Каро (СИ) [Настя Север] (fb2) читать онлайн

Глава 1

— Не так уж и хороша, — управляющий с недовольной миной прохаживался перед замершей девчонкой. Та казалась неживой — так неподвижно она стояла, опустив взгляд в дорогой ковер и не смея шелохнуться без разрешения. — Хотя бы вышколена неплохо. Разденься.

Этот приказ привел в движение девчонку, и она все так же, глядя только в пол, начала молча снимать немногочисленную одежду. Лишь румянец на бледных щеках выдавал какие-то чувства. Смущение? Злость?

Наследник рода Торр, лорд Тобиас Торр, наблюдал из своего угла и не вмешивался. Управляющий знал о его присутствии, но оно нисколько его не тревожило, невзирая на немалую власть лорда. Они давно работали вместе вот так.

Несмотря на слова Фола, так звали управляющего, Тобиас бы с ним не согласился. Рабыня была хороша, и чтобы понять это, не надо было заниматься рабовладельческим делом пять лет кряду, как Тобиас. Белая кожа была великолепно гладкой — за исключением того места на груди, где извивался узор магического клейма, черты лица тонкими, как у северянок, а недлинные на мериданский манер волосы отливали медью. Небольшой рост и худоба делали ее изящной. Такие рабыни высоко ценятся на приемах. Их часто забирают гости на ночь после пиршества. Уж в чем, а во вкусах и пристрастиях вельмож Тобиас разбирался прекрасно. Недаром его Храм Воспитания, где из неотесанных рабов делали превосходных игрушек для аристократии, процветал и приносил немалый доход дому Торр и казне Криады.

Тобиас украдкой вздохнул и дождался, пока ворчащий Фол не велит девчонке одеться.

— Какие у нее еще достоинства, помимо внешности?

Он не успел изучить свиток, который прилагался к рабыне. Ее прислали из Мериданского Храма Воспитания в дар Наместнику в честь его дня рождения и рекомендовали как лучшую из «воспитанниц». День рождения миновал неделю назад, и задержавшийся в пути дар теперь полагалось принимать Наследнику. У его отца, Тамидара, были дела поважнее.

— Отвечай, — Фол грубо ткнул девчонку своей тростью, о которую он опирался при ходьбе. Тобиас подозревал, что тот постоянно таскался с этой деревяшкой не столько из-за хромоты, сколько из привычки колотить и тыкать ею в не угодивших рабов и слуг.

— Я умею читать и писать, прибирать в любой комнате, — начала перечислять девчонка. Голос был сначала хриплым — очевидно, она долго молчала в дороге, но затем выровнялся и оказался приятным. Отец будет доволен таким подарком, подумал Тобиас. Если не передарит кому-нибудь еще. Он выпустил середину, занятый своими мыслями, и услышал окончание: — …готовить и прислуживать за столом.

Набор навыков не сказать, чтобы был обширный, но все необходимое он содержал. К сожалению, обученных грамоте рабов и слуг в доме более чем достаточно, и эти ценные умения окажутся без надобности.

Фол презрительно фыркнул и сел заполнять пухлую, как он сам, хозяйственную книгу. Необходимо было отметить, что в доме появился новый раб. Тобиасу больше нечего было здесь делать. Свою часть обязанностей — а именно с необходимой любезностью встретить мериданцев и принять их дар, он давно выполнил, и остался поглазеть на рабыню просто из любопытства. Это был товар конкурентов, и хотя для Тобиаса это занятие никогда бы не стало главным в жизни, его интересовало все, связанное с этим делом. Теперь его в комнате ничего не держало, и он поднялся, чтобы уйти.

— Я отведу ее в дом для рабов и найду нашего мастера столовой.

Фол хмыкнул и небрежно махнул рукой — мол, проваливайте. Тобиас усмехнулся. В любом другом Доме его уже давно бы выгнали за полное отсутствие манер, но Наследник раз за разом заступался за него перед отцом. Фол был лучшим в своем деле, к тому же патологически честным и преданным Дому Торр.

— Послезавтра будет прием, и я уверен, тебя непременно отправят прислуживать за столом. Советую вспомнить все свои навыки, — говорил Тобиас по пути в дом для рабов. Дом стоял отдельно от дворца, и их путь пролегал сквозь маленький внутренний дворик. На улице стояла замечательная погода — деревья уже пожелтели, но еще не облетели, полуденное солнце золотило пожухшую траву. Небо было ясно-голубым. — И вот еще что. Я заметил твое смущение в кабинете у Фола и хочу предупредить. В доме Торр приняты высочайшие стандарты гостеприимства, и Наместник не препятствует, если кто-то из гостей хочет одолжить раба на ночь. Тебе следует отнестись к этому… с пониманием.

Тобиас осторожно подбирал слова, следя за реакцией девчонки. Та на секунду нахмурилась и крепко сжала зубы. Что происходило в ее душе, невозможно было прочесть — взгляд так и оставался опущенным. За все время она ни разу не посмотрела на Тобиаса. Превосходно вышколена. Чему ее только не научили — спокойно относиться к тому, что обычно происходит с хорошенькими молодыми рабынями. И это могло породить множество проблем.

Тобиас решил проверить, как идут дела, на следующий день. Он нашел Шеридана, отвечавшего за все приемы (между собой Тобиас и Фол в насмешку называли его пафосным прозвищем «мастер столовой» за излишнюю напыщенность и чувство собственной важности). Тот грубо распинал за что-то кухарку, но тут же принял крайне подобострастный вид, стоило ему заметить Наследника.

— Я пришел удостовериться, что все идет, как надо, перед завтрашним приемом.

Шеридан вдохнул побольше воздуха, чтобы ответить, но его опередил Фол, погонявший очередного слугу своей тростью.

— Наследник, вам что, заняться больше нечем? — пробурчал он. — Скоро возложите на себя все мои обязанности, а мне придется вместо вас торчать на этих дипломатических ужинах.

Тобиас рассмеялся.

— Было бы неплохо, Фол.

Тот проигнорировал его реплику, стремительно для его комплекции вылетел за дверь, умудряясь тащить за собой чем-то провинившегося слугу, и Шеридан предоставил полный отчет о подготовке к завтрашнему мероприятию. Предстояло заключить крупную сделку, отец несколько раз указывал ему, что этот вечер очень важен, и Тобиас должен был проследить, чтобы все прошло идеально. Любая мелочь могла помешать, и он опасался, что этой мелочью может стать новая рабыня.

— Еще я хотел узнать, — Тобиас прервал поток красноречия мастера столовой, — как там новая рабыня, забыл ее имя…

— Сьерра, — учтиво пришел на помощь Шеридан, обычно выходящий из себя, если его кто-то прерывал. Сегодня это произошло уже дважды, но Наследнику, он не мог высказать своих претензий.

— Именно. Она освоилась?

— Да вроде бы, — Шеридан пожал плечами. О рабах он говорил неохотно — какой интерес могут представлять рабы, когда есть вопросы куда важнее. Например, какого цвета будут скатерти завтра вечером. — Ведет себя прилично. Разве что молчит все время. Мы уж думали, она немая, Трема ее схватил и разжал рот, так та заорала, как резаная. И язык на месте оказался…

Тобиас поморщился. В руках здоровяка Тремы любой бы заорал.

— Я думаю, ее не стоит приставлять к столу, — сказал Тобиас.

— Но лорд Тамидар приказал, чтобы именно эта рабыня была при нем завтрашним вечером. На приеме будут гости из Меридана, — Шеридан был в замешательстве. Он не знал, как угодить двум господам сразу.

— Хорошо, — Тобиас всерьез опасался за поведение странной девчонки. А если она помешанная? Вдруг на ней заклятье, наложенное недоброжелателями, чтобы поссорить Криаду с Мериданом? Наместник специально приказал, чтобы та была при нем, чтобы выказать мериданцам удовольствие от подарка. Если рабыня выкинет что-нибудь, возможен скандал. — Я хочу ее увидеть.

Она развешивала шторы в одной из гостевых зал. Надо сказать, что делала она это действительно умело. Тонкие руки неожиданно легко справлялись с тяжелой материей, и она при этом умудрялась удержаться на шаткой стремянке. Тобиас дождался, когда та покончит с занавешиванием окна, и только потом позвал ее.

— Сьерра, спустись-ка вниз.

Та осторожно преодолела хлипкие лесенки до пола и замерла перед Тобиасом, уперев взгляд в паркетные доски. В комнате они были одни, и Наследник не стал приглашать рабыню для разговора в свой кабинет.

— Посмотри на меня.

Впервые за все те разы, когда он ее видел, она подняла взгляд, и медные волосы перестали занавешивать ее глаза.

У Наследника перехватило дух. Насыщенный коричневый цвет с медными, как в волосах, отблесками. Чистокровная каро. Возможно, даже член королевской семьи, судя по глубине цвета. Одна из немногих выживших — этот гордый народ был истреблен подчистую, а те, кто попали в плен, долго не жили. Почему нигде в документах к рабыне не было ни слова о ее происхождении? Каро очень ценились в деле работорговли за свою редкость и изящество. За исключительный гипнотизм глаз и их цвет, не встречавшийся больше ни у одного из жителей Империи. И теперь в этих удивительных глазах плескалось отчаяние и страх. Ни о каком заклятии не шло и речи. Теперь были понятны все ее странности. Каро. Невероятно.

— Долго ты пробыла в мериданском Храме Воспитания? — неизвестно зачем спросил Тобиас. Он даже забыл, зачем пришел. Девочка каро, даже схваченная за подбородок в порыве неверия, умудрилась спрятать глаза. Возможно, это было вовсе не достоинством ее воспитания. Может быть, она привыкла прятать то, что привлекало ненужное внимание.

— Три года, мой господин, — теперь все, даже голос, казалось особенным.

— А прежде?

Та промолчала.

— Отвечай, — в некотором замешательстве приказал Тобиас.

— Я не помню, мой господин, — произнесла Сьерра, и Тобиас прищурился.

— Я не выношу лжи. Говори правду.

— Я не помню, мой господин.

В голосе не было вызова, но Тобиас понял, что та готова твердить это до бесконечности. Разумеется, она не ответит. Именно это и не позволяло выжить народу каро в рабстве — они слишком тяжело и болезненно поступались своими принципами. Своими странностями.

— Ладно. Я не о том пришел поговорить, — Тобиас осознал, что все еще крутит лицо рабыни из стороны в сторону, как будто пытаясь разгадать ее тайну, и разжал пальцы, и та тут же сделала шаг назад. — Завтра ты будешь прислуживать Наместнику и его гостям. Я тебя уже предупреждал, но скажу снова: воля гостя закон. Ты должна будешь выполнять все, что тебе будет сказано. Все. Поняла?

— Да, мой господин.

Тобиасу не нравилась та безжизненность, с которой она отвечала. В ее голосе как будто вовсе не было эмоций. Если бы он не видел ее глаза и ее смущение, не заподозрил бы неладное.

— Если что-то пойдет не так, тебя наградят таким количеством плетей, что выживи ты, себя не узнаешь. Ясно?

Та вновь ответила утвердительно.

— Вот и хорошо, — Тобиас хлопнул ее по плечу. — Я буду рад тебя как-нибудь отблагодарить, если все пройдет хорошо. А теперь можешь продолжить вешать свои шторы.

Он ушел, но на душе у него было неспокойно.

Глава 2

Весь следующий день Тобиаса занимали важные дела. По поручению Наместника, своего отца, он мотался из одного конца города в другой, едва улучив час, чтобы отобедать. Необходимо было посетить несколько влиятельных Домов, решить вопрос со строительством виадука в западной части города, да разобраться с задержкой налогов — торговец шелком не так давно потерял караван, и теперь был не в силах расплачиваться по своим долгам. Да еще Долиш, управляющий его Храмом Воспитания, обещал показать что-то необыкновенное.

С Долишем он так толком и не пообщался, пообещав взглянуть на новых воспитанников завтра утром. Поставив подписи на нескольких не терпящих отлагательства документах Храма, Тобиас поспешил во дворец.

Ужин был в самом разгаре, когда он с извинениями появился в трапезной. Тамидар был в хорошем расположении духа и не стал упрекать сына за опоздание. Вознеся хвалебную речь гостям, Тобиас выпил подогретого вина за их здоровье и опустился на стул. Это был тяжелый день, он здорово проголодался, однако принял живейшее участие в разговоре за столом. Болтали о всяких пустяках — погоде в Меридане, бойкой торговле между двумя городами, да участившимися случаями разбоя на северной границе Империи. Разговоры о настоящих делах состоялись ранее, и все сделки уже были заключены. Обсуждать их подробности за ужином считалось дурным тоном.

Тобиас вспомнил о рабыне каро и своих опасениях, только когда та в третий раз приблизилась, чтобы наполнить его тарелку и долить вина в кубок. Внешне Сьерра была спокойна и безукоризненно выполняла свои обязанности. Она лишь едва заметно вздрогнула, когда рука Каритара, главы одного из влиятельнейших Домов в Криаде, схватила ее за шею, пока она обслуживала гостя.

— Что за дивная у тебя рабыня, мой друг. Неужто это та самая, что принесли тебе в дар наши друзья из Меридана? — его рука уже была в волосах каро, и та застыла, как стояла, с тарелкой в руке. Тобиасу показалось, что она даже не дышит.

— Все верно, — степенно ответил Тамидар, с довольной усмешкой поглядывая на мериданцев.

— Мериданский Храм Воспитания составит хорошую конкуренцию Криадскому, верно? — подначивал Каритар, впрочем, беззлобно.

— С этим нужно обращаться к моему сыну Тобиасу. Всеми делами Храма заведует он, — сказал Наместник своим гостям.

— И нам будет, что выслать в дар славному Наместнику Меридана в честь его дня рождения, — Тобиас уже заметно расслабился от еды и вина, и теперь с вальяжным аристократизмом развалился на своем стуле, спокойно глядя на гостей. Опасения насчет рабыни почти исчезли — та вела себя превосходно. — Только сегодня мой управляющий раздобыл, по его словам, что-то ценное и не поддающееся описанию.

Каритар выпустил девушку, и та, закончив с тарелками, несколько поспешно отступила назад. Разговор за столом закрутился вокруг работорговли, и Тобиас живо включился в дискуссию — все же эта тема была близка ему.

Ужин прошел отлично. Часам к одиннадцати мериданцы поднялись к себе в гостевые залы, а прочие гости принялись разъезжаться по домам. Тобиас вышел на крыльцо, проводить оставшихся, и встал рядом с Фолом, который следил, чтобы всем вовремя были поданы повозки, и никто из гостей ни в коем случае не был забыт внутри дома.

— Как идут дела? — спросил Наследник, наблюдая за тем, как у одной из повозок расшаталось колесо, и теперь слуги и рабы суетились рядом, пытаясь ее починить.

— Ужасно, — управляющийбыл не в духе, — эти гости сожрали половину недельных запасов. И чего вашему отцу приходит в голову приглашать такие толпы.

— Не забывай, он все же Наместник, ему положено общаться с людьми.

— Вот и ходил бы по гостям, меньше бы убытков было, — ворчал Фол, а потом, завидев кого-то, недовольно рявкнул: — И сколько тебя можно ждать?

К ним подошла рабыня каро. Тобиас забеспокоился. Неужели кто-то из гостей все же решился взять ее с собой?

— Простите, мой господин, меня задержали на кухне, — она остановилась в нескольких шагах от них, как всегда, глядя себе под ноги.

— Не хочу слышать никаких оправданий! — Фол привычно занес было трость, но передумал. — Сегодня поедешь с гостем. Лорд Каритар пожелал взять тебя на ночь.

Та снова вздрогнула, как тогда, за ужином, и, не иначе как забывшись, подняла взгляд на Тобиаса. В широко открытых глазах было написано столько мольбы и страха, будто бы ее собирались четвертовать.

— Прошу вас, не отправляйте меня с ним, мой господин!

Тобиас замер в растерянности и пропустил момент, когда трость Фола хорошенько приложила каро.

— Что ты себе позволяешь, засранка? Быстро в повозку!

Та не двигалась с места и, казалось, не дышала, очевидно, ожидая его решения. Даже в неверном свете огней, освещавших крыльцо, была заметна неестественная бледность ее лица — с него как будто смыли все краски. Тобиас остановил Фола, уже готового наградить ее еще одним ударом.

— Я не могу ничего с этим поделать, — мягко сказал он. — Ты должна поехать. Желание гостя закон.

Каро прерывисто выдохнула, мольба в ее глазах сменилась безнадежным отчаянием. Как раз в этот момент к крыльцу подошла повозка, и Фол, схватив девчонку за плечи, грубо запихал ее внутрь. Тобиас покачал головой, пытаясь отогнать мысли, что он сделал что-то непоправимо ужасное.

Когда уехал последний гость, Тобиас поднялся к себе, ополоснулся теплой водой, которую принесла служанка, и улегся спать. Но уснул он далеко не сразу. Его мучили различные опасения насчет этой рабыни. Все с ней было не так. Вероятно, он должен убедить отца, чтобы каро больше не прислуживала, когда в доме гости. В любой момент та могла что-нибудь выкинуть, как сегодня на крыльце — слишком большие страсти скрывались за этим внешним спокойствием и покорностью. Впрочем, сейчас уже ничего не поделаешь. Завтра утром либо все обойдется, либо он отдаст приказ как следует выпороть рабыню, чтобы успокоить оскорбленного гостя.

На следующий день, покончив с накопившимися делами в Храме, где он последние дни бывал нечасто, Тобиас вспомнил о каро только под вечер. Когда он вернулся во дворец, был уже почти полдень. Перехватив кусок хлеба с мясом на кухне, он отправился искать Фола.

— Вот ты где, — управляющий был в саду, с придирчивой миной он наблюдал, как один из рабов стрижет кусты. Периодически его что-то не устраивало, он делал замечание и подкреплял свои слова несильными ударами трости.

— А, это вы. Как дела в Храме? — без малейшего почтения осведомился Фол, поводя носом и вдыхая свежий осенний воздух.

— Дела идут хорошо. Скажи, та рабыня, которую отправили вчера с Каритаром, уже вернулась?

— Пару часов назад.

— И что Каритар?

— А что Каритар? Прислал вместе с рабыней своего управляющего, этого кретина Бибо.

— Зачем? — Тобиас насторожился.

— Как это зачем, — Фол, мрачно покосился на своего хозяина, — хотел выкупить. Но я сказал, если его господин хочет раба, пусть идет на рынок или в Храм. Здесь ему не центр работорговли.

— Хорошо, — у Тобиаса отлегло от сердца. Значит, все нормально. — Пойду, посмотрю на нее. Где она сейчас?

— А мне откуда знать? Спросите у Шеридана, — и, не обращая больше внимания на Наследника, Фол принялся поучать садовника.

— Сидит в комнате для рабов и отказывается работать, — Шеридан был взволнован. Он не хотел, чтобы хозяева видели, что рабы ленятся. — Я уже хотел прописать ей плетей, но нигде не могу найти Фола, чтобы тот подтвердил наказание.

— Этой рабыне нельзя назначать плети. Самое большее розги — и лишь в том количестве, чтобы не портить внешний облик. Ясно? — Тобиас был раздражен. Он уже не раз требовал, чтобы наказание плетьми согласовывалось лично с ним, и все равно рабов били до потери сознания. Так, что лекарь порой едва справлялся с нанесенными увечьями. Это было жестоко и, кроме того, расточительно.

Тобиас отпустил Шеридана и вошел в тесную душную комнату без окон, где спали рабы. На полу повсюду лежала солома и соломенные же матрасы, поверх которых кое-где валялись старые тонкие одеяла. Когда глаза привыкли к темноте, он различил фигуру в самом дальнем углу комнаты. Каро сидела, обхватив ноги руками и уткнувшись лбом в колени.

— Сьерра, — позвал он, приблизившись. Та не отозвалась. — Эй, — он тронул ее за плечо. Та дернулась и еще сильнее попыталась вжаться в стену. Тобиас сел рядом, несмотря на вонь, идущую от матрасов. — Скажи хоть слово. Ты цела?

Тобиас не знал, как Каритар обращается с рабами. Раньше он никогда не одалживал их в Доме Торр. Возможно, хоть это и было дурным тоном, он избил ее. Люди порой получают удовольствие от самых странных вещей.

Тобиас взял голову рабыни обеими руками и заставил отнять лицо от коленей. Сьерра не сопротивлялась, лишь шумно втянула в себя воздух и как обычно спрятала глаза. Ее лицо было опухшим от слез. Следов побоев видно не было.

Эмоции. У рабов не должно быть эмоций, если они хотят выжить. Тобиас горько усмехнулся и встал.

— Пойдем, я отведу тебя к лекарю. Он тебя осмотрит и даст что-нибудь, чтобы ты смогла уснуть. Я прикажу Шеридану оставить тебя в покое на сегодня.

Сьерра не двигалась. Тобиас понял, что сейчас ей, вероятно, безразлично, что происходит вокруг. Она замкнулась в себе. В том, что произошло с ней этой ночью. Должно быть, такое случилось с ней впервые.

Тогда Наследник взял ее за запястья и рывком поставил на ноги. Та оказалась даже легче, чем думал Тобиас поначалу.

— Со мной все в порядке, мой господин, — очень тихо пробормотала она. Ложь из ее голоса можно было собирать в кувшины. Она слабо попыталась вырваться, что было непросто, учитывая военную подготовку ее хозяина и то, как обессилена была сама каро.

— Я настаиваю. Ты должна выполнять мои приказания, ясно?

Он перехватил ее руки поудобней и повел к лекарю. Может быть, тому она расскажет, если что-то с ней не так. Лекарь есть лекарь. От них ничего не утаивают.

Глава 3

Приближался день Осеннего Карнавала, и вся Криада жила в ожидании праздника. В город со всех сторон стекались толпы торговцев, селяне везли свой урожай на ярмарку, прибывали фокусники, танцоры, знать и простые зеваки. Традиционные перед Карнавалом военные учения в крепости к северу от Криады занимали пять дней и отвлекали из гарнизона элиту воинов. Учения тоже были скорее зрелищем и данью традициям, чем настоящим обучением воинскому искусству. Поэтому на них съезжалась вся воинская верхушка города. Это было закрытое событие, на которое простые обыватели попасть не могли. Наследник как главный командующий войском Криады обязан был присутствовать в крепости все пять дней. В эти дни, отчаянно скучающий, он завидовал Наместнику, который мог появиться лишь в первый и последний дни учений, попировать за праздничным столом и удалиться обратно в город.

Тобиас ненавидел все, связанное с воинской службой. Он частенько отлынивал от своих обязанностей главного командующего, перекладывая все заботы на плечи командира городским гарнизоном и своего друга детства, Аулуса. Тот исправно решал все его проблемы, но на таких официальных событиях подменить Тобиаса не мог. Наместник и так был недоволен действиями, а точнее бездействием, сына, и злить его накануне Карнавала Тобиас не рисковал. А тут еще этот проклятый дождь, что лил, не переставая, со второго дня учений. Из-за отвратительной погоды даже Наместник отказался присутствовать на заключительном пиру.

Так что, когда наступил долгожданный пятый день, а, вернее, его вечер, Тобиас не стал оставаться в крепости до утра. Оседлав скакуна и отказавшись от охраны, он по размытой дороге отправился в город. Через три часа, промокший и раздраженный сверх всякой меры, он появился во дворце. Его отец был занят, принимая в малой обеденной зале гостей. Он не стал отвлекать их, полагая неучтивым появляться в столь усталом виде среди достопочтимых вельмож, к тому же его явно никто не ждал. Поэтому, быстро смыв с себя дорожную грязь и переодевшись в сухие одежды, он по привычке отправился на кухню. Дорога вымотала его, а проклятый ливень все еще шумел в ушах. Холод пробирал до костей. Сев поближе к очагу, чтобы согреться, он получил от кухарки кувшин подогретого вина и тарелку с кушаньями и только собирался насладиться едой и расслабиться, как в кухню с руганью влетел Фол, таща кого-то за волосы. Его широкое лицо покраснело от злости. Оскорбления сыпались на голову несчастного вместе с ударами тростью, которая мелькала со скоростью, которой позавидовал бы любой воин с осточертевших Тобиасу учений.

— …да что ты себе позволяешь, соплячка?! — вопил управляющий, награждая жертву дополнительной порцией ударов, от которых та всякий раз дергалась так сильно, что вполне рисковала оставить клок шевелюры в руках мучителя. В этот момент рабыне удалось вырваться, и она упала, закрыв голову руками и сжавшись. По медным волосам и стройному телосложению Тобиас узнал каро.

— Фол, замолчи хоть на минуту, и без тебя голова трещит! — вклинился в бесконечный монолог Тобиас. Его раздражение, едва унявшееся после умывания, вновь начало расти. Ему дадут отдохнуть, в конце концов?!

— Прошу прощения, господин, — недовольно вымолвил Фол и тут же прекратил колотить рабыню. Даже такой закоренелый невежда знал, когда нужно проявить учтивость. Это было еще одно качество, которое ценил Тобиас в своем управляющем.

— Что натворил эта рабыня? — поинтересовался Тобиас, барабаня по столу, на котором стояла нетронутая тарелка с едой и вино. Сьерра продолжала лежать, мелко сотрясаясь всем телом.

— Она, очевидно, совсем мозги потеряла, эта девчонка, — Фол пнул носком ботинка девушку, отчего та вздрогнула и попыталась отползти. — Отказывается ехать с гостем!

Действительно, немыслимое дело. Тобиас мог понять нежелание каро класть на алтарь выживания свою гордость, но так продолжаться уже не могло. Тобиас помнил, сколько переживаний он испытал в прошлый раз. Он что, теперь всегда должен нянчиться с ней? Пора привыкать к своей нелегкой судьбе. Такие проблемы ему не нужны.

— Поднимись, — приказал он. Сьерра послушно встала, хотя было видно, что ноги ее подводят — трясущиеся колени не давали устойчивости. Но и при этом как-то незаметно она оказалась гораздо дальше от Фола, чем когда падала. — А теперь вспомни о том, кто ты есть, и иди к гостю, — Тобиас редко говорил с кем-то так жестко, но сейчас он был слишком вымотан и раздражен. Слова легко срывались с его языка. Он едва замечал, что, услышав этот его тон, не предвещавший ничего хорошего, затихла вся кухня.

Сьерра посмотрела на него, и их взгляды встретились всего на мгновенье, и Тобиас поразился, сколько в ее глазах было страха и отчаяния. Затем рабыня вдруг снова упала на пол, уперев лоб в каменные плиты, и срывающимся голосом забормотала:

— Прошу вас, мой господин. Сделайте со мной что угодно, но только не заставляйте ехать с ними! — сердце Тобиаса сжалось, и он на миг пожалел о своей резкости. Но тут же его злость возросла стократ, стоило ему услышать следующие слова каро: — Вы обещали наградить меня за благоразумие на приеме гостей из Меридана. Умоляю вас… — всхлипывала та, но Тобиас ее больше не слушал.

Теперь уже на них смотрели все, кто был на кухне. Тобиас резко поднялся, едва не опрокинув стул. Как смеет рабыня просить о награде?

— Я награжу тебя розгами, — сказал Тобиас тихим злым голосом. — А затем ты отправишься к господину, который тебя выбрал. Все ясно? — не дождавшись ответа от дрожавшей на полу каро, Тобиас оставил свой ужин и бросил уже на пороге: — Фол, позаботься об этом.

Утро следующего дня принесло с собой ломоту в мышцах и зверский голод — из-за рабыни Тобиас так и не поужинал вчерашним вечером. Пометавшись по спальне сначала переполненный гневом и досадой на себя за несдержанность, а затем в сожалении о своей жестокости, Тобиас, как был, улегся на кровать и заснул, не чувствуя в себе ни сил, ни желания раздеваться или принимать пищу. Это были, пожалуй, худшие пять дней в его жизни.

Он уже был готов покинуть комнату и успеть к завтраку — а спешил он не столько из-за предвкушения горячего хлеба и свежего сока, сколько из-за ожидавшегося сегодня прибытия с Южного моря дяди, — как дверь в его покои распахнулась. На пороге стоял запыхавшийся слуга.

— Мой господин, прошу простить меня за то, что нарушаю ваш покой… — зачастил тот, но Тобиас его перебил.

— Говори, что произошло.

Очевидно, было что-то срочное.

— Там, на кухне, эта новая рабыня…

Тобиас не стал дослушивать, оттолкнул слугу и помчался по коридору, кляня себя за вчерашнюю черствость. Он очень надеялся, что ничего не успело случиться.

На кухне было не протолкнуться рабы и слуги побросали дела и толпились вокруг печи. Ближе всех к ней стоял белый, как мел, Шеридан и в контраст ему раскрасневшийся Фол — тот свирепо доказывал что-то рабыне. Сьерра, чье лицо с одной стороны превратилось в огромный, свежий еще, синяк, одной дрожащей рукой прижимала к своему горлу лезвие огромного разделочного ножа, а другой держала стальной прут, погрузив его дальним концом в жаркое пламя печи.

— Отойдите, — хрипло шептала она, и его голоса было почти не слышно из-за угроз Фола, — иначе я убью себя.

Растолкав охающих кухарок, Тобиас оказался рядом с ними.

— Хочет покалечить себя, — без вопросов пояснил Фол, едва завидев Наследника.

Прут уже раскалился, каро в любой момент могла вытащить его из огня, и Тобиас не стал терять времени на увещевания. В секунды преодолев расстояние между ними, Тобиас без колебаний выбил из ее рук прут, а затем и нож. Та не успела перерезать горло, как грозилась, и Тобиас знал из своих скудных сведений о народе каро, что она бы этого не сделала. Их религия учит, что самоубийство — худший из грехов, а каро весьма преданы своей религии.

Сьерра сопротивлялась, но Тобиас без труда выкрутил ей руки и под гомон множества голосов вытащил ее из кухни. До него доносились звучные приказы Фола всем заняться своими делами и попытки Шеридана командовать вверенными ему слугами и рабами. Преодолев несколько коридоров, Тобиас оказался в своем кабинете, и только там отпустил каро, бросив ее на ковер.

— Совсем сдурела?! — рявкнул он. Поведение рабыни выбило его из колеи. Вчера он не мог допустить и мысли, что все так обернется. Что та решится изуродовать себя, лишь бы не оказаться вновь в чужом доме и в чужой спальне.

— Я все равно сделаю это, — приглушенно ответила Сьерра, приподнимаясь на ковре.

— Даже если я прикажу сковать тебе руки и запру в подвал на целый месяц? — Тобиас плеснул в бокал крепкой настойки цветов ши и покрутил в руках. Утро началось дико неудачно.

Сьерра молчала, сжав губы, щеки ее раскраснелись. Тобиас смотрел на нее, растрепанную, избитую, отчаянно пытающуюся сохранить свою гордость после пережитого унижения, и понимал — сделает. Едва ее выпустят из подвала. Любым наказанием угрожать глупо.

Тобиас покрутил в руках бокал и протянул его рабыне.

— Выпей это. Я приказываю.

Та села, морщась, сделала неуверенный глоток и тут же закашлялась.

— Давай пей, — Тобиас устало прислонился к столу. И что теперь с ней делать? Та, обжигая горло, сделала еще два глотка и протянула пустой стакан. Она тяжело дышала, от горькой настойки на глазах выступили слезы, — Сейчас я оставлю тебя здесь, и ты не должна даже пытаться снова что-то с собой сделать, — Тобиас побарабанил пальцами по гладкой поверхности стола. — Взамен я обещаю, что тебя больше никогда не предложат ни одному из гостей.

Сьерра сидела на ковре, опустив голову, положив подрагивающие руки себе на колени. Непонятно было, слышала ли она вообще слова Наследника.

— Ты мне веришь? — спросил Тобиас.

Сьерра глубоко втянула воздух. Нет, она ему не верила.

— Если послушаешься, все будет, как я сказал. Я сдержу слово. Если же я найду тебя искалеченной или изуродованной, немедля отправлю в шахты или, еще лучше, в Дом Утех. Там даже такие рабыни найдут своих клиентов. Ты все поняла? Отвечай.

— Я все поняла, мой господин, — безжизненным голосом сказала каро. Ее плечи безвольно опустились. Было похоже, что угроза впечатлила рабыню, и Тобиасу пришлось положиться на ее ответ.

— Сиди здесь и ничего не трогай. Я пришлю лекаря.

Глава 4

Тобиас приказал пойманному в коридоре слуге отправить в его кабинет лекаря и поспешил на завтрак. По пути он обдумывал, как выполнить обещание. Он не может просто отказывать гостям в их безобидной просьбе. Это крайне неучтиво и даже недопустимо для таких почтенных семей, как Торр. К тому же Наследника и так считали странным, в городе о нем ходило множество слухов, в большинстве нелепых, но неприятных, что злило его отца. Наместник не разрешит сделать исключение для рабыни по его просьбе, тем более, для такой хорошенькой. Если только…

Когда он вошел в обеденную залу, решение уже было в его голове. Завтрак подходил к концу. Но это было не так важно — среди трапезничающих был его дядя, Олдариан, и это здорово подняло небывало плохое настроение Наследника. Он страшно соскучился по нему, и теперь с удовольствием обнял своего воспитателя.

— Долгие два месяца! Чем ты занимался там все это время, дядя? — спросил Тобиас, когда они вдвоем поднялись в запечатанную на время отсутствия Олдариан башню. Башня имела несколько этажей, верхний был смотровой площадкой, один кабинетом и еще один — залой для учеников. Олдариан был могущественным магом, обучал в Школе и на дому одаренных детей и входил в Совет Магистров Криады. Хранившиеся в башне записи и артефакты никто не смел трогать, поэтому слуг и, тем более, рабов, сюда не допускали. Слишком непредсказуемыми могли быть последствия даже случайного касания какой-нибудь магической вещицы.

— Как и собирался, исследовал берега Южного моря, — Олдариан снял все магические печати с дверей, отпер обычные замки и жестом приказал рабам заносить тяжелые сундуки внутрь. — Теория о существовании морского народа, к сожалению, пока не подтвердилась. Зато я обнаружил несколько удивительных артефактов древних народов. Предназначение одного из них до сих пор неясно, и Совету придется здорово попотеть, чтобы разгадать его загадки. Осторожней, тупица! — воскликнул он, когда один из рабов запнулся и едва не уронил сундук. Наказывать его, впрочем, он не стал. — А ты, я слышал, славно провел время на торжественных учениях? — дядя насмехался над Тобиасом — он знал, что тот терпеть не может принимать участие в подобных увеселениях.

— Славно не то слово. Я чуть не заработал ангину! — пожаловался Тобиас.

— Вот бедняга. Последнее время тебе здорово не везет. Мой брат рассказал, что мериданцы расстроили тебя, подарив дому Торр рабыню, которая вдребезги разнесла славу Криадского Храма Воспитания как лучшего в Империи, — Олдариан продолжал подначивать племянника, наблюдая за ним с лукавой усмешкой.

— Отец преувеличивает. Ему все не дает покоя мое увлечение бизнесом больше, чем размахивания мечом, — отмахнулся Тобиас.

— И он отчасти прав, — заметил Олдариан. — А что, эта рабыня действительно так хороша? Когда я просил показать ее, управляющий сказал, что та занята неотложным делом. Этот Фол не отличается изысканностью манер, чем в который раз вызверил Наместника. Если бы не твое заступничество, его давно уже прогнали.

— С рабыней одни лишь проблемы. Лучше бы мериданцы подарили отцу коня или охотничьего пса, — Тобиас наблюдал, как последний сундук оказался внутри помещения, и Олдариан, сделав несколько пассов руками, принялся открывать замок ближайшего. Он явно собирался разобрать привезенные с моря диковинки. — Не хочу тебя отвлекать тебя, дядя. Надеюсь, вечером сможем поговорить, и ты расскажешь мне, что творится там, на юге, и понравился ли Алексии ее жених.

С этими словами он покинул башню. Алексия была старшей сестрой Тобиаса и вместе с Олдарианом отправилась в гости к своему жениху, знатному лорду южных земель. Помолвка должна была состояться неделю назад, и через пару дней Алексия вернется в Криаду. Тобиас пожелал бы, чтобы традиции требовали подольше задержаться невесте в гостях у жениха — сестра была той еще мегерой, и они редко находили общий язык.

Дядя очень кстати напомнил ему о рабыне, и он спустился вниз, чтобы найти Фола.

— По дворцу ходят слухи, что вы избили ее до полусмерти, — хмуро заявил управляющий, едва завидев Наследника. — Так, что даже пришлось звать лекаря. А ведь Наместник требовал ее к себе, из-за вас мне пришлось сочинять истории о сверхзанятости рабов.

— Чертовы сплетники, ничего я с ней не сделал, — пробормотал Тобиас. — Я благодарен тебе за то, что осмелился вызвать гнев моего отца, — Тобиас положил руку на плечо Фола. — Есть кое-что. С этого дня я не хочу, чтобы Сьерра прислуживала на приемах и предлагалась гостям.

— Чем это вы, интересно, объясните такое решение своему отцу и знатным господам, что толпами ходят в ваш дом? — едко осведомился Фол.

— Я хочу, чтобы ты записал, что с этого момента Сьерра мая личная рабыня, и никому не дозволяется приказывать ей что-то и даже прикасаться к ней без моего ведома.

Недовольное лицо привычного ко всему Фола приняло гримасу удивления. Такое случалось с ним довольно редко, и Тобиас поморщился. Да, решение не вполне нормальное, и если уж циничный управляющий позволяет себе проявлять такие несвойственные ему эмоции, как же отреагируют другие.

— Вы умом тронулись? — спросил Фол. — Что на это скажет Наместник?

— Это не твое дело, — грубо ответил Тобиас. Он был смущен и растерян от такого откровенного осуждения. — Делай, как я велю.

Перед тем, как отправиться выполнять поручения отца, касающиеся в основном последних приготовлений к Осеннему Карнавалу, Тобиас заглянул к лекарю. Старик Фимер, служащий дому Торр уже два десятилетия, был у себя, аккуратным почерком записывая что-то в толстую тетрадь.

— С рабыней все в порядке. Значительных повреждений нет, я дал ей заживляющую мазь и успокаивающие капли. Она не спала несколько дней.

— Как это не спала? — озадачился Тобиас.

— Вероятно, что-то натворила, и ее бросили в подвал.

В подвале было невероятно холодно и табунами бродили голодные крысы. Спать там было весьма затруднительно. Ох уж эта своенравная каро! Тобиас поблагодарил лекаря и отправился в город. Сегодня еще многое нужно было успеть.

Тобиас вернулся во дворец далеко за полночь — во время долгого отсутствия на треклятых учениях накопилась уйма дел не только в городе, но и в Храме Воспитания. Долиш готов был сидеть там хоть до утра, растолковывая Тобиасу все тонкости возникших проблем и достижений. Только когда глаза Наследника совсем перестали фокусироваться на лежащих перед ним документах, он прервал монотонные речи управляющего и отпустил того домой.

Тобиас решил не беспокоить дядю, полагая, что тот уже спит, утомленный длинной дорогой до Криады и заботами дня. Школа и Совет Магистров приносили с собой хлопот не меньше, чем было у Наследника, а иногда, как подозревал Тобиас, гораздо больше. Мысленно посочувствовав дяде, который был так рад вырваться от всех дрязг магического сообщества на Южное море месяц назад, а теперь вновь погрузиться в них с головой, Тобиас добрался до спальни. Он уже стащил с себя куртку и ботинки и мечтал завалиться на так и манящую кровать с мягкими перинами и кучей подушек, когда вспомнил об оставленной в кабинете рабыне. Выругавшись, он обулся и, с силой проведя руками по лицу, чтобы хоть немного взбодриться, дошел до кабинета.

Сьерра была там, вроде бы даже целая, сидел на ковре, обхватив плечи руками и ежась. Огня в камине не было, и комната, в которую от окна проникала осенняя сырость и прохлада, была безнадежно выстужена. Когда вошел Тобиас, каро вскочила на ноги и уперла взгляд в пол.

— Почему не развела огонь? — устало поинтересовался Наследник. — Или не взяла плед, — он кивнул на шерстяной плед, лежащий на стуле.

— Вы велели ничего не трогать, мой господин.

Тобиас выругался снова. Несмотря на усталость, в нем, как и вчера, зародилось раздражение. Эта девчонка, похоже, неискоренимо тупа. Элементарно не может о себе позаботиться. Почему с ней столько возни?

— Умирать от холода или зарабатывать себе простуду я не велел, — Тобиас кинул ей покрывало. — Ты ела?

— Нет, мой господин.

На кухню она не спускалась, конечно. Наверняка боялась Фола или Шеридана, предпочитая отсидеться в ледяном кабинете, голодной. Сейчас уже было поздно вести ее к мастеру столовой, ни чтобы тот разбудил кухарку, ни чтобы отпереть спальню рабов.

— Утром спустишься вниз и поешь с остальными рабами. Тебя не тронут, я предупредил Фола. Потом найдешь меня, я дам тебе задание. Разведи огонь. Сегодня переночуешь здесь.

Рабыня, все еще прижимавшая к себе плед, но не смевшая в него закутаться, подняла полные изумления глаза на Тобиаса. Только сейчас, в бледном лунном свете, Тобиас заметил черные круги под ее глазами. Синяк немного спал благодаря снадобьям Фимера, и теперь было заметно, как осунулась каро. В ее удивительных, отливающих бронзой глазах, так и читался вопрос: «Почему он так добр со мной?»

— Наместника разозлит, если дар Меридана был угроблен меньше чем за год, — неизвестно зачем пояснил Тобиас. Оторвавшись от созерцания необычных глаз рабыни, он вышел из кабинета и, наконец, отправился в спальню.

Глава 5

— Сегодня я узнал кое-что интересное, — Наместник пристально посмотрел в глаза сыну, когда они остались наедине после завтрака. — Наш грубиян управляющий заявил, что мой сын завел себе личную рабыню.

Тобиас вздохнул. Отец не поймет, если он примется разъяснять истинные причины своего поступка. Он не станет вникать в тонкости душевного устройства рабыни, просто приказажет прописать той пару десятков плетей и поморить голодом в подвале. Для него не станет доводом уникальность каро. И рабыня просто-напросто погибнет, рано или поздно.

— Это правда, отец.

— И о чем ты думаешь? — Наместник внешне был спокоен, лишь частая дробь, которую выбивали его пальцы по столешнице — привычка, доставшаяся и его сыну, — выдавала недовольство. — О тебе и так судачит весь город. А тут еще это. Накануне свадьбы!

Тобиас едва сдержался, чтобы не поморщиться. Свадьба. Он старался об этом не думать. Леди Замия, которую он мысленно именовал леди Змея, уже совсем скоро должна с почестями прибыть в Криаду и сочетаться законным браком с Наследником Криадских наделов. То, что ему придется терпеть в своей жизни эту женщину, которая нравом была еще хуже его сестрицы, доставляло Тобиасу массу неприятных переживаний. У него ощутимо начинали ныть зубы, когда он представлял, что невесту придется целовать на торжественной церемонии. А может быть, и когда-нибудь после.

— Свадьба лишь через месяц, — напомнил он.

— Всего месяц остался, а ты берешь себе рабыню в любовницы! — устыдил Наместник сына.

— Отец, ты же знаешь, что Замия мне… неприятна. После свадьбы мне придется на год отправиться в Чериаду, а это самое скучное место в мире! Позволь мне насладиться оставшимися днями свободы.

Тобиасу не пришлось притворяться. Он искренне переживал из-за отбытия с будущей женой в Чериаду. Целый год, согласно традициям, он должен помогать тамошнему Наместнику и его Наследнику править городскими делами, прежде чем с семьей (а к тому времени уже должен родиться их с Замией ребенок — согласно традициям, первенец должен появиться на свет на земле невесты), вернуться в Криаду.Чериада была крохотным военным городком, изначально бывшим крепостью для охраны западных границ и с тех пор мало чем изменившимся. Лишенная торговли и общественной жизни, населенная преимущественно семьями военных, Чериада была сосредоточением всего того, что Наследник так не любил. Да к тому же в последнее время на западных границах было неспокойно, а значит, Тобиасу придется принимать самое активное участие во всех военных делах и учениях.

Наместник долго глядел на сына, чье лицо приобрело такое жалобное выражение, что растаяли бы и северные ледники, доведись им наблюдать за этим зрелищем.

— Знай, что я этого не одобряю, — в конце концов, сказал Тамидар, и на этом тема была закрыта. Они приступили к разговору о более важных делах, а именно, о завтрашнем Осеннем Карнавале.

В день Карнавала, самого яркого праздника года, улицы были просто забиты людьми. Жители криадских земель и гости из других крупных городов стекались в Криаду всю предыдущую неделю. В доме Торр принимали десятка полтора знатных персон. Все мало беспокоило Тобиаса — все это повторялось из года в год. Что расстраивало Наследника, так это прибытие его драгоценной сестрицы, Алексии, утром дня Карнавала. Он не вышел ее встречать и надеялся удрать из дворца до ее приезда, однако, был весьма удручен, когда ее визгливый голос донесся с первого этажа. Чуть не подавившись молоком, Тобиас отставил чашку, накинул куртку и поспешно покинул обеденную залу. Он был уже на полпути выходу для слуг, когда в коридоре ему встретилась Сьерра. Наследник затормозил и схватил ее за рукав, шаря по карманам своей куртки.

— Держи ключ. Запрись изнутри моего кабинета и не открывай никому, кроме меня или Наместника. Слышишь этот крик баньши? Чем бы она ни угрожала, ни в коем случае не отпирай дверь, ясно?

Сьерра озадаченно поглядела в лицо Тобиаса — это было впервые с тех пор, как ночь назад она с удивлением разглядывала его, не понимая причин доброты хозяина. Тобиас моргнул, пытаясь прогнать наваждение от бронзового блеска ее глаз, и, хлопнув ту по плечу, выскочил в кухню, а потом и на улицу. Еще вчера он приказал каро перебрать его небольшую библиотеку в кабинете, и теперь та шла продолжить свое занятие. Занятие бессмысленное, но ничего лучше Тобиас пока не придумал. Он не мог оставить рабыню просто слоняться по дому без дела.

Осенний Карнавал был поистине грандиозным праздником и знаменовал собой открытие Большой Ярмарки. Начинался он с торжественного шествия тех самых элитных отрядов, учения которых проходили в северной крепости. Возглавлял шествие главнокомандующий войсками, выступая впереди кавалерии на своем черном жеребце, увешанном парадными побрякушками. Центральные улицы пестрили цветами, лентам и торговыми палатками со всяческими безделушками и закусками, сновал народ. Среди праздной толпы Тобиас с неудовольствием отметил небывалое даже для таких праздников количество стражи и даже нескольких магов из Школы. В прошлый раз, весной, когда он тоже вот так приветствовал свой народ, демонстрируя народу мощь и красоту элиты Криадского гарнизона, на него было совершено покушение. Стрела пролетела мимо, стрелка так и не нашли, и теперь его добрый друг Аулус опасался нового нападения. Тобиас не считал это необходимым — за все это время его могли убить сотню раз, ведь он обычно разъезжает по городу без охраны, но Аулус настоял.

Однако на этот раз все обошлось. Сумасшедший, возжелавший его крови на глазах у всей Криады, очевидно, был в этот день занят другими грязными делами, и Тобиас спокойно закончил свое шествие. Теперь ему предстояло вместе с отцом развлекать знатных гостей и послов из других городов, пока народ глазеет на веселое выступление танцоров, циркачей и артистов. Затем будет красочный концерт, подготовленный лучшими мастерами зрелищ, а потом разгульный пир с танцами, кушаньями, реками вина и табунами танцовщиц, который обыкновенно продолжается до трех утра и заканчивается заснувшими прямо за столами или под лавками пирующими, которых приходится растаскивать по комнатам или развозить по домам слугам и рабам.

Тобиас никогда не дожидался конца пира. Едва гости доходили до того состояния, когда незаметный уход Наследника не мог оскорбить ничьих чувств, он покидал залы и без сил валился на свою постель. Вот и сегодня, увидев, как уходит отец, Наследник подождал еще с полчаса и тихо удалился сам. Время шло к полуночи, но он так умотался за этот длинный день, что даже не стал проверять работу каро, рассудив, что та сама догадается запереть кабинет и пойти в спальню для рабов. Раздевшись и повалившись на кровать, он тут же уснул.

— Мы не виделись так долго, а ты даже не хочешь обнять свою любимую сестренку? — сладкий голос застал Тобиаса, пробиравшимся через двор к черному входу. Он неслышно выругался и изобразил на лице улыбку.

— Алексия! Я полагал, что ты прибудешь, по меньшей мере, через неделю, — и молил богов, чтобы так оно и было, мысленно добавил он. — Рад тебя видеть.

Он неловко обнял тонкую девушку. На вид Алексия была сущим ангелом, и любой, кто не был с ней знаком, не понял бы желания Тобиаса оказаться как можно дальше от нее. Боги, да он даже завтракал сегодня на кухне среди слуг, чтобы оттянуть момент встречи.

— Как же, разве ты не видел меня вчера на Карнавале? Мы с девочками были в соседней ложе от тебя и Аулуса.

Ах, девочки. Конечно, он заметил эту свору неразлучных ведьм.

— Как интересно, меня так увлекло представление, что я, кажется, совсем потерялся, если не увидел тебя и твоих замечательных подруг. Почему в таком случае я не заметил тебя на пиру? — Тобиас поглядел на низкое еще солнце, всем своим видом показывая, что ему нет дела до разговоров, и он очень спешит.

— Потому что в городе есть места гораздо более интересные, где можно весело провести ночь Осеннего Карнавала, — ее нескромная улыбка недвусмысленно намекала, какими конкретно интересными делами занималась девушка этой ночью. — Но ты не смотри каждую минуту на солнце, ни за что не поверю, что ты куда-то спешишь в такую рань, — Алексия шутливо ударила Тобиаса по груди своим маленьким кулачком. Тобиас некстати вспомнил, как этот же самый кулачок способен держать плеть и с неистовством хлестать ею рабов. — Лучше скажи, кого ты там прячешь в своем кабинете? Этот негодяй управляющий отказался дать мне ключ.

— Всего лишь рабыня, которая приводит в порядок мою библиотеку. Я запер ее, чтобы не смела отлынивать.

Тобиас мысленно поблагодарил Фола за стойкость. Наверняка Алексия была весьма настойчива в своем желании попасть в кабинет.

— Твоя личная рабыня, — Алексия сделала ударение на слове личная. Глаза ее блестели от любопытства. Тобиасу ужасно надоел этот разговор.

— Да, моя личная рабыня. Если не ошибаюсь, у тебя таких целых двое, — сказал Тобиас и тут же пожалел о несдержанности. Алексия хищно прищурилась. — Мне действительно пора. Я знаю, что от тебя далеки такие понятия, как долг и обязанности, но мне приходится заниматься всеми этими скучными делами. Хорошего дня, — Тобиас развернулся и быстрым шагом пошел по тропинке.

— Хорошего дня, — протянула Алексия ему вслед.

Тобиаса не оставляли дурные предчувствия насчет Алексии всю первую половину дня. Поэтому, хоть раньше за ним такое не водилось, он не стал обедать в ближайшей таверне, а отправился во дворец, как только выпал свободный час. Предчувствия не подвели. Дверь кабинета была открыта, замок выломан. В самой комнате царил бардак — разбросанные книги и свитки, на столе перевернутая чернильница — сами чернила вытекли на ковер. Тобиас с досады ударил дверной косяк и помчался на поиски Фола.

— Они в подвалах, — едва завидев Тобиаса, сказал управляющий. Таким мрачным он не был уже давно. — Я не мог ее остановить.

— Пришли двух крепких ребят вниз, и быстро, — бросил Тобиас и бегом кинулся к подвальной лестнице. Его распирала злость. Как она посмела! До последнего он надеялся, что она еще не потеряла остатки благоразумия, а предстоящее замужество остепенит ее. Лишь бы не было слишком поздно.

То, что он нашел в одной из камер, бывшей когда-то пыточной, было слишком даже для Алексии. Стол был завален всяческими крючками, ножами и веревками. В печи горел огонь, и один из рабов держал древний прут с клеймом их предков в огне — такими выжигали знаки на рабах еще до того, как появились магические клейма. Сама Алексия в задумчивости рылась среди побрякивающих инструментов. А рабыня каро… Сьерра была обнаженной привязана к столбу, ее тело покрывали ожоги, окровавленные порезы, пальцы правой руки были неестественно выкручены. К тому же она была вся в каких-то черных пятнах, в которых Тобиас не сразу распознал чернила.

На миг Тобиас застыл на пороге, его дыхание сковало. А потом злость сменила самая настоящая ярость. Он подлетел к Алексии и выбил из ее рук длинную металлическую спицу, изогнутую на конце. Только силой всей своей воли он не ударил ее, сжимая и разжимая кулаки и стискивая зубы. Видимо, выглядел он в тот момент так страшно, что впечатлилась даже Алексия. Она отпрянула и вся будто скукожилась, глядя на брата огромными глазами.

— Развяжи ее, — приказал Тобиас отрывистым тихим голосом рабу Алексии. Тот испуганно выронил прут, едва не обжегшись, и принялся поспешно развязывать пленницу своей безумной хозяйки. Он понимал, что, вызови он гнев Наследника, его накажут независимо от того, чей он личный раб.

Услышав его голос, встрепенулась и Сьерра. Она подняла голову и мутным от страданий взглядом обшарила полутемную пыточную. В этот момент были развязаны веревки, больше ничего не держало ее в вертикальном положении, и она мешком свалилась на пол. Когда Тобиас оказался рядом, она была без сознания.

Глава 6

Двое слуг, которых послал на помощь Фол, принесли Сьерру в лазарет, сюда же кипящий от злости Тобиас притащил мальчишку, который помогал Алексии пытать каро. Он ощутимо трясся от страха, ожидая, что Наследник жестоко его накажет. Тобиас молчал, в своем молчании еще больше пугая и раба, и слуг, которые с опаской то и дело поглядывали на господина. Тот не стал их отпускать, полагая, что Фимеру может потребоваться помощь, если рабыню нужно будет куда-нибудь перенести — тот мальчишка, что дежурил в лазарете, а сейчас побежал разыскивать лекаря, выглядел для этого слишком хлипким.

— Останешься здесь и во всех подробностях расскажешь лекарю об увечьях, которые вы успели нанести моей рабыне, — приказал Тобиас Алексиному рабу, который, кажется, уже готов был хлопнуться в обморок от ожидания и неопределенности своей судьбы. — Если что-то утаишь, сделаю с тобой то же самое. Все понял?

Тот неистово закивал, но Тобиасу не было до него никакого дела — явился лекарь. Увидев окровавленную девушку, он схватился за голову.

— Фимер, буду благодарен, если вы займетесь ей безотлагательно. Я боюсь, кроме внешних повреждений могут быть еще и внутренние, — Тобиас поглядел на худое избитое тело каро, прекрасная кожа которой теперь была испорчена пытками, и на миг его сердце сжалось. — Вам все расскажет этот раб, — он ткнул пальцем в бледного мальчишку.

Вечером Алексию ждет серьезный разговор. Если бы не целая прорва проблем, связанных с началом Ярмарки, он не стал бы откладывать разбирательство. Но сейчас для этого не время — отец рассердится, если он бросит все дела из-за ссоры с сестрой. Он и так потерял уйму времени. Хлопнув лекаря по плечу и бросив последний взгляд на каро, Тобиас покинул лазарет.

— Говорите по очереди, — поморщился Наместник, когда аргументы и эмоции обоих его детей слились в какой-то безумный ор, где невозможно было понять ни слова.

— Она хотела убить мою рабыню, — пристально взглянув на сестру, заявил Тобиас. Помимо них троих в кабинете присутствовал еще их дядя, Олдриан. Он покачал головой, глядя то на одного, то на другого — как будто негласно обвиняя их в нелепости детской ссоры.

— Ничего подобного, — возразила Алексия. — Я хотела лишь… проучить. Эта рабыня дерзила и отказывалась выполнять мои приказания.

— Конечно, отказывалась, ведь это моя личная рабыня. И какого черта ты вообще вломилась в мой кабинет?!

Они снова начали орать друг на друга, и их остановил уже Олдриан. Наместник выглядел раздраженным.

— Что конкретно произошло?

— Она вломилась в мой кабинет, посягала на мою личную рабыню, а затем покалечила ее, — перечислил Тобиас.

— Это правда? — спросил Тамидар.

— Нет! — тут же воскликнула Алексия, но вопрос адресовался не ей.

— Правда, — Олдриан скрестил руки на груди. На указательном пальце левой поблескивал изумруд кольца Истины.

— Ты переходишь всякие границы, Лекси, — у Наместника тоже был тяжелый день, а тут еще приходилось разрешать разногласия между его детьми. — Я думал, вы уже выросли. Я строго запрещаю тебе входить в комнаты Тобиаса и посягать на его рабов. Где твое благоразумие, в конце концов? Ты ведь дождешься, я посажу тебя под домашний арест до дня свадьбы!

Алексия аж задохнулась от возмущения, а Тобиас в ужасе уставился на отца. Если Алексия не будет половину времени проводить на гулянках, как она делает сейчас, то изведет во дворце всех рабов и слуг!

— Идите прочь с моих глаз, — сказал Наместник. Эта фраза была далеко из детства, когда обиженные друг на друга брат с сестрой прибегали к отцу за разрешением спора.

— Только попробуй еще ее тронуть, — сказал Тобиас, когда они вышли за дверь.

— Ты что, влюблен в нее? — ядовито спросила Алексия.

— Дура, — выплюнул Тобиас и, развернувшись, ушел. Сестра совсем лишилась разума. Что у нее творится в голове? Давно пора уже показать ее целителю души.

— Как моя рабыня?

Мальчишка, дежуривший в лазарете, отчаянно клевал носом, когда туда заявился Тобиас.

— Мастер Фимер сказал, что потребуется несколько дней, чтобы зажили внутренности, и еще несколько, чтобы срослись кости, мой господин.

— Я взгляну на нее, — Тобиас подавил очередную вспышку гнева, когда подумал о сестре, и, взяв светильник, нашел кровать каро. Та спала.

Лицо ее было нетронуто, за исключением небольшого пореза под правым глазом, на который лекарь наложил слой мази, остальное же скрывалось под одеялом. Тобиас не стал интересоваться подробностями увечий, он боялся снова выйти из себя, услышав о содеянном его сестрой. Он присел на кушетку напротив. Сколько раз еще придется спасать жизнь этой девчонки? Столько проблем не создавал еще ни один раб. Почему только он с ней возится.

Лицо каро было напряжено, наверное, ей снился кошмар. Неудивительно, после всего того, что ей пришлось пережить. Дыхание было шумным. Ей как будто что-то мешало дышать. Тобиас нахмурился. Непохоже на вдохи и выдохи человека, которому просто снится кошмар.

Он встал и склонился над спящей. Все вроде было нормально. Вот только этот слабый, едва ощутимый пряный запах восточной травы…

Он заглянул под кровать, ничего там не нашел и принялся шарить под подушкой, не заботясь о том, что каро может проснуться. Ну, конечно! Крошечный мешочек, наполненный благоухающей травой. Сон дьявола. Алексия, черт бы ее побрал!

Тобиас с силой сжал свою находку в кулаке, едва не пустив ткань по швам. В глазах на миг потемнело. Да как она вообще смеет, еще и после того, что натворила! Он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем унять порыв тут же бежать к сестре, чтобы засунуть ей в глотку этот самый мешочек. Или идти с жалобой к отцу. Только тот факт, что Тамидару сегодня вообще не до них и его угроза запереть Алексию во дворце, остановили его. К тому же сейчас она явно не дома — развлекается где-нибудь со своими подружками, как всегда. Он поговорит с ней с глазу на глаз, завтра же.

Тобиас заметил, что рабыня проснулась, только когда наткнулся взглядом на ее испуганные глаза.

— Лежи, — приказал он и придавил ее лоб рукой, когда та попыталась приподняться. Она была горячей, а волосы взмокли от пота. Конечно, будто без ядовитой травы ей было мало.

Он вернулся к дежурному мальчишке и сказал:

— Позови слуг, мне нужна помощь. Эта рабыня будет ночевать в моей спальне.

Слуги бросали на него косые взгляды, когда перетаскивали в его комнату кушетку, на которой будет спать каро, и вели ее, подхватив под руки. Какие цветистые слухи завтра поползут по дворцу — Наследник и дня не может провести без своей фаворитки и заставляет ту ублажать его даже в полуживом состоянии. А может, хозяина и вовсе радует вид крови и увечий? Тобиас помотал головой. Что дела ему до сплетен.

Когда все ушли, Тобиас отошел в небольшую комнату, чтобы ополоснуться, и, когда вернулся, застал Сьерру сидящей на кушетке. Бронзовые глаза нездорово блестели в отблесках светильника.

— Что? — грубее, чем собирался, спросил Тобиас. — Ложись и спи.

Каро бросила последний пристальный взгляд на Тобиаса и молча улеглась, лишь тихо застонав, когда грубая поверхность кушетки неудачно соприкоснулась с какой-то из ран, и натянула одеяло почти до носа.

— Если… ну, что-то сильно заболит или что-то вроде того, разбуди меня, — сказал Тобиас, стягивая с себя рубаху, но в ответ снова получил только молчание. Он уже начал беспокоиться, что безумная сестра вырвала рабыне язык, когда та тихо ответила:

— Спасибо, мой господин.

Тобиас несколько раз просыпался среди ночи от тихих стонов каро, которые та издавала во сне, он ворочался и накрывал голову подушкой, пока не догадался вызвать ученика лекаря. Ученик, хоть и был поднят из теплой постели, не высказал ни слова неудовольствия. Тобиас попросил его осмотреть раба, тот сменил повязки на ее ранах, напоил отваром целебных трав и остался дежурить на остаток ночи. Тобиас в очередной раз поразился стойкости и доброте этих людей, находящих свое призвание в целительстве — кто еще из знакомых Тобиаса согласится столько часов трястись рядом с рабами, промывая их раны, — и решил непременно наградить юношу при случае. Сам он уже жалел о своем решении, слишком дорога для него была возможность как следует отдохнуть, но менять ничего не стал.

В результате Тобиасу удалось ухватить лишь пару часов сна. Он ужасно не выспался и легко раздражался, кричал на слуг за мелкие оплошности, устроил разгон в Храме Воспитания за несвоевременную поставку продуктов и в целом чувствовал себя весьма скверно. Ближе к вечеру, когда он встретился с Наместником, чтобы обсудить результаты второго дня Ярмарки, и обнаружил, что необходимых ему документов нет на месте, велел вполовину урезать плату за месяц слуге, который прибирал его кабинет и переложил бумаги. Глядя на его кислое лицо, Тамидар освободил сына от оставшихся на сегодня дел.

Из-за двери доносились приглушенные звуки весьма однозначного характера. Алексия, на счастье Тобиаса, была дома, но и тут умудрялась находить место своим грязным развлечениям. Громко постучав, Тобиас дал сестре время и возможность предстать перед ним в приличном виде, а затем, помогая себе своими довольно ограниченными способностями к магии, вышиб дверь. Он не собирался церемониться после всего, что она сделала. То ли он дал мало времени, то ли Алексия и не собиралась прерывать своих занятий, полагая, что без приглашения запертую дверь никто не откроет, но перед братом она предстала в самом непотребном виде, к тому же в окружении двух рабов разом. Один из них, тот, что помогал вчера пытать каро, тихо охнул.

— Вы двое, на выход, — приказал он рабам, и те, подхватив одежду, поспешили убраться из комнаты, несмотря на негодовании их хозяйки.

— Да как ты смеешь! — взорвалась Алексия, сперва слишком шокированная наглостью Тобиаса, чтобы говорить. Ее раскрасневшиеся щеки, перекошенный от гнева рот и растрепанные волосы делали ее похожей на гарпию из сказок. Сейчас проступило ее истинное лицо, и никто не опознал бы в ней того ангела, каким она казалась посторонним. — Ты…

— Твое? — Тобиас кинул ей тряпичный мешочек с травой, что нашел вчера под подушкой рабыни. Она поймала, бросила беглый взгляд и тут же откинула прочь.

— Первый раз вижу, — прошипела девушка.

— Ты хотела ввергнуть в безумие моею рабыню. Тебе мало того, что ты уже натворила?

— Да плевала я на твою грязную любовницу! — выкрикнула она, все еще сидя на кровати среди разбросанных подушек и прикрываясь простыней. Тобиас знал, что она врет. Еще утром он поймал ее раба и добился от него правды — что госпожа велела подбросить траву дьявола больной каро. Тот был напуган вчерашним гневом Наследника, и Тобиасу даже не пришлось давить на него.

— Я поверю в это, только если Олдариан подтвердит твою честность.

Алексия выругалась.

— Не думала, что он будет использовать свои низкие приемы против меня, — она не стала доказывать свою правоту и вздернула подбородок. — И почему же ты сразу не побежал к отцу, если так уверен в моей вине?

— Решил, что не стоит его расстраивать. К тому же он обещал запереть тебя во дворце до дня свадьбы, — Тобиас заметил, как исказилось лицо Алексии. Она не слишком заботилась о том, чтобы скрывать свои эмоции — была немного глуповата для этого. Жестокая и глупая — невероятное сочетание. — Поэтому решил, что мы сможем договориться. Ты не лезешь к моей рабыне, не трогаешь мои вещи, не заходишь в мои комнаты без разрешения. А я не говорю отцу о том, что ты сделала.

— Да не нужна мне твоя рабыня!

— Вот и славно, — Тобиас поднялся, чтобы уйти.

— Гнусный шантажист, — донеслось ему в спину.

Глава 7

С каждым днем солнце заходило все раньше, и было уже темно, когда Тобиас появился в своей спальне. Ученика лекаря здесь не было, а Сьерра в свежих повязках лежала на своей кушетке, разглядывая потолок. При появлении хозяина она попыталась вскочить на ноги.

— Лежи, — остановил ее Тобиас и прошел в комнату для умываний. Он долго плескался, пытаясь с водой смыть напряжение и негатив последних дней. Только разбрызгав вокруг себя весь вечерний запас воды и половину утреннего, и едва не утопив комнату, он, наконец, вернулся в спальню.

Сьерра лежала на спине — она все время лежала на спине, видимо, так было легче. Накинув покрывало на голые плечи и немного побродив по комнате, Тобиас остановился рядом с кушеткой. Дыхание каро на миг замерло, как будто она ожидала от хозяина какого-то подвоха, но потом вновь выровнялось.

— Как раны? Сильно болят? — спросил Тобиас. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Идти куда-то — тоже.

— Уже нет, мой господин, — хрипло ответила каро. Тобиас заметил, что в кувшине, который оставил ученик лекаря на маленьком столике рядом с кушеткой, совсем не было воды. Тогда он взял свой кувшин и наполнил стакан.

— Пей, если хочешь.

Сьерра некоторое время смотрела на него своими удивительными глазами, не совсем понимая, что делает Наследник. Потом робко сказала:

— Благодарю вас, мой господин, — она приподнялась и сразу осушила весь стакан. Видимо, жажда давно мучила ее, но она не осмеливалась брать хозяйскую воду. Тобиас налил еще воды, но Сьерра уже улеглась обратно. Тобиас удивил ее снова, когда опустился на мохнатую шкуру горного медведя, бывшую здесь вместо ковра, и привалился спиной к кушетке.

— Расскажи мне, кем ты была до того, как стала рабыней? — попросил Тобиас. Как он и ожидал, в ответ получил только молчание. Он помнил, что каро не хотела говорить о прошлом. Но, помолчав, та неожиданно ответила:

— Мне было шестнадцать, я была только ребенком и больше никем, — тихо сказала та с непонятным ожесточением и прибавила обязательное: — мой господин.

— Мне жаль, что так происходит, правда, — Тобиас говорил искренне, но Сьерра не поверила его словам.

— Вы владеете Храмом Воспитания, вы не можете на самом деле так думать, — произнесла она с неожиданной горечью, даже забыв про учтивое обращение. Тобиас удивился — за такие слова кто угодно послал бы раба на порку.

— Этот Храм — единственный шанс для детей получить участь лучшую, чем у других рабов.

— Участь стать игрушками для грязных забав богачей? — голос каро дрогнул.

