизни?

– Ну-у… – задумчиво протянула очкастая.

– Ханджи, – с нажимом проговорил Аккерман.

– В теории – нет, с практикой как, не знаю, – протараторила она быстро.

– Тащи швабру.

***

Примерно через сорок минут борьбы с неопознанной едкой жидкостью Аккерман спустился вниз. К сожалению, спасти напольное покрытие не представлялось возможным, придется доплачивать хозяину дома, но это уже забота Кенни. Сейчас парень намеревался опустить свое бренное тело в кресло и несколько часов подражать трупу. Каково же было удивление, когда оного не оказалось на месте. То есть совсем. Парень растерянно повертел головой, но предмет интерьера находиться не желал.

– Йегер, – прорычал он сквозь зубы, догадавшись о личности наглого воришки.

Быстро поднявшись по лестнице на второй этаж, он шумно зашел в спальню Эрена. Тот мирно посапывал в две дырки, уткнувшись мордахой в подушку. Злость требовала выхода, но будить парня почему-то не хотелось, хотя любой другой не избежал бы печальной участи. Этот день выпил из Леви абсолютно все соки, а потому, послав все к черту и отложив «на завтра», наплевал на годами устоявшуюся привычку и опустился на другой край кровати, предварительно достав плед из шкафа. Едва тело опустилось на комфортный матрас, а голова коснулась подушки, Аккерман провалился в сон. По другую сторону от него смуглое лицо исказила победная улыбка.

Завтра будет тяжелый день. Даже Леви надо хорошенько выспаться.

Комментарий к 21. Сборы

Автор немного потерялся в днях и совершенно забыл о том, что глава все еще пылится в папке. Прошу прощения.

========== 22. Форс мажор ==========

Сонную тишину в доме нарушила тихая инструментальная композиция. Леви на ощупь нашел телефон, оставленный вчера на прикроватной тумбочке, и мелодия затихла. Казалось, он проспал всего пару минут, когда на самом деле поболее пяти часов. Запредельная цифра для последних нескольких лет. Аккерман перекатился на спину и, с трудом разлепив глаза, уставился расфокусированным взглядом в потолок. Думать ни о чем не хотелось, как и покидать пределы уютной теплой кровати. Вспоминать, что, собственно, он тут забыл, так же было лень. Глубоко вздохнув, брюнет все же заставил себя встать. Сложив плед и вернув его на законное место, он вспомнил, что спал не один, но сейчас постель пустовала. Сам собой в голове возник закономерный вопрос: куда девался Эрен.

Загадка разрешилась, когда он спустился вниз. Шатен обретался на кухне, удобно устроившись с ногами на подоконнике и сжимая в руках бока чашки, из которой поднимался пар. Растрепанный, в пижамных штанах и футболке он выглядел невероятно уютно и так по-домашнему. Захотелось просто подойти и уткнуться носом, обнять, устроиться рядом. Но Леви выбрал второй вариант: он застыл незримым наблюдателем у дверей, будто подглядывая за парнем, не желая разрушать теплую атмосферу, укутавшую кухню, своим присутствием.

– Подглядываешь? – с улыбкой в голосе поинтересовался Эрен, не отворачиваясь от окна, за которым лениво наступали предрассветные сумерки. И как только узнал?

– Наблюдаю, – поправил Леви.

– Уверен, что наблюдать, сидя на стуле с чашкой чая, куда удобней, – шатен слез с подоконника и принялся греметь посудой, пока Аккерман все так же продолжал наблюдать за ним.

Его завораживали спокойные и уверенные, немного порывистые движения парня, которые дарили странное тепло и расслабленность, показывали, что все хорошо, что жизнь не такая уж и плохая штука, раз в ней есть такие моменты, как этот.

Поставив чайник на плиту, Эрен обернулся и, опершись бедрами о столешницу, с едва заметной хитринкой, затаенной на дне изумрудных глаз поинтересовался:

– Как спалось?

Леви внезапно вспомнилось, как вчера ему хотелось влепить хороший подзатыльник шатенистому засранцу. Он нахмурился и, медленно отлепившись от дверного косяка, угрожающе приблизился к парню.

Расслабленность Йегера мигом улетучилась. Эрен весь подобрался и напрягся, не сводя пристального взгляда с брюнета, стараясь не пропустить ни одного движения. Он приготовился к чему угодно: хук в челюсть, кулак в солнечное сплетение, колено в зубы – да все, на что только хватит фантазии, а человеку знакомому с Риваем открывался довольно внушительный ассортимент заготовок под любой тип сценария. Но предвидеть поступок Аккермана у Эрена все равно не получилось. Такое частенько бывает, когда человек делает нехарактерные для себя поступки, и парень в очередной раз убедился в том, что Леви, как никто другой, умеет удивлять. Брюнет схватил Йегера за грудки, притянул к себе и поцеловал.

Глаза Эрена грозились покинуть орбиты, таким удивленным он был. Но не мог не признать, что ему понравилось. Было что-то безумно притягательное в том, как всегда холодный и отстраненный Леви проявлял свою симпатию. УЭрена каждый раз от этого сердце в бешеном темпе ретировалось в пятки, а по телу разливалась приятная легкость, и казалось, что он сейчас взлетит. Эмоции зашкаливали, и было безумное желание обнимать всех и вся, не расставаясь с широкой улыбкой. И, конечно, первым в списке на обязательные обнимашки был Аккерман.

Руки сами поднялись вверх и осторожно обхватили бледное лицо, будто самое великое и хрупкое сокровище в мире. Леви не возражал и даже улыбнулся в поцелуй, крепче сжимая рубашку парня.

Отстранившись, он все так же остался стоять рядом с шатеном, руки которого плавно стекли на его талию. А потом угрожающе проговорил, глядя прямо в довольные изумрудные глаза:

– Еще раз сделаешь нечто подобное – четвертую на месте.

– Зато ты сделаешь это выспавшимся, – с улыбкой парировал Эрен, прижимая нахмурившегося Аккермана крепче к себе. Парень не так давно обнаружил, что такие обнимашки – чертовски приятное занятие, но моментов, когда можно было протянуть руки и не получить за это по шапке, было наперечет, что лишь усиливало и обостряло ощущения в момент близости.

Леви не нашел, что ответить, а потому прозвучало лишь тихое и какое-то обреченное «сопляк». Эрен подумал и решил для себя, что это означало, что парень смирился. Лицо сама собой преобразила улыбка.

Чайник позади подал признаки жизни, прямым текстом намекая, что пора бы его снять с огня. Йегер не обращал внимания, продолжая глупо улыбаться, рассматривая лицо напротив, притягивающее к себе каждой чертой, линией, изгибом, морщинкой, и лишь ему одному было известно, что он пытался там найти; а вот Леви этот звук порядком выводил из себя, не говоря уже о столь пристальном внимании к своей персоне. Шатен это заметил и, вздохнув, нехотя выпустил Аккермана из объятий, обратив свое внимание на сходящую с ума кухонную утварь. Пара минут, и на столе перед носом брюнета стоит кружка черного чая с корицей и имбирем, маня приятным ароматом.

– Кто пойдет будить Ханджи? – после очередного глотка полюбопытствовал Эрен.

– Я из-за нее вчера пропустил кражу века, а потому идут отличившиеся. Стране надо знать своих героев.

– Зато ты познакомился с таким гениальным изобретением человечества, как кровать, – не уступил Леви Эрен.

– Да, – не стал спорить брюнет, – кажется, я нашел ту единственную.

Эрен прыснул.

– На свадьбу позовешь? – сквозь смех спросил он, совершенно не обращая внимание на то, что в случае Аккермана «она» – не совсем то.

– Нет конечно, - как само собой разумеющееся выдал Леви, помешивая чай в кружке ложкой, которая приятно грела холодные пальцы, – а вдруг ты будешь препятствовать нашему счастью и испортишь замечательное единение двух сердец протестом во время приношения клятвы?

– Ну уж нет. Неужели ты думаешь, что я настолько бессердечный? Как я могу стоять на пути у истинной любви?

– А кто вас, психов, разберет. Творите всякую ерунду, а потом преспокойненько расхаживаете по комнатам с мягкими стенами. Вот уйдешь ты в свое обиталище, а я так и останусь несчастным, опозоренным без пяти минут мужем, – Леви попытался изобразить скорбь по своей загубленной жизни на лице, но у него получилось явно что-то не то, потому как и без того чуть ли не плачущий от смеха Эрен начал хрипеть, задыхаясь. Видя плачевное состояние парня, Аккерман благоразумно отвернулся, вернув на место свое постоянное выражение и переведя все внимание на кружку с дымящейся жидкостью.

– Знаешь, я о вашей паре фильм сниму, – объявил шатен, когда его немного попустило. – Это будет сенсационная работа. Драма о несчастной любви человека и кровати со счастливым концом. Или нет, психи ведь – величина непостоянная. Но она определенно будет в топе лучших.

– Корыстливый засранец, - фыркнул Леви. – Иди уже, великий режиссер, нам скоро выходить.

Эрен, все еще хихикая, отправился в нелегкий путь совершать деяние, подобное одному из двенадцати подвигов Геракла, а Леви уткнулся носом в кружку, желая скрыть непрошенную улыбку на губах. Настроение было на удивление хорошим. Утро бесспорно удалось.

***

До аэропорта ребята добрались без происшествий. То, что их преследует сам Эрвин Смит, и у него это пока очень даже неплохо получается, сейчас казалось далеким, нереальным, происходящим не с ними.

Перелет оказался долгим и изматывающим, и все с радостью и облегчением ступили на посадочную платформу, предвкушая небольшую разминку для затекших от долгого нахождения в одном положении конечностей. После короткого совещания было решено взять такси, ведь пусть сумок и было немного, но они отнюдь не были невесомыми и неосязаемыми. Да и чересчур объемные. Заночевать решили в ближайшем отеле, ведь уже завтра они будут лететь в Болгарию, после чего ребятам предстояло сделать выбор: раскошелиться и взять такси, либо же покататься на общественном транспорте с постоянными пересадками (прямые рейсы из Софии до Сандански не ходили).

Вылет был на шесть вечера, а потому ехать далеко не имело смысла. Вообще было чудом, что им удалось урвать целых три билета за сутки до вылета, правда, заплатить за срочность пришлось соответственно. Но это было незначительной ерундой, ведь появился шанс отсрочить такую нежеланную встречу со Смитом. Хотелось бы навсегда, но пока хватит и на какое-то время.

Когда с формальностями было покончено, измотанные путешествием ребята с удовольствием ввалились каждый в свой номер и полчаса никто из них не подавал признаков жизни, немного обживая свои убежища на ближайшие сутки.

Зайдя в свою комнату, Аккерман окинул пристальным взглядом каждый миллиметр номера. Он оказался небольшим, но довольно стильным. Практически все тут было белым, за исключением, разве что, ковра цвета темного дерева и таких же кровати, стола и стула. На стене красовалась картина, на которой были отображены причудливые переплетения черной и белой краски, застывшие на прозрачной стеклянной поверхности. На кровати лежал мандаринового цвета плед, такого же цвета была и обивка стула, утопающего металлическими ножками в пушистом ковре. Легкий тюль покрывал белой дымкой оконную раму, а на самих окнах находились жалюзи, на случай, если в номер заселится сова или вампир. На подоконнике красовался зеленый фикус, радостно протягивающий листья к вошедшему. Кровать размещалась слева от окна, а справа находился письменный стол со стулом. Со стороны дверного проема стоял небольшой шкаф, а на стене прямо напротив кровати висел плазменный телевизор. За дверью была миниатюрная имитация прихожей, где находилась еще одна дверь, ведущая в санузел с душевой, раковиной и унитазом.

После более тщательной ревизии Аккерман признал, что тут довольно неплохо, относительно чисто, и сутки он как-нибудь протянет.

По истечении примерно тридцати минут в комнату Леви постучала Ханджи и попросила ее впустить, потому как, видите ли, в ее комнате не работает телевизор, а еще через минут двадцать на пороге образовался Эрен, но вот как раз против него Аккерман ничего не имел и был даже рад, что парень пришел. Но все равно не мог не задать вопрос:

– И почему для шабаша непременно надо было выбирать именно мою комнату?

– В моей телевизор не работает, я же говорила, – отмахнулась очкастая, развалившись на кровати и продолжая внимательно смотреть в экран телевизора, где диктор занудным голосом вещал об особенностях устройства организма многоножек. Леви закатил глаза. Эрен рассмеялся.

– Ну а ты почему здесь? – недовольно поинтересовался брюнет у стоящего рядом с окном парня, который скучающе разглядывал контуры зданий напротив и спешащие по своим делам фигурки людей.

– Не хочу пропустить все веселье, – он пожал плечами. – С вами куда интересней, чем одному в скучном номере.

– Вряд ли бы ты был совершенно один. А чем тебе тараканы не компания? – Леви изогнул дугой бровь.

Эрен тихо хмыкнул.

– Ты слишком низкого о себе мнения. Твоя компания куда приятней.

Аккерман хотел кинуть шатену ответную шпильку, но его бесцеремонно перебили.

– Какие тараканы, вы о чем? Да тут операции проводить можно, – видимо, увлекательнейшая передача Ханджи оказалась не такой уж увлекательной, да что там, и в подметки не годилась интереснейшей беседе о наличии в номерах конкретного отеля тараканов.

– Как твои пациенты выживают после операций? Они должны пачками покидать больницу, причем ногами вперед. Очкастая, ты о стерильности слышала или для тебя это пустой звук? – брюнета не на шутку разозлило заявление Зое. Все, что касалось чистоты и порядка, не терпело пренебрежения и компромиссов. Либо чисто, либо никак.

– Конечно слышала, злобный коротышка. Если ты забыл, то я напомню: я – врач. Причем один из лучших, если верить твоим же словам. А твое обсессивно-компульсивное расстройство – это крайность.

– И как с такими знаниями тебе диплом отдали? Любовь к порядку и ОКР немного разные вещи, не находишь? – Ривай скрестил руки на груди и ехидно прищурил глаза.

– Нет, дорогой мой, – поджав губы, очкастая медленно помотала головой, выражая всю безнадежность веры в обратное. – Твой случай – это однозначно диагноз. Эрен, хоть ты ему скажи, – обратилась доктор за помощью к парню, который вздрогнул от неожиданности, явно будучи не готовым к тому, что его тоже втянут в этот бессмысленный спор, который и спором то назвать можно было с очень большой натяжкой.

Теперь на Йегера, горя решимостью доказать друг другу противоположное, смотрели две пары глаз: широко распахнутые ореховые и немного прищуренные стальные. И внезапно в номере стало совершенно неуютно, и на уровне базовых инстинктов вылез первобытный страх за сохранность собственной жизни.

– А давайте вы это как-нибудь без меня решите, а? — жалобно попросил он, понимая, что так просто его в покое не оставят, но ни за что не желая становиться камнем преткновения для этих двоих.

– Если есть, что сказать, говори, – скомандовал Леви, по-прежнему не сводя пристального взгляда с парня. Ни о каком понимании речи даже не шло.

Шатен тяжело вздохнул, скрестив руки на груди, и ответно уставился на парня напротив.

– Ладно, сам попросил. Ты и правда временами перегибаешь палку, – глухо ответил он. Ну а что, Леви ведь сам спросил, а Эрен не хотел врать, если от этого не зависела его жизнь. Хотя с последним ситуация явно спорная.

Последовал победный клич Ханджи, больше напоминающий прощальную песню какого-то крупного животного с противным голосом. Аккерман же лишь закатил глаза.

– И кому я что пытаюсь доказать? – прозвучал тихий риторический вопрос в потолок, а затем брюнет спокойно направился к выходу.

– Ты куда? – полетело взволнованное в спину.

– Пойду прогуляюсь. Вряд ли нам предложат что-то толковое из еды, так что лучше раздобыть что-нибудь самим, – нехотя ответил парень и вышел за дверь, тем самым давая понять, что компания ему не нужна.

– Неужели он обиделся? – недоуменно нахмурившись, спросил у девушки Эрен.

– На такое? – Зое насмешливо фыркнула. – Не смеши меня. Этому угрюмому карлику нужна причина посущественнее оскорбления его чистоплотности, граничащей с помешательством, а это даже на разминку не тянет.

– Тогда почему он ушел? – не успокаивался Йегер.

– Спокойно, красавчик, – доктор ободряюще хлопнула присевшего рядом парня по плечу, – ему просто надо собраться с мыслями, а мы у него нагло отобрали возможность сделать это тут.

– Почему нельзя было просто попросить уйти или занять чей-то номер, они ведь пусты? – недовольно поинтересовался шатен, будто это Зое была виновата в нелогичности Аккермана.

– Потому что это Леви, ему нравится гулять и проще думается на свежем воздухе. До завтра вернется, главное – до того времени от голода не подохнуть, – и ученая снова переключила все свое внимание на экран телевизора, выкинув существование встревоженного растрепанного парня из головы.

Эрен же взгромоздился на подоконник и ушел в свои мысли, бездумно скользя взглядом раскосых зеленых глаз по открывающемуся из окна виду, зябко обхватив себя за плечи. В районе солнечного сплетения кислотой по внутренностям расплывалось нехорошее предчувствие, разъедая до дыр. Никаких видимых причин для волнения не было, но тревога навязчиво стучала в двери. В голову лезли дурацкие мысли, одна страшнее другой, а на воображение Эрен никогда не жаловался. Он попытался выкинуть дикие сценарии развития событий из головы, понимая, что они не годятся даже для завалящего ужастика, но все равно червячок дурного предчувствия точил изнутри.

Шатен перевел взгляд на беспечно лежащую девушку, которую, казалось, кроме экрана телевизора в этом мире больше ничего не заботило. Это помогло парню немного успокоиться. Он пересел ближе к Ханджи, пытаясь вникнуть в очередную научную передачу о жизни самых разнообразных и, в соотношении один к одному, не менее противных видов насекомых, но вскоре бросил это бесполезное занятие, так как не особо любил все мелкое и ползающее, и вслушиваться, вычленяя реплики на иностранном языке, было откровенно лень.

Удобно устроившись на животе, потеснив Ханджи на кровати Леви, Эрен уткнулся носом в покрывало и закрыл глаза, предпочитая скучной реальности темноту. Внутри все еще скребли кошки, но они не помешали уставшему шатену провалится в сон.

***

Проснулся Эрен, когда за окном уже стемнело. В окно робко заглядывали огни большого города, отражаясь бликами на стенах номера. Свет, естественно, никто не включал. Парень был практически уверен в том, что ученая даже не вставала. Сейчас она сидела рядом с кроватью, опершись локтем на матрас и подпирая ладонью щеку. Очки упали и теперь мирно покоились на коленях девушки. Темные пряди растрепанной челки падали на лицо, закрывая собой закрытые глаза. Эрен оглянулся. Леви нигде не было. Юноша осторожно встал, потянулся за пледом и, накрыв им расслабленно сопящую Зое, тихо вышел из номера, выключив телевизор, по которому шла реклама «умных» пылесосов.

Сначала он заглянул в номер Ханджи, но там никого не оказалось, затем наведался в свой. Результат был аналогичным. Парня серьезно беспокоило такое длительное отсутствие брюнета, тем более, что тот сказал, что отправляется за едой, а это значит быструю пробежку до ближайшего супермаркета. Ладно, в случае Аккермана – спокойный размеренный шаг, но за то время пока он, Эрен, спал, можно было раз пятьдесят смотаться туда и обратно. Еще и город незнакомый, поди догадайся, где может находиться своенравный Аккерман.

Достав из кармана темных джинс свой «кирпич», как его насмешливо величал Леви, шатен набрал номер парня, нервно отстукивая ногой по ламинату рваный ритм. Секунды утекали, а на звонок так никто и не отвечал. Эрен нахмурился и попробовал еще раз. Бесполезно.

Схватив со стула оставленную там куртку, он быстро вышел в коридор и зашагал к выходу из отеля. Йегер не знал, что собирался делать, но подсознание упорно кричало о том, что он непременно должен сделать хоть что-то, иначе случится непоправимое. Повинуясь какому-то непонятному порыву, шатен свернул налево, идя вдоль людной улицы и выискивая глазами знакомые черты среди толпы.

Остановившись у светофора, парень стал терпеливо ждать зеленого света, лениво разглядывая окрестности. Город завораживал и манил старинными зданиями с вычурными архитектурными изощрениями, фонарями, будто сошедшими со страниц сказки, крохотными магазинчиками, в которых продавалось все, что душе угодно: от дорогих чайных сервизов до ароматных булочек с корицей, от принадлежностей для рукодельниц до аптек народной медицины. На ажурно кованных лавках сидели люди. Некоторые в одиночестве, читая газету либо разглядывая здания или прохожих, некоторые парами, не замечая кроме компании друг друга никого и ничего вокруг, но были и шумные компании постоянно смеющихся девушек и парней. Несмотря на кажущийся хаос, дискомфортно не было. Даже наоборот, в душе чувствовалось непонятное спокойствие и светлая радость.

У Эрена даже почти получилось забыть о том, зачем он, собственно, покинул отель, и просто поддаться искушению, часами бродя по вымощеным брусчаткой тротуарам, заглядывая в каждый закоулок. Вот только образ брюнета нет–нет, да и возникал перед глазами, возвращая немного потерявшуюся в атмосфере города голову парня на место.

Наконец зеленый глазок светофора подсветила лампочка и парень, недолго думая, двинулся вперед. Едва он ступил на тротуар, как телефон в кармане разразился бьющей по ушам непонятной мелодией, не поддающейся опознанию. В основном потому, что динамики давно были ни к черту. Шатен осторожно и с явным подозрением вытащил дребезжащий сотовый из кармана. Каково же было облегчение, когда на экране дисплея высветились четыре буквы, которые складывались во внезапно ставшее таким родным и близким имя. На радостях Эрен едва поймал выскользнувший из дрожащих пальцев музейный экспонат, практически познакомившийся с землей, и быстро нажал на «вызов».

– Почему так долго? – послышался раздраженный и одновременно напряженный голос по ту сторону линии.

– Извини, едва не выронил телефон.

– Ладно, не важно. Ты сейчас где?

– У меня к тебе тот же вопрос, – Эрен отошел в сторону, чтобы не мешать людям идти, самому ему это пока не требовалось.

– Я в подворотне у ближайшего супермаркета, и ты мне нужен, так что резво двигай булками сюда, – и Леви отключился.

Эрен застыл в растерянности. Откуда он может знать, где ближайший супермаркет. А дать более точные указания Аккерман не мог? По голосу было понятно, что сделать это лучше как можно быстрее, а потому парень начал ловить встречных, надеясь, что ему попадется человек, который знает английский язык, ну или немецкий. То, что это столица, и они недалеко от аэропорта, вселяло некоторые надежды на удачный исход.

Попытке на шестой ему все же повезло наткнуться на увлеченно беседующую с другом женщину, которая понимающе улыбнулась и быстро объяснила, куда парню следует идти. Оказалось, он шел в правильном направлении. Немного попетляв по дворам, Эрен вышел к супермаркету и повторно набрал Аккермана. Два гудка спустя на той стороне раздался хриплый недовольный голос.

– И где ты?

– Возле супермаркета. Твое указание с подворотней очень конкретное, но…

– Понял, – оборвал парня брюнет. – Стань спиной к выходу. Затем поверни вправо, зайди за здание и сворачивай во второй проход налево.

– К чему такая спешка? – Йегер не на шутку встревожился.

– Двигай поршнями и сам все поймешь, – резко отозвался Ривай и скинул вызов.

Эрен нахмурился и пошел в указанном направлении, удивляясь, как Леви сюда вообще занесло.

Аккерман нашелся спустя пять минут, сидящим на земле и подпирающим спиной стену. Заслышав шаги, он напрягся, готовясь к чему угодно, но когда из-за угла показалась лохматая голова Эрена, облегченно вздохнул, наморщившись, когда это простое действие отдалось резкой давящей болью в ребрах, танцуя перед глазами красными кругами. Шатен, обнаружив свою пропажу, сразу же плюхнулся на колени рядом с Риваем, не удосужившись даже посмотреть по сторонам.

– Наконец-то, – выдавил Леви сквозь зубы, – тебя только за смертью посылать.

– Что от меня требуется? – деловито спросил парень, не обращая внимания на шпильку и решительно глядя на брюнета.

– Доставка на дом, – мрачно пошутил Аккерман, зажмурившись от боли.

– Кажется, лучше в больницу, – нахмурившись, сообщил парень.

– Нет, - отрезал брюнет, – даже не смей, иначе все коту под хвост.

Эрен окинул Леви пристальным взглядом, а затем молча принялся его поднимать. Он видел, что парня не переубедить, но, возможно, это получится сделать у Зое. Его же задача быстро транспортировать парня из точки А в точку Б с минимально возможным количеством повреждений. На счету была каждая минута.

Поднять Аккермана было сложно, потому как парень все время шипел и ругал сквозь зубы все, на чем свет стоит. Наконец у Эрена получилось забросить руку брюнета, который зажимал рукой правый бок, себе на плечо и приобнять за талию. Другие варианты поддержки безапелляционно отвергли. Йегер окинул быстрым взглядом подворотню, отметив про себя два черных пятна, неразличимых из-за плохого освещения, но подозрительно напоминавших очертаниями людей, и здраво рассудил, что вопросы будет задавать позже.

Леви то и дело оступался, ругался и все больше вис на шатене. Йегер не был дураком и примерно понимал, что произошло в том темном переулке. Его плохие предчувствия все же оправдались, но принимать это было тяжело. Он чувствовал, как брюнет дрожит, чувствовал его боль, и было невыносимо от мысли, что он ничего не может сделать для того, чтобы его любимому человеку стало легче, никак не может облегчить страдания.

Медленными темпами парни продвигались в сторону отеля. Леви не мог быстро идти, каждый шаг давался ему с невероятным трудом, но упрямство и гордость не давали просить о большей помощи. Эрен какое-то время щадил самолюбие Аккермана, но чувствовал, что силы у того практически на исходе. Когда они почти подошли к зданию, тот едва передвигал ноги, все чаще волоча одну за другой. Йегер закусил губу и решился.

Игнорируя вялые протесты, он подхватил брюнета на руки и в пару десятков шагов преодолел оставшееся расстояние. Кинув что-то неразборчивое консьержу на входе, он так же быстро влетел в лифт. Зеленые глаза лихорадочно пылали.

Те две минуты, которые потребовались кабине лифта для того, чтобы поднять их на нужный этаж, были сродни пытки. Едва дверь открылась, Эрен пулей вылетел в коридор, бережно прижимая к сердцу драгоценную ношу, которая едва дышала. Дойдя до нужного номера, постучал ногой в двери, ведь руки были заняты, и начал молиться всем богам, чтобы Ханджи быстрее двигалась. Та не подвела, и уже открыла было рот, дабы сообщить непрошенным гостям все, что о них думает, но едва увидела мрачного Эрена с Леви на руках сразу заткнулась, открыла дверь шире и отошла в сторону. Йегер благодарно кивнул и, зайдя в номер, осторожно сгрузил тело парня на кровать. Ханджи быстро вышла из номера и вернулась через пару минут с огромной аптечкой в руках.

– Эрен, найди, во что можно набрать воды, и принеси мне, – скомандовала доктор.

Складывалось впечатление, что для нее такие ситуации обыденность, хоть, вполне вероятно, что так оно и было. Эрен без раздумий кинулся в ванну. Увы, ничего подходящего он там не нашел, а потому пришлось звонить на ресепшен и просить предоставить во временное пользование тазик. Его принесли через пять минут. Йегер вышел в коридор, не позволяя никому видеть то, что происходит в номере, где Зое ловкими умелыми движениями избавляла Аккермана от верхней одежды и осматривала рану, которая оказалась ножевой. Он не понимал, как очкастая может оставаться такой хладнокровной и отстраненной, его сейчас трусило не на шутку. Парня едва хватило на то, чтобы избавиться от ненужных глаз, заверив служащего отеля, что все в порядке.

Забрав нужный предмет, он кинулся в ванную. Поднеся тазик с водой Ханджи, парень остался стоять, с ужасом глядя на рану. Лично у него случались и похуже, но одно дело знать, что это все пройдет, а другое – беспомощно смотреть на ставшего родным человека, которого еще не так давно обнимал, и понимать, что, возможно, так больше не будет. Эрена волнами захлестывали страх и паника, еще немного, и у него случится истерика.

