Видения судьбы (ЛП) [Сильвия Мерседес] (fb2) читать онлайн

Сильвия Мерседес Видения судьбы

(Хроники Венатрикс — 2) 

Перевод: Kuromiya Ren 

ГЛОССАРИЙ  

Тени: бестелесные духи, которые сбежали из адского измерения — Прибежища — и попали в мир смертных. Они не могут существовать в физической реальности без смертных сосудов, которых захватывают и наделяют неестественной силой. Если оставить без присмотра, они закрепляются в теле-носителе и прогоняют изначальную душу, захватывая сосуд полностью.

Известны следующие виды теней, описанные Орденом святого Эвандера:

АНАФЕМЫ

Способности связаны с кровью и проклятиями.

ПРИЗРАКИ

Способности связаны с контролем разума и манипуляциями.

АРКАНЫ

Таинственные существа, чьи способности до конца не поняты, но, похоже, связаны с энергиями типа жара, движения, света, магнетизма и электричества.

ЭЛЕМЕНТАЛИ

Способности, связанные с природными стихиями ветра, воды, огня и земли.

НЕВИДИМКИ

Способности связаны с исчезновением или мгновенным перемещением.

ДИКАРИ

Способности связаны с обостренными чувствами, силой и ловкостью.

ПРИМАНКИ

Способности связаны с чарующими голосами и зовом сирен.

ПРОРОКИ

Способности, связанные с видениями и предсказаниями. Могут смотреть в прошлое.

ОБОРОТНИ

Способности, связанные с временной трансформацией тел-носителей.

ПЕРЕВЕРТЫШИ

Способности связаны с трансформацией или манипуляцией материальными веществами. 

ПРОЛОГ

 Он знал, они были мертвы. Видел ужасные раны, из которых еще текла кровь.

Но они шли по бокам от него, тихие и удивительно грациозные, заставляя мальчика держаться центра мощеной дороги, пока он плелся за другими пленниками.

Мужчина справа… его звали Брят. Он был лакеем на службе у принцессы, высокий, худой, красивый в форме замка. Он нравился мальчику, а Брят порой брал для него с кухни соленые орешки, пока никто не видел. Его убили ударом по голове, череп был проломлен. Его лицо было без крови, серым, и он парил вдоль края дороги.

Мужчина слева был мальчику не знаком. Лорд Талмейна, часть свиты принцессы, был в красном, с золотой цепочкой и медальоном, готовился утром к королевскому банкету, ожидаемому ночью. Его убили ножом в горло. Мальчик видел рукоять, торчащую из его шеи.

Там были и другие — мертвые были по сторонам, впереди и позади пленников. Все молчали под хмурым небом, прохладный весенний ветер свистел в их волосах, дул на их безжизненные лица. Тринадцать, если мальчик не ошибся. Он был довольно юным, еще не был уверен в числах дальше, чем мог посчитать на пальцах.

Дорога спускалась по склону в долину далеко внизу. Мальчик споткнулся и упал на четвереньки, расцарапал ладони, а потом и подбородок об черные камни. Он не заплакал от боли. Он боялся. Но он остался там, где упал, зажмурился и пытался сделать вид, что он не существовал. Может, мертвые пройдут, не заметив его. Может, высокая фигура на лошади за ними просто объедет его.

Но пара ладоней схватила его под руки, подняла на ноги мощным рывком.

— Ну же, Террин, — прошептал низкий голос у его уха. — Смелее. Это мой смелый мальчик.

Террин вытер ободранный подбородок, оставив кровь на ладони. Он посмотрел в бледные серые глаза на темном лице. Кровь текла из пореза на лбу мужчины, жуткий синяк был на одном глазу. Но отец Террина смог ему улыбнуться.

— Идем, — сказал он. — Мы еще не вышли. Тебе нужно быть сильным, Террин. Богиня с нами…

Топот копыт за ними заставил Террина прижаться к ногам отца. А потом резкий голос крикнул:

— Шевелись, или я заберу мальчишку, чтобы он больше тебя не замедлял.

Террин посмотрел за отца на фигуру на лошади. Алый капюшон скрывал лицо. Но не глаза. Глаза сияли в тени капюшона, яркие, оттуда смотрели убийственные духи.

Его отец тут же пошел, потащив Террина за собой за рукав — хороший бархатный рукав, в эту одежду нарядила его с утра сама принцесса, сказав, что нужно выглядеть хорошо, когда они встретят Избранного короля. Она улыбалась ему нежно, поцеловала его в щеку и вытерла свои слезы.

Террин не понимал, почему она плакала. Он прижал ладошки к ее лицу и сказал:

— Не печальтесь, принцесса. Я вас не брошу.

Эти слова точно были неправильным. Ее слезы потекли сильнее, и принцесса резко встала с колен и позвала фрейлину.

— Прошу, Милла, — сказала она, — уведи его. Я не могу… вынести это. Не сегодня.

Леди Милла увела его из беседки принцессы и закончила готовить его для пути. Они ехали уже две недели по одиноким дорогам. Большая группа из лордов и леди, жриц, слуг и солдат. И, конечно, с личной стражей принцессы, капитаном которой был отец Террина.

И пять Красных капюшонов, чтобы они прошли по территорию Ведьмы-королевы.

Что стало с принцессой? Террин не видел ее с начала атаки. Она умерла со многими другими? Но Террин не видел ее среди мертвых, шагающих по сторонам. Он надеялся, что она сбежала.

Отец тащил его так быстро, что он часто спотыкался, но не падал, потому что его плечо с силой сжимали. Его ножки не успевали, и ужас в венах не подгонял достаточно. Он был маленьким. Но его отец не отпускал.

Террин увидел леди Миллу впереди процессии. Она не казалась мертвой. Она спотыкалась, опустив голову. Ее наметку и вуаль сорвали, ее красивые золотые волосы ниспадали по ее спине. Лавандовое платье было в грязи и крови, и порой Террин слышал, как она плакала. Мертвые не могли плакать, так что она была жива.

Башня поднималась среди пейзажа как клык дикого зверя из земли. Она была выше, чем самые высокие башни Венерандона, замка, где жил Террин. Большая каменная тела окружала башню, и там были только одни ворота, открытые как голодная пасть, чтобы принять пленников и мертвых. Террин замер от вида тех ворот и попытался вырваться из хватки отца.

— Нет, — прошептал его отец. — Они убьют тебя. Слушайся. Я… найду выход из этого.

Это была ложь. Хоть и юный, Террин знал, когда слышал ложь, даже от его отца. Не будет вспышки силы в последний миг, им не повезет. Но он держался за слова отца, за его голос. За эту ложь как за единственную надежду.

Они прошли в открытые врата, попали во двор под нависающей башней. Мертвые, двигаясь по приказу их хозяина, толкали, собирая живых в ряд — леди Милла была с одного края, Террин и его отец — с другой. Между ними стояли еще восьмеро, некоторых Террин узнавал. Посол ду Джин, который держался гордо. И лорд Лулас, который обмяк и плакал там, где стоял.

Террин не мог смотреть на лорда Луласа. Он смотрел на свои сапоги. Даже так он заметил, как открылась дверь башни, и вышла женщина. Он бросил на нее взгляд из-под темных спутанных кудрей. Она не была старой, но двигалась скованно, хромала. Каждый вдох шипел сквозь зубы, словно ей было больно, но она приближалась решительным шагом. Когда-то ее лицо могло быть красивым. Не как у принцессы, но милым по-своему, с изящными чертами и бежевой кожей. Теперь боль исказила его.

Черная метка была вытатуирована на ее лбу, выделялась над светлыми бровями.

— Гиллотин, — крикнула она, — что ты привел под мои врата?

Ведьмак в алом капюшоне спешился и подошел к женщине. Он сдвинул капюшон, и стало видно красивое широкое лицо с густыми черными бровями и сильными чертами. На его лбу была такая же метка, как и у женщины — горизонтальная полоса, от которой поднимались пять вертикальных — словно детский рисунок короны.

— Подарочек для тебя, Илейр, — сказал он. — Нашел их на юге, большая группа из Талмейна. Половина сбежала — с ними были эвандерианцы, больше, чем я одолел бы сам. Но я подумал, что тебе понравится эта смертная плоть. Милая девочка с краю точно тебя заинтересует.

Женщина ничего не ответила. Она прошла меж двух мертвых, растолкав их. Они не боролись, и ведьма подошла к пленникам. Она уперла руку в бок, кривясь, шагая вдоль шеренги, глядя на каждого по очереди. Она долго смотрела на леди Миллу, которая все время всхлипывала. Но ведьма пошла дальше, разглядывая каждое лицо.

Наконец, она добралась до конца и посмотрела на Террина. Она замерла.

— Ого, — улыбка отогнала боль с ее лица, сделав ее черты снова красивыми. — Какое милое создание.

Ведьмак шагнул к ней, скрестив руки на груди.

— Он слишком мал, чтобы быть полезным. Но я подумал, что вам с Инрен понадобится питомец. Чтобы было веселее в вашей мрачной башне.

— Инрен такое не хочется, — женщина тряхнула головой. — Но мне…

Она коснулась щеки Террина кончиком длинного изогнутого, как коготь, ногтя.

Отец Террина бросился между ним и женщиной. Он оттолкнул ее, ревя как лев:

— Не трогай его! — Террин еще не слышал у отца такой голос. Это напугало его сильнее, чем ведьмы.

Женщина отшатнулась, ругаясь, ее лицо исказила боль.

— Гиллотин! — прорычала она, не сводя взгляда с высокого капитана. — Держи своих щенков под контролем.

— Прости, Илейр, — ведьмак поднял руку и резко повернул ее в запястье.

Отец Террина закричал и упал на колени. Его руки прижались к бокам, спина выгнулась, глаза широко раскрылись. Его шея напряглась, он стиснул зубы.

— Папа! — закричал Террин и бросился к отцу, схватил его за плечо, потянул за руку, пытаясь поднять. Глаза отца повернулись к нему в глазницах. Остальным он двигать не мог.

Ведьма выпрямилась, скалясь напавшему.

— Он выглядит сильным, — сказала она. — Планируешь забрать его тело?

— Да, — ответил Гиллотин. — Скоро. Этот носитель еще в хорошем состоянии, но я думал, что стоит иметь запасного под рукой.

Ведьма фыркнула.

— Ладно. Просто держи его под контролем. И с глаз долой. Уведи всех их, — добавила она, махнув на пленников. — Кроме девушки с краю и этого ребенка.

— Я так и думал, что они тебе понравятся, — Гиллотин улыбнулся. — Наслаждайся подарками, Илейр.

Он махнул рукой. Отец Террина резко встал, и от этого Террин отлетел на землю. Без слов, не оглянувшись на Террина, его отец повернулся направо, выпрямившись. А потом он и другие пленники стали маршировать, словно бил барабан, который слышали только они.

— Нет! — крикнул Террин и попытался побежать за отцом, поймать его за руку.

— Стой, мальчик.

От вопля ведьмы он застыл. Только страх заставлял его слушаться, но страха хватало. Он застыл, словно скованный льдом, и смотрел, как отец и другие пропадают в здании без окон внутри стен. Ведьмак в капюшоне прошел за ними без слов.

Ведьма подошла к Террину. Он видел ее краем глаза, но не мог смотреть на нее. Он глядел на свои сапоги. Новые красивые сапоги, которые принцесса дала ему перед путешествием. Теперь они были в грязи. И крови.

Ладонь легла на его голову. Сначала нежно, а потом пальцы сжали кудри и подняли его лицо, заставляя смотреть на искаженное болью лицо.

— Все хорошо, милый ребенок, — проворковала ведьма. — Скоро все твои страхи пропадут. Но сначала мне нужно отметить тебя.

Ее длинные ногти вспыхнули перед его глазами. Один из ногтей пронзил его кожу, и он кричал, пока ведьма вырезала идеальный круг на его лице. 

ГЛАВА 1

Двадцать лет спустя

Дозорная вышка заставы Милисендис выделялась на фоне оранжевого неба. Солнце садилось, озаряя лицо Айлет, но она опустила капюшон ниже, прикрывая глаза, и гнала коня рысью. Она была готова покончить с этим днем.

— Неужели всего день? — прошептала она. Холодный осенний ветер хлестал ее лицо, уносил ее голос в сгущающиеся сумерки. Она поежилась, тело вдруг ужасно устало, и она боялась, что упадет с седла на тропе, не добравшись до заставы.

Если бы она знала, каким будет первый день службы в Водехране, она бы не убежала из дома, не ослушалась бы Холлис. Она не посмела бы предстать перед Золотым принцем.

Что за безумие заставило ее подумать, что она хотела эту работу?

Копыта стучали по тропе за ней — Террин, венатор ду Балафр, тоже возвращался из их маленького приключения у Великого барьера. Айлет села прямее, не желая, чтобы опущенные плечи или голова выдали ее усталость. Она не хотела давать Террину повод думать, что у него было еще какое-то преимущество над ней. Они оба выжили в Ведьмином лесу, работая вместе, но это не означало, что они были друзьями или товарищами. Они были соперниками. Почти врагами.

После трех месяцев на службе тут Золотой принц выберет только одного из них на место венатора ду Винсента в Милисендисе. Другой отправится домой.

Айлет не могла проиграть. От одной мысли она поежилась. Венатор Террин просто вернется в каструм Брекар, где вскоре получит задание в Перриньоне или другом королевстве. Но Айлет… ей было некуда идти. Ее не представляли официально в каструме. Она не ждала, что найдет там себе место.

Что еще у нее было? Приползти, стыдясь, к ногам Холлис и молить о прощении и о старой работе? И вернуться к старой работе помощницы, которую она давно переросла. И больше не будет ответственности. Не будет приключений. Не будет охоты.

И это, зная, что Холлис управляла ее разумом, воспоминаниями…

Нет. Она не могла вернуться. Хоть в сердце было больно, она знала, та дверь была закрыта. Навеки.

Она сосредоточилась на башне заставы впереди, в ней росла решимость, будто дерево, корни погружались глубоко. Она переживет это состязание, докажет свою цену принцу. Она займет место в Милисендисе. Она уже столкнулась с Ведьминым лесом и выжила. Она билась с Алыми дьяволами и уцелела. Что еще хуже могло ее тут ждать?

Хотела ли она это спрашивать? А знать ответ?

Айлет покачала головой под капюшоном. Теперь нужно было стремиться только к одной цели: ванна. От нее воняло кровью, гнилью и заразой. Хуже того, от нее воняло обливисом — воздухом Прибежища. Запах пропитал ее кожу, ее волосы. Он словно вылетал из ее пор, покрыл ее зубы слоем слизи. Она была покрыта этим с головы до пят, и она вдыхала это. Ей казалось, что она несла на себе толстую корку зла.

Да. Все по порядку. Ванна. И, если она будет быстрой, проберется через врата в здание первой, она сможет занять медную ванну раньше, чем венатор Террин. Он был в таком же гадком состоянии после их побега из Ведьминого леса, но он мог постоять у двери и дождаться, пока она не отмоется у огня.

Она поторопила коня по каменистой долине, где находилась застава Милисендис. Застава выглядела знакомо, была построена в том же стиле, что и Гилланлуок, где она провела десять лет как ученица. Башня тянулась на три этажа над пейзажем, высокая деревянная стена окружала приземистые здания. Крепость была небольшой, но прочной, там могли уместиться не больше четырех или пяти эвандерианцев за раз. А теперь — всего двое, ведь ожидалась война, а эвандерианцев было не так и много.

Беспокойство покалывало разум Айлет, пока она приближалась к вратам. Когда она прибыла прошлой ночью, застава была полна чар-ловушек. Некоторые могли убить, другие были просто помехой. Айлет нашла и обезвредила около половины дюжины и знала, что тревогу нельзя было игнорировать.

Что-то в Милисендисе ощущалось… как выжидание.

«Ларанта», — заговорила она в голове. Только далекий гул чаропесни ответил, и она скривилась, вспомнив. Она подавила тень после того, как использовала днем много сил. Ей призвать силы теперь? Тревога, которую она ощущала, была поводом вытащить вокос и развеять чары подавления, вызвать к ней Ларанту?

Это заберет много сил. И она поняла с глухим стуком сердца, что у нее уже не было вокоса. Ведьма ветра украла ее костяные флейты, пока она лежала, парализованная, на алтаре в разрушенном храме. У нее не было ни флейт, ни ядов, ни скорпионы.

Какой венатрикс она была?

Венатор Террин почти догнал ее. Она слышала, как копыта его лошади застучали по камню, он начал спуск в каменистую долину. Ей нужно было поспешить, если она хотела попасть в ванну раньше него.

Стиснув зубы, Айлет погнала коня к вратам. Проклятия не атаковали ее, и все было тихо с этой стороны стены. Ощущение выжидания не пропало. Она спешилась, потянулась к чехлу от ножа на поясе по привычке, подходя к месту в стене, где прятался тайный механизм, который открывал врата снаружи. Ее пальцы искали, после пары минут в сгущающихся тенях вечера они отыскали зацепку и повернули. Врата открылись зловеще тихо.

Лучше бы они скрипнули. Она была бы немного спокойнее.

Она смотрела на вход, искала нож, которого не было в чехле, пока вела коня через врата… И застыла.

Ядовитый дротик в воздухе замер в дюйме от ее правого уха, осторожно сдвигал ее красный капюшон.

— Дорогуша, я предполагаю, что ты — сестра из моего Ордена, — сказал медовый голос из тьмы за дротиком. — И я был бы несказанно рад встретить тебя с распростертыми объятиями, как брат. Но я не могу различить цвет твоего капюшона под этой грязью, так что тебе придется меня убедить.

Айлет повернула глаза вправо, насколько могла. В темноте и без помощи Ларанты она не видела и не ощущала запах яда, который был так близко к ее коже. Что-то зловещее под этими сладкими словами говорило ей, что это была Нежная смерть.

Ее горло сжалось, и она застыла, едва дыша.

— Я А-Айлет, венатрикс ди Фероса, — выдавила она. — Я — эвандерианка из Ордена. Вы… можете верить мне…

— О, расслабься, милая, — дротик пропал, край капюшона вернулся на место. Фигура справа подошла к ней, опустив скорпиону на правой руке и разоружив ее. — Я слышу чаропесни, играющие в тебе. Если ты не венатрикс, Орден стал хуже хранить тайны. Что значит, что мы все равно обречены, так что можешь заходить.

Айлет глядела на него. Перед ней стоял со странной и даже теплой улыбкой на лице мужчина тридцати с чем-то лет, приземистый и крепкий, не такой высокий, как она. Потрепанная бородка окружала его подбородок и губу, бледная щетина виднелась на щеках, видимо, от дней в пути.

— Венатор… венатор ду Там? — спросила Айлет. Сердце колотилось, словно готовилось к бою. Но она не была в опасности. Или была?

— Да, это я, — кивнул мужчина, окидывая ее форму взглядом. — Богиня спаси, ты выглядишь так, словно нырнула головой вперед в свинарник. А пахнешь еще хуже. Ты гонялась за одержимой тенью свиньей, пока меня не было? Тогда лучше ты, чем я, — он поежился, скривив губы, словно боялся, что его стошнит. — Но Золотой принц, видимо, посчитал, что ты чудесна, судя по письму, которое я нашел у себя на столе. Признаюсь, я ожидал кого-то другого, судя по недавнему письму венатора-доминуса.

Террин. Конечно, он ждал Террина. Протеже венатора-доминуса, выбранный для пустого поста в Милисендисе. Айлет мутило от мысли. Но не венатор-доминус решал, кого назначить. Только Золотой принц решит исход этого состязания. Принц, чью жизнь она спасла пару дней назад.

У нее был шанс. Небольшой, но… это было уже что-то.

Айлет услышала, как конь Террина приближается за ней. Она выпрямилась, изобразила строгость на грязном лице.

— Я не знаю о послании от доминуса, — сказала она, решив не отступать в разговоре. — Я — Айлет ди Фероса, и это мое…

— Это мы прошли. Но не ясно, почему ты покрыта грязью, кровью и навозом от твоей милой головы до впечатляюще больших ступней. За этим есть история, полагаю. Но не знаю, стоит ли ее слушать.

Айлет сглотнула.

— Я ходила за…

— Ах, стой-ка. Кто тут? — венатор ду Там обошел Айлет и снова поднял скорпиону, готовый стрелять. — Встань и назовись! — крикнул он в ночь.

— Эта штука хоть заряжена? — прогудел голос Террина.

Айлет моргнула. Не так она ответила бы на такой приказ. Венатор ду Там лишь фыркнул, опустил руку и снова разоружил скорпиону.

— Конечно, заряжена. Я знаю, что нельзя направлять пустое оружие на возможного врага, идущего из теней.

— И чем заряжена?

— Кое-чем моего изобретения. Если уколет, ты будешь чихать два часа подряд. Я бы посмотрел, как при этом можно сражаться!

Айлет, хмурясь, смотрела на странного венатора, пытаясь понять, шутил он или нет. Было невозможно понять. Он приподнимал бровь и кривил губы с сарказмом, но мог быть опаснее, может, даже быть безумным. Она заметила блеск в глазу, что был ближе к ней, который мог быть следом тени венатора, а не признаком веселья.

Венатор ду Там отошел от ворот, позволяя Террину въехать и спешиться во дворе, а потом закрыл за ним врата. Террин спрыгнул с лошади, его плащ развевался. Старый венатор завопил и закрыл ладонью нос.

— Да что такое! Ты воняешь не лучше ди Феросы. Вы оба бились в грязи? Это был обряд инициации? Я тут такого не потерплю, мальчик мой! Ты уже не в каструме, помни это. И что ты тут делаешь?

Террин хмуро смотрел из тени капюшона.

— Я пришел представить свою кандидатуру Золотому принцу.

— Мне дали понять, что пост был почти твоим, — ответил ду Там. — Но ты в обществе ди Феросы, и, судя по письму Золотого принца, оставленном на моем столе кем-то из вас, вы будете три месяца состязаться за место. Все так и есть?

Террин взглянул на Айлет, холодно поднял голову.

— Да.

Венатор пригляделся к Айлет, а потом к Террину.

— Интересно. Кто может угадать прихоти королевичей? — он тряхнул головой и отмахнулся. — Не важно. Объясни, почему ты такой грязный.

— Мы были за Великим барьером, — ответил сразу же Террин.

Даже в полумраке Айлет видела, как побледнел венатор ду Там. Он приподнял вторую бровь, губы перестали кривиться, а рот приоткрылся.

— За барьером? — выдохнул он. Мышца на его щеке странно дергалась, и он тряхнул головой и посмотрел на Айлет. — Оба?

Она кивнула.

— Принц Герард попросил нас понять, что случилось с венатором ду Винсентом. Прошло время с его исчезновения и…

— Шесть недель.

Айлет не знала, как продолжить. Венатор глядел на нее, удерживал ее взгляд так пристально, что было неприятно.

— Шесть недель, — сказал он. — Ровно. С исчезновения Нейна. И принц не подумал, что я пытался найти своего потерянного брата по охоте? Он верит, что я не справляюсь?

— Нет, — сразу же сказал Террин. — Он просто переживает, что вы загружены делами, ведь Водехран огромен. Он хотел…

Ду Там поднял руку.

— Что бы ни хотел наш уважаемый Золотой принц, — сказал он, помрачнев, с ноткой язвительности на лице, — он не думал, что двое детей отправятся галопом за Великий барьер, — он посмотрел на них, окинул каждого взглядом. — Хотя это точно было весело.

Старый венатор быстро пошел вперед, и Айлет с Террином пришлось расступиться, чтобы он прошел между ними.

— Фу! — ворчал он по пути, махая рукой перед лицом. — Вы не войдете в мой дом. Во дворе есть колодец и ведро. Я брошу мыло из окна, и вы помоетесь, а потом подойдете к двери дома. Ясно, дети?

Он пересек двор, оставив Террина и Айлет глядеть ему вслед, пока он не открыл дверь, прошел внутрь и захлопнул ее. Через пару мгновений снаряд вылетел в окно. Видимо, обещанное мыло.

Айлет повернулась к Террину. Он не смотрел на нее.

— У нас есть ведро, — сказала она. Он не ответил. — И открытый двор, — добавила она.

Она смотрела, как он сглотнул.

Айлет скрестила руки.

— И что ты предлагаешь, венатор ду Балафр?

— Я… — Террин снова сглотнул и забрал у нее поводья ее коня. — Я уведу лошадей, — он не взглянул на нее, потянул за собой свою лошадь и ее коня к конюшне. 

ГЛАВА 2

С твердым куском мыла в руке Айлет долго стояла у колодца. Печальные мысли о большой медной ванне в доме мелькали в голове вместе с мыслями об огне в камине.

Вместо этого у нее было ведро. И колодец с довольно грязной дождевой водой. И открытое небо над ней, медленно наполняющееся звездами. Осенний ветер свистел в мелкие бреши в стене, морозил ее кожу.

Как сильно она хотела, чтобы венатор ду Там впустил ее внутрь?

Айлет вдохнула еще раз, ощущая жуткий запах ее одежды и тела. У нее была мотивация.

Она опустила мыло на край колодца и приступила к работе, спустила ведро, подняла его полным. Она сняла капюшон, плащ и безрукавку. Она раздевалась быстрее, чем с оружием. Ведьма ветра даже не оставила ей наручи. Она надеялась, что на этой заставе было хоть какое-то снаряжение, или ее участие в состязании резко оборвется! Она не могла даже призвать тень, пока ей не одолжат вокос.

Стиснув зубы, она бросила одежду в колодец, покружила их там, пока вода не почернела от грязи Ведьминого леса. Она без особого рвения потерла кучу мылом, но сдалась и просто подняла мокрую одежду на край колодца, надеясь, что вещи высохнут на солнце утром. У нее хотя бы была запасная форма внутри, которую она использует, пока не отмоет эти вещи. А пока она замерзла, проголодалась, устала… и ощущала отвращение.

Ее кожу покалывало под тонкой тканью нижней рубашки, голые ступни ощущались как куски льда. Ее руки, мокрые по локти от стирки вещей, задрожали, когда ветер подул на них. Но она знала, что еще не была достаточно тихой, чтобы пройти к камину мимо венатора ду Тама.

Айлет стиснула зубы, подняла тяжелое ведро и вылила на свою голову и плечи, промокнув до костей. Она охнула, перестав дышать. Ее длинные волосы, отчасти заплетенные в косу, прилипли к лицу и шее, и ее нижняя рубашка прилепилась к животу. Ручьи почерневшей воды стекали по ее телу, штанам и собирались у подпрыгивающих босых ступней.

— Проклятье, проклятье! — цедила она. Схватив мыло снова, она терла руки, шею и лицо. Она отодвинула рубашку от тела и сунула под нее мыло, стала тереть спереди так, что утром могли появиться синяки. Резкий запах мыла стал заменять вонь Ведьминого леса, и хоть ее глаза слезились, она была рада перемене.

Айлет вытащила мыло из-под рубахи, сжала слишком сильно, и оно вылетело из ее руки. Она повернулась, хотела поймать его, но не успела. Мыло упало на землю, проехало по камням брусчатки, оставляя за собой скользкий след.

И его остановил сапог, осторожно надавив.

Айлет — мокрые волосы капали ей на лицо — посмотрела в глаза, такие холодные, что могли заморозить воду на ее коже в сосульки.

Венатор Террин глядел на нее, на ее лицо. Стараясь не видеть ее мокрое тело, и как тонкая рубаха прилипла к ее фигуре, не оставив места скромности.

От этих его стараний Айлет не ощущала себя менее открытой.

Она скрестила руки поверх груди. А потом, шипя ругательство сквозь стучащие зубы, она отвернулась от венатора, схватила мокрый красный капюшоне для скромности, оставила остальную одежду на краю колодца, а сапоги — стоять в стороне, и побежала по двору как можно скорее.

— Венатор ду Там! — рявкнула она, прижимая рукой капюшон к груди, другой стуча по двери. Ледяной ветер усилил ее дрожь. — В-венатор, в-в-впустите меня! П-п-прошу!

Дверь приоткрылась, и глаз венатора появился в бреши. Он окинул ее критически взглядом. А потом, страдальчески вздохнув, отошел и открыл дверь шире.

— Жалкое зрелище, — сказал он, когда она пробежала в комнату с камином. — Садись у огня, ди Фероса, пока не простыла.

Тепло в его голосе не убрало строгое выражение с лица, но Айлет не жаловалась. Она поспешила по комнате, обошла длинный стол, который занимал много места, и рухнула на низкий деревянный стул у огня. Венатор ду Там развел сильный огонь, и его жар на ее коже ощущался как рай. Айлет бросила мокрый капюшон на спинку стула и протянула руки к огню, словно хотела обнять пламя.

— Не обожгись, — сказал ду Там, подходя к ней. Он протянул шерстяное одеяло, и Айлет захотела забрать его и закутаться. — Погоди! — венатор отпрянул на шаг. — Сними рубаху и те штаны и повесь там на крючок. Нет смысла заворачиваться мокрой.

Айлет уже согрелась немного и нахмурилась, глядя на венатора, убрала руку от одеяла. Он посмотрел на ее лицо и издал смешок.

— Скромная леди попалась? Что же ты за венатрикс? Если думаешь, что я не видел женское тело за годы, подумай снова. Меня это уже так не интересует. Но чтобы ты не краснела…

Он бросил одеяло в ее руки и прошел в центр комнаты, отвернувшись от нее. Она сдвинула брови, смотрела на венатора. Айлет не знала, доверяла ли ему, но… если она поднимется в свою комнату в башне, замерзнет насмерть, не успев даже снять мокрую одежду.

И она, приглядывая за ду Тамом, развязала сверху шнурки на рубашке и стянула ее через голову. Ее голую кожу покалывало от облегчения, когда она сняла холодную одежду.

— Я заметил, что проклятия защиты моего брата по охоте распутаны, когда вернулся, — сказал ду Там, стоя спиной к ней. Он разглядывал ногти, без интереса потер их об плечо. — Думаю, вы с венатором ду Балафром не пострадали от самых противных? Они вообще-то не действуют на эвандерианцев. Только на нарушителей.

Айлет стала снимать штаны и тихо фыркнула.

— Мы столкнулись с парочкой. Мы справились, — она стала развязывать шнурки на поясе.

Дверь открылась. Террин, мокрый и с голой грудью, прошел в комнату.

Айлет закричала и повернулась к огню, упала на колени и схватила одеяло. Мокрая коса ударила ее по голому плечу. Через миг дверь хлопнула, и венатор ду Там расхохотался. Хмуро оглянувшись, Айлет укуталась плотнее в одеяло и смотрела, как венатор идет по комнате к двери. Он прислонился к стене на миг, чтобы успокоиться.

— Террин, дорогой мальчик! — закричал он, открывая снова дверь. — Ты не можешь всю ночь мокрым стоять на пороге! Входи. Братья и сестры по охоте не должны стесняться друг друга. Нет, не беги в конюшню! Ты не будешь ночью с лошадью. Ди Фероса уже прилична, — он оглянулся на Айлет, стоящую в коконе из колючей шерсти. И я не хочу писать доминусу и объяснять, что его протеже умер от смущения вскоре после прибытия. Заходи, говорю!

Когда венатор ду Там смог поймать Террина и втащить внутрь, Айлет добралась до лестницы, чтобы убежать в свою комнату. Ду Там заметил ее и бросился по комнате, поймал за одеяло и потянул так, что, если бы она стала бороться, потеряла бы его полностью. Не желая снова себя открывать, Айлет пошла за венатором. Он отвел ее и Террина к огню.

— Садитесь, оба, — он толкнул Айлет на ее стул, Террина — на соседний. Кожа Айлет так пылала, что она подумала, что высохнет за мгновения, даже без огня. Если венатору Террину было сложно смотреть на нее до этого, она станет для него невидимой теперь. Он смотрел ледяным взглядом на камин, сосредоточившись так, что она боялась, что он заморозит жар. Сияние огня очерчивало напряженные мышцы голой груди и рук, и хоть его темная кожа скрывала румянец, Айлет была почти уверена, что венатору было тепло, как ей.

Айлет заерзала на стуле, влажные штаны неприятно хлюпали. Она уже не могла их снять!

Венатор ду Там, еще смеясь, укутал плечи Террина в одеяло.

— Друзья, спасибо, — он попятился, отодвинул стул от стола в паре футов от них. Он сел, вытер глаза большим пальцем. — Я невероятно нуждался в этом смехе. О, быть снова юным и глупым! Вы не понимаете, какое чудо — глупость юности, пока это не уходит. Взрослая глупость — это уже не то.

Айлет нахмурилась сильнее. Лицо Террина не двигалось, даже не дрогнуло. Он словно был из камня. И только костяшки пальцев, сжимающих колени, чуть побелели.

Айлет заерзала на стуле, повернулась к венатору ду Таму. Он уже сидел лицом к столу, усеянному бумагами. Бумагами, в которых утром рылась Айлет. Она помнила записи от руки ду Тама насчет тени-оборотня — необъяснимые смерти, будто суицид, у животных и людей, появление нового захваченного тенью в радиусе пары миль. Смерть тела-носителя оставляла тень, что была в нем, уязвимой притяжению Прибежища, но жестокая смерть могла придать тени сил так, что она могла вырваться из хватки Прибежища, найти новое тело.

Записи венатора ду Тама указывали на жестокие смерти захваченных тенью старика, кота и коровы. Айлет не знала, смог ли венатор найти тень и прогнать из этого мира. Она почти набралась смелости спросить у него, когда венатор посмотрел ей в глаза.

— Хорошо, — сказал он, следы веселья пропали из голоса, хотя бровь снова приподнялась. — Мы посмеялись. Теперь к делу. Итак, вы ходили в Ведьмин лес искать моего брата по охоте. Вы его нашли?

Айлет кивнула, не дожидаясь мнения Террина.

— Мы обнаружили его тело за Великим барьером. В заклинании была брешь, словно он пытался выбраться, но ее плохо залатал кто-то вариантом чаропесни. Мы подумали, что, может, вы…

Она притихла. Венатор ду Там не слушал ее слова. Как только она произнесла «тело», его лицо стало пепельным. Локоть упирался в стол, и он поднял дрожащую ладонь, прижал к голове, словно она стала вдруг слишком тяжелой для шеи. Он смотрел вдаль над плечом Айлет, так сосредоточился, что она даже оглянулась, чтобы понять, было ли на камине что-то интересное. Там ничего не было, и она посмотрела на венатора, хмурясь.

А потом она поняла.

— О, — прошептала она. Она вспомнила некоторые слова ду Тама, увидела их по-новому. То, что он знал день, когда Нейн пропал. Его раздражение, что принц думал, что он не справлялся с делами после потери брата по охоте. И его слова, что его не интересовала женская плоть.

Айлет закрыла рот и опустила взгляд, пока венатор ду Там не понял, что она пялилась. Она знала, что Орден плохо относился к романтическим отношениям между братьями и сестрами по охоте. Если связь перерастала в глубокую страсть, всегда был риск, что родится ребенок. А любой ребенок захваченной тенью матери или от отца, захваченного тенью, нес в своем смертном теле новую тень. С момента зачатия это дитя было обречено на вечное страдание в Прибежище, ведь смертная душа была сплетена с врожденной тенью, и ее нельзя было просто отделить.

Такого ребенка спасала только жестокая смерть: смерть от огня.

Ни один венатор не хотел сжигать детей заживо. Это было необходимостью, но все равно ужасом. И это было против всех законов и учений Эвандера, чтобы венатор и венатрикс предавались страсти, такие связи карались смертью.

Но связь между двумя братьями по охоте? Такая любовь, хоть и не разрешенная Орденом, не была напрямую запрещена святым Эвандером. Они не рисковали рождением детей. И на многие случаи внимания не обращали.

Венатор ду Винсент и венатор ду Там служили вместе в Водехране много лет. Насколько глубокой стала симпатия между ними? Судя по лицу ду Тама, очень глубокой.

— Я знал, что он был мертв, — заговорил Кефан слабым голосом, который почти заглушал треск огня. — Я знал. Иначе он связался бы, нашел бы способ… Но нет. Он мертв. И…

Голос венатора оборвался, и он опустил лицо в ладонь. Айлет почти слышала мысль, которую он не осмелился озвучить. Нейн умер в поле. Один. Без товарища-венатора, избавившего его душу от тени. Никто не спас его от одержимого зла. Его душа не улетела к Богине света.

Айлет взглянула на Террина, который повернулся и смотрел, но не на ду Тама, а на нее. С предупреждением. Он знал о двух венаторах все это время. Он, наверное, узнал от венатора-доминуса разные тайны и сложности Водехрана. И он знал ду Тама довольно хорошо, судя по их общению.

Это было еще одно его преимущество над ней.

Ду Там пришел в себя, сел прямо на стуле. Он покачал головой, словно мог как-то отогнать боль за глазами. Он посмотрел не на Айлет, а на Террина.

— И вы нашли его в Ведьмином лесу. И что, хочется знать, мой уважаемый коллега делал в том Богиней забытом месте?

— Не знаю, — ответил Террин.

— Мы не знаем, — сказала Айлет.

Ду Там продолжил обращаться к Террину.

— Если так, что вы все время делали за Барьером? Кроме купания в грязи, конечно.

— Мы нашли и исследовали тело, — сказал Террин. — Пока мы делали это, венатрикс ди Феросу… забрали.

— Забрали? — венатор, наконец, перевел взгляд с Террина на Айлет, хмурясь. — Что значит, забрали?

Что-то ужасное появилось в животе Айлет, она вспомнила те ядовитые лозы, сжавшие ее конечности и утягивающие ее в лес раненых деревьев. Она поежилась и попыталась отогнать ощущение, скрыть эмоции от венатора. Почему Террин так все описал? Это была не ее вина. Она не управляла Ведьминым лесом, и она не просила Террина бежать за ней!

Хотя, если бы он не побежал, она была бы уже мертва.

Она открыла рот, чтобы объяснить. Почему-то слова не шли. Как она могла сказать ему, что ее поймал сам лес? Что он подвесил ее на ветках дерева, как украшение? Ведьмин лес был проклятием, а не разумным существом. Да?

Она многого не понимала. Она сказала только:

— Ведьмы. Зилла Дутред и ее брат Зарк. Они меня поймали. Венатор ду Балафр нашел меня, и мы пробили путь обратно.

— Постойте, — ду Там поднял ладонь, глаза округлились. — Вы столкнулись с двумя Алыми дьяволами? И выжили?

Айлет кивнула.

Венатор медленно покачал головой, склонился, уперев локти в колени.

— Я не говорю, что верю, но… прошу, продолжайте. История достойна внимания.

Айлет поймала взгляд Террина. И они оба стали по частям описывать их приключение, часто перебивая друг друга. Айлет показалось, что Террину тоже было сложно объяснить впечатления от леса, и Айлет многое опустила. Она описала, как узнала двух ведьм — на них еще была татуировка Жуткой Одиль на лбах. Она описала их плохое состояние после жизни с ядовитым воздухом Ведьминого леса столько лет.

Но она не пыталась описать разговор Зарка и Зиллы, который подслушала, — как Зарк предлагал убить ее, а его сестра настаивала, что ее нужно оставить живой. Она не пыталась описать одержимость близнецов сохранением крови.

Она не пыталась произнести имя, которое они говорили с таким страхом. Имя, произнесенное смертными губами и языком духов: Оромор.

Поняв, что она долго молчала, и Террин рассказывал историю дальше сам, она вернулась в настоящее и посмотрела на его щеку. Он снова взглянул на нее, ощутив, что она обратила на него внимание. Он опустил на миг взгляд. Ее одеяло стало сползать с плеч. Айлет быстро укуталась плотнее. Влажная шерсть кололась, стала неприятной у огня, но она была благодарна прикрытию.

Террин посмотрел на венатора ду Тама.

— Я починил проблемную часть песни барьера, но кто-то уже пытался заполнить брешь, просто сплел чары неправильно. Я… подумал, что это были вы.

— Я польщен, — сказал ду Там, скривив губы. — Но это был не я. Я месяцами не был у Великого барьера. Это была работа Нейна. Я знаю теорию чаропесни, но не так хорошо, чтобы ее исполнить самостоятельно. Я едва смог бы поднять барьер вокруг этой заставы.

— Но… кто-то закрыл брешь, — отметила Айлет. — Если не вы, то кто?

Старший венатор пожал плечами, не переживая внешне, но блеск в глазах выдавал мрачную тревогу.

— Мы должны быть благодарны тому, кто это сделал. Даже плохо залатанный Барьер лучше, чем дыра в нем. Кто знает, что могло выбраться?

— Кто знает, что выбралось до того, как его залатали, — мрачно добавил Террин, и Айлет поежилась.

— И вы все еще не знаете, что убило Нейна?

— Удар по затылку, — сказала Айлет.

Ду Там пронзил ее взглядом.

— Но кем нанесенный?

На это у Айлет не было ответа.

— А дневник? — продолжил он, отклонившись. — Нейн всегда все записывал, хоть и кратко. Что там говорилось?

— Мы его не нашли, — сказал Террин. — Мы обыскали его тело, но дневника или не было при нем, или его забрали, когда убили.

— Интересно, — голос ду Тама был сдавленным, словно он пытался сдержать сильное чувство. Но, как любой обученный венатор, он подавил эмоцию, сосредоточился на информации.

Айлет кусала щеку изнутри. Она не переставала думать о тайне отсутствия дневника. Это не казалось важнее остального, но дневник мог объяснить, какими были последние охоты Нейна. Это могло бы даже подсказать, почему он пересек Великий барьер.

— Похоже, — сказал венатор ду Там, поднимаясь со стула. Он скрестил руки на груди, — ваше следующее задание простое. Вернуться к месту, где вы нашли брешь в Барьере. Поискать рядом дневник Нейна. Если я правильно ощущаю ди Феросу, у нее сильная Дикая тень. Достаточно сильная, чтобы поймать запах Нейна через много недель после… пересечения Барьера? Может, даже уловить запах дневника?

Айлет ответила после паузы:

— Возможно, — сказала она, — у вас есть вещь Нейна, чтобы я могла начать. Может, прядь волос?

Ду Там посмотрел ей в глаза, лицо было маской.

— Я поищу.

Айлет сглотнула и кивнула.

— Тогда я смогу отыскать след дневника. Все, чего он касался голыми руками.

— Это начало. Я обеспечу замену флейт и ядов, — добавил ду Там. — Знаю, у нас где-то тут был запасной детрудос, и вокос должен где-то лежать. Оба старые, но, думаю, ты сможешь ими управлять.

— Да, — обрадовалась Айлет. — И спасибо.

Венатор пожал плечами и отмахнулся от Айлет и Террина.

— Идите поспите. Завтра вернитесь туда, где Нейн пересек Барьер, попробуйте вернуть дневник в Милисендис.

— Оба? — Террин поднялся со стула, навис над Айлет и ду Тамом. Он бросил одеяло в процессе, и Айлет снова увидела его голую грудь и твердые мышцы живота. Она покраснела и опустила взгляд на свои колени, ее глаза были большими. — Нам не нужно обоим проверять один участок, — заявил Террин. — Я могу проверить другие зацепки.

— Какие? — осведомился ду Там, чуть склонив голову.

Террин открыл рот, его губы двигались, но ответа не было.

— Так я и думал, — губы старшего венатора дрогнули, он почти улыбнулся. — Помни, венатор, по словам нашего принца, ты и ди Фероса тут — простые кандидаты на пост. Вы еще не назначены, так что вы слушаетесь меня. Вы мне не брат или сестра по охоте. Вы мне, можно сказать, слуги. Так что будете меня слушаться. Поищите завтра дневник. А пока что всего хорошего, я пойду к себе. Я сам вернулся с долгой и безуспешной охоты, и я уверен, что подушка уже поет мое имя. Ди Фероса, я поищу прядь волос. Спокойной ночи!

Он лениво отсалютовал, прошел к узкой лестнице, его сапоги застучали по ступеням. Террин стоял, сжимая кулаки так, что костяшки побледнели. Розовый шрам на его правой щеке будто сиял в свете огня.

Он вдруг поймал взгляд Айлет, понял, что она смотрела на него. Вспышка чистого гнева озарила его лицо.

— Это твоя вина, — сказал он, голос был низким и напряженным.

Айлет открыла рот, чтобы ответить, возразить. Но она не успела решить, что ответить, Террин развернулся и прошел по лестнице к своей комнате. Черезпару мгновений дверь старой комнаты Нейна захлопнулась. 

ГЛАВА 3

Одна на первом этаже здания, Айлет отошла от теплого огня, нашла овсяное печенье в кладовой. Прижав три к груди, она подбежала к своему стулу, села там, грызла их, роняя крошки в камин. Печенья были сухими, их было сложно проглотить, но она проголодалась, и ей было все равно. Она поняла, что Террин не поел, умчавшись к себе. Айлет улыбнулась с крошками во рту. Она надеялась, что он проснется голодным посреди ночи.

Проглотив печенье, она встала и проверила свою рубашку на крючке. Она высохла лишь наполовину, и Айлет решила оставить ее. Сжимая одеяло одной рукой, она приглушила огонь и поспешила по лестнице во тьму.

Она замерла на втором этаже у двух закрытых дверей. За одной дверь она слышала агрессивные шаги Террина. Хоть он устал, он расхаживал по комнате. Может, ждал, пока она поднимется, чтобы спуститься и поесть. Скорее всего, он придумывал хитрый план, как избавиться от соперницы. Айлет оскалилась, глядя на его дверь.

Но в комнате венатора Кефана было… тихо.

Она шагнула ближе, затаила дыхание и прислушалась. Даже без помощи Ларанты она уловила странное беспокойство в этой тишине, хуже, чем шаги Террина. Айлет помнила такую тишину лишь раз, когда три года назад стояла у двери ее наставницы, слушала и боялась стучать.

Абсолютное молчание разбитого сердца.

Айлет подняла плечи к ушам под складками одеяла и поспешила по лестнице.

Ее ждала холодная неуютная комната на вершине башни. Это место было для дозора, а не спальни, и тут не было мебели. Сумки Айлет лежали на полу у стены, где она бросила их прошлой ночью. Ее спальный мешок лежал у кирпичей дымохода, и когда она прислонила к ним ладонь, обнаружила, что они еще теплые. Ненадолго. Жаль, что она не осмелилась оставить огонь на ночь.

Она взяла запасную рубаху из сумки, натянула поверх покалывающей кожи. Она укуталась в свое одеяло и шерстяной плед венатора Кефана, хотелось добавить и плащ, но он был мокрым и висел на колодце снаружи. Запасного у нее не было. Она надеялась, что он высохнет к утру.

Опустившись на матрац, она уложила голову на тонкую подушку и закрыла глаза. Она инстинктивно огляделась во тьме за веками и прошептала:

— Ларанта?

Только гул чар Подавления ответил ей.

Айлет зажмурилась и ждала, пока уснет. Но как только ее глаза закрылись, перед глазами появились картинки дня, страшные моменты, столько ужасов, которые она хотела не видеть больше, но знала, что они будут с ней до конца жизни. Труп Нейна в грязи, лозы выползали из его глазниц и рта. Жуткие лица двух ведьм, татуировки на их лбах. Потолок храма над ней, пока она лежала, парализованная, на алтаре.

И еще картинка… слабое воспоминание, словно призрак сна. Женское лицо. Которое она знала и не знала, и корона на ее голове. Горящая корона, синяя и живая.

Одержимая.

Она повернулась на бок, укуталась плотнее и дрожала, но уже не от холода, а от льда внутри. Это был просто сон. Это не могло быть что-то еще. Тени не могли захватывать неживые предметы. Они нуждались в живых носителях, чтобы существовать в этом мире. Так что она видела просто сон, картинку, вызванную ее подсознанием в миг стресса.

Но почему она не могла стряхнуть ощущение, что это… смотрело на нее?

И знало ее?

Ее губы двигались во тьме, произнесли слово, которое нельзя было выговорить только человеческим языком. Но она прошептала его подобие, и дыхание холодом собралось перед ее лицом.

— Оромор.

Ужас пронзил ее сердце. Айлет села, словно вдруг проснулась. Дыхание дрогнуло с болью, и она оглядела комнату, дико искала дьяволов в тенях. Но ничего не было. Только ее сумки. Только дымоход за ее спиной. Только одинокие окна с их потрепанными ставнями, в дыры в которых она видела звездное небо.

Она уснула? Это снова был сон?

Ларанта пошевелилась под подавляющими чарами.

«Госпожа?» — прорычала она.

— Тихо, Ларанта, — рявкнула Айлет. Она легла, сжалась в комок на боку. Она закрыла глаза и заставила себя спать.

* * *

Настойчивый стук в дверь разбудил Айлет. Казалось, она спала лишь пару минут. Она вскочила, выбралась из горы одеял и спального мешка. Она была на середине пути, когда смогла встать на ноги, ее волосы были спутанными, глаза не открывались, засохли. Она упала на дверь, отыскала засов и открыла, увидела ледяные глаза.

Террин опустил руку.

— Пять минут, — сказал он, голос был низким рычанием для ее сонных ушей, — или я еду без тебя, — он прищурился. — Я не буду ждать, пока ты отполируешь пряжки.

Айлет скривила губы от последних слов, вспоминая, что сама сказала Террину, разбудив его от глубокого сна. Он спал крепче, чем она… и пробуждение было куда грубее. Ее оскал стал почти улыбкой, а потом она спохватилась. Она стояла на пороге комнаты, льняная рубаха была не заправлена, волосы свисали вокруг лица, спутавшись. И она улыбалась.

Террин помрачнел. Он развернулся и скрылся на узкой лестнице без слов, пригнулся под аркой двери. Айлет казалось, что она победила без слов, она повернулась к своей комнате, и ухмылка растаяла.

Она никак не могла собраться за пять минут!

Она поспешила выполнить утренние дела: завязала рубаху, заплела волосы, чтобы скрыть колтуны, пробежала босиком в комнату внизу. Воздух на лестнице был холодным, но кто-то развел огонь в камине. Венатор ду Там сидел за длинным столом, дротики лежали перед ним, рядом были глиняные горшочки. Он осторожно убирал наконечник дротика из одного из горшочков, когда появилась Айлет, и он не отвел взгляда от работы, но крикнул:

— Твои сапоги и безрукавка у огня. В них будет тесно.

Айлет хмыкнула. Кто-то принес ее вещи, брошенные на колодце, и повесил так, чтобы они сушились от жара огня. Наверное, венатор ду Там, потому что Террин предпочел бы смотреть, как она мучается от холода в мокрых сапогах осенним утром. Ее сапоги высохли, но, как и предупреждал ду Там, были тесноваты. Она с трудом натянула их на ноги, упираясь ногой в стену, всем весом потянув за края. Ее пятка встала на место, а Айлет чуть не упала от внезапности.

Она взглянула на ду Тама, гадая, видел ли он ее позор. Он был поглощен работой, опустил смоченный в горшочке дротик в одну сторону и взял другой. Он обмакнул кончик дротика в горшочек и держал его там, губы двигались, он беззвучно считал. А потом вытащил дротик, стряхнул лишнее и обмакнул во второй горшочек, стал считать.

Айлет стала обувать второй сапог, глядя на венатора при этом. Она впервые видела его в свете дня. Он сидел спиной к окну, и его лицо было отчасти в тени. Даже так Айлет видела, что он был болезненно бледным. Его щеки уже были без щетины, но квадратное лицо осунулось, и под глазами пролегли тени. Из него словно выжали душу, оставив его пустым. Он выглядел…

Айлет замерла, хмурясь. Ларанта была все еще глубоко подавлена, чтобы вызвать теневое зрение. Но Айлет работала с духами и душами достаточно долго, чтобы ощутить неправильность даже без сил ее тени. Она подумала, глядя на венатора, что разбитое сердце повлияло на него. Но ей казалось, что было что-то еще.

Или она просто уловила след тени ду Тама? Или…?

Венатор посмотрел ей в глаза. Он поймал ее взгляд, повернулся на стуле к ней.

— Дорогая ди Фероса, мне льстит такое твое внимание, но у тебя точно есть дела важнее, чем сидеть там в одном сапоге, приоткрыв рот. От такого мужчины нервничают, врать не буду.

Айлет густо покраснела и сунула ногу в сапог до конца.

— Простите, венатор, просто… я только… Не важно, — она схватила безрукавку, накинула ее и застегнула не полированные пряжки. Ее пальцы дрожали, теперь венатор ду Там следил за ней с долей насмешки, и простые дела стали вдруг сложными.

— Я приготовил тебе яды, — сказал венатор, когда Айлет взяла себя в руки. — По два каждого вида, так что потом сама приготовишь себе больше. Но на день этого должно хватить.

Благодарность согрела сердце Айлет. От усталости она и не подумала приготовить дротики до утра. Она и не ждала столкновений с захваченными тенью утром, но венатрикс нельзя было выезжать неподготовленной.

Венатор ду Там вставил пары дротиков в колчаны для них, передал их Айлет, чтобы она закрепила ремешок с ними на груди. Он прошел к шкафу, открыл его и вытащил старую скорпиону и щиток. Айлет закрепила щиток и пристегнула кобуру к ноге, а Кефан порылся в шкафу и достал вокос, треснувший детрудос, нож, ножны и еще щиток, этот был с ржавым железным шипом. Все эти вещи он отдал Айлет.

— Осторожнее со скорпионой, — сказал он Айлет, проверяя тугой механизм. — Она косит влево. Не новая модель, так что и стреляет не так далеко.

Айлет кивнула.

— Я справлюсь.

— Тот детрудос тоже может играть не так, как ты ожидаешь, — продолжил ду Там, показывая на трещину на мундштуке. — Осторожнее с вариациями. Но вокос целый, только старый.

Старое, разбитое — не важно. Айлет обрадовалась, прикрепила к себе оружие. Она снова ощущала себя настоящей венатрикс.

Прошло больше пяти минут, когда она закончила пристегивать второй щиток к руке. Она могла лишь надеяться, что Террин не просто так грозился и уехал без нее. А потом она взглянула на дверь, и ду Там будто прочел ее мысли.

— Не переживай, — сказал он. — Юнец еще там. И, пока ты не ушла…

Он закрыл дверцы шкафа, повернулся к Айлет, полез под свою жилетку. Его губы дрогнули, и он вытащил мешочек и протянул ей. Он был еще теплым от близости к его коже. К его сердцу.

— Внутри прядь… его волос, — сказал ду Там. Он не говорил имя Нейна, и хоть насмешка осталась на лице, он не смотрел в глаза Айлет. — Используй с умом.

Айлет взяла мешочек, спрятала его под свою жилетку.

— Не переживайте, сэр, — сказала она, закрепляя жилетку, чтобы мешочек остался на месте. — Мы найдем того, кто убил венатора ду Винсента.

Кефан посмотрел ей в глаза на миг, а потом отвел взгляд. Он приподнял бровь и медленно выдохнул носом.

— Езжай уже, ди Фероса, — прорычал он и вернулся к ядам.

Айлет вышла из дома в холодное утро. 

ГЛАВА 4

Путь в лес был тихим. Пасмурное небо порой моросило, это было даже хуже ливня. Капли промочили капюшон, плах и штаны, и холод медленно пропитывал ее. Айлет куталась в плащ, глядя на спину Террина, едущего перед ней.

Он дождался ее, хоть и угрожал. Когда она вышла из дома и пошла за своим конем, Террин окинул ее взглядом, от которого случилась бы катастрофа, но промолчал. Он, конечно, выглядел идеально и собранно, словно только прибыл из каструма Брекар.

Сколько у него было запасной одежды, если он выглядел безупречно после вчерашнего?

Они не говорили, пока выводили лошадей из Милисендиса и закрывали ворота. Они не говорили, забрались на лошадей и поехали по каменистой долине. Террин ехал впереди, Айлет не спорила, чтобы не ощущать спиной его неодобрительный взгляд всю дорогу. Судя по его напряженным плечам, он собирался молчать весь день.

Ладно. Спасение жизней друг другу в Ведьмином лесу и не должно было вызвать связь между ними. Они и не должны были дружить или стать как брат и сестра по охоте. Он был ее соперником. Если он хотел дуться, пускай. Она не станет обижаться.

И, Богиня помоги, она не будет думать о том, как он застал ее прошлой ночью. Как их взгляды встретились, его глаза расширились, вспыхнули жар и смущение. Он сидел неподалеку у огня с голой грудью, и теплое сияние озаряло его мускулы, вода с темных кудрей капала на широкие плечи…

Невыносимый мужчина.

Она поправила хватку на поводьях Честибора, снова захотела, чтобы Ларанта была с ней. Отчасти хотелось вытащить вокос и призвать тень, ощутить утешающую близость, но… Айлет выдохнула. Террин не спустит ей этого. Хороший эвандерианец не призывал силу тени без повода.

Стало видно лиственный лес. Террин вошел первым, пропал в серых ветках, еще покрытых мокрыми коричневыми листьями. Айлет последовала за ним. Хоть эта часть леса выглядела так же, как остальной лес, она считала, что узнала это место. Они пересекали пейзаж почти по прямой, не искали дороги и тропы, как Ларанта вела Айлет в тот день, когда они преследовали нить проклятия.

Деревья вскоре стали редеть вокруг них. Айлет поежилась, ощутив дрожь музыки Великого барьера. Огромная чаропесня удерживала Ведьмин лес в границах. Через несколько минут Айлет увидела чистую землю, где лес отодвинулся на пару ярдов от Барьера, словно боялся его трогать, боялся приближаться к тьме на другой стороне. Без сил тени Айлет не видела сами чары. Они казались ее смертным глазам туманом.

И за тем туманом, прижимаясь к земле, словно хищник, ждущий момента для атаки, был Ведьмин лес. Последнее проклятие Жуткой Одиль.

Айлет поежилась. От взгляда на те глубины теней ее горло сжалось, словно она вдохнула обливис. Ледяное купание ночью не смыло весь запах заразы и гнили, пропитавший ее до костей.

Террин спрыгнул с седла и прошел к чистой земле. Его темные щеки стали бледнее, и напряжение его челюсти и шеи показали Айлет, что он испытывал то же отвращение, что и она, желая уехать отсюда, убежать от Ведьминого леса. Но их ждала работа.

Айлет спешилась и привязала поводья Честибора к дереву. Если она не ошибалась, это было то же дерево, куда она привязывала его вчера. Трава и кусты вокруг были общипаны. Террин привел их туда, куда нужно, без сил ее тени. Айлет была невольно впечатлена.

Но это не поможет им найти дневник Нейна. Это задание требовало сверхъестественной силы.

Следя за Террином, медленно идущим к Барьеру, Айлет вытащила пожелтевший вокос из чехла на поясе. Хоть форма была той же, что и у ее флейты, вокос ощущался чужим в ее руках, пока она раздвигала его. И все же она поднесла мундштук к губам и приготовилась вызывать тень.

Но она не стала начинать Песнь призыва, а смотрела, как ее товарищ-венатор подходит ближе к Барьеру. Что-то в линии его плеч беспокоило ее. Он видел что-то на другой стороне? Почему был так близко? Она предпочла бы больше не смотреть сквозь те чары.

Почему же Нейн решил пересечь Барьер? Вопрос ударил снова, хотя она уже много раз думала о нем с тех пор, как заметила изломанное тело бедного венатора за чарами барьера. Это был отчаянный поступок. Его могли поймать и унести туда? Или за ним гнались?

Ответы не могли появиться сами. И Террин, хоть был близко к туману, не мог их выследить. Им нужно было отыскать тот дневник.

Айлет сжала мундштук губами и заиграла Песнь призыва. Сначала зазвучал низкий гул, отдаваясь в земле под ее ногами эхом. Может, инструмент звучал ниже ее прошлого, но звук был хорошей основой, на которой она строила сложную мелодию. Эта мелодия звучала из второй головки флейты, сложные ноты сначала вылетали робко, Айлет привыкала к новому инструменту, но быстро набирала скорость.

Музыка отличалась от мелодий смертного мира. Она была сложнее, и смертные уши ее не слышали. Когда она хорошо играла, Айлет знала, что чаропесни были ближе всего к языку, на котором говорили тени. И, если она правильно играла, фразы сильно влияли на духов.

Она закрыла глаза, погрузившись в чары. Во тьме за ее веками появился лес с высокими соснами. Она видела чаропесню как серебряную нить, тянущуюся от нее в лес. Она зацепилась за что-то, натянулась и потащила. Айлет ощущала вес Ларанты, которая лишь немного сопротивлялась, пока чары тянули ее ближе к разуму Айлет.

Тень появилась перед ней большим волком, тряхнула с облегчением головой, когда подавление на ней ослабело. Ее глаза вспыхнули.

«Охотимся, госпожа?» — рьяно спросила тень.

Айлет кивнула. Она закончила эту версию и заиграла Песнь приказа.

— Мне нужно, чтобы ты нашла смертный след и шла по нему. Мужчина, которого мы ищем, мертв, но с ним был дневник. Нам нужно найти его.

Ларанта встряхнулась, но Айлет видела по огню в ее глазах, что тень была заинтригована. Ее тень не могла противостоять охоте, хоть предпочитала живую добычу.

Айлет закончила чаропесню, гул задержался миг после семой мелодии. А потом она свернула вокос и сказала:

— Выходи, Ларанта, — ее тень-волк вылилась из ее разума в смертный мир. Она была чистым духом, незаметным для глаз других, но для Айлет она была почти настоящим волком.

Айлет вытащила шелковый мешочек Кефана из-под жилетки. Она ослабила шнурок, заглянула внутрь и отметила густую прядь каштановых волос с сединой, перевязанную кожаным шнурком. Наверное, символ любви. Полезный теперь. Она вытащила волосы и протянула Ларанте. Ларанта, как дух, не была ограничена смертными ощущениями — слухом, зрением и обонянием. Ее восприятие было куда сложнее. Но для Айлет она выглядела как большой черный волк, нюхающий предмет.

«Мертв, — почти сразу заявила Ларанта. — Я этого уже находила. Мертв».

— Да, знаю, — ответила Айлет. — Но мы ищем его дневник. Мы думаем, кто-то унес его из Ведьминого леса. Он трогал дневник голыми руками. Сможешь его найти?

Ларанта оскалилась, хотя это выглядело как волчья улыбка.

«Я могу найти что угодно», — заявила она. Айлет улыбнулась от энтузиазма и смотрела, как ее тень прижимает нос к земле и ищет. Она так увлеклась, что потеряла почти весь облик волка и стала чернильным облаком, трепетала в паре дюймов над землей.

Айлет взглянула на Террина. Он был в стороне, все еще смотрел на Барьер. Он вызвал свою тень? Она не видела теневым зрением следы второго духа в нем. Она вспомнила силу его тени, которую видела вчера, и едва могла винить его. Она не хотела бы пытаться управлять таким сильным духом. Ей хватало Ларанты.

Ларанта в поисках подошла к Великому барьеру. Если Айлет не ошибалась, она сосредоточилась на участке, который залатал вчера Террин после их приключения — ту брешь сделал Нейн, когда пытался сбежать, и кто-то другой закрыл ее за ним.

Айлет нахмурилась. Логично было бы венатору ду Таму закрыть Барьер. Но он отрицал это. Если не он, то кто? Других венаторов и венатрикс тут не было, верно?

Холодок пробежал внутри Айлет. Она вспомнила, как лежала на алтаре. Ведьма ветра парализовала Айлет одним из ее ядов. Все семь выживших Алых дьяволов когда-то состояли в Ордене Святого Эвандера, и они знали, как управляться с флейтами и ядами.

Мог ли кто-то из них сбежать и закрыть за собой Великий барьер? Но каким инструментом? Не Нейна. Айлет и Террин нашли его вокос и детрудос на его теле в Ведьмином лесу.

Это было опасной загадкой, которая точно станет сложнее со временем.

Вдруг темное облако, которым стала Ларанта, обрело форму волка и радостно рявкнуло:

«Охота! Охота!».

Айлет встрепенулась. Не позвав Террина, не взглянув, пошел ли он за ней, она пошла за тенью, следуя за духовной связью между ними. Ларанта вела ее от барьера в лес, направляясь на север. Сердце Айлет билось быстрее, ее душа отвлеклась от сомнений и усталости, которые одолевали ее последние сутки. Трепет погони бурлил в ее крови. Это был ее образ жизни. Все тайны и обязанности могли подождать. Сейчас важна была только охота.

Ларанта бежала по лесу, и Айлет — за ней, все дальше и быстрее, пока… они обе не застыли. Ларанта в паре шагов впереди опустила голову и тихо зарычала. Айлет вглядывалась, используя восприятие тени.

Она чуяла смерть. И гниение.

«Я нашла след мертвого, — Ларанта оглянулась на Айлет. — Он заканчивается тут».

Айлет подошла, осторожно опуская ноги. Под темнеющей опавшей листвой она видела вытянутую руку скелета. Костлявые пальцы еще сжимали кожаную обложку дневника венатора.

Тот, кто украл записи Нейна, уже встретил свой конец. 

ГЛАВА 5

Глаза Террина сияли светом его тени, он вглядывался в туманную стену, изучая сложное плетение чаропесни.

Все в Ордене святого Эвандера учились играть одни и те же основные чары на флейтах, но у каждого венатора и его тени были свои варианты тех чар. Террин легко узнавал работу своего бывшего наставника. Фендрель носил тень Анафемы, которой идеально управлял. Черопесня, которую он сплетал, носила следы Анафемы.

Но та брешь — то место, где Нейн сделал брешь, пытаясь сбежать через Барьер — была со следами других теней. Аркана, конечно — тень Террина, которой он починил барьер вчера — но и плохо сплетенные чары кого-то третьего.

Террин нахмурился, прищурился, сосредоточив взгляд. Он мог поклясться, что чары были созданы силой Дикой тени. Как внутри венатора ду Тама.

Но почему Кефан отрицал бы, что починил Барьер? В этом не было ничего плохого. Он не был обучен для ухода за Барьером, да, но любой венатор, обнаружив брешь, должен был сделать все, чтобы закрыть ее, пока не прибудет кто-нибудь, умеющий больше. Но Кефан не признал свое участие. И он казался искренним.

Значит, другой с Дикой тенью умел использовать эвандерианские инструменты и закрыл брешь…

Террин не оглядывался. Он слышал, как венатрикс играла на ее вокосе, вызывая тень. Она могла побывать тут до вчера? Она делала вид, что туда ее привела тень, следуя за разорванной нитью проклятия. Террин был впечатлен этим — нужна была сильная тень и сильная венатрикс, чтобы управлять такой тенью, чтобы пойти за нитью разорванного проклятия.

Может, все было не так. Может, венатрикс знала, что нужно сюда прийти, потому что уже была тут.

Может, она и залатала брешь.

Она, по словам, прибыла в этот район два дня назад, но кто знал, было ли это правдой? Она могла ездить по Водехрану днями, даже неделями.

Холодок пробежал по спине Террина, пока он смотрел на почти смытую магию Дикой тени в чаропесне. Вопросы возникали в голове. Почему он ни разу за годы обучения не видел Айлет ди Феросу? Где она была все это время? Училась у венатрикс ди Тельдри, как и заявляла? Она точно должна была приезжать с наставницей в каструм Брекар для ежегодного осмотра фасматорами. Террин знал всех своего возраста внешне, и он должен был увидеть Айлет хоть раз. Он запомнил бы такое лицо…

Нет. Нет! Он не подумал об этом. Не сейчас. Никогда.

Он шагнул к Великому барьеру, сосредоточился на нитях трех версий чаропесни, сплетенных вместе. Он не должен был быстро исправлять чары вчера. Если бы он оставил так, смог бы лучше ощутить сегодня, были это чары Кефана или венатрикс.

Что-то шевелилось.

Сердце Террина билось в горле. Он не заметил, как теневое зрение стало обычным, он вглядывался в туман. Но без толку. Смертное зрение не могло пронзить густую преграду. Он вернул теневое зрение, посмотрел сквозь мерцающие нити чар.

Тени Ведьминого леса стали плотными. Хоть он часами был под теми деревьями, Террин не избавился от ужаса. Сам воздух за Барьером был полон мерзости, которая все еще оставалась в его легких.

Он должен был отойти. Он был на задании. Чаропесня была восстановлена, и то, что пряталось внутри, не могло сбежать. Но Террин подходил ближе, смотрел между паутины нитей, пытаясь различить тьму под теми деревьями.

Мужчина отошел от ствола дерева. Душа ярко мерцала для теневого зрения Террина, человеческая душа, привязанная к странному существу — полностью раскрытой, но и управляемой тени Анафемы. Мужчина подошел к Барьеру, покинув укрытие деревьев.

Бледно-серые глаза смотрели на Террина, удерживая его взгляд, словно его сердце попалось в капкан.

Он знал эту фигуру. Знал это лицо. Высокое и сильное тело носителя почти не пострадало от ядовитого воздуха, хоть мужчина долго был в плену. Его волосы были длинными, ниспадали на спину, черная пелена с проблеском серебра. Его темная кожа почти сливалась с тенями, но его душа сияла ярко для теневого зрения. Душа была не от этого тела.

Мужчина прошел к Великому барьеру и улыбнулся Террину. Улыбнулся ртом его отца.

Но душа Трупного ведьмака смотрела из глаз его отца.

Террин сделал шаг. Он даже не заметил этого. Ладонь потянулась к ножу, вытащила его из ножен, и его ноги понесли его к чарам Барьера. Еще шаг, и он пройдет в Ведьмин лес, ударит ножом по горлу отца.

Он вздрогнул, когда магия окутала его. Он пришел в себя, вздрогнув, и отпрянул на пару шагов, нож сверкал на солнце.

Ведьмак откинул голову и рассмеялся.

Террин не мог слышать звук за гулом чар, но остальное било по сердцу. Так и хохотал его отец — откидывал голову, сверкал зубами, смеялся от души. Он отвернулся, опустил голову и плечи, крепко сжимая нож в кулаке. Он смотрел на землю, но видел прошлое. Видел себя ребенком, лет четырех, глядящим, как отца уводят с пленниками, и он не управлял телом…

Террин рухнул на ладони, тело содрогнулось. Он не дал себе упасть на лицо. Он охнул, сплюнул, тряхнул головой, словно мог освободиться от жуткого воспоминания.

Его лицо пылало под шрамом на щеке. Пылало, словно нож резал его плоть.

Террин закрыл глаза, сосредоточился на дыхании. Глубокий вдох, задержать и выдохнуть, и так еще и еще. Его сердце медленно успокоилось. Те воспоминания… они были далеко в прошлом. Он был свободен. Фендрель нашел его. Спас его. Он был свободен.

Жар в глазах его отца почти прожигал его макушку. Террин встал, поправил жилет и плащ, убрал нож. Он не дал себе оглянуться. Он пришел сегодня не за местью. Как бы ни билось его сердце, он должен был держать себя в руках. Гиллотин ду Висгарус был пленником Ведьминого леса. Он не сбежит. И ядовитый воздух когда-нибудь убьет тело, оставив его душу и тень уязвимыми перед тягой Прибежища. Это было справедливостью Богини.

Террин еще раз тряхнул головой, повернулся к коню венатрикс у дерева. Куда делась венатрикс без коня? Его лошадь без привязи со скучающим видом щипала коричневую траву. Террин привязал ее рядом с гнедым конем, говоря себе, что не ощущал, как Ведьмак следил за ним.

Он повернулся к земле, чтобы поискать следы венатрикс, когда услышал крик — почти визг. Он вскинул голову, направил теневое зрение как можно глубже в лес. Он заметил блеск Дикой души?

Еще крик… а следом низкий, как гром, рев.

Террин поднял руку со скорпионой, приготовил оружие для выстрела. Он побежал в лес, оставив Великий барьер позади.

Ведьмак, улыбаясь губами его отца, смотрел ему вслед.

* * *

Айлет смотрела, как Ларанта обходит тело, осторожно нюхая, порой поднимая голову и глядя в стороны. Через пару мгновений тень села и склонила голову.

— Что? — осведомилась Айлет.

«Тень, — ответила Ларанта. — Я чую тень».

— Тут?

Но Ларанта покачала головой.

«Уже нет. Изгнана».

И все равно сердце Айлет забилось быстрее. Она приготовила скорпиону, подходя к телу. Она пыталась ощутить труп восприятием Ларанты. Она решила, что это была женщина, хотя лишь догадывалась. От тела уже осталось чуть больше скелета.

— Тело было захвачено тенью? — спросила Айлет у своей тени.

Ларанта согласно зарычала.

Интересно. Эта загадочная женщина, захваченная тенью, украла дневник Нейна. Она убила Нейна при этом? Айлет присела у вытянутой руки, потянулась к дневнику. Но она замерла, глаза расширились, когда она лучше рассмотрела сцену.

Череп был разбит. Один удар сзади, у основания шеи. Рана была сильной, точно могла убить. И, если она не ошибалась, такую же рану она видела на теле Нейна.

Что это могло значить? Эта женщина украла дневник Нейна, чтобы ее убил тот же, кто убил Нейна? Зачем? Не из-за дневника, раз его не забрали. Она работала как-то с Нейном? После шести недель тут ее одежда сгнила, и Айлет было нечего изучать.

Нет, что-то мерцало на пальце женщины.

Она склонилась, пригляделась, чтобы не касаться ладони скелета. Айлет осмотрела золотое кольцо с печатью. Грязь была на поверхности, но Айлет различила силуэт… быка?

Айлет медленно отодвинулась, сдвинув брови. Она плохо знала гербы великих домов Голии, но пять королевских семей она знала: орел и ворона Перриньона, дельфин и лилия Кампионарры, лев и топор Ниона, дракон и дерево Линорны и бык и звезда…

— Талмейн, — прошептала она. — Королевский дом ди Торэ ду Талмейн.

Как кольцо семьи ди Торе оказалось на пальце умершей женщины, захваченной тенью, тут? В забытом Богиней лесу Водехрана?

Айлет смотрела на рану. Смерть была жестокой, точно выгнала тень из тела. Она нашла новое тело до того, как Прибежище втянуло ее в свои глубины? Тень еще была активна в этом мире?

Если да, хотела ли она найти дневник?

«Тень, — зарычала Ларанта. — Тень, тень».

— Я знаю. Знаю, — буркнула Айлет, утихомирив волчицу взглядом. Она осторожно вытащила дневник Нейна из хрупкой ладони. Кости ломались от малейшего движения, золотое кольцо сверкнуло. Айлет замешкалась на миг, но подхватила и кольцо. Должна была остаться связь…

«Тень! Тень, тень, тень!».

Айлет вздрогнула. С криком она вскочила на ноги, сунула дневник Нейна под безрукавку при этом.

— Покажи! — приказала она, и Ларанта подвинула ее взгляд, куда нужно. Сильный дух двигался по лесу, набирая скорость. Тень. Полностью пробужденная тень. Но в каком носителе?

Айлет отпрянула на шаг, другой.

Она делала третий шаг, когда медведь вырвался из-за кустов, ревя от магии и гнева. 

ГЛАВА 6

— Ларанта, дай мне силу! — закричала Айлет. Ларанта тут же прыгнула к ней, вернулась в ее голову, и ее силы потекли по телу Айлет.

Медведь ощутил магию, подавил рев и повернул голову в ее сторону. Жуткий блеск неестественного разума сверкнул на лице зверя, и маленькие темные глазки вспыхнули светом тени. Она ощутила, как душа внутри медведя изучала ее. Пыталась определить, какой угрозой была Айлет.

На миг Айлет опешила от силы того духа. Ее тело и душа застыли, она не могла двигаться и дышать. Она слышала вдали стук своего сердца, сила Ларанты пылали в ее венах, но это было будто не ее.

А потом медведь бросился.

Вспышка ужаса привела ее в чувство. Не было времени на план, она просто реагировала. Айлет вскочила, наполнила силой тени ноги. Ее голова и плечи бились об ветки, но она забралась на десять футов в воздух.

Медведь пробежал под ней на огромной скорости, раскрыв пасть. Огромные лапы раздавили скелет женщины из Талмейна.

Айлет спрыгнула, перекатилась и заняла защитную стойку, вскочив, опустив ладонь на нож. Ей нужна была скорпиона, но, пока она не поняла, что за тень была в медведе, она не осмеливалась стрелять. С неправильным ядом она не только не сможет одолеть захваченного, но и разозлит тень сильнее.

Медведь промахнулся, остановился и огляделся в поисках Айлет. Он посмотрел на нее, и Айлет приготовилась прыгать. Сила Ларанты одолеет такого врага? Она не знала наверняка, ведь оставила много подавлений на месте. Даже обычный медведь был угрозой, с которой она не хотела сталкиваться, а одержимый тенью был другой историей. Ей нужно было определить вид…

— Проклятье! — завопила она.

Медведь менялся на ее глазах. С криком, звучащим как женский голос, он поднялся на задние лапы и откинул голову. Кости двигались под толстой шкурой. Айлет видела, как они ломались, изгибались, мышцы менялись. Темная магия лилась изо рта, носа и глаз зверя, но Айлет не могла определить тень, которая так поступала со своим носителем. Зверь визжал.

