Сновидец (СИ) [Ellard] (fb2) читать онлайн

========== Сновидец. Часть I. Демон ==========

2.28.39 века Отвергнутых.

Королевство Альдан. Северные пределы.

Зеленоватая дымка клубилась в жерле темного коридора. Хищно горели глаза. Эхом разносились крики и звон стали. Бойня не прекращалась ни на мгновение. Призраком – бесплотной тенью – Калеанан Д`Вердант скользил вперед. Рык и вой. Яростные боевые кличи. Все это доносилось до него будто издалека, будто из другого, совсем чужого мира. Невесомая рука касалась стены. Стылый камень жегся, как наяву, однако стоило тронуть кого-то из сражавшихся, как пальцы проходили насквозь. И ничего. Никаких ощущений на коже! Никакой реакции от того, к кому прикоснулся! Его не видели и не слышали. Не чувствовали.

- Смерть предателям! - прогремело справа. Рослый эльф – воин золотом и алом – обрушился на молодого сородича в бело-зеленых одеяниях.

Удар оказался столь силен, что у молодого подогнулись колени. Тихо порыкивая, юнец отступил на шаг, попытался оттолкнуть чужой клинок, но… не получилось! Рослый эльф отшвырнул собрата. Тот рухнул на пол – удержать равновесие не помогли даже усердные взмахи крыльев. Мгновение, и жизнь юнца оборвалась. Мрамор коридора окропила кровавая россыпь. Калеанан прикрыл глаза. Горечь сдавила горло: погиб еще один Д`Вердант, и вторгшиеся в Ветреный Пик на том не остановятся. Они пришли убить всех, всех до единого…

- Слава Алантэ! Слава королю! - прорычал эльф в золотом и алом – в цветах Дома Ар`Лидан – и тут же бросился в новую атаку. Клинок его сиял холодным огнем.

- Слава! - с рыком отзывались другие.

Не только Ар`Лидан. Были тут и Н`Тёрн с багряными розами на плащах, и Аи`Мирар в белой броне, и еще с десяток воинов других менее могущественных и именитых Домов. Все они обратились против Д`Вердант, ни один не заступился…

«Вы же не хотите сражаться… Не желаете убивать нас! Чуете, что мы невиновны!» - отчаяние всколыхнулось внутри. Ледяными пальцами сжало сердце. Калеанан раздраженно тряхнул головой:

«Нет! Прекрати! Не сейчас! - сам себе сказал он. - Ты ведь знаешь, как опасны чувства здесь!..» - нервно оглянулся, прислушался: нет, никого. Никого лишнего Калеанан не привлек из бездны за пределами Ветреного Пика.

Двинулся дальше. Калеанан и так знал, чем закончиться битва в коридоре – видел ее не раз и не два.

«Как смертник на плаху иду…» - мрачно усмехнулся эльф, пока сердце обливалось кровью от вида царящего повсюду разгрома.

Трупы под ногами, трупы у стен, новые крики… Ощущение несправедливости, неправильности происходящего – Калеанан не мог погасить его в себе до конца. Воинов Дома Д`Вердант попросту давили числом. Обреченность читалась в знакомых лицах. Враги же – представители иных альданских Домов – излучали решимость, бесстрашие. Они верили в правое дело. «Д`Вердант – отступники!» - говорили им. «Д`Вердант обратились против короля!» - уверяли их. «Д`Вердант расколют Альдан! Погубят королевство!» - пугали и увещевали. Каждое слово – чистая ложь, вот только…

«Ты бы тоже предпочел избавиться от угрозы, пускай и возможной, признай!» - шептал внутренний голос. Калеанан поморщился.

А вот это правда.

Самая что ни на есть правда!

Она жгла изнутри.

Альданцы любят свои земли. Любят единство собственного народа и умиротворенное спокойствие, царящее под сенью великого Златолесья. И давно уже не терпят вражды и распри друг с другом. Чтобы сохранить привычный порядок альданцы пойдут на многое. Даже на уничтожение целого Дома. Потому что один Дом – одна семья – ничего не значит, когда на кону привычное существование многих. Хватило бы намека, маленькой лжи, чтобы и сам Калеанан обратился против возможного мятежника, но… не в этом случае! Верность Альдану спорила в нем с любовью к родному Дому. Д`Вердант не могли предать! Не могли покуситься на королевский трон! Их оболгали!..

«У тебя нет доказательств», - не утихал зловредный голос.

Калеанан вновь покачал головой. Запретил себе думать об этом. От таких мыслей пробуждались эмоции – бесконтрольные, яркие. Здесь – в этой реальности – они хуже кинжала в сердце! Силясь сохранить холодный рассудок, сновидец остановился у входа во двор. Двери выломаны, распахнуты, защитные чары развеяны. Прямо в проходе сцепилось двое: еще один Д`Вердант – старше того, которого убил Ар`Лидан – но все еще моложе своего противника. Тот, похоже, принадлежал к Ал`Аллэ. Синий и золото – их цвета.

«Он не хочет… Сомневается… Сожалеет!» - подумал Калеанан, мельком заглянув Ал`Аллэ в глаза. Слезы катились по его щекам. Но удар… рука закончила его. Меч вошел сородичу Калеанана в брюхо. Забив крыльями и выгнувшись дугой, Д`Вердант взвыл от боли.

«Забудь! Иди дальше! Через двор!» - повелел себе Калеанан и выскользнул из коридора.

Ветер ударил в лицо. Блаженная прохлада с гор разбавила вонь крови и пота. Вместе с ней чутья коснулся отчетливый запах магии. Причудливый и странный, но хорошо знакомый Калеанану. Дом Д`Вердант славился своими колдунами. Их волшебство окружало Калеанана в раннем детстве. Привычное покалывание чародейской силы прошлось по загривку и спине, но… радости не принесло. Совсем.

Битва стала оглушительной. К рыку эльфов и лязгу металла добавился грохот и шипение колдовских вспышек. Грозный грифоний клекот и шум больших пернатых крыльев рвал высь над внутренним двором Ветреного Пика – крепости Дома Д`Вердант. На защитников с неба обрушились всадники из Дома Ан`Инарил. Чары Д`Вердант едва могли сдержать их натиск… Град стрел, вихрь когтей, клинков и копий – небесные охотники во всей красе! Обычно вид грифонов внушал Калеанану восторг, отчасти зависть, сейчас же только отчаяние. В этой битве даже кровные родичи (прежде Ан`Инарил и Д`Вердант частенько женили своих потомков) обратились против его семьи.

«Быстрее! Быстрее!» - подгонял себя Калеанан. Видеть смерть одних родичей от рук других он не желал. Боялся не справиться с болью.

Главный зал встретил Калеанана очередной бойней. Королевские войска уже добрались до сердца замка. Заведомо проигранная битва для Д`Вердант! Загнанные в угол князь, его супруга и верные им воины все еще сопротивлялись. Князь Керенис Д`Вердант бился лично. Изуродованное крыло свисало из-под обрывка плаща. Раненное плечо кровоточило. Белая грива по пояс – настоящая гордость для знатного эльфа – слиплась и растрепалась. Выбившиеся из косы пряди падали Керенису на лицо. Если бы не холодный блеск серых глаз и яростный оскал, Калеанан счел бы отца жалким. Жалким и сломленным, но…

«Это не так!» - огненным всполохом мелькнуло в уме.

Враги – лучшие воины Дома Ар`Лидан – наседали. Отец бился из последних сил – Калеанан видел это. Видел и жаждал помочь. Всем сердцем жаждал! Только… Рука снова прошла сквозь чужую спину. Король Алантэ даже не шелохнул крылом, не то что оглянулся! Альданский государь по-прежнему гордо возвышался посреди бойни. Ни жалости, ни сомнения не было в его по-волчьи желтых глазах. Странная улыбка кривила губы.

Калеанан не понимал ее. Не понимал, что эта улыбка должна значить. Спрашивал себя, но ответа не находил. Сколько он не приходил сюда, в средоточие битвы – своего видения о ней, не мог уловить чувств великого Алантэ!

Крик боли. И тут же вой княгини Эллан. Улыбка Алантэ стала шире. В волчьих глазах полыхнул огонек.

- Папа! - тонкий крик Морнэма – младшего принца Дома Д`Вердант. Такого юного… ему еще рано умирать!

Калеанан сглотнул. Как и в сотни раз до этого, он оглянулся на отца. Широкий кровавый рубец рассек тело Керениса от плеча до бедра. Вмиг напитался кровью. Сдавленный хрип. Удивленный взгляд. Князь неуклюже пошатнулся. Упал прямиком на своего убийцу. Гварон – вожак Дома Аэн`Радэль подался в сторону. После небрежно перескочил через агонизирующего Керениса и, расталкивая оставшихся Д`Вердант устремился к княгине. Еще миг, и клинок Гварона налетел на меч в руке Морнэма. Принц преступил врагу путь. Пытался защитить мать… Та была вооружена и привычна сражаться, но смерть мужа ошеломила ее.

- Ты ведь знаешь, что не сможешь его удержать, братец!.. - пробормотал Калеанан, глядя на Морнэма.

Все тот же оскал, все та же решимость во взгляде, что и у отца. Вот только ни силы, ни опыта у Морнэма не было. Играючи Гварон разделался с ним. Выбил меч из руки. Пальцами сжал горло. Впустил в открытую шею острые когти. Сдавил, приподняв Морнэма над полом. Калеанан зажмурился. Не хотел смотреть, как убивают брата. Не только из страха перед болью, что причинит ему это зрелище, но и…

«Я должен быть на его месте!»

Снова хрип. Грохот падающего тела и победный рык Гварона Аэн`Радэль. Калеанан стиснул зубы. Судорожно выдохнул и поднял взгляд на Алантэ. Тот улыбался. По-прежнему улыбался! Еще один удар клинка – еще одна смерть. Мать Морнэма и Калеанана – княгиня Эллан Д`Вердант – упала к ногам Гварона.

Улыбка короля не погасала.

Со смертью княгини бой в зале остановился. Только крики и клекот со двора не дали воцариться трескучей тишине. Король Алантэ хмыкнул. Облизнул губы. Почти сказал то, что Калеанан слышал, из раза в раз посещая этот сон, эту отвратительную бойню, но…

- Прочь! - повелел Калеанан Д`Вердант. Он вскинул руку.

Очертания зала – до сего ровные, несокрушимые, твердые – поплыли. Зеленоватая дымка, курившаяся в коридоре, просочилась сквозь открытые двери. Заволокла все вокруг. Каменные стены Ветреного Пика растрескались и раскололись. В прорехах заклубилась все та же дымка. Впрочем, не только зеленая. Черные и фиолетовые витки вплелись в нее. Крепость, зал, побоище, король и убитые собратья – все это таяло так стремительно, так неумолимо! Тьма и дымка окутывали Калеанана неживым холодом. Эльф выдохнул. Воздух встал в легких, а потом Предел явил свой истинный лик.

Калеанан устремился прочь от него, но…

- Постой, иномирец! - раздалось позади, а может и сбоку, сверху, снизу или отовсюду.

В воцарившейся затуманенной бездне было невозможно определить наверняка. Не стоило даже пытаться! В переменчивом море Предела источник звука мог находиться где угодно, хоть в самом Калеанане.

Сновидец замер. Насторожился. Что породило этот оклик? Кто? Не он сам – это точно! Калеанан был уверен, ведь единственное что он мог знать и контролировать наверняка в этом мире, так это себя. Замерев среди фиолетово-зеленых клубов, Калеанан прислушался. Не столько ушами, сколько… интуицией? Внутренним чутьем? Больше Предел не казался морем дымных клубов. Он обретал иные очертания.

Паутина.

Да, теперь он походил на паутину! Белесые нити-тропы протянулись вокруг, расстелились под ногами. Попытались опутать запястья и лодыжки, но Калеанан, зло зашипев, махнул рукой – оборвал паутинки. Нечто в глуби Предела недовольно зарокотало.

- Оставь эти игры! Покажись! - крикнул Калеанан неведомому… существу?

Да, пожалуй. Он затруднялся называть порождений Предела чем-то сродни себе, но точно знал, что они живые и настоящие, как эльфы, только вот… совсем другие. Куда более «другие», нежели гномы или люди, или прочие обитатели Элларда.

- Как скажешь… - прошелестело оно в ответ.

Нити паутины зашевелились, завибрировали, будто кто-то слегка дергал их. Потом собрались вместе, скомкались. Белый смутный силуэт проявился перед самым носом Калеанана. Силуэт этот менялся беспрестанно. Как модники порой не могут определиться с платьем, так и это существо не могло выбрать подходящее обличье. Сначала порождение Предела напоминало эльфа, потом сгорбилось, поросло шерстью и шипами, затем на их месте пробилась чешуя: гладкая, черная, змеиная.

Калеанан сосредоточился. Пока неизвестное создание обретало вид, сам он пытался нащупать дорогу в свой родной мир.

- Поговорим? - спросило существо.

Оно наконец определилось с обличьем. Два ярко-желтых огонька – волчьи глаза короля Алантэ – смотрели на Калеанана. Сновидец против воли скривился. На миг отвернулся, но тут же заставил себя смотреть на создание Предела. То улыбалось, но совсем не так, как улыбался Алантэ во время битвы. Оно силилось казаться дружелюбным…

- Кто ты? - вопросом на вопрос ответил Калеанан. Напряжение в нем росло. В голове спорилось желание остаться поговорить и незамедлительно сбежать.

- Др-р-руг! - пророкотало существо. Алантэ показал клыки. То, что приняло его личину явно не смыслило в дружелюбии!

- Не думаю, - Калеанан лишь покачал головой. Отступил на шаг, а может и не на один. Расстояние и время – все это в Пределе ощущалось иначе. В некотором смысле не существовало.

- Ты что-то искал, иномирец, ведь так? Я могу помочь… - существо подобралось ближе. Калеанан ощутил, как нечто сродни недавним паутинкам тянется к нему. Повеяло чем-то тягостным, тоскливым и угнетающим. Безнадежностью? Отчаянием?

«Демон», - догадался Калеанан, пресекая очередную попытку захватить его.

«Это демон!»

Алантэ фыркнул. Тягостное навязчивое нечто отступило. Свилось у ног короля, вернее демона, что принял его обличье.

«Все-таки я привлек кое-кого лишнего! Стоило лучше держать себя в руках!» - Калеанан нахмурился и продолжил искать путь к отступлению.

- Или дать тебе силу! - почти промурлыкал демон. - Ты хочешь силу? Много силы! - а вот теперь образ Алантэ стал походить на тот, что видел Калеанан в недавнем видении. Недобрый блеск в волчьих глазах, странная улыбка на губах. Не хватало только убитых Д`Вердант повсюду!

Стоило подумать об этом, как Предел начал снова вырисовывать очертания главного зала. Стены, камни, распахнутые двери. Клекот грифонов во дворе. И трупы, конечно же, трупы! Бедняга Морнэм с разорванной шеей… Отец с жутким рубцом от плеча до бедра… Почти нащупавший путь в родной мир, Калеанан замер. Украдкой глянул на брата. Вспомнил кто убил его.

«Гварон Аэн`Радэль, - мысль забилась в уме. - Это он оболгал мой Дом! Он обвинил нас в измене! Вместо нас жаждет княжить!»

- У тебя нет доказательств! - демон подал голос.

Калеанан дрогнул. Углубившись в свои мысли, он упустил одну единственную паутинку – тонкое щупальце. Оно коснулось сновидца. Проникло в его разум, а теперь небрежно копошилось в нем. Выуживало нужные чувства, воспоминания. Кормилось ими.

- Ты упустил момент! Ничего не нашел! - демон источал торжество. Щупальце вошло глубже. Калеанан представил, как отсекает его. Создание Предела рыкнуло.

- Да, - сухо признался Калеанан, - я ничего не нашел. Ни здесь, ни в своем мире. Я опоздал – они замели следы.

- Но я-то найду! - обличье Алантэ уступило иному. Морнэм заискивающе улыбнулся брату.

- Или дам силу. Выбирай! - юный принц Дома Д`Вердант протянул руку.

Калеанан потянулся в ответ, но тут же пресек этот жест. Соблазн. На миг он затмил разум!

- Что ты хочешь взамен? - спросил Калеанан, колеблясь.

Сила…

Магия прямиком из Предела! Сколь много даст ее демон? Хватит ли ее, чтобы защитить свой Дом? Перебить его врагов?..

- Путь, - тихо ответил Морнэм. - Покажи мне путь в свой мир! Проводи меня!

Предел снова изменился. Исчезли убитые Д`Вердант. Их место заняли иные эльфы. Ар`Лидан в золотом и алом. Ал`Аллэ, Н`Тёрн, Аи`Мирар – все они! Даже Ан`Инарил со своими грифонами были мертвы. Демон в обличье Морнэма стоял среди них, и токи магии ласкали его. Текли по рукам, живыми змеями оплетали грудь… Только вот отчего-то Морнэм казался старше и выше… Калеанан удивленно моргнул. Это ведь действительно был Морнэм! Или…?

«Это я!» - понял вдруг сновидец.

- Ну?! Решай же! - нетерпеливо рыкнула его тень.

- Или ты не жаждешь наказать лжеца?! - Калеанан – не настоящий, а демон, поставил ногу на труп Гварона Аэн`Радаэль. Мельком покосился на него. Небрежно сплюнул и снова поднял взгляд на иного Калеанана – подлинного. Тот вздрогнул. Собственное отражение напомнило ему об Алантэ. Злое торжество – вот что тогда означала эта улыбка!

- Нет! - выдохнул Калеанан, а затем потянул себя прочь – вон из Предела.

========== Сновидец. Часть II. В Грифоньем Бастионе ==========

Предел отпускал. Сознание медленно прояснялось. Вернулись звуки, запахи, само ощущение реальности мира вокруг. Постель. Мягкие перины. Ткань чуть щекотала затекшие за время сна крылья. Калеанан открыл глаза. Не сразу. Сначала только лишь приподнял ресницы, моргнул, зажмурился снова, тихонько ворча.

Яркий свет бил из окна. Солнце… Ан`Инарил любили его! Любили они и небо, и ветер, и стылый воздух родных гор. Строили они, исходя из этих своих предпочтений. Высокие потолки, просторные светлые комнаты, огромные окна с цветными витражами… Да, именно так выглядели нижние ярусы Грифоньего Бастиона – родового гнезда Ан`Инарил. Немного попривыкнув к свету, Калеанан наконец поднял веки и шумно вздохнул.

Гудела голова. Горло сдавила сухость. Сон почти не принес отдыха, но Калеанан этого не замечал. С тех пор, как дар его пробудился (а случилось это больше века назад), эльф не спал по-настоящему. Тело отдыхало, но разум продолжал бодрствовать, странствуя по Пределу – миру снов и духов. К этому пришлось привыкнуть, как и к постоянной усталости не телесного, а душевного толка. Калеанан считал все необходимой платой – честным обменом. Шанс увидеть прошлое или возможное будущее того стоил.

- Проснулся? - спросил тихий, чуть рокочущий голос. - Как себя чувствуешь?

Эссимар.

Калеанан приподнялся на локте и, прежде чем сфокусировать взгляд на кузене, моргнул еще раз. Зрение прояснилось окончательно. Рослый и плечистый, Эссимар по прозвищу Юный Грифон – принц Дома Ан`Инарил – возвышался над постелью. Волосы цвета бледного золота растрепаны. Синие глаза горят. Светлые лазурные крылья трепещут за спиной. Родич явно изнывал от нетерпения. Эссимар не умел скрывать своих чувств, да и не хотел. Калеанану это нравилось. Уронив голову обратно на подушку, он ответил:

- Проснулся, - звук вышел из легких с трудом и не без хрипа. Калеанан поморщился, облизнул сухие губы, только потом продолжил:

- Как и всегда, дружище! - попытался улыбнуться. Получилось скорее болезненно, чем беспечно.

Эссимар это тоже заметил. Еще раз махнул крыльями, громко и нарочито укоризненно вздохнул, затем отошел. Калеанан слышал его шаги. На миг они отдалились. Зажурчала вода. Потом шаги опять приблизились.

- Пей, - Эссимар подал Калеанану кружку.

Тот сел. Благодарно кивнул. Сделал глоток. Сразу стало лучше. Не намного, но теперь Калеанан чувствовал, что хотя бы сможет внятно говорить. Отхлебнул еще. Прохлада воды жгла горло. Это ободряло.

- Спасибо, - вернув родичу кружку, сказал Калеанан.

Эссимар только улыбнулся в ответ. Отнес посудину обратно. На ходу, словно невзначай бросил:

- Нашел хоть что-нибудь?

Калеанан едва сдержал разочарованный вздох. Зажмурился, пользуясь тем, что двоюродный брат далеко и не смотрит в его сторону. Разочарование. Оно жгло изнутри. И отчаяние вместе с ним. Мгновение. Одно долгое и в то же время быстрое мгновение понадобилось Калеанану, чтобы совладать с чувствами и невозмутимо ответить:

- Ничего нового, увы, - ровно и спокойно произнес его голос, пока сердце в груди сжималось от страха и боли.

- Никаких доказательств, - пробормотал Калеанан и покачал головой – та все еще гудела. - Ничего! Либо они слишком хорошо замели следы и в Пределе, либо их попросту нет! Никакого видения. Никакого отголоска или намека на то, что Гварон сговорился с иными младшими Домами и оболгал моего отца!

Эссимар раздраженно заклокотал. Новости пришлись ему не по душе. Калеанан украдкой глянул на кузена. Нахмуренные брови. Злой оскал. Теперь лазурные крылья были плотно прижаты к спине. Калеанана кольнула совесть, ведь он солгал. В некоторой степени. Доказательств невиновности своей семьи молодой Д`Вердант и впрямь не нашел, однако в этот раз он даже не пытался, ведь попросту смирился с тем, что ничего не найдет. Эссимар нет. Эссимар настаивал и верил, не терял надежды. От этого Калеанан чувствовал еще большую вину за обман, а отчасти и за собственное бессилие.

- Неважно! - все же рыкнул Эссимар и тряхнул золотистой гривой.

Несколько широких стремительных шагов. Юный Грифон остановился подле Калеанана. Положил руку ему на плечо. Слегка сжал.

- Я все равно верю тебе, брат! - уверенно сказал Эссимар, глядя кузену в лицо. В синих глазах Юного Грифона горела хорошо знакомая Калеанану упрямая уверенность.

Силясь скрыть свой стыд, Калеанан отвел взгляд.

- Спасибо, - почти шепотом ответил Эссимару. Рука того соскользнула с плеча. Юный Грифон отошел к окну. Эмоции кипели в нем, и молодой Ан`Инарил не мог долго стоять на одном месте – тоже хорошо знакомая черта.

Для принцев двух разных Домов Калеанан и Эссимар были довольно близки и знали друг друга много лучше, чем полагалось. Их связывало не только кровное родство, но и долгая дружба. С юных лет и до того самого момента, как в Калеанане пробудился дар сновидца, он рос при Ан`Инарил. Играл и учился вместе с Эссимаром. Готовился стать грифоньим наездником – большая честь для представителя иного Дома, ведь Ан`Инарил ревностно берегли свои секреты. И стал бы! Вмешался случай. Он все испортил.

- Проклятье! - снова рыкнул Эссимар, махнув крыльями. В свете, сочившимся из окна, они чем-то напоминали цветное стекло.

- Тебя даже в Альдане не было! Как Гварон смеет обвинять и тебя?! - не унимался Юный Грифон. Закружил по комнате. Калеанан следил за ним из-под полуопущенных ресниц.

«Да, меня не было, когда все случилось, - подумал молодой Д`Вердант. - А если бы был, то смог бы все это предотвратить? Заметить, что против нас плетут заговор?»

Случай.

Да, случай все испортил!