Ханджи, краем глаза отметив наличие шатена в этой комнате, быстро сориентировалась в происходящем.

– Эрен, иди в свой номер, – скомандовала она приказным тоном, сверкнув стеклами очков в свете лампы. – Все будет хорошо, я тебе обещаю.

– Как ты можешь такое обещать? – чуть ли не прокричал Эрен.

– Поверь, я могу, – заверила его доктор. – Уйди, пожалуйста, ты мне мешаешь сосредоточиться, и вот тогда за результат я не ручаюсь.

Это подействовало лучше, чем любые уговоры или угрозы. Эрена ветром сдуло из номера. Закрыв за собой дверь, он плюхнулся на кровать и спрятал лицо в ладонях. Впервые в жизни ему было так страшно. А ведь все только начало налаживаться. У него и Леви. Почему это должно было случиться именно с Леви? Лучше бы произошло с ним. Ему ведь ничего не будет. С ним бы точно все было в порядке рано или поздно. А теперь непонятно, что их ждет впереди, будут ли вообще эти самые «они». Неизвестность стала для парня постоянной спутницей уже давно, но только сейчас он в полной мере ощутил тяжелое прикосновение ее руки. Ох, он бы все отдал, лишь бы знать, что Леви останется в живых, что с ним все будет хорошо, и он не умрет от потери крови или заражения, или еще чего-нибудь. Миллионы вариантов, почерпнутых из самых разнообразных источников, о которых шатен давно и думать забыл, сейчас всплыли в памяти ворохом беспорядочных мыслей и глупых страхов, укрывая шатена с головой, мешая дышать. Но Эрен ничего не знает. Ничего не знает и не может сделать. Ладони обожгло горячей влагой. Крупная дрожь сотрясала все тело. Тишину комнаты нарушали лишь беспорядочные всхлипы. А по потолку танцевали равнодушные огоньки, которым совершенно не было дела до рвущейся на части от волнения юной души.

========== 23. Я скучал… ==========

Всю ночь шатен просидел, буравя противоположную стену потухшим взглядом. От Ханджи ничего не было слышно, она не заходила и ничего не просила, а сам он прийти к ней не рискнул. Тело сильно затекло от продолжительного сидения в одной позе, но ему и в голову не пришло ее поменять. Он просто невидяще смотрел в одну точку воспаленными глазами.

Слез уже не было, они кончились несколько часов назад, на губах не осталось живого места, местами проступила кровь. Пальцы на автомате сжимали и разжимали край рубашки, а скрещенные ноги парень попросту не чувствовал. Но его это не волновало. Он находился как раз в той стадии эмоционального перенапряжения, когда система просто-напросто отключалась. Сейчас Эрен не испытывал ничего, кроме гулкой тянущей пустоты внутри. Как будто сердце вынули по частям, не потрудившись вскрыть грудную клетку. А ведь он понимал, что не на увеселительную прогулку поехали, что будет много проблем, вероятно, даже смертей. Он знал это, но все равно сейчас чувствовал себя разбитым. Как бы хотелось вернуть время вспять и не позволить Аккерману отправиться одному в этот чертов магазин. Тогда была бы велика вероятность, что он не получит это злосчастное ранение и не будет сейчас лежать в номере не пойми где, истекая кровью, потому что поездка в больницу сродни смертному приговору. Хотя, следуя этой логике, возвращаться пришлось бы куда дальше – в тот день, когда Леви впервые встал на кривую дорожку. Но что толку корить себя за утерянную бдительность и отсутствие навыка путешествия во времени и пространстве? Именно, никакого.

Но Эрен все равно чувствовал себя виноватым. Воспаленный мозг мог найти миллионы миллиардов причин, почему это случилось из-за него, но ни одной адекватной там не будет. Что, впрочем, совершенно не мешало загонять себя в яму, водружая наверху неподъемную гробовую плиту из безмерного чувства собственной вины. Самое страшное, когда не можешь уйти от пагубного влияния на себя себя самого. Мимо вихрем пронеслась мысль о наверняка выроненном где-то пакете с едой, но осталась незамеченной за горами самотерзательных подруг.

Из транса вывел звук открывающейся двери, но поднять глаза Йегер не решился, лишь поджав истерзанные губы. В следующий миг щелкнул выключатель, и в комнате разлился мягкий желтый свет.

– Ого, – все, что смогла произнести Ханджи при взгляде на шатена.

– Как он? – бесцветным голосом спросил парень, глядя на пальцы, теребящие пуговицу рубашки.

Ханджи тяжело вздохнула и опустилась рядом с Эреном на пол.

– Как я и обещала – живой, – девушка сняла очки и устало потерла пальцами переносицу.

– Насколько все плохо?

— На самом деле, куда лучше, чем могло бы быть. Аккерман настоящий счастливчик.

Йегер уже хотел было кинуться доказывать ученой, что это отнюдь не так, но вовремя прикусил язык, понимая, что его вспыльчивость здесь не уместна.

– Вот только на самолете мы завтра вряд ли полетим. Разве что рана не зарастет сама собой за ночь, – пошутила Зое, устало кладя голову на кровать. Эрен дернулся от слов девушки, но та этого не заметила, продолжая делиться мыслями. – Так что мы тут застряли минимум недели на две-три. А значит, надо бы перебраться в место понеприметней этого, но это не раньше, чем Леви станет лучше. Сейчас я могу лишь сказать, что ближайшие сутки-двое будут решающими, так что это время нам придется провести в отеле.

Эрен задумался. Если их нашли, то все это время они пребывают в опасности, так как в любой момент может зайти какой-то человек и оставить им троим на память о себе по свинцовой пуле в теле, если не высадит целую обойму в каждого. На вечную память. Выходит, что время пребывания в этом месте почти стопроцентно приведет их к неудаче. С другой стороны, какая альтернатива у них была? Аккерман сейчас обездвижен и лишь богам известно не испустит ли тот дух, если попробовать его перевезти куда-либо.

Шатен подтянул к себе колени, сложив руки, и уткнулся в них лбом. На плечо опустилась теплая ладонь в знак молчаливой поддержки. Эрен повернул голову. Ханджи сидела и смотрела в пол. Весь ее вид говорил о крайней степени измотанности.

– Тебе надо поспать, – тихо заметил парень.

– Надо, – согласилась девушка, – вот только я не встану. Знаешь, у тебя такой удобный пол.

Йегер хмыкнул. Кажется, ученая была измотана до предела.

– Ложись у меня, – предложил он.

– А ты? – спросила доктор, сцеживая зевок в кулак.

– Пойду посижу с Леви.

– Ты ему сейчас не поможешь.

– Знаю. Но я просто хочу находиться рядом.

– Ладно, – Ханджи быстро сдалась, понимая, что этот спор ей все равно не выиграть. Да и настроения спорить не было абсолютно.

– Тогда… Спокойной ночи?

– Ночи, – и девушка, с видимым трудом оторвавшись от пола, плюхнулась на кровать, на ходу сбрасывая обувь и кладя очки на прикроватную тумбу. Переодеться или, хотя бы, раздеться было выше ее сил.

Эрен выключил свет, оставляя Ханджи отдыхать.

– Если он вдруг очнется, разбуди меня, – попросила она, прежде чем шатен закрыл дверь номера.

***

Двери в соседний номер оказались для парня непреодолимым препятствием. Длинные пальцы в нерешительности замерли на дверной ручке, никак не решаясь повернуть ее. Йегера страшило то, что он может там увидеть. Вот только стоять и переминаться с ноги на ногу просто потому, что не хватает смелости зайти, тоже не вариант.

Эрен зажмурился до красных кругов перед глазами, танцующими в темноте под закрытыми веками, и все-таки дернул ручку. Дверь мягко открылась, даже не подумав скрипнуть петлями. На пол упал свет от коридорных ламп, рисуя на стенах номера ломаные тени. Парень неуверенно застыл на пороге, еще несколько секунд не решаясь войти, но все же сделал шаг вперед. Закрыв за собой дверь, он направился в противоположный конец комнаты, где на кровати лежал Леви. Тот был укутан в одеяло, да так, что только нос торчал. Ханджи постаралась от души.

Эрен едва различал нечеткие очертания тела. Ему хотелось взглянуть на лицо парня, а потому он подошел к столу и включил настольную лампу, которая рассеяла тьму вокруг, не давая мраку все скрыть, но и не сильно посягая на его права. Эрен вернулся обратно. Даже в полумраке комнаты можно было различить неестественную бледность и проступившую на лбу испарину. Черты лица стали более заостренными и резкими, ярко проступили скулы, а брови были едва заметно нахмурены.

Эрен ощутил, что мелко дрожит. Закусив и без того искусанную губу, он невесомо провел кончиками пальцев по бледной скуле. Легкое касание заставило ресницы на бледном лице дрогнуть. Йегер убрал руку, с тревогой пытаясь различить еще что-то, но ничего больше не произошло. Тогда он осторожно стек на пол и, подперев руками голову, продолжил наблюдение.

Через несколько часов Леви начало лихорадить. Эрену, который задремал, опустив голову на кровать, не сразу удалось сообразить, что происходит, когда услышал тихие надтреснутые стоны. Видимо, действие лекарств, которые дала парню Ханджи, закончилось.

Смотавшись в душ, Эрен раздобыл полотенце и тазик с водой и принялся обтирать Аккермана, стараясь сбить температуру. Холодные компрессы не особо помогали, но когда парень уже хотел было идти звать Зое, Аккерман затих. Было видно невооруженным глазом, что ему очень хреново, а это разрывало на куски.

Эрен осторожно взял необычайно горячую ладошку Леви в руки и прикоснулся к пальцам губами, на секунду зажмуриваясь, моля высшие силы, в которые, к слову сказать, давно перестал верить, чтобы все обошлось. У Ривая всегда были прохладные руки. Нет, не холодные и без противной болезненной влажности, просто прохладные и сухие.

Продолжая держать ладошку в руках и нежно поглаживать большим пальцем костяшки, парень осторожно присел на край кровати, будто боясь физическим воздействием потревожить такое шаткое состояние Леви. Он все так же продолжал время от времени обтирать парня, и того, кажется, немного отпустило. Во всяком случае складка между бровями почти исчезла, а тонкие губы больше не являли собой прямую линию. Неестественная бледность осталась, в ближайшее время не намереваясь куда-либо исчезать, и синяки под глазами парня залегли темными кругами, но спавший жар не мог не радовать.

Под обед Йегер заснул, будучи не в силах больше сопротивляться – усталость и нервы сказывались. Устроившись рядом с постелью больного, он положил голову на кровать, по-прежнему не выпуская руку Леви, и, понаблюдав еще немного за парнем, забылся беспокойным сном.

***

Через пару часов в номер наведалась возмутительно бодрая Ханджи, чтобы проверить, определился ли Аккерман с миром, и сделать перевязку. За это время Эрен заказал к себе завтрак, который он потом перетащил в соседнюю комнату и поставил на стол, предлагая еду ученой. Уже жуя круассан, Зое сообщила, что осложнений быть не должно, и рана хорошо выглядит. Йегер облегченно улыбнулся, хотя понимал, насколько рано об этом судить, но слова девушки придали силу ждать дальше.

– Не переживай ты так, – в который раз хлопнула парня по плечу чужая уверенная рука, – если еще не помер, то в будущем точно пойдет на поправку.

– И откуда такие сведения? С ним часто случалось подобное?

– Не то чтобы… – пожала плечами девушка. – Но штопаю я его не впервые. Поверь, на нем все быстро заживет. Почти не человек, – ученая хихикнула, поправив очки, норовившие отправиться в короткий полет, и отправила в рот очередной кусочек выпечки.

Парень закусил губу и посмотрел на по-прежнему бессознательного Аккермана. Эрен впервые видел его таким уязвимым, таким беззащитным, беспомощным, и это никак не хотело вязаться с тем образом, который успел сложиться и прочно обосноваться в сознании за время их знакомства. Хотелось спрятать и защищать от всего на свете, не позволяя вновь приключиться чему-нибудь плохому.

Эрен мысленно отмахнулся от дурацких идей, про себя окрестив их «пещерными инстинктами». Знал бы Леви, какие собственнические мысли посещают лохматую голову шатена, точно бы очнулся, хотя бы для того, чтобы влепить крепкий подзатыльник. И был бы абсолютно прав. Как можно присвоить себе живого человека, будто вещь? Никак, хоть и очень хочется. Но если бы Леви устроил такой исход, то это был бы не тот Леви, который нравится Эрену. Парню казалась привлекательной привычка Аккермана язвить и всячески отрицать свою заботу, такая себе перчинка, придающая блюду неповторимый вкус, а человеку – своеобразное обаяние. Хотя чего греха таить, ему просто нравился парень, весь целиком, и он не собирался разбирать его на составляющие, расставлять по полочкам, как привык, ведь смысл не в этом. Разве не глупо влюбиться в одну единственную черту. Она спокойно может исчезнуть или измениться, а вот общая картинка останется. Нет, Леви определенно будет оставаться собой в любой ситуации, эту константу не сможет изменить даже Вселенная.

– Ты чего улыбаешься? – немного недоуменно спросила Ханджи, жуя стащенный с подноса кусочек яблока.

Голос ученой заставил вернуться парня в реальность, напоминая, что он не один, и за ним ведут тщательнейшее наблюдение, так что не время впадать в астрал.

– Задумался, – смущенно повинился он.

– Не о нашей ли спящей красавице? – хитро блеснула стеклами очков Ханджи.

– Возможно, – уклончиво ответил Эрен и поспешил перевести тему. –Ты сказала, что штопала его не впервые. Его уже пытались убить?

– Что? Да нет, не думаю, что получилось бы, даже если бы захотели, – очкастая хохотнула.

– Значит, это было не из-за Смита? – осторожно уточнил парень.

– Что ты, – девушка замахала на него руками. – Конечно нет. Я о Смите знаю не так-то и давно. Вернее о том, что они с Леви связаны. Если верить словам вот этого вот, – небрежный кивок в сторону кровати, – то ты с ним даже дольше знаком.

– Тогда откуда?

– Ну…– ученая замялась. – Скажем так, у Леви очень развито чувство справедливости, и он просто талантище в области боевых искусств. Добавь сюда нетерпимый язвительный характер и смекалку. Короче говоря, в университете его, мягко сказать, недолюбливали, а потом и вовсе начали бояться.

Эрен легко смог представить вселяющего ужас в сердца людей Аккермана. Один бесстрастный холодный взгляд стальных глаз чего стоит.

– Я так понимаю, страх он обеспечивал кулаками, – понятливо кивнул Йегер. Тугодумам проще всего доказать что-либо грубой силой, другой язык иной раз они просто не понимают.

– В корень зришь, – подтвердила Зое.

– И долго объяснял, что и почем? – взыграло любопытство.

– Около года. Некоторые были

о-очень настойчивыми и никак не желали признавать поражение, – доверительным шепотом сообщила доктор, заговорщески склонившись ближе к Эрену.

– Вот как, – парень тоже принялся за еду, ведь помедли он еще немного, и останется без завтрака.

– Угу, – кивнула девушка. – Он был почти что терминатором. До сих пор университетская легенда. Маленький, но очень ловкий. Сильнейший воин странного заведения, в котором я имела счастье учиться вместе с ним.

– О да, рука у него тяжелая, – не мог не согласиться Йегер, испытав несколько раз эту самую на себе.

Он снова перевел взгляд на сверток из одеяла, который лежал на кровати, и подумал о том, что сейчас Леви, хоть и невольно, но открылся ему с новой стороны. Это было… волнительно и интересно. Эрену вообще хотелось знать о брюнете все на свете: от размера одежды до любимой зубной пасты. Знать, какая музыка нравится, какие фильмы предпочитает, как привык расслабляться, как смотрит на мир, когда его жизни не грозит опасность, чем дышит и как живет. Ведь по-сути они друг друга абсолютно не знают. Аккерман для него незнакомец, при встрече с которым так пугающе сладко тянет живот, и кровь вскипает в жилах. И безумно хочется обнять, просто находиться рядом, никогда не выпуская узкую бледную ладошку из своей руки, так долго, как им это будет позволено.

– Земля вызывает Эрена, – краем уха уловил парень голос Зое. Несколько секунд ушло на то, чтобы осознать, что именно она сказала, а потом – повернуть голову и растерянно захлопать глазами уже на нее.

– Что?

– Ты сегодня будто не в этом мире, –задумчиво произнесла девушка.

– Наверное так, – неловко отозвался Йегер.

– И что же тебя заставляет углубиться в себя? – полюбопытствовала доктор, оставив голову отдыхать на согнутой в локте руке.

– Да так, всего по-мелочи, – размыто ответил Эрен. Было бы странно делиться подобными мыслями с кем-то вроде Ханджи. Вообще делиться мыслями. Хотя, если бы она время от времени подвисала, расфокусированным взглядом глядя в одну точку и слабо реагируя на внешние раздражители, он бы тоже осведомился о том, что же такого пришло в голову Зое.

– В таком случае… – девушка немного замялась. Она явно колебалась, сомневаясь, стоит ли спрашивать или нет, о чем бы то ни было.

– Ну же, – подбодрил ее Эрен, хотя в районе солнечного сплетения противно ныло, не предвещая абсолютно ничего хорошего.

Его реплика придала Ханджи смелости, и она решительно на него посмотрела.

– Эрен, как ты тогда убежал из дома?

На самом деле ее уже давно мучал этот вопрос, ведь логического объяснения поведению парня Зое попросту не находила, не говоря уже о том, что с научной точки зрения Эрен никак не мог через сутки после ножевого ранения вылезти через окно в ванной наружу, речь даже не шла о дальнейшем перемещении. Расспрашивать Аккермана было абсолютно бессмысленно, он молчал как рыба об лед, лишь ходил мрачнее обычного. И вот подвернулась возможность поговорить с Йегером по-душам, то есть выведать информацию из первых рук, так сказать.

Эрену же такая резкая перемена темы не понравилась абсолютно. Брови как-то сами собой съехались к переносице, а глаза принялись внимательно изучать расположение ворсинок натемном ковре.

– Не хочешь рассказывать? – понимающе спросила Ханджи, скрестив руки на груди так, что Эрен сразу понял – ни за что не отстанет. Но ответить все же надо было, а потому он просто кивнул, по-прежнему не глядя на нее.

– А если я буду задавать вопросы, ты будешь на них отвечать? – попыталась зайти ученая с другой стороны.

Парню подумалось, что это может оказаться его спасательной соломинкой, ведь далеко не факт, что Зое возьмет правильный курс, а количество информации он может строго дозировать. Все танцуют.

Он снова кивнул.

– Хорошо, – девушка не сводила пристального взгляда с шатена. Почему-то он не сомневался, что именно так же она изучает микробов под микроскопом. Неприятное ощущение, зудящее на коже. Невольно вспомнились допросы из сериалов, в которых он иногда пропадал для мира, стараясь отвлечься. – Леви знает о том, почему ты сбежал?

Быстрый взгляд раскосых глаз из-под рваной челки и немного нерешительное:

– Да.

– Я так и знала, – Зое хлопнула кулаком по ладони. – Вот же зараза мелкая, а мне отказался рассказывать.

Эрена немного забавляло такое искреннее негодование девушки, а на «мелкую заразу» он даже улыбнулся.

– Это я его попросил ничего тебе не рассказывать, – решил все таки заступиться за Леви Эрен.

– Но почему?

– Я тебя не знал, – произнес он тоном, будто объяснял что-то очевидное малолетке. – Да и потом, даже если бы знал, тем более не рассказал бы.

Зое такой ответ явно не устраивал. Она нахмурилась и принялась в задумчивости жевать губу. Через несколько минут тишину в комнате нарушил очередной вопрос.

– Не понимаю. Допустим, тебе грозит опасность, если что-то кому-то расскажешь, но почему тогда об этом знает Аккерман?

– Если кто-то что-то узнает, то опасность будет грозить не только мне, – мрачно поправил ее Йегер.

– Будь моя воля, Леви бы тоже ни о чем бы не знал, но, увы.

– Значит, это вышло случайно?

– Да.

– То, что он узнал, как-то связано с тем, что ты смог вылезти в окно через день после операции?

Ответом послужил удивленный взгляд парня. Он знал, что Ханджи умная, но теперь убедился в этом на все сто процентов, она умела ставить чертовски правильные вопросы.

– Значит, я права, – резюмировала девушка, постукивая указательным пальцем по подбородку. – Вариантов того, как ты мог это сделать, не так-то и много. Первое: ты не чувствуешь боли и потому смог запросто ее игнорировать. Но я с тобой жила и могу с точностью сказать, что это не так, я бы заметила. Да и в таком случае возникает целый ряд проблем, которые все усложняют, потерю крови и слабость ведь еще никто не отменял. Второе: тебе кто-то помог выбраться. Но это абсурд, учитывая, что ты сам едва ли знал, где находишься, да и телефона при тебе не было. И Ривай наверняка бы заметил, если бы нагрянули гости, у него глаз наметан, чутье, как у той же гончей. Третье: куда более вероятное на мой взгляд, но нереальное с точки зрения той же анатомии – это то, что ты частично успел восстановиться. Возможно, ускоренная регенерация тканей. Тогда все более-менее выглядит логичным. Насколько я помню, когда-то даже исследования проводили по ускоренной регенерации. Но, вроде как, безуспешно. За результатами столько народу гонялось.

И вот грянул гром. Эрен сидел и не знал, что сказать, да и стоит ли вообще говорить. Он просто с немым удивлением смотрел на ученую, не веря своим ушам. Толком ничего не зная, она за несколько вопросов узнала практически все, причем сама того не осознавая. Прирожденный стрелок – сразу в яблочко.

– Чего сидишь как памятник самому себе? Скажи что-то, – потребовала девушка, закончив озвучивать логическую цепочку размышлений, но так и не получив внятного ответа.

– Я не знаю, что сказать, – признался Эрен, продолжая ошарашенно моргать.

– Неужели тебя так поразила моя теория, что все слова разом забылись? – лукаво спросила Зое.

– Можно и так, – сглотнул ком в горле парень.

– Угадала хоть что-то? – с надеждой в голосе спросила она.

Да, Ханджи, угадала.

– Возможно, – неопределенно ответил Йегер.

Зое недовольно поджала губы и скрестила руки на груди.

– Знаешь, у меня начинают возникать подозрения, что вы с Аккерманом близнецы. Вот никого не встречала с такой тягой к тайнам, кроме вас двоих, обалдуев.

Эрен неуверенно улыбнулся. Он понимал, что ученая злится, но чем больше она не будет знать правду, тем больше у нее шансов дожить до старости. Если все образуется, и Смит не убьет их раньше.

– Прости, но этому пока лучше так и оставаться секретом. В свое оправдание лишь скажу, что так будет лучше для тебя.

– Я ж говорю, как две капли, – фыркнула девушка. – Этот тоже пытался меня защитить незнанием. Дозащищался. Ты тоже хочешь? Прекратите меня оберегать от информации, это как минимум нечестно. Может я смогу помочь или попробовать разрулить ситуацию, знай, как дела обстоят на самом деле.

– Но… – попытался возразить Эрен.

– Никаких «но», – раздраженно отрезала Ханджи. – Решили поиграть в благородство. А ты их потом спасай от дел их же рук. Достали, – вспылила девушка.

– Третий.

– Что?

– Третий правильный, – повторил Эрен и, слабо улыбнувшись, вышел из номера, оставив Ханджи растерянно хлопать глазами.

***

Допрос вытянул из Йегера все силы и, едва добравшись до кровати, он рухнул на нее тряпичной куклой. Как же он устал. Веки налились свинцом, а мозги напрочь отказывались работать. Кажется, пришла пора покупать новые, эти уже не тянут. И в груди было как-то глухо. Он только что признался человеку о своей особенности, пусть только и подтвердил уже существующие догадки, но не чувствовал абсолютно ничего. Как будто не было этого разговора, и Ханджи ни о чем не догадывается. Да и сам он – обычный. Даже переживание за Леви незаметно ушло на второй план. Эрен был эмоционально истощен, из-за чего все вокруг подернулось фиолетовой дымкой, убеждая в том, что все происходящее не существенно. Йегер позволил ей себя убедить и наконец закрыл глаза, нырнув в темноту подсознания.

***

– Эрен, – кто-то легко тронул парня за плечо с явным намерением разбудить. Он едва ощутимо вздрогнул и открыл глаза, с облегчением видя взволнованное лицо Зое. – Ты плакал.

Парень нахмурился и провел пальцами по щеке – на подушечках осталась соленая влага. Он постарался воскресить в памяти сон. Перед глазами возник образ родителей, который плавно изменился в девочку лет девяти, прижимающую к лицу красный шарф. Ее длинные волосы цвета воронова крыла трепещут на ветру. Она зовет его, зовет с собой, но он впервые заколебался. Мгновение – и перед ним уже не девочка, а парень. Эрен с трудом узнает в нем Леви. Этот Леви не такой, как тот, которого он знает, этот как мраморная статуя: холодный и отстраненный, бесчувственный. Настоящий Леви не такой. Тот тоже манит к себе, и Эрен нерешительно делает несколько шагов к нему навстречу. Но едва он подходит ближе, как парень с глухим шипением оседает на пол, хватаясь за живот. Йегер в два шага преодолевает оставшееся к нему расстояние и притягивает Леви к себе, одной рукой поддерживая голову, а второй помогая зажимать рану. Он отчаянно озирается, пытаясь заметить хоть кого-нибудь, но вокруг пусто. Тогда он хватает зубами рукав рубашки и безжалостно рвет. Еще и еще раз. Расстегивает рубашку на Ривае и осторожно стягивает. Рана выглядит паршиво. Эрен накладывает импровизированную повязку и заглядывает в закрывающиеся стальные глаза. Он зовет парня по имени, но тот не отзывается, беззвучно шепча что-то одними губами. Эрен наклоняется ближе в попытках разобрать. Глаза распахиваются в немом шоке, когда наконец удается разобрать сказанное: «Ненавижу». Эрен неверяще трясет головой, встает и отходит на несколько шагов, переводя взгляд то на Аккермана, то на окружающие невнятные и размытые стены. По щекам катятся горячие слезы, а ладони зажимают рот, не давая всхлипам вырваться наружу. Отчаянно хочется выть, но он будто стал немым. Эрен бежит, не разбирая дороги, лишь бы подальше. Вот только прибегает обратно к Аккерману, который теперь просто лежит, направив остекленевший взгляд вверх. Эрена захлестывает новая волна паники и он падает на колени рядом с Леви, утыкается лбом тому в грудь и рыдает навзрыд… А дальше этот кошмар прекратила Ханджи, за что Эрен ей невероятно благодарен.

– А, это ничего, – он быстро смахивает слезы тыльной стороной ладони.

Девушка озабоченно вглядывается в его лицо еще пару минут, а затем выдыхает и сообщает:

– Леви очнулся.

Эрена разом подорвало на кровати. Он чуть ли не кубарем скатился с нее и заторопился к двери, путаясь в собственных ногах.

– Спокойнее, никуда твой Аккерман не убежит, – беззлобно хохотнула очкастая.

Йегер это и без нее знал, но сердце все равно бешено колотилось, угрожая грудной клетке серьезными повреждениями. Он ураганом пронесся по коридору и ворвался в номер, изваянием застыв на пороге. На глаза невольно выступили слезы. Теперь точно все будет хорошо.

– Ты бы хоть двери закрыл что ли, – раздалось ворчливое и такое знакомое. Голос был хрипловат, но Эрен бы без труда узнал его из тысячи.

Он повиновался. Затем медленно подошел к кровати, не сводя глаз с бледного лица, и медленно опустился на постель. Слезы сами собой заструились по щекам.

– Что ты, ну? Я ведь жив, – попытался успокоить его Леви. Ему сложно было говорить, голос плохо слушался, но молчать он тоже не мог.

Эрен закусил губу, продолжая ронять слезы на постель. Он бы хотел отвернуться, скрыть свою слабость, но в данный момент это было выше его сил – оторвать взгляд от серебристых глаз напротив.

