Операция Ефима Пьяных [Василий Макарович Шукшин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Василий Шукшин Операция Ефима Пьяных
Ефим Пьяных понял это ночью. Толкнул жену. – Чего? – недовольно откликнулась та. – Это… осколок, однако, начал выходить. Вот он – колется, змей. С вечера чуял… – Где? – Ну, где?.. Куда ранило-то, не знаешь, что ли? – Там? – изумилась Соня. – Но. – Чо же ты, двадцать лет сидел на ем и не чуял? Как так? – Так и не чуял! Как… Да большой! – Ефим горько прицокнул языком. – Замучает, паразит. Соня засмеялась. – Как теперь сидеть-то будешь? Боком, что ли? – Смешно! Тебе бы счас… не веселилась бы. Помолчали. – Что делать теперь, ума не приложу. Соня не выдержала и опять засмеялась, уткнувшись лицом в подушку. – Смешинка в рот попала? – сердито спросил Ефим. – Как дура… – Не сердись, Ефим. Шибко на интересном месте он у тебя… – Соня повозилась, вытирая слезы уголком наволочки. – А чего уж так испугался-то? Не рожать ведь. Ну выйдет. Они сами, что ли, выходют? – Пока он выйдет, на самом деле родить можно. Вырезают их. Было у ребят в госпитале… – Ну и вырежи. Ефим промолчал на это. Он и сам подумал: «Придется вырезать». Но вспомнил, что у них в больнице нет ни одного врача-мужчины. Мало того, хирург – совсем молодая женщина. Двадцать лет назад, в госпитале, он не раздумывая улегся бы спиной кверху перед кем угодно – тогда не совестно было. А сейчас при одной мысли коробит. – Посмотрим, – сказал он. – Спи. А сам долго еще думал, как теперь быть.Весь следующий день он старался быть на ногах – не сиделось. Больно. В кабинете (он был председателем колхоза), принимая народ, ходил около стола, нервничал… Материл про себя «того урода», который всыпал ему под Курском горсть железных конфет ниже пояса. Рана, в общем-то, некрасивая. В госпитале долго ржали. Но тогда – что! А сейчас ему, председателю преуспевающего колхоза, солидному человеку, придется штаны снимать перед молодыми бабенками. А те, конечно, начнут подмигивать друг другу… Еще какая-нибудь скажет: «Вот, Ефим Степаныч, теперь снова можете в президиуме заседать». Домой пришел рано. Мрачный. Сообщил: – Назревает. – Да иди ты в больницу, Господи! – воскликнула Соня. – Чего ты носишься с ним, как… не знаю кто. – В больницу!.. – Ефим закурил и стал ходить по комнате. – У нас не больница, а монастырь какой-то! Откуда их понагнало, черт их знает, – одно бабье! – Чего они тебе? – Ничего! Чего… Зарабатывал, зарабатывал авторитет, да пойду теперь растелешусь перед кем попало… Одним махом все перечеркнуть. – Тьфу! – Соня даже рассердилась на такую глупость. – Да что же ты ей, что ль, авторитет-то зарабатывал?! Какая же она у тебя такая, что ее и показывать нельзя? – Никакая. Не вякай, раз не понимаешь. Сразу вся деревня узнает, начнут потом языки чесать, черти. Не знаю я их! Им после – одно, а у них на уме – другое. Зубоскалы, черти. – Ефим злился, понимал, что это глупо, а злился. Он действительно не знал, что делать. В город ехать – чуть не сто верст. А приедешь, скажут, у вас своя больница есть. Не примут. Да и как ехать, стоя, что ли? Ночью стало совсем плохо. Ефим скрипел зубами, стонал. – Дурак, вот дурак-то, – выговаривала Соня. – Ну чего мучается? Авторитет он боится потерять! Скажи кому – засмеют. Мало мужиков лежат?.. – Лежат! Лучше рак какой-нибудь, чем эта зараза. Был бы я какой-нибудь простой человек – одно дело: позубоскалил вместе бы со всеми да ушел. Взятки гладки. А тут пальцем начнут все показывать… – Не подставлял бы ее тогда, раз такое дело. – Я бы хотел на тебя посмотреть, там… Хоть одним глазком. Что бы ты, интересно, подставила? – Ну и не переживала бы сейчас, как дура. – Дура и есть. Боль сводила спину и ногу. Временами казалось, что осколок выходит. Ефим, стиснув зубы, подолгу оглаживал нарыв, но под пальцами ничего острого или твердого не чувствовал. Нарыв сделался мокрым. – Врачи, мать их!.. все вытаскали, а один надо обязательно оставить! К утру понял Ефим, что в больницу придется идти. За ночь не сомкнул глаз, измучился. Собирался, как на муку – тянул время. – Если придут из конторы: скажешь – в район уехал. Не проболтайся смотри. – Да иди ты, иди, ради Бога.
… Чем ближе подходил Ефим к больнице, тем больше беспокоился и трусил. Ясно представлял себе, как сейчас войдет в больницу, подойдет к кабинету принимающего врача… Там, конечно, старушки сидят. С утра пораньше. Увидят его, закивают головками… – Тоже, Степаныч? Чем занедужил, родной? «Старух надо почаще гонять из больницы. Только место занимают. Молодому колхознику день приходится тратить, чтобы пробиться к врачу». …Ну, допустим, его пропустили без очереди. Врач. Молодая важная женщина. – Что с вами? – Осколок. – Где? – Там. – Где «там»? – Ну, там… – Может, здесь посмеяться надо для блезира? – Хе-хе-хе… Да в самом, знаете, интересном месте, как сострила моя жена. – Покажите. «Господи! За что мне наказание такое?! Не мог он, подлец, еще-то лет десять
- 1
- 2
Последние комментарии
4 часов 2 минут назад
14 часов 22 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад