Soulsaver (СИ) [yourwriterellen] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. Кукла Барби ==========

Привычки определяют всю нашу жизнь. Ты перестраиваешь своё расписание, решив бегать по утрам, пристрастившись к курению или, боже упаси, влюбившись. Ты уделяешь им время, энергию, средства, а что получаешь взамен?

Джефф на восемьдесят процентов состоял из привычек. Остальные двадцать занимала ненависть ко всему живому и неживому, но ведь и это было его привычкой; в конце концов, капитан ненавидел всех с определённой периодичностью. Утром, до пробежки. Во время обеда, когда копы кучковались у курилки, и подобно индюкам во время спаривания устраивали зрелища и заварушки. И вечером, когда на него вдруг отчего-то накатывала такая тоска, что хотелось либо выпить, либо вернуться на работу, создавая видимость необходимости полуночного мозгового штурма.

Так, одни привычки переплетались с другими, образуя прочную паутину, что окутала капитана Джеффа с ног до головы, не давая шанса выбраться из этих цепких нитей привычных для него механизмов: бегать, курить, ненавидеть, работать.

А затем одна нить, нет, прочнейший канат, что был краеугольным камнем в его привычном расписании, вдруг бессовестно и беспощадно разорвался. Важнейшее звено выпало из его алгоритма: нет, Джефф не полюбил весь этот мир, не бросил курить, и, конечно, ни в коем случае не перестал бегать по утрам.

Его отстранили от дел на неопределённый срок.

«Это временно».

«Ты ещё вернёшься».

«Не теряй надежду».

Каждый раз, когда кто-то сочувственно поджимал губы и похлопывал его по плечу с этими псевдоободряющими словами, капитан зверел. Сдерживать внутренний гнев — ещё одна выработанная привычка за всё его время «перерыва от работы». Приходилось сжимать кулаки, закрывать глаза и делать два-три глубоких вдоха. А затем, когда появлялся злобный оскал, — улыбка в его понимании, — Джефф кивал и благодарил за поддержку. Он был уничтожен, убит, раздавлен, сломлен, повержен в шок. Его лишили смысла жизни, вычеркнули главную привычку, отключили от аппарата жизнеобеспечения. Дело о наркотиках, которое он не раскрыл, стало его проклятием. Два месяца с момента его временной отставки он просыпался в холодном поту ото сна, в котором ловил вымышленного дилера.

Всё изменилось одним тёплым калифорнийским утром. Выйдя после душа как обычно разбитым и уставшим, Джефф вдруг обнаружил три пропущенных в своём телефоне. Номер был не определён, а в его убитой горем душе уже загорелся хилый огонёк надежды: что если, вдруг, а почему нет? Может быть вот он, день отпущения грехов, его второй день рождения, да что, черт возьми, угодно, главное — возвращение на работу.

Но какая-то чопорная леди с австралийским акцентом в динамике мягко потребовала капитана явиться в студию на окраине Голливуда, потому что «у кого-то очень важного, чьё имя нельзя произносить вслух» есть к нему дело на миллион.

Джефф усмехнулся, бросил телефон на диван и пошёл курить. «Да какое к черту дело на миллион, верните мне мою работу!» — сокрушался он, вглядываясь в знойную даль калифорнийских улиц.

На следующий день ему позвонили снова. Это продолжалось каждое утро, в одно и то же время, на протяжении недели. В конце концов, гордый капитан фыркнул, записал адрес в заметки на телефоне, схватил ключи от машины и погнал в этот рассадник наркоманов, из-за которых его и отстранили.

Он сразу узнал голос дамочки из телефонной трубки. Она деловито выставила подбородок, прищурилась и пробежалась оценивающим взглядом по фигуре капитана. Широкоплечий, высокий, он был хорошо сложен и красив собой. Прическа в стиле «я только проснулся и меня вообще не волнует, что у меня там на голове», лёгкая щетина, но больше всего её поразили его глаза — то была удивительная смесь зелёного и голубого. Секретарша не знала, какие они в сумерках или в пасмурную погоду, но сейчас, при ярком калифорнийском солнце, они горели красивейшим изумрудом. Девушка довольно хмыкнула и отвела взгляд.

— Если вы пригласили меня на кастинг, давайте сразу роль порноактёра, мне терять нечего, — Джефф поморщился.

Ему не нравилось, когда его разглядывали так прямо. Обычно этот взгляд не сулил ничего хорошего.

Секретарша улыбнулась, положила карандаш на стойку и постучала по ламинированной поверхности наманикюренным пальчиком.

— Мистер Тарино ждёт вас на втором этаже. Первый кабинет от лестницы. Там будет табличка, вы не заблудитесь.

Подчёркнуто-вежливый тон заставил глаз нервно задёргаться. Джефф в последний раз обвел скептичным взглядом это сомнительное заведение с ярко-жёлтыми стенами и постерами фильмов, о которых он никогда не слышал, а затем поспешил наверх. Его не волновало, какого черта ему целую неделю докучают звонками из киностудии и просят прийти. Его, черт подери, вообще ничего не волновало. Все чувства беспробудно спали, и даже предвкушение с любопытством не соизволили разлепить век.

Не успел капитан ступить на первую ступеньку, когда со второго этажа кто-то буквально налетел на него, вписавшись в широкую грудь мужчины. Первым прорывом было наорать и оттолкнуть от себя виновника аварии, но заметив густую пшеничную копну кудрявых волос и относительно маленький рост, он лишь позволил себе шикнуть:

— Смотри, куда прёшь.

Это звучало слишком равнодушно, будто каждые полторы секунды кто-то влетает в него с лестницы. Девушка отстранилась и, шагнув назад, оступилась. Мгновенная реакция Джеффа позволила ему вовремя ухватить бедолагу за предплечье, чтобы та окончательно не потеряла равновесие. Только сейчас он заметил её шпильки размером с его самооценку.

Девчонка подняла на него виноватый взгляд.

— Я подвернула ногу, это вышло случайно, — ответила она, обводя его сосредоточенное лицо любопытным взглядом.

На румяных щеках была размазана тушь. Ярко-голубые глаза, расширенные в удивлении и заинтересованности, блуждали по его лицу, маленький, чуть вздернутый нос и розовые губы, сияющие от блеска — незнакомка напоминала Джеффу куклу. Столкнувшись с ней взглядом, он словно вернулся лет на двадцать назад, в среднюю школу, когда девчонки притаскивали с собой целые коллекции из таких светловолосых Барби со смазливым личиком и точёной фигуркой. Они выкладывали их на стол в кафетерии и хвалились: у чьей грудь больше, а к кому в комплекте шёл Кен. Нет, эта блондинка точно была живой версией куклы Барби.

А когда она вдруг шмыгнула носом и смущённо отвела взгляд, пелена ностальгии, наконец, развеялась. Джефф посмотрел через её плечо и сдвинул брови.

— Случайно полетела с лестницы?

Она горько усмехнулась и кивнула, в ту же секунду за их спинами раздался знакомый голос секретарши:

— Мисс Холл, машина ждёт вас!

Джефф молча отступил в сторону, позволяя девушке пройти. Прихрамывая и не оборачиваясь, она двинулась в сторону выхода. Тогда-то капитан и заметил капли крови на подоле её короткого белоснежного платья.

«Значит, у куклы есть имя и кукла попала в беду», — решил он и с опаской направился в кабинет, где его уже ждал какой-то высокомерный тип в костюме стоимостью во всю его жизнь. Джефф зашёл, не постучавшись, но мужчина ждал его. Он задвинул жалюзи и сел в кресло, обведя фигуру капитана довольным взглядом из-под сдвинутых в задумчивости бровей.

Его кабинет, должно быть, мог бы посоревноваться с кабинетом президента США.

— Итак. Кто вы и что вам от меня нужно? — Джефф решил не церемониться.

Незнакомец оценил его прямолинейность и несдержанность довольным кивком. Копу казалось, будто он пришёл к какому-то важному сутенёру, что сейчас подкинет ему работку, — обслуживать богатых старушек, например, или чем там себя знаменитости тешат. Но мужчина в костюме вдруг встал, обошёл стол, и, оперевшись о дубовую поверхность, сверху вниз посмотрел на Джеффа.

— Меня зовут Дэвид Тарино. Я режиссёр.

— Это все, конечно, очень здорово, но я не актёр, — капитан нахально улыбнулся и развалился на стуле. — А-а-а, подождите, я понял. Вы ищете консультанта для своего фильма? Что ж, не хочу вас разочаровывать, хотя нет, мне плевать, — я пас.

Капитан уже собирался вставать, когда чуть хрипловатый будто бы от волнения голос Тарино его остановил.

— Меня предупреждали, что у вас буйный нрав.

Джефф напрягся и выгнул бровь, обведя его высокую худощавую фигуру скептичным взглядом.

— Кто?

— Некоторые… люди. Из участка, в котором вы работали.

— С какой стати?

Резкий тон долгожданного гостя заставил даже такого сдержанного и терпеливого человека, как Дэвид Тарино, устало закатить глаза. Он сложил руки на груди и задумчиво вскинул голову.

— Я не буду ходить вокруг да около. Я наслышан о вашей полицейской славе и количестве раскрытых дел, и, поверьте, я не меньше вашего огорчён новостью о вашей временной отставке. Это произошло ровно за день до того, как мы с Эммой принесли заявление.

Выпустив раздраженный вздох, Джефф потёр переносицу.

— Ты сказал, что не будешь ходить вокруг да около. Кто такая Эмма и какое к черту заявление?

Дэвид ухмыльнулся. Резкий переход «на ты» его обескуражил. Тем не менее, в глубине души он был к этому готов.

— На одну из моих актрис охотится маньяк. Кроме того, она постоянно предаётся нападкам со стороны всяких ублюдков, а пресса лишний раз не скупится на то, чтобы подкараулить её у дома или слить в сеть её фото в нижнем белье. Как только карьера Эммы взлетела в гору, её жизнь стала медленно рушиться. Сегодня утром она зашла в свою гримерку, где все её платья были разорваны в клочья, а на зеркале кровью или бог знает чем были написаны угрозы. Полиция уже два месяца пытается найти этого ублюдка.

На удивление, капитан слушал режиссёра внимательно, вникая в каждое слово. Рассказ его, конечно, не тронул — обычное дело из практики полицейского. Раз в несколько месяцев такой пришибленный обязательно заводится в Голливуде. Найти его не составляет никакого труда — у таких фанатиков обычно не хватает мозгов, чтобы замести улики.

— Но я-то тут причём? Если ты хочешь, чтобы я занялся этим делом, увы, — он поднял ладони, — у меня нет этих полномочий. Кхм, пока нет.

Тарино издал один долгий вздох и посмотрел в потолок. Пришло время раскрывать карты.

— Я знаю, что у тебя нет работы. Пока нет, — это замечание слегка расположило режиссёра к Джеффу. — Я хотел бы предложить тебе стать её телохранителем. На время, пока не найдут маньяка. Обещаю хорошо платить и предоставить все возможности для работы. Прослушивающие устройства, камеры в её доме и по его периметру, автомобиль, если нужно. Она в серьёзной опасности, Джефф, а я… я её… в общем, я не могу допустить чего-то непоправимого. Доверяю только вам. По крайней мере, легендам и славе, которыми ваша персона окутана.

Джефф широко распахнул глаза, выпрямился. Новость застала его врасплох.

Не успев дать волю эмоциям, капитан заставил себя воспринять это как очередную логическую задачу. Приоритеты и опасения замелькали перед глазами, сомнения атаковали огрубевшую душу.

Стать телохранителем.

Позор! После стольких лет службы, после стольких раскрытых дел, ходить по пятам за какой-то девчонкой?! Да с какой это стати?

Нет, он не опустится до этого. Никогда в жизни, ни за что, ни при каких условиях.

Он уже готовился гордо вздернуть подбородок, рассмеяться в лицо этому снобу и направиться прочь, бросив напоследок что-то вроде: «Капитан полиции Западного Голливуда подобным дерьмом не занимается, нанимайте частника». Но ему вдруг стало интересно. Сначала это было просто промелькнувшее любопытство, почти неуловимое, но он зачем-то поддался порыву и задал вопрос:

— Насколько все плохо?

То был вопрос чести и воспитания. Он знал, что несёт ответственность за чьи-то жизни и за чьи-то судьбы, даже если она была где-то глубоко на подсознательном уровне, скрытая за его привычным «мне плевать». В конце концов, капитан Джефф был полицейским до мозга костей. И если его придурки не справлялись с делом этой девчонки, мог ли он стоять в стороне и ждать, пока какой-то похотливый идиот грохнет её в подворотне? Кем бы она ни была.

В этот момент, казалось, обострились и всплыли на поверхность все вызубренные правила морали полицейских в академии, где он учился. Джефф обречённо вздохнул, когда получил кивок на его вопрос от Тарино. В конце концов, это было лучше, чем каждый день стоять у балкона и ждать, когда к нему на коленях приползет шеф полиции с просьбой вернуться обратно.

Дэвид заметил сменившийся курс в настроении Джеффа. Это заставило его оживиться и взять ноутбук, разворачивая его экраном к капитану.

— Это она, Эмма, — возвестил режиссёр, привлекая рассредоточенное внимание Джеффа к ноутбуку. — Она — вся моя жизнь. Если с ней что-то случится… я этого не переживу.

Джефф обратил взгляд к экрану и усмехнулся. То была фотография юной белокурой девушки: она стояла на съёмочной площадке и держала хлопушку режиссёра, шутливо высунув язык. Её ярко-голубые глаза искрились весельем, аккуратно вздернутый нос и острый подбородок придавали внешности этой девчонки какой-то нечеловеческой совершенности. Капитан улыбнулся: он мгновенно узнал её — эту куклу Барби с невинной улыбкой и россыпью капель крови на белоснежном платье.

========== Глава 2. Чёртовы правила ==========

— Чёрт подери, я выгляжу так, будто собрался на собственные похороны. Без этого что, никак нельзя?

Идеально выглаженная белая рубашка, выглядывающая из-за строгого чёрного пиджака, классические брюки и чёртовы туфли — в последний раз Джефф выглядел так на свадьбе своей сестры Эйприл лет пять назад. Он смотрел на своё отражение в зеркале какого-то гейского бутика, переводил взгляд на довольного Тарино и не мог поверить собственным глазам — какой-то хлыщ с педиковатыми наклонностями и привычкой вечно хвататься за свой подбородок (вероятно, в попытке убедиться — на месте ли он) вдруг заставил его вырядиться, как на парад. На гей-парад.

Джефф ненавидел правила, а это, казалось бы, самое безобидное, стояло во главе длиннючего списка под названием «Это не ты делаешь мне одолжение, а я тебе».

Этим вечером всё шло наперекосяк — с рокового момента его согласия на эту сомнительную авантюру и до настоящего момента, как думал Джефф, вселенского позора. Дать заднюю и отказаться от подобного дерьма он пытался около шести раз за этот бесконечный час, но тогда в капитана летели бумажки с его подписью, именованные как «Договор с дьяволом на охрану его пассии». Но понять, в какое дерьмо он вляпался, ему удалось только сейчас, когда в отражении на него с ужасом взглянул высокий мужчина в идеальном чёрном костюме для похорон.

То были похороны его прежней жизни. Но этого Джефф ещё не знал.

— Я повторяю в миллионный раз, — Тарино бегло взглянул на наручные часы и закатил глаза. — Если Эмма увидит, как ты её преследуешь в этих своих тряпках бывалого капитана, ещё неизвестно, кого она больше испугается — маньяка или тебя.

— А что не так с моими тряпками? — Джефф выгнул бровь и снова вернулся к своему отражению, замечая в нём заинтересованный взгляд молоденькой консультантки.

Тарино обвел внушительную фигуру копа скептичным взглядом и неоднозначно хмыкнул. Тратить время на него ему вовсе не хочется, но иначе никак: зная нрав этого Баттса, завтра к дому Эммы он притащится с кобурой и в рабочих, боже упаси, брюках.

— Ладно, допустим, она меня увидела…

— Это исключено, — резко ответил Дэвид, испуганно выкатив глаза. — Ни при каких обстоятельствах ты не должен ей попадаться. Она закатила легендарную истерику со всеми вытекающими, когда я сказал ей, что собираюсь нанять для неё телохранителя. Ей хочется поиграть в сильную и независимую.

«Значит, мадам ещё и без мозгов, замечательная работка меня ждёт», — в досаде прошипел голос разума, хватаясь за голову. Когда с имиджем будущего телохранителя было кое-как покончено, мужчины направились к её дому. Около часа ушло на то, чтобы объяснить капитану расстановку камер по периметру и в комнатах, определение зоны его видимости и нестабильное расписание набирающей популярность актрисы. Джефф только и делал, что вставлял язвительные комментарии или, как нерадивый школьник, зевал на ключевых моментах: ему не были интересны слова Тарино — он в любом случае сделает по-своему. Его не волновало, что за приложение в телефоне отслеживает её местоположение, есть ли камеры в её спальне, какой код на воротах у её дома и как выглядит этот чёртов придурок, открывший на неё охоту. Джефф был занят мыслями о том, сколько он заработает и как это поспособствует его возвращению на службу. Забота о жизни какой-то проблемной блондиночки стояла где-то между желанием врезать этому снобу и купить домой пару баночек пива.

Солнце, тем временем, медленно опускалось за горизонт, а они, сидя в машине, дожидались приезда Эммы.

— Насчёт оружия… — Тарино был похож на хлопотливую хозяйку, что не переставала суетиться, вспоминая всё новые и новые детали, задавая бесконечное количество вопросов и пытаясь впихнуть в капитана ещё больше информации, которую его мозг категорически отказывался принимать. — Завтра я поеду…

— Думаешь, у меня нет оружия? — Джефф выгнул бровь и расхохотался.

Откровенное пренебрежение этим придурком постепенно превращалось в неприязнь. Кулаки чесались от непреодолимого желания начистить эту смазливую мордашку, а весь день, проведённый с ним и его нескончаемыми требованиями и правилами, обещал вылиться в обезумевший поток агрессии. Но телефон капитана вдруг брякнул оповещением: сигнал GPS Эммы переместился на знакомую локацию — её дом. Небольшой двухэтажный коттедж, на который, как полагал Джефф, она насо… бирала статуэток не без помощи её чопорного покровителя.

Через несколько секунд блеснул свет фар: водитель актрисы подъехал к дому. Капитан сощурился, вглядываясь в её затемненный из-за стекла авто силуэт. Светлые кудри теперь спадали аккуратными волнами на ровную спинку, белое платье со следами крови из её многострадальной гримёрки сменилось на бордовое, обтягивая её очаровательные формы. Джефф усмехнулся сам себе и покачал головой: это ж надо! Прямо как в фильмах. И довелось же ему охранять жизнь этой красотки. Разве могут быть с ней какие-то проблемы, кроме, разве что, того факта, что ему нельзя к ней приближаться?

Фигура Эммы скрылась за зелёной изгородью её дома. Дэвид проводил её измученным взглядом и потянулся к панели автомобиля, включая планшет. Четыре миниатюрных экрана мгновенно загорелись перед глазами мужчин: передний и задний двор, прихожая и холл её дома. Джефф устало откинулся на мягкое сиденье Мерседеса Дэвида — его будущее место работы. Тарино раздражённо фыркнул и провел пальцем по экрану, сменяя области видеонаблюдения, под которые попали кухня и гостевая комната второго этажа.

— Так её спальни всё-таки не будет? — разочарованно простонал Джефф.

— Обойдешься.

— Интересно было бы взглянуть на её реакцию о камерах в доме.

Дэвид отправил Джеффу один из миллиона уничтожающих взглядов и достал из кармана ключи от автомобиля.

— Не хочу, чтобы Эмма засекла, как за ней следит какой-то подозрительный тип на развалюхе. Пусть думает, что ты один из папарацци, если вдруг возникнет такой форс мажор.

Потеряв дар речи и снова вскипев от ярости, Джефф не мог понять: взбеситься ему или ещё немного потерпеть. Значит, он — коп с огромным послужным списком и богатой историей раскрытых преступлений, будет притворяться каким-то жалким папсом? Но фотоаппарат на заднем сиденье стал ответом на все вопросы полицейского. Он действительно, мать его, будет делать это.

— А если на неё нападут, как я потом ей объясню, что самооборона входит в обязанности каждого журналюги?

— Ты ничего не будешь ей объяснять, я сам всё сделаю. Но не сейчас.

— Умно, мистер Сноб, ничего не скажешь. Вы прям всё продумали.

Дэвид устало потёр виски и протянул капитану ключи.

— Ты берёшь или нет? Сегодня ты можешь ехать домой, твой рабочий день начнётся завтра в шесть утра. Тебе нужно выполнить обход дома и проверить все камеры. В семь у неё подъём, в семь сорок — пробежка. Но ты должен будешь это запомнить, я повторяю в первый и последний раз. Если что, сразу звони мне. И возьми уже ключи от машины, хватит смотреть на них, как на взрывчатку. Не рванет, если ты не решишь мне отомстить, конечно.

Закатное солнце медленно уплывало за горизонт, а вместе с ним и привычная жизнь капитана Джеффа. Он уверял себя, клялся, божился: всё это делается лишь для того, чтобы обеспечить себе достойное и гордое возвращение на службу. Да пусть прибьют эту блондинку в ближайшей подворотне: если ему позвонят и попросят вернуться обратно, капитан не будет раздумывать и секунды, гордо вздернет подбородок, поломается для вида, скажет свою заготовленную речь и помчит чистить Голливуд ото всяких ублюдков, от Дэвида в том числе. Бессмысленная слежка за этой длинноногой актрисулькой казалась ему рутиной, весь день тусоваться в этом неудобном костюме в жару — отдельным кругом ада, а на соседнем кресле восседал сам дьявол, хотя в этом статусе Джефф мог бы и посоревноваться с Тарино. И все это, несомненно, было временно, приобретало характер хобби наряду с пыткой, и ни в коем случае не привязывало полицейского к этой девчонке.

Осознав это и немного успокоившись, Джефф нехотя протянул руку, забрал у Тарино ключи и горько усмехнулся:

— Чувствую себя самой дорогой и важной проституткой в этом чертовом городе.

***

Смирение длилось недолго. Стянув с себя этот чёртов костюм девственника-выпускника, Джефф бросил его на кровать и наспех оделся в свои привычные «тряпки бывалого копа», коими их окрестил Тарино несколько часов назад. Но белая футболка идеально обтягивала его мускулы, а чёрные джинсы были в миллион раз удобнее гейских штанишек ака Дэвид Тарино, возвращая мужчину в привычное состояние эмоционального и физического комфорта. Стены квартиры и грядущая ответственность давили на него с такой силой, что, не выдержав такого напора, Джефф набрал номер лучшего друга со школьной скамьи, а уже через двадцать минут восседал за столом любимого бара, пустым взглядом испепеляя мерцающее пространство перед собой.

— Эй, ты как, в порядке?

Томас отпил пива и толкнул лучшего друга в плечо, но Джефф горько усмехнулся и покачал головой. Этот, казалось бы, банальный вопрос словно открыл пробку в наполненной водой ванной. Все его мысли и чувства завертелись в сумасшедшем водовороте, и, наконец, нашли выход:

— В порядке, — эхом отозвался он, подхватил бокал с виски и сделал пару глотков. — Меня отстранили от работы за чёртово нераскрытое дело о наркоте, а какой-то подозрительный сноб-режиссеришка предложил мне должность телохранителя у какой-то певички. Или актрисы, чёрт её знает.

— Ни за что не поверю. Чтобы капитан Джефф согласился на эту аферу? Двадцать четыре на семь крутиться возле какой-то девицы и следить за каждым её шагом? Не в этой жизни.

На скулах угрожающе заплясали желваки, стакан едва не лопнул от той силы, с которой сжимал его Джефф. Не очень-то ему хотелось поправлять друга этим душераздирающим «бывший капитан». Ведь рано или поздно, думал он, эти уроды без него не справятся. Его отстранение даже не считалось увольнением, однако Джефф был реалистом — на томительном ожидании возвращения много не заработаешь. Он старался мыслить здраво, и вот перспектива приглядывать за какой-то инженю уже не казалась ему такой пугающей.

— К счастью, — он немного помедлил, пытаясь заставить себя улыбнуться, — этот чопорный хмырь, как там его, Тарино, попросил меня не светиться перед девчонкой. Мол, она упрямая, будет против, а он весь такой рыцарь в сияющих доспехах слишком печется за её безопасность. Обещает неплохо платить. А чем не работа? Ходишь, следишь за этой несносной, лишь бы куда не вляпалась, докладываешь её любовничку. Да мне за шесть лет службы столько не платили, сколько он обещает за месяц.

— Знаешь, обычно ревнивые мужья страдают подобным дерьмом, чтобы под предлогом добродетели проследить, нет ли у неё любовника. Ты будь с этим осторожней, приятель.

— Осторожней? — брови Джеффа подлетели вверх, и он, прыснув со смеху, поспешил запить свой хохот алкоголем. — Боже упаси, Томас, я же не собираюсь в неё влюбляться.

Том Пейсли, хорошо слаженный тридцатилетний мужчина шести футов ростом улыбнулся так, как улыбаются дети, знающие ответ к загадке, но не желающие его произносить. Это изначально было глупое предположение, но Джефф уже тогда знал: просто ему не будет. Нести ответственность за сотни, может быть, тысячи незнакомых людей гораздо легче, чем за одну известную ему жизнь. Жизнь, на которую собирается посягнуть какой-то похотливый придурок. Жизнь, которая с завтрашнего дня приобретёт значение намного большее, чем просто «работа от мистера Сноба».

— Пей своё пиво, Том. И не смотри на меня так.

***

Это был сон. Отвратительный, пугающий и пробирающийся под кожу сон, в котором она проснулась ранним утром от посторонних звуков, доносившихся с первого этажа. В этом сне Эмма долго смотрела на свое отражение в зеркале напротив кровати и не решалась спуститься вниз, чтобы убедиться, что всё это — свирепствующая часть её разыгравшегося воображения. Ей было страшно в этом сне, как не было страшно в реальности, но она не просыпалась, прикованная к собственному испуганному взгляду в отражении. Но когда глухой звук падения, а затем тихое мужское «чёрт, мать твою» повторилось, девушка подорвалась с кровати, снова и снова убеждая себя в том, что это не очередной сон, в котором её тонкую шею сворачивает кровожадный маньяк.

Дрожащими пальцами с пятой попытки набрав «911» и возвестив равнодушного диспетчера о том, что в её дом пробрались воры, Эмма бросила испуганный взгляд на настенные часы. Шесть двадцать. В шесть двадцать пять можно будет констатировать её смерть.

— Полиция будет здесь через десять минут, — тихо пробормотала она, измеряя нервными шагами свою спальню. — Может, спрятаться под кровать?

Сердце колотилось в самом горле, вытесняя ком и заставляя чувство тошноты подавить все прочие ощущения. Живот скрутило от страха, волосы растрепались от нервной ходьбы по комнате и испуганного выглядывания из-за двери, а когда кто-то внизу снова по-хамски ругнулся, Эмма не выдержала.

— Я должна защищать этот чёртов дом, даже если он не мой, — настоящий героизм вдруг заплясал в груди, смешиваясь с бешеным стуком сердца. Актриса вытащила из шкафа свой неприлично-длинный зонт и на цыпочках поплелась к лестнице, ведущей на первый этаж. — Кто бы ты ни был, ты ответишь за это.

Особой трусостью и робостью Эмма не отличалась никогда: разве можно в Голливуде бояться? Все человеческие чувства должны быть закатаны в асфальт ещё задолго до этой роковой идеи «стать знаменитой», но все они обострились пару месяцев назад, когда девушка получила свое первое послание от «влюбленного анонима». Он буквально следовал по её пятам, а историю с поджогом её квартиры Эмма будет хранить в своей душе в отделе «страшно секретно», где-то рядом с провалом её первого фильма и неудачной первой любовью. Воспоминания, связанные с её новоиспеченным преследователем, по пятам волочащиеся за ней и по сей день, обязательно оставят свой отпечаток на её психике. А может быть, уже оставили, ведь страшно даже сделать шаг вниз по лестнице, лишний раз не помолившись.

Она не знала, как выглядел этот психопат, что изуродовал её гримерную и присылал ей все эти жуткие сообщения, но Эмма почему-то была строго уверена в том, что на её кухне сейчас орудует именно он и она его узнает. Прижав зонт к груди и сделав несколько нерешительных шагов вниз по лестнице, девушка на цыпочках последовала на звук, когда вдруг в ошеломлении замерла у самого прохода, лицезрев развернувшуюся перед ней картину.

Незнакомец (которого она определённо где-то видела!) в мятом и явно недёшевом костюме стоял, оперевшись о её кухонную тумбу и преспокойно уплетая сэндвич. Он был так увлечён своим завтраком, что не сразу заметил замеревшую в арке Эмму, а когда заметил — поперхнулся и бросил беглый взгляд на наручные часы.

— Какого чёрта? — словно прочитала его мысли она.

А где-то на улице, тем временем, уже завизжала полицейская сирена.

Комментарий к Глава 2. Чёртовы правила

пока взаимодействий у главных героев не так много, но события только начинают развиваться :)

надеюсь, вам понравится! вся любовь ❤❤

========== Глава 3. Смирение ==========

Джефф никогда не попадал в неприятности, обычно создавая их сам. Сегодня же его можно было поздравить с дебютом.

Нет, одним словом «неприятности» тут точно не обойтись. Бывший капитан полиции оказался в полной заднице, да настолько глубоко, что ни один проктолог его оттуда не вытащит. Ну, каково ему было смотреть в глаза своих подчинённых, которые приехали задерживать своего начальника за проникновение на территорию частной собственности? Казалось бы, это ведь они должны смущаться и тушеваться под его серьёзным взглядом, а по итогу паршиво тут было одному Джеффу. И Дэвиду, что прилетел по первому же звонку Эммы с криками: «Какого чёрта здесь делает этот шкаф?! Я его не заказывала!».

И пока подопечные Баттса, тихо переговариваясь между собой и пытаясь сдержать хохот от подобной нелепицы, оформляли ложный вызов, а Джефф мысленно проклинал всех и вся, Эмма по второму кругу продолжала причитать на Тарино, что сидел на её стуле с видом побитой и униженной собаки.

— Я не понимаю, — снова разразилась она. — Может, у меня ещё и камеры по всему дому расставлены?!

Дэвид удивлённо округлил глаза, отправляя усмехнувшемуся Джеффу умоляющий взгляд. Он-то промолчит, но неужели эта блондиночка настолько глупая, что сама их не заметит?

— Шеф, мы всё, — Тед — один из дежурных копов, протянул капитану руку. — Вы это, возвращайтесь к нам. Да там весь отдел с ума сходит! Поставили какого-то… зелёного. А он ни черта не понимает. Вот вы нас в ежовых рукавицах держали.

«Вот же ж змееныш, нарочно мне соль на рану сыплет!», — зияющая дыра в душе капитана с каждой секундой, с каждым сказанным словом всё больше и больше разрасталась, заставляя его поморщиться от боли.

— Хватит подмазываться, Тедди, вали уже, — грубо рявкнул он, кивая двум копам в сторону выхода.

Они отдали Джеффу честь и, в последний раз бросив взгляд на светловолосую фурию, поспешили удалиться. Капитан прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и обернулся на эту бразильскую драму на кухне, которая ему сейчас вот совсем ни к чему. Ну, провалил он самую важную часть его работы, и что теперь? Уволят? Да пожалуйста!

Услышав вздох, слетевший с губ её «телохранителя», Эмма обернулась на мужчину в костюме и закатила глаза. Тот самый брюнет, с которым она столкнулась в студии, теперь стоял перед ней с недовольным видом из разряда «я тут не при делах, меня заставили», пока Дэвид не переставал извиняться и сокрушаться о её безопасности. Актриса была на распутье. Конечно же, Тарино был прав, и Эмме было бы спокойнее, если бы рядом с ней ошивался подобный зеленоглазый шкаф, но делать всё это в тайне от неё… было подло.

— Всё. Проваливайте, — заключила она, обернувшись к Дэвиду. — Оба.

Джефф пожал плечами, улыбнулся и схватил свой сэндвич, ничуть не расстроенный таким раскладом дел. Он бодро двинулся к двери, когда голос Тарино его остановил.

— Да стой ты, Джефф, Эмма, пожалуйста, выслушай меня, — режиссёр метался и не знал, кого из них успокаивать, а кого задерживать. Наконец, вернув все свое внимание к разъяренной блондинке, он взял её за руки и с надеждой заглянул в её голубые глаза. Капитан поморщился от отвращения. — На тебя открыл охоту какой-то псих-извращенец, и поверь мне, он не остановится, пока не получит желаемое. Я не всегда могу быть рядом с тобой. Да, знаю, я поступил глупо, наняв его тайно. Но ты ведь не хотела меня слушать! Что, что мне оставалось делать? Ждать, пока этот ублюдок тебя…

Дэвид притих, сжав челюсти, но Джефф молчать не мог.

— Грохнет, — улыбнувшись и щёлкнув пальцами, добавил он.

Эмма обернулась, чтобы отправить мужчине уничтожающий взгляд. Не сидел бы на нем так идеально этот чёртов костюм и ухмылка эта была бы менее сексуальной, она сейчас же выставила бы его за дверь. Но пусть пока стоит, глазами своими изумрудными в неё стреляет, может быть, она и передумает.

— Спасибо, капитан очевидность, — девушка закатила глаза и вернула взгляд к Тарино.

— Капитан Джефф, вообще-то, — гордо выпрямившись, мужчина поправил пиджак и оценил её вид сзади.

Кажется, наивысшей степени страданий и серьёзности достиг здесь только Дэвид. Он потом отчитает Джеффа и за фразочки его никчёмные, и за подставу эту, и за то, что он, вероятно, нарочно спалился перед Эммой. Ну, разве сложно было следить за ней тайно? Никаких тебе проблем, никаких заморочек, — сиди себе в машине да наблюдай! Нет, он точно поседеет. Теперь, похоже, с ними двумя.

— Я сама о себе могу позаботиться, — встав в стойку, Эмма задумалась о том, как бы не перегнуть палку и не наговорить лишнего, ведь она не так уж и против личного телохранителя, на самом-то деле. Но ведь всеобъемлющее женское эго, непоколебимая гордость и несокрушимая логика должны всегда идти впереди разумных решений — это клише. — Я тебя увольняю.

— У меня для тебя плохие новости, — Джефф ухмыльнулся и развёл руками. — Ты не можешь меня уволить. Меня нанимала не ты.

— Дэвид, уволь его, — тонкий женский голосок точно не звучал убедительно, когда она сложила руки на груди и расцепила схватку своего взгляда со взглядом этого индюка самодовольного. — Я хочу, чтобы ты его уволил.

И Тарино сделал бы это с радостью, с превеликим удовольствием, не будь этот напыщенный хамоватый придурок профессионалом своего дела. Он лучше урежет ему зарплату за эту тупую выходку, лучше лишний раз попрепирается с ним, но точно не уволит, нет. Рядом с ним эта проблемная блондинка в надёжных руках.

— Исключено, — Дэвид покачал головой, обхватив девушку за плечи. — Он — бывший капитан полиции.

— Вообще-то, не бывший, — снова встрял оскорбленный коп.

— Джефф, помолчи сейчас, — взмолился Тарино. — Эм, этот человек знает свое дело. Он защитит тебя, гарантирует тебе безопасность. Ты хочешь и дальше получать угрозы, все эти чёртовы письма, хочешь жить в постоянном страхе? Тебе понравилось сегодняшнее шоу в гримёрке? Что мы скажем Джино, ты не подумала? Он над этими платьями столько работал… только вот в следующий раз на месте порезанных нарядов можешь оказаться ты. Решай, Эмма.

Аргументы, что привёл Дэвид, железные — никак иначе. И актриса мысленно соглашается с каждым его словом, ведь она только и делает, что боится, она чувствует на себе посторонний взгляд и вздрагивает от каждого постороннего шороха. Нет, это не жизнь, и если её не убьёт этот псих, то она сама свихнется и окажется не на красной дорожке премии Золотого Адама, а в психиатрической клинике. Все её уже сбывшиеся мечты и те, до которых рукой подать, обратятся в прах, и кто бы мог подумать, что жизнь её теперь в руках этого аборигена?

В конце концов, она сдалась. Опустила плечи и тяжело вздохнула, переводя взгляд с Дэвида на Джеффа, всё думая, в какой момент её жизни всё полетело к чертям.

— Ладно, только пусть держится от меня подальше.

Мужчины переглянулись и усмехнулись друг другу, вызывая на лице Эммы удивление. Она подошла к столу, налила себе бокал воды и сделала несколько жадных глотков.

— Значит, работаю по той же схеме? — капитан пихнул в плечо напряжённого Дэвида и ухмыльнулся. — Да ладно, что ты насупился-то? Всё ж хорошо прошло.

Тарино отправил копу уничтожающий взгляд и мысленно сосчитал до пяти, чтобы успокоиться.

— Всё прошло замечательно, но ты лишён премии, — рявкнул он.

Джефф ответил ему гримасой отвращения и закатил глаза. Да чёрт с ней, с этой премией. У него тут, кажется, такое развлечение нарисовалось.

***

Спустя четыре часа работы бок о бок с этой ненормальной, Джефф понял, что развлечениями здесь, в принципе, и не пахло. Оказывается, жизнь актрисы — это не беготня с одной тусовки на другую, а абсолютная приколоченность к съёмочной площадке. Он должен был превратится в фонарный столб или стул с фамилией Эммы возле её трейлера на весь день, замереть и с умным видом наблюдать за всеми, кто к ней приближается. Через полчаса у него задёргался глаз. Через сорок минут затекла шея. А ещё через пару часов он вдруг почувствовал себя стариком на смертном одре, ведь просто стоять у трейлера, черт возьми, это не по Лос-Анджелесу мотаться, выкуривая всякое отребье из их наркоманких засад и притонов.

Эмма носилась из трейлера на площадку так, словно в зад её был встроен пропеллер, но что ещё яростнее раздражало капитана — её показное равнодушие. «Не обращайте на него внимания, он тут кто-то вроде мебели», — отвечала она на вопросы своих коллег, что останавливались перед Джеффом точно перед музейным экспонатом. В один из таких моментов, когда терпение капитана было уже на исходе, он резко схватил Эмму за руку, не позволяя ей взобраться по ступенькам в трейлер, и с силой сжал её запястье.

— Послушай меня, выскочка, — угрожающе зашипел он. — Ты думаешь мне в радость стоять здесь под палящим солнцем и смотреть как ты, мартышка, и всё твоё стадо, носитесь по площадке, как в зад ужаленные?

Теперь на смазливом личике с гримом не было той самодовольной ухмылочки, которой она одаривала капитана каждый раз, когда объясняла очередной гримёрше или оператору, что Джефф — это неодушевленный предмет. Голубые глазки её, густо подведенные ужасающе-красной подводкой, расширились в испуге, и она часто заморгала, пытаясь отогнать от себя пелену внезапной паники. Мужчина только ухмыльнулся.

— Отпусти меня, псих, — рявкнула она, пытаясь вырвать руку из его мёртвой хватки.

— Ты затеяла очень опасную игру, потому что, поверь, пытаться задеть капитана полиции — идея дрянь.

— Тебя уволили! — блондинка гордо выпрямилась, пытаясь утихомирить заколотившееся в страхе сердечко.

— Меня отстранили от обязанностей, — Джеффа снова задели за живое.

— Ха! Это разве не одно и то же?

— Я могу вернуться в любой момент, и наверняка для того, чтобы раскрыть дело об убийстве одной актрисульки кровожадным маньяком. Тебе лучше дружить с людьми, которые пекутся о твоей безопасности, девочка.

Их взгляды вдруг встретились — голубой лёд и угрожающий изумруд, заставляя обоих на долю секунды усмирить пыл. Эмма уловила тонкий аромат парфюма капитана, а он заметил почти невидимый шрам у её виска. Равновесие взглядов нарушилось в пользу капитана, — блондинка отвернулась и гордо фыркнула. В этот же момент за их спинами раздался чей-то едва слышный смешок.

— Э-э-э, я, наверное, помешала вам?

Джефф нехотя обернулся на обладательницу тонкого женского голоска, чтобы увидеть молодую девушку в роскошном платье, будто сшитого для средневекового бала. Её светло-русые волосы были завиты и собраны в аккуратную высокую причёску, а карие глаза горели непримиримым любопытством. Капитан ухмыльнулся, оглядывая её видок, и Эмма не смогла пропустить это мимо ушей. В ту же секунду она грубо пихнула копа плечом, отправила ему гримасу отвращения и направилась к незнакомке, неловко остановившейся у трейлера.

— Не помешала, — деловитым тоном ответила она и схватила девушку за руку. — Пойдём, Джесс. Поможешь застегнуть корсет.