Леви, превознемогая чудовищную слабость, поднял руку и встрепал каштановый хаос на голове юноши. Тот, всхлипнув, схватил руку и прижал к щеке, прикрыв безумные изумрудные глаза. Аккерман не ожидал такой реакции от парня. Не думал, что тот будет в таком состоянии. Эрен между тем покрывал легкими, едва ощутимыми поцелуями узкую ладонь. Леви попробовал было ее отобрать, но сил было очень мало, а Эрен возвращать руку не хотел. Пришлось оставить и попробовать воззвать к голосу разума.

– Ну и что ты творишь, бестолковый?

– Леви, – только и произнес шатен, уткнувшись лбом в изгиб шеи Аккермана. Тому ничего не оставалось, кроме как положить руку на лохматую макушку. Что делать в таких ситуациях он не представлял, а потому позволял идти всему своим ходом, надеясь, что как-то да образуется.

– Я скучал, – после очередного судорожного всхлипа и пары минут молчания произнес Эрен.

========== 24. Зарисовка ==========

Комментарий к 24. Зарисовка

Меня придавила жизнь, поэтому глава только сейчас. Давалась очень сложно, с боем, надеюсь, не зря воевали. Спасибо за ожидание и спасибо моим дорогим людям-волшебным пенделям)

Леви довольно быстро возвращался к жизни, и уже вечером третьего дня ребята смогли сменить шумный центр города на спокойный пригород Осло. Эрен устало наблюдал в окно такси, как высотки плавно сменяются одно-двухэтажными зданиями аккуратных частных домов с небольшими садиками, созданными исключительно для души и приветливо встречающими случайных проезжих яркими пятнами цветов.

На плече тихо посапывал Леви, для которого сон в последние дни стал любимым занятием. Наблюдать его активность можно было лишь несколько часов в сутки, все же остальное время он посвящал скорейшему выздоровлению при помощи одного из самых надежных и проверенных методов.

Белым шумом в машине стоял голос Ханджи, которая раздавала своему помощнику — Моблиту, кажется — ценные указания на все случаи жизни. Похоже, в хирургическом отделении без нее дела обстояли довольно грустно. Но вернуть Зое обратно пока не представлялось возможным, и девушка прекрасно это осознавала, стараясь помочь хоть так.

Машина в очередной раз свернула и, проехав еще около километра, наконец-то остановилась.

— Приехали, — подтвердил догадки Эрена веселый мужичок лет пятидесяти со сверкающей лысиной, но зато густыми, черными, с редкими седыми ниточками волос усами.

— Леви, — тихо позвал Эрен, легко сжав плечо, ощущая через ткань тепло чужого тела.

Прикосновение не принесло результатов. Парень намеревался перейти к более решительным действиям, но его опередила Зое, которая, забывшись, громко хлопнула дверью, отчего Аккерман подскочил и принялся растерянно искать источник шума. Заметив знакомую смуглую мордаху, на которой играла теплая полуулыбка, он успокоился. Резкое пробуждение отдавалось надоедливой пульсацией и красными кругами, мешающими нормально созерцать мир.

Эрен спокойно вылез из машины, оставляя дверцу открытой. Ривай проводил взглядом фигуру парня, а затем осторожно вылез сам.

За эти три дня Леви привык, что Йегер рядом. Неважно, открывал ли, закрывал глаза, но парень непременно находился подле него. Тот мог заниматься чем угодно, но предпочитал это делать непременно рядом с кроватью Аккермана, отходя куда-то лишь по острой необходимости. Леви находил гиперопеку Эрена неуместной и странной, ведь тот излишне рьяно бросался выполнять все требования Аккермана, что неимоверно бесило, но рядом с шатенистым балбесом он чувствовал себя спокойней, пусть и шикал на него время от времени, просто так, для поддержания имиджа. Даже постоянно пульсирующая боль в пострадавшем боку ощущалась не так остро. Да и Эрену это, казалось, было необходимо. В один из редких моментов, когда Леви не спал, а Эрен отошел по делам, Ханджи призналась Аккерману, что юноша очень испугался, накрутив себя и напридумывав, например, что Ривай решил попрощаться с этим миром раз и навсегда, и, пока брюнет лежал без сознания, изводил себя страхами, трепал нервы Ханджи, что само по себе было из разряда фантастики, и невероятно переживал. Ее жалоба заставила Леви задуматься о том, что бы стало с Эреном, умри он. А ведь это были даже не люди Смита. Так, подпевалы его знакомого. Бестолковые, если честно. Таких даже если хватятся, то и не подумают на Аккермана: мало ли, какие орешки оказалась им не по зубам. Стыдно было признавать, но одному таки удалось застать врасплох и пырнуть занятого его дружком Аккермана ножом. Правда, после этого парень был вынужден попрощаться с собственной жизнью. Но сути это не меняло. Ханджи бы определенно горевала, но у нее всегда была обожаемая работа, а у Эрена — нет. Леви не так давно заметил эту отчаянную искру, затаенную на изумрудном дне, но до него только сейчас начало доходить, что она означала: Эрен дорожил им и захлебывался паникой от мысли, что с Аккерманом что-то может случиться. В игру вступал банальный первобытный страх, который заведенной куклой твердил о сулящих перспективах. Радужных среди них не было. Эта боязнь потерять обретенное благодаря удивительному стечению обстоятельств, заставляла обосабливаться и не подпускать к себе никого ближе, чем на расстояние пушечного выстрела, а тут появился Ривай собственной персоной и выцепил пацана из привычного мира, втянув, пусть и невольно, в очередное дерьмо, только на этот раз со своим участием. Йегера, кажется, это не очень расстроило, и он бессовестно извлекал выгоду из их непростой ситуации, сумев отыскать позитивные стороны.

Не то чтобы Аккерман был слишком против, но такое внимание со стороны парня порядком напрягало, заставляло понемногу прощаться со сформировавшейся зоной комфорта. Мягко говоря, Риваю предстояло сделать капитальный ремонт в своей жизни, переговорить и договориться с собой на предмет приобретения новых привычек и смирения с наличием еще одного человека рядом, к которому надо бы притереться, как минимум потому, что им хорошо вместе. Приходилось подстраиваться и привыкать, хотя куда проще было оттолкнуть, как делал миллионы раз и повторил бы в миллион первый, но что-то заставляло сдерживаться и дорожить каждым неумелым прикосновением, каждым теплым объятием, дерзким комментарием, но неизменной нежностью, завуалированной в неприглядную оболочку и вырывающейся наружу каждый раз, когда Эрен смотрел на Леви. Такое внимание отчасти пугало, но отчасти и льстило, заставляя чувствовать себя желанным, нужным. Хотя мотивы этого поведения ускользали от Ривая. Он отказывался признавать тот факт, что в него можно серьезно влюбиться и вообще любить. Эрен же просто игнорировал этот самый факт, продолжая смотреть на Леви с немым восхищением и даже временами с обожанием. Пожалуй, его кончина толкнула бы успевшего привязаться парня в пропасть, не предоставив возможности выбраться оттуда.

Свежий воздух с приятными нотками запаха сосны и вкусным — дыма, заставил Леви взбодриться и осмотреться. Бок заныл пуще прежнего, но парень предпочел его игнорировать — не ребенок же, потерпит. Быстро вертеть головой не получалось, потому как тогда вид разбавляли танцующие перед глазами пятна и туман в голове, заставляющий шататься, как камыш на ветру, но зато брюнет смог разглядеть большее количество деталей. Они решили временно остановиться в районе Сандвики. Место, где полно отдаленных друг от друга домов и спокойно относятся к новым лицам. С легкой руки Ханджи у них вышло договориться с владельцем одного из домов, который сдавал комнаты в аренду туристам.

Теперь Леви имел возможность лицезреть плод совместных хлопотаний Зое и Йегера. Надо признать, постарались они неплохо. Взгляду открывался большой двухэтажный дом буквой «г» с красной черепицей. Кое-где под белыми стенами росли цветы, а в некоторых местах вились зеленые побеги. Ривай не был силен в ботанике, а потому не знал, что именно росло, но выглядело это красиво и… да, пожалуй, сказочно. В домах с такой растительностью просто обязаны жить добрые феи, обожающие блестки и детей. Ужас.

Дом вплотную прилегал к лесу — дюжина-другая шагов и можно наслаждаться всеми прелестями дикой природы, пока терпения хватит. Чуть поодаль разместился небольшой сарайчик с такой же яркой черепичной крышей. Над крышей дома извивалась серая струйка дыма, уносясь все выше в небо. Наверняка кто-то что-то готовил на заднем дворе. Видимо, заслышав звук подъезжающей машины, из дома выскочила хозяйка — миловидная женщина крепкого телосложения, со светлыми волосами, скрученными в небрежный пучок на затылке, и сеточкой морщинок вокруг глаз и губ, которые как бы подсказывали, что та часто улыбается.

Увидев гостей и особенно впечатлившись простынно-белым ликом Аккермана, она засуетилась и поспешила провести ребят в дом. Женщина болтала без умолку, перемежая английскую речь с ужасным акцентом, который худо-бедно, но все же можно было понять, с норвежскими словами, создавая неповторимый колорит. У Леви потихоньку начала бунтовать голова, как бы намекая, что она такого издевательства долго не выдержит. Эрен, бдительно поглядывающий на Ривая время от времени, заметил состояние парня и вежливо попросил хозяйку сначала провести брюнета в его комнату, а потом уже продолжить экскурсию. Женщина, которую, как выяснилось, звали Алва, понимающе улыбнулась и завернула на второй этаж, не прекращая о чём-то вещать.

Когда за Леви закрылась дверь комнаты, он с облегчением выдохнул, тут же схватившись за бок. Перед собой можно не притворяться, все равно ведь знает, насколько паршиво. Его даже не сильно заботила обстановка комнаты и, подойдя к кровати и сочтя ее более-менее пригодной, он осторожно опустился на нее, стараясь обойтись без лишних телодвижений, дабы не потревожить лишний раз поврежденную часть тела.

Удобно устроившись, он смежил веки, погружаясь в приятную темноту. Спать не хотелось, ведь удалось выспаться по дороге сюда. Челюсть, пострадавшая от костлявого плеча Йегера, до сих пор немного ныла, но это были такие пустяки. Аккермана чудесным способом расслаблял запах мальчишки. Он даже смог абстрагироваться от навязчивого, словно писк комара, голоса очкастой. Хотя ругаться с ней он бы все равно не полез — было слишком хорошо и лениво настолько, что даже рот открыть казалось непосильной задачей. Краешек губ потянула легкая, едва заметная улыбка, а парень погрузился в приятную дремоту.

***

Прошвырнувшись за хозяйкой по дому и узнав, что к чему, Эрен решил навестить Леви. Ханджи выдала парню на руки аптечку, поставив перед фактом, что брюнету пора бы уже сменить повязку, а сама ушла в свою комнату, заученно набирая номер своего помощника. Она в последнее время вела себя довольно странно, страннее, чем обычно. Стала задумчивее и подолгу могла изучать Эрена взглядом, от которого складывалось ощущение, что тебя разбирают под мощным микроскопом на атомы. На все попытки выяснить, что происходит с ученой, та отмахивалась, пряча настороженную заинтересованность за обычной беззаботностью. А он то уже и забыл, насколько это неприятно и как такие цепкие взгляды действуют на нервы. Сложись ситуация иначе, непременно добился бы от Зое объяснений, но сейчас все его внимание было занято Леви. А потому Йегер просто пожал плечами и, преодолев расстояние в пять метров, осторожно потянул за ручку. Как он и думал, Леви спал.

По-хорошему надо было бы оставить его отдыхать, не нарушая спокойствие, тем более, что самому нужен отдых, ведь с ног валится уже который день. Но что-то внутри упорно толкало подойти и просто смотреть, находиться рядом. Бороться с внезапным порывом желания не было, а потому парень прикрыл за собой дверь и, стараясь как можно тише переставлять ноги, подошел к кровати. На болезненно бледном, заострившемся лице с четко проступающими, ставшими куда более резкими чертами и прочно обосновавшимися синяками под глазами, царила безмятежность. Нарушали картину едва заметно нахмуренные брови и поджатые бескровные губы. Эрен довольно хорошо успел изучить лицо Леви, пока тот возвращался в мир живых, чтобы заметить столь незаметные обычному наблюдателю детали. Ему приносило удовольствие рассматривать часами напролет так запавшее в душу лицо, хотя созерцание омрачал страх, что Леви никогда больше не откроет глаза. И юноше казалось, едва он отвернется, как забудет и больше никогда не сможет вспомнить ставшие дорогими сердцу черты.

Мотнув головой в попытках изгнать оттуда навязчивый идиотизм (да, теперь он понимал, что это идиотизм), юноша обвел взглядом комнату. Бело-серо-черная кровать, на которой лежал Леви, находилась у окна. Над кроватью висели светильник и большая картина с яркими узорами, которая походила юноше на имитацию ковра. Стена напротив была занята панельной конструкцией, которая одновременно исполняла функции шкафа для одежды, стола и полок для разных мелочей. Под ногами лежал белый с сероватым оттенком пушистый коврик. В глаза бросалось ярко оранжевое кресло для работы за столом, на котором разместился совершенно выбивающийся из общей картины ярко синий флисовый плед.

Эрен сделал два шага до кресла, оставив на углу кровати покоиться аптечку, и лениво стащил оттуда плед, бережно укрывая им мирно сопящего Аккермана. Внутри все пульсировало от нерастраченной нежности и теплоты. Только сейчас, когда представилась непосредственная возможность, он вдруг осознал, как ему не хватало кого-либо, на кого можно было бы направить неизжитую любовь. А понимание, что он заботится именно о Леви, делало его в какой-то мере счастливым.

Они практически не походили на обычную пару: из всего того, чем обычно занимаются люди, находясь в отношениях, только целовались пару раз и обнимались. Эрен бы соврал, сказав, что не думал о большем, но оно его пугало. И, вроде как, все получалось закономерно, но он предпочел бы и дальше продолжать пренебрегать собственным возбуждением ради таких вот моментов, например, как этот, от которых веяло домашним уютом, запах которого он почти забыл. Сейчас это было гораздо ценнее обычного секса.

Кончики пальцев начало привычно покалывать, и Эрен бесшумно покинул комнату лишь для того, чтобы через минуту вернуться обратно с блокнотом и карандашом. Он не был художником, но ему нравилось делать спонтанные зарисовки, хоть и занимался этим только для себя. Парень тенью прошелестел в другой конец комнаты и устроился на полу напротив кровати так, чтобы ему было видно лицо спящего. Сосредоточенный взгляд метался между страницей блокнота и натурой, рука привычно набрасывала линии, прорисовывала детали, накладывала тени. Губа, бездумно эксплуатируемая зубами в порыве вдохновения, начала кровоточить, но парень этого даже не заметил: его слишком занимало сходство рисунка с «оригиналом». Сон и усталость как рукой сняло. Карандаш легко летал над бумагой, совершенствуя портрет.

— Ты что делаешь? — поглощенный процессом Эрен не сразу понял, что обращаются к нему.

— Эм… Рисую? — неуверенно предположил шатен, будто и правда не знал правильного ответа.

— Ты у меня спрашиваешь? — сонно уточнил Ривай.

— Рисую, — выдохнул Эрен. Он не ожидал, что его застанут врасплох, а потому растерялся. Карандаш сам собой выскользнул из пальцев и укатился к креслу, а когда парень потянулся за ним, то умудрился уронить блокнот, отчего тот, прошелестев страницами, столкнулся с жестокой реальностью.

— С этим определились, — подытожил Леви, поморщившись от звука упавшего предмета. С видимым усилием приподнялся и занял сидячее положение, вдыхая через раз. Прикрыв на секунду глаза, угомонил бесившиеся красные точки и направил уже более осмысленный взгляд на Эрена. — Не знал, что ты умеешь рисовать.

Парень замялся. Ему было крайне неловко, словно его поймали на месте преступления за каким-то постыдным делом, хотя это было довольно далеко от реальности.

— Я редко этим занимаюсь, — едва слышно пробормотал он, опустив взгляд в пол и неловко поднимая дрожащими пальцами пострадавшие канцелярские принадлежности.

— Почему? Кажется, тебе нравится.

Эрен не ответил. Вместо этого он закрыл блокнот и встал, намереваясь уйти.

— Куда ты? — нахмурился Леви. Помимо воли в голосе прозвучали нотки недовольства. Шатен, услышав их, остановился, растерянно глядя на слегка помятого Аккермана и пытаясь успокоить прыгающие напуганными зайцами мысли в голове.

— Ну, ты спал, а я тебя разбудил… — голос звучал немного виновато, что для Леви показалось странным.

— Ну так ведь уже разбудил, смысла уходить нет. Ты чем-то расстроен? — снова нахмурившись, спросил брюнет.

Зеленые раскосые глаза нечитаемо посмотрели в пытливо прищуренные стальные. Спасением стала внезапно попавшая в поле зрения аптечка, опасно балансирующая на краю кровати.

— Ханджи сказала, что тебе пора сменить повязку, — вспомнив, зацепился за возможность сменить тему Эрен.

Леви едва заметно кивнул, соглашаясь, и попытался медленно и аккуратно, насколько это было возможно в сидящем положении, стянуть с себя свитер. Каждое неосторожное движение или резкий вздох добавляли к тупой ноющей боли ярких ощущений, заставляя морщиться. Эрен немного понаблюдал за безрезультатными попытками брюнета, но, не выдержав этого издевательства, подошел ближе и решительно перехватил руку Леви. Тот, благополучно пропустив момент приближения мальчишки, будучи полностью поглощенным процессом избавления от одежды, хотел было уже отослать парня куда подальше, но быстро сообразил, что самому ему это будет сделать и вправду сложновато. Сказывались методы нетрадиционного лечения такого рода ранений. Расслабившись до нужной степени, позволил мальчишке взять ситуацию в свои руки. Боги, до чего же он докатился?.. Тот принялся осторожно стаскивать с брюнета свитер, стараясь причинить как можно меньше неудобств.

Леви внимательно наблюдал за парнем: за его сосредоточенно нахмуренными бровями и за поджатыми губами, за непослушными каштановыми прядями, падающими на удивительные изумрудные глаза, за аккуратными движениями рук. Хотелось, чтобы этот момент никогда не кончался и можно было вот так наблюдать за Эреном вечно, но Аккерман быстро взял себя в руки. Ему безумно хотелось податься вперед и коснуться губами смуглой кожи, поцеловать, зарыться пальцами в волосы, но что-то останавливало. Вместо этого он напрягся, ощетинился иголками, будто ежик.

Пока Леви путался в собственных чувствах и желаниях, парень успел осторожно стянуть через голову конфликтный предмет гардероба. Снять то снял, но так и застыл изваянием, пялясь на брюнета. Ну да, без футболки Эрен его еще не видел. У Аккермана впервые возникло желание прикрыться. Он не стеснялся наготы, как не стеснялся и многочисленных, мелких и не очень, шрамов. Раньше. Ему не хотелось, чтобы Эрен их видел. Не хотел, чтобы на него смотрели с жалостью, ведь эти шрамы — напоминание о том, кем он был, через что прошел и кем в итоге стал. Будто история, записанная на пожелтевших страницах старых книг. Эта мысль заставила горько улыбнуться — ему всего двадцать шесть, а уже столько глав.

Эрен же продолжал стоять, скользя взглядом от одного шрама к другому. Они все были разными и можно было только догадываться, что за история скрывается за каждым из них. В голове сам собой возник краткий рассказ Леви о своем детстве. Тогда Йегер не слишком задумывался о том, чего стоила жизнь в таком месте, но, видимо, стоила немало. Сморгнув наваждение, он присел на край кровати и принялся аккуратно разматывать бинты. Леви не сводил с него взгляд.

— Не смотри на меня так, — не выдержав, попросил шатен.

— Как?

— Как на врага народа. Будто я сейчас выхвачу нож и засажу в тебя по рукоять, — получилось немного эмоциональнее, чем рассчитывал.

— У тебя нет с собой ножа, — фыркнул брюнет.

— Нет, — согласился Эрен, — вот и незачем меня пронзать взглядом.

Леви отвернулся, сверля дыры теперь в стенке.

Эрен немного успокоился и продолжил разматывать бинты, вынужденно приобнимая брюнета, дабы передать конец бинта из одной руки в другую. Было… смущающе. Для Эрена вообще странным было находиться к чьему-то полуголому телу так близко, а если вспомнить, кому принадлежало это конкретное, то становилось совсем нехорошо.

— У тебя щеки покраснели, — заметил Леви, все же взглянув на парня. — А теперь ты пятнами пошел.

Эрен подавил внутреннюю вспышку раздражения. Он это и сам прекрасно знал, зачем акцентировать внимание на очевидном?

— Еще очевидные факты будут? — все же промолчать оказалось выше его сил.

Леви посмотрел парню прямо в глаза и улыбнулся самими краешками губ. От этого взгляда у Эрена перехватило дыхание, а подобие улыбки, украсившей лицо, дало под дых, выбив тем самым остатки воздуха из легких. Ну почему Леви такой… Леви?

Они зачарованно глядели друг другу в глаза, пытаясь отыскать там то самое, необходимое, как воздух. Эрен не выдержал первым — потянулся за поцелуем, упершись ладонями в край кровати. Леви не потянулся ему навстречу, но и не уклонялся, словно ждал, гипнотизируя взглядом. Эрену было достаточно и того, что не оттолкнул. А вот карме этого оказалось мало: на середине пути рука соскользнула с матраса и парень, неловко кувыркнувшись, упал на пол. Минуту ничего не происходило, и Леви, и Эрен пытались осознать, что только что произошло, а потом тишину нарушил тихий сухой смех.

— А если бы я покалечился, ты бы тоже смеялся? — немного уязвленно поинтересовался шатен. Хотя обида была напускной. Леви смеялся настолько редко, что само это событие можно было праздновать, и когда это все же случалось, остальные обстоятельства отходили на второй план.

— Зависит от того, каким способом ты это сделаешь. Талантом надо обладать, такие финты делать.

— Спасибо, хоть к чему-то у меня талант есть.

— Ну почему, рисуешь ты тоже неплохо.

— Откуда… — Эрен нахмурился, непонимающе уставившись на Леви, который так и сидел в окружении наполовину размотанного бинта и с полуулыбкой на тонких бледных губах.

Тот хмыкнул и посмотрел куда-то вниз. Проследив за взглядом, Эрен увидел, что упал не один — следом за ним отправился блокнот, оставленный также на краю кровати, чтоб не мешал, и раскрывшийся по вселенскому закону подлости именно на той странице, на которой теперь красовался портрет спящего Аккермана. Парень быстро его захлопнул.

— Ты ничего не видел.

— Видел, — не согласился Леви.

Эрен поднял взгляд, глядя на парня исподлобья, и заметил танцующих чертиков на дне стальных глаз. Удивительно, но даже такое в природе бывает.

Йегер закатил глаза, при этом тяжело вздохнув, и встал. Блокнот нашел себе место на столе, а сам парень вернулся к бинтам и Леви, который был в этих самых бинтах. Ему казалось, что он как-то слишком долго возится с ними, по меньшей мере полдня, а может, и больше. Вдруг они находятся в какой-то временной воронке, где время тянется невозможно долго. Быстро размотав остаток бинта (аллилуйя), шатен принялся осторожно промывать пугающую его рану. Она выглядела очень даже неплохо, уж Эрен в этом разбирался. Заражения не было, края были ровными, а припухлость и покраснение не превышали допустимое. Но каждое прикосновение ватой к краям вызывало неприятную дрожь. Леви хранил молчание, даже не морщась, хотя временами дискомфорт был вполне ощутим, а после все же задал интересующий его вопрос.

— Почему тебе не нравится, когда кто-то смотрит на твои рисунки? Или тебе не нравится, что это делаю я?

Эрен завис. Уже в который раз за день. Вот что ему было отвечать? Что блокнот был для него сродни дневнику, только в картинках? Что в этих рисунках больше его души, чем где бы то ни было? И что показать кому-то блокнот, это как открыть себя полностью, подставить под удар. Рисование было своеобразной отдушиной в жизни парня. Просто занятие, которое помогало отвлечься. Первые рисунки были на уровне детского сада: палка, палка, огуречик — получился человечек. Лишь через несколько лет начало получаться что-то более-менее напоминающее существующие предметы, а стиль стал походить больше на реализм, нежели на сюрреалистические кошмары. В последнее время он это дело как-то совсем забросил, но, увидев Леви во сне, возникло непреодолимое желание запечатлить эту картину на бумаге, сохранить и передать все то, что он чувствовал по отношению к этому человеку через линии и тени.

— Нет.

— Нет на что? — уточнил парень, не понимая потерянного вида Йегера. Да он вообще впервые наблюдал его в астрале. Неужели все потому, что Леви увидел его рисунок?

— Мне не нравится, когда кто-то смотрит мои рисунки, потому что они не для окружающих, а для меня, — нехотя произнес Эрен. Ему казалось несправедливым утаивать от брюнета причину столь странного поведения, тем более, что, по большому счету, великой тайны тут не было, но, боги, он просто не привык делиться с кем бы то ни было.

— Прости, — прозвучало на грани слышимости.

— За что? — изумился Эрен.

— Я же посмотрел.

— Но это ведь вышло случайно.

— Тогда что с тобой? Почему у тебя такой потерянный вид? Что происходит в твоей голове? — Леви чувствовал себя героем мелодрамы. Еще бы соответствующие интонации и голос потоньше, и выйдет главная героиня какой-то мыльной оперы, в тысячный раз выясняющая отношения с объектом воздыханий. Ему было неловко, но он хотел знать. — Ты ведь говорил, что расскажешь о том, что творится у тебя в голове, нет?

Эрен закусил губу. Говорил, но не знал же, что это будет так сложно. Подсознание упрямо твердило, что, узнай Леви Эрена получше, непременно уйдет, вычеркнув того из своей жизни и оставив позади, как страшный сон. Парень ничего не ответил, продолжив накладывать повязку, желая поскорее избавиться от этой необходимости, затянувшейся на слишком долгое время. И пока руки выполняли механические движения, голова напряженно думала.

Леви терпеливо молчал, давая время на размышления, потому как отчасти понимал чувства Йегера, ну или ему хотелось верить, что он понимает.

Покончив с перевязкой, Эрен помог натянуть Леви свитер обратно, аккуратно вернул все вещи в аптечку, а затем встал, забирая с гладкой поверхности стола блокнот, и, не глядя, протянул его Леви. Как только бледные тонкие пальцы приняли из рук предмет, Йегер пулей вылетел из комнаты, не забыв прихватить с собой сумку аптечки. Теперь уже не будет пути назад. Он принял решение.

***

Леви растерянно остался сидеть на кровати, пытаясь осознать тот шаг, на который пошел Эрен. Он не захотел объясняться словами, он решил показать, надеясь, что его поймут. Пустил в личное. Это значило очень многое. Способен ли он сам на такие шаги?

Пальцы медленно, даже с каким-то трепетом коснулись твердого переплета темной обложки, открывая блокнот. Там было много чего: кошка, умывающаяся рядом с лавочкой, мать с ребенком, играющие в песочнице, цветы, много цветов, озеро, уютное кафе с необычным экстерьером, но преобладали портреты людей в самых разнообразных позах. Рисунки были далеки от совершенства, надо было много над чем работать, но поражало настроение. Леви удивился тому, как у Эрена мастерски получается создать атмосферу. Было нечто такое, неуловимое взгляду, но заставляющее испытывать нужные эмоции. Вот при взгляде на эту старушку в широкополой шляпе, подпирающей голову рукой, ощущается умиротворение и спокойствие, какое бывает у человека, прожившего жизнь и довольного ею. А вот от девушки, сидящей на кованной лавочке под деревом, исходит необъяснимая грусть, которая тяжелой рукой ложится на плечо. Возможно, она только что узнала что-то такое, что изменит ее жизнь, причем не в лучшую сторону. Возможно, ее это поломает и она пополнит ряды живых мертвецов, а возможно, укрепит, сделает сильнее. С предпоследнего рисунка на Ривая смотрели его собственные глаза. Набросок был исполнен ручкой и изображал Аккермана, в пальто и шарфе, со скрещенными на груди руками, а на лице играло загадочное выражение, делая его привлекательным. Он и правда может так выглядеть? Или он так выглядит глазами Эрена?