— Это лучше, чем погибнуть в шахтах или под плетью, таких рабов ценят, — сказал Тобиас. Он был озадачен тем, что рабыня все никак не опомнится и продолжает с ним спорить. Не слишком ли он мягок с ней?

— Нет. Не лучше, — Сьерра замолчала, а Тобиас слышал, каким прерывистым стало ее дыхание.

— Не все такие гордецы, как ты. Кто-то предпочитает сохранить жизнь, а не принципы.

Рабыня не ответила.

— Скажи, ты сразу попала в Храм, после того, как тебя пленили? — спросил Тобиас, дождавшись, пока каро успокоится.

— Да. Почти сразу.

— Тебе очень повезло. Ты не знаешь участи других, и тебе кажется, что хуже просто быть не может. Ты думаешь, что Храмы Воспитания — средоточие зла в мире. А я, таким образом, олицетворяю это зло, так? — Тобиасу было неприятно, что эта каро, жизнь которой он постоянно спасал, причем в ущерб своему удобству, считала его худшим из людей.

Сьерра не ответила. Тобиас подавил чувство досады и почему-то разочарования.

— Знаешь, что меня интересует. Ты провела в Храме Воспитания три года, неужели для тебя делали исключение в уроках любви?

— Нет, не делали, мой господин, — после паузы ответила каро.

— Тогда откуда все эти истерики, когда дело касается гостей? Твой учитель к тебе не прикасался?

Сьерра сглотнула.

— Он был хастлом.

Хастлы — порождения древней магии. Существа, чья привлекательность настолько сильна, что ни один человек, кроме магов, не в силах противиться ей. Их почти не осталось.

— Ясно, — выдохнул Тобиас. Посидев еще немного на полу, перебирая пальцами густой мех медведя, Тобиас поднялся, но тут вспомнил еще кое о чем.

— Она переломала тебе пальцы на правой руке в надежде, что ты больше не будешь мне полезна. Теперь я не знаю, чем тебя занять. Может, ты подскажешь мне?

— Я могу писать и левой рукой, мой господин, — Сьерра вернула былую вежливость.

Тобиас замер.

— Что? Почему ты раньше не сказала?! — он вглядывался в лицо рабыни, освещенное неверным лунным светом, как будто пытался найти в нем что-то необычное. Но он, конечно, ничего нового увидеть там не мог. Просто не был способен.

— Я… не считала это особенным, мой господин, — рабыня смотрела на хозяина с некоторой опаской.

Невероятно. Конечно, леворукость не была верным признаком, к тому же она каро — человек иной природы, — но вероятность огромна… Завтра же необходимо поговорить с дядей.

— У нее действительно есть способности, — удивленно констатировал Олдариан, оторвавшись от созерцания глаз смущенной девушки. — Притом немалые. Почему ты не показал мне ее раньше?

— Откуда я мог знать… — пробормотал Тобиас в ответ на обвинения дяди. — Я лишь вчера услышал, что она владеет левой рукой.

— Поразительно. И Алексия чуть не угробила ее. У нее просто мания разрушать все прекрасное, даже когда она не осознает всей ценности того, что уничтожает.

— Ты возьмешь ее в ученики?

— У меня сейчас пятеро, я не могу брать шестую, — Олдариан взял каро за подбородок и повертел из стороны в сторону, как делал когда-то Тобиас, так же пораженный природой рабыни. — К тому же она не обладает необходимыми знаниями, чтобы начать обучение. Базовой теорией. Можно отдать ее в Школу…

— Нет, — решительно заявил Тобиас. Отдать в Школу значило передать все права на нее в руки Совета попечителей, и те могли бы распоряжаться ею по своему усмотрению. Тобиас слышал множество историй о том, что происходит с такими одаренными рабами, через что им приходится пройти, прежде чем сдать экзамен и иметь честь быть взятыми в чьи-то ученики. Взять хотя бы то, что на них изучают природу магии, и не каждый после таких экспериментов выживает. То, что половину этих историй рассказывал сам Олдариан, делало эти рассказы достоверными. А потому он совсем не хотел отдавать Сьерру в Школу.

— Тогда ей придется обучаться самостоятельно, если у нее это получится. Она ведь грамотна? Я могу корректировать и направлять ее обучение, давать книги и задания, прежде чем она сдаст экзамен, — теперь Олдариан по сути спрашивал уже саму Сьерру.

— Вы хотите… учить меня магии? — тихо спросила каро, вновь забыв про обращение «мой господин».

— У меня нет желания учить кого бы то ни было. Желание должно быть у самого ученика, я лишь выполняю свой долг. Треть учеников погибает, не достигнув окончания обучения, магия весьма опасная и сложная наука. Ты можешь отказаться.

— И в конце… я стану свободна? — Сьерра коснулся клейма на груди, созданного магией. Оно привязывало раба к Камню Обладания, который надежно хранился у хозяина, и ограничивал свободу.

— Таковы наши законы. Маги не могут быть рабами, — Олдариан ободряюще улыбнулся.

Сьерра молчала, опустив глаза и все еще прижимая руку к груди. Тобиас не понимал. Он полагал, что рабыня ухватится за малейшую возможность обрести свободу. А эта еще и задумывается! Она что, совсем больная, эта каро? Ответ только подтвердил его мысли.

— Я не могу учиться магии, — почти неслышно сказала Сьерра и отвернулась.

— Почему это?! — воскликнул Тобиас, но Олдариан успокаивающе положил руку на его плечо и мягко сказал рабыне:

— Я понимаю. Но знай, что если передумаешь, можешь прийти ко мне.

Он жестом поманил за собой племянника, и они оба вышли в коридор.

— Эта рабыня безумна, — заявил Тобиас мрачно.

— Если ты не понимаешь причин ее поступков, это не значит, что она безумна. Точно так же и про тебя говорит вся Криада, что ты не дружишь с головой, — осадил его маг.

— В чем может быть причина ее отказа? Ни за что не поверю, что она побоялась погибнуть!

— Причина не в страхе. Она ведь из народа каро, как ты мог заметить. Притом чистокровна.

— И что?!

— Магия для них квинтэссенция зла. Недопустимое падение.

— Она просто дура, — фыркнул раздосадованный Тобиас.

— Не злись. Разве ты не понимаешь? Она еще пытается сохранить остатки того мира, который построили в ней ее близкие, ее народ. Каро слишком редки среди рабов, знаешь почему?

— Потому что они редкие глупцы. Упрямые идиоты, — пробурчал Тобиас.

— Потому что сильна их вера в те основы, что закладывает в них религия. Слишком сложно для них предать ее, предать все, что они любили. Я подозревал, что она откажется учиться магии, едва увидев ее глаза. Возможно, ее способности обнаружили еще в Меридане, но она так же отвергла предложение.

— Она писала правой рукой, никто не знал, что она владеет и левой, или это было бы в сопроводительных записках. В любом случае, будучи рабыней, она не сможет соблюдать все табу своей религии. Разве она этого не понимает?

— Ты слишком расстроен, Тобиас. Когда Тамидар жаловался на твою причуду, я не думал, что все настолько плохо. Ты привязался к рабыне, а ведь скоро твоя свадьба.

— Я не привязался к ней, дядя, — твердо ответил Наследник. — Я взял ее в личные рабы, только чтобы сохранить ей жизнь. Бедняга хотела покалечить себя, чтобы больше не нравиться гостям, а за это отец наверняка приказал бы продать ее, и одни боги знают, что произошло бы с ней потом, — объяснил Тобиас и добавил, как часто было в детстве: — Только не говори отцу, он не поймет.

— А что ты будешь делать, когда приедет Замия? Со дня свадьбы и до рождения наследника тебе не разрешено будет держать личных рабов.

— Понятия не имею. Может быть, ты возьмешь ее себе?

— Ты же знаешь, я не могу этого сделать, Совет тут же получит повод исключить меня из своего состава, они только и ищут к этому повод.

— Тогда не знаю. Вероятно, придется оставить все как раньше, если не удастся убедить отца продать или подарить ее Аулусу или еще кому-то, чтобы тот не дал ее в обиду. Но пусть хотя бы сейчас эта рабыня побудет в безопасности. Возможно, смирится со своей судьбой и не станет делать глупостей.

Олдариан кивнул, внимательно глядя на племянника.

— Что ж, жаль, что не удалось убедить ее учиться. Это бы решило твою проблему. Сейчас я должен идти. Хорошего дня, Тоби.

— И тебе, дядя.

Глава 8

Тобиас равнодушно оглядывал результаты трудов рабыни. Прошло две недели после того, как выяснилось, что каро могла бы стать магом — свободной и уважаемой в Империи и бесконечно презираемой для своего народа. С тех пор Тобиас не пытался заговаривать с ней — только давал указания, когда та поправилась и снова жила вместе с другими рабами. Он был обижен за то, что рабыня так легко отвергла тот дар, что они ей предлагали. Он не понимал, как та могла предпочесть клеймо раба и унижение свободе и влиянию. Помимо того, постоянно вспоминался ночной разговор, когда Тобиас выяснил, что на самом деле думает о нем каро. Сьерра тоже молчала — однако Тобиас часто ощущал на себе ее взгляд, но, стоило ему обернуться, та уже не глядела на него.

— Хорошо, — медленно произнес Тобиас, и это слово камнем упало в тишине его кабинета. Библиотека была в идеальном порядке, перед ним лежали свитки с классифицированным перечнем всех книг. Сьерра стояла, не шелохнувшись и уперев взгляд в пол. Ждала приказаний. Несколько лет — и она могла бы не подчиниться любому решению самого Наместника, ведь маги слушались только своего Совета и Императора. А эта покорно ждала, готовая терпеть все, что угодно, только бы не осквернить себя магией. Все ли, что угодно? Тобиас вдруг задумался, что бы выбрала каро, если бы ее заставили ехать с гостем или постигать магию. Было бы слишком жестоко ставить ее перед выбором, но рано или поздно такой вопрос возникнет сам собой. — Возьми чистую бумагу. Перепишешь эту книгу.

Он вручил ей книгу, которой не было в его библиотеке — он принес ее с собой. «Основы магического искусства. Теория».

Сьерра застыла, глядя на обложку.

— Я… не могу, мой господин.

— Что значит, ты не можешь? — резко спросил Тобиас.

— Прошу вас, — Сьерра положила книгу на стол, как если бы она жгла ей руки, — прикажите мне переписывать любую другую книгу.

— Смеешь отказываться, рабыня? — накопленное раздражение вылилось в угрожающий тон. — Забыла, чем тебе приходилось заниматься прежде?

Каро дернулась, как от удара плетью. Тобиас тут же пожалел о сказанном, но слов было не вернуть.

— Так верните меня обратно, — приглушенно ответила каро.

Тобиас несколько раз глубоко вдохнул, глядя на упрямо сдвинутые брови и дрогнувшие на миг губы. В два шага преодолел расстояние между ними, взял ее лицо обеими руками и заглянул в глаза, отливающие бронзой.

— Сьерра, — как можно мягче сказал он. — Ты понимаешь, что скоро я женюсь, и тебя вернут к твоей прежней жизни?

Ее глаза подозрительно заблестели, и Тобиас выпустил ее. Та тут же отступила от него на шаг, низко склонив голову. Отросшие пряди упали на лицо. Тобиас устало вздохнул.

— Тебе осталось лишь две недели спокойной жизни. За это время ты должна переписать книгу. Больше заданий у меня к тебе не будет.

— Я не могу, мой господин, — глухо произнесла каро, и Тобиасу померещилось всхлипывание. Только слез не хватало.

— Я не заставляю тебя заниматься магией. Просто перепиши эту книгу. Этим ты не осквернишь себя, — Тобиас говорил спокойно, и на это спокойствие уходила вся его выдержка. Больше всего сейчас ему хотелось подлететь к каро, схватить ее за плечи, трясти так, чтобы болталась ее голова, и в просторечной манере высказывать все то, что он сейчас думал о ней и глупой бессмысленной гордости ее народа.

— Вы не понимаете, — голос ее дрожал так же, как и ее губы.

— Да, я не понимаю! Не понимаю твоего упрямства, — Тобиас ударил кулаком по столу рядом с книгой, заставив Сьерру вздрогнуть, и пробормотал: — Боги, смилостивитесь надо мной, чтобы я не прикончил эту тупицу прямо сейчас. Тебе доступно понятие благодарность? Или этому не учит твоя религия?

— Я… благодарна вам, мой господин, — она снова всхлипнула, и Тобиас теперь был уверен, что та действительно плачет там, за занавесом своих отливающих бронзой волос.

— Тогда выполни мою просьбу, и я буду бесконечно счастлив.

Он взял каро за руку, подвел к столу, и прижал ее ладонь к кожаной обложке книги. Та попыталась вырваться, но Тобиас держал крепко.

— Видишь, ты не умерла. Небо не упало на землю, — Тобиас открыл книгу, и провел рукой Сьерры по шершавым пожелтевшим страницам. Та отворачивалась, чтобы не видеть написанного. — Это всего лишь книга. Это даже не практика магии, только теория. Ты не узнаешь из нее, как пользоваться своей силой. В ней написано, как устроен мир, природа, звери и люди, почему в ком-то есть сила, а в других нет. Ее читают даже те, кто никогда не смог бы стать магом.

Тобиас говорил медленно и мягко, чтобы унять истерику, в которую готова был кануть рабыня. Ему это удалось.

— Вы хотели этого, да? — почти шепотом спросила Сьерра, когда перестала вырываться и затихла, глядя на книгу.

— Хотел чего?

— Учиться магии. Стать одним из них.

Тобиас отпустил руку каро и перевернул несколько страниц. Да, конечно, он хотел. Когда мальчишкой глазел на все эти чудеса, что творил его дядя, когда так сильно гордился им. Он никогда не желал стать следующим наместником, как его отец, править городом и решать проблемы людей, защищать их. Он хотел, чтобы по его желанию вода обращалась в лед или пар, и цветные бабочки возникали прямо из воздуха. И теперь он не понимал, как можно так легко отказываться от того, о чем он сам так страстно мечтал, когда был ребенком.

— У меня нет способностей. Олдариан научил меня, как распознать яд в бокале, или усилить удар — но на этом все. Я ни на что не гожусь. Знаешь, как я ревел, когда дядя сказал мне, что я никогда не смогу стать магом? — Тобиас усмехнулся, делясь сокровенным — может, хоть этим он ее проймет. Те времена давно позади, с тех пор он научился находить радость в других вещах. Но отзвуки той детской обиды все еще звучали в его душе. Возможно, еще и поэтому он так сильно был зол на каро. Он развернулся и наткнулся взглядом на ее глаза. Опухшие от слез, они смотрели на Тобиаса с какой-то невообразимой тоской и сожалением. — Ты не совершишь ничего дурного, изучив эту книгу. Я просто хочу, чтобы у тебя был путь к отступлению, когда все прочие твои заповеди рухнут, и твоей вере не на чем будет держаться.

— Такого не случится, — каро закусила губу.

— Хорошо, если бы так.

Тобиас вручил ей книгу. Та приняла ее, не пытаясь отшвырнуть куда подальше.

Поздравив себя с успехом, Наследник покинул кабинет.

Дни шли за днями. Тобиас был погружен в дела настолько, что едва хватало времени на сон и еду. Ему предстояло закончить все до отъезда — он уезжает на целый год и, хоть и сумеет в случае чего примчаться в Криаду, не сможет пользоваться этим так часто, как хотелось бы. Чериада находилась в трех днях пути от Криады, а зимой это время растягивалось до четырех или даже пяти дней. Дороги размывало дождями поздней осенью, и они покрывались ледяной коркой с наступлением холодов. К тому же была велика вероятность повторения прошлогодних метелей, когда города на несколько недель оказались отрезанными друг от друга.

Замия должна была прибыть за неделю до свадьбы, чтобы лично проследить за всеми приготовлениями и провести время с будущим мужем. Тобиас не хотел посвящать невесте ни одной лишней минуты и с радостью обошелся бы вовсе без всяких церемоний и празднований. Но традиции есть традиции.

Тобиас с неудовольствием прочитал последнее на сегодняшний день письмо и выругался. Торговец тканями жаловался, что на его обоз напали разбойники к востоку от Криады — уже который раз за месяц! Охрана была убита, лошади угнаны, ткани похищены. Убыток был немалым. В Империи творилось что-то нехорошее, в последнее время уровень преступности неуклонно полз вверх, и это было справедливо не только по отношению к Криаде, если судить по рассказам гостей Наместника. Тобиас потер уставшие глаза и велел входить в ответ на стук в дверь.

На пороге возникла Сьерра. Тобиасу пришлось выгнать ее из кабинета, когда в него толпами принялись ходить посетители со своими бумагами, письмами и жалобами. К тому же начали прибывать свадебные подарки, и те, что приносили знатные господа самолично, приходилось принимать в кабинете. Тобиас, видя, что дело с переписыванием книги продвигается слишком медленно, велел Сьерре просто читать ее, и теперь та повсюду таскала ее с собой. Вот и сейчас, неестественно бледная, она прижимала книгу к груди.

— Что? — Тобиас запихал письмо с отчетом о потерянном обозе в папку и налил себе остывшего вина. Еще предстояло наведаться в Храм Воспитания, а он уже устал настолько, что едва соображал.

— Я… случайно испортила книгу, мой господин, — Сьерра дрожащими руками положила перед ним книгу, и Тобиас едва не подавился вином. Она действительно выглядела неважно — вся разваливалась на части, вырванные страницы кое-где были безбожно смяты.

— И как ты умудрилась это сделать? — тихим опасным голосом поинтересовался Наследник. Он переворачивал страницы. Многих не хватало, несколько были обуглены по краям. Эта была не единственная в своем роде книга о теории магии, но каждый экземпляр, создававшийся вручную в Школе Магии, стоил огромных денег.

— Я… выронила ее… она упала рядом с печью… — запинаясь, оправдывалась Сьерра. Тобиас внимательно поглядел на рабыню, отчего та, кажется, сжалась еще больше, и ее сбивчивые объяснения стали совсем неслышны.

— Прекрати врать.

Сьерра замолкла. Тобиас закрыл книгу и вздохнул. Как будто мало других дел.

— Я не хотела изучать магию и испортила ее специально, — вдруг сказала Сьерра.

Тобиас поморщился. Ему даже не хотелось злиться. Как можно быть такой идиоткой, чтобы стоять сейчас прямо перед ним и пытаться заставить его поверить в эту ерунду?

— Не говори чепухи. Кто это сделал?

Сьерра кинула на него быстрый взгляд и вновь опустила глаза.

— Говори, — приказал Тобиас. — Я знаю, что это не ты.

Каро молчала. Тобиас понял, что та боится. Ее кто-то запугал.

— Это Алексия? — если это она, то ей точно несдобровать. Сколько можно испытывать его терпение?

— Нет, — едва слышно выдохнула каро.

— Тогда кто-то из рабов?

Сьерра помотала головой, но Тобиас видел, как дрогнули ее губы.

— Кто из них?

— Никто, мой господин.

Тобиас вздохнул. Голова начала болеть. Он глянул в окно, за которым светила почти полная луна. Уже довольно поздно. Будет ли Долиш ждать егов Храме, как обещал, если он задержится еще дольше?

— Ты знаешь, сколько стоит эта книга? Едва ли не больше, чем каждый из рабов, прислуживающих на кухне.

— Мне очень жаль, мой господин.

— Скажи имя.

Она помотала головой.

— Тогда я прикажу выпороть всех, — раздраженно бросил Тобиас. Сьерра подняла на него глаза, полные ужаса.

— Прошу вас, мой господин…

— Кто-то должен быть наказан за… это, — Тобиас подцепил пальцем обложку книги. — Я так полагаю, ты хочешь, чтобы наказали тебя? Или тот, кто это на самом деле сделал, этого хочет, так?

Сьерра не отвечала. Тобиас поднялся из-за стола и натянул куртку. Чертова упрямая каро.

— Другие рабы ненавидят меня, мой господин, — прошептала она. — За то, что не работаю, что меня не наказывают. За то, что вы всегда заступаетесь за меня.

— За то, что ты еще не сломалась, как прочие, — добавил Тобиас, остановившись рядом с каро. — Я поговорю с Фолом, — помедлив, он добавил: — Ты сегодня ночуешь здесь.

Тобиас оставил Сьерру в кабинете, а сам отправился в Храм.

Глава 9

— Вы звали меня, мой господин? — Сьерра неслышно появилась в его спальне следующим вечером. Тобиас только закончил умываться, и теперь сидел на кровати, голый по пояс, и тер шею. Плечи и спина ныли от многочасовой работы с бумагами — сегодня они с отцом посвятили этому весь день. Поток писанины рос с каждым днем в невероятной прогрессии, и казалось, этому не будет конца. Днем, выведенный из себя очередным письмом, в котором говорилось о беспорядках на ярмарочной площади, Тобиас на миг подумал, что уже с нетерпением ждет дня свадьбы. По крайней мере, ему больше не придется заниматься проблемами города. Кощунственная мысль была тут же изгнана, но Тобиаса не оставило смутное раздражение. Когда со всем было покончено, он был счастлив оказаться в своей комнате, даже отказавшись от ужина.

— Да. Дядя… Олдариан дал мне другой экземпляр книги. Она в моем кабинете. Возьми ключ, я хочу, чтобы ты успела ее дочитать.

Он порылся в карманах куртки и выудил ключ.

— Я могу идти?

— Иди, — Тобиас завалился на кровать, наслаждаясь ее мягкостью. — Хотя нет, постой. Можешь размять мне плечи?

В ответ была тишина, и Тобиас было подумал, что Сьерра уже успела уйти. Он повернул голову и увидел, что та все еще здесь. Она замер, крепко сжимая ключ в руке, лицо ее было напряжено. Ох, она должно быть подумала…

— Дьявол, можешь идти, — пробормотал Тобиас, отворачиваясь. Ранимая рабыня с тонким душевным устройством, это даже не смешно.

- Я… могу размять вам плечи, — Тобиас услышал, как та положила ключ на стол, а затем прохладные пальцы неуверенно прикоснулись к его коже. Тобиас вздрогнул, а по его спине пробежали мурашки. Черт возьми, и не только по спине. Сьерра не умела делать массаж, совсем не умела. Почему же ее прикосновения вызывают такую реакцию?

— Прекрати, — Тобиас перекатился от нее на другую сторону кровати, сдерживая желание прикрыться одеялом. — Убирайся.

Сьерра вспыхнула и пулей вылетела из комнаты.

Тобиас запустил руки в волосы и уперся взглядом в потолок. Этого еще только не хватало. В нем говорит проклятая усталость и вино, выпитое на голодный желудок, не иначе. Он вовсе не желает эту рабыню. Вовсе нет! Но воспоминания о пальцах на его спине все еще крутились в мыслях, заставляя голову кружиться.

Пометавшись немного по кровати, Тобиас решил умыться. Холодная вода немного успокоила его. Что, интересно, сейчас с ней? Она ведь только начала доверять ему. И вот — дождалась от хозяина… такого. Тобиас пытался защитить каро от похотливых гостей, а пару минут назад сам готов был на нее наброситься. Это просто ужасно.

Взгляд Тобиаса упал на ключ, лежавший на столе, там, куда Сьерра положила его, прежде чем… Ах, хватит. Где она тогда, если не в его кабинете? Выругавшись, Тобиас натянул рубашку и ботинки и отправился на поиски каро.

Далеко уйти ему не пришлось — Сьерра топталась у двери в его спальню.

— Я забыла ключ, — произнесла она, отступая на шаг и пряча глаза. Лицо ее снова стало пунцовым.

— Можешь не бояться. Я не прикоснусь к тебе, — Тобиас протянул ключ. — У меня и в мыслях не было… — он понял, как глупо сейчас звучат его оправдания, и, поморщившись, бросил: — Иди.

Каро кивнула и ушла, не произнеся ни слова в ответ. Тобиас вернулся в спальню. Несмотря на усталость, он едва смог уснуть только под утро.

Еще два дня безумной беготни, когда Тобиас едва помнил о таких простых вещах, как сон и еда, пролетели, как миг. До свадьбы оставалось все меньше времени, и во дворце было не протолкнуться. То и дело натыкаясь на одолженных у соседей слуг, которые табунами ходили из комнаты в комнату, драя полы, очищая оконные стекла и полируя все возможные поверхности, Тобиас пытался унять раздражение. Все вокруг напоминало о приближающейся пытке длиной в год. С минуты на минуту должна была прибыть Замия с двумя дюжинами лучших чериадских воинов с капитаном стражи во главе — с западных ворот уже донесли, что экипаж невесты миновал ближний к городу пост. Тобиас надеялся успеть искупаться до прибытия гостей — стояла небывалая для осени жара, и он весь вымок, пробираясь по заполненным народом улицам во дворец. Криада жужжала, как улей, в предвкушении праздника, и хоть до назначенного дня оставалась еще неделя, криадцам не терпелось хотя бы мельком взглянуть на невесту.

Слуги и рабы разбегались с его пути, когда он несся по коридорам в свою комнату. Задев не слишком проворного мальчишку плечом, он услышал вскрик и звон стекла. Выругавшись, он кинул взгляд назад, чтобы удостовериться, что ничего страшного не произошло, и тут же налетел еще на кого-то. Блеснули бронзовые глаза. Тобиас коротко выдохнул и рывком поднял упавшую каро на ноги.

— Мой господин…

— Что ты здесь забыла? Живо в кабинет, и не высовывайся! — рявкнул Тобиас, украдкой оглядев рабыню. Вроде бы все в порядке. Сейчас совсем некстати было бы разбираться с вечными проблемами этой недотепы. Тобиас мотнул головой, стремительно огибая Сьерру. Непонятное смущение, которое заставляло его избегать каро последние два дня, снова дало о себе знать.

Взбодрившись холодной водой, Тобиас переоделся в парадный костюм, заботливо разложенный служанкой на постели. Попытался высушить влажные волосы нехитрой магией, но в спешке не сумел как следует сконцентрироваться, и чуть не поджег высокий воротник рубашки.

— Где вас носит! — в комнату без церемоний влетел Фол, с небывалой энергией размахивая тростью. Тобиас даже отпрянул, опасаясь, как бы управляющий в запале не отлупил и его, наравне с рабами. — Все уже внизу!

Тобиас скорчил мину и вылетел за дверь, чуть не сбив с ног очередного слугу.

На крыльце уже собрался весь дворец. Алексия, разряженная так, что впору было ее саму спутать с невестой, фыркнула вместо приветствия и отвернулась, Тамидар неодобрительно посмотрел на растрепавшиеся мокрые волосы запыхавшегося сына, открыл рот, чтобы отругать, но передумал и махнул рукой. Тобиас сделал каменное лицо, и только благодарно кивнул Олдариану, когда по голове что-то прошелестело — наверняка теперь его волосы выглядят должным образом.

Шикарный экипаж в окружении широкоплечих конников степенно подкатил прямо к крыльцу. Подоспевший лакей открыл дверцу и подставил лесенку, подобострастно склонившись в поклоне. Из экипажа, опираясь на руку лакея, выбралась Замия. Она была на редкость свежа для человека, трое суток проведшего в дороге, наряжена в красивое дорожное платье и пребывала в прекрасном настроении. Черные гладкие локоны были собраны в излюбленную высокую прическу чериадских модниц, зеленые глаза блестели из-под густых ресниц.

Тобиас вздохнул, натягивая улыбку, и поспешил навстречу ненавистной невесте.

Замия была воплощением изящества и обаяния. Успев расположиться в отведенных ей великолепных комнатах и переодевшись в нарядное воздушное платье, она уже весело щебетала с Алексией за роскошным обеденным столом. Тобиас старался сохранить спокойствие на лице, глядя на двух подружек, но то и дело ловил себя на том, что ничего опасней этой парочки представить себе не может.

— Что тебя перекосило? — тихо спросил Олдариан, когда Тамидар произносил речь в честь невесты. Сдержав стон, Тобиас покачал головой. Это будет долгий год.

— Ты скучал по мне? — переливчатый голос Замии переворачивал все внутренности. После обеда она пригласила его прогуляться по саду, и под тяжелым взглядом отца он не смог отказать. Традиции требовали высочайшего почтения к невесте — ведь, сочти прием недостаточно достойным, она могла и вернуться домой, расторгая помолвку, а с ней и все дипломатические связи между двумя городами. И хотя Тобиас мечтал о таком исходе, он не мог подвести отца. Завести в неприятелях Чериаду значило здорово расстроить Императора — городу на западной, самой неспокойной границе, полагалось оказывать всяческое содействие и помощь. Здесь речь шла уже не столько о политических играх, сколько о благополучии всего рода Торр.

Замия это прекрасно понимала, и Тобиас всерьез опасался, что она не постесняется этим воспользоваться. То, что после свадьбы она не сможет и слова сказать мужу без разрешения, вряд ли ее остановит.

— Да, — деревянным голосом ответил ей Тобиас, глядя на солнце. День едва перевалил за середину.

— И это твой ответ? Ответ мужчины, который не видел свою невесту более трех месяцев? — игриво продолжила она пытку.

— Я скучал, Замия, — протянул Тобиас.

— А я не верю. Иначе, зачем бы ты завел себе любовницу? — голос красавицы был по-прежнему ласков, но глаза застыли холодом. Тобиас сжал зубы. Алексия, будь она проклята! И как он об этом не подумал, зная, что неразлучные гарпии ведут переписку? Он должен был ожидать, что сестра не остановится, пока не отомстит ему.

— Это всего лишь игрушка, — непринужденно ответил Тобиас.

— Признаться, известие о том, что ты крутишь роман накануне свадьбы, меня очень расстроило, — надула губы девушка. — Я сильно на тебя обижена, Тоби.

У Тобиаса дернулась щека. Тоби! Да что она о себе думает, кукла! И, тем не менее, собравшись, он ответил:

— Это всего лишь маленькая слабость. Что я могу сделать, чтобы загладить свою бестактность? — он остановился и заглянул ей в глаза, постарался улыбнуться. Ситуация была нехорошая.

— Я хочу быть уверена, что она для тебя ничего не значит. Что ты любишь только меня, — она провела теплой ладошкой по той его щеке, что недавно так предательски выдала его, и его снова чуть не перекосило. Что она только несет!

— Как мне доказать это? — процедил Тобиас.

— Мне нравится твоя прямолинейность, — засмеялась Замия. — Всегда любила это в военных, — полюбовавшись на его вытянувшееся лицо, она, продолжая улыбаться, сказала: — Прикажи выпороть свою рабыню. Десять плетей, и я поверю в твою искренность.

Тобиас едва удержался от того, чтобы схватить девушку и как следует встряхнуть.

— Я не расслышал, Замия, повтори, — тихим опасным голосом проговорил Тобиас.

— Ты все услышал, мой хороший, — ласково сказала она.

— Ты хочешь угробить рабыню, которая тебе ничего не сделала, которую ты даже не видела? — на последних словах Тобиас чуть не перешел в крик. Тяжелая будет неделя, ох тяжелая.

— Это моя единственная маленькая просьба, Тоби, — она скромно опустила глаза. — Мне жаль девушку, но я должна быть спокойна за наше будущее.

— Что ты только несешь?! — голос все же подвел его.

— Не кричи на меня, — улыбка исчезла с хорошенького лица, от Замии почти ощутимо повеяло холодом. — Если ты не готов ради меня на такую малость, мне, возможно, вовсе нечего здесь делать.

— Будешь угрожать мне? — он схватил ее за локоть.

— Не буду. Просто соберу свои вещи! — она вырвалась и, одарив Тобиаса убийственным взглядом, пошла прочь.

Выругавшись, Тобиас пнул ближайший, тщательно постриженный накануне, куст.

Глава 10

«Сейчас же иди и выпори чертову рабыню!»

Крик отца преследовал Тобиаса, яростью пульсируя в голове. Он мчался по коридору, грубо распихивая слуг и рабов. Такой взбучки ему давно не устраивали. Тамидар чуть не ударил сына на глазах у Фола и десятка слуг, прислуживающих на кухне. Шеридан и вовсе бледной тенью сполз по стене. Наместник не дал Тобиасу и слова сказать, бесконечным криком вдавливая того в жесткий деревянный стул. Который, к слову, Тобиас в чувствах разбил о пол, стоило отцу покинуть кухню.

— Открывай, — приказал он, остановившись перед дверью кабинета, и ударил по ней кулаком.

Послышалась возня, скрипнул замок, и дверь распахнулась. Сьерра отступила назад, метнув взгляд на Тобиаса и тут же покорно опустив глаза. Тобиас остановился на пороге, переводя дух. В дневном свете, лившимся из окна в спину каро, та казался совсем хрупкой. Внутри Тобиаса что-то сжалось. Какие десять плетей. И пяти не выдержит.

— Мой господин?

Вот как ей объяснить, что он сейчас собирается сделать? Тобиас тяжело опустился в кресло и несколько раз провел ладонями по лицу.

— Сьерра…

Он запнулся, поймав встревоженный взгляд.

— Прости.

— За что? — в бронзовых глазах появился страх.

Тобиас не успел ответить, в кабинет ворвался Фол. Без разговоров он сунул каро пузырек с тягучим сиропом.

— Пей, — приказал он.

Сьерра сжала в руке пузырек со снимающим боль снадобьем и в панике уставилась на Тобиаса.

— Просто выпей это, и поскорее, — Тобиас отвернулся от каро. Почему-то смотреть на нее было невыносимо тяжело.

Она не шелохнулась.

— Поторопись, глупая девчонка! — крикнул на нее Фол, и Сьерра, не найдя поддержи у Тобиаса, в два глотка опустошила пузырек.

— Идем, — Тобиас быстро поднялся и, взяв каро за локоть, потащил из кабинета. Хорошо бы подождать хотя бы четверть часа — именно столько требуется эликсиру, чтобы подействовать. Но промедлением он мог навлечь гнев отца и на себя, и на несчастную рабыню. Тот вполне мог казнить Сьерру, чтобы проучить сына.

Каро прерывисто дышала за спиной, то и дело спотыкаясь. Тобиас надеялся, что это началось действие снадобья, но больше склонялся к мысли, что у нее просто заплетаются ноги от страха. И действительно, стоило им приблизиться к узкой двери, ведущей на тесный внутренний дворик, где обычно наказывали рабов, как та вовсе остановилась, как вкопанная. Тобиас обернулся и наткнулся на ее бледное лицо.

— Мой господин…

— Идем, — коротко бросил Тобиас, дергая ее к себе.

— Не надо, — Сьерра рванула руку, и Тобиас от неожиданности ее отпустил. Каро сделала два шага назад и натолкнулась на Фола.

— Сьерра, не упрямься, — сказал Тобиас с неожиданно жалобными нотками в голосе. От этого тона каро запаниковала еще сильнее, и вся задрожала, когда Тобиас одним шагом оказался рядом с ней и схватил за руки. С непонятно откуда взявшейся энергией она принялась вырываться.

— Да уймись же ты! — Тобиас изловчился и крепко сжал трясущуюся девушку обеими руками. — Тихо!

— Что я сделала? — выдохнула каро, замерев в руках хозяина. Сердце ее громко стучало.

— Ты ничего не сделала. Это…

Он не договорил — дверь распахнулась, и в тесном проеме показалась Алексия. Лицо ее сияло.

— А я думаю, кто здесь стонет, — протянула она с гадкой улыбкой. — Решили трахнуться напоследок?

Тобиас проигнорировал ее слова и, отпихнув плечом, втащил каро во дворик. Замия уже была здесь, стояла у каменной стены, и, прищурившись, глядела на них. Подскочивший Трема, здоровяк, нанятый палачом, растерянно топтался, не решаясь вырывать рабыню прямо из рук хозяина. А Тобиас не спешил отпускать каро, которую снова начало трясти. Возможно, ему удастся потянуть время, чтобы снадобье успело подействовать.

— Долго еще ждать, Тоби? — в сладком голосе Замии звучало нетерпение. Тобиаса замутило, как будто это его сейчас собирались пороть тяжелой плетью.

— Наследник, — Фол все же не удержался и незаметно от других легонько ткнул его тростью.

Тобиас разжал руки, и Трема шустро поймал Сьерру за шею. Закрыв от них своим могучим телом тонкую рабыню, он стянул с нее платье, привязал к столбу и, разжав ей челюсти, затолкнул в рот кусок старого кожаного ремня, который каро тут же выплюнула. Тобис сунул похолодевшие ладони под мышки и сжал губы. Он ненавидел пытки, запрещал бить рабов беспричинно и никогда не присутствовал на порках сам. Смотреть, как калечат рабов, было тяжело и противно. Но он не мог уйти и позволить двум садисткам забить каро до смерти.

— Дай-ка я, — Алексия, уже поджидавшая у столба, забрала у Тремы плеть.

Сьерра вжалась в столб и с ужасом ожидала удара. По приказу Тобиаса ее еще ни разу не били плетьми, но он знал, насколько это страшно. Она в отчаянии всматривалась в лицо хозяина, и Тобиас, в ушах которого шумело, прочитал по ее белым губам: «За что?»

Хлесткий удар и громкий срывающийся крик, от которого Тобиас подпрыгнул и едва удержался, чтобы не зажать уши. Да что же это такое! Он сжал зубы. Второй удар. Третий. После четвертого каро обмякла и скользнула вниз по столбу.

— Может, хватит? — сквозь зубы прорычал Тобиас, оборачиваясь к Замии. Трема, поспешивший к рабыне, чтобы привести ее в чувство, замер. Замия подняла на него взгляд своих прекрасных глаз и улыбнулась.

— Ты обещал десять плетей.

Тобиас дернулся, и от того, чтобы не ударить гадину, его остановила только тяжелая рука Фола, опустившаяся на плечо.

— Но ты прав, достаточно, — добавила она, наслаждаясь выражением его лица. Она грациозно поднялась и кивнула Алексии. Та разочарованно фыркнула, бросила плеть на землю и поспешила за подругой.

Тобиас сглотнул, глядя на бессознательную рабыню. По крайней мере, когда она очнется, боль уже уйдет. Хоть это хорошо.

— Унеси ее к лекарю, — велел он Треме.

Трема отвязал каро от столба и легко поднял на руки, Фол открыл перед ним дверь. Когда шаги стихли, Тобиас закрыл глаза и долго стоял, дожидаясь, пока тело перестанет лихорадить. Впереди был театр, где для важной гостьи играли лучшую постановку года, потом шикарный ужин, а до этого еще надо было успеть разгрести очередную кучу писем. Но после всего Тобиасу как никогда раньше хотелось послать все в глубины Бездны и уехать к черту из Криады.

Прихватив с собой каро.

— Где моя рабыня? — тихим страшным голосом спросил Тобиас, взяв за грудки имевшего несчастье дежурить ученика лекаря. Было уже за полночь. Пометавшись по лазарету и не найдя каро, Тобиас не то, что растерялся — волна ярости и страха застила его глаза. Если она умерла… Тобиас старался не продолжать эту мысль — любые ее вариации вели к дипломатическому скандалу.

— Она в ваших комнатах, — заикаясь, ответил мальчишка. — Управляющий сказал, она должна ночевать там.

Тобиас выдохнул и отпустил ученика лекаря.

— Все правильно.

Не став извиняться, он вылетел из лазарета.

Тихо прикрыв за собой скрипнувшую дверь, Тобиас остановился, привыкая к полумраку комнаты, разбавляемому только неверным светом фонаря на крыльце за окном — еще полчаса, и его потушат. На том же месте, что и прошлый раз, стояла кушетка. Сьерра лежала на животе, отвернувшись от двери. Ровное дыхание с предательским скрипом двери прервалось и стало совсем неслышным. Каро проснулась.

Тобиас обогнул кушетку и привычно опустился на толстую шкуру рядом. Взгляд задержался на торчащем из-под одеяла тонком забинтованном плече. В чем только виновата эта девчонка? Тобиас тряхнул головой, пытаясь избавиться от горечи, преследовавшей его весь день.

— Сьерра, — шепотом позвал он, вглядываясь в лицо рабыни. Ее глаза были закрыты, брови сведены, а тихое дыхание стало прерывистым. — Ты как?

Каро не ответила, и Тобиас со вздохом откинулся на мягкий бортик кушетки. Он уже поговорил с Фимером, столкнувшись с ним на выходе из лазарета, — серьезных увечий рабыня не получила, и через день-два оправится. Дорогие снадобья и мощная целительская магия быстро поставят ее на ноги.

— Я знаю, что ты не спишь, — сказал он, но в ответ не получил ни слова. — Мне жаль, что это произошло. Замия — она хуже Алексии. Если бы я не дал тебя выпороть, она бы разорвала помолвку, а это привело бы к конфликту с Чериадой. Император…

— Не надо, — тихим неровным голосом перебила его каро. — Зачем вы оправдываетесь перед рабыней, мой господин.

Тобиас в замешательстве уставился на нее. К чему-чему, а к такому ответу он не был готов.

— Я не хотел этого, понятно? — с досадой выпалил он и подавился следующими словами. В полутьме влажно блеснули мокрые дорожки на лице каро. К слезам он тоже не был готов. Да почему его это так волнует, черт возьми?

— Я доверяла вам, — сбивчиво прошептала Сьерра.

— Я не могу уберечь тебя от всего, Бездна тебя раздери!

Тобиас вскочил на ноги, злясь одновременно и на нее, и на себя. От его крика она вздрогнула и крепче зажмурилась. С руганью Тобиас стащил с себя парадные одежды и заперся в умывальной. Кое-как умывшись, он пнул таз, расплескав половину воды, и яростно растерев себя полотенцем, вернулся в спальню. Нырнув в мягкую холодную постель, он пометался немного и, перекатившись так, чтобы видеть каро, долго рассматривал ее, прежде чем спросить:

— Ты хотела сказать мне что-то до приезда Замии.

Каро шевельнулась и после паузы ответила:

— Я закончила читать книгу, мой господин.

— Хорошо. Я очень рад, — голос Тобиаса смягчился. — Теперь пара занятий — и ты смогла бы поступить в Школу.

— Я не буду учиться магии, — бесцветно произнесла каро.

— Сьерра. Послушай меня внимательно…

— Нет, — она перебил его. — Вы можете насиловать меня, избивать, делать что угодно, — ее голос сорвался, — но никогда не заставите учиться магии!

Тобиас со стоном упал на подушки. Даже злиться сил не было.

Глава 11

— Что ты здесь делаешь?

Прошло три дня с приезда Замии. По традиции на следующий день после торжественного приема-приветствия Тобиас с большим кортежем повез невесту показывать владения Криадского Куска — земель вокруг Криады. На путешествие по всем обширным владениям рода Торр ушло бы две недели, поэтому Наследник ограничился тремя заранее выбранными городами близ Криады. Везде их ждали с шикарным приемом, в городах-счастливчиках был объявлен выходной день. Цветов и разряженных людей на улице было едва ли не больше, чем в самой Криаде. Замия наслаждалась праздником. Тобиас по поручению отца успевал в перерывах между пиршествами и зрелищами, а иногда и во время них, пообщаться с управляющими и богатыми купцами. На это уходило гораздо больше времени, чем на Замию, что безмерно его радовало. Но все же к возвращению он чувствовал себя вымотанным и раздраженным — так тесно и много с невестой он не планировал общаться больше никогда.

Вдоволь отоспавшись по возвращению, он послал прислуживающего в его комнатах слугу за обедом и отправился в кабинет, чтобы привести в порядок бумаги, привезенные из поездки. Вечером заявятся Аулус с Критосом — двое его верных друзей, с которыми, в обход всех торжественных церемоний, он хотел по-простому провести вечер. Их ждало хорошее вино и ночь разговоров, на которые в суматохе последнего месяца не хватало времени.

Ворвавшись в кабинет, он застал там Сьерру, сидящую за его столом. При его появлении каро вскочила, поспешно пряча что-то за спину. Она, как и обычно, уставилась в пол, щеки залил румянец. Тобиас не ожидал увидеть ее здесь, и почти забыл, что у той есть ключ и возможность когда угодно шастать в кабинет.

— Что у тебя там? — Тобиас кашлянул, когда в горле что-то застряло. Он старался не думать о рабыне в поездке — дурацкое чувство вины зудело где-то между лопатками, мешая сосредоточиться. — Что ты прячешь?

Она сглотнула и не ответила.

— Дай мне это, — потребовал Тобиас, протягивая руку. Сьерра помялась и, наконец, вложила в его ладонь пухлую стопку бумаг. Тобиас быстро пробежал взглядом по строчкам. Документы по Храму Воспитания. — Зачем ты это взяла? — он непонимающе уставился на каро.

Та тряхнула головой, не поднимая глаз.

— Ты рылась в моих бумагах. Я хочу знать, зачем.

Сьерра молчала, и Тобиас быстро пролистал взъерошенные листы. Списки рабов. Поступившие, проданные, на обучении. Тобиас внимательно поглядел на каро.

— Кого ты искала? Да ответь ты мне! — после очередной порции молчания не выдержал Тобиас. Эта каро слишком наглеет.

— Своих, — Сьерра метнула на него отчаянный взгляд.

Тобиас вздохнул, присаживаясь на край стола.

— У нас не было каро, — мягко сказал он, откладывая бумаги.

— Неправда.

Слово тяжелым камнем упало в тишине кабинета. Тобиас отложил бумаги и скрестил руки на груди, глядя на нее.

— Я видела имя, — добавила Сьерра.

— Алара, — кивнул Тобиас. Да. Нехорошая история.

— Что с ней стало?

— Она умерла.

Сьерра кивнула и обхватила плечи руками, морщась то ли от резкого движения, то ли от новости.

— Это было около трех лет назад. Я тогда только закончил Академию, и Наместник доверил мне заниматься Храмом. С севера вернулся из похода Принц и привез победу над Дикими Землями и новых экзотических рабов. Почему их было так мало, я понял только сейчас, — Тобиас взглянул на хмурую девушку. — Долишу удалось достать девочку каро, только толку с нее не получилось. Две недели она проревела, а потом убила себя.

Сьерра шумно выдохнула и уставилась на ковер.

— Тогда мы совсем не знали, как с вами нужно обращаться…

— Теперь знаете, да? — она оборвала его неожиданно резко. — Мы ведь животные, которых надо дрессировать, к которым надо находить подход, — неровным голосом выговорила она, глядя на Тобиаса взглядом, полным ненависти и горя. Костяшки ее вцепившихся в плечи пальцев побелели.

— Ты забываешься, — предупреждающе сказал Тобиас, которому стало не по себе.

— Что вы с ней сделали? — каро не обратила внимания на его слова.

— Мы ничего не успели с ней сделать.

— Просто раздели и трогали своими грязными руками, — злым ломаным голосом сказала каро. — Вам же все равно, если это ребенок, девочка, мальчик. Вы всех стремитесь вмешать в свои грязные развлечения. Вам лишь бы сломать и изуродовать. Чудовища…

Тобиас прервал ее, схватив за плечи и приложив спиной о книжные полки. Каро вскрикнула и зажмурилась от боли.

Тобиас кипел от негодования, но не мог выдать рвущихся из него слов. Он смотрел на дрожащие губы каро, и на смену гневу приходили совсем другие, неуместные чувства. Едва удержавшись от противоестественного желания прикоснуться к этим губам, он рывком прижал к ее себе.

— Успокойся, — сказал он притихшей рабыне. Та стояла, не шелохнувшись, едва ли даже дышала. Тобиас слышал только бешено бьющееся сердце, которое все никак не унималось. — Надеюсь, ты выговорилась, и я буду единственным, перед кем ты устроила такую сцену.

Он выпустил рабыню и отошел к столу, собирая разбросанные бумаги.

— В моих вещах больше не ройся, — сказал он оставшейся за спиной каро. — Можешь идти.

Скрипнула дверь, и Тобиас опустился на стул. Щеки его горели.

Критос, сын богатого владельца трактира, вместе с Тобиасом и Аулусом закончил Академию Военных искусств. Но, в отличие от друзей, широкоплечий детина, рожденный для драк и маршей, пошел по другому пути. Когда заболел его отец, он оставил воинскую службу и принял его дело. Сначала временно, но когда стало ясно, что отец не поправится, полностью отказался от карьеры военного. Прошло три года, а он уже рассказывал об открытии пятой таверны в Криаде. И хоть Критос и ворчал без остановки о проблемах с жуликоватыми трактирщиками, несвежими продуктами и ленивыми разносчицами, глаза его сверкали. Тобиас по-хорошему завидовал другу. Сам бы он что угодно отдал, чтобы оказаться на его месте. Особенно теперь, перед свадьбой.

Критос отпускал шутки по поводу Замии и его личной рабыне, слухи о которой так и гуляли по городу, Аулус молча сочувствовал и выражал готовность всячески поддержать его. Тобиас мог поклясться, что преданный друг сам готов был жениться на ненавистной невесте, лишь бы помочь. Подходила к концу четвертая бутылка вина.

— Надо отлить, — Критос с усмешкой поднялся и шустро покинул кабинет. Тобиас покачал головой и потянулся за ножом, чтобы открыть пятую бутылку, когда дверь распахнулась, и показалась рыжая голова Критоса.

— Что-то ты быстро, — заметил Аулус. — Не добежал, бедняга?

— Смотрите-ка, кого я поймал, — Критос с довольным кряхтеньем втащил в кабинет упирающуюся Сьерру. — Сдается мне, она тебя искала, — он подмигнул Тобиасу, в очередной раз за вечер насмехаясь над оправданиями друга, что с рабыней они вовсе не любовники.

Бледная каро перестала дергаться и с мольбой уставилась на Тобиаса.

— Отпусти ее, — добродушно сказал он, хотя внутри шевельнулось беспокойство. Что опять приключилось?

Критос не спешил выпускать каро, наоборот, перехватив поудобней ее руки, покрутил из стороны в сторону, рассматривая.

— Что тебе в ней только понравилось? Я видел, тут в хибаре твоей есть и получше, — заявил он, разжимая руки, после чего Сьерра тут же отскочила от него к двери.

— Приму к сведению, — хмыкнул Тобиас, и вопросительно взглянул на каро.

— Могу я… уйти? — спрятав глаза, спросила та.

— Зачем ты меня искала?

— Всем понятно, зачем, — захохотал Критос, пристально глядя на рабыню.

— Перестань, сказано же тебе, — вступился Аулус.

— Да вижу уж, недотрога какая, — заметил Критос. — С такой так просто не сладишь, соплями изойдет. Но признайся, хоть разок-то трахнул?

Тобиас скорчил другу рожу и, поднявшись с удобного дивана, положил руку на плечо каро, подтолкнул ее к выходу. Под улюлюканье Критоса они вышли в коридор.

— Что случилось? Почему ты шатаешься по коридорам? — спросил Тобиас, в неверном свете тусклых коридорных светильников замечая, как раскраснелись щеки каро.

— Я не могу спать в комнате для рабов, — запинаясь, сказала она.

— Почему? — Тобиас даже не удивился.

— Мой матрас испорчен.

— Кого за это наказать? — Тобиас вздохнул. Кажется, такое уже было — с книгой.

— Никого, — сказала Сьерра очень тихо.

— Вот как. Ты защищаешь тех, кто мучает тебя, а за помощью идешь к грязному чудовищу. Не странно ли это? — он не хотел припоминать это, но вино разворошило обиду.

Плечи каро опустились.

— Простите меня, мой господин. Я… не думаю, что вы грязное чудовище. Я… — сбивчиво пробормотала Сьерра, и, не закончив, замолчала.

— Иди в мою спальню и ложись спать, — оставив рабыню разглядывать пол, Тобиас вернулся в кабинет.

Две пары глаз уставились на него, стоило только войти.

— Что?

— Я, признаться, не верил слухам, — непривычно задумчиво проговорил Критос. — Но теперь вижу, что не такие уж они и лживые.

— О чем ты таком говоришь? — Тобиас нахмурился.

— Девочка влюблена в тебя, — ответил вместо него Аулус.

— А вот и не угадал. Она меня ненавидит, — фыркнул Тобиас, падая на диван.

— И ты, Тоби, тоже к ней неравнодушен, — Критос поставил свой бокал на стол и встрепенулся. — Что-то вы меня запутали. Я ж отлить шел.

Насвистывая, Критос ушел по своим неотложным делам, а Тобиас хмуро уткнулся в бокал.

Глава 12

Тобиас заявился во дворец под утро, почему-то мокрый и с бусами на шее. Как он и опасался, неугомонный Критос не ограничился мирным вечером, и потащил их в свой новый трактир. Заведение работало всю ночь, причем милые разносчицы в прозрачных одеждах предлагали не только еду и напитки. Друзья по заслугам оценили размах идеи Критоса, а тот, в свою очередь, не поскупился откупорить свои лучшие запасы крепких настоек. Как именно они развлекались всю ночь, Тобиасу помнилось смутно.

Со второй попытки поймав ускользающую дверную ручку, Тобиас ввалился в спальню. И тут же запнулся о рабыню, спящую на толстой шкуре на полу. С руганью он упал на нее.

— Мой господин? — испуганно прошептала Сьерра, придавленная тяжестью господского тела.

Тобиас со стоном приподнялся на локтях и посмотрел на ее лицо. Заспанные глаза припухли, на гладкой коже левой щеки отпечатались складки покрывала, губы приоткрылись от удивления. Губы… Тобиас уже который раз уставился на них, как завороженный. Мысль о том, что он не должен целовать свою рабыню, показалась неожиданно странной и нелепой. Почему это вдруг не должен, если ему хочется? Это его рабыня, в конце концов. Другой на его месте давно сделал бы с ней все, что душе угодно.

Он наклонился и впился губами в губы рабыни. Та охнула и уперлась ладонями в грудь Тобиаса.

— Все, все, — прошептал Тобиас, разрывая оказавшийся таким приятным поцелуй. — Больше не буду. Спи.

Он отодвинулся от рабыни и перекатился на спину. Но сил и желания вставать, чтобы добраться до кровати, уже не было. Зачем, если шкура такая мягкая.

— Мой господин, — чья-то рука робко трясла его за плечо, — вам пора вставать. Мой господин… Пожалуйста, проснитесь, — голос был жалобный, и Тобиас сквозь сон подумал, что его, наверное, так будят уже давно.

— М-м, — он открыл глаза. Лицо каро над ним расплывалось. Как-то нехорошо. Надо сказать Критосу, чтобы заканчивал с этими настойками — вчера, конечно, было очень весело, но утром… У него же сегодня представление невесты народу!

С этой мыслью он резко сел, чуть не столкнувшись лбом с каро, и тут же застонал — голова болела нещадно. Рабыня уже протягивала ему стакан с мутной водой.

— Лекарь велел вам выпить это.

Спасибо Фимеру за его возвращающие к жизни эликсиры! Тобиас с благодарностью принял стакан и залпом осушил его. Пить хотелось неимоверно. Сразу стало легче. Тобиас знал, что скоро он полностью оклемается.

— Который час?

— Половина восьмого. Фол сказал, что вам уже надо быть внизу.

— Хорошо. Понял.

Тобиас свесил ноги с кровати, стянул вчерашнюю рубашку и бросил ее на пол, к сапогам. Он почему-то совсем не помнил, что снимал сапоги. И вообще, что добрался до кровати. Нахмурившись, он поглядел на Сьерру, которая старательно смотрела в пол.

— Мне это приснилось, или я вчера на самом деле тебя целовал?

Та бросил на него быстрый взгляд и тихо сказала:

— Вам не приснилось, мой господин.

Тобиас выругался.

— Прости. Я вчера вообще ничего не соображал, — он поднялся и направился в умывальную, но остановился на полпути. — А как я оказался в кровати?

— Сами дошли, мой господин.

Тобиас качнул головой, на что та ответила новой порцией глухой боли.

— Оставь привычку врать мне. Как ты только меня дотащила? — Тобиас недоуменно посмотрел на тонкую девушку. Та спрятала глаза и промолчала. Тобиас вздохнул и поспешил умываться. Стоит ему опоздать, он получит нагоняй и от Фола, и от отца. Впереди был длинный день, на мысли о рабыне времени совсем не было.

С наслаждением смыв с себя последствия вчерашней веселой ночи (и в чем это он был таком липком?), Тобиас вернулся в спальню, чтобы застать там мнущуюся Сьерру. Та топталась на месте, глядя на него с каким-то мучительным выражением.

— В чем дело? — Тобиас насторожился. Неужели опять у нее проблемы. И когда только успела что-то натворить?

— Вам не за что извиняться, мой господин, — промямлила каро.

Тобиас нахмурился.

— О чем ты говоришь, позволь узнать?

Плескаясь в остывшей воде, он трижды отругал себя за вчерашнюю хмельную несдержанность, но список дел, которые предстояло ему завершить сегодня, вытеснил переживания.

Сьерра тряхнула головой и стремительно преодолел разделявшие их два шага. Зажмурившись, она приподнялась на носки и прижалась губами к щеке Тобиаса.

Тобиас резко выдохнул. Влажное полотенце выпало из его рук.

Не дождавшись ответа, Сьерра отстранилась, склонив голову так низко, что пряди волос скрыли ее красное лицо. Тобиас сглотнул. Он хотел что-то сказать, но подходящих слов не нашел. Протянув руку, он взял каро за подбородок, чтобы заставить ее посмотреть на себя, но Сьерра отвела взгляд. Тогда, поддавшись порыву мучительной щемящей нежности, которая накрыла его так же неожиданно, как и вчера, он поцеловал горящие губы. Его сердце замерло, когда она ответила на поцелуй.

— Наследник, — ворчливый голос заставил их отпрянуть друг от друга. — Вы опаздываете.

Фола, казалось, ничего не смутило. С недовольным видом он подтолкнул в комнату слугу с ворохом одежды в руках.

— Оставь одежду и выйди, — велел Тобиас, едва переводя дух.

— Как бы ни так. Вы, оба — марш помогать на кухню, — приказал он каро и слуге, прежде чем Тобиас успел что-то возразить. Когда те вылетели из спальни, он вытащил из кучи вещей рубашку и кинул ее Тобиасу.

— Что ты себе позволяешь? — прошипел Тобиас, натягивая рубаху и принимаясь за пуговицы.

— Что вы затеяли? — вместо ответа хмуро спросил Фол.

— Не твое дело! — огрызнулся Тобиас, принимая у управляющего штаны. — Оставь привычку так заявляться в мою комнату!

— Вы понимаете, во что ввязываетесь? — проигнорировал его Фол. — Одно дело пожалеть девчонку, совсем другое — привязаться к ней!

— Что за чепуха! — Тобиас выхватил из рук Фола камзол.

— У вас свадьба! А вы целуете соплячку, как невесту никогда не целовали!

— Не твоя забота, кого я целую! — Тобиас зло натянул сапоги, удержавшись от желания запустить ими в управляющего.

— Подумайте, что будет, когда вы уедете! Себя не жалеете — пожалейте девчонку!

Бросив на наглеца яростный взгляд, Тобиас выскочил из спальни. Что за неудачное начало дня!

— Как повеселился? — с прищуром спросила Алексия, сидящая напротив него в экипаже. — Что-то твои уши так и горят. Небось, за фонтан стыдно?

— Какой еще фонтан? — фыркнул Тобиас, глядя в окно. Рядом сидела Замия, от душных духов которой утихшая было голова разболелась вновь.

— В который ты вчера вылил бочку вина, — Алексия шутливо пнула его острым носком туфли. Тобиас промолчал, моля богов, чтобы эта пытка дурацкими торжественными церемониями поскорее закончилась.

Боль огнем вспыхнула в плече. Тобиас непонимающе уставился яркое оперение стрелы и схватился за древко, липкое от горячей крови. Широкие спины стражи заслонили его от только что восторженно кричащей толпы, сейчас шевелящейся в панике. Его схватили за здоровое плечо и потащили прочь с балкона, где он только что произносил речь.

— Лекаря! — закричал Аулус, силой усаживая его на стул.

Слабость и дурнота навалились противной тяжестью, комната начала расплываться. Застонав, Тобиас завалился на бок и потерял сознание.

Глава 13

— Мой господин? — как сквозь вату услышал Тобиас. Разлепив глаза, он попытался остановить кружившую комнату. Над ним, уплывая в сторону, нависло лицо каро.

— М-м, — прохрипел Тобиас. — Помоги мне встать.

— Вам нельзя вставать, мой господин! — зачастила Сьерра. — Стрела была отравлена, лекарь велел вам лежать.

Отравленная стрела. Кто-то пытался его убить. Кто-то посмел покуситься на жизнь Наследника!

— Помоги мне встать! — рявкнул, или, скорее, попытался рявкнуть Тобиас.

Он должен разобраться с тем, кто выпустил в него стрелу перед глазами многолюдной толпы в день представления его невесты. И речь здесь не идет о том, что невесту он терпеть не может, и о свадьбе думает, как о самом страшном дне в его жизни. Речь идет о том, что наглец намеренно выстрелил в него в такой день, чтобы унизить его и род Торр, показать, что не боится и презирает власть. Если бы его хотели только убить, сделали бы это когда угодно — да хоть бы и вчера, когда он пьяный купался в фонтане.

— Вам нельзя вставать, мой господин, — повторила каро. — Лекарь…

— Ты должна слушаться меня, а не лекаря! — Тобиас оторвал голову от подушки и оперся на трясущийся локоть здоровой руки.

— Мой господин…

— Знай свое место, рабыня! — совсем потерял терпение Тобиас. В ответ Сьерра промолчала и только упрямо отступила на шаг от его постели.

Хрипя ругательства, Тобиас спустил ноги с кровати, и поднявшаяся до горла дурнота чуть не свалила его обратно. С досадой пощупав перевязанную руку, которую тянуло болью, он оттолкнулся здоровой рукой от спинки кровати и встал. Чтобы тут же мешком позорно упасть на пол, не сделав и шага. В ушах зашумело, все тело пронзило болью, и Тобиас едва почувствовал, как тонкие руки обхватили его сзади, чтобы с третьего рывка затащить обратно на кровать.

— Позови Фола, — морщась, простонал Тобиас.

Хлопнула дверь, и он провалился в мутное забытье.

— Фимер, — прошептал Тобиас, придя в себя от того, что кто-то перевязывает его рану.

— Тише, лорд, — сказал лекарь и, закончив перевязку, протянул ему пузырек. — Выпейте. Яд все еще в вашей крови.

Тобиас послушно выпил тягучую кислую жидкость и откинулся на подушки.

— Где Фол?

— Не могу знать, лорд.

— Я же просил эту тупицу позвать Фола! — сквозь зубы проговорил Тобиас.

— Не орите, Наследник, — от двери простучала трость, и перед ним появилось широкое лицо управляющего. — Лежите и отдыхайте. Мастер Фимер, что, ни один ваш ученик не вернулся из Школы? Неужели с Наследником некому посидеть, кроме этой вшивой рабыни?

— Когда вернется, сразу пришлю, — спокойно ответил Фимер, собирая бинты и вставая.

— Не надо. Мне достаточно рабыни, — вмешался Тобиас.

— Наследник, вы больны. Какая рабыня…

— Меня что, вообще никто не слышит?! — закричал Тобиас. Крик лишил его последних сил, едва снова не отправив в забытье.

— Я оставлю вам успокаивающие капли, — укоризненно посмотрев на Фола, Фимер поставил на его тумбочке еще один пузырек. — И вернусь вечером. Если будет необходимо, пришлите за мной раньше.

Фимер вышел, а Фол, недовольно пыхтя, сказал:

— Стрелявшего поймали. Казнь сегодня на закате.

— Я должен присутствовать.

— Вы себя вообще видели? — прямо спросил Фол. — Хотите заявиться к эшафоту и свалиться в обморок на глазах у всей Криады?

Тобиас сделал несколько глубоких вдохов, чтобы унять бешенство, кипящее внутри.

— Кто это был?

— Сумасшедший, кричавший нелепые лозунги против рабства. Очередной безумец. О нем позаботится палач и без вашей помощи. Все, что вы должны сделать — встать на ноги к свадьбе.

— Чтоговорит отец?

— Слова Наместника я вам и передал. Лежите и не дергайтесь, пока не поправитесь.

— Я понял. Иди.

Фол не сдвинулся с места.

— Я против того, чтобы с вами сидела эта рабыня.

Тобиас кинул убийственный взгляд на управляющего и удержался от резкости, которая так и просилась с языка.

— Я понял тебя, можешь идти.

— Упрямый мальчишка, — раздраженно пробормотал Фол, стуча тростью к выходу и даже не понижая голоса. Дверь снова хлопнула, на этот раз оглушительно.

Тобиас уставился в потолок. Собственная слабость бесила. Еще больше бесило то, что отец не позволил ему даже присутствовать на казни преступника. Будто он совсем беспомощный. Олдариан вместе с Фимером могли на пару часов поставить его на ноги, а уж потом рассусоливать с ним это глупое лечение. Но вместо этого его заперли во дворце, как какого-то несмышленыша! Его мнения никто не спросил. Да что там говорить, даже рабыня не хочет слушать его!

— Налей мне воды, — велел Тобиас, не поворачивая головы.

Звякнуло стекло, зажурчала вода. Тобиас приподнялся, когда тонкая рука поднесла стакан к его губам. Он сделал пару глотков, когда рука каро дрогнула, и на грудь Тобиаса плеснулась вода.

— Сьерра! — Тобиас упал на подушки и стиснул зубы.

— Простите, мой господин! — она схватила с тумбочки влажное полотенце, которое прикладывала к его лбу до пробуждения, и прислонила к промокшей сорочке. Глаза, спрятанные за челкой, блеснули.

— Перестань, — раздраженно остановила его Тобиас. — Ну-ка, посмотри на меня.

Каро стиснула в руках полотенце и подняла взгляд на Тобиаса. Тобиас вздохнул.

— Ты-то чего ревешь?

Каро тряхнула головой, снова отвела взгляд, и на ее щеках появились две новые влажные дорожки.

— Сьерра, — Тобиас поймал ее руку и потянул на себя. — Прекрати.

— Простите, мой господин, — всхлипнула каро, и новые слезы стремительно прокатились от глаз до подбородка.

— Слышишь меня? — он удержал дернувшуюся рабыню.

— Вас чуть не убили, — едва слышно проговорила та.

— Не убили же. Ты из-за этого развела болото?

Вместо ответа Тобиас услышал всхлип. Он отпустил хрупкое запястье, и Сьерра тут же выпрямилась, но хотя бы не отпрянула от него.

— Я обидел тебя?

— Рабы не обижаются, — гнусаво пробормотала каро.

— Сейчас совсем не время дерзить, — прикрыв глаза, процедил Тобиас. Сьерра не ответила, и он, сделав два глубоких вдоха, сказал: — Прости, что накричал на тебя. Это было несправедливо.

— Все в порядке, мой господин, — рабыня шмыгнула носом и смочила полотенце в миске. Тобиас вздохнул, когда приятная прохлада разлилась по его голове. Начали действовать настойки Фимера, и глаза сами собой норовили закрыться.

— Сядь рядом, — Тобиас указал взглядом на кровать. — И следи, чтобы я не умер.

Он так и не видел, выполнила его указание рабыня или нет. Не в силах больше противиться снадобьям, Тобиас уснул.

— Наместник у себя?

Сразу же после пробуждения к нему парой явились Фимер с Фолом. Судя по недовольной гримасе последнего, тот приходить не хотел.

— В муниципалитете, — пробурчал управляющий, пока лекарь заканчивал перевязывать его руку.

Вчера после полуночи к нему вдвоем приходили Олдариан с лекарем, и после их совместных усилий сейчас он мог даже самостоятельно сидеть. Тобиас подозревал, что при должных стараниях он мог даже встать. Во рту горчило от лекарств, которые запивать почему-то запрещалось.

— Я должен с ним поговорить. Вели подать экипаж.

Фол фыркнул и закатил глаза, а Фимер терпеливо сказал:

— Вам нельзя никуда ехать, лорд. Вы еще слишком слабы.

— Это позволь мне решать, — ответил Тобиас.

— Это решать будете не вы, лорд, — Фимер обрезал кончики бинтов и строго взглянул на него. — Я даю вам сильнейшие снадобья, чтобы поставить вас на ноги как можно скорее. Ваша жизнь была в серьезной опасности, яд едва не парализовал вас. Сейчас еще рано носиться по Криаде, дайте себе хотя бы пару дней.

Представив себя парализованным, Тобиас содрогнулся. Только этот яркий образ заставил его смолчать и позволить лекарю влить в себя еще один пузырек мерзкой жижи.

— Как ты думаешь, это правда? — спросил Тобиас, когда за посетителями закрылась дверь.

