Жизнь с вампиром (СИ) [Натаниэль] (fb2) читать онлайн

Жизнь с вампиром

Глава 1

Наверное, стоит начать с того, что меня воспитал вампир….

Впервые я встретила его, когда мне едва стукнуло пять лет. Не смотря на столь маленький возраст, воспоминания о том дне остались настолько четкими, что я бы могла описать все, что происходило тогда с точностью до цвета листвы на деревьях. Да, листва сияла золотом, был октябрь. В ночь на тринадцатое число сгорел мой дом, и все мои родные…

Я практически не помню своих родителей, лишь немногочисленные факты: отец был священником в храме при котором мы жили. Мама была очень религиозна и проводила большую свою часть времени в храме за прочтением рукописей, отца часто можно было найти при ней. Вот и всё что я помню о них, ни внешности, ни голосов, лишь пара холодных фактов. Большую часть времени я была на попечении своей бабушки по линии отца. Почему не со сверстниками? Ближайшая деревня находилась в полутора километрах от нашего места проживания, и мало кто часто водил своих детей в храм, разве что на праздники. Не помню, чтобы это доставляло когда-либо мне дискомфорт, пусть другие дети этого и не понимали, но вокруг моего дома был поистине прекрасный мир, и может даже к лучшему, что без людей…

Пожар. Я помню как ярко полыхал храм и мой близ стоящий дом. Казалось весь мир озарило красное пламя, его отголоски доходили до самого неба. Из-за чего произошел пожар? Память плотно запечатала все воспоминания связанные с этим. Кто-то сказал, что ничего удивительного в этом нет — шок от потери родных и малый возраст.

Вдоль опушки леса, что обступал храм со всех сторон, толпились люди из деревни. Большая часть из них находилась у вымощенной каменной дорожке ведущей непосредственно ко входу храма, часть людей всматривалась в лес, силясь увидеть перекинулось ли уже пламя на дом.

Все о чем-то говорили, слышались сочувственные вздохи, где-то вдалеке даже заплакал ребенок. А я просто стояла в эпицентре этой толпы, словно никем невидимая. Пламя стало постепенно угасать, кого благодарить за это — я не знаю. Всё о чем я думала тогда — какое же звездное небо над разноцветными кронами деревьев, как вдруг чья-то холодная рука легла на моё плечо. Его глаза были прекраснее звездного неба — темно-синие с фиолетовым отливом, а в светлых волосах бликами играл лунный свет. Рукава, накинутого на плечи пиджака, трепал ветер, и тот лишь чудом не падал. Тогда мужчина казался мне очень высоким и недосягаемо далеким.

— Ты пойдешь со мной, — это не было похоже на вопрос, скорее он утверждал.

Я без малейшего страха протянула ему руку, и этот странный высокий человек незамедлительно изменил положение своей руки — убрал её с моего плеча, и аккуратно обвил пальцами мою маленькую ладошку со слегка растопыренными пальцами. Загадка потухшего дома решилась сама, когда к нам подошел не менее высокий человек в красном костюме — пожарный. Они о чем-то говорили, пожарный кивнул головой в мою сторону, светловолосый ему что-то ответил, и тогда человек в красном ушел.

Отчего-то мне было до безумия спокойно рядом с этим незнакомцем. Не смотря на произошедшее я ни плакала, ни боялась, лишь смотрела в его странные чарующие глаза. Наверное я бы простояла так вечность, как бездушная кукла — без эмоций, без понимания происходящего. Губы мужчина шевелились, было ясно что он обращался ко мне, но слова что он произносил не имели никакого смысла, я просто не могла их разобрать. Его светлые брови сошлись, создавая складки на переносице. Странная мысль вновь промелькнула на краю сознания — он совершенно не похож на японца, слишком высокий, слишком яркий. Слишком много "слишком".

Мужчина попробовал слегка встряхнуть меня, и тут словно неожиданный удар электрическим током прошиб меня, боль ударила куда-то в грудь и начала расходиться ужасными спазмами по всему телу, из глаз хлынули слезы. Первая стадия шока прошла и началась истерика. Он взял меня на руки…

***

Флоренс перевернула бекон, он недовольно зашипел, разбрызгивая свою злость по кухне. Она привычным жестом заправила мешавшую прядь угольно-черных волос за ухо и продолжила готовку, не замечая горячих капель масла, попавших на ее руку. Девушка взяла три яйца, каждое из которых по очереди разбила и вылила на сковороду. Она убавила газ и принялась готовить кофе. Вернее, будет сказать, засыпала в кофемашину зерна и поставила две кружки под краники. Машинка затарахтела, и из краников полился черный кофе. Флоренс заворожено смотрела, как тоненькие струйки черного кофе смешиваются со сливками.

— Завтрак еще не готов, — произнесла девушка, казалось бы, в пустоту.

Она развернулась, в некогда пустой кухне уже сидел Рэнджин. Как всегда он бесшумно появился в комнате, но она уже за тринадцать лет настолько привыкла к его штучкам, что без проблем определяет, когда он приходит.

«Как?», — спросил он однажды.

«Чувствую», — пожав плечами, ответила она.

Он сидел, откинувшись на спинку стула, положив ногу на ногу, и смотрел на плюшевого мишку, что находился на стуле напротив. Девушка закончила с приготовлениями и, расставив тарелки и чашки с кофе, села на стул, взяв медвежонка на руки. Она одной рукой прижала его к себе, пододвинула тарелку с завтраком чуть ближе и начала есть. Рэн вздохнул и тоже приступил к еде. Он поглядывал в сторону девчонки, что так упорно прижимала к себе мишку, и не выдержал:

— Сколько тебе лет, а ты все с ним таскаешься. Да и он уже старый, купила бы себе нового хотя бы…

Девушка послала ему такой убийственный взгляд, что он чуть не подавился.

Ему не понять, почему она до сих пор носится с этим мишкой. Её взгляд наполненный грустью скользнул по потрепанной плюшевой игрушке. В ней заключалось столько всего для Флоренс: воспоминания, мысли, чувства… Она посмотрела на Рэнджина, который с абсолютно равнодушным лицом жевал свой завтрак. Ей было обидно. Когда он только нашел ее и взял к себе, мужчина был настолько добр к своей подопечной. Он делал для нее все. А сейчас он даже не знает, где она учится, что делает, когда его нет дома, что ее тревожит, о чем она думает, когда ночами зарывается в подушку, и сама говорит себе, что плакать нельзя. Как давно слезы не омывали её лицо? Ей уже не припомнить. Одним словом — давно.

Флоренс делала все, чтобы стать достойной его — усердно училась, превосходно контролировала свои эмоции, училась двигаться также плавно и грациозно, всегда держала спину прямо, прочла несколько книг по этикету и даже музицировала. Одежду ей всегда покупал сам Рэнджин, отчего отпадала нужда задумываться хотя бы об этом. Но с того момента, когда он отправил ее учиться в общественную школу, Рэнджин перестал обращать на нее свое внимание. Чтобы она ни делала, его взгляд оставался холодным и непроницаемым. А делала ли она что-то? Практиковалась в готовке в свободное от учебы время, учила всё новые и новые фортепианные произведения, содержала весь дом в полном порядке, в общем старалась вести себя как идеальная "дочь".

Губы непроизвольно скривились в подобии улыбки. Дочь? Флоренс повела плечами, словно пытаясь отбросить это страшное слово подальше от себя. Она не хотела быть дочерью. А кем? Самый сложный вопрос на который ей так и не удалось ответить.

Со средней школы сменилось и его расписание. Он больше не обедал с ней, и не ужинал, не пытался вытащить её на улицу прохладными вечерами. Теперь он всегда работал по ночам без выходных и перерывов, а днем отсыпался в своей комнате. Раньше Рэнджин уходил на пару часов, как он говорил: "разгрести кое-какие дела в клубе". Для неё это было чем-то само собой разумеющимся, а теперь…

Теперь они только завтракали вместе. Она была искренне рада, что хоть эта традиция осталась у них. Но он снова был слишком далеко от нее, как и тогда тринадцать лет назад, слишком высоко и недосягаемо.

***

Я сидела у него на коленях, крепко зажмурившись и прижавшись к его груди, стараясь еще сильнее сжать его рубашку. Всхлипы до сих пор неконтролируемо вырывались из груди. Я старалась их сдерживать, но пока это было безрезультатно, он гладил меня по голове и что-то говорил. Наконец боль, что сковала меня, потихоньку начала рассеиваться на груду маленьких осколков, которые уже не кололи так сильно, и я смогла вздохнуть полной грудью. Я отстранилась от мужчины и посмотрела ему в глаза — этот необычный цвет заворожил меня и успокоил полностью. Он улыбнулся, слегка приподнимая уголки губ. Мне так хотелось прикоснуться к его идеальной светлой коже — это желание было настолько сильным и неконтролируемым, что я просто взяла и положила руку ему на щеку. Его глаза удивленно расширились, и он покосился на мою ладонь. Действительно, его кожа была настолько мягкой и бархатной, что не хотелось убирать руку. Я со вздохом, полным сожаления, начала отводить свою руку в сторону, но его движение было намного быстрее моего, он прижал мою руку обратно.

— Все в порядке, не бойся, — произнес светловолосый.

Его голос зачаровывал. Такой спокойный, и не смотря на его внешнюю холодность, голос был светлым и теплым.

— Я не боюсь, — такие простые слова дались с большим трудом, но всё же мне удалось выдавить их из себя.

— Ну наконец-то, я уже начал думать, что ты никогда не заговоришь со мной снова. Пойдем?

— Да, — после небольшой паузы ответила я.

«Снова? Мне кажется, что вижу его впервые. Тогда почему снова?»

Он поднялся, держа меня на руках, я крепко обхватила его за шею.

— Ну-ну, еще задушишь. Не уроню я тебя, не бойся.

Я лишь сильнее прижалась к нему, и чуть осмотрелась: незнакомая тёмная дорога, на краю которой расположилась одна единственная лавочка, может когда-то здесь была остановка, а может есть и сейчас. Мысли отчего-то завертелись вокруг этой дороги, и я смотрела через плечо мужчины, как она остается позади скрываясь среди высоких деревьев. Ведёт ли эта дорога к деревне около храма?

В полном молчании он донес меня до станции, где мы сели на поезд. Я все так же сидела у него на руках, крепко сжимая его рубашку руками, и смотрела в окно. За ним мелькали расплывчатые огни и другие станции. Я видела, как приближаются и отдаляются небольшие селения. Глаза постепенно начали закрываться, под тяжестью ночи. Все померкло.

***

Флоренс мыла посуду, в одиночестве стоя на кухне. Рэнджин уже ушел в свою комнату, ища там заслуженный отдых. Как только последняя тарелка была домыта и положена в сушилку, девушка задумчиво вытерла руки об полотенце и, взяв мишку, отправилась наверх.

Их дом был обычным для современной Японии. На первом этаже была кухня-столовая и зал, на втором этаже располагалось несколько спален: Рэнджина, ее, гостевая, и ванная комната. Ничего лишнего и вычурного: светлые стены, темный дощатый пол.

Девушка тихо прошла в свою комнату мимо спальни Рэна. Он не знал, что она давно не ходит в школу и, чтобы не выдать себя, девушка днем вела себя тише воды, ниже травы. Но иногда ситуацию усложняла ЭТА женщина, приходящая к ним в дом без ведома девочки и вела себя так, словно уже была хозяйкой их маленькой обители.

Флоренс ненавидела ее, просто заочно, даже не совсем понимая, что является источником этого чувства. Однажды Рэнджин привел ее в дом на их совместный завтрак. Это было полтора года назад. Он представил ее как свою коллегу по работе. Да, конечно, коллега… Девушка тогда скептично подняла бровь, чем вызвала странную понимающую улыбку со стороны женщины, которую кажется звали Карин.

Флоренс не была совсем уж невинным цветком, который ничего не знает о взаимоотношениях между взрослыми. Поколение интернета. Рэнджин бы ужаснулся её познаниям в этих самых аспектах. Но один факт ломал её предположения — даже когда эта женщина приходила, в доме все так же была полная тишина, лишь иногда слышался шёпот и шуршали листы бумаги. Может её предположения были необоснованными, но всё же неприятное тянущее чувство под лопаткой возникало каждый раз, когда дверь внизу оповещала о визитёре.

***

Когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь в каком-то совершенно незнакомом мне месте. Воспоминания прошедшей ночи бушующей волной накатили на меня, и на мгновение я забыла, как дышать. Жар огня и пылающие листья деревьев, все это затопило мой разум, заставляя пережить все заново с новой силой. Я ничего не могла сделать с ужасом, что постепенно заполнял каждую клеточку сознания. И даже не заметила, что начала кричать, пока его руки не обвились вокруг меня, прижимая ближе к себе. Он шептал что-то успокаивающее и мягко гладил по голове, слова что он произносил не имели никакого значения, но вот звук его голоса растекался мягкой негой, и ужас постепенно начал отступать под натиском его звучания. Я выровняла дыхание и подняла наполненные слезами глаза вверх, посмотреть на него. На его лице читалась едва скрываемая тревога, это вызвало странное чувство — мне захотелось утешить, успокоить его. Буря внутри медленно стихала утопая в его глаза столь странного цвета.

— Как тебя зовут? — тихо произнесла я, голос слегка сипел.

Он удивленно посмотрел на меня, чуть приподнимая одну бровь, потом что-то прикинул у себя в голове и ответил:

— Рэнджин Грин.

— А меня Сузуки Флоренс.

— Теперь тебя будут звать Флоренс Грин.

— Почему? — с искренним удивлением спросила я.

Другое имя? Почему моё имя должно измениться после пожара?

— Огонь съел моё старое имя?

Мужчина замер, он явно не ожидал такого странного умозаключения от ребенка, который пару минут назад был охвачен паникой.

— Нет, — вновь эта едва заметная улыбка. — Потому что теперь я буду заботиться о тебе.

Я чуть склонила голову, всё ещё не до конца понимая зачем же нужно для этого менять своё имя, но если это было условие для того чтобы остаться рядом с ним, то я готова его принять.

— Хорошо.

Рэнджин кивнул и опустил меня на кровать, размыкая свои объятия. На мгновение паника и страх вернулись в мой разум, словно с его руками ушел и покой.

— Это тебе.

Он торжественно достал откуда-то из-за спины большого плюшевого медвежонка. Я во все глаза смотрела на красивую игрушку. В храме у меня не было ни одной плюшевой игрушки, в основном то играть приходилось с тем, что осталось у тетушки Анн еще от папы. В большинстве своем это были машинки или паровозики, кукол она вязала мне сама. Я протянула руки и обняла мягкую игрушку, ее мех приятно щекотал щеку. Мои губы растянулись в радостной улыбке, мужчина был явно доволен подобной реакцией и протянув руку, потрепал меня по голове.

На шее медвежонка что-то сверкнуло. Я нащупала пальчиками небольшой медальончик, на котором было написано имя медведя — Аи, «любовь». Держа его в своих руках, мне казалось, что я держу саму «любовь» этого прекрасного создания, что подарил мне новую жизнь вдали от ненавистного храма и одиночества. С этого момента я всегда носила его с собой — так мне казалось, я могла сохранить любовь Рэнджина в её первозданном виде.

Дни потекли, как теплый весенний ручей. Они был наполнены яркими эмоциями, и все мои тревоги и печали смылись в их потоке. Рэн постоянно водил меня гулять: зоопарки, аттракционы, аллеи и дворы наполненные ребятнёй — первое время всё это вызывало лишь страх и непонимание, но постепенно негативные эмоции сменялись положительными и другие люди переставали быть столь пугающими. Особенно благодаря Рэнджину, который не отходил от меня ни на шаг, никто не смел даже взглянуть косо в нашу сторону без страха за собственную жизнь. Тогда мне было это не сильно понятно, отчего люди настолько сильно опасались такого хорошего и доброго человека, как Рэн.

Другие дети поначалу вызывали во мне двоякие чувства, в храме я была единственным ребёнком, и общаться с кем-то своего возраста приходилось только по праздникам, когда прихожане собираясь семьями посещали храм. Попытки сдружиться при полном отсутствии коммуникабельных способностей с треском проваливались, а Рэнджин который тенью кружил всегда рядом не вызывал у окружающих желания подойти ко мне ближе и познакомиться.

Отчего-то меня совершенно не расстраивал данный факт. Мужчина частенько сам присаживался на край песочницы и лепил куличики, ловил у края горки и учил ползать по деревьям. Порой Рэн засыпал в тени дерева, но даже находясь в полудрёме успевал поймать меня летящую попой вниз с дерева. Это всегда веселило и не вызывало и капельки сомнения, что однажды он не успеет — ведь это был Джин-тян, самое прекрасное и сильное существо на этой планете. К сожалению это видела не только я.

Самой главной причиной моего нежелания принимать в наш узкий круг общения посторонних — простая неприязнь к окружающим. Они не вызывали во мне никаких положительных эмоций, лишь страх, непонятный первобытный страх, словно это были и не простые люди вокруг. Уже тогда для меня стала привычна компания скорее нечеловеческих существ, тех, кого стоило бояться. Особенно неприятными существами казались разведённые мамочки, которые слетались на Рэнджина словно пчёлы на мёд. Эти женщины всегда заходили с другой стороны — сначала отправляли своих деток ко мне, после чего как бы невзначай присоединялись к игре и тут же пытались вовлечь в разговор мужчину, который смотрел в их сторону с едва заметным интересом.

Ревность. Даже ребёнок может ревновать даже не зная такого слова. По прошествии лет это стало очевидным фактом, но тогда я чувствовала лишь странный укол страха где-то под рёбрами и тут же начинала судорожно хватать ртом воздух, будто задыхаясь. Это естественно всегда отвлекало Рэнджина от созерцания других женщин, и вызывало с их стороны ещё больше положительных визгов и комментариев.

Рэн совершенно не знал, как нужно воспитывать ребёнка.

Раз девочка — то платья. Сейчас я понимаю, что именно такой логикой пользовался мой ненаглядный Джин-тян, а тогда это казалось непоколебимой догмой, носить купленные Рэнжином платья. Кроме них в моем гардеробе больше ничего и не было, но зато каким количеством разновидностей мой шкаф мог похвастаться. Не детский гардероб, а целый магазин.

Раз паника — то непременно мороженое и мультики. Раз слёзы — то на руки и успокаивающие слова. Раз… Он носился со мной словно с хрустальной статуэткой, боясь ненароком разбить и только поэтому, его резкая перемена в настроении так сильно была заметна. Делать для ребёнка всё, а потом в один миг забрать, оставив лишь спасательный круг в виде денег и крыши над головой. Правда многие и этим не могут похвастаться, оттого всё более гадно становилось на душе — у меня есть всё, но неприятное липкое чувство растекающееся внутри с каждым годом прорастало гнилой плесенью, вытесняя другие чувства. Так на свет появилась настоящая я — избалованная, замкнутая в себе, вечный подросток со странным шрамом на груди.

***

Флоренс неотрывно что-то читала на мониторе, попутно делая записи в тетради, иногда что-то шепча себе под нос и грызя кончик ручки, на особенно сложных местах задания. Она все еще была на домашнем обучении, правда Рэнджин об этом не знал. Он являлся главным инициатором того, чтобы девушка поступила в среднюю школу, и как нормальный человек продолжила привычное обучение, познакомилась со сверстниками. Но вышеупомянутая была против. Начальные классы она не посещала, вампир обучал ее самостоятельно, даже не замечая, что натаскивает девчонку куда как не на начальный уровень. Еще пара лет интенсивных занятий и она могла бы поступить в неплохой вуз на историческое отделение, ведь именно об истории мужчина мог рассказать очень многое, не упоминая, что иногда являлся косвенным участником событий…

Денег у Рэнджина было достаточно, чтобы без проблем уговорить школу принять девчушку из храма на удаленное обучение, хоть на самом деле они и жили в двух остановках от здания школы. Несколько раз он самолично приходил в школу и, судя по всему, оставил о себе весьма «приятные» воспоминания и не только в этой школе, но и в средней, когда подавал заявление на обучение да такие, что Флоренс смогла спокойно сама переписать поданное заявление, заменив очную форму на дистанционное обучение в этой школе. Ни директор, ни учителя не были против того, чтобы она самостоятельно подписала документы, а не тот человек, что приходил прежде.

Со старшей школой возникли небольшие проблемы, пришлось найти платную школу, где за определенный взнос никто не задавал лишних вопросов. Все это девчонка проделала абсолютно самостоятельно, оформляя все необходимые документы непосредственно через интернет (один раз ради этого пришлось прокрасться в спальню Рэнджина и позаимствовать у него удостоверение личности). Это была самая сложная миссия в ее жизни на тот момент: пройти незамеченной мимо дремлющего вампира. Каким-то чудом это удалось сделать.

С деньгами проблем не было благодаря бизнесу Рэнджина. Он являлся владельцем одного из самых крупных и популярных клубов в районе Синдзюку, само помещение находилось в центре квартала Кабуките. Заполучить большое помещение в этом районе было непросто. Флоренс никогда не бывала в его клубе, знала только со слов самого хозяина заведения. Если подумать, она уже очень давно вообще никуда не ходила, даже в собственный небольшой дворик перед домом. Раньше ее водил Рэн, а теперь… Теперь она целыми днями находилась в пределах квартиры, за исключением тех дней, когда нужно было идти сдавать экзамены в школу. Вспоминая о зачислении в школу, она все думала, чем же он так не понравился директору и учителям? Ведь это был всего лишь Джин-тян — самый добрый и любящий, кхм, не человек, конечно, но… Ее Джин-тян. Никогда ей в голову даже не приходило мысли, что он мог быть другим…

Девушка переписывала задание, когда услышала чьи-то шаги внизу. Что-то ей подсказывало, что это снова ТА женщина. Флоренс и не заметила, что крепко стиснула ручку, пока та не треснула с характерным звуком. Этот звук… Он напоминал ее собственное сердце в этот момент, ведь внутри все сжималось с такой же силой и, казалось, вот-вот треснет как и ручка. Девушка напомнила себе, что ей нельзя издавать громких звуков: их слух слишком чувствительный. Флоренс прижалась лбом к столешнице и тихо выдохнула, успокаивая сильно колотившееся сердце. Виски сжимала невыносимая боль. Девушка не понимала откуда взялось это чувство. Скрежещущий звук, появившийся в ее ушах, раздражал нервы настолько, что они едва не выли. Это грозило перерасти в мигрень или, что еще хуже, в нервный срыв или истерику. Флоренс сделала медленный вдох, потом так же медленно выдохнула. Раздражение и боль начали отступать, красные блики в закрытых глазах заменила обычная, спокойная чернота с едва заметными просветами из-за льющегося из окна света. Девушка откинулась на спинку стула и помассировала веки. Все встало на свои места. Оставалось надеяться, что они не услышали ее, помимо острого слуха, вампиры обладали еще и прекрасной интуицией, а она позволила себе еще и слишком много громких ненужных звуков. По крайней мере, ей казалось, что они были чрезмерно громкими, особенно стук сердца.

Вампиры. Когда она узнала, что он вампир? Она поняла это, когда ей было восемь, осознание пришло естественно и абсолютно безболезненно, по крайней мере для нее.

Рэнджин всегда водит меня гулять ближе к вечеру, когда палящие лучи солнца уже не пугают своей яркостью. Он всегда надевает темные очки, и даже не смотря на невыносимую летнюю жару, на нем была рубашка с длинными рукавами и брюки, либо джинсы. Мне бы и не показалось это странным, все же он ходит так всегда, если бы не надоедливые разговоры прохожих и мамочек во дворах. Каждый раз кто-нибудь считал себя обязанным прокомментировать странный для лета наряд мужчины и удивиться: не жарко ли ему в этом. Если бы это был не Рэнджин, наверное, никто бы и не обратил внимания.

Рэн обладал необычной внешностью и потому притягивал взгляды окружающих. Его кожа такая бледная и гладкая и, что самое необычное, всегда холодная. Мне нравится, когда в летний зной он покупает мне фруктовый лед, берет на руки и, прижимая к себе, несет домой, даря свою прохладу. Обычно самым важным является дарить тепло, но не в нашем случае. Холод был роднее и ближе.

Мне очень не нравится, когда в парке к Джин-тяну подходят эти женщины. Пока я сижу в песочнице, они слетаются, как пчелы, когда ешь что-то сладкое, и вьются около него. Пара этих противных дамочек подходила и ко мне.

— Ой, какая милая девочка! Если хочешь, мы можем построить замок вместе. А это твой папочка, да?

Их речи всегда были сладкими словно мед, который я, кстати, никогда не любила, из-за его приторности.

Рэн покупал мне множество книг, особенно я любила сказочные рассказы, перечитывала множество сказок и фэнтези. Одна из них была про странных существ, что выглядели как люди и питались кровью. Я зачитала эту книгу до дыр и выучила наизусть повадки и особенности описанных существ. Зачем? Мне это нравилось.

Рэнджин всегда работал по ночам, он укладывал меня в постель и уходил куда-то. Рэн никогда не оставался там надолго — утром, когда я просыпалась, он уже был дома и готовил завтрак. Наверняка думает, что я просто не замечаю этого, ведь его движения всегда остаются неуловимыми и тихими. Но я все это чувствую, когда он уходит, и когда возвращается.

Осознание того что он не человек, пришло ко мне достаточно странно. Я, в очередной раз читая любимую книжку, неосознанно подумала о Рэне. Как только я поняла это, схватила мишку, соскочила с кровати и помчалась в комнату Рэнджина. Он сидел за своим большим рабочим столом, перебирая бумаги.

— Ты вампир, — спокойно произнесла я, будто бы просила чай.

Джин-тян замер. Его спина вытянулась, он весь словно бы подобрался, пара секунд у него ушли на осознание того, что это сказала именно я. После чего он все так же медленно, словно бы и небрежно повернулся в мою сторону. На губах играла незатейливая улыбка, но не такая как всегда, слишком наигранная, лишенная привычной теплоты. Собравшись с мыслями, Рэн произнес:

— С чего ты это взяла? Вампиры — это сказка.

— Нет. Я не боюсь тебя, если ты думаешь об этом. Я просто хочу знать правду, вернее я уже ее знаю, — с легкой запинкой сорвалось с моих губ.

Он устало выдохнул и поманил меня рукой. Я подбежала к нему. Рэн усадил меня к себе на колени и положил подбородок на макушку.

— И тебе совсем не страшно? Ведь вампиры — монстры.

— Нет, ты хороший. Я никому не позволю тебя так называть.

Он крепко прижал меня к себе, зарываясь лицом в мои волосы, и тихо рассмеялся.

— Глупая девочка.

Флоренс в полной тишине дописывала последнее задание на сегодня. Было уже около четырех дня, она могла спокойно спуститься вниз и пообедать. Мнимое школьное время закончилось, и она могла свободно передвигаться по дому. Но девушка все равно ступало аккуратно и тихо, словно кошка. Ей всегда удавалось передвигаться так, может из-за Рэна, может просто у нее врожденно легкий шаг.

Как и предполагалось, на кухне никого не было. Она не слышала, чтобы дверь снова открывали или закрывали, так что, видимо, ЭТА женщина все еще в доме. От этой мысли стало противно и горько. Девушка налила себе апельсинового сока и залпом выпила его.

— Кажется, я сто раз говорил не пить сок перед едой — это вредно для желудка.

Флоренс вздрогнула. Она обычно понимала, когда Рэн был в комнате. Но, видимо, сейчас она слишком сильно пыталась заглушить неприятные чувства.

— Ха. Испугал? Ты говорила, что чувствуешь меня, — лёгкий прищур.

— Что за глупости, люди не обладают такими способностями.

Ее голос раздражал девушку. Флоренс сжала руками пустой стакан, девушку испугала мысль о том, что он может сейчас разбиться, что конечно, было глупо. Но все же она быстро поставила его в раковину и развернулась к пришедшим.

— Она у меня одаренный ребенок, — сказал Рэнджин с улыбкой.

Вампир стоял, подперев плечом холодильник, ЭТА стояла напротив него, скрестив руки на груди.

— Пообедаем? — весело произнес Рэн.

— Не голодна, — холодно произнесла Флоренс, она решительным шагом направилась вон из комнаты и на прощание бросила странный взгляд в сторону гостьи.

Рэн удивленно смотрел в спину девушки, такое поведение было не привычным для неё. Терпение и спокойствие — главные черты, которыми обладала странная девчушка, не боящаяся монстров под кроватью.

— Что-то не так? — произнесла его подруга.

— Если бы я знал.

— Похоже, у нее переходный возраст в самом разгаре.

— Но ей ведь уже восемнадцать! — мужчина нахмурился, и бросил недовольный взгляд в сторону своей подруги.

— Не смотри на меня так, это не я удочерила человеческого ребенка. Переходный возраст у каждого бывает в свое время, классически считается, что он начинается в районе десяти лет и заканчивается в шестнадцать, но бывают дети, особенно те, кто плохо социализирован, у кого эта цифра может быть другой. Ты разговаривал с ней на тему полового созревания и всего такого?

— Ты это явно вычитала в каком-то журнале, да? И нет, не разговаривал, а нужно? У неё же есть интернет, вроде сейчас все дети познают мир через него.

Рэн смутился от обыденного тона подруги. Карин никогда не отличалась особой тактичностью и говорила то о чем думала, но всё же как мужчина мог правильно поговорить с девочкой на такую тему? Он не имел абсолютно никакого представления.

— Ты хотя бы в курсе, что у девушек её возраста есть определенные физические изменения, и думаю, она не сильно благодарна тебе, что ты не предупредил её, зачем нужны прокладки, — теперь была очередь Карин хмуриться.

Она отчитывала его словно мальчишку, и самое смешное, что была права абсолютно во всем, но учитывая, что Флоренс никогда не задавала вопросов на эту тему, интернет сделал своё дело.

Флоренс оказалась в своей комнате настолько быстро, что даже не успела осознать этого. Она хлопнула дверью, тем самым давая понять, что не желает общения. Наверное, больше для себя, чем для тех двоих. Но с приходом в комнату, создалось впечатление безопасности и спокойствия. Девушка выдохнула. Выудив книгу с полки, легко запрыгнула на кровать, поудобнее умещаясь в крайнем углу, словно кошка. Книга должна была помочь отвлечься, но Флоренс удивилась, когда поняла, что не может разобрать ни строчки. Перед глазами все расплывалось, и лишь через мгновение она почувствовала, как из глаз текут слезы. Она так давно не плакала, что даже забыла каково это — чувствовать на своих щеках мокрые дорожки.

Флоренс начала яростно тереть глаза, думая, что это поможет делу, но вопреки ее желанию слезы продолжали литься. Тело начала сотрясать мелкая дрожь, проходящая по всему телу. Девушка никак не могла понять, из-за чего все это происходит. Она была совершенно спокойна до этого момента, а сейчас ее накрыла волна тупого разочарования и безысходности. Флоренс пыталась сопротивляться этому, но ничего не выходило. Она тряслась всем телом, слезы, словно лава, обжигали нежную кожу под глазами, оставляя за собой огненный след. Девушка повалилась на бок, обняв себя за плечи, и прикусила губу, стараясь не издавать лишних звуков.

Дрожь в теле постепенно отступала, слезы уже не катились градом по щекам, лишь единичные еще скатывались кубарем, теряясь в ткани постели. Поднявшись с кровати, она украдкой пробралась в ванну.

Взглянув в свое отражение в зеркале, Флоренс вздрогнула. Глаза опухли и покраснели, да и вообще все лицо было в красных пятнах. Одним словом — красота.

Все также тихо и незаметно, она вернулась в свою обитель. В животе неприятно заурчало, он выказывал свое недовольство по поводу отказа от пищи.

— Может быть, все-таки поешь? — это был голос Рэнджина.

Девушка вздрогнула, второй раз за день: ему удалось застать ее врасплох. Что же с ней, черт возьми, происходит? Мужчина стоял у нее за спиной. Ей совершенно не хотелось, чтобы он видел ее в таком состоянии. Не хотелось выглядеть в его глазах слабой и плаксивой.

— Не хочу.

Девушка попыталась сделать голос, как можно холоднее, дабы не выдать свое состояние, но заложенный нос немного мешал ее планам.

— По-моему, твой живот совершенно другого мнения, разве нет?

— Нет.

Вампир тяжело вздохнул от безысходности данной ситуации, и решил не лезть на рожон. Пока.

— Ладно, в общем. Я пришел сказать, что уеду где-то на неделю по делам. Дом в твоем распоряжении, только не устраивай здесь пати-хард, — он усмехнулся, дабы придать своим словам оттенок юмора, и показать знание сленга.

Флоренс обернулась, правая бровь поднялась вверх. Сказанное было настолько абсурдно, что ей захотелось попросить повторить предложение, дабы понять — правильно ли она всё расслышала.

Рэн и сам понимал, как глупо это прозвучало из его уст, но ничего не мог с собой поделать. Он не знал, как еще вывести девушку на разговор. Только недавно он начал понимать, как же давно они не разговаривали. И он имел ввиду не те глупые фразы, которыми они перебрасывались во время еды, а именно настоящего, человеческого разговора. Странно произносить нечто подобное по отношению к себе, учитывая кем он являлся, но всё же девочка была именно человеческим ребёнком.

Так, когда ж они говорили в последний раз? И не припомнить. Его ощущение времени нельзя было даже сравнить с ощущением времени человека, но он как-то совершенно об этом не задумывался. Наверно, и не задумался бы, если бы Карин сейчас на кухне не сказала ему парочку ласковых. Для мужчины было достаточно странно слышать от своей подруги советы по поводу воспитания детей. Да, он часто рассказывал про свое чадо в клубе, многие уже давно порывались познакомиться с девочкой, но он решил, что безопаснее познакомить ее для начала с Карин. И это оказалось ужасной идеей, ибо Флоренс еще сильнее закрылась после знакомства. Карин была одной из тех, кто переживал за ребенка. С самого начала, как только он рассказал ей о девчушке, которую нашел около храма, она сетовала, что Рэн этого не выдержит.

«Господи! Как ты думаешь воспитывать ребенка?! Она тебе не просто игрушка, ей нужно внимание, забота, любовь! Ты помнишь, когда в последний раз хотя бы улыбался, у тебя же вечно это постное выражение лица. Появится у ребенка еще комплекс».

Но вопреки ее прогнозам, он смог подружиться с Флоренс. Иногда Карин не выдерживала и говорила, что ему следовало бы сделать. Хотя она весьма часто говорила, что и кому делать, даже если ее никто и не спрашивал, Карин вообще имела достаточно необычный характер. На первый взгляд, она казалась злой и недружелюбной, но стоило начать общаться с ней ближе, становится понятно, что она очень добрая, безумно говорливая и даже веселая, правда в меру, в отличие от одной белобрысой бестии. И она была той, кто запретил ему приводить ребенка в клуб.

Флоренс, как и ожидалось, лишь передернула плечами, после столь глупой и неуместной шутки.

— Хорошо, — удивление заменилось на некую безысходность, она даже не сразу поняла отчего накатило это странное чувство. В последнее время это стало нормой — все чувства словно выходили из под контроля, только вот найти первоисточник этих изменений не получалось.

Флоренс пожала плечами и развернувшись прошла к своему рабочему столу. Нужно было сделать домашнее задание, или посмотреть сериал, хотя это она могла бы сделать и внизу, но выходить из своей уютной крепости совершенно не хотелось. Особенно после столь бурных эмоций.

Рэн тяжело вздохнул, Флоренс услышала это, но реакции с её стороны не последовало, она уже искала что посмотреть сегодня, как всегда путаясь в желаниях и не зная, что выбрать. А мужчине ничего не оставалось, кроме как уйти.

Если быть честным, он безумно боялся оставлять девочку одну, не потому что не доверял ей, а по причине беспокойства. Он так привык к ее постоянному присутствию… Это было самым странным, никогда он еще так не привязывался ни к кому, даже к своим друзьям, с которыми провел уже не одно столетие бок о бок. Они были его семьей, их жизни были не менее ценными для него, но Флоренс была для него кем-то другим, вот только кем, он пока понять не мог. Эти чувства были ему чужды и незнакомы. Быть может, он просто не хотел их принимать из банального страха, ведь вампиры тоже могут переживать яркие эмоции под стать людям. А именно этого он пытался избегать всеми путями. Ни к чему ненужные мысли, так легче жить, пусть Карин и пыталась вот уже пару столетий переубедить его в этом.

Мужчина понимал, что на первом месте безопасность девушки, и ему нужно поскорее разобраться с одной проблемой. Пока она не принесла еще больше жертв. «Нет никакой гарантии, — думал он, — что Флоренс будет под прицелом, но нельзя исключать такой возможности. Лучше разобраться с этим сейчас, чем потом жалеть». Но странное предчувствие мучило блондина. Будто если он сейчас выйдет из ее комнаты, то что-то случиться, что-то по-настоящему плохое. Он печально вздохнул и посмотрел на спину сидящей за столом девушки. Она что-то старательно писала, он знал эту черту в ней — когда она волновалась, всегда старалась занять чем-то руки.

Мужчине ничего не оставалось, кроме как оставить ее в одиночестве.

Глава 2. Боязнь магазинов, искры за радужкой

Прошло два дня с момента отъезда Рэнджина. Флоренс думалось, что отсутствие опекуна никак не скажется на ее состоянии, а может она и вовсе не заметит этого. Велика беда — уехал всего на неделю, не маленькая, справится. Тем более, что в последнее время их отношения сложно было назвать даже близкими, их можно было охарактеризовать, пожалуй, соседскими.

Вот только она заметила его отсутствие.

Неуловимая атмосфера пустоты поглотила весь дом, включая саму девушку. Она понимала, что продуктов ей хватит ровно на неделю, если питаться как можно экономнее. Придется, ибо она не вынесет похода в продуктовый. Девушка не была в магазине с начала средней школы, с того момента как их отношения кардинально изменились, и Рэнджин больше не брал ее с собой. Вряд ли с того времени магазины стали более дружелюбными. Наверняка все так же много народу, все так же душно и страшно. Она не совсем понимала, почему магазины ассоциируются у нее именно с этими словами, но факт оставался фактом. Флоренс не сможет протянуть там и десяти минут, не говоря уже о том, что до магазина еще нужно дойти. Токио отличался именно тем, что был густонаселен, и даже в таком тихом районе все равно найдется пара шумных компаний по пути, а девушка не горела желанием их встретить.

Она все так же занималась каждый день по школьной программе, после обеда отдыхала и делала, что душе угодно. В основном в эти занятия входила игра на фортепиано, просмотр сериалов или фильмов и просиживание в интернете. В социальных сетях она не регистрировалась намеренно, лишь посещала интересующие ее сайты.

Холодильник понемногу пустел. Они, в принципе, никогда не закупались на полгода вперед, как это делают многие люди. Их обоюдным договором было не покупать кучу продуктов. Рэн по дороге домой всегда приносил что-то свежее. Как правило, их морозильник был полупустой. Большую часть полок занимала посуда и специи, а не банки с крупами. У них это все было, но только чтобы хватило на ближайшее время, не более. Их вкусы в еде совпадали, поэтому обычно они договаривались, что будут есть, и Рэн по дороге домой закупал нужные продукты.

Прошло еще два дня. Молочные продукты кончились совсем, последнее яйцо девушка пожарила на завтрак. На полках остались теперь только рис, пачка макарон и сухая смесь мисо-супа, в морозильнике было еще немного рыбы, и замороженных овощей, где-то на полках затаилась пара консервов с бобами. Ей этого хватит, вот только проблема была в другом — это будет слишком подозрительно для Рэна.

После занятий девушка собралась с духом. Одевшись, она направилась к входной двери. Флоренс пару минут глупо смотрела на дверную ручку не в силах ее повернуть. Наконец, она аккуратно положила ладонь на ручку с четким чувством того, что та вот-вот сломается. И вернулась в комнату. Ее не хватило даже на выход из дома. Но она слезно пообещала себе, что в следующий раз она обязательно сходит в магазин, ведь сейчас это и не сильно-то нужно. Подумаешь, время еще есть.

На следующий день девушка заставила себя выйти из дома. Впрочем, на этом все и закончилось. Она вышла, постояла пару минут на крыльце, дошла до калитки и вернулась в дом. Взвешивая все за и против, Флоренс пришла к выводу, что Рэнджин даже не заметит такой мелочи как отсутствие еды, все же он вампир, пусть и привыкший есть ее стряпню. Судя по последним дням, его мысли были заняты далеко не повседневными заботами. Чем именно — девушка не представляла, и это задевало ее не меньше, чем присутствие той женщины в доме.

До конца недели Флоренс стойко продержалась на той еде, что оставалась дома, хотя даже часть риса и макарон еще осталось. Она была весьма экономной. Аппетит в последнее время был просто ужасным, вернее будет сказать отсутствовал напрочь, ела, скорее по привычке.

Утром дня приезда вампира она пожарила последнюю оставшуюся рыбку, сварила рис, постаралась сделать так, чтобы это все выглядело презентабельно. Рис еще дымился в чашках, когда вампир появился на кухне, как всегда без малейшего звука. Девушка слегка вздрогнула, обнаружив его. Она о чем-то сильно задумалась и даже не успела заметить, когда он появился. В последнее время это становилось нормой, которая ей ой как не нравилась. Спокойно расставив чашки с едой и кофе, Флоренс прижала к себе медвежонка и села есть. Трапеза проходила в полном молчании, лишь часы тикали где-то в зале.

Рэнжин вернулся домой поздней ночью, когда Флоренс только сомкнула глаза, наконец, погружаясь в беспокойный, но такой нужный сон, который все сильнее подводил ее, не приходя к ней по полночи. Вампиру хватило пары взглядов, чтобы понять, что на кухне поживиться особенно нечем. Не сказать, что он этого сильно хотел, скорее, по привычке заглянул в холодильник, в надежде найти там бутылку "томатного сока", которая хранилась в самом низу.

Что было самым удивительным в их совместной жизни для него, девушка хоть и была до безумия брезгливой, но вот, например, к банке крови в холодильнике относилась вполне так себе нормально. Даже не удостаивая бутылку особым вниманием, хотя и прекрасно зная, что там, Флоренс спокойно выкладывала продукты в холодильник.

Вампир редко пил человеческую кровь, предпочитая перебиваться таблетками собственного изобретения, но все же иногда требовалась и она. Особенно после того, что ему пришлось пережить за последнюю неделю. Такого в его жизни не случалось, наверное, со времен, когда он в путешествии по Европе не наткнулся на Святую Инквизицию с их маниакальным желанием жечь и убивать. Это сейчас история смягчает подробности всехпыток и наказаний, но он видел все это собственными глазами и, мягко говоря, аппетита это не прибавляло. А вот желание расчленить всех глупых людишек…

После открытия нескольких шкафчиков, и ярко выраженного запустения в районе холодильника, вывод напрашивался сам — Флоренс не выходила из дома, за все время его отсутствия. Как же она интересно посещала школу всё это время?

Рэн решил не заострять на этом внимания, а потом лишь аккуратно поговорить со своей хиккикомори. Оставалось надеяться, что она еще хочет с ним общаться, учитывая их последние беседы, состоящие из двух-трех предложений. Да и та непонятая обида при Карин… В общем, им было о чем поговорить, главное правильно подобрать слова.

Флоренс мысленно выдохнула. Вопросов со стороны Рэна не было, а это значит, что она права, и он ничего не заметил. Это вроде была и хорошая новость и в то же время плохая. Хорошая — не придется объясняться, плохая — ему на нее плевать. Мужчина отвлек девушку от ее мыслей, задав непредсказуемый вопрос:

— У тебя совсем скоро выпускные экзамены. Ты уже выбрала, куда будешь поступать?

Девушка замерла, держа палочки во рту. Времени для продумывания ответа ей не нужно было, она уже знала, чем хочется заняться.

— Я не буду никуда поступать. Буду работать.

Рэнджин боялся, что она скажет нечто подобное. И он совершенно не знал, как переубедить девушку в своем намерении. Она была безумно упряма временами.

«Наверное, сейчас она еще и добавит, что будет работать в моем клубе»

Но вопреки мрачным мыслям вампира, девушка больше ничего не сказала и просто продолжила свою трапезу с задумчивым видом. В последнее время он все чаще замечал, что она уходит в себя и даже не замечает его присутствия. Что-то явно съедало ее изнутри, но почему она не хочет поговорить с ним?

Может, стоит сводить ее в клуб? Это была не самая лучшая идея, хотя нет, это была самая лучшая идея за последнее время. Иначе она никак не сможет вылезти из своего панциря, нужно ее встряхнуть, да как можно сильнее. Мужчина чувствовал, что придется выслушать по этому поводу веское «фи» Карин, как бы этого не хотелось. Его утешала мысль, что все остальные будут только рады приходу Флоренс, ведь они давно рвутся познакомиться с ней. Хотя некоторые и видели ее, пусть только мельком. Ведь не мог же он оставить девушку на целую неделю без присмотра.

Флоренс помыв посуду, незамедлительно скрылась в своей комнате, которая уже стала ее персональной крепостью. Вот только она забыла, что вампир имеет ключ от этой названной крепости, достаточно пройти чуть левее его комнаты и повернуть ручку, чтобы нарушить самоличное заточение девушки.

Пока Флоренс пребывала в полной уверенности, что вампир ни о чем не догадывается, Рэнджин внимательно осматривал кухню. Результаты осмотра его не утешили — теперь можно было точно сказать, что девушка не выходила. Как ей удалось продержаться на тех скромных запасах еды, что остались в день его отъезда?

Мужчина набросал список нужных продуктов в небольшой блокнот, решив на обратном пути с работы заскочить в круглосуточный магазинчик.

Он раздраженно кинул ручку на стол, такого полета она не выдержала, рассыпавшись на мелкие кусочки. Его раздражала сложившаяся ситуация. Рэну совершенно не нравилась мертвая атмосфера расползающаяся по всему дому, такого не было даже, когда он жил один. Тревога сжигала его изнутри. Он сильно ударил ладонью по столу, чтобы хоть немного избавиться от этого неприятного ощущения, но боль не принесла ни капли избавления. Откинувшись на спинку кухонного стула, мужчина уставился в потолок, пытаясь найти там хоть малейшую подсказку для выхода из сложившейся ситуации. Ему претила даже мысль о том, чтобы добровольно идти за советом к Карин. Это было делом чести — справиться со всем самостоятельно. Разве он не чистокровный вампир? Да и сколько лет он уже живет на этом свете — подольше той всезнающей особы. Теперь его раздражение перетекло совершенно в другое русло. Когда же он успел стать настолько эмоциональным? «В тот момент, когда подобрал девчушку» — пропел едкий внутренний голос. И это было правдой. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь захочет подобрать человеческого ребенка? Причина изменить своим принципам была у него веская, но вспоминать о ней не хотелось.

Рэн отвлекся от своих мыслей и перевел взгляд на часы — без четверти девять. Разве школьники не в это время начинают свои занятия в школе? Он бы заметил, если бы девушка спустилась и тем более покинула дом. Но после завтрака она лишь ушла наверх, поглощенная своими мыслями, судя по всему, тревожными.

Рэнджин решил провести сегодня день в гостиной, и заодно проверить, во сколько же девушка собирается покинуть дом. Но на протяжении почти пяти часов Флоренс даже не вышла из своей комнаты. Вот наступило время, когда она обычно должна возвращаться домой с занятий, он услышал хлопок дверей ее комнаты и понял, какой же он все-таки придурок. Все это время он считал этот привычный хлопок показателем ухода и прихода девушки из школы и даже не задумывался, что это всего на всего дверь ее комнаты! Если быть честным, в это время он обычно находился в полубессознательном состоянии на своей огромной двуспальной кровати. Многие думают, что вампирам не нужен отдых и сон им чужд, но это совершенно не так. Даже им нужен эмоциональный и умственный отдых, если думать круглыми сутками, можно сойти с ума, даже если ты и не смертный.

Человеческая еда была не важна, калорийность не имеет на них влияния, но вкус… Вампиры чувствуют его, и даже можно сказать являются в этом вопросе не меньшими гурманами, чем в выборе крови. Рэну нравилось есть стряпню Флоренс: в ней было что-то милое и домашнее. Глупые чувства, но ему они доставляли удовольствие.

Слух потревожил звук шагов на лестнице символизирующий, что девушка спускается вниз. Ее поступь всегда была такой легкой, словно у кошки.

«Интересно она этому неосознанно у меня научилась или сама по себе такая легкая?»

Ни о чем не подозревающая девушка, тем временем спокойно спустилась вниз и прошла на кухню. Она залпом выпила стакан воды и подогрела себе немного риса с овощами. Флоренс почувствовала спиной чей-то взгляд. Рэнджин видел, как девушка неосознанно выпрямила, словно натянутая тетива лука она замерла в ожидании выстрела. Флоренс резко обернулась и увидела через дверной проем, что в гостиной, находящейся по соседству с кухней, сидит Рэнджин. Она чуть не выронила из рук чашку с едой.

— Ты же обычно не обедаешь? — как можно более равнодушно попыталась сказать девушка.

Лёгкая дрожь, где-то на последней букве голос предал её и дрогнул, словно от испуга. Флоренс искренне надеялась, что Рэн не обратит на это внимание, но от него не так-то просто что-либо скрыть. Если конечно не считать ее последних лет жизни и учебы.

— Чего испугалась? — с улыбкой произнес он, но в глазах вампира не было и тени улыбки. — Я думал, ты будешь рада, что у меня, наконец, появился выходной.

— Почему это должно меня радовать? — словно и не семья больше, фальшивые улыбки и подделанные интонации.

Губы Флоренс растянулись в непроизвольной кривой улыбке, казалось они сейчас разыгрывают сложную шахматную партию, и проигравший лишиться всего. Нет! Горечь и отвращение накатили волной, и девушка моментально стёрла с губ эту противную улыбку, которая возникла против её воли.

Рэнджин не успел осознать, что произошло. Такое поведение точно нельзя было списать просто на переходный возраст, не так ли? Если затворничество объяснимо детской привычкой, то вот такие перемены настроения…

Флоренс с грохотом отодвинула стул и усевшись поудобнее, начала есть, как ни в чем не бывало. Вампир слегка опешил, но быстро взяв себя в руки, вернулся к изначальному плану попробовать спустить все на тормозах.

— А меня не покормишь? — Рэн уже сидел напротив девушки и хитро улыбался, положив подбородок на скрещенные руки.

Флоренс поперхнулась. Она ожидала чего угодно, но точно не такого выпрашивающего взгляда от вампира. Он либо головой стукнулся, либо его кто-то подменил, иначе и быть не могло. Рэнджин — олицетворение спокойствия и оплот равнодушия вдруг строит рожи — завтра красный снег пойдет.

Флоренс замерла, из ее приоткрытого рта выпала рисинка. Она никогда в жизни себе не могла бы такого даже представить. Да, в детстве он был добр только с ней, по крайней мере ей так казалось, но даже тогда он не корчил ей рожицы, а тут такая разительная перемена. Что-то хорошее случилось в его командировке?

Эта мысль неожиданно прицепилась, потянув за собой вереницу пустых домыслов. Пришло странное осознание — он никогда не смотрел на других женщин в её присутствии. Вспомнить хотя бы тех надоедливых мамаш, которые вечно пытались через ребенка познакомиться с вампиром, но какими бы красивыми не были те женщины, взгляд Рэнджина неотрывно следил лишь за ней. Этот детский образ любимого Джин-тяна никак не отпускал её, даже после знакомства с ЭТОЙ женщиной, Флоренс казалось, что он принадлежит только ей. Но ведь это не правда.

До нее слишком поздно дошло, что там, куда он уходит, мужчина может быть совершенно другим, нежели в ее обществе. От этой мысли что-то кольнуло в сердце. Почему же она раньше совершенно об этом не задумывалась? Видимо, ее мозг самостоятельно оберегал девушку от болезненных мыслей, блокируя информацию, о которой ей не стоило задумываться.

— Что случилось? — Рэна поднялся, его насторожила эта странная тяжелая тишина, казалось, ему на плечи упал потолок, стало трудно дышать, воздух словно обжигал легкие.

Он внимательно следил за девушкой и заметил, как на миг что-то поменялось в ее выражении лица. Еле заметно проявилось то, чего там быть не должно, где-то за радужкой ее глаз поселилась искра — искра, которая начала разъедать ее изнутри, полыхая. Рэнджин с ужасом осознал, что в этот момент, внутри девушки проснулось нечто, что будить было нельзя ни под каким предлогом. Вампир попытался отогнать эту страшную мысль, оправдавшись перед собой тем, что слишком долго искал заявившихся в город преступников-вампиров, которые начали убивать мирных граждан. У него видимо разыгралась паранойя после стольких стычек с этими самыми вампирами, и теперь он во всех началах видеть какой-то подвох.

— Ничего. Сам приготовь, мне еще уроки делать.

Флоренс едва ли не бросив посуду в раковину, умчалась в свою комнату-крепость, которую пора уже было разрушить. Засиделась принцесса в своей башне.

Последние несколько ночей она плохо спала, ей снились странные сны. Вновь и вновь она видела огонь, окутавший храм. Страх и ненависть липкими пальцами оплетали сердце девушки, проникая в самые глубины ее пошатнувшегося сознания. Старые страхи вернулись, бежать было не куда и не к кому. Тогда ее спас Рэн, а сейчас она была абсолютна одна в своем собственном мире с ползучими тварями и полыхающим огнем. Флоренс упала на кровать лицом вниз, подминая под себя подушку. Она громко выдохнула в нее и повернула голову на бок. Глаза начали слипаться, но девушка совершенно не хотела отправляться в тот мир, где все уже давно сгорело. Она боялась встретиться там с этими красными жестокими глазами, которые желали только смерти. Чей взгляд прожигал ее во сне?

Рэн тихонько постучал в дверь спальни Флоренс, но она не отозвалась. Стараясь не издавать лишних звуков, мужчина аккуратно приоткрыл дверь и обнаружил девушку спящей. Она прижимала к себе подушку с одной стороны и медвежонка с другой. Небольшая морщинка залегла между ее бровей, говоря о том, что девушка видела тревожные сны. Рэнджин подошел к кровати и присев на край, легким движением убрал упавшие на лицо пряди и погладил девушку по щеке.

— Все хорошо, — прошептал он.

Морщинка между бровей разгладилась, и Флоренс засопела, сильнее прижимая к себе медведя. Она перевернулась на другой бок, свернувшись калачиком. Улыбка тронула губы мужчины, едва заметная, но непередаваемо нежная. Но все же он здесь не за тем, чтобы сидеть и любоваться на ребенка. Ренджин прошел к столу с компьютером.

Ему искренне хотелось верить, что Флоренс не обманывает его, но данные на компьютере и записи в тетрадях говорили о совершенно противоположном. Оказалось, что она снова обучается на дому и, судя по всему, стала хиккикомори. Ему и в голову не могло прийти, что она сумеет самостоятельно провернуть такие махинации со школой и так ловко обманывать его самого все это время. С одной стороны, вампир злился на Флоренс, с другой стороны на себя. На себя даже больше, ибо это полностью его вина, что он не проследил за ребенком, которого взял на воспитание, по сути он просто бросил ее, вот она и решила поступать самостоятельно, как умела, а если вспомнить, что она все время жила в закрытом храме, не удивительно, что она просто испугалась пойти в школу. Ее навык коммуникабельности едва ли можно было оценить, как «выше ожидаемого».

Девушка заворочалась и, открыв глаза, встретилась с выжидающим взглядом мужчины. Спросонья она не могла сообразить, что же происходит, ее взгляд медленно начала блуждать по стоящим рядом предметам, и она увидела включенный компьютер. «Он обо всем узнал!» Эта мысль и напугала, и обрадовала одновременно. Понятно почему напугала, но вот что радовало — это вопрос. Наверное, не побывав на ее месте, нам сложно будет оценить ситуацию, но радоваться было чему. Он, наконец, спустя столько времени вновь заинтересовался ей. Именно ей, а не этим призрачным клубом, что находился вне ее знакомого мира. Но испуг был все же сильнее, она дернулось, словно собираясь убежать с глаз мужчины. Это движение напугало и самого Рэнджина, он рефлекторно подался вперёд, словно в попытке перехватить неудавшегося беглеца.

«Она только что хотела убежать!» — отвратительное осознание, хотелось выкинуть компьютер в окно, но ведь не компьютер был виноват в сложившейся ситуации.

— Думаю нам пора поговорить, — пришлось придать голосу максимальную строгость.

Флоренс села на кровати, подтянув к себе колени, обнимая при этом медвежонка. Эта картина умиляла, и Рэну понадобилась вся его выдержка, чтобы остаться по-прежнему собранным и строгим и потребовать объяснений. Рассказ девушки не занял много времени. Флоренс говорила тихо, с легким придыханием, словно боялась утонуть в своих собственных словах. Рэнджин выслушал все с абсолютно непроницаемым выражением лица, и девушка не могла определить его эмоции. Возможно, он был очень зол, либо же ему не было до этого никакого дела, и он сейчас просто скажет: «ясно» и уйдет.

Рэн снова медленно вдохнул и выдохнул. Он облажался, притом по полной. Винить во всей сложившей ситуации можно было только его, ведь именно он был с самого начала инициатором полной изоляции ребенка. Мужчина забрал ее из закрытого храма, где она вряд ли общалась со сверстниками, да и вообще с кем-либо, кроме родителей. Потом же он не выпускал ее из своего поля зрения. Ему следовало раньше понять, что она совершенно не умела общаться с окружающими. Теперь же он мог объяснить себе, почему она так странно отреагировала на Карин — она была из внешнего мира. Что ж, критическая ситуация требуют решительных мер.

— Одевайся, идем тебя выгуливать, — сказав это, мужчина с довольным видом скрылся за дверью.

Рэнджин и подумать не мог, что это будет настолько сложно. Он был благодарен, хотя бы тому, что девушка оделась самостоятельно. Ему пришлось, чуть ли не силком ее нести в машину. Флоренс придумала тысячу и одну причину, почему она не хочет никуда идти. Девушку совершенно точно знала, что покидание дома не входило в ее планы, тем более что Рэн отказывался говорить, куда именно они пойдут. Но вампир решил особенно не церемониться и, просто закинув возмущающуюся девушку на плечо, спустился к машине. Мужчина усадил брыкающееся создание на место рядом с водителем и в следующее мгновение уже сидел за рулем и, заблокировав двери, повел машину прочь от дома.

За окном уже вечерело, сумерки окутали город. Флоренс не думала, что успела соскучиться по ярким огням города, но это было невероятно завораживающее зрелище — они плыли за окном, превращаясь в единую цепочку света. Она улыбнулась. Впервые за долгое время, ее лицо украсила спокойная улыбка. Рэн покосился на притихшую девушку и увидел, что она улыбается. Ему стало легче, он не знал почему, но с этой улыбкой, казалось, вернулось что-то давно потерянное. Гнетущая тишина приобрела совершенно другой оттенок — оттенок умиротворения.

Мужчине с трудом удалось припарковаться максимально близко к клубу. Он минут десять объезжал округу, дабы найти место, но все же удача была на их стороне, и вампир, наконец, поставил машину. Рэн вышел из автомобиля и жестом показал девушке последовать его примеру. Флоренс набрала воздуха в грудь, быстро выдохнула и выскочила из машины, будто бы боясь, что это у нее не получится. Мужчина усмехнулся, наблюдая, как девушка тяжело дышит, но поймав ее гневный взгляд, он сам упрекнул себя в этом. Нельзя над ней смеяться, ведь она прилагает все усилия для изменения. И вспомнив это, вампир снова почувствовал себя виноватым, теперь в том, что довел ребенка до такого состояния. Последней каплей стала мысль о том, что он думает о ней, как о ребенке, а ведь ей уже восемнадцать, пусть до совершеннолетия оставалась еще пара лет, но все же, ей уже не пять.

Флоренс смогла собраться с мыслями и успокоиться. Теперь она стояла напротив мужчины и спокойно смотрела на него. Он видимо не обратил внимание, что девушка подошла к нему, ибо, когда уловил ее взгляд, слегка вздрогнул. Заметив это, Флоренс злорадно подумала: «Можно пугать не только меня». Рэн развернулся на каблуках и направился в сторону многолюдной улицы, спрятав руки в карманы, Флоренс по привычке взяла его под руку. Они часто так раньше ходили, и у нее это осталось скорее на уровне рефлекса. Они в полном молчании дошли до дверей клуба. Там уже толпился народ, и девушка сразу заметила нечто неуловимо странное в этой толпе, с этими людьми явно было что-то не так. Но времени разглядеть их и подумать, ей не дали, мужчина сразу поволок ее внутрь. Охранник на входе был мало похож на привычных шкафообразных дядечек в черных костюмах и очках. Этот же, хоть был и высок, не отличался габаритами, больше напоминая обычного человека, к тому же одет он был не менее модно и вычурно, чем гости. Он с легкой улыбкой поприветствовал хозяина заведения, они перекинулись парочкой фраз на тему, как сегодня работается, парень покосился в сторону новоявленной особы, но ничего не сказал.

Они вошли в место, которое именовалась в сознании девушки никак иначе, как — клуб.

Этот двухэтажный клуб был огромным, по крайней мере, по меркам Флоренс. На первом этаже находился танцпол, наверное, Рэну пришлось хорошенько постараться, дабы получить на это лицензию, зал был овальной формы, и по периметру находились столы с круглыми столами и полукруглыми диванчиками с высокими спинками, так чтобы не видеть соседей. В центре была сцена с диджеем и парочкой танцоров, либо заказных, либо не стеснительных гостей. Недалеко от входа располагалась закругленная барная стойка, почти во всю стену, из-за того что вечер только начался, гостей было не много, большая часть из них еще толпилась около входа, потому бармены спокойно стояли и болтали с официантками. Флоренс задрала голову вверх. Потолок был полностью из стекла, но видеть находящихся этажом выше людей было невозможно.

— Вип комнаты, — произнес Рэнджин, слегка наклонившись к ней.

Она понимающе кивнула. Вдруг, словно из ниоткуда, появилась ЭТА женщина.

— Рэнджин, ты в своем уме!

У мужчины совершенно не было желания выслушивать нравоучения от Карин, и он просто закрыл ей рот ладонью. Женщина возмущенно продолжала бубнить в нее.

— Давай поговорим в другом месте. Флоренс, присядь пока, где хочешь.

И они вдвоем ушли. Вся спокойная и теплая атмосфера вечера вмиг растворилась, оставляя девушку наедине с горьким и болезненным ощущением, что вновь медленно начало растекаться внутри. На языке появился неприятный горьковатый привкус, и Флоренс решила пойти к барной стойке. Рэн был здесь хозяином, так что отсутствие денег ее ни сколечко не смутило. Она села на высокий стул, ближе к бармену, что все еще разговаривал с официанткой. Молоденький паренек, который выглядел едва ли старше нее самой сразу заметил клиентку и метнулся в ее сторону. Девушка и моргнуть не успела, как он появился перед ней.

— Здравствуй, красотка, я тебя раньше здесь не видел. Впервые?

Парень выглядел очень дружелюбным. Он улыбался неподдельно яркой, слегка хитрой, улыбкой. Его изумрудные глаза смотрели прямо в глаза девушки, а темно-каштановые пряди аккуратно обрамляли красивое лицо. Лис. Точно лис. «Ха?» — раздалось внутри.

— Постой-ка, а ты совершеннолетняя?

Флоренс отрицательно покачала головой.

— Тогда, я думаю, тебе стоит пойти домой, хотя мне бы совершенно не хотелось отпускать такую красавицу. Но, к сожалению, у нашего хозяина строгие правила. И судя по твоему выражению лица, ты даже плохо представляешь куда попала. Так что ради твоей же безопасности лучше иди домой.