Один-единственный сон. Как никогда живой, но жутко темный. С него началось сновидство Калеанана. Сначала пришлось оставить Ан`Инарил и вернуться к своим в Ветреный Пик. Отец пытался научить Калеанана управлять снами: ходить по Пределу осознанно и по своей воле, искать нужные видения, черпать из них знания. Объяснял, как следует вести себя с духами и демонами, только вот… не получалось. Во всяком случае, получалось недостаточно хорошо. Тогда вмешался Первый Чародей. Он взял Калеанана в ученики и увез далеко за пределы Альдана – в Наварион, в Чертоги Знаний. Пятьдесят лет среди магов Конклава!..

«Если мой Дом погибнет из-за меня… из-за того, что я не был рядом…» - в голове зароились не самые приятные мысли. Невольным жестом Калеанан тронул на шее цепочку. Повел по ней пальцами.

«Это того не стоило!» - остановился на золотом медальоне, спрятанном под рубахой. Солнце – неизменный символ Конклава не грело пальцы, скорее жглось холодом бездушного металла. Новый Первый Чародей Альдана и с тем же предатель и смутьян – все это он – Калеанан Д`Вердант.

- «Керенис и его Дом лжецы» – говорил он! «Керенис жаждет примерить твою корону, государь!»… Гнусный змей! Предатель! - Эссимар не стихал. Голос его набирал громкость. Рык все отчетливее клокотал в горле.

- И как он только посмел?! - Эссимар резко замер, оглянулся на Калеанана. - Зачем он сделал это?

Калеанан отпустил медальон. Мрачно усмехнулся.

- Думаю… - начал он, но голос дрогнул.

- Думаю, хочет большей власти, - спустя мгновение все-таки сказал Калеанан. - Его Дом – Младший. Мой – Благородный. Поднимется над нами, получит больше земель и власти, войдет в королевский совет, может даже князем наречется и…

Калеанан снова притих. На мгновение, не больше. Затем продолжил:

- Скажи, Эссимар, если бы Ан`Инарил были Младшим Домом, ты бы не пожелал добиться для них лучшего? Большего? - спросил, глянув на кузена.

Тот резко замер. Нахмурился.

- Пожелал, - согласился Эссимар и тут же добавил:

- Но я бы не уподобился Гварону! - вспыхнул. - Я бы не обратился против братьев-альданцев, а завоевал бы новые земли! Скажем, у людей. У тех диких людей, что живут на севере от Белых гор!

Калеанан усмехнулся: действительно, а чего еще он ждал от Эссимара? Когда за твоей спиной стая из сотен грифоньих наездников, завоевание чужих земель не кажется проблемой!

- Он ставит под угрозу весь Альдан! - Эссимар тем временем распалялся все сильней. - Подумай только, Калеанан! Если Гварон… если Дом Д`Вердант падет, то остановится ли на этом Гварон? И стерпят ли… хм, некоторые другие Дома?

«Ох, Эссимар!» - Калеанан зажмурился.

Ему вспомнился еще один сон. Отголосок возможного будущего:

Эссимар в крови. Воины Ар`Лидан и Аэн`Радэль окружили его. Верный грифон пал. Раны тяжелы. Рука едва держит клинок. Два удара в грудь. Один по руке. Еще один под колено. Последний пришелся Эссимару в горло. Острие, перебив позвонки, прошло насквозь, и Юный Грифон – изменник, задумавший месть за Д`Вердант – издох, как и его мать годами ранее. Да, Финраэль Ан`Инарил – тетка Калеанана и сестра Керениса – тоже пыталась мстить. Тогда Альдан утонул в крови и в обидах за безвинно осужденных родичей.

- Насилие порождает насилие! - только и сказал Калеанан, да сразу затих.

Затих и Эссимар. Задумался. Это было видно по глазам.

- Быть может, - нехотя согласился он.

- Неважно! - бросил спустя мгновение. - Нужно что-то делать! Хоть что-то, пока еще не слишком поздно!

«Да, ты прав. Стоит хотя бы попытаться все исправить!» - мысленно откликнулся Калеанан, но вслух не успел произнести ни слова – Эссимар снова подал голос.

- Правда ведь, что твой отец не заговорщик? - спросил он вдруг.

Возмущение всколыхнулось в груди. Вопрос показался Калеанану странным, почти обидным, однако молодой Д`Вердант понимал чем тот вызван и упрекнуть брата не посмел.

«Это осторожность, не более того!» - сказал сам себе.

- Как ты веришь мне, так и я верю своему Дому, - тихонько ответил Эссимару.

Юный Грифон охотно кивнул.

- Тогда летим в Ветреный Пик. Лагерь королевского войска где-то рядом, - предложил Эссимар. - Отец уже наверняка там. Мой грифон без труда найдет его стаю. Предстанем перед королем Алантэ. Обвинить Гварона во лжи не сможем, но попытаемся хотя бы уладить дело миром! Вымолим прощение, твой отец опять присягнет Его Величеству и… и все будет хорошо!

«Вымолить прощение…» - про себя повторил Калеанан. Подобные слова было странно слышать из уст гордого Ан`Инарил, но…

«Что остается?» - спросил разум устало.

- Я писал Аммираю – принцу Ар`Лидан, - вдруг признался Эссимар, отчего-то смутившись. - Он… хм… Он обещал помочь. Сказал, что убедит отца нас выслушать. Аммирай… Ему это все тоже не нравится! Он не хочет, чтобы Ар`Лидан проливали кровь почем зря!

- Хм… - протянул Калеанан. Вмешательство принца Аммирая определенно радовало. Давало шанс.

- Ты ведь видел сон, где… - начал было Эссимар, однако вдруг осекся. Шумно сглотнул, поджал губы.

- Ты видел удачный исход? - осторожно спросил он после короткой паузы.

- Да, - не раздумывая, отозвался Калеанан, а вина внутри него всколыхнулась с новой силой, железной хваткой вцепилась в душу.

«Лжешь!» - рычала она.

- Хорошо, - выдохнул Эссимар. Явно облегченно.

- Тогда летим? - спросил он.

- Летим! - согласился Калеанан, вставая с постели, а сам себе сказал:

«Я не лгу. Я всего лишь не убиваю надежду».

========== Сновидец. Часть III. Милосердие Алантэ ==========

Грифон Эссимара воссоединился со стаей, а два его седока уже стояли перед ставкой командования. Золотой и алый. Эти цвета мелькали повсюду. Стяги с лисицей Дома Ар`Лидан явно превосходили числом прочие. Король Алантэ подтянул к Ветреному Пику все силы. Не хотел рисковать. Впрочем, к воинству его присоединились еще не все. Не хватало Аи`Мирар и некоторых других Благородных Домов. Это радовало. В некоторой степени.

«Время еще есть!» - говорил внутренний голос.

«Только сможем ли мы все исправить? - шептали сомнения. - Выслушают ли нас?..»

Последнее Калеанан додумать не успел. Полог шатра поднялся. Сначала показались королевские телохранители в золоченых лисьих масках – всего четверо. Где-то наверняка скрывались и остальные. Танцующими-в-Тенях их называли не зря. За ними трое благородных князей: Теларион – глава Дома Ал`Аллэ, Нэримор Н`Тёрн и Эйлинтар Ан`Инарил – отец Эссимара. По лицам всех троих едва ли можно было определить в каком они расположении духа. Явился и Гварон. На него Калеанан смотреть не желал. Последним шатер покинули Аммирай Ар`Лидан и Его Величество Алантэ. Похожий на отца, как две капли воды (разве что глаза его не были по-волчьи желтыми), Аммирай держался позади, будто скрывался в тени короля.

Калеанан опустился на одно колено. Прижал крылья к спине. Склонил голову, всем видом своим показывая покорность и почтение к великому государю. Эссимар остался стоять ровно. «Грифоны не кланяются!» - гласила старинная альданская традиция. Ан`Инарил были единственными, кому дозволялось не преклонять колен перед королем, и они этим охотно пользовались.

- Ваше Величество, благородные князья… - начал было Эссимар, однако громкий властный голос Алантэ оборвал его на полуслове. Альданский король сказал:

- Рад видеть тебя в добром здравии, Юный Грифон! - и надменная улыбка скривила губы Алантэ.

- Надеюсь, ты прибыл поддержать отца в славной битве и почтить мое имя кровью убитых врагов, - жестом, столь уверенным, сколь и грациозным, Алантэ указал на князя Эйлинтара. Тот лишь слегка нахмурился, глянув сначала на короля, потом на сына.

Мелькнул красно-оранжевый всполох. Калеанан ощутил, как колеблется Грань. Из Предела явилось нечто живое и пышущее силой. Осторожно (так, чтобы никто не счел это за знак неуважения) поднял голову. Глянул туда, где должно было проявиться это нечто.

Лисица.

Почти вдвое крупнее любой другой и словно сотканная из магии: не только той, что жила в Элларде, но и той, что стылыми токами струилась по Пределу. Не живая, не мертвая. Не теплая, не холодная. Не эфемерная и не материальная. Имирис – Душа Альдана – пришла.

Два янтарных огонька. Имирис посмотрела на Калеанана в ответ. За колдовским сиянием нельзя было различить зрачка, но молодой Д`Вердант чувствовал на себе взгляд. Лисица замерла у ног Аммирая. Боком прижалась к нему. Спрятала лапы под роскошным хвостом. Принц Ар`Лидан не пошевелился, только улыбнулся украдкой: легко, радостно и нежно.

- Мой мятежный Первый Чародей! - лающий смешок и злая ухмылка – этим Алантэ удостоил Калеанана. - Неужели посмел наконец предстать предо мной? Я бы обезглавил тебя на месте и собственной рукой, но не желаю ссориться с Конклавом!

На упоминании о Конклаве Алантэ тем не менее глянул (и чересчур демонстративно!) в сторону Эйлинтара Ан`Инарил. Усмехнулся:

- Говори, пока я не передумал! - молвил король.

- Я… - начал было Эссимар.

Алантэ тут же пресек его попытку коротким отрывистым рыком:

- Не ты, грифоний сын! - повелел государь. - А он! - кивком указал на Калеанана.

На этот раз рыкнул Эссимар: протестующе, но тихо. Юный Грифон с неохотой подчинился.

- Я… - как никогда хотелось быть сильным и смелым, однако голос предательски дрожал. Калеанан сглотнул, выдержал короткую паузу и только затем продолжил:

- Я пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение к тебе, мой король, - вымолвил Калеанан, перебарывая внезапную робость. В мыслях эти слова звучали куда увереннее!

- И вновь присягнуть тебе на верность. Не как принц Дома Д`Вердант, но как Первый Чародей и твой голос в Конклаве, - сказал он. - Примешь ли ты мою клятву?

Алантэ громко усмехнулся.

- Изменник, клянущийся в верности? - насмешливо и зло бросил Гварон Аэн`Радэль. - Чего стоит твоя присяга, предатель?!

Калеанан сдержал этот удар с должной невозмутимостью. Молодой Д`Вердант ждал, что Алантэ осадит Гварона – напомнит, что главе Младшего Дома не предстало вмешиваться в разговор короля и представителя более высокородного клана. Этого не последовало. Молчали и князья. Разве что Эйлинтар Ан`Инарил все больше и больше хмурился. Зато свой протест выразил Эссимар. Он снова тихо зарычал, но не удостоился и взгляда короля. Внимание Алантэ было приковано к Калеанану, и только.

- Я не заговорщик, Гварон Аэн`Радэль, - молвил Калеанан, вскинув голову.

Титул Гварона – лорд – он умышленно опустил, желая поддеть. Кажется, получилось. Калеанан уловил, как изменилось выражение лица Гварона. Самоуверенность уступила раздражению. Хорошо. То, что Калеанан собирался сказать дальше, тяготило его, почти ранило, а потому эта маленькая победа пришлась как нельзя кстати. Хоть немного согрела душу!

Калеанан прикусил губу. Взгляды собравшихся требовали продолжения – новых слов и оправданий. Юный Д`Вердант знал, что следовало произнести, все продумал и понимал, что этого не избежать, но…

«Видят боги, я вынужден отречься от вас, мои родичи, но сердцем я всегда с вами!» - про себя решил Калеанан.

- Я более не Д`Вердант и к делам их Дома отношения не имею, - холодно и равнодушно сказал вслух. - Я – Первый Чародей и верен лишь Альдану, его государю и Хранительнице, - легким поклоном указал на распушившуюся Имирис. Та, к удивлению Калеанана, наклонила голову в ответ.

- Лжец! - тут же пророкотал Гварон. Оскалив клыки, он воинственно расправил крылья.

Эссимар зарычал громче и отчетливее. Тоже расправил крылья. Неодобрительно заворчали князья Теларион и Нэримор. Им кажется стала докучать дерзость Гварона.

- Знай свое место, Аэн`Радэль! - громче всех высказался Эйлинтар Ан`Инарил. В отличие от сына он не рычал, но тон его ничего доброго не сулил.

Вспыхнула короткая перепалка. Калеанан почти не следил за ней. Куда больше его волновал Алантэ. Тот наблюдал за склокой своих подданных едва ли не с упоением. Схожее удовольствие отразилось и на лице Гварона, когда король напомнил Эйлинтару о приличиях. Внезапно Калеанан заметил некоторое сходство между Алантэ и Гвароном. Не родственное, ведь общей крови у Ар`Лидан и Аэн`Радэль не было и быть не могло. Скорее они напоминали больных, пораженных одним недугом. Оба излучали уже знакомое Калеанану злое торжество и оба походили на волков. Не тех благородных зверей, которых чтили друиды, но обезумевших от голода тварей. Одичавших оборотней. Ликантропов.

- Кто поручится за тебя, Первый Чародей? - спросил Алантэ все так же надменно. В последних двух словах по-прежнему чувствовалась насмешка.

Впрочем, свою звериную суть король скрывал куда искуснее Гварона. Его выдавали только глаза, когда как лорд Аэн`Радэль всем видом своим говорил, что он – волк. Меха (Дом его всегда славился охотниками), замашки, хищные черты. Забавно, но Аэн`Радэль любили волков и собак. Держали их подле себя, с гордостью говорили о родстве с ними, порой подражали им, как Ан`Инарил подражали своим грифонам…

- Я! У меня нет сомнений в верности Калеанана! - охотно подал голос Эссимар.

Князь Эйлинтар метнул короткий взгляд на сына и одобрительно кивнул.

- Мой король, - обратился вожак Ан`Инарил к Алантэ, - я воспитывал Калеанана до тех пор, пока он не ступил на стезю чародейства. У него доброе и верное сердце. Я дал Калеанану приют в своем гнезде только потому, что верю в его непричастность к этой гнусной измене. Мальчик не повинен в грехах отца, поверьте!

«Мальчик…», - мысленно повторил Калеанан. Не самый удачный момент для улыбки, но все же эльф улыбнулся: грустно и лишь украдкой.

Для князя Эйлинтара и он, и Эссимар, пожалуй, навсегда останутся невинными детьми. И Алантэ это тоже знает. Слова Ан`Инарил (причем обоих) его точно не убедят. В надежде Калеанан глянул на Нэримора Н`Тёрн и Телариона Ал`Аллэ. Первый молчал и хмурился, зато второй подал голос:

- Мой сын, Ваше Величество, - начал князь Ал`Аллэ. - Младший. Таэль. Он странствует среди людей. Изучает алхимию. Он был в Чертогах Знаний и провел несколько лет при Конклаве. Таэль писал мне. Рассказывал о магах. О Калеанане Д`Вердант в том числе…

«Таэль…», - Калеанан припомнил эльфа, которого порой наблюдал в Чертогах. Они не говорили, и все же…

- Что писал твой сын о Калеанане Д`Вердант? - Алантэ заинтересованно выгнул бровь.

Калеанан задержал дыхание.

- Только хорошее, мой король, - с непринужденной улыбкой ответил Теларион Ал`Аллэ. - Он отмечал его честность и благородство. Мой Таэль полагает, что новый Первый Чародей принесет Альдану славу!

Радостно выдохнул. Калеанан не знал сколько правды в словах князя Телариона, однако был благодарен ему. Теплое чувство согрело изнутри. Хотелось верить, что альданцы по-прежнему верны себе и не желают убивать друг друга.

«А может все получится? Может я смогу все уладить?» - в голове мелькнула шальная мысль.

- Пусть так… - задумчиво протянул Алантэ. Теперь он, кажется, изображал скуку.

- Отец… - наконец заговорил принц Аммирай.

Он вышел из тени родителя. Коротко, но крайне выразительно глянул на Алантэ. Подобным взглядом удостоила государя Имирис. Быстрой вспышкой, ожившим сгустком пламени, она вскочила на лапы и встала прямо напротив Алантэ. Задрала вверх мордочку.

- Мои помыслы чисты, государь, - чувствуя, что близок к успеху, молвил Калеанан, - и мой разум открыт перед тобой.

Последнее было правдой. Если Алантэ пожелает прибегнуть к телепатии… пускай! Скрывать и впрямь было нечего. Впрочем, король лишь коротко фыркнул и качнул головой.

- Как я могу не доверять собственной крови? - король кивнул Имирис, и та снова ускользнула к Аммираю.

- Я приму твою присягу, Калеанан – Первый Чародей Альдана, - молвил Алантэ, нарочито подчеркнув новое звание Калеанана, но не назвав имени его Дома.

«Что ж, я сам отрекся от него», - подумал Калеанан.

Мысль эта отозвалась горькой болью. Впрочем, неважно. Совсем неважно! Часть проблемы удалось разрешить. Осталась другая – вымолить прощение для семьи. Что-то внутри подсказывало, что это не будет так просто, но надежда… Надежда разгорелась как никогда ярко!

- И я позволю тебе вернуть родичей на путь служения Альдану, - добавил Алантэ спустя мгновение.

Калеанан, не веря своим ушам, поднял взгляд на короля. Открыто. Удивленными и ошарашенными оказались и Эссимар, и Аммирай. Только Имирис выглядела напряженной, если не… злой? Рыжая шерсть стояла дыбом.

- Но прежде, - Алантэ кивнул ближайшему из своих телохранителей, - собери лазутчиков. Лучших из Теней, - повелел король. - Пустите Д`Вердант кровь. Половина Дома и семья князя умрут этой ночью. Голову Керениса желаю видеть лично.

Надежда мигом погасла.

Алантэ…

Он потушил ее с той же легкостью, что и огонек свечи!

Телохранитель поклонился, молча принимая приказ. Калеанан оцепенел, сознавая услышанное, но не веря ему. Протяжный стон застыл в глотке. Рядом что-то рухнуло. Что-то тяжелое. Или кто-то. Запоздало Калеанан понял, что это Эссимар. Он опустился на колени. С несвойственным для Ан`Инарил смирением склонил голову.

- Мой король! - воскликнул он. - Пощади! Позволь поговорить с князем Керенисом! Не…

- Отец! - снова послышался звонкий голос Аммирая.

Принц Ар`Лидан ринулся было к Алантэ, но жесткий отточено верный удар остановил его. Аммирай отрывисто рыкнул. Пошатнулся, прижав руку к покрасневшей щеке. Удивление, обида и… страх? О да, страх!

Его Калеанан увидел в глазах принца особенно ясно. Страх же он услышал в пронзительном крике Имирис. Душа Альдана взвилась и кинулась прочь. Затрещала Грань. Посыпались колдовские искры. Силуэт огненно-рыжей лисицы растворился, словно его здесь и не было. Потрясенные князья Эйлинтар, Нэримор и Теларион замерли подобно живым статуям. Только Гварон ликовал.

- Молчать! - рявкнул Алантэ. Обращался он, впрочем, не столько к сыну, сколько ко всем присутствующим.

- Я – король! Верховный король Альдана! - ярость и сталь рокотали в его голосе. Зло сверкали волчьи глаза.

- Мое слово – закон! - крылья за спиной Алантэ затрепетали. Во взгляде теперь читалась не только злоба, но и нечто иное, нечто лихорадочное, почти… безумное!

Калеанана одолел ужас. Еще больший, чем тот, что он испытал прежде. Ему показалось, будто Алантэ вот-вот бросится на него с клыками и когтями, а Гварон последует примеру короля и обрушит гнев на присутствующих князей. Начнется бойня, немногим отличимая от той, что Калеанан видел в своих снах. Не столь масштабная, но столь же бессмысленная и жестокая.

Алантэ неожиданно присмирел.

- Эйлинтар, твой сын всегда столь дерзок и упрям? Он не чтит традиций? Или забыл, что грифоны не кланяются? - король натянул маску благодушия, спрятал звериную сущность.

- А может он такой же изменник как Д`Вердант? - издевка, однако, прозвучала в его тоне отчетливо.

- Встань! - в тот же миг повелел Эйлинтар.

Эссимар поднялся, не отрывая от Алантэ взгляда.

Калеанан тоже теперь смотрел лишь на Алантэ. Смотрел и думал о том демоне из Предела, о силе, обещаннойим. Может… Может отказ – это ошибка? Может той силы хватило бы, чтобы все исправить? По-настоящему исправить! Убить Алантэ. Убить Гварона. Всех Аэн`Радэль и Ар`Лидан извести под корень! Предать магии и смерти! Калеанан зажмурился, впуская в свой разум отголоски Предела – причудливые видения.

Узрел себя над горой бездыханных тел. Не Д`Вердант. Совсем не Д`Вердант! Мертвецы принадлежали иным Домам – семьям, которых больше нет. Стылые токи силы текут по венам. Голос шепчет в голове. Знакомый голос. Демон. Он говорит. Он ликует. Он получил то, чего так желал! Калеанан провел его через Грань, перенес в реальный мир, уступив свое тело.

Смерти не закончатся на Аэн`Радэль и Ар`Лидан. В крови утонут все.

Волчьи глаза.

Не желтые, а серые, но горящие все тем же безумным огнем. Торжествующая улыбка… или… или оскал?

Точь-в-точь Алантэ!

«НЕТ!» - воспротивился Калеанан. Отогнал прочь навязчивое видение. Едва не выкрикнул это вслух. Проглотил крик. Ощутил, как по спине катится холодный пот.

«Я… Я не уподоблюсь ему!» - сказал сам себе, ртом хватая воздух.

Алантэ смотрел сверху-вниз. Ни капли жалости, только малая толика удивления и садистское удовольствие. Король заметил приступ Калеанана, однако вряд ли понял, чем тот был вызван.

- Да будет так, мой король, - произнес Калеанан, и сам дивясь как твердо звучит его голос в воцарившейся на миг тишине.

«Половина Дома – не весь Дом. Сотни жизней не оборвутся, и это уже победа, - сказал сам себе, - Я сделал все, что мог».

Радости не было. Только опустошенность. Отупляющая и ломающая изнутри.

«Не все», - сказал вдруг внутренний голос.

«Кое-что еще можешь!» - добавил он, одарив Калеанана вспышкой озарения.

- Мой король, - тихо начал Калеанан, - позволь просить тебя!

Алантэ поднял брови. Немного поиграл желваками, потом кивнул.

- Позволяю, - великодушно молвил в ответ.

Калеанан глубоко вдохнул.

- Пощади моего брата Морнэма! Молю! Он еще совсем юн и за поступки отца не в силах отвечать! - выпалил на одном дыхании.

Улыбка.

Злая торжествующая улыбка. Она стала привычным выражением на лице Алантэ. Так во всяком случае казалось Калеанану. Он едва ли не кожей чувствовал исходящую от короля свирепую радость: чужие страдания приносили ее ему. Алантэ питался ими, как хищный зверь плотью.

- Принеси мне клятву верности, Первый Чародей, - повелел альданский король, - а по утру, когда мои лазутчики принесут голову Керениса Д`Вердант, отправляйся в Ветреный Пик. Приведи ко мне Морнэма и заставь его Дом – то, что останется от него – склониться предо мной. Тогда я сохраню им жизни. Если же нет…

Алантэ остановился. Выдержал паузу, упиваясь моментом.

- Я не оставлю от Ветреного Пика и камня на камне! Никого не пощажу! - прорычал он.

- Слушаюсь, мой король, - послушно отозвался Калеанан.

Алантэ пошел на уступки, значит зверь внутри него пока что сыт. Хорошо. Осталось лишь дать клятву, а потом спасти то, что осталось. И Калеанан заговорил снова. Принес клятву, желая поскорее подняться с колен и более никогда не кланяться жестокой кровожадной твари, которой обернулся его государь. Только вот…

«Я буду кланяться перед ним всю свою эльфийскую жизнь. Буду кормить зверя… Ради Морнэма. Ради Д`Вердант. И ради мира в Альдане».