Проводив их напряжённым взглядом, Джефф сжал кулаки. Выход со съёмочной площадки так соблазнительно расположился прямо напротив его постоянного пристанища, и капитан всердцах даже предпринял несколько попыток побега, но каждый раз, когда мимо трейлера этой невоспитанной проплывала фигура какого-нибудь подозрительного световика или неестественно-педиковатого гримёра, он сдавался и возвращался обратно. В один из таких моментов душевных расприй и сетования на свою несчастную судьбу, Джефф вдруг призадумался. Капитан полиции он, в конце концов, или кто?! Ведь если на эту красотку точит зуб какой-то шизофреник, которого его парни никак не могут поймать, почему бы не сделать это ему самому? Убьёт одним выстрелом двух зайцев сразу, сделав из Эммы неплохую приманку! Главное, чтобы блондинку эту не прихлопнули быстрее.

— Ты идёшь со мной на вечеринку?!

Разочарованный девичий писк, больше напоминающий ультразвук, нехотя вырвал мужчину из целого ряда его полицейских стратегий и планов-перехватов, когда он с раздражённой миной обернулся к разъярённой блондинке, застывшей в дверях трейлера. Где-то за спиной Эммы хохотала её подружка.

— Я ничего об этом не слышал, — лениво ответил Джефф.

— Мне только что позвонил Дэвид и сказал, что ты обязан сопровождать меня везде. Я думала, твой рабочий день заканчивается вместе с моим!

«Да уж, я тоже так думал», — кисло подметил он, устало потирая шею.

— Я могу отвезтитебя домой, а твоему петушку скажем, что я был с тобой на этой чёртовой вечеринке. Что мне там делать, в шарады с вышибалами играть, пока ты упиваешься?

Эмма обиженно тряхнула головой и обернулась на Джессику, что-то ей рявкнув. Джефф выгнул бровь и тяжело вздохнул.

— Так что, идёт?

— Нет, — она снова повернулась к мужчине. — Дэвид будет там.

— Дерьмо.

Из дверного проёма в трейлере показалась светлая макушка Джессики. Щеки её раскраснелись от абсолютно необъяснимого ей веселья, и она приветливо помахала капитану рукой.

— Да не волнуйся ты, тебе не так уж и обязательно сидеть с нами. Главное просто ошиваться где-то поблизости.

— Ты нас не успокоила, Джесс, — Эмма закатила глаза, обняла девушку на прощание и поспешила спуститься с высоких ступенек. — Увидимся в полночь!

Джефф молча наблюдал за тем, как эта вертехвостка, тряхнув волосами, прошла вперёд, виляя бёдрами. Кажется, она направлялась к парковке, когда вдруг остановилась и с недовольной миной обернулась к мужчине.

— Ну ты как, идёшь?

До мерседеса, щедро одолженного Дэвидом, они добирались в напряжённом молчании. Джефф сам был удивлён своим манерам, когда открыл для блондинки дверь, а затем уже занял своё место, пристегнувшись. Не желая контактировать с молчаливым копом, она сразу же уткнулась в свой телефон. Одно за другим летели оповещения, раздражающе вибрируя, на что Джефф сжал зубы и нервно зашипел:

— Ты не могла бы… выключить звук.

Эмма улыбнулась. Конечно, она могла бы. Но ведь ей нужно было как-то вывести на разговор этого угрюмого амбала в пиджаке. Поэтому она поставила телефон на беззвучный режим и с довольной ухмылкой бросила его в сумку.

— Как Дэвид нашёл тебя? — с нескрываемым любопытством спросила она.

С силой сжав руль, Джефф попытался сдержать усмешку.

— Сама спроси у своего любовничка.

— Мы не любовники, — с губ слетел раздраженный вздох.

Ей и подумать о Дэвиде, как о предмете обожания, было странно. Он ничем не отличался от остальных галантных, эпатажных и романтичных мужчин, что окружали её днями и ночами, но с самого первого дня их знакомства в Леопольде она определила для себя границы общения с ним. Эмма знала: Тарино от неё без ума. Он готов отдать последнее, что у него есть, только бы увидеть её счастливую улыбку, только бы получить невинный поцелуй в щеку в знак благодарности и очередное согласие на ужин без продолжения у него дома. Дэвид Тарино был слишком в неё влюблен. Это Эмму и утомляло. Ей нужен был огонь и азарт, а не банальная романтическая сказка с хорошим концом, которую этот импозантный режиссёр ей обязательно гарантирует.

Можно ли было сказать, что Эмма пользовалась его бескорыстием и любовью? Определённо. Дэвид Тарино был её красной дорожкой на пути к Золотому Адаму, и какими бы подлыми ни были её намерения, она чувствовала себя вполне комфортно в образе глупенькой инженю, с улыбкой принимающей помощь своего щедрого мецената.

На разговор Джефф выходил неохотно, — это её раздражало. Эмма уставилась задумчивым взглядом в окно, глядя на мелькающие бутики и всё гадая — что бы у него спросить такого.

— А сколько тебе лет? — мозг так и не выдал вопрос оригинальнее этого.

Капитан покосился на неё и усмехнулся.

— Тридцать.

И замолчал. Актриса надулась и снова повернулась к нему.

— Не хочешь спросить, сколько мне?

— Мне все равно, — Джефф ухмыльнулся, сворачивая на знакомую улицу.

— Мне двадцать два, ты мой телохранитель. Ты должен знать обо мне всё, — голос похолодел, во взгляд вернулся лёд.

Ну и сухарь!

Он же коп, он должен быть, как минимум, весёлым. А пока что все его шуточки ограничиваются оскорблениями и неуместным сарказмом, который его, между прочим, совсем не красит. Тем не менее, автомобиль, наконец, въехал на подъездную дорожку, заставляя Эмму мысленно разочарованно простонать. Этот небольшой двухэтажный коттедж, который актриса неласково называла «дворец» — очередное вложение Дэвида в её талант. После того, как неизвестный псих спалил её квартиру, Тарино тут же замаячил на горизонте с предложением, мольбой, требованием переехать в его дом, который пустует без хозяев. Актриса согласилась лишь при одном условии — она будет платить ему за аренду. Дэвида такой расклад дел не устраивал, тем не менее, он согласился. Иногда Эмме казалось, что всё, что у неё есть — результат общения с Тарино, а не её собственная заслуга. Она понимала это, но от помощи его не отказывалась.

Всё с той же раздражённой миной Джефф обошёл машину, поправил этот чёртов пиджак и открыл для Эммы дверь. Поколебавшись, она, наконец, вышла.

— Постой у входа несколько минут, я должен совершить обход.

— У меня нет нескольких минут, — недовольно пробормотала она и вошла в дом вслед за Джеффом.

— А у меня нет времени на твои капризы. О, мой сэндвич.

Такая находка, оставленная капитаном утром, не могла не поднять ему настроение. Он схватил свой завтрак и обошёл кухню, заглядывая под стол и в шкафчики, убедился, что камера на месте, проделал ту же операцию с гостиной, и, под недовольный взгляд будто приколоченной к полу Эммы, последовал на второй этаж, где располагались только ванная комната и спальня.

— Вроде всё чисто, — он подошёл к двери, ведущей в её комнату, и толкнул её от себя, мгновенно замирая в проходе. — Мать твою.

Поспешные шаги по лестнице звучали будто через вакуум для оцепеневшего капитана, и только удивлённый вздох Эммы, вошедшей в спальню, смог вернуть его на землю. Он нервно сглотнул, медленно подошёл к кровати, уставившись на окровавленный ошейник и записку, лежащую под ним. На смятом, испачканном кровью листке бумаги, было напечатано:

«Завела себе сторожевого пса? Тогда будь осторожна: если он решит сорваться с цепи, ошейник запросто его задушит».

========== Глава 4. Против воли обстоятельств ==========

Однажды в этот чёртов дом перестанут врываться детективы, офицеры, режиссёры, телохранители, подруги, собаки, соседи. Но это не точно.

Эмма не была уверена наверняка, какое чувство сейчас преобладало в ней: ярость или страх. Хотелось схватить старое отцовское ружьё и самолично отправиться на поиски этого сумасшедшего, а потом девушка вспоминала, что она и стрелять-то не умеет, и пыл её утихал. Оставалось довериться — этим туповатым копам, её личному шкафу с мускулами и, конечно же, Дэвиду. И пока все они то и дело сновали из спальни в гостиную, топтали её замечательный газон на лужайке, составляли протоколы и фотографировали каждый угол её дома, девушка сидела на кухне, завернувшись в плед и испепеляя пустым взглядом пространство перед собой. Глаза сияли от слёз.

Это был какой-то бесконечный ночной кошмар. И утро, кажется, не собралось наступать в её жизни.

— Эм, а мне кажется, тебе нужно пойти на эту вечеринку и развеяться.

Джесс звучала неубедительно. Она, вообще, не мастер подбирать нужные слова в нужных ситуациях, так что большую их часть Эмма благополучно пропустила мимо ушей. В душе поселилось гадкое чувство отчаянного страха за собственную жизнь, и оно так тесно переплеталось с откровенной усталостью от глупых игр в кошки-мышки. Пусть этот чёртов трус уже встретится с ней лицом к лицу! Она так устала от его ловушек!

— Мисс Холл, распишитесь здесь и здесь, — голос детектива, что ведёт её дело, заставил девушку вздрогнуть и поднять взгляд на копа.

То был седовласый мужчина лет шестидесяти: в строгом кофейном костюме и с маленькими мышиными глазками. Он смотрел на Эмму с сочувствием, но в каждом его жесте девушка видела подвох. Как назло, на кухне материализовался и Джефф. Ну, конечно! Как же он пропустит такое событие.

— Что, Эванс, понравилось меня подсиживать? — грубо рявкнул капитан, оперевшись о холодильник и сложив руки на груди. — Уже придумал, куда повесишь свой портрет в моем кабинете?

Эмма закатила глаза, устало вздыхая. Слова на каких-то бланках, в которые она даже не вчитывались, сливались воедино неясным пятном, — сначала в чёрное, а затем в темно-красное, как кровь возле ошейника на её кровати. Девушка сглотнула и отправила умоляющий взгляд подруге.

— Ты бы все равно не взялся за это дело, Баттс. Не твой профиль.

— Я твой гребаный начальник, — мужчина сжал челюсти. — Здесь всё мой профиль.

— Так, парни, брейк! — выкрикнула Джесс, поднимая руки над головой. — Если хотите выяснить отношения, пожалуйста, делайте это не здесь.

Джефф машинально бросил взгляд на подавленную блондинку. Может быть, впервые и совсем на самую малую унцию ему стало её жаль. Никто не заслуживает подобного дерьма. Даже такая заноза в заднице, как Эмма.

Это и позволило ему терпеливо заткнуться, дождавшись, когда детектив Эванс сделает свою работу. Мимо пронёсся коп с уликой в виде окровавленного ошейника, и Джефф, совершенно себя не контролируя, встал в проходе, чтобы Эмма не увидела это снова. Ему не хотелось бы успокаивать её истерику, ведь всё, кажется, говорит о том, что сегодня ему придётся остаться в ночную смену.

Джессика заметила обеспокоенность Джеффа и ответила ему благодарным кивком. Эмма продолжала смотреть в стену, когда за спиной капитана послышался недовольный кашель. Он отошел от проёма, лицом к лицу встречаясь с озадаченным Дэвидом.

— Эмма, сегодня тебе лучше остаться у меня. Так будет безопасней.

Едва слышно ухмыльнувшись, капитан поймал на себе взволнованный взгляд Эммы. Она перевела его на Тарино и нервно сглотнула. Дэвид — не гарант безопасности, а если этот маньяк проберется и в его апартаменты? Эмма этого просто не переживёт! Последнее, что ей хотелось бы делать — быть чьей-то занозой в заднице, проблемной точкой, которую всегда надо спасать. Пусть это делает Джефф. В конце концов, это его работа. А если маньяк его убьёт, как обещал в записке, так она и не расстроится сильно.

— Прости, Дэв, но я не могу подвергать тебя опасности, — тихо промолвила она и опустила плечи. — И тебя, Джесс, тоже. Вы видите? Он следует за мной по пятам. Я не могу допустить, чтобы он узнал ваши адреса или, что ещё хуже, пробрался в ваши квартиры. Я останусь здесь, — блондинка подняла взгляд на равнодушного Джеффа и вздохнула. — А он останется со мной.

Дэвид таким раскладом дел точно не остался доволен, а Джессика лишь в раздумьях поджала губы, ведь в какой-то степени Эмма была права. Джефф устремил обречённый взгляд к потолку и мысленно сосчитал до десяти. Что ж, если она продемонстрирует ему пару своих пижамок, может быть, он и согласится.

— А меня, значит, подвергать опасности можно, — язвительно пробормотал он.

Высокий мужчина в костюме, идеально на нем сидящем, вёл себя сейчас точно двухлетний ребёнок, обиженный жизнью. Три осуждающих взгляда в этот момент устремились в его сторону, в немом укоре крича: «Это твоя, черт подери, работа!». И тогда капитан сдался, поднял ладони и кивнул.

— Тогда ты возвращаешь мне премию, — рявкнул он Дэвиду.

Тарино недовольно покачал головой.

— Эмма, я всё ещё не считаю, что это хорошая идея. У меня отличная охрана. У этого психа просто нет шансов.

Скинув с себя плед, девушка тяжело вздохнула и подошла к режиссёру, кладя ладони на его плечи. Джефф и Джессика переглянулись, обменялись недоуменными гримасами и вернули всё внимание к этой чёртовой парочке. Джесс считала, что Эмма и Дэвид хорошо смотрятся вместе. А капитана тошнило от напускной драматичности сего момента.

— Ты сегодня должен быть в Леопольде. И мы оба прекрасно знаем, как журналисты могут отреагировать на твоё отсутствие. Джессика пойдёт с тобой, а я останусь здесь. Мне так будет спокойнее. Пожалуйста.

Непринятие во взгляде его шоколадных глаз как-то даже подозрительно быстро сменилось на снисхождение. Он ласково улыбнулся, провел рукой по светлым волосам Эммы и кивнул. В следующую секунду мужчина наклонился и поцеловал её в лоб.

— О Господи, — прорычал Джефф, подставляя два пальца ко рту. — Вы ещё потрахайтесь тут.

— Джефф! — Джессика встала из-за стола и с укором покачала головой.

— Давайте, идите уже, пока я не передумала, — расхохотавшись и схватив лучшую подругу за руку, ответила она.

В последующие пару минут Джеффу пришлось наблюдать, с каким трудом Эмма выставляла их и ещё пару десятков зевак из своего дома. Да ему до фонаря, что там в её жизни сумасшедшей происходит и как много психов окружают эту проблемную девчонку: пусть ходит себе, носом шмыгает и принимает «правильные решения». А он будет её чёртовой тенью, потому что надо так, потому что, может быть, именно это поможет ему вернуться обратно. Осколки его сердца целиком и полностью принадлежат мечтам о возвращении на службу.

Внимательно проследив за её изящной фигуркой, скрывшейся за голубыми стенами этого проклятого дома, Джефф, наконец, достал припрятанную в пиджаке папку. Если коп что-то украл — это и не воровство вовсе. А если украл у своего подчинённого — так это вообще святое дело! В очередной раз убедившись, что Эмма сейчас принимает никчёмные слова утешения от своей престарелой соседки, капитан открыл первую страницу её дела и нахмурился, замечая её магшот в правом верхнем углу.

— Это ещё что за хренотень? — прошептал он сам себе.

— Ты о чем?

Тонкий голосок, прозвеневший за его спиной, заставил мужчину вздрогнуть и рывком закрыть папку, оборачиваясь к блондинке. Она попыталась взглянуть за его плечо, — но всё безуспешно. За этой крепостью из мышц и недовольства можно слона спрятать.

— Что ты там скрываешь?

— Не твоё дело, — рявкнул коп, а сам подумал — как иронично, дело-то как раз её. — Ты собралась спать на втором этаже на той жуткой кровати?

Блондинка свела брови вместе.

— Не переводи тему! Что ты прячешь?

Борьба здравого смысла и бешеного желания докопаться до истины обернулась победой второго. Капитан достал из-за спины её дело, протягивая папку ошеломленной девушке.

— Ты украл моё дело у мистера Эванса? — пропищала она.

— Что здесь делает твоя фотка? — Джефф отразил удар. — Тебя за что загребли?

Эмма опустила взгляд.

Вот дерьмо!

Угораздило же бывшего капитана полиции стать её телохранителем! Да это настоящая пытка, каторга, терапия электрошокером, лоботомия, — что угодно, и всё это за один день работы с ним! Не прошло и суток, как он выяснил страшную правду, скрываемую ото всех и вся.

— Это долгая история.

— Мы не торопимся, — довольно улыбнулся он и сложил руки на груди. — Если ты не расскажешь мне, я просто прочту это в твоём деле. Логично, не?

Предприняв жалкую попытку вырывать из его рук заветную папку, Эмма, наконец, сдалась. Она поплелась к кухонной тумбе и уселась на неё, свесив свои длинные ноги. Взгляд мужчины ненароком упал на эту картину, а в горле, отчего-то, вдруг пересохло.

— Я подралась с одной стервой. Кристи, — словно попробовав на вкус что-то отвратительное, сказала она. Джефф положил папку на стол и принялся вчитываться в слова, выведенные почерком, кажется, детектива Мартинса. Действительно, побои средней степени тяжести. Мужчина усмехнулся. А девчонка-то не промах! — В общем, дело быстро замяли. Дэвид за меня вступился, оплатил залог и меня выпустили. Даже суд был.

— Да что же ты такого этому Тарино сделала, что он пылинки с тебя сдувает?

Эмма промолчала, стараясь не выдавать собственной озабоченности этим вопросом. Действительно: как можно любить так сильно, чтобы принять все тяготы её жизни на себя?

— Странно, это всё происходило, когда я ещё работал. Почему я не слышал об этом?

Девушка пожала плечами и тяжело вздохнула. Капитан заметил свою подпись в левом нижнем углу протокола, усмехнувшись. Конечно, он просто не обратил на подобную мелочь внимания. И, вероятно, если бы кто о сказал ему, что спустя несколько месяцев он будет телохранителем этой девчонки — Джефф рассмеялся бы этому человеку в лицо.

На небольшой кухне повисла напряженная тишина, прерываемая лишь тихим шелестом бумаг. Мужчина вчитывался в каждое слово, в каждое показание и в описание каждой улики, пока Эмма сидела на тумбе, болтала ногами и наблюдала за сменой эмоций на лице капитана Джеффа. Ей часто доводилось встречать красивых мужчин. Но он обладал красотой другой, — не только внешней, — словно в его скверном характере и раздражающем поведении было что-то ещё. Не только глаза его изумрудные отдавали красотой, — во взгляде была харизма. Не только его сильные руки привлекали внимание, — в них была её безопасность. Актриса молча наблюдала за каждым его движением, каждым жестом и каждым вздохом, совершенно не заботясь о том, что она откровенно на него пялится. А спустя несколько минут напряжённого чтения, когда Джефф с раздраженным рычанием снял ненавистный пиджак, она сглотнула. Да так громко, что непременно привлекла его внимание.

— Что? — капитан поднял на неё свои зелено-голубые глаза.

Эмма поспешила опустить голову: так, чтобы длинные светлые волосы скрыли её пылающие щёки. Почему господь наградил этого засранца такой красотой?

— Ты… — девушка прочистила горло, вспомнила о том, что она, вообще-то, актриса, и гордо расправила плечи. — Ты зачем сейчас моё дело изучаешь?

— Я хочу сам заняться расследованием, — Эмма едва успела приоткрыть рот, когда поднятая ладонь капитана её остановила. — Да-да, у меня нет полномочий и все такое. Но они и не понадобятся. Что-то в этом деле меня настораживает. Такой скряга, как Эванс, подобные преступления расщёлкивает на раз. К тому же, наш психопат на улики не разменивается. Он будет копать в одну сторону, а я в другую.

— Для бывшего копа ты слишком помешан на этом.

У Джеффа как-то слишком истерично вдруг дёрнулся правый глаз.

До взрыва атомной бомбы: пять, четыре, три, два…

Она испуганно округлила глаза, когда мужчина закатил рукава своей рубашки и медленно двинулся в сторону тумбы, на которой уселась актриса. Джефф старался дышать ровно и не срываться, когда угрожающе склонился над испуганной девушкой, поставил руки по обе стороны от бёдер Эммы и с немой претензией заглянул в огромные голубые глаза. Он буквально слышал, как напряженную тишину разрезает бешеный стук её сердца.

Кожа блондинки мгновенно покрылась мурашками. Горячее дыхание мужчины опаляло её лицо, когда он, отодвигая прядь пшеничных кудрей, с угрозой прошептал:

— Меня, чёрт тебя подери, не уволили.

Он не отодвигался от Эммы ни на дюйм и всё ждал, когда она в испуге отпихнет его от себя и заистерит. Но вместо этого актриса едва слышно хохотнула — прямо в его шею, и та мгновенно отреагировала мурашками. Джефф сжал челюсти и в недоумении уставился на её весёлое личико.