Девушка тяжело вздохнула, и сказала:

— Я Флоренс Грин, я с Джин-тяном пришла.

Глаза парня округлились, и он начала то закрывать, то открывать рот, как рыбка, а потом рассмеялся.

— Быть не может! — сказал парень сквозь смех — Он-таки привел тебя! Мы столько всего слышали о тебе, но вот наконец и увидели. Я Крис, — парень протянул руку.

Флоренс непонимающе смотрела на нее, точно не зная, что именно должна сделать. Крис вопросительно поднял брови.

— Не хочешь пожать мне руку?

— А, вот зачем. Всегда при встрече нужно так делать?

Крис застыл. Серьезно? Она действительно не понимала, что нужно делать? Вот это сюрприз! Впервые ему встретилась настолько забавная девушка. А ведь Рэнджин-сан говорил, что она ходит уже в старшую школу, неужели ребята так никогда не делают? Похоже он слегка отстал от жизни, или же сейчас в школах стало более популярно европейское приветствие, где все при первой же встрече начинают обниматься.

Он вздрогнул, когда почувствовал, что до его холодной руки дотронулась теплая мягкая рука девушки. Она слегка сжала его пальцы, и тут же отдернула руку, словно боясь обжечься.

— Хочу чего-нибудь сладкого, — шепотом сказала девушка и, слегка замявшись, еще более тихо произнесла: — пить.

— Как скажешь, принцесса, — Крис подмигнул ей и отвернулся, доставая нужные ингредиенты.

Через пару минут перед девушкой стоял красивый высокий бокал с разноцветной жидкостью внутри. Парень воткнул туда трубочку и зонтик. Девушка протянула руку и, обхватив бокал, придвинула его к себе. Вкус был просто изумительный, она не могла точно определить компоненты, но в этот момент и не хотелось. В зале заиграла какая-то восточная мелодия, ремиксованная под танец. Девушка развернулась боком к барной стойке, положив на нее локоть. В одном из углов она заметила сидящего Рэна с ТОЙ женщиной. В голове вновь неприятно помутнело, словно алкоголь ударил в голову. Девушка покосилась на напиток — он точно был безалкогольным. Тогда что с ней?

— Эй, все в порядке принцесса? Может, поговоришь со мной? — Крис пытался привлечь внимание Флоренс.

Она развернулась к нему.

— Ты чего, принцесса? Что-то случилось? — он выглядел очень обеспокоенным, но девушка не понимала почему.

— Пойдем, — после этого он поднял столешницу и вышел оттуда, что-то крикнув своему коллеге. Парень подал ей руку, Флоренс, поставив стакан, неуверенно протянула ему свою. Крис крепко сжал ее ладонь и потянул за собой. Она совершенно не сопротивлялась напору парня и безмолвно шествовала за ним, куда-то в подсобку. Флоренс ошиблась, и они пришли не в подсобку, а в помещение для работников, где они отдыхали и переодевались. Парень усадил ее на небольшой диванчик и сел рядом.

— Ревность не контролируема, — произнёс он таким понимающим тоном, и положив два пальца на подбородок, кивнул своим мыслям.

Девушка перевела изумленный взгляд на Криса, он лишь понимающе улыбнулся.

— Плохо, когда любовь безответна. К сожалению, Джин-тян видит в тебе только ребенка, и наверняка тебя это бесит.

Флоренс не знала, что сказать, казалось, этот парень просто читает ее мысли. Откуда он мог столько знать об этом? Неужели у нее на лбу написаны эмоции? Тут до нее дошло. Может он вампир, например, который читает мысли?

— Ты тоже вампир?

Крис непонимающе взглянул на девушку и снова засмеялся.

— Мне казалось, что Рэн не хотел тебе рассказывать про вампиров. И отвечая на последующий вопрос — я не умею читать мысли, но у меня очень говорливая подруга под именем Карин, которая понимает в эмоциях людей получше нашего дорогого мастера. И всё же, когда он рассказал тебе про вапиров?

— Я сама догадалась.

— Что ж, раз ты такая догадливая то наверняка поняла, что этот клуб полон вампиров.

Флоренс отрицательно покачала головой, грусть как рукой сняло, мысль «как парень понял причину ее беспокойства» тоже отошла на задний план, а на замену пришло ярое чувство любопытства. Хотелось больше разузнать про клуб, про вампиров и вообще, ведь Рэнджин сам ничего не рассказывал. Парень тяжело вздохнул.

— Хочешь, чтобы я рассказал?

Девушка энергично закивала головой.

— Тогда сядь поудобнее. Начну с того, что даже в вампирском сообществе есть классовое распределение. Рэнджин является одним из чистокровных и поэтому имеет большую власть. Хоть мир давно ушел от средневековых порядков, но все же у нас остались кланы и подвластные им территории. Рэнджин тоже владеет определенной территорией. Больше о самом Рэне никто не знает — наверное, кроме него, да и, пожалуй, Карин, — от этого имени девушка вновь почувствовала боль внутри. Но Крис продолжал рассказ.

— Этот клуб создал Рэн для того чтобы от него отстало общество охотников. Сюда приходят вампиры за кровью и сами доноры, то есть люди, которые добровольно позволяют себя кусать. Это не запрещено охотниками, но естественно не так много людей согласиться на подобное. Еще в начале прошлого века Рэнджин зажегся идеей изобретения заменителей крови. И теперь здесь мы продаем капсулы, которые полностью могут заменить кровь, конечно, только в плане питательности.

Девушка невольно поморщилась от таких подробностей. Все же она человек, и вампирских наклонностей ей не понять. Крис усмехнулся.

— Прости за столь откровенное описание. Ну вот, пожалуй, это все.

Флоренс прикрыла глаза, обдумывая полученную информацию, которой оказалось не так уж много, но все же для первого раза достаточно.

— Думаю нам пора возвращаться. А то еще кое-кто подумает, что я совращаю бедного ребенка и оторвет мне голову.

Снова это слово. Ребенок. Нет, она больше не ребенок, и то, что Рэн не понимает этого, да и все вокруг думаю так же, ужасно раздражало. Гнев поднялся откуда-то изнутри, сильной сокрушительной волной. Глаза девушки распахнулись, появилось яркое желание убийства. Кровь, кровь, кровь — единственное слово повторяющееся на задворках сознания. Такая странная реакция, слишком много эмоций для неё одной за последнее время, но это. Это было пиком.

Голос внутри неприятно пропел: «потому, что ты не хочешь быть невинной, пора бы уже признаться самой себе, что давно мечтаешь о чем-то большем».

Этот голос был прав, хотелось увидеть в глазах любимого человека не теплоту с которой смотрят на милого невинного ребёнка, а нечто другое, тёмное и запретное. То о чем даже думать было стыдно. Перед глазами появился Рэнджин и его необычного цвета глаза смотрели прямо в душу, привычная теплота сменилась страстью и жаждой убийства, губы растянулись в неприятной усмешке.

— Нет, — Флоренс встряхнула головой, Крис с непониманием посмотрел на девушку, но ничего не сказал, решив, что стоит поскорее отвести её к хозяину.

Предчувствие не обмануло Криса, и не успев выйти в зал они налетели на рассвирепевшего Рэна. Он бегал около барной стойки и выспрашивал у официантов, куда делась девушка, которая пришла с ним. Они хором сказали: «Крис», и мужчине захотелось разорвать этого недоноска на куски. Рэн развернулся на каблуках и помчался в комнату отдыха, но не успел он туда дойти, как налетел на девушку. Если бы не его реакция, она бы уже упала. Мужчина болезненно сжал локоть Флоренс, не давая ей упасть, но даже когда падение было предотвращено, он не отпустил ее. Его глаза были красными от гнева, если бы девушка не стояла между ним и Крисом то, скорее всего от парня остались бы рожки да ножки.

— Как ты посмел, — процедил Рэн сквозь зубы.

— Ах, я так и знал, что вы не то подумаете Рэнджин-сама, я всего лишь показал вашему ребенку клуб, ничего более. — Крис примирительно поднял руки и улыбнулся.

— Ты думаешь, я… — он не успел договорить.

— Джин-тян, это правда, мне стало нехорошо от громкой музыки, и он проводил меня в комнату отдыха. И еще — ты делаешь мне больно.

Рэн быстро выпустил локоть девушки, в глазах вампира мелькнула странная эмоция, которую Флоренс определила, как нечто среднее между сожалением и болью. Захотелось сразу успокоить вампира, сказать, что всё хорошо и было лишь чуть-чуть не приятно, но слова застряли где-то в горле.

— Вот уж не думала, что увижу у вас, мастер, такое выражение лица, — пропел ехидный женский голос.

Флоренс осмотрелась, будто из воздуха вокруг собралась небольшая компания, в некоторых из них девушка узнала парочку девушек, которых она приняла за официанток, и вроде еще диджея.

— Заткнись, — Рэнджин уже взял себя в руки, и вновь накинул бесстрастную маску, — что все одновременно решили уволиться? — слащавым противным голосом пропел Рэнджин, источая злобную ауру.

— Нет, просто Вы так много рассказывали, что теперь мы хотим познакомиться с той бедняжкой, которую Вы решили самостоятельно воспитать.

— Что ж, Хикару, так уж и быть, я принимаю твое заявление.

— Эй!

— Да ладно Вам, босс, нам ведь и вправду интересно.

Шестеро вампиров утвердительно закачали головами.

— Джин-тян, не злись, я тоже хочу познакомиться.

Выражение лица Рэна смягчилось, но это было лишь на миг, пока кто-то не выкрикнул:

— О! Она называет его Джин-тяном, как это мило!

Тут Рэн взорвался.

Глава 3. Знакомство. Взрослая жизнь

Когда смертоубийство персонала одного из клубов Синдзюку было предотвращено, и все относительно успокоились, компания была разогнана по своим рабочим местам с угрозой понижения зарплаты за неповиновение. Никто не посмел ослушаться.

Для Флоренс этот вечер стал самым ярким и необычным за последние десять лет. Рэнджин разрешил ей пройтись по всем кабинетам и комнатам, даже заглянуть мельком на кухню, если она того желает. Главным правилом было, вернуться до полуночи и держать сотовый телефон под рукой, если вампир решит проверить всё ли у неё в порядке, или случится что-то, из-за чего девушке понадобится его помощь.

— Почему он разрешил гулять мне тут только до двенадцати? — первой точкой посещения девушка выбрала снова бар, там она познакомилась с несколькими молодыми людьми, которые уже несколько лет подряд работали на Рэнджина.

Они показались ей очень милыми, такими же приветливыми как Крис, но никто из них не выделялся так сильно как он. Они были дружелюбными, но словно бы чуть блеклыми, разговаривали на неинтересные темы вроде просмотренных недавно передач по TV и обсуждали людей, которых они совершенно не понимали.

— Потому что в двенадцать начнут запускать весь поток гостей, сейчас пока приходят, так скажем, самые главные гости, — пояснил Крис, который только что вернулся после того как отнёс один из первых заказов в vip-зону.

Теперь стало понятно, почему в клубе было так мало посетителей. Флоренс кивнула парню, который теперь не казался таким уж взбалмошным и задиристым, место хитрой улыбки заменила более спокойная, а в глазах больше не играли черти. Теперь он тоже смотрел на неё так. Стало неприятно, и девушка быстро ретировалась в сторону комнаты отдыха персонала.

Дверь ведущая в помещения предназначенные только для работников — кабинеты старшего персонала, склад и выход на разгрузку — громко хлопнула за спиной девушки. Заходить в комнату отдыха было бессмысленно, сейчас все должны были быть у себя в кабинетах. Флоренс поднялась по лестнице на второй этаж. Перед взором девушки предстал длинный коридор с множеством дверей.

Первой заинтересовавшей её дверью стала та, где надпись гласила: «Управляющий ОГАТА Куро». Девушка постучала, после секундного молчания послышалось — «войдите». Флоренс едва приоткрыла дверь, и аккуратно протиснулась внутрь, ей не хотелось сильно отвлекать работников, но любопытство было сильнее.

Она тут же встретилась с взглядом глубоких черных глаз. За большим офисным столом цвета темного дерева, сидел мужчина в очках. До момента, когда его прервала Флоренс, он явно что-то печатал на компьютере, потому что кончики его пальцев так и зависли над клавиатурой.

— Эм, привет, я Флоренс, — в этот момент она чувствовала себя максимально глупо, с чего она взяла, что этот молодой человек, вообще хочет с ней знакомиться.

— Огата Куро, но думаю ты умеешь читать, — вопреки ожиданиям девушки, мужчина улыбнулся ей очень тепло, и сложил руки перед собой на столе.

Флоренс видела перед собой красивого статного мужчину, явно неуступающего по манерам Рэнджину. Одет он был в черную рубашку с длинным рукавом и каким-то красным узором на предплечье, брюки и обувь были классическими и всё того же чёрного цвета, что было весьма символично. Черные смоляные пряди красиво обрамляли спокойное лицо, темные глубокие глаза смотрели на нее сквозь линзы прямоугольных очков в черной толстой оправе.

— Хочешь узнать побольше о работе нашего заведения?

Флоренс утвердительно кивнула.

Голос мужчины был тихим, но очень глубоким и успокаивающим. Рядом с ним казалось можно было провести вечность в полном спокойствии, аура разительно отличалась от напущенной холодности Рэна и яркой взбалмошности Криса.

Оказалось клуб работал не только по ночам. Днём он представлял собой ресторан, где подавались как завтраки и ужины, так и обеды для офисных рабочих. Только ночью он превращался в место для сбора разных рас в одном месте. Оказалось, что помимо вампиров есть ещё и оборотни, иногда захаживали духи и даже мелкие демоны, которых Рэнджин не переносил.

— Думаю тебе стоит поторопиться и навестить девочек, у них к тебе особе, — мужчина запнулся, — отношение.

— Спасибо, было очень интересно, и можно последний вопрос? — Куро кивнул. — Все друзья Рэнджина вампиры, не так ли?

Мужчина усмехнулся, и вновь положительно кивнул.

— И ты не боишься? Вижу, что не боишься, а стоило бы. Оставайся по другую сторону, пока ещё есть возможность. Только в фильмах у нас все прекрасно и замечательно, мы обладаем суперсилами, словно герои спасаем невиновных. В реальности у нас тоже есть силы, но мы далеко не ангелы и далеки от спасения человечества, скорее наоборот. Вампиры, духи, демоны и прочее население желает господства над людьми.

— Даже вы? — Флоренс не могла поверить, что мирно живущие рядом с людьми вампиры, друзья Рэнджина, могут желать нечто подобное.

— А для чего по твоему существует клуб?

Флоренс не знала, что ответить.

— Подумай, и как найдёшь ответ, дай мне знать.

Девушка кивнула и покинула кабинет странного парня под именем Огата Куро.

Флоренс недолго думая направилась дальше по коридору к следующей двери, сейчас совершенно не хотелось думать над подобными сложными задачами. Ей впервые за долгое время удалось выйти из дома, не без помощи Рэна конечно, но всё же — это было достижением, и не хотелось портить себе остаток вечера тяжелыми думами. На это у неё ещё будет время дома.

Следующая дверь была точно такой же, только на табличке значилось сразу два имени: «Огата Карин — арт-директор, Кидо Хикару — заместитель арт-директора, глава отдела кадров». Было странно осознавать, что имея столь высокие должности они делили кабинет на двоих, обычно у директоров отдельные кабинеты, как у Куро.

Флоренс постучала, и тут же услышала громкий радостный возглас, а чуть более спокойный и низкий и до боли знакомый голос ответил: «войдите».

— Привет! — Флоренс казалось, что она сейчас ослепнет.

Девушка первая вскочившая на ноги и моментально оказавшаяся около Флоренс, казалось светиться изнутри, а её наряд гармонично дополнял этот образ: яркие оранжевые туфли на высоком каблуке, короткая белоснежная юбка и блузка с коротким рукавом в цвет к туфлям. Волосы девушки отличались той же безупречной белизной, что и юбка, спускались чуть ниже плеч.

— Я, Хикару! Правда, можешь называть меня просто — Хикару, ненавижу формальные обращения, особенно эти — сан и — кун. Избавь меня от этого, хорошо? — заместитель арт-директора взяла правую руку Флоренс и крепко пожала её.

— Привет, с тобой мы уже встречались. Судя по твоему выражению лица, сначала ты зашла к моему мужу да? — девушка засмеялась в кулак.

— Муж?

— Куро, он любит загадки, и постоянно всем их загадывает. Что-то вроде: а почему жизнь стоит дороже, если продавать её на черном рынке? Не беспокойся, можешь не отвечать на вопрос, у него это нечто вроде хобби — загонять людей и не только их в угол.

После осознания слова «муж», образ женщины успевшей встать из-за своего стола изменился в глазах Флоренс. Если раньше она только и могла что шипеть и называть её ЭТА женщина, то теперь перед ней предстал совершенно другой образ.

Карин была не высокого роста, в янтарных глазах Флоренс читала отбелки заботы и теплоты, что было необычно. Так мамы на площадке смотрели на своих детей перед тем как обнять их. В глазах защипало. Девушка смущено опустила взгляд. Пусть внешне Карин была типичной офисной леди в своей бежевой юбке-карандаш, блузке с глубоким декольте и пиджаком под цвет юбке, но глаза выдавали её эмоции по отношению к воспитаннице Рэна. Когда девушка вновь подняла взгляд, Карин кажется тоже несколько смущенно заправляла прядь таких же янтарных волос за ухо.

Было приятно болтать с этими двумя ни о чем. Просто о погоде, о происходящем в клубе, они рассказывали забавные истории, не только о себе, но и хозяине — так они называли Рэнджина. Флоренс застенчиво улыбалась и пила вкусный молочный Улун. Ей не хотелось, чтобы это вечер заканчивался, было так уютно и интересно.

— Думаю тебе стоит заглянуть ещё к Кейко, у неё кабинет в самом конце коридора, соседняя комната с нами это конференц-зал и там сейчас никого нет, так что может отправляться сразу к ней.

— А можно вопрос?

— Конечно! О чем речь! — голос Хикару был таким непривычно звонким, обычно японки так не разговаривали.

Хотя о чем это она, больше всего на японку была похожа только Флоренс. Остальные были больше похоже не на обычных сотрудников клуба, а на специально отобранных моделей из какого-нибудь европейского агентства. Это немного ударило по самооценке, но куда ей было до вампиров с их идеальной внешностью.

— Почему вы делите кабинет?

— О, просто чаще всего никто не может больше терпеть нас в процессе мозгового штурма. Каждый месяц нужно придумать новые фишки для ресторана и клуба, чтобы рейтинги не падали, а это дело не простое. Остальные не могут провести с нами и получаса, когда мы начинаем спорить, что будет лучше, — усмехнулась Карин.

Флоренс улыбнулась. Ей хотелось бы иметь такую подругу с которой они будут и ругаться и общаться также близко как эти двое. Девушка попрощалась и отправилась дальше.

Дверь в конце коридора была обозначена как: «Окамото Кейко — главный бухгалтер».

— Входи, — Флоренс только занесла руку для удара, как услышала низкий женский голос из-за двери.

Девушка зашла в кабинет. Стол тут располагался там же, где и у Куро, напротив окна. Кейко стояла чуть присев на свой стол, и сложив руки на груди, смотрела на свою посетительницу таким странным оценивающим взглядом.

— А ты уже выросла, да? — вопрос в никуда.

Кейко закурила. По комнате тут же пополз сизый дым, Флоренс не удержалась и сморщила нос. Эта женщина перед ней, была смутно знакома, но где она могла её видеть прежде? Из всех знакомых Рэнджина, только Карин навещала их пару раз, а главного бухгалтера она видит явно первый раз. Мелькнула короткая мысль в голове, что она отдалённо напоминает какую-то голливудскую актрису, наверное поэтому создаётся впечатление, что она уже её где-то видела.

Кейко сильно отличалась от своих коллег. Она олицетворяла собой абсолютную уверенность. Волосы собранные в высокий хвост сложно было назвать рыжими, скорее кроваво красными. В тёмных глазах с едва заметными бронзовыми крапинками виднелась усталость и отвращение.

«Она на всех так смотрит?» — промелькнула мысль где-то на задворках сознания.

Черные ногти с идеальным маникюром были в цвет облегающей майки с очень глубоким декольте, на одном плече висел красный пиджак. Ноги были затянуты в кожаные бриджи, на левой ноге виднелась татуировка. Флоренс с трудом удалось разглядеть рисунок, это были какие-то цветы с красными лепестками и черным контуром, они вились до места, где начинались борта туфли. Обувь была такая же черная как и майка, а высотой каблука она могла посоревноваться разве что с Хикару, только у Кейко туфли имели ещё и высокую платформу, без которой было бы невозможно передвигаться на столь высоких каблуках. Платформа же выделялась этим же кроваво красным цветом, словно бы завершая образ.

Не смотря на пронзительный взгляд темных глаз с таким нескрываемым отвращением, Флоренс не испытывала к этой женщине никаких отрицательных эмоций. Наоборот, появилось стойкое желание хотя бы капельку приобщится к подобной сильной персоне, и избавиться от собственно образа беспомощности.

Кейко говорила немного, отвечала кратко и по делу.

— Всех кого ты встретила до этого, можно назвать семьёй Рэнджина. Мы — семья, хочу, чтобы у тебя это уложилось в голове, и я сделаю всё, чтобы так оно и оставалось, — на этих словах женщина развернулась, и вернулась на своё рабочее место.

Флоренс ничего другого не оставалось, кроме как удалиться.

Кейко не считает человеческого ребёнка частью их небольшой семьи, и её опасения могли быть не беспочвенными. Не все люди хорошо относятся к сверхъестественным созданиям и своими необдуманными действия человеческое дитя могло поставить их в затруднительное положение.

Стало противно. На душе заскребли кошки. Ей так хотелось стать частью этого всего, часть странного и необычного тёмного мира,но вот уже второй вампир подряд прямо говорит ей о том, что не стоит желать подобного. Может они и правы?

«Правы?» — снова этот ехидный голос в голове.

Перед глазами всё поплыло, в этот раз не из-за слёз. Вновь это чувство неконтролируемой ненависти, оно жгло изнутри и заставляло девушку думать об ужасных вещах. Она ведь просто хотела стать частью чего-то важного! Частью хоть чьей-нибудь семьи! Неужели это несбыточная места?

«Одиночество не всегда плохо», — только эти мысли, этот голос спасал её от саморазрушения.

Флоренс неожиданно осознала, что мир вокруг стал плясать мириадами звезд, в ушах звучали отголоски, какой-то кельтской музыки, что доносилась, казалось, из зала. Огоньки, вокруг было так много этих забавных огоньков.

***

Флоренс поморщилась от неприятной головной боли, чуть привстав на локтях, девушка осмотрелась: комната для персонала. Фокус терялся и лица некоторых неприятно размывался, будто Флоренс пару минут лежала на руке переносицей. Сфокусироваться удалось не сразу, и поэтому узнавать споривших пришлось по голосам.

— Она что-то пила?! — Рэнджин явно был не в самом лучшем расположении духа.

— Я сделал ей коктейль, но клянусь Рэн-сан, я туда ничего не добавлял, обычные соки и мороженое! — Крис, почему он оправдывается перед Рэном?

— Тогда скажи на милость, почему ей стало плохо!

— Рэнджин хватит! Криками ты ничего не решишь, если уже подозревать то и нас тоже, у нас она пила чай, — это был голос Карин.

— Чай точно не мог спровоцировать обморок! — Флоренс никогда не слышала, чтобы Рэнджин так долго разговаривал на повышенных тонах, нет он не кричал, но каждое слово будто отражалось эхом от стен. Было ощущение, что вся комната была заполнена только его голосом, поглощая иные звуки. Неужели это его истинная сила?

— Это легко объяснить. Она давно нигде не была, ты сам это сказал, переизбыток эмоций, тем более здесь, в клубе, громкая музыка, сразу множество знакомств, — спокойно сказала Карин.

Фокус наконец вернулся, и теперь Флоренс ясно видела, как в паре метров, почти у самой двери стоял Рэнджин напротив него подняв руки перед собой стоял зажатый в угол Крис. Карин положила руку на плечо хозяину, явно этим жестом призывая его успокоиться. Девушка заметила движение справа, и тут же перевела взгляд. На противоположном диване сидела Кейко, закинув ногу на ногу и внимательно смотря на Флоренс. От этого взгляда стало не по себе. Вампирша подняла бровь и кивнула в сторону спорящих, призывая девушку вмешаться в спор.

— Джин-тян, — получилось тихо и с лёгкой хрипотцой, будто после долго сна.

Рэнджин тут же развернулся на каблуках, смахивая с плеча руку Карин. Его зрачки были размером с игольное ушко, что делало взгляд едва ли не безумным. Флоренс приоткрыла было рот, чтобы сказать что-то ещё, но этот взгляд выбил из неё все мысли. Хотелось спрятаться.

— Я отвезу тебя домой, — мираж пропал, и зрачки уже были нормального размера, а голос не доносился словно разом со всех сторон.

— Со мной все в порядке! — Флоренс резко села. — Просто голова закружилась! Правда, все хорошо! — она подняла руки перед собой в примирительном жесте, как делал это пару минут назад Крис.

Взгляды остальных вампиров теперь тоже были устремлены на неё. Она правда не хотела уходить, что бы не привело её к обморочному состоянию, это не должно было портить остаток вечера или уже можно сказать ночи. Даже вовремя этой ссоры вампиры не выглядели по настоящему злыми друг на друга, скорее, как в сериалах, гневные реплики Рэна больше походили на отцовские упрёки, чем на настоящую злобу. Хотелось продлить это чувство тёплой атмосферы подольше, окунуться в неё с головой, как когда-то Рэнджин подарил ей другую жизнь, жизнь рядом с собой. Возникло непреодолимое желание стать частью всей его жизни, не только той, что находится за стенами их дома. Имеет ли она на это право?

Флоренс посмотрела прямо в глаза Рэнджина, она хотела было уже открыть рот, чтобы произнести слова в свою защиту, но мужчина прервал её.

— Не делай такое лицо, мы тут не в последний раз. У тебя завтра учебный день, пусть и не такой каким его видел я, — на последних словах Рэн сделал ударение и многозначительно поднял бровь. Флоренс смутилась и опустила взор вниз.

Не дожидаясь реакции девушки, вампир быстрым шагом подошел к ней и взял на руки, словно принцессу. Флоренс пробурчала что-то на это, но не особенно сопротивлялась, было заметно, что она даже и не очень-то против. Если честно, то и сил на это у нее совсем не осталось. Она не понимала, почему чувствует себя такой уставшей, ведь они совсем недавно пришли в клуб. Дома она могла засиживаться за компьютером или за прочтением книги до глубокой ночи, но видимо сегодняшний день был для нее эмоционально утомительным. Флоренс не заметила, как они оказались у машины, ее уже сильно клонило в сон, и она перестала чему-либо удивляться. Рэн аккуратно посадил ее на переднее пассажирское сидение и пристегнул, потом сам забрался внутрь и повернул ключ зажигания. Взгляд девушки переместился на загоревшуюся яркими лампочками панель, где высвечивалось время. Было два часа ночи. «Интересно, может внутри клуба своя магия, как в том фильме, где никто не замечал в казино, что прошло уже несколько лет, а не пара часов». Это была последняя связная мысль девушки, и она провалилась в царство морфея.

Рэнджин услышал, что Флоренс мерно засопела, и посмотрел в ее сторону. Уронив голову набок, девушка мирно спала. Только сейчас мужчина понял, что беспокоило его во внешнем виде Флоренс — не хватало ее медведя. А ведь она никогда его не отпускала, даже когда ходила в школу сдавать тесты или гулять, или… Он удивленно моргнул и выдохнул. Все же нужно было признаться самому себе: она растет, и уже давно не является ребенком. Перед его глазами все еще стоял тот образ маленькой девчушки, что так резво бегала по лесу в поисках фей и эльфов, вопреки запретам тетушки. Ему нужно было смириться с тем, что она больше не ребенок, но это было слишком трудно. Какое-то непонятное чувство завладело им, он не мог сказать приятное оно или нет, он пока просто не мог понять, что же это. Тревога и беспокойство или что-то совершенно отличающееся от этого. Рэн прожил столько лет, но так и не научился распознавать свои собственные эмоции. Он помнил, как помогал Карин в ее любовной передряге, и во что это в итоге вылилось. Но они смогли выйти сухими из воды, и теперь Карин считает себя обязанной ему по гроб жизни, а для вампиров это очень долгий срок.

Мужчина припарковал машину в гараже и тихонько выскользнул из нее. Открыв дверь с пассажирской стороны, как можно аккуратнее взял девушку на руки. Она что-то забормотала сквозь сон, но Рэн ее успокоил, словно маленького ребенка: «Шшш, спи, все хорошо».

Пальцы девушки крепко вцепились в его рубашку, и Флоренс снова размеренно засопела. Обычно чтобы ее разбудить хватало просто зайти в комнату, и девочка заспанно начинала моргать глазами. Из-за этого раньше ему приходилось по нескольку раз ее убаюкивать. Но сегодняшний день видимо ее сильно утомил, столь желанное тепло родного тела убаюкивало, и она продолжала спокойно посапывать ему в грудь, сжимая рубашку. Рэнджин попытался опустить ее на кровать, но сильные пальцы отказывались выпускать ткань, мужчина тяжело вздохнул и лег рядом с ней.

Это была самая спокойная ночь за последние несколько лет для них обоих. Рэн не мотался, разбираясь с проблемами клуба или незваными гостями, чтобы прийти днем домой и беспокойно ворочаться, так и не найдя отдыха. Флоренс же не видела никаких кошмаров или неприятных видений прошлого.

Они были нужны друг другу, как и раньше, но были еще не готовы сказать об этом даже себе.

Девочке нравилось засыпать, обнимая одной рукой мишку, а другой обхватить Рэна, так что медведь оказывался между ними. После того, как он забрал ее с собой, малышка долго не могла спать одна, и он каждую ночь оставался с ней, охраняя ее спокойный сон. Рэн был удивлен тем фактом, что рядом с ней он и сам спокойно засыпал. Может он уже не мог полностью погрузиться в сон, как люди, но даже у вампиров была потребность в физическом и эмоциональном отдыхе. Он не знал, сколько прошло лет с тех пор, когда он так спокойно лежал, пребывая между реальностью и сном. Ребенок заставил его вспомнить о, кажется, давно утерянном умиротворении.

Когда сквозь шторы начали пробиваться первые лучи солнца, мужчина недовольно что-то промычал и, наконец, смог заставить себя открыть глаза. Что-то явно мешало ему перевернуться. Рэн перевел взгляд вниз и на своей груди увидел распластавшуюся малышку. Она почти полностью лежала на нем. Медвежонок во сне был откинут куда-то край кровати, вместо него девочка обнимала Рэна. Он сам не заметил, что начал улыбаться. Прикрыв глаза от солнца тыльной стороной руки, мужчина, стараясь не разбудить ребенка, сжимал губы, чтобы не рассмеяться в голос. Рэнджина переполняли эмоции впервые за все эти годы, он чувствовал радость, такую яркую, словно солнце, что пробиралось сквозь занавески. Он обнял девочку и снова закрыл глаза, растворяясь в странных эмоциях.

Рэнджин вынырнул из воспоминаний, словно из моря. Он снова чувствовал тяжесть на своем теле. Его взгляд переместился вниз, где, точно, как в видении, расположилась девушка. Флоренс обнимала мужчину поперек груди, нагло закинув ногу на него. Наверное, это происходит всегда неожиданно, у него нет опыта, чтобы судить, но Рэн только сейчас ясно и четко осознал — рядом с ним (вернее на нем) лежит уже не ребенок, не маленькая девочка, а взрослая девушка. Со своей собственной точкой зрения, уже далеко не детскими мыслями и поступками (иногда не детскими). И он должен был это признать, Рэн пропустил часть ее жизни, сам того не замечая, создал между ними непреодолимую преграду. Мужчина тяжело вздохнул, эти мысли удручали и в то же время злили его. Ассоциативный ряд привел его к мысли, что девушка может в скором времени и жениха домой притащить, если продолжит выходить на улицу, по сути он сам приблизил этот момент вытащив ее в клуб. Да, конечно, у него было в запасе еще несколько лет, но… При одной этой мысли его глаза наливались кровью, и только лишь представив рядом с ней кого-то, Рэн уже знал, какая смертная казнь приготовлена несчастному. Мужчина понял, что разозлился, просто думая об этом. Что же будет…. Он не стал додумывать эту мысль. Флоренс начала ворочаться и, наконец, открыла глаза. Ее все еще затуманенный после сна взгляд переместился на ее очень твердую подушку. Девушке понадобилось пару минут, чтобы осознать в какой позе и с кем она лежит. Когда мозг, наконец, обработал полученную информацию, Флоренс залилась краской и подскочила на кровати, переместившись в дальний ее угол. Если учесть, что даже при таком перемещении она не упала, напрашивался вывод, что она находиться еще и не в своей кровати.

— Доброе утро, вернее, день. Ты чего так подскочила? — произнес Рэн слегка хрипловатым голосом, что еще больше ее смутило.

Флоренс совершенно не помнила, как могла здесь оказаться, ее воспоминания заканчивались на моменте, когда она села в машину. Видимо, она там уснула, но почему, же тогда он отнес ее в свою комнату, а не в ее?

— Ты так крепко сжимала мою рубашку, что мне пришлось нести тебя к себе, — будто бы прочитав ее мысли, с ухмылкой сказал Рэн, приподнявшись на локтях.

Это уже было не в первой, и Флоренс всерьез задумалась, не умеют ли вампиры читать мысли.

— Вампиры умеют читать мысли? — ей ни оставалось ничего кроме как напрямую спросить это.

Рэнджин залился громким смехом, еще сильнее смутив и разозлив девушку. Она многозначительно хмыкнула и, надув губы по-детски скрестила руки на груди и отвернулась. Это рассмешило мужчину еще сильнее.

— Поверь, с твоей мимикой этого не нужно, — успокоившись, произнес он. — У тебя все твои эмоции и мысли на лице написаны.

Флоренс с искренним удивлением смотрела на него, ведь она так долго училась скрывать свои настоящие эмоции. Неужели все это безрезультатно? Ее взгляд вдруг стал пустым, она смотрела куда-то вниз. Рэн тут же напрягся, такая сильная перемена насторожила его. Ну не могла же она обидеться на такую глупую шутку.

— Хей, да ладно тебе. Пойдем лучше есть.

Он поднялся с кровати, решив для начал заглянуть в ванну и привести себя в порядок. Конечно, не помешало бы и переодеться, но это после.

Девушка только через пару минут поняла, что комната опустела. Она осмотрелась: в комнате Рена была только огромная кровать, рабочий стол с ноутбуком и небольшой шкаф с кучей полок, на которых были расставлены папки и какие-то бумаги. Самым странным было то, что здесь не было шкафа для одежды. Флоренс еще раз хорошенько огляделась, но так его и не нашла.

«Он, скорее всего, встроенный», — с такой мыслью девушка направилась в сторону большой абсолютной пустой стены. Она аккуратно постучала по ней и да, девушка была абсолютно права: шкаф был встроен, да так, что было не понятно, как его открыть. Флоренс пошарила руками по стене, присела на колени и прошлась руками вдоль низа стены шкафа, но так ничего и не нашла. Девушка встала напротив, скрестив руки на груди, думая, как разгадать эту загадку.

«Наверное, тут есть рычаг, или кнопка, или еще что-нибудь, но вот только зачем себе так усложнять открытие шкафа. Может он там трупы прячет?» — Эта странная мысль на удивление не напугала ее, а лишь заставила усмехнуться. Перед глазами предстала комичная картина того, как Рэн затаскивает в дом трупы, пряча их в своем волшебном шкафу.

Флоренс повернулась вокруг своей оси, попутно рассматривая ближайшие предметы, заодно наслаждаясь приподнятым настроением. В комнате царил уютный полумрак, но именно из-за него девушка никак не могла найти ручку у странного шкафа. Остановившись, Флоренс быстрым шагом направилась к окну и одним движением распахнула шторы. В глаза ударил яркий солнечный свет. Солнце уже было достаточно высоко, чтобы со спокойной совестью отложить выполнение дистанционных заданий на завтра. Не стоит портить столь прекрасный день учёбой, кивнув своим мыслям Флоренс вернулась к обследованию комнаты.

Путём нехитрых манипуляций, таких как рассматривание казалось бы пустой стены вплотную, позволили прогульщице отыскать заветную ручку, что блеснула в свете восходящего солнца. В полутьме столь маленькая деталь была совершенно не заметна. В принципе Флоренс не отличалась особой внимательностью и хорошим зрением. А чем же она тогда отличалась? Нет, не сейчас. Не хотелось портить настроение подобными размышлениями, впервые за долгое время она чувствовала себя так превосходно и хотелось продлить этот миг чуточку дольше.

Со стороны двери послышалось тихое покашливание. Девушка вздрогнула всем телом, и медленно повернула голову в сторону входа в комнату. Там стоял вампир. Без рубашки, в одних домашних штанах. Только один этот вид вгонял Флоренс в краску и лёгкий ступор, потом пришло осознание в каком виде застукал её Рэнджин: стоящую около его открытого шкафа. Трупов она там естественно не нашла, не стоило и надеяться. Но сама ситуация явно была не самой лицеприятной.

— Я… — Флоренс резко забыла все слова этого мира, и тупо продолжала закрывать и открывать рот в попытке найти хотя бы одно логичное объяснение того, почему она решила проверить содержимое чужого шкафа.

— Не хочешь пустить меня переодеться? — с лёгким смешком произнёс вампир. Рэнджину правда было интересно сумеет ли это милое создание придумать хотя бы один аргумент в свою защиту, но видя её полную растерянность надежда на получение ответа развеялась, и мужчина решил больше не мучать свою подопечную.

— А, да, конечно, — эти слова вывели Флоернс из ступора, и она буркнув что-то неразборчивое себе под нос, да с такой гибкостью, что мужчина испугался как бы она себе позвоночник не сломала. И теперь мужчине оставалось лишь гадать, какую цель преследовала эта упрямая девчонка, залезая в его шкаф.

В то время, как вампир пытался найти ответ на этот жизненно важный вопрос, Флоренс быстро стягивала с себя одежду, переодеваясь в домашний брючный комплект. Это были единственные брюки в ее гардеробе, купленные пару месяцев назад, после долгих уговоров. Девушка не знала почему, но Рэн упорно одевал ее только в платья. Нет, она их любила, в них было удобно, но почему Рэнджин так упрямо отказывался покупать ей джинсы или брюки — она не понимала. Это недолго ее волновало, она не так уж и часто появлялась в общественных местах, можно сказать вчера был первый раз после очень долгого времени, очень-очень долгого времени.

Быстро натянув на себя одежду, Флоренс направилась умываться. После тщательного вычищения зубов с более чем пяти минутным ополаскиванием, в связи с отвлечение на мысли вроде: «я теперь в глаза ему смотреть не смогу», «утренние» процедуры, наконец, подошли к концу. Пришло время спуститься вниз.

Рэнджин уже преспокойненько сидел за столом. Да, он просто сидел и ждал, когда же она приготовит ему поесть. Можно было подумать, что он не умеет готовить, но ведь раньше он жил без нее. «Может у него были женщины» — пронеслась колкая мысль. Флоренс вновь разозлилась, сама не понимая причины, для столь глупого раздражения: «Нет, когда я была маленькой, он готовил сам». Эта мысль помогла взять себя в руки, и, чтобы ей ничего больше подобного не успело взбрести в голову, она быстро направилась готовить завтрак. Вот только проблема теперь заключалась в том, из чего готовить. Еды почти не осталось, и ей пришлось повозиться, чтобы придумать, как это все совместить. Готовка заняла больше времени, чем обычно, но, несмотря на это, Рэн все так же тихо сидел позади девушки и читал какую-то книгу.

Ели все так же в полной тишине. Но Рэн не мог не прокомментировать изменившуюся ситуацию:

— Ты, наконец, перестала возиться с этим плюшевым мишкой, — сказав это, мужчина внимательно посмотрел на девушку.

Да, это стоило того. Абсолютно спокойное, до этого лицо Флоренс вытянулось, в глазах застыло немое удивление и ужас. Она опустила взгляд на колени, где обычно покоился плюшевый друг. Было видно, как она лихорадочно оценивает сложившуюся ситуацию.

Как такое могло произойти? Флоренс поняла, что и вчера она ходила в клуб без медведя. Почему она забыла про него? На этот вопрос девушка не могла ответить даже сама себе. Она просто не понимала. Что-то вдруг изменилось в ней, и это безумно пугало. Флоренс резко соскочила со стула и бегом помчалась в свою комнату.

Рэн хотел лишь посмотреть на ее реакцию, но даже он не ожидал, что она вот так вот сорвется и убежит за игрушкой. Через пару минут, девушка уже сидела напротив него, смешно надув губы и прижимая к себе медведя. Ему понадобилась вся его выдержка, чтобы не засмеяться в голос. Дом вновь окутала теплая атмосфера, словно все страхи вмиг исчезли. Эту идиллию разрушил резко зазвонивший мобильный телефон Рэна. Он с неохотой посмотрел на дисплей, краем глаза отмечая, что девушка пристально следит за ним, слегка прищурив глаза, словно пытается в чем-то его уличить.

Послав ей вопросительный взгляд, он ответил на звонок:

— Да.

— Рэнджин, у нас проблемы, снова. Произошло убийство, недалеко от твоего дома, всего в паре кварталов, признаки все те же.

— Понял, сейчас буду. Охотники уже были?

— Да, и от этого не лучше, они устроили тут шумиху. Будут всех проверять, — Карин отключилась.

— Ты уходишь, — скорее утверждая, чем спрашивая, произнесла девушка.

— Нет, мы уходим.

— Куда?

— Я отвезу тебя в клуб. Побудешь там, пока я не разберусь с делами.

— Хм, что-то серьезное случилось? Раньше ты всегда просто оставлял меня дома.

— Ничего серьезного. Я просто думаю, что тебе стоит больше общаться с окружающими.

Флоренс равнодушно пожала плечами, хотя внутри словно взорвался вулкан с положительными эмоциями, хотелось поскорее дожевать свою еду и умчаться наверх, переодеваться. Вместо этого же пришлось как ни в чем не бывало закончить трапезу, прибрать на кухне и спокойным шагом направиться в свою комнату.

Дверь в комнату Рэнджина была открыта и Флоренс краем глаза заметила, как вампир прижимая телефон плечом к уху, возится с пуговицами на подвёрнутых рукавах лёгкого пиджака. Обычно мужчина лишь накидывал пиджак на плечи, не удосуживаясь его надеть, значит произошло и правда нечто серьезное.

Флоренс без стука вошла в комнату и помогла Рэну застегнуть верткие маленькие пуговички на рукавах, с таким видом, будто проделывает это каждый божий день. Девушка заметила, что они стоят напротив большого зеркала и отражаются в нём оба. Пальцы замерли над последней пуговицей. Со стороны они выглядели прямо как типичная парочка из немногочисленных сериалов, которые смотрела девушка.

Флоренс видела себя не маленькой девочкой и не подростком, а взрослой состоятельный девушкой, которая была в полном праве стоять рядом с этим прекрасным созданием. Это несколько выбивало из колеи.

«Всё меняется, дорогая» — пропел внутренний голос.

— Прости, я отражаюсь в зеркале, да, — Рэнджин улыбнулся ей в отражении.

— Что? Я не… — Флоренс не сразу поняла к чему он это сказал, а потом тут же вспомнились байки о том, что вампиры не отражаются в зеркалах. Девушка давно знала, что это неправда, у них в ванной было зеркало, и когда она была ещё совсем маленькой Рэнджин помогал ей умываться.

— Нам уже пора, — Рэнджин уже закончил говорить по телефону, а Флоренс даже и не заметила.

Девушка кивнула и покинула чужую комнату.

Флоренс всегда достаточно пренебрежительно относилась к одежде, и поэтому было странно, что сегодня она так долго стояла у открытого шкафа, подбирая платье, туфли и все остальное. Остановилась девушка на черном платье на широких лямках. Как и все из ее гардероба оно было пышным, с красивыми большими рюшами на юбке, с яркими красными вставками и таким же красным бантом на груди. Она натянула высокие гольфы, еще раз причесалась и, в последний раз взглянув на себя в большое зеркало — не самое лучшее подобие куклы. Эта мысль посмешила Флоренс и она едва заметно усмехнулась, и покинула комнату.

Рэнджин ждал ее у машины. Он вновь разговаривал с кем-то по телефону, вернее будет сказать слушал, что ему говорят и односложно отвечал. Заметив приближение Флоренс, он закончил разговор и скользнул на водительское сидение, девушка заняла пассажирское.

Днем клуб был мирным кафе — там, где вчера танцевали люди, стояли столики, но все так же было многолюдно и шумно. Мимо девушки проносились официанты с разносами. Флоренс уверенно шагала за Рэнджином, который изящно лавировал между столами. Они, наконец, добрались до барной стойки, за которой стоял Куро, он что-то записывал в толстую тетрадь, при этом он выглядел таким сосредоточенным, что даже не заметил, как к нему подошли. Он с периодичностью заправлял, падающие на лицо пряди волос, за ухо. Что-то пробормотав, мужчина сунул ручку за ухо и начала нервно вбивать цифры в калькулятор.

— Я смотрю ты весь в работе.

— Да, так что попрошу не мешать.

— Я отниму у тебя всего пару секунд. Я оставляю Флоренс здесь, на ваше попечение, — Рэн сказал это уже шепотом, приблизившись к Куро.

Девушка не обратила внимание на поведение Рэнджина — она отвлеклась и смотрела на окружающую обстановку. По сравнению с ночью здесь была совершенно другая атмосфера, веселая музыка, много света и что-то еще, неуловимое.

— Здесь все люди, ну может парочка вампиров, — сказал неожиданно Крис.

Девушка подпрыгнула, а он лишь звонко засмеялся.

— Не бойся, я не кусаюсь, — сказав это он оскалился, словно бы в насмешку показывая, свои длинные клыки. Нет они не были, как у вампиров из сказок — удлиняющимися настолько, что выходили за пределы рта. Они просто были слегка длиннее и острее, чем у людей.

Флоренс залилась краской от смущения, этот парень снова угадал ее мысли. Не может же быть, что она настолько эмоциональна! Это выводило ее из себя. Девушка искреннее хотела быть спокойной и непроницаемой, а в итоге получалось с точностью да наоборот — каждый второй говорит то, о чем она думает. «Видимо придется смириться» — Флоренс печально вздохнула и обернулась в сторону, где должен был стоять Рэнджин. Но оного там не оказалось, и она пару секунд тупо смотрела в одну точку, понимая, что Рэн без предупреждения исчез. «Мог хотя бы попрощаться».

— Где Джин-тян? — как можно более равнодушно, произнесла она, стараясь не смотреть в сторону парня.

— Он ушел пару минут назад. Странно, что ты не заметила, ведь он даже сказал, что уходит, — он посмотрел на нее, поверх очков, и ухмыльнувшись своим мыслям, вернулся к работе.

Флоренс оперлась локтями о барную стойку и, выдыхая, откинула голову назад и…. И ударилась об столб. Сбоку вновь раздался смех. На глаза выступили слезы из-за неожиданной боли, девушка кинула злобный взгляд в сторону смеющегося вампира и обиженно засопев, отвернулась от него, складывая руки на груди. Наконец успокоившись, Крис произнес:

— Прости, прости. Просто ты бы видела свое выражение лица! — он снова хихикнул, прикрывая рот рукой.

— Отвали.

— Ой, какие мы грубые. Хочешь в качестве извинения за мою нетактичность принесу тебе фирменное пирожное от нашего шеф-кондитера Даниеля, и сделаю тебе вкусный чай?

Флоренс сделала вид, что даже не собирается обдумывать его предложение, но сладости были ее слабым местом, в особенности пирожные и торты. Сделав гордый вид, положительно кивнула, даже не посмотрев на явно веселящегося за ее счет, парня.

Крис исчез за дверями кухни, не прошло и пары минут, как он уже вновь стоял за барной стойкой. Мимо Флоренс проносились официантки и с периодичностью что-то требовали от Криса, парень будто бы и не обращал на них внимание, но с невообразимой скоростью разливал чай и наливал кофе, второй паренёк по имени Сузуки методично разливал лимонад и украшал стаканы фруктами. Они действовали настолько слаженно, что Флоренс не могла оторвать взгляда от происходящего на её глазах волшебства.

В сериалах частенько показывают, как официанты ругаются на нерасторопных барменов, те в свою очередь едва успевают вовремя отдавать заказы. Тут же всё работало как часовой механизм, и даже обещанный Флоренс чай появился быстро и нисколечко не помешал рабочему процессу.

Вишенкой на торте стало появление Даниеля при полном поварском параде — черный китель с ярко оранжевой окантовкой и такого же цвета пуговицами, черные брюки и черный поясной фартук с карманом и поясом под цвет пуговицам. В верхнем левом углу значился логотип бара: он был похож на символ бесконечности, но его концы не соединялись в привычную восьмерку. Один конец уходил прямо вверх, другой симметрично вниз, посередине они соединялись, образовывая английскую букву N. ONO. Интересно что это значило?

Повар самолично вынес пирожное и это не могло не привлечь внимания других посетителей. Флоренс едва заметно покраснела. Американец по происхождению Даниель неплохо говорил по-японски, но всё же с заметным акцентом, но это нисколько не принижало его в глазах девушки. Мужчина был веселым под стать Крису, они весело переговаривались через стойку, и Даниель будто бы сам наслаждаясь следил за тем, как девушка поедает пирожное.

Угощение было потрясающим. Нежные бисквитные коржи, сливочный крем с легким апельсиновым привкусом, крошка из мятного шоколада. Флоренс заурчала бы как довольный кот если бы могла, её любимы молочный улун прекрасно дополнял пирожное.

— Это было восхитительно, — едва слышно прошептала девушка.

— Самая лучшая похвала, это похвала от прекрасной девушки! — провозгласил Даниель. — На кухне есть халат и мы найдём для твоих полос поварской колпак, если хочешь присоединиться к кухонному безумию

Глаза Флоренс загорелись как два маяка и она энергично закивала головой. Девушка даже не заметила странный взгляд брошенный в её сторону с другой стороны барной стойки и ушла, забирая с собой грязную посуду, вслед за Даниелем.

Процесс готовки завораживал своей многогранностью, каждое блюдо имело свои характерные особенности. Например, казалось бы обычный салат, но сколько малейших изюминок было в нем, что придавали непередаваемый вкус и вид. Парни давали ей задания и попутно учили ее, как правильно резать, как пользоваться тем или иным приспособлением. Они смеялись и ругались вместе, дурачились, рисовали различными соусами на пирожных и тарелках. Флоренс совершенно потеряла счет времени, ей настолько понравилось быть с ними тут. Ей в принципе всегда нравилось готовить, но здесь еще и была эта непередаваемая атмосфера. Но самым удивительным в кухне было то, что Даниель и Крис готовили только вдвоём, других поваров тут не наблюдалось, а зал был полон гостей… Как они это все успевают? А ведь Крис ещё и успевал до этого помогать в баре.

К ужину подошла Хикару, выпросив у них вкусненький салатик и кружку с кровяной капсулой, она уговорила Флоренс поужинать вместе в их с Карин кабинете, и забрав сразу три порции салатов, девушки удалились в сторону кабинетов.

Хикару была очень эмоциональной и громкоголосой, она рассказывала забавные истории из последних дней, попутно жестикулируя, от чего получала нагоняй от Карин, которая то и дело ловила падающие предметы. Но вскоре в кабинете раздался звонок, и Флоренс пришлось покинуть девушек, которые взяли с неё обещание устроить совместный девичник или ночевку.

Ребята о чем-то упорно спорили с девушкой, когда появился Рэн. Мужчине не хотелось прерывать их забавный спор на тему какое из пирожных лучше смотрится с листочками мяты. Флоренс заметила застывшего у раздачи Рэнджина и сняв с себя халат и колпак, оказалась рядом с мужчиной. Она всё ещё находясь под впечатлениями взяла мужчину под руку и что-то крикнула в ответ на продолжавшийся спор.

Сказать, что Рэн удивлён, значит ничего не сказать. Эта перемена в девушке не могла не радовать его, но одновременно где-то под ложечкой засосало и появилось неприятное горькое чувство на языке.

— Ну, как прошел день?

— Просто замечательно!

Девушка начала подробно рассказывать о том, что сегодня произошло на кухне и пообещала, что обязательно приготовит что-нибудь для Рэнджина. Мужчина был удивлен, он уже очень давно не видел ее такой живой и эмоциональной. Наверное, с младшей школы. Хоть Флоренс была спокойным ребенком, но и эмоциональности ей было не занимать, ее интровертность ломалась, как только появлялся повод. Раньше этим поводом был только он сам. Тут наступило тупое раздражение. Рэн был рад, что девушка, наконец, вновь начала общаться с другими, но в то же время, этим другим был Крис, и этот факт безумно злил его, мужчина сам не понимал, почему, но в его голове сейчас было тысяче и одно убийство надоедливого вампира. И думать сейчас о том странном клане, который подкидывал ему работу в последнее время, просто не мог.

Флоренс была эмоционально и физически истощена и, приняв душ, она уснула спокойным и мирным сном, сжимая в объятиях игрушку.

Глава 4. Пламя разгорается

Убедившись, что девушка крепко спит, Рэнджин спустился в гостиную. На свой отдых времени тратить совершенно не хотелось, не смотря на то, что сегодняшний день был напряженным. И потому мужчина спустился вниз, решив, что копание в документах немного поможет ему отвлечься и успокоиться.

Карин сидела в гостиной, дожидаясь хозяина дома, она устало откинулась на диванные подушки. Рэн беззвучно сел в кресло напротив женщины. Он успел налить им виски с содовой и льдом и сейчас крутил бокал с коричневой жидкостью, лед стучал, сталкиваясь то сам с собой, то со стенками бокала, и это был единственный звук, нарушающий тишину в доме.

— На этот раз все не закончится так просто, да, мастер?

— Да.

Ответ раздался, словно звук упавшей гильотины, в нем не было ни капли надежды на лучший исход.

— Вы как всегда пессимистичны. Но не забывайте: Вам нельзя раскисать, пока есть тот, о ком Вы должны позаботиться, — Карин сделала сильные акценты на «вы», залпом опустошила бокал и резко поднялась. — Если что, звоните. Мы вроде нашли общий язык с вашей подопечной, — девушка улыбнулась напоследок и исчезла.

Мужчина прекрасно понимал это, но не мог ничего поделать со своим настроением. Вся эта ситуация сильно выбивала его из колеи, слишком давно не происходило ничего масштабного. «И почему это должно было произойти именно сейчас?» — он никак не мог отделаться от этой навязчивой мысли.

В городе началась серия убийств, все они были похожи: жертвы найдены с полностью выжженными внутренними органами. И естественно сообщество охотников сразу же бросило это на вампиров. Официально зарегистрированных магов на территории Японии было трое, четверо мелких жрецов и пятеро ясновидящих, которые работали непосредственно с охотниками, но даже они не смогли уследить за происходящим. Пора было признаться, ситуация стала выходить из-под контроля.

Охотники конечно в первую очередь проверили зарегистрированных магов, немного прошерстили доки, где обычно скрывались, как их называли между собой, «залётчики» и тут же перекинули всю вину на вампиров. О демонах никто даже думать не хотел.

Рэнджин был ответственным за Токио и еще несколько близлежащих регионов, которые в целом составляли весь остров Хонсю. Но Рэна никогда не привлекала власть, да и он считал, что чем больше территория, тем больше проблем, а их у него и без этого хватало. Эту его черту характера Карин твёрдо называла ленью. Мужчина даже не стал спорить, она была в какой-то мере права, он слишком сильно устал и хотелось для разнообразия пожить чуть более спокойной жизнью. Наверное это и подвигло его на столь странный поступок, как помощь брошенному ребёнку.

Из-за этого на собрании было решено ввести еще несколько кланов, которые будут отвечать за эти области. Отвечали они непосредственно перед Рэнджином или в крайнем случае перед главой охотников. Но по законам жанра, именно во владениях старшего из вампиров должны были начаться беспорядки, особенно таких размеров. Сначала было найдено всего две жертвы, с перерывом в один месяц, и сообщество решило, что это, скорее всего, молодой вампир, который не научился пользоваться своей силой. Было решено найти его и помочь, но эта идея не увенчалась успехом. Сейчас жертвы стали систематическими, и при этом связанными между собой внешностью. Это были молодые девушки от шестнадцати до двадцати лет, типичные японки с черными длинными волосами и карими глазами, все они работали в районе Кабуки-те, но в совершенно разных направлениях. Кто и с какой целью мог их убивать, остается загадкой.

Мужчина пытался трезво оценивать ситуацию, но никаких вразумительных идей не пришло ему в голову. Кроме, пожалуй, одной, она появилась неожиданно и ничем не обоснованно, да и сам факт был маловероятен. Но все же, это мог быть далеко не вампир, а демон. Даже вампиры побаиваются демонов, лишь парочка кланов имеет страсть к этим странным существам, были случаи, когда они их вызывали. Демонов почти невозможно контролировать, и поэтому каждый раз это заканчивалось плачевно. Рэн помнил случай в Лос-Анджелесе пару десятков лет назад, когда местный король, дабы его не свергли и признали его могущество, призвал демона. Рэнджин уже не мог припомнить его имени, но знал, сколько разрушений принес тот демон. Король почти сразу потерял контроль над ним, и полгорода было похоронено в руинах. Поэтому все самые могущественные кланы мира заключили договор о запрете призыва демонов, при нахождении такового, нужно было немедленно избавиться от него.

Рэн не боялся демонов или чего-то в этом роде, просто странное предчувствие не покидало его с начала этих странных событий. Он вспомнил слова Карин. Да, он должен сейчас сосредоточиться на безопасности Флоренс, наверное, было бы благоразумнее оставить ее дома и поставить дозорных, чем отправлять в клуб, который-таки был в центре Кабуки. Но что-то не давало ему этого сделать. Рэн видел, как девушка снова становится собой, а не замкнутой темной тучей, что ходила в последние несколько лет по дому. Тем более в клубе были сильные вампиры, которые в случае чего смогут ее защитить. Как сказала Хикару: «Свою семью мы защитим любой ценой».

Семья. Такое странное описание для кучки вампиров сбившихся в стаю, ничем друг с другом не связанных. Никогда он не признается никому, что тоже называет их непонятную стайку этим человеческим словом «семья», хотя если поднапрячь память, то можно вспомнить, как это будет по-эльфийски. Это тоже было его маленьким секретом. Да, большую часть своей жизни он не помнил, но отголоски старых времен проскальзывали в нем, кровь говорила с ним, подкидывая разнообразные воспоминания. Все, кроме самых главных. Кто он такой, и как стал вампиром.

Рэнджин просидел в гостиной до самого восхода солнца. Звонков не было, значит все спокойно. Дотянувшись до пульта, Рэн включил музыкальный центр, комнату наполнили печальные фортепианные ноты. Дабы не разбудить девушку, он убавил громкость на минимум. С его слухом и этого было более чем достаточно. Сложив руки на животе и совершенно расслабленно откинувшись на спинку кресла, мужчина не заметил, как задремал. Он проснулся от чужого прикосновения. Слегка приоткрыв глаза, он увидел, что Флоренс накрывает его одеялом. Ее выражение лица было таким сосредоточенным, она делала это так аккуратно, словно пыталась погладить бабочку, а не укрыть его. Закончив, девушка на носочках вышла из комнаты. Это очень умилило его, но тут пришло осознание другого факта, который ошарашил его, словно на голову вылили холодной воды. Он не услышал ее, он не почувствовал чужое присутствие, он расслабился…. Такая слабость могла стоить жизни и ему и, главное, ей. Рэн резко сел, скидывая покрывало и запуская пальцы в волосы. Осознание того, что он стал беспомощным, просто ошеломило его.

Флоренс тем времен готовила завтрак, девушка даже не подозревала о мыслях, что роем крутились в тот момент в голове у Рэна. Она думала о том, как бы вновь напроситься в клуб, но ей не пришлось ничего выдумывать. Рэнджин сам заявил, что ей придется какое-то время побыть там. Он принес ее компьютер в свой кабинет, там она должная была заниматься, а потом ей уже дозволялось идти вниз. За этим должна была следить Кейко, ее кабинет находился за стенкой, и она вполне могла отследить передвижения девушки, если та вдруг решит ослушаться.

Вот уже неделю Флоренс целыми днями находилась на попечении вампиров из клуба. В основном у Криса и Кейко, что абсолютно не радовало последнюю. У них и своих проблем было достаточно, чтобы еще и за ребенком тут смотреть, но у нее не было права отказывать мастеру. Благодаря каждодневным развлечениям, если можно так назвать готовку на кухне и разнос блюд, Флоренс абсолютно позабыла о своих недавних переживаниях. Сны, что преследовали ее почти каждую ночь, прекратились, и девушку не беспокоило почти ничего. Этим почти, все еще оставался Рэнджин. Она пыталась задавать вопросы присутствующим вампирам, но все быстро переводили тему, говоря, что это небольшое недоразумение, Рэн скоро с этим разберется. Но прошла уже неделя, и он почти не появлялся в поле ее зрения, только забирал из клуба. Привозил домой и снова исчезал. В один день он так и не приехал. Флоренс отгоняла от себя навязчивые мысли, которые загоняли ее в еще большую тоску.

Девушка сидела за барной стойкой в ожидании приезда Рэна, было уже начало десятого, но его все не было, и она волей неволей начинала думать, что случилось что-то плохое. Обычно он забирал ее до восьми.

— Все. Я больше не могу смотреть на твое кислое выражение лица. Я отвезу тебя домой, если Рэна не будет, и посижу с тобой там, а то ты тут всех гостей распугиваешь.

Флоренс подняла на Криса взгляд, наполненный немой благодарностью. Вампир лишь усмехнулся и, сняв фартук, вышел из-за барной стойки. Девушка незамедлительно последовала за ним к выходу. На подземной стоянке в паре кварталов от клуба они сели в машину Криса. Это, конечно, был не порше Рэна, но мазда Криса не сильно уступа по комфортабельности. Девушка устало прикрыла глаза. Хотя и было всего-то девять вечера, а ее уже тянуло в сон. Последняя неделя была утомительна для нее, не привыкшей к физическому труду, еще и постоянные переживания за Рэнджина.

Машина бесшумно остановилась у ворот дома.

— Скажи мне, есть ли Рэн дома, и тогда я либо еду обратно, либо попытаюсь припарковаться.

Флоренс утвердительно кивнула и, выйдя из машины, направилась к дому. Она открыла дверь. В зале слышались чьи-то голоса, явно полушепотом, потом раздался легкий игристый женский смех. Девушка словно на ватных ногах, тихо пробралась вдоль стенки к входу в гостиную.

До сих пор воспоминания об увиденном отдаются неприятной болью в сердце. Девушке показалось, что она больше не сможет дышать. Она так ревновала Рэна к Карин, но после разъяснения ситуации, эти чувства казались абсолютной глупостью и девушка моментально позабыла об обидах и ревности. Но не может жизнь быть так проста, не так ли?