— О чем вы, мой господин? — Сьерра все это время стояла чуть поодаль, не смея пошевелиться под пристальным взглядом Фола.

— Что меня могло парализовать. Думаешь, он не врет?

— Я не знаю, мой господин.

Тобиас тряхнул головой, пытаясь отогнать прилипший страх.

— Помоги мне одеться.

Сьерра взяла чистую рубашку, которую утром принес слуга, и приблизилась к кровати. Тобиас поднялся на подрагивающие ноги, и каро, осторожно взяв его за больную руку, просунула ее в рукав. Затем пришел черед второй руки, и рубашка оказалась на плечах. Сьерра взялась за пуговицы, и Тобиас видел, а может, это ему и казалось, сколько усилий прикладывала та, чтобы не коснуться его голой груди. За все время Сьерра не подняла взгляда.

Перехватив ее замершие пальцы здоровой рукой, Тобиас сказал:

— Перестань дуться.

Каро нахмурилась, отводя взгляд в сторону.

— Я не дуюсь, мой господин.

— Опять врешь, — Тобиас выпустил руки каро и провел ладонью по ее горячей щеке. Пошатнувшись, он наклонился и легко поцеловал ее. Сьерра выдохнула, обдав губы жаром. Тобиас понял, что, несмотря на слабость, в нем разрастается ненормальное желание. Каро поцеловала его в ответ, и Тобиас обнял ее, тесно прижимая к себе.

Тут же в его грудь уперлись ладони, и Сьерра разорвала поцелуй.

— Извини, — Тобиас выпустил рабыню и, чувствуя, как подгибаются его колени, сел на кровать.

Раскрасневшаяся каро две секунды смотрела на него, тяжело дыша, а потом вдруг стянула с себя платье. Закусив губу, она опустилась на кровать рядом с Тобиасом.

У Тобиаса перехватило дыхание, он недоверчиво уставился на рабыню. Ему мерещится? Выдохнув, он хрипло спросил:

— Ты уверена?

Сьерра сглотнула и вместо ответа первой поцеловала его. У Тобиаса закружило голову, и он, забыв про боль в плече, повалил каро на спину.

Глава 14

Тобиас недовольно заворчал, когда Сьерра попыталась выбраться из-под его руки. После ослепительной волны удовольствия подействовали все сонные отвары сразу, и Тобиас начал засыпать. Так странно, у него было много женщин, но ни одна из них не была источником такого наслаждения, как каро. Ни с одной из них ему не хотелось остаться в постели после секса, вместо того, чтобы спихнуть с кровати или смыться самому.

— Ты куда? — Тобиас натянул на них одеяло и поймал норовившую вскочить рабыню.

— Кто-то может зайти, — почему-то шепотом ответила та.

Тобиас зевнул и закрыл глаза.

— Плевать. Останься.

Уже сквозь дурманный сон он почувствовал, как Сьерра выскользнула из-под его руки.

Тобиас проснулся глубоким вечером, когда на улице уже зажгли фонарь. Темноту комнаты рассеивала тусклая лампа в дальнем углу, чьи мерцающие блики едва дотягивались до ножек кровати. Он пошевелился, потягиваясь и переворачиваясь на спину, и на него тут же уставились два блестящих глаза из кресла чуть поодаль от кровати.

— Который час? — сонно спросил Тобиас, разглядывая Сьерру. В желтом свете лампы ее волосы еще больше отливали бронзой, острые ключицы контрастными тенями выглядывали из-под широкого ворота рубахи. Тобиас вспомнил, как утром касался этих ключиц губами, и сладко улыбнулся.

— Уже восемь, — Сьерра замешкалась и добавила: — мой господин.

— Кто-нибудь приходил?

— Ваш отец.

Надо же. Не похоже на него. Впрочем, если бы было что-то важное, тот бы его разбудил.

— Что сказал?

— Ничего.

Конечно. Наместник не стал даже разговаривать с рабыней. Тобиас подавил желание вскочить и мчаться разыскивать отца. Голова была мутной от настоек, тело размякло в приятной слабости, и даже плечо почти не болело. А воспоминания о великолепном утре вовсе прогоняли мысли уходить куда-то из комнаты.

— Подойди, сядь рядом, — Тобиас хлопнул рукой по кровати.

Сьерра помедлила, затем неуверенно подошла и присела на самый краешек. Тобиас полюбовался, как неровный свет падает на щеки смущенной девушки, и, взяв ее за руку, потянул на себя. Охнув, она упала ему на грудь. Тобиас обнял ее, с облегчением заметив, что та не стала вырываться. Он прикрыл глаза, слушая, как под ладонью бешено стучит сердце.

— Не бойся.

— Я не боюсь, — тихо сказал она.

Тобиас усмехнулся и уткнулся носом в ее затылок.

— Я думал, ты ненавидишь меня.

— Это не так, — все также тихо возразила Сьерра. Она полежала немного, затем пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и вовсе забралась на кровать с ногами. — Из всех, с кем мне приходилось… и с кем придется… иметь связь, только с вами я хотела этого сама.

В груди у Тобиаса сжалось. Сьерра говорила обреченно, и Тобиас только сейчас понял, о чем предупреждал Фол. Когда он уедет, ее вернут к прежним обязанностям. А любопытная знать еще сильнее захочет прикоснуться к мериданской диковинке, которую Наследник выбрал в личные рабыни. Раз за разом ее будут вминать в свои постели гости Наместника. Он боялся даже подумать, что станет с каро за год, пока его не будет. И выживет ли та вообще.

— Сьерра. Когда я вернусь, к тебе никто больше не прикоснется, — он погладил ее по мягким волосам.

— Вас не будет год, мой господин.

Тобиас вздохнул. Сьерра попала в Криаду меньше месяца назад, и все это время Тобиас только и делал, что спасал ее. За год может случиться что угодно.

— Ты совсем помешался на этой девчонке! — после долгой перепалки заорал Наместник. — Подумать только — освободить рабыню! Как тебе только в голову пришла эта чушь! Дар Меридана выкинуть на помойку! Хочешь скандала? И думать об этом забудь! И твоим друзьям я его продавать тем более не буду, даже не заикайся об этом!

— Отец, ты не понимаешь, эта каро…

— Так, все! — Наместник грохнул кулаком по столу так, что стоявший на краю кубок со звоном свалился на пол. — Если я еще услышу от тебя хоть слово про эту девку, немедленно велю ее казнить!

— По-твоему, казнь скандала не вызовет?

— Казнить — не выбросить. Какое из моих слов ты не понял?!

— Я все понял, Наместник, — развернувшись, Тобиас вылетел из малой залы.

С трудом выдержав час на переполненной площади, большая часть которой была забита стражей и магами, а не простым криадским народом, Тобиас без сил развалился в карете. Все же Фимер был прав — он еще недостаточно окреп. Но представление нужно было совершить до начала нового цикла луны, чтобы свадьба состоялась вовремя. В свете последних событий он с удовольствием бы оттянул этот момент, но отец настаивал на скорейшем разрешении свадебного вопроса. До торжества оставались считанные дни, и если раньше Тобиас сам был не прочь приблизить ужасный день, то сейчас его волновало только одно — как он оставит каро один на один с криадской знатью.

Он стер со лба пот и прикрыл глаза, когда в карету грациозно впорхнула Замия.

— Неважно выглядишь, Тоби, — шурша юбками, она устроилась напротив. Следом за ней появилась и Алексия.

— Ничего удивительного, наш Тоби всегда был таким нежным, — ядовито добавила она.

— Надеюсь, вы хорошо повеселились, пока я умирал. Потому что ни невесты, ни любимой сестры я рядом не видел.

— Разве тебе недостаточно было маленькой рабыни? — зло спросила Алексия.

— Впрочем, я не обижен, — проигнорировал ее слова Тобиас. — Надеюсь только, что в жилах будущего наследника Криады будет течь моя кровь, а не капитана чериадской стражи.

Замия ответила ему спокойным взглядом, лишь легкий румянец выдал ее эмоции. Значит, слухи не врут, и черноглазый капитан действительно сопровождает ее не просто так.

— Не надо так, Тоби, — мягким голосом, в котором едва угадывалась угроза, сказала она.

— Заметь, я не просил тебя его выпороть, — выплюнул Тобиас.

— Я не давала тебе повода так разговаривать со мной, — Замия отвернулась к окну. — Оставь свои домыслы.

Тобиас промолчал. В его планах не было лезть на рожон к двум мстительным девицам. Он и так наговорил лишнего, пора остановиться.

— Где Сьерра? — не найдя каро в кабинете и спальне, Тобиас наскоро умылся и спустился вниз. Фол был в своей каморке, заполнял хозяйственную книгу.

— В саду, — процедил Фол, не поднимая головы.

— У нас мало рабов? Что ты ее постоянно дергаешь, — раздраженно бросил Тобиас. Управляющий вел себя все более хамски, и это почему-то начало его раздражать.

Он нашел ее быстро, каро подметала дорожки.

— Бросай это все, идем, — велел Тобиас. С самого утра все шло наперекосяк. Сначала отец, потом эти курицы… Он должен был поговорить с рабыней, и теперь боялся, что не найдет нужных слов в таком настроении.

— Я должна закончить, мой господин, — не оборачиваясь, ответила Сьерра, лишь на секунду перестав мести.

Внутри Тобиаса шевельнулось беспокойство. Ну что опять такое? Рабыня снова обиделась, или что-то случилось?

Обойдя сбоку, Тобиас отобрал метлу и поймал ее за подбородок. Нижняя губа каро была закушена. Едва подняв взгляд, она тут же опустила его вниз.

— Ну? — нетерпеливо спросил Тобиас.

Сьерра сглотнула и отпустила губу. Она была разбита.

— Кто это сделал? — Тобиас швырнул метлу в сторону.

— Не надо никого наказывать, — Сьерра глубоко вдохнула и посмотрела на него. В удивительных глазах не было слез, и Тобиас немного успокоился.

— Кто тебя ударил? — он осторожно прикоснулся к распухшим губам.

— Обещайте, что не будете с ним разбираться, — поморщившись, попросила каро.

— Я сам это решу. Имя?

Сьерра промолчала, хмуро глядя на него.

— Сьерра, — угрожающе протянул Тобиас.

— Вы представляете, как сложно мне будет, когда вы уедете? — каро стряхнула руки Тобиаса. В ее голосе появились резкие нотки. — Сейчас вы без разбора наказываете всех, кто плохо со мной обращается, представляете, что они потом со мной сделают?

— Успокойся, — Тобиас попытался обнять разволновавшуюся девушку, но она не далась, отступила на шаг. — Я никого не трону, обещаю. Рассказывай, кто тебя ударил?

— Фол, — шумно выдохнула она.

— За что?

Тобиас был удивлен. Несмотря на неприязнь управляющего, он никогда бы не подумал, что тот отлупит его рабыню. Да и за что?

— Я была груба с ним.

— Что ты ему сказала?

— Ничего.

— Сьерра! — почти прорычал Тобиас.

— Он расспрашивал, что между нами, — щеки каро покраснели. — Я сказала, что это не его дело.

Тобиас качнул головой. Фол лезет, куда не надо.

— Я поговорю с ним, — пробормотал он.

— Вы обещали! — вскинулась Сьерра.

— Я просто поговорю с ним, и все.

Каро замотала головой.

— Вы только что дали обещание.

— Сьерра, он слишком многое себе позволяет. Я не могу просто закрыть на это глаза.

— Вы думаете только о себе! Вам ведь плевать, что со мной будет! Так зачем делать вид, что вас это беспокоит?

— Не кричи! — Тобиас быстро преодолел расстояние между ними и схватил каро за плечи. — Мне не все равно, и ты это знаешь!

Губы каро задрожали, и она неожиданно уткнулась в плечо Тобиаса. Рубашка намокала от слез, а Тобиас гладил Сьерру по спине и пытался успокоиться сам.

— Это правда, что вы просили Наместника освободить меня? — глухо спросила Сьерра.

Тобиас прикрыл глаза и прижался губами к виску каро. В парке мог гулять кто-то из гостей или семьи, но ему было плевать.

— Кто тебе сказал?

— Фол.

Тобиас хмыкнул.

— Да, просил. Он не согласился.

Глубокий прерывистый вздох.

— Пойдем, — когда дыхание каро выровнялось, тихо сказал Тобиас. Давно он не был так подавлен.

Глава 15

Долиш задержал его на час дольше, чем обещал. Был уже глубокий вечер, и Тобиас решил прогулять встречу с командованием городской стражи (Аулус без него во всем разберется) и поспешил домой. Конечно, ему следовало бы посетить театр вместе с Замией, но он уже отговорился делами, и их отмена не казалась ему достаточной причиной отправиться на представление. Он оставил лошадь в конюшне и помчался во дворец. У Наместника сегодня были важные гости, но Тобиас прекрасно отдавал себе отчет, что спешит домой вовсе не из-за них.

Он уже почти пролетел коридор второго этажа, когда что-то заставило его остановиться. За поворотом слышались крики и топот, и он едва не упал, когда на него выскочила Сьерра.

— Что…

Она раскраснелась от бега. Едва взглянув в полное паники лицо, Тобиас толкнул ее себе за спину, чтобы через миг столкнуться лицом к лицу с Тремой. Рука сама потянулась к ножнам, с которыми после покушения он не расставался ни на миг. Палач резко остановился. Немного больше времени ему потребовалось, чтобы понять, кто перед ним, и учтиво кивнуть. Чуть погодя рядом с ними оказался Фол — Тобиаса всегда удивляло, как быстро тот мог перемещаться безо всякой помощи трости, когда ему это было нужно.

— В чем дело?!

Фол сердито сверкнул глазами, переводя дух и вытирая рукавом пот со лба. Тобиас обернулся к каро. Та, тяжело дыша, бросила испуганный взгляд на двухметрового Трему, который возвышался за плечом Тобиаса.

— Мой господин, — сбивчиво выдохнула она.

— Она сбежала от Наместника! — голос Фола звенел.

Тобиас убрал руку с клинка и почувствовал дурноту.

— Что произошло? Ты на самом деле сбежала от Наместника?

Сьерра кивнула.

Тобиас обернулся к управляющему.

— Наместник хотел показать ее гостям! — сообщил Фол. — Но девчонка даже не думала являться к ним. Тогда Треме пришлось поймать ее и привести насильно.

— Что потом? — чувствуя, как холодеют пальцы ног, спросил Тобиас.

— Потом она вырвалась и убежала прямо из залы!

Тобиас едва сдержал стон и уточнил:

— Вам велено вернуть ее?

— А вы как думаете, Наследник? — выплюнул Фол.

Тобиас был готов огреть управляющего его же тростью.

— Идите. Я сам отведу ее.

— Прекрасно! — Фол развернулся и скрылся за поворотом, спустя секунду за ним последовал и Трема. Тобиас постоял немного, слушая причудливые ругательства толстяка, и развернулся к рабыне. Ее немного потряхивало, в глазах был страх. Удержавшись от желания обнять ее, Тобиас взял ее за локоть.

— Идем.

Сердце Тобиаса сжалось от того, как Сьерра на него посмотрела, но он понимал, что если начнет ее утешать, та разревется.

Он втащил ее в умывальную комнату в своей спальне и вручил кувшин.

— Умойся.

— Мой господин…

— Сьерра. Просто умойся. Не говорил ничего, — почти жалобно попросил Тобиас. Он был испуган не меньше. Еще вчера отец грозился казнить ее. Стоит его хорошо разозлить, и он не промедлит с обещанием.

Он вручил рабыне полотенце и дождался, пока та вытрет лицо и руки.

— Пойдем.

— Не надо, — Сьерра вцепилась в полотенце. — Пожалуйста.

— Перестань, — Тобиас отобрал полотенце и взял ее за тонкое запястье. От напряжения разнылось плечо. — Я не оставлю тебя там. Веришь мне?

Не дождавшись ответа, Тобиас потащил ее в приемную залу.

Гости уже покидали дворец: к крыльцу подавали повозки. Тобиас натянул улыбку и поприветствовал посетителей Наместника. Те были в настроении, и Тобиас с облегчением отметил, что и отец в хорошем расположении духа. Он представил ссутулившуюся рабыню и отпустил пару шуток по поводу ее поведения, на всякий случай не убирая руки с ее плеча.

— Это переходит всякие границы, Тоби, — когда все разъехались, улыбка исчезла с лица Наместника. — Я тебя предупреждал.

— Отец, не убивай ее! — Тобиас чуть не схватил его за рукав, как в детстве, когда просил о чем-то.

— Меня останавливает только то, что через два дня ты уезжаешь, и этому цирку придет конец, — резко ответил Тамидар. — Выпори ее.

Бросив раздраженный взгляд в сторону каро, Наместник покинул залу, а Тобиас без сил опустился на диван, пряча лицо в ладонях.

— Мой господин, — его рук коснулись холодные пальцы. Тобиас поднял голову и уставился в серьезное лицо Сьерры.

— Он мог тебя казнить, — проговорил он.

— Знаю.

Тобиас недоверчиво тряхнул головой и перехватил ее руки.

— Что значит — знаешь?

— Фол сказал мне, что он грозился это сделать. Ай!

Тобиас резко дернул ее на себя. Сьерра не удержала равновесия и упала на колено.

— Тогда что ты вытворяешь?! — глядя в полные отчаяния глаза, воскликнул Тобиас.

На бледных щеках выступил румянец. Она молча смотрела на него, и Тобиаса разрывали противоречивые чувства.

— Ты ведь не хочешь сказать, что неповиновалась Наместнику специально?

— А что, по-вашему, я должна была сделать? — прошептала каро, не отводя взгляда. — Поехать с кем-то из них?

— Тебя бы не отправили.

— Откуда вам знать? Там был Каритар, — сказала она так, будто это все объясняло.

— Да, знаю, и что?

— Он уже… Я с ним…

— Он уже выбирал тебя? — догадался Тобиас, что-то такое смутно припоминая.

Вместо ответа Сьерра отвела взгляд и попыталась вырваться, но Тобиас сильнее вцепился в ее запястья.

— Сьерра, нельзя так вести себя с Наместником! — прорычал Тобиас.

— То есть, я должна была ехать, да? — ее голос сорвался.

— Тебя никто…

— Он бы отправил меня! Вас не было, и он бы отдал меня гостю! — она снова дернулась.

— По-твоему, лучше умереть?!

— Да!

Тобиас поднялся, рывком ставя на ноги и каро.

— Что ты такое говоришь, — выдохнул он, крепко стискивая ее руки.

— Отпустите.

— Сьерра!

— По-вашему, так и должно быть, да?! — ее глаза заблестели от слез. — Я ведь всего лишь рабыня, которую трахает всякий, кто хочет! Вы притащили меня сюда и крутили перед гостями, как какую-то шлюху, и готовы были отправить в постель с любым из них, лишь бы Наместник не разозлился!

— Что ты несешь! — закричал Тобиас, отталкивая ее от себя.

Развернувшись, Сьерра вылетела из залы.

Глава 16

Фол отыскал его спустя полчаса, когда Тобиас уже успокоился и начал терзаться чувством вины. Он наговорил много лишнего. Но Сьерра… Она совсем выбило его из колеи. Каро не приемлели самоубийство, и она нашла выход — нарваться на гнев Наместника. Мысль о том, что та вновь попытается это сделать, обескураживала.

— Ваша рабыня сбежала.

Тобиас вскочил, уронив низкий столик в кабинете.

— Как?!

Камень Обладания не позволял рабам удаляться от него дальше, чем это задумано. Каждый новый шаг вызывал нестерпимые мучения, заставляя беглецов вернуться к хозяину.

Фол показал мерцающий красным камень. Тобиас выхватил его, недоверчиво уставившись на переливы цвета — верный сигнал того, что рабыня нарушила запрет.

— Наместник знает?

— Нет.

— И не должен узнать. Вели приготовить лошадь.

Управляющий впервые за несколько дней не стал спорить.

С ним поехал Трема. Оказавшись за дворцовыми воротами, Тобиас в отчаянии огляделся. Со всех сторон простиралась Криада. Куда могла отправиться беглянка? Будь это любой другой раб, он бы поставил на уши гарнизон, его бы нашли в два счета, выпороли и бросили в подвал. Но он, конечно, так поступить не мог.

Камень начинал мерцать сильнее, если рабыня уходила все дальше от него, и он мог с его помощью определить, в ту ли сторону двигается. Но дело в том, что чем дальше камень, тем сильнее чары. Она просто могла умереть от его разрушительной магии.

— Едем к восточным воротам. Рабы обычно бегут к ним, — предложил Трема. Трема сам когда-то был рабом, сейчас же, освобожденный, он служил палачом во дворце, и знал толк в таких делах.

— Если найдешь ее первым, постарайся не ранить.

— Понял.

Тобиас кинул взгляд на камень, в неверном свете факела переливающимся пурпуром. Тяжело вздохнув, он направил лошадь на восток.

Она лежала лицом вниз на каменной мостовой. Патрульный, оседлавший ее сверху, методично связывал руки. У Тобиаса закружило голову от смеси жалости и облегчения, и он сделал глубокий вдох, прежде чем спрыгнуть с лошади.

— Отпусти ее, — велел он. Уже начало светать, но Тобиас все равно на всякий случай осветил себе лицо пламенем факела. Беспокоился он напрасно, патрульный узнал его и тут же вытянулся по струнке.

— Поймали беглую рабыню, лорд Торр, — доложил он.

— Все в порядке, это моя рабыня, — он помог каро подняться и принялся распутывать веревки. Сьерра тряслась от холода и то и дело шмыгала. Тобиас мельком взглянул в ее лицо. Оно было вымазано в крови, что шла носом — действовала магия камня. Бросив веревки патрульному, Тобиас кивнул Треме, чтобы тот помог каро забраться на лошадь. — Забудь о том, что видел меня, ясно? — велел он стражнику и запрыгнул в седло позади рабыни. Худые плечи подрагивали. Она была в одном тонком платье, что для становившихся все более холодными ночей было смешно. Удержавшись от ругательства, Тобиас притянул ее ближе к себе и нашарил поводья. Они искали ее всю ночь, и только теперь, когда та оказалась рядом, Тобиас понял, насколько сильно устал. Злость и беспокойство исчезли, хотелось только как можно скорее оказаться во дворце.

— Вымойся и переоденься, — велел Тобиас. Трема дал обещание молчать о сегодняшней ночи и ушел спать, а Тобиас приволок на удивление безропотную девушку в свою спальню. Та, не поднимая головы, приняла ночную сорочку и штаны Тобиаса. — Иди, — поторопил ее Тобиас. — Я сейчас вернусь.

Он быстро сходил в кабинет за бутылкой крепкой травяной настойки, выпил полстакана сам и налил вернувшейся из умывальной комнаты рабыне. Рукава его одежды оказались длинными для нее, из-под тащившихся по полу штанов торчали босые ступни. Тобиас отдал ей стакан и взял с кровати одеяло.

— Пей.

Сьерра подчинилась и чуть не выронила пустой стакан, когда Тобиас начал заворачивать ее в одеяло.

Уложив ее на кровать, Тобиас сел рядом. Из расстегнутого кармана куртки на перину выпал Камень Обладания. Тобиас со вздохом положил его на тумбочку. Надо как можно скорее вернуть его Фолу. Если кто-то заметит, что отсутствует один камень, об этом сразу доложат отцу.

Сьерра проследила за его жестом. Она прекрасно знала, что это за камень. И что одно прикосновение этого камня к клейму у нее на груди может сделать ее свободным. Бросив взгляд на Тобиаса, она отвернулась и закрыла глаза.

Тобиас сморщился. Как это все нелепо! Он мог сделать ее свободной хоть сейчас, только вот свобода эта без письменного разрешения Наместника и Знака Свободы, который ставили освобожденным рабам рядом с клеймами, ничего не значила. Каро поймают и жестоко накажут, как всех беглецов, и он никак не сможет этому помешать.

— Зачем ты сбежала? — тихо спросил Тобиас.

Молчание.

— Сьерра.

Нет ответа.

— Отказываешься разговаривать со мной?

Она даже не шелохнулась.

— Послезавтра я уеду. Прости, что не смог помочь тебе.

Снова не получив ответа, Тобиас встал, забрал камень и отправился на поиски мальчика, прислуживающего ему по утрам. Уснуть не получится, да и смысла в этом нет — через пару часов все равно вставать. Так хоть может удастся немного поработать над бумагами, до которых не дошло дело вчера вечером. Хоть чем-то занять голову, полную мрачных мыслей.

Глава 17

Завтра его свадьба.

Было за полночь, когда Тобиас вернулся в свою спальню. Предсвадебная суета вытянула все силы. Отовсюду прибывали гости — Наместники соседних краев и их дети, столичные шишки, богатые купцы. Всех нужно было приветствовать. Если бы не старания Фола, он бы точно сошел с ума — но управляющий все продумал заранее, и прибывающие бесконечной вереницей гости размещались по строгому плану.

В обеденной зале было не протолкнуться. В коридорах царил хаос. У Тобиаса кружилась голова от обилия цветов и душных духов столичных леди. Замия и Алексия порхали по дворцу, и их громкий смех звенел в ушах. Улыбаясь и принимая подарки, Тобиас молил всех богов разом, чтобы этот день поскорее закончился.

И он закончился. Завтра его свадьба.

— Вы искали меня, мой господин?

Тобиас, без сил свалившийся на кровать прямо в одежде, резко сел. Он не видел Сьерру с утра, когда оставил ее одну в спальне. Отдавая Фолу камень, он строго-настрого велел не отпускать ее с кухни, чтобы та не попалась на глаза ни одному гостю. Управляющий даже не стал ворчать — понимал, что скандал накануне свадьбы ни к чему.

Теперь она стояла перед ним. Бронзовые глаза блестели из-под отросших волос, острые ключицы выпирали из широкого ворота платья, тонкие губы были сжаты. Тобиас вздохнул.

— Садись, — он хлопнул рядом с собой.

Сьерра села и уставилась на свои руки. Тобиас разглядывал ее профиль и не мог подобрать слова. Он должен был поговорить с ней перед отъездом, но что сказать, теперь не знал.

— Завтра ваша свадьба, — тихо заметила Сьерра.

— Да.

— А послезавтра вы уедете, — добавила она, все еще глядя на руки.

Тобиас кивнул.

— Вы, наверное, хотели меня попросить обещать ждать вас и ничего с собой не делать, — продолжила каро бесцветным голосом.

— Все верно, — прошептал Тобиас.

— Я пообещаю, если вам так будет легче.

— И выполнишь обещание?

— Я постараюсь, — еще тише ответила она.

— Сьерра, — Тобиас притянул ее к себе и уткнулся носом в волосы. То, как она себя вела, выдавало тщательную подготовку. Вчера она была вне себя, а сегодня говорила так спокойно и рассудительно. Тобиас понимал, что та не может быть так спокойна на самом деле. В носу нехорошо засвербело. Если каро сейчас расплачется, то и ему не сдержать эмоций.

— Не надо меня жалеть, — Сьерра выбралась из объятий Тобиаса, но не отстранилась. — Сегодня последний вечер…

Она не договорила. Тряхнув головой, она взяла в ладони лицо Тобиаса и нежно прикоснулась к его губам. Тобиас прикрыл глаза, целуя в ответ мягкие губы, и охнул, когда тонкие пальцы исчезли с его лица и скользнули по шее и ниже.

Сегодня действительно был последний вечер. Возможно, последний в их жизни.

Тобиас проснулся в одиночестве. Растерянно обшарив глазами комнату и не найдя в ней никого, кроме слуги, который явился, чтобы разбудить его, он не сдержал тяжелого вздоха. Умывшись, он принял помощь слуги в облачении в парадный наряд.

— Уберите это мрачное выражение, — в комнату влетел хмурый управляющий.

— Сперва ты, — фыркнул Тобиас, пытаясь пригладить волосы. — Где моя рабыня?

— На кухне. Сказала, что вы велели ей прислуживать там с самого утра, — Фол вскинул брови, отбирая у Тобиаса гребень. — Да хватит уже, Олдариан предупредил, что поправит ваши космы.

— Ничего подобного я не приказывал. Пусть поднимется ко мне, — желудок почему-то сжался.

— На это нет времени.

— Еще рано, и…

— Наследник, — перебил его Фол. — Это неуместно! И странно, что девчонка-рабыня понимает это лучше, чем вы!

Тобиас закусил губу.

— Идемте уже!

Бросив последний взгляд на заправленную уже постель, Тобиас выдохнул и последовал за Фолом.

— Так и не прикоснешься ко мне?

Позади были долгие часы церемоний и торжеств. Волосы Тобиаса пропитал запах храмовых благовоний, дыма и еды. Он валился с ног, и в любой другой день уже давно бы заснул, но сейчас вместо этого он сидел в ночной сорочке и штанах поверх одеяла на кровати в своей спальне и старался не смотреть в сторону Замии. Она дотронулась до его плеча и отдернула руку, когда он раздраженно дернулся.

— Я уже слишком протрезвел для этого.

Прошуршала воздушная ткань ее одежды, и невеста — уже жена — забралась под одеяло.

— Тоби…

— Помолчи. Еще успеешь сказать все, что хочешь, — грубо отрезал Тобиас.

Он так и не увидел Сьерру. Да, они сказали друг другу все, что могли сказать, прошлой ночью. Они попрощались, если это можно так назвать. И, наверное, действительно было бы лишним им увидеться сейчас, украдкой, в спешке, бестолково, чтобы еще больше растеребить друг другу сердце. Но эта встреча была сейчас всем, о чем он мечтал.

Тобиас запустил пальцы в волосы. И когда он успел стать таким сентиментальным?

Едва начало светать, когда Тобиас ворвался в комнаты отца.

— Отец, я сделаю все, что угодно, если ты позволишь мне освободить эту рабыню.

— Тобиас!

— Ты все равно ее казнишь. Она непригодна для службы. Я знаю, что ты скажешь. Но это действительно важно для меня.

Наместник вздохнул, и Тобиас был удивлен, каким спокойным был его тон.

— Я знаю. И именно поэтому рабыня останется на том месте, где и должна быть. Ты забыл, кто она и что она. Это рабыня, ты можешь играть с ней сколько угодно, пока это не выходит за рамки, — Тамидар повысил голос, видя, что сын собирается возражать ему. — То, о чем ты просишь, уже выходит.

— Отец…

— Никаких исключений не будет. Я знаю много печальных историй, когда люди принимали интрижки с рабами за что-то серьезное. Ничем хорошим это не заканчивается.

— Ты же все равно оставишь ее во дворце слугой!

— Нет.

— Тогда просто пообещай мне…

— И обещать я тебе тоже ничего не буду. Лучше и для тебя, и для рабыни сделать вид, что ничего не было. Ты все понял?

— Отец…

— Иди, Тобиас, тебя ждет супруга! — непререкаемым тоном отрезал Тамидар.

Уже садясь в карету, Тобиас жадно обежал глазами скрытый в темноте фасад дворца. Сьерры видно не было.

Глава 18

Чериада оказалась еще более унылым местом, чем он это помнил. Серые стены крохотных домишек прятались за кривыми ветками куцых деревцев. Повсюду были неприветливые скалы. Горы на севере от дворца чериадского Наместника — лорда Ламиара — были покрыты снегом. Зимой с них часто сходили лавины, а еще чаще — племена диких варваров, все тело которых покрыто волосами, как шерстью. Последнее время, правда, было тихо, но чериадские патрульные все чаще замечали подозрительную активность среди варваров. Ходили слухи, что с ними договорились послы Унны, королевства, граничащее с Империей, и они вместе готовятся к нападению на приграничный город. Из-за этого Император за последние два месяца почти вдвое увеличил численность гарнизона Чериады, и, как сказал капитан стражи, к первому снегу ожидается прибытие еще двух частей из Меридана и самой столицы.

Тобиас ненавидел все это. Воинское дело было для него песком на зубах. А здесь ему никак не получится отлынивать, как было в Криаде. Если бы он только мог взять с собой верного Аулуса! Но в Чериаде некому было спасти его от нудных обязанностей. Едва прибыв, он вынужден был столкнуться лицом к лицу с военными делами. Дориас, чериадский Наследник и главнокомандующий войском, был серьезен и молчалив, и Тобиас, целыми днями пропадая с ним в казармах и на учениях, изнывал от скуки. Через три недели такой жизни он больше с надеждой, чем тревогой, глядел на горы. Но горы молчали.

Чего нельзя было сказать о Замии. Каждый вечер, как бы поздно он не возвращался, она ждала его с очередным скандалом. Да, он спал с ней лишь однажды. Нет, его не особенно волнует, что она еще не беременна. Да, ему плевать, если ребенок родится не в Чериаде вопреки традициям. Если ее так это волнует, пусть обратится к капитану стражи. Он даже готов будет признать бастарда, если она от него отстанет.

— Почему я должна умолять своего мужа спать со мной?! — Замия бестией металась по зале, в то время как Тобиас, стянув сапоги, и опустив ноги в таз с блаженно горячей водой, который принес слуга, пил вино — вечера становились все холоднее. — Почему бы тебе не проявить хоть каплю уважения?! Мой отец принял тебя, как сына! Мои братья обходятся с тобой, как с другом!

— И тоже считают тебя дурой, — тихо пробормотал Тобиас.

— Что? — Замия остановилась напротив него, не расслышав. Тобиас промолчал, и она закричала: — Разве я о многом прошу?! Я так стараюсь быть хорошей женой!

Она неожиданно упала перед ним на колени, и прежде чем он успел понять, что происходит, принялась расстегивать ремень на его брюках. Он облился вином и перехватил ее руки.

— Остановись, Замия.

— О, боги, да что я еще должна сделать, чтобы ты прикоснулся ко мне?! — в ее глазах появились слезы, и Тобиас с отвращением отбросил ее руки. — Готова поспорить, твоя рабыня не просила тебя стягивать с нее платье, так почему я должна?!

Тобиас вскочил, опрокинув таз. Вода разлилась по толстому ковру и платью Замии. Он до боли сжал в руках кубок, чувствуя, как острый узор ножки впивается в кожу. Замия прижала руки к губам, из ее глаз текли слезы.

Швырнув кубок в стену, Тобиас вылетел из залы как был, босиком.

— Приготовь гостевую в восточном крыле, — велел он испуганному мальчишке, ожидавшему за дверью.

Его трясло, не то от холода, не то от злости. Но когда он добрался до холодной спальни, которую занимал уже третий раз за эту неделю, то понял, что это вовсе не злость. Он тревожился за Сьерру.

Не было дня, чтобы он не думал о ней. В последнем письме, которое прислал Аулус, ничего о рабыне не говорилось. И это было хорошо — по его просьбе друг должен был сразу же сообщить ему, если произойдет что-то плохое. Сама каро написать ему не могла. Никто не станет отправлять письмо рабыни.

Каждое письмо — а он получил их уже два за почти месяц в Чериаде — он открывал с затаенным страхом, и первым делом пробегал глазами, ища дурные вести, и только потом читал внимательно. Сколько еще так могло продолжаться, он не знал. К тому же каждый день он не мог не думать о том, что какое-то письмо просто не дошло. Из-за близости гор, содержавших большое количество адамантовой руды, которая подавляла магию, почтовые порталы часто барахлили.

Мысли о Сьерре с каждым днем становились все более навязчивыми.

Шла первая неделя второго месяца его жизни в Чериаде, когда пришло третье письмо. Как обычно просмотрев письмо по диагонали, Тобиас принялся читать сначала. На этот раз писал Критос. Аулус вывихнул ногу, упав с лестницы в одном из заведений друга, и из насмешливых намеков, Тобиас догадывался, что не последнюю роль в несчастье имел новый рецепт настойки из вишни, которой в этом году уродилось немерено. Алексия готовилась к дню рождения, который предстоял через три недели, и который Тобиас впервые ожидал с нетерпением — ведь это официальная причина, по которой он мог посетить Криаду. Критос описывал ее последнего любовника, а также строил прогноз на следующего. Затем рассказывал про здоровье Наместника — как всегда коротко, чтобы не опустить ненароком неуместную шутку. Тобиас почти дочитал до конца, когда его дыхание сбилось.

Снизу была маленькая приписка, выведенная рукой Аулуса, которую он не заметил. Тобиас трижды прочитал ее, прежде чем тяжело опуститься на стул. Тепло, вызванное байками друга, сменилось пронзительным холодом в груди.

«Твоя рабыня изуродовала себе лицо, Наместник отправил ее в Дом Утех».

— Я должен ехать в Криаду, — Тобиас быстро затягивал ремни на седельных сумках. Он уже переговорил с Наместником Чериады и велел приготовить лошадь. Прощания с Замией он надеялся избежать, но не вышло.

— Зачем? — она преградила ему путь.

— У Алексии скоро день рождения, — он отодвинул ее с дороги и размашисто зашагал к конюшне. От сопровождения он отказался — ему нужно было оказаться дома как можно скорее. Если повезет, он будет там уже через три дня. Только бы не опоздать…

— Через три недели! — она побежала следом за ним.

— Дороги может размыть.

— Тоби, что ты несешь! — в ее голосе снова появились истеричные нотки. — Это из-за письма? Что-то случилось?

— Нет.

— Тогда ты едешь к своей рабыне! — убежденно закричала она, не обращая внимания, что на них смотрит весь двор. Тобиас привязал сумки к седлу коня, который уже ждал его. Замия не была обделена мозгами. Только не умела ими пользоваться.

— Успокойся, — бросил Тобиас сквозь зубы и запрыгнул в седло. Под визгливые крики жены он сорвался с места.

Тобиас весь продрог и валился с ног. Отдав взмыленного коня сонному конюшему, он скинул промокший от дождя плащ и проследовал прямо в спальню Управляющего.

— Наследник?!

Фол, морщась от фонаря, который Тобиас отобрал у стражника, сел на кровати.

— Тихо, — Тобиас поставил фонарь на комод и, порывшись в вещах Фола, достал сухой плащ. — Куда отправили Сьерру?

— Вы в своем уме?! — прошипел толстяк. — Вы за этим приперлись? Наместник знает?!

— Еще нет.

Меньше всего Тобиасу хотелось думать, что будет, когда узнает его отец. Мало не покажется.

Фол засопел, сдвинув кустистые брови.

— Вы совсем умом тронулись!

— Я уже здесь, и твои поучения ничего не изменят, — Тобиас схватил с тумбы начинающую черстветь булку и впился в нее зубами. Несмотря на то, что его трясло от волнения, ему необходимо было поесть, чтобы не свалиться где-нибудь по дороге.

— В Тряпичном квартале, — пробурчал Управляющий.

— Понял. Если что, ты меня не видел. Я возьму гнев Наместника на себя.

Ночь была в самом разгаре, и Дом Утех вовсю принимал гостей. Тобиас надвинул на глаза капюшон и стремительно пересек интимный полумрак передней залы.

— Л-лорд Торр.

Хозяин заведения его сразу узнал. Еще бы, ведь совсем недавно он курировал все Дома Утех в Криаде.

— Мне нужна каро.

— Она ожидает посетителя…

Тобиас схватил щуплого разряженного пижона за грудки. Охранник у входа было привычно дернулся, но тут же прислонился обратно к стене, едва встретившись взглядом с Тобиасом.

— Веди.

Тобиас молнией пролетел лестницу и коридор, таща за собой хозяина Дома, но почему-то остановился в последний миг перед дверью, нерешительно отдернув руку от щеколды.

— Проваливай, — бросил он испуганному хозяину, чувствуя, как сердце готово вылететь из груди. Глубоко вдохнув, он быстро сдвинул щеколду и толкнул дверь. Почти все пространство темной крохотной комнаты занимала кровать. Она была пуста, и Тобиас сперва растерянно замер, сомневаясь, не обманул ли его хозяин. Но, едва глаза привыкли к темноте, он увидел ее. Она забилась в тесный угол между кроватью и стеной под узким зарешеченным окном. Худые плечи торчали над рваным воротом платья, руками она обхватила колени и уткнулась в них лбом, будто надеясь спрятаться.

— Сьерра, — хрипло позвал Тобиас, и каро вздрогнула. Тобиас сделал шаг вперед и снова замер, пытаясьпроглотить ком, застрявший в горле. — Это я.

Она не шевелилась, и Тобиас, быстро преодолев расстояние до нее, опустился на колени.

— Сьерра, — жалобно позвал он.

Она подняла голову, и Тобиас вздрогнул. В глазах на миг потемнело. Всю левую щеку от глаза до подбородка уродовал неровный толстый рубец, который едва начал заживать. Тобиас с горечью осознал, что его почти не лечили.

— Боги, — прошептал он.

Сьерра шумно вдохнула, сильнее стискивая колени и глядя на него совершенно безумным взглядом.

— Пойдем, — Тобиас осторожно расцепил ее руки и потянул вверх. — Вставай.

Он заставил ее подняться, отметив про себя, что та стала почти невесомой с тех пор, как он видел ее в последний раз.

— Вы… — выдохнула она и снова шумно втянула в себя воздух. Глаза наполнились слезами.

— Тихо, — Тобиас снял с себя плащ Фола и хотел накинуть на каро, когда та порывисто прижалась к нему, обхватив руками за пояс. Она задыхалась от слез, все ее ставшее еще более хрупким тело трясло. — Тихо, тихо… — Тобиас уткнулся носом в давно немытые волосы, чувствуя, как по щекам тоже что-то потекло. — Я заберу тебя отсюда, — он завернул каро в плащ и, легко подхватив на руки, вынес из комнаты.

Глава 19

— Наместник ожидает вас, — Фол встретил его на заднем крыльце, косо поглядел на завернутую в плащ рабыню на его руках. Ту все еще потряхивало.

— Ты доложил? — Тобиас боком прошел в узкую дверь и миновал кухню, на ходу приказал дремавшему слуге: — Еды и вина в мою спальню.

— Слуги, — буркнул Управляющий, семеня за ним.

Тобиас кивнул. Он не особенно прятался, а стоило бы.

— Позови лекаря.

— Фимера нет в Криаде.

— Тогда того мальчишку, его ученика. Разбуди его.

— Вам не стоит медлить с Наместником. Он сильно разозлился.

Тобиас пропустил его слова мимо ушей.

— Олдариан дома? Разбуди и его тоже. Скажи, что это срочно. Слуги приготовили мои комнаты?

— Приготовили, — нехотя пробурчал Управляющий. На лестнице, ведущей на второй этаж, они разминулись.

В спальне уже горел огонь, постель была застелена свежими простынями. Сонный слуга поспешно открыл перед ним дверь и вытянулся по струнке, стараясь не глазеть на каро.

— Принеси горячую воду, — скомандовал Тобиас, осторожно опуская Сьерру на кровать. Та вцепилась в его камзол, плащ спал с плеч. Она испуганно глядела на него, разбитые губы дрожали. — Я сейчас вернусь, — мягко сказал Тобиас. — Помойся и позволь лекарю осмотреть себя.

— Не уходите, — прошептала она.

— Не бойся, — Тобиас разжал ее пальцы. — Я ненадолго.

— Как ты только додумался до такого?! — кричал Тамидар, размахивая руками. Из-под рукавов тяжелого халата торчала тонкая ночная сорочка. Тобиас молча стоял напротив, вцепившись в спинку стула. — На рассвете немедля отправишься обратно! Примчался из Чериады сломя голову — из-за чего! Из-за рабыни! Я тебя предупреждал! Ты доигрался! Геба! — позвал он. Взлохмаченный слуга моментально появился из-за двери. — Где этот чертов Управляющий?! Позови Трему!

Тобиасу подурнело. Он сильнее схватился за стул, боясь упасть.

— Отец…

— Заткнись, я не давал тебе слова! — рявкнул Наместник.

— Рабыня ни в чем не виновата!

— Еще одно слово, и я велю выпороть тебя, щенок! — Наместник выхватил стул, за который он держался, и швырнул в стену. Тобиас пошатнулся. — Это послужит тебе хорошим уроком! — заорал Тамидар и чуть не набросился на слугу: — Почему ты еще здесь?!

— Т-трема сегодня отдыхает, — начал заикаться Геба. — Он появится не раньше рассвета.

— Проклятые палачи! Вели ему сразу же явиться ко мне! А ты проваливай, и чтобы завтра же был в дороге!

— Отец, пощади ее! — взмолился Тобиас, за что тут же получил увесистую оплеуху. Перед глазами вспыхнуло, и он прижал холодную ладонь к горящей щеке.

— Ты меня слышал! — прорычал Наместник, и Тобиас, развернувшись, вылетел в коридор.

— От отца получил? — Олдариан кивнул на его пылающую щеку. Он был на удивление свеж, ожидая его в спальне, и, казалось, не был ни удивлен, ни возмущен происходящим. Тобиас схватил кувшин с вином и сделал два больших глотка через край. Поставил на место и прислушался. Из-за двери в умывальную доносился плеск.

— Дядя, ты должен мне помочь. Отец хочет казнить ее на рассвете.

— Тоби, я пытался отговорить его отправлять твою рабыню в Дом Утех. Ничего не вышло. Он меня не послушает.

— Ты сможешь взять ее под защиту Школы?

Олдариан поднял брови.

— Она не ученица.

— Может ей стать!

— Но не хочет, — Олдариан поднялся и осуждающе покачал головой. — Если что-то изменится, пошли за мной слугу.

— Дядя!

— Тоби, ты уже не маленький, — строго сказал он. — Должен понимать, что к чему. Все эти привязанности к рабам до добра не доводят. Встань на место отца.

Дверь за ним закрылась, и через секунду из умывальной появилась Сьерра с учеником лекаря.

— Мой лорд, — кивнул он и подошел ближе, чтобы тихо сказать: — Я дал ей успокаивающие капли.

— И все? Она не ранена?

— Нет, — он улыбнулся краешками губ и ушел.

Тобиас обернулся к Сьерре, которая стояла посреди комнаты, завернутая в плащ, и выжидающе глядела на него. Влажные волосы падали на глаза, разбитые губы опухли, страшный шрам блестел от мази. У Тобиаса опустились руки. Он был настолько подавлен, что с трудом сохранял спокойный вид.

— Тебе нужно поесть.

— Я не хочу, — прошептала каро.

Тобиас подошел к ней и подхватил на руки, чтобы уложить в кровать. Укутал в одеяло и лег рядом. Несмотря на ломоту в мышцах и жуткую усталость — он почти не спал эти три дня, что добирался до Криады, — он не смог бы уснуть, даже приняв весь флакон успокаивающих капель.

— Мой господин…

— Все будет хорошо, — прервал ее Тобиас, обнял поверх одеяла и зажмурился, пытаясь запереть непрошенные слезы.

— Не будет, — тихо ответила Сьерра, и у Тобиаса внутри все сжалось. — Меня вернут обратно?

Тобиас лишь крепче обнял ее. Не вернут.

— Могу я попросить вас?

— О чем?

Сьерра выдохнула и очень тихо сказала:

— Помогите мне уйти.

— Сбежать?

Он уже думал об этом. Если ничего другого не останется, он выкрадет камень и освободит ее. Он найдет способ помочь. Но Сьерра говорила о другом.

— Не совсем.

Тобиас отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо. Она закрыла глаза.

— Я хотела убить себя, но это худшее, что я могла сделать. Вы можете помочь мне.

Или Наместник. Если бы она только знала о его разговоре с Тамидаром. Надо же, он изо всех сил старается спасти ее жизнь, а каро только и мечтает о смерти!

— Ты обещала не пытаться умереть, — произнес Тобиас непослушными губами.

— Нет.

— Ты обещала! — повторил Тобиас.

— Вы знали, что все так будет, — голос каро снова задрожал. Под опущенными ресницами блеснули слезы. — Не врите, что не знали. Я дала это обещание, только чтобы вам спокойней жилось в Чериаде. Если вы поверили — значит, просто не хотели думать, что со мной будет дальше. Так ведь было проще, правда?

— Перестань, — Тобиас крепко прижал ее к себе. — Ты не умрешь, ясно?

Сьерра всхлипнула.

— Вы просто трус.

Тобиас вместо ответа прижался губами к ее мокрому лбу. Когда она перестала всхлипывать, он сказал:

— Я говорил с Олдарианом. Он поможет тебе сдать экзамен в Школу.

— Я никогда…

— Сьерра. Только так я могу помочь тебе.

— Я никогда не пойду на это! — Сьерра принялась биться, пытаясь выпутаться из одеяла. Тобиас не разжал рук, и она затихла, судорожно дыша.

— Отец вернет тебя в Дом Утех! Выбирай, или это, или магия!

Сьерра снова отчаянно задергалась.

— Выпустите меня!

— Магия не может быть хуже самоубийства, на которое ты почти решилась!

— Я никогда не займусь магией! Выпустите! — ее голос сорвался. — Ненавижу вас!

Тобиас отпустил каро и перекатился на спину. Та сбросила одеяло и плащ и вскочила на ноги. Метнулась к двери, но та была заперта — Тобиас позаботился о том, чтобы никто не смог без разрешения ворваться в спальню. Дрожа, Сьерра остановилась у двери, прислонилась к ней и сползла на пол. Тобиас закрыл руками лицо и лежал так, слушая всхлипы. Когда они начали стихать, он встал.

— Поднимайся, — Тобиас потянул ее вверх за руки и снова укутал в плащ. Она не сопротивлялась. Он усадил ее в кресло, сам тяжело опустился на кровать, запустив руки в волосы. Как еще он мог уговорить ее? — Сьерра…

— Не надо, — едва слышно остановил его рабыня и после паузы сказала: — Я согласна.

Тобиас замер, не веря своим ушам. Осунувшееся лицо каро было безжизненным. Она пустым взглядом смотрела перед собой.

Тобиас вскочил и схватил ключ с тумбочки. Нервными пальцами отперев дверь, он жестом поманил дежурившего за ней слугу.

— Быстро позови Олдариана.

Наместник мрачно покосился на одежду Тобиаса, в которую была одета каро, и бросил в сторону:

— Принеси Камень.

Фол коротко кивнул и стремительно вылетел из залы.

Тобиас встретился взглядом с украдкой зевающим дядей и крепче стиснул пальцы на плече Сьерры. Она так и не подняла головы с того момента, как они вошли к Тамидару. Тягучая тишина длилась до тех пор, пока не вернулся запыхавшийся Управляющий с Камнем обладания.

Наместник махнул рукой, отказываясь принимать Камень, и Фол передал его Тобиасу. Расстегнув рубашку на груди едва дышавшей рабыни, он прислонил Камень к клейму. Оно ярко вспыхнуло, заставив каро охнуть, и поблекло.

— Принимаю тебя на попечительство Школы, — официально произнес Олдариан и успокаивающе кивнул на встревоженный взгляд Тобиаса. Сегодня же рядом со старым клеймом появится новое — но пока это будет не Знак Свободы, а клеймо Школы, что носят все ее ученики до того самого момента, пока не сдадут экзамен на владение своей силой.

Сначала Сьерре необходимо будет сдать экзамен на поступление в Школу, к которому ее обещал подготовить Олдариан. После экзамена Совет Школы определит, кто будет наставником, который до момента получения Знака Свободы будет единоличным попечителем и фактически хозяином ученика.

— Прекрасно, — произнес Тамидар и размашисто подписал подготовленные Олдарианом бумаги. Не глядя больше ни на сына, ни на брата, он бросил перо на стол и ушел.

— Отправимся в Школу немедленно, — сказал Олдариан. — Буду ждать на крыльце.

Они с Фолом вышли, оставив Тобиаса наедине с каро.

Она не шелохнулась. Влажные еще волосы падали на лицо, и когда Тобиас приподнял ее голову за подбородок, увидел, что та молча плачет. Облегчение, которое он испытал в момент освобождения Сьерры, смешалось с волнением. Сможет ли она смириться с тем, что ей предстоит? Не наделает ли новых глупостей? Тобиас легонько прикоснулся к рубцу на ее лице. Сьерра вздрогнула.

— Ты все правильно сделала, — он осторожно поцеловал ее разбитые губы и отстранился, когда она не ответила на поцелуй. — Все будет хорошо.

Глава 20

До Чериады он добрался только на пятый день — как он и предполагал, от участившихся дождей дорогу начало размывать. Валясь с ног от усталости и дрожа от холода, Тобиас, оказавшись во дворце, тем не менее, первым делом поспешил в башню мага. Здесь его уже ждало письмо от дяди. Точнее, короткая записка.

«Экзамен сдала, наставник — Мориан»

Тобиас выдохнул. С одной стороны, было хорошо, что каро так быстро сдала экзамен, и ей не придется учиться на подготовительном курсе в Школе, где царил беспредел как среди учеников, так и среди магистров. С другой стороны — Мориан. Вечно хмурый тип, который держал своих учеников в строгости, порой граничащей с жестокостью. Его не любил никто, и Тобиас боялся, как бы на Сьерре не сказались давние разногласия между Морианом и Олдарианом.

Он обязательно должен попасть на день рождения Алексии, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Замия нажаловалась на него отцу и братьям, и, несмотря на то, что все знали, какой отвратительный у нее характер, его поведение чериадскому Наместнику показалось все же неуместным. Чтобы окончательно не испортить отношения с Чериадой, Тобиасу пришлось приложить все усилия, чтобы быть не таким грубым с женой. По этой же причине, как бы он этому не противился, ему пришлось взять Замию в Криаду не празднования дня рождения сестры. Он молился всем богам сразу о том, чтобы погода была сухая, и кто-то из них его услышал. Дорога высохла, и им удалось выехать ровно в срок. Если бы в пути не сломалось колесо кареты, они прибыли бы за день до торжества, но из-за задержки оказались в Криаде утром дня рождения Алексии.

Тобиас без разговоров велел Фолу поселить Замию в тех гостевых покоях, где она жила до дня их свадьбы, сам же заселился в свою спальню. Хоть немного отдохнуть от общества супруги, с которой пришлось бок о бок провести целых четыре дня!

Приведя себя в порядок, он попытался найти Олдариана, но не преуспел. Пометавшись по дворцу, он решил напрямую отправиться к Мориану. Ему не терпелось увидеть Сьерру. Он выскользнул через заднюю дверь на кухне и почти дошел до конюшни, когда сладкий голос остановил его.

— Даже не поздороваешься, милый братец?

Чертыхнувшись, он натянул улыбку и повернулся к сестре.

— С Днем Рождения, Алексия, — он поцеловал протянутую руку.

— Куда спешишь? Едва приехал, уже убегаешь. Нехорошо, — пропела она.

— Думал, ты все еще спишь. Ну, увидимся на празднике, — поспешно закончил он, видя, что она собирается сказать что-то еще, и, резко развернувшись, решительно направился к конюшне.

Двухэтажный дом Мориана лишь немного уступал размерами дворцу Наместника. Не удивительно — ведь покойный отец колдуна был братом бывшего Императора. Мориан, несмотря на то, что Школа предоставляла жилье ученикам, как и многие магистры, предпочитал, чтобы они жили в его доме. Тем более, он легко мог себе это позволить.

Тобиаса встретил чинный лакей, которого привез из столицы еще отец магистра. Скрипучим голосом он доложил, что магистр сейчас в Школе. Нет, ученики не с ним, они дома. Нет, он не может их увидеть. Без разрешения магистра он даже не может ступить на порог.

Тобиас уже начал выходить из себя, когда на подъездной дорожке раздался стук копыт, и к крыльцу подкатила повозка. Из нее с достоинством спрыгнул высокий черноволосый человек с острыми скулами и ледяными глазами. Тобиас видел Мориана всего пару раз в детстве, и тогда он произвел на него тягостное впечатление. Сейчас ему показалось, что тот стал еще более страшным.

— Лорд Наследник, — надменно произнес он, поднимаясь на крыльцо. — Я знал, что вы придете сюда.

— Именно поэтому велели даже не пускать меня внутрь? — раздраженно спросил Тобиас, сбитый с толку поведением магистра. Тот смерил его насмешливым взглядом и хмыкнул, заходя в дом. Тобиас проследовал за ним.

— Простите, что не предложу вам чай, — проговорил Мориан, отдавая лакею плащ. — Вы, вероятно, пришли узнать о моей новой ученице?

— Вообще-то, я хотел ее увидеть.

Мориан приподнял уголок губ.

— Не в моих правилах допускать подобное, но в данном случае я сделаю исключение, — высокомерно сказал он. — Не думайте, что из-за вас или вашей семьи, лорд. Девочка, которая была у вас рабыней, очень непроста. Каро… Признаться, я был удивлен, когда Олдариан представил ее перед Советом. Следуйте за мной.

Не дав ему и слова сказать в ответ, Мориан развернулся и зашагал по покрытой зеленым ковром широкой лестнице. Они поднялись на второй этаж, и колдун остановился перед тяжелой дверью. Без стука распахнув ее, он зашел внутрь. Тобиас выдохнул и последовал за ним. Это была учебная комната, подобная той, что находилась в башне Олдариана. Пятеро учеников расположились за столами с книгами и пергаментом. При появлении магистра все дружно встали. У Тобиаса екнуло сердце, когда он встретился со взглядом бронзовых глаз.

— Всем спуститься вниз, — скомандовал Мориан. — Сьерра, ты останься.

Ученики беспрекословно подчинились, покинув комнату.

— Недолго, — строго сказал Мориан Тобиасу и тоже вышел.

Сьерра стояла и молча смотрела на него. Рубец на ее щеке выровнялся и побледнел — очевидно, Мориан или кто-то другой приложил немало сил, чтобы вылечить его, но Тобиас догадывался, что совсем избавиться от него не получится. Волосы, раньше падающие на глаза, теперь были аккуратно пострижены. Следы побоев пропали. На ней была опрятная одежда, на воротнике белоснежной рубашки был вышит знак колдуна — витиеватая буква «М». Тобиас знал, что такая же буква красуется на груди, прямо в центре клейма, ограничивающего ее свободу до дня сдачи выпускного экзамена.

— Как ты? — спросил Тобиас. Больше всего ему хотелось обнять каро, но что-то в ее взгляде останавливало даже от того, чтобы подойти к ней ближе.

— Хорошо.

— Мориан хорошо с тобой обращается?

— Да, — Сьерра опустила глаза, и у Тобиаса защемило сердце.

— Он… не пристает к тебе? — Тобиас не собирался этого спрашивать.

— Он добр со мной, — ответила Сьерра, не глядя на него. На ее щеках появился румянец.

Отвратительная беспомощная ревность поселилась в груди. Тобиас обогнул стол и вплотную подошел к ней.

— С тобой все в порядке?

Он протянул руку, но она отпрянула. Ее губы сжались в тонкую полоску.

— Я предала все, во что верила. Отец бы собственноручно убил меня, если бы был жив, — тихо сказала он.

— Сьерра…

Она отчаянно и зло сверкнула глазами и уставилась на стену.

— Я знаю, что Наместник хотел казнить меня. Вы меня обманули, — быстро проговорила она. Тобиас узнал этот тон — он предвещал слезы.

— Да, обманул, — согласился он, стараясь унять беспокойно колотящееся сердце. — Чтобы спасти тебе жизнь.

— Мне не нужна была жизнь! Это из-за вас я здесь! — запальчиво бросила каро, ее губы нехорошо искривились.

— Я не мог позволить тебе умереть, — растерянно ответил Тобиас. Он ожидал, что ему придется утешать ее, а не отбиваться от обвинений.

— Лучше бы вы вообще ко мне не лезли со своей помощью! — в ее глазах блеснули слезы. — Лучше бы оставили меня в покое!

У Тобиаса опустились руки. Такое ощущение, что она держала в себе все эти слова, чтобы в один момент выплеснуть их на Тобиаса. Он прикрыл глаза, а она распалялась все больше:

— Захотели поиграть в благородство? Из сотен рабов, которых вы ломаете в Храме Воспитания, решили спасти одну, это подло!

— Считаешь меня подлецом? — Тобиас схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Сьерра замолчала, глядя на него полными боли глазами. — Прости, что пытался спасти тебя.

Тобиас отпустил ее и пошел к выходу. Внутри все кипело, но он почему-то остановился возле двери, слушая всхлипы за спиной. Ударил рукой по стене, развернулся. В два шага вернулся к каро и обнял ее. Она уткнулась носом в его плечо.

— Ненавидишь меня? — спросил Тобиас.

Она что-то пробормотала, не отрывая лица от его камзола.

— Что? — переспросил Тобиас.

— Нет, — прошептала Сьерра.

Тобиас вздохнул, прикасаясь губами к отливающим бронзой волосам.

— Я знаю, тебе больно и страшно, но ты справишься.

Она помотал головой.

— Я потеряла все, во что верила. Ничего не осталось. Ничего.

— У тебя остался я, — закрыв глаза, сказал Тобиас. Сьерра замерла, а потом прижалась к нему сильнее. Тобиас стоял, обнимал худые плечи, и больше всего ему хотелось забрать ее отсюда.

— Не думаю, что будет уместно вам прийти сюда еще хоть раз, — проговорил Мориан, когда Сьерра, бросив на него последний взгляд, скрылась в обеденной комнате. Тобиас с тяжелой душой глядел ей в след, и не сразу понял слова колдуна.

— Хотите запретить мне? — Тобиас вскинул брови.

— Запрещу, — холодно ответил магистр. — И если вы дорожите этой девочкой, послушаетесь.

— Это угроза? — кулаки Тобиаса непроизвольно сжались.

— Девочка очень способная. Она может сдать экзамен уже к концу зимы и продолжить обучение свободной. А может не сдать и спустя три года, — с нажимом проговорил Мориан.

Тобиас изо всех сил сдерживался, чтобы не ответить что-то резкое. Его мутило от осознания того, какую власть имеет этот человек над Сьеррой. А когда он допускал мысль, что тот еще и домогается до нее…

— Что вы хотите от меня?

Мориан высокомерно усмехнулся.

— Глупый юнец, что я могу от вас хотеть? Вы еще даже не Наместник. Больше не ищите встреч с каро. Вы утешили ее, я вами доволен. А теперь уходите.

Тобиас задохнулся от такой наглости. Надменная мразь! Как ему хотелось сбить с него спесь! И только опасение, что тот отыграется на Сьерре, заставляло его держать себя в руках. Резко выдохнув, он произнес сквозь зубы:

— Как скажете, магистр, — поклонившись, он выхватил у лакея плащ и вылетел из дома, пока не успел сделать какую-нибудь глупость.

Глава 21

— Почему ты сам не взял ее в ученики?! — Тобиас метался по башне, чудом не опрокидывая позвякивающие артефакты на полках. Олдариан наблюдал за ним из кресла, постукивая указательным пальцем по столу.

— Я уже говорил. У меня их уже пятеро, я не мог взять шестую, — он поморщился, когда сушеный корень все-таки брякнулся на стол, сметенный плащом Тобиаса.

— Сделай что-нибудь! Мориан настоящий псих!

— Мориан лучший колдун Криады. Если бы не его характер, он бы давно стал главой Совета.

— Ты можешь поговорить с ним?!

Олдариан закатил глаза.

— И не подумаю. Тоби, никто не должен вмешиваться в обучение. Он магистр, а значит, знает, что делает.

— Совсем в этом не уверен!

— Успокойся, — Олдариан указал ему на стул, и Тобиас в очередной раз за вечер уселся на него, чтобы тут же снова попытаться вскочить, но невидимая сила усадила его обратно. Укоризненно посмотрев на мага, Тобиас принял кубок с вином. — Он действительно говорил о конце зимы? Невероятно.

Тобиас исподлобья посмотрел на него, пряча лицо за кубком.

— Думаешь, он соврал?

— Не знаю. Редко у кого получает овладеть силой так быстро. Хотя ученики Мориана всегда лучшие в Школе.

Тобиас с отвращением отодвинул вино — дядя явно что-то в него добавил. Судя по вкусу, успокаивающий настой. Он скрестил руки на груди и задал давно мучающий его вопрос:

— Он действительно так жесток с учениками, как говорят?

— Ученики его любят и боятся. В любом случае, твоей рабыне там не хуже, чем в Доме Утех. Ты сделал все, что мог.

Тобиас скривился, когда Олдариан поднялся и жестом пригласил за собой.

— Идем, торжество уже началось. Алексия ждала тебя.

— Лучше я отсижусь здесь. Не хочу видеть ни ее, ни Наместника.

— Не говори так об отце, — колдун схватил его за шиворот и легко поставил на ноги. Чертова магия.

Олдариан почти довел его до бальной залы, когда они встретили двух магистров из Школы. Оставив дядю с ними беседовать, Тобиас сделал вид, что направляется на праздник, а сам незаметно ускользнул в боковой коридор. Минуя слуг, он добрался до своей спальни и без сил свалился на кровать. Этот день был тяжелее десятков дней, проведенных с воинами на тренировочных площадках в Чериаде. Перед закрытыми глазами стояло лицо Сьерры. Тобиас застонал. Как он пропустил момент, когда она стала для него наваждением? Сотню раз прокрутив в голове их разговор, Тобиас беспокойно уснул.

Кто-то целовал его губы.

Тобиас что-то пробормотал и открыл глаза. И чуть не заорал.

— Алексия?!

Он скинул с себя сестру и вскочил на ноги. Сна как не бывало.

— Ты совсем рехнулась?!

— Ты не шел меня поздравлять, и я решила сама получить свой подарок, — развязно проговорила она. Она была совсем пьяна.

— Дура, — сплюнул Тобиас и с силой вытер губы рукавом.

— Да ладно тебе, Тоби. Ты же знаешь, как я тебя люблю-ю…

Она захохотала. Волосы из ее сложной прически растрепались, под глазами была размазана краска для ресниц. Ему показалось, что она ревела. Хотя, она была столь пьяна, что он не мог с уверенностью сказать об этом.

— Иди, проспись, — он хотел поймать ее за локоть, но она ускользнула. — Идиотка.

— Ты ведь не из-за меня приехал, да-а? — она прищурилась, тыча в него пальцем. — Из-за своей дурацкой рабыни!

— Уж точно не из-за тебя! — Тобиас с отвращением смотрел на ее кривляния.

— Так жаль бедную девочку, — фальшиво захныкала она. — Знаешь, я даже помню, как она выжгла себе лицо. Кажется, накануне ночью мои друзья с ней славно повеселились. Их было трое…

Звонкая пощечина заставила ее замолчать. Схватившись за лицо, она упала навзничь на кровать, а потом вдруг снова начала смеяться. Она все смеялась и смеялась, пока смех не превратился в рыдания.

Тобиаса трясло. Он готов был выбросить сестру в окно или придушить подушкой, чтобы она, наконец, замолкла.

Схватив кувшин, он выплеснул ей в лицо вино.

— Убирайся, — рявкнул он, когда она вскочила на ноги. Выглядела она безобразно.

— Ты променял нас всех на эту жалкую шлюшку! — крикнула она. — Она тебя погубит, Тоби, вот увидишь!

Она кричала еще что-то, пока Тобиас тащил ее к выходу. Захлопнув дверь, он трижды повернул ключ и чуть не сломал замок, пытаясь повернуть в четвертый раз. Визгливые крики приглушались толстым деревом. Пнув пустой кувшин, Тобиас направился в умывальную комнату и долго держал лицо под водой, пытаясь унять колотящую его ярость. В конце концов, успокоившись, он отпер дверь, с удовлетворением отметив, что Алексия исчезла, и отправился на поиски Аулуса с Критосом. Ему нужно было как следует напиться.

Все в Чериаде было ему противно. Начиная с вечно хмурого неба над тусклым пейзажем и кончая молчаливыми братьями Замии, с которыми ему приходилось проводить все больше времени. За последний месяц гарнизон вырос втрое, и хмурые лорды считали своим долгом вымучить солдат бесконечными тренировками и учениями. Тобиас, в отличие от них, после возвращения предпочитал не командовать с высоты лошадиного седла, а сам махать мечом и кулаками. Странное дело, изматывающие тренировки на время вытесняли мучительную тоску из груди. Он больше не получал писем о каро. Олдариан отказался сообщать ему что-либо, а больше спросить было некого. Если бы только Мориан не пожелал поделиться новостями.

Замия в открытую завела любовника. Тобиас с отвращением и жалостью смотрел на статного капитана стражи, который сопровождал ее на свадьбе. Тогда она клялась, что между ними ничего не было. Ему почему-то было абсолютно все равно, правда это или нет, как и на то, что тот не вылезал из ее спальни. По крайней мере, теперь ему не приходилось выслушивать целый концерт перед сном, он просто стягивал сапоги в гостевой спальне, которую уже по праву считал своей, и забывался тяжелым сном.

