Твою сказку зовут печаль (СИ) [Вирэт] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1. Пролог ==========

Они появились внезапно и ниоткуда. Только что двор был абсолютно пуст. Да и каким еще ему быть во втором часу ночи?

- Что за чёрт?! – глухо пробормотал один.

- Это домá. Вот эти блестящие дыры – окна…

- Дома? Такой формы?.. Куда этот проклятый эльф нас отправил?!

- Виндельф предупреждал – мир будет совсем иной. Но это будет обитаемый мир. С людьми. Которые говорят на понятном нам языке. Будем надеяться на лучшее…

- Ну да, ты попросил его найти отличный от Неверленда мир. «Детлаффу надо сменить обстановку», конечно!.. Похоже, мы попали в улей, где обитают гигантские пчелы!

Второй что-то пробормотал себе под нос.

- А вот и одна из них!!!

Во двор, подсвечивая дорогу фарами, завернула машина. Два силуэта, облитые снопами света, полыхнули и – растворились без следа.

Машина остановилась на том месте, где её фары только что вырвали из мрака две мужские фигуры.

- Я их видел именно здесь!!

- Слушай, жми уже на газ! Если я через пять минут не попаду в свою постель, мне тоже «зеленые человечки» объявятся!

Водитель и пассажир препирались еще некоторое время, потом машина тронулась и поехала дальше. Когда красные огоньки на её заднем бампере растворились в глубине соседнего двора, две фигуры появились снова – уже возле самой стены дома, в густой темноте.

- Люди же. Это телега у них такая. С фонарями. Дорогу освещает. Штаны у тебя сухие?

- Свои пощупай!.. Что будем делать?

- То, что уже решили. Надо найти друга, который согласился бы приютить нас на первое время и помог с адаптацией. Согласен, что в лесу безопаснее. Но лес у нас был и в Неверленде. Люди нужны.

- Тебе?

- Тебе, Детлафф, тебе!

- Мне, кроме тебя, сейчас вообще никто не нужен.

- Я и не ухожу… Интересно, сколько времени тут длится ночь? Это же ночь?

- Думаю, что ночь. И пока она ночь, нужно успеть куда-то себя деть…

- Если сумеете взобраться на лоджию – то сюда, - раздался совсем рядом женский голос. – Через дверь не приглашаю, сосед по квартире у меня очень вредный, услышит шум в прихожей, проходу потом не даст: каких это типов я вожу по ночам? Исчезать больше тоже не советую – так у нас тут не принято, до инфаркта довести можете.

Некоторое время ответом была гробовая тишина. Потом один силуэт отделился от стены и вышел на открытое пространство…

***

День у Ирис выдался как нельзя более удачный. Утром – торжественное вручение премии за лучший сборник стихов, вечером – не менее торжественное отмечание события в дружеском кругу. А к ночи её посетила Муза! И вот, закончив своё новое произведение, она заварила любимый кофе и в самом чудесном настроении вышла на темную лоджию полюбоваться звездами.

Кофе и процесс любования завершились практически одновременно. По не зависящим от неё причинам… Девушка досмотрела неожиданное представление с загадочными актерами, не сходя в партер. Заинтригованная до крайности, она решила, наконец, вмешаться в ход событий.

… Мужчина, представший перед ее глазами, седовласый, с глубокими залысинами, с бакенбардами на худом узком лице, с крупным породистым носом и близко посаженными черными глазами, выглядел как средневековый аптекарь или сборщик податей. Одет он был в длиннополый бежевый сюртук и черный жилет поверх него, черные штаны и полуботинки с пряжками и отворотами. С боку у него висела кожаная сумка, за ремень который он держался рукой.

- Примите нашу глубокую благодарность, милостивая госпожа! – с чувством произнес он и отвесил изящный полупоклон. – Если бы я имел способность верить в богов, я сказал бы, что вас послало нам само Небо!

Его спутник тоже отошел от стены и встал рядом. Ирис увидела красивого мужчину, более молодого и во всем черном – в кожаном сюртуке-крылатке, штанах и сапогах. Он был темноволос, с седыми прядями на висках, с угрюмыми серыми глазами. Лацкан его сюртука украшала золотистая брошь, изображающая бабочку Мертвая голова.

Седовласый присел, подставил другу в виде опоры плечо, и тот подтянулся на лоджию, а затем подал руку своему спутнику и поднял его до перил. Оба ловко перемахнули через ограждение, и вот уже стоят перед ней на лоджии – высокие, гибкие, жилистые, пахнущие какими-то экзотическими травами.

Ирис повела рукой - заходите. Но в помещении, где на свету еще больше бросался в глаза нездешний вид ночных гостей, девушка почувствовала неожиданный приступ тревоги – не совершает ли она сейчас великую глупость?.. Однако отступать было поздно. Седовласый остановился посреди комнаты.

- Позвольте представиться, милостивая госпожа, - начал он. – Моего друга зовут Детлафф ван дер Эретайн…

Мужчина в черном слегка поклонился, затем прошел до кресла и рухнул в него.

- А моё имя - Эмиель Регис…

-… Рогеллек Терзиефф-Годфрой, - пробормотал второй с кресла.

Тот нежно посмотрел на него:

- Полагаю, что для этого мира так будет слишком длинно, мой друг… Позвольте узнать, как мы можем обращаться к вам, госпожа?

- Я – Ирис. По имени. И желательно – не так вычурно.

Сидящий в кресле тихо рассмеялся. Регис улыбнулся тоже.

- Да, водится за мной такая манера речи… Ну что ж, если попроще и сразу о сути… Как вы уже догадались, мы не люди. В том мире, откуда мы сюда прибыли через пространственный портал, обитают разные народы. И, увы, далеко не все по своей воле… Представители нашей расы попали туда в результате чудовищного космического катаклизма, называемого Сопряжением Сфер; их попросту зашвырнуло в иной мир, и уже много столетий мы ждем, когда откроются Врата, чтобы появилась возможность вернуться в наш родной Дом. А пока приспосабливаемся, притираемся к другим народам Неверленда… Материя, из которой мы созданы, позволяет нам принимать разную форму. Преимущественно, мы носим эту, человекообразную. Но и эта форма с особыми свойствами – солнечный свет проходит через наши тела насквозь, мы не отбрасываем тени, не отражаемся в зеркалах. Нанесенные нам телесные раны регенерируют очень быстро, что называется – «на глазах». Говоря откровенно, мы вообще бессмертны и неуничтожимы – в отличие от людей и других живых существ. В том мире нас называют «высшими вампирами». Обычно, к вампирам люди относятся с большим опасением из-за их пристрастия к употреблению крови, но хочу сразу вас успокоить – ни я, ни Детлафф не зависимы от человеческой крови, не стремимся её употреблять, поэтому в данном плане совершенно для людей не опасны.

Теперь о том, почему мы здесь. Позволь мне, мой друг, упомянуть об этом. Будем откровенны и искренни, чтобы и мы могли надеяться на ответное понимание и доверие.

Тот промолчал, и тогда Регис продолжил:

- В том мире, откуда мы сейчас прибыли, с моим другом случилось несчастье…

Детлафф шевельнулся, но Регис повел рукой:

- Именно так называется это, друг мой! Он имел несчастье полюбить не достойную этого женщину, которая самые глубокие и искренние чувства использовала в низких и корыстных целях! Когда же её коварство стало явным, когда выяснилось, что мой друг попал в ловушку и ситуация вышла из-под контроля… потому как, в силу живого темперамента и в состоянии аффекта не все ситуации возможно контролировать! - я счел необходимым забрать его в другой мир, где бы он смог успокоиться и привести в равновесие мысли и чувства.

Предугадываю ваш вопрос: не является ли мой друг преступником, укрывающимся от возмездия? Отвечу сразу: рассмотрев всю сложность ситуации и при этом ничуть не обеляя некоторых поступков моего друга, личность, которую власти Неверленда наняли для противодействия Детлаффу, нашла более правильным и справедливым отпустить его, даже в ущерб собственной жизни и репутации. Так что, можно сказать, Неверленд и Детлафф расплевались друг с другом по обоюдному согласию.

Я очень надеюсь, что в новом мире, ничем не напоминающем старый, нанесший моему другу столько ран, он сможет изменить свой взгляд на людей и научится снова им доверять, сотрудничать и даже дружить с некоторыми из них.

Что же касается меня, то я долгое время вполне успешно проживал среди людей, будучи цирюльником и лекарем. Хорошо знаю фармацевтику, разбираюсь в травах и эликсирах. Думаю, что ознакомившись с местной медициной, смогу найти способ зарабатывать на жизнь и здесь. С Детлаффом, в силу его малой коммуникабельности, будет несколько сложнее, но, думаю, мы сможем найти что-нибудь и по его интересам. Нам нужно только некоторое время на адаптацию и для ускорения её - чье-нибудь дружеское участие в этом вопросе.

- Первое, с чего я предложила бы вам начать адаптацию в этом мире, - ответила, усмехнувшись, Ирис, - это поменять форму одежды. Лично мне ваша романтичная экипировка даже нравится, но вообще-то здесь принято одеваться иначе.

Она подошла к тумбочке и достала из кучки журналов несколько модных каталогов. Полистала и нашла им раздел мужской одежды. Регис приник глазами, потом помавал рукой, и Детлафф подошел тоже. Несколько минут они, молча и переглядываясь, изучали фотографии моделей.

-Ну… - начал Регис. И тут Детлафф исчез. А через пару секунд возник в новой экипировке: в красной рубашке под свободным черным джемпером, черных брюках и черных туфлях.

- Просили же тебя - без этих фокусов! – воскликнул Регис укоризненно, и тут же, похоже, об этом позабыл, пожирая костюм друга глазами. А потом и сам развоплотился и собрал себя в новой одежде: белой тенниске, коричневом кардигане, зеленовато-серых брюках и светлых замшевых туфлях.

Ирис оставила их потешаться над новым обликом друг друга и ушла на кухню. Включила чайник. Посмотрела, что есть в холодильнике.

«Интересная у меня теперь жизнь начнется, - подумала она. – И ведь никому не расскажешь… А если и скажешь, кто же поверит?»

========== Часть 2. Адаптация ==========

Вернувшись домой, Ирис прошла на кухню и увидела замечательное зрелище: у плиты стоял Детлафф и жарил картофель. Она тихонько остановилась на пороге, прислонясь к косяку и ласково улыбаясь.

Последнее время Детлафф полностью взял на себя приготовление еды. Получалось это у него, кстати, замечательно. Детлафф и поваренная книга, которую он нашел в её библиотеке, явно подружились. А еще он всюду таскал за собой её баночки со специями. Выстраивал их на любой ровной поверхности, садился напротив и часами созерцал. Но когда Ирис спросила Региса, не был ли его друг поваром в Неверленде, тот просто выпучил глаза!..

Ирис доставляло огромное удовольствие наблюдать за этим вампиром. Пока Регис занимался поисками работы в городе, Детлафф находил для себя занятия дома и совмещал их с желанием делать что-то приятное для друзей. В этом был весь Детлафф. Молчаливый и хладнокровный, он не любил толпу, но отнюдь не замыкался на собственной персоне, напротив, очень внимательно изучал происходящее, видел детали и события, другому глазу неприметные.

Результатом этого были поступки Детлаффа: если он мог что-то сделать, он тут же брался и без слов делал. Взять ту же картошку. В первый раз он просто наблюдал за процессом чистки. Во второй - решительно попробовал. И с тех пор картофель чистил исключительно Детлафф. Это даже не оспаривалось. Просто он это делал лучше. Поэтому это делал он. А потом он постиг смысл и процедуру жарки картофеля, и стал жарить.

Регис как-то высказался, что его друг обладает патологическим упрямством. Ирис назвала бы это иначе – рациональностью. Детлаффу были чужды, непонятны человеческие условности и правила поведения. Поэтому он их игнорировал на корню. И руководствовался рациональностью, потребностью души и здравым смыслом. Если что-то шло в разрез с этим, Детлафф это отметал. Вот и всё его «упрямство».

Ирис заметила, что всё чаще смотрит на него нежными глазами Региса. Гроза Неверленда!.. Конечно, это её счастье, что не довелось увидеть «живой темперамент» этого вампира, доведенного до «состояния аффекта». Ну, так и не надо никого доводить! А тем более вампира.

… В её спину упруго толкнулся воздух. На мгновение девушке показалось, что лёгкие, тающие, как эфир, струи синего тумана ласково погладили её плечи. Показалось, конечно… Регис шагнул в коридор прямо из воздуха.

- Мне пришлось проникнуть в дом через окно твоей комнаты, Ирис! – озабоченно сказал он. – Я приношу свои глубочайшие извинения за такой бестактный поступок. Но на клумбе возле лоджии расположились на продолжительный отдых малолетние недоросли. Неуместно было бы привлечь их праздное внимание и спровоцировать подозрения. Пришлось «выбрать меньшее зло», как говорит один мой друг в Неверленде.

- «Картофель фри по-французски», - провозгласил Детлафф, снимая сковороду с плиты. – У меня есть подозрение, что ты приманиваешься на запахи, Регис.

- Я тоже подозреваю, что вас в еде интересуют только запахи, - усмехнулась Ирис. - Чем же всё-таки питаются вампиры?

- Действительно, многие вещи для нас имеют только эстетическую составляющую, - согласился Регис, не отвечая прямо на вопрос. – Запахи – в их числе. Но творение Детлаффа я определенно хочу попробовать. Быть может, это твое призвание, Детлафф? И ты сможешь открыть в этом городе харчевню, питательные и вкусовые качества блюд в которой принесут тебе славу Короля Гурманов. Тогда мне не нужно будет заниматься этим фармацевтическим складом, амбарником в который меня сегодня приняли. Я посвящу все свое время исключительно алхимии и созданию эликсиров, которые ты по нашей старой дружбе сможешь добавлять в свои блюда, что, разумеется, несказанно улучшит их популярность и востребованность в среде местного платежеспособного населения.

За обычной шутливой витиеватостью речи Региса они сразу же уловили главное:

- Ты нашел работу?

- Кем-кем приняли?..

Все трое уселись за стол, в центре которого Детлафф водрузил сковороду. И Регис начал рассказывать.

Ирис уже знала, что эти две недели он посвятил изучению ассортимента аптечных магазинов города, заведению различных полезных знакомств и исследованию человеческого общества вообще. И если в коммуникативных способностях Региса девушка ничуть не сомневалась, то по пункту первому она была сильно озадачена - каким образом медицину иного мира возможно изучить, просто разглядывая витрины аптек?!! Выслушав её возгласы на эту тему, Детлафф спокойно произнес: «На витринах лежат коробки с лекарствами». – «И… что?..» - не поняла она. Он долго смотрел на неё. Потом всё так же спокойно уверил: «Регис сможет». На этом пояснения закончились. И Ирис вообразила себе, как взгляд вампира пронизывает лекарственную упаковку, расчленяет её содержимое до молекул, исследует химическое воздействие вещества таблетки на человеческий организм, собирает всё это обратно в таблетку и констатирует: «Так. Называется «Анальгин». Обезболивающее. Дальше». И так – до сотни наименований в день…

«Амбарник» в изложении Региса оказался провизором и завскладом одной из ведущих фармацевтических компаний города. Увидев веселое изумление Ирис, он только юмористически пожал плечами: «Как еще назвать место, где лекарства сложены в ящики и короба, как в овощном амбаре?» Девушка не очень поняла, что здесь не так, но, видимо, в Неверленде хранить лекарства полагалось совсем иначе, быть может, даже с воспеванием мантр и ежедневным умащиванием благовониями. Куда больше удивилась она другому: Региса приняли на работу в такую фирму без документов и диплома о высшем фармацевтическом образовании?! Тот снова закатил глаза: «Кто же сказал, что у меня не было документов?..», а Детлафф только усмехнулся.

Ирис в который раз укусил червячок сомнения: кого же это она пригревает в своем родном мире? Существ, которых невозможно уничтожить, которые могут проникать в любые щели в консистенции тумана, исчезать и появляться на ровном месте и в разном облачении - где угодно: в банке, в магазине, на секретном полигоне; которые могут проникнуть в суть любого явления и предмета и мысленно подчинить себе человеческий мозг… И это только то, что было открыто ей самим вампиром. А как насчет того, что ей еще совсем не ведомо?!

И в то же время она ясно видела, что это самое существо совершенно не рвется к мировому господству или в банковское хранилище. Оно поставило себе целью найти работу, чтобы таким образом честно обеспечивать себя и друга. И сферой интересов этого существа является не поиск слабых мест этого мира, куда бы можно было внедриться и где закрепиться, а душевное состояние собрата, занятие любимым врачебным делом и увлекательное общение с новыми друзьями. А самое главное, что заметила девушка – ни тот, ни другой вампир совершенно не лгали. Они могли не ответить на вопрос или ответить частично, но если уж отвечали, то всегда искренне. Такое дорогого стоило и в мире людей.

К ночи Регис и Детлафф всегда отправлялись на совместную прогулку. Возвращались они обычно к утру, когда девушка уже собиралась на работу в издательство. Она догадывалась, что помимо всего прочего, её просто не хотели стеснять: Ирис предоставила им гостинную, а все свои вещи перенесла в спальную комнату, дверь в которую не имела замка. Эта деликатность очень трогала девушку. И как не напрягался порой её человеческий «здравый смысл», сердце было полностью расположено к гостям.

Ожидая Детлаффа, который всё ещё гремел на кухне посудой, Регис сообщил, что давно желает задать ей вопрос: как смогла она так легко приняла их, обитателей неведомого мира? Видимо, этот ее поступок был нетипичен даже для Неверленда…

И Ирис ответила тоже искренне. О том, как пять лет назад оказалась в очень тяжелом и даже трагическом положении. О том, что все, кого она считала на тот момент друзьями, отделались лишь словами сочувствия. А единственным, кто оказал ей реальную помощь - ссудил деньгами и затем безвозмездно предоставил для проживания часть своего дома, - был один очень вредный и никем не любимый старик, который в свое время крепко ругал ее за совершенные ошибки, а позже еще крепче – её обидчиков. С тех пор Ирис положила себе зароком – никогда никого не судить, не проверив в деле, и – никогда никому не отказывать в помощи, судя только по одежке или внешности.

========== Часть 3. В ночи ==========

Двое стояли на крыше высотного здания.

Внизу, как торт на блюде, лежал огромный ночной город, сонно мигающий огнями. С низкого тоскливого неба лились на него потоки сырого, пронизывающего ветра. Но эти двое словно не замечали его жестоких порывов.

Один застыл, сложив на груди руки, на самом краю крыши. Полы его длинного черного сюртука ветер трепал, как крылья сбитой птицы, пытающейся в агонии взлететь. Мозаика огней тускло отражалась в глазах, похожих на холодное стекло.

Второй стоял неподалеку, засунув большие пальцы рук за поясной ремень, поглядывал то на город, то на спутника. Словно хотел спросить, но не находил слова. Однако сейчас слова ничего не решали: всем своим кровотоком Регис ощущал волны тяжелого гнева, сотрясающие Детлаффа. Это цунами резонансом накрывало и его. Регис выжидал. И боролся. Старался встречным действием сбивать накал эмоций друга, не допустить его до трансформации. К несчастью, в этом мире было полнолуние. И хоть луна уже пошла на убыль, её фатального влияния хватило, чтобы превратить последние две ночи в ад. Дождавшись ночи, Детлафф, как забродившее вино из бочки, стремился слить эмоции, причину которых Регис уловить пока не мог. Привыкший за последний год при любой вспышке гнева перетекать в боевую форму и убивать, Детлафф уже не контролировал свою ярость. А в крылатой форме он легко разнёс бы в пыль полгорода! Поэтому Регису приходилось сдерживать его силой, последние две ночи - даже с боем. К утру они успевали внешне регенерировать и залатать нанесенные друг другу раны, но потеря крови ослабляла обоих.

Лицо Детлаффа вновь пошло волнами. Из пальцев рук, стиснувших предплечья, выскальзывали и снова втягивались кинжалы когтей.

Регису оставалось только надеться и – бороться. Но ему было очень трудно. От упорного стремления побратима дать выход гневу уставший Регис начинал злиться сам. Его рассудок мутился, словно от действия кровавых испарений, где-то в горле клокотало рычание. Бездействие становилось опасным. И Регис решился вновь попробовать угадать причину:

- Она напоминает тебе Сианну?

Детлафф промолчал. Но ответный удар по крови был такой силы, что у Региса рефлекторно удлинились зубы.

- Это же НЕ Сианна! - глухо прорычал он, скрежеща клыками.

- Я знаю, где сейчас Сианна! - прохрипел горлом Детлафф.

- Это человек ИНОГО ТИПА, - настаивал Регис, устремляясь в контратаку на его гневный всплеск. Когда причина, наконец, открылась, стало гораздо легче продвигаться к цели.

- Люди! – с омерзением прорычал Детлафф. – Они везде одинаковы! Во всех мирах! Прикрываются верой в богов и - лгут! крадут! лицемерят! клевещут! предают и продают друг друга за гроши!..

- Я думал об этом… много думал о людях. И считаю, причина таких поступков в том, что ими движет страх. Страх обессиливает, заставляет искать того, что называется “лёгкие пути”. Они боятся смерти, на которую обречены, пытаются выживать любой ценой, прожить подольше. Я всегда жалел их за эту слабость, хрупкость, обреченность…

- Мрут и животные! Цветы и бабочки вообще - на один день! Но остаются прекрасными! Не подличают! Чем эти твои люди лучше животных?! цветов?!

- Они разумны.

- Разумны? Проанализируй хотя бы состав их воздуха и почвы! Их пищу! Их одежду! Я целую неделю пытался нейтрализовать эти чудовищные специи!.. Они убивают сами себя! Разум – это инструмент, которым нужно пользоваться!

- Покажи же мне пример, как пользоваться разумом! - медленно выговорил Регис. - «Засветившись», мы не сможем здесь остаться. Если ты устроишь в городе побоище, люди начнут на нас охоту. Меня ты потеряешь тоже. Я не хочу войны, и раз тебя привел в этот мир людей я, я буду защищать их.

Ярость снова шевельнулась в Детлаффе, но уже угасающими пульсациями…

После этого долго молчали.

- Ночью этот город красив, - сказал Регис обычным голосом. - Он словно россыпь самоцветов в Долине Юга… Я вижу, как ты стараешься смирить себя. Творить добро. Кто заставлял тебя готовить ужин Ирис?.. Всё, что ты делаешь, ты делаешь по побуждению души. Она у тебя умнее, чем рассудок. Мы оба знаем, что разбираться в людях - это не твоё, отсюда и Сианна в твоей жизни… Но я-то разбираюсь, я жил рядом с ними два века! То, что Сианна была мне неприятна, я никогда не скрывал. Ирис - совсем иное дело.

Ответа не последовало. Но кровь струилась мирно.

- Тебе действительно понравилось то, что я готовил? – вдруг усмехнулся Детлафф.

Регис широко улыбнулся:

- Эмм… занятная у них еда…. Я предпочитаю маркарасы… ну, и бутылочку настойки из мандрагоры к ним, конечно! Особенно, в твоей компании…

========== Часть 4. “Твою сказку зовут печаль…” ==========

Открыв глаза, Ирис сразу поняла, что это будет хорошее утро. И даже не потому, что начавшийся день был днем её рождения, и не потому, что с самого утра у нее было запланировано множество приятных мероприятий на работе и с друзьями.

Хорошее утро наступило в её душе. Впервые за долгие годы…

Она смотрела в потолок, на шевелящиеся голубоватые тени от шторы и солнечные отблески рассвета, и тихо улыбалась. Потом повернула голову, глянула на гриф старой разбитой гитары, лежащей на соседней подушке, бережно погладила её и серьезно произнесла: «Доброе утро, Дэрк! Пожелай мне сегодня доброго дня!»

Когда она открыла дверь своей спальни, чтобы пройти в душ, то вынуждена была остановиться на пороге: на её пути оказалась тумбочка с огромным букетом прекрасных фиолетовых ирисов.

У девушки остановилось дыхание. Это был её любимый цветок, любоваться которым она могла часами. Но кто… как… откуда?.. «Спасибо!..» - прошептала она. И они нарисовались из воздуха, словно так и стояли тут невидимые – по одну сторону Детлафф, по другую – Регис.

- Прими наши искренние поздравления, прекрасный и бесценный друг! – сердечно начал Регис. - Настолько несказанно рады мы нашей встрече на переплетении причудливых путей мироздания, что, несмотря на достаточно активное обсуждение вариантов, коим образом приятнее могли бы мы тебя порадовать в этот день, к единому мнению мы так не пришли и решились просить тебя доверить нам сокровенное желание, осуществление которого могло бы доставить тебе сугубую радость. Замечу лишь, что возможности, дарованные нам нашей природой, достаточно велики для того, чтобы…

-… ты могла пожелать, а мы - исполнить, - хладнокровно поставил точку в этой оде Детлафф. – Эмиель хотел сейчас сказать, что, если вдруг ты мечтаешь о полетах, он может как подарить тебе рукотворный летательный аппарат, так и покатать на собственном хребте, а то и угостить эликсиром, который вызовет абсолютную иллюзию такого полета.

- Скорее, могу подсадить тебя на Детлаффа, он не такой костлявый, - парировал Регис.

Ирис онемела от изумления. Теперь и это… Каким образом им это открывается?! Лишь единственный человек на свете видел её душу насквозь и относился к её желаниям, как к сокровищу…

- Пока же в качестве презента, просим принять эти цветы, - надеюсь, Детлафф верно угадал их цвет и сорт? – а от меня вот этот эликсир, - вампир достал из своей сумки запечатанный пузырек. – Его состав способствует омоложению, поддержанию здоровья и красоты. У женщин Неверленда он пользовался неизменным спросом. Как только я смогу устроить здесь лабораторию, постараюсь произвести его в большем объеме. Пока прошу его опробовать и поделиться бесценным для меня отзывом.