Рэн был в их доме, с незнакомой женщиной в объятьях. Девушка не знала, за кого ей было обиднее — за себя или за Карин, которую она так ненавидела все это время. Внутри все скручивало от боли, на глаза навернулись не прошеные слезы. Рэн улыбался этой… этой так нежно и трепетно, словно в его руках было самое дорогое, что могло быть в его жизни. По щекам потекли две ровные полосочки от слез. Хотелось рвать и метать, разрушить все, что было вокруг, убить ту женщину и вместе с ней и вампира. Флоренс еле нашла силы, чтобы развернуться и так же бесшумно покинуть ненавистный теперь дом.

Девушка понимала, всегда понимала, что она не более чем ребенок, и что у Рэнджина, наверняка есть любовница, но…. Но как и любая любящая девушка, она искренне надеялась, что это лишь игра ее воображения, которая никогда не станет реальностью. В ее мечтах он сотни раз приходил к ней, а она таким обиженным тоном, чуть не плача, признавалась, что любит его, но понимает, что у него есть кто-то. А он лишь называет ее дурочкой и говорит, что дороже нее у него никого нет в жизни. К сожалению, жизнь не диснеевский мультик, и стоит только открыть глаза, как все перестает быть таким идеальным. Холод сковал ее сердце в тиски, и оно словно перестало биться. Как бы ей хотелось забыть увиденное и вновь жить в своих розовых мечтах.

Флоренс вернулась, не слушая, что говорит Крис, лишь сильнее обхватила себя руками, стараясь унять дрожь и слезы. Крис, поняв, что ожидать ответа он девушки бесполезно, нажал педаль газа и двинулся в сторону центра. Он слышал сдавленные всхлипы Флоренс с заднего сидения, ноничем не мог помочь — это злило его. Почему? Этого он понять не мог. Пока не мог.

Какая же она дура! Все это время она беспокоилась и переживала за него, а он развлекался, наконец, видимо найдя для нее другое место пребывания. Флоренс не понимала, зачем было приводить ее в дом, ведь раньше же он, получается, с ней встречался. Наверное, той женщине надоело встречаться только в отелях. Что ж, ее тоже можно понять, если твой партнер не хочет приводить тебя домой, то это может означать, что он тебе не доверяет, или, что у него уже, например, есть жена.

Всхлипы утихли, Крис слышал, как девушка мирно засопела, пытаясь свернуться в клубок на сидении.

Он привез ее обратно в клуб, наверное, это было глупо, но если он привезет ее к себе, то ему явно не сносить головы. Крис был удивлен, что девушка не проснулась, даже когда они пробирались сквозь зал. По ее щекам все еще стекали одинокие слезинки. Он уложил девушку на диван в комнате отдыха, сам сел напротив, поставив локти на колени, он уперся подбородком в сплетенные пальцы рук.

Что случилось в доме, Крис себе и представить не мог, но судя по реакции девушки это было как-то связанно с Рэном. Почему-то парню казалось, что только Рэнджин может довести спокойную девушку до такого состояния. Ее чувства к мужчине было легко уловить, она сразу вылавливала фигуру Рэна в толпе и чувствовала его присутствие, даже когда он бесшумно появлялся на кухне за ее спиной. Первый раз Криса это удивило, ведь человек не может слышать вампира. В тот день, когда они впервые встретились, Крис подумал, что эта девчонка, как и многие другие любит вампира за его внешность, но теперь он кажется, понял. Ее чувства намного глубже и сильнее простой симпатии или страсти. Флоренс всем нутром чувствует Рэнджина, она тянется к нему словно цветок за солнцем. Но судя по ее виду, не находит ответного оклика.

Насколько Крис знал из рассказов Карин, Рэн никогда не был дамским угодником, ему вообще было плевать на всех, кто его окружает. В то время, Крис даже не пытался представить, как это могло быть, Рэн был абсолютно равнодушной машиной. Если ему кто-то не нравился он от него избавлялся, не задумываясь. Он редко появлялся на публике, часто сидел в своей лаборатории, где пытался со своим компаньоном найти ныне известный заменитель крови. Но что-то случилось, и Рэнджин изменился. Он помог Карин спасти ее возлюбленного, избавил Токио и окрестности от неуправляемых, заигравшихся в богов вампиров, тогда же он и отказался от части своей территории — Киото. Сейчас там правит король, в чьем распоряжении весь Хоккайдо. Это достаточно необычное событие, ведь это два места находящихся вдали друг от друга, но пока ситуация стабильная, совет не против. Учитывая, что по официальным документам эта земля всё же под защитой Рэнджина.

Флоренс начала просыпаться, она неистово терла и без того уже красные глаза. Она вновь оказалась лежащей на этом диване. Это становилось привычным делом. Напротив нее сидел Крис, запрокинув голову назад. Девушка вспомнила увиденное в доме, все тело стало тяжелым, словно к ней присоединили тяжелый груз. Несмотря на то, что она только что проснулась, глаза вновь слипались. Флоренс завернулась полностью в одеяло и села. Крис зашевелился и поднял голову. Его ярко изумрудные глаза внимательно смотрели на нее, словно пытаясь уловить мысли или чувства. Видимо сделав для себя вывод, парень заговорил:

— Как ты? Что произошло?

Флоренс меньше всего сейчас хотелось что-либо рассказывать. Апатия полностью накрыла ее, и она лишь равнодушно покачала головой и еле слышно произнесла: «Ничего». Крис тяжело вздохнул.

— Ладно, не хочешь говорить — твое дело. Но только что звонил Рэн и попросил присмотреть за тобой еще и ночь, так, что сегодня ты ночуешь здесь.

После его слов внутри снова прошел разряд боли, и глаза защипало, но она лишь кивнула. Ей нужно было успокоиться и принять информацию, и то, что Рэнджин попросил оставить ее здесь, даже хорошо. Она сможет привести свои чувства в порядок, насколько это возможно. Постарается возвести обратно те барьеры, что долго устанавливала вокруг себя, но которые моментально рассыпались, словно карточный домик. Сейчас нужны были меры посерьезней простой отрешенности.

— Мне нужно сходить проверить все ли в порядке в зале. Тебе чего-нибудь принести?

— Пить.

Крис встал, в последний раз взглянул на девушку и вышел. Ему совершенно не нравилось ее состояние, а главное незнание, что именно произошло. Парень отмел ненужные сейчас мысли, в общем-то, это и вовсе не его дело, он знает эту девчонку чуть больше недели. Обычно, он бы выбросил ненужные мысли из головы и пошел бы флиртовать с симпатичными вампиршами. И продолжил бы приятное знакомство в отеле. Сейчас все было по-другому, все внутри бунтовало против привычного уклада жизни, заставляя вампира переживать о чужом ребенке. Ему это не нравилось.

Крис громко цокнул и скривился, чем вызвал негодование у проходившей мимо официантки, с которой он кстати только недавно прекрасно проводил время. Может стоило повторить их свидание? Внутри что-то звякнуло, и парень тряхнув головой, вышел в зал.

Закончив все дела в зале, Крис налил содовой с лаймом и направился обратно. Флоренс уже полностью успокоилась, ее голова покоилась на подлокотнике дивана, а взгляд был прикован к потолку. Она сосредоточенно о чем-то думала и даже не заметила, как в комнату вернулся вампир.

«Ну да, меня-то она так не чувствует, как Рэнджина,» — эта мысль как-то странно откликнулась внутри, что сильнее разозлило вампира. Нужно было заканчивать с этим.

Он сел так же напротив и поставил стакан с напитком на журнальный столик. Девушка вздрогнула, переводя взгляд на парня. Резко сев, она двумя руками взяла стакан и аккуратно отпила. Ее пустой взгляд вновь наполнился решительностью.

— Может, скажешь, что случилось?

— Рэн был с женщиной, — только и произнесла она.

Но для Криса большего было и не нужно.

Не смотря на то, что босс был достаточно популярен, его образ никак не вязался с женщиной, хотя все подсознательно понимали, что не мог он постоянно отвергать всех своих поклонниц, должна была быть хотя бы одна, которая зацепила бы его своим обаянием. Может быть, он был холоден с женщинами только на публике?

Крис усмехнулся своим мыслям, только девушка, сидевшая напротив, была абсолютно честна в своих чувствах к этому хладнокровному вампиру. Не нужно было быть семи пядей во лбу чтобы понять это, но видимо Рэн и правда, видел в ней лишь свое «дитя». Ребенок. Флоренс, уже несколько раз жаловалась на то, что для Рэнджина она не более чем ребенок, а значит, по сути, она совершенно свободна в плане партнеров. Она соответствовала предпочтениям Криса, и он был бы вполне не против видеть ее в качестве своей любовницы, правда чувство самосохранения у него еще работало исправно. Хоть Рэн и не претендовал на нее, но скорее всего не будет особо рад такому развитию событий, и, скорее всего, кое-кто лишится головы.

Но Крис был бы не Крис, если бы не принял этот вызов. Удовольствие особенно приятно, когда запретно, да?

— Хочешь стать взрослой?

Флоренс подозрительно прищурила глаза, внимательно смотря на Криса. Она не совсем поняла, что именно он подразумевает под этой фразой.

— Что ты имеешь в виду?

Крис пересел к ней на диван, и приобняв за плечо, прошептал на ухо:

— Хочешь стать женщиной, м?

Флоренс вздрогнула, от его горячего дыхания по спине пробежала стая мурашек. Да, теперь она прекрасно понимала, что он имеет в виду. В рассказах, которые она читала, зачастую все начиналось именно с этой фразы, словно по шаблону. Девушка на секунду прикрыла глаза. Может, тогда Рэнджин перестанет считать ее лишь ребенком? Нет, не перестанет. Она не сомневалась, что вызовет у него сильное негодование, может и гнев, но не ревность, которой бы так хотелось. Да и она не из тех, кто стал бы спать с другим, ради привлечения внимания к себе другого мужчины. Просто сейчас Крис был той соломинкой, за которую ей хотелось схватиться.

Она уже слышала о его репутации, а значит, для него это не будет считаться чем-то серьезным. Это одновременно и ранило и радовало. Ранило — потому, что она всегда представляла себя лишь с одним, радовало — она не сделает ему больно, ведь это будет лишь физика. Вот только нужна ли ей эта простая физическая связь? Без эмоций и чувств? Кому от этого станет лучше?

Что-то внутри бунтовало, и было совершенно не против нового опыта, странный голосок, отвратительный противный голосок нашептывал ей что-то. Теплое дыхание опаляющее ухо сбивало с мысли. Словно глупое наваждение, все начало плыть перед глазами, и перспектива предстать перед Рэнджином в дурном свете перестала волновать. Хотелось чего-то большего, пусть и не с тем о ком мечтала всё это время. Яркая волна жара прошлось от макушки до копчика.

Её ли это были мысли? Всё резко стало неважным, всё кроме теплого дыхания на шее и легких, едва ощутимых поцелуев на слишком чувствительном месте за ухом. Будто сомнамбула, девушка медленно кивнула, не желая больше думать ни о чем. Вампир усмехнулся ей в шею, слегка целуя ее.

— Только ни слова Рэну, иначе, боюсь, он меня убьет.

Девушка вновь кивнула. Она отлично знала характер своего опекуна. Что же подвигло её на этот шаг? Раньше она едва ли могла выйти из дома, а сейчас так уверенно шла за молодым вампиром, будто одна из тех героинь голливудского кино, что точно знают свою цель и абсолютно не боятся последствий. Ведь именно они держат ситуацию под контролем, а не кто-то иной. Вот только в её случае это было не так, под контролем всё могло быть у Криса, а вот она тряслась как осиновый лист на ветру и никак не могла понять зачем вообще пошла на это. Любопытство? Желание забыться? Может быть даже всё вместе. Это было не свойственно её характеру, и оттого пугало, будто её телом и разумом сейчас управлял кто-то из вне.

Они приехали в его квартиру — это была однокомнатная студия, но достаточно большая, чтобы вмещать в себя рабочую зону со столом, двуспальную кровать в самом дальнем углу комнаты на небольшом подиуме, закрывающуюся легкой занавеской и кухонный угол.

Перед глазами плыла непонятная дымка. Опыта в любовных делах у неё не было абсолютно никакого, только теоретический, но отчего сейчас всё казалось таким на удивление правильным. Мыслей не было. От слова совсем. Будто кто-то одурманил или напоил её.

Парень указал на небольшую дверь справа со словами: «Ванна, принцесса». Не смотря на горячие струи воды, всё тело резко пробила дрожь. Неправильность ситуации и вина полностью затопили ее разум, словно на неё вылили резко кушак с ледяной водой. Перед взором предстал Рэнджин в глазах которого мешалось отвращение с непониманием. Флоренс вышла из душа и уже собралась с мыслями, чтобы твёрдо отказать парню, как в голове всплыл образ, видение того, что произошло пару часов назад.

Перед глазами вновь образовалась дымка. Гнев и злость полностью окутали девушку, пресекая здравые мысли на корню. Флоренс медленно завернулась в махровое полотенце, и не предпринимая попытки одеться, так и вышла в комнату. Пустота и лёгкий шум в ушах.

Крис стоял посреди комнаты в расстегнутой рубашке, его взгляд прошёлся по девушке и в нём что-то изменилось, глаза потемнели, и с едва уловимой хрипотцой он произнёс:

— Располагайтесь принцесса, я вернусь через пару минут. Постарайся не сбежать.

Было в этом голосе и взгляде что-то такое — притягательное. Флоренс стояла посреди комнаты, бездумно смотря на кровать. Рэнджин ведь действительно был не единственным мужчиной на этой планете, стоит ли так убиваться из-за него? Она понимала, что и для Криса не будет значить ровным счётом ничего, но его взгляд. Это было приятно, впервые чувствовать себя по-настоящему желанной.

Ей всегда были противны эти девочки из рассказов, что вешались парням на шею в момент, когда не знали, что делать. Кажется, теперь она немного понимала их. Нужно было просто закрыть глаза и поддаться своим эмоциям и чувствам, затопить свой разум желанием. Пусть оно и было направлено совершенно на другого мужчину. Иначе она так и будет словно заколдованная ходить вокруг да около, не сможет выбраться из ловушки, которую сама же поставила.

Может это не так уж и плохо. Всё же ей уже есть восемнадцать, пусть и совершеннолетие наступит лишь через два года. Жар стал волнами окатывать всё тело, будто кто-то извне дул на неё феном.

Флоренс обернулась. От увиденного она распахнула рот в немом крике, но сделать ничего уже не могла. Слишком поздно.

***

Карин увидела, что Крис с Флоренс выходят из клуба. Это само по себе было странно, ведь Рэнджин обычно сам приезжал за девчонкой. Пара покинула клуб, а Карин решила позвонить Рэну, дабы узнать, что происходит, но не успела она зайти в комнату отдыха, как ей на встречу буквально выпрыгнула Хикару.

— Мне кажется, я сейчас подслушала очень интимный разговор!

— Рассказывай.

***

Карин вжимала педаль газа в пол, не заботясь об ограничительных знаках на дороге, она выжимала из машины максимум. Хикару рядом дрожала и причитала:

— Зря ты позвонила хозяину, он ведь его убьет. Мы должны были сами разобраться, — и все в этом духе девушка повторяла по кругу, как заведенная.

Рэн был страшен в гневе, им уже однажды представилась возможность это увидеть. Воспоминания о той ночи все еще были свежи в их памяти, но Карин не могла не сказать Рэну, она посчитала, что это было бы предательством с ее стороны. Хикару же не столько заботили моральные устои, сколько страх быть вовлеченной в разборку и попасть под раздачу. Они прибыли, словно по команде, одновременно с Рэном, он выскочил из машины, за ним последовала особа женского пола, которую не знала ни Карин, ни Хикару. Рэн тут же бросился к Хикару:

— Что ты слышала?!

— Я… Я… Они что-то говорили на тему стать взрослой и все дела. Ну, я, — залепетала Хикару.

— Оставь ее, — Карин встала между ними, — для начала успокойся, у тебя глаза красные и клыки видно, а потом спокойно зайдем и разберемся.

— Спокойно?! Ты издеваешься?! Я ему его «второе я» оторву за такую дерзость!

— Я попросила Вас успокоиться, мастер, Вы можете напугать Флоренс, и она, может, сама захотела с ним пойти, не стоит валить все на Криса. Я бы даже посоветовала Вам в зеркало взглянуть для начала, перед тем, как искать виновных.

— Что ты…

Рэн не успел договорить, как из окна интересующей их квартиры вылетел человек, вернее вампир.

Крис, с горем пополам, смог приземлится недалеко от ругающейся компании. Все взгляды устремились сначала на парня, потом на окно. Оттуда выпрыгнула тень и приземлилась на навес магазина. Пламя охватило сам навес и начало перемещаться в сторону дома. Вампиры различили стоящую в пламени женщину, с длинными огненно-рыжими волосами, у нее был пушистый лисий хвост, что ходил из стороны в сторону. Она зло скалилась, смотря на компанию вампиров.

— Как интересно! — словно пропела она высоким громким голосом и засмеялась, — Стразу столько вампиров, да у меня сегодня праздник! — Она вновь залилась смехом.

— Кто это? Где Флоренс? — закричал Рэн, перемещаясь к застывшему от шока Крису.

Он встряхнул парня за плечи, приводя его в себя.

— Я не знаю, когда я вышел из ванны, там уже была эта демоница! Она сказала что-то вроде: «Девчонка не плохо держалась, теперь я могу повеселиться!»

— Хочешь сказать, что Флоренс…

Договорить ему вновь не позволили. Лисица бросилась в их сторону, она словно игрушку отбросила Криса, припечатывая его к ближайшей стене.

— Карин, поставь барьер, не хватало, чтобы люди вмешались! Я возьму ее на себя!

Последнее мужчина буквально прорычал, кидаясь в сторону демона. В его руке появилась катана, он занес ее над головой лисицы, она выкинула руку вперед, сжимая лезвие ладонью, и попыталась ударить его в живот. Рэн перевернулся, сжимая двумя руками основание меча, тем самым разрезая плоть на руках лисицы. Она зашипела от боли, выпуская катану из рук, и переместилась. Рэн появился перед ней, бросаясь всем телом вперед, демоница легко увернулась.

— Прости, но тебя трогать мне нельзя.

После этих слов земля под ногами раскалилась и начала плавиться, Рэнджин не успел ничего сделать, его ноги моментально увязли в асфальте. Из земли вырвались две железные полоски арматуры, опутывая Рэна. Он попытался разрезать их мечом, но он лишь звякнул, ударяясь о раскаленные прутья. Они быстро кружили вокруг вампира, пока тот пытался их тщетно разрезать. Вдруг они резко сошлись, сдавливая Рэна, катана врезалась ему в плечо. Некогда раскаленные веревки застыли как камень, лишая мужчину движения. Рэнджин переместил свой взгляд на товарищей, но ничего кроме огня вокруг не было видно. Теперь понятно, почему они не вмешивались, они даже не знают, что происходит. Пламя расступилось, когда лисица, направилась в ту сторону.

— Нет! — только и мог крикнуть он.

Легкие быстро наполнились едким дымом. Вся его хваленая вампирская сила не могла помочь высвободиться из каменного захвата. Все тело жгло от невыносимого жара. Перед глазами плыло, но он, сжимая зубы, все еще боролся с каменной клеткой. Краем глаза он видел, что Карин удалось создать барьер, за который пламя уже не выходило. И словно в замедленно съемке Рэнджин видел, как у лисицы появляется еще несколько хвостов, и с какой она легкостью, она, одного за другим, раскидывает вампиров. Даже сила запечатывания Карин не помогает, лисица лишь смеется и сжимает горло девушки, вампир слышит неприятный хруст, и последний болезненный вскрик вампирши, после чего ее тело безвольно опускается на землю. Крис призывает воду, формируя пару шаров, которыми пытается обороняться от демона, но он только недавно открыл эту силу, и они едва ли могут посоревноваться с адским пламенем, что призывает демоница.

Тиски сжимаются еще сильнее, он чувствует, как ломаются ребра. Но вдруг, словно чем-то спугнутая, лисица перемещается на крышу дома и быстро убегает прочь. Тиски слабеют, Рэн, кашляя, выпадает из них. Он видит, что Крис постепенно встает, морщась от боли, но регенерация уже затянула его ожоги и раны, пламя, что было вокруг, исчезло вместе с лисицей. Карин тоже пытается встать, слегка поворачивая шею в сторону женщины — Мириам, что была с ним — она помогает Хикару, которая попала в самый эпицентр огня, и теперь все ее тело было в ожогах, от одежды остались лишь рваные куски, едва прикрывающие интимные места.

Рэн смотрит на это все еще лежа на земле, грудью вниз. Его тело уже тоже восстановилось, но он не мог найти в себе силы встать. То, что сказал Крис: «Девчонка не плохо держалась, теперь я могу повеселиться!» Флоренс…

Наверное, если бы он умел плакать, то сейчас бы из его глаз текли слезы. Но он слишком давно забыл, как это делается. И теперь ему оставалось лишь лежать на все еще теплой от огня земле. К нему приближались Карин и Крис, они что-то говорили, видимо пытаясь привести его в чувство, но сейчас это было никому не под силу. Рэнджин был слишком измучен не только физически, но и духовно, если такое возможно у вампира.

Он устало прикрыл глаза, его лицо исказила гримаса боли, мужчина понимал, что нельзя было показывать такие чувства другим, но он ничего не мог поделать. Крис помог ему встать, чуть ли не закидывая на себя, парень донес его до машины. Рэн отстранился от молодого вампира, резко отталкивая того от себя, ведь все началось именно из-за этого мальчишки, что полез туда куда не следовало. Но Рэнджин понимал, что сейчас не время выяснять, кто прав, а кто виноват. Нужно было собраться с мыслями и найти демоницу, которая, скорее всего, разгуливает где-то по городу. Рэн хотел лично найти ее и убить, самым изощренным способом, который только сможет придумать, он не даст сделать эту работу кому-либо еще.

Только сейчас он полностью осознал, что значила для него девчонка. Все как всегда, пока не потеряешь — не поймешь. В груди он чувствовал лишь нарастающую боль и гнев. Он принял вызов. Даже если придется начать войну, он сделает это, ради нее он готов на все! Но ему стоило осознать это куда раньше. Сейчас было уже слишком поздно. Но сделанного не воротишь, он достойно отомстит за ту, которую не смог спасти, хотя бы так ему удастся хоть немного дольше побыть с ней, хотя бы в этих сражениях.

Глава 5. Жар. Легенда о печатях

Крис вышел из ванны, вытирая небольшим полотенцем голову. Настроение было приподнятым, не смотря на всю странность ситуации, и возможные ужасные последствия. Вроде и радоваться бы столь удачному стечению обстоятельств, но червячок внутри продолжал напоминать о себе. Это было странно. Обычно Крис не задумывался, просто получал от жизни максимум удовольствия, но в этот раз было иначе. Хотелось чего-то иного.

Парень чуть не рассмеялся своим собственным мыслям. Неужели ему захотелось настоящего свидания и отношений? Чушь какая. Или не чушь? Скрипнув зубами, парень преодолел в несколько шагов расстояние до кровати, и отдёрнув штору никого там не нашёл. Сбежала? Но он не слышал хлопка двери, но эта девчонка всегда отличалась тем, что ходила тихо. Неужели…?

— Что, решил позабавиться с невинным ребенком?

Вампир резко повернулся. Посередине комнаты стояла высокая красивая женщина с огненно-рыжими волосами, она была абсолютно обнажена и взгляд парня непроизвольно пополз вниз. Посмотреть было на что, вот только мозг трубил тревогу и взгляд моментально вернулся наверх. Глаза в глаза. Осознание пришло мгновенно — демон. Вертикальные зрачки таких же огненных глаз. Огненные клубы окутывали женщину, чудом не охватывая стоящую рядом мебель.

— Демон? — голос дрогнул.

Крис был молодым вампиром и ещё не повидал на своём веку демонов, лишь самых мелких, и тех мельком в клубе — рядовые суккубы реальной опасности из себя не представляли. Демон, что предстал перед ним был намного выше уровнем и судя по пламени, он нарвался сразу же на высшего демона — стихийного. Против такого врага у молодого вампира не было ни единого шанса, но губы непроизвольно разошлись в улыбке. Хотелось смеяться в голос, видимо истерика выглядит именно так. Вот тебе и веселый вечерок, проведенный в интересной компании.

Женщина вновь заговорила вкрадчивым голосом:

— Решил поразвлечься? Не думаешь, что это было ошибочным решением, совратить девушку, чье сердце уже занято? Она, кстати, не плохо держалась, теперь моя очередь повеселиться.

В мгновение ока она оказалась перед ним. Крис умел сражаться, но в реальном бое был лишь однажды лет двадцать назад, когда встретил в подворотне новорожденного вампира, без капли магических способностей, но с отличной физической подготовкой. Сражались ожесточенно — четыре сломанных ребра, выбитые костяшки пальцев, сломанный нос, две трещины в ноге. Было весело.

Тогда Крис впервые ощутил, что такое регенерация. Да раны затягивались, кости срастались, но какой ценой. Агония ничем не уступающая по ощущениям боль при перерождении, и после такого показательного урока, Крис по-настоящему стал уважать мастера, который не моргнув и глазом переживал даже самые страшные ранения. А парень тогда перебудил своими криками всю улицу, после чего охотникам пришлось придумывать объяснения и втолдычивать их людям, не без помощи, конечно, магии.

Демоница двигалась быстро, все её движения были слитными и плавными. Она точно знала куда бить и с какой силой. Вот только не рассчитала одного — после второго же удара парень вылетел в окно, где нашёл подкрепление. Ох, рано они встретились, не время было умирать этому светловолосому вампиру.

***

Рэнджин ехал в сторону дома, ему ничего другого не оставалось. В голове было пусто, накатила смертельная усталость. Он не был уверен, что сможет хотя бы переступить порог своего дома, который хранил в себе память о Флоренс. Господи, да он этот дом приобрёл только ради неё! До этого он спокойно уживался в небольшой квартирке почти в самом центре Токио.

Рэн оттягивал момент, как только мог — он просидел в клубе остаток ночи и полдня, у него не было сил даже пошевелиться, не то, что устраивать разборки этому глупому юнцу. Это не означало, что он с ним не поговорит, но не сейчас, не сегодня. Покачивая в руке бокал с виски, мужчина понял, что пора, нужно было вернуться домой, и отдохнуть, в таком состоянии он никому не поможет.

На удивление за всю ночь просиженную в углу бара к нему никто не подошёл, даже не попытался что-то сказать. Всё же отличная у него семья, понимающая. Рэнджин пустым взглядом проводил какого-то офисного клерка, явно случайно забредшего в их ресторан, встал и последовал за ним на выход.

Рэнджин припарковал машину около дома. Мужчина прижался лбом к рулю, вновь погружаясь в свои мысли. Он должен собрать всю свою волю в кулак, он вампир или кто? Не в его правилах сидеть, сложа руки и жалеть себя.

Рэн вышел из машины и направился к входной двери. Отворив ее, он невольно прислушался, расшатанное сознание силилось уловить хотя бы малейший признак жизнь, но все было тщетно. Рэн небрежно скинул ботинки и направился на кухню, по пути скидывая пиджак прямо на пол. Вдруг наверху раздались шаги, его зрачки расширились от удивления, тело напряглось, приготовившись к удару. Мужчина поднял взгляд, по лестнице, своим обычным легким шагом, спускалась Флоренс. Он смотрел на девушку и не мог поверить. «Наверное, это галлюцинация». Флоренс смотрела на него недовольно, слегка обиженно.

— Знаешь, ты мог бы хотя бы предупредить, что тебя не будет. Я проснулась, тебя не было, и потом не было всю ночь и день.

Не сон, не галлюцинация. Рэнджин стремительным шагом преодолел расстояние между ними и притянул девушку к себе, сжимая в крепких объятиях. Он зарылся носом в ее густые черные волосы, вдыхая такой родной и любимый запах. Одна ночь помогла ему понять, насколько сильно он дорожит этим ребенком…. Нет, не ребенком. Этой девушкой. Он сильнее сжал ее.

— Эй, я понимаю тебе дышать не обязательно, но мне нужно. И ты мне кости переломаешь.

Рэн опомнившись, отпустил ее. Флоренс смотрела на него удивленно, в глубине ее глаз была скрыта обида, словно он ей сделал что-то.

— То, что вампирам не нужно дышать — миф. Иначе как бы у меня усваивалась кровь?

— Есть будешь? — лишь и произнесла она на это.

Он кивнул. В глазах вновь заиграла жизнь.

***

Рэнджин молча, пережевывал приготовленную Флоренс пасту, совершенно не ощущая вкуса. Девушка за все время не проронила ни слова. Ее взгляд был отсутствующим, словно она пыталась отвлечься от чего-то. Вампир не знал, как следует начать этот сложный разговор, тем более в такой атмосфере. Флоренс была не с ним сейчас, мысли её блуждали далеко за пределами дома, и это пугало вампира едва ли не больше, чем потенциальный враг в лице огненного демона — Лисицы, если быть точным.

Флоренс же не могла выкинуть из головы ужасное воспоминание о женщине с которой был Рэнджин. Она помнила лёгкий смех, и резкое чувство гнева вперемешку с отчаянием. Дальше был клуб и тёплое дыхание Криса на шее, и странная пелена перед глазами, будто весь мир утрачивал краски.

Квартира Криса, его голос пробивающийся сквозь пелену и резкая боль. Не иначе как лава заменила большую часть крови в венах девушки, по другому и сказать было нельзя. Она не знала, сколько длился этот ад, всё на что ей хватало сил — это молить о смерти, даже крик не срывался с губ. Лишь тихий шёпот: «Убей!». Кого она просила прекратить её страдания? Флоренс не могла вспомнить.

Потом резко всё оборвалось.

Флоренс открыла глаза и увидел перед собой потолок собственной комнаты. Её удивлению не было предела, как после такого она осталась жива, даже в голове не укладывалась. Не то, чтобы она была против, просто необычно всё это. Зачем было так её мучать, чтобы забросить обратно домой? И кто в конце концов это сделал? Крис?

Голова гудела от пережитых эмоций и мыслей. Флоренс прикрыла глаза и сосчитала до десяти. Нужно встать, умыться и проверить, дома ли старший вампир. На месте его не оказалось, хотя часы на кухне показывали половину пятого утра, за окном уже начали виднеться первые лучики солнца. Флоренс устало опустилась на стул. Руки сжали стакан с холодной водой, девушка бездумно смотрела как по поверхности расходятся небольшие волны.

Рука сама потянулась к мобильному. На том конце провода ответили, что вся верхушка клуба занята и велела не беспокоить, Флоренс даже не стала дослушивать, нажала отбой. Глаза вновь начали слипаться, и поставив стакан в раковину, девушка вернулась в постель.

Разбудил её звук мотора автомобиля. Рэнджин вернулся домой. Флоренс посмотрела на часы, скоро уже вечер, а она только-только проснулась. Нужно было срочно вставать и приходить в себя, чтобы Рэн ничего не заметил.

***

Молчание затянулось. Рэнджин видел, что с девушкой явно что-то не так. Ее пустой взгляд и болезненные вздохи.

— Флоренс? — не выдержал, позвал.

— М?

— С тобой все хорошо? Ты слишком бледная.

— Не бледнее тебя, думаю, — сарказм.

Он никогда не слышал с ее стороны сарказм или иронию, тем более по отношению к себе. Девушка снова болезненно выдохнула. Мужчина встал и, наклонившись над столом, протянул руку, легко касаясь ее лба. На мгновение ему показалось, что руку обдало огнём, где-то на подсознании всплыл образ лисицы, но тут же угас от понимания глупости этой мысли. У Флоренс был просто жар.

— Да ты вся горишь! Нужно измерить температуру.

Он не знал на кого он кричал больше на себя или на нее. Подхватив несопротивляющуюся девушку на руки, он понес ее в свою спальню. Это было больше по привычке. Такой приятной и в то же время болезненной привычке. Она раньше часто ночевала у него, становясь для него персональным снотворным. Когда он слышал ее тихое дыхание, и чувствовал руки что во сне обнимали его поперек груди, все словно становилось на свои места. Казалось, что он обретал в эти моменты нечто давно утерянное — то, что отделилось от него века назад. Рэнджин уложил ее в кровать, накрывая одеялом, плотно подтыкая со всех сторон. Из аптечки принес жаропонижающее, сейчас он был по-настоящему благодарен Карин за то, что она вечно притаскивала лекарства со словами: «Тебе может и не надо, но…».

Флоренс уже была на грани между сном и реальностью.

— Тебе нужно выпить лекарство.

Девушка никак не отреагировала, лишь болезненно вздохнула, едва всхлипывая. Видя Флоренс в таком состоянии, прежний гнев на эту демоницу возвращался, пусть она и не убила ее, но сделала очень больно и поплатиться за это. Флоренс болезненно сжимала губы так, что те становились под цвет кожи.

— Флоренс, — снова попробовал позвать Рэнджин.

Но, как и в первый раз, ответа не последовало. Другого выхода не было. Он набрал воды в рот, пальцами разомкнул губы девушки, стараясь аккуратно, но как можно глубже положить таблетку. Вампир наклонился, прижимаясь своими губами к губам Флоренс, передавая воду. Рефлекторно она начала сглатывать. Мужчина принес миску с холодной водой, окунул в нее марлю, слегка выжал ее и положил на лоб девушки. Ткань быстро нагревалась, и Рэну приходилось часто менять ее на протяжении почти часа. Жаропонижающее начало действовать, морщинка между бровей девушки разгладилась, она перестала сжимать губы, дыхание выровнялось и стало спокойным. Еще какое-то время, сидя рядом, мужчина всматривался в бледное, с раскрасневшимися от жара щеками, лицо Флоренс. Решив, что и ему нужно отдохнуть, он надел пижамные брюки, и лег рядом с девушкой, накрываясь одеялом и придвигаясь ближе к ней.

Рэнджин почти сразу же провалился в полудрему, не переставая прислушиваться к дыханию девушки и происходящему вокруг. Мужчина непроизвольно сжал руки в кулаки, если кто-нибудь попробует сделать больно его подопечной…

И когда он успел так привязаться к девчонке? Вампир покачал головой, не она была изначально его целью, но получилось совершенно иначе и теперь рядом с ним мирно сопел человеческий ребёнок.

Был единственный плюс во всей этой ситуации, если замешана демоница, то ответственность за её действия больше не несёт только Король подконтрольного участка. Теперь каждый клан и даже охотники были обязаны содействовать поимке огненного демона. Одного из пятёрки самых неуловимых и опасных представителей своего рода. Огонь, вода, молния, ветер, земля — существа обладающие одной из этих стихий имели по истине страшные силы. Единственные демоны имеющие возможность появится в этом мире без прямого человеческого призыва, лишь откликаясь на эмоции и желания. В отличие от обычных ёкай, могут принимать человеческую форму и скрывать свою сущность, жить среди людей веками, как и вампиры, не выдавая своего присутствия. Отличало их только одно, им требовался носитель, без него они не могли прожить в мире, где потоки волшебного Эфира являли собой слабый отголосок истинной магии.

По легенде демоны стихий был изгнаны с Земли давным-давно, чародеем небывалой силы и вампиром. Придание гласит: «Мудрец в длинной алой рясе, потрепанной временем, скитался по свету собирая знания и силы. Человек чувствовал, что люди не единственная раса на Земле, и его неутолимая жажда знания влекла его всё дальше и дальше, но человек не задумывался, отчего же сам он живёт уже второй век. Скрижали, древние свитки содержали в себе по истине могущественные знания, но не сила влекла человека дальше, а желание найти тех иных, кто не был частью человеческого рода.

Век подходил к концу, а Мудрец никак не мог утолить свою жажду, и начало происходить по истине небывалое. Тут и там земли охватывало пламенем, что нельзя было погасить, водой выходящей из невидимых рек, ветра уносили жизни людей и укутывали их белым песком. Тотемы и жертвоприношения не помогали от напастей и люди пришли в отчаяние. Мудрец же уверился в своей правоте и шёл он дальше уже не собирая знания, а используя их. И создал он печати, что могли открывать портал в иной мир и увлекать туда чудищ, которых он прозвал — Стихийными Демонами.

Только вот печати не стали идеальным оружием против нелюдей: в одних случаях они действовали, в других нет. Мудрец не понимал отчего это зависит, и силы его начали постепенно иссякать, подходил конец его жизни. Человек чувствовал, что исчерпал все запасы и теперь оставалось найти себе ученика, дабы знания не канули в лету. Но вместо ученика на пороге его дома возник прекрасный высокий мужчина, он назвался Regem — Король. Регем потерял свой клан в сражении с одним из стихийных демонов, и был вынужден отправиться на поиски создателя печатей.

Человек не знал, кто стоит пред ним, лишь чувствовал дыхание смерти, исходящее от нового знакомого, и несоизмеримую ни с чем магическую силу. Это было первое объединение человека и вампира. Им удалось запечатать всех стихийных демонов, отправив их в иной мир»

Что было дальше, Рэн не помнил, он и эту часть слышал лишь благодаря Карин. Подлинность даже этого рассказа подтвердить было нельзя. Пусть и красивая сказка, но и она содержала в себе долю правды. Интересно жив ли еще тот вампир?

Сейчас, встретившись лицом к лицу с представительницей сильнейших демонов, он почувствовал, насколько он на самом деле слаб. Ему нужно было найти эти печати и навсегда избавиться от лисицы, если эти печати на самом деле существуют, конечно. Но как-то же люди избавлялись в последние столетия от подобных бесчинств со стороны демонов, значит всё же Мудрец должен был найти себе учеников и передать знания. Стоило поговорить с одним из жрецов, что проживает на его территории, кажется даже в самом Токио.

Но тут же вставал вопрос — кто-то посмел призвать демона или он пришёл на эмоциональный зов? Он знал единственного вампира, что гонялся за этой легендой вот уже несколько сотен лет, но после того пожара, никто не смог бы выжить. Или смог? Эта неприятная мысль медленно начала заполнять весь его разум: что если тот пожар и был предвестником появления демона? Тогда почему лисица появилась только сейчас, спустя тринадцать лет. Можно было допустить, что после призыва должно было пройти определенное количество лун или лет, но что-то все равно не клеилось. Мужчина медленно выдохнул, приводя мысли в относительный порядок. Он подумает об этом чуть позже.

Утро наступило слишком быстро. Сквозь плотные шторы вновь пробивался настырный луч солнца. Рэн приоткрыл глаза. Девушка свернулась около него калачиком, положив голову ему на живот. Она сильно ворочалась во сне, иногда болезненно постанывая, но к утру все успокоилось, и она улеглась так. Рэнджин посчитал кощунством перекладывать ее, ведь тогда она проснется. Марля, что он забыл вчера убрать со лба Флоренс, одиноко покоилась на покинутой девушкой подушке.

Рэн чувствовал, как в груди зарождается такое приятное чувство тепла, давно покинувшее его вместе с теми памятными днями. Когда-то, будучи еще вампиром, не связанным никакими контрактами с потусторонними силами, он так же мог наслаждаться летними днями, которые текли спокойно, без нынешней суматохи. Но даже тогда он не мог похвастаться таким приятным ощущением на теле, где лежала голова девушки. Даже в тех воспоминаниях о прошлой жизни, что смутно танцевали в его голове, он не мог выудить ни один момент, сравнимый с этим. Его семья в его смутных воспоминаниях исчезла в пучине непонятного раздора. Его выбросило куда-то и ему казалось, что он один в этом мире. Потерянный во времени, никогда не стареющий и ничего не чувствующий, словно навеки застывший камень. Пока не появилась Хозяйка.

Флоренс зашевелилась, её веки дрогнули. Ее рука обвила предполагаемую подушку, пытаясь подвинуть ближе, другая рука попыталась ткнуться под «подушку». Но подушка оказалась подозрительно тяжелой и твердой. Флоренс распахнула глаза и обнаружила, что лежит далеко не на своей любимой большой подушке и явно не в своей комнате. Она пальцем резко потыкала в подушку и услышала сдавленное шипение откуда-то сверху и слова: «Эй, мне же больно».

Флоренс резко отскочила, голова закружилась, но все быстро встало на свои места. Взгляд постепенно сфокусировался на лице вампира, после чего быстро обследовал окружающую среду: комната Рэна и сам вышеупомянутый, скривившись, потирает живот. Девушка во все глаза смотрела на представшую перед ней картину. Она начала прокручивать в голове события вчерашнего дня и вечера — последним воспоминанием был совместный ужин или обед, а потом все. Только темнота и огонь, который пожирал ее изнутри.

— Как ты себя чувствуешь? — голос Рэнджина прервал ее размышления.

Девушка задумалась, поочередно сжала руки, покрутила шеей, пошевелила ногами.

— Вроде хорошо, только…

— Только что?

— Чувство, что нечто пытается спалить меня изнутри.

Рэнджин застыл. Спалить изнутри? Его едва не затрясло от страха. Его, благородного вампира чуть не пробила простая человеческая дрожь. Неужели демон каким-то образом инфицировала Флоренс?

— Хотя вроде уже почти прошло.

Флоренс услышала, как Рэн облегченно выдохнул. Девушке на секунду показалось, что она слышит его ускоренное сердцебиение, но быстро поняла, что это её сердце колотиться как сумасшедшее. В глазах мужчины плескалось облегчение, и в неравных пропорциях смешанная тревога и злость. Когда она научилась так хорошо чувствовать его эмоции? Эмоции вампира, который всё время ходил с таким выражением лица, словно его не заботит ничего на этом свете. Но теперь она видела всё. Осозанние, что не только она беспокоится о нём, но и наоборот, далось не без труда. Но ведь она и вправду была ещё ребёнком, особенно в сравнении с вампиром. Рэн делал все ради нее, но образ той женщины на диване вновь всплыл перед глазами. И прежде чем девушка подумала, вопрос слетел с ее губ:

— Кто была та женщина?

На секунду в глаза Рэнджина мелькнуло непонимание, но он быстро проанализировал ситуацию: «Мириам» еле слышно прошептал он. В глазах девушки плескалось столько боли, что не нужно быть великим психологом, чтобы понять. Она видела их. Но как ей правильно объяснить ситуацию? Как донести до нее, что он не предавал? Его собственные мысли напугали его. Предал? С чего это вдруг, если подумать, то и парой они не были, она — ребенок, существо, которое он поклялся защищать столько, сколько потребуется. Но почему-то у него зародилось стойкое ощущение, что ему нужно объяснить, что он не ничего дурного не сделал. Вампир почувствовал себя глупым нашкодившим мальчишкой — это раздражало.

— Флоренс, это… Я не знаю, как тебе объяснить правильно.

— Разве ты должен что-либо объяснять? — он слышал горечь в ее словах, они были пропитаны болью. — Я не ребенок, вопреки твоим мыслям, и я понимаю, что бывает между мужчиной и женщиной. Можешь не просвещать меня, интернет это сделал вместо тебя.

— Вот поэтому я и хочу объяснить! — неожиданно для самого себя он закричал и соскочил с кровати.

Он выглядел, словно школьник, которого отчитывает мать за его проступок в школе и не хочет выслушать, в чем же на самом деле было дело, и что не он первый начал. Это удивило Флоренс, глаза девушки округлились, она непонимающе смотрела на мужчину. Никогда раньше Флоренс не доводилось видеть Рэна в бешенстве, тем более из-за обычных слов. Видимо его это тоже удивило. Вампир не злился из-за пустяков уже очень и очень давно. Но сейчас хотелось объясниться, донести, что все не правильно понято. Он сел и, стараясь успокоиться, вздохнул.

— Эту женщину зовут Мириам, она из другого клана, мне нужна была информация, и она, как и ожидалось, в качестве платы попросила мою кровь. Все.

Флоренс сидела, почти не дыша, пытаясь переварить полученную информацию. Значит это лишь простой информатор? Не было ничего. А она чуть было не переспала с Крисом!

Кстати, об этом. Что там произошло, и почему в итоге она оказалась дома? «Надеюсь, Рэнджин не знает, что я ходила к Крису». Они сидели в полном молчании, погрузившись в свои мысли. Им нужно было бы разобраться, объясниться друг перед другом, рассказать о чувствах, но они лишь молча сидели, ожидая чего-то, сами не понимая, чего именно. Внизу, словно знак спасения, раздалась трель звонка. Рэнджин направился открывать, а девушка исчезла за дверями своей комнаты. Ей нужно было наведаться в ванну и, конечно, переодеться.

***

На пороге стояла компания из пяти вампиров. Часть, естественно мужского пола, держала пакеты и бутылки с алкоголем, девушки же лишь печально взирали на Рэндижна. Увидев их, он понял, что совершенно забыл сказать о Флоренс. Глупо открыв и закрыв рот, мужчина пропустил эту компанию внутрь, собираясь рассказать о девчонке, что сейчас весело плескалась в своем любимом душе. Он помнил тот небольшой разговор пару лет назад, когда смог затащить, тогда еще девчонку, в море только с десятого раза. Он упрекнул еетем, что в ванне или в душе она может плескаться по полчаса, а тут она не в состоянии даже зайти в воду. На что она ему ответила, в своей манере: «Я люблю воду только тогда, когда она согревает меня, и, когда я могу точно видеть, что на дне. А сколько бы я не всматривалась в морское дно, для меня оно будет всегда закрыто, и, как только моя нога натыкается на что-то странное, даже если это всего лишь камень, меня прошибает холодный пот, и мне кажется, что там внизу что-то зловещее. И оно в любую минуту утянет меня за собой». После этого он возил ее только в бассейны (и то теплые) или на пляжи, но дальше берега она в основном не заходила.

Компания уже свободно расположилась в гостиной, оставив задумавшегося вампира в коридоре. Поняв, что все ушли, Рэн поспешил закрыть дверь и присоединиться. Он встал во главе журнального столика, где гости уже разложили горячительные напитки и закуски и, сложив ладони перед собой, начал:

— Флоренс жива, и сейчас спокойно моется на… — он споткнулся, едва не сказав на кухне, и сам удивился столь странной мысли, — в ванне.

— А как же, то…? — сказал Крис, заикаясь.

Бедный парень даже не мог сформулировать то, что хотел сказать. На минуту все застыли в шоке. Как в довершение слов Рэнджина сверху послышался грохот упавшей душевой лейки, и чертыхание Флоренс. Человеческий слух едва бы различил грохот сантехники не то, что уж ругательство произнесенное девушкой. Но все в комнате затаив дыхание, услышали знакомое: «черт!».

Когда девушка спустилась вниз, то узрела весьма странную картину: все вампиры сидели, медленно потягивая спиртные напитки и нервными движениями подхватывали закуски со столика. Казалось, никто не заметил присутствие Флоренс. Каждый из них был занят собственными мыслями глубокого содержания. Но сколько бы каждый из них не пытался придумать собственное описание произошедшего — у них ничего не получалось. Никто не мог понять, как девушка оказалась жива, и откуда взялся демон. Ладно, с демоном они пришли к единому мнению — эти существа часто оставались в облике среди людей, долгое время не выдавая себя. Но другой вопрос вытекал из фразы лисицы «Тебя трогать нельзя», сказанной Рэну, из которой можно было сделать вывод, что ее кто-то призвал, и она кому-то служит. В голову приходил только Король Кюсю, в свое время он сделал много для того чтобы занять трон, но он все время выполнял свои обязанности безупречно, не привлекая охотников. Только факт оставался фактом, этот Король был самым жадным до власти, из всех Королей, расположившихся на островах Японии. Его никогда не устраивала столь маленькая территория, ведь самые лакомые кусочки были у Рэна и Рюу. Он не скрывал зависти к ним, но не спешил предпринимать что-либо против них.

Все молча, сидели и ломали голову, пытаясь соединить свой многолетний опыт и понять, кто же так упорно пытался ставить палки им в колеса. Флоренс поняла, что ее, похоже, никто не собирается замечать и громко кашлянула, дабы привлечь их внимание. Все вампиры дружно вздрогнули, и шесть пар глаз уставились на пришедшую.

— Есть будете? — будничным тоном спросила Флоренс.

Если честно порыв привлечь к себе внимание был мимолетным, она даже не совсем поняла, зачем ей это было нужно. Тем более она не знала, что им сказать. Девушка так же не могла смотреть в глаза Крису, который, похоже, как раз пытался поймать ее взгляд. Сейчас ей было слишком тяжело во всем разобраться, особенно в своих поступках. Она не знала, был ли парень настроен к ней серьезно, или же это было для него всего лишь развлечением, но выяснять это сейчас совершенно не хотелось. На ее странный вопрос все, даже включая Рэнджина, ответили отрицательно. Девушка равнодушно пожала плечами и направилась на кухню, готовить себе завтрак.

***

Они о чем-то разговаривали, пока Флоренс готовила. Она даже не пыталась прислушиваться, ей почему-то совершенно не хотелось ничего знать. Скорее всего, она еще не до конца оправилась от вчерашней болезни. Флоренс все еще чувствовала легкую усталость. Тут она поняла еще одну вещь. Школа. Когда в последний раз она выходила на связь? В конце прошлой недели точно. Теперь ей нужно было понять какой день сегодня. Сколько бы она не пыталась прикидывать, все равно никак не могла понять, какой сейчас день недели, более того она не могла вспомнить дату. Кто-то включил телевизор. Из колонок доносился приятный мужской голос. Девушка знала этот голос, он был таким проникновенным и умиротворенным. Флоренс чувствовала, словно ее подхватил ветер, несмотря на рок-инструменты, голос уносил ее на своих волнах — прочь из комнаты. Чувство легкости и полной свободы наполнили ее. Она парила над землей и не могла, нет, даже не хотела опускаться вниз. Голос был отдаленно знакомым, словно она его уже слышала или разговаривала с человеком, обладающим столь чарующим голосом. Когда-то давно, будто даже в другой реальности. Ее безмятежный полет прервал голос Хикару, ворвавшийся на смену тому чарующему. Флоренс показалось, что она упала. Но нет, она просто продолжала стоять напротив давно выключившейся микроволновки. Почему она вдруг почувствовала, что летит? Что это было? Откуда она вообще может знать человека с таким голосом? Флоренс прислушалась все-таки к разговору. Хикару недовольно возмущалась:

— Этот Король даже на сцену своих поставил!

— Да не просто своих, а свою правую руку, — добавила уже Карин.

— Король? — Флоренс вошла в гостиную, так и оставив тарелку в печи.

— Ты не знаешь про Короля?

Девушка отрицательно покачала головой. Она вообще мало чего знала об их мире, как таковом, кроме того небольшого рассказа Криса она больше ничего и не слышала.

— У нас существует своя иерархия, — начал Куро.

— Это я знаю.

— Ну вот, есть Короли определенных кланов, отвечающие за определенные территории.

— Получается Рэн тоже Король, правильно? — девушка перевела взгляд на мужчину, она решила уточнить это для себя. После того разговора с Крисом, ей так и не удавалось выспросить об этом у самого Рэнджина, сейчас был наилучший момент, раз уж разговор зашел.

Он недовольно скривил губы.

— Не называй меня так. Вообще не люблю об этом говорить. Но это не честно по отношению к тебе. Раз уж я втянул тебя в это, думаю, стоит вкратце рассказать. Ты уже поняла, есть Короли и территории, за которыми они следят, дабы вампиры вели себя нормально, не выдавая своего существования. Конечно, у нас есть связи среди людей, но не думаю, что все бы поддержали существование таких как мы. Люди с трудом то переживают расовые разногласия, не то что уж такое.

— Лучше я продолжу, — вмешалась Карин, — Этот Король, о котором заикнулась Хикару, очень амбициозный, он уже подмял под себя большую территорию. Он слишком сильно любит власть. И он явно нацелен отобрать ее у Рэнджина.

— Я думаю, вы преувеличиваете. Мы с Рюу хорошие друзья. Тем более я отдал ему часть земель добровольно.

— Но ему мало! И ты отказываешься это видеть! — Карин соскочила с дивана, — Ты понимаешь, что твоя собственная беспечность может привести к нежелательным последствиям, ты должен быть более решительным и жестким!

Она кричала что-то еще. Глаза Рэнджин оставались бесстрастными, он лишь спокойно ждал, пока девушка не выльет весь поток информации на него. Пусть уж лучше прокричится, чем будет держать это все в себе. Рэн знал точку зрения Карин, и поэтому очередные крики с ее стороны не сильно удивляли его. А вот Флоренс была не в восторге. Вновь в голове бушевал ураган. Глаза застилала неприятная пелена, голос, все еще звучащий в динамиках, успокаивал, но словесная перебранка уже всех вампиров, включая Рэна, сильно выводила ее из равновесия. Это пугало. В последнее время ее эмоции постоянно находились в подвешенном состоянии, словно вырвавшийся из клетки зверек, они метались внутри, пытаясь найти выход. Голова заболела.

— Замолчите. Если хотите кричать — прошу на улицу или еще куда.

Она сказала это тихо, холодным голосом, пропитанным раздражением, потирая пальцами виски. Казалось, что все в комнате застыло от ее слов. Сказать, что это их удивило? Да, черт возьми, еще как. Никто из присутствующих даже представить себе не мог, что столь милая и веселая в меру девчушка может говорить таким тоном. Флоренс развернулась на каблуках и, так и не позавтракав, ушла к себе в комнату. Она тяжело вздохнула и села перед компьютером, включив его. Экран показал загрузку системы и с небольшим писком высветил рабочий стол.

Флоренс зашла на свою почту и увидела два непрочитанных сообщения. Обычно она получала их только из школы, не считая спам. Но хоть первое и было из школы, второе ее удивило. Девушка кликнула по нему мышкой. Перед глазами появилась яркая прямоугольная картинка.

«Приглашение на бал-маскарад»

Не пропустите возможность побывать на одном из самых грандиозных событий уходящего лета.

Накаи Рюу устраивает в своем имении на берегу Озера Бива бал-маскарад. Тематикой вечера будут «Мифические существа»

*По одному приглашению могут пройти приглашенный + гость

Глава 6. Карнавал в летнюю ночь

— Это точно ловушка!

Эта фраза звучала по пятому кругу в различных интерпретациях. Флоренс уже пожалела, что просто не удалила это сообщение, как очередной спам. Теперь же вампиры, все еще находящиеся в их доме, устроили что-то вроде совета вокруг ее ноутбука. А ей оставалось только флегматично потягивать горячий кофе и смотреть на то, как эти высокопоставленные граждане спорят о том, что же все-таки им делать.

Флоренс так и не удалось позавтракать. Узнай Рэнджин о том, что она пьет кофе, причем, черный на голодный желудок, выкинул бы, наверное, кофеварку и больше никогда не подпустил девушку к этому напитку, даже на расстояние вытянутой руки. Рэн всегда выступал за то, чтобы она питалась более менее здоровой пищей, но она не могла просто взять и отказаться от кофе. В случае ультиматума, девушка бы просто приковала себя наручниками к кофе машине, она конечно не знала как именно, но нашла бы способ это сделать.

Вампиры продолжали спорить, стоит или не стоит идти, и если стоит, то кто вообще пойдет. В письме явно был намек на присутствие самой девушки и, конечно, никого иного как Рэнджина. Последнего такая перспектива нисколечко не радовала и, после пяти минут жаркого спора, он подсел к девушке, принеся с собой также кружку с черным кофе, вкусно пахнущим корицей и еще какими-то специями.

— Может вообще не стоит идти, — озвучил, наконец, общую мысль Крис.

Вампиры кивнули в знак одобрения, все кроме Рэнджина.

— Не думаю. Это было приглашение, адресованное мне, и намек на то, что он знает о существовании Флоренс. И скорее всего он хочет проверить, кто она такая, и, если мы не придем, это вызовет массу подозрений, и, скорее всего, подтвердит его мысль о том, что мы ее по какой-то причине скрываем.

— Хочешь сказать вы идете вдвоем? — взгляд, черных словно ночь глаз мог заставить кого угодно пожелать исчезнуть в ту же секунду, всех кроме старшего из вампиров.

Рэнджин не был бы королем своего, хоть и небольшого, царства, если бы на него действовали подобные уловки и чей-то гнев. Он спокойно выдержал невидимый удар, посланный этим черным вороном. Такое прозвище парень получил, как может показаться из-за внешности, но нет, просто каждый раз парень умудрялся приносить неутешительные вести, словно работая предвестником смерти. Конечно, все воспринимали это не более чем как шутку, вот только факт оставался фактом: Куро всегда узнавал плохие новости самым первым. Почему до сих пор все и называли его иногда черным вороном, в основном, когда его не было рядом.

— Не думаешь, что есть смысл воспользоваться помощью «оборотня». Он всегда был предан тебе, — произнесла Карин.

— Оборотня? — Флоренс удивленно подняла брови.

— Есть один вампир, он умеет менять свой облик, и мы прозвали его оборотнем, — нежно улыбаясь, произнесла Карин, переведя взгляд на девушку.

Флоренс передернуло. Кажется, ребенком ее считал не только Рэнджин. У вампирши была такая непередаваемая интонация, словно бы она объясняла неразумному малышу, почему нельзя засовывать пальцы в розетку. Девушка закатила глаза, но промолчала, надеясь, что это была лишь шутка.

— Это хорошая идея, но я не знаю, сможем ли мы хорошо скрыть все его признаки, которые бы могли выдать в нем вампира? — с сомнением сказал Рэн.

Это была действительно прекрасная идея, он настолько давно не видел этого вампира, что уже и забыл. Они спасли его ещё в далёком пятьдесят третьем, новообращенный вампир был уже передан суду охотников, но Рэнджин решил, что негоже так быстро списывать нового «брата», учитывая его необычные даже для вампиров способности. Множество представителей этой расы обладали весьма тривиальными умениями граничащими с обычным трюкачеством людей, а вот перевертышей не было вовсе. По крайней мере оставшихся в живых.

— Зная силу Рюу, нужно будет постараться.

Все кивнули, соглашаясь с главным.

— Значит, я не иду?

— Я думаю, это было понятно с самого начала, — снова эта лилейная интонация в голосе Карин, девушка в ответ лишь отвела взгляд и обиженно засопела.

Неожиданно в ней проснулся дух авантюризма, хотелось погрузится в эту необычную атмосферу иного мира, понять его чуть лучше. Откуда вдруг в типичном домашнем цветке начали проявляется такие желания? Флоренс не знала ответа. Но что-то внутри неё стало подниматься и сопротивляться против установленных устоев, захотелось почувствовать иную жизнь, поучаствовать в чем-то важном. Потом вспомнилось, что она всего лишь человек, и энтузиазм заметно притих,

— Флоренс — смягчившись, произнес Рэн, — я не настолько сошел с ума, чтобы вести тебя туда, где будет целая куча вампиров. Если ты не забыла, то мы пьем кровь.

Впервые он в открытую назвал себя вампиром. Каждый раз при разговоре он всячески избегал этой темы.

— А если вас раскроют?

Этот вопрос остался без ответа.

До бала оставалось две недели.

***

Флоренс не задевало, что ее не хотят брать. Она, по закону жанра, могла бы разозлиться и сделать то, что обычно делают главные героини во всех типичных фильмах и книгах о любви. Взять билет, надеть маску и уйти самой разбираться с проблемами, как крутая девочка. Но Флоренс всегда терпеть не могла этих однотипных и глупых, по ее мнению, героинь, да и все-таки жизнь сильно отличается от придуманного фильмом мира. Девушка понимала, что Рэнджин заботится о ее безопасности, и будет глупо вот так взять и уйти. Это доставит ему еще больше проблем, ведь тогда он, скорее всего вместе с остальными, кинется на бал, и в лучшем случае будет только скандал. Но зная Рэна, этим не обойдется.

Флоренс понимала, что не имеет никаких особенных сил, дабы быть полезной, единственное, чем она могла бы помочь, это спокойно сидеть и не пытаться делать из себя героя. Одной проблемой меньше, так сказать. Эти мысли были неприятны, но она ничего не могла поделать, у нее не было, ни сверхскорости, ни суперсилы. Боже, да она даже просто драться не умеет! Раньше девушка и подумать не могла, что попадет в подобную ситуацию, ей не зачем было учиться сражаться врукопашную или на мечах, или учиться стрелять. Она даже не знала, убьет ли серебряная пуля вампира или нет. Ей оставалось только сидеть и ждать. И только странное чувство внутри потихоньку из обычного дыма начало превращаться в настоящий огонь.

Неопределенность — самое раздражающее и сжигающее чувство, сопровождающееся бессилием и депрессией. Внутри вновь что-то кольнуло.

«Беспомощна, ха?»

***

Флоренс задумчиво постукивала ручкой по губам. После незапланированных нескольких дней прогулов, ей пришлось нагонять программу и отписываться учителям объясняя причину отсутствия. Девушка печально выдохнула. Её оставили на попечение пресонала клуба и Кейко, которая в соседней комнате все так же делала какие-то расчеты. Кейко — единственная о ком Флоренс до сих пор почти ничего не знала. Благодаря общительности Хикару и Карин ей удалось хоть немного проникнуть под завесу тайн вампирской шестерки. От девушек можно было услышать множество интересного, но, как правило, все это касалось именно говорящих, о Кейко они почти не говорили, словно придерживаясь договоренности. Остальные были заняты подготовкой к балу, который должен состояться до начала каникул, поэтому Флоренс ничего не оставалось кроме как изображать прилежную ученицу, и делать домашние задание.

Вместо нового материала в голову лезли мысли совершенно никак не связанные с учёбой. Почему Кейко так сторониться её общества? Вроде Флоренс не успела сделать женщине ничего плохого, правда ведь?

Отчего-то Флоренс не чувствовала в темноволосой женщине враждебности, пусть та и всем видом пыталась доказать обратное. Но что-то в ее действиях, взглядах и словах выдавало иные намерения. Она несомненно была смелой и сильной. Для этого не нужно было видеть ее в сражениях или пресловутых драках, достаточно пару раз увидеть ее в действии просто в клубе. Наверное, она не замечала, как два темных глаза пристально следят за ней, лишь так можно было объяснить ее поведение, которое она не пыталась скрыть, когда, казалось, молодая девчонка ничего не видит. Кейко защищала ее, да так, как этого не делал даже Рэнджин. Меткие взгляды, нужные слова в определённый момент делали свое дело, и никто не смел даже взглянуть на «ребенка» хозяина. При этом Кейко никогда не шла на прямой разговор с Флоренс избегая любых контактов с девчонкой. Пусть прошло и мало времени, но Кейко стала для подопечной вампира примером для подражания — статная, красивая, смелая. Все качества, которыми не обладала девушка, но как бы хотелось быть хоть капельку быть похожей на эту сильную женщину.

Флоренс вздохнула, она усердно записывала конспект по истории Японии, иногда делая пометки цветным маркером, пока в дверь не раздался легкий стук. Обычно ее никто не тревожил до обеда, но сейчас часы показывали без трех минут одиннадцать, и девушка удивленно уставилась на дверь. Та в свою очередь приоткрылась, внутрь бесшумно прошмыгнул Крис. Он быстро оказался у стола, и, положив записку, сразу исчез из комнаты. Флоренс несколько минут взирала на небольшой клочок бумаги, прежде чем взять его в руки.

«Привет, прости что так. Но Рэнджин после того инцидента старательно не подпускает меня к тебе =(— девушка улыбнулась, легкой нежной улыбкой, — Ты ничего ему не говорила? Уверен нет. Надеюсь, ты не будешь делать глупости, ведь ты нужна мне еще живая, чтобы поговорить. Но не думаю, что до этого бала представится такая возможность. Сейчас-то я едва уловил момент, когда Кейко вышла по делу. Постарайся избавиться от записки, а то боюсь, что кое-кто меня просто убьет, и я сейчас не про хозяина. Крис =)»

Почерк был не аккуратный и беглый, сразу было видно, что парень писал быстро, дабы никто не заметил. Флоренс скомкала бумажку в руке и, все еще улыбаясь, прикрыла глаза. Он тоже переживает за нее. Несмотря на слова Хикару, Крис был все равно хороший, по крайней мере, для нее. Но её улыбка тут же завяла от понимания того, что она может сделать ему больно. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь испытывал те же болезненные чувства, что и она, но так хотелось обзавестись хотя бы одним единственным другом. Смогут ли они стать простыми друзьями?