Приближался последний день осени. Размытая бесконечными дождями земля по ночам покрывалась ледяной коркой. Тобиас заставил перетащить слуг свою кровать почти вплотную к камину, рискую однажды ночью загореться — ночи в Чериаде были не в пример холоднее Криадских. Дома, по крайней мере, они согревали дворец магическими печами. Здесь же, из-за близости адамантовых рудников, им приходилось довольствоваться огнем и шкурами, коих Тобиас перетащил в спальню уже больше дюжины. Чувствуя себя древним человеком, он кутался в шкуры и вечерами перечитывал письма Аулуса и Критоса. Критос писал особенно часто, и чем дальше, тем чаще его письма были посвящены почти наполовину Алексии и ее предстоящей свадьбе. Он потешался над невестой и ее горемыкой-женихом, и Тобиаса все чаще посещала мысль, что друг неравнодушен к его сестре. Он не стал рассказывать им с Аулусом о том, как она набросилась на него в свой день рождения — это было слишком противно и позорно. Тем не менее, несмотря на возросшую неприязнь к Алексии, Тобиас собирался ехать на ее свадьбу. Более того, он не мог дождаться, когда этот день наступит. Он не представлял, как сможет увидеться с Сьеррой, но он обязан будет попытаться. Может быть, ему удастся уговорить Мориана дать им хотя бы полчаса.

Но его планам не суждено было сбыться. Спустя недели затишья, с вершин спустились десятки диких варваров. Они разбили лагерь у подножья гор, отказывались разговаривать с посланцами Чериады и игнорировали угрозы. Спустя сутки на западе показалось войско Унны.

Началась война.

С запада двигалось войско, еще больше того, что окружило Чериаду. Они держали оборону больше месяца, когда подоспели новые силы с востока. К удивлению Тобиаса, во главе войска был сам Император Амориас.

Они были далекими кузенами по его матери, и когда она еще была жива, трижды посещали столицу. Тобиас помнил Амориаса щуплым светловолосым подростком со смешливой улыбкой, с которым они носились по дворцу и пугали слуг. Они даже переписывались какое-то время, пока Амориас был лишь Наследником престола. Но в пятнадцать с гибелью отца ему пришлось принять управление Империей, и у него не осталось времени на дальних друзей. Впрочем, в день свадьбы Тобиас получил по магической почте поздравление, и, судя по всему, Амориас писал его сам. С тех пор, как Тобиас видел его последний раз, Император вытянулся и раздался в плечах. Светлые волосы по новой моде были заплетены в косу, над бровью бледнел шрам, и только редкая улыбка напоминала Тобиасу прежнего друга.

Они разгромили горцев и уннцев, тем самым нарушив планы врага, который хотел запереть их в крепости и взять измором до прихода основного войска, чтобы потом занять неприступный пограничный город. Забив провизией склады города, войско Амориаса вместе с чериадским гарнизоном принялось готовиться к битве.

С первой же минуты Амориас поставил на уши всю Чериаду, требуя от них высокой готовности к предстоящей атаке. Он был настроен решительно, однако, потребовав к себе Наместника, его сыновей и Тобиаса и выслушав их, он умерил свой энтузиазм. Разведка доложила, что войско врага, в отличие от них, хорошо обеспечено магической поддержкой.

Пока они прятались за высокими стенами Чериады, они были практически неуязвимы. Близость гор давала им защиту против четырех дюжин сильнейших магов Унны, которые только и ждали, пока они покинут стены города. С Амориасом прибыл только десяток колдунов: Ковен, который проявлял все большую своенравность по отношению к императорской власти, тормозил с оказанием помощи. В Чериаде служили почтовый маг и двое целителей, бесполезных в бою. Было решено дождаться сотню колдунов, обещанных Ковеном, которые со дня на день должны были прибыть в Криаду — ближайший к Чериаде город, где были возведены порталы.

Тем временем подошедшее войско Унны окружило город плотной стеной. Без помощи Ковена битва обещала быть слишком кровопролитной.

Зима набирала обороты. Усилившиеся снегопады ослабляли сигнал магической почты, и так еле живой. Император, по десятку раз на дню требующий отчет о магическом подкреплении, все чаще оставался ни с чем. Ковен юлил и оправдывался. За все время до Чериады добрались только трое целителей, чудом проскочив свозь плотное кольцо окруживших город горцев. Затем связь пропала вовсе.

Прошло три недели с тех пор, как прибыл Император. Запасы провизии начинали подходить к концу. Войско теряло боевой дух. О спешащих на помощь колдунах по-прежнему не было слышно. Они оказались в ловушке.

Тобиас весь извелся в ожидании. В скуке коротая часы с Амориасом за шахматами или проводя построения, он был рад всякому движению врага за стеной. Но Унна, очевидно, решила взять город измором.

— Если мы не нападем, спустя пару недель начнется голод, — Амориас, скрестив руки, смотрел из окна на прыгающих на тренировочной площадки воинов.

— Нам не справиться с боевыми магами, — возразил Ламиар.

— Наденем на воинов адамант, — хмуро проговорил Император.

— У нас нет таких запасов. Вы же знаете, он слишком сложно добывается, а чтобы защитить человека, нужна практически полная амуниция!

— Не оправдывайтесь, Наместник, — резко ответил Амориас. — В ваши обязанности входит обеспечение Империи адамантом! Я взглянул на ваши запасы — если честно, я вообще не понимаю, чем вы тут занимались все эти годы!

Ламиар замолчал. Никто не предполагал, что Империи, где так развита магическая наука, может понадобиться проклятый минерал в таких количествах.

Амориас нервничал, нервничали и люди. Промедление Ковена с помощью слишком походило на предательство.

— Кто-то должен отправиться в Криаду, — сказал Тобиас, выдержав тяжелый взгляд Амориаса.

— Уже трое гонцов не вернулись, — поморщился он.

— Я сам поеду. Велите нашему шпиону провести меня. Я приведу криадских магов или, по меньшей мере, выясню, почему они еще не здесь.

К его облегчению, Император не стал его отговаривать.

Глава 22

Криада была объята хаосом. Тобиас, на пятый день пути застигнутый метелью, только чудом достиг города и сперва решил, что Унна каким-то образом добралась и сюда. Тягучий смог не давал дышать, то и дело слышались крики. На улицах лежали тела, окна домов были разбиты. Кто-то промчался мимо него к воротам, где почему-то не было стражи, но так и не покинул черту города, получив в спину стрелу.

Тобиас быстро спрыгнул с лошади и вжался в тень дома. Что здесь происходило? Нырнув в переулок, он затаил дыхание. Кажется, его не заметили. Он потянул лошадь за поводья и двинулся вперед. Сердце сковывали дурные предчувствия. Что бы тут ни случилось, ему нужно добраться до дворца!

— Лучше оставьте лошадь, мой лорд, — голос совсем рядом заставил вздрогнуть. Тобиас резко развернулся, выхватил меч и замер, узнав в говорившем Долиша. Он сидел на земле в одной рубахе, покрытой багровыми разводами, и едва дышал. Тобиас упал перед ним на колени.

— Что с тобой?! Что происходит?!

Долиш закашлялся, слабой рукой прижимая руку к груди, откуда толчками пошла кровь.

— Ковен поднял восстание. Они освобождают рабов, — хрипло проговорил он, мутным взглядом глядя на него. — Вам нужно покинуть Криаду.

Тобиас не мог поверить своим ушам. Восстание? Освобождение рабов?! Кому это только в голову пришло?!

— Поднимайся, я помогу тебе, — Тобиас хотел подхватить работорговца, но тот остановил его.

— Нам не найти лекаря, — он снова закашлялся.

— Фимер спасет тебя!

— Дворец захвачен, — Долиш застонал. — Бегите.

Он закатил глаза и завалился на бок. Онемевший от услышанного Тобиас негнущимися руками подхватил друга и попробовал его поднять. Он почти дотащил его до лошади, когда с улицы послышался топот.

— Я его вижу!

Пятеро с факелами, бренча оружием, ворвались в тесный переулок и остановились, глядя на него.

— Насле-едник? Неужели! — один из них выступил вперед, тыча в него клинком. — Вот это удача! Вы меня помните, Наследник?

— С чего мне тебя помнить? — сквозь зубы спросил Тобиас, осторожно опуская Долиша на землю. По поведению наглецов было понятно, что так просто ему уйти не удастся.

— Как же, я был в вашем Храме Воспитания, неужели вы не помните? — ненависть в его глазах могла бы прожечь дыру в кафтане Тобиаса. — Моего брата запытали на глазах у всей Криады. А ведь он просто пытался прикончить такую мразь, как вы! — он сплюнул на землю, кивая остальным. Они молча окружили его, и Тобиас, не дожидаясь нападения, ударил первым.

Навыки, полученные после часов тренировок, ему здорово пригодились, когда он в первые же мгновения вырубил двоих. Трое оставшихся прижали его к стене. Он отчаянно отбивался и ранил третьего, когда неожиданно его левая нога потеряла опору. Поскользнувшись на крови Долиша, он упал. Тяжелый удар выбил меч из его руки, в тот же миг он получил пинок по животу и лицу.

Его избивали долго и с удовольствием. Когда Тобиас уже не мог даже стонать от боли, он, наконец, потерял сознание.

Ребра ломило, а во рту было противно и сухо. Тобиас разлепил глаза и попытался остановить перед глазами уплывающую картинку. Кто-то протягивал ему стакан. Со второй попытки поймав его, Тобиас жадно выпил такую невероятно вкусную воду с привкусом лекарств. Застонав, он снова лишился чувств.

Тобиас не знал, сколько времени прошло со дня его прибытия в Криаду. Он очнулся в тесной камере на тюфяке из соломы. Его руки были скованны цепями. Ноющие ребра туго перемотаны бинтами. Раз в день ему приносили еду и воду, разведенную восстанавливающими лекарствами. От них ужасно хотелось спать, и его голова была мутной от постоянной сонливости. Сколько он не кричал тюремщику, тот ни разу не сказал ему ни слова. Он толком не знал, ни где он, ни что с ним будет. Неизвестностью сводила его с ума.

Он сощурился, когда дверь камеры в очередной раз со скрипом открылась, впуская внутрь человека с факелом. Тобиас поднялся на ноги. Он ожидал, что это тюремщик с очередной порцией каши и кувшином воды. Но тонкая фигура, державшая в руках тарелку, не была тем крепким молчаливым парнем, к которому он привык. У него подкосились ноги, и он позорно упал на тюфяк, когда блики огня осветили лицо его посетителя.

Она закрепила факел на стене. Опасливо подошла к нему и поставила на пол тарелку. Оглядев Тобиаса с головы до ног, прижала руки к лицу и попятилась. Врезавшись спиной в стену, она замерла.

— Сьерра? — от длительного молчания голос Тобиаса не слушался.

Она молчала и только глядела на него испуганными глазами.

— Что происходит?

Каро была в аккуратных одеждах Школы. Следов побоев не было, волосы были расчесаны.

Гнетущая догадка не позволила Тобиасу подняться на ноги. Звякнув цепями, он сел на тюфяк.

— Скажи хоть что-нибудь, — жалобно попросил он.

Отняв руки от лица, она выдохнула через рот и облизала пересохшие губы.

— Мой… лорд…

Тобиас застонал, закрывая глаза. Он все еще гнал от себя ужасные подозрения. Он не хотел верить своим глазам и ушам. Собравшись с силами, он решил расспросить обо всем по порядку.

— Восстание — это правда?

— Да, — тихо ответила Сьерра.

Тобиас тряхнул головой. Теперь главный вопрос.

— Мой отец жив?

— Погиб.

Сьерра говорила почти шепотом, и Тобиас, у которого зашумело в ставшей вдруг тяжелой голове, едва мог расслышать ее слова. Перед опущенными веками поплыли круги.

— Алексия?

— Тоже.

— Дядя?

Сьерра замешкалась, и Тобиас поднял взгляд на нее.

— Он участвовал в восстании? — выдавил из себя Тобиас, боясь услышать ответ.

Каро кивнула, и Тобиас застонал, прижимая ладонь к пульсирующему лбу.

— И ты тоже? — деревянным голосом спросил он, и, не получив ответ, потребовал: — Отвечай.

— Да.

Тобиас едва не рассмеялся. Подавив смешок, он с ужасом понял, что близок к истерике.

— Зачем? — прошептал он.

— Чтобы избавиться от рабства.

Заклокотав в груди, смех все же вырвался наружу. Тобиас хохотал, не успевая вытирать слезы; цепи на руках задевали синяки и ссадины на лице, но он не чувствовал боли. С отвращением оборвав смех, он прижался разгоряченной спиной к камням, трясущимися руками с силой сдавливая лицо. Отдышавшись, он посмотрел на напуганную его смехом каро.

— Мой лорд…

— Убирайся, — неожиданно спокойно сказал Тобиас.

Сьерра растерянно глядела на него, прижимая руки к груди.

— Вы не должны были появиться в Криаде, — промолвила она.

— Вот как? — пробормотал Тобиас.

— Вас не должны были схватить!

Тобиас с омерзением поглядел на нее.

— Ты оправдываешься?

Сьерра замолчала, прикусывая губу.

— Предательница, — слово, которое Тобиас так боялся пустить в свои мысли, повисло в камере.

— Я никогда не предавала вас! — воскликнула каро.

— Из-за тебя погибли мой отец и сестра! — жгучая боль вырывалась из груди с резкими словами.

— Не я убила их!

— Ты в этом участвовала!

— Они того заслуживали!

Тобиас вскочил на ноги. От того, чтобы не избить каро до смерти его удержали только короткие цепи, выломавшие ему руки назад. С трудом удержавшись на ногах, он ненавидяще уставился на вжавшуюся в стену каро.

— Неблагодарное ничтожество, — выплюнул он, сквозь пелену ярости едва понимая, что стальные браслеты сдирают кожу на его запястьях. — Жалкая тварь! Надо было дать тебе сдохнуть в первые же дни!

Она затравленно глядела на него, по подбородку текла кровь из прокушенной губы.

— Клянусь, что убью тебя, — прошипел Тобиас, пытаясь выломать цепь из стены.

Каро шумно выдохнула и, споткнувшись, вылетела из камеры. В закрытую дверь ударилась тарелка с остывшей кашей.

Тобиас без сил упал на тюфяк. Утыкаясь лицом в вонючую мешковину, он не сдерживал крик, рвущийся изнутри.

— Тихо.

Каро вернулась через день. Тобиас, придумавший больше сотни способов ее убить, не снимая цепей, был не готов, что та применит против него магию.

Неспособный двигаться и говорить, он наблюдал, как каро нервно ищет нужный ключ.

— Я освобожу вас и помогу выбраться из города, — не глядя на него, Сьерра расковала браслеты. Она изменилась в лице, увидев загноившиеся кровоточащие раны на его запястьях. В тот же миг Тобиас почувствовал, что снова может шевелиться. Вскочив на ноги, он что есть сил ударил каро. Снедающая его горькая ненависть нашла выход — прежде чем он понял, что молотит воздух. Через секунду он вновь не мог шевелиться.

Каро, пошатываясь, встала. Из разбитого носа бежала кровь, кожа на щеке рядом с бледным шрамом была содрана. Непослушными руками она подняла принесенную с собой теплую одежду и протянула ему.

— Пожалуйста, оденьтесь, — неровным голосом сказала она.

Руки Тобиаса против его воли приняли одежду. Он натянул сапоги и штаны, больше всего мечтая не о спасении, которое обещал ему каро, а том, чтобы добраться до ее горла. Ненависть кружила голову, мешая дышать. Сначала он убьет ее, а потом доберется до Олдариана. Они пожалеют о смерти отца, о том, что предали его.

Он застегнул плащ и послушно последовал за тощей девчонкой. Он был готов взорваться — так его бесила эта противоестественная покорность. Маг… это ведь он сделал ее таким. Он дал ей свободу, и рабыня использовала ее против него.

Натянув капюшоны, они прошли мимо охраны — те даже не остановили их, поклонившись Сьерре. Поднявшись из подземелий и попетляв в коридорах, они оказались на заднем дворе. Была ясная ночь: ни ветра, ни снега. Обернувшись, Тобиас с болью узнал стены дворца. Его держали пленником в собственном доме!

— Ты пожалеешь… — прошипел он иснова потерял голос.

Сьерра отвязала лошадей. Невидимая сила заставила Тобиаса забраться на ту, к седлу которой были привязаны внушительные сумки. Он поморщился, когда снова застонали ребра. Каро вскочила на вторую лошадь, забирая у Тобиаса поводья. Она ударила пятками, заставляя обеих лошадей двинуться к воротам, и Тобиасу ничего не оставалось, как схватиться за переднюю луку.

— Опустите сильнее капюшон, — попросила она, и рука Тобиаса выполнила требование.

Они промчались по пустынным улицам к южным воротам. Никто не пытался остановить их. Только миновав черту города, Тобиас понял, почему. На Сьерре был плащ, украшенный рунами Ковена.

— Вы должны ехать в Криолу, — сказала Сьерра, когда они остановились в сотне метров от ворот. С того момента, как оказалась в камере, она ни разу не посмотрела на него.

— С чего ты отпускаешь меня? — Тобиас перехватил протянутые ему поводья. Он хотел стащить девчонку с лошади, но тело по-прежнему не слушалось его. — Разве меня не должны растянуть на площади?

Каро впервые подняла на него взгляд. Ресницы слиплись от замерзших слез.

— Я никогда не хотела вам зла.

— Если бы это было так, ты бы предупредила о восстании.

Сьерра отвернулась и достала платок, чтобы высморкать побежавшую носом кровь.

— Я не могла.

— Новый хозяин не позволил? — ядовито спросил Тобиас.

— К новому хозяину отправили меня вы! — голос каро сорвался, и она уткнулась в запятнанный кровью платок.

— Получается, это я виноват?!

Тобиас зло рассмеялся и быстро оборвал себя, памятую о недавней истерике.

Сьерра молчала, сквозь слезы глядя на него, пока Тобиас, ругаясь, гарцевал на лошади, все еще не в силах совладать с магией, управляющей его телом.

— Что тебе обещали? Свободу?

— Я стала свободной до начала восстания, — тихо сказала каро. — Все, что я сделала, я сделала по своей воле. Потому что ненавижу рабство. Ненавижу, когда ломают свободных людей. Когда издеваются и унижают ради удовольствия. Вам этого никогда не понять! Вы всегда были по ту сторону! И всегда будете! — ее крик замер над пустой дорогой.

Тобиас скривился и мрачно проговорил:

— Ты выбрала не ту сторону, мразь. И сильно пожалеешь об этом.

Каро, не выдержав его взгляд, опустила глаза. В тот же миг руки Тобиаса против его воли дернули за поводья, пятки ударили в бока лошади. Развернувшись, он поскакал в сторону Криолы.

Глава 23

Лишь отвращение к бесполезности собственной гибели остановило Тобиаса от того, чтобы не вернуться в Криаду, когда власть магии над ним закончилась. Он остановился посреди освещенной луной дороги, мельком подумав о том, что если сейчас нападут разбойники или мародеры, которых, должно быть, после беспорядков полно, он будет только рад. Его жгло от желания кого-нибудь как следует отделать. Ненависть и жажда расплаты заполняли зияющую пустоту в том месте, где у него когда-то была душа. Но бандиты все не нападали. Порывшись в седельных сумках, Тобиас нашел еду и наскоро перекусил. Привязал к поясу предусмотрительно припрятанный в одеяле меч и двинулся в Криолу. Каро верно направила его туда — Криола была совсем крохотным городом со слабыми магическими порталами, но оттуда он хотя бы мог попытаться получить помощь для Императора, застрявшего в Чериаде. Как только они отобьются от Унны, Тобиас вернется в Криаду. Он затопит ее улицы в крови убийц его отца. И первой жертвой будет каро.

Измученного пленом и дорогой, его долго допрашивали, прежде чем пустить к криолскому Наместнику. Он шатался, ступая на порог дворца. Ярость, гнавшая его весь день до городка, исчезла. Одновременно начали болеть все раны, которых оказалось на теле великое множество. Его мутило от усталости и голода. А от навязчивых мыслей хотелось выть.

Рассказывая Наместнику о случившемся, он тратил последние силы на то, чтобы устоять на ногах. А услышав ответные новости, все же тяжело упал в кресло.

Пока Император отбивал осажденную Чериаду, Ковен поднял восстание. Была захвачена не только Криада, как надеялся Тобиас — почти вся Империя находилась под его властью. В столице, сердце бунта, проходили массовые казни вельмож. Сжигали Храмы Воспитания, работорговцев сажали на кол. Каким-то неведомым образом вдруг разом были освобождены почти все рабы. Будто бы Камни Обладания просто перестали работать. Бесчисленные толпы рабов, возглавляемые Ковеном, свергали власть Наместников. Криолу, где даже не было собственной Школы, эта участь миновала. Миновала она и другие крохотные края. Кое-где восстание чудом было подавлено — таких краев было немного. Где-то даже не начиналось. Восточные края почти все сохранили преданность Императору — местные самобытные колдуны, не ладившие с Ковеном, вряд ли даже знали о готовящемся бунте.

Именно оттуда, с востока, в Криолу прибыли три дюжины боевых магов. Не сумев пробиться к порталам Криады, они по одному в течение двух недель просочились сквозь слабенькие порталы Криолы. Они готовы были отправиться в Чериаду немедленно. Наместник Криолы выражал готовность отправить в осажденный город провизии в любых количествах. Тобиас продиктовал ему список необходимого, с ужасом понимая, что пока валялся в камере Криады, прошло слишком много времени. Император мог напасть, не дождавшись помощи. С границ могла подоспеть вторая армия, объединенные силы Унны и ее союзника Анжи, о которой ходило столько слухов. Чериада давно могла быть захвачена, а он об этом не ведал — с ней по-прежнему не было связи.

Покачиваясь, он поклонился Наместнику и Магистру Горону, прибывшему с востока. Он хотел выдвинуться в путь немедленно, чтобы не терять больше ни секунды. Но Наместник твердо решил отправить их на рассвете. Близилась ночь, последние двое магов едва отошли от выматывающего перемещения, которое перенести не каждому под силу, да и сам Тобиас едва дышал. Его отправили к лекарю, и Тобиасу пришлось подчиниться. После всего, что произошло, он не доверял никому. Но если бы криолский Наместник задумал мятеж, он бы не смог помешать ему в таком состоянии. Едва улегшись на кушетку лекаря, Тобиас мгновенно уснул.

Они успели. Оторвавшись от обозов с провизией, охраняемых небольшим отрядом, как минимум на десять часов, они остановились недалеко от Чериады. Армия Унны по-прежнему была на месте. Составив план действий с Гороном, Тобиас оставил коня и пешком направился к условленному месту. Там, как и обещал, в полночь его ждал шпион, который помог ему попасть в город.

Амориас ничем не показал эмоций, когда выслушал отчет Тобиаса о восстании и о колдунах, ждавших сигнала к атаке. За час подняв на ноги всех солдат, он собрал военный совет.

Еще не начало светать, когда они вышли из города и напали на врага.

Это была первая битва Тобиаса. Он видел смерть и до этого, более того, пару раз он отдавал приказ на убийство. Но еще ни разу не убивал сам. Он думал, что ему будет тяжело. Что рука дрогнет в последний момент.

Но рука не дрогнула. Не дрогнуло ничего и внутри.

Больше нечему было дрогнуть.

— Нам нужна информация и порталы, — Император забинтованной рукой стукнул по столу. Была ночь, когда состоялось первое военное собрание после битвы, длившейся больше суток. Они разгромили Унну, но победа далась тяжело — полегло больше половины солдат. Тобиас, которого тошнило больше часа после того, как они вернулись в крепость, слабо поморщился. Он успел только выпить полведра воды и смыть с тела свою и чужую кровь, когда слуга прибежал с требованием явиться в залу для совещаний. Наскоро перевязав глубокий порез на плече, он помчался к Амориасу. — Я не хочу гадать, правда, или нет, что Анжи заключил союз с Унной. Допрос этих несчастных, что проторчали под Чериадой почти два месяца, ничего не даст! Нам нужно связаться с нашими шпионами!

— До Криолы пять дней пути, если отправиться сейчас…

— Криада ближе, и ее порталы мощнее, — возразил Амориас с каменным лицом. Тобиас поразился его выдержке. За все это время он ни разу не выказал беспокойства. Создавалось ощущение, что этот человек полностью владеет ситуацией. Как он мог оставаться таким уверенным, когда сразу два государства объявили войну, а собственная империя вышла из-под контроля?! — На рассвете выдвинемся и отобьем ее у повстанцев.

— Мой Император, солдаты устали, многие ранены. Наши потери слишком велики, чтобы рисковать остатками войска…

— Отдохнут в пути, — резко оборвал советника Амориас. — Мы не можем медлить. Соберите три сотни здоровых солдат, оденьте их в адамантовую броню. Горон, сколько твоих магов смогут пойти?

— Нас осталось двадцать три, — с непроницаемым лицом отчитался восточный маг.

— Вели всем собираться. Через пять часов я жду вас здесь. Все свободны. Тобиас, останься.

Все вышли, и Тобиасу на миг показалось, что плечи Императора устало понурились. Но в следующий миг он снова был тверд, как скала.

— Ты дрался так, будто у тебя нет души, — сказал он, садясь напротив него.

— Это хорошо или плохо?

— Это эффективно. Я назначаю тебя своим главным военным советником.

— Предыдущего, кажется, убили этой ночью? — уточнил Тобиас.

Император смерил его тяжелым взглядом.

— Хорошая шутка. Вступаешь в должность прямо сейчас, — сказал он. — А теперь рассказывай, как нам захватить твой город.

Тобиас потерял счет жизням, которые он оборвал этой ночью. Слабо вооруженные, застигнутые врасплох рабы с остатками гарнизона, переметнувшегося на сторону повстанцев, падали под натиском лучших воинов Империи. Они подошли к Криаде с двух сторон — с запада, невидимые для магических обнаружителей благодаря адамантовой броне триста солдат под командованием Амориаса, и с севера, обогнув город, двадцать магов во главе с Гороном.

Паника расколола неорганизованные ряды врагов. Зачинщики восстания пытались бежать порталами, расположенными в Школе. Многим это удалось, прежде чем люди Горона сломали магические барьеры, охраняющие ее стены, и солдаты захватили здание. Криадские колдуны, представляющие главную угрозу, были убиты или закованы в адамантовые цепи.

У Тобиаса сердце стучало в висках, когда он, режа всех без разбора на своем пути, искал тех двоих, чьей смерти он желал больше всего. Но судьба не дала ему шанса обагрить руки их кровью.

К утру город был полностью захвачен. Они освободили пленников, оставшихся верными Императору, и бросили в камеры повстанцев. Тобиас, пометавшись по тюрьме в поисках друзей и не найдя их, рванул во дворец. Он чуть не разрыдался, когда увидел Аулуса и Критоса, исхудавших, но живых, запертых в камерах под дворцом. Нашел он и Фола. Еще никогда он не был так рад видеть ворчливого управляющего.

— Порталы заперты. Без магического шифра мы не можем ими воспользоваться, — доложил Горон, когда Амориас собрал их в главной зале дворца.

— Вы можете достать его? — лицо Императора было наскоро вымыто, светлые волосы на лбу слиплись от запекшейся крови. Как и после боя под Черадой, он не дал времени ни другим, ни себе, чтобы очухаться.

— Только из пленных. Чтобы расшифровать порталы самостоятельно, потребуется много времени.

— Вы займетесь расшифровкой, палачи займутся предателями. Так или иначе, мы получим порталы. Тобиас, проследи, чтобы всех пленных магов доставили сюда. Допрос нужно начать немедленно.

— Сколько их всего?

Тобиас старался не шататься. Поврежденное под Чериадой плечо болело — не успевшая зажить рана без должного лечения снова раскрылась. Ныло и второе плечо — то, которое пронзила стрела в день покушения. Щипала царапина на руке. Противно отдавало бедро, на которое он неудачно упал во время боя около Школы. Дико хотелось пить, хотя он влил в себя уже целый кувшин воды.

Перед глазами то и дело всплывали покореженные болью лица. Времени, чтобы отмыть руки, ушло втрое больше, чем на остальное тело. И хотя на коже не осталось ни пятнышка, ему все еще казалось, что они запачканы грязью и кровью. С отвращением отказавшись от обеда, он поспешил исполнить поручение Императора.

— Восемь.

Палача звали Корн. Он был почти таким же здоровым, как Трема. Он открыл перед Тобиасом скрипучую дверь, впуская в камеру. Вдоль стен были прикованы мятежные колдуны, из запястья украшали адамантовые кольца, блокируя всякую возможность воспользоваться своей силой. Тобиас двинулся вдоль стен, внимательно глядя на лица.

Почти никого из них он не знал. Одна была ученицей Олдариана, один совсем старик. Дойдя до последнего, он несколько раз моргнул. Не может быть. Таких совпадений не бывает.

Схватив девчонку за вспухший от удара подбородок, Тобиас, не веря, уставился в бронзового цвета глаза. Трясущиеся губы что-то прошептали, но в ушах стоял такой шум, что Тобиас ничего не расслышал. Отдернув руку, он совершенно безумно расхохотался.

— Только вы знаете, что спрашивать, — объяснял он хмурому магу. Тот стоял напротив него, скрестив руки, и с отвращением глядел на Корна за его спиной. Он не спал больше суток, и под его усталыми глазами залегли глубокие тени. Тобиас подозревал, что сам он выглядит куда хуже, но его это мало волновало. — Вопросы будете задавать вы, все остальное — дело палачей.

Тот коротко кивнул и, не дослушав, ушел в комнату для допросов. Тобиас мрачно оглядел пленников, задержав взгляд на опустившей голову каро.

— Начните с крайнего, — повернулся он к палачу. — Девчонку и старика пытать последними, только если остальные ничего не скажут.

Ученица Олдарина, до того тихо поскуливающая от страха, громко разрыдалась. Тобиас от всей души, в наличии которой он теперь сильно сомневался, надеялся, что до нее очередь не дойдет.

— Эту, — он кивнул на каро, — я буду допрашивать сам. Уведи ее в малую пыточную.

Оставив Корна выполнять распоряжение, Тобиас на ватных ногах поднялся по сырой лестнице и вышел на улицу. Его скрутило, едва он сделал два шага от двери. Пустой желудок отхаркнул чем-то горьким. Он схватил пригоршню снега и прислонил к лицу. Нужно молиться демонам, чтобы он сохранил рассудок после этой ночи. Боги ему уже не помогут.

Глава 24

Предупреждение: глава содержит сцены пыток.

Каро громко и часто дышала, покачиваясь на цепи. Она была подвешена за кандалы к одному из крюков на потолке так, что едва доставала носками пола. По рукам до локтей змеилась кровь из-под адамантовых браслетов.

— Я же сказал, увести ее в малую пыточную, — прошипел Тобиас Корну, но его замечание потонуло в отчаянном крике агонизирующего на дыбе первого допрашиваемого. Стоящий рядом с ним маг повторил вопрос.

Каро зажмурилась, по щекам бежали слезы. Платье на ней было мокрой от пота.

— Что делать с этой? — еще один палач ткнул в ребра каро раскаленным прутом, который собирался использовать на растянутом маге. Та выгнулась всем телом и закричала.

— В соседнюю пыточную, — остановив себя от того, чтобы выхватить прут и отмутузить им палача, сквозь зубы велел Тобиас.

Корн виновато развел руками и легко отцепил каро с потолка. Та рухнула на пол, но палач рывком поставил ее на ноги, схватил за шиворот и поволок за собой. Он затащил ее в соседнюю камеру, швырнул в угол и вопросительно уставился на Тобиаса.

— Встань у двери, — сказал Тобиас, тяжело опускаясь на заляпанную скамью и пряча лицо в руках. Его снова тошнило. В ушах стучала кровь, заглушая крики из соседней камеры и судорожные всхлипы каро.

— Я помню о своем обещании убить тебя, — глухо сказал Тобиас, отрывая руки от лица и глядя в полные отчаяния глаза. — Но сперва ты расскажешь мне все, что знаешь. Слышишь меня?

Она сжалась, прижимая ладони к глазам.

— Корн, — сказал Тобиас, указывая на ведро. Тот зачерпнул затхлую воду из большой бочки и выплеснул на каро. Затем поставил ее на ноги и дал оплеуху.

Ее била крупная дрожь, когда Тобиас подошел к ней и, схватив за подбородок, заставил на себя посмотреть.

— Ни один из этих людей не пострадает, если ты поможешь открыть порталы, — сказал Тобиас, поражаясь тому, как мертво звучит его голос.

— Я не знаю, как, — заикаясь, ответила каро. Тобиас поморщился.

— Ты так и не научилась врать. Их муки будут на твоей совести.

— Не надо, пожалуйста, — задыхаясь, прошептала она. — Я правда не знаю. Никто из них не знает.

— Мы все равно их откроем. Не заставляй этих людей страдать напрасно.

— Я ничего не знаю, — каро зажмурилась.

— Ты представляешь, что сейчас испытывает тот несчастный? — спросил Тобиас, переждав новый крик. — Хочешь попробовать на себе?

— Пожалуйста, не мучайте их, — ноги каро подогнулись, и она осела на колени. — Пожалуйста, они даже не участвовали в восстании. Они ничего не смогут сказать, — всхлипывала она.

Тобиас схватил ее за шиворот и поставил на ноги.

— Зато ты сможешь, правда? — прорычал он. — За что Мориан дал тебе свободу так рано? Ты ведь способная девочка! Тебя должны были посвятить во все секреты!

Она замотала головой и обмякла в его хватке. Тобиас отшвырнул ее прочь.

— Тогда приступим к допросу. Раздевайся, — скомандовал он.

Каро трясло. Она закрыла лицо руками и не двигалась.

— Ты меня слышала?! Корн, помоги ей.

С невозмутимым лицом здоровяк схватил каро. Затрещала ткань, и лохмотья платья полетели на пол. Сьерра отчаянно задергалась, когда палач стянул с нее исподнее.

— Встань лицом к стене, — распорядился Тобиас, но она никак не отреагировала. — Ну, давай же! — Тобиас сам толкнул ее к стене. — Тебе не привыкать!

Он надавил на ее шею, заставляя нагнуться, и пинком раздвинул ноги. Звякнула цепь, когда она уперлась руками в стену и чуть не упала.

— Я готов выслушать все, что ты мне скажешь.

Каро била крупная дрожь, которая прерывалась лишь на миг, когда раздавался очередной вопль. По спине, иссеченной шрамами от плетей, бежал пот, на боку вздулся волдырь ожога. Она что-то отрывчато пробормотала и замолкла. Тобиас, сам весь в холодном поту, желал поскорее это все закончить. Его тошнило от собственного хладнокровия.

— Так и будешь молчать?

Его вопрос остался без ответа, и Тобиас кивнул палачу. Тот подошел к каро, шире раздвинул ей ноги и по-хозяйски положил руки на тело. Она заскулила и упала на пол, попыталась отползти, но Корн поймал ее за волосы и поставил обратно. Одной рукой держа ее за шею, он грубо провел пальцами между бедер. Каро отчаянно закричала.

Тобиас сдержался от порыва оттащить палача от рыдающей девчонки. Напомнив себе, что если бы каро не предала его, он мог бы спасти отца и сестру, Тобиас подошел к бочке. Плеснув себе на лицо, он закрыл глаза, мечтая утопиться в этой тухлой воде.

— Не надо… пожалуйста… — всхлипы каро перемежались с противными хлюпающими звуками и стонами из соседней камеры.

— В твоей власти это остановить, — глухо проговорил он, глядя на мутную воду.

Особенно ужасный срывающийся крик из соседней пыточной вдруг резко оборвался.

— Хватит! — закричала она и неожиданно вырвалась из хватки палача. Прижалась спиной к стене, выставив перед собой трясущиеся руки. Но Корн не собирался ее догонять, с неизменным выражением лица он вытирал пальцы об обрывки платья каро. Тобиас со странным облегчением понял, что он так и не снял штаны. — Я все скажу!

— Пусть остановят допросы. Позови колдуна, — распорядился Тобиас, до боли в пальцах вцепившись в края бочки.

Палач послушался, и через десять ударов бешено колотящегося сердца в камере появился хмурый колдун.

— Рассказывай, — приказал Тобиас.

Каро открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова, лишь судорожно хватала ртом воздух. Ее худое тело колотило.

— Что вы с ней сделали, она не может говорить, — процедил колдун.

— Принеси успокаивающие капли, — бросил Тобиас через плечо.

Пока палач бегал за каплями, Тобиас нервно мерил пыточную шагами. Каро непрерывно всхлипывала, вжавшись в стену, колдун мрачно молчал. Из соседней камеры раздавались слабые стоны.

— Вы не сняли несчастного с дыбы? — спросил Тобиас.

— Еще нет, мой лорд, — подобострастно ответил второй палач, вертясь у двери. — Снять?

— Пока нет. Он что-нибудь сказал?

— Про порталы ничего, — буркнул колдун и, бросив короткий взгляд на его лицо, добавил: — Рассказал, что они одновременно освободили всех рабов в городе.

— Как? — Тобиас вскинул брови, стараясь не глядеть на каро.

— Вы все равно не поймете, — высокомерно отмахнулся колдун, и Тобиас только раздраженно поморщился. Сил и желания спорить не было.

Вбежал запыхавшийся палач, протянул ему пузырек. Тобиас спрятал руки за спину и мотнул головой в сторону девчонки. Она снова задергалась, когда Корн разжал ей зубы, чтобы влить зелье в рот.

— Садись и рассказывай, — Тобиас указал на лавку, когда через две минуты ее перестало так сильно колотить. Корн перестарался с зельем — оно не должно было так быстро подействовать. Лишь бы девчонка сейчас не уснула.

Она, сутулясь, опустилась на край.

— Мне нужно знать, что вы сделали с порталами, — колдун сел на другой конец скамьи и достал пергамент.

Каро сглотнула и облизала искусанные в кровь губы. Неровно выдохнула.

— Перестаньте его мучить, — хрипло прошептала она, когда стон повторился вновь.

— Чем скорее ты все расскажешь, тем скорее его снимут с дыбы, — Тобиас привалился спиной к стене, поймав совершенно больной взгляд девчонки. Уставившись на свои голые коленки, она начала говорить. Тобиас закрыл глаза и подавил желание сползти по стенке и сжаться в комок — совершенно противоестественное желание для такого чудовища, как он.

— Скольких ты допросил? — спросил Амориас, когда портал полыхнул желтым, оповещая о готовности работать. Тобиас не ошибся. Она в самом деле знала, как распечатать порталы.

— Двоих, — ответил Тобиас.

Амориас внимательно на него посмотрел и отвернулся, кивнул Горону.

— Молодец.

Он жестом отпустил его, и Тобиас устало покинул огромную залу Школы. Запрыгнув на коня, он сжал в кулаке прихваченный из темницы пузырек с успокаивающим зельем, и направился во дворец.

Тягучие кошмары заставляли его метаться в постели. Половина бутылька, выпитая перед тем, как он упал на кровать в своей спальне, не давала ему проснуться и не приносила долгожданного отдыха. Ему снилась кровь и огонь, и лицо отца, искаженное страданиями. Ему снилась Алексия, которую насиловал Корн. Ему снилась отрубленная голова Замии у ворот Чериады. И конечно, ему снилась каро. Ее лицо было залито кровью, и она кричала так страшно, что Тобиасу хотелось оглохнуть, чтобы больше никогда не слышать этого крика.

Он проснулся в слезах от собственного вопля. Сквозь затянутые морозом окна тускло светила луна.

— Почти все рабы готовы вновь принять клеймо, — доложил высокий капитан.

— Сколько упорствуют? — спросил Амориас.

— Около пяти дюжин.

— Сожгите, — Амориас махнул рукой, заставляя капитана подавиться своими возражениями и сесть. — Горон?

— Повстанцы нашли лазейку в магии Обладания, и смогли разорвать связь Камня и клейма с помощью хитрого…

— Без подробностей, — оборвал его Император. — Вы придумали, как это исправить?

— Придумали, — с достоинством ответил Горон.

— На время войны все рабы переходят в собственность Империи, позаботьтесь об этом. Сколько времени вам понадобится?

— Главное — зачаровать камни. На это уйдет около восьми часов. Затем их необходимо прислонить к клеймам рабов. Мы используем крупные камни, чтобы к каждому привязать сразу по дюжине рабов… — колдун осекся под нетерпеливым взглядом Императора. — Через шестнадцать часов при помощи солдат мы вернем всех рабов на их место.

— Хорошо. Вы закончили настраивать порталы?

— Еще нет, мой Император, но к полудню завтрашнего дня закончим, — Горон поклонился.

Амориас кивнул и поднялся, прихрамывая на левую ногу.

— Почти вся Империя под властью предателей. Нам верен восток и пять краев на юге, — он ткнул в растянутую на стене карту, исчерканную светящейся магической краской. — Через почтовый портал они сообщили, что готовят помощь. Сейчас наша главная цель — отразить внешний удар. У нас пока нет проверенных данных о флоте, который Анжи якобы отправил к нашим границам. Но есть информация, что к Чериаде движется объеденное войско Унны и Анжи. Мы не зря спешили, они будут у стен города меньше чем через месяц. Войско с юга давно в пути, и придет к границе через неделю-две, с востока порталами прибудут лучшие боевые маги, — Амориас коротко поклонился Горону, — армию они выслать не могут, слишком велика угроза захвата краев повстанцами. Криадских рабов мы отправим в Чериаду на рудники. Нам понадобится много адаманта, чтобы подавить восстание Ковена.

После совета Император оставил Тобиаса.

— Я назначаю тебя Наместником Криады, — сказал он. Тобиас недоверчиво глянул на кузена и, помедлив, поклонился. Но Амориас не закончил: — Если ты пожелаешь остаться здесь после окончания войны. А пока ты должен выбрать того, кто будет отвечать за город в твое отсутствие.

— Такой человек есть, — секунду поразмыслив, сказал Тобиас. — Он один из немногих, кому я доверяю.

Император кивнул, отпуская его, но Тобиас не спешил уходить. Встретившись с холодным взглядом этого сурового человека, он произнес:

— С вашего позволения я хотел бы нарушить один из Высших Законов.

Глава 25

Стоны и хныканье гулко разносилось по сырым коридорам темницы. У Тобиаса подкатил к горлу скудный завтрак, который он смог запихать в себя утром. Он помедлил у выщербленной лестницы, сомневаясь, сможет ли спуститься вниз. Память услужливо подкидывала эпизоды вчерашнего дня. Прошли сутки с тех пор, как он, сам не свой, выполз из пыточной, чтобы вместе с магом отправиться к Амориасу с докладом. В груди заныло, когда он, преодолев страх, спустился по лестнице.

Стражник застыл при его появлении и поспешно поклонился, пряча глаза. Тобиас постарался отогнать воспоминания, ножом режущие его больной мозг, и велел проводить его к пленникам.

Каро лежала на голом полу, обхватив колени руками, которые покрывали засохшие пятна крови. Рядом валялся нетронутый ломоть черствого хлеба. Тобиас сперва подумал, что она спит, но когда стражник приблизил коптящий факел к ее лицу, он разглядел крепко зажмуренные глаза.

— Принеси какую-нибудь одежду, — сказал он стражнику.

От звука его голоса она вздрогнула и сжалась еще сильнее. Тобиас выдохнул и, склонившись, поймал цепь адамантовых кандалов. Рывком поставил каро на ноги и внимательно посмотрел на ее избитое лицо. Она отвернулась, не открывая глаз. Смертельная тоска и отвращение к себе смешались в груди и животе. Дернув за цепь, он потянул девчонку за собой. Они почти достигли выхода, когда навстречу им попался стражник с плащом в руках. Накинув плащ на голое грязное тело, Тобиас вывел ее из темницы.

Усталый маг ждал его в ритуальной зале Олдариана. Он молча кивнул в знак приветствия и указал на алтарь. Тобиас сдернул плащ с каро и толкнул ее к каменной плите, испещренной рунами. Она шумно выдохнула, с непониманием уставилась на плиту. Она уже бывала на такой — в дни, когда ее обратили в рабство, когда принимали в ученики и когда даровали свободу. Сейчас первые два магических клейма поблекли, превратившись в шрамы. Третье клеймо, Знак Свободы, яркими линиями исчеркивало грудь.

— Лорд советник? — брови колдуна взлетели, когда он увидел, кого привел Тобиас. — Вы не говорили, что она маг!

— Император не возражает, — Тобиас положил руку на шею замершей у плиты каро и снова подтолкнул вперед. — Ложись же!

Колдун неодобрительно глядел на него из-под нахмуренных бровей. Под вопросительным взглядом Тобиаса он взял в руки ритуальный нож, кивнул крепкому слуге. Тобиас передал ему дрожащую девчонку и покинул мрачную комнату.

— Я? Наместник? — Критос выпучил на него глаза.

— Только вам двоим я могу верить, — Тобиас только к вечеру второго дня после освобождения Криады нашел время для беседы с друзьями. С остервенением вливая в себя уже пятую кружку горячего вина, он не чувствовал расслабленности. Похудевшие, изнеможенные друзья сидели напротив. Аулус, всегда немногословный, теперь говорил еще меньше. Когда Тобиас предложил отправиться с ним в Чериаду, тот только усмехнулся своей фирменной усмешкой, в которой больше не было веселья, и кивнул. Критос пытался шуметь и шутить, как и раньше, но пока ему это плохо удавалось.

— Тоби, ты же несерьезно? — друг даже забыл про вино, которого выпил вдвое больше самого Тобиаса.

— Ты же как-то управлялся с бизнесом. Управишься и с Криадой.

— И с Криадским краем, наводненным беглыми рабами и мародерами?! — он стукнул кружкой по столу.

— Я не знаю, кому это доверить, если ты откажешься, — Тобиас прикрыл глаза, вливая в себя остатки вина.

— Криада — это тебе не бордель, с ней так просто не управишься, — пробормотал Критос.

— Главная твоя задача будет не дать захватить город снова. С тобой останется Фол, он был в курсе всех дел отца, — Тобиас нахмурился и замолчал.

— Мне жаль Тамидара, — Критос положил свою большую руку на его плечо. — Ты стал очень похож на него.

— Не приведите боги, — Тобиас сжал зубы и позвал слугу с новым кувшином вина.

— Про тебя ходит много пугающих слухов среди солдат, — тихо сказал Аулус, когда они вновь наполнили дымящиеся кружки.

— Не слышал, — отрезал Тобиас, вдыхая пар и не чувствуя запаха. Если друзья сейчас отвернутся от него, он потеряет последнюю надежду сохранить в себе хоть что-то живое.

За столом воцарилась тишина.

— Уверен, слухи — вранье! — вдруг зычно заявил Критос, обнимая его за плечи и расплескивая вино. — Я послежу за городишком, пока вы там воюете. Город, бордель — какая разница.

Тобиас благодарно улыбнулся. От сердца немного отлегло.

Тратя все силы на то, чтобы не подпалить факелом собственные волосы, Тобиас неровной походкой шел по затхлому коридору. За ним боязливо следовал стражник. Остановившись у двери с решеткой, он пропустил его с ключами вперед. Проскрежетал замок, и Тобиас ввалился в камеру, размахивая факелом.

— Вставай, — приказал он каро и, схватив за плечо, поднял на ноги.

Она дернулась и испуганно уставилась на него покрасневшими глазами. Плащ, в который она кутался, наполовину свалился.

— Пошли.

Тобиас выпихал ее из камеры и повел прочь из темницы. Поднявшись на второй этаж и встретив по пути дюжину воинов, размещенных во дворце, они добрались до спальни Тобиаса. Он запер дверь и зажег лампу. Выпил залпом два стакана воды и только потом вернулся к замершей у двери каро.

Тобиас молча сбросил с нее плащ и уставился на новый узор на груди. Поверх магического ожога на том месте, где еще утром был Знак Свободы, змеились руны Обладания. Затаившая дыхание каро охнула от боли, когда Тобиас прикоснулся к клейму. Тобиас отдернул руку и сунул ее в карман, где лежал Камень. Он перевел взгляд на тонкий черный шнур на шее каро. Шнур Покорности, начинающий душить свою жертву, когда та нарушала наложенные на нее запреты. Колдун, работающий над каро, запретил ей использовать магию и причинять вред кому бы то ни было.

— Зачем вы это сделали? — прошептала она еле слышно. Ее глаза болезненно блестели в полумраке.

— Я не давал тебе слова, — резко ответил Тобиас. Отвернувшись, он скинул сапоги, добрался до кровати и рухнул на нее. Два кувшина вина сделали свое дело, и спустя пару минут он уснул.

Он проснулся среди ночи от очередного кошмара. Голова кружилась от вина, во рту было пакостно. Тобиас сел, запустил пальцы в отросшие волосы. Когда шум в голове улегся, он поднялся и подошел к сжавшейся на шкуре каро, укрытой тем же тонким старым плащом. Она тяжело и хрипло дышала и не проснулась, когда Тобиас толкнул ее. Ругнувшись, Тобиас дотронулся до ее плеча и отпрянул. У каро был сильный жар.

Лекари, почти не спавшие эти двое суток, отказались покидать переполненный лазарет. Все, что Тобиас смог получить — это сильнейшее лекарство от воспаления. Стянув вдобавок банку с заживляющей мазью, он попросил перевязать его снова давшее о себе знать плечо.

— Рана не новая, — старый лекарь нахмурился. — Получили под Чериадой? Не нагружайте руку, если хотите держать в ней меч.

Каро сильно и долго кашляла, скукожившись на шкуре. Тобиас, скрестив руки, стоял над ней. Когда она отдышалась, он сказал:

— Помойся и ложись в кровать. Перед сном выпей четверть этого, — он кинул пузырек, и она неловко его поймала. — Это заживляющая мазь, — банка отправилась вслед за лекарством. Тобиас остановил взгляд на страшных кровоточащих ранах от адамантовых браслетов на запястьях каро и невольно перевел взгляд на свои руки, обвитые точно такими же шрамами. — Не давай погаснуть камину. Запрещаю тебе выходить из комнаты, — подумав, добавил Тобиас, когда каро сглотнула, и черный шнур на ее шее колыхнулся.

Отвернувшись от измученных глаз, он спрятал Камень Обладания в карман и ушел, заперев дверь на ключ. Нужно попросить колдуна убрать ограничение на расстояние между Камнем и клеймом. Иначе каро точно сдохнет, если он окажется на другом конце города.

В Криаду прибыли почти все колдуны, обещанные восточными краями. На востоке шло сильное противостояние. Желая закрепить успех, повстанцы осадили пять городов. Пока, впрочем, им не удалось добиться успеха. На юге, напротив, у восставших был отбит портовый город Муриад. Амориас еще вчера постановивший двинуться в Чериаду с поредевшим отрядом воинов и половиной рабов, вынужден был отложить поход из-за сильной метели. Негодуя из-за неспособности магов утихомирить стихию, он носился по Криаде, наводя порядок. Тобиас, как главный военный советник и Наместник города, вынужден был следовать за ним. Они вскрывали подвалы и сараи домов, доставая прятавшихся беглых рабов, и под конвоем отправляли тех в Школу, где тех возвращали в рабство. Непокорных Амориас без колебаний приговаривал к казни.

Тобиас вернулся глубокой ночью. Пропустив вперед слугу с ведрами теплой воды, он вошел в спальню.

Каро неподвижно лежала под одеялом и сипло дышала. Тобиас поставил тарелку с остывшей кашей у подушки и приказал:

— Поешь и выпей лекарство.

Она не двинулась. Тобиас раздраженно фыркнул и начал раздеваться. Если каро желает умереть, он не будет ее отговаривать. Сбросив липкую пыльную одежду, он дождался, пока слуга приберет в умывальной. Отмывшись, он долго стоял над тазом с мутной водой, прокручивая в голове ужасные события дня. Скольких рабов они поймали? Пять дюжин, шесть? Сколько из них отправилось на смерть? Не меньше двадцати человек. Сколько еще погибнет на рудниках? Проще прикинуть, сколько выживет. По его спине стекала вода с мокрых волос. Он встряхнулся, только когда его начало поколачивать от холода.

Ложка стукнулась о край тарелки, каро закашлялась и едва не выронила ее из непослушных пальцев. Тобиас мельком отметил неопрятные бинты на ее руках. Он помнил, как долго заживали его раны от кандалов. Другое дело, тогда он не обращал на них внимания, поглощенный ненавистью и горем. Он поспешно оделся в принесенную слугой чистую одежду и вернулся в умывальную за остатками воды. Устроившись с тазом на кровати, он забрал у каро недоеденную кашу и взял ее за руку.

— Подай бинты, — бросил он слуге, который как раз закончил заниматься камином.

Чувствуя на себе растерянный взгляд, он принялся разматывать длинную лохматую тряпку, служившую бинтом. Каро судорожно втянула в себя воздух, когда Тобиас отлепил ее от загноившейся раны.

— Тихо.

Слуга вытащил из комода чистые бинты и выскользнул из комнаты. Тобиас оторвал кусок ткани и, смочив ее водой, принялся промывать рану. Каро застонала и дернулась, но он только крепче перехватил тонкое запястье. Избавившись от гноя, он густо намазал поврежденную руку мазью и перевязал.

— Вторую, — Тобиас протянул ладонь, встречаясь взглядом с несчастными глазами, блестящими в неровном свете камина. Помедлив, она протянула ему вторую руку.

— Что еще болит? — покончив с перевязкой, просил Тобиас.

— Ничего, — прошептала каро.

Тобиас унес воду и подтащил кресло ближе к камину. Он совсем забыл про собственное плечо. Стараниями лекаря порез затянулся, но Тобиасу было велено следить за ним. Он стянул ночную рубаху, оставшись в одних штанах, и потрогал опухшее плечо. Целитель запрещал ему нагружать руку, и хотя сегодня он пытался орудовать левой, поврежденному плечу тоже досталось. Он нанес слой мази и принялся неловко заматывать плечо остатками бинтов.

— Мой… господин, — сиплый голос заставил его вздрогнуть. — Я могу помочь?

— Заткнись и спи, — грубо ответил Тобиас, почему-то злясь. Зажав конец бинта в зубах, он кое-как завязал его и принялся рыться в мешке, который дал ему сегодня лекарь. Вот и пузырек с сильнодействующими снотворными каплями. Он зубами вытащил пробку и сделал щедрый глоток. Может быть, зелье избавит его и от кошмаров?

Укрывшись шкурой, он закинул ноги на низкий столик и уставился в огонь, слушая треск поленьев и кашель девчонки. Мысли все медленнее ползли в ватной голове, и он сам не заметил, как уснул.

Глава 26

— Не понимаю, что тебе мешает спать в собственной спальне, — недоумевал Аулус, вручая ему стопку одеял.

— Бессонница, — коротко ответил Тобиас, почти не соврав. Он кинул одеяла на узкую казарменную кровать и принялся распаковывать сумку. У него все еще ломило шею после сна в кресле. Сегодняшний день был еще более напряженный, чем предыдущий. Метель не стихала, Император все больше нервничал. Из-за погоды порталы работали с перебоями. Вдобавок перестали поступать вести из Нииганы — восточного края, осажденного повстанцами. Они весь вечер занимались планированием предстоящих военных действий, и Тобиас теперь с закрытыми глазами мог нарисовать карту Империи. Его тошнило от войны. Но когда он об этом думал, в груди тоскливо сжималось при мысли об отце. Тот всегда хотел видеть его полководцем.

— Критос открыл один из своих кабаков. В объятьях его девочек тебе было бы уютней, — сказал Аулус.

— Не думаю, — поморщился Тобиас, глотая снотворное зелье, хотя и предполагал, что сможет уснуть и без него — так он сегодня вымотался. Дверь за другом закрылась, и он осмотрел крошечную клетушку, куда напросился на ночь. Да уж. Как только каро вылечится, он изгонит ее из кровати и сможет, наконец, спать в своей комнате. Он хотел притащить в спальню кушетку, как раньше, но все пригодные для сна поверхности во дворце были заняты ранеными солдатами или прибывшими магами. Придется довольствоваться казармой.

Только вот зачем он идет на такие жертвы, он не понимал.

— У тебя странное чувство юмора, — покосившись на каро, сказал Амориас.

На третий день бушующая стихия начала отступать. Император тут же всех переполошил. Было решено немедленно выдвигаться в Чериаду, пока метель не вернулась. Тобиас вытащил все еще больную каро из постели и велел седлать для нее лошадь. Оставлять ее в Криаде он не намеревался.

— Она мой писарь. Лекарь велел не нагружать руку, — с серьезным лицом ответил Тобиас.

Амориас вскинул белесые брови и ничего не сказал.

Выпустив вперед отряд магов для расчистки дороги, они двинулись в путь.

— Куда вы ведете столько рабов? — спросила каро на привале в одной из деревень. Это были ее первые слова с того дня, как Тобиас перевязывал ей раны на руках. Тобиас повел разнывшимся от мороза плечом и поморщился. Они двигались медленно, дорога была заметена слишком глубоким слоем снега. Он терпеть не мог этих долгих зимних путешествий, и с содроганием думал о том, что путь может занять больше семи дней. Потерев замерзшие руки, он глотнул огненной настойки цветов ши и протянул фляжку каро.

— На рудники, — ответил Тобиас, отправляя в рот кусок вяленого мяса. Ему совсем не хотелось есть, но голодным в такую погоду нельзя было оставаться. Аппетит, казалось, навсегда покинул его. За последний месяц он похудел так сильно, что начали выпирать ребра. Еще немного, и он сравняется весом с каро.

Девчонка сжала фляжку в руках и долго молчала, прежде чем задать следующий вопрос.

— Это правда, что Император сжег сотню рабов?

Тобиас смерил ее взглядом.

— Больше.

Каро коротко выдохнула и опустила голову. Тобиас раздраженно забрал настойку и спрятал в сумку.

— Давай, скажи, как сильно осуждаешь нас.

Каро спрятала руки в карманы меховой куртки и ничего не ответила. Тобиас схватил ее за подбородок, встретившись с несчастным взглядом.

— Они умерли из-за таких, как ты. Предателей, поднявших восстание, когда враги пересекли границы Империи. Считаешь себя правой?

Каро, не выдержав его злого взгляда, зажмурилась.

— Я сделал все для тебя, — с неожиданной горечью проговорил Тобиас. Проглотив ком в горле, он отпустил каро и презрительно бросил: — Ты этого не стоила.

К счастью, худшие прогнозы Тобиаса не сбылись. Оставив рабов под конвоем плестись по расчищенной дороге, они прибыли в Чериаду в конце пятого дня. Каро, кое-как державшаяся в дороге, слегла с сильнейшим жаром. Тобиас велел устроить ее в гостевой спальне, куда давно перебрался от Замии, и почти силой притащил к ней лекаря. Он убеждал себя, что ненавидит девчонку, но позволить умереть ей не мог.

Оставив ее на попечение лекаря, Тобиас позволил себе больше получаса отмокать в горячей ванне. Ему казалось, что он настолько промерз за этот переезд, что не отогреется никогда в жизни. С неохотой выбравшись из остывающей воды, он быстро оделся в самую теплую одежду. Мельком проверил спящую каро, перехватил хлеба с мясом и отправился к Императору.

Амориас, как безумный, носился по Чериаде, ставя все с ног на голову. Он затребовал отчеты сразу ото всех, поднял на уши солдат и колдунов и чуть не убил Ламиара, когда тот предложил отложить совет до утра.

Близилось утро. У Тобиаса уже двоились в глазах карты, когда Амориас откинул с плеча растрепавшуюся светлую косу и отпустил всех отдыхать. Сам он остался в зале, сосредоточенно вчитываясь в свиток с заметками. Под его глазами залегли глубокие тени. Глядя на него, Тобиас сомневался, спит ли тот вообще.

Каро что-то бормотала во сне, когда Тобиас, спотыкаясь, зашел в спальню. Поставив светильник на низкий столик, Тобиаснаклонился над кушеткой. Девчонку лихорадило. Вся мокрая от пота, та просто горела.

— Сьерра, — Тобиас потряс ее за плечо. — Проснись!

Она застонала и принялась отбиваться. Выругавшись, Тобиас схватил ее руки и встряхнул. Вскрикнув, она проснулась.

— Выпей лекарство! — перебрав в колышущемся свете огня склянки, оставленные лекарем, Тобиас не сразу нашел нужную. Он поднес бутылек к потрескавшимся губам и проследил, чтобы она сделала глоток. Сьерра закрыла глаза и вслепую нашарила край одеяла, чтобы натянуть его под самый подбородок. Ее трясло.

Тобиас подтащил к кушетке кресло и со вздохом уселся, гипнотизируя взглядом вздрагивающую рабыню. Почему он только не убил ее, как обещал?

Дверь приоткрылась, и на пороге замер слуга с новой порцией поленьев для камина. Тобиас молча ему кивнул и откинулся назад, закрывая глаза. Каро что-то лепетала, и пару раз Тобиасу показалось, что он услышал свое имя. Наконец, бормотанье сошло на нет, дыхание начало выравниваться, и Тобиас, позволив себе расслабиться, уснул.

— Ты совсем обнаглел, притащил сюда эту рабыню, — прошипела Замия, поймав его в коридоре.

Он проснулся, едва встало солнце. Шея едва сгибалась от неудобного сна, плечо ныло. Он отругал себя за то, что не добрался до кровати, и, потрогав голову спящей каро, покинул спальню. Вчера Император назначил его помимо прочего следить за рудниками, и он хотел сегодня же подготовить все к прибытию рабов.

— Это не твое дело, — Тобиас оттолкнул ее. На Замии, на первый взгляд, никак не сказалась недавняя осада города. Не убавилось ни высокомерия, ни спеси. Только какой-то намек на страх в глубине глаз и бледность лица под слоем румян выдавали перемены. Тобиас с удивлением понял, что видит ее впервые с тех пор, как уехал из Чериады за подмогой для Императора. Не сказать, чтобы он соскучился.

— Не хочешь узнать, как у меня дела? — крикнула она ему в спину.

— Нет, — отмахнулся он, не сбавляя шага. От промозглых стен еще долго эхом отлетали ее срывающиеся ругательства.

Тобиас скинул плащ прямо на пол и готов был упасть без сил прямо на пороге спальни. Прижавшись спиной к двери, он закрыл глаза. Он проторчал в рудниках больше десяти часов, и зрелище умирающих от непосильного труда рабов, загнанных туда по приказу Императора, что-то окончательно переломило в его душе. Управляющий шахтами в полнейшей панике вталдычивал ему о невозможности принять еще две сотни рабов из Криады. В чериадских шахтах никогда за всю историю их существования не трудилось столько рабов. Их негде было разместить, нечем было кормить. Не было, в конце концов, столько инструмента, чтобы занять их всех. А планы, которые поставил перед ними Император, были просто невыполнимыми. Цена их достижения — многие десятки жизней. И седовласый управляющий не готов принять их на свою совесть. Послушав его нытье, Тобиас подозвал к себе его помощника и без колебаний назначил нового управляющего. Вместе они набросали план действий на ближайшую после прибытия рабов неделю, и Тобиас покинул рудники. Бесконечный день закончился очередным советом, где Амориас наорал на всех присутствующих и с обещанием вздернуть каждого, кто посмеет проявить слабость духа, выгнал всех из залы.

Со вздохом оттолкнувшись от двери, он встретился взглядом с девчонкой.

— Живая? — спросил Тобиас и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Выпила лекарство?

— Да, — хрипло ответила она и тут же закашлялась.

— Лекарь был?

Она кивнула, не сводя с него блестящих глаз.

— Отлично, — пробормотал Тобиас, стягивая сапоги. Он взял со стола тарелку с остывшим ужином, который велел принести в комнату, и кинул в рот холодный кусок картошки.

— Мой господин, — робко начала каро. — Этой ночью…

— Помолчи, без тебя тошно, — оборвал ее Тобиас. Не чувствуя вкуса, он через силу дожевал еду. Затем заставил себя помыться и, не дожидаясь, пока высохнут волосы, залез в постель.

Ему снились окровавленные спины стонущих под плетьми рабов. В шахтах было темно и пыльно. Он задыхался, пытаясь найти выход наружу. Совсем рядом слышался чей-то надрывный смех, сводящий его с ума. Он преследовал его, куда бы он ни бежал. Смех становился все ближе и ближе, пока, наконец, он не увидел среди грязных тел Алексию. Хватаясь за острые камни с прожилками адаманта, она выламывала их из породы ободранными в кровь руками. Ее безумный смех становился все громче, а он все никак не мог заставить ее замолчать.

— Мой господин!

Тобиас перехватил тонкую руку каро и чуть не зарезал ее выхваченным из-под подушки кинжалом. Тяжело дыша, он оттолкнул от себя девчонку.

— Никогда так больше не делай! — в сердцах воскликнул он, пряча кинжал.

— Вы кричали, — испуганно пробормотала она.

Тобиас кинул на нее мрачный взгляд и принялся шарить по тумбочке в поисках сонных капель. Чертовы кошмары! Ему никогда от них не избавиться. Почему-то возникло ненормальное желание попросить каро лечь с ним. Как будто ее тело под боком могло избавить от ужасных видений.

— Иди спи, — не глядя на нее, бросил Тобиас и опрокинул в рот остатки зелья.

Глава 27

— Где твоя писарь? — спросил Амориас на следующий день после утреннего совета. Тобиас приподнял брови.

— Ей нездоровится, — запнувшись, ответил он.

— Приведи ее ко мне, — велел Император. Тобиас пару мгновений таращился на его белобрысый затылок, прежде чем отправиться за каро.

— Собирайся, тебя хочет видеть Император, — Тобиас хмуро принялся рыться в вещах, спешно принесенных слугой. Отыскав платье нужного размера, он кинул его на кресло.

— Меня? — дрогнувшим голосом переспросила девчонка. Она не двинулась, не сводя с Тобиаса испуганного взгляда. — Зачем?

В ее взгляде так явственно читалась паника, что у Тобиаса что-то на миг дрогнуло в груди.

— Не бойся, он ничего с тобой не сделает, — мягко сказал он и тут же, будто одумавшись, нахмурился. — Поторопись.

Каро молча переоделась и неуверенно замерла, когда Тобиас открыл дверь.

— Я же сказал, можешь не бояться, — Тобиас взял ее за плечо и вытолкнул в коридор. Сам он почему-то не мог унять тревожно колотящееся сердце.

— Чего он хотел? — спросил Тобиас, когда Сьерра вышла из залы. Игнорируя любопытные взгляды, он взял ее за локоть и вывел из людного коридора. Он проторчал под дверью больше получаса, изводя себя догадками, что понадобилось Амориасу от девчонки.

— Спрашивал про восстание, — сказала она и кинула быстрый взгляд на него. Ее щеки, за исключением бледного шрама, порозовели. — И про вас.

Тобиас фыркнул, стараясь сохранить спокойное лицо. Его мучал вопрос, зачем Императору понадобилось расспрашивать о нем каро.

— Могу я пойти с вами? — после того, как они в полном молчании достигли спальни, спросила Сьерра.

Тобиас смерил ее внимательным взглядом.

— Он просил шпионить за мной?

Каро вскинулась.

— Я бы никогда…

Тобиас остановил ее, подняв руку, и поморщился.

— Даже не думай спорить.

— Он не просил шпионить! Я никогда бы не стала этого делать! — с обидой воскликнула она. На ее пылающей левой щеке бледной змеей изгибался шрам.

— Наивная ты девчонка, — пробормотал Тобиас. Он прижал ладонь к ее лбу, и она вздрогнула. — Ты все еще не здорова. Но если Император настаивает… Выпей лекарство и оденься потеплее. Жду тебя через две минуты.

— Я не собираюсь ничего ему докладывать, — повторила она, беспомощно вглядываясь в его лицо.

— Мне все равно. У меня нет секретов от Императора, — равнодушным голосом сказал Тобиас, хотя след какой-то неясной обиды неприятно саднил душу. — Давай живее, долго еще ждать?

Гонец от колонны рабов, которая под конвоем двигалась от Криады, прибыл рано утром. На совете он доложил, что рабы достигнут Чериады не позднее чем через два дня. Тобиас посетил склады с провизией и плотничью мастерскую, чтобы убедиться, что его вчерашние указания исполняются в точности. Под непривычно ясным зимним небом они с каро достигли леса, где десятки рабов валили деревья для постройки бараков, затем отправились к рудникам. Девчонка молчаливой тенью всюду следовала за ним. Тобиас с досадой поглядывал на ее расстроенное лицо, стараясь не думать о том, что Амориас ему не доверяет. Может быть, он действительно не просил ее следить за ним. Но даже если это не так, Императору ничего не стоило вызвать ее и допросить обо всем, что он делал.