***

Когда все гости пошли танцевать, а Ирис вернулась к столу, чтобы выпить прохладительного, к ней присоединилась Сандра.

- Какие замечательные розы! И эти хризантемы тоже славные! – оценила она подаренные подруге букеты. – Одна я ввалилась, как дикарка, без цветов – прямиком из аэропорта.

- Ты для меня сама - самый лучший подарок на свете! – ласково сказала Ирис. – Прилетела с другого края света, только чтобы поздравить с днем рождения! У тебя же на днях соревнования?

- Не волнуйся, я в хорошей форме. А прилетать – прилетала и буду прилетать, и это даже не обсуждается. Потому что я так хочу!

- Оттого и говорю, что лучший для меня подарок – это возможность видеть тебя и говорить сейчас с тобою. А цветов у меня и так сегодня – море. Самые замечательные – фантастические королевские ирисы! – получила еще ранним утром.

- Так-так, - ухмыльнулась Сандра, - ранним утром, говоришь? То-то я вижу, ты вся сегодня светишься! Давно уже не видела тебя такой счастливой. И зная, что ты кого попало не полюбишь, искренне рада за вас обоих!

Ирис засмеялась.

- Ты всегда любила строить фантастические проекты, Санни! Правда, я и люблю тебя за это. Удивлю ли, сказав, что ты для меня самый близкий человек на свете?

- Только тем, что наконец сказала это вслух. Одно время я боялась, что дорогá тебе только как сестра Дэрка.

- Но ты действительно очень на него похожа. Даже и не внешностью. А тем, что есть в тебе. Что было в нём…

… в этом ершистом худощавом парнишке с шапкой соломенных волос и жесткими зелеными глазами на скуластом лице. Он словно подошел сейчас к их столику и сел рядом, не снимая своей знаменитой оранжевой ветровки, положил гитару на колени, а руки на край стола. И подбородок на руки.

- Общаешься со своими? – тихо спросила Сандра.

Ирис повела плечами, словно озябла.

- Зачем? И о чём?..

… Ей против воли вспомнились лица родителей в полицейском участке в тот день, когда те, уведомленные полицией, что их пропавшая дочь, наконец, нашлась, приехали на встречу с ней. Лишь два дня назад она похоронила Дэрка… Ирис готова была зарыдать и упасть им на шею при первом же участливом слове… Но отец холодно молчал, а мать с порога закричала в её адрес оскорбления, от которых Ирис словно с размаху врезалась в ледяную глыбу. Фраза матери о том, что «когда девушка из приличной семьи уходит бродяжничать с хулиганом и шалопаем, то из этого может получиться только то, что получилось», была единственной парламентской…

- Я очень боялась, что они могут применить к тебе силу! Даже собиралась сбежать тогда из интерната!

- На тот момент я была уже совершеннолетняя и полностью дееспособная. Правда, всё, что имела – это полный рюкзак стихов. Ни крыши над головой, ни денег, ни работы, ни жизненного опыта. Но о возврате под родительский кров после этой сцены в полиции не могло быть и речь. Да, потом мне помогли… С жильем, с работой… Я продолжала писать… и вспоминать…

… как за три года автостопом они исколесили всю страну. На заправочных станциях, в кафе-закусочных, на площадях и в парках устраивали маленькие концерты-импровизации в стиле «рэп». Стихи рождались у Ирис непрерывно, она читала их под гитарный аккомпанемент Дэрка, и через год у них уже было множество друзей-поклонников. Но самое главное – они были друг у друга. Тогда-то ей и припомнилась фраза – «на двоих одна душа». Дэрк понимал и принимал её во всем, даже в молчании. И в самые трудные минуты ей достаточно было просто крепко его обнять, закрыть глаза и уткнуться лицом ему в шею. И всё разрешалось. Появлялись силы, появлялась надежда…

***

К вечеру, проводив друзей, она на такси приехала домой. Таксист помог занести в дом букеты и корзину с продуктами. Ирис выставила на стол вино и закуски, украсила букетами комнаты. Стала ждать.

Вампиров дома не было, она могла быть в этом уверенной по отсутствию их экзотического запаха. У каждого из них запах был свой. Более жесткий – чем-то напоминающий розмарин – у Детлаффа, правда, иногда он сменялся красивым и грустным запахом настурции. Лишь однажды ненадолго она услышала какой-то уютный детский запах, словно бы молочной смеси. Регис пах более шикарно – специями сладкими и терпкими, как кофе с имбирем. Иногда от него пахло карамелью. Иногда – уютным ароматом лугового донника. Ирис это очень нравилось. Она сожалела, что людям для тех же целей приходится использовать искусственный парфюм.

В коротании времени девушка заварила себе кофе. Внезапно в памяти проснулись и потекли стихи, бесконечная вязь которых ткалась её сознанием еще год после гибели Дэрка:

«Твою сказку зовут печаль

Что приходит к тебе по ночам

Говорить с тобой о любви

Что осталась в твоей крови

Твою сказку зовут печаль

Что не водит тебя к палачам

Говорит сама о любви

Милосердным словом “умри”

Твою сказку зовут печаль

Ты приметы ее примечай

Лишь погосты и фонари

Остаются твоей любви

Твою сказку зовут печаль

Как невесту ее встречай…»

… Регис!

Фиолетовый туман заклубился из окна, пролетел до центра комнаты и там материализовался. И сразу запахло кофе с корицей…

- Добрый вечер! Детлафф сейчас будет. Дотащит свои книги…

- Какие книги? – улыбнулась Ирис, чуть приподняв брови.

- Каких набрал сверх меры! С его упрямством я раз и навсегда зарекся спорить. Пусть сам и тащит, - Регис покачал головой и тоже улыбнулся. – У нас для тебя еще сюрприз, Ирис. С завтрашнего дня мы перестанем обременять тебя своим присутствием. Теперь у меня есть средства, чтобы снимать нам с Детлаффом отдельную квартиру. Это недалеко отсюда, в получасе человеческой ходьбы, ближе к окраинам. Рядом прекрасный запущенный парк, который посещает очень мало местных жителей, что нам только на руку. А квартиру благоустраивает Детлафф, как ему нравится. Тебя бы его вкусы очень удивили…

Ирис слушала, уже не улыбаясь. У нее было странное чувство, словно она шагнула с крыши и всё летит, летит куда-то вниз…

Всё было абсолютно правильно и своевременно, они должны были отселиться, но почему она никогда не задумывалась об этом всерьёз? Обременяли ли они её? Конечно, но только как члены её семьи или очень дорогие друзья… Теперь она снова будет возвращаться в пустую, чистую и тихую квартиру… без этих запахов… где совсем недавно ей жилось так хорошо и уютно в её одиночестве… Что изменилось?..

Она знала – что.

И он это знал.

Не мог не знать…

Он всё про неё знал…

Про ирисы…

И про её желание летать, как птица…

Раз знал про это, не мог не догадаться и о главном…

Потому что пришел сейчас один…

Она посмотрела Регису в глаза.

Молча.

Она должна сейчас что-то сказать?

Или сразу выслушает то, что всё решит?..

И по глазам вампира Ирис прочла ответ…

… Нет, он собирается добавить и словами!..

- Мы очень консервативный народ, Ирис… наверное, это свойство и удел бессмертных, для которых сто лет – как один год, а год – как миг. Я живу уже пятую сотню лет и бóльшую часть своей жизни посвятил исследованию законов мироздания, медицине и алхимии. Таких в вашем мире называют учеными и философами, а то и затворниками. Всё это верно, и это всё, на что я гожусь… Высшие вампиры очень редко создают семьи, что, конечно, необходимо для продолжения нашего рода, но это актуально лишь в том мире, где наш постоянный дом. В Неверленде вампиры стараются жить поодиночке и неявно для людей - в целях безопасности - и чем меньше они к кому-либо привязываются, тем лучше оказывается для всех…

Ирис уже стояла, прижав к груди обе руки. Почему она остается жить?! Тогда… и сейчас…

А сердце всё летело и летело в пропасть, и не могло никак достичь там дна, чтобы разбиться вдребезги… как в тот ужасный день…

… когда они после концерта сидели с Дэрком под навесом у заправки, устало посмеивались и пили кофе с сэндвичами, ожидая по договоренности попутку в следующий город. А за соседним столиком болтали ногами двое ребятишек - мальчик и девочка лет трех, которых мать и отец оставили на несколько минут под их присмотр, чтобы купить пирожные в открытом окне закусочной. Она смотрела на детей, Дэрк – к ней лицом – на трассу, по которой пролетали потоком машины. Все произошло в одно мгновение. Она только успела увидеть, как в каком-то в длинном, немыслимом прыжке отшвыривает он подальше в сторону детей, а под навесы, в то место, где только что был Дэрк и стол с детьми, сметая всё в одну чудовищную кучу, врезается огромный синий джип…

«Твою сказку зовут печаль

Что приходит к тебе по ночам

Говорить тебе о любви

Что осталась в твоей крови…»

Все, что у Ирис теперь оставалось…

========== Часть 5. Распутье ==========

Старые доски причала поскрипывали под ногами. С залива дул пронизывающий ветер, от которого здесь, на архипелаге, некуда было спрятаться. Ветер кружил мокрые снежные хлопья, превращая их на досках настила в темные кляксы.