После того инцидента прошло несколько дней, и когда Флоренс после занятий спускалась вниз в зал чтобы помочь, она частенько болтала с кем-нибудь из вампиров. И почти все описывали Криса, как сердцееда и бабника. Точно так отзывалась о нем Хикару, и что-то в этот момент менялось в ее вечно горящих веселыми искрами глазах, словно ей не хотелось так говорить про него. Но правда была на лицо, и она желала предостеречь хотя бы ее. Флоренс успокоила Хикару, сказав, что ее совершенно не интересует Крис, она понимает его поведение и, конечно, не попадется на уловки, снова. Тогда в глазах блондинки вновь зажигались искры, и она тащила девушку есть сладости. Вернее, вытаскивать их из-под рук недовольного Даниеля, который что-то при этом бурчал на английском.

Флоренс прикрыла глаза и откинулась на спинку стула, обдумывая поведение Хикару. Неужели ей нравится Крис? Или может, она одна из тех, кого он обманул? Тяжело вздохнув, девушка поняла, что ей нужно возвращаться к учебе. Голова совершенно не хотела думать, занятая предстоящими событиями. Казалось, даже часы замедлили свой ход и вместо привычно быстрого «тик-так», девушка слышала нехотя тянущиеся «тииик-таааак». Она чувствовала, словно тело наполняло липко-тягучее чувство, это была не боль и не раздражение. Но оно было не менее неприятным. Предчувствие. Что-то не так. Оно медленно проникало сквозь кожу, и, слившись с кровью, наполняло ее внутренности. Не так. Что-то. Самым ужасным было то, что Флоренс было не с кем поделиться своими мыслями. Рэнджин лишь сошлется на то, что она слишком сильно за них переживает, остальные наверняка поддержат его. Вот только это не было похоже на привычное переживание. Это было именно предчувствие, что-то подсказывало ей — нужно бежать. Беги! Флоренс неосознанно соскочила с места.

— Прости, я напугал тебя? — раздался слегка удивленный голос Рэна.

Флоренс действительно не заметила его присутствия, в последнее время это становилось более привычным, чем ее умение чувствовать его присутствие, несмотря ни на что. Они отдалялись друг от друга, сами того еще не понимая. Брешь все сильнее разрасталась, и когда она превратится в дыру, будет уже поздно, что-либо предпринимать. Вот только никто из них не мог признаться в этом, упорно делая вид, что все в порядке, они словно два барана уперлись рогами, не желая сдвинуться. Страх сковал сразу обе стороны.

Девушка слегка испуганно смотрела на него, вернее даже не на него, а сквозь, словно видя там нечто совершенно свое. Рэнджин же подумал, что она испугалась именно его. И улыбнувшись, еще раз извинился. Только тогда Флоренс уже сосредоточила свой взгляд на нем.

— Ничего, — еле слышно произнесла она и села.

Мужчина внимательно посмотрел на девушку, но ничего не сказал. «Нервничает» — лишь и подумал он.

— Хотел озвучить тебе планы касательно маскарада. У нас почти все готово, на момент проведения бала ты останешься на квартире у Куро, — он задумался, — это в принципе все, что я собирался сказать.

— Хорошо, — снова, еле шевеля губами, произнесла Флоренс. — Правда, как-то мало похоже на неделями составляемый план, — не сдержалась она.

— Не думаю, что есть смысл озвучивать его весь, ведь даже у стен есть уши.

Девушка кивнула, соглашаясь. Но если честно, ей вовсе и не хотелось знать подробности плана, это пугало ее. Да именно пугало, словно бы чувствуя себя новым предвестником беды, она не хотела слышать, что они будут делать. Боясь того, что все это будет слишком не убедительно, и она начнет переживать еще сильнее, тем самым побеспокоить Рэна еще больше, а это может пагубно повлиять на него. Сейчас это было не к месту.

Не смотря на то, что им успешно удалось уговорить того «оборотня» помочь, девушку не отпускало чувство тревоги, ей казалось, что слишком все просто. Что-то точно не так, не может быть все таким… Она сама ругала себя за такие мысли, но ничего не могла с этим поделать. И от этого ей еще сильнее не хотелось узнавать, что же на самом деле они придумали. Чувство страха не покидало ее ни на минуту, Флоренс не могла нормально сосредоточиться на учебе, казалось, что сейчас все крутится лишь вокруг этого бал-маскарада. Ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, чтобы Рэнджин вернулся домой, и они могли продолжить привычную спокойную жизнь. Но что-то внутри злорадно хихикало и шептало, что ничего не будет как прежде. Такая приевшаяся фраза, но от этого она не становится менее зловещей и пугающей.

— Эм, ты в порядке? — Рэнджин приблизился к столу, внимательно смотря на притихшую девушку.

Она положительно кивнула и сделала вид, что продолжает заниматься, записывая в тетрадь информацию с экрана. Рэн постоял некоторое время перед столом, словно собираясь что-то сказать, но с его губ не слетело, ни слова, и он ушел. Флоренс внешне спокойно записывала лекцию, еле сдерживая чувства, что переполняли ее. Рука начала дрожать, и, когда она уже совсем не могла управлять дрожью, а почерк начал ужасно скакать, Флоренс отбросила ручку. Уперев локти в стол, она сильно сжала ладонями предплечья, как бы обнимая себя. Девушка зажмурила глаза, она совершенно не знала, что делать. Она опустила голову, уткнувшись лицом в сплетение рук.

***

После обеда Флоренс решила помочь внизу, она понимала, что если не будет ничего делать, то просто сойдет с ума. Даниель позволял ей практиковаться в английском, давая разные указания на иностранном языке. Девушке это было на руку, она числилась ученицей в одной из очень престижных школ с лингвистическим направлением, но у нее всегда были проблемы с английским, особенно с разговорной частью. Наверное, сказывалось то, что она в принципе мало разговаривает. Когда она сдавала экзамены по японскому языку и литературе, все учителя сошлись на том, что она разговаривает так, словно выросла в прошлом веке. Ее речь была литературной и правильной, в ней почти не было просторечий или сленга. Просто она не общалась со сверстниками и слышала только речь Рэнджина, который был далеко не из этого века. Правда, чем больше она находилась в клубе, тем сильнее чувствовала, что ее речь претерпевает изменения. Весь персонал клуба говорил просто, используя сленг и прочие прелести современного языка. Поначалу ей было сложно воспринимать их, но теперь это уже было привычно и обыденно. Словно все эти годы она говорила именно так, и никак иначе.

— What do you think about this cake?

— It’s tasty. I like it.

— Твой английский явно нуждается в хорошем вокабуляре, — Даниель печально вздохнул.

Флоренс лишь виновато пожала плечами и продолжила аккуратно раскладывать клубнику на партию маффинов.

— Куда думаешь поступать?

Девушка подняла голову и внимательно посмотрела на повара. Его Рэнджин попросил узнать? Но лицо Даниеля было непроницательным, он с совершенно спокойным видом продолжил готовить салат «Цезарь».

— Никуда, — в тон ему ответила Флоренс.

— Жаль, я думаю, с твоим потенциалом ты бы поступила в хороший вуз.

Девушка ничего не ответила. Видимо, под ее потенциалом подразумевалось не что иное, как деньги Рэна. Учиться в престижном вузе было не дешево, а у нее совершенно не было желания. Если честно, то она вообще не знала, чего хочет от жизни, чем хочет заниматься. Ей просто нравилось помогать здесь, потом приходить домой, готовить для Рэна. Она любила читать, иногда писала небольшие рассказы, что хранились исключительно на ее персональном компьютере. Флоренс неплохо умела играть на фортепиано — этому ее учил Рэнджин. Вот и все радости жизни, и как из этого можно было сделать вывод о жизненной цели? У неё попросту её не было.

Как-то раз, когда ей уже исполнилось девять, Рэн принес домой огромную коробку. В нем оказалось цифровое фортепиано от одной из ведущих японских марок. После этого в их дом пришла еще одна небольшая традиция. После ужина они шли к фортепиано, которое стояло в зале и разучивали различные композиции. Поначалу для нее было сложно учить все эти непонятные знаки, но со временем это стало как бы частью ее. Для нее играть с листа было все равно, что читать. Частенько Рэн полулежа, разваливался на диване и слушал, как она играет. Ей всегда нравилось это чувство легкости, когда твои пальцы порхают над фортепианной клавиатурой, создавая прежде несуществующие волшебные мелодии. Ей самой казалось, что с этой музыкой она увлекает себя и своих слушателей в совершенно иной мир, тот, что находится за гранью чьего-либо сознания. После музыкальной сессии Рэн всегда нежно улыбался и легко хлопал в ладоши, хваля ее.

Когда в последний раз он приходил ради того, чтобы послушать ее? Уже не вспомнить. Стена между ними уже стала слишком толстой, чтобы так просто, одним ударом разбить ее. Понадобится масса времени, чтобы вернуть их былые отношения. Но что-то подсказывало девушке, что они уже не вернутся. И это причиняло боль. Невыносимую тяжесть. Время стремительно бежало вперед, вот только похоже вампир совершенно не осознавал, что в отличие от него она не бессмертна. Ее век подойдет к концу, а он продолжит свой путь…

***

До карнавала оставалась пара дней. Рэнджин был безумно занят и, видимо, совершенно забыл о том, что Флоренс нужно отвезти домой. Время уже было десять, а Рэн обычно забирал ее около восьми, в клубе не было никого из тех, у кого бы она могла поинтересоваться, где же заблудился хозяин. Вернее, она спросила, наверное, у всего персонала, но никто ничего не знал. Девушка решила, что ничего сверхъестественного не будет, если она поедет домой сама. Тем более она уже так делала несколько раз, когда отзванивался Рэнджин. Сегодня он не звонил, но и здесь никого нет. Флоренс, конечно, с самого начала догадалась, что мужчина поставил кого-то присматривать за ней издалека. В последнее время она просто постоянно чувствовала чей-то взгляд, сопровождающий ее повсюду. И судя по тому, что Криса видно не было, эта роль была отведена именно ему. Он не посмеет нарушить приказ Рэна, никто из них не посмеет, было не трудно догадаться об этом.

Поэтому девушка, накинув на плечи кардиган, выдвинулась в сторону метро. Добираться ей было достаточно далеко, ведь они жили в спальном районе. Флоренс дошла до станции, там ее понесло людской волной к автоматам с билетами, дальше эта волна прибила ее к железнодорожным путям. Девушка аккуратно протискивалась среди горожан, стараясь не наступить никому на ногу или еще чего. Мягко сказать — она чувствовала себя неуютно в этой толпе незнакомцев, но выбора не было, домой она должна была попасть во чтобы то ни стало. Прикосновения чужих людей нервировали её, и внутри она вся тряслась, и какого было её облегчение, когда большая часть народа планомерно покинуло вагон, поэтому девушка могла позволить себе присесть на свободное место и остаток пути, что был на надземной линии, любоваться в окно ночным Токио.

Выйдя из метро, девушка быстрым шагом добралась до остановки автобуса и, заскочив в только что приехавший транспорт, преодолела еще две остановки автобусом. Она спокойно шла среди небольших домиков с собственными небольшими садиками, по не очень ярко освещенной улице. Из окон все еще доносились голоса людей и включенных телевизоров, что придавало ей больше уверенности. И, конечно, она все так же чувствовала, что за ней кто-то следует. Она порывалась развернуться и сказать: «Крис, хватит уже прятаться, не думаю, что Рэн сильно разозлится, если мы просто поговорим».

Но слова так и остались несказанными, а она продолжила свой путь к дому.

В доме было темно. Да это естественно, ведь здесь никого не было. Но что-то с этой темнотой явно было не так. Флоренс щелкнула выключателем в коридоре, но, казалось, что осветилось только пространство под лампой, а все остальное завлекла еще более непроглядная тьма.

«Это всего лишь мое воображение, нужно успокоиться. В последнее время я стала параноиком». С этими мыслями девушка спокойно направилась вглубь дома, попутно включая свет в комнатах. Все было в порядке. Флоренс переоделась в домашнее платье и спустилась на кухню. Даниель накормил ее вкусным ужином, так что сейчас готовить она не собиралась, тем более на ночь. Девушка открыла холодильник, быстро пробежавшись взглядом по содержимому, достала апельсиновый сок. Ее любимый. Флоренс уже была в более приподнятом настроении, чем там в клубе. Она напевала мелодию, наливая в высокий стеклянный стакан яркую жидкость. Закрутив крышку, девушка отправила остатки сока обратно в холодильник. Она отпила глоток освежающего напитка и, сжав стакан в руке, хотела уже было покинуть кухню, как позади нее раздался голос:

— Ты так выросла.

Все внутри заледенело от страха. Флоренс не могла найти в себе силы даже для того, чтобы повернуться. Казалось, время замерло, вместе с ее сердцем.

***

Рэнджин рвал и метал. Он готов был испепелить всех своим взглядом. Кто же мог подумать, что эти безмозглые придурки не догадаются остановить девушку! Ведь он не звонил, а значит, приказа отпускать ее домой не было, следовательно, она должна была остаться в клубе. Но как только он прибыл сюда, в клуб, выяснилось, что Флоренс ушла одна полтора часа назад.

— Разве я не говорил вам следить за ней! Глаз с нее не спускать! — все продолжал кричать он.

Карин и Куро удивленно смотрели на него. Наверное, за все то время что они его знали, он не был в такой ярости. Он вообще раньше представлялся им хладнокровным, напущено безразличным, но сейчас эта маска разбилась вдребезги. Рэнджин резко развернулся на каблуках и направился в их сторону.

— Где Крис?

— Я так думаю там же, где ты его оставил. Не думаю, что он бы посмел уйти, — пожав плечами и указательным пальцем поправив очки, сказал Куро.

Карин лишь слегка улыбнувшись, перевела взгляд на рядом стоящего парня. Куро наверное был единственным, кто мог абсолютно спокойно переносить любые выпады со стороны Рэна. Его взгляд никогда не опускался при встрече с взглядом синих глаз с фиолетовым отливом.

Повисло неприятное молчание. Рэнджин выдохнул пару раз, казалось, пытаясь успокоиться, но его глаза выдавали его состояние. В них плескался гнев и беспокойство. Он поверить не мог, что это случилось именно сегодня, именно в тот день, когда он отослал Криса в другое место. Рэн специально оставил парня при девушке, дабы он следил за ней, ведь только Крис мог при приближении опасности, передать им это не имея при себе телефона и при этом остаться абсолютно незамеченным. Никто не мог чувствовать его присутствие, он не оставлял за собой абсолютно никаких следов, ни запаха, ни энергии. Но как назло, именно сегодня, он послал его аккуратно посмотреть на местность, где будет проходить бал, чтобы примерно представить масштабы организации мероприятия. Все пятеро находящихся подле него вампиров были профессионалами в плане слежения. Еще никто из кланов не смог поймать их на месте, никто даже не догадывался, что король префектуры Токио с завидной периодичностью проверяет, как продвигаются дела у соседей. Наверное, не делай он этого, то не достиг бы такого порядка, какой был сейчас. Но, к сожалению, в последнее время он ослабил свои позиции, и слишком сильно надеялся на доброту короля Хоккайдо. Рэнджин не признает этого, но он действительно совершил наигрубейшую ошибку, позволив ему подобраться так близко. Раньше они были очень хорошими друзьями, которые и придумали эти волшебные таблетки — заменители крови, но Рэн и подумать не мог, что Рюу поглотят такие людские пороки, как жадность и зависть, раньше он с презрением говорил о них, а сейчас сам являлся живым показателем этих самых «смертных грехов».

— Я домой, — сказав это, Рэнджин быстрым шагом удалился из клуба.

Карин тяжело вздохнула, но последовала вслед за ним, подметив, что позади шагает Куро. Женщина проследила взглядом за быстро исчезающей из вида спиной Рэна. «Он даже не потрудился взять машину», — еще раз тяжело вздохнув, она пошла на парковку. Вампиры сели в свою тойоту GT-86 и выехали. Они с Куро специально копили на нее. Да, Рэн мог себе позволить хоть пять таких, но не все имели такие средства, как он. И им пришлось поднакопить денег, чтобы получить эту прелесть: задний привод, самый низкий центр тяжести, разгон сотня километров в час за секунду.

Наверное, все думают, что вампирам не знакома бедность. Но вы только представьте, как трудно найти хорошую работу, когда ты не можешь ничего делать днем и испытываешь жажду в присутствии людей. Рэнджин не сразу смог купить клуб и создать из него конфетку, ему пришлось тоже потрудиться над этим, но у него были уже к тому времени хорошие связи и королевский титул. В своих старых банках он накопил достаточно много золота, которое впоследствии работало на него. А Карин и Куро привыкли к работе у хозяйки, и, когда началось их путешествие, они все подрабатывали, как могли. Карин даже продавала цветы. Рэну было проще, с его умением красиво говорить, да и с его- то внешностью, женщины были готовы уже тогда платить, лишь за время, проведенное с ним, пусть и не в постели.

***

Куро выглядел абсолютно спокойным, в то время как его спутница грызла ногти от волнения и постукивала ногой по полу.

— А если что-то случилось?

— Ничего не случилось. Все будет нормально. Тем более, почему вы вообще решили, что за ней кто-то будет охотиться?

Карин замерла, не зная, что ответить. Причиной было только то — единственное приглашение на карнавал, которое было прислано на почту девчонки.

— Одно приглашение не означает, что они хотят как-то ей навредить. Скорее, мне кажется, они больше хотят проверить как раз наше поведение. Поэтому сейчас я еду в противоположную сторону. Думаю, Рэнджин-сама сам справится. А нам нужно еще домой зайти.

Постукивание прекратилось. Карин замерла, поняв, что даже не заметила в каком направлении они едут. Что же с ней такое? Неужели передалось состояние Рэна? Видимо он сильно повлиял на нее, раз она начала так же беспокоиться за эту человеческую девочку. Женщина прикрыла глаза и откинулась на спинку, стараясь расслабиться. Как и многие женщины, она хотела детей, вот только вампирша не могла зачать ребенка, наверное, именно поэтому она всегда пыталась лезть к Рэну с советом, играя хоть какую-то роль в воспитании девочки. Пусть даже и скрытую. Но для нее даже это много значило. К сожалению, только рожденные вампиры могли иметь детей, а вот превращенные — нет.

Куро понимал состояние своей жены, и потому сейчас ему хотелось увезти ее домой и успокоить. Слишком много шума вокруг одного единственного ребенка. Ведь она — обычный человек. Никто из вампиров не знал дальнейших планов Рэна, связанных с Флоренс. Люди стареют и умирают, в отличие от вампиров. И если эти двое так привязались к девчонке, то им будет крайне сложно отпустить ее. Наверное, когда придет время, они оба встанут за идею превращения. Как бы эгоистично это не звучало. И почему-то Куро был уверен, что Флоренс и сама будет очень даже за. Парень бросил взгляд на притихшую Карин. Девушка оперлась лбом в стекло и бессмысленным взглядом провожала мелькавшие за окном виды.

***

Рэнджин несся через весь город сломя голову. Ветер неприятно бил в лицо, но гораздо хуже было для мужчины ощущение, что он опаздывает. Он чувствовал, что должен быть в этот миг именно дома и нигде более. Сейчас он искренне завидовал Хикару и ее «блеску». Способностью этой девушки было мгновенное перемещение. Это не было перемещение как таковое, но ее умение останавливать время, вокруг себя было бесценным в такие моменты. Они назвали это блеском, потому что момент, когда она начинала двигаться, сопровождался яркой вспышкой, напоминающей блеск звезд.

Рэнджин увидел вдали свой дом. Еще пара мгновений и он оказался около незапертых дверей. Это еще сильнее насторожило его. Мужчина втянул носом воздух — кроме Флоренс в доме был кто-то еще, но вот запаха не было, зато было ярко видимой магический след. Смутно знакомый, вампир присмотрелся, пытаясь выудить из памяти, откуда же он мог знать обладателя этого следа. Но озарение не пришло.

Мужчина аккуратно открыл дверь, дабы не создавать лишних звуков, и тихо вошел в дом. Ни на кухне, ни в гостиной никого не было. Но ощущение чьего-то присутствия стало сильнее, и это нервировало. Рэнджин поднялся по лестнице на второй этаж. Глаза вампира уже сменили цвет, они больше не были ярко синими. Теперь они стали чисто фиолетовыми с яркими пятнами красного цвета, расходившимися от зрачка. Все чувства обострились до предела, тот кто был здесь, отличался силой, иначе бы не оставил такой яркий след энергии. Вернее будет сказать, он бы не смог скрыть свой запах. Многие вампиры не знают, что когда они скрывают свою сущность на месте пребывания остаются сгустки энергии, так это по крайней мере называл сам мужчина, именно их и видел Рэн. Они тонкими полосками светились в темноте, словно неоновые огни. И сейчас они вели его прямиком в комнату девушки, что напрягало еще сильнее.

***

Крис уже пятый час перемещался по территории близ озера Бива, пытаясь хоть что-нибудь уловить. Но никто не появлялся у этого огромного имения, выстроенного наподобие европейских дворцов. С огромной лестницей у парадного входа, с большими окнами в пол и огромными залами для принятия гостей. Два крыла расходились от центрального зала и включали в себя несколько десятков комнат для гостей. Весь дворец был ярким представителем стиля барокко. Фасад был выдержан в золотисто-бежевых тонах, рамы окон были так же золотыми, украшенными причудливыми узорами. На крыше выстроились небольшие, но очень красивые статуи мифических существ. При этом статуи были не характерны для этого стиля — это были статуи синтоистских хранителей.

Сейчас Крис сидел в своем укрытии недалеко от главного входа, но пока что из дворца никто не выходил, только слуги ходили туда-сюда, подготавливая дворец к приему гостей. Крису было сказано оставаться здесь до утра. Если честно, ему было не по себе находиться здесь. Все в этом месте было каким-то искусственным и неживым, словно вечный маскарад в летнюю ночь, который никогда не заканчивается. Словно полная противоположность привычно оживленному Кабуки-те, где все время бурлит жизнь, раздается смех, и кто-то куда-то спешит.

Крис постарался успокоить свое разыгравшееся воображение, и спокойно продолжать наблюдение. На какое-то мгновение ему показалось, что из окна второго этажа проскользнула тень. Но парень не почувствовал даже запаха вампира, а потому сбросил это на игру воображение, дедь сидя тут в ожидании чего-то, так и хочется, чтобы это что-то, наконец, снизошло на него. Парень оперся на ствол дерева, скрестив руки на груди. Ему хотелось вернуться обратно в город и следить за сохранностью девушки. Именно сегодня ему мучило чувство, что не здесь ему место, а там, в тени ярко освещенных улиц Синдзюку.

Глава 7. Затишье. Кондитерский рай

Флоренс резко повернулась в сторону голоса — никого, как и ожидалось. Девушка замерла, стараясь дышать как можно реже, прислушиваясь к происходящему в доме. Но ответом ей была лишь звонкая тишина, и сгущающаяся вокруг тьма. Показалось? Нет, голос был слишком четким, чтобы списать его на простую галлюцинацию. Ну, либо можно было прописать ее в палату номер шесть, с такими голосами в голове. Флоренс услышала легкий шорох, едва уловимый, будто бабочка взмахнула крыльями. Это немного сбило с толку, никогда она еще не обладала столь чутким слухом. Ее начала бить крупная дрожь, отмедленного осознания, что в доме был кто-то, чьи намерения были не ясны. Она попыталась набрать в легкие побольше воздуха, но словно что-то сжимало ее в тиски, и она едва могла рвано дышать. Сердце бешено заколотилось, нарушая тишину. Девушка на ватных ногах направилась в сторону кухонного стола, стараясь ступать как можно тише. Выхватив из подставки длинный острый нож, Флоренс словно бы почувствовала себя вовсе оружии, и страх отступил. Резкий всплеск адреналина подавил ненужное чувство, и девушка, сжимая до скрипа зубы, направилась в зал, попутно осматривая все вокруг. Флоренс даже не заметила, что во всем доме выключился свет. Она быстро переместилась в зал, не переставая озираться.

— Этот огонек нравится мне больше твоего страха.

Вновь этот же голос из ниоткуда. Девушку уже начинало это раздражать. Страх, казалось, растворился в ярости, застилая пеленой глаза.

— Что ж, я буду с нетерпением ждать следующей нашей встречи, — раздалось где-то совсем близко.

Флоренс показалось, что источник голоса находится прямо перед ней, но она не видела его. Ей казалось, что язык прилип к небу — она не могла вымолвить ни слова, все тело парализовало. Девушка не знала, сколько так простояла, но больше ничего не происходило. Голос умолк. Где-то внутри словно щелкнул выключатель, и тело снова стало подвижным. Флоренс покрутила запястьем, проверяя, насколько может доверять своему телу. По очереди она покрутила запястья, переставила ноги, потом повернулась вправо и влево, окончательно убедившись, что может контролировать движения. Она выдохнула, пропуская через горло накопившийся углекислый газ. Только сейчас она поняла, что в доме совершенно темно: все источники света были выключены. Как же она до этого не замечала, что едва ли может различить очертания дивана перед ней. Пару мгновений назад, все было четким, словно бы в окно лился солнечный свет, но сейчас тьма вновь окутала дом. Флоренс непонимающе озиралась, списав это на выброс адреналина, и страх — как говорится, чего только люди не делают, когда их жизнь находится в опасности.

Девушка обошла весь дом, крепко сжимая в руке нож. По сути она не смогла бы им даже по достоинству воспользоваться, но его тяжесть в руке слегка успокаивала нервы. Она включала свет во всех комнатах и выключала, покидая их. Наконец, успокоившись, Флоренс вернулась в свою комнату. Она устало села на кровать и на пару минут прикрыла глаза, приходя в себя. Ложиться спать теперь, было страшно, так что Флоренс решила, что дождется Рэнджина. Она положила нож на тумбочку рядом с кроватью, быстро переоделась в одну из своих кружевных ночнушек и, взяв с полки книжку, забралась в кровать.

Рэнджин толкнул приоткрытую дверь. Она тихо отворилась и перед глазами Рэна предстала очень милая картина. Все напряжение как рукой сняло. Флоренс, судя по всему, читала пред сном, сейчас книжка лежала на одеяле, выскользнув из расслабленной руки. Голову девушка уронила в бок, под совершенно неудобным углом. Интересно как она вообще так уснула? Рэн тихо подошел к постели, убрал книжку на тумбочку. Его взгляд остекленел. Там лежал нож, большой кухонный нож. Значит, кто-то все же побывал в их доме, и Флоренс это тоже почувствовала. Как — он не знал, но обязательно поинтересуется у Флоренс утром. Решив пока не ломать себе голову, мужчина повернулся опять к девушке, и скользнув рукой ей за спину, аккуратно опустил девушку до лежачего состояния. Флоренс слегка вздрогнула и нахмурилась.

— Ш-ш.

Ему удалось уложить девушку поудобнее, не разбудив ее. Уходя, он выключил лампу, которая находилась над кроватью. Мужчина обошел весь дом. Кое-где еще остались сгустки энергии, но их становилось все меньше, они достаточно быстро исчезали. Отсюда напрашивался вывод, что пришедший сюда был не только сильным вампиром, но и не просто случайно забредшим сюда гостем. Последний сгусток энергии, находящийся в гостиной, исчез. Удостоверившись в отсутствии опасности, Рэнджин решил перестать бороться с желанием налить себе виски со льдом. Взяв напиток, он развалился на диване. Его взгляд непроизвольно упал на стоящее рядом фортепиано. Когда-то они с Флоренс устраивали на пару целые музыкальные сессии, поочередно играя на полюбившемся обоим инструменте.

— Что это ты тут играешь? — Рэн склонился над вздрогнувшей девчушкой.

— Не смотри! И не слушай! — зарделась она, быстро закрывая от него ноты.

Губы мужчины тут же растянулись в хитрой улыбке. Они начали небольшую драку за обладание несчастными листами с нотами и в итоге, они, запыхавшиеся, растрепанные, лежали среди раскиданных диванных подушек на полу, и счастливо улыбались. Вернее одиннадцатилетняя девчушка улыбалась, а он лишь прикрыв глаза, умиротворенно лежал, слегка приподняв края губ. Вокруг них были разбросаны те самые листы с нотами, это был полонез Огинского. Достаточно трудное произведение для одиннадцатилетней девочки. Внутри разлилось тепло от понимания того, что она учила это для него, даже, невзирая на сложность. Когда они отдышались, то поставили диск с этим полонезом. Рэнджин вновь развалился на диване, а Флоренс удобно устроив свою голову на его коленях, прикрыла глаза. Они слушали пластинку с классическими произведениями еще около часа, пока желудок девчушки не подал признаки жизни. Сделав музыку громче, они переместились на кухню.

Всю ночь мужчине не удалось даже сомкнуть глаз. Он сосредоточенно пытался уловить, есть ли кто рядом из чужих. Но за всю ночь к дому никто не приблизился, даже обычных прохожих не было. Тишина.

Едва солнце показалось из-за горизонта, наверху послышалось шебуршание, потом топот и громкие шаги на лестнице. Необычно для девушки, которая всегда ходила так, словно она представляла себя кошкой.

— Рэн? — послышался вопросительный крик Флоренс, с толикой испуга.

Рэнджин моментально оказался у подножья лестницы, где и находилась встревоженная девушка.

— Я дома. Все хорошо.

Флоренс внимательно смотрела на него, видимо осознавая для себя, что это не сон и Джин-тян стоит перед ней. Было видно, как морщинка между бровями разглаживается и общее напряжение моментально спадает. Она открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но передумав, закрыла и еле слышно вздохнула, и не сдержав эмоций, обняла мужчину, крепко прижимаясь к нему всем телом. Рэн был не готовый к такому повороту событий, застыл в замешательстве. Но едва он успел понять, что произошло, девушка поспешно отстранилась.

— Есть будешь? — тихо спросила Флоренс.

Рэнджин улыбнулся ей и кивнул. Щеки девушки заалели, выдавая ее смущение. И резко развернувшись, Флоренс исчезла на кухне. Мужчина переминался с ноги на ногу, о чем-то задумавшись, а потом решил присоединиться к девушке, которая уже чем-то громыхала на кухне.

Они давно не готовили вместе, но Флоренс привычно и легко раздавала указания, что порезать, что почистить, а Рэн послушно брал в руки овощи и аккуратно чистил сразу над мусорным ведром. За этим нехитрым делом прошла добрая половина утра. Поставив блюдо в духовку, они вернулись в гостиную, где Ренджин предложил девушке занять место у фортепиано. Он придвинул стоявший неподалеку стул к уже успевшей начать разыгрываться Флоренс. Они решили сыграть в четыре руки, и по дому разнеслась «Серенада» Шуберта. Они играли, пока их не прервал противный писк таймера, провозглашавший о готовности пищи. Флоренс пошла, накрывать на стол, а Рэн убрал ноты, выключил фортепиано и закрыл крышку. Закончив небольшую уборку, он направился в сторону вкусно пахнущей еды. Девушка красиво расположила запеченные куриные ножки на листьях салата, по краям украсила белоснежным тофу и помидорки черри. В двух чашках уже дымился рис, посыпанный какими-то приправами.

— У нас сегодня прямо праздник, — усмехнулся вампир.

Девушка подняла глаза. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять о чём она сейчас думает: «неужели забыл?». Рэнджин не удержался и прыснул в кулак, вокруг его глаз образовались забавные морщинки и у Флорнес почему-то моментально пропало чувство обиды.

— Конечно, я не забыл. Подожди здесь, — вампир исчез, а Флоренс так и продолжала глупо стоять посередине кухни.

Рэнджин быстро оказался в своей комнате, открыв шкаф, сунул руку на одну из полок, выуживая оттуда спрятанный пару месяцев назад подарок. Это была красивая золотая цепочка с необычным перламутровым камнем. Он так же быстро вернулся на кухню, за это время там ничего не изменилось, ну может только рис уже не так парил. Но девушка, кажется, не сдвинулась с места даже на миллиметр. Мужчина встал напротив Флоренс, протягивая ей фиолетовую бархатную коробочку.

Флоренс не сразу поняла, что от неё ждут каких-то действий, пока мужчина красноречиво не хмыкнул, слегка дрожащими руками, девушка приняла подарок. Щёки вновь наливались румянцем, второй раз за утро, что не могло не раздражать, Флоренс не нравилось быть настолько читаемой в плане эмоций. Но делать было нечего, она видимо никогда не научится также умело управлять своими эмоциями как вампир.

«Она видимо никогда к этому не привыкнет» — подумал Рэнджин. Каждый раз, когда он дарил ей подарок, она так реагировала. Краснела, и всем своим видом говорила, что не заслуживает принимать этот подарок, ведь ничего не может дать взамен. Рэн помнил, что в детстве, девочка компенсировала это своими поделками, она частенько готовила ему песочные пироги или делала маленькие букетики из цветов, что могла найти в саду. Ребенок.

Странно было осознавать, что перед ним теперь стоит не маленькая девочка в потёртом кимоно, а взрослая девушка, которая через пару лет уже начнёт задумываться о замужестве. Эта мысль неприятно кольнула, но сейчас было не время и не место придаваться подобным мыслям. Рэн неотрывно следил за тем, как Флоренс рассматривала кулон. Ей показалось, что, когда она только открыла коробочку, у камешка в подвеске был другой цвет. Но сейчас оказавшись в ее руках он, казалось, поблек под серым цветом.

— Тебе нужно перестать беспокоиться.

Флоренс удивленно посмотрела в глаза мужчины, что стоял напротив.

— Этот камень отображает твое желание. Захочешь — он будет сиять, нет — он погаснет. Главное, это зависит от твоего искреннего желания. Он реагирует только на тебя. Я… — он замялся, словно злясь сам на себя за то, что приходится врать, но правда была сейчас не уместна. — Я искренне хотел подарить тебе что-то, что по-настоящему будет достойно тебя.

Флоренс продолжала неотрывно смотреть в лицо вампира, у которого от напряжения были стиснуты зубы, а на щеках, казалось, слегка проступил румянец. Конечно, это была лишь игра ее воображения. Какой вампир умеет краснеть? Тем более если этот кто-то Рэнджин. Он нервно потер подбородок, и резко сел за стол. На губах девушки непроизвольно расцвела улыбка. Ему не все равно. Она чувствовала, будто в нее вновь вдохнули жизнь, все тело затопила приятная легкость и энергия, ей не составило бы труда сейчас промчаться до другой части города, если бы кому-то вздумалось ее об этом попросить.

— Давай уже есть, — нетерпеливо произнес вампир.

Он посмотрел на Флоренс, в руках которой медальон светился ярким желтым цветом, словно лучик солнца необычной формы. Он так не хотел произносить тех слов, он ненавидел себя за них, но сейчас, видя ее радость, посчитал, что сделал это не напрасно. Флоренс порхнула в его сторону, подавая подвеску.

— Помоги надеть.

Она собрала руками свои уже достаточно длинные, достающие до лопаток, волосы, и, приподняв их, слегка присела, дабы мужчине не пришлось вставать. Он пару минут смотрел на ее изящный изгиб шеи. Внутри родилось желание провести губами по, казалось, столь нежной и светлой коже. Но Рэн обругал себя за столь глупую мысль и, наконец, надел украшение на столь соблазнительную сейчас для него шею. Он не был голоден, в смысле, не нуждался сейчас в крови и потому этот порыв очень удивил его. Наконец, разобравшись с украшением, они приступили к праздничному обеду, который, к сожалению, успел остыть. Но сейчас это их волновало меньше всего.

День был наполнен множеством прекрасных событий. После обеда они вновь сели за музыкальный инструмент, что-то пели и играли, смеялись и улыбались. После посмотрели фильм и к вечеру, когда солнце перестало так печь, решили прогуляться. Сезон дождей — Цую, был в самом разгаре, и после полуденного ливня воздух, казалось, был пропитан влажностью, создавая ощущение, будто пытаешься дышать под водой. Но даже это не мешало им наслаждаться праздником.

Они шли сквозь толпу людей, которые, видимо, тоже решили выбраться на улицу, урвать мгновение без дождя и насладиться прекрасной погодой. Рэнджин повел ее в одну очень знаменитую кондитерскую. Раз они не купили торт домой, то он решил сводить свою сладкоежку в кондитерскую. Свою? Никогда раньше он так не думал. Что-то странное творится с ним сегодня. Может из-за предстоящего бала. Нервы у всех были на пределе, он уже получил смс от Криса, который сообщал, что ничего сверхъестественно, если можно так сказать, в особняке не происходит. Хозяин бала не появлялся ни разу за время слежки, всем руководил высокий коротковолосый брюнет. Крис идентифицировал его как Тору-сана, известного всем, как правая рука господина Накаи. Этот вампир всегда был при господине, выполнял все его поручения, по совместительству являлся его телохранителем. Никто точно не знал, какой способностью владеет этот мужчина, но учитывая, как близко он был к Рюу, можно было сказать без сомнений — он силен.

Рэнджин почувствовал, что его кто-то тыкает пальцем в бок, и, поморщившись, опустил взгляд на этого самоубийцу. Но лишь встретился взглядом с глазами наполненными удивлением. Он и не заметил, что они уже дошли до кондитерской. Видимо он так задумался, что просто встал и стоял. Это было плохо. Он терял свою хваленую концентрацию, это было ужасно не вовремя. Особенно когда король других земель вздумал поиграть, а по городу бегает демон высшего уровня, который, кстати, давно не объявлялся. Больше не было жертв, словно и сам демон, вернее демоница, готовилась к балу. Его передернуло. Ведь это могло быть и правдой…

Рэн слегка наклонился, извиняясь за задержку, и они прошли внутрь. Кафе, как и всегда, было битком набито людьми, здесь толпились как местные жители, так и туристы. Везде слышалась иностранная речь. Было достаточно забавно находиться в родной стране и не понимать, о чем именно говорят окружающие. Рэн слегка улыбнулся своим мыслям. Он посмотрел на девушку, которая уже явно расстроилась отсутствием свободных столиков и огромной очередью. Флоренс переступала с ноги на ногу и, поднимаясь на носочках, пыталась разглядеть меню из-за высоких европейцев. Мало того, что она была невысокого роста, так еще и близорука, так что шанс разглядеть меню на стенде и тем более на прилавке для нее равнялся нулю. Мужчина слегка приобнял ее за талию, и повел в сторону сквозь поток.

Они подошли к дверям, видимо ведущим на кухню, оттуда вышел высокий брюнет в белом и по-дружески обнял Рэна, приветствуя. Они над чем-то посмеялись, и брюнет, опустив взгляд на жавшуюся к Рэнджину девушку, что-то шепнул ему и повел их за собой, на второй этаж, где, как, оказалось, располагались еще столы. Мужчина завел их в отдельную кабинку, пожелав приятного вечера, и закрыв за собой ширму, ушел. Сидеть здесь было более комфортно. Приятная музыка Kosheen придавала волшебную атмосферу вечеру, особенно теперь, когда она не была перемешана с многочисленными звуками, что были внизу. На столе уже лежало два меню, Рэн, будто ожидая, когда она возьмет свое меню, внимательно смотрел на нее, положив руку на второе. Девушка, сделав важный вид, раскрыла меню и погрузилась в чтение. Там были картинки, да такие, что Флоренс была готова начать жевать сами страницы, не дожидаясь десерта. Она сидела, переворачивая страницы туда-сюда, не имея возможности определиться. Ей хотелось все и сразу. Но она понимала, что чисто физически это будет невозможно и печально вздохнула. Флоренс заметила, что мужчина напротив нее сразу замер, поднимая глаза.

— Тебе не нравится?

— Нет, нет. Наоборот. Здесь столько всего, что хочется попробовать все и сразу.

— Мы здесь не в последний раз, так что попробуешь еще, — с усмешкой произнес Рэн.

Но что-то кольнуло внутри у девушки, предчувствие новой волной накатило на нее, на языке появился неприятный горький привкус. И чтобы перебить его, она, наконец, заказала подошедшему официанту понравившееся пирожное и коктейль. Рэн тоже сделал заказ, только вместо коктейля заказал себе крепкий кофе без молока и сахара.

Во всех сериалах и фильмах после фразы «это не в последний раз» случалось что-то ужасное. Флоренс хотелось надеяться, что эти ужасные мысли появляются под влиянием предстоящего события, и развеются сразу же после бала.

— Мне казалось, что ты против питья кофе без молока или сливок, — ей нужно было что-то сказать, чтобы отвлечься от дурных мыслей.

— Я против этого, если его пьешь ты, — Рэнджин чуть наклонился. — Человеческому организму вредно употреблять крепкий чёрный кофе, особенно на голодный желудок.

— Знаешь, как это называется? Дискриминация! По расовому признаку, — Флоренс скорчила рожицу и подняла палец вверх, как обычно делают во всех аниме.

Рэнджин слегка улыбнулся и щелкнул ее по лбу, слегка подавшись вперед.

— Ай!

Флоренс потирала пострадавший лоб ладонью, и, насупившись, смотрела на еще более раззадорившегося мужчину. Веселящийся вампир моментально получил сдачу в виде резкого и четкого пинка под столом.

— Эй! — теперь пришла очередь вскрикивать Рэна.

Он сощурил глаза, положив сжатые в кулаках руки на стол, полностью копируя сидящую перед ним девушку. Не понятно, сколько бы они так просидели, если бы не подошедший официант с заказом. Он удивленно посмотрел на этих двоих, и, поставив заказ на стол, скрылся за ширмой. Они же, смутившись, что их застукали за таким странным делом, теперь молча, поглощали принесенные пирожные. Вернее девушка уплетала пирожное, а Рэнджин пил кофе, понемногу отламывая от своего десерта. Флоренс, быстро справившись со своим угощением, посмотрела на медленно исчезающий десерт Рэна.

— Если хочешь, можешь попробовать.

Флоренс словно ребенок рьяно закивала и, радостная, отломила кусочек своей десертной вилкой от пирожного Рэна. Он наблюдал, как она наслаждается, находясь здесь. Она улыбалась ему и рассказывала, как сложно ей дается английский, особенного его разговорная часть. Потом жаловалась на математику, которая вроде ей нравилась, но лишь тогда, когда все получалось. Девушка сопровождала свою речь ярким жестикулированием. Она каким-то образом умудрилась вымазать свой нос в сливках, попутно еще мазнув на щеку. Рэнджин взял салфетку, и притянув, не ожидавшую этого девушку, за подбородок к себе, аккуратно протер те места, где находилась сладкая масса. Щеки Флоренс зарделись, и как только он разомкнул пальцы, она быстро отстранилась.

— Я не маленькая.

— Ага, я вижу.

Ее глаза горевшие пару минут радостным огнем, вдруг потускнели. Камешек на ее шее, горевший ярким желтым цветом, теперь переливался коричневым. Рэнджин напрягся, такая резкая перемена из-за какой-то шутки. Но через мгновение лицо девушки вновь засияло, и она продолжила с улыбкой что-то рассказывать. Теперь он не жалел тех денег и времени, что потратил на поиск этой подвески. Настоящее свойство этого камня было выявление чувств. Такие камни раньше использовали для распознавания скрытых мотивов или выявления лжи. Женщины дарили их своим суженым и наоборот, дабы проверить их верность. Но было у них и совершенно другое предназначение. Когда еще они не были распространены, камни эти использовали для контроля эмоций у носителей скрытой силы. Например, если сила эта имела демоническое начало. Нужно было уметь контролировать носителя, но этого не сделать, если не знать, что он чувствует, потому и были созданы монахами и магами эти странные камни. Они недолго были в обиходе, их создало закрытое сообщество, которое погибло при нападении демона — какая ирония. Секрет их создания исчез вместе с этими людьми, как и большинство самих камней. Но из-за того, что они когда-то просочились в народ, по сей день можно было найти отголоски этих творений. Рэнджину пришлось приложить много усилий, дабы раздобыть один единственный осколок. После чего ему пришлось искать мастера на все руки, который сможет из артефакта сделать украшение, не повредив источник. Этот кулон был показатель его собственной слабости — он привязался к девушке сильнее, чем того хотелось бы. И теперь ее непредсказуемое поведение сильно влияло и на него. Рэн больше не мог предугадывать ее действий, и читать эмоции, словно открытую книгу. Ему пришлось сильно постараться, чтобы найти выход из ситуации, при этом, не запятнав свою репутацию.

Ребячество порождённое одной маленькой ошибкой. Мужчина прикрыл глаза, чтобы через мгновение открыть их вновь и продолжать делать вид, что внимательно слушает своё чадо. Которое неожиданно решило стать кем-то большим в его жизни, чем мимолётным воспоминанием.

Подвеска, что красовалась на груди девушки, была затянута темно серым цветом, что совершенно не вязалось с ее улыбкой и яркими жестами. Почему же ее так сильно задевает эта тема с возрастом? Вампир тяжело вздохнул.

— Пошли дальше, — перебивая ее, произнес он.

Рэн, расплатился по счету, и они вместе вышли из кафе. Народу внизу уже поубавилось, столики были заняты, но вход был полностью свободен. На город опустились сумерки, постепенно переходящие в ночь. Огни озарили улицы, заменяя звездное небо, но даже ярые любители ночной жизни не могли сейчас находиться на улице, не боясь подхватить простуду. Вновь шел дождь. Духота словно окутала окрестности. Рэнджин и Флоренс направились в сторону клуба, сейчас для них самым важным было, что там работал кондиционер. Дома этот божественный агрегат был исключительно в двух комнатах: в зале, и в спальне девушки. Но возвращаться так рано совершенно не хотелось. Они негласно старались продлить этот вечер на сколько это было возможно. Оба чувствовали, как внутри разрастается чувство тревоги, нервы натягиваются до предела. Никто не произносит вслух ни слова, боясь озвучить страшные мысли, и привлечь и без того идущую по пятам беду, еще ближе.

Ловить такси в час пик в выходной день было бесполезно, и поэтому они поторопились на ближайшую станцию метро, где, проехав пару остановок, вышли в нужном им квартале развлечений. Через пару зданий, они уже могли видеть яркую вывеску клуба. Хоть спешить насквозь вымокшим было уже бесполезно, они, всё же, ускорились и побежали чуть ли не наперегонки в сторону входа.

Флоренс невольно бросила взгляд на барную стойку, но там вновь не было Криса. Мужчина перехватил ее взгляд и посмотрел туда же. Неужели она так беспокоится за этого парня? Внутри неприятно кольнуло. Это задевало его, заставляя злиться. Лишь на миг, но в голове промелькнула мысль: «Смотри только на меня». Миг, но этого хватило, чтобы Рэнджин почувствовал себя ужасно неловко, будто бы мальчишка, увидевший в первый раз женскую грудь. Он одернул себя. Почему в последнее время его посещают настолько странные мысли? Раньше бы он даже бровью не повел. Но сейчас внутри что-то взрывалось, когда он видел на ее лице печаль или заинтересованность в ком-то еще. Все началось с того момента, когда он впервые привел ее в клуб. Будто бы повернулся невидимый рубильник, и внутри все замкнуло. Ему это совершенно не нравилось, внутри каждый раз, будто все вставало к верху дном. Рэнджин терял свою хватку, чего делать было ни в коем случае нельзя. Это может дорого ему стоить. Вдруг он вспомнил разговор с парнями:

«— Хей, Рэн-сан, давно рядом с тобой даже женщин не видно, — Крис.

— Не всем быть такими как ты, — грубый ответ Ренджина.

— Но все же, раньше ты обращал, хоть и ненадолго, свой взор на прекрасных дам.

— Не хочу с ним соглашаться. Но придется, — Куро. — Может, поэтому вы так раздражительны»

Если подумать, то с момента, как он взял к себе на воспитание Флоренс, он не заводил ни с кем даже романов на одну ночь. Он и раньше не был приверженцем таких отношений, но все же, даже у него были желания. Но он просто не мог этого сделать, после появления в доме этой необычной, по его мнению, девчушки. Она заставляла его видеть в этом что-то плохое, и чувствовать себя виноватым даже в мыслях. Особенно когда ее необычно большие, словно кукольные глаза смотрели на него, таким чистым невинным взглядом. И ему не хотелось самому мараться, и тем более тянуть ее за собой. Но может все-таки стоит прислушаться к советам друзей и познакомится с кем-нибудь на балу? Наверное, он так и сделает.

Кого он обманывает? Он всегда был достаточно консервативен в этом отношении, и заводил романы только в том случае, если ему действительно была симпатична партнерша. И не смотря на количество прожитых лет, он не мог рассказать ни об одном романе на одну ночь. Он всегда легко сходился с женщинами, только если инициаторами отношений были они. Рэн не знал, что именно в нем было столь привлекательного, что всегда находилась пара тройка дам, желающих пробиться сквозь его выставленную годами стену. Единственной кому не пришлось биться о нее кулаками, была Флоренс. Сама того не понимая, она нашла в ней дверь, и беспардонно распахнула ее, еще тогда в лесу, среди ручейков и пения птиц. Абсолютно безмолвно она ворвалась в его жизнь, украшая стену детскими и не очень рисунками.

Они провели остаток вечера в клубе, после чего, Рэнджин вел уже полусонную девушку домой. Завтра состоится бал. Рэнджин специально заранее продумал сегодняшний день, дабы как можно сильнее отвлечь девушку, и умотать ее. Ему нужно было подготовиться к предстоящей встрече.

Он ушел в свою спальню, и еще долго сидел там в одиночестве. Рэн ставил вокруг себя невидимые барьеры, загонял все ненужные эмоции подальше. Вспоминал все известные ему приемы и уловки, возвращал себе концентрацию внимания, заставляя себя забыть о ненужных сейчас вещах. Вампир просидел так до самого утра, пока не услышал легкие, словно у кошки, шаги девушки по направлению к ванне. Наверное, он никогда не перестанет удивляться ее легкости движений. Мужчина чувствовал, как напряжение в доме нарастает с каждой минутой. Молчание за завтраком, и вновь пальцы, сжимающие изрядно потрепанного медведя так, что костяшки побелели. Все в таком же молчании, они одеваются и собираются. Вместе выходят и садятся в машину. Радиоведущий сегодня в ударе, но пассажиры не смеются. Они оба с напряжением ждут, когда остановится автомобиль, ведь именно тогда момент расставания настанет. Пусть и на один вечер. Но в их сердцах зародилось смутное чувство тревоги, которое, ни один из них не облек в слова. Это заставляло обоих сжимать руки в кулаки, и нервно смотреть на сменяющий за окном пейзаж.

Ворота во двор многоэтажки были открыты, и у одного из подъездов уже стояли Карин и Куро. Машина остановилась и, обменявшись напряженными взглядами, они пожелали Рэну удачи и направились вместе с Флоренс внутрь дома. Девушка в последний раз посмотрела на быстро удаляющуюся машину и, прикрыв глаза, пожелала: «Пусть все будет в порядке. Я отдам все, лишь бы с ним ничего не случилось».

«Хммм, — злорадная ухмылка. — Все говоришь?»

Глава 8. Незваные гости

Флоренс сидела на односпальной кровати в комнате для гостей. Девушка все чаще смотрела в окно, каждый раз после этого нетерпеливо переводя взгляд на часы. Из-за слишком малого времени между повторами, в пейзаже ничего значительно не менялось. Время медленно ползло к назначенному часу. Флоренс пыталась отвлечь себя чтением, но руки дрожали настолько, что она не могла разобрать ни буквы. Карин с Куро расположились в зале за просмотром какого-то фильма. Они предложили девушке присоединиться, но она отказалась, понимая, что так будет нервировать не только себя, но еще и их. Флоренс один раз выглядывала из двери: Куро и Карин сидели на полу, опираясь спинами на диван, и смотрели фильм. Они посмеивались друг над другом, Карин тыкала Куро в бок, в то время как парень пытался заключить ее в объятия. Флоренс улыбнулась — это было очень мило. Они не скрывали свои чувства друг к другу. А ведь еще недавно девушка так рьяно ревновала Рэна к Карин. После того, как она увидела их так, это казалось ей глупым поступком из далекого прошлого. Теперь же она им завидовала, белой завистью — Флоренс была за них рада и мечтала о таком же. Девушка и представить себе не могла, что вечно хмурый и чем-то недовольный Куро может так улыбаться. В его улыбке было столько нежности — ему-таки удалось заключить Карин в объятия так, чтобы она не могла тыкать в него.

Флоренс тихо затворила дверь, дабы не нарушать их уютного спокойствия. Девушка не успела дойти до кровати, как в дверь раздался стук. Она замерла, прислушиваясь, словно могла услышать что-либо кроме стука своего собственного сердца. Стук повторился, но голосов из-за двери слышно не было. Совершенно не похоже на тех двоих, что располагались всего секунду назад перед телевизором.

— Да? — только и оставалось произнести ей.

Дверь распахнулась: на пороге стоял совершенно незнакомый субъект, не внушающий и толики доверия.

— Ну вот, наконец, мы и встретились, — произнес он уже знакомым голосом.

Флоренс словно парализовало. Этот голос она уже слышала. Мужчина смотрел на нее, мягко улыбаясь, как улыбается человек, смотря на глупые, но милые действия котенка.

— К сожалению, я не встретил вас на балу, пришлось прийти за вами сюда лично, — его улыбка стала шире. — Я сопровожу вас, и надеюсь, вы подарите мне свой первый танец.

Флоренс с ужасом взирала на мужчину. Позади него появились еще двое в строгих черных костюмах, одним словом — типичные охранники. Сам начальник парада был одет вычурно: облегающие кожаные брюки, высокие сапоги на шнуровке, белая рубашка с широкими рукавами, на которых были вырезы от плеча, соединенные яркими красными лентами, завязанные бантиком на конце. На плечи был накинут черный пиджак с двумя красными сердцами в углах, напоминая игральную карту. На щеке, под глазом, так же было маленькое сердце. Но сам цвет глаз вызывал ужас — кроваво-красный взгляд внимательно следил за реакцией девушки.

— Ах, где же мои манеры! — театрально закатив глаза, произнес он. — Мое имя — Накаи Рюу, король Хоккайдо. Можешь не представляться, — она и не собиралась, — я хорошо знаю, кто ты — а вот это уже настораживало.

Страх в глазах девушки сменился раздражением, переходящим в злость. Сердце громко стучало, перебивая остальные звуки. Флоренс вспомнила о находящихся в другой комнате Карин и Куро. Она стрельнула глазами за спину Накаи, но не увидела ничего кроме двух бугаев в черном. Словно уловив ее мысли, Рюу улыбнулся, и произнес:

— Они всего лишь спят, можешь не волноваться.

Мужчина уверенным шагом прошел мимо девушки к кровати. Тенями за ним скользнули подчиненные. Флоренс увидела Карин и Куро, лежащих на полу. Злость накатила еще более сильной волной, едва не стирая все остальные чувства, за последней каплей последует девятый вал, что уж точно сотрет остатки самообладания. Вот только что она может сделать? Лишь глупо и бесполезно злиться?!

— Я принес тебе небольшой подарок!

Он махнул рукой в сторону кровати, привлекая внимание девушки. Она развернулась. На кровати уже лежало красивое длинное серебристо-золотое платье с рюшами, на тонких лямках. Почему все хотят одеть ее в платья с рюшами, словно стиль лолиты каким-то образом замыкался на ней? На полу стояли, словно хрустальные, серебристые туфельки с розочками на носах.

— Я думаю, одеться вы сможете сами, — с этими словами Рюу вышел из комнаты, за ним испарились его «тени».

Флоренс пару минут смотрела на платье без единой мысли. Что ей делать? Она понимала, что сама не сможет противостоять трем сильным вампирам. Страх стал пробираться под кожу, заставляя покрываться липким холодным потом. Эта была горькая и неприятная правда — она совершенно ничего не может сделать против трех мужчин, а тем более против вампиров. Пришлось переодеваться. Как только она надела вторую туфельку, тут же раздался стук в дверь. Флоренс не успела ничего сказать, как дверь распахнулась.

— Я думаю, ты готова. Что ж, пошли! — мужчина разговаривал так, словно подрабатывал конферансье в местном театре, громко и чётко выговаривая каждое слово, правильно расставляя акценты.

Все пошло прахом с самого начала. Рюу поставил специальные барьеры, и «оборотень» не смог быть кем-то кроме самого себя. Но никто, абсолютно никто не обратил на это внимание, их все так же спокойно пропустили в зал. Они разделились, договорившись через час встретиться у одного из столов. Рэн аккуратно обходил танцующие пары. Он был рад, что это был бал-маскарад, и он мог спокойно пройтись по залу, не боясь, что кто-нибудь изъявит желание поболтать со старым знакомым. По центру зала кружили пары; компании стояли у столов с едой. Рэнджин сразу уловил присутствие не только вампиров, но и людей. К своему величайшему облегчению, он так и не почувствовал ауры демоницы, но это еще не значило, что она не заявится на праздник. Больше всего вампира настораживало отсутствие хозяина бала. Рюу даже не вышел всех поприветствовать, что вообще-то было его любимым делом. Красоваться перед всеми в своих нарядах.

Рэнджин продолжал лавировать среди присутствующих, нигде подолгу не останавливаясь, пока его не окликнули — тихо, но этот голос он бы не спутал с другим. Мужчина развернулся на каблуках. Если бы его сердце все еще билось, в этот момент оно точно бы остановилось. Рюу под руку вел прекрасную представительницу слабого пола, в которой Рэн не мог не узнать свою подопечную. Они быстро приблизились к нему. Сквозь аккуратную красивую маску было видно, как она испуганно и виновато смотрит на него, словно пытаясь извиниться за свое присутствие. Рэнджин холодно смотрел на прибывших, не выдавая своих эмоций.

— Здравствуй, друг мой! — сладко пропел хозяин бала, зная, как названный друг ненавидит эту его манеру растягивать слова.

Рэнджин слегка склонил голову, едва не скривившись от этих приторных речей. Когда его собственный друг стал так сильно раздражать его?

— И тебе здравствуй.

— Я думал, ты все же догадаешься прийти со своей леди, ведь приглашение я специально выслал на ее имя. Но ничего, мне совершенно было не трудно сопроводить ее сюда и самому.

— Прости, но я подумал, что ты, скорее всего не знаешь, сколько ей лет, и мне совершенно не хотелось тащить за собой ребенка.

В груди кольнуло от слов мужчины, Флоренс понимала, что все это он говорит лишь ради нее самой, но все же, его холодность причиняла боль. Он вел себя так, словно не замечал ничего и никого, но его холодное поведение было, похоже, совершенно привычным для окружающих, но её это пугало. В голове крутилось одно единственное слово — другой. Тут Рэнджин был совершенно другим, он был тем самым вампиром к которому привыкли все окружающие, но не она. Маска?

После прибытия хозяина, многие стянулись в круг около этих двоих и, в итоге, девушка осталась в стороне. С одной стороны — без присутствия этого странного вампира ей стало легче дышать, с другой — ком в горле никуда не исчезал. Ее чувства мешали ей здраво мыслить. Она не хотела выглядеть глупой истеричкой, но…. Было невыносимо смотреть на то, с каким презрением и равнодушием Рэн взирает на окружающих. Его губы периодически искривляла язвительная улыбка, иногда напоминающая оскал. Но, похоже, вокруг были знакомые — все реагировали на его поведение словно так и должно быть. Улыбались ему в ответ, подмигивали, смеялись над какими-то непонятными шутками, словно гиены. А девушка все мучилась, пытаясь отделить образ своего светлого Рэна от того, что сейчас стоит в центре внимания. В голову шли пугающие мысли. А что если он и рядом с ней лишь притворяется? Это было глупо. Зачем бы он тогда подобрал ее и воспитывал, тратил на нее свои деньги и время, если бы все это время притворялся. Флоренс краем глаза уловила, что мужчины отделились от толпы и направились в один из коридоров, которые, скорее всего, вели в комнаты. Девушка двинулась за ними.

Они скрылись в небольшом зале, что примыкал к главному. Что-то похожее на комнату отдыха, входом в которую служила большая арка без дверей, что было на руку Флоренс. Она остановилась за стеной, стараясь даже дышать беззвучно. Но в большом зале стоял такой гул, что, скорее всего они не услышат ее. Девушка искренне на это надеялась.

— Не думал, что ты возьмешь кого-либо к себе. Это даже звучит как-то абсурдно.

Она слышала, как открылась бутылка и в бокалы полилась жидкость. В этот момент ей даже казалось, что она может слышать, как лопается каждый пузырек игристого вина, у кого-то из гостей в зале. Все ее чувства были напряжены до предела. Флоренс дабы не упасть, и не выдать себя, аккуратно присела, опираясь спиной на стену. Продолжая слушать разговор.

— Не подумай ничего странного обо мне. У меня нет никаких таких наклонностей. Просто… — он тяжело вздохнул, — кое-кто попросил меня о ней позаботиться, хотя бы до ее совершеннолетия. Я не мог отказать.

— Чувство долга значит. В тебе оно всегда было очень сильно развито. Твоя мать очень хорошо воспитала тебя.

Дальше она уже не слышала. Флоренс встала, и слегка пошатываясь, вышла в зал, а оттуда во двор, и обессилено села на ступени. Она пыталась себя успокоить. Джин-тян, просто хороший актер, и он пытается отвадить от нее этого вампира. Но зачем? В голову закрадывались весьма логичные вопросы: зачем он ее тогда взял на воспитание? Почему за ней могут охотиться? Почему он пытался скрыть ее от этого вампира, если же они такие хорошие друзья, знающие друг друга, наверное, уже сотню лет. В голове крутились эти вопросы, все сильнее выводя Флоренс из равновесия. Она всегда принимала как должное заботу Рэна, но ведь совершенно не понятно, почему он так к ней относился. Нужно было раньше задуматься об этом, и спросить его лично, чтобы это не стало для нее таким сильным ударом как сейчас. Нужно было узнать раньше, и все встало бы на свои места, и чувства бы не метались словно пойманный в клетку мотылек.

Флоренс привела свои мысли в порядок, сосредоточившись на внутреннем равновесии. Они обязательно все обсудят, но потом, когда это все закончится. Они сядут, и будут говорить. Столько, сколько потребуется, и она сможет отличить правду ото лжи. Воспитанница вампира на это искренне надеялась. В голове зазвучала та мелодия, что они играли в четыре руки, на душе стало спокойно и тепло. Флоренс подобрала платье, поднялась, и направилась обратно в зал, в гущу гостей.

Карин с Куро сидели в полном молчании на диване.

— Он нас убьет?

— Ага…

И вампиры продолжили созерцание белоснежного потолка, ожидая начала инквизиции.

Бал продолжался в спокойной атмосфере. Девушка смогла полностью расслабиться, и даже познакомиться со многими людьми, что непременно удивило ее. На бал созданный вампиром были приглашены обычные люди, хотя закрадывалась неприятная мысль о завершении фуршета распитием крови.

Флоренс полностью влилась в общество. Рэнджин с удивлением смотрел на девушку. Она участвовала в играх, смеялась и общалась с гостями абсолютно на равных. На его глазах всего за какой-то час облик Флоренс изменился. Казалось, вся ее сущность хиккикомори будто испарилась. Ее улыбка, ее жесты и манеры больше подходили взрослой, уже привычной к таким мероприятиям, женщине. Рэнджин не мог поверить своим глазам. Внутри разгорался огонь. Его сильно раздражало, что все эти люди вертятся вокруг нее, но с другой стороны, его пугала такая резкая перемена в ней. Это было совершенно не свойственно ей. Мужчина должен был подобраться поближе и посмотреть на кулон.