Новый управляющий встретил его у высоких ворот, которые вели на просторную территорию, прилегающую к рудникам. Здесь уже вовсю шла стройка. Они осмотрели остовы бараков и почти достигли входа в шахты, когда Тобиас придержал лошадь, указывая на пятерых рабов, привязанных к высоким столбам. Они были одеты в лохмотья и тряслись на морозе.

— Что с этими?

— Беглецы, — сплюнул управляющий. — Приговорены замерзнуть.

— Мой господин, — каро подъехала к нему так близко, что их лошади почти прикасались боками. — Пощадите их, пожалуйста!

Тобиас резко повернулся к ней, чтобы встретиться с умоляющим взглядом.

— Прошу вас, — прошептала каро и, щедро глотнув холодного воздуха, закашлялась.

— Выпороть и вернуть в шахты, — распорядился Тобиас, спрыгивая с лошади и передавая поводья подбежавшему мальчику. Они оказались внутри, и Тобиас велел управляющему отправляться вперед. Подождав, пока тот скроется за углом, он схватил каро за ворот куртки и толкнул к грязной стене.

— Еще хоть слово вякнешь без моего разрешения, отправишься вслед за ними, — прорычал он сквозь зубы.

— Вы ведь не такой на самом деле, — сдавленно прошептала она.

Тобиас встряхнул ее, стукнув затылком о стену.

— Разве не ты обвинял меня, что я лишь играю в благородство? Убедись в своей правоте!

С этими словами он потащил ее за собой. Пусть вечно ноющая девчонка увидит всех этих грязных замученных рабов. Пусть простится со своими иллюзиями.

— Может, уже хватит?! — не выдержал Тобиас, тщетно стараясь уснуть больше часа. Каро не переставала шмыгать носом. На тумбочке валялся пустой флакон из-под сонного снадобья — он так и не собрался взять новый у лекаря.

Шмыганье остановилось, каро громко высморкалась.

— Простите, мой господин, — неровным голосом сказала она.

Раздраженно вздохнув, Тобиас откинул одеяло и подошел к кушетке. Каро сидела, обхватив колени руками. Ее слезы блестели в пляшущем свете камина.

— Что ты ревешь? — спросил Тобиас. — Посмотрела на рудники? Понравилось? — глядя, как каро сжимается в комок, Тобиас разозлился еще больше. — Все еще мнишь свою участь худшей?

— Они живые люди, — она бросила на него несчастный взгляд. — Чем они заслужили такую жизнь?!

Тобиас не ответил, наливая себе вина.

— Вам не может быть все равно! — голос каро отчаянно сорвался.

Тобиас залпом выпил вино и, не ответив, отправился в лазарет за снадобьем.

Через два дня, как и обещал гонец, прибыли рабы. Их поредевшие шеренги подошли к Чериаде под утро, когда зимнее солнце еще и не думало вставать. Тобиас, разбуженный взволнованным слугой, моментально подскочил на кровати, наспех оделся и, не умываясь, рванул из дворца. Сьерра, все эти дни следовавшая за ним везде, куда бы он ни направился, пошла с ним. С тех пор, как Тобиас оставил ее в слезах в спальне, она не проронила ни слова.

Он носился по Чериаде до вечера. Едва решив вопрос с рабами — их пришлось разместить в недостроенных бараках, за что начальник стройки был смещен и получил десять плетей, — Тобиас был вызван Амориасом. Тот выслушал отчет и велел Тобиасу подготовить все к прибытию армии с юга. Они уже миновали Криолу, о чем сообщил новый гонец, и двигались к ним. Вдобавок пришли вести от шпионов из Унны — к ним двигалась армия втрое больше прежней. Амориас, не выказавший ни единого намека на волнение, жестко предупредил любые колебания своих советников. Пообещав мучительную гибель любому, кто попробует усомниться в их победе, он распустил совет, оставив Тобиаса обсудить планы по слиянию их армий. В конце они завели разговор о восстании, о котором Император не говорил ни слова на последних советах, будто никакого бунта не было и вовсе.

— В наших руках флот. Стоит Анжи направить свои корабли к Империи, повстанцы приползут ко мне на коленях. Но будем надеяться, Анжи ограничится сухопутной поддержкой Унны. Сейчас нам нужно отразить их удар, и только затем мы займемся предателями.

Тобиас покинул залу для совещаний в неопределенном расположении духа. Позади был тяжелый день. Проблемы, решение которых Император поручал Тобиасу, тяжелым грузом давили на плечи. Ближайшие несколько дней обещали быть не менее тяжелыми, чем предыдущие. Он старался не думать, что всего через пару недель к Чериаде подойдет объединенное войско двух враждующих держав, чтобы попытаться захватить ослабленную восстанием Империю. Им предстоит кровавое сражение, которое — он пытался гнать от себя сомнения, но ему это не удавалось, — они могут проиграть.

Не обнаружив за дверью каро, которой он велел ждать его, Тобиас в раздражении вздохнул. Вот как. Теперь девчонка еще и будет игнорировать его распоряжения. Он отправился в спальню, надеясь, что она просто смылась туда, и чуть не пролетел мимо тяжелых дверей, позади которых слышался смех. Повинуясь чутью, он распахнул дверь и заглянул в тесный кабинет младшего брата Замии.

Лориас не был Наследником, в чем очень завидовал Риалану, старшему сыну Ламиара. Тобиас, еще когда только прибыл в Чериаду, часто сдерживал себя, чтобы не отлупить юнца за тупые злые шутки, которые он отпускал в сторону старшего брата. Тот привычно игнорировал зарвавшегося мальчишку, и Тобиас следовал его примеру. После того, как Риалан получил серьезную рану в битве при Чериаде, и пока не мог держаться на лошади, Лориас был назначен начальником городского гарнизона. С тех пор он стал вести себя еще более нагло и развязно. Он даже пытался провести с Тобиасом разъяснительную беседу по поводу Замии, с которой, впрочем, был тоже не в лучших отношениях, за что чуть не схлопотал по лицу.

И вот теперь он зажимал каро в углу своего маленького темного кабинета, а двое его тупых друзей хохотали с кубками в руках.

— Это правда, что предыдущую свою рабыню он затрахал до смерти? — пальцы Лориаса крепко стискивали подбородок каро. Раздался новый взрыв хохота. Тобиас поймал полный страха и отвращения взгляд Сьерры, и его затопила волна ярости. Сжав рукоять меча, он тщетно попытался развеять красную пелену перед глазами. Сердце застучало в висках.

— Правда, — сквозь зубы произнес он. Смех оборвался. Со стуком один из кубков упал на каменный пол.

Тобиас раздумывал, как проучить наглеца, когда тот заявил:

— А, Тобиас, дружище! А я как раз знакомился с твоей рабыней, — он пьяно улыбнулся. — Слушай, продай мне ее. — Тобиас сделал два глубоких вдоха, силясь отпустить меч, когда Лориас продолжил: — А лучше, давай сыграем на нее в дартс! Я тоже поставлю что-нибудь ценное.

Тобиас был знаком с этой набирающей популярность среди солдат игрой. Аулус очень любил ее, пытаясь втянуть в свое увлечение и их с Критосом. У Тобиаса никогда не было проблем с меткостью, но игра ему не особенно нравилась. Зато ее просто обожал Лориас, он не единожды предлагал Тобиасу партию.

— Не интересует, — процедил Тобиас, кивая каро. Она протиснулась мимо чериадев и замерла за его спиной.

— Ну, что ты опять увиливаешь! — протянул Лориас, пытаясь поймать каро рукой и промахиваясь. — Боишься проиграть? Давай тогда так, ты ставишь ночь с рабыней, а я… чего ты хочешь, чтобы я поставил?

Тобиас презрительно фыркнул.

— Единственное, чего я хочу — это избавиться от тебя.

Лориас рассмеялся.

— Если проиграю, не буду показываться тебе на глаза, скажем, неделю, — предложил он.

Тобиасу неожиданно пришла в голову мысль. Оценивающе оглядев чериадца, он сказал:

— Неделю не будешь появляться во дворце.

Лориас прищурил глаза. Подумав, он сказал:

— Идет!

Он протянул руку, и Тобиас, поморщившись, пожал ее.

Тобиас повернулся закрыть дверь, на которой была нарисована мишень, и наткнулся взглядом на бледное лицо каро.

— Отойди, — велел он.

Лориас достал дротики.

— Мне просто не терпится поиметь твою шлюшку во все места, — поделился он, и Тобиасу стоило огромных усилий сохранить спокойный вид. — А потом, пожалуй, пущу ее вкруговую среди солдат. Ночь-то длинная, — он подмигнул, протягивая Тобиасу половину дротиков.

Прицелившись, Тобиас метнул первый дротик.

Глава 28

Пропустив каро в комнату, Тобиас подозвал дежурившего в коридоре слугу. Он дал ему подробные указания и только после этого зашел в спальню.

Девчонка стояла посреди комнаты, обхватив плечи руками. Губы ее дрожали. Едва за Тобиасом закрылась дверь, она подняла на него полный обиды и боли взгляд.

— Вы чуть не проиграли меня в дротики, — сказала она тихо.

— У этого пьяного придурка не было шансов, — Тобиас замер напротив, внимательно глядя на каро. Она была сама не своя. Чувствуя приближение истерики, он мягко сказал: — Я бы не проиграл тебя, успокойся.

Каро тряхнула головой, сняла пальто и принялась стягивать платье. Движения ее были резкими и неверными.

— Что ты делаешь? — спросил Тобиас, когда каро подошла к нему. На груди ярко горело клеймо.

— Я же ваша игрушка, — с отчаянной злостью проговорила она. — Ваша вещь. Пользуйтесь! Трахайте меня до смерти, или как вы сказали!

Она прижалась к нему голым телом, и Тобиас даже сквозь толстую ткань камзола почувствовал ее тепло. У каро снова был жар. Выдохнув, он не с первой попытки поймал ее руки. Она сопротивлялась, когда Тобиас тащил ее до кушетки.

— Уймись! — Тобиас бросил ее на одеяло и принялся рыться в лекарствах. Каро тяжело и часто дышала, готовая творить новые глупости, а щеки Тобиаса ненормально горели. — Выпей.

Он разжал ей рот и заставил проглотить лекарство.

— Запрещаю тебе выходить из комнаты, — сказал он, и Шнур покорности на ее шее едва заметно вспыхнул.

— Ненавижу вас! — крикнула она, когда Тобиас встал. — Вы чудовище!

— Это я уже слышал, — пробормотал Тобиас, хлопая дверью. Привалившись спиной к холодной стене, он попытался утихомирить бурлящую кровь.

Постояв секунду в сомнениях перед дверью в свои законные комнаты и подергав за ручку, Тобиас громко постучал. Внутри послышались голоса и возня. Ему пришлось ждать почти минуту, прежде чем черноволосый капитан в наполовину застегнутой рубашке открыл ему. Оттеснив его плечом, Тобиас ворвался внутрь.

— Проваливай, — приказал он ему.

Тот в растерянности моргнул. Из арки, ведущий в спальню, выглянула растрепанная Замия. Увидев его, она удивленно вскрикнула.

— Что вам нужно? — капитан нахмурился и скрестил руки на груди.

— Я должен оправдываться, почему явился к своей жене? — Тобиас вскинул брови. — Пошел вон, если не хочешь, чтобы я тебя вздернул за неподчинение!

Тобиас действительно мог велеть казнить любого младше его по званию. Законы военного положения, введенные Императором, были крайне жесткими.

Черные глаза сверлили его пару секунд, прежде чем капитан подхватил свою куртку и вышел. Тобиас повернул ключ и обернулся к Замии.

— Чего тебе надо?! — испуганно спросила она.

— Дать тебе то, о чем ты просила, — Тобиас достиг арки и положил руку на шею вздрогнувшей супруги.

— Ты пьян! — она скинула его руку и метнулась прочь, но Тобиас поймал ее и притянул к себе. Да, он был немного пьян. Может быть, не немного. Он точно не помнил, в каком состоянии оставил ту бутылку виски, прежде чем вдруг вспомнил, как давно у него не было секса. — Отпусти меня!

Тобиас бросил ее на кровать, навалившись сверху своим весом.

— Твой полоумный брат вывел меня сегодня, — прошипел он ей в ухо.

— При чем здесь я?! — взвизгнула Замия, когда Тобиас перевернул ее на живот и скользнул рукой по бедрам.

Тобиас не ответил, расстегивая ремень.

Морщась от отвращения к себе и саднящего синяка на скуле — капитан от души врезал ему, когда он вышел от рыдающей Замии, — Тобиас распахнул дверь в спальню. Он сперва не понял, откуда взялся освежающий сквозняк, так кстати охладивший лицо. Спешно закрыв дверь, он уставился на открытое настежь окно. На полу рядом с ним сидела каро, бессмысленно глядя на звездное небо.

— Спятила! — мгновенно протрезвев, Тобиас подбежал к окну и захлопнул звякнувшие рамы. Комната была выстужена, девчонку била крупная дрожь от холода. Тобиас рывком поставил ее на ноги. Ее лицо было почти синее, под носом блестели сопли. Шнур покорности мерцал. Тобиас подцепил его пальцем и обнаружил яркий синяк. — Что ты пыталась сделать?!

Тобиас подхватил легкую каро на руки и отнес на кровать. Затем метнулся к двери.

— Быстро приведи лекаря и мага из лазарета! — велел он слуге. Видимо, что-то такое было на его лице, что слуга тут же рванул по коридору.

Пометавшись по комнате в тщетных поисках фляжки с настойкой, Тобиас уселся рядом с ней.

— Не смей засыпать! — он пошлепал ее по щекам. Тобиас боялся, что если она закроет глаза, то не откроет их уже никогда. Он в панике принялся укутывать ее всеми одеялами и шкурами, какие были в комнате. Соорудив кокон из одеял, Тобиас поминутно тряс ее, чтобы она не уснула.

— Что произошло? — в комнату вбежал лекарь. Следом за ним показался маг. Оттеснив Тобиаса, они склонились над каро.

— Добавьте огня, — устав от его мельтешения, велел маг.

Тобиас подбросил в угасающее пламя поленья.

— Я могу помочь? — спросил он.

— Да, — раздраженно бросил лекарь. — Выйдите и не мешайте.

Тобиас рухнул в кресло и уставился в огонь. Его руки почему-то дрожали. Чертова самоубийца.

Тобиас улегся рядом с ней и, поколебавшись, положил руку поверх одеяла. Целители только что ушли, и Тобиас даже не стал умываться, опасаясь, что пока он будет в умывальной, она еще что-нибудь натворит. Она вздрогнула и отвернулась.

— Я не должен был играть на тебя, — пробормотал Тобиас. Сколько он ни пытался себя убедить, что Девчонка получает по заслугам, но чем более жесток он с ней был, тем больше его мучила вина. Сегодня он, похоже, перегнул палку. Кроме того, теперь, когда алкоголь не дурманил его голову, ему стало жгуче стыдно и за то, как он поступил с Замией. Он превращался в одного из тех, кого всегда презирал и осуждал. — Ты права, я чудовище.

Тобиас закрыл глаза, почти не чувствуя холода все еще не прогретой комнаты.

— Где этот бездельник Лориас?! — бушевал Император на утреннем совете. — Ламиар, вы совсем распустили сына. Думаете, если он не Наследник, то его воспитанием заниматься не нужно?! — предъявил он бледному Наместнику.

Тобиас помалкивал, сжимая в руке записку от Лориаса. Слуга перехватил ее утром, не давая добраться до Императора, и доставил ему.

— Начальник гарнизона смеет не являться на совет! Передайте ему, я смещаю его с этого поста!

С каждым днем хмурый Император становился все резче и раздражительней. Спокойствие, которое так поражало Тобиаса в первые дни, таяло снегом на солнце. Единственное, что оставалось при нем — непоколебимая решительность.

— Где твоя рабыня? — Амориас снова оставил его после совета. Тобиас рвался в рудники, чтобы проверить, все ли там в порядке, и с нетерпением глядел на Императора.

— Она сильно болеет, — у него кольнуло в зажившем плече, когда он услышал вопрос. Утром он велел слуге следить за ней, и в случае необходимости звать лекаря. Встряхнув головой в попытке сбросить беспокойство о девчонке, Тобиас произнес: — Мой Император, вам нет нужды просить ее следить за мной. Я могу вас уверить в безоговорочной преданности вам и Империи.

— Я не просил ее следить за тобой, — Амориас вскинул брови. Тобиас удивленно застыл. Он был уверен… — Меня волнует другое. Она из повстанцев.

— Она всего лишь глупая девчонка, — произнес Тобиас. Он опасался, что ставший таким нервным Император может приказать избавиться от нее.

— Я хочу быть уверен, что она не предаст тебя при первой же возможности, — жестко сказал Амориас, не сводя с него выжидающего взгляда.

— Я позабочусь об этом.

Император кивнул, закрывая тему, и спросил:

— Кого ты посоветуешь сделать начальником чериадского гарнизона?

Тобиас тихо выдохнул. Кажется, его план сработал.

— Из Криады со мной прибыл Аулус Бонн. Я знаю его с детства и доверяю ему, как самому себе. Он был начальником криадского гарнизона, но я решил, что здесь он нужен больше.

— Прекрасно. Передай ему, чтобы приступал немедленно.

Император отпустил его, и Тобиас, выходя, кинул записку в огонь.

— Лорд советник! — кто-то упорно пытался до него докричаться, когда они с Аулусом проходили мимо тренировочной площадки на следующий день. Тобиас только что разобрался с прибывшими обозами с продовольствием для рабов, и теперь поспешил встретиться с другом. Вчера они успели только перекинуться парой слов. Тобиас не вдавался в подробности того, как он добился поста начальника гарнизона для него, и теперь тот, хмурясь, выпытывал детали истории с Лориасом.

Тобиас обернулся и встретился с яростным взглядом любовника Замии. Он держал в руках тренировочный меч.

— Не хотите сразиться со мной, чтобы солдаты смогли поучиться у вас мастерству? — пронзая его ненавидящим взглядом, спросил он.

— В другой раз, капитан, — сквозь зубы бросил Тобиас и хотел последовать дальше, когда тот крикнул:

— Возможно, вы так заняты делами, что уже разучились держать меч?

Тобиас остановился, обвел взглядом остановивших тренировку солдат. Плечо его уже почти не беспокоило, и он зло бросил:

— Что ж, вы правы, капитан. Мне стоит размяться.

Он отдал плащ закатившему глаза Аулусу и принял деревянный меч. Они вышли в центр площадки. Побросав свои дела, другие солдаты окружили их, с любопытством и какой-то опаской глядя на него. Тобиасу говорили, что про него ходит много слухов как среди знати, так и среди солдат, но он отмахивался, не желая вникать в сплетни. Сейчас же он был несколько сбит с толку таким пристальным вниманием. Что же про него такое говорили, что один вид его с тренировочным мечом вызвал такую реакцию?

Они недолго кружили, обмениваясь ударами. Тобиас не мог не признать умения капитана держать меч, но и сам он тоже был не новичком. Тот целил в раненое плечо, Тобиас, в отличие от него, не знал слабых мест противника. Но прекрасно видел прорехи в его защите — две кровавые битвы, в которых он участвовал, принесли не только нескончаемые кошмары, но и бесценный опыт. Сделав ложный выпад, он подставил подножку и выбил меч из руки пошатнувшегося капитана. Он на миг приставил деревянное лезвие к его горлу и отбросил меч.

Капитан сверлил его мрачным взглядом, когда Тобиас под крики солдат вплотную приблизился к нему.

— Если я позволяю спать с ней, это еще не значит, что она твоя, — тихо произнес он и хлопнул его по плечу.

Забрав у Аулуса плащ, он удалился.

Глава 29

Уже второй вечер подряд каро спала или делала вид, что спит, когда он приходил. Еще вчера она перебралась на кушетку и без движения лежала, уткнувшись лицом в ее жесткую спинку. Только тихое дыхание и кашель выдавали, что она все еще жива. Прошлой ночью у нее снова был сильный жар и бред, и Тобиас снова поил ее снадобьями и сидел до утра, держа ее голову на коленях. Его бесили чувства, которые она вызывала в нем, но как бы он ни старался, он не мог заставить себя ее ненавидеть.

Тобиас тихо съел свой ужин, умылся и лег в постель. Ему пришла в голову мысль, что он устал. Бесконечная беготня, проблемы, решить которые порой было просто нереально, тягучее ожидание новой битвы. Он понял, что с нетерпением ждет прибытия Унны. Он хотел поскорее оставить этот бой позади. Будто после этого мог последовать отдых. Если его не убьют, Император ни за что не отпустит его от себя, он ясно дал ему это понять. Им предстоит не только прогнать врагов, но и подавить восстание. Или быть убитыми повстанцами. Тобиас старался не загадывать дальше предстоящей битвы. Ему нельзя было терять силу духа.

Он долго ворочался, не в состоянии уснуть и не решаясь принять сонные капли — этой ночью каро снова могло стать плохо. Прокрутившись в постели больше часа, он провалился в тревожный прерывистый сон.

Смуглые уннцы по-хозяйски развалились на диванах. Делегация состояла из дюжины послов, прибывших, по их словам, «для обсуждения перспектив сотрудничества» на следующий день. Они опережали свою армию на неделю.

— Его Святейшество обещает свою помощь в подавлении предательского восстания. Он дарует вам благодать быть его представителем на землях Империи, — растягивая исковерканные акцентом слова, пропел в конце их двухчасовой беседы посол.

Император коротко кивнул, ледяным взглядом глядя на уннцев.

— Позволяю вам дождаться армию святейшества за стенами Чериады, — он встал, завершив тем самым мирные переговоры.

Амориас не отпускал Тобиаса и двух других своих приближенных советников до середины ночи. У него уже болела шея от бесконечного кружения над картой, а в глазах рябили строчки от бесконечных заметок, которые он едва успевал строчить в блокноте. Единственное, о чем он мечтал — это завалиться в постель и забыть об уннцах до утра. Император уже сам начала путаться в словах от утомления, когда за тяжелой дверью послышался шум и крики. Тобиас первым выхватил меч.

В распахнувшуюся от удара ноги дверь ворвался смуглый воин, еще днем облаченный в одежды посла. Размахивая тяжелым двуручником, он с криком бросился к Императору. Тобиас выскочил у него на пути, отбивая удар. Забыв об усталости, он принялся яростно теснить врага к двери. Он получил глубокий порез на боку, но ему удалось вырубить уннца. На него тут же напал другой воин, в котором Тобиас с изумлением узнал одного из чериадских солдат. Так вот как лже-послы проникли во дворец! Возможно, вопреки приказу Императора, они так и не были выведены из города.

Он отбился и от предателя, когда на него навалились сразу двое здоровяков-уннов. Последний из них перед тем, как упал, успел ударить Тобиаса тяжелой булавой. Схватившись за голову, он пошатнулся, и в этот момент резкая боль пронзила живот. Подняв глаза, он встретился с холодным взглядом Лориаса.

— Получи, выскочка! — сказал он, выдергивая тонкий кинжал, и ударил его по колену.

Тобиас упал, зажимая горячую мокрую рану, и из последних сил попытался достать предателя мечом. Он промахнулся. Получив удар сапогом по лицу, он потерял сознание.

Он очнулся все там же, в луже собственной крови, оттого, что кто-то его тормошил. Застонав от резкой боли, которой отзывалось все его тело, он сфокусировал взгляд на лице. Каро шарила по его карманам. Найдя, наконец, что искала, она вскрикнула, когда Камень Обладания обжег ее руки.

Тобиасу почему-то вдруг стало все равно, выживет он, или нет. Горько сглотнув, он закрыл глаза, чтобы не видеть, как каро сбежит, и провалился во тьму.

Он пришел в себя от холодного прикосновения чужой руки к своему лбу.

— Жара нет, — сквозь туман услышал он.

Сделав над собой усилие, он открыл глаза и зажмурился от света.

— Что происходит? — хрипло спросил он, сфокусировав взгляд на осунувшемся старике, в котором не сразу узнал лекаря. Оглядевшись, он опознал свою комнату.

— Вас ранили, лорд советник. Лежите, еще по меньшей мере день вам нельзя вставать, — остановил его старик, когда он хотел соскочить с кровати.

— Император…

— Его жизнь вне опасности, так же, как и ваша. Вам безмерно повезло, что рядом с вами оказался целитель. Иначе вы бы давно отправились к богам.

— Какой еще целитель, — выдавил Тобиас, когда старик поднялся. Тот вскинул брови, и кивнул в сторону замершей в тени фигуры, которую Тобиас не сразу заметил. Он задохнулся от удивления, и не успел спросить что-нибудь еще — замученный лекарь забрал свою сумку и вышел.

Каро отделилась от стены и тихо подошла к нему.

— Целитель, значит, — пробормотал Тобиас, глядя на синяк на тонкой шее, неприкрытый Шнуром Покорности. — Тебе удалось освободиться?

— Нас этому учили, — произнесла она.

— Вот как, — Тобиас откинулся на подушки, разглядывая бледное лицо. — Я думал, ты сбежишь.

Она мгновенье смотрела на него, прежде чем сказать:

— Я хотела. Но вы умирали.

Тобиас в замешательстве прикусил губу.

— Вот как, — повторил он. — Расскажи, что произошло?

— Лорд Лориас вступил в сговор с уннцами и пытался убить Императора, чтобы сдать Чериаду без боя. Он успел ранить Императора в ногу, прежде чем его убили. Это все, что я знаю.

— Жертв много?

— Я не знаю.

Тобиас тяжело вздохнул. Как будто без предателя Лориаса проблем было мало.

— Что с моей раной?

— Ничего серьезного, но вам нужно дождаться восстановления, чтобы не было проблем, как с плечом. Не вставайте хотя бы сегодня.

Едва она это сказала, плечо снова заныло.

— Хорошо, — Тобиас дотянулся рукой до стакана на тумбочке и залил пересохшее горло водой. — Подай Камень Обладания.

Сьерра застыла, недоверчиво глядя на него.

— Ну? — Тобиас требовательно выставил руку ладонью вверх.

Каро еще секунду пялилась на его руку, затем принялась шарить в карманах. Не сводя с него хмурого взгляда, она вложила в его руку камень. Тобиас заметил, что тонкие пальцы были перебинтованы — рабыня не могла коснуться Камня Обладания, не получив магические ожоги.

— Подойди ближе и открой клеймо.

Она не шевельнулась. Сдвинув брови, уставилась прямо перед собой.

— Сьерра, — позвал его Тобиас. Она бросила на него быстрый взгляд и скрестила дрожащие руки на груди.

— Зачем вы так? — едва слышно спросила она.

— Затем, что я не могу тебе доверять. Я благодарен тебе за спасение. Но сердцем ты верна повстанцам, а значит, не на моей стороне.

Каро скривила губы в улыбке, лишенной веселья. Коротко выдохнув, она сделала быстрый шаг вперед и решительно опустила ворот платья. Тобиас приложил сверкнувший Камень к клейму на груди, и она чуть заметно вздрогнула и часто заморгала. Когда Тобиас убрал Камень, она достала из кармана Шнур и самостоятельно прислонила к шее. Тот змеей обвил ее, тускло засветился и погас.

— Все, или еще что-то? — сглотнув, спросила она с вызовом. Глядя на ее дрожащие губы, Тобиас предвидел новую истерику.

— Запрещаю тебе прикасаться к Камню Обладания, — сказал он, глядя на Шнур. — Приведи ко мне Аулуса.

Стремительно развернувшись, Сьерра быстро достигла двери и остановилась, нервно сжимая перебинтованными пальцами ручку.

— Вы правда еще не поняли, кому я верна сердцем? — неровным голосом спросила она и, не дожидаясь ответа, вылетела за дверь.

Он уже давно столько не спал. Приняв у себя Аулуса, двух других советников и управляющего с рудников, не пострадавших во время мятежа, Тобиас то и дело отключался под действием восстанавливающих настоек. Выспавшись днем, с наступлением ночи он никак не мог уснуть. Не спала и Сьерра. Не проронив за весь день ни слова и не бросив в его сторону ни одного лишнего взгляда, она ворочалась на своей кушетке.

Тобиас начал, наконец, задремывать, когда короткий резкий крик заставил встрепенуться и выхватить из-под подушки кинжал.

— В чем дело? — спросил он, когда понял, что кричала каро.

Она шумно выдохнула.

— Не одному вам снятся кошмары, — бесцветно сказала она и добавила: — мой господин.

Тобиас потер перетянутый бинтами живот, поморщившись от саднящей раны. Каро перевязала ее перед сном. Тобиас вспомнил, как боролся с искушением прикоснуться к ее мрачному лицу, провести вдоль шрама, и нахмурился. То, что сейчас между ними происходило, было чертовски неправильно. Тобиас запутался в том, какие чувства он должен испытывать к предательнице.

Сьерра поднялась с кушетки и подошла к камину, чтобы подбросить дров. Глядя, как перевязанные пальцы едва справляются с тяжелыми поленьями, Тобиас больше не смог противиться пронзительной то ли жалости, то ли нежности.

— Ложись спать со мной.

Каро замерла и все же выронила полено. Тобиас не смог разобрать, что происходит на ее лице, освещенном прыгающими бликами огня.

— Я не хочу.

Тобиас вздохнул и отвернулся. Действительно. Какого еще ответа он ожидал?

Она вернулась на кушетку и долго лежала без движения.

— Что тебе снилось? — спросил Тобиас, которому надоело прислушиваться к дыханию рабыни.

— Подвалы криадского дворца, — помолчав, тихо ответила она.

Тобиас сглотнул.

— Я не горжусь тем, что сделал там с тобой.

— У вас не было выбора, — еще тише сказала она.

Тобиас пару раз моргнул, сомневаясь, не ослышался ли он.

— Ты меня оправдываешь? — недоверчиво спросил он.

Сьерра не ответила.

Тобиас не знал, спала ли она этой ночью. Но сам он так и не смог сомкнуть глаз.

Глава 30

— Мятеж еще в двух южных краях подавлен, — сообщил Амориас на следующий день, сжимая в руке мятое письмо. — Теперь в наших руках все побережье, кроме столицы. Я ожидал дополнительной помощи с юга, но ситуация там нестабильная, тем более, что времени для ожидания не осталось. Мы не можем сейчас рисковать безопасностью флота — это наш главный козырь против повстанцев. То войско, которое они уже отправили, прибудет завтра вместе с провизией и оправившимися солдатами из Криады. Вдобавок мы имеет четыре сотни рабов из Криолы и Криады, идущих вместе с армией. Они будут сражаться с нами, — Амориас обвел всех суровым взглядом, пресекая удивленный ропот. — Тобиас, я хочу, чтобы ты выбрал самых здоровых и сильных рабов с рудников, я жду не меньше двух сотен, лучше — три. К тому же нужно заново опросить самые крупные Дома Чериады — пусть отдадут нам оставшихся рабов, я возмещу им после войны. Этим займется Крониар. Да, сражаться с рабами плечо к плечу опасно, но у нас нет выхода. Я дам им то, о чем они просили — каждый выживший в этой битве раб получит свободу. Я хочу, чтобы до прибытия Унны рабы были обучены держать меч, и имели горячее желание отстоять свою жизнь и Империю. Аулус, ты займешься обучением рабов.

— Где Ламиар? — спросил Тобиас после собрания.

— Император сместил его с поста Наместника, — ответил Аулус вполголоса. — Сказал, что временно. После предательства Лориаса он больше не доверяет его семье.

Тобиас кивнул. На совете не было сказано ни слова про дезертиров, но Тобиас знал, что выживших казнили еще вчера вечером. Их головы стеклянными глазами смотрели с пик у ворот дворца. Амориас бушевал вчера, сегодня же он делал вид, что никакого предательства не было вовсе.

— Наследник тоже лишен всех прав? — Тобиасу было жаль Риалана, только начавшего отходить от ран, полученных в бою. Он был единственным в этой семье, кто не раздражал Тобиаса.

— Этого я не знаю. Никто не решается спросить Императора.

Тобиас посмотрел на дверь залы, за которой Амориас остался о чем-то беседовать с Гороном. Император был мрачнее тучи. Он сильно хромал на левую ногу. Тобиас опасался, что теперь он не сможет участвовать в приближающемся бою.

— К обеду я приведу рабов на тренировочные площадки. Подготовь солдат, которым можно поручить обучение.

Аулус кивнул, и на этом они разошлись.

Ему удалось выбрать три сотни рабов. Рудники почти опустели, и молодой управляющий шахтами, как показалось Тобиасу, вздохнул с облегчением. Несмотря на крутой нрав, тот был на последнем издыхании от свалившихся на него забот. Под плотной завесью ненависти, исходящей от рабов, он построил их в шеренги и велел привести к казармам. Он озвучил им обещание Императора, но надеялся, что тот сам, как и обещал, выступит перед ними — слишком свежи были воспоминания несчастных о том, как они загоняли их обратно в кандалы.

— Как твоя рана? — спросил Аулус, искоса глядя на пошатывающегося друга.

— Не знаю, — рука Тобиаса метнулась к животу. Рана саднила, но он давно привык не обращать на это внимание. Последнее время у него все время что-то болело.

— Ты выглядишь нездоровым, — Аулус дотронулся своими сухими пальцами до его лба. — У тебя жар. Езжай во дворец, я с ними управлюсь.

— Я в порядке, — отмахнулся Тобиас.

— Ты же не хочешь проваляться в постели всю битву? — Аулус сдержанно ухмыльнулся, чем-то напомнив Критоса. — Риалан здесь, он мне поможет. Ты сделал все, что требовалось, езжай.

Под настойчивые уговоры друга, Тобиас отправился во дворец.

Сьерра охнула, размотав повязку.

— Вам нельзя было сегодня скакать на лошади, — пробормотала она и смочила чистые бинты в горячей воде. Тобиас поморщился, когда она начал смывать кровь и остатки мази с раны. — Позвольте мне использовать магию, чтобы помочь вам.

Тобиас посмотрел на Шнур Покорности. Под черной лентой бордово-желтыми разводами виднелся синяк. Вздохнув, он покачал головой. В лазарете он нашел только лишь учеников лекаря — всех остальных собрал Амориас. Решив, что каро справится с перевязкой ничуть не хуже юных учеников, он поспешил в комнату.

— Пошлю вечером за целителем.

Она сдвинула брови и густо смазала рану заживляющей мазью. Тобиас поднял руки, чтобы было удобней перевязывать его, и Сьерра взяла свежие бинты. Стараясь не выронить бинт из покалеченных пальцев, она неверными движениями обматывала его талию, приблизившись к нему вплотную. Каждый раз, когда она почти прижималась к нему, передавая бинт из одной руки в другую у него за спиной, у Тобиаса сбивалось дыхание. Он сглотнул, чувствуя слабость в ногах и еще больший жар. Не удержавшись от искушения, он протянул руку и провел по нежной коже не обезображенной шрамом щеки.

Сьерра на мгновение замерла и отстранилась. На бледных щеках появился румянец. Она продолжила перевязку, сделав вид, что ничего не заметила. Тобиас улучил тот момент, когда она будет к нему ближе всего. Положив руку ей на затылок, он поцеловал плотно сжатые губы. Она дернулась, не ответив на поцелуй, и Тобиас уткнулся носом в ее напряженную шею.

— Чтобы спать со мной, вашего доверия достаточно?

Тобиас выдохнул в покрытую мурашками кожу и отстранился. Бросив взгляд на хмурое лицо, он забрал из ее рук край бинта, отвернулся и молча завязал узел.

Остерегаясь уснуть от восстанавливающего снадобья, он принял жаропонижающую микстуру и оделся.

— Поедешь со мной, — не глядя на нее, бросил он.

— Император правда освободит выживших? — спросила Сьерра, когда они, объехав тренировочные площадки, спешились у казарм.

— Да, — убежденно ответил Тобиас. Амориасом двигал холодный расчет, но свое слово он держал.

— И многие выживут?

Тобиас не ответил. Он боялся представить, сколько жизней унесет предстоящая битва. То, что его жизнь тоже может оборваться, почему-то почти не пугало. Ему слишком часто удавалось ускользнуть от смерти, он не удивится, если боги пожелают призвать его к себе.

— Вы ведь пустите их вперед? — тихо произнесла каро. — Их всех перебьют.

— Лучше не произносить такие вещи вслух, — раздался деликатный голос за их спиной. Тобиас обернулся и встретился с уставшим взглядом Аулуса. — Нам всем страшно, Сьерра.

Она поникла и уставилась себе под ноги.

— Дойди до столовой, принеси что-нибудь поесть мне и себе, — велел Тобиас притихшей девчонке.

— Столовая через один дом, — Аулус указал на низкое строение, из которого выходили раскрасневшиеся солдаты. Обед подходил к концу. Каро кивнула и ушла, и Аулус повернулся к другу. — Умная девчонка.

— Это ее и губит, — Тобиас раздраженно дернул плечом.

— Я оставил тебе теплую воду, — сказал Тобиас, выходя вечером из умывальной комнаты. Они вернулись поздно, не попав даже на традиционный вечерний совет у Императора. Тобиас послал слугу за целителем и быстро смыл пот и грязь после тяжелого дня. На первый взгляд рабы были совершенно необучаемы. Он был готов впасть в панику, если бы не спокойствие Аулуса и Риалана. Было похоже, что эти двое отлично поладили между собой и вместе слаженно организовали тренировки.

— Лорд советник, вы решили окончательно себя добить? — старый целитель с упреком сдвинул седые брови, колдуя над его раной. — Вам нельзя так перенапрягаться. И, в конце концов, с целителем такого уровня вы вообще могли забыть о ране еще утром, — он кивнул на неслышно появившуюся из умывальной Сьерру. Целитель наклонился к его уху и добавил: — Держать ее, вопреки Высшим Законам, рабыней, да еще и в этом ошейнике — свинство.

— Я подумаю над вашими словами, — процедил Тобиас, натягивая ночную рубаху поверх повязки.

Едва за целителем закрылась дверь, в комнату заглянул слуга и передал Тобиасу свернутый холст. Поблагодарив его, Тобиас повернулся к тихо сидевшей на своей кушетке каро. Ее мокрые волосы прилипли ко лбу, и Тобиасу едва удалось сохранить ровное дыхание.

— Возьми это, — он протянул холст. — Карта Чериады и окрестностей.

— Что я должна с ней сделать? — ее брови взлетели вверх.

— Изучи во всех подробностях.

— Зачем?

Тобиас нетерпеливо фыркнул.

— Я приказываю, ты выполняешь! Что за дурацкие вопросы?!

Она коротко кивнула, крепко сжимая карту и отворачиваясь.

— Если мы проиграем, ты должна бежать, — голос Тобиаса смягчился. Он сел на кушетку рядом с ней и встретил растерянный взгляд. — Камень Обладания будет разрушен, если я погибну или буду пленен, Горон обещал об этом позаботиться.

Тобиас разжал пальцы Сьерры и взял ее руку. Тонкая розовая кожа была искорежена, ожог только начал заживать. У основания ладони она была содрана — так сильно Сьерра стиснула карту. Тобиас взял со столика бальзам и остатки бинтов и принялся намазывать кровоточащую ссадину.

— Давай вторую руку, — он поднял взгляд на ее лицо и замер. — Ты чего плачешь?

Сьерра отчаянно затрясла головой, а потом вдруг выронила карту и порывисто прижалась к нему, утыкаясь носом в плечо. Тобиас неуверенно положил руку на трясущуюся спину.

Каро рыдала долго и с упоением, промочив насквозь тонкую ткань его рубахи, а Тобиас, закусив губу, гладил ее по спине. Под пальцами отчетливо прощупывались ребра, подбородок холодили влажные волосы.

— Сьерра, — прошептал Тобиас, когда она начала успокаиваться. Она шмыгала заложенным носом и дышала ртом, и хотела отстраниться, но Тобиас только сильнее прижал ее к себе. Прислонившись разгоряченной щекой к прохладному влажному еще затылку, он закрыл глаза.

Через минуту Сьерра выбралась из его объятий, достала мятую тряпицу и громко высморкалась.

— Простите, мой господин, — не глядя на него, гнусаво сказала она.

— Не извиняйся.

Тобиас со вздохом встал и дошел до кровати. Зарывшись в прохладные простыни, он пытался успокоить неровный ритм сердца. Он уже думал, что ему это удастся, когда плеча коснулась осторожная рука. Вздрогнув, он обернулся. Ловя отблески каминного огня, в темноте блестели глаза замершей у кровати девушки. Тобиас выдохнул, обхватил ее запястье и потянул на себя. Сьерра покорно забралась на кровать. Тобиас перевернулся и навис над ней. Мазнув губами по ее щеке, он прильнул к тонкой шее. Дыхание каро сбилось, сердце бешено стучало.

Сквозь шум крови в ушах Тобиасу послышалось собственное имя, прежде чем он окончательно потерял над собой контроль.

Глава 31

— Мой лорд, проснитесь!

Этой ночью Тобиас впервые смог самостоятельно заснуть. Как ни странно, его даже не мучали кошмары. Каро, которую он прижимал к себе, была словно оберегом от бессонницы.

— Мой лорд!

Он разлепил глаза и непонимающе уставился на слугу. Ему казалось, до рассвета еще далеко.

— За вами прислал лорд Бонн.

Аулус? Тобиас резко сел и с силой провел по лицу ладонью. Рядом зашевелилась Сьерра.

— Пригласи посланника.

Когда в комнате оказался крепкий парень, в котором он узнал одного из тех солдат, что помогали им с обучением рабов, Тобиас уже натягивал сапоги. Друг не стал бы тревожить его понапрасну среди ночи.

— У нас проблемы с рабами, — сразу же сообщил солдат, бросив короткий взгляд на постель.

— Какие?

— Лорд Бонн не сказал.

Тобиас тяжело вздохнул, сдерживая ругательство. Он опасался этого. Контроль в казармах был совершенно иной, чем в шахтах. Он ждал, что вчерашние мятежники не смирятся так просто с той судьбой, что уготовил им Император.

— Останься, — велел Тобиас Сьерре, заметив, что она уже одета.

— Я поеду с вами.

Тобиас махнул рукой и схватил куртку. Он обязан уладить все до того, как это дойдет до Амориаса.

— В чем дело? — сразу же спросил Тобиас, врываясь в кабинет друга. Он никогда так быстро не бегал — путь от коновязи до казармы занял не более трех секунд.

— Рабы пытались сбежать. Мы их поймали, — ответил бледный Аулус. Тобиас выдохнул. Дьяволова бездна. То, чего он боялся, произошло. Он обернулся к каро, тенью скользнувшей за ним в казарму.

— Возвращайся во дворец, — бросил он.

— Я вернусь с вами, — Сьерра часто дышала, обеспокоенно глядя на него.

— Я сказал, возвращайся, — жестко повторил Тобиас, и каро под его взглядом отступила назад. Тобиас вернулся к другу. — Сколько их?

— Тридцать восемь.

— Сколько?!

У Тобиаса помутилось в глазах. Он ожидал побега от дюжины — но от трех?

— Жертвы? — не получив от друга ничего, кроме встревоженного взгляда, спросил Тобиас.

— Двое рабов, пятеро солдат. Тоби…

Он не успел договорить. Стуча по деревянному полу тростью, в кабинет влетел Император. Его длинная белая коса была растрепана, из-под меха куртки торчал сбившийся воротник сорочки — его тоже выдернули прямо из постели. Тобиас поспешно поклонился.

— Твои рабы вышли из-под контроля, — Амориас не повышал голоса, но его глаза были холоднее льда на вершине адамантовых гор. Тобиас знал это настроение — оно не предвещало ничего хорошего.

— Я разберусь с ними, мой Император, — стараясь сохранить спокойствие в голосе, сказал он.

— Дезертирство, лорд Торр! — с нажимом произнес Амориас. — Это последнее, что я намерен терпеть.

— Мой Император, я не допущу…

Амориас не дал ему закончить. Он подошел вплотную к нему и тихо произнес:

— Ты мой лучший советник. Что важнее, я тебе доверяю. Моя Империя разваливается на куски, Тобиас. Любой промах может стать последним. Я не хочу, чтобы им стало предательство этих рабов. Это не должно повториться — мы подарили мятежникам шанс, второго не будет. Дай остальным это понять.

— Мой Император, мы можем просто вернуть их в шахты, — так же тихо предложил Тобиас. У него скрутило желудок, когда он понял, к чему он ведет.

— Будь это мирное время, мы бы так и сделали, но не сейчас, — сказал Амориас и повысил голос, чтобы другие тоже услышали: — Предателей нельзя прощать.

Тонкая трость простучала до двери. Император ушел так же стремительно, как появился. Тобиас закрыл глаза. Больше всего на свете ему хотелось опуститься на пол и сжаться в комок. Как получилось, что он, ненавидевший ратное дело всей душой, стал главным военным советником Императора? Как он оказался ответственным за всех этих рабов? И как вышло, что сейчас ему нужно устроить казнь тридцати восьми человек?

— Мой господин? — из оцепенения его вывел робкий голос каро.

— Ты еще здесь? — Тобиас почти застонал. — Вернись во дворец, богами тебя кляну.

Он встретился взглядом с Аулусом.

— Тоби?

Еще никогда он не видел друга таким растерянным. Что там, он был почти в панике. Тобиас скривился. Он притащил его с собой в Чериаду практически против его воли. Он не имеет права его вмешивать.

— Риалан, вели разбудить всех солдат и рабов, — обратился он к брату Замии. — Через час все должны быть на площади, — тот выжидательно замер, без выражения глядя на него. С тяжелым сердцем Тобиас добавил: — Пошли за палачами.

— Мой господин, не делайте этого, — выдохнула Сьерра, и Риалан остановился, вопросительно глядя на него.

— Я что тебе сказал, езжай во дворец! — рявкнул Тобиас, не в силах больше выносить выжидающих взглядов.

— Вы не можете их казнить! — Сьерра схватила его за рукав. — Пощадите их, умоляю!

— Еще слово, и отправлю вслед за ними! — Тобиас сбросил ее руку, но каро снова повисла на нем.

— Отправляйте!

Тобиас оттолкнул ее прочь.

— Запри ее где-нибудь! — велел Тобиас солдату, который привел его сюда, и толкнул к нему каро. Тот выволок ее за дверь. — Риалан? — сквозь зубы произнес Тобиас, и Наследник Чериады отправился выполнять поручения.

— Тоби, ты уверен? — рука Аулуса легла на его плечо.

— Ты слышал Императора.

— Где твоя рабыня? — после короткой жесткой речи перед солдатами, Император спустился к Тобиасу.

— Я оставил ее в казарме, — Тобиасу было неуютно под тяжелым изучающим взглядом.

— Приведи ее. Она должна это видеть.

— Мой Император, боюсь, она слишком впечатлительная, — Тобиас не смог скрыть волнения в голосе.

— И делает таковым тебя, — Амориас выразительно приподнял брови и отвернулся к эшафоту, куда вывели первого раба.

Чувствуя, что его вот-вот стошнит, Тобиас подозвал Риалана.

— Вели привести мою рабыню.

Их оставалась дюжина, когда рядом появился Риалан, крепко держа за шиворот Сьерру. Тобиас встретился взглядом с бронзовыми глазами, полными ужаса, и посмотрел на Императора. Тот кивнул, переступая с ноги на ногу. Несмотря на рану, он простоял на ногах всю казнь.

Тобиас невидящим взглядом уставился перед собой. Пальцы ног онемели от холода, но он едва это осознавал. Одно дело убивать в бою чужеземцев или повстанцев. Совсем другое — казнить безоружных рабов. Он не знал, чего от него ждал Император, но настолько бесчувственным он стать не мог. Если они победят в этой битве, он попросит об отставке. И пусть его за это тоже объявят дезертиром, он больше не мог это выносить.

Сьерра стояла на коленях на земле, зажмурившись и прижав к ушам ладони. Тобиас кивнул Риалану, который добросовестно продолжал держать ее за воротник, и он поднял ее на ноги. Она пошатнулась, не открывая глаз, и покорно поволоклась за ним. Он не сопротивлялся, ни когда Тобиас затаскивал ее на седло впереди себя, ни когда вел за локоть по коридорам дворца. Они оказались в комнате, и Тобиас усадил ее на кровать.

— Сьерра, — Тобиас подцепил ее подбородок, поворачивая лицо к светильнику.

— Не прикасайтесь ко мне, — хрипло пробормотала она, отшатываясь. Она шумно втянула в себя воздух, и Тобиас отступил.

— Тебе нужно поспать, — проговорил Тобиас и принялся искать сонные капли. Он бы и сам с удовольствием принял зелье, желательно — смертельную дозу, но Император ждал его на утренний совет.

— Я не верила, что вы способны на это, — тихим, задыхающимся голосом сказала каро.

— Они были дезертирами, — отстраненно ответил Тобиас. Да где это зелье?

— Они были людьми. Им просто хотелось выжить!

Тобиас не ответил, несколько раз с силой проведя руками по лицу.

— В вас нет ничего человеческого! — неровный голос сорвался. Тобиас обернулся. Каро било крупной дрожью, искусанные до крови губы дрожали.

— Успокойся, — он сделал шаг к ней, но она вдруг метнулся к подушке и выхватил кинжал. Тобиас так и не понял, что она хотела сделать — шнур Покорности сверкнул, и Сьерра выронила оружие, хватаясь за горло и задыхаясь. Тобиас кинулся к ней и с трудом отнял ее руки от шеи. Едва он коснулся шнура, тот ослаб. Каро закашлялась и принялась яростно отбиваться от него.

— Ненавижу вас! — сдавленно просипела она, пытаясь ударить Тобиаса. Получив два ощутимых пинка, Тобиас повалил каро на живот и скрутил руки за ее спиной.

— Тихо, — он придавил ее своим весом, но каро продолжала беспомощно вырываться.

— Ненавижу вас! — повторил он. — Чтоб вы сдохли!

Тобиас коротко выдохнул. Что-то новое. Такого от каро он еще не слышал.

— Мой лорд? — в комнату заглянул слуга, привлеченный криками.

— Найди синий пузырек, — бросил ему Тобиас, стягивая руки каро своим ремнем. Он поймал подбородок девчонки, крепко стиснул и разжал челюсти. Отдающий мятой сироп разбрызгался по подушке, но все же попал в рот.

— Следи за ней, — велел Тобиас слуге. Оставил рыдающую девчонку на кровати, он забрал кинжал и покинул спальню.

Глава 32

Прибывшая с юга армия, разбавленная криадскими солдатами, вошла в ворота Чериады в полдень. К этому времени Тобиас сбился с ног, помогая подготовить все к их появлению. Их было больше, чем они ожидали. Тем не менее, на вечернем совете Амориас был как никогда суров. Все время с прибытия армии он не отпускал Тобиаса от себя, мечась по Чериаде и наводя шорох среди солдат. Тобиасу пришлось полностью переложить заботу о рабах на Аулуса, но даже без этих забот к вечеру он был полностью выжат. Разморенный теплом залы, он клевал носом, с трудом концентрируясь на словах Императора. От того, чтобы не заснуть прямо в кресле его останавливало одно — стоило ему хоть на мгновение закрыть глаза, перед ними возникали картины этой ночи. Тридцать восемь отрубленных голов. Ему ничем не смыть с себя эту вину.

— Идем, — Аулус, весь вечер избегавший его взгляда, поймал его после совета. У дверей их ждал Риалан.

— Даже с новыми силами нам не победить, — сказал Риалан, когда они открыли первую бутылку бренди. — Унна растопчет нас.

— Не приведи боги узнать о твоих словах Императору, — Аулус мрачно глядел в стакан.

— Было бы правильней оставить Чериаду и направиться на юг, к флоту, пока его не захватили повстанцы, — продолжил Риалан. — Тобиас, что думаешь?

— Император не намерен сдать Чериаду. Мы либо выстоим, либо умрем, — медленно проговорил Тобиас.

— Тебе будто бы все равно, — упрекнул его чериадский Наследник.

— Если Чериада падет, будет захвачена и Криада с Криолой, а там и до столицы недалеко.

— Вот пусть повстанцы сами и отбивают столицу! — с невиданным доселе жаром сказал Риалан.

— Император не верит, что они смогут противостоять уннцам. По всей Империи не больше пяти сотни действительно стоящих боевых магистров Ковена и с ними толпы неорганизованных вчерашних рабов. Они не в состоянии даже держать их под контролем. На них надежды нет. Если уннцы начнут захват Империи и с суши, и с моря, нам будет не по силам противостоять им даже с флотом.

— Ты вторишь словам Императора, — обвинил его Риалан.

— Я верю, что он прав.

— Так же прав, как этой ночью?

Тобиас уставился на него тяжелым взглядом. Странно, у него даже не было сил злиться.

— Ты даже смотришь, как он, — пробормотал Риалан, опуская глаза, и добавил: — Извини, я зря… об этой ночи.

Тобиас молча налил себе полный стакан.

Сьерра сидела на полу возле высокого окна и пустым взглядом смотрела на улицу. После прошлого раза, когда она чуть не закоченела, окно надежно запечатали. Пошатываясь, Тобиас вошел в комнату. Уронив по пути стул, он подошел к застывшей в напряжении девчонке и схватил ее за руки. Не обращая внимания на попытки вырваться, он протащил ее через всю комнату и швырнул на кушетку. Каро сжалась, тяжело дыша и глядя на него исподлобья. Тобиас фыркнул и, спотыкаясь, доплелся до кровати. Не раздеваясь, он рухнул поверх покрывала и, поморщившись от закружившейся вихрем комнаты, тут же отрубился.

Глотая залпом приводящее в чувство зелье, Тобиас подумал о том, что неплохо бы отметить отличную работу слуги перед Управляющим. В Криаде слуги не были такими расторопными, или он уже просто ничего не помнил. Со стоном окунув голову в холодную воду в умывальной, Тобиас с трудом собрал в кучу мысли. Сегодня предстояло многое сделать, и если Император не умерит заданный темп, он сильно пожалеет о вчерашней попойке. Впрочем, он пожалеет о ней в любом случае — первому военному советнику не пристало напиваться, как последней сволочи, когда Империя в состоянии войны. Со дня на день предстояла, возможно, последняя битва в его жизни, а он по прямой едва может пройти.

Пошевелив каро за плечо и убедившись, что с ней все в порядке — по меньшей мере, она была жива, — Тобиас покинул спальню.

Сьерра прислонилась к стене, обхватив руками плечи, и наблюдала за Замией, нетерпеливо расхаживающей по комнате. Забрызганный грязью подол платья шуршал по ковру, неаккуратные локоны покачивались за спиной. Красивое лицо было на редкость серьезно.

Тобиас на секунду замер, а затем демонстративно громко закрыл за собой дверь. Две пары глаз уставились на него.

— Здравствуй, Тоби, — Замия остановилась, уперев руки в бока.

— Что тебе нужно?

Тобиас прошел мимо нее и сел на кровать, чтобы сбросить, наконец, сапоги. Этот день был ничуть не легче вчерашнего.

— Так странно видеть тебя трезвым, — нервно заявила его супруга, скрещивая руки на груди.

— Я могу не отвечать на это? — Тобиас отбросил в сторону сапоги и нетерпеливо вскинул брови. Сегодня, похоже, последняя ночь, когда ему удастся поспать. Он не собирался тратить ее на препирания с Замией. — Зачем ты пришла?

— Император сместил с поста Наместника моего отца, — перешла к делу она.

— У него были на то причины.

— Ламиар всегда был добр с тобой, — упрекнула она его. — Ты в хороших отношениях с Императором…

— Боюсь, ты ошибаешься, — прервал ее Тобиас.

— Ты его первый советник!

— Только пока нужен ему, — резко оборвал ее Тобиас. — Я не буду просить за Ламиара, даже не думай. Он запустил город, это все понимают.

— Как ты смеешь так говорить! — возмущенный голос прозвучал на удивление жалобно. — Тоби, он не сделал тебе ничего плохого. Ты можешь плохо обращаться со мной, я к этому уже привыкла, но мой отец не заслуживает того, что с ним сделал Император! — к ужасу Тобиаса на последних словах она начала рыдать.

— Прекрати этот спектакль, — сквозь зубы сказал он.

— Пожалуйста, Тоби! — она бросилась ему в ноги. — Я знаю, ты благородный человек, что бы о тебе ни говорили!

— Уходи, — он вскочил.

— Только ты можешь помочь! Что тебе стоит?! — слезы обезобразили лицо девушки.

— Я не буду этого делать! — он взял Замию за плечи и, подняв на ноги, потащил к выходу.

— В тебе есть хоть капля жалости?! — она вцепилась в косяк, когда он открыл дверь.

— Как видишь, нет. Прекрати унижаться, — вытолкнув ее в коридор, он задвинул щеколду и прислонился спиной к двери. За толстым деревом слышались пронзительные крики — как он мог догадываться, проклятия в его адрес. Устало вздохнув, он встретился взглядом с бронзовыми глазами. Сьерра тут же уставилась себе под ноги, и Тобиас, оттолкнувшись от двери, стремительно скрылся в умывальной.

Быстро смыв пот холодной водой — слуга не успел принести горячей, а теперь дверь была заперта, — Тобиас вернулся в комнату и уселся на кровать поближе к камину. Каро сидела на кушетке спиной к нему, Тобиасу были видны только ее ссутуленные плечи и опущенная голова. Покрутив в руках пузырек с сонным зельем, Тобиас тихо позвал:

— Сьерра.

Ответа не последовало. Тобиас неслышно вздохнул. Был ли смысл пытаться заговорить с ней? Через пару дней его могут убить — их всех могут убить. А единственное, чего ему хотелось, это получить прощение.

— Я не вижу смысла оправдываться.

Да и нет ему оправдания. Можно валить все на Императора — но разве не мог он попытаться изменить его решение? Стоять на своем до последнего, как это делала каро? И хотя умом Тобиас понимал, что Амориаса было не переубедить, он все же должен был попытаться. Ведь тот действительно прислушивается к нему.

— Прости меня.

Она все так же молчала. Сделав большой глоток снадобья, Тобиас забрался на кровать и зарылся лицом в подушки.

Амориас отказался принимать уннского посланца. Лагерь врага смутно просматривался с высоких стен Чериады. Анжийские маги окружили его плотной завесой тумана — они расположились на противоположной от адамантовых гор стороне. Но судя по тому, что они видели, численность объединенной армии Унны и Анжи превосходила их армию почти вдвое.

Последние три дня слились для Тобиаса в поток лиц солдат, бесконечные построения и выматывающие советы. В его голове перемешались стратегии боя и поставок провизии. Он не замечал, когда ел и ел ли вообще, спал урывками и выпивал по литру бодрящего снадобья в день.

Стоя рядом с Императором на пронизывающем ветру и глядя на широко раскинувшийся лагерь, он не чувствовал страха. Он вообще ничего не чувствовал, кроме смертельной усталости.

— По-прежнему полагаете, что мы должны встретиться с ними в поле? — спросил Тобиас. Его взгляд то и дело перекочевывал с окутанного пеленой лагеря на невысокие курганы в отдалении — братские могилы павших в двух предыдущих битвах. Его не оставляла мысль, что сам он скоро будет покоиться в подобной.

Император не ответил. Щуря глаза от ветра, он тоже бросил взгляд на курганы. Выпирающие скулы порозовели от холода, туго заплетенная белая коса тяжело лежала поверх мехового плаща.

— Выходим на рассвете.

Через силу впихнув в себя тарелку с едой и даже не поняв, что в ней было, Тобиас заглотил очередной флакон бодрящего зелья, прикидывая, на сколько его хватит. С каждым разом оно действовало все хуже. Лекарь хватался за голову, когда слышал очередную просьбу о снадобье. Тобиас подозревал, что он не единственный, кто злоупотребляет им — Амориас, судя по его виду, жил на этом зелье уже неделю. Со вздохом потерев воспаленные глаза, он оторвался от скамьи в переполненной панической суетой кухне и отправился в комнату. Слуга уже должен был принести его доспехи.

— На другую руку, — остановил Тобиас слугу. Адамант тускло мерцал в свете огня. В комнате было холодно — или ему так казалось. Камин едва горел, заправленная постель, казалось, покрылась пылью — он не был здесь уже три дня, перебиваясь сном то в казарме у Аулуса, то в зале совещаний. У окна напряженной струной замерла Сьерра. Тобиас с тяжелым сердцем вдруг осознал, что она так и не заговорила с ним.

— Ты остаешься в городе? — спросил Тобиас слугу, когда тот затянул последний ремень и прикрепил к его поясу ножны.

— Мне еще нет четырнадцати.

Тобиас кивнул, и слуга, еще раз проверив все ремни, ушел. Откровенно говоря, он даже удивился, когда Амориас установил нижний возрастной порог для новобранцев. Учитывая жесткость мер, на которые он готов был пойти в этой войне.

— Возьмите меня с собой, — хриплый голос звучал неестественно мертво, и Тобиас, уже готовый уйти, резко обернулся и с непониманием уставился на каро.

— Что?

— Я смогу вам помочь, — она вышла из тени. Тобиас знал, что Сьерра наблюдала за ним с того момента, как он оказался в спальне, но только сейчас она не отвела взгляда, когда Тобиас посмотрел на нее.

— Не думаю, — почему-то тоже хрипло ответил Тобиас.

— Я знаю кое-что из боевой магии.

Тобиас покачал головой и близко подошел к ней. Снял перчатку, прикоснулся к щеке, помеченной шрамом. Каро тихо выдохнула и не отстранилась.

— Я запрещаю тебе покидать дворец, пока целы ворота, — Тобиас проследил, чтобы Шнур покорности должным образом отреагировал на его слова, и продолжил: — Если Унна вступит в город, ты немедленно должна бежать. Я помню о своем обещании — ты станешь свободной, если со мной что-то случится.

— Я не хочу этого, — она удержала его руку на своей щеке. Бронзовые глаза нехорошо заблестели.

Тобиас притянул ее к себе и нежно поцеловал.

— Я люблю тебя, — выдохнул он в раскрытые губы. Почувствовав, что готов совсем раскиснуть, Тобиас резко развернулся и спешно покинул комнату.

Глава 33

Покрытые нетающим снегом лица с пустыми обледенелыми глазами, на лбу каждого — светящийся бледным магический знак. Тобиас с ужасом узнал в нескольких восставших солдат чериадской армии, павших этой зимой, и едва не пропустил удар. Он был бы уже убит, если бы его враг точно так не обмер от страха при виде проворных мертвых, молча нападающих на уннских воинов. В отсутствие оружия они кидались на них голыми руками, впивались в лица зубами. Потратив несколько драгоценных секунд, чтобы понять, что восставшие нападают на его врагов, не трогая солдат Империи, Тобиас встряхнулся и сбил с ног убегающего анжийца. Откуда пришла помощь, времени думать не было. Если поднята хотя бы половина воинов, покоившихся в курганах, у них есть шанс на победу.

Некромантия была запрещена Высшими Законами пятьдесят лет назад.

Эта мысль почти осязаемо витала в воздухе залы для совещаний.

К обеду объединенная армия Унны и Анжи была полностью разгромлена. Жалкие остатки бежали. Потери в их рядах были, и были они велики. Погибли почти все рабы, приняв на себя первый удар, погибла почти треть солдат. Ранеными был забит весь лазарет дворца и казармы.

Едва Унна побросала свои знамена, Восставшие бессмысленными кусками заледенелой плоти попадали на залитый кровью снег. Дюжина управляющих ими магов едва не погибли от магического истощения. Горон так и не пришел в сознание. Они контролировали Восставших с курганов, и только теперь Тобиас понял, зачем было хоронить солдат так далеко от города. Амориас предполагал, что придется прибегнуть к магии смерти, и намеренно велел захоронить погибших как можно дальше от адамантовых гор.

— Почему нельзя было оповестить всех о плане?! Солдаты едва не обратились в бегство! — Аулус стукнул кулаком по столу. Порванная кольчуга была залита кровью.

— Успокойтесь, лорд Бонн, — Амориас был бел, как полотно. Он сидел в кресле, вцепившись изо всех сил в подлокотники, и Тобиас опасался, что он близок к тому, чтобы потерять сознание. Несмотря на больную ногу, он сам участвовал в битве, и сейчас был на грани истощения. — У меня были свои причины держать план в секрете. Во-первых, это подорвало бы боевой дух солдат. Во-вторых, у Горона могло ничего не выйти. Понадейся мы на эту помощь и не получи ее, нам ни за что не выиграть битву!

— Ваши рассуждения в корне неверны! — Аулус и не думал успокаиваться.

— Возможно, но Император здесь я, — холодно сказал Амориас. — А вы продолжайте дальше выполнять свою работу и не лезьте, куда не следует. И посетите лазарет, богами вас заклинаю, пока не истекли кровью!

Аулус, пошатываясь, вышел. За приоткрывшейся дверью в коридор Тобиасу почудилась каро, но он не был уверен, что она ему не привиделся. Он не видел ее с момента возвращения в Чериаду — несколько часов кряду они подбирали раненных, чтобы доставить в город, а затем Император не дал им и получаса, чтобы прийти в себя после битвы. Тобиас подозревал, что тот просто боялся свалиться с ног.

Сухо раздав указания, Амориас отпустил всех. Выходя последним, Тобиас пропустил внутрь залы целителя. Мечтая поскорее сбросить доспехи, он не сделал и двух шагов, когда его чуть не сбила с ног Сьерра. Пошатнувшись, Тобиас отстранился от каро, вцепившейся в его пояс.

— Все хорошо, — пробормотал Тобиас, обхватывая ее лицо ладонями и размазывая большим пальцем дорожку от слез на щеке. Он поцеловал дрожащие губы и мягко оттолкнул ее от себя. — Сьерра, все хорошо, — повторил он.

— У вас кровь на лице, — всхлипнула она.

— Пустяки.

Тобиас взял каро за плечи и, маневрируя между суетливо бегущими куда-то слугами, солдатами и лекарями, отвел к стене.

— Я хочу, чтобы ты отправилась в лазарет, — он подцепил пальцем Шнур Покорности, и тот легко скользнул ему в ладонь. На открывшейся шее всеми оттенками фиолетового и желтого расплывался страшный синяк. — Раненых очень много. Иди, — добавил он, когда она не сдвинулась с места, большими глазами глядя на него.

— Мой господин…

Тобиас на короткий миг притянул ее к себе, и, опасаясь, что адамант, из которого были сделаны его доспехи, может причинить ей боль, тут же оттолкнул.

— Я найду тебя. Иди.

Тобиас никогда не видел ее такой. Худое лицо со впалыми щеками было необычайно сосредоточено. Под полуприкрытыми глазами залегли темные тени. Из-под пальцев, на треть погруженных в рану на животе, пробивалось неяркое золотистое свечение. Вокруг нее столпилось четверо магов-целителей и трое простых лекарей. Затаив дыхание, все они наблюдали за ее действиями.

Свечение погасло, и каро, отняв руку от раненного, вытерла кровь о полотенце. Она устало кивнула лекарю, державшему наготове иглу с нитями, и, будто почувствовав его взгляд, подняла глаза.

— Зашел за бодрящим снадобьем, — сказал Тобиас, когда они вышли из лазарета.

— Вам нужно поспать, — тихо сказала каро, разглядывая свои руки.

— Знаю.

В ее словах была истина. Вчера, отправив ее в лазарет, Тобиас с трудом доплелся до спальни. Слуга помог ему снять доспехи и принес теплой воды. Едва шевелясь, Тобиас кое-как смыл грязь и кровь, да так и уснул прямо в умывальной комнате. Если бы не слуга и его беспокойство, одни боги знают, сколько бы он там проспал.

— Что с вашей головой?

— Ничего страшного.

В бою ему рассекли бровь, и слуга наложил ему повязку с заживляющей мазью. Тобиас уже и забыл об этом. Надо снять эти бинты, еще не хватало, чтобы все подумали, что ему повредили голову.

— Дайте мне посмотреть, — Сьерра протянула руку, но Тобиас ее перехватил.

— Не трать силы.

Поддавшись искушению, он прижался губами к тонкому запястью, покрытому шрамами, и только сейчас понял, что именно ради этого так рвался сюда. Только мысли о каро помогали ему держаться на ногах последние сутки.

Сьерра выдернула руку и отступила от него на шаг. Опущенное лицо порозовело. Тобиас вздохнул. Действительно. То, как она встретила его после битвы, еще не значило, что она простила его. Припоминая сейчас все то, что он сделал с ней, Тобиас вообще сомневался, что она сможет когда-нибудь его простить.

— Как видите, я не сбежала, — хмуро сказала она. — Вы ведь зашли проверить?

— Не совсем, — пробормотал Тобиас, сбитый с толку. — Хотел узнать, как у тебя дела.

— Я спасла тридцать пять человек, мой господин, — не глядя на него, доложила каро. — Еще трое, и то, что вы сохранили мне жизнь, окупится.

— Прекрасно, — пробормотал Тобиас, когда выбитый от ее слов воздух вернулся в легкие. Чувствуя непреодолимое желание оказаться от лазарета как можно дальше, Тобиас скрестил руки на груди и спросил: — Скажи мне, как Аулус?

— Встанет на ноги через неделю, если не будет осложнений, — из ее голоса пропала резкость.

— Риалан?

— Ушел пару часов назад.

— Великолепно. Горон?

— Все еще не пришел в сознание. С ним очень плохо, — добавила она под вопросительным взглядом Тобиаса. — Мы не знаем, очнется он когда-нибудь или нет.

— Если придет в себя, нужно сразу доложить Императору, — распорядился Тобиас.

Сьерра кивнула. Глядя на ее сдвинутые брови, Тобиас хотел было уйти, но в последний миг передумал, сделал быстрый шаг к ней и обнял. Он ожидал, что она оттолкнет его или, что теперь возможно, отшвырнет его магией. Но она только тихо вздохнула. Тобиас прильнул щекой к ее виску и чуть не умер от облегчения, когда руки каро легли ему на спину.

— Целитель! — прервал их мальчик, который проводил Тобиаса к Сьерре. — Вы срочно нужны в южном крыле!

Он замер, во все глаза пялясь на них.

— Иди, — Тобиас на секунду прижался губами к ее щеке и выпустил из объятий. Сьерра бросила на него быстрый взгляд и поспешила за мальчиком.

— Не думаю, что Риалан готов стать Наместником, — сказал Амориас, когда после вечернего совета они остались один на один.

— Я с вами не согласен, — Тобиас украдкой разглядывал бледного Императора. За все время совета он ни разу не поднялся с кресла. Резная трость стояла рядом. — Он верен Чериаде и Империи, и немало повидал за последние месяцы. Он способен принимать правильные решения.

Амориас смерил его долгим взглядом.

— Я подумаю над твоими словами. Теперь о тебе.

Тобиас тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.

— Я знаю, о чем ты хочешь попросить, — Амориас поднял руку, не давая и начать. — Я тебя понимаю. Ты устал. Возможно, я требовал от тебя слишком многого, но только лишь потому, что знал, что ты справишься. Ты мой самый лучший и преданный советник, без тебя нам не выиграть ни эту битву, ни предыдущую. Я не могу отпустить тебя, Тобиас.

— Мой Император… — Тобиас тщательно подбирал слова, но им так и не суждено было прозвучать.

— Сейчас ты мне нужен особенно сильно, — с нажимом произнес Император. — Ни на кого я не могу так надеяться, как на тебя. Я не отпущу тебя, — повторил Амориас. — Не заставляй меня… уговаривать.

В его голосе не было угрозы, но Тобиас правильно понял смысл его слов. Настаивай он, и Амориас перейдет к более жесткой стратегии уговоров.

— Я понял вас, мой Император. Сейчас не время поддаваться слабости, — напряженно проговорил Тобиас.

Амориас кивнул, и Тобиас покинул залу. Что ж, он и не полагал, что сможет так просто уйти.

Ему снилось, что кто-то проник в комнату. Тобиас попытался нашарить кинжал под подушкой, но чья-то рука остановила его. Не в силах сопротивляться, Тобиас бросил искать кинжал. Он так давно нормально не спал и выпил столько сонного зелья, что напади на него кто-то в реальности, он не смог бы даже проснуться.

В отблесках каминного огня мелькнули взлохмаченные волосы и тонкий силуэт. Кто-то склонился над ним, лица коснулись теплые пальцы.

— Сьерра, — простонал Тобиас, пытаясь поймать чужую руку.

— Спите, — тихий голос прозвучал совсем близко, и Тобиас послушался.

Глава 34

Тобиас с наслаждением уткнулся в шею каро и крепче стиснул ее в объятиях. Она заелозила в его руках, встрепанные волосы защекотали лицо. Ощущения были так реальны, что Тобиасу не хотелось просыпаться.

— Сьерра, — выдохнул Тобиас в тонкую шею, и она что-то сонно простонала в ответ. Сердце на миг замерло и гулко заколотилось. Тобиас открыл глаза. — Ты здесь, — прошептал он, притягивая к себе сонную девчонку.

За окном выл ветер, бросая в стекла горсти снега. Он его и разбудил — судя по всему, до рассвета еще было далеко.

— Еще рано, — хрипло ото сна пробормотала Сьерра, поворачиваясь к нему лицом и обвивая рукой его талию. — Вы плохо спали, — добавила она сипло.

У Тобиаса перехватило дыхание. Он провел пальцами по щеке, на которой отпечатался след подушки, и поймал губами полураскрытые губы. Сьерра что-то пробормотала и тихо охнула, когда Тобиас проник рукой под ее сорочку. У Тобиаса защемило в груди — она была совсем худой. Проведя ладонью по выпирающим ребрам, он перевернул ее на спину и навис над ней. Прижался губами к впалому, часто вздымающемуся животу, и почувствовал, как пальцы каро вцепились в его плечи.

— Тобиас…

Едва слышный шепот был для него самым прекрасным звуком на свете.

— Не уходи, — Тобиас обхватил Сьерру обеими руками, не давая и пошевелиться.

— Мне пора в лазарет, — покрутившись в его руках, она замерла и тихо вздохнула. Она приходила уже третью ночь подряд, и эти ночи Тобиасу не снились кошмары. Он подозревал, что все дело в магии — все-таки каро была целителем и, похоже, очень сильным целителем.

— Еще немного, — Тобиас коснулся губами ее лба. В эти моменты его переполняло ощущение мучительного счастья. Но он не мог избавиться от необъяснимого страха, что каждая из этих ночей может быть последней для них.

— Вам всегда будет мало, — каро мягко выпуталась из его рук и принялась одеваться. Со стоном Тобиас тоже сел и опустил ноги с кровати. Рассвет уже близко, один он все равно не уснет.

— А тебе нет? — спросил Тобиас.

Сьерра замерла, теребя застежку на плаще.

— Слишком многое произошло, чтобы все было так просто, — она глядела в сторону.

— Вот как.

Тобиас поморщился, когда в груди неприятно и тоскливо заныло. Он проглотил просящиеся с языка обидные слова, зная, что вновь отпугнет ее, и принялся искать сапоги.

— Вы не можете винить меня в этом, — резко добавила Сьерра, все еще не двигаясь с места.

— И не собирался, — Тобиас натянул сапоги и подошел к ней. Крепко обнял, запутав пальцы в отросшие волосы. Она засопела и уткнулась ему в плечо. — Все хорошо, — добавил Тобиас, когда она шмыгнул носом. Тобиас поцеловал искусанные губы и отступил, позволяя ей уйти в лазарет.

— Это было правдой — то, что вы сказали мне перед битвой? — тихо спросила Сьерра, глядя на него блестящими глазами.

— Я не помню, что говорил тебе.

Он действительно плохо помнил то утро. Все было как во сне. Но он подозревал, что мог наговорить кучу сентиментальных глупостей — ведь он был более чем уверен, что не выживет в тот день.

Каро сглотнула и отвела глаза. Пригладив торчащие волосы, она вышла из комнаты.

Предводителя повстанцев звали Малек. Он не был ни магом, ни главой одного из Домов. Про него вообще никто никогда не слышал до восстания. Но он был умен, расчетлив и обладал невероятным даром убеждения, раз смог организовать такую сложнейшую масштабную кампанию. Или просто был подставным лицом Ковена.

Однако освобожденные рабы, не доверявшие Ковену, шли за ним и почитали его наравне с богами.

Малек хотел мира.

Трое из пяти посланцев неуверенно топтались в зале для переговоров. Еще двое лежали в лазарете, чудом оставшись в живых после столкновения со своими же "соратниками", разбойничающими на дороге из Криады.

— Малек ни в коем случае не имеет притязаний на престол, мой Император. Все, что ему нужно — воцарение справедливости и равенства. Он преклоняет перед вами свою голову и низменно просит принять его помощь в войне с Унной и Анжи, — разливался тощий посланец.

— Чего он хочет взамен? — Амориас презрительно поморщился.

— Возобновление реформ великого Императора Корнелиуса, мой Император.

— Какие реформы моего деда ему по вкусу?

— Реформы по освобождению рабов, мой Император, — брови посланца взлетели вверх.

— А чего в свою очередь хочет Ковен? — обратился Амориас ко второму дипломату, стоявшему чуть поодаль. Его одежды были украшены рунами, руки сковывали адамантовые кандалы. Он держался с достоинством, но по его уставшему оборванному виду можно было догадываться, чего ему стоит не сутулить спину.

— Парламент, мой Император. Ковен хочет участвовать в управлении Империей. Как и простые люди. Мы считаем институт советников устаревшим и неэффективным.

— Идеи Корнелиуса плотно засели в умах людей, — Амориас фыркнул, не выказывая удивления. Тобиас переступил с ноги на ногу. Действительно, они предполагали такой исход и такие требования.

— Сын Малека Номиалан и Глава Ковена Ороун просят о встрече с вами, мой Император, в ближайшее время, — снова перехватил инициативу тощий посланец.

— Что за спешка?

Он замялся, и за него резко ответил маг:

— Анжи подошла с моря. Без флота мы были бессильны. После трех дней боев столица была потеряна.

Амориас на миг прикрыл глаза. А когда вновь взглянул на посланцев, они были полны пламени ада.

— Идиоты, — тихо проговорил он и встал. — Я сообщу о своем решении вечером. Пока вы можете воспользоваться моим гостеприимством и отдохнуть с дороги. Лучшие камеры в вашем распоряжении.

Он подал знак страже, и «гостей» вывели. Глядя на удаляющуюся спину Императора, Тобиас коротко вздохнул. Впереди ожидали долгие часы обсуждений.

— Вы посылали за мной? — Сьерра прикрыла дверь и настороженно уставилась на него. Тобиас захлопнул сундук и жестом отослал слугу с ворохом одежды в руках. Они остались одни. Тобиас бросил взгляд на облегченную адамантовую кольчугу, только сегодня доставленную из кузницы. Эта кольчуга вряд ли выдержит сильный удар, даром, что из прочного адаманта. Главное — она защитит от магии, вздумай кто применить ее против него.

— Завтра Император отправляется в Криаду. Я должен сопровождать его.

Каро нахмурилась, перехватывая его взгляд.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Чем я смогу быть там полезна? — она скрестила руки на груди, искоса глядя на кольчугу.

— Сьерра, — как можно мягче, несмотря на все напряжение, не оставляющее его после совета, произнес Тобиас, — я не могу оставить тебя в Чериаде.

Она, помедлив, кивнула.

— Император хочет быть уверен, что ты не сделаешь… какую-нибудь глупость в дороге.

Сьерра нахмурилась еще больше и опустила голову. Тобиас на секунду усомнился в правильности своего решения поговорить с каро по-хорошему. Если ей придет в голову взбунтоваться, он не сможет ничего сделать. Ей ничего не стоит оглушить его и сбежать. Возможно, стоило послушать Амориаса и надеть кольчугу, как только он получил ее.

— Обещание его не устроит, да? — спросила Сьерра.

— Не устроит.

— Вы тоже не доверяете мне?

Тобиас тихо вздохнул и близко подошел к каро.

— Ты бываешь слишкомвспыльчива, — также мягко сказал он.

Сьерра хмыкнула и задрала голову, открывая шею, все еще желтую от сходящего синяка. Она выжидающе уставилась на Тобиаса.

Тобиас достал из кармана Шнур, и тот привычно обвил тонкую шею.

— И вы все равно держите кинжал под подушкой, — бросила каро, дотрагиваясь до черной ленты.

— Тебе он не нужен, чтобы снова на меня напасть.

— Я знала, что не смогу даже ранить вас, — произнесла Сьерра, обходя его. Она вытащила из шкафа свои немногочисленные вещи и принялась их складывать.

— Я не обижен на тебя, — сказал Тобиас, глядя на напряженную спину.

— Не могу сказать того же, — неровным голосом ответила она и вздрогнула, когда Тобиас подошел и обнял ее сзади.

— Однажды кошмар закончится, — прошептал он.

Им везло с погодой, и хотя мороз не уступал, метель, которую ждали чериадские предсказатели, не спешила настигать их в дороге. Когда до Криады оставалось полдня пути, они остановились на ночлег в маленькой деревне в полудюжине километров от тракта.

— Зачем Император едет в Криаду?

Солнце уже давно село, и Тобиас отвязывал седельные сумки при пляшущем огне светильника.

— Тебе необязательно знать, — он подхватил вещи, позволил деревенскому мальчишке увести коня и подошел к Сьерре, которая никак не могла справиться с ремнями. — Подержи, — вручив ей свою сумку, он потеснил ее от лошади.

— Он едет встречаться с Малеком? — спросила каро.

— С чего ты взяла? — Тобиас сам с трудом распутал ремни, пальцы уже онемели от холода.

— Все об этом говорят.

— Даже если так, тебя это не должно заботить, — устало сказал Тобиас, дожидаясь, пока мальчишка вернется за второй лошадью. Долгая дорога вымотала его. Хотелось есть и спать, и он не мог сказать, какое из этих двух желаний было сильнее.

— Почему?

— Потому что ты в этом больше не участвуешь. Ясно? — резко ответил Тобиас, вручая поводья подоспевшему конюху. — Идем.

Император и советники расположились в доме Главы деревни. Отряду воинов и магов, охраняющих их в дороге, Император приказал ночевать в конюшне и сеновале, готовыми в любой момент отразить нападение. Вчера им пришлось отбиваться от освобожденных рабов, разбойничающих вдоль тракта, но чего Амориас боялся больше — это организованного нападения повстанцев. Он не исключал, что переговоры — лишь уловка, чтобы вытащить его из Чериады и атаковать в подходящий момент.

— Я думала, что ночую с магами.

— Сегодня ночуешь в доме, — Тобиас взял ее за локоть и потянул к призывно светящему окнами дому.

— Боитесь, что сбегу?

Чем ближе они были к Криаде, тем больше росло внутреннее напряжение. Воспоминания о собственном пленении и освобождении города оказались неожиданно свежи. Тобиас заметил, что не может смотреть на каро без смутной тревоги. Все более навязчивой стала мысль, что она была заодно с теми, кто убил его отца и сестру.

— Да, боюсь, — бросил Тобиас и крепче стиснул пальцы, не давая Сьерре вырваться. — Сейчас не время показывать характер, — процедил он, когда каро снова попыталась выдернуть руку.

Она встала, как вкопанная, и уронила сумку на снег.

— Сьерра, — протянул Тобиас почти угрожающе.

— Не одному вам тяжело возвращаться туда! — выпалила она.

Тобиас встретился с отчаянным взглядом и медленно выдохнул, пытаясь прогнать злость.

— Я знаю, — он поднял сумку и отпустил каро. — Как успокоишься, приходи в дом.

Он не успел сделать и пяти шагов, как в спину донеслось:

— Тобиас!

Спотыкаясь, Сьерра догнала его.

— Мне страшно, — тихо сказала она, когда они подошли к крыльцу.

Тобиасу тоже было страшно. Чем все это может закончиться, не знали даже боги.

Глава 35

Они прибыли в Криаду без лишнего шума и торжеств — так распорядился Император в письме, отправленном с гонцом. У ворот их встретил Критос с дюжиной воинов охраны. Тобиас не мог не заметить перемен в друге — всегда блестевшие весельем и плутовством глаза теперь отливали сталью. Он весь как-то подобрался, и хотя не выглядел осунувшимся, по одному только взгляду Тобиас понял, что тому до чертиков надоело быть Наместником. Тобиасу не терпелось пообщаться с другом. С Аулусом после битвы он толком поговорить так и не сумел, лишь перебросившись парой фраз перед отъездом. Тобиас хотел, чтобы тот возглавлял отряд, охранявший их в пути, но Император решил иначе, назначив Аулуса командующим армией, оставшейся в Чериаде. Вместе с Риаланом, которого Амориас все-таки поставил Наместником, им было дано задание привести армию в порядок в кратчайшие сроки.

Город восстанавливался, был почти отремонтирован и дворец. Поддавшись порыву, Тобиас крепко обнял Фола, встречавшего их на крыльце. Он был несказанно рад, что тот остался в должности Управляющего.

Устроившись в своей комнате, он быстро помылся и принялся поспешно одеваться — после ужина предстоял очередной совет. Номиалан с колдунами мятежного Ковена прибудут завтра, и нужно было еще раз проработать стратегию переговоров.

— Отдохни и можешь спуститься на кухню поесть, — сказал Тобиас каро. — Потом возвращайся в спальню и жди меня.

Сьерра молча кивнула, сидя на кровати и разглядывая свои руки. Ее худые плечи были опущены.

— Что с тобой?

— Все в порядке, — тихо ответила она.

Тобиас хотел было уйти — зная стремительный характер Амориаса, он рисковал попасть на ужин позже его, — но передумал и сел рядом с каро. Тобиас обнял ее за плечи, и в ответ Сьерра благодарно прильнула к нему и неслышно вздохнула.

— Что тебя тревожит?

Сьерра уткнулась носом в его плечо и неразборчиво проговорила:

— Мне никогда не забыть всего, что здесь было.

Тобиас прикрыл глаза.

— Все это в прошлом.

— Нет, — резко сказала каро. — И для вас ведь тоже, правда?

Тобиас не ответил.

— Вы все еще не простили меня, — пробормотала Сьерра.

— А ты меня? — Тобиас сглотнул непонятно откуда взявшийся ком. Каро промолчала, но Тобиас и не надеялся на ответ. Помедлив, он спросил: — Я могу тебе доверять?

Каро отстранилась и посмотрела в его глаза.

— Вы ведь все равно не будете, что бы я ни ответила.

Тобиас взял ее лицо в ладони.

— Ты слишком расстроена. Отдохни и успокойся.

Он поцеловал ее в лоб и отправился на ужин. Она была прав, случилось слишком многое, чтобы все было просто.

Тобиас в пятнадцатый раз перечитал список «гостей».

— Кончай пялиться в эту бумажку, — Критос грохнул перед ним наполненный кубок и развалился в соседнем кресле.

— Как вышло, что из десяти шавок Ковена двое — Олдариан Торр и Мориан Морр?

— Полегче, парень, — Критос сделал большой глоток. — Послы неприкосновенны.

— До поры до времени, — пробормотал Тобиас, откладывая список. — Как только Император получит свое, всякое может случиться.

— Ты еще попробуй завалить боевого мага, — хмыкнул Критос. — Вот это, — он ткнул себя пальцем в грудь, где под курткой звякнула адамантовая кольчуга, — пустой звук для толкового колдуна. Если надо, он в тебя креслом запустит, или такой силой себя накачает, что голыми руками тебе голову оторвет.

— Если подойти поближе, хрен ему, а не сила.

— Зажать его в углу надумал?

— Можно. Или сразу нацепить это, — Тобиас достал из внутреннего кармана кандалы.

— Да ты подготовился, я смотрю, — Критос достал нож и схватил с тарелки яблоко. — Всерьез решил дядю грохнуть?

— Никакой он мне не дядя, — поморщился Тобиас, опрокидывая в себя половину кубка.

— Если так серьезно настроен, то почему девчонка все еще жива? На ней тоже часть вины.

Тобиас посмотрел в серьезные глаза друга. Тот, как всегда, был до тошноты прямолинеен.

— Я не уверен, что она вообще до конца понимала, что происходит, — проговорил он.

Критос покачал головой, серпантином срезая с яблока красную кожуру.

— Оправдываешь ее, Тоби. Все она понимала.

— Ты знаешь, почему я ее не убил, — раздраженно нахмурился Тобиас, опуская взгляд на кубок.

— Это твоя большая слабость. И она это понимает, если не дура. Не боишься второго ножа в спину?

Тобиас допил вино и проговорил:

— Боюсь.

— Может, запереть ее где, пока переговоры не кончатся? — предложил Критос, методично разрезая очищенное яблоко на части.

— Я думал об этом. Но я хочу надеяться, что второго ножа не будет.

— Вы с Аулусом в этом похожи, два дебила. Помнишь, он так же про свою невесту думал, когда она к другому сбежала?

Тобиас тряхнул головой.

— Наливай-ка лучше еще вина. И расскажи, как справляешься с городом.

Критос закатил глаза и потянулся за кувшином.

Было далеко за полночь, и Тобиас ожидал обнаружить каро спящей. Но кровать была пуста. Подойдя к камину, Тобиас с облегчением увидел Сьерру в кресле.

— Почему не спишь?

Отблески пламени плясали по худому лицу.

— Ждала вас, — проговорила она, подтягивая к себе ноги.

Тобиас вздохнул. Возможно, было ошибкой оставлять каро на весь вечер один на один с воспоминаниями. Его самого мутило от периодически всплывающих в голове картинок. А когда он столкнулся в одном из коридоров со здоровяком палачом, которого Критос, оказывается, назначил главой дворцовой охраны, у него просто выбило дух. Те часы в пыточной были куда ужасней дней, когда Тобиас сам был пленен и закован в цепи.

Он мог поспорить, что и Сьерру мучают те же воспоминания.

— Как вышло, что ты была в Криаде, когда мы напали? — спросил Тобиас, глядя на осунувшееся лицо.

— Кто-то должен был остаться и запереть порталы, — тихо сказала каро, искоса на него посмотрев.

— И выбрали тебя?

— Я сама так решила, — помедлив, ответила он. Тобиас вскинул брови.

— Зачем?

— Я знала, что там будете вы, — каро уставилась на огонь.

— И на что ты надеялась?! — каждое слово девчонки поражало его все больше.

— Вы обещали убить меня. На это я надеялась.

— Сьерра?!

— Что вы так удивляетесь?! — сбивчиво проговорила каро, не отрывая взгляда от огня. — Я никогда не хотела быть магом. Я мечтала о смерти каждый день, и чем больше я училась этому, тем сильнее было это желание. Я жила и стремилась к свободе только затем, чтобы спасти таких же, как я — бесправных рабов. И когда это случилось, мне незачем было оставаться.

Тобиас молчал. У него просто не находилось слов, чтобы ответить. Она бросила на него быстрый взгляд и обхватила колени руками.

— Что вы так смотрите, мой лорд? Вы обо всем знали. Я просила вас о смерти, но вы упорно изображали героя. Думаете, я должна быть вам благодарна? Что вы сохранили мне жизнь, превратив ее в худший из кошмаров?

Тобиас быстро подошел к креслу и сдернул с него девчонку.

— Лучше замолчи, — приглушенно проговорил он.

Она с вызовом смотрела на него, бледный шрам змеился по горящей щеке.

— Зачем вы вообще спросили? — прошипела она.

Тобиас с силой сжимал тонкие изуродованные запястья, не отводя взгляда от яростно блестящих глаз. Надо было оставить ее в Чериаде. О чем он только думал.

— Идем спать, — процедил он, отпуская ее руки. Она шумно выдохнула и молча направилась к кровати.

Номиалан был высоким тощим юношей едва старше каро. Он старался держаться уверенно, но по всему было видно, что под напускной заносчивостью скрывается большой страх подвести отца.

— Он их пешка, — тихо сказал Император после приветствия и дружеского завтрака. Они первыми вошли в залу для совещаний, и Амориас велел Тобиасу занять место рядом с собой. — Но не понимает этого. Ковен готов продаться за обещание власти, мальчишка может помешать.

— Почему Малек сам не приехал? — так же тихо спросил Тобиас.

— Олдариан намекнул, что они просто не пустили его. Он говорит, что мальчишку легко вывести из себя. Они не могут исключить его из переговоров без серьезной на то причины. Мы должны спровоцировать его на сцену. Придумай, как это сделать.

Тобиас кивнул. Мысли в голове проносились с бешеной скоростью. Он почти не спал этой ночью, предвкушая встречу с дядей. Это оказалось невыносимо. Тот вел себя, как обычно — спокойно и уверенно. Будто не он убил своего брата и племянницу, польстившись на власть. В Тобиасе безудержно кипела кровь, и все силы уходили на то, чтобы сохранить спокойное лицо.

Первая часть переговоров продолжалась три часа, прежде чем они прервались для обеда.

— Он был рабом, — поделился Нор, глава императорской охраны. Тобиас подошел к нему после трапезы, чтобы спросить про Номиалана.

Тот был очень эмоционален. Он умел говорить страстно и красиво, и Тобиас подозревал, что в этом он копирует отца. Теперь понятно, почему за Малеком шли люди — он умел убеждать. Ковен не мог найти лучшего лидера для восстания.

Номиалан был молод, не особенно уравновешен и всей душой предан цели. В этом он чем-то походил на Сьерру. Если взять ее прошлое… он мог увидеть в ней себя.

— Велите привести каро, только тихо, — попросил Тобиас.

Глава 36

Под глазами каро залегли глубокие тени — она тоже плохо спала этой ночью. Впалые щеки были нездорово бледными. Она взволнованно смотрела на него исподлобья, челка почти закрывала глаза.

— Ты ела сегодня?

— Еще нет, — она скрестила руки, косо глядя на стражника, который привел ее в маленькую залу.

— А вчера?

— Зачем вы послали за мной? — не ответила Сьерра.

Тобиас подошел к ней и взял ее лицо в ладони.

— Я хочу, чтобы ты помогла мне.

— Чем?

— Ты должна будешь прислуживать в переговорной зале. Это ненадолго.

Сьерра вскинулась.

— Зачем?

— Так нужно, — Тобиас не собирался посвящать ее в детали. План вообще мог не сработать.

Каро непонимающе глядела на него.

— Как рабыня? — спросила она.

— Да.

Она сбросила его руки и отпрянула.

— Я не буду этого делать.

— Сьерра…

— Там ведь будут Мориан и Олдариан, да? Я видела их, пока меня вели сюда.

— Да, и что? — напрягся Тобиас.

— Вы правда не понимаете, как это унизительно?!

Тобиас выдохнул.

— Я отказываюсь, мой лорд.

Тобиас схватил ее и припечатал к стене.

— А теперь послушай меня, Сьерра. Ты сейчас прекратишь выделываться и сделаешь то, о чем я прошу. Если ты думаешь, что все вращается вокруг тебя, ты ошибаешься. Это нужно не для того, чтобы унизить тебя. Цель в ином, и ее тебе знать необязательно. Ясно?

Поединок взглядов кончился победой Тобиаса.

— Я ваша рабыня. Приказывайте, что хотите, — бросила она, отворачиваясь.

— Прекрасно, — процедил Тобиас. Его злило и тревожило поведение девчонки. — Сейчас ты пойдешь и будешь молча прислуживать в зале. Без истерик и сцен. Все поняла?

— Да, — Сьерра сдвинула брови и сжала губы, глядя в сторону. Тобиас видел, что она был на грани срыва. Возможно, оно и на руку.

Пропустив ее вперед, он направился в залу для переговоров.

Тобиас опасался, что придется пойти на грубость с каро, чтобы задеть Номиалана, но до этого дело не дошло. Едва она появилась в зале, как мятежник вскочил на ноги. Появление худой, истощенной рабыни вместо холеных слуг выбило его из равновесия. Сделали свое дело и Шнур покорности, и синяки на искалеченных запястьях. Он действительно устроил сцену, и Тобиасу оставалось только поражаться тому, как легко ему удалось вывести из себя гостя. Несмотря на то, что мятежники сами мечтали избавиться от своего «предводителя» на переговорах, Тобиас поймал не один осуждающий взгляд. Мориан едва не вскочил с места, стоило Сьерре появиться в зале. Если бы не адамантовая кольчуга, Тобиас мог бы поклясться, что тот наложил бы на него проклятие.

После короткой паузы, в течение которой Олдариан вывел Номиалана из залы, а Тобиас кивнул Нору, чтобы тот увел каро, переговоры возобновились.

— Прошу прощения за допущенную мной бестактность, — сухо произнес Тобиас, ловя внимательный взгляд Олдариана. — Слуга оступился на лестнице, не сразу нашлась достойная замена.

Концентрация ненависти к нему взлетела в несколько раз.

Мятежники требовали Парламент и решающую долю голосов в нем. Они допускал вхождение в него советников, допускали также, что вес голоса советников будет больше, чем остальных членов Парламента. Они хотели ограничить власть Императора, а если по сути — их требования практически передавали управление Империей в руки Ковена. Вопрос об отмене рабства почти не обсуждался — все понимали, что если остановить этот процесс, восстание выйдет из-под контроля. Как понял Тобиас, Ковен сам не был уверен в своей власти над повстанцами. Император был согласен с постепенным освобождением и тех краев, где мятеж оказался не столь удачен.

В обмен на их требования Ковен был согласен оказать всяческое содействие в войне с Унной и передать Императору командование армией освобожденных рабов и мятежных лордов.

— Я соглашусь на их требования при условии, что закон о Парламенте вступит в силу после окончания войны, — заявил Император вечером, собрав их в малой совещательной зале. — Затягивать переговоры опасно, я хочу подписать соглашение самое большее через два дня. Завтра мы должны составить текст и сразу же выслать его Малеку и магистру Ороуну.

Тобиас помнил, как Амориас взбесился, что Ороун, глава Ковена, не прибыл на переговоры лично. Слишком боялся за свою шкуру, как сказал тогда Император.

Как это часто бывало, Амориас задержал Тобиаса после совета.

— Тебе придется освободить девчонку. Мы рискуем сорвать переговоры, если ты продолжишь держать ее рабыней.

Тобиас кивнул. Он и сам об этом знал. Другое дело, что сейчас он больше всего опасался давать каро свободу.

Тобиас растерялся, не найдя ее в комнате. Он ждал, что она будет зла на него, но не подумал, что она может исчезнуть. Он уже хотел было привлечь стражника для поисков, когда слуга, дежуривший в коридоре, понятливо указал ему направление.

Сьерра сидела на диване в его кабинете, обхватив колени руками. Угасающий огонь в камине почти не давал тепла, и Тобиас поежился, когда изо рта вырвалось облачко пара.

Он взял плед, сел рядом и укутал ее.

— Не трогайте меня, — дернулась она, скидывая плед, но Тобиас не дал ей вскочить на ноги, притягивая к себе и заворачивая в колючую ткань. Сьерра напряженно замерла.

— Прости меня, — проговорил Тобиас, прижимаясь губами к лохматому затылку.

— По-вашему, это нормально? — яростно прошептала каро.

— Нет.

Но ответ еще больше распалил девчонку.

— Кто я для вас, мой лорд? Вы не думаете, каково мне, когда используете в каких-то своих целях. Ведете себя, как хотите. Я ведь так и осталась для вас рабыней, правда?

— Сьерра, то, что я сделал сегодня, было необходимо. Прости, что впутал тебя и сделал больно.

— Вы просто просите прощения каждый раз, когда втаптываете меня в грязь, а затем снова и снова это делаете! — она снова дернулась. — Выпустите, на вас эта чертова кольчуга!

Тобиас разжал руки. Он совсем забыл, что близость адаманта болезненна колдунам.

Он устало откинулся на диване, глядя на расстроенную каро. Он должен освободить ее сегодня. И куда она пойдет, избавившись от ошейника и пут Обладания? Останется ли с ним? Тобиас сильно в этом сомневался.

Сьерра стояла посреди кабинета, хмуро глядя в пол. Тобиас со вздохом поднялся на ноги. Подойдя к Сьерре, он осторожно прикоснулся к ее шее и стянул Шнур. Каро охнула и уставилась на него круглыми глазами. Тобиас расстегнул ее куртку и принялся развязывать шнурки на платье. Каро перехватила его руки.

— Что вы делаете? — совсем другим голосом спросила она.

— То, что давно должен был сделать, — Тобиас достал из кармана Камень обладания. Яркая вспышка, и клеймо поблекло.

Каро часто заморгала, непонимающе глядя на него. Она хотела что-то сказать, но тут раздался стук, и дверь приоткрылась.

— Тоби, я искал тебя, — Олдариан спокойно выдержал его взгляд. — Надо поговорить.

«Твой отец жив».

Короткая фраза никак не шла из головы.

«Конечно, я спас Тамидара. Его смерть была подстроена».

Тамидар не знал о восстании. В ночь, когда все началось, Олдариан вывел его и Алексию, одурманенных магией, из дворца и отправил порталами в свое убежище на юге.

«Если договоришься с Императором, я приведу их сюда»

Тобиас едва сдержался, чтобы не бежать к Амориасу прямо посреди ночи. Он должен дотерпеть до утра.

«Я тебе не враг, Тоби»

А вот в этом он сильно сомневался.

Тамидар растолстел и оброс бородой. Он был бодр и свеж, и Тобиас не помнил, чтобы он когда-нибудь так крепко обнимал сына. И уж тем более плакал при этом. Сам Тобиас мог бы дать фору каро, гулко сморкаясь в платок.

Из Алексии будто выбили дурь. Она гладила его по лицу и целовала в щеки. Тобиас чувствовал, как она рада видеть его. Он прижимал ее к себе, только теперь понимая, как любит ее.

— Я рад вашему возвращению, Наместник, — поприветствовал Тамидара Амориас. — Я назначил главой города вашего сына, но пока идет война, он не сможет управлять Криадой. Я надеюсь, вы смените лорда Керра на этом посту — я вижу, как он тяготится наместничеством.

Тамидар был рад вернуться в Криаду и сразу же заняться проблемами города. Еще больше был рад Критос, наконец, свободный от ненавистной ответственности.

У Тобиаса было всего полчаса перед переговорами, чтобы повидаться с отцом и сестрой. Вечером, после изнуряющих дебатов, на которых присутствовал Номиалан, и где был составлен предварительный текст соглашения, он заскочил к отцу еще на час.

Олдариан поселил их в заброшенном замке у моря. Он был скрыт природной магической завесой, и именно о нем твердили многочисленные полубредовые сочинения путешественников, отправляющихся на поиски морского народа. Еще осенью Олдариан тайно переправил туда пять дюжин рабов, чтобы привести часть замка в порядок. По словам Тамидара, дядя не спешил освобождать их. Там и слыхом не слыхивали ни о каком восстании.

— Я отрекся от родства с ним, — сказал Тамидар. — Не верь ему, Тоби.

Он и не думал.

Глава 37

Шла вторая ночь после того, как он освободил Сьерру. И если вчера он был слишком занят мыслями об отце, чтобы сильно переживать об отсутствии девчонки, то сегодня не на шутку обеспокоился. Собирается ли она вообще приходить к нему?

Едва он об этом подумал, дверь спальни со скрипом приоткрылась.

— Где ты была?

Каро на секунду замерла, закрыла за собой дверь.

— У магистра Олдариана, — с опаской ответила она.

— Что ты у него делала? — тревога многократно усилилась. Этого он и боялся. Об этом предостерегал Император. Сьерра была верна идеям повстанцев и может захотеть вернуться в их лагерь. Все, на что надеялся Тобиас — это ее верность ему. Но в последней он совсем не был уверен.

— Он спрашивал о вас.

— И ты отвечала?

Сьерра странно на него посмотрела.

— Я не раскрывала ваших тайн.

— Откуда тебе знать, что должно оставаться тайной, — фыркнул Тобиас. Его сильно задело, что она ходила к Олдариану поговорить о нем. Она нахмурилась. — Я бы не хотел, чтобы ты общалась с ним.

— Запретите мне?

— Я не могу тебе запретить. Но если бы мог — сделал бы это.

— Ваш дядя…

— Я отрекся от родства с ним, — перебил ее Тобиас, в точности повторяя слова отца.

— Он ведь спас Тамидара, — непонимающе произнесла она.

— Отчего он не перестает быть предателем. Он предал меня и моего отца, Сьерра. Он мой враг, — раздельно проговорил Тобиас. Как может девчонка защищать его?

— Тогда я тоже должна быть вашим врагом, — с вызовом сказала каро.

— Запросто можешь стать, — резко бросил Тобиас. Она низко опустила голову. — Думай, с кем дружить, Сьерра. Если это будет Олдариан или любой другой из мятежников — тебе придется выбирать между ними и мной.

Она насупилась, глядя на него из-под бронзовых прядей.

— Где ты провела прошлую ночь?

— Какая вам разница? — огрызнулась Сьерра. Ее щеки порозовели.

Тобиас не ответил, сверля ее взглядом.

— Я была в больнице, лечила рабов — их заставляют работать день и ночь на самых страшных морозах, — сказала она, сверкнув глазами. — Они умирают один за другим.

Критос, предлагавший запереть девчонку, нашел другой способ ее занять. Что ж, Тобиас был благодарен другу.

— Скоро они перестанут быть рабами и будут умирать свободными, — жестко сказал Тобиас.

— Я могла не приходить к вам, — зло выпалила каро после паузы.

— Ты могла не ходить к Олдариану. Что ты у него забыла? Знак свободы?

— Даже не думала об этом. Вдруг вы снова захотите заковать меня в цепи? Не придется вытравливать лишнее клеймо! — голос каро сорвался.

— Какая предусмотрительная девочка! — сквозь зубы бросил Тобиас, стягивая кольчугу и бросая ее на пол. Больше не глядя на нее, он скрылся в умывальной комнате, а когда вернулся, ее уже не было.

Достигнув договоренности о том, что до конца войны Парламент действовать начнет, но только в качестве совещательного органа, они отправили соглашение порталом уже глубоким вечером. Тобиас был вымотан, и слова Императора о том, что сегодняшний вечерний совет переносится на утро, несказанно его обрадовали. Он видел, что Амориас сам едва держался — судя по бледному лицу и периодически дергающейся щеке, его снова мучили боли. Несмотря на старания целителей, его нога периодически давала о себе знать. Как говорил Горон, были серьезно повреждены нервы, и не будь Амориас все время на ногах, еще можно было надеяться на восстановление. Но после битвы у Чериады Император стал хромать еще больше.

Тобиас надолго задержался в кабинете Наместника — Критос передавал Тамидару все дела, и Тобиас, хоть и не собирался пока вникать в управление городом, просто наслаждался обществом отца. Удивительно, последний раз такое было, когда ему было шесть. У него уже начали слипаться глаза, и Тобиас оставил их дальше обсуждать проблему рабочей силы.

Он почти достиг спальни, когда за поворотом послышались знакомые голоса. Повинуясь непонятному чутью, Тобиас остановился и заглянул за угол. У высокого коридорного окна стояла Сьерра, рядом с ней высилась темная фигура Мориана.

— Посмотри, что он сделал с тобой, — Мориан задрал рукав каро. — Это был адамант? Как ты можешь защищать его?

Сьерра отняла руку.

— Он обращался с тобой, как с собакой. Даже держал в ошейнике.

У Тобиаса застучала кровь в ушах. Но он почему-то остался стоять, наблюдая за ними.

— Перестань. Ты ничего не знаешь, — пробормотала каро.

— Тебе не нужно это терпеть, — рука мага легла на ее щеку. Он нежно провел пальцами по шраму. У Тобиаса чуть не выпрыгнуло сердце. Пытаясь разогнать красную пелену перед глазами, он стремительно вынырнул из-за угла. Каро тут же отшатнулась, краснея, Мориан принял надменный вид.

— Магистр, — прорычал Тобиас, приветственно кивая и останавливая руку, дернувшуюся за кинжалом.

— Лорд, — презрительно произнес Мориан.

Тобиас перевел взгляд на каро, которая уставилась в пол.

— Идем, — бросил он, хватая ее за локоть, и потащил в спальню. — Что это было, можешь мне объяснить? — спросил Тобиас, закрывая дверь.

— Ничего, — каро замерла у стены. Шрам четко вырисовался на порозовевшей щеке, к которой совсем недавно прикасался колдун.

— Ничего? Он почти лапал тебя — и это, по-твоему, ничего? — спросил Тобиас.

— Это ничего не значит, — настойчиво повторила каро.

— Сьерра, ты не умеешь врать! Я знаю, что он твой бывший учитель, но насколько бы странными не были нравы в Школе, то, что я видел, — точно не «ничего»!

Она нахмурилась. Тобиас ждал ответа.

— Какая вам разница! — крикнула она, но в ее голосе было больше отчаяния, чем обиды.

— Сьерра!

Она молчала, Тобиас застыл напротив, с твердым намерением добиться ответа.

— Мы были… любовниками, — каро споткнулась на последнем слове.

У Тобиаса зазвенело в ушах. Ему безумно захотелось, чтобы он ослышался.

— Повтори.

Сьерра отвела глаза, не выдержав его взгляда.

Тобиас пораженно выдохнули сел на кровать. Не то, чтобы он не подозревал, что Мориан польстится на каро, но одно дело подозревать, другое — слышать это от нее.

— Пока ты училась у него? — спросил Тобиас приглушенно.

— Не совсем, — выдавила она.

— Что значит, не совсем? И после тоже? — вскинулся Тобиас. Она бросила на него взгляд исподлобья и не ответила. — Как долго?

Каро сжала губы и хмуро уставилась в пол, прижимаясь спиной к стене.

— Сьерра… — Тобиас вскочил, но остановился в шаге от нее. Этот разговор казался ему нереальным. — Зачем?

— Я не хочу об этом говорить.

— Не хочешь говорить? — переспросил Тобиас и взвился: — Зато я хочу!

— Все это в прошлом, — повторила Сьерра слова, которые совсем недавно Тобиас говорил ей, и это разозлило его еще больше:

— Ты так думаешь?!

Сьерра сглотнула и скрестила руки на груди.

— Давай попробуем разобраться. Пока я торчал в Чериаде, отбивался от уннских уродов, вы трахались с этим подонком и планировали заговор против моего отца, так?

Она подняла на него глаза и открыла рот, чтобы что-то сказать. Но не сказала.

— Как долго это продолжалось?! — рявкнул Тобиас, взбешенный ее молчанием и противной тяжестью, поселившейся в груди. — Пока мы не отбили Криаду?! Говори! Когда меня держали в плену здесь в подвалах, он все еще имел тебя в одной из спален дворца?!

— Перестаньте, — сбивчиво пробормотала она, вжимаясь в стену.

— У меня это в голове не укладывается! — Тобиас ударил ладонью по стене рядом, заставив ее вздрогнуть. — Зачем, Сьерра?!

Она только часто моргала, испуганно глядя на него.

— А я, кажется, знаю, зачем. Тебе ведь это было выгодно, так? Я, дурак, удивлялся, почему Мориан дал тебе свободу так быстро! Что еще ты получила, когда легла под него?!

Каро резко выдохнула и дернулась к двери, но Тобиас толкнул ее обратно к стене.

— Со мной ты тоже спишь, потому что тебе это удобно?! Потому что я защищаю тебя?

— Хватит, — прошептала она. Ее губы дрожали.

— Скажешь, я не прав?! Ты ведь всегда ложилась со мной в постель, когда что-то было нужно.

— Это не так! — выдохнула Сьерра.

У Тобиаса жгло в груди, в горле было больно от горького кома.

— Я думаю, ты сейчас в растерянности — не знаешь, с кем из нас выгоднее трахаться, — выплюнул он. — Хорошо подумай, Сьерра. Не прогадай.

Он посторонился, пропуская девчонку. Спотыкаясь, Сьерра рванула к двери, а Тобиас без сил опустился на кровать.

Как же паршиво.

Глава 38

— Она в моей башне, — Олдариан подошел к нему после ужина. Ответной почты все еще не было, и время тянулось в мучительном ожидании.

— О ком ты, — равнодушно произнес Тобиас.

— Девочка сама не своя, — Олдариан выразительно приподнял брови и отошел.

Помучавшись с полчаса, Тобиас не выдержал и отправился наверх.

Прижав к себе ноги, Сьерра лежала на коротком диванчике в башне Олдариана. Рядом на полу валялась опустошенная склянка из-под успокаивающего зелья. Тобиас придвинул к дивану тяжелый стул и со вздохом сел. За бессонную ночь он сотню раз проклял себя за жестокие слова. Ревность огнем ударила в его голову. Ему была невыносима мысль, что она хотела быть с кем-то еще, кроме него. Успокоившись, он даже отправлялся искать ее, но, конечно, ему и в голову не могло прийти, что она спрячется в башне.

— Сьерра, — тихо позвал он, трогая каро за плечо. Даже сквозь одеяло прощупывались кости.

Она что-то простонала.

— Эй, — Тобиас склонился и осторожно убрал с ее лица длинную прядь.

Она вздрогнула и открыла глаза. Поморгав, уставилась на Тобиаса и шумно втянула в себя воздух.

— Сьерра…

— За что вы там со мной? — перебила его каро, садясь. Под припухшими глазами залегли тени, искусанные губы подрагивали.

Помятая после сна, она выглядел до того жалобно и трогательно, что Тобиасу нестерпимо захотелось ее обнять и бесконечно просить прощения. Он протянул к ней руки, но она отпрянула, едва торчащий из-под куртки край кольчуги задел ее.

Тобиас ругнулся, снял куртку и стянул кольчугу.

— Прости меня, — сказал Тобиас, садясь рядом с ней на тесный диван, и заключил ее в объятия. — Я дурак.

— Еще какой, — холодно произнесли от двери, и Тобиас потерял сознание.

Он очнулся в той же комнате, сидящим на стуле. Он не был связан, но не мог пошевелиться. Над ним возвышался Олдариан, его руки покоились на его голове. Каро видно не было.

— Давай, Тоби, помоги мне. Я должен знать, что задумал Император, — Олдариан сжимал его виски со страшной силой. Тобиасу казалось, что его голова вот-вот лопнет. От боли было сложно дышать. В голове с невероятной скоростью проносились картинки и обрывки фраз — дядя искал нужную ему информацию.

— Ну? — рядом выросла высокая тень. Мориан.

— Он ничего не знает, — Олдариан отпустил его голову, и Тобиаса едва не стошнило. — Даже если Император что-то задумал, он не делится этим с советниками.

— Еще бы, советники-то ослы, — презрительно фыркнул ледяной голос, и комната поплыла, когда Тобиас попытался подняться. Ему удалось сделать это со второго раза.

— Тише, Тоби, посиди пять минут, — Олдариан попытался усадить его обратно, но Тобиас отшатнулся, едва не упав.

— Ты пожалеешь об этом, — пробормотал он, непослушными пальцами хватая кольчугу. Шатаясь, он открыл дверь и, сделав несколько шагов, кубарем скатился по лестнице. Если бы не Фол, который нашел его внизу, он бы вряд ли добрался до спальни.

Выпив бутылек восстанавливающего снадобья, Тобиас взял с Фола обещание молчать. Если Император узнает, что он так легко попался и мог выдать какие-то тайны, ему несдобровать.

Тобиас сидел на кровати, перевязывая рассеченную на лестнице руку. Дверь тихо скрипнула, и ему не было нужды поворачивать голову, чтобы понять, кто это.

— Что тебе нужно? — глухо спросил он.

— Я не знала, что они задумали, — Сьерра замерла у двери.

— И ты думаешь, я тебе поверю, — хмыкнул Тобиас, зубами затягивая узел.

— Но это правда! — жалобно воскликнула она.

Тобиас срезал кончики бинта и спрятал кинжал под подушку. Кинжал был из адаманта. С этого дня он будет носить его везде. И наконец, начнет спать в кольчуге, как и приказывал с самого начала Амориас.

— Убирайся.

Сьерра не пошевелилась, и Тобиас впервые посмотрел в ее сторону. Она выглядела настолько жалко, что Тобиасу захотелось ей поверить. Но его все еще подташнивало от «беседы» с дядей, и это хорошо отрезвляло.

— Я сказал, уходи.

— Они сильнее меня, я не смогла… — Сьерра осеклась, когда Тобиас поднялся и подошел к ней.

— Я не хочу этого слышать, — мрачно проговорил он.

— Мой лорд… — прошептала каро.

— Я не твой лорд, — перебил ее Тобиас. — Лорды не властны над Ковеном. Тем более, над магами-мятежниками.

— Я не предавала вас, — ее голос дрожал.

— Странно, в прошлый раз, когда ты меня предала, ты говорила то же самое, — прошипел Тобиас. — Возможно, ты просто не видишь границ? Так я тебе объясню. Нельзя быть одновременно со мной и с моими врагами. А Мориан и Олдариан — мои враги, если ты еще не поняла.

— Я не с ними, — грудь каро тяжело вздымалась.

— Что ты в таком случае делала в башне?

— Я не знала, куда пойти! — с отчаянием воскликнула она.

— И из всего дворца ты спряталась в комнатах человека, которого я ненавижу всем сердцем?

— Пожалуйста… — лицо каро скривилось, глаза влажно заблестели.

— Хватит, — с отвращением прервал ее Тобиас. — Ты же умная девочка, как тебя так легко можно было обмануть? Я тебе не верю, Сьерра. Тебе придется сказать своим друзьям, что у тебя не вышло снова втереться мне в доверие. Не знаю, что еще вы там задумали…

— Пожалуйста, поверьте мне! — она поймала его за руку, но Тобиас сбросил ее дрожащие пальцы.

— Убирайся, Сьерра! — Тобиас схватил ее за плечо и толкнул к двери. Сьерра остановилась у стены, глядя на него полными отчаяния глазами. Щеки были мокрыми от слез. — Ну? Что еще тебе надо?! Ты сделала свой выбор, что теперь-то? Бояться тебе нечего, соглашение вот-вот будет подписано, Император тебя не тронет. Да и защитник у тебя есть, Мориан не оставит тебя. Я не знаю, почему не понял всего еще тогда, когда ты пришла в мою камеру в плаще Ковена. Но теперь, слава богам, дошло.

— Не надо… — всхлипнула каро.

— Все, Сьерра, это конец! Уходи! — Тобиас вытолкал ее в коридор. Под косым взглядом слуги он захлопнул дверь. Прислонился к ней спиной и неровно выдохнул.

Тобиас не знал, сколько прошло времени, когда дверь снова открылась. Сьерра быстро, пока он не успел выгнать ее, приблизилась к его кровати и опустилась у нее на колени.

— Что ты делаешь, — уже изрядно захмелевший Тобиас сел и закрыл бутылку.

Каро, не говоря ни слова, положила рядом с ним Камень обладания и Шнур покорности. Распустила ворот платья.

— Сьерра?

— Я хочу, чтобы вы мне доверяли. Если это возможно только так, то я готова к этому, — опухшие глаза болезненно блестели в свете каминного пламени. Тобиасу стало так жутко от этого зрелища, что он почти протрезвел.

— Совсем сдурела?!

— Я не знаю, как доказать, что я не предавала вас. Я ошиблась, когда пошла к ним. Простите меня. Я должна был сразу послушать вас.

— Прекрати! — Тобиас вскочил, за руки поднимая ее с колен. Камень упал на пол, гулко простучал по полу и куда-то закатился.

Она замолчала, глядя на него нехорошим, обреченным взглядом. Тобиасу как-то сильно поплохело, и чувство вины и жалости перемешались внутри живота. Выругавшись, он притянул ее к себе и поцеловал соленые губы. Каро охнула, когда на языке появился вкус металла.

Тобиас толкнул ее на кровать и перевернул на живот. Схватил за горло, притягивая к себе. Звякнула адамантовая кольчуга, которую Тобиас не позаботился снять.

Каро прерывисто стонала, насколько позволяло стиснутое горло, и в конце коротко вскрикнула, замерев в напряжении. Тобиас швырнул ее лицом на кровать и перекатился в сторону, тяжело дыша.

Едва утих шум в ушах, Тобиас повернулся к ней. Она лежал неподвижно, уткнувшись лицом в простыни, лишь громкое неровное дыхание и подрагивающие плечи выдавали в ней жизнь. Изуродованная шрамами спина сильно покраснела и в нескольких местах кровоточила. Тобиас выругался. Адамант, ну конечно.

— Больно? — хрипло спросил Тобиас.

— Нет, — прошептала Сьерра, не поворачивая головы. Он вытянул назад дрожащую руку и натянула одеяло.

Тобиас поднялся и нашарил в углу комнаты банку с заживляющей мазью. Она отлетела туда, когда он опрокинул тумбочку пару часов назад после первого визита каро. Хорошо, что зачарованное стекло не бьется.

Сьерра вздрогнула, когда Тобиас шлепнул ей на спину щедрую порцию мази.

— Можешь остаться, — сказал он, размазав лекарство по спине, и подумав, добавил: — Если все еще хочешь.

Оставив каро, он ушел в умывальную комнату, а когда вернулся, обнаружил ее под одеялом. Она поймала его взгляд и на этот раз не отвела глаз.

Тобиас помял секунду в руках адамантовую кольчугу и, поколебавшись, повесил ее на спинку кресла. Залез под одеяло. Каро охнула, когда его рука неосторожно коснулась пропитанной мазью сорочки на спине. Тобиас снова выругался и положил руку на худое плечо. Закрыл глаза.

— Если ты снова отвернешься от меня, я не приму тебя обратно, — сказал он.

Каро, до того напряженно замершая, обмякла.

— Я поняла, — глухо сказала она, пряча лицо у него на груди, и через секунду шмыгнула носом.

Тобиас положил руку на ее затылок и закрыл глаза.

Глава 39

Тобиас проснулся настолько разбитым, будто не спал вовсе. Отняв руку от пошевелившейся во сне Сьерры, он доковылял до умывальной и с неохотой умылся. Привычно проглотил утреннюю порцию бодрящего снадобья. Чем дальше, тем больше ему приходится его пить, чтобы оставаться на ногах. Еще чуть-чуть, и оно вовсе перестанет действовать, целитель уже предупреждал его об этом. Мало того, что зелье калечит его здоровье, оно делает его все более нервным. Надо бы выспаться. Не просто выспаться — ему потребуется не одна неделя хорошего сна, чтобы привести себя в порядок после безумия последних месяцев.

Он вернулся в спальню и застал каро почти полностью одетой. Она как раз застегивала куртку и застыла, напряженно глядя на него. Ее нижняя губа вспухла, темная от спекшейся внутри крови. Тобиас вспомнил вчерашний ее вкус на языке и нахмурился.

— Почему не залечила губу?

Она опустила глаза.

— Я думал… вы специально…

Тобиас обомлел. В каком состоянии девчонка, если ей приходят в голову такие мысли?

— Оставил метку?

Она залилась краской.

— Ты меня с кем-то перепутала, — раздраженно бросил Тобиас. Она вспыхнула, глядя в пол. Тобиас понял, что снова перегнул, и добавил уже мягче: — Умойся и залечи губу. Я тебя подожду.

Сьерра тихо шмыгнула мимо него в умывальную, а Тобиас спрятал лицо в ладонях.

— Лорд Торр, — голос, который Тобиас узнал бы из тысячи, застал их в коридоре второго этажа. Тобиас должен был завтракать с советниками и «послами», каро же ела внизу, на кухне. Она сегодня снова собиралась пойти в больницу. Они как раз дошли до лестницы, где должны были разминуться.

— Магистр Морр, — произнес Тобиас как можно спокойней. Он решил делать вид, что ничего не произошло. Если Император узнает, что он так легко и глупо попался и мог выдать ценные сведения, ему несдобровать.

— Развлекаетесь? — Мориан презрительно кивнул на каро, которая стояла, не дыша. — Девочка хороша и позволяет делать с собой что угодно, вам это тоже по вкусу? — ядовито спросил Мориан и, бросив ненавидящий взгляд на каро, отправился дальше.

Тобиас развернулся к Сьерре. Белая, как полотно, она была в предобморочном состоянии. Встретившись с ним глазами, она начала покрываться красными пятнами.

Тобиас невероятным усилием воли загнал внутрь бьющую через край ярость и нестерпимое желание убивать. Он подошел к каро и прижал ее к себе, поцеловал в висок. Ее потряхивало. Тобиаса тоже колотило, бешено стучавшее сердце вот-вот готово было взорваться.

— Все нормально, — прошептал Тобиас ей на ухо и отпустил, вспомнив про кольчугу. Мориан специально провоцирует его, и Тобиас будеткруглый дурак, если поддастся. Каково бы ни было прошлое каро, она получила за него достаточно. И уж точно Тобиас будет крайне неправ, если сорвется на девчонке, особенно после прошлой ночи.

— Тобиас! — Сьерра схватила его за руку, когда он развернулся, чтобы догнать магистра. В бронзовых глазах застыла паника.

— Все нормально, — повторил Тобиас, и охнул, когда она повисла на нем. — Я не сержусь на тебя, — механически проговорил он. Внутри все кипело, и в мыслях он четвертовал магистра. Сьерра громко сопела ему в ухо, что было слышно даже сквозь барабанный ритм сердца в ушах. — Увидимся вечером. Иди.

Он отцепил ее от себя и, поцеловав в лоб, круто развернулся.

Магистр не дошел до обеденной залы каких-то пятнадцать шагов. Схваченный за шиворот, он влетел в дверь маленькой кладовки и, тут же развернувшись, бросил в Тобиаса сверкающее нечто. Он пригнулся, и вспышка пролетела над головой, а через миг Мориан уже не мог использовать силу, прижатый Тобиасом к стене.

Все угрозы, какие мог бы высказать Тобиас, превратились в один короткий рык и последовавший за ним удар. Тобиас выкрутил руку с кинжалом и бросил скрючившегося магистра на каменный пол. Он лупил его с такой ненавистью, на которую думал, что не способен, пока магистр перестал вскрикивать и дергаться. Тяжело дыша, Тобиас навис над окровавленным лицом бессознательного магистра. Красная пелена, застилавшая ему глаза, медленно таяла. Где-то далеко шевельнулось беспокойство, не убил ли он его, которое тут же исчезло — даже если убил, он того заслуживал.

Вытерев кулаки о плащ Мориана, Тобиас отдышался, прижавшись разгоряченным лбом к ледяной стене, и вышел за дверь.

Олдариан удивленно вскинул брови, когда Тобиас подошел к нему в обеденной зале.

— Там твой друг в кладовой рядом с залой. Забери, как поешь, — прошипел он ему на ухо, и поклонился Императору.

— Соглашение подписано, — сообщил Император вечером, когда, наконец, пришла долгожданная бумага. Исправления были совсем незначительны, — и пока решается, кто войдет в первый состав Парламента, мы должны незамедлительно направить все силы на изгнание Унны и Анжи с земель Империи. Первым делом мы должны вернуть столицу. Как и обещал, я сегодня же отправлюсь в Наяру к флоту. Малек и мятежные лорды в его лице в свою очередь, — Амориас поднял в воздух соглашение, подписанное Малеком и Ороуном, главой Ковена, — подойдет с севера вместе с силами Ковена. К ним присоединятся солдаты и боевые маги восточных краев и войско Чериады. Слияние произойдет в Меридане не позднее чем через четыре недели.

После окончательного этапа переговоров «гостям» был дан час, чтобы собраться и покинуть Криаду. С ними отправились Карон, боевой маг с востока, замещающий Горона, и два других советника, чтобы согласовать окончательный состав Парламента с Малеком и Ороуном.

— Нор, ты возглавишь флот, — Император кивнул главе охраны. — У тебя самый большой опыт в этом деле среди всех, кому я доверяю. Ты отправишься со мной в Наяру сегодня после полуночи. Румиар, — он указал на широкоплечего криольца, — я хочу, чтобы ты проследил за северными войсками Малека. Возьмешь с собой четыре дюжины солдат и пятерых магов. Тобиас, — стальной взгляд заставил подобраться, — дождешься Аулуса с Чериадским войском. Вместе направитесь в Меридан. Там я и встречу всех вас и Парламент, — Амориас презрительно дернул уголком губ и жестом распустил их.

Отъезд Императора сопровождался гораздо большей суматохой, чем прибытие. Проводив его до порталов в Школе, Тобиас в составе прочей свиты вернулся во дворец. Критос с Тамидаром, как всегда, еще почти час обсуждали дела, после чего отец отправился спать. Критос звал Тобиаса напиться в своем заведении, но он отказался. Хотя соблазн забыться был велик, Тобиас знал, что поступать так не должен. Его ждет каро, и, сколько не откладывай возвращение в комнату, он не может сейчас бросить девчонку одну.

Немигающие глаза с беспокойством уставились на него из глубины кресла, вплотную придвинутого к камину. Она сперва дернулась, чтобы встать, но что-то ее остановило. Тобиас секунду постоял на пороге, пытаясь прогнать противную тяжесть, осевшую в груди еще утром и не дававшую покоя весь день. Тряхнув головой, он запер дверь.

— Как дела?

— Хорошо.

Тобиас скинул куртку и избавился от кольчуги.

— Ложись спать, я сейчас приду, — сказал он, закрываясь в умывальной.

Умывшись, он забрался под непрогретое одеяло. Каро неподвижно лежала рядом. Тихо вздохнув, она подвинулась к нему и прижалась, целуя в губы. Тобиас ответил на этот полный отчаяния поцелуй и осторожно отстранился, останавливая ее руки, скользнувшие по его груди.

— Я устал.

Каро мертвенно замерла, а затем как-то резко расслабилась, длинно выдыхая. Тобиас накрыл ее рукой, и некоторое время они лежали в тишине.

— Вы хотели знать про Мориана, — неестественно спокойно сказала Сьерра.

— Теперь не хочу.

Каро сглотнула.

— Все закончилось в ночь восстания. То, что вы там себе придумали — этого не было.

— Сьерра… — предупреждающе протянул Тобиас, чувствуя, как стучит сердце под его рукой.

— Вы были правы насчет меня. Я была с ним, только пока мне это было нужно. Я знаю, что это ужасно. Но вы были в Чериаде, а я… — ее голос сорвался, и она шумно заглотнула воздух.

— Не говори больше ничего, — Тобиас прикоснулся губами к ее лбу. — Все нормально, — повторил Тобиас который раз за день. Он и сам пытался убедить себя в этом.

— Император уехал, и ты можешь завтракать со мной в обеденной зале, — сказал Тобиас следующим утром, когда Сьерра вышла из умывальной комнаты. Она нахмурилась, поправляя платье

— С вашей семьей? — спросила она.

— Да.

Сьерра молча надела куртку и сказала:

— Я привыкла завтракать на кухне.

— А теперь будешь есть со мной, — Тобиас непонимающе уставился на хмурую каро.

— Я не хочу.

— Что? Почему? — растерялся Тобиас.

— Ваш отец отправил меня в Дом Утех после того, как ваша сестра… вы знаете, что она со мной сделала, когда вы уехали? — резко ответила каро, быстрыми движениями застегивая пуговицы на куртке.

Тобиас прикрыл глаза и вздохнул.

— Хорошо. Тогда я пойду с тобой на кухню.

— Какая в этом необходимость?

Тобиас видел, как Сьерра нервничает. Они оба были на взводе все эти дни, и ему стоит вести себя мягче с ней. Особенно после двух последних ночей.

— Мне так хочется. Тебе нет?

Тобиас все еще не пришел в себя после слов Мориана, и ему было трудно вести себя с ней как ни в чем не бывало. Но он чувствовал, что должен стараться.

Она бросила на него недоверчивый взгляд и кивнула.

— На вас накрыто в обеденной зале, — проворчал Фол, встречая их на кухне. Скривившись и чуть ли не сплюнув при виде каро, он нехотя посторонился, пропуская их.

— Мы поедим здесь.

— Столовая свободна. Сейчас велю принести завтрак, — Фол кивнул на дверь, за которой находилась тесная комнатушка, где обычно ели слуги и рабы. Они просыпались раньше, и сейчас комната уже пустовала.

Каро села на край скамейки и уставилась в выщербленную поверхность стола. Тобиас опустился рядом с ней.

— Вчера подписали соглашение, — сказал Тобиас после долгого молчания.

— Я слышала, — Сьерра спрятала руки под стол и после паузы спросила: — Куда отбыл Император?

— В Наяру, проверить флот.

— Почему вы не с ним?

— Я должен дождаться Аулуса с чериадским войском и повести его для слияния с армией повстанцев.

Каро кивнула, и Тобиас восхвалил богов, что она не стала спрашивать, куда именно они отправятся для слияния. Меридан — город, где Сьерра провела три года после пленения в Храме Воспитания. Она никогда не отзывалась слишком плохо об этом месте, но Тобиас подозревал, что неприятных воспоминаний у нее достаточно. Он скажет ей позже.

Вошла служанка с подносом и водрузила перед ними две объемные тарелки жаркого и кувшин воды.

— Ты снова пойдешь в больницу? — спросил Тобиас, глядя как каро без аппетита ковыряет ложкой еду.

Она кивнула.

Съев пару кусков картошки и не притронувшись к мясу, она отложила ложку.

— Тебе нужно больше есть, — сказал Тобиас, почти покончив со своей порцией.

— Я не хочу.

— Ты очень худая, Сьерра, — осторожно сказал Тобиас. — Ты можешь заболеть.

— Я же целитель. Вылечу себя, — с чем-то, похожим на горький сарказм, ответила она, не глядя на него.

— Ты должна съесть еще, — настойчиво сказал Тобиас. Он доел остатки жаркого, налил им обоим воду и развернулся к Сьерре.

Она кинула на него быстрый взгляд и покорно взяла ложку. У Тобиаса сжалось сердце. Под глазами, казавшимися огромными из-за впалых щек, залегли глубокие тени. Каро уже выглядела больной.

— Вы тоже заболеете, если не перестанете пить зелье бодрости, — заметила она.

— Я постараюсь отдохнуть от него, пока мы ждем Аулуса, — пообещал Тобиас. — Этого мало, — сказал он, когда каро отодвинула от себя тарелку.

— Я наелась.

— Тебе так кажется, — Тобиас толкнул тарелку обратно. Он видел, что Сьерра хочет что-то возразить, но она неожиданно устало вздохнул и снова взял ложку.

Есть шанс, что все наладится.

Глава 40

После завтрака Тобиас вышел проводить Сьерру до конюшни. Сам он собирался остаться во дворце и помочь отцу и Критосу с делами. Те были совсем завалены проблемами города, которые прибавлялись, как снежный ком. Плюсом ко всему было освобождение рабов, которое нужно было контролировать очень жестко, если они не хотели получить хаос и сумятицу.

Они молча ждали, пока конюший седлает лошадь, когда Сьерра вдруг тихо сказала:

— Я жалею о том, что сделала.

— Что? — Тобиас не сразу разобрал ее слова, погруженный в свои мысли. Он стоял у противоположного, чем каро, стойла, и над его ухом то и дело нетерпеливо фыркала лошадь.

— Как бы я ни хотела освобождения рабов, я не должна была предавать вас, — уставившись себе под ноги, так же тихо произнесла каро.

Тобиас оттолкнулся от холодного дерева стойла, подошел к выглядевшей абсолютно несчастной девчонке и обнял ее.

— Мне правда не казалось это предательством, — глухо сказала каро, уткнувшись в его куртку, — Я только сейчас все поняла.

Она неровно втянула холодный воздух, и Тобиас поцеловал ее в лоб.

— Лошадь готова, мой лорд, — прервал их конюший.

— Езжай, — Тобиас выпустил каро и, резко развернувшись, вышел из конюшни. Он не хотел, чтобы она видел, как заблестели его глаза.

В больнице было немногим теплее, чем на улице, и резко воняло гноем, мочой и забродившими снадобьями. Тобиас с трудом отыскал в лабиринте обшарпанных коридоров комнату отдыха, куда его отправили из палаты.

Сьерра сидела за хлипким столом, что-то записывая в пожелтевшую тетрадь, рядом с ней склонился юноша, в котором Тобиас узнал ученика Фимера, не раз выручавшего его во дворце. Он над чем-то смеялся, как бы невзначай касаясь плеча каро. Тобиас отпустил дверь, позволяя той громко стукнуться о косяк. Сьерра вскочила, роняя тетрадь, и залилась краской. Лекарь же смело встретил его взгляд.

— Я за тобой, — сказал Тобиас смущенной каро.

— Но я еще не закончила, — растерянно произнесла она, поднимая тетрадь.

— Я вижу, — холодно ответил Тобиас. Сьерра поймала его взгляд и послушно сняла белую в желтых и багровых разводах целительскую мантию, надетую прямо поверх куртки. Она достала толстые перчатки, подхватила брякнувшую стеклом сумку и вышла за ним.

— Это заведение Критоса, — пояснил Тобиас, когда они спешились возле помпезного двухэтажного дома. Был уже глубокий вечер, и крыльцо ярко освещал огонь фонарей. Их проводили в небольшую комнату, где уже был накрыт стол.

— Вы решили меня откормить? — спросила Сьерра, раздеваясь. Внутри было хорошо натоплено.

— Именно.

Тобиас растянулся на мягком диване. Он сам не то, что ничего не ел с утра, у него не было времени даже на то, чтобы присесть.

— Я слышал, Фимер погиб во время восстания? — спросил Тобиас, накладывая себе и каро горячего мяса.

— Да.

Он проследил, чтобы каро съела не меньше, чем за завтраком, и спросил:

— Как зовут его ученика?

— Лиар.

Тобиас постучал пальцами по столу. Странно, что он только сейчас узнал его имя.

— Он из мятежников?

— Нет, — каро выпрямилась.

— Вы работаете вместе все эти дни?

— К чему эти вопросы? — напряженным голосом спросила она.

— Он лип к тебе.

Тобиасу показалось, что щеки каро снова порозовели. Хотя в неверном приглушенном свете он не мог судить об этом с уверенностью.

— Это не так.

— Это так.

— Не надо ревновать меня, — Сьерра бросила на него воинственный взгляд, но тут же стухла, встретившись с ним глазами.

— И тебе это нравилось.

— Вам показалось.

— Я так не думаю.

Каро расстроенно засопела, а Тобиас, которому совсем не понравилось, что она не может толком опровергнуть его слова, резко сказал:

— Знаешь, я не хочу, чтобы и ему ты однажды сказал обо мне то же, что и о Мориане вчера.

Каро резко вскочила на ноги, и Тобиас едва успел среагировать и поймать ее за руку.

— Пустите, — глухо проговорила она. — Я вернусь в больницу.

— Пожалуйста, сядь, — Тобиас заглянул в хмурое лицо и потянул е за руку. Она опустилась на диван и отвернулась.

— Я даже не думала про Лиара того, что вы себе навоображали, — запальчиво проговорила она.

Тобиас притянул ее к себе и обнял, закрывая глаза. Что-то его и вправду занесло.

— Вы ведь не перестанете попрекать меня Морианом? — сердце Сьерры быстро стучало. Тобиас выдохнул в тонкую шею.

— Прости. Я больше ни слова тебе о нем не скажу. Обещаю.

Он отстранился, взял ее лицо в ладони и поцеловал податливые губы. Каро неслышно вздохнула, обдав теплым воздухом его щеку, и вздрогнула, когда дверь с шумом распахнулась.

— Тебя хрен найдешь, — в комнатку ввалился Критос, на ходу расстегивая куртку. Тобиас удержал отпрянувшую было каро, наблюдая, как друг по-хозяйски усаживается на скамью по другую сторону стола. Подвинув к себе тарелку с хлебом, он вскинул брови. — Я не вовремя? — спросил он, впрочем, не делая попыток уйти.

— Ты всегда вовремя, — Тобиас откинулся на деревянную спинку скамьи, обнимая Сьерру за плечи. Она, напротив, напряженно выпрямилась.

— Никогда не понимал твоего сарказма, — Критос схватил кусок копченого мяса и с удовольствием впился в него зубами.

— Хотя бы сделай вид, — усмехнулся Тобиас.

— Не буду. Тебя Тамидар искал. Но я бы не советовал с ним встречаться — случилось неизбежное, рухнул виадук. Лучше отоспись, — посоветовал Критос.

— Почему все пытаются отправить меня спать? — Тобиас хотел ближе притянуть к себе Сьерру, но она только сильнее выпрямилась.

— Выглядишь, как покойник. Не поспишь сейчас, вечный сон тебе обеспечен, — Критос хохотнул над собственной шуткой и отпил вина прямо из горла кувшина.

— Зато ты оживаешь на глазах, — парировал Тобиас. После слов друга он и вправду почувствовал усталость. А мысль о том, чтобы мчаться восстанавливать толком недостроенный мост еще сильней подталкивала его к тому, чтобы забыться сном.

— Еще бы, почти избавился от этого чертового города. Подкинул же ты мне подарочек.

Критос бросил быстрый пристальный взгляд на Сьерру. Холод в его глазах никак не вязался с развязной речью и привычной ухмылкой.

— Только ты мог с ним справиться, — Тобиас нахмурился. Напряжение между Критосом и Сьеррой ему совсем не нравилось.

— Это да, — не стал спросить друг. — Я серьезно, Тоби. Ты совсем себя загнал. Займи комнату наверху, поспи, как следует. Я всех выгоню, чтобы было тихо. Во дворце не отдохнуть, точно тебе говорю.

Тобиас махнул рукой. Слова Критоса звучали заманчиво.

— Найди Управляющего, вели приготовить королевскую спальню, — бросил Критос каро, и она, как показалось Тобиасу, слишком поспешно вылетела за дверь.

— Что происходит? — Тобиас облокотился о стол.

— Ты о девице? — Критос крутанул кувшин, и тот с бренчанием едва не упал. На стол пролилось вино. — Я потолковал с ней. Предупредил насчет тебя.

— Что?! — Тобиас не поверил своим ушам. Он не ожидал от друга, что тот возьмет на себя его защиту… от каро.

— Я не доверяю ей, Тоби.

— Не лезь в это, — резко сказал Тобиас.

— Она уже предавала тебя! — жестко ответил Критос.

— Я серьезно, не лезь, — сквозь зубы проговорил Тобиас.

— Ты не видишь, какая она. Девчонка только прикидывается овечкой. Ты хоть знаешь о ее роли в восстании? Спрашивал ее?

— Это все не твое дело! Мне хватило отца, который тоже знал, как для меня лучше, — Тобиас встал.

— Не спрашивал, — покачал головой Критос. — Ты так боишься потерять ее, что не желаешь открыть глаза.

— Это не твое дело, — повторил Тобиас и, подхватив вещи, вышел в общий зал. Разговор с другом расстроил его.

Сьерра ждала его на лестнице. Они молча поднялись на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев, и щуплый Управляющий отпер им крепкую дверь. Так называемый королевский номер был вдвое меньше его спальни во дворце, но обстановкой почти не уступал. Критос не поскупился на комфорт. Взглянув на огромную кровать, Тобиас поймал себя на мысли об Алексии. Он бы не удивился, узнав, что сестра кувыркалась здесь с двумя-тремя продажными мальчиками. Впрочем, для сна кровать тоже очень даже годилась.

— Что он вам сказал? — тихо спросила Сьерра, принимая у Тобиаса забытую сумку.

— Ничего, — Тобиас внимательно посмотрел на каро. Она спрятала лицо за волосами и сосредоточенно рылась в сумке. — Может быть, ты хочешь что-нибудь сказать?

— Нет, — еще тише ответила каро, не поднимая головы.

Тобиас кивнул и посторонился, пропуская слугу с ведром теплой воды. Даже если у нее были какие-то тайны, он не хотел их выпытывать сейчас. Он еще не отошел от предыдущих откровений.

— Я взяла для вас специальное зелье, — сказала Сьерра, когда Тобиас вышел из крохотной комнатки для умываний. — Оно поможет восстановиться после бодрящих снадобий.

Она протянула ему флакон из зачарованного стекла, а сама сбежала умываться. Когда она вернулась, Тобиас уже лежал под одеялом и едва пошевелился, чтобы обнять ее. Голова была сладостно мутной, он почти спал.

Она глубоко вздохнула и едва слышно позвала:

— Тобиас?

— М?

— Вы правда не помните, что сказали мне в Чериаде перед битвой?

— Правда. Ты уже который раз спрашиваешь. Что я сказал?

Он почувствовал, как под ладонью учащенно забилось ее сердце.

— Сьерра? — после молчания окликнул Тобиас, открывая глаза. Но она не смотрела в его лицо. Тобиас осторожно провел большим пальцем по бледному шраму на порозовевшей щеке. — Скажи мне.

Она снова вздохнула.

— Вы сказали, что любите меня, — запинаясь, произнесла она. Ее сердце застучало, как ненормальное.

Тобиас замер на миг и крепче прижал ее к себе. Неужели он это говорил?

Сердце под его рукой не унималось. Тобиас закрыл глаза и сказал:

— Я люблю тебя.

— Не надо, — сдавленно проговорила она.

— Что не надо?

— Вы ведь не хотели сейчас этого говорить.

— Но ты хотела это услышать, — Тобиас почувствовал раздражение.

Она дернулась, и Тобиас сильнее обнял ее.

— Это правда. Я люблю тебя.

Глава 41

— Тоби! — вылетевшая из-за угла Алексия едва не сбила его с ног. Покачнувшись, он удержал ее и поморщился, когда его обдало резким запахом тоберискового бренди. — Я тебя второй день ищу-у… Хочу поговорить.

— Не сейчас, — он отодвинул от себя сестру, прислонив к стене, и огляделся в поисках слуги. Нужно, чтобы кто-то проводил ее до комнаты и желательно запер дверь на ключ.

— Нет, сейчас! — Алексия решительно тряхнула головой и фыркнула, когда ее мутный взгляд сфокусировался на Сьерре. — А эта мразь так и таскается за тобой?

— Придержи язык, — процедил Тобиас, подхватывая сестру за локоть. Помнится, в последний раз в таком состоянии он видел ее на дне рождения. И воспоминания остались самые отвратительные.

— Ты совсем потерял гордость?! Или мозги?! — возмутилась Алексия, подстраиваясь под его быстрый шаг. Тобиас стиснул зубы, оглядываясь на каро, которая хмуро шла за ними в паре шагов.

— Иди без меня, я догоню, — сказал он, но Сьерра мотнула головой.

— Все в порядке, — одними губами произнесла она, бросив на девушку обеспокоенный взгляд.

— Это отвратительно, Тоби! — Алексия вырвалась и толкнула Тобиаса в грудь. — Может, ты не заметил, но она предала тебя! Мы все могли погибнуть из-за нее!

— Успокойся, — Тобиас поймал ее руку и потащил дальше по коридору.

— Эта подстилка для тебя важнее семьи, Тоби!

Тобиас ничего не ответил, сильнее стискивая зубы. Первая эйфория от того, что сестра жива, прошла, и теперь он начал вспоминать, почему всегда с ней не ладил.

— Ты в курсе, что она трахалась с Морианом?! Стонала под этим ублюдком, пока тебя избивали здесь в темнице?!

У Тобиаса потемнело перед глазами. Слишком яркой была картинка. Беда в том, что сам он не так давно представлял нечто подобное.

— Этого не было, — прорычал он, ускоряя шаг.

— Прячься от правды! — зло выкрикнула Алексия, едва не упав, когда он дернул ее на повороте. — Спроси у слуг, если не веришь мне! Только армия Императора смогла разлучить сладких любовничков! Правда, Сьерра? — взвизгнула она и все же грохнулась на пол, когда Тобиас резко остановился. Он рывком поднял ее и ногой распахнул дверь. — Они убили моего жениха, Тоби! И могли убить меня с отцом! — ее голос сорвался, и она зарыдала, когда Тобиас затащил ее в комнату. — А ты ставишь ее выше нас!

Тобиас усадил сестру на широкую кровать и кивнул служанке, прибежавшей на крики. Его трясло, когда он вышел в коридор и встретился с испуганным взглядом каро. Они молча спустились на первый этаж, и Тобиас остановился, не дойдя до кухни десятка метров. Нужно было перевести дух.

— Это ведь неправда? — непонятно зачем спросил он, оборачиваясь через плечо.

И его сердце пропустило удар, когда она не ответил.

Он резко развернулся. Где-то внутри зародился противный липкий страх.

— Сьерра?

Каро, до того упорно глядящая под ноги, зажмурилась. Тобиас оперся о стену и попытался выдохнуть застрявший в груди воздух.

— Ты говорила мне совсем другое, или я путаю? — хрипло спросил Тобиас.

— Я так испугалась… что потеряю вас, — сдавленно прошептала она.

Тобиас резко выдохнул.

— Мориан наговорил вам гадостей, и вы так плохо все приняли, — Сьерра подняла на него жалобный взгляд и подалась вперед, но замерла, когда Тобиас помотал головой.

— Что ж… ты научилась врать, — отрешенно произнес он. — Поздравляю. Я поверил.

Он развернулся, но она схватила его за рукав.

— Тобиас, пожалуйста! — отчаянно вскрикнула она.

Тобиас сглотнул и посмотрел в полные страха глаза. Возможно, она и не научился врать — просто он сам слишком сильно хотел ей верить.

— Какова была твоя роль в восстании? — спросил он, вспоминая Критоса. Несмотря на внешнюю грубость и неряшливость, тот всегда неплохо разбирался в людях. Почему только Тобиас не прислушался к нему сразу?

Сьерра втянула в себя воздух, испуганно всматриваясь в его лицо.

— Можешь снова соврать, если хочешь, — он удивился своему голосу — таким равнодушным он был.

Она часто заморгала.

— Дворец, — наконец, прошептала она.

Тобиас вырвал рукав из тонких пальцев и резко развернулся. Ему хотелось оказаться отсюда как можно дальше.

Обитая тканью дверь приоткрылась, впуская внутрь шум общей залы, и Тобиас поперхнулся вином, встретившись взглядом с бронзового цвета глазами. Он хотел подняться, едва не уронил с колен сидевшую на них девицу, но тяжелая рука Критоса его остановила. Тобиас вытащил руку из-под юбки девицы и бессмысленным взглядом уставился на широкую спину друга, закрывшую от него каро.

— Дай мне с ним поговорить, — сквозь шум в ушах услышал Тобиас слабый голос девчонки.

— Не видишь, он слишком пьян.

— Мне все равно.

— Поговоришь утром, — Критос взял ее за плечо и толкнул к двери. Звякнула адамантовая кольчуга.

— Зачем ты настраиваешь его против меня?!

— Потому что ты калечишь его жизнь, лживая шлюха! — Критос вышвырнул ее за дверь и повернул ключ.

Тобиас закрыл глаза и застонал, пряча лицо в пышном бюсте девицы.

Было утро четвертого дня с тех пор, как рухнул виадук, и Тобиас был даже рад куче проблем с его восстановлением. Погруженный в дела города, он едва успевал думать о чем-то другом, а вечером смертельно напивался и засыпал в компании продажных красавиц Критоса. Он целыми днями носился по Криаде, появляясь во дворце только затем, чтобы переодеться и поговорить с отцом. Вот и сейчас он выцепил из горы тряпья первую попавшуюся рубашку и пытался справиться с пуговицами. Последнее время это удавалось не с первой попытки — то ли от вина, то ли от ударной ежедневной дозы бодрящего зелья у него иногда тряслись руки. Восстанавливающее снадобье валялось где-то забытое.

Дверь скрипнула, и Тобиас поморщился.

— Алексия, я же сказал, отстань от меня, — бросил Тобиас, не оглядываясь. Сестра преследовала его навязчивой сорокой, и Тобиас уже не знал, как скрыться от внезапно воспылавшей сестринской любви.

Ответа не последовало, и Тобиас обернулся. У него сбилось дыхание, когда он увидел на пороге щуплую фигуру, совсем не похожую на его сестру. Отвернувшись, он торопливо одолел оставшиеся пуговицы и накинул куртку, забыв о камзоле. Прицепив к поясу кинжал, он, глядя мимо каро, подошел к двери.

— Отойди.

Каро помотала головой, цепляясь рукой о косяк. Бросив взгляд на бледное лицо, Тобиас попытался убрать преграждавшую путь руку, но не преуспел — она использовала магию.

Тобиас длинно выдохнул и отступил к кровати. Сел, скрестил руки и вопросительно уставился на нее.

— Поговорите со мной, — умоляюще произнесла она.

— Говори.

Девчонка отпустила косяк и сглотнула.

— Простите меня.

— За что конкретно?

— За все.

Тобиас фыркнул. Так странно. Сейчас, глядя на нее, он ничего не чувствовал. Не было даже злости. Все перегорело.

— Ладно, — равнодушно кивнул он и вскинул брови. — Что-то еще?

Каро застыла и часто заморгала, когда в глазах появились слезы.

— Тобиас…

— Что?

— Не будьте таким… безразличным.

Тобиас секунду разглядывал несчастное лицо, а затем сказал:

— Я просто устал, Сьерра.

— От меня? — голос каро дрогнул.

— От всего.

— Я виновата перед вами, — приглушенно сказала каро.

— Я тоже виноват перед тобой. Но ты хотя бы знаешь, в чем я виноват. Я же насчет тебя теперь вообще ни в чем не уверен.

— Я больше ни о чем не лгала вам! — каро всхлипнула.

— Откуда мне знать, — Тобиас поднялся.

— Пожалуйста, Тобиас!

— Я не готов пока простить тебя за Мориана, за дворец. И за твою ложь. Поговорим потом, ладно?

Каро неровно втянула ртом воздух.

— Скоро нужно будет отправляться в Меридан.

— Ты не поедешь.

— Что? — она распахнула покрасневшие от слез глаза.

— Останешься в Криаде.

— Нет! — она ошарашенно затрясла головой.

— Это не обсуждается, — жестко сказал Тобиас и отпрянул, когда каро бросилась к нему в ноги.

— Не бросайте меня!

— Прекрати, — Тобиас схватил ее за руки и усадил на кровать. Помедлив, сел рядом. — Я не бросаю тебя, — он покосился на ссутулившуюся фигуру рядом. — Поговорим, когда вернусь. Дай мне время.

— Вы можете не вернуться, — срывающимся голосом сказала она.

Тобиас промолчал. Да, он может погибнуть. Честно говоря, он был удивлен, что не погиб раньше.

— Я люблю вас, — глухой неровный голос заставил Тобиаса вздрогнуть.

Он осторожно прикоснулся к спине каро в привычном порыве ее обнять, но отдернул руку. Встал и молча вышел.

Девица, стоявшая на коленях перед ним и успевавшая страстно глядеть в его глаза, была хороша. Он это мог признать даже несмотря на отвратительное настроение и пять стаканов бренди, круживших комнату перед глазами. Вторая красотка прижималась пышной грудью к его плечу, что-то томно шепча на ухо. Тобиас, даже не пытаясь вникнуть в ее заученные фантазии, неспешно приканчивал шестой стакан.

Он даже не повернулся к двери, когда в комнату проникли привычные звуки общей залы. Критос должен был вернуться с минуты на минуту, и он не сразу понял, почему вместо привычного громкого голоса комнату заполнила тишина. Взгляд девушки снизу остекленел, и она как-то неестественно выпрямилась и встала. Отлипла и вторая. С грацией деревянных кукол обе направились к выходу.

Тобиас вскинул брови и сфокусировал расплывающийся взгляд на бледном лице.

— Разве это обязательно? — звенящим от обиды голосом спросила каро.

— Что? — Тобиас нетвердой рукой застегнул ремень на штанах.

— Наказывать меня так.

Тобиас фыркнул.

— Тебя здесь вообще не должно быть.

Он хотел залить в себя остатки бренди, но стакан вылетел из его руки, расплескав выпивку по толстому ковру. Тобиас подавил вспышку гнева и встал, опасно покачиваясь.

— Прекратите, — резко сказала каро.

— Что?

— Вести себя так, будто вам все равно!

Тобиас подошел близко к ней, остановил взгляд на блестящих в свете огня глазах, на кривящихся дрожащих губах. На миг что-то шевельнулось внутри, но снова затихло.

— Поговорим, когда вернусь, — повторил он фразу, сказанную утром.

— Я поеду с вами!

— Нет, не поедешь, — Тобиас обогнул ее. Где-то наверху ждала приготовленная для него комната. Возможно, ему на сегодня хватит. Критос не обидится, если он не дождется его.

— Вы не можете запретить! — донеслось ему в спину. — Я вам не рабыня!

Тобиас скользнул взглядом по ее лицу.

— Ты мне никто, — отвернувшись от широко распахнувшихся глаз, он ушел.

Глава 42

— Зачем ты притащил ее? — прошипел Тобиас после смотра войска. Картина была более радужной, чем он предполагал. Аулус на славу потрудился, пока они вели переговоры здесь, в Криаде — и численность, и качество подготовки превосходили все самые оптимистичные прогнозы. Вот кто из них действительно заслуживал должности первого военного советника, так это его друг, никак не он.

— Хоть и формально, но она твоя жена, — Аулус спокойно встретил его мрачный взгляд. Тобиас пребывал в наипротивнейшем настроении. Вместо бодрящих настоек и крепкого пойла Критоса он уже пятый день пил восстанавливающее зелье, которое когда-то принесла ему каро. От него голова гудела, как колокол, и все время хотелось спать, особенно в первые два дня. Сегодня уже было лучше, и Тобиас надеялся продержаться хотя бы до прибытия в Меридан. — Она должна жить в твоем городе.

Тобиас махнул рукой. Без разницы. Любоваться ее разукрашенным лицом осталось недолго.

— Завтра сможем выйти?

Аулус кивнул и бросил на него обеспокоенный взгляд.

— С тобой все в порядке?

Тобиас неопределенно дернул плечом. Формально, как сказал бы Аулус, с ним все в порядке.

— Как твоя каро?

А вот фактически — совсем не в порядке.

— Понятия не имею.

Он не видел ее больше недели с их последнего разговора. Знал только от слуг, докладывающих ему каждый день, что она не вылезает из больницы.

Аулус нахмурился и хотел спросить что-то еще, но Тобиас быстро спросил:

— Как Горон? Я рад, что он пришел в себя. Есть смысл брать его в Меридан?

— Он не может колдовать. И сам не уверен, что силы вернутся, но хочет идти с нами.

— Пусть идет. Его помощь придется кстати, если он восстановится.

Аулус кивнул.

— Тоби…

— Не спрашивай меня ни о чем, ладно? Поехали лучше во дворец, отец и Критос тебя очень ждали!

Аулус только покачал головой, но, как и думал Тобиас, больше ни слова не сказал.

— Не смотри так, — с порога заявила Замия, появившись в его комнате уже после полуночи. — Я тоже не рада тебя видеть.

— Тогда зачем пришла?

Она была подавлена, что Тобиас мельком заметил еще за ужином. В отличие от Алексии, которая, как видел Тобиас, тоже нервничала и пыталась скрыть это за громким смехом и литрами вина, Замия молчала и ничего не пила.

— Я жду ребенка.

Тобиас выпрямился и пристально посмотрел на супругу.

— От кого?

Замия сверкнула глазами.

— Ты идиот? От тебя.

— Что-то я не припомню, чтобы спал с тобой.

— А ты напрягись.

Тобиас недоверчиво фыркнул.

— Это было всего раз.

Замия скрестила руки на груди, сверля его ненавидящим взглядом.

— Ты уверена?

— Я никогда бы не позволила себе забеременеть от другого мужчины! — ее голос сорвался, и она сделала глубокий вдох. — Представь себе, существует множество верных способов этого избежать.

Тобиас невидяще уставился в камин. В голове шумело, и он никак не мог до конца осознать то, что говорила ему Замия. У него будет ребенок?

— Что ж, хорошо, — медленно проговорил он. — Я рад.

Он не до конца верил ей. Но, с другой стороны, существует и множество верных способов проверить, действительно ли это его ребенок.

— По тебе не скажешь, — Замия растерянно глядела на него. Возможно, она ожидала другой реакции.

Тобиас нахмурился. Два дня назад Тобиас даже обрадовался, когда Критос сказал, что едет с ними в Меридан. А сейчас он не знал, кому поручить заботу о супруге.

— Как зовут твоего любовника, все время забываю?

— При чем здесь он? — вскинулась девушка. Тобиас не ответил, выжидающе глядя на нее, и она нехотя сказала: — Тарон.

— Я велю ему остаться с тобой.

— Что?! — Замия остолбенела.

— Он вроде бы толковый парень, сможет за тобой приглядеть.

— Да уж потолковей тебя, — растерянно бросила Замия.

— Следи за языком, — процедил Тобиас и кивнул ей на дверь. — Надеюсь не увидеть тебя до возвращения. И не вздумай потерять ребенка.

— Я могу отказаться, лорд Советник? — пару секунд обдумав его предложение, спросил статный капитан.

Тобиас откинулся в жестком походном кресле, изучающе глядя на Тарона.

— Я думал, ты ее любишь.

— А вам о чем-то говорит это слово? — презрительно фыркнул тот.

— Я тебя понял, — медленно проговорил Тобиас. — Можешь идти.

Умаявшись со сборами и приготовлениями к завтрашнему выходу (помимо всего, Аулус принимал командование над дополнительным криадским отрядом), Тобиас вспомнил об утреннем разговоре ближе к вечеру.

— Что ты скажешь о капитане по имени Тарон?

Аулус, растекшийся по мягкому диванчику в кабаке Критоса, подобрался.

— Он очень неплох. Даже лучше, чем неплох.

— Я хотел оставить его в Криаде с Замией.

Аулус нахмурился.

— Ты не мог сначала посоветоваться со мной? Я против. Ты не подумал, что не так-то просто будет его заменить?!

Тобиас вскинул брови.

— Прости, не подумал, — покаялся Тобиас. — В любом случае, он отказался.

Аулус откинулся назад, но мрачное выражение не исчезло с его лица.

— Зачем ты хотел его оставить? Боишься конфликта?

— Нет, — удивленно произнес Тобиас. Он об этом даже не подумал. — Замия беременна, я думал, он приглядит за ней.

Аулус не выказал удивления, только бросил на него осуждающий взгляд.

— Ты знал? — спросил Тобиас, почувствовав неладное. Друг как-то слишком остро отреагировал на его слова.

— Она говорила, — Аулус уставился на заставленный едой стол.

Тобиас замер, ошеломленно глядя на друга. Помедлив, он спросил:

— В каком смысле — говорила? У вас с ней что-то было?

— Что?! Конечно, нет! — возмутился тот.

— Аулус? — подозрения Тобиас только укрепились. Он положил руку на плечо друга и заглянул в раскрасневшееся лицо.

— Правда ничего не было, — уже спокойней ответил он, отводя взгляд.

— У тебя к ней чувства?

— Она твоя жена, Тоби, — пробормотал Аулус. У Тобиас закралось подозрение, что он не впервые твердит эту фразу.

Тобиас откинулся на спинку и длинно выдохнул.

— Поверить не могу, — проговорил он, глядя на смущенного друга. — Она же такая тварь.

— Ты ее не знаешь, — вскинулся тот.

Тобиас поднял руки.

— Ладно, прости. Это серьезно?

Аулус тяжело вздохнул и закрыл лицо руками.

— Я не знаю, Тоби. Я вообще не понимаю, как это вышло. Ей просто было очень плохо, и она приходила поговорить со мной. Я тебе клянусь, ничего не было. И не будет, можешь быть уверен.

— Да я бы не стал возражать… — растерянно пробормотал Тобиас. — Ты же знаешь, я не люблю ее. Мне совершенно все равно, с кем она, лишь бы не лезла ко мне.

Аулус отнял руки от лица и помотал головой.

— Я никогда не стану любовником твоей жены, Тоби. Что бы я к ней ни чувствовал.

Тобиас налил им обоим вина.

— Ладно. Выиграем войну, а потом посмотрим.

У двери кто-то громко прокашлялся, и зычный голос произнес:

— Да уж.

Критос сбросил куртку и уселся на диван напротив.

— Жалуешь нашему покровителю убогих девку с барского плеча? — обведя их обоих взглядом, спросил он у Тобиаса.

— Кто бы говорил, — взъерошился Тобиас. — Это не в твоей спальне пропадает моя сестра? — из головы Тобиаса второй день не шли дворцовые слухи, но все случая спросить у Критоса, правда это или нет, не представлялось. — Из всех девиц выбрали самых пропащих.

— Не ерепенься. Ты вообще рабыню трахаешь и доволен, — огрызнулся Критос.

Тобиас подорвался вскочить, но Аулус неожиданно резко усадил его обратно. Тобиас потер ушибленное другом плечо, злобно глядя на Критоса.

— Еще подеритесь! — четко поставленным командирским голосом осадил их Аулус.

Критос посверлил его взглядом еще немного, опрокинул в себя его кубок с вином и протянул руку.

— Ни на чем сцепились.

Тобиас пожал руку.

— Согласен.

— Я тоже не нашел твою каро, — недовольно проговорил Критос, наливая им вина.

— Демоны бездны, я боюсь, она затеряется среди солдат и тайком отправится с нами, — Тобиас, за сегодняшний день трижды облетевший Криаду в поисках каро, всерьез обеспокоился. — Я могу не узнать об этом до самого Меридана.

— Не паникуй, — сказал Аулус. — Когда ты освободил ее, ей поставили Знак Свободы?

— Сразу — нет. Может быть, позже. Хотя, его не было, когда я последний раз видел ее, ну… — он замялся, и Критос пришел ему на помощь:

— Голой.

— Именно, — с вызовом ответил Тобиас, и Аулус закатил глаза.

— Тогда можно найти ее через Камень Обладания. Мы так искали беглых в Чериаде, — добавил он тихо, и встрепенулся: — Отдашь завтра Камень колдуну, и он быстро определит, где она. Не понимаю только, почему ты не хочешь ее брать? Она хороший целитель, нам она нужна.

Тобиас поймал взгляд Критоса и уставился на свое отражение в заляпанном кувшине.

— Она останется в Криаде, — проговорил он.

Глава 43

— Но это не она, — засомневался Тобиас, когда щуплый колдун указал ему на четвертого в ряду конника. Все было готово к выходу, и солдаты переминались с ноги на ногу, не понимая причин задержки.

— Она скрыла лицо иллюзией, — колдун посмотрел на него, как на дурака. В отличие от вытягивающихся в струнку солдат, магическая братия продолжала вести себя высокомерно по отношению к нему. Тобиас недоверчиво хмыкнул и направил лошадь к отряду всадников.

— Спешись, солдат, — велел он, спрыгивая на землю.

Солдат, вблизи ничем не похожий на каро, на секунду замер в седле, чем несколько развеял сомнения Тобиаса. Другой бы не замешкался.

— Подойди.

Походка тоже не походила на солдатскую, и Тобиас был почти уверен, что колдун не ошибся, когда без предупреждения схватил его за плечи и сильно встряхнул.

Солдаты охнули, но он не обратил на это внимания. Когда Тобиас схватил лже-всадника за подбородок, на него смотрели пылающие обидой бронзового цвета глаза. Она не успела и дернуться, когда подошедший сзади Критос заломил ей руки за спину, обездвиживая их адамантовыми оковами. Тобиас кивнул другу и запрыгнул в седло.

Критос стащил каро с лошади и оставил их одних на широкой поляне с утоптанным снегом, где еще ночью стояли палатки.

Тобиас не спеша привязал поводья к дереву и обернулся к девчонке. Она стояла посреди поляны и тихо глотала слезы. Коротко остриженные волосы больше не скрывали раскрасневшегося лица.

Тобиас растерял все слова, подошел к ней и молча обнял.

Слезы превратились в рыдания. Он закрыл глаза, терпеливо дожидаясь, пока она успокоится.

— Я люблю тебя, — когда стихли всхлипы, Тобиас взял заплаканное лицо в ладони и загляну в опухшие глаза.

— Не любите, — гнусаво ответила каро, отводя взгляд.

— Ты знаешь, что люблю, — Тобиас осторожно поцеловал соленые губы. — Ради всех богов, просто дождись меня здесь, в Криаде.

— Вы можете не вернуться. Мы вообще можем проиграть эту войну, — голос каро пропал к концу фразы. — Пожалуйста, не бросайте меня здесь, — прошептала она, умоляюще глядя на него.

— Сьерра… — растерянно проговорил Тобиас, чувствуя, как внутри все снова начинает плавиться.

Громкое демонстративное покашливание прервало их разговор.

— Лорд Первый Военный Советник, — грубый, как оплеуха, голос, взбодрил Тобиаса. — Вас еще долго ждать?

— Уже иду, — Тобиас напоследок коротко прижал к себе девчонку и, больше не глядя на нее, пошел отвязывать лошадь. В следующий раз, когда он посмотрел в ее сторону, дюжий солдат поднимал ее с колен со снега, чтобы отвезти во дворец. Сердце Тобиаса сжалось, но он, закусив губу, запрыгнул на лошадь и поскакал следом за Критосом. Фол обещал подержать ее неделю взаперти, прежде чем выпустить. К тому времени они будут уже далеко, а порталом она догнать их не сможет — их сейчас очень жестко контролируют. На душе было как никогда тяжело, но он убеждал себя в том, что поступает правильно.

— Зачем ты заставил его оставить каро? — Тобиас замер, прислушиваясь к тихому разговору. Он уже ушел спать, но промучился полчаса и так и не уснул. Восстанавливающее зелье было благополучно забыто в Криаде, а волнение первого дня похода, похоже, оказалось сильнее усталости.

Он застегнул куртку, остановившись у командирской палатки, где оставил Аулуса с Критосом, и помоталголовой солдату, потянувшемуся открыть ему.

— Девчонке нельзя доверять.

— Она любит Тобиаса.

Послышалось раздраженное ворчание и плеск вина.

— У тебя в голове вместо мозгов розовые сопли. Ты не знаешь, что было в Криаде.

— А ты не знаешь, что было в Чериаде, — парировал Аулус. — Если бы не каро, он бы совсем утратил человеческий облик.

— Тобиас сам не дурак. Девка ему всю душу вывернула наизнанку.

— Хотя бы осталось, что выворачивать.

— Ты совсем дурак.

Критос, как всегда, был категоричен.

— А ты вроде бы нет, но простого не понимаешь, — ответил Аулус.

Атмосфера накалялась, и Тобиас решительно вошел в палатку.

— Какие еще будут мнения? — спросил он, приковывая к себе взгляды двух пар глаз.

— Ты знаешь мое мнение, — буркнул Критос, ничуть не смущенный его появлением.

— Мы оба беспокоимся о тебе, — сказал Аулус.

— Вы оба лезете не в свое дело, — отрезал Тобиас. — Хватит. Я не хочу больше слышать от вас ни слова про Сьерру, — Тобиас поднял руку, останавливая Критоса. — Я не осуждаю тебя за Алексию, хотя это отвратительно мне до глубины души, — он повернулся к Аулусу. — Тебя я вообще не понимаю, но и твои чувства — это только твое дело. Давайте поставим здесь точку и не будем больше возвращаться к этим бабским разговорам.

Аулус опустил глаза, Критос скривился, но промолчал. Тобиас понял, что сам он этой ночью не уснет, а пить всю ночь, как просила душа, нельзя, и вышел обратно на мороз. Где, черт возьми, здесь целительская палатка?

Пятнадцать долгих дней в пути были самыми изматывающими, кошмарными в его жизни. Тобиас был готов хвалить всех богов разом за то, что рядом с ним был Аулус, который взял на себя все заботы об армии. Ему оставалось только изредка выполнять его поручения и мирно дремать в седле во время долгих дневных переходов. За время пути до Меридана ему действительно удалось восстановиться. Ему почти не требовалось зелье бодрости, чтобы собрать мысли в кучу, да и руки перестали трястись.

Меридан встретил их бликами невыносимо яркого солнца на черепице домов и шумом совершенно неорганизованной армии повстанцев. Глядя на хаос в их лагере, у Тобиаса возникало лишь одна мысль — почему только его не убили под Чериадой? Как справиться с этой оголтелой толпой вчерашних рабов и простолюдин, разбавленной редкими отрядами бывшей имперской армии, он не имел ни малейшего понятия. Стоявшие рядом подтянутые с других краев армии резко контрастировали с этим сборищем. Их было много, и если им не удастся привести их в порядок, был шанс задавить Унну с Анжи количеством.

— Недостойные мысли для Первого Военного Советника, — заметил ухмыляющийся Критос.

— Я совершенно не гожусь для этого статуса, — привычно пробормотал Тобиас, направляя лошадь между палатками. — Аулус, что скажешь?

— Здесь много работы, — друг тоже был впечатлен, но Тобиас в очередной раз подивился его выдержке. В отличие от него, тот и не думал впадать в панику.

— Одного не пойму — у них что, не было толкового командира, чтобы организовать эту толпу? Я видел среди них военных.

— И без толковых мы вас победили, — рядом с ними будто из-под земли вырос всадник. Статный простолюдин с прищуренными глазами и короткой бородой хитро покосился на Тобиаса.

— Взяли количеством и подлостью, — фыркнул Тобиас, смерив его взглядом.

— Цель оправдывала, — пожал плечами он. — Вы ведь лорд Торр? Я слышал о вас, лорд Первый Военный Советник, — в его голосе был намек на издевку. — Как вам в этой должности? Так уж повелось, что первые советники всегда делали грязную работу для Императора. Не обижайтесь, лорд, — остановил его наглец. — Император ценит таких людей. До поры до времени. Мой дед тоже был первым советником, пока его не повесили.

— Очень интересная история, — процедил Тобиас.

— Я бы сказал, поучительная, — мужчина открыто улыбнулся. — Кстати, мое имя Малек.

Тобиас резко натянул поводья.

— Малек — предводитель повстанцев? — уточнил он, еще раз внимательно оглядывая незнакомца.

— Если вам так будет угодно, — доброжелательно отозвался Малек.

— Прекрасно, — сухо сказал Тобиас. — Император уже здесь?

— Он задержится в Наяре еще на неделю.

— В таком случае я должен увидеть Румиара и Карона.

— Это бесполезно! — Румиар был почти в отчаянии. — Я пытаюсь навести хоть какое-то подобие порядка в этом аду уже четвертую неделю!

Тобиас хмуро слушал широченного криольца. Это был детина со стальными яйцами, но все же он полагал, что Император ошибся, направив его порталом в Меридан. Криольцы ничего не смыслят в военной дисциплине.

— Ковен срать хотел на армию, а эти, — он презрительно махнул на выход из палатки, где только что скрылся Малек с обещанием вернуться с минуты на минуту, — даже не стараются что-то сделать!

— Есть человек, которому по плечу эта задача, — Тобиас хлопнул по спине Аулуса. А тот, не выказав никакого удивления, сосредоточенно подался вперед.

— Рассказывайте, лорд.

Он думал, что Аулус хорош в военном деле. Но тот просто был гением. За бешеную неделю до прибытия Амориаса они успели сделать невероятное, превратив разрозненную толпу во что-то, очень похожее на армию. Носясь за другом по лагерю, он только успевал ловить его указания. Аулус был рожден для этой работы. Куда там, у него был настоящий дар.

После тряски в седле бесконечные две недели Тобиас был даже рад этой суете. Возвращаясь в свою палатку, чтобы поспать пару часов до рассвета, он вообще не мог ни о чем думать. Единственное, что омрачало эти сумасшедшие будни, было присутствие в Меридане Олдариана с Морианом. Он успел поговорить с обоими, хоть и не искал встречи ни с одним из них.

— Лорд, опять вы, — поприветствовал его последний.

— Магистр, вы живы? Моя недоработка.

— Я уже говорил, что мне нравятся такие, как вы? Тупые животные, которые сначала делают, потом думают. Вами легко управлять, больше вы ни на что и не годитесь.

— Припоминаю, вы о чем-то подобном упоминали, когда захлебывались кровью, — глядя на высокомерное лицо магистра, Тобиас больше всего жалел, что не убил его тогда.

Тот хмыкнул.

— Ваша месть была еще более примитивна, чем я ожидал. А где, собственно, причина? Что-то я не вижу нашу общую игрушку.

Тобиас дернулся, и только крепкая рука Критоса удержала его от попытки повторить ту встречу в кладовой. Впрочем, вряд ли Морр позволил ему даже приблизиться к себе, несмотря на адамантовую кольчугу, которую он не снимал ни днем, ни ночью.

— Если наигрались, пришлите ее ко мне, — сказал Мориан. — Я не наигрался.

Обветренное лицо Императора, как всегда, сохраняло каменное выражение. Лишь в конце смотра он коротко кивнул, выражая свое одобрение и позже, на совете отметил:

— Хорошая работа, лорд Торр, лорд Бонн.

Император пригласил на совет представителей «парламента» в лице Малека, Номиалана и еще нескольких мятежников, а также главу Ковена Ороуна — высокого широкоплечего дувра, от желтых глаз которого Тобиасу было здорово не по себе. Он наравне со своими советниками раздавал указания и им, напомнив в начале совета, что до конца войны уполномочен принимать все решения единолично. Объясняя стратегию, Амориас энергично прохаживался перед картой, и Тобиас не мог не заметить, что он почти не опирается на свою трость. Временами он вовсе забывал про нее.

Он дал день на сборы, и Тобиас в очередной раз порадовался предусмотрительности Аулуса, распорядившегося все подготовить к выходу заранее. Самой большой проблемой традиционно была провизия, но Император надеялся на пополнение запасов в ближайших двух краях, что они минуют по пути к столице и захваченному на прошлой неделе Таридскому краю.

После совета Император пожелал поговорить наедине с ним, Аулусом и Румиаром, и им пришлось подождать в коридоре Мериданского дворца, прежде чем тот закончит беседу с Малеком. Амориас желал знать действительное состояние армии во всех подробностях, не озвученных на общем совете.

— Рад видеть, что вы чувствуете себя лучше, мой Император, — отметил Румиар, когда Аулус закончил свою речь, и Амориас разрешил им идти.

— Новая ученица моего личного целителя, — сказал Амориас и пристально посмотрел на Тобиаса. — Ты ее знаешь.

Только твердая спинка кресла, в которую он вцепился, не дала ему упасть.

Глава 44

— У вас новая ученица, магистр Кениар? — Тобиас поймал целителя в коридоре по пути к спальне.

— Не совсем так, лорд Торр. Она уже получила свободу от Школы. Я готовлю ее на магистра, — Кениар недоброжелательно покосился на него. — У девочки невероятный дар, и я удивлен, что она не потеряла его, учитывая, сколько ее держали в адаманте.

— И где она?

Магистр остановился.

— Если бы она носила клеймо ученичества, я бы не подпустил вас к ней, лорд Торр, — уже откровенно враждебно сказал Кениар.

— Ну, так где она? — повторил Тобиас.

— В общей спальне, — Кениар поймал его за локоть, когда Тобиас развернулся. — Оставьте ее в покое, лорд, мой вам совет.

— Я приму к сведению ваше пожелание, магистр.

Тобиас молча оглядел общую спальню, где расположилась дюжина магов, прибывших с Императором, встретился взглядом с бронзового цвета глазами и вышел в коридор. Через минуту дверь приоткрылась, и к нему выскользнула каро.

Тобиас стиснул зубы, пытаясь унять колотящееся сердце. Сьерра глядела на него с вызовом и молчала.

— Надеюсь, ты хотя бы не спишь с кем-то из них? — нарушил тишину Тобиас, и лицо каро гневно вспыхнуло.

— Это все, что вас интересует? — спросила она.

— Да.

Губы каро дрогнули, но она только сильнее нахмурилась.

— Не ваше дело. Вы бросили меня в Криаде, забыли?

Тобиас презрительно фыркнул.

— Что ж, поздравляю, — бросил он, резко развернулся и ушел.

Император отправлялся порталом в Дуриан, до которого было больше недели пути с армией. С ним отправлялось и его сопровождение. После утреннего совета следующего дня, где было доложено о готовности армии к выходу, Тобиас лишь мельком увидел Сьерру в коридоре мериданского дворца. Она в его сторону не смотрела.

— В армии голод, лорд Торр! — зло выговаривал ему капитан на ночном привале. Тобиас снова долго вспоминал его имя — Тарон. Любовник его жены. — Может, вы и жрете досыта, но мои солдаты голодают! Вы собираетесь что-то с этим делать?!

— Идем, посмотришь, что мы жрем, — подошедший сзади Критос перехватил руку Тарона, рефлекторно выхватившего меч, и потащил к их костру.

— Пусти его, — проворчал Тобиас, но Критос, как всегда, проигнорировал его слова. Тарон был крупным парнем, но здоровяк Критос, хоть и не тренировался каждый день с мечом, легко подавил сопротивление вояки.

Тобиас знал о голоде. Практически вся его работа в Меридане сводилась к решению проблем с провизией. Ситуация в самом деле была плачевная. Им самим едва хватало скудного пайка, да что там — даже на столе Императора ничего изысканнее каши Тобиас не видел. Солдаты же вообще питались практически одним только чувством долга и страхом смерти за дезертирство.

— Критос! — прикрикнул Тобиас, и друг остановился, выпуская Тарона. Сплюнув, он ушел.

— Я знаю о голоде, капитан, — сказал Тобиас сжавшему челюсти Тарону. — В Дуриане будет шанс пополнить запасы. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

— Надеетесь? — сквозь зубы спросил тот.

— Я делаю все возможное.

— Лорд Бонн — вот кто делает все возможное! Что делаете вы — никто не знает.

Тобиас коротко выдохнул. Еще немного, и кто-то из них не выдержит и устроит драку.

— Это все, капитан?

Тот хотел что-то сказать, но вдруг взгляд его переметнулся в темноту за его спиной. Не говоря ни слова, он стремительно повалил Тобиаса на землю, а через долю секунды в дерево рядом с ними вонзилась стрела. Кувыркнувшись и выхватив меч, Тобиас обернулся. Лучник выпустил вторую стрелу, но та ушла в небо, когда его сбил с ног Критос. Схватившись за горло, нападавший захрипел и задергался, его глаза закатились.

— Мертв, — констатировал Критос, пощупав его шею.

Отдышавшись, Тобиас взглянул в лицо нападавшего, освещенное факелом подоспевшего солдата из караула. Оно было ему незнакомо.

— Кто-то зачаровал его, — сказал Тобиас.

— Догадываетесь, кто? — Тарон тоже посмотрел на лучника.

— Да кто угодно, — процедил Тобиас. — Малек, Номиалан, Мориан, Олдариан… еще человек сто могу назвать, включая тебя, — он повернулся к Тарону и, помедлив, сказал: — Ты спас мне жизнь.

— Я бы убил вас сам, если бы захотел, — презрительно бросил Тарон. — А за спасение можете не благодарить.

Тобиас глубоко вздохнул, глядя на переполох вокруг. Солдаты, охранявшие командирские палатки, столпились кольцом.

— Иди к костру, я разберусь, — бросил ему Критос, и Тобиас кивнул Тарону, чтобы тот следовал за ним.

Лагерь готовился к отбою, и после ужина Тобиас оседлал лошадь и отправился проводить Тарона.

— Не боитесь нового нападения?

— Не думаю, что это было настоящее покушение — кто-то хотел напугать меня. Или предупредить. Я легкая мишень, настоящий убийца не стал бы действовать так демонстративно. Но если бы ты не успел, я уже мог быть мертв.

— Забудьте, — сквозь зубы проговорил Тарон. — Ваша благодарность даже не льстит. Я по-прежнему презираю вас.

Тобиас хмыкнул.

— У тебя есть на то причины, — помолчав, он добавил: — Прости за Замию.

— Вы очень жестоки к ней, лорд, — после паузы ответил капитан.

— Она тоже не подарок, — хмуро сказал Тобиас.

— Она женщина.

Тобиас покачал головой.

— Я знаю ее с детства и никогда не питал иллюзий, — продолжил Тарон к удивлению Тобиаса. — Она леди, дочь Наместника. Она предназначена таким, как вы или лорд Бонн. Беда в том, что вам никогда этого не оценить.

— Возможно, я знаю ее с другой стороны, чем ты, — сказал Тобиас.

Тарон остановил лошадь и уставился на него.

— Она бы никогда не вернулась ко мне после вашей свадьбы, если бы вы не прогнали ее. Она хотела быть вашей женой.

— А чего она хочет теперь? — поинтересовался Тобиас.

Тарон фыркнул.

— Спросите у лорда Бонна, — бросил он и ускакал вперед.

Тобиас хмыкнул и развернул лошадь. Похоже, он опять последним узнал все новости.

Тобиас едва помнил ту длинную жуткую неделю, что они шли до Дуриана. Ударил холод, и солдаты мерзли и болели. Сам Тобиас простыл во второй же день, и к моменту прибытия во дворец едва стоял на ногах. Едва дождавшись конца совета, он добрался до лазарета и без сил рухнул в руки целителей.

Глава 45

Голова была мутной и тяжелой. Тобиас не знал, как оказался в маленькой обшарпанной комнате, продуваемой насквозь из разбитого окна. Мокрая от пота рубаха рисковала застыть льдом на коже, а его самого лихорадило. Слабо соображая, что происходит, он хотел встать с колен с каменного пола, но в горло вонзилось что-то острое. Задрав голову, он сфокусировал взгляд на пустом, ничего не выражающем лице дурианского солдата.

— Не здоровится, лорд Торр? — высокомерный голос пробрал до костей, и по его позвоночнику прошла стремительная мелкая дрожь.

— Мориан, — хрипло выдавил Тобиас, резко поворачивая голову, отчего ту закружило, а по шее потекло что-то горячее.

— Осторожней, не убейте себя раньше времени, — хмыкнул тот, равнодушно встречая его плывущий взгляд.

Тобиас вцепился мокрыми ладонями в руки зачарованного солдата, лихорадочно пытаясь придумать, как выбраться из его стального захвата. Он ждал мести колдуна, но оказался совершенно не готов к такому повороту.

— Что вам надо? — просипел он.

— Наберитесь терпения. И лучше не двигайтесь, — он приподнял брови, и руки Тобиаса безвольными плетьми повисли вдоль тела.

— Чем вы меня опоили?

— Название яда вам ни о чем не скажет, лорд, — поморщился колдун, и в следующую секунду Тобиас понял, что голоса тот его тоже лишил. Сердце замерло в тихой панике. Неужели после стольких битв он погибнет… вот так?

Они ждали непонятно чего, казалось, целую вечность. Тобиаса колотило крупной дрожью, и перед глазами то и дело все расплывалось, теряясь во тьме. Ему казалось, он пару раз даже терял сознание, прежде чем их ожидание было прервано.

Дверь открылась, и Тобиас дернулся, едва не перерезав себе горло острой сталью неподвижного солдата, когда в комнату вошла каро. Встретив его взгляд полными ужаса глазами, она кинулась к нему, но отлетела к стене от одного взмаха руки Мориана. Морщась от боли, она поднялась на ноги и взволнованно уставилась на колдуна.

— Тихо, Сьерра. Веди себя хорошо, или твой хозяин будет мертв.

— Чего ты хочешь? — прошептала она.

Мориан противно ухмыльнулся.

— Тебя.

Она посмотрела на Тобиаса и сглотнула.

— Отпусти его, и я сделаю, что скажешь.

— Ты и так сделаешь, что я скажу, глупая девчонка, — процедил Мориан. — Ты получишь новое клеймо и вернешься ко мне в ученики. Ты же не привыкла жить без хозяина, верно? Но прежде надень это, — Мориан швырнул ей что-то тяжелое. Приглядевшись, Тобиас узнал адамантовые оковы. Сьерра замерла на миг, тупо глядя на них, бросила еще один короткий взгляд в сторону Тобиаса и покорно застегнула ранящие браслеты на запястьях. У Тобиаса сердце стучало в ушах и горле, но он не мог даже пошевелиться. — Прежде чем отпустить это ничтожество, я должен проучить его, — продолжил Мориан все тем же холодным тоном. — Подойди и встань на колени.

Сьерра прикрыла на секунду глаза, и по изуродованной шрамом щеке стремительно пробежала слеза. Решившись, она быстро преодолела расстояние до колдуна, опустилась на колено и, звякая цепью оков, принялась расстегивать ремень на его штанах. В висках застучало, и Тобиаса чуть не стошнило собственным сердцем. Он хотел закрыть глаза, но они сами собой распахнулись. Не слыша ничего за гулом крови в ушах, он отчаянно пытался заставить тело шевелиться, но ничего не выходило.

Змеившаяся на лице Мориана холодная улыбка вдруг пропала. В удивлении распахнув черные глаза, он даже не вскрикнул — коротко вздохнул, оседая на пол и нелепо хватаясь руками за Сьерру. Она вскочила на ноги и попятилась, и только тогда Тобиас увидел короткую рукоять кинжала, торчавшего из груди колдуна. Просипев, тот упал навзничь, и тут же Тобиас понял, что может двигаться. Оттолкнув от себя уже не такую уверенную руку солдата, Тобиас, шатаясь, поднялся на ватные ноги и, что было сил, толкнул его к стене. Тот ударился головой и упал, закатив глаза. Подобрав выпавший меч, Тобиас повернулся к Сьерре.

Она все так же стояла посреди комнаты, прижимая к груди трясущиеся окровавленные руки и глядя на тело Мориана. Тобиас, стараясь не упасть, быстро подошел к ней, развернул спиной к мертвому колдуну и прижал к себе.

Громкий судорожный вдох. Еще один.

Зная, к чему все это приведет, Тобиас потянул ее к двери.

Близилось утро, и коридоры потрепанного дурианского дворца были пустынны. Спотыкаясь, Тобиас на одном только бешеном адреналине тащил каро прочь от той комнаты. Он совершенно не понимал, в какой части дворца они были, и одни только боги столкнули их с Критосом.

— Демоны бездны, Тоби! — он подхватил Тобиаса, у которого именно в этот миг подкосились ноги. — Что стряслось? Я уже второй час ищу тебя! Это твоя кровь?

Не получив внятного ответа, он потащил его и каро, руку которой Тобиас не выпускал ни на секунду, в лазарет.

— Пригляди за Сьеррой, — попросил Тобиас, непослушными руками пытаясь попасть в рукава чистой рубашки. — Критос, пожалуйста, — добавил он, глядя на недовольное лицо друга.

— Ты опять вляпался из-за нее, Тоби. Я избавлюсь от трупа этого говнюка, — понизил он голос. — Никто не узнает, что ты его убил.

Тобиас покачал головой. Он сказал Критосу, что это он убил Мориана. То же он собирался сказать и Амориасу. В любом случае он бы с легкостью это сделал, будь у него возможность.

— Я должен рассказать Императору.

— Это глупо, Тоби! Знаешь, как развоняется Ковен, когда узнает?

Тобиас молча надел куртку, сделал еще один глоток бодрящего снадобья и на нетвердых ногах отправился на утренний совет.

— Ковен может потребовать твою жизнь, — внимательно глядя на него, сказал Амориас, когда Тобиас рассказал свою версию истории после совета. — Идет война, и за убийство боевого мага я и сам кого угодно вздернул бы на виселице.

— Я готов понести наказание, — сипло сказал Тобиас.

Император смерил его долгим взглядом, встал и налил полный стакан тоберискского бренди. Протянул ему.

— Мне не нравится твое настроение. Ты совсем стух последнее время.

— Простите, мой Император, — Тобиас поморщился, когда напиток обжег горло. Дурианское бренди было не в пример крепче криадского.

— Избавься от трупа. Я не хочу конфликта с Ковеном, но и тебя терять я не хочу. В Лидоран отправишься со мной порталом — ты должен восстановиться. Я хочу видеть в тебе прежнюю энергию и решимость. Про Морра никому ни слова.

Армия выходила в полдень, и Тобиас, несмотря на заверения Аулуса все устроить, все же напоследок проверил ее готовность и объемы провизии, которой все еще катастрофически не хватало. Перед самой отправкой к ним присоединился Критос. Кивнув на его вопросительный взгляд, он сказал:

— Не о чем волноваться, Тоби.

Оставив друзей среди сворачивающихся палаток, Тобиас поскакал во дворец.

— Мне неинтересно, кто из вас на самом деле убил магистра, — тихо сказал Тобиасу Император в зале порталов. — Я не хочу больше об этом слышать.

Тобиас недоуменно сдвинул брови, а потом нашел взглядом Сьерру. Она хмуро смотрела под ноги.

— Вам не о чем беспокоиться, мой Император.

Унна грозила вторгнуться в Лидоранский край со дня на день, и подтянутые с севера остатки войск заполонили город. Стены Лидорана не были столь неприступны, как чериадские, и хотя Император привел с собой порталами почти всех магов армии, они сильно рисковали сдать город, не дождавшись армии, идущей из Дуриана. Император был на взводе, и больше всего его бесило то состояние ожидания, в котором они оказались. Наместник Лидорана сделал все возможное и невозможное, чтобы подготовить край к вторжению врага, и Император, пометавшись по городу полдня, распустил советников отдыхать.

Тобиас, стиснув в кулаке Камень Обладания так, как учил его маг в Криаде, нашел Сьерру через полчаса блужданий по огромному, по сравнению с криадским, лидоранскому дворцу. Она съежилась в твердом кресле пустынной выстуженной библиотеки. В полумраке пыльной комнаты Тобиасу показалось, что она спит, пока не подошел поближе и не столкнулся с ее совершенно больным взглядом. Она не сопротивлялась, когда Тобиас вытянул ее с кресла и крепко обнял.

— Пойдем, моя бедная растерянная девочка, — прошептал он, сам едва стоя на ногах. Сьерра влажно шмыгнула носом и все также покорно поплелась за ним в крохотную комнатушку, где его поселили. В ней умещала лишь кровать и тумба, на полу валялись его сумки.

Тобиас проглотил зелья из трех склянок, выданных целителями, и уселся на кровать, зажав между спиной и холодным камнем стены тощую подушку. Сьерра свернулась калачиком, устроив голову на его коленях.

— Все хорошо, — сказал Тобиас, обнимая худые плечи каро.

— Нет, — едва слышно прошептала она и всхлипнула.

— Ты ни в чем не виновата, — Тобиас вытер ее мокрые от слез щеки. Плечи каро дрогнули, и она неровно втянула воздух.

Тобиас говорил что-то еще, гладя ее по непривычно коротким волосам, пока снадобья не подействовали, и его глаза сами собой не закрылись. Он уснул и, слава богам, сновидения его не мучали.

Всю ночь ему было то до ужаса жарко, то холодно. Периодически он просыпался в лихорадке, но потом мягкие пальцы касались его лица, шеи, груди, и все отступало. Сьерра что-то вливала ему в рот, и Тобиас успокаивался, чувствуя его рядом.

— Который час? — хрипло спросил Тобиас, проснувшись и пытаясь собрать в кучку разбегающиеся мысли.

— Вечер. Вы проспали два дня, — Сьерра остановила его, когда Тобиас попытался встать с кровати.

— Император искал меня?

— Он сказал, что пришлет за вами, если вы понадобитесь. Он хочет, чтобы вы выздоровели, — устало сказала каро, наливая ему пахучий травяной отвар из кувшина и разбавляя зельем. — Унна разграбила Таридский и Нордский края, их армия вернулась в столицу. Они ждут помощь с моря от Анжи, — кратко рассказала она в ответ на его беспокойный взгляд.

— Черт.

Это значило, что по пути к столице им негде будет пополнить запасы. Саму столицу придется осаждать. Их шансы на изгнание врага таяли с каждым днем.

Каро невесело уставилась на свои руки, пока Тобиас пил противный отвар, дерущий воспаленное горло.

— Как ты? — спросил он, отдав Сьерре кружку.

— Со мной все в порядке, — по тому, как побелели пальцы каро, стиснувшие кружку, Тобиас понял, что ее слова далеки от истины.

— Сьерра…

— Не спрашивайте ни о чем, ладно? — едва слышно проговорила она.

Тобиас сел и обнял ее, прижимаясь щекой к макушке.

— Я убила его, — голос каро дрожал.

— У тебя не было выбора.

— Всегда есть выбор, — она всхлипнула.

— Ты спасла нас.

Пальцы каро вцепились в его мокрую спину, и она разрыдалась.

Глава 46

Тобиас узнал через слугу о времени вечернего совета, и хотя Сьерра не хотела пускать его, все же поднялся с кровати и переоделся. Нашел в своих вещах пузырек с бодрящим снадобьем, но Сьерра вовремя его заметила и отобрала.

— Возьмите лучше это, — она протянула ему другую склянку. — Оно не такое сильное, но тоже тонизирует.

— Я не свалюсь с ног где-нибудь в коридоре? — Тобиас послушно отпил из склянки.

Каро посмотрела на него серьезно и устало.

— Вы на грани истощения, я знаю, о чем говорю. Я два дня вас лечила.

У Тобиаса дрогнуло в груди, он обнял ее и поцеловал в лоб.

— Поспи, пока меня не будет, ладно? Я недолго.

Амориас выглядел разбито — иначе не назовешь. Тобиас знал от Сьерры, что тот, тоже практически живший на бодрящих зельях последние месяцы, сейчас проходит тот же курс восстановления, что и Тобиас в Криаде. Вспомнив мерзкие зелья и ту слабость, которую они вызывали, Тобиас искренне посочувствовал Императору, одновременно немного расслабившись. Если Амориас рискнул отказаться от бодрящих снадобий сейчас, значит, на ближайшие несколько дней никаких серьезных кампаний не запланировано, и ситуация хоть немного, но стабильна. Подтвердились слова Сьерры насчет Унны — враг ждал помощь с моря. Они, в свою очередь, тоже ждали флот и сухопутную армию. Относительно хорошей новостью было послание послов Императора из Дексии — соседствующего с Анжи государства. Минуя все дипломатические формулировки, они были согласны добить Анжи, если они разгромят объединенную армию врага в Империи. Таким образом, если они отобьют столицу, Анжи будет не до них, а без ее поддержки Унна отступит.

Стоически продержавшись весь совет, который, к счастью, был недолгим, Тобиас при помощи Румиара отыскал кухню и сумел взять для себя и Сьерры ужин. Когда он вернулся, она спала, но мгновенно проснулась. Лицо у нее было донельзя изнеможенное и осунувшееся.

Она без аппетита затолкала в себя всю еду, которую принес Тобиас, и теперь крутила в руках кружку с водой.

— Ваша жена беременна, — сказала она, глядя на кружку.

Тобиас на секунду замер, не спеша доел безвкусную кашу и поставил тарелку на тумбу.

— Я знаю.

— От вас?

Тобиас пожал плечами.

— Вероятно, — Тобиас помедлил и непонятно зачем добавил: — Я спал с ней всего раз.

Каро покачала головой.

— Не надо оправдываться. Я не за тем спросила.

— Зачем же?

Она все так же устало глядела в кружку.

— Это, должно быть, важно для вас?

Тобиас вздохнул.

— Я еще не думал об этом, — Тобиас забрал у нее кружки, подцепил за подбородок и заставил посмотреть на себя. — Мне важна ты.

Сьерра отвернулась.

— Что вы будете делать, если мы победим в этой войне? — спросила она тихо.

— Об этом я тоже не думал.

— Вернетесь в Криаду?

— Думаю, да, — Тобиас нахмурился, не понимая, к чему она клонит.

— После войны мне не будет места в вашей жизни, — еще тише сказала Сьерра, опуская голову. — По правде сказать, никогда не было.

— Перестань! — Тобиас, забыв про кружку, потянулся обнять ее и облился водой. — Дьявол.

Сьерра молча провела рукой над его штанами, и над ними пошел пар. Тобиас перехватил ее руку.

— Не трать силу по пустякам.

Сьерра хмуро забрала руку.

— Вам нельзя замерзать.

— Ты нужна мне сейчас, и еще больше — после войны, — сказал Тобиас.

Сьерра помотала головой.

— Я знаю, вы верите в то, что говорите…

— Но ты не веришь, да? — продолжил за нее Тобиас и обнял худые плечи. — Ты всегда во мне сомневалась.

— Дело не в этом, — расстроенно проговорила каро. Она замолчала, но Тобиас терпеливо ждал продолжения, гладя ее по спине, спрятанной в толстой куртке. — Я всегда была и остаюсь для вас рабыней. Не отрицайте, пожалуйста, я это вижу, — остановила его возражения Сьерра.

— Ты всегда была и остаешься для меня девчонкой, которой нужна моя защита, — сглотнув, сказал Тобиас.

Сьерра длинно втянула воздух и прижалась к нему.

— Я не вернусь с вами в Криаду. В качестве кого я там буду?

Тобиас прикрыл глаза. Она была напугана и расстроена. Он прижал ладонь к ее коротко стриженым волосам и сказал, тщательно подбирая слова:

— В качестве самого важного для меня человека. Им всем придется с этим смириться.

— Тобиас, — пробормотала каро и перебралась к нему на колени. Тобиас только сейчас увидел, что она молча плачет. Его губ коснулись соленые губы. Дрожащие руки проникли под его расстегнутую куртку и обняли его за пояс. Она уткнулась носом в его шею. Тобиас выдохнул. Кажется, ему удалось подобрать правильные слова.

Сьерра дернулась в его руках, и Тобиас проснулся.

— Мориан… — пробормотала она во сне и тяжело застонала.

У Тобиаса что-то замерло внутри, и он весь напрягся. Но глядя на несчастное лицо спящей каро, освещенное бледной луной, на ее сведенные брови, неровный рубец шрама через всю щеку, Тобиас усилием воли заставил себя расслабиться. Тупая ревность к мертвому магистру сменилась жалостью.

— Сьерра, — тихо позвал он. Она вздрогнула. Сонные глаза блеснули в темноте.

— Что случилось? — хрипло спросила она.

— Тебе снился кошмар. Давай я схожу за сонным снадобьем? — предложил он в очередной раз. Вечером каро отказалась от него, хоть Тобиас и настаивал. Вместо этого она долго делала вид, что спит, хотя Тобиас слышал, как она тихо шмыгала носом до полуночи.

— Не надо, — прошептала каро, утыкаясь ему в грудь.

Тобиас натянул на нее съехавшую куртку, в которой спал, и закрыл глаза, слушая, как она снова подозрительно засопела.

— Все будет хорошо.

С востока, наконец, подошла провизия, и весь следующий день Тобиас провел, пытаясь хоть как-то упорядочить ее распределение между подходящей армией и Таридским и Нордским краями, растоптанными набегом Унны. Запасов было не так много, и под вечер у него раскалывалась голова от бесконечных подсчетов и выматывающих споров с остальными советниками. Вдобавок он забыл взять с собой восстанавливающий отвар и под вечер уже почти не дышал носом и валился с ног от жара. После тяжелого вечернего совета он заскочил на кухню за остывшим ужином для себя и Сьерры и отправился в их комнату, мечтая поскорее завалиться в постель.

У него сжало грудь от нехорошего предчувствия, едва он только вошел в комнату. Сьерра сидела на кровати, забившись в угол и обхватив колени. Пустой взгляд был устремлен в никуда.

— Сьерра?

Тобиас поставил тарелку на тумбу и склонился над ней. Она взглянула на него, и ее губы дрогнули.

— Я потеряла магию, — хрипло сказала она.

Кениар смотрел на него с ненавистью. Тобиас никогда не видел личного целителя Императора таким взбешенным.

— Я говорил вам оставить ее в покое! Теперь полюбуйтесь, до чего вы ее довели! — высказал он, когда они вышли в коридор, оставив Сьерру наедине с сонным снадобьем.

— Вы можете объяснить, что с ней? — Тобиасу было не до препирательств.

— Девочка на грани безумия. Скажите мне, лорд, что нужно делать, чтобы сотворить такое с человеком?!

— Последние дни были самыми спокойными за месяц, — процедил Тобиас.

— Последние дни она едва держалась, потому что лечила вас! — парировал целитель.

Тобиас глубоко вдохнул.

— Я не отрицаю своей вины, магистр. Объясните, что мне делать теперь? — Тобиас сцепил потрясывающиеся руки.

— Вы уже сделали все, что могли! — зло бросил Кениар.

— Магистр! — Тобиас преградил ему путь.

— Ей нужен целитель души. Если вы не будете вмешиваться, возможно, он сможет ей помочь. Возможно, к ней когда-нибудь вернется магия, — голос Кениара сочился презрением к нему.

Кениар грубо оттолкнул его к стене и ушел. Тобиас прижался затылком к камню и тупо уставился на обледенелый потолок.

Глава 47

Дверь приоткрылась, и в темную комнату заглянул слуга. Поймал взгляд Тобиаса, кивнул и исчез в коридоре, неслышно закрыв дверь. Слуга был от магистра Миррина — лидоранского целителя души.

— Сьерра, — тихо позвал Тобиас, стягивая капюшон с головы каро и утыкаясь носом в ее затылок. Она тихо вздохнула в ответ. — Не спишь?

— Нет, — прошептала она.

— Давно проснулась?

Сьерра неопределенно дернула плечом. Тобиас крепко прижал ее к себе, на секунду закрывая глаза. Сам он так и не смог уснуть этой ночью.

— Нас ждет целитель души.

