Наследница поневоле 2 (СИ) [Инга Салтыкова] (fb2) читать онлайн

Наследница поневоле 2 Салтыкова Инга

Глава 1

Черный дракон летел плохо.

Так плохо, что Анна начала понимать, почему они проиграли — в те моменты, разумеется, когда ее не тошнило от постоянной тряски или, наоборот, не засасывало в апатию, подобную смерти.

Это было их ошибкой — отправлять новобранцев в бой так скоро после первого воплощения.

И ошибкой же было позволять Элизару оставить ее вне игры, в том домике на опушке леса. Вполне возможно, что на драконов распространялось магическое влияние ее приказа, и без нее они просто не справились.

Или вообще не удержали форму.

С ужасом она представляла себе падающих с неба людей, потерявших крылья… Не хотела думать о том, что в их смерти есть доля ее вины, и не могла ничего поделать с собой — винила во всем только себя.

Нужно было настоять. Упереться. Приказать, в конце концов — Элизар ведь должен исполнять ее приказы, как своей королевы! В самом худшем случае она погибла бы вместе с ним, а не летела сейчас… куда?

Она попыталась связаться с Бринном мысленно, но сознание его было недоступно. Вообще непонятно было, разумен ли он в своей драконьей ипостаси, и сможет ли заставить себя вернуться в человеческий облик.

Хотя он и в нем животное.

Мысли переключились на Адейлу, которая уже, без всякого сомнения, мертва. Бедная женщина — вот уж действительно оказалась не в том месте, не в то время…

О бароне, сбитом с ног кулаком Бринна, Анна беспокоилась меньше: во-первых, почти не знала его, во-вторых, был хороший шанс, что он остался в живых, получив лишь сотрясение мозга. А вот будущая свекровь вряд ли отделалась ранением. Вон как кровь хлестала из шеи…

За невеселыми мыслями девушка не заметила, как начали снижаться. Дракон приземлялся все так же неумело, тяжело взмахивая одним крылом и пытаясь маневрировать вторым. Рискуя выскользнуть из лап чудовища, она вся извернулась, вытягивая шею, и увидела обширную, но почему-то совершенно пустую площадь внутри крепостной стены.

Резко вздыбившись, эта площадь вдруг бросилась ей навстречу камнями мостовой… а сверху все еще высилась огромная туша дракона.

Раздавит! — мелькнула паническая мысль.

Но Бринн, по всей видимости, желал ее смерти так же мало, как и своей, а потому изловчился и упал при приземлении на собственный бок, простирая крыло под то место, куда уронил ее, разжав лапы.

И тут же, не давая опомниться, не давая выкарабкаться из-под него, вспыхнул и обратился в человека — только и успела порадоваться, что ее тело может противостоять теперь огню.

— Добро пожаловать в твой новый дом, королева! — проревел ей прямо в ухо, уже обратившись.

Сжал ее здоровенными ручищами, не позволяя встать, и только тут девушка поняла, что от него несет алкоголем! Так вот отчего этого гада так носило в воздухе! А не от того, что только-только научился летать…

Ну, конечно! Как же она сразу не догадалась — ведь не было заметно, что остальные драконы как-то особенно сильно вихляют из стороны в сторону, когда они летели все вместе стройными, красивыми рядами.

Почему-то эта мысль придала ей сил. Пьяный! Он просто пьяный и, по всей видимости, таким и был, когда пожаловал на Драконий Совет. Оттого и задирал Элизара и ее саму!

Изо всех сил отпихнув своего похитителя, Анна откатилась в сторону и вскочила на ноги.

— Это не мой дом и никогда им не будет! — сверкая глазами, она схватила валяющуюся под ногами палку, похожую не то на оглоблю от телеги, не то на деталь частокола.

И только тут заметила, что таких палок вокруг еще много — как и прочего строительного мусора. Куски забора, камни, кирпичи, мешки с песком… Недоуменно озираясь, она завертела головой — было такое ощущение, что здесь готовились к обороне, к бою…

А вот чего совсем не было в этом странном месте — так это людей. Вообще — никаких. То ли сбежали, то ли…

— О боже… — она в ужасе оглянулась в поисках трупов.

— Страшно? — ухмыльнулся Бринн, оказавшись совсем рядом. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, схватил оглоблю и вырвал у нее из рук, оставляя занозы. — Не бойся, я тебя в обиду не дам. Я вообще теперь — твоя единственная надежда. Без меня б тебя давно уже…

Он цыкнул и красноречиво провел рукой по горлу.

— Без тебя я бы давно была в другом мире и в безопасности! — Анна быстро наклонилась и схватила с земли обколотый со всех сторон остроугольный камень.

Бринн угрожающе сузил глаза.

— Кинешь и будешь очень долго жалеть об этом. Особенно, если поранишь…

— Я уже жалею, что ты смог обратиться, когда Элизар сбросил тебя со скалы! — при упоминании имени любимого стало так больно, что она чуть не взвыла. Захотелось не просто кинуть, а забить эту сволочь — насмерть, до треска, до кровавой каши и воплей о пощаде…

Чтобы не сорваться, она отшвырнула от себя камень — одного ответного удара Бринна будет достаточно, чтобы нанести ей непоправимый вред — в ее-то положении.

— Так-то лучше… — ухмыльнулся негодяй. — Пошли внутрь, познакомимся с хоромами.

И потопал в сторону входа в замок, брошенный хозяевами — не оглядываясь, полностью уверенный, что Анне ничего не останется, кроме как идти за ним.

Девушка поплелась следом, продолжая оглядываться, в надежде увидеть хоть одно живое лицо… хоть кого-нибудь!

Как он собирается прятать ее здесь? Чем кормить? Во что одевать? Вот уж и в самом деле классика — принцессу похитил дракон и запер в высокой башне!

Вот только рыцаря, способного спасти ее, не было на этом свете.

Анна больше не задавалась вопросом — зачем нужна Бринну. Сразу ведь не сообразила, а теперь все стало на свои места.

Простой у «сына маркитантки» план — куда уж проще! Похитить единственную в мире законную наследницу и использовать, постоянно ставя в положение, где она без него в смертельной опасности. Заклятье ведь предполагает возможность превращения не только по ее прямому приказу, но и в случае, когда это необходимо для спасения жизни королевы.

Так и получилось в последний раз, когда Бринн похитил ее. Магия сработала, потому что он просто не оставил ей выбора — если бы не унес девушку с той поляны, пусть и насильно, ее бы и в самом деле нашли. И убили.

В замке Анну ждало окончательное разочарование — сбежали все! Не к кому обратиться за помощью, не у кого узнать последние новости…

Даже какой-нибудь кухарки, которой можно будет ночами плакаться в натруженное плечо и облегчать тяжесть утраты, и то не было.

А вот сама кухня была. Большая, обжитая кухня в цокольном этаже со все еще немытыми сковородками и прочей утварью — видно было, что еще утром здесь готовили еду.

— Сбежали, дурачье, заслышав о драконах… — усмехаясь, пояснил Бринн, швыряя на стол здоровенного фазана, перевязанного веревкой. — Так что придется вам, ваше величество, обходиться временно без помощников.

— Что это? — она недоуменно уставилась на тушку.

— Ужин. Приготовишь и повкуснее. А не то я тебя сожру.

По его похотливому взгляду Анна с ужасом поняла: нет, не тем «сожрет» он пугает, ох не тем…

А когда так пугают… значит, имеют в планах.

Тут уж никакой ребенок и никакое чувство самосохранения не поможет — поняла она. Если только это чудовище приблизится к ней… если только дотронется до нее своими огромными, потными ручищами… она точно умрет.

Вот прям там же на месте умрет — от передозировки гадливости.

Бежать! Немедленно бежать!

Не успел Бринн выйти из кухни, снова уверенный в том, что нет у нее другого выхода, кроме как повиноваться ему, девушка бросилась к окну.

И тут же отшатнулась — кухня выходила окнами на пропасть. Точнее, на крутой, почти отвесный склон, спуститься по которому мог только опытный альпинист, да и то с подстраховкой, обвязавшись веревками и прочими снастями.

Хрупкая, беременная девушка — в платье, хоть и дорожном, и без всяких снастей, точно здесь на справится.

И снова накатила беспросветная, безысходная тоска. Значит, с одной стороны замка пропасть, с другой — высокая стена с частоколом и запертыми воротами. Добро пожаловать в средневековье, госпожа наследница!

Безвольно опустив руки, Аня опустилась на деревянный стол подле окна, прислонила голову к стене.

Нож, что ли, под одежду спрятать? А если и с ним не получится? Или не сможет она? Не у всякого ведь рука поднимется живого человека убить, да еще и своими руками… Достаточно секунды промедления, и, опытный в этих делах, в десять раз сильнее ее мужчина сориентируется, выхватит оружие и… сделает с ней то, от чего ей будет уже никогда не отмыться.

Сама не заметила, как встала, подошла к столу с вмонтированной в него мойкой и вытащила из горы грязной посуды нож. Длинный, острый. То, что надо.

— Решила сама разделать? — донеслось от двери удивленное, заставляя ее подпрыгнуть. — Ишь ты… Думал, придешь плакаться, помощи просить.

Она сжала нож крепче, для виду придвинув к себе разделочную доску с фазаном.

— Справлюсь, — бросила коротко, умоляя про себя, чтоб ушел, оставил ее в покое — наедине с ее надеждами на спасение, пусть и несбыточными.

Но он и не думал уходить. Подвыпившему дракону явно было скучно.

— А может, все же, попросишь помочь? — вкрадчиво предложил — как ему, наверное, казалось соблазнительным голосом. — Я б с радостью… Потом и ужин устроим — романтика, туда-сюда… Я знаешь, каким умею быть… У меня баб было не счесть… Уж одну-то королеву сумею ублажить…

Анна закрыла глаза. Она не ошиблась. Бринн похитил ее не только для превращений.

А тот все не останавливался — уже и обходить ее начал по сужающемуся кругу, периодически прихлебывая прямо из горла огромной бутыли, которую, вероятно, здесь же и нашел в завалах брошенных припасов. Вот-вот начнет руки распускать…

— Ты ж баба по большому счету, хоть и королева… А бабам что надо? Платьишко, бусики-цветочки… Мужика крепкого — как же без него? А чем я тебе не мужик? Чем хуже твоего этого… аристократишки?

Если он не заткнется, она заедет ему ножом в глаз. Прямо в глаз.

Сжала рукоять, стиснула зубы — до боли, до скрежета… Вдох-выдох… вдох… и глубокий, спокойный выдох…

Повернулась и отпрянула, увидев, как близко он уже подошел — морда красная, глаза поплыли — то ли от алкоголя, то ли от похоти…

— Я подумаю над твоим предложением, Бринн…

Он гоготнул.

— Вот и подумай. А не подумаешь… — надвинулся на нее, огромный, как гора, да еще и заспиртованная, обдавая парами перегара. — Я за тебя подумаю.

Девушка быстро закивала, пытаясь скрыть дрожь от почти неконтролируемого желания сделать это — всадить ему острием в глаз. Или еще куда-нибудь.

Близко. Ох, как он близко…

— Хорошо. Дай мне немного времени… прийти в себя. За ужином поговорим.

Он прищурился.

— Смотри, не удумай чего… А то я эти ваши штучки бабские знаю. Попытаешься сбежать, догоню и прям там, на месте юбку задеру.

Один удар — пока он плохо соображает и медленно реагирует.

Всего один — пусть не в глаз, но хоть вооон туда, в ямку у основания его бычей шеи… Рука сама поведет, не дрогнет… Его ведь не дрогнула, когда в Адейлу кинжалом швырял… А чем ее хуже?

Ну же, рученька! Давай!

Будто почувствовав неладное, Бринн икнул, развернулся и, слегка пошатываясь, вышел из кухни.

Поздно.

— Чтоб тебя… — вся трясясь от злости и омерзения к себе — жалкая, жалкая трусиха! — Аня схватила несостоявшееся орудие убийства и изо всех сил швырнула его в противоположную стену.

И зажала рот рукой, чтоб не вскрикнуть. Потому что нож утонул в этой стене, словно в мягком масле, образовав после себя дыру — небольшую, с рваными краями, но вполне достаточную, чтоб в нее смогла пролезть одна хрупкая, хоть и беременная девушка.

Глава 2

— Прости меня, я не знала…

Замерший у высокого окна человек даже не обернулся, продолжая смотреть вдаль, на пустынную равнину с догорающими после битвы кострами.

— Повелитель. Прости меня, Повелитель. И нет, не прощаю.

Принцесса Лэвэндель всхлипнула в своей огромной кровати — не картинно, по-настоящему.

У нее ведь почти-почти получилось заставить его поверить ей.

Убедить в том, что бурная смесь из королевской и демонической крови, которую они замесят в ее чреве, породит на свет младенца со способностью находить пути в другие миры и смотреть в саму суть вещей, как и подобает Видящему.

Да он и сам знал, что ребенок родится таким, каким надо — дети коронованных особ и так часто рождались Видящими, а уж от самого сильного Демона не родить такое дитя — это еще постараться надо.

Но принцесса «постаралась».

Всего одну лишь маленькую деталь забыла упомянуть, когда клялась, что поможет Верховному достать из Междумирья его сбежавшую дочь.

Одна маленькая особенность ее организма рушила все его планы, и разрушила бы и ее — предупреди она его заранее, как сделала бы любая честная женщина.

Дело в том, что принцесса Лэвендель была бесплодна.

Не с рождения, конечно — женщины в ее роду довольно плодовиты, а уж чистокровные наггини вообще откладывают яйца, обзаводясь сразу целыми кланами. Но то чистокровные, в ее родном мире, на Эймарре.

Здесь же принцесса вполне могла родить троих или даже четверых — нормальным, человеческим способом — вот только магические эксперименты, которыми она баловалась в юности, оставили ее утробу пустой, как барабан шамана.

— Признаю, ты обвела меня вокруг пальца, — Верховный, наконец, повернулся к ней. — Настоящая Видящая, возможно, уже мертва или скрылась в каком-нибудь неприступном для меня мире — да хоть в том же Междумирье, под крылышком моей Идрис… В этом ведь и была твоя единственная цель — убрать соперницу, не так ли? Спасибо, хоть сама королевством расплатилась… Оно мне, по большому счету не сдалось, твое королевство. Как, собственно, и ты, наггиня. И все же… не помешает.

Лэвэндель потупилась. Лэвэндель потупилась. Разговор был ей откровенно неприятен, особенно после постельных утех, во время которого демон и почувствовал, что изливает свое семя в никуда.

Но она ни о чем не жалела и ни в чем не винила себя — технически ведь клятву она выполнила, честно легла под Верховного, позволив ему делать с собой все, что только его темная душа пожелает.

То есть, выполнила все возможное — все, что было в ее силах.

Ну а что невозможно, то… невозможно. Спросил бы напрямую — она бы ответила. Под клятвой лгать нельзя.

— Я не только королевством расплатилась, Повелитель… — и в этот раз ее мокрые глаза не были фальшью. Принцесса скучала по Эдриху — по его красивому, холеному лицу, по его манерности и покорности — всегда, когда ей было это нужно.

А вот властных мужчин Лэвэндель совсем не любила — у самой властности хоть отбавляй.

— Ничего этого не было бы, если бы ты сказала мне правду! — огрызнулся Лорр и прищурился, явно пытаясь понять. — Зачем ты вообще затеяла все это? Даже если бы я не смог разглядеть в тебе бесплодие, этого все равно ведь все равно было не скрыть. Подкинуть мне ребенка ты не смогла бы — я бы почувствовал чужую кровь…

Лэвэндель пожала плечами.

— Возможно, я надеялась, что ты излечишь меня от моей… болезни. У тебя теперь ведь нет другой кандидатки, кроме меня… Я надеюсь, что нет.

Демон расхохотался.

— Тебе было плевать на бесплодие все эти годы, а теперь ты хочешь убедить меня в том, что затеяла аферу века, посодействовала тому, что возродились драконы, подарила мне государство, а может и вовсе разрушила свой мир, убив последнюю законную наследницу… и все это для того, чтобы вернуть себе возможность рожать детей?!

Да, это звучало дико, приходилось признать. Она и десятой части бы всего этого не затеяла ради какого-то сопливого младенца.

Лэвэндель медленно подняла на него глаза, невольно любуясь высокой, статной фигурой у окна. А он оказался совсем не так плох, этот демон… И не так страшен. А уж внешность под маской и вовсе обнаружилась достойная, хоть и подпорченная глубоким шрамом, пересекающим правую половину его жесткого лица.

— Ты прав. Мне плевать на детей, Повелитель. Но я согласна попробовать, чтобы помочь тебе в твоих целях. Ты же помог мне взойти на престол, пусть и формаль…

Он был рядом быстрее, чем она успела закончить фразу. Схватил когтистой рукой за горло и прижал к кровати, нависая сверху — огромный, гораздо больше и мощнее, чем казался только что. Чудовищный, человекоподобный монстр с обозначившимися на лбу огненными рогами…

— Как ты ни старалась, Лэвэндель, — глухо рычал ей в лицо, — я еще не видел тела истинной наследницы. И поверь мне — если есть хоть один шанс, что она жива…

Он сдавил ее горло сильнее, разом перекрывая весь кислород, в пыль разметывая надежды на то, что дело закончится заточением в башню. Если наследница объявится живой — ей, Лэвэндель, крышка. Еще более крышка, чем когда был цел Шар Благословения.

О, с каким удовольствием он будет мучить ее! — прочитала она в его сплошь черных, безо всяких зрачков глазах. И прохрипела сквозь вымученную ухмылку — что угодно, только не показывать страх!

— Иномирянка не станет… помогать тебе, даже если жива, Повелитель… Ты убил ее любовника…

Верховный поднял перерезанную шрамом бровь.

— Ты говоришь об этом с такой уверенностью… Разве видела его тело?

Не успела она как-то отреагировать, демон отпустил ее и резко встал, мгновенно оказываясь на своем прежнем месте — будто и не кидался на нее, меняясь лицом и телом. Рога и когти пропали — перед ней снова стоял импозантный, хоть и суровый мужчина со шрамом через все лицо.

Принцесса с растерянностью следила за ним, вспоминая, что именно видела этим утром.

Драконы напали неожиданно, и все же у нее было ощущение, что Верховный ждал их — в отличие от нее, уверенной в том, что нет такой силы, которая бы подняла баронов с их разжиревших задниц и заставила воплотиться в свою истинную форму.

А быть может, в стане врага скрывался его шпион, который сообщил Верховному о восстании раньше, чем на горизонте показался первый дракон.

В любом случае, новый правитель не стал выставлять магическую защиту, позволяя драконам почувствовать собственную неуязвимость и, по сути, заманивая их в ловушку. Распустил даже несколько отрядов демонов перед их наступлением — так, чтобы с воздуха хорошо были видны разбегающиеся под огненными струями бойцы.

А как только драконы оказались в зоне доступности, выстрелил по ним крепчайшими сетями Руах — особенной защитной магии, которую обычно используют на границах миров и городов.

Оказалось, что демоны нашли способ сделать Руах подвижной, запаковать сети в дальнобойные орудия и стрелять ими, заставляя раскрываться только при соприкосновении с драконьей чешуей, чтобы не осели раньше времени на землю, подобно парашютам.

Скованные и не способные двигать крыльями, несчастные драконы сыпались с неба, как воробьи, побитые градом. Кроме главного — того самого, бывшего советника короля и нынешнего любовника его дочери. Элизар ден Бахор долго не попадал под сети, однако геройствуя, пытался магией сорвать путы с собратьев — рвал их зубами и когтями прямо на лету и даже освободил одного… прежде чем сам был снесен очередным залпом Руах.

Лэвэндель действительно не видела его тела, но как можно выжить, упав с такой высоты?

Если уж на то пошло, у королевской дочки куда больше шансов выжить — ее ведь до сих пор так и не нашли. Мысли о сопернице вернули Лэвэндель к собственной судьбе.

— Ты убьешь меня, если она жива? — заставляя себя не дрожать голосом, спросила она у мужчины, который теперь хозяйничал в ее королевстве и ее спальне.

— Зачем? — Верховный ласково улыбнулся, но от его улыбки встали дыбом маленькие волоски на затылке. — Я отправлю тебя прямиком в Преисподнюю, нагиня. Живьем. В качестве подарка Низшим бесам.

Лэвэндель физически почувствовала, как белеет ее и без того белая кожа. Вот тебе и «не страшный»…

— А если… наследница мертва? — пролепетала, уже видя круги перед глазами.

— Тогда я заставлю тебя зачать от меня. Даже если для этого придется разобрать тебя на части и вывернуть наизнанку, чтобы моим ученым было сподручнее исследовать твое тело.

Вот тут уже принцесса не могла с уверенностью сказать, что хуже и от какой перспективы падать в обморок. Или, наоборот, на колени. Вряд ли что-либо из этого поможет, но она решила попробовать.

Воспользовавшись тем, что Верховный отошел, наливая себе ее любимого коньяка из графина, Лэвэндель сползла с кровати и, как была, почти голая, опустилась на колени.

— Повелитель, я осознаю свою вину и готова к любому наказанию… — пролепетала, вкладывая в мольбу всю свою почти забытую девичью суть. — Гордыня одолела меня, и я не думала ни о чем, кроме престола… — она сложила руки на груди. — Но, клянусь, я была уверена, что такому великому и могучему демону не составит труда вернуть моей утробе способность зачать…

— Это если есть «утроба», — раздался в пустоте новый, насмешливый и до странности знакомый ей голос. — А у тебя ее нет, помнишь? Ты лишилась ее, когда превращалась ради шпионажа в мужчину.

Лэвэндель в ужасе подскочила, оглядываясь. Верховный тоже обернулся, болтая янтарную жидкость в стакане. Он не выглядел так, будто сильно обеспокоился или испугался — тем более, что пока беспокоиться было не о чем. В просторной спальне, кроме них двоих, явно больше никого не было.

— Голос? — спросила принцесса с подозрением. — Тебя давно не было…

— Голос твой я праааагнал. В шею! — все так же насмешливо протянул невидимка. — Образно говоря, разумеется. Потому что шеи у него нет. Как, собственно, и у меня.

Лэвэндель отступила, машинально поднимая руку к собственной шее. Она уже начала догадываться, кто это говорит.

— Э-эдрих?

— К твоим услугам, дорогая, — тут же ответил бывший любовник… и материализовался — в своем старом кресле, с ногами на маленьком столике, прозрачный и чуть светящийся, как и полагается привидению.

— Что ты… что ты здесь делаешь? — она не боялась привидений, но знала, что, если они затаили обиду… ей придется несладко. Уже крутила в голове возможности избавления от таких вот… мстителей.

Хотя, если верить Верховному, страдать ей от Эдриха придется недолго.

— Я вернулся, потому что там, куда меня отправили, было дико скучно, — с удовольствием пояснил Эдрих, устраиваясь поудобней. — Ты единственная, кто может развеять мою тоску. Помнишь?

— Его отпустили, — расшифровал Верховный, расслабляясь и отхлебывая из стакана. — Наверняка, в качестве твоего пожизненного наказания — раз клятва сопровождалась ложью.

— Я не лгала! — забыв о том, что собралась играть невинную жертву собственных заблуждений, прошипела принцесса. — Нельзя назвать ложью то, что просто не договорили!

— Кто-то рассудил иначе, — демон красноречиво показал на Эдриха.

Она еще хотела что-то сказать, возразить, поспорить… Но Верховному уже было не до нее — дверь внезапно распахнулась и в спальню без стука ворвался придворный — один из немногих людей, кто согласился остаться служить в компании демонов.

— Кто-то открыл портал прямо в замок, Повелитель… — запыхавшись, сообщил мужчина.

Верховный напрягся.

— Куда?

— В подвал, Повелитель.

Не говоря больше ни слова, Лорр сорвался с места и быстрыми шагами вышел из комнаты, оставляя Лэвэндель одну.

— Не спускать с нее глаз и не выпускать из комнаты даже в уборную! — бросил стоявшим по обе стороны двери угрюмым, человекоподобным тварям.

Твари что-то забубнили в ответ на своей абракадабре, кивая и кланяясь.

Дверь за Верховным захлопнулась.

— И тут скучноооо… — вздохнул Эдрих и вдруг завыл, взвившись над креслом — да так тоскливо и пронзительно, что у принцессы тут же заложило уши. — Скууучно, дорогая, понимаааешь? Скучноскучноскучноскучноскучно, СКУУУУУЧНООО!!!

НГлава 3

Дыра, которую пробил в стене острый, но отнюдь не магический нож, вела не в соседнее помещение и даже не в другую часть замка, прошив пространство порталом.

Она даже не вела в это время суток, поскольку за окнами их убежища все еще стоял день — было светло, хоть и пасмурно.

В дыре же была ночь. Кромешная, безлунная, темная-претемная ночь.

Или же … просто темно?

Осторожно, вытягивая шею и прислушиваясь к шагам за порогом кухни, Анна шагнула к порталу.

И тут же отпрянула в страхе — до того сильно пахнуло плесенью и потянуло пронизывающим подземным холодом. Вот уж точно не в Светлые миры на этот раз лежит ее путь!

В том, что портал открылся именно для нее и, возможно, по ее же невысказанной просьбе, Анна не сомневалась. Но вот рискнуть ли? До сих пор ее любопытство не приносило ей ничего, кроме неприятностей, из которых ее каждый раз вызволял Элизар.

Теперь же вызволить ее из беды, если и это приключение закончится плохо, будет некому.

Но и выбор у нее на этот раз заключался не в том, чтобы удовлетворить девичье любопытство, а решить раз и навсегда дилемму — остаться со своим хоть горе, но защитником, который уже сегодня потребует за нее плату за покровительство, или… снова нырнуть в кроличью нору?

— Я нашел чертовски крепкий эль, королева! — легок на помине, размахивая бутылью с какой-то мутной жидкостью, в кухню вломился Бринн.

Аня испуганно подскочила, стараясь не смотреть на портал, который оказался у Бринна за спиной.

— Здорово! — с преувеличенной радостью она оценила находку, и тут же, испугавшись что переигрывает, добавила. — Хоть какое-то утешение…

— Самое лучшее! — хмыкнул ее похититель и приложился к горлышку.

Только бы не обернулся, только бы не обернулся!

Она старалась не смотреть ему за спину, с ужасом ожидая, что портал затянется раньше, чем она сможет воспользоваться им…

И тогда… тогда дилеммы уже не будет.

— Держи! Такого ты еще наверняка не пила! — с противным, чпокающим звуком Бринн отлип от бутылки и протянул Анне — чуть не в самое лицо подсунул.

В нос ударил невероятно терпкий запах дешевого и, скорее всего, самодельного пойла.

— Я… я не пью… — девушка испуганно отпрянула.

Бринн прикрыл глаза — и без того уже узкие и «поплывшие» от алкоголя.

— Ты ж собиралась «утешаться»… А теперь вдруг не пьешь? Что за игры?

Упс! Анна позорно покраснела, как всякий раз, когда приходилось врать — даже если вранье было необходимым.

— Я имела в виду… раньше не пила. Крепкое. Но никогда ведь не поздно и попробовать… — она решительно отобрала у него бутылку и как следует, большим глотком, приложилась. Одновременно кидая быстрый взгляд мужчине за спину.

Дыра на месте. Пока.

И тут она распробовала, что пьет.

— Фу! — скривилась, отплевывая то, что еще оставалось во рту после глотка. — Что за… гадость…

Уже не пытаясь притворяться, что желает «утешаться» подобной дрянью, шагнула в сторону — к раковине… содрогаясь, сложилась над ней в рвотном позыве… И обмерла, чувствуя чужие руки у себя на бедрах.

— Искушаешь, королева? — зашептал Бринн ей в затылок, сжимая за талию одной рукой и пытаясь залезть под юбку другой. — Или, наоборот, на прочность проверяешь? Так со мной таких тонкостей не надо… Ты ж только прикажи… Я мигом… как солдат на карауле…

— Я… я не… — от липкого, сжавшего горло страха она начала заикаться, а тело, наоборот, будто заморозило — ни рукой, ни ногой не пошевелить. — П-пусти… п-пожалуйста…

— Ага, пущу… как же, разогналась… — ухмыльнулся негодяй, вдавливая ее в раковину. — Это ты своему аристократишке могла дурить голову и ломаться… а со мной не прокатит… Наклонилась — значит, пригласила… Со мной все просто, королева.

— Меня… тошнило… — пискнула еле слышно, все еще не в состоянии заставить себя хоть как-то сопротивляться или возмутиться. Не говоря уже о том, чтобы садануть его пяткой в пах.

Оказывается, «страх сковал» — не просто расхожее выражение!

— Сейчас… сейчас… — хрипло обещал Бринн, уже явно ничего не соображая и елозя по ее ногам большими, скользкими от пота ладонями.

Боже, ему только штаны спустить осталось! — поняла она вдруг, ощущая как холод гуляет по коже оголенных ног.

Стоп.

Холод.

Откуда?

Девушка попыталась абстрагироваться от происходящего, повернула голову и немигающим взглядом уставилась в черную дыру в стене кухни.

«Бутылкой…» — донеслось до нее — не то шелестом осенних листьев, не то ветром…

Не то голосом оттуда, откуда нет дороги назад.

Бутылкой. Она опустила взгляд на собственные руки, все еще сжимающие сосуд с местным самогоном. Моргнула и сжала ее крепче.

Не возвращаясь в реальность, будто со стороны наблюдала за тем, как увалень за ее спиной быстрыми, лихорадочными движениями расстегивает ремень брюк, явно собираясь пригвоздить несчастную, зажатую им девушку к раковине… Задирает повыше ее платье… И вдруг девушка оживает — обеими руками поднимает за горлышко здоровенную, почти полную бутыль с алкоголем, замахивается ею через собственную голову… и опускает на голову насильника.

Хрясь!!

Без единого звука, с явно проломленным черепом, Бринн грузно осел на землю. Бутылка разбилась, улетев куда под стол… а Анна, наконец, смогла выдохнуть.

И тут же начала плакать — задыхаться, захлебываться слезами… навзрыд, горько, закрывая лицо руками… трясясь и раскачиваясь.

— Я не могу так… не могу… Элизар… пожалуйста…

Пожалуйста, вернись ко мне… Пожалуйста…

«Скорее…» — ответом на ее мольбы прошелестело из черной дыры.

Ответом ли?

Вряд ли. Горе играет с ее сознанием злые шутки — она прекрасно понимала это.

И тем не менее, не стала рушить сама себе иллюзии.

Пусть. Пусть сознание думает, что Элизар позвал ее — как тогда, когда открыл портал из мира демонов, чтобы спасти ее из лап Императора.

Это даже полезно так думать — потому что за советником она пойдет куда угодно, хоть в мир демонов, хоть в саму Преисподнюю. И потому что выхода у нее больше нет.

Подхватив со стола нож и чуть разбежавшись, Анна ловко перепрыгнула через преграждающее ей дорогу тело, оттолкнулась от пола обеими ногами и нырнула в уже затягивающийся, теряющий форму, совершенно черный проем…

* * *

Оказалось, что за гранью портала не ночь, а просто затемненное помещение — пустое, гулкое и совершенно без окон.

Хотя… может, и ночь. Окон-то нет — никак не узнаешь без них…

И что дальше?

Не вставая с того места, куда упала, Анна огляделась.

Коридор. Довольно широкий, на ее счастье, — иначе, выпрыгивая, она врезалась бы в противоположную кирпичную стену.

Освещение, хоть и слабое, все же было — от небольших и неярких фонарей, висящих на чугунных крюках. Один фонарь с одной стороны, перед самым поворотом, другой с другой — тоже перед поворотом. Дыма от фонарей не было — значит, либо газовые, либо электрические.

Что ж… На Преисподнюю не похоже, хоть запахи не самые приятные — наверняка, подвальное помещение — оттого и окон нет.

Убедившись, что никто не бросается на нее с воплями «хватай!», она попыталась встать на ноги… и застонала от боли — это ведь только на адреналине ей показалось, что влетела в портал с ловкостью прыгуна с вышки бассейна, а на деле вот оно — все колени в ссадинах от рваных краев.

Наверняка, успела в самый последний момент — перед тем, как дыра полностью затянулась, оставляя замок с поверженным Бринном далеко позади.

Интересно, убила она этого идиота бутылкой? Может ли записать за собой такой ужасный грех?

— А даже если и убила! — вслух произнесла, больше желая проверить, как звучит ее голос в этом новом пространстве, чем что-то доказать. — Поделом дуралею! Будет знать, как руки распускать…

— Я бы больше беспокоился о себе, наследница. Будь я на твоем месте.

Глухой, рокочущий, незнакомый голос донесся со стороны одного из поворотов.

Анна резко повернула голову — под одним из фонарей стоял, опираясь о стену, высокий, довольно крупный человек. Лицо его было скрыто под маской, черные волосы гладко зачесаны назад. Невзирая на холод, человек был бос и одет был в черный шелковый халат и, под ним, штаны — похоже, что пижамные.

— Вы… вы кто? Куда я попала? — Анна вся подобралась — настолько сильно она чувствовалась опасность в этом странном незнакомце.

— К себе домой, — охотно объяснил тот. — Туда, где тебя ждали и, похоже, что дождались. Если, конечно, я не решу убить тебя, как и собирался.

Поняв вдруг, кто этот человек, она резко втянула ртом воздух.

Тот, к кому ее похищали целых два раза и во второй почти похитили… Тот, кто устроил кровавую бойню в замке Бахор, вырезав всех чуть не подчистую. Тот, кто убил ее любимого — возможно, что и своими руками.

— Повелитель славной Империи демонов к твоим услугам, наследница, — будто прочитав догадку в ее глазах, человек склонил голову в насмешливом поклоне.

— Можешь смело убивать меня, — сдерживая себя, как могла, ответила на его приветствие Анна. — Я не стану тебе помогать после всего, что ты натворил. Чего бы ты от меня ни хотел, мне начхать.

Она все еще не вставала, и со стороны могло показаться, что напуганная, израненная девушка умоляет демона о пощаде… но это было бы ложным впечатлением.

Никогда еще в своей жизни Анна не чувствовала себя настолько отчаянной и настолько готовой принять любой удар судьбы. Ей просто совсем не было страшно — вот просто на удивление, как будто инстинкт самосохранения взял и отключился.

Ненависть, злость, желание проломить еще одному гаду голову — что угодно кипело в ее душе, грозя выплеснуться какой-нибудь глупостью… А страха не было.

Даже в какой-то момент захотелось показать Верховному средний палец. Но она сдержалась — и снова не потому, что испугалась, а потому что вряд ли он знает, что значит этот прекрасный и красноречивый земной жест и, скорее всего, решит, что наследница — идиотка, грозя ему пальчиком.

Но решила она твердо. После смерти Элизара она отказывается помогать тому, кто его убил. Даже ради жизни. Даже ради своего ребенка.

Демон сложил руки на груди, оценивающе разглядывая ее.

— Я могу отдать тебя своим бойцам на поругание. Поверь, это будет похуже смерти.

И опять не страшно. Да что ж такое… Анна молча прожигала мужчину взглядом.

— Думаешь, сможешь покончить с собой? — продолжал тот. — Я умею лишать людей воли. Могу сделать из тебя шлюху, могу забрать разум… Много чего могу. Не боишься?

Вместо ответа она молча поднесла нож острием к своему горлу.

Запрещай — сказали ее глаза. Потому что еще мгновение — и запрещать будет некому.

Верховный не сделал ни движения, ни шагу вперед — и все же ей показалось, что он напрягся под своей маской.

— Что ж… смело. Не буду скрывать, такой расклад мне не нравится. Умрешь ты — умрет много моих надежд. А что, если я предложу… кое-что другое? Точнее, кое-кого?

Сердце вдруг забилось — истово, бешено. Так, будто знало, что именно он предложит. Раньше мозгов знало и кричало ей — вот оно! Вот он твой шанс! Лови!

Нет! Она помотала головой, выбрасывая из нее глупые надежды. Отвлекает. Хочет, чтобы она растерялась, ахнула, опустила нож…

— Ты лжешь, — слова жгли горло, но она не должна поддаваться фальшивым надеждам. — Элизар погиб. Драконы рассказали… они видели, как он падает…

Демон вдруг поднял руку и сделал странный жест, похожий на то, как если бы он хотел выкрутить невидимую лампочку.

Пространство вокруг них резко изменилось, оба поворота по концам коридора невозможным образом распрямились и удлинили его.

Но Анна не успела удивиться, потому что увидела кое-что поважнее трюков с пространством.

В конце того коридора, что простирался теперь за спиной Верховного, была комната — без двери и с единственным фонарем на стене вместо окна. И в ней, на полу, лежало без движения тело мужчины, которого Анна узнала сразу же — еще до того, как подняла глаза к красивому, спокойному лицу с плотно закрытыми глазами.

— Элизар… — только и успела выдохнуть, прежде чем ноги сами подняли ее и бросили туда — к нему. Живому или мертвому — неважно.

Глава 4

Не обращая внимание на боль в коленях, Анна упала рядом с советником, распростертым на полу и на вид совершенно бездыханным.

Приподняла, обняла за шею — крепко-крепко. Так крепко, как и живого не обнимала. Втянула глубоко носом — его, его запах! Родной, любимый…

И теплый весь — будто не умер, а просто спит… Ну, конечно, спит! Он ведь позвал ее — как он может быть мертвым?

— Элизар… — позвала сначала тихо, в самое ухо… — Проснись… Ты мне нужен… Слышишь? — потрясла его легонько, но в ответ не услышала даже дыхания.

Нахмурилась. Как такое может быть? Теплый, а сам не дышит…

Приподняла его повыше, приложила руку к груди, к шее, пытаясь прослушать пульс. Ничего.

— Что ты сделал с ним?! — выплюнула, резко поднимая голову.

Весь гнев, всю свою боль и ненависть попыталась вложить в этот вопрос, хоть и понимала, что это ровным счетом ничего не даст. Нашла кого пугать!

Верховный Демон ухмыльнулся.

— Ничего, кроме того, что он сделал бы со мной. Хотя… — поднял руку, и она увидела, что он держит шар — мерцающий, огненный, будто маленькое солнце. — Признаю, что ни один дракон не смог бы вынуть из меня душу, оставляя тело нетронутым. Он бы просто убил меня. Или сжег.

— Ты… ты что, забрал его душу?

— В некотором роде. Я забрал его сущность. Его сознание, если угодно. То, без чего он не может функционировать, а может быть только… таким.

— Каким? Овощем?! — она вскочила на ноги, замахиваясь ножом, который все еще держала в руке. — Верни его! Верни немедленно! Не то… — уже плохо понимая, что делает, она снова приставила оружие к собственному горлу.

Демон откинул голову и громко рассмеялся.

— Вот теперь я не верю тебе, наследница. Не кончают с собой, когда появилась надежда. У тебя ведь она появилась, не правда ли? Неужели сможешь уйти, не убедившись в том, что с ним все кончено?

Он выиграл — поняла Анна. И теперь она готова на что угодно — звезду ему с неба достанет, не то, что портал откроет в недоступные миры. Даже если все это ложь и обман, даже если Элизара не собираются возвращать — надежда не позволит ей ничего сделать с собой.

Страшная вещь эта ваша надежда.

Силы внезапно оставили ее, и она съехала по стенке на пол рядом с советником.

— Пожалуйста… — всхлипнула, сжимая безвольную руку, обвивая ее пальцами, — верни мне его… Верни, и я сделаю всё, что ты захочешь!

Надо отдать демону должное — смеяться при виде ее слез он прекратил.

Вместо этого присел напротив нее на корточки, чтобы оставаться на одном уровне.

— Боюсь, я не смогу отдать тебе его целиком, Наследница.

— Что? — она непонимающе подняла на него глаза. — Почему? И как ты можешь отдать мне его НЕ полностью?

Он поднял брови.

— Разве ты не знала, что у драконов две сущности? Человеческая и Огненная?

Анна медленно кивнула.

— Знала, конечно. Тут у многих так…

— Ну вот. Если я отдам тебе обе — какой у тебя резон возвращаться ко мне? Сбежишь с ним куда-нибудь, где мне нет доступа, и только вас обоих и видели. А ты нужна мне здесь. Поэтому, Анна, тебе придется выбрать… — он вытянул вторую руку и показал ей еще один шар — нежно-серебристый, мерцающий. — Какая из его сущностей тебе важнее — человеческая… или та, что считает тебя своей истинной?

Она начала мотать головой еще до того, как он закончил.

— Нет-нет, так нельзя! Он не сможет… не простит мне…

Верховный поднял брови так высоко, что их было видно над маской.

— Не простит тебе, что ты спасла его?

— Не простит, что я в-выбрала… — она тряслась уже вся, а глаза снова наполнились слезами. — Что бы я не выбрала, он будет ненавидеть меня, потому что остался без своей второй натуры…

— Тогда выбери дракона — он простит тебе все. Ты же его истинная. К тому же, для моего задания, дракон будет полезнее человека.

— Но тогда… он ведь не сможет… не будет…

Демон усмехнулся.

— Когда любят, не думают о плотских утехах, милочка. В твоем мире есть монахини? Вот и будешь, как они. Ради великой и чистой любви чего не сделаешь.

— Нет-нет, я не про то, — Анна снова замотала головой, чувствуя, что становится пунцовой. — Я не смогу без человека… без его человеческой сущности не поэтому. Просто… Он не такой добрый, как дракон… и наверное совсем не любит меня… Но он замечательный… насмешливый, умный… пусть даже высокомерный… но в меру…

— Тебе будет не хватать остроты, не так ли? — демон понимающе кивнул, сел полностью, вытянув ноги… и подвесил оба шара в воздух, чтоб не мешали.

Анна сразу же сфокусировалась на них — пытаясь сообразить, что будет, если отвлечет врага настолько, что тот забудет про них, и она сможет схватить эти шары и воткнуть их Элизару в грудь.

— Даже и не думай, — заметил демон ее напряженный взгляд. — Вернуть сущности могу только я. У тебя же они просто разлетятся, и мы их уже никогда не поймаем.

Анна снова скисла. Потом встряхнулась и твердо заявила.

— Я сделаю все, что тебе нужно, если ты отдашь мне его целиком, сразу и в обеих ипостасях. Я не стану выбирать — пусть лучше умрет. И я вместе с ним.

Конечно же, она блефовала. Но ведь Верховный поверил, когда приставила нож себе к горлу — поверил, что она не хочет жить. К тому же, не знает, что она беременна, и почти наверняка не решилась бы погубить ребенка вместе с собой.

Эмоций демона под маской было не видно, но по тому, как красноречиво и надолго он замолчал, Анна поняла, что он думает. Спорит с собой. Решает, как ему разрулить сложившуюся ситуацию. Или как наказать упрямицу.

У нее, конечно, маски не было, а потому она решила спрятать лицо самым доступным способом — у Элизара на груди. Заодно и понюхает его еще немного — благо на нем лишь тонкая, в нескольких местах порванная рубашка.

Склонилась над телом, придав своей позе побольше фатализма — мол, плевать мне на все! — и зависла, глубоко вдыхая носом и даже ртом. Запах был до такой степени сладкий, до такой степени дурманящий, что голова закружилась, а комната вокруг поплыла, отдаляясь и исчезая в тумане.

Верховный не догадывается, но если бы он припер ее к стенке, она бы выбрала человека.

Да, вот такая она эгоистка.И совсем, совсем не монахиня.

— Хорошо. Я буду отдавать тебе его сущности по очереди, — решил наконец демон, выдергивая ее из горько-сладких воспоминаний. — Точнее, по мере надобности. А когда выполнишь то, что я хочу, отдам полностью. Если выполнишь.

Она подняла голову, пытаясь по его тону понять, не лжет ли.

— А если не выполню? Если не смогу?

Он развел руками.

— Тогда увы. Заберу себе обе.

А вот тут уже блефует он, поняла вдруг девушка. Как он заберет ту сущность, которую уже отдал? Сам ведь сказал, что боится, что они сбегут от него в недосягаемый мир. Пусть и с одной сущностью, пусть Элизар будет несчастлив, но ведь смогут! И это всяко лучше, чем выбирать одно из двух прямо сейчас!

— Я согласна, — быстро ответила, пока демон не передумал. — Отдавай сначала человека. И говори, что тебе нужно.

— Я не такой дурак, как кажусь, красавица, — усмехнулся ее собеседник. — Хоть и наделал недавно глупостей с одной весьма нелицеприятной особой… Для моих целей сейчас важнее дракон, а уж человека я, так и быть, отдам тебе на ночь. Если в поисках будет замечен прогресс, разумеется.

— Поисках?

Верховный встал и по очереди взял из воздух сначала один шар, потом второй и спрятал оба к себе за пазуху — прямо в недра черного, шелкового халат.

— Идем. Я расскажу тебе в чем дело и что мне нужно. Все совсем непросто и… что ж, не скрою — я бы выпил чего-нибудь покрепче.

Анна слегка закатила глаза — еще один алкоголик! — и в защитном жесте обняла Элизара.

— Я никуда без него не пойду. Здесь объясняй.

— А в дракона мне его тоже здесь превращать? — демон обвел рукой небольшую комнату. — Чтобы он разрушил твой родовой замок? Если пожелаешь, я могу… Мне-то уж точно все равно.

Родовой замок? Вот, значит, где она оказалась! В собственном королевском замке!

На камни ей, конечно, тоже было плевать, но что если замок придавит их всех?

— Хорошо. Прикажи перенести его куда-нибудь… в открытое место. Только так, чтобы я все время была рядом. Иначе разговора не получится, — она упрямо поджала челюсть.

— А ты смелая девчонка… — задумчиво протянул демон. — Хоть и безбашенная.

* * *

Через двадцать минут они все были на улице — в опустевшем, хоть и все еще ухоженном летнем саду. Маленькие птички, похожие на колибри, весело скакали по веткам деревьев, но они были единственные, кто не испугался стелящихся по земле мрачных теней, которые демоны невольно притащили за собой из Темного мира. Вся остальная живность будто вымерла, попрятавшись глубоко в норы или затихнув в траве.

Уложив все еще неподвижного Элизара посреди широкой поляны под открытым небом, молчаливые прислужники с поклоном удалились, оставляя их одних. Все время, пока его несли сюда, Анна не отпускала его руки, боясь что ее все же как-нибудь обманут, снова отнимут любимого или того хуже, выкинут каким-нибудь образом обратно в тот заброшенный замок, из которого она бежала.

Она снова слышала его голос, пока шла с ним рядом — тихий, похожий на шелест деревьев на ветру, совершенно неразборчивый, но совершенно точно его.

Последний из прислужников, перед тем, как исчезнуть за высокими кустами, установил перед Верховным на маленьком столике поднос с невысокой, изящно оформленной бутылкой и двумя крупными, плоскодонными рюмками.

— Присоединишься? — вежливо спросил он Анну.

Та мотнула головой.

— Нет, я… — чуть было не сказала «беременна». — Я не пью.

— Тогда с твоего позволения…

Он налил себе рюмку и снял маску, будто скрывать уже было нечего.

Никаких других мужчин, кроме Элизара, для Анны больше не существовало в принципе, и все же она успела подметить, что внешностью Верховного природа не обделила. Непонятно, зачем маску носит. Разве что этот шрам…

— Идрис-аш-Торес, — опрокинув в себя полную рюмку темно-фиолетовой жидкости, хрипло произнес демон.

— Что? — не поняла Анна.

— Моя дочь. Идрис-аш-Торес, с которой, как мне докладывают, ты уже познакомилась в Междумирье — она моя единственная дочь, причем перворожденная. Я хочу, чтобы ты вернула ее мне. Уговорами или силой — мне все равно. Главное, живой.

— О… так вот оно… — девушка замолчала на полуслове, переваривая новость и вспоминая подробности той встречи в облаках. Потом подняла на Верховного глаза. — Идрис ужасно боится тебя. Даже выкинула меня из Междумирья, когда я заикнулась о том, что ты за мной охотишься. Что ты с ней сделал?

Демон налил себе еще одну рюмку и, уже не морщась, выпил.

— Мне… непросто об говорить. Давай, быть может, оживим твоего советника сначала… А я выпью еще пару этих замечательных…

— Успеешь выпить. Говори.

Ей вдруг стало необходимым знать прямо сейчас, что именно натворил этот злодейский злодей, потому что если это что-то совсем уж мерзкое, она не согласиться возвращать Идрис даже ценой собственной жизни.

С живым советником, пусть и в форме дракона, отказать демону будет труднее.

— Хорошо… — он выдул еще одну, потом подумал и снова надел маску. — Моя дочь… Идрис… Она сбежала к мужчине… к парню, за которого я не хотел ее отдавать — простому парню, человеку. И жила с ним… Недолго жила, хоть и вышла замуж по законам другого мира. Была счастлива… Наверное. Пока я не нашел их. Перерыл все земли, все порталы пооткрывал, какие только существуют, но нашел.

Он остановился, шумно перевел дыхание и продолжил.

— В общем… прибил я мальчишку в гневе. В лепешку зашиб, в мокрое место, в пыль. Ничего не видел, ничего не соображал… Как только представил себе, что он с ней позволял… пелена перед глазами встала… Хорошо хоть дочь не тронул, успела сбежать. Убил я мужа моей дочери, наследница, понимаешь? И теперь не знаю, как мне вернуть ее и сказать, что… что я сожалею.

Глава 5

— Я верну тебе дочь! — решила Анна еще раньше, чем Верховный успел договорить последнее слово. И не только решила, но и скоропалительно заявила об этом, отсекая себе все возможности передумать или как-то еще поторговаться.

Дело в том, что она настолько боялась, что окажется, что демон развращал дочь или даже насиловал ее, что по сравнению с этим убийство в порыве гнева вызвало лишь легкую волну негодования. А затем и облегчения.

Как бы несправедливо это ни звучало.

Вероятно, тоже ожидая войны или как минимум споров, Верховный уставился на нее с изумлением.

— Точнее, если смогу уговорить, верну, — поспешила добавить Анна, стараясь успокоить совесть. — А если не смогу… Да и как бы я могла вернуть ее силой? Она там практически демиург.

Выражение лица демона сменилось на снисходительное.

— Она — демиург, потому что так сложились ее способности Видящей. У тебя другое направление — не создавать, а смотреть внутрь. Соответственно, твои мозги работают лучше, чем ее. Понимаешь?

— Нет, — честно призналась Анна.

Демон вздохнул.

— Она — простой строитель. А ты — мудрец. Ясновидящая. Философ. Ты смотришь в глубь, а она лишь цепляет то, что на поверхности, и создает вещи, похожие на те, что видела в жизни. Поверь, ты придумаешь что-нибудь быстрее, чем она тебя раскусит и выбросит снова…

— Но… — Анна вдруг засомневалась, и не только в своих способностях.

Как после этого людям-то в глаза смотреть будет — взяла и простила демонюке страшное преступление. А теперь и Идрис придется прощать. Ведь запрет ее в какой-нибудь башне и будет ей глаза мозолить, пока не сдастся — все же отец… как не простить?

— Сомневаешься? — напряженно спросил Верховный.

Анна вздрогнула и подняла на него глаза.

— Я… я не знаю… А тот парень, что ты убил… сколько ему лет было? Я хочу знать больше подробностей…

— Поздно! — жестко оборвал ее демон, отставляя на поднос рюмку, которую все еще держал в руке. — Твое слово уже сказано. Отойди в сторону, наследница. Я отдам тебе твоего дракона.

И, вытащив из-за пазухи сияющий золотым огнем шар, поднял его обеими руками над головой и закрыл глаза.

— О боже… — прошептала она, поняв, что сейчас это произойдет, что сейчас она снова будет рядом с ним — тем, кто полюбил ее с самого первого взгляда…

Вот только придется потерять, пусть и временно, того, от кого так сладко пахнет и чьи красивым, мускулистым и загорелым телом хочется любоваться вечно…

— Отойди, я сказал! — проревел Верховный не своим голосом — более низким, страшным, на грани нечеловеческого, звериного рыка.

Не глядя себе под ноги, Анна метнулась в его сторону… запуталась в платье и упала, слыша треск материи и снова раня колени…

И только тогда подняла голову.

Верховного демона Лорра было не узнать.

Лицо его потемнело и вытянулось, делая его похожим на инопланетянина, глаза полностью затянулись черными, как сама ночь, зрачками. Шрам же превратился в огромную, пересекающую лицо трещину, в которой бурлила, как в жерле вулкана, огненная лава — притягивающая, манящая Видящий взгляд, точно магнитом…

Не смотри туда! — приказала себе Анна, с трудом отрывая глаза, уже готовые нырнуть в глубь этой бездонной впадины, увидеть саму ее суть и ужаснуться…

Но самое страшное было даже не это — прямо изо лба демона поднялись в небо огромные, огненные рога, а за спиной обозначились призрачные, высоко вздымающиеся и только ей видимые крылья.

Он может летать в своем мире — каким-то образом поняла она. В своем, но не в этом.

Огненный шар взметнулся в воздух и, направляемый невидимой силой, поплыл в ее и Элизара сторону.

— Удрис аш-мории иль морэем дракх солис! — все тем же низким голосом пророкотал демон, как только шар оказался над распростертым в траве телом… и тот рассыпался в прах — раскололся на мириады искр и огненных капель.

Исчез! — чуть было не вскрикнула Анна, испугавшись, что, как демон и предсказывал, шар с заключенной в него драконьей душой исчез, и теперь его будет «не поймать» …

Но в то же мгновение увидела, что душа эта, хоть и перестала существовать, но вовсе не пропала — всё до последней искорки, до последней огненной капли впиталось, влилось, вонзилось в лежащее под деревом тело мужчины, заставляя его вздрогнуть, будто ожившее.

— Оставайся, где стояла! — предупредил ее Верховный, вновь принимая свой обычный человеческий облик.

И тут стало понятно почему — огонь, охвативший бездыханное тело, поднялся вдруг такой, что дерево над ним загорелось. Да, Анне теперь огонь не страшен, но как-то не хотелось остаться без одежды… а может и без волос.