— Для тебя это такая больная тема! — воскликнула она.

— По крайней мере, за мной не гоняется умалишенный маньяк-извращенец.

— А в записке он угрожал тебе. Ты мой телохранитель, а значит, он охотится на нас

обоих.

— В таком случае, он ещё и самоубийца.

К огромному сожалению Эммы, Джефф отстранился. Он вернулся к чёртовой папке и открыл последнюю исписанную страницу с показаниями сегодняшних событий. Все содержимое этой папки больше напоминало капитану художественное произведение, — уж слишком неправдоподобно звучали, например, описания улик, а об окровавленном ошейнике, найденном на кровати Эммы, не было ни слова. Нахмурившись, полицейский захлопнул папку и устало потёр виски. Со всем этим ему придётся разобраться завтра, пока эта вертихвостка с шилом в своей аппетитной заднице будет носиться от трейлера до съёмочной площадки.

— Я не знаю, как я буду спать в этом доме, — тонкий голосок девушки разрезал устоявшуюся уютную тишину.

Он поднял на неё взгляд и улыбнулся уголком губ.

— У тебя были все шансы свалить со своим павлином в закат. Или с этой симпатичной подружкой. Как там её, Джесс? У неё кто-нибудь есть?

Эмма отправила Джеффу уничтожающий взгляд и, наконец, спрыгнула с тумбы.

— Тебя это не касается, — рыкнула она. — Я не хочу оставаться в этом доме. Здесь плохая аура.

— Конечно, не каждые стены выдержат присутствие такой ведьмы.

— Ты просто невыносим.

— Зато я знаю, что от моего предложения свалить отсюда нахрен ты ни за что не откажешься. Нас всё равно грохнут вместе, так почему бы не повеселиться напоследок?

И тогда она рассмеялась, — может быть, впервые за долгое время, — искренне. То, как менялось её лицо во время хохота, каким удивительным был этот звук, заставило Джеффа мимолетно улыбнуться и самому. Всё это было странно и непривычно для него, бешеный контраст чувств ярко выделялся на фоне его апатии ко всему живому, и, в конце концов, он сдался, позволив себе засмеяться вместе с ней. Было в этом что-то истерическое, словно вся боль и какие-то подкожные страхи выходили из обоих, но Джефф и Эмма не заботились и об этом. Через пару минут они снова начнут препираться и говорить о том, как они удручены работой друг с другом, а потом что-то снова заставит их замолчать. Неизвестно, сколько будет это продолжаться, и, может быть, уже завтра капитан придёт к Тарино с заявлением об увольнении, но сейчас, в этот самый миг, они не желали ничего другого, кроме как стоять на кухне в одиннадцать ночи и хохотать, наверное, на весь этот гребаный мир.

***

Эмма была в восторге от Тома. Она не знала, каким магическим образом эта весёлая противоположность вечно-чем-то-недовольного Джеффа появилась в баре, в который её привёз капитан, но эти двое мгновенно почувствовали себя на одной волне друг с другом. И пока угрюмый коп пил воду — ведь «на работе нельзя», находя в каждом мимо проходящем придурке потенциального маньяка, Эмма весело отплясывала с Томом на танцполе. Он не позволял себе ничего лишнего в отношении к ней: в конце концов, не каждый раз рядовому офисному клерку удаётся потанцевать с голливудской актрисой.

— Джефф просто сухарь! — завопила блондинка, бросая беглый взгляд на серьёзного мужчину за крайним столиком.

Том расхохотался и помотал головой.

— Это неправда, хотя нет, правда. Но он умеет развлекаться. Иногда.

— Как? Играть в гляделки со всеми посетителями бара, одними только глазами говоря «я перееду тебя катком, только подойти к этой блонди»? — девушка улыбнулась. Ей дико захотелось пить и она кивнула своему новому приятелю в сторону их стола. — Привет, мистер Скряга!

Джефф поднял на блондинку уничтожающий взгляд, перевёл его на счастливого Тома и тяжело вздохнул. Две головных боли сразу. Замечательно. Где его пистолет с уготовленной одной пулей?

— Наплясалась? Я думаю, нам пора ехать домой.

Эмма обиженно надула губы и обратилась к Тому.

— Вот видишь? Я же говорю — сухарь! Ты вообще пьянеешь?

Томас вдруг поднял руку, точно школьник на уроке, и в нетерпении запрыгал на месте.

— Можно, можно я отвечу? Он не пьянеет. Никогда. Так что, если ты решишь его соблазнить — придётся потрудиться.

Музыка в баре перестала звучать, как минимум, для обоих. Эмма и Джефф обменялись удивленными взглядами, и когда на лице капитана появилась гримаса отвращения, блондинка громко фыркнула, одной рукой обнимая Тома за шею. Они зависали здесь всего пару часов, но, пожалуй, Эмме ещё никогда не было так комфортно в компании двух незнакомых людей. Здесь не нужно держать осанку и улыбаться так, будто в любой момент из-за угла выпрыгнет назойливый папс. Не нужно вести светские беседы и отчитываться в социальных сетях о каждом своём шаге, попутно отмечая спонсора помады, платья, её испорченного настроения. Она может быть собой: с растрепанными от плясок волосами, со смазанной на губах помадой, с весёлым и неконтролируемым хохотом. Этот бар находится на самой окраине Лос-Анджелеса: Джефф позаботился об их конфиденциальности. Том прилагался к их небольшому развлечению, как завсегдатай этого заведения — он приходил сюда каждый чёртов вечер, даже стол, за которым они втроём сидели, давным-давно прозвали «угол Тома». На удивление, Эмма даже почти не возмущалась, увидев счастливую мордашку незнакомого мужчины.

— Вы идиоты, — Джефф устало потёр переносицу и продемонстрировал им бокал с водой. — Я за рулём. Ещё и чёртовой, мать его, работе.

— Я была уверена, что это водка, — девушка надула губы.

Когда сил продолжать веселье не осталось ни у кого из этой странной троицы, капитан бросил несколько десятидолларовых купюр на стол и помог блондинке встать из-за стола. Она не была пьяна настолько, чтобы себя не контролировать, однако поддержка в виде сильной руки Джеффа, что при этом освещении и под этим градусом казался ей в разы горячее, не повредила бы никому. Том прощался с Эммой непривычно долго, предлагая, нет, умоляя её прийти в этот бар ещё раз, и девушка согласилась, счастливо кивая головой. Порядком задолбавшийся ото всей этой вакханалии, капитан не заметил, как его лучший друг сунул блондинке что-то в карман её джинс. Он также не заметил, как радостно засияли её глаза при этом. Всё, что он мог сделать: схватить её за руку и направиться прочь из этого чёртова бара.

В конце концов, он просто был рад, что эта девчонка позволила себе на пару часов забыть о дерьме, которое её окружает.

— Ты скучный, — промямлила Эмма, упираясь лбом в стекло автомобиля. — Ты сказал, что мы будем веселиться, а сам всю ночь сидел за столом в одиночестве. Мог бы и потанцевать со мной.

— Потанцевать? Ясно, — он ухмыльнулся, выруливая на подъездную дорожку.

Ночь была в самом своём разгаре. Шум волн с океана неистово манил в свои объятия и служил сладкой колыбельной для Эммы, но она твёрдо противостояла надвигающейся дремоте. Несколько выпитых бокалов мартини почти выветрились из её организма, но актриса знала, что истинное веселье сейчас поджидает девушку в кармане. Она уже боготворила Тома, кажется, так его зовут.

— Давай, выходи, обезьянка, — мужчина заглушил мотор.

Эмма недовольно сложила руки на груди.

— Открой мне дверь.

— Я не твой слуга.

— Нет, мой, — сказав это, девушка закатила глаза и вышла из машины.

Её всё ещё пошатывало от опьянения, когда Джефф опередил её на дорожке, ведущей к дому и схватил блондинку за плечи.

— Стой здесь, я обойду дом.

Эмма кивнула. Стоило капитану сделать шаг, она тут же поплелась за ним.

— Эмма, чёрт тебя подери, — коп резко остановился, отчего хихикающая девушка вписалась носом в его спину.

Вдохнув аромат его парфюма, она в наслаждении прикрыла глаза. Цепкие ручки тут же обняли его за талию, заставляя Джеффа оцепенеть, но, осознав всю ситуацию, актриса резко отстранилась. В гостиной было тихо и темно, но глаза обоих даже в кромешной темноте ночи горели неистовым пожаром злости, непринятия и чего-то ещё. Плевать на обход дома. У Эммы есть свой козырь в рукаве. Вернее, в кармане.

Достав заветный пакетик, щедро подаренный Томом, актриса поспешила весело помахать им перед напряжённым лицом Джеффа.

— Если ты не стал развлекаться со мной в баре, я знаю, как развеселить такого сухаря, как ты! — радостно пропела блондинка.

Недоумение смешалось с каким-то странным предчувствием, потому что он уже догадывался, что притащила из бара эта катастрофа. Джефф потянулся к выключателю и, когда яркая вспышка света озарила прихожую, позволяя разглядеть содержимое пакетика, лишь шлепнул себя ладонью по лицу.

— Вот объясни: ты нахрена притащила сюда траву?

========== Глава 5. Красный тебе к лицу ==========

Всё плывёт и увеличивается в размерах, как если бы они были под водой. Может, так оно и есть? Нет, тогда не было бы так жарко, будто их окунули в самое жерло вулкана. Вулкан, лава…. это её язык, которым она пытается собрать остатки мороженого со своих рук. Такой наверняка обжигающе-горячий, как и её взгляд, которым она одаривает его, перебираясь через преграду его ног к раковине. Шумит вода. Или это в ушах шумит?

— Джефф, это не вода, — залепетала она, делая несколько жадных глотков прямиком из крана.

Он сел, облокотившись о кухонную тумбу и покачиваясь из стороны в сторону, слушая какую-то надоедливую мелодию, что звучала сейчас в его голове. Эмма продолжила свои попытки усмирить дикую жажду и вдруг поморщилась от резкого запаха тлеющего косяка.

— Это, блядь, водка, — сказал Джефф, открыв глаза и увидев перед собой огромное серое пятно. — Я пробовал.

— Что? — пятно рассеялось, потому что актриса в ту же секунду озверела и уселась на ноги капитана, сложив руки на его сильной шее. — И ты меня не предупредил? Ты меня не предупредил? Ты меня не предупредил?..

Её ноги расположились по обе стороны от его бёдер, и капитан устроил свои ладони на тонкой талии девушки, заглядывая в огромные голубые глаза с расширившимися безднами-зрачками. Эмма надула губы. Это Джефф шатается, или они сейчас куда-то плывут?

— Послушай, я из-за тебя напилась, — язык заплетается, а в глазах туман.

Их лица оказались друг к другу так близко, что капитан даже в таком состоянии включил рассудок и отстранился всего на дюйм, — на милю, как ему сейчас казалось.

— Ты ещё и накурилась, — шёпотом добавил он.

— Я знаю, — рассмеявшись, Эмма пихнула своего телохранителя в грудь, а затем схватила его за воротник пиджака, притягивая мужчину ближе к себе. — Поцелуемся?

До затуманенного сознания копа слова актрисы долетели мгновенно. Хищно улыбнувшись, мужчина устроил руки на её бёдрах и, не теряя времени, впился в губы девушки крепким и таким, чёрт возьми, развязным поцелуем. А она рассмеялась в его губы, кусая нижнюю, забираясь своим язычком в его рот, пробегая по ровному ряду зубов, пока Джефф блуждал ладонями по её спине, целиком и полностью отдаваясь этим безумным ощущениям.

Эйфория во всех её проявлениях.

Запах тлеющего косяка, её кожи и его парфюма, льющаяся из крана вода, проползающий сквозь жалюзи рассвет, опаляющие поцелуи и касания такие, что низ живота сводит. Развлечение и веселье, лёгкость и адреналин, абсолютное невладение ситуацией и, черт возьми, сейчас он с превеликим удовольствием овладел бы ей.

— Джефф, — тихо простонала Эмма, отрываясь от его таких сейчас необходимых ей губ. — Джефф, я хочу… я хочу…

— Я знаю, — зубы впились в нежную кожу её шеи, изумрудные глаза нашли её затуманенный взгляд. — Я тоже тебя хочу.

Она расхохоталась и подставила шею навстречу его поцелуям, зарываясь пальчиками в тёмные волосы мужчины и чувствуя его возбуждение, упирающееся в её бедро. Какие-то совершенно безумные и дикие образы вдруг замелькали перед глазами, начиная экзотическими растениями и заканчивая детской каруселью, но все это вдруг рассеялось, когда Джефф одним резким движением в неё вошёл. Актриса вскинула голову от немыслимых масштабов наслаждения и впилась ногтями в его широкие плечи.

— Эмма, — глухо застонал он, буквально вколачиваясь в неё со всей своей силой и страстью. — Эмма…

— М-м-м, да, пожалуйста, не останавливайся!

Движения его стали настолько резкими, что блондинка начала чувствовать, будто её с силой встряхивают, а Джефф всё продолжал бормотать ей на ухо:

— Эмма, чёрт тебя подери. Просыпайся!

Очередной толчок в плечо заставил её распахнуть глаза. Больше не было кухни в дыму от тлеющего косяка, безудержной страсти и водки вместо воды, льющейся из крана. Больше не было пелены наслаждения, только внизу живота всё стянулось в тугой узел, напоминая о неполученном удовольствии. Остались лишь изумрудные глаза, прожигающие её своим яростным негодованием.

— Слава богу, я думал, ты насовсем вырубилась, — он выдохнул и откинулся на спинку кресла водителя.

Всё ещё не отошедшая ото сна, Эмма повернула голову в его сторону, а затем посмотрела в окно. Внутри все сжалось от обиды на саму себя: это насколько нужно было напиться, чтобы ей приснился секс с этим неандертальцем в пиджаке? Блондинка поморщилась, восстанавливая в памяти хронологию минувших событий и попутно нащупывая в кармане щедро подаренный Томом косяк. Она должна избавиться от этого дерьма. Сейчас же.

— Тебе что, приснилась твоя прошлая работа? Ты так стонала, — Джефф усмехнулся и открыл дверь, выходя из машины.

Актриса уверена, он сделал это, чтобы избежать участи в виде набросившейся на него с кулаками Эммы. Девушка провела ладонью по лицу, выдохнула и, стараясь не смотреть на копа, вышла из автомобиля. Но как, почему, почему именно он? Вокруг неё ошивается столько галантных, стильных и горячих мужчин, на которых блондинка часами готова пускать слюни, а приснился ей этот амбал недоделанный! Ещё и косяк с ним раскурила, как мило! Долбанная шизофреничка. Мужика тебе надо, и побыстрее.

— Знаешь, — Эмма вдруг схватила идущего впереди капитана за предплечье, заставляя его остановиться. — Я думаю, на сегодня ты свободен. Можешь ехать домой. Мне нужно побыть одной.

Смерив её маленькую фигурку недоуменным взглядом, капитан закатил глаза.

— Я же не собираюсь с тобой спать.

От этих слов Эмма вздрогнула и в испуге округлила глаза. Снисходительно улыбнувшись, Джефф похлопал её по плечу. Остатки алкоголя и сна ещё не выветрились из организма девушки, превращая её в один сплошной оголенный нерв.

— Да ладно тебе, я только обойду дом, чтобы убедиться, что этот придурок не оставил тебе очередной окровавленный сюрприз.

— Ладно, — прошептала она, опуская взгляд.

Нет, нельзя в глаза. Там — отражение сна, его сильных рук на её бёдрах, его резких движений в ней и опаляющих кожу поцелуев. И, стараясь увести мысли в другое русло, Эмма осторожно вытащила из кармана косяк, выбросив его в сторону ближайшего куста. Джефф не заметил, в этот момент развернувшись и последовав в сторону дома.

— Завтра, вернее, уже сегодня можешь прийти позже, часов в десять. Я буду спать до полудня после… такого, — она прокашлялась, на этот раз решив быть послушной и дождаться его у двери. — У меня нет съёмок, а вечером важное мероприятие.

Убедившись, что дом чист, Джефф спустился на первый этаж, усмехнулся и провел рукой по волосам.

— Эскортницей будешь? — ухмыльнувшись, спросил он.

Последнее, что услышал капитан прежде, чем Эмма силком выставила его за дверь, было что-то вроде:

— Ещё одно слово, и я попрошу своего маньяка прикончить тебя первым!

***

Это было удивительной красоты красное платье. Высокий вырез его доходил почти до середины бедра, и оно так маняще обтягивало её формы, открывая игривый обзор на зону декольте. Тонкие бретельки не прятали её хрупкие плечи, а цвет… как же ей идёт красный цвет! Так гласила и записка, прилагающаяся к щедрому подарку, перевязанному алой атласной лентой:

«Красный тебе к лицу. Не могу дождаться нашей встречи, amore mio. x»

Не было никаких сомнений в том, кто оставил это удивительное платье в плоской белой коробке под её дверью. И вовсе не свойственная лишь одному её знакомому подпись на итальянском послужила для неё подсказкой! Нет, ведь Эмма сразу узнала в этом платье старания её обожаемого Джино Габардини, на показ к которому она собралась. Они не виделись, может быть, целую вечность, а сегодняшнее дефиле, — самое важное для него в сезоне, — стало отличной возможностью повидаться с человеком, с которого и началось её сумасбродное путешествие в Голливуде. Этот показ соберёт именитых дизайнеров и всех медийных личностей Лос-Анджелеса, а для Эммы это может стать прекрасным шансом вписаться в очередную элитную тусовку — на пару голов выше, чем есть сейчас.

Эллен, решившая навестить давнюю подругу, восседала в кресле с бокалом красного сухого и откровенно любовалась нарядом актрисы. Ей нравилось, как изящно она уложила свои пшеничные волосы и как эта красная матовая помада подчеркивала полноту её губ. Чёрные босоножки идеально подходили к платью, и модель всерьёз задумалась над тем, чтобы Эмма вышла вместо неё на подиум в сегодняшнем дефиле. Актриса же не была настроена так оптимистично, как подруга, придирчиво оглядывая своё отражение в зеркале. Эллен сделала глоток вина и усмехнулась.

— Ты выглядишь прекрасно, дорогая, — медленно заговорила девушка, заставляя Эмму обернуться к ней с улыбкой. — Джино тонко чувствует тебя и подбирает правильные наряды. Любого затмишь вечером.

Пребывая в крайней степени задумчивости, блондинка молча повернулась обратно к своему отражению, то и дело поправляя макияж. В этот момент Эллен и заметила бабочку, лежащую на комоде. Девушка встала и схватила вещицу в руки, с недоуменной улыбкой демонстрируя её подруге.

— А это ещё что?

— Ах, это… — Эмма смущённо улыбнулась и забрала бабочку из рук модели. — Это для Джеффа.

— Того красавчика телохранителя, что сейчас прохлаждается в саду?

Закусив губу, девушка кивнула и опустила взгляд.

— Он ведь будет сопровождать меня сегодня. Я хочу, чтобы он выглядел хорошо. И Эллен, пожалуйста, он не красавчик. Он просто придурок. Твоё впечатление о нем испортится, стоит ему заговорить.

— Ну, знаешь, есть занятия, для которых разговоры и не нужны… — мечтательно закатив глаза, ответила Эллен.

В испуге округлив глаза, Эмма поспешила сменить тему. Что угодно, только не разговоры о сексуальности этого долбанного капитана! Именно она — корень всех её проблем, превратившая остаток ночи и всё утро в бесконечные ворочания и игры в гляделки с потолком после того безумного сна в машине. Решено: больше Эмма не будет так напиваться, а если всё же и захочет расслабиться, то уж точно не в компании этого ходячего феромона.

— Ты засмущалась? — в актрису вдруг прилетела подушка. — Ох, боже мой! У вас уже что-то было?

— Не придумывай, — Эмма закатила глаза. — Я бы не переспала с ним даже во сне.

Собственное отражение в зеркале вдруг с укором покачало головой. «Лгунья», — выплюнуло оно.

— А я бы переспала, — расхохотавшись, Эллен подошла к двери, оставляя бокал с вином на комоде. — Ладно, идём уже. Твой коп наверняка нас заждался.

В последний раз оглядев себя критичным взглядом, Эмма вышла из спальни вслед за подругой. Она задержалась лишь на пару секунд, чтобы вернуться и забрать эту несчастную бабочку для Джеффа.

