Дочь теней [Сильвия Мерседес] (fb2) читать онлайн

Сильвия Мерседес

Дочь теней

(Хроники Венатрикс — 1)

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛОССАРИЙ

Тени: бестелесные духи, которые сбежали из адского измерения — Прибежища — и попали в мир смертных. Они не могут существовать в физической реальности без смертных сосудов, которые захватывают и наделяют неестественной силой. Если оставить без присмотра, они закрепляются в теле-носителе и прогоняют изначальную душу, захватывая сосуд полностью.

Известны следующие виды теней, описанные Орденом святого Эвандера:

АНАФЕМЫ

Способности связаны с кровью и проклятиями.

ПРИЗРАКИ

Способности связаны с контролем разума и манипуляциями.

АРКАНЫ

Таинственные существа, чьи способности до конца не поняты, но, похоже, связаны с энергиями типа жара, движения, света, магнетизма и электричества.

ЭЛЕМЕНТАЛИ

Способности, связанные с природными стихиями ветра, воды, огня и земли.

НЕВИДИМКИ

Способности связаны с исчезновением или мгновенным перемещением.

ДИКАРИ

Способности связаны с обостренными чувствами, силой и ловкостью.

ПРИМАНКИ

Способности связаны с чарующими голосами и зовом сирен.

ПРОРОКИ

Способности, связанные с видениями и предсказаниями. Могут смотреть в прошлое.

ОБОРОТНИ

Способности, связанные с временной трансформацией тел-носителей.

ПЕРЕВЕРТЫШИ

Способности связаны с трансформацией или манипуляцией материальными веществами.

ПРОЛОГ

Они наложили проклятие на дорогу.

Ведьма потянула за поводья лошади, останавливая ее. Глаза ведьмы расширились, она смотрела вперед. Ее окружала тьма ночи, тени гор собрались, мешая видеть. Но ее не ограничивало зрение смертной. Тене-свет сиял в ее глазах, и она видела четко.

И она ощущала проклятие. Умело сплетенное, оно пульсировало тихой музыкой, которая задела ее восприятие. От этого она увидела гудящую паутину магии на пути. Проклятие венатора. Капкан, который поймал бы ее, если бы она посмела приблизиться. Ее преследователи как-то разгадали путь ее побега, и один из этих гадких венаторов опередил ее и оставил тут проклятие. На единственной безопасной дороге в горах Скада, на единственном пути к свободе.

Ведьма ругалась сквозь зубы, сжала поводья упрямой лошади одной рукой, в другой что-то пошевелилось. Тонкий крик заполнил сгущающийся мрак. Ведьма опустила взгляд и нежно отодвинула край темного плаща, скрывающий маленький сверток.

— Тише, любимая, — прошептала она малышке, которая моргала огромными черными глазами. — Тише, моя милая. Я не дам им навредить тебе.

Ребенок притих, хоть и недовольно сжал губки. Ведьма оглянулась. Дорога, по которой она ехала, вела вверх по склону горы среди глуши лесов, вдали от поселений. С нынешнего положения она видела тропу за собой на половину мили. Преследователи были в темной одежде, чтобы слиться с пейзажем, но они не могли скрыть свои души, которые ярко сияли для ее теневого зрения.

Они были там. Быстро приближались, гнали лошадей по грубой тропе, не переживая из-за канав, скрытых в угасающем свете. Они знали, что вот-вот поймают ее. И они знали, что проклятие преградило ей путь.

Малышка закричала снова, сердце ведьмы сжалось. Ей нужно было действовать, и быстро.

Она спешилась, сапоги хрустели камешками на тропе. Прижимая ребенка к груди, она оставила лошадь и побежала в темный лес. Проклятие не могло тянуться далеко, и если она будет осторожна и не заблудится в темноте, она найдет выход. Надежда еще была. Шанс еще был. Она могла спасти своего ребенка.

Она решительно оскалилась, пробираясь по сложной местности, забираясь глубже в лес. Она устала. Она много ночей бежала без отдыха, останавливаясь, только чтобы сменить лошадей или покормить или помыть ребенка. Это не было важно. Она воззвала к существу в ней, используя его сверхъестественную силу, чтобы двигаться быстрее. Если она минует горы, будет свободна. Венаторы не пойдут за ней туда. Они не станут так рассеивать свои силы, когда близилась война.

— Принцесса Олеся!

Ведьма вздрогнула, дыхание застряло в горле. Она не должна была оборачиваться. Нужно было спешить, давить до пределов сил своей тени. Но от звука ее имени она обернулась и увидела, как фигура вдруг появилась меж двух деревьев. Фигура, чье лицо было скрыто под красным капюшоном. В теневом зрении ведьмы цвет капюшона пылал как огонь во тьме.

Фигура подняла руку, и луч света луны среди деревьев сверкнул на металлических крепежах наручного арбалета и остром наконечнике отравленного дротика. Ведьма увидела это за миг и бросилась в сторону. Но недостаточно быстро.

Дротик впился в ее бедро. Лишь укол боли… но она знала, что это значило. Она видела эффекты яда, попавшего в ее организм.

С ревом ведьма бросилась, но не прочь, а к фигуре, которая пыталась перезарядить оружие. Ярость ее внутренней тени пылала огнем в венах. Она прижала ребенка к себе, вытянула свободную руку, поймала венатора за горло и одним движением огромной силы сломала его шею. Он упал как соломенная кукла на землю у ее ног, и она отпрянула, удовлетворенно глядя, как его дух и его тень пытаются вырваться из смертных оков.

Но она не могла задерживаться.

Одинокий вой волка раздался в лесу, дикий и злобный, жаждущий крови. Она не переживала: волки не были для нее угрозой. Но ее обостренные тенью ощущения уловили топот сапог в лесу. Не меньше двух охотников преследовали ее. Теперь их яд бежал по ее венам, и она не сможет убежать от них.

Она пошатнулась, ощущая, как паралич медленно сковывал ее. Он за минуты захватит ее полностью, а то и раньше, и она будет жива, в сознании, но не сможет бороться. И они найдут ее и расправятся с ней своей Нежной смертью, навеки обрекая ее душу и ее тень.

И после этого сожгут ее ребенка заживо.

Все расплывалось перед глазами. Ее тень уже поддалась яду, скоро не выдержит и она.

— Нет, нет, нет, — отчаянно шептала она, жалея, что не хватало смелости помолиться, не хватало смелости надеяться, что богиня услышит мольбу ведьмы.

Но она была проклята, изгнана. Существо, рожденное от богохульства. Богиня таким не помогала.

Перед глазами двоилось, но она увидела пустое дерево впереди, которое повалит следующая буря. Она заставила себя пройти туда, ощущая, как слабеют руки, боясь, что уронит ребенка.

— Они не знают, что у меня есть она, — говорила она себе, слова становились невнятными. — Они не знают, что она тут. Я не дам им найти ее.

Она прижалась к дереву. Неровная дыра в стволе зияла как пасть голодного монстра. Ведьма упала на колени перед ней.

Она отбросила плащ, замерла и последний раз посмотрела на личико крохи. Ребенок молчал, но не спал. Она моргала своими чудесными глазами. Полная жизни. Полная духов — своего и другого, который несла внутри.

Ведьма поцеловала маленькие надутые губки.

— Не шуми, любимая, — прошептала она. — Я вернусь за тобой. Но не шуми до этого.

С этими словами она спрятала ребенка в дыру в стволе как можно дальше. А потом встала, пошатнулась и пошла, спотыкаясь, стараясь отойти подальше от дерева. Она миновала лишь несколько ярдов и упала снова, зная, что в этот раз не встанет.

Венаторы приближались. Их голоса звенели в ночи.

— Я слышала шаги! Сюда!

— Осторожно, Холлис! Она убила Раймонда. Сломала его шею!

Ведьма вытащила нож из рукава, мрачно улыбнулась. Даже сейчас, когда она не могла с ними сражаться, они боялись ее. И должны! Она убила многих из их числа за последние пять лет войны, сея хаос на поле боя, когда выпускала силы внутренней тени на всю мощность.

Одна из них появилась перед ней, расплываясь — юная венатрикс с яростным и испуганным лицом.

— Я нашла ее! — крикнула она через плечо и вставила дротик в наручный арбалет.

Из последних сил ведьма улыбнулась венатрикс.

И вонзила нож в свое сердце.

* * *

Венатрикс стояла над телом мертвой ведьмы, опустив плечи. Она осторожно вытащила дротик из своей скорпионы и, стараясь не задевать отравленный наконечник, закупорила его и убрала в колчан.

Она опустилась на колени, чтобы осмотреть рану ведьмы. Черная кровь — потемневшая от яда — лилась из ее груди, запятнала ее белое платье. Нет, не платье. Венатрикс нахмурилась и присмотрелась. Ведьма все время бежала в нижнем платье и плаще? Почему она не оделась нормально перед побегом? Странно…

Безжизненные пальцы не сопротивлялись, когда венатрикс вытащила нож. Клинок был хорошим, из чистого облидита. Орден захочет, чтобы его передали мастерам для перековки.

Шаги за ней, и голос товарища окликнул:

— Холлис! Холлис, ты там?

— Я тут, Нейн, — ответила она, не оглядываясь. Ее друг-охотник подбежал к ней, тяжело дыша. Он был выше нее на голову, но не мог так быстро бегать по горному лесу. Он смотрел на труп, и она ощутила вопрос, который он не озвучил.

— Она убила себя, — сказала венатрикс. — Жестоким образом.

— Кошмар, — выдавил Нейн, выругался сквозь зубы. Жестокая смерть усиливала тень жуткой и резкой вспышкой магии, когда она покидала тело носителя. — Ты ее поймала?

Венатрикс покачала головой.

— Она была слишком сильной. Сбежала в лес.

Нейн опустил ладонь на ее плечо.

— Не важно. Вряд ли она найдет новый сосуд в такой глуши. Людей тут нет.

— Но мы не знаем наверняка, — венатрикс вытерла пот с лица и убрала красный капюшон с головы, позволяя ветерку остудить ее разгоряченную кожу. — Я не понимаю, Нейн, — сказала она, качая головой. — Почему Олеся решила покинуть защиту матери сейчас? Одиль точно хотела бы удержать всех своих детей при себе во время войны.

Нейн пожал плечами.

— Может, принцесса видела, что пророчество вот-вот исполнится. Одиль должна пасть от избранного богиней воина. Может, Олеся думала, что сможет избежать судьбы матери.

— Возможно, — Холлис тяжко вздохнула. — Но мы вряд ли теперь узнаем.

Она и ее товарищ забрали труп ведьмы и понесли его по лесу. Вскоре топот копыт утих вдали, темные леса сосен снова стали безмолвными.

В глубине мертвого дерева пошевелился ребенок. Она захныкала, отбросила ткань, что привязывала ее конечности к тельцу. А потом открыла рот и издала душераздирающий вопль.

В тенях леса двигалась плотная тень. Волк направлялся к дереву, глаза странно сияли во тьме. Он понюхал и уловил запах маленького хрупкого человека, одного и брошенного.

Он радостно оскалился.

ГЛАВА 1

Девятнадцать лет спустя

Мельник только загрузил последний мешок только что смолотой муки в телегу, готовясь к поездке в деревню, когда увидел Красный капюшон на дороге у мельницы. Он резко вдохнул и выругался, а потом отошел от телеги, приглядываясь, надеясь, что фигура проедет на лошади мимо, а не остановится и посмотрит на него.

Но она повернула лошадь и направилась по тропе к нему.

Он еще не видел Красный капюшон лично. По всему городку ходили слухи, и он даже говорил с теми, кто якобы замечал, как она проезжает в одиночку. Она пугала, но не обязательно была злой. Без нее окрестности были бы заполнены тенями и захваченными тенями. Мельник знал, что должен был испытывать благодарность.

Но от этого он меньше не боялся.

— Эберн. Иди сюда, — рявкнул он.

Его сын появился на пороге мельницы, его лицо, волосы и ладони были белыми от муки, которую он убирал.

— Что…? — его голос оборвался, он тоже увидел приближающуюся фигуру. Без лишних слов он подбежал к отцу, прижался к мельнику своим маленьким телом.

— Не шуми и не привлекай ее внимания, — пробормотал мельник. — Ты не хочешь, чтобы то, что обитает в ней, посмотрело на тебя.

Мальчик серьезно кивнул и сжал руку отца.

Красный капюшон проехала на высокой коричневой лошади к телеге мельника. Тот почти не видел ее лица под тенью капюшона, хотя отметил, что она была младше, чем он ожидал. Ее правая рука была с кожаным щитком и наручным арбалетом. На левом щитке торчал острый железный шип как клык. На ее груди были привязаны маленькие колчаны, полные дротиков. С пояса свисали ножны — одни с длинным ножом, еще в двух было странное оружие.

— Вы — мельник Рох?

У нее был низкий голос, как для женщины, с хрипотцой, похожей на рычание. Мельник ощутил ее пристальный взгляд на себе.

— Да, — он сглотнул, в горле пересохло. — Как я… могу помочь?

Красный капюшон спешилась, легко спрыгнув с седла. Сжимая поводья лошади, она подошла на несколько шагов. Мельник подавил желание попятиться. Его сын заскулил и прижался к его боку.

— До меня дошел слух о собаке, захваченной тенью, — сказала Красный капюшон. — Местный пристав сказал, что это ваша собака.

Мельник быстро покачал головой.

— Наша собака пропала. Уже пять дней как. Тень забрала или нет, но ее тут нет. Мы… — он сглотнул, пытаясь говорить без дрожи. — Мы не связаны с забранными тенью.

Красный капюшон склонила голову. А потом, к удивлению мельника, убрала капюшон, и солнце озарило ее милое и пугающее лицо. Ее кожа была бледной, но с веснушками от долгих часов езды под солнцем, несмотря на защиту капюшона. Темные волосы были собраны в длинную косу, что лежала на ее плече. Ее брови были густыми, чуть сдвинутыми, и небольшая морщинка была между ними, придавая ей яростное выражение.

Но страх мельника вызвали ее глаза. Они были полностью черными, без разницы между зрачком и радужкой. И за теми глазами сиял странный свет и что-то двигалось.

Его колени задрожали. Он надеялся, что не опозорится при сыне.

— Мне сообщили, что собака говорила, — сказала Красный капюшон.

— Я не слышал, — мельник ощутил, как пальцы мальчика крепче сжали его ладонь.

Красный капюшон словно заметила это мелкое движение, взгляд упал на мальчика.

— А как тебя зовут? — спросила она.

Мальчик сдавленно вдохнул и поднял взгляд на отца, чья попытка улыбнуться утешающе привела к гримасе.

— Ответь леди.

Мальчик не хотел встречаться взглядом с жуткими глазами, так что смотрел на свою обувь.

— Эберн, — буркнул он так тихо, что мельник его едва услышал.

— Скажи, Эберн, — сказала Красный капюшон, — собака с тобой говорила?

Мальчик покачал головой, нахмурился, а потом кивнул. Он быстро добавил:

— Шелки не хотела вредить!

Красный капюшон прищурилась, и ее голова чуть склонилась.

— Как Шелки с тобой говорила? Ты знаешь, что за слова она использовала? — мальчик не ответил, растерявшись из-за вопроса, и она добавила. — Шелки говорила на голианском языке или каком-то другом?

Мальчик повернул голову к боку отца, не мог ответить от страха. Мельник притянул его ближе, обвил рукой худые плечи мальчика, чтобы защитить.

— Мальчик без тени, — сказал он. — Можете проверить.

— Не переживайте. Меня не тревожит душа мальчика, — Красный капюшон отпустила поводья лошади, подошла на три шага и опустилась на корточки, оказавшись на уровне с Эберном. Мальчик повернулся, желая избежать ее взгляда, но она как-то поймала его взгляд, и он не мог отвернуться. Он смотрел на нее, не моргая, слезы выступили, но не пролились. — Как звучала собака, когда говорила с тобой, Эберн? — спросила Красный капюшон почти нежным тоном, если такое было возможно для ее голоса.

Мальчик шмыгнул носом.

— Она… звучала как моя сестра.

От этого строгая морщинка меж бровей Красного капюшона углубилась. Она встала и посмотрела на мельника.

— У вас есть дочь?

— Да. Хельди.

— Могу я поговорить с ней?

Мельник покачал головой.

— Хельди убежала с любимым уже месяц назад. Никто их с тех пор не видел.

Она поджала губы, обдумывая его слова. Мир стал тихим, лишь река журчала, да скрипела мельница.

— Скажите, — заговорила она, наконец. — Почему Хельди убежала с юношей? Вы не одобряли пару?

— Я… не вижу связи с собакой.

— Отвечайте.

Мельник потер шею, стиснув зубы. Он хотел, но не осмеливался чертыхаться при этой девушке, когда черные глаза смотрели на него.

— Я пообещал ее руку фермеру Малгеру, — признался он. — Он ей не нравился, хотя он был бы лучшей парой. У него своя земля и прочее, не то что у того парня.

— Фермер Малгер. Его убили три ночи назад?

Мельник медленно кивнул.

— Так вы слышали, — он поспешил добавить. — Это не связано со мной или моими, клянусь.

— Брат Малгера заявляет, что видел вашу собаку у тела фермера. Он сказал приставу, что ее глаза сияли магией.

Губы мельника скривились от гнева.

— Он пытается очернить меня, потому что моя дочь не осталась с его братом. И все. Это лишь наговор.

Красный капюшон молчала. Она только смотрела на него.

— Можете обыскать мой дом и мою мельницу, — мельник махнул на свое небольшое хозяйство. — И все мои земли тут. Вы не найдете ни следа собаки. Если она связана со смертью Малгера, если ее захватила тень, как они говорят, мы ничего об этом не знаем. Поверьте, мы отдали бы ее вам, если бы она была у нас. Мы не хотим проблем… с вашим видом.

Но она отказывалась сводить с него взгляд. Он опустил взгляд и склонил голову, словно ждущий удара палача.

— Скажите, как быстрее всего добраться до фермы Малгера.

Мельник с судорожным вдохом поднял взгляд, она уже не смотрела на него, а повернулась к лошади, собираясь уезжать. Он быстро описал ей дорогу, надеясь, что она уедет, что уберет свою жуткую тень с его порога.

Красный капюшон забралась в седло, замерла, чтобы поправить ножны на поясе. Она подняла капюшон, скрывая лицо.

— Благодарю, мельник Рох, — сказала она. — Я получила то, за чем прибыла.

Она развернула лошадь к главной дороге. Она только поехала, и мальчик вырвался из рук отца и крикнул:

— Вы раните Шелки?

— Тихо! — закричал мельник, но поздно.

Красный капюшон замерла и оглянулась, посмотрела на мальчика. Мельник затаил дыхание, сжимая плечи ребенка.

Но Красный капюшон только сказала:

— Я собираюсь освободить вашу собаку. И спасти всех вас.

И она уехала.

* * *

Холлис точно ее убьет.

Айлет мрачно улыбнулась, покидая мельницу Рохов и поворачивая на главную дорогу. Она могла лишь надеяться, что мельник дал верные указания. Она не знала эту часть поселка, и ей не хотелось заблудиться на пути к первой сольной охоте.

Два дня назад она получила приказ расследовать слухи о тени, собралась и покинула пост в горах. Во время долгого пути она могла обдумать несомненный факт, что Холлис убьет ее. Возможно, она заслуживала это. Она отправилась на охоту без разрешения наставницы, и когда Холлис узнает…

Айлет скривилась, но стиснула зубы. Сколько раз она просила пустить ее на охоту, чтобы доказать свои способности? Она уже не была новичком. Она была венатрикс — охотницей на тени, обученной и готовой.

И Холлис не было, когда пристав прибыл с вестью о захваченной тенью собаке. Она была на другой охоте, могла вернуться через недели. А собака, уже убившая одного человека, могла убить снова. С этим нужно было разобраться.

Айлет крепче сжала луку седла. Может, этого шанса она и ждала. Она затенила взгляд, посмотрела на поля ржи и ячменя, на домик фермера вдали. Если она принесет труп захваченной тенью собаки, успешно изгнав изнутри дух, и мир станет чуть безопаснее, то, может… может…

— Может, Холлис увидит, что я готова работать сама. Может, даст мне представиться Золотому принцу.

Слова сорвались с ее губ шепотом, таким тихим, что чувствительные уши лошади даже не дрогнули от звука. Но она покраснела, огляделась, словно кто-то в полях вокруг нее мог ее услышать, а то и посмеяться над ней, представляющей одобрение принца.

А почему нет? Айлет села прямее в седле, вдохнула носом. Может, она была дерзкой. Но если она не попробует, никогда не узнает. Она застрянет тут, в этом поселении до конца жизни, так и не раскрыв все свои способности.

Она представила себя в новой форме с сияющими пряжками. Плащ без пятен от долгих лет использования драматично развевался за ней, пока она шла по залу с колоннами к основанию высокого пьедестала, на котором стоял трон. Фигура на троне… ее разум не мог его представить, но Золотой принц, наследник королевства из пророчества, не мог не быть поразительным, золотым и сияющим. Она отсалютует ему рукой со скорпионой, поклянется служить, и он протянет правую руку и скажет…

Ее воображение с болью остановилось. Что он скажет? Наверное, что-то вроде: «Так что у вас за заслуги?».

Айлет жевала щеку изнутри, тряхнула головой и сосредоточилась на пейзаже вокруг себя. Глупые мечты. И, пока она не притащит захваченную тенью собаку, она никуда не отправится.

Пора было сосредоточиться на деле.

По словам мельника, дом впереди принадлежал фермеру Малгеру. Это было крепкое здание из местного камня, крыша была со свежей соломой. Несколько больших сараев стояли за домом, тоже из камня. Фермер Малгер неплохо жил.

Пока собака, захваченная тенью, не порвала ему глотку пять ночей назад.

Айлет разглядывала золотистые поля, почти готовые для сбора урожая. Прикрыв глаза рукой, она смотрела на ровные ряды посевов, пытаясь заметить следы. Фермер Малгер погиб на одном из своих полей и… Ах! Вот. Тело фермера унесли, но следы борьбы остались — колосья были сломаны и примяты.

Айлет спешилась и привязала лошадь к столбику ограды.

— Я быстро вернусь, Честибор, — шепнула она коню. Он терпеливо посмотрел на нее, и она потрепала его широкую щеку, перелезла через ограду и прошла в море колосьев.

Что-то пошевелилось в ней. Она приближалась к месту на поле, где произошло убийство, и что-то темное двигалось в ее душе, рвалось в путах.

«Охота, — прорычал голос в ее голове. — Охота, охота».

— Скоро, — ответила Айлет, но мыслями, а не смертным ртом.

Ветер, солнце и дождь уже стерли кровь мертвеца. Айлет стояла на месте недавней смерти, разглядывала сломанные колосья внимательным ярким взглядом, насторожившись. Ее смертные ощущения… и другие ощущения были насторожены.

«Я ощущаю запах тени», — сказал голос в ее голове.

Айлет в это время вдохнула и поверила, что тоже ощутила запах. Хотя это было неправильно. Не смертные ощущения обжигали ее кровь и кости, а теневые — восприятие духа. В своем разуме она почти видела то, чего там уже не было. Она почти видела фантом тела Малгера, лежащего там и пытающегося дышать с разорванным горлом, кровь лилась из артерий и пропитывала землю.

Она ощущала запах отчаяния души Малгера. Страх. И… что за другой запах?

Айлет присела и коснулась сломанных колосьев, где их придавило упавшее тело. Она глубоко вдохнула, закрыла глаза, позволяя сильным чувствам работать. Что это было? Страх, отчаяние и…

— Вина? — прошептала она.

Ее глаза открылись. Она хмуро глядела на примятый ячмень, у которого сидела. Она выпрямилась, села на пятки и оглядела одинокое поле.

«Тень! Тень!» — рычал голос в ней.

Да, она ощущала слабый след темного духа. Но этого не хватало, чтобы пойти за ним.

Пока она обдумывала варианты, пальцы правой руки почти бессознательно двигались к одним из трех ножен на поясе. Она приняла решение, встала и вытащила оружие. Оружие было необычным — не кинжал или дубинка. Это был ее вокос — двойная трубка из животной кости. Древний инструмент, чуть пожелтевший от времени, но отполированный и все еще идеально звучащий.

Айлет быстро раскрыла головы трубки так, чтобы они тянулись как V от части, что вставлялась в рот. Она глубоко вдохнула животом и подула. Зазвучал гул, голос погрузился в ее душу как корни могучего дерева, извиваясь, впиваясь в почву и камни.

Пальцы правой ладони легко двигались по пяти отверстиям флейты, играя мелодию — Призыв. Сильная чаропесня лилась в воздух, извиваясь переливами, а потом взрываясь вспышкой дикой музыки. Смертные уши это не слышали. Музыка была для мира духов.

Айлет закрыла глаза и сосредоточилась, пока играла, но не на смертном мире вокруг нее, а на мире духов. Мире ее разума. Там не было полей, домика фермера. В этом царстве были высокие темные сосны, бросали длинные тени от ярких лучей солнца.

Песнь Призыва окружала ее, а потом понеслась по лесу в разуме. В ответ на зов тени сосен извивались, становились плотнее, превратились в фигуру с густым полночным мехом. Красные глаза глядели на Айлет, вспыхивая, как недавно зажженные угли.

«Пусти меня. Пусти меня охотиться», — потребовал рычащий голос.

— Ты поохотишься, Ларанта, — ответила Айлет духом, пока смертный рот играл на флейте. — Но ты будешь меня слушаться.

Существо приблизилось по лесу, встало перед Айлет. Его голова была почти на уровне с ее, шерсть на загривке стояла дыбом, когти впивались в землю.

Ларанта. Ее ближайшая спутница. Ее величайший враг.

Это была правда за ее навыками. Это была правда всех, кто посвятил жизни Ордену святого Эвандера. Как венатрикс, Айлет билась с тенями: силами из Прибежища, которые проникли в этот мир и мучили смертных. Но она не могла бороться с тенями, если не была сама захвачена тенью.

У Айлет был этот дух, который давал ей огромную силу… и угрожал ее жизни и душе каждую минуту каждый день.

В смертном мире пальцы Айлет изменили мелодию Призыва в Песнь приказа. Чары в музыке обрушились на опасный дух.

Ларанта сжалась.

«Зачем ты вредишь мне? Я хочу помочь. Я хочу охотиться».

Айлет не слушала протесты. Она должна была удерживать тень послушной, управлять ею осторожно. Это была ее первая сольная охота, и она не могла ошибиться.

— Ищи запах, Ларанта, — сказала она в мире духов. — Ищи след.

Она играла новую мелодию, направляя фокус чар, и ее тень полилась из ее разума темным потоком магии и злобы, стала перед ней в физическом мире большим черным волком. Это была лишь иллюзия — у духов не было физических тел — но для Айлет облик был убедительным. Она видела все волоски ее шерсти, двигающиеся под шкурой мышцы. И острые зубы в оскалившейся пасти.

Слушаясь ее приказа, тень-волк опустила голову и стала нюхать. Айлет в это время доиграла мелодию и опустила флейту. Она смотрела, как Ларанта, насторожив уши, прижав нос к земле, двигается от места, где лежало тело Малгера.

Вдруг тень вскинула голову, радостно зарычала.

«Есть, — и она бросилась вперед, вопя. — Охота! Охота!».

Тень в своем рвении потянула Айлет на несколько шагов за собой за духовную связь между ними.

— Стой, — приказала она, вернув контроль. Ее тень упала на живот, слушаясь приказа госпожи.

Айлет закрыла флейту и убрала инструмент в ножны. Она не могла носить красный плащ на охоте. Это был символ ее Ордена, известный в этих краях. Она не могла дать добыче заметить ее издалека и узнать, так что убрала плащ, вытащила скорпиону из крепежа на бедре. Она с отточенной легкостью прицепила маленький арбалет к щитку на правой руке и зарядила его дротиком с ядом.

— Хорошо, Ларанта, — она повернулась к своей тени-волку. — Ищи тень. Иди!

С хищным рыком Ларанта вскочила и устремилась по полю за следом темного духа. Айлет побежала за тенью, ее сердце радовалось первой настоящей охоте.

ГЛАВА 2

Ей много раз говорили, что ее звали Айлет ди Фероса, но она была уверена, что это была ложь.

Холлис говорила, что народ Айлет, ди Феросы, были из северного королевства, и что она была сиротой, которую местный житель принес в Орден святого Эвандера.

— Север посылал многих в Перриньон в Ведьмины войны, — объяснила Холлис, когда она стала задавать вопросы в детстве. — Жуткая Одиль бросила свое королевство таким истерзанным, что не хватало наемников. Пришлось брать из других четырех королевств. И тебя прислали ко мне.

Это была хорошая история, и было невозможно доказать ее или опровергнуть. Айлет так и не смогла побывать на севере и проверить, жили ли там ди Феросы. Но она осторожно искала в разуме и не могла ничего вспомнить о времени до того, как попала на заставу Гилланлуок к низкой молчаливой женщине, ставшей ее наставницей.

— Орден отдал тебя мне на обучение, — сказала ей Холлис. — На этом обучении твоя жизнь начинается и заканчивается. Твоего прошлого нет. Твое будущее — охота. Всегда и только охота.

Но Айлет попала к Холлис в семь лет. Она должна была хоть смутно помнить жизнь до этого. Если не семью, то хоть каструм, где она жила с другими избранными Орденом. Она точно должна была помнить венаторов и венатрикс, которые заботились о ней, управляющего каструмом, общежитие, где она спала, обучение, молитвы, церемонии индоктринации. Что-то. Хоть что-нибудь.

Она помнила только Холлис. И когда пыталась заглянуть дальше, было лишь…

Айлет быстро тряхнула головой и вернулась в настоящее, сосредоточилась на тени-волке перед собой. Ларанта шла по следу, который не замечали смертные ощущения. Порой Айлет гадала, насколько сильно ее тени хотелось преследовать других своего вида. Но тени обычно не переживали за другие тени, и Ларанта существовала, чтобы охотиться на всякую добычу.

Вскоре они покинули поля и попали в глушь за фермерскими угодьями. Тут плодородные поля сменились холмами у гор Скада, камни выпирали из земли, деревья были высокими, а подлеска почти не было. Айлет следовала за своей тенью, ее поступь невольно подражала легким широким шагам волчицы — не бег, но шаг, который она могла выдерживать долго, не уставая. Сила тени текла по ее конечностям, добавляя скорость и ловкость. Это все было для нее естественным. Она не помнила времени до Одержимости, не могла представить такую жизнь — без доступа к магии.

Когда связь между ними натянулась, Айлет поспешила догнать тень. Она хотела бы своей флейтой дать Ларанте еще больше свободы, но так не делали в Ордене.

— Твоя тень — всегда твой худший враг, — говорила ей Холлис бесчисленное количество раз. — Это духовные существа, полные злобы и хаоса. Нельзя думать иначе. Сила в тебе — оружие, которое можно использовать в войне с существами из Прибежища, но это оружие может вмиг обратиться против тебя, если расслабишься.

Как любая другая тень, Ларанта использовала бы любую возможность захватить власть над телом. Если ее тень станет сильнее, она сможет прогнать душу Айлет, и ее дух будет бродить в этом мире, пока не растает в забвении, не поднявшись к богине.

Но та судьба была лучше, чем проклятия; и только проклятие ждало душу, чье тело погибло, оставаясь захваченным тенью. Отделенный от физического тела, злой дух-тень стремился в Прибежище, тянул за собой дух, что был в теле… пока венатор или венатрикс не исполняли нужную чаропесню, чтобы разделить две души.

В нынешней охоте Айлет знала, что ей не нужно было переживать о спасении душ. Душа собаки не считалась достаточно важной, чтобы применять сложные чары разделения. Она должна была просто найти зверя, захваченного тенью, убить его тихо и прогнать душу с тенью в Прибежище. Судьба души собаки была не ее проблемой.

Подъем стал отвесным, и Айлет руками и ногами взбиралась по склону, хотя Ларанта легко двигалась перед ней, ее тяжелое тело словно парило над камнями. Айлет забралась на выпирающий утес и обрадовалась, увидев впереди ровную землю. Ее острый слух уловил журчание воды.

Ларанта вдруг напряглась. Восторг пробежал по их духовной связи.

— Что такое? — осведомилась Айлет. — Что ты учуяла?

«Тень! Близко!» — тень-волк была в восторге, но не бросилась вперед, а стала просто тенью, скрывшись под деревьями.

Айлет пригнулась и кралась за тенью. Она уже вооружилась скорпионой с дротиком, покрытым ядом, что звался в Ордене мордер. Айлет чаще слышала, что яд называли Нежной смертью. Если повезет, она попадет по добыче раньше, чем та ее заметит. Один укус Нежной смерти, и захваченный тенью уснет и мирно умрет. Одержимый дух будет лишен жизни тут, и прогнать его в Прибежище будет проще.

Если она промажет, и собака нападет на нее — если ей придется убивать жестоко — тень, усиленная жестокостью, вырвется из павшего тела с такой силой, что она не сможет поймать и подавить ее. А тень сбежит и, скорее всего, найдет новое тело во многих милях от этого места, и охоту придется начинать сначала.

Жестокая смерть была последним вариантом.

Айлет поднималась по склону почти на животе, двигалась четко. Она добралась до вершины, где лежала в засаде Ларанта, большая и темная, готовая лопнуть от жажды нападения. Она выглянула на каменистую долину, по которой протекал сияющий ручей.

На берегу ручья лежало тело оленя. Большая собака терзала его живот, пятная белую морду кровью. Хищное фырканье звенело эхом над долиной, контрастируя с бодрым журчанием воды.

— Дай мне свое зрение, — приказала Айлет.

Ларанта послушалась, и Айлет ощутила изменение в глазах. Она все еще видела смертный мир, но на него наслоился и мир духов. Она не могла словами описать, как ощущалась эта другая реальность, но это был не просто слух. Пульс музыки и света, мерцающие нити песни и энергии.

Она разглядывала собаку. Души собаки там не было. Шелки не была собой: ее тело было полностью захвачено тенью.

Теперь шла сложная часть. Ей нужно было определить тип тени, скрытой в теле собаки. Это всегда было непросто, видов теней из-за их сил и способностей было много. Орден разделял их на десять основных категорий, но в каждой было бесконечное множество вариантов и выражений магии. Если она использует не тот яд на тени, она могла разозлить ее, а не подавить. В критический момент это могло привести к катастрофе.

Но даже после лет тренировок использования зрения Ларанты она не могла опознать тень по одному виду. Если она не видела применение особой магии, она не знала наверняка.

Айлет сосредоточенно нахмурилась. Если она попадёт по собаке Нежной смертью, не понадобится опознавать тень. Нежная смерть работала на всех захваченных. И не захваченных тоже.

Она подвинулась на земле, вытянула правую руку и прицелилась скорпионой. Собака все двигалась вокруг добычи, стараясь утолить бушующий голод.

«Дыши медленно, — вспомнились слова Холлис, которые она слышала сотни раз, пока училась попадать по мишеням скорпионой. — Медленно. Не рискуй. Выстрел только один. Это не игра. Это жизнь или проклятие».

Хоть сердце колотилось от желания выстрелить, Айлет медленно вдохнула и задержала дыхание. Она не дышала, пока сердце не замедлило биение, пока пульс в венах не выровнялся. Она пригляделась к сердцу собаки. Ее большой палец подвинулся на спусковой механизм, начал давить.

Собака вдруг вскинула голову и посмотрела на нее.

Айлет вздрогнула. Это была не собака. Как она раньше этого не увидела? Это была девушка, младше Айлет, со светлыми волосами, заплетенными в косы, закрепленные на ее голове. На ней было платье с накидкой из грубой ткани, но хорошо пошитые. Нежные добрые глаза смотрели туда, где пригибалась Айлет.

— Я тебя вижу, — сказала она нежным голосом, чуть шепелявя из-за бреши между передних зубов. — Ты не хочешь выйти?

Айлет смотрела. Где-то в ее разуме, похоже, рычала Ларанта: «Стреляй! Убей! Тень, тень, тень!». Но она не могла сосредоточиться на тех словах. Девушка смотрела на нее с мольбой.

— Прошу, — сказала девушка, — выходит. Ты пугаешь меня, прячась там в тенях.

Айлет охнула, поняв, что палец все еще давил на курок, что Нежная смерть была направлена на сердце девушки. Она быстро убрала палец и отвернула скорпиону. Она встала на ноги, подняла ладони и вышла из теней леса. В голову пришла мысль, и она не знала даже, откуда эта мысль прибыла.

— Ты… Хельди? Дочь мельника? — спросила она.

Лицо девушки исказила печаль.

— Она была моим сосудом. Я была с ней много лет, тихо, в тайне. Я очень ее любила, и она любила меня, — слезы выступили на добрых глазах, покатились. Девушка вытерла их дрожащими пальцами. — Ее убили.

— Убили? — хоть она знала, что стоило держаться в стороне, что-то тянуло Айлет спуститься в долину. Ее сапоги скользили на камнях и почве, но она удерживала равновесие и не сводила взгляда с девушки. — Как Хельди убили?

От этого вопроса нежность на лице девушки пропала от яростного выражения, которое напоминало собаку с испачканной кровью мордой.

— Жестоко, — ответила она. — Давай я тебе покажу.

Айлет выдохнула, быстро моргая.

Она уже не стояла в полуденном свете под деревьями. Была ночь, и перед ней лежал перекресток, где ждала девушка, та же девушка с нежным лицом и брешью меж зубами, сжимающая маленький сверток вещей в руках.

Появился юноша, спеша по дороге. Он крикнул:

— Хельди! Хельди, я тут!

Девушка повернулась к нему и с радостным воплем подбежала и обвила его шею руками, крича:

— Куно, дорогой!

Они обнимались, Айлет отвела взгляд, смущенная сценой. Но, когда она посмотрела на них, тьма зашевелилась.

Из кустов вышел высокий широкий мужчина с вилами. Айлет не успела открыть рот и прокричать предупреждение, он шагнул на дорогу и вонзил зубцы в спину юноши. Средний пробил его позвоночник, два вонзились в бока, прошли насквозь и пробили девушку, которую он обнимал.

Все расплывалось перед глазами Айлет. Она пыталась двигаться, кричать, но тело застыло от шока. Она смотрела, как возлюбленные падают, соединенные в последних объятиях, задыхаясь и умирая.

И она смотрела, как их души пытаются вырваться из тел. Сфера души вылетела из юноши… но сплетенные души выбрались из девушки, смертная и тень. Тень вспыхнула светом огня, красным и злым, усиленным жестокой смертью. Она оторвалась от смертной души, оставив ее трепетать в воздухе над телом, что раньше ей принадлежало. Тень устремилась в ночь искать нового носителя.

Айлет увидела все это, произошедшее за миг, а мужчина вытащил вилы из возлюбленных и стоял над ними, тяжело дыша. А потом он склонился, подхватил труп девушки и понес ее в ночь. Не было сомнений, что он вернется и за юношей.

Айлет моргнула…

Ручей и долина вернулись. Айлет пошатнулась, дыхание терзало ее горло. Мертвая девушка стояла напротив нее, милая, целая и живая. Но это была лишь проекция воспоминания. Иллюзия.

— Я захватила первое тело, которое смогла найти, — сказала она. — Отец Хельди отправил эту собаку по ее следу, хотел поймать ее, не дав ей сбежать с Куно. Я нашла проход в глазу собаки и захватила ее, — она поймала взгляд Айлет, и ее нежные черты снова исказил гнев. — Я потеряла свою Хельди. Но я смогла отомстить тому, кто ее убил.

Айлет смотрела на лицо, что было и человеческим, и нет. Она снова слышала Ларанту в голове, рычащую предупреждения. Тень настаивала, что собака манипулировала ее разумом, заставляя видеть то, чего там не было. Она была в опасности, стоя там. Она должна была поднять скорпиону и выстрелить девушке в грудь.

Но это не была реальность. Выстрел в иллюзию не поможет. Ей нужно было увидеть саму собаку. Но сейчас ее глаза ей не принадлежали.

— Не отправляй меня в Прибежище, — сказала девушка, склонив голову. — Я сбежала оттуда, и я познала истинную радость в этом мире. Радость с моей Хельди. Я не хочу возвращаться во тьме.

Айлет не отвечала. Она потянулась в себя, искала духовную связь с Ларантой. Если она отыщет ее, сможет притянуть Ларанту ближе. Ее тень-волк даст ей силы, чтобы пробить чары, охватившие ее разум.

— Я не буду вредить в этом теле, — сказала девушка, шагнув к Айлет.

— Ты… убила фермера Малгера, — сказала Айлет, пытаясь оторвать взгляд от девушки. — Ларанта! — позвала она отчаянно в разуме. — Ларанта, приди!

— Я отомстила. За Хельди, — сказала девушка, мягко улыбаясь. — У меня больше нет причин убивать. Я уведу это тело в глушь. Никто его не увидит. Никто не узнает.

Айлет покачала головой.

— Ты не принадлежишь этому миру. Ты не…

Она оборвалась с криком, что-то огромное ударило ее в грудь, сбивая на землю. Девушка пропала, и перед глазами Айлет появились окровавленные зубы, уши оглушало дикое рычание. Она инстинктивно выставила левую руку между горлом и щелкающими челюстями. Железный шип на щитке пробился сквозь шерсть и плоть, и собака жутко завизжала.

Тени не могли терпеть прикосновение железа. Дух в собаке сжался, и Айлет смогла приподняться, присесть в защите. Собака, пригнув голову, хищно лаяла, кровь капала из раны на шее. Она сжалась, готовая броситься.

— Ларанта! — закричала Айлет.

«Тут», — ответила волчица. Ее тень не могла физически ударить по собаке. Но это было не важно.

Захваченная тенью собака прыгнула к ее горлу, магия пронеслась по телу Айлет. Она вскочила и схватила собаку за шею и морду, вставтак, чтобы не упасть снова. Собака извивалась, билась, но не могла вырваться. Зубы щелкали, поцарапали ее щеку, пытаясь отыскать артерию и впиться.