А потом упал на лапы, взревел снова, и звук сбил Айлет волной с ног. Она упала на локти, глядя на монстра. Он уже не был медведем. Тело медведя осталось, но из спины торчали большие шипы, с которых капала кровь. Челюсть вытянулась и опустилась, чтобы влезли огромные зубы.

Айлет вскочила и побежала. Не прочь, инстинкт не пустил ее. Не к ближайшему дереву, которое не выстояло бы против врага.

Она побежала к монстру, к этой пасти.

Медведь вздрогнул. На миг свет тени дрогнул в его глазах, словно не мог поверить в увиденное, что этот маленький челочек посмел поступить так глупо. Медведь быстро оправился, взмахнул лапой с огромными изогнутыми когтями. Доверяя силам Ларанты в ней, Айлет прыгнула, не высоко, а чтобы избежать удара. Коготь порвал край ее плаща, почти задел ее ногу.

Она рухнула, но тут же вскочила на ноги и, направив все силы, что дала Ларанта, в руку, она ударила медведя по носу.

Монстр с силой уселся. Земля задрожала. Он моргал, свет тени пропадал из его круглых глаз. Три мгновения он выглядел как обычный медведь, хоть и с шипами. Он чуть склонил голову, словно обдумывал сложную проблему.

Айлет не ждала, пока он поймет. Она ударила снова, в этот раз попала по уху. Сила Ларанты бежала по ее руке, и удар был как он тяжелой булавы.

Медведь упал на бок. Но дух в чудовищном теле пробудился полностью. Теневое зрение Айлет чуть не оглушило ее мозг от вспышки магии и гнева. Она отскочила вовремя, когти пролетели в дюймах от ее лица.

Она упала на спину и перекатилась. Она катилась, когти терзали землю там, где она была миг назад, и так три раза. На четвертый поворот она врезалась в ствол дерева и застыла, смотрела на ветки и лучи света, на тень медведя. Она видела свою смерть в клетке желтых зубов.

Нож вонзился в правый глаз медведя.

Он появился из ниоткуда, чудом, дрожал в глазу. Дух в медведе трепетал, угасал.

Айлет закрыла лицо руками, и теневая сила взорвалась над ней. Безжизненное тело медведя упала, большая лапа приземлилась у ее головы, задела ее руку, и когти впились в землю на волосок от ее кожи. Ее разум дрожал от визга тени, лишившейся носителя. Она ощутила вспышку и жжение — не как огонь или другой естественный жар, а взрыв от духа — душой.

Все затихло.

А потом она услышала топот по сухим листьям.

— Венатрикс! Венатрикс! — закричал голос издалека. — Ты жива?

Она не отвечала, но убрала руки с лица. Террин подбежал к ней, схватил за локоть и поднял раньше, чем она была готова. С рычанием она стряхнула его руку, используя больше сил Ларанты, чем нужно. Ее голова кружилась, было сложно дышать.

Тело медведя содрогалось — реакция на жестокость его смерти. Айлет отпрянула, хотя знала, что зверь был мертв, и тень из него пропала. Она выпрямилась, прижимаясь к дереву, глядя на жуткое существо. Эти шипы! Теневая чума воняла в воздухе.

Она поняла, что Террин снова придерживал ее за локоть, еще и говорил:

— Венатрикс, ты пострадала?

Она покачала головой, в этот раз не стряхнула его. Она отвела взгляд от медведя и хмуро посмотрела на него.

— Чем ты вообще думал?

Он нахмурился и отпустил ее локоть.

— Прощу прощения?

— Жестокая смерть? Серьезно? — Айлет покачала головой, зло выдохнула сквозь зубы.

— Тебя чуть не распороли.

— Тогда нужно было выстрелить чем-нибудь!

— Я не мог различить вид тени.

— Нужно было догадаться! — ее тело содрогалось от пульса силы Ларанты в венах и человеческого шока. Она попыталась отойти от медведя и Террина еще на шаг, но снова врезалась в дерево, ушибла плечо об ствол, прижалась к нему, чтобы не упасть. — Теперь она найдет другое тело. Захватит кого-то невинного, уничтожит еще тело и душу.

— А если бы она убила тебя? Что было бы? — прогудел низко Террин, сдерживаясь. — Твоя жестоко освобожденная тень нашла бы, захватила и испортила бы другое тело точно так же. И я решил спасти тебя. Используй жизнь с умом и спаси многих.

Айлет подняла голову, которая еще кружилась, и смотрела, как венатор отошел от нее к медведю, осмотрел его с нечитаемым выражением лица. Он был прав. Он спас ее, и это давало им шанс одолеть эту сильную тень позже, а если бы он дал ей умереть — если бы Ларанта вырвалась в мир — ему пришлось бы биться с медведем одному. И он мог тоже умереть.

Да, он принял верное решение. Но она не собиралась признавать это.

Айлет держалась за ствол, пока мир не перестал кружиться, а Террин осматривал медведя. Его глаза расширились от размера и искажений тела медведя. Что-то мелькнуло на его лице, какая-то эмоция, которая пропала слишком быстро, чтобы Айлет поняла.

— Что такое? — осведомилась она. — Ты что-то знаешь? Об этой тени?

Террин взглянул ей в глаза, а потом отошел на пару шагов от медведя, снова скрыл эмоции за маской.

— Возможно, я уже видел такую магию раньше. Эту мутацию тела носителя.

— Возможно? Ты не знаешь?

Он скрестил руки.

— Это было давно, — он повернулся к ней и сказал. — Что привело тебя сюда?

Айлет полезла под безрукавку. Ее сердце замерло, когда она поняла, что дневник выпал, но она быстро заметила его неподалеку. Все еще шатаясь на ногах, Айлет прошла к открывшейся книге, ветер шелестел страницами. Она закрыла дневник и передала его Террину.

— Дневник Нейна, — она смотрела, как он медленно приподнял бровь. — И это, — добавила она и полезла в карман. К ее радости, кольцо осталось там. Она вытащила его и опустила на ладонь Террина. Он поднес кольцо к лицу и медленно покрутил.

В этот раз он не успел скрыть выражение на лице. Айлет увидела удивление, а еще нечто сильнее и глубже. Она тут же напала.

— Ты знаешь это кольцо?

— Это королевская печать ди Торэ…

— Да, но ты знаешь его. Ты знаешь что-то о нем.

Кровь отлила от его лица, сделав его болезненно серым. Жуткий шрам выделялся как рана.

— Бык и звезда, — тихо, будто для себя, сказал он. — И роза.

— Роза? — Айлет шагнула и попыталась забрать кольцо. Оно было в грязи, когда она забирала его, и она не заметила, что к гербу было что-то добавлено. Террин отодвинул руку, не дав ей коснуться кольца. — Что это значит? — не сдавалась она. — Почему роза?

— Эта печать была сделана специально для принцессы Лероны ди Торэ. Невесты Избранного короля. Когда брак был решен, король Гвардин заказал в Кампионарре это кольцо и прислал принцессе как подарок.

Айлет уставилась на него, перевела взгляд на кости, растоптанные медведем. Террин проследил за ее взглядом, заметил останки, быстро окинул их взглядом и осведомился:

— Что это? Что ты нашла?

— Она держала дневник Нейна в руке, — сказала Айлет, пошла за ним, когда он приблизился к останкам, стараясь понять происходящее. — Это было на ее пальце.

Террин опустил руку, чтобы не упасть. Мышцы на его щеке под шрамом подрагивали.

— Я знаю, кто это, — прошептал он. — Знаю…

С теневым зрением Айлет видела ужас в душе Террина. На это было ужасно смотреть, и она быстро вернула смертное зрение.

— Это ведь… не Лерона? — сказала она. — Принцесса вышла за короля Гвардина и умерла через несколько лет.

— Принцесса Лерона отдала подарок короля своей фрейлине, Милле ди Герсент, в благодарность за верную службу.

— Что? Откуда ты это знаешь?

Террин оглянулся, кудри упали ему на лоб.

— Потому что я был там, — сказал он.

Айлет уставилась на венатора.

— Ты… видел, как принцесса дала фрейлине кольцо. Ты был там. Находился в это время в комнате.

Террин кивнул.

Она моргнула.

— Я не… Это… Как?

Венатор глубоко вдохнул. Он встал над трупом, смотрел куда угодно, но не на Айлет.

— Леди Милла приняла меня как своего сына, — наконец, сказал он.

— Она была твоей матерью?

— Я этого не говорил.

Он не выглядел как тот, кто нашел кости своей матери. Но он был Террином ду Балафром. Может, он скрывал сильное горе. Айлет не верила его маске. Но по стиснутым зубам и блеску в его глазах она понимала, что давить не стоило.

— И… леди Милла, — сказала она. — Что с ней стало? Она была захвачена тенью, когда ты ее знал?

— Нет, — ответил он и повернулся к ней, посмотрел в глаза. Его ноги были напряжены, как для сражения. — Леди Милла была захвачена Илейр ди Йокоса. Я видел, как это произошло.

Айлет знала это имя. Она видела его недавно на страницах книги, записанное рукой ее наставницы. Семь имен. И это было первое имя… и титул рядом с ним.

— Искажающая ведьма, — прошептала она. А потом покачала головой так резко, что коса перелетела через плечо. — Хочешь сказать, что внутри этой женщины был дух Искажающей ведьмы? Лейтенанта Жуткой Одиль, одной из Алых дьяволов?

Террин кивнул. Его глаза сияли светом его тени.

— А теперь ее дух на свободе где-то в Водехране. 

ГЛАВА 7

Они не говорили по пути к заставе Милисендис. Кутаясь в плащи от холодного ветра и периодического дождя, они возвращались по тому же пути, что ехали утром. Айлет поняла, что они впервые ехали бок о бок. Она скривила губы от мысли. После недавних событий, может, у них все-таки развилась связь.

Она бросила взгляд на лицо венатора, отчасти скрытое капюшоном… и передумала. Нет, с ним она не могла образовать связь. Может, у принце Герарда получилось бы. Но он был лучше многих, был, по пророчеству, исполнением воли Богини. Требовалось вмешательство богини, чтобы испытывать тепло к такому, как Террин ду Балафр!

И если она узнала о холодном венаторе правду, между ним и Золотым принцем могла быть связь сильнее простой дружбы.

В памяти Айлет всплыла картинка — королева Лерона на портрете в галерее в замке Дюнлок. Ее поразило тогда, какой гнев был в глазах королевы. В холодных ледяных глазах…

Айлет заерзала в седле. Мысли толпились в голове, и было неприятно, и она не могла догадаться, куда они заведут. Лучше было не думать об этом вовсе. У нее и так было много заданий.

День близился к вечеру, когда они вернулись в Милисендис. Венатор Кефан появился на пороге здания, чтобы встретить их, выглядывал во двор. Его лицо было бледным, глаза были красными. Он плакал, оставшись один? Его лицо было строгим, и Айлет было тяжело представить его в слезах.

Они отвели лошадей в конюшню, оставив седла, но надев мешки с едой на их головы. Хоть кто-то поест сегодня. Айлет потерла щеку Честибора и поспешила догнать Террина. Он уже шагал по мокрому двору к дому.

Венатор Кефан прислонялся к дверной раме, глядя на них.

— Нашли? — крикнул он им.

Айлет достала дневник и протянула венатору. Ни она, ни Террин еще его не читали. Она еще не оправилась от неохотных признаний Террина. Но она смотрела с интересом, как Кефан открыл дневник, долистал до последних записей, его взгляд скользил по странице, пока он читал записи бывшего брата по охоте.

— Врожденная тень, — пробормотал он.

Сердце Айлет колотилось. Вчера утром, пока она рылась в записях на столе в главной комнате, она увидела послание из каструма Брекар — подтверждение, что образец, который Нейн отправил в каструм, принадлежал врожденной тени. Ребенку с тенью.

Спасти такую душу, судя поучениям святого Эвандера, можно было лишь одним способом.

Ее горло сжалось. Айлет с трудом сглотнула. Последняя охота Нейна, последняя запись была о следе врожденной тени. Он нашел ребенка? Он… сделал то, что требовалось?

Кефан посмотрел на Айлет и Террина. Его лицо было потрясенным.

— Вы это читали?

— Нет, сэр, — сказала Айлет, пока Террин качал головой. Кефан сунул дневник в руки Террина и скрестил руки. Террин стал читать, и Айлет склонилась к его руке.

Храм Элсиноэ, юг долины Холлен. Настоятельница Веста прислала письмо. Ребенок прибыл в убежище. У него видения. Возможно, пропавшая врожденная, дочь Жерло ду Бушерона. Отправился исследовать.

Последняя запись в дневнике, дата — шесть недель назад, почти ровно. Айлет оторвала взгляд от страницы, пыталась поймать взгляд Кефана.

— Вы знали, куда отправился Нейн в последнюю охоту?

— Я был на западе в это время, — Кефан покачал головой и потер лицо. — Он не говорил мне об этом ребенке. Может, не хотел, чтобы я знал.

Террин с шумом захлопнул дневник.

— Это может и не быть связано со смертью Нейна. Но вы должны знать кое-что еще, венатор. Этот дневник был найден с трупом женщины, и я полагаю, что это был носитель Илейр ди Йокосы.

— Что? — в глазах Кефана вспыхнул ужас, он отпрянул в дом. — Искажающая ведьма?

— Она самая.

— Я думал, вы говорили, что Алые дьяволы остались за Великим барьером, — Кефан обвинял своим тоном. — Ты сказал, что брешь была залатана, хоть и плохо, и что ты сам усилил эти чары.

— Эта женщина была убита примерно в то же время, что и Нейн, — отметила Айлет. — Я видела тело. Оно было недалеко от места, где Нейн вошел в Ведьмин лес. Я видела рану. Она такая же, как у Нейна. Я смогла лишь это понять, труп почти разложился. Но их вполне мог убить один и тот же человек.

— На что ты намекаешь? — рявкнул Кефан. — Что Нейн как-то был заодно с той ведьмой? Что они работали вместе?

— Им не нужно было работать вместе, чтобы нажить общего врага, — быстро ответил Террин. — Мы не знаем, что связывает две смерти. Мы знаем лишь то, что сказали вам.

— А доказательства? — настаивал Кефан. — С чего вы взяли, что нашли тело Искажающей ведьмы?

Террин вытащил из кармана жилетки кольцо, которое отдала ему Айлет.

— Я своими глазами видел, как принцесса Лерона ди Торэ подарила это кольцо леди Милле из Талмейна. Двадцать лет назад. А через две недели после этого я видел, как ведьма Илейр перерезала горло своему носителю и отправила свой дух и тень в леди Миллу. По последним отчетам Илейр была в теле Миллы, когда убежала в Ведьмин лес.

— Двадцать лет — долгое время, — сказал Кефан. — Точно правильно помнишь?

Уголок рта Террина опустился.

— Да.

Кефан поджал губы. Он забрал кольцо у Террина, поднес к лицу и смотрел, словно мог как-то силой взгляда убрать его из этого мира.

— Кто-то мог забрать это у нее. Кольца легко передаются.

— Верно, — ответил Террин. — Но нам стоит учесть возможность, что Илейр ди Йокоса сбежала из Ведьминого леса в наш мир. Что ее тело убили, и ее душа освободилась от этого и с тенью передалась куда-то еще.

— И, возможно, несколько раз, — добавила Айлет. Она спешно сообщила Кефану об их столкновении с медведем, и как его тело было искажено. Искажающая ведьма была известна тем, что управляла и меняла любое количество слуг, но в редких случаях она искажала и свое тело. Медведь мог быть лишь слугой ведьмы, а мог и играть роль ее носителя. — Разве вы не преследовали несколько недель тень, меняющую тела? — добавила она. — Многие тени не меняют носителя по своей воле. А ведьма так делает.

— Точно, — с неохотой согласился Кефан. — И ты права. Мы не знаем, сколько времени была открыта та брешь в Великом барьере. Не хочется думать, что один из Алых дьяволов сбежал, но… Террин, ты верно говоришь, стоит учитывать возможность.

— И мы все еще не знаем, кто убил ее носителя. Или венатора Нейна, — сказала Айлет. — Но это кто-то сильный. Или везучий.

— Я бы назвал его глупым, — Кефан крутил кольцо в пальцах. — Только дурак пойдет против Илейр ди Йокоса. Даже Нейн не попытался бы, а он был самым смелым из всех… — он покачал головой, сжал кольцо в кулаке. Он вдохнул, поднял голову и обратился к Террину. — Ты знаешь, куда мы должны дальше отправиться.

Террин кивнул, стиснув зубы.

Айлет посмотрела на них. Отлично. Террин знал еще что-то, о чем не знала она.

— Я не знаю, — раздраженно сказала Айлет. — Куда мы отправимся?

Кефан пренебрежительно взглянул на нее.

— Ты, ди Фероса, пойдешь по этой зацепке, — он забрал дневник Нейна из рук Террина и передал ей. — Найди храм Элсиноэ и допроси эту настоятельницу Весту. Узнай, что можешь, о ребенке, рожденном с тенью. Узнай, попал ли туда Нейн, и расследуй дальше оттуда.

— А что будете делать вы двое?

— Будем охотиться на Искажающую ведьму, — Кефан посмотрел Террину в глаза.

Рот Айлет раскрылся. Таким будет ее будущее в Водехране? По уши в менее важных заданиях, пока любимец Террин занимается настоящей охотой?

— Я не боюсь ведьмы! — пылко сказала она. — Я выжила после столкновения с Зиллой Дутред. Я почти убила ее!

— Зилла — не Илейр, — мрачно ответил Кефан. — Все слуги Жуткой Одиль были опасными, но некоторые — намного хуже. И хуже. Искажающая ведьма хуже многих.

— И я сегодня ударила ее по носу!

Но Кефан решительно покачал головой.

— Если это была ведьма, а не один из ее слуг. Даже так, ты билась с ней не одна, и если ты рассказала правду, она порвала бы тебя, если бы не вмешательство ду Балафра, — лицо Айлет пылало, она открыла рот, но венатор Кефан поднял руку. — Ты не одолеешь ее сама. Поверь. Если окажешься рядом с Илейр ди Йокоса, не лезь в бой. Отступи и найди венатора ду Балафра или меня. Только вместе мы сможем одолеть ее.

— Вместе? — Айлет вскинула руки. — Тогда почему вы прогоняете меня? Возьмите меня с собой, — она ощущала на себе взгляд Террина, но не смотрела на него. Ей не нравилось, что он видел, как она почти умоляла, чтобы к ней относились как к равной, как к настоящей конкурентке за место на заставе. Его проклятая наглость и связи!

Она шагнула к венатору Кефану.

— Вам нужно искать след. Во мне — Дикарь. Я лучше подхожу для охоты, чем он, — она кивнула в сторону Террина.

— Во мне тоже Дикарь, если ты не заметила, — ответил Кефан, приподняв бровь. — Мы не идем по следу, ди Фероса. Ведьма, если это она, сменила носителя. Мы не знаем, где ее дух, так что следа нет.

— Тогда куда вы?

Старший венатор, уже строгий, помрачнел еще сильнее.

— Не твое дело. Ты — не моя сестра по охоте. Ты не назначена. И если продолжишь так себя вести, мне придется сообщить Золотому принцу, чтобы ты и не получила это место. Помни свое место и слушайся, — он постучал по обложке дневника пальцем. — Храм. Настоятельница Веста. Узнай, что сможешь, и сделай отчет тут. Понятно?

Ее голова болела от раздражения и гула песен подавления на ее тени. Айлет опустила плечи. А потом она выпрямилась и отсалютовала.

— Да, венатор, — процедила она. 

ГЛАВА 8

— Скажи, что ты готов, венатор ду Балафр.

Террин отвлекся от раздумий, в которые погрузился за мили долгого пути. Ни он, ни венатор Кефан не произнесли больше пары слов, пока собирали припасы и готовили их лошадей. Было пока нечего говорить. Они оба знали, куда ехали. Знали, что нужно было осторожничать. Но пока были только мили пейзажа Водехрана по сторонам.

Слишком много времени для размышлений.

Он взглянул краем глаза на Кефана. Тревога на лице старшего венатора злила. За кого Кефан его принимал? За жалкого новичка?

— Я готов, — сказал он, заставляя себя звучать ровно, не выдавая напряжение. Он больше ничего не сказал, и Кефан не давил, слава Богине. Только железный самоконтроль не давал Террину погнать лошадь галопом, чтобы быть дальше от взглядов другого венатора. Но это вызвало бы у Кефана сомнения, так что Террин держал себя в руках.

Он видел лицо перед глазами, о котором не думал много лет. Нежная леди Милла. Она всегда была добра с ним, заботилась о нем. Не любила, но… и он ее не любил. Он знал, что должен был держать ее за руку и называть «мамой», а еще тихо слушаться ее.

И каждый день она водила его в покои принцессы, оставляла там на четверть часа, пока стояла на страже за дверью. За это Террин был ей невероятно благодарен.

Он вспомнил разбитый скелет, проломленный череп. Он поежился, сглотнул. Леди Милла давно погибла. Ее бедная душа не смогла выстоять против силы Илейр ди Йокоса и ее тени Анафемы. Те силы захватили ее тело и прогнали ее дух за мгновения.

Террин сжал луку седла. Искажающая ведьма была виновата. В том, что сделала с Миллой и… многом. Ведьмин лес был еще мягким концом для нее. Она заслуживала худшего. Быть изгнанной в Прибежище.

Жар в его разуме отвечал на его гнев. Террин побелел. Его чары подавления оставались сильными, но нужно было оставаться осторожным. Как бы он ни сковывал ее, его тень оставалась связана с его эмоциями. Его сердце желало мести, но он не осмеливался выпускать те чувства. Он должен был осторожничать, иначе покончит как Милла — его дух выгонят из тела, и он будет беспомощно смотреть, как другое существо носит его тело.

— Вижу, — тихо сказал Кефан. — Богиня! Каждый раз забываю, как… это плохо.

Террин посмотрел поверх головы своей лошади на долину внизу. Сердце сжалось с болью, хотя он пытался весь путь подготовить себя к тому, что его ожидало.

Развалины когда-то широкой дороги вели в долину. Вымощенная облидитом, Королевская дорога тянулась по Перриньону на сотни миль, вела в город Дулимуриан, откуда правила Жуткая Одиль. Теперь от дороги остался только шрам на пейзаже. Без силы Одиль облидит или погрузился в землю, или рассыпался пылью. Он не подходил для этого мира.

Но не дорога привлекла внимание Террина. Он смотрел на крепость, которая, во время правления Ведьмы-королевы, стояла как защита на Королевской дороге.

Кро Улар — Башня крови и глаз.

Кефан посмотрел на него. Террин скрывал эмоции на лице.

— Ты был тут, да? — тихо сказал Кефан. — В бою.

Короткий вдох.

— Был.

— Говорят, Гиллотин ду Висгарус убил всех людей-рабов. А потом отправил их трупы в бой, пока Илейр из их крови создала барьер вокруг башни.

— Да.

Кефан замешкался. Он не служил в Перриньоне на войне, ведь тогда еще был учеником в Кампионарре, далеко на севере. Все, что он знал о сражениях и событиях, он выучил уже после случившегося.

— Как… — он притих. Террин ощутил, что любопытство венатора выросло, и повернулся, ожидая вопроса. Кефан сдвинул брови. — Как ты избежал той судьбы?

Террин скривил губы.

— Илейр использовала меня иначе, — он повернулся в седле и ускорил лошадь.

Они приближались к руинам башни, и Террин уже не мог игнорировать вонь в воздухе. Он не мог уловить ее смертным обонянием. Он не мог описать словами своего языка запах, который исходил от почвы. От него хотелось развернуться и бежать.

Башня пала. Как все здания, созданные Жуткой Одиль во время ее правления, усиленные облидитом. Когда Ведьма-королева умерла, ее сила угасла, и даже гордая Кро Улар пала. Ее стены разбили раньше, во время сражения с королем Гвардином.

Алые дьяволы устроили крепкую защиту башни. Но даже кровавый барьер, поднятый смертями рабов, разбился в конце концов. Никто не мог противостоять Избранному королю.

Обломки чар кровавого барьера еще ползали по камням стены. Террин видел красные корчащиеся массы магии Анафемы, словно живую паутину. Само проклятие было разбито, но сила, что установила его — количество свежей крови, пролитой при его создании — сделала так, что магию было сложно убрать полностью. По крайней мере, пока была жива создательница, Илейр.

И проклятие, сломанное и гнилое, ползло по стенам и воняло. Даже смертный без тени смогу бы заметить его, таким сильным было творение Искажающей ведьмы.

Лошади задрожали, вскинули головы, реагируя на проклятие, которого не видели. Террин попытался подвести лошадь ближе, она встала на дыбы с воплем.

— Эй, Флита! — он отвернул ее от башни и погладил шею, чтобы успокоить. Ее кожа дрожала под его рукой. — Тише, девочка.

Лошадь Кефана топала, мотала головой.

— Лучше оставить их, — старший венатор спешился. — И нужно призвать теней. На всякий случай.

Террин кивнул и спрыгнул с седла. Он похлопал свою лошадь, успокаивая, и вытащил вокос из чехла.

Кефан стал призывать силы в себе, а Террин закрыл глаза и заиграл свою чаропесню — Песнь поиска. Мир вокруг него растаял, и он смотрел на пейзаж своего разума — сухой разум, который он создал сам. Разум, не дающий слабым воспоминаниям или мыслям пустить тут корни.

Изъяном была только большая насыпь среди ровного простора. С некоторых углов гора напоминала груду камней. Но, если подойти с определенного угла, груда становилась большим драконом. Скованным. В ловушке. Но живым.

Его тень.

Гул сложных чар подавления дрожали в душе Террина. В отличие от других венаторов, Террин не осмеливался позволять духу в нем ни капли места, чтобы он захватил его. Тень была слишком сильной и опасной. Вместо этого он брал немного магии, которую использовал в опасной ситуации.

Террин пошел по пустому пейзажу разума, осторожно приближаясь к горе. Его дух протянул руку, пока смертное тело играло мелодию, теперь уже Песнь сбора.

«Как меня зовут? Ты знаешь мое имя?».

Террин замер. В мире смертных его пальцы запнулись. Только годы обучения дали ему шанс удержать дыхание и песню. Он знал, что нельзя было говорить и слушать тот голос. Но соблазн ответа оставался. Рискнуть всем.

Террин быстро ударил кулаком в бок существа, скованного в камне. Визг разнесся под пустым небом, но он не останавливался. Он вонзался все глубже, чтобы ухватить пригоршню силы.

Террин отдернул руку, открыл глаза и покинул мир разума, вернулся в мир смертных. Он закончил чаропесню и опустил вокос, призванная магия бегала по его телу, чистые реки белого света в его венах.

Террин глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Это было… приятно. Даже слишком. Ему нужно было реже применять такую силу. Было что-то манящее в магии, что вызывало зависимость. Если он не будет осторожен, будет постоянно хотеть этого.

Кефан уже закончил. Террин посмотрел на него теневым зрением и заметил мерцание Дикаря в нем. Силуэт отличался от тени венатрикс ди Феросы, но способности тоже были уникальными. Не было одинаковых теней.

— Готов? — Кефан убрал вокос в чехол.

Террин кивнул.

Они стали спускаться по холму, избегая обломков дороги. Террин снова видел воспоминания, как он ребенком спотыкался на дороге, новые сапоги терли ноги, и похитители толкали его жестоко сзади. Высокий капитан стражи принцессы пытался защитить его от худших ударов.

Отец…

Террин замотал головой, вернулся в настоящее, не желая думать о таком.

Им не нужно было искать врата. Стена была так разбита, что они нашли место, где могли перелезть. Избегая сгустков проклятия, Кефан вел его, и Террин шел следом. Они остановились среди руин двора, смотрели на крепость за кусками камней рухнувшей башни.

— Это лучший вариант, — шепнул Кефан. Не было смысла говорить тише, но в таком месте было сложно громко говорить. Тела давно пропали, их души растаяли или улетели в Прибежище, но тяжелое давление смерти осталось. Смертей рабов, убитых ради кровавого барьера. Смертей храбрых воинов Избранного короля. И смерти Алых дьяволов, отдавших жизни за крепость. — Если Илейр сбежала из Ведьминого леса, — продолжил Кефан, — она, скорее всего, вернулась бы сюда. Кто знает, что она могла оставить и хотеть вернуть.

Кефан был прав. Душа ведьмы была на свободе, и им нужно было отыскать ее след тут. Террин знал это.

Но его ноги остались на месте.

Старший венатор повернулся к нему со странным взглядом. Может, то просто был блеск его тени.

— Нужно разделиться, — сказал Кефан.

Террин нахмурился.

— Это опасно, — он кашлянул и расправил плечи. — Вместе безопаснее.

— Ее тут нет, — ответил Кефан, озираясь. — Я бы ее учуял. Но нам нужно обыскать место. Мы в безопасности, пока мы настороже. Встретимся тут через полчаса, да?

Террину это не нравилось. Но венатор Кефан управлял им, пока Герард не назначит Террина на это место официально. И он с неохотой кивнул.

Кефан пошел направо, к южной части руин. Террин отправился к главному зданию. Участки с проклятием заставляли его огибать камни по пути, и после десяти шагов вот так он потерял Кефана из виду.

После двенадцати шагов он столкнулся с призраком. 

ГЛАВА 9

Храма Элсиноэ не было на картах на полках заставы. Те карты были с недавними обновлениями, в отличие от карт из коллекции Холлис, но отметили на них, похоже, только большие храмы. Когда она закончила изучать три карты с подробными отметками городов этого района, она была готова рвать волосы.

— Холлен, — пробормотала она, голова была тяжелой. Ее голос звучал странно громко в тишине здания. Террин и Кефан уехали, и она в тишине изучала карты. — Холлен, — уже увереннее прошептала она, выпрямила спину и повела уставшими плечами. — В дневнике отмечено, что храм Элсиноэ на юге от долины Холлен, — она не знала, насколько далеко на юг, но это было началом.

Она подвинула к себе ближайшую карту. Отметки были сделаны квадратными буквами венатора Кефана, все было понятно. Линии дорог и основные знаки тоже казались квадратными. Может, Кефан и нарисовал карту. Деревня Холлен, если Кефан правильно вычислил расстояние, была почти в двадцати милях от севера Милисендиса и в восьми милях западнее от лиственного леса.

Айлет отклонилась на стуле и оглянулась на окно за собой. Солнце уже было высоко в небе, миновало зенит. Она уже проехала на Честиборе десять миль сегодня. Он был крепким, и она знала, что он справился бы еще с двадцатью, но не так быстро, как ей хотелось. Так она будет четыре часа добираться до деревни Холлен, если карта была точной. Она не знала, найдет ли храм Элсиноэ по пути.

Она вздохнула. Лучше было начать сейчас и поискать храм дотемна.

Честибор был с седлом, так что она быстро вернулась на дорогу. Собрались тучи, пропускали порой лучи солнца, и от этого ехать было приятнее, чем утром. Она ненавидела то, что венатор ду Там отогнал ее на менее интересное задание, не пустив на охоту на ведьму, она не дулась. Лучше было заняться работой, направив на это все силы.

Ей стало легче от этого решения. Она найдет этот храм и настоятельницу Весту, найдет этого ребенка, а потом она… Что?

Если она найдет ребенка, что тогда?

«Думаешь, нет разницы?».

Голос Холлис всплыл из воспоминания. Последний разговор ночью перед побегом Айлет из Гилланлуока, голос ее наставницы был полон гнева. Предупреждения.

«Думаешь, так же просто охотиться на ребенка? И ты готова ко всему, что от тебя требует эта роль, ото всех смертей, которые ты принесешь во имя Богини?».

Айлет не смогла тогда ответить. Она почитала Богиню и учения святого Эвандера. Ее жизнь была ради одной цели: спасение душ от Прибежища. Благородное дело, которое она всегда хотела выполнять с пылом и отвагой.

Но ребенок.

Ребенок с врожденной тенью.

Огонь будто танцевал перед ее глазами.

Айлет скрипнула зубами, склонилась над шеей Честибора и сжала пятками его бока.

— Но! — крикнула она, и он помчался галопом, все быстрее топал копытами по тропе. Айлет прижималась к его спине, смотрела на горизонт, словно так могла ускориться.

* * *

Храм стоял на вершине холма в стороне от деревень. Жители тех деревень и ферм проходили много миль для поклонения. Здание возвышалось над пейзажем, каменное, с круглой башней в центре, в четыре этажа высотой. В этой части района, где были дома из грязи, прутьев и соломенных крыш, здание выделялось контрастом.

Айлет остановила Честибора и вытащила карту ду Тама. Низкие домики с загонами и сараями должны были быть деревней Холлен.

Она свернула карту и посмотрела на храм впереди, за полем с овцами с черными мордами. Небольшое общежитие стояло рядом с храмом, дом для монашек и жриц. Не самое приятное на вид место.

Но куда еще мог пойти ребенок Жерло ду Бушерона, чтобы спастись от венатора?

Айлет поехала по зеленому склону, разгоняя овец, а колокола храма зазвенели, сообщая о конце вечерней службы. Несколько жителей появились на пороге, закончив молитвы, и приготовились к долгому пути в свои деревни. Они заметили Айлет еще с крыльца. Ее красный капюшон выделялся, как маяк, смелое заявление ее Ордена.

Айлет увидела, как они поспешили начертить знак Богини, отгоняя захваченных тенью. Ее сердце сжалось. Что они видели, глядя на нее? Не защитницу, которая рисковала собой ради них. Еще одного одержимого монстра.

Может, когда-то она привыкнет к страху остальных. Холлис привыкла. И не давала страху сбивать ее с пути.

Айлет, высоко подняв голову, поднималась к храму. Близился вечер, солнце садилось, и тень башни была как длинный темный палец на пейзаже, указывала на Ведьмин лес. Кто-то явно сообщил о прибытии венатрикс. Стоило Айлет подойти к крыльцу, как высокая грозная фигура в белом капюшоне появилась на пороге.

Айлет спешилась, оставив Честибора щипать сорняки среди камней. Она посмотрела на женщину, коснулась с уважением двумя пальцами правой ладони сердца и склонила голову.

— Приветствую, добрая мать.

Жрица нахмурилась. Айлет заметила под белым капюшоном строгое лицо средних лет. На ее лбу был серебряный обруч Ордена святой Алисен, и из-за него она могла постоянно хмуриться. Сестры Алисен служили Сердцу Богини, были известны помощью сиротам. Но сирота должен быть в отчаянии, чтобы обратиться к этой женщине. Глубокие морщины были на щеках настоятельницы по бокам от строгого рта, и они стали глубже, пока она разглядывала Айлет.

— Веста, — резко сказала она. — Настоятельница Веста. Я служила Сердцу Богини тут, в Водехране, уже почти двадцать лет, и все знают меня и моих сестер. Мы — чистые души.

Женщина пыталась защитить. Айлет не обижалась. Она хотя бы знала, что пришла в нужное место.

— Я не ищу одержимую среди алисенианок, добрая мать, — сказала она. — Я просто ищу информацию. Вы знаете Жерло ду Бушерона?

Серебряный обруч подвинулся, женщина нахмурилась еще сильнее.

— Это насчет его ребенка с теневой чумой?

Айлет моргнула. В дневнике говорилось, ребенок искал тут убежища. Но, судя по взгляду женщины, ни один захваченный тенью не остался бы под ее крышей.

— Что вы можете поведать о ребенке? — осторожно спросила она.

Женщина задумчиво скривила губы.

— Я уже послала Сувенну собираться, если ты об этом. Когда я узнала, что она сделала, она была отчитана и вернулась в храм для очищению и молитвам.

Айлет медленно моргнула.

— Сувенна? Она — сестра Ордена святой Алисен?

— Да.

— Она… — Айлет прищурилась, пытаясь понять правду по лицу Весты. — Она укрывала тут ребенка ду Бушерона?

— Говорю же, она уже наказана. Она не захвачена тенью и не должна иметь дела с твоим Орденом.

Агрессивный взгляд женщины тревожил Айлет.

— Скажите, — не сдавалась она, — что вы знаете о ребенке. Почему говорят, что она захвачена тенью?

— Знала то, что не должна, — ответила настоятельница. Ее голос был мрачным. — И не могла знать.

Айлет ждала, что она уточнит. Веста скрестила руки в рукавах робы, пытаясь отогнать взглядом.

— Мы нашли ее накануне праздника Урьены, когда вся деревня собралась на Ночь двадцати одной молитвы. Я узнала потом, что ее прятали в зернохранилище уже две недели. Но той ночью, когда собрался весь мой приход, она вдруг появилась на этом пороге во время третьей песни-молитвы. Она прошла по центру, повторяя одни и те же слова.

— Какие? — спросила Айлет.

— «Где он?», — Веста поежилась и закрыла глаза. — Она повторяла это все громче, пока все не перестали петь, и был только ее голос, визжащий так, что мог разбить окна. «Где он? Где он?».

— Кого она имела в виду?

Глаза женщины вспыхнули, ноздри раздулись от резкого вдоха.

— Она замолкла рядом с ремесленником Госсе. Она сжала его руку и начала говорить… говорить…

— Что?

— Она сказала ему, где он похоронил тело убитой жены.

Айлет не совсем понимала, что услышала.

— Его… жена была убита?

Настоятельница смерила Айлет взглядом, приподняв брови, поправила обруч на лбу.

— Госпожа Госсе пропала десять лет назад. Ее муж заявил, что не знал, куда. Все подозревали его, он был жестоким, но тело не нашли, и не было доказательств против него. После слов девочки пристав Холлена пошел туда той ночью и нашел останки женщины. После стольких лет почти ничего не осталось, но этого хватило. Ее мужа забрали на суд к Золотому принцу, а потом повесили за преступления.

Айлет поежилась. Ей не нравилось думать так о Золотом принце — что он выносил приговор жизни и смерти. Она понимала, что это был его долг правителя, но ей нравилось представлять его выше такого, не испачканного грязью этого мира.

— Мы заперли ребенка в подвале, — продолжила настоятельница. — Сестра Сувенна призналась в слезах, что прятала ее. Она знала, что девочка была с тенью. Глупая.

Она описала то, что напоминало работу тени. Особенно, Пророка: видения прошлого, настоящего, а порой и будущего. Не опасные умения. Такие способности не становились жестокими к остальным. Но эти силы были странными и непредсказуемыми.

— И вы уверены, что девочка не видела, как ремесленник закопал тело? — спросила Айлет.

Веста с отвращением посмотрела на нее.