Ярко полыхнуло, взорвалось… и ее слегка подбросило волной от взрыва — несильно, но достаточно, чтобы она врезалась в Верховного, свалившись прямо ему под ноги…

А в следующую секунду человеческого тела в траве не стало — ломая несчастное, догорающее дерево, с громогласным ревом тянул в небо мощную шею дракон. И не просто дракон. Ее дракон — тот самый! Прекрасный, сильный и любящий… Самый лучший дракон в мире!

— Элизар! — вскрикнула Анна, борясь с разорванным платьем и пытаясь встать.

Ящер перестал рычать и резко опустил голову. Чуть склонил ее, всматриваясь в картину перед собой — не моргая, очень и очень внимательно… и вдруг зашипел, раздувая ноздри и низко пригибаясь, принимая позу животного, готового к нападению.

«Предательница…» — услышала она у себя в голове. — «Как ты могла…»

— Что? — из-за ступора Анна даже не сообразила, что можно отвечать мысленно.

«Уйти к врагу… предательница…»

Дракон вдруг выгнулся и изрыгнул в небо столб пламени — по его резкости было видно, что еле сдержался, чтобы не ударить по ней самой.

И по тому, кто стоял за ее спиной.

Все выглядит так, будто она закрывает его — закрывает Верховного демона собой! — сообразила вдруг Анна. Так, будто она… переживает за него!

«Отойди от него… Сожру… разорву в клочья…»

Так оно и есть! За громогласным рыком почти не было слышно мысленного голоса, но дракон явно хотел крови! Раздирал, рвал когтями землю, ревел и всем своим видом показывал, что еще мгновение и он тут камня на камне не оставит.

В ужасе она и в самом деле чуть не отбежала, да только вспомнила, что хранится в недрах черного халата Верховного.

Позволить рассвирепевшей драконьей сущности уничтожить человеческую?! Свою собственную?! Да это похуже змеи, пожирающей собственный хвост! Уж лучше пусть ревнует!

Поднявшись, наконец, на ноги, Анна решительно закрыла демона собой.

— Не отойду! — громко крикнула, с трудом перекрывая звериный рев и треск огромного костра, в которое успело превратиться дерево. — Пока не выслушаешь и не успокоишь…

Не дослушав ее, дракон вдруг особо яростно заревел, замотал башкой, несколько раз ударившись лбом о землю — будто боролся с собой, заставлял себя сделать именно это — успокоиться…

Потом хватанул пастью землю, развернулся и высоко вздыбил в воздух кожистые крылья.

Он сейчас улетит, улетит! — забилась в голове истерическая паника, впрыскивая в кровь адреналин.

Его ведь ничто не держит — никакая магия, никакое заклятье!

Улетит и ищи его потом в других мирах — а вдруг забудет, как человеком быть, и человеческая сущность не приживется в нем…

А вдруг без другой, оставленная половина души умрет в клетке!

— Не остановишь его, человеку крышка, — подтвердил сзади нее Верховный, все это время совершенно спокойно наблюдавший за происходящим.

— Элизар! Стой! — с отчаянием закричала она, складывая руки рупором. И повторила все то же самое мысленно.

Но докричаться до этой бесноватой громадины было невозможно ни мысленно, ни голосом — дракон ничего не хотел слышать, ничего не хотел понимать… Наверное, в этом состоянии Верховный убил мужа собственной дочери.

И снова ноги решили за нее. Рванув вперед, Анна пружинисто подпрыгнула и изо всех сил вцепилась в хвост уже взлетающего в воздух дракона.

«Что ты творишь, ненормальная?» — зашипел тот, оборачиваясь, мгновенно скручивая хвост спиралью и оборачивая вокруг нее. Опуститься обратно было уже невозможно — драконы использовали хвост во время посадки.

«Я… не отпущу тебя!» — мысленно пропищала она в ответ, уже даже не пытаясь цепляться за совершенно гладкие чешуйки.

Если бы не его молниеносная реакция, она бы точно соскользнула по его хвосту вниз и упала. И пусть пока еще не высоко, чем бы это закончилось для нее и ребенка — одному богу известно…

«Лезь на спину!» — скомандовал Элизар, поджимая остаток хвоста в виде подножки и чуть освобождая ту часть, что держала ее за талию. Видно было, что он изо всех сил старается не шевелить сильно крыльями и вместе с тем оставаться в воздухе — каждый взмах мощного крыла подбрасывал его тело вверх, и ее вместе с ним.

Каждую секунду опасаясь, что руки или ноги подведут ее, не туда ступят, не там зацепятся, Анна карабкалась на спину чудовища — туда, где у дракона росли огромные оборонительные шипы. О, как удобно за них цепляться и как удобно сидеть в той ложбинке, между загибающимися и сужающимися рогами…

Не отрывая глаз, она карабкалась и смотрела вперед — на цель, на то, что спасет ее от падения, которое уже совершенно точно будет смертельным. Не удержавшись, глянула вниз и ужаснулась — такой маленькой уже стала фигура Верховного демона, оставшегося на поляне.

«Еще немного… не смотри вниз… еще десять твоих шагов…»

Она отвела взгляд и на мгновение закрыла глаза, успокаиваясь и прижимаясь. Кожей ощущала его панику — ведь он не поймает ее так близко от земли, если она упадет — просто не успеет!

На мгновение радость от того, что он снова с ней, что он не умер, захлестнула ее настолько сильно, что она чуть не заплакала.

«Элизар…» — прошептала, обнимая как можно крепче чешуйчатое тело под собой.

«Хватит нежностей!» — сурово прервал ее Элизар. — «Лезь дальше. Мне надо расправить хвост».

Прикусив губу — слезы грозили хлынуть из глаз уже не только от счастья — Анна продолжила свой непростой путь, сосредоточенно взбираясь по спине ящера все выше и выше, пока не ухватилась за первый из шипов.

С ощутимым вздохом облегчения дракон распрямил хвост и уже свободно взмахнул крыльями, набирая высоту.

«Все…» — добравшись до рогов, Анна наконец смогла обезопасить себя, усевшись в ложбинку между рогами.

«Добралась? Отлично… Ты очень ловкая…» — похвалили ее язвительным тоном. — «А теперь расскажи мне, любовь моя, что ты делала на коленях, стоя перед моим главным врагом, да еще и почти совсем голая?»

Глава 6

Чтобы хоть немного успокоиться, дракону пришлось снова приземлиться.

А точнее, высадить Анну — потому что те виражи и безумные пикирования, которые ему хотелось делать от гнева и горя, с ней на спине были невозможны.

На одиноком утесе в горах, до которого было не добраться никому из врагов, но с которого и ей без него никак было бы не спуститься на землю, девушка ждала, пока он носился, выл и рычал, рассекая воздух огромными крыльями. И жег все подряд, пока не выжег огромную воронку посреди леса, похожую на ту, что остаются после метеоритов.

Когда же наконец немного успокоился, он вернулся, забрал ее и понесся уже вместе с ней к хижине, в которой должна была лежать его несчастная мать, убитая кинжалом в горло.

Летели недолго, потому что очень быстро. И почти не разговаривали — не до того было.

В принципе, интерес в том, чтобы поскорее сообщить ему о настоящей трагедии, у Анны был — она догадывалась, что такая страшная утрата заставит его хоть немного пересмотреть ценности и перестать сходить с ума от ее якобы «измены».

На коленях, видите ли, она стояла перед демоном, да еще и голая!

А ничего, что ее туда взрывной волной отбросило, и платье, и так порванное, дорвалось окончательно, оставив ее практически без подола?

И ведь не верил ей, злобный ящер! Мысли ее читал и все равно не верил! Рычал в ответ на все оправдания и огрызался, что, мол, есть зелья, блокирующие мысленные вторжения и позволяющие врать даже мысленно.

Мало того, подозревал, что сама же с Бринном от матери и сбежала!

Совсем мозги растерял от ревности, дурень чешуйчатый!

Пришлось рассказать все с самого начала, не жалея и ничего не утаивая.

Реакция была ожидаемой.

* * *

Уже на подлете, Элизара снова начало трясти — да так, что чуть не сбросил ее пару раз. Пришлось хвататься за все, что под руку попалось, и держаться не на жизнь, а на смерть — только чтоб не свалиться.

— Стой! Разнесешь! — проорала, видя, что дракон пикирует прямо на избушку…

Опомнившись, он сделал резкий вираж, покружил над домиком и принялся уже более-менее спокойно снижаться. Впился когтями в землю всего в паре десятков метров от страшного места и снова заревел, задрав морду в небо.

«Тебе придется… придется зайти туда…» — приказал мысленно. — «Я даже головой не влезу…»

— Нет-нет-нет, я не смогу… — Анна испуганно замотала головой, проклиная демона, лишившего Элизара человеческой формы в такой важный момент. Теперь ей придется заходить туда и подтверждать, что Адейла мертва. А вдруг еще и вытаскивать ее наружу нужно будет?

«Не нужно будет. Если она мертва, я проведу Ритуал Погребения прямо здесь и сожгу дом вместе с матерью».

— О господи… — она закрыла лицо руками.

«Пожалуйста. Ты — единственная, кто может сейчас это сделать, любовь моя… Я никого даже попросить не смогу — меня не поймут…»

Подлизывается, гад. Думает, она забыла, как огрызался еще полчаса назад, чуть шлюхой не называл… а теперь снова — «любовь моя»?

Анна вздохнула.

Она никогда в своей жизни не видела трупов. То есть, на похоронах, конечно же, бывать доводилось, но покойники всегда были либо уже закрыты, либо в могиле. А тут, скорее всего, будут не один, а целых два трупа, если вспомнить, каким страшным ударом Бринн наградил барона Готвальда.

Будто подбадривая или уговаривая ее, дракон опустил голову и потерся носом об ее руку повыше локтя. Вроде бы и ласково потерся, а на коже тут же пятно образовалось от его грубой кожи — будущий синяк.

Хорошо бы демон отдал ей человека сегодня ночью, тоскливо подумала Анна. А то даже обняться с этим чудовищем нельзя.

Дракон недовольно фыркнул.

«Ритуал оплакивания матери как-то не располагает к развлечениям. Не думаю, что мое мнение в человеческой форме будет сильно отличаться от теперешнего».

Досада, что он снова подсмотрел ее самые сокровенные мысли, придала ей Анне сил и весьма полезной, будоражащей злости. Мысли он читает… Лучше бы правду прочитал и поверил, что она и не думала изменять ему!

Сердито отдернув руку, девушка быстрым шагом пошла в сторону избушки.

— Не сбавлять шагу, не сбавлять шагу… — бормотала себе под нос, чувствуя, что еще немного и остановится, повернет обратно, скажет, что не может, что у нее ничего не получится…

Уже, казалось, и запах чувствовала — так себя накрутила…

Сколько времени прошло? День? Меньше? Чушь! Не может там быть никакого запаха. Слишком рано!

Дойдя, наконец, она остановилась на пороге и перевела дух.

Адейла должна лежать там же, где и упала — если только барон Готвальд не выжил и не унес ее в другое место.

А это значит, что ее можно будет увидеть, только приоткрыв дверь. И заходить в дом будет необязательно…

Ведь правда? Правда?!

Ее начала бить дрожь.

«Хочешь, я слетаю, приволоку какого-нибудь крестьянина, и мы заставим его зайти?» — сжалился над ней Элизар, и по шуму она поняла, что он расправляет крылья, готовясь взлететь.

«Нет», — помотала головой. — «Я справлюсь».

И почти твердой рукой толкнула дверь внутрь.

Она была права — никакого запаха не было. Сквозь небольшую щель виден был кусок прихожей и три ступеньки вниз, по которым скатился Готвальд, обрушившись от страшного удара в висок.

«Что там?» — в нетерпении дракон позади нее бил хвостом землю.

«Пока ничего…» — ответила она и толкнула дверь шире.

Стали видны пятна на полу, и Анна невольно ступила назад. Дракон, наблюдающий за каждым ее движением, горестно завыл.

И тут ей стало стыдно.

Бедняжка Адейла погибла, защищая ее, а она тут готова в истерике биться, боясь даже посмотреть на ее неподвижное тело! Да она это тело должна своими руками омыть в благодарность за такую жертву! И вообще, в средние века королевы разносили беднякам хлеб во время чумы, а не в обмороки от трупов падали!

— Принцесса на горошине ты, а не королева! — зашипела на саму себя, сжала кулаки и решительно шагнула через порог…

И ахнула — тела не было!

То есть, кровь, размазанные по полу следы отпечатков рук ведьмы, нож, вытащенный из раны… перевернутые вещи, будто кто-то метался, снося все со своего пути. Все это было. А вот самого тела не было.

«Ее здесь нет», — медленно произнесла она, внимательно осмотревшись и убедившись в том, что это действительно так и что пятна крови заканчиваются вокруг стола и не тянутся вглубь дома.

Дракон шумно выдохнул, будто не дышал все это время.

«Значит, Готвальд помог ее… Летим к нему в поместье, наверняка мать там, у него… Если еще жива после такого ранения…»

«Подожди…» — она сделала несколько осторожных шагов в сторону камина и застыла, глядя в неподвижные зрачки мертвого барона. — «О боже…»

«Что?» — дракон снова напрягся.

«Здесь… здесь тот дракон, которого ты послала увести нас… И он… мертв. Бринн все же убил его».

«Готвальда?! Но кто же тогда помог матери? Ты уверена, что ее нигде нет? Обойди дом».

Не споря и стараясь не думать о том, что в любой момент может наткнуться на мертвую свекровь, Анна довольно быстро обошла огромный дом, заглядывая в каждую комнату.

«Нигде никого нет, Элизар… И крови нет».

«Черт! Я ничего не понимаю… Не могла же она улететь с такой раной?»

Девушка вернулась в гостиную и еще раз все обследовала.

«Остается предположить только это, потому ее здесь нет — ни живой, ни мертвой. А Готвальд уже никуда никого не увезет», — она настолько осмелела, что даже присела рядом с бароном на корточки и проверила ему пульс. — «Он совсем мертвый».

Мысленный голос дракона посуровел.

«Я сообщу его семье, где забрать останки… Выходи, Анна, я должен сжечь тело, чтобы освободить душу…»

«Охотно».

Она встала, зачем-то перед уходом закрыв покойному глаза, и еще раз оглядела комнату — окончательно убедиться в том, что никого больше нет. Потому что несколько минут здесь точно никого не будет.

Взгляд ее упал на макет избушки, которая служила в том числе и замысловатым ключом… и взгляд снова неудержимо потянуло внутрь…

«Анна, выходи», — повторил снаружи дракон, подойдя ближе и пытаясь заглянуть в завешенное окно.

Она решила, что вещица слишком изящна, чтобы бросать ее здесь, и подхватила домик за приделанное к крыше металлическое кольцо.

Так, вместе с макетом, она покинула это ужасное место, чтобы не возвращаться сюда больше никогда.

* * *

«Где будем искать ее?»

Пламя пожара все еще отдавалось в ушах треском рассохшихся бревен.

«Нигде, пока не разобрались с нашими проблемами. Адейла очень сильная ведьма и, раз не погибла, справится пока без нас. Думаю, она согласилась бы с моим решением».

«Но… я могу попробовать увидеть, где ее искать… Мне ведь открылся портал, когда я захотела к тебе…»

Дракон помолчал, что-то прикидывая, наконец ответил.

«Хорошо, мы попробуем. Но только со мной вместе. Даже думать не смей о том, чтобы куда-то там без меня сбегать! Поняла?»

Анна неохотно кивнула.

«Поняла, да… Но если ты в этой форме, а портал…»

«АННА!» — рыкнул дракон так грозно, что у нее внутри все сжалась и затряслось. — «Если не хочешь оказаться запертой в какую-нибудь башню, НИКОГДА, ни при каких обстоятельствах НЕ СМЕЙ ОТКРЫВАТЬ ПОРТАЛЫ САМА! Ясно?»

Она всхлипнула.

«Ясно… Не ругай меня…»

Элизар повел огромной лопаткой, прижимая ее к Аниному бедру.

«Прости… Ну, успокойся… Я переборщил… Прости, родная…»

Но ее уже было не остановить. Захлебывалась безудержными слезами и прижимая к себе дурацкий, спасенный из огня макет, она выговаривала ему все, что копила в душе с тех пор, как он злобно зашипел на нее на той поляне.

«Почему ты так со мной? Я без тебя чуть от горя с ума не сошла… Меня… чуть не изнасиловали… Потом я его убила, этого Бринна… Наверное… Потом демон… потом твоя мать… А теперь еще ты на меня орешь… Я вообще ничего плохого не сделала, только спасала тебя…»

Дракон резко пошел на снижение, потом выровнялся до низкой горной гряды недалеко от того места, где рассекал воздух, оплакивая смерть матери. Затормозил, спускаясь на широких крыльях на один из многочисленных утесов, торчащих из тела горы.

«Слезь…» — коротко скомандовал.

Уже ничего не понимая, Аня послушалась, спускаясь с него и подставляя заплаканное лицо ветру — хоть немного остудить.

«Сядь на камень. Он все еще теплый».

Она снова сделала, как он просил.

Тогда дракон опустился рядом и весь скрутился вокруг нее, закрывая собой белый свет — будто огромное, черное, блестящее на солнце гнездо.

«Я в домике!» — отчего-то вспомнилось из детства.

Его страшная клыкастая морда была совсем рядом, в том же домике, и девушка прислонилась к ней, всем телом прижимаясь к огромной, гладкой щеке дракона, постепенно успокаиваясь и прекращая плакать.

Сидели долго — так долго, что она чуть не заснула, убаюканная теплом и мерным, ритмичным покачиванием его тела при дыхании…

«Ты веришь мне?» — спросила спустя какое-то время, заставляя себя разлепить веки.

Он слегка пошевелил под ее боком головой, кивая.

«Конечно, верю».

«А почему тогда орал?»

«А ты бы не орала на моем месте?» — ей показалось, что он усмехается.

Она хотела ответить, отстранилась и с изумлением уставилась в собственное растрепанное отражение в его огромном, вытянутом зрачке.

— Боже мой, я похожа на чучело с огорода!

Она вскочила, глянула вниз, в первый раз обращая внимание на собственные ноги в порванных чулках и только условно прикрытые обрывками подола.

— Я действительно почти голая! Элизар…

«Что, дорогая?» — по его насмешливо-игривому тону он, казалось, уже догадывался, что она скажет следующим.

— Мне нужно новое платье. Прямо сейчас!

«Слушаюсь и повинуюсь, моя королева!» — он с удовольствием раскрутился и выгнул спину, подставляясь под ее босые пятки. — «Предлагаю разогнать парочку городских рынков, зажарить кабана и обсудить, что от нас нужно этому Сыну Нечистого, раздери его Семеро…»

Глава 7

Городом эти несколько поселков вокруг скопища магазинов и ларьков можно было назвать только условно, но Элизар сказал, что это довольно крупный центр, потому что расположен на перекрестке двух торговых путей.

Старинное и не вполне безопасное место, где практически на одной улице можно купить лошадь, корову, современный по здешним меркам автомобиль, волшебную канарейку, превращающуюся по ночам в девушку… саму девушку в одном из трех дорогих борделей, расположенных в мансардах зданий… А после залакировать все это шампанским и снять на ночь номер в одной из нескольких вполне фешенебельных гостиниц. Ну или на грязном постоялом дворе «У Родрига» — кому что ближе.

Назывался «город» Орхан и напоминал он весь мир Тотруса в миниатюре — такая же дикая мешанина из магии, современности и самого настоящего средневековья. Факелы, лампочки, работающие от электричества и без него, картины, подвешенные прямо в воздухе, разодетые в кружева элегантные дамы и булыжная мостовая под колесами машин, напоминающих «Порше».

В общем, кошмар для любого, кто ценит порядок и здравомыслие.

«Зачем им мечи и кинжалы, если они могут купить себе огнестрельное оружие? — спрашивала Анна, пока дракон приземлялся посреди самой большой городской площади, разогнав народ и стражников коротким, предупреждающим рыком. — «Машины же у вас есть. Значит и огнестрел должен быть».

«Пистолеты очень легко заколдовать и испортить, а пули отбить магическим щитом».

«А мечи — нельзя испортить?»

«Мечи тоже можно, но их и починить легко. А попробуй-ка почини ружье местными средствами. Или, того хуже автомат… Так что не очень-то у нас прижились ваши смертоносные игрушки… Мечом и арбалетами сподручнее воевать…»

Анна с облегчением выдохнула — несмотря на поднявшийся переполох, незаметно было, что кто-то собирается направлять на них автоматы или двустволки. А другим пробить шкуру огромного дракона было почти нереально.

«Ты тоже защищена…» — заверил он ее. — «Вокруг тебя кокон, защита от любого вреда. Но только на то время, пока ты рядом со мной».

«Хорошо, будешь ходить за мной по магазинам», — пошутила она и хихикнула, представив себе эту картину.

Несмотря на то, что побывать в таком месте было безумно интересно, Аня решила, что в подробностях все изучит, когда станет законной королевой и пройдется по этим улочкам со своим мужем, Лордом-Канцлером. Сейчас же удовольствуется покупкой необходимого для дальнейших странствий — дорожное платье, новый брючный костюм, белье и шляпка по местной моде — вот и все, что ей пока было нужно.

Проблема в том, что денег у них с драконом не было СОВСЕМ.

«Считай, что ты одалживаешь…» — посоветовал ей дракон, прижимая к телу крылья, чтобы не порушить здания, и вместе с тем грозно порыкивая на редких прохожих и перепуганных, но пытающихся сохранять лицо городских стражников.

На удивление народ в массе своей из города не разбежался — уже на подлете Анна наблюдала, как люди прячутся за закрытыми дверями лавок и магазинов, но скорее из осторожности, чем в панике.

Вероятно, находясь ближе к столице, жители Орхана были в курсе того, что происходит в стране, и уже знали, что драконы воплотились вовсе не для того, чтобы сожрать их или сжечь их жилища. К тому же один из этих драконов имел обыкновение появляться здесь на регулярной основе.

«Да. Они узнали меня…» — подтвердил ее мысли Элизар.

Оставался, конечно, вопрос, на каком они с советником положении — ведь еще вчера драконы проиграли битву и были объявлены врагами государства.

«Узурпатором объявлены, не забывай…» — снова встрял Элизар. — «Народ не любит узурпаторов. А демонов еще меньше».

В общем, герои они или враги, пока было непонятно, но есть хотелось так, что еще немного и все это станет неважным.

Вытянув шею, Элизар сорвал с одного из балконов развевающуюся занавеску и в зубах протянул ей.

«Завернись и спрыгивай с меня. Зайди вон в тот магазин с вывеской «Готовые платья для леди и лордов».

«Зачем сразу для лордов? Может, кого попроще ограбим? Помнишь, ты говорил, что твои подтяжки стоят как вся моя земная зарплата? Можно себе представить, сколько стоит целое платье…»

«Хочешь осчастливить какую-нибудь несчастную рыночную торговку, мать троих детей? Забрать у нее последнее?»

Анне стало стыдно.

«Ты прав. Но я никого грабить не собираюсь. Как только стану королевой, сразу все отдам».

Завернувшись в занавеску и прижимая к себе макет домика, она съехала вниз по гладкому крылу и спрыгнула на мостовую — ровно перед изящно оформленным бутиком. Из витрины на нее смотрели два манекена — мужчина в сюртуке, похожем на тот, что Элизар любил носить в своей человеческой форме и женщина в темно-фиолетовом бархатном платье.

Чтобы доказать самой себе, что она делает это по чистой необходимости, Аня решила, что вот прямо это же платье и купит, без всякого выбора.

— Добрый день! — вежливо поздоровалась, открывая стеклянную дверь.

Изнутри никто не отозвался.

— Я бы хотела купить у вас немного одежды… — девушка чуть возвысила голос. — Ну, то есть взять в долг.

И снова молчание.

Хотя… она прислушалась — из-за высокой стойки явно доносились какие-то звуки. Будто кто-то перешептывался и шуршал бумагой…

— Мы вас не обидим, — подбодрила Анна, чувствуя, что движется в правильном направлении. — Элизар очень… добрый дракон.

Не совсем, конечно, добрый — про себя добавила, вспомнив, с какой яростью он метался и рычал, когда приревновал ее — но невинных людей и впрямь не обидит. Постарается, во всяком случае.

— Она… — донеслось из-за стойки громким шепотом. — Точно говорю…

— Да нет, эта леди на картинке посолиднее будет… А тут оборванка какая-то…

— Да точно она! Госпожа наместница! И дракон с ней…

Наместница? Анины брови поползли вверх.

А над столом показалась сначала одна голова, потом вторая… Шурша разворошенной газетой, из убежища поднялись двое продавцов — как и манекены, мужчина и женщина, оба молодые, стильно одетые, хоть и изрядно напуганные.

— Зд-дравствуйте… — выдавил из себя мужчина, с выражением загипнотизированной обезьяны глядя куда-то мимо нее.

Анна оглянулась — почти касаясь окна, уставившись одним глазом ровно между манекенами, за ними всеми внимательно наблюдал Элизар. И морда у него в этом ракурсе была такая, что ей самой захотелось спрятаться куда-нибудь под стол.

Она поспешно отвернулась

— Почему вы называете меня наместницей? — решила переключить внимание продавцов на что-нибудь другое. А то они так и будут пялиться в окно.

Не отрывая глаз от дракона, будто реально загипнотизированная, женщина молча протянула ей газету.

Анна подошла ближе, всматриваясь все внимательнее… И, наконец, ахнула.

Даже не успев взять в руки пухлую пачку листов, она смогла прочитать огромный, во всю первую страницу, заголовок: «Великий и справедливый Император Лорр назначает Наместницу и позволяет ей носить королевский титул».

И фотография под заголовком — она сама, стоит и улыбается во весь рот, пока Верховный Демон в черной парадной робе надевает ей на голову корону. И всё это на фоне роскошного сада, под рукоплескания многочисленных придворных. Качественная, почти живая фотография, в которой она никогда не участвовала.

Магия, поняла Аня. Причем, явно Темная. И машинально бросила мерзкую газетенку на пол.

«Что там?» — сразу же всполошился Элизар.

«Да так, ничего…» — она поспешно наклонилась, подняла газету, одновременно сканируя глазами помещение. — «Просто… просто украшение увидела и обалдела… Уж очень красивое…»

«Покажи мне…»

Схватив со стойки с побрякушками первое попавшееся янтарное колье, она нацепила его на шею, и стараясь ни о чем конкретном не думать, подошла к витрине.

Если Элизар увидит эту фотографию, ей придется снова полдня доказывать, что она тут не причем. Уж лучше потом человеку расскажет — он менее ревнивый и более разумный.

«Тебе идет», — неуверенно похвалил ее выбор дракон. — «Теперь выбери платье и пойдем в мясные ряды. Я ужасно проголодался — еще немного и какой-нибудь дворняжке не поздоровится».

Возблагодарив драконий голод, который, похоже, лишил Элизара проницательности, Анна попросила продавцов снять с манекена фиолетовое платье и записать на ее счет Наместницы.

И, как ни странно, это требование вдруг пробудило продавцов от их гипнотического оцепенения.

Наперебой они принялись доказывать ей, что платье просто никакое, и пылится здесь потому, что остальное жалко.

— Вам непременно надо что-нибудь модное и не такое громоздкое… — юркий продавец в миг сорвал с нее занавеску, отчего Элизар за окном утробно зарычал. Но не стал вмешиваться — видать, почувствовал, что молодой человек ему не соперник — не за ту команду играет.

— Да-да, непременно что-нибудь легкое — кружево, шелк… — вторила ему женщина. — Но никак не бархат, Ваше Величество… Я ведь могу называть вас Величеством, да? Или все же госпожой Наместницей? С демонами ведь шутки плохи… Раз уж они «почтили» нас своим присутствием… Ах, Фредриг, какая честь для нас… Хозяйка ни за что не поверит, что у нас были такие гости!

Не прекращая тараторить, продавщица принесла из подсобки целый ворох надушенного барахла, перегородила комнату ширмой и принялась наряжать Анну, будто ребенок большую куклу — задирая ей руки и поворачивая во все стороны.

Через пять минут девушка смотрела в собственное отражение и не узнавала его. Точнее узнавала, но смутно — именно такой она была, когда Хельга с горничными в первый раз приготовили «невесту герцога» к выходу в свет. Эх, где-то она сейчас, ее бедная камеристка… Жива ли?

— Вот теперь вы выглядите королевой! — перебила ее грустные мысли продавщица.

— Наверное, лучше все же называть ее «Госпожа Наместница»… — вполголоса поправил ее молодой человек, опасливо поглядывая на газетенку.

— Называй… — раздалось от двери — низким, урчащим и очень, очень знакомым голосом. — Если хочешь, чтобы я прямо сейчас выцарапала тебе глаза.

Анна резко обернулась и вскрикнула от изумления — на пороге, в своем человеческом облике, но вполне готовая в одно мгновение воплотиться, стояла Руби! И не сама по себе, а со Свантоном, вцепившимся ей в плечо.

— Не может быть… — прошептала Анна, вдруг поняв, как сильно она соскучилась.

И бросилась демонице на шею.

* * *

— Ты должна рассказать ему о фотографии, — с нажимом посоветовала Руби, косясь на Элизара, который с упоенным рычанием разрывал тушу здоровенного, зажаренного на огне быка.

Девушки, в отличие от дракона, ужинали более изящно — запеченной на косточке бараниной и тушеными овощами, запивая все это легким десертным вином.

— Я боюсь, — призналась Анна. — Ты бы видела, как он разозлился, когда увидел меня рядом с Верховным!

Наблюдая за драконом, они с Руби и Свантоном сидели на открытой террасе самого дальнего городского ресторана, фактически на отшибе, чтобы Элизар смог удобно расположился со своей «добычей», не опасаясь кого-нибудь зашибить. Потому что он явно забыл обо всем на свете.

Подслушивая, Свантон поднял голову от большой сдобной булки и несколько раз громко и убедительно каркнул.

— Он тоже считает, что нужно рассказать, — мотнув головой в сторону говорливой птицы, Руби закончила обгладывать косточку и бросила ее на тарелку, откуда ворон тут же стащил ее, принявшись выдалбливать клювом костный мозг.

— А если он снова рассвирепеет? Он ведь чуть огнем в меня не плюнул тогда…

Руби пожала плечами.

— Ну и что? Ты же не горишь. Драконьи истерики должна уметь выдерживать… В общем, я думаю…

— Стоп! — Анна выпрямилась. — А ты откуда знаешь, что мне советует Свантон? Он же не может говорить, только каркает! Как ты его понимаешь?

Руби отчего-то покраснела и сердито вырвала у Свантона остаток кости, сама впиваясь в него зубами.

— Да черт его знает как… Сама не знаю, как я этот комок перьев понимаю… Наверное, сожрать хочу…

Ворон возмущенно заругался, прыгнул к Руби на тарелку и принялся отбирать у нее изо рук кость.

— Отдай! Мое! Ммм, какая вкуснятина… — разодрав кость на две рваные половины, оба с наслаждением впились в свою порцию мякоти.

«Похоже, Руби нашла свою пару…» — раздалось у Анны в голове так неожиданно, что она подпрыгнула.

Через перила к ней тянулась на длинной шее драконья голова и шумно дышала, обдавая ее жаром.

«Жаль, что я пока не знаю, как его расколдовать… Возможно, позже найду решение…»

«Ты простил ее?»

Дракон уставился на нее с явственным удивлением на морде.

«Руби? За что?»

«Разве ты забыл? Ты выгнал ее за то, что она рассказала мне правду про Драконий Союз».

«Ах это… Я и не был никогда на нее зол, потому что всегда говорю правду. Хотя Элизар тоже рад, что так случилось, поверь мне, и непременно простит ее. Он умеет играть, но в душе честен и… В общем, я уверен, он захочет помочь этим двоим, как только появится такая возможность…»

Наблюдая за беззлобным переругиванием демоницы и ее ворона, Анна вздохнула.

«А что будем делать мы?

«Мы? В идеале, мы должны заставить Верховного отдать мне мою человеческую половину, а потом я разорву его на части. Возможно, съем, если сильно проголодаюсь. Потом я восстановлю в стране порядок, водружу тебя на престол, сам же, в качестве твоей законной половины, займу должность Лорда-канцлера. Мы поженимся и нарожаем ораву молодых и сильных драконов. Штук пять мальчиков и, так уж и быть, одну девочку».

Анна фыркнула.

«Ишь какой быстрый… А может я не хочу ораву. В моем мире не принято рожать, как кошки».

«Как там наш ребенок?»

Она потерлась щекой о черную, шершавую морду.

«Просил передать, что он девочка…»

Морда дернулась.

«Тысерьезно? Ты чувствуешь, что у тебя будет девочка?»

Анна с серьезным видом закивала.

«Конечно, чувствую… Я же Видящая…»

«Тогда я буду тебя мучить, пока не дашь мне наследника…»

«Мучай…» — она прижалась еще крепче. — «Только вернись ко мне поскорее…»

* * *

Сидели еще долго, понимая, что спать Элизару придется на улице, а Анне в гостиничном номере, одной.

Нет, она, конечно, рыпнулась было с требованием заночевать так же, как сидела вчера, в теплом гнезде из одного очень уютного дракона, но он не позволил ей, настоял, чтоб хоть эту ночь поспала по-человечески — в нормальной кровати, на нормальных, чистых простынях.

Сдалась Аня окончательно, когда подошла Руби и сообщила, что хозяева согрели для нее ванну. С горячей ванной было не поспорить.

Попрощались, назначив совет на завтра, на самое утро — решать, как выполнить требование захватившего страну узурпатора и выполнять ли его вообще.

Дракон положил голову на лапы под самым ее окном, Руби устроили в соседней, смежной с Аней комнате, и еще долго, перед тем, как заснуть, девушка слышала ее голос, лениво перекликающийся с вороньим карканьем.

Наконец, все затихло.

— Очень надеюсь, что твой ревнивец спит так же крепко, как долго он засыпает… — раздался из угла и буквально подбросил ее на кровати глухой, недовольный голос.

В ужасе она подтянула одеяло до самого подбородка.

— Что… что ты здесь делаешь? И з-зачем…

Верховный Демон криво усмехнулся из глубокого кресла, в котором заседал неизвестно сколько долго, не слышимый и невидимый.

— Есть примерно около тысячи демониц, готовых в любую минуту предоставить мне свое тело, и это не считая рабынь. Нет, наследница, я здесь не ради твоих прелестей. Есть дела поважнее.

Он встал, выпрямляясь во весь рост и сразу делая комнату маленькой.

— Пойдем со мной, мне кажется, я нащупал след перемещения в Междумирье, но мне нужен твой Видящий глаз…

— Что? — она еще глубже закопалась в одеяло. — Я никуда не пойду одна! Подождем до утра, тогда мы все вместе…

Демон, уже чертящий в воздухе окно портала, оглянулся, обозревая ее откровенно не верящим взглядом.

— Мы не можем ждать. След до утра рассеется.

— Дай мне хотя бы разбудить Элизара… — взмолилась она, уже понимая, что никто из них не согласится — ни демон, одержимый одной лишь идеей, ни дракон, не желающий отпускать ее ни в какие опасные авантюры.

Ожидаемо, Верховный твердо покачал головой.

— Нет. Дракон там не нужен. Он все равно не пролезет ни в какой портал. Даже за мной не пройдет, — демонстративно он закончил чертить и толкнул пространство между размытыми в воздухе красными линиями, похожими на следы крови. Черный прямоугольник, образовавшийся вследствие этого жеста, был размером с человека самого среднего роста. Даже демону придется пригнуться, чтобы пролезть туда — что уж о драконе говорить.

Анна вдруг разозлилась.

— Я никуда не пойду с тобой! Я еле успокоила его после той сцены на поляне! А теперь еще и газету объяснять придется! Зачем ты это сделал? Для чего эта ужасная, фальшивая фотография…

Страшной, живой тенью демон метнулся к ней, навис над кроватью и зашипел.

— Для тебя я это сделал! И для твоего дурака-дракона! Чтобы обезопасить вас обоих, сообщив всем моим подданым — новым и старым — что вы под моей защитой! Что вы мои верные слуги! Но я ведь могу и снять защиту, если вы перестали ими быть…

Последние слова он произнес уже спокойно, распрямляясь во весь рост.

Анна всхлипнула.

— Он не простит мне, если я уйду вот так, без него… И не отпустит, если скажу… Пожалуйста… не заставляй меня…

Демон равнодушно пожал плечами и вытащил из-за пазухи сюртука знакомый ей серебристо-голубоватый, мерцающий шар.

— Решай, наследница. Либо ты выполняешь свою часть сделки и делаешь все возможное, чтобы помочь мне вернуть дочь… Либо всю жизнь будешь мучиться с ревнивой зверюгой, не отпускающей тебя от себя ни на шаг.

Он слегка разжал пальцы, и шар затрепетал, становясь зыбким, вытягиваясь и теряя свою округлую форму.

— Ты ведь знаешь, что я могу с этим сделать, правда? — и он резко распрямил ладонь, позволяя шару подпрыгнуть вверх — в темную, душную пустоту комнаты…

Глава 8

— Нет! Пожалуйста, не делай этого! — Анна вскрикнула, бросилась к стоящему возле портала демону… — Не отпускай его… Я… я все сделаю… я пойду с тобой!

Дракон за окном зашевелился, заворчал во сне, будто ему снился неприятный сон…

Специально помедлив, Верховный демон словил рвущийся вверх шар и спрятал его обратно за пазуху сюртука.

Потом все так же медленно отступил на шаг в сторону и жестом пригласил ее в пустоту пространства по ту сторону черной дыры — которая оказалась вовсе не черной, а скорее багровой, наполненной странным, красновато-коричневым туманом.

— Это что… твой мир? — Анна осторожно заглянула внутрь.

— Да, — коротко ответил Верховный и подтолкнул ее, заставляя переступить через «порог» портала, чтобы не споткнуться. — След обнаружился в моем кабинете. Светлый след, похожий на тот, что оставила Идрис, когда сбегала в Междумирье.

— Как демоница может оставлять за собой Свет? И откуда ты знаешь, что это был след именно в Междумирье — ведь Светлые миры тоже оставляют такие пятна?

С тоской она наблюдала, как демон замыкает за ними двоими портал — проводя рукой по всем четырем граням.

Может, она успеет вернуться до утра? Хотя, какая разница — Элизар, скорее всего, уже проснулся, почуяв даже во сне, что ее нет рядом…

Чтобы снова не разнюниться, она принялась вспоминать, как именно выглядели «солнечные зайчики», позвавшие ее в Светлый мир и чем они отличались от тех, что прыгали вокруг, когда она лезла по лестнице в воображаемое царство Идрис.

Да ничем не отличались!

— Свет, который оставляет портал в Междумирье — ненастоящий. Поддельный, — объяснил Верховный, приглашая ее пройти дальше — в самую гущу плотного, багрового тумана. — Он тоже плод воображения моей дочери, как и все остальное в нем.

Не видя, куда ставит ноги, Анна пошла вперед и туман тут же взвихрился, раздвинулся, образовывая узкий, расширяющийся к концу коридор. Под ногами обнаружилась плитка из натурального камня, довольно искусно обтесанная.

— От обычного Света у меня ожоги — если я не успел наложить на себя соответствующие чары, разумеется. А тот, Свет, что распространяет Идрис, никак мне не вредит. Потому что он фальшивка — дань ее стремлению убежать как можно дальше от Тьмы.

— Почему же тогда она не сбежала от тебя в настоящий Светлый Мир? Ведь там было бы надежнее…

— Демоница? В Светлый Мир? — Верховный сзади нее усмехнулся. — Вот уж где ей точно не поздоровилось бы. Пусть даже мать ее была Светлой…

Он резко замолчал, вероятно решив, что сболтнул лишнего. Анна тоже не стала лезть — мало ли какие там еще секреты хранятся…

Туман, между тем, полностью рассеялся и они вышли в небольшую круглую залу, по периметру которой возвышались массивные каменные колонны.

— Здесь я приношу в жертву девственниц, во благо Империи, — с серьезным видом сказал Верховный и действительно подвел ее к постаменту, напоминающему алтарь.

Хоть девственницей она уже давно не была, Аня испуганно отступила на шаг назад, оборачиваясь в поисках спасительного тумана.

Демон коротко рассмеялся.

— Видимо, с тобой шутить мне придется более осторожно, наследница. Не волнуйся, мы уже много веков никого не приносим в жертву. И так дела неплохо идут.

— Предлагаю вообще обойтись без шуток, — сухо ответила Анна, устыдившись, что показала врагу свою реакцию. — Показывай, где был замечен след.

— Так прямо тут и замечен. Это ловушка для особо ретивых Светлых, которым промыли мозги насчет девственниц. Время от времени всякое молодое дурачье — эльфы и фейри — наведываются ко мне в гости — девственниц освобождать, — он плотоядно ухмыльнулся. — Полагаю, рассчитывая на особое вознаграждение с их стороны.

Анна неловко кивнула.

— Наверное, это что-то из разряда легенд — все равно как если бы меня кинулись спасать из драконьего плена…

— Именно. И порталы свои эти безбашенные настраивают прямо сюда — в старую Жертвенную. Которую уже давно никто не использует, и где мои маг-технологи устроили своеобразную ловушку. Это место зачаровано, чтобы притягивать Светлых, словно магнитом, — он вдруг оживился, содрал с пьедестала покрывавший его чехол. — Идем, кстати, проверим, сколько в тебе Света…

— Что? Зачем… Я не хочу ничего проверять… — она со страхом обозревала совершенно гладкое и на вид мягкое ложе на высоком постаменте.

Подвоха можно было ожидать откуда угодно! Все, что угодно мог сотворить с ней этот негодяй — от реального жертвоприношения до банального изнасилования. Вот заставит ее сейчас лечь, а там уже все как по накатанной! Трудно ли ноги раздвинуть, когда девушка уже в горизонтальном положении? Тем более, она в ночной рубашке — вообще никаких препятствий, кроме трусов…

— О Боги… — Верховный досадливо закатил глаза, шагнул к ней, схватил за руку, и плотно приложил ее ладонь к поверхности алтаря. — Давай расставим все точки над «и», хорошо? Запомни раз и навсегда, наследница — у меня нет к тебе никакого влечения! Мне не нравятся такие неженки, как ты, понимаешь? Мне нравятся особы более взрослые, более опытные, раскрепощенные… С которыми можно развлекаться всю ночь — без опасений, что они вдруг расплачутся от стыда или, того хуже, в окно сиганут. Которые любят, когда боль мешается с удовольствием… Когда наручниками к стене, а плеткой по попе… Понимаешь?

Анна лихорадочно закивала, про себя умоляя его прекратить весь этот грязный и пошлый бред. Пока ей самой не захотелось расплакаться или сигануть в окно.

— А еще я не переношу блондинок. Особенно кудрявых. Вы похожи на овечек и вас хочется сожрать, а не трахнуть. Я достаточно ясно выразился?

Уже на грани слез, она снова закивала.

— Я… я все поняла… Хватит…

— Тогда стой и не рыпайся! — рявкнул он, так крепко прижимая ее руку к алтарю, что еще чуть-чуть и сломает.

А потом Элизар сломает ему шею, мстительно подумала она, заставляя слезы уйти обратно.

— Кстати, выражение «взгляд испуганной овечки» приобретает в твоем случае особое значение… — продолжил Верховный… и вдруг замолчал.

Что-то произошло.

Будто колпак из потрескавшегося, играющего всеми гранями стекла упал вдруг сверху, тонко звеня и накрывая собой весь алтарь. По дороге к полу «колпак» прошел сквозь их соединенные руки, будто сквозь масло, не причиняя им никакого вреда.

— Смотри-ка… Сработало… — удивленно протянул Верховный, медленно убирая свою руку.

Аня хотела было сделать то же… но не смогла. Колпак не пустил ее.

— В тебе очень много Света, наследница, — задумчиво произнес демон, наблюдая за ее тщетными попытками вырваться. — Гораздо больше, чем в моей дочери. Я слышал, ты отказалась от приглашения в Светлый Мир. Почему?

Он смотрел уже ей в лицо — цепко, прищурившись, будто пытался высмотреть что-то ему совершенно непонятное.

— Потому что я люблю Элизара, ясно? — огрызнулась она и, прекратив дергаться, устало прислонилась к колпаку лбом. — Освобождай уже меня и дай мне осмотреть это место. Я к хочу со всем покончить и вернуться назад, к моему мужчине, — против воли, она покраснела и добавила. — Точнее дракону.

Сунув руки в карманы брюк и слегка раскачиваясь на пятках, Верховный хмыкнул.

— Обнаружишь хоть какую-нибудь зацепку, будет тебе сегодня мужчина. А освободить сам не смогу, прости — это можно сделать только с помощью кодового заклинания…

— И что? Ты его не знаешь? — Анины брови взлетели от удивления.

Демон пожал плечами.

— Делать мне больше нечего такую ерунду помнить… Сейчас позову кого-нибудь из обслуживающего персонала. Не засыпай тут.

Быстрым шагом он вышел из залы, оставив Анну одну — прислушиваться к его шагам, поначалу гулким и звонким, но постепенно затихающим, по мере того, как Верховный удалялся.

Снова вздохнула. Не было здесь никакого Света, кроме того, который, судя по ловушке, источала она сама. И зацепок никаких не было — она бы уже почувствовала. Ошибся демон — с какой стати его дочери приходить сюда, в эту ужасную комнату, где когда-то давно (пусть очень давно, но все же) приносили в жертву людей…

И не будет ей сегодня никакого «мужчины». Ни сегодня, ни завтра, ни вообще никогда — потому что нет у нее таких способностей, который этот черт рогатый от нее ждет…

— Я что-то забыла здесь. Потеряла.

Анна даже не подпрыгнула — подлетела от страха, когда в совершенно пустой комнате раздался тонкий девичий голос.

Сердце заколотилось так сильно и часто, что казалось, сейчас выскочит, ноги же после прыжка резко ослабли. Она даже не обернулась, а как-то странно выкрутилась, оседая и прислоняясь спиной к своей магической клетке.

По щиколотку в клубящемся, багровом тумане, прямо напротив нее стояла Идрис.

— Привет… — стараясь не дрожать голосом, шумно глотая слюну, поздоровалась Анна.

Только бы не спугнуть, только не спугнуть…

— Привет, — Идрис приветливо помахала рукой.

Она была одета в длинное белое платье, напоминающее свадебное, только очень старомодное — сплошь рюши и кружево по всей длине рукавов.

— Я рада, что ты жива. Хоть мне и грустно, что отец все же поймал тебя. Не сердишься за то, что я тебя тогда выбросила?

Анна медленно покачала головой, пытаясь понять, как ей себя вести. Она уже успела заметить, что портал за спиной девушки открыт и готов в любой момент предоставить ей убежище, в которое у ее отца нет доступа. Сама же Анна все еще понятия не имела, как попасть в Междумирье без приглашения. Разве что напроситься в гости?

Тут она вспомнила, что скована до прихода «обслуживающего персонала» и про себя ругнулась на Верховного, так невовремя решившего проверить ее на «Светлость». Осталось только заговаривать беглянке зубы, чтобы удержать.

— Я не сержусь — меня ведь спас мой дракон, — мягко ответила она.

И тут же мысленно ударила себя по голове — это ведь не просто дракон, это ее мужчина! А вдруг Идрис выйдет из себя, вспомнив, что случилось с ее мужчиной?! Они, конечно, не в облаке, и все же… демиурги вроде обычно еще и разрушители.

Но Идрис выглядела спокойной. Даже не то чтобы спокойной — она выглядела так, будто ее беспокоит нечто… другое. Нечто помимо воспоминаний об убитом муже.

— Дракон это здорово… — отвлеченно и как-то даже нетерпеливо похвалила она. — Кстати, не желаешь помочь мне кое с чем?

— Я бы с удовольствием, но… — Анна красноречиво пошевелила застрявшей в ловушке рукой. И тут ей пришла в голову замечательная мысль. — А может, сначала ты мне поможешь?

Ну, конечно! Ничто так не завоевывает доверие к другому, как помощь!

Но Идрис вдруг совершенно перестала обращать на нее внимание, закрыла глаза и погрузилась в какие-то свои загадочные, демиурговские мысли.

— Раньше здесь стоял сейф… — говорила, задумчиво перебирая цепочку кулона на шее. — И в нем лежало то, что поможет мне вспомнить… Не знаешь, куда его убрали?

Анна честно помотала головой.

— Понятия не имею. Но если ты поможешь мне… Разобьешь этот колпак…

— Нет, нет, я не могу его разбить! Он же для таких, как я, и создан… — Идрис в нетерпении мотнула головой и, внезапно развернувшись на пятках, поспешила обратно в туман за своей спиной.

— Стой! Ты куда?

— Прости, что потревожила, Анна, но мне некогда. Надеюсь, отец не убьет тебя…

Голос Идрис звучал уже глухо, отдаленно, и, хоть Анна не видела затянулся ли за дочерью Верховного портал, была уверена, что это может произойдет в любую секунду.

Нельзя упускать ее, нельзя!

Она яростно дернулась пару раз, чуть не вывихивая запястье и даже рот было уже открыла — позвать Верховного… Но вовремя одумалась, понимая, что если Идрис услышит… если поймет, что они с ее отцом заодно… Второго шанса ей уже не дадут.

Тогда, инстинктивно, она попыталась заглянуть внутрь барьера, который удерживал ее — в самую его суть. Сама не знала, зачем, просто хотела понять, что именно удерживает ее, каким образом Свет застревает в частицах магической поверхности, не причиняя ей самой вреда…

И тут случилось невероятное. Непостижимое и необъяснимое никакими известными ей Видящими способностями.

Потому что под ее взглядом магические кристаллы барьера вдруг расступились, увеличиваясь в размерах и будто бы засасывая ее внутрь, позволяя рассмотреть себя со всех сторон словно под микроскопом… Потом тонко зазвенели, задрожали… и вдруг рассыпались, будто ее взгляд был не взгляд, а физическая сила, взорвавшая их, разрушившая саму их материю!

С секунду Анна стояла, остолбенело оглядывая осколки на полу, напоминающие хрусталь.

А в следующее мгновение, решив, что разберется со своей новообретенной способностью позже (и кто после этого разрушитель?!), она уже бежала за Идрис в очередной портал, где ее могло ожидать абсолютно все что угодно.

Глава 9

— Эй! Подожди! — от прыжка она немного запыхалась — все же физическая подготовка не была ее сильной стороной.

Идрис, окутанная уже другим туманом — светло-серым — обернулась, в испуге уставилась на нее… и припустила бегом, прочь от портала.

— Стой! Идрис! — кричала ей вдогонку Анна, уже не просто из желания задержать, а от страха, что останется здесь одна — краем глаза успела заметить, что портал уже затянулся за ее спиной.

И как отсюда выбираться? Где это «отсюда» вообще? Что такое это Междумирье? Пространство между пространствами? Другое измерение? Изнанка мира?

Ей вдруг вспомнился сериал «Очень странные дела», которые она еще с Андреем смотрела в прошлом году, и стало совсем страшно. Вдруг это и есть знаменитый «Upside-down» и вот-вот из тумана покажется чудовище, шпигующее своих жертв скользкими змеями…

— Идрис, мать твою, стой! — заругалась она, уже на грани истерики.

И тут сообразила.

А ведь дочь Верховного думает, что папочка сам освободил пленницу и, возможно, идет за ними по пятам! Иначе как бы Анна смогла вырвать руку из ловушки на Светлых!

Надо показать ей, что это ее новая способность — не только видеть вещи изнутри и в самых мелких деталях, но и разрушать их, разрывать на части!

Но что? Не ее же саму?!

Мысль о том, что она, в принципе, может разрушить человека — живое существо! — внезапно поразила ее настолько, что она остановилась, позволив Идрис уйти.

— Это что же получается? — пробормотала, зачем-то разглядывая свои руки и в неверии крутя головой.

А получалось что она… непобедима.

По крайней мере, теоретически непобедима — потому что даже в самом страшном сне Анна не могла увидеть себя взрывающей живого человека. Да она и лягушку-то не сможет взорвать! Даже если та будет размером с танк и переть на нее, как сошедший с ума индийский слон.

А вот стены… Стены другое дело.

Достаточно лишь захотеть увидеть внутреннюю суть стены — хоть каменной, хоть кирпичной…

Ее взгляд инстинктивно потянуло в самую толщу непроницаемого тумана, спрятавшего где-то в глубине себя Идрис… и туман взорвался перед ней, рассыпаясь на мелкие, искрящиеся частицы.

— Ессс! — в восторге закричала Аня, забывшись.

И тут же закрыла рот руками, чтобы не спугнуть влюбленную парочку, материализовавшуюся в промежутке между клубами тумана. На простенькой садовой скамье, окруженные романтическими кустами роз, крепкий, высокий парень и светловолосая девушка сидели весьма близко друг к другу, занятые исключительно собой.

Идрис, поняла она, узнав дочь Верховного со спины.

Наверняка, наслаждается одним из созданных ей же миров, не подозревая, что за ней наблюдают.

А, может, и подозревая…

Сидящая спиной к ней девушка повела плечом, будто привлекая ее внимание.

Точно позволяет подсмотреть! Анна сосредоточилась на парочке, пытаясь понять, просто ли это фантазия или…

— Ты взяла что-нибудь съестное? — неожиданно спросил парень. До того просто и обыденно спросил, что Ане сразу стало понятно — это он и есть. Погибший от руки рассвирепевшего папаши-демона несчастный муж Идрис.

Значит, воспоминание. И, похоже, довольно счастливое.

— Конечно… — Идрис повернулась к нему, и Анна отчетливо увидела ее профиль — лицо девушки просто светилось. — Я сделала куриный суп с лапшой и булочки.

— Ммм… — парень тоже повернулся, почти соприкасаясь со своей женой носами. — Звучит очаровательно… Суп варила? Или…

— Или, — Идрис придвинулась вплотную и прижалась губами к губам парня.

У Ани отчетливо защемило в сердце — любовь просто в воздухе висела вокруг этой парочки.