Айлет убрала одну руку. Она почти погибла. Собака ощутила, как ее хватка ослабла, бросилась с новой яростью. Ее правая рука искала колчаны на груди, нащупала один. У нее был только один шанс. Лучше бы ей угадать. Иначе…

Она вонзила дротик в глаз собаки.

Собака завизжала снова, звук не мог исходить из горла зверя. Она вырвалась из хватки Айлет, пятясь, мотая головой. Дротик упал на землю, но яд уже был в венах собаки.

Паралич начался.

Тело носителя ослабевало, тень внутри бросилась на Айлет. Она увидела снова, что это была не собака, а Хельди… но Хельди с тремя дырами в животе, кровь лилась по ее платью, из ее рта и уголков глаз.

— Что ты со мной сделала? — завизжала она, ее ладони тянулись, словно она хотела растерзать лицо Айлет. Айлет отпрянула. Хоть девушка была лишь в ее разуме, она не сомневалась в силе тени, способной убить. Но эта сила быстро угасала.

Она верно угадала. Тень была Призраком — манипулятором сознаниями. И яд, который она выбрала, работал на смертном теле и духе.

Айлет смотрела, как наступает паралич. Тело собаки не могло сопротивляться долго. Она упала через несколько мгновений, шумное дыхание стало медленным и ровным. Тень боролась дольше, зная, что ее ждет. Она атаковала Айлет картинкой девушки, но ей уже не хватало сил, чтобы дотянуться. Айлет просто ждала.

Наконец, яд добрался до ядра тени. Картинка девочки растаяла. Айлет посмотрела на спящую собаку и увидела духа в ней, уже не бушующего, а мирно гудящего.

Нежная смерть все еще была в ее скорпионе. Она прицелилась в сердце собаки и выстрелила.

Пока смертельный яд действовал, забирая смертное тело, Айлет свернула скорпиону и потянулась к трем другим ножнам на поясе, вытащила вторую дудочку — детрудос. Как вокос, она была вырезана из костей, захваченных тенью. Но детрудос был с восемью отверстиями вместо пяти, и звук был намного ниже. С вокосом она создавала чары, что влияли на ее тень. С детрудосом она могла осторожно влиять на другие тени.

Воздух дрожал, но не от жара, а от… ужаса.

Айлет ощущала это. И ее желудок сжимался в ответ.

Прибежище. Прибежище открывалось.

Сверху небо дрожало как вуаль из шелка, которую терзали когтями с другой стороны. Реальность разорвалась, пустота широко зияла. Айлет моргнула, разум замер от безумия того, что видел, пытаясь объяснить то, что не мог.

С усилием воли она оторвала взгляд. Но ужасное желание грозило охватить ее, и ей нужно было подавлять это желание.

«Не смотри! Не смотри!» — давным-давно Холлис предупреждала ее: если смотреть в пасть Прибежища, увидишь безумие. Редкие могли выжить.

Но, несмотря на ужас, несмотря на страх, сотрясающий ее до костей, странное любопытство охватило ее, звало… увидеть… узнать…

«Не смотри! Не смотри!».

Она сосредоточилась душой на тени, поднимающейся из тела собаки. Подняв детрудос к губам, она заиграла низкую мелодию жизни. Она расцветала из дудочки как эбонитовый цветок, наполняя мир ароматом глубоких мест в полуночи. Ее пальцы плясали по отверстиям, играя Песнь изгнания.

Тень не могла противостоять — не без жестокости смерти, придающей сил. Чары песни обвивали ее как цепи. Пальцы Айлет легко двигались по правильным нотам, выбирая жесткий вариант, крепко стягивая цепи магии.

Прибежище тянуло ее душу. Пустота тянула всех духов в центр, чтобы раздавить их там. Но ее забрать не могла, потому что ее душа держалась в смертном теле. Не могла забрать и ее тень.

И она забрала то, что смогла. Айлет предлагала душу тени, скованной чарами песни, и Прибежище открылось широко и проглотило ее в разрушительный хаос.

И с хлопком тьмы, что сбил Айлет на колени, врата закрылись.

ГЛАВА 3

— Вы… уверены, что это была Хельди? И юный Куно?

Айлет стояла в длинной тени высокой мельницы, смотрела на пристава деревни. За его плечом она видела мельника Роха на пороге мельницы, он смотрел на нее с расстояния в тридцать шагов. Мельничное колесо скрипело, обрушивая речную воду, и она была уверена, что шум мешал мельнику подслушать ее слова.

Ей все еще не нравилось, как он смотрел на нее. Словно он откуда-то знал, что она принесла весть о его мертвой дочери.

Она сосредоточилась на водянистых глазах пристава.

— Я не знаю точно, — сказала она. — Я их не встречала. Я знаю лишь, что вы найдете два тела недалеко от перекрестка, который я описала, недалеко от фермы Малгера. Думаю, это Хельди и ее молодой человек.

Пристав потер рукой лицо.

— Ах, печальная работа! — он вздохнул, быстро оглянулся на мельника. Оба мужчины старались не смотреть на большую собаку, которую она принесла на своих плечах. Она лежала у ее ног, труп в крови оленя. Пристав не спросил про охоту. И не спросил, откуда она узнала о мертвых телах. Он не хотел знать.

Он поклонился и начертил знак святого благословения ей, коснувшись лба, сердца и губ по очереди.

— Мы в долгу перед вами, леди венатрикс, и перед святым Эвандером. Если мы можем как-то отплатить…?

Он не закончил. Он отлично знал, что Орден запрещал принимать плату за охоту. И он знал, что вместо оплаты Орден принимал — порой требовал — «пожертвования делу». Он заламывал руки, быстро моргая, скаля зубы, пытаясь изобразить благодарную улыбку.

— Телега, — сказала Айлет. — Мне нужна телега. Чтобы отвезти труп к заставе.

Пристав выдохнул. Эту просьбу можно было выполнить без проблем или особых трат. Он снова изобразил святой знак и сообщил, что телегу сразу ей предоставят.

Через час Айлет вернулась на дорогу на Честиборе, ее большом коричневом жеребце, который тащил и грохочущую двухколесную телегу без усилий. Двухдневный путь по горам к заставе ждал их, но Айлет не была против. Она была рада пути.

Эта охота была… не такой, как она ожидала. Бой оставил ее тело избитым, но хуже того — ее разум был потрясен. Призрак проник в ее разум, управлял ее мыслями, заставлял видеть и слышать то, чего там не было. Такое потрясало.

Она поежилась, вспомнив дочь мельника. И она снова слышала слова Призрака, произнесенные девушкой:

— Я узнала настоящую радость в этом мире. Радость с моей Хельди.

Это могла быть ложь. Манипуляция. Скорее всего, тень давно прогнала душу Хельди из ее тела и захватила ее. Даже видение, что она показала Айлет о смерти Хельди — то, как две души вылетели из павшего тела девушки — могло быть ложным изображением события. Нельзя было доверять тени, особенно той, что отчаянно хотела остаться в этом мире.

И все же…

В голосе и словах тени была заманчивая искренность. Сияние духа говорило о глубоких эмоциях — любви и потере, горе и мести. Могла ли тень ощущать все это? Или это были остатки украденных эмоций, забранных силой во время захвата тела Хельди?

Тень не могла любить. Создание чистой злобы не могло испытывать такое благородное чувство, такую чистоту. Так написал в священном писании святой Эвандер, и разве Айлет могла сомневаться в учениях святого?

И все же…

Айлет ехала по пустой дороге в угасающем тепле уходящего солнца, вдохнула и потянулась в свое сознание. В глубине мира ее разума был прохладный темный сосновый лес. Там обитала Ларанта, тихая и довольная, радостная из-за успеха охоты. Тень-волк не была рада, когда Айлет сыграла на вокосе Песнь подавления. Но она не боролась, позволила прогнать ее в лес в разуме, который был ее домом.

— Не ее, — исправила себя Айлет вслух, Честибор дернул ушами и тряхнул головой. — Не ее. Это.

Она всегда ошибалась так — обращалась к своей тени, будто у нее был пол. Холлис все время ругала ее за такой огрех. Тени были духами, у них не было пола. Если представлять тень оживленной, можно было начать доверять ей, а это вело к гибели.

И все же в свете недавних событий Айлет невольно задавалась опасным вопросом: могла ли такая хищная тень, как Ларанта, ощущать любовь?

Воспоминание покалывало разум Айлет. Такое глубокое и темное воспоминание, что она не могла его удержать. Она будто видела себя в лесу темных сосен. Но не такой, как сейчас, а ребенком, голым и грязным, но улыбающимся. Она бежала, полная сил и радости. И в том видении Ларанта бежала рядом с ней. Картинка была в ее разуме, но казалась реальной, челюсти щелкали, язык вывалился в радостной улыбке волка.

Картинка растаяла. Хоть Айлет искала в разуме, она не могла найти ее снова, а через пару мгновений нахмурилась, не помня, что она видела. Только пустота осталась внутри. Ощущение, что чего-то не хватало…

Мир вокруг нее потемнел, а она и не заметила. Честибор, не зная путь перед собой, брел неуверенно. Пора было остановиться на ночлег. Айлет скривилась. Она могла ехать на коне и ночью, тянуть телегу по горам… но это было бы жестоко по отношению к верному Честибору.

Конь постепенно замедлился и остановился, сообщая ей, что устал. Она не гнала его, а слезла с седла и отцепила телегу. Позаботившись о Честиборе и накормив его, она потратила меньше времени на себя. Она была венатрикс. Ей хватало горсти еды и теплого плаща.

Луна поднялась над высокими горами Скада, Айлет укуталась в плащ и, опустив голову на седло, почти сразу уснула.

* * *

Она открыла глаза и увидела хвою сверху. Странно. Она точно уснула под раскидистым дубом. Она села и поняла, что была голой — ни безрукавки, ни плаща, ни сапог. Краем глаза она уловила движение, и фигура из тьмы стала большим черным волком рядом с ней.

«Ты спишь», — сказала Ларанта.

— Знаю, — ответила Айлет. Это был лес в ее разуме. Она поднялась на ноги, стряхнула хвою с длинных распущенных волос. Пока она не воображала себе одежду, она всегда была тут обнаженной. Она обвила руками живот, дрожа, но не от холода.

Она уловила движение краем глаза.

Айлет резко повернулась, но движение было быстрее. Она его ощущала, но не видела следы. Она прищурилась и сжала себя крепче. Сон ощущался знакомо. Слишком знакомо.

Еще движение. Айлет была быстрее в этот раз, готовая уловить видение. Но когда повернулась, оно уже пропало.

— Что это было, Ларанта? — спросила она, глядя на свою тень. — Ты это видела?

Ларанта зарычала. Она не ответила, но Айлет ощущала тревогу в центре своей тени.

Айлет покачнулась на ногах, растерявшись. Ее тело устало после охоты и долгой езды. Ей не хотелось утомлять себя, еще и преследуя ускользающий сон. Ей стоило свернуться в комок под сосной, зарыться в хвою и игнорировать все. Дать разуму отдохнуть, а телу набраться сил.

Третий раз движение мелькнуло сбоку. Это все решило — преследование было слишком заманчивым.

Айлет поспешила по лесу в ту же сторону, куда устремились три тени. Ее босые ноги поднимали хвою в воздух за ней, длинные волосы струились по плечам и спине. Она бежала быстрее и быстрее, почти уверенная, что ее окружали другие тени, и все текли в одну сторону. Ларанта следовала за ней, все еще рыча с неохотой, но Айлет не слушала ее и сосредоточилась на беге.

Деревья росли близко, грубая кора царапала ее руки и ноги. Она должна была замедлиться, представить себе одежду, какую-то защиту. Но Айлет не могла мешкать. Иначе тени ускользнут.

Их стало больше. Они не попадались на глаза, были лишь фрагментами, мелькали в сторонах. Но их было много, темных, длинных и низких.

Айлет стиснула зубы и ускорилась, не желая отставать от них. Ларанта следовала за ней, успокаивая своим присутствием. Она не могла найти в своем разуме что-то хуже Ларанты, а Ларанта была под ее контролем. По крайней мере, сейчас. Ноги стучали, сердце болело, Айлет спешила вперед. Спутанные ветки преграждали путь, и она пробила их с яростным рыком и…

Пятки поехали по разбитому краю утеса, она размахивала руками, чтобы удержаться, не слететь с края.

Вдох.

Рев.

Все в животе неприятно подпрыгнуло, конечности трепетали.

А потом сильные челюсти поймали ее за волосы. Боль пронзила голову, Ларанта вытащила ее, отбросила на каменный выступ.

Айлет могла мгновение только лежать, пытаясь отдышаться. Она медленно села, огляделась. Лес сменился каменным выступом, что тянулся в стороны, сколько было видно. Над ней было тяжелое серое небо, а ниже…

Она подобралась к краю и выглянула. Среди завитков тумана она видела, как стена тянется ниже и ниже. Несколько кривых деревьев впивалось в камень корнями, словно кривыми пальцами, отчаянно пытаясь не упасть. Она не видела дна.

Айлет медленно попятилась, снова заметила тени, которые преследовала. Хотя она все еще не могла их увидеть, она ощущала, как они подбираются к краю и устремляются в пропасть, в невидимую тьму внизу.

— Что это за место? — прошептала она. — Почему оно… кажется знакомым?

Ларанта заскулила за ней.

«Уходи, хозяйка. Это плохой сон».

Дыхание застряло в горле. Айлет встала и прошла к краю. Внизу были… ее воспоминания? Все воспоминания о жизни до Холлис были под ее сознанием?

И эти тени… были семьей, которую она забыла?

Имена, лица… так близко, но все же…

«Прошу, хозяйка, — снова заскулила Ларанта. — Прошу, давай уйдем».

Айлет сделала шаг. Она замерла, глубоко вдохнула. А потом села на корточки и свесила ноги с края, стала искать выступ на шершавой стене. Она опустилась за край, нашла, за что ухватиться, подвинулась еще ниже.

Камень обвалился. Она падала.

* * *

Айлет резко проснулась, вытянув руки, чтобы предотвратить падение, которого не было. Ее сердце дико колотилось в груди, и на жуткий миг она поверила, что все ее кости были сломаны.

Но нет. Ее конечности были целыми. Ее дрожащие пальцы пробежали по предплечьям до плеч. Она крепко себя обняла. Охнув, она села и вдохнула сладкий воздух.

А потом тонкий вопль вырвался из ее горла.

— Вспомни, — выдохнула она. Сжав волосы у висков, она замотала головой, отчаянно пытаясь удержать картинки в голове. Тени в лесу. Пропасть. Непроницаемая темнота на дне. — Вспоминай, Айлет! — прорычала она сквозь зубы. — Вспомни! Вспомни!

Ее сердце успокоилось.

Ее зрение прояснилось, и она огляделась. Ручей стекал по склону горы неподалеку. Небо посветлело на рассвете, и лес окружал ее, в нем трепетали крылья птиц, первые голоса их утреннего хора уже звучали. Честибор щипал траву под деревом, потряхивая хвостом.

Она вернулась на дорогу в горах, в реальный мир.

Она отпустила волосы, опустила ладони на колени и медленно дышала. Кошмар резко ее разбудил. Она моргала, пытаясь вернуть изображения, но они растаяли как туман.

Может, это было к лучшему. Не стоило думать о неприятных снах.

— Ларанта? — заговорила она в себе, потянулась на поиски своей тени. Она ощутила гул сковывающих чаропесен, тень-волк пошевелилась под ними. — Ларанта, я… я что-то должна была…?

Она не могла составить вопрос. Что она пыталась спросить? И почему спрашивала у тени?

Растерянно хмурясь, Айлет заставила себя двигаться. Она проверила копыта Честибора и спину, дружески шлепнула его по крупу и повела к месту, где ночевала. Она дала ему мешок с зерном, закрепила седло на его спине и застегнула ремешки. Проверив, что труп собаки остался за ночь в телеге, она повела коня к телеге и прикрепила ее.

Наконец, быстро поев, она забралась в седло.

— Иди, — шепнула она. Честибор направился вперед в своем удобном ритме, и телега заскрипела за ними. Если повезет, они попадут к заставе к концу дня.

Айлет смотрела, как утро расцветает вокруг нее, восходящее солнце прогоняло тени из-под деревьев.

ГЛАВА 4

Вечер наступал рано в это время года над долиной Дроваль. Солнце скрылось за вершинами, и сумрак охватил лес. Айлет призвала теневое зрение и вела Честибора осторожно по тропам, знакомым им обоим, они были уже возле дома.

Айлет посмотрела в брешь между деревьев, заметила обветшалую башню, высшую точку заставы Гилланлуок. Свет в окне говорил, что венатрикс была дома, ждала свою ученицу. Айлет скривилась от вида и приготовилась. Она и не думала, что успеет вернуться раньше, чем Холлис…

— Проклятье! — охнула Айлет, сжав кулак на поводьях, другая ладонь поднялась ко лбу. Что-то задело ее разум — Холлис точно потянулась своей тенью, Призраком. Она ощутила прибытие Айлет и проверяла, была ли ее бывшая ученица в порядке. Айлет поежилась, ненавидя ощущение тени в своем сознании. Холлис обычно не использовала силы тени на Айлет, уважая ее личное пространство. Но в этот миг она не винила наставницу.

С трепетом тень отступила, и Айлет выдохнула с облегчением, ее пальцы расслабились. Худшее ждало впереди — встреча с Холлис. Слишком скоро узкая дорога привела ее к заставе. Врата широко открылись, и в бреши стоял силуэт.

Холлис, венатрикс ди Тельдри, выглядела как кукла, сплетенная из прутьев, низкая и тонкая, конечности, казалось, могли сломаться от малейшего давления. Но это впечатление было ложным. Ни одна венатрикс в Перриньоне не была такой крепкой, как эта женщина. Холлис провела ранние годы службы в Ордене, борясь с захваченными тенью армиями Жуткой Одиль в Ведьминых войнах. Хотя многие венаторы и венатрикс потеряли жизни в те кровавые годы, Холлис выжила и забрала поселение Дроваль под свою охрану. Тут она прослужила почти двадцать лет, защищая жителей от многочисленных теней, охотясь на все слухи о магии с предельным вниманием, и это подарило ей опасную репутацию.

Холлис молчала, пока Айлет ехала на Честиборе к вратам. Когда Айлет остановила коня, венатрикс просто отошла и махнула ей проезжать. Сглотнув, Айлет послушалась. Телега громыхнула на пороге ворот и проехала во двор заставы.

Все в Гилланлуоке было на грани разрушения, от деревянной ограды высотой в десять футов, что окружала заставу, и ворот, что склонялись внутрь, до самого каменного дома. Здание сжималось над покосившейся лестницей, словно стыдилось, черепица слетала с каждым порывом ветра, башня в три этажа шаталась, как гнилое дерево. Его построили века назад, задолго до Ведьминых войн. Но за двести лет правления Жуткой Одиль в Перриньоне оно оказалось в ужасном состоянии, и из-за опеки над целым поселением Холлис и Айлет не успевали ничего починить. После большой бури им пришлось трудиться, чтобы исправить худший ущерб, но в остальном они лишь боролись со сквозняками и протекающей крышей.

Жизнь венатрикс и не сулила роскоши.

Айлет остановила Честибора посреди двора и спешилась. Холлис подошла к телеге, лицо было маской без эмоций. Айлет едва могла смотреть на нее, но следила за наставницей из-за приятной большой спины Честибора, видела, как та заглянула в телегу. На миг, такой короткий, что Айлет могло привидеться, она заметила вспышку удивления на лице Холлис. Ее впечатлил размер собаки? Трофей с охоты Айлет?

Не говоря, Холлис потянулась в телегу, отодвинула одеяла, которыми Айлет обернула собаку, как саваном, и осмотрела труп. Айлет поняла, что она искала рану, что убила собаку. Искала след, что неопытная охотница прибегла к жестокой смерти в бою с таким врагом. Она чуть улыбнулась, зная, что наставница такого не найдет.

Холлис посмотрела на Айлет, все еще не говоря.

Айлет сглотнула, в горле пересохло.

— Призрак, — сказала она, слова подрагивали от напряжения. — Я применила паралич и добавила Нежную смерть.

Холлис моргнула. Раз. Медленно. А потом развернулась и зашагала к дому, бросив через плечо:

— Отнеси труп в трупный дом. А потом внутрь для оценки.

Айлет вдохнула, радуясь, что наставница перестала разглядывать ее, хотя бы пока что. Она пережила первую встречу. Может, Холлис и не порвет ее на клочки.

Слушаясь приказа венатрикс, она оттянула тело собаки в трупный дом, который стоял слева от основного здания. Труп был тяжелым, но она смогла сама, не призывая силу тени.

Трупный дом был чуть опрятнее сарая, в котором Холлис хранила тела захваченных тенью, которых приносила домой с охоты. Тут она готовила и добывала их кости, сухожилия, органы и прочие части, которые могли посчитать полезными эвандерианцы из каструма Брекар. Раз в два месяца мужчина из каструма прибывал в Гилланлуок, принося еду и необходимые вещи, пополняя яды Холлис. В ответ Холлис присылала бочки останков захваченных тенями вместе с журналами с описанием каждой охоты. Подношение каструму и доказательство их трудов в Дровале.

Айлет взвалила тело собаки на широкий окровавленный стол, который использовался для вскрытия. После оценки она вернется и начнет грязную работу, проверяя, какие части трупа были все еще хорошими, а какие пострадали от тени слишком сильно. Ночь будет долгой, но она не была против. Это будет ее первый раз, когда она отправит добычу в каструм Брекар.

Перед тем, как отправиться к наставнице, она увела Честибора в его загон на ночь напротив серого коня Холлис. Она задерживалась, сколько могла, а потом потерла нос коня и шепнула:

— Пожелаешь мне удачи?

Он коснулся губами ее пальцев, а потом повернулся к еде. Он был щедрым конем во всем, кроме моральной поддержки. Вздохнув, Айлет вышла из теплой конюшни, миновала холодный двор и прошла в дом.

Теплый свет из камина заливал главную комнату. Балки поддерживали низкий потолок, с крючков на них свисали разные травы, инструменты, оружие, утварь для готовки, и беспорядок в них был понятен только двум венатрикс. Под всем этим стоял длинный стол, который занимал почти всю комнату. На одной стороне лежала дюжина вырезанных вручную дротиками, недавно получившими перья и ждущими наконечники с ядом. Горы музыкальных свитков лежали в центре, разные чаропесни для вокоса и детрудоса, которые Айлет и ее наставница все время изучали, чтобы улучшить навыки.

В конце стола, у света камина, Холлис сидела с открытым дневником, описывала свою недавнюю охоту.

Айлет закрыла дверь, сняла капюшон и повесила плащ на крючок рядом с плащом Холлис, повернулась вовремя, заметив, как наставница оторвала взгляд от дневника, отложила перо и отклонилась на стуле. Холлис молчала, но ее взгляд на миг опустился на стул напротив нее за столом.

Айлет села туда, спина была прямой, плечи — расправлены, ладони лежали на коленях. Она ровно дышала, не показывала дрожь напряженных нервов. Холлис долго удерживала взгляд Айлет, пленив ее в этой жуткой тишине. Огонь в камине потрескивал жаром, но не от этого пот выступил на лбу Айлет.

— Отчет, — сказала, наконец, Холлис.

Айлет не сразу отыскала голос.

— Гонец из Флоры прибыл пять дней назад, говоря о магии в их деревне и вокруг нее. Собака, захваченная тенью, обвинялась в убийстве фермера Малгера.

Холлис кивнула без слов, и Айлет описала разговоры с приставом и мельником Рохом. Она рассказала, как исследовала место смерти Малгера, а потом описала саму охоту. Она четко рассказала, какие силы призывала из своей тени, и как она использовала вокос, чтобы приказывать ей.

Когда она дошла до части, где Призрак в собаке напал на ее разум, она сделала паузу. Ей не хотелось признаваться, что она чуть не погибла. Но Холлис учуяла бы ложь, и она рассказывала все полностью, не пытаясь оправдать свои действия. Что сделано, то сделано, и Холлис посчитает ее решения или правильными, или нет. Так или иначе, тень была изгнана в Прибежище, значит, охота прошла успешно.

Холлис задавала уточняющие вопросы по пути. Ничто не могло пройти мимо нее. Ее лицо было деревянным, нечитаемым. Хоть она была крохотной — когда она стояла, ее голова была ниже подбородка Айлет — она кипела своей силой, даже не учитывая отточенные силы тени, которую она носила внутри.

Айлет дошла до конца истории и ждала еще вопросы. Холлис молчала. Она не сводила взгляда с Айлет, и хотя Айлет отчаянно хотела отвести взгляд, она не позволяла себе такую роскошь. Наконец, она не смогла терпеть, набралась смелости и спросила:

— Ну?

— Что, ну?

— Я… выполнила требования?

Холлис чуть склонила голову на бок.

— Зависит от того, о каких требованиях ты говоришь. И для какой цели.

Кровь кипела в висках Айлет. Казалось, она взорвется от нетерпеливости, от желания узнать мысли наставницы. Она сохранила голос ровным, решив не выдавать пыл, кипящий в ее душе:

— Я знаю, что в районе Водехран освободился пост, — сказала она. — Я знаю, что Нейн, венатор ду Винсент, пропал, и им нужен тот, кто займет его место, хотя бы временно.

Холлис молчала. Она даже не кивнула.

— Сам Золотой принц назначит замену, — продолжила Айлет. — Так что это сделает не каструм. Значит, любой с подходящими достижениями может попробовать силы.

— Откуда ты узнала об этом?

Желудок Айлет сжался. Она покраснела и посмотрела на ладони, лежащие перед ней на столе.

— Я… прочла твое письмо. От венатора ду Там.

— Вот как?

Айлет не знала, как продолжить. Новости из мира снаружи их района были очень редкими, и когда послания прибывали, Айлет ощущала ужасное любопытство. Она смотрела с интересом, как ее наставница открыла и прочла строки. И она видела, как лицо Холлис побелело и замерло, что только усилило ее любопытство.

При первой возможности она вытащила письмо из дневника Холлис и прочла содержание с большим интересом.

— Ты… не запрещала, — вяло сказала Айлет. Потом расправила плечи. — Это хороший шанс, и я хотела бы подать свою кандидатуру. Я хотела бы вызваться на то место.

Хоть лицо Холлис оставалось замкнутым, Айлет ощущала жар ее духа — не тени, которую венатрикс подавляла в своем разуме, а ее собственной внутренней силы.

— Итак, — едва слышно сказала она, — ты считаешь, что готова для своего района?

Айлет стиснула зубы.

— Да.

— После одной сольной охоты.

Резкие слова подступили к языку, но Айлет подавила их. Она тихо спросила:

— Сколько охот требуется, чтобы я могла подать свою кандидатуру?

Холлис уперлась локтями в стол и сцепила пальцы, опустила задумчиво подбородок на них.

— Четкого количества нет. Но тебе стоит провести еще несколько. Если только ты не думаешь, что освобождение мелкой тени из собаки научило тебя всему, что нужно для работы венатрикс.

Гул в ее висках усилился, кровь бурлила. Айлет сглотнула.

— Тот Призрак не был незначительным. Как и собака, — ей не нравилось, что слова звучали как оправдание. Но они были правдой!

— И ты веришь, что разницы нет? — Холлис впилась взглядом в Айлет.

— О чем ты?

— Думаешь, так же просто охотиться на мужчину? Женщину? — венатрикс скривила губы. — Ребёнка? Ты готова ко всему, что от тебя потребует эта роль, ко всем смертям, которые придется принести во имя богини, ко всем телам, которые придется уничтожить, чтобы спасти их души? Ты на самом деле готова, Дикарка?

Айлет скривилась от прозвища, которое Холлис дала ей давно, когда та была еще маленькой девочкой, только попавшей в Гилланлуок. Она думала, что венатрикс говорила это с теплом, гордилась пылкой натурой ученицы. Но сейчас звучало как оскорбление.

Она тихим голосом ответила:

— Ты была готова, Холлис?

Ответом была тишина. Холлис не двигалась, даже веки не дрогнули.

Айлет не унималась:

— Ты была готова, когда в первый раз охотилась на человека? Была готова убить… ребенка?

От этих слов кровь отлила от лица Холлис. Она ярко помнила ту ночь меньше трех лет назад, когда венатрикс вернулась с охоты, ее серый конь тянул телегу на двух колесах, как Честибор в этот раз. Она привезла телегу к трупному дому, без слов ученице спешилась и вытащила труп из телеги. Человеческий труп. Айлет видела это по силуэту в ткани. Но такой маленький…

Холлис вошла в трупный дом и закрыла за собой дверь. Айлет, зная свой долг, увела коня в конюшню, сняла сумки, почистила оружие. Она несколько раз за следующие часы подходила к трупному дому с едой или водой, но не могла найти силы постучать.

Холлис вышла на рассвете следующего дня, сразу ушла в свою спальню. Она снова закрылась. В этот раз она не появлялась три дня, и Айлет почти не слышала, чтобы она двигалась в комнате, даже когда прижимала ухо к двери. Она слышала лишь один звук, который сначала приняла за негромкие молитвы венатрикс, но они стали тихим стоном без слов.

Айлет вышла из дома к конюшням, стараясь быть подальше от двери наставницы часами после этого.

Айлет разглядывала ее лицо сейчас и не могла понять эмоции, была лишь каменная твердость венатрикс. Твердость, которую ей пришлось развить в себе, чтобы выжить в Ордене.

Холлис вдруг встала, и ее стул упал за ней. Она не стала поправлять его, а прошла к нише в стене у камина, где лежали длинные прочные чехлы. Она вытащила один, развязала веревку и вытянула карту на грубом пергаменте длиной с ее руку. Ее сапоги стучали по камню пола, она вернулась к столу и взмахом руки сдвинула стопку свитков с песнями, они посыпались на пол. Она развернула карту, схватила длинный нож, чтобы придавить с одного края, а медным котелком сверху прижала другой край.

А потом отошла, скрестив руки, и посмотрела на Айлет взглядом, сверкающим светом ее тени.

— Скажи, девочка, что ты видишь?

Айлет сглотнула, посмотрела на карту перед ней. Это была старая карта королевства Перриньон, но с исправлениями, внесенными рукой Холлис за годы изменения границ и роста городов. Она видела почти детский рисунок замка с названием Телианор, указывающий на столицу Избранного короля. И она заметила строение, похожее на крепость, нарисованное рядом с названием каструма Брекар.

Но взгляд притягивало к большому пятну чернил в центре карты. Сначала можно было подумать, что кто-то пролил чернила. Но над пятном тонкий почерк Холлис отметил название.

— Ведьмин лес, — прошептала Айлет.

— Громче, девочка, чтобы я тебя слышала.

— Ведьмин лес, — повторила Айлет, слово было как яд на ее языке.

Он был в центре королевства, на той плодородной земле, где века назад стоял роскошный замок королевы-жрицы. Пока к власти не пришла Жуткая Одиль, убив последнюю из рода отмеченных богиней, сделав себя божеством и королевой Перриньона на двести лет. Она построила свой город Дулимуриан на руинах Священного города, установила большого идола в свою честь в городе на месте алтаря богини.

Теперь ничего не было. Ни Священного города, ни Дулимуриана, ни алтаря, ни идола. Все поглотило пятно чернил.

— И что такое Ведьмин лес? — не унималась Холлис. — Или ты забыла, чему я учила тебя эти годы?

— Я не забыла.

— Так скажи!

Айлет резко вдохнула, стиснула зубы.

— Это последнее проклятие Жуткой Одиль.

Жуткая Одиль была мертва уже почти два десятка лет. Но за год после ее смерти Ведьмин лес вырос из сердца ее королевства. Ядовитый лес был не из деревьев, а чего-то другого. Опасного.

Чего-то из Прибежища.

— Проклятие, Айлет, — Холлис склонилась над столом и уткнула палец в пятно. — Но такое проклятие ты еще не видела. И скажи, что там написано? — она подвинула палец к черному названию земли на западе от Ведьминого леса.

— Район Водехран, — сказала Айлет. Там и искали нового венатора для работы на заставе.

— Венаторы Водехрана не только следят за своим районом, — сказала Холлис. — Венатор ду Винсент и венатор ду Там годами трудились, чтобы поддерживать это, — она подвинула палец в третий раз, до линии красных чернил на западном краю леса. — Помнишь, что это?

— Великий барьер, — тут же ответила Айлет.

Реки Санг и Айга, священные воды, которые якобы появились из самой богини годы назад, сковывали Ведьмин лес на севере, юге и востоке. Но на западе только чаропесня Барьера отгоняла проклятие, не давая ему поглотить весь Перриньон. Холлис нарисовала его агрессивными мазками, выражая своими неважными умениями рисовать силу проклятия, использовав чернила цвета высохшей крови. Айлет почти верила, что наставница порезала палец и им рисовала эти линии.

— Эта чаропесня была установлена почти двадцать лет назад Фендрелем ду Глейвом, — сказала Холлис. — Эвандерианец меньшей силы или умений не смог бы такое сделать. Но венатор ду Винсент, мой собрат по охоте, был обучен Фендрелем, чтобы поддерживать чары. Тот, кто займет место Нейна ду Винсента, примет и эту ответственность.

— Я знаю чаропесню Барьера, — сказала Айлет. — Ты меня учила, и я знаю много вариантов.

— Не такой, — ответила Холлис. — Великий барьер тянется больше, чем на пятьдесят миль, но не прямо, а извиваясь. Тебе нужно уметь установить и поддерживать барьер вокруг этой заставы. Возможно, потребуется закрыть барьером всю деревню. Думаешь, у тебя есть такие навыки? Венатор ду Там так не может, а он служил в Водехране годами!

— Я могу научиться, — сказала Айлет.

Холлис фыркнула, отошла от стола и вскинула руки.

— Наглость юных! Ты знаешь, о чем говоришь? Даже если — если, Айлет — у тебя были навыки с флейтами, чтобы выучить чары Барьера этого уровня, как ты можешь быть готова ко всему остальному? Дело не только в Ведьмином лесе. Есть еще многое.

Холлис снова отошла от стола, добралась до сундука под узким окном. Она открыла крышку и порылась внутри, вернулась к столу с плохо сшитой книгой с обложкой из кожи зайца. Она открыла книгу на последней странице и подвинула под нос Айлет. Айлет прочла там список из семи имен:

Илейр ди Йокоса — Искажающая ведьма

Инрен ди Карел — Фантомная ведьма

Гиллотин ду Висгарус — Трупный ведьмак

Зарк Дутред — Ведьмак бури

Зилла Дутред — Ведьма ветра

Крисента ди Батия — Кристальная ведьма

Сциас ду Сибб — Ведьмак легиона

— Скажи, Айлет, — сказала Холлис, следя за лицом Айлет, пока она читала, — что эти имена для тебя значат?

Айлет казалось, что кулак сжал ее сердце. Она хорошо знала эти имена. Она знала их истории. Их легенды. Холлис заставила ее выучить это, когда Айлет была маленькой.

— Алые дьяволы, — тихо сказала она. — Алые дьяволы Жуткой Одиль.

Холлис полистала страницы, открывая больше списков, почти все имена были вычеркнуты.

— То были члены нашего Ордена, — сказала Холлис. — Верные эвандерианцы, венаторы и венатрикс. И все обратились к ереси. Они забросили службу богине и пошли за Одиль. Жестокими способами они привязали свои души к своим теням и управляли силами в них. Не флейтами или чаропеснями, разрешенными святым, а темными искусствами. Когда они умирали, их души уходили в Прибежище вместе с захватившими их духами. Видишь, как много их тут, Айлет? Некоторых мы убили на войне. Других годами истребляли на охоте. Но эти семь… эти дьяволы…

Они сбежали. После смерти королевы-ведьмы ее верные лейтенанты убежали от Ордена, пересекли Великий барьер и скрылись в Ведьмином лесу, не вернулись. Они предпочли жить в ядовитом лесу последнего проклятия их королевы, чем погибнуть от рук ее врагов. Барьер впустил их, но они не могли вернуться.

Пока Барьер стоял.

Холлис пристально смотрела на лицо Айлет, и ее кожа почти горела под взглядом.

— Понимаешь? — спросила старшая венатрикс, склонившись над столом и сжав плечо Айлет. — У тебя есть навыки, девочка моя. Ты пылкая и смелая. Когда придет время, я прослежу, чтобы тебе дали место, где ты будешь почетно служить своей богине и своему королю. Я не буду держать тебя тут вечно. Но район Водехран — слишком сложный для тебя. Барьер, лес, алые дьяволы… — она покачала головой. — Нет. Поверь, я знаю, что для тебя лучше. Ты останешься в Дровале, подождешь.

Холлис сжала плечо Айлет еще раз, а потом отошла от нее и стола, оставив карту и книгу перед Айлет. Она пересекла комнату к узкой лестнице, ведущей на второй этаж, замерла там и оглянулась.

— Иди спать, — сказала она. — Труп собаки подождет до утра. Поспи, прогони глупые мечты из головы. Твой день настанет, Дикарка. Ты проявишь свои способности, обещаю.

Айлет не отвечала, не подняла взгляд и не посмотрела в глаза наставницы. Краем глаза она заметила, как Холлис пожала плечами и ушла, оставив Айлет с угасающим огнем, картой и списком.

Пятно Ведьминого леса словно наполнило все перед глазами Айлет.

Она с рыком сжала кулак и ударила по тому пятну на карте три раза, так сильно, что стол заскрипел, угрожая сломаться.

ГЛАВА 5

Холлис ждала в своей маленькой спальне, одетая, сидела на краю кровати, скрестив ноги на соломенном матраце. Ее ладони сжимали флейту вокос, лежали на ее коленях. Она склонила голову и прислушалась. Наконец, она уловила шаги Айлет по лестнице в ее комнату сверху. Холлис услышала, как дверь открылась и закрылась, как ее бывшая ученика стала готовиться ко сну.

Она слушала, пока не стало тихо. Но ждала с отточенным терпением охотницы, за годы доведя это умение до идеала.

Наконец, когда тишина продлилась достаточно долго, она взяла вокос и тихо заиграла Песнь призыва. Чары гудели в ее разуме, в ее душе, звали силы Призрака, который она носила внутри. Она играла осторожно, тянула силу, не подвергая себя опасности, и когда чары были завершены, она изменила мелодию в Песнь приказа.

Закрыв глаза, она прошла в свой разум. Это был странный темный лабиринт из камня и теней, но она шла по нему уверенно. Она знала свой разум.

Она завернула за угол и встретилась с проекцией своей тени. Облик перед ней был таким, какой не найти в смертном мире, существо с множеством крыльев, женственным телом, но не человека или зверя. Неестественное создание, но странно похожее к тому, как выглядел бы дух, имей он обличье. Тень смотрела на нее, сияющие глаза глядели среди перьев, и ненависть на лице со временем сменилась скукой.

«Что за приказ?» — спросил дух почти без интереса, лишь с долей презрения. Голос был гулом в голове Холлис.

В физическом мире Холлис направила песнь Приказа в новую вариацию. В мире ее разума она сказала:

— Мне нужен доступ к подсознанию девочки. Но она не может знать о моем появлении. Нужно понести со мной мое сознание, и нам нужно быть незаметными.

Крылатое существо пожало плечами, перья шуршали.

«Легко», — сказало оно, протянуло нечто, похожее на руку. Холлис взялась за руку без колебаний. Она управляла. Ее мастерство с вокосом было несомненным, и тень уже годами не пыталась с ней бороться.

Холлис позволила кусочку себя полететь из ее разума с силой ее тени. Она поднялась во тьме заставы Гилланлуок вверх по лестнице, миновала дверь и попала в комнатку Айлет. Айлет лежала на соломенном матрасе, сапоги и безрукавка валялись на полу, ее льняная туника выбилась из мятых штанов. Ее лицо было строгим даже во сне, темные брови все время были чуть сдвинуты, уголки губ были опущены.

Холлис на крыльях своего Призрака проникла в голову девушки.

Они миновали такие густые облака, что они ощущались как горы мягкой шерсти. Не настоящие облака с влагой и электричеством, а облака, какими их представлял ребенок, какими их все еще мечтал видеть взрослый. Они были очень плотными. Холлис сначала ничего не видела, но следовала за интуицией, вела ее тень, пока они не нашли брешь и не выбрались из покрова облаков в воздух над высоким сосновым лесом.

Пейзаж разума Айлет. Полный тайн. Полный шепчущих теней.

Холлис направила свою тень скрыться под густыми ветвями сосен. Они пролетели между высоких стволов, были не больше жука, почти незаметные. Айлет нужно было знать, куда смотреть, чтобы заметить присутствие в своем разуме.

Они быстро неслись по лесу, Холлис заметила фигуры краем глаза глубоко в сумраке. Длинные дикие фигуры всегда держались вдали от взгляда.

Холлис скривилась. Они были ускользающими, но эти тени не должны были показываться вообще, они не должны были проникнуть в эту часть мозга Айлет. Если с ними не разобраться, Айлет начнет их видеть, ощущать. Вспоминать.

Холлис погнала свою тень быстрее, выбралась из леса на открытый воздух. Ее дух и ее тень парили над глубокой пропастью, и она хмурилась.

На краю были следы. Человеческие следы.

Айлет была тут. Недавно.

Блок на ее памяти быстро ослабевал.

По беззвучному приказу госпожи Призрак погрузился в пропасть. Он легко летел в тесном пространстве, где стены почти соединялись, опускался все глубже, пока вдруг пропасть не расширилась, пока они не попали в подземный овраг далеко под сосновым лесом.

Ручей извивался серебряной лентой меж каменных берегов. Холлис следовала за ним туда, где ручей впадал в неровную брешь не больше трех футов шириной, похожей на круглый рот с каменными зубами. За той дырой в глубине и во тьме лежали почти недосягаемые регионы разума Айлет.