— Госпожа Госсе пропала десять лет назад. Ребенок тогда еще даже не родился. Она не могла такого видеть. Нет. Тут точно была магия.

Айлет кивнула.

— Венатор ду Винсент пришел за девочкой?

Тут женщина удивилась.

— Не знаешь? Вы между собой не общаетесь?

Наверное, тут еще не знали, что Нейн пропал и погиб. Айлет подняла ладонь, качая головой.

— Я просто хочу услышать вашу сторону событий.

Судя по лицу Весты, она не была убеждена. Но сказала:

— Красный капюшон прибыл на следующий день. Как и отец ребенка.

— Жерло ду Бушерон.

— Да. Он лесоруб, крупный. Много времени проводит в лесу. Смертные не хотят к той проклятой земле. Но кто-то должен добывать топливо на зиму.

— И ду Бушерон присутствовал, когда венатор забрал его дочь?

Настоятельница мрачно кивнула, поджав губы.

— Он был… расстроен. Мы видели, как он пытался забрать свою девочку. Он хотел забрать ее из рук Красного капюшона и убежать с ней. Словно мог убежать от демона в ней! — Веста поежилась. — Но Красный капюшон одолел его и унес ребенка. Я сидела с Жерло, пока он лежал без сознания тут, во дворе храма. Я думала утешить его правдой Богини, когда он проснется. Но, как только он очнулся, он вскочил и побежал за Красным капюшоном. Но было уже поздно что-либо делать, — настоятельница опустила голову, и Айлет показалось, что на строгом лице женщины мелькнуло сожаление. — Ду Бушерон вернулся через пару часов с пустыми руками. С девочкой разобрались.

Сожгли.

Сердце Айлет сжалось. Она пыталась отогнать ощущение, сказать себе не глупить. Так нужно было. Огонь мог разделить смертную душу и врожденную тень. Если ребенку хотели дать шанс на рай, это можно было сделать только огнем.

Но Айлет было больно думать о Жерло, пытающемся спасти свою бедную дочку. Как он мог понять такое?

Как мог хоть кто-то понять?

Айлет с дрожью вдохнула, посмотрела в каменные глаза настоятельницы.

— Скажите, где я могу найти Жерло ду Бушерона, — сказала она. 

ГЛАВА 10

Террин застыл.

Она стояла в паре ярдов перед ним, окруженная большими обломками камней. Ее голова была опущена так сильно, что шея будто лежала на костлявом плече. Ее пальцы странно двигались, крутили яркий граненый камень, будто бриллиант, ловящий своими сторонами свет.

Она заметила Террина в тот же миг, как он — ее. Он отпрянул на три шага, перестав дышать, а она только вздрогнула. Ее лицо без эмоций медленно повернулось к нему, рот приоткрылся.

Она не была настоящей. Не могла быть.

Не могла!

Но Террин знал лучше. Его разум, хоть и в тумане от страха, не мог так ее представить. Когда он видел ее в прошлый раз, она была в белом свадебном платье с золотой вышивкой. Ее рыжие волосы были собраны кольцами на затылке, и несколько локонов ниспадали рядом с ушами. Ее горло было украшено драгоценными камнями, а лицо искажал ужас, пока она кричала от боли.

Он все еще видел ее такой. В те мгновения, когда позволял себе думать о ней. Когда Герард произносил ее имя, и воспоминания возвращались.

Ее голова медленно поднялась и склонилась на другую сторону, она разглядывала его. Она все еще была в обрывках свадебного платья. Золото мерцало под грязью и кровью, но почти весь белый шелк стал черным. Когда-то пышные юбки свисали лохмотьями, открывая голые ноги и ступни. Ее волосы потеряли блеск, свисали до бедер колтунами. Все еще рыжие. Даже под грязью.

Она моргнула. Одним глазом. Большие ростки, похожие на грибы, скрывали другой глаз, ее щеку и шею, белые, пухлые.

— Я тебя знаю, — сказала она. Ее голос хрипел. Ей будто было больно говорить, и она скривилась и сглотнула, ростки на шее дернулись. — Я помню твое имя.

Террин онемел. Но не от присутствия сильной тени его тело и душа застыли.

— Террин, — сказала она. — Ты — Террин, да? Герард всегда тебя любил. Всегда держал тебя в своей тени. Даже когда мы были детьми. Террин… шрамоликий Террин. Венатор ду Балафр.

— Фейлин, — выдохнул он.

Ее рот — половина, которую было видно — изогнулся в улыбке.

— Ты помнишь меня. Я думала, ты забыл. Иначе почему бросил меня во тьме на все это время?

Это не могла быть она. Нет. Ее тело, но не она. Существо в ней смотрело через ее глаз, пыталось управлять им, пытаясь заставить его слушаться.

Террин потянулся к колчанам. Проклятье! Он не взял паралич для Невидимок.

Ее глаз дернулся, она смотрела на него. Половина ее улыбки стала шире.

— Я бы на твоем месте была осторожнее. Она знает, о чем ты думаешь. Она хочет, чтобы я убила тебя.

Холод сжал сердце Террина.

— Инрен…

Девушка закричала. Она откинула голову, раскинула руки, пальцы были напряжены. Ее горло сжималось, крик вырывался из нее обрывками.

Что-то поднималось в ней. Незаметное смертным глазам, но Террин с ужасом смотрел теневым зрением. Тьма выползала из глубин ее души, извивалась, как питон темного света. Она собралась в ее голове, полилась изо рта и глаз. Но в брешах тьмы сияла душа, пыталась бороться с этой хваткой, сопротивлялась сильнее, чем Террин считал возможным.

Он должен был что-то сделать. Жар силы его тени был у кончиков пальцев, но, если он выстрелил бы этой силой, мог бы разбить ее смертное тело на пылинки. Такая жестокая смерть даст ее тени столько сил, что она сможет убить его, вылетев из испорченного носителя.

Нет, он должен был выстрелить в нее. Без нужного яда он мог стрелять только Нежной смертью. Он не хотел… но разве был выбор?

Он вытащил дротик с черным оперением, вставил в скорпиону, прицелился, придерживая левой рукой правую.

Она взглянула на него. Тьма лилась изо рта, из ноздрей, обвивала голову.

— НЕТ! — она вскинула обе руки.

В тот же миг Террин услышал эхо голоса Герарда в голове:

«Нет, Террин! Не навреди ей!».

Он замер.

Тьма вылетела изнутри Фейлин, окутала ее облаком кишащих теней. Террин выстрелил на миг позже. Дротик пронесся сквозь облако, открыл в нем след, утащил за собой дым, отлетел от камня и упал на землю.

Фейлин — или тот, кто захватил ее тело — пропала. Перенеслась куда-то.

Террин тяжело дышал, словно пробежал милю на полной скорости. Он смотрел, как облако тьмы уменьшалось, стало комком, таким плотным, что он не мог парить в воздухе. Он погрузился в землю, растекся, как вода, впитался. Террин знал, что это будет впитываться, пока не доберется до горящего ядра мира.

Это был обливис. Не такой, как он вдыхал в Ведьмином лесу. Это был чистый обливис, прямиком из Прибежища. Из дыры в реальности, в которую Фейлин вышла из этого мира в то царство хаоса. Где-то далеко она уже разорвала брешь и появилась в мире смертных, пересекая реальности за миг. Пока у нее был якорь, она могла выходить из этого мира и возвращаться.

Якорь…

Террин подошел к извивающемуся участку грязи. Небольшой квадрат, и обливиса не было, но почва выглядела как гнилая земля Ведьминого леса. Она дрожала, кипела, мертвая, но ощущающая боль своего гниения. Это остановится со временем. Террин уже такое видел. Но почва не восстановится.

Он присел над участком почвы, прикрыв нос. Пузырь черной жижи лопнул, что-то открылось. Темное, размером с глаз, оно лежало в центре сгнившего участка земли.

Террин скривился, его мутило. Он вытащил нож и осторожно кончиком откатил маленькую сферу от участка обливиса на обычную землю двора. Грани бриллианта ловили свет, пока Фейлин теребила его пальцами, но теперь потускнели. Что-то темное в центре камня взорвалось.

— Проклятие, — прошипел Террин. Он набрался смелости и поднял предмет двумя пальцами и поднес ближе. Предмет был разбит. Но он был якорем. Несколько слабых нитей проклятия тянулись из центра, и он видел это теневым зрением.

Террин встал, убрал сферу в мешочек на поясе. Он не боялся атаки. Если Фейлин хотела вернуться, она уже сделала бы это. Ее якорь был разбит, и она не могла вернуться на это место. Ей нужен был активный якорь, чтобы перенестись. Корее всего, она вышла и порвала связь, чтобы не оставить следа, по которому он мог ее отследить.

Жаль, тут не было венатрикс ди Феросы. Она могла отследить оборванные нити.

Террин отогнал эту мысль. У него были проблемы важнее. Не один, а два Алых дьявола сбежали из Ведьминого леса. Искажающая ведьма — если он не ошибся с личностью женщины в лесу — и ее сестра, Фантомная ведьма.

Инрен ди Карел.

— Не Фейлин, — прошептал Террин. — Уже нет.

Две ведьмы работали вместе? Если Инрен была в том теле, то она воссоединилась с Илейр, могла с ней сбежать из Ведьминого леса. Но если Инрен управляла телом… почему она не напала на него?

Террин нахмурился, вставил еще Нежную смерть в скорпиону, медленно развернулся, озираясь. Может… был ли шанс…?

Террин боялся сильнее, чем хотел признавать, пошел среди обломков. Он пошел на юг за Кефаном. Ему нужно было убедиться, что венатор не столкнулся с ведьмой. Держа скорпиону наготове, он смотрел на все тени от камней. Он ожидал вот-вот увидеть участок обливиса в воздухе, увидеть тело Фейлин, выходящее к нему, полное силы тени.

Он забрался на большой камень и огляделся. Его сердце тут же успокоилось. Кефан стоял внизу, живой и целый. Террин выдохнул, открыл рот, чтобы позвать венатора. Но дыхание застряло в горле.

Что-то было не так.

В те пару мгновений Кефан не пошевелился. Ни одной мышцей. Он словно стоял на посту, глядел на камни в основании башни. Ветер трепал его волосы, сдул капюшон с его головы на плечи.

На щеке венатора пылал злым светом, словно кочерга, вытащенная из огня, круг. Жаркая метка, полная магии Анафемы.

Сердце Террина остановилось. Он знал ту метку. Проклятие Илейр ди Йокосы. Она ставила эту метку на всех своих слуг.

Он с криком спрыгнул с камня, рухнул на твердую землю, но тут же вскочил. Держа скорпиону наготове, он позвал:

— Венатор!

Кефан не обернулся, не двигался. Он остался на месте. Только щека дергалась от боли под пылающей меткой.

Террин поспешил, постоянно озираясь, искал теневым взглядом блеск тени среди камней стен. Он посмотрел на Кефана. Выстрелить? Попасть в него Нежной смертью, пока проклятие не захватило его, и она не стала его менять?

Террин прижал палец к спусковому крючку. Он сделал еще шаг, готовясь к выстрелу. Он моргнул.

Потом моргнул снова. Когда вдруг так потемнело?

Террин застонал, кривясь, размял челюсть и шею. Мир вдруг погрузился в ночь. Он так сосредоточился на том, что делал, что не заметил, как солнце скрылось за горизонтом. Он вытянул шею, посмотрел на звезды и полумесяц, похожий на серебряный серп.

— О, как все затекло.

Террин обернулся на голос Кефана, старший венатор стоял в паре футов от него, потирал шею и стонал. Террин понял, как были напряжены его мышцы, словно он пытался несколько часов поднимать тяжелый груз.

Он повел плечами и огляделся.

— Где мы? — шепнул он. Они стояли посреди поля, где недавно скосили колосья. Тюки ароматного сена окружали их как небольшие горы. Неподалеку огонь мерцал в окнах дома фермера.

— Я… даже не знаю, — ответил Кефан, луна озарила его хмурое лицо. Он резко вдохнул и выдохнул с облегчением. — Ах, наши лошади.

Террин оглянулся. Флита стояла у одного из тюков, ела из него, и темный конь Кефана был рядом с ней.

Венаторы поспешили к коням, спотыкаясь на затекших ногах. Террин похлопал по шее Флиты. Она казалась целой. Наверное, она принесла его сюда, но он не помнил…

— Кро Улар, — выдохнул он.

— Что такое? — спросил Кефан, забравшись в седло.

Террин нахмурился, глядя на него.

— Мы разве не ехали проверить Башню крови и глаз? Мы искали…

— Да, конечно. Мы оттуда приехали, — Кефан отмахнулся. — Мы ничего важного не нашли, помнишь? Груда камней и старых разбитых проклятий. Никаких зацепок. Если Искажающая ведьма была там, она уже ушла.

— Ушла. Да. Конечно, — Террин с дискомфортом устроился в седле. Он оглянулся еще раз. С этой высоты поле было видно полностью, и за ним на востоке темнел Ведьмин лес, на него не попадал лунный свет. Он был участком черноты под ночным небом. — Ничего, — прошептал он. — Мы ничего не нашли.

— Идем уже, — Кефан направил коня вперед. — Вернемся на ночь в Милисендис. Если ди Фероса там, может, она нашла что-нибудь интересное в Элсиноэ. Если нет, подумаем завтра, что делать дальше.

Кефан ехал по полю. Террин направил лошадь за ним. Они ехали в тишине какое-то время, думали о своем. Почти. Террин не мог привести разум в порядок, а, когда пытался, виски пронзала боль.

Прошел час, другой. Наконец, башню заставы стало видно, и Террин обрадовался возможности поспать. Он в этом нуждался. Сон мог дать разуму отдохнуть, и туман в голове рассеется.

Одна рука отпустила поводья Флиты и потянулась к мешочку на его поясе. Он сжал ткань, ощутил внутри что-то крупное и твердое. Не больше глазного яблока. Но он не помнил, что это было, а, когда они добрались до заставы, забыл об этом полностью. 

ГЛАВА 11

Лесоруб жил один в паре миль от деревни Холлен, близко к лиственному лесу. Солнце уже село, когда Айлет приехала сюда, но она видела свет в окнах дома. Жерло был дома.

Сердце Айлет сжалось, она не хотела приближаться к дому. После того, что она услышала от настоятельницы Весты, она не хотела сталкиваться с горюющим отцом.

Но Веста не смогла рассказать ей, что именно Нейн делал во время своего визита сюда, даже не сказала, в какую сторону он уехал с ребёнком. Жерло преследовал его. Значит, он знал больше.

Он мог убить Нейна? Вряд ли. Может, сильный мужчина с мотивацией и мог подкрасться к опытному венатору и ударить. Но в Ведьмином лесу? Хоть кто-нибудь, обезумев от гнева и горя, мог гнать врага туда? В этом не было смысла.

И она не могла поверить, что даже самый сильный лесоруб мог успешно убить и венатора Нейна, и Искажающую ведьму друг за другом.

Но ей нужно было поговорить с мужчиной, выяснить, что он знал.

Она вытащила вокос из чехла, сыграла быструю версию Песни приказа. Ларанта подступила ближе в ее разуме, радуясь, что оковы на ней ослабли.

«Охота? Охота?» — рьяно спросила она, рыча в голове Айлет.

— Не сейчас, — ответила Айлет. — Я хочу, чтобы ты обыскала его владения. Поищи след… крови венатора Нейна. Она будет старой, как след в лесу. И следи за тенями.

Ларанта выскользнула из ее разума и стала волком рядом с ее конем. Она тявкнула и устремилась бегом к амбару лесоруба. Духовная связь между ними тянулась в стороны, волчица начала поиски.

Айлет спешилась и подошла к двери дома. Она пыталась построить теорию на том, что услышала, но вопросов было только больше, чем раньше. Она надеялась, что этот мужчина — горюющий отец, чье одиночество она вот-вот нарушит — даст ей пару ответов.

Она резко постучала и слушала шаги внутри. Тяжелые шаги мужчины. Дверь открылась, и она долго поднимала взгляд. Огромная фигура стояла перед ней, заполняя дверной проем, он склонился, чтобы выглянуть. Его плечи были широкими, и он мог выйти, только повернувшись. Огромная ладонь в мозолях сжимала дверную раму.

Айлет выпрямилась, как могла, стараясь казаться властной. Она не могла сравниться с ним в размере, но могла запугать видом. В это время ее разум следил за связью с Ларантой. Может, ей не понадобится сила тени, но на всякий случай…

— Чего ты хочешь? — осведомился мужчина. Он смотрел на ее красный капюшон. Она видела ненависть в его глазах. И она не могла его винить.

— Я — Айлет, венатрикс ди Фероса, — ответила она. — Я тут по распоряжению Золотого принца. Вы — Жерло ду Бушерон.

— Что, если да? Что Золотой принц от меня хочет? — Жерло вышел на каменное крыльцо, чтобы выпрямиться во весь рост. Рядом с ним и Террин показался бы мелким.

Айлет напряглась, не хотела отступать ни на шаг. Она проигнорировала его вопрос и перешла к делу.

— Когда вы в последний раз видели Нейна ду Винсента?

Глаза лесоруба вспыхнули, страх смешался с ненавистью. Но он сказал лишь:

— Нейн ду Винсент? Не знаю такое имя.

— У вас с ним был конфликт в храме Элсиноэ шесть недель назад.

Вена проступила на лбу Жерло. Айлет слышала, как он скрипнул зубами за бородой. Он был готов что-нибудь сломать. Может, голову Айлет.

— Ты про того, кто пронзил сердце моей Фиолы? Который забрал Нилли из моих рук и унес ее, чтобы сжечь заживо? Его ты ищешь?

Вглазах Жерло пылала боль. Айлет не была готова. Она открыла рот, но слов не было. Как ей говорить перед лицом такой агонии? Она знала закон Эвандера, знала, что Нейн поступил правильно с девочкой, но…

Впервые, покинув Гилланлуок, она задумалась, стоило ли послушаться Холлис. Охота на одержимых тенью зверей отличалась от этого. Сильно отличалась.

Ларанта вдруг подошла сбоку. Она смотрела на Жерло, пока подходила к Айлет.

«Я не нашла крови. Нет крови как у мертвого в лесу».

«Ничего?» — спросила Айлет, опустив взгляд на волчицу.

Ларанта просто повторила:

«Нет крови».

Айлет нахмурилась, посмотрела на лесоруба, следящего за ней, наверное, заметившего ее общение с тенью. Отсутствие крови не лишало его вины. Он мог избавиться от оружия или одежды в крови, а потом вернуться домой. Но пока что она отложила эти поиски.

— Вы упомянули имя, — она решила выбрать новый подход. — Фиола — ваша жена?

— Была. Да.

Если ребенок был рожден с тенью, то один из родителей был захвачен тенью во время зачатия. Если Нейн убил Фиолу, как сказал Жерло, может, мать и была одержима. Но Нейн должен был применить Нежную смерть, а не пронзать ее сердце. Видимо, что-то пошло не так, раз венатор применил жестокость.

— Скажите, — продолжила Айлет, — когда вы узнали, что ваша жена стала захвачена тенью?

Жерло отчасти отвернул лицо, словно она ударила его.

— Мы поняли правду — мы с Фиолой — до… до рождения Нилли.

— Нилли? — дочь. Айлет поняла это, произнеся имя. Она не спрашивала имя до этого.

Жерло продолжил, словно она не говорила:

— Фиола уже была беременна. Сначала я не хотел верить. Конечно, мы знали закон. Знали, что она должна была предстать перед Красным капюшоном… — он пожал плечами. Глаза его мерцали в свете полумесяца. Одно дело знать о законе, другое — действовать согласно ему.

— Что вы сделали, — спросила Айлет, — когда поняли правду?

Жерло побелел. Его большие плечи опустились, все тело словно сжалось.

— Недалеко отсюда живет ведунья, Ома Гита. Я отвел Фиолу к ней, чтобы узнать, могла ли она помочь.

Айлет поймала зубами обе губы, сжала их с силой, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Ведуньи были частой проблемой в Перриньоне в годы после Ведьминых войн. Они были смертными, которые практиковали «низкую магию», влияя на духов Прибежища, хотя сами не были захвачены тенью. Без тени внутри эти глупцы не могли толком управлять результатами своих влияний, что часто вело к катастрофе.

Но ведуньи заявляли, что могли помочь людям, которые хотели освободить себя или любимых от наказания Нежной смертью из-за тени в них.

Жерло хмуро посмотрел на Айлет.

— Ома Гита заявила, что могла выгнать дух из Фиолы. Мы заплатили ей все, что могли, и она исполнила церемонию. Мы думали, после этого Фиола была в безопасности. И ребенок тоже. И когда Нилли стала старше… когда стала говорить, я понял…

Айлет не могла давить на него. Она просто стояла и ждала, не глядя на Жерло, пока он собирался с силами. А потом он продолжил:

— Я не знал, что Фиола была все еще одержима, пока венатор не пришел к нашему дому. Она скрывала это все время. Или тень сама пряталась. Не знаю. Но потом пришел тот мужчина. Он хотел проверить Нилли или взять образец… как-то так. Я подумал, что он пришел за Фиолой. Я спрятал их, но Красный капюшон нашел их, — лесоруб покачал головой, следующие слова прозвучали сдавлено. — Фиола пыталась защитить Нилли. Она подняла мужчину над своей головой и бросила его через двор.

Айлет смотрела на него. Она не могла представить такое. Она была сильной, когда брала мощь Ларанты, но разве могла поднять взрослого мужчину над головой? Не без полной власти тени над телом.

— Он отбивался, конечно, — сказал Жерло. — Я думал, она убьет его. Но он вонзил нож в ее сердце и… — он сглотнул, слеза покатилась из его глаза и пропала в бороде, он не успел смахнуть ее. — Когда Фиола умерла, я думал, Красный капюшон убьет и Нилли. Но он просто осмотрел ее со странными приборами. Я не помню, что именно он сделал, но после этого он сказал мне держать ее при себе. Что он должен поговорить с теми, кто выше него. И что он скоро вернется. Думаю… — он тяжко вздохнул. — Думаю, он давал мне шанс сбежать с девочкой. Думаю, он не хотел ее убивать, — он говорил с презрением, словно ему было больно так говорить о венаторе.

— Почему… вы не сбежали? — тихо спросила Айлет.

Глаза Жерло вспыхнули, и Айлет чуть не отпрянула, отчасти ожидая удар тяжелой рукой.

— Думаешь, я не хотел? Но, когда я похоронил Фиолу, Нилли убежала. Я не увидел, куда. Я искал ее неделями, везде, где мог подумать. Я думал, что дух в ней украл ее у меня, увел ее в Ведьмин лес. Но нет. Она ушла в Элсиноэ. И те проклятые сестры предали ее. А потом вернулся Красный капюшон.

Айлет настороженно смотрела на него.

— А вы? — спросила она. — Мне говорили, вы погнались за венатором Нейном, когда он ушел с девочкой.

Жерло покачал головой, не глядя ей в глаза.

— Я пытался. Я не увидел их снова. И я боялся. Зайти слишком далеко. Я не… не мог вынести…

Он не хотел увидеть, как венатор убивает его дочь.

Айлет отвела взгляд, не желая видеть выражение лица лесоруба. Они долго молчали на крыльце его дома, каждый думал о своем.

Айлет сомневалась, что найдет убийцу. Тот, кто убил Нейна, напал на него сзади, застал врасплох. Это не смог бы сделать великан перед ней. Жерло ду Бушерон не мог тихо двигаться по лесу и застать врасплох опытного венатора. Еще и в Ведьмином лесу.

Но скрывал ли он что-то от нее? Было сложно сказать. Она уловила в нем с помощью Ларанты след эмоции, от которой замерла. Там было много вины, но не едкой, как в убийце. И это было почти подавлено печалью, такой огромной, что это раздавило бы душу Айлет, если бы она стала размышлять об этом.

Она вернулась в себя. Что-то говорило ей, что ей нужно будет еще поговорить с Жерло, но пока…

— Мне нужно знать, где я могу найти эту Ому Гиту, — сказала она. 

ГЛАВА 12

По словам Жерло, ведунья поселилась глубоко в лесу, недалеко от Великого барьера. Он сказал Айлет идти по следу лесоруба половину мили, а потом искать следы ведуньи.

— Что за следы?

Жерло взглянул на нее.

— Ты поймешь, когда увидишь.

Он больше ничего не сказал. Айлет вскоре ушла, забралась на Честибора и поехала прочь, Ларанта тянулась за ней потоком тьмы. Стало легче дышать, когда ночь окутала ее, закрывая от взгляда лесоруба. Она знала, что он еще долго стоял на пороге, смотрел во тьму, видел лица жены и дочери, которых забрал у него Орден.

Нет. Не ее Орден. Тени.

Это все делали тени. Их зло, паразитирующая злоба. Они проклинали все, чего касались, и только Орден святого Эвандера, только работа, которой Айлет посвятила все сердце, всю жизнь, давали надежду на спасение. Конечно, простаки, как Жерло ду Бушерон, не могли это понять. Такие люди жили в земле, поте и труде. Они не думали о душе, о цене вечности с проклятием. Они не смотрели дальше горизонта этого мира.

Так Айлет говорила себе, успокаиваясь, пока Честибор ехал по темным полям, озаренным луной. Ларанта порой рычала, ощущая переживания госпожи. Айлет игнорировала ее.

Они ехали медленно, нашли тропу лесоруба, которую упоминал Жерло. Айлет остановила коня, села прямо в седле и посмотрела по тьму ждущего леса. Тучи собирались на небе, тьма сгущалась. С теневым зрением она могла бы ориентироваться во мраке, но Честибору будет сложно. Она могла оставить его и пойти пешком, но…

Быстро тряхнув головой, Айлет приняла решение. Она не могла сейчас заняться этим. И ей хотелось отдохнуть! Хорошенько поспать. И не под кустом, с холодным ветром и вкусом бури в воздухе. Им с Честибором требовалась крыша над головой.

Опустив плечи, поправив капюшон на голове, Айлет развернула коня и посмотрела на храм Элсиноэ на холме. Не самое приятное зрелище. Но сойдет.

* * *

— Опять ты? Что тебе нужно?

Айлет моргнула от яркой лампы, которую держала настоятельница Веста. Она прикрыла глаза рукой и отчасти отвернулась.

— Уже поздно, добрая мать, — сказала она, — и холодно. Завтра у меня еще есть дела в этих краях. Я прошу о ночлеге. Орден святой Алисен известен щедростью. Вы же позволите сестре на службе Богини переночевать?

Тактика была не лучше. Орден святого Эвандера считался служащим Богине, но некоторые все еще видели в них почти ведьм. Но Айлет была не в настроении обсуждать теологию или связь святого Эвандера с Богиней с неприветливой женщиной посреди ночи. Она устала. И замерзла.

И она заняла стойку со скрытой угрозой. Просто поправила ступни и плечи.

Настоятельница хмурилась. А потом с рычанием вышла из общежития и закрыла за собой дверь.

— Можешь поспать в храме, — бросила она через плечо, проходя мимо Айлет. — Уже поздно, мои сестры спят. Я не дам тебе побеспокоить их своими шпорами и оружием.

Айлет вздохнула. Это была не кровать, но хотя бы будет крыша над головой. Она уже выпросила укрыть Честибора в сарае для овец в половине мили отсюда в Холлене, и если она не хотела идти к нему и овцам, стоило соглашаться.

Первые капли дождя упали, когда настоятельница Веста открыла боковую дверь и впустила Айлет в храм. Они прошли в северную часть, где были ниши для молитв вместе со шторками. Настоятельница отодвинула шторку, указала на каменную камеру за ней. Айлет увидела подушку для колен и круглое окно. Просто роскошь.

— До рассвета нужно уйти, — буркнула женщина, с презрением глядя, как Айлет опускала седельные сумки с плеча на пол крохотной камеры. — Мы с моими сестрами будем утром молиться, и к началу процессии тебя тут быть не должно.

Айлет пожала плечами и кивнула.

Веста не оставила лампу, ушла, и тьма опустилась на холодный храм. Айлет задвинула шторку, укуталась в плащ и опустила голову на подушку. Пахло овцами.

Она какое-то время лежала и слушала дождь за окном, ставший ливнем. Тьма храма за шторкой эхом разносилась в ее ушах. Хоть она ужасно устала, разум бурлил, и, как бы она ни пыталась, не могла унять мысли.

Для этого была ее жизнь? Холодные ночи на твердых поверхностях, одна во тьме? Ни друзей, ни товарищей, только брат по охоте где-то в ночи, тоже одинокий и холодный.

Этого она хотела?

Она не задавала раньше себе этот вопрос. Она не должна была отвлекаться на желания. Богиня звала ее, и она должна была ответить. Она должна служить Ордену и спасать души тех, кто столкнулся с тенями. Она должна быть сильнее, вершить ужасное из милосердия и…

Убивать детей?

Здание вокруг нее ощущалось пустым. Огромным. В старые дни, говорили, присутствие Богини заполняло священные места, и даже смертные могли почти видеть Ее величие. Но теневое зрение Айлет сейчас не замечало таких следов. Ничего яркого. Только пустая тьма.

Богиня точно призвала ее на работу? Или она просто верила, что ее призвали, потому что так сказала Холлис?

Холлис, которая врала ей. Которая управляла ее разумом.

Холлис, которая учила ее, что смертные жили в постоянной угрозе, и Орден святого Эвандера спасал их. Могла ли быть цель благороднее?

Богиня казалась слабой, раз не могла спасти души своих детей.

Слова будто шептали ей, заползали под шторку по каменному полу в ее ухо. Сначала она не могла понять, где слышала их раньше, а потом вспомнила. Герард. Золотой принц. Обещание Богини во плоти. Айлет не понимала, кем он был, когда говорил ей такое, но теперь это сказалось странным. Мог ли тот, кто исполнял пророчество, сомневаться в силе своей богини? Она призвала его, отправила в этот мир служить ее великой цели, да?

Айлет поняла, что ее глаза были открыты. Было сложно отличить, но, когда они стали болеть, она поняла, что пыталась разглядеть что-то во тьме.

Может, потому что она лежала на подушке в нише для молитв, ей вдруг захотелось помолиться. Она не помнила такого чувства раньше. Холлис учила ее многим аспектам Ордена за годы. Но не молитве. Но теперь Айлет не могла игнорировать мысль, не могла так уснуть.

Она облизнула сухие губы, попыталась заговорить, произнести правильные слова. Правильные фразы, которые привлекут внимание божества. Она должна была знать какую-то молитву? В голову ничего не приходило.

Но ей нужно было что-то сказать. Она сглотнула. Вдохнула.

А прошептала:

— Богиня?

Слово повисло в тишине и тьме перед ее лицом, маленькое и дрожащее.

Она ждала.

Ответа не было.

Румянец вспыхнул жаром на ее щеках, словно она сделала что-то невероятно глупое. Айлет со злым рыком перевернулась к стене, накрылась плащом с головой.

* * *

— Просыпайся, Красный капюшон. Пора тебе уйти.

Айлет резко проснулась, взмахнула руками, словно спасалась от падения. Ее глаза были огромными, ослеплёнными на миг светом. Свет стал мерцающей свечой, бросающей танцующие тени на стены ниши.

Со стоном Айлет уперлась локтями в пол и оттолкнулась. Она не могла толком потянуться в тесной нише, плащ запутался в ногах. Она пыталась выбраться, а в голову вернулись воспоминания. Точно, она решила провести ночь в храме.

Ледяные глаза Весты глядели на нее, пока она держала свечу в руке и отодвигала шторку другой рукой.

— Уже почти время рассветных молитв, — прорычала она.

Кривясь, Айлет поднялась на ноги и смогла выпрямиться. Она подула на руки и стала топать покалывающими ногами, чтобы кровь снова потекла в них, забрала седельные мешки и пошла за настоятельницей.

— Добрая мать, — ее голос был хриплым и сонным, — вы знаете что-нибудь о женщине по имени Ома Гита? Местная ведунья, полагаю.

Веста замерла на пути к двери. Она оглянулась, медленно приподняла светлые брови и начертила знак святой защиты в воздухе. Огонек ее свечи дико плясал.

— Это женщина, к которой некоторые обращаются за помощью, боясь ее меньше, чем… других, кто занимается темными делами, — она посмотрела неодобрительно на Айлет. — Я мало о ней знаю. Она редко приходит на службы, но когда делает это, опускается на колени у алтаря Богини и молится как благочестивая женщина, — Веста поджала с отвращением губы и махнула рукой со свечой, воск пролился на пол.

В ответ на жест Айлет позволила выгнать ее за дверь в предрассветное утро. Она попрощалась с женщиной, так с неохотой благословила ее в ответ. Айлет укуталась в плащ и поспешила вниз по склону. Дождь прошлой ночи оставил землю холодной и с тонким слоем льда. Ее сапоги хрустели, пока она шагала к деревне. Честибор был теплым в сарае овец, мрачно посмотрел на нее, когда она потянула его наружу для пути.

— Прости, мальчик, — она вывела его на влажный воздух. — Мне это тоже не нравится.

Айлет оставила храм позади, поехала к лесу и тропе лесоруба. Она порой поднимала руки с луки седла и дула на пальцы. Солнце только озарило розовым небо, когда она погрузилась в зловещий полумрак леса, но певчие птицы еще не улетели на юг и пели сверху, рассеивая часть напряжения. Луч света упал на ее путь из-за туч и веток.

«Любимая».

Айлет застыла в седле, насторожилась. Ей не было холодно. Она не ощущала боль в костях от ночи на твердом полу храма. Она не ощущала, как ноги затекли от долгих дней пути, и как напряжена была голова от вопросов, тревог и страхов, накопившихся за последние дни.

Она ощущала только… удивление.

Это было там.

Пропало.

Айлет моргнула, пришла в себя, посмотрела на свои ладони, а потом на мир вокруг. Честибор остановился. Он переминался, пар вылетал из его ноздрей. Ларанта внутри нее встрепенулась под чарами подавления тихо рыча.

Ей приснилось? Это… не голос. Не песня. Даже не чувство. Но ощущение, которое она не могла назвать. Миг чистой осознанности.

Ее губы потрескались от холода, пытались двигаться, молиться. Но ветер подул в лицо, и она охнула и опустила голову, поправляя капюшон.

— Поехали, Честибор, — она надавила на его бока ногами.

Она поехала по лесу. 

ГЛАВА 13

Террин медленно отрыл глаза и пожалел. Он не был готов просыпаться, и все тело протестовало от тяжелых век и вялых рук, до холодных ступней, торчащих из-под одеяла. Желание свернуться в комок и провалиться в сон было очень сильным.

Топот сапог по половицам на крыльце звенел в его ушах достаточно громко, чтобы привести его в чувство. Террин скривился, вспоминая. Нейн. Леди Милла. Искажающая ведьма.

Руины Кро Улар.

Последняя мысль ранила как сосулька, пробившая висок.

— Проклятье, — прошипел он, прижимая ладони к глазам и садясь. Венатор Кефан постучал в его дверь.

— Ты встал, ду Балафр?

— Да, — соврал Террин, но свесил ноги с края кровати и заставил себя подняться. — Встал.

— Хорошо. Через полчаса выезжаем в Холлен.

И сапоги ушли от двери, Террин слушал, как они спустились по узкой лестнице. Только сила воли не дала ему опуститься на кровать. Он заставил себя двигаться, прошел к чаше и плеснул холодную воду на лицо. А потом натянул тунику, жилетку, сапоги, щитки.

— Это она, — прошептал он.

Он замер, закрепляя кожаные ремешки на груди. Его рот был открыт. Что он сказал? Он не знал. Но хотелось говорить снова.

— Это… она…

«Она. Она. Она впилась в тебя…».

Террин резко вдохнул, глаза расширились. Он выругался, потянулся к ножнам на полу у кровати. От усталости он ушел спать, не укрепив подавление на тени. Она шевелилась в нем под чарами.

«Она. Она. Нужно вспомнить. Ты должен!».

Террин вытащил вокос из чехла, поднес к губам и заиграл гул. Как только низкий темный гул коснулся его души, тень сжалась, а потом попыталась подняться, теперь уже отчаянная.

«Нет! Нет! Это она! Она! Она!».

Пальцы летали. Террин умело играл вариацию Песни подавления. Первую вариацию, вторую, третью друг за другом. Нити песни сплетались в нем, окутывали тень.

Наконец, Террин остановил пальцы, и мелодия утихла. Он еще пару мгновений поддерживал гул, а потом и этот звук растаял. Он опустил инструмент и моргнул пару раз. Комната появилась перед глазами.

Голоса больше не было. Только гул чаропесни внутри.

Он убрал вокос, схватил оружие и пояса и поспешил вниз к венатору Кефану.

Кефан стоял у шкафа, прикреплял щитки к рукам. Он кивнул, когда Террин спустился.

— Ешь быстрее. Ди Фероса не вернулась за ночь и не прислала сообщение. Видимо, она нашла зацепку, и нам нужно поспешить и догнать ее.

Террин нашел себе овсяное печенье и копченое мясо на завтрак, проглотил их. Прикрепив скорпиону, он прошел за Кефаном к конюшне. При этом голова кружилась. Почему они так спешили за венатрикс? Кефан не доверял ей работу? Им стоило забрать тело мертвого медведя, поискать вокруг, кого еще захватила тень. Или они что-то пропустили в Кро Улар…

Мысли остановились, еще одна сосулька боли вонзилась в его голову. Террин, прикрепляя седло, остановился и прильнул к боку лошади, тяжело дыша, пока боль не отступила.

Его губы снова двигались:

— Это… она…

— Очнись, ду Балафр. Впереди долгий путь.

Террин покачал головой и посмотрел на Кефана, уводящего коня со двора. Он быстро закончил прикреплять седло и вывел Флиту из загона.

Они провели час пути в тишине, перебросились лишь парой фраз. Солнце взошло рано, не грело толком, но было приятной сменой после пасмурной погоды до этого. Террин сосредоточился на стуке копыт Флиты, пытаясь так подавить мысли в голове. Думать… было больно. Лучше было не думать вовсе, сосредоточиться на дороге и поиске венатрикс ди Феросы.

Венатрикс ди Фероса…

— Дикая, — пробормотал Террин.

Кефан посмотрел на Террина, подвинувшись в седле.

— Что говоришь?

Террин хмыкнул. Он и не понял, что произнес это вслух. Но теперь он мог поделиться подозрениями, медленно растущими в его голове.

— Брешь в Великом барьере, — сказал он. — Когда я разглядывал ее вчера, я убедился, что до этого его залатал тот, у кого была Дикая тень.

— Как моя, — кивнул Кефан. — Но меня там не было, я говорил. Я бы такое помнил. Я не ходил к Великому барьеру. Это была работа Нейна.

