Соловьём залётным... [Юрий Александрович Фанкин] (fb2) читать постранично, страница - 2
- Соловьём залётным... 249 Кб, 34с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Юрий Александрович Фанкин
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (13) »
лето в благодатных некрасовских местах, в лесной деревне Алешунино. В свою московскую квартиру он не спешил. Несколько лет тому назад после изнурительной болезни ушла в мир иной его жена Полина, оперившиеся детишки-слётки разлетелись по городам и весям, и оставшийся в одиночестве Полковник тянул с возвращением в Первопрестольную не только до прощальных журавлиных криков, но и до “первых мух” Покрова.
Иногда, сильно заскучав, Полковник звонил Полудину:
– Физкульт-привет! Как поживает рыцарь печатного образа?
– Слава богу! – настраиваясь на шутейный лад, отвечал Полудин. – Вашими молитвами, как колами, подпираемся!
– В гости не собираешься?
– Да вот… – соображал Полудин. – Думаю!
– Чего думать? – наседал Полковник. – Надо прыгать!
– Ладно! – соглашался Полудин. – Может, на следующей неделе!
– Давай! Давай! – торопил Полковник. – Поговорим вдоволь! Хватим по граммульке!
– По капелюшке! – улыбался Полудин.
– Да, да, по капелюшке, возведённой в определённую степень! – соглашался Полковник. – Ушицу сварганим, а Бог даст, и вечёрку отстоим…
– Хорошо бы! – вздыхал Полудин.
Полковник, помедлив, сбавлял обороты:
– За себя, правда, не ручаюсь. У меня катаракта на правом глазу. Рюмку без проблем выцеливаю, а вот насчёт охоты…
– Да ты не беспокойся! – утешал Полудин. – Вдвоём и с одним ружьишком можно поохотиться. Я прицелюсь – ты нажмёшь!
– Разве так… – соглашался Полковник. И снова в его голосе появлялся командирский напор: – Ну давай! Давай! Не тяни кота за хвост! Составь компанию отшельнику!
“Знаем мы этого отшельника!” – усмехался Полудин. И, пожалуй, сомневаться в глубоком одиночестве Полковника у него были все основания. Однажды, во время очередного телефонного разговора, Полковник резко понизил голос и кому-то ласково сказал: “Ну что, подруга? Ещё плеснуть пивка?”
После разговоров с Полковником Полудин оживал. “Надо ехать! – говорил он себе. – Ну конечно же надо ехать!”
И, удивительное дело – словно подстёгивая его, – Полудину стали сниться яркие охотничьи сны.
Вот он с ружьём наперевес приближается к тетеревиному току. Он даже не перебирает ногами – плывёт, словно невесомый утренний туманец. Ветерок-тиховей слегка шевелит багряные листья осинника. На полянке, отороченной узколистым ивняком, он видит свежие наброды, пух и перья. Пуха невероятно много – ощущение, что кто-то, озорничая, располосовал с десяток пуховых подушек.
“Почему так много следов и пуха? – удивлённо думает Полудин. – Ведь сейчас осень… Время токов отошло…”
Словно желая изменить картину, налетает сильный ветер, разносит пух в разные стороны, и место весеннего токовища начинает покрывать косо летящая листва.
“Конечно, осень!” – говорит он себе, и это означает, что ему нужно идти через сосновый бор к брусничным болотам. По осени тетерева кормятся ягодой, а ночуют они чаще всего на деревах, предпочитая нижние ветки высоким.
Он идёт, не испытывая усталости, и такое ощущение, что само ружьё, которое он держит наперевес, увлекает его вперёд. Только держи крепче – иначе оно вырвется из рук. И он держит его изо всех сил, плотно прижимает к плечу, хотя в этом как будто нет никакой необходимости.
“Зарядил ли я ружьё “счастливым” патроном? – волнуется Полудин. – Кажется, зарядил…”
Впереди заполошно заверещала сорока.
“Предупреждает!” – досадуя на лесную ябедницу, думает Полудин. И плывёт ещё осмотрительнее, то и дело поглядывая себе под ноги – как бы не наступить ненароком на притаившийся сухой сучок…
Он увидел его, а, скорее, почувствовал, ещё не видя, но уже рисуя добычу во всей дикой красе.
Большой чёрный глухарь тяжело, словно индюк, переступал на сосновом, в золотистых чешуйках, суку. Он забавно наклонял голову и иногда издавал хрипловатый горловой звук. Казалось, лесной петух пытается откашляться после брусники, которая не успела пройти в его тугой лоснящийся зоб.
Полудин заволновался. Казалось, сердце колотится уже не в груди, а где-то в горле. Ещё немного – и он станет откашливаться, как этот сытый матёрый глухарь.
Крадучись Полудин двинулся дальше – от дерева к дереву. И неожиданно, с каждым шагом всё больше и больше, он почувствовал, как его ружьё, прежде такое лёгкое, обретает вес, тяжелеют ноги, а в правой руке появляется предательская дрожь.
Он не сводил восхищённых глаз с этой дивной иссиня-чёрной краснобровой птицы, и неудивительно, что, заглядевшись, наступил на скрытую в листве сухую ветку. Раздался треск.
Лесной петух насторожённо, по-гусиному вытянул шею.
Полудин стоял на одной ноге, как болотная цапля, боясь сделать лишнее движение. Задрав голову, он смотрел на потревоженную птицу и был готов, если бы это было возможно, превратиться в одну из неподвижных сосен.
Ему начало казаться, что он и дикая птица смотрят глаза в глаза, и он, обеспокоенный напором чёрных, смородиновых зрачков, опустил голову и перевёл свой взгляд на валежину, которую
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (13) »
Последние комментарии
1 день 4 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
3 дней 7 часов назад