И, мерцая силой, невидимая паутина чаропесни закрывала ту дыру — чаропесня Холлис.

Холлис слезла с тени и осторожно подошла к дыре и паутине. Она сплела паутину тут давным-давно, и много лет она гудела сильной магией, не побеспокоенная во тьме.

Но пять лет назад Айлетстала задавать вопросы. Холлис, переживая из-за природы этих вопросов, впервые повторно вошла в разум ученицы, чтобы проверить чары на этой бреши. Она заметила, что они держались, но были потрепаны, словно по ним были с яростью кулаками. Айлет почти пробилась. Она почти вспомнила… все.

С тех пор Холлис старалась каждые несколько месяцев усиливать блок на памяти.

В этот раз она разглядывала паутину осторожно. Холлис не видела следов избиения чар. Если Айлет дошла до пропасти, чары должны были ослабевать, требовать внимания.

Холлис магией Призрака добавила чарам сил. Если бы это было видно, казалось бы, что она уплотнила нити, затянула их крепче, добавила больше нитей. Это плетение было как музыка, но не совсем. Когда она закончила, чары дрожали от мелодии чистой магии.

Холлис удовлетворила ее работа, она забралась на тень, и та понесла ее из холодного влажного оврага, сквозь узкую брешь и на открытый воздух под толстым слоем воображаемых облаков. Холлис глубоко вдохнула с облегчением.

Но вдох вдруг застрял с болью в ее горле, и ее смертное тело далеко в ее комнате в физическом мире дернулось.

Айлет стояла на краю пропасти. Смотрела на небо.

Она смотрела туда, где парили Холлис и ее тень.

— Вперед! — прошипела Холлис, и ее тень захлопала множеством крыльев по воздуху. Они миновали верхние ветки сосен, смотрели на небо в поисках бреши среди облаков, которая позволит им покинуть этот мир. Под ними и за ними Холлис ощущала, как Айлет несется по лесу, охотясь на них с напряженностью волка, преследуя нарушителей в своем подсознании.

Свет лился впереди, брешь в густых облаках.

— Там! Скорее! — крикнула Холлис своей тени. Существо ускорилось, нашло брешь, взмыло…

И вырвалось в комнатку в башне в смертном мире.

Холлис парила в воздухе, бестелесная проекция над кроватью Айлет. Она смотрела, как девушка села, подавив крик, ее ладони сжали матрац, глаза были большими от ужаса и жажды охотника. Она безумно озиралась, взгляд скользнул по Холлис и ее тени. Будь тут ее тень, Айлет легко заметила бы Холлис. Но Айлет не ложилась спать, не подавив тень.

И все же Холлис переживала, отчасти боясь, что девушка встанет с кровати, побежит по лестнице и ворвется в комнату наставницы, требуя объяснений, почему Холлис без разрешения влезла в ее разум.

Яростное выражение медленно угасло на лице Айлет. Она раздраженно выругалась, повернулась к кровати, уткнулась лицом в подушку и сжалась в комок. Холлис прошептала благодарно молитву. Ее смертное тело в комнате, еще играющее чаропесню, обмякло от облегчения.

На невидимых крыльях сознание Холлис спустилось по лестнице в ее комнату. На миг она замерла возле себя, смотрела, как ее тело сидело на кровати, скрестив ноги, вокос был у ее губ, глаза были закрыты. Ее светлые волосы с седыми прядями разметались по плечам, щеки были впавшими.

Она вздохнула и погрузилась в себя, снова ощутила свое тело. Она изменила мелодию Приказа в Подавление. Ее тень зло трепетала в ее голове, чаропесня обвивала существо, но оно сопротивлялось.

Холлис быстро усилила песню. Флейта гудел в ее голове, она опустила инструмент, сидела без движения пару мгновений, закрыв глаза.

А потом ее губы стали двигаться, она прошептала в тишине комнаты:

— Продержится. Еще немного.

Оно и не должно было держаться долго. До двадцатого дня рождения Айлет. А потом Холлис пообещала себе, что все расскажет девушке. А потом она уберет блок с памяти. А потом она объяснит свой поступок, много неприятных решений, которые она принимала одно за другим, с того дня, как она увидела этого дикого ребенка с грязным лицом и растрепанными волосами.

Всего два месяца. Так мало времени! Холлис сжала вокос в кулаках, глубоко вдохнула. Она продержится. Потому что, когда выйдет правда… когда Айлет узнает… все кончится.

Она или спасет, или обречет их всех.

* * *

Айлет спустилась в главную комнату дома перед восходом солнца и поставила воду с овсом на огонь. Казалось, она не спала неделями. Странные сны мучили ее ночью. Сны об охоте. Сны о преследовании фигуры, которую не могла увидеть до последнего, и она заметила на миг лицо. Сны о…

Шаги зазвучали на лестнице. Айлет повернулась, Холлис прошла в комнату. Она была в сапогах со шпорами, красный капюшон скрывал голову.

— Ты на охоту?

Холлис без эмоций посмотрела на Айлет.

— Вчера пришла весть о захваченном тенью, которого видели в пяти днях езды отсюда. Я ждала твоего возвращения, но больше медлить не могу, — она прошла к шкафу у стены и открыла его, разные колчаны с ядовитыми дротиками, ее ножи и прочие предметы лежали там. Ее ножны для вокоса и детрудоса уже висели на ее поясе. С легкостью многих лет опыта венатрикс закрепила колчаны на груди, застегнула щитки на руках, прицепила скорпиону. — Меня не будет около двух недель. Может, дольше. Зависит от сложности охоты.

Айлет пристально смотрела на нее, мышцы напряглись, как при враге. Она была готова при малейшей провокации броситься действовать, но не знала, почему.

Холлис закрыла шкаф и прошла к двери, где уже были готовы седельные мешки с припасами. Айлет не заметила их прошлой ночью, отвлекшись на отчет. Холлис повесила мешки на плечо и открыла дверь, замерла на миг.

— Ты не покинешь Гилланлуок, пока меня нет. Подготовь останки собаки для каструма Брекар, — она посмотрела в глаза Айлет.

В тот миг Айлет будто увидела… она даже не могла описать, что. Бурю крыльев в темном облачном небе. Вспышку узнавания.

Без слов Холлис вышла за дверь и захлопнула ее за собой.

Айлет сидела на стуле у камина, забыв об овсянке. Она сжимала деревянную ложку в кулаке как оружие, слушала стук копыт во дворе. Врата открылись и закрылись за ее наставницей.

Она была одна. Снова. Осталась без важного задания в плену своего дома.

Аппетит вдруг пропал. Айлет сняла котелок с огня, накинула плащ от осенней прохлады и прошла к Честибору, позаботилась о нем и направилась в трупный дом. Неприятное задание подготовки трупа точно поможет прогнать мысли о кошмарах из головы.

Часы спустя она была по локти в крови, пятна были и на лбу, когда она невольно убирала пряди волос грязными ладонями. Айлет вернулась в дом. Она наполнила самый большой котелок Холлис водой, повесила его на крюк над углями. Нетерпение подгоняло ее сорвать котелок чуть теплым, но она напала на грязную кожу твердым мылом, отвлекая себя на то, чтобы стать чистой.

Закончив, она устроилась на стуле у стола. Она могла заняться разными делами. Вырезать новые дротики, осторожно обмакнуть наконечники в разные яды. Она могла вытащить вокос или детрудос и тренировать разные чаропесни или установить мишень во дворе и стрелять из скорпионы.

Но она сидела. Смотрела в пустоту. Видела снова то небо, то странное скопление крыльев.

И лицо Холлис.

Холлис была в ее разуме прошлой ночью. Она была уверена. Но не знала, почему. Не представляла, для какой цели. Но ее наставница использовала магию Призрака и вторглась в личное Айлет, в ее сны и подсознание.

Возможно…? Могла ли Холлис подавлять ее воспоминания?

Она с резким рычанием ударила по столу и встала. Она не хотела так думать. Она любила Холлис. Холлис… была всем! Ее наставницей, матерью, единственной подругой. И Холлис любила ее, она на это надеялась. Насколько Холлис вообще могла любить. Венатрикс всегда заботилась об Айлет, учила ее, следила, чтобы дух в ней не захватил ее. Она дала Айлет цель, силы двигаться к ней.

И Айлет взамен дала Холлис ее доверие.

— Она мне врала, — слова вырвались с горечью. — Она всегда мне врала. Или что-то от меня скрывала, — не важно, что. Там был обман.

Она даже не знала свое настоящее имя…

Решимость вдруг с болью наполнила ее сердце. Айлет прошла к камину, сунула руку в нишу в стене. Ее пальцы быстро нашли то, что искали, хотя Холлис пыталась это спрятать. Холлис нужно было это сжечь, чтобы Айлет не могла посмотреть еще раз.

Печать каструма была уже сломана, и Айлет просто сняла нить со свитка и развернула его, чтобы снова прочесть манящие слова:

Достопочтенная Холлис, венатрикс ди Тельдри,

Сожалею, что пишу это, но сообщаю об исчезновении и возможной смерти вашего бывшего собрата по охоте, Нейна, венатора ду Винсента. Он служил смело годами, и его потеря будет ударом по Ордену. Нейн высоко отзывался о вас последние десять лет нашей совместной службы на заставе Милисендисе, и я верю, что он хотел бы, чтобы вам сообщили о его смерти.

Кандидаты в пути к замку Дюнлок, чтобы предстать перед Золотым принцем. Он назначит замену Нейна, и тот охотник будет служить со мной в Милисендис. Барьер будет сохранен.

Во имя нашего праотца, священного Эвандера,

Кефан, венатор ду Там

Район Водехран

Айлет смотрела на второй абзац.

— Кандидаты в пути, — прошептала она, не замечая, что губы двигались.

В письме было только это. Золотой принц выберет того, кто достойно заменит венатора Нейна. Каструм мог послать, кого хотел, но решать принцу.

Разве она не могла выступить без официального разрешения Холлис? Она уже не была ученицей. Она была венатрикс, прошла испытание.

И Холлис врала ей. Всегда врала ей. И продолжила бы врать вечно.

Холлис вторглась в ее разум.

Глядя на слова в свитке, Айлет стиснула зубы и глубоко дышала. Ее решимость дрогнула на миг. Она должна была оставаться тут, как и хотела Холлис. И ей не хватало опыта, да? Ни для чар Барьера, ни для того уровня. Она была хороша, но впечатлила бы принца? Смогла бы бороться с Ведьминым лесом, поддерживать темницу, в которой оставались алые дьяволы? Нет. Нет. Ей нужно было знать об этом. Знать свое место, оставаться на нем.

Айлет выдохнула и свернула письмо, сжала в кулаке. Хватит робости. Хватит оправданий, мелочных страхов. Она предстанет перед Золотым принцем. И она вырвется из крепости Холлис раз и навсегда.

ГЛАВА 6

— Герви, плотно закрепи те бочки! — закричала паромщица с другого конца баржи. — Если вино мастера Фолкета уплывет по реке, я пошлю тебя за ним.

Мальчик улыбнулся и отсалютовал, стал проверять узлы. Паромщица кивнула с одобрением, следила за остальными работниками внимательным взглядом. Они долго служили ей, знали, что ошибки не прощались.

Пристань речного городка была шумной и суетливой, как всегда. Отсюда все плыли в район Водехран, и торговцы северного Перриньона, которые хотели торговать с районом Золотого принца, прибывали сюда, чтобы их товары забрали по реке Айге. Всегда находились новые клиенты, готовые заплатить паромщице, и у нее был сложный график из-за этого.

— Это все, Гал? — крикнула она мужчине, который проверял, как закреплена стопка коробок.

Он повернулся ответить, открыл рот, но слов не было. Он смотрел поверх плеча паромщицы, лицо побелело.

Она нахмурилась и оглянулась. Дыхание с шипением вырвалось между зубов.

Красный капюшон приближалась по пристани. Толпа торговцев и жителей городка быстро пропускала ее, все избегали ее взгляда. Им не нужно было переживать.

Ее взгляд был прикован к барже.

Желудок паромщицы сжался. Но, не желая проявлять трусость при своих работниках, она расправила плечи и быстро прошла к трапу и на пристань, повернулась к приближающейся охотнице на высоком коне.

— Как могу помочь, сударыня? — спросила она, вежливо коснувшись лба в приветствии. Когда Красный капюшон остановила лошадь.

Женщина сидела в седле, капюшон скрывал тенями ее тело, и она сказала низким хриплым голосом:

— Мне нужно в Водехран, — она опустила ладонь на мешочек на поясе и подвинула ткань. Сердце паромщицы замерло. Она слышала о Красных капюшонах и их странном оружии и ядах.

Но странная женщина просто достала монету, держала так, что утреннее солнце сверкало на поверхности.

— Я могу заплатить, — сказала она.

Паромщица покачала головой и подняла руку.

— Не нужно. Рада помочь Ордену, — она сглотнула и указала на трап. — Мы отправляемся через четверть часа. Устраивайте себя и коня удобнее.

Красный капюшон спешилась и подвела коня к трапу. Зверь на миг замер там, прижал уши к голове. Женщина погладила его нос, шепнула что-то, звучащее жутко для ушей паромщицы. Кожа коня трепетала, но он послушался хозяйку и пошел по трапу на баржу с плоским дном. Красный капюшон нашла местно среди ящиков под тканью и встала рядом с конем, глядя на дальний берег.

Шум движений, и яркое одеяние с пернатой шляпой мастера Фолкета привлекли взгляд паромщицы. Торговец взбежал по трапу на баржу, шагал быстро, как для мужчины его размера.

— Вы… не говорили, что одна из них поплывет со мной и моими товарами! — выдохнул он, чуть хрипя от паники.

Паромщица посмотрела на него.

— Вы предпочли бы, чтобы я вернулась за вами, мастер Фолкет? Потому что я не буду просить ее ждать следующий паром.

Торговец посмотрел на баржу, взгляд двигался по его товарам, стоившим небольшое состояние, до Красного капюшона. Она тихо стояла в центре. Он вытер лоб, пробормотал краткую молитву. Потом он тонким голосом крикнул одному из своих людей:

— Гэтен! Разгрузишь товары на той стороне. Я… присоединюсь позже.

Он повернулся, подобрал мантию и поспешил сквозь толпу на берегу, устремившись к ближайшей пивной. Или куда-то еще подальше от взгляда Красного капюшона.

Паромщица покачала головой, желая в тайне уйти с ним. Но она взяла себя в руки, крикнула приказы своим людям, забралась в свою лодку и заняла место у румпеля. Весла стали двигаться, баржа поплыла по Айге шириной в милю к городу на другой стороне. Река, которую она пересекал сотни раз, еще никогда не казалась бесконечно широкой.

Красный капюшон все время стояла возле своего коня, смотрела на дальний берег, никому ничего не говоря.

* * *

Река Айга мерцала под полуденным солнцем, ее воды были обманчиво спокойными. Она не могла обмануть Айлет. Та смотрела на гребцов со своего места в центре баржи, замечала, как они напрягали спины, чтобы сохранять ровный ритм и прямой курс, пока они направляли груз через сильное течение Айги.

На открытой воде было холодно. Айлет укуталась в плащ плотнее и шагнула ближе к Честибору. Она не впервые была на барже. Она семь дней провела так, пока плыла по реке Аалис от Дроваля в глубины Перриньона, сокращая путь вдвое. Дальше ее ждал день пути по стране, но в стороне от главных дорог, чтобы не встретить незнакомцев, и теперь она пересекала Айгу на пути в Водехран. Если повезет, она прибудет в замок Дюнлок к Золотому принцу до того, как он примет решение по заставе.

Город за рекой казался Айлет невероятно большим, крыши с красной черепицей и белые стены отражали солнце, ослепляя. Судя по карте Холлис, тут не должен был находиться город, но карте было не меньше двадцати лет, и изменения в нее вносила только Холлис. Этот яркий и новый город явно процветал и появился после того, как Холлис отправилась в Дроваль годы назад.

Баржа приближалась к причалу, Айлет слышала, как паромщица кричала приказы готовиться к разгрузке баржи. Парни огибали Айлет, словно она могла в любой миг напасть на них, как пантера, но у них не было причин бояться ее. Она уже оглядела экипаж теневым зрением, и на борту захваченных тенью не было.

Игнорируя испуганные взгляды, она гладила шею Честибора.

— Мы почти там, — шепнула она. А в мыслях добавила. — Мы близко, Ларанта.

Ее тень-волк лишь зарычала в ответ, подавленная чаропеснями так, что больше ничего делать не могла.

Баржа прибыла к пристани через минуты, и Айлет, не попрощавшись с экипажем, повела коня по трапу в город. Они не хотели говорить с ней, и она предпочитала держаться в себе. Она не сможет дышать легко, пока не покинет баржу и город.

Она быстро забралась в седло и поехала по извивающимся улицам, не глядя в глаза тех, кто пялился на нее, выбирая самые широкие дороги между зданий. Было что-то ужасно подавляющее в испуганных взглядах и дрожащих духах жителей. Будто она была их врагом.

Хоть красный плащ отмечал ее как эвандерианку, они не могли забыть, что она была захвачена тенью. Она всегда будет пугать тех, кого спасала.

Она уговаривала себя, что привыкнет к этому, пока вела Честибора по восточной дороге, покидая переделы города. Она не сразу научится терпеть страх от ее присутствия. Но сможет, как смогла и Холлис.

С этой мыслью перед глазами сверкнуло каменное лицо Холлис. Айлет скривилась. Ей не нравилось думать о наставнице. Она покинула Гилланлуок три недели назад, не оставив послания венатрикс. Холлис точно поймет, и Айлет могла лишь надеяться, что она не погонится за ней. Если богиня была на стороне Айлет, то, может, Холлис еще не вернулась с охоты, еще не узнала, что ее бывшая ученица стала беглянкой…

Мысли мешали, и Айлет сосредоточилась на дороге. Она была уже близко. Нужно было думать о будущем, о своей миссии.

Через час после того, как она оставила город у реки, она нашла почти заросшую тропу, явно подходящую венаторам, и повела Честибора по ней вверх по холму. Она поднималась выше, и Водехран было видно все лучше. Она заметила деревни вдали и храмы. Поля вокруг были ухоженными, и рабочие, которых она заметила отсюда, выглядели здоровыми и полными сил. Золотой принц был хорошим господином.

Ее вдруг охватил холод.

В начале побега из Гилланлуока она сосредоточилась на пути в Водехран. Но теперь она была тут… в нескольких часах от замка…

— Богиня, помоги, — прошептала она. — Я не готова предстать перед… перед ним.

Золотой принц был не просто принцем. Он был сыном Избранного короля. Его отец был орудием богини. Ее правой рукой, убившей Жуткую Одиль и покончившей с Ведьмиными войнами. А сын… Он был наследником из пророчества, посланным вести народ Перриньона к Золотой эпохе. Он был легендой до рождения, живым доказательством благосклонности богини к смертным.

Он рассмеется ей в лицо.

Айлет резко дернула за поводья, Честибор прижал уши и дернулся. Ее сердце гремело в горле. Глупые мечты, которым она предавалась последние несколько недель, пронеслись перед глазами — как она решительно проходит к трону, ее плащ развевается, пряжки блестят…

Щеки вспыхнули. Как она могла быть такой глупой? Как она могла быть такой наглой? Так сосредоточиться на награде и забыть о реальности?

Принц по одному взгляду на нее среди других кандидатов поймет, что она была неопытной и из ниоткуда. У нее было доказательство своих способностей. Но не было даже одобрения наставницы.

А другие кандидаты? Письмо венатора ду Там не указывало, как много их будет, но они точно были лучшими вариантами из Перриньона. Она думала, что могла состязаться с теми, у кого были лучшие навыки? Лучшие кандидаты, выбранные каструмами?

Ларанта поежилась от бури мыслей в их пространстве разума. Она переминалась, стала рычать.

«Слишком громко. Пытаюсь спать».

— Ты не помогаешь, — мысленно рявкнула Айлет.

Ее тень зарычала и сжалась в раздраженный комок в уголке сознания Айлет.

Она не могла сидеть тут посреди дороги. День близился к вечеру, и она далеко зашла… Айлет направила Честибора дальше. Она далеко зашла и должна была увидеть конец своего глупого плана. Или так, или бежать в Гилланлоук, поджав хвост, падать к ногам наставницы, надеясь на прощение. Но она не будет падать к ногам. Никогда. Она увидит результаты своих импульсивных поступков.

— Может, стоит поменять форму, — шепнула она Честибору, его уши дрогнули в ответ. — Моя другая форма не лучше этой, но, может, чуть свежее… — ее голос оборвался, конь принес ее на вершину холма. Все тревоги пропали, ее глаза округлились от ужаса.

Ведьмин лес раскинулся перед ее взглядом.

Последнее проклятие Жуткой Одиль. Отравленное сердце Перриньона.

Хотя она много раз разглядывала карту Холлис по время пути, она не могла подготовить себя к размеру тьмы в пейзаже. На севере текла река Айга, но юг и запад были заняты Ведьминым лесом, сколько было видно. Хотя леса в полумиле от места, где была Айлет, мерцали красными и золотыми красками осени, отражая солнце вершинами, Айлет ясно видела, где была чаропесня Великого барьера.

За той линией деревья Ведьминого леса, казалось, поглощали все краски, весь свет, превращая его во тьму. И глубоко внутри, в милях за границей, большая каменная ладонь торчала среди веток, словно утопающий пытался спастись.

Когда-то большой идол Жуткой Одиль занимал то место. Когда-то он возвышался надо всем, невозможно красивый, вырезанный из чистого облидита силой самой королевы-ведьмы, воздвигнутый в ее честь ее последователям для поклонения.

Ведьмин лес поглотил город Одиль, и от идола осталась только ладонь — отчаянное проявление силы, которую Избранный король оборвал взмахом меча.

Айлет не могла оторвать взгляда от вида. От пяти пальцев толщиной с колонны с длинными когтями из камня.

Ларанта выпрямилась внутри и билась с путами чаропесни, выбралась ближе в разуме Айлет.

«Я чую тень», — сказала она.

Айлет тряхнула головой, оторвала взгляд от Ведьминого леса.

— Много теней живет в том лесу, — сказала она и направила Честибора вниз по склону холма. Она подумала о списке имен в книге Холлис — алые дьяволы. Но сколько других захваченных тенью за годы убежало за Великий барьер, спасаясь от Ордена? Смерть была хуже, чем существование в кошмарном лесу?

Ларанта тихо рычала. Айлет ощущала, как волнение ее тени покалывает под ее кожей.

«Я чую тень! Близко!».

Айлет нахмурилась.

— Тише, Ларанта, — сказала она, — или я снова тебя свяжу.

Ларанта отступила. Но все еще кипела волнением на границе сознания Айлет, пока они спускались по холму и продолжали путь по ровной земле. Эта тропа вела Айлет ближе к Ведьминому лесу. Это ей не нравилось, и она потянулась за картой, чтобы найти лучший путь к замку Дюнлок. Но, как только ее ладонь коснулась длинного контейнера с картой, она уловила движение.

Она подняла взгляд, лошадь с пустым седлом вышла из теней леса.

«Тень! — рычала Ларанта. — Близко!».

ГЛАВА 7

— Ларанта, дай мне свое зрение.

Ее тень ответила на приказ, и зрение Айлет вспыхнуло тене-светом. Она разглядывала лошадь без всадника, искала признак тени, но различила только блеск целой души лошади.

Зверь уловил запах Честибора, поднял голову и направил уши вперед. С нервным ржанием лошадь пошла к ним, желая общества после блужданий в лесу. Честибор фыркнул в приветствии, направился по приказу Айлет к другой лошади, которая тянулась носом к Честибору.

Айлет спрыгнула с седла и поймала лошадь за поводья. Она чуть отпрянула, но успокоилась после пары мягких слов и поглаживания шеи. Присутствие Честибора придавало смелости лошади. Айлет провела ладонями по зверю, искала следы раны или жестокого использования. Лошадь была красивой, ухоженной, и происхождение у нее было лучше, чем у ее крепкого жеребца. Седло на ней было без украшений, но хорошего качества.

Она подвела лошадь к ближайшему дереву на краю леса и зацепила поводья за крепкую ветку. Она подумала и привязала Честибора рядом. А потом со зрением Ларанты оглядела окрестности, присмотрелась к лесу, искала блеск смертной души.

Ничего. Но всадник должен быть близко. Лошадь явно не так давно была с ним.

Что-то было не так.

Айлет вытащила вокос из ножен и приготовила его. Вдохнув, она оживила Песнь приказа. Ларанта тут же прыгнула вперед, кипя желанием охотиться. Айлет сыграла вариацию чаропесни, вызвала Ларанту из своего разума в смертный мир рядом с ней в облике большого черного волка.

«Тень!» — бодро сказала Ларанта, потянув за духовную связь, как щенок за поводок.

Айлет заиграла резкую мелодию, оттянув ее.

— Мне нужно, чтобы ты нашла смертную душу, — сказала она в голове. — Смертного, что был на этой лошади.

Ларанта недовольно оскалилась. Но она не могла противостоять чаропесне. Она подошла к лошади, которая не видела и не могла учуять тень-волка, но все же нервно потянула за поводья. Айлет крепко привязала их.

Ларанта подняла большую голову, понюхала седло.

«Смертный, — невесело сказала она, повернула нос к лесу и устремилась туда энергичными шагами. — Сюда».

Айлет закончила чары и убрала вокос в ножны, пошла за своей тенью в полумрак леса. Она оставила зрение Ларанты, смотрела на мерцающий мир духов, наслоившийся на смертный. Деревья сияли пульсирующей жизнью, странные духи, не похожие на смертных или теней, но по-своему сильные. Маленькие зверьки и насекомые сияли душами, но Айлет научилась не замечать их и сосредотачиваться на миссии.

Ларанта впереди замерла. Шерсть на загривке встала дыбом.

— Что такое? — спросила Айлет, ее тихий голос трепетал на духовной связи.

«Тень», — ответила Ларанта, но в этот раз с напряжением. Ее рычание уже было не рьяным, а предупреждающим.

Айлет теневым зрением присмотрелась к деревьям впереди, куда смотрела Ларанта. Она различила мерцание… магии.

Ларанта была права. Там была тень. Близко.

— Где запах смертного? — спросила она у своей тени.

«Впереди».

Айлет убрала капюшон с головы, убрала плащ. Она была на охоте, так что не могла давать тени узнать ее.

— Веди, Ларанта, — сказала она. — Может, мы успеем спасти этого несчастного смертного.

Ее тень двигалась впереди, теряя облик волка, сливаясь с тенями на земле. Айлет, хоть не видела ее, следовала за духовной связью. Она шагала осторожно, чтобы не шуметь.

Ощущение магии усилилось от слабого мерцания до яркого сияния. Ларанта остановилась за елями, за которыми свет горел как маленькое голубое солнце.

Вот. Тень.

Айлет осторожно раздвинула ветки с хвоей и охнула.

Перед ней стоял могучий монастырь — большое здание, которое не могло быть посреди густого леса. На миг голова Айлет закружилась от двойного зрения, она одновременно видела лес и храм.

А потом теневое зрение наладилось, и она поняла, что то, что приняла за каменные стены и крыши с черепицей, было лишь мерцающей голубой иллюзией. Призрачная и холодная, но убедительная иллюзия — такая подробная, что она почти поверила. Каждая колонна была идеально выточена, каждый каменный святой стоял в своей нише. Она даже слышала пение — голоса сотни женщин пели гармонии, что были сложнее песен на вокосе и детрудосе.

Призрак создавал видение в ее разуме. Она оскалилась, вытащила скорпиону из кобуры и закрепила на щитке, зарядила ядовитый дротик. Ее гримаса стала улыбкой. У нее был опыт охоты на Призраков. Она не даст этой тени управлять ею.

Айлет подобралась ближе, заставляя себя видеть лес сквозь мерцание иллюзии. Огромные руины лежали вокруг нее, покрытые землей, поросшие мхом и деревьями. Рассыпавшиеся стены, сломанные двери. Статуи святых, ставшие обломками. Но где была тень?

Дверь мерцала перед ней, пульсирующая голубая иллюзия была такой убедительной, что она чуть не остановилась там, веря, что не пройдет. Но дальше лежала реальность, груда обломков. Айлет пошла дальше, перебралась через камни и врезалась в стену ледяного воздуха.

Это было внезапно, чуть не заморозило кровь в ее венах, чуть не разбило ее кости. На миг она перестала что-либо ощущать. Она знала, что ее сковал дух, временно заморозил ее душу, что обездвижило тело. Она не могла двигаться, лишь смотрела.

И увидела тень.

Большое жуткое существо без обличья. Она не могла отыскать сосуд среди туманных покровов. Ей показалось, что она видела волосы, тянущиеся руки, два больших глаза, глядящих не на нее, а на что-то на коленях перед тенью.

Мужчина с сияющим духом, пылающим от страха.

Из извивающегося покрова появилась рука скелета, тянулась, чтобы вытащить дух мужчины из его груди.

— Ларанта! — закричала Айлет внутри.

Силы тени наполнили ее, разрывая оковы духа. Этот разрыв дошел рябью до огромной тени, и она отвела взгляд от своей добычи, два холодных глаза посмотрели на Айлет.

Айлет присела и, не думая, а двигаясь инстинктивно, выстрелила дротиком.

Он пронесся по воздуху и попал. Видение духа исчезло, и появилось древнее существо неопределенного пола. Дротик торчал из впавшего горла, перья дрожали. На миг смертные глаза посмотрели на Айлет.

Слепящая вспышка жара.

Айлет отлетела и рухнула, ударившись головой. Тьма застилала глаза, но сознание боролось с ней и кричало: «Дура! Не тот яд!».

Тень не была Призраком.

Тьма подступала, но гневный свет озарял ее при этом. Иллюзия бушующего духа выпустила не жар, а лед в ее лицо. Айлет смотрела и не могла двигаться. Часть духа отделилась от массы, конечность с множеством сгибов поднялась, готовая ударить.

Удар не попал по ней. Из теней выпрыгнула Ларанта. Волчица не могла влиять на физические тела, но идеально сражалась с другим духом. Она схватила странную конечность зубами, дернула головой и сломала ее.

Из глубин гневного духа донесся оглушительный визг. Тень ударила по голове Ларанты. Но, когда когти впились в шерсть, тень-волк бросилась снова, в этот раз целясь в центр духа. Удар сотряс тень, дух трепетал. С гулом, который разнесся по земле, на которой лежала Айлет, дух свернулся и ушел в тело.

Мерцающие стены монастыря пропали. Айлет с кружащейся головой приподнялась и увидела, как голый морщинистый человек прыгает через развалины стен и убегает в лес.

— Проклятье! — процедила Айлет и собралась погнаться за ним. А потом взгляд упал на мужчину, все еще стоящего на коленях там, где его оставила тень. Его лицо было расслабленным, руки вяло свисали по бокам, голова была склонена к груди. — Сударь! — Айлет встала слишком быстро, мир закружился и почернел по краям. Она уперлась ногами, пару раз глубоко вдохнула. Как только зрение прояснилось, она осторожно подошла к мужчине, помня об обломках под ногами. Она опустилась на колени перед ним.

Он дышал — это уже радовало. И когда она посмотрела на него теневым зрением, увидела, что душа осталась в нем. Рубаха спереди обгорела. Айлет отодвинула обгоревшую ткань и увидела отпечаток ладони над его сердцем, слабо пульсирующий магией, но быстро угасающий, что ее радовало.

Айлет обхватила лицо мужчины руками и приподняла его. Она похлопала по его щекам, сначала мягко, а потом сильнее.

— Сударь. Сударь!

Мужчина нахмурился. Его губы искривила гримаса, и стало видно сильные белые зубы. А потом его веки затрепетали и поднялись.

И Айлет увидела пару янтарных глаз с длинными ресницами на красивом лице.

— К-кто ты такая? — выдохнул мужчина, голос был сдавленным.

Айлет на миг растерялась, а потом, тряхнув головой и приподняв подбородок, сказала:

— Я — новая венатрикс Водехрана.

ГЛАВА 8

Из древнего монастыря устояла одна стена — часть центрального храма, как казалось Айлет. Многие здания были разрушены, поросли лесом. Эта одна стена могла быть окном с поразительным витражом, а теперь там была зияющая дыра с видом на гущу леса. Это место могло быть одним из многих священных мест, которые Жуткая Одиль убрала в начале своего правления, и лес за два века поглотил оставшееся.

Мужчина, все еще страдающий от встречи с тенью, сидел, прислонившись спиной к куску стены и смотрел, как Айлет кралась по периметру храма. Она ощущала его взгляд на своем лице, повернулась к нему. Он моргнул пару раз.

— Скажи еще раз, — он говорил осторожно, словно боялся произнести неправильное. — Ты… кто, еще раз?

— Айлет, венатрикс ди Фероса из Ордена святого Эвандера, — ответила Айлет, ее голос был сухим и уверенным. — Я тут под санкцией Золотого принца на пути к заставе Милисендис. А теперь скажи, как ты оказался один в лесу без лошади, еще и в руках захваченного тенью?

Мужчина нахмурился, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но он покачал головой, передумав. Вместо этого он посмотрел на прожженную рубаху и коснулся места на груди, где до этого был сияющий отпечаток ладони.

— Ай, — он скривился, хотя на коже не было следа. — Что… со мной случилось?

Похоже, ей придется ответить, чтобы потом получить ответы. Айлет прошла к мужчине, встала над ним и скрестила руки. Она не должна была угрожать позой, но… он ее нервировал. Ее опыт общения с юношами был ограничен несколькими встречами с фермерами, которым даже не хватало смелости смотреть ей в глаза. Что не мешало ей желать близких отношений.

Но этот мужчина смотрел на нее со смятением, а не страхом. И он был красивым.

— Тебя чуть не захватила тень, — сказала она, но при этом нахмурилась. В пылу охоты она не приглядывалась к деталям, а теперь все вернулось к ней с ясностью. — Она… пыталась прогнать твой дух, чтобы захватить тело.

Мужчина попытался встать, но не смог. Он плюхнулся на землю, одна нога была перед ним, другая — согнута в колене.

— Вряд ли я понимаю. Тут была тень? — он оглядел развалины, смятение сменялось страхом и обратно. — Это аббатство святой Годеливы, — он перестал хмуриться и вдруг прошептал. — О. Теперь я помню.

Он опустил голову на поднятое колено.

Айлет не смотрела на него. В ее разуме бушевали мысли и осознания.

— Я все не так поняла, — пробормотала она. Ларанта в облике волка прошла к ней, склонив голову. — Я ошиблась, — сказала Айлет тени. — Это ловушка. Иллюзия, пение… это ловушка для нового тела-сосуда. Призраки так не делают. О! Проклятье!

Ларанта прижала уши и села, глядя, как хозяйка расхаживает. Айлет снова выругалась. Нужно было понять! Понять, когда она услышала пение. Песня, сложная песня, которую она слышала, и создала видение восстановленного аббатства. Не идеальная иллюзия Призрака, нет, это было мерцающее видение. Но песня почти заставила ее поверить, хотя глаза видели правду.

Будь песня направлена на нее, она попала бы под действие иллюзии полностью. Но мишенью была не она.

Она повернулась к мужчине, качающему головой, поднимая ее с колена. Он был в ужасном состоянии. Волосы непонятного цвета были в грязи и паутине, а одежда — грубая форма охотника — была грязной и порванной. Но он был гладко выбрит, на щеках и челюсти не было и тени щетины. Он не был тут долго.

— Ты знаешь, когда тебя очаровали? — спросила Айлет, хотя знала, что вопрос был бесполезным. Он был задет магией, не мог дать точный ответ. — Не важно. Судя по твоей внешности, меньше дня.

— Моя внешность? — он коснулся волос, ощутил там паутину. — Насколько все плохо?

Она не пыталась отвечать. Что ей сказать? Не переживайте, сэр. Вы грязный, потрепанный и в паутине, но все еще привлекательнее всех мужчин, что я видела… Нет. И, красивым он был или нет, он был просто смертным дураком, попавшим в западню тени.

Еще и в ловушку Приманки — тени, связанной с зовом сирен, который заманивал жертв в их ловушки. А потом они или пожирали жертв, или обретали новое тело. В этот раз, видимо, было последнее. Тень очень хотела новое тело, судя по плохому состоянию ее нынешнего сосуда.

Она присела перед мужчиной, его лицо оказалось на уровне с ее. Она твердо говорила себе не отвлекаться на янтарные глаза, ошеломленно моргающие от ее слов. У нее была работа.

— Скажи, что ты вспомнил, — сказала она.

Он вздрогнул от ее резкого тона, но ответил:

— Я помню песню. Я ехал по лесу и услышал музыку. Она манила, и я ощущал… притяжение. Желание найти источник. Я отделился от компании и уехал глубже в лес. Там был свет, — он покачал головой. — Знаю, это глупо, но я поверил, что аббатство стояло там. Я был потрясен. Я даже не замер, чтобы подумать, что оно не могло быть настоящим. А потом приблизился, дверь открылась, и на пороге…

— Что? — осведомилась Айлет, подавляя желание встряхнуть его, чтобы получить полный ответ. — Что ты увидел?

Он взглянул на ее глаза, но быстро отвел взгляд.

— Того, кого вроде знал, — прошептал он. — Но я должен был понимать. Я был тут много раз за годы, и я знаю, что Годелива разрушена. Часть меня понимала, что это мне видится, но я… хотел верить.

Айлет кивнула. Это подходило ее теории.

— Продолжай.

— Я не знаю, что еще сказать, — он пожал плечами. — Я прошел в дверь, брел по коридорам, звал… человека, который якобы был там. Я верил, что увидел ее, верил, что она появится за следующим углом. А потом, когда я был готов сдаться, она сама подошла и произнесла мое имя. Точнее, не произнесла. Но я верил, что она это сделала.

Все сошлось. Опасная песня Приманки могла заставить разум человека верить во все, что затягивало жертву глубже в ловушку.

— Я не понимаю, — пробормотала она, — почему так долго. Как только она поймала тебя, она должна была быстро прогнать твою душу и захватить тело. Если только…

Он с опаской посмотрел на нее.

— Если только что?

Если только он не был уже захвачен тенью.

Айлет не стала это озвучивать, вызвала теневое зрение Ларанты и посмотрела в глаза мужчины. Он стал отодвигаться, но она поймала его за плечи и заставила смотреть на нее, разглядывая тайны в его глазах. Беглый взгляд не раскрыл одержимости тенью, но дух мог таиться в глубине души мужчины, скрытый ото всех. Эта одержимость объяснила бы, почему Приманка не смогла выгнать его душу.

Но это означало бы, что ее ждала работа.

Айлет вглядывалась теневым зрением все глубже. Она легко могла уловить раскрытую тень, но в случае скрытого духа глаза были лучшим местом для поисков. Тени могли входить в тела через глаза. Орден называл тело, которое можно было захватить, «рваноглазым». Имелось в виду не физическое разрывание, а духовный проход в душу.

К ее удивлению, Айлет не нашла бреши. Она искала долго и тщательно, зрение сияло тене-светом, но глаза незнакомца были идеальными, ясными. Не рваными.

Он был из тех редких, которых нельзя было захватить тенью. Один из благословенных.

— Это все объясняет, — она отодвинулась и отпустила его плечи.

Мужчина сглотнул, все еще глядя на нее.

— Эм, прости, что?

Она поняла, что глядела в его глаза, ничего не говоря, дольше, чем было приемлемо в обществе. И он не знал, что она делала.

Ее шея вспыхнула румянцем. Она встала и быстро попятилась.

— Я… ну… ты не рваный, — сказала она. — Потому тень не смогла выгнать твой дух. Наверное.

— О. Эм. Рад знать, — мужчина приподнял брови, нервно улыбнулся. Он поднялся на ноги, чуть пошатнулся, но уже двигался лучше. — Мне стоит найти мою лошадь, — сказал он. — Был рад тебя встретить, венатрикс…

— Постой, ты уходишь?

Мужчина замер, опустил взгляд, а потом посмотрел на ее лицо.

— Собирался, да.

— Но ты не можешь, — Айлет сделала два быстрых шага вперед и прижала ладонь к его груди.

Мужчина моргнул.

— Эм.

— Тут, — сказала спешно Айлет. — Тут оно тебя коснулось. Я видела след сама. Приманка закрепила проклятие. Оно не сильное и быстро угаснет, но пока что, — она смотрела в его глаза, желание охоты сияло на ее лице, — пока еще есть связь. Если я смогу вызвать полный потенциал проклятия, тень вернется. И я смогу ее убить.

Его взгляд опустился с лица на ее руку. Она касалась его голой кожи. Она охнула и быстро убрала руку.

— Позволь уточнить, — мужчина посмотрел на нее, приподняв брови. — Ты хочешь, чтобы я был… наживкой? Для тени. Для тени, которая хочет прогнать мою душу и украсть мое тело.

— Ну, мы уже знаем, что твою душу она выгнать не может.

— Возможно.

— Возможно. Да. Скорее всего.

— И если ей не удастся снова… она меня поглотит?

— Ох, — Айлет потерла шею под длинной косой. — Скорее всего, второе прикосновение остановит твое сердце. Но Приманки не все хищные. Не обязательно.

— Ясно.

Айлет стиснула зубы, сжала кулаки. Ей нужно было поймать эту тень. Она не могла ехать в замок, зная, что оставила опасный дух гулять по району, который она хотела получить себе.

— Видите ли, сударь, если тень не остановить…

— Я это сделаю.

Айлет моргнула, уговоры умерли на языке.

— Да?

— Если тень не остановить, — сказал мужчина, закончив споры, — она точно поймает другое тело. И то может поддаться одержимости. Я не хочу быть в ответе за смерть бедняги. Или за изгнание.

Он выпрямился, провел рукой по волосам в паутине, улыбнулся Айлет, что ее удивило. Ее желудок сжался, но это было приятно.

— Скажи, — обратился мужчина, — что нужно делать, венатрикс.