Террин не ответил. Молчание говорило за него.

— Ты думаешь о ди Феросе? — сказал Кефан через пару долгих мгновений. — Она тоже с Дикой тенью. И ее прибытие в Водехран… неожиданное, да. Венатор-доминус ясно написал, что ты займешь место. Он не упоминал других кандидатов.

Террин снова промолчал.

— Но принц четко сказал, — продолжил Кефан. — Я читал его послание, его описание встречи с юной венатрикс. Она спасла его жизнь от Приманки. Ты знал?

— Удобное спасение, — буркнул Террин.

— Ты и это подозреваешь? — Кефан невесело рассмеялся. — Согласен, это немного странно. И пока вы оба были вчера в лесу, а написал в каструм с вопросом о ней, и я собираюсь отправить письмо, как только будет возможность. А пока что нужно приглядывать за ней. Я не хочу портить взгляд на талантливую венатрикс подозрениями, но…

Но, но, но. Нейн был мертв. Его убийца был на свободе. Искажающая ведьма могла оказаться по эту сторону Барьера.

И как эта Айлет ди Фероса вписывалась в картину? Никак. Не было смысла.

Почему Зилла и Зарк Дутред не убили ее, когда поймали?

Вопрос не пришел в голову Террину, пока они сбегали из Ведьминого леса, когда он почти обезумел от ужаса и влияния обливиса в легких. Но теперь вопрос ударил по нему. Они парализовали ее ядом, который забрали у нее, бросили на алтаре. Ее, венатрикс, эвандерианку, одну из Ордена, который разбил правление их королевы, убил их собратьев и прогнал в плен Ведьминого леса.

Почему они не перерезали ей горло?

Что-то было не так. То, как она позволяла своей тени столько свободы. То, как она появилась, чтобы вовремя спасти Герарда. То, как она привела их прямо к телу Нейна через шесть недель после его исчезновения.

Террин опустил голову в тенях капюшона. Она спасла его жизнь. Несколько раз. Если она была врагом, разве не бросила бы его умирать в Ведьмином лесу?

Нет. Ей нужны были его умения, чтобы выбраться. Она не могла бросить его, потому что еще нуждалась в нем.

Мир вокруг него вдруг потемнел, хоть солнце светило. Террин поежился. Сжал крепче поводья.

— Это она, — прошептал он.

Он поэтому проснулся с этими словами на губах? Его подсознание пыталось предупредить его, пыталось подтолкнуть к разгадке? Ответ на все загадки был до боли близко. Только бы увидеть связь между ними, только бы…

— На помощь! Прошу!

Террин вздрогнул, повернулся в седле и посмотрел направо. Он и Кефан ехали по тропе венаторов среди недавно скошенных полей. Мужчина в грубой одежде фермера бежал к ним, махал шляпой как флагом.

Это было плохо. Жители, как правило, избегали венаторов. Никто не хотел заинтересовать охотника на теней. Но этот мужчина от отчаяния бежал к ним. Это означало только одно.

Кефан взглянул на Террина. Без слов оба мужчин остановили лошадей и ждали, пока незнакомец догонит их.

Фермер, мужчина средних лет с длинной рыжеватой бородой, остановился, упер ладони в костлявые колени.

— Как хорошо, что вы тут! — выдохнул он, пытаясь не смотреть им в глаза при этом. Он был в отчаянии, но все еще боялся их. — Вы должны мне помочь. Моя жена!

— Что ваша жена? — осведомился Кефан. Террин теневым зрением посмотрел на душу мужчины. Там не было заметно тени.

— Она сошла с ума, — фермер выпрямился и сжимал шляпу руками. Его глаза выпучились от страха. — Она бушует как монстр. Я закрыл ее в сарае, но она била в дверь и… и…

Кефан поймал взгляд Террина.

— Нужно пойти с ним, — сказал он. — Нужно убедиться.

Террин пожал плечами. Он хотел возразить. Если бы фермер заявил, что его конь или пес захвачены тенью, это было бы другим. Но в такой ситуации… довольно часто в захвате тени обвиняли тех, кто просто обезумел.

Но они не знали, говорил ли фермер правду, не посмотрев своими глазами. Террин кивнул, и Кефан повернулся к фермеру.

— Имя, уважаемый?

— Фолк. Неймон Фолк, — быстро ответил мужчина и неловко поклонился.

Кефан махнул рукой, пряжки на щитке сверкнули.

— Ведите, фермер Фолк.

Дом фермера был в двух полях оттуда. Террин окинул дом и двор теневым зрением, не заметил следов тени. Но его зрение было ограничено, пока его дух был так сильно подавлен. Он видел следы борьбы во дворе — топор в траве, словно он отлетел туда, сбитая груда бревен, рассыпанные яйца из корзинки.

И вмятины в земле. Как от когтей.

Фермер Фолк замер у своего двора. Он дрожащей рукой указал на амбар за домом.

— Там. Я запер ее там, но… — он давился своими словами, не мог закончить.

Дверь амбара была разбита. Куски валялись на земле. То, что было внутри, вырвалось.

Выглядело плохо.

Террин спешился и прошел во двор. Кефан задержался, призвал тень и догнал Террина. Они обошли амбар.

— Я чую тень, — сказал Кефан, искал своей Дикой тенью.

И фермер не врал. Это уже было началом. Террин вытащил скорпиону из кобуры и прикрепил к щитку.

— Ощущаете ее вид? — спросил он.

Кефан покачал головой. Террин вытащил яд для Анафемы. Если Искажающая ведьма была неподалеку, он хотел быть готов.

Два венатора двигались синхронно, проверили двор. Они вернулись к фермеру Фолку, дрожащему и глядящему на обломки двери амбара.

— Что именно случилось? — спросил венатор Кефан. — Она внезапно сорвалась?

Фермер кивнул.

— Я просто ел внутри, а она собирала яйца. Она открыла дверь и… завизжала, — он закрыл лицо руками, тело дрожало от ужаса. — В одну минуту это была она, а в другую — кто-то еще. Нечто ужасное. Я думал, она убьет меня. Убьет! Я оттащил ее в амбар и побежал изо всех сил.

Террин прищурился. Внезапный захват тела был необычным. Многие тени, заполучив носителя, недели или месяцы не показывались, медленно проникали в тело, не проявляя силы. Внезапный захват и с жестокостью — тень, резко вылетевшая из прошлого носителя и от этой жестокости захватившая нового носителя, еще страдая от боли смерти прошлого сосуда.

Террин поймал взгляд Кефана.

— Где-то рядом должен быть мертвый носитель, — сказал он.

Кефан кивнул и понюхал воздух, искал своим восприятием тени.

— Внутри, — сказал он через миг. Они прошли в дверь дома, потолки были низкими. Что-то дымилось на огне. Кефан прошел туда, схватил кочергу и раздвинул угли.

Он вытащил маленькое обгоревшее тельце из камина. Террин присел на корточки, чтобы рассмотреть. Птица? Похоже на воробья…

— Это оно?

— Возможно, — сказал Кефан. — Я… что-то ощущаю.

Террин вытащил костяной нож из ножен, разрезал обгоревший труп. С шипением на камни потекла черная кипящая кровь. Это маленькое существо точно было захвачено тенью. Возможно, долгое время, судя по его крови. Или тень просто подавила птицу и уничтожила хрупкое тельце слишком быстро, заставив птицу убить себя, чтобы отыскать носителя лучше. Наверное, тень хотела захватить фермера Фолка. Судя по деревянным тарелкам, разбросанным по полу, он ел у камина.

Но тень пролезла не в Фолка, а в его жену.

Террин сел на пятки и посмотрел на Кефана.

— Искажающая ведьма, — сказал он. — Скорее всего.

Кефан помрачнел.

— Нельзя сразу делать выводы, — сказал он. — Другие тени тоже могут менять носителей.

— Мы знаем, что Искажающая ведьма в Водехране, — возразил Террин. — Когда я убил медведя вчера, она могла захватить птицу и полететь на поиски лучшего носителя. Она могла…

— Она многое могла сделать, — сказал Кефан. — Мы не знаем. Мы даже не знаем, была ли мертвая женщина в лесу носителем Илейр ди Йокосы. Очень опасно делать такие выводы. Даже одна ошибка может стоить всего.

Террин тяжело дышал, ноздри раздувались. Он снова видел перед глазами кольцо леди Миллы. Золотое кольцо с вырезанной розой. Нет, он не мог быть уверен, но… он откуда-то знал. Он видел тело Миллы, и это Искажающая ведьма была в том медведе. Она была близко.

Он встал и поднял скорпиону.

— Нужно отыскать эту женщину, — сказал он. — Нужно найти ее след.

Кефан посмотрел на него.

— Да, с этой захваченной нужно разобраться, — спокойно и осторожно сказал он. — Она не могла уйти далеко, и я должен уловить ее запах. Я отслежу ее и разберусь с ней. Я хочу, чтобы ты поехал в Холлен и нашел ди Феросу. Если она не нашла ничего интересного, приезжайте сюда, если я к тому времени не завершу работу.

Террин уставился на него, не веря ушам.

— Вы не можете… я с вами!

Кефан покачал головой.

— Мне не нужен юнец под ногами, стреляющий не тем ядом не в то время. Посмотри на себя! — он поймал Террина за руку со скорпионой, опустил ее и вытащил дротик, поднес его к глазам Террина. — Ты уже зарядил оружие. Ты даже не знаешь, на что охотишься, но сделал выводы по своим догадкам.

Террин хотел возразить, но Кефан оттолкнул его.

— Поезжай в Холлен и остуди голову. Найди ди Феросу. Слышишь, венатор ду Балафр?

Сердце колотилось в горле, Террин недовольно сглотнул. Он взял себя в руки и отсалютовал.

— Да, сэр.

Кефан посмотрел на него, а потом хлопнул по плечу и покачал головой.

— Езжай!

Ощущая себя как отчитанный ребенок, Террин отошел от дома фермера, миновал дрожащего фермера Фолка и направился к своей лошади. Все в нем говорило, что это было неправильно. Все инстинкты тянули его повернуться и найти след жены фермера.

Его губы снова произнесли те слова:

— Это… она…

Террин стиснул зубы, забрался на лошадь и повернул ее к дороге. 

ГЛАВА 14

Широкая тропа лесоруба медленно тянулась по лиственному лесу, казалось, бесцельно. Айлет заходила все глубже, кости были напряжены, она вот-вот могла ощутить странный гул из-за близости Великого барьера. Но, кто бы и делал эту тропу — Жерло и лесорубы до него — он не хотел задевать Ведьмин лес, так что дорога не становилась близко к чарам.

— Кто стал бы тут жить? — буркнула Айлет, они с Честибором ехали по лесу больше часа. Ведуньи не страдали от гонений ни во время правления Ведьмы-королевы, ни после. Прятаться в лесу было странно. Зачем практиковать странные навыки, если до Омы Гиты не могли добраться люди, которым она якобы помогала?

Но Жерло сказал, что ее следы будут заметны. Айлет озиралась, продолжая путь.

Ларанта вдруг оживилась, и восприятие тени покалывало от любопытства. Айлет не переживала, что нужно укрепить подавление утром, и она ощущала теперь, что чары были слабыми, когда тень пошевелилась в них.

«Смотри, — прорычала Ларанта. Хотя она оставалась в голове Айлет, ей казалось, что шерсть на ее загривке встала дыбом. — Смотри, смотри, смотри».

Айлет почти против своей воли посмотрела влево. Деревце стояло в стороне от дороги. Оно было бы скрыто, если бы красные ягоды не виднелись в тени. Рябина — священная для Богини, почти никогда не растущая в глуши. Вид привлек внимание Айлет и Ларанты. Она остановила Честибора.

Этот знак Жерло имел в виду?

Айлет почти невольно опустила красный капюшон и убрала его из виду. Если она была теперь на тропе ведуньи, она не хотела так легко выдавать свою сущность. Айлет направила Честибора в заросли, и там, казалось, не удалось бы проехать, но возле рябины появилась узкая тропа, почти как по волшебству. Она вела глубже в лес. Если она не подошла бы к дереву, пропустила бы тропу.

— Это уже начало, — шепнула она и направила Честибора туда.

«Рябина, — Ларанта дрожала в ней. — Я чую рябину. Фу!».

— Знаю, Ларанта, — ответила Айлет. — Скоро мы ее проедем.

Священные для Богини, рябины отпугивали теней. Жители деревень часто вешали листья и ягоды рябины над дверями или вокруг колыбелей детей для защиты от зла. Айлет не знала, работало ли это. Она знала только, что святой Эвандер такое не разрезал и считал низкой магией. Судя по реакции Ларанты, рябина могла и работать.

Они прошли больше рябин на этой тропе, и на ветвях тиса, дуба и берез Айлет заметила маленькие кольца из ивы, сплетенные уникальными узорами. Она узнала ловцы духов, еще одно проявление низкой магии. Они должны были ловить теней, сбежавших из Прибежищ, и не давать им отыскать тела носителей.

Айлет ехала на Честиборе близко к березе, на ней было три такие ловушки. Она сняла одну с веток и рассмотрела теневым зрением плетение. К ее удивлению, нити гудели, напоминая чаропесню. Не сложное заклинание, и не эффективное, насколько она понимала. В этих ловушках не было духов. Но что-то в заклинании казалось почти правильным. Если бы создатель мог видеть духов, он заставил бы эти чары работать.

Айлет нахмурилась и повесила ловца духов на ветку. Последователям Ордена Эвандера не подобало проявлять интерес к низкой магии.

Тропа привела ее к полянке. Земля была в высоких папоротниках и комьях утесника, но утреннее солнце сияло, и все казалось ярким и приветливым. Домик стоял в центре поляны, маленький и низкий, с затхлой крышей и покосившейся дверью. Ловцы духов висели вокруг дома. Вместе они гудели так, что Айлет улавливала теневым слухом.

Но она заметила клетки. Десятки клеток из ивы, где были разные животные — зайцы, мыши, лиса, пара енотов, ежи. Они смотрели на Айлет, замерев, будто были мертвы, и только пристальные взгляды выдавали их.

Что говорил Жерло ду Бушерон? Что он и его жена пошли к ведунье, чтобы выгнать тень из тела Фиолы. Как женщина делала это, Айлет не знала, но что-то в этих зверях… Она поежилась, посмотрела на них пристально в поисках следов теней. Она ничего не нашла. Это была защита, как ловцы духов? Варианты для теней захватить кого-то из зверей, а не лететь в дом? Или ведунья хранила их для мрачных целей?

Айлет перевела взгляд на дверь дома. Внутри было тихо. Ведунья могла и не быть дома. Или заметила венатрикс, сжалась за дверью и не хотела выходить.

«Ларанта, — сказала Айлет, — проверь внутри».

Ларанта вылетела из ее головы и устремилась сквозь папоротники к двери. Она приближалась, становилась плотнее, больше напоминала волчицу, а не бесформенную тьму. Когда она понюхала дверь, она выглядела почти настоящей.

Низкое рычание задрожало на связующей их нити.

«Тень», — сказала Ларанта.

Айлет спешилась и медленно приближалась к дому, но резко остановилась.

«Захваченный тенью? В доме?» — это было неожиданно.

Ларанта зарычала снова, попятилась от двери, черная шерсть на ее теле встала дыбом. Холодок пробежал по шее Айлет. Она потянулась к ядам на груди, но не знала, с какой тенью столкнулась. Если дротик будет не тот, она все испортит.

«Она знает, что мы тут?» — спросила Айлет, шепча даже в голове.

Еще рычание, протяжное и низкое, Ларанта потянулась восприятием туда.

«Да».

Айлет вытащила костяной нож. То, что пряталось в доме, точно было в теле носителя. А носителя можно было ранить. Она сделала еще шаг к дому, другой.

— Ома Гита? — позвала она. — Ома Гита, я пришла посоветоваться. Вы тут?

Ответа не было.

«Тень, — сказала Ларанта. — Тень, тень…».

— У меня лишь пара вопросов, — сказала Айлет, сделала еще шаг, чуть подняв нож в защите. — Я хочу узнать о Фиоле ду Бушерон. Вы пытались помочь ей пару лет назад. Помните то имя?

Что-то пошевелилось в доме. Айлет видела теневым зрением, как мелькнула душа. Две души?

А потом голосок робко позвал:

— Мама?

Дверь распахнулась, и Ларанта отпрянула, на связи между ними искрилось удивление. Что-то вспыхнуло в глазах Айлет, душа была такой яркой, что ослепила ее теневое зрение. Она пыталась вернуть смертное зрение, увидеть то, что на пороге. Она заметила, как что-то выбежало из-за двери, обогнуло дом и устремилось в лес.

Ребенок?

«Тень!» — ревела Ларанта.

Айлет стала двигаться инстинктивно, ее разум еще был отчасти ослеплен душами.

— Стой! — закричала она. — Стоять!

Фигурка упала и почти пропала в высоких папоротниках. Голова появилась над ними, оглянулась на Айлет. Айлет застыла, несмотря на вопли Ларанты о тени.

Свет тени сиял в больших нефритовых глазах ребенка. Айлет смотрела в нее, видела сильный пульс духа, обвившего смертную душу так, что их было сложно различить.

— Нилли? — крикнула Айлет. — Нилли ду Бушерон? Это ты?

Девочка вскочила на ноги, магия текла в ее теле. Она отвернулась от Айлет и побежала к деревьям как быстро, как только могли ее короткие ножки.

— Стой! — Айлет вытянула руку. — Прошу, стой! Я тебя не обижу!

«ТЕНЬ!» — взревела Ларанта.

Айлет повернулась к своей волчице, она была напряжена, прыгнула и стала черным духом без формы, понеслась к голове Айлет. Нет, не к ее голове — к чему-то, что было над ее головой.

Айлет поняла и бросилась в сторону.

Не вовремя.

Ужасный удар попал по ее затылку. Разум взорвался от алой боли. А потом… тьма. 

ГЛАВА 15

Колокола храма Элсиноэ звенели, разносясь по округе, сообщая о конце полуденной молитвы. Небольшая группа людей в шарфах от холода вышли из храма. Многие заметили Террина в его красном капюшоне, спускаясь, и застыли, их глаза округлились. А потом, спешно чертя знак Богини, они поспешили прочь, опустив головы, прячась от его взгляда.

Террин ждал, пока они уйдут, а потом спешился и подошел к двери. Настоятельница появилась на пороге, он даже подняться на крыльцо не успел. Она скрестила руки, не собираясь его впускать, напоминая ангела в белой робе, закрывшего путь в рай.

— Добрый день, матушка, — с уважением сказал Террин, чертя святой знак.

Она с неохотой вернула жест.

— Ты один из них, да? Святые, разве мало их тут побывало?

Бровь Террина дрогнула.

— Вы говорили с кем-то еще из моего Ордена недавно?

— Да. Девочка, — женщина скривила губы. — Венатрикс. Она спрашивала о захваченном тенью ребенке ду Бушерона. Грязное дело.

— И что вы можете рассказать об этом грязном деле?

— Спроси у сестры по Ордену, — женщина сунула руки глубже в рукава, чтобы казаться еще больше. Даже так она едва могла смотреть Террину прямо в глаза, хотя он стоял на пару ступенек ниже нее. — Я не буду снова все описывать. Нам хватило тут теней. Я дала венатрикс переночевать и отправила ее в путь утром.

— Куда отправили?

— К дому ведуньи.

Террин моргнул. Это было чем-то новым.

— И что она хотела от ведуньи?

— Откуда мне знать! — прорычала настоятельница. Морщины вокруг ее тонких губ стали глубже. — Вчера она спрашивала путь к Жерло ду Бушерону, утром донимала вопросами о ведунье. Я не хочу иметь дело с вашим видом. Я дала ей тут поспать, хватит с меня.

Она ушла в храм и собралась закрыть дверь. Террин поднялся на крыльцо, перемахнув три ступеньки одним шагом, и остановил ее длинной рукой.

— Простите, добрая мать, — сказал он, она хмуро посмотрела на него. — Можете указать путь к ду Бушерону?

Она с хриплым рычанием толкнула дверь, чтобы высунуться из нее. Она указала на север, где стояла деревня в долине.

— Это Холлен, — сказала она. — Этот дом на востоке деревни, у леса. Он — лесоруб.

Террин отошел от двери, быстро отсалютовал, чего настоятельница не увидела, ведь захлопнула дверь. Террин закатил глаза и спустился к лошади.

Жители деревни смотрели, как он проезжал, на их лицах был страх. Такая неблагодарность часто перепадала ему. Как эти люди жили бы без венаторов? Как быстро захваченные тенью и ведьмы подавят смертных, которые не могли отбиваться? Богиня, они хотели вернуться к рабству, которое знали, когда правила Жуткая Одиль?

Террин отогнал эти мысли, покинул деревню, направляясь к одинокому участку между Холленом и лесом. Ему хватало тревог в голове.

Ведунья. Зачем ди Феросе спрашивать о местной ведунье? Она узнала о связи Нейна с ведуньей? Или это было связано с другой ее целью?

Его зубы были сжаты до боли. Он не должен был находиться тут, идти по следам ди Феросы, как гончая, ищущая хозяина. Он должен был охотиться с Кефаном. Да, может, он был немного вспыльчив, но он был настоящим охотником, и его навыки можно было использовать лучше, чем бродить по деревням.

И если его подозрения о венатрикс ди Феросе окажутся правдой… он даже не осмеливался их толком озвучить, эти подозрения еще не полностью сформировались…

Террин заметил скромный дом с амбаром впереди, направил Флиту туда рысью. Это был дом ду Бушерона? Он видел во дворе сарай, похожий на тот, куда лесоруб мог относить бревна из леса. И он видел…

Сердце Террина замерло.

Тело большого зверя лежало на боку в паре ярдов от сарая. Бык, наверное. Его бок был разорван, внутренности вывалились.

Флита тряхнула головой от запаха крови на ветру. Она скулила, перебирая ногами, Террин спрыгнул с седла, оставил ее, направился к дому, чтобы увидеть лучше. Чары подавления сдерживали искры, его тень шевелилась, предупреждая.

Венатрикс. Ее тень была сильной. Она могла порвать зверя?

Террин упал на землю, делая себя меньшей мишенью. Свет тени пылал в его глазах, он разглядывал двор, искал души. Смерть висела облаком над быком. Смерть и… след магии? Обычный зверь так жестоко не убивал. Это была работа захваченного тенью.

Убийца мог быть близко. Террин вглядывался, но с подавленной тенью мог различить теневым взглядом не так много. Убийца все еще мог быть тут. В доме. В сарае.

Его ладонь коснулась вокоса, через миг колебания он достал флейту и сыграл быстрое заклинание, забрал горсть магии из души своей тени. Сила потекла по его конечностям, сияла на его пальцах. Он сжал кулаки, сдерживая силу, припасая ее для нужного момента.

Запах крови и смерти бил по его носу, пока он шел ко двору. Мухи уже собрались на трупе быка. Как давно он был мертв? С вчера? С визита венатрикс? И где… был другой бык. Террин заметил во дворе ярмо для пары. Большой хомут был сломан пополам.

Невозможно.

Его ладонь была поднята, сила горела в пальцах. Террин подошел к мертвому зверю. Его бок был разорван, кости ребер были сломаны, как спички. Вряд ли их так сломали зубы. Если он не ошибался.

Дверь хлопнула.

Террин вздрогнул, повернулся к амбару, готовый выстрелить. Там ничего не было. Дверь была открыта, может, от порыва ветра. Но что лежало на полу у двери?

Глаза Террина расширились. Оставив телобыка, он прошел в амбар, глядя на сумрак внутри. Он направил немного силы в ладонь, чтобы сделать сферу для освещения.

Сияние упало на лицо большого бородатого мужчины. Изломанного. В крови. Его тело было сложно узнать как человеческое, но его лицо было странно нетронутым.

Террин остановился. Он стоял миг на месте, словно онемел. Он просто не мог сделать еще шаг. Он видел многое за годы обучения и службы, но это…

Низкий стон раздался в воздухе.

Террин бросился к порогу, перепрыгнул тело мертвого, подняв руку. Маленькая сфера света стала ярким лучом, готовым ударить как молния. И в этом свете он увидел монстра.

Он лежал в развалинах в центре амбара. Большой топор торчал из его шеи, бока вздымались, он шумно делал последние вдохи. Когда-то это был бык, но это… было не из этого мира. Рога были огромными, изогнутыми и в крови. Кости позвоночника торчали как шипы. Голова была искажена, челюсть свисала, чтобы уместить огромные зубы.

Он уже видел такую работу. Он знал это.

Искажающая ведьма.

«Это она. Это она. Это она…».

Террин вытащил костяной нож и пошел по амбару к умирающему существу. Оно не было захвачено тенью, так что тут не требовалась Нежная смерть. Один удар лесоруба перед тем, как он был убит, почти завершил дело — топор был глубоко в шее монстра. Только жуткая магия проклятия Искажающей ведьмы сохраняла зверю жизнь.

Пока он жил, нить проклятия соединяла его с госпожой. Если бы тут была ди Фероса, она был легко отследила эту нить. Ее тень пугающе поднималась в ней. Но ее тут не было.

Один глаз, все еще как у быка, смотрел на подходящего Террина, вытаскивающего вокос и подносящего инструмент к губам. Террин осторожно стал расплетать чары. Ему нужно было больше восприятия тени, если он хотел отследить нить проклятия. Он осторожно тянулся к своей душе чаропесней и ослаблял подавление на своей тени. Лишь немного.

Его тень дернулась в ответ.

«Это она! — кричала тень. — Она! Вспомни! Вспомни! Вспомни!».

«Тихо, — сказал Террин в своей голове. Смертным телом он направил чары к сильной версии Песни приказа. Он ударил мелодией по тени, и дух содрогался в нем, отступал. Пот выступил на лбу Террина. Но Фендрель хорошо его учил.

Между песнями он взял нужную силу, его теневое зрение стало мощнее, что позволяло ему смотреть в мир духов.

Он закончил чаропесни, убрал вокос и посмотрел на умирающего монстра. Его глаза мерцали силой, и он видел проклятие глубоко в быке, отмеченное кровью. Магия Анафемы — Террин сразу ее узнал.

Он зарядил в скорпиону дротик Анафемы. Он был готов. Если Богиня была с ним, бык выживет достаточно долго, чтобы он смог отследить источник проклятия.

— Я иду за тобой, Илейр, — прошептал он, вышел из амбара, переступив останки лесоруба, и побежал за мерцающим проклятием. 

ГЛАВА 16

Ее веки были тяжелыми. Айлет пыталась открыть глаза, но не удалось, и она сдалась на миг. Она стала прислушиваться и пытаться ощутить все тело, пока приходила в себя.

Она ощутила покалывание. Руки, шею и затылок покалывало. Ощущалось как… солома? Может, соломенный матрац. Она глубоко вдохнула, стала почти уверена, что это была солома, но уловила и другие запахи. Дым. И кое-что знакомое, но она не могла это назвать. Воздух был спертым, и она слышала треск огня и нечто, похожее на скрежет деревянной ложки о край котелка.

«Ларанта? — она искала в себе. Сосновый лес ее разума был темным, целым, хоть и пульсировал. Ее боль. Она подавила это ощущение и нашла свою тень, дрожащую в лесу. — Ларанта, иди сюда», — сказала Айлет без силы приказа в голосе.

Гулкий голос Ларанты донесся из-за темных сосен:

«Нет. Железо. Нет».

Запах, который она не могла назвать. Айлет поморщилась. Еще вдох, и ее желудок сжался. Она собралась с силами и попыталась открыть глаза еще раз. Веки приподнялись, и зрение медленно стало четким.

Над ее головой висели старые подковы на шерстяной нити. Они крутились от своего веса, и воздух вокруг них гудел чарами подавления.

— Ах. Ты проснулась.

Голос звучал с гулом, как чаропесня. Но, в отличие от заклинания, от голоса все внутри Айлет не сжималось. Топот ног, и лицо с множеством морщин появилось в поле зрения Айлет.

— Не спеши. Ты получила по затылку. Железный амулет утихомирил твою тень, но я дам нечто сильнее, если будешь сопротивляться.

Айлет скривилась. Она вспомнила последние мгновения перед потерей сознания. Ребенок. Девочка бежала, упала. Смотрела на нее с ужасом в нефритовых глазах. Тень ярко сияла, спутавшись с ее юной душой.

Удар сзади.

Дрожащими пальцами Айлет коснулась ноющего места за правым ухом. Ее пальцы нашли бинт, мокрый от лекарства или крови.

— Не переживай, — сказала старушка, — удар тебя только задел. Прямой удар убил бы тебя.

Айлет сглотнула, горло пересохло. Она посмотрела на глаза, окруженные морщинами.

— Ома Гита? — прохрипела она.

Старушка кивнула с улыбкой. Она подняла чашку из грубого дерева, полную напитка.

— Попытайся выпить, — от взгляда Айлет она добавила. — Это не яд и не низкая магия. Просто смесь, чтобы опухоль спала, а боль утихла. Тебе станет лучше.

Хоть не стоило доверять ведунье, голова Айлет болела так, что было сложно думать о протесте. Ужасно медленно она приподнялась на локтях, дала старушке поднести чашку к ее рту и осторожно пила. Напиток был сладким, и это ее удивило. Она выпила все быстрее, чем планировала.

Ома Гита, посмеиваясь, отставила чашку и опустилась на стул. Она скрестила ноги с огромными голыми ступнями с мозолями, и было видно кривые пальцы ног. Ее ладони были небольшими, и она сцепила их на животе и отклонилась, глядя на Айлет из-под кустистых черных бровей.

— Скажи, что юная венатрикс делала у моей двери?

Айлет только опустила голову на колючий матрац, но подняла ее слишком быстро. Комната закружилась. Она закрыла глаза, а потом посмотрела на ведунью и сказала:

— Вы знаете, кто я?

Старушка кивнула.

— Я уже встречалась с Орденом святого Эвандера, — она рассмеялась, глаза бодро сияли. — Я была колючкой в заду Нейна ду Винсента уже много лет! Ему надоело иметь со мной дела, и он послал вместо себя молодую кровь?

Айлет открыла рот, но остановила себя и осторожно подбирала слова.

— Вы… не знаете, что случилось с венатором ду Винсентом?

Кустистые брови подпрыгнули на лбу старушки, собрав больше морщин.

— Он мертв?

Айлет не говорила, но знала, что ее лицо выдало ответ.

Ома Гита покачала головой, посмеиваясь, но теперь без веселья.

— Когда всю жизнь охотишься на беззащитных, плохо закончишь.

— Беззащитных? — Айлет приподнялась на локтях и с трудом села. Она хмуро посмотрела на ведунью. — Венатор ду Винсент посвятил жизнь очищению мира от зла. Одержимые с опасными силами вряд ли беззащитны!

Ома Гита смотрела на нее с долей интереса.

— Такая верность учениям твоего святого. И ты согласна с сожжением детей?

— Я… — Айлет умолкла. Голова кружилась, она закрыла глаза, жалея, что быстро села. Она склонила голову и ждала, пока головокружение пройдет. Она вспомнила девочку, ее лицо было белым от ужаса, смотрело на Айлет среди папоротников. Ребенку еще четырех лет не было. Большие невинные глаза.

Полные света тени.

— Я видела дочь Жерло, выбежавшую из дома, — Айлет подняла голову и посмотрела на ведунью. — Нилли ду Бушерон.

Ома Гита кивнула.

— И… это Жерло убил венатора Винсента и спрятал дочь тут.

Ведунья нахмурилась.

— Не знаю такого, — она чмокнула губой об один из трех оставшихся зубов. — Я знаю лишь, что Фиола появилась у моей двери четыре недели назад, привела дочь и молила спрятать ее. Сказала, что девочка была с тенью, и что мужчина пришел ее убить. Сжечь. Я поняла, что Нилли родилась с тенью… Это меня удивило, не отрицаю.

Айлет нахмурилась, пытаясь понять, что услышала.

— Постойте. Фиола? Фиола ду Бушерон?

Ведунья склонила голову.

— Но… она мертва, — сказала Айлет. — Жерло видел ее смерть. Нейн убил ее шесть недель назад.

— Убил тело, да, — сказала старушка.

Айлет поняла ее, потерла лицо руками, словно могла так привести мысли в порядок. Если Фиола ду Бушерон была жестоко убита, ее тень блуждала бы и угасла… если только…

— Она ведьма, — прошептала Айлет. — Она стала ведьмой.

Только души врожденных или ведьм были привязаны к теням после смерти. Дети сразу такими рождались, а ведьмы создавали такую связь неестественным образом. И так они получали власть над силой, скрытой в них. Если Фиола ду Бушерон стала ведьмой, она могла управлять тенью и скрывать ее силы от мужа годами.

Ведьм наказывали смертью в Перриньоне. Только огонь мог отделить душу от тени — но Орден Эвандера не давал такую смерть ведьмам. Они заслужили вечные мучения.

Огонь был для невинных душ.

Айлет прижала ладони к глазам. Кусочки головоломки рассыпались перед глазами. Собрала ли она все? Если она задаст правильный вопрос, может, удастся все понять.

— В… каком облике Фиола прибыла к вам?

Ома Гита почесала живот, взяла со стола трубку. Она стала набивать ее и зажигать, тянула время. Айлет внутри извивалась от нетерпения, но знала, что давить нельзя. Она ждала, вопрос оставался без ответа, пока ведунья не выпустила несколько облаков в воздух, наполнив тесную комнату сильным запахом табака.

А потом Ома Гита постучала трубкой по зубу и сказала:

— Я всегда хотела помочь Ордену, насколько позволяет совесть. Похоже, ты исследуешь смерть товарища-венатора, так что нет вреда в том, что я расскажу тебе, что знаю.

Она еще три раза глубоко затянулась трубкой, собираясь с мыслями. А потом начала:

— Фиола и Жерло ду Бушерон пришли ко мне четыре года назад в отчаянии, напуганные. Фиола стала захваченной тенью, еще и была беременна. По закону Перриньона, конечно, они должны были пойти к Красным капюшонам и сдаться. Но они пришли узнать у меня, можно ли что-то сделать. Мне нужно было сначала понять, захвачена ли она. Я не одержима, не вижу духов, как ты, — она приподняла кустистые брови и кивнула Айлет. — Но тут было просто понять правду. Я попросила Фиолу показать свои силы, и она подняла мужа над головой.

Айлет кивнула. Ни одна женщина не смогла бы просто поднять такого мужчину, как Жерло ду Бушерон. Если история была правдой, в теле Фиолы явно была сильная Дикая тень.

Ома Гита, затянувшись еще раз из трубки, рассмеялась от выражения лица Айлет.

— После этого я принялась за сложное задание — переместить тень из нее в другое тело-носитель.

— Невозможно, — выпалила Айлет и тут же пожалела. Старушка так на нее посмотрела, что Айлет боялась, что ее выгонят из дома немедленно. Но ведунья выпустила дым пару раз и ждала.

Айлет опустила голову.

— Простите, Ома Гита. Прошу, продолжайте.

— Хм, — Ома Гита вытащила пробку изо рта и указала ею на Айлет. — То, что твой святой запрещает низкую магию, не делает ее неэффективной. Стоит это помнить, дитя.

Айлет тихо кивнула. Ведунья хмыкнула и продолжила:

— Я взяла кровь Фиолы и кровь зверя, которого выбрала как нового носителя. Это был ворон, которого я поймала за неделю до этого. Птица была без глаза, но не захвачена. Здоровое существо, достойный носитель для духа в Фиоле. И я взяла их кровь, смешала, произнесла рун гведиат, — Ома Гита посмотрела на Айлет, щурясь, — тайную и древнюю молитву Богине, которую не одобряет твой святой Эвандер. После молитв я использовала это.

Она вытащила любопытный предмет из своих лохмотьев. Маленький кристальный треугольник на бечевке. Он висел в воздухе, тихий, но… Айлет насторожилась, уловила теневым восприятием гул, слышимый только духам. Ведунья сама могла не слышать гул, ведь не была захвачена, но понимала, какой звук издавал предмет.

— Когда по нему бьешь серебряной ложкой, — сказала Ома Гита, — этот маленький инструмент открывает связь между двумя душами. Как мост. Как только связь установлена, нужно нежно — О! Нежно! — выманить тень из нынешнего носителя в другого. Гул треугольника помогает. И молитвы. И кровь.

Старушка улыбнулась с трубкой во рту.

— Я вижу твое неодобрение, юная венатрикс. Но скажи, твой святой предложил тебе или Ордену такое решение? Вы можете спасать смертные души, не разрушая смертные тела? — Айлет не ответила, и она покачала головой. — Я так и думала.

— Что случилось с Фиолой? — спросила Айлет. — Ваша церемония… сработала?

— Отчасти, — сказала ведунья, забавно скривив губы. — Связь между душами была установлена, и я думала… я верила, что переместила тень, — она постучала трубкой по столу, пепел высыпался на пол, и она растоптала его босой ступней. — Фиола проснулась много часов спустя. Она была растеряна, но говорила, что церемония сработала. Хотела, наверное. Я не видела силу тени в вороне, но не переживала. Тени часто прячутся глубоко в новом теле, не проявляют силу неделями, а то и годами. Я отправила Фиолу и ее мужа домой, веря, что работа была завершена.

— А ворон? — спросила Айлет.

— Я взяла ворона к Барьеру и отпустила туда, — Ома Гита теребила трубку. — Я давно так делала с захваченными тенью существами. Они слишком непредсказуемы, чтобы жить в этом мире свободно, но я не вижу повода выдавать их таким, как Нейн или его брат по охоте.

Зная, что лежало за Великим барьером, Айлет не считала выбор ведуньи милосердным. Многие предпочли бы смерть, а не жизнь в Ведьмином лесу.

Она с дрожью спросила:

— А ду Бушероны? Вы их видели после… церемонии?

Ведунья покачала головой.

— Я редко вижу клиентов во второй раз. Но я видела их порой, когда ходила в храм Элсиноэ на молитвы в праздники. Я увидела Фиолу с ребёнком на руках, а позже малышка уже ходила за ней. Она не взглянула на меня. Я и не ждала. Но я была рада, что помогла им в тяжелое время, — она пожала плечами. — Или так я думала.

Айлет скрестила ноги и разглядывала ладони на своих коленях. Настой Омы Гиты сработал, ее голова уже так не болела.

— Вы сказали, — начала она, — что Фиола пришла к вам четыре недели назад. С дочерью.

Ома Гита кивнула.

— Да.

— В каком теле?

— У Фиолы было тело ворона.