Перелистнув последнюю страницу, Леви увидел сегодняшний набросок. Он был не закончен, часть рисунка осталась обделенной вниманием карандаша, но эта незавершенность, пожалуй, создавала свою прелесть. Брюнет прошелся взглядом по каждой линии, наблюдая, как она становится то толще, то тоньше, пересекается с остальными либо же идет паралельно, петляя. Парень не понимал, что чувствует при взгляде на рисунок, но оно неумолимо нежно расползалось внутри, приятно грея сердце. Это ли чувствовал Эрен, рисуя его?

Аккерман пролистал блокнот до конца. Все страницы были чистыми, кроме последних. На них темным карандашом были нарисованы силуэты. Парень не мог разобрать, кто эти люди, но впечатление производили жуткое. Резкие штрихи, яркие тени, выражения на лицах — все говорило об ужасе и страхе. Почему Йегер нарисовал это? Неужели это то, чего он боится? Эти люди снятся ему в кошмарах? Эрен, это часть твоего прошлого?

Так и не получив ответы ни на один из мучавших сознание вопросов, Леви отложил блокнот на тумбочку, будто величайшую ценность, подальше от края, ведь третье падение за сегоднящний день будет перебором, кроме того, он его может и не пережить. Вернувшись в исходное положение, парень принялся блуждать взглядом по потолку, уйдя в свои мысли. Через какое-то время к нему постучались. К удивлению Аккермана, это оказалась очкастая.

— Не знал, что ты стучать умеешь, — ядовито заметил он.

— У меня к тебе разговор есть, — не поддержала словесную перебранку подруга.

Леви скривился. Такие разговоры никогда не предвещали ничего хорошего и несли в себе лишь новую порцию головной боли, плюсуясь с уже приобретенной.

— Это по поводу Эрена, — закрыв дверь и беззастенчиво умащиваясь на краю кровати объявила Зое.

— А что с ним?

— Брось, ты ведь знаешь. Он регенерирует, — Ханджи произнесла это шепотом, по-секрету раскрывая дорогому другу глаза на очевидное.

— Так, а не так то с ним что? — удивился Аккерман, про себя решив разузнать, знает ли Зое больше, чем он сам.

— Видишь ли, — принялась объяснить доктор, — я проводила некоторые исследования в области регенерации, когда была еще интерном в больнице, так вот, ребята, которые занимались этим вопросом, я всех знала в лицо и изучала их работы. Никто из них даже близко не подошел к испытаниям на людях. Самый продвинутый проект был у Гриши Йегера, но он его завернул после какой-то личной трагедии. Печально, занимательный был человек, — Леви уже догадывался, к чему ведет очкастая, и ему это не нравилось. — Насколько мне известно, у него была жена, Карла, и маленький сын. Я все думала, кого мне напоминает Эрен, и никак не могла сообразить. Но после его признания меня осенило — Гриша, он похож на Гришу. А потом в голове щелкнуло осознанием, что, видимо, с экспериментом все сложилось, хотя я не знаю, что должно было случиться, чтобы он эксперементировал на собственном сыне, Йегер в семье души не чаял. Когда в пожаре умерла его жена, то он будто с ума сошел. Все думали, что сын тоже погиб, а оно вот как получается… — девушка прикусила губу, задумчиво пожевав ее пару минут. Все это время в комнате стояла мертвая тишина.

Леви многое знал о главе семьи Йегеров, ведь изучал его личное дело, но о сыне там было пару строк, практически ничего, кроме факта, что он был, и даты рождения. Тогда Аккермана совершенно не интересовали эти сведения, а потому он не заострял на них свое внимание, больше сосредоточившись на Йегере страшем.

— И что, это как-то меняет твое к нему отношение?

—Не знаю, — пожала плечами Ханджи, направив взгляд цепких ореховых глаз на Аккермана, — а твое меняет?

— Нет, — без раздумий ответил Леви. Он не понимал, почему очередная деталь паззла из прошлого парня должна была заставить изменить его к нему отношение. В конце концов, Эрен здесь скорее жертва обстоятельств, нежели что-то иное, что могло бы бросить на него тень. — А должно?

Ханджи улыбнулась во весь рот.

— Боги, Аккерман, да ты от него без ума.

Леви поднял глаза к небу, спрашивая, как может эта умнейшая женщина порой выдавать такие реплики.

— Это плохо? — глупо было пытаться отрицать очевидное. Он прекрасно понимал, насколько отличается от себя обычного, находясь рядом с Эреном.

— Ну, Эрен из тебя человека делает, — заметила Зое. — Так что благословляю тебя, сын мой. Люби и будь любим.

— Мать твою, что это? — брезгливо сморщил нос Леви.

— Благословение, — засмеялась Ханджи.

— И что мне с ним делать?

— Обычно люди его просто принимают, как водители принимают зеленый свет светофора, в твоем же случае ты обязан его соблюдать.

— Пять минут назад ты не могла определиться со своим отношением к Эрену, придя ко мне с заявлением о разговоре и предпологаемым экскурсом в его прошлое, а теперь благословляешь на «долго и счастливо»? Что с тобой не так?

— Все течет, все меняется, Леви. Жизнь не стоит на месте, — поучительно заметила Ханджи. — Кроме того, у меня есть глаза, и я могу наблюдать. Делать умозаключения тоже иногда получается. Уверена, что ты так не смотрел бы на человека, который этого недостоин. Тем более, что у вас это взаимно.

— Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя не понимаю. А в такие моменты, как этот, приходит осознание, что это перманентное состояние. Зачем был весь этот разговор? Ты поэтому так странно на него смотрела?

— Я не смотрела на него странно, — возмутилась девушка.

— Да ладно, — скептично выгнул бровь Леви. — Ты так всегда смотришь на что-то непонятное. Маньячка научная.

— А сам то, — до глубины души оскорбилась Зое. — Мой интерес хотя бы научный.

— Прекрати пугать парня. Думаешь, ему очень нравится ловить на себе взгляды, красноречиво сообщающие о возможности препарирования?

— Да не собиралась я его препарировать, — вскинулась девушка. — Просто взять пару анализов, — и, немного подумав, добавила, — пока.

— Я тебе повторяю, оставь Эрена в покое, — почти прорычал Леви. Слишком уж хорошо был знаком с характером подруги. Когда на горизонте появлялась необъяснимая загадка, которая по неудачному стечению обстоятельств попадала в сферу интереса Зое, ее было

уже не остановить. Она делала все, что было в ее силах, чтобы докопаться до правды. Очевидно, что такая увлеченность часто вылазила боком, причем не только ученой.

— Но это ведь прорыв в науке, — горячо возразила Зое. — Это надо изучить. Представь, сколько дверей откроет перед человечеством это знание.

— Только чем для этого прийдется пожертвовать? — осадила пыл подруги мрачная реплика Аккермана. — Ты ведь ему жизнь загубишь. Разве оно того стоит?

— Ты необъективен, так как заинтересован в нем.

— Да неужели? А ты, значит, объективна.

— Нет, — признала девушка, — именно поэтому собираюсь спросить это у него.

Леви осталось лишь уповать на благоразумие Эрена. Сделать с этой полоумной хоть что-то, не покалечив, он не мог, а потому оставалось просто помешать наколоть еще большее количество дров, чем она успеет.

— Вот и прекрасно. Уверен, Эрен откажет, он ведь не дурак. — «Надеюсь», — мысленно добавил про себя Аккерман. — А теперь уходи, я устал.

— Кстати, Йегер заходил? Он должен был сделать тебе перевязку.

— Заходил. Сделал. Успокойся и свали, — грубо ответил Леви.

Ханджи напоследок весело улыбнулась (куда только девалась та задумчивая девушка, зашедшая в его временное обиталище каких-то несколько минут назад) и выскользнула за дверь. Их разговор был праздником логики. Из-за попыток понять, что же сейчас произошло, у Леви разболелась голова. Он здраво рассудил, что оно никуда не денется, и, завернувшись в синий флисовый плед, удобно устроился на подушке. Ему непременно надо подумать и поговорить с Эреном, но это подождет.

На данный момент ему хотелось лишь забыться сном. Через несколько минут он уплыл из этой реальности в другую — полную странных сновидений и тревожных предчувствий.

========== 25. Решение ==========

За окном давно царила ночь, даже фонари уже не светили. Лишь легкий, ненавязчивый свет луны лениво пробивался через неплотно задернутые шторы. Леви не спалось. Он ворочался уже более четырех часов, но никак не мог расслабиться и забыться сном, пребывая в напряжении из-за бродящих в голове мыслей. Внутри царила непонятная тревога, и даже мерное дыхание рядом не помогало от нее избавиться. Леви повернул голову влево, скосив глаза на крепко спящего шатена. Того мысли явно не изводили, позволив мозгу взять передышку.

Брюнет огладил взглядом едва различимые в темноте комнаты мягкие черты лица. Высокий лоб, упрямый разлет черных бровей, неимоверные глаза, которые сейчас были скрыты веками с едва подрагивающими ресницами, прямой нос, что утыкался Леви в плечо, и едва заметный абрис пухлой верхней губы. Каштановые пряди, упавшие на лицо, в темноте казались смоляными.

Почувствовав движение, Йегер крепче сжал Леви в объятиях, неосознанно желая защитить, но на этот раз не проснулся. Аккерман выдохнул с облегчением. Ему совершенно не хотелось будить сейчас Эрена. Тот и так нормально не спит по его вине которую ночь. Ривай не слышал от парня ни единой жалобы, но быть причиной неудобства других ему не нравилось.

Осторожно выпутавшись из кольца теплых рук и убедившись, что своими действиями он не потревожил сон шатена, Аккерман встал и, стянув с кресла покрывало, направился к окну. Взобравшись с ногами на удобный широкий подоконник, укутался в плед и стал бездумно разглядывать очертания ночного города в щель между шторами.

На этот раз они остановились в городке Блуа в центре Франции, численность населения которого была около сорока восьми тысяч человек. Всего в пятнадцати минутах пути от отеля протекала река — Луара. На такой близости с водой настоял Йегер. Ему почему-то безумно нравилось наблюдать за движением реки, барашками волн и рассекающими водную гладь небольшими баржами с любопытными туристами и частными яхтами.

Стоя на берегу, он жадно ловил влажный воздух и не отрывал взгляда от блестящих, переливающихся всеми цветами радуги солнечных искорок, попавших в воду. А Леви нравилось наблюдать за Эреном. Именно поэтому он безропотно позволял каждую утреннюю прогулку тащить себя к порядком надоевшему водоему и простаивать там часами. Ханджи, иногда тихо, а иногда очень даже громко, посмеивалась над Аккерманом, за что получала целый поток язвительных реплик, которые, впрочем, почти всегда уходили от темы.

С визита в Норвегию прошло уже почти два с половиной месяца. На месте раны остался лишь изредка ноющий шрам, заставляющий чувствовать себя столетним стариком, у которого все на свете болит, что отнюдь не мешало посвящать пару часов в день физическим упражнениям. Хватит с него отдыха, и так мешком с картошкой сколько лежал, превратившись в желе.

За это время они успели сменить несколько стран, побывав все же в доставшемся Ханджи доме. Ничего необычного, кроме толстого слоя пыли и неограниченного количества клочков паутины по углам, ведь нанять человека, который заботился бы о чистоте дома очкастая, конечно же, не догадалась. Поскольку тогда Аккерман еще не мог убирать лично, то занялся чутким командованием двумя безрукими, по его мнению, подопечными, которые то и дело бросали кровожадные взгляды на «командование», безмолвно намекая на скорую и довольно непритязательную кончину, если тот не одумается. Но Леви был бы не Леви, впечатли его это. Он упорно продолжал делать вид, что ничего не замечает, хотя неустанно тыкал ребят носом в ускользнувшее пятно или пропущенную пылинку. Зато после дом сиял чистотой, буквально. Йегер и Зое тогда ходили донельзя довольные своей работой, хотя ни за что не признались бы, что она такая хорошая именно из-за чуткого руководства главного чистоплюя. Но надолго они там не задержались, совершенно случайно узнав, что на их след напали. И вот теперь Франция — глупая аккермановская мечта: он мечтал когда-нибудь, когда выберется из всего этого дерьма, открыть здесь небольшую чайную лавку с самыми изысканными сортами чая. Сам бы со всем управлялся, дни напролет проводя в уютном зале, пропахнувшем разнообразными сортами чая, и здороваясь с редкими, но неизменно улыбающимися посетителями, ведь остаться равнодушным к месту, в которое вложили душу, практически невозможно. Леви грустно улыбнулся. Точно, что мечта. Он ведь о ней практически забыл. Сейчас все его мысли занимали различные тактики, способные прекратить кочевую жизнь, бешеный ритм которой успел безумно надоесть, без риска распрощаться с собственной шкурой. Каждый день он перебирал в голове миллионы идей, стремясь отыскать в этой необъятной куче хоть небольшой шанс на спасение без потерь. Выход был один и довольно очевидный, но Леви раз за разом отметал его, как практически невозможный к осуществлению.

А вот по ночам брюнета начали донимать кошмары. Сны были настолько реальны, что это сводило с ума. Разум играл с ним злую шутку, вытаскивая из шкафов сожаления и безжалостно швыряя их Леви прямо в лицо. Сон почти всегда был один и тот же, зато с избыточным количеством жизненных ошибок и сожалений. Будто кто-то включил перемотку, заостряя внимание именно на тех моментах, которые Аккерман с радостью вычеркнул бы из своей биографии. И в сне неизменно находилась тройка людей, с которыми было связано наибольшее количество сожалений Ривая: Фарлан, Изабель и его мать — Кушель. И, вроде как, парень уже давно смирился с мыслью о том, что их больше нет, но в глубине души все еще корил себя, что не смог спасти самое дорогое. И вот сейчас, обзаведясь призрачным шансом на счастливое будущее, сколько бы оно не длилось в перспективе, снова рискует все потерять. Мысль о собственной смерти его не угнетала. Она вообще не вызывала никаких чувств, они были давно вытравлены из души весьма неординарным способом жизни. Но ему не хотелось делать больно Ханджи или Эрену. Он умрет, и его больше ничего не будет заботить, а вот им придется жить с этой тяжелой ношей всю жизнь. Уж Леви знал. В том, что по нему будут горевать, он не сомневался. Уже нет. Да, возможно, со временем его забудут, но воспоминания все равно оставят свой отпечаток, и потеря близкого человека — не то, что хотелось бы пронести сквозь жизнь. Думать о том, что будет с ним, если умрет Ханджи или Эрен, Риваю не хотелось совершенно. Такой удар он рискует не пережить. Просто потухнет, окончательно разуверившись в окружающем мире. Пополнит ряды ходячих мертвецов. Леви запустил руку в волосы и устало прикрыл глаза. Все же одному оставаться проще.

— Леви, — внезапно раздалось хриплое ото сна где-то со стороны кровати, заставив вздрогнуть.

— Я тут, — тихо ответил он, спустя пару секунд добавив. — Спи.

— А ты?

— А я не хочу, — солгал Леви. Ему очень хотелось спать, но растревоженная душа мешала.

— Снова кошмары, — не спрашивал, констатировал факт Эрен.

Кошмары были той самой причиной, по которой они начали спать вместе. Йегеру просто надоело бегать из комнаты в комнату на крики брюнета, вытаскивая того из объятий страшных снов. А игнорировать это явление он попросту не мог. В итоге, когда они в очередной раз меняли место пребывания, парень снял всего две комнаты вместо трех. На подтрунивания Ханджи отвечал смазанными шутками, скрывая правду. Доктор спала как убитая, а потому не была осведомлена на предмет бессонниц вперемешку с кошмарами, изводившими лучшего друга, и ночных перебежек Йегера из комнаты в комнату. А потому расценила поступок Эрена, как новый шаг в их с Аккерманом отношениях. Хоть ученая и издевалась над парнями, но в душе была неимоверно рада за них обоих. Даже не обладая ее проницательностью, можно было без сомнений сказать, что эти двое не протянули бы долго, не будь у них опоры в жизни, особенно учитывая талант влипать в неприятности по самое не хочу. А теперь они есть друг у друга. Да, их отношения были довольно странными, но какая разница, если им так комфортно.

— Что-то навроде, — неопределенно отозвался брюнет. Ему сейчас лень было язвить, откровенно хотелось спать.

— Все тот же?

Аккерман промолчал. Ему не хотелось говорить парню, что во сне он видел его смерть. Вчера он не на шутку перепугал Эрена криками посреди ночи, потом долго приходя в себя. Эрену пришлось полночи успокаивать Леви поглаживаниями по спине и невесомыми поцелуями в висок. Ему хотелось узнать, что такого снилось Аккерману, что обычно сдержанный и неэмоциональный парень так кричал. Но Леви не пожелал посвятить его в эту тайну, лишь нечитаемо глядя во встревоженные изумрудные глаза. И сейчас он не хотел закрывать глаза, не хотел снова видеть эту сцену.

Не дождавшись ответа, Эрен завозился на постели и через пару секунд стало слышно, как босые ноги шлепают по полу. Леви, не поднимая головы, изучал квадраты на клетчатом пледе, которые сейчас отличались лишь степенью темноты цвета. Подойдя к брюнету, Эрен мягко отобрал край пледа и беззастенчиво скользнул под него, устраивая голову у Аккермана на коленях таким образом, чтобы получить возможность смотреть прямо в глаза. Леви немного растерялся от действий шатена, но виду не подал, не возражая против очередной игры в гляделки — их маленькая странность. С такого ракурса и под таким наклоном Эрен становился забавным, но все равно оставался чрезвычайно притягательным. Под влиянием покрова ночи, не иначе, Леви поддался внезапному порыву и склонился ниже, мягко целуя обветренные губы парня. Сердце пропустило удар. Эрен немного опешил: брюнет редко первым делал такие шаги. Почему-то ощутилась безмерная тоска и горечь, а еще — щемящая сердце нежность, о наличии которой в этом мрачном колючем парне и не догадывались. Эрен не мог объяснить нахлынувших чувств, но ему захотелось как-то оказать свою поддержку, показать, что понимает, что он рядом и готов помочь. Он осторожно, даже с некоторым благоговением провел кончиками пальцев по бледной скуле, заправил выбившуюся прядь за ухо и притянул ближе к себе за подбородок, чтобы оставить такой же нежный поцелуй на тонких губах.

— Спасибо, — прозвучало тихое, опалив горячим дыханием губы.

— За что? — изумился Эрен.

— За все, — просто ответил брюнет.

Эрен, нахмурившись, перевернулся на живот, с тревогой вглядываясь в глаза напротив. Сомнений не было, перед ним сидит именно Леви, но почему такое чувство, будто Эрен его не знает.

— У тебя все хорошо? — решил осторожно уточнить парень.

— Теперь да, — с легкой, едва заметной, но невероятно искренней улыбкой ответил брюнет, а затем легко чмокнул Эрена в кончик носа. Все было хорошо: он теперь точно знал, что чувствовал, и за что будет бороться с судьбой, немного огорчал лишь наиболее возможный исход этой борьбы и то, чем придется пожертвовать. От этого сердце противно ныло, но пока был шанс, можно наслаждаться моментом. Carpe diem.

Притянув в объятия не сопротивляющегося в основном по причине растерянности Йегера и уткнувшись носом в вихрастую макушку, Леви затих, впитывая в себя присутствие парня. Мысли отошли куда-то на задний план и впервые за несколько недель Леви почувствовал душевное равновесие. Кажется, он принял верное решение.

Так они и заснули на подоконнике в объятиях друг друга.

***

— Ханджи, нам в другую сторону, — в который раз попытался скорректировать маршрут передвижения доктора Эрен. Они уже больше часа бродили по магазинам, пытаясь затариться необходимыми вещами, но Зое то и дело заносило не туда. Отсутствие привычного ритма жизни сделало из нее еще большую чудачку. Леви отказался идти с ними, предчувствуя, видимо, подобное развитие событий, и Йегер многое отдал бы за возможность оказаться рядом с ним прямо сейчас.

После той ночи, проведенной в обнимку на подоконнике, отношения Леви и Эрена стали напоминать отношения супругов — они буквально понимали друг друга с полуслова, словно их связывали между собой невидимые нити, позволяющие лучше чувствовать любимого без всяких слов. Это приятно грело парню душу, но в то же время настораживало. С чего вдруг такие перемены в поведении? Не то чтобы Леви плохо к нему относился или не делал шагов навстречу, делал, но такие огромные и быстрые невольно заставляли напрячься. Эрен пытался убедить собственное подсознание, что лишь накручивает себя, затолкать подозрения подальше и просто наслаждаться близостью, раз уж выдается такой шанс, но нехорошие предчувствия прочно засели в подкорке жужжащей мухой. А потому Йегер старался надолго не оставлять брюнета одного, наблюдая, и, в случае чего, он обязательно сделает попытку предотвратить, хотя и не знает пока, что именно. Сейчас Эрен жалел, что оставил Аккермана одного, но, с другой стороны, оставлять Ханджи одну было куда опасней для дальнейшего выживания.

— Конечно, да, — согласилась девушка и, вопреки своим же словам, свернула в чем-то приглянувшийся отдел. Эрену же ничего не оставалось, кроме как покорно тащиться следом, умоляя небеса смилостивиться и сделать так, чтобы заряд батареи в Ханджи сдох побыстрее.

— Я все слышу, — пропела Зое, краем уха уловив бубнежь парня. — Ворчишь, как старый дед. Аккерман на тебя плохо влияет, — цокнула она языком, хватая с невысокого белого стеллажа термокружку.

— На тебя тоже, — заметил шатен, прекрасно зная, у кого позаимствована привычка цокать языком.

— С кем поведешься… — задумчиво протянула ученая. — Прекрасная термокружка. Давай купим?

Эрен закатил глаза. Да, влияние Леви было заметно невооруженным глазом.

— Вот объясни мне пожалуйста, зачем оно тебе? На своем же горбу таскать потом прийдется.

— Зато температуру хорошо держит, — возразила девушка. — Я знаю бактерии, которым бы понравилось…

— Мы не будем тратить деньги на бактерии, — оборвал Эрен. Его слово имело вес только потому, что деньги были именно у него.

— Ладно, — легко согласилась Ханджи, уже направляясь к другому стеллажу.

Эрен устало направился следом.

— Ты еще не передумал по поводу моего вопроса?

— Нет, — категорично ответил Эрен, содрогаясь от самой мысли о том, что Ханджи будет втыкать в него иголки и с безумными искрами в умных ореховых глазах рассказывать о том, какая у него интересная кровь и т.п.

— Жаль, — расстроилась девушка. — Смотри, какая лучше? — и Зое поочередно приложила к себе сначала одну рубашку — белую, в ярких желтых цветах, и вторую — красную клетчатую. Эрен вспомнил, что у Леви была похожая, только черно-серого цвета. У Леви вообще почти все было черно-серое, иногда с примесью белого или любого другого, но обязательно темного цвета. Эта мысль позабавила Эрена. Создав видимость того, что и правда сравнивает и оценивает, и потирая в задумчивости подбородок, присмотрелся, а потом ткнул в сторону с утвердительным «вот это». Ханджи проследила за взглядом и хихикнула, заставив парня растеряться и все же посмотреть, на что указал.

— Эрен, ты же вроде по мальчикам, тебя не должны интересовать такие предметы женского гардероба.

Эрен нервно улыбнулся. Его интересовали не мальчики, а конкретно один единственный парень.

— Меня и не интересует, — как можно более беззаботно произнес он, пожав плечами, — просто цвет приятней, чем у твоих рубашек, — и правда, нежная лазурь комплекта нижнего белья приятно радовала глаз.

Девушка громко и заливисто рассмеялась, с силой хлопнув парня по плечу. Йегер к подобным жестам с ее стороны привык, а потому даже не дернулся.

— Выкрутился, молодец, — похвалила она, возвращая вешалки с рубашками на место.

— Ханджи, можно тебя спросить? — немного неуверенно поинтересовался Эрен, сомневаясь в том, стоит ли спрашивать Зое.

— Конечно, дорогой, — отозвалась та, наконец отвернувшись от полок одеждой. — Тебя что-то беспокоит?

Эрен закусил губу, собираясь с мыслями.

— Ты не замечала в последнее время за Леви странное поведение? — на одном дыхании произнес он, нахмурившись.

— Ты о том, что он почти круглосуточно находится рядом с тобой, что для его характера крайне нетипично, или о том, что он стал мягче и реже ругаться?

— Именно, — подтвердил обе догадки шатен.

— Не знай я Леви, сказала бы, что он ведет себя, как влюбленный идиот. Но, как по мне, он к чему-то готовится. Возможно, придумал что-то.

— И не поделился с нами? — скептично спросил Йегер.

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Это же Леви, — сказала она так, будто это все объясняло.

— То есть, — не понял парень.

— Ну, он расскажет, только если сам захочет, иначе вытянуть из него что-то невероятно сложно, хоть не невозможно. А хочет он довольно редко, чаще просто играя в молчанку. Может, его настиг какой-то великолепный план, детали которого он продумывает, и не разрешит узнать о нем, пока все не будет идеально спланировано. С него станется. Не переживай, — и снова тычок в плечо. — Мы трое в одной лодке, так что он нас не бросит. У него теперь якорь есть, — и, коварно подмигнув, ушагала изучать дальше предложенный торговым центром товар.

Эрен стоял, не в силах сдвинуться с места. Ханджи назвала его якорем, но он не понял, в каком смысле было сказано это слово: хорошем или плохом. Но слова девушки заставили немного успокоиться, ведь она знает Аккермана куда дольше него, а потому ее словам можно верить.

Удовлетворившись таким умозаключением, парень поспешил вслед за доктором.

***

— А ты говорила «не бросит», — растерянно произнес Эрен в пустоту комнаты, непонятно к кому обращаясь. Стены внимательно слушали, но никогда ничего не говорили.

Минут десять назад Йегер ввалился в отдельный номер с кучей пакетов, под нос ругая обилие дверей, которые почему-то не оснащены возможностью автоматического открытия. Ужасное упущение, по мнению парня. И с удивлением обнаружил, что его ворчание никто не слушает. Оглянувшись по сторонам, Эрен понял, что Леви не притворяется предметом интерьера, его тут и правда нет. В голову ударило страхом-осознанием, заставив броситься обшаривать всевозможные места, где брюнет временно хранил свои вещи. Шкаф, тумба, полка, ванная комната — пусто, только вещи Эрена. Складывалось впечатление, что в номере он был один.

Парень медленно прошагал обратно в комнату и опустился на диван. Внутри было так странно. Определенно было разочарование, ведь Леви ушел, ничего не сказав, втихаря, пока их не было. А Эрен думал, что… Действительно, что он думал?! Что они встретились, полюбили друг друга и останутся поддержкой друг другу на всю жизнь? Что будут проводить вместе вечера, на выходные выбираясь куда-нибудь? Что обязательно будут стрелять вместе в тире, выигрывая разные игрушки, порой похожие на чей-то неудавшийся генетический эксперимент? Было ведь ясно как день, что ничего из этого не станет правдой, но так хотелось хотя бы верить в то, что это возможно. Леви же оказалось это не нужно. Он посчитал, что лучше справится со всем один. С каждой новой мыслью внутри безобразным пятном расползалась отстраненная пустота. Йегер запустил пальцы в волосы и с силой потянул, безумно похихикивая. Душу нещадно жгло необъяснимой обидой, а сам парень едва сдерживался, чтобы не заплакать. Дурак, что еще можно сказать.

Хотя было ли все именно так, как он решил, на самом деле? Было не похоже, что Леви не нравился Эрен, а последние дни вообще стали одними из самых лучших в жизни Йегера. Раньше шатену казалось странным, что Леви так переменился в поведении, будто став мягче, зато теперь все стало на свои места, и до парня дошло — Аккерман прощался. Оттого и язвительность убавил, ворча лишь по мелочи и не всерьез, и за прикосновениями тянулся сам, когда они с Эреном оставались наедине. Воскресив в голове недавние воспоминания, парень видел в каждом событии тоску и грусть, но решимость. Что бы это ни было, решение Аккерман принял именно в ту ночь, когда они спали на подоконнике. Упертый идиот с комплексом «сделаю все сам».

Эрен закрыл лицо ладонями и откинулся на спину. Под головой что-то хрустнуло. Парень приподнялся и лег еще раз, уверившись в том, что ему не показалось. Недоуменно облокотившись на одну руку, вторую запустил под одеяло. Пальцы коснулись ровной, немного шершавой поверхности. Бумага, сообразил Эрен. Вытащив находку на свет божий, обнаружилось, что это не просто бумага — конверт. Значит, все таки попрощался. Он был не заклеен, очевидно, для того, чтобы юноша смог сразу сунуть туда свой любопытный нос. Предусмотрительно, хмыкнул про себя Эрен, доставая из конверта листок сложенной бумаги.

Пока пальцы осторожно разворачивали письмо, против воли вспомнилось, как он сам почти год назад, полуживой, сбежал из дома Ханджи, оставив лишь записку, прикрепленную на обратной стороне двери. Может, это он так мстит Эрену? Парень снова нервно хихикнул. Кажется, он понемногу сходит с ума, и все из-за чертового Аккермана. Наконец, несговорчивая бумажка поддалась и пальцы развернули записку.

«Эрен, я не буду просить прощения за то, что ушел, просто поверь, так надо. Не пытайся меня искать, все равно не получится. Можешь передать Ханджи, что через неделю она может вернуться к обычной жизни. А ты сможешь построить новую. Ничего не бойся, тебе больше ничего не будет угрожать, разве что стандартный набор бытовых неприятностей. Живи. Мне было хорошо находиться рядом с тобой. Надеюсь, ты сможешь выкинуть меня из своей головы как можно скорее, потому как велика вероятность, что мы больше не увидимся. Не смей плакать, слышишь? Радуйся, одним ублюдком в жизни стало меньше.

Леви»

Сдержать слезы все же не получилось. Они против воли заструились по щекам, чудом не попадая на бумагу. Эрен ладонью зажал себе рот, стараясь не всхлипывать. Истерика сейчас ни к чему. В том, что это писал именно Леви, не было никаких сомнений. Грубоватая манера письма и идеальный каллиграфический почерк — отличительная черта Аккермана. Сволочь. Не нужно быть гением, чтобы понять, зачем и по какой причине уехал брюнет, куда больше Эрена занимала мысль о том, с какой стати он решил идти на такие жертвы. Сам же написал, что могут больше не встретиться. Так какого черта его понесло туда, откуда, возможно, не удастся выбраться в одиночку? Тупица. Болван. Кретин. Как его вообще возможно забыть? В голове не лампой, прожектором зажглась идея, грозившаяся в ближайшее время перерасти в навязчивую. Парень быстро вылетел из комнаты, стучась в соседний номер.

— Открыто, — прозвучало с той стороны двери. Эрен, не медля, вошел внутрь.

— Боги, Эрен, что с тобой? — у Зое выпала из рук соломка. — Что сделал Леви? — второе, что пришло на ум.

— Уехал, — просто сообщил Эрен.

Ханджи хлопнула себя по лбу, да так, что едва не слетели очки.

— Сказал, что ты можешь возвращаться в клинику.

Эта реплика заставила доктор нахмуриться и серьезно посмотреть в изумрудные глаза.

— С чего вдруг? — мрачно полюбопытствовала девушка.

— Потому что он идиот, — выплюнул Эрен. Желваки на лице юноши заходили, выдавая напряжение.

— Что будешь делать?

— Как что, поеду мозги вставлять, — как само собой разумеющееся выдал Йегер.

— Бесполезно, — махнула рукой доктор.

— Посмотрим, — многообещающе произнес шатен, упрямо сверкнув решительным взглядом.

Видимо, Ханджи заметила что-то такое во взгляде Эрена, что заставило ее вмешаться.

— Послушай, Эрен, Леви ведь не сказал тебе ничего раньше времени не просто так. Да, этот засранец жутко упрям и самонадеян, порой держит в себе больше, чем способен выдержать, но это отнюдь не меняет того, что голова у него варит, как надо. Поверь, если он так поступил, то на это были весомые причины. Не стоит сейчас бросать все и ехать за ним.

— Бросать что, Ханджи? Все, что у меня теперь есть — это ты и он.

— А у него — только я и ты. И он пытается делать то единственное, что считает правильным: защитить то, что любит, пускай и своей непонятной, извращенной любовью. Его можно понять, ведь за свою недолгую жизнь он потерял больше, чем приобрел.

— Я рад за него, но что делать мне? Сидеть, сложа руки, в какой-нибудь башне и наблюдать за тем, как он сам себе яму роет, понимающе кивая головой? А как потом жить с мыслью о том, что с ним что-то случилось, потому что меня не было рядом, чтобы помочь?

Доктор опустила взгляд в пол, задумавшись над словами парня.

— Я понимаю твои чувства, — наконец произнесла она, — и полностью их разделяю. Но также верю в Леви. Просто знаю, что, не имей он абсолютно никаких шансов, ни за что бы не кинулся в омут с головой. Он хочет попробовать исправить все то, во что по глупости ввязался. Ему это надо, иначе он не сможет продолжать жить дальше, это его не отпустит. Да ты и сам знаешь, каково ему. Дай ему полгода, а затем я сама помогу тебе в его поисках.

С такой точки зрения парень на ситуацию не смотрел. Все внутри рвалось за Аккерманом, на помощь, в которой тот, вероятно, и не нуждался, но здравый смысл говорил остыть и обдумать все, что сказала Ханджи. Он и правда видел, что прошлое и сожаления делают с Леви, как он не может спать по ночам просыпаясь в холодном поту, но почему нужно решать все проблемы непременно в одиночку? Почему нельзя проявить немного доверия, вместо того, чтобы героично подставлять голову под топор? Хотя кому, как не Эрену знать, с каким трудом дается доверие тем, кто никому не верит. И как страшно потерять то, что впустил в сердце. Сильно зажмурившись, парень выдохнул, расслабляясь и едва не растекаясь по темному паркету номера.

— Только полгода. Не больше, не меньше. Но за свои действия при встрече я не ручаюсь, — мрачно произнес он, решительно выходя из комнаты прежде, чем девушка успела вставить хоть слово. Ему о многом надо подумать, но перед этим было бы неплохо перестать сердиться и поколотить что-нибудь, выпустить пар.

Ханджи же осталась сидеть в номере, глядя на закрывшуюся за юношей дверь.

— Попробуй только умереть, Аккерман, — себе под нос прошептала она. — Шкуру спущу. А потом отдам в руки Эрену, пусть делает, что хочет. Заслужил.

Комментарий к 25. Решение

Кажется, на мне пагубным образом сказывается осень…

========== 26. Ожидание ==========

Прохладный утренний ветер приятно дул, нежно оглаживая доверчиво подставленное смуглое лицо, зарываясь невидимыми пальцами в вихрастую шевелюру, ероша волосы на и без того лохматой голове. Пар из кружки с чаем с мятой и календулой поднимался вверх искусно сотканной легчайшей вуалью, извивающейся от малейшего движения воздуха. На улице царил полумрак, ведь солнце только начинало свое ленивое восхождение на небосвод, но звезд уже не было видно. Городок еще спал, и только через пару часов начнутся неторопливые приготовления к грядущему дню и его заботам.

Юноша облокотился о перила балкона и сделал очередной обжигающий глоток чая. Внутри разлилось приятное тепло, согревая. Ночь была довольно теплой, но под утро порядком похолодало, заставляя в быстром темпе принимать меры по утеплению. Парень решил проблему большой кружкой горячего чая, о которую сейчас грел озябшие конечности, и шерстяным пледом, который нещадно кололся, но не давал теплу уноситься вместе с порывами ветра. В этой части Германии лето никогда не было особо жарким, но в этом году что-то пошло не так. Днем солнце изнуряло жителей климатом пустыни, ночи же приносили облегчение лишь ближе к восходу солнца. И близившаяся осень напоминала о себе только календарной датой. Такой температурный режим невероятно выматывал, заставляя чувствовать себя овощем, готовящимся в собственном соку. Активность в городке пошла на упад, даже редкие кражи совсем сошли на нет — жарко было всем, даже ночным.

Мысли парня бродили где-то между сном и явью, больше склоняясь к первому. Бессонная ночь давала о себе знать, давя на веки и искушая закрыть глаза. Но сдаться было бы слишком просто. Только не когда так хорошо. Снова глоток, и горячая жидкость начала увлекательное путешествие по пищеводу. Пристрастие к чаю было тем немногим, от чего юноша не смог отказаться, сколько не пытался. Пока они «путешествовали» по миру, Леви, которого задолбали постоянные просьбы парня заварить чай, успел передать часть своих знаний и умений Эрену, который был на седьмом небе, во время обучения бессовестно наслаждаясь запахом сухих чайных листьев, мелодичным голосом и самим присутствием брюнета рядом. Что еще нужно для счастья?

Воспоминания отдавали горечью. Губы сами собой искривились в тоскливой улыбке. Леви… Как много скрывалось за этим именем. Еще больше скрывается сейчас. За эти пару месяцев, проведенных без язвительного, порой раздражающего, но такого нужного Аккермана, парень успел много чего осмыслить, и еще больше — обдумать. Например, Йегер осознал такую простую истину, как свои чувства к брюнету. Не влюбленность, уже нет, но любовь. Время шло, но знакомые черты не хотели уходить из памяти, казалось, врезавшись на обратной стороне век навсегда. Каждый раз, закрывая глаза, парень видел бледное лицо, тонкие манящие губы, прямой аккуратный нос и стальные, почти прозрачные радужки недоверчиво прищуренных глаз, в которых скрывалась целая вселенная. Эрен соврал бы, сказав, что то была именно его вселенная. Нет, собственнические права он не предъявлял, в противном случае рискуя вместо любви получить нездоровую зависимость. Но он был с ней немного знаком, и она ему нравилась. Без едких комментариев и ироничных реплик было неуютно, пусто как-то. А еще Йегеру безумно не хватало объятий, почти всегда достававшихся с боем, но от этого лишь более приятных. Они были теплыми, настоящими, и как замечательно было стоять, уткнувшись носом в макушку, и прижимать к себе внешне недовольного, но внутри так же жаждущего прикосновений Аккермана, который все время ворчал и язвил, но, тем не менее, всегда обхватывал руками в ответ, утыкаясь носом в грудь шатена. И нежных поцелуев тоже не хватало. Но Эрен смог бы без всего этого обойтись, просто чувствуя присутствие Леви рядом, имея возможность видеть и чувствовать, говорить, делиться, слушать. Не хватало именно Леви, не какой-то части, а всего его целиком.

Эрен выдохнул. Ну вот, снова мысли ушли куда-то не туда. Он безумно скучал и в глубине души очень боялся, что Леви не испытывает того же, что забыл его и живет своей жизнью, даже не вспоминая того, кто думает о нем каждый день. Это если вообще жив остался. Парень устало потер глаза.

Из комнаты раздалась тошнотворно бодрая мелодия, заставив вяло плестись к тумбочке, дабы прекратить это издевательство над собственными ушами. И чем он думал, ставя такую противную мелодию на будильник? Проснуться быстрее хотел? Смешно. Куда вероятней было героическое столкновение техники с какой-нибудь поверхностью — стеной, например — и последние фальшивые аккорды как завещание перед смертью.

Выдохнув с облегчением, когда этот кошмар все-таки умолк, и дав себе зарок непременно сменить мелодию, Эрен поплелся на кухню. Там уже находилось такое же отчаянно зевающее подобие человеческого создания, как и сам парень, только в обнимку с кофейником.

— Доброе утро, — поздоровались сквозь очередной зевок.

— Доброе, — поддержал Эрен, сцеживая собственный зевок в кулак. На кухне повисло сонное молчание, разбавляемое лишь периодично стукающими шухлядами да звякающей посудой.

***

Два месяца назад, когда Эрен и Ханджи остались одни во Франции, парень очень долго думал, куда же ему поехать. С Зое все было ясно: она хотела дождаться от Йегера решения по поводу дальнейшей судьбы, не собираясь бросать друга на произвол, и вернуться в хирургию, где без нее зашивались уже. Если верить доктору, то, по словам Моблита, они несколько раз старались найти девушке замену, вот только никто не выдерживал, сразу убегали, ища местечко поспокойней богатой на события Центральной больницы. Эрену не хотелось оставаться во Франции, он просто не мог, но возвращаться ему тоже, вроде как, было некуда. Знакомых и друзей он не заводил намеренно, места всегда менял очень легко, не особо привязываясь к ним. Единственным местом, которое пришло на ум и не вызывало отторжения по всем параметрам, был Бернау, где находилась «Сина». Немного поколебавшись и взвесив все «за» и «против», Йегер все же решил вернуться именно туда.

За те полгода, что его не было, городок сменил разве что цветные плакаты на стенах и досках объявлений да некоторые витрины магазинов. На какое-то мгновение парень даже ощутил странное чувство ностальгии, но быстро от него избавился — убирать из своей головы такого рода хлам он уже давно научился, нельзя ведь, в самом деле, быть привязанным к месту, когда ожидаешь погони. Остро стоящей проблемой стало жилье. Квартир-комнат либо не было, либо они были Йегеру не по карману. Парень нервно грыз ноготь, раздумывая, что же ему делать дальше, но желудок юноши решил его отвлечь от этих несущественных проблем, напомнив, что одним свежим воздухом сыт не будешь. Съедобная мелочь, которую он нагреб с собой в поезд, закончилась еще ранним утром на вокзале, поэтому юноша решил направиться в «Сину». Почему именно в это кафе, когда вокруг было полно забегаловок и тому подобных заведений, он не стал задумываться, просто послушно шел туда, куда его несли ноги.

Брякнув колокольчиком на двери, он вошел в главный зал. В глаза сразу бросилась перестановка: столики теперь по большей части ютились ближе у стен, а в центре соорудили помост — сцену для исполнителей и музыкантов, судя по количеству шнуров и сиротливо стоящей посреди этого макаронного хаоса стойки для синтезатора. Изменились и цвета интерьера. Вместо пастельных тонов и мебели из светлых пород дерева предпочтение было отдано аналогичным деревянным столам и стульям, правда исполненным немного в другом стиле, цвета горького шоколада. В контраст темному гарнитуру все остальное было преимущественно в пурпурно-белых тонах. Картин на стенах не было, теперь по залу протянули гирлянды огоньков, создающих атмосферу уютным желтым цветом. Увеличилось и число растительности: разнообразные вазоны с большими и поменьше текстурными листьями в однотонных горшках просто заполнили зал, впрочем, совершенно не портя его. У Эрена едва челюсть не отпала, настолько все поменялось, и, надо сказать, в лучшую сторону. Но теперь это место было для него абсолютно чужим. Парню вдруг стало интересно, работает ли тут еще кто-нибудь из старой команды. Он был совершенно не прочь повидаться, например, с Армином, Сашей или Конни. О них юноша сохранил приятные воспоминания, да и ему казалось, что в их глазах он выглядит примерно так же.

Но выяснять это он будет потом. Сейчас надо как минимум сесть, а как максимум — сделать заказ, не стоять же столбом при входе, отпугивая клиентов. Ему за такое точно спасибо не скажут. Место парень выбрал, как обычно, подальше от окон. Привычка. Еще раз оглядел зал, но теперь уже на предмет официантов. Один из них как раз двигался в сторону стола Эрена, ловко лавируя между предметами интерьера. В официанте юноша неожиданно узнал Армина. Точно он, такой же невысокий, худой, с огромными серьезными глазами цвета небесной лазури и пшеничного цвета волосами, которые, вроде как, стали короче. На лице также красовалась натянутая вежливая улыбка, с которой предписывалось встречать очередного посетителя, и которая сразу преобразилась в искреннюю, когда Армин его узнал.

— Эрен? — на всякий случай решил уточнить Армин, дабы точно убедиться, что это не глюк и перед ним взаправду сидит Йегер. Тот самый, который пропал осенью и которого Арлерт безнадежно пытался отыскать.

— Эрен, — подтвердила пропажа, и губы сами собой растянулись в улыбке. — Привет. Давно не виделись, — и протянул руку.

Руку охотно пожали и за нее же дернули, заставляя упасть в объятия.

— Армин? — Эрен не был уверен, что происходит с Арлертом, а потому просто приобнял блондина в ответ.

— Свинья ты, Йегер. Уехал и ничего не сказал. Мы тут все испереживались, думали, тебя уже и на свете нет, — парень отвесил Йегеру подзатыльник. Как он издергался тогда, а этот вот ничего, живой-здоровый.

— Прости, — Эрен виновато потупился.

— Ладно, забыли, — отмахнулся блондин. — Какими судьбами в наши края?

— Да я, вроде как, жить сюда приехал, — Йегер смущенно почесал затылок, неловко улыбнувшись краешком губ.

— О-о, вот как, — Армин был явно рад этой новости. — Собираешься вернуться в «Сину»?

— Ну…

— Возвращайся. Я уверен, что работу ты еще не искал, а тут уже все знаешь — это во-первых, а во-вторых, тебя знают. Тем более что руководство у нас новое, более сговорчивое, чем прежнее.

Эрен на пару секунд подвис, покатав в голове эту идею и осознав, что внутренний голос ничего не имеет против, но решил все же получше обдумать. Но только после еды.

— Обязательно подумаю над твоим предложением, думаю, даже соглашусь. А сейчас дай мне, пожалуйста, меню, либо еще немного, и я начну кидаться на посетителей.

Арлертнегромко рассмеялся, опуская на полированную гладь стола требуемое и привычным движением доставая маленький блокнот из кармашка на фартуке.

— Что будете заказывать? — весело спросил он. Видимо, Эрену удалось поднять парню настроение.

— Кстати, с каких пор ты работаешь в зале с клиентами? Я думал, твоя любовь — бумаги с циферками.

— Так и есть, — кивнул Армин, соглашаясь. — И у нас по-прежнему семейная идиллия, но нехватка работников пытается нас разлучить.

— Вот как, — Эрен задумчиво уставился на цветные ламинированные страницы, пытаясь определиться с заказом. Нет, определенно, для голодного человека смотреть на картинки еды, ощущая такой манящий запах, просачивающийся с кухни, это пытка. — А почему же не набрать новых сотрудников?

— Ты прям капитан очевидность, — фыркнул Армин, закатив глаза. — Просто многих не устраивает наше новое начальство.

— Да? А что с ним не так? — Йегер даже нашел в себе силы оторвать взгляд от меню и взволнованно посмотреть на Арлерта. Это касалось его возможной работы, а потому стоило держать ухо востро.

— Да ничего, на что стоило бы обращать внимание, — немного раздраженно ответил блондин. Судя по всему, эта тема успела набить оскомину. — Сплетни разные ходят, а народ у нас уши развесил и слушает. Средневековье, честное слово.

— А поконкретнее можешь? — попросил Эрен. — Я еще не успел ознакомиться с последними городскими сплетнями, уж прости.

— Ничего, быстро наверстаешь, — «успокоил» его парень. — Да говорят, что человека убил, но, так как имел влиятельное положение, дело замяли, ситуация была неоднозначная.

Эрен неопределенно хмыкнул. Ничего предосудительного он не испытывал, прекрасно понимая, что так могут сложиться обстоятельства — либо ты, либо тебя, и если хочешь жить, то просто нет другого выхода. И совершенно неважно, какое положение занимаешь в обществе.

— Но ты не веришь? — приподняв брови, уточнил Йегер.

— А мне без разницы, — пожал плечами блондин. — Мужчина ответственный, деловой, внушает доверие. Вон что с нашей «Синой» сделал.

— Так почему тогда работников нет? — недоумевал парень.

— А потому что, вроде как, убитым был его любовник, — тихо и как-то мрачно закончил Арлерт.

— Какая Санта-Барбара, — нервно хихикнул Йегер. Теперь все становилось понятно: в таких вот провинциальных городках у народа дико забиты головы разными предубеждениями, и нехватка развлечений старательно пытается компенсироваться обычными грязными сплетнями.

Армин угрюмо посмотрел на него.

— Ладно, — подытожил Эрен. — Это все безумно интересно, но еда. Не могу без нее соображать. Итак…

Сделав заказ, парень проводил взглядом фигуру Армина, удалившегося на кухню, а сам принялся размышлять. Работа ему определенно нужна, да и Армин был прав, со всем тут он знаком, а с перестановкой скоро свыкнется. Загадочный мужчина со столь интересным набором слухов о своей персоне его не пугал абсолютно. В свое время про Эрена ходило такое множество баек, что по некоторым из них можно было книги писать. А все потому, что о себе мало распространялся, а вот интерес вызывал в избытке, вот люди и додумали о чем языки чесать. Вот поднакопит денег и снимет квартиру. Но сейчас же тоже надо где-то жить. В местный отель парень не хотел и оставил его как совсем крайний вариант. Потому что то строение едва ли можно было назвать отелем. Скорее уж домом с привидениями. Здание было старинным, напоминающим замки из сказок, что хотели преобразить в своеобразную фишку этого заведения, но прогадали с управляющим. Тот просадил все деньги на алкоголь, а позже смылся. Восточное крыло осталось даже не тронутым реконструкцией. Блага цивилизации там тоже были довольно символичными. Оставались ночевать там смельчаки, глупцы или пофигисты. Первым не хватало острых ощущений, вторые жаждали увидеть призраков прежних владельцев в полном составе, не исключено, что выстроившимися в шеренгу, а последним было плевать, где спать, была бы кровать. Эрен же довольно трепетно относился к своему здоровью, как физическому, так и психологическому, а потому оригинальность данного заведения мог оценить лишь в виде идеи, которую никогда не прийдется испытывать на собственной практике. Разум обволокла ядовитая дымка уныния.

Слишком глубоко задумавшись, Йегер очнулся лишь когда ему под нос подсунули тарелку с заказанным жарким и кружку черного чая.

— Приятного аппетита, — пожелал Армин, собираясь удалиться, дабы не мешать трапезе.

— Спасибо, — машинально поблагодарил Эрен, а потом опомнился. — Стой, Армин. Спроси, пожалуйста, за место в кафе и… Ты не знаешь, кто тут недорого сдает квартиры?

Блондин призадумался, но буквально на пару секунд.

— Хорошо, узнаю. А пожить можешь у меня пока, все равно одному скучно, а так хоть компания. Будешь вместо кота.

— Да, конечно! — возмутился шатен. — Так ты приглашаешь меня пожить у тебя?

Арлерт закатил глаза.

— Да. Срочно ешь, а то твоему мозгу не хватает питательных веществ, он думать отказывается.

И, хохотнув, ушел. А Эрен со спокойной душой принялся наворачивать жаркое. Вот как хорошо зашел, и работа, и место жительства, еще и с Армином увиделся. Боги, как же он все-таки голоден.

***

Эрена резко перехватили за руку и выхватили чайник с кипятком из руки.

— Не спать, — скомандовал Армин, водружая прибор обратно на плиту. — На что тебе ночь?

Эрен непонимающе уставился на блондина, несколько раз заторможенно моргнув. Давно он себя таким измотанным не чувствовал. Потом до парня дошло, что ему задали вопрос, а на них у людей полагается отвечать, потому пришлось немного напрячь мозг.

— Сон для слабаков, — неуверенно заявил он.

— Ага, оно и видно, — кивнул Арлерт. — Если будешь в таком состоянии по кафе ходить, останешься без зарплаты.

— Это еще почему?!

— Да потому что посуду за деньги покупают, а в резком уменьшении ее количества будешь виноват ты.

Эрен отрешенно взял в руки кружку, машинально отхлебнув чай, и громко ругнулся, когда обжег язык.

— Если, конечно, до работы с тобой чего-нибудь не случится, — вздохнул блондин и добавил. — Ванна моя.

***

— Йегер, восьмой столик. Пошевеливайся.

— Иду, — недовольно отозвался шатен. Сегодня людей было куда больше, чем обычно. Это было связано с концертом какой-то группы, известной, правда, в довольно узких кругах. Пришлось даже выставить несколько столов на улице, потому что мест на всех не хватало, и все в «Сине» просто сбивались с ног, едва успевая готовить блюда и разносить заказы. Эрен не был исключением. Ноги уже гудели, руки мелко подрагивали, а щеки сводило спазмом от постоянных улыбок. В голове было пусто, а единственное, чего хотелось, это лечь и выспаться. Но день казался бесконечным и никак не хотел подходить к своему логическому итогу.

Оставив даму за восьмым столиком, изредка кидающую томные взгляды из-под наращенных ресниц на симпатичного официанта, смущенно краснеть и детально изучать взглядом принесенное блюдо, парень нырнул в проход коридора и привалился к стенке. Как же раздражали эти липкие восхищенные взгляды. При чем влюбчивой молодежью не обходилось, женщины бальзаковского возраста и старше во всю старались кокетничать, хотя по примерным прикидкам время легкомысленного флирта для них миновало довольно давно, но вера воистину творит чудеса. Знали бы все эти девочки-девушки-женщины и древние ископаемые, что у Эрена уже есть тот, кем забиты мысли, брезгливо бы наморщили и отвернули напудренные носики в диаметрально противоположном направлении. Юношу не покидала надежда, что этот самый «тот» еще есть в живых и можно ожидать встречи, а не перебирать в памяти бережно хранимые воспоминания о совместно проведенном времени, осознавая, что это все, что тебе осталось, и пополнить эту шкатулку никогда не получится.

— Эрен, потом столбом постоишь, иди на кухню, там еще полно работы, — прервал импровизированный перерыв Армин, так не вовремя вынырнув из-за двери с огромным подносом в руках.

Тяжелый вздох послужил блондину ответом, но тот его не услышал, свернув за поворот в зал. Помотав головой, стараясь таким образом собрать себя в кучу и заставить сдвинуться с места, юноша все же отлепился от стены и направился на кухню. Раньше три официанта на небольшое кафе казалось более чем достаточно — оно не пользовалось особой популярностью у местных, и зал никогда не был полон, всегда оставалось несколько пустующих столиков. Сегодня же это оказалось ничтожно малым. Никакой физзарядки не требуется с таким наполнением рабочего дня. Радовала и заставляла жить только обязательная премия в середине месяца.

В очередной раз смотавшись на кухню, Эрен снова вышел в зал, высматривая новых посетителей. Нашел. И внутри все похолодело. Такое вообще возможно? Столько совпадений в жизни. Мир ведь огромный, но что с ним не так? Йегер беспомощно огляделся по сторонам, но Армин был занят с другими посетителями, а Томас, другой официант, по всей видимости, был на кухне. С силой закусив щеку с другой стороны и взяв несколько меню, парень неверным шагом направился к столику у окна, пытаясь унять нервную дрожь внутри. Чем ближе подходил, тем больше убеждался в своих подозрениях касательно личности посетителя и тем быстрее хотелось двинуть в противоположную сторону. Мужчина с волосами цвета соломы его не замечал, будучи полностью увлеченным неторопливым рассказом такой же светловолосой женщины, разве что волосы были более холодного оттенка. Женщина была не то чтобы красива: серо-голубые с опущенными вниз уголками глаза, немного вздернутый нос и большие, но невыразительные губы. Она вообще была больше похожа на мужчину, нежели на женщину, возможно, отчасти на впечатление влияла короткая стрижка и немного резковатые черты лица, но что-то в ней притягивало взгляд. Во всяком случае, отталкивающе она не выглядела совершенно и одета была со вкусом, но просто.

Когда Эрен почти вплотную приблизился к столику, разговор затих и на него обратили внимание. Сглотнув вязкий ком в горле, парень осведомился:

— Добрый день. Добро пожаловать в «Сину». Что будете заказывать?

Спутница мужчины раскрыла предложенное меню, а сам он не сводил глаз с Эрена, чем порядком нервировал последнего.

— Ты ведь тот парень, который с Риваем был, так?

После секундного раздумья, юноша кивнул.

— Рад, что вы живы, — суровое лицо разгладилось, и Майк удовлетворенно кивнул.

Женщина заинтересованно поглядывала то на одного, то на другого, но в разговор не вмешивалась, здраво рассудив, что ей там не место.

Йегер закусил губу, борясь с искушением начать выпрашивать у мужчины всю информацию касательно Леви. И проиграл.