А вслед за этим заклокотала в душе ярость — да как он посмел разрушить такое искреннее, такое чистое счастье! Если бы не Элизар, послала бы этого гада с его отцовской любовью и помогла Идрис сбежать еще дальше — там, где папаша уж точно никогда ее не найдет…

Но ставкой был Элизар. Поэтому Анна задушила в себе ярость и продолжила наблюдать.

Молодые люди тем временем перестали целоваться, девушка отвернулась от мужа, отодвинулась и поставила между ними двоими большую корзину, из которой быстро и сноровисто вытащила термос, две кружки, и несколько аккуратно завернутых бумажных пакетов.

Вместе они спустили пустую корзину на землю, и на ее месте разложили небольшую клеенчатую скатерть.

— Пикник объявляю открытым! — радостно сказала Идрис и по-детски захлопала в ладоши.

— Вообще-то для настоящего пикника нужно сидеть в траве… А точнее полулежать… примерно вот так… — ее муж показушно развалился, закинув на сиденье обе руки.

— Серьезно? — Идрис замерла с поднятой над чашкой термосом, внимательно и напряженно слушая. Видно было, что она очень восприимчива ко всему новому.

— Конечно. А еще лучше, чтобы у нас был не суп, а вино. С какими-нибудь солененькими крекерами и сыром. И оливками.

— Обожаю оливки! — Идрис ощутимо расслабилась, щелкнула пальцами, и на ее ладони возникла пилушка, до краев наполненная крупными, зелеными оливками.

— Вот это уже лучше! — усмехнувшись, похвалил ее муж, принял пилушку и поставил на скатерть между ними. — А теперь, дорогая, еще бы бутылочку красненького, и мы с тобой будем в шоколаде…

Идрис вдруг замялась.

— Я не очень сейчас хочу… вина…

— Почему? — брови парня поползли вверх. Анины тоже. Действительно, отчего бы не выпить вина на пикнике с любимым мужем.

— Понимаешь… — начала Идрис, и Анна вновь почувствовала беспокойство в ее голосе. — Мне сейчас лучше не пить…

Высокие розовые кусты по обеим сторонам вдруг начали стремительно расти — все выше и выше, пока не превратились в арку, соединившись над головами парочки. И продолжили расползаться во все стороны, грозя скрыть воспоминание от посторонних глаз…

Аня шагнула вперед, чтобы продолжать видеть и слышать, но кусты мешали, цеплялись за ее руки и юбку, не давая подойти ближе…

— Ты что, заболела? — тем временем выспрашивал муж Идрис, беря ее за руки. — Мы же обожаем красное вино…

Она помотала головой, выдохнула, на мгновение зажмурилась и открыла было рот, чтобы что-то сказать ему…

Но тут все остановилось.

В буквальном смысле. Живая картинка сидящей на скамеечке пары замерла и стала неживой — двухмерной, поблекшей… Смазанной. А еще через секунду все воспоминание затянулось густыми, буйными розовыми кустами.

— Она всегда здесь останавливается, — голос подкравшейся сзади Идрис снова заставил Анну чуть ни подлететь в воздух от испуга.

— Что… что останавливается? — пытаясь отдышаться, девушка оперлась рукой о ближайшее дерево, но и оно скоро растворилось в тумане вместе со всем остальным садом.

— Моя память.

Идрис щелкнула пальцами, и они оказались на оживленной, городской улице — полной людей и машин, ярко освещенной, но совершенно тихой, будто включили изображение, но не звук.

— После этой картинки всегда появляется вот эта.

И она показала рукой через дорогу, по которой медленно ползла густая «пробка» из самых разнообразных машин.

Это же наш мир — внезапно поняла Анна. Непонятно было, какая это страна — ни вывесок, ни дорожных знаков не было заметно. Однако мир был явно простой, не магический. Обычный современный мир людей.

Неужели полубогиня Идрис жила когда-то с мужем на Земле?

— Ты знаешь, что это за дом? — «полубогиня» снова щелкнула пальцами, и картинка рванула к ним, расширяясь, будто на экране айпада кто-то раздвинул изображение пальцами.

Анна всмотрелась в серое офисное здание, на которое показывала Идрис. Дом как дом — большие окна, два подъезда… Сбоку заезд для машин. И снова ни вывесок, ни даже адреса.

— Нет. Не знаю, — ответила, медленно мотая головой.

— Эх… — Идрис вздохнула. — И я не знаю. Все забыла. Даже что хотела тогда мужу сказать.

— Ну… тут как раз догадаться не трудно… — Анна замялась, не зная, как понежнее подступиться к этой теме. Потому что если у Идрис был ребенок… то где он сейчас?

Стоп! Ее внезапно охватил дрожь возбуждения от догадки.

У Верховного он, этот ребенок! Где же еще! Если он заявился к дочери в дом, убил мужа и заставил дочь бежать без оглядки, каковы шансы, что он не узнал бы, если у Идрис был ребенок?! Ведь он явно не из таких, кто бросает свою плоть и кровь, иначе бы уже давно махнул на беглянку рукой!

Непонятно, почему он не сказал об этом — ведь это же наоборот стимулировало бы желание помочь ему найти мать брошенного дитяти.

— Ну так что… — нетерпеливо подогнала ее Идрис. — Что я хотела сказать мужу, как ты думаешь?

— А ты сама не догадываешься? — Анна прищурилась. Какая странная неосведомленность со стороны женщины, которая была замужем…

Но Идрис помотала головой с таким невинно-честным видом, что она тут же поверила — может раньше демоница и знала, но сейчас точно не знает и не догадывается, отчего женщина может сказать мужу, что ей лучше теперь не пить. Если уж про ребенка смогла забыть — чего уж тут удивляться…

Мгновение Анна еще сомневалась — говорить, не говорить…

И, наконец, решилась.

— Скорее всего… ты была беременна и хотела, чтобы муж узнал об этом.

Инстинктивно девушка потрогала собственный живот.

Все еще непонимающий взгляд Идрис опустился туда же, она чуть склонила голову вбок, будто прислушивалась к чему-то внутри себя…

— Беременна… — задумчиво пробормотала. — Как ты…

Анна слегка зарделась и кивнула, прижимая руку к животу еще крепче.

— Да… я тоже в положении. Так уж получилось…

Идрис вздернула на нее голову, цепко вглядываясь.

— А я? Я уже… не беременна?

Анна шумно проглотила слюну. Она уже жалела, что завела эту тему — мало ли на что способна эта дамочка в гневе… если вдруг окажется, что ребенок не выжил.

— Наверняка… ты уже родила… Ведь это давно было. Не так ли?

Идрис неуверенно кивнула. Она хмурила лоб, явно пытаясь вспомнить и выглядела настолько странно — почти безумно — что Анна на всякий случай отступила на шаг назад.

— Кто-то заставил меня забыть об этом… — бормотала дочь Верховного себе под нос. — О ребенке… Кто-то заставил меня забыть о моем ребенке…

Внезапно она подняла голову, вперившись в Анну красными, расширенными до невозможности глазами.

— Отец! — зашипела она. — Это он! Он заставил меня забыть! Он украл у меня ребенка!

— Что ты! — испугалась Анна. Не столько за Верховного, которому предстоит теперь иметь дело с этой фурией, сколько за Элизара, человеческая сущность которого может пострадать при нападении. — Он не украл, просто… Ты ведь сбежала…

— Я бы никогда не бросила своего ребенка! — рычала Идрис, меняясь на глазах и становясь похожей на отца — призрачные крылья уже колыхались за ее спиной, выгнутые рога взвились вдруг изо лба и загибаясь тонкими дугами, уходили назад, за голову.

— Никто не говорит, что ты бросила! — пыталась перекричать ее Анна, поняв внезапно, что перекрикивает уже не только голос, но и поднявшийся вокруг них страшный, завывающий ветер. — Ты просто забыла… На тебя заклятье наложили… Но необязательно отец! Он как раз хочет, чтобы ты вернулась… он бы не стал…

Ее голос утонул в сбивающем с ног ветре и вое разгневанной демоницы. Анна уже еле держалась на ногах, все пытаясь вразумить, успокоить…

Но Идрис не слушала. Крича что-то на непонятном, грубом и гортанном языке, она взмахнула крыльями и взвилась в воздух, мгновение исчезнув во вновь сгустившемся тумане.

«Только не это…» — успела подумать Анна, прежде чем земля, как и в прошлый раз, ушла у нее из-под ног, а сердце прыгнуло под самое горло…

Но в этот раз бездны не было. Было лишь короткое падение — прямо в руки мужчины, которого она потреяла, казалось, целую вечность назад.

Глава 10

— Девочка моя… родная…

Сладкие слова ласкают не только слух, но и душу — лечат, оплетают мягким бархатом и очищают. Стирают воспоминания о долгих часах одиночества, о страхах… о ненависти.

Руки же не ласкают, отнюдь — сильно и властно терзают, управляя девичьим телом так мастерски, так ловко, что забываешь абсолютно все, кроме данности — кроме того, что происходит здесь и сейчас, когда два тела соединились, а два дыхания сбились в одно…

Забываешь даже то, что забыть нельзя. То, что обещала самой себе. То, что никогда не забудешь и никогда не простишь.

И ведь совсем же недавно же обещала! Только пару дней назад! А сейчас только и думает о том, какое же это блаженство — простить…

Точнее не думает… ни о чем больше не думает… Голова выключена, только тело еще на что-то способно — пусть и вымотано после ночи любви… Пусть только и может, что поддаваться и дрожать в нетерпении, обвиваясь вокруг мужчины так крепко, что захочет — не сможет вырваться…

Но он не хочет.

Наоборот — хочет закопаться в нее глубже, залезть чуть ли не под кожу, покрыть ее всю поцелуями и засосами, оставляя следы, которые завтра будут стыдливо прикрываться рукавом или воротничком…

Кусать ее хочет, рыча как зверь и требуя подчинения… заставляя всхлипывать, хватать ртом воздух и просить пощады… просить сама не зная, чего…

— Элизар… — запрокинув голову, Анна схватилась руками за изголовье кровати и утопила свой стон в подушку — уже и не помня, в какой по счету раз…

В глазах стояли слезы почти все время, пока не наступил рассвет и пока они не уснули, сплетясь ногами и руками в причудливую фигуру, поражающую контрастами — его загорелая кожа и ее почти-почти белая…

* * *

– Я убью твою дочь, когда найдем ее.

— Тогда я убью тебя.

— Попробуешь, ты хотел сказать. Я ведь не тот несчастный парнишка, которого ты растоптал и не заметил.

— Ты слаб без своего дракона. Не можешь даже огнем управлять.

Магия заискрилась в воздухе вокруг кресла, в котором сидел Элизар, отчетливо давая понять, что огонь ему не нужен для того, чтобы разнести здесь все подчистую — в хлам и рваные щепы.

Взяв себя в руки, советник усмехнулся.

— Что ж… Не могу не признать — мне бы тоже доставляло большое удовольствие провоцировать тебя в похожей ситуации, чтобы потом заставить умолять и унижаться. И заставлю — будь уверен. Очень скоро заставлю.

Верховный демон стиснул челюсть так, что желваки заиграли.

— Если бы твоя женщина не была мне полезна… — процедил он, стоя напротив кресла, сжимая кулаки и готовый наброситься на врага, — я бы от тебя даже мокрого места не оставил. И от нее тоже.

Элизар, явно умеющий владеть собой лучше демона, расхохотался.

— Ты уже ведь пытался убить ее, не так ли? И не раз. Кстати, как тебе принцесса Лэвэндель? Говорят ее хвост в постели — это нечто…

Анне вдруг захотелось, чтобы они подрались. Просто подрались — без всех этих сверхъестественных выкрутасов, угроз, смертельных исходов и похищенных сущностей. Выпустили пар и перестали представлять опасность для окружающего мира.

Потому что еще немного и она сама сорвет на ком-нибудь из них злость.

— Пожалуйста, прекратите… — вздохнула, вновь пытаясь сосредоточиться на задаче — проникнуть взглядом в оставленную порталом крохотную щель в пространстве и расширить ее, разметав частицы так, как она сделала со стеной капкана на алтаре.

О да, первые несколько часов после ее падения из Междумирья были куда лучше всех последующих.

Словно в сказке она упала в объятья к своему мужчине, который успел подбежать куда нужно и выставить руки исключительно благодаря ее отчаянному воплю, донесшемуся с небес.

А упала она в его близи исключительно потому, что открыла портал — сама, пусть и невольно. Просто очень сильно захотела к любимому, взяла и подчинила себе пространство, разорвав его так, как и пыталась сделать сейчас.

Но увы, на публику и без необходимости ничего не получалось — хоть двое ненавидящих друг друга мужчин и послушались, замолчали, стараясь ей не мешать.

Девушка еще раз вздохнула.

— Мне нужно отдохнуть.

И оказаться в этих крепких объятьях снова, добавила она про себя.

Верховный с секунду посомневался и кивнул.

— Хорошо. Отдыхайте, а я пока узнаю все, что смогу о своем внуке. Если, конечно, ты не наврала мне, наследница. И если Идрис не окончательно сошла с ума в своем выдуманном мирке.

Элизар ничего не ответил на это заявление, всем своим видом показывая, что ему плевать и на дочь, и на внука, и на всю эту проклятую семейку. «Чума на оба ваших дома!» — явственно говорило его презрительное лицо.

Однако, Анне не было плевать. Уже одно то, что Верховный ничего не знал о ребенке Идрис и не застал в доме, где произошла трагедия, никаких следов никакого ребенка, подстегнуло ее интерес к делу во сто крат!

Не говоря уже о том, что Верховный поклялся отдать Элизару обе сущности, если она вернет беглую дочь домой. А чем лучше подманить женщину, если не ребенком, которого она теперь будет искать по всем мирам?

Все было предельно просто — найдут демоненка первыми, Идрис у них в кармане.

Образно говоря, конечно — потому что такую не то, что в кармане, в доме-то держать опасно. Разве что на цепи и с намордником.

Анна передернулась, вспоминая, во что превратилась в гневе эта тонкая, хрупкая блондинка с голубыми глаза. Как завывала, поднимая вокруг себя ураганный ветер… как обросла вдруг рогами и ужасными, серыми крыльями…

— Не бойся. Я никуда больше тебя не отпущу… — успокаивая дрожь, сзади ее обняли сильные мужские руки.

Вжали в горячее, мускулистое тело — так крепко, что сразу стало понятно — не отпустит. Не позволит. Не даст ей больше прыгать в неизвестность, избавит от дворцовых интриг, страстей с потерявшимся ребенком… Не подпустит к ней Идрис с ее дурацкой манерой сбрасывать людей с высоты при малейшем волнении.

С одной стороны, хорошо, конечно — потому что в последнее время все эти страсти с интригами стали уж слишком опасными…

А с другой — не будет ей и дракона, потому что никто не отдаст его, если условие Верховного Демона не будет выполнено…

— Но как же ты? — она провернулась в руках Элизара, вглядываясь в его лицо — сможет ли он? Не возненавидит ли саму жизнь без способности летать?

Он легко улыбнулся и прижался губами к ее лбу.

— Я буду с тобой, Анна. Для того и настоял, чтобы эта рогатая тварь отдала мне человеческую сущность. Я должен быть с тобой — моей будущей женой и матерью моего ребенка. Не знаю, смогу ли я быть настолько же эффективной защитой, насколько в моей огненной ипостаси, но магия, как видишь, осталась при мне, так что… мы справимся.

Анна подавила вздох разочарования — она ошиблась. Человек был явно более практичен, чем дракон, и даже не рассматривал возможность бегства с ней в другие миры, не желая жертвовать ни своей драконьей сущностью, ни властью.

Элизар-дракон хотел для своей самки только одного — безопасности и потомства. Элизар-человек же хочет… гораздо большего.

Она мягко высвободилась из объятий и подошла к большому панорамному окну, за которым уже вовсю шли приготовления к официальной коронации. Огромную, пустую площадь мели, мыли, латали в нескольких местах брусчатку, строили постамент для главного действа и расставляли стулья и скамьи для гостей.

И все это под присмотром хмурых, военного вида парней, внутри каждого из которых Анна видела Тьму. Некоторые из них не были способны к обороту — и все же, внутренняя сущность совершенно точно открывалась ее взору, объединяя всех этих существ в одну расу.

— Руби говорит, они уже привели своих рабов, — сказал за ее плечом Элизар, тоже подошедший посмотреть. — И одаривают ими наших аристократов, чтобы задобрить. Я сам видел девушку — только что пойманную в каком-то из непризнанных миров. Ей было не до празднований.

— Мне тоже не до празднований, — Анна судорожно вздохнула, обнимая себя руками.

Он развернул ее и заставил посмотреть себе в глаза.

— Это важнее нас тобой, понимаешь? Мы не можем просто сбежать.

Она кивнула — да, понимает. Не на что больше не рассчитывает, сдается и смиряется.

Серый кардинал победил — вот пусть он и решает, что им дальше делать.

Будто услышав ее мысли, Элизар махнул рукой кому-то у входа и в комнату тут же вплыли двое важных лакеев, застелили стол белоснежной скатертью и принялись раскладывать приборы.

Через пару минут завтрак был подан — две фарфоровые тарелки с яйцами-пашот, поджаренные булочки, покрытые чем-то похожим на сливки, изящный салат из свежих фруктов, и кофе. Настоящий и, судя по запаху, такой же вкусный, как и на Земле.

Со двора тем временем начали раздаваться крики и болезненные стоны — один из демонов, по всей вероятности крепко приложил своего раба плеткой по спине и тот, упав на колени, умолял его прекратить.

— Мы с тобой тоже рабы… — задумчиво произнесла Анна, наблюдая за всем этим безобразием. — Только у нас клетка золотая, и пока еще никто плеткой не хлестал…

Вмешиваться было бесполезно и небезопасно — тот, кто мог уничтожить драконью сущность Элизара в любой момент, строго-настрого запретил им осуждать обычаи демонов. Наоборот, как будущая Наместница и Лорд-Канцлер, они должны были всячески подчеркивать свое согласие с варварскими порядками и строем Империи. С их помощью и при их дипломатии, Император Лорр намеревался захватить все остальные государства на Тотрусе.

— Даже если мы найдем его дочь… — продолжила Анна, отведя взгляд от окна. — Верховный ведь клялся только вернуть тебе дракона, но не оставить наш мир в покое… Где гарантии, что к тому времени, как мы выполним его условие, он не увеличит свои силы настолько, что дракон ему будет уже не страшен?

Элизар ответил не сразу, но она успела заметить, как опасно сжала фарфоровую чашечку его рука. Всего лишь на секунду сжала — выдавая, что под тонкой маской аристократа таится нечто большее — нечто опасное, темное и совсем, совсем не цивилизованное.

— Ты права, — вместо того, чтобы крушить чашку, он поднес его ко рту и отпил горячего кофе. — Но и пытаться пробить головой стену — это не выход. Я пытался, если ты помнишь.

— Но что же нам делать? — новый крик раздался со двора и Анне захотелось съежиться.

Элизар отставил чашку и в глазах его блеснуло металлом.

— Играть. Делать вид, что мы подчинились и всем довольны…

— Вот и моя хозяйка так считает… — раздался лениво-вальяжный голос с потолка.

Оба подпрыгнули, задирая головы и озираясь.

Покачиваясь прямо в воздухе — в позе, похожей на ту, что показывал погибший муж Идрис — висел светящийся молодой человек в военном мундире и презрительно кривил губы.

Глава 11

— Ч-что это? — придя в себя, Анна вскочила из-за стола и отбежав в сторону, по привычке схватилась за кочергу, прислоненную к камину.

Подняла ее, готовясь обороняться, однако спустя секунду медленно опустила, видя, что Элизар скорее насторожен, чем напуган.

— Я так понимаю, ваша интрижка с принцессой плохо кончилась, Эдрих ден Фонте? Что ж… Сочувствую. — советник откинул голову на спинку стула, внимательно разглядывая плавающего в воздухе удивительного светящегося человека.

— Я ожидал нечто подобного, признаться… — молодой человек равнодушно пожал плечами и спустился на два метра ниже, чтобы другим не приходилось так сильно задирать головы. — Зато теперь нагиня мне не угроза… В отличие от вас, мои дорогие мешки с костями.

И он снова презрительно скривился в ухмылке.

Это же приведение! — поняла вдруг Анна из контекста беседы.

Настоящее приведение умершего человека!

Да и по внешнему виду понять было нетрудно — ну кто еще может парить в воздухе, светиться, и явно проходить сквозь стены, раз попал в их спальню без спроса?

Внезапно ей стало нехорошо — а вдруг это создание (мужского пола, между прочим) успело побывать в их спальне до рассвета?! Конечно, ничего подобного она ночью не видела, но ей… как бы и не до этого было.

Наверняка, беспокойство отразилось на ее лице, потому что Элизар перевел на нее взгляд и успокаивающе поднял руку — не волнуйся, мол, ничего он не видел, я обо всем позаботился.

Более внятного ответа она так и не получила — все же, наверняка, при этом существе говорить о подобных вещах не стоило…

Отставив кочергу в сторону и не опуская головы, она медленно пошла обратно, в сторону столика. Чуть не споткнулась по дороге, не глядя под ноги, но все же дошла. Придвинула свой стул ближе к Элизару и приготовилась с интересом слушать — эти двое явно были знакомы.

— Не вижу ошейника, — усмехнулся советник, уже полностью справившийся с удивлением. — Вы по поручению или самостоятельно?

Эдрих фыркнул, спускаясь еще ниже. Казалось, он сидит, развалившись в невидимом кресле.

— Мое единственное на сегодняшний день поручение — это свести мою любимую хозяйку с ума. Чем я успешно и занимаюсь.

Элизар поднял брови.

— Лэвэндель все еще здесь, во дворце? Я думал, Верховный сослал ее на родину. Или еще куда подальше.

Привидение мотнуло головой.

— Что вы, советник… Лэвеэндель довольно ценный актив. И не только в случае провала нашего прелестного бастарда, — Эдрих почтительно кивнул Анне. — Наги сильный народ и, как я успел подслушать, при должной тренировке обладаютспособностью открывать порталы в родные земли, что весьма перспективно для имперских замашек Его Темнейшества…

Советник поморщился от такого многословия.

— Я ценю вашу откровенность, милорд, но не могли бы вы… подойти немного ближе к делу? У нас ведь нет столько свободного времени, сколько у вас.

Эдрих рассмеялся, но как-то не очень весело, как показалось Анне.

— Всегда нравилось ваше чувство юмора, советник. Однако, действительно, не буду тратить ваше время — у вас ведь его так мало… Я хочу предложить вам сделку.

— Сделку? — Элизар с заинтересованным видом откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— Именно, сайр. Сделку для нашей обоюдной пользы и удовольствия. Я открою кое-что важное для вас, вы же впоследствии сделаете кое-что для меня.

Анну вдруг окатило нехорошим предчувствием. Уж больно равнодушным голосом это было произнесено — таким обычно говорят, когда хотят скрыть волнение или беспокойство.

— Слушаю вас, Эдрих, — прежде чем она успела вмешаться, произнес Элизар, вполне себе готовый к переговорам.

Привидение снова улыбнулось — уже не скрывая удовлетворения. И сразило наповал.

— Шар Благословения в обмен на новое тело.

Элизар, решивший, что самое время отпить кофе, поперхнулся и закашлялся.

— Что ты несешь?! — хрипло переспросил, отставив со звоном чашку и сжимая Анину руку на своем плече — так крепко, что еще мгновение и пальцы сломает.

Эдрих совсем разулыбался, довольный произведенным эффектом.

— Вы услышали меня, сайр.

— Но… он же разбит!

Анна нахмурилась. Неужели Свантон солгал им? Он ведь точно говорил, что сам видел, подглядывая в окно, как принцесса, куражась, спихнула Шар с постамента на пол! Рассказывал, как его собирали человек двадцать придворных — абсолютно все осколки подлежали уничтожению, чтобы Шар невозможно было восстановить.

Эдрих кивнул.

— Разбит. Однако, насколько я знаю, вам, советник, достаточно будет достаточно осколка…

Элизар подался вперед, уже не пытаясь скрыть хищного блеска в глазах.

— Мне достаточно будет песчинки! Говори все, что знаешь!

Для эффектности Эдрих покружился еще немного в воздухе, со скучающим видом разглядывая собственные ногти и, наконец, принялся рассказывать.

— Этой ночью я решил дать моей принцессе немного поспать и гулял по дворцу — вы не представляете себе, как это весело пугать слуг, спросонок вышедших в уборную! Во время прогулки я заглянул на кухню, в несколько опочивален… в вашу, к сожалению, проникнуть не смог, хотя звуки были весьма и весьма…

— Как хорошо, что я вспомнил накрыть комнату Защитным Колпаком от чужих глаз, — сухо прокомментировал Элизар, похлопывая побледневшую Анну по руке.

— Но от не ушей, мой друг, — ухмыльнулось приведение. — Особенно таких чутких, как мои… Не волнуйтесь, ваше будущее величество, я не подслушивал долго. Так вот… после королевской опочивальни, в которую я так и не смог пробиться, я направился в восточное крыло, навестить распределенную там охрану из числа демонов, и так уж случилось, заметил служанку, которая как раз выходила из Залы Благословения, засовывая что-то сверкающее в свой необъятный карман.

— Откуда ты знаешь, что это осколок? — Элизар слушал очень внимательно, сложив руки домиком и полузакрыв глаза.

— Помилуйте, что еще можно вынести из Зала Благословения, в котором, кроме постамента, совершенно ничего нет? Вероятно, днем она помогала выметать осколки и заметила, как один из них забился под постамент. Ничего никому не сказала, возможно даже ножкой подпихнула поглубже…

— Погодите! — не выдержав, вмешалась Анна. — Зачем нам вообще нужен этот Шар? Какое он имеет значение, если страну все равно захватили демоны? Какая разница, настоящая ли наследница у престола, если она всего лишь марионетка в руках захватчиков?

Элизар не отвечал, явно что-то просчитывая в голове.

Эдрих хмыкнул.

— Пытаетесь решить, показывать ли мне, насколько вам необходим осколок, советник? Позвольте, я отвечу наследнице на ее вопрос.

Внезапно Элизар вскинул руку.

— Я сам отвечу. Дворец связан с королевской кровью на том же уровне, на каком связаны между собой истинные пары. Если Шар Благословения выполнит свою миссию и назначит королевой тебя, ты сможешь чувствовать замок, управлять каждой его функцией, даже если в нем больше никого не останется. А это значит, что ты сможешь…

— Оборонять его от врагов… — прошептала Анна, интуитивно догадавшись. Сердце ее забилось в предвкушении этой новой возможности. Закрыть хотя бы дворец от демонов, пересидеть в нем, если дело дойдет до горячего…

— Именно. Стремясь доказать свою верность Императору, принцесса разбила Шар, так и не притронувшись к нему, хотя могла бы получить все те же способности… По крайней мере, в том случае, если бы Верховный сдержал свое слово и убил тебя.

— Этот осколочек и теперь ей пригодился бы, — вставил Эдрих. — Ведь вас все еще можно убить, Анна, если сильно постараться… Однако я предпочел рассказать о нем вам двоим, а не своей несчастной возлюбленной.

Элизар поднял бровь.

— Интересно, почему?

Эдрих капризно надул губы.

— Потому что тогда она сможет закрыть дворец и от меня, и мне станет скуууучно… — подвывая, он закружился в призрачном, немного безумном танце, оставляя после себя вихри искрящегося тумана. И вдруг резко затормозил, прислушиваясь и даже шевеля ухом. — Какой, однако, неприятный народец, эти демоны…

Анна тоже прислушалась — что-то определенно происходило за вторым окном спальни, небольшим и узким, выходящим во двор королевского дворца. Прекратив кружиться, Эдрих метнулся к этому окошку и, делая вид, что прислоняется к раме, выглянул на улицу.

С опаской поглядывая на привидение, Анна тоже подошла.

На этот раз источником шума была девушка — ярко-накрашенная брюнетка с распущенными волосами и в довольно открытом, коротком платье. Была ли это та самая, о которой говорил Элизар, или другая, Анне было неведомо, но и этой явно было «не до празднований». Потому что ее продавали. Да. Именно так. Продавали. А точнее, уже продав, пытались погрузить в серебристую машину какого-то толстопузого чиновника с лоснящейся на солнце лысиной.

Стоящий рядом немолодой, хмурый демон, совершенно не стесняясь, считал деньги — тщательно, явно не знакомый с местной валютой, он поплевывал на пальцы и периодически проглядывал купюры на свет.

Двое прислужников тем временем тянули девушку — в наручниках и связанную — в салон автомобиля. Сам же чиновник взирал на нее столь похотливо, что было совершенно понятно, чем он собирается с ней заняться, как только дверцы за ними захлопнутся. Разумеется, если осилит, потому что легко сдаваться брюнетка не собиралась — брыкалась и ругалась на непонятном, немного гортанном языке.

— Элизар… — напряженно позвала Анна, не в состоянии сама придумать, что же делать. Не взрывать же авто! Хотя почему бы и нет, пока в нем никого…

— Нельзя, — жестко отреагировал советник, даже не вставая с места. Будто мысли ее прочитал.

— Согласен… — пробормотал Эдрих-привидение, со странным выражением серебристых глаз наблюдая за происходящим.

Девушка уже была наполовину в машине, успев заехать одному из прислужников по чувствительному месту, отчего тот съехал на землю и тихо хватал ртом воздух, прислонившись спиной к колесу.

— Пожалуйста… Сделай что-нибудь… — тихо прошептала Анна, уже ни на что не надеясь.

Ругнувшись, советник встал, отодвинул ее от окна и плотно закрыл шторы.

— Если они догадаются откуда прилетело, придется объясняться. Либо прощаться с драконьей сущностью навсегда.

Потом он закрыл глаза и поднял обе руки у груди, каким-то особенным способом переплетая пальцы.

— Отойди и заткни уши, — глухо приказал. — Плотно заткни. Иначе…

Он не договорил, сосредоточившись на клубке темной энергии, собравшейся между его ладоней и медленно растущей, раздвигающей их в стороны…

Не зная чего ожидать, Анна быстро заткнула уши. И очень вовремя, потому что через пару секунд энергия взорвалась — ослепительной, бело-золотой вспышкой, полыхнув по комнате и прошив воздух таким пронзительным то ли свистом, то ли визгом, что уши заложило даже сквозь пальцы.

Резко закружилась голова, затошнило… Анна покачнулась на ослабевших ногах, пытаясь удержать равновесие… и вдруг, так же неожиданно, как и началось, все закончилось.

— Что… что это было? — спросила, еле шевеля онемевшими губами. — Что ты сделал?

Вместо ответа Элизар подошел к окну и распахнул шторы. Удовлетворенно кивнул.

— Ну что тут скажешь. Глупость я сделал, моя дорогая… Можно сказать, идиотизм.

Анна выглянула из-за его плеча и ахнула — все участники отвратительной сцены, включая саму рабыню, лежали вповалку, кто куда упал — явно без сознания.

— О боже… ты убил… убил их всех… — она зажала рот руками, но тут же отпустила, чувствуя, что начинает задыхаться.

— Никого я не убил, — сердито отреагировал советник. — Хотя, возможно, нас с тобой и убил. Из-за какой-то… тьфу…

Не договорив, он снова поднял руку и вместе с ней всплыла из гущи тел девушка — явно не сама, с помощью неведомой и невидимой силы, направляющей и поддерживающей ее бессознательное тело. Влетев в окно, тело было помещено на диван у дальней стены, после чего Элизар снова закрыл окно и задернул шторы.

— Вот теперь нам точно нужен осколок Шара, — заключил он, судорожно выдыхая. — Веди, Эдрих, я принимаю твои условия.

Эдрих снова расплылся в начинающей уже раздражать шальной улыбке.

— С удовольствием. Только надеюсь, вы умеете лазить по деревьям, мои господа.

— Что ты имеешь в виду? — брови Элизар поползли вверх. — И пожалуйста, перестань улыбаться. Это нервирует.

Эдрих довольно хмыкнул.

— Нервирует? Замечательно, приму во внимание… А имею я в виду то, что у служаночки нашей есть весьма интересная ипостась, которую она довольно умело использует. И скрывает.

— Она из Долгоживущих?

— Еще каких! Она — сорока, мои дорогие. Причем, во всех отношениях.

Глава 12

Сразу уйти не удалось — спасенная девушка очнулась только минут через десять, почти одновременно с теми, кто пытался запихнуть ее в машину. Из-за плотно зашторенного окна доносились сначала охи и стоны, потом возгласы, а потом уж возмущения и ругательства — на Общем языке и по-демонски.

К их счастью, несостоявшаяся рабыня оказалась особой неглупой и сразу же просекла, что куда бы она ни попала, все равно это место лучше, чем то, откуда ее так бесцеремонно похитили. Не пришлось даже рот ей затыкать, хоть Элизар уже стоял над ней с соответствующим заклинанием наготове.

Очнувшись, незнакомка похлопала ресницами, оглядывая всю компанию, дернулась в испуге при виде светящегося Эдриха… и вдруг разревелась — бурно, но почти беззвучно, хлюпая носом и закрывая руками лицо.

— Тшш… Ну, не плачь, не плачь… — Анна быстро подсела и обняла несчастную за плечи. — Все уже кончилось. Мы тебя спасли… Слышишь? Они тебя ищут, а ты тут, в безопасности.

Она даже не знала, понимают ли ее, однако успокаивающий тон не мог не сработать. Постепенно их гостья перестала плакать и жестом попросила салфетку — вытереть смазанную косметику.

— Как тебя зовут? — под неодобрительные взгляды Элизара Анна встала и принесла с тумбочки красивую серебряную коробку с салфетками. Под еще более неодобрительные взгляды сама вытерла девушке лицо.

Та нахмурилась, пытаясь понять, о чем с ней говорят.

— Анна, — напоминая самой себе Брюса Виллиса из «Пятого Элемента», Аня ткнула себя пальцем в грудь. Таким же образом представила Элизара и приведение, а затем показала на незнакомку и развела в вопросительном жесте руки.

— Жахр! — сообразив, представилась девушка, тоже пальцем показывая на себя. И робко улыбнулась Элизару.

Тот поморщился.

— Подходящее имечко для такой распущенной особы.

— С чего ты взял, что она распущенная? — вскинулась Анна. — Во-первых, в разных мирах одеваются по-разному, а во-вторых, мы же не знаем — может, ее специально так нарядили, для продажи!

Поняв, что обсуждают ее внешний вид, гостья вскочила и принялась, тараторя, что-то объяснять на своем языке, отчаянно жестикулируя и размахивая руками.

Через какое-то время стало понятно, что платье свое она ненавидит, так же, как и косметику, носила раньше штаны и, судя по рассекающим воздух движениям, отлично владеет мечом и умеет швыряться клинками.

Глядя на все это представление, Элизар вдруг расхохотался.

— Еще неизвестно кого от кого мы спасли… Однако, имя у девчонки отвратительное. Если будем продолжать ее прятать, предлагаю переименовать.

— Жасмин! — осенило Анну. — Мы будем звать тебя Жасмин — для маскировки. Хорошо?

Девушка-воин неуверенно кивнула и сложила ладони на груди в универсальном просительном жесте.

— Дахморр… эргайда… — умоляла, с омерзением оттягивая от себя подол платья и снова размахивая рукой. — Тэ да эргайда…

Тут даже Эдрих догадался.

— Она просит переодеться, — сообщил всем с таким важным видом, как если бы овладел тремя иномирными языками как минимум. — И оружие.

— Капитан Очевидность… — фыркнула Аня. И махнула в сторону прилегающего к королевской спальне будуара. — Там… Поищи себе что-нибудь в шкафу.

Гостью не нужно было просить дважды — сорвавшись с места, она понеслась в указанном направлении, и через секунду оттуда уже раздавались шорох вытаскиваемой одежды и ругань на все том же неизвестном наречии.

— Не понравились ей королевские шмотки, — заметил Эдрих.

— Ей, по-моему, ничего не нравится, — пробормотал Элизар. — Не надо было влезать в это дерьмо… Знал ведь, что ошибка…

Будто в подтверждении его опасений, в дверь вдруг громко и требовательно постучали.

— Ччёрт… — выругался советник, беря Анну за руку и заводя ее себе за спину. Сердце ее лихорадочно забилось, кожа предупреждающе покрылась защитными чешуйками.

— Чёрт, конечно. Но не главный… — прошипел в ответ Эдрих и прислушался, заметно увеличив собственное ухо, мерцающее в полумраке зашторенной спальни. — Там двое… Один — начальник охраны, из демонов. Второй — наш, местный… управляющий по крылу. Вы его знаете, советник… Они ищут Жасмин… по просьбе того, кто ее продавал.

— Нек Жасмин! Жжахрр! — грозно прорычали сзади и все в панике обернулись, уже и не зная, откуда ждать большей опасности.

Перед дверью в будуар стояла, чуть расставив ноги, спасенная рабыня… и о, боги, как она изменилась! Содрав с себя шлюшеское платье, нацепила мужские шаровары, приготовленные служанкой для Элизара, Анину рубашку, которую завязала на поясе узлом, и покрыла голову каким-то цветастым платком-банданой, что сделало ее похожим не то на хиппи, не то на пирата из постановочного шоу.

— Возблагодарим Семерых, что Жжахрр не нашла косметику, — вполголоса прокомментировал Элизар. — Думаю, она с удовольствием покрыла бы себя боевыми узорами.

— Ваше Величество… — раздалось из-за двери вслед за повторным стуком — уже не таким наглым. — Господин Советник… Вы у себя?

— Ее Величество отдыхает после завтрака, — глухим, источающим угрозу голосом ответил Элизар, взглядом приказывая всем спрятаться в будуаре. — Кто ее беспокоит?

За дверью затихли, невнятно переговариваясь шепотом. Наконец, все тот же голос доложил.

— Поступила жалоба на сбежавшую рабыню, сайр… Говорят, ее заметили бегущей в вашем направлении.

— Лгут, — коротко ответил советник, еще более грозным взглядом показывая всем удалиться.

Анна наконец послушалась, на цыпочках пробираясь в будуар и утягивая за собой Жасмин, уже явно готовую драться. Приведение само по себе проплыло следом, и все притаились, прислушиваясь.

Дверь резко щелкнула замком и открылась.

— Какого черта вы беспокоите королеву из-за какой-то рабыни?!

— Простите, ваша милость… но… люди почувствовали магию… точнее не люди, а махдори…

Махдори — вспомнила Анна. Так называют себя демоны на своем наречии.

— И? Королева-то тут причем?

— Не королева, — ответил уже демон — более солидным, низким и совсем не лебезящим голосом. — Вы, милорд.

У Анны снова заколотилось сердце.

— Вы хотите в чем-то обвинить меня, господин начальник охраны?

— Что вы милорд, я только предположил… Позвольте мне обыскать помещение, и мои предположения останутся… предположениями.

Наступило тяжелое молчание.

— А вы не забыли, с кем разговариваете, мой друг?

— Нет, не забыл. Повелитель ввел меня в курс ваших отношений и напомнил о том, что никто не должен мешать величию Империи. Даже вы.

Он знает! — совсем запаниковала Анна, прижимаясь ухом к стене. Знает, что советник скован в своих действиях, опасаясь потерять нечто очень дорогое ему! И если захочет отомстить или подгадить, непременно воспользуется такой возможностью!

А если Элизар взбрыкнет… а он обязательно взбрыкнет — его терпение уже и так держится на одном честном слове, она чувствовала это даже сквозь стену! — с драконьей сущностью можно будет распрощаться…

— Хорошо, — неожиданно покладисто ответил советник. — Входите. Но только вы один, господину управляющему придется подождать снаружи.

— Это почему еще?

— Низшие чины мужского пола не должны оскорблять опочивальню ее величества.

Управляющий за дверью обиженно засопел, однако остался стоять снаружи.

Дверь закрылась, впустив в спальню чужака.

Анна почти не дышала — стояла так тихо, что, казалось, еще немного и превратится в мебель — одну из многочисленных раскиданных по комнате банкеток и пуфиков… Или в картину на стене.

Что он задумал? Что? Ведь не станет же и в самом деле выдавать ту, кого они только что спасли от позора и жалкой участи рабыни… Он, конечно, карьерист, но ведь не до такой же степени…

— Вы позволите? — раздалось лживо-любезное и в сторону спальни затопали торопливые шаги.

— Ради бога. Удовлетворяйте ваше любопытство.

Не выдержав, Анна громко ахнула, отступая назад, к Жасмин… а потом и вскрикнула.

Потому что до спальни начальник охраны не дошел — уже в проеме двери грохнулся на пол, сраженный новой вспышкой магии, в одно мгновение превратившей его в грузный, бездыханный мешок из костей и плоти.

— Эргайда! — радостно вскричала Жасмин, подскочила к телу и выхватила из ножен на бедрах мужчины длинный, даже на вид острозаточенный кинжал.

— Хоть кому-то из нас хорошо… — выглядящий очень уставшим Элизар прислонился к стене. Закрыл на мгновение глаза и снова открыл их — потемневшие, с сильно расширенными, как у наркомана, глазами. Перевел взгляд на Анну. — Вот теперь я убил, дорогая. Пусть и демона, но убил.

«Ты довольна?» — недосказанным повисло в воздухе обвинение.

Девушка всхлипнула, медленно оседая на пол напротив мертвого охранника.

* * *

Тело решили не прятать и не закапывать — отдать во временное пользование Эдриху, хоть тот и не был доволен его грузностью и общей неповоротливостью.

Разумеется, чтобы провести полноценный ритуал Некромантии и вжить душу в чужое тело, требовалось гораздо больше усилий, чем простое заклинание, и со временем две чужеродные сущности отторгнутся друг от друга, однако Элизар счел, что пока и так сойдет. А уж какую пользу могло сослужить дружелюбное приведение в теле начальника охраны, вхожего в круги захватчиков — и не сказать!

Потерявшего рабыню демона успокоили, сообщив что девушку поймали агенты покупателя, тому же по-тихому вернули заплаченные за нее деньги, пообещав подобрать другую — более покладистую и спокойную.

Однако же, все понимали, что решение проблемы временное — пока не вернулся Верховный и не разобрался со всем сам. А случиться это должно было уже сегодня к вечеру — когда назначена была новая сессия поисков Идрис и ее ребенка.

Именно поэтому решили более не откладывать с Шаром Благословения и, кое-как объяснившись с Жасмин, отправились, наконец, на поиски того, кто легко может отобрать у сороки ее ценную добычу.

Глава 13

— Что он должен сделать?! — в защитном жесте Руби закрыла от всех Свантона, по привычке когтями вцепившегося ей в плечо.

— Ничего особенного, — успокоила ее Анна. — Просто взлететь на дерево и принести нам одну штуку из гнезда сороки.

— Какую штуку? — демоница в подозрении сощурила глаза. Анне показалось, что ворон сделал то же самое, нахохлившись и втянув голову в плечи.

Обоих застали за весьма странным и совсем нечеловеческим занятием — охотой за клубами живой Тьмы, оккупировавшей сад.

— Осколок Шара Благословения, — с деланным равнодушием ответил Элизар. — Он поможет Анне стать истинной наследницей престола и подчинит ей королевский дворец вместе с садом…

— Я знаю, что делает Шар, сайр! — неожиданно дерзко огрызнулась Руби. — А еще я знаю, что он делает с созданиями не королевских кровей, если они пытаются прикоснуться к нему голыми руками!

— У ворона нет рук, — резонно заметил Эдрих. — Перья не в счет. Хотя… — он задумался. — Действительно, служанка была в перчатках, когда засовывала осколок в карман… Но ведь став сорокой, она нисколько не пострадала, пока летела к своему гнезду. Впрочем, я не видел, что с ней случилось, после того, как она скрылась в кроне дерева…

— Вы кто?! — Руби с изумлением взирала на здоровенного громилу, пространно рассуждающего и неуклюже переминающего на одном месте — так, будто ноги были ему чужими.

— Поверь мне, дорогая, — Элизар подошел, взял ее за плечи и проникновенно сказал. — Это ОЧЕНЬ долго объяснять. А сейчас нам нужны не разговоры, а действия. Разумеется, если ты не хочешь, чтобы нас всех посадили в подвал или казнили.

Хорошо, что хоть Жахр-Жасмин они все-таки не взяли с собой, подумала Анна. А то Руби бы совсем разволновалась — почему-то ко всем женщинам, кроме невесты герцога и его матери, демоница относилась крайне отрицательно.

Уже во дворце стало понятно, что спасенная ими девушка в их компании лишняя — Жахр постоянно шумела, привлекая внимание, совершенно ничего не понимала на Общем языке, да еще и как-то слишком мечтательно начала посматривать на Элизара.

Анне это очень не понравилось, и на предложение распрощаться с боевитой подругой (как только они вышли за ворота замка), она отреагировала лишь вежливыми сомнениями и пожиманием плеч. Мол, как бедняжка будет в этом мире одна?

— Вот, примерно так, — ответил Элизар, насмешливо наблюдая, как амазонка, тренируясь, рубит воздух похищенной у начальника охраны кривой саблей.

Кое-как, на пальцах Жахр объяснили, что она должна убежать как можно дальше от дворца, снабдили пачкой Адлендорских денег, мешком с припасами, и отправили восвояси. Или, точнее, ушли сами, оставив девушку в некоторой растерянности стоять на перепутье двух дорог, одна из которых должна была привести ее в соседний город, а другая — в лес, под прикрытие сбежавших из столицы военных.

Сказать, что Анне было стыдно оставлять ее одну, значило ничего не сказать. Однако, женская натура взяла верх и от потенциальной конкурентки она все же согласилась избавиться.

— Граф Свантон не желает рисковать собственной жизнью ради эфемерного успеха, — важно ответила за ворона Руби. — Разве что вы придумаете какой-нибудь способ подхватить осколок, не касаясь его клювом или когтями.

У советника вдруг как-то странно замкнулось лицо — будто сковалось все неподвижной, неживой маской. Он выпрямился, немного распрямив плечи, и спокойно ответил.

— Что ж… тогда графу Свантону придется понести наказание за свое неповиновение, поскольку он клялся мне на верность. Напомнить, чем чревато нарушение подобных клятв?

Он вдруг подался вперед, выбросил руку и схватил Руби за подбородок — так резко и жестко, что Анна вскрикнула.

— А может напомнить, чем чревато неповиновение фамильяра своему хозяину? — его голос оставался все таким же — спокойным и размеренным, однако спокойствие это было обманчиво — уже чувствовалась под тонкой оболочкой ярость, готовая вырваться на поверхность.

Глаза Руби пожелтели, вытянулись по-кошачьи… Пару мгновений она смело смотрела советнику в глаза, потом не выдержала, опустила взгляд в землю.

— Прошу прощения, сайр… — пробормотала, потупившись. — Граф Свантон выполнит ваше задание.

Ворон на ее плече выразительно и крайне неодобрительно крякнул, однако с установившейся иерархией спорить не стал — все было решено за него. Он подчиняется Руби, та — Элизару.

— А может, дать ему какой-нибудь… платок? — нашлась Анна, которой тоже не нравилось происходящее. — Он ведь может схватить его лапами, а уже через нее взять осколок?

Советник покачал головой.

— Нет, он может уронить и платок, и осколок. Все разнесется ветром, и другой такой возможности не предоставится.

— Тогда давай ты поднимешь меня? Ты ведь можешь поднимать людей в воздух?

Он уставился на нее не верящим взглядом.

— Ты действительно хочешь, чтобы я поднял тебя — мою беременную невесту — на высоту двадцати метров и там держал, пока ты будешь копаться в сорочьем гнезде?

Глаза Анны расширились.

— Двадцать метров?! Что ж это за дерево такое?!

— Кассиодор арпинский… — Эдрих в теле начальника охраны поднял руку и указал куда-то в даль, в сторону особенно затуманенной части парка, где тени сгустились настолько, что почти ничего было не видно.

Анна прищурилась и с трудом разглядела в клубах Тьмы мощную, густую крону дерева с почти черной листвой. Или листва была черной от Тьмы?

— Высоко забралась птичка… — пробормотала она. — У нее точно там гнездо?

Эдрих уверенно кивнул.

— Точно. Я проследил за ней почти до самого конца. Но, к сожалению, ничего не мог сделать — в своем натуральном виде мне не поднять и пушинки.

— Тогда, похоже, что других вариантов нет… Не драконов же вызыва…

Она запнулась на полуслове, косясь на Элизара — меньше всего она хотела обидеть его, напомнив о том, что его драконья ипостась в данный момент недоступна. В благодарность он сжал ее руку, переплетя с ней пальцы, но ответить не успел — сорвавшись вдруг с плеча Руби, отчаянно каркая и всем видом показывая, что ныряет в омут с головой, ворон устремился вдаль и вверх, с каждым взмахом крыльев набирая высоту.

— За ним! — коротко скомандовал Элизар.

Не разбирая дороги, спотыкаясь о кусты и цепляясь за ветки, все бросились в ту сторону, куда полетел ворон, пытаясь не потерять его из виду. Впереди всех бежала обернувшаяся радужно-разноцветной пантерой Руби, позади грузно топал в своем новом теле Эдрих.

Запнувшись о корень, Анна вдруг потеряла равновесие и чуть не кубарем полетела в маленький овражек с бежавшим по его дну ручьем. Бросившись ей на перерез, Элизар упал на спину, словил ее и вместе с ней въехал по мокрой траве прямо в воду, в холодный, бурлящий по мелкой гальке узкий поток.

Тяжело дыша, приподнялся на локтях, с лихорадочным беспокойством оглядывая ее и ощупывая лицо.

— Ты в порядке? Ничего не ушибла? Живот?

Сама пытаясь отдышаться, она помотала головой.

— Да нет… Все в порядке… — начала было, елозя на нем и действительно пытаясь понять, не ушиблась ли…

И вдруг замерла, поймав на себе взгляд Элизара — потемневший, шальной. Бурлящий такой неприкрытой, такой безудержной страстью, что стало совершенно ясно, какая картина вдруг нарисовалась у него перед глазами.

На короткое мгновение она совершенно растерялась, до такой степени все это было не к месту и не в тему. Время остановилось, пространство вокруг замерзло, словно насекомое в янтаре — ей даже показалось, что в воздухе замерли капли, брызнувшие из ручья при их падении.

Еще секунда, и он набросится, поняла она — наплюет на все приличия и возможных наблюдателей и завалит ее на спину прямо здесь, в ручье…

А ведь ей повезло, что дракона в данный момент в этом теле нет — иначе бы ей точно не поздоровилось.

С колотящимся сердцем девушка глотнула, отстранилась, упираясь руками в широкую мужскую грудь… И повторила — хриплым, заикающимся голосом.

— Все в порядке… А ты? Спина не поранена?

Опомнившись, советник моргнул, и магия растаяла — рассыпалась колкими, леденящим брызгами, будто бы и не было ничего. Зверь снова стал человеком, ручей ручьем, погоня — погоней, а не догонялками с приятным для обоих финалом.

— Неважно, — коротко ответил он, явно недовольный собственными животными инстинктами. — Бежим дальше… Если этот пернатый кретин потеряет осколок…

Не договорив, он подхватил ее за талию и вместе с ней поднялся, весь мокрый от пояса и вниз.

— Черт бы его… — выругался, но не стал ничего делать по этому поводу. Просто схватил Аню за руку и потащил ее из неглубокого овражка наверх.

Через пару минут они уже стояли под кассиодором, задрав головы так, что шеи у всех тут же заболели. Свантона нигде не было видно, и Руби, все еще в форме кошки, вдруг тоскливо завыла, будто предчувствовала нехорошее.

— Где же он… — пробормотал Элизар, все еще крепко держа Анну за руку, будто боялся, что она снова куда-нибудь свалится или сбежит, испугавшись его недавнего порыва.

— Вон там! — закричал вдруг Эдрих, указывая на что-то копошащееся в самых высоких ветвях дерева.

Опершись спиной на Элизара, Анна задрала голову еще выше, вглядываясь между темными листьями.

И тут увидела — искрясь на фоне темных листьев, кружа в воздухе и переворачиваясь, сверху на них падало нечто легкое и блестящее, похожее на кусочек от разбитой елочной игрушки.

Осколок!

Инстинктивно она потянулась к нему, высвободив одну руку из хватки Элизара… Но осколок был слишком легок, слишком невесом, и его сдувало ветром в сторону…

Не отрывая от кружащегося кусочка глаз, девушка побежала в направлении падения — краем зрения замечая, что следом за осколком с кроны падает еще что-то — черное, похожее на мохнатый, растрепанный комочек… Падает быстрее чем осколок, гораздо быстрее…

Но это уже было неважно, потому что главная ее задача — поймать осколок.

Поймать этот ускользающий от нее кусочек настоящей власти.

То, что принадлежало ей по праву рождения, по первородству.

То, что подхватит маленькую, безвольную пешку и вознесет на самый верх. В королевы. В дамки.

Она слышала, как кричит что-то позади нее Руби, слышала возню, карканье, многочисленные бегущие в их направлении шаги и грубые голоса охранников… Слышала невесть как оказавшуюся здесь Жасмин…

И не сводила с осколка глаз.

Она должна поймать его, должна!

Земля внезапно ушла у нее из-под ног, она снова куда-то падала, путаясь и цепляясь подолом за кусты… И в самый последний момент, перед тем, как вновь окунуться в холодную воду ручья, ее пальцы успели сжаться вокруг крошечного осколка, круша его и заставляя впиться острыми краями в нежную кожу ладошки.

Ослепительный свет полыхнул от ее руки во все стороны — куда только взгляд проникал… задержался на мгновение, разлившись и пульсируя… и вернулся, вновь собравшись вокруг крепко ее сжатого кулака.

Тонкие, голубоватые прожилки на ее запястье вдруг ожили. Задрожали, заиграли, словно маленькие, хитрые змейки… и взорвались острой, ослепляющей болью, концентрируясь в форму причудливого, похожего на лотос цветка…

«Да здравствует новая королева…» — зашептали вокруг призрачные создания, туманом возносясь над каждым кустом и каждом деревцем.

«Слава королеве…» — вторил им ручей, и трава, и каждое живое существо, населяющее замок и сад, ставшие теперь ее родным домом.

Невзирая на боль, Анна звонко рассмеялась — какая глупость, эти демоны, считающие себя здесь хозяевами!

И, любуясь на чудный цветок, расцветший на ее запястье, приказала каждому, кто только мог ее слышать.

— Изгнать отсюда всех, кто может причинить мне вред!

Глава 14

Тени исчезли — в один миг, будто их и не было. Крики и топот тоже смолкли, а точнее заглохли, словно придушенные.

В наступившей звонкой тишине Анна лежала на спине, омываемая прохладной водой ручья, которая вдруг стала почти теплой, будто это и не ручей был вовсе, а набранная специально для нее ванна. Солнце пробивалось сквозь играющую высоко в ветвях листву, скакало лучами по воде, преломляясь от поверхности и возвращаясь наверх солнечными зайчиками.

Чувство абсолютного, блаженного спокойствия охватило ее. Все было правильно теперь, все гармонично и безопасно.

Вставать не хотелось вообще.

Однако пришлось.

— Вы довольны, Ваше Величество? — чуть слышным шепот пробежалось по ее руке нечто эфемерное — легкое и шелестящее, похожее на сброшенную кожу змеи.

Анна в испуге отдернула руку и села, расплескивая вокруг себя воду.

— Ты кто?

Змейка вновь обернулась вокруг ее руки и скользнула наверх, шелестя и запутываясь в кудрявых волосах девушки.

— Я — дух дворца, королева… Охранная магия… И ваша личная охрана, пока вы в этих стенах. Всё здесь подчиняется вам… И мне…

Так «вам» или «мне»? — чуть не вырвалось у нее.

Анна подняла руку к голове, позволяя странному, почти невидимому созданию перелиться в ее ладонь, а с нее обратно в ручей.

— Почему я раньше не видела тебя? Я вроде как Видящая… должна замечать такие вещи…

Ей показалось, что дух рассмеялся, стелясь над водой едва заметной дымкой.

— Лишь истинная королева, получившая Благословение Богов, может оживить Охранную Магию… И лишь опасность может призвать Духа к действию. Желаете осмотреть освобожденные угодья, Ваше Величество?

Она тут же вскочила на ноги, вдруг вспомнив об оставленных на поляне под огромным деревом друзьях. Упавший с дерева Свантон, Руби, Эдрих в этом грузном, неповоротливом теле… Жасмин, так и не успевшая убежать… Что с ними со всеми? И почему так тихо вокруг?!

Но самое главное…

— Элизар! — закричала она так громко, что наверняка услышали в другом конце дворцовой территории. — Где мой советник? Что вы с ним сделали…

Она попыталась подняться, и змейка метнулась к ней, оплетая ее ноги и руки и приподнимая над водой.

— Мы обеспечили его безопасность, Ваше Величество… Его Светлость ожидает вас в Тронном Зале…

Дух перенес ее и поставил на землю, закручивая подол платья жгутом и выжимая его. Анна не сопротивлялась, полностью сбитая с толку этой новостью, совершенно не укладывающейся в голове.

— Как… в тронном зале? — пробормотала она себе под нос.

Не побежал ее спасать, не узнал даже, что с ней? Обезопасив собственную персону, доверил ее какому-то Духу дворца и пошел себе спокойненько в Тронный Зал? А остальные? Тоже с ним? Бросили ее и ушли? Хорошенькое дело!

— Простите Ваше Величество, полностью высушить не удается…

— Что? — не поняла она.

— Ваше платье. Оно совсем мокрое, а я не обладаю достаточной магией, чтобы высушить его. Принести вам другую одежду прямо сюда?

Она сердито мотнула головой.

— Не надо, я сама! — не понимая, отчего так злится на услужливое создание, стряхнула с платья прозрачную, вьющуюся «змейку» и вылезла из оврага наверх. — Дворец в безопасности? Может ли выдержать осаду?

— Может, Ваше Величество… Вокруг всей территории воздвигнут Огненный Щит — любой, кто приблизится, игнорируя предупреждения, сгорит подчистую… даже дракон.

— А демон?

— И демон, Ваше Величество. Это особая магия — древнее самого этого мира…

— Отлично. Можешь оставить меня, дальше я сама…

— Но…

— Оставь меня, я сказала! — жестко повторила она. И, удивившись металлическим ноткам в собственном, всегда таком нежном голоске, она зашагала по тропинке по направлению к дворцу.

Дух еще немного покружил рядом с ней, явно неуверенный в том, что решение королевы разумно… однако смирился — взвился наверх, растворяясь в кронах деревьев.

Анна тут же пожалела о том, что не расспросила его подробнее о том, что случилось. И разозлилась на себя еще больше — что ж она за королева такая, если простые эмоции могут вот так просто выбить ее из колеи? Сейчас надо о стране думать, о том, что делать с Империей, с принцессой — хоть она уже и не соперница ей… Дворец-то Дух освободил, но не страну!

А что если Верховный прикажет казнить народ пачками, наказывая его за проступки «Наместницы»? Что если захватит остальные государства на Тотрусе — делая Адлендор страной-изгоем, загибающейся от голода и лишений? Что если озлобившийся демон наплюет на поиски собственной дочери и уничтожит в отместку драконью сущность Элизара?!

Надо было решать что делать — думать, искать выходы… Но все, на что она в данный момент была способна — это сдерживать слезы при мысли о том, как подло ее бросили тут одну, в холодном ручье, наедине с какими-то невнятными «духами».

— В Тронный зал он пошел… Козел… — ругаясь по-русски, Анна вышла из сада, прошла через площадь, на которой возвышалась недостроенная и теперь уже брошенная сцена для коронации, дошла до широких ступеней, ведущих к парадному входу и остановилась перед услужливо раскрывшимися перед ней огромными дверями.

Что ж… Неизвестно, как служанки, а швейцары ей теперь точно не нужны.

Уже в холле она поняла, что все же придется призвать Духа дворца снова — во-первых, она была без понятия, как пройти в этот самый «Тронный Зал», а во-вторых, если не узнает, куда все делись, то просто сойдет с ума от волнения — во дворце было до жути тихо и безлюдно.

— Вам налево, Ваше Величество… — подсказали ей вновь зашевелившиеся вокруг призрачные существа, похожие на плавающих в воздухе медуз. — Двойные двери в самом конце по коридору, после Холла Великих…

Быстро оглядевшись, она кивнула и пошла в указанном направлении, гулко цокая каблучками по каменному полу. Да уж… здесь она точно еще не была.

— А почему так тихо? Где мои подданные? Все, что ли, спрятались в Тронном Зале вместе с советником?

— Что вы, Ваше Величество… — прошелестел многоголосый, эхом откликающийся ответ. — Сайр советник там один… Остальных мы не знаем… Мы изгнали всех врагов… всех, в ком не были уверены…

Она остановилась, как вкопанная — будто на стеклянную стену налетела. Духи тоже остановились, замерев в ожидании вдоль стен.

— То есть… Вы хотите сказать, что моих друзей… мою свиту… вы тоже изгнали из Дворца… вместе с демонами?!

Она задохнулась, представив лишь на секунду себе эту страшную картину. Руби, прижимающая к себе погибшего ворона, вместе с Жасмин и Свантоном отчаянно отбивающиеся от врагов чем только под руку попадется… Пытающиеся любыми силами попасть обратно во дворец и сгорающие — вспыхивающие, как спичка под увеличительным стеклом…

— Немедленно верните их обратно! — зашептала, от ужаса не в состоянии даже голос повысить.

Знакомое уже змеевидное создание воплотилось перед ней, медленно кружась вокруг своей оси.

— Я сожалею, королева, но пока вокруг дворца враги, это крайне опасно… Если мы поднимем Щит, ворвутся демоны и причинят вам вред… Мы, конечно, выгоним их снова, но успеем ли так быстро…

— Немедленно… верни всех обратно! — зашипела она, бросаясь на Духа, но тот лишь пропустил ее сквозь себя и развернулся, чтобы снова быть к ней лицом.

— Отвечу вам то же, что я сказал сайру советнику… Я попробую, Ваше Величество…

— Сайру советнику… — машинально повторила она… и со всех ног бросилась в сторону Тронного Зала.

Эгоистичная радость захлестывала ее, заглушая страх — не сам! Не сам бросил ее! Явно сопротивлялся этому духу-перестраховщику, выкинувшему всех, кроме тех, кого в ком признал друга королевской крови.

Небось, пришлось даже связать его, чтобы доставить сюда против воли — сковать какой-нибудь сверхпрочной магией, из которой он теперь пытается вырваться, чтобы прийти на помощь ей и друзьям!

Будто в подтверждение ее мыслям, коридор вдруг сотрясся мощным взрывом, и навстречу ей, со страшной скоростью полетела дверь, выбитая изнутри Тронного Зала. Анна едва успела отскочить в сторону, пропуская мимо огромный, кувыркающийся кусок дерева…

Тут же, следом, проскакала вторая половина двери, а уж за ней, цепляясь обеими руками за изломанный косяк, почти выполз Элизар, которого явно что-то очень не хотело отпускать на волю… Глаза советника горели и метали молнии, рот извергал такие ругательства, которые Анна даже никогда и не слышала…

— Убью… — рычал он, отдирая от себя полупрозрачные щупальца, хвостики и веревочки, которыми духи дворца пытались спеленать его, как младенца. — Разнесу… Камня на камне… не оставлю… Анна…

— Нельзя… — шипели вокруг, пытаясь увещевать его. — Опасссно… Советник королевы не должен подвергать себя опасссности…

Подняв голову, он вдруг увидел Анну, и ее буквально ошпарило его взглядом — настолько безумным и яростным, что даже голова закружилась.

Она могла бы, конечно, подумать, что он рвется к какой-нибудь Руби, да и вообще, разозлился оттого, что кто-либо посмел посягнуть на его свободу, пусть даже ради безопасности…

И подумала бы, если бы ярость в его глазах не сменилась в одно мгновение нескрываемым, глубочайшим облегчением — стоило ему только увидеть ее, целую и невредимую.

Вместе с облегчением Элизар вдруг расслабился, словно потерял причину, ради которой стоило сопротивляться, упал на пол и позволил духам снова утащить себя внутрь Тронного Зала.

Но тут уже Анна вмешалась.

— Немедленно освободите его! — приказала тем самым звенящим, металлическим голосом, который обнаружила в себе несколько минут назад. — И никогда больше не посягайте на свободу Его Светлости. Даже если ему захочется покончить жизнь самоубийством.

Существа недовольно зашептали, зароптали вокруг, однако повиновались, стелясь близко к полу — вероятно, этим выражая свою покорность.

— Слушаемся, Ваше Величество…

Из Зала снова донеслись ругательства, какой-то новый грохот, и через секунду Элизар уже был рядом — сгребал ее в объятия, вжимая в себя и целуя везде, куда только мог достать.

— Как ты… — еле оторвавшись, он схватил ее лицо в ладони, всматриваясь, прожигая ее взглядом… — Ты в порядке? Скажи, что ты в порядке…

— Я в порядке… — отвечала она, кусая губы, ненавидя себя за то, что ей хочется смеяться отрадости, когда остальные в беде, а может уже и погибли. — Надо бежать, Элизар… Руби… Жасмин… Они все за стеной — духи выкинули их вместе с демонами…

Он коротко кивнул… и снова набросился, словно не мог удержаться.

— Поднимите Щит… — приказала между поцелуями Анна, уже задыхаясь и чувствуя, как комната начинает плыть у нее из-под ног.

Духи вновь взвились негодованием вокруг них.

— Нельзя… нельзя…

— Я приказываю… — повторила она своим новым, «железным» голосом. И решительно отпихнула советника, уже успевшего подобраться к ее декольте. — Отпусти… не сейчас…

С трудом оторвавшись от нее, Элизар сжал двумя пальцами переносицу — Анна уже успела запомнить, что этот жест помогал ему прийти в себя, когда он терял контроль над собой.

— Ты права. Слишком много адреналина… Прости…

В последний раз чмокнув, он схватил ее за руку и потащил за собой — назад, ко входу.

— Мы подняли Щит, Ваше Величество… — по дороге доложили духи, и она передала их сообщение Элизару, который не видел и не слышал их.

— Скорее… — сжав ее руку крепче, он ускорил шаг.

— Мы впустили четверых… один ранен… — сообщили духи. — Можно закрыть Щит, Ваше Величество?

— Можно, — решилась она.

Вряд ли демоны задумали бы атаковать дворец в количестве четверых бойцов, да еще и с одним раненым. Но кто же там четвертый? Насколько она помнила, ее импровизированная свита состояла из двух женщин, одного «зомби» и одного, возможно уже мертвого ворона…

Перед самым выходом от нетерпения она вырвала свою руку у Элизара и побежала… только для того, чтоб резко остановиться на пороге.

По широким ступеням действительно поднимались четверо. Даже не поднимались — ковыляли, волоча за собой ноги — обессиленные, грязные, в порванной, перепачканной одежде.

Руби, Жасмин и Эдриха в своем новом теле она узнала сразу, а вот четвертого — молодого человека с небрежно забранными в «хвост» волосами, в высоких сапогах и старомодном камзоле, видела впервые.

Он-то и был ранен, этот незнакомый ей молодой человек — периодически заваливая голову назад и цепляясь с одной стороны за плечи Эдриха, а с одной стороны — тяжело повиснув на Руби.

Не дойдя до верха, незнакомец вдруг захрипел, выгнул спину в жесточайшей судороге… и всю компанию словно подкосило, обрушило на ступеньки под собственной, всеобщей тяжестью.

Склонившись над парнем, Руби тормошила его и плакала, по-бабьи подвывая и заливая все вокруг обильными слезами.

— Пожалуйста, Ильмаор… — причитала, неумело гладя его по лицу и волосам. — Пожалуйста… не надо… не сейчас…

Глава 15

— Думаете, он выживет, сайр? — Руби терлась вокруг носилок с раненым так плотно и настойчиво, что Элизару даже пришлось несколько раз прикрикнуть на нее, чтоб не мешалась.

Но Анна понимала ее, потому что молодой человек, свалившийся от многочисленных ранений на ступеньках замка, оказался ни кем иным, как Свантоном, по непонятной причине снова обернувшимся человеком.

— Я ничего не думаю, — откинувшись на спинку королевского трона, советник устало потер лицо ладонями. — С тобой нет никакой возможности думать,

— Может еще раз прогуляешься? Обойдешь периметр? — предложила Анна, подходя ближе и успокаивающе кладя руки демонице на плечи. — Проверишь, нет ли в Щите дыр или огрех?

— Вы нас обижаете, королева… — тут же проснулись и полезли изо всех углов бестелесные твари, охраняющие замок. — Никто не пробьется сквозь Щит против нашей воли…

Анна вздохнула.

— Я знаю…

Не говорить же им, что она предложила это для того, чтобы хоть чем-то занять Руби, которая еще немного и на людей бросаться начнет. Не то, чтобы этих людей было здесь слишком много.

Элизар покачал головой, исподтишка наблюдая за ее общением с «воображаемыми друзьями».

— Не надо было тебе хватать этот осколок, Анна. Тем более так крепко.

Анна опустила глаза на свою ладонь — уже перевязанную и обработанную.

— Думаешь, это плохо?

— Что ты вогнала охранную магию себе в кровь? — он невесело усмехнулся. — Да, я думаю, ничего хорошего в этом нет. Не припомню, чтобы твой отец настолько тесно общался с духами дворца… или кого ты там видишь…

Ей вдруг стало так неуютно и холодно, что пришлось обнять себя руками. Только этого сейчас ей и не хватало — проблем со слишком плотным единением с собственным королевским дворцом.

— Шш… Иди сюда… — заметив ее дискомфорт, Элизар потянул девушку за руку и заставил сесть к себе на колени.

Анна ойкнула, стыдливо озираясь.

При всех. На колени!

Совсем с ума сошел!

Однако, похоже, что у ее свиты было настолько пост-апокалиптическое настроение, что на какие-то там обнимашки никто точно не обратил внимания. Или не придал им значения, занятый собственными проблемами. Даже Эдриха, похоже, было не прельстить подобным зрелищем…

Что ж… в таком случае можно и воспользоваться приглашением немного расслабиться. Она откинулась и положила голову Элизару на плечо. Перебирая путанные кудряшки пальцами, он прижался губами к ее лбу.

— Я со всем разберусь… Веришь? Мне надо лишь немного разложить все по полкам.

Она слабо кивнула, чувствуя, как глаза ее наполняются слезами облегчения. Потому что в этот самый момент поверила — да, он разберется. Справится. Во всяком случае, сделает все, что в его силах, чтобы разобрать этот вселенский бардак — если не вспоминать словцо покрепче. А когда разберется, наденет ей на голову корону и позаботится о том, чтобы как минимум до родов она ни о чем больше не беспокоилась.

Вместе с мыслями о короне вдруг вспомнилась та, из-за которой они и сидели тут, в наполовину разгромленном тронном зале, даже не представляя себе, что творится за Щитом, возведенным вокруг дворца.

Анна снова напряглась, выпрямляясь у советника на коленях.

— Лэвэндель! Она ведь была в замке! Что с ней?

Руби подняла голову от Свантона, которого она, похоже, пыталась облизать, как кошка детеныша.

— Мы не видели ее, когда отбивались от демонов… Но это ни о чем не говорит.

— Мы вообще мало что видели… — протянул Эдрих, с отвращением рассматривая заскорузлые ногти на руках начальника охраны. — Особенно эта — так яростно у нее метались перед лицом меч с кинжалом.

И он показал свободной рукой на Жасмин, которая решила, что самое время немного поспасть. Завернувшись в тонкое одеяло, она лежала поодаль, прямо на холодном полу, и довольно громко храпела.

У Анны слегка приподнялись брови — интересно, кто это так плохо разбирается в людях, что смог подумать, что из этой амазонки можно сделать рабыню?

Эдрих сказал, что Жасмин зарубила как минимум восьмерых демонов и трех людей, переметнувшихся на вражескую сторону. Сколько одолел сам бывший любовник принцессы, он предпочел умолчать.

— Вероятнее всего, Лэвэндель сбежала… — предположил Элизар, водя пальцем у Анны по руке. — Не волнуйся дорогая, как только я восстановлю старую сеть шпионов, то непременно найду ее. Не обладая и частью прежней силы, она больше не будет предоставлять для нас опасность…

— Сайр… — напомнила о себе Руби. — Вы обещали разобраться, что с моим истинным…

Погрузившийся в мечты о будущем, советник встряхнулся.

— Да. Позволь, дорогая, я встану.

Аня обиженно засопела — будто это она сама взяла и забралась к нему на колени, а теперь не хочет слезать. Немедленно поднялась, отойдя подальше и пообещав себе, что больше не будет вестись на подобные нежности.

Тем более, что на самом-то деле сейчас не до нежностей — в дополнение к их проблемам, Свантону становилось все хуже и хуже с каждой минутой.

Она уже знала, что перевертыш страдает не от ран — они были не такие уж страшными — всего несколько порезов и один не очень глубокий укол в плечо.

Какая-то странная магия сжирала его изнутри, заставляя гореть, как в лихорадке. И слабеть. С каждой вздохом слабеть.

Девушка вдруг поняла, что ей было плевать, что не так давно ворон хотел убить ее — в этом мире все когда-нибудь кого-нибудь хотели убить. К тому, с того времени Свантон настрадался и искупил свою вину более, чем достаточно.

Она вздохнула, наблюдая за манипуляциями Элизара вокруг тела раненного. Наверняка в аду есть специальный котел для женщин, которые прощают мужчинам все. И сама она явно попадет в этот котел… потому что Свантона она тоже простила.

Руки советника, плавающие над телом, остановились в районе груди мужчины.

— Что там? — сразу же всполошилась Руби.

— Хм… — не открывая глаз, он приложил руку к груди сквозь рубашку и тут же отдернул ее, будто обжегся. — Выглядит будто… — и снова приложил руку, уже осторожнее.

Аня решила перестать обижаться и подошла, с опаской наблюдая — причем скорее за Руби, чем за Элизаром. На возможную смерть возлюбленного демоница реагировала совершенно неадекватно, и если вдруг ей сейчас скажут, что он умирает, ожидать от нее можно чего угодно.

— Похоже на любовную магию, — заключил Элизар, отнимая, наконец руку и стряхивая ее, будто не хотел заразиться.

— Какую магию? — в голос спросили обе — и Анна, и Руби.

Элизар, чуть прищурившись, цепким взглядом впился в лицо демоницы.

— Ты кусала его? Когда он был в птичьей форме?

Покраснев, Руби кивнула.

— Да, сайр… Он мне нахамил, и я захотела немного повыдирать ему перья.

— А он? Он тебя укусил в ответ?

— Птицы не могут кусаться сайр… — резонно ответила Руби. — Ильмаор меня клюнул — несильно, но…

— До крови.

С виноватым видом Руби кивнула.

— Думаю, ты уже сама догадываешься, что произошло, — встав с колен, советник вернулся к трону и снова развалился на нем — с таким видом, словно собирался короновать себя, а не Анну.

Руби еще раз кивнула — уже совсем понуро.

— Я не догадываюсь, — напомнила о себе Анна, действительно ничего не понимая. — Какая любовная магия и причем тут укусы?

— Магия истинных пар, которая связывает навсегда, — объяснил Элизар. — Обряд, сопровождающийся обменом крови и прочими прелестями. Похоже, что эти двое его ненароком совершили, играя в свои жесткие игры. К тому же, наверняка, Свантон спас ей жизнь, жертвуя собой. Такая жертва обычно снимает эффект всех известных заклятий и зелий. Поэтому он и стал опять человеком.

Руби кивнула.

— Да, именно это и случилось, сайр. Он бросился на одного ублюдка, который замахнулся на меня дубиной — здоровенной такой, с сучками… попытался выклевать ему глаз… Но тот бы однозначно его пришиб, если бы не наша новая подруга.

Кивком головы Руби показала на спящую Жасмин.

— И сразу же после этого он обратился?

— Да, сайр.

Советник сложил руки домиком, вслух рассуждая.

— Тогда все более, чем понятно. Вы — истинная пара, успевшая обменяться кровью, но до сих пор не заключившая брак и даже не консумировавшая его. Самопожертвование ради истинной освободило Свантона от заклятья, но та же магия сейчас убивает его, потому что Ритуал Единения выполнен только наполовину.

— То есть… — Руби нахмурилась, машинально гладя Свантона по голове. — Если бы он не обратился в человека сегодня… то умер бы от любовной магии, потому что не может спать со мной?

Элизар кивнул.

— Конечно. Он и сейчас умрет, если мы не женим вас в ближайшие день-два и не выделим спальню для молодоженов, где у вас реально что-то произойдет.

Руби закрыла лицо руками, плечи ее затряслись от рыданий.

— Боги… Чем я думала?

— Зубами ты думала! — съязвил советник, резко вставая из трона и принимаясь мерять комнату широченными шагами. — И еще одним местом, о котором мне говорить уже совсем не хочется!

— Элизар… — попыталась утихомирить его Анна, не понимая причины такой жестокости.

Но он уже никого не слушал, продолжая бить словами наотмашь.

— Только этого нам сейчас и не хватало — свадьбы! И ничего, что моя драконья сущность может уже сейчас витать в полном забытьи у Порога Мирозданья… Плевать, что страну уже наверняка разграбили, а народ развесили по столбам… Главное, что сегодня мы повеселимся на свадебке моей верной демоницы и ее сизокрылого ястреба! Тьфу ты, ворона… или кто там он у тебя…

Зарычав, Руби бросилась на советника — прямо через тело несчастного Свантона, на ходу обращаясь в злобную, ощетинившуюся кошку… И упала бездыханной к его ногам, сраженная защитной магией замка. Анна даже вскрикнуть не успела.

— Опассность… — шипели по углам призрачные духи, вновь восставая к жизни. — Покушение на советника королевы… казнить предательницу…

Тело Руби взвилось в воздух, но советник, тяжело дыша, обхватил кошку рукой и прижал к себе.

— Пошли прочь! — опомнилась Анна, взмахивая на духов рукой и подбегая к трону. — Она в порядке?

Он закинул кошку к себе на плечо, прижимаясь к ней ухом.

— Дышит… сердце бьется… просто в отключке… Дура!

Она сощурилась.

— Я бы тоже бросилась на ее месте. А ты — нет?

— Я?! Да что ты знаешь…

— О боги… — неожиданно громко взвыл Эдрих, как мешок с мукой оседая прямо на землю. — Быть может прекратим уже грызть друг друга и решим, что нам делать? Хотя бы с этими двоими решим! А то я как-то уже привык к Свантону и не хотелось бы отправлять его к праотцам! Может, приведем его в чувство и обвенчаем этих голубков? Что нам стоит?

— Очень многое нам стоит! — жестко ответил Элизар, не сводя с Анны горящих, гневных глаз. — Хотя бы то, что демона может женить только демон! Не желаешь отнести письмецо за ограду, пригласить наших друзей из Преисподней на свадебку?

— Я могу поженить их, — отозвался вместо Эдриха знакомый уже, тонкий, женский голос из дверей. — Разумеется, не задаром.

Это было настолько неожиданно и жутко, что проснулась даже Жасмин, жмурясь спросонок и тыкая в направлении говорящей кинжалом.

Анна глотнула слюну и ответила, стараясь не дрожать голосом.

— Будем весьма благодарны тебе и согласны на любые условия. З-здравствуй, Идрис.

Глава 16

Стоящая в дверях девушка была одета в длинное, черное платье с высоким воротником — в таких обычно наряжали в старых фильмах вампирских королев. Маскарад на Идрис смотрелся и здорово, и жутко одновременно — бледная кожа и почти белые волосы на фоне черного с кроваво-красной окантовкой…

Хотя, возможно, для нее это больше, чем маскарад.

— Мы согласны, — повторила Анна и оглянулась на друзей в поисках поддержки.

Однако друзья были еще в большем замешательстве — Эдрих так испугался, что взвился к потолку, бросив свое новое тело на произвол судьбы. Жасмин держалась молодцом, но по ее учащенному дыханию и воинственной позе можно было угадать, что она с удовольствием вонзила бы свою «эргайду» незнакомке в живот, чем разбираться, кто она и зачем явилась сюда, миновав огненный барьер.

Первым пришел в себя советник. Снова усевшись на трон и устроив у себя на коленях Руби — все еще в кошачьей ипостаси и без сознания — он неопределенно хмыкнул и закинул демонстративно нога на ногу.

— Ты — дочь Верховного, не так ли? Как сюда попала?

Идрис медленно перевела на него взгляд.

— Междумирье позволяет открывать врата куда угодно — в самые отдаленные уголки Вселенной. Этот дворец не исключение.

Только сейчас Анна заметила, что за спиной девушки, как и в прошлый раз, зияет в пространстве вытянутая дыра, из которой струится легкий, голубоватый туман.

— Почему ее не трогают духи дворца? — вполголоса спросила она, чуть склоняясь к советнику.

— Думаю, они чувствуют, что Идрис пришла с миром, — так же тихо ответил тот.

— Хорошо бы… — сама она уже не была уверена в этом — новое амплуа демоницы ей не нравилось, как не нравились и ее глаза — помутневшие, подернутые странной, красноватой дымкой.

— Кого вы хотите венчать? Ее? И с кем? — в одно мгновение, с совершенно нечеловеческой скоростью Идрис оказалась рядом с троном, протягивая руку и гладя спящую кошку по голове.

Анна вздрогнула от неожиданности — уже и забыла, как быстро умеет передвигаться эта особа.

— Да, ее. Вот с этим несчастным. Нужно обязательно поженить их, иначе он умрет.

— Любовная магия? Он — ее истинный? — утверждающе спросила Идрис, перемещаясь ближе к раненному.

— Да. Ты угадала, — кивнула Анна. Или подслушала, добавила про себя.

И чуть не рассмеялась — Эдрих, духи дворца, теперь вот Идрис… Интересно, как широко будет раздуваться список существ, обладающих силой подслушивать и подглядывать за ее личной жизнью? Идрис не помешал даже Огненный Щит оказаться в самом сердце дворца. Что ей стоит нацелить свой портал внутрь магического «колпака», которым Элизар собирается накрывать ночью их спальню?

Анна мотнула головой, злясь, что личное снова затмило общее. Сейчас важнее спасти Руби и Свантона, а не лелеять комплексы! В конце концов она королева — а королям всегда было плевать на слуг, которые могли подглядывать за ними…

— Что ты хочешь взамен, Идрис? — спросила она, перебивая собственные мысли. Просто заставляя себя не думать о всякой не имеющей значения чепухе.

Демоница подняла на нее глаза.

— Хочу, чтобы ты помогла мне найти сейф, в котором хранится то, что поможет найти моего ребенка. Не выдавая меня отцу, конечно.

— Мы согласны, если ты позволишь мне сопровождать Анну, — тут же вмешался Элизар — твердым голосом, не принимающим возражений. — Я больше никуда ее одну не отпущу.

Идрис пожала плечами.

— Мне совершенно все равно, кто будет сопровождать ее. Так вы согласны?

Переглянувшись, оба медленно и не очень уверенно кивнули — Анна не совсем представляла себе, что от нее требуется, но ведь условия не предполагали беспрекословного подчинения. Можно будет отказаться от чего-нибудь особенно опасного.

— Я сделаю все, что в моих силах, Идрис… Я сама хочу помочь тебе найти ребенка.

— Вот и отлично! — обрадовалась демоница — так бурно, будто они его уже нашли, этого ребенка. — Я назову моего малыша в твою честь, если это девочка, а если мальчик, то в твою… — и мотнула головой на советника.

— Эмм… Я не думаю, что это хорошая идея… — начал тот, вряд ли обрадованный этой перспективой. Но Идрис уже переключилась на другое.

— Ты сможешь поднять его на ноги хотя бы временно? — спросила, экспериментально трогая Свантона пальцем и вызывая у него болезненный стон. — Для венчания необходимо быть в здравом уме и согласии. Иначе Ритуал не примется, и он все равно умрет.

Элизар кивнул.

— Если временно, то смогу. Я сделаю для него настойку из Королевского Черноцвета — это займет около часа. Но для начала надо бы его собрать. Насколько я знаю, Шиилу выращивал Черноцвет за восточным крылом, в единственном месте, где он вообще может расти…

Он вдруг остановился и почему-то посмотрел на Анну — неуверенно, будто сомневался, стоит ли продолжать говорить.

— Что? — не поняла она.

И тут увидела, что Эдрих тоже смотрит на нее — совершенно с таким же выражением.

Оба переглянулись.

— Сказать?

— Это может все затормозить.

— Не факт. Ее Величество не станет ударяться в неуместное оплакивание…

— Возможно. Она совсем не знала его. И все же велика возможность, что эмоции взыграют и мы застрянем там надолго.

Анна начала закипать — что может быть обиднее, чем когда о тебе говорят в третьем лице? Но вслух возмутиться не успела, потому что Элизар вдруг решился.

— Я скажу ей, — твердо сказал он и посмотрел на нее пристальным, изучающим взглядом. — Дорогая, тебе, возможно, будет неприятно это слышать, но… Черноцвет имеет обыкновение приживаться только в одном месте. Определенном… очень специфическом месте… там, где течет королевская кровь. Вернее, текла.

Смутные догадки захлестнули ее, холодком пробежавшись по рукам и ногам.

— Ты хочешь сказать…

Элизар кивнул.

— Да. За восточным крылом дворца расположены склепы покинувших этот мир королей. Там же похоронили твоего отца, Анна. Только там и растет нужный нам цветок. Рядом с его могилой.

* * *

До огромного склепа в живописном уголке сада дошли быстро — даже чересчур. Элизар пытался остудить ее пыл, хоть как-то притормозить, поговорить, успокоить…

Но Анна не слушала.

Ей вдруг страшно, непреодолимо захотелось почувствовать хоть что-нибудь к этому человеку — пусть уже мертвому. Хоть как-то, близостью его могилы попытаться пронять себя дочерней любовью и прощением. Задушить обиду, с которой она так и не смогла справиться все эти годы.

Ведь должна же она простить покойника? Должна?!

Тем более сейчас нет времени лелеять старые обиды. Обязательно должна!

— Анна, стой! — не выдержав гонки, Элизар схватил ее за руку, остановил и заставил развернуться к себе.

— Что? — в нетерпении она кусала губы и притопывала, снова порываясь бежать.

— Я хочу, чтобы ты успокоилась. И попыталась… не знаю, понять, что ли.

Анна быстро закивала и безуспешно подергала рукой.

— Обязательно пойму! Вот сейчас увижу его могилу, порыдаю, как полагается дочери, и сразу же все пойму. Пусти!

— Нет, не пущу. Пока у тебя истерика, тебе нечего там делать.

— Пусти, я сказала! Духи, ко мне! Связать его и доставить обратно в Тронный зал!

Она и сама не знала, о чем думала, когда призывала каких-то там «духов» против любимого мужчины. Скорее всего ни о чем — лишь бы избавиться от надзора. От заумных рассуждений о том, что, мол, это «бывает», когда отец не хочет видеть собственное дитя и позаботиться о нем… От психологических объяснений такому поведению, способных соревноваться с фрейдистскими… от моралей и призывов «не истерить».

Понимая, что так просто ей не простят, она бросилась вперед, затыкая на ходу уши и стараясь не обращать внимания на звериный рык и ругательства советника, разнесшиеся по саду.

Она вымолит у него прощение — как угодно, на коленях, задабривая своим хорошим поведением… но вымолит. И Черноцвета сама нарвет — благо Элизар очень хорошо описал, как именно он выглядит.

А теперь… теперь ей надо побыть одной.

Тропинка плавно закончилась, переливаясь в мощеную камнем, довольно широкую дорожку, уходящую в коридор между двумя крытыми колоннадами.

Внезапно растеряв весь запал и уверенность, Анна остановилась у самого входа.

Гулял веселый ветерок, пели и скакали птицы по ветвям кустарника, оплетающего колонны, и если бы она не знала, никогда не догадалась бы, что это и есть общий склеп королей династии Хэйан.

— Что ж… — девушка глубоко вдохнула, выдохнула, потопталась немного на одном месте и медленно, с дико колотящимся сердцем пошла между высокими могилами, встроенными подле широких проемов, напоминающих окна.

Внезапно ей стало страшно, что сейчас она увидит его. Точнее ее — могилу своего блудного отца.

Увидит, и не сможет простить.

Ведь это же страшно — не простить покойного. Господи, как же страшно…

Одно за другим проплывали мимо места погребения, каждое оформлено красивой, мраморной статуей, изображающей "обитателя". Или даже целой композицией статуй.

Вот женщина, склонившаяся к толпе существ, похожих не то на гномов, не то на эльфов. Королева «Адриана Восьмая» — прочитала Анна — Повелительница Долины Моррока.

Молодой парень, стоящий на груди у поверженного чудовища — Антейро четвертый Отчаянный, спаситель Солнечного Града.

Мальчик на коленях у грустной, миловидной женщины — Его Высочество Герцог Ортанский, в юном возрасте оставивший эту Вселенную, чтобы присоединиться к Зоргам — Хранителям Светлых Миров.

И постепенно забывая свои обиды и страхи, все больше проникаясь атмосферой вечного покоя королевского кладбища, Анна принялась изучать их, эти тихие изваяния, видеть в них магию, красоту… и величие.

Ее родовое величие.

Все эти люди. Все эти ушедшие в прошлое поколения — властных, мудрых, одаренных магией, управляющих драконами и возглавляющих огромные армии… Поколения королей, принцев, градоначальников, мудрецов и дипломатов… Умеющих также, как и она, видеть то, что не видят другие, перемещаться между мирами и командовать духами… Коронованные по праву своей крови — самой драгоценной, самой древней крови на земле, нерушимой нитью тянущейся из древности и соединяющей их с богами…

— Невероятно… Просто невероятно… — чувствуя, что колени слабеют от великолепия этого места, Анна остановилась. Спиной прислонилась к одному из столбов и зажмурилась.

Дышать… медленно и вдумчиво дышать… дышать и больше ничего…

Стояла долго, выгоняя из головы туман и успокаивая взбесившийся пульс.

Наконец, справившись с головокружением, медленно открыла глаза, оглянулась, снова впитывая в себя величественную картину погребения предков.

Ее предков!

Черт возьми, а ведь она думала, что одна в этом мире! Что у нее есть только коллеги по работе и мама, давно ведущая свою личную жизнь, почти забывшая о ней, и уж точно не являющейся группой поддержки.

И ведь если бы отец, двадцать два года назад не решил поразвлечься с симпатичной землянкой, все так и оставалось бы. Точнее, ее самой бы не было, но даже если на миг предположить, что была бы… Она так и жила бы одна.

Неприкаянная. Никому не нужная. Оторванный ломоть. Без роду, без племени.

А теперь…

Анна расставила руки в стороны, вновь закрывая глаза, позволяя энергетике этого места просочиться под кожу, наркотиком прыснуть в вены и побежать по ним — резво, бурно, смешивая новую кровь со старой… оторопью беря перед великанами прошлого, и тем не менее, слыша их и понимая…

Вот оно, ее место силы.

Ее предки. Ее род.

Анна снова открыла глаза и поняла, что стоит прямо там — перед той самой могилой, к которой и собирался подвести ее Элизар.

Рэйгар Дориан Тринадцатый, Целитель — прочитала она.

Тот, кто дал ей гораздо больше, чем отнял. Ее отец.

Глава 17

— Я хочу найти убийцу! — даже не тормозя перед плавно раскрывшимися для нее дверями, Анна влетела в Тронный Зал, держа в обеих руках большую охапку Черноцвета — маленьких, золотистых цветочков на длинных стеблях, с совершенно черными серединками.

И остановилась, в недоумении оглядываясь — на ее зов ответили полнейшей тишиной.

— Эмм… — девушка нахмурилась. Крутанулась вокруг себя на каблуках, в один миг сканируя взглядом всю огромную комнату. Ни души.

Что за черт? Куда они все делись?

Не выпуская букета, медленно прошла вперед, продолжая оглядываться. Все-то ладно… Но куда делся тяжело раненный и совершенно не транспортабельный Свантон?

А Элизар? Он же должен был ождать ее здесь!

— Дух Дворца! — громко позвала, уже начиная злиться.

Незаметный прежде туман под ее ногами вспенился, вытянулся вертикально и принял почти человеческие очертания, покачиваясь перед ней зыбким, призрачным столбиком.

— К вашим услугам, моя королева…

— Где советник?

Туман качнулся в сторону выхода — будто головой мотнул.

— Его Светлость со свитой Ее Величества отправились в лазарет, готовиться к лечению раненного. Советник захотел проверить, на месте ли все ингредиенты для зелья…

Анино лицо вытянулось.

— Как «отправился»? Без меня?

— Без вас, Ваше Величество… Если пожелаете, я провожу вас…

Ее сердце похолодело. Неужели все-таки обиделся…

А чего ты ожидала? — спросил изнутри кто-то язвительный. Ведешь себя с почти-мужем как тиран и самодура — получай ответку. Или думала, что он будет вечно терпеть твои выходки? Наверняка, даже отец не приказывал духам дворца связать его и куда-то там отнести… да еще и позоря перед младшими по чину…

Сердце ее вдруг болезненно сжалось в страшном подозрении — а если приказывал? А если вел себя столь же отвратительно? Настолько отвратительно, что умный, хитрый и очень обидчивый сановник решил…

— О боже…

У нее внезапно ослабели колени и пришлось присесть на первую ступеньку собственного трона — на котором, кстати, до сих пор успел посидеть только Элизар.

Она пыталась заставить себя прекратить, не думать в этом направлении… Но подозрения закручивали мысли неостановимой, горячечной спиралью.

Ведь если подумать — чем не выход из положения?

Чем не вариант избавиться от опостылевшего деспота? Прикончить его каким-нибудь совершенно загадочным, необъяснимым способом — так, чтобы никто и близко не заподозрил твоего участия…

Но не сесть на трон самому — нет! Это как раз родило бы самые худшие подозрения, да и вообще — слишком просто! Недостойно чести «серого кардинала».

А вот найти ее — наследницу… юную, ничего не смыслящую в политике и власти девушку из другого мира, которую можно сделать карманной королевой, охмурив и полностью подчинив себе… — это уже интереснее!

Собственно, Элизар никогда не скрывал, что именно это он и собирался сделать, планируя жениться на ней и стать Лордом-Канцлером. Но если он и есть убийца… такая находчивость начинает играть совершенно новыми красками!

Это гораздо хуже стремления держаться поближе к трону, чтобы оставаться драконом…

— Нет! — внезапно вырвалось, оглашая пустой зал. — Я не верю. Не верю, слышите!

— Слышим, королева… — зашептались по углам. — Всегда слышим…

Всегда… Всё слышат, всё знают…

А ведь они могут и об этом знать… Может, спросить?

— Нет! — еще раз твердо произнесла она.

Не будет она ничего спрашивать. Да и вряд ли создания, вся жизненная цель которых — охранять властвующую особу, закрыли бы глаза на такое преступление. Чем не доказательство невинности Элизара?

Анна облегченно вздохнула — как такая чушь в принципе могла в голове родиться? Не иначе, на том кладбище мозгами повредилась от ощущения собственной значимости.

Величием предков она напиталась, дура тщеславная! Вот и бегай теперь за любимым мужчиной, проси прощения. Еще ведь неизвестно, простит ли? Дракон бы простил, конечно, но пока дело ей иметь не с драконом, а с тем, кто и послать куда подальше может за такое унижение…

И правильно сделает, между прочим — если пошлет.

— Ведите меня в лазарет! — потребовала она, уже готовя пылкую речь в свою защиту.

* * *

По дороге гадкие мыслишки снова полезли в голову.

А ну как советник нашел способ прикончить ее отца, обманув духов? Он ведь маг и довольно сильный. А уж если с матерью скооперировался, чтобы решить эту «проблему»…

Она остановилась, зажмурилась и тряханула кудряшками — выкинуть из головы подозрения, но те не сдавались — упрямо лезли обратно, пополняясь новыми деталями, тут же на месте и придуманными. Адейла ведь не просто маг. Она — маг-целитель, как и покойный отец. Что если она нашла способ напичкать ту бутылку ядом, даже не прикоснувшись к ней? Надо бы узнать, кто был во дворце, когда это случилось… Да и вообще разобраться в случившемся, посмотреть на улики…

— Да что ж такое-то! — зарычала Анна на саму себя — уже на грани слез.

Она ведь теперь жить не сможет, пока до правды не докопается! А если докопается и подозрения подтвердятся — как после этого жить?

Остановилась, бросила букет Черноцвета на пол, закрыла лицо руками.

— Королеве грустно… грусссно… — туманные змейки оплелись вокруг ее рук и ног, ласкаясь и щекоча ее кожу — будто пытались утешить. — Чем мы можем помочь Ее Величессству?

— Спляшите… — попыталась отшутиться она, убирая руки от лица. Наклонилась, чтобы поднять цветы, снова поднялась…

И не поверила своим глазам.

Сгустившись и приняв форму трех призрачных девушек в восточных нарядах, духи дворца молча кружили перед ней в медленном, чувственном танце, выгибая спины и покачивая бедрами, синхронно взмахивая тонкими руками…

Иллюзия была настолько идеальной, а движения танцовщиц настолько грациозными и четко выверенными, что взгляд оторвать было крайне сложно — хотелось не только смотреть, но и участвовать, влиться в этот сказочный танец, позволяя телу возобладать над разумом…

Словно опомнившись, «включили» музыку — тоже восточную, льющуюся непонятно откуда, в миг заполнившую пустынный коридор изящными ритмами и переливами.

Приоткрыв рот, Анна смотрела на это представление, не зная, как реагировать. И только когда, в очередной раз изогнувшись, «девушки» потянулись к ней, соблазнительно потряхивая бедрами, пришла в себя и в испуге шагнула на шаг назад.

— Эй! Вы чего?

— Простите… Привычка… Ваше Величество… — прошелестел в ухо самый главный из духов и сделал какое-то странное движение туманной рукой.

В миг обернувшись вокруг себя, девушки превратились в трех мужчин, настоящих, «модельных» красавцев — мускулистых и стройных… пусть и призрачных. Одетые лишь в легкие шаровары с низкой посадкой, их тела были настолько реалистичны, настолько структурны и объемны, что на миг показались ей живыми — из плоти и крови!

Покружившись для виду, все трое вдруг разом протянули к ней красивые мускулистые руки, приближаясь и окружая ее — каждым движением, каждым взглядом томных, полуприкрытых глаз обещая заманчивое и непристойное…

Анна совсем испугалась — уж чего-чего, а хватать эти духи умеют, так, что Элизар не сумел освободиться! Отступила уже на несколько шагов назад и громко прокашлялась.

— Спасибо, достаточно! Мне уже не грустно. Можете дальше провожать меня в Лазарет.

Духи мгновенно исчезли, лишь самый главный остался, склонившись перед ней в почтительном поклоне.

— Не стесняйтесь прибегнуть к нашим услугам, Ваше Величество, если вам снова станет грустно…

Она лишь покачала головой, все еще под впечатлением.

— Стесняться я, конечно, не буду…Но не думаю, что моему жениху это понравится…

Если у нее еще есть жених.

* * *

До Лазарета, расположенного на одном из нижних этажей дворца, дошли быстро и молча — Анна переваривала произошедшее, Дух Дворца молча плыл впереди, вновь приняв форму зыбкого столбика тумана.

Что ж… Во всяком случае, причина, по которой ее отец не хотел связывать себя ни с одной женщиной, начинала проясняться — на своем посту он явно не скучал! И мать ее тут не причем — тут ведь даже бывшей королеве не повезло, с которой он развелся очень давно, и даже, по рассказам Элизара, отправил обратно к себе на родину, в другое государство.

Анна удручающе помотала головой — неприятно, конечно, что отец имел обыкновение развлекаться с какими-то призраками. Очень неприятно и довольно сильно умаляет его «величие».

Однако, нельзя было не признать, что сам танец отвлек ее от переживаний, притупив гнетущую, отравляющую настроение подозрительность.

В конце концов, презумпцию невиновности никто не отменял. Пока что никаких доказательств против любимого нет даже отдаленно. Одни пустые домыслы.

А вот его обида — вполне себе реальная неприятность, поняла она, еще издали завидя его фигуру. Сложив руки на груди, Элизар стоял рядом с дверью с каллиграфической надписью «Лазарет» и молча смотрел в окно. На звук ее шагов он даже не обернулся.

Девушка неуверенно замедлила шаг.

Прокашлялась, привлекая его внимание.

— Элизар… Я… я нарвала Черноцвета. Этого достаточно?

Он ответил не сразу, будто был погружен в свои мысли — явно не самые веселые. И все еще на нее не смотрел.

— Вполне, Ваше Величество.

Ее сердце мгновенно будто коркой льда покрылось.

Может, вернуть дракона? — тоскливо подумалось. Платоническая любовь — она ведь тоже любовь…

— Если вам не трудно, отнесите внутрь и отдайте Руби. Я все приготовил и произнес заклятие — ей осталось только добавить цветы… И можно будет совершать обряд.

Бесполезно было спрашивать, почему он обращается к ней на «вы» — на Тортрусе переходят с «ты» на «вы» неосознанно, под влиянием эмоций и настроения. Элизар, скорее всего, даже не заметил, что сделал это — захотел отдалиться от той, что так сильно оскорбила его.

Проглотив колючий комок в горле, она спросила — просто так, чтобы хоть что-нибудь спросить.

— Какой… обряд?

Только тогда он обернулся и посмотрел на нее — опаляя пронзительным холодом зеленых глаз.

— Бракосочетания, Ваше Величество. Свантона и Руби. Разве вы забыли для чего мы все это затеяли? Хотя, о чем это я… Вы ведь были заняты созерцанием могил ваших предков. Это, безусловно, важнее, чем жизнь какого-то перевертыша.

Слезы подступили к горлу так близко, что она перестала пытаться сдерживаться, и они покатились по щекам крупными каплями, почти градинами.

Кто этот ужасный, холодный и жестокий человек?! Неужели так мало требуется, чтобы сделать его чужим?!

— Прости меня… — всхлипнула, прижимая к груди букет — уже весь помятый и пожухлый. — Я не хотела тебя обидеть, Элизар… Я была не в себе… Не знаю, что на меня нашло…

Он шагнул к ней, протянул руку и стер с лица крупную слезу, позволяя ей потереться щекой о его ладонь и не спеша отстраняться.

— Вам понравилось кладбище?

Анна закивала, зажмуриваясь и еще больше вжимаясь в его руку, не желая отпускать ее — единственную связь с тем мужчиной, в которого она влюбилась чуть ли не с первого взгляда — пусть язвительным, но страстным и заботливым даже в своей человеческой форме.

— Столько королей… столько великих людей… почти богов… Это сбивает с толку, не так ли? Кажешься самому себе маленьким и беспомощным карликом… Разумеется, если не чувствуешь всю эту плеяду за своим плечом. Но ведь ты чувствуешь ее, правда?

Она снова кивнула, ожидая продолжения и страшась его… И вдруг распахнула радостно глаза — он снова с ней на «ты»!

— Сказать, чего бы я хотел меньше всего? — несмотря на смену обращения, ее жених все еще смотрел холодно и цепко — будто пытался заглянуть внутрь, в самое ее колотящееся, израненное сердце.

— Чего? — спросила тонким, дрожащим голосом.

— Того, что одним прекрасным утром ты проснешься… глянешь в зеркало и увидишь не себя, а Лэвэндель. Расчетливую, циничную и очень, очень одинокую. Вот почему я хотел оградить тебя от власти, Анна. И все еще надеюсь это сделать.

Глава 18

Горящего лихорадкой Свантона напоили раствором через силу — до такой степени он уже ничего не соображал.

— Все, Руби. Все до последней капли, — холодно командовал Элизар, держа голову несчастного на весу и пальцами обеих рук нажимая в тех точках, которые заставляли его хватать ртом воздух и держать его открытым.

Всхлипывая от жалости и необходимости причинять любимому боль, Руби послушно вливала в Свантона раствор из Королевского Черноцвета — понемногу, позволяя ему делать судорожные, маленькие глотки.

Зелье было настолько сильным, что использовалось в некромантских ритуалах — способное поднять на ноги покойника. Пусть и временно.

— Теперь ждите, — проинструктировал советник.

И снова куда-то ушел.

Один. Ничего не сказав Анне.

Не зная, плакать ей, ругаться или призывать духов, девушка так ничего и не сделала. Сжала кулаки и загнала уже подступающие к глазам слезы обратно.

Нельзя! Нельзя им командовать! Нельзя задерживать или возвращать — пусть почувствует себя главным! Пусть поверит в ее «я больше так не буду» и перестанет предрекать ей судьбу этой мерзкой Лэвэндель! Потому что второго такого унижения не выдержит ни один нормальный мужчина — а уж тем более, дракон! Наплюет на свою драконью сущность и бросит ее тут одну — править в гордом одиночестве, купаясь в собственном могуществе и всевластии. И тогда уж точно не миновать ей судьбы соперницы — пусть и с ребенком…

— Мой муж тоже так делал… — заметила вдруг Идрис, все это время, как оказалось, наблюдавшая за ними двумя.

— Что? — незаметно оттирая с края глаза слезу, Анна повернулась к демонице.

— Вот так уходил, ничего не сказав. Особенно… перед самым… перед самой своей… — она не договорила, словно слова застряли у нее в горле.

— Вы ссорились? — поспешила помочь Анна, где-то даже радуясь, что можно отвлечься на чужие проблемы.

Помедлив, Идрис кивнула. Проглотила слюну и продолжила.

— Я почему-то забыла про это… но когда ты сказала, что я была беременна… вдруг вспомнила — мы действительно много ссорились после того, как я открылась мужу. Не помню причин ссор, но думаю, это было связано с ребенком. Может, он хотел мальчика, а я носила девочку? Как думаешь? Демоны, к примеру, не очень любят, когда жена готовится родить дочку, наверняка и у людей то же самое… А вот я бы очень хотела дочку… Маленькую и в кудряшках — совсем как ты…

Ее будто прорвало — фонтан слов лился безостановочно, глаза расширились в возбуждении и переливались, словно рубины. Руки она держала на уровне груди, в форме колыбели, укачивая воображаемое дитя.

— Я хотела создать себе ребенка в Междумирье, но это была бы просто живая кукла, делающая то, что я ей приказываю — а ведь это же неинтересно, правда?

Анна неловко пожала плечами.

— Я не знаю.

— Если мой ребенок окажется уже взрослым — ты дашь мне понянчить своего?

Тут уже Анне потребовалось глотать ком в горле.

Что ответить, она так и не придумала — Идрис явно была не в себе. И отказывать ей не хотелось, но и обещать, что возьмет эту совершенно непредсказуемую полубогиню в няньки своему ребенку, тоже было опасным — а вдруг увлечется и заберет его себе!

Анна даже подняла в защитном жесте руку, закрывая живот.

На ее счастье, в эту минуту граф Свантон распахнул глаза и резко сел на носилках, в страхе уставившись на окружающих, перебегая взглядом от одного к другому.

— Руби! — вдруг хрипло выкрикнул, узнав ту, что до сих пор видел только сквозь пелену птичьего зрения. Закашлялся, протягивая к ней руку, пытаясь второй оттолкнуться от пола…

— Ильмаор!

Взвизгнув, демоница бросилась к нему, впечатываясь в него с такой силой, что опрокинула назад, на спину, сама падая следом. Вместе они принялись кататься по полу, обнимаясь и целуясь — неистово, страстно и совершенно никого не стесняясь.

Всем стало неловко — даже Жасмин, довольно флегматичная, пока в воздухе не запахнет жареным — покрутила головой, крякнула и отвернулась, принявшись с удвоенной силой надраивать свой и так сверкающий клинок.

— Ух ты как разошлись! — восхитился Эдрих, как раз спустившийся сквозь потолок в лазарет. И заухмылялся довольно, понимая, что сейчас получит то самое шоу, которое он так стремился подсмотреть в королевской спальне.