Айлет уставилась на нее. Она словно врезалась разумом в стену, не могла принять то, что услышала.

— Она… что?

— Похоже, связь между двумя душами, которую я создала, сработала, — сказала ведунья. — Но не так, как я хотела. Когда тело Фиолы убил Нейн, она и ее тень пошли по той связи. За Великий барьер в тело птицы.

Айлет вдохнула. Ее рот пытался сформировать вопрос, но она не могла подобрать слова.

— Мне пришлось собирать историю по частям последние недели, — продолжила ведунья. — Малышка Нилли боялась мне рассказывать, но Фиола передала, что могла. Она не может больше говорить как смертная, ведь в теле ворона. Но я за годы стала… чувствовать впечатления духа. Насколько я поняла, Фиола оказалась в теле ворона по другую сторону Барьера. Она не могла ничего сделать для дочери и отчаялась. Но через несколько недель плена случилось невероятное — она ощутила дух дочери неподалеку. В Ведьмином лесу. Через несколько недель после первого визита к ду Бушеронам Нейн вернулся забрать малышку Нилли. Я не знаю детали, но ребенок как-то сбежал от него в лесу и за Барьер. Венатор Нейн пошел за ней туда, но Фиола спрятала от него дочь. А потом, используя брешью, которую сделал венатор в чарах барьера, они вернулись в наш мир. И Фиола привела дочь ко мне.

Айлет сжала кулаки. Ей казалось, что она услышала и те слова, которые Ома Гита решила не произносить, или которые Фиола решила не передавать. Кусочки головоломки медленно соединялись.

Жерло преследовал Нейна. Хоть он сказал Айлет, что не догнал их, они могли все-таки столкнуться. И в том сражении Нилли убежала в Ведьмин лес.

Нейн не хотел, чтобы ребенок страдал в проклятом лесу. Ядовитый воздух, монстры, зло, пожирающее душу. Он оставил бы многих захваченных тенью там, но за Нилли пошел. Чтобы найти ее, спасти ее. Сжечь ее.

Но не нашел девочку и вернулся к Барьеру, открыл проход для себя. И Фиола, прячась неподалеку с дочерью, увидела шанс. Она спикировала и ударила Нейна по затылку. Ударила острым клювом изо всех сил Дикой тени. И она с ее дочерью сбежали из леса в их мир.

— Но… это не все, — прошептала Айлет, кривясь будто от боли, пытаясь понять остальную историю. А дневник, который забрали у Нейна? А попытка залатать Великий барьер? А мертвая женщина, которую Террин назвал Искажающей ведьмой? Как она в это вписывалась?

Айлет заерзала на соломе, прислонилась к стене домика. Она пыталась сплести информацию, но не могла все расставить на места. Она глядела на ведунью, а та — на нее.

— Почему вы рассказываете мне это? — спросила она. — Вы прятали Нилли неделями. Почему сдаетесь?

— Я вот-вот умру, — ответила Ома Гита. — Я решила, что лучше передать то, что я знаю, чем уносить с собой. А еще мне сказала сделать так Нилли.

— Что? — Айлет покачала головой. — Как это — сказала Нилли? И что значит, что вы вот-вот…? Что?

Ведунья откинула голову и долго смеялась, фыркая и шмыгая носом. Когда она успокоилась, она вытерла кожу вокруг глаз пальцем.

— О, твое лицо, девочка! Словно ты не знаешь, что все мы со временем умрем. Это не должно шокировать. Но да, — она сложила ладони на животе. — У Нилли… видения. Ее тень дает ей видеть прошлое, настоящее и будущее. Когда ее охватывает видение, ей нужно рассказать его тому, кому оно предназначено. Ей ужасно больно сдерживать его, и она слишком юна, чтобы научиться подавлять это. Она сказала, что я умру в день, когда юная венатрикс придет навестить меня. Значит, мой конец уже близко.

Айлет мотала головой все сильнее.

— Я не буду вас убивать, — сказала она.

— Это не значит, что я не умру.

— Почему тогда вы мне помогли? — Айлет вскинула руки. — Когда вы увидели меня, почему не убежали?

— Это ускорило бы мою смерть. Я подумала, что ты захочешь успокаивающий чай. И хотя бы выслушаешь меня, — старушка строго посмотрела на нее. — Вот и благодарность.

— И что мне теперь делать? — осведомилась Айлет. — Что мне делать с тем, что вы мне рассказали?

— Твою работу, полагаю, — Ома Гита цокнула языком и добавила. — Если только тебе не страшно убивать детей. Тогда придется придумать что-то умнее, — она пожала плечами. — Но это уже не мое дело. Я умру, так что уже не смогу защищать Нилли от таких, как ты. Она все еще с мамой, так что она не одна в мире. Но ты захочешь…

Старушка затихла от грохота снаружи. Айлет вздрогнула и посмотрела на перекошенную дверь дома. То были вопли зверей, они кричали и визжали. Все те существа из клеток снаружи.

— Что…? — начала она.

Ома Гита посмотрела на Айлет, ее глаза блестели.

— Ах. Так это сделает она.

Дверь распахнулась с грохотом.

Женщина стояла на пороге, такая высокая, что ей пришлось пригнуться, чтобы войти. Длинные спутанные бесцветные волосы обрамляли лицо со строгими чертами, покрасневшие глаза смотрели на мрак дома, в них сиял не подавленный свет тени.

— Где ребенок? — проревела она. 

ГЛАВА 17

Захваченная тенью женщина пригнулась, прошла в дом и выпрямилась, почти задевая головой потолок. Ее губы исказила гримаса, и стало видно темные зубы с красными пятнами. Пятна окружали ее рот и покрывали подбородок, в комнате завоняло кровью. Ее взгляд впился в Ому Гиту, она подняла дрожащую ладонь в пятнах крови и указала:

— Где ребенок?

Вопрос на миг повис в воздухе.

А потом инстинкты Айлет ожили. Она бросила взгляд в сторону, заметила свою оружие грудой на столе в другой части комнатки. Она бросилась, а захваченная тенью направилась наперерез. Айлет схватила рукоять костяного ножа и выхватила его из ножен, успела ударить по женщине. Клинок оставил рану на поднятой руке.

Оскал женщины стал улыбкой. Двигаясь на невероятной скорости, она поймала Айлет за запястье и ударила ее руку об стену. Дом содрогнулся, пыль сыпалась с потолка. Айлет выронила нож, но направила левый кулак в лицо женщины. Ее удар отбили, а потом она полетела в сторону, ударилась об стол и упала на пол.

«Ларанта!» — закричала внутри Айлет. Ее тень билась в ограничениях чар в железе. Она не могла пока предложить свою силу.

Стук в ушах. Айлет ощутила, а не увидела, как ее скорпиона упала на пол от ее удара об стол. Голова кружилась, и Айлет хотела опустить ее и вдохнуть, но она откатилась — и вовремя. Нож со свистом вонзился в пол, где до этого была ее голова.

Айлет забралась под стол и схватила свою скорпиону. Не было времени закреплять ее на руке, использовать так, как ее учили. Придется стрелять так.

Айлет вылезла из-под стола, оказалась подальше от захваченной тенью. Ее колчаны лежали перед ней, дротики рассыпались по столу. Миг растянулся как вечность. Миг, чтобы схватить первый яд, который попадется под руку.

Айлет поймала дротик и вонзила его в скорпиону. Захваченная взревела как демон, бросилась на стол, взмахнув клинком, но остановилась, кашляя, от дротика в ее горле.

На сладкий миг свет тени в ее глазах потух.

А потом она закричала, взмахнула руками и откинула голову. Магия вырвалась из нее. Она опустила голову и пронзила Айлет взглядом.

Айлет не успела отреагировать, нож захваченной тенью вспыхнул, терзая плоть ее ладони. Потекла кровь, полная магия. Она послала капли крови дугой перед собой, а с ними полетел взрыв такой силы, что Айлет сбило с ног. Она врезалась в стену, воздух вылетел из легких.

Оглушенная, Айлет не могла ни отвернуть голову, ни закрыть глаза, а захваченная тенью приближалась. Женщина отбросила стол рукой. Она скалила зубы, желая убить, отвела руку с ножом для удара.

Удар не обрушился.

Рот женщины открылся, кровожадное рычание сменилось шоком, а потом восторгом. Ее обезумевшие от магии глаза расширились.

— Т-ты? — выдохнула она.

Сердце Айлет билось медленнее. Она ощущала пульс крови в ушах, ритм отчаяния. Не смерти, но хуже. Что-то трепетало в ее голове, какая-то стена защиты, которую она раньше не ощущала, а за ней…

Яркая нота опасной музыки пронзила воздух, терзая душу Айлет. Она ударила ее и захваченную тенью женщины, их голоса смешались в крике. Сила, которая прижимала Айлет к стене, пропала. Айлет упала на колени, душа содрогалась с болью, но боль не атаковала ее напрямую. Она была нацелена на Ларанту. Ее тень извивалась внутри нее в беспомощной агонии.

Краем сознания Айлет понимала, что женщина с тенью в ней тоже упала, тоже извивалась на полу.

Пронзительный звук пропал, и Айлет, тяжело дыша, подняла голову. Она увидела Ому Гиту, кристальный треугольник в ее руках дрожал от ноты, которую она высекла — ведунья не слышала эту ноту, она была для теней и тех, кто был ими одержим.

Айлет пыталась выпрямиться. Но она не могла управлять конечностями. Атака Омы Гиты ударила ее сильнее, чем ее врага. Она могла лишь смотреть в ужасе, как женщина, захваченная тенью, встала и повернулась к ведунье.

Ома Гита подняла серебряную ложку, чтобы ударить по треугольнику снова. Но нота еще не зазвучала, а захваченная вскинула окровавленную руку, капли полетели к старушке.

Капли стали черными копьями. Проклятьями. Они порвали плоть Омы Гиты, пробили ее живот и торс.

Ведунья издала вопль и упала, истекая кровью. Проклятия трепетали там, где пронзили ее. Она лежала, задыхаясь, не могла подняться. Захваченная тенью шагала к ней.

Женщина опустилась на колени, сжала горло ведуньи, поднимая ее к своему лицу.

— Где ребенок? Где маленький Пророк? Я искала ее неделями, и все знаки указали сюда. Она нужна мне. Сейчас!

Рот Омы Гиты двигался, но она не произнесла слова, а плюнула кровью в лицо ведьмы.

Ведьма отклонилась, а потом ударила старушку по лицу и взревела:

— Говори! Говори, где она!

Она опоздала. Голова Омы Гиты покачнулась, остатки сил покинули ее. Айлет лежала на полу, смотрела, как смертный дух покидает окровавленное тело.

Захваченная тенью тоже это увидела.

— Нет! — завизжала она, пыталась поймать душу рукой, но она выскользнула из ее пальцев, прошла сквозь потолок и пропала. Она бросила тело ведуньи на пол, рвала ее плоть ногтями.

Еще пригибаясь над жертвой, она резко повернулась и посмотрела на Айлет. Шипя сквозь зубы, она поползла по полу, волоча нож за собой. Тело Айлет было еще скованно болью от атаки Омы Гиты, и она не могла даже скривиться, когда захваченная тенью добралась до нее, схватила ее за косу и потянула, открывая ее шею. Она смотрела на Айлет.

— Я знаю твое лицо, — сказала она, кровь капала с губ. — Я знаю твое лицо, но не знаю тебя. Кто ты?

Мышцы горла Айлет работали, но слов не было. Захваченная тенью склонилась, ее гадкое дыхание обжигало кожу Айлет.

— Немного крови, — прошептала она, прижимая клинок под ухом Айлет. — Капельку. Больше не нужно. Всего…

Боль обожгла кожу Айлет. Она закричала. Ее кровь потекла по шее и на нож женщины, струясь по выбоинам в клинке.

— Прочь от нее!

Низкий голос ударил по голове Айлет молнией. Захваченная тенью повернулась, подняв нож. Айлет увидела высокую фигуру на пороге, свет сиял на скорпионе.

— Террин! — попыталась закричать она. Но рот не слушался.

Шипя, как змея, женщина отпустила волосы Айлет и вскочила на ноги. Террин выстрелил.

Но не успел. Захваченная тенью бросилась в сторону, дротик попал в стену над головой Айлет. Но женщина упала на колени от ее падения, не успела подняться, а Террин перезарядил скорпиону и выстрелил. Она была быстрой, но дротик задел ее щеку.

Айлет смотрела теневым зрением. Она видела, как дух Анафемы вспыхнул в теле женщины. Она видела, как яд горел в ее теле.

Террин выбрал правильный дротик.

С визгом, сотрясающим душу, захваченная тенью вскочила на ноги. Она прыгнула на врага, взмахивая ножом. Он не успевал зарядить скорпиону, но поднял левую руку, отразил удар ее ножа железным шипом. Ведьма замахнулась на его лицо руками. Ее ногти впились в его кожу, оставили царапины поверх неровной кожи шрама.

И она бросилась к дверце сзади дома. Террин схватил ее за волосы, но она вырвалась, оставив ком волос между его пальцев. Она выбила дверь и убежала во двор, яд пульсировал в ее венах.

Шаги стучали. Айлет увидела смутно, как сапоги мелькнули мимо нее, Террин погнался за захваченной тенью. Айлет опустила лоб на пол и потеряла сознание. 

ГЛАВА 18

Кто-то схватил ее за предплечья, перевернул. Рука обвила ее плечи, подняла ее. Айлет пыталась отреагировать сквозь туман. Ее мышцы дрогнули, ладони пытались за что-нибудь ухватиться.

Краткий миг невесомости, и она рухнула. Ее пальцы впились в ткань, и хотя она ощущала себя слабой как котенок, она потянула. Что-то двигалось в ответ, и она ощутила, медленно приходя в себя, тепло твердого тела над ней и дыхание на ее лице.

Она с трудом открыла глаза и увидела перед собой ледяные глаза. Ее ладони сжимали тунику Террина, тянули его к себе.

— Отпусти меня, венатрикс, — прогудел он у ее уха с опасной ноткой.

На миг она попыталась отказаться, спорить. Ее пальцы сжали крепче, но на это уходило много сил. Гул в ухе словно пронзал ее, и слабым было не только тело, но и ее дух.

Вздохнув, она отпустила его и упала. Террин выпрямился и отошел, поправил что-то над ее головой. Гул усилился, и Айлет, кривясь, подняла взгляд и увидела железный амулет Омы Гиты над собой. Сердце наполнила надежда, что Террин уберет его.

Но он попятился. Перевел взгляд с амулета на нее и обратно, соображая, что это.

— П-п-пожалуйста, — выдавила Айлет. Его лицо было маской без сострадания. Он пришел ей помочь или нет? Она закрыла глаза. Было тяжело оставаться в сознании. Боль пронзала ее горло, где нож порезал ножу, но хуже была боль от проклятия, задевшего ее душу.

Ее зубы сжались, она зарычала. Она попробовала сесть, но не смогла. Она резко проснулась и обнаружила, что Террин привязал ее ладони и ноги и кровати. Она подняла голову, насколько могла, и посмотрела на него, закрепляющего последнюю веревку.

— Что ты делаешь? — выдавила она сквозь зубы.

Террин поймал ее взгляд, затягивая последний узел.

— Так ты будешь лежать смирно.

— Отпусти меня, — страх пульсировал в горле. Айлет билась в путах, которые были бы пустяком для силы Ларанты. Но Ларанта, хоть и была активна в ее душе, не могла пробиться сквозь чары в железе. — Подними меня! Там… женщина с тенью… нужно… проклятье! — боль пронзила ножами каждый дюйм ее тела.

— Чем больше борешься, тем сильнее себя ранишь, — Террин навис над ней, его голова и плечи были наклонены, чтобы не задевать балки. — Искажающая ведьма задела тебя проклятием, и оно еще рассеивается. Выглядит как простая атака, но там может быть и принуждение. Она еще может сыграть этим, захватить власть над тобой и исказить твое тело.

Айлет вдыхала носом. Искажающая ведьма. Искажающая ведьма! Она билась с этой ведьмой? И Искажающая ведьма…

Айлет повернула голову, искала… она не знала, что выглядывала. Пока ее взгляд не упал на стол. Ее оружие валялось на полу. Вместо них на столе был труп, замотанный в одеяло. Две большие кривые ступни торчали из одеяла. Кровь пропитала ткань во многих местах.

«Она сказала, что я умру в день, когда ко мне придет юная венатрикс», — вспомнила Айлет голос ведуньи.

— Она собиралась умереть сегодня, — прошептала Айлет. — В день встречи со мной…

Террин схватил стул, поставил его между кроватью и столом, сел и закрыл собой вид на мертвую женщину. Три красные линии от ногтей Искажающей ведьмы портили уже пострадавшую правую щеку. Он упер локти в колени, склонил голову, холодно глядя на нее. Он долго молчал, просто разглядывал ее с нечитаемым выражением лица.

А потом он сказал:

— Что ведунья тебе рассказала?

Ее разум онемел. Губы Айлет потрескались, она открыла рот. Но не стала рассказывать, а смогла лишь прохрипеть:

— Воды?

Он замешкался, вглядываясь в нее. А потом, словно приняв решение после спора в голове, он кивнул, встал и пропал из виду. Он вернулся через минуту и просунул большую ладонь под голову Айлет. С удивительной нежностью он поднял ее так, чтобы она могла пить из чашки, которую он поднес к ее губам. Ее руки остались связанными, но она смогла упереться в кровать локтями и благодарно пила.

Когда она допила, энергия покинула ее. Айлет легла, кривясь, посмотрела на Террина. Сколько она была без сознания? Как долго он нянчился с ней? Судя по тусклому свету в трещинах в двери, день близился к вечеру. Она могла лежать тут часами.

— Хорошо, венатрикс, — сказал Террин, отставив чашку. — Расскажи, почему ты тут. И что ты узнала от ведуньи.

Айлет, запинаясь, описала недавние приключения. Ее разговор с настоятельницей, беседу с Жерло. Историю о ребенке и ее матери, их связь с Омой Гитой. Она подозревала, что рассказал не все, не четко показала связи своим рассказом. Ее голова онемела, тело отвлекалось на боль.

Террин молчал, пока она говорила, лишь порой задавал вопросы, когда не понимал ее спутанные слова. Когда она закончила, он уперся локтем в колено, подпер подбородок рукой, глядя в пустоту над ее кроватью, хмурясь.

Айлет смотрела на него. Шрам на его щеке выделялся, красная кожа на фоне темной. В таком свете шрам казался страшнее обычного.

— Почему… ты тут? — осведомилась она. — Почему не погнался за ведьмой? Или ты уже поймал ее?

Странное выражение мелькнуло на лице Террина. Он быстро покачал головой.

— Ты была ранена. И проклята. Я… хотел убедиться… — еще одно неясное выражение мелькнуло в его глазах. Боль? Он отвел взгляд и странно склонил голову.

Айлет хотела отругать его. Как он мог отпустить ту убийцу? Она скрипнула зубами, хотела кричать, но… было бы лучше, если бы он бросил ее проклятой на полу домика?

— Как ты сюда попал? — спросила она, поняв, как это странно. Террин уехал на юг с венатором Кефаном, и они не сказали, куда именно. — Что случилось с вашим расследованием?

Террин пожал плечами.

— Там был тупик. Венатор ду Там и я поехали за тобой, но его отозвали на другое дело. Я отправился в Холлен, и Искажающая ведьма привела меня сюда. Я нашел еще активное проклятие у тела Жерло ду Бушерона, и…

Айлет посмотрела ему в глаза.

— Тела? Жерло мертв? Он был жив, когда… Расскажи, что ты нашел.

— Расскажу, если перестанешь тянуть за веревки. Лежи смирно.

Гнев вызвал желание рвать веревки сильнее. Но комната медленно кружилась, и она ощущала, как тьма подступает по краям. Она нахмурилась, но отклонила голову на соломенный матрац.

Террин выждал, чтобы она улеглась. А потом рассказал, как нашел тело Жерло и жуткого монстра, каким стал его бык. Он описывал ужасную сцену, Айлет мутило. Она не могла поверить, что мужчина, с которым она говорила прошлой ночью, встретил такую судьбу.

— Но зачем? — прошептала она. — Зачем Искажающая ведьма напала на Жерло? Как она с этим связана?

— Сама скажи, — ответил Террин. — Она что-то говорила? Во время столкновения, пока я не пришел?

Айлет пыталась вспомнить. Ужасный гул железного амулета пронзил голову, и она скривилась.

— Я не могу думать, — она посмотрела мрачно на амулет над ней. — Убери эту штуку. От нее больно, и она блокирует мою тень.

— Знаю, — сказал Террин. — Похоже, у ведуньи был талант. Она создала чары специально для твоей Дикарки. Я слышу их, но они меня не трогают. И не повлияли на Искажающую ведьму.

— А на меня влияют. Так что снимешь эту штуку?

Террин покачал головой.

— Нет, — он отклонился на стуле. — Пока ты не скажешь, как связана с Алыми дьяволами.

Айлет уставилась на него. Гул железного амулета стал сильнее, бил по уху.

— Ч-что ты…?

— Уже дважды, — он впивался в нее взглядом. — Дважды ты попадалась Дьяволам Одиль. Дважды тебя должны были убить. Но ты тут.

Айлет покачала головой.

— Ты не в себе, ду Балафр. Эта пыталась меня убить. Ты видел. Она прижимала нож к моему горлу!

Террин вскочил со стула, склонился над Айлет, белые зубы сверкнули на темном лице.

— Если бы Илейр ди Йокоса хотела тебя убить, ты была бы мертва, — прорычал он. — Так что я повторю, венатрикс, что тебя связывает с Жуткой Одиль и ее Дьяволами? Кто ты такая?

Она вспомнила жуткий миг, когда лежала у ног ведьмы, и она отклонила ее голову. Нож был у ее горла, кровь текла по краю.

Почему ведьма остановилась? Почему не разрезала шею добычи?

«Я знаю твое лицо, но не знаю тебя…».

Айлет зажмурилась, погрузилась во тьму своего разума. Но гул железного амулета пронзал там, а за ним было нечто… сильное… и она узнала магию…

Магию Холлис…

Глаза Айлет открылись. Она посмотрела в глаза Террина, увидела блеск его тени в глубинах его зрачков. Она сжала кулаки, желала всем телом прилив сил тени, чтобы порвать веревки и отбросить венатора через комнату.

— Я Айлет, венатрикс ди Фероса, — процедила она. — Меня учила Холлис ди Тельдри на заставе Гилланлуок в районе Дроваль. Я — верная дочь Ордена святого Эвандера, верна охоте, верна воле Богини. Это я, такой я была. Такой всегда буду. Так что развяжи меня и дай выполнить работу!

Террин попятился от кровати, лицо скрылось в полумраке.

— Ты никуда не уйдешь, — сказал он, вытащил скорпиону из кобуры.

Он выстрелит в нее? Айлет взревела, билась в веревках, но боль пронзила ее голову, пробежала по спине до ног. Железный амулет над головой гудел, подковы поблескивали на нитях. Пот выступил на лбу Айлет, она задыхалась, сжимая и разжимая пальцы.

Террин зарядил скорпиону дротиком, не сводя взгляда с Айлет.

— Ты остаешься тут, — едва слышно сказал он, будто для себя, а не для нее, не думая, услышит ли она его, — где не причинишь проблем. Я вернусь, когда эта охота закончится. И мы разберемся в этом.

— Нет. Нет, ду Балафр! — Айлет замотала головой, ее волосы выбились из косы и прилипли к мокрому лицу. — Отвяжи меня. Дай пойти с тобой. Ты не можешь охотиться на нее один! Я нужна тебе. И девочка, Нилли. И Фиола ду Бушерон. Они еще там! Фиола убила Нейна. Она убьет и тебя!

Но Террин был уже у двери. Он будто оглох. Он оглянулся на нее раз, и свет тени превратил его глаза в два зловещих уголька.

— Мы еще разберемся в этом, — сказал он.

А потом вышел и хлопнул дверью за собой.

ГЛАВА 19

— Террин! Террин! — визжала Айлет. Ее пальцы терзали матрац под ней. Затхлая солома падала на пол, но веревки на запястьях не ослабевали. — Будь ты проклят, ду Балафр! — взревела она. — И пусть тебя заберет Прибежище!

Она рухнула на матрац, смотрела на балки над головой, на то, как крутился железный амулет. Свет дня почти угас снаружи, и домик погрузился во тьму. В углу сияли угли в камине, не очень помогали видеть. Айлет пыталась использовать теневое зрение, но пока Ларанта была подавлена амулетом, видение было туманным, и Айлет вернула смертное зрение.

Что она могла? Выбор был ограничен. Она могла лежать тут и ждать, пока Террин вернется. Но она устала! И было бы не так ужасно закрыть глаза и уснуть.

Но она не могла. Искажающая ведьма была там, и убийца Нейна. И ребенок. Нилли. Маленькая девочка, родившаяся с тенью.

Если Террин найдет ее, что он сделает?

Конечно, выполнит долг. Он же был Террин ду Балафр, протеже венатора-доминуса. Идеальный эвандерианец, идеальный венатор, верный службе Богини и ее святому.

Если он найдет Нилли ду Бушерон, он убьет ее. Чтобы спасти ее душу.

Дыхание Айлет трепетало в горле. Она могла остаться тут, вне сражения, вне охоты. Она не должна была бросаться в это. Она не была виновата, что венатор привязал ее к кровати и оставил в плену чар ведуньи. Она могла позволить всему происходить вне ее поля зрения. Пусть другие геройствуют.

Она закрыла глаза. И увидела личико девочки среди широких листьев.

— Я ему не позволю, — прошептала она.

Может, она была не так верна, как всегда думала.

Может, она не годилась быть венатрикс Ордена святого Эвандера.

Может, она была еретичкой.

Но, Богиня, она не позволит никому сжечь ту девочку заживо!

Ее правая рука обмякла, будто безжизненная. Она медленно стала поворачивать руку. Веревка впивалась в плоть, но Айлет стиснула зубы и вертела осторожно запястье. Кости ладони хрустели, кожа порвалась, кровоточила. Но она крутила руку и тянула.

Ладонь высвободилась. С радостным воплем Айлет взялась за узел на левой руке. Он был тугим, крепко завязанным, и она не могла ослабить его одной рукой. Она спешила, и пальцы кровоточили и немели.

— Спокойно. Спокойно, — говорила она себе, легла и закрыла глаза, заставляя себя дышать. — Успокойся. Ты сможешь, — она открыла глаза и подвинулась, чтобы лучше доставать до узла.

Дверь открылась. Айлет подняла голову. Ее сердце подпрыгнуло к горлу так, что она чуть не подавилась.

Нилли ду Бушерон стояла в сгущающихся сумерках, ее ладонь сжимала ручку двери, большие глаза медленно моргали, она озиралась. Она посмотрела на Айлет, скуление сорвалось с ее дрожащих губ.

— Кровь от крови, — прошепелявила она. — Кость от кости.

Айлет продолжила бороться с узлами Террина. Страх побежал по ее венам, когда девочка шагнула в комнату. Она не знала, чего боялась, но страх был осязаемым.

— Кровь от крови, — сказала Нилли. — Кость от кости.

Железный амулет. Девочка сделала еще шаг, Айлет повернулась на кровати. Ноги и ладонь еще были связаны, но правая рука была свободна. Она посмотрела на амулет над ее головой. Сможет ли она дотянуться?

— Кровь от крови. Кость от кости, — девочка сделала третий шаг. Ее ноги были босыми, вещи — рваными. Светлые волосы упали на круглое личико. — Королева придет забрать свое.

Айлет вытянула руку. Кончики пальцев задели нижнюю подкову. От жжения железа она отдернулась, шипя. Ларанта выла в ней. Но она могла дотянуться. Если немного вытянется…

— Кровь от крови, — Нилли подошла к изножью кровати. Свет тени в ее глазах озарял ее нефритовым светом. — Кость от кости, — она протянула ручку.

Айлет бросилась как можно выше, поймала нижнюю подкову. Боль пронзила руку, пронзила душу, но она сжала пальцы и с рыком дернула за подкову, разрывая нити. Все подковы крутились и звенели, три упали, одна из них чуть не ударила ее по голове, отлетела на пол. Чары ведуньи стали оглушать гулом, и Айлет закричала в ответ.

— Ларанта, дай мне силу! — завопила она.

Ее тень прыгнула вперед в ее разуме с ревом. Айлет напала на оставшиеся подковы, сорвала их, бросила подальше, и звук пропал. Сила наполнила тело Айлет. Она разорвала веревку на левой руке, села в кровати. Она высвободила вторую ногу, потянулась, чтобы оторвать веревку на последней.

— Кровь от крови, — Нилли поймала Айлет за руку. — Кость от кости.

Айлет завизжала…

Она поднимается по узкой лестнице. Ступени ведут все выше, закручиваются, стены давят на нее. Окон нет, как нет и дверей. Она движется дальше, желая добраться до вершины, сбежать от давящих стен.

Наконец, проем сверху! Ее сердце бьется быстрее от радости. Она спешит по последним ступенькам, сжимая зубы, задевая плечами камень, пока не вырывается из проема на широкое пространство.

Воздух тут разреженный. Ее окружают пять каменных колонн в форме сжимающихся пальцев с когтями на концах. За колоннами она видит открытое небо, а далеко внизу — темный мертвый лес. Холодный ветер хлещет по камням, по ее лицу, тянет за длинные распущенные волосы.

Фигура стоит меж двух колонн. При виде него ее желудок становится камнем. Она знает его, так ей кажется, но когда ее рот открывается, чтобы прокричать его имя, она не может вспомнить, и только тишина срывается с ее губ.

Фигура вздрагивает, словно слышит ее. Он поворачивается. Тени скрывают его лицо из виду, но ее сердце сжимается. Она знает его. Доверяет ему. Хочет пойти к нему.

Свет звезд мерцает на краю меча в правой руке.

— Мне так жаль, — говорит он, делая три шага к ней.

Она пытается заговорить снова, но не может. И вдруг ее голова загорается, словно ее обвили раскаленным железом. Боль пронзает ее череп, и она видит, как ее развевающиеся волосы загораются, разлетаются пеплом и дымом.

Мужчина подходит ближе. Свет от ее горящей головы падает на его лицо, и она четко видит него.

Принц Герард смотрит на нее, его лицо искажает печаль.

— Прости, Айлет, — говорит он.

Опускает меч и одним ударом отсекает ее голову.

… и ее подбородок ударился об пол, а потом и все тело рухнуло за ней.

Она пару вдохов лежала там, потрясенная.

Ее ладони сжали горло. Ее сердце колотилось, она ощущала, как кровь лилась по ее пальцам. Но нет, крови там не было. Только бинты поверх раны от ножа. Она с дрожью коснулась челюсти, щек, провела пальцами по шее и бинтам. Она с болью вдохнула.

А потом зарычала и поднялась на локтях.

«Тень! Тень!» — лаяла Ларанта в ее голове. Айлет повернулась, скаля зубы, и увидела Нилли, медленно пятящуюся к двери. Нефритовый свет тени Пророка кружился в ее глазах, яркий, сила была освобождена.

— Кровь от крови. Кость от кости, — сказала она не своим голосом. — Королева придет забрать свое. Кровь от крови. Кость от кости. Королева придет забрать свое. Кровь от…

— Хватит! — закричала Айлет. Она с трудом подтянула колени и с помощью силы Ларанты поднялась на ноги. — Хватит, прошу! Расскажи остальное! Что это было за место? Почему я была там? Почему принц…?

Она не понимала. Ничто в этом видении не имело смысла. Но это ощущалось таким настоящим!

Нилли покачала головой. Ее тельце стояло на пороге, и ее губы двигались, слова не сорвались с губ.

— Кровь от крови. Кость от кости. Королева придет забрать свое. Кровь от крови. Кость от кости.

— Постой! — Айлет сделала шаг. Ребенок закричал своим голосом и выскочил из дома в темный двор. Она вот-вот убежит в ночь, в лес, где ходил Террин. Если Айлет не поймает ее, не спрячет ее, девочка… — Не уходи! — Айлет вылетела во двор.

Что-то спикировало из тьмы.

Ларанта заревела в голове Айлет, вспыхивая силой. Айлет от импульсов ее тени бросилась на землю и перекатилась. Большое пернатое тело бросилось туда, где она была до этого. Острый клюв ударил по полу за порогом дома.

Айлет поднялась и увидела ворона. Более того, ее теневое зрение заметила вихрь духов в центре маленького тела. Две души: тень и человек.

Ворон вытащил клюв из земли, издал хриплый и неестественный вопль, бьющий по ушам. За Айлет во тьме закричала Нилли.

Ворон посмотрел одним глазом на лицо Айлет. Он с силой ударил крыльями, поднялся в воздух и устремился к ее глазам. Айлет вовремя подняла левую руку, и когти ударились об железный шип. Когти пытались ухватиться, клюв щелкнул в дюймах от ее носа, хотел пронзить ее глаз, пробить до мозга. Хоть тело было маленьким, сил у ворона было много. Айлет не была к такому готова. Магия Ларанты пылала в ней, но она с трудом боролась с такой силой.

Дух смотрел из глаза ворона с дикой и беспощадной ненавистью. 

ГЛАВА 20

Террин стиснул зубы, спешил по лесу, разум ругал сердце. Почему он остановился? Почему не пошел дальше за Искажающей ведьмой? Он задел ее ядом, и хоть это не одолело бы ее, это точно замедлило бы ее, помешало бы управлять тенью. Он должен был вооружить скорпиону Нежной смертью и оставить ди Феросу на полу дома.

Так почему он не сделал и пятидесяти шагов из дома, повернулся и побежал к павшей венатрикс, дрожащими пальцами искал пульс?

Он яростно зарычал. Слуги Эвандера должны были работать одни. Он всегда так думал. Братья и сестра по охоте были не так и необходимы, как все говорили. Они отвлекали от работы. Если он продолжил бы бежать, мог догнать ведьму, мог уже убрать ее из этого мира.

Теперь ее след был старым, а день быстро угасал. Террин щелкнул пальцами, собрал в кулак свет, чтобы озарить полумрак перед ним. Следы ведьмы были заметными — она шаталась и падала, яд пытался парализовать ее. Но он не мог подавить ее полностью.

Ее след привел его к Великому барьеру. Она думала уйти туда? Террин сомневался. Сбежав из Ведьминого леса, никто в своем уме не стал бы возвращаться.

«Это она. Это она».

Мысль пульсировала в голове, непонятная, но упрямая.

«Это она. И у нее хватка на тебе…».

— Нет! — прорычал Террин. Он остановился и вдруг прислонился к дереву. Он закрыл глаза, склонил голову к плечу. Кожа со шрамом, казалось, натянулась и пылала. — Нет… у нее нет уже власти надо мной.

Воспоминания пылали в голове. Бой. Кровь лилась по каменным стенам. Трупы шли против живых. Мужчины и женщины, искаженные, ставшие монстрами.

Король в золотом доспехе.

Когда бойня кончилась, когда чары применили, и все духи мертвых покинули этот мир, Террин прятался под трупами, боясь, что его найдут. И кто-то нашел. Фендрель.

Фендрель выкопал его из-под трупов. Взял нож и…

Террин сжал дерево, но колени все равно подогнулись. Он с силой рухнул на землю, кости встряхнуло, и он чудом не упал на лицо. Боль опалила щеку. Но это было только воспоминание.

Фендрель спас его. Очистил его кровь, вырезал метку Илейр с его щеки. Да, шрам остался, но он уже не был проклят. Ведьма уже не могла управлять им, менять его тело и волю. Он…

Крик раздался в лесу.

Террин вскочил на ноги, оглянулся туда, откуда пришел. Его глаза расширились, он вглядывался в тени. Когда так стемнело? Сколько он сидел под тем деревом? Где…?

Еще крик. А за ним неестественный рев. Голос тени.

— Проклятье! — прорычал Террин, поднимаясь на ноги. Он сделал два шага и чуть не упал от головокружения. Лицо исказилось, он потер шрам. Ладонь оказалась в крови. Он вспомнил, что Искажающая ведьма поцарапала его в домике. Поцарапала и…

По ушам ударил еще один жуткий вопль.

Террин побежал к дому. С каждым шагом боль в лице утихала, пока он не забыл о ней.

* * *

Ларанта ревела. Звук вырвался изо рта Айлет, и она бросилась к горлу ворона. Он ударил ее по ладони, рассек кожу, а потом устремился к ее лицу. Клюв щелкнул в дюйме от ее глаза, чуть не вырвал ресницы.

Чистая сила пульсировала в вороне, окружая Айлет дымкой Дикой магии. Тело ворона, казалось, могло взорваться от силы в нем.

Он сжал когтями руку Айлет. Быстро хлопая крыльями, он взлетел, поднял Айлет над землей. Она закричала от удивления, ноги брыкались в воздухе без толку. Птица поднималась все выше, над деревьями. Если ворон поднимет ее высоко и сбросит, она не переживет падения. Ларанта была освобождена не так сильно, чтобы защитить ее полностью.

Айлет дернула рукой и вырвалась из жестоких когтей, когда ворон взлетел над последними ветвями лиственного леса. Она рухнула на ветки и листья, добавляя себе порезов. Она размахивала руками, смогла уцепиться за ветку и повиснуть в тридцати футах над землей. Она ждала, что клюв снова атакует ее сзади.

— Ларанта, дай зрение! — закричала она, переключилась на теневое зрение. С силой тени она сжала ветку руками, подтянулась. Ее ноги еще болтались, но она держалась крепко. Она озиралась в поисках вспышки духа тени.

Дикая магия вспыхнула в небе за ветками над ее головой. Глаза Айлет расширились, птица неслась к ней. С испуганным воплем Айлет сделала единственное, что смогла решить за этот миг: она отпустила.

Ее падение было быстрее, чем приближение ворона. Она врезалась в ветки, взывала к силе Ларанты, чтобы защитить кости. Земля врезалась в ее тело, выбила воздух из легких.

Ворон вонзился в землю рядом с ее лицом, почти у глаза. Клюв застрял так глубоко, что ворон не смог сразу его выдохнуть.

Айлет не могла вдохнуть. Но и не могла ждать. Легкие болели от желания вдохнуть, она заставила тело двигаться. Одна рука опустилась на бьющееся крыло ворона. Он выдернул клюв и ударил по ней, порезал ее руку, бросился к лицу. Айлет старалась удерживать его, пытаясь перевести дыхание. Она вскинула руку, защищаясь, сила не подавленной тени била по ней с яростью.

Вдруг раздался звук — не вопль ворона, а человеческий. Отчаянный женский голос кричал в агонии.

Тело ворона содрогнулось, дрожь передалась руке Айлет.

Ворон упал грудой перьев и когтей, глаза округлились от шока и ужаса. Рукоять костяного ножа дрожала, торча между крыльев.

Айлет вдохнула, поднялась на локтях. Ее теневое зрение вспыхнуло в глазах, и она увидела Террина у деревьев. Его рука еще была протянута после меткого броска.

— Что ты наделал? — выдохнула Айлет. Она вскочила с воплем. — Что ты наделал?

Жестокая смерть! Снова! Айлет замерла на коленях, смотрела в ужасе на захваченную тенью. Боль была в ее глазах, аура духа почти ослепляла. Айлет вскинула руку, чтобы защитить глаза, зная, что у нее были мгновения до того, как тень внутри вырвется и отправится искать новое тело.

А у дома были звери в клетках, ждущие тени.

Айлет вытащила детрудос из чехла.

— Ларанта! Помоги мне! — закричала она и заиграла гул. Ее волчица подступила ближе в разуме, сила наполнила ее, поддерживая каждую ноту. Песнь оков наполнила воздух, тянулась к умирающей птицы.

Айлет сыграла первые ноты мелодии, и тень вырвалась из носителя. Она бросилась против песни вспышкой магии, такой сильной, что Айлет охнула и сбилась. Она чуть не выронила флейту, чуть не потеряла песню. Но Ларанта поддерживала ее изнутри, и она взяла себя в руки и продолжила играть, перешла к первой вариации.

Она ощутила, как открывается Прибежище. Готовое поглотить, забрать то, что оно потеряло. Она ощущала сверху бушующую тьму, хаос.

Тень завизжала, билась с чарами. Айлет заиграла вторую вариацию мелодии, сковывая тень. Ей нужно было перейти к Песне изгнания. Но сначала…

Ей нужно было найти Фиолу.

«Помоги, Ларанта, — сказала она. — Там есть другой дух?».

Ларанта проникла восприятием в комок ужаса, каким стала Дикая тень в оковах чаропесни. У нее не было формы, только ревущий гнев и страх, пульсирующие так жарко, что тень грозила сжечь песнь детрудоса. Айлет заиграла третью вариацию, эта была сложнее прошлой. Она боялась, что пальцы запнутся, что она пропустит ноты или сыграет не так. Но она удержала песнь.

Ларанта показала ей человеческий дух в тени. Маленький серебряный шар среди комка гнева.

— Фиола, — Айлет позвала дух, хотя ее физическое тело продолжило играть. — Фиола, я тебя вижу. Ты меня слышишь?

Серебряный шарик пытался вырваться из пут Дикой тени, сжимающей его. Но бедная смертная душа была поймана в хватку силы, окутавшей его.

Если она была ведьмой, ее не спасти. Айлет не сможет порвать узы души ведьмы и захватившей ее тени. Но… шанс был. Низкая магия Омы Гиты создала связь между тенью и вороном. Душу Фиолы притянуло туда против ее воли.

Если так, ее еще можно было спасти.

Но как? Айлет придется вплести еще уровень сложности в эту песню, смешивая Оковы и Изгнание. Ее навыки уже были на пределе, хотя она просто удерживала тень на месте. Прибежище тянуло с силой. Если она ослабит Оковы хоть на миг, тень тут же улетит в свое царство, утащив с собой Фиолу.

Айлет подвинула ладони, попыталась сложную вариацию, где смешивались Оковы и Изгнание. Она ощущала форму мелодии в голове, почти слышала, какой она могла быть. Но ее пальцы запнулись. Она не могла так играть! Ей не хватало умений.

Тень, ощутив нехватку ее контроля, забилась в Оковах. Она почти вырвалась, но закричала, поняв, что побег приведет ее в Прибежище. Зияющая пустота стала ближе, тянулась из другого измерения за добычей. Только песнь Айлет не пускала тень туда.

Ее сила угасала. Даже Ларанта дрожала в ней. Айлет отчаялась, понимая, что проиграет. Она не могла удержать еще дольше смертный дух…

Музыка вспыхнула. Яркая, она обвилась вокруг ее песни детрудоса. Новая мелодия, глубокая и пульсирующая. Айлет такую никогда не слышала. Эта песнь задела ее мелодию, сначала нежно, а потом крепко обвилась, словено объятия возлюбленного, и две стали одной.

Айлет не открыла физические глаза. Иначе она отвлеклась бы, а она не могла этого позволить. Она сосредоточилась на оковах, удерживала духов в этом мире. Она играла, новая песня медленно разрезала связи между корчащейся тенью и серебряным шариком души Фиолы. Новая песнь уводила душу Флоры.

Низкий голос заговорил духом к духу:

— Все хорошо. Я ее поймал.

Айлет тут же перешла к Изгнанию. Дикая тень закричала, отчаянно хватаясь за этот мир. Но она ни за что не ухватилась. Прибежище тянуло, и тень кружилась, кричала, пока врата другого измерения не закрылись.

Айлет опустила детрудос. Чары изгнания разбились на миллион обрывков, искрясь, увядая. Айлет судорожно вдохнула, открыла глаза.

Террин стоял на расстоянии руки от нее, расставив ноги, лоб блестел от пота. Он играл на детрудосе, песнь касалась духа, но не смертных ушей. Айлет смотрела теневым зрением, видела, как нежно он держал дух Флоры странной мелодией.

Она еще не встречала никого, кто играл на флейтах так, как венатор ду Балафр.

Песнь еще не кончилась, душа еще не растаяла, а фигурка вышла из мрака дома. Нилли ду Бушерон со светом тени в ее глазах побежала вперед, встала между Террином и Айлет. Она подняла ладошку, потянулась к серебряной душе. Дух парил между ее пальцами, и теневым взглядом Айлет видела, что лицо ребенка озарило нежное сияние, как свет луны.

— Мама! — голос Нилли был смесью смертной и тени. — Мама, не бросай меня!

Дух ответил. Голос был слабым. Айлет не смогла различить слова, но девочка поняла. Две слезы покатились по ее лицу до подбородка. Серебряный шар в ее руке протянул нити души и поймал капли, не дав им упасть на землю. Прижимая их к себе, словно два бриллианта, сфера вдруг взлетела за деревья в ночное небо.

Айлет отклонила голову, смотрела, как душа Флоры поднималась все выше, как звезда, летящая наоборот. А потом она пропала.

Песнь Террина растаяла. Он опустил детрудос, выдохнул с дрожью и опустился на колени.

И Айлет смотрела, как ребенок, захваченный тенью, опустился на колени у тела ворона, рыдая и гладя его перья. 

ГЛАВА 21

Айлет повернулась к Террину, ощущая гнев, благодарность и смятение, смешавшиеся в одну безымянную эмоцию, полную боли. Он оставил ее под железным амулетом. Он обвинил ее в сговоре с ведьмами. Он относился к ней как к врагу.

И он снова ее спас.

— Зачем ты это сделал? — осведомилась она, шепча, чтобы не привлечь внимание Нилли. — Зачем ты… помог мне?

Не это она хотела спросить. Вопрос вырвался из ее рта и повис в воздухе между ними. Он мог позволить ворону убить ее. Мог остаться в стороне, дать монстру решить проблему ее присутствия. Никто не увидел бы.

Опасное выражение мелькнуло на его лице, он посмотрел в ее глаза.

— Я — слуга святого Эвандера, — ответил он с низким рычанием. — Мы заботимся о своих, — он указал на тело ворона. — Это носитель Фиолы ду Бушерон?

Айлет кивнула, посмотрела на него, на жуткую птицу и девочку, рыдающую над телом.

— Почему ты хотела спасти ее душу? — осведомился Террин. — Она убила Нейна.

— Она… не была ведьмой, — Айлет пожала плечами. — Богиня судит мертвых. Не мы.

Она не произнесла ответ вслух, но он звенел в ее голове: «Она просто пыталась защитить дочь. От Нейна. От нас».

Ей не нужно было говорить это. Она ощущала напряжение духа Террина, пока он смотрел на ребенка и ворона. Он понимал, кем была девочка. И что было внутри нее.

Понимал, что закон Эвандера требовал от своих слуг.

Айлет шагнула к Нилли и присела на корточки. Девочка раскачивалась, гладила перья пальчиками и шептала:

— Мама! Мама! Мама! — ее тень окружала ее аурой магии.

Айлет робко протянула руку и осторожно коснулась плеча Нилли.

— Нам нужно… мне нужно… — она облизнула сухие губы. Ей нужно было унести птицу в Милисендис для анализа.

Но она сказала:

— Мне нужно похоронить тело. Мне выкопать могилу, Нилли?

Девочка вытерла нос и кивнула, слезы еще лились по ее нежному круглому лицу. Она сидела, скрестив ноги, на земле, и Айлет опустила птицу на ее колени. Девочка прижала тело к сердцу, нежно гладила голову ворона.

У Айлет был только нож, чтобы копать, но этого и силы Ларанты в руках должно было хватить. Она огляделась, нашла нечто, похожее на огород неподалеку. Почва там была мягче. Ее рука кровоточила и ныла, но Айлет игнорировала это. Ей довольно быстро удалось выкопать яму для ворона.

Работая, она ожидала, что Террин возразит, отметит, что она нарушала протокол, отругает за трату времени. Но он молчал. Когда Айлет взглянула на него, он смотрел на Нилли, с холодным видом изучал ее.

Она поежилась изнутри.

Могила была готова, и Айлет подошла к Нилли и протянула руки. Ей не нужно было говорить. Нилли передала ей ворона, осталась сидеть и плакать. Айлет поманила ее, но девочка не пошла с ней. И Айлет прошла к огороду, нежно опустила птицу в яму и присыпала землю. Она шмыгнула носом, провела рукой по лицу, не дав слезе пробежать по щеке. Она разгладила землю, похлопала по ней, чтобы лисы и прочие хищники не нашли это место. Пока она работала, ее губы произносили молитву, которую она не так давно слышала:

— Пусть Мать получит тебя, раз призвала, и пусть небесные духи проведут тебя к Вратам жизни. Сердце Богини, сжалься. Душа Богини, сжалься. Голова Богини, сжалься.

Она закончила, пару секунд стояла в тишине, просто смотрела на могилу. А потом, шмыгнув, тряхнув головой, она развернулась.

Ее сердце удивленно дрогнуло.

Венатор Террин сидел на земле, Нилли ду Бушерон была на его коленях, он обвил ее руками. В свете луны Айлет видела, что лицо маленькой Нилли лежало на плече венатора. Слезы блестели на щеках малышки, но уже не текли. Ее глаза были большими и спокойными, она похлопывала ладошкой его плечо, словно она его утешала.

Это было самое странное и ужасное зрелище.

Айлет медленно встала поверх могилы птицы. Она смотрела теневым зрением на напряжение в душе Террина. Он склонил голову к голове Нилли, прижался щекой со шрамом к ее спутанным волосам. Он взглянул на Айлет, глаза сияли светом тени.

— Иди, — тихо и хрипло сказал он. — Иди в Холлен. Найди венатора Кефана. Я… скоро отыщу тебя там.

Айлет глядела на него. Она слышала его слова, но не могла ответить, не могла даже дышать.

— Ты… не можешь, — выдохнула она.

Он сжал девочку чуть крепче.

— Тут нет вариантов.

Разум Айлет бушевал обрывками мыслей, но она не могла сформировать полную. Ребенка ждало Прибежище. Привязанная к тени, обреченная последовать за ней, когда ее тело погибнет. Сегодня, завтра, через год… или шестьдесят лет. Когда бы это ни случилось, ее ждала такая судьба. Ее единственным шансом была боль смерти, жестокая смерть, которая позволит отделить ее от врожденной тени.

Они могли подождать. Зачем делать это сейчас. Они могли дать ей хотя бы пару лет. Но… будет ли проще убить подросшего ребенка? Взрослого? Того, кто знал, что происходит, и стал бы отбиваться? Пророки не были жестокими тенями, но кто знал, что они делали в отчаянии? Было бы сложно управлять ею и сейчас, пока носитель был маленьким и уязвимым.

Но… но…

«Ты готова ко всему, что требует от тебя роль, ко всем смертям, что придется принести во имя Богини?».

Это был закон Эвандера. Это было священное учение, воля божества.

— Богиня, — прошептала Айлет. Мольба, отчаяние поднялось в ее душе. Но она не могла отыскать слова, чтобы выразить то, в чем нуждалась. Она могла говорить лишь. — Богиня. Богиня…

Террин смотрел на нее. Он встал, поднимая девочку с собой, ее ручки обвили его шею. Она уснула на его плече? Он дышал шумно, глаза сверкали как холодная молния.

— Хочешь сделать это сама? — осведомился он. — Хватит сил смотреть на это?

Она видела Прибежище. Каждый раз, когда открывались врата, она ловила видения того ужаса, хаоса, бездны. Она слышала эхо душ, страдающих там.

Боль огня была временной. Прибежище вызывало мучения вечно.

Она посмотрела на девочку, говоря себе, что знала, что было правильно. Говоря себе, что она сможет выполнять то, что хотела Богиня. Говоря себе, что истинное сострадание заставляло и вызывать боль, когда это требовалось.

— Богиня, — выдохнула Айлет.

Решимость как сталь поднялась из ее духа, такая твердая и острая, что Ларанта задрожала. Она повернулась к венатору и сказала четко, не понижая голос:

— Нет.

Террин прищурился.

— И что ты с ней сделаешь? Ты не можешь ее спрятать. Не можешь отослать. Для нее нет безопасного места. Она несет в себе своего худшего врага. Смерть — ее единственная надежда на спасение.

— Может, ты прав, — сказала Айлет. Она сжала пальцы, магия тени поднялась в ней, все больше силы давило на границы. Волчица выла в ее голове, Айлет оскалила зубы, — но я не дам тебе забрать ее.

Террин отпрянул на шаг, другой. Его теневое зрение видело растущую магию в ее душе.

— Ты понимаешь, что делаешь, венатрикс ди Фероса?

Айлет опустила голову, сжала кулаки.

— Да.

Она сделала шаг.

Айлет заметила движение слева, посмотрела невольно туда, и фигура вышла из-за деревьев. На его голове был красный капюшон, правая рука со скорпионой была направлена на Террина.

— Стоять, ду Балафр, — сказал венатор Кефан. — Опусти девочку и отойди. И никто не пострадает. 

ГЛАВА 22

Это была Нежная смерть. Айлет видела со стороны черное оперение дротика, который Кефан направлял на лицо Террина.

Террин глядел на Кефана, его глаза округлились. Он открыл рот, но не мог говорить от удивления. Наверное, и он заметил черные перья дротика, и он сжал крепче девочку. Она подняла голову с его плеча и огляделась на них, стоящих во дворе.

— Ч-что вы делаете? — осведомилась Айлет. Хотя лишь миг назад она была готова наброситься на Террина со всей силой, что давала Ларанта, ее сердце дрогнуло от вида дротика, направленного ему между глаз. Один укол, и Террин умрет.

Кефан только сказал:

— Опусти девочку. Осторожно. И отойди.

Айлет растерялась, голова кружилась от этого. Кефан убьет Террина, чтобы спасти девочку? Но почему? Он стал еретиком? Или он был…?

Террин повернулся, чтобы его плечо и рука закрывали Нилли от Нежной смерти. Но он не опустил ее.

— Или что, Кефан? — прорычал грубо он. — Ты теперь на ее стороне? Вы оба пойдете против учений нашего святого?

От слов Террина Кефан взглянул на Айлет. Он увидел, как она поднялась на носочки, готовясь к броску. Он направил скорпиону с Нежной смертью на нее.

— Назад, ди Фероса, — сказал он, кивнув ей отойти к Террину. — Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Я хочу только ребенка.

Ее ногти впились в ладони. Айлет двигалась осторожно, шагнула к Террину, но он не смог бы дотянуться до нее рукой. Террин подвинулся, стараясь закрыть Нилли от Айлет, защищая ее и от Кефана. Он сверкнул зубами в гримасе.

— Это был ты, да, Кефан? — прорычал он. — Это ты закрыл Великий барьер после смерти Нейна. И ты убил его? Из-за того… что он хотел сделать с этим ребенком?

— Я бы никогда не навредил Нейну, — напряженно сказал Кефан. — И я не ходил… я не видел… — он давился словами, горло напряглось. Его лицо исказила боль, и на миг рука со скорпионой опустилась. От быстрого шага Террина он вскинул ее. — Я никогда не видел Великий барьер!

Ларанта зарычала в голове Айлет:

«Нет, — сказала она. — Нет, нет, нет».

Ее тень насторожила Айлет. Она пригляделась к Кефану, посмотрела теневым зрением. Она видела душу Кефана, корчащуюся от боли. Его тень звала на охоту, ее не сковывали чаропесни. Вместо этого странная нить темной магии обвивала тень и смертную душу, искажая их.

Айлет проследила за нитью неправильно магии до места, где она крепилась к телу Кефана. Ее теневое зрение видело то, что обычные глаза не могли, — пылающую метку на его щеке. След крови и проклятия, пылающий в духовном мире жуткой магией Анафемы.

Кефан не управлял собой.

— Искажающая ведьма, — выдохнула она, а потом взмахнула руками, пытаясь отвлечь Кефана от Террина и Нилли. — Венатор ду Там! — позвала она. — Вы не хотите это делать. Это не вы!

Лицо венатора исказило болезненное подобие улыбки. Половины улыбки, щека с меткой не двигалась.

— Не хочу, — он покачал головой. — Ты права. Но… я должен! — он направил скорпиону на Террина, стиснул зубы, палец лежал на крючке, готовый нажать. — Опусти ее и уходи. Медленно.

— Нет, — хрипло сказал Террин. — Ты проклят, Кефан, — он тоже заметил метку проклятия. — Илейр управляет тобой.

Кефан склонил голову в одну сторону, другую, его челюсть напряженно двигалась. А Его глаза пылали слишком ярко. Странная рябь пробежала под его кожей, будто живое существо давило на его щеку изнутри, а потом поползло по горлу и груди. Его рука со скорпионой дрожала, и ему пришлось поднять левую руку и придерживать ее.

— Опусти ее, — снова сказал он. — Опусти ее, опусти, опусти, опусти-и-и-и! — он завизжал, широко раскрыв рот, дико мотая головой.

Айлет бросилась, но не на Кефана, а на Террина. Она поймала его за руку и силой тени утянула его и Нилли на землю. Она ощутила, как дротик пролетел над их головами, почти задев Террина.

Нилли закричала, но Террин успел упереться в землю и не рухнул на нее полным весом, а повернулся на бок, все еще удерживая ее. Девочка продолжала кричать, а Террин встал. Он посмотрел на Айлет, она уже была на корточках.

Айлет повернулась, ее длинная коса зашуршала по плечу. Венатор Кефан согнулся, терзая руками свою голову. Она смотрела, как он меняется, как было с медведем вчера. Магия Анафемы вспыхнула в нем, полилась из его ноздрей, глаз, кончиков пальцев, разрывая плоть. Его скелет двигался, рос. Из выгнутой спины вырвались жуткие шипы из кости, с острых концов капала его кровь. Его руки стали длиннее, кости пальцев вытянулись в острые когти. Его челюсть опустилась до груди, чтобы влезли острые клыки.

Он вдруг выпрямился, раскинув руки, отклонив голову, крича о боли небу. А потом опустил голову с хищным вниманием, посмотрел на Террина и Нилли.

Айлет потянулась к дротикам. Но она была без оружия. Ведунья сняла с нее оружие и оставила на столе, а теперь все валялось на полу. У нее не было ядов.

Но у нее была Ларанта.

Кефан присел, когти терзали землю. Он прыгнул с ревом, сила его Дикой тени несла его вперед. Его руки вытянулись к Террину, а тот прижал Нилли к себе и повернулся, чтобы закрыть ее. Когти задели волосы Террина.

Айлет врезалась в Кефана и сбила его. Сила Ларанты пульсировала в ее руках, которыми она обвила тело старшего венатора. Они рухнули, и Айлет отскочила, чтобы не попасть под когти и шипы. Она вернула равновесие, ноги проехали по земле, а потом Айлет бросилась на голову Кефана, отодвигая руку для удара. У нее не было плана, но где-то в голове она знала, что, если лишит Кефана сознания, выведя из строя носитель, сможет потом найти яды и подавить силу внутри.

Искаженное лицо зарычало на нее, сверкая клыками. Он взмахнул рукой, отбил ее удар и задел ее бок. Когти порвали плащ, она взлетела в воздух. Айлет рухнула, воздух вылетел из легких. Магия Ларанты не дала ее костям сломаться, но Айлет было сложно дышать в тот миг, и она не могла заставить тело двигаться.

Монстр покачал головой, слюна капала с оскаленных губ. Большие руки тянулись, когти терзали землю, он подтягивал себя к ней. Он выпрямился, растопырил пальцы, и Айлет откатилась, а когти рухнули на землю, но не вырвали ей сердце из груди, а подняли комья почвы.

Айлет быстро развернулась, пытаясь подняться. Монстр двигался быстро, чуть не задел ее голову. Коготь почти отрезал ей ухо, но она успела уклониться. Длинный коготь поймал ее косу и пригвоздил к земле. Она сжала ту ладонь, силой Ларанты надавила, пытаясь сломать запястье. Но Дикая тень Кефана действовала в полную мощь, а Ларанта была отчасти подавлена чаропеснями, не могла дать такую же силу Айлет. Айлет закричала.

Белый свет вспыхнул во тьме молнией. Он ударил монстру в грудь, сбил его с ног и отбросил на несколько ярдов. Кефан врезался в дерево. Голова Айлет дернулась, и коготь вырвался из ее косы, ее волосы расплелись, упали на землю и ее лицо. Она ошеломленно от вспышки света и магии, смотрела туда, куда улетел монстр.

Она ощутила, как подошел Террин, его сапоги стучали по земле, пока он спешил к ней. Он присел и схватил ее за руку, спросил низким голосом:

— Ты жива? Венатрикс, ты жива?

— Да, я жива! — прорычала она, позволяя ему поднять ее на ноги. Его пальцы на ее руке были горячими, могли прожечь рукав, если бы он держал слишком долго. Магия из его центра текла по его плечам к ладоням. — В следующий раз предупреждай о таком!

Он не ответил. Она встала, и он отпустил ее. Айлет чуть не рухнула снова. Она спохватилась и тряхнула головой, поспешила за Террином к павшему Кефану. Старший венатор лежал грудой неровных конечностей, дым поднимался от его тела.

— Он… ты убил его?

Террин поднял сияющие ладони, сжал кулаки.

— Это не должно было…

Он не успел закончить, вопль раздался за ними. Айлет и Террин повернулись, и вторая кривая фигура вырвалась из леса. Как и с Кефаном, его руки были длиннее, шипы торчали из кровоточащей спины. Бородатый подбородок свисал, над ним торчали огромные зубы. Магия Анафемы окружала человека, яркая и хаотичная, сильное проклятие, которое, как и у Кефана, было соединено с меткой на его щеке.

Монстр рвал землю, пока бежал, направляясь к Нилли ду Бушерон.

Ребенок стоял посреди двора, крича, ее тень окружала ее, но не могла защитить от этого существа. Террин поднял ладонь и выстрелил ослепительным и сильным зарядом энергии. Он закричал от боли, руки свело от жжения магии, и контроль над зарядом был утерян. Заряд пролетел над головой монстра, ударил по дереву так сильно, что ствол раскололся, ветки падали на землю.

Монстр бросился, избегая падающих веток, и схватил Нилли, прижал к кривой груди. Девочка завизжала от ужаса.

Айлет еще не уверенно стояла на ногах, сделала шаг за монстром, а он побежал в лес. Она не успела сделать еще шаг, как рухнула на землю, одну ногу утащили из-под другой. Она извернулась и оглянулась, пальцы с когтями сжимали ее лодыжку. Кефан рычал, пытаясь подняться, его кожа еще дымилась от удара магией.

Крик удивления вырвался из горла Айлет. Террин уже гнался за вторым монстром и Нилли, обернулся, глаза пылали светом тени и пульсировали магией. Он замешкался.

— Иди! — крикнула Айлет. Они не могли отдать тому бесу Нилли.

Он помрачнел. Террин развернулся и побежал.

Айлет извивалась в хватке Кефана. Он тянул ее к пасти, но она подняла другую ногу и ударила всей силой, которую могла дать Ларанта. Кефан, шатаясь от удара, закричал и отпустил, давая Айлет время отодвинуться и подняться на ноги.

А потом монстр бросился к ней. Айлет повернулась и побежала. У нее не было так много сил от Ларанты, чтобы покончить с этим боем. Ее тень ощущала, что существо было близко. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понимать, как быстро он сокращал расстояние между ними.

Двигаясь инстинктивно, она, шагая, поменяла курс к дому, а не к лесу. Кефан не был готов к ее маневру, сделал пару шагов, и Айлет смогла оторваться.

Она побежала к дому, прыгнула к крыше. Пальцы впились в солому, вырвали две горсти, а потом ухватились. Она забралась на карниз. Хотя бы на миг у нее было преимущество.

Кефан был не таким ловким в проклятом облике и врезался в стену дома. Все строение содрогнулось.

Оружие. Айлет думала только об этом. Ее оружие, ее дротики. Они были внизу, валялись на полу дома. Если она найдет яд для Дикой тени, это сработает на Кефане, даже с проклятием. Но ей нужно было внутрь.

Жуткий вой, и кривые ладони сжали край крыши. Кефан подтянулся, когти рвали солому.

Айлет вдохнула и скатилась по крыше с другой стороны, упала на землю, кости подпрыгнули. Она увидела открытую боковую дверь, поднялась на четвереньки, вскочила и побежала в проем.

Солома сыпалась как дождь. Кефан когтями вырвал брешь сверху, лунный свет упал на пол. В этом сиянии Айлет заметила один из своих колчанов.

— Богиня! — выдохнула она в отчаянной молитве и бросилась туда.

А потом вылетела из входной двери, а часть крыши обвалилась, и Кефан рухнул. Айлет почти упала, но удержалась на ногах, устремилась по двору к лесу.

Только в сумраке леса она вспомнила: при ней не было скорпионы. Ей придется подходить близко, чтобы ударить ядом.

— Ларанта, готовься, — сказала она.

Ларанта рычала с жестокой радостью:

«Охота! Охота! Охота!».

Она устремилась глубже в лес. Она слышала Кефана за собой, знала, что он с его тенью выследит ее. И она бежала, вытащила два дротика из кочана и подняла, чтобы увидеть, что за яд забрала. От Диких! Удивительно, но она схватила эти дротики. Богиня ее все-таки услышала.

Ей пришлось замедлиться, чтобы откупорить дротики. Иначе она могла задеть себя и рухнуть, парализованной. Но этих медленных шагов хватило, чтобы искаженный Кефан сократил расстояние между ними. Она слышала его дыхание из раскрытого рта.

Она прижалась спиной к дереву, подняла кулаки с дротиками, ядовитые острия были наготове.

— Богиня, — выдохнула она в последний раз. Пусть божественная сила поможет ей еще раз этой ночью.

«Тут!» — закричала Ларанта.

Айлет выскочила из-за дерева, оказалась лицом к лицу с монстром. Он отпрянул на миг, и она бросилась к его лицу. Сила Ларанты несла ее, и Кефан не успел уклониться или отбросить ее, она вонзила оба дротика в его шею по бокам.

Огромная ладонь сжала ткань на ее плече, один коготь впился в кожу. Монстр бросил ее в землю так сильно, что ее позвоночник разбился бы без защиты Ларанты. Дротики торчали из его шеи, искаженный Кефан нависал над ней. Даже с двумя дозами яда в теле он двигался дальше из-за проклятия, и его тень придавала ему сил. Он прижал ладонь к ее груди, удерживая ее на месте. Его большие зубы лязгнули перед ее лицом.

Айлет смогла поднять руки, сжать челюсти монстра ладонями. Его острые зубы впились в ее пальцы, потекла кровь, но она давила силой Ларанты, не давая ему закрыть рот и откусить ей пальцы по костяшки. Он склонялся все ближе, дыхание обжигало ее лицо, и Айлет ощущала его желание оторвать ее голову.

— Ларанта! — завизжала Айлет.

Ее волчица билась в ее голове из-за подавляющих чар. Она боролась, а Айлет визжала, пока кровь лилась по ее ладоням, рукам и на лицо. Челюсти сжимались все сильнее.

А потом монстр резко обмяк. Яд подействовал, парализовав душу и тело. Искаженное тело Кефана рухнуло на Айлет, тяжелое и ужасное. Она не могла ничего делать, только лежала под ним пару мгновений.

Слезы лились из уголков ее глаз, ладони дрожали, пока она доставала их из его пасти.

Проклятие отпустило Кефана и угасло. Айлет ощущала, как его тело изменилось, и он снова стал обычным. Окровавленным и потрепанным. 

ГЛАВА 23

Террин вытащил дротик из колчана на груди и вставил в скорпиону на бегу. Он не знал, какую тень нес второй монстр, если она вообще там была, но он знал, что его тело так изменила Искажающая ведьма. Значит, она была близко. Яд, которым он задел ее, замедлил ее физическое тело, заставив ее послать слуг вместо нее. Но если он сможет найти ее и убить, ее проклятия на несчастных мужчинах пропадут.

Бедный Кефан с меткой Илейр ди Йокосы! Как давно Кефан не владел собой? С их расставания днем? Или еще до прибытия Террина в Милисендис?

Террин покачал головой и ускорился. Он обдумает это позже. Он слышал монстра впереди, разбивающего кусты. Он направлялся к Великому барьеру, нес девочку в руках. Монстр слушался своей госпожи, но никто не знал, зачем Искажающей ведьме Нилли ду Бушерон.

Не важно. Ему нужно было поймать их. Спасти ребенка. Спасти ее душу…

Он видел теневым зрением пульс трех духов впереди него. Два смертных, одна тень. И яркие путы проклятия.

Монстр остановился. Он добрался до поляны между лесом и Великим барьером. Он повернулся и зарычал на Террина, вырвавшегося из леса под свет луны. Малышка Нилли под рукой монстра увидела Террина и закричала, протянула к нему ручку.

— Отпусти ее! — закричал Террин.

Монстр широко раскрыл рот, сверкнул острыми зубами. Террин с ужасом узнал его — фермер Фолк! Мужчина, чья жена была одержима. Он просил у Кефана и Террина помощи. Искажающая ведьма, видимо, оставила на нем метку. Она могла сделать это до того, как он пришел к Кефану и Террину, попытаться так сбить их с пути или разделить.

Его яды не помогут против человека без тени. Он не хотел ранить проклятого мужчину, но Террин поднял нож.

— Отпусти ее, — крикнул он. — Я знаю, ты там, Фолк. Я знаю, ты меня слышишь. Я не хочу тебе вредить, но тебе нужно бороться с проклятием.

Монстр покачал головой, высунул язык меж длинных зубов.

— Борись! Борись с ее хваткой! — кричал Террин. — Отпусти девочку.

Монстр с высоким визгом опустился на руку с когтями, все еще сжимая Нилли в левой руке, и устремился к Террину с жуткой скоростью. Террин приготовился, ждал до последнего, а потом отскочил в сторону. Монстр не мог остановиться, пронесся мимо него, и Террин пригнулся, ударил по его ноге ножом, пока мужчина пробегал мимо. Он попал, Террин ощутил, как клинок рассекает мышцы и сухожилия.

Земля дрожала, монстр рухнул на колени. Нилли закричала тонким голосом. Скаля зубы, мужчина взмахнул свободной рукой, попал по Террину и отбросил его на землю.

Монстр оттолкнулся здоровой ногой, поднялся и бросился на него. Террин едва успел поднять левую руку. Три длинных когтя ударили по железному шипу со звоном. Террин оказался лицом к лицу с Нилли. Она смотрела на него из хватки проклятого мужчины, ее лицо было заплаканным, а глаза — круглыми.

Террин видел, как те жуткие когти сжимали ее, легко могли убить. Еще немного, и ее голова опустится.

Ему нужно было действовать. Пока еще был шанс.

Почти молясь, Террин повернул левую руку, отбивая когти монстра. Правая рука взлетела, и он вонзил нож прямо в сердце монстра. Убил его.

Печать на щеке Фолка на миг вспыхнула ярко, как солнце, ослепляя Террина. А потом она погасла, и мир стал черным.

Мужчина рухнул, выронил Нилли из рук.

Террин со сдавленным воплем забрал девочку на руки. Ее худые руки дрожали, она сжала его шею, рыдала, уткнувшись лицом в его плечо. Террин встал, пошатнулся и попятился от монстра. Он не мог отвести взгляда от монстра, каким стал человек. Он смотрел, а смертная душа выбралась из проклятия Анафемы, улетела в ночное небо, оставив жуткую оболочку позади.

Грудь Террина вздымалась. Он сжал Нилли, она прильнула к нему. Он никогда еще не убивал человека без тени. Он не знал, что мог такое.

— У меня не было выбора, — прошептал он. Но слова звучали ложью.

Нилли всхлипывала, ее голос пробился за шум крови в его ушах. Террин подвинул ее ближе к сердцу, повернулся, чтобы она не видела мертвого мужчину.

— Все хорошо, — прошептал он ей на ухо. — Все кончилось. Ты в безопасности. Тише.

Его мутило от страха из-за его слов. Ему нужно было теперь разобраться с ней. Ребенка ждало Прибежище, если он не вмешается.

— Тише, — он смотрел во тьму леса, словно мог увидеть там другой путь. Что-то, что спасет его от долга, давящего на его душу. — Тише.

Девочка уткнулась лицом в его грудь. Ее тело содрогалось, но всхлипы утихли.

— Она тебе доверяет. Верит, что ты — ее друг.

Террин застыл. Не от страха или удивления. Просто… застыл. Словно окаменел.

Шрамы на его щеке вспыхнули внезапной болью.

Фигура двигалась за деревьями, тяжело раскачиваясь. Она покинула мрак, лунный свет озарил ее лицо. Квадратное лицо, половина онемела от парализующего яда. Слюна текла из обмякших губ, но одна сторона опасно улыбалась.

— Как жаль, милый мальчик, — невнятно говорила она. — Эвандерианцы сделали тебя их оружием. Убийцей детей! Мои планы на тебя и твое сильное тело были куда лучше.

Террин пытался говорить. Пытался отвернуться, заслонить собой Нилли от ведьмы. Он пытался поднять скорпиону, вооруженную дротиком Анафемы. Но он мог лишь стоять, сжимая Нилли. Искажающая ведьма медленно шла к ним.

— Вижу, они пытались вырезать мою метку, — сказала она, махнув на его щеку. — Хорошая попытка! Но они не учли, как глубоко мои проклятия проникают, и как хорошо я могу их скрывать. Они смогли только испортить твое милое личико. Как жаль! Как жаль.

Сердце Террина сжалось. Он вдруг вспомнил. Вспомнил, как днем подошел к венатору Кефану среди развалин Кро Улара. Кефан попал в ловушку Искажающей ведьмы, и, когда Террин подошел, тоже попал в капкан. Их метки активировались, и они слушались чар: уйти из Кро Улара и забыть, что они видели.

Но теперь он вспомнил. Теперь, когда его проклятие снова пробудилось.

Его сердце гремело в горле. Он был ее рабом. Как Кефан. Как бедный Фолк.

— Я не отпускаю игрушки так просто, — Искажающая ведьма стояла перед ним в украденном теле жены Фолка. Она разглядывала его безумно, с интересом. Она подняла руку, чтобы погладить его щеку, где ее метка горела под шрамами. — Ты мне еще нужен, милый мальчик. Я всегда знала, что ты мне как-то послужишь.

Она забрала Нилли из его рук. Малышка крикнула тоненькое:

— Нет! — и попыталась сжать жилетку Террина. Но Искажающая ведьма оттащила ее.

— Идем, кроха, — сказала она, губы немели от яда, искажая слова. — Он только сожжет тебя и прогонит твой красивый дух. У меня планы лучше. Ты мне поможешь, дитя. Вместе мы восстановим эту землю. Мы вернем нашему виду возможность править, и ни один эвандерианец не посмеет больше поднять на тебя руку!

Он не мог отпустить ее. Террин собрался с силами и повернул голову. Но даже это усилило жжение в щеке. Проклятие так пылало, что ему казалось, что кожа на лице растает, а череп под ней почернеет и рассыплется пылью. Он с криком упал на колени, держась за лицо, сжимая горящее место.

Ведьма склонилась над ним, сжимая Нилли.

— Не забывай. Ты мой. Ни тень, ни чаропесни, ни молитвы твоей Богине не изменят этого.

Террин выругался. А потом закричал, упал на бок, извивался от боли в теле.Его кости… ломались, менялись! Спина трещала, и что-то пыталось пробить кожу. Он не мог это вынести. Он закричал снова, но в этот раз голос прозвучал не его — это был рев чудовища.

— Мы не можем это допустить, да? — сказала ведьма, опуская Нилли, а потом сжала его лицо руками, пальцы впились в его череп. — Тихо, — сказала она, слюна капала на его щеки. — Тихо!

Боль почти сразу утихла. Террин, извиваясь, пытаясь вырваться, чуть не стал благодарить ведьму за спасение. Его кости ужасно медленно уменьшились до правильного размера. Он лежал, задыхаясь, тьма подступала по краям.

— Тобой было проще управлять, когда ты был без тени, — Искажающая ведьма гладила его лоб, пока он лежал перед ней. — Но не важно. Ты пригодишься мне, я уверена. Мой милый питомец.

Она прижалась жутким ртом к его щеке. Когда она отодвинулась, слюна тянулась от ее губы, блестела в свете луны, пока не порвалась.

— Я рада, что наши пути пересеклись. Но пока никому не говори о нашем воссоединении. Ты же не хочешь, чтобы кто-то порвал это проклятие? Скажешь своим товарищам, что видел, как мы с девочкой пересекли Барьер и ушли в Ведьмин лес. Скажешь, что мы ушли и не вернемся. И забудешь о нашем разговоре. И нашем проклятии.

Она встала, все еще шатаясь от парализующего яда. Зрение Террина расплывалось, он видел только пятно ее силуэта. Она взяла Нилли на руки, пошатнулась, а потом повернулась к нему и сказала:

— До встречи, милый мальчик.

И она пропала в лесу, унеся с собой девочку.

Террин опустил голову, тьма и отвращение захлестнули его. 

ГЛАВА 24

Подавляя ругательства, Айлет оттолкнула от себя Кефана. Ее ладони кровоточили и дрожали, голова дико кружилась, адреналин и магия тени взрывались в разуме. Она лежала на земле рядом с проклятым венатором, смотрела на звездное небо за ветками и направляла все силы на дыхание.

Ларанта суетилась внутри нее.

«Госпожа? Госпожа? Госпожа?».

«Тихо, — успокоила ее Айлет в голове. — Я… в порядке. Тихо, Ларанта».

Ее волчица села, мерцая волнением и силой, все еще рвалась в путах, но на месте.

Айлет вдохнула еще раз носом, повернулась на бок и поднялась, чтобы осмотреть Кефана. Теневое зрение говорило ей, что его душа осталась в теле. Она прижала дрожащие пальцы в крови к его шее, обнаружила спокойный пульс. Слава Богине! Ее двойная доза яда не убила его.

Она посмотрела на метку на его щеке, щурясь, сосредоточив теневое зрение. Метка была незаметна для смертных глаз, и теперь она угасала так быстро, что даже с тенью было сложно ее различить. Когда Искажающая ведьма управляла им, метка пылала, как раскаленное железо.

Айлет охнула, ее глаза расширились. Метка растаяла, а Айлет еще несколько секунд смотрела на щеку Кефана, не смея озвучивать мысль, возникшую в голове. Она ошиблась? Ей показалось из-за боли от ран?

Метка совпадала со шрамом на щеке Террина?

Террин.

Она вскочила на ноги. Каждый порез на коже заболел, и ее ладони дрожали, но она прижала их к груди, чтобы унять дрожь. Она не могла оставаться тут. Террин побежал за другим монстром. Террин побежал за Нилли. Она должна была…

«Ларанта! — позвала она, и ее волчица тут же встрепенулась. — Ларанта, найди венатора! Найди Террина!».

Ларанта стала огромной волчицей и устремилась по лесу, прижав нос к земле, пока искала запах. Айлет взглянула на Кефана на земле. Ей не хотелось бросать его, он выглядел хрупки и беспомощным, одежда была изорвана там, где кости пробили кожу, лицо даже во сне было искажено болью. Но двойная доза паралича будет действовать на него много часов. Она вернется и…

«Тут! Тут, тут!».

От лая Ларанты Айлет повернула голову. Она вгляделась теневым зрением за деревья, увидела сияние приближающегося духа, который она узнала.

— Венатор ду Балафр? — позвала она, готовясь к встрече с ним. Связь между его шрамом и меткой на лице Кефана была четкой. Она не знала, каким он будет, когда подойдет, но не стоило встречать его, не подготовившись.

«Ларанта, ко мне», — приказала она.

Ее тень устремилась по связи с телом Айлет и вошла в ее голову, рыча, кипя силой. Айлет прильнула к этой силе, и боли в теле поглотил пульс магии. Ее окровавленные ладони сжались в кулаки.

— Венатор ду Балафр! — позвала она во второй раз.

— Венатрикс ди Фероса, — прогудел в ответ низкий голос Террина. Он не звучал как проклятый. Если так можно было их отличать. — Ты ранена? Где Кефан?

Айлет поднялась на носочки, готовая броситься. Она смотрела, как блеск духа Террина приближается за деревьями. Потом появился сам Террин, раздвинув ветви, и замер перед ней. Луна озаряла его лицо, отмечая напряженную челюсть, большие от страха глаза и морщины у рта. Но ни обычное зрение, ни теневое не видело следов метки под жуткими шрамами на его щеке.

Он перевел взгляд с нее на тело у ее ног. Он бросился к Кефану, вытянул руки, но не спешил трогать тело их товарища.

— Он жив, — быстро сказала Айлет, опустившись с другой стороны от венатора. — Но пока подавлен.

Террин кивнул. Он посмотрел на ее лицо, медленно спустился взглядом, отметил ее ладони в крови. Айлет убрала их под руки, не переживая о пятнах на одежде.

— Это было… грубо, — сказала она. — Но не так плохо, как могло быть. А у тебя?

Потрясение мелькнуло на его лице, но он слишком быстро это скрыл. Айлет сомневалась, что правильно разглядела.

— Я убил его, — мрачно сказал он.

— Кого? — горло Айлет сжалось, но она задала вопрос, ответа на который боялась. — Где Нилли?

— Искажающая ведьма забрала ее, — Террин не смотрел ей в глаза, отвечая. Он вдруг сосредоточился на Кефане. Может, ощутив ее пристальный взгляд, он быстро посмотрел на нее и отвернулся. Он кашлянул и сказал. — Мы с Кефаном встретили фермера по пути в Элсиноэ. Его жена была одержима Искажающей ведьмой. Видимо, Илейр прокляла и мужа.

— И вы не заметили? — спросила Айлет. Это было жестоко, она знала. Кефан мог быть проклят еще до ее встречи с ним, и она не уловила этого. Искажающая ведьма глубоко прятала проклятия. — Прости, — буркнула она. — Фермер забрал Нилли?

Террин кивнул, рассказал о сражении с проклятым мужчиной. Фолк выронил Нилли в бою, Террин подавил врага и бросился за девочкой. Но не успел. Ее след привел его к Барьеру, но девочка уже перешла его к тому времени.

— Она была не одна, — ладонь на его согнутом колене сжалась. — Она была с Искажающей ведьмой. Уверен. Я выстрелил, но не успел, — он опустил голову, провел пальцами по темным кудрям и тихо выругался. — Они ушли. Барьер прочный. Больше они не сбегут.

Айлет хотела ударить его по лицу, оставить след своей кровавой ладони. Но она сказала тихим голосом:

— Я оттащу Кефана в дом ведуньи. Он отдохнет там, а мы решим, что делать дальше.

Террин взглянул на нее, поймал ее взгляд на миг. А потом кивнул, встал и сунул ладони под руки Кефана.

— Не надо, — Айлет отодвинула его. Она призвала силу Ларанты, подняла венатора на плечо, крепко сжимая его пострадавшими пальцами.

Она скривилась от боли и кивнула Террину.

— Веди, ду Балафр.

* * *

Дом Омы Гиты уже не был укрытием, в крыше была большая дыра. Но кровать осталась целой, и Айлет уложила Кефана как можно мягче, пока Террин разводил огонь в маленьком камине и убирал обломки. Труп бедной ведуньи сбило на пол во время боя Айлет с Кефаном. Айлет осторожно подняла бедняжку, укутала ее снова в одеяло и отнесла в угол домика.

А потом с помощью Ларанты она отправилась искать их лошадей, оставив Террина следить за Кефаном.

Честибора найти было просто. Ее верный конь отошел лишь на милю после того, как она оставила его во дворе. Лошадь Террина отыскать было сложнее, и прошла часть ночи, когда Айлет, уставшая, с ноющими пятками, поддерживаемая только силой ее тени, привела лошадей к дому. Ее раны — поверхностные царапины — почти не кровоточили, но ладони все еще болели.

Террина озарял огонь за его спиной, когда он появился на пороге, едва Айлет пошла по двору.

— Он шевелится, — сказал он.

Айлет привязала лошадей во дворе, прошла в дом после Террина. Хоть она сразу отметила маленькое тело ведуньи в одеяле в углу, она перевела взгляд на венатора на узкой кровати. Он медленно моргнул, посмотрел на разбитый потолок.

Айлет села рядом с ним.

— Венатор ду Там?

Он моргнул и посмотрел на нее.

Айлет пыталась улыбнуться, но вряд ли этот вид успокаивал.

— Вы… в порядке, венатор, — сказала она. — Пришлось дать вам паралич. Большую дозу. Вы пока не можете двигаться, но восстановитесь.

Мышцы вокруг его глаз дрогнули. Он хотел говорить, возмутиться, что она посмела его так отравить! Сколько он помнил из времени под проклятием? Наверное, ничего.

— Простите за яд, — сказала она. — Вы пытались… убить меня.

Террин подошел за Айлет, нависая над ней, и венатор посмотрел на него.

— Вы прокляты, Кефан, — сказал он. — Искажающей ведьмой. Вы не вспомните этого, но должны ощущать боль в правой щеке. Там метка.

Глаза Кефана медленно расширились, пока они объясняли, что произошло. Террин предположил, что прокляли Кефана в этот день, когда они с Кефаном расстались. Но Айлет покачала головой. Она думала об этом, пока искала лошадей. Кефан закрыл брешь в Великом барьере. Точно он. Но ведьма поймала его и заставила забыть о встрече. И забыть так, что он верил, что не был у Великого барьера в последнее время.

Она не пыталась спорить. Не было толка, пока они не знали все ответы.

— Я был проклят Илейр в детстве, — Террин прислонился плечом к стене. Казалось, он упадет, но он не стал садиться. — Пока она не призвала проклятие, оно спит. Даже теневое зрение не может разглядеть его, пока оно не активно. И, если она хочет, пострадавший ничего не запомнит, — он потер ладонью щеку со шрамами. — Я ничего не помнил. Пока Фендрель не очистил мою кровь.

Он склонил голову, молчал пару мгновений, подавляя болезненные воспоминания. Но взял себя в руки и снова обратился к Кефану.

— Вам нужно в каструм Брекар, поскорее получить лечение. Когда проклятие уберут, вы вспомните детали, может, тогда удастся понять эту загадку и успокоиться.

Кефан беспомощно моргал, глядя на Террина и Айлет, а потом на дыру в потолке. Его ноздри раздувались от дыхания, уголок рта дрогнул. Айлет было его жаль от таких открытий. Понять, что он не управлял собой неизвестно сколько времени. И что он пытался убить товарищей под чужой властью. Это было сложно принять любому.

Айлет невольно поймала Кефана за руку. Она знала, что он не ощутит это, но нежно сжала его пальцы.

— Отдыхайте, сэр, — сказала она, пытаясь улыбнуться, но все еще не получилось. — Спи. Мы подождем с вами, а потом отправимся в Милисендис.

Кефан моргнул, соглашаясь. А потом послушно закрыл глаза, тяжело дыша. Слезы покатилась по его лицу из-под светлых ресниц там, где осталась невидимая, но сильная метка ведьмы.

Илейр могла управлять рабами из-за Барьера? Айлет поежилась от вопроса и отошла от кровати.

Взглянув на Террина, она прошла в угол дома, забрала Ому Гиту. Хоть она хотела сжаться у огня и спать, как уставшая гончая после охоты, она не могла бросить старую ведунью вот так.

И она вынесла труп наружу и стала копать еще могилу, эту больше, чем для ворона. Она уже устала, но вызвала Ларанту и с силой своей тени терзала ножом землю в огороде, отбрасывая ее голыми руками.

Через пару минут к ней присоединился Террин с лопатой.

— Нашел это внутри, — сказал он. — Отойди.

Она кивнула, убрала рукой волосы с лица и вытерла ладони о штаны.

Террин копал тихо и ритмично, и хоть Айлет подумывала подменить его, она не смогла заговорить.

Ночь была темной перед рассветом, и воздух был холодным, когда Террин отошел, тяжело дыша. Он кивнул Айлет, и она опустила труп ведуньи в могилу. Террин присыпал труп землей, которую выкопал. Айлет прошептала ту же молитву, что и для ворона:

— Пусть Мать примет тебя, раз призвала…

После этого они стояли пару минут у могилы по бокам, не говоря. И не смотрели друг на друга.

Террин сказал, наконец:

— Не понимаю.

— Что? — спросила Айлет.

Он покачал головой, сжимая лопату.

— Как она погибла? Носитель Илейр. Тело леди Миллы.

Айлет подумала о разбитом черепе.

— Фиола убила ее, — сказала она. — За попытку забрать Нилли.

— Но зачем Илейр ребенок?

— У Нилли Пророк, — Айлет пожала плечами. — Может… Искажающая ведьма ищет что-то. Видение.

— Если так, зачем она ушла за Барьер? — Террин покачал головой, глядя на холм земли перед собой. — Даже если она смогла заполучить непредсказуемые силы Пророка, теперь она заперта в Ведьмином лесу. Что толку от видения там?

Желудок Айлет сжался, она не давала себе размышлять. Не сейчас. Другие проблемы требовали ее внимания.

Она повернулась и пошла к домику. Она не вошла, а остановилась у клеток со зверями. Некоторые были разбиты после ее боя с Кефаном, но многие остались запертыми, звери внутри сжимались и молчали.

Айлет стала ломать замки и открывать клетки. Животные вырвались: белки, птицы, ежи и барсук.

— Скажи, венатор ду Балафр, — бросила она через плечо, пока работала, — ты все еще думаешь, что я заодно с Алыми дьяволами?

Он не ответил. Он молчал так долго, что Айлет подумала, что он просто ушел. Она остановилась с ладонью на последней клетке и оглянулась.

Террин все еще стоял над могилой, смотрел на нее, скрестив руки.

— Я не знаю, что думаю о тебе, — сказал он. Его голос был хриплым, лицо скрывал капюшон. Только его холодные глаза, сияющие светом тени, и было видно.

Она выдерживала его взгляд во тьме двора. В тишине она увидела снова тот миг… миг, когда они стояли против друг друга, он сжимал в руках Нилли, а она сжимала кулаки, и сила тени поднималась в ней. Что было бы, если бы Кефан не напал? Что она сделала бы? Бросила бы все — всю жизнь обучения, клятвы верности и будущее — ради одного ребенка, родившегося с тенью?

Айлет отвернулась. Ей было плохо даже думать о девочке в Ведьмином лесу. Но Нилли хотя бы была жива. Она хотя бы не попала в руки эвандерианцам. Пока что.

Холлис прошептала в ее голове:

«Ты готова ко всему, что от тебя требует эта роль?».

Рыча, Айлет сломала последний замок, открыла дверцу. Она смотрела, как юная лиса убегает к лесу, скрывается во мраке. Ей хотелось мгновение так же убежать. Бежать и не оглядываться. 

ГЛАВА 25

— Ваше высочество?

Герард не поднял головы, глядя на бумаги на столе. Дверь его кабинета открылась, и прошел советник Ивс. Герард сжал переносицу, придерживая вес головы рукой, упирающейся в стол.

— Да, что такое? — спросил он резче, чем нужно было.

— Прибыл гонец, — Ивс пересек комнату, чеканя шаг, и подвинул свиток по столу под нос Герарда. — Третье послание за месяц, — продолжил он. — От герцога.

Герард не уточнял, что за герцог. Он смотрел на печать на красном воске, олень и лань герцога Далдреда. Он сел прямее, убрал локти со стола и отклонился на спинку кресла. Его сердце билось быстрее, но он не дал эмоциям проявиться на лице. Ивс следил за ним.

Его советник не уйдет, пока послание не будет прочитано, так что Герард схватил свиток, сломал печать и развернул пергамент. Он быстро просмотрел строки.

— Ваше высочество? — сказал Ивс после долгой паузы.

— Ивс, — Герард свернул свиток и опустил на стол рядом с другой работой. Работой, которую он уже не будет продолжать сегодня. Он посмотрел в глаза советника. — Ты должен меня поздравить. Меня ждет свадьба.

Тень улыбки потянула за усы Ивса.

— Богиня улыбнулась вам. Мы надеялись, что этот день настанет сн… придет. Когда, скажите, пройдет счастливое событие?

— В ночь Хэллоу Уэлла, — ответил Герард.

— Святые! — его советник побелел. — Осталось меньше месяца! И… все прибудут? Король? Герцог? Их свиты? Весь двор Телианора?

— Это все, что я знаю, — Герард пожал плечами. — Это свадьба. Все детали мне не известны.

— О, святые, — прошептал Ивс, словно услышал только что, что армии идут на осаду Дюнлока. Он начертил святой знак, повернулся к двери, бормоча. — Я сращу же начну приготовления, Ваше высочество. Нужно послать весть сестрам Сивелин. И великая мать Дидьен может исполнить церемонию. И придется нанять еще рабочих для… — он утих, дойдя до двери. Он замер с ладонью на ручке и оглянулся. — Чуть не забыл. Тут эвандерианцы.

Герард вскинул голову.

— Эвандерианцы? Какие?

— Все, — Ивс скривил губы. — Венатор ду Там, венатор ду Балафр и та новая венатрикс.

— Ди Фероса, — сказал Герард. — Венатрикс ди Фероса. Выучи ее имя. Где они?

— Я заставил их ждать на дворе кухни, — сказал Ивс. — Смотреть на них жутко, их форма испачкана не пойми чем. Я не смог впустить их в замок.

— Долго они там ждут, Ивс?

— Около получаса.

Герард выругался и встал из-за стола, его кресло скрипнуло по полу.

— Отправь их ко мне сейчас же. И никогда не заставляй эвандерианцев ждать, ясно?

Светлая бровь приподнялась на лбу Ивса.

— Да, Ваше высочество, — сказал он и закрыл за собой дверь.

Герард ждал, пока шаги советника не удалились. А потом ударил кулаком по столу и повернулся к окну, посмотрел на озеро, сияющее под холодным солнцем. Он не видел красоту пейзажа. Перед глазами были строки из свитка, написанные рукой герцога.

Серина согласилась на брак и, наконец, подписала бумаги. После стольких лет я жду встречи, чтобы пожать вашу руку как руку своего сына.

И все. И подпись Далдреда.

— Серина согласилась, — прошептал Герард, лицо было у окна, и стекло затуманилось. Он не знал, мог ли поверить в это. Не после всего, что произошло между ними. Какими угрозами герцог заставил младшую дочь согласиться на этот брак?

Или был крохотный шанс, что она пошла по своей воле?

Герард выругался снова и стал отворачиваться. Но красная вспышка привлекла его взгляд. Он повернулся к окну. Сердце билось в горле. Солнце отражалось от воды и слепило глаза, но он прикрыл их ладонью и смотрел на берег за озером.

Кто стоял там за золотым занавесом осенних ив? Тонкая фигура в белом изорванном платье. Призрак. Иллюзия.

Пропала.

Герард открыл окно. Игнорируя холодный воздух, ударивший по коже, он склонился над подоконником, стараясь увидеть дальше, лучше разглядеть тени под ивами. Он сошел с ума? Ему почудилось? Он уже дважды за пять дней думал, что увидел ее. Первый раз оказался иллюзией тени Приманки. Но это…?

— Фейлин, — прошептал он.

Герард вздрогнул от стука в дверь. Он отступил в комнату и быстро закрыл окно.

— Войдите! — крикнул он.

Дверь открылась, прошел советник Ивс, взмахнул бархатным рукавом.

— Эвандерианцы из Милисендиса, Ваше высочество, — сказал он и быстро ушел.

Вошли три охотника на теней — сначала Кефан, выглядящий ужасно в грязной форме со странными прорехами. Его лицо осунулось, словно он пережил нечто жуткое, глаза были впавшими. Террин шел за ним, выглядя мрачно и строго, как умел только он.

Айлет вошла последней, ее форма была в грязи и крови, но волосы были убраны в косу. Она выглядела как волчица в клетке, опустила голову с настороженным взглядом. Эти глаза пронзили Герарда, когда она вошла, но при виде него Айлет заметно расслабилась.

Кефан подошел к столу принца, Террин и Айлет были по бокам. Они поклонились, Айлет задержалась дольше двух других. Герард сел за стол и указал им расслабиться. Их настроение почти не изменилось, плечи были расправлены, они сжимали кулаки за спинами. Герард без слов смотрел на них, отмечая порезы и синяки.

— Что с вами приключилось?

Кефан шагнул вперед, привлекая внимание принца.

— Ваше высочество, — сказал он. — Мне неприятно сообщать, но я стал жертвой проклятия.

— Проклятия? — Герард вскинул брови. Хоть он знал основы работы Ордена святого Эвандера, он не был в курсе специфики. — Как?

— Илейр ди Йокоса, — сказал Террин. — Искажающая ведьма.

Герарда словно пронзили копьём. Он перевел взгляд с Террина на Кефана, на Айлет и обратно, надеясь увидеть сомнения на их лицах. Он читал только уверенность. И страх.

— Докладывайте, — твердо сказал он.

Террин и Кефан поспешили поведать ему все, что произошло за три дня. Айлет стояла в стороне, порой лишь добавляла слово-другое о своей роли в событиях.

Герард слушал с растущим ужасом. Брешь в Великом барьере была неслыханным делом! Такого не было за почти двадцать лет, как Фендрель ду Глейв создал эту чаропесню. И было катастрофой, что один из Алых дьяволов успел сбежать.

Но… если Илейр ди Йокоса как-то вырвалась из Ведьминого леса, разве с ней не мог сбежать кто-то еще из ее группы? Может, призрак под ивами… мог быть настоящим.

— Прошу прощения, — сказал Кефан под конец истории, — что не помню больше деталей. Но ду Балафр пострадал от того же проклятия в детстве. Значит, исцеление возможно. Боюсь, я должен временно отойти от службы в Водехране и поискать лекарство в каструме Брекар.

Герард кивнул.

— Конечно, венатор ду Там. Позаботьтесь о себе. Мы не хотим потерять еще одного хорошего человека.

Кефан напрягся от намека на Нейна, но смолчал, лишь кивнул.

Герард посмотрел на Айлет, тихо стоящую в стороне, подняв голову. Она выглядела как волчица из-за пристального внимания, но что-то в ее стойке говорило Герарду, что следующий вопрос нужно было задать ей.

— Что насчет ребенка, родившегося с тенью? — сказал он. — Что вы с ней сделали?

— Ее забрала Искажающая ведьма за Барьер, в Ведьмин лес, — ответил Террин, но Герард смотрел на лицо Айлет. Она глядела на край его стола, а не на него. Он видел, как она стиснула зубы, и как ее ноздри раздувались от тихого вдоха.

Герард зажал переносицу, снова подпер голову рукой, локоть стоял на столе. Он обдумывал их слова. Они собирались… сжечь ребенка заживо? От одной мысли стало плохо. И он злился даже на друга детства. Что за это за правосудие?

Его отец придерживался политики не вмешательства в дела ордена Эвандера. Король доверял Фендрелю в этом, и Герард тоже не вмешивался в дела каструма. Но…

— Если найдете ее, — сказал он, направляя слова к Айлет, — ведите ко мне. Перед тем, как станете что-то еще делать. Ведите ко мне. И так со всеми детьми, рожденными с тенью, которых вы найдете в Водехране.

Напряжение на лице венатрикс пропало. Она взглянула в глаза Герарда, выражая надежду и благодарность.

Герард обратился к Кефану.

— Надеюсь на ваше быстрое возвращение, венатор, — сказал он. — А пока что предлагаю передать венатору ду Балафру и венатрикс ди Феросе заставу Милисендис, они присмотрят за ней в ваше отсутствие. Я благодарю вас за работу. Хоть ведьма не была убита, мы хотя бы знаем, что она вернулась за Барьер. А убийца Нейна… уже не угроза. Молодцы.

Эвандерианцы отсалютовали и развернулись. Кефан пошел первым, Айлет поспешила за ним. Террин задержался на миг, глядя на лицо Герарда. А потом повернулся за остальными, и Герард сказал:

— Постой, Террин.

Кефан и Айлет остановились у двери и оглянулись. Принц махнул им, и они вышли и закрыли за собой дверь. Герард встал, обошел стол и повернулся к Террину.

— Я видел Фейлин, — сразу же сказал он.

Гнев Террина сменился вспышкой удивления. Он не ожидал этого. Но он быстро взял себя в руки.

— Ты уверен?

— Нет, — тяжко ответил Герард. — Я уже ни в чем не уверен.

Его друг покачал головой. Он посмотрел на окно за Герардом со странным лицом. Растерянный, он словно пытался вспомнить что-то, но не мог.

— Что такое? — спросил Герард.

— Я… — Террин сглотнул и прищурился. — Я подумал, может… нет. Не важно. Пустяки, — он взял себя в руки и посмотрел на Герарда. — Я поищу информацию, — сказал он. — Даю слово. Если есть шанс, что она выбралась, я отыщу ее.

— И спасешь ее душу? — слова звучали без надежды. Но он должен был спросить.

Террин не сразу ответил, долгое ужасное молчание повисло между ними. А потом он прошептал:

— Если ее душа еще там.

Герард кивнул. Он знал, что не мог просить о большем. 

ГЛАВА 26

Покинуть Золотого принца было как уйти от солнца в тень. Но Айлет не могла отрицать, что было даже приятно покинуть тот кабинет. Красивое лицо Герарда напомнило ей о видении, что Нилли передала в ее голову. Видении с ночным звездным небом, мечом и горящей головой…

— Прости, Айлет, — сказал он и поднял меч.

Айлет отогнала воспоминание. Силы Пророков были непредсказуемыми, и им нельзя было доверять. Не было толку думать о непонятном видении и путать себя.

Террин догнал ее и Кефана на ступенях крыльца, они ждали, когда приведут их лошадей. Айлет стояла на пару ступенек выше за двумя мужчинами. Она скрестила руки. Они не говорили.

По время разговора с принцем Айлет отчасти ожидала, что Террин начнет обвинять ее в связи с Алыми дьяволами. И как Герард, хоть и добрый, отреагировал бы на слова своего давнего друга? Он продолжил бы видеть в Айлет достойного кандидата? Или принял бы ее за угрозу?

Но Террин не озвучил те слова.

Три их лошади привели. Террин забрался быстро на свою лошадь. Айлет и Кефан двигались медленнее, проверили ремешки и уздечки, а потом забрались в седла и пересекли мост. Террин был уже во внешнем саду, когда они миновали врата.

— Ну что, ди Фероса? — сказал Кефан, когда они покинули Дюнлок. — Пора расстаться.

Айлет с тревогой взглянула на старшего венатора. Ехать рядом с мужчиной, который прошлой ночью пытался оторвать ей голову, ощущалось… странно.

— Не могу назвать наше знакомство приятным, — он говорил бодро, и это не вязалось с его строгим лицом. — И… — Кефан притих на миг и продолжил в том же духе. — Хотя в нашу первую встречу мне показалось странным, что принц посчитал тебя соперницей для ду Балафра, теперь… Думаю, я вижу, почему он так подумал. Ты сильная охотница, и у тебя может быть то, чем удастся украсть у Террина его будущее.

Он говорил это так, что слова не звучали как похвала. Айлет не знала, как ответить, и пробормотала:

— Спасибо?

Кефан рассмеялся и взглянул ей в глаза, и Айлет узнала печальное смирение в его взгляде. Несмотря на смутное будущее, он выдавил удивительно искреннюю улыбку для Айлет.

— Я прошу лишь, чтобы вы с юнцом не проявили себя как эффективная команда. Я хочу верить, что меня будет ждать место тут, когда я вернусь из каструма.

Она фыркнула.

— Вряд ли тут есть опасность.

— Разве? — он криво улыбнулся и тряхнул головой. Дорога впереди разделялась, Кефан сжал поводья крепче, а Айлет стала поворачивать Честибора на восток. — Тогда я поехал, — сказал он и кивнул Террину, уже едущему по восточной дороге. — Попрощайся с ду Балафром за меня. И не верь ему, ди Фероса. Он не весь изо льда. Внутри него огонь, и он горит ясно, когда нужно.

Айлет замерла и кивнула. Ее не волновало, что скрывалось внутри Террина ду Балафра.

Кефан повернулся к дороге, но снова замер. Он поджал губы и посмотрел на Айлет.

— Не помню толком последние несколько недель. Но, узнав о девочке… Нилли… я стал кое-что вспоминать. Смутно, как сны, но… — он склонил голову, обдумывая слова. — Нейн получил информацию, что ребенок был рожден с тенью. Я сам видел письмо. Они разрешили ему… сделать то, что необходимо. Я сказал ему, что он не мог так сделать. Не был обязан. И что я остановлю его, если он попробует. Мы поссорились. И он один поехал в храм Элсиноэ искать девочку и исполнить долг.

Айлет слушала, ее грудь сдавило, она не посмела задать вопросы, что собирались на языке.

— Я собрался и поехал за Нейном. Я мало помню, но… верю, что мы сильно поссорились и там. И я забрал у него девочку и убежал с ней к Великому барьеру. Я почти сошел с ума от горя и ужаса, что человек, которого я… так сильно уважал, мог подумать о костре для ребенка.

Он поднял руку, словно ожидал возражения.

— Я знаю закон. Я знаю учения нашего святого. И я говорю тебе, ди Фероса, я бы лучше сам сгорел заживо, чем развел бы огонь для ребенка.

Он не продолжил сразу. Айлет ждала, сжимая луку седла. В голове было то, чего Кефан не сказал. Он отправил Нилли за Великий барьер, чтобы спасти. А потом Нейн пошел за ней, чтобы спасти, но иначе. Она не знала, как все было потом, да и сомневалась, что узнает все подробности.

— Я не помню, чтобы пытался чинить Великий барьер, — продолжил Кефан. — И не помню Искажающую ведьму. Я ничего не помню. Но, думаю… я видел, как Нейн умер. Не уверен, но в голове есть картинка, как он стоял за Барьером, брешь расширялась, пока он играл чаропесню. А потом темный силуэт спикировал на него и ударил. Он упал и… я хотел пойти к нему. Может, и пошел. Может, там меня и нашла Искажающая ведьма.

Может, это ведьма приказала Кефану забыть, как он закрыл Барьер. Может, это ведьма приказала ему забыть последние мгновения с Нейном. Может, она забрала дневник Нейна, чтобы другие не узнали о Пророке в Водехране. Может… может…

Кефан посмотрел в глаза Айлет. Впервые за их знакомство Айлет не видела строгости на его лице, и он не кривил губы. На лице было открытое горе.

— Мы не те, кем себя считаем, — сказал он. — Все мы, — он сглотнул и отвел взгляд на горизонт на западе, где лежал каструм Брекар. — Боюсь, под конец мы обнаружим, что все это время настоящими монстрами были мы.

Айлет не знала, что сказать. Она отцепила руку от луки, хотела протянуть ее к венатору. Сказать, что понимала. Что она напала бы на Террина, чтобы спасти Нилли. Но это было не одно и то же. Террин не был ее братом по охоте. Это было совсем другое.

Кефан выпрямился в седле и тряхнул головой.

— Богиня с тобой, венатрикс ди Фероса, — сказал он.

— Богиня с вами, венатор ду Там, — ответила она и с серьезным видом отсалютовала его, ее кулак был прижат к сердцу. — Надеюсь, вы найдете исцеление в каструме Брекар.

Кефан кивнул и отсалютовал в ответ. Он без слов погнал коня по западной дороге к границам Водехрана. Айлет проводила его взглядом. Он выглядел сломлено, хоть и сидел с прямой спиной в седле.

Мгновение казалось, что она могла разглядеть второго всадника с ним — охотника в капюшоне, не покидающего мысли Кефана, даже когда его душа была потеряна.

Как одиноко было служить Ордену Эвандера! Айлет повернулась к восточной дороге, направила Честибора по ней. Она видела перед глазами Холлис, сердце забилось быстрее. Она никогда не понимала, почему ее наставника не хотела отпускать ее. Это казалось нечестным и даже жестоким.

Теперь она подумывала, что венатрикс просто боялась одиночества, если ученица уедет.

— Ларанта, — прошептала она, потянувшись к своей тени. Но ответом был только гул подавляющих чаропесен. Ее ждал долгий путь в Милисендис в одиночку.

Так она думала, пока, миновав холм, не увидела впереди Террина, он остановился, но его лошадь нетерпеливо рыла землю. Он был повернут к ней напряженной спиной, глядел на горизонт на востоке. Но не уезжал. Ждал, пока она догонит?

Проклятье. Хоть до этого она вздыхала из-за одиночества, не такое решение она хотела. Но Кефан уехал. А Террин стал ее братом по охоте на несколько недель или месяцев.

Айлет направила Честибора к Террину. Тот не взглянул на нее, пришпорил лошадь, и они ехали бок о бок какое-то время, не говоря, солнце садилось за их спинами. Сердце Айлет неприятно билось. Почему он хотел ехать с ней? Чтобы подчеркнуть свое неодобрение ледяным молчанием?

— Что? — осведомилась она, наконец, рявкнув слово. Она повернулась в седле к венатору, хмурясь.

Террин сглотнул, мышцы сжались в горле.

— Я кое-что понял, — сказал он.

Айлет приподняла бровь и ждала.

— Я понял, что ни разу не благодарил тебя. За спасение моей жизни.

Он чуть не сбил ее этим с седла.

Айлет тряхнула головой, убеждая себя, что ослышалась.

Он посмотрел в ее сторону на миг.

— От проклятия, — сказал он. — Проклятия Нейна у ворот. И я умер бы, еще не ступив в Милисендис, если бы ты не действовала быстро. Спасибо.

— Это… было давно, — сказала Айлет. Пару дней назад, а казалось, что прошли годы.

— Да.

— Я… почему ты думаешь, что должен…? Что могло…? — она почесала шею под длинной косой, повернулась к пейзажу между ушей Честибора. Выдохнув, она сказала. — Не за что.

Было тихо еще милю. Айлет подумывала несколько раз пришпорить Честибора и унестись вперед, подальше от давящего молчания венатора. Но что-то сдерживало ее. Вопрос горел в ее голове, и ей нужно было его задать. Вопрос, ответ на который нужно было узнать перед тем, как решать, сможет ли она терпеть его общество.

— Что бы ты сделал?

Еще один взгляд. И молчание.

Айлет попробовала изменить вопрос.

— Если бы я ушла прошлой ночью. В лесу. Если бы я оставила тебя с Нилли, ты бы убил ее?

Он не сразу ответил. Но было что-то в его молчании, что она боялась определять. Нечто…

Правда пришла к ней ясно, словно он высказал это вслух. Она почти видела это перед глазами — как он смотрел бы, как она уйдет подальше. И как он повел бы Нилли за руку во тьму леса к Барьеру.

Она видела, как он отправил бы туда девочку.

Она знала это. Знала с большей уверенностью, чем знала то, что сама сделала бы на его месте. Что-то в ритме души, едущей рядом с ней, говорило ей правду: венатор Террин не убил бы ребенка.

— Мы — слуги Эвандера, — сказал он. — Мы служим по воле Богини. У нас долг перед душами этого мира. Мы должны чтить этот долг, какой бы ни была цена.

Хороший ответ. Ответ венатора.

Но это была не правда. И она знала это.

Айлет пристально смотрела на него. После долгого мига борьбы с собой он поймал ее взгляд, его лицо было как камень, покрытый инеем. Но в глазах было некое отчаяние. Она видела в его взгляде тот же вопрос, что задавала себе.

Если мы не верны закону Эвандера… то кто мы?

Еретики. Ведьмы.

Айлет замедлила Честибора, и Террин уехал вперед. Она дала коню идти медленно, чтобы венатор пропал за поворотом далеко впереди.

Только тогда она выдохнула. Грудь болела. Она прижала ладонь к сердцу, словно могла так успокоить его безумное биение. Какое-то время она могла лишь дышать, прогоняя беспорядочные мысли из головы.

Ларанта подняла голову, давя на чары подавления.

«Госпожа? — ее голос было едва слышно за чаропеснями. — Госпожа, мы поохотимся?».

— Еще нет, милая, — ответила Айлет. — Скоро. Обещаю. 

ЭПИЛОГ

 Нилли уткнулась лицом в плечо женщины. Она рыдала, тело содрогалось от волн ужаса. Она хотела к маме, к отцу, даже в утешающие объятия высокого мужчины, который нес ее по лесу. Но была только эта женщина, крепко сжимающая руками маленькое тело Нилли.

— Тише, крошка, — шептала женщина. — Не плачь. Ты в безопасности. Я не дам никому навредить тебе. Ни тебе, ни той красоте внутри тебя. Так что тише, милая.

Голос был грубым, но ритм ее слов успокаивал. Нилли устала и задремала, голова покачивалась у костлявого плеча. Она с благодарностью погрузилась в сон, где рядом с ней появился призрак. Словно лунный свет в облике существа, похожего на кота с крыльями за спиной. Он обвил крыльями душу Нилли, притянул ее к себе и покачивал.

«Не переживай, — шептало существо. — Ты не одна».

— Мама! — слезы покатились по лицу Нилли даже во сне.

«Мамы уже нет, — ответило существо. — Но она все еще тебя любит».

Нилли икнула от всхлипа. Она прижалась сильнее к призраку, почти пропала под теми крыльями.

— Не бросай меня, — взмолилась она.

«Я никогда тебя не брошу. Они не заберут меня у тебя».

Нилли резко проснулась, покинула объятия крылатого существа. Она уже не была на руках ведьмы, уже не была под ветвями в лесу. Она смотрела на темные стены большой одинокой комнаты. Рассвет проникал в разбитые окна, открывал сломанную мебель, сгнившие шторы, отчасти сгоревший ковер на холодном каменном полу. Одна стена почти развалилась. Нилли сидела в провалившемся кресле, прикрытом одеялом.

Женщина была в другой части комнаты, отодвигала камни разбитой стены. Нилли с неуверенностью смотрела на нее, боясь заговорить и пошевелиться. Пока она смотрела, женщина откопала старый шкаф. Одна стенка была примята, и когда женщина открыла дверцы, Нилли увидела, что все полки внутри обвалились, содержимое разбилось и разлилось.

— Испорчено, — буркнула женщина, подняла половину стеклянной бутылки. — Почти вековая коллекция… кровь из сотен источников… и все пропало. Гадкие венаторы. Но… ах!

Она бросила осколок бутылки. Ее ладонь нырнула в обломки и вытащила маленькую целую бутылочку. Ее черные грани сияли в свете рассвета.

— Это подойдет.

С этими словами женщина вытащила нож из-за пояса. Нилли вжалась в кресло, но женщина не смотрела на нее. Она подняла нож, клинок был в крови. Она заговорила на жутком языке. Пятна крови на клинке двигались, по ним пошла рябь. Женщина наклонила нож, чтобы кончик был над краем бутылочки, все еще произнося заклинание. Свежая красная кровь полилась струйкой по стальному краю, капала в бутылочку, наполняя ее наполовину.

Женщина вздохнула, опустила нож дрожащей рукой. Она прижала флакон к груди, ее строгое лицо расслабилось, и его озарила такая радостная улыбка, что это почти изменило ее черты.

— Этого хватит! — сказала она и заглянула в бутылочку, нервно кусая губу. — Должно хватить. Одиль еще помогает нам.

Она повернулась к Нилли, и ее улыбка стала такой широкой, что девочка видела почти все темные зубы в крови.

— А теперь, милый ребенок, — сказала она, — с твоей помощью мы найдем нашу королеву.

КОНЕЦ

Оглавление

Сильвия Мерседес Видения судьбы

  ГЛОССАРИЙ  

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17

  ГЛАВА 18

  ГЛАВА 19

  ГЛАВА 20

  ГЛАВА 21

  ГЛАВА 22

  ГЛАВА 23

  ГЛАВА 24

  ГЛАВА 25

  ГЛАВА 26

  ЭПИЛОГ