— А вы… все еще..?

— Нет, — спокойное. — Я ушел.

— Но…

— Не только у Ривая есть друзья, — снисходительно объяснил Майк, поняв суть вопроса с первого слова.

— Давно?

— Сразу после того, как вы ушли. Там все к чертям полетело, под шумок и смылся.

Эрен поник, хоть и постарался не подать виду. Надежда выяснить хоть что-то об Аккермане с безвозвратно канула в Лету, едва зародившись.

— Понятно, — немного разочарованно выдал он, крепче сжимая в руках ручку. — Определились с заказом?

Записав заказ, парень на неохотно гнущихся ногах двинулся на кухню. Внутри царил полный хаос и неразбериха. Но этот сумбур из чувств он поспешил затолкать куда подальше, ему ведь еще работать.

Смена кончилась, но пришлось дожидаться ухода самого последнего клиента, задержавшись на час. Из кафе Армин и Эрен буквально вывалились, едва держась на ногах от усталости, и медленно поплелись в сторону квартиры Армина. Свет фонарей мягко освещал дома и силуэты прохожих, отбрасывающих причудливые тени на брусчатую мостовую. На полдороге блондин все же нашел в себе силы полюбопытствовать.

— Кто это был?

— А? — Эрен вынырнул из полусонного состояния и честно попытался сообразить, о ком спрашивает Армин.

— Ну, тот серьезный мужчина и деловая дамочка за третьим столиком. Когда ты к ним подходил, на тебе лица не было, — охотно объяснил Арлерт.

— Знакомый, — нехотя отозвался Эрен. Он вообще не особо распространялся о том, где пропадал полгода. Все, что знал Армин, это то, что он, то бишь Йегер, ездил по миру с друзьями, как он нарек Леви и Ханджи. Армин подозревал, что парень ему многое недоговаривает, но вытаскивать на свет правду против воли шатена не посмел бы. Он к Эрену хорошо относился и ему не хотелось испортить те дружеские отношения, которые возникли между ними. Но иногда, когда с парнем творилось что-то непонятное, как сейчас, любопытство брало верх над тактичностью.

— На простых знакомых так не смотрят, — проницательно заметил Арлерт.

Эрен замялся.

— Ну, он меня с другом когда-то очень выручил, но обстоятельства в то время не особо располагали к знакомству. Я его едва знаю, но благодарен ему за помощь.

— Но видеть ты его не рад.

— Скорее, не ожидал, — поправил Йегер.

— Странный он какой-то, — нахмурившись, произнес Армин.

— Почему?

— Просто… ты заметил, как он пристально все разглядывал? Много ты видел посетителей, которые буквально сканируют все поверхности вокруг?

Йегер промолчал.

— Сложно поверить, что вас с ним что-то связывает, он на преступника похож.

— Успокойся. Все нормально, он не опасен.

Блондин фыркнул, ясно дав понять уровень своего доверия к словам Йегера.

Остаток дороги они прошли молча.

***

Через несколько дней Майк повторил свой визит в уже менее людное кафе, правда, в этот раз без загадочной спутницы, и успел выбить из Эрена время его обеденного перерыва. Теперь они сидели на лавочке, создавая напряженную атмосферу неловким молчанием. Мужчину оно, похоже, не особо угнетало, в отличии от Эрена. Тратить свое время на непонятное молчание вместо обеда юноша не хотел от слова совсем, так что решил немного поторопить Майка и подтолкнуть к началу разговора.

— Так, о чем ты хотел поговорить?

Мужчина взглянул на Йегера и удовлетворенно хмыкнул каким-то своим мыслям. У Эрена же мороз по коже пробежал и стало немного жутковато. В парке они были не одни, вокруг ходили люди, но едва ли они смогут что-то сделать, если Майку придет в голову какая-то блажь. Юноша сглотнул.

— Аккермана с тобой нет, ведь так, — Майк не спрашивал, а утверждал, как что-то очевидное. Эрен напрягся еще больше.

— И что? — ответил вопросом на вопрос.

— Ничего, — мужчина закинул локоть на спинку скамейки и наконец повернул голову в сторону Эрена, который предпочел бы, чтоб тот продолжал смотреть на деревья. Тяжелый взгляд выцветших светлых глаз будто пригвождал гвоздями к поверхности, пробирая до костей. — Смит поймал?

— Нет, — Эрена передернуло от этой мысли, но зато он частично избавился от гнетущего ощущения, навеянного взглядом. — Во всяком случае, если Смит его и нашел, то только по желанию самого Леви.

— И давно вы разошлись?

— Почти пять месяцев назад, — тихо, явно нехотя проговорил юноша.

— Почему?

— Не знаю я, — Йегер недовольно поморщился, — стукнуло что-то, и он смылся, слова не сказав.

Майк ничего не сказал, снова задумчиво уставившись на шумевшие разноцветными листьями деревья. Какое-то время они сидели молча. Йегер нервно крутил в пальцах монетку, желая побыстрее вернуться в теплое кафе к ребятам.

— Искать пробовал? — полюбопытствовал Майк, сделав для себя какие-то выводы.

— Он сказал, что не хочет, чтоб его искали, — выдохнул парень, устало опершись на спинку скамьи.

— А ты, значит, послушный мальчик?

— Какое твое дело? — вскипел Эрен. Майк снисходительно улыбнулся.

— Спокойно, не собирался я тебя обижать, просто удивлен.

— Что не бросился за ним?

— Да.

— Почему?

Мужчина предпочел промолчать, предоставляя парню самому догадаться.

— Не думаю, что он хочет, чтобы его искали, — внезапно сам для себя выдал Эрен.

— Почему? — интонация не поменялась, но что-то подсказывало Йегеру, что собеседник немного удивлен.

— Мне так кажется, — парень не хотел озвучивать свои доводы. Разве это не очевидно? Аккерман сбежал, оставив лишь записку. Никаких контактов, подсказок — ничего, что помогло бы в дальнейшем его найти. Он будто и не собирался возвращаться обратно.

— Дурак, — беззлобно хмыкнул Майк.

— Почему это?

— Точнее, оба дураки, — поправился мужчина. — Ты не видишь очевидного, а он не видит последствий, либо же видит, но все равно лезет на рожон. Совсем не умеет жизнь ценить.

У Эрена внутри все покрылось слоем вечного льда. Неужели он только что получил словесное доказательство своих худших страхов?

— Вы хотите сказать, что он умрет? — стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил Йегер.

— Идиот, сплюнь. Нет, я сказал, что он не привык брать в расчет собственную жизнь, если на кону стоит что-то более значимое для него.

Легче не стало.

— Ты все ж разыщи его, может, хоть так до него хоть что-то, да дойдет, — Майк встал и протянул юноше руку. — Спасибо за разговор. Не дрейфь, все будет хорошо, — и… подмигнул.

Йегер вообще сомневался в том, что это серьезное лицо способно на такие фентеля, но, как оказалось, возможно все. Засунув руки в карманы, Майк втянул носом по-осеннему ароматный воздух и зашагал вглубь парка. Эрен же остался растерянно сидеть на лавочке, по-прежнему вертя в озябших пальцах монетку. Он не брался сказать, что сейчас произошло. Он был в шоке. Эти несчастные полчаса или около того стали самым странным, что происходило в его размеренной жизни за последнее время. Этот Майк точно необычный. И откуда он так хорошо знает Леви? Парень еще в туннелях понял, что их что-то связывает, но чтобы настолько… Хотя какое его дело. Но он все равно волновался за Леви. Юноша почувствовал на языке соленый привкус и спохватился, освободив прокушенную губу из плена зубов. Одно эта беседа дала ему точно — понимание, что ждать еще месяц Эрен просто не в силах. Он обязан найти Аккермана, а после того, как убедится, что тот жив-здоров, расскажет ему все, что думает о его поступке и о нем самом, а потом утянет в объятия и будет крепко-крепко обнимать, ни за что не соглашаясь выпустить. В глубине изумрудных глаз полыхнули упрямые искорки.

Ты сказал, что я не найду тебя, Леви. Ну что ж, вызов принят.

========== 27. Все дороги ведут во… Францию? ==========

— Ты же обещал мне подождать, — уже в который раз произнесла Ханджи, не отрывая глаз от очередного дела. — Насколько я помню, полгода закончится через три месяца.

— Через один, — раздраженно поправил Эрен. Очкастая подняла на него изумленный взгляд.

— Что, правда?

Эрен закатил глаза.

— Да, правда, ты когда на календарь в последний раз смотрела?

Ханджи задумалась, что-то подсчитывая в уме. Сбилась и махнула рукой, мол, без разницы.

— С какой радости ты вдруг решил передумать? Когда мы в последний раз созванивались, ты вообще ни в чем не был уверен, я даже решила, что забросил эту идею с поисками, а тут на тебе, приехали, — девушка снова уткнулась носом в папку, листая страницы и что-то сверяя.

— Неправда, — возмутился Эрен, — я хотел его искать, просто не был уверен, что он хочет, чтобы его нашли.

— Раньше тебя это не смущало, — безразлично заметила Зое, хмурясь. Видимо, у нее что-то не сходилось.

— Раньше я об этом не задумывался.

— А тут появилось время подумать.

— Ханджи.

— Ну что?

— Пожалуйста, отложи ненадолго свои дела, все равно совмещать у тебя не очень получается, а я не отстану.

Зое, с видом человека, у которого невероятно много неотложных дел первой важности, и которого отрывают какими-то непонятными глупостями от этих самых важных дел, встала из-за заваленного всякой документацией стола и плюхнулась в кресло, закидывая ногу на ногу.

— Доволен?

— Весьма. Спасибо.

— Но ты тоже садишься. Хватит мне тут дороги протаптывать.

Шатен остановился, прекращая нарезать круги по кабинету, и неуверенно опустился в кресло напротив девушки. Но тело не желало пребывать в состоянии спокойствия, а потому он принялся нервно барабанить пальцами по подлокотнику. Ханджи удовлетворенно кивнула.

— Итак, что же поменяло твою точку зрения? — поскольку внимание девушки теперь не рассеивалось, то всю свою проницательность она сосредоточила на парне.

Эрен невольно подметил, насколько уставшей и измотанной она выглядит. Темные круги под глазами, бледная кожа, растрепанный куда больше обычного хвост на затылке, мятый белый халат. Даже взгляд пытливых ореховых глаз будто потух. Эрен не сомневался в том, что последние пару суток она провела в больнице. К больным в таком состоянии вряд ли пускают, поэтому Зое окопалась в кабинете, завалившись бумагами. Юноша закусил губу, чувствуя укол совести, но ему необходимо было с ней поговорить.

— Я просто понял, что, возможно, был не прав.

— Сам или кто-то помог?

— Какая разница? — раздраженно поинтересовался шатен.

— На самом деле, никакой, — признала очкастая. — Просто интересно, с кем же ты встретился, что он смог тебя так просто убедить в своей правоте.

— Ну помог, и что? — Эрен уже жалел, что заставил девушку пересесть. Так хоть оставался небольшой шанс, что она пропустит какую-то реплику мимо ушей и не начнет устраивать допрос с вопросами, на половину из которых у юношы попросту нет ответов.

— Хватит кидаться на меня, — осадила пыл друга очкастая, — я просто интересуюсь. Имею право, между прочим. Я так понимаю, вы поговорили, и у тебя сразу возникло непреодолимое желание откопать наш сундук и потрусить его.

— Если под сундуком ты подразумеваешь Леви, то да, — нехотя признал парень.

— А тебе не приходило в голову, что тебя просто используют?

Йегер изумленно уставился на девушку. Та же поторопилась объяснить свои слова.

— Ну смотри, кому-то понадобился наш драгоценный Аккерман, но где его искать они не знают. Приходит наша подставная лошадка и, как бы невзначай, говорит о том, что по тебе очень соскучились, а ты, дурак, ничего не понимаешь, и вообще, надо со всех ног бежать за своим счастьем и ни за что не отпускать. Такое ведь бывает только раз в жизни. И ты — наш молодой герой-любовник, — Эрен скривился, будто проглотил что-то невероятно противное, — чрезмерно впечатлившись, срываешься с места и бежишь искать свою прелесть. А им остается всего-навсего последовать за тобой, и тогда рано или поздно они выйдут на того, кто им надо.

— В твоей версии есть одна деталь, которую ты упустила, но знаешь, она решающая.

Ханджи заинтересованно приподняла брови.

— Я ведь тоже без понятия, где он.

— Но у тебя все равно куда больше шансов его найти.

— Почему?

— Да потому что ты его знаешь куда лучше этих узколобых остолопов.

Эрен подумал о Майке, и на душе неприятно заскреблись кошки. Едва ли он верил в то, что это правда. Парень упрямо мотнул лохматой головой, отгоняя ненужные мысли.

— И каким же образом знание того, что он обожает пить чай и ненавидит тупых людей поможет мне узнать, куда он делся?

— Подумай еще раз, — мягко предложила Ханджи, будто учительница, подталкивающая несообразительного ученика к верному решению.

— То есть, ты знаешь, где его искать, — сделал свои выводы Йегер.

— Я догадываюсь, где его можно будет найти, когда он со всем закончит, — поправила девушка.

— Знаешь и молчишь, — обманчиво спокойно констатировал парень.

— Да, — без малейшего зазрения совести подтвердила Зое. — И ты тоже знаешь, просто пока еще не понял. И не надо на меня смотреть, будто собираешься ночью придушить подушкой. Если бы я тебе вот так сразу сказала, он бы ничего не смог сделать, потому что удержать я бы тебя не смогла. Поверь, так всем было бы хуже.

— Ага, сейчас все куда более радужно, — «согласился» парень.

— Ты не заставишь меня извиняться, Йегер, — девушка скрестила руки на груди. — Я сделала так, как считала нужным, и ты не в праве меня этим попрекать.

Парень раздраженно вздохнул, но взял свои эмоции под контроль.

— Проехали. Не думаю, что за мной и вправду будут следить. Та встреча получилась совершенно случайно — ни он, ни я не знали о том, что другой в городе. Да и потом, он нам уже помог, тогда, в туннелях, причем порядком рискуя собственной задницей.

— Ты такой доверчивый, что аж слезы наворачиваются, — притворно утерла воображаемую слезу девушка.

— Леви ему доверился, — упрямо возразил Йегер.

— Что ж это за тип такой? — стеклышки в очках заинтересованно блеснули.

— Полагаю, товарищ из прошлой жизни, — высказал свою догадку шатен.

— А имя?

— М… Майк, кажется. Я не уверен, Леви его только раз по имени назвал.

— Память у тебя, конечно, — очкастая восхищенно присвистнула. — Я имена вообще запоминаю только раза с пятого.

— Но мое быстро запомнила, — неуверенно возразил парень.

— Практиковалась много, — хихикнула девушка.

— В смысле?

— Ну… — Ханджи засмеялась, а в глазах заплясали дикие пляски чертики. Все ясно.

Эрен тоже улыбнулся, немного расслабившись. Напряжение в комнате пошло на спад.

— И все-таки, с чего этому Майку говорить тебе о том, что надо найти Леви.

— Так он и не говорил. Точнее, говорил, но… — Эрен сам запутался в том, что хотел сказать.

С одной стороны, он прекрасно понимал, что, возможно, Ханджи все-таки права и Майк — подставная фигура, но с другой… Неискренности за ним парень не ощущал. Майк, пусть и похож на серийного убийцу, хотя так оно, скорее всего, и было, но все же производил впечатление человека со стойкими, хоть и немного своеобразными принципами. А Аккерман для него явно не был пустым местом, хотя об их отношениях Эрен мог только догадываться. Скорей всего, мужчина покровительствовал Леви из личных симпатий, которые впоследствии вполне могли быть подкреплены еще чем-нибудь. Будучи наблюдательным в силу профессии, Майк, видимо, заметил что-то такое в Леви, что заставило подтолкнуть Эрена в нужном направлении, когда узнал, что их пути разошлись. То, что он не желал Леви зла, было ясно, как день.

— Ты уверен в том, что хочешь все бросить и уехать на поиски? — серьезно спросила девушка.

Эрен кивнул. Конечно, он уверен. Без Леви для него все было неправильным. То есть все стало, как обычно, вернулось на круги своя. Помимо, разве что, въевшегося страха преследования, который со временем потихоньку начал смываться серыми буднями спокойной размеренной жизни. Но вместе с тем вернулось ощущение ненужности и ущербности, которое соглашалось удалиться, лишь когда брюнет был рядом. С Аккерманом было надежно и тепло. Он стал для парня домом, в том понимании, в котором он себе это представлял. Отказаться от того, о чем мечтал лет с восьми, не было ни сил, ни желания, да и зачем, если можно попробовать построить свою жизнь заново, вместе начать новую главу.

— Поедешь со мной? — тихо спросил шатен, хотя прекрасно знал ответ.

— Нет, Эрен, — девушка тяжело вздохнула. — И не потому, что у меня много дел. Ради этого несносного карлика я бы, не задумываясь, все это бросила. Просто это не мои поиски, понимаешь?

— Удивительно, но, кажется, все-таки да, — Эрен и вправду понимал, но объяснить бы ни за что не взялся. Это было такое смутное внутреннее понимание, которое попросту нельзя облачить в слова. Оно находится на уровне подсознания и настолько интуитивное, что попытка вытащить его на свет заведомо обречена на провал.

Девушка улыбнулась. Тепло так, ободряюще.

— Я рада, что у Леви есть ты, Эрен, — прозвучало внезапное признание. — Даже страшно представить, что бы с ним было, не появись ты в его жизни.

— Совершал бы меньше глупостей, — хмуро хмыкнул парень, пряча свое удивление за сарказмом.

— Ну и пускай. Зато он имеет цель, к которой стремится, ему есть что защищать и за что бороться. А еще у нас есть возможность убедиться в том, что Аккерман — человек, как мы все, из плоти и крови, — Ханджи улыбнулась краешком губ, а потом сразу посерьезнела. — Он оживает только рядом с тобой. И не вздумай отрицать, — прервала она протест юноши, который уже готов был сорваться с губ. — Я вижу куда больше твоего. Со стороны всегда виднее, да и я знаю, каким Леви бывает, когда тебя рядом нет. Знаю, каким он был до встречи с тобой. Поверь, это просто два разных человека, и второй куда счастливее первого.

Эрен смущенно молчал. Безусловно, слышать такое было приятно, но собственный взгляд на ситуацию не давал согласиться со словами девушки. Он опустил глаза и принялся изучать ботинки. Невольно вспомнились неторопливые прогулки по брусчатым мостовым Франции, когда он, словно ребенок, радовался воздушному змею или в шутку хотел подарить Леви букет из роз, на что получил крепкий подзатыльник и обещание утилизировать этот самый букет в довольно неприглядное место, где никогда не светит солнце. Но юноша не унывал, продолжая дергать парня и тыкая пальцем во все мало-мальски интересное. Леви, казалось, ничего из того, на что ему предлагали обратить внимание, не интересовало, кроме одного единственного раза, когда Йегер предложил зайти в маленькую чайную лавку. Они тогда попали под дождь, а до отеля оставалось довольно далеко, так что надо было где-то переждать. Эрен до сих пор помнит тот едва заметный, тщательно затаенный блеск на дне стальных глаз. Леви старался делать вид, что его не интересует место, в котором они сидят, и даже болтовня Йегера — явление куда более увлекательное, а сам же украдкой разглядывал помещение. С таким взглядом люди ходят по мебельным отделениям магазинов, прикидывая, хорошо ли будет сочетаться с домашним интерьером во-он то кресло или насколько глупо будет выглядеть эта люстра в прихожей. Чайная была выполнена в китайском стиле, и поэтому в ней превалировали цвета красные, зеленые и немного золотых тонов. Эрен это хорошо запомнил, потому как сбил головой один из бумажных фонариков на входе.

— Он будет во Франции, — внезапно дошло до парня.

Ханжи моргнула в непонимании, а затем, сообразив, что к чему, кивнула.

— Я тоже так думаю. Франция ведь страна, где жила его мать. Знаешь, он ее очень любил.

— Что с ней случилось?

— Умерла, — просто ответила Зое, и от этого ответа пробежал мороз по коже. — Я точно не знаю от чего, Леви о ней говорил крайне редко. Он вообще не любитель обсуждать свое прошлое, если ты заметил.

— Кем она была?

— Давай об этом тебе Аккерман расскажет, — внезапно стушевалась девушка.

— Почему не ты? — не понял парень.

— В конце концов, это не мое дело, да и я всего не знаю, — туманно ответила Ханджи, внезапно удивляя своим знанием о толерантности.

Йегер думал, что она там и не ночевала, оказалось, столь диковинная птица нашла свое место даже у не в меру любопытной доктор.

— С ней было что-то не так?

— Не то чтобы… Просто жизнь у нее сложилась невесело, — девушка грустно улыбнулась. — Это у них, похоже, наследственное. У Аккерманов, я имею ввиду.

Эрен промолчал.

— Ладно, — преувеличенно бодро всплеснула руками Ханджи. — Мне пора работать, а тебе пора идти и собирать вещички. Наткнешься на маленьких человечков, ни за что не иди за ними выбрасывать кольцо в вулкан, это все подстава, — и Ханджи игриво подмигнула.

— Только сундуки с сокровищами, — согласился Эрен.

***

Когда Эрен говорил о Франции в кабинете Ханджи, то он слабо представлял, насколько это большая страна. Еще меньше он представлял, сколько тут обретается чайных лавочек разного пошиба. После разговора с Зое за его спиной выросли крылья, подарив надежду на то, что у него все же есть шанс найти Аккермана, шанс вернуть все на свои места, сделать так, чтобы жизнь снова казалась правильной. На здравые замечания Армина по поводу реальных шансов Йегера найти в шестидесяти шести миллионной стране одного конкретного человека воодушевление второго отмахивалось с завидным упрямством. Эрен в голове придумал миллион различных сценариев того, как встретится с Леви, что скажет, как будет действовать, но ни одного — как его найти. Арлерт, светлая голова, предложил поискать в списках жителей людей с такой фамилией. Количество все равно будет большим, но это порядком сузит круг. Эрен кивал китайским болванчиком и спешно распихивал немногочисленные пожитки в чемодан.

Сейчас же, выйдя из многолюдного аэропорта «Шарль-де-Голль», вся уверенность в своих силах, пошатнувшаяся еще на пороге аэроппорта «Тегель», схлынула на нет окончательно и безповоротно, наконец-то уступив место рассудку. Стало невыносимо душно. Эрен с силой зажмурился, а затем резко расслабился, заставив себя сделать несколько глубоких вдохов. В голове невольно всплыл разговор с Армином перед вылетом.

***

Два парня, едва разобравшись с системой указателей в аэропорту и уже успевшие пару раз свернуть не туда, теперь шагали в сторону посадочной площадки, надеясь, что все же не придется снова спрашивать дорогу. Тот, который был немного пониже, что-то все время говорил притихшему другу. Шатен выглядел человеком, который совершенно не понимает, что делает в этом многолюдном месте с въевшимся в стены запахом сигарет, кофе и самыми разнообразными оттенками духов различной стойкости. Вот сейчас, например, парень отчетливо различал приторный цветочный аромат, тяжелым шлейфом тянувшийся как раз по тому пути, которым он шел. И явно препятствующий поступлению воздуха в организм, отчего кружилась голова, а внутреннее наполнение организма устраивало протест, не готовое мириться с таким насилием. А еще невероятно угнетало огромное количество снующих по помещению людей. Эрен вдруг почувствовал, как земля уходит из-под ног. Ему внезапно пришло на ум, что, потеряйся Леви в здании аэропорта, найти его было бы довольно сложной задачей, а он, идиот, собирается его искать в целой стране, население которой куда больше наполнения аэропорта. Эта внезапно посетившая мысль заставила юношу остановиться. Реальность отправила в нокаут, свалившись обухом на голову.

— Ну и чего ты? — Арлерт заметил отсутствие друга, уже отойдя от него на порядочное расстояние. Вернулся и пытливо заглянул тому в глаза. — А, ясно. Я предполагал, что рано или поздно это случится.

— Армин, — жалобный тон Эрена никак не вязался с самоуверенным поведением парня в последние три дня. — Как я его найду? Там же гребаных шестьдесят миллионов жителей.

— Шестьдесят шесть, — поправил его блондин.

— Тем более, — кажется, у Эрена началась стадия осознания. Надо было срочно что-то предпринимать, пока она не превратилась в истерику. Был бы у блондина другой характер, он бы непременно напомнил юноше о том, что задал ему этот вопрос сразу же, как только услышал, что тот едет искать Леви. Но он не страдал злорадством, а потому сейчас искренне сочувствовал и судорожно пытался придумать, как вселить в парня уверенность. Без нее эта затея вообще обречена на провал.

— Но ведь если ты не поедешь и хотя бы не попытаешься, ты никогда не найдешь своего Леви, не так ли? Да, скажем прямо, задача тебе предстоит невероятно сложная, тем более, что искать придется в одиночку, — справедливости ради стоит сказать, что Армин собирался поехать с Эреном. Состояние последнего не внушало ровным счетом никакого доверия, и было глубоко плевать на то, что, по сути, этот большой лоб — самостоятельный человек и так далее. Арлерт этого и не отрицал, но предпочел бы находиться рядом, по максимуму предотвращая локальные катастрофы, именуемые Эреном Йегером. Но, увы, у блондина сильно заболел дедушка, а приглядывать за ним было некому — родители в полугодовой экспедиции в Египте, наслаждаются тоннами песка и соседством с лопатами и щетками. Надеяться на что-то, кроме удачи и воли случая, не приходилось. — Но вдруг повезет. Ты ведь мне говорил, что ему нравятся чайные лавки, да? Вот, проверь сначала их.

— Но ведь это только догадки. Может, он даже не думал возвращаться во Францию, тем более — заводить чайную лавку.

— А у тебя есть альтернатива? — Армин выгнул бровь, напоминая одного небезызвестного брюнета.

— Нет, — признал Эрен. Но с чего-то все же надо было начинать. Единственное, чего он желал в данный момент, так это чтобы Леви нашелся и, желательно, прежде, чем Йегер успеет состариться.

Парень глубоко вдохнул и выдохнул, покрепче сжал лямку рюкзака и решительно двинулся на посадку рейса. Так и прошел почти до «рукава», а потом, опомнившись, вернулся к Армину, который безмолвной тенью шел следом и остановился лишь у кресел для ожидания, и обнял его.

— Спасибо.

Улыбка растеклась по лицу блондина и он ободряюще похлопал Эрена по спине.

— Все будет замечательно, вот увидишь.

Естественно, все могло выйти совершенно наоборот, но разве хочется об этом думать на пороге заведомо сложного периода жизни. Конечно нет. Но такие мысли упрямо преследуют, не желая быть проигнорированными. Именно поэтому так важна сила позитивного мышления, хотя бы изредка, просто поверить в то, что все будет именно так, как того хочется, и никак иначе.

***

Так или иначе Йегер уже во Франции, пути назад нет. Фигурно выражаясь. Но вернуться обратно в Бернау — означало струсить, проявить малодушие, что шло наперекор всей сущности парня, а потому этот вариант сразу был отброшен за ненадобностью. Он ни за что не отступит, пусть даже на это уйдет уйма времени.

Настроив себя подобным образом, Эрен отправился на поиски остановки. Искать в самом центре Франции — Париже —, опираясь на логику и примерные знания об устройстве вещей в голове Аккермана, не имело смысла. Город был слишком шумным, с огромным количеством людей и всяческих неприятностей. Леви не любил людей, а потому старался держаться от их скоплений как можно дальше. Потому стоило осмотреть сначала менее людные места. Целью Эрен выбрал запад Франции, где обреталось двенадцать Аккерманов. Это если Леви оставил фамилию. Количество условий, в которых это все может сработать и произойти, медленными, но уверенными, мощными пинками вгоняло в депрессию. Парень устало потер глаза. Его достало сомневаться. Будь, что будет. Судьба несколько раз сталкивала их, может, и сейчас не будет упрямиться. Уж он то приложит все возможные усилия, чтобы так и случилось.