========== Сновидец. Часть IV. Под сенью священного древа ==========

У каждого Дома есть свое Древо. Особое. Священное. Его кормят магией, поят жертвенной кровью. В его корнях находят покой вожаки. Чем крупнее Древо, тем древнее Дом. Чем больше у него ветвей, чем пышнее крона и здоровее само Древо, тем многочисленнее и могущественнее его хозяева. Древо и Дом связаны. Сегодня с Древа Дома Д`Вердант Калеанан собственноручно срезал больше сотни ветвей. Еще почти четыреста ждали своей очереди. Итого пять сотен. Пять сотен ветвей и веточек, а вместе с ними и пять сотен жизней, которые те обозначали. Половина Д`Вердант…

«Оправимся ли мы? Выживет ли наше Древо?» - думал Калеанан, глядя на изувеченную святыню.

У корней вздымались холмики сырой земли – свежие могилы. Одна для Эллан – матери Дома. Вторая для Керениса – последнего князя Д`Вердант, изменника и заговорщика. Остальных похоронили неподалеку. Не в корнях Древа Дома, но рядом. Каждому, как и велел обычай, положили в могилу семя священного дуба – элорна. Через сотню-другую лет вырастет прекрасная роща, жизнь восторжествует над смертью и… Калеанана это не радовало. Не вселяло надежды и утешения. Боли тоже не причиняло. Уже.

Осталась только пустота. Ядовитая. Навязчивая.

И странное чувство…

«Ошибка! - говорило оно. - Ты совершил ошибку!»

Калеанан не понимал. Не совсем понимал. Взгляд его стремился за Грань. Та истончилась. Недавняя бойня ослабила ее. Калеанан видел как наяву полупрозрачную пелену. Она рассекла серое пасмурное небо. Оставила на нем черный пульсирующий рубец. Недостаточно большой, чтобы через него прошло что-то порожденное Пределом, но достаточно, чтобы видеть творящийся там хаос. Тысячи светящихся глаз. Оранжевых, алых, зеленых. Извивающиеся бесформенные тела. Меняющиеся и искажающиеся очертания. Демоны. Порождения кошмаров. Их влекла пролитая Алантэ кровь. Демоны источали силу. Манящую. Могущественную. Может… Может в этом ошибка? Может стоило ее принять?

«И выпустить одного из них на волю», - Калеанан отвел взгляд от черной прорехи. Украдкой глянул на друзей. Видят ли они то, что видит он? Заметили ли как истончилась Грань?

Бледный Эссимар, казалось бы, не замечал ничего вокруг. Он стоял неподвижно. Прижал крылья к спине. Скорбно опустил голову. Трагедию чужого Дома Юный Грифон переживал как собственную. Принц Аммирай держался в стороне. Сжимал несколько веточек, раннее срезанных Калеананом. Совсем юные, ныне мертвые… Они принадлежали будущим воинам Дома Д`Вердант. Каждый был моложе принца Ар`Лидан на сотню лет и едва достиг того возраста, когда молодого эльфа следовало звать не ребенком, но подростком. Боль и ужас застыли в глазах Аммирая. Фиалковых, не желтых. Совсем не волчьих!

Морнэм тоже был здесь. Уже не плакал. Сил на это у него не осталось. Два последних дня забрали у Морнэма все: родителей, Дом, доброе имя и титул. Он не станет князем, ведь князья в землях Д`Вердант теперь Аэн`Радэль. Он не будет обласкан любовью альданцев, не сможет говорить открыто и честно, ведь сын предателя – всегда лжец и изгой!

Калеанан опять поднял взгляд на черную пульсирующую магией брешь.

«Нет, они не видят того, что вижу я. Предел открывается только мне! Лишь мне он предлагает свою силу!» - в уме тоже кипело и бурлило.

Нечто злобное… Нечто жадное… Оно не давало покоя! Все твердило об ошибке!

Калеанан медленно поддавался. Почти соглашался. Останавливали только здравый смысл и видения. Те самые, где он – Калеанан – стал вместилищем для демона, где развязал бойню подобную той, что учинил Алантэ.

«Забудь!» - одернул себя Калеанан. Снова глянул на Морнэма. Тот всхлипнул. Неожиданно. Громко. Может какие-то силы в нем все же оставались…

«Позаботься о брате! Ты так нужен ему!» - сердце сжалось, пропустило удар.

Калеанан сделал шаг к Морнэму. Обнял брата за плечи. Привлек к себе. Тот не сопротивлялся, скорее наоборот, с охотой отозвался на этот жест.

- Ты не один, - тихо произнес Калеанан. Слова давались ему нелегко. Комом вставали в горле. И все же эльф пытался быть сильным в глазах брата. Не позволял голосу дрожать.

«Морнэму нелегко. Куда тяжелее чем мне!» - говорил сам себе.

И да, наверняка все так было. За годы, проведенные при Конклаве, Калеанан привык к отсутствию отца и матери. Морнэму это только предстояло. К тому же на плечи брата легло нелегкое бремя…

- Ты теперь Глава Дома, Морнэм, - молвил Калеанан, поглаживая мальчика по спине и тонким крыльям. - Тебе нужно быть сильным и вести Дом. Как отец…

Морнэм в ответ лишь всхлипнул. Куда громче, чем прежде. Прижался к крепче. В груди у Калеанана заныло. Хотелось разреветься самому. Забыть о прожитых десятилетиях, о звании Первого Чародея, о Пределе, о духах и демонах, о силе и магии… Снова стать дитем: несмышленым и не отягощенным долгом и политикой.

«На его месте должен быть я. Опять я!» - Калеанан прикрыл глаза. Пришли видения. Те сны, в которых Морнэм погибал, защищая мать.

«Он слишком мал, чтобы править!» - подумал эльф, но не из желания властвовать над другими. Просто… Морнэм и впрямь слишком мал! По плечу ли ему такая ноша?

- Я буду помогать тебе. Из столицы, - пообещал Калеанан. - Сделаю все, что смогу! Только… только не бойся, Морнэм!

«Я бы взял это бремя на себя. Я бы повел Дом, ведь… ведь это я старший принц, но… я не могу. Кто-то должен смотреть за Алантэ и…», - Калеанан осекся. Сама мысль о произошедшем беспощадно ранила изнутри. И все же он позволил ей прозвучать в уме:

«Я больше не Д`Вердант».

Морнэм не отвечал. Только бесшумно плакал, прижимаясь к брату. Впрочем, молчанию не дал воцариться Эссимар. Калеанан услышал его шаги. Вскинул голову. Глянул. Тот подошел ближе. Почти коснулся Морнэма, однако в последнее мгновение опустил руку. Нахмурился.

- Я тоже помогу! И Ан`Инарил. Все! - уверенно (даже чересчур), но, несомненно, искренне сказал Эссимар. - Пускай Гварон теперь и правит этими землями, мой Дом сильнее! Только скажи… Только дай понять, и моя стая придет на помощь! Воины, еда… любые припасы! Мы все дадим безвозмездно!

К удивлению Калеанана, Морнэм ответил, но прежде отстранился от брата.

- Б… Благодарю, кузен! - только и смог выдавить из себя Морнэм. Изобразил улыбку. Неуверенную. Мрачную.

Тогда же приблизился Аммирай.

- Я… - начал было он, но тут случилось неожиданное.

- Молчи! - рявкнул вдруг Эссимар.

Скорбь в миг уступила в нем ярости. Образ Юного Грифона переменился. Исказился. Эссимар поднял крылья. Раскинул руки, приготовив к бою когти. Злой оскал скривил лицо. И этот лихорадочный огонек в глазах… такой знакомый, такой… пугающий!

«Алантэ… Безумие!..» - тревожно прошелестело в уме.

- Эссимар! - выдохнул принц Аммирай и отступил на шаг. В его взгляде отражалось лишь недоумение и, пожалуй, опаска.

- Я не… - Аммирай снова попытался подать голос, объясниться, но низкий рокот Эссимара его оборвал.

- Молчи! - повторил Юный Грифон, наступая.

«Эссимар!» - Калеанан ощутил в себе порыв – острую необходимость остановить кузена, осадить и усмирить, но…

«Морнэм?!» - Калеанан удивленно вскинул брови, когда со стороны его родного брата послышался тихий злобный рык. Проследив за взглядом Морнэма, эльф напрягся. Тот тоже смотрел на Аммирая, и отнюдь не благосклонно.

Молодой принц Ар`Лидан вжал голову в плечи. Отступил еще на пару шагов. Теперь он смотрел то на Эссимара, то на Морнэма. Не столько удивленно, сколько растерянно.

«Что я вам сделал?!» - читалось на его лице.

Несколько долгих и напряженных мгновений прошли в тишине. Между Эссимаром, Морнэмом и Аммираем возникло некое противостояние. Калеанан чувствовал его, а также чувствовал, что должен вмешаться – прекратить это, пока оно не зашло слишком далеко, но…

«Ты ошибся, Калеанан Д`Вердант! Ты зря отказался от силы!» - шептал навязчивый голос. Он стал четче, громче, яснее. Почти захватил сознание Калеанана.

- Видят боги, Аммирай, когда я стану князем и поведу Ан`Инарил, твоему Дому и Аэн`Радэль покоя не будет! - наконец изрек Эссимар, потом повернул голову к Древу Дома Д`Вердант.

- Мой Дом не виноват в делах… - начал Аммирай, однако осекся. Шумно сглотнул, только потом заговорил вновь:

- Мой Дом не виноват в делах Алантэ! - повторил он, будто умышленно назвав короля не отцом, а по имени.

- Уверен, и Аэн`Радэль непричастны к интригам Гварона! - добавил принц спустя мгновение. Подался ближе, протянул к Грифону руку.

- Эссимар… - позвал мягко, с надеждой.

- Во имя всех богов, Аммирай, заткнись! - взвился Эссимар, оскалился злее и яростнее.

- Ты такой же, как Алантэ! Все Ар`Лидан таковы! - прошипел он. - Гнилые корни – больные ветви! Я пожгу Древо Ар`Лидан и избавлю Альдан от вашей заразы!

Теперь в глазах Аммирая отразилась боль. Боль и еще большее непонимание. Он глянул на Морнэма, затем на Калеанана. Искал поддержки. Просил помощи…

Калеанан отвернулся.

«Может они правы? Может Ар`Лидан и Аэн`Радэль заслуживают мести?» - тихо спросил внутренний голос.

«Сила! Ты должен был принять эту силу!» - вместе с тем пульсировало в уме.

«Проклятье, Калеанан! Что ты делаешь?! О чем ты думаешь?! Вмешайся! Останови их!» - здравый смысл – некоторая его часть – тоже не оставлял Калеанана. Происходило ужасное. Воистину ужасное и, быть может, непоправимое!

- Уходи, - пророкотал Морнэм. - Ветреный Пик все еще за Д`Вердант! - сказал он неожиданно твердо. - И я не желаю видеть в нем Ар`Лидан!

- Уходи! - повторил Эссимар. - Пока… - а тут он оборвался. Не смог произнести вслух то, что хотел. Захлебнулся в ярости. Грозный рев поглотил слова.

Аммирай покачал головой, однако медлить не стал. Развернулся и легкой трусцой покинул рощу. Калеанан проводил принца взглядом. Ощущение чего-то неправильного усилилось. Обострилось.

Ошибка.

Снова ошибка! И дело не в силе, нет! Дело в молчании! В безучастности…

«Что же ты наделал, король Алантэ?! На какой раздор обрек свое королевство?!» - вопрошал рассудок.

«Альданцы больше не будут собой… Утопнут в крови!..» - новый приступ паники охватил изнутри. Самообладания почти не осталось…

«А ты?!» - вдруг спросило нечто внутри. Холодно и как никогда жестко.

«Что ты натворил, Калеанан? На какую смуту обрек Альдан своим бездействием?!»

========== Сновидец. Часть V. Воспоминания ==========

Снова черная бездна Предела. Калеанан легко шагнул в нее. Окунулся с головой. Почти утонул, но в последний миг заставил себя «плыть». Взял Предел под свой контроль. Вместо черноты пришли яркие пятна, образы, отражения. Будто зеркало разбили на сотни осколков! Калеанан приблизился к одному: ядовито-зеленые всполохи танцевали на его поверхности, вихрились фиолетовые тучи, зигзаги маленьких молний рвали их изнутри.

Раскол.

Падение Грани – величайшая катастрофа их мира. Осколок впитал в себя воспоминания о ней. Как наяву Калеанан снова видел то, что пережил больше двух веков назад.

Битва.

Масштабная. Колоссальная в своей жестокости. Бессчетные воинства людей, эльфов и иных созданий. Сияющие силой – чистой магией – тела эзи – зверей-духов. Блеск обнаженной стали. Тысячи знамен и гербов всех мыслимых и немыслимых расцветок. Калеанан видел это вновь.

Он стоял среди поля боя в окружении альданцев. Те бились не друг с другом, нет! Все еще нет! Однако уже тогда вражда вызревала между ними. Грифоний князь – Эйлинтар Ан`Инарил – увел своих всадников. Оставил короля и его войско. Покинули Алантэ и иные Дома. Лишь его собственный – Ар`Лидан – да Аэн`Радэль под предводительством Гварона остались у королевского знамени. Они бились. Бились отчаянно и зло, а враг все наступал.

День, ночь… они обратились в единый водоворот крови и смерти. Даже самые стойкие из альданских воителей обессилили, когда по эфемерной кромке Грани пошли первые трещины. Усталость не остановила. Не остановили и пока еще совсем слабые токи дикой магии, рвущиеся из Предела. Явились те, из-за кого все случилось.

Боги.

Первые. Изначальные. Истинные.

Одни возникли из света. Другие отделились от тени. Третьи вышли из лесов, а четвертые из порывов бушующего ветра. Мгновение, и они стали частью битвы. Ортеус – бог-Охотник в обличье эльфа-полуволка – сцепился с Соххит – Матерью-Мантикорой. Церебас – бог-воин, бог-зверь – с яростным кличем налетел на Тэйрина – Отца Птиц, объятого сиянием серебряных лат. Рев рогов, бой барабанов, приветственные крики. Все это огласило поле битвы за миг до того, как оно вновь увязло в лязге металла и треске разрываемых жил.

Алантэ бился с бесстрашной улыбкой на лице. Бились и его боги. Калеанан стоял рядом. Просто смотрел. Снова знал, чем все закончится, однако не предвкушал. Смерть альданскому королю принес не вражеский клинок и не стрела, пущенная издалека.

Отблеск молнии.

Хрустальный звон: прекрасный, почти музыкальный и в то же время пронзительно-высокий. Жуткий. В черно-фиолетовом небе разверзлась прореха – первая по-настоящему большая. Тысячи глаз, змеистое тело… Нечто зашевелилось там, за изувеченной Гранью. Оно увидело Алантэ. Оно почуяло его ярость и азарт. Протянуло щуп-лапу.

Поглотило короля.

Калеанан остался неподвижен, пока державшиеся подле государя эльфа корчились в агонии. Неведомое создание не пожрало их, однако все же задело. Сила Предела корежила доспехи, выворачивала кости, будто крюком вытаскивала наружу внутренности. Калеанан смотрел, но не на гибнущих собратьев, а вверх, в небо. Силился понять и осознать, кто или что затаилось за Гранью. Демон? Или нечто большее?

Ответ не приходил. Опять.

Калеанан прогнал видение прочь.

Не было смысла смотреть, ведь дальше ждало лишь буйство магии. Смерть Гварона, растоптанного испуганной толпой. Смерть эзи от клыков и когтей друг друга. Смерть богов. Одни только смерти, смерти, смерти! И истерзанное небо в разрывах.

Калеанан ускользнул к другому осколку-отражению. Коснулся его. Пробудил новое видение. Не столь мрачное, но все же болезненное. Это был День Единения – праздник, призванный сплотить Благородные Дома.

«После Раскола мы утратили связь», - подумал Каленанан. Он вспоминал те времена. Теперь уже далекие.

«Со смертью Алантэ мы бежали с поля боя. Спрятались каждый в своих крепостях, в своих логовах. Зализывали раны, дичали…» - теперь Калеанан шествовал по дворцу Альвеноста. Сначала по переполненным коридорам, потом по украшенному цветами и лентами залу. Свирели и флейты, перебор струн, голоса арф – бал уже начался.

«Аммирай собирал свое королевство вновь. По крупинкам. По осколкам. Дом за Домом… Я помогал. Пытался помочь. Аммирай не был таков, как его отец. Он предлагал нашему израненному Альдану мир, а не очередную войну».

Остановился подле королевского трона на возвышении. Глянул сначала на огненно-рыжую лисью фигуру – та замерла у подножья, затем на молодого короля. Аммирай переменился. Не столько вырос, сколько возмужал. На голове золотой венец с двенадцатью гребнями. На лице сдержанная улыбка. Взгляд теплый, воодушевленный. Стоя на тронном возвышении, Аммирай оглядывал подданных. На миг он отвлекся. Обернулся.

- Поверить не могу, Калеанан! Они пришли! Все пришли! - прошептал, улыбнувшись чуть шире, - Спустя столько лет все Благородные Дома Альдана вместе!

- Разве могло быть иначе, мой король? - Калеанан услышал собственный голос, но не увидел себя. Впрочем, он помнил где стоял, что делал и как был одет. Помнил, что чувствовал.

«Надежда. Я тогда тоже надеялся. Верил, что все будет как раньше. До Алантэ, - Калеанан отвел взгляд от Аммирая, всмотрелся в толпу. - Наивно полагал, что ужасы Раскола стерли старые обиды».

Заметил в толпе знакомый силуэт.

Эссимар.

Ростом на голову выше любого другого эльфа, шире в груди и плечах. Едва ли хоть кто-то в зале мог соперничать с князем Ан`Инарил статью. Да, теперь Эссимар звался не Юным Грифоном, но Первым – вожаком стаи. Морнэм держался его. Следовал неотступно. Взирал с трепетом и благоговением. Это смутило Калеанана тогда, смутило и сейчас. Ему казалось, что Морнэм в некотором роде нашел замену – предпочел другого брата.

«Того что был ближе…» - мрачно подумал Калеанан и скривился. Горечь во рту. В груди жгло. Чувство вины не отпустило до сих пор.

«На этот раз я не мог быть рядом», - сказал сам себе, попытался оправдаться. При этом не отвел взгляда от Морнэма и Эссимара. Думал, как все повернулось бы, если бы сам остался при брате, если бы смог усмирить ярость кузена…

Думал и ждал.

«Скоро начнется. Семена раздора, посеянные Гвароном и Алантэ, дадут всходы», - двинулся вперед, увлекаемый видением – своим давним воспоминанием.

День Единения – день раздора! Какая ирония!

Мех. Белый и рыжий. Плащи из волчьих шкур. Еще на подходе Калеанан увидел их: новые фигуры на игровой доске. Князь Раэлис Аэн`Радэль – сын Гварона – и сестра его Имраэлис спешили к Первому Грифону на поклон. Молодые Волки пришли не за миром, а за новыми союзами. Было много слов. Много любезностей. Раэлис и Имраэлис осуждали отца, чем купили симпатию Морнэма. Говорили о вольном королевстве севера, совсем не смущаясь стражи из Ар`Лидан. Этим они привлекли Эссимара.

На миг бальный зал Альвеноста развеялся, растаял. Одно видение уступило другому. Калеанан стоял перед троном из белого камня. Свет лил из высоких окон. Золотил мрамор под ногами. Два грифона растянулись подле нового короля – Эссимара Ан`Инарил. В серебряной крылатой короне, гордый и величавый, будто рожденный чтобы править! Морнэм и Раэлис стояли по правую руку от государя. Могущественные и возвысившиеся… По левую же на еще одном (впрочем, куда более скромном) троне восседала Имраэлис – королева Альдана. Округлившийся живот… Она носила под сердцем дитя – нового принца! В зале же собрались вожди иных альданских Домов. Давали клятвы. Присягали на верность.

«Имирис ушла навсегда. Аммирай мертв. Мертв и я», - Калеанан нахмурился. Властно взмахнул рукой. Видение – не воспоминание, но чужая тщеславная фантазия – поддалось.

Исчезло.

Снова Альвеност и тот злосчастный День Единения. Минул уже не один час, а Эссимар и юная Имраэлис открыто говорили о грядущей свадьбе. Раэлис и Морнэм не скрывали своих воинственных настроений, винили Аммирая в слабости, Алантэ в зверствах.

Возвышение у трона опустело.

Став невесомой тенью, Калеанан снова скользнул в коридоры. Не в те, что были переполнены гостями, а в те, что Ар`Лидан считали тайными. Быстрые шаги. Отчаянный рык. Они эхом отражались от каменных стен. Аммирай метался. Ярился. Боялся ли он тогда потерять власть? Досадовал ли от того, что мирный праздник обернулся заговором против него? А может его душила ревность?

«Тогда я не понимал, что связывает Аммирая и Эссимара, - Калеанан замер подле короля. - Быть может, Альдану было бы лучше, если бы кто-то из них родился женщиной?»

Нервно усмехнулся.

«Эссимар бы счел это забавной шуткой!» - подумал, прежде, чем услышал собственный голос.

- Мой король! - тревога… как явно она тогда звучала!

- Уходи, Калеанан! Твой король не желает тебя видеть! - прошипел Аммирай в ответ. Круто развернулся. Оскалился. Бледное лицо. Горящий взгляд.

- Аммирай… - сам Калеанан – тот Калеанан из прошлого – не оставлял попыток. Проявлял настойчивость, хоть и едва держал себя в руках.

- Аммирай, тебе следует вернуться! Ты должен… - продолжил, но короткий протестующий рык оборвал на полуслове.

- Каким я должен быть? Милостивым и благородным? Призывающим к миру, да? - пророкотал Аммирай, воинственно расправляя крылья. - Нет, Калеанан! Им это не нужно и в этом они видят лишь возможность свергнуть меня!

- Аммирай! - Калеанан пытался осадить молодого короля, успокоить, но… тот совсем не желал униматься!

- А может мне следует быть как отец? Может мне надо вернуться в зал и обезглавить все Дома? Перебить князей? Может тогда те немногие, кого я пощажу вспомнят свое место?! - все рычал и рычал Аммирай.

Калеанан молчал. Не находил слов. Даже спустя столько лет он не знал, что следовало ответить. Да и как поступить? Оставь все так, и Аммираю не жить. Позволь устроить из праздника бойню, и альданскому королевству конец.

«Все стало таким сложным… таким… таким запутанным!» - Калеанан отвел от Аммирая взгляд. Предпочел видеть перед собой мрак коридора, а не искаженное злобой лицо. От того он и упустил перемену в образе своего короля – совсем малую, но все же важную, значимую.

- Либо я их, либо они меня, - неожиданно холодно и ровно изрек Аммирай. - Теперь я понимаю своего отца!

«И выхода совсем не осталось! Я не видел его!» - думал Калеанан, сжимая зубы в приступе отчаяния.

- Ты снова молчишь, Первый Чародей! - все тем же ледяным тоном молвил Аммирай. - Как всегда, впрочем!

Сердце пропустило удар. Сжалось. Упрек… он все еще ранил!

- Уходи, раз не можешь дать совет! Я более не нуждаюсь в тебе! - молодой король махнул рукой. Калеанан подчинился.

- Не совершай глупостей, Аммирай. Не делай того, о чем пожалеешь потом, - напоследок сказал сновидец. - Не усугубляй. И не становись Алантэ!

Видение растаяло.

Новые осколки. Новые воспоминания. Одно – мертвая принцесса Имраэлис. Изломанная, в крови. Она погибла по пути во владения Ан`Инарил. Экипаж сорвался с горной дороги. Второе – Раэлис, охваченный отчаянием и жаждой мести. Он винил Ар`Лидан. Требовал справедливости. Призывал Д`Вердант и Ан`Инарил к войне против короля Аммирая – убийцы его сестры. Третий – встреча Ар`Лидан и Ан`Инарил у разоренного селения в самом сердце Златолесья. Сожженные древа, опороченный храм, разрушенные дома.

- Дело рук Аэн`Радэль! - Аммирай кивком указал на знамя со скалящимся волком. Оно возвышалось прямо над горой мертвецов. Убитые – все Ар`Лидан. Взрослые, дети… Раэлис не пощадил никого.

- Тогда что делают здесь эти птицелюбы? - спросил один из приближенных.

- Мой король, позволь мне узнать! - просил Калеанан. Он видел вдали Эссимара – тот верхом на белом грифоне ждал.

- Уверен, что оно того стоит? - нахмурился Аммирай. - Не думаю, что кровное родство удержит его клинок.

- Что они делают? - спросил еще один из Ар`Лидан.

- Калеанан? - снова послышался голос Аммирая.

Калеанан прищурился, наблюдая за тем, как Ан`Инарил спешиваются, оставляют своих грифонов. Вышедший вперед Эссимар вскинул вверх руку.

- Дают понять, что пришли говорить, - отозвался Калеанан.

Четвертый осколок. Впервые за многие годы Аммирай и Эссимар вместе. Друг напротив друга. Оба в доспехах и при мечах. За каждым войско.

- Зачем в мои земли прибыли Ан`Инарил? Я не звал вас! - начал Аммирай, силясь казаться невозмутимым и гордым.

- Мы прибыли сражаться, - холодно отвечал Эссимар.

- И с кем же, Грифон? - Аммирай сощурился.

- С Раэлисом Аэн`Радэль, - сухо молвил Эссимар, затем добавил: - Своими зверствами он порочит память моей невесты.

Аммирай нахмурился и все же кивнул.

- Нам стоит держаться друг друга. В этой битве, - сказал вслух, особенно выделив последние слова.

Калеанан улыбнулся. Украдкой и робко. Новая надежда. Впрочем, сновидец боялся, что и она рассыплется в прах.

Взмах руки.

Калеанан отмел прочь осколки-отражения. Потянулся к иным видениям. Стал искать то, что могло походить не на дела минувших дней, а на будущее: близкое или далекое – неважно!

Битва.

Снова битва! Ее шум охватил Калеанана. Он стоял на холме, окруженный воинами Дома Ар`Лидан. Над головой трепетали алые с золотом знамена. В небе, шелестя крыльями, кружили грифоны. Вдали же черной громадой высилась крепость. Волчья Пасть – обитель Аэн`Радэль. Их логово. Ар`Лидан наступали. Грифоньи всадники Ан`Инарил поддерживали – своими маневрами и быстрыми налетами мешали стрелкам на стенах. Впрочем, действовали неслаженно. Держались разрозненно…

«Будто без вожака!» - подумал Калеанан, затем представил перья, пробивающиеся сквозь кожу. Меняющиеся и искажающиеся руки.

Предел подчинился.

Мгновение, и эльф обернулся птицей. Громко каркнул, расправил крылья, оттолкнувшись от земли. Потоки ветра обхватили пернатое тельце. Несколько взмахов, и Калеанан уже мчался к Волчьей Пасти. Черными бусинками глаз осматривал поле боя и небо над ним.

Грифоны рыжие. Грифоны бурые, серые и вороные. Белого не было, а значит Эссимар не участвовал в штурме.

«Отчего? Почему его нет? Где он?» - мелькало в уме. Стоило обернуться вороном, как мысли стали по-птичьи легкими, быстрыми и спешными.

Ар`Лидан достигли стен, но тогда же их наступление захлебнулось. Камни и кипящая смола. Потоки магии. Все это обрушилось на королевское войско. Ан`Инарил отступили – им тоже крепко досталось. С появлением вражеских чародеев битва приняла иной оборот – не самый удачный для объединенных сил Ан`Инарил и Ар`Лидан. Каркнув вновь – на этот раз досадливо и хрипло – Калеанан облетел крепость кругом, затем вновь обратился к Пределу:

«Покажи Эссимара! Я желаю знать, где он!»

И Предел подчинился. Замок утратил четкость и ясность очертаний. Битва стихла, послышались гулкие шаги, бряцанье стали о сталь и треск факелов. Небольшой отряд. Все в цветах Ан`Инарил – в серебре и лазури – кроме одного. Этот был из Аэн`Радэль. Он шел подле Эссимара. Указывал путь. Коридор за коридором – вместе с воинами Ан`Инарил Калеанан миновал не одну сотню шагов. Аэн`Радэль остановился у очередного прохода. Дал знак остановиться. Выглянул. Прислушался.

- Идем! - тихо сказал Эссимару. Грифоний князь кивнул, затем, нахмурившись, спросил:

- Сколько еще? Я и так оставил свою стаю… - легкое беспокойство и чересчур явное неудовольствие слышалось в тоне вождя Ан`Инарил.

- Скоро, мой господин. Скоро! - обещал Аэн`Радэль. - Князь Раэлис заперся в пиршественном зале. До него осталось всего ничего!

- Вот значит как… - пробормотал Калеанан, вновь обретший эльфийское обличье.

- Что же дальше, брат мой? - заглянул Эссимару в лицо. Тот не услышал его слов, зато услышал Предел.

Откликнулся.

И без того рослые эльфийские силуэты вытянулись, затем поплыли. Калеанана унесло вглубь видения. Теперь он стоял среди огромного зала. Длинные широкие столы, большой очаг с причудливой решеткой, охотничьи трофеи на стенах, шкуры на полу. Стычка. Короткая. Быстрая. Беспощадная. Избранные воины Аэн`Радэль, два больших пса и князь Раэлис. Они бились против Ан`Инарил и Эссимара. Тот эльф, что провел Первого Грифона в крепость обратил оружие против собратьев. Дрался отчаянно. Его Раэлис заколол первым, а потом, злорадно смеясь, налетел на Эссимара.

По первой Грифон одерживал верх. Удары его были сильны и точны. Движения уверены, скоры. Раэлис не мог пробить его оборону, а потому ярился все пуще и пуще. Распалившись, он пропустил удар, едва не лишился крыла, но смог отделаться легким ранением. То ли боль придала Раэлису сил, то ли от Эссимара отвернулась удача… Калеанан услышал рык. Клинок Раэлиса вошел Эссимару в стык между нагрудником и наплечником. Быстрое и ловкое движение – Раэлис выхватил кинжал. Воспользовался моментом. Вогнал его почти по рукоятку Эссимару в бок. На смену рыку пришел хриплый вой.

«Нет!» - Калеанан ринулся прочь.

Погнал видение от себя, однако то потянуло его глубже. Еще глубже! Калеанан видел, как гибнет Морнэм и Аммирай, а затем Имирис – Душа Альдана. Видел себя, коронующего Раэлиса в Альвеносте. И видел первую настоящую осень в Златолесье. Увядающие элорны. Оголенные ветви. Кружащиеся вихрем блекло-оранжевые листья. Непривычное зрелище. Отталкивающе, ведь… ведь так не должно быть!

Древо Дома Д`Вердант.

Видения остановились на нем. Ошарашенный и напуганный, Калеанан стоял перед святыней и чувствовал, как дрожит то, что заменяло ему в Пределе тело.

«Это не настоящее! Этого нет!» - думал эльф, желая проснуться, но не находя в себе сил сделать это.

- Это будущее! - прошелестел в ответ голос.

Холодный. Лишенный эмоций. Калеанан посчитал его своим – внутренним, однако что-то липкое и тягостное вползло в душу тогда же, когда он прозвучал.

- Возможное будущее! - поправил Калеанан.

Сглотнул. Встряхнулся. Поднял взгляд на Древо Дома и тихо охнул: кора почернела, гниль тронула скудную листву, ветви согнулись и скрючились, точно пораженные болезнью.

«Погибло…» - Калеанан отступил, покачал головой, затем сжался. На миг утратил самообладание. Тогда же услышал:

- Погибло! - чужой (и с тем же похожий) голос согласился, а липкое и тягостное в душе зашевелилось, заскреблось, обхватило сердце.

«Демон!» - Калеанан судорожно выдохнул, обернулся.

Собственное отражение улыбалось ему: наигранно любезно и с тем же зловеще. Оно протянуло руку, шевельнуло крыльями. Калеанан попятился. Едва не запнулся об вздыбленный корень.

- Уходи! - повелел эльф. Попытался вырвать из себя незримое нечто, которым демон сжал его сердце, но… не смог. Оно вошло слишком глубоко. Угнездилось внутри.

- Ты же и сам видишь к чему ведут все твои решения! Слова! Ошибки! - пророкотал демон. Насмешка прозвучала отчетливо.

Калеанан молчал. Замер, на миг возжелав услышать, что скажет ему демон.

- Прими силу! - прошептал тот. Подался ближе, по-прежнему протягивая руку.

- Нет! - Калеанан замотал головой. - Нет! Нет! Нет! - уперся спиной в Древо Дома.

- Прими! Закончи это! - шепот стал настойчивее.

- Исправь то, что натворил! Чему дал случится! - шумело в ушах. Болью отзывалось в груди.

Калеанан поднял руку. Потянулся к своему отражению, однако застыл – калейдоскоп воспоминаний, яркие отражения-осколки… они встали перед глазами. Упивающийся кровью Алантэ, его злорадная торжествующая улыбка. Ослепительные ядовито-зеленые молнии – бессчетные бури Раскола, а до того – долгая и бессмысленная битва, умирающие эзи и боги. Он сам – Калеанан – в крови Ар`Лидан и Аэн`Радэль. Могущественный, бесстрашный, полный силы и опьяненный ею.

Одержимый.

«Проснись!»

***

И снова Предел отпустил. Покинул разум, оставив после себя лишь опустошенность. И страх. Клубок сомнений, пульсирующий и сплетающийся, как скопище черных змей. Разве не проще ли было все прекратить? Изничтожить всех, кого поразила болезнь Алантэ и Гварона, а потом начать с начала – с чистого листа? Иной государь, иные князья, иное королевство… может тогда стало бы лучше? Может тогда не было бы этой распри и вражды?

Соблазн.

Соблазн не оставлял! Века назад и сейчас… Перед глазами проносились отголоски видений: старых, новых, всяких. Окровавленный и истерзанный Эссимар. Эссимар же, но одержимый жаждой мести, скалящийся и безумный. Морнэм в окружении мертвецов. Аммирай, затравленный и обозленный, отчаявшийся вернуть мир в свое королевство. Тот разговор в тайных коридорах дворца. Слова… В Аммирае тогда говорили страх и обида, может ревность, но… сказанное им засело слишком глубоко в уме Калеанана. Вновь и вновь он слышал это «Может стоит вернуться и перебить их всех?!».

«Может… Может. Может!», - соблазн терзал безжалостно.

Голоса гремели в голове: чужие, навязчивые, громкие настолько, что на их фоне меркли все прочие звуки. Ни оживленного гомона за пределами шатра, ни бряцанья лат, ни грифоньего клекота. Калеанан не слышал даже собственного дыхания! Все это сводило с ума…

Сводило…

Сводило ли?

«Я уже сошел с ума», - про себя мрачно усмехнулся эльф, а вслух лишь тихонько и жалобно завыл. Слезы… Оставляя влажные дорожки, они текли по лицу. Открывать глаза не хотелось. Не хотелось просыпаться «до конца». Вставать и видеть раздрай и разруху, охватившую Альдан.

«Я хочу убить их. Всех их», - признался. Пока только в мыслях, но… эти же слова крутились на языке. Хотелось сказать это, попробовать на вкус, прочувствовать прежде, чем осуществить.

«Либо я их, либо они меня», - еще одна реплика, плотно засевшая в уме. Как заноза. Как тогда сказал Аммирай? «Теперь я понимаю своего отца»? Да, кажется так…

«Это неправильно. Ты думаешь не так. Не о том!» - наконец хоть что-то разумное всколыхнулось в Калеанане.

«Проснись!» - прошептало голосом умирающего Златолесья. Показало то видение вновь: осень и увядающие элорны, их оголенные ветви. Гниющее Древо Дома Д`Вердант.

- Проснись! Проснись! Проснись!.. - теперь Калеанан слышал себя. Заворочался на жесткой походной постели. Шумно выдохнул. Замер. Открыл глаза.

Матерчатый потолок. Тусклый серый свет. Все это встретило Калеанана при пробуждении.

Окончательном пробуждении.

Привычная усталость и сухость в горле. Гул в голове. Калеанан их более не замечал. Он сел и расправил затекшие крылья. Размял шею, после повел ладонью по глазам. Вытер слезы.

Все еще хотелось перебить всех, кто есть в королевском лагере и в замке Раэлиса. Закончить то, что начали Алантэ и Гварон, и так, как они того желали сами – к чему вели Альдан. Это ведь тоже решение, верно? Легкое. Отчасти справедливое. Правильное ли?

«А есть ли оно – правильное решение?» - спросил сам себя.

- Я так долго пытался его найти… - пробормотал под нос.

- Так долго, что и впрямь сошел с ума! - усмехнулся. - Почти стал бешеным волком!

Ненадолго затих – снова задумался. Если отбросить мысли об убийстве и самоубийстве, оставалось лишь одно – безысходность.

«Как тогда, когда Алантэ решал участь моего Дома», - Калеанан сцепил пальцы. Сжал до хруста. Боль отрезвила рассудок.

«Тогда тоже не было «удачного исхода» – идеально верного решения. Алантэ мне его не оставил», - залихорадило: лоб покрылся испариной, дыхание выходило из груди с хрипом, с сипением.

«И тогда я совсем не хотел уподобляться Алантэ! Не хотел стать зверем… по локоть замараться в крови… И демон… Если я приму его силу, останусь ли я собой?» - все кипело и кипело в уме.

«Нет. Собой я не останусь, - признал очевидное. - Совсем обращусь в безумца!»

Никакой демонской силы и никакой крови, плевать на соблазн! Сомнения притихли, и Калеанан смог облегченно вздохнуть. Впрочем, оставалось еще кое-что.

«Как дальше? Что делать, если «верного решения» нет?» - спросил мысленно, ответил вслух:

- То же, что и в прошлый раз, - улыбнулся: невесело, впрочем. - Спасу пускай не всех, но хотя бы половину.

Тогда же ободрился. Махнул крыльями, ощутив неожиданный прилив сил. Поднялся. Заспешил, одеваясь. Следовало незамедлительно отправиться в ставку командования, а там сделать все, чтобы объединенные войска Ан`Инарил и Ар`Лидан одержали победу.

========== Сновидец. Часть VI. Под стенами Волчьей Пасти ==========

Калеанан шел через лагерь. Один, несмотря на положение Первого Чародея – главного придворного мага. Аммирай прежде настаивал на том, чтобы приставить к Калеанану пару-тройку телохранителей, особенно в столь неспокойные для Альдана времена, однако тот отказался. Во-первых, не видел смысла – магия быстрее и эффективнее любого клинка. Во-вторых (и, пожалуй, это было самым главным), Калеанан не желал жертвовать теми крупицами свободы, что у него остались. В годы службы королю Алантэ телохранители – доверенные воины Ар`Лидан – заботились не столько о безопасности Калеанана, сколько о его преданности. Вряд ли Аммирай желал, как и отец, шпионить за ним, но это было бы слишком… неуютно!

«Хорошо, что он не настаивал, - мельком подумал Калеанан. - Ведь слово короля – закон».

Прошел еще немного. До ставки командования оставалось несколько сотен шагов. Алый и лазурный стяги соседствовали подле большого шатра. У входа дремал белый грифон. В стороне от него прямо на траве сидел эльф в золоченной лисьей маске. Аммирай и Эссимар уже на месте. Их советники, скорее всего тоже. Возможно, ждали только его – Калеанана. Осознание этого подхлестнуло. Заставило прибавить шагу.

Звуки!

Голоса с другой стороны лагеря. Возбужденные. Громкие. Калеанан замер, вслушиваясь. Нет, остроты эльфийского слуха не хватило, чтобы разобрать слова. Противоречие. Оно охватило Калеанана на миг. Да, Аммирай многое ему позволял – куда больше, чем полагалось сыну изменника и слуге. Впрочем, не стоило испытывать королевское терпение. Но. Интуиция. Чутье. Они говорили, мол, иди, посмотри, что стряслось – узнай, что вызвало весь этот переполох!

«Да простит меня мой король!» - вздохнул и, круто развернувшись на каблуках, поспешил в другой конец лагеря.

Встречающиеся по пути воины – кто в цветах Ар`Лидан, а кто в серебре и лазури Ан`Инарил – расступались перед Первым Чародеем. Ни один не смел остановить или задержать. Все до единого выражали почтение, хоть иные за спиной все еще звали предателем. Калеанан о том не думал. Отчасти привык, отчасти сознавал, что прошло еще слишком мало (особенно по эльфийским меркам!) времени, чтобы народ увидел его достойным доверия.

«И еще больше времени нам понадобится, чтобы объединить Альдан», - заметил Калеанан, не сбавляя ходу.

Как все же странно было видеть, что числом их воинство совсем немногим больше того, которым командовал Раэлис! Как и множество альданских королей до него, Аммирай призвал к себе на помощь князей и лордов – повелителей Благородных и Младших Домов. Ни один не откликнулся. Никто непришел воевать за короля. Кто-то, как Ал`Аллэ и Н`Тёрн, предпочел отмолчаться, а кто-то, как Д`Вердант, были попросту не способны помочь. И так два Дома встали против одного. Другие остались ждать в стороне, чтобы после, быть может, присягнуть победителю.

«Если мы…», - начал было Калеанан, однако пресек эту мысль. Начал заново:

«Когда мы победим Раэлиса и предадим его справедливому суду, надеюсь, не придется идти на новую войну».

Впереди показались острые зубья частокола, окружавшего лагерь. Стена. Вокруг и на ней сгрудились эльфы. Некоторые глазели друг на друга и о чем-то переговаривались. Взгляды же большинства были обращены к чему-то (или кому-то) по другую сторону. Высокий воитель в цветах Ан`Инарил, с командирским плащом на плечах и целой коллекцией ярко-рыжих грифоньих перьев в золотистых волосах, возвышался над толпой. Горделиво вскинув голову и расправив крылья, он говорил:

- С чего бы мне пускать тебя и твоих собратьев в королевский лагерь? - голос Ан`Инарил перекрывал гомон всех прочих эльфов. Обращался он, очевидно, к кому-то скрытому от глаз Калеанана стеной.

Калеанан стремительно взлетел по лестнице. Поднялся наверх. Замечая его, воины расступались. Никто и ничто по-прежнему не препятствовал Калеанану. Вскоре он настиг говорившего Ан`Инарил. Коротко и бегло глянул на него. Чуть вскинул бровь, признав в том Аррета Злого Клинка – воина пускай и умелого, но неуравновешенного, не по-эльфийски склочного. В годы, когда Домом Ан`Инарил правил отец Эссимара – князь Эйлинтар – Аррет был отлучен от большинства собратьев. Он управлял небольшими владениями далеко на севере и жил почти что в ссылке. Бессчетные ссоры с представителями как иных Домов, так и собственного вынудили отправить Аррета прочь. Теперь же при Эссимаре тот вновь оказался в стае и, если верить командирскому плащу, не на последних ролях. Не лучший знак!

«Может у Ан`Инарил дела идут куда хуже, чем они хотят показать и им пришлось созвать всех – даже самых буйных и ненадежных, - мрачно подумал Калеанан. - А может Аррет наконец-то присмирел и стал…»

- С чего бы мне доверять твоим словам, песье отродье? Ты Аэн`Радэль, а значит служишь Раэлису! Проваливай и придумай что-нибудь получше, никчемный ты лазутчик! - с азартом и насмешкой молвил Аррет.

«Или нет», - выдохнул Калеанан и обратил свой взор на группу эльфов по другую сторону стены.

«И впрямь Аэн`Радэль», - констатировал внутренний голос.

Около двух десятков стояли под стенами. Все в мехах и при оружии. Еще десятка три, но в основном женщины и молодь, ждали в стороне. Были среди них и собаки – верные друзья Аэн`Радэль. Много собак – больших и почти неотличимых от волков. На зверей Калеанан, однако, не смотрел. Взгляд его бегал от одного эльфа к другому, а потом…

- Тебе не с чего мне верить, Злой Клинок, понимаю! - отвечал предводитель Аэн`Радэль. Взгляд Калеанана остановился на нем.

Видение.

Видение оживало!

«Ты был в моих снах!» - Калеанан мысленно обратился к Аэн`Радэль. Тот самый эльф, что провел Эссимара к Раэлису!

- Но я и мои собратья не желаем вам зла! Нам не доставляют радости зверства Раэлиса, а посему мы пришли с миром! - говорил предводитель Аэн`Радэль, игнорируя насмешки Аррета. - Не желаешь пускать нас – позови короля или Первого Грифона! Пускай…

- Чтобы кто-то из твоих подпевал пустил в моего повелителя стрелу? Или в Его Величество? - Аррет не утихал. - Тебе не…

- С ними дети, - спокойно и громко (достаточно, чтобы его услышали) заметил Калеанан.

- Станут ли эти Аэн`Радэль рисковать их жизнями? - кивком указал на группу эльфов в стороне. - Твой грифон легко настигнет их, если ты повелишь ему…

- Первый Чародей! - Аррет удивленно вскинул бровь – похоже только сейчас заметил его присутствие – затем с явной неохотой приложил руку к груди, аккурат рядом с сердцем, тем самым обозначив свое почтение. Не склонился. Как всякий Ан`Инарил, Аррет был свободен от поклонов.

- Этот… - продолжил было Аррет, обращаясь к Калеанану.

- Помолчи! - сновидец оборвал его на полуслове.

С еще большим неудовольствием Аррет подчинился, а Калеанан обратился к Аэн`Радэль.

- Как твое имя? - спросил он у их вожака.

- Дахорн, - коротко отозвался тот, потом добавил: - Страж Волчьей Пасти.

- Хорошо, - кивнул Калеанан. Назвать свое имя он не счел необходимым.

- Почему ты и твои собратья пришли сюда, Дахорн? Мы ведь враги твоему Дому, - спросил.

Дахорн ненадолго притих. Поджал губы, потом на выдохе ответил:

- Князь Раэлис опорочил наш Дом. Его бесчинства лишили нас чести и мира. Дом Аэн`Радэль не враг Ан`Инарил и Ар`Лидан! - произнес весьма сдержанно, хотя даже отсюда Калеанан видел, как взволнован был Дахорн. Его руки и крылья дрожали, плечи были напряжены.

- Раэлиса охватило безумие, - куда тише и мрачнее добавил Дахорн, - и я не желаю, чтобы оно поглотило тех немногих Аэн`Радэль, что еще не утратили чести! - кивком указал на собратьев.

- Мне нужна помощь, - через силу признался он.

Калеанан коротко кивнул. Ненадолго погрузился в своим мысли и видения.

- Скажи, Дахорн Аэн`Радэль, - начал после недолгой паузы, - ведут ли в Волчью Пасть какие-либо тайные пути?

Дахорн замер. Напрягся пуще прежнего. Поджал крылья. Прикусил губу, затем неуверенно кивнул.

- Да, - ответил неожиданно хрипло и нервно. - Разумеется! И я знаю их все. Я… - на миг осекся, сглотнул, и все же сказал: - Я покажу их, если Первый Грифон и король Аммирай окажут милость моим собратьям!

***

Совет подошел к концу. Командиры покинули ставку. Каждый спешил поскорее исполнить данный ему приказ. Завтра на рассвете Ар`Лидан и Ан`Инарил пойдут штурмом на Волчью Пасть, и к тому времени все приготовления должны быть закончены. В обширном алом шатре осталось лишь четверо: хмурый и сосредоточенный Эссимар, Аммирай погруженный в собственные невеселые мысли, молчаливый Дахорн и сам Калеанан. По очереди он смотрел на всех прочих присутствующих. Думал. Прикидывал. Силился понять, сколь верно поступил, доверившись чутью – своим видениям. Решение, принятое советом, тревожило его.

«Это правильно! Так будет лучше для всех!» - Калеанан поднял взгляд на Эссимара – такого гордого и непреклонного – настоящего воина и вожака!

«Ему следует остаться со стаей, - подумал тогда же. - Только с Эссимаром Ан`Инарил сильны! Ни Аррет, ни любой другой командир не приведут их к победе!»

Почувствовав его взгляд, Эссимар поднял голову. Калеанан улыбнулся: мягко, тепло и ободряюще. Первый Грифон замер. Нахмурился, а после, к удивлению Калеанана, улыбнулся в ответ: устало и все же дружелюбно.

- Мой король… - Дахорн вдруг подал голос.

Калеанан перевел на него взгляд. Предводитель беглых Аэн`Радэль стоял в паре шагов от выхода. В почтении он склонил голову. Крылья прижал к спине, хоть и было видно, как те подрагивают. На лице царило смятение, даже страх… то, о чем собирался сказать Дахорн, весьма волновало его.

- Чего тебе, Дахорн Аэн`Радэль? - спросил Аммирай. Голос его звучал спокойно и ровно – ни одной лишней эмоции не проявилось! Смотрел на своего подданного государь, впрочем, благосклонно.

- Я… - начал Дахорн, однако замялся. Смутился.

Калеанан нахмурился. Внезапные видения – воспоминания – охватили его: тот день, когда Алантэ повелел истребить половину Д`Вердант.

«Когда-то я был на месте Дахорна, - подумал Калеанан. - Должен был говорить, просить о милости и… как… как нелегко давалось это!»

Сострадание.

Оно овладело Калеананом, и все же тот молчал. Не посмел вмешаться в чужой разговор.

- Я предал своего князя, - переборов нахлынувшую робость, молвил Дахорн, - Но не свой Дом. Мое сердце с Аэн`Радэль. Не только с теми, что пришли со мной. Я верен и тем, что остались в Волчьей Пасти, - поднял на короля полный надежды взор, однако прервался, судорожно вдохнул.

- Я понимаю, - Аммирай чуть наклонил голову.

- Не сомневайся в моих обещаниях, государь! - переведя дух, продолжил Дахорн. - Я проведу господина Первого Чародея, - он кивнул на Калеанана, - в крепость. Сдержу слово, но… прошу… молю, мой король, когда Волчья Пасть падет, пощади Аэн`Радэль! Тех… тех, кто останется жив!

Повисла тишина. Калеанан чувствовал, как она липнет к коже. Сердце волнительно забило в груди. Сновидец ждал ответ. Одновременно и жаждал, и боялся услышать его, ведь Аммирай… Аэн`Радэль, следуя воле своего князя, не щадили Ар`Лидан – Аммирай это видел и знал. Помнил.

Король молчал.

- Когда Раэлис… - Дахорн первым оборвал паузу, - когда Бешеный Волк встретит смерть, мои родичи покоряться тебе, государь! Я поговорю с ними! Удержу от мести! Они… им не нужна эта война!

«Бешеный Волк», - мысленно повторил Калеанан.

Мрачно усмехнулся: быстро прижилось. Он лишь раз назвал так Раэлиса во время совета, да и то случайно – слишком глубоко задумался и выдал несколько своих мыслей вслух – теперь же князя Аэн`Радэль в королевском лагере иначе и не звали.

- Пускай во мне и течет кровь Алантэ, - наконец заговорил Аммирай, - но я – не он. Я пощажу твоих родичей, Дахорн Аэн`Радэль. Всех до единого. Пускай лишь сложат оружие и не вредят моим подданным!

«Мой король!..» - Калеанан чуть улыбнулся. Гордость, радость… они грели изнутри.

- Благодарю! От имени всех Аэн`Радэль благодарю! - выдохнул Дахорн и низко поклонился.

Аммирай легким грациозным движением возложил руку Дахорну на плечо.

- Более всего на свете я желаю, чтобы Дома Альдана – и Младшие, и Благородные – жили, процветая, - молвил Аммирай.

Дахорн поднял взгляд. Заглянул молодому королю в лицо, затем кивнул:

- Я вижу, мой король, - сказал, - и, клянусь, не поведу!

- Хорошо, - отозвался Аммирай, убирая руку с его плеча. - А теперь иди и отдохни. С восходом лун ты поведешь моих воинов в Волчью Пасть.

- Повинуюсь! - Дахорн вновь поклонился и был таков, лишь качнулся полог шатра.

Калеанан проводил Аэн`Радэль взглядом. Аммирай коротко вздохнул. Эссимар безмолвствовал. Впрочем, недолго.

- Вы доверяете ему? - спросил он.

И Аммирай, и Калеанан подняли глаза на грифоньего князя. Тот стоял, сложив руки на груди. Хмурился. Играл желваками.

- Я уже доверился Аэн`Радэль однажды, решив, что не все они таковы, как Гварон, но… сами видите что из этого вышло! - шумно выдохнул, покачал головой. Бледно-золотая грива рассыпалась по могучим плечам.

- Он жаждет спасти Аэн`Радэль, как я когда-то желал спасти Д`Вердант, - начал Калеанан, однако стих, смущенный неожиданной дрожью в собственном голосе.

- Я… хм, - попытался снова, однако Эссимар перебил.

- Ты не Дахорн! - выпалил он, нахохлившись. - Ты не предавал своего князя! И не обещал провести врага в святая святых!

«Нет, Эссимар», - подумал Калеанан, но все же вслух не проронил ни слова:

«Я оставил своего князя… своего отца! Я отрекся от него! Но это… это было во благо!»

- У нас нет особого выбора, кроме как довериться ему, - вставил свое Аммирай, пожав плечами.

- Мы можем просто взять Волчью Пасть штурмом! Обойтись без вылазки! - Эссимар распылялся все пуще и пуще.

У Калеанана на сердце стало неспокойно – он знал, что в случае Первого Грифона любая вспышка могла закончиться настоящим пожаром, а это сейчас ни к чему. Калеанан не собирался больше молчать – слишком хорошо помнил, к чему оно привело в прошлый раз.

- Вылазка может спасти много жизней, брат, - сказал тихо, но уверенно – куда увереннее, чем все прочее раннее. - Со смертью Раэлиса Аэн`Радэль скорее всего прекратят сражение и…

- Скорее всего! - вставил Эссимар хмуро. Слово «брат» в речи Калеанана явно охладило его пыл, но сдаваться так просто Первый Грифон не собирался.

- На лучшее надеяться не приходится, - молвил Аммирай. Он смотрел на Эссимара: спокойно, терпеливо даже. Ни намека на враждебность! Эссимар тоже глянул на Аммирая. Сощурился на миг, потом вскинул бровь. Отвернулся.

«Что между ними? Что происходит с их… чувствами… привязанностями сейчас? Осталось ли хоть что-то?» - нахмурился Калеанан.

«Прошу, пусть останется в их памяти… в их сердцах хоть что-то!» - Калеанан прикрыл глаза. Да, быть может подобные вещи и не должны были беспокоить его, ведь касались они сугубо лишь Аммирая и Эссимара, но Альдан!..

«Альдану их любовь пошла бы на пользу!»

«Только вот осталась ли любовь?» - Калеанан открыл глаза, снова оглянул друзей. Оба молчали. Бездействовали. Вероятно, думали каждый о своем. Калеанан вздохнул.

Усомнился.

Эльфы бессмертны. Они живут века, и даже целые тысячелетия. Да, жизнь их неспешна (куда более неспешна, чем та, что видел Калеанан в мире людей), однако даже в ней случаются перемены: значимые, важные, необратимые. С той ссоры у Древа Дома Д`Вердант их минуло немало. Эссимар едва ли не женился на Имраэлис, а после зачал одной из своих многочисленных наложниц дитя – нового грифоньего принца. Аммирай взял себе в жены деву из Дома Н`Тёрн. В Альвеносте подрастал их сын.

- В Волчью Пасть следует идти мне, - после долгого молчания изрек Эссимар.

Аммирай вскинул бровь – безмолвно спросил «почему?».

- Я должен был расправиться с Раэлисом раньше! - сухо ответил Первый Грифон. - Сразу, как только он пришел просить меня пойти на Ар`Лидан войной! Я должен был не отказать ему, а разорвать глотку… не дать сотворить все это!

Эссимар покачал головой. Снова затих. Ненадолго.

- К тому же я лучший мечник из всех нас! - Грифон усмехнулся. - Не в обиду, конечно же, Калеанан! - добавил мгновение спустя.

- Мое оружие не клинок, братец! - Калеанан беззлобно улыбнулся в ответ.

Еще одна пауза. Мимолетное веселье развеялось.

- Я начал эту войну, - совсем тихо произнес Эссимар, отводя взгляд. - Я возжелал мести. И трон. И… - покачал головой. - Мне это и надлежит закончить!

Аммирай шумно выдохнул. Не проронил ни слова. Зато Калеанан посчитал нужным высказаться:

- Мы все это начали, - пожал плечами. - А до того – наши отцы. Порочный круг. Насилие, порожденное насилием. Вспомни, что я говорил тебе тогда – давным-давно, в Грифоньем Бастионе!

Эссимар тихо хмыкнул. Калеанан выдержал паузу. Набрал в грудь побольше воздуха. Он желал, наконец, озвучить то, что носил в сердце долгие и долгие годы своей бессмертной жизни.

«Сейчас или никогда!»

- Я… Я очень сожалею о том, что тогда у Древа ничего не сделал. Жалею, что молчал и смотрел, что… что… позволил всему зайти так далеко! - признался Калеанан, чувствуя, как горло будто сжимает невидимая рука и как на глаза наворачиваются слезы: непрошенные, но такие неизбежные!

- Та ссора… Склока!.. - попытался закончить мысль.

- Я так сожалею! - не выдержал и сник.

- Хм… - протянул Эссимар, опуская голову.

Аммирай отвернулся. Мрачное выражение царило на лице молодого короля. Мрачное и задумчивое.

- Мне слишком долго казалось, что я сделал недостаточно! - Калеанан справился с собой, заговорил вновь. - И я совершенно точно уверен в том, что должен сделать сейчас.

- Потому настаиваешь? - спросил тогда же Эссимар.

- Да, - коротко ответил Калеанан. Подумал и добавил:

- У меня было видение.

- Вот как!.. - пробормотал Эссимар, однако на подробностях настаивать не стал. Просто кивнул.

- Дахорн, вылазка в Волчью Пасть, видения – это все связано, верно? - спросил Аммирай.

- Да, - ответил Калеанан, потом обратился к Эссимару. - Ты нужен своим воинам, вожак стаи, - ободряюще улыбнулся.

Помолчали, затем Эссимар кивнул.

- Понимаю, - произнес задумчиво и серьезно.

- И ты нужен мне… - тогда же вдруг сказал Аммирай.

Калеанан удивленно поднял брови. Эссимар горделиво вскинулся, обращая взор к королю. Аммирай замялся. Явно смутился, однако продолжил:

- Ты многое знаешь о Раэлисе и о его воинах – ты ведь вместе с ним готовился сражаться против меня, - говорил Аммирай. - И тебе всегда лучше давались военные науки, чем мне. Ты нужен мне на поле битвы Эссимар! Рядом.

- Хм!.. - снова протянул Первый Грифон, а после медленно кивнул.

Очередная пауза. На этот раз куда более долгая, чем все предыдущие. Эссимар и Аммирай снова размышляли. Калеанан боялся помешать. Что-то внутри советовало ему подождать – проявить терпение и, пожалуй, понимание.

- Имраэлис Аэн`Радэль погибла по твоей вине, Аммирай? - внезапно спросил Эссимар, сощурив ясные синие глаза.

Аммирай вздрогнул, будто обжегся. Закусил губу.

- Я отдал приказ, - признался он.

Калеанан ожидал вспышки. Яростного крика. Того не последовало. Эссимар оставался сдержан как никогда.

- Но я не знаю, что именно погубило Имраэлис: мои убийцы или несчастный случай, - добавил Аммирай мгновение спустя. Еще помолчал, затем сказал:

- И все же я сожалею.

Эссимар не отозвался. Коротко кивнул и уставился куда-то вдаль.

- Эссимар? - тогда же тихо позвал король.

- Да? - Эссимар перевел взгляд на Аммирая.

- Ты любил Имраэлис? - спросил тогда же молодой король.

Эссимар громко хмыкнул. Покачал головой, глядя на Аммирая одновременно и тоскливо, и сочувственно, и даже насмешливо.

- Грифоны любят раз и всю жизнь. Преданные звери. Верные сердца, - князь Ан`Инарил снова усмехнулся, - а политика… Политика есть политика! Когда думаешь о благе стаи…

- Я понимаю! - выдохнул Аммирай и протянул Эссимару руку. Тот заколебался, но лишь на миг. Коснувшись предплечья Аммирая, Первый Грифон замер. Улыбнулся.

- Я… - начал было он, однако смолк, смутившись.

Тогда же Калеанан почувствовал себя лишним. Молча он наблюдал за развернувшейся сценой, и понял: пора уходить.

- Вам стоит поговорить наедине, - улыбаясь, заметил Калеанан. Отступил к выходу.

- Не громите тут ничего! - не удержался от смешка: легкого, мимолетного.

- И оставьте старые обиды, - сказал уже серьезно, - хотя бы из уважения ко мне и нашей истерзанной родине!

========== Сновидец. Часть VII. Последний сон Калеанана Д`Вердант ==========

Он стоял за Гранью, рукой касаясь самой ее кромки: холодной, эфемерной и с тем же твердой, как камень. По одну сторону – ту самую, на которой находился Калеанан – чернота и клубящийся лилово-зеленый туман. По другую – Волчья Пасть, твердыня Дома Аэн`Радэль – охваченная огнем и магией. Калеанан следил за развернувшейся во дворе битвой. Воины Ар`Лидан прорвались за ворота. Их клинки не знали жалости. В небе над стенами носились крылатые тени. От яростного клекота и рыка в жилах стыла кровь. Ан`Инарил не уступали союзниками – бились столь же ожесточенно. Копья и стрелы, мечи, когти и магия – все это сыпалось Аэн`Радэль на головы. Хозяева Волчьей Пасти терпели поражение, однако продолжали сражаться. Иного им не оставалось.

Пронзительный грифоний крик огласил пространство над крепостью. Мощный рев сплелся с ним. Калеанан узнал звук: так рокотал Повелитель Ветров – боевой рог, вырезанный из кости дракона, священная реликвия Дома Ан`Инарил. Эссимар решил вступить в битву лично. Калеанан поднял глаза. Огромное облако нависло над ближайшей башней. Чересчур стремительно и быстро оно описало круг над ней. Ярким всполохом мелькнула сталь, и во двор Волчьей Пасти рухнуло изувеченное окровавленное тело. Битва на миг замедлилась. Приветственные крики Ар`Лидан и Ан`Инарил перекрыли весь прочий шум. Аэн`Радэль сохраняли безмолвие. Цепенея от ужаса, они жались друг к другу, медленно, но верно пятились, уступая врагу двор, и все как один смотрели на ожившее «облако».

Белый грифон по спирали спустился вниз. Чудовищные когти стукнули об землю. Всадник на спине зверя вскинул окровавленный клинок. Калеанан усмехнулся. С одной стороны, ему претило насилие, а мысль о том, что альданцы сражаются с альданцами так и вовсе причиняла жестокую боль. С другой же, стоило отдать Эссимару должное – он умел впечатлять!

«И сражаться», - выдохнул Калеанан. Прикрыл глаза. Происходящее слишком напоминало ему бойню в Ветреном Пике – его родной крепости.

Эссимар тем временем обрушился на врагов, а с ним его стая: все больше и больше грифоньих наездников спускалось во двор. Вместе со своими зверями они сеяли смерть. Несколько из Аэн`Радэль развернулись – побежали вглубь крепости. Остальные продолжили сражаться. Калеанан видел сколь бледны их лица, сколь сильно дрожат руки. Сочувствие, сострадание, сожаление… они не оставляли ни на миг!

Калеанан видел, как воин в крылатом шлеме – Эссимар – разит врагов налево и направо, как клюв его грифона раз за разом сминает чужие плоть и броню. Видел и ворвавшегося во двор Аммирая. В окружении своих избранных воинов, верхом на закованном в доспехи скакуне молодой король окунулся в битву. В отличие от Эссимара убивал он не клинком, а чарами. Колдовство Аммирая проредило Аэн`Радэль. Конница Ар`Лидан и воины Ан`Инарил вклинились в ряды врага, и Калеанан чувствовал нечто сродни радости и гордости от того, как слаженно бьются Эссимар и Аммирай. С тем же он скорбел и о каждом кого сгубили они.

«Иногда нельзя спасти всех», - мрачно подумал Калеанан, ведя рукой по стылой Грани.

Та звенела и колебалась, откликаясь на прикосновения. Грань истончилась, как и тогда после бойни в Ветреном Пике, однако ни трещинки, ни скола не нашлось. Калеанан не чувствовал ничего, что могло бы стать лазейкой – позволить кому-то со стороны Предела прорваться в реальность Элларда. Уже хорошо!

«Но я сделал все, чтобы свести потери к минимуму!» - сказал себе, отрывая ладонь от Грани. Руку не жгло и не холодило больше. Калеанан поджал губы. Матово-белая кожа, ни кровинки не видно!

Тем временем битва в Волчьей Пасти вновь прервалась. Высокий эльф в броне Аэн`Радэль вышел на стену. Солнце полыхнуло на его броне, больно резанув по глазам. Не сразу Калеанан узнал Дахорна. Не сразу рассмотрел и то, что мятежный Аэн`Радэль держал в окровавленных руках.

Скорее догадался – вспомнил!

Перед мысленным взором Калеанана пронесся короткий эпизод другой битвы – меньшей, но столь же кровавой. Видел воинов в золоченых лисьих масках – Танцующих-в-Тенях – они добивали стражу в коридорах Волчьей Пасти. Видел и большого бурого пса. Издохшего.

- Любимец Раэлиса! - Дахорн тогда скорбно покачал головой. - Как жаль, что он не подчинился мне! - рука мятежника повела по слипшейся от крови шерсти, вытянула из шеи острый кинжал. Именно Дахорн нанес псу последний удар – удар милосердия.

- Я воспитывал этого щенка с младенчества! Передал Раэлису, когда… - Дахорн оборвался, сначала громко зарычал, потом протяжно взвыл.

Калеанан беспомощно смотрел на это. Ему следовало помочь Танцующим-в-Тенях. Поддержать их колдовством, но он не мог оставить Дахорна. К тому же королевские убийцы и сами прекрасно справлялись со своей задачей.

- Он погубит весь Дом, как… как… - Дахорн не смог закончить. Хватанул ртом воздух и затих, почувствовав прикосновение. Калеанан помнил, что тронул мятежного Аэн`Радэль за плечо. Легонько сжал, привлекая к себе внимание.

- Не погубит, но мне нужна твоя помощь, - коротко сказал, вглядываясь во мрак охваченного битвой коридора.

- Зал, в котором заперся Раэлис… он в той стороне, ведь так? - спросил Калеанан. В голове его складывался план. Может хороший, а может и нет – сновидец еще и сам толком не понял. Понял лишь то, что ненавидит себя за саму мысль о подобной жестокости! Дахорн ведь любил этого зверя!

- Да. Совсем недалеко осталось, - мятежник кивнул. - Двери в конце коридора…

- Славно! - отозвался Калеанан, затем задал еще один вопрос:

- Аэн`Радэль ведь обычно не расстаются со своими зверями в бою, так?

Дахорн недоверчиво сощурился.

- Так, - отозвался. Осторожно, недоверчиво даже.

Калеанан кивнул снова. Мгновение понадобилось ему, чтобы совладать с собой, потом сновидец заговорил вновь:

- Если хочешь поскорее остановить бойню во дворе, бери меч, - повелел и без тени сомнения, - руби зверю голову и беги на стены. Скажи, что Раэлис мертв, а там может боги будут к нам благосклонны и…

На миг глаза Дахорна округлились от ужаса. То, что предлагал ему Калеанан для Аэн`Радэль было сродни святотатству. Впрочем, миг спустя мятежник все же совладал с собой. Задумался, что-то оценивая и взвешивая, потом взял с пола брошенный клинок.

- Его смерть не будет зря! - пробормотал, вставая и замахиваясь.

Мысли Калеанана вернулись обратно к стенам Волчьей Пасти. Дахорн высоко вскинул руку с окровавленной собачьей головой. Бледный, дрожащий и со следами слез на лице, эльф тряхнул трофеем, затем швырнул его во двор.

- Раэлис Бешеный Волк мертв! - пророкотал Дахорн, обращаясь в первую очередь к Аэн`Радэль. – Вы свободны от его власти!

- Мы вам не враги! - тогда же голос подал Аммирай, вскидывая руку в знак мира.

Снова зазвенела сталь, но уже не в жаркой битве, а от того, что Аэн`Радэль побросали оружие. Не все, но многие сдались. Непокорные предпочли ретироваться в крепость. Некоторые остались. Впрочем, драться они уже не желали. Скорбь по князю поглотила их. Рев и вой огласили Волчью Пасть.

Калеанан удовлетворенно улыбнулся.

- Да, я все же смог это прекратить! - пробормотал, внутренне радуясь своей маленькой победе.

- А толку с того, если ты мертв? - раздался за спиной (и с тем же повсюду!) насмешливый голос.

«Демон!» - Калеанан вздрогнул. Тягостное отчаяние вмиг охватило его – вкралось в душу, отравляя изнутри. Сновидец было воспротивился – отогнал прочь эти навязчивые чувства, но…

Мертв!

Это слово эхом прокатилось в уме. Стиснуло горло холодом. Калеанан вновь поднял руку. Глянул на бледную, почти белую ладонь. Шумно сглотнул, вспоминая последние мгновения жизни. Забавно, но оказавшись за Гранью, Калеанан и впрямь позабыл, что именно произошло тогда – перед его очередным погружением в объятья Предела. До сего момента он даже и не задумывался о том, что ищет за Гранью! Почему оказался здесь! Теперь все прояснялось.

«Я умер…», - подумал Калеанан. Страха не было. Не было вообще никаких ярких чувств. Только легкое удивление, бродившее на самой кромке сознания.

«Так вот значит, каково это – быть мертвым!» - Калеанан нервно повел плечами.

Тяжелый груз навалился на них. Демон. Это все он! Его когтистые лапы сдавливали Калеанана, тянули все дальше и дальше от Грани. Сновидец не сопротивлялся: мертвым страх неведом. К тому же Калеанан догадывался, куда стремится с ним демон. Он и сам желал это увидеть. Вспомнить.

Вспомнить до конца!

- Ты мог принять силу. Стать воистину могущественным. Сам вершить судьбы! Своей рукой! - демон шептал и шипел прямо в ухо. Слегка прикусывал, но Калеанан ничего не ощущал. Его способность осязать медленно исчезала, терялась.

Из мутных клубов тумана выступил большой зал. Разгром, кровь и смерть. Только это и встретило Калеанана и его бестелесного «друга». Они оба стояли за Гранью, отрезанные от реального мира ее полупрозрачной пеленой. Калеанан обежал зал взглядом. Увидел убитых Танцующих-в-Тенях и Аэн`Радэль.

Снова услышал шум минувшей здесь стычки: рев, лязг металла и отчаянные вопли убиваемых эльфов. Танцующие-в-Тенях дрались умело: ловко ускользали от вражеских атак, били столь стремительно, что глаз не успевал следить! Впрочем, их было меньше. Куда меньше, чем Аэн`Радэль. До финального боя с Раэлисом дожило лишь двое, и Калеанана с ними не было.

«Я погиб раньше!» - понял сновидец.

Пальцы его судорожно сжимались и разжимались, будто все еще пытались обуздать колдовские потоки. Он не чувствовали ничего, однако Калеанан в определенный момент был готов поклясться, что языки магического пламени все еще скользят по его коже.

«Я колдовал… хотел напасть на Раэлиса!» - все вспоминал и вспоминал эльф.