Но Аннебыло не до смеха. Мало того, что Руби никогда не простит, если она позволит ей вот так опозориться перед всеми — все же, помимо кошки и демоницы, Руби еще и женщина! — Элизар упомянул, что этим двоим сначала необходимо пожениться, а уж потом консумировать свой брак.

Но как же остановить все это безобразие, когда в обоих взыграли животные инстинкты — по вполне понятной причине?

В воздух полетела одежда — и тут уже стало до церемоний.

— Хватит! Перестаньте немедленно! — сначала тихо, потом громче, командным голосом потребовала Анна.

Ага, как же! Остановит это двух страстно желающих друг друга оборотней!

— Гаррртенхем! — не выдержав, ругнулась Жасмин, бросая клинок и выбегая из комнаты.

Страсти разгорались так яростно, что Анна уже готова была начать картинно заламывать руки или, в крайнем случае, выбежать следом за амазонкой…

— Что же делать-то… ПРЕКРАТИТЕ!! — уже заорала она.

— Голос сорвешь, — спокойно отозвался рядом с ней Элизар. Взял ее за плечи и знакомым уже жестом задвинул себе за спину — будто не хотел, чтобы она смотрела пошлятину.

А затем произнес что-то уж совсем непонятное и даже по звукам неразборчивое — на каком-то низком, гортанном наречии, с множеством шипящих.

Послышался глухой стук, а затем и храп.

— Позови духов — пусть разнесут их до свадьбы по разным комнатам и закроют там.

Анна замерла на мгновение, потом скользнула руками по его талии, обнимая и вжимаясь в его спину.

— Ты… уверен?

Если бы она была на его месте, не хотела бы даже и слышать о «духах», не то что призывать их помочь.

Советник вздохнул, повернулся и поднял ее лицо к себе за подбородок.

— Это будет быстрее, чем я начну разносить их сам и запирать их комнаты колдовством.

— А тебе не будет… неприятно? — девушка поднялась на цыпочки, всем своим видом требуя поцелуя. — Я ведь зареклась их вызывать, когда ты рядом…

Он хмыкнул и наклонился, легко коснувшись ее губами.

— Анна, я не маленький мальчик, чтобы холить обиды. И беспокоился больше о тебе — ты шалеешь от власти, а в твоем возрасте это опасно.

— Нет-нет, что ты! — она замотала головой, силясь доказать ему, что ничего подобного — нету у нее никакого «шаления», просто всего произошло слишком много, и ей надо время, чтобы привыкнуть…

Но он не слушал, мало того — не хотел слушать. Прижал указательный палец к ее губам и повторил:

— Прикажи духам разнести Руби и Свантона по комнатам, и будем готовиться к свадьбе. И не только к их.

Она поняла, что именно он сказал, только когда призванные к жизни духи дворца плавно подняли спящие тела друзей в воздух и понесли — под изумленные возгласы вернувшейся Жасмин.

Резко повернулась к Элизару на каблуках.

— Что ты имеешь в виду — «не только к их»?

Вместо ответа советник потянулся рукой за пазуху, порылся там и выудил маленькую, бархатную, красную коробочку. Ту самую классическую коробочку, при виде которой девушка немедленно должна начать ахать, охать, хвататься руками за лицо и плакать от счастья.

Но Анна лишь молча смотрела на подношение.

Коробочка сама по себе раскрылась, и ее нутро сверкнуло, полоснуло глаза огнем невероятно чистого, крупного бриллианта на тонком, перевитом золоте кольца.

— Выйдешь за меня замуж?

С трудом оторвавшись от камня, Анна подняла взгляд к лицу Элизара.

— Почему сегодня? Почему вместе с другой парой?

Видя, что она не берет кольцо сама, он вытащил его из коробочки, взял ее правую руку и надел его на безымянный палец — вероятно, в Адлендоре носили обручальные кольца именно так.

— Потому что у меня созрел план, как убить всех зайцев одним выстрелом. Официальную свадьбу можем сыграть потом, после победы, а пока совершим обряд, который свяжет нас нерушимой брачной магией. И пригласим на празднование… — он мотнул головой в сторону Идрис, — ее папашу.

Она тоже повернула голову, и увидела, как глаза демоницы расширяются в понимании.

— Ты хочешь заманить сюда Верховного под предлогом свадьбы и мирных переговоров? И дать мне возможность обыскать в его отсутствие наш родовой замок?

— Именно так, Идрис. Если там есть хоть какие-то следы твоего ребенка, ты его найдешь. Мы же попробуем выставить все так, что нашли тебя и отдаем ему. Точнее, ты сделаешь вид, что возвращаешься домой. А когда он поверит… если поверит… он отдаст мне душу дракона. Разумеется, детали необходимо проработать.

— Но почему ты думаешь, что он вообще придет? Вы ведь теперь для него враги, которых надо покорить и унизить, а не посещать их свадьбы.

— Одно из двух. Либо он решит, что мы идем на перемирие и приглашаем его, потому что утверждаем над собой власть Императора, либо… догадается, что это ловушка и не сможет устоять перед соблазном раскусить нас. Демоны тщеславны и любопытны по сути своей — это должно сыграть нам на руку.

— Отличный план! — Идрис даже в ладоши захлопала от восторга. — Я его знаю — он обязательно соблазнится и придет! Но для начала я должна женить ваших друзей — на такое мой отец точно не согласиться! О, как я люблю свадьбы!

Но Элизар не выражал особых восторгов. Он неотрывно смотрел на Анну — пристальным, выжигающим душу взглядом, будто проверял ее… на что? Ей явно не хватало сообразительности, чтобы понять.

— Ты согласна? — снова спросил. — Согласна стать моей женой?

По его тону невозможно было понять, обязана ли она согласиться — он спрашивал так, как просят руки на самом деле, но эти глаза… эти впивающиеся в нее, изучающие, зеленые глаза — колодцы тайн и омуты недосказанности…

Чего же ты хочешь от меня, любимый?

И все же их изначальный уговор никто не отменял — защиту и заботу в обмен на замужество.

— Я согласна, — медленно произнесла Анна.

И под очередной шквал аплодисментов и поздравлений (тут уже и Эдрих подключился) позволила сжать себе в объятьях — крепких, горячих и таких родных, что на мгновение все эти «любит-не любит» показались совершенно неважными и отошли на задний план.

Но лишь на мгновение.

* * *

Уже спустя полчаса, отпросившись послоняться по дворцу в одиночестве, королева сидела на своем великолепном, огромном троне, в торжественной тишине Тронного Зала и напряженно, сосредоточенно думала.

Не могла не думать. Крутила в голове все, что произошло сегодня и все, что она узнала, пытаясь построить из этого логическую цепочку и увидеть то, что еще неизвестно.

И не просто увидеть… УВИДЕТЬ. Тем самым, доставшимся ей от предков внутренним взором, позволяющим отличать правду от лжи, фальшивое от настоящего, любовь от холодного, циничного расчета.

«Ты должна сделать так, чтобы человек полюбил тебя первым…» — вспомнились ей слова Руби, сказанные еще тогда, на третий день ее знакомства с советником.

А что если она права? Что если теперь любить ее будет только дракон, а человек так и будет «заботиться и защищать». И так ли это плохо? Стать женой того, кого любишь сама, того, от которого ждешь ребенка… Мудрого, красивого и загадочного…

В паре всегда кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. Кто сказал, что любить обязательно должен мужчина? К тому же, у нее будет ее дракон — он и пополнит недостающую порцию любви и нежности…

Анна горько усмехнулась, чувствуя себя маленькой и жалкой в этом огромном, величественном кресле, увитом каменным плющом и каменными же цветами. И кем угодно, только не счастливой невестой.

— Осталось только узнать, что мой жених убил моего отца, и картина счастливого брака будет довершенной… — пробормотала вслух. — Но как же хочется узнать… И как страшно…

Она замолчала, действительно испугавшись — что ее услышали те, для ушей которых она хотела бы скрыть пока свои рассуждения.

И ее услышали.

Яркий, желтоватый свет вдруг разлился при ее словах из макета, забытого всеми и брошенного в углу Тронного Зала — того самого макета, который Анна вынесла из сгоревшей избушки Адейлы! Разлился и сконцентрировался вокруг домика круглым световым пятном — достаточным, чтобы вместить в себя одного человека, если он встанет прямо напротив крохотной двери.

Это портал, сразу же поняла Анна. Портал, который приведет ее к правде.

Глава 19

Световое пятно приняло ее не сразу — шипя и потрескивая, болезненно покалывая пальцы ног даже сквозь туфли. И только спустя минуту портал почувствовал кровь Видящей, смягчил свои границы и окутал ее собой, пропуская внутрь.

Оглянувшись, Анна увидела, что позади нее пятно замкнулось, подергивая пространство Тронного Зала дымкой. Вероятно, теперь она была в недосягаемости для любого, кто находился снаружи. Даже для Элизара.

Черт, Элизар ведь приказал ей никуда без него не лазить — ни в какие порталы!

Но ведь портал бы и не пустил его…

Сомневаться было поздно — она вдруг увидела, как каменные потолок и стены Зала рванули вверх, в несоизмеримую с человеческим ростом темноту, трон же вырос, потом уменьшился, резко уехал куда-то вдаль и исчез за границей человеческого зрения…

— Что происходит… — застонала она от ужаса, вся съеживаясь и зажмуриваясь.

И поняла, что съеживается на самом деле — физически! Становится меньше!

Она становится маленькой! Крохотной! Как Алиса, настоящая кэрроловская Алиса — она уменьшается в размерах, чтобы попасть в портал…

Потому что порталом оказался сам домик, а вовсе не световое пятно, которое просто было «предбанником».

Хватит! Хватит! — кричали взбудораженные мозги, отказываясь воспринимать невозможное по сути свое превращение, лихорадочно цепляясь за остатки логики, доказывая себе, что этого не может быть, что не может тело человека скукожиться до размера полевой мыши…

А в тело дракона оно может превратиться? А в тело кошки или ворона?

Паника прекратилась. Разум нашел свое объяснение, позволившее прекратить истерику — это другой мир, в нем другие физические законы. Если эти законы позволяют левитировать и трансформироваться в животных, значит и уменьшиться до размера мыши, оставаясь в человеческом теле — вполне реально и возможно.

Вместе с принятием этого факта остановился и пугающе быстрый «рост вниз».

Перестав икать от страха, Анна осторожно огляделась… выпрямилась, открыла глаза и попыталась восстановить дыхание — кислорода откровенно не хватало. Осмотрела собственное тело, руки, потрогала лицо…

И убедилась, что кроме того, что она стала раз в десять меньше, ничего не изменилось.

Потрогала ногой пол перед собой — неожиданно кривой, рельефный. И решила, что раз уж с ней произошла подобная неприятность, можно и воспользоваться своими новыми размерами. Тем более, домик «открылся» явно не просто так.

— В конце концов, королева я или нет? — пробормотала она, уже представляя, как Элизар будет орать на нее за очередное непослушание… и шагнула вперед — к двери деревянного дома, теперь уже большого и даже на вид вместительного.

Странное дело, сразу же подметила про себя — раньше, когда она смотрела на игрушки, изображающие дома и машины, как бы они не были искусно выполнены, всегда было понятно, что это не настоящие дома. Детали при близком рассматривании казались грубыми, неотесанными и плохо подогнанными друг под друга, мазки краски косыми и кривыми, полы неровными…

Однако неровным оказался только тот пол, что принадлежал Тронному Залу, сам же домик был выполнен настолько идеально и натуралистически, что появилось ощущение, будто это не она уменьшилась, а сама реальность внутри светового пятна расширилась и поглотила ее.

Все в этой новой, крохотной реальности было как настоящее — и крохотные детали на ручке двери, бахрома коврика у входа, занавески на окнах и даже… Не удержавшись, девушка ахнула — на журнальном столике посреди гостиной стоял точно такой же макет домика, как и тот, в котором она находилась!

Анна решила не экспериментировать с тем, что будет, если попробует открыть портал и туда. И так не совсем понятно, как возвращаться обратно — в большой мир. Не хватало еще застрять совсем уж в микроскопическом.

Осмотрелась быстро, уже зная где что, и очень скоро поняла, что в домике никого нет, как и в прошлый раз.

Но зачем же ей открылся этот портал? Ведь световое пятно явно появилось в ответ на ее требование узреть правду! И где же она эта правда?

На всякий случай она даже сходила в библиотеку, в которой все было точно так же, как и в настоящей, уже сгоревшей — вплоть до книги, ей же раскрытой и все еще лежащей на столе. Может, правда кроется в одной из книг?

Анна даже открыла парочку на пробу и полистала…

— Да чушь все это! — вдруг разозлилась, в сердцах отбрасывая книгу на стол.

Наверняка, по требованию Видящей любой портал вот так открывается — куда угодно и совершенно необязательно имея отношение к ее проблемам и желанию знать. И скорее всего этот домик — просто тайное убежище, нечто вроде «панической комнаты» в богатых домах на земле.

Девушка вздохнула и подсмотренным у советника жестом потерла переносицу.

Эх, зря только время потратила и нарвалась на неприятности!

Надо выбираться, наконец решила она. Авось получится вернуться в свое обычное состояние до того, как Элизар ее обнаружит…

Анна решительно зашагала к двери, открыла ее резким движением… и остолбенела.

Вместо увеличившегося в размерах Тронного Зала, перед ней простиралась равнина. Бесконечная, покрытая высокой, пожелтевшей травой и окруженными дымчатыми, заснеженными горами на горизонте.

— А я сошла с ума… — медленно пропела она голосом небезызвестной Фрекен Бокк. — Какая, однако же… досада…

Хотя чего она хотела от уменьшения мозга до размера спичечной головки?

Изо всех сил стараясь ни о чем не думать, девушка вышла на крытую веранду избушки, ооочень медленно спустилась по деревянной лестнице… и ступила ногой в густую траву — зажмурившись, вполне ожидая провалиться куда-нибудь в тартарары.

Земля.

Сухая, рассыпающаяся под ногой крупными, твердыми катышками — обычная, высохшая под летним, степным солнцем земля.

Куда же это ее на этот раз занесло?

— Идрис? — на всякий случай позвала. Никто не отозвался — лишь цикады в траве затрещали сильнее прежнего. Если это и есть Междумирье, то Идрис тут явно не было. Но кто же все это создал? Ведь Междумирье не существует само по себе! Без демиурга — это просто пустое, затянутое облаками пространство.

Рассекая воздух, по небу вдруг пронеслась огромная, крылатая тень, и Анна вскрикнула, припадая к земле.

Дракон?! Здесь?! Откуда?!

Буквально в несколько взмахов крыльев достигнув гор, дракон медленно и грациозно развернулся и полетел обратно в сторону хижины.

Анна выпрямилась, решив, что дракон уж точно не страшнее всего, что произошло до сих пор. Особенно учитывая, что один из них станет сегодня ее мужем. Подняла руку ко лбу, всматриваясь… И поняла, что уже видела этого дракона! И что уж как-то слишком грациозно он летит, и сам весь эдакий грациозный, небольшой и… красный?!

— Адейла! — заорала она, внезапно узнав его. А точнее, ее.

Потому что это была она — пропавшая без вести мать Элизара!

Девушка бросилась драконице навстречу — путаясь ногами в пожухлой траве, спотыкаясь и падая…

— Не может быть… Не может быть… — повторяла, как заведенная, взмахивая руками, чтобы та увидела ее внизу. — Адейла! Адейла!

Но у дракона глаз острее, чем у орла, и даже если бы Анна молча лежала в траве, ее бы все равно увидели.

Дракон дернул головой, лег на крыло и нырнул вниз в элегантном, просчитанном пике — будто делал это уже много лет подряд, охотясь на мелкую дичь.

Анна остановилась и шарахнулась в сторону, прикрывая руками голову. Мощные крылья подняли вокруг нее маленький торнадо, она переждала, пока вихри стихнут, опустила руки и уже готова была бросится спасенной женщине на шею…

Но вместо этого уставилась в грустные человеческие глаза огромного ящера.

— Эээ… — девушка отступила, нахмурившись. — Почему ты не оборачиваешься, Адейла?

Драконица шумно вздохнула, мотая тяжелой головой.

— Не можешь? — догадалась Анна.

Голова закачалась в совершенно понятном кивке, выдыхая клуб черного дыма.

— Но почему? Что случилось? И как ты выжила после ранения?!

Она подошла ближе, поднимая руку и касаясь гладких чешуек на носу у Адейлы. Драконица продолжала смотреть на нее и, разумеется, не могла ответить ни на один из заданных вопросов.

Анна осмотрела шею будущей свекрови — там не было ни царапины. В ответ Адейла ткнулась носом в Анин живот и вопросительно рыкнула.

— Да все нормально! — отмахнулась Анна. — Пока даже токсикоза нет.

Разумеется, она не стала рассказывать, что у них с Элизаром далеко не все солнечно — незачем запертой в драконьем теле женщине еще и из-за этого волноваться. И то, что они уже сегодня женятся — тоже не сказала, не уверенная, что сможет вытащить Адейлу к свадьбе. А если уж пропустит — то и знать не за чем.

Между тем драконица опустилась на лапы и выжидающе уставилась на невестку — будто предоставляла ей решать, что делать.

— Значит так! — тут же приняла бразды правления Анна, усаживаясь напротив нее прямо в траву. — Давай будем общаться вопросами, на которые можно ответить «да» или «нет». А ты будешь моргать или мотать головой.

Адейла согласно моргнула.

— Ты спаслась из-за этого места?

«Да», снова моргнула драконица.

— А как ты попала… Ой, нет. Ты попала сюда, потому что смогла открыть портал в Междумирье? Ведь это же Междумирье, да?

Драконица моргнула два раза, отвечая на оба вопроса.

— Но ведь ты же не Видящая! Или видящая?

«Нет!» последовал решительный ответ.

— Но как же тогда?

Адейла беспомощно молчала, не в состоянии ответить.

— Хорошо, допустим, кто-то дал тебе доступ… — продолжала гадать Анна. — Ты прыгнула сюда, превратилась в дракона и из-за этого спаслась? Потому что драконье тело сильнее?

Получив два положительных ответа, девушка снова задумалась.

— Но почему же ты снова не можешь обратиться? — встала даже, обошла драконицу, осмотрела… потрогала гладкие чешуйки на хвосте…

И вдруг вспомнила о том, что у драконов две души.

— А может… твоя человеческая сущность умерла, а драконья выжила?

Драконица даже подпрыгнула в изумлении, чуть не смахнув невестку крылом.

«Как ты догадалась?!» — кричал весь ее взъерошенный, взбудораженный вид.

Но рассказывать о том, что нечто похожее чуть не произошло с ее сыном, Анна не стала.

— Неважно, откуда я знаю, Адейла. Давай думать, как нам тебя отсюда вызволить. Потому что даже если ты больше никогда не будешь человеком, тебя надо вызволить, иначе ты сойдешь тут с ума в одиночестве. В домик ты пролезть не сможешь, не так ли?

Адейла помотала головой и жалобно заскулила, явно прося о помощи.

— Можно попросить Идрис расширить портал… — задумчиво пробормотала Анна, продолжая ходить по траве кругами. — А если откажется? Я ведь еще не помогла ей найти ребенка…

Тут произошло нечто такое от чего Анна и впрямь отпрыгнула в сторону.

Забив крыльями, драконица грозно зарычала, обнажая острые клыки, дыхнула в небо столбом пламени и только тогда успокоилась, когда увидела, как напугала беременную невестку. Тут же виновато ткнулась мордой в землю и закрыла морду короткими, когтистыми лапами. И все еще продолжала гневно и утробно рычать где-то глубоко, на уровне основания мощной шеи.

— Ты… ты знаешь, что случилось с ребенком Идрис? — отдышавшись, Анна снова подошла и успокаивающе похлопала Адейлу по лапе.

Та кивнула, видимо забыв, что полагается моргать.

— И сможешь помочь ей… узнать?

Явно сомневаясь в чем-то, драконица снова медленно и не очень уверенно кивнула.

Анна решила, что и такого обещания ей достаточно, чтобы привлечь Идрис помочь им и на этом фронте. Обняла напоследок бедную свекровь.

— Я сейчас оставлю тебя ненадолго, Адейла, и приведу сюда Идрис. Сама я пока не умею расширять порталы, только открывать, и то не все.

«Хорошо…» — ответила драконица одними глазами, грузно и тяжело поникая всем телом к земле — будто уже заранее отчаивалась. Будто была уверена, что ее здесь бросят.

Анне стало совсем жалко ее. Доказывать что-то, заверять, что она обязательно вернется — бесполезно, раз настолько не доверяет людям.

Рассказать, что-ли, что-нибудь про сына? — ведь скучает же…

К тому же, она читала, что в разных мирах время течет по-разному. В мире Тотруса прошло всего три дня с ее «смерти» — кто знает, сколько времени прошло уже здесь, в Междумирье? Если здесь вообще есть такое понятие, как время.

Вспомнив об Элизаре, Анна вдруг вспомнила, зачем пришла сюда. И поняла, почему на ее требование узнать правду открылся именно этот портал — дракон в своей звериной ипостаси не может лгать. Как не мог лгать ей Элизар.

Да, она не хотела расстраивать запертую в драконьем теле женщину каверзным вопросом, намекающим на то, что ее сын может оказаться злодеем. Но искушение воспользоваться драконьей неспособностью лгать было сильнее.

И она спросила — уже поднявшись на ступеньки домика, который должен был привести к выходу в обычный мир.

— Адейла…

Драконица вопросительно подняла на нее голову.

— Скажи мне… Твой сын… и мой будущий муж… — девушка перевела дыхание и смело закончила. — Не он ли подсыпал яду моему отцу?

Спросила и вцепилась в косяк двери одеревеневшими пальцами, готовясь принять страшную правду. Понимая, что никогда не сможет ее принять. И никогда не будет к ней готова…

Глава 20

— Элизар! — выдохнула Анна, бросаясь любимому на шею.

Тот поймал ее машинально, поднял на руки.

— Обыскался тебя… глупая… — пробормотал, видимо не в состоянии ругать ее, когда она так близко.

Ей было плевать на его грубоватый тон — так была счастлива от того, что ответила ей Адейла-драконица. Хотя та поначалу так опешила, что девушка уже думала все — всё. Сейчас сознается. Да еще и сама в соучастниках окажется.

Теперь понимала, что ее сердце бы не выдержало такого удара. Порвалось бы в клочья от нестерпимой боли и уже никогда не стало бы другим.

«Нет!» — твердо ответила Адейла, когда перестала возмущенно рычать и фыркать от одного только предположения, что ее сынок может совершить преднамеренное убийство. Замотала своей драконьей головой так сильно, что пламя пошло из ушей.

Анна еще долго потом извинялась перед ней, расплакалась даже — не столько от стыда, сколько от облегчения, что всё именно так, а не иначе…

— Я должна тебе рассказать кое-что… — все еще у Элизара на руках, она чмокнула его в нос и, не удержавшись, в губы. — И показать.

Советник изогнул бровь.

— Надеюсь, это «что-то» заставит меня забыть о том, что ты снова сбежала от меня…

И подбросил ее, усаживая себе на бедра. Анна густо покраснела.

— Я не это имела в виду…

И всё же, Элизар именно это имел в виду, и к домику Адейлы они добрались еще очень нескоро — часа через два, довольные и помирившиеся.

Анна очень надеялась, что свекровь не станет ее судить слишком строго — с одной стороны, драконица уже столько времени просидела в этой степи в полном одиночестве, уверенная, что все ее похоронили, что лишние пару часов вполне может потерпеть. А с другой — когда ждешь чего-то, каждая минута кажется вечностью.

— Идем же… Скорее… — торопила она, в нетерпении помогая Элизару застегивать пуговицы на рубашке.

И сама подняла руки, подставляясь под горловину платья, которое он держал для нее.

— Что за спешка, любовь моя?

Фраза застала ее внутри платья и наружу она вылезла, уже успев успокоить яростно забившееся сердце. Однако дыхание все равно участилось, и она хватанула ртом воздух.

Элизар, казалось, ничего не заметил. Или заметил, но решил не придавать этому значение. А может, вообще назвал ее так случайно, вроде как американцы на Земле каждого второго зовут «май лав» или «хани»?

В любом случае, это было странно — Элизар-человек еще ни разу не обращался к ней так же ласково, как и дракон. Причем совершенно с теми же интонациями в голосе. Если бы это случилось в прежнее время, она бы подумала, что дракон просто дает о себе знать сквозь человеческое сознание. Но ведь в данный момент дракона в человеческой оболочке не было!

Окончательно запутавшись, она замешкалась, натягивая чулки, и в результате уже Элизар подгонял ее, напоминая, что она хотела показать ему что-то важное.

Наконец они покинули королевскую спальню и, отбиваясь от духов, умоляющих «Ее величество» и «Его Светлость» проследовать в Малую столовую на чаепитие, поспешили в Тронный Зал.

Анна очень боялась, что не сможет затянуть Элизара с собой в портал, а потому не стала заранее говорить ему о том, что именно она нашла в Междумирье. От Идрис тоже решила пока скрыть свою находку — все же у Элизара мозгов больше и, возможно, он придумает вариант получше, нежели в очередной раз просить у дочери главного врага о помощи.

Совершенно ни о чем не подозревая, советник проследовал за ней в Зал, дошел до места, где она оставила домик… И замер.

Поправил на шее галстук, будто ему внезапно стало трудно дышать.

— Мне радоваться или… начинать оплакивать?

Поняв, что он догадался, в чем дело, девушка выдохнула скороговоркой.

— Она там — твоя мать! Живая, но застряла в форме дракона и не может выбраться! Я хотела Идрис позвать, но подумала…

— Тшш… — остановил он. — Не тараторь. Дай… переварить.

Он присел перед домиком на корточки. Потом опустился на колени. Наконец, закрыл лицо руками и так замер на несколько долгих, напряженных секунд.

Зрелище было настолько душераздирающе-пронзительным, что Анна отвернулась, борясь с подступающими слезами. И вспомнила свою маму — как она там? Ведь больше недели уж прошло с тех пор, как в последний раз видели в мире людей Анну Арсентьеву.

Связаться с родственниками решено было только после победы — потому что придется не только связаться, но и пригласить их в гости. А как иначе объяснить свое исчезновение и не свести их с ума? Хотя, вполне возможно, что мама и так сойдет с ума — узнав, кем был тот мужчина, с которым она провела несколько незабываемых ночей на заре своей взрослой жизни…

— Я готов, — перебил ее мысли Элизар. — Открывай портал.

Анна вздрогнула, неожиданно осознав, что не знает, как это сделать во второй раз.

Ведь в первый же раз портал открылся в ответ на ее желание узнать правду! А теперь что? Теперь ей известна эта правда. Каким же образом магия Видящей сработает на этот раз? Междумирье, как и Светлые миры недоступны для обычных магов-портальшиков — таких как Элизар. Там свои законы…

— Захоти увидеть мою мать, — посоветовал Элизар. — Узнать, как она.

Анне даже стыдно стало — как она сама не додумалась до такого банально простого решения?

Девушка закрыла глаза.

Мысли разбегались, мешало осознание невероятной важности происходящего. Ведь успех означал не только то, что она, возможно, сможет вызволить Адейлу, но и овладение в полной мере своими способностями Видящей. Она сможет открывать порталы в любые миры, и это лишь крохотный кусочек айсберга по сравнению с возможностью заглянуть в глубь мироздания и в саму суть вещей.

Какое-то время перед глазами упорно стояла ее мама, а не Элизара. Тем более что внешность Адейлы в человеческом облике она успела подзабыть. А в драконьем… довольно тяжело представить себе именно этого конкретного дракона — и не перепутать его с другими, похожими по породе.

Анна решила сосредоточиться на окраске драконицы — это то, что отличало ее от собратьев в первую очередь. Представила, как Адейла парит в небе в ожидании спасения, как широко раскинулись ее мощные крылья… как она наклоняет голову, острым глазом вперяясь в землю…

И как падает вниз, заприметив оленя, на всех парах несущегося под прикрытие ближайшего леса.

— Есть! — возбужденным голосом выкрикнул рядом Элизар, и Анна испуганно открыла глаза.

Неужели?.. О да! Пространство перед избушкой озарилось желтовато-приветливым кругом света.

Это был первый раз, когда она сама, осознанно, открыла портал.

От радости даже в ладоши захлопала. Да, Идрис сильно повезло, что этой способностью она не овладела вчера, когда здесь был ее папаша. Иначе сбежавшая дочь бы уже была дома, в своей золотой клетке.

В портал они с Элизаром шагнули вместе, вместе же уменьшились до размера детенышей полевой мыши…

А через несколько минут два дракона — один потерявший человеческий облик, другой — звериный, стояли друг перед другом, касаясь лбами.

Они не обнимались — мать и сын. Нет. Вероятно, проявление такого рода эмоций в этом семействе было не в почете. Просто стояли, ткнувшись один в другого лбами — молча и неподвижно.

Не желая им мешать, Анна сидела на ступеньках домика, обняв колени, и чувствовала себя на удивление лишней и неприкаянной.

Никогда ей не достичь с будущим мужем такого единения, такой молчаливой гармонии. Она не их породы, не их уровня восприятия реальности… Не их уровня коммуникации — они ведь явно общаются мысленно сейчас, даже когда Элизар в своей человеческой ипостаси.

Они разные, драконы и она. Кардинально разные, на уровне гормонов и химии…

Но почему же так хорошо с Элизаром? И почему его дракон признал в ней истинную — в ней, человеке. Пусть королеве, но ведь не драконице? Почему решил, что она достойна быть матерью его детей? Почему, в конце концов, она тоже может слышать и понимать его, когда он дракон?

— Иди сюда, — позвали ее вдруг.

Девушка вздрогнула и подняла глаза.

Элизар все так же стоял рядом с матерью, только теперь полуобернувшись к избушке и Анне.

Не спрашивая зачем, она встала, медленно подошла, удивляясь отчего так неожиданно взметнулся ветер вокруг ее платья. Отчего потемнело небо над головой, заклубившись густыми, серыми облаками.

Элизар обнял ее за плечи и прижался губами к ее волосам.

— Ты часть этой семьи, Анна. Часть клана Бахор. Отныне и навсегда. Запомни это.

Драконица согласно кивнула, издавая короткий, глухой рык. Анна почувствовала слезы на глазах. За ее спиной не только мертвые короли. Не только прошлое.

— Что бы ни случилось. Какие бы у нас ни были разногласия. Ты теперь всегда с нами. Понимаешь?

Она всхлипнула и закрыла глаза, вжимаясь лбом в его подбородок.

Как он узнал, о чем она думала? Как понял, что чувствует себя одинокой и непричастной?

И вдруг приоткрыла один глаз. А как, собственно, он узнал?

Ведь он не может читать ее мысли в человеческой ипостаси? Чувствовать ее эмоции? Или может?

Ветер тем временем усилился, завихряясь вокруг них, сбивая ее с мыслей, маленьким торнадо толкая, приближая их всех друг к другу.

Это какой-то ритуал, поняла Анна. Ритуал принятия ее в семью. Нечто вроде посвящения или благословления…

Драконица вдруг шумно расправила крылья, обнимая их обоих, пряча от беснующихся вихрей в темноватом, душном, но таком уютном коконе. Зашептала, забурлила внутри убежища магия, связывая их всех в единое и живое целое. В нечто большее, чем семья. В клан.

Ошеломленная, чувствуя, что непостижимым образом во всем это участвует и ее нерожденное дитя, Анна неловко погладила рукой по драконьей морде и выдохнула, старательно не показывая насколько ее тронуло это… действо.

— Надо позвать Идрис, пусть раздвинет порта… Кстати, она может помочь нам одолеть Верховного. Если получится спрятать ее и устроить ему сюрприз.

— Стоп! — прервал ее Элизар, вдруг загораясь взглядом. — Не надо ничего раздвигать пока. У меня есть другая идея.

Драконица вопросительно рыкнула, опуская крылья и освобождая их двоих из своих «объятий». Элизар отошел на пару шагов, походил, подумал, водя по траве ладонью… И, наконец, выдал.

— Демон не может сам попасть в Междумирье. Стало быть выбраться из него тоже не может. Мало того, в Междумирье слишком много Света для него, и он будет чувствовать себя здесь слабым.

— Но как же его дочь? — напомнила Анна. — Ведь она постоянно живет в одном из уголков Междумирья…

— Его дочь наполовину Светлая, к тому же Видящая.

Ну конечно — как она могла забыть!

— Дальше.

— Дальше мы пригласим Верховного на нашу свадьбу. Допустим, он согласится. Сообщим, что нашлись следы его дочери и заманим его через избушку в Междумирье… Скорее всего, он даже свою истинную форму здесь принять не сможет, не говоря уже о том, чтобы сразиться с драконом.

Анна начала понимать, куда он клонит. Ухмыльнувшись, Элизар кивнул в ответ на ее мысли и посмотрел на мать.

— Давно ли ты пробовала на зуб демона, Адейла?

Драконица взревела торжествующе, явно одобряя план сына. Взмахнула крыльями и вдруг сорвалась с места, ракетой взвиваясь в небо — явно углядела в облаках коршуна или кого покрупнее.

— Подожди… — заволновалась тем временем Анна. — Но как же твоя драконья сущность? Ведь она у Верховного! Что с ней станет, если твоя мать сожрет огненный шар или спалит его?

Элизар широко улыбнулся.

— Думаю, если мать откусит Верховному голову, сущность просто вылетит у него из-за пазухи.

— И тут же улетит!

— И пускай летит! Куда она здесь денется? Это же пространство между мирами, отсюда нет выхода — ни в Преисподнюю, ни в Высшие миры. Никуда. Даже для душ. Или… сущностей.

— Но ведь… даже если так… — Анна нахмурилась. — Даже если твой… твоя драконья половина здесь застрянет, и мы найдем ее… Как же ты воссоединишься с нее? Ведь только Верховный демон может вернуть существу душу…

Она вдруг ахнула в понимании!

— Идрис! Она ведь станет Верховным демоном, если ее отец погибнет!

Элизар довольно кивнул и потрепал ее по щеке.

— Умница. Конечно, Идрис сможет вернуть мне драконью сущность после смерти отца. Если захочет, конечно. А для этого мы должна сделать то, что обещали ей.

Анна медленно кивнула.

— Я помогу ей найти ребенка. Или хотя бы… вспомнить его.

— Идем! — Элизар схватил ее за руку и потащил к избушке. — Надо действовать, пока ничего не помешало…

— Погоди, мы же не попрощались!

Он поднял голову, но драконицы уже нигде не было видно. Махнув рукой в нетерпении, потащил ее дальше.

— Мы скоро вернемся сюда. Как только сделаем свой первый ход.

— Какой? — Анна едва поспевала за ним, так быстро он двигался.

— Составим приглашение нашему милостивому Императору — на свадьбу его верной Наместницы и сопутствующие мирные переговоры.

Глава 21

Письмо Верховному решили отправить через портал, который откроет в Империю Идрис — чтобы демон почувствовал присутствие дочери и это послужило дополнительным стимулом явиться. А уж потом, когда придет, ему с сожалением и глубочайшими извинениями сообщат, что дочь снова сбежала — и укажут на Светлые следы, ведущий к домику. Так заманить его в Междумирье будет проще.

В какой-то момент Анна засомневалась в успехе предприятия.

Все казалось не очень логичным. Почему свадьба? Почему именно их свадьба? И почему просто нельзя пригласить Верховного на переговоры — раз у них война? Может для того, чтобы он подумал, что они тут с ума сходят и решили пожениться просто от скуки?

Оказалось, все не так просто и не так уж и нелогично.

Элизар объяснил, что на Тотрусе свадьба — одно из самых светлых празднеств, где изо всех сил стараются избежать любого темного влияния или присутствия. Пригласить демона на свадьбу — если, конечно это не низший-демон фамильяр — это как минимум преклонение колен перед Тьмой. А уж пригласить Верховного демона на свадьбу королевы — это явный белый флаг, выкинутый из окопа.

Именно так расценит это Верховный и его подданые — как явную победу и ее празднование. А кто ж не пожелает явиться на собственный триумф?

В принципе, смысл есть — решила Анна, выслушав все доводы. Неприятно, конечно, что свадьба по сути будет фарсом — ведь потом придется заключать брак опять, раз он был осквернен темными силами… Но с другой стороны, учитывая, что в церемонии будет присутствовать лишь половина сущности ее возлюбленного — так ли это плохо? Не лучше ли жениться по-настоящему, когда они вернут Элизару его дракона?

Если вернут, конечно — в чем Анна тоже сомневалась.

— Почему мы так уверены в том, что Верховный полезет в портал? Как он вообще собирался доставать тебя в мире, где он слаб и малодейственнен? Ведь явно не силой.

Идрис пожала плечами.

— Понятия не имею. Но именно поэтому я думаю, что этот урод знает о ребенке — возможно, собирался подкупить меня, шантажировать… На это ему хватило бы сил.

Анна задумчиво покачала головой.

— Он выглядел искренним, когда говорил, что ничего не знает о внуке. Наверняка, если в его сейфе и лежит что-то связанное с твоим ребенком, он не осознает этого…

Она остановилась, потому что видела, что демоница снова начинает закипать. Только взрывов ее темперамента им сейчас и не хватало — перед обрядом бракосочетания! Не их обрядом, конечно же — хватит им демона в качестве гостя на свадьбе, еще не хватало, чтобы демон их же и женил! А вот Руби и Свантону без Темных сил было уже не обойтись.

Несчастные были все еще заперты в своих комнатах в разных крыльях дворца, охраняемые Стражами. Периодически пустые коридоры оглашались воем одного и проклятьями другого — что напоминало всем о том, что надо переходить от стадии планирования к стадии активных действий.

— Готово! — провозгласил, наконец, Элизар, отрываясь от письма и ставя ручку обратно в чернильницу — как раз тогда, когда Анна уже готова была поторопить его. Привычным движением приложил к письму большую круглую печать, потом другую — поменьше, с числовым механизмом, и протянул Анне.

— Подпиши.

Та непонимающе переводила взгляд с него на исписанный лист бумаги и обратно.

— Чем? — и потянулась через стол к чернильнице.

Советник снисходительно улыбнулся.

— Дотронься до письма рукой. Можешь просто пальчиком.

Анна неуверенно протянула руку и, чуть касаясь, погладила низ страницы, сразу под печатью с числом. Тут же бумага поменяла оттенок, стала золотисто-желтой и даже немного засияла, а в том месте, где она дотронулась, появился цветок — похожий на тот, что теперь формировали тонкие венки на ее запястье.

— Ничего себе! — восхитилась девушка. — Какая красотища! Это из-за меня?

— Конечно, — все так же улыбаясь и скручивая письмо в свиток, ответил Элизар. — Истинной королеве ничего не надо, чтобы подписать указ или письмо. Весьма удобно.

Она подняла бровь.

— Особенно если кое-кто захочет, чтобы королева подписала указ во сне.

Советник хмыкнул.

— Было бы идеально, но, к сожалению, для того, чтобы магия сработала, ты должна быть в сознании. А так да — милое дело было бы, подписывать документы в постели…

Анна густо покраснела, вспомнив, что они не одни, но Идрис только нетерпеливо закатила глаза и потянулась за письмом.

— Я открою портал, но зайти в него и оставить письмо должен кто-то другой — после того, как я побывала дома, отец настроил на меня ловушки.

— Королева не пойдет, — Элизар твердо взял Анну за руку.

— И советник тоже, — парировала та. — Слишком опасно.

— О боги… Да бросьте вы письмо прямо в дырку… — досадливо протянули с потолка.

Все подняли головы — прямо над ними в воздухе кружил вокруг люстры Эдрих, сияющий и равнодушный.

— Не получится, — спокойно ответила Идрис. — Портал не пропустит неодушевленный предмет без сопровождения. Иначе все бы давно закидали своих врагов бомбами.

— Может, Жасмин послать? — предложил Элизар, явно только отчасти шутя. Оглянувшись, окинул взглядом их амазонку, играющую на полу посреди его кабинета в «ножички».

— А как ты объяснишь ей, что нужно? Ее язык даже меж-мировый словарь не признал.

Действительно, из какого бы мира амазонка ни была похищена — говорили там на совершенно не знакомом в цивилизованных мирах языке, и даже имеющийся в королевской библиотеке магический разговорник не смог определить значение произносимых Жасмин-Жахр звуков.

— К тому же она выглядит настолько угрожающе… во всем этом… — Анна красноречиво обвела рукой костюм женщины. — Что ее появление вполне могут принять за нападение.

— Ну и прекрасно! Опешат, испугаются, а когда опомнятся, она уже сбежит обратно, в портал. А если бы она была нежной и робкой девушкой навроде тебя — тут же схватили бы и потащили к главнокомандующему.

Анна задумалась. Резон в аргументах советника определенно был.

К тому же весь этот катаклизм и произошел по вине Жасмин — если бы не она, они все спокойно продолжали бы играть в верноподданных Императора, а не находились бы в осаде, ожидая неизвестно чего. Должна же она хоть как-то расплатиться за оказанную услугу?

Расплатиться собственной смертью или честью? — подала откуда-то изнутри голос совесть. Для этого ее спасали — чтобы снова бросить в пекло? Попользоваться в их дипломатических играх и выбросить за ненадобностью? Это ведь она сейчас такая боевая — при оружии и со свободными руками. А ну как свяжут ее? Завалят на пол сразу вдесятером? Демоны ведь сильные существа — куда сильнее человека…

Этого нельзя делать — совершенно четко вдруг поняла Анна. Точно так же нельзя, как отправляться в Империю самой или посылать туда Элизара.

— Мы откроем портал и будем ждать пока здесь кто-нибудь появиться, — решила она. — А как только появится — вручим ему приглашение и вытолкаем обратно. И закроем портал.

Вероятно, она сказала это таким твердым, истинно «королевским» голосом, что даже Элизар не протестовал. Просто кивнул и встал напротив того места, где уже медитировала Идрис, готовясь разорвать пространство.

Ждали недолго — не прошло и пяти минут, как в комнату из подвешенной прямо в воздухе овальной дыры протянулся и шлепнулся на пол жирный черный щупалец.

Не удержавшись, Анна вскрикнула от ужаса.

— Не бойся, — успокоил ее Элизар и поднял ладонь, над которой тут же закружился сгуток боевой магии. — Уж от этой твари я точно отобьюсь.

Знакомый уже Анне черный осьминог ввалился половиной своего тела в комнату и зашипел угрожающе, уставившись злыми, красными глазками на сбившуюся в углу плотную группу людей.

— Предателиии… —ругался и плевался черной слюной демон. — Повелитель вздернет вас на дыбе… Намотает кишки на колесе Страданий…

Предполагалось, что Идрис будет прятаться, позволяя осьминогу просто унести с собой частички ее Светлой магии, которую непременно почувствует отец, но тут она не выдержала.

Вышла на середину комнаты и остановилась перед чудовищем, сложив руки на груди.

— А не много ли ты взял на себя, Сварг — решать за моего отца, как ему поступить с предателями? И, насколько я знаю, они еще не присягнули ему на верность.

Осьминог замер, не мигая, глядя на Идрис. Анна не знала, знаком ли он с дочерью своего повелителя, но уж Высшего демона-то он точно почувствовал.

Принюхался, приподнимая длинную, покатую голову и раздувая полости щек… и вдруг дернулся назад, пятясь обратно в дыру.

— Светлый Высший демон… — опасливо зашипел… — Высший полукровка… Что тебе нужно, женщина? Зачем открыла портал в наш мир? И почему на стороне врагов?

Не признал, значит, поняла Анна. Что ж, это сути дела не меняет. Он доложит, кого видел «на стороне врагов», и Верховный сразу все поймет.

— Она открыла портал по моей просьбе, — ответила Анна, и вырвав руку у Элизара, тут же схватившего ее, вышла вперед Идрис. — Мы хотим, чтобы ты передал письмо Повелителю.

Глазами она указала на конверт, приготовленный на полу перед дырой.

— Что это? — осьминог сузил недоверчиво глазенки.

— Приглашение на свадьбу. Королевскую. Мы просим, чтобы Верховный почтил нас своим присутствием. Милостиво и великодушно.

Анна хотела добавить что-нибудь вроде «мы сдаемся», но решила не переигрывать. Тем более, она была уверена, что чванливая тварь обязательно добавит что-нибудь от себя, и уж точно распишет, как они тут все на коленях стояли, умоляя простить и помиловать.

— Я передам Его Темнейшеству… — после некоторой паузы прошепелявил осьминог, подхватил одним из щупальцев письмо и втянулся обратно в дыру.

Идрис немедленно закрыла портал, и все с облегчением выдохнули.

— Теперь что? — Анна повернулась к Элизару, который, похоже, вновь сердился на нее за самовольство.

— Теперь мы ждем, — ответил он. — Если то, что ты здесь наговорила сработает…

Нечеловеческий, страдальческий вой прервал его, прорезав комнату и ведь пустынный королевский дворец. Вот в ответ ему раздался другой такой же — но более тонкий и явно женский.

Анна поежилась, стыдясь признаться себе, что она совсем забыла про их зачарованных до полной невменяемости влюбленных.

— Похоже, что теперь мы играем нашу первую свадьбу, — язвительно ответил этому воплю Эдрих. — Репетируем, так сказать.

* * *

Ритуал был коротким и простым до неприличия.

Облачившись в черную робу, тут же ею и сотворенную, Идрис приказала привести обоих влюбленных в одну из гостиных дворца — причем непременно связанных, чтоб не бросались друг на друга раньше времени — и усадить на стулья.

Магией возвела над ними арку из черных, переплетающихся роз. Обошла три раза, обкуривая каким-то едким, вонючим дымом, клубящимся прямо из рукавов робы, потом встала позади жениха и невеста, брыкающихся и тянущихся друг к другу, возложила им на головы руки и произнесла короткое заклинание на языке своего народа. И добавила на Общем.

— День в день родились, день в день умрут эти двое влюбленных. И пусть не вернутся их души туда, откуда пришли, и да познают они Свет и Тьму через детей своих. Всё.

— Что «всё»? — не поняла Анна.

Идрис хмыкнула.

— Можно отпускать этих голубков в спальню… Хотя… похоже, это нам придется бежать отсюда.

Судя по всему, так оно и было — магия, которой Элизар сковал Руби и Свантона слабела с каждой секундой, постепенно освобождая их и позволяя сблизиться…

И вот уже они дотянулись и впились друг в друга в страстном поцелуе…

— Погоди, ты хочешь сказать… что они уже женаты? Так быстро? — у Анны глаза полезли на лоб, а Идрис начала раздражаться.

— Что ж я своих свадебных ритуалов не знаю? У демонов все совершается одним ритуальным заклинанием, последние слова я могла бы вообще не говорить. Не говоря уже обо всей этой мишуре, которую я устроила для торжественности.

Она обвела рукой арку из роз.

— Мне кажется Идрис права, дорогая, — вмешался Элизар, подхватывая Анну под локоть и уводя из комнаты. — Я уже не могу их сдерживать — брачная магия самая сильная в мире и прорвет любую защиту…

По одному они вышли из небольшой гостиной, стараясь не обращаться внимание на рычания, ругательства и стоны за спиной и радуясь, что решили устроить свадьбу в обычной комнате, а не в Тронном Зале или в столовой. Судя по звукам, здесь не останется ни одной не оскверненной поверхности…

Глава 22

После вкусного и сытного ужина, приготовленного Стражами из припасов, Анна и Элизар решили вернуться в домик Адейлы и заночевать там.

Во-первых, драконице будет веселее, когда «дети» под боком, а во-вторых, звуки страсти молодоженов, эхом разносимые по всему пустым залам и коридорам, достали их и в королевской спальне. Защитный колпак, которым Элизар закрывал комнату, не помогал — он лишь не допускал проникновение посторонних в комнату, а вот звуки гуляли по спальне спокойно, заставляя Анну краснеть, а советника наливать себе в бокал очередную порцию коньяка и тихо ругаться себе под нос.

В какой-то момент ей даже показалось, что Элизар ревнует свою демоницу к ее избраннику. Но потом она все же поняла, что это скорее собственнические чувства — Руби ведь не просто демон и не просто женщина. Она — фамильяр. Низший демон, целиком и полностью принадлежащий магу. Его спутник, его охранница, его домашний зверек и ребенок одновременно.

Она — та, кого приручили и за кого в ответе.

И сегодня Элизар освободил ее. Отдал своего «ребенка» в другие руки. Причем отдал не по своей воле, а в силу сложившихся обстоятельств. Не мог не отдать — иначе Руби бы умерла.

— Расскажи, как вы познакомились? — спросила Анна, когда они уже перебрались в домик и устроились на ночь в одной из уютных, маленьких спален. Элизар прихватил с собой остатки коньяка, сыру из дворцовой кухни и, по всей видимости, пока Верховный не ответит на приглашение, решил проводить время с толком и пользой для настроения.

Анна была не против — жалела только, что в силу беременности не может присоединиться.

— Познакомились… — Элизар хмыкнул, не отрывая взгляда от полыхающего камина. — Не уверен, что это можно так назвать. Я выкупил ее у другого мага — оборотня-волка. Он торговал Темными артефактами, которые Руби воровала для него из домов богатых лордов. В один прекрасный день — вернее, ночь — она нарвалась на Высшего демона, который был в опале у своего правительства и прятался на Тотрусе под личиной. Демон испугался, что она его выдаст, открыл портал и вверг ее в Преисподнюю.

— Ничего себе… — протянула Анна и придвинулась ближе к нему, закапываясь носом в плечо — из окна вдруг будто холодом повеяло. — А ты как узнал об этом? И как ты ее спас?

— Она издала особый зов о помощи, который услышали все маги, но никто не посмел спуститься в Бездну и спасти ее — даже зная, что после этого на обязана будет служить спасителю.

— Почему не посмели? — это был риторический вопрос. Она бы тоже не посмела спускаться в «Бездну», чтобы спасать какого-то там неизвестного демона.

Но оказалось, что причина вовсе не в этом.

— Демон, который вернулся туда, где зародилась его душа, уже не сможет существовать в обычном мире — до такой степени пропитается Тьмой. И единственный способ возродить его к нормальной жизни… — Элизар на мгновение замолчал, отхлебнул из низкого бокала и продолжил, — это убить. И возродить в буквальном смысле этого слова. Некромантией.

— О… — Анна тоже замолчала.

Несколько долгих минут только потрескивание прогорающих поленьев в камине нарушало тишину. Вдвоем они лежали на мягкой двуспальной кровати и смотрели в багровеющие угли, в которых Анна, если бы захотела, смогла теперь увидеть не только бархатистую поверхность, но и внутреннюю суть — все, вплоть до меняющих структуру молекул и медленно покидающей дерево энергии жизни…

И тем не менее, она видела не это, а образы — она видела Бездну огня, в которую попала Руби — демоница по своему происхождению, но не по мраку в ее душе.

Внезапно она вспомнила кое о чем и села в кровати, опираясь на руку.

— Почему она попросила пообещать ей, что я не позволю тебе воскресить ее снова?

Элизар нахмурился.

— Она просила? Когда?

— В пещере твоей матери, когда вы поругались. Когда она рассказала мне правду о Драконьем Союзе.

Он тоже сел — медленно выпрямляясь и поворачиваясь, чтобы установить бокал на прикроватный столик. Так медленно, что было понятно — хочет дать себе возможность подумать, прежде, чем говорить.

— Элизар… — ее вдруг охватило нетерпение. — Почему Руби так сказала? Почему не хотела, чтобы ты снова оживил ее, если она умрет?

Он не реагировал, продолжая медлить с ответом. А ей вспомнились уж совсем нехорошие подробности. Например то, что Руби вообще хотела умереть тогда в пещере! Выпрашивала не прощения, а смерти!

Наконец, Элизар решился.

— Это связано со мной… а не с ней. Я ведь не договорил про воскрешение, Анна. Понимаешь ли… ритуалы некромантов тесно связаны с Темной Магией. И, совершая их, даже ради благой цели, маг невольно… заражается Тьмой.

— О боже… — прошептала Анна, прижимая руки ко рту. — Ты стал Темным из-за Руби?

Он грустно усмехнулся, и поднял руку, вокруг которой немедленно закружилось облачно темного, густого тумана.

— Лишь отчасти. Я могу контролировать свою Тьму, и если больше не буду никого оживлять, магия рассосется. С годами.

Анна не могла отвести глаз от этого облака — от этого сгустка Темной магической энергии. Так и тянуло заглянуть в его нутро, но она сдерживала свое любопытство — вдруг Тьма заразна даже если не касаться ее…

Моргнула, отводя взгляд.

— А почему Руби хотела умереть? Она ведь специально рассказала мне тогда — чтобы ты разозлился на нее и убил.

В ответ на это Элизар вскочил. Помотал головой, выругался и прошелся по комнате быстрыми шагами — к двери и обратно. Вернулся, остановился перед камином и из графина на каминной полке налил себе еще коньяку.

Но вместо того, чтобы выпить, плеснул его в камин, отчего язык пламени взметнулся, обдавая его и с ревом улетая в трубу.

— Идиотка! — еще раз выругался. — Я еще напиваюсь тут…

Она почувствовала, как бледнеет — до такой степени стало больно от его тона и слов.

— Почему это я идиотка?

Он повернул к ней голову, непонимающе нахмурился.

И вдруг расхохотался, откинув назад голову.

— Ты серьезно? Ты моя невеста! Носишь моего ребенка под сердцем! Неужели ты всерьез думаешь, что я, как последний мужлан, могу обозвать тебя идиотка? Конечно же, я ругаюсь на Руби за ее безрассудство! Эта ненормальная всерьез решила, что если снова умрет, то Темная магия, которую я черпнул, оставит меня в покое. Начиталась всякой белиберды… Я думал, она дурака валяет, а она всерьез пыталась покончить с собой! Психопатка! Вовремя я ее сбагрил…

Анна вдруг разозлилась.

— То есть, если ты называешь идиоткой не меня, а свою… рабыню — ты теперь не мужлан?! Интересная логика!

Элизар замер, чуть прищурив глаза.

— Руби — не рабыня. И никогда ей не была.

— А кто же она тогда? Почему ты просто не отпустил ее, когда спас?