Спустя час бесполезных метаний по залу в попытке урвать хоть кусочек драгоценного времени человеческого ребенка, он был все так же ни с чем. Каждый раз, как только они вот-вот должны были встретиться девушка оказывалась едва ли не на противоположной стороне зала.

Потому сейчас Рэнджин стоял около столика с напитками, и вливал в себя далеко не первый бокал с горячительным напитком. Рядом с ним находился «оборотень». Обличие девушки спало при входе, и теперь он был в своем настоящем теле. Белоснежные волосы слегка торчали в разные стороны, светло серого цвета глаза почти сливались с белками. Одет он был в белый костюм тройку. Казалось, парень был отрешен от всего мирского, но все же, изредка бросаемые в сторону Рэна обеспокоенные взгляды выдавали его.

Флоренс кружила в танце с каким-то джентльменом в костюме Такседо Маска. Время шло к полуночи, Рюу объявил, что ровно в двенадцать все должны будут снять маски. Многие гости и так уже поняли, кто из них есть кто. Но некоторые так до сих пор так и не знали, что за девушка в серебряном платье кружит среди них. Всех непреодолимо тянул к этой особе. Вокруг нее была странная, загадочная аура, толика опасности, перемешанная с порочностью и чувством власти над происходящим. Это завораживало. Казалось, весь зал влюбился в эту юную особу, что перемещалась по залу словно бабочка, порхала из одной компании в другую, оставляя за собой легкое головокружение, словно опьяняя своими словами и присутствием. Рэнджину так и не удалось подобраться к ней, но он увидел кулон. Яркий красный камень сиял на шее девушки. Этот цвет обозначал те качества, что совершенно не вязались у него с образом спокойной и милой Флоренс. С ней у него ассоциировался скорее белый цвет, как раз в него она и была одета, видимо Рюу разделил с ним эту мысль.

Гости развлекались, пока хозяин бала не вышел на балкон, который находился над залом. Дождавшись, пока зал наполнит тишина, Рюу произнес:

— Ну что, дамы и господа. Без двух минут двенадцать! После двенадцатого удара все должны быть готовы снять маски! Что ж, отсчет начинается.

По залу разнесся бой часов, все замерли. С улыбками, люди и вампиры ждали последнего удара часов, поднеся свои руки к маскам, дабы снять их. Но вдруг зал наполнил чей-то смех. Рюу обернулся, позади него стояла дама в красном, ее игривая улыбка вызвала у него страх. У одного из сильнейших вампиров!

Рыжие волосы спускались вдоль рук почти до колен, она слегка прикусила губу, подмигивая вампиру. Черная маска скрывала пол лица, и яркие красные глаза с кошачьим разрезом особенно сильно выделялись на этом фоне. По залу вновь прокатились раскаты ее смеха. Никто даже не заметил, что часы давно пробили полночь, зал замер, и все были не в силах пошевелиться. Неизвестная продолжала улыбаться и смотреть на Рюу.

— Я смотрю у вас тут веселье всамом разгаре. Эх, мне было так жаль, что я не получила приглашение.

Рэнджин увидел, что охотники зашевелились. Да, здесь были обязаны присутствовать охотники, ибо нахождение в одном месте такого количества людей и вампиров могло печально закончиться. Дабы таких инцидентов не было, на вечера приходили блюстители порядка.

Мужчина быстро обвел взглядом зал, но не сумел найти Флоренс. Это очень обеспокоило его. В прошлый раз лисица уже пыталась ей навредить, пусть у нее это и не получилось, но второго шанса давать не хотелось. Рэн пытался придумать план действий, но в голову не приходило ничего разумного. Его взгляд блуждал по залу, но девушка так нигде и не появилась. Напряжение в зале нарастало. Все будто чувствовали исходящий от этой женщины гнев и ненависть. Она одним прыжком оказалась на перилах балкона.

— Друзья мои! — вскрикнула она, раскидывая руки в разные стороны — Вот и пришел день, день которого я ждала более трехсот лет. Было приятно провести с вами этот вечер! Но, как я вижу, вы ни капельки не раскаиваетесь за свои грехи, что ж, да смоет их огонь! Этот замок вместе с вами сгорит дотла!

После этих слов, из ее рук вылетели струи огня. Все занавески, тюли и другие лоскутные украшения вмиг загорелись. Зал наполнился дымом. Началась паника. Охотники пытались поймать и устранить лисицу, но из-за сильного дыма и скорости демона, они не могли даже приблизиться. Все же среди них было мало дампиров, что могли бы поспорить в скорости и ловкости даже с истинным вампирами. В это время зал начал превращаться в ад. Напуганная толпа ринулась в сторону дверей, что естественно оказались заперты. Незамедлительно начали биться окна, в которые тут же сигали и люди и вампиры. Можно было отдать им должное при всей этой суматохе не было давки.

Рэн с ужасом передвигался по залу, но Флоренс нигде не было. Он не мог ее оставить. Рюу и его приближенные уже ушли через запасные выходы. Толпа кучей высыпалась через разбитые окна. Охотники вместе с Рэном пытались найти лисицу, но Рэнджин искал и девушку. От дыма неприятно щипало глаза, было хорошо, что гортань могла быстро регенерировать и не причинять сильного беспокойства при таком сильном жаре. Но даже для вампира едкий дым был не самым приятным веществом, не серебро, конечно, но все же глаза жгло. Когда Рэн добрался до середины зала, перед ним возникла тень.

— Куда это мы? — прошипела лисица.

Позади нее уже появилось три хвоста.

«Но в прошлый раз был только один, этого не может быть…». Не успел мужчина додумать, как в миллиметре от его лица скользнула рука демоницы, только благодаря своим отточенным годами рефлексам он увернулся. Но острый коготь все же оставил царапину на его лице. Рэнджин в несколько прыжков оказался на безопасном расстоянии от лисицы, но она с не менее впечатляющей скоростью настигла его. В рукопашную идти против того, у кого руки были раскалены до температуры жидкой лавы, было бесполезно, Рэн это понимал, но у него не было времени даже призвать меч. А каждый удар лисицы разрушал здание, вместе с тем заставляя его полыхать. Места для боя оставалось все меньше и меньше, почти все гости, кому улыбнулась удача остаться в живых, покинули зал, но от этого просторнее не стало.

Охотники передвигались значительно медленнее этих двоих, и их попытки задеть лисицу новомодным оружием с супер точными прицелами, почти равнялись к нулю. Зал медленно, но верно превращался в руины. Рэнджину казалось, что она все теснее прижимает его к выходу. Это показалось ему странным. С ее скоростью и огнем, она уже множество раз могла его как минимум ранить. Но они все быстрее и быстрее приближались к одному из окон. Рэн предполагал, что Флоренс может быть в одной из комнат, в которые уходили гости, дабы посидеть и передохнуть. И может быть она до сих пор там, а может, выбралась вместе с остальными, проверить это он не мог. Вампир напряг все свои мускулы и что есть мочи прыгнул вверх и вперед. Перескочив через замершую лисицу, мужчина проскользнул сквозь дым и огонь в малые залы. Ему пришлось миновать немало препятствий, часть которых он создал сам пару минут назад. Лисица так и не попалась ему на пути, и, свернув в знакомый коридор, Рэнджин увидел, лежащую на полу девушку. Она была очень бледна, и казалось вовсе не дышала. Его пронзил озноб, не смотря на то, что вокруг все горело. Рэнджин схватил девушку на руки и помчался прямиком к окну. Выпрыгнув, он бросил один лишь взгляд на полыхающее здание, и побежал в сторону уже подоспевших машин скорой помощи.

Рэн догадывался, что, скорее всего охотники попросили пару машин быть наготове, иначе бы те не смогли добраться сюда так быстро. Сейчас он был этому только благодарен. Он подлетел к одной из машин, где стояло двое санитаров. Почти никто сильно не пострадал, а потому машина была свободна, несколько врачей около другой машины обрабатывали царапины и ушибы. Рэнджин почти силой затолкнул Флоренс в машину к санитарам, заставляя их действовать как можно быстрее, если они не хотят лишиться головы. Двое мужчин сразу же принялись расстегивать платье, вернее разрезать его, мерить пульс, ставить аппарат для искусственного дыхания, и делать еще что-то. Мужчина уже не особенно понимал, что они делают, лишь бы вновь услышать ее дыхание и размеренный стук сердца.

Оказалось, что Флоренс надышалась едкого дыма, и еще видимо была кем-то сбита и сильно ударилась головой. Вот уже сутки она не приходила в себя. Аппараты противно попискивали, говоря, что она жива, лампочки мигали, искусственная вентиляция легких так же исправно жужжала. Рэнджин сидел в стерильно белой палате, на белоснежном кресле и думал о том, как именно будет убивать этого монстра, из-за которого пострадала Флоренс. Но ему вспомнились слова лисицы: «вы, ни капельки не раскаиваетесь за свои грехи». Что она хотела этим сказать? Почему она ждала так долго? Рэнджин совершенно не помнил своего прошлого, до того момента как встретил хозяйку, только лишь отголоски воспоминаний проносились в его голове. Из них он не мог выудить ни одной истории, хоть как-то связывающей вампиров и демонов, чтобы объяснить о чем же говорила эта хитрая Лиса.

Ха? Да он просто глупец! Это же лисица! Самое хитрое создание, ей приписывали подвиги в виде творения самой истории, не говоря уже о том, что она с легкостью могла просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. Опасный противник. Она могла бросить эту фразу только для того, чтобы заставить их всех думать в совершенно не правильном направлении, которое было нужно именно ей. Но раз он догадался до этого, то вполне вероятно, что она могла предвидеть и такой ход событий. Если мыслить настолько параноидально, то составить свой собственный план будет совершенно невозможно.

Нужно отбросить эти мысли и попытаться самому расставить шахматы на доске, да так, чтобы их расположение было недоступно для просчета лисицы. Да, сложно. Да, практически невозможно понять, о чем думает это создание. Но это совершенно не означает, что пора опустить руки и растечься лужей по полу не в силах ничего предпринять. Действовать нужно, но аккуратно.

Флоренс с трудом удалось разлепить глаза. Было ощущение, что ее веки склеены жидким клеем, который вроде уже начал схватываться, но не застыл до конца. Дышать было как-то странно, будто бы кто-то насильно заталкивал ей воздух в легкие. Что-то противно пищало над ухом, и сильно раздражало и без того расшатанное сознание. Она хотела уже высказать все, что думает обо всей этой ситуации, но поняла, что из горла доносится лишь хрип. Неприятно першило, и что-то мешало внутри, хотелось избавиться от инородного предмета.

Ей-таки удалось открыть глаза, картина открылась весьма странная, учитывая, что она должна быть в красивом поместье и развлекаться с гостями. Она увидела, что на ее лице была маска, в которой она узнала аппарат искусственной вентиляции легких, какие обычно показывают в фильмах. Дальше взгляд прошелся по окружающей обстановке: белая палата, от рук тянутся проводки, уходящие куда-то вне ее поля зрения. Наконец, ее взгляд нашел живое существо — в дальнем углу на кресле расположился Рэнджин, он сидел с закрытыми глазами. Можно было подумать, что мужчина спит. Но точно этого сказать было нельзя, скорее всего это просто мера предосторожности от глупых вопросов со стороны персонала. Ведь будет странно, если человек не будет спать сутками. Сутками. Интересно, как давно она здесь? Девушка тщетно попыталась позвать Рэна, но из горла вырвался противный кашель, приносящий лишь боль. Но его внимание она точно привлекла — глаза мужчины открылись. Он слегка испуганно встретил взгляд темно-карих глаз, но потом осознание ситуации дошло до него, и он вскочил, немедленно возникая около головы девушки.

— Тебе еще нельзя говорить, все хорошо, не бойся, я сейчас позову доктора.

И он скрылся за не менее белоснежной, чем все остальное в этой палате, дверью. Флоренс снова закашлялась. Ей хотелось, чтобы это противное ощущение в горле поскорее исчезло. После этих мыслей в горле и в правду начало меньше садить, и кашель больше не вырывался наружу. Она пошевелила руками и ногами, проверяя их сохранность, потом попыталась сесть, этого сделать уже не удалось. Через пару минут на пороге появились Рэнджин и мужчина в белом халате, очевидно, доктор. Он подошел ближе к девушке и присел на край кровати, он внимательно посмотрел на нее.

Флоренс не могла прочесть никаких эмоций в глазах этого человека, взгляд его был отрешенный, словно неживой, на короткое мгновение в них промелькнул намёк на удивление, но тут же испарился. Доктор всё также молча встал, и повернувшись к Рэнджину произнёс:

— Говорить ей будет нельзя как минимум неделю, это точно. Я сейчас позову медсестру, и мы уберем аппарат искусственного дыхания.

Только он закончил фразу, как в палату вновь открылась дверь, и вошли две девушки в белом. Неприятная процедура была закончена, Флоренс немного прокашлялась, кривясь.

— Почему мне нельзя будет говорить? — совершенно без хрипа спросила удивленная девушка.

Отрешенность пропала, мужчина взирал на пациентку с неприкрытым удивлением, потом встретился со взглядом её опекуна, который выглядел не менее ошарашено. Привычные эмоции быстро вернулись, доктор быстро проанализировал ситуацию, и пришёл к выводу о происхождении ребёнка. Хотя оставался вопрос, почему вампир выглядит растеряно?

— У тебя не болит горло? — доктор чуть сощурился внимательно смотря на девушку.

— Болело, но сейчас уже нет, — произнесла спокойно Флоренс.

— Голова как, не болит, не кружится?

— Вроде нет, только все тело неприятно ломит, словно внутри все горит. Я даже не могу толком пошевелить пальцами.

Доктор нахмурился, обдумывая слова девушки, пытаясь понять, что может быть причиной такого состояния. Достойного объяснения не находилось. В руках он сжимал ее лист с анализами, совершенно нормальными без единого отклонения. Доктор кивнул. Медсестры избавили девушку от проводков, прикрепленных к голове и груди. Эти манипуляции они провели быстро и слажено, сразу же заметна многолетняя практика в этом деле. Осталась только капельница.

Доктор без предупреждения сунул градусник Флоренс в ухо, та едва заметно вздрогнула от неожиданного вторжения. Прошла всего пара секунд, а градусник уже надрывался громко пикая оповещая о высокой температуре. Флоренс поморщилась, градусник был в непосредственной близости от уха, и едва не оглушал ее своим пиликаньем. Мужчина в белом халате замер, что-то обдумывая не переставая смотреть на небольшой дисплей термометра, который уже самостоятельно выключился.

— Может уже вытащите его, не очень приятно ощущать у себя в ухе инородный предмет.

— А, конечно, — доктор отложил градусник, взгляд его карих глаз, словно светящихся изнутри прожигал в девушке дыру. — У тебя жар, поэтому тело ломит.

После этих слов одна из медсестер убежала и через пару минут вернулась с другим пакетом для капельницы, все теми же словно механическими движениями сменила пакет, вторая подала доктору шприц с ампулой. Доктор что-то вколол, начинающей засыпать, девушке и встал. Флоренс вновь провалилась в темноту, успев подумать об огненном столпе возвышающемся где-то далеко-далеко в непонятном месте окруженном стеклянными дверями.

Не сговариваясь доктор с Рэнджином вышли из палаты. Доктор медленно брёл по коридору, думая о чем-то своём, вампир шёл в ногу с ним, о чем думал он, можно было не гадать — Флоренс. Они всё в том же темпе зашли в кабинет, и каждый вальяжно развалился на стуле: доктор на своём за рабочим столом, Рэнджин напротив. Сразу было заметно, что клиника частная, стул был едва ли не из красного дерева, с мягкой бархатной обшивкой, при прикосновении к которой, разливалось приятное тепло. Вставать с такого места совершенно не хотелось.

— Ты говорил, что она просто человек, да? — голос доктора был всё таким же невозмутимо спокойным, даже чуть скучающим.

— Да.

— Только что ее температура тела была 44°, что уже является летальной температурой тела, но при этом твой ребенок умудрялся здраво мыслить, отвечать внятно на вопросы, когда все нормальные люди при такой температуре умирают. Ты уверен, что она человек?

— Да.

— Ты как всегда красноречив. Что ж, тогда я представить себе даже не могу, насколько у нее сильный организм, что при такой температуре не начались процессы распада белка в организме.

Рэнджин усиленно обдумывал ситуацию, но никаких достойных объяснений найти не мог. Такая температура тела нормальна, если ты оборотень, но он бы заметил, если бы вместо человека при нем находился оборотень. Они множество полнолуний спасли вместе, и никаких изменений в ее организме в этот период времени не наблюдалось. Оборотни могли перевоплощаться не только при полной луне, но в этот момент, они были особенно не сдержаны и агрессивны. Бывали случаи, что они даже нападали на друзей и родных в таком состоянии, и совершенно не помнили об этом. Голова начала болеть. Мужчина не знал, что ответить доктору, и поспешил покинуть кабинет, заранее поблагодарив за помощь, и попросил присмотреть за девочкой, пока он не пришлет кого-нибудь.

Флоренс проснулась из-за яркого света, падающего прямо на ее лицо. Она поморщилась, и с трудом открыла глаза. Веки все еще были тяжелыми, словно мешки с песком. Девушка перевела взгляд на угол, где раньше сидел Рэн, сейчас его место занимал Крис, он улыбался, очнувшейся, во все зубы.

— Привет! Наконец, Рэнджин разрешил и мне поучаствовать в твоей жизни. Видимо он все-таки понял, что я не собираюсь к тебе приставать и все такое. Так что, теперь я твой, можно сказать, телохранитель на ближайшие несколько часов. Если честно, я боялся, что ты не проснешься до конца моей смены.

— Смены?

— Ну да, Рэнджин попросил присмотреть за тобой сегодня нам, а сам куда-то отправился.

— Как всегда, — как-то отрешенно заметила Флоренс.

Почувствовав смену ее настроения в худшую сторону, Крис начал говорить про то, что происходило после бала: как охотники долго пытались вычислить ускользнувшую у них перед носом Лисицу, как Рюу печально вздыхал над развалинами своего любимого поместья, ибо после того, как огонь достиг кухонной части, соприкоснувшись с газом, часть поместья превратилась в сплошные руины. Он, как только мог, отвлекал ее от грустных мыслей, девушка искренне веселилась с ним. Правда, смеяться было все еще слегка больно, но иногда она не выдерживала, после чего морщила носик. Они оба не затрагивали тот злополучный вечер, предпочтя забыть про него. Это было для них обоих не самым лучшим решением в их жизни, так что лучше оставить его позади, как ошибку прошлого.

Через несколько часов Криса сменила Хикару, не менее веселая и заводная, она что-то рассказывала, но уже не вызывала в девушке тех бурных эмоций, что Крис. Хикару так же не затрагивала темы, связанной с этим молодым вампиром. Даже и словом о нем не обмолвилась, ничего не спросила, и при смене караулов, лишь слегка кивнула в знак приветствия. Флоренс было искренне интересно, что же произошло между этими двумя, но нельзя было об этом выспрашивать, раз сами не рассказывают. Быть может позже.

К Флоренс периодически заглядывали медсестры проверить состояние, дать таблетки, сменить капельницу или принести обед. Рэнджин всегда приходил уже к вечеру, и оставался с ней до утра, что конечно, безумно радовало ее. Пусть только ночи, но он проводил их с ней. Она старалась высыпаться днем, чтобы ночью подольше остаться с ним. Когда Флоренс смогла садиться, они играли в настольные игры, самой любимой игрой Рэнджина были шоги. Девушка проигрывала почти всегда, за исключением тех случаев, когда он ей поддавался. Она не говорила ни слова, но понимала, что самостоятельно не смогла бы побить его, оставалось лишь печально вздыхать. Не была она великим стратегом. Это не сильно расстраивало ее, хоть и было обидно, все же хотелось отличаться хоть в чем-то, помимо своей глупости.

Неделя пролетела незаметно. В пятницу Рэнджин пришел днем, они долго о чем-то говорили с безымянным доктором. Да, за все это время она так и не удосужилась запомнить его имя, с этим у нее всегда были проблемы. Даже в сериалах и книгах, ей требовалось куда больше времени для запоминания имен персонажей, чем другим. Так ей, по крайней мере, казалось.

Как только все формальности были улажены, они отправились домой.

За это время в доме почти ничего не изменилось, кроме, может, количества пыли на полках, и домашнего задания, что школа беспрерывно посылала ей. Все начало возвращаться в привычное русло. Флоренс занималась на дому, иногда ездила после учебы в клуб, где помогала на кухне. Рэнджин все время пребывал в своих мыслях, частенько отвечая не впопад. Сколько бы она не пыталась, выяснить о чем он все время думает, но все ее усилия были тщетны. Если вампир не хотел посвящать ее в свои дела, то хоть головой о стену бейся, ей не узнать ничего. Даже Крис ничего не знал, он был первым и единственным у кого Флоренс попыталась выведать правду. Все чаще Рэн уходил по каким-то своим делам, которые никак не были связаны с клубом. Все молчали и делали вид, что все идет свои чередом.

Флоренс чувствовала, что еще ничего не закончилось, и этот бал был только началом в череде предстоящих событий. Она не знала, откуда, но у нее была точная уверенность в этом. Шестое чувство. Девушка пыталась вспомнить, что же случилось там, на балу, но совершенно не понимала, как оказалась в коридоре, про который ей рассказывал Рэнджин. Флоренс смутно помнила бал, гостей, и вообще все, что она там делала. Картинка была сильно размыта, было ощущение, словно она смотрела на экран сквозь запотевшее стекло, а не сама принимала участие во всем. Вся ее жизнь изменилась. Пока еще было рано говорить к добру это или нет, просто стоило принять это как должное, что она и сделала.

Флоренс старалась преодолевать свои страхи, все чаще погружаясь в себя, обдумывая, размышляя, ища ответы. Но каждый раз она словно бы натыкалась на невидимый барьер, и беспомощно колотила по нему кулаками, но ничего не менялось. Чувство беспомощности убивало ее, и она уже подумывала попросить Рэна записать ее на какую-нибудь борьбу. Но каждый раз, как только она пыталась сказать об этом вслух, рот открывался, и все так же безмолвно закрывался, словно у рыбки. Много ли ей даст умение правильно ударить человека? Против вампира и другого существа, как бы она хорошо не умела бить, это будет не больше чем комариный укус. И так по кругу. Флоренс пыталась хотя бы эмоционально стать сильнее, чтобы быть достойной поддержкой для Рэнджина. Она больше не сомневалась в своих чувствах. Она больше их не боялась и перестала это ненавидеть. Стало легче дышать.

Рэнджин тем временем обыскивал все возможные хранилища, архивы и библиотеки, силясь найти хоть одну подсказку на те сказанные лисицей слова.

«Вы ни капельки не раскаиваетесь за свои грехи».

Часть 2. Эпоха, когда мир был един. Глава 9. Воспоминания

С того момента, когда Рэнджин был известен под совершенно другим именем, которого он не помнит и сам, минуло далеко не одно столетие. На улицах можно было встретить проходящих мимо эльфов, а вечерами, затаив дыхание, слушать пение русалок на берегу кристально чистых озер. Тогда люди и остальные существа жили в гармонии, насколько это было возможно, и процветании. Если спросить Рэнджина, то он лишь пожмет плечами — воспоминания о том мире остались, пожалуй, только у демонов, которые всегда отличались своей острой памятью. Самое раннее из воспоминаний вампира затрагивает уже эру людей. Тогда он был дворецким в одной из самых известных и влиятельных семей Англии. Сколько бы он не рылся в глубинах своей памяти, мужчина так и не смог вспомнить ничего, касательно своего прошлого до того времени.

Когда он впервые открыл глаза, лил дождь. Для осенней Англии это привычная погода. Мир вокруг был непривычно размытый и блеклый, словно в одно мгновение все его привычные чувства были перекрыты, как кран в ванной. Мужчину порядочно удивило его странное место расположения, ведь он не мог вспомнить, как здесь оказался и почему лежал на земле — почти все воспоминания кроме его сути были размывчатыми, как и все вокруг. Сквозь пелену дождя Рэн увидел склонившуюся перед ним даму в черном, ее лицо было скрыто вуалью, она протягивала ему руку, затянутую в кожаную перчатку. Он неуверенно протянул свою навстречу, и крепко сжав его пальцы, женщина помогла ему подняться. Казалось, что ее сила превышала его во много раз — она подняла его с необычайной легкостью, едва не оставив без руки. Рэнджин удивленно посмотрел на нее, но лица сквозь вуаль видно не было.

— Все в порядке, я знаю кто ты, я такая же. Пойдем. Садись в карету, — ее голос звучал громко, вопреки шуму дождя и завыванию ветра, они словно в одно мгновение остановились, чтобы все могли услышать обладательницу столь притягательного голоса.

Ему было неудобно садиться в дорого отделанную карету в своем мокром и грязном костюме, да, даже в такой момент, когда любой бы лишь растерянно озирался и спрашивал «кто он и где он», Рэнджин думал о таких приземленных вещах, как чистота чьей-то кареты. Отказывать женщине по столь глупой причине было бы как минимум странно. В этом мире у него еще не было своего места, он должен был с чего-то начать, пусть даже так. Рациональное мышление не покинуло его даже в такой момент, когда все вокруг было чужим и слишком плоским, он мог вот так вот спокойно и рассудительно обдумывать свои действия. Что вообще с ним не так?

— Ваш муж… — начал было Рэнджин, пытаясь разбить неловкое молчание.

— Умер, — ответила она, не оставляющим сомнений в окончании разговора, тоном.

Это все что они сказали за весь долгий путь, который они проделали по дороге к дому. Слух и зрение постепенно привыкали к непривычному окружению, больше не казалось, что перед глазами стоит пелена, а уши забиты ватой, медленно, но верно все чувства возвращались назад, принеся с собой легкую пустоту от незримой потери. Что именно ему не хватало, Рэнджин сказать не мог, он лишь четко это ощущал, с этим миром что-то было не так, он слишком сильно отличался от того, к чему он привык. А вот к чему он привык?

Карета остановилась у шикарного поместья. Перед дверями тут же выстроилась прислуга, молча приветствуя хозяйку и ее спутника. Рэнджин спокойным шагом, не поднимая головы, следовал за этой странной женщиной. Ее особняк производил впечатление своим ярко выраженным готическим стилем, тяжелые шторы во всех залах были опущены, замок словно пребывал в вековом сне и не был готов от него пробудиться. Запах роз, несомненно алых, из сада и с клумб разносился повсюду, придавая еще более загадочную атмосферу. Таинственная женщина отправила его в комнату вместе с несколькими слугами, со словами: «Теперь это наш новый дворецкий». Все приняли это как должное и, не проронив ни слова, последовали наверх, выполнять непроизнесенный приказ.

Слуги подобрали ему одежду, показали комнаты и зал для купаний. Они помогли ему правильно одеться и умыться, прежде чем сопроводить вниз к обеденному столу. Длинный стол со свечами был уставлен множеством изысканных блюд, по залу разносилась спокойная и тихая музыка клавикорда, Рэн слегка осмотрелся, и увидел стоящий в дальнем углу инструмент, за которым сидел невысокого роста мужчина во фраке.

— Проходи, — произнесла женщина.

Рэн наконец перевел взгляд на нее — она сидела далеко от него, во главе стола. Он медленно подошел и сел на ближайший стул. Женщина внимательно следила за ним, что еще сильнее смутило его. Он и так чувствовал себя здесь весьма неуместно, а еще этот пронзительный взгляд темно-синих глаз, сопровождал каждое его движение.

— Я понимаю, что есть нам вовсе не обязательно, но я очень люблю различные деликатесы. Ты тоже угощайся, негоже дворецкому иметь плохой вкус.

Они в молчании принялись за еду. За плотно запахнутыми шторами солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в цвет свежей крови.

Из-за размеров и отсутствия света, зал казался совершенно пустым, не смотря на находившихся там нескольких слуг и Рэнджина с хозяйкой поместья. Казалось, всё просто пропитано атмосферой безмолвия и пустоты. Словно давно потерявшийся во времени, этот величественный замок дрейфовал на склоне горы, среди многочисленных деревьев, что служили для него опорой, напоминая о древних сказаниях давно забытых времен. Слуги молча передвигались по залу, переставляя блюда, забирая использованную посуду. Создавалось впечатление, что они все немы, ведь даже когда они помогали ему, никто не проронил ни слова. Привычными жестами указывая, и перекладывая одежду, открывая шкафы и двери. Безмолвная экскурсия в безмолвном поместье.

— Как тебя зовут? — вдруг произнесла хозяйка.

Рэнджин вздрогнул. Но ее голос не казался лишним в этом безмолвии, а как раз наоборот, словно бы дополнял его, делал глубже и таинственнее. Мужчина прикрыл глаза, хотя едва ли его можно было тогда назвать мужчиной, мальчишкой, еще не знающим жизни да, но не мужчиной. Он пытался выудить нужную информацию из закоулков своего разума, но это не помогло. Почему-то его имя стерли оттуда, вместе с частью былых воспоминаний о его прошлой жизни. Единственное что он знал, так это свое происхождение. Он — вампир. На этом все. Можете расходиться.

— Хм, даже это не помнишь? Видимо тебе тоже сильно досталось. Ладно, тогда отныне тебя зовут Джин.

С этого момента он был известен в кругах друзей графини, как идеальный дворецкий Джин.

Он задернул шторы, стараясь при этом не поднимать застывшую пыль. Скажете, нужно прибраться и вытереть ее? Но все не так просто, у хозяйки была особенная любовь к этой грязи под названием пыль. Никто не знал, что твориться в ее голове, но она не позволяла притрагиваться тряпкой ни к единому запылившемуся предмету давно уже устаревшего быта.

«Дом воспоминаний» — так называла его сама хозяйка и все обитатели странного поместья. Прошло более полусотни лет с того момента, как Джин начал здесь работать. Первое время хозяйка относилась ко новенькому с абсолютным равнодушием, словно вампира и вовсе не было в поместье. А он, в свою очередь, призраком передвигался по дому, раздавая указания и привыкая к жизни в странном мире. Приходилось запоминать множество вещей: что она любит, что ненавидит, как накрыть стол, какие блюда подавать, какие масла добавлять в ванну и так далее. Бесконечный список всего, к чему она привыкла. Вскоре это стало и привычками Джина.

Дни текли бесконечной чередой, словно и не сменяя друг друга, а просто исчезая во мрачных закоулках замка. Гостей дом не принимал никогда, хотя сама хозяйка и посещала своих немногочисленных друзей, иногда ее сопровождал новый дворецкий, иногда Куро, правда тогда он был известен под странным именем Криар. Никто и никогда не пытался проникнуть в поместье, хотя со стороны оно и казалось заброшенным, но расхитители обходили его стороной, и даже крестились, если случалось пройти в опасной близости от темного замка. Джин лишь усмехался, когда видел этих недотеп. Люди странные существа — это единственное что он понял за эту половину столетия.

По прошествии пяти десятилетий хозяйка решила откровенно поговорить со своим новоявленным дворецким. Почему именно со ним? В тот момент, Джин и сам не знал ответ на этот вопрос, да и ему было все равно, тогда он был мальчишкой, которому хотелось хоть немного приоткрыть завесу тайны, этой странной женщины, что внушала опасность одним своим присутствием. Даже спустя столько лет, Рэнджин мог описать ее как женщину несущую смерть на длинном подоле своего черного платья.

Ровно в пять часов пополудни хозяйка усадила своего дворецкого пить наваристый чай с травами, и есть только-только приготовленные шоколадные печенья. Это ведь и правда она приучила его наслаждаться вкусной пищей не смотря на то, что они в ней не нуждались.

— Прошло уже столько лет с момента смерти моего мужа, — вдруг заговорила она.

Казалось, что все звуки померкли, ее голос звучал, словно из склепа. Спокойный, но холодный, как лед. Джин замер, боясь лишним движение спугнуть внезапно нахлынувшую атмосферу.

— Ты, наверное, ломаешь себе голову, как я узнала, что ты вампир и почему взяла тебя с собой? — кивок. — Твое пребывание здесь не просто стечение обстоятельств, а давно предсказанное событие. Мало кто верит в предсказания, сейчас всех ведьм положено сжигать. Но когда их еще не боялись, как сейчас, я встретила девушку. Ее глаза были цвета луны, но она, не колеблясь, взяла меня за руку и произнесла: «Когда миры соприкоснуться вновь, ты найдешь себе подобного на пути к своему дому. Дав ему имя, ты обречешь его на вечное служение себе. Он сможет завершить то, что ты не смогла». Тогда я была еще слишком юна и, брезгливо отдернув руку, убежала к родителям. И вот, пятьдесят лет назад, я ехала в карете, размышляя о том, что больше ничего не возможно сделать, как вдруг, яркая вспышка озарила грозовое небо, и ты появился из ниоткуда прямо перед копытами лошади, изрядно ее напугав, — она слегка улыбнулась воспоминаниям. — Только тогда я вспомнила слова бедной слепой девушки, которую оттолкнула когда-то. Привычка людей скрывать непонимание жестокостью не приведет ни к чему хорошему. Сейчас я хочу рассказать о своей жизни. Надеюсь, ты выслушаешь бред старухи, может, даже попытаешься понять.

Было странно слышать от молодой девушки такие слова, но вампир понимал, что за маской восемнадцатилетней красавицы скрывается уже достаточно старая, видавшая виды женщина. Она тяжело вздохнула, отпила из своей чашки и, поставив ее на поднос, начала свой долгий рассказ. За окном занималось утром, птицы щебетали, словно в последний раз.

Они были молоды и эгоистичны, как и положено детям благородных семей. После свадьбы, как и должно порядочной жене, хозяйка родила прекрасного мальчика. Но едва ему исполнился год, он скоропостижно скончался от неизвестной болезни. Муж сильно испугался, наблюдая за тем, как жизнь уходила из тела прекрасного ребенка. В тот момент, что-то изменилось и в нем. Былой свет доброты и заботы сменился лихорадочным блеском. Все чаще он уходил в подвалы, скрываясь подальше от людей. В их дом зачастили странные люди, звавшие себя кто алхимиками, кто чародеями.

Мужчина всегда бы неравнодушен к науке, о которой в те времена знали немного, да и понятия такого еще не было. Все эти врачевания и смешивание в колбах непонятных ингредиентов называли не иначе как колдовством. Но, несмотря на страхи жены, он проводил самостоятельно исследования древних записей, которые были написаны еще руками мудрецов, живших до н. э. Все сильнее его затягивало это: он ездил по Европе, слушая рассказы, повествующие о древних расах, что знали секреты бессмертия, но чья эра давно минула. Теперь, едва ли кому-либо удастся встретиться с ними. Его это совершенно не устраивало, и он с головой погрузился, словно безумец, в поиски каких-либо следов этих древних рас. Тем временем хозяйка принесла второго ребенка — прекрасную дочь. Милое создание сразу заполучило любовь всех в округе. Волосы иссиня-черные аккуратно обрамляли круглое личико без единого изъяна. При улыбке на щеках появлялись ямочки, а темные глаза словно светились изнутри.

На ее пятнадцатый день рождения к ним в дом вместе с гостями пришел неизвестный доселе граф. Никто из гостей не знал пришедшего, некоторые сторонились его. Все его повадки и манеры, говорили о его высоком статусе. Но было что-то еще в нем, едва уловимое, как покалывание на кончике языка. Как только он отворачивался, лицо будто бы стиралось из памяти видевших его, глаза гипнотизировали, и каждый был готов преклонить перед ним колени. Он внушал страх и восхищение. Он смеялся со всеми, пил вино и посматривал в сторону девочки. В глазах зарождался огонь, а на губах играла порочная улыбка. Гости покинули дом, но граф остался, что-то шепнув хозяину дома, они скрылись за дверьми его кабинета.

Незваный гость рассказал все, что знал о тех существах с безграничной силой и бессмертием, которых называют демонами. Но есть и другие, сообщил он, что знают о бессмертии — вампиры. Его речи были словно яд, медленно вливающийся в мужа хозяйки. А неизвестный, словно паук, расставлял свои сети, завлекая в них алчного человека.

Муж с новой силой ударился в исследования, а неизвестный граф не появлялся в течение трех долгих лет. Хозяйка почти в одиночку воспитывала дочь, и уже устроила ей помолвку с прекрасным юношей, когда на ее восемнадцатилетний день рождения граф появился вновь, оставшись, так же как и тогда, последним гостем. Он стал последним воспоминанием того вечера. Поутру семья ощущала лишь неудержимый голод, все чувства пугающе резко обострились, солнечный свет обжигал кожу. Граф тихо посмеиваясь, рассказал им о новом мире, в который они попали. Теперь они есть вампиры! Гордо объявил он. Те, кого так боятся люди, за их любовь к крови, и кому так завидуют, за бессмертие. Он рассказал об устройстве их мира, о существовании нескольких кланов, что отвечали за порядок в мире, дабы все не перемешалось, и о своей ненависти к ним и к людям.

Муж хозяйки перенял ненависть вампира, и пожелал стать сильнейшим из всех нелюдей, а в этом ему могла помочь лишь сила забытых демонов. Дочь вместе с отцом занялась исследованиями, она полностью переняла его жажду власти. Но вампир обманул их, сказав, что силу демона можно забрать. Они нашли древние печати, но девятихвостая демоница огня с легкостью убила ее мужа. Дочь спаслась лишь чудом, успев вовремя сбежать. Хозяйка возненавидела и демона и вампира, что забрали ее мужа. Но все ее попытки найти вампира или демона были тщетны, она даже не представляла, где должна искать. Страх перед святой инквизицией в Европе, останавливал ее поиски. Дочь же осталась при своей жажде власти и вскоре покинула мать, не разделявшую ее взглядов. Хозяйка решила найти демона и вампира, дабы отомстить за смерть мужа.

— Но как видишь, я все еще здесь, и мне так и не удалось найти никого из них. Я побывала в несметном множестве городов, откуда приходили хоть какие-то вести, связанные с демонами и прочей нечистью, но так ничего и не добилась. Вспоминая слова гадалки, я думаю, может, ты сможешь помочь мне.

— Вы спасли меня, кто знает, что бы случилось в ту ночь, выжил бы я или нет. Я исполню вашу просьбу, даже если на это уйдут столетия.

Она улыбнулась так, как могут улыбаться лишь люди с огромным жизненным опытом. На секунду почудилось, что годы взяли свое и лицо покрыли мелкие морщины. Словно паучок быстро сплел сеть на ее лице, и она превратилась в пожилую даму, улыбнувшуюся своему внуку. Но лишь на секунду, и все вернулось, вот перед ним вновь молодая статная женщина. А впереди неизвестное будущее связанное обещанием и чувством долга. Сможет ли он выполнить ее просьбу?

Она словно чувствовала, что это должно было случиться, а потому поведала свою историю ровно в час, ни раньше, ни позже. Джину пришлось покинуть поместье на пару часов — в городе были неотложные дела. Все это время он всматривался в прохожих, гнетущее чувство, словно все думают одну тяжелую мысль, не покидало его; город накрыло туманом.

Копыта громко стучали по мостовой, что была уже недалеко от поместья и, вдруг, лошадь заржала и остановилась. Джин выглянул из окна кареты. Со стороны поместья был виден дым, и темное небо окрасилось в красный. Пожар! Кучер видимо тоже понял это и погнал лошадь быстрее.

Карета быстро приближалась к воротам, которые оказались снесенными. Недалеко от поместья стояла толпа людей кричащих: «Умри! Монстр!». Некоторые слуги пытались потушить дом, других уже крепко держали в толпе, кого-то пытались поймать. Джин в полном оцепенении вышел из кареты, и направился сквозь толпу к особняку. Словно в замедленной съемке вампир шагал ко входу, напрямик через немногочисленную толпу. Они что-то продолжали кричать, кто-то попытался схватить мужчину, но им это не удалось, Джин исчез на долю секунды с их глаз, чтобы появиться уже у самого входа. Вампир уже и сам не понимал, что делает, это получалось само собой, словно тело повторяло давно знакомые движения.

Джин был уже близко, в окне мелькнула знакомая фигура, его взгляд встретился со взглядом женщины. Хозяйка сидела в кресле и слабо улыбалась приближающемуся вампиру. Быть может и не ему, но в тот момент это не было так важно. Ведь только он мог видеть ее улыбку, и огонь бушующий вокруг. Подол ее черного платья уже загорелся. Тут Джина словно окунули в чан с холодной водой. Он рванул вперед с криком, чувство самосохранения на тот момент дало полнейший сбой. Мужчина пытался прыгнуть внутрь прямо через окно. Хозяйка лишь качнула головой, и вампира откинуло на добрых сто метров от особняка. Сама хозяйка отказывалась пустить его туда. Дом ревел, издавая поистине душераздирающий крик умирающего зверя. Тут обрушился потолок, зрительный контакт двух вампиров оборвался навсегда. Мужчина сидел и смотрел, как горит здание, пока чьи-то руки не подняли его резко вверх.

«Вы осуждаетесь за занятия колдовством», — кричали в ухо, но Джина мало занимали их обвинения. Он с легкостью избавился от надоедливых рук, что тщетно пытались вновь поймать вампира. Жажда убийства, жажда мести одолевала его. Он резко развернулся, уставившись ставшими красными глазами на толпу. Но… Что-то в их собственной слепой ярости остановило его от насилия.

«Не хочу становиться таким же, как они», — промелькнула мысль в голове вампира.

Пока эмоции поутихли, мужчина рванул в сторону, оставляя позади себя удивленную его скоростью толпу. Их крики еще долго преследовали беглого вампира. Может они гнались за ним, а может просто казалось.

Джин бесцельно бродил по лесам, ждал, когда утихнет возня около дома хозяйки. Долго ждать не пришлось. Законники достаточно быстро забросили это дело — походив кругами около поместья, сделав пару отметок в блокнотах, все разъехались. Граждане тоже немного походили вокруг обугленных развалин, но им быстро это надоело и они разошлись.

Вампир медленным шагом подошел к поместью. Одного единственного прыжка хватило, чтобы оказаться у самого порога дома, на обугленных ступенях, бессмысленно размазав сажу носком ботинка, Джин все же зашел внутрь. Казалось, что кто-то специально выжигал все внутри, не оставляя ничего. Вместо мебели остались лишь обугленные тени, весь дом был наполнен этими призраками прошлого. Все что раньше источало жизнь, навсегда покинуло это место вместе с хозяйкой. Подойдя к окну, где видел ее в последний раз, Джин был удивлен. Это единственное место, которое было не тронуто огнем, вернее сказать так: он видел стул, такой же, как и раньше, с красивой дорогой обивкой, и кучку пепла на нем, и тень, что оставила хозяйка… Джин сел прямо на пол, подле этого кресла и стал обдумывать план действий. Но из-за полной суматохи мыслей в голове, придумать ничего не удавалось.

Кто она была для него? Спасителем, случайным свидетелем его падения, дланью судьбы или обычной женщиной? Чувства были смешанные, единственное, что он знал наверняка, она вызывала во нём уважение, не любовь или прочие странные чувства, а именно уважение. Было в ней что-то такое стойкое и притягательное, отчего само это понятие становилось бессмысленным, если не было связано напрямую с ней. Может это глупо, но тогда Джин видел все именно так. А потом пришло нечто иное.

В глазах потемнело, но тьму сменили более разнообразные видения — яркие картинки из прошлого медленно заполняли разум вампира, заставляя вспоминать те моменты из жизни, что были задолго до встречи с этой прекрасной женщиной. Мир, в котором вампиры не были загадочными мифическими существами, а лишь одними из жителей той земли. Где по улицам разгуливали эльфы, а в озере плескались прекрасные русалки. Словно сказочный сон эти картинки заполняли разум, но самым странным стало то, что вампир так ничего и не узнал о себе. Будто кто-то специально ограждал от него собственную жизнь. Может оно и к лучшему? Мало ли кем он был там, в далеком и неизвестном прошлом? Но может эти видения лишь игра воображения. От бурного мыслительного процесса вампира отвлек странный шорох, что раздался позади. Джин резко встал и спрятался за колонной.

— Я знаю, что ты здесь, — раздался знакомый женский голос, — Я видела, как ты зашел в здание.

Мужчина, удивленный, замер. Кто бы мог подумать, что в дом вернется именно она. Девушка с волосами цвета древней застывшей смолы — янтаря, и точно такого же цвета глазами, что скрывались за стеклами очков половинок. Они были не нужны ей, вампиры не страдают близорукостью, но в них она выглядела более интеллигентно. Как-то она сказала — «нужно найти что-то, что будет напоминать тебе себя самого, если ты вдруг забудешь». Видимо этим самым напоминанием и служили очки для девушки по имени Карин, работающей у хозяйки, и бывшей ее правой рукой — она заведовала всеми денежными делами.

Джин вышел из-за колонны.

— Не думала, что кто-то вернется, но решила на всякий случай подождать пару дней. Видимо, не зря.

Вампир задумчиво кивнул. Почти всех слуг увезли в массивных тюремных повозках.

— Мы никогда не были с тобой друзьями, мы даже не общались без надобности. Но… — она тяжело вздохнула, — мне больше не к кому обратиться…

Она устало села на какие-то обломки и закрыла лицо руками. Джин в замешательстве постоял пару минут, после чего подошел к ней и сел рядом.

— Повезло же мне встретить именно тебя! — с сарказмом произнесла она.

— Что не так?

— Ха, ты еще спрашиваешь. Я не уверенна, что ты можешь представить, что я чувствую сейчас. Моего мужа забрала эта повозка. Ты его, наверное,даже не помнишь…

— Криар (тогда Куро знали именно под этим именем).

— Да, — удивленно произнесла она, и, отняв лицо от ладоней, внимательно посмотрела на собеседника. — У тебя эмоций меньше, чем у серебряной вилки, так что я думала, ты не заинтересован в знаниях о жизни окружающих.

Джин одарил ее долгим тяжелым взглядом, не совсем понимая, о чем она говорит. В его голове еще кружились невероятные воспоминания о незнакомом мире. Возможно, знания о самом себе все еще скрыты в глубине подсознания.

— Где он?

— Кто? — услышав неожиданный вопрос, она не сразу поняла, о ком был вопрос.

— Муж твой, вроде о нем говорим.

— Его забрали блюстители порядка, — она скривилась.

Джин прикрыл глаза. Образы иного мира никак не хотели отпускать его, но вампир понимал, что нужно было вытаскивать Криара из лап этих сдвинутых на инквизиции «блюстителей порядка». В тот момент не не совсем осознавал, почему хотел помочь этой парочке. Лишь многим позже мужчина понял, что они стали его первыми настоящими друзьями и спутниками, всегда готовые постоять друг за друга. С ними было не страшно идти ни в огонь, ни в воду, чем в принципе им и пришлось заниматься по жизни. Искать себе проблемы, едва успевая вырваться из коварных лап целыми и невредимыми. Ну или почти всегда невредимыми.

Попасть в каменное здание тюрьмы, что была больше похожа на чью-то крепость, стало проблемой даже для парочки вампиров. Эти святоши пусть и были фанатиками, но силой, как некстати, были не обделены. Пусть и примитивная, но магия у них имелась, правда именовалась она «словом Божьим». Одно, даже самое слабенькое заклятье, могло вырубить вампира, пусть и всего на пару мгновений, но могло. Этого хватит для того, чтобы огромная орава с мечами и заколдованными цепями, смогла пленить новых «чудищ», что позабыли Бога.

По количеству стражи и патруля, можно было понять — вампиров ждали. Несколько священников стояли рядом со стражей на воротах, мальчишки, которые неделю назад окончили обучение, тряслись, сжимая пальцами прохудившуюся рясу, то и дело оглядываясь по сторонам, искренне надеясь, что на их службу не выпадет встреча с настоящими потусторонними чудищами. Простите, но вам сегодня не повезло, ребята.

Вампиры по сути своей магические создания, вернее будет сказать в крови вампиров течет магический поток энергии, не обладающий хотя бы толикой магии человек, после укуса вампира просто умрет под давлением этой силы. Тогда Джин этого еще не знал, и потому рассказ Карин о волшебном даре, которым она обладала привел его в замешательство. Из книг и писаний вампиры были просто хладнокровными монстрами, бессмертными, и ни о каких способностях там даже близко не упоминалось, хозяйка тоже молчала на этот счет. Почему же она не рассказывала об этом?

— Странно, что в тебе не открылись способности, ты вроде достаточно старый, в хорошем смысле этого слова, — Карин всегда умела подбирать нужные слова, — мой дар открылся уже через пару лет после обращения, правда учить использовать его меня было не кому. Дар хозяйки был прост в обращении в отличии от моего и Криара, потому нам пришлось познавать самим. Она, конечно, давала нам советы, а однажды когда мы…

— Карин, к сути дела.

Она запнулась, пару раз моргнула, вспомнила основную мысль и продолжила, словно ее и не прерывали, можно было назвать ее способность к болтовне тоже даром. Кто еще мог так хорошо запоминать весь разговор и переводить его в нужное русло, даже когда его так резко прерывают?

— Наваждение будет окутывать всех на нашем пути, но есть вероятность, что по мере нашего отдаления от первой жертвы оно будет развеиваться, тогда мы окажемся в ловушке.

— Отличная перспектива, — Джин даже не пытался смягчить тон своего голоса.

Девушка опустила взгляд.

— Ты не пойдешь?

— Кто же это сказал. Так даже интереснее. Заодно проверим, насколько мы живучи.

— Спасибо, — одними губами произнесла она.

Сейчас она больше всего напоминала вампиру девчушку — с трясущимися руками, подрагивающими губами и увлажнившимися глазами, она не была похожа на страшного хладнокровного убийцу-вампира. Неужели именно это и называется любовью? Даже под страхом собственной смерти идти в бой ради того, кто ждет тебя по ту сторону железных прутьев? Ох уж этот героический романтизм.

Но почему-то именно эта пара стала для Джина показателем самого слова «любовь» — без выдуманной напыщенности, что так любят в книгах. Столько лет проходило мимо, а они всегда оставались вместе. Ссорились, ругались, но все так же оставались вместе, готовые в любой миг умереть друг за друга, не задумываясь. Быть может именно из-за них, а может это осталось из его прошлого воспитания, он не любил эти встречи на одну ночь. Глупые разговоры с разукрашенными девахами одетыми в минимальное количество одежды. Может быть поэтому… Он был уверен в победе, и капли сомнения не было во мне.

Стоило Карин появиться в поле зрения пары охранников, как они тут же поддавались наваждению, в их глазах мир не менялся, и вампиры спокойно прошли так пару постов. Чем дальше они шли, тем выше сан был у священников, и тем больше была вероятность того, что наваждение рассеется до благополучного побега c пленником. Приходилось почти бежать, приостанавливаясь лишь у постов с охранниками.

— Нам нужно узнать у охранников, где Криар, — девушка тяжело дышала, обращённым вампирам требовалось дышать чаще и больше, чем рождённым, но все же сумела достаточно внятно произнести эти слова, — не будем же мы бегать тут кругами.

Даже ее слова не заставили Джина остановиться. Он знал, куда нужно идти, не пытаясь что-либо объяснять, мужчина просто тащил Карин следом за собой, крепко держа ее за руку. Она попыталась сказать что-то еще, но передумала и просто доверилась его чутью.

Они все бежали и бежали сквозь лабиринты каменных стен, яркий след на полу вел их к цели. И наконец, след оборвался возле небольшой тюремной камеры. Запах пропитавший это место был нестерпимо ужасным, словно только-только здесь сбросили целую кучу гниющих трупов. Карин упала на колени, тяжело дыша. В глазах девушки стояли слезы и она одними губами все шептала и шептала, как заведенная имя своего возлюбленного.

Куро с трудом поднял взгляд от пола, он был прибит огромными серебряными гвоздями к стене, торс и ноги обвивала толстая серебряная цепь, отчего при любом движении по всему телу проходил электрический разряд несущий за собой ужасную боль. Нет, дело было не в серебре — в магии, что тонким слоем струилась вдоль проклятого металла. Джин точно видел ее путь, едва различимое голубое сияние овивало прикованного вампира, и при движении сияние превращалось в острые иглы моментально врезающиеся в плоть. Глаза вампира полыхнули алым огнем, и двух точных движений оказалось достаточно, чтобы разорвать железные прутья темницы.

Карин испуганно и как-то неуверенно смотрела на своего спутника, сжимая в руках ключи, взятые у охраны. Заметив их блеск, Джин чертыхнулся, эмоции слишком сильно захватили его, не позволяя адекватно реагировать на ситуацию. Наделал столько шума! Дело сделано, ничего не изменить, теперь время шло на секунды, и вампиры принялись отстегивать Криара от стены, стараясь не задевать цепи оголенными частями тела.

Куро едва мог передвигать ногами после столь изнурительного заточения. На него было страшно смотреть — щеки впали, ребра едва ли не протыкали кожу, вокруг глаз были синяки. Джина вновь обуздал гнев. Какое они имеют право поступать так с ними?! Ни один вампир из поместья не пил кровь местных жителей, пришельцев хозяйка держала под контролем и те ничего не делали находясь под постоянным наблюдением кого-нибудь из слуг хозяйки (иногда и ее самой). Кровь поставлялась всегда по частным каналам из специальных сообществ. Но видимо убийства, что происходили в городе, было проще списать на нежить, чем заняться расследованием и найти настоящего маньяка-убийцу, который мог быть как и вампиром, так и простым жителем деревни — человеком.

Куро был слишком ослаблен, и старшему вампиру пришлось нести его на своих плечах, отчего отступление замедлилось, наваждение держалось на последних крохах силы Карин, готовое рассыпаться в любую минуту. Что и произошло. Уже были видны массивные двери ведущие во внутренний двор, как раздался колокольный звон и крики заполнили тюремное здание.

— Возьми его, и ноги в руки! Хоть ты и девушка, его унести, думаю, твоих сил хватит.

— А что будешь делать ты? — глаза Карин расширились от ужаса.

Теперь было понятно, что лишь в спокойной обстановке она сильная и волевая женщина, в минуту же опасности ее года сразу были видны. Они с Куро были взяты на службу к хозяйке буквально за пару лет до меня — двое умирающих от чумы влюбленных сразу запали в сердце хозяйки, что так бережно оберегала память о своей любви. И пусть было им уже чуть больше полусотни лет, но внутри они оставались детьми, по крайней мере для него. Влюбленными подростками, что не знали, как им нужно поступить в минуты опасности, и бежали за помощью к старшим. Джин усмехнулся своим мыслям. Отчего-то у него было стойкое ощущение, что он был куда старше них.

— Бери его и уходи, он вроде уже даже сам ногами может передвигать. Давай вперед.

Она перехватила Куро за талию, он покрепче вцепился ей в плечо, и что-то попытался сказать, но сил еще было мало, и сухие потрескавшиеся губы лишь подрагивали, а из горла вырывался хрип.

— Уходите, я их задержу.

— Пообещай, что догонишь, — в ее голосе слышались нотки истерики.

— Куда я денусь. Теперь вперед.

Двух парней у входа удалось вырубить, нельзя было сказать, что они особенно сильно желали преградить дорогу «ужасным» вампирам. Отодвинув тяжелый засов, Джин вышел первым, придерживая дверь, чтобы и эта парочка смогла выйти. Карин вытащила Куро на улицу, во внутренний двор спешили солдаты и священники со всех сторон тюрьмы, но пока их было слишком мало чтобы преградить им путь.

— Давай, давай. Уходите.

Карин поудобнее перехватила Куро и со всех ног ринулась в сторону ворот. Убедившись, что они покинули территорию, и за ними не увязался ни один из священно служителей или вояк, Джин развернулся, победно улыбаясь всей набежавшей во двор ватаге. Никто не посмеет пройти мимо него, если он сам этого не захочет. Внутри бушевало пламя, на губах появилась неуместная улыбка, настолько отвратительная, что вампир был рад тому, что ее видела исключительно эта братия.

С людьми проблем не было, скоростью вампир намного превосходил обычного человека, не говоря уже об этих несчастных с тяжеленых доспехах и с не менее тяжелым оружием в руках. Джин схватил первый попавшийся на глаза одноручный плохо сработанный меч и начал без разбору наносить удары, сам лишь чудом уворачиваясь от ответных. Из-за огромного скопления народу, часть из которой состояла из мальчишек новобранцев, мечущихся в панике, небольшой горстке святош не удавалось нанести свои удары. Они опасались попасть в своих — будь на их месте кто повыше саном, они уже не раздумывая закидали всю эту свору своими заклятиями, а потом бы уже разбирались с последствиями.

Усталость на удивление не приходила к вампиру. Кровь лилась рекой, ее бы хватило ему на пару лет спокойной жизни, без надобности выходить из дома, но почему-то сейчас она волновала Джина в последнюю очередь. Непонятное наваждение захлестнуло разум. Садистское наслаждение от убийства придавало все больше сил, именно в этот момент он впервые почувствовал полное превосходство над этими жалкими копошащимися в собственных внутренностях людишками. Жажда убивать заполнило все нутро вампира, и все воспоминания превратились в кровавое месиво, среди которого было не возможно разобрать, как и кого он убил, и как выбрался оттуда.

Он покинул полупустую крепость в полном забытье, скрывшись во мраке леса, даже не пытаясь найти следы бывших спутников. Джин просто уходил все дальше и дальше, не желая останавливаться. Наконец, усталость начала брать свое. Скорость постепенно снижалась, дышать становилось труднее. Из последних сил вампир добрался до леса около мелкой деревушки, поймал парочку лис, и перекусил их кровью. Она не давала такого насыщения, как людская, но возвращала хоть часть сил. Мужчина добрел до какого-то заброшенного сарая и буквально выключился там. Ненадолго, вампирам не нужно много времени, чтобы восстановить силы.

Придя в себя, вампир сначала просто лежал на земле, вспоминая события вчерашней ночи. Его испугало собственное чувство превосходства над людьми и жажда власти. После рассказа хозяйки он совершенно не хотел становиться похожим на ее мужа. В голове был сумбур, но надо было решать, что делать дальше, и быстро. Ему нужна была кровь — идея питаться кровью животных совершенно не привлекала. Вроде именно Куро был ответственным за поставку крови? Похоже, выборы не было и стоило найти эту парочку. Кое-как, собрав остатки сил, вампиру удалось встать, и даже заставить все органы чувств работать на максимум, чтобы учуять двоих вампиров. Это заняло какое-то время, но Джин понял, что они тоже рванули прямо, ибо находились где-то не очень далеко от него. Все-таки в минуту опасности мало кто и способен придумать изощренный способ скрыться, обычно в панике все бросались вперед, не разбирая дороги. Эти двое поступили точно так же, облегчив старшему вампиру поиски.

Джин нашел их в комнате местной таверны. Куро сидел на кровати, а Карин свернувшись калачиком, лежала рядом. Мужчина решил зайти через окно — это было самым быстрым способом, да и не пришлось бы привлекать к себе лишнее внимание, особенно учитывая его внешний вид — с головы до ног запятнан засохшей кровью. Из уст девушки посыпались благодарности, Куро молча пожал мне руку, он никогда не был разговорчив.

— Что будем делать дальше? — успокоившись, произнесла девушка.

— Будем? Я хотел лишь спросить по поводу крови, и идти дальше.

— Мы пойдем с тобой! Ты спас нас, и мы обязаны тебе, да и у нас ничего не осталось. Кроме как помогать по хозяйству мы ничего и не делали никогда. Ни дома, ни друзей у нас нет, нам нечего терять.

— Жизнь.

— Ты в своем уме? Какая к черту жизнь! Если бы не ты, нас бы уже не было. Чтобы ты ни сказал, мы пойдем за тобой!

Куро молча кивнул, серьезно смотря в глаза старшему вампиру. Джин тяжело вздохнул, вот же «повезло» — свалились на его «желанные» спутники, которых придется тащить за собой. Но ничего другого не оставалось и мужчине пришлось взять их с собой. Им предстояло найти иголку в стоге сена, и, к сожалению, номер со сжиганием сена не пройдет. Хотя конечно, можно было попытаться поджечь всю Европу, но мало вероятно, что это было бы хорошим решением проблем.

Вампирам пришлось долго разбираться с поставщиками крови, но теперь они знали, где и у кого ее покупать, когда и куда приходить. В основном этим занимался именно Куро. Джину пришлось поведать им то, что рассказала ему хозяйка, ведь теперь это была не только его цель. Они долго обдумывали его слова, нет, они не собирались отказываться, просто нужно было подумать над тем, с чего стоит начать поиски.

После той кровавой ночи вампирам пришлось достаточно долго заметать за собой следы и залечь на дно. Компания передвигалась по всей Европе, тщетно пытаясь найти хотя бы что-то о дочери хозяйки. Целыми сутками они прочесывали улицы городов и деревень, вливались в коллективы, пытаясь хоть что-то узнать. Карин быстро научилась покорять мужское население, Джин с Куро женское. Но никаких следов или намеков на присутствие поблизости этой девушки не было.

Джин ходил на поклон даже к местным королям вампиров, ухаживал за их дочерями, но ничего. Эпоха охоты на ведьм и инквизиции постепенно исчерпывала себя, и почти сошла на нет. Далеко не все вампиры примкнули к каким-либо кланам, хотя в тот период было нонсенсом оказаться одному, ведь именно тогда разрастались сети влияния вампиров, группы вампиров сливались в кланы, создавая на своей территории удобные условия для жизни. Всё приходило, в какой-никакой порядок даже в их рядах, но еще оставались те, что не могли найти себе уголок.

Вампиры-одиночки скитались между городами, разнося вести. Это было удобно, Джин легко разыскивал их, и за пару минут становился им другом. Они рассказывали все что знали, без утайки. Тогда первый раз и просочилась новость, о странной женщине-вампирше, что гуляет в одиночестве по городам. Она оставляла за собой слишком видимый след, как энергетический, так и просто жизненный. Почему-то именно тогда было мало женщин вампиров, и эти представительницы прекрасного пола, что после превращения могли одним взглядом преклонить пред собой целую армию мужчин, сразу выделялись. И вести о них быстро распространялись среди кланов и одиночек. Наверное, именно из-за силы подчинения они не были такими частыми представителями вампиров. Даже сами вампиры побаивались этих женщин, несущих за собой ярко красный след крови. Редко какие вампирши были спокойны и сдержанны как хозяйка или Карин. Обычно они являли собой эгоистичных, высокомерных, любящих играть с чужими жизнями монстров, с безупречными чертами лица и манерами. Превращенные женщины-вампиры не могли иметь детей, и поскольку почти все кланы живущие на Земле состояли из превращенных, то ни в одном из их многочисленных поместий нельзя было услышать детского смеха. Детей вампиров не существовало. Пока не существовало. Минет еще много столетий, прежде чем и этот мир увидит детей этих существ.

Рассказы привели этих троих к воротам очередного города. Запасы денег подходили к концу, и им приходилось находить еще и работу. Как правило, Куро и Рэнджин устраивались в питейные заведения, там можно было услышать множество сплетен, которые иногда были очень полезны. К Карин часто приставали, а потому парень запретил ей даже появляться в таких заведениях, и девушка продавала цветы или булочки. Слушая рассказ очередного посетителя, Рэн уловил нечто очень странное, про одну немалоизвестную в этом городе особу.

Кидо была одной из ярчайших представительниц самой древней женской профессии в одном из крупных городов Европы. Она не была еще тогда вампиром, но очень много знала, в своем номере она принимала высокопоставленных личностей, что частенько выбалтывали ей тайны, не считая ее даже человеком. Карин, конечно, сразу отказалась от идеи узнавать что-либо от проституки, особенно ей не хотелось, чтобы в этом участвовал Куро. Рэн лишь пожал плечами.