Увидел себя со стороны, колдующего, и Раэлиса – он вовремя заметил действия Калеанана. Бешеный Волк тогда схватился за лук, прежде лежавший перед ним на столе. Не целясь, пустил две стрелы в Калеанана – одну за другой. Пребывая в магическом сосредоточении, сновидец не посмел ринуться прочь – даже не попытаться уклониться. Он лишь еще глубже погрузился в плетение чар. Попытался ускорить дело, но…

Калеанан коснулся плеча – туда вошла первая стрела.

Сновидца повело. Он успел закончить заклинание, но не сумел направить его. Промахнулся, опалив сгустком кипучего пламени стену за Раэлисом. Колдовской жар лишь отчасти задел цель. Обдал спину и крылья, заставив Бешеного Волка рычать и крутиться в тщетных попытках избавиться от боли. Тогда же вторая стрела погрузилась в плоть Калеанана. Впилась между ребер. Пробила легкое, опрокинув сновидца на спину. Он упал на пол. Удар выбил остатки воздуха из груди. Картинка перед глазами качнулась и помутилась, краски смешались, а после потускнели – это Калеанан вспомнил вместе с иными обстоятельствами своей смерти.

Взглянул туда, где по его разумению должно было находиться тело. Увидел. Древка стрел, темное оперение. Белые волосы спутаны и в крови. В крови и доспехи, не сумевшие сдержать выстрелы Раэлиса. Собственное бледное лицо… ни страха, ни ярости, ни даже изумления! На нем царило выражение безмятежного спокойствия и сосредоточенности, не более.

- Твоя величайшая ошибка! - шепнул демон насмешливо и зло. - Ты позволил себя убить! Ничего не исправил и погиб так бездарно!

Калеанан судорожно вздохнул. Сомнения, терзавшие при жизни, вернулись к нему и в посмертии. Прими он обещанную силу, может… может избежал бы смерти? Плевать, что перестал бы быть самим собой! Плевать, что утопил бы Альдан в крови! Плевать, главное ведь жить самому!

Тем временем Предел услужливо рисовал сновидцу то, что произошло после его смерти. Он видел Раэлиса, опаленного магией и мечущегося в слепой ярости по залу. Боль придавала ему сил, делала из эльфа настоящего Бешеного Волка – монстра, одуревшего от крови и злобы. Раэлис рубил и своих, и чужих. Не ведал ни жалости, ни страха. Не чуял усталости. Веер кровавых брызг сопровождал его клинок. Удар за ударом – тела падали к ногам обезумевшего князя, покуда в зале не остался лишь он и двое из Теней.

Один погиб быстро. Ринулся в атаку, обходя Раэлиса сбоку, но нарвался на клинок грудью. Насадив врага на меч, Бешеный Волк сорвал с него золоченую маску. Расхохотался, увидев перед собой лицо женщины – оскалившейся эльфийки. На последнем издыхании она ринулась вперед. Алое острие меча вышло из спины. Эльфийка попыталась схватить Раэлиса за горло зубами, но не успела – издохла прежде, чем дотянулась до чужой шеи. Завидев это, второй из Теней коротко и злобно рыкнул. Сам сорвал с лица маску. Калеанан не успел толком разобрать черты. Воин-Тень уже налетел на Раэлиса. Они сошлись в стремительном и ожесточенном поединке. Итогом его стал кинжал, всаженный Раэлису под ребро, и глубокий рубец на брюхе у Тени.

Танцующий-в-Тенях свалился первым, а Раэлис, все еще стоявший на ногах, продолжал рубить его. Лишь спустя несколько мучительно долгих мгновений он свалился замертво – кинжал был отравлен.

- Ты погиб, иномирец! Дал убить себя! - не смолкал навязчивый демонический голос.

Он подхлестывал сомнения, душил все то непоколебимое и твердое, что взращивал в себе Калеанан веками.

- А теперь погибнет и все, за что ты так боролся! Все пойдет прахом! Все, ведь тебя больше нет! Никто не спасет их! Никто не образумит!

«Никто!» - откликнулось внутри.

Калеанан зажмурился. Не хотел больше видеть и чувствовать, хотел упокоиться наконец и отдаться тому забвению, что должно – обязано! – ждать после смерти, но…

Тяжелые шаги.

Они раздались по другую сторону Грани – из Элларда. Знакомые голоса: тревожные и взволнованные. Калеанан поднял веки. Увидел Эссимара. Некогда светлые латы его теперь были сплошь заляпаны кровью. Аммирай выглядел не лучше – тоже перепачканный, однако целый, ни единой хоть сколько-нибудь серьезной раны Калеанан не заметил. Цел был и Эссимар. Он держался подле Аммирая, готовый в любой момент закрыть того грудью – подставиться под удар, но не дать королю погибнуть. Колдовская сила, бурлящая подле Аммирая, давала понять, что и Его Величество не собирается бездействовать в случае опасности. Калеанан видел мелкие искорки, вспыхивающие и тут же гаснущие в воздухе подле альданского короля и грифоньего князя. Аммирай тоже защищал. По-своему.

- Все не зря, - коротко произнес Калеанан. Сомнения его тут же стихли. Им на смену пришло потрясающее чувство уверенности: вид Аммирая и Эссимара, действующих сообща, оберегающих и защищающих друг друга внушал ее.

- Они примирились. С ними примирится и оживет Альдан, - Калеанан глянул на демона, улыбнулся. Тот, раздраженно зашипев, отступил от Грани.

Эссимар тем временем склонился над распростертым телом Калеанана. Бросил злой презрительный взгляд на Раэлиса, качнул головой. Всем своим видом он силился скрыть горечь и боль, но едва ли сумел! Гордый Грифон опустился на колени перед Калеананом – его стынущим телом. Странно блестели синие глаза. Крылья трепетали. Дрожали губы и руки. Калеанан сочувственно вздохнул, когда Эссимар прижал к груди его труп.

- Прости, братец, - виновато выдохнул сновидец. - Так было надо!

К Эссимару подошел Аммирай. Положил руку на плечо. Что-то тихо сказал, заставляя Первого Грифона улыбаться сквозь накатившие слезы. Тогда зашевелился тот последний из Теней. Он вскинул руку. Застонал, привлекая к себе внимание.

«Не иначе как чудом выжил!» - с изумлением подумал Калеанан. Вслух же сказал:

- Вот видишь, демон, жизнь всегда побеждает смерть и насилие. Даже если ради этого приходится идти на жертвы!

Демон зарычал: яростно и протестующе. Но Калеанану было уже все равно.

«Я не о чем не жалею!» - сказал сам себе и почувствовал, как пришло наконец желанное успокоение. Предел обхватил его. Как речная волна потянул прочь от Грани и от видений бесконечных битв и войн.

Лишь на миг – ничтожно жалкий миг! – Калеанан вновь обрел возможность чувствовать. Радость переполняла его – подлинная надежда на лучшее. С ними проснулось любопытство. Калеанан возжелал увидеть будущее. Пускай возможное и несбыточное! Пускай!

В последний раз сновидец обратился к Пределу. Властно вскинул руку, уцепился за осколочек-видение – первое, ближайшее. Заглянул внутрь, как делал это великое множество раз.

Калеанан снова шагал по коридору. Не Волчья Пасть на этот раз, а Ветреный Пик: родной и любимый. Разносились крики: не отчаянные и гневные, не жалобные. Радостные. Впервые за много лет после бойни, учиненной Алантэ, обитатели крепости готовились к празднику. Это Калеанан понял, заглянув в большой зал. Там женщины украшали все лентами и флагами: не только в цветах Д`Вердант. Золотое и алое Ар`Лидан, лазурное и серебряное Ан`Инарил – Ветреный Пик принимал гостей!

Калеанан прошел дальше. Поднялся вверх по лестнице. Остановился у приоткрытой двери в свои старые покои. Осторожно шагнул внутрь, заслышав голоса. Обстановка переменилась с тех пор, как Калеанан в последний раз бывал в Ветреном Пике. Среди комнаты стояла колыбель, а подле нее неторопливо беседовали Эссимар и Морнэм. Морнэм же и чуть покачивал колыбель, баюкая кого-то.

Калеанан подошел ближе. Смущенно улыбнулся, почувствовав взгляд малыша: сероглазого и светловолосого, как сам Калеанан или же Морнэм.

- Это ведь твой сын, да? - тихо спросил, обращаясь к брату. На ответ не надеялся, ведь тот едва ли мог услышать, однако малыш в колыбели… Он загугукал, протянул ручку, словно пытаясь ухватить Калеанана за одежды.

- Ты меня видишь? Слышишь? - с удивлением воззрился на малыша. Смутная догадка посетила разум. Калеанан чуть тронул малютку по светлому пушку на голове, погладил. Волнение и радость овладевали.

- Маленький сновидец… - пробормотал Калеанан, отстраняясь, затем обратился в слух. Попытался уловить суть разговора Морнэма и Эссимара.

- Чудный малыш! - Первый Грифон одобрительно улыбнулся.

Кивком головы указал на мальчика в колыбели. Выглядел сам Эссимар довольным и расслабленным. Будучи в традиционных одеяниях своего дома, он, тем не менее, носил у груди королевский знак – брошь в форме лисьей головы.

«Советник Его Величества, - Калеанан усмехнулся. - Ну кто бы сомневался!»

- Но ты так и не сказал, как зовут его, - мягко напомнил Эссимар Морнэму.

Тот тоже выглядел недурственно. Совсем уже вырос и возмужал. Стал таким же могучим, как и их с Калеананом отец – князь Керенис. Следы пережитых страданий оставили Морнэма. В серых глазах брата Калеанан видел лишь упоительную нежность по отношению к маленькому существу в колыбели.

- Я долго думал… - неловко улыбаясь, ответствовал Морнэм, - и я знаю, что так не принято, и вообще не предстало живым носить имена почивших, но…

Брат выдержал паузу. Глубоко вдохнул. И Калеанан, и Эссимар уже знали, что скажет Морнэм, и все же ждали, изнемогая.

- Его зовут Калеан. Калеан Д`Вердант, - наконец назвал имя своего сына владыка Ветреного Пика. - В память о моем брате Калеанане.

Еще одна пауза. Совсем коротенькая.

- Хорошее имя, - одобрительно кивнул Первый Грифон. Морнэм просиял.

- Его должны помнить, - добавил Эссимар мгновение спустя.

- Его и его жертву! - согласился Морнэм, мягко поглаживая Калеана щеке. Крохотная ручка уцепилась за рукав отцовских одеяний. Малыш и думать забыл об еще одном участнике этой сцены – том самом, что скрывался за Гранью. Впрочем, Калеанану внимания и не требовалось.

«И впрямь хорошее имя…» - подумал сновидец, рассеяно улыбаясь, прежде чем Предел поглотил его.

========== Король и его Тень ==========

Наконец мы встали лицом к лицу. Я рад. Я чувствую, как тяготившая меня ноша, становится легче. С чего начать? Пожалуй, с самых первых дней. Моих, не твоих. Это началось задолго до твоего рождения. Это было мое рождение. Тень пришла раньше солнца.

Я не помню своего рождения, как и большинство из нас, но я точно знаю, что это стало величайшей тайной короля Алантэ. «Никому и никогда нельзя знать о Маленькой Тени, иначе враги меня погубят, заберут мой трон!» - считал он. Король Алантэ… Думаю, его уже тогда поразили ростки будущего безумия, ведь даже в те далекие годы он цеплялся за престол стальными когтями.

Я не помню своего рождения, но помню что было после — спустя годы. Самое раннее мое воспоминание таково:

Мы в тайном крыле дворца Альвеноста, в том самом, что поэтично зовут Купелью Теней. Покои моей матери темны и завешаны алым. Я сижу на полу, на шкуре галлы, играю. Из игрушек у меня только плетеная кукла, да затупленный кинжал. Меня это не смущает — мать уже показала куда нужно бить, чтобы забрать жизнь. Висок, горло, сердце, брюхо. Поочередно бью туда, где они должны находиться. Пальчики еще совсем маленькие и неловкие… я едва справляюсь! И кукла не блещет достоверной анатомией…

Мать поет. Тихо мурлычет, отдыхая на широкой постели, где я был зачат в порыве королевской страсти. Иногда она поправляет меня. Наклоняется, не вставая с перин, и наставляет руку туда, куда следует ударить, заставляет слабые детские пальчики крепче сжать обмотанную кожей рукоять.

Приходит отец. Вокруг него вьются другие Тени, но как только Алантэ минует порог покоев моей матери, они исчезают. Пока мать и отец тепло приветствуют друг друга, я смотрю на него. Уже тогда замечаю сходство и улавливают разницу.

Он большой, я маленький — не достаю и до пояса! Его грива черна, как затаившийся в углах сумрак, мои же волосы белее первого снега. Глаза… вот в чем мы были схожи уже тогда! Желтые. Горящие. Волчьи. Ты ведь по ним меня узнал, разве не так?

Отец тогда, видя мои игры, спросил:

- Да’арон не слишком ли мал, чтобы давать ему кинжал?

- Он не нежный цветок, Ваше Величество, - отвечала мать безмятежно. - Он — Тень, а Тени с младенчества знакомы со сталью.

Она выдержала паузу. Не сказала могучему Алантэ, что клинок затуплен настолько, что им не порезаться даже самому скверному недотепе.

- Или вы желаете ему иной судьбы? - спросила якобы равнодушно. Думаю, она все же лелеяла надежду, что отец заберет меня и назовет принцем. Да’арон из Дома Ар’Лидан, первый принц крови, наследник альданского престола — я бы мог им стать.

Мог, но не стал, и дело не в личном выборе. Во всяком случае не в моем. Я взрослел, а отец все реже и реже приходил ко мне. Думаю, его пугали мои вопросы. И моя привязанность. Последняя настораживала и мать. Она полагала, что у Тени таких чувств быть не должно.

- Эмоции — непрочное оружие, - говорила она. - Никогда не угадаешь на каком ударе оно сломается.

Холодный расчет и чистый разум эта женщина, эта Большая Тень полагала за самую крепкую сталь, а значит и за лучшее оружие.

class="book">Однажды король Алантэ перестал приходить вовсе. Тогда я уже умел и твердо стоять на ногах, и внятно говорить, и перерезать кукле «горло» в одно-единственное движение. Мать учила меня правильно двигаться — красться так проворно, что не услышит даже самый чуткий сторож. Мне не доставало ни мастерства, ни терпения, зато у матери того было и избытком. Она не прогневалась, когда я обнаружил себя вопросом:

- Мой отец — король, ведь так, мара’вэль?

От чего я решил, что это подходящий момент для таких бесед не знаю. Искать логику в детских поступках все равно что прясть из лунного света.

- Так, - согласилась мать. На лице ее пролегла так хорошо знакомая мне морщинка: тонкая черточка между бровей.

- Тогда почему я не принц, мара’вэль? - не страшась того неодобрения, что черточка означала, вопрошал я.

Усталый вздох. Думаю, я не в первый раз спрашивал ее об этом и точно не в последний.

- Потому что ты — Тень. Ты родился Тенью и всегда ей будешь, - устало объясняла она. - Принцы сияют, как солнца, короли, как тысяча солнц разом, но они всего лишь хрупкие эльфы. Мы во тьме, но тем и сильны. Ты будешь самым быстрым и самым острым клинком на службе у короля, и из тени свершишь куда больше, чем любой сиятельный принц!

Моя мать делала воспитать меня настоящим Танцующим-в-Тенях: ловким убийцей и преданным телохранителем для ее возлюбленного короля. Однако ее слова растили во мне отнюдь не покорность и не причастность к нашему древнему ордену, а превосходство. «Я лучше, чем любой принц!» - говорила моя юная гордость, и я упивался ей. Это был первый шаг к мысли о том, чтобы возвести себя на престол.

Потом появился ты. Учась незаметности, я скоро стал изучать дворец Альвеноста. Ни мать, ни другие Тени тому не возражали. Я оттачивал свои навыки, сам отвечал за оплошности — большего собратья по ордену от меня и не желали. К тому же я скоро перестал попадаться. Заучил наизусть все укромные уголки и посты стражи. Научился сливаться со слугами и дворней.

Нашел тебя.

Случайно. Обычно жертвой моих наблюдений становился отец. Мне было интересно каким эльфом он стал. Помнит ли он обо мне? Нелепые чаянья! Это Алантэ привел меня к тебе. Непреднамеренно. Он шел к любимой женщине и сыну — настоящему принцу. Я выждал момент. Ты остался один.

Пухлощекий малыш в резной колыбели.

Пучок черных волосков, тонкие ручки, неуклюжие пальцы с мелкими коготками. Ты улыбался во сне и, наверное, должен был вызывать умиление. Я же испытал только отвращение и зависть. О, что это была за зависть! Пускай чувства — неверное оружие. Пускай зависть — порок. Пускай! Как ярко я пылал в тот день! Это было так… завораживающе! Тогда я понял, что иными словами матери можно пренебречь, а еще, что убить тебя мне не составит труда. Всего-то как следует взять за горло и сжать!

Пришла Имирис — наша Хранительница, воплощение альданского королевства. Думаю, ее привлекли мои страсти. Треск Грани, холодное поветрие Предела — мне их ни по чем не забыть. Ты не проснулся, не почувствовал ее, зато я ощутил все в полной мере. Забавно, и как только столь малое с виду существо, может обладать таким величием?

Она не напала. Не встала между мной и колыбелью. Не пыталась защитить. Знаешь, в том, что Имирис приходит к нам, как лисица есть особый резон. Она такова и есть — она лиса. Не действует в лоб, не говорит напрямик, только лукавит и выжидает.

- Первый сын Алантэ пожаловал! - прошелестела она мне, а потом потерлась о мои ноги точно кошка.

Странные ощущения. Впервые меня касалось то, что я никак не мог для себя обозначить, описать. Имирис не была теплой и с тем же не излучала холода, в ней не чувствовалось жизни, но и неживой она не была. Материальная ли она? Подобна ли дымке? Единственное в чем я был по-настоящему уверен, так это в том, что мы с Имирис родня — одна кровь.

- Ты готов к тому, что будет после? - спросила она, чуя мое желание и ввергая меня в еще большее смятение.

Сперло дыхание. Я покачал головой. Пожал плечами. Это бы, пожалуй, слишком сложный вопрос для ребенка. Впрочем, я ее понял. Думаю, мне всегда были чужды чересчур импульсивные поступки.

- Тогда жди, - сказала Имирис. - Я тоже буду ждать! - обещала.

Я ушел. Она тоже. Мне нужно было подумать, а ей… кто знает? Впрочем, это была не последняя наша встреча. И не в последний раз я следил за тобой. Скажу честно, с тех пор я уже и не так интересовался отцом. Мое любопытство осталось с тобой.

Я возвращался к колыбели. Не каждый день, но раз в семидневку непременно. Я видел как ты рос: все такой же несуразный, хрупкий, хилый. Тебе позволяли то, чего меня лишили. Слезы и капризы. Улыбки и смех. Плохое, хорошее… Тебе никто и никогда не говорил, что эмоции — это ненадежное оружие!

Твои игрушки… Ты же замечал, как они меняются местами на полках? О, непременно замечал! И наверняка думал, что они оживают, пока ты спишь. Резные галлы и лошадки, куклы всех мыслимых мастей, хитрые гномьи головоломки. Мне они нравились. Тебе тоже. Это было первое, что подкупило меня. Пускай ты был сопливым, пускай тебе позволялось все, но, хм… смышлености тебе было не занимать!

И все же ты разочаровал Алантэ.

Он дал тебе меч, как только ты научился твердо стоять на ногах. Как и любой детеныш, непривычный к стали с первых когтей (ха, да от тебя все мало-мальски острое прятали!), ты не справился — не схватился достаточно крепко для того, чтобы отец счел это признаком будущего таланта. Да и на что он вообще надеялся? Ты был слишком мал!

И вот, ты его разочаровал. Это поняли все, включая тебя. Быть может оттуда растет твоя неприязнь к бою? Не знаю. Знаю лишь то, что ты проявил талант в другом - в чаровстве, а до того страдал под градом едва прикрытых насмешек. Лишь страх перед Алантэ удерживал иных придворных. Другие же совсем не смущались говорить, что юному королевичу воителем не стать никогда. А потом еще тот случай с Эссимаром Ан’Инарил… Наверное, это было бы даже забавно — двое мальчишек подрались из-за клумбы в саду! — но вы были Ар`Лидан и Ан`Инарил, врагами по крови, соперниками! Даже детьми вы были опутаны политикой. Впрочем, тогда ты о том не думал.

Ты сбежал от учителей и слуг. Желал погулять по саду, отвести душу прежде, чем сопроводить отца на очередную скучную встречу с посланцами иных Домов. Кто же знал, что и сами посланцы горазды погулять по королевским владениям? Ты увидел княжича Эссимара над клумбой с исианскими марсиниями. По неосторожности своей Юный Грифон наступил на те цветы — твои любимые! Хоть принцу и негоже возиться с землей, ты сам вырастил те марсинии, и сердце твое переполнилось гневом: как смел этот чужак губить творение рук альданского принца?! Ты высказал свое неудовольствие, а я наблюдал.Это была ошибка. Моя, твоя, наша.

Что для Ан’Инарил драка? Всего лишь веселая забава! Они, как и Тени учатся бою с пеленок. Разве что мы хитры и скрытны, а Ан’Инарил всегда идут в лоб.

Ты не успел понять, но уже стал целью. Эссимар — будущий Первый Грифон — уже с радостным боевым кличем летел на тебя. Единственный рывок, и вот ты — сын великого Алантэ, первый принц крови — глотаешь пыль в ногах грифоньего принца. О, как он тебя лихо вывалял! Ха, признаюсь, я не сразу поспешил за помощью. Мне было любопытно. Я наблюдал. Мне было любопытно. Сможешь ли ты хоть что-то противопоставить? Или ты настолько никчемен?..

Я был удивлен. Выбирая между мольбой о пощаде и безвольным принятием той участи, что отвел тебе Эссимар, ты предпочел борьбу. Жалкую, нелепую и все-таки! Твои колдовские умения… Ты очаровала белку. Натравил ее на Эссимара. Не слишком-то это помогло, верно?

Что же произошло дальше? Что ты увидел в Эссимаре, раз не прервал с ним общение после такого… ненормального знакомства? Не знаю. Я не верю богам. Знаю, что они были и, может, есть, но не думаю что их интересуют наши судьбы. И все же, ничем иным, как божественным замыслом это и не назвать! Вы дружили. Сначала дружили, ибо были слишком малы для другого. Тебя привлекала его сила и неукротимый нрав, его, думаю, твоя кротость и открытость.

Уже тогда вас осуждали. «Ар’Лидан негоже знаться с Ан’Инарил!» - говорил двор. «Дикари из Ан’Инарил грезят нашим троном, сын! Держи их на виду, но не пускай близко!» - наставлял отец. «Маленький Лис недостоин дружбы Грифона! Он жалок и слаб, и к тому же он из племени тех, кто убивал и пленял твоих предков!» - говорили Эссимару его родичи. Вы не слушали, а потом стало поздно. Зародилось то, что иные поэты сравнили бы с нежнейшим пустынным цветком, что растет жаре назло.

Ты полюбил его, а он полюбил тебя. Я был в роще в то утро, когда вы, считая будто никого поблизости нет, открылись друг другу. Эссимар едва-едва отдохнул с дороги. Он тренировал своего молодого грифона. Того рыжего с пятном на лбу. Его звали Нерио, верно? О, что это был за зверь! Под стать княжичу Ан’Инарил — здоровенный и крепкий! Ты помнил его еще птенцом, а теперь, увидав, почти взрослым, растерялся, едва не сбежал! О, что это была за потеха!

Эссимар тебя увидел. Он представил тебя Нерио. Ты боялся ударить в грязь лицом. Держался и был вознагражден. Каков на вкус тот поцелуй? Думаю, в нем чувствовалась и радость, и растерянность, и страх. «Что скажет отец?» - наверняка думал ты, и с тем же не мог отказаться от той сладостной неги, что дарил тебе твой… друг? Возлюбленный!