Ирис села возле самой воды и стала смотреть через залив на усеченный заснеженный конус соседнего острова. Она приходила сюда каждый день, чувствуя грустную душевную гармонию с черно-серой палитрой зимнего побережья.

В эти места они приезжали с Дэрком, когда уставали от шума и суеты городов. Их встречал его двоюродный дядя, которого они называли «Кит Карсон» – старый чудак, путешественник и философ. Он любил повторять слова, что природа – лучший лекарь. Пытаясь честно проникнуться глубиной этой идеи, они подолгу сиживали на этом причале, привалившись друг к другу плечами. И в итоге пришли к выводу, что от этих плеч пользы куда больше, чем от вида угрюмой горы напротив.

Сейчас же, кроме горы, Ирис не к кому было идти. Дядя Кит умер два года назад. Население острова было немногочислено, её историю здесь знали все. И сердечно приглашали – в рок-клуб, в кафе, в гости, звали общаться, читать стихи. Она приходила, общалась, читала. Но каждый раз считала минуты, когда сможет уйти от чужих глаз на эту серую пристань. И думать здесь о Регисе. Собственно, думать было нечего. Нужно было забывать. Забывать его глуховатый голос, природную изящность движений, забавную многосложность речи, пряный запах, который так неудержимо манил ее уткнуться лицом в его шею…

- Наконец ты пришла!

Ирис резко обернулась. За ее спиной на мостках стояла очень странная старуха. Точнее, возраст дамы совершенно не угадывался из-за её странности. Ей можно было дать и тридцать лет, и семьдесят. Бледное узкое лицо, какие-то выцветшие глаза и сухие бескровные губы; на голове - черная фетровая шляпа с линялыми цветами на тулье, из-под которой свисают пряди сивых волос, на ногах - высокие старые ботинки; ветер болтает на худом теле потерявший цвет салоп и серую юбку. Всё словно извлечено из недр заброшенного чердака и припорошено пылью. Старуха стояла сгорбленно, опираясь обеими руками на палку, но высоко приподняв лицо, отчего казалось, что она тянется верхней частью корпуса к девушке. Ирис внезапно стало страшно – как смогла старуха подойти совсем бесшумно по скрипучим доскам настила?..

- Пришла – куда? – отрывисто спросила Ирис, у которой стало перехватывать дыхание.

- К себе, - усмехнулась уголками губ старуха. – С собою-то оно лучше всего.

- Кто вы?!

Старуха промолчала, загадочно улыбаясь и глядя куда-то вдаль. Серые губы сливались с бледными впалыми щеками. Тревога все сильнее нарастала в Ирис. Внезапно у неё мелькнула мысль, что так неслышно может подкрадываться…

- …Смерть?

- «Смерть есть прекращение, полная остановка биологических и физиологических процессов жизнедеятельности организма», - монотонно процитировала старуха. Потом иронично усмехнулась. – Открою тебе маленькую тайну – не существует никакой смерти! Есть только законы природы, зарождение и отмирание функций организма. Разве то, что ты сейчас чувствуешь – «физиологический процесс жизнедеятельности»? Ты - то, что чувствует и чем живет твоя душа. И очень хорошо, что ты не пытаешься изобразить удовольствие от общения с людьми. Хочешь быть честной с самой собой. Хочешь оставаться самой собой. Твою сказку зовут печаль…

- Откуда… вы знаете?.. Да кто вы такая?!.

- Откуда я знаю твою оду? Но ведь ты сама пела её целый год! И сейчас вновь испытываешь в этом потребность. Я – то, что созвучно твоей душе. Её отзвук. Поэтому твоя душа принадлежит мне!

Ирис поднялась на ноги. Странно усмехнулась:

- Вот как? Хотите сказать - если я покончу жизнь самоубийством…

- Ни в коем случае! Самоубийство - путь в миры ярости и отчаяния. Такие души принадлежат не мне. Разве ты не знаешь законы перехода? В каком состоянии уйдет душа - в такой области и окажется. Дитя моё, будь милосердна к себе! Ты заслуживаешь покой, а не боль. Сострадание, а не агонию. Береги себя. Я жду тебя в моем королевстве, моё любимое дитя.

- Да кто же вы?!

- Печаль.

***

Регис вернулся поздно вечером и принёс с собой запах дождя. Детлафф сидел за столом, освещенным настольной лампой, изучал очередную книгу. Последнее время он заинтересовался военной историей этого мира, поэтому все свободное время посвящал штудированию учебников и энциклопедий. Но, услышав приход друга, тут же положил книгу и обернулся:

- Опять бродил под дождем?

- Мне нравятся вечера в этом городе. Нравится игра цвета и света в витринах и лужах…

Детлафф поднялся и прошел на кухню, погремел посудой. Вынес другу стакан горячего чая с лимоном. Регис благодарно кивнул. Он стоял перед своим мольбертом с неоконченной картиной, задумчиво водил рукой по мокрым бакенбардам и смотрел на полотно, на котором тоже струился дождь, поливая вечернюю улицу и тонкую девичью фигурку в плаще.

Детлафф снова присел к столу. Спросил, не глядя в книгу:

- Надеешься встретить на улицах её?

Регис не ответил. Стал сосредоточенно отбирать кисти. Долго гремел ими.

- Похоже, я крепко обидел её, - наконец пробормотал он. – Но я меньше всего хотел этого! Я испугался, что может возникнуть неловкая ситуация… что она почувствует себя скверно… ну, если вдруг заведет разговор первая… и… я-то ведь точно знал, что ни на что не гожусь… Поэтому я высказался сам… максимально честно и деликатно…

- И о чем ты ей сказал максимально честно и деликатно?

- О том, что не способен любить, конечно! – рассердился Регис. Спокойный тон друга задевал его. – Что не способен ответить на чувства… и что это вовсе не её вина, а только моя…

Детлафф неподвижно смотрел на освещенные страницы книги.

- Ты не её обидел. Ты обидел себя.

Регис замер…. потом с грохотом свалил кисти обратно.

- Что ты имеешь в виду?! – напряженно спросил он.

Детлафф откинулся на стуле и уставился в распахнутое окно, за которым шелестел ночной дождь.

- То, что в тебе тоже зародилось чувство. Мне это было очевидно. Только развивалось оно медленно. Гораздо медленнее, чем это происходит с людьми. А когда оноразвилось, оказалось, что ты уже поставил на нем крест.

- Невозможно… - прошептал Регис. – Я не мог… я сотни лет не чувствовал…

Детлафф поднял на него пристальные глаза.

- Начнешь уверять меня, что твои чувства к Королеве Ночи можно сбросить со счетов? Что они ничего не стоили? И что не из-за расставания с ней ты запил настолько, что людям удалось на полсотни лет упечь тебя в могилу?

- Это было так давно…

- Но это было! А значит, ты не застрахован от того, что всё может повториться вновь. И у тебя есть возможность дать мне фору в вопросах любви. Только уже счастливой. В несчастной у нас с тобой счет – один-один.

Регис уже почти не слушал его. Он заходил по комнате.

- Ты считаешь, что я совершил ошибку?

- Ты и сам так считаешь. Ведь ты уже неделю разыскиваешь Ирис по всему городу. Или больше?..

Регис что-то пробормотал. Потом остановился.

- Никто не может сказать, куда она уехала или съехала. Её сосед заявил, что, если я продолжу подозрительно торчать под окнами, он призовет стражу…

- … у них это называется - «наряд полиции»…

- Да. А когда я уверил его, что не замышляю никого грабить, что меня интересует только девушка, он обозвал меня ещё хлеще…

- Могу его понять: за прекрасного принца ты не сойдешь даже издали. Как и я, впрочем… - усмехнулся Детлафф.

Регис постоял… потом сел напротив него.

- Надо тебе ноутбук купить, - сказал он. – В этом мире жители читают книги, которые называются «электронные».