Он отставил бокал и медленно приблизился к кровати.

— А ты много знаешь о Темной Магии, любовь моя? А может, о демонах?

Глаза его угрожающе горели, почти светились в полумраке комнаты. А ее вдруг жар окатил от его последних слов, заливая грудь, шею и щеки. Приходилось признать — это очень простое и очень действенное противоядие от любой ссоры. Достаточно ему произнести два волшебных слова — «любовь моя», и вот уже истинная королева Адлендора розовым киселем стекает к ногам своего советника.

И это бесило. Подскочив и сев в кровати, Анна выставила вперед руку — останавливая его, уже готового перейти к более решительным действиям. Даже не думала в тот момент о том, что одета ровно в то, в чем ее мать родила. Не до этого было.

— О магии я мало чего знаю! А вот о любви достаточно!

— Правда? — усмехаясь, он легонько толкнул ее, и она не удержалась на коленях, упала назад, на мягкую перину. — Может, расскажешь тогда о своем богатом любовном опыте? А то ведь мне интересно…

Элизар навис сверху, придерживая себя на руках.

— Сколько мужчин у тебя было?

— Не твое дело! — она отвернулась.

— Отчего же не мое? Разве я не твой жених?

— Вот и надо было спрашивать до того, как собрался жениться! — выдавила она, уже чувствуя подступающие слезы на глазах. — Я тебе не навязывалась!

Двумя пальцами он взял ее за щеки и повернул лицо к себе.

— Ты права, Анна. Прости.

Он наклонился и поцеловал ее — дурманяще медленно, в расчете на то, что нетерпение заставит ее податься вверх, ответить на поцелуй. Однако Анна не сдавалась — всё и так было слишком по его правилам. Не сопротивлялась, но и не проявляла особой прыти — держала себя в руках.

Но в какой-то момент стало невмоготу, и она впилась зубами в его нижнюю губу, злая от обиды и нарастающего против ее воли возбуждения.

Зашипев, Элизар отпрянул. Перевернулся на спину, утягивая ее за собой… и усадил на себя, прямо на рельефный, твердый живот.

— Чего ты бесишься? Ревнуешь?

Она подвинулась назад, усаживаясь более стратегически — на самую кромку его шаровар. Зеленые глаза тут же потемнели.

Надо застать его врасплох, поняла она — отвлечь, расслабить и сделать то, что она делала уже несколько раз, когда хотела знать правду. Посмотреть в него.

Сильные руки напряглись, приподнимая ее… и опустили, заставляя обоих охнуть.

— Скажи… — ей пришлось прерваться, укусить уже собственную губу, чтобы не застонать.

— Что…

— Скажи, что любишь меня.

— Я ведь… уже говорил… — он резко толкнулся бедрами вверх, но она не позволила, поцокала языком, приподнимаясь на ним.

— Не торопись. Мой темп или все закончится…

Он снова ругнулся, впиваясь в ее плоть цепкими пальцами.

— Скажи, что любишь меня.

Она экспериментально подвигалась, напрягая какие-то особенные, внутренние мышцы, и увидела, как глаза его уходят под веки…

Нет, так не пойдет. Ей нужны его глаза.

— Элизар… — позвала, сама уже мало что соображая.

— Что… дорогая…

— Ты меня любишь?

— Черт бы тебя… Анна…

Он вдруг схватил ее и перевернул на спину, закидывая ноги себе на бедра. Замер на секунду, давая ей привыкнуть к себе… рвано и прерывисто дыша, словно только что пробежал стометровку…

— Люблю. Я тебя люблю…

И этой секунды хватило.

Неотрывно глядя в его расширенные бушующие зрачки, в самую их бездонную глубину, она потребовала знать правду.

Прямо сейчас. Знать, не лжет ли он.

Зрачки словно мутной дымкой подернулись в ответ на ее требование. И сквозь них она увидела другие — те самые, которые один раз уже видела, когда они прощались перед боем. Желтые, вытянутые вертикально. Драконьи.

Прорычав что-то неразборчивое, Элизар вдруг набросился на ее шею, целуя и кусая… начал двигаться, и все это стало неважным — мир расплылся, потерял очертания… А через пару мгновений взорвался, опалив бедра нестерпимо сладкой волной…

— Осари… — шептал Элизар, ловя ее крики губами. — Моя избранная… моя любимая…

И что бы это ни было, это было лучше правды.

В разы лучше. Несоизмеримо, несравненно лучше…

* * *

— Я уже думала, и здесь придется всю ночь уши затыкать.

Анна подпрыгнула. Стакан, который она несла на кухню, чтобы наполнить водой, выскользнул из рук, упал и раскололся на несколько крупных осколков.

На подоконнике у окна коридора, ведущего в гостиную сидела Идрис.

— Ты что здесь делаешь? — она постаралась убрать из голоса дрожь.

Идрис повернула к ней голову — ее красноватые глаза светились в темноте, как у кошки.

— А ты думала, вам одним неловко эти завывания слушать? Я же не извращенка, как Эдрих. И не сплю так крепко, как Жахр.

— Ты серьезно? — Анна не могла поверить в то, что слышала. Эта нахалка, конечно, привыкла, ходить, где ей вздумается, но что бы так внаглую проникнуть в чужой дом ночью… У нее не было слов.

Идрис усмехнулась.

— Не волнуйся, я только что пришла. И нет, не потому что мне некуда было деваться от наших молодоженов. Я пришла по другой причине.

Анна опустилась на одно колено, собирая осколки в еще целое дно стакана.

— Если на дворец не напали твои сородичи, я не вижу причины…

— Он ответил.

Анна замерла, не поднимая головы.

— Кто?

— Мой отец. Он прислал ответ — Стражи дворца доставили через Огненный Щит.

Девушка наконец подняла голову и посмотрела — Идрис протягивала ей уже раскрытый конверт, очень похожий по своему оформлению на тот, с которого и начались ее приключения.

Сглотнула слюну, заставляя себя не нервничать.

— И что… что он сказал?

— Он придет, — просто сказала Идрис. — Он и его ближайшая свита. Он готов простить и предательств, и бунт, если королева и ее советник преклонят перед ним колено. И у него только одно условие, которое, как он считает, нам будет легко выполнить.

— Какое же?

— Он хочет, чтобы его верному подданому отдали рабыню, которая от него сбежала, и которую, как он знает, укрывают во дворце. Он хочет Жасмин, Анна. Это его условие для перемирия.

Глава 23

Верховный демон Лорр был в ярости. Настолько, что ответ бунтовщикам пришлось за него писать придворному наиру Гобарту — причем не только писать, но и составлять. Потому что все, что он сам смог бы приказать в этот момент это немедленно явиться в его присутствие и покончить с собой на виду у всего Темного двора.

А действовать надо было тонко. Дипломатично.

Но ведь какая мерзавка! Он еще принцессу Лэвэндель лживой тварью обзывал! Да принцесса голубь мира по сравнению с этой несносной землянкой!

Так опозорить его! Смешать репутацию всесильного Императора с грязью! Теперь по всем захваченным мирам пойдут слухи, что Верховную власть можно сбросить всего лишь посадив на трон истинную королеву! Выкинуть его людей из дворца как шелудивых псов?! И, главное, из-за чего?!

— Ты вписал условие про рабыню? — в который раз переспросил он, изо всех сил стараясь не скрипеть зубами.

— Да, Ваше Темнейшество, — терпеливо отвечал наир.

Ему было плевать на какую-то девку, но иного способа прилюдно унизить королеву-бунтовщицу у него не было. Он не просто заберет то, что было приобретено его поддаными по всем законам Империи — он отдаст эту шалаву солдатам, низшим чинам на развлечение.

О чем не применет поставить в известность «королеву Анну». А возможно, даже и покажет, что с ее спасенной рабыней будет происходить. Да еще и даст понять, что в следующий раз на месте несчастной окажется она сама, и никакие драконы ей больше не помогут.

Сделает это Верховный не от лютости своей, а из вполне понятной всем мудрым правителям логики — бунты надо наказывать, а не прощать. Чтоб своим наука была и чужим не повадно.

Дернув на шее воротничок парадной робы, демон выдохнул сквозь плотно стиснутую челюсть. Все эти бабы похожи друг на дружку, как родные сестры… Что Анна, что Идрис, что Лэвэндель. У всех в головах интриги и подлости… Обещают, лгут, улыбаются преданно, в рот заглядывают… а сами только и думают, как бы вонзить нож в спину.

Вот и мать Идрис такая же была… всю душу его извела, пока не получил от нее то, что хотел… А когда получил…

Стоп! Нельзя!

Он вовремя остановился, неимоверным усилием воли заставляя себя перестать думать о неверной Светлой — если кровь закипит, может ведь и перекинуться…

И тогда мало не покажется никому.

А главное, воспоминания нахлынут такие, что пол замка родного разнесет, и некуда будет возвращать Идрис — единственное, что осталось от той, ради кого он готов был устроить в Преисподней восстание и свергнуть с трона самого Нечистого.

— Вы готовы, Повелитель?

Очень вовремя вмешался Эврагиль — его главный советник.

— Ты даже не представляешь себя, насколько.

Они говорили на древнем языке демонов, но он заставил себя перейти на Общий — говоря и думая на нем, эмоции было сдерживать легче.

А ему необходимо было сделать это — придержать коней до того момента, как эта юная дуреха выдаст ему дочь. Она ведь там, его Идрис… Он теперь точно знает, что она там. Примазалась к врагам, чтобы отомстить ему… Предала родную кровь ради банальной мести! Из-за какого-то червяка без грамма Высшей крови и магии!

— Дура! — прорычал Верховный, сжимая в кулаке перо, которым он только что поставил свою подпись под ответом королеве Адлендора.

О нет, он больше не хотел просить прощения у дочери за убийство ее мужа. Он и мужем-то его называл исключительно ради того, чтобы вызвать у себя чувство вины — неподдельное чувство. Потому что Видящие на то они и Видящие, чтобы улавливать ложь своими мощными «локаторами», и его дочь не исключение.

Какой он муж, этот червяк! Без Ритуала, без его личного благословения — он не муж, а осквернитель Высшей крови, и вполне заслужил то, что получил.

Оставался только ребенок, о котором говорила Анна, но и тут Верховный сомневался. Во-первых, никаких доказательств у королевы не было — одни слова. А во-вторых — где он, этот ребенок? Лорр не почувствовал абсолютно ничего живого в доме — после того, как не оставил от этого слизняка и мокрого места. А уж кровь демона, даже размытого человеческой, точно бы унюхал.

От вещей Идрис, которые он забрал себе, тоже ничего не исходило — ни знакомых запахов, ни ощущений родства или Темной Магии…

Так может и не было никакого ребенка? У Идрис, если уж на чистоту говорить, всегда были нелады с головой — еще с тех времен, когда осталась без матери… Он и сам чуть с ума не сошел, когда Лилит сбежала — все летописи приказал переписать, отовсюду стереть память о самом имени той, кто предпочла Свет жизни с ним, и сбежала во время заключения перемирия с Несманором.

Ему снова пришлось остановить себя, отвести мысли от опасных воспоминаний — и тот факт, что воспоминания снова стали захлестывать, не мог не беспокоить. Ведь он стер их не только из летописей, но и из своей души. С кровью, с мясом выдрал из себя этот единственный в его жизни кусок, который нарушал его спокойствие и не давал спать по ночам.

Спокойствие и благодушие — вот что должно от него исходить, когда он ступит в портал, чтобы почтить своим присутствием замок мятежников.

Разумеется, теперь, когда осколок Шара признал Истинную Королеву — ее нельзя снимать. Прирезать или отравить по-тихому, по прошествии времени — еще куда ни шло. Но снимать прямо сейчас чревато настоящим бунтом — магия королевской крови уже успела проникнуть повсеместно, оповещая любого, кто владел ей хоть в малейшей мере, что корона нашла свою голову…

Так что все, что остается — это принять приглашение. Со всей свитой и охраной пожаловать на свадебное торжество, публично простить и помиловать — разумеется, если королева унизится и примет его единственное условие — выдать ту, из-за которой все и началось…

Постараться вернуть дочь.

А уж потом…

Нет, не казнить.

Наказать. Жестко и беспощадно.

О, он устроит им свадьбу, о которой они еще долго будут помнить!

— Можно войти, мой Повелитель? — промурлыкал от двери знакомый голос.

Лорр передернулся — эти лебезящие нотки надоели ему еще в первую ночь.

— Входи, Лэвэндель.

Комнату заполнило шуршание — еще более раздражающий звук. Пришлось напомнить себе, ради чего он решил простить Лэвэндель, до того противно стало.

— Я не приказывал тебе принимать истинную форму сейчас, — он обернулся, с отвращением глядя на поддерживающий бедра принцессы мощный, змеиный хвост. — Какая удивительная гадость ваша порода…

Та гневно сверкнула глазами, но тут же, с покорным видом, склонила голову. И обернулась, становясь на две изящные ножки. Верховный выдохнул — уже лучше. В этой форме хоть кто-то способен поверить в то, что он решил на ней жениться.

Роль принцессе во всем этом спектакле была отведена немаловажная. Даже две роли.

Во-первых, в таком деле нужны союзники. Не друзья, не кровные братья и сестры, а именно союзники — хладнокровные и столь же сильно заинтересованные в благополучном исходе предприятия, как и он сам. Принцессе больше нечего терять. У нее не осталось ничего и никого — ее даже из клана изгнали, узнав кого она призвала ради своего успеха.

Во-вторых, с ее помощью он покажет королеве, что свято место пусто не бывает, и даже истинную наследницу можно заменить — пусть и неистинной, но второй на очереди и вполне законной.

Если убить первую, разумеется.

Да, он не хотел бы убивать Анну — хорошо помнил, что случилось в одном из захваченных им миром, в котором последнего из королей убрали подобным образом. Древние боги мгновенно отвели защиту, и мир начал постепенно разрушаться. Войны, революции, болезни… экология полетела к чертям. Уже через сто лет там почти ничего не осталось — пришлось приказывать охотникам за головами забирать оставшихся в живых, одичалых людишек и продавать их за копейки с торгов. Кажется, та сбежавшая рабыня, из-за которой весь сыр-бор, тоже оттуда… хотя, какая разница…

— Как мой наряд, Повелитель?

Он вздрогнул — нагиня подкралась совершенно незаметно и тут же прилипла к его локтю. Выдернул руку из ее объятий и окинул быстрым взглядом.

— Слишком торжественно. Мы не на собственную свадьбу идем.

Принцесса надула губки. Серьезно? Он вздохнул.

— Еще раз. Ты должна помнить, что я беру тебя с собой для того чтобы… — он вдруг остановился, забыв, что именно ей наплел.

Заврался так, что уже сам путается в версиях — что кому и по какой причине он должен говорить!

Верховный тоскливо возвел глаза к потолку — где же ты неверная, что освещала ему путь? Без тебя везде мрак, ложь и Тьма, в которой все тонет, как в бездонном, вязком болоте.

— Наверное, для того чтобы посадить меня на мое законное место, наказав предателей, Повелитель? — с надеждой подсказала Лэвэндель.

— Да, конечно… — он быстро кивнул.

Знать о том, что по непонятной причине ему вдруг начал нравиться Тотрус, и он теперь десять раз подумает прежде, чем убьет последнюю истинную королеву, Лэвэндель не должна. Пусть думает, что он твердо решил заменить бунтовщицу, а не просто попугать ее заменой.

И все равно наряд этой дуры слишком триумфален. Он критически осмотрел роскошное, бело-золотое платье принцессы, вплетенную в волосы диадему, удивительно напоминающую корону…

Надо же! — усмехнулся. А ведь она действительно на собственную коронацию собралась.

— Переоденься, — холодно приказал. — Королева не станет унижаться и преклонять колено, если будет думать, что обречена. А уж ее жениха я точно не хотел бы провоцировать. Это испортит мне весь сюрприз.

Последние слова он договорил, отвернувшись и уставившись в окно.

— Слушаюсь, Повелитель, — раздалось спустя пару минут сзади.

Совершенно беззвучно Лэвэндель удалилась, а еще через некоторое время по переговорному кристаллу пришло сообщение от наира, что портал готов.

— Пошли за Лэвэндель и приготовь мне черный лимузин, — приказал в ответ Верховный и в первый раз за день довольно ухмыльнулся, представляя себе, какой произведет эффект.

О да! Он любил появляться эффектно.

Глава 24

Магия дворца, совместно с Идрис и Элизаром, сотворили невозможное — при полном отсутствии прислуги и поваров, за один день Стражи украсили дворец и приготовили почти пир из уже подходящих к концу припасов.

Играли ва-банк и ничего не жалели. Во-первых, пусть не вполне настоящая, но все же свадьба.

Во-вторых, если план не удастся — дальше баррикадироваться не имело никакого смысла. Придется либо бежать, либо, как говорят, погибать с музыкой.

Отдавать Жасмин, разумеется, тоже никто не собирался, как, впрочем, и сдаваться без боя.

Обещать, конечно, пообещают — оденут даже в то, в чем ее забрали от демонов, и заставят сидеть тихо и скромно, как и полагается рабыне без магических способностей. Но постараются уговорить Верховного, чтобы забрал ее после банкета — в надежде, что план сработает.

Ну, а уж если не сработает… тогда всем плохо будет, не только Жасмин.

— Ты знаешь, что такое кино? — отвлеченно спросила Анна и поморщилась — Руби затягивала завязки на свадебном платье слишком резко.

— Конечно. Я ведь была в вашем мире. У нас кино тоже есть, но его не очень любят — больше театры… А что?

— Есть один фильм. Сериал, точнее — это когда у фильма много частей и каждую неделю показывают одну серию.

— Я знаю, Ваше Величество, — Руби в последний раз дернула завязки, завязала их концы в плотный бант и отходя, пнула валяющуюся на полу катушку с лентой.

После собственной свадьбы Руби выглядела скорее раздраженной, нежели счастливой — вероятно ей и в самом деле было очень стыдно за свое поведение. И как не пытались убедить демоницу в том, что ее вины в этом не было — любовная магия ведь дело серьезное — она считала, что остановить могли и должны были. Или, как минимум устроить им со Свантоном спальню где-нибудь в подвале, где их бы никто не слышал. Как ни странно, о последнем никто даже и не подумал — все просто сбежали из дворца, кто куда мог.

— Так вот, — продолжила Анна, стараясь не обращать внимания на ее раздражение. В конце концов, Руби не Идрис и вряд ли что-нибудь взорвет в таком состоянии. — В одном таком сериале есть эпизод, называется «Красная Свадьба» — и вот там…

— Я тоже об этом подумала! — с увлечением воскликнула Идрис, занятая созиданием букетов. Бросила свое занятие, подошла к ним, и Анна увидела, как недоделанная верхушка одного из орнаментов в вазоне, которые она готовила для свадебного стола тут же завяла и скукожилась.

— Ты смотрела «Игру Престолов»? — она решила ничему не удивляться.

— Конечно. Я ведь жила в вашем мире, — Идрис зябко передернулась. — Я даже хотела стереть себе память, чтобы забыть этот кошмар… Брр, как он эту беременную ножом…

— Так! — Анна выставила в протесте руку. — Я не собиралась вспоминать об этом столь подробно! Просто хотела сказать, что не хотелось бы, чтобы и эта свадьба превратилась в кровавое побоище.

— Элизар не допустит такого! — твердо сказала Руби. — И вообще, всё, что мы планируем, будет происходить уже после свадьбы — Верховный же захочет, чтобы вы именно женились в его присутствии. Это очень унизительно, будучи королевой, выходить замуж в присутствии узурпатора. Ради такого зрелища, он даст вам пожениться без всяких побоищ.

Анна тяжело вздохнула и потрогала непробиваемый корсет под платьем, который она попросила Идрис создать для нее.

— Вот вроде как это должно меня утешить… А становится только хуже.

— Почему? — удивилась Руби. — Ты хочешь побоища?

— Она хочет свадьбы, — Идрис взяла Анну за руку, посадила на мягкий резной стул перед зеркалом. — Настоящей свадьбы, с родными людьми, друзьями… с музыкой, танцами… священником, в конце концов. Как любая девушка, которая выходит замуж. Ну, и в присутствии подданных, разумеется — она ведь королева.

— А мы чем не подданные?

— Мы демоны, вообще-то, — язвительно ответила Идрис. — Если ты забыла, глупая.

— А чего это ты меня глупой называешь? — тут же вскинулась Руби.

И тут же резко замолчала, опустив глаза в пол.

— Простите, госпожа…

Идрис усмехнулась.

— Не волнуйся, мне самой надоела эта дурацкая иерархия. Общайся свободно.

— Какая еще иерархия? — не поняла Анна.

Не поднимая глаз, Руби объяснила.

— Она высший демон, я — низший, Ваше Величество. Я не могу существовать без чужой магии, она может. Мало того, она дочь Верховного… а я… ну, в общем… в Кхараши я — никто.

— Руби, милая, пожалуйста, пожаалуйста, — Анна сложила руки в молитвенном жесте. — Я понимаю, что у тебя нет с утра настроения, но пожалуйста, перестань называть меня Вашим Величеством! Я чувствую себя старой — королевой-матерью, а не невестой…

— Почему старой?! — обе выпучили на нее глаза.

— Меня лично больше интересует, почему у моей женщины с утра плохое настроение… — промурлыкали от двери, и Руби мгновенно залилась краской.

— Это вы у себя спросите, бесстыжий граф Свантон, у которого на уме только одно… — демоница демонстративно отвернулась и принялась без толку встряхивать легкую, кружевную фату, которую собирались надеть на невесту, прикрепив ее сзади к диадеме.

Перевертыш, которого Анна в первый раз видела человеком в полном здравии и сознании, подошел, низко поклонился и решительно обнял Руби за талию. Та замерла, кидая испуганные косые взгляды на королеву.

— Ильмаор… не здесь… не в присутствии ее ве…

— О господи… — Анна закатила глаза, падая на кушетку, на которой сидела. Она еще в должность официально не вошла, а перед ней уже все лебезят.

Хорошо хоть Элизар в этом сумасшествии не участвует и называл ее «Величеством» всего пару раз — когда обиделся за то, что натравила на него Стражей.

Легки на помине, два прозрачных существа пронеслись по комнате и замерли перед ней тонкими, качающимися столбиками.

— Тронный Зал к торжеству готов, Ваше Величество, — прошелестели одновременно оба.

Она вздохнула. Ну у этих хоть понятно откуда официоз — веками прислуживая королям, по-другому и говорить разучишься.

— Хорошо… Арка Единения готова?

— Да, Ваше Величество.

Удивительно. Только вчера она понятия не имела, как проводятся свадебные обряды в магических мирах, а сегодня уже знает два — Общий и демонический.

Позже, после победы, узнает и драконий, который предстояло еще изучить.

Проснувшись сегодня еще до рассвета, Элизар вспомнил об этом старом, почти забытом обряде и задумался — а не связан ли он с новым «огнеупорным» состоянием Анны, которое никто до сих пор так и не объяснил?

Кинулся в библиотеку в домике Адейлы, искать любую информацию по этому поводу.

И ведь нашел! Нашел на одной из скрытых полок книгу Драконьих Обрядов, в которой во всех деталях и с картинками было расписано Огненное Кольцо Истинных — особый, древний ритуал, который совершался только в том случае, если драконья половина жениха признала в невесте свою осари.

К сожалению, в деталях описывалось только само Кольцо и заклятия, его образующие, но не цели и причины, ради чего все это затевалось. Как это часто бывает в древних летописях, обычай, по всей видимости, был настолько понятен и привычен тем, кто его описывал, что суть его объяснить летописцы не потрудились.

Проверить огнеупорность можно было любым другим способом, необязательно устраивать ради этого целый обряд… И все же две вещи явно были связаны. Как именно, им предстояло еще узнать. Если выживут, конечно…

— Арка Единения установлена в саду, Ваше Величество… — перебил ее мысли один из Стражей и оба метнулись к окну, приглашая ее подойти и посмотреть.

Анна подошла.

На деле Арка состояла из трех арок — все из литого железа, увитые плющом и насквозь пропитанные сверкающей на солнце и очень заметной магией — эдакий небольшой искрящийся коридор, который надо было пройти, чтобы скрепить союз благословением богини Маор — одной из Семерых, в которую здесь свято верили абсолютно все, невзирая на довольно большое количество разводов.

В принципе, как Анна предполагала, ничего кроме красивого шоу, этот обряд собой не представлял, а потому уделять много внимания она ему не стала. Арка и арка.

– А что с обедом? — поинтересовалась вместо этого. Обед был более важной составляющей их плана — Верховного надо было задобрить, «размягчить» его цепкие мозги.

— Мы готовы начать подавать блюда, Ваше Величество.

— Вино?

— Из погреба принесли бочку красного Кастельского — нашего лучшего вина.

— Цветы тоже готовы, можете разнести по столу, — добавила Идрис и указала на вазы с нежными, бело-розовыми букетами из роз и хризантем. — Вот этот, самый большой, поставьте перед местом, где будут восседать жених с невестой.

— Отчего так много розового? — поморщилась Анна. — Как-то уж совсем приторно.

— О да! — Идрис злорадно и хищно улыбнулась. — Отец до жути ненавидит розовое. Его будет тошнить, и никакого удовольствия от твоей свадьбы он не получит.

Анне стало не по себе. С одной стороны, надо было как-то намекнуть Идрис, что Верховного не следует напрягать — наоборот, их цель — заставить его расслабиться и потерять бдительность. А с другой — было немного неудобно напоминать, что цель сегодняшнего предприятия — убить ее отца.

— Я помню, Анна.

Девушка подняла глаза — Идрис смотрела на нее пристально и жестко, мгновенно сменив амплуа милой подружки на нечто весьма опасное и готовое на многое. В том числе и на отцеубийство ради мести.

— Я помню свою свадьбу, — демоница медленно подошла и встала рядом, вместе с Анной глядя на искрящуюся магией арку в саду. — У людей все не так красиво и вычурно, но я любила каждую минуту своей земной свадьбы. И каждую минуту своей земной жизни. Каждую эмоцию, каждую улыбку и смешок любимого… Я любила моего мужа, Анна, понимаешь? И очень, очень хочу отомстить тому, кто его убил.

— Как его звали, твоего мужа? — Анне вдруг захотелось узнать.

— Алекс, — просто ответила Идрис. — Его звали Алекс.

* * *

Элизар успел вернуться в самый последний момент, разбираясь с домиком и пытаясь понять, не отвергнет ли портал Темного гостя. Говорил с матерью, пытаясь узнать, когда и каким образом обыкновенный макет, полностью, вплоть до кода на двери, копирующий избушку, стал выходом в другой мир, да еще и в такой, в который обычным смертным доступа нет.

Но увы. Хоть он и мог общаться с матерью мысленно, того уровня связных и логических мыслей, кои требуются для подобного объяснения, у Адейлы в драконьей форме не было.

Разобравшись только с одной из двух задач, советник вернулся в Тронный Зал, как раз к тому времени, о котором писал в своем ответе Верховный Демон — к шести вечера.

Огляделся, оценивая мастерство всех участвовавших в подготовке.

Тронный Зал был великолепен. Меж оплетенными белыми лилиями колоннами, положен был белоснежный, длинный ковер ведущий к трону — по нему будут вышагивать гости, как только появятся из портала перемещения, который откроется в самом конце Зала. Над их головами подвешено было с десяток люстр с магическим огнем на тонких свечах — отражающихся в потолке и делающих его похожим на звездное небо.

В добавок к верхнему освещению, в воздухе плавали огоньки в маленьких, плетеных корзиночках, украшенных миниатюрными цветами — особая гордость Идрис.

Сбоку от ковра, ближе к ряду высоких окон, установлен был стол на почти сто человек гостей, полностью сервированный и украшенный высокими вазонами с цветами. После церемонии, которая будет проходить в столь же великолепно украшенному саду, стол подвинут на середину — прямо на ковер, чтобы королева могла все так же восседать пусть и не на троне, но на его торжественном фоне — для величия.

Это, как ни странно, была идея Эдриха — вероятно, именно так принцесса Лэвэндель планировала празднование собственной коронации.

Элизар встретился глазами с Анной, уже усевшейся на трон в своем подвенечном платье.

— Ты готова, любовь моя?

Ожидаемо, у нее в сердце сразу потеплело, тревоги ушли куда-то на задний план…

Это свадьба, решила она. Невзирая на то, кто у них в гостях и чем все это закончится, это все равно свадьба. Они даже священника пригласили из города — единственного гостя, кроме тех, кто пожалует сегодня из другого мира.

Сегодня, по законам Адлендора, она выходит замуж за человека, в которого без памяти влюбилась и которому собирается родить ребенка.

— Я готова, — твердо ответила.

Элизар кивнул, подошел и взошел на ступеньку, ведущую к трону, чтобы, как и полагается Первому Советнику, встать по правую руку от своей королевой.

Остальные тоже распределились по сторонам трона — все, кроме Идрис, которой была отведена самая важная роль в предстоящей «охоте на Верховного».

И замерли — один лишь Эдрих, беспечный и сияющий, летал над троном и напевал себе под нос местную свадебную песенку.

— Погоди, — остановила Элизара Анна — внезапная идея пришла ей в голову. — Переиграем немного.

Встала, потянула его за руку и усадила вместо себя на трон.

— Что ты делаешь? — советник прищурился, однако не воспротивился, по-хозяйски устраиваясь и откидываясь на высокую спинку.

— Импровизируя, мы меняем обстоятельства под нас, — процитировала Анна, сама не помня кого. — Пусть наш гость видит, что у власти уже не я. А мы постараемся извлечь из его удивления пользу.

И, как была в свадебном платье и короне, уселась, нога на ногу, на широкий подлокотник трона, опираясь локтем о плечо своего жениха, Лорда-Канцлера.

Глава 25

Ждали недолго — минуты две. В обещанные шесть часов вечера в противоположном конце Тронного Зала вдруг полыхнуло, взорвалось, разметывая ближайшие декорации в клочья, и прямо в залу, под изумленные взгляды королевы и ее свиты медленно въехал роскошный черный лимузин.

— Надеюсь, к себе в спальню он тоже въезжает на машине, — съязвила шепотом Анна — прямо в ухо Элизару.

Тот тихо усмехнулся.

— Если там его ждет дама, не удивлюсь. Демонам присуще тщеславие и бахвальство — запомни и играй на этом.

— Очень надеюсь, что мне эта информация больше никогда не пригодится.

Тут пришлось замолчать, и Анна изо всех сил понадеялась, что Верховный не заставит их всех вставать и кланяться, или падать в ноги. Поиграть в покорности ради победы, конечно, можно, но она была уверена в том, что унижаться до такой степени Элизар не станет.

Сверкая боками, машина тем временем въехала в Тронный Зал полностью, а следом за ней вбежали и выстроились по обеим сторонам длинного ковра около двадцати демонов — высоких, хорошо одетых, военного вида мужчин в старомодных черных костюмах. От людей их отличала только некоторая серость лица, мрачный вид и,разумеется, рога — небольшие, светло-серые, прорезающиеся у кого сквозь лоб, у кого сквозь волосы.

Анна читала, что две формы, как у драконов и оборотней, были только у Высших демонов и у фамильяров, имеющих с оборотнями много общего, обычные же демоны форму не меняли, всегда оставаясь такими, какими представали в первый раз.

Как и подобает телохранителям, выстроившиеся демоны были в темных очках, а когда один из них, открывая заднюю дверцу автомобиля, снял их, Анна заметила, что зрачки у него были огромные и черные, с красной точкой, похожей на след лазерной указки. Вот и еще одно отличие.

Девушка была на удивление спокойна, и удивилась лишь тому, что когда из отрытой дверцы машины ступила нога, это была не мужская нога, а женская, в изящной туфельке на высоком каблуке и даже в чулке!

— Чтоб ей в аду гореть… — пробормотал Свантон, по всей видимости сразу же узнав эту ногу. И, вроде как невзначай, ступил назад, отходя за трон.

При помощи демона, который открывал дверцу, на свет вылезла дама — статная, высокая, с горделивой осанкой и взбитой прической из серебристых волос. Анна нахмурилась — в даме было что-то знакомое.

И вдруг вспомнила — Лэвэндель! Та самая «герцогиня денна Граса», которая должна была сесть на ее трон, получив благословение от Шара — она хорошо запомнила ее фотографию из газеты.

Значит, Верховный принял ее обратно? Хорошенькое дело…

— Он блефует. — уголком рта сообщил ей Элизар. — Хочет показать, что ты ему не очень-то и нужна.

А вслух громко сказал, не вставая с трона.

— Приветствую вас, герцогиня, и весьма рад лицезреть на собственной свадьбе в эти смутные времена!

Лэвэндель полностью вылезла, отряхнула юбку своего длинного атласного платья и презрительно скривилась, оглядывая собрание.

— Примите и мое приветствие, советник. Я вижу, вы времени не теряли.

— Как и вы, герцогиня, — парировал Элизар.

— Слава Повелителю! — рявкнули все демоны одновременно, заставляя остальных вздрогнуть или даже подпрыгнуть от неожиданности. Жасмин, одетая в свои старые «шлюшески» шмотки, по-мужски ругнулась сквозь зубы, что совершенно не соответствовало ее новому амплуа.

Даже Лэвэндель схватилась за сердце и отступила на шаг назад.

— Повелитель… — пролепетала и склонила голову перед мужчиной, который не спеша, с достоинством ступил на ковер, покидая недра своего роскошного автомобиля.

— Мои поздравления, Ваше Величество! — Верховный огляделся, увидел Анну и слегка склонил голову сначала в ее сторону, затем, поколебавшись, в сторону советника — явно оценив его высокое положение.

Анна выдохнула — вроде как унижать их не собираются. И тут же жалость бессовестно пролезла в ее сердце. А может, как-то договориться с ним? Все же убийство — не самый лучший и не самый легкий вариант…

— Спасибо… Повелитель! — с запинкой ответила она, и краем глаза заметила, как Элизар сжал кулак на это ее обращение. Жалеть Верховного очевидно будет она одна.

Заиграла легкая, инструментальная музыка, по воздуху поплыли бокалы с шампанским и подносы с закусками — все это, разумеется, разносили Стражи, которых Анна, в отличие от других, прекрасно видела.

— Прошу присаживаться, господа, — пригласил Элизар, расслабив кулаки.

Тут же, как по мановению волшебной палочки, полукругом напротив трона возникли стулья и одно кресло — широкое, высокое и даже на вид очень удобное. Вроде как еще один трон… но не совсем.

И тем ни менее, Верховный не протестовал и настоящий трон для себя не потребовал.

— Благодарю… — усевшись, он подхватил из воздуха бокал и жестом показал охране выстроиться вокруг, за спинкой. Не дождавшись особого приглашения, Лэвэндель уселась рядом с ним, на простой стул.

— Я так понимаю, в своем злодеянии вы раскаиваетесь и мое требование выполнили, — мотнув подбородком, Верховный указал на стоящую в свите королевы Жасмин.

Элизар кивнул.

— Целиком и полностью.

К Аниному стыду иномирянка не совсем понимала, что происходит — она согласилась снять любимые штаны и надеть коротенькое, облегающее платье, сообразив, что это нужно для какой-то там хитроумной конспирации. Но не было никаких сомнений в том, что она отказалась бы, узнав, что в случае провала будет попросту отдана демонам в качестве рабыни. И о дальнейшей ее судьбе можно будет только гадать.

— Что ж… В таком случае перейдем к переговорам, — милостиво разрешил Верховный. — Не хотелось бы задерживать столь долгожданную церемонию. Подпишем несколько соглашений, и можем приступать к празднествам… Надеюсь, вы пригласили священника от Света?

— Боги были милостивы, и мы смогли найти того, кто не сбежал, бросив город…

Как интересно устроены мужские мозги, подумал Анна. Если бы она не поменялась с Элизаром местами, Верховный вероятно не впал бы так скоро в деловое настроение, как это произошло сейчас.

Увидел мужчину у руля и сразу «соглашения» подписывать? А если бы на троне была она? Не стал бы так быстро хватать быка за рога? Предложил бы сначала устроить банкет? А может и саму свадьбу?

В любом случае, про невесту эти двое явно забыли.

Молодой демон-секретарь оперативно разложил на белоснежной скатерти стола богатую кожаную папку и один за другим принялся вытаскивать исписанные каллиграфическим шрифтом листы — из тех, по всей видимости, которые подписывают только кровью.

В этот момент Лэвэндель заметила Эдриха, взвизгнула и потребовала, чтобы его немедленно убрали — вероятно забыв, что привидение до сих пор жалело ее и не преследовало, ради чего, собственно, его в этот мир и вернули. Принявшись немедленно исправлять свою ошибку, Эдрих закружился вокруг бывшей любовницы и хозяйки, подвывая противным голосом на очень низких тонах.

Верховному, похоже, нравилось все, что раздражало принцессу — на Эдриха он внимания не обращал, лишь посмеивался, просматривая бумаги, перед тем, как передать их Элизару.

А ведь это их с Идрис шанс, поняла вдруг Анна. Ведь пока не разберутся с делами, никто на нее не смотрит! Никто не обратит внимание, если королева на какое-то время… пропадет.

Дождавшись, пока Элизар встанет и подойдет к столу с разложенными бумагами, а Верховный присоединится к нему, она слезла со своего места на подлокотнике трона и тихонько выскользнула из залы.

— Я знала, что ты сообразишь улизнуть, — довольно отреагировала на ее появление Идрис, как только тяжелая дверь затворилась.

Анна улыбнулась.

— Ты сможешь открыть портал в Империю?

— Легче, чем куда бы то ни было.

— А ловушки?

— Отец держит их собственной магией. А когда исчезает, путешествуя по мирам, он будто бы умирает, и ловушки на родную кровь слабеют. Без него я легко разорву любую из них.

Элизар меня убьет, успела подумать Анна, прежде, чем шагнула вместе с Идрис в образовавшуюся в воздухе рваную дыру, из которой лился в коридор густой, багровый туман. С другой стороны, он ведь сам сказал, что они должны помочь Идрис найти ребенка…

Да, решила Анна, отметая сомнения. Другого способа нет — без второй Видящей Идрис не справится, учитывая стертую память.

И кивнула демонице, разрешая ей замкнуть за их спинами портал.

Глава 26

— Где мы? — Анна старалась говорить шепотом, и все равно ее голос уносился ввысь — под высокий, арочный потолок небольшой пустой комнаты, в которой они оказались.

— В башне, где жила раньше моя мать.

И предупреждая готовый сорваться с губ королевы вопрос, она подняла руку.

— Я не помню ее. Они расстались через два года после того, как я родилась.

И при одном только взгляде на узкие окошки комнаты, становилось понятно, почему «расстались» — кто угодно сбежит от такой собственнической любви!

— Почему мы пришли именно сюда?

Идрис пожала плечами.

— Отец не выносит это место — вероятно, оно связано с какими-то неприятными воспоминаниями. Я подумала, что здесь меньше всего шанса напороться на ловушку.

— Но ведь здесь ничего нет… — Анна еще раз огляделась — эта комната была еще более пустая, чем та, в которую Верховный заманивал Светлых.

— Да, нам надо спуститься вниз, в опочивальню отца, где он теперь хранит сейф — но все равно это лучше, чем споткнуться о что-нибудь опасное сразу. Чем дольше я здесь нахожусь… тем больше я проникаюсь этим местом… чувствую его — примерно так же, как ты чувствуешь свой дворец.

— А если нас кто-нибудь заметит?

Идрис усмехнулась.

— Не хотела бы я быть этим «кто-нибудь».

Анна решила, что не самое подходящее время уговаривать ее жалеть каких-то посторонних демонов и поспешила следом, покидая мрачную пустую комнаты и спускаясь по крутой лестнице вниз.

В мире демонов стояла ночь и по дороге им встретились только двое. Служанка из рабынь, которая при виде двух странных девушек — одна вся в белом, другая в черном — испуганно вжалась в угол между портьерой и какой-то дверью. Разумеется, ее не тронули — припугнули только, чтоб до утра молчала, иначе вернутся и задушат во сне.

Со вторым встретившимся обитателем дворца было сложнее.

Только заслышав шаги и принюхавшись, Идрис схватила Анну за руку, утащила в одну из гостевых спален и держала палец у рта, пока шаги не удалились.

— Кто это был? — выдохнула Анна, когда все стихло.

— Первый советник отца — Эврагиль. Вероятно, его оставили во дворце за главного.

— И? Ты ведь собиралась убивать каждого, кто только встретится на твоем пути?

Разумеется, Анна была рада, что Идрис выбрала более гуманный способ разрешения проблемы… и все же ей стало интересно, отчего такая нерешительность.

— Я не хочу убивать Эврагиля, — коротко ответила Идрис, выходя из комнаты.

Анна не отставала.

– Почему?

— Потому что… мы были друзья, пока я не сбежала. Он знал, собираюсь сделать, уговаривал меня остаться… — она вздохнула. — Он так и не выдал меня, пока отец сам не узнал.

— Он тебе нравился? — догадалась Анна. Похоже еще кое-кто не равнодушен к советникам…

Идрис зарделась румянцем.

— С чего ты взяла? Он просто хороший человек. Ну то есть, демон.

«Хороший демон» вызвало легкий диссонанс и убедило Анну, что да — нравился.

Что ж… учитывая, что Идрис вдова и скоро станет королевой… Девушка вдруг прыснула со смеху, представляя себе эту картину — две королевы, Темная и Светлая, встречаются на дипломатическом приеме, и обе беременны от своих советников.

Эх, найти бы еще заклинание, которое заставляло бы этих советников признаваться в любви…

— Мы пришли.

Успев по инерции пройти несколько лишних шагов, Анна вернулась — демоница остановилась подле роскошной, отделанной красным деревом двойной дверью, вделанной в каменную арку. Огромный, почти в человеческий рост вензель на одной из панелей отличал эту дверь от других — перекрещенные мечи на фоне вулкана, изрыгающего огонь.

При приближении девушек вензель угрожающе выпятился, становясь трехмерным, мечи застучали, готовясь оповестить стражников о постороннем, но Идрис быстро приложила к нему ладонь, и вензель успокоился, «сдулся» обратно в плоскость двери, становясь обычной гравировкой.

— Ловушка? — шепотом спросила Анна, с опаской озираясь.

Идрис мотнула головой.

— Нет, просто охранное устройство на время отсутствия отца — реагирует только на Низших и чужаков.

Странно, почему такая слабая охрана в королевской спальне, успела подумать Анна — неужели Верховный настолько доверяет всем Высшим демонам в его окружении?

А через мгновение, когда дверь тихо отворилась и они обе проскользнули в подсвеченную только ночником спальню, стало понятно, почему — на огромной, низкой кровати, наискосок и чуть ли не поперек мирно спали две обнаженные женщины — совсем юная блондинка и роскошная, длинноволосая брюнетка, возрастом чуть постарше.

Идрис и Анна, обе, не сговариваясь, вжались в стену и плотно закрыли рты ладонями — чтоб, не дай бог, не пискнуть и не ахнуть от неожиданности.

Анна лихорадочно соображала, стараясь не трястись — защита на двери явно была рассчитана на то, чтобы не мешать этим двум дамочкам приходить и согревать Верховному постель. Значит, они — Высшие? Или, как минимум одна из них…

А значит, вполне могут унюхать чужаков…

Словно подтверждая ее мысли, старшая женщина вдруг подняла с постели голову с растрепанными и спутанными со сна волосами, заморгала и позвала в полутьму спальни — хриплым, будто прокуренным голосом.

— Повелитель? Это ты?

— Я, я… — ответила мгновенно созданная Идрис высокая, черная тень, прошедшая куда-то в глубь спальни. По дороге тень еще больше оформилась, приняв четкие очертания высокого черноволосого мужчины, и уже хорошо узнаваемым голосом Верховного продолжила. — Спите, я вернулся кое-что забрать из сейфа.

Как бы Анне не хотелось узнать, почему Верховный так и не нашпиговал свою спальню ловушками, оставалось только гадать — то ли боялся, что в нее попадутся его же постельные игрушки, то ли оттого, что был уверен в том, что найдет дочь в совершенно ином месте — туда, куда сегодня и направился…

Факт оставался в том, что ни на одну ловушку вокруг сейфа девушки так и не напоролись и даже смогли открыть этот сейф простым прикосновением пальца Идрис к замку.

А может, причина была в некоем подсознательном желании Верховного помочь дочери обнаружить то, что лежало под замком — если уж доберется до него.

В любом случае, спальню с отдыхающими в ней после постельных утех демоницами девушки покинули без приключений и, уже выбравшись и спрятавшись в той же комнате, в которой скрывались от Эврагиля, принялись рассматривать то, что утащили.

— Какие-то бумаги… — руки Идрис заметно дрожали… — Я забыла ваши языки… Это какой?

— Английский… — пробормотала Анна. — Где ты жила? В какой стране?

— Не помню… Там было все время тепло… А больше ничего не помню. Черт! Ничего не понимаю…

— Погоди, дай прочесть…

Английский Анна знала хорошо и скоро поняла, что это медицинские документы, явно связанные с беременностью — вот направление на анализ крови… результат, подтверждающий беременность… А вот еще одно направление — в какой-то «Центр Здоровья Матери и Ребенка»… Кусочек сожженной черно-белой фотографии…

Может, у ребенка была патология? Ведь неизвестно же, чем заканчиваются такие браки. А может, муж бил Идрис, и это направление в приют? Может даже, у нее случился выкидыш из-за этого и «Центр Здоровья» — это реабилитация?

Она фыркнула от одного предположения. Идрис, как и отец, может размазать человека по стенке — какое «бил»?

— Раздери меня Нечистый… — ругнулась демоница. — Ничего не понятно! А этот почерк? Как ты его читаешь? На земле у всех такой почерк? И где же мой ребенок, Анна?

Бумаги кончились.

Анна еще раз пересмотрела все, что они нашли и уже, зная, что Идрис сейчас начнет беситься, вздохнула.

— Я не знаю, где твой ребенок. Ты была беременна — это сто процентов. Вопрос, чем это кончилось?

— А это что? — наклонившись, Идрис подняла с ковра что-то маленькое, тускло сверкнувшее в темноте.

— Хм… — Анна вгляделась. — Ключ? От чего?

Идрис тихо фыркнула.

— Уж точно не от сейфа, который мы только что открыли. Хотя, от моего отца можно ожидать чего угодно, в том числе и сейфов, отпираемых ключами, которые хранятся внутри, а не снаружи… Кстати, он когда-то нечто подобное выкинул — подарил мне красивую шкатулку, которую я должна была открывать силой мысли, сдвинув щеколду изнутри нее…

Странные, тревожные колокольчики забились вдруг у Анны в голове, заставляя все тело напрячься, а органы чувств обостриться до предела. Не обращая внимания на болтовню демоницы, девушка протянула руку, забрала ключ… а потом вытащила из декольте платья Идрис и сняла с ее шеи медальон — тот самый, который та все время пыталась открыть.

Идрис замолчала.

Затаив дыхание, обе девушки смотрели, как чуть подрагивающий, серебристый ключ приблизился к крохотному отверстию на торце медальона, скользнул внутрь… и с тихим кликом щелкнул замочком.

Крышка отскочила, навстречу им ринулось нечто огромное и бесформенное, похожее на облако… объяло, оплело и с силой ураганного ветра потащило вниз — во все шире распахивающуюся, бездонную пропасть…

Глава 27

— Хочу показать тебе… кое-что… — сомнения росли, множились внутри, подобные домику из домино, но Идрис твердо решила сегодня все рассказать.

Потому что еще немного и скрывать живот будет затруднительно.

— Что? — Алекс отхлебнул из чашки и замычал от удовольствия — сотворить суп у нее получалось гораздо лучше, чем приготовить его.

— Сейчас… погоди…

Она слезла со скамейки, порылась в спрятанном под ней рюкзаке и вытащила оттуда пачку бумаг — направление на УЗИ, результата анализа ХГЧ. Не то, не то… Она хотела именно показать, а не рассказать об этом словами — увидеть, как округляются глаза любимого, как слабеет его челюсть и не хватает воздуха.

Она ТАК долго ждала этого. Думала, что никогда не забеременеет — исправно пила таблетки, которые прописал ей доктор, знакомый Алекса.

Таблетки для того, чтобы забеременеть — это ж надо такое придумать! Ни в одном мире такого нет, а здесь придумали… Таблетки от бесплодия — потрясающе!

Но, увы, даже таблетки не помогали, и каждый месяц у Идрис, как у обычной земной женщины, исправно начинались месячные.

Она уже было подумывала пойти к другому врачу, посоветоваться — втихомолку от мужа, разумеется — тот был крайне негативно настроен против всех врачей, кроме своего друга. Говорил, что одни ни черта не понимают, а с другими лучше не связываться — вгонят в могилу ради продажи своих бесполезных лекарств.

И вот, случилось чудо! Ее тело, наконец, приняло семя человеческого мужчины, и в животе затеплилась жизнь будущего полукровки. Или будущей… Ей было все равно — девочка это или мальчик, лишь бы, наконец прижать к груди собственную кровинушку, пахнущую прелым молоком и всякими другими крышесносными запахами, которые она всегда, со своим острым обонянием чувствовала, как только оказывалась вблизи маленьких детей…

Нужная бумажка, наконец, нашлась — в белом конвертике черно-белая фотография с последнего УЗИ. недель. Невероятно… Люди не только изобрели таблетки для беременности, но еще и плод могут фотографировать!

Кусая от волнения губы, Идрис протянула мужу тонкую длинную бумажку с двумя фотографиями маленького «инопланетянина».

— Это что за… — Алекс нахмурился, крутя распечатку, переворачивая и явно не соображая, что все это значит.

— Я беременна! — радостно сообщила она, устав ждать, когда же он сам поймет. — Одиннадцатая неделя!

Муж стремительно бледнел.

— Что?! Но… как?!

— Показать как? — промурлыкала она, придвигаясь и обнимая его за шею.

Но Алексу явно было не до шуток. Он даже брать фотографии отказывался, сжимая руки до побелевших костяшек.

— Бред какой… Да не может этого быть… — вскочил, начал нервно ходить туда-сюда по тропинке.

Идрис вдруг стало холодно — это была совсем не та реакция, которой она ожидала. Демоница поежилась.

— Почему, милый? Мы ведь пили таблетки… то есть я пила.

— Вот именно поэтому! — вскричал он и вдруг осекся, замолчал, бегая глазами.

Волна боли окатила девушку, ледяная и мощная, как лавина. Проехалась по всему телу, раскатывая ее душу и чувства в асфальт… Виски сдавило осознанием правды — обычно она старалась не лезть к Алексу в голову, доверяла, но тут все случилось само по себе — так сильно ее подсознание захотело узнать — кто он, этот человек, которого до сегодняшнего дня она считала родным, и что задумал…

Он просто испугался — взметнулась напоследок надежда, но она была слишком слабой, чтобы противостоять буре у нее внутри… Нет, он не испугался перспективе стать отцом…

Он испугался… другого.

— Эти таблетки, что я пила… — Идрис говорила медленно, своим же голосом успокаивая себя. — Они ведь не для того, чтобы забеременеть?

Алекс стал совсем белый и будто пытался слиться со скамейкой. И на ее вопрос смог только шумно сглотнуть слюну.

— Пожалуйста ответь. Клянусь, я не трону тебя, если скажешь мне правду.

Слезы застали ей глаза… Какое «тронуть» — она себе руку отгрызет, прежде чем вырвет хоть волос с его головы. Но зачем… Зачем он лгал?

— Пожалуйста… Алекс… любимый…

— Это были… противозачаточные таблетки… — прохрипел, наконец он. — Ты не должна была забеременеть…

Идрис всхлипнула, не в силах больше сдерживать слезы.

— Но… зачем? Как ты мог? Зачем ты врал мне?

— Прости… я просто подумал, что нам еще рано детей… А ты сама бы не стала их пить… и от презервативов отказывалась…

— Поэтому ты подговорил… своего друга-врача выписать мне таблетки и упаковать их во что-то другое?

Алекс виновато кивнул.

— Он обещал, что подобрал их специально для тебя… И что они безвредные и очень действенные… Девяносто девять процентов успеха…

— Девяносто девять… — Идрис потрогала собственный живот — вдруг понимая, что это единственное место в ее теле, где еще теплилась хоть какая-то жизнь — остальное умерло, застыло, наподобие лавы после извержения вулкана.

— Я не понимаю… как это произошло… ты ведь не должна была… Но послушай! — видя, как жена притихла, Алекс осмелел, схватил ее за руки и прижал их к своей груди. — Раз это все равно случилось, значит это судьба! Значит, сами боги говорят мне, что пришло время! И… и я рад! Слышишь, Идрис? Прости, что не сразу правильно отреагировал и что… давал тебе не те таблетки… но я дьявольски рад, что у нас тобой будет ребенок!

Переобуваясь налету, он еще много наговорил ей — хорошего и ласкового, умолял простить его и придумывал разные имена для ребенка… даже отца упомянул, хоть она сто раз говорила ему, что не надо… что он может услышать, как его зовут по имени и найти их…

Ей было наплевать — и на это, и на все остальное. Пусть найдет. Кровавую рану в сердце уже было не зашить, не затянуть, ни вылечить. Оказывается, демиурги тоже не все могут.

Боль становилась все сильнее, все невыносимее… рана ширилась, грозя поглотить ее всю…

Не выдержав, Идрис сбросила с себя руки Алекса, вскочила со скамейки и побежала куда-то, не глядя под ноги, цепляясь своим платьем за низкие, колючие кусты… Не останавливалась пока не оказалась в самой густой части парка, куда даже солнце с трудом проникало.

Метнулась под корень огромного, полусгнившего эвкалипта, забилась в самую глубь, пахнущую сыростью и грибами… и только там дала себе волю — зарыдала, ударяя ладошками о мягкую, рассыпающуюся древесину и обдирая их в кровь…

— Больно, как же больно… Не могу больше…

Задыхаясь, она рванула с шеи магический кулон, в который можно было поместить все, что угодно, и в тот момент, когда боль стала совершенно невыносимой, сделала то, что обещала себе не делать никогда — клочок за рваным клочком вырвала из своей души воспоминание о прошедшем разговоре и древним, Темным заклинанием впихнула его в кулон. Все еще всхлипывая, заперла его на крохотный ключик и спрятала, снова надев на шею.