Он стоял у лестницы, нервно поглядывая на часы, когда заметил сначала Эллен, а затем уже спускающуюся Эмму, вид которой заставил челюсть его встретиться с полом. Она выглядела как одна из тех дамочек на обложках журналов, что Джефф встречает по пути на работу, выглядела, как синоним к слову «женственность», как всё прекрасное, что может собрать Вселенная в одном человеке. Ему прежде не доводилось и рядом стоять с подобным воплощением красоты и сексуальности и, черт возьми, если бы Эмма ещё и внутри была так невероятна, — капитан окончательно потерял бы голову.

Но Джефф всё же решил не язвить, встречая её лёгким кивком и широкой улыбкой. Эллен махнула рукой и направилась к машине, когда актриса остановилась напротив своего телохранителя, демонстрируя ему бабочку, купленную для него сегодня утром во время пробежки.

— Это ещё на кой чёрт? — нахмурившись, спросил он.

Девушка улыбнулась, стараясь всё же не встречаться с ним взглядом, чтобы ненароком не вернуться в свой роковой сон. Тень улыбки исчезла с лица мужчины, когда она молча перекинула бабочку через воротник его рубашки, завязывая её.

— Эмма.

— Это серьезное мероприятие, и я хочу, чтобы ты выглядел… эм, как джентльмен.

— А, я понял. Ты не хочешь, чтобы люди узнали, что у тебя есть телохранитель, — капитан усмехается и закатывает глаза. — Почему?

Её губы, густо накрашенные ярко-красной помадой, оказались вдруг как-то слишком непозволительно близко к его губам, пока она сосредоточенно колдовала над бабочкой. Наконец, справившись со своей задачей, Эмма сделала шаг назад и окинула костюм Джеффа удовлетворённым взглядом. Теперь он выглядит как тот парень из фильмов про личного телохранителя президента США. Она, конечно, не президент, но для капитана персона не менее важная.

— Я не настолько знаменита, чтобы меня охраняли. Поползут слухи о покровительстве Дэвида, о том, что я всего добилась только благодаря Тарино… и всё в этом роде. Так что будет лучше, если на этот вечер ты притворишься моим парнем.

От такого заявления брови Джеффа стремительно поползли вверх. Он отступил назад и упорно замотал головой.

— Нет…

— Да, Джефф.

— Нет, нет, ни в коем случае.

— Это твоя работа, — поиграв бровями, Эмма схватила свою сумочку и направилась к двери. — И даже не вздумай облажаться, любимый.

***

Неделя высокой моды в Лос-Анджелесе — событие, ничем не уступающее в значимости премии вручения Золотого Адама. Фотографы, журналисты, блогеры, знаменитости, дизайнеры и модели — концентрация роскоши в столице мирового кино. Дом моды Джино Габардинисегодня — сосредоточение изысканности и успеха. Здесь всюду: свет софитов, литры глиттера, вспышки камер, натянутые улыбки, дорогущие платья, фотосессии, интервью, фонтаны шампанского и телевидение.

Эмма и Эллен сияли от счастья, оказавшись в родной для них обстановке. Джефф хотел застрелиться.

— Можно я просто постою у выхода вместе с охраной? Они хотя бы не похожи на педиков в париках, — проскулил он, когда блондинка бесцеремонно схватила его под руку, уводя вглубь роскошного зала для гостей.

Эллен упорхала готовиться к дефиле, пообещав Эмме не выдавать её маленькую тайну о суровом телохранителе на показе. Оставшись с ним наедине, актриса вовсе не чувствовала себя неловко: она то и дело отвлеклась, чтобы обнять внезапно встретившихся коллег и сделать пару фото с блогерами, в то время как Джефф ловил на себе восхищенные взгляды мимо проходящих дам. Каждый раз, когда очередная светская львица позволяла себе подмигнуть капитану, он боролся с бешеным желанием демонстративно закатить глаза.

— Заткнись, — сквозь улыбку сказала актриса, крепче сжимая его бицепсы. — И веди себя естественно. Ты выглядишь так, будто тебя заставили.

— Но меня заставили! — чуть громче положенного заявил он, а затем вдруг заметил несколько банкетных столов, и вот этот вечер уже перестал быть таким паршивым. — Отлично, здесь есть еда. Я буду жить.

Эмма закатила глаза и вдруг уловила на горизонте Джино. Выпустив Джеффа из своей цепкой хватки, актриса подорвалась с места и метнулась навстречу дизайнеру, влетая в его объятия. Расхохотавшись, Габардини отстранил от себя блондинку, заглянул в её сияющие радостью глаза, а затем снова прижал девушку к своей груди. Капитан в недовольном удивлении выгнул бровь.

— А это ещё что за петушок? — пробормотал он сам себе, подбираясь к этой парочке.

Когда Эмма отстранилась, Габардини схватил девушку за руки, закружив её и оценивая этой удивительной красоты наряд. Стоящий неподалёку Джефф невольно залюбовался. Нет, какой бы занозой в заднице ни была эта девчонка, выглядит она выше всех похвал.

— Джино, познакомься! — с улыбкой заявила Эмма. От угрюмой и напряжённой блондинки не осталось и следа. — Это Джефф. Он мой телохранитель, но это секрет. Для остальных — мой ухажер.

Итальянец искренне широко улыбнулся, приветствуя мужчину в идеально сидящем на нем костюме. Джефф напрягся, а ещё его отчего-то задел тот факт, что Эмма выдала капитана. Тем не менее, он старался быть вежливым ради неё и даже пожал этому дизайнеру руку.

Когда обмен любезностями подошёл к концу, Габардини снова перевел взгляд на счастливую актрису.

— Ты выглядишь изумительно, дорогая. Где ты взяла это платье? Мне уже начинать ревновать?

Эмма и Джефф обменялись удивленными взглядами.

— Но… — паника подкатила к горлу, заставляя девушку неосознанно и машинально нащупать руку капитана. — Это не ты оставил записку? О том, что красный мне к лицу? Итальянский… ты ведь написал на итальянском!

Джино нахмурился, недоумевая.

— Прости, любовь моя, я безумно хотел бы подарить тебе одно из своих платьев перед показом! Но был так занят… может быть, это Дэвид? Он ведь любит тебя баловать.

Эмма отчаянно затрясла головой, отказываясь верить в происходящее. Тарино не мог подарить ей это платье хотя бы потому, что последняя его попытка сделать что-то подобное обернулась провалом: он не угадал с размером и пообещал впредь дарить ей украшения, дома, телохранителей, но только не платья. Но тогда кто, кто мог сделать ей такой сюрприз?

И самое главное: с добрыми ли намерениями?

Комментарий к Глава 5. Красный тебе к лицу

Вся любовь ❤️

========== Глава 6. Круиз ==========

— Доброе утро, иуды. Как поживаете?

В некогда родном и таком горячо любимом участке воцарилась самая что ни на есть мертвая тишина. С десяток полицейских клерков навострили уши и вытянули шеи, точно стайка сусликов, и, заметив грозный взгляд капитана, поспешили вернуть всё своё внимание к мониторам. Джефф горько усмехнулся: конечно, он им теперь не босс, можно не тужиться. Это ведь не он дал Эндрю последний шанс и оставил его на службе после того пьяного дебоша, ведь его жена, красавица Клара, беременна вторым. И это не он помог Холли устроить её дочь в детский сад, ведь их директор — миссис МакАдамс после той жаркой ночки на бульваре Сансет пообещала выполнить любую просьбу Джеффа в будущем. Не он помог избежать командировки в Африке Джонатану и нет, конечно же, это не он оплатил Трейси лечение в клинике, когда бедняга сломала ногу. Всё это ведь никак не вязалось с тем образом сурового копа, который порвёт тебя на Юнион Джек, если ты перейдешь ему дорогу или не так на него посмотришь. Люди слишком быстро забывают добро, им проще воспринимать тебя как чудовище.

Чёртовы лицемеры.

— Джефф! Какими судьбами?

Прозвучавший за спиной голос Джины заставил капитана лениво обернуться, остановившись на полпути в свой кабинет.

Если бы Джефф знал, что проведёт свой единственный выходной в этом гадюшнике, он бы… всё равно притащился сюда.

— Эванс на месте?

Детектив выпрямилась по стойке смирно, уже готовая в любой момент отчитаться начальнику, когда вдруг вспомнила, что он и не начальник-то ей больше. Ну, на неопределённое время. Как она думала, навсегда. Думала и надеялась.

— Он… он в сво… в твоём кабинете.

— Вот как? — ком поселился в горле, а душа немедленно сжалась от непримиримой обиды. — Ладно, пойду. Проведаю старика.

Хлопнувшая за капитаном дверь заставила Джину выдохнуть в облегчении, стирая со лба капли пота. Джефф обвел кабинет уничтожающим взглядом, им же останавливаясь на сгорбившемся Фредерике Эвансе, что сидел в кресле капитана, едва ли ни носом уткнувшись в бумаги. На появление Баттса он никак не отреагировал, одну за другой листая страницы копии дела Эммы. Джефф нахмурился, вглядываясь в фотографию своей белокурой занозы в заднице, и тихо усмехнулся. «Хитрый опоссум! Догадался копий наделать, мышь!», — негодовал он, вальяжно развалившись на стуле напротив. Эванс поднял бровь и улыбнулся уголком губ.

— Что, сынок, никак не смиришься?

— Я тут по делу.

— Ещё по делу? — Фред усмехнулся и откинулся на спинку стула, закрывая папку. — Я думал, одно у тебя уже есть.

— Да, я украл эту чёртову папку, — Джефф развёл руками и улыбнулся. — И что теперь?

— Слушай, я не собираюсь с тобой препираться. Говори, с чем пожаловал и проваливай. У меня есть проблемы посерьёзней.

Бросив взгляд на дело Эммы, капитан напрягся всем телом. Нет, то, что она — проблема, причём серьёзная, он знает. Но чтобы этого старикашку заставить поволноваться? На такое, уж простите, даже эта бестия не способна.

— Что там с Холл? — угрюмо спросил Джефф.

Эванс хмыкнул и покачал головой.

— Я уволю тебя. Стоит мне вернуться на службу, клянусь, Фред, я тебя уволю, — сквозь зубы добавил он.

Вообще-то, это звучало неубедительно. Никто в участке не верил в то, что Джефф вернётся. Ладно, черт с ним, с этим нераскрытым делом о наркотиках. Но Баттс ведь умудрился самому шефу департаманта навалять напоследок, почувствовав себя бессмертным! Нет, сюда ему дорога закрыта. Тем не менее, Фредерик Эванс был наделён одним удивительным даром: он видел то, что другие не видели. Потому и только потому он решил ему сдаться.

— А, чёрт с тобой, — детектив фыркнул и достал свой ежедневник, нервно закопошась в нём. — Во-первых, платье не было привезено курьером, то есть наш бессмертный притащил его лично к дому актрисы. Мы прочесали все внешние камеры, которые могли бы заметить хотя бы малейшее движение возле её дома в промежуток с полуночи и до девяти утра. Всё чисто. Опросили соседей, и некая миссис Кейси сказала, что видела, как напротив её дома остановилась, цитирую «дорогая темно-синяя машина» примерно в половину шестого утра. Старушка в преклонном возрасте, марку машины назвать не смогла. Значит, наш маньяк — не просто какой-то оборванец, если автомобиль, действительно, дорогой. Пальцем в небо, но уже что-то.

Джефф и сам не знал, отчего в душе его одновременно поселились и злость, и тревога. Эта никчёмная способность пропускать через себя детали расследований отпала у него уже после первых двух месяцев работы в участке, когда ты уже не запоминаешь имена всех бедолаг, которых ограбили, изнасиловали, убили. Но сейчас она словно вернулась и обострилась с новой силой: глаза заволокло туманной пеленой, а руки машинально сжались в кулаки. Почему, почему над этим важным делом работает такой придурок, как Эванс? Да за ним столько нераскрытых расследований, столько косяков, что бедного старика давно пора отправить на пенсию! Черт, как же невовремя его отстранили. У телохранителя маловато полномочий для бед такого масштаба.

Ведь за Эммой охотится не просто псих. А псих с бабками.

— Джефф, — голос детектива звучал словно в вакууме. — Джефф, телефон!

С трудом вырвав себя из этих невесёлых мыслей, капитан резко вздрогнул, почувствовав вибрацию в кармане брюк. На дисплее высвятилось имя актрисы, и он нахмурился, молясь о том, чтобы она не звонила с истерикой и просьбой отменить его единственный выходной. Ах, да. У Эммы же нет просьб. Эта белокурая беда умеет только приказывать.

— Что?! — рявкнул он, ещё не отошедший от новостей о маньяке.

— Эм, и тебе доброе утро. Что делаешь?

— Думаю, в какой маникюрный салон мы с тобой сходим.

— Извини?

— Я тебе что, подружка? Ближе к делу.

В динамике послышался тяжёлый вздох. Джефф был уверен: она или молится, или считает до десяти, чтобы успокоиться. Впрочем, он делал тоже самое.

— В общем, Дэвид и ещё пару наших друзей собираемся покататься на его яхте. И я бы хотела, чтобы ты тоже пришёл.

— Че-е-его? На какой ещё яхте?

Девушка замолчала, и по не самому приятному шорканью в динамике Джефф понял, что она пытается уединиться. Эмма набрала воздуха в лёгкие, едва слышно отвечая:

— Я понимаю, у тебя выходной, но я… Дэвид очень настаивал, сказал, что мне нужно развеяться. Но если он будет приставать ко мне… или просто снова говорить о чувствах… просто я хочу, чтобы ты был со мной там. Мне так спокойнее.

Резко встав со стула, капитан кивком попрощался с детективом и направился прочь из этого чёртова участка, попутно слушая бессмысленный лепет Эммы.

— Это всё, конечно, охренеть, как трогательно, — заключил он, открывая дверь. — Но нет.

— Что, прости? Это был не вопрос, — от тонкого, почти извиняющегося голоска не осталось и следа.

Это снова была та самодовольная актрисулька, с которой он едва знаком. Феноменальный разгон от милашки до стервы!

— Провести весь выходной в компании зажравшихся снобов и тебя? Мой ответ отрицательный в любом случае. А вдруг у меня морская болезнь?

— Двойной оклад и премия в конце месяца.

— Не убедила.

—… и ты можешь брать из моего холодильника столько сэндвичей, сколько пожелаешь.

— Диктуй адрес.

***

Шум бьющихся о пристань волн напоминал Эмме колыбельную. Это было настолько умиротворяюще, что она почти забыла о своем состоянии, близком к нервному срыву. Девушка обхватила себя руками и немигающим взглядом уставилась в голубую даль Тихого океана: это помогало отвлечься. Водная гладь — чистый лист для фантазии, а Эмма только и делала, что примеряла на себя всевозможные образы. На этот раз она была одним из мореплавателей, путешествующим по всему миру, причаливая к тогда ещё неизвестным странам, собирая специи и знакомясь с самобытными народами. Или русалкой, исследующей глубины океана и жалующейся на жизнь отцу Тритону. А может быть, голливудской актрисой, загорающей на дорогущей яхте известного режиссёра и преследуемой каким-то полоумным психом? Нет уж, лучше быть какой-нибудь водорослью!

Дэвид был на седьмом небе от счастья, когда Эмма согласилась выбраться хотя бы на день из своего небезопасного бункера и провести время с друзьями. Вообще-то, та девчонка с заправки в Канзасе, что смотрела на крошечном экране Топ-модель по американски и благоговела над китайской лапшой от Банни Бойса, наверное, и мечтать не могла о том, что именитый режиссёр едва не в ногах её будет валяться с просьбой прокатиться на его яхте. Не принять предложение отвлечься от всего этого дерьма было глупо, единственное, что напрягало девушку — неизменная надежда во взгляде Тарино, что упорно верил, что этим вечером ему удастся сломать её прочую крепость под названием «Мы просто друзья, Дэв, а ещё мне нравится, что ты меня опекаешь». Это и заставило Эмму пойти против воли и здоровых нервов, набрать номер Джеффа и попросить, нет, приказать притащить свой полицейский зад к причалу.

Сегодня судьба была к ней благосклонна — Эллен и Джессика опаздывали, что и стало прекрасным алиби для нервозности Эммы. Она стояла у трапа небольшой белой яхты, вглядываясь в расплывчатый горизонт бульвара, утопающего в жаре. Дэвид крутился на палубе вместе с Энтони — ещё одним звеном в цепочке, ведущей Эмму к беспрецедентной славе. Они с Дэвом были лучшими друзьями и, в общем-то, неплохими режиссёрами. Возможно, они могли бы снять вместе фильм, если бы не собачились так часто. Вот и сейчас: спорили о масштабах трагедии в случае столкновения с айсбергом. Эмма лишь усмехнулась и покачала головой. Первые сорок лет детства самые тяжёлые.

Джефф как раз выходил из машины, когда заметил её, одиноко стоящую у причала. Капитан даже на секунду приостановился, пытаясь поверить своим глазам, будто не Эмма стояла перед ним, а какой-то призрак в белом. Её светлые волосы развевались на ветру, а оголенная загорелая спина так и притягивала взгляд мужчины. Блондинка словно почувствовала взгляд, прожигающий её сзади, и обернулась, натыкаясь на самодовольную ухмылку. Что ж, Джефф оценил её прикид: белоснежный топ и такого же цвета шорты с завышенной талией делали из неё настоящую пляжную диву шестидесятых. Эмма, в общем-то, всегда выглядела сногсшибательно, и он был бы просто придурком, если бы отрицал очевидное.

— Воу, ты такая…

На губах девушки расцвела улыбка.

— Белая.

И мгновенно угасла. Она пихнула подошедшего телохранителя плечом и сложила руки на груди в знак недовольства.

— Боже, я действительно трачу свой выходной на подобное дерьмо?

— Перестань ворчать, Джефф. И наслаждайся нашим уикендом на яхте.

— Что ты называешь наслаждением? Вы обнюхаетесь кокса и перетрахаетесь друг с другом, а лучшее, что я смогу для себя сделать — повязать на шею камень и пойти ко дну.

— Ты невыносимый. У меня из-за тебя волосы седеют.

— Так это седина? А я думал, ты неудачно покрасилась.

— А тебе кто-нибудь говорил, что ты заноза в заднице?

Гордо усмехнувшись, Джефф поджал губы и покачал головой.

— И не скажут, — добавила Эмма. — Потому что ты не заноза, ты кол.

Очередную стычку прервал звук заглушившегося мотора. Они в унисон обернулись, чтобы заметить Эллен и Джессику, с весёлым хохотом буквально вываливающихся из автомобиля второй. Джефф повёл бровью и ухмыльнулся.

— А всё не так уж и плохо.

— Заткнись и не смей подкатывать к моим подругам, — рявкнула Эмма и, широко улыбаясь, подлетела к девушкам, чтобы заключить их в своих объятиях. — Эй, вы опоздали!

— Прости, малышка, — модель поцеловала девушку в макушку и ухмыльнулась, заметив Джеффа. — Мы немного… увлеклись.

— Мартини или друг другом? — капитан выгнул бровь, уловив резкий запах алкоголя, исходящий от девиц.

Эллен и Джессика переглянулись и расхохотались, подталкивая подругу к трапу. В эту же секунду из каюты вышел Дэвид, приветливо улыбаясь девушкам, когда заметил идущего позади Джеффа. Поймав недовольный взгляд режиссёра, Эмма засуетилась.

— Дэв, представляешь! Этот растяпа забыл, что у него выходной.

— Извини? — схватив актрису за предплечье, Джефф остановил её на полпути.

Эмма обернулась, одарила его умоляющим взглядом и снова повернулась к Тарино.

— Ну, я решила, раз сейчас какая обстановка, а по городу безнаказанно бегает долбанутый псих, телохранитель на палубе лишним точно не будет.

— По городу, а не по океану, Эмма, — добавил Джефф, за что в очередной раз получил локтём в бок.

Едва ли Дэвид вообще успел приоткрыть рот, чтобы в очередной раз возмутиться, когда Эллен и Джессика с обеих сторон окружили капитана и, схватив его под руки, потащили на палубу. Эмма так и осталась стоять у трапа, немигающим взглядом прожигая их спины. Джефф — их новый интерес?! Ну уж нет.

Когда актриса все же взобралась на палубу, приняв помощь в виде руки режиссёра, яхта медленно отчалила от берега. За штурвалом стоял один из давних приятелей Дэвида — кажется, его звали Кларк, а Тони как раз вышел из каюты, удивлённым взглядом обводя собравшийся на палубе народ. Джефф сделал тоже самое, когда вдруг заметил местный дресс-код.

— У вас тут что, вечеринка «оденься в стиле пастора-гольфиста»?

Энтони расхохотался, — вероятно, он уже был под кайфом, — а Эмма тяжело вздохнула, плюхаясь на белоснежный диванчик и хватая бокал мартини. Что ж, думала она, быстрее бы оказаться как можно дальше от берега, чтобы со спокойной душой спрыгнуть с палубы и как можно скорее пойти ко дну. К водорослям, специям и отцу Тритону.

***

Пылающее солнце медленно тонуло в океане, одаривая качающуюся палубу яхты своими пунцовыми лучами. Громкая музыка, пьяный хохот, брызги воды отовсюду, ведь: «Что значит — мы не будем купаться?», — всё это, определённо, говорило о безоблачном веселье. Не веселились только Эмма, уставшая отпихивать от себя руки Дэвида, Дэвид, тонувший в пьяной и безнадёжной любви, и Джефф, прохлаждающийся на другой стороне яхты вместе со своим новым молчаливым приятелем Кларком.

— Я хочу плавать, — резко заявила Эмма, убрав со своей талии ладонь Тарино и, наконец, встав со своего удобного пристанища.

— С Тони? — Дэвид заметно напрягся, заметив ныряющего в воду Энтони.

— Одна.

Плавать она не хотела. Но спокойные воды океана так соблазнительно манили в свои объятия и честным шёпотом клялись, что точно избавят её от такой в последнее время навязчивой любви Тарино. Ей было всё равно, где ошивается Джефф и закончится ли веселье Эллен, Джессики и Вуда очередным тройничком. Всё, в чём нуждалась Эмма — вода, омывающая её напряжённое тело.

Сумку, в которой был и телефон, и купальник, и крем для загара девушка оставила в каюте, куда она и спустилась, чтобы стянуть с себя надоедливые шорты.

— Чёрт, наверное, мышцы потянул, — Кларк выругался, оглядываясь на Джеффа.

Капитан с трудом отвёл взгляд от водной глади и хмуро посмотрел на своего нового приятеля.

— Встать за штурвал? Но не обещаю, что со мной эта махина умышленно не пойдёт ко дну.

Кларк усмехнулся и покачал головой.

— Могу я попросить тебя принести из каюты мазь? Я оставил её на столике у входа.

— Да, без проблем.

Что ж, это лучше, чем сидеть здесь и ждать, пока Эмма бросится с палубы в воду, а он примчит её спасать. И пусть Джефф ненавидел мелкие поручения от богатеньких придурков, сегодня был его выходной, а Кларк ему нравился. С этими мыслями мужчина зашёл в каюту, присвистывая какую-то мелодию, когда вдруг услышал тонкий голосок, доносящийся из-за ширмы:

— Джефф? Прошу, пусть это будешь ты.

Капитан нахмурился, замер на месте, а через пару секунд ему навстречу вышла Эмма в одном, мать его, бикини. Челюсть его мгновенно встретилась с полом, когда он увидел невероятной красоты девушку с идеальной фигурой. Она же, кажется, и вовсе не смутилась, поворачиваясь к нему спиной и поднимая волосы.

— Завяжи, пожалуйста, — с ухмылкой пролепетала она, изо всех сил стараясь не расхохотаться при виде ошеломленного мужчины.

В каюте вдруг стало непозволительно жарко. Музыка и возгласы её друзей теперь доносились где-то на фоне, в ушах зашумела кровь, а в брюках с каких-то пор вдруг стало слишком тесно. Джефф с трудом нашёл в себе силы, чтобы завязать эти невесомые ниточки на её купальнике, отчего-то дрожащими пальцами слегка касаясь загорелой кожи. Эмма не могла врать самой себе и не могла игнорировать эти мурашки от такой близости с ним и от его грубых и наряду с этим невесомых прикосновений, а ещё не могла объяснить, почему ей вдруг так захотелось выйти к нему в таком виде. Наконец, с этой непростой миссией было покончено, и когда Эмма обернулась к нему с улыбкой, а его взгляду предстал её бюст, Джефф снова едва не потерял рассудок. Нет, это просто невыносимо. Она просто невыносима! Сидела бы на своём диванчике и пила коктейли, а не подрывала его психическое здоровье в очередной, мать его, раз.

— Почему ты не развлекаешься со всеми? — равнодушно спросил он.

Меньше всего его волновал этот вопрос.

— Хочу поплавать. Пойдёшь со мной?

— Нет.

— А если я утону, Джефф, ты подумал об этом?

— Да, я подумал, весело будет наблюдать за тем, как ты барахтаешься и зовёшь на помощь.

Со злобным рычанием девушка пихнула его в грудь и направилась к выходу из трюма. Она остановилась уже у самой двери, бросив в мужчину уничтожающий взгляд.

— Ты пойдёшь со мной и будешь меня защищать, потому что я больше не могу терпеть руки Дэвида на своём теле.

Едва Джефф успел открыть рот, чтобы ответить ей очередной колкостью, когда за её спиной прогремел знакомый голос:

— Эмма? О чём ты говоришь?

Эмма нервно сглотнула и обернулась, чтобы в следующую секунду встретиться с разочарованным взглядом человека напротив. Сердце невольно пропустило удар.

Твою мать.

Комментарий к Глава 6. Круиз

Простите за такую задержку и за возможные опечатки, исправлю все по мере возможности ❤️ вся любовь ❤️

========== Глава 7. Паранойя ==========

Дэвид Тарино и Эмма Холл — пара на миллион. Обаятельный, эксцентричный режиссёр и эффектная актриса — они идеально смотрелись вместе на красных дорожках, случайных фотографиях от папарацци и милых снимках в инстаграме с её подписью «мой гений». Увидел бы их Джефф, точно бы стёр пару лишних букв. Так или иначе, этот союз был тщательно спланирован на небесах, подкреплен парой контрактов и одним поцелуем в полночь после девяти шотов. Эмма любила Дэвида, а Дэвид любил Эмму.

В этом Джессика была уверена на все сто процентов.

— Ты… я думала… думала ты влюблена в Дэва, — шмыгнув носом, шатенка перевела взгляд на довольного сложившейся ситуацией Джеффа и нахмурилась. — Так это у тебя с ним роман?

Побледневшая Эмма выдохнула, за руку затаскивая подругу в каюту и напоследок оглядевшись по сторонам. Джесс отпила мартини и вновь исподлобья взглянула на капитана. Сейчас, под градусом, он казался ей в разы сексуальнее и ближе.

— То, что ты услышала, никоим образом не должно быть передано Дэву, поняла? — шикнула Эмма, возвышаясь над подругой точно строгая родительница после собрания. Джессика захохотала и пожала плечами. — Джесс, это не шутки.

— Я думала, вы тайно встречаетесь.

— Мы подруги. Поклянись, что ты ему ничего не скажешь.

— Вы с Дэвидом подруги?!

Послышался хлопок. Это Джефф ударил себя ладонью по лицу и шумно задышал, мысленно воспроизводя выдуманную молитву. За что ему эта богемная наркомания?

В последний момент что-то щёлкнуло в его голове. Наркомания! Черт, да он же в гребаном логове голливудской мафии! Нужно хорошенько обыскать трюм, пока эти подружки не пришли в себя.

— Дже-е-есс, мы с Эллен соскучились по тебе, сладкая! — голос Тони заставил капитана соображать быстрее.

И пока Эмма сокрушалась над подругой, читая ей очередную лекцию, он бросился судорожно обыскивать всю каюту, предполагающий, нет, уверенный в том, что здесь как минимум припрятана травка.

— Знаешь, я уже и не помню, за что ты так набросилась на меня? — Джессика надула губы и бросила взгляд через плечо напряжённой Эммы, помахав рукой Джеффу, шарящему рукой под тахтой. — Ой, а что это ты делаешь?

Капитан прислушался, замер. Что-то зашуршало под его рукой и он, гордо улыбнувшись, вытащил чёртову упаковку от сникерса.

— Что ты делаешь? — Эмма мгновенно преодолела расстояние между ними, хватая мужчину за воротник футболки.

Отдернув маленькие ручонки актрисы от себя, он обворожительно улыбнулся покачивающейся из стороны в сторону Джессике. Эмма разрывалась от отчаяния, а он, придурок, посмел веселиться?! Нет, так просто ему это с рук не сойдёт. Но сначала — Джесс. Дэвид ни в коем случае не должен узнать истинное отношение Эммы к нему. Иначе она попросту лишится всех лавр, которыми он её обеспечил! Это подло и алчно, но Тарино и сам ни за что в жизни не отступится от актрисы. У него определённо есть на неё планы — в этом она уверена точно. Тогда зачем нарушать такой идеальный баланс? Зачем накренять чашу весов какой-то жалкой правдой, которая ни Эмме, ни Дэвиду не сдалась?

— Жди здесь, — рявкнула блондинка, обратившись к копу.

Он ответил ей гримасой отвращения и, дождавшись, пока Эм утащит из каюты свою подружку, вернулся к поискам. Разочарование окатило капитана ледяной водой уже спустя пару минут поисков: в каюте не было ничего, кроме женских шмоток, пустых бутылок и подозрительной визитки с номером какого-то Макса. Казалось бы, ничего особенного, но полицейское чутье вовремя оглушило капитана пощечиной, заставив присвоить карточку с номером себе. Как раз в тот момент, когда коп с видом всемирного победителя засовывал свой трофей в карман, в каюту влетела побледневшая Эмма. Она успела вовремя затормозить, уткнувшись подозревающим взглядом в его руку.

— Что ты там прячешь? — резко спросила она, подходя ближе.

— Боюсь, тебе это не понравится, — Джефф ухмыльнулся. — Хотя, мы можем это проверить. Раздевайся.

Вместо привычной реакции едва сдерживаемого гнева капитан уловил лишь лукавую улыбку на её розовых губах. Эмма провела по ним языком и подошла ближе к опешившему мужчине, кладя свои маленькие ладошки на его тяжело вздымающуюся и опускающуюся грудь. Сердце загрохотало под её рукой, заставляя блондинку заулыбаться, поднимая на него свой порочный взгляд.

Джефф готов поклясться — в этой каюте закончился кислород в тот самый момент, когда она так на него посмотрела. Конечно, он находил Эмму привлекательной, сексуальной, пустоголовой, но прежде им попросту не доводилось находиться в таком положении. Не имеет значения, что капитану вдруг захотелось, чтобы оно стало горизонтальным — в этих её глазах интимности было больше, чем во всей порнухе на Земле. Стало непозволительно жарко, но актриса на этом не остановилась. Ловкие ладошки медленно поползли вниз, пробегая по кубикам и стараясь сдержать свой румянец, уводя мысли в другое направление — желательно, в противоположное от мыслей о Джеффе без футболки. Наконец, они достигли заветной цели.

Карман.

— Эм, что ты, мать твою, заду…

Пальчик соблазнительно лёг на его губы. Эмма улыбнулась и засунула руку в карман его брюк, чувствуя возрастающее рядом возбуждение и нащупывая маленькую карточку. Ладонь ловко вынырнула из брюк, напоследок сжав его возбужденный член, и Эмма захохотала, заметив обескураженную физиономию копа.

Что греха таить: Джефф возбудился из-за неё, и ей это льстило.

— Макс? Что ещё за Макс? — нахмурилась она, вчитываясь в буквы на визитке.

Едва отойдя от этого безумного ступора, капитан провел ладонью по лицу и шумно выдохнул, пялясь на блондинку сквозь растопыренные пальцы. Кем он был в прошлой жизни? Гейси, Рамиресом, Дамером? Лучше бы он остался в аду, чем нёс такое наказание на земле.

— У тебя хотел спросить, — мрачно ответил мужчина, пытаясь силой мысли подавить стояк. Думай о Тарино, обмазанном массажным маслом, приятель, просто думай о Тарино. — Могу предположить, что это дилер твоих петушков.

— Джефф… — блондинка закатила глаза, обернулась, чтобы убедиться, что на этот раз никто не стоит за её спиной, а затем вновь повернулась к капитану. — Они не наркоманы. Ты с ума сошёл? Больше тебе скажу, у тебя другая работа, и она стоит перед тобой…

—… и распускает свои шаловливые ручонки без намёка на продолжение? — коп выгнул бровь и опустил взгляд. Вообще-то, Тарино в масле подействовал. — Я заметил. Но, знаешь, если у меня есть эта охренительная возможность копнуть под них и вернуть свою должность, я сделаю все для этого, даже если мне придётся привязать тебя к стулу и сутками пытать, чтобы ты рассказала мне правду. Но мне не придётся этого делать, потому что за твоими розовыми очками реальных дел не видать. Тебе даже подозревать в преследовании некого, о чем может идти речь?

Эмма ужаснулась.

Шах и мат, девочка. Шах и мат.

— Я не собираюсь сливать информацию о своих друзьях.

— Этого и не потребуется. Ты хоть слышала о Тёмном Голливуде?

Округлив глаза, девушка покачала головой. Джефф усмехнулся: ну, что он говорил про розовые очки? Что ж, Тарино действительно опекает её, если ещё не вовлек девчонку в самую жуткую и, порой, неотъемлемую часть работы актрисы. Но почему это кажется ему таким… подозрительным? Что-то во всей этой истории не стыкуется: нет той искренности и правды, которая бы выползала из глаз Дэвида, подобно голливудской желчи. Тарино словно какой-то железный, безэмоциональный, привязанный к этой сумасшедшей блондинке робот. Это не может не настораживать, так что Джефф, вооружившись своим чутьем и хлипкими связями в участке, кровно поклялся, что доведёт это чёртово дело до конца.

Даже если ради его закрытия капитану придётся проводить больше времени с этой занозой в заднице.

***

Свежий воздух с океана приятно ласкал лицо, пока Эмма бежала по набережной, изо всех сил стараясь вытрясти из головы лишние мысли. Какого черта она встала в пять утра и потащилась на пробежку? Вопрос не из лёгких, ответ — ещё хуже. Но Джефф был слишком подозрительным вчера, даже если не брать в расчёт тот факт, что этот коп всегда сам себе на уме, а потому она попросту не смогла уснуть. Весь путь от причала до дома они провели в напряжённом молчании: или капитан размышлял о том, как Эмма посмела коснуться его девственного достоинства, или он знал что-то, что ей только предстояло выяснить. Тем не менее, первая мысль волновала её куда больше второй. Что ж, это для неё не свойственно: так открыто приставать к кому-то, даже если все это было проделано в амплуа величайшей актрисы и с целью добыть предмет, который он так упорно прятал в своём кармане. Но в присутствии этого горе-телохранителя Эмма словно снимала свою эту блестящую обёртку и становилась, нет, не собой, а какой-то истеричкой с вечно дергающимся глазом. Словно эмоции рядом с ним били через край, и ей хотелось, ей безумно хотелось найти их выход. Может, он был в его губах?

Чёрт, соберись, пустоголовая дура. Возможно, где-то из-за кустов за тобой наблюдает озабоченный псих, а ты просто бежишь и думаешь о том, как замечательно было бы поцеловать капитана. Джефф прав насчёт розовых очков. И старая-добрая поговорка о том, что они бьются стёклами внутрь, так и норовит подтвердиться на практике.

В конце концов, договорившись со своим разбушевавшимся воображением, что это всего лишь последствия нахождения рядом с таким горячим копом, Эмма с приподнятым настроением отправилась домой. На часах было почти семь, когда актриса вышла из душа и широко улыбнулась, услышав звонок в дверь.

Наконец, он притащил свой полицейский зад.

«Иди и смени полотенце на приличную одежду, маленькая потаскушка», — вдруг вторил голос разума в монашеском одеянии. Эмма остановилась напротив стеклянной двери и впилась удивлённым взглядом в собственное отражение. Что плохого в том, что она лишний раз насладится реакцией (или эрекцией) капитана? Разве это грех? И с каких пор она ударилась в религию? В конце концов, полотенце — это не латексный костюм и не костюм полицейской. Хотя, учитывая обстоятельства, с последним она бы поэкспериментировала.

— Иду! — ответив на очередной настойчивый стук, Эмма потянула дверную ручку на себя, и лукавая улыбка вмиг превратилась в недоуменную. — Дэв?

Тарино приоткрыл рот от увиденного. Что ж, Эмма в одном полотенце — то ещё зрелище, особенно, с утра. И это вовсе не то, к чему он был готов, звоня в дверь.

— А ты ждала кого-то другого? — выдавил он, заходя внутрь.

Девушка усмехнулась. Какая банальная и какая точная фраза! Конечно, она ждала кого-то другого.

— Я думала, это Джефф.

Обернувшись к девушке с округлившимися в удивлении глазами, режиссёр бросил мимолетный взгляд на наручные часы.

— Он ещё не здесь? О, клянусь, я уволю его.

— Не стоит, — Эмма усмехнулась и покачала головой, спиной закрывая дверь и прислоняясь к её поверхности.

Недоумение, отразившееся на лице Тарино, показалось актрисе странным.

— Ещё пару дней назад ты молила об обратном.

— Ну, он не такой уж и бесполезный, — солгала она, на самом же деле подразумевая то, что он очень, очень полезный. Хоть и засранец. — Так…. что-то случилось? Съёмки только через пару часов.

О, Эмма знала эту улыбку! И знала, что последует за этим взглядом. А потому она нисколько не удивилась, когда Дэвид сделал пару шагов к ней и достал из внутреннего кармана пиджака плоскую бархатную коробочку. Эмма едва сдержала раздраженный вздох: это действительно начинает утомлять.

— Сегодня ровно год, как мы познакомились, Эм. Ты ведь помнишь, да?

Актриса выдавила улыбку и кивнула. Нет, конечно же, она не помнит. Едва ли ей удастся вспомнить о вчерашнем фиаско на яхте. События годичной давности? Увольте.

— Конечно, — девушка поджала губы и помолилась, чтобы в коробочке оказались веревка и мыло или хотя бы динамит. — Что там?

Отчего-то дрожащими руками Дэвид, наконец, открыл её, и взору блондинки предстало роскошное колье с драгоценными камнями. Нет, подумала она, это уже слишком. Сколько можно заваливать её дорогими подарками? Что, что он хочет получить взамен?

— Дэв… это…

— Я хотел подарить его сегодня в ресторане, куда я, конечно же, тебя приглашаю. Но не сдержался, хотел застать тебя утром. Я счастлив, что познакомился с тобой, Эмма, пусть даже мы поладили не сразу, но я просто… боролся с собой, а доставалось тебе.

Блондинка усмехнулась.

— Ну, тебе тоже досталось пару раз.

— В любом случае, позволь надеть его на тебя.

В конце концов, она сдалась. Что там говорили про лучших друзей девушек? Эмма никогда не была исключением. Она безоговорочно доверяла Дэвиду и искренне верила, что своим смазливым личиком и сносной игрой приносит ему не меньше благ. И, подняв влажные после душа волосы и повернувшись к Тарино спиной, актриса точно не ждала, что он вонзит ей нож между лопатками.

Грубые пальцы режиссёра коснулись её кожи, что не отреагировала на прикосновение мурашками, словно Эмма сама до себя дотронулась. Но когда он зачем-то провел ладонью по её шее вместо того, чтобы застегнуть колье — дрожь все же пробежала по всему её телу. Он продолжал гладить её шею, пробежался пальцами по острым ключицам, поднялся выше, дотрагиваясь до подбородка, а затем снова перешёл на заднюю часть.

— Дэвид, что ты…

И в ту же секунду послышался щелчок. Колье было застегнуто. Эмма обернулась к нему с немым вопросом во взгляде, но Дэвид любовался лишь на сияние своего подарка с сапфирами.

— Извини, — пробормотал он, поняв, что это действительно выглядело странно. — В твоём присутствии я веду себя… не знаю, я себя не контролирую.

— Да уж, понимаю, — актриса облегчённо выдохнула: кому, как не ей это знать?

Ощущая на своей шее эту непосильную ношу, девушка провела пальцами по драгоценным камням и снова облокотилась о дверь, когда вдруг почувствовала, как что-то с силой тянет её назад. От падения Эмму спасли чьи-то сильные руки и, подняв взгляд, она заметила ошеломленную физиономию Джеффа. Он не спешил возвращать девушку в горизонтальное положение, а полотенце уже медленно сползало с её тела.

В удивлении распахнув глаза, коп все же успел предотвратить аварию, накрывая самое ценное белой материей. Их взгляды столкнулись, и Эмма впервые в жизни почувствовала мощную волну смущения, что вдруг прилила к её бледным щекам. Где-то позади прокашлялся Дэвид.

— Эм, ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Оперевшись о плечи своего телохранителя, блондинка выпрямилась, прижала к груди полотенце и несильно стукнула улыбающегося мужчину в грудь. Джефф не мог признаться себе или кому-то ещё в том, что улыбка эта вовсе не была искренней. Вот ещё радость: застать её в одном полотенце утром рядом с этим упырем!

— Ты почему не постучал или не позвонил в дверь? — рявкнула она, злобно сощурившись.

— Это что-то изменило бы? Ах да, ты бы оглохла.

— Ты просто придурок.

— Следи за языком, а лучше иди к черту.

Раздражённо зарычав, Дэвид мягко отодвинул Эмму в сторону и поспешил к выходу.

— Я, пожалуй, лишу себя радости наблюдать за тем, как вы собачитесь, — ответил он, уже оказавшись во дворе. — Джефф, с тебя штраф за опоздание. Эмма, заеду за тобой в восемь.

Капитан проследил за его удаляющейся фигурой недовольным взглядом, а затем снова вернул его к этой капризной девчонке. Она сложила руки на груди и, шлепая голыми ступнями по паркету, молча последовала на кухню. О, капитан готов поставить все свои бабки на этот абсолютно неоспоримый факт: Эмма нарочно виляла своей задницей на пути в другую комнату.

Вот только спорить и препираться с ней после этой безумной бессонной ночи у Джеффа не было ни желания, ни сил. Он молча прошёл за ней на кухню, застав девушку возле окна.

— У меня появился первый подозреваемый, Эм, — начал коп, не размениваясь на шутки вроде «о, это папик тебе колье подарил?». — И лучше тебе присесть.

Актриса фыркнула и покачала головой.

— И кто же это? Джино, Тони, или, может быть, Альберт? Очень любопы…

Бросив увесистую папку на стол, Джефф прервал её одним исчерпывающим:

— Дэвид Тарино.

Комментарий к Глава 7. Паранойя

❤️

========== Глава 8. Доверие с металлическим привкусом ==========

Последний раз Джефф не спал всю ночь, когда он с группой захвата штурмовал тот чёртов притон на Палм-спрингс и пытался не получить пулю в лоб, укрываясь от обстрела за раскрытой дверью служебной тачки. В этот раз не было ни вооружённых гангстеров, ни дымовой завесы (если не брать в расчёт скуренную пачку сигарет), не было бронежилета и угрозы жизни. Одна лишь папка с именем его зано… знакомой блондинки и несколько не самых твёрдых фактов о режиссерской деятельности Дэвида Тарино. Все эти факты заключались в несчастном клочке газеты, с боем выкупленным у одного бывшего журналюги, неприлично жадного до денег и готового продать любую каверзную сплетню копам. В большинстве случаев каждая из них оказывалась достоверной, так что по позвоночнику капитана пробежал настоящий ужас, когда он прочёл отрывок из интервью бывшей актрисы Мелоди Дейвер, которая умерла от передозировки четыре года назад. Был скандал, который многочисленные слуги влиятельного Тарино быстро замяли: Мелоди на всю страну призналась, что Дэвид изнасиловал её, а девчонку упекли в психушку, едва не дав ей срок за клевету. Она отделалась штрафом и диагнозом, но не прошло и недели её заточения в жёлтом доме, как тело девушки нашли во внутреннем дворике. «Собаке собачья смерть», — так отзывались о её, уверен Джефф, убийстве. Ведь Дэвид был рубахой-парнем, он был «своим» в нескончаемом лоске голливудского шарма. Никто не верил, что он способен на такое.

И Эмма не верила.

— Ты спятил, — в очередной раз крикнула она из своей комнаты, решая, какое из её многочисленных платьев точно произведёт на Джеффа впечатление.

Он нарочно стукнулся затылком о деревянную поверхность двери и шумно задышал. Мазохистка Эмма просто хочет стать его следующей жертвой. Это какой-то отдельный вид извращения у селебрити, да? И вовсе она не против того, чтобы её бездыханное тело, брошенное в канаве, красовалось в колонке криминальной хроники в «ЛА Дэйли».

Вот только Джефф против. Как добропорядочный коп, как её телохранитель, он этого не допустит.

— Ты видела отрывок из статьи! И пытаешься защитить психа, который изнасиловал свою актрису, упек её в психушку, а потом поручил убить?

Эмма злобно фыркнула и отвела взгляд от собственного отражения в зеркале. В одном нижнем белье она потянула ручку на себя, чтобы высунуть лишь голову и гаркнуть на Джеффа что-то обидное, когда дверь распахнулась и коп буквально повалился на неё, вовремя выставив руку, чтобы не раздавить хрупкое женское тело в трусиках от Виктории Сикрет. У него во второй раз за утрозакружилась голова. Она впервые почувствовала, как упорно её сердце рвётся из груди. Между их телами не было и дюйма: будучи беспомощно припечатанной к полу, Эмма ощущала, как тяжело вздымается его грудная клетка. Горящий изумруд впился в её губы изголодавшимся взглядом, опустился на ключицы, на грудь, прикрытую бледно-розовым кружевом дизайнерского бюстгальтера, а затем нервно сглотнул.

Нет, так они точно не сработаются.

Джефф помотал головой, крепко зажмурился и, наконец, встал, протягивая оторопевшей актрисе руку. Она впервые так смущалась, хотя стоять посреди съёмочной площадки, где на неё глазеют с три десятка взглядов, для девушки было обыденным делом. Так в чем же проблема? Он ведь её телохранитель, предмет мебели, шарф, стягивающий её шею и не дающий вздохнуть полной грудью! Поджав губы, Эмма схватила платье с вешалки и прикрылась им. Капитан почесал затылок и отвернулся. Неловко вышло.

— Называешь Дэва маньяком, а сам стоишь под моей дверью, как озабоченный подросток, — обиженно пробурчала она, натягивая чёрное атласное платье на две ладони выше колена. Эмма завязала волосы в конский хвост и уставилась в широкую спину капитана суровым взглядом. — Статья ему не понравилась. Ха! Ты знаешь, в прошлом выпуске «Беверли сегодня» меня окрестили нимфоманкой из-за слитого в сеть кадра из «Тринадцать попыток Дарелла Смита», где я стою в купальнике возле бассейна.

— Что ещё за тринадцать попыток?

— Фильм. Фильм, в котором я снимаюсь. Боже, ты даже не удосужился поинтересоваться!

— Ну, теперь, зная, что ты снимаешься там в купальнике, я уделю этому больше внимания.

Эмма закатила глаза и вытолкнула мужчину из своей спальни. Она бы солгала, если бы сказала, что её раздражало, когда он так говорил.

— Во всяком случае, — сказал Джефф, спускаясь по лестнице, — это проверенный источник. Зигги не стал бы лгать.

— Зигги? Я бы ни за что не поверила человеку с именем Зигги.

— Ты расистка? Расистка в отношении этого имени?

— Так звали собаку моей соседки в Канзасе, она меня покусала, — Эмма фыркнула и попыталась скрыть улыбку, когда впервые за долгое время Джефф открыл для неё дверь в машине.

— Собака или соседка?

Актриса отправила капитану уничтожающий взгляд, и после минутной паузы он добавил:

— Теперь мне ещё больше нравится это имя.

До съёмочной площадки, что находилась на границе Голливуда и Беверли Грув, они добирались в угрюмой тишине. Джеффу вдруг стало противно вести эту машину, и он решил, что завтра же приедет на своей повидавшей реальную жизнь малышке. Эмма же молча уставилась в окно, и пока пальмы одна за другой мелькали перед её глазами, в памяти то и дело всплывали обрывки этого злосчастного интервью-откровения от Мелоди Дейвер. Джефф просто ни черта не понимает, успокаивала она себя, это ведь шоубиз, деньги здесь делаются на грязной лжи, которая, как ни странно, выгоду приносит всем. Может быть, эта девушка хотела добиться большего и вырасти на имени её честного, её обожаемого Дэвида, а затем ей просто не повезло. Она получила по заслугам, утверждала Эмма Холл, она просто получила по заслугам.

Когда автомобиль остановился на парковке какого-то модного барбершопа для селебрити, актриса в непонимании уставилась на Джеффа. Тот порылся в бардачке, задев ладонью её коленку, отчего девушка вздрогнула, и с видом победителя достал оттуда бинокль.

— Что это?

— Ты не знаешь, что такое бинокль? Такая штучка для…

— Замолчи, — она закатила глаза. — Я знаю, что такое бинокль. Я не понимаю, зачем он тебе. У меня не будет сцен в купальнике.

— То есть ты согласна с тем, что твою грудь можно только через бинокль рассмотреть?

В Джеффа немедленно полетел диск группы Колдплей из бардачка.

— Почему мы остановились здесь?

— Потому что я хочу убедиться, что он поддерживает образ слащавого сноба не только с тобой, но и со всеми. К тому же, я ещё не проверил этого Макса или как там его, а ты не можешь быть объективной, так что, черт тебя подери, вытаскивай свой зад из машины и не истери, как умалишенная пенсионерка.

— Это тебя так диск, прилетевший в нос, обидел? — Эмма фыркнула, но препираться дальше не решилась. Не прошло и секунды, как желание спорить захлестнуло её с новой силой. — Я не буду следить за Дэвидом. Это унизительно. Я целый год с ним бок о бок, плечом к плечу…

— Гениталия к гениталии.

— Что?

— Что?

Эмма закатила глаза и щёлкнула языком. Джефф был невыносим, но рядом с ним её энергия будто била ключом. Раньше, чтобы заставить актрису вот так вот на кого-то агрессировать, нужно было как минимум сжечь ей волосы или отстранить от съёмок, но в такие моменты, как сейчас девушка становилась оголенным проводом, и она не могла сказать, что ей это не нравилось. Как в школе, когда понравившийся мальчик дёргает тебя за косички, ты кричишь на него, мысленно вздыхая: «Значит, ему на меня не всё равно». Их отношения с Джеффом пусть и стремительно летели в ближайший кювет, но они набирали обороты с каждой секундой, а не вязли в болоте тошнотворной вежливости, как это происходит с Дэвидом.

Джефф вышел из машины, и Эмма взглянула на него через тонкую призму солнцезащитных очков. Он был тем мужчиной, которого её хлопотливая мать закармливала бы своей фирменной лазаньей, тем мужчиной, с которым бы её отец фанатично орал: «Давайте, Иглс, порвите этих сосунков!». Эмма никогда не нуждалась в одобрении родителей, в противном случае работала бы сейчас в юридической фирме на побегушках у своего кузена Кевина. Но почему-то мысль о том, что Джефф — это человек, с которым у неё ассоциируется слово «дом», ей нравилась. К тому же, он был горяч. Однажды она сосчитает его кубики и убедится в собственных ночных домыслах, а пока будет радоваться его мышцам, обтянутым белой тканью ненавистной ему рубашки.

— Ну и каков план, агент ноль-ноль-ноль?

— Очень смешно, — Джефф сощурился, глядя ей за плечо. — Видишь вон ту лестницу на заднем дворе парикмахерской для педиков?

Эмма раздраженно фыркнула. «Парикмахерская». В её кругах его давно бы обсмеяли.

— И?

— С этой крыши мы с Джиной как-то следили за одним ублюдком сутенером. Вместо съёмочной площадки тут было что-то вроде притона для богатеньких.

Подумав об этом, актриса скривилась. Она послушно последовала за ним и, минуя мусорные баки, остановилась напротив шаткой металлической лестницы, которая держалась на не самом честном слове. Девушка перевела на Джеффа неуверенный взгляд.

— Я не полезу.

— Эмма, тут два этажа.

— Я постою здесь, а ты лезь. Не могу поверить, ты заставляешь меня следить за моим другом! И с чего ты взял, что Дэв будет там?

— Он сам об этом сказал, — капитан остановился на второй ступеньке и протянул руку капризной блондинке. — До съёмок ещё час, Эм, мы просто понаблюдаем за движухой на площадке, а потом как ни в чем не бывало спустимся обратно, если не придётся вызывать наряд, конечно.

Следить за Дэвидом было… омерзительно. Эмма и так использовала его доброту, а теперь вот так запросто сомневаться в мужчине, которого она знает целый год? Но разве год — это много? Мужья убивают своих жён после тридцати лет совместной жизни. От мысли об этом по коже девушки пробежали мурашки. Она вложила свою ладонь в ладонь капитана и молча последовала за ним, стараясь не смотреть вниз и считая каждую ржавую ступеньку на своём пути. Оказавшись на крыше, Эмма вздохнула. Что ж, ладно, всё это совсем не выглядит, как в боевиках. Второй этаж практически не открывал обзор на квартал, но стоило Джеффу отойти, и вид на съёмочную площадку и трейлерную стоянку предстал перед актрисой, как на ладони. Вот Эрик, бегающий с камерой из одного трейлера в другой, а вот Джесс, стоящая посреди парковки и набирающая чей-то номер. Через секунду в кармане Эммы зазвонил мобильник.

— Ответь, — сказал капитан, уставившись в бинокль. — Я вижу кучу камер возле перекрёстка.

— Да, мы как раз собрались снимать, как меня сбивает машина.

Телефон продолжил трезвонить. Эмма поставила его на беззвучный и выхватила из рук телохранителя бинокль.

— Я бы на это взглянул.

— Заткнись, я вижу Дэвида, — он всегда приходил раньше, чем нужно. — Ох, боже мой, Джефф…

Капитан занервничал, вглядываясь в тёмный силуэт режиссёра

— Что, что там?

— Ты не поверишь, он… он стоит и читает сценарий!

— Шизофреничка.

— Параноик, — Эмма помолчала, а затем добавила: — На что ты рассчитывал? Что он достанет топор и начнёт размахивать им посреди съёмочной площадки?

— Я просто хотел понаблюдать за ним. Как в зоопарке, знаешь.

— Или скинуть меня с крыши.

— Я бы выбрал здание повыше.

Она вдруг почувствовала себя предательницей. Стыдливо спрятав взгляд, девушка молча последовала к лестнице, выглядывающей из-за парапета крыши.

— Я ухожу, — Эмма обернулась на угрюмого Джеффа, а затем снова посмотрела на лестницу, будто та способна искупить все её грехи. — Кроме этой грязной статейки у тебя на него ничего нет. Сегодня я пойду с ним в ресторан и проведу, возможно, один из лучших вечеров в своей жизни. Дэв отвезёт меня домой и галантно поцелует в щеку на прощание, не требуя ничего больше. Перестань видеть в людях плохое, Джефф. И будет тебе счастье.

Челюсть заскрипела под натиском едва сдерживаемой злости. Она не ведает, что творит. Сама кладёт голову на рельсы.

И почему его это так злит?

***

Эмма любила Фрэнка Синатру, белое вино и устрицы. Ей нравилось, когда на неё бросали восхищенные взгляды, нравилось видеть притаившихся за углом папарацци, нравилось, как платье облегало её фигуру. Сегодняшний съёмочный день забрал все её силы, она не могла сосредоточиться ни на одной из реплик, будто все подозрения, которые точно теннисные мячи ракеткой она отбивала от Дэвида, прилетали ей в затылок в самый неподходящий момент. Тарино ободряюще улыбался ей и говорил, что всё будет в порядке, но когда Джефф вдруг исчез по какому-то «делу немыслимой срочности», Эмма всерьёз запаниковала. Она знала — это связано с тем Максом с визитки, найденной на яхте. Знала, потому что подслушала разговор (вернее, крик) капитана, что ругался с детективом и орал, что всех уволит к чертям собачьим, когда вернётся. Актриса боялась и мысль допустить о том, что будет, если Джеффа и правда вернут к работе.

И сейчас, наблюдая за тем, как Дэвид оплачивает счёт, она думала о капитане. Легкая неуютность и натянутость с Тарино с каких-то пор не могла сравниться с этой раздражающей беззаботностью в компании этого раздражающего копа. Эмма могла бы смело откинуть предрассудки и окрестить Джеффа своим другом, если бы тонкая нить сексуального напряжения между ними не становилась с каждой секундой всё толще и толще. Это было странно. Странно и непривычно. Она не привыкла чувствовать что-то к кому-то, всегда шатко балансируя между обычной симпатией и дружеским равнодушием.

— Это был прекрасный вечер, — заключил Дэвид, вырывая актрису из мыслей.

Эмма взглянула на него одним из тех взглядов, который обычно говорил: «Извини, я не слушала, о чем ты говорил всё это время, но для вида улыбнусь и кивну». По тому, как режиссёр удовлетворённо ухмыльнулся, девушка поняла, что все сделала правильно.

Они выходили из «Лобстера» — роскошного ресторана с идиотским названием, как самая красивая пара Голливуда. Он держал её под руку, она сияла и игриво прятала лицо ладошкой, пока папарацци кричали им вслед: «Вы вместе? Пожалуйста, остановитесь! Дайте пару слов о вашем романе!». И если раньше Эмме это льстило, то сейчас она чувствовала себя латентной проституткой.

В салоне автомобиля пахло дорогим парфюмом и деньгами. Она прислонилась лбом к стеклу и искоса взглянула на водителя. Дэвид хотел было устроить ладонь на её колене, но отдернул руку и виновато поджал губы. Тот бокал явно был лишним.

— Не хочешь на пляж? — убаюкивающе промурлыкал он, наклоняясь к девушке.

Первый звоночек тревоги нетерпеливо брякнул в душе. Эмма напряглась и молча покачала головой. От «Лобстера» до её дома пять минут езды. Пять минут переживаний и самых худших сценариев, в которых водитель Дэвида везёт их на заброшенный склад, где режиссёр снимает с неё скальп. Девушка осеклась и посмотрела на Тарино — тот прожигал задумчивым взглядом спинку кресла перед собой. И вовсе он не выглядел так, будто планирует кровожадное убийство.

Она в очередной раз пристыдила себя за эти мысли. Но ведь это банальная предосторожность, да?

Окончательно расслабиться и выбраться из бешеного водоворота опасений ей удалось, когда автомобиль свернул в знакомый квартал. Эмма заметила знакомый козырёк крыши и улыбнулась. Всё-таки, это был хороший вечер.

— Спасибо за ужин, всё было чудесно, — пробормотала актриса, выходя из машины.

Дэвид, придерживающий для неё дверь, улыбнулся и огляделся по сторонам.

— Джеффа нет, так что если ты позволишь, я осмотрю дом. Хочу убедиться, что за время нашего отсутствия никто не пробрался к тебе и не оставил сувениров.

Эмме ничего не оставалось, как молча кивнуть и направиться с ним к дому. В отличие от Джеффа, Дэвид не рявкнул на неё, когда она вошла внутрь, и это заставило блондинку запаниковать: сколько можно их сравнивать? Когда фигура режиссёра скрылась на втором этаже, актриса стянула с ног тяжёлые туфли и облегчённо выдохнула.

— Дэв, ну что там?! — крикнула она и прошла на кухню, чтобы налить себе воды.

Несколько раз нажав на выключатель, Эмма нахмурилась — в доме отключили свет. Пожав плечами, девушка решила в первую очередь утолить жажду. Она схватила стакан и налила воды, делая несколько размеренных глотков, когда услышала позади себя шаги. Актриса обернулась с улыбкой.

— Так странно, света нет, — сказала она Дэвиду и заметила какой-то предмет в его руках.

— Он нам не понадобится, Эм.

В голосе режиссёра зазвучали нотки сочувствия. Эмма нахмурилась и подошла ближе. Стакан выскользнул из её рук, стоило ей увидеть острие ножа, блеснувшее в непроглядной тьме. Сердце с грохотом заколотилось в груди, в горле пересохло, а голова закружилась от неминуемой опасности, стоящей в двух шагах от неё в пустом доме посреди ночи.

Дэвид сжал рукоятку и всхлипнул.

— Прости меня. Но у твоей красивой жизни закончился срок годности.

Комментарий к Глава 8. Доверие с металлическим привкусом

❤️

========== Глава 9. Идеальный фильм Дэвида Тарино ==========

— Дружеское напоминание: я не коп. Как ты мог притащить меня сюда, рискуя моей жизнью?! Это подло, это нож в спину, Джефф, я думал, мы идём играть в боулинг.

Том не переставал ворчать, нервно оглядываясь по сторонам, пока бывший капитан полиции взламывал металлические ворота здания, похожего на склад, что разместился на задворках бульвара Эль Сегундо. Для Джеффа это было не впервой, но почему-то именно сейчас, именно в этом деле он чувствовал особую ответственность, а привкус притаившийся за углом опасности холодным металлом касался кончика языка. Что-то здесь не так, думал он, не может эта красивая голливудская картинка не иметь гниющей изнанки. И сейчас, пока Эмма развлекается там со своим потенциальным убийцей, капитан вскрывает дверь склада, где, по словам Фреда, в последний раз был пойман сигнал того самого Макса с визитки. Едва ли на этом складе хранился реквизит или скрывался подпольный ночной клуб, как это обычно бывает у горе-бизнесменов, рвущихся в Большой Голливуд. Нет, там было что-то иное, и если это не гора трупов, то наверняка гора кокаина.

— Не знаю, что там с боулингом, но чьи-то шары сегодня знатно пострадают, — с ухмылкой сказал Джефф и скинул чёртов замок. — Ловкость рук и никакого мошенничества.