— Нам может помочь даже едва заметная деталь.

— Ага, или кто-то просто хочет в дом наслаждений, — подначила его Карин.

И тут же была вынуждена прикусить себе язык. Рэнджин зло сверкнул глазами в ее сторону и исчез.

Глава 10. Воспоминания. Бордельные байки. Опиумный маньяк

Здание борделя было вызывающе броским и освещалось ярче всех. Розовые стены, ажурные ставки на окнах и, конечно, мельница, говорили о многом. Двери уже были распахнуты, и оттуда доносился смех и музыка, на входе стояла парочка девушек, уже не молоденьких, но все еще привлекательных. Они сверкали глазками, завлекая проходящих мимо мужчин, но пока это им удавалось плохо. Вечер только начинался, и мужчины еще были не достаточно пьяны, чтобы так быстро попасться на уловки этих прохвосток. В такой профессии, чем ты старше, тем труднее найти себе клиента, и дамы кривили губы, в очередной раз, проводив взглядом очередного щеголя в дорогом костюме. Молодые девочки были куда более востребованы, и сейчас уже вовсю развлекали гостей, подбрасывая ноги на сцене, и нежно шептали на ушко пошлости, сидя на диванчиках.

Нарядившись в один из своих самых дорогих нарядов от местных кутюрье, Рэнджин, привычно быстрым шагом, направился к розовому зданию. Внутри его встретили не менее яркие, чем само здание, дамы. Увидев новоявленного клиента, причем молодого и очень красивого, пока еще свободные в этот вечер девушки наперегонки ринулись в его сторону. В таких местах они больше привыкли к мужчинам более зрелого возраста и с куда большим количеством подбородков.

— Не подскажите ли мне, милые дамы, есть ли среди вас девушка по имени Кидо?

Девушки словно сговорившись, раздраженно выдохнули.

— И вы к ней? Да что в ней такого! — не сдержалась одна из них.

Безошибочно угадав по возгласам появление нового гостя, в дверях зала появилась хозяйка заведения. Женщина лет сорока пяти в платье с разрезом, открывающим левую ногу — весь ее вид говорил о том, что она и сама раньше работала в подобном месте. Холодный оценивающий взгляд пробежался по Рэну. Его слегка передернуло. Не самое приятное ощущение, когда оценивают, сколько ты стоишь, а вернее, сколько можешь заплатить.

— Раньше я вас здесь не видела, — насмешливо произнесла хозяйка, медленно выпуская из своих легких дым. Она стряхнула пепел прямо на пол, продолжая смотреть прямо в глаза мужчине. — Чем могу помочь?

— Вы Кидо? — несколько грубо произнес Рэн.

Она звонко рассмеялась.

— Нет. К сожалению или счастью — не знаю, но это не я. Многие мужчины приходят сюда ради нее, но цена слишком высока за столь сомнительное развлечение, готов вытряхнуть все деньги из своего кошелька, только за пару часов «общения»? — она еще раз оценивающе окинула его взглядом.

— Да, — твердо произнес он.

Женщина подозвала к себе одного из снующих туда-сюда официантов. Что-то, шепнув ему, она развернулась и скрылась в кишащем людьми зале. Рэнджин, не понимая, что должен делать, остался там, в небольшом кружке из ярко накрашенных работниц местного заведения. Они продолжали что-то щебетать, пытались уговорить его выбрать одну из них, перечисляя свои достоинства. Он перестал их слушать еще в начале разговора и просто стоял, обдумывая ситуацию. Мужчина не знал, чего он ждет здесь, но почему-то чувствовал — нужно просто подождать. Эта женщина явно непросто так ушла.

Действительно, спустя десять минут она появилась вновь. За ней шла поразительная девушка. Рэнджин никогда не видел такого цвета волос. Они были белоснежными — не седыми или блондинистыми с желтизной, нет — именно цвета утреннего снега, такие же яркие, казалось, дотронься до них и почувствуешь холод. Девушка высокомерным взглядом прошлась по присутствующим, лишь на секунду дольше остановившись на Рэнджине, но все так же невозмутимо отвела глаза. Ему казалось, в тот момент, когда их взгляды пересеклись, время застыло. Всего на какую-то долю секунды, холодные, словно лед, голубые глаза остановили в помещении время. Обладательница льдистых глаз ничего не произнесла, лишь учтиво склонила голову и, указывая на лестницу, пригласила за собой. На задворках сознания звучала мелодия расстроенного рояля. Грустная, она заставляла время состариться в этом здании, в котором не могло играть столь унылой мелодии. Девушка продолжала подниматься по ступенькам, не говоря ни слова. Рэн смотрел на нее снизу, ее бедра идеальной формы двигались плавно, создавалось впечатление, что она просто плывет в этой реальности, где играет рояль. Постепенно музыка угасла. Кидо открыла дверь. Вновь послышались приглушенные звуки, доносящиеся снизу, чей-то смех и веселая музыка. Время вернулось, забирая обратно в свои руки мир, продолжая его вращать.

Мужчина прошел в спальню, попутно осматриваясь: огромная кровать посередине, у дальней стенки туалетный столик и небольшой стенной шкаф. Как и полагалось, кровать была устлана красным шелком, балдахин томно свисал до пола, словно дразня. Девушка, наконец, повернулась к Рэнджину. Похотливая улыбка заиграла на ее губах, и она начала стягивать с себя немногочисленную одежду.

— Остановись.

— Что, не нравлюсь?

Удивленно захлопала ресницами девушка, такими же белоснежными и очень густыми, на них словно лежали хлопья снега. Только сейчас он отметил, что на ней не было ни грамма этой ужасной яркой косметики. Естественная белизна кожи притягивала взгляд, хотелось притронуться к ней и проверить, такая же она мягкая на ощупь, как кажется. Губы были красивого розового цвета, слегка полноватые, хотелось непременно укусить их вовремя поцелуя. Но Рэнджин имел титаническую выдержку, и не поддался на чары девушки. Она, видимо, действительно не привыкла к тому, чтобы на нее смотрели так равнодушно. В глазах вампира не было даже тени заинтересованности в происходящем. Это заметно ее поразило, и нервно застегивая полупрозрачную кофточку, она села на кровать.

— Чего тогда ты хочешь?

— Поговорить.

— Хах? — она заливисто рассмеялась, — Ты действительно пришел в такое место для разговора по душам? Но если уж хочешь, я могу послужить для тебя священником и отпустить грехи.

— Нет, скорее, я буду тебя слушать.

— Что?

— Не беспокойся, оплата будет за всю ночь.

— Псих.

Рэнджин пожал плечами, и, подвинув стул, сел напротив Кидо. Она холодно уставилась на него, вновь отключая все проявления эмоций. В глубине ее глаз плескалось какое-то затаенное чувство, Рэнджин не мог распознать его. Обычно он хорошо понимал мысли людей, лишь взглянув им в глаза. Возможно, это было его даром. Но сейчас он видел лишь как куртизанка, молча, смотрела куда-то, словно сквозь мужчину.

— Мне нужна информация, которой ты располагаешь. Про неких высокопоставленных господ, — он выдержал паузу, она молчала, — Я разыскиваю кое-кого, и это очень важно для меня.

— И кто же она?

— Она?

— Ты явно разыскиваешь женщину, можешь не возражать. Вот только чем я могу помочь?

Рэнджин вздохнул, прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. Он смотрел на эту девушку и не мог понять, что в ней было такого, отчего он не мог привычно холодно допросить ее и исчезнуть. И, сам не ожидая от себя, спросил:

— Откуда ты?

Она удивленно захлопала ресницами, и затуманенные напускным равнодушием глаза, наполнились жизнью. Кидо недоверчиво посмотрела, словно ожидая подвоха и, подозрительно сощурив глаза, впилась в него взглядом. Казалось, температура в комнате упала на добрых десять градусов.

— Сначала сам скажи.

Рэнджин вновь почувствовал, что время застыло, словно заледенев. «Она не человек», — пронеслось у него в голове. Откуда пришла эта мысль, он не знал, но что-то, внутри заставило его всего напрячься, давая отпор невидимой силе. Девушка усмехнулась и наваждение спало. Температура в комнате пришла в норму, а время побежало дальше. Но это не значило, что уже можно расслабиться.

— Ты единственный, кто смог это выдержать. Кто ты?

— Вампир, — просто ответил он.

— Ха? Правда? Чем дальше, тем веселее! Никогда не думала, что вы и вправду существуете на Земле.

— Кто же тогда ты?

— Человек, — пожав плечами, сказала Кидо.

— Разве человек способен на подобное?

Рэнджин никак не мог разобраться, кто же она. Человек? Да быть такого не может! Способность понижать температуру воздуха, или, скорее, останавливать время — это явный признак не человеческой сущности. Он внимательно посмотрел ей в глаза. Она не врала. Она искренне думала, что является обычным человеком. Вдруг ее глаза наполнились слезами и она заплакала. Тихо всхлипывая, девушка спрятала лицо в ладонях. Это был слишком неожиданный поворот событий. Рэнджин опешил, он никогда не знал, что нужно делать в таких ситуациях. Несколько растерянный, он просто застыл, ожидая, когда девушка успокоится. Тихим, дрожащим голосом она произнесла:

— Всю жизнь так: «странные волосы», — всхлип, — «странные глаза», — всхлип, — «уродка».

Волна рыданий вновь накрыла ее. Она сама была удивлена, почему вдруг эмоции взяли верх, словно их резко выдернули из нее, одним точным движением руки. Этот мужчина сам того не подозревая, сделал то, что не удавалось никому. Совершенно не подозревая, что это из-за него, он продолжал смотреть на девушку, слегка удивленный.

— Я так не думаю. Прекрасные волосы: белый — цвет чистоты. Глаза цвета неба. Чего еще можно желать? — совершенно спокойно сказал мужчина, пожимая плечами.

Ему действительно было не понятно, почему люди так на нее реагировали. Сейчас она пользуется здесь большим спросом. Наверное, многие мужчины считают, что это лишь парик. Плечи девушки все еще слегка дрожали, но слез больше не было, Кидо смотрела на свои ладони очень растерянным взглядом. Видимо, ее сильно смутили собственные чувства, и она не меньше чем на полчаса засела в ванную комнату. Вернулась девушка уже одетая в ночную сорочку, совершенно не соответствующую ее работе — длинной до пола, с короткими рукавами «фонариками», с легкой накидкой и всё белого цвета. Кидо вновь села на кровать напротив Рэнджина, подбирая под себя ноги.

— Не знаю, почему это вдруг случилось, — слегка севший голос. — Что вы хотите узнать?

— Тебе нравится здесь работать?

Девушка в который раз за вечер удивленно уставилась на мужчину. Он задавал совершенно странные, глупые, непредсказуемые вопросы. Весь его вид говорил о высоком положении в обществе — изящные движения, прекрасная осанка, безупречный английский, который лишь иногда прерывали французские слова. Истинный аристократ. Ее это совершенно сбивало с толку. Пусть он пришел сюда не за тем, зачем обычно приходят джентльмены, но почему он задает такие вопросы ночной бабочке? Кидо решила больше не удивляться никаким выпадам со стороны этого странного господина, что-то подсказывало ей, что ему, в какой-то степени, можно доверять. Она горько усмехнулась.

— Нет, или ты думал, что мы здесь по собственной воле?

— У тебя есть семья?

— Нет. Они продали меня сюда. Больше я о них ничего не слышала.

— Любимый человек?

— Хах, нет.

— Не хочешь присоединиться к нам?

— К кому — вам?

На самом деле ей не было важно узнать ответ на этот вопрос. Все ее нутро кричало «Да, да, да!», хотелось броситься ему на шею и сказать, что ей все равно куда, лишь бы не здесь. Но остатки гордости не дали сделать этого, и девушка спокойно ожидала ответа.

— Меня зовут Джин, мои спутники Карин и Криар, нашей целью является поиск пропавшей девушки, демона огня и одного весьма необычного вампира.

Ее совершенно не смутили двое последних в списке пропавших. С ней самой с самого детства что-то было не так, тем более эта странная особенность — на пару секунд замораживать время.

— У меня одно условие, — она помялась. — Нет, не условие, просьба. Я и так и так пойду с тобой, мне нечего терять, и нечего здесь делать. Только… Сделай меня вампиром!

Девушка умоляюще посмотрела на него. Такие взгляды никогда не действовали на него, вызывая лишь раздражение. Он цыкнул, и резко встал со своего места.

— Ты не представляешь, о чем просишь. Это не игра и бессмертие дается не просто. Люди страдают после своего перевоплощения, порой это длиться очень долго, пока, наконец, не удается усмирить жажду. И зачастую они этого не выдерживают, и просто умирают в муках. Приходиться заново учиться чувствам и прочему. Я не скажу, что вампиры постоянно чувствуют жажду, нет, только когда им не хватает энергии. Но молодые вампиры почти не могут контролировать ее. Яркие, новые чувства захлестывают, они могут просто сойти с ума.

Кидо молчала, опустив взгляд в пол. Весь ее задор схлынул после его слов. Но все же она не хотела больше оставаться здесь, спать со всеми подряд в этом притоне, не ощущая ничего кроме отвращения.

— Я пойду с тобой. Пусть даже как человек. Не знаю насколько буду полезной, но все лучше, чем здесь. Даже если меня ничего не ждет там, кроме смерти….

Она произнесла это так тихо, словно говорила сама с собой, а не с ним. Он не мог понять ее чувства, ведь ему никогда не приходилось работать в подобных заведениях, но он мог себе представить, насколько это отвратительно — спать с кем-то вроде тех извращенцев. Тяжело вздохнув, мужчина сказал:

— Оденься во что-нибудь поприличнее.

Стоило видеть выражение лица девушки, когда мужчина сгреб её на руки, и сиганул вместе с ней в окно.

Они пришли в небольшую съёмную квартирку. Кидо была бледна, но глаза сверкали решимостью. Когда они вошли, Карин и Куро как раз заканчивали готовить ужин. Они удивленно смотрели на вновь прибывшую, но удивление быстро сменилось привычным спокойствием. От Рэнджина можно было ожидать чего угодно, его действия едва ли можно было предсказать. Хотя привести незнакомую девушку в дом, рассказав об их сущности, было странно даже для него. Учитывая, что он и сам не сильно любил незнакомцев, стараясь держаться ото всех подальше. Даже от них с Куро.

Готовить Карин умела неплохо, вернее ей пришлось научиться делать это. Полагаться на мужчин в готовке не приходилось, учитывая, что именно они в основном искали информацию. Видимо из-за общего воспитания в доме хозяйки, они не отказывались от еды, хотя могли бы на этом и сэкономить. Но эта странная общая привычка перекочевала вместе с ними из поместья. Было видно, что светловолосую это удивляет: вампиры готовят ужин для себя, а не просто разливают по бокалам кровь. Карин усмехнулась. В глазах девчонки можно было легко прочитать, о чем она думает. Было видно, что она ждала увидеть здесь распятую на столе жертву, лишенную крови, а не обычный ужин.

Кидо просто не могла произнести ни слова. Вместо ожидаемой картины распятого на столе человека, кусков мяса и крови в бутылках, перед ее глазами предстала замечательная повседневная картина из жизни обычной человеческой семьи. Жена готовящая ужин мужу, что преспокойно сидит и читает газетку за столом, аромат выпечки разносящийся по небольшой, но очень уютной квартире. Удивлению не было предела, но все же ей удалось совладать с раздирающими ее противоречивыми чувствами, и спокойно представиться, парочке, что находилась на кухне. Они максимально дружелюбно поприветствовали нежданного гостя, и пригласили пришедших к столу.

За ужином Кидо все так же не переставала удивляться: девушка по имени Карин болтала и болтала не переставая, мужчины воспринимали это как должное и не перебивали ее. Неожиданно для себя она тоже разговорилась с этой странной вампиршей, грозой мужчин, которым довелось ее лицезреть. Кидо честно призналась себе, что даже она по сравнению с ней, лишь блеклая тень красоты, хотя по мнению окружающих была одной из самых желаемых женщин центральной Европы.

Покончив с ужином, девушки прибрались на кухне, и подали чай. Пришло время для серьезного разговора, и Рэнджин без предисловия вкратце пересказал историю, которая привела их сюда, и цель которую они преследуют. Кидо молча выслушала странный рассказ, отчего-то у нее совершенно не возникло сомнений по поводу подлинности сказанного вампиром. Это немного пугало, что она так быстро доверилась первым встречным — это могло плохо для нее закончиться. Перед глазами тут же мелькнуло здание дома развлечений, и все сомнения мигом исчезли — все лучше, чем находиться там.

— Знаешь, — начала Кидо, — как-то был один слушок: недалеко от Лондона были найдены странные трупы, ощущение, что совершенно обескровленные. Скотланд-ярд сбился с ног, пытаясь найти преступника и при этом скрыть информацию от гражданских, чтобы не началась паника или какие-нибудь умники не начали устраивать охоту на вампиров. Это рассказал мне один из служак, приезжающий сюда на выходные, частенько англичане пользуются покровом ночи Парижа, чтобы удовлетворить свои потребности.

Девушка замерла, словно пытаясь изо всех сил вспомнить о чем-то, вернее даже выловить нужную информацию из имеющихся воспоминаний. Никто не произнес ни звука, настороженно, будто боясь спугнуть, вампиры смотрели на притихшую гостью. Долгие несколько минут Кидо упорно что-то вспоминала, и тут ей наконец удалось найти то, что было нужно.

— Еще кое-что было… Точной информации не знаю, но как-то зашел разговор о разгроме поместья на севере и о том, что у графини была дочь, которую не нашли. Так вот, поговаривали, что в Лондон пару месяцев назад прибыла некая особа, не желающая себя раскрывать — ее приютили местные поставщики опиума. Я не знаю, кем были те разговорчивые господа, быть может, из той же компании опиумников…

— Для нас это не имеет значение, главное — информация, — холодно произнес Рэнджин.

— Хорошо. Эм, я знаю нескольких человек из тех, кто продает опиум в Лондоне, мы можем узнать…

Вампиры совершено забыли, что в их компании теперь есть человек неспособный передвигаться с той же скоростью, что и они. Пусть у них не было дара перемещаться передвигаться на сотни километров за минуту, но все же они были куда быстрее средне статистического человека.

После небольших препираний Куро пришлось нести их новую спутницу на себе. О том чтобы сбросить этот груз непосредственно Рэнджину, который и привел эту девушку, не могло быть и речи. Карин скрипя зубами, все же решила не устраивать истерик, и думая о высшем благе, не пыталась убить невинную девушку, когда та при особенно страшных маневрах овивала ее мужа, словно осьминог.

Делали привалы, с периодичностью ругаясь, вернее ругалась только Карин и только с Куро, который казалось даже не присутствовал в эти моменты рядом со своей женой. Весь его вид в такие моменты говорил лишь одно — «чтобы я не ответил, будет только хуже». Правда в остальном все было абсолютно спокойно, никаких неожиданных происшествий и стычек.

В Лондоне они решили действовать сразу, быстро найдя себе ночлег, недалеко от намеченного места, вампиры, вместе с человеком, направились в сторону курильни. Кидо впервые была в городе, но едва ли не с идеальной точностью смогла воспроизвести описание здания и местности. Хозяин этого заведения был ее постоянным клиентом, и часто болтал после секса о своем милом уголке, описывая его во всех подробностях. Ее всегда удивляло то, что, будучи жителем Лондона, этот мужчина посещает публичные дома во Франции. У этих богачей свои причуды.

В курильню, или как официально называлось это место, в Клуб любителей табака, они смогли пройти только после упоминания имени хозяина заведения. Тот едва приблизившись ко входу, дабы взглянуть на нежданных гостей, чуть не упал ниц пред Кидо. Мужчина явно боготворил ее, не смотря на ее профессию. В его глазах читалось чистое обожание, будто ангел снизошел к нему с небес, не меньше. Пожалуй каждая девушка желает хотя бы единожды испытать нечто подобное, хотя Кидо так не считала, лишь раздраженно фыркнула при виде коленно-преклонного мужчины. Собрав все свое благоразумие она все же мило улыбнулась ему, что настроило его положительно на дальнейший разговор.

— Да, поговаривали, что в одном из клубов отсиживается высокопоставленная особа, которую давно разыскивают. Правда, насколько я знаю, эта девушка сидит на их опиуме.

Они расположились в кабинете, что находился в самом дальнем помещении курильни. Тусклый свет от желтых ламп освещал комнату, создавая всю ту же атмосферу, что и в залах. Но дыма здесь не было, наоборот даже была слегка приоткрыта форточка у небольшого окна в углу. Комната мистера Смита, (конечно, это не было его настоящим именем, кто, в своем уме держа подобное заведение, будет называть свое имя, хватало просто мистера Смита), была показателем его педантичности — все было разложено аккуратно, даже наточенные карандаши лежали рядком на углу стола. Мужчина производил впечатление типичного клерка Лондона, но никак не держателя курильни: высокий, достаточно широкий в плечах, чтобы костюмы смотрелись не как на вешалке, с небольшим животиком, с бородкой и бакенбардами.

— Не подскажете, в каком из заведений может находиться эта особа?

Мужчина нервно замялся, и красноречиво покосился на Кидо, что сидела ближе к нему. Девушка моментально поняла плату за дальнейшее продолжение разговора. Рэнджин перехватил его взгляд, и мужчина стал еще более нервным, от его лица отлила кровь, что придало ему сходство скорее с мертвецом, чем с живыми сидящем сейчас в этой комнате человеком. Быстрым движением, схватив со стола сигару, он долго пытался ее прикурить. Потом выдохнув густой белый дым, заговорил вновь, голос стал слегка хрипловатым, словно его пару минут назад кто-то душил.

— Да, в общем, — он запнулся, прокашлялся. — Есть закрытая курильня, куда вход открыт только для особых гостей, у них даже есть какая-то особенная система пропусков. Получить такую карточку может далеко не каждый смертный. Нужно либо иметь очень высокий статус в обществе, либо быть полезным для хозяина данного заведения.

Мужчина набрал в рот дым и медленно выпустил его. Было видно, что наваждение спало, и он вновь стал мистером Смитом, хозяином курильни, где можно было раздобыть хороший китайский опиум. Но все же он был обычным человеком с кучей страхов, которые, как некстати, всплывали в памяти при виде данной компании, сидящей перед ним. Он в подробностях рассказал о хозяине заведения, и о том, где находится сама курильня. Напоследок, перед тем как выйти, Рэнджин бросил ему на стол мешочек, звякнувший тем приятным звуком большого количества монет, который сразу же улучшает настроение.

— Спасибо, — тихо произнесла Кидо.

— Мы взяли тебя с собой не для того, чтобы ты вновь спала с кем попало, — произнес Рэн.

Карин ободряюще улыбнулась и похлопала слегка растерянную Кидо по плечу.

— Теперь мы одна команда, а друзей мы в обиду не дадим!

— Сказала женщина, которая пару часов назад самолично была готова убить свою новоявленную подругу, — не сдержался Куро.

Эта фраза удивила даже Рэнджина, взгляд необычных глаз прошелся по Куро, словно проверяя он ли это. В итоге вампир лишь многозначительно хмыкнул и направился на выход.

— Милый, ты что, на ссору нарываешься? — лилейно пропела Карин, потирая кулаки с улыбкой настоящего маньяка.

— Хватит, хватит, не стоит из-за меня ругаться! — Кидо встала между мужчиной и женщиной, словно рефери на ринге.

Обошлось без мордобоя, но Карин всю дорогу что-то бухтела себе под нос, а Кидо пыталась ее умаслить, и через какое-то время они уже были лучшими подругами.

Идти пришлось долго, никто из них не знал города, отчего они изрядно поплутали среди сильно похожих улиц большого, строящегося города. Тут и там им на пути встречались разнорабочие, на грязных лицах читалась усталость и желание пропустить стаканчик. Они были явно не в самом престижном районе Лондона. Наконец, они нашли нужную дверь, пожалуй только чудом… Как и говорил хозяин курильни, вход сюда был только для людей высокого круга. Рэнджин поправил прическу и костюм, что и без этого идеально на нем сидел, Карин взяла его под руку. Куро и Кидо пришлось оставить в ближайшем баре. Карин уже намного лучше управляла своей силой, но рисковать не стоило, намного проще затуманить обманом всего двух персон, чем переделывать в глазах стражи целую компанию.

Пара спокойно преодолелапропускной пункт и отправилась прямиком в залы курильни. Мистическим образом, словно почувствовав чужаков, хозяин данного заведения тут же возник перед ними, подозрительно прищурив глаза.

— Вы еще кто?

— Твои хорошие друзья, разве ты нас не узнаешь? — томно произнесла Карин.

Глаза мужчины остекленели, на лице расплылась глупая улыбка, он что-то непонятно пробормотал, но через пару мгновений к нему вернулась способность мыслить и говорить. Маслянистыми толстыми пальцами он нервно провел по своим шикарным густым усам, будто стараясь завить их кончики еще сильнее чем прежде. На, уже хорошо виднеющейся залысине, проступили капельки пота, казалось, он искренне пытался либо вспомнить пришедших, либо противостоять чарам вампирши. Ни того ни другого ему сделать, разумеется, не удалось. Слегка помявшись, он улыбнулся им привычной скользкой улыбкой и, похлопав Рэнджина по плечу, сказал:

— Давно вас не видел, господа, что сегодня пожелаете?

Карин с Рэнджином переглянулись, и чуть заметно кивнув, девушка спросила:

— Ох, вы не представляете, что случилось! Подруга приехала в Лондон, мы договорились встретиться здесь, но я никак не могу ее найти.

— О, понимаю, дорогая, как зовут вашу подругу?

— Понимаете, вот беда, давно уж мы с ней не виделись, лишь знаю, что ей пришлось у вас заночевать. За ней идут, и, боюсь, я не могу говорить ее имя, — понизив голос до заговорческого шепота в конце, произнесла девушка.

Мужчина понимающе кивнул.

— Да, госпожа, конечно, понимаю, как вы соскучились по подруге. Она ожидает вас в покоях на втором этаже. Поднимитесь по лестнице и третья дверь направо, — в тон Карин ответил мужчина.

Пара спокойным уверенным шагом, словно это они хозяева этого заведения, прошествовали к лестнице ведущей на второй этаж. Лестница была прикрыта занавеской, Рэнджин слегка ее приподнял пропуская Карин вперед и напоследок окинул зал взглядом. Ничего примечательного, но осторожность была превыше всего, лучше лишний раз убедиться, чем потом сожалеть. Убедившись, что все в порядке, мужчина последовал за своей спутницей.

Нужная им дверь оказалась не заперта, что явно было подозрительно. Человек ожидающий погони, явно будет осторожен к таким вещам. В этот раз Рэнджин зашел первым, быстро осматривая комнату на наличие угроз, но ничего подозрительного там не было, лишь на небольшой односпальной кровати лежала девушка. Ее взгляд абсолютно бессмысленно блуждал по потолку, она — то улыбалась, то хмурилась, и совершенно не заметила пришедших. Карин прижала руки к губам, подавляя крик, и Рэн не мог винить ее за такую эмоциональность, ему тоже сначала подумалось, что вся подушка залита кровью. Только это была не кровь, просто волосы, густая копна ореолом обрамляла голову девушки. Эти волосы словно бы окотили свежей только что пущенной кровью, настолько их цвет был насыщенным.

— Кто она? — шепотом, с толикой неприязни, произнесла Карин.

— К сожалению, я не знаю.

Девушка, наконец, отреагировала на пришедших. Ее взгляд опустился, и она абсолютно равнодушно посмотрела на стоящую в дверях парочку, потом ее взгляд вновь вернулся к созерцанию потолка. Карин даже на всякий случай решила тоже посмотреть наверх, вдруг и правда там есть что-то. Но кроме желтовато-белого потолка там не было ничего. Рэнджин быстрым шагом прошел в комнату, переставил стул от окна к кровати и сел. Карин лишь пожала плечами и, затворив слегка скрипнувшую дверь, тоже прошла внутрь. Запах в комнате был сперт, наверное, даже сильнее чем в самой курильне. Весь стол был завален кучей трубок, мешочков с порошками и чем-то еще. Карин брезгливо прикрыла нос надушенным платком. Рэнджин молча взирал на девушку, прошла пара минут. Она, наконец, раздраженно вздохнула. Ее глаза тут же наполнились осмысленностью.

— Кто вы?

— Мы ищем одну девушку и думали, что это именно вы. Это дочь хозяйки поместья, что сожгли не так давно. На севере Англии.

— Да, да я ее помню. Мы часто виделись на балах. Но я не слышала о ней достаточно давно. После того как поместье было сожжено, она лишь однажды появилась на пороге моего дома, ни капельки не изменившись за прошедшие годы. Мы с ней словно бы встретились на очередном балу моей матери, вот только перед этим визитом, она приходила на бал, когда мне было всего десять. И с того момента минуло больше десятка лет, а она все так же оставалась прекрасна. Говорят ее семья связалась с вампирами, — девушка усмехнулась, явно давая понять, что считает это полнейшей глупостью. — Так с того дня больше ее не видела.

Она замолчала, словно что-то решая для себя.

— Вы хотите ее убить?

— Нет, как раз наоборот, спасти.

Девушка печально усмехнулась, и прикрыла глаза. Вздохнув, она поднялась и направилась в сторону стола, обогнув стоящую там Карин. Одним движением она смахнула половину содержимого стола на пол, и спокойно взяла тонко скрученную сигарету. Это были те самые фабричные сигареты, которые не так давно появились в Лондоне, после постройки завода. Красноволосая взяла сигарету и, наклонившись, закурила от огарка свечи, что еще горела на последнем издыхании.

— Кто вы? — повторила она свой вопрос.

— Мы работали на хозяйку поместья, и поэтому хотим помочь.

— Хм, значит, и за вами охотились.

— Только в самом начале, потом уже видимо решили, что это не так важно.

— Да, уже прошло более пяти лет. К сожалению, я не могу вам ничем помочь, больше мы с ней не встречались и даже представить себе не могу, куда она могла податься.

Девушка вновь замолчала. Она затянулась, и медленно выпустила дым изо рта, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— Не понимаю, — произнесла Карин, — вы же представительница знати, зачем вам весь этот опиум?

Девушка усмехнулась, и вдавила окурок от сигареты прямо в стол.

— Это трудно объяснить. Знаете такое понятие — опиумный маньяк?

Они отрицательно покачали головами.

— Это значит, что я не просто курю опиум, мне нужен каждый раз новый, каждый раз новая атмосфера, новая курильня. Просто… Все так сложно. Я не могу… Видите эти волосы, — она подергала себя за кончики волос, выставляя их вперед. — Из-за них я постоянно была какой-то не такой, вечно терпела издевки, даже мои собственные родители считали, что я одержима дьяволом и хотели изгнать его из меня, — она рассмеялась, — Представляете! Дьявола! Они думали, что этим помогут мне.

Она продолжила смеяться, согнувшись, но вдруг резко замолкла. Тяжело вздохнув, она медленно разогнулась.

— Уходите.

Повернувшись к столу, девушка нервно начала там что-то искать.

— Значит, у тебя такие волосы с рождения? — спросил Рэнджин, даже не думая вставать.

— Нет, однажды они просто начали менять цвет, с кончиков, именно в тот момент, когда я впервые, — она замолчала.

— Что впервые?

— А к черту, все равно мы больше не встретимся. Однажды, я возвращалась в свое поместье, что находится здесь в Лондоне, и на меня напали насильники. Я так сильно испугалась, а потом вдруг, — она слегка вздрогнула, — увидела, словно в воздухе появились невидимые лезвия, и все…. Все кто там был, превратились в куски мяса… После этого мои волосы начали медленно преображаться. Я больше не могла так жить, и поиски отдушины привели меня в курильню, — девушка выглядела так, словно она исповедовалась стене, будто никого и не было рядом. Побочные эффекты от наркотика.

Комната погрузилась в тяжелое молчание. Карин нервно постукивала пальцем по сгибу локтя, другой рукой все еще держа платок. Все словно пытались исповедаться в последнее время. Рэнджин не знал, в чем была причина, но уже вторая девушка подряд рассказывала ему обо все, что накопилось. Может дело в нем? Вполне вероятно, он мог не осознанно влиять на них. А может причина была совершенно в другом. Девушки были настолько одиноки, и остальным было плевать на них, что они готовы были рассказать уже кому-либо о своих страхах и переживаниях.

— Как тебя зовут? — нарушил молчание Рэн.

— Кейт Окамо. Да, моя фамилия японская, мой отец наполовину японец.

— Мы вампиры, — спокойно произнес Рэнджин.

Кейт уставилась на него, округлившимися глазами.

— Правда? Или вы решили надо…

— Правда, — перебив ее, сказала Карин.

В глазах девушки застыло непонимание, но информация медленно начала доходить до нее. Было заметно, что внутри нее словно бы что-то боролось. Кейт хотела сказать что-то, но ее рот беззвучно открывался, и тут же закрывался. Наконец, собравшись с мыслями, она произнесла:

— Я хочу пойти с вами. Просто возьмите меня с собой, я смогу помочь.

Рэнджин задумчиво посмотрел на девушку, в ее глазах горел огонь, под стать цвету волос. Его поиски постепенно превращались в какое-то глупое подобие «собери команду», чем дальше, тем хуже. Постепенно их с Куро окружало все больше девушек. «Ради разнообразия бы хоть еще одного мужчину нам в команду», — в сердцах подумалось Рэну.

— Я не прошу сделать меня вампиром, хотя бы просто возьмите с собой!

— Тебя разыскивает семья?

— Нет… Ну как, они делают вид, что ищут меня, но на самом деле давно мечтают избавиться, мой старший брат уже вовсю готовится возглавить семью, так что все в порядке.

— Хорошо. Только при одном условии — никаких наркотиков.

Кейт печально вздохнула, и, пересилив себя, кивнула.

— Черт, чувствую себя Моисеем собирающим израильтян, — произнес Рэнджин, уже выходя из комнаты. Карин лишь улыбнулась, подталкивая застывшую Кейт к выходу.

— Не обращай внимания, он всегда всем не доволен, но на самом деле он просто добрый, но признаваться в этом не хочет.

На выходе из курильни компании удалось услышать чей-то, явно секретный, разговор. Вернее его услышали лишь обладающие сверхъестественным слухом Рэнджин и Карин, а Кейт лишь остановилась вместе со всеми.

— …только этот корабль шел до Японии — сделав остановку в Китае, он дошел до острова Хонсю. Насколько я знаю, эту девчонку разыскивали после пожара в ее фамильном доме, сейчас скандал уже утих, но все же она пожелала, как можно скорее уехать из Англии.

Взгляд Джина встретился с взглядом Карин.

— Удача сопутствует нам.

— Похоже ты отмечена не рукой дьявола, а как раз таки богиней удачи, — произнесла Карин, положив свою руку на плечо непонимающей Кейт.

Девушка слегка покраснела, но справившись со своими эмоциями, кивнула, и они покинули курильню.

Теперь им предстояло отправиться в Японию…

Рэнджин устало откинулся на подушки. Что же он упустил? Он вспомнил детально всё до их приезда в Японию. Может Лисица обвиняла их именно в том, что вампиры пытались завладеть не принадлежащей им силой истинных демонов? Именно жадность и тщеславие она приписала им. Что ж, в какой-то мере она права. Он чувствовал — надвигается буря. Скоро должно что-то случиться…

Глава 11. Знакомство с родителями. История, покрытая пылью

Флоренс смотрела, как мимо проплывает целая вселенная. Она встряхнула штору и по комнате разлетелась пыль. Словно маленький пыльный мир, со своим порядком, со своими законами физики, которые доказывали профессора, живущие на этих маленьких планетах. Они никогда так и не узнают, в чем же заключался их смысл жизни, ведь скоро их крохотная вселенная встретится с катастрофой в виде пола, а потом и пылесоса, который Флоренс переносила из комнаты в комнату.

Было прекрасное субботнее утро. Учиться было не нужно, за окном светило солнце, прошло чуть больше месяца каникул, и еще больше — с момента происшедшего на балу. Никто больше не затрагивал эту тему, по крайней мере, в присутствии девушки. Она чувствовала тревогу и напряжение, что витали в воздухе, хотя каждый из вампиров пытался как можно чаще улыбаться и шутить. Рэнджин был абсолютно спокоен, недавно даже сводил ее в парк аттракционов и не сильно раздражался, когда к нему подошла очередная женщина в поисках призрачного счастья. Он лишь слегка морщился и старался вежливо отвечать на вопросы, после чего, как можно быстрее потеряться из виду. За ними шла слежка. Она поняла это сама, но все же решила уточнить у Криса — единственного из всей компании, отвечающего честно на ее вопросы. Охотники на вампиров. После произошедшего у них прибавилось работы: теперь они патрулировали улицы и следили за вампирами, правда, не за всеми.

«У нас с ними всегда были хорошие отношения, с некоторыми даже дружили, но после собрания все вдруг переменилось. Рэнджин ничего не говорит, но и так ясно, что нас в чем-то подозревают».

Его слова эхом звучали в ее голове. Она вновь обратила внимание на микро-вселенную, что уже почти осела на пол комнаты Рэна. Тяжело вздохнув, Флоренс включила пылесос, заканчивая свою уборку на сегодня. Отсоединив шланг и промыв чашу с пылью, девушка убрала все в кладовку, и спустилась вниз.

Рэнджин сидел на диване — перед ним на столике лежали записные книжки, одну из них он внимательно читал с напряженным выражением лица.

— Что ты делаешь?

— Ищу кое-какую информацию в старых дневниках, — произнес он, не отвлекаясь от чтения.

Девушка пару минут посмотрела на увлеченного своим делом Джина. Вздохнув, она направилась на кухню. Дабы избавиться от раздражения, Флоренс принялась прибираться в шкафчиках, записывая в блокнот, что нужно докупить в магазине. Все это время ее мысли занимали странные события, что происходили в последнее время. Начало было положено в тот самый день, когда она пошла к Крису. Но что же могло такого произойти? Что стало спусковым рычагом? Этот странный демон, о котором ей все-таки рассказал Рэн, откуда он вообще мог там взяться? Судя по рассказу, демоны были настолько сильны и непредсказуемы, что было строго запрещено призывать их в этот мир. Самым удивительным в обоих случаях оставалось то, что никто серьезно не пострадал. Словно демоница исполняла чей-то приказ — приказ напугать, а не уничтожить.

Девушка закончила список продуктов и решила, что было бы неплохо съездить до магазина. Рэнджин все так же перечитывал старые дневники, что-то отмечая в них. Флоренс спокойно оделась и ушла. Она не знала, заметил ли он вообще ее отсутствие. Для нее это было личным подвигом: уйти в магазин самостоятельно, но она больше просто не могла сидеть дома. Такое чувство было у нее впервые, желание вырваться из четырех стен, которые словно бы давили на нее своей тяжестью и холодом.

Флоренс явно не рассчитала свои силы, хотя вернее будет сказать — время. На улице темнело, сумерки постепенно поглощали мир, улицы медленно наполнялись светом фонарей. Девушка была удивлена, что Рэн до сих пор не звонил ей. Обычно он уже появился бы где-то поблизости, как будто невзначай напоминая ей, что она припозднилась. Видимо, старые дневники полностью поглотили его внимание. Флоренс шагала от автобусной остановки и думала о становящемся все более и более скрытным мужчине. Эти перемены сильно ранили ее, но она ничего не могла поделать. Девушка тяжело вздохнула. Ей нужно было оставаться сильной, чтобы быть для него хорошей поддержкой, а не сплошным недоразумением.

Резко пришло ощущение, что что-то не так. Только сейчас она поняла, что путь, обычно занимающий не более пяти минут, явно удлинился в несколько раз. Флоренс осмотрелась: обычные дома, только ни в одном из окон не было света; единственный фонарь светил где-то вдалеке, неприятно помигивая. «Идеальные декорации для фильма ужасов», — промелькнуло у нее в голове. Все чаще ее жизнь становилась похожа на фильм ужасов, и все чаще там появлялись эти типичные декорации. У нее начиналась паранойя. Это было бы смешно, не будь она тут единственной живой душой, совершенно без понятия, где же она находится.

Она стоит одна на пустой улице. Одна. Совсем.

— Здравствуй, — раздался глубокий женский голос откуда-то сбоку.

Флоренс вздрогнула и в ужасе отшатнулась.

— Не бойся!

Девушка увидела перед собой женщину. Очень красивую женщину, Флоренс, даже перепуганная до смерти, не могла этого не заметить. Густые волосы, собранные в хвост, черным водопадом струились по груди. Глаза составляли такой контраст со светлой кожей, что казалось, светились изнутри темным огнем. Полуночного цвета узкое платье чуть выше колен облегало стройную фигуру. Бежевая кружевная отделка на широких лямках платья и того же оттенка туфли. В руках женщина сжимала небольшой черный клатч. Она внимательно и отчего-то печально смотрела на девушку, но Флоренс казалось, что ее взгляд прожигал насквозь. «Ложь», — шептало подсознание. Да, что-то подсказывало девушке, что все вокруг фальшивое, словно все те же декорации, и эта женщина, чей вид больше подходил светской вечеринке, чем безлюдной улице спального района Токио, не исключение.

— Я… — женщина запнулась, потом глубоко вдохнула и произнесла, — Твоя мать, Флоренс.

Глаза девушки округлились. Она же погибла тогда в пожаре… Но Флоренс поверила, просто поверила. В ее жизни было столько необычных событий, что появление родной матери не стало слишком уж большим открытием, скорее чего-то подобного она и ожидала. Тела тогда не были найдены, могло произойти все что угодно. И они были похожи, только настораживало, что ее мать скорее выглядит старшей сестрой, хотя прошло столько лет.

Ее родная мать. Женщина, даже лица которой она не помнила. Несмотря на то, что воспоминаний о детстве у нее почти не осталось, Флоренс точно знала — мать почти никогда не проводила с ней время. Все что ее занимало — это храм и какие-то рукописи, что она жадно поглощала день за днем, совершенно не замечая печальных взглядов собственной дочери.

Бархатная темнота сгущалась вокруг, поглощая не только свет, но и звуки. Тишина, заполняющая квартал, становилась все более неестественной и неприятной. Флоренс все сильнее и сильнее раздражал этот фарс. Пусть это действительно ее мать, но с чего это вдруг она заявилась сейчас? К страху, наполнявшему ее, теперь примешивалась злость.

— Ты не хочешь меня обнять? — женщина улыбнулась и распростерла руки.

У девушки ни на секунду не возникло мысли бежать в распахнутые объятия, проливая слезы радости. Единственным желанием Флоренс было развернуться и убежать, дабы, наконец, этот глупый спектакль закончился и давящая тишина исчезла. Она хотела к Рэнджину. Прибежать, упасть к нему на руки, положить голову на плечо и уснуть, крепко и надолго, чтобы кошмар испарился в дымке ушедшей ночи, когда она вновь откроет глаза.

И в следующую секунду девушка выполнила свое желание. Она бросила тяжелый пакет и что есть мочи рванула прочь. Она не задумывалась куда бежит, просто старалась бежать как можно быстрее. Скоро горло стало болеть так, словно воздух внутри превратился в лезвия. Именно в такие моменты начинаешь жалеть о том, что никогда не занималась спортом. Флоренс остановилась отдышаться и, переведя дух, заметила — в окнах вновь горел свет, фонари исправно освещали дорогу. Она всего на два квартала выше своего дома!

Да, именно так. Ее дом. Ее и Рэнджина. Девушка хотела было обернуться назад, но передумала. Будь что будет, сходит еще раз в магазин за продуктами. Ведь не будет же Рэн ругать ее из-за этого, скорее наоборот, скажет, что она поступила правильно. Девушка, на слегка дрожащих ногах, направилась вниз по знакомой светлой улице.

— Черт! — выругалась женщина и прикусила губу.

Клык проткнул губу, и по подбородку стекла тонкая струйка крови. Глаза женщины горели красным.

— Любовь моя, не порть свое лицо.

Мужчина бесшумно приблизился к ней и большим пальцем стер алую дорожку.

— Черт, она меня узнала, я поняла это по выражению ее лица. Тогда какого черта она убежала!

Мужчина пожал плечами. Он тоже надеялся на этот трюк с восстановлением семьи. Это был бы идеальный сценарий — дочь бросается в объятия матери, звучат слова любви и прощения, дочь решает жить с любимой мамочкой. Он не учел одного. Их прошлого.

— Рюу, скажи что-нибудь!

— Значит, пойдем в обход.

Он обнял женщину за талию, и они исчезли, словно растворившись в ночи.

Ватные ноги Флоренс, наконец, принесли ее к калитке дома. Странно — ни одно из окон не было освещено. После случившегося ей хотелось туда, где все наполнено светом, а не той же, пронизывающей до дрожи, тьмой. Ее еще сильнее затрясло, она боялась войти в собственный дом. Из-за бессилия и страха из глаз потекли слезы. Девушка медленно осела на землю и заплакала, обнимая свои коленки.

Знакомые прохладные руки обвили ее плечи, прижали к груди.

— Тихо, тихо. Что случилось? — такой родной голос Рэна.

Он пробудил в ней вновь способность спокойно думать, страх медленно отступал перед нахлынувшим чувством безопасности. Девушка, всхлипнув в последний раз, прижалась к груди Рэнджина, и чисто детским жестом потерла кулачками глаза. Мужчина подхватил ее на руки, и, не говоря ни слова, понес в дом.

Все чувства притупились. Она видела лишь его идеальные черты лица. Во тьме он казался еще более далеким, словно тогда — в ту ночь, что изменила всю ее жизнь.

— Флоренс, было бы лучше, если бы ты все-таки подошла сюда, и, наконец, поела.

Голос тетушки Анн разносился глубоким басом по рощице. Девочка удивленно оглянулась, но потом ее взгляд вернулся к палочке, что была у нее в руке. Девчушка искренне не понимала, зачем идти есть, если она еще не голодна. Послышался тяжелый вздох, после чего брякнули деревяшки седзи. Флоренс вновь присела на корточки, продолжая свое дело, что не терпело больше отлагательств. Она закончила рисунки домика, солнышка, лисички и дорисовывала сейчас еще рядом того странного дяденьку, что частенько захаживал к ним, и по долгу разговаривал с тетушкой Анн. Этот человек был слишком нереальным. Флоренс казалось, что он не существует, что он лишь какое-то странное воспоминание. Откуда такие мысли у ребенка?

Девочка закончила последний рисунок, и аккуратно положила рядом палочку. Отряхнув ладони от грязи, частично испачкав этим юкату, она побежала в дом. Две ладошки толкнули в сторону дверь, и ребенок увидел в комнате того самого дяденьку-призрака (она называла его так про себя). Его странного цвета глаза внимательно посмотрели на нее, и он, слегка приподняв уголки губ — улыбнулся. Девочка же в который раз лишь испуганно посмотрела на него, и быстро убежала в сторону ванны.

— Ха-ха-ха, ты можешь завоевать расположение любой, кроме нее. Она видит тебя насквозь.

— Это самое странное в ней, а ведь она еще ребенок, ей нет и пяти.

— Через пару недель ты не сможешь этого утверждать. Скажи мне, Рэнджин, почему ты улыбаешься, видя ее?

Этот вопрос застал его врасплох. Он не замечал этого. Неосознанно, при виде этого ребенка, что-то у него внутри менялось, словно на долю секунды оно возвращалось воспоминание о чем-то очень важном. Но когда девочка исчезала — разум вновь заполняла темнота. Мужчина понятия не имел, отчего его мозг так себя ведет при ее появлении. Словно она пробуждала в нем нечто зарытое на задворках сознания, не имеющее возможности вырваться оттуда. Но почему именно этот ребенок становиться «спусковым механизмом» для него, он не знал. Вроде обычная девчушка, но что-то в ее серьезном взгляде было другим. Ее глаза будто бы светились изнутри, не детские эмоции виднелись в них, и понимание чего-то, что скрыто от многих.

Флоренс вернулась через пару минут, быстро и аккуратно села за столик, подминая под себя юкату. Взяв в руки палочки, она задумчиво их рассмотрела, после чего анализу подверглась тарелка с рисом и овощами. Как будто на автопилоте, она приступила к еде.

Девочку мучила странная меланхолия, она словно чувствовала, что скоро должно произойти что-то страшное, но ничего нельзя с этим сделать. Она боялась этих чувств, пыталась как можно сильнее отгородиться от них, но что-то вновь и вновь выталкивало их наружу, заставляя ее бояться.

Она давно не видела маму. В последнее время они вместе с отцом не выходили из главного храма, даже просто, чтобы поесть. Она даже не смогла вспомнить ее лицо. Девочка прикрыла глаза, но и это не помогло. Никаких воспоминаний, кроме сжатых в тонкую линию губ, которые изредка складывались в нервную улыбку, нечастых объятий и тихого шепота. Такой вкрадчивый, глубокий голос, казалось, затрагивал самые глубокие струны ее души.

— Ты ведь поможешь мамочке, это будет совсем не больно. Тебе нужно будет просто постоять здесь.

Девочка стояла в центре странного круга уже не в первый раз, но ничего не происходило. Мама слабо улыбнулась и жестом отослала ее спать.

Лицо отца ребенок помнит чуть четче, помнит его глаза за очками в темной оправе. Он всегда смотрел на нее с каким-то странным сожалением в глазах и чем-то еще, чего девочка не понимает. Иногда он приходил прочесть ей на ночь сказку и уходил еще до того, как она успевала заснуть.

Дяденька-призрак всплывает в памяти четко, как на фото. Девочка всегда удивлялась его способности угадывать момент, когда нужно появиться. Словно этот странный человек и не уходил никуда, привидением жил в их доме. Иногда ей даже казалось, что его пронизывающий самую темную ночь взгляд все время следит за ней, куда бы она ни пошла. Конечно, особенно ходить ей было не куда. Тетя разрешала заходить в лес совсем недалеко, так, чтобы ее кимоно прослеживалось среди деревьев. Но почему-то, даже убегая и побаиваясь наказаний, она не чувствовала себя в опасности. Иногда Флоренс видела среди ветвей деревьев фиолетовый проблеск. Простого ребенка он, наверно, должен был напугать, но с ней этого не происходило, лишь слегка кивнув, она забиралась дальше и дальше. Тропинки уводили ее в причудливые лесные края. Она находила красивые водопадики с кристально чистой водой, ручейки из которых пили разные зверьки. А он все время шел рядом.

— Видишь вон того зверька?

Она кивнула в ответ. Рядом с ручейком, на полянке, в цветах сидел маленький грызун.

— Знаешь кто это?

— Нет.

— Glirulus japonicas или японская соня. Не часто можно увидеть ее вот так рядом.

Девочка во все глаза следила за маленьким зверьком. Как им удалось подобраться к нему так близко, не спугнув, она не знает, но это было просто волшебно. Флоренс внимательно смотрела, как зверек наклоняет разные цветочки, отпугивая от них пчел.

Призрак и дальше следовал за ней.

Тетушка Анн никогда не ругалась, если обратно они возвращались вместе, только ворчала, что он разбалует ей ребенка, и тихо посмеивалась. Спокойные деньки должны были рано или поздно закончиться, таков закон жизни…

Призрак не появлялся в их доме уже больше недели. Тетушка Анн сказала, что ему нужно срочно разобраться с кое-каким делом, и вскоре он вновь сможет сопроводить юную исследовательницу в глубины зачарованного леса. Вечер медленно опускался на землю. Тетушке Анн нездоровилось. Третий день она лежала в своей комнате, Флоренс почему-то не пускали туда. Дяденька в белом халате приходил два раза, о чем-то говорил с мамой, и больше не появлялся. На следующее утро приехала машина скорой помощи. Девочку проводили к тетушке. Морщины женщины стали сильно выделяться, давая возможность определить теперь ее истинный возраст. Она была очень бледна, сухие губы сложились в нежную улыбку при виде девочки. Флоренс побежала к ней, утыкаясь носом в грудь.

— Мне придется оставить тебя здесь, но не бойся. Рэнджин скоро придет за тобой. Запомни, ты никогда не будешь одна, — женщина улыбалась, сжимая в объятиях дрожащее тельце.

Флоренс плакала. В комнату зашли еще двое в белых халатах, но девочка отказывалась отпускать тетушку. Когда старушку забирали, она кричала и билась. Двери закрылись, и машина скорой стала удаляться. Девочка с обидой и болью смотрела ей в след, слезы медленно высыхали на ее щеках. Мать вновь скрылась за дверьми главного зала храма.

Флоренс бесцельно бродила по вмиг опустевшему жилищу, открывая и закрывая седзи. Они издавали мягкий хлопающий звук, наполняя пустое пространство хоть чем-то. Изредка пел на ветру колокольчик. На мир вновь опускались сумерки. Девочка тщетно вглядывалась в темноту надеясь увидеть фиолетовый проблеск, но ничего — лишь темнота, и, устрашающие теперь, звуки леса.

— Дорогая, пойдем в храм.

Ее мать появилась беззвучно, коснувшись рукой худенького плечика. Девочка слегка вздрогнула и кивнула. Взяв дочь за руку, женщина быстрым шагом направилась в сторону главного зала.

— Встань здесь.

Девочка встала в центре нового круга. Храм наполнял свет свечей и звук мерного чтения молитвы отцом. Флоренс прикрыла глаза. Ей хотелось сейчас очутиться в лесу, подальше от этого ужасного места, где жутко пахло ладаном и чем-то еще. Голова кружилась. Громкий голос заставил ребенка открыть глаза. Ее мать с ожесточившимся лицом о чем-то говорила отцу, тот опустив голову, словно провинившийся ребенок, внимательно слушал ее. Она направилась к небольшому алтарю и, уже вместе с мужем, громко начала произносить какие-то незнакомые слова на странном языке. Вспыхнул огонь. Глаза девочки расширились от ужаса, везде пылал огонь. Свет свечей слился в единое сияние, их языки поднялись к потолку, круг в котором стояла девочка, светился настолько ярко, что заслезились глаза. Повалил дым….

— О всемогущий демон пламени, мы взываем к тебе!

Раздался треск. Девочка присела, испуганно закрывая лицо руками, но не расплакалась.

— Решила принести мне в жертву собственное дитя. Неужели все люди…. Вампир! Ты?!

Дальше девочка уже не слышала. Раздавались крики, шум, дым все сильнее щипал глаза, и было трудно дышать. Вдруг, все это на миг исчезло. Девочка открыла глаза и увидела перед собой красивую женщину в красно-золотом кимоно, ее длинные волосы спускались почти до земли, на голове были лисьи уши, а сзади виднелись хвосты. Флоренс во все глаза смотрела на это чудо. Страха почти не было, лишь удивление и любопытство. Глаза лисицы печально смотрели на стоящую перед ней девчушку. Маленький невинный ребенок. Жестом лисица приказала ей встать, девочка повиновалась, хотя ноги у нее тряслись.

Прекрасная огненная женщина наклонилась и двумя пальцами прикоснулась ко лбу девочки. Перед глазами обеих пронеслись не многочисленные еще воспоминания Флоренс. Лисица присела перед ней на корточки, с печалью и скорбью смотря прямо в глаза ребенка.

— Тебе больно? Ты боишься остаться одна?

Девочка кивнула. Ее уже всю трясло, рыдания так и просились выйти наружу.

— Не бойся, я не причиню тебе зла. Ты никогда больше не будешь одна, я обещаю тебе это, взамен на твое тело.

Девочка смотрела в глаза женщины, и видела в них сострадание. Эта прекрасная незнакомка понимала боль девочки.

— Я останусь с тобой навсегда, мы будем вместе вечно, никто из нас не будет больше одинок.

Лисица подняла правую руку.

— Приложи к моей ладони свою, и мы станем едины.

Флоренс подняла трясущуюся руку, и медленно, сначала лишь пальчиками, коснулась горячей руки, нерешительно прижимая всю ладонь.

Раздался душераздирающий крик:

— Будь ты проклята! Адена!

Весь мир заплясал перед глазами девочки, тело прожгла невыносимая боль. Все перевернулось вверх дном, кто-то неистово кричал, может, кричала она сама, вокруг все рушилось. Пол уже начал проваливаться под ее ногами, она пыталась убежать, но дикая боль и страх сковали тело. Чей-то голос, уже будто внутри, повелительно и спокойно произнес несколько незнакомых слов, и вдруг, хаос вокруг исчез. Девочка открыла глаза, и поняла, что стоит на дорожке, ведущей к храму. Перед ней полыхало пламя. Где-то вдалеке слышался гул сирен. Картина мира постепенно теряла цвета. Девушка услышала: «Спи».

Флоренс распахнула глаза и резко села. Картинки воспоминаний бледными кадрами проносились где-то на задворках сознания, как сон, который пытаешься вспомнить. Девушка повернула голову, рядом на кровати лежал Рэнджин, он хмурился во сне, но все равно выглядел очень мило. Наверное, скажи она это вслух, схлопотала бы от него, но она лишь смотрела, не произнося, ни слова. Он был с ней всегда, по крайней мере, с того самого момента, с которого начинаются воспоминания. Ее глаза наполнились грустью. Печальные и хорошие воспоминания сплелись воедино, она уже не знала, что чувствует. Захотелось пить. Аккуратно, дабы не потревожить вампира, встав, она направилась вниз. На столе стоял пакет с покупками, в нем оказалась еще и небольшая записка.

«Прости за то, что была плохой матерью. Надеюсь, мы сможем вновь встретиться, и спокойно поговорить. С любовью, твоя мама».

Флоренс с холодным равнодушием смяла записку и бросила в урну. Нужно было разложить продукты. Ее совершенно не смутило, что на дворе была глубокая ночь. Часы на холодильнике показывали начало третьего. За окнами было темно, но девушка, словно не замечая этого, спокойно раскладывала вещи по полочкам, стараясь не издавать лишних звуков и никуда не врезаться.

«Значит мы в одной лодке»

«Да»

«Что все это значит? Почему ты раньше ничего не говорила?»

«Не могла. Эта женщина поставила на тебя слишком сильные печати. С возрастом они становятся слабее, теперь я иногда могу общаться с тобой и меняться телами, но время все еще сильно ограничено. Ты должна найти способ снять эти печати и тогда мы станем одним целым».

Девушка меланхолично кивнула, продолжая расставлять продукты. Только через несколько минут до нее дошел смысл сказанного лисицей.

«Что значит одним целым?»

«Я немного не так выразилась. Мы будем неразделимы, никто не сможет вытащить меня из тебя, если я сама этого не захочу. Сейчас ты в опасности, они пытаются поймать тебя, и подчинить мою силу себе. Не делай глупостей, не верь никому».

Ее голос стих. Девушка стояла с нетронутым стаканом апельсинового сока, и пустым взглядом смотрела на кухонную плитку.

— Ты чего не спишь?

Раздался позади голос Рэна. Девушка вздрогнула, чуть не выронив стакан, и обернулась. Мужчина смотрел на нее обеспокоенно. «Он беспокоится обо мне», — мысль приятной волной разлилась в груди и девушка улыбнулась. Рэнджин сначала опешил, но потом понял, что все наконец-то в порядке. Что-то подсказало ему, что старый секрет исчез и все встало на свои места.

— Почему ты мне не рассказывал о прошлом? — одними губами произнесла она.

— Я не был уверен, насколько окажутся для тебя эти воспоминания болезненными, чтобы просто взять и все тебе рассказать. Мозг не просто так блокирует некоторые вещи. Я бы не простил себя за это.

В груди кольнуло. Девушка поставила стакан, потихоньку, словно в замедленном кино, приблизилась к нему, и, уткнувшись носом в грудь, обвила за талию. Вампир обнял ее в ответ, зарываясь носом в густые черные волосы. Было тепло и уютно. Казалось, весь мир остановился и затих, дабы не нарушить этот идеальный момент.

— Ситуация накаляется, — тихо произнесла Флоренс.

— Да.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал из-за меня.

— Никто не пострадает. Если ты еще не поняла, с нами не так-то просто справиться. Теперь мы будем действовать сообща. Они не получат тебя, не бойся.

— Я боюсь лишь одного…

Глава 12. Общество охотников на вампиров. Татуировки

— Давно хотела у тебя спросить.

— Ммм? — протянул вампир, нехотя отрывая взгляд от записей.

На него неотрывно, но слегка смущенно смотрела Флоренс.

— Извини, я просто случайно увидела, правда.

— Ну, говори.

— У тебя слева внизу спины странное тату. Что оно значит?

Рэнджин внимательно смотрел на девушку, ее щеки слегка порозовели, в итоге она не выдержала его взгляда и отвела глаза. Он лишь неопределенно хмыкнул, возвращая свой взор обратно на бумаги, продолжая при этом думать о девушке.

Что с ним такое? В последнее время, она стала выглядеть как-то по-другому, словно из нее в одно мгновение выветрилось все детство. Перед его глазами стояла не девчонка, а красивая (по крайней мере, он так считал) статная девушка. Внутри что-то зарождалось, пыталось вырваться, но он не мог понять, что это, а потому старался поглубже запрятать этот нежданно вспыхнувший огонек. Все же он был вампиром, и нельзя давать волю своим желаниям, ведь если хоть раз сорваться, попробовать ее крови, можно и напугать девочку или еще хуже, убить ее.

Он заметил, что Флоренс обиженно насупилась, так и не получив ответа на свой вопрос. Мужчина улыбнулся, приподнимая лишь уголки губ.

— Если честно, я и сам не знаю, откуда она. Сколько себя помню, все время была там. Но я нигде больше не встречал таких символов, поэтому не могу дать тебе ответ.

Девушка потупила взгляд, после кивнула, и, встав из кресла, поспешила покинуть его кабинет. Странная татуировка, но почему-то, у нее было ощущение, что она видела этот символ где-то раньше. Она была похожа на символ бесконечности, но ее концы не соединялись в привычную восьмерку. Один конец уходил прямо вверх, другой симметрично вниз, посередине они соединялись, образовывая английскую букву N. ONO — вот что видела девушка, но никак не могла вспомнить, где же еще встречала этот символ.

Флоренс прикрыла глаза, и прислонилась к стене. Она пыталась сосредоточиться на образе татуировки и вспомнить, где видела ее прежде. Перед глазами замелькали картинки воспоминаний, лишь через мгновение девушка поняла, что перед ее внутренним взором возникло нечто совершенно неожиданное. Она стояла напротив огромного зеркала, но, не отражалась в нем. Что-то начало приближаться из самого сердца отражающей поверхности. Флоренс слегка сощурилась, пытаясь разглядеть, что же это. Пара долгих секунд и перед ней стояла высокая красивая женщина в огненных одеждах, казалось, ее волосы цвета пламени могут обжечь. Глаза в глаза. Женщина поднесла указательный палец к губам, призывая молчать. Девушка лишь заторможено кивнула. Вертикальные зрачки покосились куда-то в сторону, но тут же вернулись к Флоренс. Женщина глубоко вздохнула.

— Наконец, мы встретились. Я уже почти перестала надеяться, что ты найдешь путь сюда.

— Что это за место?

— Твое подсознание или моя клетка. Твоя мать оказалась подготовленной к такому повороту событий. Она ожидала, что я могу попытаться завладеть твоим телом там, на ритуале, и поставила древние печати, очень сильные. Не могу себе представить, как она о них узнала. Эти печати были созданы еще во времена Великой Эры.

— Великая Эра?

— Всему свое время. Как-нибудь я расскажу тебе о мире, в котором люди и другие расы могли сосуществовать вместе. Мире до начала Великого Прогресса. Но сейчас наша главная задача, это не дать твоей матери завладеть моей силой, а значит, защитить тебя любой ценой.

Странная женщина не вызывала у Флоренс страха или трепета, только непонятное чувство тревоги, будто ей удалось нажать на спусковую кнопку и начался незримый отсчет. Вот только сколько времени ей дано, и что именно должно произойти когда стрелки часов соединятся на цифре двенадцать, было неизвестно.

Образ начал растворяться. Лицо лисицы исказилось злостью, и последнее что от нее услышала девушка, было: «Черт!». Флоренс открыла глаза. Она все так же стояла в коридоре, на верхнем этаже клуба, там, где располагались кабинеты. Казалось, время здесь не сдвинулось ни на секунду. Перед глазами медленно плыла пылевая микро-вселенная; в лучах заходящего солнца коридор казался потусторонним миром. Пыль должна была бесшумно осесть на пол, но Флоренс отчетливо слышала, как мелкие крупицы достигают пола, руша и повергая в хаос свои маленькие миры. Стало не по себе, что это с ее слухом? Может показалось?

Девушка печально посмотрела в окно, все так же опираясь о стену, сложив за спиной руки. В темных глазах отражались лучи солнца, придавая им загадочный, но безжизненный блеск. Девушка думала о чем-то настолько далеком, что жизнь в этом мире на мгновение покинула ее, перенося ее мысли и душу куда-то за пределы человеческого понимания. Мгновение, лишь короткое мгновение длился этот странный момент, и душа вновь вернулась в бренное тело, прихватив из другой вселенной толику странных ощущений.

Флоренс теперь уже отчетливо видела мир за окном — он был величественный, огромный и прекрасный: где-то там вдалеке раскинулась гора Фудзияма и великий храм, леса, поля, озера. Девушка мысленно уже находилась там, среди деревьев и маленьких ручейков, как тогда, в детстве. Рэнджин. Ей хотелось исчезнуть вместе с ним, раствориться в бескрайних лесах, сбежать туда, где их не смогут найти. Спокойная жизнь вдали от людей. Она знала, такому не бывать. Рэнджин ни за что не бросит своих друзей. Свою семью. Но как же хотелось, до безумия, до боли в костяшках пальцев, хотелось завладеть им всем, чтобы он принадлежал только ей, ей одной. Она печально усмехнулась.

Стоять в коридоре больше не было смысла, и Флоренс отстранилась от стены, и, словно в забытье, медленно пошла к лестнице, а там — к черному ходу. Только выйдя из помещения, она смогла вздохнуть полной грудью, прохладный осенний воздух наполнил собой легкие. Создалось впечатление, что находясь в клубе, она вообще не дышала, а сейчас старалась это восполнить. Вдалеке раздался звук клаксона. Волна отчаянной грусти затопила сознание девушки, и она села на корточки, сжимая плечи. Небольшой переулок медленно погружался во тьму, и никто не видел, как по щекам медленно стекали блестящие слезы. Беззвучно плача, Флоренс не сразу почувствовала, что о ее ногу трется кошка. Красивая, с длинной золотистой шерстью, она превосходила размерами своих сородичей. Странно, как такое породистое животное могло оказаться в такой подворотне? Кошка посмотрела прямо в глаза девушке, мяукнув, она прищурилась, словно улыбнувшись, развернулась и пошла куда-то. Девушка просто смотрела на удаляющуюся кошачью фигурку, даже не пытаясь пойти за ней.

«Такое бывает только в сказках», — думала она. Флоренс промокнула краем юбки глаза и вновь посмотрела на кошку. Но та уже скрылась из виду. Жаль — красивая была. Девушка сидела на улице, пока пальцы совершенно не заледенели, а тело не начал пробивать легкий озноб. Она встала, слегка трясясь всем телом, и зашла внутрь. Из зала уже доносились звуки музыки. Сколько же она просидела на улице? Вдруг, словно из воздуха, перед ней возникла Хикару.

— Ты где была? Что-то случилось? Почему тебя так трясет? Замерзла? — бесконечный поток вопросов полился из Кидо, как только она открыла рот.

Девушка даже не успевала отвечать на них, лишь заторможено кивала невпопад. Вдруг, по телу разлилось тепло, словно внутри включилась невидимая печь, тело перестало трясти, пальцы вновь слушались ее, мир перестал вращаться.

«Спасибо».

«Обращайся, детка».

Мини-диалог, но он принес ей больше пользы, нежели бесконечное щебетание светловолосой. Она уже тянула ее куда-то внутрь, пытаясь что-то говорить, но Флоренс совершенно не понимала о чем она, и просто послушно шагала следом.

В комнате отдыха сиделнезнакомый мужчина, он окинул девушку равнодушным взглядом, неприязненно сморщив нос. С первой же секунды установилась взаимная ненависть. Самое первое и самое быстрое знакомство в ее жизни, начавшееся с полного отторжения.

Она прошла мимо вместе с Хикару и они устроились на свободной кушетке, остальные места уже были заняты знакомой компанией во главе с Рэном. Он даже не взглянул на пришедших. Холодная волна леденящая душу окатила Флоренс с ног до головы, глаза остекленели, на мгновение ей казалось, что она не может даже вздохнуть, лишь рефлекторно грудь поднималась и опускалась. На плечо легла горячая рука, Флоренс вздрогнула, и слегка повернулась, чтобы посмотреть кто это, но позади никого не оказалось. Эмоции медленно возвращались в спокойное русло, лед таял, невидимые пальцы сжались, словно говоря — «я с тобой», и наваждение исчезло. Девушка расслабилась.

— Я не знаю, осведомлены ли вы, но эта девочка, — незнакомец указал на Флоренс, — является ребенком госпожи Адэны, и она намерена вернуть девочку в семью. Она замужем за господином Накаи, и они давно искали, но никак не могли ее найти.

— Вы сами в это верите? — непривычно жестким голосом спросил Крис.

Все посмотрели на него. Глаза парня горели, он нервно сжимал кулаки, губы исказила злая улыбка. Он совершенно не был похож на вечно веселого и доброго Криса. Все его естество источало не менее темную ауру, чем у Рэна.

— Рюу-сан старый друг Рэнджин-сана, они часто общались. Как ни странно, он даже не пытается узнать, что же за ребенок на попечении у Рэнджина, хотя и разыскивает дитя своей «любимой», — последнее слово Крис произнес с особенным презрением. — При этом он не постеснялся забрать ее накануне бала из дома, попутно выведя из строя Карин и Куро. Как-то не верится, что до этого он не знал, где девочка.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Да мы и сами понимаем насколько абсурдно и глупо это звучит. Такого бреда я давненько не слыхивал, особенно от Короля. Но Рэн, ты же понимаешь, я должен был прийти, таково правило.

— Не беспокойся, Джек, я все понимаю, — черты лица вампира смягчились. — Пойдем лучше выпьем, Крис смешивает прекрасные коктейли.

— С удовольствием пропущу с тобой по стаканчику, — заулыбался охотник.

И они, словно давние друзья, покинули комнату. Компания вампиров тоже направилась следом. Напряжение совершенно растаяло, они подшучивали и смеялись вместе с охотником. Крис, как и Флоренс выглядел совершенно растеряно, но Рэн намекнул, что он должен сделать коктейли. Бросив последний недоумевающий взгляд на девушку, парень удалился. Флоренс осталась совершенно одна.

Почему она не пошла со всеми? Ее поглотила апатия, желание двигаться, идти куда-то, натужно улыбаться, и делать вид, что все просто прекрасно — совершенно не было. Глаза были на мокром месте, в который раз за последнее время, чем дальше тем хуже. Все ее хваленое самообладание и подражание хладнокровному вампиру было лишь фарсом. Не могла она так просто воспринимать все эти события, как бы не старалась, любая, даже самая незначительная, фраза могла вывести ее из себя, и слезы вновь хлынут из глаз.

Она встала. Сюда может кто-нибудь зайти, было бы лучше сменить свое место пребывания. Домой она одна не поедет, один раз уже съездила в магазин. Но… Что-то вело ее вперед, словно внутреннее предчувствие. Нет. Это была Лисица. Она словно переняла долю владения телом, но Флоренс все видела и чувствовала, ее просто защищали.

«Не бойся, нас не посмеют потревожить».

Она не боялась. Слишком сильна была привычка воспринимать весь этот дурдом творящийся вокруг нее за нормальное положение дел, и даже то, что ее куда-то вела одна из самых опасных демонов, не пугала ее, лишь вызывала небольшой интерес.

На улице прохожие провожали ее удивленными взглядами, еще бы, конец ноября, в воздухе витал запах предстоящего снега, хотя в Токио в принципе это явление было весьма редким, но отчего-то сейчас погода была настроена явно решительно на похолодание. А Флорнс при таком раскладе дел, была одета лишь в юбку, ботинки на высокой платформе и тонкий вязаный свитер. Не смотря на все это, по телу разливалось приятное тепло, идущее откуда-то со стороны сердца, медленно расползающееся по всему телу, принося с собой негу. Флоренс улыбнулась, правда улыбка вышла печальной, но все же это лучше, чем соленый поток из глаз.

На нос приземлилась одинокая снежинка. Давненько она не видела снега. На ее первое рождество с Рэном на улице выпал снег. Когда они проснулись, весь двор вокруг дома устилало аккуратное белое покрывало. Тогда она впервые вышла на улицу после того как Рэн забрал ее. Они вместе лепили снеговика и делали снежных ангелов, правда потом Рэнджин долго отогревал ее в ванне и поил горячим шоколадом. Ибо выводить девочку в минусовую погоду в одной лишь легкой кофте и штанах была явно плохой. Хвала богам, но простуду она не подхватила, зато сколько было счастья от свежесваренного какао и мультиков, которые они смотрели вместе, лежа на диване.

Взгляд Рэнджина упал на окно, что находилось недалеко от входа, на улице было уже морозно, может быть, в этом году снег выпадет раньше. Почему-то ему вспомнилось то самое, первое, рождество не в одиночестве. Он совершенно не знал, что делать с ребенком, девочка пребывала в шоке после случившегося и наотрез отказывалась куда-либо выходить. При упоминании прогулок или улицы, ее глаза наполнялись слезами. Все внутри у него при этом сжималось, и он брал это, еще маленькое, создание в длинном кимоно на руки, и укачивал ее, обещая никуда не ходить. Словно в помощь ему, на утро после рождественской ночи, выпал снег. В ее глазах горел восторг, и, совершенно не задумавшись, она прямиком из дома рванула на улицу. Рэн поймал ее уже бегущей к двери. Наспех одевшись, они вышли на маленький задний дворик, где провели добрую половину дня. Они строили снежные замки, делали ангелов. Девочка со смехом повалила его, стоящего рядом, на снег и сев на грудь, не соглашалась вставать, пока она не сделает ей красивого большого ангела. Впервые за полгода, он видел, как она смеется, а ее глаза источают радость. С этого дня все начало налаживаться. Мужчина улыбнулся нежданным воспоминаниям.

— Вы чего так счастливо улыбаетесь, хозяин, у нас вообще-то проблемы, — пропела рядом сидящая Карин, подозрительно сощурив глаза, она смотрела на него.

— Вспомнилось кое-что. Ладно, о чем это мы.

— Девочка уже взрослая, и сама вправе решать с кем ей быть, так что номер со слезливым возвращением мамочки у них не пройдет, — произнес охотник, забрасывая в себя очередную рюмку, он наотрез отказался пить мешанные напитки, назвав их непонятной бурдой, и выпросил у хозяина клуба добрую бутылку коньяка.

— Это я понимаю, но Рюу тоже на хорошем счету у вашего начальства, я боюсь, что он может начать подставлять нас.

Повисло долгое молчание. Каждый, насколько мог, пытался придумать хоть какой-нибудь план для выхода из этой неприятной ситуации. Но пока, никто не выразил желание высказаться. Молча пили. За спинами грохотала музыка, веселились вампиры и люди. На город опускались сумерки. Надвигался непривычно плотный туман.

Каждый шаг давался Флоренс непривычно легко, хотя скорость была для нее непривычно быстрой, но легкие не обжигало огнем, а дыхание не сбивалось. Вот что значит разделять свое тело с могущественным существом, правда опасностей было не меньше, чем положительных моментов. Девушка вспомнила, как Рэнджин рассказывал о потасовке со странной огненной женщиной, и только сейчас до нее дошло, что это была именно она, правда ее телом управляла Лисица. Раз Рэнджин ее не узнал, значит внешность меняется вместе с главенствующим хозяином. Ей еще предстояло многое узнать, но связаться с Лисицей было невозможно, может позже она этому научится, но сейчас ей даже не удавалось услышать голос своей «соседки». Поэтому конечная точка пути была для нее неизвестна. Она все шла и шла, а немногочисленные люди ее словно бы и не замечали. Косые взгляды исчезли. Стоп. Флоренс выдохнула, видимо пришли.

Перед ее взором раскинулась улочка с небольшими лачужками, кое-где горел свет. Окраина Токио.

«Второй этаж первого дома. Постучи в третью дверь слева», — слышать в своей голове чужой голос было очень некомфортно.

Но девушка повиновалась и подошла к старому многоквартирному дому. На соседних балконах было развешено поношенного вида белье. Флоренс тихонько поднялась по внешней лестнице наверх, и постучала. Ответа не было. Девушка постучала вновь, уже более настойчиво. Наконец, за дверью послышалась отборная брань, грохот и чьи-то шаги. Дверь открылась. Перед девушкой стоял старик, держась за скрюченную спину одной рукой, второй придерживая дверь. Подозрительно сощурив глаза, он внимательно смотрел на пришелицу.

— Хвоста нет? — спокойно спросил он после минутной паузы.

— Нет, — не своим голосом произнесла Флоренс.

Сознание начало медленно ускользать от нее. Она вновь очутилась напротив огромного зеркала, перед ней уже стояла Лисица.

— Прости, я ненадолго займу твое тело, так будет проще. Ты будешь все слышать, и, главное, ты должна все запомнить.

Девушка послушно кивнула, и, не зная, что еще сделать, села на темное нечто, что заменяло привычное понятие земли или пола. Образ женщины растворялся в зеркале. Девушка прикрыла глаза, дабы как можно лучше сосредоточиться на разговоре.

— Я уже давно жду тебя. Еще с момента, как почувствовал этот толчок при твоем призыве. Уж не думал, что кто-либо еще посмеет призвать стихийного демона.

Говоря это, старик медленно шел вглубь квартиры, его наружность с каждым словом менялась. Голос уже не подходил старику, скорее мужчине в самом расцвете сил. И правда, через считанные секунды спина старца выпрямилась, седые волосы заменила густая темно-каштановая шевелюра, едва достигающая плеч. Перед ними уже стоял не старик, а молодой мужчина.

— Присаживайся, я налью чай.

Девушка во все глаза смотрела через зрение лисицы на эту «маленькую» квартиру. Она была двух этажной, с высокими потолками, украшенными лепниной и витражными окнами в пол. На первом этаже располагалась гостиная, соединенная с кухней, на втором этаже виднелась большая кровать. Как это все могло уместиться в таком маленьком жилом комплексе?

«Мастер иллюзий», — раздался тихий ответ Лисицы.

Лисица разместилась на небольшом, но очень комфортабельном диванчике, ожидая обещанного чая. На кухне загремела посуда, вскипел чайник, и через пару минут на журнальном столике разместился небольшой поднос с чаем и печеньем.

— Напоминает об Англии. Даже здесь ты все так же подаешь чай.

Она взяла чашку и изящно отпила. Пока они молча пили чай, Флоренс рассматривала жилье иллюзиониста. Все напоминало о богатых европейских вельможах, фотографии замков которых украшают рекламные проспекты туристических агентств. Из панорамного окна был замечательный вид на небольшой садик, невесть как втиснувшийся между соседних домов.

Громкий звон чашки о блюдце.

— Они развяжут войну. Это происходит вновь, — тихим, но очень злым голосом произнесла Лисица.

— Никогда не понимал, почему вампиры становятся такими жадными, ведь у них и так есть вечная жизнь, чего же большего желать.

— Это не вампиры, ты и сам это понимаешь. Это люди, которых превратили в вампиров, а люди — алчные создания. Даже получив бессмертную жизнь, они желают чего-то намного большего. Так было всегда.

— Чего ты хочешь от меня? — прямо спросил он.

— Помоги снять печати. Ты лучше всех знаешь это дело: ты был первым, кто начал запечатывать демонов, которые прорывались за пределы Эры и других пластов реальности. Если…

— Если ты не получишь это тело, то они смогут тебя поработить, забрать твою силу. Демон, ты думаешь, я поверю в то, что ты просто хочешь предотвратить войну? Да ты бы первой устроила здесь третью мировую.

Лисица спокойно смотрела ему прямо в глаза. Потом печально вздохнула.

— Зря я понадеялась на твою помощь, раньше великие жрецы были куда благоразумнее. Ты никогда не был на Эре?

— Нет. Я родился на Земле.

— Понятно, — уголки губ слегка поднялись. — Что ж, больше не смею вас отвлекать от важных дел. Сами справимся.

Она встала и направилась к выходу. Он лишь равнодушно проследил за ней взглядом.

«Кажется, нам уже пора возвращаться», — мысленно произнесла Лисица.

Сознание медленно начало перетекать обратно. Флоренс вновь чувствовала свое тело и самостоятельно управляла им. Внутри все затихло. Чернота отражалась в огромном зеркале. Пусто.

«Ты забыла об одной маленькой детали, — недовольно произнесла девушка. — На улице безумно холодно, и я совершенно не представляю, где мы находимся».

«Прости, детка, я действительно забыла об этом. Пройди два квартала прямо, один налево. Там будет остановка, дальше разберешься».

Голос угас. Флоренс осталась в полном одиночестве, непонятно где. Темнота уже заполнила все подворотни. Было тихо, лишь из окон вокруг слышались звуки телевизора или чья-то брань. Холодно не было. Лисица потратила последние силы на этот подарок ей. Похоже, она почувствовала себя несколько виновато за то, что оставила девушку добираться одну, особенно учитывая обстановку.

Что-то громко зажужжало. Флоренс сообразила, что у нее в кармане юбки телефон. Она думала, что как всегда забыла его где-нибудь в клубе или дома, но, о чудо, он был при ней. Смущало только одно. Единственным кто знал ее номер телефона, был Рэнджин. Что она скажет ему?

«Эй ты! Не хочешь помочь?»

В ответ ей была лишь тишина. Телефон продолжал вибрировать, накаляя нервы еще сильнее. Делать было нечего, лучше взять трубку, иначе будет паника.

— Да?

— Флоренс Грин?

— Да, а вы кто?

Позади раздался какой-то неприятный скрежет, девушка быстро обернулась. Что-то надвигалось, что-то темное и бесформенное. Казалось, оно просто поглощало свет. В трубке что-то говорили, но Флоренс уже не слышала, она со всех ног бежала прочь.

— Прости, но я не могу сейчас говорить, — выдавила она из себя, прижав мобильник к лицу.

— Флоренс! Флоренс не бросай трубку! — это был голос Карин, отчаянный крик.

— Что случилось? — было трудно бежать, и говорить, дыхание перехватывало, Лисица больше не помогала и такие вот спринты были для нее большим испытанием.

Сзади слышался все тот же пугающий зловещий скребущий звук.

— Флоренс, Рэнджин серьезно ранен, мы везем его в больницу. Не возвращайся в клуб! — передав адрес больницы женщина бросила трубку.

Флоренс прокручивала у себя в голове адрес, но она лишь смутно себе представляла, где это может быть. Сейчас она совершенно не знала, где находится сама. Видимо Лисица все же немного помогала ей, ведь только благодаря ей она могла так долго бежать, хоть и задыхаясь. Скрежет исчез, но Флоренс, по инерции, продолжала бежать. Из глаз текли слезы, то ли от сильного хлещущего в лицо ветра, то ли от новостей. Рэн в больнице. Чтобы потребовалось везти в больницу вампира, нужно очень сильно постараться. Видимо им это удалось. И она даже знала кому. Не требовались особые дедуктивные способности, чтобы понять кто именно мог это сделать, учитывая сложившуюся ситуацию. Девушка остановилась. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. Он пострадал, защищая ее. И чем она ему отплатила? Просто взяла и ушла из клуба, даже не предупредив, он наверняка беспокоился, и потому не смог сосредоточиться…

«Приди в себя! — раздался громкий рык внутри. — Самоедством ты ему не поможешь!»

Она была права. Взгляд девушки становился все более осмысленным. Флоренс осмотрелась. Сколько же она бежала? Вокруг нее сновало множество людей, слышались крики и гул сирен. Она была недалеко от Кабуки-те. Нельзя было здесь оставаться, Карин сказала не приходить в клуб. Флоренс с абсолютно отстраненным видом, словно робот, направилась в метро, потом пересела на автобус и, добравшись до своей остановки, быстрым шагом дошла до дома. Она заперла все двери, закрыла все окна, занавесила их. Девушка взяла пару сладких батончиков из холодильника и пачку сока, заперлась в своей комнате, перекрыв дверь столом, впервые пожалев, что шкафы у них встроенные. Флоренс забилась в угол своей кровати. Сверху с потолка свисала оставшаяся после Хэллоуина летучая мышь, единственное существо, пусть и нарисованное, оставшееся с ней в этом большом пустом доме.

Флоренс смотря в одну точку, не чувствуя вкуса, жевала батончик, запивая его холодным соком. Все тело трясло от перенапряжения, действие адреналина и силы, данные ей демоном, окончились и принесли с собой неприятные последствия. Болело все, начиная от головы заканчивая икорными мышцами, да, зря она пренебрегала занятиями спортом, сейчас выносливость ей бы не помешала.

Девушка лежала напротив зеркала. Лисица сидела к ней спиной, опираясь на отражающую поверхность. За окном наступило утро. Телефон больше не вибрировал, девушка пыталась звонить, но не было даже гудков. Словно кто-то перекрыл все сигналы. Ей было безумно страшно даже выйти из своей комнаты. Для того, чтобы сходить до ванной комнаты, ей пришлось собрать всю свою волю в кулак и быстро прошмыгнуть по коридору. Теперь же она пустым взглядом смотрела на спину Лисицы.

Лисица.

Она всегда ее так называет. Наверняка же у нее есть имя. Как глупо, даже не попытаться узнать, с кем же она делит тело, кто спасает ее из передряг.

«Хей, как тебя зовут? У тебя же есть имя, правда?»

«Хм? — Лисица удивленно хмыкнула и повернулась к девушке. — Есть».

«Ну, так как тебя зовут?»

«Почему ты хочешь это знать?»

«Разве не странно, что мы теперь вместе, а я даже элементарно не представляю, как тебя зовут, и вообще ничего о тебе не знаю. Я понимаю, что за один вечер ты мне всю свою жизнь не перескажешь, но, думаю, стоит начать хотя бы с имени.»

Женщина слабо улыбнулась.

«Кэтсуми.»

«Очень созвучно с Китцунэ.»

«Да.»

«Что мы будем делать дальше?»

«Видимо у нас нет другого выхода. Придется идти к ней.»

«К кому?»

«Увидишь».

Охотник, слегка пошатываясь, покинул клуб. Вампиры облегченно вздохнули. Они знали, что за ними следят, но в клуб никто заходить не осмеливался, частную территорию еще никто не отменял, да и количество местных бессмертных гостей, было куда как больше кучки недошпионов-охотников.

— Флоренс уехала домой одна? — вдруг спросил Куро. Он ходил до комнаты отдыха за забытым пиджаком, но не встретил там девушки.

— Быть такого не может, после того случая с матерью она не соглашалась никуда ходить в одиночку, — голос Рэнджин дрогнул, едва заметно, но дрогнул.

Он прикрыл глаза, пытаясь найти девушку, но след Флоренс оборвался за углом клуба.

— Ой, я, когда ее искала для общей встречи, заметила, что она была чем-то очень сильно расстроена, мне показалось, что она плакала. Глаза были слегка припухшими.

Вампиры переглянулись. Веселая музыка и смех разносились по залу. Но все гости словно чувствовали напряжение, царившее возле барной стойки, и не осмеливались подойти. Атмосфера накалялась, никто из вампиров не дышал, полностью превращаясь в заставшие статуи. Казалось, их просто заморозили, Кидо пару раз моргнула, чтобы удостовериться, что это не она случайно приостановила время. Но иллюзия не развеялась, превращаясь в реальность. Вампиры все так же чинно сидели, и смотрели на своего хозяина. Рэнджин же был шокирован и впервые не знал, что предпринять. Наверное, не раздайся громкий и пронзительный крик с улицы, немая сцена продолжилась бы и дальше. Компания бросилась к двери. Вампиры, что находились на танцполе, лишь глазами проследили за их передвижением не рискуя вмешиваться. Люди же не обращали ни на что внимания, продолжая танцевать.

Рэнджин первым оказался на улице, и на него пришелся основной удар. Резкий толчок в живот, все внутренности словно окатило лавой, боль растекалась с огромной скоростью, казалось, разрушая все нервные клетки в теле. Глаза уже ничего не видят, уши ничего не слышат. Темнота и безмолвие. Чувство, которое он никогда не испытывал. Безумный страх. Остальные не успели покинуть здание, и их лишь засыпало грудой осколков стекла, и частично каменными кусочками, отвалившимися от стены. Звон в ушах был у всех. Карин оправилась первая, она поднялась, осматривая все вокруг. Зал не задело, казалось, лишь выгорела улица и повыбивало окна. Девушка шарила глазами по полу. Все было более или менее в порядке.

Где же Рэн?

Кейко рванула вперед, в проеме дверей лежал вампир. Вернее то, что когда-то было им. Регенерация шла, но безумно медленно; все, что было ниже пояса, напоминало кровавое месиво, из ушей и глаз текли сгустки крови.

«Что же это был за странный взрыв?!»

Карин с ужасом бросилась к Рэну. Она упала на колени, едва не потеряв сознание от ужаса. Ее взгляд переместился с тела хозяина на улицу. Все здания были обуглены, но…. Ни кровинки, ни одного тела. Люди, на улице были все в саже и обугленной одежде, но не более. Они пребывали в состоянии шока, в их глазах читалось точно такое же удивление, как у Карин. Все были удивлены, что остались живы. Единственным пострадавшим был Рэнджин, и вампирша молила всех богов о том, чтобы он был всего лишь пострадавшим, а не жертвой. Безумный взгляд Карин блуждал из угла в угол, и тут она увидела еще двоих в гораздо более плачевном состоянии. Она видела их в клубе. Она не помнила, кем они были, но точно не людьми. Значит, атака была лишь на иных. Но кто мог сделать такое?! Лишь маги или жрецы способны составлять столь сложные заклятия, но она не знала ни одного настоящего мага или жреца. Рэнджин рассказывал о них, но все они были там, в месте под названием Эра.

Остальные начали медленно подтягиваться к ней. Круг замкнулся. Мир потерял все звуки, и девушка никак не могла понять, что же произошло. В ушах неприятно звенело, а взгляд остекленел.

— Нужно ехать к сенсею, — почти прокричал ей в ухо Куро.

Звон постепенно сменялся на привычные звуки. Вдалеке слышался гул сирен, такой непростительно далекий. Он нужен был им здесь и сейчас, а не там вдалеке. Ее рот беззвучно открывался и закрывался, она не чувствовала ни боли, ни страха, лишь глухую пустоту. Карин видела, как с крыши ближайших домов спустилось двое массивных парней, наперевес держащих два ружья, или что это у них там. Они как можно аккуратнее помогли поднять вампира, и уложить на носилки, появление которых осталось для нее загадкой. Она даже не заметила, что одна из визжащих машин уже затормозила перед клубом. Мужчины скрылись за белоснежными дверями автомобиля, и машина двинулась, вновь включая сирену. Чьи-то сильные руки подняли ее на ноги, слегка встряхнув, пытаясь привести в себя. Карин посмотрела на остальных. Они все стояли около образовавшейся дыры, и тупо смотрели в пустоту, не понимая, что делать. Раздался громкий всхлип, и Хикару прижалась к Крису, который аккуратно обнял девушку, поглаживая ее по волосам.

Куро придерживал Карин за плечи, не давая девушке вновь упасть на колени. Кейко преодолев оцепенение обернулась. Люди и вампиры, что до этого веселились в клубе, так и остались там, лишь сменив свое положение. Кто-то сидел, кто-то продолжал стоять, раздавался чей-то плач, и успокоительный шепот, в основном мужских голосов. Большая половина зала была занята сидящими парочками, что сжимали друг друга в объятиях, даже если и познакомились всего за пару минут до взрыва. Стена была повреждена лишь у выхода, и мало кто из людей и вампиров был ранен обломками, все были скорее напуганы.

Это было глупо. Но почему-то в этот момент в голове Кейко пронеслась ужасно неподходящая мысль: «Никто теперь не захочет приходить в наш клуб, после такого. А сколько времени уйдет еще и на его ремонт». Это было так не уместно сейчас. Но ее мозг отказывался думать, ни о чем другом, словно блокируя наихудшие мысли, связанные с Рэнджином.

Карин почувствовала, как что-то мешает ей в кармане ее узких брюк. Телефон. Как он не разбился при взрыве? Флоренс! Она должна была позвонить девочке. Было бы просто идеально, если бы она немедленно приехала в больницу, иначе они ничем не смогут ей помочь. Карин дрожащими пальцами набрала номер, и только теперь поняла, что плачет. Она почти не видела экран телефона, капли падали на него. Куро приобнял ее. Она приложила телефонную трубку к уху и постаралась заставить голос звучать твердо.

— Спасибо, ты очень помог нам, отвлекая девчонку, — высокий вампир отсчитывал хрустящие в его руках купюры, казалось бы только снятые со станка.

Жрец смотрел на стоящего рядом с его креслом мужчину и думал о том, как он умудрился опуститься до такого. Продавать информацию одним вампирам о других, а ведь когда-то он помогал запечатывать демонов в Англии и служил при дворе последней наследницы Тюдоров.

Рюу положил последнюю пачку в небольшую мешок и водрузил его на шаткий стеклянный столик, и погладил сидящего на нём белого кота. Теперь оставалось только поймать загнанную в угол несчастную овечку и… В голове что-то щёлкнуло, странная навязчивая мысль: «очнись!». Мужчина резко дернул головой, голос стих и он улыбнувшись на прощание, исчез за входной дверью.

Глава 13. Боги. Больница в стиле фильмов ужасов

Когда Флоренс складывала нехитрые припасы в сумку, перекинутую через плечо, на часах было начало третьего. На улице ярко светило солнце, но столбик термометра упорно показывал лишь плюс четыре. Девушка была в черных джинсах, высоких кедах и пальто до колен, теплый шарф согревал шею, концы его прятались под пальто. Сумку заполнили продукты. Девушка тронулась в путь. По словам лисицы, они должны были отправиться в знаменитый лес самоубийц — Лес Аокигахара. Он находился недалеко от Токио, у подножья горы Фудзи.

«Там ведь целая куча туристов, как там можно прятаться?» — удивилась Флоренс.

Она действительно не понимала, как в таком месте мог оказаться кто-то из знакомых Кэтсуми.

«Порой, самые видимые места становятся невидимыми».

Девушка, было, задумалась, но потом лишь пожала плечами и отправилась из дома в сторону станции Синдзюку. Узнав там расписание, Флоренс зашла в небольшой магазинчик и купила себе книжку. Она, неожиданно для себя, выбрала «Божественную Комедию» Данте. Девушка погрузилась в чтение и час пролетел для нее совершенно незаметно. Приятный женский голос объявил по громкоговорителю, что экспресс Адзуса прибыл на путь. Торопливо запрыгнув в вагон и найдя свободное место, девушка снова погрузилась в чтение. Спустя час с небольшим, объявили станцию Оцуки и Флоренс вышла. Дальше ей предстояло дождаться еще одного поезда, который прибывает на полчаса позже, и выйти потом на станции Кавагутико, а там уже автобусом добираться до Аокигахары. В общей сложности, девушка добиралась до конечного пункта часа три. На улице уже было темно. Туристы стояли на остановке, кто-то в ожидании общественного транспорта, кто-то ждал заказной автобус с гидом. Девушка старалась как можно незаметней пробраться ко входу в лес. Ей нужно было казаться максимально похожей на обычную туристку — работники могут позвонить в полицию, если примут ее за очередную самоубийцу. Люди чинным строем выходили из леса. Флоренс шла вдоль кромки деревьев. Несколько фонарей неожиданно погасло.

«Спасибо»

«Нам нужно быть незаметными».

Пока переполошившиеся смотрители пытались успокоить перепугавшихся туристов, девушка незаметно прошмыгнула в лес. Лисица направляла ее шаги. «Оглушительная» тишина сковывала лес. Флоренс было страшно.

«Успокойся, нас никто не посмеет тронуть».

Флоренс старалась, насколько это было возможно, не смотреть по сторонам и послушно идти куда-то вперед. Сквозь кроны деревьев не было видно ни луны, ни звезд. Она очень боялась наткнуться на останки одного из самоубийц, и поэтому старалась даже не смотреть вниз. Послышался шум дождя. Было не привычно после такой тишины слышать столь громкий звук. Лишь благодаря густоте деревьев девушка не ощутила на себе всю мощь ливня.

«Постарайся не смотреть сейчас по сторонам, даже боковым зрением», — в голове Лисице появились тревожные нотки, от которых и без того нервничающей девушке стало совсем не по себе. Если у тебя в голове волнуется демон, то обычно человеку точно должно стать как минимум страшно.

«Чем я и занимаюсь», — Флоренс правда пыталась не смотреть по сторонам, но теперь с улучшенным демоницей зрением это было чуточку проблематично.

Флоренс еще сильнее сосредоточила свой взгляд на деревьях впереди. Внезапно, перед ней возникли два ярко-красных глаза. Девушка захлебнулась собственным вздохом. От неожиданности и страха девушка, наверное, потеряла бы сознание, если бы лисица не приглушала ее эмоции своим присутствием. Видны были лишь очертания фигуры, но глаза внушали дикий ужас. Тело Флоренс словно парализовало, она не могла шевельнуть ни одной мышцей тела, даже моргнуть. Липкий холодный пот проступил на коже.

«Черт! — Кэтсуми взревела. — На раз-два-три, мы немедленно бежим мимо этого создания! Слышишь меня?»

Девушка не слышала. Она лишь в ужасе осознавала, что глаза становятся все ближе и ближе. Зловещее дыхание смерти обволокло ее, существо приближалось, девушка стояла, приоткрыв рот, лишь слезинка медленно катилась по щеке. Мысли проносились по кромке сознания. Если бы только она знала, как предотвратить надвигающийся кошмар! В сумке лежит небольшой кухонный нож. Если она успеет его достать, то может… То может она успеет перерезать себе горло.

«Флоренс!» — яростный крик лисицы, наконец, пробился в сознание девушки.

Вместо красных глаз перед ней предстало огромное зеркало, рука женщины прошла сквозь зеркальную поверхность, как сквозь воду. Она схватила девушку за пальто и резко дернула на себя, лишь спустя мгновение девушка поняла, что теперь она является отражением.

«Прости, но тебе придется потерпеть. Все равно я не смогу долго находиться вне зеркала».

Голос исчез. Внутри зеркала была мягкая темнота, разительно отличающаяся от той, что только что заволакивала её сознание. Флоренс пустым взглядом смотрела в никуда. Страх постепенно отступал, тело пробрала дрожь. Девушка присела на корточки, обхватив коленки руками. Пару минут назад она была готова расстаться с жизнью. Она никогда так этого не желала. Она вообще никогда не хотела покончить с собой! На душе было неприятно, словно что-то скребло ее изнутри. Постепенно тошнота отступала на задний план, желание жить возвращалось с удвоенной силой.

Стало понятно откуда пошло это название для леса, люди не могли видеть этих чудовищ, но они прятались за каждым деревом и питались пришлыми и случайно сошедшими в дорожки людьми, которые в определённой степени сожалели о чем-то и не могли найти иной выход из ситуации. Призраки дарили им блаженное забытьё.

Девушка не знала, сколько уже сидит здесь, минуты ли, часы ли. Китцунэ вернулась. Она печально смотрела на скрючившуюся перед ней фигурку.

«Как ты?»

«Уже нормально, спасибо».

Женщина тяжело вздохнула. Флоренс почувствовала, словно ее что-то тянет. Она зажмурилась, и почувствовала на щеках легкое покалывание. Открыв глаза, она поняла, что вновь находиться по другую сторону зеркала.

«Дальше будет уже не страшно», — произнесла Лисица и села на пол в позе лотоса.

Флоренс кивнула, и вновь открыв глаза, увидела перед собой лес. Совершенно иной лес: вся атмосфера страха и смерти, что казалось, пропитывала окрестности, исчезла. Больше не было страшно. Дождь прекратил свой натиск, и лес погрузился в привычную, но уже не давящую тишину. Кое-где мерцали светлячки или что-то похожее на них, девушка даже разглядела парочку пестрокрылых бабочек. Флоренс медленно продолжила свой путь. Насколько они уже далеко зашли в глубины леса, она не знала, тем более, они менялись местами с лисицей. Но это место однозначно нравилось ей куда больше, чем тот промежуток, что был ближе к туристической тропе. Теперь девушка вовсю глазела по сторонам. В воздухе витало ощущение сказки, как в каком-нибудь диснеевском мультике о принцессах. Луна серебрила кроны деревьев, освещала тропу, которая, как сейчас заметила Флоренс, была выложена маленькими плоскими камушками, образующими причудливые узоры. Вокруг, без какой-либо опоры, в воздухе парили бумажные фонарики, они словно плыли по ветру, которого в глухом лесу не наблюдалось. Когда девушка ускорила шаг, они закружились и поплыли быстрее, будто бы сопровождая.

«Она уже знает о том, что мы здесь», — спокойно произнесла Кэтсуми.

Флоренс уже совершенно уверенно шагала по каменной дорожке. Любопытство взяло верх и шаги ее всё ускорялись. Фонарики мчались следом, а дорожка слилась в единую линию, девушке казалось, что она уже не идёт, а будто летит над каменной тропинкой. Резко тропинка оборвалась. Перед взором возник изящный японский домик в классическом стиле. Яркий свет льющийся из всех окон удивил Флоренс. Неужели обитательница сего дома не заботится о том, чтобы ее не нашли?

«Вокруг этого места установлены специальные чары, люди просто не могут сюда прийти, — пояснила лисица. — Нам сейчас вновь предстоит поменяться.»

Девушка кивнула. Все это было так странно: зачарованный дом, голос лисицы, который она слышала из ниоткуда, обмен сознанием, и… госпитализация Джин-тяна. Голова шла кругом от переизбытка событий в ее жизни, хотелось разорваться и быть одновременно в нескольких местах, но нужно было сосредоточиться на «здесь и сейчас», но сердце сжималось, как только всплывало такое родное и любимое имя. Черт! Почему она такая слабая!

«Успокойся, скоро мы пойдем к твоему Джин-тяну. Ты должна понимать, что без ответов на определённые вопросы, большой пользы от нас не будет. И мы точно знаем, что жив твой вампир, и к лучшему, что ты не увидишь его в таком состоянии, думаю для него это не маловажно», — после этих слов отчего-то и правда стало чуть легче, сильная боль в сердце отступила, но лёгкая тревожность никуда не делась. Она всё ещё непонятно где.

Флоренс набрала полные легкие воздуха, словно перед погружением, и чуть приблизилась к порогу здания. Створки дверей распахнулись, перед ее глазами предстала неземной красоты женщина. Черты лица ее можно было назвать лишь идеальными, ни одного несовершенства — ни морщинки, ни ямочки — не могло быть найдено на нем. Смоляные волосы рекой лились по плечам, на затылке сложный узел украшали лишь две тонкие светлые палочки, с концов которых спускались две цепочки золотистых монеток. При легчайшем движении монетки мягко позвякивали. Ярко светящиеся в сумраке леса, изумрудные глаза словно пронзали насквозь. Неведомая сила, разливалась в воздухе рядом с ней, казалось эту силу можно было потрогать руками, ощутить каждой клеточкой тела, она мешала дышать, заменяя воздух вокруг собой, девушке казалось, что земля уходит из-под ног, было трудно даже просто стоять. Лисица тихонько втянула ее в зеркало, и, уже со стороны, Флоренс наблюдала, как она присела на одно колено перед этой прекрасной дамой в черном с золотом кимоно.

— Ну, здравствуй, прекрасное мое создание. Давно я не встречала призванных мною в далекие времена Эры.

— Мне нужно поговорить с Вами, Ваше Высочество. Но у меня так мало времени.

— Я вижу. Не беспокойся. И не нужно меня больше величать, свой титул я утратила.

— Но не для меня, не для нас, — Лисица подняла взгляд тёмных карих глаз и упрямо поджимая губы, посмотрела на бывшую соратницу.

Женщина лишь усмехнулась, на столь предсказуемый ответ Лисицы.

— Ничего не грозит жизни этого прекрасного ребёнка, даже если вы поменяетесь вновь. Так что проходи и будь спокойна.

В глазах женщины промелькнул странный огонек, она проводила гостью взглядом, и слегка улыбнувшись, лишь одной ей ведомым мыслям, закрыла створки дверей.

Знакомый доктор из больницы, где лежала Флоренс, долго колдовал над телом Рэнджина, прежде чем самостоятельная регенерация вновь могла восстанавливать вампира. Странные пробирки с дурно пахнущими снадобьями располагались на небольшом столик поле склонившегося над больным доктором. Он что-то шептал, иногда прикрывая глаза, потом, казалось в слепую, брал со столика очередную баночку. Когда под его пальцами кожа вампира стала самостоятельно покрывать оголенную плоть, доктор обтер лицо полотенцем и удалился из комнаты, забирая с собой столик с волшебными снадобьями, который уже превратился в небольшой кейс.

Ночь сменилась днем, часы на прикроватной тумбе у Рэна показывали три часа пополудни. Вампир с большим трудом открыл глаза, окна были плотно занавешены, и в комнате был приятный для глаз полумрак. Знакомые фигуры сидели полукругом около кровати. Карин прикрыв глаза, устроила свою голову на плече мужа, Хикару тоже самое сделала рядом с Кейко, которая казалось сейчас выглядела как никогда довольной, не смотря на состояние их хозяина. Крис стоял опираясь спиной о стену, и смотрел в щель между занавеской и стеной, явно высмаривая чужаков на улицу, и нервно постукивал пальцем по сгибу локтя.

Рэнджин всматривался в лицо каждого из членов своей семьи. Все были порядком изнурены и видимо даже не принимали таблетки, судя по красноречиво покрасневшим глазам Куро и Кейко. Флоренс среди них не было, не смотря на то, что все остальные были здесь.

— Рэнджин-сама! Вы очнулись! — с облегчением произнесла Хикару, она первая заметила, что хозяин слегка приоткрыл глаза, хотя вроде бы именно она минуту назад дремала на плече бухгалтера.

Давящая атмосфера немного развеялась, лица вновь ожили. Крис облегчённо выдохнул, хотя было заметно, что парень подобрался ещё сильнее, но вынудил себя натянуть улыбку на губы. Кейко развернула очередную конфету и сунула в рот, курить в палате было естественно запрещено, а покидать её не было никакого желания. Конфета не имела никакого вкуса для вампирши, но на время помогала справиться с дурной привычкой, так свойственной людям, а не потусторонним тварям. Карин тоже открыла глаза и потерев их ладонями, попыталась ободряюще улыбнуться хозяину, вышло ещё более криво, чем у Криса.

— Все живы? — еще слабым голосом спросил Рэн.

Что-то в горле мешало ему, не давая говорить, но это чувство медленно рассеивалось. Регенерация делала свое дело, жаль только слишком медленно, уж очень ему не нравились выражения лиц своих друзей.

— Да, — одними губами произнес Крис.

— Прости нас. Началась паника… Я позвонила Флоренс, она должна была приехать в больницу, но так и не появилась здесь. А нас будто бы парализовало, мы так и не съездили хотя бы до дома, проверить там ли она, — голос Карин был наполнен сожалением и страхом.

Все молчали и не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что за общая мысль царила в головах вампиров — они все были здесь, вся семья. Флоренс тут не было. Рэнджин скривил губы в подобии улыбки.

Карин переживала за девочку, но в тот момент она не думала, ни о ком кроме хозяина, наверное, так было у всех, даже у Криса, успевшего привязаться к девочке сильнее всех остальных. Хикару чувствовала себя виновато, но сильная рука Кейко сжала ей ладно, будто пытаясь успокоить разволновавшуюся подругу.

— Я недавно ходил проверить дом, — неожиданно для всех произнес Крис. — Там явно кто-то был, я опоздал. Но это точно не были вампиры! — парень резко опустил руки и сжал кулаки, в его глазах плескалась такая уверенность, что Рэнджин не сразу нашёлся, то сказать.

— Точно были не вампиры, — с сомнением протянул старший из них. — Но ты не уверен была ли это Флоренс?

Крис открыл рот, явно собираясь утверждать обратное, но его словно что-то останавливало. Не умел он лгать так нагло смотря в глаза Рэнджина. Он не был уверен: что-то в запахе пришельца было иное, словно бы это была Флоренс, но одновременно не она.

— Я… Черт, я думаю она жива, я в этом уверен, но что-то было с ее запахом не так. Не могу точно сказать, что, просто он словно принадлежал ей и не ей одновременно.

Рэнджин устало прикрыл глаза. В голове непривычно гудело.

— Если бы с ней все было хорошо, она была бы здесь, а не где-то…

Все молчали. Добавить было нечего. Да, девочка стала частью их семьи, но совсем недавно, отчего они и думали в первую очередь непосредственно о своем раненом товарище. Вот такая эгоистичная компания, которая даже и не вспомнила о человеческом ребенке, оставшемся в полном одиночестве непонятно где.

Хикару глянула на Криса, а он вспомнил и даже попытался ее найти. Она видела, что в глазах парня читалось сожаление и боль. Светловолосая отвела взгляд, неужели и правда влюбился?.. Этот парень через которого прошла большая часть их постоянных клиенток. Она скрипнула зубами. Стало невыносимо обидно. Почему?..

Хикару вздрогнула, рука Кейко легла ей на плечо, немного полегчало, будто подруга забрала часть этой невыносимо тяжелой ноши себе. Как же у них все запуталось, и чем дальше в лес, тем меньше тропок, лишь бесконечно пересекающиеся отдельные дорожки, которые все никак не могут образовать твердую прямую дорогу. Хикару вздохнула, с ней в унисон это сделала Карин, они переглянулись, казалось они думали об одном и том же.

Часы медленно тикали, отсчитывая секунды. Ровно два часа потребовалось на восстановление большей части тела, теперь вампир мог самостоятельно садиться, правда делать ему это не давали, как только он чуть приподнимался, все тут же старались облегчить ему жизнь, помогая сесть наиболее комфортно. Он лишь шипел на них, но действия его угрозы не имели ровным счетом никакого.

— Сходи еще раз в дом, и останься там присматривать, вдруг она просто вышла куда-нибудь и скоро вернется. Если что-нибудь произойдет, свяжись со мной.

— Есть, сэр! — Крис тот час испарился.

Хикару с Карин отправились в сторону клуба. Куро попытался воспротивиться, но было очевидно, что, благодаря их способностям, они единственные, кто могут пройти туда и вернуться незамеченными. Все еще недовольный Куро в паре с Кейко, остался охранять Рэна, которому только и оставалось, что залечивать свои раны. Глаза все еще видели нечетко, слух не был привычно остер, все тело ломило — видимо в некоторых метах еще не доставало костей.

Флоренс смотрела изнутри на происходящее. Лисица аккуратно устроилась за небольшим чайным столиком, женщина села напротив.

— Я думаю, для начала мне стоит представиться перед маленькой леди. Сомневаюсь, что ты хоть слово ей про меня сказала.

Лисица оскорбленно задрала нос, смотря на нее, но женщина слишком хорошо была знакома с манерой поведения демонов, и ведала, каким характером обладала ее подопечная.

— Я — Ненависть, если называть меня человеческим именем. Другие меня зовут Лаирен. Я являюсь ребенком древних Богов Эры, Бесконечности и Времени.После свержения моих родителей с престола, нас — детей, отправили в качестве изгнанников на Землю.

Флоренс ошарашено взирала на женщину глазами Кэтсуми. Перед ней сидел ребенок богов. Это было, как минимум, очень странно — не каждый день знакомишься со сверженной богиней. Но все же, в этот момент в душе зародилась надежда, ведь если на их стороне будет сама богиня, пусть и давно сверженная в своих землях, они обязательно смогут одолеть этих странных вампиров. И никто из компании не пострадает. Рэн. В ее голове возникло его лицо, он улыбался, слегка приподнимая уголки губ. Что с ним сейчас? Все это время она отгоняла любые мысли о нем, желая разобраться в тех странных событиях, происходивших вокруг нее. Но теперь… Он в больнице, и она даже не знает, насколько тяжело ранен мужчина. И жив ли он…

— Что ты хочешь? — произнесла Лаирен.

— Я хочу, чтобы ты сняла печати.

— Ты знаешь, что если покинешь этого ребенка, она умрет.

— Я знаю. Я сама согласилась быть с ней в одном теле.

Уголки губ женщины поднялись, и она улыбнулась совсем по-матерински. На мгновение ее лицо совершенно преобразилось, в комнате будто бы стало легче дышать, а темнота разошлась изо всех углов. Но, мгновение спустя, все стало как прежде.

— Почему?

— Зачем ты спрашиваешь? — насупилась Кэтсуми.

— От этого зависит дальнейшее развитие событий.

Лисица вздохнула. Лицо стало недовольным, она немного сменила позу, и, чуть не сквозь зубы, начала объяснять:

— После изгнания нас переселили в другой мир, разбросав по свету. Я всегда была одна, нигде не любят демонов за наш необузданный нрав и великую первозданную силу, тем более здесь, на Земле. Этот ребенок похож на меня. Она словно не из мира сего, прямо как мы с Вами, без семьи и друзей. Пожалуй, если бы не та женщина и Рэн, неизвестно что вообще было бы с ней.

Объяснение было скомкано. К концу лисица вообще перешла на шепот, но ее чувства были понятны, пусть и весьма необычны для демона, ведь их принято считать без эмоциональными тварями сеющими только хаос и смерть.

Флоренс смотрела пустым взглядом перед собой. Она и не думала, что Лисица решила связать их жизни по этой причине. Она, пожалуй, как и все, думала, что это из-за выгоды. Девушка даже была готова к тому, что Кэтсуми просто покинет ее, как только печать распадется, невзирая на ее жизнь. Она ошиблась, или нет? Богиня прикрыла глаза и о чем-то задумалась.

— Ты хочешь, чтобы я сняла печати?

— Да.

— Снимай все до пояса.

Флоренс внутри зарделась, пусть они и были обе женщинами, но она еще ни разу не раздевалась ни перед кем. По крайней мере самостоятельно, кто снимал с нее одежду в больнице она не знала, но делала она это не сама, так что стеснения при этом не чувствовала. Лисица, пока девушка пребывала в глубоких раздумьях, спокойно стянула одежду.

— Сядь и повернись ко мне спиной.

Лисица повиновалась. Пальцы женщины пробежались по позвоночнику, едва каясь его. Она задумчиво смотрела на видимую только ей картину.

— Это печать трех ключей. Очень сильная. Она была создана при богах, которые пришли после моих родителей, так что, к сожалению, я не смогу полностью открыть ее. Первый ключ — разум. Можно сказать, печать уже почти открыта, лишь нужно слегка повернуть ключ в замке. Второй ключ — тело. Тут немного сложнее, но думаю, что с ним я тоже справлюсь. Но вот третьим ключом является сердце. Умно. Я, честно признаться, даже предположить не могу, как его можно открыть.

— Но ты ведь дитя богов из другого мира. Я думала, ты все знаешь? — девушка сама не заметила, когда они поменялись местами.

— Невозможно знать все, — спокойно сказала Ненависть. — Все знает, пожалуй, только Творец. Для равновесия в этом мире, никто не может знать все, что существует. Каждый маг имеет свои заклятия, которые нельзя в точности повторить, возможно лишь приспособить их под себя. С печатями так же. У всех одна основа, но суть каждой печати зависит от того, кто ее составлял и накладывал. Ответы нужно искать там, где были созданы печати. Не думаю, что смертная, превращенная в вампира, сама составила подобное. Конечно, ученики магов люди, а не вампиры, — последнюю фразу она похоже произнесла скорее для себя, чем для собеседницы.

Женщина легонько хлопнула ее по спине.

— Ложись на живот. И подумай о чем-нибудь хорошем. Будет больно. Очень.

Флоренс не знала о чем думать. В последнее время хорошее стало убывать из ее жизни. Сердце терзали постоянные страхи и сомнения, которые она сама себе придумывала. Но сейчас большинство из них, были созданы не ей. Рэн в больнице. Что с ним? Ее мать — вампир, который готов убить дочь ради силы. Если Рэн пострадал, что с остальными ребятами? Никаких приятных мыслей не нашлось. Жгучее чувство разрывало ее изнутри. Она не знала, из-за печати или из-за эмоций. Все тело горело, из глаз струились слезы, но девушка не издавала ни звука, по крайней мере ей так казалось. Медленно боль притуплялась.

Флоренс попыталась подняться, но руки и ноги тряслись и были очень ослаблены. Она упала на пол. Пустой взгляд девушки блуждал по стене, пока не заметил очень красивую картину в раме из красного дуба. Пейзаж, изображенный там, казался настолько реальным, что слышался шелест листьев и шум водопада, сверкавшего в лучах заходящего солнца. Ресницы слиплись от слез, и глаза слегка болели. Чья-то рука опустилась ей на лоб, и боль медленными струйками начали вытекать из нее. Это было непривычное и странное ощущение, словно каждая пора на теле вместо пота выделяла боль, и она испарялась. Девушка, наконец, смогла приподняться и сесть, хоть и слегка заторможено. Натянув свитер, она внимательно посмотрела на сидящую рядом с ней женщину. Та была расслаблена, и очень чем-то довольна.

— Кэтсуми, послушай меня. Я знаю больше, чем ты думаешь, и надеюсь на твое искреннее благоразумие. Я вверяю тебе этого ребенка, береги ее. Пусть тебе пока не ведомы мои причины, но и сомневаться во мне тебе не следует. Я никогда не прибегала к угрозам, не смотря на моё красноречивое имя — ненависть мне не приятна, но всё же предостеречь тебя моя обязанность. Береги Флоренс, вам предстоит нелёгкий путь.

Флоренс почувствовала странную дрожь внутри, и все же откуда-то издали раздалось тихое «конечно».

— Вы что-то видите? — девушка запнулась, — я имею ввиду, вы можете видеть будущее?

Женщина отрицательно покачала головой и улыбнулась.

— Видеть будущее и знать всё не входит в мои умения, но я чувствую приближение своего конца и рождение последнего из братьев, — Лаирен замерла, переведя свой взгляд на окно. Она будто заметила там кого-то и сейчас пыталась углядеть кому принадлежит мелькнувшая тень. — Для тебя, милая моя Флоренс, я могу сделать сейчас только одно, переместить тебя туда, куда тебе нужно.

Флоренс кивнула. Женщина легонько щелкнула ее по лбу, девушка зажмурилась, не зная, чего именно ожидать. Резко одновременно со всех сторон в сторону девушки хлынули потоки воздухи, хорошо, что она предусмотрительно закрыла глаза. Ощущение было странным, и длилось всего мгновение, закончилось так же, как и началось — резко и непредсказуемо. Открыв глаза, она обнаружила себя около больницы, в которой лежала, от неожиданности она едва не свалилась на свою пятую точку. Её сильно замутило, словно она проехалась на американских горках сразу после еды. Девушка несколько раз моргнула, тошнота постепенно отступала, оставляя после себя неприятную тянущую боль в желудке. Флоренс нашла в себе силы и направилась в сторону дверей, при этом ее так качало, словно она была завсегдатаем бара неподалеку. Хотелось вцепиться руками во что-нибудь, чтобы прекратить эти мучения, но поблизости не было ничего подходящего. Головокружение продлилось не долго, и спустя пару мгновений ей полегчало, дальше идти стало значительно легче.

Солнце только показалось из-за горизонта, в глазах неприятно защипало из-за яркого света. Девушка поспешила к дверям больницы. Она аккуратно приоткрыла дверь. В приемной не было ни души. Свет неприятно помигивал. Больница пребывала в безмолвии. Стараясь тихо шагать по плитке, девушка прошла за стойку администратора, быстро пролистав журнал до нужного листа, она нашла свою фамилию и номер палаты. Флоренс еще раз осмотрелась вокруг, непривычная пустота для больницы. Разве не всегда здесь должны ходить люди в белых халатах, что-то обговаривать между собой, и не позволять посторонним входить? Но почему-то сейчас все было совершенно не так, как показывают в фильмах. Тишина. Ни медсестры разговаривающей по телефону, ни охранника застывшего около телевизора в зале ожидания, ничего, только странная неестественная тишина и лёгкий ветер.

Желание воспользоваться лифтом для того чтобы подняться на пятый этаж у нее не возникло. Одной из причин являлось нежелание услышать плохие новости, другой причиной была эта странная безмолвность, и если в фильмах главный герой заходил в такой больнице в лифт, то он обязательно застревал между этажами. Девушка передвигалась по лестнице медленно, словно под водой. Ноги стали ватными, а в горле пересохло, было даже нечего сглотнуть. Лесенки тянулись непрерывной чередой, она шла всё выше и выше, будто поднималась не на четвёртый этаж, а как минимум на двадцатый. Вот перед глазами появилась вывеска с большой красной цифрой — четыре, и Флоренс облегчённо выдохнула. Девушка потупила взгляд, не решаясь открыть двери ведущие в коридор. Все внутри кричало о незримой опасности, о желании бежать сверкая пятками, сделать все что угодно, но не открывать эти злосчастные двери.

Нет, так не пойдет. Она должна была идти к Рэнджину, даже если ее ждут, даже если там опасность которая может ее убить, главное сейчас было увидеть хоть кого-нибудь из знакомых, пусть даже того же доктора, кого угодно, но лучше самого Джин-тяна.

Собрав всю свою решимость в кулак, которой осталось не так чтобы много, Флоренс толкнула двери и оказалась в длинном коридоре. Лампы горели почти везде, но дальние вновь неприятно помигивали, словно вот-вот они выключатся и тьма затопит все вокруг. Типичная больница из фильмов ужасов. Ни людей, ни нормального света, никого. Флоренс прикрыла глаза, пару раз вздохнула, набирая полные легкие воздуха, и двинулась прямо по коридору, всматриваясь в таблички с номерами палат.

Кидо и Хикару принесли известия о гибели нескольких вампиров, что находились в ночь на улице рядом с клубом. Обычные смертные лишь отделались легким испугом. Власти придумали отговорку, назвали это актом странного терроризма — «видимо это был новый вид взрывчатки, и сами террористы не учли то, как она может подействовать. Ведется следствие». Крис прождал девушку дома до следующего утра, но она так и не появилась. В палате витала атмосфера безысходности. Если ее схватила мать, то все было кончено для всех. Никто даже не пытался нарушить тишину. Вдруг в дверь постучали. Все напряженно взглянули на предмет беспокойства. Но кто-то по ту сторону ждал разрешения на вход, значит, это был не доктор, который заходит сразу после стука.

— Входите, — произнёс Куро резким грубым тоном.

Дверь отворилась и на пороге появилась девушка, занимавшая мысли всех в палате. Черные волосы были стянуты в хвост на бок, в глазах читалась растерянность и толика страха. Ее взгляд сразу нашел взгляд Рэна, и она резко выдохнула, будто все это время она шла затаив дыхание. Груз упал с плеч. Она, наконец, улыбнулась, было даже как-то непривычно это делать, странное чувство. Счастливая, она бросилась к Рэну, и, обняв его, уткнулась носом в грудь. Он слегка закашлялся сквозь смех.

— Ну-ну, все хорошо.

Флоренс никак не могла насытиться этими объятьями, никак не могла поверить, что все это правда. Рэнджин жив и относительно здоров. Остальные вампиры тактично молчали, чтобы не нарушить возникшую идиллию, только Крис, кашлянул и вышел за дверь, дабы найти стул для вновь прибывшей.

Стул был найден непозволительно быстро, парню стало даже немного обидно, пришлось возвращаться в палату. Отчего он так сильно не хотел идти туда? Кто знает. Вот только внутри все клокотало при виде этих счастливых объятий и слишком нежных взглядов. Криса передернуло. Создавая как можно больше шума он завалился в палату со стулом. Флоренс уже просто стояла подле Рэнджина и сжимала его руку в своей. Парень подставил к ней стул, девушка поблагодарив его, присела.

— Я рад, конечно, что тебя не было в клубе, и ты не пострадала. Но куда ты ушла? А если бы тебя схватили?

— Они не смогут меня схватить, — спокойно произнесла девушка.

Ее отстраненный взгляд прошёлся по палате. Она все еще обдумывала произошедшее там в лесу. Она никому ничего не рассказала, ни про ее связь с лисицей, ни про походы к странным людям, или даже к божеству. Что-то останавливало ее, девушка сама не понимала причины, но не произносила ни слова. Вампиры продолжали пристально смотреть на нее, но ничего не добились. Она выглядела очень уверенно, произнеся эти слова, и всем показалось, словно атмосфера в воздухе слегка изменилась. За секунду расстояние между ними и девушкой увеличилось как никогда. Она стала далекой и недосягаемой. Рэнджин пытался уловить ее настроение, он даже отыскал глазами кулон, тот лишь светился нейтрально белым, указывая на и так очевидную отрешенность девушки. Она не доверяла им? Но почему? Мужчину это сильно беспокоило. Может, те вампиры уже успели добраться до нее и как-то повлиять? Но тогда бы она сейчас не сидела вместе с ними, и, для начала, не бросилась ему на шею.

— Почему? — произнесла слегка недовольным тоном Карин.

Она тоже почувствовала эту странную отрешенность и нежелание девушки выдавать свои секреты.

В ответ на ее вопрос, девушка лишь слегка пожала плечами.

— Просто знаю и все. Я уже встречалась со своей так называемой матерью, и мне не показалось, что она хочет силой забрать меня, иначе бы она сделала это уже тогда.

Рэнджин увидел, что вампиров это порядком раздражало, они были уже готовы сорваться. Крис не смотря на свое явное расположение к девушке, был недоволен, его глаза гневно блестели. Карин нервно постукивала пальцем по сгибу локтя, вечно улыбающаяся Хикару выглядела сейчас, как в первый день их встречи. Ее глаза с толикой неприязни взирали на Флоренс. Самые спокойные Куро и Кейко лишь тяжело вздохнули. Тишина скребла по нервам. Почему?

Старший из вампиров ощущал неестественную атмосферу неприязни, можно даже сказать — ненависти. Вот только причины понять не мог, как видимо и остальные. В глаза присутствующих Рэн увидел медленное осознание своих эмоций и видимо для них они были неожиданностью, потому что секунду назад в горевших пламенем глазах плескалось недоумение растерянность.

— Ладно, об этом мы потом поговорим, сейчас нам не стоит ссориться по пустякам. Нужно понять, кто ответственный за произошедшее. Заклинание, судя по всему, сотворил достаточно могущественный маг, — решил отвлечь внимание на себя Рэнджин

— Маг? — удивился Крис.

Но этот вопрос читался и на лицах у других, кроме Флоренс. Она выглядела так, будто уже сама давно пришла к подобному и выводу и едва ли не качнула головой соглашаясь с его высказыванием. Вот только он никогда не рассказывал ей о магах. Тут Рэнджина словно током ударило, девушка откуда-то знала о магах, и видимо не только о них. Но кто ей мог рассказать о том мире?