***

По серым стенам квартиры неторопливо сползали заходящие лучи солнца, делая их цвет грязно-рыжим. Штор или хотя бы занавесок на окнах не было, а владелец апартаментов не видел нужды покупать их, ведь задерживаться в этом месте ему совершенно не хотелось, а если обжиться, то так быстро можно и пообвыкнуть, смириться. Этого нельзя было допустить ни при каких обстоятельствах, а потому условия больше походили на спартанские, чем на нормальные условия цивилизованного мира.

После того, как Леви уехал из Блуа, прошло уже восемь месяцев и тринадцать дней. Первые несколько недель были просто адом. Аккерман очень боялся, что Эрен не послушает и кинется его искать, а потому в каждом высоком юноше с беспорядком на голове и смуглой кожей он видел одного конкретного. Но дни складывались в недели, а недели в месяцы, а чуда так и не происходило. Он пообвыкся и смирился с мыслью, что остался один. В голову часто забредали разные идиотские и не очень идеи на предмет того, как идут дела у Ханджи и Эрена. Особенно на счет последнего все было довольно неоднозначно. С одной стороны Леви хотелось, чтобы Эрен, наконец, пожил нормальной жизнью, завел обыкновенные отношения и обрел счастье, с другой, — внутренний эгоист надеялся, что глазастый паршивец кинется искать его и найдет, увезя куда-нибудь за собой. Леви устал находиться один в четырех стенах. Сами стены ему осточертели. Как и внутренняя пустота. Это было такое непонятное гадкое чувство, которое свернулось где-то в районе солнечного сплетения и отравляло жизнь тоской по свету и теплу, которые дарила одна единственная заноза, засевшая в самое сердце, как бы ванильно не звучало. Сначала это убивало, а затем стало абсолютно безразлично. Брюнет привык, научился с ним жить. Тоска и стойкое ощущение неполноценности стали его частью.

Нехватку человека Леви старался компенсировать деятельностью. И дела процветали. Брюнет, не без помощи Кенни, нашел подход к одному из соперников Смита — Дарису Закклаю. Тот давно мечтал убрать с пути шибко хваткого блондина, но сил у него не хватало — Эрвин был прекрасным стратегом и великолепным манипулятором. А тут появился такой ценный кадр в лице Аккермана, который еще и сам предложил помощь, пообещав всячески способствовать уничтожению подпольной империи Смита.

Естественно, об этом никто не должен былзнать.

Леви проектировал все операции удаленно, информацию доставляли доверенные лица, отправляли тоже они. Работать мозговым центром ему не особо нравилось, но выбирать не приходилось. Самым сложным было сделать так, чтобы Эрвин не догадался о том, что в этом деле замешан кто-то из его приближенных, а с его интеллектом тягаться было невероятно сложно.

Ривай надолго заработал себе головную боль, но пока не попался. Закклай был невероятно рад, наблюдая, как заклятый противник понемногу сдает позиции, теряя власть. Леви же не испытывал даже сотой части того, на что рассчитывал. Для него вся эта тягомотина со Смитом потеряла актуальность, стала не интересной, оставаясь неизбежной. Аккерман же, всего-навсего, хотел закончить начатое и обеспечить безопасное будущее для себя и немногочисленных близких…

Подняться с кровати заставил звонок в дверь. Ривай встал исключительно из любопытства: следующую операцию сдавать ему лишь через неделю, следовательно, не люди Дариса, а соседи опасаются связываться с мрачным и нелюдимым соседом. Однажды забрел к нему мужчина с длинной бородой и рекламными флаерами в руках, судя по словам, выделенным «кричащими» буквами, очередная попытка обратить заблудшие умы к свету и обернуть в свою веру. Леви тогда три дня не спал из-за проблем с планировкой очередной вылазки для Закклаевых крыс. Видимо, убийственный взгляд воспаленных глаз был настолько красноречив, что мужчина решил удалиться подобру-поздорову и больше к Аккерману никто не рисковал ходить — какие, однако, отлаженые внутренние связи.

Тапочки, коридор, дверь. Взгляд в дверной глазок ничего не принес, продемонстрировав лишь серую лестничную клетку. Немного подумав, Ривай открыл входную дверь. Пристальным взглядом обвел пролет — так и есть, никого. Внезапно боковым зрением парень заметил белый конверт, одиноко лежащий перед дверью. Подобрав бумажный прямоугольник с пола и осмотревшись еще раз, Леви закрыл дверь и побрел на кухню, по пути вскрывая конверт. Внутри покоился сложенный пополам лист формата А4, на котором корявым почерком было выведено всего два слова «Смит умер».

Комментарий к 27. Все дороги ведут во… Францию?

Искренне надеюсь, что глава получилась интересной. Спасибо за прочтение)

========== 28. Анси ==========

Леви непонимающе уставился на бумажку. Как мертв? Почему? Но бумажка молчала, возможно потому, что не располагала ответом, а возможно, ей просто не нравился Ривай.

Аккерман вытащил из кармана домашних серых штанов телефон и быстро набрал Лауда — парня, чуть младше его самого, с которым он контактировал, когда ему нужны были сведения или какие-нибудь необходимые мелочи. Хватило всего двух гудков, и на том конце раздалось хриплое: — «Алло?».

— Что со Смитом? — не обременяя себя приветствиями, впрочем, как и всегда, сразу перешел к сути Аккерман.

— Телек включи — узнаешь, — деловито посоветовали по ту сторону.

Леви, не отнимая телефон от уха, прошелся до тумбочки и, найдя там ни разу не использованный пульт, включил телевизор. Экран загорелся, и с него парню улыбнулась эффектная брюнетка с кроваво красными губами и длиннющими ресницами. Приятный тембр увлекал за собой в мир музыкальной индустрии. Цокнув, Аккерман переключил канал на новости. Там вещали об открытии очередного собрания пузатых деятелей в Праге.

— Неужели он получил разрыв сердца из-за политики? — язвительно поинтересовался брюнет.

— Твою… Нет же. Черт, видимо кончился, — по ту сторону что-то грюкнуло, а потом послышался характерный звук столкновения телефона с твердой поверхностью и раздались заковыристые ругательства. Аккерман изогнул бровь — надо было отдать парню должное, фантазия у него работала отлично. Дождавшись, пока технику подберут, брюнет спросил:

— Так что со Смитом? Правда умер?

— Жди, я приеду, — вместо ответа прозвучало отрывистое, и вызов сбросили.

Ривай закатил глаза. Информативный разговор, ничего не скажешь. Но зато он сможет как следует потрусить Лауда на предмет нужных сведений, когда тот приедет — отступать то ему все равно некуда будет. Этот высокий тощий парень с птичьим гнездом на голове мало напоминал криминала, а открытый взгляд круглых карих глаз даже задуматься о таком не позволял, но факт оставался фактом — Лауд уже лет пять успешно работал на Закклая. А еще он совершенно не боялся Леви. Просто не воспринимал его угрозы как что-то реальное, что было удивительным для человека с его стилем жизни, ведь такие долго не живут. Обычно.

Аккерман смирился с присутствием парня как с неизбежным злом, в конце концов, он был гораздо расторопней остальных, да и его наглость никогда не переходила границы дозволенного.

Рвано вздохнув, Ривай принялся заваривать чай для себя и будущего гостя. Важные новости брюнету проще было переносить с чашкой хорошего ароматного напитка. Поставив чайник на плиту и приготовив заварник, он достал с полки, отведенной специально для всевозможных сортов чая, золотистую коробочку с цветастой этикеткой. Когда брюнет открыл ее, по кухне распространился мягкий ненавязчивый аромат. Сухие листья вперемешку с мелкими кусочками засушенных фруктов посыпались в заварник, при соприкосновении с дном отбивая тихую дробь. Отправив туда последнюю щепотку, Леви вернул на место коробочку и принялся терпеливо ждать, пока закипит чайник, нервно постукивая пальцами по столешнице. В голове царил сумбур, созданный из кучи не оформившихся во что-то дельное мыслей, так что выцепить на свет и посмотреть в глаза хоть одной никак не получалось. Брюнет прикрыл веки и начал глубоко дышать, стараясь таким нехитрым способом унять бешеное сердцебиение. Леви не до конца понимал, что с ним сейчас происходит, но реакция собственного организма на известие о возможной смерти Смита его забавляла. Чайник на плите радостно забулькал, заставляя парня отвлечься от неразберихи в собственной голове и заняться, наконец, делом. Леви протянул руку, чтобы поудобней перехватить ручку, и с отстраненным интересом заметил, что рука дрожит. Перевел взгляд на вторую — то же. Аккерман так и не рискнул оторвать утварь от плиты, понимая, что вряд ли удержит в руках. Вместо этого он побрел на негнущихся ногах на балкон, уповая на то, что свежий морозный воздух вернет ему возможность здраво рассуждать. И правда, первый вдох обжег легкие и сразу заставил мысли разойтись по углам и не мешаться в непонятную кучу. Ледяной ветер, будто забавляясь, растрепал смоляные пряди и одарил легким румянцем бледные впалые щеки. Еще несколько минут позволили вернуть контроль над собственным взбунтовавшимся телом. Дрожь не ушла, но из нервной трансформировалась в дрожь от холода — шутка ли, выйти в тонких футболке и штанах на балкон, когда на градуснике минус одинадцать — жуткий холод для страны, в которой средняя температура зимой составляет от минус двух до плюс трех.

Только чудом, не иначе, Ривай услышал звонок в дверь. Стиснув челюсти посильнее, чтобы унять раздражающий цокот зубов, Аккерман отправился встречать гостя. Как только он открыл дверь, в нее сразу же ввалилось лохматое недоразумение, с одышкой, будто всю дорогу до дома Аккермана пробежал на своих двоих. Перед глазами невольно всплыла картина из прошлого, когда такой же лохматый обормот стоял на пороге, судорожно хватая ртом воздух, а затем, отдышавшись, поднял невозможные счастливые глаза, заставив сердце Леви пропустить удар, радостно сверкнул улыбкой и, выудив откуда-то из-за спины, протянул небольшую металлическую коробочку с серебристым витиеватым узором на темно-синем фоне. Аккерман поспешил отмахнуться от ненужных воспоминаний. Кто бы подумал, что в его памяти осталось столько моментов, связанных с зеленоглазым паршивцем, и даже спустя столько времени ничего не изменилось — память застигала врасплох в самые, казалось бы, неподходящие моменты. Мотнув головой, парень бесцеремонно отпихнул Лауда в сторону, чтобы не мешал, а затем закрыл двери на несколько замков, большую часть из которых установил самостоятельно, и пошел на кухню.

После «проветривания» чайник поддался с куда большей охотой, и к появлению растрепанного и раскрасневшегося на морозе парня на пороге чай уже был готов. Леви поставил кружку на стол со стороны двери, сам же уселся напротив, ожидая, когда Лауд последует за ним.

— Рассказывай, — скомандовал Ривай, когда пятая точка парня нашла пристанище на табурете.

— Нетерпеливый какой, а, — ухмыльнулся тот, но, заметив опасный блеск в стальных глазах, поспешил исправиться. — Да, ты прав, Смита с нами больше нет.

Леви, получив подтверждение, не спешил расслабляться. Вдруг, это все — инсценировка. Довольно популярный трюк, если задуматься.

— Когда и как? — отрывисто, четко.

— Примерно часов пять назад, — прикинув время, ответил Лауд. — А вот с «как» все довольно интересно.

Аккерман приподнял бровь. Интересно?

— Ты же знаешь ту высотку, которую никак достроить не могут?

Брюнет кивнул. Высотка находилась на окраине, но в довольно популярном районе. Он пару раз бывал там по делам, еще когда работал на Смита.

— Да. Так вот, строители жестко напортачили чего-то в расчетах, вот только когда спохватились было поздно — их просчет повлек за собой разрушение подвальных помещений, а следом посыпались этажи. На одном из них как раз находился Смит вместе с каким-то крупным дилером, здание то его. Косвенно, разумеется.

Леви нахмурился. Какая-то нелепая кончина получилась, особенно для кого-то вроде Эрвина.

— Кто остался из верхушки?

— Да какие-то мелкие сошки, — ответил парень, с интересом принюхиваясь к содержимому кружки. — Долго не протянут — растащят их, либо же сами уйдут. Удивительно, как у Смита получалось такой махиной управлять.

Аккерман тихо хмыкнул себе под нос. «Удивительно» — не то слово, которое он бы подобрал.

— А правую руку он свою потерял, — не заметив реакции Ривая продолжал вещать парень.

— Майка Заккариуса?

— Угу, — невнятно подтвердили — кружка немного препятствовала прохождению звука.

— Когда? — Леви сам не понимал, зачем спрашивает, но ему хотелось удостовериться, что с Майком все в относительном порядке, все же этот человек занимал не последнее место в его жизни.

— Там заварушка у них с базой была, копов понаехало, что мух, тогда многие деру дали, только большинство нашли и… — парень красноречиво провел большим пальцем по глотке. Риваю же подумалось, что с ножом мороки много, скорее всего, просто пустили пулю в лоб, и дело с концом.

— О нем что-то слышно?

— Не особо, — Лауд почесал в ухе. Леви поморщился, но промолчал. — По одним источникам он остался в Германии, ближе к югу, другие сообщают, что засекли его в Нью Джерси с подружкой, третьи…

— Достаточно, — прервал словесный поток Аккерман. Майк жив, и слава богу, большего знать ему не требуется. — Что Закклай?

— А что Закклай? Довольный, как таракан. На его месте я бы тоже доволен был. Потенциальный конкурент, еще и счет сравнять все никак не получалось, — Смит все время был на шаг впереди, а тут такая удача.

— Значит, операции…

— Закончились, — подтвердил догадки Ривая Лауд.

— И тебе, естественно, приказали меня убить, — ухмыльнулся брюнет.

— Естественно, — не стал спорить парень.

— Но ты просто сидишь и пьешь чай на моей кухне.

— Именно, — он мотнул головой и сделал демонстративный глоток.

— Неподчинение, — язвительно заметил Аккерман, скрестив руки на груди.

— В яблочко.

— Неужели отпустишь?

— С условием, что рот будешь держать на замке, иначе лично позабочусь о проверке наявности потрохов.

— И с чего такая щедрость? — Леви к подаркам судьбы относился довольно скептически. Чаще всего за яркой оберткой скрывались горы проблем.

— С того, что ввязываться в это снова ты не будешь. Я не знаю, с чего ты так резко решил объявиться, но на то у тебя определенно были веские причины, — проницательно заметил парень. — Теперь же ты попытаешься вернуться в жизнь, эти терки тебя больше не задевают.

— Закклай явно задолжал тебе повышение, — хмыкнул Ривай.

— Не, — отмахнулся Лауд. — Мне больше по душе быть в центре информации, если понимаешь, о чем я.

Леви кивнул. Для таких, как Лауд, интриги — игра, увлекательная забава, без которой скучно жить. Сведения равняются власти, поскольку за них можно получить и приобрести много чего.

— В таком случае, вали из моего дома.

— Как всегда, сама гостеприимность, — фыркнул тот, вставая. — Я, между прочим, жизнь тебе дарю.

— Обязательно попроси у Пер-Ноэля надбавку к рождественскому подарку.

— У кого? — заинтересовался Лауд.

— Ну, — Леви замялся, но все же нехотя объяснил, — французский аналог Санты Клауса.

— Надо бы запомнить.

— Да, пожалуйста, только занимайся этим не в моем доме.

— Грубиян. Ах да, тебе лучше поскорее мотать удочки из этого «райского уголка», в любое время «проверка» может грянуть.

Леви кивнул. Эти точно не оставят в живых. В прихожей послышалась возня, затем раздалось громкое «Можешь не провожать» и хлопок входной двери.

Аккерман остался наедине с собой.

Что ж, как это не удивительно, но его миссия окончена — он свободен. Во всяком случае настолько, насколько это вообще возможно в нашем мире. Пусть и не получилось убить Эрвина собственными руками, но так тоже неплохо, смахивает на карму и вселенскую справедливость. Окончательное понимание всего происходящего пока не пришло, готовясь, видимо, к фееричному появлению, но уже надо было начинать действовать, а то, едва выбравшись из одного порочного круга, попадет в другой. Леви побрел в комнату и принялся раскладывать немногочисленные пожитки по чемоданам. В голове царила пустота, а руки механически выполняли работу, привычно сворачивая и складывая таким образом, чтобы поместилось как можно больше. Распихав вещи по местам и вернув квартире первоначальный вид Аккерман договорился с владельцем о срочной сдаче. Тот был порядком удивлен, ведь Ривай уже заплатил за месяц вперед, но все же согласился. Удовлетворившись результатом, брюнет заказал такси. За пару минут переоделся и сел ожидать приезда машины. Минут через пятнадцать созерцания серой стены телефон завибрировал, сообщая, что машина готова и ждет. Проверив все еще раз и окинув взглядом обиталище последних восьми с половиной месяцев, парень направился к ждущей его у черного входа машине, предварительно оставив ключи от квартиры на тумбочке — у владельца были свои. По пути вниз проверил наличие ножа в кармане — излюбленное оружие, подарок Кенни на одиннадцать лет.

— Куда? — деловито поинтересовался седоволосый мужчина за рулем, когда Аккерман, закинув вещи в багажник, приземлился на заднее сидение.

— Аэропорт.

— Отдыхать или работать?

— Жить, — ответил Леви, но так, чтобы донести до таксиста одну простую истину — в данный момент он не настроен на разговоры.

— Что ж, прекрасно, — мужчина либо не услышал предупреждения в голосе, либо ему уж очень нетерпелось с кем-нибудь пообщаться. Аккерман тихо жалел, что роль собеседника для болтливого таксиста придется играть именно ему. — Куда поедете?

Действительно, куда? В голове устроили забег на короткие дистанции внезапно образовавшиеся мысли, быстро сменяя одна другую: заехать к Ханджи, наведаться в Бернау, разыскать Эрена, осуществить давнюю мечту и все же осесть во Франции, чтобы открыть там чайную… Но особенно разыскать Эрена. Хотя правильно ли это будет с его стороны? Все-таки прошло немало времени, Эрен вполне мог найти себе кого-нибудь, мог кардинально поменять свою жизнь и даже не вспоминать о нем, о Леви. Никогда Аккерман так остро не ощущал свою непринадлежность этому миру. Забавно, толком не зная, откуда он, стремиться в никуда — у него ведь нет будущего, он будет просто проживать год за годом, окунется с головой в житейские тоскливые будни, которые поглотят полностью и безвозвратно все его сознание без малейшего шанса на возвращение. Растворится. Исчезнет.

Парень поморщился, чем старше становится, тем более дурацкие мысли лезут в голову.

— Франция, — наконец ответил он, прервав затянувшееся молчание.

Да, туда, где началась его история.

***

Дверь в крошечную квартиру громко захлопнулась, заставив стены содрогнуться. Кое-как стянув сапоги высокий растрепанный парень отлепился от стенки и, шатаясь, побрел на кухню. Глаза слипались, и в мозгу навязчиво крутилась мысль, что надо было завалиться спать недели две назад. Но желудок не поддавался на заверения, что его покормят позже, наученный горьким опытом он требовал еды. А потому вместо лишних двадцати минут драгоценного сна Эрен вынужден сидеть на табуретке, стараясь не растечься по ней лужицей, и упорно бороться с искушением положить голову на стол пока ждет приобретения съедобного вида от лапши быстрого приготовления. Непосильная задача.

Относительно утолив голод, юноша без сил плюхнулся на кровать как есть и практически мгновенно забылся сном. Раньше он каждый вечер напоминал себе о том, для чего все это делает. Каждый вечер согревал сердце воспоминаниями о Леви, пытаясь таким нехитрым способом придать себе больше уверенности. Он боялся даже задумываться о том, что будет, если окажется, что Леви в нем совершенно не нуждается, если оттолкнет, желая прервать всякую связь с прошлой жизнью. Даже если все так и есть, то пускай Аккерман скажет это ему в лицо. Это если у Эрена все же получится его отыскать.

Последние месяцы он жил на тупой уверенности в собственном поступке, попросту отвергая саму возможность думать иначе, ведь прекрасно осознавал, что если даст слабину, то позорно сдастся, проиграет эту битву прежде всего самому себе. И будет жалеть об этом остаток дней. Спасение Йегер неожиданно нашел в работе. Днем он ходил по полученным адресам, а после обеда шел на смену в круглосуточный цветочный магазин, который находился всего в трех кварталах от его съемной квартиры, оставаясь там до полуночи, затем возвращался домой, измотанный до предела. На сомнения не оставалось времени. Ханджи совместно с Армином помогали чем могли, подкидывая парню новые адреса «Аккерманов». Такое участие в его жизни, неравнодушие к тому, что в ней происходит, заставляло улыбаться в трубку, в очередной раз благодаря за содействие. Для полного счастья не хватало только ворчливого саркастичного брюнета под боком.

Утро наступило внезапно и как-то чересчур быстро. Йегер к нему оказался не готов. Смириться с тем, что новый день все же пришел, заставил внезапно оживший телефон. Эрен нехотя перекатился, пытаясь дотянуться рукой до тумбочки. Пальцы цепляли только край телефона, но придвинуться ближе лень не позволила, а потому парень, кое как поддев кончиками пальцев корпус, в последний момент все же успевает снять трубку.

— Я уже думала, что ты коньки отбросил, — сразу же заявляют в трубку, и Эрен морщится — слишком громко. — Собиралась службам звонить.

— И тебе доброе утро, Ханджи.

— Ты что, еще спишь?

— Спал, — поправляет шатен, отодвинув трубку от уха. Едва ли глухота поможет в поисках.

— Ну и ладно. Так, что я хотела? — сама у себя интересуется Зое, и Эрен мысленно стонет — целых две минуты сна упущены. — А, вот, ты успел проверить всех, кого мы с Армином тебе на прошлой неделе отослали?

Йегер напрягает мозг, судорожно вспоминая количество галочек в списке с адресами.

— Нет, осталось трое или четверо, — наконец отвечает.

— Далеко?

— Да, самых далеких оставил на потом, кататься слишком долго.

— Я тебе еще одного нашла, — радостно возвещает Ханджи, и в ее голосе звучит нечто такое, что сонный Эрен никак не может распознать.

— Только одного? — хмурится шатен, ведь обычно ему давали как минимум нескольких.

— Да, представь себе, у количества Аккерманов тоже пределы есть, тем более когда они живут на определенной территории.

— Ладно, — соглашается парень, — погоди, — и со вздохом лезет в карман джинсов, которые так и не потрудился снять вчера, пытаясь выудить оттуда согнутый в несколько раз блокнотный лист, на котором танцующим почерком были выведены названия улиц и номера домов.

— Диктуй, — дает отмашку Эрен, когда в руках оказывается карандаш.

***

На проверку полученных адресов у Эрена уходит две недели — оставшиеся Аккерманы отдали предпочтение тихим провинциальным городкам, которые, соответственно, находятся непойми где. На работе сейчас завал, ведь за окном царит весна, а значит, самое время покупать букеты из первоцветов. Эрену нравится наблюдать за покупателями. Многие из них заходят в цветочный магазин с целью отыскать здесь тот самый идеальный букет, скрывающий красивую открытку с пожеланием, который в последствии будет вручен второй половинке. Также частыми гостями тут являются молодые девушки. Как подшучивает менеджер, нанять Эрена сюда было самым мудрым решением за всю его жизнь, ведь столько прибыли, сколько они начали получать с вступления юноши в должность, они не получали никогда. Йегер лишь отмахивается от этих шуток, но понимает, что, наверное, так и есть — поведение девушек уж очень странное. Как можно всерьез полтора часа выбирать какой букет взять: из сирени, ландышей и спиреи или же вереска, ландышей и спиреи? Ладно бы они это делали втихомолочку, просто изображая садовые статуи, но нет же, им обязательно требовалось мнение «профессионала», то бишь Эрена. Поначалу юношу это забавляло, а потом он начал скрываться в подсобке, стараясь лишний раз не попадаться юным посетительницам на глаза. Остальные работники тихо посмеивались над местной популярностью. Пару раз из-за болезни второго продавца — Софии — Йегеру приходилось работать в две смены. Он ничего не имел против, ведь и платили ему соответственно больше, да и атмосфера в магазине положительно сказывалась на расшатаных нервах. Единственным, что огорчало, была необходимость оставить на время поиски.

Но вот из списка остался один единственный адрес, последний Аккерман, который находится в Анси. Эрену не хочется покидать этот город, ему здесь нравится: нравится его цветочный магазин, нравится отношение к нему, нравится бродить по улочкам, пускай не бесцельно, но все же; нравится вдыхать аромат городка, спускаться к воде, гулять вдоль набережной, наблюдать за людьми, которые неторопливо наслаждаются жизнью. Пожалуй, тут он хочет остаться жить.

Это простое осознание на время выбивает булыжную мостовую у него из-под ног. Парень потеряно оглядывается, неловко улыбаясь обеспокоенным лицам немногочисленных прохожих, глубоко вдыхает влажный весенний воздух и продолжает дорогу. Через два квартала он останавливается перед чайной лавкой с поэтичным названием “Les ailes”, золотистые буквы которого вырезаны витиеватым узором на деревянной вывеске, размещенной над витриной, рядом с которой находится дверь. Эта небольшая лавка напоминает собой сошедшую со страниц книги сказку. Кажется, ты зайдешь в нее и твоя жизнь кардинально изменится, станет интересней, обретет смысл, приключения уведут за собой в новый неизведанный мир, заставят испытать такое, что не снилось даже в самом смелом сне. И завороженный, Эрен без раздумий толкает дверь. Он уже испытывает симпатию к тому человеку, который создал это место.

Внутри оказывается еще уютней, чем снаружи, еще сказочней. Вдоль кремовых стен тянутся стеллажи с чаем, позади прилавка из темного дерева стоит деревянный шкаф в цвет стойки со стеклянными вставками, заполненный изящными фарфоровыми, и не только, произведениями искусств: самые разнообразные чайники, чашечки, ложки, заварники — в общем все, что душе угодно. Сама витрина предлагает небольшой выбор разных вкусностей, которые на вид выглядят безумно аппетитно. Что уж говорить об аромате, витающем в стенах этого чуда. У Эрена не получается сдержать глупую радостную улыбку, и она бессовестно растекается по смуглому лицу.

— Вам помочь? — раздается совсем рядом приятный женский голос, заставляя вздрогнуть. Парень оборачивается и видит перед собой девушку с огромными серыми глазами и длинными черными волосами, собранными в низкий, уже порядком растрепавшийся хвост. Она приветливо заглядывает в глаза юноши, мило улыбаясь.

— А? — Эрен пытается вспомнить, зачем, собственно, сюда зашел. — Да, конечно. Вы не подскажете, могу ли я тут найти мистера Аккермана?

Девушка смотрит на него, будто не понимая, а потом, словно что-то вспомнив, кивает.

— Да, у нас тут есть Аккерман, а зачем он вам?

— Понимаете, — Йегер на минутку задумывается о том, как бы поточнее сформулировать ответ, вот только, кажется, все слова разом решили депортироваться из лохматой головы, оставив его в гордом одиночестве. — Мне просто очень нужно с ним увидеться, — наконец выдает он гениальную причину. Молодец, Эрен, так держать. Еще пару таких заявочек, и тебя могут сдать в местное отделение полиции.

Но девушку такой ответ вполне устраивает, и она удаляется в двери, находящиеся за прилавком, оставляя Эрена одиноко стоять посреди зала. От нечего делать Йегер начинает рассматривать интерьер, поражаясь тому, как цвета и, казалось бы, сущие мелочи вроде правильно засушеного букета полевых цветов или самодельного мешочка, висящего на боку одного из шкафов, создают эту неповторимую атмосферу и ощущение уюта и тепла. Отсюда не хочется уходить. И пускай он живет на другом конце города, но готов заходить в эту чайную хоть каждый день. Интересно, чай здесь тоже волшебный?

Насчет чая Эрен узнать не успевает, оставляя этот вопрос на потом, но место — определенно да. По крайней мере, для него. С этим шатен определяется, когда в дверном проеме вслед за сероглазой девушкой выходит Леви. Сердце пропускает удар. Он ни капельки не изменился, разве что выглядит куда более усталым, чем обычно.

— Вот он, — как-то слишком радостно объявляет девушка, но Эрену не требуется ее представление. Он уже знает, что он.