- Я люблю бумагу, - возразил Детлафф. – Она пахнет.

========== Часть 6. Госпожа Печаль ==========

Ирис вернулась в город в пасмурный весенний день, в котором словно отразился день ее осеннего отъезда: те же мокрые улицы, укутанные в плащи и куртки пешеходы, раскисшие газоны. И сама Ирис внешне оставалась прежней. Только теперь ее неизменной спутницей стала Печаль.

Девушка больше не противилась этому, не напрягалась, обнаруживая в отдалении эту странную фигуру. А Печаль с их первой встречи изменилась – её облик стал моложавее, силуэт благороднее, костюм посвежел и больше не выглядел, как старьё из чулана. Теперь это была дама с манерами и обликом аристократки. Она неслышно приближалась в минуты раздумий, мягко и ненавязчиво вступала в беседу. И, слушая её, Ирис, как ни старалась, не могла найти ни слова возражения, словно та говорила из глубин её собственного сердца:

«Дитя моё, на свете нет ничего естественнее и честнее, нежели печаль! Говорят, что миром правит Любовь… о, если бы это было так! Чувства большинства людей мелки, эгоистичны и недолги; твой глубокий сердечный призыв остается в пустоте и вызывает лишь скорбь. Даже если происходит где-то чудо и кто-то обретает бесценную родственную душу – увы, этим миром правит жестокий закон случайных чисел… болезни, войны или потерявший управление джип… - и вот, всё твоё счастье в один миг превращается в боль и агонию! Вспомни, милое дитя, свои первые детские годы и те прелестные стихи, которые ты писала, - что вызывали они в сердцах родителей? Непонимание, пожелание тебе заняться более практичными делами, а то и жестокие слова! Лишь я была рядом с тобою в те минуты, когда ты сдувала с ладоней паутину чулана, куда тебя запирали, обозвав бездельницей; лишь я обнимала тебя, когда ты горько плакала, уткнувшись лбом в холодный оконный косяк!.. Когда же ушла ты из родительского дома с этим мальчиком, когда вселенная в твоих глазах впервые усыпалась сияющими звездами, я должна была отступить и покинуть тебя, но судьбы этого мира жестоки… и вновь с тобою рядом только я, твой единственный друг! Знаю, что прошлые годы ты, как невинный, наивный ребенок, еще заставляла себя верить в чудеса, в то, что твое сердце вновь оценят до самых его глубин и полюбят… хоть и случается такое немыслимо редко! И вот снова она – жесточайшая боль от ненужности, отверженности!.. Будь милосердна к себе, моя драгоценная девочка! Только печаль принесет тебе покой и гармонию. Поверь, что когда нет надежд и устремлений – нет и разочарований! Твоя Муза – Печаль, прекрасная дама Истинной Красоты, Высоты и Одиночества! Ты добра, милосердна и сострадательна, ты сможешь сотворить в этом мире множество добрых дел, но начни же с себя самой, ибо никто так не заслуживает покоя и милосердия, как ты!»

А недавно Ирис обнаружила, что начала обращаться к своей спутнице словом «госпожа», и Печаль стала ещё меньше походить на старую даму. Это была уже красивая скорбная женщина средних лет, одетая в темную одежду безупречного покроя и качества, словно королева в изгнании.

Ирис подъезжала к издательству, когда раздался телефонный звонок. Ей спешили сообщить радостную весть о выходе из печати её книги и предложили забрать в книжном маркете на первом этаже издательства авторские экземпляры. Вскоре она уже держала в руках новенькую книжку с полным собранием своих стихов – красивый уютный томик с названием «Звездными тропами». На обложке они были рядом – она и Дэрк. И всё, что они так любили – вечер, костер, гитара…

Ирис внезапно почувствовала сильную боль – словно кто-то воткнул спицу в самое сердце. А она так надеялась, что боли больше не будет…

- Где он сейчас, госпожа? Вы знаете это?

Печаль тут же возникла рядом, долгим взглядом посмотрела на обложку.

- Нет, - ответила тихо она, высоко подняв брови. – Вероятно, в верхних сферах, в этой самой Вальхалле героев.

- Героев? – изумилась Ирис.

- Да, преумножающих печаль безмерно. Отчаянная храбрость, авторитарность, спонтанные поступки и – скорби тех, кто остается жить.

- И это всё – о Дэрке?..

- Дитя мое, что знаешь ты о детях, ради которых он погиб? Та девочка, не выходя из комы, умерла в больнице спустя два месяца. А мальчик умер через год – от рака. Агония родителей растянулась на год… А твоя – не закончилась и до сей поры… В этом мире никто не может противостоять закону случайных чисел!

***

Но возникшая странная боль не отступала, не замолкала. Работа приглушала её только на время. От боли печаль исчезла, словно испарилась. Ирис заставляла себя вечерами выходить из дома. Бесцельное блуждание по улицам вызывало нежелательный интерес фланирующих мужчин, равно как и одинокое сидение в кафе. Она выбрала шопинг. Карусель этажей и эскалаторов супермаркетов, рассеянное осматривание витрин и прилавков. Она блуждала в торговых залах, добиваясь бесчувственной усталости в душе и теле. Придти домой, упасть и сразу уснуть – без мыслей, без этой разрывающей сердце боли! – какое милосердие!

В этот бутик она зашла случайно. Ей всегда нравился его теплый приглушенный свет, деревянные лари и полки, на которых была выложена одежда в стиле кантри.

Напрасно она сюда зашла! Зал словно еще хранил тени и запахи Региса и Детлаффа после последнего их совместного посещения. Тут взгляд Ирис упал на фланелевую рубашку, которая так понравилась тогда Регису. Она протянула руку и погладила её, как мягкого зверька.

Повернулась.

И увидела в конце зала Региса.

Он медленно шел к ней.

Ирис показалось, что она заснула и видит сон.

В мягком полумраке бутика все стены, стеллажи, лари, посетители словно сдвинулись, отдалились, смазались – как отражение за влажным стеклом.

Регис подошел. Его лицо было грустным и напряженным.

- Ирис…

Она смотрела на него.

Она одновременно желала и умереть, и смотреть так всю оставшуюся жизнь. Вдыхать его запах, от которого обрывалось дыхание…

Только боль стояла в сердце, как раскаленный нож. И от этого невыносимо трудно было дышать.

- Я совершил великую ошибку. И только уйдя, понял это. Я боялся привязать к тебе сердце. Не верил, что смогу любить. Не верил, что смогу быть любимым. Но теперь понимаю, что всё это только пустые слова и отговорки. Я не могу без тебя. В любой толпе я ищу твой силуэт, на любом стекле - твое отражение. Мне везде слышится твой запах, твой голос. Мое сердце желает биться рядом с твоим.

Она не могла больше переносить взгляд умоляющих антрацитовых глаз, отвернула лицо, но как было вырвать из памяти звуки любимого голоса, которые всё существо её впитывало в себя, как иссохшая почва влагу!

- Эмиель… Я целую вечность приучала себя жить без надежды. Целая вечность, наполненная одной лишь болью безнадежности… И в какой-то момент оказалась за чертой невозврата. Во мне не осталось ничего, кроме печали. Ничего от прежней, живой Ирис. Я слушаю твои слова и - не понимаю их… Словно ты говоришь сейчас над гробом… кому? зачем?..

Он долго молчал, осознавая. Потом грустно ответил:

- Значит, я проведу оставшуюся жизнь, прижимая к сердцу надгробие. То, что я заслужил.

Ирис посмотрела ему в лицо:

- Зачем? Ты-то живой…

Она обогнула его и пошла прочь из этого бутика, сквозь карусель коридоров, этажей и эскалаторов супермаркета.

На одном из витков карусели из палитры пятен и силуэтов выделился мужчина в черном, пересек её путь, приблизился.

Детлафф.

***

- Здравствуй, Ирис. Регис ищет тебя.

- Здравствуй. Мы виделись.

Он пошел рядом, посматривая на неё. Витрины и люди вокруг по-прежнему смазывались в калейдоскоп цветов и контуров.

- Как ты? – спросила она.

- Лучше. Но еще нужно время, чтобы одолеть боль до конца.

- Почему мы влюбляемся в тех, кому не нужны?! – глухо вырвалось у девушки.

- Регис думает иначе, - возразил Детлафф.

- «Регис думает…» Если бы он чувствовал иначе, он иначе и поступил бы…

«Он не отпустил бы меня… не позволил бы мне уйти после того, как я призналась, какую боль испытывала от потери его…» - добавила она мысленно.

Детлафф не отводил от нее внимательных глаз. Она вспомнила, что высшие вампиры умеют понимать мысли, но сейчас ей это было безразлично.

Они вышли из торгового центра в сиреневое марево вечера.