Легче стало сразу же. Мгновенно — как только захлопнула медальон. Тиски вокруг головы разжались, от сердца отлегло, последнее, что она помнила была скамейка, где они с Алексом если суп из термоса, смеялись и целовались…

А через минуту она уже оглядывалась, не понимая, как и зачем залезла во всю эту грязищу… А главное, как умудрилась так сильно руки исцарапать…

— Где я… — пробормотала, недоумевая. Может, они решили поиграть в прятки?

Она полезла к выходу, шипя от боли и поджимая пораненные ладони и отзываясь на крики мужа, которые уже слышала вдали.

— Идрис, ты где? Идрис… Вернись пожалуйста…

* * *

«Простите, мадам, мы сделали все, что могли».

Это были его последние слова — щупленького, лысоватого врача в смешных очочках.

Несчастный. Единственный, взявший на себя смелость сообщить ей, что ребенка не будет. Ни теперь, не завтра — вообще никогда.

Сложный выкидыш по непонятной причине, море крови — саму еле спасли. Непоправимый вред женским органам и диагноз, от которого впору с крыши бросаться.

Бедный Алекс — каково ему будет услышать, когда вернется из командировки, что любимая жена не просто потеряла ребенка, и теперь никогда больше не сможет родить, но еще и убила врача, принесшего ей дурную новость. Убила… Размазала по стене одним лишь выплеском неконтролируемой, Темной ярости — причем в буквальном смысле размазала, превратив в некое подобие кровавого рисунка на обоях.

Стараясь не смотреть в сторону страшного, Идрис медленно, деревянными шагами вышла из палаты… Не обращая никакого внимания на разбегающихся больных и персонал, побрела к выходу…

Бесплодная убийца, вот кто она теперь… Бесплодная и убийца.

Кому нужна такая? Уж точно не ее замечательному Алексу — лучшему мужчине в мире…

Так же медленно она дошла до выхода и вдруг поняла — надо возвращаться.

Надо брать Алекса и возвращаться домой — попытаться найти общий язык с отцом.

Потому что, если кто-то и сможет помочь ей — это он. Отец. Сильный, могущественный, знающий Темную магию на таком уровне, до которой ей еще долго будет далеко…

Да, не демиург, в отличие от нее и от матери. Но тут способности демиурга не помогут — тут нужно другое. Тут нужна магия — заклятья, зелья, Темная энергия из Преисподней. Ее наполовину Светлая натура не позволит зачерпнуть Тьмы в достаточном количестве, чтобы исцелить бесплодие…

Но нельзя говорить, ему, что был выкидыш — он будет винить во всем Алекса, он не поверит, что выкидыш произошел случайно, потому что плод был слаб и нежизнеспособен.

А если даст ей сыворотку правды — решит проверить, не обижал ли ее муж? О, ему только дай зацепиться за такое — от Алекса мокрого места не останется, как от несчастного врача…

Забыть обо всем, кроме самого Алекса… Забыть о выкидыше, об убийстве… и вернуться домой — вот единственный разумный выход.

Идрис остановилась и решительно вытащила из выреза ее больничной робы медальон, который не позволила снять себя даже в полубессознательном состоянии…

* * *

С той же силой урагана медальон вышвырнул обеих девушек наружу.

Не удержавшись на ногах, Анна упала спиной на ковер — по счастью, мягкий и ворсистый — ойкнула и сразу же вскочила на ноги.

— Идрис? — позвала в полутьму.

Сердце все еще колотилось от увиденного, адреналин кипятком стрелял по венам, подхлестывая кровь…

Она замерла, наконец, увидев Идрис — демоница сидела в углу комнаты, совершенно белая — вся, от судорожно сжатых костяшек пальцев до бровей и корней волос. Будто поседела или превратилась в альбиноса.

Медленно подняла на Анну глаза. Та насторожилась, готовая ко всему, но Идрис не выглядела так, будто собиралась взрываться в ярости.

— Правильно… отец убил его.

Говорила тихо, спокойно — будто, так же, как и Анна, была сторонним наблюдателем, а не главной героиней только что подсмотренных воспоминаний. Воспоминаний, которые она так не хотела себе возвращать.

Анна кивнула, шумно глотая.

— Мне трудно сказать то же самое — твой отец ведь не знал, что произошло… Он убил бы Алекса даже если бы тот не был виноват в твоем выкидыше. Но я пойму, если ты теперь откажешься помогать нам. А ты ведь теперь откажешься?

Ей и раньше-то было некомфортно от мысли, что они фактически подбивают кого-то на отцеубийство… А сейчас и подавно не хотелось кривить душой и уговаривать Идрис продолжать участвовать во всем этом.

Идрис медленно покачала головой, будто сама не знала, как поступить.

— Мне… надо подумать, Анна.

Анна кивнула.

— Хорошо. Поможешь мне выбраться отсюда?

Анна вдруг испугалась, что если, благодаря увиденному, Идрис решит переметнуться, она не то, что помогать не станет, она вполне может сдать их с их планами убийства Верховного.

Но опасалась она зря — либо Идрис еще не окончательно переключила мозги с осознания отца врагом, либо благородство не позволило ей воспользоваться случаем, но Анну она отпустила без малейшего промедления. А, может именно поэтому и не стала медлить — не хотела давать себе время передумать. Прямо здесь, в комнате, дочь Верховного открыла портал и, не вставая из своего угла, бледная и съежившаяся, проводила ее взглядом, не прощаясь и ничего не обещая.

Глава 28

Возвращение прошло без приключений — было такое чувство, что пропажу королевы даже не заметили.

И не мудрено — настолько поглощенными в государственные дела казались мужчины.

Что ж, иногда удобно передать бразды в другие руки и побыть невидимкой…

Анна просочилась между окружившими стол придворными и встала за плечом Элизара, который как раз что-то подписывал, сидя напротив Верховного. С таким видом встала, будто и не уходила никуда — все время стояла здесь, с интересом заглядывая в документ и пытаясь разобрать чужие письмена.

Положила руку на плечо своего советника, и тут же почувствовала, как он накрывает ее своей ладонью — горячей и уверенной. «Я знаю, что делаю» — говорила ей эта рука, чуть сжимая.

И она поверила — не стала даже спрашивать, что там — в этой бумажонке.

Хотя, если разобраться, ее подпись все равно должна будет скрепить любой договор — во всяком случае, пока Элизар не стал официально Лордом-Канцлером.

Неожиданно ее дернули за плечо, вытягивая из толпы наружу.

Уверенная, что это Руби, Анна не сопротивлялась, проскользнула между плотно стоящими людьми, и только когда оказалась лицом к лицу с тем, кто позволил себе такую наглость, поняла, что это вовсе не Руби.

— Ну здравствуй, наследница.

Вся кровь хлынула в лицо при виде той, что пыталась ее убить и, возможно, убила ее отца. Стараясь не терять самообладания, Анна смотрела сопернице прямо в глаза.

— Ты хотела сказать — «королева»?

Уж в этих-то ядовитых устах «Ваше Величество» не будет коробить ей ухо!

Лэвэндель сузила глаза.

— Тебя не короновали, чтоб я называла тебя так.

— А у тебя и не получится. Как только меня коронуют, моим первым указом будет отрубить тебе голову.

Анна сама не знала, что на нее нашло — с такой жесткостью она еще ни с кем не говорила. Однако, похоже, угроза не сильно напугала принцессу.

— Пфф… — фыркнула Лэвэндель. — Ты и приказа о зажигании вечерних фонарей теперь не сможешь подписать без разрешения Его Темнейшества… И твой ручной дракон тоже. О, прости, он ведь не дракон больше. Да и не ручной вовсе…

Не то, чтобы Анне сильно понравилось слышать, как ее любимого дракона называют ручным. И все же Драконий Союз был настолько общеизвестным сведением, что она слегка опешила — почему это Элизар вдруг не «ручной»?

— Что ты имеешь в виду?

Глаза принцесса опустились на живот Анна.

— А ты думала, он тебя просто так обрюхатил? Как только твой ребеночек появится на свет… Ай!

— Закрой свой поганый, предательский рот! — раздалось шипение, и принцесса вдруг громко ахнула, поджалась и выпрямилась, будто в нее кол воткнули.

— Аштанур вах денисси кхамара…

Из-за высокой прически Лэвэндель одновременно выплыли с одной стороны Руби, с другой — Жасмин, причем последняя явно не пустую руку прикладывала к ее спине. Принцесса беспомощно оглянулась, но ее покровитель был слишком занят, чтобы обращать на них внимание. Другие демоны тоже — видимо, охрана «Темнейшества» не получила никаких указаний на счет Лэвэндель.

— Выкинуть эту дрянь отсюда или прикажешь это сделать Стражам? — процедила Руби.

Анна уже видела их, чувствовала, как пол клубится их призрачными телами и щупальцами, готовыми схватить неугодную и сделать с ней все, что королева прикажет…

Но она не торопилась. Потому что если и был кто-то, кто с удовольствием и без всяких уговоров расскажет ей неприятную правду — это Лэвэндель.

— Говори, что хотела сказать, — приказала, готовая ко всему.

Принцесса расплылась в фальшивой улыбке.

— О, ты не знала…

— Заткнись! — снова рявкнула Руби, но тут пришлось затыкаться уже ей — заметив восставшего из пола главного Стража, Анна дала указание схватить обеих женщин и оттащить их в сторону, чтоб не мешали.

— Всё, можешь говорить.

В просвете между окружившими стол мужчинами она видела, как выпрямилась и напряглась спина Элизара, будто он почувствовал неладное. Это подстегнуло ее, хоть тревожный голос в голове требовал немедленно остановиться и не лезть в бутылку. Какая разница, что там с ребенком? Разве она сможет уже что-то изменить?

Но такова была натура Видящей — она требовала ЗНАТЬ.

— Так и знала, что он скроет от тебя, — ухмыльнулась Лэвэндель. — Ребенок, рожденный от дракона и королевы из рода Хэйан снимет с отца заклятье и сделает его свободным. Это было одно из условий, которое поставили драконы прежде, чем подписать договор. Поэтому твой возлюбленный так торопился с зачатием, что даже свадьбы не дождался. И поэтому ничего тебе не рассказал. Прости, что разбиваю твои розовые очочки, «Ваше Величество»…

С торжествующим выражением лица Лэвэндель отошла в сторону, оставив Анну — оглушенную и будто к полу прибитую. Мир слегка закружился, в ушах застучало… Сердце же, наоборот, притихло, словно боялось, что его услышат.

Слегка притормозив, Лэвэндель вернулась — видимо, хотела добить.

— Если ты сейчас стоишь и пытаешься оправдать его тем, что вот, мол, он с тобой, невзирая на потерю драконьей сущности, могу назвать еще одну причину, почему такой проныра, как Элизар, может захотеть от тебя ребеночка.

— Какую… причину? — ее собственный голос звучал глухо и безразлично, став вдруг таким же серым, как весь мир вокруг.

— Кровь двух истинных королей, смешанная и принятая внутрь, излечивает человека от любой напасти. Фактически поднимает из мертвых. Это не многие знают, но Элизар, будь уверена, хорошо изучил этот вопрос. Так что ты и твой ребенок выгодны для него в любом случае.

— Всё сказала? — Анна пыталась хоть как-то разозлиться на нее, хоть что-то почувствовать, кроме равнодушия, но не чувствовала ровным счетом ничего. Словно сама душа умерла — жаль, другой сущности, кроме человечьей, у нее не было.

— Теперь все! — хмыкнув, Лэвэндель уплыла обратно в сторону стола, обошла его и демонстративно обняла Верховного за плечи, склонившись над ним.

Интересно, она знает о его любовницах? — вдруг всплыла мысль — тусклая и поверхностная, как и все остальное.

Выход из поблекшего мира был только один — в сад и подальше. Поглубже. Там, где нет ничего, кроме деревьев, птиц и журчащего, вечно радостного ручья. Возможно, там, в саду, ее душа воспрянет к жизни и краски мира вернутся… Если же нет — всегда можно сбежать в Междумирье, как Идрис…

Жаль только, что у нее нет медальона, в который можно заключить воспоминания и заточить туда же нежизнеспособную душу…

Стараясь не привлекать к себе внимания, Анна медленно вышла из Тронного Зала. Где-то там, на периферии зрения, молча бились, пытаясь освободиться от Стражей, Руби и Жасмин.

Что делал Элизар, она не видела, да и не хотела видеть.

Все кончено — крутилось в голове нескончаемой, заводной пластинкой. Все кончено… все кончено…

Открыв какую-то подсобную дверь, она попала в кухню, где, невидимые для постороннего глаза Стражи, готовились к банкету… ни на кого не глядя, побрела в сторону черного хода… Толкнула и эту дверь, оказалась на заднем дворе замка.

Свежий ветерок плеснул в лицо, вдруг пробуждая ее из апатии — но вовсе не для того, чтобы облегчить ей страдания. Наоборот — стало вдруг так больно, так страшно, что захотелось обратно, в объятья серого равнодушия и пустоты.

Боль взрезала ей вены, затопила душу ядовитой, разъедающей кислотой… Задыхаясь от этой боли, Анна съехала по кирпичной стене на земле, трясясь, как в лихорадке, обняла себя руками…

Где Адейла, которая уговорит ее, что все не так, как кажется, и что только в ее руках добиться всего, чего только пожелает, потому что мужчина — игрушка в руках умной женщины…

Хотя вряд ли бы она поверила теперь…

Рыдания разорвали грудь, опустошая ее и застилая глаза до почти полной слепоты…

— Предатель… — плакала она, раскачиваясь на коленях — почти выла, пугая любого, кто мог услышать. — Какой же ты предатель и подлец, любовь моя…

— Анна!

Ее определенно услышали. Голос предателя приближался, призывая ее откликнуться, но это уже было неважно — в этот раз она не простит. Даже если захочет.

— Пусти меня… пусти… — всхлипывала, вяло сопротивлялась, отталкивая мужчину, в одночасье ставшего чужим.

— Анна, что случилось? Что тебе наплела эта дрянь?

— Правду… — она отворачивалась — не могла смотреть ему в глаза, боясь увидеть там именно то — правду.

— Какую еще правду?!

Ему пришлось встряхнуть ее, что она взглянула на него.

— Какую правду? — процедил сквозь зубы, крепко держа девушку за плечи.

В который раз Анна поразилась, какой он красивый — такой соблазнит любую, грех винить его в том, что пользуется своими природными качествами…

Отчего же так сильно хочется сделать с ним то, что Верховный сделал со своим несостоявшимся зятем?

— Ты солгал мне… солгал про ребенка… — говорить было еще труднее, чем смотреть на него — голос не слушался, слова мешали с рыданиями.

— Что? — он нахмурился. — Что значит солгал?

Не в силах больше терпеть его игру, она стряхнула его и руки попыталась открыть дверь обратно в кухню. Элизар не позволил — дернул и развернул ее к себе, впечатывая спиной в дверь. По обе стороны от ее головы уперлись его кулаки.

— Не смей от меня убегать! — прорычал, уже почти в ярости. — Мне надоели твои капризы! Немедленно говори в чем дело, или…

— Или что? — она вдруг закричала ему в лицо. — Предашь меня еще раз?! Или заделаешь еще одного ребенка, чтоб уж наверняка стать свободным?!

Элизар отпрянул. Опустил руки и отступил на шаг назад. Но она уже не могла остановиться — орала ему в лицо, не трудясь понижать голос или сдерживать слезы.

— Какие там еще ритуалы есть для разрушения Драконьего Союза? Может, влюбить королеву в себя и убить ее? Принести кому-нибудь в жертву? Или ее ребенка? Хотя нет, мы же оба нужны тебе — иначе эликсира жизни не получится…

Она вдруг ахнула.

— Так вот что хотела рассказать мне Руби! Я помню — она не договорила тогда, в пещере, а потом, видать, передумала — она же твоя верная кошечка, да? Какой и меня хотел сделать?

Выругавшись именами каких-то неизвестных богов, он ударил в стену кулаком, кроша кирпич и сбивая кулак в кровь… Резко оставил ее и ушел, пропадая из видимости в уже сплошном потоке слез.

Анна снова опустилась на корточки, рыдая в прижатые к лицу ладони. Вот теперь точно все… Грудь рвало в клочья от боли, ком в горле душил и резал, будто она проглотила битое стекло…

Свадьбы не будет, поняла — не сейчас, не потом. Преданная и предатель никогда больше не будут вместе.

Она не знала, сколько времени просидела так, надеясь, что любимый вернется и ненавидя себя за эту надежду. Ее вдруг снова схватили за плечи и подняли на ноги.

— Руби… — пробормотала, вытирая глаза, чтобы лучше видеть. — Что ты здесь делаешь?

Осеклась, заметив, какое белое у демоницы лицо — почти как у Идрис, когда она оставила ее в том углу.

Сердце панически забилось в нехорошем предчувствии.

— Что-то… с Элизаром?

Руби проглотила слюну.

— Да.

Ее затрясло. Она вдруг поняла, что готова простить все, что угодно — лишь бы не переживать снова его смерть.

— Что?.. Скажи мне Руби, что случилось?

— Он… он вернулся в ярости. Дал Лэвэндель пощечину и разорвал договор с демонами… А когда Верховный пытался язвить и издеваться над его поведением, напал и на него. Набросился на него с кулаками и пытался задушить. И задушил бы, если бы не охрана.

— О боже… — она всхлипнула, зажмуриваясь. — Пожалуйста, Руби, пожалуйста, не говори, что его убили…

— Он жив, — голос демоницы звучал глухо и далеко, как сквозь вату. — Стражи защитили его — поставили вокруг стену. По крайней мере… защитили его человеческую половину.

— Что… что ты имеешь в виду?

Не может быть, этого не может быть, только не это…

Но произошло именно то, о чем она подумала.

— Верховный сделал это, Анна… Прямо при нем, у нас у всех на глазах. Вытащил драконью сущность из-за пазухи и отпустил ее. Он убил дракона, Анна… — теперь уже Руби всхлипнула. — Дракона больше нет.

Глава 29

— Отпустите меня!! Ччерт бы вас подрал…

Наблюдающий за Элизаром со своего кресла Верховный вытер с губы кровь и исподлобья глянул на него, рычащего и борющегося со Стражами.

— Я бы удовольствием «подрал» вас всех, сайр советник, да боюсь королева не позволит. Не так ли, Ваше Величество?

Анна не ответила — она уже не знала, на каком свете находится, что ей думать и что делать. Просить прощения самой или ждать его от любимого.

Элизар больше не дракон. Элизар обманывал ее все это время… но он больше не дракон и такая страшная потеря искупает всё, в том числе и ложь.

А ведь это произошло из-за нее — стало вдруг ясно и понятно, как день. Если бы она не довела его своей истерикой, он не взбесился бы, не набросился на того, кого следовало заманить хитростью в Междумирье и там убить…

Они квиты — поняла Анна. Один-один — она потеряла любовь, он — свое второе «я», свою сущность и свою свободу.

Будто догадываясь, о чем она думает, Элизар поднял на девушку глаза.

— Вспомни, кто захотел ребенка. Вспомни Анна, а уж потом суди.

Она нахмурилась, не понимая, о чем он.

А потом ахнула, прижимая руки к груди.

Боже! Ведь он прав!

Дракон! Сгинувший дракон — вот кто хотел ребенка! Дракон, который не стал бы ей лгать! И никак ни интриган, стремящийся к власти!

Значит все же… не один-один? Значит, советник потерял куда больше, и это она виновата перед ним?

О нет… — прошептали изнутри голоса, вечно ищущие правды… Не ты виновата, и не он, твой любимый! Есть другой — тот, кто и должен за все ответить.

Анна медленно перевела взгляд на Верховного — такой тяжелый и грозный, что тот вздрогнул.

Он! Исчадие ада, дитя преисподней, захвативший уже половинувселенной! Торгующий людьми, как скотом! Вот кто виноват во всех их несчастьях! Если бы не эта рогатая тварь, ничего бы не случилось ни с ними, ни с их миром! Принцесса Лэвэндель не нашла бы такой мощной поддержки и не устроила бы в стране переворот!

А, может, демон и отца ее убил?!

Подвластные ее настроению, Стражи отпустили Элизара и принялись кружить вокруг Верховного и его свиты. Демоны мгновенно сгруппировались вокруг своего повелителя, готовые защищать его до последнего, но Анна знала, что это бесполезно — нет такой силы, которая могла бы противостоять Стражам в пределах дворца.

Верховный смотрел на нее в упор, слегка прищурив глаза, поверх голов своих подчиненных.

— Если убьешь меня, мои генералы ударят по твоему миру всей своей мощью. У нас есть оружие, от которого здесь камня на камне не останется. Сама планета расколется пополам и развеется трухой по просторам Вселенной.

— Плевать… — прошипела Анна, сжимая кулаки. — В захваченных тобой мирах и так не жизнь, а ее жалкое подобие. Так не лучше ли покончить со всем этим сразу? Я, по крайней мере, получу удовольствие перед смертью. И мой советник тоже.

Верховный неожиданно расхохотался.

— Добро пожаловать в клуб мегаломанов, маленькая Анна! Уничтожить целый мир ради пятиминутного удовольствия перед смертью — думаю на такое даже Лэвэндель не способна!

Не слушая его, Анна вскинула руки, направляя призрачные вихри выше, закручивая их вокруг кольца жмущихся друг к другу демонов… Вот уже первые из них схватились за горла, чувствуя удушение…

— Подожди! — незамеченный, Элизар подошел сзади и обнял ее за плечи, заставляя опустить руки вниз. — Я знаю, что надо делать.

Анна резко крутанулась в его руках.

— Нет никакого выхода, Элизар! Он уничтожил тебя, дай мне уничтожить его в ответ… пожалуйста! — в глазах ее заблестели слезы, она вскинула руки, сжимая ладонями ее лицо. — Только так я смогу искупить свою вину перед тобой…

— Вину?! — его брови взлетели. — За что?!

— За то, что не верила тебе, за то, что… — она вдруг всхлипнула, утыкаясь носом ему в рубашку. — За то, что могла подумать о тебе так плохо…

Он усмехнулся, поднимая ее голову за подбородок.

— А что еще ты должны была подумать? Я ведь и в самом деле хотел жениться на тебе ради того, чтобы стать королем и заполучить тебя в свои руки…

— Но… ребенок… Ты ведь… — сомнения снова затмили ее душу. — Умоляю, скажи, что ты не хочешь от меня ребенка, чтобы быть свободным?

— Хочу.

Его ответ заставил мир закружиться вокруг своей оси.

— Что?..

— Я хочу быть свободным от тебя, Анна, — жестко ответил он, не позволяя ей отшатнуться, твердо сжимая ее подбородок и плечо. — Потому жизнь в рабстве — это не жизнь. Для мужчины, во всяком случае. Я хочу быть твоим мужем, а не рабом, понимаешь? А ребенок… Нет, не плачь. Ребенка пожелал дракон, потому что любит тебя… бескорыстно и безвозмездно.

— А ты? — она не выдержала, закрыла глаза, готовясь услышать то, что разорвет ее сердце окончательно.

Но вместо этого услышала хрип со стороны, где столпились окруженные Стражами демоны. Точнее, хрипы. Оглянулась и улыбнулась мстительно — демонам явно было плохо. Один за другим, они хватались за горло и падали, извиваясь и борясь за свою жизнь.

— Останови это, — Элизар сжал ее за плечо. — Дай мне решить, как именно я хочу расквитаться со своим врагом.

«Нет!» уже почти сорвалось с ее губ. Но что-то и в самом деле остановило. Какое-то подспудное чувство вины, засевшее так глубоко, что и не вытравишь. Все же не только из-за ублюдка демона Элизар потерял свое второе я, способность летать и властвовать над огнем — своей родной стихией… Из-за нее тоже.

— Хорошо, — она кивнула. — Решай.

Мысленно приказала Стражам отпустить демонов, но не выпускать их из круга. И не давать превращаться в свою истинную форму — тем, кто умеет.

Хрипя и хватая ртами воздух, охранники и свита, подползли к Верховному — на их попытки выглядеть устрашающе и сохранить лицо жалко было смотреть.

— Насколько я знаю, — начал Элизар, не обращая внимания на весь этот антураж, — тот, кто убьет тебя в честном поединке, получит право на престол Империи демонов, не так ли Верховный?

Потирая горло и откашливаясь, демон кивнул.

— Если я дам на этот поединок согласие. А ты решил умереть сегодня не только в своей драконьей ипостаси?

Анна видела, как заиграли желваки на челюсти у Элизара, и взяла его за руку, мгновенно успокаивая.

— Я вызываю тебя на этот поединок.

— Ничего себе! — Верховный удивленно поднял брови. — И с какой стати я должен принимать твой вызов?

— С такой! — не выдержала Анна.

И вновь приказала Стражам атаковать врагов.

Через пару минут удушья все было решено. Ругаясь сквозь зубы и отбрасывая бездыханные тела четырех своих подданных, Верховный официально принял вызов на честный поединок, исход которого предрешит его судьбу и судьбу всей Империи демонов.

К сожалению, «честный» подразумевал в том числе и драку без защиты Стражей дворца. Только так — только в одинаково равных условиях — возможно было завладеть магией власти над Империей демонов. И да, на это имел право сделать любой — даже обычный человек. Если сможет победить, разумеется.

* * *

— Я должна была уже быть замужем, — проговорила Анна, отрешенно глядя в окно, на все еще сверкающую Арку Единения.

Солнце клонилось к закату, поединок намечался совсем скоро — после того, как оба претендента потренируют забытые уже умения боя на мечах. О да, драться выбрали на коротких мечах — весьма популярных в Адлендоре. Верховному было все равно — он, похоже, уверился в том, что советник не выстоит против него и пяти минут. Элизар был уверен в обратном.

Руби тихо подошла и обняла ее сзади.

— Может, все отменить? Сбежим все вместе в твой мир, и пусть они с Лэвэндель тут загрызут друг друга.

Предложение было очень соблазнительным, но Анна знала, что Элизар скоро затоскует в немагическом мире и без возможности обращаться в дракона. К тому же, непонятно было, что делать с его матерью — пока не решат ее проблему, ни о каких немагических мирах не могло быть и речи.

Вообще, все было так плохо, что даже в случае победы, особо просвета Анна не видела. Разве что… Она машинально потрогала живот.

— Наверное, теперь придется жениться только человеческим обрядом…

Руби вздохнула.

— Придется. Если Элизар выживет. Драконий обряд все равно давно не используется, никто даже не удивится.

Анна с удивлением обернулась и посмотрела на нее.

— Какая мне разница, удивится кто-то или нет?

— Я к тому, что не обязательно разглашать, что Элизар потерял свою вторую сущность, — пояснила Руби. — Драконий обряд — дело давно забытых лет — даже старцы уже не в курсе, для чего он был нужен…

— Да, Элизар говорил мне… — задумчиво пробормотала Анна. — Хотелось бы, все же знать, в чем там суть была.

— Если позволите, я вам расскажу, Ваше Величество…

Девушка вздрогнула — совершенно незаметно рядом вырос призрачный столбик — главный Страж. Принял форму безликого придворного в камзоле и шляпе, изящно поклонился и замер в ожидании разрешения.

— Ты знаешь?! — в изумлении воскликнула.

— Конечно, Ваше Величество. Я существовал в те далекие времена, когда все драконы женились только так. Еще до заключения Союза. Как и этот дворец.

— Чего же ты молчал?!

Страж еще раз склонился перед ней.

— Меня никто не спрашивал, королева.

Анна хотела вспылить, но сдержалась — и в самом деле, они ведь даже не подумали спросить столь древнее существо.

— Рассказывай! — потребовала вместо того, чтобы сердиться.

— С удовольствием, Ваше Величество. Огненное кольцо — основная составляющая Обряда — создается для того, чтобы проверить, насколько истинная та, кого выбрал дракон себе в жены. Если он выбрал правильно, если пара дракона любит его так, как может любить истинная — оба станут одной породы в своей драконьей ипостаси… той, что сильнее.

— А если один из них не дракон? — почему-то она ужасно заволновалась. Что-то во всей этой ситуации подсказывало — вот оно! Тут! Тут решение всех их проблем и несчастий. Но что именно, она никак не могла зацепить!

— Тогда Огненное кольцо сделает его или ее драконом. Родит в нем вторую сущность, Огненную. Но в вашем случае это уже неактуально — ребенок и так сделал вас драконицей, пусть и без способности обращения…

Все эмоции вдруг вскипели в ней разом — еще раньше, чем голова осознала, всю важность того, что она только что услышала.

— Постой, но ведь это значит… — Руби схватила ее за плечо.

Анна схватилась за виски и замотала головой.

— Это может ничего не значить. Мы не знаем…

— Надо проверить…

— Нет времени проверять! — она подняла твердый взор на Стража. — Как скоро ты можешь создать такое кольцо?

— Мне хватит нескольких минут, королева… Но…

— Что еще?

— Позвольте напомнить, что для того, что поединок был честным, я не должен вмешиваться.

— Плевать! Останови поединок! Если то, что я думаю, правильно, он не нужен!

— Увы, — Страж покачал прозрачной головой. — После того, как вызов брошен и принят, его невозможно остановить — иначе оба соперник погибнут в страшных мученьях. Остается ждать и надеяться на победу сайра советника.

— О господи… — Анна бессильно опустилась на пол, пряча лицо в ладони. — Неужели ничего нельзя придумать? Ведь он убьет его!

Страж развел руками.

— Увы, Ваше Величество… Нам остается только надеяться.

Она хотела еще что-то сказать, но не успела. Со стороны заднего двора замка, где располагались конюшни, раздался звук колокола — поединок за трон Империи демонов объявили открытым.

Глава 30

Безумная на первый взгляд идея оформилась уже по дороге туда, откуда все еще рокотал колокольный звон — чем-то напоминающий звук гонга.

Анна бежала, не чувствуя под собой ног — словно сама научилась летать, страстно желая только одного — успеть до того, как прольется первая кровь. Потому что все ее инстинкты, все ее сверхспособности кричали, что появился шанс не только спасти любимого, но и вернуть ему то, что так подло украли и уничтожили.

Мизерный шанс. Крохотный. Зависящий от такого количества факторов, что скорее всего вообще ничего не получится.

Но это лучше, чем ничего.

Бежала одна — приказала остальным сидеть в тронном зале и не высовываться. Но уже на подлете заметила, что Жасмин не послушалась и бежит сзади нее, сжав похищенный у начальника охраны кинжал и успев выкинуть свои дурацкие каблуки, в которых она и ходить-то не умела.

Наверняка, иномирянка просто не поняла приказа оставаться на месте. Или решила, что она теперь личный охранник королевы, ни много ни мало — Стражей ведь она, так же как и остальные, не видела.

Надо будет посвятить ее в какие-нибудь рыцари, если все хорошо закончиться, пришла вдруг совершенно безумная идея. Анна даже прыснула себе под нос — вот только об этом сейчас и думать. О посвящении в рыцари.

Смешные мысли немного подняли ей настроение, однако, когда добежала до огороженного магическим щитом поля, на котором должна была состояться битва, ей снова стало не веселья.

Обстановка была гнетущей, мрачной и безнадежной — и, похоже, что радовалась происходящему одна только Лэвэндель. Вероятно, у нее не было никакого сомнения в победе ее нового господина, а предвкушение кровавого развлечения заставляло ерзать, обмахиваться веером и кусать в нетерпении губы.

При виде Анны она сощурилась, прекратила на секунду обмахиваться… а потом сложила веер и указала им на скамью рядом с собой — садись, мол, вместе, полюбуемся. Поболеем каждый за своего.

— Ашштархави ут грахррия… — пробормотала рядом Жасмин, сплевывая себе под ноги.

— Согласна с тобой… — ответила Анна, ровным счетом ничего не поняв. И перевела взгляд на середину оцепленного магией ринга, в котором стояли друг напротив друга стояли двое хмурых, ненавидящих друг друга мужчин.

Хотя нет, уже не стояли. Медленно, по кругу обходили друг друга, подобно тому, как это делают хищники, встретившие соперника. Каждый сжимал в руках длинный стальной, даже на вид остро заточенный клинок — нечто среднее между мечом, шпагой и клинком.

— Стойте! — закричала она, уже представляя себе Элизара, умирающего от ран на ее руках.

Оба повернули головы в ее сторону, и она испугалась, что Верховный использует этот шанс, чтобы напасть исподтишка.

Но он не стал — явно имел хоть какие-то понятия об элементарной чести.

— Прошу задержать поединок! На время… если это возможно…

— Зачем? — Элизар удивленно смотрел на нее, опустив клинок — вероятно, тоже не боясь быть застигнутым врасплох.

— Я… я хочу выйти замуж. За тебя.

Брови Элизара взвились совсем высоко.

— Но… почему сейчас? Разве это подходящее время, моя дорогая?

Она зажмурилась и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, понимая, что рушит сейчас своей просьбой боевой дух, который все еще мог теплиться в душе советника.

— Просто… — она робко огляделась и коснулась живота. — Просто я не хочу, чтобы мой ребенок тоже родился бастардом… если… если ты погибнешь.

Вот и все. Она сказала это. Дала понять, что даже и она не верит в его победу. Что может быть для мужчины хуже?

Демон рассмеялся — короткими, сухими смешками. И ответил вместо Элизара, безвольно опустившего клинок к земле.

— Думаю, заклятье можно снять ненадолго, чтобы провести обряд. Полчаса вам хватит, Ваше Величество?

Анна кивнула, не отрывая взгляда от лица Элизара. А из того, казалось, все жизненные силы высосали. Даже цвет лица посерел и помертвел, будто он уже умер.

Она стиснула зубы и кивнула.

— Хватит, — процедила, внушая себе, что так надо. Что если все получится, Элизар будет безмерно, неописуемо счастлив. А если нет… если он лгал ей… тогда ей будет плевать на все.

Пока снимали заклятье, удерживающее щит вокруг «ринга», она прокручивала в голове все, что поведал ей главный Страж и все факторы, которые должны привести к желаемому результату.

Огненное Кольцо, через которое должны пройти дракон и его избранница, делало их обоих одной породы, либо превращало в дракона того из них, кто им не являлся. Но только в том, случае, если избранница любит своего жениха истинно и без всякого притворства.

По всем показателями, в их с Элизаром случае происходило все с точностью до наоборот! Мужчина, потерявший свою драконью сущность, становился избранником драконицы — раз уж ребенок сделал ее таковой.

И во время прохождения кольца, если советник любит ее… если любит по-настоящему, как истинный… Анна даже задохнулась от волнения… он снова станет драконом.

Как именно — вернется ли его вторая сущность, сгинувшая в высотах мироздания, или родится новая — как ни жаль было искренне и горячо любящего ее дракона, это уже были детали.

Главное, что Элизар, ее Элизар снова сможет обращаться, сможет управлять огнем и… летать.

Если же Огненное Кольцо не сработает — это будет означать только одно. Что, в отличие от дракона, человек так и не смог ее полюбить, и все его клятвы были ложью.

Оставался, конечно, маленький шанс, что Страж соврал ей, и ничего подобного Кольцо не вытворяет.

Но Анна знала, что ей рассказали правду — знала, как может знать только Видящая. И знала, что если чуда не произойдет и драконья ипостась не проявит себя как только обряд будет завершен, ее сердце разорвется на куски.

— Уверена, что хочешь этого?

Его голос раздался так близко и так неожиданно, что она даже подпрыгнула. Взяла себя в руки, шумно проглотила слюну и… кивнула.

Нет, не уверена. Желание узнать правду все еще боролось в ней с желанием позволить Элизару погибнуть не опороченным в ее глазах. Но первое уверенно побеждало.

— Да. Стражи приготовили нам тот самый древний обряд, о котором ты так и не смог узнать.

Теперь уже дрогнула его рука на ее плече.

— Огненное Кольцо? Но зачем? Я ведь теперь…

Она улыбнулась — в первый раз за целый день. Повернулась к Элизару и тут же потухла взглядом — его посеревшее лицо совсем не располагало к улыбкам.

— Ребенок сделал меня драконицей. Наполовину.

Брови любимого поползли вверх.

— Драконицей? Но ты же не можешь…

— Да, я не могу обращаться. Но я узнала, что именно в этом причина моей огнеупорности. Со временем я смогу управлять огнем не хуже тебя.

Легкая улыбка тронула его губы.

— Это замечательно. Значит, с нашим ребенком ты справишься…

«И без меня…» явно готов был продолжить он. Ком в горле стал разросся и заполнил ее всю, целиком. Да. Боевой настрой она ему, определенно, сбила…

Но, может, как раз потому, что любит?

Нет! Она мотнула головой, запрещая себе надеяться — пусть лучше это станет приятным сюрпризом, нежели горьким разочарованием.

Вместе, сопровождаемые толпой чужих придворных и охранников, они прошли по тропинке мимо восточного крыла опустевшего замка, вышли на территорию, граничащую с парком…

Элизар резко остановился, втянув воздух полной грудью.

И было от чего.

Вместо Арки Единения — на том же самом месте возвышалось… нет, не кольцо (исходя из названия, Анна представляла себе именно кольцо огня, висящее в воздухе, наподобие того, сквозь которое прыгают тигры в цирке). Это была тоже арка, только огненная — широкий и высокий пылающий полукруг упирающийся обоими концами в траву, уже полностью почерневшую.

Вот он, их брачный обряд. Тот, что вернет Элизару крылья, либо…

Она снова запретила себе думать об этом. Пусть хоть на несколько минут она будет счастлива, выходя замуж за любимого мужчину.

Священник, стоящий чуть поодаль, пришел в себя — вероятно, Кольцо появилась только что и привело его в крайнее изумление.

— Ваше Величество, что это? Куда пропала Арка Единения? Я не знаком с этим обрядом… — он бросился к ним, смешно взмахивая рукавами парадной сутаны.

Анна остановила его жестом, углядев что-то впереди. Прямо перед аркой, переливаясь на фоне огненных сполохов стоял… еще один священник. Точнее, нечто очень похожее на священника — человекообразная фигура в робе и с лицом, накрытым капюшоном.

И это что-то уже заметили окружающие — переговариваясь и испуганно переглядываясь.

— Полагаю, у вас будет свой, личный священник, Ваше Величество, — прокомментировал наблюдающий за всем Верховный.

Анна медленно кивнула — уже догадалась, что это главный Страж, принявший форму человека и ставший видимым для всех.

— Да, — ответила она и Верховному, и на молчаливый вопрос Элизара. — Он хорошо знаком с драконьим обрядом.

— Но есть ли у него священный сан? — спросил советник, явно сомневаясь.

— У «него» даже когда-то были крылья, сайр… — прошелестел по саду тихий ответ.

Вот как! Теперь уже Анины брови поползли наверх — Страж когда-то был драконом?! Она решила, что непременно узнает об этом поподробнее. Но сейчас было не до этого.

Элизар был совершенно такого же мнения.

— Приступайте же, уважаемый. Клятва Поединка обязует нас торопиться.

Однако сама процедура не позволила им «торопиться» — обряд венчания драконов был куда более сложный и длинный, нежели демонический — начиная от нараспев рассказанной истории возникновения драконов от детей Богини Огня и ее суженого, невинно убиенного в сражении с Темными Эльфами, и заканчивая опалением соединенных рук венчающихся огнем.

Анна видела, что и Элизару, и Верховному становится не по себе от такой долгой отсрочки — магия Поединка требовала крови, а не свадьбы.

Она уже и сама мечтала, чтобы все побыстрее закончилось, и вместе с тем понимала, насколько важное и великое происходит событие.

Ее свадьба. Ее, черт возьми, свадьба!

Неважно, по чьим законам, неважно, что она узнает после того, как Страж-священник позволит им, наконец, пройти под бушующей лавиной огня, соединившей один край поляны с другой… Она сегодня невеста и выходит замуж за того, кого любит! За того, чье дитя она носит под сердцем — крохотное, но уже давшее ей такую силищу, о какой и мечтать не могла в своей обычной жизни!

Она сильнее сжала руку Элизара, и он обернулся к ней.

— Я прощаю тебе все, — прошептала, повинуясь внезапному импульсу. — Потому что люблю.

А ведь она так и не успела посмотреть в его душу, вдруг поняла. И до сих пор так и не получила ответ на свой самый главный вопрос. Не лжет ли ее будущий муж.

Ничего, стиснула его руку. Скоро получит.

— Я тоже тебя… — начал было Элизар, но как назло, ему и тут помешали — Страж позвал их обоих к арке, сам став за ней.

Что ж…

Вот он — момент истины.

Все так же за руки, они подошли к арке, которая при их приближении вспыхнула сильнее, вырывая испуганные вскрики у их невольных гостей…

— Драконий брак невозможно расторгнуть… — донеслось до них из-за бушующего пламени. — Готовы ли вы к этому? Готовы ли сохранять верность друг другу до скончания веков?

Анна поняла, что это вариация всем известного «согласна ли ты?..»

— Готова, — ответила сразу же, не думая. Если Элизар лжет ей, она все равно скоро станет вдовой. Если любит — нет на свете мужчины лучше. Зачем ему изменять?

— Готов, — чуть хрипло ответил Элизар — его состояние ухудшалось, сама кровь требовала возвращения к битве.

— Тогда пусть Богиня Огня примет ваше согласие.

Стало понятно, что это указание шагнуть под арку.

И они шагнули — вместе, почти в ногу. Прошли по испепеленной траве ровно четыре шага и вышли с другой стороны, ощущая на себе покалывание огненной магии, чувствуя, как алые нити связывают их руки, тела и сердца.

Кусая от волнения губы, Анна сразу же повернулась к советнику, всматриваясь в его лицо, пытаясь найти в нем хоть какие-то изменения, хоть какие-то следы второй, драконьей сущности, которая должна была в нем «родиться»… или вернуться оттуда, куда ее выпустил Верховный…

И не увидела ничего. Ровным счетом ничего.

Глава 31

— И да пойдете вы отныне по жизни вместе, рука об руку! — торжественным голосом работницы ЗАГСа провозгласил Страж.

Анна понуро кивнула. Пойдет, конечно, куда ж она теперь денется.

Жаль только, что тот, с кем пойдет, ее не любит.

Да. Элизар ее не любит — иначе бы снова стал драконом, согласно древнему ритуалу. Он не ее истинный. Не ее пара.

Вот все, о чем девушка могла думать, пока жених откидывал фату и целовал ее в первый раз как законный супруг.

Слегка нахмурился, углядев смертную тоску в ее глазах, но, вероятно, списал это на предстоящий ему поединок. Ведь невеста может сегодня стать не только женой, но и вдовой.

Отвел ее в сторону, подальше от насмешливых поздравлений их «гостей». Прижал ее на мгновение к себе, вдохнул запах кудрявых волос и отстранил, пристально глядя в глаза.

— Я хочу, чтобы ты верила мне. А не… черт знает кому.

Анна горько усмехнулась уголками губ — хочет он. Она тоже много хочет. Например, чтобы на ней женились по любви, а не ради статуса.

Но насчет победы все же стоило внушить ему уверенность — немного поостыв, она поняла, что Элизар, по большому счету, не виноват в своем равнодушии к ней. Насильно ведь мил не будешь.

Кивнула, поднимая руку и проводя пальцем по его губам.

— Я верю тебе. И уверена, в том, что ты победишь, любовь моя.

Специально назвала его так — пусть знает. Где-то подспудно теплилось детское «и пусть ему будет стыдно», но умом Анна понимала, что это уже ребячество. Элизару не будет стыдно — хотя бы потому что он может сам не осознавать, что не любит ее.

Что ж… В любом случае, она больше не хотела его смерти.

— Я буду ждать тебя, — сказала, заставляя, вынуждая себя не плакать.

Всегда. Даже если сегодня его не станет — она будет ждать его в снах. В виденьях. На том свете найдет, в конце концов — хоть какая-то польза ведь должна быть от ее способностей? А может, там с ним и останется…

Стиснув ее на прощание так, что ребра затрещали, Элизар отстранился — быстро и резко, будто боялся передумать.

И пошел назад — в сторону их импровизированного ринга, где Верховный уже ждал его — насмешливый и неподвижный в своей черной парадной робе.

Анна побрела следом, знаком показав Руби, чтобы не подходила — не беспокоила ее сейчас.

— Не сработало? — рядом возник главный Страж, все еще в обличии призрачного священника.

— Ты сам видел… — ответила она мертвым голосом.

— Быть может, нужно время? Я слышал, что порой огненная сущность не возникает сразу… Возможно, нужен толчок — опасность, к примеру…

Она мотнула головой, чувствуя, что за эти пару часов повзрослела минимум лет на семь.

— Мне надоело надеяться. Пусть просто будет жив. А с любовью… мы разберемся.

Однако, судя по звукам смертельной схватки, доносящимся с заднего двора, жизнь Элизара тоже была под вопросом — человеку против демона невероятно трудно выстоять. Даже если он профессиональный маг.

Девушка невольно ускорила шаг, подбирая платье — если опасность для жизни и в самом деле могла повлиять на проявление огненной сущности, сейчас было самое время этому случиться!

Не успела она забежать за угол дворца, как страшная картина предстала перед ее глазами — огромный, в полтора человеческого роста монстр с пылающими рогами, разинув страшную, клыкастую пасть, наступал на человека, рядом с ним казавшегося подростком. Элизар скинул пиджак и благодаря белой рубашке его хорошо было видно на темном фоне робы Верховного. И еще лучше было видно кровавое пятно на этой рубашке, слава богу, пока только на плече.

Анна остановилась, чувствуя, как земля уходит из-под ее ног. Он ранен. Уже ранен! — а ведь битва только началась!

Сзади ее подхватили, удержали от падения, но в обморок можно упасть даже стоя, и она на мгновение закрыла глаза, чувствуя, что сейчас произойдет именно это.

— Еще не поздно, Ваше Величество… — зашелестел Страж ей на ухо, поддерживая за талию. — Еще не поздно для чуда…

Она уже не верила. Однако маленькое чудо все же свершилась — она смогла вырваться из своего предобморочного штопора, смогла продышаться и удержаться на ногах…

Стараясь сосредоточиться на лязге стальных клинков, заставила себя открыть глаза и посмотреть на то, что происходит — на глазах слабеющий мужчина еле успевал отражать мощные удары, обрушивающиеся на него сверху и почти пригибающие его к земле.

Он еще хорошо держался, ее любимый. Но исход битвы был бы понятен даже школьнику.

— Зачем я позволила ему? — прошептала она, не веря, что это происходит, что она сама, своими руками, привела к этому моменту — не остановила Элизара. Да что там остановила — сама потребовала, чтобы Верховный согласился на эту сделку! С какой стати они оба решили, что Элизар выстоит, не обладая совершенно никакими способностями, кроме человеческих? Почему внушили себе, что он сможет своими руками завалить монстра, почти на два метра выше его — со всеми этими зубами, рогами и клыками?!

Хотя нет, определенные способности у Элизара все же были — несколько раз он успевал выстроить вокруг себя щит и разок даже атаковал Верховного волной Темной энергии…

Но у того и самого Тьмы было хоть отбавляй — так что магия вряд ли была преимуществом. Скорее, немного уравнивала силы.

— Мне кажется, вам лучше уйти, Ваше Величество.

Анна помотала головой — да, учитывая ее положение, ей лучше уйти… Но оставить любимого здесь, одного, теряющего жизнь в неравной схватке? Как нарочно, в этот самый момент, Элизар бросил на нее взгляд, уворачиваясь от очередного удара, и ее присутствие явно подбодрил его.

— Я выдержу, — твердо ответила девушка и отмахнулась от уже оплетающих ее заботливых щупальцах. — Со мной все хорошо.

Щупальца замерли, слегка подрагивая.

— Может, в этом и дело…

— В чем? — насторожилась она.

— В том, что вам… хорошо. Вторая сущность нового дракона должна проявиться в момент опасности, но… ему ли? — щупальца сжались крепче, приподнимая Анну на цыпочки.

— Что ты делаешь? — она испуганно схватилась за призрачную плоть Стража.

Он приподнял ее выше, отрывая ноги от земли.

— Отпусти меня немедленно! Эй, ты что!

— Простите, Ваше Величество. Но это необходимые меры.

Перехватив за ноги, Страж вздернул ее высоко в воздух — головой вниз, да так резко, что она и не поняла сразу, отчего весь мир перевернулся вверх тормашками. Страшно завывая и делая себя снова видимым для всех, он все же предусмотрительно оплел ее тело щупальцами, чтоб не задралась юбка.

— Что значит — сжечь дворец, королева?! — гудел в ушах нечеловеческий, рокочущий голос, совсем непохожий на шелестение, уже привычное ей.

Она опомнилась, завизжала, выкручиваясь, завертела головой, пытаясь увидеть, спешит ли кто к ней на помощь…

— Что ты делаешь?! Помогите! — голос не слушался, хрипел, а перед глазами уже круги плясали от хлынувшей к голове крови.

И тем ни менее она увидела — с одной стороны к ней несется на всей парах разноцветная кошка размером с тигра, а впереди нее — ворон, отчаянно каркающий и готовый атаковать. Извернулась еще больше, пытаясь увидеть того, кто ей важнее всего, но смогла лишь заметить белое пятно его рубашки, окропленное красным, все так же мечущееся на черном фоне.

Тут ее вздернули еще выше и даже это пропало из поля ее видимости.

Она снова закричала, чувствуя, как к горлу подступает тошнота…

— Придется поступить с вами по всей строгости, королева! — гудел тем временем Страж, встряхивая ее и раскачивая в воздухе. — Дворец превыше всего и ни у одного короля нет власти уничтожить его!

И тут он сделал нечто совсем уж кошмарное — взвившись высоко в небо, раскачал бедную, совершенно потерявшую ориентацию девушку… и подбросил.

От ужаса она зажмурилась. Уже и не кричала даже — свист ветра был громче собственного голоса… Чувствовала только, как кувыркается в воздухе — но медленно, до странности медленно, будто в кино, в замедленном кадре…

Приоткрыла даже один глаз… но понять отчего это происходит, отчего будто что-то держит ее в воздухе, не давая устремиться к земле и к собственной смерти, так и не успела.

Чудовищная, когтистая лапа вдруг раскрылась прямо над ней и вокруг нее, подхватывая и крепко сжимая. Обдавая ее жаром — родным, знакомым жаром, опаляющим одежду, ласкающим кожу и волосы…

* * *

Схватившись за коготь, Анна зарыдала, в одночасье поняв, к чему было все это представление, и весь этот ужас и страх, и к чему ее растрясли так, что дай бог, чтоб не потерять ребенка — совершенно не к месту зарыдала, потому что еще ничего не было понятно, еще ничего не точно и не решено…

Это вообще могла быть предсмертная галлюцинация или пресловутый «тот свет»…

Но чем ближе ее приближала к земле эта огромная, когтистая лапа, чем дольше она разглядывала ее, тем сильнее вырывались из груди судорожные, почти болезненные рыдания — он, это он и никто другой!

Элизар, дракон, ее любимый дракон вернулся! Вернулся, чтобы спасти ее!

— Люблю тебя… люблю… — всхлипывая, она целовала эту лапу, поросшую задубевшей, непробиваемой кожей, терлась об нее лицом, вдыхая запах, от которого голова шла кругом и сердце шалело, не в состоянии вместить столько счастья…

Приземлившись на одну лапу, дракон разжал когти второй и позволил ей выкатиться на траву — что она и сделала, тут же вскочив и кинувшись обнимать необъятную клыкастую морду.

— Ты вернулся, вернулся! — она задыхалась от счастья, не обращая даже внимания, что он не отвечает ей, хотя с драконом они умели разговаривать мысленно.

Наконец, слабая, еле слышная мысль пробилась к ней в голову, осторожно нащупывая себе дорогу.

«Пусти… любовь моя… Растерзаю эту тварь, что тронула тебя…»

Анна совсем возликовала. Теперь совершенно точно была уверена, что это не просто драконья сущность, а та самая сущность, что полюбила ее — тот самый ревнивый и ласковый, самый лучший в мире звероящер!

Стоп! Она замерла, приподнимая над драконьей мордой голову и медленно соображая. Не веря, что ее счастье настолько велико и полноценно. Но ведь все это — возвращение дракона после обряда Огненного Кольца — означает только одно…

Элизар любит ее и в человечьей форме — иначе магия не сработала бы!

Закричала от радости, обнимая его еще крепче, но он аккуратно ткнулся в нее мордой, отстраняя.

«Где он? Где тот, что… тронул тебя?» — связь почти полностью восстановилась, и все же ей довольно трудно было объяснить своему рыцарю, что никого «терзать» не требуется — Страж сделал это специально, чтобы спровоцировать обращение. Чтобы Элизар увидел ее, в воздухе, падающую вниз и страстно захотел спасти, призывая к жизни все свои скрытые силы…

Теперь и она поняла, почему падала так медленно — Страж держал ее, тонкими невидимыми щупальцами, и не позволил бы упасть, даже если бы чуда не произошло.

Теперь же, призрачный экспериментатор сделал самое умное, что только мог сделать — не стал дожидаться, чтобы проверить, может ли дракон причинить ему вред и исчез от греха подальше. Как сквозь землю провалился.

Судя по разъяренной морде дракона, он явно не хотел спускать того ужаса, который они оба — и Элизар, и Анна — испытали, и до благодарностей было еще ох как далеко.

Да и не ко времени — позади дракона раздался рык, требующий возвращения к бою. Анна даже засмеялась — да Элизар теперь раздавит Верховного в лепешку! Ему ведь даже шкуру мечом не пробить, в этой-то ипостаси…

Остановить бы это все — но как?

Магия поединка давила и посылала демона на верную смерть — теперь, в принципе, необязательную. И даже в радости воссоединения с драконом не было никакой возможности противостоять этому побоищу.

Видимо, дракон понял то же самое, а потому аккуратно, но решительно пихнул Анну от себя. Взмахнул мощными крыльями и взлетел, направляясь обратно, к рингу. Теперь ему достаточно будет дыхнуть разок… и все кончится.