Пейсли смерил лучшего друга недоверчивым взглядом, перекрестился и вошёл вслед за ним в сырой полумрак. Склад был огромен и больше напоминал военный бункер, несколько контейнеров расположились по обе стороны от двери, где-то вдали стоял стол с мигающей лампой — всё в лучших традициях любимых фильмов Джеффа про всякую нечисть. Наверняка из-за угла сейчас вылетит полтергейст. Хотя… он уже видел Эмму утром — ему ничего не страшно.

— У тебя пушка хоть есть? — шикнул Том, подкрадываясь сзади.

Джефф закатил глаза и кивнул на кобуру на своём поясе. Он чувствовал себя в своей тарелке, если бы не вечно бубнящий под ухом Пейсли, ведь даже у Джины было гораздо больше выдержки. Но сегодня он как никогда нуждался в Томе, нет, вовсе не потому, что боялся в одиночестве идти на склад, но кто-то же должен вызвать копов на случай, если капитан в это время будет участвовать в какой-нибудь совершенно безбашенной перестрелке, о которой он с тайным восхищением всегда мечтал. Тому не грозит никакой опасности, пока рядом Джефф.

— Держись за моей спиной, — шёпотом ответил капитан, выставляя руку вправо и как бы защищая его от потенциальной угрозы.

Размеренное капанье воды из трубы только придавало этой атмосфере мрачности и напряжённости. Джефф и Том едва слышно передвигались по мокрому полу, то и дело озираясь по сторонам на посторонние звуки. И все же казалось, что склад был пуст.

Наконец, они добрались до желанной цели — гребаного стола, что подобно декорации, стоял здесь исключительно для привлечения внимания. Джефф не мог поверить, что разгадка была так близка — слишком уж неестественно-гладко всё проходило. Это настораживало и заставляло сердце неприятно сжаться в груди. А гадкое предчувствие, царапающее сердце, мешало сосредоточиться на будто нарочно отодвинутом ящике, в котором его ждало несколько папок с документами.

— Просто стой и смотри по сторонам, а я поищу что-нибудь, где говорилось бы о том, что Тарино мудак, а не меценат.

Том взволнованно кивнул и отвернулся, чтобы в случае чего вместе с Джеффом дать дёру, который, конечно же, вряд ли повинуется инстинкту самосохранения. Но он обычный менеджер по продажам и никогда не совался в дела своего лучшего друга! Какая, ну какая от него польза? Вряд ли Том включит благодетель, если найдёт здесь запасы травки. Скорее, распихает заветные пакетики по карманам и свалит раньше, чем Джефф вызовет копов.

— Чёрт, тут одни цифры, — рявкнул капитан, листая первую папку. — Давай, тащи свой офисный зад сюда, я ни черта не понимаю.

Том нервно обернулся, тяжело вздохнул и подошёл к столу, вглядываясь в цифры, записанные в столбик, пока капитан штудировал содержимое другой папки.

— Так вот, зачем ты меня сюда притащил? Разбираться с бумажками? В любом случае, это чеки и счета, они бесполезны. Могу только сказать, что кто-то поставлял какой-то крупный товар в Мексику.

— Какой-то крупный товар? — Джефф машинально бросил взгляд на контейнеры с загадочным содержимым и усмехнулся. — И что же такого, интересно, могут поставлять в Мексику? Сою, или, может быть, собачий корм?

— Я запах травки учую за милю, приятель, это точно что-то потяжелее.

Название поставляемой продукции было словно зашифровано цифрами. Внизу каждой бумаги стояла чья-то размашистая подпись, хотя нет, почему чья-то, Джефф сразу узнал эти инициалы «ДТ» — Дотошный Тупица, Дьявол Туалетный, Дэвид Тарино, не имеет значения, это всё один человек. Поставки тяжёлых наркотиков в Мексику, Колумбию и любые другие страны — не новость. То, что этим занимается чёртов режиссёришка, лицо Тёмного Голливуда — не новость. А вот тот факт, что ему с такой лёгкостью и везением удалось раскрыть дело, из-за которого его отстранили от службы — это уже чёртова сенсация! Что-то было не так, не могло всё проходить так гладко, по избитому сценарию, где Джефф вызывает копов на гребаный склад, объявляет в розыск Макса и с гордостью ловит ублюдка Дэвида, что наверняка сейчас надрачивает себе на то охренительное платье, которое Эмма выбрала для встречи с ним.

Эмма…

Так может быть, его подвох — это она?

***

Лезвие ножа щекотало кожу леденящим кровь ужасом. Ладони с огрубевшими пальцами стирали мокрые дорожки от слез с её щёк, а губы, замеревшие в дюйме от уха девушки, беспрерывно шептали: «Не бойся, ты в безопасности». Эмме ещё не доводилось испытывать такой ужас. Но ужаснее всего было то, что всё, что происходит сейчас — результат идеально выверенного плана, чёткого сценария под руководством талантливого режиссёра. И вряд ли он задумал хэппи-энд в этом нескончаемом фильме ужасов.

Мир перевернулся вверх дном. Всё её привычное восприятие мира сломалось прямо об это острое лезвие, упирающееся в её шею. Эмма чувствовала себя разбитой, преданной, подавленной, и казалось, если Дэвид сейчас же зарежет её — она не ощутит боли. Её грудная клетка сожжена дотла, вместо костей и органов — тлеющее пепелище. Дэвид Тарино, любимый друг и настоящий гений, оказался мерзким подлецом. Хорошо, что Эмма его не любила. Как хорошо.

— Я пытался справиться с этим, — вдруг сказал он, резко хватая блондинку за плечи и поворачивая её к себе лицом.

Поясница Эммы столкнулась с углом тумбы, и она заскулила от боли. Тарино выглядел подавленным и в то же время спокойным, ведь всё, что сейчас происходит, находится под его контролем, и это не внезапный приступ агрессии и желания убивать, он спланировал это давно.

— Я дал нашим отношениям полгода, тогда, когда ты отказала мне впервые. Я поклялся себе терпеливо ждать, когда ты наиграешься в куклы в моём кукольном доме и захочешь большего, поймёшь, что я могу дать тебе не только этот дом и карьеру, но и всё, что у меня есть, — лезвие скользнуло ниже, к ключицам, заставляя девушку жалобно всхлипнуть. — Знаешь, в последнее время, когда ты уже совсем слетела с катушек в своей этой яростной привычке меня динамить, я понял, что все это квест. Увлекательная игра, в результате которой я или получу тебя, или ты не получишь ничего. Вся эта фишка с маньяком, здорово я, да? Занятно было наблюдать за тем, как ты сразу же бежишь ко мне, учуяв опасность. Ведь кто, как не Дэвид, который сделает всё для тебя?

— Пожалуйста, отпусти меня, — безжизненным голосом процедила Эмма, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза этого, как оказалось, монстра.

— Ты сама определила такой исход, милая, сама выбрала для себя концовку. Если бы ты только меня полюбила, если бы позволила быть с тобой… я бы не нанял этого копа, чтобы усыпить твою бдительность, а затем нанести удар.

На последнем предложении сердце Эммы болезненно сжалось. Она резко повернула голову в сторону его озлобленной физиономии, в удивлении приоткрыв рот. Нет, нет, пожалуйста, только не это…

— Вы с Джеффом заодно?

Он вскинул брови и расхохотался, усилив хватку на её запястьях.

— Я? С этим копом? О, Эмма, не будь идиоткой, ради всего святого.

— Ради всего святого, — с обречённым смешком отозвалась она и посмотрела в потолок, будто то самое «святое» сейчас спустится на землю и спасёт её из лап этого психа.

Это всё ещё походило на съёмки какого-то жуткого фильма. Она всё ещё тешила себя надеждой на то, что откуда-нибудь из-за угла выпрыгнет Эрик с камерой и, весело захохотав, ответит, что всё это было розыгрышем. Глупым розыгрышем.

— Финал планировался на нашу годовщину, — вдруг заговорил Дэвид, проводя большим пальцем по её нижней губе. Эмма поморщилась в отвращении, зажмурилась и отвернулась. Этот жест вызывал лишь ухмылку у режиссёра. — Я сказал себе: сегодня прекратятся твои муки, Дэвид. Наши с тобой муки. Знаешь, как это паршиво — видеть тебя каждый день на экране и не иметь возможности к тебе прикоснуться? Я часами смотрел, как ты спишь, как ты переодеваешься, ругаешься с этим копом, разучиваешь сценарий.

Мелкая дрожь пробежала по коже девушки. Она вздрогнула, подняв на него изумленный взгляд.

— Наблюдал?..

— По всему дому установлены камеры, дорогая Эмма, неужели ты думала, что мой идеальный сценарий обойдётся без такой важной детали? А мои подарки, подарки ты оценила? Они были лишь предупреждением, бутафорией в нашем фильме с грустной концовкой. Куда ты все время смотришь? Ждёшь Джеффа? О, милая, он не придёт. Я подкинул ему работёнку.

Очередной удар в спину пришёлся при новом упоминании Джеффа. Эмма прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и почувствовала, как частичка её души отмирает в беспомощном страхе за его жизнь.

— Что… что ты с ним сделал?

— О, ничего. Как ты переживаешь, ха! Жаль, что капитан был лишь незначительной пешкой. Я отблагодарил его за то, что он, сам того не ведая, обеспечил мне алиби…

— Так ты нанял его, чтобы быть ближе к полиции, чтобы никто не подозревал человека, который взял на работу телохранителя? — дрожащим голосом пробормотала она.

— Больше тебе скажу, — Дэвид наклонился близко к её лицу, так, что его горячее дыхание обожгло мокрые от слёз щеки. — Это я поспособствовал тому, чтобы его отстранили от службы. Связи… они все решают. Тебе ли не знать, моя милая инженю? Он копал под моих приятелей, почти добрался до нашего крупного дельца, но я вовремя подсуетился. О, а знаешь, где он сейчас? На моем складе, забитом героином. Рай… я думаю, это моя попытка искупить вину и отвести назойливого копа от тебя, ведь Джефф точно не примчит на помощь, занятый долгожданным возвращением в участок. Я сделал всё, чтобы информация о складе оказалась в его руках. Чтобы поставить точку во всей этой грязи, чтобы остаться с тобой наедине сейчас и навсегда.

От каждого его слова голова кругом. Эмма не винит никого, кроме себя и своей слепой веры в то, что доброта действительно может быть бескорыстной. Это она, а не умелый режиссёр Дэвид Тарино, привела себя к такому финалу. Только она в ответе за такую концовку и за его поехавшую крышу.

— Но тебя ведь посадят… какой в этом смысл? — прохрипела она, собирая в кулак последние остатки самообладания и пытаясь придать хоть какой-то логики его словам.

— Мы к этому моменту уже будем далеко, — прошептал он, убрал нож от её шеи и, сжав пальцы на сонной артерии, вцепился в губы Эммы жадным поцелуем.

Она с силой толкнула Дэвида в грудь, заставляя его пошатнуться и ослабить хватку. Он словно озверел в этот момент, но Эмма соображала быстрее, не поддаваясь волне эмоций, схватила стакан и с силой швырнул его в Тарино. Едва ли он почувствовал хоть какую-то боль, а выражение его лица только кричало: «Беги, беги отсюда, пока я окончательно не облачился в монстра».

К сожалению, было уже слишком поздно.

— Год! — заорал он, пиная осколки ногой и подходя к Эмме. Он грубо схватил её за шею и швырнул к холодильнику. Актриса взвыла от боли. — Целый год я мечтал тебя трахнуть! Да что там трахнуть, черт тебя подери, я купил кольцо, кольцо, мать твою, ты хоть понимаешь своими куриными мозгами, шлюха, как я тебя любил?! Ты скорее бы прыгнула на член этого гребаного бедняка-копа, чем взглянула в мою сторону!

Эмма горько всхлипнула, пытаясь встать и найти хоть какое-то орудие защиты, но планам не суждено было сбыться, когда в следующую секунду Дэвид сел перед девушкой на корточки, приступая к своим тщетным попыткам снять с неё платье. Эмма брыкалась и била его ногами, рыдала и молила о пощаде, пока Тарино смеялся ей в лицо, разрывая дорогой шёлк.

— Как тяжело было выстраивать этот показной холод, чтобы расположить тебя к себе, ведь ты так не любишь любое проявление чувств, — прорычал он. — Или это было отговоркой для меня!? Ну, конечно!

Когда свободная рука Дэвида, что не держала запястья Эммы, потянулась к застежке его брюк, актриса закричала, пытаясь собрать воедино все силы, что у неё есть. Страх неизбежного бил по вискам, настоящий животный ужас, подавляемые инстинкты самосохранения, приближение монстра, что растерзает её, не задумываясь, сдавливали горло… но всё это на секунду прекратилось, когда девушка услышала выстрел.

Дэвид вскрикнул, и они одновременно уставились на его раненое бедро, из которого вмиг хлынула кровь. Актриса замерла в ужасе, поворачивая голову к двери, у которой с пистолетом в руках застыл ошеломленный Джефф. Они встретились взглядами, и едва ли Эмма успела заметить страх, промелькнувший в изумрудных глазах капитана и его резкий рывок к ней, когда вдруг почувствовала острую боль, пронзившую её бок. Дэвид вынул нож в тот же момент, как Джефф с обезумевшей силой ударил его по лицу.

И всё погрузилось в глубокую тьму.

========== Эпилог ==========

Эмма Холл никогда не бросала дела на полпути. Этот пунктик, почерпнувший вдохновение из её этого неисправимого перфекционизма и порой такого раздражающего упорства, преследовал девушку всю жизнь. С раннего детства она хотела стать актрисой, а потому делала всё, чтобы однажды предстать перед камерой. А её стремление к красивой жизни? Цена, которую она заплатила за это, была необычайно высока, но всё же Эмма жила в этом чудесном голливудском мире, завтракала с лучшим видом и лучшими людьми, была желанной гостьей на вип-тусовках, носила дорогую одежду и не нуждалась ни в чем, кроме, может быть, настоящей любви.

Это и стало тем делом, которое Эмме не удалось довести до конца. Нет, речь здесь вовсе не шла о любви как таковой к этому неотёсанному хаму, может быть, к какой-то её пока ещё хилой предпосылке. Они знали друг друга всего-ничего, но уже за такой короткий срок вывод напрашивался сам собой: Эмма была увлечена Джеффом, а Джефф был увлечён Эммой. Она становилась мозговыносящей истеричкой рядом с ним, а у него вмиг обострялись все чувства, видящие свой единственный выход в этих несмыкающихся розовых губах. Дэвид забрал у неё возможность разобраться с этим непростым и многогранным отношением к капитану, окунул её во тьму и страх, в вечное ожидание нападения, так и не позволив девушке сосредоточиться на себе и своих чувствах. В конце концов, исход был один: её неподвижное тело лежало в каком-то светлом помещении, пока над ней с печальной улыбкой возвышался Джефф. Или, может быть, она уже попала на тот свет? Тогда что здесь делает капитан?

Кончики пальцев вдруг обрели чувствительность, свет больно ударил по глазам, а размеренное тиканье кардиомонитора — по вискам. Эмма поморщилась, часто заморгав.

— Ну вот, я проспорил Тому пятьдесят баксов, — первое, что услышала девушка, повернув голову в сторону якобы разочарованного её пробуждением капитана. — Могла бы ещё немного поваляться в отключке, ты мне нравишься больше, когда молчишь.

Эмма криво улыбнулась и, минуя раздирающую головную боль, огляделась по сторонам. Больничная палата. Логично, учитывая, что последнее её воспоминание — то, как Дэвид пырнул её ножом.

Джефф выдохнул и сел обратно в кресло, к которому он уже буквально прирос за эти несколько часов после операции, пока организм Эммы боролся с пережитым стрессом. Он впервые переживал так за кого-то, и эти совершенно идиотские и неуместные шутки — очередная попытка скрыть свою нервозность неизвестного происхождения. Джефф чувствовал что-то к Эмме, что-то сильное, заставляющее его сидеть здесь и волноваться, пока она пустым взглядом испепеляет потолок.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил он, морщась от этого мягкого тона, который вдруг оказался на одной полке с грубыми рявканьями и недовольными фырканьями. — Я позову врача.

Ладонь Эммы машинально нашла его руку, останавливая мужчину. Во всем теле по-прежнему была слабость, но она всё же нашла в себе силы заставить его остаться. Вопросы одолевали голову с такой болью, с которой девушке едва удавалось справиться. Она прохрипела:

— Что произошло после того, как Дэвид ударил меня ножом?

Мужчина нахмурился, не желая возвращаться в минувшую ночь и уж точно не находя своей целью рассказывать обо всем Эмме. Но она смотрела на него с надеждой, она как никто другой заслуживала знать правду об этом ублюдке.

— Когда я был на складе, забитым наркотой, которой торговал этот урод, я сразу понял, что тебе грозит опасность. Вызвал наших недотёп на два адреса, но к счастью или нет, успел к тебе первым. Я вырубил его, в этот же момент приехали копы. Остальные обыскивали его пентхаус, нашли там все улики, указывающие на то, что он следил за тобой. Твои фото и даже… некоторая твоя одежда. До тебя были ещё девушки. Та актриса из статьи… и ещё пару наивных девчонок.

Эмма поморщилась в отвращении. Слезы скопились в уголках её глаз, но она продолжала терпеливо слушать Джеффа. Всё это время он сжимал руку девушки.

— Он надолго сядет, но, Эм, это я виноват в том, что произошло. Не нужно было отпускать тебя с ним…

— Нет, ничего бы не изменилось. Дэвид готовил это долгие месяцы, он все спланировал, у него было сотни ходов на случай, если что-то пойдёт не так, — актриса повернула голову и подарила мужчине тёплую улыбку. — Ты спас мне жизнь, Джефф. Спасибо тебе.

Он улыбнулся в ответ, чувствуя, как неведомое тепло разливается по всему его напряжённому телу.

— Я же твой телохранитель, в конце концов, — со смешком сказал он и немного помедлил, прежде чем достать свой жетон капитана, который ему вернули сегодня утром, когда срочно вызывали в участок. — Кстати об этом.

Глаза Эммы засияли искренней радостью.

— Тебя вернули на службу… — в голосе послышались нотки печали, и она отвела взгляд. — Значит, с нашим сотрудничеством покончено.

Джефф будто прикусил язык. Слова, рвущиеся наружу, никак не решались прозвучать, нет, вовсе не из-за страха оказаться отвергнутым, а лишь потому, что это действительно не самый подходящий момент. Капитан вновь посмотрел на поникшую Эмму, сжал её руку и с мальчишеской улыбкой произнёс.

— Ну… я бы мог предложить тебе другое сотрудничество.

— О чем ты говоришь? — в потухшем взгляде вспыхнул интерес, кожа покрылась мурашками.

В вопросе чувств капитан Джефф точно не был подкован, да и не умел он красивых слов подобрать для девушки, с которой едва ли успел по-настоящему сблизиться. Всё же он собрался с мыслями и пробубнил:

— Я бы мог оберегать тебя бесплатно… ну, в смысле, защищать от всяких психов, есть твои сэндвичи. Кстати, всю недвижимость Тарино отобрало государство, так что ты могла бы какое-то время пожить у меня. Ну, как друг, в смысле, если ты захочешь, я-то уже…

— Джефф, — строго проговорила Эмма, пытаясь скрыть улыбку.

— Да?

— Просто замолчи уже и поцелуй меня, ладно?

Губы капитана дрогнули в улыбке недоумения. Девушка сверлила его серьёзным взглядом, но он смягчился, когда Джефф наклонился к лицу актрисы и оставил мягкий поцелуй на её губах. Весь этот трепет ему не принадлежал, но коп знал, что девчонка и так многое пережила за эти сумасшедшие сутки, у неё ещё будет возможность познакомиться со всеми его демонами. А пока эта чуждая им нежность, эта осторожность, эти первые, а оттого такие значимые ощущения от поцелуя, вскружили голову обоим. Эмма провела ладонью по его щетине и мягко отстранилась.

— Ты ведь не убьёшь меня через год, да?

Джефф ухмыльнулся, покачав головой.

— Думаю, этот этап мы с тобой прошли ещё при первой встрече.

— Хорошо.

— Хорошо? — он в удивлении поднял брови.

Кивнув, Эмма впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему счастливой. Её рана саднила и наверняка кровоточила, её привычная жизнь была разрушена, но с её душой… с ней всё было в порядке. И, уверена девушка, в этом заслуга Джеффа. Она бросила на него быстрый взгляд и, чувствуя, как губы горят в жажде очередного поцелуя, прошептала:

— Такой ангел-хранитель меня устраивает.