ГЛАВА 9

Вызвать проклятие Приманки к жизни было сложнее, чем звучало. Нужно было использовать детрудос, который влиял на другие тени, но Айлет пыталась решить, какую песню выбрать. Не было отдельных чаропесен, чтобы возродить угасающие проклятия тени. Они все были для подавления иразрушения.

Айлет попробовала неудачно вариацию Песни призыва — ее все-таки играли на вокосе, а не детрудосе — и решила попробовать Песню раскрытия. Она думала, что так раскроет остатки проклятия и сможет вызвать его силу.

Как только она начала сложную мелодию, она поняла, что это сработает. Но было непросто найти правильную версию. Она попробовала несколько и выбрала ту, что могла вернуть блеск чар, тусклый силуэт ладони на груди мужчины.

Он тоже это ощущал, резко вдохнул и отпрянул на шаг от Айлет, пока она играла. Но он взял себя в руки, расправил плечи и стиснул зубы, больше не отступал, даже когда проклятье вдруг вспыхнуло полной силой. Ему было больно, но он не кричал. Лишь чуть вздрогнул.

— Вот, — она опустила детрудос и смотрела на отпечаток, сияющий на его коже.

Он опустил взгляд, но без теневого зрения он ничего не мог увидеть.

— Сработало? — спросил он.

— Не ощущаешь?

Мужчина медленно кивнул.

— Там… холод.

— Тогда сработало, — Айлет закрыла детрудос и убрала в ножны. — Теперь мне нужно… Ты в порядке?

Мужчина вдруг побледнел. Его рот раскрылся, глаза опустели. Он медленно повернулся, глядя на стены, колонны, статуи и витражи, которых там не было. Его губы двигались, он пытался говорить. Стон вылетел из его рта, он упал на колени.

Проклятие явно вернулось.

Айлет вдохнула.

— Верно, — пробормотала она. — Жди тут. Я буду близко, — он не слышал ее, но она ощущала себя лучше, оставив его с прощанием. Он согласился на это, уверенный, что она сможет выполнить свою роль. Она должна была оправдать его доверие.

Она выбралась из развалин, воздух мерцал светом, показывая, что чары Приманки быстро восстанавливались. Это сработает как ловушка для тени-сирены? Она верила… но это было лишь ее надеждой.

Вне развалин она ушла в лес, подальше от обломков. Если она останется слишком близко, Приманка ощутит ее и не вернется. Она не захочет рисковать встречей с Ларантой. А потом ей придется искать ее по этому странному лесу, так близко к Ведьминому лесу. Даже со способностями Ларанты на это уйдет время, и тень может навредить другим на пути. Лучше поймать ее сейчас или покончить с этим. Если возможно.

Айлет скрылась в еловой роще, прижалась к земле. Ларанта была рядом, дрожала от волнения. Но она была опытной охотницей: ждала в полной тишине приближения добычи.

Айлет утешала близость ее тени. Тень-волк всегда была с ней, в ней, но она предпочитала, чтобы Ларанта была вне ее головы, а рядом в этом облике. Если бы не было опасно оставлять тени свободу — если бы Ларанта не стала бы от этого сильнее и не решила бы захватить ее — она не подавляла бы свою тень вокосом.

Но то были еретические мысли. Она быстро отогнала их и сосредоточилась на мерцании чар Приманки, которые быстро усиливались. Тень явно была близко. Айлет проверила скорпиону, уже вооруженную парализующим дротиком. Она хотела бы осмелиться использовать сразу Нежную смерть, но знала, что не сможет подобраться близко, чтобы выстрелить ядом, не подав знака тени, что она приближается. Она уже будет настороже после столкновения с ней. Если бы не сила проклятия, оставшегося на жертве, Приманка уже ушла бы.

И вдруг… музыка. Голоса. Сотни голосов женщин пели хором, сначала шепотом на границе сознания Айлет, медленно наращивая силы.

Обратная ловушка работала.

Песня усиливалась, как и четкость иллюзии. Вместо слабого мерцания стены монастыря снова стали принимать облик на глазах Айлет, их давно утраченная роскошь возвращалась.

Айлет подбиралась вперед. Она не видела тень за яркой магией. Но она должна была верить, что тень была близко, чтобы сосредоточиться на жертве и не замечать ее приближение. В этот раз она не искала дверь монастыря, она не верила в эту часть чар. Она поднялась на ноги, подошла к сияющей стене и перебралась через развалины под иллюзией. Она вгляделась туда.

Там стоял на коленях мужчина, подняв голову к признаку в большом окне-витраже. Айлет видела, как его рот открылся, закрылся.

А потом он закричал:

— Фейлин!

Появилась тень. Большая, сияющая и сильная, иллюзия полностью укутала реальность смертного сосуда. Она прошла сквозь окно, потянулась руками с множеством сгибов к мужчине. На миг — на короткий миг — Айлет поверила, что видела не духа и не морщинистое тело. Она увидела в голубом тумане красивую девушку в порванном бальном платье, ее лицо сияло чистой любовью.

— Фейлин! — закричал снова мужчина, потянулся руками к видению, которое с опасным рвением стремилось к нему. Одно прикосновение тех рук к его сердцу убьет его в этот раз. Ни один смертный не выживет такое прикосновение дважды.

Айлет прыгнула, прицелилась и выстрелила, но не в изображение, которое не было ее истинной мишенью, но ниже, где едва могла разглядеть тело-сосуд.

Дротик попал в цель. Прямо между глаз.

Жуткий вой разбил чары, прервал поющие голоса. Призрачные стены аббатства падали камень за камнем, обрушиваясь туда, где лежали реальные обломки.

Морщинистое тело упало на колени перед мужчиной, тянулось дрожащими руками, пытаясь схватить его за прожженную рубашку. Он сжался в ужасе, глаза все еще были ошарашенными от чар. Было шоком лишиться видения красивой девушки и увидеть перед собой ужас сломленного человека.

— Нет, нет, нет! — хрипел сосуд. Его рот открылся, жуткий потусторонний свет пылал в горле. Он с бульканьем упал на бок. Мужчина быстро вскочил и попятился, а потом шагнул вперед, чтобы помочь.

— Не трогай его! — Айлет спрыгнула с обломка стены и поспешила к нему. — Мы еще не закончили.

— Что… что это такое? — спросил мужчина, отпрянув, но все еще глядя на жуткое тело, Айлет не могла описать словами гримасу на его лице.

— Там не осталось смертной души, — ответила она. Айлет приблизилась к телу, захваченному тенью, вставила Нежную смерть в скорпиону. Как только ее теневое зрение показало, что тень внутри утихла, не сопротивлялась, она выстрелила в сердце.

Тело содрогнулось, выдохнуло, словно с облегчением, и умерло. Душа тени покинула смертные останки, мерцала, рычала духовным колтуном. Как Айлет и подозревала, там не было человеческой души. Только тень.

Она быстро вытащила детрудос и заиграла Песнь изгнания. Воздух дрожал от жара и холода, Прибежище открывалось, чтобы принять тень.

Айлет закрыла глаза, отказываясь поддаваться искушению посмотреть, сосредоточившись на песне. Ее чаропесня опутала душу тени, крепко сжала и понесла в царство вечных мучений.

Прибежище захлопнулось, оттолкнул Айлет на пару шагов. Но она доиграла песню, закончила мелодию. Только когда она была завершена, Айлет опустила детрудос. Тяжело дыша, она открыла глаза….

И увидела мужчину на коленях возле трупа захваченного тенью, нежно держащего его за руку.

ГЛАВА 10

Айлет опустилась напротив мужчины с другой стороны от трупа. Дух покинул его, и она видела, что Приманка сделала с сосудом. Кожа была тонкой, как бумага, просвечивала, вены выделялись, в них текла черная испорченная кровь. Тело было полностью истощенным, грудная клетка была пещерой костей. Было видно весь скелет, следы гнили в животе. Только магия тени сохраняла жизнь телу.

Она вспомнила, что читала о Приманках в маленькой библиотеке в Гилланлуоке. В отличие от многих теней, им было плевать на тела сосудов, они быстро использовали их. И они расставляли ловушки для новых тел, переходя из тела в тело. Человеческие тела, когда получалось схватить их, но и животные им подходили.

Не было смысла пытаться сохранить останки для каструма.

Ужас пронзил сердце Айлет, мешая дышать. Она подумала о таком? Сидя рядом с первым убитым во имя Ордена человеком, захваченным тенью, она думала, стоило ли сохранять его останки? Ее останки. Она вблизи видела, что обнаженное тело было женским.

Она уже стала черствой?

Качая головой, словно могла прогнать эти мысли, она посмотрела на мужчину. Он все еще сжимал сморщенную руку.

— Она… ты ее знал? — спросила Айлет.

К ее облегчению, мужчина сказал:

— Нет. Я думал сначала, что знаю… но я эту женщину раньше не видел, — он посмотрел на Айлет, его глаза слезились. — Что стало с ее душой?

Айлет не хотела отвечать. Его выражение лица говорило, что он ищет правду, и она выдавила слова:

— Душа, выгнанная из тела, бродит по этому миру какое-то время. А потом… угасает.

— Богиня не принимает такие души в свой Свет?

— Судя по писаниям святого Эвандера, нет.

Мужчина разглядывал лицо захваченной тенью. Кожа уже облетала, рассеивалась на их глазах. За минуты останется только пыль, оскверненная тенью.

— Похоже на слабую богиню, которая не может спасти души своих детей.

Такие слова ударили Айлет почти физически. Она отодвинулась от мужчины, желая быть дальше от него и его слов. Что ей делать? Как реагировать? Как член Ордена, она посвятила жизнь службе богине. Ей нужно было что-то сказать? Отругать его? Исправить?

Но опасная часть ее разума шептала, что, если богиня была всесильной, почему давала невинным душам так погибать? Или она была не такой и хорошей?

Или в учениях, которым Айлет верила, была ошибка?

Она нахмурилась, морщинка меж бровей стала глубже.

— Трагедия выгнанных душ должна напоминать всем служителям Ордена, как важна наша работа, — твердо сказала она. — Как важен наш долг выгонять духов Прибежища в их царство из этого мира, — она почти прямо цитировала писания святого. Это помогало, когда она терялась.

Мужчина взглянул на нее. А потом ладонь, которую он держал, рассыпалась, и он отпрянул, глядя, как труп рассеивается. Он беззвучно начертил жест благословения, коснувшись лба, сердца и рта, символизируя три святых атрибута богини — голову, сердце и душу. Он склонил голову и стал шептать молитву для падших:

— Пусть Мать получит тебя, призвавшая тебя, и путь духи небес отведут тебя к Вратам Света. Голова богини сжалится, сердце богини сжалится, душа богини сжалится.

Он не слышал ее слова? Души там давно не было. Богине было нечего получать. Но Айлет смолчала и встала, отвернулась от него и горки черной пыли, оставшейся от ее добычи.

Тело было лишь оболочкой. Она напоминала себе об этом. Она охотилась не на человека, а на тень в украденном теле человека. Ее первая охота на человека, захваченного тенью, но с душой внутри… еще не наступила.

Она поежилась.

— Я отведу тебя в твоей лошади, — бросила она через плечо. — Я нашла коня у края леса и привязала к дереву.

— Спасибо, — ответил мужчина. Она услышала, как он встал, отряхнул колени и глубоко вдохнул, а потом выдохнул. — Можем идти, венатрикс.

Она вывела их из руин. Ларанта шла впереди, вела по лесу, но мужчина ее не видел. Может, ей стоило подавить свою тень вокосом, но сейчас Айлет ощущала, как их духовная связь была расслаблена. Было приятно, что Ларанта была рядом и видимая.

После пары минут борьбы с кустами и лабиринтом деревьев мужчина поравнялся с Айлет.

— Скажи, как давно ты — новая венатрикс Водехрана? Ты уже встречалась с принцем?

Айлет покраснела. Стараясь изображать уверенность в ситуации, она перегнула. Но этот мужчина вряд ли знал, что делал Золотой принц с каструмом Брекар.

— Я еще не встречалась официально с принцем, — призналась она. — Я ехала на первую официальную встречу, когда уловила присутствие тени неподалеку.

— И мне повезло, — его голос стал дружелюбнее. Они были уже далеко от развалин аббатства, и он взбодрился. Он говорил с придворной грацией, и это не вязалось с его грубой одеждой и седлом на его коне.

— На кого ты работаешь? — спросила она, кривясь от того, как резко звучал ее голос. У нее не было опыта общения, кроме допросов для охоты. Она и звучала как при допросе!

Но мужчина лишь бросил на нее взгляд и ответил без колебаний.

— Я работаю в Дюнлоке.

Проклятье. Этот мужчина работал на принца. Он мог знать о событиях в замке больше, чем она думала.

Пора было уйти от неудобной темы.

— А что ты делал в лесу? Ты говорил, что был тут не один?

— Эм, да, — ответил он. — Я ехал с охотниками из-за слухов о… рыжеволосой ведьме, — он еще раз взглянул на нее. — Принц Герард хочет узнать, правдивы ли слухи. Он догадывается, кто эта ведьма.

— Венатор ду Там ехал с тобой?

— Нет. Венатор ду Там занят делами района без напарника. Он не мог участвовать в охоте.

Айлет помрачнела.

— Так принц послал тебя и других мужчин на охоту за возможной захваченной тенями без венатора в компании? Это же по-идиотски.

— Еще раз?

Она вскинула руки, громко фыркнув.

— Может, ты и твои товарищи и смелые, но вы не вооружены для борьбы с захваченной тенью, — она поняла, как зло звучала, и быстро попыталась изменить тон. — Прости. Я не хочу обидеть тебя или твоих товарищей. Конечно, вы слушаетесь приказа господина. Но он не должен подвергать ваши жизни такой опасности. Он должен был подождать, пока венатор ду Там присоединится к вам.

— Думаю… он боялся, что если будет ждать нового венатора, ведьма пропадет без следа. Он хочет ее найти.

— Охота на ведьм — не развлечение, — прорычала Айлет. — Глупо думать иначе.

— Конечно. Ты вполне права, — мужчина молчал пару шагов. — С исчезновением венатора ду Винсента район был… полон дел. Захваченных тенью всегда тянуло в Водехран — из-за Великого барьера и Ведьминого леса, понимаешь. Но два венатора вместе могли держать все под контролем. Без одного венатора ду Там загружен заданиями, и каструм Брекар медлит с заменой.

— Понимаю, — Айлет надеялась, что посмотрела на мужчину с сочувствием. — И твой принц пытался разобраться с захваченной тенью, послав тебя и твоих товарищей на миссию, которую вы не могли выполнить. Он зря просил вас так рисковать жизнями.

Мужчина слабо улыбнулся, морщинки появились у янтарных глаз.

— Ты ведь скажешь это принцу, когда встретишься с ним?

— Конечно, — ответила Айлет. — И тебе не нужно беспокоиться. Теперь тут я, и разберусь со слухами о ведьмах или захваченных тенями.

Мужчина кивнул.

— Это радует, — еще пара шагов, и он спросил. — Тебя учили справляться с Великим барьером?

Странный вопрос. Айлет нахмурилась. Что слуга из Дюнлока знал о задачах венатора в этом районе? Айлет пронзила его взглядом.

— Я обучена работе, — сказала она тоном, намекающим, что это не его дело.

Деревья вокруг них редели. Айлет шла за Ларантой, вывела мужчину к двум лошадям. Честибор не поднял головы, жуя траву, но другой конь испугался при виде них и нервно тянул за поводья.

— Ого, Ног, — мужчина подошел к зверю, протянув руку. От звука его голоса конь заметно расслабился. Он погладил мягкий нос и проверил коня на раны, умело водя руками по его ногам. — Хороший мальчик, — бормотал он снова и снова.

Айлет отвязала Честибора, но не спешила забираться. Она смотрела на мужчину с конем пару мгновений, а потом сказала:

— Тебе помочь с поиском остальной твоей компании?

— Нет, нет, — он посмотрел на нее с еще одной слабой улыбкой. Она так сияла, что Айлет задумалась, какой силы была его искренняя улыбка. — Я найду путь. Поспеши в замок. Не стоит заставлять принца ждать.

Айлет кивнула и забралась в седло. Она посмотрела на мужчину, гадая, должна ли еще что-то сказать. Она поняла, что не хотела уходить от него. А это было глупо! Он был незнакомцем, которого она освободила от чар. И все же она заставила себя улыбнуться.

— Может, еще встретимся в Дюнлоке.

На этом она быстро повернула голову Честибора, поехала прочь, чтобы скрыть лицо и жуткий румянец на щеках от того, что она сказала. Что на нее нашло?

— Погоди-ка, — окликнул мужчина.

Айлет остановила Честибора, взяла себя в руки и холодно оглянулась, скрывая эмоции, хоть не могла убрать румянец с лица.

— Принцу повезло, что такая храбрая и умелая венатрикс пришла в Водехран, — сказал мужчина. Он помахал на прощание.

Айлет ответила на жест тем же. А потом направила Честибора рысью по дороге. Ларанта бежала рядом с ними.

* * *

Замок Дюнлок стоял на острове посреди сияющих вод священного озера ду Нойв, так его звали в легенде. Давным-давно богиня сошла с небес, чтобы поговорить с первой жрицей-королевой на этих берегах. Сотни лет спустя аббатство Дюнлок было построено как священное убежище для людей разных орденов, где они могли уединяться для молитв богине.

То было давно. С тех пор аббатство перестроили в крепость, где не требовалась стена. Берега с камнями мешали вторгнуться в замок, а большие врата стояли у единственного моста, ведущего из крепости.

Айлет заметила определенные детали — лучшие места защиты, слабости, учитывая, какие тени решат воспользоваться озером, и что можно было предпринять, чтобы остановить атаки. Она не сразу заметила, как живописно выглядел замок, построенный из побелевшего от солнца камня, стоящий посреди сияющей воды. Небо идеально отражалось на поверхности озера, будто оно было синим зеркалом, и пейзаж вокруг казался густым, осеннее сияние стало золотом.

Тропа, по которой ехала Айлет, пропала до того, как она попала на земли замка. Она отыскала мощеную дорогу, ведущую среди ухоженных садов и лугов, поехала по ней, никого не встретив по пути, кроме нескольких слуг. Эти люди, замечая ее, замирали, пока она не проезжала. Она не говорила с ними, а они — с ней.

Почти все летние цветы увяли, но ивы росли у дороги, бросая золотые лучи света между листьями. Все было изящнее и красивее, чем где-либо еще. Ларанта шагала рядом с Честибором в мире духов, раздраженно рыча.

«Нужно уйти. В лес, — бормотала она, понюхала поздно цветущий рододендрон и оскалилась. — Тут слишком… покорно. Мы из дикого, мы можем бежать, бежать и бежать…».

— Тихо, — резко сказала Айлет в голове. Ее физический рот оставался ровной линией. Ее тень озвучивала ее глубокие желания. Но у нее была цель. Она предстанет перед принцем. — Вперед, Честибор, — буркнула она, хотя конь и не замедлялся.

Они приблизились к вратам, где стояли стражи в доспехах. Она подняла ладонь, проверяя, что красный капюшон не упал на плечи. Стражи заметили знак ее Ордена, открыли врата. Лидер отсалютовал ей с копьем и сказал:

— Венатрикс, — с уважением в голосе.

На миг сердце Айлет запело. Она ожидала, что они преградят путь, потребуют объяснений, доказательств ее положения. Но они посмотрели на нее и приняли такой, какой она была — венатрикс из Ордена, слугой богини.

Может, у нее все получится.

Эта мысль растаяла, когда ее конь сошел с моста на остров. Зеленый луг, окруженный широкой белой дорогой, раскинулся перед ней, идеально ухоженный, как все земли. Кусты роз заканчивали цветение, обрамляли дорогу и большую лестницу, ведущую к резным двойным дверям замка. Было слишком красиво, она такого не представляла. Но ей вдруг захотелось быть в старой башне с протекающей крышей Гилланлуока.

Ларанта дрожала.

«Идем, — просила она. — Давай уйдем».

— Ко мне, Ларанта, — строго приказала Айлет. Ее тень-волк пыталась перечить, но Айлет потянулась к вокосу с угрозой, и Ларанта сдалась. Она прыгнула и пропала, Айлет ощутила, как дух сжался в ее голове. Ощущение было приятным, знакомым. Было хорошо, что ее тень была близко, но не подавленная.

Ее красный капюшон выделял ее, пока она ехала на Честиборе по дороге. Одна из двойных дверей открылась раньше, чем она добралась до лестницы, и изящный мужчина в длинной мантии цвета вина вышел оттуда. На глупый миг Айлет подумала, что это был сам принц. Но нет, Золотой принц, сын Избранного короля, не стал бы встречать на крыльце. И этот мужчина был с длинной золотой бородой с проседью, он был старым.

Он с достоинством спустился по лестнице, глядя на Айлет из-под тяжелых век, пока она ехала на Честиборе к лестнице. Айлет спешилась и замерла, гадая, нужно ли было кланяться этому мужчине. Но если это был один из слуг принца, то технически она была выше рангом, хоть и была в потрепанной одежде охотницы, а он — в бархате и льне. И она стояла и смотрела на него, подняв голову и расправив плечи.

— Я — Айлет, венатрикс ди Фероса, недавно была в районе Дроваль, — сказала она, стараясь звучать величаво. К ее радости, мужчина в бархате моргнул, был впечатлен. Это придало ей смелости. — Я пришла предложить свои услуги… Его высочеству принцу Герарду ду Глейву, — она добавила после паузы. — Прошу, проведите меня к нему.

Это сработало. Мужчина в бархате поклонился.

— Следуйте за мной, венатрикс.

Движение сбоку, юный слуга в широкой тунике с синим поясом подбежал забрать поводья ее коня. Айлет с неохотой отдала их.

— Иди, — сказала она Честибору, похлопав его по плечу.

Мужчина в бархате махнул рукавом, и Айлет стала подниматься по ступеням из белого мрамора следом за ним. Они миновали двойные двери, Айлет быстро огляделась и сосредоточила взгляд на золотой вышивке на плечах мужчины в бархате. Она не могла терпеть роскошь вокруг себя, что была красивее, чем сады и земли. Это могло сломать ее смелость, так что она разглядывала вышивку, уверенная, что годы спустя вспомнит в деталях, как яркие нити формировали сложного и нереалистичного фазана с длинными хвостовыми перьями.

Ее сапоги не шумели на мягких коврах под ее ногами, но когда ковры сменились мрамором, ее твердая подошва застучала, звук отражался эхом от лепнины на стенах. Они миновали несколько живых душ по пути, Айлет не смотрела им в глаза. Она не позволяла себе отвести взгляд от золотого фазана, удерживала на лице строгую маску.

Мужчина в бархате открыл дверь.

— Проходите, венатрикс. Его высочество скоро присоединится к вам.

Айлет послушалась, миновала порог и попала в комнату в полумраке. Окна, хоть и были открыты, а шторы — раздвинуты, выходили на восток, и вечерний свет почти не проникал сюда. Большой камин был с поленьями, но они еще не горели, и свечи в медных подставках на стенах не сияли.

Айлет поняла, что мужчина в бархате закрывал за ней дверь, оставляя ее одну в комнате. Она быстро повернулась с трепетом паники в животе.

— Скоро принц придет?

— Скоро, — ответил мужчина в бархате.

Дверь закрылась с гулом, и Айлет, несмотря на способности Ларанты, не слышала, как его шаги удалялись по коридору. Она ощущала себя пленницей в темнице… но в нарядной темнице. Ларанта ходила по краям ее разума, опустив голову, скаля зубы.

— Тихо, — сказала Айлет тени по привычке, без убеждения. Она напомнила себе, что не была новенькой ученицей, а ранее в этот день успешно одолела и прогнала тень из этого мира. Она повернулась к комнате и прошла на три шага.

Она замерла на третьем шаге, ее спокойствие на миг сменилось недовольной гримасой. Если она считала коридоры замка роскошными, то они были ничем, по сравнению с этой комнатой. Мебель была вырезана из дерева и выкрашена в белый с золотыми узорами, бархат и шелк был расшит лучше, чем одежда того мужчины. На полу были такие замысловатые ковры, что Айлет боялась туда смотреть, опасаясь, что мозг не выдержит их красоты.

Стены над ней были с позолоченными полками, набитыми книгами. Вес слов окружал Айлет со всех сторон. Она поежилась, ощущая давление веков знаний, вдруг понимая, какой маленькой и не важной она была в этом мире.

— Мне нет тут места, — прошептала она едва слышно.

В тот миг она поняла, что была не одна в комнате.

Она подумала сперва, что принц вошел, пока она отвлеклась. Фигура отдыхала с удобством в одном из резных кресел, придвинутых к камину, и явно была мужской. Она видела только длинные ноги в высоких сапогах, локоть и предплечье с кожаным щитком, но была уверена, что это был мужчина.

А потом она понюхала с помощью Ларанты… и уловила тень.

ГЛАВА 11

Ладонь Айлет потянулась к костяному ножу на поясе. Но она коснулась рукояти и заметила нечто большее в фигуре на стуле, и ее сердце забилось быстрее. Из кожаного щитка на руке незнакомца торчал острый железный шип.

Венатор. Кандидат для этого района.

И его, похоже, не пугала роскошь комнаты, он устроился удобно, как длинноногий кот, у камина. Его сапоги были скрещены в лодыжках, шпоры сияли. На столике слева от него был поднос с крошками и полупустой графин. Желудок Айлет невольно заурчал от вида, громко, как рычала Ларанта.

Он спал? Иначе он услышал бы ее появление, но он не подавал виду, что заметил ее. Пока она гадала, подойти ли к нему, неловкие мгновения нерешительности улетали. Если он не спал, точно ощущал ее дискомфорт, и от этого она была в невыгодном положении.

Она не могла и дальше стоять там как дура.

Не скрывая стук сапог или цоканье шпор, она прошла по комнате, заняла место у камина лицом к незнакомцу в кресле. Капюшон скрывал его голову, и она не могла различить черты, кроме блеска полуприкрытых глаз. Он не спал.

Айлет вдохнула.

— Я — Айлет, венатрикс ди Фероса, раньше была в Дровале, и я…

— Нет.

Одно слово прозвучало низким и мрачным голосом, как эхо на дне колодца, появилось из тени, где был его рот.

Айлет замерла, раскрыв рот.

— П-прости, что?

— Нет, — повторенное слово было таким же низким и мрачным, но в этот раз с ноткой раздражения. — Нет смысла обмениваться именами или общаться. Я не хочу тратить дыхание, ведь у меня был долгий день, а завтра будет еще дольше, — он взглянул в ее глаза, его глаза были холодными и голубыми. — Но ты можешь сесть.

Взгляд скользнул по ее фигуре, отметил пятна с дороги, покрывающие ее с головы до пят. Она не сменила одежду, приехав в замок, и ее миссия в развалинах аббатства не добавила ей красоты. Она пыталась убедить себя, что принц будет не против, что он не будет ждать изящность от венатрикс.

Может, принц и не будет. А этот мужчина ждал.

Несмотря на полумрак, она видела, что он был одет идеально. У него была такая же одежда, как у любого венатора — кожаная безрукавка, сапоги и щитки — но без пятен, не мятая, без царапин. Шпоры на сапогах были начищены до блеска, будто новые, и на его красном плаще не было выцветших пятен или потрепанных краев.

— Он точно натирает сапоги каждую ночь перед сном, — сказала Айлет в голове.

Ларанта рассмеялась волчьим рычанием.

Мужчина посмотрел на Айлет, прищурил ледяные глаза.

— Твоя тень активна, венатрикс, — рявкнул он.

Айлет хотела отпрянуть на шаг или два. Но она не позволила себе двигаться.

— Лежать, Ларанта! — сказала она внутри так резко, что тень вздрогнула и отступила в темные части разума, который они делили.

Айлет, не сводя взгляда с другого венатора, не оправдываясь и не парируя, потянулась обостренными тенью чувствами, пытаясь понять его тень, но не смогла раскрыть ее тип. Было лишь низкое гудение Песни подавления. Она еще не встречала такую вариацию чаропесни, делающей тень почти неуловимой, кроме песни вокруг нее.

Венатор наблюдал за ней, точно зная, что она проверяла его. Когда она отступила к себе, уголок его рта приподнялся без веселья.

— Значит, Дроваль? — он говорил с таким холодом, что иней мог появиться на коже Айлет. — И кто нынче венатор Дроваля?

Этот вопрос задел Айлет больше любого личного оскорбления, что он мог бросить в нее. Холлис была в Дровале почти двадцать лет, справлялась с дикой далекой заставой почти в одиночку все это время. Айлет и не догадывалась, что другие венаторы Перриньона могли не знать имя Холлис.

Пытаясь скрыть горечь в голосе, она ответила:

— Холлис, венатрикс ди Тельдри. Моя наставница.

— Скажи, — венатор опустил локоть на подлокотник кресла и подпер ладонью подбородок, глядя на нее. — Твоя наставница поддерживала твое увлечение ересью, или она не в курсе?

Мир словно накренился. Она с трудом удержалась на ногах. Она не дала ни одной мышце на лице дрогнуть, не позволила потрясенному «Что?» вырваться изо рта, хотя оно давило на ее зубы. Она сжала кулаки за собой, смотрела в холодные глаза, глядящие на нее.

«Укуси его!» — рычала Ларанта внутри.

Это было заманчиво. Но Айлет сказала лишь:

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Тогда, — сказал венатор, — позволь тебя просветить. То, что ты вошла в зал Золотого принца, не подавив тень, непростительно безрассудно. И объяснить это я могу лишь тем, что ты часто оставляешь тень без привязи и не заметила, что не подавила ее. А это, хоть мне вряд ли нужно добавлять, перечит учениям святого Эвандера, которые указывают всем венаторам вне охоты сковывать свои тени, — он чуть склонил голову. — Или ты не знаешь о священных учениях, что сомнительно, или ты ими нагло пренебрегаешь. А это ересь.

Айлет ошеломленно глядела на него.

А потом осторожно произнесла слова сквозь сжатые зубы:

— Я не знаю об этом. Но скажи, венатор, твой прошлый наставник в курсе, что ты предпочитаешь нежиться в удобном кресле, поедая пышки весь день, пока тени терзают округу? Я только что прогнала опасную Приманку из этого мира, но почему-то не пошла греть пятки у камина, да?

Эти слова попали, как дротик из скорпионы. Венатор сел прямо, притянул ноги и поднял подбородок с ладони. Огонь вспыхнул в его глазах, на миг гул чар подавления дрогнул.

— Слушай меня, и слушай внимательно, — прорычал он. — Я вижу, что тебе хватило наглости прийти как кандидату, но нет шанса ни на небесах, ни в Прибежище, что другой венатор займет пост в Милисендисе. Венатор-доминус ду Глейв послал меня служить как собрата по охоте для венатора ду Тама, и я буду служить.

Губы Айлет мрачно изогнулись.

— Уверена, другие кандидаты возразят.

Но венатор рассмеялся, отклонился снова и опустил предплечья на подлокотники, ладони свисали с запястий.

— Нет других кандидатов. Каструм послал лишь меня. Но сядь. Стой. Встреть принца, как нужно. Ты потратила много времени, можешь потратить еще чуть-чуть.

Айлет могла лишь смотреть. Других кандидатов не было? Письмо от венатора ду Тама утверждало другое. И разве не сам Золотой принц должен был решить, кто займет место? Или так каструм влиял на его волю? Пусть принц выбирает кандидата… но кандидат будет прислан лишь один.

Реальность медленно давила на ее плечи. Она должна была уйти из комнаты. Найти своего коня и уехать отсюда в горы, где было ее место. Она попала в интриги и игры, к которым была ужасно не готова, и пора было отступить.

Но она скрестила руки на груди и пронзила венатора взглядом.

— Ты хочешь поговорить о потерянном времени? Я говорила с мужчиной сегодня, который отметил, что тени проникают в Водехран, пока он без стражи, каждый день. Венатор ду Там не может справиться сам. Казалось бы, ты должен спешить работать, но, — она пожала плечами, изображая отсутствие интереса, — некоторые предпочитают болтать, а не действовать. Так что подождем, кого из нас выберет Золотой принц.

Еще вспышка огня в его глазах, в этот раз сильнее. Венатор открыл рот, явно хотел поджарить ее словами. Но в тот миг дверь открылась, и голос мужчины в бархате заявил:

— Его королевское высочество, принц Герард ду Глейв.

Венатор вскочил на ноги, поражая ростом. Айлет была высокой, особенно в сапогах для охоты, но он был выше нее на голову. Но он двигался грациозно, повернулся к открытой двери, когда из нее упал свет, и прошла фигура.

— Герард, наконец-то, — сказал он любезным тоном, что резко контрастировал с его низким голосом.

Было слишком темно из-за сгущающегося вечера, чтобы разглядеть лицо или тело принца. Айлет моргнула, сердце колотилось в груди. Она услышала странно знакомый голос:

— Тут темно, как в гробнице, Террин. Почему ты не зажег свечу?

— Я не против темноты, — ответил венатор. А потом щелкнул пальцами, и все свечи в медных подставках на стенах загорелись, огонь ожил в камине. Комнату наполнило теплое золотое сияние, озарившее позолоту на мебели и корешках всех книг на полках.

В том свете Айлет смотрела на Золотого принца Перриньона, который все еще был в грязной одежде охотника в паутине, в какой она использовала его как наживку для тени.

ГЛАВА 12

Холодная уверенность наполнила Айлет, поднявшись из глубин, пока она смотрела на грязное лицо.

Она вдохнула, взяла себя в руки и низко поклонилась.

Другой венатор не успел пошевелиться, а она быстро прошла по комнате мимо принца, устремившись к двери.

Ладонь поймала ее за локоть.

— Погоди. Куда ты?

Ее глаза были такими широкими, что она боялась, что они выпадут. Айлет посмотрела на ладонь, на длинные пальцы, сжимающие ее руку. Она не могла заставить себя посмотреть в глаза принца — те янтарные глаза она уже видела ранее, когда ругала его, не смягчая выражения, не зная, с кем она говорила.

Она назвала Золотого принца дураком? Идиотом? В его лицо! И что он думал о ее наглости, когда она назвала себя новой венатрикс Водехрана?

— Прошу, — сказала она хрипло, пытаясь сдержать дрожь в голосе, — простите меня. Я ошиблась, а теперь уйду. Сэр. Ваше высочество, — она потянулась вперед, но хватка не ослабла.

— Не уходи, Айлет, венатрикс ди Фероса, — сказал принц, в его голосе была улыбка. — Присядь, и мы поговорим. Вижу, ты уже встретилась с моим добрым другом Террином, венатором ду Балафром.

Он потянул, и она могла или сопротивляться и этим оскорбить Золотого принца, или позволить ему вернуть ее в глубины комнаты. В ушах гудело, мозг ревел, Ларанта сжалась, прячась от бури паники. Айлет, отвлекшись на смущение, не заметила, как оказалась на стуле, смотрела на пол, пока разговор звучал над ее головой.

— Ты ее знаешь? — спросил низкий голос венатора.

— Встретились сегодня, — принц сел напротив Айлет на низкий диван на золотых ножках, вырезанных как крылья лебедя. Он расслабился, словно был в шелковом камзоле и вышитых туфлях, а не грязном наряде охотника и сапогах для езды. Он закинул руку на спинку дивана, закинул лодыжку на колено. — Она спасла мне жизнь.

— Что? — высокий венатор посмотрел на Айлет. Она не смогла заставить себя поймать его взгляд, хотя ощущала, как лед его глаз впивается в ее череп.

— Я ехал по лесу на севере, отделился там от своей компании, — сказал принц с честностью — Венатор Нейн пропал не вовремя, и захваченные тенями в этих краях осмелели. Я попался в чары тени и чуть не погиб. Я бы даже сейчас лежал среди развалин аббатства Годеливы, если бы не эта венатрикс, спасшая меня, поймавшая мой след и пришедшая на помощь.

— Вот как, — ледяной взгляд смотрел пристальнее, а потом венатор отвернулся от нее и обратил следующий вопрос принцу. — А захваченный тенью? Я поеду с первым светом и покончу с…

Принц поднял руку.

— Не нужно. Венатрикс Айлет сама с ней справилась. Почти сама. Я помогал, став отличной наживкой.

— Наживкой? — высокий венатор повернулся к Айлет. — Ты использовала Золотого принца Перриньона как наживку?

Айлет сжала губы, смотрела в холодные глаза венатора. Если заговорит, только все испортит. Сохранить достоинство она могла лишь молчанием.

— Неплохо сработало, — сказал принц, еще удобнее устроившись на диване, не переживая, что грязь с его одежды пачкает хорошую ткань. — Мне нравится, что я помог сделать мой район безопаснее для всех.

Венатор двигал челюстью, мышца дергалась под его правым глазом. Теперь Айлет видела в свете свечей, что венатор, несмотря на светлые глаза, был темным, как ноарианец. Может, его наняли из одного из каструмов в южном Талмейне. Но, хоть его облик и рост помогали ему выделиться среди бледных лиц в Перриньоне, внимание Айлет привлек странный шрам, занимающий почти всю его правую щеку. Такой шрам не получить в бою или на охоте. Это был идеальный круг, словно вырезанный нарочно, тянулся под его глазом до уголка рта, края челюсти, уха и по скуле. Кожа была натянутой, выпирала на ране, порозовев.

Он поймал ее взгляд, и его глаза пронзили ее, яростно пылая. Он хотел, чтобы она отвела взгляд первой, и она ощущала, как он хотел, как ему было нужно, чтобы она опустила взгляд и сжалась перед ним.

Она выпрямила спину. Она разобралась с Приманкой. Она спасла Золотого принца. И хоть она навредила своей гордости в процессе, разве это было важно, по сравнению с делами?

— Полагаю, Террин, — принц прервал беззвучную войну перед собой, — ты пришел насчет вакансии на заставе Милисендис?

— Да, — процедил венатор, не сводя взгляда. — Фендрель послал меня, как только весть прибыла в Брекар.

— Я так и думал, — принц постучал нетерпеливо ногой, глядя на двух охотников перед собой. — Мой дядя всегда видел тебя на этом месте. Ему даже на руку, что Нейн встретил свой конец раньше времени.

Только тогда венатор отвел взгляд от Айлет. Она глубоко и тихо вдохнула с облегчением, моргая и мотая головой, пока ее противник обратился к принцу:

— Что случилось с Нейном?

Принц покачал головой.

— Никто не знает. Он пропал почти два месяца назад. Сначала я думал, что он просто отправился на долгую охоту, но теперь я в это не верю. Кефан делал, что мог, один, но я надеюсь, что новый венатор возьмется за поиски ответов.

— Я согласен, — быстро сказал высокий венатор. — Ответы будут через неделю.

— Смелые обещания, Террин, — сказал принц.

— Я держу обещания, Герард, — ответил венатор.

— Одно дело — обещать действие, другое — готовые результаты.

Оба мужчины посмотрели на Айлет, и она поняла, что произнесла это вслух. Она сглотнула, надеясь, что жаркий румянец на ее лице было видно не так сильно в свете свечей.

— Ты не хочешь обещать службу принцу? — осведомился венатор с долей триумфа в холодных глазах.

Айлет презрительно моргнула. Ей пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть на него, потому что он все еще не сел и нависал над ней. Пытался запугать, наверное. Но она не собиралась отступать.

Она повернулась к принцу. Айлет вдруг стало все равно, что она так ужасно повела себя с ним. И ей было все равно, что она не справилась с похожим на танец разговором с венатором. Ей было плевать на все, кроме шанса перед ней.

— Дайте мне район Водехран, — тихо сказала она, — и я буду охотиться на всех захваченных тенью, кого увижу, как сегодня охотилась на Приманку. Я буду использовать все доступные мне силы, чтобы тени были изгнаны из этого мира, чтобы королевство Перриньон стало безопаснее. Я буду служить вам, лорд принц, всеми силами. Это я обещаю. В этом клянусь, — она подняла голову, глядя на принца, не мигая, как волк на добычу. — Но отдайте мне Водехран. Отдайте мне Милисендис.

Казалось, воздух вытянули из комнаты. Высокий венатор не дышал, принц чуть отклонил голову, словно его физически задела сила слов Айлет.

Наконец, принц Герард нарушил тишину комнаты, сказав:

— Не хочется идти против воли доминуса Фендреля, которому Перриньон так много должен…

— Мудрое решение, — встрял венатор.

— …но, — продолжил принц, подняв ладонь и быстро взглянув на Террина, Айлет и обратно. — Но выбор за мной.

— Герард!

Шок в голосе венатора было почти больно слышать. Айлет вдруг поняла, что эти двое знали друг друга какое-то время, и высокий наглый венатор думал, что годы знакомства или дружбы отдадут ему заставу. И этому вдруг помешала неизвестная венатрикс с далекой заставы. Он не мог это вынести.

Но выбирать не ему.

Айлет едва дышала, пока ждала.

— Вот мое решение, — продолжил Герард. — Пока что вы оба будете помогать венатору ду Таму с безопасностью этого района. Вы будете патрулировать его, помогать людям, проверять слухи о тенях. И, раз сам Кефан уже занят делами, я поручаю вам двоим выяснить, что случилось с Нейном.

Глаза высокого венатора вдруг вспыхнули ярким тене-светом.

— Ты не можешь рассматривать ее на эту роль, — сказал он с яростью в каждом слове. — Ты знаешь, что я могу, Герард! Ты знаешь, чего я могу достичь тут. Водехран слишком важный район, чтобы поручать его простому охотнику. Фендрель еще до моей Одержимости хотел, чтобы я занял это место, учил меня охранять границы Ведьминого леса, поддерживать Великий барьер. Этот район должен быть моим.

Лицо Герарда, которое до этого было открытым и почти веселым, закрылось. Он встал с дивана, занял позу принца, хоть и был уставшим и грязным.

— Я принял решение, венатор, — холодно сказал он. — Ты и венатрикс ди Фероса будете работать в Милисендисе вместе с венатором ду Тамом. Вы разделите обязанности Нейна между собой и будете работать в тандеме, чтобы Водехран снова был под контролем. Через три месяца я произведу официальное назначение. До этого будет так, — он скрестил руки. — Вопросы?

Венатор открыл рот, закрыл его. Покачал головой.

Герард повернулся к Айлет и повторил последнее слово:

— Вопросы?

class="book">— Никаких, ваше высочество, — ответила она, хотя что-то в ней неприятно сжалось.

— Хорошо. Приглашаю вас поесть в Дюнлоке, а потом отправляться в Милисендис, — принц замолчал, не двигался, но что-то в его голосе и позе указывало на конец разговора. Венатор, не взглянув на Айлет, поклонился и пошел из комнаты, длинные ноги унесли его в коридор. Айлет вскочила с кресла, быстро поклонилась. Ее смелость вдруг пропала, она не хотела проводить ни секунды наедине с принцем.

Она направилась к двери, но принц остановил ее словом:

— Постой.

Айлет замерла и оглянулась. Сколько правил поведения она нарушала, просто стоя там? Может, ей нужно было еще раз поклониться или ответить что-то вежливое. Но она думала лишь о том, как скорее покинуть комнату.

Принц, словно читая ее мысли, вдруг улыбнулся, и эта улыбка наполнила комнату светом, что был ярче сияния свеч.

— Постарайся, венатрикс ди Фероса, — сказал он. — Пусть Террин работает за все. Все.

В тот миг под теплом улыбки Айлет поняла, что хотела больше всего на свете, чтобы этот мужчина гордился ее службой.

— Постараюсь, — сказала она, будто поклялась. Не дожидаясь других слов, она убежала из комнаты.

* * *

— Мы можем поговорить?

Герард замер в коридоре у своего кабинета. Террин прислонялся к стене у двери, глаза сияли, но лицо было в тени. Ближайшие свечи были слишком далеко, чтобы озарять его черты.

— Конечно, Террин, — Герард закрыл двери кабинета и повернулся к венатору. — Но быстро. Я обещал советнику Ивсу, что приползу к его ногам извиняться за свое неподобающее поведение, как только закончу встречу с новыми венаторами. Он не готов простить меня за то, что я уехал утром с охотниками против его советов. Пожалуй, стоило того совета послушаться.

Террин скривил губы, шрам на лице натянулся. Это пугало бы, но Герард хорошо знал этого мужчину.

— Не прогоняй меня, — прорычал венатор. — Ты знаешь, почему я тут.

— Да, — Герард вздохнул, скрестил руки и прислонился спиной к закрытой двери. — Я прекрасно знаю. Фендрель хочет, чтобы ты был в Милисендисе. Фендрель не обрадуется изменению плана. И он начнет возмущаться, — он весело рассмеялся. — Я знаю своего дядю и его характер, Террин. Не нужно напоминать.

Террин смотрел на Герарда, словно на чужака.

— Все, что я пережил. Все, что я делал. Все, для чего мы работали вместе. Это не считается?

Герард покачал головой, сердце вдруг стало тяжелым. Ему не нравилось обижать Террина. Но он сказал:

— Скажи правду. Ты вообще этого хочешь?

Венатор не ответил. В сумраке коридора его лицо ожесточилось.

— Фендрель все продумал, как только увидел тебя, — сказал Герард. — Мы с тобой росли вместе. Потом ты стал бы служить мне в Водехране. А потом, когда я получу корону отца, ты станешь вместо Фендреля Черным капюшоном. Всегда в шаге за мной, в моей тени.

— Всегда рядом для защиты, — сказал мрачно Террин.

— Всегда слушаясь Фендреля. Мы все так делаем. Даже мой отец, так называемый Избранный король, — слова прозвучали с горечью, Герард не так хотел их сказать. Словно сбегая от них, он оттолкнулся от двери и пошел по коридору. Террин зашагал за ним, как его учили делать с детства. — Я устал делать то, что решил дядя, — сказал Герард. — Нас обоих заставили играть эти роли — я как принц из пророчества, а ты — мой защитник. Как Фендрель всегда был защитником моего отца. Он хочет воссоздать свою историю, чтобы мир работал по заданному им плану.

Герард замотал головой.

— Но на троне буду сидеть я, а не Фендрель. И я, а не Фендрель, буду решать, что лучше для Перриньона. И я хочу начать принимать решения, где могу.

Террин резко остановился за принцем. Герард замер, оглянулся на давнего друга, стоящего посреди коридора, высокого и мрачного, будто заполняющего пространство. Его голова была склонена, он не смотрел на Герарда, когда сказал:

— Ты не веришь, что я всегда буду служить согласно твоим интересам, мой принц?

Герард медленно покачал головой.

— Я доверяю тебе, Террин. Но этому району нужно больше. Королевству нужно больше. Больше, чем можем дать мы с тобой, чем может заставить нас делать Фендрель.

Долго стояла тишина. Герард подумывал развернуться и пойти на встречу с советником.

Но Террин заговорил:

— Та девчонка на самом деле спасла тебя от Приманки сегодня?

— «Та девчонка», — ответил Герард, — венатрикс. Ты запомнишь это и будешь относиться к ней с уважением согласно ее статусу.

Террин стал дышать глубже. Он молчал.

Герард провел рукой по волосам. Виски гудели от усталости, он еще не отдохнул и не поел после неудачной охоты. Но он не мог просто уйти от Террина.

— Да, — сказал он. — Она спасла меня. Она способная, и она поможет тебе восстановить полную силу Барьеров. В Водехране достаточно дел для двух венаторов. Радуйся шансу поработать с ней. Кефан будет благодарен еще паре рук.

— Скажи, Герард, — вдруг с надрывом в голосе сказал Террин. — Что ты делал один у развалин Годеливы?

Герард вдохнул, задержал дыхание надолго. А потом медленно выдохнул и прошептал:

— Фейлин.

Террин тихо выругался, шипение зазвучало меж зубов.

Герард склонил голову, ощущая вес несбывшихся надежд грузом на плечах.

— Я услышал о рыжеволосой ведьме несколько раз за последние шесть недель после исчезновения Нейна. В этот раз на севере отсюда, возле Годеливы. Мы с Фейлин катались туда, когда посещали Дюнлок детьми. В том месте мы любили прятаться. Я подумал, может…

— Это не она, Герард.

Принц скривился. Слова Террина были ножами, бьющими по сердцу.

— Даже если это она — если она как-то прошла сквозь Барьер — она уже не та, — Террин шагнул к принцу, протянул руку, словно хотел удержать его. — Только духи, что захватили ее. Инрен и тень. После стольких лет Фейлин уже нет. Нужно это принять.

— Знаю, — выдохнул Герард. — Нужно принять, что ее душа потеряна, — он поднял голову, посмотрел в глаза Террина. — Но есть шанс, что она еще там, и я должен ее найти. Мы должны ее найти. Чтобы ты мог спасти ее душу. Я знаю, что она потеряна для меня, что она не станет моей женой. Но… от мысли, что она будет навеки проклята…

Он утих от ужаса и печали. Террин стоял напротив него, нависая тенью, не мог утешить, не мог давать ложные обещания. Герард знал, что нужно ценить честность друга, но… он хотел, чтобы Террин хоть раз соврал ему. Сказал, что еще есть надежда.

Наконец, Террин опустил ладонь на плечо Герарда.

— Я проверю эти слухи. Даю слово.

Герард кивнул и вдохнул с дрожью.

— Сначала Барьер. Нужно усилить чаропесню, чтобы больше ничто не покинуло Ведьмин лес. Ничто.

ГЛАВА 13

Айлет покинула принца так быстро, что не поняла, пока не оказалась в коридоре снаружи, что не знала, куда идти дальше. Принц пригласил ее и венатора Террина поесть. Приглашение принца было как приказ, верно?

Но где ей можно было поесть?

Если бы она была в диком лесу Дроваля, она смогла бы вернуться, откуда пришла. Но в лабиринте замка она растерялась. Она так сосредоточилась на мужчине в бархате с вышитым фазаном, что не смотрела на дорогу.

Айлет оглядела коридор в поисках другого венатора, но он чудом пропал. Это хорошо. Она не хотела брести за ним. Айлет подняла голову и решила, что стоило выбрать любое направление. Она пошла налево, чтобы проверить, куда это ее приведет.

Казалось, коридор вел ее в тупик, но приоткрытая дверь показывала узкую лестницу. Наверное, для слуг, так что можно было ее использовать. Она ведь была слугой принца.

Она никого не встретила по пути и вышла на этаже ниже в коридоре с окнами, выходящими на озеро, колонны поддерживали низкий потолок. Она еще раз повернула налево, вышла из коридора с колоннами в длинную галерею. Тут окна были выше и уже, заполняли комнату светом, но не вредили красивым портретам на стенах. В сумерках портреты разглядеть было трудно, но Айлет заметила властных мужчин и женщин в разных версиях официальных нарядов. Золотые кусочки в краске поблескивали в остатках света, придавая потустороннее сияние замысловатым воротникам, головным уборам и коронам.

Она не должна была тут находиться. Айлет буркнула ругательство, стала пятиться, но заметила кое-что вдали. Один портрет озаряли последние лучи света из ближайшего окна.

Айлет почти против воли прошла в галерею, сапоги глухо стучали по мрамору. Она ощущала по бокам взгляды нарисованных глаз — прекрасные изображения королев-жриц прошлых эпох с героями и героинями Ведьминых войн. Но не это привлекло ее внимание, прикованное к одной картине в конце зала.

Пара притягивающих глаз.

Этот портрет был больше всех, больше реального размера человека, и он висел на почетном месте. Фон был черным, но это только сильнее выделяло золотые линии двух фигур, и они почти светились. Мать держала ребенка на коленях нежными руками. Ребенок, златовласый ангел, сжимал ладони в неестественном жесте благословения, как делали только жрицы. Мать и ребенок смотрели на нее невинно.

Айлет знала, кем они были. Матерью была королева Лерона, жена Избранного короля, которая умерла в Ведьминых войнах раньше, чем ее сыну исполнился год. А ребенок, конечно, был Золотым принцем, идеальным младенцем. Айлет не верила в сходство, но узнала теплые янтарные глаза.

Но не взгляд младенца привлек ее внимание, а глаза королевы. Когда Айлет посмотрела только в ее глаза, она уже не видела там спокойствие. Она увидела страх. Отчаяние. И гнев.

Айлет долго разглядывала то лицо, гадая, что вызвало такие эмоции у юной красивой королевы. Она мало знала об истории Лероны, лишь то, что рассказала Холлис — что она была принцессой из южной Голии, посланной для брака с королем Гвардином, чтобы укрепить его власть. И она с ее свитой по пути на свадьбу попали в плен к одному из лейтенантов Жуткой Одиль. Сам Избранный король бился за нее, привез ее в Телианор и женился на ней. Она родила королю сына. И умерла.

Это не объясняло выражение лица мертвой королевы, и Айлет вряд ли узнает ответ. После пары мгновений размышлений она поняла, что глаза королевы были не такими, как у ее сына. Они были цвета льда. И они ощущались… знакомо…

Что-то тут было не так. Неправильно. Сверхъестественные инстинкты Ларанты потянулись к сознанию Айлет, но она не понимала, что видела. А потом склонила голову, хмурясь. Ее сознание вдруг прояснилось, и она увидела, что ее беспокоило.

Портрет королевы Лероны и ее сына висел на петлях.

Забыв о королеве и ее странном лице, Айлет шагнула вперед, любопытство охотницы подавило все остальное. Петли были сделаны хитро из золота, почти пропадали в сложной раме. Почему портрет так висел? За ним был тайный проход или комната? Ее ладонь потянулась, чуть подрагивая от желания потянуть за раму и заглянуть за картину. Ее пальцы коснулись золота.

— Мадам венатрикс.

Айлет вздрогнула и резко обернулась, сердце билось в горле. Мужчина в бархате стоял на пороге галереи, скрестив руки, на лице было терпение.

— Принц приказал накрыть вам ужин во второй столовой. Изволите пройти со мной?

— Конечно, — буркнула Айлет. Она сглотнула, и, хоть ее голова была чуть повернута, она не дала себе оглянуться. Лучше не оглядываться. Она служила тут Золотому принцу, а не выискивала тайны его семьи.

Она поспешила за мужчиной в бархате, и он повел ее от комнаты. С каждым шагом она ощущала, как глаза королевы Лероны обжигали ее затылок.

* * *

Наступила ночь, когда Айлет закончила одинокий, но насыщенный ужин, и ее отвели к крыльцу. Факелы обрамляли белую дорогу, ведущую к мосту и вратам, небо было ясным и полным звезд. Осенняя прохлада шептала в воздухе, но сейчас, когда Айлет немного отдохнула, она даже хотела поехать ночью.

Пока не увидела высокого венатора Террина на широких ступенях. Он был спиной к ней, скрестив руки, и она почти видела стену презрения, окружающую его как чаропесня.

Она тоже не хотела с ним говорить. И пока она ждала, что Честибора приведут из конюшни, она встала в паре ступеней за венатором, успокаивала себя в каменной тишине. Она сможет прожить три месяца, не говоря с ним вовсе?

Воспоминание о его словах чиркнуло когтями по ее мозгу: «Твоя наставница поощряет твое увлечение ересью?».

Как он смел? Как он смел обвинять ее в таком? И за что? За то, что она не подавила Ларанту после охоты? Он же не думал, что она все время тщательно сковывала тень? Да, как венатрикс она следила, чтобы ее тень не получила слишком много свободы. Но она работала с Ларантой годами, и у них выработались… особые отношения. Это не делало ее еретичкой. Да?

Она отказывалась обдумывать это. Не сейчас. Были дела важнее. Ей нужно было попасть на заставу Милисендис. Представиться венатору ду Таму и заслужить репутацию надежной и умелой охотницы. Ей нужно было пустить корни в этом районе, чтобы принц Герард понял, что она подходила для этой работы.

Что Террин сказал, пока они были в кабинете принца? Его послал доминус Фендрель… Фендрель ду Глейв. Из всех людей! Колени Айлет невольно задрожали. Разве она могла перечить воле самого властного венатора в Перриньоне? Брату короля, который сжимал весь каструм Брекар в своей ладони.

Топот копыт, вспышка факелов. Айлет увидела, что двух лошадей вели два юных конюха — Честибора и высокую рыжую кобылицу, видимо, принадлежащую другому венатору.

— Вижу, вы готовы отправляться.

Дрожь пробежала по спине Айлет от голоса принца за ней. Она повернулась, не сдержала жар румянца на щеках при виде принца Герарда, спускающегося по ступеням к ней.

— Я пришел проводить вас, — он обратился и к Террину, и к ней.

— Не стоит, — низко ответил венатор Террин.

Герард пожал плечами. Он протянул Айлет свиток с красной лентой и печатью из золотого воска.

— Это венатору Кефану, — сказал он. — Сообщение о моем решении насчет вас двоих, чтобы вы раскрыли, что случилось с Нейном. У Кефана точно будут другие задания для вас — Водехран большой, и нужд тут много — но пока мы не узнаем судьбу Нейна, не поймем, как лучше защищать наш народ.

Айлет приняла свиток, и новая волна презрения от венатора Террина ударила по ней. Потому что Герард доверил послание ей, а не ему?

Она улыбнулась.

— Я доставлю послание, ваше высочество, — сказала она, взглянув при этом на соперника.

Венатор нахмурился, отсалютовал принцу и, ничего не сказав, спустился к своей лошади и забрал ее у конюха.

Айлет шагнула к Честибору, но замерла, когда принц заговорил тихо, только для ее ушей:

— Он сейчас не понимает, венатрикс, но я верю, что вдвоем вы добьетесь большего, чем в одиночку, — она повернулась, увидела сочувствующий взгляд принца, и он продолжил. — Террин… сложный. Но он лучший из каструма Брекар. Если научишься работать с ним, вы вдвоем добьетесь чудес в Водехране.

Принц не сомневался, но сомнений Айлет хватало на двоих. И все же она отсалютовала.

— Буду рада служить принцу изо всех сил.

— О большем и не прошу, — ответил Герард и помахал ей на прощание.

Террин уже сидел на лошади, и он поехал прочь, когда Айлет забралась на Честибора и поспешила за ним. Ей не хотелось ехать за ним по округе, но карта Холлис лишь смутно указывала путь к заставе Милисендис, и она не нашла бы путь сама в темноте. Она могла или следовать за другим венатором и надеяться, что он знал путь, или остаться на ночь в замке.

И они выехали, пересекли мост и замерли у ворот бок о бок. Венатор игнорировал стражей, но Айлет кивнула им. Врата остались позади, и Айлет расслабилась в седле. Хотя ухоженные земли все еще не были ей близкими, они казались немного дикими в ночном мраке, и запах опавших листьев, золотой травы и деревьев, погружающихся в осеннюю спячку, успокаивал ее сердце.

Они миновали сад и попали на тропу, Айлет ехала на расстоянии двух лошадей за венатором Террином. Так они ехали в тишине, нарушаемой только топотом копыт по тропе и воплями ночных птиц.

Айлет не знала, как далеко от замка застава Милисендис. После двух часов пути она оставила надежду, что это близко. Венатор Террин ехал дальше, и Айлет смотрела на него в свете луны, решив не упускать из виду. Честибор пару раз останавливался, уверенный, что пора на привал, но Айлет настаивала на пути, и он догонял кобылицу и брел за ней.

Когда они проехали почти три часа, судя по звездам, Террин резко остановил лошадь. Айлет отчасти надеялась, что он заметил заставу впереди, на сердце стало легче.

Но венатор повернулся в седле к ней, и она напряглась. Она не видела его лица под капюшоном, но плечи были насторожены. Это добром не кончится.

— Тебе нужно кое-что знать, — сказал он. Голос звучал во мраке между ними холодно, как иней. — Водехран отличается от всех частей королевства. Венатрикс, которая не следует законам Эвандера, тут вряд ли выживет. Понятно?

Тихо рыча, Айлет пришпорила Честибора. Венатор подвинулся в седле, его лошадь нервно отошла на шаг, когда она приблизилась, но они не пятились. Айлет подъехала и оказалась коленом к колену, стремя к шпоре с другим венатором. Вблизи она могла различить лишь контуры лица, высокие скулы, длинный узкий нос, низкий лоб, под которым блестели глаза.

— Это было проблемой венатора Нейна? — спросила она. — Плохо следовал законам?

Он молчал. Просто смотрел на нее. А она глядела в ответ. Воля билась с волей. Этот мужчина был опасной силой, но она не собиралась поддаваться ему.

Он стиснул зубы. Террин направил коня вперед, продолжил путь по тропе. Ощущая себя победившей в состязании, правила которого она не понимала до конца. Айлет направила Честибора за ним, но держалась еще дальше. Венатор пересек холм и пропал на другой стороне.

Айлет неуверенно моргнула. Прищурилась в свете луны. Но глаза не обманывали ее. Венатор Террин ехал к ней через мгновения после того, как пропал за вершиной.

Террин, заметив Айлет впереди, остановил кобылицу. Его лицо скрывал капюшон, но Айлет уловила смятение от его духа.

— Милисендис в той стороне, — сухо крикнула она.

Он без слов развернул лошадь и снова пропал за вершиной холма. Только Айлет достигла вершины, она увидела, что Террин едет ей навстречу в ту сторону, откуда они прибыли.

Он отбросил капюшон, повернулся в седле и оглянулся. А потом ошарашено посмотрел на Айлет.

Если он играл с ней, она не собиралась поддаваться. Мрачно посмотрев на венатора, Айлет проехала мимо него… но вдруг оказалась лицом в обратную сторону, откуда приехала, поднималась, а не спускалась по склону. Она остановилась, растерявшись, как Террин.

Террин, который больше времени думал над проблемой, сказал:

— Тут проклятие.

— Проклятие? — глупо повторила Айлет.

— Да, — Террин указал на пейзаж, который они пересекли, тропа лентой вилась среди озаренных луной полей, пропадая в темном лесу. Вдали черные холмы виднелись на фоне звездного неба. — Видишь точку света на горизонте? Это замок Дюнлок. А теперь оглянись.

Айлет повернулась в седле. Дыхание застряло в горле.

— То же самое.

Такой же вид раскинулся перед ней, словно отражение в большом зеркале. И зеркало мешало увидеть, что на самом деле лежало впереди.

— Кто оставил бы такое проклятие? — спросила она. Задав вопрос, она догадалась, каким был ответ, и пожалела, что выдала свое неведение.

Террин выглядел напыщенно в свете луны.

— Тенью венатора Нейна была Анафема, создающая проклятия. Видимо, это одна из мер защиты, чтобы скрыть заставу от чужих глаз.

Айлет тихо фыркнула. Предосторожность была бессмысленной — Милисендис уже был так далеко, что нужно было знать, где его искать. Она легко пропустила бы его в темноте, если бы не следовала за Террином.

— И как разрушить проклятие?

Венатор снова посмотрел на нее свысока.

— Не знаешь?

Она не удостоила его ответом, вытащила вокос, прижала к губам и заиграла Песнь призыва. От этой песни Ларанта выбралась ближе в ее разуме.

«Охота?» — воодушевилась она.

— Не совсем, — ответила Айлет. — На дороге впереди проклятие. Найди его для меня.

«Я бы лучше поохотилась».

Айлет изменила песню в более сильную вариацию.

— Слушайся меня, Ларанта.

Тяжко вздохнув, ее тень-волк выскользнула из ее разума, появилась на дороге перед ней и тут же прижалась носом к земле, стала вынюхивать следы магии. Она ходила по краю дороги туда-сюда, но не заходила в проклятие сама.

Вскоре она подняла голову и посмотрела на Айлет.

«Тут. Оно… неправильное».

Айлет закончила мелодию, убрала вокос в чехол, ощущая внимательный взгляд Террина. Он не видел Ларанту в облике волка, но отчасти ощущал ее духовное присутствие. Так что ощущал эффективность песни, которую играла Айлет, доказывая, что она могла управлять своей сильной тенью.

Айлет спешилась и бросила поводья Честибора Террину.

— Подержи его, если не сложно, — сказала она.

Он поймал поводья, но не ответил, глаза были щелками серебра.

Айлет поспешила к своей тени-волку.

— Дай мне свое зрение, — сказала она. Тене-свет вспыхнул в ее глазах, и она посмотрела туда же, куда смотрела Ларанта. Даже с теневым зрением было сложно различить мерцающие нити проклятия Анафемы, похожие на музыку, ставшую видимой. Там было что-то не так, как и сказала Ларанта. Проклятие портилось, стало комком магии, и было сложно понять, где оно начиналось, и где заканчивалось.

Проще всего сломать проклятие можно было, отыскав проклятый предмет и разбив его. Одна нить проклятия тянулась в долину, указывая, что предмет был где-то там.

Но как попасть в долину, если проклятие разворачивало ее?

Холодные глаза венатора Террина следили за каждым ее движением, и она не могла ни мешкать, ни проявлять слабость.

Айлет протянула руку к нити проклятия. Она не могла коснуться ее физически, но с силами Ларанты в ней кончик пальца как-то ощущал нить. Словно трепещущую полоску холода в воздухе. Как дрожь резкой ноты вне гармонии.

Айлет следовала за ощущением пальцем, пошла… спиной вперед. Ее шаги были неуверенными, она не видела, куда шла, и ей нужно было двигаться осторожно, иначе она могла упустить нить. Но Ларанта шла на другой стороне, смотрела вперед, и с рукой на спине волка Айлет была увереннее. Она шла, пока Террин и лошади не стали точками на вершине холме, и она смотрела на них. Краем глаза она видела туманный мир, и если бы она огляделась, ее стошнило бы от того, как проклятие пыталось выправиться.

Ее каблук стукнулся обо что-то твердое. Она медленно вдохнула, опустила взгляд и увидела врата. Высокие врата, как в Гилланлуоке. Что важнее, она видела, что нить проклятия была соединена с одной из досок ворот.

— Венатор Нейн не хотел пускать непрошеных гостей, — пробормотала Айлет, осторожно подвинула ладонь туда, где был узел проклятия. Оно быстро рассеивалось, ведь Айлет нашла его. Было много способов, чтобы разрушить такое проклятие, и они бывали опасными. Некоторые проклятия требовали заклинаний. В других просто нужно было уничтожить предмет, ставший сосудом. Судя по какой-то книге, бывали проклятия, которые требовали поцелуев, чтобы их снять, хотя Айлет не была готова поверить в это.

Она склонилась, изучая место, где проклятие было прикреплено к воротам. Если она не ошибалась, там было пятно крови. От него почти ничего не осталось, но Айлет посмотрела теневым зрением и заметила следы того, что было узором. Нейн своей кровью нарисовал печать и закрепил проклятие.

Было просто его убрать. Айлет вытащила нож из ножен и стала срезать печать с дерева. Ей нужно было срезать толстый слой, ведь кровь, хоть она и смылась со временем, проникла глубоко. Было бы просто отломать доску и разбить ее, но тогда придется потом искать доску, чтобы чинить врата. И она продолжила скрести дерево. Нож впивался все глубже.

Проклятие вдруг разорвалось. Нити магии свернулись и растаяли с нескладным гулом чаропесни. Пейзаж вокруг нее тут же стал чистым под светом луны. Айлет огляделась и поняла, что спустилась в узкую каменистую долину с несколькими соснами, прерывающими мрачный пейзаж. За вратами стояла застава с высокими стенами, сторожевая вышка тянулась на три этажа в небо.

Милисендис. Ее первое официальное место работы.

Айлет улыбнулась.

Она нашла колокольчик, которым гонцы вызывали венатора, и дернула три раза, слушая, как гонг гремит за стеной. Она выждала пару минут и дернула еще три раза.

Она услышала топот копыт, кожа скрипела. Террин приехал за ней, привел Честибора.

— Венатор ду Там, похоже, отсутствует, — Айлет оглянулась на Террина, пока грохот гонга утихал. — Наверное, он в патруле.

Венатор Террин не ответил, даже не поздравил ее с успешным разрушением проклятия. Он спешился, прошел мимо, словно ее там не было, направился туда, где в стене был скрытый механизм, открывающий врата снаружи. Айлет, которая и не подумала его искать, удивленно смотрела, как он тянул рычаг. Врата открылись с неохотным стоном. Ее спутник, видимо, уже был в Милисендисе и знал такие тайны. Сердце Айлет сжалось. У него появилось еще одно преимущество над ней.

Не взглянув на Айлет, венатор взял свою лошадь за поводья и повел к вратам…

Но погрузился почти по колено в грязь.

Его удивленный вопль испугал Айлет. Она посмотрела теневым зрением, заметила колтун проклятия вокруг венатора, которое тянуло его вниз.

Венатор Нейн оставил не одну защиту на своей заставе.

ГЛАВА 14

Три вдоха Айлет просто смотрела, не веря в увиденное. За эти пару секунд Террин погрузился до колен. Земля шла рябью, как пруд, вокруг него, жидкая, а не плотная. Но, когда он попытался двигаться, она быстро сковала его. Земля поглотит его за минуту.

— Ларанта! — закричала Айлет. — Найди источник!

Ларанта бросилась действовать. Айлет отметила мысленно, что венатор Террин должен был радоваться, что она не подавила тень снова — вызов вокосом потратил бы мгновения, которых у него не было. Тень-волк бросилась вперед с носом у земли, рьяно искала запах проклятия.

Террин уже был там по пояс.

— Д-давит! — прохрипел он.

Айлет видела, что его правая ладонь попала в землю. Он пытался вытащить вокос, вызвать свою тень. Но он не успел бы пробить сильные сковывающие чары.

«Тут! Тут, тут!» — залаяла Ларанта, ее хвост, похожий на дым, вилял от возбуждения. Она подпрыгивала на месте под аркой ворот. Айлет посмотрела теневым зрением, заметила еще один запутанный узел чаропесни. Одна нить шла к земле. Источник был под воротами.

Айлет упала на колени. Земля двигалась под ней, но она была вне досягаемости проклятия.

— Ларанта, дай мне силы! — приказала она.

Сила ее тени тут же потекла по ее конечностям. Айлет вонзила ладони в землю, вытоптанную так, что она была твердой, как гранит. Она рыла землю, словно это был мягкий снег, отбрасывала горсти, зная, что Террин погрузился уже по грудь, стараясь не думать об опасности для него.

Ее ладонь ударилась обо что-то твердое, она ощутила гул нити проклятия вокруг предмета. Она сжала и вытащила большой камень. Сосуд проклятия. Как доска ворот, она была с узором из крови, отчасти стертым, но проникнувшим глубоко. Ее нож не сможет это срезать, только затупит клинок.

Террин издал сдавленный вопль, вытянув шею как можно сильнее. Он погрузился по плечи.

Айлет взяла камень обеими руками. С ревом она призвала силу тени, все направила в руки, плечи и пальцы. Стиснув зубы, она давила на камень, пока он не стал порошком между ее пальцев.

Камень крошился, печать сломалась, проклятие развалилось нитями, дрожа, пока таяло.

С криком Террин высвободил руки, впился в края ямы, которая уже не затягивала его. Он отчасти вытащил себя, стряхивая грязь с конечностей. Айлет подползла к нему, схватила за пояс и вытянула его до конца. Он упал на живот, одна нога осталась в яме. Он хватал ртом воздух.

— Хорошо, что ты такой высокий, — сказала Айлет. Она села на пятки, опустила ладони на колени, тяжело дыша. Сила Ларанты угасала в ее мышцах. — Любой ниже тебя пропал бы там с головой.

Террин поднял голову, бросил на нее ледяной взгляд. А потом приподнялся на четвереньки и тряхнул головой, как собака. Земля полетела в стороны. Он глубоко вдохнул, поднялся, опасно пошатнувшись, прошел к своей лошади, которая с интересом смотрела на него. Проклятие явно не задевало животных, потому что кобыла прошла во двор без проблем.

Айлет вскочила на ноги и крикнула венатору в спину:

— Подумаешь, всего-то спасла тебе жизнь!

Он замер, сжимая поводья лошади, плечи напряглись. На миг Айлет поверила, что он уйдет без слов. А потом, к ее удивлению, он крикнул через плечо:

— Ты действовала быстро и с хорошими инстинктами.

Не спасибо. Просто замечание. Но признание ее способностей было даже лучше благодарности от него. Айлет закатила глаза, но лицо неожиданно согрелось от удовольствия.

Они осторожно пошли по двору. Айлет видела, что другой венатор использовал теневое зрение, пока вел лошадь к конюшне. Хоть он держал тень подавленной, он часто использовал ее зрение.

Застава Милисендис напоминала Гилланлуок. Конюшни были на том же месте, справа от дома, низкий трупный дом был напротив конюшен. Все было чуть больше и в лучшем состоянии. Милисендис получал больше денег от каструма на поддержание вида.

Террин оставил кобылицу с Айлет, осторожно вошел в конюшню, проверяя ее на проклятия. Айлет послала Ларанту на поиски, но была рада, что венатор Нейн не оставил проклятия в этом здании. Они прошли черту.

Террин появился на пороге, поманил ее входить, и они устроили лошадей в свободных стойлах. Тут не было недавних следов других лошадей, и это подтверждало подозрения Айлет, что венатор ду Там отправился в патруль. Они нашли много свежего сена и овса, щедро накормили своих лошадей. Айлет надеялась, что из каструма вскоре прибудет больше припасов. С тремя лошадями, поедающими порцию для двух лошадей, им с Террином придется отдавать свою долю овса им.

Как только их лошади получили еду, а седла оказались на крючках, Айлет и Террин повесили сумки на плечи и осторожно подошли к дому. Террин вошел первым, но не из благородства, как подозревала Айлет, а из желания сделать вид, что ее тут нет. Она не спорила. Он мог проверить на себе ожидающие проклятия.

Они не нашли проклятия на входной двери, прошли в дом. Своим теневым зрением Айлет огляделась. Выглядело как первый этаж Гилланлуока — тот же длинный стол посреди комнаты, заваленный инструментами разной степени готовности. Схожее собрание трав над темным камином, такие же, но новее, медные котелки под потолком. Когда-то хороший, но теперь побитый стол был под окном. Не было видно дневника охоты, но стопки пергамента были на столе у окна и вокруг него. Сундуки стояли вдоль стены справа от стола, их открытые крышки показывали больше книг и свитков, многие из которых были с песнями. Айлет смотрела туда с интересом, гадая, были ли у венаторов Нейна и Кефана полезные чаропесни, каких не было у Холлис.

Террин огляделся, ничего не сказал и тихо прошел к лестнице, поднялся на следующий этаж. Айлет, выждав миг на случай, если на лестнице его поймает проклятие, пошла следом. На следующем этаже было две спальни. Террин ушел в одну, Айлет заглянула в другую, не заметила следов недавнего пребывания. Видимо, это была комната венатора Кефана.

Она заглянула в открытую дверь комнаты напротив, успела увидеть, как Террин бросил сумки на кровать. Она приподняла бровь.

— Кто решил, что у тебя будет старая комната Нейна?

Террин повернулся к ней, земля полетела в сторону с его одежды. Его глаза вспыхнули во тьме.

— Не ошибись, венатрикс: это место мое. Оно было предназначено мне. Я заслуживал его годами, и если мне придется бороться за его еще три месяца, так тому и быть. А ты соберешь вещи и уедешь из Водехрана, еще не кончится неделя, я в этом уверен.

И он захлопнул дверь.

Айлет, стоя на темной площадке, открыла рот, чтобы крикнуть в ответ. Но зачем? Ей самой не хотелось спать в кровати мертвого венатора.

Она поднялась по лестнице в комнату в башне — в этой комнате она жила в Гилланлуоке, но Холлис не предоставляла ей лишней роскоши. Она опустила сумки, развернула свой спальный мешок. Не самый удобный способ спать, но она была венатрикс. Она могла вытерпеть немного неудобств. Здесь хотя бы проходила труба. Если внизу будет гореть огонь в камине, тут будет тепло.

Но сейчас было холодно. И она была голодна. Ужин в Дюнлоке, казалось, был очень давно. Стук на лестнице сообщил, что Террин вышел из комнаты. Хоть ее не радовало его общество, внизу должна была оставаться еда, и она не хотела бы, чтобы он ел без нее.

Вздохнув, Айлет спустилась на первый этаж.

Террин был в чистой форме. Айлет ухмыльнулась, заметив следы аккуратных сгибов на поношенной ткани. Он останется допоздна, стирая другую форму, раз он испачкал ее у ворот? Она выдвинула стул у длинного стола — ножки гремели по полу, чтобы он знал, что она была за ним — и села на него. Он не стал даже оглядываться, пока разводил огонь в камине.

Айлет нахмурилась, глядя, как венатор возится с огнивом. Зачем ему это? Она видела, как он зажег свечи и огонь в камине в кабинете Герарда щелчком пальцев. Или она что-то напутала?

Она склонилась, пытаясь разглядеть его тень. Его человеческая душа ярко сияла, но тень была подавлена чарами. Айлет склонила голову, с любопытством разглядывая его. Судя по тому трюку со свечами, у Террина был Элементаль — тень, управляющая огнем. Элементали считались самыми сильными тенями, и огненный Элементаль был опасным. Но потуги Террина зажечь огонь не вязались с этим.

— Что у тебя за тень, венатор? — вдруг спросила она. Смелый вопрос, и вряд ли она могла так нагло его задавать. Но она уже спасла его жизнь, он должен был ей что-нибудь взамен.

Террин оглянулся на нее, выражение лица было нечитаемым во мраке. Он точно хмурился. Что-то ощущалось как хмурый взгляд. Он вернулся к огниву, высекал искру. Наконец, вспыхнул свет…

…и взорвался синий огонь, который задел его лицо и отправился в дымоход.

Айлет вскрикнула и вскочила на ноги, а потом рассмеялась, когда Террин обернулся, не мигая, лицо было маской синеватой сажи, брови и ресницы обгорели. Он вытер лицо рукавом уже не чистой формы.

Айлет опустилась на стул, качая головой и улыбаясь как гиена.

— А у тебя дар находить проклятия, венатор ду Балафр!

* * *

Ее первая ночь в новой комнате не была удобной, но Айлет так устала, что это было не важно. Она подозвала Айлет, и ее тень свернулась рядом — хоть и не в реальности, но как дух — и отгоняла почти весь холод.

Следующим утром она встала с солнцем и отправилась к лошадям. Иней ранней осени поблескивал на земле, и Честибор выпускал белые струи пара из широких ноздрей, глядя на нее поверх дверцы стойла. Он был крепким горным конем, и скоро у него отрастет густая зимняя шерсть, но Айлет пока что дала ему попону.

Террин явно еще не встал, и Айлет позаботилась и о его лошади. Хороший зверь не был виноват в том, что Айлет терпеть не могла его хозяина. Когда она закончила, кровь разогналась, и конечности согрелись. Она была готова идти в холодный дом.

Внутри она развела огонь без проклятия, взяла горсть печенья из ячменя, грызла его, оглядывая комнату. Солнце лилось в восточные окна, озаряя стол и стопку бумаг.

Приказ принца Герарда покалывал ее разум. Ей нужно было узнать, что случилось с бывшим венатором Милисендиса. Сложное задание для новой венатрикс, но принц не знал, какой неопытной она была. Она не хотела подвести его. Нет, она докажет, что он не зря верил в нее, даже если это ее убьет.

Принц хотел, чтобы она работала с Террином. Но венатор ду Балафр, похоже, решил проспать первый день. Разве она могла ругать его за сонливость, если у нее был шанс двигаться одной?

Она выдвинула стул и села за стол. Венаторы всегда носили дневники с собой во время патрулей, туда они записывали сокращенные детали их охоты. Потом они записывали подробные отчеты и отправляли их с останками захваченных тенью в каструм. Может, некоторые бумаги на столе были отчетами Нейна, которые он не закончил и так и не отправил в Брекар.

Прошлой ночью она оставила послание принца Герарда для Кефана на стопке документов, где венатор легко мог его найти. Она подвинула свиток, потянулась к верхней странице… но замерла, передумав. Вместо этого она вытащила вокос и быстро вызвала Ларанту внутри себя.

Ее тень-волк подобралась ближе в разуме.

«Что нужно?» — прорычала она.

— Дай свое зрение, — сказала Айлет, и Ларанта послушалась. Теневое зрение вспыхнуло в ее глазах, и она осторожно осмотрела стол в поисках проклятий. Ничто не выделялось, и она схватила страницу, придвинула ее ближе и посмотрела на почерк — тот же, что и в письме, которое недели назад получила Холлис. Это был документ венатора Кефана, а не Нейна.

Айлет посмотрела на дату в верхнем правом углу. Три дня назад. Что ж, может, там были подсказки о том, где был венатор, и когда он вернется. Айлет опустила взгляд на основной текст документа.

Три смерти, произошли в быстрой последовательности. Мужчина — Мотт ду Гиот. Семьдесят лет, перерезал себе горло. Два дня спустя нашли мертвого кота от неестественного падения в трех милях от фермы ду Гиота. Через день нашли корову, наколовшую себя на столб старой ограды. В пяти милях от погибшего кота. Ни следа скверны тени на них.

Айлет поежилась. Венатор Кефан отправился к, судя по всему, тени, прыгающей по телам. Многие тени, радуясь, что они вне Прибежища, заботились о своих сосудах, хоть и скромно. Во время Ведьминых войн многие лейтенанты Жуткой Одиль стали жестоко убивать не лучшие тела для сосудов и переходить в новые тела. Они захватывали людей-рабов, выбирали самых сильных и красивых для этого.

После войны такие практики умерли, ведьмы были убиты или изгнаны в Ведьмин лес. Но теням порой взбредало, что они могли стать сильнее через суицид и одержимость. Без особых чар ведьм процесс одержимости был нестабильным. Ожесточенная тень, отделенная от тела-носителя была обязана захватить любого нового носителя, какого найдет.

Судя по всему, бедного одержимого Мотта ду Гиота заставили убить себя, чтобы тень нашла лучшего носителя, но дух в нем перешел не в человека, а в кота. Для кота смерть от падения была неестественной. И корова, убившаяся на колу забора? Айлет с тревогой вдохнула сквозь зубы.

Она отклонилась на стуле. Если венатор Кефан отправился решать эту тайну, его не будет днями. Он захотел бы, чтобы новая сестра по охоте присоединилась к нему? Или предпочел бы, чтобы она осталась в Милисендисе на случай, если придет весть о других тенях?

А еще был приказ принца…

Кусая щеку изнутри, Айлет отложила документ Кефана и взяла другую бумагу со стола. Эта все еще закручивалась по краям от того, что была в свитке с печатью. Она узнала печать Брекара — послание из каструма.

Она замерла на миг, совесть советовала не читать переписку другого венатора. Но Нейн был мертв, скорее всего. Ей нужно было узнать как можно больше, чтобы найти правду о его судьбе. И она развернула свиток и быстро прочла:

Нейну, венатору ду Винсенту,

С сожалением сообщаю, что образец, который вы послали для проверки, был подтвержден. Ребенок, которого вы нашли, как вы и подозревали, был рожден. Совет дает разрешение делать то, что нужно. Соберите и подготовьте прах, как вас учили, и отправьте в следующей поставке.

Там была подпись: Эзабель, фасматрикс ди Конрадин. Домина каструма Брекар

Желудок Айлет неприятно сжался. Она прочла слова снова, надеясь, что ошиблась, что не так поняла. Но нет. Ошибки не было, слова были четко записаны рукой фасматрикс: ребенок был рожденным.

— Нет, — прошептала Айлет. — Прошу, богиня, только не это.

За годы обучения у Холлис она не слышала, чтобы наставница упоминала охоту на рожденного — смертного, который родился у захваченной тенью матери или отца. Но она знала о них из книг. В таких случаях душа-тень росла вместе с новой смертной душой не рожденного ребенка. Эти две души были связаны так, что не распутать, и было сложно различить их, даже опытному венатору. Многие рожденные таким образом раскрывались, только когда подрастали, а то и становились взрослыми.