И он бы дыхнул. Даже не сомневаясь, набрал бы в огромную грудь воздуха, переработал его в жидкий огонь и затопил бы им повелителя Темной Империи, превращая грозного демона в горстку почерневших угольков…

Но этого не случилось, и даже не пришлось спрашивать, каким богам потребовалось, чтобы Верховный Демон Лорр остался жив — потому что как минимум одной богине понадобилось.

Прямо в воздухе за спиной темной фигуры демона, когда до нападения дракона оставались лишь считанные секунды, разорвалась дыра. Тонкая, девичья рука высунулась из этой дыры, а следом за ней и блондинистая голова, которую Анна, несмотря на расстояние, сразу же узнала.

Схватив отца за шиворот, Идрис сильно дернула его назад, заставляя завалиться от неожиданности назад и пропасть в этой дыре, в буквальном смысле, растворившись в воздухе.

— Умно… — прошелестел за Аниной спиной уже спокойный голос Стража, заставляя ее вздрогнуть.

— Что умно?

— В Междумирье не действуют законы, в том числе и магические… Клятва Поединка непременно разрушится — ведь для этого мира наш враг все равно что умер… Собственно, она уже разрушилась, по тому, что я чувствую. Во всяком, случае, пока Верховный не решит высунуть из своего нового убежища нос…

Только тут до нее дошло, что только что случилось — Идрис, сама Идрис спасла отца от расправы, втянув его в Междумирье!

— Значит, простила… — пробормотала девушка, вспоминая видение, которое подсмотрела в медальоне. Простила отцу убийство мужа, оказавшегося подлецом.

Что ж… Ей даже немного легче стало. Но по большому счету, было совершенно все равно — плевать даже было, кто теперь будет царить на Темном Троне.

Потому что…

Потому что ДРАКОН ВЕРНУЛСЯ! Ее дракон, а не какой-нибудь! Тот самый, что катал ее на спине по лунному небу над спокойным, темным морем. Тот самый, что всегда приходил на помощь и так замечательно ревновал ко всему, что движется.

И Элизар! Надо сказать ему! Сказать что теперь она понимает, как ошибалась — ведь ничего бы этого не было, если бы не любил, если бы не был ее истинным даже в человеческой форме — даже вот такой, расчетливый и насмешливый, он все равно любит ее…

Приказав главному Стражу и остальным не показываться, пока дракон не остынет (и вообще пока не лезть ни в какие дворцовые дела), Анна сорвалась с места и побежала вниз — с того невысокого холма в саду, куда опустил ее дракон назад к рингу, где взбешенный, ее любимый рычал и метался, провозглашая свое возмущение исчезнувшим противником.

Однако то, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие представления о сказке со счастливым концом, по шаблону которых Элизар должен был сейчас успокоиться, превратиться в прекрасного принца и обнять ее, свою любимую жену, чтобы вместе пойти по жизни, нарожать кучу детей, состариться и умереть в один день.

Не успела девушка пробежать и полпути, как под ноги ей метнулось нечто длинное и тонкое — будто плетью хлестнули ей наперерез. Или же Страж снова решил вздернуть ее за ноги в воздух. Едва успев затормозить и остановить себя от падения кувырком вниз по холму, она глянула вниз.

— Элизар! — тут же позвала, увидев, как ширится по обеим голеням длинное и узкое, бордово-красное пятно. Не кровь, нет. Просто странное, темно-красное пятно, похожее на… раздражение?

Позвала еще раз, вдруг понимая, что голоса нет совсем, словно его выключили.

И тело тоже выключили — ни руки, ни ноги больше не двигались, в буквальном смысле окаменев.

Становилось холодно — ощущение было такое, словно постепенно замерзают один за другим все органы в теле. Но шея все еще двигалась, и Анна смогла повернуть голову вправо, потом, еще медленней влево в поисках того, что сразило ее… и увидела — тонкий, но постепенно уплотняющийся по мере удаления серо-зеленый, змеиный хвост.

Проследив до конца этого удивительного хвоста, она медленно подняла глаза, скользнув вверх по темно-синему, бархатному платью… и еще выше — к бледному, но крайне довольному лицу принцессы Лэвэндель.

— Упс! — сказала ее главная соперница. И, сверкнув торжествующе глазами, поплыла в сторону дворца, вслед за паникующими и спешащими убраться в свой Темный мир демонами.

Глава 32

— …парализовало…

— … гадина… остановка сердца…

— … спасите! Кто-нибудь!

— …когда… сколько…

— … Анна! Анна, очнись! Слышишь?

Глухие, гулкие обрывки разговоров стали отчетливее, только когда насильно открыли рот и что-то влили в него — густое, живительное, хоть и обжигающе горячее. Давясь, она проглотила… и тут же снова вернулись звуки и частично видимость.

Перед самым ее лицом были глаза — она узнала их сразу же, подметив, что драконьи зрачки снова просвечивают сквозь человечьи, но теперь это выглядело гармонично и правильно, будто две ипостаси, наконец-то, слились в одну.

Эти глаза стали ее якорем. Ее единственным ориентиром в странном, призрачном мире, в который она попала из-за плети, оказавшейся ядовитым кончиком хвоста нагини.

О да! Мозги работали на удивление ясно — не было никакой туманности, никаких провалов в памяти… Анна прекрасно понимала, что случилось и по какой причине. Вот только поделать с этим ничего не могла. Несмотря на лекарство, которое Элизар влил ей в рот — скорее всего остатки того, что приготовили для графа Свантона — двигаться она не могла совсем.

— Детка… — Элизар приподнял ее за шею и, словно не удержавшись, прижал на секунду к себе, зарывая носом в шею. — Ты меня слышишь? Черноцвет будет действовать пару часов, и за это время я что-нибудь придумаю… Хорошо?

Он будто спрашивал ее разрешения спасти ей жизнь — и это был единственный признак того, что Элизар паникует. Единственной нелогичностью его поведения.

Во всем остальном муж держался великолепно — ни голосом, ни дрожанием рук не выдавал настоящего положения дел. Хотя, Анна и так догадывалась, что дело — дрянь. Читала где-то, что яд нагини смертелен, вложи она в него всю свою силу и ненависть.

Уж отомстила Лэвэндель, так отомстила. До конца дней своих будет смеяться над их коротеньким «хэппи-эндом».

Девушка пошевелила ресницами, выражая свое полное согласие со всем, что Элизар придумает. Хотя, по правде сказать, лучше бы провела этот час за мысленным общением с драконом, раз уж с человеком поговорить больше не получится.

Элизар был другого мнения. Поцеловав ее в лоб, уложил снова на подушку, стиснул на мгновение кулаки… и принялся командовать.

— Руби, Свантон, бегите в библиотеку, тащите сюда все, что имеет отношение к нагам и их ядам с противоядиями. Страж, хватит биться головой в пол — здесь нет твоей вины… Неси лучше котел и угли, разожгу я сам… Эдрих, умоляю, заткнись! Просто заткнись!

Тонкий, траурный вой под потолком тут же прекратился. Привидение обиженно фыркнуло и пропало из виду. Элизар выдохнул.

— Уже легче.

Следующий час он провел за самым быстрым чтением, какое только было физически возможно — неподвижная, со своего ложа Анна наблюдала за ним, и одновременно за часами, висящими на противоположной стороне спальни.

Книги открывались, пролистывались и закрывались с какой-то невероятной скоростью, будто Элизар принял что-то, позволяющее ему не читать, а сканировать страницы, вбивая информацию прямо в мозг. И чем меньше становилась стопка из еще непрочитанных томов, тем резче и сильнее он отбрасывал уже прочитанные в сторону, под конец уже просто отшвыривая их и тут же хватая новые.

Периодически он ругался. Страшно, тихо, на непонятном языке, ударяя кулаком по страницам и сам бросая незаметные (как ему казалось) взгляды на часы.

Анне хотелось успокоить его. Ей ведь не больно и почти не страшно… Одно удовольствие уйти из жизни… вот так. Будто уснуть. Оцепенеть на веки в объятиях любимого.

Но потом она вспоминала о их ребенке, о их маленьком, ни в чем не повинном драконе, которому так и не суждено родиться, и ей тоже хотелось ругаться.

— Чтоб ей хвост на том свете выдрали! — выругался Элизар на Общем, уже не скрываясь, и изо всех сил швырнул последний из прочитанных томов в те самые часы, которые отбивали последние минут жизни королевы на этой земле. Треснув от удара острым концом книги, часы закачались на своем гвозде… и рухнули на пол, расколовшись на две почти равныеполовины.

Время без десяти минут три навсегда застыло на их изящном циферблате, отмечая начало последнего получаса в жизни королевы.

Анна не могла плакать в полную силу, но все же почувствовала одинокую, до странности горячую слезу, медленно сползшую по ее скуле к подушке.

Неужели даже Элизар не поможет? И поняла, что, несмотря на упаднические настроения, до сих надеялась, что, как и с возвращением дракона, чудо все же свершится. Что в самую последнюю минуту ее все же спасут, придумают какой-нибудь способ нейтрализовать яд в ее крови…

Это же магический мир, черт бы вас подрал! Придумайте что-нибудь!

По странному совпадению, в этот самый момент кровать качнуло. Потом еще раз.

— Землетрясение! — завопила, словно опомнившись, Руби. — Все наружу!

Вскочив из-за стола, Элизар подхватил Анну под спину и колени и все вместе, в сопровождении Стражей и уже совершенно ничего не понимающей Жасмин, они выбежали на улицу, с ужасом глядя на вздрагивающий в судорогах непонятно землетрясения дворец. Слава богу, ничего не обрушилось, только трещины пошли по фасаду.

Однако, возвращаться было небезопасно, что отсекало последние возможности хоть что-то еще придумать… Прижав обездвиженную Анну к груди, Элизар молча отвернулся и побрел в глубь сада.

— Сайр, неужели она умрет? — всхлипывала догнавшая их Руби, придерживая на своем плече Свантона, решившего, по всей видимости, пережить столь ужасный момент в форме птицы.

— Умрет весь мир… — глухо ответил он, не останавливаясь. — Уже умирает.

Словно подтверждая его слова, солнце вдруг померкло. Не село, не выключилось, а именно померкло — свет вокруг стал тусклым и мертвым, как в приемном покое сельской больницы.

— Анна… последняя королева? — прошептала Руби, на мгновение остановившись и оставшись позади.

Советник молча кивнул.

Добрел до знакомой уже опушки парка и сел по-турецки, уложив похожую на тряпичную куклу девушку поперек собственных коленей.

Они говорили про остановку сердца. Значит вот как она умрет. Больно ли это? Скоро узнает.

Да что она… Судя потому, что происходило вокруг весь этот мир собрался умереть вместе с ней. Возможно, не сразу, постепенно… Возможно, даже в течение нескольких лет…

— Погуляйте где-нибудь… — не отрывая взгляда от ее лица, приказал Элизар Руби.

Анна не слышала, выполнили ли они приказ, но стало тихо. Совсем тихо, даже птицы не пели свои предзакатные песни. Взяв ее лицо в ладони, Элизар смотрел на нее так, будто хотел сожрать. На всю свою жизнь свою насмотреть… пусть и короткую.

«Я хочу, чтобы ты ушел от сюда, когда я умру…» — мысленно послала она ему. — «Хочу, чтобы ты жил в другом мире. Пожалуйста…»

Но связи не было в человеческой ипостаси, и он не понял. Просто продолжал смотреть, прожигая ее диким, почти сумасшедшим взглядом. Обнимая ее и чуть раскачиваясь, словно баюкал.

«Как я могла не верить тебе?» — продолжала она спрашивать — саму себя, ведь ее не слышали. — «У тебя в глазах любовь, теперь я вижу…»

Как не видела раньше? Что-то ослепляло, поняла она. Что-то не давало раньше прочитать его любовь, узнать, говорит ли он правду… Возможно, именно так и проявляется истинность… в невозможности увидеть чувства другого, прочитать его мысли…

И она провалила этот экзамен, поверив вражине, а не любимому.

«Сбеги в другой мир и найди себе другую! Найди ту, кто будет верить тебе без всяких доказательств» — как можно четче мысленно произнесла она, и Элизар вдруг дернулся, будто услышал.

И медленно, не сводя с ее лица взгляда, помотал головой.

— Нет… Мне не нужна другая. И другой мир тоже не нужен, — поднял руку и вытер большим пальцем еще одну бессильную слезу, выкатившуюся из уголка ее глаза. — Я люблю тебя, Анна, понимаешь? Прости, если повторяюсь. И полюбил бы тебя, даже если бы ты не была королевой.

Она заморгала — часто-часто, потому что слезы вдруг полились ручьями. И хоть как-то попыталась утихомирить сердце, которому и так оставалось недолго жить. Сколько сказали ей осталось? Полчаса? Час? Сердитая, приказала себе перестать плакать, потому что слезы застилали ей лицо Элизара — единственное, что она хотела сейчас видеть.

«Найди мою мать…» — послала она ему новое сообщение, но он уже не слушал, ушедший вглубь себя и словно нащупавший какую-то важную мысль.

— Королева… королевская кровь… — бормотал себе под нос, уставившись в одну точку. — Но ведь… больше никого не осталось? Чтоб она провалилась в Преисподнюю, эта Идрис!

Снова подхватив Анну на руки, он вскочил, куда-то побежал… потом вернулся и поискал глазами Жасмин.

— Эй… как там тебя… Посиди с Анной, я должен сбегать в замок, принести кое-что, но там опасно… Говори с ней, чтоб не потеряла сознание…

Совершенно ничего не понимая и не в состоянии даже слова сказать против, Анна лежала на скамейке с головой на коленях у Жасмин (ничего не понимающей еще больше) и с ужасом наблюдала за удаляющимся в сторону замка мужем.

Однако через минуту он вернулся — на свое счастье, не успев добежать и попасть под оглушительно громкий обвал передней стены вместе с подъездом…

Страшно ругаясь, сел у парализованной жены в ногах, уперся локтями в колени и ткнулся лицом в ладони, явно пытаясь хоть как-то успокоиться.

— Хорошо… — наконец поднял голову. — Давай по-другому. Мне нужно, чтобы ты посмотрела в меня, Анна. Как Видящая. Посмотрела и сказала, есть ли во мне королевская кровь. Потому что если Магия Поединка посчитала меня победителем… я стал властителем Империи демонов, и соответственно их законным королем…

«Но… зачем?» — она даже брови смогла поднять в недоумении.

Не понятно было, услышал Элизар или просто догадался по ее выражению лица, но он ответил — настолько коротко и по существу, насколько позволяло им ускользающее время.

— Эликсир жизни из крови двух особ королевских кровей. Помнишь?

Она с секунду подумала, вспомнила и моргнула.

«Я попробую».

Если успею — добавила мысленно еще тише, еще незаметнее.

Было совершенно непонятно, как он успеет приготовить какой-то там эликсир, когда жить ей осталось всего несколько минут, но она послушно закрыла глаза и позволила Видящему взгляду завладеть ее ощущениями…

Почему была уверена, что у нее ничего не получится — как только закрыла глаза, сразу почувствовала, насколько ослабело ее тело, весь организм, само течение крови замедлилось и страшно захотелось спать…

Какой милосердный яд, однако. Уснуть и не проснуться. Мечта…

В животе всколыхнулся комочек энергии, который совершенно не желал «уснуть и не проснуться». Он хотел жить! Хотел окрепнуть, вырасти… хотел, чтобы мама любила его и обнимала сквозь округлившийся животик… а не лежала в могиле, мертвая и равнодушная ко всему.

Еще больше он хотел родиться и обнять маму уже сам, своими руками. Которые будут превращаться в крылья всякий раз, когда ему захочется в небо.

Это мальчик — осознала вдруг Анна. У нее в животе — мальчик!

Мир вокруг полыхнул яркими, переливающимися красками, и она не сразу поняла, что все еще лежит с закрытыми глазами. Видит с закрытыми глазами! Но не сами предметы, а скорее их очертания… тени и ореолы вокруг них — будто бы ауры, разного цвета и консистенции.

Вот темно-фиолетовое, продолговатое пятно чуть поодаль, с маленькими, пульсирующими точками по всему полю — это дерево с зарождающимися цветочками… Они тухнут, как фонарики, на которые кто-то дует, задувая один за другим… Это в дереве угасает жизнь — так же, как и в ней самой. Так же, как и во всем этом мире…

Вот пятно прямо напротив — горит ярким, оранжевым огнем. Это Элизар — его вторая сущность придала его ауре огня.

Все так же не открывая глаз, Анна оглядела Видящим взором себя. Ее аура другая — огненная сущность драконицы смешивалась с королевской, бледно-голубой и изысканной, пронизывающей саму ее кровь, бегущей по венам и пульсирующей в сердце… Омывающей ее крошечное, неродившееся дитя.

Увы, у Элизара не было этой сущности. Не было королевской крови. Закончившийся ничем поединок не принес ему власти над Империей демонов.

«Это конец, любимый…» — послала она ему мысленно, чувствуя, как снова угасают краски временно ожившего мира.

Их последний шанс не сработал. Эликсира жизни для нее не будет.

Будто осознав то же самое, Элизар сжал ее лодыжку и уже начал вставать, чтобы снова взять ее у Жасмин и побыть со своей любимой ее последние минуты… как вдруг она почувствовала.

Там, слева от нее, со все еще закрытыми глазами разглядела нечто знакомое… родное — такое же, как у нее! Изысканно-голубоватое, медленно плывущее по венам простой человеческой сущности.

Королевская кровь. Та самая, что они искали! Та самая, что поможет им спастись и спасти весь мир, обреченный погибнуть со смертью последней королевы!

Но не у Элизара текла эта волшебная, целительная кровь — отнюдь! Любимый так и не смог овладеть Темным троном.

Жасмин — поняла Анна с такой ясностью, будто ей сообщили об этом прямо с небес. Королевская кровь текла… у Жасмин!

Напрягшись, из последних сил девушка сконцентрировалась и как могла, мысленно закричала.

«Жасмин! Жасмин — прямой потомок королей своего мира! Жасмин!»

Она повторяла это имя столько раз, что оно слилось у нее в голове в одно сплошную какофонию, и Элизар слышал ее, без сомнения. Но так и не вспомнил, как они назвали пришлую из дикого мира женщину. Пока Анна сама не вспомнила и не назвала ее настоящим именем.

«Жахр! Жахр — королева!» — заорала, направляя мысль прямо ему в голову и открывая глаза. — «Возьми ее кровь!»

И вот тогда до него дошло. Зрачки советника расширились, снова став драконьими… Ничего не объясняя бедной женщине, он схватил ее за руку и уколол в запястье мгновенно удлинившимся когтем мизинца. Заверещав, Жасмин забилась, засопротивлялась, пытаясь выдернуть руку, но он шикнул на нее, а потом и обездвижил, спеленав каким-то заклятьем.

Через пару минут и собственное Анино запястье было проткнуто все тем же когтем. Несколько капель крови с той и другой руки слили воедино прямо в воздухе… под материализовавшимся сосудом Элизар возвел небольшое, но очень яркое пламя…

Больше она ничего увидеть не успела, потому что силы наконец покинули ее, а вместе с тем и сознание.

Глава 33

«Я скучал по тебе… там, где я был… очень скучал…»

«Пфф… Скучал он… Я не жила без тебя… Так, барахталась».

«Знаю, любовь моя… Человек рассказал мне…»

Счастливо вздохнув, Анна устроилась поудобнее на чешуйчатой спине, подложив под подбородок два кулака. Подумав, села по-турецки — мало ли, надавит слишком сильно на живот.

«Ты уверена, что это мальчик?»

«Абсолютно. Более уверена, чем когда поняла, что в Жахр течет королевская кровь».

Медленно взмахивая крыльями, дракон летел туда, куда они оба хотели — к искрящемуся в предзакатном солнце морю.

Они рванули туда почти сразу же, как только сработал эликсир. Сразу же, как только Анна очнулась и смогла встать на ноги.

Каким-то образом, это должно было заставить их поверить в то, что все кончилось и все хорошо.

В то, что они оба живы, а Элизар снова может летать. В то, что этот прекрасный мир не разрушился из-за смерти последней королевы. И, что самое удивительное, в то, что еще один, совершенно посторонний мир был спасен благодаря благородству и милосердию.

Ведь если бы не спасли тогда несчастную, никому не нужную рабыню… страшно даже подумать, чем бы все кончилось.

Это и сейчас-то было похоже на сон. На один из тех кошмаров, которые начинаются счастливо и прекрасно, но постепенно скатываются в какую-то сюрреалистическую белиберду и жуть. В которых прекрасные цветы вдруг начинают смердеть и вянуть, а родные люди превращаются в зомби и нападают нас вас, разинув беззубые пасти…

О, Анна так боялась, что все это окажется таким вот… сном. Или вообще бредом умирающего.

Но чем дольше летела, мерно и спокойно покачиваясь на спине огромного дракона, тем больше верила в то, что все это происходит на самом деле. Что почти сработавшая месть ее главной соперницы развалилась в самый последний момент, и она жива и здорова. А Элизар — рядом с ней, любит ее в обеих своих ипостасях.

— Смотри! Остров! — закричала вдруг, выбрасывая руку навстречу выплывающей из-за розового горизонта полоски земли.

Дракон повернул голову точно в указанном направлении, хоть и не мог видеть, куда именно она показала.

«И не просто остров… Тот самый остров… только с другой стороны…»

Она не сразу поняла, что он имеет в виду — только когда, чуть накренившись, дракон повернул в сторону песчаной косы, над которой нависала невысокая гора. Скрытая до этого в облаке, показалась белая башня маяка.

Действительно! Тот самый остров! Анна засмеялась от восторга, раскинув широко руки — как тогда, когда они подлетали к этому самому острову в первый раз. Именно там они в первый раз поцеловались… ну, и много чего другого понаделали. Неужели же они облетели все море?

«Портал…» — коротко объяснил дракон.

Вот как? Она и не заметила, как они прошли сквозь пространство.

Что ж… Значит, они летят на родину Элизара? Девушка затихла, поумерив свою радость. После всего, что случилось в замке, это не было самое лучшее место на земле.

«Я просто хотел увезти тебя сюда, на этот остров. Туда, где нам было так хорошо… Держись крепче».

Ответить она не успел — дракон нырнул головой вниз и пришлось молча вцепиться во все, что только под руку попалось. Выровнялся уже над самым берегом, мощными взмахами крыльев разгоняя круги по линии прибоя.

Опустился дракон прямо в воду, но шею вытянул до самого берега, и Анна довольно легко спустилась на по ней, выпрыгивая на песок. Однако полностью выйти «сухой из воды» не получилось — чуть двинув передней лапой, Элизар обрызгал ее, заставляя вскрикнуть и отпрыгнуть в сторону.

— Ты что делаешь, хулиган! — возмутилась она, отряхиваясь и расправляя промокший подол платья.

Сзади вспыхнуло и через секунду ее уже обнимали вполне человеческие руки.

— Ах я растяпа! — в голосе советника на удивление отсутствовало сожаление. — Сейчас разведу костер.

— Одежду, наверное, придется теперь снять и развесить? — Анна улыбнулась.

— Обязательно, — пробормотал он, подхватывая подол ее платья. — Всю, до самого последнего… давай-ка посмотрим, что там у тебя «последнее»…

* * *

Костер развели не только для сушки платья. Обернувшись драконом, Элизар ненадолго улетел и приволок откуда-то целого кабана, которого тут же, снова став человеком, зажарил на углях целиком. Вместе они поднялись в башню заброшенного маяка и вернулись оттуда с несколькими запечатанными бутылями припасенной пресной воды и какого-то старого вина.

А еще через пару часов, наевшаяся и разнежевшаяся Анна с удивлением наблюдала за тем, как Элизар возводит недалеко от костра шатер, наколдовав его из крохотного носового платка.

— Мне кажется или ты решил обосноваться здесь надолго?

Он не сразу ответил. Закончил с шатром, зачем-то водрузив на его верхушку флаг с гербом королевства, и только потом вернулся и сел рядом с женой на расстеленный подле костра коврик.

— Я кое-что понял, любовь моя… Пока летел сюда. Для этого, собственно, и прошел сквозь портал, чтобы быстрее долететь.

Ее брови поползли наверх.

— Звучит серьезно. И что же ты понял?

Он наполовину лег, облокотившись на коврик, отхлебнул вина.

— Я понял, кто убил твоего отца, Анна.

— Что? — она так резко села, что даже голова слегка закружилась. — Кто?!

Только бы не Руби! — пронеслась сумасшедшая мысль, хоть Руби никак не могла этого сделать — ни в силу способностей, ни в силу своего местоположения в момент убийства.

— Стражи. Его убили стражи дворца.

Осознание, что это правда, обрушилась на нее со всей мощью Видящей магии — еще раньше, чем он договорил. Вскочив, Анна куда-то побежала, потом вернулась… Схватилась за голову и медленно опустилась на песок.

— Так вот зачем ты привез меня сюда…

Он кивнул.

— Скажи я тебе в замке, Стражи тут же поняли бы, что ты узнала. Особенно тот, что поженил нас. Но даже если бы и нет, ты сгоряча наделала бы глупостей и неизвестно чем бы это закончилось.

Она бессильно опустила руки.

— Но как? Как это могло случиться? Как они посмели?! Стражи ведь должны защищать короля, а не убивать его, разве не так?

— Стражи приставлены ко дворцу и охраняют того, кто является символом Королевской Власти. Если ты помнишь, Свантон рассказывал о Голосе, который слышал рядом с принцессой Лэвэндель, пока она находилась в роли наследницы престола.

— О боже… — это было настолько логично, настолько «элементарно» что непонятно было, как она раньше не догадалась. — Это… и это был главный Страж?

Элизар хмуро кивнул.

— Вероятно на тот момент Лэвэндель была единственной, кто хоть как-то мог гарантировать продолжение королевского рода — пусть и по другой линии. Возможно, твоего отца и убили, чтобы посадить на трон представительницу другой династии.

— Но чем он сам им не угодил?

— Он собирался сделать то же, что теперь сделаем мы.

— Что?

Элизар встал и оглядел их новое, весьма живописное убежище — красивый яркий шатер посреди пляжа, карабкающиеся по склону горы вьющиеся кусты и маленькие деревья… старый маяк под звездным небом.

— Мы покинем королевский дворец и откажемся от услуг Охранной магии.

Она снова ахнула — на этот раз в понимании.

— Отцу надоели дворец и Стражи, и он решил сменить место жительства?

— Именно так. Он не раз говорил мне, что хочет уехать. Что желает отстроить новый дворец и основать вокруг него новую столицу. Но так и не успел ничего сделать — Стражи узнали об этом и решили, что Его Величество — плохой символ Королевской Власти. Возможно, даже помогли Лэвэндель занять его место и охраняли ее, пока не появилась ты и не коснулась Шара Благословения. Тут уже у них не осталось никакого выбора — только охранять тебя, их новую королеву. Однако, будь уверена, стоит тебе только заикнуться о том, что тебе не нравится постоянно находиться в компании могущественных духов, или что тебе известно о том, что именно они убили отца — тебя постараются сменить в самое ближайшее время.

Анне вдруг стало холодно. Обняв колени, она уставилась в огнь, пытаясь хоть как-то разложить по полочкам только что услышанное.

Страж убил ее отца. Это плохо. Это очень и очень плохо. Ужасно. Отвратительно. И отца безумно жаль.

Но в то же время, тот же самый Страж же помог им сегодня разрешить совершенно ужасную ситуацию, которая непременно привела бы к всеобщей катастрофе.

И что теперь со всем этим делать?

Она беспомощно подняла глаза на Элизара, но он покачал головой.

— Тебе решать. Это ведь твой отец, Анна. Я выполню любой твой приказ — в том числе и сжечь замок со всеми его стражами.

Она снова перевела взгляд на огонь. Смотрела в него долго… Так долго, что даже не заметила, как окончательно стемнело, и Элизар накрыл ее каким-то вынесенным из шатра одеялом. Так долго, что казалось, случайно набрела на мысль в своих блужданиях, а не додумалась до нее.

— Пусть Страж найдет способ, как спасти твою мать. Сделать ее снова человеком. Тогда, быть может, я прощу его и позволю жить в замке одному.

Руки Элизара сжались на ее плечах.

— Почему ты думаешь, что он найдет способ, если даже я не смог?

— Он древнее тебя, — она легко потрогала его пальцы, желая убедиться, что муж не обижается. — Он знает больше про драконов.

— Хм… — пальцы на мгновение замерли, а потом принялись массажировать ей плечи и шею. — Довольно мудрое решение… Ваше Величество.

— Благодарю вас, мой главный фаворит… — парировала она и вдруг выпрямилась, осененная догадкой.

— Что случилось?

Анна вскочила на ноги, уперла руки в боки.

— Я знаю, почему ты хочешь основать новый замок именно здесь, хитрец!

Элизар откинулся на локти и выгнул на нее бровь.

— Ну-ка… Удиви меня.

— Этот остров находится в твоем владении! Он часть герцогства Бахор, не так ли?

Он расхохотался, откинув назад голову.

— Я же говорю — мудрая не по годам, — потом посерьезнел, пристально глядя ей в глаза. — Нам повезло с королевой.

Она медленно подошла, присела рядом с ним на колени. Море было так близко, что следующая ее фраза почти утонула в плеске прибоя.

— Хочешь… я отдам корону тебе? Мне она не нужна.

Она ожидала привычного уже хищного блеска в глазах мужчины, охочего до власти. Но он лишь поднял руку и нежно провел костяшками пальцев по щеке девушки.

— Отдай ее нашему сыну. Когда он вырастет.

— Король-дракон? — Анна улыбнулась. — Такого в этой стране еще не было. И как народ к этому отнесется?

— Привыкнет. И предлагаю начать приучать его… прямо сейчас. Идем.

Он резко встал и потянул ее за руку.

— Куда идем?

— Заявим о тебе. Ты ведь тоже теперь драконица.

— Но… как? Элизар, куда мы идем? — ничего не понимая, она бежала за ним, широкими шагами пересекающим пляж. — Разве мы не должны полететь в какой-нибудь большой город… на площадь? Как мы объявим обо мне — тут ведь нет никого!

— Наверх, — ничего не объясняя, коротко скомандовал советник, подвел ее к ступенькам, ведущим к подножию маяка и начал взбираться по ним.

Анне ничего не оставалось, как побежать следом.

Дойдя до верху, Элизар толкнул плечом рассохшуюся дверь, провел девушку мимо склада, из которого они забирали припасы, и по винтовой лестнице полез еще выше — туда, где располагался главный механизм маяка — огромная круглая печь посреди круглой же комнаты с низкими, широкими окнами, из которых огонь должен был быть виден очень далеко.

— Подожги пламя, — приказал ей.

Анне показалось, что она ослышалась.

— Что? И как я должна…

— Это очень просто. Протяни левую руку к печи и просто захоти, чтобы был огонь. Именно левую.

Да, действительно просто. Она вытянула левую руку, зачем-то зажмурилась и мысленно приказала: «Хочу, чтобы был огонь».

Перед закрытыми веками вспыхнуло, но рука даже жара не ощутила — до такой степени ее кожа стала нечувствительна к жару.

— А теперь соедини эту руку с правой — той, на которой у тебя символ королевской власти.

Начиная понимать, для чего все это и что сейчас произойдет, Анна распахнула глаза… но такой красоты она никак не могла ожидать и не могла себе даже представить.

Исходя из ее соединенных ладоней, вокруг обеих запястий и даже выше, струилось… даже не пламя, нет. Сияние. Прекрасные, золотисто-белые лучи с голубоватым оттенком по краю спектра — магия королевской крови, смешанная с Огненной. Новая эра. Эра королей-драконов. Настоящий Союз — такой, каким он и должен был быть.

Уже не спрашивая, что ей делать, Анна поднесла сплетенные ладони к очагу — все ближе и ближе… пока старые угли не вспыхнули — все тем же, золотисто-белым сиянием. Старый очаг маяка разгорелся так яростно, словно только этого и ждал, только этим и жил все эти годы одиночества. Стройное, высокое пламя поднялось высоко в небо, сообщая всем, кто только мог видеть и чувствовать его — королева драконов здесь. На этом острове. Готовая принять своих подданых.

— Теперь осталось только ждать, — Элизар забрал ее руки из огня и повернул к себе. — Чем пожелаете заняться, Ваше Величество?

Анна хотела игриво улыбнуться, сострить что-нибудь пикантное, но вместо этого вдруг широко и сладко зевнула.

— Понял, — отреагировал муж. Наклонился, поднял ее на руки и пошел вниз, к выходу из маяка. Аккуратно, боком спустился с ней по ступенькам, донес до шатра и уложил на приготовленный там мягкий матрас.

— Можешь теперь перестать делать вид, что я легкая пушинка и выдохнуть, — разрешила Анна. И еще раз зевнула.

Элизар выдохнул.

— Ты и в самом деле легкая, как пушинка. Пока легкая… — он многозначительно показал глазами на ее живот.

Она слабо улыбнулась, уже засыпая… чувствуя своего ребенка так хорошо и явственно, что была уверена — малыш приснится ей сегодня.

— Идешь спать? — позвала мужа.

Но Элизар не спешил. Стоял снаружи у входа в шатер, ходил вокруг и смотрел в небо, будто ждал чего-то. Наконец обернулся и уже было открыл рот, но Анна опередила его — сообразив внезапно, чего он хочет и не позволив унизить себя просьбой.

— Стань драконом, любовь моя. И будь им, пока не надоест — даже если меня не нужно ни от кого спасать.

Она и договорить не успела, как стенки шатра осветились пламенем, сквозь который к небу вознесся торжествующий рык. Широко взмахнув крыльями, огромный, черный дракон оторвался от земли и взлетел, оставляя ее одну.

Но теперь Анна уж совершенно точно знала, что не одна и никогда больше одной не будет. Счастливо вздохнула, поправила под щекой шелковую подушку, закрыла глаза…

«Вот теперь можно звать маму в гости…» — пронеслась в голове последняя разумная мысль, и королева уснула, убаюканная плеском прибоя и шумом могучих крыльев, рассекающих небо.

Эпилог

— Что это? — сонно моргая, лорд-канцлер смотрел на поднос с установленным на нем закрытым блюдом, фарфоровым чайником, чашкой и вазочкой с полевыми цветами.

Анна с загадочным видом поставила поднос прямо перед ним на одеяло.

— В моем мире это называется «завтрак в постель». Предлагается в качестве поощрения или в благодарность за приятно проведенные минуты жизни.

Элизар медленно приподнялся на локте и снял с подноса крышку, оглядывая «поощрение» — воздушные, золотистые оладушки, политые медом и посыпанные мелкими ягодами Кару — очень похожими на чернику.

— Это не очень-то… гигиенично. Завтракать в постели.

— Это если ты сам завтракаешь, не гигиенично. А если тебя кормят… — не договорив, Анна взяла с подноса вилку и нож, отрезала кусочек и смело поднесла его ко рту своего мужа. Смело, потому что мог и разозлиться.

Но он не разозлился. Скорее, оторопел.

— Это еще и эротично, — поспешно добавила Анна. — Ты ведь меня тоже можешь покормить… Потом. Когда-нибудь.

Окончательно смутившись, она уже почти опустила руку, проклиная себя за то, что затеяла все это, не умея даже придать соответствующее выражение лицу.

Но он вовремя опомнился. Подхватил ее руку с вилкой и, не отрывая от ее лица взгляда, поднес к своему рту, зубами снял кусочек оладьи.

— Ммм… — прожевал и даже глаза закрыл от удовольствия. — Кто делал? Назначу ему премию.

Анна с облегчением выдохнула. Не пекла оладий уже года три и, надо же, получилось!

— Назначай, — она шутливо протянула ему вторую руку. — Премия мне не помешает.

Его брови полезли на лоб.

— Ишь ты… Если до этого я и сомневался, то теперь точно уверен… А ну-ка иди сюда…

Перетащив жену через поднос, он опрокинул ее на спину, на другую сторону от себя и навис сверху, блокируя ее руками, ногами и даже одеялом.

— Говори. Что тебе нужно от меня? И пока не скажешь, не отпущу.

Анна изо всех сил постаралась изобразить возмущение.

— Ничего мне не нужно! Я что, не могу приготовить любимому мужу завтрак в постель?

— Можешь. Но не будешь. Тебя пушками не разбудишь до одиннадцати. Ты разлепляешь глаза только когда я приношу тебе бумаги на подпись, и то потому, что боишься подписать что-нибудь случайно, не подумав. А так бы спала до обеда.

Она не могла поверить, что так по-глупому спалилась. Все еще фыркала, отбиваясь и не пуская под одеяло руки, которые, похоже собрались пытать ее особо изощренным способом, но уже понимала, что по совету обеих королев-бабушек, провести лорда-канцлера не удалось. Сам был не лыком шит.

— Сейчас придут камеристки… — горячечно зашептала, чувствуя, что еще секунда и всё — ее оборона падет. Руки залезут под пеньюар, задерут его повыше, и ей станет не до просьб. А еще пару минут, и этот наглец выбьет из нее всю правду — в буквальном смысле этого слова.

— Еще как придут, — подтвердил он. — И тебе будет стыдно. Поэтому признавайтесь, Ваше Величество — пока еще можете говорить…

— Элизар…

— Да, любовь моя…

Она закусила губу, чтобы не застонать, и упрямо выдавила.

— Отпусти!

— Отпуфти! — шепелявя утерянным молочным зубом на лорда-канцлера набросился сверху разъяренный дракон — слава богу не в боевой форме. — Не трогай маму! Отпуфти!

Рыкнув, Элизар мгновенно развернулся, вскочил и схватил сына за шиворот.

— Ты что здесь делаешь? Почему без стука?!

Дориан сверкал глазами и пытался пнуть отца ногой.

— А ты пофему… маму обижаешь?

Анна не выдержала, подбежала, на ходу запахиваясь и просто захлебываясь нежностью и гордостью. Сыну всего лишь пять, а он уже готов за нее загрызть. Стопроцентный дракон, причем первый из рожденных свободными.

— Папа не обижает, сынок… Мы просто… просто играли…

Дориан высоко поднял красивые брови, становясь просто ужасно похож на Элизара. Анна в который раз поразилась такому сходству — будто они его не родили, а клонировали.

— Во фто играли?

— В «папа пытается отгадать, что задумала мама», — Элизар обнял сына, подхватил его на руки и вызывающе посмотрел на Анну — давай, придумай версию получше.

Та поджала губы.

— Тосьно играли? — Дориан все еще хмурился и упирался ручонками отцу в грудь. — Я подумал, ты хочешь маму побороть…

— Точно-точно! — тут уж Анна не выдержала — лучшей версии у нее не было, а это уж всяко лучше, чем объяснять, чем они тут реально занимались. Хотя, если разобраться, именно этим они и занимались — «папа пытается отгадать, что задумала мама».

— Я могу тебе помось, — смилостивился Дориан. — Я знаю, фто задумала мама и буду говорить тебе «тепло» или «холодно».

— Договорились! — Элизар сориентировался мгновенно — куда быстрее, чем Анна успела попросить сына пока не выдавать ее.

Вздохнула и пошла звать главную камеристку — в отстроенном вместо маяка новом королевском замке не было место всяким всемогущим Стражам, которые могут как защитить вас, так и убить, если сочтут недостойным «символом власти». Будущим королям придется учиться доверять людям. Простым человеческим людям.

А еще будущим королям придется учиться жить в честном, а не рабовладельческом союзе с драконами — никто, даже Элизар не знал, что рождение первого дракона с королевской кровью освободит их всех, а не только его самого. Все оставшиеся в живых драконы стали в одночасье свободными — и их потомки тоже.

— Ваше Величество, простите ради бога, не уследили! — шепотом окликнули Анну, как только она вышла из спальных покоев. Она обернулась — нянька сына, Иветт, умоляюще держала руки у груди. По негласному правилу, в спальню к Светлейшим запрещалось входить до десяти утра, и уж если юный принц умудрился туда сбежать — оставалось только ждать, пока сами родители его оттуда не выставят.

Королева улыбнулась — уследить за Дорианом не мог никто. Этот сорванец стоил им уже четырех нянек — по одной на каждый свой год, с тех пор как только смог вставать на ножки. И терять пятую они не собирались.

— Ничего страшного, Иветт. Мы справимся. Не знаешь ли, Адейла у себя?

Нянька благодарно склонила голову.

— Нет, Ваше Величество. Ее Светлость с женихом отправились в город — пробовать торты для публичной свадьбы.

— Уже? — удивилась Анна.

Казалось, только вчера Адейла, по совету искупающего свою вину Стража, отправилась на поиски своего истинного — как оказалось, помимо Огненного Кольца, существовал еще один древний обряд, рассчитанный на превращение невесты в расу мужчину. Разумеется, с тем же условием — только если и мужчина, и женщина полюбят друг друга безоговорочно и без условий.

Обнаружили такого мужчину, как это не удивительно, на Земле. И не где-то, а в высокогорном тибетском монастыре.

Окрыленная надеждой, драконица полетела туда сквозь портал, напугала несчастного монаха до полусмерти и привезла его в королевский дворец, где всем пришлось успокаивать дяденьку и объяснять, что огромное, похожее на Годзиллу чудовище на самом деле очаровательная женщина, красавица и магиня, вполне подходящая ему как по возрасту, так и по характеру.

Паре пришлось провести друг с другом около года, во время которого они общались мысленно и постигали свой личный дзен — благо, монаху было не привыкать к платоническим отношениям.

Спустя год, выучив Общий язык и поверив, наконец, что под красной чешуей и зубастой мордой скрывается прекрасная принцесса, Норбу — так звали монаха — объявил, что готов провести с драконицей всю свою оставшуюся жизнь, даже если ее так и не удастся вернуть в человеческий облик.

Разумеется, ему не сказали, что такое мудрое и смелое решение как раз и было основанием к тому, что обряд сработает.

Дориану было два года и два месяца, когда он впервые увидел свою вторую бабушку. Зарыдав от счастья, Адейла схватила ребенка и не отпускала его от себя неделю, жалея только, что не сможет больше его катать или полетать с ним, когда сам научится — приобретя человеческую форму, мать Элизара, увы, навсегда потеряла драконью. Малая плата для женщины, которой это никогда особо и не нужно было.

А уж тем более теперь, когда она готовилась к человеческому свадебному обряду.

— Передай ее камеристке записку, хорошо? — попросила Анна. Быстренько вернулась в будуар и написала на листочке бумаги: «Увы, ничего не получилось. Элизар, скорее всего не согласится». Точно такую же записку написала своей матери, чтобы потом отправить через портал на Землю.

Эх, вот кто по-настоящему расстроится… Мама так ждала этого…

Сзади раздалось довольное чавканье, королева обернулась и уставилась на своих двоих драконов — оба держали в руке по оладье, но чавкал, разумеется, младший.

— Пришлось скормить ему все, что ты приготовила, но я выяснил, что хотел.

— Не сомневаюсь… — с кислым видом Анна сунула записку в карман и вздохнула. — Я пойму, если ты откажешься и запретишь продолжать. И без тебя тоже не поеду.

Он внимательно смотрел на нее, держа сына за руку.

— Ты можешь приказать. Ничего ужасного не случится, если один раз в жизни ты издашь в отношении меня королевский указ. Ты ведь моя королева, Анна.

— Она — моя королева, а не твоя! — напомнил Дориан с набитым ртом.

Оба родителя молчали, глядя друг на друга.

Да, Анне ужасно хотелось приказать ему поехать вместе с ней на Землю, на целых три летних месяца, где на полностью выкупленном тропическом острове, в тайне от лорда-канцлера уже строилась резиденция из трех бунгало — два для матерей-королев и один для них самих, плюс домики для прислуги.

Приказать сопровождать ее и сына, которому она мечтала показать родину его предков по материнской линии и научить разговаривать хоть на нескольких земных языках — драконы хоть и невероятно восприимчивы к языкам, если неоткуда слышать эти языки, научиться им невозможно.

«Иди и собирай вещи!» — хотелось скомандовать ей мужу, потому что она не была на Земле вот уже вечность и никакие визиты мамы не заменят ей ощущения родной земли под ногами. Не говоря уже о том, что страшно хотелось съездить в родной город, походить по улицам, заглянуть в свой старый офис, где все давно считали ее пропавшей без вести.

Привыкшая к разговорам Элизара о том, насколько Земля — обреченный мир без древних королей, она знала, что прям так, с бухты барахты, он откажет. И еще знала, что никакое «накорми, потом проси» с ним не поможет — не тот он человек, чтоб от оладушек терять четкость ума.

Но и приказывать мужу, используя свой королевский титул, она не собиралась.

— Я заморожу строительство… — пробормотала, еле сдерживая слезы.

— Правильно, — похвалил Элизар, подходя ближе. — Потому что я не хочу бунгало. Где я расположу свою летнюю библиотеку и обсерваторию?

На мгновение она просто моргала, не понимая, о чем он, и не веря своим ушам… А потом ахнула и бросилась к нему на шею.

— Ты… ты серьезно! Ты согласен?

Отпустив руку сына, он подхватил ее за талию и приподнял над полом.

— При условии, что мы установим постоянный портал прямо на острове и сбежим в него при малейшей опасности.

Анна слегка прищурилась, пытаясь разобрать нечто сокрытое в мыслях Элизара. Но даже если бы и не обладала способностями Видящей, это было бы странно — с чего бы Элизар вдруг согласился подвергнуть семью пусть смутной, но опасности? Раз уж считает Землю опасной до такой степени, что впору постоянные порталы устанавливать.

— Ты что-то узнал… Поэтому согласен… — пробормотала она, пристально всматриваясь мужу в лицо.

Элизар предупреждающе подняла руку.

— Пока рано радоваться. Но возможно… если я как следует изучу этот вопрос…

Но она не дослушала, восторженно воскликнув.

— На Земле обнаружился след древних королей!

Он осторожно, медленно кивнул.

— Да. Но только след, и довольно зыбкий. Жасмин навела меня на мысль — возможно, утрата королевской крови не есть приговор… достаточно ведь самой малой дозы, чтобы восстановить потомство…

— Так вот почему ты согласился, — она улыбнулась с видом всезнайки. — Его Светлости не терпится засесть за свои ученые книги и открыть охоту на новую земную королеву. Во имя спасения планеты, разумеется.

Элизар поднял бровь.

— Уже ревнуешь? Может, это будет король. Малыш трех лет отроду…

Дориан услышал слово «малыш» и насторожился — замер с непрожеванным кусочком оладьи во рту.

— Какой… малыф? У мамы будет малыф? У моей мамы?!

— Обязательно будет, — подтвердил Элизар и снова взял его на руки. — И не один. И тебе придется с этим смириться, мой друг, потому что нам нужно… — он уставился вопросительно на сына, будто ожидая, что тот продолжит.

— Много-много драконов… — Дориан обреченно вздохнул. — Ну хорошо… Только не девсёнку.

Анна прикусила изнутри рта щеку, чтобы не рассмеяться, и тихонько потрогала живот. Потому что крохотная и все еще никому не рассекреченная жизнь внутри была именно «девсёнкой». И кому-то придется с этим смириться.

— Когда закончится строительство? — ничего не заметив, Элизар выставил локоть, позволяя королеве обвить вокруг него руку.

— В конце месяца. Боже, неужели ты сам теперь будешь нас торопить…

Вместе они вернулись в спальню, куда почти сразу же набежали камеристки — помогать королеве одевать ее дневное платье (снимая утреннее), краситься и укладывать ее непослушные волосы, так чтобы не стыдно было показать подданным. Мужчинам пришлось удалиться.

А уже через полчаса они снова были вместе — королева и ее верный советник, каждый на своем троне, принимая послов из далекого мира и абсолютно справедливо считая себя самыми счастливыми властителями в этой вселенной.

А возможно, и во многих других.

Постскриптум

— Тебя давно не было, Идрис.

Лорр шагнул вперед. Стоящая у высокого окна бледная, светловолосая девушка моргнула, и это было единственной индикацией того, что его услышали.

Все еще злится на него. Что ж… справедливо. Хотя, возможно просто занята — устроила нечто вроде смотрового окна на тот мир, из которого спасла его и которым с тех пор очень живо интересовалась.

Гнев снова захлестнул его.

— Зачем ты вообще меня вытащила тогда? — Верховный сжал кулаки, но все что он мог здесь это шипеть, рычать и скрести когтями по стеклянному колпаку, которым дочь себя оградила — непробиваемому ничем, кроме ее воли.

Идрис, наконец, обернулась.

— А ты бы предпочел быть сожженным заживо?

— Я все еще мог выиграть!

Она рассмеялась — легким, звонким смехом, и Лорр тут же понял, что ярость проходит, выравнивается. Где была его капризная кроха, когда он пришел к ним с мужем домой? Ведь один ее взгляд мог бы предотвратить трагедию.

Он попытался словить этот взгляд, но не успел. Дочь снова отвернулась.

— Что там происходит? Они нашли Лэвэндель? Столько лет прошло…

Сам подойти он не мог — Идрис стояла вне кокона Тьмы, который соизволила создать вокруг него, чтобы он хоть как-то мог передвигаться и функционировать… Вместо того, чтобы быть скованным по рукам и ногам этим проклятым Светом.

— Не волнуйся, я ее найду. Когда сяду на твой трон и обрету твои полномочия. Иначе ее нам не выдадут.

— Что?! — он напрягся, дернулся, но так и не смог встать. — Ты собралась захватить мой трон?!

— А ты собираешься всю жизнь править отсюда, мой дорогой отец? Если ты забыл, только в Междумирье ты свободен от клятвы Поединка. Как только высунешь отсюда нос — придется умереть. Или встретиться лицом к лицу с драконом… и тоже умереть.

Идрис подошла, на ходу доставая из чистого воздуха серебристый, как сами ее волосы, лист бумаги. Проникла сквозь купол Тьмы и вложила в его руку перо.

— У тебя нет выхода, отец. Мы не можем продолжать… вот так.

Внезапно ему стало трудно дышать — «вот так» означало продолжать видеть ее, потому что она правила от его имени, и ей просто необходимо было приходить сюда — давать ему на подпись указы и ходатайства.

«Вот так» означали долгие вечера, когда он учил ее управлять целым штатом придворных и не свихнуться от их интриг… учил, как обуздывать свой гнев и свою Темную половину… учил никому не верить и находить среди сонма лизоблюдов «бриллианты», которым все же можно иногда довериться.

Теперь Идрис научилась всему, и он больше ей не нужен.

Что ж… Унижаться демону не к лицу. Даже если хочется стиснуть единственную родственную душу в объятьях и никогда больше от себя не отпускать.

Поправив стягивающий шею воротничок робы, Верховный принял из слегка подрагивающей женской руки лист, на котором уже было пропечатано постановление о его уходе от власти и передачи Империи в руки собственной дочери, Идри-аш-Торес.

Молча подписал и вернул бумагу и перо дочери. Она кивнула, шумно сглатывая.

— Я… буду навещать тебя, как прежде. Раз в неделю.

Он также молча кивнул, хоть и не поверил ей. Знал, что больше никогда ее здесь не увидит.

Потом не выдержал, сжал на мгновение ее руку… и отпустил, хоть в сердце тут же все заледенело и умерло.

— Прощай, отец.

— Прощай, Идрис.

* * *

Лорр держался долго. Дочери уже и след простыл, а он все еще делал вид, что ничего страшного не случилось. Ходил по пустым комнатам замка,созданного для него в Темном Коконе, смотрел в окно на искусственно созданные пейзажи, слушал ненастоящих птиц в ненастоящем саду…

А потом не выдержал.

Заревел, хватаясь за голову, упал на колени и сорвал с шеи Медальон Души, в котором прятал раньше драконью сущность и которым до сих пор еще ни разу не воспользовался.

С хрипом и стонами выдрал из себя все, что болело и жгло, металось и не находило покоя…

Все Светлое выдрал — ту половину души, что делала его слабым и уязвимым…

Обессиленный, сполз на каменный пол, захлопнул медальон, сжал его в руке на мгновение… и выкинул за спину — в раскрытое окно. В никуда. В Мир, в который сам и шагу не мог сделать.

Откинул голову на стену и медленно выдохнул с облегчением — становилось легче.

Все становилось неважным и не страшным. Как и раньше — когда не было в его жизни двух женщин, разбивших его Темную душу.

Через несколько минут он уже не думал ни о чем, кроме Империи, которую у него отобрали враги. Думать о том, как выбраться отсюда, отвоевать все, что потерял, было знакомо, приятно и почти увлекательно.

Чем Верховный и занялся, удивляясь лишь странному, пустынному холоду, поселившемуся в собственном сердце.

* * *

А медальон все падал и падал…

Темный по сути своей, он никак бы не смог удержаться в пространстве Междумирья — разве что в Темном Коконе, который Идрис создала для своего поверженного отца.

Но не удержался он и в других местах. Нигде не удержался — легкий и юркий, ускользал от всех, кому только приглянулся по дороге — но не сразу. Соблазняя своей магией, привлекал к себе алчных и завистливых, заставлял подбирать себя и нести дальше, вовлекая своих хозяев во все мыслимые невзгоды и неудачи.

И, наконец добрался туда, куда там стремился — в мир, где магии не было. Нет, она не была под запретом или пропала со временем. В нее просто не верили. Странный мир, холодный и разобщенный.

В который раз став причиной раздора, медальон выпал из окна — вместе с вещами несчастного мужа, который подарил его любовнице и на том погорел. Кружась на новенькой золоченой цепочке, безделушка приземлилась под ноги девушке. Самой обыкновенной и ничем, кроме рыжих волос и веснушек, не примечательной.

«Она!» — решил бы медальон, обладай он способностью хоть что-либо решать. И добавил бы — «Возьми меня и постарайся никогда не терять».

— Хм… — сказала рыжая, смешно хмуря веснушчатый лоб. Опустилась рядом с медальоном на одно колено, подумала немного… и решительно протянула к нему руку.

Конец

Оглавление

Наследница поневоле 2 Салтыкова Инга