Мы оба знали, что Алантэ будет в ярости, как только до него дойдет весть. Я тоже был в ярости, в гневе и в возмущении! Мало того, что мой брат слаб и едва научился к первой сотне лет держать клинок, так он еще и готов отдаться чужаку после одного-единственного поцелуя! Я был зол, зол и преисполнен… зависти?

Быть может. Я научился убивать и бесшумно красться, сливаться с толпой и знать все обо всех, только вот цена… ты и помыслить не можешь как она оказалась высока! Игры, сказки, детство… мелочи, однако ты без них не ты, не эльф — живое создание из плоти и крови — а… тень? Блеклое подобие!

Фантом.

У меня была любимая. Были дети. Совсем крошечные. Дочь и сын. Только вот ни я, ни они не знали никогда простой не извращенной рабочей практичностью любви. Эмоции — непрочный клинок, ведь так? Возлюбленная стала мне лишь партнером в бою и постели, дети — будущими учениками, новыми Тенями — острыми клинками без чувств.

Я пришел к Алантэ. Застал его одного. Нарушив все правила и порядки, я снял перед ним маску. Король… Отец узнал меня. Я видел в его глазах удивление, замечал за ним отблеск страха.

- Да’арон? Это ты, мой сын? - спросил он, похоже, не доверяя самому себе.

- Да, - я ответил. Рык и ярость клокотали в моем горле.

Странный блеск. Лихорадка безумия. Думаю, именно ее я увидел тогда в его волчье-желтых глазах.

- Славно! Мой самый верный клинок явил себя в час нужды! - заявил Алантэ, улыбаясь злорадно и дико. И я понял, что страх, замеченный мной прежде, предназначался не моему явлению, а чему-то… иному, большему и… абсурдному!

- Ты защитишь меня лучше любой Тени, мой мальчик, - говорил отец, а взгляд его широко распахнутых глаз выжигал меня изнутри. - Ты не предашь меня. Ты станешь моим орудием возмездия, и не позволишь никому украсть мой трон!

Я был смущен. Растерян. Я поддался.

- Повинуюсь, мой… отец! - шептал я, благоговея.

Потом мы все впали в бездну безумия. Его безумия. Я был в числе тех, кто вошел в Ветреный Пик. Та резня… бойня… На моих руках кровь сорока семи эльфов. Я обезглавил князя Керениса и его супругу. Еще я видел, как орден Танцующих-в-Тенях встает на порог своего заката.

Все говорят лишь о потерях среди Д’Вердант, никому нет дела до второй стороны той нелепой бойни! Впрочем, что в том удивительного? Мы Тени положили самих себя на алтарь совершенной скрытности, нас не принято замечать, о нас не следует говорить. Так скольких мы потеряли тогда?

Всех.

Всех, кроме двух мастеров — меня и возлюбленной моей Дариры. Тридцать учеников, шесть Теней, восемь из круга мастеров — Д’Вердант сопротивлялись отчаянно! Если бы на нашей стороне не была неожиданность и ночная мгла…

Алантэ назвал победой эту катастрофу, а я понял, что заберу его жизнь. Не сейчас. Не сегодня и, быть может, не завтра, но я обезглавлю бешеного волка точно так же, как и несправедливо осужденного Керениса Д’Вердант.

Я скрылся. Я был покорен. Я приходил к отцу по звону серебряного колокольчика и играл роль послушного пса, как он того желал, ибо мне предстояло возродить свой орден. Без Теней — верных сторонников и единомышленников — я не мог открыться Альдану и свершить справедливый суд над Алантэ Ар’Лидан.

Ты того не знаешь, того не знал никто, кроме самих участников той фальсификации, но Алантэ всеми силами пытался скрыть, сколь жестоко пострадала его гвардия в недавней атаке на Дом Д’Вердант. Он обряжал в броню Теней простых рубак из Дома Ар’Лидан, а еще он принуждал их шпионить за мной и Дарирой.

Он боялся.

Королеву, князей, Совет, но особенно своих детей: тебя и меня. Алантэ полагал, что мы покусимся на его престол. Свергнем его и уничтожим, как уничтожил он своего отца на заре собственного правления. Эта мысль и этот страх настолько глубоко укоренились в Алантэ, что свели его с ума окончательно и бесповоротно.

Алантэ — то, чем он стал — возненавидел своих детей. Сгубил супругу. Отстранил Высокий Совет и приставил шпиона к каждому, кого считал опасным. За тобой следили двое: я и тот шпик, что был приставлен ко мне

Алантэ думал, будто контролирует все. Он заблуждался. Даже его собственный Дом ополчился на него. И на тебя. Все ждали, что в тебе взрастет семя того же безумия, а посему ты не должен был взойти на престол. Заговорщики — мои сторонники — искали потомка королевской крови среди Ар’Лидан и Н’Терн. Я не спешил открываться — я ведь тоже сын Алантэ — но знал, что когда настанет час, я сниму маску, меня примут и признают, и Имирис встанет подле меня.

Тенета заговора крепко оплели Алантэ, когда случился Раскол. Боги позвали на битву, и мы откликнулись. Не буду говорить какую жестокую шутку я в том вижу, не желаю оскорблять твою веру! Пришлось забыть о распрях, о ненависти и о подозрениях. Тех, кого я полагал своими союзниками объединились вокруг Алантэ, лишь я остался вынашивать мысль о его убийстве. Думаю, тогда я и стал подобен ему: безумен, дик, отчаян. Пока весь мир лихорадило в войне, трясло в предсмертной агонии этого мира, я переживал свою собственную войну, свой конец времен. Лишь свержение Алантэ — ничего другого меня и не волновало.

Я был напряжен, нервозен, жесток. И я был совсем не готов “следовать правилам”. Я совершил ошибку. Тебя тогда не было в ставке командования: отец более не допускал тебя к командирам и планам. По звона серебряного колокольчика я пришел к Алантэ. Он планировал атаку. Абсурдную, как и всегда в его последние годы.

Тени — два последних мастера и с десяток худо-бедно освоивших нашу науку учеников — по его разумению должны были пробраться в стан аварского короля и устроить резню среди его командиров. Звучит не так уж сложно для Тени, правда? Только вот что ты знаешь об аварцах? Виверна украшает их гербы не зря! О, совсем не зря!

Ты видел какой ужас сеют среди врага грифоньи всадники Ан’Инарил. Они обрушиваются с неба под боевой клич вожака и не знают поражения. Ни копья, ни стрелы, ни самые крепкие щиты не сдерживают такого напора! Виверна вдвое больше грифона. К тому же она плюет кислотой и исторгает пламя. У нее отменный нюх и крайне скверный характер. Алантэ обрекал нас на верную гибель.

Я отказал ему, стал первой Тенью, ослушавшейся воли короля. Я ожидал удара, поединка, в котором один умрет, а второй получит королевство, но нет. Алантэ, будто зверь чуял свою гибель! Он не позвал стражу, не обнажил против меня свой хваленый клинок. Мы не заплясали в судьбоносном поединке. Все оказалось куда проще и грязнее.

Алантэ посмотрел на меня в отвращении. Плюнул мне на сапоги, презрительно скривил губы:

- Сними маску, гнилое ты семя! - повелел он.

«Твое семя!» - я был в ярости и все же привычный подчиняться, снял маску.

- Хочу видеть твои глаза! - он рычал и скалился, будто вот-вот бросится на меня. Я этого тайно желал, молил о том, но…

- Ты слишком гнусен, чтобы марать твоей кровью клинок! - заявил он в ответ на мой оскал. - Убирайся! Изгнание и забвение — единственное наказание, которого ты и твой орден заслуживаете!

Я мог бы броситься, атаковать так быстро и жестоко, как умеют только Тени. Я хотел этого. О, нет, я страстно желал! Чавканье впивающейся в плоть стали. Жар кровавых брызг… Я уже слышал и чуял все это, но потом балом стал править расчет: холодный, как снега Вечных Льдов.

Я мог переиграть Алантэ. Все его войско далеко от столицы. Оставшийся там гарнизон откроет мне ворота — в том я и не сомневался. Мне нужен был лишь… хм… некоторый гарант!

Я оставил Алантэ. Не сказал ему и слова. Уверен, он чувствовал себя тогда победителем. Я же попросту не желал терять время.

О да, я был той Тенью, что выкрала тебя из королевского лагеря! И да, я солгал тебе, когда назвал все это волей твоего (ха, нашего!) отца. Дарира мне содействовала. Мы обрекли собственных учеников на верную погибель — большой отряд бы задержал в пути и привлек ненужное внимание. Если бы не они — их жертва — ты бы вместе с безумцем Алантэ погиб в Расколе. Теперь ты знаешь цену своей жизни.

Что было дальше известно. Не дожидаясь смерти Алантэ (в конце концов, она была неминуема), я возвел тебя на престол, самолично короновал. Имирис держалась нас. Да, ты не сразу сумел запечатлеть ее, но мы смогли пустить всем пыль в глаза. Никто кроме нас не знал тогда, что ты не подлинный король.

Почему на трон все же сел ты?

Я сомневался. Во всем и во всех, но особенно в себе. Я знал, что старые союзы и заговоры более не имеют силы. Понимал, что даже запечатлевшись с Имирис, я не буду выглядеть полноправным королем. И я… Что ж, я не был готов выйти на свет. Близились темные времена после Раскола. Мне нужен был тот, кто при оказии ответит за мои ошибки. Грязно? Подло? Жестоко? Да. Да. Еще раз да! Я сын Алантэ, и говорим мы о королевском троне. Иначе и не могло быть, понимаешь? Наверняка ведь понимаешь! Ты же не невинное дитя, и со мной варился в этом кровавом котле! К тому же, ты и сам принимал не самые щадящие решения, ведь так?

Впрочем, неважно, не о том сейчас. Свершился Раскол, Алантэ пал, а ты стал полноправным королем. От целого Альдана тебе досталась лишь пара клочков разрозненных земель. Вассальные клятвы для иных князей перестали иметь значение. Ан’Инарил отличились особенно. Они всегда были близки Д’Вердант, и их разгневала учиненная Алантэ бойня. Эссимар отвернулся от тебя, и все же ты пытался собрать Альдан воедино, как разбитую вазу из черепков.

Как оказалось у тебя есть то, чем не обладал ни я, ни наш отец. Милосердие. Понимание. Сострадание. Ими ты купил верность Ал’Аллэ, Н’Терн и Аи’Мирар. Вместе с ними ты скорбел по погибшим родичам, с ними голодал в неурожай, прозябал в стылых руинах разрушенных Расколом городов. Король, что разделил с народом все горести. Король-герой! Камень, лекарства, еда — Ар’Лидан не жалели их ни для кого. Порой себе в ущерб. Смотреть, как ты балансируешь на кромке… это было, пожалуй, занимательно! Я даже почти поверил в тебя. Разочарование от того было лишь острее.

Эссимар тебя отверг. Вместе с юным Морнэмом Д’Вердант он возжелал свое королевство — королевство свободное от тиранов из Ар’Лидан.

Я помню тот роковой бал в честь Дня Единения. Ты пригласил в Альвеност все Дома. Ты верил, что сумеешь сплотить их. Быть может, надеялся вновь завоевать расположение Эссимара. Ты ведь тогда не верил в серьезность его амбиций, правда? Говорил себе, что ласковые слова, клятвы любви, да жаркие объятия его усмирять…

Ошибка.

Наивная и глупая ошибка! Эссимар прибыл на бал, но для не для того, чтобы прощать наш род за грехи перед Д’Вердант. Он искал новые союзы. Бал в Альвеносте дал для того возможность.

Брак между Эссимаром Ан`Инарил и Имраэлис Аэн’Радэль — этого предположить не мог даже я. И все же они объявили о скорой помолвке. Прямо там — на твоем балу! Политика украла у тебя возлюбленного. Сам же возлюбленный вознамерился украсть у тебя королевство. Всего за один прием — твой прием! — он настроил северные Дома против Ар’Лидан. Ты был в отчаянии. В шаге от краха…

Знаешь, я верил, что и сейчас ты найдешь выход. Возможно, слишком привык к этому после Раскола, но ты дал волю своему внутреннему Алантэ. Бешеный волк сорвался с цепи. Подстегиваемый ревностью, оскорбленный и напуганный ты отдал приказ: не менее роковой, чем тот День Единения. Ты возжелал, чтобы возрожденные из праха Тени принесли тебе голову Имраэлис.

Я всегда играл свою игру. Всегда был готов нанести смертельный удар и взойти на престол, которого достоин не меньше твоего. Я подчинился. Поддался. Мне нужно было время, чтобы обдумать все. Путешествие к владениям Аэн’Радэль помогло бы проветрить голову. С одной стороны, мне претила сама мысль об убийстве княжны Имраэлис только из твоей ревности. С другой же, ее союз с Эссимаром мог обернуться воистину ужасающей бедой! Как следовало поступить мне?

Судьба разрешила все сама. Я никому о том не говорил, однако в смерти Имраэлис Аэн’Радэль повинны не Тени, а оползень. Обыкновенная и такая смертоносная неудача загубила благородную госпожу! Она же и обрекла Альдан на настоящую междоусобную войну.

Остальное теперь в исторических трактатах. Интриги и случайности породили нового безумца, очередного Алантэ. К моему счастью им стал не ты. Раэлис Аэн’Радэль восстал, движимый местью за сестру. Тени не тронули ни волоска на голове Имраэлис, но кого же еще обвинить в столь трагичной и столь удобной Твоему Величеству смерти?

И вот она война.

Для того, чтобы распалить угасшую любовь понадобилось столько ненависти, столько жертв. Забавно… Досадно!

Новый-старый союз, скрепленный страстью двух мужчин… поэты сейчас находят это весьма вдохновляющим! Впрочем, тогда нам всем было не до песен. Ты и Эссимар готовились к битве. Я…

Я все еще искал выход. Ты подвел меня. Я не верил более в тебя. Что изменилось? Хм…

Знаешь, я опять наблюдал за тобой. Следовал неотступно, смотрел. Даже тогда, когда ты полагал, будто бы остался один, я был рядом. Солнце и Тень… мы стали одним!

В тот вечер, когда ты тайно встретился с Эссимаром Ан’Инарил я тоже был с тобой. Помню тот полумрак и сладость курений. Все еще слышу рокочущее дыхание спящих грифонов. Вижу краски. Яркие. Насыщенные. Алые, как кровь в наших жилах. Лазурные, как синева глаз, в которых ты, как влюбленный мальчик, тонул без остатка.

Вы оба молчали. Слова стали неважны и не нужны. Куда больше значили действия — их подтекст. Роантарэ — древнейший наш обычай. Возможно, самый древний, самый первый и без сомнения важный. Ты знаешь откуда он пошел? Что значил для наших предков?

Древние эльфы не знали гербов и не умели пестро и красиво расшивать свои плащи, но они чуяли потребность показать свое единство, подчеркнуть принадлежность к Дому, к семье. Этому служили первые роантарэ — узоры жизни.

У людей есть личные гербы. Они подчеркивают заслуги. У нас же, у эльфов, особые знаки в узоре. Каждая черточка, точка и волна имеют значение. Знать свой роантарэ необходимость, чужой — почет. Что как не обмен ритуальным узором могло подчеркнуть твою преданность? Ты без единой ошибки воспроизвел его роантарэ, нанес на оголенное тело Эссимара Ан’Инарил, затем вплел в него свой личный узор. Подобное допустимо лишь супругам, но… разве я мог вас осудить?

Он принял твой дар.

Заключил союз, более ценный, чем пустой обмен клятвами и подписями на сухих пергаментах. Ар`Лидан и Ан`Инарил будут одним, как и вы. Несмотря на осуждение. Несмотря на традиции. Несмотря на старую вражду.

Думаю, тогда я и пришел к последнему и, пожалуй, единственно верному решению. Королем мне не стать, да и амбиции мои, как и детские обиды остались позади. Мне нравится стоять за троном, и я желаю лишь одного: служить. Не королю, но королевству! Раэлис забрал у меня крыло и любимую. Я забрал у него жизнь. Я бился за Альдан, я бился за тебя и Эссимара. Я всегда был неотступной тенью, но…

Аммирай Ар’Лидан, ты примешь меня как друга и брата?

========== Смерти нет ==========

Пустота.

Ничего…

Сначала. Потом все стало меняться. Странно. Непривычно. Непонятно. Кто он? Он ли?.. Безмолвный дух замер, очарованный собственным незнанием. Он кем-то был. Давно? Возможно. Только сегодня? Тоже возможно. Понятия «вчера» и «когда-то» еще не утратили смысла, однако само чувство времени оставило его. Это сбивало с толку. Впрочем, куда больше смущало иное. Он помнил руки, ноги, крылья, лицо. Помнил ощущения, которые они дарили ему. Чувство причастности, существования, наличия. Теперь была только невесомость и легкость. Он осмотрел черноту вокруг, отчетливо понимая, что видит не глазами, а… всем собой?

Пустота менялась. Предел преображался под его взглядом. Подстраивался под… него? Под то, как он — бестелесный дух — того желает. Это зачаровывало не меньше черноты, что окружала в самом начале. Дух смотрел. Наблюдал. Мир менялся и менялся. Краски смешивались, как на палитре. Взаимосвязь. Дух знал, что от того, каким он увидит мир — Предел — таковым он и станет сам.

«Жаждущий зреть тьму — сам преисполнен тьмы. Жаждущий зреть свет — наполнится им до краев и воссияет сам…»

Пафосные слова. Наверное, даже чересчур. Впрочем, в них дух уловил смысл. Подсказку.

Он захотел вспомнить. Отыскать свой свет.

Пустота не прекращала своих метаморфоз, однако некоторая ее часть уже обрела постоянство. Витражи. Цветное стекло. Подвижное, полное воспоминаний. О да, так он в другой жизни представлял свою память!

Движение вперед. Легкое прикосновение. Все это было лишь условностью, привычкой, ибо в Пределе не существовало ни расстояния, ни тверди, ни плоти, ни иной понятной человеку (эльфу?..) материи.

Воспоминание ожило.

***

Его звали Калеанан. Ему не исполнилось еще и сорока лет. Иные люди в эти годы уже мнят себя стариками, а эльфы… что ж, по людским меркам он был бы немногим старше шестилетки. Чужое место. Чужой замок. Чужой Дом. Отец привез его в Синон — город-крепость Дома Ан`Инарил. Оставил.

Он сказал, что теперь Калеанан будет жить и учиться здесь, что станет первым грифоньим всадником из Д`Вердант, велел быть сильным и послушным, не бояться. Не получалось. Совсем не получалось! От стылого воздуха верховий Белых гор болела грудь, от грифоньего клекота закладывало уши и подгибались колени. Впрочем, хуже всего было одиночество.

- Ты Д`Вердант? - голос: звонкий, мальчишачий.

«Эссимар?» - в удивлении всколыхнулся дух. Узнал. Вспомнил. Закипел в радостном трепете!

- Да… - тихий голосок, его — Калеанана — голосок. Такой робкий!

Синие глаза напротив. Волосы цвета бледного золота. Лазурная туника. Калеанан отчетливо и ярко впомнил каким был в тот день Эссимар. Немного старше и много выше, он смотрел на гостя из Д`Вердант с живым интересом, напоминая грифоньего птенца перед убиенной добычей.

- Я — Эссимар! - скалясь в веселой щербатой улыбке (молочные зубы, похоже, уже начали уступать коренным), представился юный Ан`Инарил.

Калеанан кивнул. Со словами он не находился. Впрочем, Эссимара это ни капли не смутило.

- Отец сказал, что мы братья, и что он будет учить тебя! - звенел его высокий голос. - Это правда?

Калеанан снова почувствовал тот испуг, что испытал века назад, когда состоялась эта встреча. Его детское сердечко сжалось. Холодный пот проступил на загривке, а в голове засвербели и закружились десятки разрозненных мыслей. За ними Калеанан никак не мог услышать голоса здравого рассудка, что говорил, мол, ты зря боишься его, он же совсем не выглядит враждебно!

- Двоюродный брат, - осторожно поправил Калеанан, а на «учить» только кивнул.

- Здорово! - выдал Эссимар, сияя. - Значит я твой старший двоюродный брат! - заявил он.

Калеанан лишь пожал плечами. Что-то говорить он по-прежнему не решался.

- Ты какой-то странный… - вдруг заметил Эссимар, а Калеанан тут же сжался, ведь «странный» в те юные годы казалось ему равносильно «плохой».

- Что с тобой? - спросил Ан`Инарил прямо.

Калеанан молчал. Он лишь сильнее сжался. Зажмурил глаза. Непрошенная влага потекла по щекам. Громкий всхлип вырвался из груди. Пожалуй, все это: слова, знакомство, чужое место и чужие эльфы; было уже слишком для его нежного ранимого сердца.

Неожиданность.

Удивление и непонимание.

Тепло.

Калеанан обнаружил себя в объятиях: крепких и утешающих.

- Не бойся, - Эссимар прижал его к себе, закрыл плечом от всех невзгод и страхов. - Я защищу тебя! Я же твой старший брат!

***

Воспоминание поплыло, развеялось. Внутри будто бы шевельнулось что-то… что-то живое. Дух в жадном порыве тронул еще один цветной осколок.

***

Тяжелое и безрадостное молчание. Князь Эйлинтар был мрачен, как никогда. Эссимар тоже повесил голову. Нахмуренные брови выдавали его неудовольствие, взгляд — задумчивость. Калеанан чувствовал вину: горькую и едкую, как плевок виверны. В тот день (вернее, в предшествующую ему ночь) юноша впервые начал сновидеть. Безумие красок, всепоглощающая Пустота, сотни и сотни тысяч глаз: широко распахнутых, не знающих сна. Голоса. Шепоты. Коварные посулы. Демоны искушали уже тогда.

- Тебе придется вернуться в Ветреный Пик, - наконец подал голос князь Эйлинтар. Он был суров больше обычного.

- Тебе нужен учитель… - продолжил.

- Но ты его учитель, отец! - Эссимар не сдержался.

Калеанан глянул на друга… брата и обмер. Сердце его сжалось в жестоком сожалении. В синих глазах Эссимара стояли слезы.

- Ему нужен другой учитель, - с небывалым терпением начал князь. - Ему нужен не грифоний всадник, а маг…

- У Ан`Инарил много магов! - не сдавался Эссимар.

- Ему нужен маг, который смыслит в сновидстве, - закончил Эйлинтар. Его невозмутимость совершенно не уступала упрямству его же сына.

Эссимар судорожно выдохнул. Похоже, слезы душили его все сильней и сильней:

- Я не хочу, чтобы Калеанан уезжал!

Шумно с присвистом и явной усталостью грифоний князь выдохнул.

- Я тоже не хочу, чтобы он уезжал, но… - снова принялся Эйлинтар усмирять сына.

- Так надо, Эссимар, - тихо сказал Калеанан. Он не мог больше молчать.

Короткая пауза. Эссимар не спешил возражать. Калеанан собирался с мыслями, с духом, а Эйлинтар… кажется, он просто не желал вмешиваться. Давал им поговорить? Проститься?

- Я хочу остаться здесь. Грифоний Бастион мне такой же дом, как и Ветреный Пик. И я очень хотел бы вместе с тобой подняться в небо, но… - чувствуя, как дрожит и душой, и телом, проговорил Калеанан, - я не могу. То, что со мной происходит может быть опасным. Я не хочу навредить тебе, Эссимар, и… - он смутился, украдкой глянув на князя Эйлинтара, - нашему Дому.

Еще одна пауза. Эссимар молчал. Слезы текли по его щекам. Во взгляде, однако впервые за сегодня мелькнуло понимание и смирение.

- Ты всегда меня защищал, брат, - вдохновленный этим своим успехом и с тем же разрываемый жгучей горечью, говорил Калеанан, - дай теперь мне защитить тебя!

Эссимар выдохнул, покачал головой. Бледно-золотые волосы рассыпались по плечам.

- Ты же вернешься? - спросил.

Надежда. О, как явно она звучала тогда!

- Обязательно! - горячо обещал Калеанан, а Эссимар лишь слабо улыбнулся в ответ.

Тогда себе напомнил князь Эйлинтар:

- Подойдите ко мне. Оба, - повелел он.

Юноши переглянулись, и все же подчинились. Они не могли не подчиниться! Теплые и сильные объятия. Калеанан на миг почувствовал себя совсем не эльфом, а птенцом под крылом большой и сильной птицы.

- Я люблю вас, - обычно грозный и рокочущий голос князя Эйлинтара теперь походил на мурлыканье большой кошки. - Обоих люблю!

Калеанан прижался ближе. Ему хотелось хоть на чуть-чуть продлить этот удивительный и теплый миг.

- Что бы не случилось, помните, вы — дети Ан`Инарил, - Эйлинтар улыбнулся Калеанану. - Даже если не по имени, то кровью и духом уж точно!

Еще одна пауза. Объятия стали лишь крепче, а глаза юного Д`Вердант уже щипало от слез. О, каким нужным он тогда чувствовал себя! Каким не одиноким!..

- И вы всегда найдете в Грифоньем Бастионе приют. Это ваше гнездо, и всегда таковым будет!

***

Тепло… оно заставляло все отчетливее биться то самое живое нечто внутри. Дух теперь и не сомневался, что должен… должен вспомнить?

Вспомнить все!

***

Безумие Алантэ поглотило дворец Альвеноста. Паранойя. Шпион каждому неугодному и всякому шпиону свой шпион!

«Он думает, будто контролирует все!» - Калеанан усмехнулся, минуя очередной патруль стражи. Два телохранителя неотступно следовали за ним. Впрочем, согласно замыслу Алантэ, они не столько защищали его, сколько наблюдали за тем, чем господин Первый Чародей занят.

Несколько минут неспешного шага по спутанным коридорам. Личные покои. Короткий жест. Им Калеанан повелел телохранителям оставить его. Иллюзию власти Алантэ ему все же оставил. Телохранители подчинились, заняли пост у входа. Калеанан одобрительно кивнул. Свое раздражение он скрывал безукоризненно. Да и виноваты ли воины Ар`Лидан в том, что стали жертвами сумасшествия своего короля?

Он проскользнул внутрь. Запер двери. Теперь Калеанан мог свободно вздохнуть. Блаженство одиночества захлестнуло его. Впрочем, ненадолго. Калеанан не мог позволить себе лишней минуты на бездействие, особенно сейчас, когда он был нужен в другом месте.

Скинул расшитый серебром плащ. Оставил его на смятой постели и подошел к окну, поднимая крылья. Выглянул.

«Брось, ты делал это уже сотни раз в Синоне!» - успокоил себя Калеанан, оценивая расстояние.

«Высоковато…» - и все же легкий страх всколыхнулся в душе. Эльфийские крылья красивы, но недостаточно сильны для полета — Калеанан это прекрасно знал.

И все же, он шагнул вперед.

Воздушные потоки обхватили, заскользили. Нечто древнее и глубокое на самой кромке сознания подсказывало как держать крылья, как поворачивать их, как планировать, скользя вниз, точно золоченый листок элорна.

Столкновение с землей. Приземление. Вышло не так мягко, как хотелось. Неприятная боль дала в щиколотки и колени, однако Калеанан даже не поморщился. Он перевел дух и улыбнулся, завороженно глядя вверх. Высота, с которой Калеанан спланировал без всякого ущерба, человеку или куда менее опытному по части «полетов» эльфу не покорилась бы без травм. После он легкой трусцой направился вглубь королевского сада. Времени было в обрез, да и уже слышалось издалека бряцанье доспехов — шел очередной патруль.

- Я думал ты не придешь! - Аммирай облегченно вздохнул, как только Калеанан достиг места встречи.

В вечерних сумерках лицо альданского принца было особенно бледно. Залегшие под глазами тени стали глубже. Жестокость отца и собственные переживания оставили свой след на будущем короле. Он не спал, а если и спал, то явно недостаточно.

- Ты попросил о помощи, - немного невпопад ответил Калеанан и пожал плечами. Жалость шевельнулась в его сердце. Иногда ему казалось, что более всех остальных от безумия Алантэ страдает именно Аммирай — его собственный сын.

Аммирай кивнул. Улыбнулся: слабо и безрадостно, одними лишь уголками губ.

- Ты сделал, как я сказал? - спросил Калеанан. - Не поранился?

С тем же он бегло осмотрел принца. Не похоже, чтобы прыжок из окна собственных покоев сказался на его самочувствии.

Аммирай снова кивнул.

- Было страшновато, - признался он мгновение спустя. Немного подумал и добавил:

- И сейчас страшно.

Калеанан понимающе кивнул. Ему и самому было не по себе. Пускай и эта встреча казалась Калеанану безобидной, он понимал, что Алантэ везде увидит заговор. Еще бы! Что могут вместе делать глубоко в саду принц Альдана и сын предателя, кроме как плести интриги против короля?

- Не зря, - мрачно сказал Калеанан. - Его Величеству лучше не знать об этой, гм… встрече!

Неловкая пауза.

- Ты так и не рассказал в чем дело, - как бы между прочим заметил Калеанан.

- Да, и ты все же пришел, - согласился Аммирай. Губы его дрогнули. Новая улыбка: более явная и с тем же благодарная.

- А мы ведь даже не друзья!..

Калеанан нахмурился. Что ж, в юные годы им и впрямь не довелось сблизиться. Их обоих связывал лишь общий друг — Эссимар. Теперь же…

- Мы можем ими стать, - просто ответил Калеанан и пожал плечами. - Мне бы совсем не помешал сейчас друг, - признался он мгновение спустя.

- Мне тоже, - смущенно сказал альданский принц.

Еще одна пауза. На этот раз ее прервал Аммирай:

- Это, наверное, покажется странным или глупым, но… мм… помощь мне нужна с кое-какими растениями. Их нужно пересадить подальше… С глаз долой! - наконец сообщил он. - Отец и раньше не одобрял этого моего увлечения, а теперь… Проклятье! Мне кажется, будто он решил, что я его отравить удумал!

- Это не глупо и совсем не странно, - вполне спокойно ответил Калеанан, хотя и некоторую странность в сложившейся ситуации он все же ощущал. - Твой отец не в себе, а эти растения много для тебя значат, раз мы так рискуем.

Аммирай кивнул.

- Спасибо, - прошептал он благодарно. Выдержал паузу. Просиял:

- В моей коллекции есть очень редкие экземпляры! Не хочу их потерять и, ну… надеюсь, тебе понравится!

- Идем, покажешь, - усмехнулся Калеанан, чувствуя, что не только стал отдушиной для альданского принца, но и отыскал союзника в борьбе за жизнь в тени Алантэ.

***

Тепло разрасталось. Только сейчас дух понял, какой холод прежде сковывал его, жил в нем. Пульсация внутри становилась сильнее, оживала. Но… Недостаточно! Нужно было нечто сокровенное, некий…

Светоч!

***

Тогда все они были лишь детьми. Грифоний Бастион — главный замок эльфийского города Синон — уже стал для Калеанана домом. Принц Аммирай же впервые прибыл туда, и Эссимар с видом гордого хозяина показывал тому свои «владения». Калеанан прислушивался к торопливым объяснениям друга. Оглядывался, удивленный тем, что впервые видит эти закоулки гнезда Ан`Инарил.

«Мы ведь прежде не бывали с Эссимаром здесь! Я не бывал…» - некоторые подозрения закрадывались в душу Калеанана. Его одолевало предчувствие.

- Эссимар, а разве нам можно здесь гулять? - решился спросить он.

- А? - Юный Грифон отвлекся от принца Аммирая, которому прежде с воодушевленной улыбкой рассказывал о красотах славного города Синона.

- Конечно можно, я же княжич! - заявил он мгновение спустя. Самоуверенности Эссимару уже тогда было не занимать.

- Мы можем пойти в другое место, если Калеанану не нравится здесь… - робко предложил принц Аммирай.

Эссимар открыл было рот, но ничего произнести не успел. Громкое «Эй, ты, мелюзга!» разрезало воздух. Калеанан вздрогнул. Аммирай нервно заозирался, а Эссимар отчего-то вжал голову в плечи. На один-единственный миг лицо его отразило дичайший испуг. Калеанан проследил за взглядом Эссимара.

Девчонка.

Солнце играло на ее медово-золотых волосах. Ветерок перебирал выбившиеся из толстой косы пряди и складки одежд. Не платья. О, совсем не платья! Разодетая как мальчишка, эта особа взирала на троицу с высоты элорновой ветви. Она показала клычки в насмешливой ухмылке и воинственно встопорщила крылья. В синих глазах ее запылал огонек.

- Бежим! - скомандовал вдруг Эссимар.

- Что? - удивился Аммирай. - Она же одна?..

Девчонка лихо спрыгнула с ветви. Ростом она оказалась выше даже Эссимара, хотя с виду годами едва ли была старше.

- Заткнись и беги! - голос Эссимара дрогнул.

Топот ног. Звонкий девчачий смех. Калеанан вдруг понял, что тело не слушается его, что он будто бы оцепенел и…

Столкновение.

Боль. Судорожный выдох. Клубы пыли.

Когда Калеанан пришел в себя, он лежал на спине, а золотоволосая девчонка с видом победительницы восседала на нем верхом. Коленями она сдавила Калеанану бока. Руками давила на плечи, прижимая юного эльфа к земле.

- Ты чего не убежал? - склонив голову к плечу, спросила девчонка.

Калеанан растерялся.

- Я не знаю… - только и выдавил он.

Девчонка хмыкнула. Она встала и подала Калеанану руку — помогла встать.

- Дурной ты! - заявила мгновение спустя.

Калеанан только пожал плечами, мол, какой есть, а девочка представилась:

- Я — Йериварис Ан`Инарил!

***

- Леди Йериварис и славный Кайлендрос! - король Аммирай раскинул руки в приветственном жесте.

Калеанан в свою очередь наклонил голову.

Медовые волосы. Толстая коса. Горящиепронзительной синевой глаза. Что-то не изменилось совсем, а что-то все же уступило течению лет. Как и все они, Йериварис стала старше. Ростом она теперь лишь немного превосходила Аммирая и весьма очевидно уступала Калеанану. А еще она стала краше. О, намного краше! Сердце Калеанана забило в третном волнении, когда бледно-розовые губы подруги изогнулись в улыбке.

Укороченный плащ с гербом. Нашивки. Могучий золотой дракон — Кайлендрос — за спиной. Судьба подшутила над Йериварис не меньше, чем на Калеананом. Когда в Синон явились Крылатые, Кайлендрос оставил свою скорлупу ради Йериварис. Так она стала одной из ордена, так оставила Альдан на века и, как слышал Калеанан, едва не сгинула в Расколе.

«А он кто?» - украдкой Калеанан глянул на мальчика по-прежнему восседающего на золотом Кайлендросе. Все те же черты, все те же глаза и медовые волосы…

- От имени Крылатых Смотрового Утеса я, дракон Кайлендрос и мой сын Орелос, а также шесть нерожденных драконов просим Ваше Величество об убежище! - тем временем говорила Йериварис: громко, убежденно и властно — так, словно не просила о помощи, а сама щедро предлагала ее.

Шесть нерожденных драконов — быть может, последних для Элларда — шесть яиц… Йериварис привезла их из Смотрового Утеса. Калеанан был поражен, однако не присутствием драконьих потомков, а Орелосом.

«Ее сын!..» - буря чувств выжигала и выжирала изнутри.

Ревность. Зависть. Сожаление. Странно и непривычно. Непонятно. Они не были близки и не давали друг другу клятв, однако в тот миг Калеанан чувствовал себя покинутым и обманутым, упустившим свой шанс, ибо сердце свое Йериварис Ан`Инарил отдала другому.

***

После всех церемоний они оставили официоз, и будто старые друзья пили даррунское вино в личных покоях Аммирая. Его Величество спокойно и открыто говорил с Йериварис. Калеанан пил. Ему не хотелось ни слушать, ни беседовать, ни вообще сидеть здесь. С тем же он не находил в себе сил уйти. Он смотрел на Йериварис со стороны, слушал ее голос, и сердце в груди замирало от болезненного наслаждения и горьких сожалений.

- На севере дела обстоят немногим лучше. Раскол жестоко обошелся с людьми, - рассказывала Йериварис. - Мало еды, жилища разрушены, смута… Мы — Крылатые — пытаемся помочь, но нас мало. Всего-то двенадцать всадников и драконов!

- А как же другие из ордена? От них нет вестей? - спрашивал Аммирай.

Йериварис скорбно покачала головой:

- Мы искали. И сейчас ищем. Почти все силы уходят на разведку, но безрезультатно, - разочарованный вздох, пауза, и вдруг улыбка: - Впрочем, у нас есть надежда. Мы все еще можем спасти драконов!

- Разве шести яиц достаточно? - усомнился Аммирай.

- Недостаточно, - согласилась Йериварис, - но Кайлендрос и его супруга продолжают брачные полеты, и у нас в Смотровом Утесе есть молодая самка. Когда она достигнет зрелости, быть может, ей приглянется кто-нибудь из наших самцов. И это не все!

На этот раз Йериварис аж просияла, а Аммирай, терзаемый любопытством, подался вперед:

- Луну назад мы нашли дикого дракона на севере Белых гор, - заявила эльфийка. - Они не погибли в Расколе! По крайней мере, не все.

Король Аммирай одобрительно кивнул.

- Хорошая новость, - согласился он, после заметил: - Но, подозреваю, ты сильно сгустила краски, когда просила о прибежище! Драконы, похоже, не так уж близки к гибели…

Йериварис горько усмехнулась:

- Приходится прибегать к хитрости, чтобы убедить иных владык дать нам кров и пищу. Дракон в голодные времена — не самый желанный гость, - прямо ответила она. - Да, дела обстоят скверно, но не настолько скверно, чтобы ставить на выживании драконов крест. Впрочем, даже если брачные полеты Кайлендроса и его супруги продолжат приносить плоды, если их отпрыски проклюнутся и если доживут до зрелости, то смогут ли они продолжить род? Найдут ли пару?

Короткая пауза: Йериварис нужно было перевести дух, а Аммираю осмыслить услышанное.

- Они не животные, король. Совсем не животные! - выдохнула Йериварис. - У них есть разум и чувства. Мы не заставим их плодиться против воли, а сами они не пойдут на чересчур близкородственную связь.

Еще одна пауза: короткая, но давящая и исполненная отчаяния:

- Нам нужны другие драконы: неважно дикие или орденские. Без них дети Кайлендроса обречены, - произнесла Йериварис, а после добавила:

- Пока же мы нуждаемся только в укромном, теплом и полном добычи месте, чтобы вывести драконят из скорлупы.

Аммирай отреагировал почти мгновенно:

- В Златолесье вам его не найти, - было видно, что королю и самому горько от собственных слов, но…

«Он не может иначе, он должен заботиться о своем народе», - Калеанан опустил голову.

- Я и не просила! - тем временем гордо ответила Йериварис.

***

Ночь сомкнулась над Альвеностом: необычайно ясная для глаза, привыкшего видеть в небе лишь дикие бури Раскола. Звезды. Тысячами серебряных огней-маяков они сияли в тягучей черно-фиолетовой вышине, отмечая путь мечущейся между ними тени. Та тень была большой, даже огромной, крылатой и величавой. Манящей. Покоряюще-прекрасной и дикой, как мир на заре времен. Тень танцевала, парила и играла. Воздушные потоки, ускользая из-под крыл резвящегося фантома, шевелили листву над головой.

Калеанан замер, очарованный и пораженный.

Кайлендрос.

Это он играл в вышине, радуя и поражая тех жителей Альвеноста, что не отдались сну.

Еще один силуэт: тонкий, женский, с крыльями, что похожи скорее на крылышки стрекозы, чем на могучие драконьи крыла. Йериварис наблюдала за полетом своего чешуйчатого друга — брата! — с балкона гостевых покоев. Одинокая и гордая. Несгибаемая. Увы, чужая.

Калеананом вновь овладели противоречивые чувства. Горечь и манящая сладость, жажда общения, прикосновения, стыд. Раз у Йериварис есть дитя, наверняка у нее есть и муж! Как тут он — Калеанан — может докучать своим интересом?!

«Ты болван, Калеанан Д Вердант, и ты жестоко пожалеешь об этом!» - сказал сам себе и подошел к краю балкона.

Расположение играло на руку: балкон гостевых покоев был ниже и правее. Калеанан без труда спланировал на него. Йериварис даже не дрогнула, лишь посмотрела украдкой. В немом вопросе изогнула бровь.

- Я… - Калеанан попытался объясниться, однако замялся. В один миг он ощутил себя таким глупым и беззащитным, что возжелал никогда больше ни подходить, ни говорить, ни показываться на глаза. В тщетной попытке исправить ситуацию Калеанан пробормотал:

- Он красивый!.. - имея в виду Кайлендроса.

Йериварис медленно кивнула.

- Да, - согласилась она. - Красивее всех, что я видела.

Неловкая пауза. Все внутри Калеанана требовало действий, разговора, гибели этого неуклюжего молчания. Он поддался порыву. Не может коснуться ее? Поцеловать? Плевать! Это неважно, когда он может ей помочь. И Кайлендросу — его роду. План родился в мгновение ока.

- Морнэм недавно писал мне о том, как расплодились дикие галлы в лесах у Ветреного Пика, - как бы между прочим сказал Калеанан. - Еще он упоминал о том, сколь сильно опустела крепость за последний век.

Йериварис снова повернулась к Калеанану. Посмотрела на него долгим пристальным взглядом. Подозрительно сощурилась, а затем вдруг улыбнулась:

- Неужели ты пытаешься намекать, Калеанан Д`Вердант? - спросила она с легкой усмешкой. - Мне казалось, что ты не умеешь!

Калеанан хмыкнул. Улыбнулся: весело и открыто, несмотря на нарастающую внутреннюю дрожь.

- Нисколько, - отозвался эльф. - Я прямо предлагаю тебе, леди Йериварис, свою помощь. Если ты того пожелаешь, я напишу Морнэму с просьбой открыть для Крылатых Ветреный Пик.

- Я принимаю предложение, - поразмыслив с минуту, отозвалась Йериварис. - Передай князю Морнэму, что в обмен на кров и право охоты Крылатые обязуются защищать всех Д`Вердант и все их земли.

- Непременно! - кивнул Калеанан.

Новая пауза. На этот раз куда менее напряженная и неловкая. Отчасти радостная, ибо в пронзительно-синих глазах Йериварис Калеанан увидел облегчение и благодарность.

- Спасибо. От меня, Кайлендроса и всех драконов, - тихо сказала она.

***

Впервые после Раскола Калеанан вступил под своды Ветреного Пика — своей первой родины. Полупустые залы и обвалившиеся галереи. Иные бы назвали обитель Д`Вердант жалкой и заброшенной, однако эльф знал, что это не так. То тут, то там он видел следы недавних работ. Д`Вердант и Крылатые вместе восстанавливали крепость. Пускай не так скоро, как иные Дома, зато с учетом потребностей и эльфов, и драконов. Уже сейчас коридоры в обновленной части Ветреного Пика стали шире, а потолки выше.

После скромных братских приветствий Калеанан оставил Морнэма наедине с мыслями о грядущей войне Ар`Лидан и Аэн`Радэль. На сердце было неспокойно: радость от воссоединения с Домом омрачали будущие битвы; и все же эльфа ждала еще одна встреча. Возможно, ее следовало бы избежать. Возможно, не стоило теребить душевные раны, не будить сожаления о несбывшихся мечтах, но… иначе Калеанан не мог! Как минимум он был обязан узнать все ли хорошо у новых жителей Ветреного Пика. Устроились ли они? Не нуждаются ли в чем-либо?

Один из старых залов — большой и идеально круглый — Крылатые превратили в питомник. Ровный белый мрамор остался позади. Калеанан ступил на мелкий песок и сразу провалился в него почти по щиколотки — так много его было! Ни единого дракона эльф не увидел, лишь женскую фигуру сидящую прямо на песке среди зала и шесть холмиков рядом. Калеанан сразу узнал Йериварис.

Подошел к ней мягко и осторожно — не желал напугать или лишить сосредоточения. Чувствуя, как скользит и потрескивает вокруг сила, Калеанан понял, что Йериварис колдует.

Он сел напротив нее. Мягко улыбнулся, заметив заинтересованный взгляд, потом сам с не меньшим интересом глянул на ближайший холмик : теплого, почти горячего.

- Одно из яиц, - пояснила Йериварис, по-прежнему поддерживая заклинание. - Драконы могут проклюнуться хоть в холод, хоть в зной, но умеренное тепло им нравится больше.

Калеанан кивнул. Легкое смущение уже охватило его, и все же виду он не подал. Позволил себе оглядеть Йериварис. Лицо ее было необычайно бледно и выражало не только сосредоточение, но и усталость. Эльфийка отдавала своему делу много сил.

- Выведение драконов требует жертв, - заметив его внимание, молвила Йериварис. - Кайлендросу сложнее. Он едва находит время на кормежку!

Калеанан еще раз кивнул, после спросил:

- Позволишь помочь тебе?

- Валяй, - простодушно согласилась эльфийка. - Просто влей немного силы в песок, а остальное сделает магия Кайлендроса!

Калеанан пустил пальцы в теплый песок. Тот заструился между ними. Природная чуткость к магии сыграла на руку. Эльфу почти ничего не стоило нащупать странное хитросплетение драконьих чар. Мгновение, и он щедро напоил их собственной силой.

- Спасибо! - устало поблагодарила Йериварис и приняла куда более расслабленную позу.

- Теперь я смогу перевести дух, - улыбнулась Крылатая лучезарно и искренне, а усталость никак не омрачила ее красоты. - Ты настоящее благословение, Калеанан Д`Вердант!

Теперь улыбнулся и Калеанан, одновременно и счастливый, и смущенный столь теплыми словами. Молчание. Йериварис словно бы чего-то ждала от него, но Калеанан не понимал, не мог найти в себе смелости, чтобы понять, уверовать…

- Ты что-то хотел? - наконец осторожно спросила Йериварис.

Калеанан схватился за это, как утопающий за соломинку.

- Да, хотел узнать, как вы тут устроились… - начал он, однако Йериварис его перебила:

- Ты не это хотел сказать. Совсем не это! - усмехнулась эльфийка, а в глазах ее мелькнул такой знакомый огонек!

Сердце забилось быстрее.

- Я… - Калеанан замялся, а Йериварис…

Что ж, она, как и всегда, взяла все в свои отнюдь не слабые женские руки.

- Не бойся… - тихий шепот у самого уха. Мягкое прикосновение к щеке.

Поцелуй.

Долгий и долгожданный. Желанный. Так, как целовала его Йериварис, не могла ни одна женщина.

- Я… - и все же Калеанан пытался воспротивиться. - Я не могу… Это неправильно!.. Твой муж…

Йериварис отстранилась. Внутри Калеанана все замерло от ледяного ужаса. Мысль о том, что он прогневил эльфийку оказалась в сто крат страшнее самого зловредного демона из Предела и даже самой Пустоты!

- Я вольная женщина, Калеанан, - вдруг заявила Йериварис, глядя на визави из-под хитрого прищура, - и я могу любить того, кого захочу!

Тогда же она снова поцеловала его: глубже, страстнее, властнее, и более Калеанан Д`Вердант не сопротивлялся.

***

Разлился свет. Вокруг и внутри. Дух? Калеанан Д`Вердант? Нечто новое, разумное и полное надежды остановило бесконечные метаморфозы Предела, оставило витражи-воспоминания. Сиятельный силуэт ведомый жаждой действовать, оберегать и озарять воспрянул, раскинул невесомые крылья.

А где-то по другую сторону Грани Эссимар Ан`Инарил крепче обнял короля Аммирая. Сердце Йериварис преисполнилось тепла и радости, когда молодые драконы наконец поднялись в небо над Ветреным Пиком. Рассмеялся Морнэм Д`Вердант, глядя на их дикий змеиный танец, а маленький Калеан улыбнулся во сне. Уже тогда его детский умишко знал: для сновидца смерти нет, есть лишь иные воплощения.