Как с захваченными тенью, только смерть могла дать шанс разделить две души. Но, в отличие от обычных захваченных тенью, жестокая и болезненная смерть требовалась, чтобы отделить рожденного от его тени. Им не даровалась Нежная смерть.

Ребенок? Айлет поежилась. Она знала закон. Она знала учения святого. Она знала, что было лучше пострадать немного в этом мире, чем вечно мучиться в следующем. Но…

Она замотала головой, отодвинула документ. Она глубоковдохнула, задержала дыхание, а потом медленно выдохнула, пока сердце не перестало колотиться. Она проверила послание из каструма, дата была почти шесть недель назад. Близко ко времени, когда Нейн пропал.

Охота на того ребенка была связана с его исчезновением? Возможно. Но письмо домины не указывало ни на имя ребенка, ни на семью, ни на район, где он жил. Нейн точно записал это в дневник, но дневник был с ним во время его пропажи.

Ей нужно было понять, как отыскать Нейна. Если она найдет его след и пустит Ларанту по его запаху… Должно быть просто тут, на его заставе, если она придумает, как лучше это провернуть.

— Проклятия, — прошептала она. Раздражение горело в груди. Как она могла быть такой недальновидной? — Можно было отследить его с помощью проклятия!

Нити проклятия были потрепанными, но Ларанта могла за нитью последовать к тому, кто его создал. Не в подавленном состоянии, но если Айлет даст тени больше свободы, расслабив духовную связь, насколько осмелится, это было возможно. Но она сломала тут все проклятия, не подумав.

— На заставе должно быть еще одно проклятие, — задумчиво пробормотала она. — Венатор Нейн окружил себя ими.

Она отклонилась на стуле, потерла лицо, убрала пряди темных волос с глаз. Пятна солнечного света двигались по комнате. Ей нужно было отправляться, если она хотела продвинуться в этой охоте сегодня.

Айлет вдруг нахмурилась, оглянулась на пустую комнату. Где был этот соня Террин?

Она склонила голову, слушая, двигался ли он сверху. Ничего. Это было странно. Он не казался ей тем, кто спал допоздна в первый день, ведь он отчаянно хотел проявить себя и доказать, что она была недостойна. Он мог выбраться тайком и забрать свою лошадь, пока она рылась в бумагах? Нет, она бы заметила его у двери.

Она с любопытством нахмурилась, встала и прошла к лестнице.

— Венатор ду Балафр? — позвала она. Ответа не было, и она поднялась на площадку. Дверь в его комнату была закрыта. Она постучала. — Венатор? Венатор ду Балафр?

Все еще ничего.

Она прижалась ухом к двери, усилив слух тенью. Она слышала тихий храп? Засов поддался, когда она надавила, и она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

— О, богиня! — закричала Айлет. И рассмеялась.

Террин лежал на кровати венатора Нейна, пойманный в путы проклятого сна.

ГЛАВА 15

Нить проклятия была прицеплена к подушке Нейна. Само проклятие было потрепанным и без гармонии, как все другие, но оставалось сильным. Нейн точно умел творить эти свои проклятия.

Айлет стояла у кровати, скрестив руки, и думала. Ей придется разрушить его, конечно, и освободить венатора. Но сначала она хотела проверить, вела ли нить к Нейну?

— Попробовать стоит, — шепнула она и вытащила вокос. Она заиграла Песнь распутывания. Она медленно и осторожно оживляла мелодию, начала добавлять слои сложности песне. Песнь распутывания занимала годы для обучения, и ее нужно было играть очень осторожно, чтобы не убрать все подавления.

Закрыв глаза, она проникла в лес своего разума. Ларанта стояла перед ней, темная и сильная, облик волка не сдерживал ее полностью. В этом мира Айлет видела мерцающие путы Песни сковывания на шее ее тени. Она осторожно флейтой ослабляла те путы, сначала понемногу, потом все больше.

Ларанта вскинула голову и радостно зарычала, ощущая неожиданную свободу. Она стала двигаться, уходить.

— Стой, — Айлет быстро сменила мелодию в вариацию Песни приказа. — Там другое проклятие. Мне нужно, чтобы ты нашла нить, которая приведет к его создателю.

Айлет открыла глаза и с новым витком песни направила свою тень-волка появиться в комнате перед ней. Комната была тесной для Ларанты, но она была духом, так что исказила реальность пространства под себя. Большая и мрачная, она прошла к кровати и понюхала проклятие.

Она отпрянула с недовольным видом.

«Кислое. Распадается», — сказала она.

— Знаю, — ответила Айлет. Она сама видела, как плохо выглядело проклятие, слышала нескладный шум того, как оно расплеталось. Ей нужно было вырвать Террина из его хватки, или оно рассеется полностью, оставив его в беспробудном сне. — Я дала тебе твою голову, Ларанта. Найди нить проклятия. Ищи след.

Ларанта послушно сосредоточилась на магии. Айлет смотрела, как ее тень-волк возится с узлом магии и звука. Наконец, с довольным рычанием Ларанта поймала что-то зубами и отошла от узла проклятия.

Айлет посмотрела теневым зрением, заметила нить проклятия, тусклую, но видимую, попавшую в хватку ее тени.

— Умница, — сказала она. — Теперь крепко держи ее. Я разорву проклятие, но нам нужно пойти за этой нитью к ее источнику. Ты сможешь сделать это?

Ларанта склонила большую голову, словно пожала плечами.

«Я попробую».

Айлет не могла просить о большем. Она доиграла и убрала вокос в ножны. Вернув смертное зрение, она посмотрела на спящего венатора на кровати Нейна.

На нем не было рубахи. Его форма лежала на стульчике под окном, аккуратно сложенная, ждущая утра. На нем было хоть что-то под одеялом? Вопрос появился в ее голове, хоть она пыталась его подавить. Щеки Айлет вспыхнули. У нее было мало опыта с юношами, и ей точно не хотелось разрывать проклятие на обнаженном мужчине, который был ей почти врагом. И все же она шагнула ближе.

Он был высоким и худым, но плечи были мускулистыми, как и рука над его головой на подушке. Его кожа казалась еще темнее на фоне светлой ткани, и во сне он выглядел странно мирно. Даже невинно. Черные волосы обрамляли лицо, кудри упали на его лоб. Но эффект портил жуткий круглый шрам на правой щеке.

Откуда у него взялся этот шрам? Точно не из боя. Он был слишком ровным. Он сам вырезал его себе там?

Айлет отпрянула на шаг, мрачнея, заметив то, что не поняла раньше. Венатор Террин уж очень напоминал…

— Принца Герарда, — прошептала она, имя невольно сорвалось с ее губ.

Разница в их цвете была достаточно большой, чтобы скрыть сходство, но теперь она разглядела его и не могла притвориться, что его не было. Казалось, их делал один скульптор, вдохновленный одной идеей. Террин был первой, не очень удачной попыткой, его рот был грубее, челюсть и скулы — острее, а Герард был отполированным, завершенным, изящным и красивым. Из одного вдохновения родились две разные статуи.

Айлет вспомнила ледяные глаза королевы Лероны на портрете. Странно знакомые глаза…

Она нахмурилась и отпрянула на два шага, не зная, куда ее приведут эти мысли, но понимая, что не хотела сейчас туда.

— Может, я просто оставлю тебя тут, — шепнула она, отступая еще на шаг к двери. — Если я разорву проклятие, Ларанте будет сложнее удержать ту нить. И пока ты спишь, от тебя нет проблем.

Она стала разворачиваться, но совесть остановила ее. Принц Герард четко сказал, что Айлет и Террину нужно работать вместе, чтобы решить тайну исчезновения Нейна. Ей больше нравилась мысль пойти по следу, узнать ответы и представить результат принцу самой, но от этого она ощущала вину.

— Проклятое Прибежище, — буркнула она. Оставив Ларанту сжимать нить проклятия, она опустилась на колени возле спящего венатора, сжала подушку и выдернула ее из-под головы Террина. Она пригляделась, почти смогла различить печать, нарисованную кровью. Или ей показалось. Но, помня камень под воротами и доску на воротах, она порвала подушку, рассеяла перья белым облаком.

Проклятие держалось. Источник пропал, но спящий не проснулся, и нити остались колтуном вокруг него.

«Теперь поохотимся?» — спросила Ларанта, сидя у двери.

— Просто держи ту нить, — сказала ей Айлет, хмуро глядя на посапывающего венатора. Она разглядывала проклятие. Без источника оно должно было рассеяться, но почему-то осталось. — Что ж такое, — пробормотала она, пригляделась теневым зрением. Пять тусклых нитей тянулись в венатора. Новые путы сформировались, когда он опустил голову на проклятую подушку. Теперь он был источником.

И что ей теперь делать? Вытащить нож и вырезать из него проклятие? У него хватало шрамов… и нити шли из его рта. Она же не могла отрезать ему язык?

Айлет скрестила руки, прищурившись.

— Я не буду тебя целовать, даже не думай об этом.

Должен быть другой способ.

На тумбочке в углу комнаты стоял графин и миска с водой для умывания. Айлет схватила графин и вылила содержимое на лицо венатора долгим холодным потоком. Его темные кудри прилипли ко лбу, но он даже не вздрогнул.

— Хм, — Айлет опустила графин со стуком. Она спустилась на первый этаж, схватила большой медный котел Нейна и деревянную ложку, принесла их в спальню. — Вставай! — закричала она, ударяя по котлу рядом с ухом венатора. — Подъем, подъем!

Ничего.

Она ущипнула его. Пощекотала длинный нос. Подула в ухо, перышком из разорванной подушки пощекотала верхнюю губу. Все без толку.

Шли минуты. И Ларанта терпеливо держала нить проклятия. Тень-волк сказала лишь:

«Нить угасает».

Нужно было идти по следу, пока он не пропал, стараясь отыскать Нейна мертвым или живым.

Айлет фыркнула, опустилась на край кровати. Ее пальцы дрожали сильнее, чем ей нравилось, она убрала волосы со своего лица за уши. А потом очень нежно убрала влажную прядь со лба Террина.

Она медлила. Пора было действовать.

— Без обид, венатор ду Балафр, — сказала она. Айлет склонилась над ним и быстро чмокнула его в приоткрытый рот. Она отпрянула и смотрела, каким будет эффект.

Ничего.

Хотя нет. Что-то было. Нити задрожали в воздухе с магическим гулом. Но такого поцелуя не хватило.

— Вот гниль! — выругалась она. Закрыв глаза и настроившись, Айлет склонилась снова, в этот раз плотнее прижалась к его губам. Она еще такого не делала раньше — она даже не осмеливалась поцеловать Холлис в щеку, когда была ребенком. Из недавних воспоминаний поцелуи были только с бархатным носом Честибора.

Но… все было не так сложно. Хоть он был холодным и без чувств, его губы были удивительно мягкими и теплыми. Сначала они не двигались под ней. А потом нити проклятия стали разрываться, и губы начали двигаться, а Айлет ощутила нечто вроде молнии внутри, когда поняла, что он целовал ее в ответ.

Она открыла свои глаза, а Террин — свои.

С воплем венатор сел на кровати, оттолкнув ее так, что Айлет растянулась на полу. Он прижал к себе одеяло, словно краснеющая оскорбленная девица, натянул его до подбородка, раскрывая при этом голые ноги.

— Ты что творишь? — возмущенно взревел он, чуть не сорвав звуком крышу.

Айлет постаралась сохранить достоинство, поднялась, поправила одежду и изобразила на краснеющем лице превосходство.

— Да будет тебе известно, я от этого удовольствия не получила, — сказала она и отвернулась от его раскрытого рта и огромных глаз. Айлет устремилась к двери.

Там она замерла и бросила через плечо:

— Есть след, ведущий к венатору Нейну, и я пойду по нему. Если хочешь идти со мной, поспеши. Я не буду ждать, пока ты начистишь свои пряжки.

Она свистнула Ларанте и пошла вниз по лестнице за нитью проклятия как можно скорее.

ГЛАВА 16

Айлет собралась в рекордное время: оседлала коня, прикрепила оружие и пополнила сумки за полчаса. Когда она вывела Честибора из стойла, она взглянула на дом, но венатора Террина видно не было. Похоже, он еще не оправился от шока, так что не собирался с ней на охоту.

Вот и славно. Она не хотела его ледяное общество.

И Айлет открыла тяжелые врата, вывела Честибора и, не дав себе оглянуться на дом, закрыла врата за собой. Она запрыгнула в седло, свистнула Ларанте, крадущейся в облике волка рядом с ней.

— Ты еще держишь ту нить проклятия?

«Да, хозяйка», — ответила Ларанта с нитью в пасти.

— Тогда идем за ней, — приказала Айлет и подняла капюшон. — Посмотрим, куда она нас приведет.

Ларанта отпустила нить, расплетающуюся нескладную магию. С неприятной нотой нить полетела прочь, разбрасывая искры. Теневое зрение Айлет не успевало уследить за нитью, но Ларанта, подавленная меньше обычного, действовала. Ее тело, похожее на дым, потеряло сходство с волком и устремилось по пейзажу бесформенной тенью. Духовная связь между ней и телом-носителем натянулась, и Айлет погнала Честибора галопом, чтобы связь не сорвала ее с седла и не остановила Ларанту.

Каменистая долина, в которой находилась застава Милисендис, не стала приятнее на вид в свете утра. Они быстро покинули долину, Ларанта гналась за нитью проклятия через рощу сосен, поднимаясь по склону холма. Солнце сияло на лице Айлет, они ехали на восток. Там не было тропы венатора, нить вела не по дороге, а по прямой к месту, где был венатор. Айлет гнала Честибора, насколько осмеливалась, по открытому пейзажу, понимая, что неверный шаг на незнакомой земле приведет к его падению и ее полету, и их преследование прервется. Нить вела по полям и пастбищам, к счастью, не через жилые поселения. Айлет лишь порой замечала крыши вдали и колокольни храмов. Редкие люди осмеливались жить далеко на востоке района. Не так близко к Ведьминому лесу.

Впереди вдруг появилась полоса осеннего золотого леса, бросая густые тени под сплетенные ветки. От вида леса, хоть он и казался спокойным, ей стало не по себе. Ведьмин лес ждал за деревьями. Но ей нужно было идти за нитью. Если она упустит ее сейчас, не найдет Нейна.

— Вперед, мальчик, — она подгоняла Честибора, сокращая расстояние между ними и ее тенью-волком. Ларанта нырнула в лес, пропала в полумраке под деревьями, но связь вела Айлет за ней. Честибор не мог мчаться галопом среди деревьев, но они двигались как можно быстрее, Айлет направляла коня среди пролеска.

Вдруг Айлет ощутила нескладный гул мелодии в костях. Вибрация духа и плотность звука были такими, каких она еще не испытывала. Видимо, то была песнь Великого барьера. Огромного творения магии, созданного доминусом Фендрелем ду Глейвом почти двадцать лет назад. Сила чаропесни ударила по ней, и Айлет содрогнулась, голова кружилась, и она побаивалась, что согнется в седле, и ее стошнит.

Первая волна ощущений прошла. Быстро тряхнув головой и плечами, словно она могла стряхнуть дискомфорт, она сосредоточилась на Ларанте. Кусты, казалось, росли ближе друг к другу. Она уже не могла разглядеть след нити проклятия, которую они преследовали. Судя по уменьшающемуся натяжению духовной связи, и Ларанта стала терять след.

Айлет спешилась, взяла Честибора за поводья и продолжила пешком, следя за тем, куда вела его по неизвестной местности. Ларанта двигалась уже значительно медленнее. Она снова стала волком, шагала впереди.

А потом со вспышкой умирающей магии нить проклятия пропала. Хотя Айлет это не видела, она ощутила это и отпрянула на полшага.

Ларанта впереди села и повернула голову к Айлет.

— Гниль Прибежища, — выругалась Айлет. Это была последняя зацепка. Она знала все это время, что шансов было мало, но тут хотя бы была надежда. — Нельзя было медлить, — пробормотала она, разглядывая полумрак под деревьями леса, словно могла различить след, которого там не было. — Нельзя было медлить. Нужно было оставить тупого венатора спать…

Но проклятие вело их по прямой от заставы к этому месту. Они могли просто идти вперед по прямой и дальше? Останки Нейна могли лежать в паре ярдов от места, где она стояла.

— Если он мертв, — напомнила она себе. — Если…

Резко хрустнула ветка.

Айлет вздрогнула и обернулась. Что-то большое пробивалось сквозь ветки и хрустело прутьями в лесу. Ощутив тревогу Айлет, Ларанта подошла к ней, тихо рыча, ее облик волка расплывался по краям завитками тьмы. Айлет опустила ладонь на голову тени — бесполезный жест, ведь не было физического тела, чтобы она могла его коснуться. Но ее тень ответила, расслабив позу и прильнув к хозяйке.

Теневым зрением Айлет вглядывалась в лес, не позволяя своим глазам сбиться из-за контраста света солнца и полумрака, а заглядывая в царство духов. Среди странных, ярких и неподвижных духов высоких деревьев она увидела два активных духа, что быстро приближались. Один был чистым, другой — захваченным тенью, хотя она не могла определить тень.

Она знала, кто это был.

— Все-таки выспался, венатор ду Балафр?

Звуки приближения замерли. Дух с тенью затрепетал в ответ на ее голос, там мелькнула сильная эмоция, но Айлет не приглядывалась. Ее голова болела от напряжения теневого зрения, и Айлет вернула обычное смертное зрение, скрестила руки и ждала. Звуки приближения продолжились, и через минуту высокий венатор появился среди деревьев, ведя за собой свою кобылицу. Если его глаза казались холодными до этого, то теперь они были ледяными кинжалами, замораживали воздух, глядя из тени его капюшона с яростью.

Она улыбнулась.

— Выглядишь отдохнувшим.

Он окинул ее взглядом и на миг будто посмотрел туда, где была Ларанта. Он не видел тень-волка в ее облике, но уловил ее присутствие, заметил, сколько свободы позволяла ей Айлет. Он точно не одобрял такое.

Но он смолчал, просто вернул взгляд на Айлет. Она была почти уверена, что его взгляд не задерживался лишний раз на ее губах, как и она была почти уверена, что ее румянец хорошо скрывала тень ее капюшона. Она приподняла голову и ждала, пока он нарушит тишину. Она будет молчать, сколько нужно, чтобы доказать, что его упрямая тишина ее не пугала.

Он не заставил ее долго ждать. Венатор отвел взгляд на пространство за ее левым плечом, туда они с Ларантой и спешили по лесу.

— Так где твоя зацепка? — осведомился он. — Или это была твоя уловка?

Айлет подавила желание закатить глаза. Будто она тратила бы ценное время, придумывая зацепки, убегая в никуда!

— Проклятие, которое ты так удобно нашел в кровати Нейна, — сухо сказала она, — было все еще соединено с источником. Видимо, с Нейном, — добавила она на случай, если он ее не понял. — Моя тень следовала за ним сюда.

— Твоя тень может выслеживать разорванные нити проклятия?

Щеки Айлет вспыхнули, но в этот раз было приятнее. Венатор был впечатлен. И он должен был так звучать! Умелая венатрикс могла силой своей тени выследить нить проклятия, пока оно было целым. Но для выслеживания разорванной нити требовалась тень из Дикарей, как ее, и контроль над ее силами. Многие слуги Ордена даже за годы обучения не позволяли своим теням ту свободу, которую Айлет давала Ларанте.

Может, она играла с огнем. Может, как предполагал венатор Террин, она плясала на грани ереси. Но зато у нее были результаты.

Она пожала плечами, словно слова венатора ее не обрадовали.

— Проклятие теперь полностью расплелось, и нить пропала. Если не найдешь другое проклятие в Милисендисе, этот вариант не сработает.

Венатор молчал. Он потянул лошадь за поводья, провел ее мимо Айлет, их плечи почти соприкоснулись. Ларанта зарычала и отпрянула от него, чтобы он не прошел сквозь нее.

— Куда ты? — осведомилась Айлет.

— Нить вела по прямой от заставы сюда, — бросил венатор через плечо. — Хоть нить растаяла, траектория осталась.

Он был прав. Она сама думала об этом за миг до его прибытия. Но ей не нравилось, как он это говорил — словно она не думала о таком простом, и ей хотелось как-то возразить.

— Барьер, — сказала она его затылку. — Пойдешь туда, наткнешься на Барьер.

Он не оглянулся, не ответил, просто шел туда. Густые заросли вскоре скрыли его, и Айлет пора было шевелиться, если она не хотела отставать.

Она скривилась. Чары Барьера или нет, но если туда вела нить проклятия, им придется пойти следом. Но она еще помнила, как ей было не по себе минуты назад. Она не хотела приближаться к Великому барьеру без необходимости. В лесу было плохо, но Барьер отмечал начало Ведьминого леса. И то место она не хотела видеть вблизи. Ей хватило взгляда с вершины холма, чтобы утолить любопытство, которое она ощущала насчет последнего проклятия Жуткой Одиль.

Но она хотела стать венатрикс Водехрана, так? Если она хотела получить этот район, ей придется научиться работать возле Ведьминого леса.

— Ко мне, Ларанта, — приказала она, и ее тень-волк стала следовать за ее пятками, пока Айлет вела Честибора за венатором Террином. Он и его кобылица оставили нечто вроде тропы среди веток, и Айлет с Честибором пройти было проще. Она тянула коня за собой, скривилась, когда гул чар барьера ударил по ее костям, звук был таким, словно у инструмента оборвалась струна.

Она посмотрела вперед теневым зрением. Вскоре она заметила Великий барьер, мерцающий как серебряная паутина, сложный узор магии чаропесни. Она ощущала темный низкий пульс мелодии, уходящий в землю, высокие ноты тех нитей. Они обвивали стволы деревьев, были изящнее настоящей паутины и в тысячу раз сильнее. Могучие чары создал доминус Фендрель годы назад, и они все еще были полны сил. А за ними…

Там ждал Ведьмин лес.

Айлет не осмеливалась пока что смотреть туда. Она сосредоточилась на сиянии магии чар. Они поражали. Фендрель ду Глейв был самым умелым венатором во всем Перриньоне, может, и во всей Голии. Не удивительно, что богиня выбрала его направлять Избранного короля к исполнению ее пророчества.

Но тут что-то было не так. Такие сложные и осторожно сплетенные чары не должны были вызывать неприятное ощущение в ее животе.

Айлет заметила венатора Террина, стоящего в паре шагов от его лошади, которую он оставил возле участка высокой травы. Казалось, он разглядывал чары, ладонь лежала на ножнах с детрудосом. Его лицо скрывал капюшон, но что-то в его плечах показалось Айлет тревогой. Смятением.

Террин учился у Фендреля ду Глейва. Его точно учили сложностям этой чаропесни, в отличие от Айлет. Она понимала основы, но когда слушала гул сложного плетения, не могла различить вариацию оригинальной мелодии. Эту музыку не воспринимало смертное ухо, это была многогранная сила духовного царства. Ее усиленное тенью восприятие слышало мелодию, но не осознавало.

Она приблизилась к венатору.

— Вот и все, — сказала она. — Дальше идти нельзя. След остыл.

Он не посмотрел на нее. Не отреагировал на ее слова.

Айлет вздохнула, отвернулась от него и огляделась. Лес, казалось, чуть отодвинулся от чар, оставив несколько ярдов между деревьями и тем, что росло за Великим барьером. Синее небо сверху не мешали видеть ветки и осенние листья.

Никто не проходил Великий барьер. Никто, кроме самых отчаянных захваченных тенями, спасающихся бегством. Пройти мог любой, Барьер этому не мешал. Но, стоило пересечь черту чар, и проклятие ловило в свои оковы. Венатор, обученный чарам барьера, мог сделать брешь, но это было опасно. Даже маленький проем мог привлечь существа, живущие на той стороне, словно мух к навозу.

Но нить проклятия вела в ту сторону. Неужели… мог ли венатор Нейн…?

Айлет покачала головой. Нет, она не будет так думать.

— Ларанта, — позвала она тень, — поищи след крови. Смертной. Может, его тело…

— Тут была брешь.

Айлет поежилась от холодного голоса Террина и медленно повернулась к нему.

— Что ты сказал? — она надеялась, что ослышалась.

— Тут была брешь. Вот, — он указал на чаропесню. Туда, куда вела бы нить проклятия, не распадись она слишком рано. — Барьер залатали. Плохо. Тот, кто не знал нужный вариант.

Айлет посмотрела теневым зрением на чаропесню, изучая плетение. Неприятный гул снова ударил по ней. Она не видела разницы в мерцающих нитях магии, но слышала ее. Неправильность песни, неподходящий вариант, который не подходил к остальной сложности Великого барьера. Словно новичок пытался добавить свою музыку в произведение мастера.

— Кто мог это сделать? — спросила она. Хоть и плохого качества, но это была работа члена Ордена. Только они знали чаропесни для такой магии. — Венатор Нейн?

— Не он, — резко ответил Террин. — Нейна учил Фендрель. Он сделал бы куда лучше.

— Венатор Кефан? — предположила Айлет. — Он мог поставить временную заплатку, раз Нейна нет?

Террин не ответил. Он убрал капюшон с головы, будто хотел лучше видеть, провел ладонью по темным волосам. Он пошел вперед как можно ближе к барьеру, не касаясь его. Хоть плетение было видимым лишь теневому зрению, он провел осторожно длинным пальцем по одной из гудящих нитей.

Айлет подошла за ним.

— Если там была брешь, ее сделал кто-то с другой стороны, — сказала она. — Кто-то, знающий песню. Кефан мог войти в Ведьмин лес для чего-то, а потом попытаться закрыть дыру? Может, он надеялся найти Нейна, чтобы он потом починил как надо.

— Но почему нить проклятия вела туда? — Террин все еще говорил тихо, словно ее тут не было. Она с трудом расслышала его слова.

— Может, проклятие было Кефана, а не Нейна? — предположила Айлет. — Мы думали, что Нейн оставил проклятия на заставе, но в Водехране служили два венатора.

— У венатора Кефана ду Тама Дикая тень, — венатор бросил на нее презрительный взгляд, и Айлет пожалела, что он перестал игнорировать ее. — Стоит это знать, если собралась быть ему сестрой по охоте.

Дикари, как Ларанта, не создавали проклятия. Их магия была совсем другой, связанной с силой и повышенным восприятием.

Решив, что едкие замечания Террина не заслуживали ответа, Айлет повернулась к чарам барьера. Сердце колотилось, и она поняла, что хотела сделать. Намерение возникло раньше плана, но обратного пути теперь не было. Ей нужно было посмотреть за чары, в мир на другой стороне. Она была слишком близко. Нужно было увидеть.

Она шагнула ближе и вгляделась в Ведьмин лес.

Сердце сжалось от ужаса, желудок мутило, желчь обжигала горло. Она попятилась, отвернулась и согнулась. Из нее ничего не вылилось, но это было хуже. Тошнота сдавила ее живот и осталась там. Вместе с картинкой в голове, которую она отчаянно желала как-то развидеть.

Террин смотрел на нее. Она ощущала лед его взгляда на своем затылке, и это даже успокаивало. Что-то в ее презрении придало ей сил, и она взяла себя в руки, встала и повернулась к нему, не пустила дрожь в голос, когда сказала:

— Там кто-то есть, — сообщила Айлет. — На другой стороне. Думаю, это венатор Нейн.

ГЛАВА 17

Террин смотрел на нее, как на сошедшую с ума. Айлет глубоко вдыхала, пытаясь успокоить желудок, и смотрела, не мигая, в его глаза.

— Как это — Нейн? — осведомился венатор. — То есть… его тело?

Айлет кивнула.

— Я не увидела лица. Хотя я и не узнала бы Нейна. Но там был капюшон. Красный. И детрудос, — она закрыла глаза, желая прогнать увиденное из головы. Ведьмин лес не был простым лесом. Она знала, что там был мрак. Она ожидала злобу и хищность.

Но не ожидала безумства. Отвратительный вид деревьев из плоти, впивающихся в землю голодными корнями, вдыхающих воздух и выпускающих густой ядовитый пар. Это было зло, но не далекое и теоретическое. Это было осязаемое зло.

И все это ждало за тонкой паутиной магии.

Почему Нейн вошел туда? Зачем туда идти, даже в отчаянии? Она закрыла глаза, желудок сжался, несмотря на старания успокоиться. Сколько слуг Жуткой Одиль убежало за Барьер? Алые дьяволы, ее лейтенанты. И другие, которых гнал Орден. Разве не лучше было принять судьбу? Умереть и покинуть этот мир?

Но смерть означала вечность в Прибежище. Айлет вспомнила, что заметила в тех дырах в реальности, когда помогала Холлис прогнать души из этого мира в адское царство. Если тень убегала из Прибежища, она билась, чтобы не вернуться. И могла выбрать Ведьмин лес вместо этой судьбы.

Но это не объясняло поступок Нейна. Если она видела Нейна лежащим на лице в шагах от Барьера. Так близко к свободе! Он преследовал захваченного тенью и не понял, куда тот его вел? Нет. Даже неопытная Айлет так не ошиблась бы. Барьер был заметным, слишком сильным. Нейн сам решил пойти за добычей туда.

Она посмотрела на Террина, разглядывающего Барьер. Его лицо было ледяной маской, не раскрывало смятение, которое она ощущала. Но его взгляд двигался резко по магической паутине, так что он обдумывал свои вопросы, схожие с ее.

Он вдруг стиснул зубы, шагнул в Барьеру и, как Айлет до этого, посмотрел за него. Выдохнув с шипением, венатор отпрянул быстрее нее, кривя губы, и шрам на правой щеке натянулся, когда он стиснул зубы.

— Ты его видел? — спросила Айлет шепотом, хотя ее никто не подслушал бы. Но после того, что она увидела в Ведьмином лесу, ей казалось, что он и слышал через Барьер.

Террин кивнул, а потом покачал головой.

— Я увидел тело. Это может и быть, и не быть Нейн. Мы… — он отпрянул на шаг, другой, щурясь, как от яркого света. — Нам нужно отчитаться принцу и…

— Отчитаться? — удивилась Айлет. — Сказать, что мы ничего не нашли? Что увидели тело венатора, но не уверены в этом? Что нашли заплату в Барьере, но не знаем, кто ее оставил?

Венатор мрачно посмотрел на нее. Он молчал. Она видела в глубинах его глаз, что он размышлял.

— Мы — слуги святого Эвандера, — настаивала Айлет. — Наш долг — защищать этот район. И для этого нужно найти ответы, а не больше вопросов. Мы можем доложить, если тебе хочется, но принц отправит нас сюда. В это место. А ответов может к тому времени не остаться.

Террин медленно моргнул, вдохнул.

— Венатор Кефан…

— Кефана тут нет. Мы есть. Мы эвандерианцы, или нет? — Айлет шагнула к нему. Ей не нравились ее слова. Разум просил ее развернуться и бежать так быстро, как позволяла ей сила тени.

Но не такая разумная, но не менее сильная часть ее сознания просила: «Охота. Охота…».

Ларанта зарычала в ее голове.

— Это наша охота, — она сжала кулаки. — Это наше задание. Узнать, что стало с венатором Нейном. Убедиться, что случившееся с ним не повторится, — она кивнула на Барьер. — Наш брат лежит за ним. Или кто-то в его плаще и с его флейтой.

— Позволь проверить, правильно ли я тебя понял, — сказал венатор Террин. — Ты предлагаешь пересечь Барьер и попасть в Ведьмин лес. Со мной. Верно?

— Он в паре шагов от Барьера, — сказала Айлет. — Я могу вытащить тело. Это быстро. Ты как раз успеешь открыть брешь. Я буду сторожить, пока ты колдуешь. Ты можешь починить открытый Барьер?

Его горло напряглось, он сглотнул, но твердо ответил:

— Могу. Я могу открыть и закрыть Барьер. Я могу починить… это, — он взглянул на плохо сыгранную часть чаропесни.

— Хорошо, — Айлет повернулась к Великому барьеру. К Ведьминому лесу.

— Как только проход откроется, все захваченные тенью в милях отсюда ощутят это. Ощутят движение магии. И придут.

Айлет подумала об именах в книге Холлис. Искажающая ведьма. Фантомная ведьма. Трупный ведьмак. И прочие. Все те ужасы войн, жути, что двести лет мучили Перриньон, усиленные их темной королевой.

Они ждали за Барьером, скрытые за теми гадкими деревьями?

— Хорошо, что мы в этом вместе, — она по-волчьи улыбнулась. — Да, венатор ду Балафр?

Террин не ответил. Он смотрел на Барьер. Она видела, как он подвинул руку к вокосу, гадала, вызовет ли он свою тень, убрав часть пут на ней. Но он не вытащил вокос.

— Тебе хватит сил открыть Барьер? — спросила Айлет. Она не хотела проходить чаропесню, не зная, готов ли напарник для своей задачи.

— Я смогу сделать то, что должен, венатрикс, — он взглянул на нее. — Не указывай мне, как управляться с моей тенью.

Она скрипнула зубами, но не стала давить. Если он хотел пройти в Ведьмин лес с частичным доступом к силам его тени, пускай.

— Ко мне, Ларанта, — сказала она, и ее тень-волк снова прошла к ней, мерцая силой и хитростью. Айлет вытянула руку и опустила ладонь на нематериальную голову тени. Она была готова.

Стоя плечом к плечу с Террином, Айлет смотрела на чары Барьера. На миг она ощутила себя ужасно маленькой. Мощь зла, ждущего ее за нитями магии, потрясала, и сама Айлет была слабой, по сравнению с этим. Если она остановится и даст себе подумать еще миг, ей не хватит смелости продолжать.

— Сейчас! — сказала она, не дав себе остановиться. И слова хватило, чтобы толкнуть ее к действиям. Она шагнула, не дожидаясь Террина. Она пересекла чары и ощутила трепет шелковых нитей магии на коже, не рвущихся, а пропускающих ее. Вспышка света, как последние лучи солнца на горизонте, мелькнули по краям, и она вдруг усиленно ощутила синее небо сверху.

Свет пропал. Небо сверху стало серым, тяжелым, низким, с красными полосками, как ранами. Она стояла в Ведьмином лесу.

Хоть Айлет храбро сделала шаг, тут она застыла, словно ее сковали путы. Она не могла думать, не осознавала, на что смотрела. Первым она четко ощутила плотность Барьера за ней. Когда она шла сквозь него, он был как воздух, но теперь стал стеной сильной магии.

Она не могла отступить. Не могла сбежать. Если Террин не пойдет за ней, она не знала, как открыть Барьер.

Эти мысли мелькали в ее голове, а потом она вдохнула. Но, стоило набрать воздух в легкие, Террин прошел к ней. Она выдохнула с облегчением, а он застыл, ощущая тот же ужас, который она испытала миг назад. Айлет оставила его разбираться с мыслями и осмелилась заглянуть в мир перед ними.

Тьма не была кромешной. А лучше была бы. Вместо этого солнце сверху рассеивалось в густом воздухе, свет становился болезненно бледным, озарял острые края, подчеркивал густой полумрак. Деревья тут были как искаженные отражения тех, что росли на другой стороне. Можно было различить силуэты дубовых листьев и коры березы. Но деревья были как из плоти с глубокими ранами, из которых что-то текло, капало с веток, пропитывая землю.

И всюду… всюду были душащие лозы, рвущие деревья и питающиеся текущей из них жидкостью.

Темная пыль летала перед Айлет, странно мерцая. Она знала, что это был обливис не из этого мира. «Воздух Прибежища», как описывал святой Эвандер. Атмосфера тут была густой из-за него. Большое количество обливиса в легких становилось ядом.

Айлет поправила капюшон, закрыла нижнюю половину лица. Это мало защищало, но ее движение привело в чувство Террина, он встряхнулся и быстро последовал примеру, поправил капюшон. Они переглянулись, узнали ужас в глазах друг друга.

Это было ошибкой.

Террин потянулся к детрудосу, но Айлет быстро поймала его за запястье.

— Мы прошли, — сказала она, голос был низким от капюшона и густого воздуха. — Нужно забрать тело.

Рука Террина напряглась в ее хватке, и она видела, что он подумывал бороться с ней, отбросить ее ладонь. Но миг прошел. На его лице проступило мрачное понимание. Он кивнул, и они повернулись к трупу.

Он лежал в паре шагов от них. Красный плащ выделялся в зловещем бесцветном мире. Одна рука была вытянута, и останки пальцев в перчатке сжимали белый костяной детрудос.

Террин шагнул, но Айлет поймала его запястье и удержала на месте.

— Постой, — она посмотрела на Ларанту, стоящую в облике волка рядом с ней. — Проверь тело, — приказала она. — Убедись, что оно настоящее.

Ларанта прыгнула, пролетела над землей, двигаясь как дым, а не волк. Она опустила нос к трупу, понюхала его с интересом в поиске признаков иллюзии. Ведьмы жили в этом месте. Ведьмы, ненавидевшие Орден. Они могли оставить ловушку для неопытных венаторов с телом одного из них? Она не стала объяснять свои подозрения Террину, но он не спрашивал ее, просто ждал. Он ощущал, что она проверяла тенью тело.

После пары напряженных мгновений Ларанта подняла голову, взгляд сиял красным во тьме.

«Это смертный, — сказала она. — Он мертв».

Не иллюзия.

— Следы ловушки есть? — спросила Айлет.

«Ловушки нет. Или я не чую».

Айлет поймала взгляд Террина и кивнула. Они пошли к трупу. В двух шагах от него земля стала неприятно хлюпать. Айлет скривилась и опустила взгляд, ее сапоги погрузились на пару дюймов во влажную почву. Кислый запах поднялся от давления ее ноги, и Айлет закашлялась, тело сдавил спазм.

Лучше было поспешить убраться отсюда. Она ускорила шаги, все еще сжимая Террина, но не удерживая его, а просто ощущая связь с человеком в этом нечеловеческом месте. Он оставался близко, отошел только тогда, когда они были у тела, присел с другой стороны.

— Следи за тенями, — сказала Айлет Ларанте. Ее тень-волк кивнула и отошла на несколько шагов, смотрела яркими глазами на лес. Айлет тоже опустилась возле павшего.

Тело было удивительно целым. Больше месяца прошло с пропажи Нейна, и Айлет думала, что останки сгнили сильнее. Или он умер не так давно? Он просто блуждал по Ведьминому лесу и лишь недавно умер? Трупу, казалось, было лишь несколько дней, но дело могло быть в ненормальной атмосфере, влияющей на процесс распада.

Лицо было отвернуто от нее к Террину. Она посмотрела на венатора, пока он разглядывал черты трупа.

— Это он? — спросила она.

Террин кивнул. Он молчал. Она не видела его рта за тканью, но что-то в его глазах говорило, что он не мог говорить, не мог подобрать слова.

Айлет больше всего хотела поднять тело и утащить отсюда. Но вдруг, как только они пересекут Барьер, вдали от обливиса, он рассыплется? Лучше было проверить, могла ли она что-нибудь выяснить насчет того, как Нейн таким стал. Ларанта была настороже. Она сообщит, если захваченный тенью подберется близко. У них было время.

— Найди его дневник, — сказала она.

Террин посмотрел на нее с ужасом в глазах. Он моргнул, встряхнулся, кивнул и осторожно полез под плащ мертвеца, проверил сумки на его плече. Судя по тому, как он двигался, он старался как можно меньше задевать тело. Она не могла его винить. Каждое их движение на ядовитой земле вызывало гадкий запах в воздухе.

Сам труп был холодным, словно замерз, хотя воздух не был морозным, просто не двигался. Террин искал дневник, а Айлет искала на теле смертельную рану. Что-то все-таки убило венатора. Если только он не надышался обливиса. Но это было сомнительно, он точно должен был знать об эффектах обливиса на тело и постараться уйти, пока не поздно.

И, судя по его конечностям, его ударили сзади, правая рука была вытянута с детрудосом в пальцах, другая рука попала под него. Плащ сзади был целым, без следов раны от стрелы или меча. Как не было и следов когтей или зубов.

Что-то в том, как лежал его капюшон на голове, казалось странным. Айлет осторожно отодвинула капюшон. Она зашипела, желудок перевернулся в животе. Рана была открыта на его макушке. Черная кровь засохла на волосах, сукровица бурлила. Лозы ползли по земле леса, тянулись к ране со всех сторон, впивались и погружались внутрь. Без капюшона Айлет видела проростки лоз, торчащие изо рта венатора, его глаз и ноздрей, ползущие в его череп.

Это было слишком ужасно.

Она отвернулась, не смогла приглядеться, смотрела на лес вокруг себя. Ей казалось, или сумрак сгустился? Лозы запутались на низких ветках сильнее?

— Его дневника нет, — сказал Террин. Голос словно звучал из-за стены. Айлет все еще смотрела на деревья. — Его сумки явно проверили. Кто-то забрал его дневник.

Ларанта стояла на страже в паре шагов от них, прижала уши и низко зарычала. Ее голос загудел в голове Айлет:

«Идет… идет…».

Сердце Айлет подпрыгнуло.

— Нужно убираться.

«Идет… сюда…».

Айлет смотрела на лес теневым зрением. Она не видела душ или блеск духов. Только полную тьму и мотыльков обливиса. Но под землей, ниже корней раненых деревьев что-то… пульсировало.

Бум. Бум. Бум.

Айлет вскочила. Духовная связь с ее тенью натянулась, Ларанта прыгнула к ней, прошла в мир разума Айлет, сжалась в ее сознании.

«Тень! Тень! Тень!» — рычала она.

— Нужно убираться отсюда. Сейчас! — сказала Айлет.

Террин уже вскочил на ноги, вытащил детрудос.

— Бери тело, — он повернулся к Барьеру, поднес к губам флейту и заиграл. Мелодия песни Барьера полилась из флейты, но не тот вариант, что строил и поддерживал чары, а такой, какой Айлет не знала. Уникальный вариант, что создавал брешь.

Но она едва слышала мелодию. Пульс все заглушал.

Бум. Бум. Бум.

Она согнулась над телом Нейна.

— Ларанта, дай мне свои силы! — приказала она и тут же ощутила силу тени в своих конечностях. Хоть ей не нравилось касаться холодного трупа, она подхватила Нейна под руки и потянула.

Лозы поднялись из земли, и комья гнилой почвы сыпались облаками. Они обвили ноги, руки и тело мужчины, не отпуская. Айлет закричала.

Чаропесня дрогнула, Террин повернулся к ней.

— Нет! Нет! — вопила она. — Играй! Открывай!

Бум. Бум. БУМ,

Она боролась с лозами. Кости ломались. Лозы тянули. Труп извернулся в ее хватке, его притягивало к земле, и все больше лоз покрывало его, словно множество длинных языков. Айлет отпустила и отшатнулась, капюшон слетел с ее головы.

БУМ!

Что-то задело ее ногу.

Глаза Айлет расширились. Она смотрела, как длинная лоза потянулась от ее лодыжки до колена и дальше.

— Ларанта! — мысленно закричала она, а рот вопил. — Террин!

Песнь оборвалась. Она услышала вопль, и сильные руки обвили ее. Она ощутила щекойтеплое дыхание, Террин прижал ее к своему сильному телу, и сердце гремело у ее плеч.

А потом ее выдернуло из его хватки, она упала на спину, ее потянуло за ногу. Она визжала, извивалась, пыталась ухватиться за землю, которая рассыпалась под ее ладонями. Тени, ветки и красные полосы на небе вспыхивали перед глазами, пока Ведьмин лес тащил ее в свои глубины.

ГЛАВА 18

Террин рухнул лицом на мягкую почву. Склизкая влага пропитала одежду спереди, попала под воротник и рукава, земля хлюпала, пока он пытался подняться.

— Венатрикс! — закричал он, густой воздух приглушал голос. Он поднялся на колено, ладонь погрузилась в грязь по запястье, но он тут же вскочил, бросился за корчащейся массой лоз, удаляющейся в лес. Деревья извивались от ужаса, как безумные конечности, и лозы обвивали их ветки, передвигаясь от дерева к дереву, сплетая непроницаемый занавес.

Террин отставал на два шага. Или просто был достаточно медленным. Будь он немного быстрее, лозы раздавили бы его кости в порошок.

— Проклятье! — прорычал он, ударяя по лозам кулаками. Он отпрянул, не дав отростку обвить его запястье, попытался заглянуть за спутавшиеся стебли, чтобы заметить венатрикс. Когда он увидел ее в последний раз, она билась в хватке лоз, впивалась пальцами в землю, ее плащ и длинная коса тянулись за ней, пока она не пропала в лесу.

Она исчезла. Погибла или почти. Ведьмин лес поглотил ее.

Он дышал слишком быстро, хватал ртом грязный воздух. Пыль собиралась в горле толстым покровом. Он с дрожью вернул ткань на рот, рука дрожала. Ладонь… была пустой…

Его детрудос! Ужас пронзил его сердце. Он выронил детрудос! Когда венатрикс закричала, он повернулся и при виде лоз на ее ноге прыгнул к ней. А его инструмент? Он озирался, выпучив глаза.

Он заметил белую кость и бросился туда, выдернул флейту из грязи, где она отчасти застряла. Облегчение охватило все его тело, он вытер инструмент плащом. Он все еще мог открыть Великий барьер. Он все еще мог сохранить свою жизнь. Ведьмин лес он не интересовал, пока не лез к стене из лоз. Лес забрал свое, и Террин мог уйти, сообщить Герарду о смертях Нейна и венатрикс…

Его ладони двигались сами, он убрал детрудос в чехол. Глядя на стену жутких деревьев и лоз, он вытащил вокос, раскрыл инструмент. Он не понимал, что делал, пока не поднес флейту к губам. Только тогда мозг осознал, что он решился сделать.

Он собирался найти венатрикс. Для этого он вызовет силу своей тени. Глубоко в нем под слоями чаропесни подавления дух пошевелился. Дух знал, что он хотел сделать.

Террин закрыл глаза, закрылся от ужасов леса вокруг него. Он сосредоточил разум и душу и стал играть Песнь поиска. Он отдался музыке всем, чем мог, прогнав все мысли о пропавшей венатрикс, о раненых деревьях и опасных лозах. Он направил сознание внутрь с потоком чаропесни.

Когда он открыл глаза, он увидел вокруг не физический мир, а царство своего разума. Пейзаж не уступал реальности — пустой жестокий мир, который существовал только в нем.

Он стоял на темном камне, на котором миллионы тонких трещин тянулись к глубинам вечность, но не могли своим размером поймать его ногу. Железное небо сверху давило на пейзаж, темное, кроме тонкой полоски сияющего жара на горизонте вдали, словно сильный свет почти выбрался оттуда.

Террин никогда не позволял себе долго смотреть на горизонт, боясь, что увидит, если в этом мире взойдет солнце.

Песнь поиска окружила его как плащ, он прошел в это царство. Он направился к большому комку, выпирающему среди ровной земли. Если посмотреть с определенного угла, можно было различить силуэт тела дракона, упавшего и скованного камнем.

Скованного путами чаропесни подавления.

Несмотря на силу оков, Террин подходил к тени осторожно. Чем ближе он был, тем сильнее слышал шепот чего-то, похожего на голос под подавлением. Еще шаг, и голос стал четче.

«Как меня зовут? Ты знаешь мое имя?».

Это было шипение, которое значением, а не звуком проникало в его сознание. Террин поежился. Он знал, что отвечать не стоило.

«Не произноси имя своей тени, — говорил ему Фендрель в начале обучения. — Даже не думай об имени. Дать тени имя — дать власть. Имя тени — первый шаг на пути к твоему разрушению».

В физическом мире Террин сменил Песнь поиска на Песнь приказа. Он играл мелодию резко и точно, бил по силуэту в камне. Голос перестал шептать. Но в молчании был трепет выжидания, который Террину не нравился.

Сила этой тени была такой, что он не надеялся управлять ею, если она вырвется из подавления. Он должен был сохранять осторожность. Брать лишь нужную силу, ни капли больше. Иначе тень вырвется, поднимется и прогонит его душу. А то и хуже.

Он перешел от Песни приказа к другой, необычной мелодии — Песне Сбора. Он направил чары в камень, действовал с точностью, как скульптор у куска мрамора.

Существо под оковами камня пошевелилось. Вокруг странной большой головы камень дрожал, двигался, и один пылающий глаз открылся и посмотрел на Террина.

«Как меня зовут?».

Террин приготовился. Он протянул руку в царстве духов. Он замешкался, а потом вонзил пальцы в глаз.

Крик сотряс воздух. Огромное тело снова попыталось пошевелиться, сбросить камень, сбежать. Пальцы Террина сжались на горсти чистого яркого света. Он вытащил ее и отшатнулся, сжимая свет обеими руками.

В мире смертных он открыл глаза и дал мелодии вокоса растаять. Магия пульсировала в нем, и он невольно улыбнулся от ощущений.

Он чувствовал свет — чистый и красивый.

Теперь он был опасной силой.

Он убрал флейту в чехол, повернулся к стене из лоз. Вытянув руки перед собой, он раскрыл ладони и направил их на самую густую часть зарослей, где пропала венатрикс.

Вены на ладонях пульсировали живым сиянием, собирающимся в кончиках пальцев.

Террин с криком отпустил, и ослепительная вспышка света, что обожгла бы его смертные глаза, если бы он не закрыл их в последний миг, вылетела из его ладоней, из его пальцев, и ударила по лозам. Тысяча неестественных голосов зазвенела в воздухе, какофония визга, воя. Деревья дрожали, хотя ветра не было.

Террин сжал кулаки, и атака прекратилась, свет все еще обжигал его вены, такой горячий, что мог вскипятить его кровь. Быстро моргая от вспышек света перед глазами, он посмотрел вперед.

Перед ним открылся путь. Едкий дым поднимался от останков сожженных лоз. Деревья были почти голыми. Комки вязкой жижи текли из их ран, но они казались не такими грозными, лишившись душащих их лоз.

Поправив капюшон на нижней части лица, Террин поднял правую руку как оружие. Он пошел в Ведьмин лес.

* * *

Обливис окружал ее, густой и кружащийся. Слишком густой, чтобы видеть за ним, чтобы пробиться.

Айлет не осмелилась шагнуть. Она не видела, куда попадет, не знала, не улетит ли так с обрыва. И она не дышала, боясь, что яд покроет ее легкие. Она могла лишь стоять во тьме.

А потом… вдруг что-то появилось.

Впереди. Силуэт фигуры.

— Ау?

Зря она заговорила. Айлет подавилась обливисом, закашлялась с болью. Она помахала рукой перед лицом, отгоняя густую темную пыль, но не смогла расчистить место перед собой. Но что-то в ней — какое-то желание человеческой связи в этом безумном мире — заставило ее шагнуть к той фигуре.

— Эй, вы меня слышите?

Фигура повернулась. Обливис разделялся вокруг нее, как вуаль.

Айлет ясно увидела женщину, что была красивее всех женщин, каких она встречала. Темные волосы ниспадали по ее спине, темные глаза сверкали, как угли, на ее лице. Она была обнаженной, лишь шарф тянулся поверх одной груди и обвивал ниже пояса. Идеальные конечности двигались грациозно, ее шея была лебединой, но из уродливой раны лилась черная кровь по ее плечам, груди и рукам.

На ее голове была корона из какого-то темного металла.

Айлет замерла. Ее глаза расширились, и хотя обливис жалил их, она не моргала. Она знала, кто это был. Она не сомневалась.

— Одиль, — прошептала она.

Женщина посмотрела на нее с каменным лицом. А потом закрыла глаза, опустила голову. Рябь света пробежала по темному металлу короны. Как вены сияющей синей крови, они тянулись, покрыли всю корону, и та стала извиваться на ее лбу, уже не твердая, а жидкая, просто сохраняющая форму. Сияние становилось все ярче, и Айлет пришлось поднять руку и заслонить глаза ею.

Женщина таяла, ее красоту и величие окружил сумрак. Осталась только корона, живой ослепительный свет.

Что-то смотрело из той силы, что-то без облика, заточенное в эту форму. Призрачный голос появился в разуме Айлет:

«Нако… нец-то…».

Айлет закричала.

* * *

Ее глаза открылись, легкие сдавило. Она откашляла большой ком слизи, грязи и гнили. Ее желудок сжался и задрожал, больше гадости полилось из ее рта на землю.

Она вяло моргнула. И поняла, что была обвита лозами и свисала с ветки дерева в десяти футах над землей.

ГЛАВА 19

Лозы обвивали ее как змеи, прижимая руки к телу. Ее левая нога была поднята под странным углом, чуть выше всего тела, и потому Айлет висела криво. Правая нога была свободна, но беспомощно трепыхалась в воздухе, не могла достать до ствола или других веток и оттолкнуться.

Айлет вытянула шею, посмотрела на землю далеко внизу. Вот гниль! Она висела на ветках, как кулон, бесполезно покачиваясь. Она пару раз вдохнула, и каждый раз был неприятнее предыдущего. Отчасти воняло ее рвотой, попавшей на безрукавку.

Тяжелый сумрак тут давил еще сильнее, был глубже в Ведьмином лесу. Венатора Террина видно не было. А чего она ждала? Если у него была голова на плечах, он убежал за Барьер. Маленькая трусливая часть ее разума надеялась, что венатор придет за ней, ощутит связь собрата по охоте.

Но это было глупо. Такие мысли не помогали. Они не были братом и сестрой по охоте. Они были соперниками. Она была лишь препятствием на его пути к успеху. Он, наверное, радовался, что Ведьмин лес забрал ее.

Она сама сбежит.

Закрыв глаза и вдохнув еще раз ноздрями, она сосредоточилась на своем теле. Переломов, вроде, не было. Это мало радовало, но все же за это она была благодарна.

— Ларанта? — позвала она после этого. — Ты там?

«Тут, хозяйка, — заговорила ее тень-волк в голове. — Ты проснулась».

— Да. Мне нужна твоя помощь. Нам нужно спуститься.

«Тень, — Ларанта дрожала и скулила, ведя себя слабо для такого яростного существа. — Тень в нашем разуме. Злая тень».

Айлет поежилась. Тусклые воспоминания, похожие на сон, мелькали в голове. Высокая женщина в короне… живой синий металл, пульсирующий силой… голос…

Она покачала головой. Не было времени на эти загадки. Не пока она была высоко над землей в ядовитом лесу далеко от друзей и союзников. Ей нужно было сосредоточиться. Ей нужно было выбраться отсюда.

— Ларанта, дай мне силы, — приказала она.

Ее тень послушалась беспрекословно, и сила потекла по конечностям Айлет. Она стала напрягать мышцы в оковах лоз. От шеи и плеч до рук и спины все было напряжено. Лозы медленно ослабили хватку, и она удвоила усилия, черпая больше силы Ларанты.

Лозы боролись, дрожали, а потом отпустили. Айлет повисла за ногу вниз головой. Ее длинная коса била по воздуху, плащ трепетал как флаг. Но это было лучше. Так она могла выбраться.

Со звериным рыком она напрягла мышцы живота, согнулась и попыталась схватиться за свою ногу, дотянуться до оков из лоз. Первая попытка не сработала, но Айлет попыталась снова, жжение магии тени пылало в ее крови. Она ухватилась за сапог, согнула колено и впилась в лозу.

Что-то поймало ее правое запястье. Айлет вздрогнула, попыталась отпрянуть, но поздно. Лоза крепко обвила ее предплечье. Другой рукой она схватила ее и оторвала, но только хотела убрать, как другая лоза опустилась с деревьев и обмотала ее левый локоть. Айлет боролась, раскачиваясь вверх ногами.

Ее правая рука снова попалась, обе руки потянули как можно дальше в стороны, и она застыла в воздухе как звезда, одна нога все еще бесполезно трепыхалась. Если лозы потянут еще, вывихнут ей кости.

С ревом она сосредоточила силу Ларанты, билась в путах. Лоза на правой руке ослабила хватку, и Айлет только обрадовалась, другая лоза атаковала ее, а за ней следующая. Что-то обвило ее шею, и она закричала в гневе и ужасе.

Далеко внизу что-то двигалось.

Айлет взглянула туда, но не успела уловить, что мелькнуло. Движение потревожило листья и ее волосы, только это было знаком, что что-то пронеслось там.

Что-то мелькнуло еще раз. Красная вспышка, как показалось Айлет, карабкалось по дереву справа от нее.

Лоза вдруг отпустила ее ногу. Айлет с криком полетела вниз, теперь повисла на руках. Лоза на шее сжала крепче, душа ее. Она безумно отбивалась, пытаясь вдохнуть.

Лоза пропала с ее горла, упала грудой внизу. Айлет на миг моргнула. Когда ее глаза открылись, над той грудой кто-то стоял.

Женщина в обрывках красного плаща с капюшоном на голове. Она отклонила голову, чтобы посмотреть на Айлет, и капюшон упал на плечи, открывая ее лицо. Мертвенно бледное лицо, испорченное черным наростами на ее шее, челюсти и щеке. Глаза горели тене-светом во впавших глазницах.

На лбу на бледной коже была татуировка из пяти вертикальных черт над горизонтальной линией.

Сердце Айлет замерло, мир вокруг нее пропал. Все в ней, ее сознание и Ларанты, сосредоточилось на этой метке. Метке алого дьявола.

Ведьма, глядя на нее, отражала ужас и удивление Айлет. Ее уже широкие глаза стали еще больше, рот открылся, и стало видно черные от скверны тени десна и сгнившие зубы. Ее губы двигались, и она произнесла дрожащим голоском, почти как ребенок:

— Н-не может быть…

Лоза полетела к лицу ведьмы, но пробила пустой воздух, ведь ведьма уже исчезла. Айлет охнула и повернулась, все еще вися за обе руки. Лоза, сжимавшая ее левую руку, порвалась, и весь вес Айлет теперь пришелся на правую руку, плечо болело. Она закричала, била ногами по воздуху, размахивала свободной рукой, пытаясь приблизиться к одной из веток неподалеку.

Последняя лоза не выдержала. Айлет рухнула с десяти футов на землю, ударилась и на миг была оглушена. Сила Ларанты бурлила в ее теле, и она вскочила на ноги, готовая биться или бежать, скаля зубы, подобно волку.

Что-то ударило ее сзади, и она упала на колени. Движения были такими быстрыми, что Айлет перестала дышать, что-то обвило ее руки и прижало их к телу. Сначала она подумала, что это были лозы. Но эти путы были странными, Айлет такого еще не ощущала. Она опустила взгляд… и ничего не увидела. Но она не могла это разорвать. Казалось, воздух стал твердым, стал веревкой из ветра.

Рывок, и Айлет развернулась на коленях, пока пыталась встать. Она с ревом вскочила.

И увидела ведьму с татуировкой.

Женщина тянула руки, хваталась за пустоту, словно за конец веревки. Сила тени текла по ее рукам из ее души, и Айлет поняла, что оковы ветра были от самой ведьмы.

Кривясь, Айлет уперлась ногами. Ветер был сильнее лоз, но ее наполняла мощь Ларанты. Она ощущала, как оковы ослабевают, а потом они сломались, и ее руки освободились, она подняла кулаки.

Глаза ведьмы расширились.

— Что… ты? — выдохнула она хрипло, словно голос царапал ее сухое горло.

Айлет невольно потянулась к колчанам дротиков на груди. Но они были давно сломаны и разбиты на земле Ведьминого леса. И она сжала кулаки, посмотрела на ведьму и бросилась.

Она промазала, влетела в одно из деревьев. Зараженная кровь окатила ее ладони и руки. Ее желудок сжался с отвращением, она отпрянула.

Боль вспыхнула в груди. Она задыхалась, воздух вылетал изо рта и ноздрей. Легкие сжимались, она царапала горло, грудь, повернулась и упала на колени.

Ведьма стояла над ней, подняв ладони и согнув пальцы, чуть вертя запястьями. Она тянула воздух изо рта Айлет и скручивала как невидимую нить в своей хватке. Тьма появилась на краях зрения Айлет.

И она рухнула без чувств к ногам врага.

* * *

Земля дышала.

Террин ощущал это — земля поднималась и опускалась, и это ощущалось все сильнее, чем дальше в лес он заходил. Он не видел толком, как это происходило, как бы ни приглядывался к земле и высоким деревьям. Но от этого ощущение не пропадало.

Он не опускал правую руку, пальцы пылали белым светом, служили факелом во тьме. Его атака пробила путь на четверть мили в лес, но он вскоре добрался до конца тропы, лозы там были еще гуще. Они не мешали ему идти, ведь опасались теперь его силы.

Он быстрым отточенным тренировками взглядом отметил следы, что что-то тащили по земле. Он видел, где ладонь впивалась во влажную почву, где тело согнуло и сломало ветки по пути. Террин сосредоточился на этих деталях и осторожно шел дальше, следя за лозами, собирающимися по краям.

Его рука горела от необходимости выстрелить снова. Но это было опасно. Он не мог использовать магию по своей прихоти, приберегал ее для самых важных моментов. У него было около трех залпов, судя по количеству магии, которое он забрал. Один он уже использовал. Еще один заберет больше магии, которую он не осторожно взял, а импульсивно забрал. Это ослабит подавления, сдерживающие тень, а то и разобьет их.

Он искал теневым зрением признаки другого захваченного тенью, но ничего не было. Он видел только гадкий лес. Террин мог лишь догадываться, как хоть кто-то, даже захваченный тенью, мог жить в такой атмосфере. Хватило бы ядовитого обливиса в воздухе, чтобы их убить. Может, они все умерли за годы.

Лес снова вдохнул под ним. И глубже он ощущал пульс, как от огромного сердца.

— Что это за проклятие? — прошептал он. Фендрель учил его, что Ведьмин лес вырос от последних слов Жуткой Одиль за миг до того, как Избранный король отрубил ей голову. Но это не ощущалось как проклятие.

Лес был слишком… живым.

Фендрель обманывал его все эти годы? Или венатор-доминус не понимал до конца, что сдерживали чары его Барьера?

Террин шел по следу, оставленному венатрикс. Он уже отошел на милю от края леса. Как глубоко ее утащили? Он покачал головой, ощущая ужасное желание оглянуться. Посмотреть сквозь ветки, сумрак и лозы, поискать взглядом Великий барьер за спиной. Он сделал еще несколько шагов, желание в нем росло. Он почти дрожал от необходимости обернуться.

Наконец, выдохнув почти молитву, Террин развернулся, вытянув руку, чуть не выпустив свет. Он сжал кулак, подавляя залп.

Деревья сомкнулись за ним. Густые, как покрывало, лозы сплелись и мешали видеть. Весь лес изменился, поймав его.

Террин не мог дышать. Он скривился, готовый выпустить залп света. Но неужели он хотел использовать всю доступную силу, только чтобы проложить путь к безопасности? Не найдя венатрикс? Он бросит ее в этом ядовитом лесу? Хотя она могла быть мертва…

Но если она жива, и он отвернется от нее, он обречет ее на гибель.

Он с трудом сглотнул, горло сжалось и пересохло. А потом повернулся туда, где были следы венатрикс.

Лес закрылся и с той стороны. Он моргнул, увидел, как земля вздымается и опадает, как при глубоком дыхании. Деревья подползали ближе, кровь и заражение лились из их ран, лозы тянулись с их веток.

Он был в ловушке.

ГЛАВА 20

Айлет стала ощущать тьму. Не такую, как во сне или ночью. Это была знакомая тьма за ее веками. Она проснулась или почти проснулась, и ее сознание медленно возвращалось туда, где находилось ее смертное тело.

Она попыталась открыть глаза. Но не смогла. Веки были слишком тяжелыми, не слушались. И затылок болел. Она не позволила этому встревожить ее. Пока что. Айлет глубоко вдохнула, медленно выдохнула и снова попыталась открыть глаза. Опять не вышло, так что она попыталась поднять ладонь и потереть лицо.

Но она не ощущала руки. Она… ничего не ощущала.

— Ларанта? — позвала она в голове. Ответа не было. Она поискала на глубине, но там было мутно. Она снова попробовала пошевелиться, но конечности не слушались. Хоть Айлет ощущала тяжесть смертного тела, дух носил его как тяжелое свинцовое одеяние.

Ее отравили.

Кто-то дал ей парализующий яд, тот самый, которым она охотилась бы на захваченного Дикарем. Она была парализована и беспомощна.

Хоть паралич не давал телу двигаться, а глазам — открыться, другие ощущения возвращались. Она слышала знакомый стук, звук дождя на крыше. Она была хотя бы в доме. Айлет сосредоточилась как можно лучше, подумала, что лежала на твердой неудобной поверхности. Не кровать, а стол, наверное. И пахло неприятно. Гнилью.

— Нужно ее убить.

Сердце Айлет вздрогнуло от голоса — пронзительного мужского голоса, который прервался на кашель, не закончив говорить. Кашель длился какое-то время, почти заглушил звуки дождя. Когда кашель унялся, голос снова заговорил:

— Не вижу причины сохранять ей жизнь. Мы сможем собрать ее кровь.

— Мы не сможем сохранить ее свежей, — ответил шепот. — Кровь должна быть свежей. У нас нет сосудов из облидита. Они все в Кро Уэлх, если те проклятые венаторы их еще не уничтожили. Нет… она может быть нашим последним шансом. Нельзя так рисковать.

— Но и живой ее оставлять рискованно, — ответил мужчина. Послышались нетерпеливые глухие шаги. — Она может принести нам и конец, и спасение. И… Оромор ее хочет. Нельзя отдать ее.

— Зарк, Зарк, — шепчущий голос был полон мучительного терпения. — Ты всегда был недальновидным. Убиваешь, а потом думаешь. И вот, куда это тебя привело.

— Не лучше тебя, Зилла, — ответил с мрачным смехом мужской голос. — Мы во многом схожи. И без меня Оромор давно проглотил бы тебя.

Их голоса звучали, произнося горькие слова. Сердце Айлет гремело в ушах, и она их едва слышала. Имена, которые она услышала, кружились в притупленной ядом голове. Зарк. Зилла.

Она увидела список в книге Холлис:

Зарк Дутред — Ведьмак бури

Зилла Дутред — Ведьма ветра

Двойняшки. Самые страшные алые дьяволы, которые выжили в чистке Перриньона после войн и смогли сбежать за Великий барьер.

Видимо, она столкнулась с Ведьмой ветра, пытаясь сбежать от лоз. А в комнате с ней был ее брат, Ведьмак бури. Они бились бок о бок на стороне Жуткой Одиль, как когда-то бились за Орден святого Эвандера. Давным-давно, пока не обратились к ереси.

Айлет подумала об испорченном наростами лице. Ведьма ветра могла быть раньше сильной, но в Ведьмином лесу ее физическое тело значительно пострадало. И хотя дух Зиллы Дутред когда-то дико прыгал от одного носителя к другому, теперь таких шансов не было. Зарк, видимо, был не в лучшем состоянии, так что, если ей удастся встать, у Айлет был шанс против них.

Но парализующий яд не отпускал ее. Зилла нашла один из дротиков Айлет? След из дротиков привел ведьму к ней, скованной лозами? Как бывшая венатрикс, Ведьма ветра точно знала, как и когда использовать те яды.

Они могли ее убить. Они могли порезать ее на кусочки, и она ощущала бы каждый миг, но никак не смогла бы остановить их.

— Ларанта! — закричала она снова. Но ее тень-волк тоже попала под влияние паралича.

— Твоя буря ослабевает, — голос Зиллы пробил ужас Айлет.

— Я не могу поддерживать ее вечно, — ответил ее брат, выдавливая слова, словно подавлял кашель. — Пока что хватит. И я подниму хороший туман. Оромор не пробьется еще несколько часов. Не сможет ее спасти, если мы будем действовать быстро.

— У нас есть время, пока не кончится дождь и не рассеется туман, чтобы принять решение, — отметила Ведьма ветра. — Оставлять ее живой или забрать кровь тут и сейчас? Поверить, что Илейр преуспела в своем задании и вернется к нам?

— Если твое послание дошло, то остальные скоро прибудут, — сказал Ведьмак бури. — Нам нужно дать им проголосовать, так и решим.

Остальные? Горло Айлет сжалось. Что за остальные?

Алые дьяволы. Семь дьяволов Жуткой Одиль соберутся решить ее судьбу.

* * *

Террин поднял ладонь, готовый потратить один из двух оставшихся залпов. В последний миг он сжал кулак, сдержавшись. Что толку, если он пробьет путь, ведущих глубже в Ведьмин лес? Нет, ему нужно было решить, идти вперед или назад.

Но во тьме, среди деревьев и лоз и собирающегося обливиса в горле с каждым вдохом, он вдруг засомневался, в какой стороне что было. Все выглядело одинаково, и метки, по которым он мог определить свое положение, пропали, когда лес сдвинулся вокруг него.

Паника пульсировала в венах. И в ответ на панику чаропесни на его тени дрожали. Он должен был держать себя в руках, подавлять все лишние эмоции. Если он не мог совладать со своими эмоциями, как мог совладать с чужим духом в себе? Так что Фендрель научил его, когда он был намного меньше, только получил тень и пытался найти контроль, чтобы выжить. Венатор должен был в первую очередь управлять собой.

Террин глубоко дышал, подавляя страх, топча его. Он ощущал, как страх покрывался камнем в его душе, как его тень. Он остался, кипел силой, хотел вырваться. Но пока что и тень, и его предательские чувства были сдержаны.

— Всегда помни, — говорил часто Фендрель, чтобы Террин выучил урок, — куда бы ты ни пошел, каких бы врагов ни встретил, нет врага хуже, чем тот, кого ты носишь в себе. И только ты можешь подавлять его. Не доверяй ему. Не давай ему силы. Ты должен все время быть сильнее него.

Террин опустил руку, второй залп оставался в ладони. Он управлял этим моментом. Он примет решение, основываясь на логике, а не ужасе.

Он не даст своей тени ни мгновения власти.

Террин разглядывал лес, периодически активируя теневое зрение, медленно разбираясь, где находился. В странном полусвете, в дымке яда и гнили, он не мог отличить восток от запада. Но, глядя на свои ноги, он все еще видел немного своих следов на влажной почве. Он много топтался в этом маленьком круге, запутал следы, но догадался, куда нужно выстрелить залпом, чтобы пройти к Великому барьеру.

Деревья подступали, корни двигались под почвой. Ветки давили на него, впивались, как пальцы, в ткань его плаща.

Террин поднял одну руку, другую. Первую он направил перед собой, туда, где ждал Великий барьер. Другую — на глубину леса, куда забрали венатрикс. Он мог выбрать лишь одну сторону. Сила поднималась в нем, и скоро ему придется выпустить раскаленный свет, пока он не растопил его кости.

Он должен был решить. Сейчас. Пойти за венатрикс или отступить и попытаться спасти себя. Лозы щекотали его пальцы, листья лизали, как голодные языки.

А потом земля под ним вдохнула. Террин почти поверил, что услышал выдох. Лес двигался, но не перед ним или за ним, а в стороне — на юге, если он не ошибался. Деревья тянули корни и лозы, раздвинулись и открыли путь. Даже почва стала тверже, уже не была грязью, по которой Террин шел все это время.

Это была ловушка. Иначе и быть не могло. Но…

Дыхание Террина дрогнуло. Он сменил теневое зрение на обычное, глядя во мрак. В центре тропы лежал след из дротиков — дротиков с ядом. Как приманка.

И она могла легко привести к венатрикс. Или ее телу.

Он вытянул правую руку, поддерживал ее левой ладонью, как делал, чтобы не дрогнула скорпиона, когда она была заряжена. Хоть все инстинкты самосохранения говорили ему отпустить силу, выжечь путь к Барьеру, он не смог бы жить, если бы не проверил этот след. Если он найдет доказательство смерти венатрикс, этого хватит.

И, может… он скривился. Может, он найдет ее живой.

ГЛАВА 21

Тишина длилась слишком долго, секунды отмерял пульс в висках.

Айлет догадалась, что ведьмы отошли от нее, наверное, продолжили спор там, где она не слышала. Было приятно не слушать их рассуждения, убить ли ее, если это можно было назвать приятным. Было бы лучше знать, чье мнение победит? И на какой вариант она надеялась? Ей было плевать на желание Зарка Дутреда убивать, но она догадывалась, что задумка его сестры могла быть куда хуже.

И кто их так пугал? Этот… Оромор…

Не звучало как человеческое имя. Когда ведьмы произносили его, они делали это не только языками, губами и глотками. В их голосах был след теневой речи. Если Айлет попыталась бы произнести имя Ларанты вслух, звучало бы так же. Этот Оромор, которого они боялись, был тенью?

Если да… что он хотел от нее?

Не важно. Это все было не важно. Потому что она не собиралась лежать тут и ждать, пока они убьют ее.

Айлет глубоко вдохнула и напрягла единственную часть тела, которую почти чувствовала — правое веко. Оно чуть затрепетало, паралич стал немного выветриваться.

— Ларанта, — позвала она, но без толку. Ее тень все еще была под влиянием яда. Она была сама. Сама, парализованная, против двух самых опасных монстров, что пережили Ведьмины войны.

Она справится.

Айлет погрузилась в свой разум, искала что-нибудь полезное. Но она не могла найти знакомый сосновый лес. Только тьма, тьма и больше тьмы, и там тихо звучало эхо старых чаропесен. Наверное, в этой тьме могло быть что-то полезное! Намек на не использованную силу или… воспоминание…

Ничего.

Ей нужно было вернуть контроль над своим телом. Ее правое веко было хорошим началом. Она направила всю волю в открытие глаза. В небольшое доказательство, что ее тело все еще принадлежало ей. Что она была хозяйкой тут, несмотря на то, что ведьмы или лес могли с ней сделать. Она сосредоточилась на одной точке и напряглась.

Ее ресницы затрепетали на ее щеке. Тьма медленно рассеивалась, ее веко приоткрылось.

Радость от успеха была такой большой, Айлет чуть не отвлеклась, и глаз чуть не закрылся. Она вовремя спохватилась, заставила веко открыться еще шире. Это было не так много, но пока хватало. На пару мгновений. Так она могла хотя бы осмотреться.

Звук дождя пропал, мир стал серым за окнами. Длинными высокими окнами, как в храме. Айлет, похоже, лежала в развалинах шрама, судя по теням сводчатой крыши, колоннам и крошащемуся камню. Ведьмин лес разросся так быстро после смерти Жуткой Одиль, что проглотил города до того, как Фендрель ду Глейв смог установить Великий барьер. Было даже логично, что те, кто застрял в этом лесу, пытался укрыться в оставшихся руинах.

Айлет смотрела открытым глазом так далеко, как только могла, пытаясь понять, что за мир был за окнами. Она видела только туман, который как-то не проникал в зияющие дыры окон. Что-то не так было с этим туманом. Даже без ощущений тени Айлет чуяла гарь в воздухе. Она помнила по урокам с Холлис о войнах, что Зарк Дутред не призывал обычные бури. Его тучи проливали дождь, что обжигал, как огонь. А его туманы бесшумно подступали к рядам воинов, поглощали и калечили.

Пока Айлет озиралась, ощущения медленно вернулись к левой стороне лица. Айлет открыла другой глаз, и мир стал четче. На миг она ощутила себя сильной.

А потом голоса ведьм отразились от камня. Ее похитители вернулись.

Айлет смотрела как можно дальше в неф здания храма, пытаясь заметить брата и сестру. Их тени появились в поле зрения, и она поняла, что будет мудрее закрыть глаза, не дать им знать, что яд выветривался. Она не знала, сколько ее дротиков нашла Зилла. Они могли снова отравить ее. Если не убьют сразу. И как ей их остановить? Заморгать до смерти?

Но она была недостаточно быстрой.

— Очухивается, — сказала Зилла. Ее босые ноги прошлепали по гладкому камню пола. — Нужно вскоре решить, — еще несколько шагов, и ладонь сжала подбородок Айлет. — Открой глаза, венатрикс. Я знаю, что ты не спишь.

Что толку сопротивляться? Айлет медленно подняла веки и посмотрела на жуткое лицо с наростами. Большой нарыв на левой стороне ее рта тянул губы ведьмы так, что они не могли закрыться, придавая ей жуткий скалящийся вид, раскрывая ее черные десна.

— Вот видишь? — Зилла отошла, чтобы ее брат мог занять ее место. — Разве могут быть сомнения?

Появилось еще одно жуткое лицо, нависло над Айлет. Зарк был в нарывах как его сестра, и на его лбу тоже была татуировка Жуткой Одиль. Но в остальном они не были похожи, даже разного возраста. Они меняли тела слишком много раз, чтобы остаться внешне близнецами.

Но… было что-то в выражении лиц. Хоть их черты были разными и искаженными, что-то в приподнятой брови и раздувающихся ноздрях говорило о родстве. Как и его сестра, Ведьмак бури был в выцветшем красном капюшоне на голове, останках его службы Ордена святого Эвандера.

— Нет, — тихо сказал он, голос хрипел в худом горле. Жуткие наросты тянулись по одной стороне его лица, и красная сыпь покрывала каждый дюйм когда-то бледной кожи. — Сомнений нет, — он отвернулся от Айлет и оглянулся на сестру. — Нужно сделать это сейчас. У тебя больше нет яда. У нас нет выбора. Мы не можем ждать остальных.

— Они прибудут, — пылко ответила Зилла. — Они придут. Это решение нужно принимать вместе.

— Это решение будет не нашим, если мы подождем. В ее глазах борьба. Как только она сможет, она призовет тень и атакует, и нам придется прикончить ее. Лучше сделать это сейчас, пока контроль у нас. Трать как можно меньше ее крови, — Айлет смотрела, а он вытащил потертую флягу из одеяния. — Я могу собрать сюда достаточно крови для нашей цели.

Зилла обошла алтарь и склонилась над Айлет напротив ее брата.

— Но если Илейр не вернется, — выдохнула она, — если не сможет призвать Инрен, мы застрянем тут надолго! Ее кровь испортится. Выбора нет. Ее кровь нам нужна и нужна свежей.

Айлет смотрела то на одно отвратительное лицо, то на другое, сердце билось в горле. Она пыталась ощутить что-нибудь еще, с трудом смогла пошевелить бровями. Что она еще могла?

— Ларанта! — закричала она в голове. Ответа не было. Что толку шевелиться, если она не ощущала тень?

— Как нам удерживать ее без яда? Ты сильна, сестра, но не такая, как раньше. Ты одолела ее при первом сражении, но, судя по твоему рассказу, внутри нее сильный дух. Если бы я мог поддерживать свои дожди, мы бы держали ее в плену, но я тоже уже не такой, как раньше. У нас нет средств, чтобы сохранить ее живой. И если она собирается сбежать, если пойдет к Оромору…

Айлет пыталась видеть как можно больше. Зарк опустил флягу и поднял нож. Клинок был ржавым, но достаточно острым.

— Ты знаешь, что я прав, сестра, — сказал Ведьмак бури.

Его ладонь двигалась. Клинок направился к горлу Айлет, она задыхалась от ужаса.

Но Зилла была быстрой. На своих ветрах она облетела камень алтаря, поймала брата и толкнула его в стену, клинок не успел задеть кожу Айлет. Ее скорость потрясала, а ветер сдвинул Айлет отчасти с алтаря. Одна рука свисала, и она могла вот-вот упасть кучей на пол. Она моргала и моргала, пытаясь активировать ту часть тела, которой сможет остановить падение.

Голос Ведьмы ветра разносился эхом под сводчатой крышей:

— Не трогай ее, Зарк! Мы дождемся Гиллотина, Сциаса и Крисенту! Мы решим вместе! Если сделаешь хоть шаг, чтобы пролить ее драгоценную кровь, я…

— Что ты? — рявкнул Зарк, а потом хрипло закашлял. Он согнулся от кашля, и сестра отошла, дав ему упасть на колени, его плечи дрожали, одна трясущаяся рука не давала ему упасть на лицо. Он стер черную кровь с губ и хмуро посмотрел на Зиллу. — Убьешь меня? — прохрипел он. — Обречешь мою душу после всего, что мы пережили?

Ведьма ветра резко отвернулась от него, красный капюшон упал на ее плечи, открывая лысые участки, где ее волосы выпали.

— Я нужен тебе, чтобы выжить тут, — Зарк с горечью рассмеялся. — Без моих дождей Оромор…

Зарк закричал, а за ним и его сестра, когда вспышка белого света пронзила лучами мрак и все трещины каменной стены. Айлет тоже закричала бы, но была рада, что могла хотя бы закрыть глаза, хоть и не могла накрыть их руками или отвернуть голову, а то и скрыться за камнем. Вспышка быстро угасла, но казалось, что она оставила выжженный след в ее голове.

Жжение растаяло, и Айлет боялась открыть глаза и узнать, что ее ослепило. Она ощущала тревогу так, что от этого дрожала духовная связь с тенью. Несмотря на яд, Ларанта встрепенулась в ответ. Она была недосягаемой, но хоть ощущалась.

Айлет осмелилась приоткрыть глаза. Сначала она ничего не уловила. А потом зрение стало медленно проясняться, и она сосредоточилась.

Ведьмы пропали. Она уловила топот их ног, покидающих храм.

* * *

Лозы ползли по краям тропы, как змеи, шурша листьями. Они были толстыми, как предплечье Террина, двигались как хищная стая, синхронно изгибаясь.

Террин не давал себе смотреть. Страх рос в нем, пытаясь выбраться из камня, в который он сковал эмоции. Если он замрет и посмотрит в сторону, тот страх вырвется, и он использует один или оба оставшихся залпа. Нет, нужно было сохранять спокойствие. Он уверенными шагами двигался по узкой тропе.

Дротиков на дороге было слишком много. Венатрикс не могла нести на себе так много. Возможно, лозы подбирали часть, которую он прошел, и рассыпали их впереди.

Разум этого леса ужасал.

— Это не проклятие, — прошептал Террин, минуя еще дротик, не поднимая его. — Это не проклятие. Это что-то другое. Что-то… неправильное.

Странный мутный полусвет потемнел впереди. Туман сгущался среди деревьев? Террин сделал еще шаг, но замер, когда лоза обвила его лодыжку. Он на миг испугался, что лоза собьет его с ног и потащит в лес, как утянули венатрикс. Но она просто удерживала его на месте.

Террин открыл пересохшие губы.

— Что дальше? — прошептал он. — Что ты от меня хочешь?

Ему показалось, что Ведьмин лес его слушал.

Лозы по сторонам тропы вдруг полились с деревьев и стали темной движущейся массой перед ним. Террин хотел отпрянуть, бежать, но лоза на лодыжке удерживала его на месте. Он взмахнул рукой перед собой, пальцы напряглись, свет поднимался по венам к кончикам пальцам. Если он не выпустит его в скором времени, будет слишком поздно.

Он не успел атаковать, одна из лоз поднялась над массой, как голова змеи. Она отвернулась от Террина и устремилась в ждущий туман.

Шипящий визг пронзил воздух, ужас побежал мурашками по спине Террина. Лоза отпрянула, и Террин смотрел, как она тает. Остальная масса лоз вернулась в лес, даже та, что держала лодыжку Террина.

Он не двигался. Сердце билось так сильно, что мешало думать. А потом он медленно отвлекся от страха и прошептал:

— Ведьмак бури.

Один из алых дьяволов, запертый в Ведьмином лесу, славился обжигающими туманами и дождями. Одна капля дождя могла прожечь плоть до кости. Его туманы калечили батальоны закаленных воинов, оставляя их слепыми и умоляющими о смерти от агонии.

Он сделал шаг, другой. Он не был готов к бою с Ведьмаком бури. И кто говорил, что венатрикс ждала его в конце пути? Это была ловушка. Может, Ведьмин лес пытался загнать его в этот туман.