— Я не пойду.

Тобиас вздохнул.

— Сьерра…

Тишина.

— Он тебе поможет.

— Мне этого не нужно, — глухо пробормотала каро.

— Ты знаешь, что нужно, — Тобиас слез с кровати и потянул ее вверх. Она вялой куклой подчинилась.

— Я не хочу, — она вырвала руку, когда Тобиас повел ее к двери.

Тобиас зажмурился до вспышек перед глазами и тряхнул головой. Обнял ее.

— Почему? — стараясь говорить ровно, спросил он.

— Я знаю, чем это все закончится, — сбивчиво произнесла она.

— Чем же?

— Вы решите оставить меня здесь.

Тобиас вздохнул. Промаявшись всю ночь, он действительно пришел к тому, что оставить Сьерру в Лидоране с целителем души будет самым верным решением.

— Вот видите! — правильно расценив его молчание, вскрикнула она, дернувшись в его руках.

— Тише, — прошептал Тобиас, слушая нервные всхлипы.

— Я не останусь, — дрожащим голосом сказала каро.

— Сьерра… — Тобиас снова зажмурил заслезившиеся глаза. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Я не останусь, понятно?! — она задергалась в попытках вырваться, и чем крепче Тобиас ее держал, тем отчаяннее были эти попытки. — Пустите! — задыхаясь, просипела она.

Тобиас разжал руки, и Сьерра отпрянула, хватая ртом воздух. Ее трясло, и она вцепилась в спинку кровати, задыхаясь.

Тобиасу стало действительно страшно, когда он понял, что она не может успокоиться и начать нормально дышать. Бросившись к тумбе и не обращая внимания на то, что столкнул с нее половину склянок с зельями, он схватил кружку с водой и дрожащей рукой плеснул туда успокоительного снадобья.

Он усадил каро на кровать и придерживал кружку, помогая не расплескать все ее содержимое, когда Сьерра пыталась сделать глоток. Удушье прекратилось, и каро принялась громко и безудержно рыдать. Тобиас обнял ее трясущимися руками, едва осознавая, что по его щекам тоже катятся слезы.

Наплевав на то, что на рассвете к Лидорану подошла армия, сразу после утреннего совета Тобиас отправился в комнату. Он очень надеялся застать там Миррина, но тот уже ушел, оставив каро лежать под грудой одеял в дурмане снадобий. Она закрыла глаза, когда Тобиас вошел.

Тобиас опустился на колени перед кроватью, чтобы видеть ее лицо. Провел пальцами по бледной впалой щеке.

— Как ты? — тихо спросил он. Она даже не шевельнулась. — Сьерра? — позвал он. — Скажи хоть слово.

Брови каро на миг сошлись на переносице, и это был единственный сигнал, что она его слышит.

— Я постараюсь вернуться не поздно. Слышишь?

Молчание.

— Сьерра…

— Отстаньте. Пожалуйста, — не открывая глаз, прошептала она.

Тобиас удержался от стона, легко прикоснулся губами к ее виску и вышел. Закрыв за собой дверь, он сам не понял, как сполз вниз по стене пустого коридора.

— Лорд Торр? — спустя вечность вывел его из оцепенения знакомый голос. Отняв руки от лица, он поднял взгляд на Тарона.

— Капитан? — он с силой провел ладонью по лицу и поднялся на ноги.

— Вас ищет лорд Бонн, — искоса оглядывая его с головы до ног, сообщил Тарон.

Тобиас кивнул и молча отправился вслед за капитаном. Как бы он ни боялся оставлять Сьерру одну, он не мог остаться ее караулить.

У него подогнулись колени, когда он не обнаружил каро в комнате вечером. Пытаясь унять шум в ушах, он кинулся назад в коридор. Лидоранский дворец был похож на лабиринт, и Тобиас едва не сошел с ума, пока отыскал покои магистра Миррина. Сьерра была у него, и Тобиас шумно выдохнул, поймав ее взгляд. Извинившись перед Миррином, он вышел вон.

— Я потерял тебя, — сказал Тобиас, дождавшись, когда Сьерра выйдет за дверь полчаса спустя.

Она почти незаметно кивнула, глядя себе под ноги.

— Идем?

Она даже не взглянула на него, молча развернулась и зашагала вперед.

— Как ты? — спросил Тобиас, догоняя ее и заглядывая в бледное лицо.

Сьерра коротко пожала плечами.

— Тебе лучше?

Каро неопределенно дернула плечом.

— Так и будешь молчать?

Она нахмурилась.

— Я не хочу разговаривать, — сдавленно проговорила она, не глядя на него.

Тобиас тяжело вздохнул, когда каро отняла руку, которую Тобиас хотел сжать.

— Не надо на меня обижаться.

Сьерра остановилась и сглотнула.

— Вы хотите уехать, оставив меня один на один с мыслью, что вас могут в любой момент убить, что я вас никогда больше не увижу. Один на один со всеми этими… воспоминаниями. И просите меня принять это? — Тобиасу поплохело от ее больного взгляда. — Да провалитесь вы в бездну!

Она развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Тобиас выдохнул и последовал за ней.

Возле комнаты их ждал слуга Императора. Он послал за каро.

— Чего хотел Император? — спросил Тобиас, глядя на сосредоточенное лицо Сьерры.

Она закусила губу.

— Он сказал, что от таких, как вы, зависит будущее Империи. Что он не хочет, чтобы что-то мешало вам, когда придет время вести армию к столице. Он велел подчиниться любому вашему решению и не мучить вас, — проговорила Сьерра, глядя в пол, лишь на последних словах кинула на него короткий взгляд.

Тобиас вздохнул, обхватывая ее лицо ладонями и заставляя посмотреть на себя.

— Прежде чем вы скажете мне что-то, я хочу, чтобы вы знали, — быстро проговорила Сьерра, едва Тобиас открыл рот. — Если вас убьют, я не буду спасаться.

— Сьерра…

— Я не буду жить без вас! — голос каро сорвался, и она мотнула головой, сбрасывая его руки.

Тобиас обнял ее, и Сьерра прижался к его груди, утыкаясь носом в плечо.

— Меня не убьют, — медленно сказал Тобиас, чувствуя, как глаза тоже защипало. — Глупая ты девчонка.

— Хватит называть меня так, — всхлипнула каро и отстранилась, заглядывая в его лицо покрасневшими глазами. — Я сойду тут с ума. Не оставляйте меня.

Тобиас моргнул, вытирая слезы с ее щек.

— Я хочу, чтобы ты осталась, — мягко сказал он.

Сьерра дернулась прочь от него, но он ее поймал и крепко обнял, слушая бешеный стук сердца и гладя подрагивающие плечи.

— Ты болеешь, и то, что нам предстоит, или убьет, или сломает тебя.

— Я не боюсь этого, — гнусаво пробормотала Сьерра.

— А я боюсь.

— Когда вы уже перестанете бросать меня? — выдохнула каро. — Вы понимаете, как больно мне делаете, чертов эгоист?! — Сьерра стукнула его кулаком по груди, не отнимая лица от его куртки.

— Перестань.

Сьерра замотала головой и оттолкнула его. Молча забралась под груду одеял и отвернулась к стене. Тобиас постоял немного и последовал за ней. До рассвета оставалось не так много времени.

Собрав сумки, Тобиас сел на кровать. За ночь он урывками спал от силы час и сейчас чувствовал себя совершенно разбитым. Каро так и лежала, не произнеся больше ни слова.

— Сьерра, — Тобиас тронул ее за плечо. Она не ответила. — Повернись ко мне. Пожалуйста.

Она не пошевелилась, и Тобиас закусил губу. Внутри все сжималось, и его немного подташнивало от мысли, что они расстанутся вот так. Он хотел посмотреть на нее напоследок, не уверенный, что когда-нибудь еще увидит ее.

Тобиас спрятал лицо в ладонях.

— Что же ты делаешь, — пробормотал он. Получив в ответ только тишину, он встал. — Собирайся. Поедешь со мной.

Каро собралась быстро. Избегая смотреть ему в глаза, она замерла посреди комнаты, сжимая в руках седельные сумки.

Тобиас подцепил ее подбородок и пару секунд разглядывал осунувшееся опухшее лицо. Глаза каро беспокойно блестели; быстро взглянув на него, она уставилась в стену.

— У меня будут два условия, Сьерра. Во-первых, никаких глупостей. Ты должна слушаться меня, хорошо?

Она кивнула, разглядывая стену.

— Во-вторых, я беру тебя только до Тарида.

Сьерра нахмурилась и дернула головой, сбрасывая его пальцы с подбородка.

— Ты неглупая девочка, и должна понимать, что толку от тебя не будет никакого. Тем более, сейчас, когда ты потеряла магию, — жестко сказал Тобиас. — Ты будешь только мешать. Ясно?

— Ясно, — пробормотала Сьерра.

— Ты со всем согласна?

— Нет.

Тобиас тяжело вздохнул.

— Ты останешься либо здесь, либо в Тариде. Я хочу быть уверен, что ты сможешь спастись, если мы проиграем. И не смей еще хоть раз заикнуться о том, что не сделаешь этого, — перебил ее Тобиас, едва только каро открыла рот. — Я не собираюсь больше торговаться, Сьерра. Ты либо принимаешь мои условия, либо остаешься.

— Я еду с вами, — Сьерра двинулась к двери, но Тобиас преградил ей путь.

— Я не слышу обещания.

Сьерра хмуро уставилась под ноги.

— Обещаю слушаться вас и остаться вТариде, — пробормотала она, попробовав проскользнуть мимо, но Тобиас вновь остановил ее.

— И я могу верить твоему обещанию?

Плечи каро опустились.

— Да.

Глава 48

— Ты говорил, что оставишь девку в Лидоране? — прошипел Критос вместо приветствия.

— Не спрашивай ни о чем, — тихо сказал Тобиас, и друг закатил глаза.

— Тоби, от нее одни беды, — Критос был как никогда серьезен. — Она не нужна нам на войне.

Тобиас перехватил обеспокоенный взгляд каро, проверявшей седельные сумки неподалеку, и вполголоса сказал:

— Не мог я ее оставить, понятно?

Критос выругался.

— Девка опять тебя разжалобила? Она вертит тобой, как хочет! — Критос прищурился, глядя за его спину. — А это еще кто?

Тобиас быстро обернулся.

— Магистр Миррин. Целитель души.

— Это ты его позвал? Правильно, крыша-то у тебя совсем, видать, поехала, — в голосе друга звучала тревога. — Это для нее? — догадался тот, встретив его взгляд.

— Да.

Критос нахмурился.

— Послушай меня, Тоби. Эта тварь выживет в любых условиях. А вот тебя она угробит на раз-два.

— Хватит, — жестко осадил его Тобиас. — Я не буду это обсуждать.

Оставив недовольного друга, Тобиас подошел к Сьерре.

— Где твои перчатки? — спросил он, глядя на покрасневшие от мороза пальцы, неловко затягивающие последние ремни.

Сьерра похлопал себя по топорщащемуся карману.

— Критос ненавидит меня, — сказала она, сосредоточенно натягивая толстые перчатки.

— Он просто беспокоится.

Сьерра покачала головой.

— В Криаде он настроил вас против меня.

Тобиас со свистом втянул воздух, пораженно уставившись на каро.

— Полагаешь, в том, что произошло в Криаде, виноват Критос?

Каро резко опустила голову, пряча глаза.

— Не будем сейчас о Криаде, — выдавил Тобиас.

— Виновата я, — Сьерра сглотнула. — Но он всеми силами подталкивал вас к тому, чтобы вы отвернулись от меня.

— Критос совершенно не при чем.

— Неправда, — вскинулась каро. — Он тащил вас в свои бордели и говорил гадости про меня. А потом заставил бросить в Криаде.

Тобиас приблизился к ней вплотную и процедил:

— Больше ни слова про Критоса, ясно?

Каро часто дышала, и Тобиас на секунду испугался, что у нее вновь начнется удушье.

— Он сделает это снова.

— Ты меня слышала?

— Вы верите больше ему, чем мне!

Тобиас взял ее за плечо и легонько дернул на себя. Дважды выдохнул, пытаясь успокоиться.

— Ты из меня всю душу вытрясла, — устало проговорил он. — Остановись хоть ненадолго, ладно?

Он отпустил ее и, не оглядываясь, пошел к своей лошади. Когда же все это закончится?

Ужин подходил к концу, когда в командирскую палатку вошел Миррин, а за ним и каро. Тобиас подвинулся, освобождая ей место, и протянул тарелку с подмерзающей уже кашей. День был бесконечно изматывающий — поднялась метель, и сильный ветер, с которым не могли справиться даже маги, изрядно затруднял передвижение. Солдаты продрогли и устали, и с наступлением темноты они разбили лагерь, пройдя едва ли три четверти намеченного пути. Пока Тобиас помогал Аулусу, магистр Миррин увел Сьерру для очередной беседы. Тобиас был рад, что каро была занята все это время. Он не хотел признавать это, но он действительно устал от бесконечных срывов.

Критос презрительно сплюнул и отвернулся. Сьерра нахмурилась и уставилась в тарелку, осторожно сжимая ее в одетых в толстые перчатки руках.

— Поешь, — тихо сказал ей Тобиас.

Сьерра кивнула, но даже не притронулась к ложке.

— Можно поговорить с вами? — спросила она тоже тихо.

— Сперва поешь, потом поговорим.

— Я не голодна.

— Ты обещала слушаться меня, — жестко сказал Тобиас.

Каро сглотнула и взяла ложку.

— Я хотела извиниться, — сказала Сьерра, когда они вышли из палатки под пронизывающий ветер. — Я не должна была так себя вести. И я больше ничего не скажу про Критоса.

Тобиас вздохнул и обнял ее.

— Все в порядке.

Сьерра отстранилась.

— Поцелуйте меня, пожалуйста.

Тобиас на мгновенье прикоснулся к обветренным губам и поправил ее сбивший капюшон.

— Что творится в твоей голове…

Он снял перчатку и погладил ее по щеке.

— Вы все еще любите меня? — Сьерра перешла на сбивчивый шепот.

— Конечно, — растерянно ответил Тобиас. — Что за вопросы?

Сьерра выдохнула и прильнула к нему. Тобиас крепко обнял ее, чувствуя, как начинает промерзать на холодном ветру. Каро тревожила его все больше.

Спустя два изматывающих дня перехода, когда ветер не утихал ни на минуту, кидая в лица колючий снег, они добрались до Норда. Город был в плачевном состоянии. И если днем, едва держась на ногах от усталости, голода и простуды, солдаты питали какие-то надежды на восстановление сил в городе, то надежды их оказались напрасны. Унна практически снесла город с лица Имперской земли. По закопченным от пожара коридорам Нордского дворца гулял пронизывающий ветер, из разбитых окон виднелись черные остовы домов. Еды не было; уцелевшие жители вместе с гарнизоном ютились прямо во дворце и немногочисленных каменных казармах. Тобиас пытался побороть норовившую вернуться простуду и старался не думать, что готовит им Таридский край, до которого — о всемогущие боги — еще три, а то и четыре, если вновь поднимется метель, дня пути.

Тобиас отдал распоряжение выбрать место для общей могилы для недошедших до Норда солдат, коротко переговорил с Аулусом и вскочил на шатающегося от усталости коня, чтобы вместе с Нордским Наместником и двумя магами отправиться к разрушенной башне. Им во что бы то ни стало нужно попытаться восстановить порталы.

— Поедешь со мной? — спросил Тобиас у Сьерры, которая тоже влез на лошадь.

— Я кое-что знаю о порталах.

Тобиас внимательно поглядел на каро, и она спрятал взгляд. Знает. Тобиас никогда не забудет ночь, когда он выбивал из нее эти знания в Криадских темницах.

Занесенные снегом тела лежали прямо на улицах — люди были в настолько бедственном положении, что не хватало сил даже на то, чтобы собрать всех в братскую могилу. Они проехали сквозь город к башне. Все силы Тобиаса уходили на то, чтобы просто не опустить руки, поддавшись отчаянию.

Его спутники подтвердили то, что сказал нордский маг — порталы восстановлению не поддавались. Сьерра тоже не смогла добавить ничего нового.

— Возвращаемся в лагерь. На рассвете пойдем к Тариду.

— Сьерра? — Тобиас нашел каро у границы лагеря. она глядела на город, и когда Тобиас осветил ее лицо факелом, заметил замерзшие дорожки слез на ее щеках. — Ты давно здесь? Идем в палатку!

Каро не двинулась.

— Империя сделала то же с моим народом, — разобрал Тобиас ее бормотание. — Амориас сжег мой город, убил мою семью, пленил моих друзей. А что делаю я? Помогаю ему? — она судорожно втянула ледяной воздух.

— Не время думать об этом, — Тобиас плотнее натянул на нее капюшон и развернул лицом к лагерю. — Идем, — он подтолкнул ее вперед, но каро развернулась и схватила его за рукав.

— Я ничего ему не должна. И вы не должны. Тобиас…

— Лучше не продолжай, — осек ее Тобиас.

— Тобиас…

— Замолчи, — Тобиас схватил ее за плечо и потащил к лагерю.

— Мы проиграем!

Отчаянный крик унес порыв ветра, и Тобиас взмолился всем богам, чтобы он был единственный, кто его услышал.

— Вас убьют или сделают рабом! Умоляю вас…

Тобиас заткнул ее поцелуем, хотя велико было желание как следует ее встряхнуть.

— Успокойся, — сказал он и прижал ее к груди. — Этого не случится. Мы выпнем Унну из столицы и вернемся в Криаду. Слышишь?

— Неправда. Вы сами не верите, — пробормотала Сьерра. — Тобиас…

— Ты не единственная, кому страшно! — оборвал ее Тобиас. — Уймись. Я не сбегу, Сьерра. Никогда. Ни за что.

Сьерра глотала слезы, молча глядя в сторону редких огней разрушенного города.

— Ты совсем закоченела. Идем в палатку.

— Вы не представляете, что это такое, — всхлипнула она. — А я представляю. Когда твой отец лежит в луже крови. Когда твою сестру насилует и убивает какой-то варвар. Когда ты голая закована в цепи рядом с друзьями. Если вас схватят…

— Перестань! — Тобиас схватил ее за воротник одной рукой, подавляя желание бросить факел в снег и как следует ее встряхнуть. — Сейчас совсем не время!

Он отпустил ее, и каро осела в снег, закрыв лицо ладонями. Тобиас потянул ее за капюшон, пытаясь поставить на ноги. Ничего не вышло, и он с руганью затушил факел.

— Пошли, — прошипел он и потащил рыдающую каро к лагерю. — Ты не была готова к походу. Надо было оставить тебя в Лидоране. О чем я только думал?!

Каро споткнулась и упала на колени. Подниматься она снова не стала, и Тобиас рывком поставил ее на ноги.

— Сьерра, хватит меня мучить! — он все же принялся трясти ее. — Хватит! Хватит! Хватит! — он встряхивал ее при каждом слове, пока с нее не свалился капюшон. Резко натянув капюшон обратно ей на голову, он потащил ее дальше.

— Миррин? — он с трудом нашел нужную палатку и потряс спящего целителя. — Сделайте что-нибудь, — указал он на судорожно всхлипывающую девчонку, когда они выбрались наружу.

— Что вы с ней сделали? — набросился на него целитель.

— Я?! Спросите, что она со мной делает! — Тобиас резко развернулся и ушел.

Да когда это все кончится?!

Глава 49

Сьерра молчала и избегала его взгляда. Ее лицо было опухшим, покрасневшая кожа на щеках и губах шелушилась. Она не воспользовалась мазью, и Тобиас решил, что она у нее закончилась. Он молча сунул ей в руки свою коробочку, оттеснил от лошади и сам затянул ремни.

— Девочки поругались? — скривился Критос, когда Тобиас подошел к их лошадям.

— Заткнись, — бросил Тобиас и вскочил в седло.

Отвечать не было ни настроения, ни сил.

Тобиас вскипел, стоило лишь ему увидеть здоровяка Критоса, тащившего за собой девчонку.

— А ну, стоять! — рявкнул он, и Критос разжал свою огромную лапу, стискивающую воротник каро. Он скрестил руки на груди и привычно сплюнул в снег, как он всегда делал, когда речь шла о Сьерре. Она же замерла поодаль, безучастно глядя под ноги.

— Что тебе от нее надо, а? — накопленное раздражение перехлестывало через край, и слова Тобиаса прозвучали грубее, чем он рассчитывал.

— Посмотри на себя, она же тебя вымотала! — Критос тоже не собирался церемониться. — Ты на ногах едва держишься, а впереди столица! У тебя руки трясутся! Как ты будешь держать меч?!

— Если тебе что-то мерещится, поговори об этом со мной, — процедил Тобиас.

— С тобой бесполезно говорить! — рявкнул Критос. — Ты готов слушать только нытье этой девки! А ей давно пора втолковать, что над тобой нельзя издеваться!

Рука Тобиаса дернулась, и это не осталось незамеченным. Критос презрительно фыркнул, а Тобиас сжал кулак и произнес сквозь зубы:

— Еще раз к ней подойдешь, и я тебе тоже кое-что втолкую, ясно?

Друг смерил его долгим взглядом, покачал головой и ушел. Тобиас сделал глубокий вдох морозного воздуха и закашлялся — горло все еще болело.

— Тобиас? — тихо позвала его Сьерра.

— Иди, ешь, — резко ответил Тобиас.

Она осеклась.

— Я просто…

— Ты меня не слышала?! — рявкнул Тобиас, длинно выдохнул и оставил девчонку. Ему нужно успокоиться и собраться. Что бы он ни говорил, Критос прав — он совсем расклеился.

Тарид был в состоянии не лучшем, чем Норд. Тобиас оглядел разрушенные стены и на миг прикрыл глаза, собирая в себе силы. Отчаяние и страх. Вот настроение, с каждым днем все больше охватывающее армию. Солдаты умирали от голода и болезней, маги были истощены, не справляясь с бесконечной чередой страждущих и непрекращающейся метелью. Он не мог представить, чтобы они простояли в осаде столицы хотя бы неделю. Вся надежда была на флот, о котором по-прежнему не было ни единой новости.

Высокий солдат окликнул его дважды, прежде чем Тобиас смог оторваться от мрачных мыслей и вернуться в унылый хмурый полдень. Тот по его просьбе разыскал каро.

— Где твоя лошадь? — спросил Тобиас, и она растерянно моргнула. — Давай быстрей, я подожду, — бросил он и зашагал в сторону Аулуса, который как раз встретился с таридским Наместником. Тобиас сглотнул — горло отозвалось острой болью — и приготовился выслушать невеселые новости о недостатке провизии и неисправных порталах.

— Будешь жить здесь с Миррином, — Тобиас открыл дверь в тесную пыльную комнату, пропитанную запахом гари. Интерьер исчерпывался двумя узкими кроватями и сломанным стулом. — Это самая теплая комната во дворце. Располагайся.

Он хотел идти, но каро бросилась ему наперерез.

— Стойте! — она обеими руками сжимала сумку с вещами, капюшон слетел с головы. Тусклое освещение не могло скрыть глубоких теней под ее нездорово блестящими глазами, и Тобиас почувствовал укол жалости. — А вы?

— Ночую в лагере. Мы выходим на рассвете.

Сьерра опустила голову и сглотнула.

— Я зайду вечером, — вздохнул Тобиас.

Когда он, как и обещал, вернулся вечером, Сьерра ждала его, и резко вскочила с кровати, когда он распахнул дверь. Миррина внутри не было.

Он так и не смог подобрать слова для прощания. Глядя на каро, он не чувствовал ничего, кроме усталости и вины. Он коротко выдохнул, закрыл дверь и приготовился к очередной сцене. Его утешало только то, что эта сцена, вполне вероятно, будет последней.

— Я сделаю все, как вы скажете, — нарушил тишину тихий голос. — Останусь в Тариде и буду вас ждать. Я не последую за вами к столице. А если мы проиграем, я оставлю Тарид и отправлюсь с Миррином на восток.

На последних словах голос ее подвел, и Сьерра отвернулась, пряча лицо в тени.

Эта речь до боли напоминала ту, что она произнесла в ночь перед его отъездом в Чериаду. И Тобиас хорошо помнил, чем все закончилось. Единственной надеждой был Миррин. Тобиас молил всех богов, чтобы тот не оставил каро, если вдруг что случится.

— Я не хотела вас мучить. Простите меня, — добавила она еще тише.

Он обнял ее. Она глубоко вдохнул. Потом еще раз. Тобиас понял, что она вновь задыхается, и испуганно отодвинулся.

— Сьерра?

— Все нормально, — выдохнула каро, закрывая глаза и утыкаясь лицом в его плечо. Еще с десяток глубоких вдохов, и она утихла. — Останьтесь на ночь. Пожалуйста.

Тобиас положил руку на ее затылок и прикрыл глаза. Последняя ночь.

Он видел, как дрожат ее губы. Но Сьерра не заплакала.

Он долго гладил ее лицо, вглядывался в глаза, желая как можно лучше запомнить их. И долго не мог отпустить из объятий.

— Я вернусь. Обещаю.

Глава 50

— Вообще не спал, да? — бодро встретил его Критос. Было еще темно, но лагерь почти свернулся.

Тобиас спешился. Несмотря на усталость, он чувствовал необыкновенную легкость. Сьерра отпустила его без истерик и сцен, и это, похоже, было то, в чем он нуждался. Он мог больше никогда не увидеть ее, но последние воспоминания долго будут греть его сердце.

— Как думаешь, Император даст мне титул после войны? Хочу жениться на твоей сестре, — переменил тему Критос.

— К чему это ты? — удивился Тобиас.

— Он тоже хочет вернуться к кому-то, а не в пустой бордель в объятия бутылки, — съязвил подошедший Аулус. Он был хмур и сосредоточен. Несмотря на заметно улучшившуюся дисциплину, армия была в плачевном состоянии, и он это понимал, как никто другой.

Критос скорчил рожу.

— Ты можешь жениться на ней и без титула, — пожал плечами Тобиас. — С отцом я улажу.

— Не-ет, хочу сделать все по правилам, — мотнул головой Критос.

Несмотря на напускную веселость, Тобиас видел в его глазах тревогу. Друг тоже знал, что ситуация складывается тяжелая, и не мог не переживать.

Три дня пути совершенно не отложились в памяти Тобиаса. Все тот же снег в лицо, все та же занесенная дорога, которую едва успевали расчищать маги. Все те же падающие с ног, истощенные голодом и болезнями, солдаты. Странно, с тех пор, как они покинули Тарид, его охватило тупое безразличие. Его не беспокоила предстоящая битва, не пугала смерть, которая представлялась с каждым днем все более неминуемой. Лишь смутное беспокойство за Сьерру было единственным отголоском чувств, напоминающим о том, что душа у него все еще на месте.

Аулус хмурился, Критос был на удивление молчалив и задумчив. В армии царили упаднические настроения. Тобиас представлялся себе пастухом, ведущим скот на бойню. И хотя сама по себе эта мысль уже была предательством Империи, с каждым днем она становилась все более навязчивой.

Они простояли в условленном месте в полудне пути от столицы почти неделю, прежде чем на морском горизонте показались крошечные точки кораблей. К вечеру флот подошел к берегам южного побережья, и на землю ступил Император со свитой.

Амориас выглядел отдохнувшим и полным сил, но выражение лица его было как никогда жестким. Он собрал ближний круг советников и велел Горону, который, хоть к нему и не вернулась сила, возглавлял магов сухопутной армии, организовать защиту шатра от прослушивания.

Тобиас быстро закончил свой короткий доклад, и Амориас кивнул. Казалось, его не слишком опечалило плачевное положение армии. Это могло значить одно — вести, с которыми прибыл флот, были еще страшнее. Так оно и оказалось.

— Танира готовит свой удар, — сказал Амориас. Танира, маленькое государство на юго-восточных островах, всегда держалось особняком и отказывалась вступать в альянсы. Пять лет назад одним мощным неожиданным налетом они захватили архипелаг к югу от Империи и вновь затихли. Никто точно не знал, какими силами они располагают. — Они ждут, как падальщики, пока мы завершим эту войну, чтобы потом разбить остатки армии — нашей или Унны с Анжи.

Амориас выдержал паузу, в течение которой в палатке царила гробовая тишина. Малек, прибывший с Амориасом, сцепил пальцы на руках. Ороун, также путешествовавший с флотом, сохранял каменное лицо.

— Кроме того, объеденный флот Унны и Анжи вдвое больше нашего. Столица неприступна, их маги заняли оборонные башни. Прямым ударом нам не разгромить ни флот, ни стены столицы, — Император обвел присутствующих тяжелым взглядом. — Поэтому мы прибегнем к помощи нашего потерянного века назад союзника. Морского народа.

Брови Тобиаса против его воли взлетели вверх. Он метнул взгляд на Олдариана, прибывшего с Амориасом. Неужели ему удалось их найти?!

— Они потопят флот неприятеля, мы взамен отдадим им все побережье. Соглашение уже подписано. Затем мы войдем в гавань столицы с юга, вы же, — он кивнул Тобиасу и Аулусу, — встанете с севера.

— Мой Император, даже минуй мы флотилию неприятеля, нам будет довольно затруднительно подойти к столице. Магические оборонные башни сожгут нас заживо, — осторожно заметил Малек. Остальные согласно закивали. Тобиас понял, что эту часть плана Император с ними не обсуждал. У него заныло под ложечкой. Если Амориас не делился каким-то своим решением с советниками, это означало только одно — предстояло что-то ужасающее. Что-то наподобие поднятия павших воинов под стенами Чериады.

— Мы сожжем их первыми, — сказал Император. Все непонимающе хмурились, и он кивнул кому-то в глубине палатки. — Магистр Фатас Огненный. Вы могли слышать о нем, как о Воспламенителе.

Ороун вскинул брови, на лице его было глубочайшее удивление. Тобиас догадался, что хоть Фатас Огненный и прибыл вместе с Императором, тот тщательно его скрывал даже от собственных советников. Похоже, решение он принял давно.

— Воспламенитель вне закона, — громогласно заявил Ороун.

Фатас осклабился, и Тобиас заметил, что даже Горон с Олдарианом сделали шаг назад.

— Магистр Фатас наша единственная надежда взять столицу.

— То, что останется от столицы, — Фатас ухмыльнулся, обнажив острые желтые зубы.

Ороун вцепился в тяжелый амулет на шее, и Тобиасу показалось, что тот готов напасть на выглядевшего безумным Воспламенителя.

— Вы хотите испепелить город?! — воскликнул Малек.

— И Унну с Анжи вместе с ним, — подтвердил Император.

Воцарилась тишина.

— Но там пленные жители! — вновь не выдержал Малек.

— Выбор стоит между городом и всей Империей, — Император обвел всех тяжелым суровым взглядом. Он уже все решил. Он переболел муками совести, если таковые были, и готов был действовать. Без колебаний и жалости.

— Успокойтесь, Малек. Даже Воспламенитель не в силах сжечь столицу. Оборонные башни отразят удар, самое большее мы подожжем стену, — Ороун не спускал с Фатаса враждебного взгляда.

— Именно поэтому Магистру Фатасу будет предоставлена в распоряжение вся магическая часть армии — как сухопутной, так и флотилии. Объединив силы всех колдунов Империи, мы разгромим и оборонные башни, и стены, и большую часть сил врага. Бежавших встретит армия во главе с лордом Торром. С Унной и Анжи будет покончено, Танира не решится на нападение. Мы выиграем эту войну.

— Мой Император, как Глава Ковена, я не даю свое согласие! — заявил Ороун. — Вы понимаете, каких это сил потребует от нас? Немногие маги после такого выживут, — он кивнул на Воспламенителя, — а те, кто выживут, едва ли сохранят способности! Это уничтожение Ковена!

— Мне не требуется ваше согласие, магистр, — Амориас пронзил его ледяным взглядом. — Согласно соглашению, которое мы подписали, до окончания войны я являюсь единоличным правителем Империи, а Ковен находится в моем подчинении. Во время войны, — Амориас повысил голос, когда Ороун попытался вставить слово, — неподчинение моим приказам расценивается как предательство и дезертирство и наказывается в соответствии с законами военного времени!

— Мой Император, но… — начал было Ороун, но Амориас отмахнулся. Он поднялся на ноги, опираясь на трость, и обратился к Горону:

— Ты собрал магов, как я просил?

Горон молча кивнул. Он тоже выглядел пораженным.

На выходе из палатки Амориас обернулся к Ороуну и Олдариану.

— Вы тоже должны участвовать, магистры.

Олдариан переменился в лице. Если до того Тобиаса поражало, как спокойно он воспринял новость, то следующие его слова все прояснили:

— Мой Император, вы обещали неприкосновенность! — сорвалось у него с языка, и все охнули.

— Все верно, магистр Торр, — холодно подтвердил Амориас. — Я не покушаюсь на вашу жизнь. Только от ваших способностей зависит, сохранители ли вы ее. Вы в таких же условиях, что и остальные.

Он покинул шатер. Тобиас обвел взглядом пораженных советников, и едва удержался от ненормальной, нервной улыбки, в которую норовили растянуться губы. Чувство нереального, безумного облегчения переполняло его. Сьерра потеряла магию — а значит сохранила жизнь.

— Что вы об этом думаете, Горон? — спросил Тобиас глубоким вечером. В армии царило оживление — надежда на победу воскресила боевой дух солдат. Не разделяли восторга лишь маги. Тобиас всерьез подозревал, что не все покорно примут участь, уготованную им Императором. Яркие картинки чериадской казни беглых рабов мелькали перед глазами.

— Любая моя мысль, сказанная вслух, будет расценена как неверность Империи, — Горон дернул уголком рта. В его глазах стояла печаль. — У солдат появилась вера в победу, и с ваших плеч свалилась гора, лорд. Камень на моей душе стал еще тяжелее.

— Полагаете, Ороун прав? Это конец Ковена?

Горон прищурился, глядя на дым костров.

— Когда я делал подобное в Чериаде, это повлекло смерть двух из нас, а я лишился дара. Я всеми силами старался сохранить жизни и рассудок моей магической цепи. Фатас не будет этого делать. Он возьмет их силу без остатка. Он жаждет спалить город.

— Они не могут взбунтовать? — задал Тобиас главный вопрос.

— Для ритуала Фатас взял кровь каждого из них. Знаете, за что его прозвали Воспламенитель? Он поджигал людей одним взглядом. Что он может сделать, имея кровь — можно только догадываться.

Однако гадать им не пришлось. Утром из лагеря исчезла дюжина магов — сильнейших магистров Ковена. Среди них был Ороун.

Когда Тобиас появился в командирской палатке, Амориас с Фатасом уже склонились над большой холщовой картой. Здесь же были другие советники, а также Малек с Олдарианом и Гороном.

— Ночью пытались подменить кровь, — у Фатаса был противный скрипучий голос и не менее противная ухмылка. — Я позволил им поверить, что их план удался. На самом деле, кровь со мной, — Фатас развязал горловину кожаного мешка и вытащил по очереди двенадцать пузырьков. Последний он сжал в руке, и его ухмылка стала до невозможности самодовольной. — Всех, кроме Главы Ковена — он захотел обхитрить вас, ваше величество, и с самого начала подсунул чужую кровь. Но я предусмотрел это — его кровь я украл еще на корабле!

На лице Амориаса не дрогнул ни один мускул, но Тобиас мог поклясться, что у того не могло не возникнуть мысли: что, если Воспламенитель завладел и его кровью тоже?

Фатас вытащил пробку из первого пузырька и наклонил его над картой. Густая капля разбрызгалась по карте, а через мгновение собралась в крошечный шарик под безумным взглядом колдуна. Не оставляя ни единого следа на холсте, она покатилась прочь от того места, где на карте располагался их лагерь. Достигнув дороги, ведущей в столицу, она замедлила свой ход. Колдун, которому принадлежала кровь, был в пути.

Тобиас бросил быстрый взгляд на Императора. Тот не выказывал удивления предательством.

— Мой повелитель, ваш приказ? — Фатас в полупоклоне указал на каплю.

Амориас кивнул.

Расплывшись в широкой улыбке, Фатас сухо щелкнул пальцами. В тот же миг капля на карте ярко вспыхнула, и через секунду исчезла, оставив после себя только обугленную точку.

Тобиас взглянул на хмурого Олдариана. Честно говоря, Тобиас был удивлен, что дядя не последовал с прочими предателями. Неужели надеялся, что Император переменит свое решение относительно его участия в поджоге столицы? Или же был так уверен в своих силах?

Фатас проделал то же с прочими одиннадцатью флаконами с кровью. Последним был черед Ороуна, и с ним Воспламенителю пришлось попотеть — кровь все не загоралась. Вероятно, Глава Ковена всеми силами старался оградить себя от черной магии могущественного безумца. На его глазах сгорели заживо одиннадцать магистров, и он явно не хотел быть двенадцатой жертвой. Но Воспламенителя недаром так боялись. Последняя капля вспыхнула, и Фатас смахнула пот со лба и театрально поклонился. Оваций он, впрочем, не дождался. В палатке стояла мертвенная тишина.

— Хорошо, — уронил Император и все в той же тишине тяжело простучал тростью к выходу.

Тобиас настиг его снаружи.

— Мой Император, вы хотели меня видеть? — спросил он.

— Где твоя каро?

— Она лишилась магии и осталась в Тариде.

Сердце Тобиаса тревожно сжалось, когда Амориас спросил о Сьерре. Тот внимательно посмотрел ему в глаза. Тобиасу показалось, что тот сомневается, правда ли это.

— Мой Император, я клянусь честью, что это правда, — проговорил Тобиас.

— Я рад. Не хотел ставить перед тебя перед выбором между ней и Империей.

У Тобиаса закружилась голова. Будь Сьерра здесь — ему бы не удалось ее спасти. Или не удалось бы спасти честь рода Торр. Он не хотел даже думать, какое решение принял бы в такой ситуации.

— Прежде чем вернуться на корабль, я должен дать тебе еще одно поручение. Все маги Империи идут с тобой. Но не они твоя забота, — сказал Амориас, и Тобиас непонимающе кивнул. Конечно, ведь главным был назначен Горон. Но Тобиас полагал, что Император захочет, чтобы тот помог ему обуздать магов, вздумай они пойти против плана. — Ты должен позаботиться только о Фатасе, — многозначительно проговорил Амориас. — До того, как столица не вспыхнет, он должен быть в полной безопасности.

Тобиас медленно кивнул в ответ на вопросительный взгляд Императора.

Он хорошо понял приказ. Империя нуждается в Воспламенителе ровно до того момента, пока он не выполнит свое предназначение. И ни секундой дольше.

Глава 51

Вопреки опасениям Тобиаса, больше никто не рискнул бежать. Возможно, пламенная речь Императора подняла боевой дух не только простых солдат, но и, как Тобиас всегда думал, чуждых патриотизму магов. Возможно, они просто знали, что отступать некуда. В любом случае, от них зависел исход войны, и, судя по их мрачным, но решительным лицам, они это прекрасно понимали.

Они встали к северу от столицы, и в полдень назначенного дня Фатас и связанные с ним магической цепью колдуны выстроились лицом к городу. С полчаса ничего не происходило. Тобиас мало понимал в ритуалах, и Горон объяснил, что оборонные башни, наводненные колдунами Унны и Анжи, оказывают сопротивление. Но вот что-то вспыхнуло, и до них докатилась затихающая волна взрыва — первая башня рухнула. За ней последовала вторая, затем запылало сразу в нескольких концах огромной столицы.

Горон был прав — Фатас не собирался останавливаться. Тобиас не оборачивался, когда с хрипом падали на снег маги за его спиной — безумец тянул из них силу и жизнь, упиваясь огнем, который обрушивал на город. Они с Гороном смотрели на зарево; армия ждала позади. Тобиасу показалось, что в огне уже больше четверти города, когда ворота, наконец, распахнулись, выпуская армию противника. Горон едва заметно кивнул, и Тобиас вынул меч. Фатас даже не успел ничего понять — на лежащей в снегу голове застыла блаженная улыбка.

Тобиас вскочил на коня, и тут же армия за его спиной двинулась навстречу врагу. Грянул самый тяжелый, самый жестокий и кровопролитный бой, в котором только приходилось участвовать Тобиасу. Обеим армиям было некуда отступать. Проигравший терял все. Победитель получал Империю и жизнь.

Они сражались отчаянно и храбро, врага было больше — солдаты Унны и Анжи не были изнурены долгим голодным переходом, не были ослаблены болезнями. И если бы к полуночи флот под предводительством Императора не вошел в гавань, высадив на берег свежие силы, их бы ждало неминуемое поражение.

Тобиас не помнил себя. К рассвету глаза его заливала кровь, сочившаяся из рассеченного лба, в боку саднило — он старался не думать, что это может быть смертельная рана. Он едва держался на ногах — конь его давно пал. Он даже приблизительно не мог сказать, скольких врагов лишил жизни его меч, ставший вдруг таким тяжелым.

Когда на него будто бы из ниоткуда выскочил проворный анжиец и удивительно быстро и легко обезоружил его, он только удивленно моргнул. Неужели сейчас? Ему предстояло вынести столько битв, преодолеть столь сложный путь, чтобы умереть сейчас — в часе от победы?

Это было так нелепо, что он расхохотался, когда анжиец замахнулся, чтобы прервать его жизнь.

Но боги вновь решили иначе.

Анжиец пошатнулся и захлебнулся собственной кровью. Когда он упал, Тобиас сквозь пелену перед глазами разглядел громадную фигуру.

— Хорош ржать, — Критос поставил его на ноги и всучил в руки флягу. Тобиас сделал глоток и поморщился от набившего оскомину вкуса — бодрящее снадобье. Встряхнувшись, Тобиас подобрал с грязного бордового снега свой меч и приготовился биться дальше — рядом с верным другом еще хоть сутки, хоть двое. Они встали спина к спине, и Тобиас почувствовал небывалое воодушевление.

Предчувствие не обмануло — прошло не больше двух часов, когда армия врага обратилась в бегство.

— Сьерра!

Тобиас плохо помнил, в какой момент его измученное литрами бодрящего снадобья, покрытое ранами тело отказалось повиноваться. Кажется, он еще преследовал бежавшего врага, что-то помнил про обугленные стены столицы. Помнил сдвинутые брови Аулуса и невероятное облегчение: они живы — все трое! Помнил капитана, любовника его жены, как же его имя… Он, кажется, подхватил его, когда он свалился с коня прямо в дымящихся воротах города.

Голова была чугунной, и ему не сразу удалось разлепить веки — сначала ему показалось, что из-за своей и чужой крови, которой их залило в бою. Перед глазами мелькнула большая комната с шеренгой коек и белая мантия лекаря. Ох, что ж. Похоже, все позади. Можно расслабиться.

И он провалился обратно в мутный дурман сна.

Император решил, что в роскошном имении Тобиас пойдет на поправку значительно быстрее, чем в общей палате лазарета, и стоило ему хоть немного прийти в себя, его с осторожностью перевезли в уютные апартаменты. Резиденция располагалась неподалеку от столицы, и в отличие от разграбленного сожженного города была почти цела. На широкой кровати в чистой, а главное — теплой — комнате болеть было действительно куда комфортней. Амориас приставил к нему магистра Кениара, своего личного целителя. Как и многие другие маги, он потерял дар после Огненной битвы, как ее теперь называли. Но Тобиасу и не требовался целитель — серьезные раны, залеченные в больнице, теперь заживали, и ему лишь требовалось менять повязки, пить восстанавливающие снадобья и, главное, отдыхать. Истощенный организм держался на одном чувстве долга и бодрящих зельях, и теперь, когда угроза Империи миновала, а лекари запретили бодрящие отвары, ничто не могло заставить его даже встать с постели.

Кениар, который терпеть его не мог, постоянно молчал, и новости Тобиас узнавал от друзей.

— Правдами и неправдами, наконец, починили единственный уцелевший в пожаре портал, — рассказывал Аулус. — Завтра прибудут послы Унны и Анжи. Танирский флот скрылся с горизонта. Кажется, все налаживается, Тоби.

— А что морской народ?

— Слизкие гады, — поморщился Критос. — Ты бы их видел. Неудивительно, что предки прогнали их шесть дремучих веков назад.

— Пять, — поправил его Аулус, но Критос только отмахнулся.

— Из Тарида вестей не было? — вмешался Тобиас, прежде чем эти двое ввязались в спор о морском народе.

Критос фыркнул.

— Приедет твоя лягушка со дня на день, что с ней сделается?

— Гонцы ускакали три дня назад, Тоби, — сказал Аулус. — Я отправил следом вооруженный отряд, как ты просил. Нет причин для беспокойства.

Тобиас так не думал. Всякий раз, когда он оставлял каро, она выкидывала что-то невероятное и масштабное по глупости.

Хоть Император и не требовал его участия в делах, вскоре Тобиаса начало сводить с ума собственное бездействие. Голова была полна тревожных мыслей, тихие часы в постели тянулись невыносимо долго. Едва он смог твердо стоять на ногах, Тобиас покинул имение, чтобы окунуться в привычный водоворот проблем армии и разрушенного города. А проблем хватало, и перечень их был неиссякаем: начиная с переговоров с Унной (Анжи подписала мирный договор сразу) и заканчивая ранеными солдатами и военнопленными. Хоть он и валился с ног уже к обеду, в заботах время летело быстрее.

Сьерра с Миррином прибыли на день позже срока. И хотя Тобиас знал о непогоде в Тардиском крае, сердце его успокоилось, лишь когда они ступили на порог загородной резиденции Императора.

Он прижимал к себе одетую в толстую куртку и теплый плащ каро, и чувство невероятного облегчения боролось в нем с ощущением нереальности происходящего. Неужели это правда? Война с ее кошмарами позади и теперь — он впервые мог подумать об этом без недоверия к собственным словам — все будет хорошо?

Он отстранился, разглядывая ее лицо. Она выглядела изнеможенной, но блестящие от слез глаза светились радостью. Сьерра провела замерзшими пальцами по его горящим влажным щекам, и ее губы расползлись в улыбке.

Глупые ссоры, напряжение последних недель — все осталось в прошлом. Тобиас закончит свою службу в столице, и как только остатки армии западных краев будут готовы к пути, они вернутся в Криаду.

— Ко мне начали возвращаться способности, — сказала Сьерра, когда вечером они лежали под толстыми волчьими шкурами в комнатах Тобиаса в резиденции.

— Хорошо, — Тобиас прижался губами к ее виску и вспомнил список выживших магов, который ему показывал Горон. Вернее, было два списка: тех выживших, кто сохранил магию, и тех, кто ее лишился. Оба были не особенно длинными. Горон занимался распределением магов в края. В каждый край он мог отправить не более двух магов. Криадский край был невелик, и Горон спрашивал, достаточно ли ему было одного мага. Он хотел отправить с ним молодого колдуна, даже не магистра, и в придачу — опытного, но потерявшего способности наставника.

Нужно было попросить для Сьерры наставника-целителя.

— Мы выйдем не раньше, чем через неделю, — сказал Тобиас. — Тебе нужно хорошо отдохнуть за это время — дорога будет долгой.

Сьерра помотала головой.

— Завтра я пойду в лазарет.

— Разве ты не сказала, что твои способности только начали восстанавливаться?

Сьерра помолчала, прежде чем тихо ответить.

— Я не в состоянии помочь им так, как могла бы. Но я многое знаю, и моя помощь пригодится.

Тобиас подумал, что и в Тариде она тоже пропадала в лазарете. Куда только смотрел Миррин?

— От тебя скоро не останется и тени. Я не хочу, чтобы ты заболела в дороге.

— А вы сами? — нахмурилась она. — Ранены, но все равно весь день на ногах.

— Упрямая девчонка, — проворчал Тобиас, закрывая глаза.

Теперь, когда душа его успокоилась, его неуклонно тянуло в сон. Он даже не понимал до этого, насколько устал.

Глава 52

— Лорд Торр, — на следующее утро его поймал Миррин. — Я бы хотел отправиться с вами в Криаду.

Тобиас только что расстался с Сьеррой — она вместе с его лекарем умчалась в лазарет. Признаться, когда Тобиас думал об опытном магистре, он и не вспомнил о Миррине. Что неудивительно, ведь тот не потерял способности. Впрочем, его и не призвали в битву — способности целителя души были слишком специфичны и слабы. Их даже не держали за полноценных членов Ковена.

Миррин был неплохим вариантом, к тому же успел показать себя с хорошей стороны.

И все же, все же…

— А как же ваш родной город, магистр?

— Вы же знаете, в городских вопросах толку от меня будет мало.

Тобиас нахмурился.

— Какой толк будет Криаде?

— Я смогу помочь солдатам — ваша армия первой вступила в бой, не так ли? И пригляжу за вашей девочкой.

И фактически станешь Главой Криадской Школы, подумал Тобиас. Если он возьмет и Миррина, и Сьерру, третьего рабочего мага ему не дадут. По сути в Криаде не будет магической поддержки.

— Я подумаю, — бросил Тобиас.

Он слукавил — обдумывать ответ он не собирался. Особенно после слов магистра о каро. Слишком много времени они провели вместе.

— Мне сегодня рассказали о распределении магов в края, — сказала Сьерра за ужином. Тобиас вытащил ее из лазарета уже к полуночи и почти силком привез в резиденцию. Ужинали они в комнате остывшей кашей со скудными вкраплениями мяса.

— С нами поедет Кениар, — кивнул Тобиас. Он сильно удивился тому, что Император отправляет с ними своего бывшего личного целителя для обучения Сьерры, но отказываться не стал. Лучшего наставника не найти, и не только для Сьерры — Кениар талантлив, и сможет обучать учеников Школы не только целительству. Кандидатуру Олдариана он отклонил. Он не позволит предателю вернуться в город. — Если к весне твои способности не восстановятся, нам пришлют еще кого-то.

Он думал, что Сьерру шокирует новость, что она назначена главным магом Криады. Но смутило ее другое.

— Я думала, поедет Миррин! — непонимающе воскликнула она.

Тобиас отодвинул пустую тарелку и откинулся в кресле, глядя на нее поверх кружки с вином.

— Миррин не поедет.

— Почему?!

— В Криаде он без надобности.

— Он опытный магистр!

— Целитель души, — уточнил Тобиас.

— Вы можете взять его в дополнение к Кениару!

— Могу, но не возьму, — отрезал Тобиас. — В чем дело, Сьерра?

— Миррин мой друг. Единственный друг… в Криаде, — расстроенно добавила она.

Тобиасу совсем не понравились эти слова.

— Меня ты другом не считаешь?

— К кому я пойду, когда вы в очередной раз разозлитесь на меня?!

Тобиас поднялся, и каро замолчала. Ее щеки покраснели, но она не отвела взгляда, глядя на него снизу-вверх из своего кресла.

— Проясни кое-что, — ровным голосом произнес Тобиас. — Тебе нужен утешитель или запасной вариант?

— Вы лишаете меня единственного друга из-за ревности, — сдавленно проговорила Сьерра, отворачиваясь. — В Криаде меня все ненавидят. И вы тоже непостоянны в своих чувствах.

Тобиас коротко выдохнул.

— Что ты хочешь сказать, Сьерра? — сквозь зубы спросил он. Вот, опять началось. Еще вчера он полагал, что скандалы позади. Но то, что происходило сейчас, иначе как скандалом не назовешь.

Она обхватила плечи руками и отвела взгляд.

— Я не хотела ссориться, — делая глубокие частые вдохи и выдохи, сказала она. Тобиас подумал, что она пытается предотвратить приступ удушья. — Простите.

— Все в порядке, — сказал Тобиас как можно спокойней.

Она встала.

— Давайте я осмотрю ваши раны, — сказала она, избегая смотреть ему в глаза.

Тобиасу было неспокойно оттого, как легко она сдалась.

Весь следующий вечер каро была тиха и молчалива, и на все вопросы отвечала односложно.

— Сьерра, — не выдержал Тобиас. — Так и будешь на меня дуться?

Его это начало сильно раздражать. Тобиас думал, что с войной закончатся и такие эпизоды, но, похоже, он ошибался. И он не был уверен, что у него и дальше будет хватать терпения.

— Я вовсе не дуюсь на вас, — тихо сказала Сьерра, обхватывая ладонями кружку.

— В таком случае, что происходит?

Сьерра нахмурилась, глядя в огонь. Собравшись с мыслями, она начала:

— Миррин мог бы помочь солдатам Криады…

— Хватит, — Тобиас с шумом опустил свою кружку на низкий столик между ними. — Я не намерен это обсуждать. Миррин не поедет в Криаду.

Сьерра часто заморгала, глядя на пламя в камине.

Повисло молчание. Вчера Тобиас был прав, когда заподозрил неладное в покладистости каро.

— Император дал сегодня титул Критосу, — сменил он тему.

Сьерра кивнула, не сводя взгляда с камина.

— Теперь он может жениться на Алексии, не рискуя вызвать гнев отца. Ума только не приложу, почему он выбрал именно ее…

— Потому что она похожа на вас, — выпалила она неожиданно зло.

Тобиас оторопел, и до него не сразу дошел смысл ее слов.

— Повтори, — негромко попросил он. Лицо каро пошло пятнами. Она не сводила остекленевшего взгляда с огня.Костяшки пальцев, вцепившихся в кружку, побелели. Она ничего не ответила, и Тобиас спросил: — Сьерра, я правильно понял твои слова?

Молчание.

— Критос мой друг. Он спас мне жизнь, — раздельно проговорил Тобиас. — Если в твоей голове правда вертится такая мерзость — оставь это при себе.

— Он…

— Ты переходишь черту! — рявкнул Тобиас, вскакивая с места. Сьерра вжалась в кресло и тяжело задышала.

Тобиас постоял секунду, схватил куртку и ушел.

Четкая и ясная мысль была озарением и приговором. Он не был уверен в том, что хочет, чтобы все это продолжалось.

— Ты перебралась в лазарет? — спросил Тобиас, когда Сьерра явилась в резиденцию утром через день после ссоры. Когда прошлой ночью она не пришла ночевать, Тобиас даже не удивился. На языке крутились колкости про покои Миррина, но он сдержался. Даже если так… он не хотел об этом знать.

— Так… удобнее, — сказала каро. Она выглядела устало и вряд ли спала последние двое суток.

— Тебе лучше знать, — сказал Тобиас, натягивая куртку и вопросительно поглядывая на нее. Она пришла поговорить, и Тобиас рассчитывал услышать извинения. Но он ошибся.

— Пожалуйста, дайте мне закончить, прежде чем что-то ответите, — попросила она, глядя в пол.

У Тобиаса заныл живот. Судя по началу, каро пришла не мириться. И это не предвещало ничего хорошего.

— Говори, — Тобиас развел руками.

Она сглотнула и долго молчала.

— Прежде всего, я хочу сказать, что люблю вас. И говорю все это не потому, что мои чувства переменились.

Сердце Тобиаса забилось чаще. Он догадывался, что ему не понравится продолжение.

— Мне до смерти страшно возвращаться в Криаду. Кроме вас там не будет никого, кто бы желал мне добра.

Тобиас нетерпеливо вздохнул.

— Если ты снова о Миррине…

— Вы обещали не перебивать, — взволнованно проговорила Сьерра.

Тобиас поднял руки. Что ж, пусть говорит.

Пара глубоких вдохов, и каро продолжила:

— Я вижу, что происходит. Вы устали от меня. Вы даже смотрите на меня, как на чужую — как в те дни, когда вы готовились отправиться в Меридан без меня.

Как в те дни, когда вскрылись разрывающие душу подробности ее предательства, подумалось Тобиасу.

— Я просто не хочу, чтобы вы поняли, что я не нужна вам, когда мы уже окажемся в Криаде.

Сердце Тобиаса пропустило удар, а потом забилось в висках. Он понял, куда клонит каро.

— Ты закончила? — спросил он, и каро неуверенно кивнула, все также глядя в пол. — Ты хочешь остаться в столице? — уточнил он ровно.

Он догадывался, зачем Император высылает с ними Кениара. Сьерра была первой, кто помог ему с исцелением раненой ноги. Он бы не удивился, предложи Амориас остаться ей личным лекарем при нем. Он уже предлагал Тобиасу — остаться им обоим, но тот принял решение, что в Криаде им будет лучше. Возможно, у девчонки было другое мнение.

— Я хочу, чтобы вы решили сейчас, буду ли я нужна вам в Криаде, — проговорила Сьерра, сбившись на последних словах.

Тобиас вскинул брови и тоже глубоко вдохнул, пытаясь прогнать пелену гнева, застившую глаза.

Вот как. Каро хочет, чтобы ответственность легла на него.

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — спросил Тобиас тихо. — Что предлагаешь?

Каро закусила губу, не глядя на него.

— А предлагаешь ты, Сьерра, все закончить, — сказал Тобиас все также спокойно, хотя внутри у него кипела буря.

Каро обхватила плечи руками и втянула воздух.

— Просто попробуйте… меня услышать, — пробормотала она.

— Я тебя услышал. Ты хочешь все закончить и предлагаешь сделать это мне.

Она тряхнула головой и слизнула каплю крови с прокушенной губы.

— Ты свободна, Сьерра. Я не твой господин. И даже не твой лорд. Нет нужды спрашивать мое разрешение, — Тобиас схватил с кресла плащ и обошел замершую каро стороной. Остановился у двери. — Хочешь остаться — оставайся. Я не буду умолять тебя ехать со мной в Криаду.

Глава 53

— Вот и вся ее благодарность, — сплюнул Критос, когда вечером они встретились в казарменной комнате Аулуса. — Она просто поимела тебя, Тоби. Получила, что хотела, и выкинула на помойку. Сообразительная девка, ничего не скажешь.

Тобиас поморщился и принял у друга заново наполненную кружку дешевого бренди — первого попавшегося пойла, которое смог раздобыть Критос.

Аулус покачал головой.

— Девочка боится, что ты бросишь ее в Криаде. Ты ведь и правда единственный, кто во всем городе ее не ненавидит. Ей некуда будет пойти. Ей страшно.

Критос скривился и хотел вставить свое слово, но Аулус остановил его жестом руки.

— Тебе и вправду стоит подумать, Тоби. Не откажешься ли ты от нее, когда мы вернемся в Криаду? Временами она сильно тяготит тебя, верно?

Ему вспомнилась последняя ссора — из-за Критоса.

— Не то слово.

— Если бросишь ее в Криаде, ты ее сломаешь, — Аулус отмахнулся от Критоса, который хотел что-то сказать. — А сам будешь мучиться чувством вины.

— По-вашему, лучше все закончить? — спросил Тобиас. Кажется, эти двое впервые сошлись в одном мнении.

— Давно пора! — воскликнул Критос, а Аулус покачал головой.

— Ты должен сам решить, чего хочешь.

Тобиас со стоном облокотился о крохотный стол.

— Я не знаю. До того, как она пришел ко мне сегодня с этим разговором, у меня не было сомнений в том, что мы вместе вернемся в Криаду. А теперь выходит, она не только думала о том, чтобы все закончить, но и готова спокойно это принять.

— Маленькая гадина, — резюмировал Критос.

— Попытайся разобраться в себе, — сказал Аулус.

Впрочем, у Тобиаса не было достаточно времени, чтобы разобраться в себе. Хотя бы потому, что для этого нужно было сначала протрезветь.

Сьерра вскочила на ноги, когда он заявился в лазарет. Она с другими лекарями была в комнате отдыха, и высокий понурый целитель что-то объяснял, стоя в центре. Все замолчали при его появлении.

— Пошли все вон, — бросил Тобиас, обводя комнату расплывающимся взглядом.

Его знали, и возмущаться никто не стал. Через пару секунд они с каро были одни.

Сьерра испуганно глядела на него. Да, он был пьян, и она, должно быть, помнит, что он может быть не совсем нормален в таком состоянии.

— Сядь, — приказал он, но она осталась стоять. Тогда он подошел и силой усадил на скамью у стены. Поставил напротив хлипкий стул и сел сам. — Давай обсудим. Вопрос серьезный, правда?

Сьерра молчала, глядя на него широко распахнутыми глазами.

— Не надо смотреть на меня так испуганно. Я не собираюсь тебя бить, — бросил он.

— Я знаю, — тихо сказала она, вжимаясь в холодную стену.

— Давай вспомним твою утреннюю речь, — предложил Тобиас. — Сможешь повторить основные моменты? Молчишь… Что ж, я вспомню сам.

Она продолжала испуганно на него таращиться.

— Ты обвинила меня в том, что я отчуждаюсь. Что я устал от тебя, — сформулировал Тобиас, выцепив из вихря мыслей нужную. — Это правда, — пожал он плечами, и она сглотнула. — А как не устать, Сьерра. Если каждый день ты устраиваешь сцены. Если каждый вечер — это скандал. И ты же не просто ссоришься со мной — ты всегда бьешь по самому больному. Ты из меня больше душу вытянула, чем эта война, неблагодарная ты эгоистка.

Сьерра закрыла лицо руками, но Тобиас силой опустил их.

— Я хочу знать, что ты меня слышишь!

— Я вас слышу, — прерывисто выдохнула она. Ее глаза стремительно краснели от слез.

— Что ты еще говорила? Что в Криаде тебя все ненавидят? Так вспомни, почему! Вспомни, как предала меня, и моя семья едва не погибла в восстании. Как полгорода было разрушено мародерами. Замечательное решение — остаться там, где ты еще не наделала ошибок! Или, может быть, ты все еще считаешь, что поступила правильно?! — Тобиас высказывал все, что лезло в голову весь день. Речь его была сумбурна от бренди, дурманящего голову.

Она помотала головой, и дыхание ее сделалось совсем прерывистым.

— У меня к тебе претензий много больше, поверь! Ты обвинила меня в ревности к Миррину — так давай вспомним, как замечательно ты умеешь выбирать друзей!

Сьерра вырвала руки из его хватки и прижала к лицу. Она приготовилась, что Тобиас примется вспоминать Мориана, и сжалась, вовсе перестав дышать.

Тобиас тряхнул головой, отчего та закружилась. Что-то в нем остановило поток едких обвинений за мертвого магистра.

— Ты спрашиваешь, хочу ли я видеть тебя в Криаде. А я не знаю. Не знаю, насколько меня еще хватит. Всему есть предел, Сьерра! Но ты этого, кажется, не понимаешь.

Он встал, уронив шаткий стул, и ушел.

Пусть теперь девчонка сама все решает.

Голова болела нещадно, и если бы не обещание другу вместе совершить объезд лагеря, он бы не выбрался из кровати раньше обеда. Впрочем, после обеда он собирался наверстать упущенное время в компании постели. Вечером личная встреча с Императором, и ему хотелось проспаться перед разговором.

— Развод? — переспросил Амориас, когда Тобиас подошел к одному из наиболее тревожащих его вопросов. — Хочешь оборвать род?

— Леди Торр была в положении, когда мы оставляли Криаду, — сказал Тобиас.

Император выжидающе смотрел на него. Да, это ничего не значило. В городе не осталось целителей, и жизнь ребенка могла прерваться. Или это могла оказаться девочка.

— Род мог оборваться и в бою, мой Император.

— Вы дерзите, лорд, — осадил его Амориас.

— Простите, мой Император.

Амориас долго глядел на него.

— Ты заслужил просить о чем угодно. Я велю подготовить бумаги. Но настоятельно советую заиметь наследника. Пусть даже внебрачного, я позволю признать бастарда.

Тобиас кивнул.

— Что твоя каро? — спросил Император, когда Тобиас уже хотел уходить.

Тобиас замялся. Что он может ответить?

— Вы говорили с ней, мой Император?

Амориас приподнял светлую бровь.

— Нет. Я оставил за тобой право решать ее судьбу. Это ты тоже заслужил.

Тобиас нахмурился. Ему было бы легче, двигай каро разговор с Императором. Но нет. То были ее собственные мысли.

— Я подыскиваю в Криаду другого мага, — коротко ответил Тобиас.

Немногие вернутся домой.

Остатки армии выглядели жалко. Истощенных не долеченных солдат ждала долгая дорога и разрушенные дома. Края предстояло восстанавливать, зима обещала быть голодной и злой. Тобиас проверял последние приготовления к пути солдат западных краев. Все было готово, как он верно рассчитал, спустя неделю после приезда Сьерры.

— Кого ты взял магом? — спросил Критос в последний вечер в столице.

— Мальчишку-целителя. Он из Криады, ученик Фимера, — сухо ответил Тобиас.

— Ты все решил? — спросил Аулус. — Насчет Сьерры?

— Я ничего не решал. Она не захотела ехать, я не стал настаивать, вот и все, — нахмурился Тобиас.

— Она снова не может колдовать, — заметил Аулус.

Тобиас развернулся к нему всем корпусом.

— А ты откуда знаешь?

Аулус пожал плечами.

— Я говорил с ней.

Тобиас в замешательстве смотрел на друга, когда Критос вдруг зло рассмеялся.

— О, до святоши дошло, что будет, если Тоби вернется в Криаду без любовницы!

Они обернулись к Критосу, который выглядел на редкость сердитым.

— Что ты хочешь сказать? — напряженно спросил Аулус.

— А то, что Тоби может передумать разводиться со своей беременной женой, которую ты мечтаешь трахнуть во всех позах!

Тобиас не понял, как Аулус так быстро оказался возле Критоса, сжимая воротник его куртки. Лицо его горело, а в глазах было что-то страшное.

Они молча таращились друг на друга, пока Тобиас не очнулся.

— Может, хватит?! — рявкнул он.

Аулус медленно разжал пальцы и отступил на шаг, не сводя с друга острого, как меч, взгляда. Критос отряхнулся, залпом допил вино и ушел.

— Ты же не думаешь, что я… из-за Замии… — Аулуса все еще трясло.

— Замия меня не беспокоит, — проговорил Тобиас.

Он не спал этой последней ночью в столице.

С войной заботы не закончились. Предстоял долгий и тяжелый путь. Дома его ждал разрушенный город и голодающий край. Выяснение отношений с женой. Ребенок.

Он пытался заполнить голову предстоящими хлопотами и тревогами, но не выходило. Сколько бы мыслей он в нее не пихал, ничто не могло заполнить эту зияющую пустоту.

Как бы плохо все ни было последние месяцы, как бы он ни мечтал о свободе от ссор в минуты особой злости, мысль о том, что каро больше не будет рядом с ним, причиняла невыносимую боль.

В четыре утра он встал и оделся. Позвал слугу, велел тому отправить сумки к казармам. Сам снарядил коня и помчался по пустынным морозным улицам к лазарету.

В комнате отдыха спали. На столе горела свеча, оплавившись почти до основания. Двое лекарей негромко переговаривались, попивая что-то из кружек. Сьерра сидела спиной к выходу и что-то записывала в толстую лекарскую тетрадь.

Тобиас кивнул лекарям на дверь, и они без разговоров вышли. Каро не шелохнулась, и Тобиасу подумалось, что она догадалась, что это он. Возможно, услышала глухой стук копыт по стоптанному снегу или ржание коня. Или просто ждала его.

Тобиас снял капюшон и уселся на освободившийся стул сбоку от каро. Она не двигалась и не глядела в его сторону. Отросшие волосы закрывали глаза, и Тобиас не видел, что с ней творится. Рука с пером замерла над бумагой.

— Почему ты не пришла ко мне? — тихо спросил Тобиас. Один из спящих лекарей всхрапнул. Каро не пошевелилась.

Капля чернил сорвалась с пера, которое вдруг затряслось крупной дрожью. По щеке из-под волос к подбородку зазмеилась мокрая дорожка.

— Глупая ты моя девочка, — мягко сказал Тобиас, закусывая губу. Из глаз просилось что-то мерзкое.

Сьерра вдруг с шумом отодвинула стул и едва не снесла стол, повиснув не шее у Тобиаса.

— Ты мне нужна, — прошептал Тобиас, чувствуя, как что-то катится по его щекам. — Очень нужна.

Восход золотил сверкающий снег. Они выехали за ворота столицы и остановились на высоком склоне, глядя на рождающееся из-за горизонта солнце. По правую руку от него тихо переговаривались друзья — Тобиасу показалось, что Критос, что тому было несвойственно, неуклюже извинялся за сказанное накануне вечером. По левую руку — Сьерра. Тобиас поймал ее встревоженный взгляд.

— Не бойся, — наклонившись, тихо сказал он, и она несмело улыбнулась. — Все позади. Кошмар закончился.

И этим свежим зимним утром он, наконец, был полностью в этом уверен.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53