- Я буду рад, если ты согласишься погулять со мною этим вечером.

Она молча кивнула. Подумала, что ее душевное состояние, этот лилово-фиолетовый вечер и скорбный Детлафф как нельзя лучше гармонируют между собою.

Они дошли до городского парка и долго бродили по фиолетовым аллеям, еще не озаренным фонарями, над которыми сияло вечернее лазоревое небо. Контуры древесных крон вырисовывались на нем причудливыми арабесками.

Над одной из аллей они наткнулись на плачущего мальчика. Он стоял под деревом и горько всхлипывал.

Детлафф присел перед ним на корточки:

- Что случилось?

- Это Ким! Он забросил мою лошадку на дерево! Мама сказала, что уже ничего не поделаешь! Что она отдаст мне кимового Огонька! И они ушли на карусельки… А я не хочу!! Как же Душечка?! Она так и будет погибать на дереве?.. Её будут клевать вороны? Дождь мочить?..

Детлафф помедлил, потом посмотрел на Ирис.

Она поняла его. Обняла мальчика за плечи.

- Всё будет хорошо! Твоя лошадка к тебе вернётся. Пойдем, покажи мне, где твоя мама. Ты добрый мальчик, и таким всегда помогают волшебники! Ты веришь в добрых волшебников?..

Через несколько минут их догнал Детлафф. Протянул мальчику его игрушку. Тот быстро вытер слезы, взял, осмотрел со всех сторон и – просиял. Поднял восторженные глаза на Детлаффа:

- Вы - добрый волшебник?!

- Главное, ты оставайся всегда добрым мальчиком, - ответил Детлафф.

Он проводил ее до дома. Всю оставшуюся дорогу Ирис ощущала, как чувство острой боли в её сердце замещается теплым сочувствием к спутнику. Несмотря на неизжитую личную трагедию, Детлафф нашел в себе силы и участие, чтобы постараться помочь ей, другу и незнакомому мальчику в парке!

- Если ты захочешь, мы сможем погулять и завтра, - предложил Детлафф. – А сегодня я поговорю с Регисом. Поверь мне – у вампиров чувства развиваются совсем иначе, нежели у людей. Сотни лет может казаться, что ты совершенно не способен любить. А когда это случится, ты не будешь понимать, что с тобой происходит. Не будешь знать, как вести себя, как правильно поступить. Думаю, именно это происходит сейчас с Регисом… Как происходило и со мной… А искра в сердце начнет стремительно расти и захватывать все твое существо, зажжет… и когда-нибудь спалит тебя беспощадно, как лесной пожар… до головешек, до золы…

Он замолчал, точно его скулы свело болью.

Ирис взяла его руку обеими руками. Она была холодная, как остывшая зола, и очень тяжелая.

- Мне жаль, что тебе достался такой злой огонь, Детлафф! Ты этого не заслуживаешь!

Он посмотрел ей в глаза и покачал головой.

- Огонь – это всегда огонь, Ирис. Он не добрый и не злой. Огонь сжигает. Да, он может и просто греть. И потому им можно… пользоваться. Но потом наступает момент, когда ты должен войти в него целиком! Отдать ему всего себя! Иначе… это не любовь, а просто не знаю, что такое…

- Ты всё еще любишь её? – тихо спросила Ирис через долгую паузу.

Он покачал головой.

- Нет. Я забыл, что это такое. Забыл. Теперь я просто пепел…

========== Часть 7. Королевство Печали ==========

Небо над старым парком потемнело, надвигалась гроза. Ветер гнул кроны деревьев, гонял по пустым аллеям прошлогоднюю листву. Редкие фонари слабо освещали дорожки, многие закоулки просто утопали в темноте. Выплывающие из темных глубин парка силуэты статуй заставляли Ирис вздрагивать, неосознанно жаться к Детлаффу. Что-то тревожное, гнетущее было для неё в этой прогулке, но её спутник, погруженный в свои мысли, был совершенно спокоен и не выказывал никаких опасений. Тогда Ирис решилась и крепко сцепила пальцы на его запястье. От запястья вампира по её руке волной пошла сила, и сразу же наступило успокоение, чувство полной защищенности. Детлафф удивленно взглянул, но, видимо, понял причину и кивнул ободряюще.

Тут Ирис заметила, что ветер стих. Однако тишина не наступила, потому что зазвучала тихая музыка, напоминающая красивый старинный менуэт, и воздух аллеи стал сгущаться, шевелиться, обретать формы и цвет. Вокруг них заклубились фигуры танцующих фантастических существ – женские и мужские силуэты, приседая, изящно кланяясь друг другу, кружась и взмахивая руками, медленно двигались в грациозном танце. Вместо деревьев проступили уходящие в бесконечную высь стены узкой и длинной залы. Менуэт постепенно перешел в прекрасный сумрачный хорал, полный невыразимой, завораживающей печали. Танцующие пары поглядывали на них – Ирис видела на некоторых женских лицах миндалевидные глаза ланей, у мужчин – украшенные лентами рога сатиров, в воздухе плавно двигались руки с длинными пальцами, оканчивающимися когтями, а ноги некоторых танцоров постукивали острыми копытцами. Ирис находила все это невообразимо прекрасным, ее тянуло двинуться вглубь сумрачной залы – в танце, именно в этом чарующем танце!

Она уже шагнула вперед, но тут руки Детлаффа перехватили её за плечи. Ирис обернулась и изумленно глянула в его лицо – хмурое, с жестко опущенными уголками губ. Что это значит?!

Он покачал головой: «Регис!»

Она вновь изумилась. Регис?.. какой еще Регис?!.

А потом рассмеялась – он не сможет не пустить ее домой! Это ЕЁ дом, ЕЁ замок! В глубине залы, на своем высоком троне их ожидает прекрасная королева - ее возлюбленная мама! И чем больше мрачнел Детлафф, тем сильнее и увереннее становилась Ирис. Она улыбнулась, положила руки ему на грудь, погладила пальцами холодную черную кожу сюртука. И твердо сказала:

- Нет, это именно то, что нам надо! Я думала, что вернусь одна, но оказалось, что привела и тебя! Это ведь наш мир. Твой и мой. Мы с тобой оба – подранки жизни, дети печали. Только здесь мы сможем обрести покой и счастье. Идем же! Танцевать! Как я хочу танцевать!..

Она потянула вампира за собой, и Детлафф шагнул за ней в ряды танцующих…

… Какой бесконечный чарующий танец!.. бесконечный скорбный хорал завораживающей музыки… Стены залы растворились, и они танцевали уже на площадке, окруженной сумеречным пространством Королевства Печали - черный бархат до самого горизонта, усыпанный кроваво-красными рубинами, покрытый красивым темно-пепельным небом без единого проблеска света. Воздух - словно мягкий велюр, ласкал, погружал в блаженный покой. Ирис расслаблено обняла Детлаффа, улыбаясь, смотрела в его пристальные глаза, которые он не спускал с нее весь вечер. Она уже почти не помнила, кто он и кто она сама, ей хотелось сейчас только одного – сладкого покоя и вечного забытья в сильных объятиях этого красивого печального мужчины…

… Ударом кинжалов его когти пронзили ее запястье! Вампир обхватил обмякшее от боли тело девушки, другой рукой полоснул воздух по дуге: раздался резкий звук рвущейся материи, треск дерева, скрежет камня. Черное пространство дрогнуло, но устояло. Тогда он впечатал в то же место светящуюся синим светом руну, прорычал на странном жестком языке то ли угрозу, то ли заклинание, а потом добавил боковой вышибающий удар ногой.

Поверхность, на которой они стояли, опрокинулась на шестьдесят градусов, и они полетели вниз, в бесконечный колодец. В глазах Ирис мелькали изломы стен, камни, корни, сучья, ее тело врезалось, билось, от шока она не могла даже закричать. Детлафф изловчился упасть на дно раньше неё, рывком притянул на себя тело девушки, смягчив таким образом для нее удар приземления.

… Боль, боль, одна боль… она корчилась от боли в груди, не в силах вздохнуть…

Рядом корчился и Детлафф, пронзенный насквозь обломком скалы, о который она только ушиблась. Когда он, наконец, отодрал себя от каменного штыря, Ирис не сдержала рыдания, глядя, как вампир, стоя на четвереньках и зажимая одной рукой сквозную рану, поливает всё вокруг себя кровью… Но вскоре его рана, действительно, затянулась сама собой, Детлафф подтянулся к ней, внимательно осматривая ее раны и ощупывая конечности:

- Как ты?!

- Пока не знаю… - простонала она, - так болит всё…

Он помотал головой:

- Моя вина!.. Надеюсь, что ничего серьезного… Ты сможешь встать?