Но тогда зачем лоза сожгла себя, предупреждая его?

Нет. Ведьмин лес что-то хотел от него. Он не догадывался, что именно, но знал, когда его использовали. Он оглянулся, увидел плотное сплетение лоз между веток, не дающее отступить. Он мог идти лишь вперед, в туман. Если он попытается пробить лозы залпом света, они снова закроют путь.

Он набрал достаточно сил, чтобы добраться до края леса? Он сомневался.

И был шанс, хоть и сомнительный… что Ведьмин лес вел его к венатрикс. Если она лежала среди тумана, могла быть еще живой. Обгоревшей до неузнаваемости, но живой. Он мог дать ей Нежную смерть и отделить ее душу от тени. Он мог спасти ее от мучений.

Если доберется до нее.

Террин расправил плечи и расставил ноги, поднял ладонь и сосредоточился на тумане. Если венатрикс была близко, он мог убить ее силой залпа. Но разве у него был выбор? Он вдохнул, закрыл глаза и призвал силу в нем. Она кипела в его венах, словно нагревалась сама кровь. Все направилось по правой руке к ладони и кончикам пальцев.

С криком он отпустил — и вспышка чистой силы тени и белого света вырвалась из него. Залп был таким сильным, что сбил Террина с ног. Он рухнул на колени, но удержал руку поднятой, атаковал.

Все кончилось за три удара сердца.

Террин, моргая и качая головой, ощущал себя избитым. Сердце словно стало факелом и обжигало все внутри. Но магия тени, обитающей в нем, сохранила его целым. Он был в безопасности, насколько это было возможно с таким духом внутри.

Он поднялся на ноги, пошатнулся и посмотрел вперед на то, что наделал.

Тьма Ведьминого леса отступила. Перед Террином лежал участок открытой земли. Там не было деревьев в ранах. Не было лоз и грязи. Он видел груды того, что раньше было зданиями, но теперь стало гнилыми обломками, оставив лишь силуэты фундаментов. Террин видел только одно стоящее здание — каменный храм, покосившийся, но упрямо стоящий на земле.

Террин размышлял. Если Ведьмак бури, как он подозревал, призвал обжигающий туман, он остался рядом? Венатрикс могла укрыться в этих руинах, зарыться глубоко, чтобы туман не навредил ей? Найдет ли он ее среди обломков, обожженную туманом?

Он не мог стоять там вечность, ожидая атаки Ведьмака бури. Его атака была заметной, и ему нужно было спешить, чтобы он мог защититься.

Онворвался на поляну, обрадовавшись, что лес остался позади. Лозы не преследовали его, и он шел под ясным небом впервые после того, как пересек Великий барьер. Пару мгновений он радовался открытости вокруг и воздуху, который оставался горьким от тумана, но хотя бы был без обливиса.

Но он прошел лишь десять шагов по поляне, когда поднялся ветер. Сначала он сдул несколько листьев и поднял пыль вокруг его ног, но крепчал с каждым мигом, трепал плащ за ним. Пыль летела ему в лицо, жалила кожу, и он прикрыл ладонью глаза.

От этого он почти не видел, когда ветер усилился и поднял гнилой кусок балки невидимой рукой и бросил в его голову. Краем глаза он заметил летящий снаряд в последний миг. Террин бросился к земле, с трудом избежав столкновения. Балка пролетела над его головой и врезалась в кусок стены в десяти футах от него, камни полетели в стороны.

Террин накрыл голову руками и ругался:

— Проклятье, проклятье, проклятье!

Ведьмак бури не был один.

Ветер попытался подхватить его, как сделал с балкой. Он прижался телом к земле, подвинулся лишь, чтобы вытащить дротик из колчанов на груди. Он пытался вставить дротик в скорпиону, но ветер подхватил снаряд и унес.

— Зараза! — прорычал он. У него не было много дротиков от Элементалей.

Он мрачно вытащил другой, в этот раз твердо вставил его на место. Террин пополз на животе, укрылся за низким куском стены. Ветер ревел вокруг и над ним, такой сильный, что скоро камни не выдержали бы. Ему нужно было увидеть ведьму, как-то выстрелить, чтобы ветер не помешал. Даже если бы он выглянул из-за стены и заметил ее сейчас, выстрел из скорпионы не помог бы. Его дротик не долетел бы до мишени.

Небо грохотало сверху. Террин поднял взгляд, собирались тучи. Ведьмак бури отправился в бой, его буря прилетела на ветрах сестры, вертелась сверху. В любой миг мог пролиться обжигающий дождь.

Храм. Террин сосредоточился на нем. Храм. Ему нужно было туда, только это здание устояло на поляне. Он был уверен, что крыша там была почти целой. Но как ему добраться туда быстро?

Ветер утих. Ведьма ветра не хотела прогнать бурю брата от жертвы. Упала капля, шипя, прожигая каменную стену в дюймах от лица Террина. У него оставались секунды.

Он выскочил из-за стены, поднял скорпиону, целясь туда, откуда дул ветер. Он заметил фигуру в пятидесяти футах от себя, почти недосягаемую. Не было времени целиться. Не было времени выравнивать руку.

Ведьма повернула голову, посмотрела ему в глаза. Он глядел на ее ужасное лицо, видел черные нарывы на ее шее и щеке.

Его дротик пролетел сквозь воздух там, где она была. А ведьма стояла рядом с ним.

— Хороший выстрел, венатор, — сказала она, и ее кулак попал по его челюсти.

Тело, содержащее ее дух, не было сильным, и удар потряс, но не ранил. Террин повернулся и ударил в ответ, железный шип на левом щитке свернул и летел к ее лицу. Она оказалась с другой стороны от него раньше, чем его рука закончила взмах, ее пальцы впились в его волосы, опустили его голову, ее колено врезалось в его живот.

Террин охнул, лишенный воздуха, но удар снова не был сильным. Он оттолкнулся ногами и бросился на нее, попытался поймать ее. Если он схватит ее, она не вырвется из его рук, как бы быстро она ни двигалась. Пальцы Террина задели край плаща, но руки сомкнулись на пустоте.

Ведьма была за ним, и ее нога ударила по его пояснице, отправляя его на землю.

— Зилла! Шевелись! — хриплый голос почти тут же утонул в реве грома.

Террин поднял взгляд, Ведьма ветра стояла над ним, ее испорченное лицо исказила усмешка. Она пропала с порывом ветра.

Дождь стучал по земле. Капля упала на его ладонь, и Террин закричал и вскочил. Ему нужно было бежать! Убираться отсюда! Нужно было…

Крик ужаса ударил по нему. Террин повернулся, ладонь, обожженная дождем, была прижата к груди. Из леса выбралась масса черных лоз. Как жуткий монстр из царства кошмаров, масса вывалилась на поляну. Одно щупальце ударяло над другими, и Террин видел маленькую мужскую фигуру, пойманную за талию. Его трепало как куклу, он визжал.

Буря сверху рассеялась.

Другая фигура тут же появилась перед массой лоз. Маленькая Ведьма ветра выглядела слабо на фоне монстра. Но ее руки поднялись, она призвала шквал, который как лезвие разрезал лозу, удерживающую ее брата. Он упал, лоза осталась на его талии, сжимала так, что могла разломить пополам. Его сестра поймала его, и ее ветер унес их, не дав другой лозе поймать ее за ногу.

Все случилось очень быстро, Террин едва успел понять, что произошло. А потом осознал — Ведьмин лес отвлекал их от него. Но это длилось не долго.

А потом он побежал, инстинкт погнал его к храму, только там он мог укрыться от ветра или дождя.

ГЛАВА 22

Мог ли венатор Террин вызвать ту ослепительную вспышку?

Нет. Точно нет.

Айлет смотрела на потолок над собой, поднимая и опуская брови, ощущая лицо все лучше. Пальцы покалывало, или ей показалось?

Но она не выдумала тот залп света. Он был настоящим. И это произошло вовремя. Это точно была магия, и вряд ли это было от самого Ведьминого леса. Какой-то другой захваченный тенью. Еще один житель леса? Это же не был…

Айлет закрыла глаза, погрузилась во тьму разума. Тусклые силуэты сосен все еще не удавалось разглядеть лучше. Но яд рассеивался. Достаточно ли быстро?

— Ларанта! — закричала она в сумраке разума. Яд мешал, она не могла призвать свое изображение в разуме. Она парила без тела в этом царстве пустоты.

Но духовная связь между ними натянулась. Ларанта слышала ее. Ларанта снова двигалась, боролась с онемением.

— Ларанта, ко мне! — закричала она.

Духовная связь натянулась снова. Айлет не знала, ответила ее тень или нет. Проклятый яд!

Она открыла глаза. Лежа опасно на краю алтаря, она пыталась увидеть, что за окном. Тучи собрались и рассеялись, гром звучал над головой, отражался от каменных арок под потолком. Она ждала еще одну вспышку света, но ее не было. Тот, кто был там, сдерживал эту поразительную силу.

Ветер бил по миру снаружи, один порыв стукнул по храму так, что он застонал. Сердце Айлет грохотало, она отчасти боялась, что ее завалит каменными стенами и крышей.

А потом ужасный вопль — мужской голос?

— Террин? — ее губы произнесли имя. Богиня, она снова управляла ртом! Она могла говорить? Это было важно? — Террин! — выдохнула Айлет едва слышно. Она попыталась снова. — Террин! Террин! — каждый раз в голосе было все больше сил. Это было глупо, безнадежно. Но ей было все равно. Она не могла просто лежать и ждать, пока ведьмы вернутся и прикончат ее. Она управляла глазами и голосом. Может… — ТЕРРИН! — заорала она.

— Венатрикс ди Фероса, это ты?

Его голос. Его низкий мрачный голос, сдавленный от страха, но не дрожащий.

Ее сердце колотилось, руки дрогнули. Она ощущала руки! Почти с всхлипом Айлет смогла пошевелить указательным пальцем левой руки.

— Террин, я тут! — слова были сдавленными, но достаточно громкими. Топот сапог по камню донесся до ее ушей. А потом венатор навис над ней, кудри упали на его темное лицо, глаза были сияющими кусками льда.

— Что они сделали? Они связали тебя? — спросил он, ладони двигались по ее рукам, искали веревки или другие оковы.

— Нет! — выдавила Айлет. — Они меня отравили. Я парализована.

Его уже круглые глаза расширились еще больше. Он стиснул зубы, мышца на щеке двигалась, задевая шрам. Его ладонь поднялась к колчанам на груди, он что-то искал.

— Что ты делаешь? — осведомилась она.

— Я знаю трюк, — он вытащил дротик, по виду предназначенный для теней Анафем. Он сделал паузу и посмотрел ей в глаза. — Будет больно.

Айлет не успела возразить, он воткнул дротик ей в горло под челюстью. Ее глаза выпучились, язык, казалось, распух во рту и мешал дышать.

А потом пришла боль.

Не тот яд был катастрофой для захваченного тенью. Айлет раскрыла эту правду сама, когда выстрелила в Приманку в аббатстве Годеливы ядом для Призрака. Боль для духа и тела-носителя была огромной, и это сводило тень с ума, активируя такой большой залп силы, что он мог задеть и венатора, совершившего ошибку.

Не тот яд тек по Айлет, словно ножи вонзались в ее руки и ноги, пронзая до души. Она закричала. Она не могла сдерживаться, и крик не был человеческим.

Ларанта подступила ближе в сознании, ревя и борясь. Если бы она могла принять физический облик, она выскочила бы из головы Айлет и порвала бы глотку венатору Террину. Она разбила все подавления отчасти растаявшего паралича. Сквозь пульсацию агонии Айлет ощущала, как конечности оживают. Они оживали с огнем и клинками, но она ощущала их и всю боль.

Она села на камне алтаря и взмахнула кулаком в лицо Террина. Он отпрянул вовремя, и она рухнула на пол. Пот стекал по ее лбу, слюна лилась изо рта с пеной. Все мышцы дрожали, кости тряслись — сила Ларанты бушевала в ней, желая выплеснуться.

Она стала ощущать все как тень. Ноздри раздувались, она вдохнула и учуяла… ведьму. Айлет вскинула голову. Все еще на животе, она посмотрела между сапог венатора Террина и увидела, как Ведьма ветра появилась в конце длинной нефы храма. Порыв ветра следовал за ней, набирая силу. В следующий миг ведьма пересекла пространство, ее рука взлетела с ржавым ножом брата, нацеленным в горло Террина.

Ее удар не попал.

Айлет с силой своей тени поднялась на ноги, поймала запястье ведьмы. Ее мышцы гудели от магии и силы. Айлет посмотрела в глаза Зиллы, увидела ужас на лице ведьмы.

Айлет по-волчьи улыбнулась.

— С возвращением, — прорычала она.

Ведьма ветра с визгом взмахнула свободной рукой, призывая ветер, что окутал их торнадо силы. Он должен был оторвать Айлет от ведьмы, отправить в полет по церкви, чтобы ее кости разбились об стену. Но боль от не того яда все еще обжигала вены Айлет, и ее тень была в гневе. Она не отпустила.

Она рывком притянула ведьму ближе, сжала рукой ее шею. Зилла задыхалась, снова замахнулась на нее. Ветер обнял их, поднял с пола, нес все выше. Но Айлет не отпускала, только крепче сжала руку, давя на трахею ведьмы. Она успела понять, что они приближались к потолку, пригнула голову.

А потом пробила крышу и оказалась в воздухе. Это должно было разбить ей шею и позвоночник, но сила ее тени не унималась. Она ничего не ощутила, а покров силы Дикаря не дал костям сломаться.

Вихрь кружил их в пустом небе, Айлет видела то поляну, то руины, то храм внизу. Ведьмин лес окружал их, а ветер поднимал их все выше, дико крутя. Ей показалось, что она заметила Великий барьер, мир за тьмой леса.

Она обвила ногами ноги Зиллы и жала ее шею сильнее. Ведьма задыхалась, а потом обмякла в ее руках.

Ветер пропал. И они полетели вниз.

Падение казалось вечным. Достаточно долгим, чтобы Айлет задумалась, хватит ли сил Ларанте, чтобы уберечь ее от разбивания на миллион кусочков, когда она ударится об храм. Она повернулась в воздухе, пытаясь падать ногами вперед, и ее сапоги пробили крышу. Они пролетели по воздуху здания, Айлет снова повернулась.

Ее спина врезалась в пол, ломая камни, фундамент, вонзаясь глубоко в камень, на котором был построен храм. Она лежала там с Ведьмой ветра на груди, тяжело дыша, не веря, что все еще была жива. Не веря, что магия текла в ее конечностях. Не веря, что ее тело не стало кровавой лужей.

Ларанта взревела в ее голове.

Айлет закрыла глаза от шума.

— Тихо, Ларанта! — возмутилась она. — Все не так плохо.

«Больно! Больно!» — выла ее тень.

— Знаю, но сейчас уже лучше. Нам нужно встать. Нужно убираться отсюда.

Она открыла глаза и увидела лицо Террина, он заглядывал в дыру, которую она пробила в полу храма.

— Венатрикс! — казалось, его глаза выпадут из головы. — Ты жива?

Она не винила его за недоверие. Она сама едва осознавала это.

— Убери с меня ведьму, — прорычала она, толкая вялый вес на себе. Террин согнулся, чтобы помочь. Он поймал руки ведьмы и стащил ее, Айлет поднялась, стряхивая пыль и камешки. На ней почти не было синяков и ушибов.

Террин бросил ведьму на пол без заботы. Она еще не умерла, Айлет видела души человека и тени, все еще сплетенные в центре тела-носителя.

— Нежная смерть, — сказала она. — Сейчас!

Террин полез в колчан, но ничего не вытащил. Он посмотрел в глаза Айлет.

— У меня нет.

Айлет недовольно скрипнула зубами.

— Тогда лучше уходить, пока она не очнулась!

Террин кивнул, и они повернулись и побежали по разбитому нефу, устремившись к открытому проему. Они приближались, и свет солнца пропал, словно тучи собрались сверху. Они затормозили на пороге и выглянули.

Ведьмак бури стоял у основания лестницы храма. Тучи собрались над его головой от движения его рук. Глаза сияли тене-светом, сверкая, как молнии, смотрели на лицо Айлет.

— Нужно было убить тебя, когда был шанс! — прохрипел он и взмахнул рукой.

Он замер.

Его глаза расширились, он закашлялся. Одна ладонь медленно поднялась и задела пальцем дротик, торчащий между его глаз.

Террин опустил скорпионы. Обычно яд начинал действовать на полную не сразу — но Зарк был слаб в этом теле, и он не мог отбиваться от яда. Ведьмак бури упал на колени и рухнул на бок.

— Идем, венатрикс, — сказал Террин. — Мы еще не выбрались.

Они спустились по лестнице, длинные ноги Террина едва поспевали за усиленными тенью шагами Айлет. Она подавила силу Ларанты, позволяя ему догнать. Только когда храм остался далеко позади, она поняла, что им нужно было убить ведьм. Перерезать им глотки, пока они лежали там. В Ведьмином лесу для них не было других тел. Они бы беспомощно летали в границах Барьера, пока Прибежище не забрало бы их к себе.

Было серьезной ошибкой позволять их врагам жить. Айлет надеялась, что не пожалеет об этой ошибке.

Теперь было поздно. Ведьмин лес возвышался перед ними, и им нужно было пересечь тьму и вернуться к Барьеру. Террин остановился в паре ярдов от края леса.

— Я не знаю, куда дальше, — его лицо было напряженным, в голосе была нотка отчаяния.

Айлет взглянула на него. Инстинкты ее тени вели ее на запад с тех пор, как они покинули храм. Они шли в верном направлении, она была уверена.

— Сюда, — сказала она с такой уверенностью, что Террин сразу ей поверил. Он подошел к ней и взял ее за руку. Она моргнула от его пальцев, обвивших ее ладонь, потом взглянула в его глаза, удивление мешало говорить.

— Нам нельзя разделяться, — кратко сказал он. — Лес опасен.

Айлет и не пыталась спорить.

Темные лозы потянулись из Ведьминого леса со всех сторон от развалин города. Без обжигающего дождя Ведьмака бури лес вскоре захватит то, что ему не давали. С этой мрачной мыслью Айлет вела Террина в сумрак раненых деревьев. Вонь Ведьминого леса ударила по ее ноздрям, она кривилась, но шла дальше. Лозы, казалось, следили за ними, ядовитые и настороженные.

Ларанта вела ее правильно. Айлет сжимала ладонь Террина, тянула его по прямой по лесу на запад. Даже когда лозы собирались густыми массами, когда деревья преграждали путь, она уклонялась и пригибалась, но бежала вперед. Им не нужно было искать место, где они вошли. Если они будут долго бежать на запад, доберутся до Барьера. А там, если повезет, Террин сможет его открыть.

Внезапный вес дернул руку Айлет. Она сжала ладонь Террина, и земля пропала под ее ногами. Она рухнула на плечо, сжала рукой воздух, повернулась и подняла голову.

И увидела массу лоз, обвившую Террина, его руки и ноги. Он успел посмотреть ей в глаза и пропал в кишащей черной массе.

ГЛАВА 23

— Нет! — взревела Айлет и прыгнула на лозы, ярость Ларанты пылала в ее венах. Она рвала, терзала и тянула за длинные стебли.

Прибывало больше и все быстрее. Что бы она ни делала, как бы ни пыталась. Длинные черные лозы лились с веток, крепко обвивая венатора.

За яростью и страхом Айлет гадала, почему лозы не трогали ее. Но она отогнала эту мысль, сосредоточилась на том, чтобы добраться до венатора.

Он не должен был приходить за ней! Он не должен был уходить от Барьера, идти в это проклятое место! Он должен был посчитать ее пропавшей, помолиться богине и жить дальше. Так сделал бы любой адекватный человек на его месте. Она даже не была ему сестрой по охоте! Она была его соперницей! Он должен был бросить ее.

— Нет, нет, нет! — визжала она на лозы, на лес. — Вы его не заберете! Нет! Не позволю!

Ларанта рычала в ней, придавала сил, и Айлет атаковала быстрее и мощнее. Но она не могла отыскать его голову. Сколько времени прошло? Сколько мгновений? Он уже задохнулся? Лозы уже раздавили его тело?

Что-то засияло. Айлет вздрогнула и удивленно отпрянула. Она прикрылась рукой от растущего сияния. Белый свет лился из спутанных лоз, и внешние стебли и листья дрожали.

В последний миг она отскочила, прижалась лицом к влажной земле леса, накрыла голову руками. Но даже с закрытыми глазами, прижатыми к грязи, она видела ослепительную вспышку, ощущала жар, что окатил ее с головой. Ее плащ, сапоги и капюшон на ее голове были опалены.

Все кончилось почти сразу же.

Айлет подняла грязное лицо, ощутила вонь хуже, чем от раненых деревьев. Та вонь осталась, но к ней добавился и запах опаленного обливиса. Воздух, казалось, рябил от вони.

Она приподнялась на корточки и обернулась. Венатор Террин лежал в центре вспышки, окруженный пеплом лоз. Насколько Айлет было видно, деревья почернели в трех футах над землей и выше.

Айлет подползла к нему и перевернула венатора. Свет двигался странными пузырьками под его кожей, в его крови. С помощью теневого зрения она проверила, что сильный дух в нем был все еще подавлен. Ей не нужно было, чтобы сейчас сильная тень захватила тело венатора.

Но чаропесни Террина чудом удержались. Видимо, он получил лишь ограниченную долю той невероятной силы, такое сложное применение магии Айлет было сложно осознать в теории, не то что на практике. Конечно, он был любимчиком Фендреля ду Глейва.

— Очнись, — прорычала она и стукнула его по лицу. Ведьмин лес затих на миг, но напряжение в атмосфере говорило, что он следил. Вскоре он снова нападет на них. — Очнись, ду Балафр. Я поцелую тебя еще раз, если не очнешься.

Он не шевелился. Только пульсирующий свет его духа внутри него и гул его чаропесен говорил, что он был еще жив.

«Тени, — сказала Ларанта. — Тени идут. Быстро».

Айлет вскинула голову. Она еще никогда так остро не ощущала все вокруг, яд Анафемы усилил ее тень. Она глубоко вдохнула гадкий воздух, быстро отсеяла слои вони и гнили, отыскала новый запах, которому не было тут места.

«Тени, — повторила Ларанта. — Тени, тени, тени».

Трое захваченных. Приближались по лесу. Айлет учуяла их и не сомневалась в этом. Она помнила, что слышала от Ведьмы ветра: «Мы дождемся Гиллотина, Сциас и Крисенту… они идут…».

Другие алые дьяволы.

Шипя ругательство, Айлет сунула руку под плечо Террина, другую — под его колени. Он был высоким, плотным от мышц, и потребовалось много сил Ларанты, чтобы поднять его. Она сделала несколько шагов, но знала, что не сможет бежать с ним, как с большим мешком перед ней. Она тяжело дышала сквозь зубы, закинула его на плечи и согнулась от его веса.

А потом пошла, пыталась найти баланс. Сила тени текла в ней, она ускорила шаги, а потом побежала. Бежала как можно быстрее среди обгоревших деревьев, пепла лоз. Бежала, пока не добралась туда, куда не достал залп света. Бежала в сумраке, среди яда и затаившегося зал. Бежала, зная, что каждый шаг мог стать последним. Ведьмы за ней могли ее поймать. Лес мог схватить ее и поглотить. Она была ничем перед этими врагами, и обливис набивался в горло с каждым вдохом.

Но у нее была Ларанта. И та давала сил бежать все быстрее. Она потянулась теневыми ощущениями вперед, уловила гул чаропесни Барьера. Она была близко.

Раньше, чем она ожидала, хоть она уже не надеялась, сплетенные нити чар засияли впереди в сумраке. Она видела Барьер. А ведьмы… нет, она не хотела искать их с помощью Ларанты. Толку не будет. Она сосредоточилась на блеске Барьера. Они доберутся. Должны!

Ноги несли ее к чарам, и она не могла замедлиться. В последний миг она повернулась, ударила Барьер плечом и отлетела в грязь. Террин откатился и замер. Айлет, тяжело дыша, приподнялась на локте и посмотрела на непроницаемое сияние магии и песни. Из последних сил Ларанты она подползла по грязи к Террину.

— Ну же, ду Балафр, — она повернула его лицо к себе. — Тебе нужно очнуться. Я не знаю, как открывать Барьер.

Он застонал. Он нахмурился, скривил губы под слоем грязи. Но не открыл глаза.

— Если очнешься, — Айлет сжала его щеки дрожащими ладонями, — я откажусь от состязания. Я отдам тебе место в Милисендисе, клянусь. Я уеду в Гилланлуок и скажу Холлис, что она была права, и мне не стоило уезжать. Ты можешь получить свою судьбу, все, что хочешь. Только очнись!

Ничего. Уголок его рта дернулся, натянув шрам на щеке.

«Тени, — рычала Ларанта. — Тени, тени».

Айлет судорожно вдохнула носом, оглянулась на сумрак леса. Она сглотнула. Она вытерла ладонью часть грязи со рта Террина, размазав ее по щеке.

— Без обид, венатор, — пробормотала она.

С отчаянным вдохом она прижалась губами к его губам. Но столкнулись не только их рты, но и их души. Она сжимала его за голову, притягивая все ближе, послала свой дух в него, крича его имя, умоляя ответить.

Что-то теплое расцветало внутри. То ли в нем, то ли в ее груди. Айлет не знала точно. На миг они были слишком близко, и не удавалось различить границы. Ее пальцы впились в его волосы, ладонь на щеке напряглась, пальцы надавили на его висок.

Его тело содрогнулось.

А потом он сел, схватил ее за плечи и оттолкнул. Ее губы отделились от его, но ладони сжимали голову крепко, и Айлет чуть не притянула его невольно для еще одного поцелуя.

— Проклятье! — взревел Террин, давясь, дико глядя на ее лицо. — Что у тебя за мания на поцелуи?

Айлет не могла говорить, ее рот был открыт. Она не могла вдохнуть. Ее ладони опустились раньше, чем она поняла, что делала, сжали пояс. Он вскрикнул и попытался отбиться, но с силой Ларанты она легко отодвинула его ладони.

Она вытащила его детрудос из чехла.

— Играй! — она вложила флейту в его руки. — Сейчас! Открывай Барьер!

— Ч-что… — Террин не закончил. Осознание озарило его лицо, и с помощью Айлет он поднялся на ноги. Она удерживала его за локоть, он поднял инструмент к губам и заиграл.

Первая версия чаропесни звучала слишком робко. Айлет была не опытна в этом, но знала, что это не сработает против сильных чар венатора-доминуса.

Она оглянулась на Ведьмин лес. В сумраке что-то двигалось?

«Тени, тени, тени…».

— Ларанта, я знаю!

Террин ощутил ее напряжение, стряхнул ее хватку с локтя, встал увереннее и заиграл снова, уже сильнее. Она ощущала течение силы тени из него. Не того концентрата, который он получил для залпов света, но силы связи между душой человека и тенью, необходимой, чтобы работать с детрудосом. Ему не нужно было много сил для чар. Нехватку магии он восполнял навыками.

Набравшись уверенности, он добавлял сложные ноты, резко контрастируя с гулом Барьера. Айлет отвернулась от леса, смотрела на сияющий Барьер, невозможно сложное сплетение музыки. Нити медленно и осторожно расплетались. У земли появилась дыра — узкая брешь в стене.

— Хватит! — крикнула Айлет и потянула Террина за руку. Он сопротивлялся миг, а потом согласился с ней. Сыграв пару решительных нот, он резко закончил. Брешь, которую он открыл, была не выше фута, но это было не важно.

— Иди! — рявкнул он, и Айлет не нужно было повторять. Она упала на живот и поползла в отверстие, отплевываясь от гадкой грязи по пути. Она ощущала над собой вес силы Барьера, словно он мог обрушиться и разрезать ее надвое. Но на другой стороне она видела свет солнца, оттуда доносился свежий воздух без обливиса. Айлет вытянула руки, схватилась за землю за Барьером и вытащила себя, отлетев, как пробка из бутылки.

Она прокатилась по твердой земле, посмотрела на небо, такое синее, что слепило глаза. Если в мире все было хорошо, она хотела бы просто лежать так часами, не двигаясь, упиваясь видом небес с белыми облаками вдали.

Но голос Террина вернул ее в реальность. Она повернулась, увидела, что венатор пытался протиснуться в узкую дыру в Барьере. Айлет бросилась к нему, поймала за руки и с силой Ларанты потащила его. Террин кричал, проклинал ее, но выбрался, оставляя за собой след мерзкой грязи.

С беззвучным воплем Айлет подняла его на колени и обвила руками, их тела были массой грязи, слизи и пыли.

Террин отодвинул ее и крикнул:

— Нет времени! — он все еще сжимал детрудос в руке.

«Тени!» — вопила Ларанта.

Айлет вскочила на ноги, Террин, оставаясь на коленях, прижал инструмент к губам и заиграл обратную версию мелодии, которую исполнял только что. Она подошла к Барьеру, смотрела за паутину чар на ужасный лес. Ее опыт не закалил ее. Душа дрожала от паники, но Айлет сжала кулаки и тянула силу Ларанты.

Если ведьмы придут скоро, если они выберутся, она разобьет их в пыль своими кулаками!

Они появились. Три мрачные фигуры вышли из сумрака леса и устремились к Барьеру. Свет чаропесни озарил их лица, черная татуировка Жуткой Одиль выделялась на их лбах. Айлет видела те же наросты, что и у двух других, те же признаки слабости и гниения. И она видела обрывки их красных плащей.

Она сразу узнала их. Ей не нужно было указывать, как звался каждый из них. Сциас ду Сибб — Ведьмак легиона. Он был низким, сломанная рука бесполезно свисала, челюсть покрывали грибы в кошмарном подобии бороды. Крисента ди Батия — Кристальная ведьма. У нее было женское тело, но как скелет, все следы женственности стерли боль и страдания.

И Гиллотин ду Висгарус — Трупный ведьмак. Самый высокий и широкий из них, он не очень-то пострадал от проклятия, в котором жил. Он подошел к паутине, высокий мужчина с темной кожей и длинными, все еще густыми даже после лет плена, волосами. Его глаза, черные, как Прибежище, посмотрели на Айлет сквозь Великий барьер, он глядел на нее с чистым изумлением.

Барьер сотрясся, по нему ударили издалека. Айлет отпрянула на несколько шагов. Она видела, как Крисента пятится от места, где бросилась в чары. Твердый сияющий камень покрывал каждый видимый дюйм ее кожи, из костяшек выпирали кристаллы, острые, как мечи. Она била по Барьеру снова и снова, и Айлет пятилась все дальше. Если эта ведьма была такой опасной в нынешнем состоянии, какой она была в расцвете дней?

Песня Террина утихла. Инструмент упал на землю, Террин сел на пятки.

— Готово, — сказал он. — Барьер восстановлен. Они не пройдут.

Айлет посмотрела туда, где была брешь. Кристальная ведьма, похоже, заметила ее взгляд, прыгнула туда, застучала изо всех сил в поисках слабого места. Но чары Террина были сильными. Великий барьер словно и не открывали.

Она подошла к нему, замерла за ним. Она хотела опустить ладонь на его плечо, как-то поздравить. Ничего не вышло. Они могли лишь стоять там, смотреть, как ведьмы с другой стороны глядели на них. Кристальная ведьма показывала неприличные жесты, скалила зубы. Ведьмак легиона бегал вдоль Барьера в поисках слабости, которой там не было.

Но Трупный ведьмак смотрел на них, не мигая.

— Пять, — прошептала Айлет.

От ее голоса Террин вздрогнул и покачал головой.

— Что? Что ты говоришь? — спросил он утомленным голосом.

— Пять, — тихо повторила Айлет. — Семь дьяволов убежали в Ведьмин лес. Мы видели лишь пятерых. Где еще двое?

Террин не ответил.

ГЛАВА 24

Они вышли из Барьера на две мили севернее, чем вошли. Айлет из последних сил Ларанты потянулась ощущениями и уловила след Честибора.

— Сюда, — сказала она Террину и зашагала. Он тихо шел за ней, и Айлет гадала, ощущал ли и он на себе взгляды трех ведьм.

Облегчение от прохладных теней лиственного леса было таким сильным, что Айлет чуть не упала на колени. Она продолжила путь силой воли. Она не хотела ни одной лишней секунды проводить возле Ведьминого леса.

Террин молчал, пока они шли среди кустов, хрустя опавшей листвой. Айлет даже хотелось, чтобы он заговорил, заполнил ее голову чем-то, кроме ее мыслей.

Многое билось за главенство в ее разуме. Странный разговор Зиллы и Зарка, обсуждение убивать ее или нет. Три ведьмы, все еще смотрящие на них, оставшиеся за Барьером, но все равно угрожающие.

То, что Ведьмин лес дал им сбежать.

Иначе быть не могло, любой шаг при их побеге к Барьеру мог быть последним. Они могли сражаться, но не спаслись бы от такой силы. Они выжили, потому что Ведьмин лес позволил.

Но… почему?

Она не могла сейчас думать об этих загадках. Сначала нужно было смыть вонючую грязь с кожи, убрать обливис из горла и легких. Отыскать своего коня и оказаться на мили от чаропесни Барьера. Иначе вес ее смятения раздавит ее.

Выдержит ли она в Водехране?

Она остановилась от этого так резко, что венатор Террин чуть не сбил ее сзади. Он остановился вблизи, она ощущала затылком его дыхание. Он все еще молчал.

Он ощущал волнение в ее душе? Ощущал ее нерешительность? Ее трусость? Потому что она больше всего хотела сесть в седло и ехать, ехать, ехать на скорости тени к горам Скада. Броситься к ногам Холлис и молить ее о прощении. Поклясться никогда больше не покидать Дроваль. Служить скромно вместе с венатрикс Гилланлуока.

Она больше всего хотела сдаться.

— Венатрикс?

Низкий голос у ее уха послал дрожь в живот. Айлет глубоко вдохнула и пошла снова, не оглядываясь на венатора. Одно слово с этой вопросительной интонацией решило за нее.

Она не отступит. Она не сдастся страхам. Она останется в Водехране и будет биться за свое место всем, что у нее было. И если венатор ду Балафр все равно победит, она хотя бы будет знать, что он это заслужил.

Они нашли лошадей. Ларанта отыскала Честибора недалеко от места, где Айлет оставила его. Кобылица Террина оставалась рядом с жеребцом для компании, и они неплохо выглядели, хотя весь день ждали и жевали траву.

Айлет поймала коня за поводья и приготовилась забраться в седло. Ладонь на плече остановила ее. Она оглянулась и поймала взгляд ледяных глаз венатора Террина.

Он протягивал ей свой вокос.

— Твой потерян, — сказал он. — Используй мой. Подави свою тень.

Айлет посмотрела на инструмент из кости. Отчасти ей хотелось отказаться. Ларанта была активна в ней, да, но Айлет не ощущала опасности. Во время ужасов этого дня ее тень хорошо ей послужила. Она не проявляла желания захватить тело. Она была верным товарищем в каждом бою и побеге.

Но закон Эвандера был строгим — венатрикс не могла оставлять тень активной вне боя. Ей нужно было связать дух чаропеснями, защищая себя от жестокости, что она несла внутри.

Тяжко вздохнув, Айлет взяла флейту, отвернулась от Террина и коня. Она заиграла песню Подавления. Ларанта зарычала в голове, Айлет увидела за закрытыми веками вспыхнувшие глаза во тьме.

«Почему, хозяйка? — рявкнула тень. — Почему? Почему?».

— Потому что это закон, — ответила Айлет, сплетая чаропесню.

Когда она доиграла, и гул утих в ее ушах, она поняла, что за ней игралась другая чаропесня. Она повернулась и за занавесом безжизненных низких веток увидела венатора Террина у Великого барьера, чинящего плохо залатанную часть чаропесни. Даже если ведьмы найдут это место, они не смогут пробиться. Не после стараний Террина.

Айлет повела Честибора за поводья, заняла место за Террином. Он доиграл и обернулся, опустил детрудос. Она протянула ему вокос.

— Вряд ли ты хочешь еще раз попытаться забрать тело венатора Нейна? — сухо сказала она. Его глаза расширились. Айлет поспешила добавить. — Я не серьезно. Его больше нет. И тело мы достать не можем.

Он сглотнул, кадык покачнулся. А потом он забрал у нее вокос, сунул его в чехол и пошел к лошади. Он забрался в седло, грязный плащ трепетал. Террин сжал шпорами бока лошади, еще не успев опуститься в седло.

Айлет закатила глаза от мрачности венатора. Он думал, что она издевалась над ним? Сомневалась в его верности долгу? Ей стоило промолчать, но…

Он был невозможным.

Она забралась на спину Честибора и направила коня за кобылицей по лиственному лесу. Она ощущала себя странно одиноко, пока Ларанта была подавлена. Айлет не знала, сколько времени прошло, пока они были за Барьером. Солнце указывало на день, но какой именно день? Только то, что Честибор и кобылица были близко к месту, где их оставили, указывало, что прошло лишь несколько часов.

Айлет выбралась из леса и заметила Террина далеко впереди. Ей отчасти хотелось отпустить его на заставу одного. Но еще большей части не хотелось оставаться одной с мыслями.

И она сжала бока Честибора, он помчался быстрее и вскоре догнал венатора и его кобылицу. Он бросил на нее ледяной взгляд, повернулся к горизонту впереди.

Айлет вдохнула и медленно выдохнула. Она почти ощущала, как обливис вылетает из нее. Ее голова прояснилась, часть тревог и тайн за Барьером отступила на время.

— Я должна тебя отблагодарить, — сказала она через какое-то время.

Он не посмотрел на нее. Только хмыкнул.

— За то, что пришел за мной, — продолжила Айлет. — В Ведьмином лесу. Ты должен был сбежать, конечно. Было глупо идти глубже. Но…

Ее лицо пылало. Она все портила. И она только что оскорбила его, пока благодарила? Она склонила голову, быстро натянула капюшон, отчасти скрывая румянец.

— Я просто хочу, чтобы ты знал, что я ценю то, что ты сделал, — тихо закончила она.

Ответа не было. Она взглянула в его сторону. Было сложно различить эмоции под слоями грязи. На лице было только каменное безразличие.

Ее губы дрогнули, и она невольно добавила:

— Если ты переживаешь, венатор ду Балафр, я не собираюсь в ближайшее время тебя снова целовать.

Мышца на его челюсти дрогнула.

Этого было мало. Но это была реакция.

Пряча улыбку под капюшоном, Айлет погнала Честибора галопом, оторвалась от венатора. Ветер бил в лицо, сдул капюшон, трепал ее длинную грязную косу. Охота не закончилась. Они нашли венатора Нейна, но все еще не знали, почему он бил убит, как и кто нанес последний удар. Им нужно было найти ответы, а потом отчитываться принцу Герарду. Им нужно было убедиться, что район был безопасен. Но пока что ее мир состоял только из осеннего ветра, бьющего в лицо, хорошего коня под ней и открытых пространств вокруг нее.

Она слушала стук своего сердца и ехала к горизонту.

ЭПИЛОГ

Сухие листья шелестели над головой Холлис, она ехала на сером жеребце по тропе в Гилланлуок. Осень подходила к концу в горной стране, зима уже обещала яростную погоду. Она не отправится в дикие регионы снова, пока не наступит весна.

Не важно. Она преуспела в недавней охоте — дикий кабан лежал в телеге за ней. Он оказался сложной добычей. Она провела в горах недели, а не дни. Но она убила его и выгнала разъяренную Дикую тень в нем в Прибежище, где и было ее место.

Ее жеребец споткнулся на тропе, и боль пронзила ногу Холлис. Бивни кабана ранили ее бедро. Ничего серьезного, но еще неделю ей придется мало шевелиться, чтобы рана зажила.

Не важно. На заставе Айлет поможет ей с раной. И она скоро вернется к работе. На службе богине было всегда много дел, пока каструм не скажет ей, что она закончила работу. В тот день она выберет венатора или венатрикс, который введет ей Нежную смерть, отделит ее душу от ее тени и отправит ее на Небеса. Но… она не верила, что проживет так много.

Айлет уже почти выросла. Время последней охоты было близко…

Холлис подняла взгляд и увидела впереди башню Гилланлуока. В окне не горел свет, хотя пора было его зажечь. Странно. Айлет обычно делала для наставницы маячок в башне.

Холлис хотелось вытащить вокос, вызвать тень и дотянуться той силой до разума Айлет. Но девочка ненавидела такие вторжения. И венатрикс не следовало без особого повода использовать силы тени. И она подъехала к вратам, спешилась, открыла их с помощью тайного замка и провела лошадь во двор.

Застава была ужасно тихой. Не было признаков жизни.

Айлет убежала на какую-то миссию?

Холлис помрачнела, оставила лошадь в пустом стойле, сняв с нее седло. Коня Айлет не было. Плохой знак. Она добралась до дома, хромая из-за раны на ноге. Она ворвалась в дверь и резко крикнула:

— Айлет? Где ты?

Но дом был пустым. Айлет не было.

— Проклятье, — пробормотала Холлис, повернувшись к двери, подумывая вернуться к лошади и поехать за глупой девчонкой. Она повернулась и заметила пергамент, прибитый к двери.

Письмо от венатора ду Тама. Письмо, сообщающее о возможной смерти Нейна. Письмо, говорящее о вакансии в Водехране.

Холлис смотрела на письмо, висящее так, что она его точно не упустила бы. Ее сердце, казалось, застряло в горле и душило ее.

— Нет, — выдохнула она, а потом громче. — Нет!

Она ударила кулаком по дверной раме. Казалось, весь дом содрогнулся, но она ударила снова. А потом, всхлипнув, она склонила голову и прижалась к стене. Слез не было — она не плакала уже много-много лет.

Но ее сердце разрывалось пополам.

— Все это было зря? — прошептала она. Холлис подняла голову к небу за открытой дверью, спрашивая у небес. — Это все было напрасным?