— Чем могу… — начинает Ривай, а затем поднимает стальные глаза. И замолкает, растерянно глядя на Эрена.

— Нашел, — зачем-то констатирует очевидное шатен, и улыбка расползается от уха до уха.

— Эрен? — по глазам Аккермана совершенно невозможно понять, что он чувствует, как и по выражению лица.

— Даю тебе час перерыва, не распугивай мне покупателей, — озорно командует сероглазая девушка, тепло улыбаясь Эрену.

Леви быстро исчезает в дверном проеме, а Эрен снова остается растерянно стоять.

— Впервые вижу его таким, — доверительно делится наблюдениями девушка. — Я Фрида.

— Эрен, — на автомате отвечает парень, легко стискивая протянутую ладошку.

— Ты его друг?

— Ага.

— Ты его искал? — Фрида оказывается на удивление любопытна.

— Ага, — снова отвечает Йегер, будучи не в состоянии выдать хоть что-нибудь более оригинальное.

— Почему?

— Ага, — на автомате повторяет, а потом спохватывается. — Ой, то есть… В смысле «почему»?

Озадаченное лицо парня смешит девушку, и она весело смеется.

— Оставь его, — командует внезапно появившийся Аккерман, хотя без привычного холода в голосе, который присутствует константой по отношению ко всем незнакомым или же просто неприятным людям. Эрен это замечает.

— Ладно, — поднимает руки та, сдаваясь. — Приятно было познакомиться, Эрен. Не парься так, я просто пошутила, — и ловко обогнув кассу, помахала на прощание. — Заходите еще.

Леви подходит к Фриде и что-то шепчет ей на ухо. Йегер не слышит, но девушка, улыбнувшись и хитро сверкнув живыми ртутными глазами, кивает и подмигивает Эрену. Ривай хмурится, цокая, но разворачивается и, схватив Эрена за руку, под похихикивания со стороны прилавка, выводит удачливого сыщика из чайной лавки.

========== 29. А дальше… жизнь ==========

— Леви, — окликнул брюнета Эрен, едва поспевая за своей рукой. — Леви!

Как только они покинули ароматно-уютную чайную Аккерман будто с цепи сорвался, буквально летя вдоль набережной. Однако, по пути он даже успевал замечать препятствия, ловко огибая клумбы с пока еще не проклюнувшимися цветами, редких прохожих и фонарные столбы. Он шагал уверенно, быстро, не оборачиваясь, но крепко стиснув пальцы на запястье Эрена. И полностью игнорируя оклики позади. Парень никак не мог сообразить, что же так гнало Леви вперед, а еще его очень занимал вопрос, куда именно они идут. Было очевидно, что Леви знает куда, ведь так уверенно сворачивать на поворотах, петлять по тесным улочкам, ловко избегая мелких неприятностей, мог только человек, не единожды прошедший тут. Вот только шатену тоже хотелось знать место назначения и в неведении оставаться он не планировал.

— Аккерман! — попробовал немного сменить тактику Эрен. Его снова проигнорировали. Нахмурившись, парень дождался, когда они свернут за очередной поворот, и, для надежности вцепившись в кирпичный выступ, затормозил. Леви такого явно не ожидал, продолжая шагать вперед, и удивленно обернулся, когда его за руку, чуть не вывихнув, дернуло обратно.

— Наконец-то, — выдохнул Эрен, отцепившись от стены. Рука немного ныла, но это ничто по сравнению с тем, что ему удалось остановить танк, именуемый Риваем Аккерманом.

Леви непонимающе посмотрел на парня.

— И куда мы направляемся? — решил все-таки выяснить эту весьма занимательную деталь Йегер.

— В мою квартиру, — быстро ответил Леви, будто само собой разумеющееся.

— Что?! Зачем? — на лице юноши отчетливо читалось неподдельное изумление.

По Аккерману сложно было сказать, о чем он думает в данный момент.

— Боишься, что съем? — насмешливо поинтересовался он у Эрена.

— Вообще, — настороженно ответил тот, — я об этом не думал, но теперь, когда ты сказал…

Леви фыркнул.

— Йегер, ты придурок.

— Кто бы говорил, — обиделся Эрен. — Уехал, ни черта не сказав, не оставил никаких контактных данных, ничего вообще, исчез, словно тебя и не было вовсе. Заставил меня потратить уйму времени на самокопание, еще и ехать тебя искать, ведь по-другому никак. Я уверен, что ни одному человеку в здравом уме не придет в голову мысль шляться по миру, тщетно выискивая любовь всей жизни, — тщательно скрываемые эмоции полезли наружу, выплескиваясь через край. Но Эрен устал молчать, устал делать вид, что все хорошо, доказывая это даже самому себе. И вот эта усталость, обида на поступок Аккермана, стресс и пережитое нашли отдушину. — Я думал, с ума сойду, честное слово. Сколько раз меня пытались отговорить, сколько раз я думал о том, что это идиотизм… Самое интересное, что мне чертовски повезло, я удивительным образом нашел тебя, и теперь ты непойми куда меня тянешь, ничего не объясняя, так еще и не слышишь. Ты одержим, что ли? — глаза Эрена гневно сверкали, в полной мере отображая недовольство обладателя.

Леви стоял, не двигаясь. На самом деле, он просто боялся поверить в то, что все происходящее — реальность. Что это не очередной сон-надежда. Боялся, что если отпустит руку Эрена, тот исчезнет. Может ли в реальности существовать человек, который ради него собирался перевернуть весь мир, даже несмотря на все то, что Леви сделал, несмотря на то, кем был, который пусть и злился на него, но все равно продолжал упрямо любить? И что, если нет? Что, если это все игра воспаленного мозга? Он устал от этих обманов от собственного сознания.

Когда звонил Ханджи, до последнего не верил в то, что у него что-то получится. Он даже не был уверен, что подруга захочет с ним говорить. Боги, как он ошибался по последнему пункту. Она вычитала ему огромнейшую лекцию, выдала кучу различных советов и в конце спокойно сообщила, что Эрен сейчас во Франции и ищет его. Леви тогда не поверил собственным ушам. Радость, зародившись где-то под солнечным сплетением, распространилась по всему телу, а на сердце стало так тепло и приятно, как никогда не было. Тем же вечером ему пришла смс-ка от Зое с адресом Йегера. Вот только вылететь у Леви не получилось: сначала не было билетов, а потом из-за плохой погоды на несколько дней отменили рейсы. Эти самые несколько дней слегка поумерили пыл и заставили задуматься о том, что же при встрече он скажет Эрену. «Извини, я уехал, но теперь все хорошо, давай жить вместе»? Глупости. Зое каждый телефонный разговор порывалась уговорить Леви рассказать Эрену о своем возвращении, но он почему-то пасовал. Удивительно, но Аккерман, который никогда ни перед чем не давал задний ход, отсиживается, не желает сделать шаг в неизвестность, боится последствий. Потому что впервые в жизни последствия его по-настоящему пугают. Желания дальше бесцельно топтать земные дороги понапрасну не было абсолютно. Он просто сбился, и теперь падает вниз. И желание оградить, не тянуть за собой в пропасть того, кого любит, наверное, самая естественная вещь в мире. В конце концов, брюнет решил, что ему стоит для начала разобраться в себе. Тогда ему показалось, что лучшим решением будет навестить могилу матери в Анси. Быть может, именно там он сможет найти ответы на свои вопросы.

Стоя над могилой Леви ощущал невыразимую грусть и тоску, но она была порядком тише той, которая бушевала, когда он стоял тут впервые. Зато чувство собственной ненужности никуда не делось. Прошло почти десять лет, а все осталось по-прежнему.

Ривай приходил на кладбище каждый день, понемногу рассказывая матери все то, что успело случиться в его жизни, ничего не утаивая. И об Эрене тоже рассказал. Рассказал о том, какой он порой бестолковый и неуклюжий, но веселый и безумно красивый, поведал об их прогулках в каждом городе, в котором бывали, о совместно проведенных вечерах, о заливистом хохоте над очередным неодобрительно едким комментарием Аккермана в адрес какого-нибудь глупого фильма или события из книги. Рассказал даже о том, что иногда, когда Эрен думает, что его никто не видит, замечает в глазах тоску и печаль — отпечаток событий, которые тому довелось пережить…

Леви не знал, как бы на это все отреагировала мать, будь она жива и имей возможность выслушать его рассказ. Возможно, осудила бы его, осудила его чувства к Эрену, расстроилась бы, пожелала никогда больше не видеть сына. А возможно, понятливо кивнула, внимательно слушая, и пережила бы те события вместе с сыном, а в конце обняла, поцеловала в лоб и сказала, что он все сделал правильно, и если он нашел того, с кем ему хорошо, то этого человека стоит держаться, что его нельзя так просто отпускать потому, что страшно. Это было глупо, Леви просто не верил в правильность или неправильность поступков, зато верил в последствия и ответственность за них, но ему очень хотелось быть уверенным в том, что его мама вела бы себя с пониманием. Те крохи воспоминаний, которые он бережно хранил в черепной коробке, подсказывали, что, скорее всего, так бы оно и было.

Пока Леви рассказывал, его все больше и больше накрывало осознанием того, как ему всего этого не хватает. Когда он только уехал, это была словно ломка, он слишком привык к постоянному присутствию лохматого шатена рядом. И одиночество ни на минуту не давало забыть об этом, разъедая, казалось, закаленную оболочку. Но тогда, сидя над аккуратной могилой с лилиями — любимыми цветами матери — и оживляя в памяти все события, Леви понял, почему так ярко чувствовал потерю. Эрен заставлял чувствовать его живым, заставлял эту жуткую, уродливую дыру внутри него затягиваться, заставлял забыть о том, кем является и какие поступки носит за плечами.

И тогда, набравшись уверенности, он позвонил Зое с просьбой дать Эрену его адрес — пускай парень верит, что нашел Леви по очередному вселенскому совпадению. Йегер никогда не говорил о своей вере в судьбу, но такие совпадения всегда считал знаком свыше. Почему бы и их очередной встрече не стать таковой? Ханджи согласилась и пропала на две долгих недели, не выходя на связь. А к концу второй недели появился Эрен. При чем появился не в квартире Аккермана, адрес которой давал Леви, а в чайной, где он временно работал. Это стало неожиданностью. Первым порывом было позорно подбежать и обнять, поцеловать, сдавить в объятиях и никогда не выпускать. Но хотелось, чтобы этот момент принадлежал только им двоим, чтобы это все было недоступно любопытным глазам, поэтому Леви подавил в себе желание броситься к Эрену. Договорившись с Фридой, он потащил Йегера в свою квартиру, собираясь закрыться там дня на два точно, а может, и на неделю. Просто спрятать шатена, по которому так скучал, от мира, эгоистично присвоив себе хотя бы на такой недолгий срок. Единственным, чего брюнет не учел, был сам Эрен, стоящий сейчас напротив и ожидающий ответов на свои вопросы.

— Просто я люблю тебя, — ответил Аккерман, пожав плечами и смело глядя в изумрудный шторм, впервые настолько ясно осознавая правдивость сказанного. Ему не хотелось сейчас обсуждать прошлое, куда более волнительным являлось настоящее. Легкость, с которой далось признание, не смущала абсолютно. Это была чистая правда, и Леви не видел смысла этого скрывать.

Гнев на смуглом скуластом лице сменился растерянностью, но ненадолго, а затем, придя в себя, Йегер шагнул вперед и сгреб Аккермана в охапку, заключая того в объятия. Леви не был против, в ответ обхватив Эрена руками и спрятав лицо в изгибе шеи, вдыхая такой родной, почти позабывшийся запах. Эрен уткнулся носом в темные пряди и часто заморгал. От избытка такого спектра чувств глаза запекло, и он был в шаге от того, чтобы позорно расплакаться, как девчонка. Йегер шмыгнул носом.

— Эй, — немного отстранился Аккерман, — чего ревешь? Все хорошо ведь, ну?

Эрен счасливо улыбнулся, демонстрируя белые зубы, но слезы сдержать не получилось.

— Прости… Я просто так счастлив. Очень счастлив, — парень посмотрел в стальные глаза. — Ты не представляешь, как я волновался… Я так боялся, что больше никогда тебя не увижу, — парень опустил голову вниз.

— Но я же здесь, посмотри, — ласково сказал Леви, осторожным прикосновением к подбородку заставляя посмотреть парня на себя.

Эрен подчинился, зачарованно глядя в серебристую сталь глаз напротив. Затем неуверенно протянул руку и невесомо коснулся пальцем бледной скулы, ведя линию до уголка тонких губ. На короткое мгновение остановился, но потом, все же решившись, провел по ним пальцем, ощущая небольшую шероховатость кожи. Леви неотрывно наблюдал за Эреном. Он видел влажное мерцание изумрудов глаз, восхищенное выражение на красивом лице, смог разглядеть едва приподнятый вверх уголок пухлых губ. И сделал то, что казалось единственно правильным в этой ситуации — потянулся и поцеловал шатена.

Стало абсолютно наплевать, увидит ли их кто-нибудь, ведь сейчас в целом мире существуют только они вдвоем. Йегер охотно ответил, обвивая руки вокруг талии Леви, притягивая ближе к себе. Поцелуй получился топким, отчаянным, жадным, но одновременно с этим полным радости неожиданной встречи и невыразимой любви. Когда воздуха стало не хватать, а легкие начали откровенно бунтовать против недостатка кислорода, Аккерман отстранился, выпутываясь из крепких рук. Эрен удивленно и немного огорченно наблюдал за его действиями, впрочем, не держа.

— Пойдем, — на этот раз предложил Леви, протягивая руку.

— Куда? — спросил Эрен, но все же ухватился за ладонь.

Аккерман не ответил, улыбнувшись краешком губ. До его квартиры осталось совсем ничего. Леви мысленно усмехнулся, заметив в окне одного из домов ошарашенно застывшую старушку с лейкой в руках. Да, мир полон сюрпризов. Особенно его мир, где есть, уже есть, большеглазое шатенистое чудо по имени Эрен Йегер.

***

Эрен проснулся от того, что в воздухе витал удивительно соблазнительный аромат свежеиспеченных блинчиков. Парень алчно повел носом — в животе требовательно заурчало. Вставать было откровенно лень, все тело болело, как после хорошей пробежки. Эрен потянулся на смятых простынях до хруста в позвонках и все же сделал попытку встать. Попытка оказалась неудачной, так что он снова завалился на кровать, блаженно прикрывая глаза. Это было первое утро за очень долгое время, когда он проснулся по-настоящему счастливым. Улыбка растянула губы. Надо бы все-таки встать и найти свою причину счастья. Интересно, как давно она не спит.

Причина отыскалась на кухне, стоящей возле плиты и ловко орудующей лопаткой. Рядом на тарелке красовалась целая горка из блинчиков.

— Пахнет просто волшебно, — громко втянув носом воздух поделился Эрен, обвивая Леви руками и устраивая голову у него на плече.

Тот немного взрогнул от неожиданности, так как, находясь на своей волне, совершенно не заметил явления Йегера на кухне. Но быстро расслабился, приваливаясь спиной к теплой груди.

— В доме почти ничего нет, так что к обеду придется выходить.

— Или делать заказ на дом, — выдвинул свое предложение Эрен, которому совершенно не хотелось покидать квартиру.

Леви на его предложение поморщился, будучи не особо высокого мнения о качестве еды из доставки, но для парня это осталось незамеченным.

Дожарив последнюю порцию, он переместил тарелку на стол, поставив ей в компанию две кружки с чаем — одну, новую, для Эрена, а вторую, уже начатую, для себя. Шатен устроился на стуле, ловкоподцепив пальцами краешек блинчика. Леви опустился на соседний, закинув ногу на ногу, и взял в руки кружку.

— Приятного аппетита, — пожелал Йегер и с энтузиазмом человека, не евшего с прошлого года, набросился на предложенное угощение.

Леви ухмыльнулся, пряча улыбку в кружке с чаем.

— Аккуратней, не хочу потом по всей кухне отмывать остатки твоей трапезы.

Эрен ненадолго оторвался от блина, укоризненно посмотрев на Аккермана, и заметил:

— Прошу простить, но я два дня ничего не ел.

— И кто тебе доктор, что ты, идиот, гробишь свое здоровье? — фыркнул Леви.

— Между прочим, это все из-за тебя, — парировал Йегер.

— Неужели ты решил, что проще будет свидеться на том свете?

— Ну ты и язва, Аккерман, — закатил он глаза, возвращаясь к завтраку.

Несмотря на небольшую перепалку, на кухне на какое-то время воцарилась уютная, немного сонная тишина. Эрен продолжал уминать блинчики один за другим, Леви же лениво отщипывал кусочки от одного единственного, самого поджаристого, искоса наблюдая за парнем. Он не любил завтракать, предпочитая по утрам чашку крепкого чая.

— Почему ты так пристально смотришь? — наконец, не выдержав, спросил Йегер.

— Потому что могу? Или потому что нравится? Выбирай, что больше по душе, — щедро предложил брюнет.

— Какой ты великодушный.

— Конечно, — кивнул головой Аккерман. — Неужели ты сомневался?

— Как я мог? — наигранно удивился Эрен, глядя на Леви широко распахнутыми изумрудными глазами.

— Молодец, сын мой. И в награду я великодушно разрешаю тебе мыть посуду.

— Благодарю за оказанное доверие, — рассмеялся Эрен, махнув салфеткой, которой секунду назад вытирал жирные пальцы, как платком. — Вовек не забуду.

— Что-то слабо мне в это верится, — скептично протянул Леви.

— Почему это?

— Ты все время что-нибудь забываешь.

— Зато ты теперь рядом, чтобы мне напомнить, — улыбнулся Йегер, вставая из-за стола.

— Угу, как в старой супружеской паре: «Дорогая, ты не знаешь, куда я положил свои ключи?», «Дорогой, посмотри на тумбочке», — с нескрываемым отвращением перекривлял брюнет.

— Ты замечательный, — снова рассмеялся Эрен и, быстро приблизившись, чмокнул брюнета в губы.

— Мазаль тов, — ядовито проккоментировал Леви, впрочем, совершенно не возражая против поцелуя.

Смотреть на то, как пацан моет посуду, оказалось приятно, особенно грело осознание того, что сам он сидит и блаженно потягивает зеленый чай.

— Леви?

— Х-м?

— Что мы будем делать дальше?

— Будем жить душа в душу и ускачем в закат на конце жизненного пути.

— Я серьезно!

— Я тоже.

***

На улице валил огромный лапатый снег. Весь город стоял, дороги попросту не успевали расчищать. В связи с этим большинство людей были вынуждены торчать дома, не рискуя высовывать нос на улицу. По заснеженной мостовой, утопая по колено в снегу, упрямо брела замотанная по самые глаза девушка, на голове которой поверх обычной вязаной шапки красовалась еще и снежная. Она то и дело вглядывалась в номера домов, тщетно вытирая налипший снег со стекол очков, но нужный так и не находила.

— Чтоб вас всех, — ругалась она себе под нос, — в кои веки взяла отпуск, решила навестить старых друзей, и на тебе, завалило так, что упади, тебя обнаружат только весной, когда снег растает. Как вообще с таким климатом может быть столько снега?

На самом деле девушка очень любила снег и радовалась ему, как ребенок, каждый раз, вот только за последние два дня успела возненавидеть. Из аэропорта пришлось добираться пешком большую часть пути, ведь машины ездить не могут, отели оказались забиты под завязку, хорошо еще, что удалось откопать один единственный пустой номер, соседнем с необходимым районом. В общем, испытание то еще.

В очередной раз протерев стекла очков, Зое всмотрелась в витиеватый узор золотистых букв.

— Вот уж не ожидала, что ты романтик, Аккерман, — фыркнула про себя девушка и толкнула дверь. В лицо сразу же ударил теплый, пропитанный пряным ароматом чая воздух. Ханджи принялась стряхивать с себя снег, устраивая в лавке локальный потоп.

— Добрый день, — приветливо поздоровался знакомый голос. — Добро пожаловать. Могу я вам чем-то помочь?

Зое развернулась, уставившись огромными ореховыми глазами на красивого молодого парня с теплой улыбкой и растрепанным каштановым хаосом на голове. За то время, которое они не виделись — а это поболее полугода — он определенно изменился в лучшую сторону, перестал напоминать живой скелет и стал похож на нормального человека. Искристые изумрудные глаза лучились, да и сам парень будто сиял.

— Э-эре-ен! — закричала девушка, повиснув у растерянного парня на шее.

— Ханджи? — Йегер всмотрелся в лицо и, опознав, широко улыбнулся, обнимая Зое в ответ. — Какими судьбами? Ты же сказала, что в этом месяце не получится приехать.

— Так и было, — кивнула Зое, хитро блеснув стеклами запотевших от тепла очков. — Но они не смогли устоять против моего дара убеждения.

— Да-а, тут без вариантов, — весело согласился парень. Если Ханджи было что-то нужно, то либо ты соглашаешься, либо рискуешь уйти в мир иной под самыми изощеренными пытками.

— А где мелкий и злобный? — любопытно поинтересовалась девушка, избавившись от огромного полосатого, в цвет светофора, шарфа, и теперь энергично расстегивала заклепки на куртке.

— Обучает новенького, — заговорщецки прошептал парень. — Он уже час рассказывает ему о чаях. Но этот экземпляр нам попался на редкость терпеливый.

— Значит, Рэне ушел? Жалко, он мне нравился, — печально вздохнула Ханджи.

— Но ты ведь его даже не видела, — резонно возразил Йегер.

— Ну и что. Мне нравилось, как ты о нем рассказывал.

— Он ушел на прошлой неделе. Знаешь, иногда я побаиваюсь Леви. Он просто чайный маньяк какой-то.

— О да-а, — рассмеялась девушка, — тут ты прав на все сто. Как зовут новую жертву?

— Фалько, вроде. У него сегодня первый день.

— Земля ему пухом, — хихикнула Зое.

— Да ну, — не согласился Эрен, — если привыкнет к Леви, то ему тут понравится.

— Ключевое слово «если». Ладно, пошли спасать юную душу и радовать старую.

Эрен закатил глаза, но губы растянула задорная улыбка.

—…Только при температуре в семьдесят градусов, ни больше, ни меньше, усек? Иначе все полезные…

— Леви, — прервав брюнета, позвал Эрен.

—…Вещества в нем погибнут, и вкус будет отличаться, испортится, — довел свою мысль до логичного завершения брюнет и только после этого обратил внимание на Эрена. Ну или постаралася. С диким криком «Аккерман!» на него набросилась Зое, пытаясь, видимо, задушить в объятиях. Леви ошарашенно замер, кинув вопросительный взгляд на Эрена. Тот лишь развел руками, улыбнувшись.

— Думаю, на сегодня все, Фалько, можешь быть свободен, — подмигнул парню Эрен, кивая головой на дверь. Парня два раза просить не пришлось, и он быстренько смылся, не забыв, впрочем, попрощаться.

— Очкастая, откуда ты здесь? — наконец смог выдать Аккерман интересующий его вопрос, когда хватка на ребрах немного ослабла и воздух смог попасть в легкие.

— Как всегда, сама гостеприимность, — фыркнула девушка. — Как откуда, с самолета, естественно, а потом с импровизированного такси, а потом из отеля…

— Я понял, — прервал эту цепочку Леви, одергивая свитер цвета мокрого асфальта, немного помявшийся из-за одной чересчур эмоциональной особы. — Но ты же, вроде, говорила, что тебя не отпустили.

— Мог хотя бы сделать вид, что рад моему приезду, — пихнула друга в плечо Ханджи.

— Он рад, — ответил за брюнета Эрен. — Просто стесняется это показать.

— Йегер, не беси меня, — процедил сквозь зубы Леви, кидая недовольный взгляд. Шатен шкодливо улыбнулся.

— Да я посмотрю, у вас тут все замечательно, — со смешком резюмировала Зое.

— Конечно, — улыбнулся Эрен. — После того, как Фрида ушла в декрет, оставив лавку на своего лучшего сотрудника и его парня, мы тут вообще корни пустили. Скоро жить переедем.

— Зато добираться до работы быстро, — вечный оптимист в Ханджи решил поискать хорошую сторону.

Леви раздраженно закатил глаза.

— Так, ты, наверное, замерзла. Пошли, будем тебя чаем отпаивать. Леви, устроишь?

— Только если ты дашь подмешать мне туда яд.

Проходя мимо Эрен быстро поцеловал недовольного брюнета и направился в смежную комнату. Ханджи последовала за ним, тихонько посмеиваясь в кулак, отметив про себя как эти двое успели сблизиться и привыкнуть друг к другу. Между ними витала атмосфера взаимопонимания и, наверное, любви. Во всяком случае, что Эрен, что Леви выглядели счастливыми. Последнего в таком прекрасном расположении духа Ханджи вообще не наблюдала за всю историю их дружбы.

— Я погляжу, ты его совсем приручил, — поделилась она с Эреном своими наблюдениями.

— Скорее, заставил его смириться со своим существованием рядом, — смущенно почесал затылок шатен.

— Ну, он кажется довольным. И счастливым.

— Да? — Эрен невольно оглянулся на дверь. — Наверное, ты права.

— И ты, кстати, тоже, — добавила девушка, внимательно глядя на друга.

— Ну, так и есть, — легко улыбнулся он.

— И что, все прям так замечательно? Так же неинтересно, — Зое выпятила нижнюю губу, совсем как избалованная маленькая девочка.

— Смеешься? Естественно нет. Иногда мне его пристукнуть хочется.

— Не только тебе одному, — вставил появившийся на пороге брюнет. Эрен закатил глаза, впрочем, ухмыльнувшись. — И вообще, почему это ты ей на меня жалуешься?

— Для того, чтобы она не решила, будто ты весь такой прекрасный, и не забрала себе.

— Тут ты прогадал, — сокрушенно помотала головой девушка, едва сдерживая смех, — я этого гнома ворчливого подольше твоего знаю. Ни за что домой не заберу, лучше дружить на расстоянии.

Небольшую комнатку заполнил веселый смех, даже Леви улыбнулся.

— Боги, Эрен, — вдруг воскликнула Ханджи, — что ты с ним сделал?!

— С кем? — встревоженно спросил шатен, не догнав шутки.

— С ним, — Зое бесцеремонно ткнула пальцем в Аккермана. — Его губы могут растягиваться в улыбке, представляешь?

— Фу, ты… напугала, — парень картинно схватился за сердце. — Это все плоды моей дрессировки, — гордо похвастался он.

— Да неужели? — не согласился с заявлением Леви, выгнув дугой черную бровь. — Значит, вот как это у нас теперь называется.

— Ой, я же печенье забыла, — внезапно спохватилась Ханджи.

— Надеюсь, не собственного приготовления? — настороженно уточнил Аккерман. Он еще помнил последствия попыток Зое готовить. Тогда половина общежития с пищевым отправлением валялась.

— Нет, но специально для тебя сделаю, — пообещала девушка, исчезая в дверях.

— Напомни мне запастись активированным углем, — попросил Леви, расставляя на небольшом деревянном столике чашки.

— Все так плохо?

— Куда хуже, чем ты думаешь. Она только людей хорошо штопать умеет, да зубы им заговаривать.

— А еще я прекрасный друг, — вставила свое слово Зое, шурша пакетами.

— Ты что, пол магазина скупила? — ужаснулся Эрен.

— Нет, только треть, — рассмеялась в ответ девушка. — Ладно, Аккерман, пои меня своим замечательным чаем.

Леви пренебрежительно фыркнул, но тем не менее все же налил чай в белую фарфоровую чашку. Крохотную комнатку наполнили звуки голосов, впитываясь в стены, за столом потекли разговоры, состоящие, в основном, из пересказа недавних событий, обсуждении прошлого, иногда взрывались громким хохотом, пару раз Ханджи чуть не опрокинула кружку с чайником, а Леви ее за это чуть не пристукнул. Это был приятный вечер в компании ближайших друзей, из коллекции тех уютных вечеров, которые будешь вспоминать в старости, и которые подобно огню будут согревать твое сердце. А за окном лениво падал лапатый снег, укутывая город белоснежным одеялом и переливисто искрясь в электрическом свете уличных фонарей.