Она попыталась, но не смогла и только заплакала.

Тогда Детлафф поднял ее на руки и стал карабкаться по завалам наверх.

Сверху в шахту падал солнечный свет, значит, был и выход. Откуда этот свет, подумала Ирис. Сейчас же глухая ночь…

Но наверху был яркий летний день.

Золотое солнце заливало светом цветущую долину, окаймленную каскадом синеватых гор. На западе, в окружении цветущих виноградников, раскинулся старинный город, украшенный великолепным многоярусным замком, за которым ослепительно сверкало море.

- Что это? – слабым голосом спросила Ирис. – Ваш Неверленд?

- Боклер! – как проклятие, процедил Детлафф.

========== Часть 8. Боклер ==========

Сказочный Боклер – райское место для любителей солнца, вина и любви!

Кто бы мог подумать, что именно в Боклере ей придется умереть? И вовсе не под прекрасным звездным небом Туссента, которое так романтично описывал в свое время Регис, а под гнилыми балками какого-то заброшенного амбара, куда Детлафф принес её изломанное тело и с трудом устроил на охапке соломы. Даже не глядя на его почерневшее лицо, девушка понимала, как малы ее шансы. Дышать она могла с трудом и только полусидя, от сильной боли в груди едва сдерживала громкие стоны, пульс зашкаливал, в легких булькала кровь..

Отлучившись на полчаса, Детлафф раздобыл где-то вино, оливковое масло и немного полотна для перевязок, промыл, помазал и забинтовал её проколотую руку. Потом постарался скормить ей какие-то крупные горькие ягоды, обладающие, по его словам, обезболивающим и противовоспалительным действием. Ирис с трудом разжевала несколько штук, запила глотком вина. Через несколько минут ей действительно стало легче, но девушка понимала, что никакими ягодами перелом грудной клетки исцелить не удастся. Детлафф тоже это понимал. Он опустился рядом на колени, крепко сжал её руку.

- Не кори себя, - сказала Ирис, глядя в его горестное лицо. – Для меня это лучший выход. Так тяжело жить с одной болью в душе!.. А сейчас… мне почти хорошо… когда душа уже не ноет, не тоскует…

- Не понимаю, откуда – Боклер?! – прорычал Детлафф. – Я пробивался домой! Не в этот чертов Туссент, где я – как затравленный зверь, где каждый рад бы кинуть в меня камнем! Что за черт здесь мухлюет?! И до Региса никак не могу дотянуться…

- Ты хотел попасть домой… а попал сюда… Но разве твой дом – в моем мире?

Детлафф удивленно взглянул на нее. Потом нахмурился.

- Хочешь сказать…

- Я не знаю… как там работают ваши порталы и заклинания… но ведь что-то притянуло тебя именно сюда… что-то… или кто-то…

- Кто-то?! Во всем Туссенте едва найдется пара душ, что отнесутся ко мне со снисхождением!

- Кто эта пара?

- Один - ведьмак. Геральт из Ривии.

- Ведьмак?.. Колдун?

- Он воин, - мрачно возразил Детлафф. – Его ремесло – защищать людей от местных чудовищ. К которым причисляют и вампиров… Друг Региса.

Девушка вспомнила некую «личность, которую власти Неверленда наняли для противодействия…»

- А кто еще?

Детлафф помялся.

- Ещё - одна девушка… Когда-то мне удалось предотвратить её самоубийство. А спустя годы… она нашла меня в Боклере…*

- И она ждет тебя?

- Я обещал вернуться после битвы, - угрюмо выговорил вампир. – Не знаю сам – зачем.

- Вернулся?..

Детлафф отвернул лицо.

- Ты не вернулся… не смог преодолеть недоверие к людям… Регис был прав… Если бы ты смог подружиться… с кем-то из людей… ты смог бы оценить их… их верность… их любовь… их доброту…. Мне жаль, что я не успела стать твоим другом, Детлафф… Быть может… та девушка…

Вампир прямо посмотрел ей в лицо.

- Успела, - хрипло сказал он. – Но с моей стороны у тебя вместо друга оказался такой идиот!

- Обещай мне… - из последних сил, задыхаясь, проговорила Ирис, - что… когда ты меня похоронишь… то найдешь эту девушку!.. найдешь… любой ценой…

В её глазах всё потемнело от удушья… и губы не смогли выдавить больше ни звука…

- Сначала я убью его самого! – ответил Детлафф голосом Региса. – Потом сожгу до пепла, а пепел развею над Тесхам-Мутна! И пусть, кто хочет, эту дурную пыль регенерирует!.. Живее помогай!

Ирис почувствовала, как разжимают ее челюсти, и по немеющему языку, по нёбу скользнуло что-то острое и ледяное. Но глотать она была уже не в состоянии.

- Атэре! Леве! Сатус!

Перед лицом девушки полыхнуло синее пламя, и из ее рта, носа, изо всех пор кожи, освобождая переполненные легкие, хлынула кровь. Она почувствовала, что словно проваливается внутрь себя, сквозь себя. И остатки её тела забились в агонии…

- Дыши! Вдыхай!

Дышать?… Чем? Сдувшимися, спекшимися легкими?..

«Атэре!» - снова синяя вспышка.

И тут ее стало надувать, как шарик, который вот-вот взлетит… или лопнет…

«Леве!» - новая вспышка.

И резко сдуло – словно прессом выдавило весь воздух…

- Вдыхай! Помалу!.. Ты сможешь!..

Она попыталась. И смогла. Два вдоха - короткими поверхностными глотками… и почувствовала рядом этот запах… кофе с корицей… как прекрасный прощальный подарок жизни…

- Дыши! Ты можешь! Сможешь! Ради меня… дыши!..

Он еще раз вдохнула и – потеряла сознание…

***

Очнувшись, увидела все те же балки потолка, по которым струился нежный отсвет заката. Она дышала; в груди и во всем теле была прохладная легкость. Ее накрывал кожаный сюртук Детлаффа, голова лежала на скатке из жилета Региса. А потом она услышала у входа голоса.

- Как ты мог! Наворотить такого!! «Разумный»! Каким местом думал, проламывая порталы?! Я непременно тебя когда-нибудь убью!

- Даже и не подумаю сопротивляться.

- Ведь это человек! Он хрупкий, как цветок, как бабочка!.. Как ты позволил ей попасть в этот капкан?! Зачем полез сам в мир теней?!

- Когда-нибудь ты тоже увидишь её силу, - усмехнулся Детлафф. – Она тебе скажет делать – и ты сделаешь. Вот так оно бывает.

- Ах, вот как! - зарычал Регис. – Почему же тогда пошел на попятный?

- Потому что ни мне, ни ей это не надо. Скажи мне лучше, где ты был так долго? Я сварил всю кровь, призывая тебя!

- А как мне было догадаться, что ты пробил тоннель в Туссент?!

- Есть версия. Эта пещера, где мы с тобой полгода жили…

- Та, что закидал камнями тролль? Ты там оставил полпинты крови… Ну… возможно… Что будем теперь делать?

- Я остаюсь в Боклере. Вот только провожу вас в мир людей. Долечивай там Ирис. Хочу увидеть снова, как она танцует!

- Не узнаю тебя - ты стал смеяться?! Зачем тебе Боклер??.

- Оставь его! - произнесла Ирис. – Ему так нужно.

Регис тут же стремительно вошел и, лучезарно улыбаясь, уселся рядом, взял ее руку обеими руками.

- А, замечательно! Вот мы сейчас отправим его на охоту, как только тут стемнеет, пусть добудет дичи для бульона, и ты покушаешь, - промурлыкал он. – Покушаешь немного, укрепишься, а после снова эликсирчику – и завтра тебя можно будет поднимать. Отправимся домой, долечимся, а после обязательно вновь посетим Неверленд ! Посмотришь его земли, города, чудесных обитателей! Какие здесь встречаются создания - тролли, единороги, драконы! - весь сонм тех дивных персонажей, которые у вас остались только в мифах! Ни скучать, ни тосковать тут не придется – вмиг забудешь все печали, удирая от грифона или беса! Правда, никто из них не посмеет и волоса на твоей голове тронуть, когда рядом находится высший вампир, но глубоких впечатлений все равно у тебя будет море! В вашем мире слишком скучно и безопасно, поэтому и не захочешь, а затоскуешь, тут Детлафф абсолютно прав!

Второй вампир усмехнулся и присел рядом, и хоть он по-прежнему был наполовину погружен в какие-то свои мысли, лицо его посветлело, и было видно, что Детлафф принял важное решение.

Регис снова замурлыкал свою сказку, а Ирис смотрела на него и понимала, что её руку он не отпустит больше никогда.

*- Лея, героиня рассказа «Однажды в Боклере»