— Флоренс, — позвал он.

— Ммм? — ее глаза встретились с его.

Заворожить человека для вампира было сущим пустяком. Эта магия была у них в крови с самого рождения, или превращения. Никто из смертных не мог ей сопротивляться. Исключениями были сильные демоны, маги или духи. Но любое существо, что могло перечить магии вампиров, должно быть равным по силе заклинателю. Рэнджин не знал, сколько ему лет, но в одном был уверен — он был не превращенным вампиром, а рожденным, а значит был сильнее всех присутствующих в этой палате, тем более сильнее человеческого ребёнка. Его фрагментарные воспоминания не могли поведать ему всего, но о своём рождении, пусть и не в подробностях, он кое-что помнил — в его крови течёт сильная магия, даже для рождённого вампира. Только вот откуда именно он это знал, сказать мужчина не мог, те смазанные кадры, что хранились в его памяти не давали чётких ответов, он даже не помнил лица своих родителей, но вот этот факт о силе знал.

Вампиры почувствовали, как хозяин плетет тонкую нить колдовства, его нити проникали в сознание девушки, но… Что-то оборвало их, причем очень грубо и больно. Вампир закашлялся, в глазах резало. Он не мог просто в это поверить! Девушка не моргнув и глазом, оборвала столь сильное заклятье, которое он не просто набросил на неё, а медленно сплетал разные ручейки силы. Мужчина поднял на нее глаза, она все еще вопросительно взирала на него, ожидая вопроса. В ее глазах мелькало беспокойство, она слегка склонила голову.

— С тобой все в порядке?

— Да. Но вот с тобой видимо нет.

— Что…

— Можешь больше не притворяться. Не знаю, кто ты, или что ты, но номер с перевоплощением не удался. Смертные не умеют колдовать, и тем более устанавливать защитные барьеры.

Все вампиры соскочили, явно готовясь вступить в бой с незваным гостем. Карин думала о том, что как хорошо было иметь такого умного хозяина, ведь они то все поверили на слово и даже не попытались прощупать пришедшую магией. Что вполне себе было бы обосновано в данной ситуации. Однажды они на этом прогорят, но как говорится, на ошибках учатся. Примерно та же мысль возникла в голове Кейко и она сделала незримую пометку — более тщательно всматриваться отныне в пришедших.

— Джин-тян, о чем ты говоришь? — Флоренс искренне не понимала, что вызвало в нем такое недоверие.

«Прости, детка. Он послал сюда магию, я установила барьер, он не смог сквозь него пробиться.»

«Что теперь делать? Я расскажу им все!»

«Не думаю, конечно, что это лучший выход из ситуации, мне бы искренне не хотелось с ними сражаться. Но пусть. Говори. Дальше посмотрим. Единственное, что я могу тебе сказать — приготовься, они больше не смогут воспринимать тебя такой, какой ты была. Их отношение к тебе измениться. И я не уверена, что в лучшую сторону…»

Голос Кэтсуми затих. Девушка сглотнув, и собрав всю волю в кулак, произнесла:

— Прости, Рэнджин. Но за мной охотятся не просто так… Они хотят силу, что заключена во мне. Лисица — это я.

Немая сцена. Кулисы закрываются. Мерное молчание сменяют аплодисменты. Антракт. Герои меняют костюмы и поправляют грим.

Глава 14. Лесной дом. Раздор в семье. Неожиданная встреча в лесу

Лисица была полностью права, говоря о том, что отношение к девушке изменится после ее признания. Все словно отстранились от нее. На первый взгляд все казалось нормальным, они улыбались и разговаривали с ней, но она чувствовала отдаление. Они больше не считали ее частью команды, частью семьи. Даже Рэнджин. Больше не было никаких Джин-тянов, лишь спокойное Рэнджин-сан. Считали ли они вообще когда-нибудь её кем-то большим, чем просто бедной маленькой человеческой девочкой о которой нужно позаботиться до поры до времени? На этот вопрос, увы, у Флоренс ответа не было, и внутренний голос совершенно в этом не помогал, лишь нашептывал разные гадости вроде: «ты никогда и не была им нужна, они вампиры, а кто ты, теперь ты для них монстр в человеческом обличие». Слышала ли эти мысли Лисица? Не была ли она их источником? Одни вопросы и ни одного ответа.

Всё чаще бросался в глаза этот абсурд в виде натянутых улыбок и показушных разговоров. Каждый раз когда Флоренс заходила или приближалась к вампирам, они резко меняли тему разговора на абсолютную глупость, о том какая погода на улице, жаловались на парковку и новые людские налоговые законы. Они не знали, что она не просто являлась источником силы, но и имела теперь слух, словно у лисицы и зоркий взгляд, что видел даже в полной тьме. Она, по правде говоря, и сама этого не знала, пока Кэтсуми в открытую этого не сказала, пользоваться силами девушка не могла, но вот кое-какие преимуществами Лисица с ней поделиться смогла. Теперь больше не нужно было щуриться, разглядывая витрину в магазине, или напрягать слух, чтобы расслышать о чём говорят за соседним столом. Эту тайну она временно оставит при себе, раз и вампиры не спешили делиться с ней своими.

Рэн все так же оставлял Флоренс в клубе днем, вечером увозил домой, а сам исчезал. Единственный, кто видимо не посчитал её потенциально опасной и не вычеркнул сразу из списка друзей был Крис. Он рассказывал ей все новости, они вместе прятались или уходили куда-нибудь днем. Вампир даже себе представить не мог, насколько она была ему благодарна, если бы не разговоры с ним, она бы уже давно свихнулась от давящей атмосферы. Если раньше у неё не было друзей и сравнить было не с чем, то теперь после месяца пребывания в клубе общения с разными людьми, весельем на кухне и разговорами со всеми, такое отторжение окружающих сильно ударило куда-то в сторону солнечного сплетения.

— Видимо Рэнджин-сан заметил это, теперь и меня не сильно посвящают в подробности. Только «иди, проверь то, иди, посмотри это», — парень печально вздохнул и развёл руками, показывая, что больше и нечего рассказывать.

Они сидели в небольшой кафешке, а за окном медленно опускались большие хлопья снега. Флоренс следила за их медленным падением, пережевывая кусочек нежного торта. Через неделю уже Рождество. Внутри с каждым днем становилось все холоднее, ее чувства замерзали с каждым днем. Казалось, что вместо сердца образовалась черная дыра, что затягивала все в себя, и никто, никто этого не замечал или не хотел замечать. Рэнджин лишь иногда бросал на нее свой взгляд, не менее холодный омут, в который она погружалась все глубже. Губы вновь дрогнули при мысли об этом.

— Хей, веселей, — Крис похлопал её по плечу, привлекая к себе внимание.

Она перевела взгляд на улыбающегося Криса. Его улыбка была неожиданно теплой, и внутри все слегка оттаяло. Только он и остался с ней. Почему? И за что? Ведь она совершенно не виновата, что в ней заключен демон!

— Так! Сегодня мы идем в караоке клуб, и поем пока не охрипнем! — он почти прокричал это, на манер персонажей аниме, и соскочил со стула, подняв кулак вверх.

Девушка не удержалась и прыснула от смеха. Крис заулыбался в ответ и извинился перед строго смотрящей на него дамой. В этот вечер они вправду пели, пока совсем не сорвали голоса. Их пение походило скорее на игру «кто кого перекричит». После очередного предупреждения, они довольные и смеющиеся вывалились из караоке. К этому времени на город уже опустилась ночь. Девушка подняла лицо вверх и закрыла глаза, снежинки медленно опускались на порозовевшие слегка щеки и лоб. Одна снежинка угодила прямо на кончик носа, что рассмешило обоих.

— Ну что, домой?

Этот вопрос немного огорчил девушку, но ничего не поделать, иначе Рэн разозлиться. Хотя теперь она мало что понимала, и не знала, из-за чего ему злиться… Раздалось гудение телефона, Крис взял трубку. Громко произнеся: «Ало!». Его лицо было веселым, но мрачнело с каждой секундой, пока в конце он не сказал: «Да. До связи». Парень молча убрал телефон обратно в карман, и не произносил не слова. Тяжело вздохнув, с легкой опаской и грустью он посмотрел на Флоренс.

— Рэн попросил сегодня тебе остаться у меня.

Девушка прикрыла глаза. Внутри смешались разные чувства, и она никак не могла понять, какое из них сильнее. Гнев, злость, обида и боль… Значит, теперь ему совершенно плевать. «Что ж пусть будет так, — раздраженно подумала девушка. — Если уж такова его воля.» И чего теперь стоили тот его гнев и ссора с парнем, сейчас он сам без зазрения совести отправляет её к парню, с которым девушка едва не переспала. Рэн тогда всю душу вытряс из Криса, а теперь легко и просто отдаёт Флоренс прямо ему в руки, неужели это его ответ? Глупо было думать так, особенно в сложившейся ситуации назревающего конфликта между вампирами, но девушке не удавалось задвинуть собственные чувства на задний план, как бы она не старалась.

— Ну, значит пошли, — легко произнесла Флорес, пряча руки в карманы пальто, он всё так же смотрела в небо, только теперь оно не казалось таким уж прекрасным.

Крис увидел, как в ее глазах зажегся красный огонек. Чего добивается хозяин? Ведь если так пойдет, то Флоренс вполне может самостоятельно уйти к своей матери. Он верил, что она не сделает этого, но все же. Как бы Крису этого не хотелось, но Рэн является именно тем самым связующим звеном между миром и этой девчонкой, и если он решит оборвать эту связь, то последствия могут быть ужасными. Флоренс может решить, что единственно верным решением будет уйти к своей матери и никто уже не сможет этому препятствовать. Никто? Крис сжал зубы. Тогда он станет новым звеном в оборванной цепи.

Почти до утра они смотрели комедии и ужастики вперемешку, оказалось их вкусы совпадали и они почти всегда останавливали свой выбор на одном и тоже фильме. Переключая «Дом Восковых фигур» на «Мальчишник в Вегасе», они громко смеялись и удивлялись, что им нравятся одни и те же фильмы. Они пили колу и громко хрустели чипсами, попутно Крис ещё развёл себе таблетку в воде, пока Флоренс переключала на очередной фильм. Ему почему-то не хотелось, чтобы она видела его истинные пристрастия в еде, хотя парень и осознавал, что она всю жизнь живёт под одной крышей с вампиром, и подобное не будет для неё шоком. Но почему-то всё-таки постарался сделать это быстро и незаметно.

Никто из них не касался щекотливой темы прошлого, Крис не пытался придвинуться ближе, чем нужно и Флоренс абсолютно расслабилась в его компании. Парень расстелил для Флоренс свою постель, и только после долгих уговоров девушка заняла её, а сам устроился на диване. Флоренс долго ворочалась и никак не могла уснуть. Она все вспоминала тот злополучный день, когда ей пришлось рассказать о Лисице. Почему, почему, чёрт возьми, она просто не могла придумать что-нибудь получше!

Вампиры ошарашено смотрели на нее, в их глазах читался испуг, даже после того, как они решили спокойно все обсудить, переместившись вечером уже домой к Рэнджину.

— Я предполагал, что эта женщина что-то сделала с собой. Но чтобы поймать, словно в клетку, в своего собственного ребенка демона, — вампир резко выдохнул, — о таком я даже подумать не мог.

— Джин-тян, ты не прав! Кэтсуми не плохая, она помогала мне множество раз! — звучало это весьма по-детски, но Флоренс ничего не могла поделать, было чуточку обидно слышать подобное о той, кто пытался помочь.

— Она делает это только ради своей выгоды, Фло, прошу тебя, послушай меня. Демоны очень хитрые создания, особенно лисица. Она жаждет власти, она способна на все что угодно! — Рэнджин посмотрел на девушку непривычным, почти умоляющим взглядом.

— Почему ты так считаешь?! Ты не хочешь меня слушать! — девушка соскочила со своего места, от обиды на глаза навернулись слезы. Она ведёт себя как неразумное дитя, но она пыталась, правда пыталась объяснить, рассказать, но они постоянно перебивали её и говорили, что это лишь иллюзия. Ей слово не давали вставить, и это уже стало раздражать до дрожи в коленях.

Все заметили, как в глазах девушки мелькают яркие красные огоньки. Казалось еще немного, и она просто спалит весь дом одним лишь только взглядом, но ничего такого, конечно же, не произошло. Их страх не скрылся от Флоренс, и на душе стало противно. В один миг силы покинули девушку, и она устало опустила руки, смотря на вампиров тоскливым взглядом.

«Успокойся, дорогая, — спокойно произнесла лисица. — Твой вампир из тех, кто был рожден на Эре, чистокровный. Но он не застал эпоху смуты и раздора, и не знает, откуда на самом деле пришли демоны. Подлинная история, как это часто бывает, была искажена новыми богами. Он не поймет.»

— Флоренс, тише. Я верю тебе, но не могу доверять демону. Она защищает тебя, потому что не может существовать в этом мире без тела. Как только у нее появиться возможность избавиться от печатей, она покинет тебя и тогда ты… — он не договорил — Я не могу позволить, чтобы это случилось.

Девушка села на место, вампиры продолжали странно коситься на нее. Рэнджин тоже бросил на нее подозрительный взгляд, и предложил ей сходить в магазин за тортом, дабы отпраздновать его выздоровление. С этого момента она поняла, что ей больше не доверяют. Вернее Лисице, но они были единым целым, а значит и ей тоже. Мир в одночасье рассыпался на множество маленьких осколков и девушка не знала, хватит ли у неё терпения и силы, чтобы собрать всё заново. Лучше бы она никогда не покидала своей комнаты, может даже Храма, и тогда никому не приносила проблем.

Крис рассказал ей, что обвинение в происшествии около клуба пало на Рэна.

— Твоя мать очень настаивала на том, что это так Рэнджин решил отвести от себя подозрения, инсценировав нападение. «Ведь очень странно, что пострадал только он и никто из его «свиты», и что убита пара незнакомых вампиров на улице, просто проходящих мимо. Это очень подозрительно, вы не находите, господин охотник?» — Крис постарался как можно комичнее изобразить ее мать.

Флоренс лишь слабо улыбнулась. У них теперь будут огромные проблемы. Девушка пыталась внушить себе, что Рэн пытается защитить ее, ничего ей не говоря. Нет. Не так. Он пытается защитить всех, ведь если ее поймают, она сможет рассказать о планах вражеской стороне. Либо Лисица может воспользоваться информацией и тоже навредить им. Она медленно, но верно превращалась во врага.

Девушка в очередной раз перевернулась, обдумывая ситуацию. Нет, Рэн, не может считать ее врагом. Они же семья! Или может? Сомнения терзали ее, и росли с каждым днем — словно дерево, рожденное яблоком раздора, пронзало корнями все ее нутро. Она должна продолжать верить Рэну, и, когда наступит время, он сам все расскажет. Наконец успокоив свои нервы, девушка провалилась в беспокойный сон со множеством лабиринтов и загадок. Тропинки вели в разные стороны, и каждый раз ей приходилось подолгу думать, куда свернуть, чтобы сделать правильный выбор. Крис наблюдал за ворочающейся девушкой, пока она не успокоилась и ее дыхание не выровнялось. Только после этого, он осторожно вышел в коридор и приложил телефонную трубку к уху.

Флоренс разбудил странный шум, словно кто-то что-то тихо нашептывал ей в ухо. Ее сонный взгляд медленно перемещался по комнате, в поисках источника звука, но никого не было рядом. Шепот доносился из коридора. Девушка прикрыла глаза, и прислушалась. Голос стал настолько четким, словно она сама стоит там и держит телефонную трубку. Это были голоса Криса и Рэнджина.

— Да она в полном порядке, но не думаете, что это несколько жестоко — так поступать с ней?

— Ничего не поделаешь, нам нужно проверить насколько она может контролировать силу лисицы. Если ее сила будет выходить из-под контроля каждый раз, когда Флоренс переполняют эмоции, то придется что-нибудь с этим делать. Но раз несмотря, ни на что, она сумела сдержать силу, значит, все же не стоит так сильно об этом беспокоиться.

Флоренс не верила своим ушам. Все эти несколько недель, что они игнорировали ее, они просто проверяли, насколько хорошо она может сдерживать Лисицу. На душе стало так неприятно, словно ее предали. Она пыталась повторять про себя давно заученную и придуманную мантру — «они делают это ради нее, ради ее же блага». Но почему-то уверенность в этом постепенно рассеивалась. Стало трудно дышать, а глаза неприятно щипало. Земля медленно уходила из-под ног, бездна была готова поглотить новую жертву, а девушке только и оставалось, что цепляться пальцами за край обрыва. Они ее семья, больше в этом мире у нее не было никого, они не могут так с ней поступить, правда?

«Видимо, мы остались вдвоем», — услышала девушка печальный голос Лисицы.

«Я уверена, они делают это ради того, чтобы защитить меня.»

«Ты весьма эгоистична, ты знаешь? Они делают это не ради тебя. Они делают это ради так называемого «всеобщего блага». Если моя сила, как они говорят — «выйдет из-под контроля», то все живое население будет в опасности. Ведь люди не могут так же хорошо сдерживать свои эмоции. У меня были сотни лет, чтобы этому научиться. А тебе едва стукнуло восемнадцать, и ты не знаешь, как твои эмоции взаимодействуют с моей силой. Хотя…»

Лисица замолчала, она что-то поняла для себя, словно после всех этих слов, мысль, что давно блуждала где-то на задворках сознания, наконец, смогла сформироваться.

«Печать трех ключей. Если один ключ от сердца, то значит, нам нужно попытаться понять, как твои эмоции связаны с моей силой!»

Лисица почти прокричала это, таким радостным голосом, что девушка не смогла сдержать легкой улыбки. В коридоре раздались шаги. Флоренс закрыла глаза, пытаясь успокоить сердце, которое сейчас грохотало как ненормальное. Стараясь дышать спокойно, она не заметила, что и правда сразу провалилась в глубокий сон. Благодаря Кэтсуми.

Лучи яркого солнца разбудили спящую красавицу. Она поморщилась, недовольно что-то пробормотала и отвернулась от раздражающих лучей. Флоренс подумала о том, что всегда закрывает плотные шторы на окнах так, чтобы ни щелочки не оставалось. Наверное, эта привычка досталась ей от Рэнджина, маленькие дети часто копируют привычки старших. Но тогда почему же ее будит сейчас именно яркий свет? Медленно пришло осознание, что она вчера осталась ночевать не дома, а после вспомнились и слова Рэнджина. Девушка, наконец, переборола себя, и открыла глаза, слегка щурясь. Она лежала даже не на кровати, а на какой-то странной доске. Флоренс резко вскочила и оглянулась. Вокруг ее небольшого ложа, которое находилось в развалинах неизвестного дома, стеной стоял заснеженный лес.

— Какого! Где я?!

Она произнесла это вслух, не ожидая ответа.

«Мы находимся на развалинах бывшего здесь когда-то храма. Недалеко от Саппоро.»

«Саппоро?! Ты с ума сошла? Это же территория нашего врага и безумно далеко от Токио!»

«Поэтому здесь и безопаснее. Враг переместился в Токио, думая, что ты все время будешь там, они не подумают, что ты рискнешь зайти на их территорию.»

Девушка потерла глаза. Она глубоко вздохнула, набирая полные лёгкие непривычно чистого морозного воздуха, и медленно выдохнула через нос.

«Ладно, но зачем мы здесь?»

«Для тренировки, и для разгадки ключей.»

«Здесь нет ни еды, ни воды, ни даже элементарных житейских условий.»

«Спустимся в деревню и купим еды, все остальное есть в лесах.»

«Ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь, я никогда по-настоящему не жила в лесах. Я даже сомневаюсь, что смогу отличить съедобные грибы и ягоды от несъедобных. Даже не так, я едва смогла в принципе что-то найти в лесу, будет чудом если я не сломаю шею споткнувшись о ближайшую корягу, с моей-то удачей.»

«Ну во-первых, зима на Хоккайдо не такая как в Токио, я думаю ты уже заметила сугробы, так что ягод уже нет. И, во-вторых, ты забываешь, дорогая, кто я.»

Флоренс кивнула, смиряясь со своим положением. Правда, она же больше не обычный неуклюжий человек без знаний о внешнем мире, пусть Кэтсуми жила в другие эпохи, но всё же основные понимания об устройстве мира у неё были куда обширнее, чем у постоянно сидящей дома Флоренс. В голову скользнула другая мысль — Рэнджин будет вне себя, когда поймет, что она опять исчезла. Почему-то сейчас это волновало ее меньше всего, но нужно было оставить хотя бы записку.

«Сделано.»

Флоренс усмехнулась. Сделано значит. Что же, тогда это и к лучшему. Ведь ей и правда нужно сейчас разобраться с этим, тогда она будет больше приспособлена к опасности и может даже будет полезна во время сражений (если они состоятся).

Лисица спокойно указывала на нужные растения, а девушке приходилось собирать их и повторять по сотне раз названия и их свойства. И так изо дня в день: ранний подъем, унылый завтрак (все же им пришлось спуститься к ближайшей деревеньке за провиантом, одними травками не наешься), прогулка по лесу. Только лишь благодаря Лисице и еще парочке стащенных ей теплых вещичек из того магазинчика Флоренс не чувствовала холода. Ходить приходилось так много, что после таких прогулок Флоренс заливала в себя пресное варево и отключалась, разместившись на настиле из веток, прикрытых куском брезента. Она пока не до конца понимала смысла этих тренировок, и мысли то и дело возвращались к оставленному в Токио Рэнджину, но они быстро меркли, когда всё тело ныло от непривычной физической нагрузки. Правду говорили по телевизору, что чем больше нагружать себя физически, тем меньше будут беспокоить ненужные мысли. Теперь она знала об этом наверняка.

Флоренс постепенно перестала питаться только травами да консервами, она жарила на костре очищенного кролика (сколько же было мороки с его поимкой и свежеванием!). Отчего-то угрызениями совести от убийства милого крольчонка она не страдала, да по началу было трудно убить его, особенно когда он так испуганно смотрел на нее, но все же сделать она это смогла.

С каждым днем тело все больше привыкало к нагрузкам, и усталость уже не так сильно чувствовалась. Флоренс нашла небольшую речушку рядом, один из ее протоков образовал небольшое озерцо, очень похожее на горячий источник, вот только замерший. Но и это было разрешимой задачей, что несказанно радовало девушку, она могла принимать тут «ванну». Ей понадобилось лишь пара мгновений, чтобы сошла ледяная корка, и вода под ней превратилась в настоящий горячий источник. Лисица насторожилась. Она ничего не делала, а Флоренс уже могла черпать ее силы — это было неприятным открытием, но радовало, что девушка этого не осознает, и считает, что это лишь заслуга Лисицы.

Девушка только сейчас осознала, что совершенно не знает, сколько прошло времени с тех пор, как она покинула Токио. Считать дни она не догадалась, а вернее будет сказать даже не подумала об этом. Еще оставался вопрос: как покинула? Кэтсуми воспользовалась ее разбитым состоянием, и поменялась местами, нечеловеческая скорость позволяла ей перемещаться на большие расстояния всего за пару часов.

«С таким же успехом мы могли бы просто воспользоваться Синкансэном», — заметила девушка.

«Ага, и нас быстро бы отследили», — парировала Лисица.

Она еще позволила себе зайти в магазин, если взлом с последующей кражей можно назвать простым походом в магазин. Нужно было переодеться, было бы очень неприятно щеголять в шортиках и топике по такому холоду. Надо отдать ей должное, вкус у Кэтсуми был отменным, девушка была одета не только практично, но и весьма-таки стильно, что было ужасно не привычно, после тех лоли-нарядов, что покоились в ее шкафу дома. Флоренс была теперь одета в черные утепленные брюки с множеством красных карманов на пряжках, в сапоги на шнуровке чуть ниже колена, с кожаными ремешками поперек шнурков. Водолазка с V-образным вырезом под черной курткой, запястья слегка сжимали резинки, что говорило о новизне одежды. Флоренс сейчас больше была похожа на якудза, чем на простодушную девчонку, особенно с длинными, слегка растрепанными волосами, ниспадавшими на грудь, раскосыми глазами с красной крапинкой вокруг зрачка. Хозяин местной лавчонки как раз, по-видимому, решил, что она из одного из кланов — он бегал вокруг нее, пытаясь угодить, и даже дал весьма солидную скидку.

«Скажи, почему именно глухой лес?»

«Сама еще не поняла?»

«Что за привычка отвечать вопросом на вопрос!»

Девушка надулась, уходя с головой в теплую воду. Значит, как говорится в подобных случаях: если не понимаешь сам, бесполезно объяснять. Как-то так, подобную цитату она прочла в какой-то книжке популярного японского писателя, но как бы она не вертела в голове слова, точной формулировки вспомнить не могла, но даже так, смысл был понятен. После водных процедур, девушке вновь пришлось собирать травы, раньше она даже представить не могла, что зимой что-то растет, кроме елок.

«Не понимаю, откуда ты все это знаешь?»

«Хм, не всегда мир был настолько технологичен как сейчас, принцесса, раньше приходилось самим добывать пропитание и не только.»

«Но всё же, зачем мы забрались в эти дебри?»

«Какой же ты нетерпеливый ребенок! Хорошо, взгляни на деревья.»

«Ёлки?»

«Конечно, здесь не меньше тридцати разных видов хвойных, но ели, действительно, тоже есть. Ты задумывалась, почему так много верований завязано на них? Раньше люди не могли объяснить, почему эти деревья единственные живут и зимой и летом, и связывали это с духами, чем сильнее люди верили, тем сильнее деревья накапливали в себе эту веру. Постепенно хвойные деревья стали своего рода вместилищем для духовной энергии. Никто точно не может сказать, какую силу они хранят в себе. Но здесь ее концентрация наиболее высокая во всей Японии. Со временем, ты сама научишься это ощущать.»

В ответ на столь длинный монолог, Лисца получила лишь испуганно удивленный взгляд девушки.

«Да, предстоит тяжелая работа.»

В голове Флоренс тут же пронеслись сцены из знаменитых фильмов, где главных героинь заставляли бегать до седьмого пота, махать руками и ногами, разучивая различные виды ударов. Это было бы здорово, хоть и тяжело. Очень тяжело. Боже, да ей до сих пор трудно просто ходить по лесу часами, не то что уж бегать, и учиться боевым видам искусства.

«Ты можешь представлять себе что угодно, но я не собираюсь становиться для тебя Пэй Мэйем из фильма «Убить Билла». Я лишь хочу понять, насколько мы можем взаимодействовать друг с другом. Нам нужно научиться чувствовать и понимать друг друга, только так мы сможем противостоять врагам, даже если печати не спадут. Но да, тебе бы не помешало на самом деле иметь хотя бы малейшую физическую подготовку. Так что, все же начнем с легкой пробежки, а там посмотрим».

Рэнджин потягивал виски. Его взгляд был устремлен в потолок, Крис в очередной раз извинялся, и проклинал сам себя за свою безалаберность.

Сегодня в клубе играла рок-группа — заняв почетное место диджея на сцене, молодые парни что-то кричали в микрофоны. Компания вампиров расположилась вокруг самого дальнего столика, на мягких диванах, слегка задвинув ширму.

— Отвратительный был план, — произнесла Кейко.

Она постукивала черным ногтем по отполированной поверхности стола, никто, пожалуй, не ожидал, что именно она скажет это.

— Что ты имеешь в виду? — непривычно раздражённым тоном произнесла Кидо.

Казалось, сегодня все просто поменялись характерами.

— Ваш страх, — Кейко с отвращение выплюнула эти слова Хикару в лицо.

Вампирши потеряли контроль, клыки стали удлиняться, зрачок наливался красным. Карин сидела напротив Кейко, она держалась руками за голову, ее пальцы нервно сжимались и разжимались, пропуская сквозь себя шелковые пряди волос.

— Чего ты хочешь от нас? Эта девочка носит в себе демона! Да непросто демона, а одного из самых страшных и сильных! Что будет, если она взбунтуется! Если сможет преодолеть печати и возьмет верх над телом Флоренс. Она уже делала это, и не раз… — Карин запнулась.

— Могут погибнуть невинные люди, — подхватил Куро. — Тем более, она вполне может быть не на нашей стороне, а значит использовать всю услышанную информацию против нас.

Кейко расхохоталась, ее лицо искривила злая ухмылка.

— Вы все просто трусы! Всегда так, когда нет контроля — остается страх. А вы не подумали о чувствах девочки? Особенно ты! — ее озлобленный взгляд переметнулся на Рэнджина.

Никто из них никогда так грубо не говорил с ним.

— Ты права.

Его взгляд встретился с взглядом женщины, не отводя глаз, он все с той же невозмутимостью продолжал смотреть прямо на нее.

— Понимаешь это, но все равно спокойно сидишь тут и пьешь?

— Если мы начнем панику, они поймут, что мы потеряли девочку и сами начнут искать. Пока пусть наш оборотень походит в ее облике.

— Что ты собираешься делать?

Он положил маленькую записку на столик. На ней была всего пара иероглифов, написанных явно в спешке:

«С ней все будет нормально, мы на одной стороне, пока.»

Вампиры посмотрели на маленький клочок бумажки, потом на него.

— Ты же не верил лисице, — уже спокойно произнесла Кейко.

— Не в ее интересах сейчас убивать или еще как-либо вредить Флоренс. Скорее наоборот, ей нужен предлог, дабы быть под нашей защитой.

— Твои слова все равно не меняют моего отношения к вам, — взгляд темных глаз прошелся по затихшей компании. — Вы были готовы предать члена нашей семьи из-за того, что она оказалась носителем лисицы.

Девушка развернулась на каблуках и скрылась среди толпы. Никто не мог произнести ни слова, осознание того, что Кейко была полностью права обвиняя их в трусости не придавало никому сил. Наоборот, вампиры раньше считавшие себя вполне сильными чувствовали, как нечто намного более могущественное вторглось в их жизни. Лисица была права обвинив их в том, что за свои грехи они не раскаиваются, а наоборот упиваются тем, что считают себя намного сильнее людей. Боже, да кто из них хотя бы раз за последнее время не кривил губы при виде слабых людишек снующих в центре Токио? Гордыня.

— Что мы будем делать? — тихо, почти жалобно, произнесла Карин.

— Продолжать попытки задобрить охотников: мы все еще у них на хорошем счету. Они пока не верят королю Хоккайдо — в свое время он совершил пару ошибок, что подорвало его репутацию. Но первое, что я хочу узнать от вас всех — готовы ли вы будете принять Флоренс обратно, несмотря на лисицу внутри? Ответ Кейко я уже услышал.

— Конечно, она всегда будет частью нашей семьи, — быстро ответил Крис.

Его глаза горели, он сжимал кулаки и выглядел сейчас не как взбалмошный мальчишка, а как взрослый, готовый преодолеть любые препятствия, мужчина. Это сильно задело Рэнджина, он и не заметил, как этот мальчишка превратился в красивого сильного мужчину, впервые он вел себя настолько серьезно, его чувства были настоящими, а значит, Флоренс для него была куда более ценна, чем очередная игрушка. И это привело старшего из вампиров в бешенство, правда никто этого не заметил — многолетняя выдержка давала о себе знать.

— Да. Вы когда-то приняли нас хозяин, не думаю, что мы чем-то лучше Флоренс, — произнесла Хикару.

Карин и Куро молча кивнули, соглашаясь со словами девушки. В их глазах больше не было того липкого страха и неприязни, в глазах вновь заиграли опасные искорки.

— Вот и отлично.

Рэнджин раздал мелкие задания вампирам, и они покинул его, только Карин задержалась.

— Что будешь делать с обещанием, данным хозяйке? Или ты готов будешь убить Флоренс вместе с лисицей?

— Я никогда не смогу причинить ей вред. Карин, — мужчина запнулась, в его глазах промелькнула такая тоска, что женщине захотелось прижать его к себе и говорить о том, что всё будет хорошо, — я не знаю, что делать. — Эти слова явно дались ему не без труда, но взгляд вновь стал привычно отстранённым.

Карин смотрела на него. Впервые она видела его в таком виде, он и правда не знал, что делать. Всегда уверенный в себе, сейчас мужчина был на распутье, что делало его совсем беспомощным. В его глазах застыла печаль, он думал о чем-то своем и больше не произнес ни слова.

— Мы все знаем, что демону нельзя жить в этом мире, — тихо произнесла Карин в конце концов.

Он кивнул и закрыл глаза. Его прекрасное лицо исказила гримаса неведомой до этого момента боли. Карин стало ужасно его жаль, но иного выхода она не видела. Одна жизнь или жизнь многих, они все знали, каков будет ответ. Но лучше от этого не становилось.

Флоренс тяжело дыша, сидела на небольшом камне у берега безымянной для нее речки. Она чувствовала приятную легкость, несмотря на смертельную усталость и небольшое жжение в груди. Голова слегка кружилась, но блеск речки и сияние белого света наполняли ее невообразимой свежестью. Она будто бы переродилась. Мир вокруг больше не казался таким враждебным, как раньше. В голове мелькали воспоминания из детства — лес всегда был ее миром, так осталось и до сих пор.

«Да уж, хиленькая ты. Но все же твое настроение улучшилось и это добрый знак. Будем работать, и мы сможем победить.»

Девушка кивнула. Вдруг в груди кольнуло, перед ее взором предстал образ Рэнджина. Непреодолимая тоска и боль разлилась по всему телу. Она опустила взгляд, на глаза навернулись слезы. Плохое предчувствие. Флоренс всегда понимала, что никогда не сможет быть с таким как он, с таким далеким и прекрасным. Он был для нее целым миром, а она для него лишь ребенком, о котором он обещал позаботиться покойной тетушке Анн. Лишь на миг она представила, что больше никогда его не увидит. И внутри все словно исчезло, пустота. Так и будет. Если он оставит ее, то внутри будет лишь дыра.

«Я заполню ее.»

Голос Лисицы прервал ее мысли. Да, она права. Они всегда будут друг у друга, даже если Рэнджин решит больше никогда с ней не связываться.

«Скорее он попытается убить нас.»

«Нет! Он никогда такого не сделает!»

«Ты так в этом уверена. Но ты не знаешь, ради чего он живет. Ты же знаешь закон: ради жизни многих, убьют одного. Этим одним будешь ты.»

Флоренс продолжала смотреть на воду. Слова Лисицы стихли, и она осталась один на один со своими мыслями. Воспоминания из детства, те летние деньки в парке аттракционов с Рэнджином, музыкальные сессии и многое другое. Она смотрела свою жизнь, словно кино. Поверхность реки стала для нее персональным кинотеатром, уносящим в даль всплывающие вновь и вновь воспоминания.

Начало темнеть. Они переместились на прежнее место ночлега и развели костер. Девушка куталась в теплое одеяло, не смотря на то, что была одета. Так она чувствовала себя более защищенной. В голове играла музыка и переливались строчки и Флоренс не сдержалась, запела, тихим срывающимся голосом:

В дали в стране, что скрыта во тьме,

Течет река, в которой вода, подобна слезе,

Живет народ уж тысячи лет

И свой покой скрывает в воде.

Поет струна, играет гармонь,

Танцуют все, кто мог быть собой.

Народ закрыт, в тени под горой

Не знает свет, что правит Землей.

Они не знают, что свет, а что тьма

Не знают разницы, зла и добра

Поет струна, играет гармонь,

Танцуют все, кто мог быть собой.

Мелодия в голове стихла. Девушка почувствовала сильную усталость, все тело ломило. Она легла на свое импровизированное ложе и сон накрыл ее. Неясные образы мелькали перед глазами, страх сводил с ума. Кошмарный сон поглотил девушку, ее тихие вскрикивания пронзали ночную тишину. Лисица не могла пробиться к ней в разум, чтобы разбудить. Несколько часов девушка металась по своей импровизированной кровати не в силах проснуться и прекратить свои мучения. Лисица ждала, прикрыв глаза, она думала о своем: о том мире, в котором она родилась и который уничтожила, сколько прошло времени с тех пор, но память оставалась все так же безжалостна. Не бывает единственно правильных решений, это она знала не понаслышке, и когда придёт время выбирать, кому-то обязательно будет больно.

Утро пришло не с восходом солнца, а с резким криком. Кто-то в лесу кричал. Девушка распахнула глаза, и вскочила.

«Что происходит?»

Она еще не отошла ото сна и была готова сорваться и бежать, куда глаза глядят, но Лисица не дала ей этого сделать.

«Успокойся! Ты проснулась! Этот крик доноситься со стороны ручья, если поспешим, может, сможем узнать, в чем там дело.»

Флоренс быстро привела свои мысли в порядок, быть может, сейчас там нужна ее помощь — не время рассиживаться и жалеть себя! Девушка закинула небольшую сумку за спину и ринулась что есть мочи в сторону, откуда пару минут назад доносился крик. Еще не рассвело, но ее глаза горели ярким огнем, и тьма сама расступалась перед ней, не в силах воспрепятствовать. Достигнув предполагаемого места происшествия, Флоренс, скрываясь среди густых хвойных ветвей, пыталась разглядеть, что же происходит на берегу. В реке лежал огромный серый волк, ручей обмывал его, превращаясь дальше в кровавую речку. Больше никого не было видно. Флоренс пробил холодный озноб, этот волк был размером с небольшую машину. Страх боролся с желанием помочь, здравый смысл на пару с Лисицей кричали ей убираться оттуда, но жалость выиграла этот бой. Девушка осторожно раздвинула кусты, и все так же в полуприсяде медленно приближалась к берегу.

— Хей, я хочу тебе помочь, не бойся, — произнесла девушка, неосознанно считая, что волк ее поймет.

К ее великому счастью он перестал рычать и лишь подозрительно косился на нее.

«Уходим отсюда немедленно, это не просто волк, это оборотень, он тебя убьет!»

«А ты на что?»

«Я не всесильна, глупый ребенок! А оборотни обладают ничуть не уступающей мне реакцией и скоростью.»

«Ну и пусть! Сейчас он ранен, и ему нужна помощь.»

Флоренс подошла к огромному зверю. В боку его застряла стрела. Девушка собрала всю силу и мужество в кулак, и, обхватив, как получилось, волка, потащила его на берег. Он рычал и завывал. А Флоренс все приговаривала: «придется потерпеть, иначе я не смогу тебе обработать рану». Он рычал, но не трогал ее, позволяя вытащить себя на сушу. Наконец, справившись со своей задачей, девушка достала из-за спины сумочку, которая являлась мини-аптечкой. Достав оттуда антисептик, вату и бинты, она подсела прямо к брюху животного.

«Что делать?»

«Ты у меня спрашиваешь?»

«Ну, а у кого мне еще спрашивать?» — невинно отвечая вопросом на вопрос, произнесла девушка.

«Что б тебя, вот ведь головная боль. Ладно, делай вот что.»

Лисица скривила недовольную гримасу, но все же медленно диктовала девушке, последовательность действий. Самым тяжелым, оказалось, аккуратно вытащить стрелу. Волк взвыл.

— Тише, тише. Уже все. Сейчас обработаю, будешь как новенький.

Ему повезло, стрела не вошла глубоко, лишь чуть дальше наконечника. Трясущимися руками, Флоренс еле-еле выполняла задания лисицы. Откопав на дне сумочки иглу, она стерилизовала ее. Подавив рвотный позыв, девушка начала свою мини-операцию. Если бы не помощница внутри, девушка бы потерла сознание еще в самом начале, но взяв тело девочки под контроль, Кэтсуми умело и быстро зашила рану и перебинтовала ее. Флоренс потеряла сознание.

Глава 15. Охота на оборотней. Первый ключ

Яркий свет неприятно бил по глазам, вызывая раздражение. Флоренс со стоном прижала ладони к лицу, не желая просыпаться из такого приятного сна — там был Рэнджин, его холодные, но неповторимые объятия, тихий шепот и нежная улыбка. Закрытая от всего мира комната предназначенная только для них, если бы это могло продолжаться бесконечно. Но реальность безжалостна. Вокруг был все тот же лес и стена импровизированной палатки. Тонкие струйки слез побежали по вискам, так всегда бывало по утрам, когда девушка забывала закрывать шторы на ночь, или долго не хотела вставать после пробуждения.

Флоренс перестала дышать, мгновение назад ей почудился запах готовящейся еды, такой аппетитный, что живот громко заурчал. Кто мог готовить тут кроме нее? Она резко подскочила, осматриваясь. Около костра сидела девушка с серебряными волосами, она что-то помешивала в небольшом котелке над огнем. Ее глаза цвета стали внимательно смотрели на содержимое котелка, она тихо напевала странную мелодию на непонятном языке, своим низким звучным голосом:

Omnia sol temperat

Purus et subtilis

Novo mundo reserat

Facies Aprilis

Ad amorem properat

Animus herilis

Et iocundis imperat

Deus puerilis*

Голос ее звучал тихо, но очень мелодично. Завороженная пением женщины, Флоренс чувствовала себя так, словно парит в облаках. Белизна снега заменяла небесные подушки, легкий ветерок гнал ее все дальше и дальше, ближе к ярким и чистым лучам солнца. Ей хотелось взмахнуть несуществующими крыльями и воспарить над землей, подобно Икару лететь за ярким солнцем, и упасть опаленной его огнем.

«Это латынь», — раздался внутри голос лисицы, что вывел девушку из транса.

— Кто ты? — Флоренс с трудом смогла произнести эту незатейливую фразу, слегка испуганным голосом, смотря на женщину.

Та перевела свой спокойный взгляд стальных глаз на нее и улыбнулась. Эта улыбка была до боли знакома, Флоренс едва не заскрипела зубами от натуги, пытаясь вспомнить, где она уже это видела. Почему только эта странная, словно слегка не естественная улыбка, вызывала в ней такие эмоции? Ни лицо, ни глаза, а лишь эта улыбка, словно высеченная в камне, а не на лице человека.

— Ты спасла меня, — сказала она своим низким чарующим голосом.

Флоренс попыталась вспомнить, о чем говорит эта женщина, когда она кого-то умудрилась спасти? В голове медленно всплыло воспоминание о раненном волке или, лучше сказать, оборотне.

— Ты тот волк?

— Волчица, да.

Флоренс пару минут пыталась переварить эту информацию. Ее жизнь все больше и больше становилась похоже на какой-то цирк или неудачную комедию. Раньше она лишь подозревала о вампирах, теперь же с каждым днем, в ее окружении становилось все больше волшебных существ, которых она могла встретить раньше лишь в книгах и фильмах. Будто страницы десятков фэнтезийных книг оживали и сливались с реальностью, изменяя ее под себя. Боги, демоны, маги, жрецы, теперь еще и оборотень. В голове неприятно гудело, девушка потерла пальцами виски, слегка сдавливая их. Трудно оставаться в своем уме, когда реальность сходит с ума.

— Поешь — полегчает.

Женщина выудила откуда-то чашку Флоренс и налила туда содержимое котелка. Горе спасительница осторожно встала со своего места и медленно приблизилась к волчице, та лишь только усмехнулась. Из чашки пахло слишком вкусно, девушка не могла сопротивляться столь заманчивому завтраку, даже если он окажется случайно отравлен. Вкус был еще более прекрасен, чем запах. Флоренс все черпала ложкой суп и никак не могла понять из чего же он состоит. Гамма необычных вкусов смешалась в столь незатейливом блюде, сваренном в обычном котелке над огнем. После такого ей будет очень стыдно готовить свою безвкусную бурду.

«Это уж точно.»

Флоренс замерла.

«Точно — стыдно готовить?»

«Точно — бурду.»

Флоренс насупилась.

— Не вкусно?

Ее новая спутница не подозревала о внутреннем диалоге и приняла это на свой счет.

— Нет, нет. Что ты! Очень вкусно, спасибо за еду! Давненько я так хорошо не ела.

Флоренс улыбнулась, едва не во все тридцать два зуба. От непривычки аж слегка свело скулы, и улыбка стала чуть скромнее.

— Это меньшее, что я могу сделать для тебя, — благодарно произнесла волчица.

Они посидели пару минут в полном молчании. Девушка не знала, что сказать. Да и что скажешь в такой ситуации? Флоренс чувствовала себя как-то слишком глупо, сидя тут: около костра, вдали от дома, с волчицей-оборотнем рядом, и думая о том, какой же у нее получился вкусный суп.

— Эм, можно спросить? — из мыслей ее вывел все такой же мелодичный голос волчицы.

— А, да, конечно.

— Почему ты тут?

Девушка смотрела в ее большие серебристые глаза и не знала, что ответить. Если она скажет про демона, то быть может, обретет нового врага.

«Если бы она была нашим потенциальным врагом, я бы тебе ни за что не позволила ее спасти», — раздался голос Лисицы.

— Быть не может! — воскликнула волчица, полностью переменившись в лице.

В ее глазах светились лучики надежды и радости, перед Флоренс уже была не та далекая неприступная женщина, а совсем еще девчонка, как и она сама. Волчица в мгновение ока оказалась подле застывшей девушки. Флоренс удивленно взирала на повеселевшую волчицу, не в силах сдвинуться с места. Женщина тем временем впилась жадным взглядом в ее глаза, словно увидела в них что-то особенное. Носительница демона смутилась. Заняв оборонительную позицию — быстро отодвинувшись и прижав колени плотно к груди, девушка теперь взирала на оторопевшую волчицу.

— Что-то не так?

— Ой, прости, я тебя напугала, да? Просто так неожиданно, ко мне видимо, наконец, пришла удача. Встретить подобного себе.

— Я не подобна тебе, — как-то слишком обиженно произнесла темноволосая.

— Прости, прости. Перефразирую: встретить кого-то из другой расы.

— Другой ра…. Что? Как ты догадалась?

Флоренс не на шутку встревожило такое заявление. Неужели все могут читать ее вот так, как открытую книгу? Хотя, нет. Рэнджин не смог, значит, дело в чем-то другом.

— У тебя зрачки вертикальными стали, и контур стал ярко красным! — все тем же задорным веселым голосом почти прокричала волчица.

Своим поведением сейчас она немного напоминала Флоренс Хикару, хотя нет, в последней было куда больше яркости, чем в спасенной ей волчице.

«Кэтсуми!»

Та в ответ лишь звонко рассмеялась.

«Лучше заведи с ней дружбу. Оборотни могут быть отличными союзниками в войне, что нам предстоит.»

Война. Сердце девушки бухнуло, и внутри все похолодело. Прошла всего лишь несчастная пара дней, а она уже совершенно позабыла о проблемах с вампирами. Как же легко ее отвлечь.

— Что случилось? Я тебя обидела?

— Нет, — безжизненным голосом ответила девушка, — это не из-за тебя. Скажи, как ты относишься к вампирам?

— Сугубо отрицательно, конечно. Они наши естественные враги, — волчица продолжала внимательно смотреть в пустые глаза девушки. — Ну не то чтобы естественные, законы джунглей давно уже не действуют, но мы имеем иммунитет к их силе, и может противостоять им, почему нас и назвали естественными врагами.

Значит естественные враги, да? Ну и что же нам тогда с ней делать? Кто же захочет помогать своим врагам, тем более когда на кон придется поставить жизнь.

— Как тебя зовут? — почему Флоренс всегда забывала об этикете, когда дело доходило до знакомства с кем-то. Она постоянно пропускала момент, когда нужно было представиться и чувствовала себя максимально неловко, вспомнив об этом.

— Морико.

— Ты далеко живешь?

Волчица внимательно смотрела на девушку, словно пытаясь разглядеть в ней что-то, но не найдя ответа на свой вопрос, ответила:

— Я живу в этих лесах. К сожалению, мой дом сожгли эти ужасные вампиры. И теперь я осталась одна. Не ожидала если честно, встретить подобного себе.

— Я не подобна тебе. Я не оборотень. Я носитель демона. Что за вампиры сожгли твой дом?

Девушка следила за волчицей, пытаясь уловить реакцию на свои слова, но та лишь улыбнулась в ответ.

— Это я поняла. Но мы созданы были в одном мире и всегда сражались бок о бок, защищая хозяйку. Не думай, я не настолько стара, чтобы помнить такие подробности. Я просто очень хорошо знаю нашу историю возникновения и то, почему мы были сосланы сюда, на Землю. А вампиры… Что-то происходит, я чувствую, вернее мы все почувствовали, только предпринять ничего не успели. К нам в дом наведалась неприятная компания вампиров, не знаю чем мы им не угодили, у нас был договор, как и у всех разумных магических существа «пакт о ненападении» на себе подобных и людей.

Флоренс кивнула, она догадывалась, кто стоит за этим нападением, но говорить ничего не стала.

— Значит, ты не боишься меня? — Флоренс попыталась немного перевести тему.

— С чего бы? Демоны может и своенравны, но далеко не глупы, чтобы пользоваться своей силой во вред себе же, уничтожая приютившую нас Землю. Дедушка всегда говорил: «Это место стало нашим новым домом, и мы должны беречь его». Демоны, пусть и имеют свой какой-то призрачный мир, о котором, кстати, никто толком и не знает, все же приняли Землю как свой второй дом, пусть и не хотят об этом сильно распространяться.

Голова гудела. Как же ей все это надоело! Так хотелось закрыть глаза и отключиться от этого мира, забыть обо всем произошедшем, проснуться в своей кровати от надоедливого звонка будильника. Апатия все больше завладевала Флоренс, слишком много событий произошло за последнее время, все это сбивало с толку, выбивая почву из-под ног. Все меньше становилось друзей и больше врагов. Ей элементарно было не с кем поговорить. Она подозревала всех, и все подозревали ее — в чем, это уже отдельный вопрос. Девушка не знала, что делать, с чего начать, у нее не было никаких идей. Единственным четким желанием оставалось нежелание развязывать войну. Нужно было найти выход из сложившейся ситуации без кровопролития — это она могла для себя решить, неплохое начало. Да вот только как это осуществить, когда у тебя из союзников которым ты можешь точно доверять не осталось никого. Даже Лисицы, пусть она обижается, но Флоренс не могла доверять ей всецело.

Девушка встретилась взглядом со спокойными глазами Морико, она будто видела ее насквозь, все так же мягко улыбаясь. Черт! Где она видела эту улыбку? Но в голову так ничего и не приходило. Да, доверять первой встречной все свои секреты явно не стоило, волчица могла быть подсадной уткой, ловушкой, устроенной ее матерью.

«Хм, не думала, что именно ты будешь так здраво мыслить. Ведь и правда, силы вампиров нам неизвестны до конца, может быть и ловушка.»

Лисица внутри напряглась.

«Поменяемся местами.»

«Хорошо.»

— Если ты не против, с тобой пообщаюсь именно я.

— Так и подумала, что вы захотите лично поговорить со мной, — девушка в уважительном жесте склонила голову, — я давно искала встречи с вами, пусть вы и не знаете меня, но я слышала рассказы о вас с самого дества.

Флоренс совершенно не слушала их разговор, ее мозг просто отказывался воспринимать информацию. Собственные чувства и мысли затопили ее с головой, не давая даже вздохнуть. Ей нужно было разобраться в этом, пока лисица отвлеклась. Все же, в ней осталась толика здравого смысла, может это передалось от Рэнджина, но она не хотела, чтобы Лисица знала обо всем.

Рэнджин. Он навсегда останется для нее номером один в этом мире, с его рассуждениями и мыслями. Только из-за него, девушка продолжала сомневаться в правильности своих действий. Но липкий, неприятный, еле уловимый страх, что исходил от Рэнджина, и более видимый от всех остальных, все еще отдавался болью. Пусть это была уже не та боль, что она испытывала в начале, лишь легкая неприязнь. Она понимала их, по крайней мере, пыталась понять. Посмотрев на ситуацию с их стороны, Флоренс тоже не была уверена, что сразу же бы приняла демона без опасений. Хотя, именно так она и сделала, но тогда ей было всего пять, и чувство собственной безопасности и понятия происходящего там, были почти равны нулю. Да и то, что Рэн и остальные были вампирами, она приняла сразу… Все-таки она не может поставить себя на их место. В ней не было этого сугубого отрицания и боязни, даже сейчас она умудрилась спасти оборотня, а не убежать сломя голову, при виде огромного волка.

Может быть, с ней было что-то в корне не так. Например, у нее какая-нибудь проблема с мозгом, или восприятием реальности, или еще что. Скорее всего, проблема заключается именно в ней, а не в окружающих. Иначе и быть не может, ведь только она так реагирует на происходящее. Взгляд Флоренс блуждал по не имеющей ни начала, ни конца темноте. Что в ней не так? Она пару раз медленно вздохнула и выдохнула, сменила свое положение, с трудом подняв голову и туловище, почему-то они казались ей неимоверно тяжелыми. Девушка села в позу лотоса, ее взгляд устремился на стеклянную поверхность. Она очень сильно искажала внешнюю тьму, придавая ей легкие блики, и тьма переставала там быть абсолютной. Тьма. Только что Флоренс осознала, насколько же темно внутри нее. Если она правильно понимала, то это место и есть ее внутреннее «святилище». Ведь лисица заточена именно в глубине ее сознания. Значит ли, что внутри нее живет лишь абсолютная тьма? Это осознание свалилось на нее тяжким грузом, придавая и без того тяжелому, как казалось телу, еще большую тяжесть.

«Меняемся обратно.»

«Хорошо.»

И вот она вновь видит перед собой ярко освященную поляну и лес. Волчицы нигде не было, но почему-то сейчас это ее не сильно заботило.

«Какие наши дальнейшие планы?»

«Может, для начала просто прогуляемся по округе?» — это было неожиданно, услышать от Лисицы подобное предложение.

Флоренс лишь заторможено кивнула, и встала с нагретого места. Тело пронзил неприятный озноб, это было странно, учитывая, что температуру ее тела поддерживает Кэтсуми.

«Что случилось?»

«Не могу точно сказать, но это очень похоже на то, что ключ двинулся в замке», — слегка севшим голом произнесла Лисица.

Флоренс вновь переместилась в свое сознание. Вокруг зеркала появилась рама из печатей, и по обе стороны две золотые двери без ручек, лишь с непонятными символами на их месте.

«Вон та, левая.»

Девушка аккуратно подошла к двери и внимательно смотрела на символы: они двигались, медленно, но верно, они ползли в сторону зеркала.

«Что там?» — казалось Лисица пыталась выглянуть из окна, но стекло не давало ей такой возможности.

«Какие-то символы, и они ползут в твою сторону.»

«Что там написано?» — Кэтсуми встала вплотную к разделяющему их стеклу, и прошлась пальцами по ледяной поверхности.

«Без понятия, какой-то очень уж странный язык, сплошные закорючки.» — Флоренс чуть склонилась, упираясь руками в колени, она прищурилась, будто это могло помочь ей понять неизвестный язык.

«Подойди к зеркалу, поменяемся местами, хотя стой.»

Лисица перевела взгляд: с ее стороны тоже проявилось две двери, аналогично как на той стороне, только они были серебристо-черными. Кэтсуми подлетела к той двери, что была обратной стороной той, у которой сейчас стояла Флоренс. И правда, по ней медленно двигались символы, чем ближе они становились к краю, тем бледнее была надпись.

«Невозможно, — на выдохе произнесла лисица. — Это эльфийский.»

Она никак не ожидала встретить здесь этот язык, тем более, что она никогда не знала его в совершенстве. Глубоко вздохнув, лисица попыталась выудить из своей памяти, хотя бы те небольшие знания этого языка.

«Эльфиский?»

«Тсс.»

Девушка замерла в ожидании. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Лисица вновь заговорила.

«Чувство, что испытали обе, приоткроет дверь, во тьму какой-то долины, и покажет истинный путь. Всегда ненавидела эти пророчества и высокопарные эльфийские речи. Вроде и звучат красиво, а никогда не понятно, о чем они. Но похоже, мы смогли приоткрыть одну из дверей, главное теперь понять, как ее отворить до конца.»

Флоренс продолжала следить за бегущими непонятными символами, постепенно их скорость снижалась, пока они не остановились, дверь приоткрылась. Девушка не знала, как бы изогнуться, чтобы хотя бы краешком глаза посмотреть на то, что находиться внутри. Но все ее манипуляции были напрасны, она так и не смогла разглядеть ничего в небольшую щелку.

«Чувства, что испытали обе, — медленно повторила Лисица. — Что ты чувствовала пару минут назад? О чем ты думала?»

Девушка, наконец, оставила в покое злосчастную дверь, и подошла к зеркальной поверхности, она пустым взглядом смотрела куда-то вдаль. Кэтсуми, нервно постукивая пальцем по сгибу локтя, ждала ответа.

«Я думала о том, что со мной что-то не так, потом, подумала, неужели во мне лишь тьма.»

Кэтсуми пораженно смотрела в глаза девушке. Та все так же неподвижно стояла, смотря в пустоту.

«Знаешь, мне теперь кажется, что из-за всего этого в итоге я останусь совершенно одна. И мне становится безумно страшно», — Флоренс почти неслышно произнесла эти слова.

Но Лисица слышала их так, словно девушка кричала ей это в ухо. Словно, она вновь переместилась в то время, когда только попала на Землю. Ее собственные мысли тысячу лет назад. Как вообще такое возможно? Она жила с этой девчушкой столько лет, но она никогда не замечала за ней столь пессимистичных мыслей. Может, это было лишь благодаря тому вампиру. Неужели ее так сильно подкосило из-за последних событий? Пожалуй, было бы странно, если бы они на нее никак не повлияли. Но самым большим ударом для нее стало то, что ее любимый Рэнджин отвернулся, забыл о ней. Теперь в его глазах она была лишь отражением великого огненного демона, который мог стать погибелью для этого мира. Кэтсуми стало даже жаль девчушку. Но не настолько, чтобы перестать думать об этих дверях и возможности их открыть. Интересно все ли ключи работают по этому принципу? Нет, пожалуй, только ключ сердца, видимо он отвечает за чувства. Естественно, кто бы мог подумать, что чувства человека и демона будут хотя бы похожи, а тем более, что они сольются воедино.

Символы вновь пришли в движение после слов девушки, и спустя пару мгновений дверь распахнулась. Флоренс согнуло пополам. Внутри будто все вспыхнуло огнём, она схватилась руками за живот, рот распахнулся в немом крике. Кажется, Лисица что-то кричала. По венам словно струилась лава, живот сводило в неимоверной боли, сердце бешено колотилось. Девушке казалось, что ее вот-вот вывернет, спазмы шедшие от желудка заставляли ее корчиться все сильнее. Перед глазами была пелена слез, но даже сквозь нее она поняла, что видит заснеженный лес. Глаза резало теперь еще и от яркого полуденного солнца. Флоренс упала на колени, ей чудилось, что еще чуть-чуть, и она будет изрыгать пламя, словно дракон. Но этого не происходило, лишь незатейливый завтрак запятнал белоснежный ковер.

Буря внутри начала отступать. Не в силах удерживать себя, Флоренс упала на бок, ее голова болезненно дернулась и больно ударилась о промерзшую землю. Она больше не чувствовала свое тело, словно кукла, она лишь смотрела на окровавленные руки. Откуда на них кровь? Перед глазами все плыло, ни одной мысли в голове, лишь жажда скорой смерти, дабы прекратить эти мучения. Флоренс даже не могла провалиться в спасительное беспамятство, что-то настойчиво удерживало ее разум в сознании, причиняя еще большую боль. Девушка слышала какую-то мелодию, кажется, это была колыбельная, что иногда напевал ей Рэн, когда она не могла уснуть. Такая ненавязчивая спокойная мелодия, она принесла с собой облегчение, и девушка, наконец, смогла вздохнуть полной грудью. Боль отступила, но она все так же не могла пошевелиться, но и сознание не теряла. Она просто лежала и смотрела на белый снег, на ели и на бегущую к ней волчицу.

Флоренс желала одного, чтобы этот волк перегрыз ей горло и больше не нужно было беспокоиться о чем-либо. Тьма смыкалась перед глазами, кто-то звал её, пытаясь перекричать завывание ветра. Тьма — и больше ничего.

— Ааа, — яростный вопль разнесся по дому.

Темные глаза женщины засияли кровавым цветом, она сжимала зубы до скрипа, прожигая злым взглядом свою руку, на которой было три иероглифа, один из которых медленно таял в течение нескольких секунд, после чего бесследно исчез.

— Что случилось? — услышав крик, Рюу немедленно материализовался подле вампирши.

— Кто-то снял одну из печатей! Ты понимаешь?! Одна печать снята! Нам нужно действовать, иначе…

Она не договорила, истеричный смех эхом прошелся по квартире. Рюу с ужасом смотрел в исказившееся лицо своей любимой. Сейчас она не была так прекрасна и вызывала у него лишь чувство страха. В последнее время он все чаще задумывался: как он мог ее полюбить?

Мужчина помнил первую встречу в лесах Хоккайдо, потерянную и несчастную вампиршу, которая почти всегда плакала, и не позволяла приблизиться к себе. А что было потом? Рюу свёл брови, потом был запах вишни и тмина, шелест бамбуковых деревьев и страсть, которой он не испытывал ни разу за всю свою долгую жизнь. Червячок сомнения врезался в подкорку сознания вампира. Почему он раньше не задавался подобными вопросами?

Морико поднесла к губам Флоренс кружку с каким-то вкусно пахнущим травяным отваром. Она попыталась как можно аккуратнее сглотнуть, чтобы не подавиться. Тело все еще не слушалось ее после приступа. Она лишь лежала и смотрела на то, как женщина что-то варит в котелке, а солнце медленно, но верно уходит в закат. Отвар имел приятный мягкий вкус, правда, кроме, пожалуй, мяты, девушка не смогла распознать ничего. Основная боль ушла, но еще с периодичностью отдавалась в кончиках пальцев, неприятным покалыванием, но это было куда лучше, выворачивающей твои внутренности боли. Женщина иногда спрашивала, как Флоренс себя чувствует, но язык, как и все тело не слушалось ее. Она подавала знаки лишь моргая.

Наступила ночь, и девушка, наконец, провалилась в долгожданный сон, только и он принёс за собой череду ужасных ведений. Вой сирены, звук выстрелов и странное здание, шпиль которого почти касался неба. Она видела то, чего не имела права видеть, размытые видения, вероятности будущего, но не осознанно, а потому они были пока безопасны.

Утро принесло с собой неимоверное облегчение: боль бесследно испарилась, все тело наполнилось непривычной легкостью, казалось теперь Флоренс весит чуть больше пушинки. Прошлый день, наполненный кошмаром и нескончаемой пыткой, закончился, и девушка могла теперь спокойно открыть глаза, не боясь больше вновь скрючиться в три погибели. Яркий свет заливал заснеженную поляну, глаза неприятно защипало от переизбытка света. Флоренс сидела и смотрела в пол не в силах поднять взгляд: при малейшем движении в глазах моментально появлялась резь. С этим пришлось помучаться, но время лечит, и вот уже она могла спокойно осмотреться: неподалеку был разведен костер, и в котелке над ним что-то дымилось. Вот только ничего кроме этого девушка не увидела. Куда делась Морико?

Флоренс сбросила с себя одеяло и поднялась. После столь бурной ночки, ей явно нужно было посетить само созданный горячий источник, пахло от нее явно не розами, заодно поищет волчицу, если та, конечно, не ушла совсем. Но желание сбросить сию же минуту с себя всю пропитавшуюся потом одежду, было сильнее желания найти новую спутницу; хотелось намылить жесткую губку и отскрести от себя невидимую прилипшую грязь.

«Я и забыла, насколько ты брезглива, девочка», — раздался насмешливый голос Лисицы.

Флоренс не думала, что будет рада услышать голос демона (все же с ней явно что-то не так). Она предстала перед зеркалом, улыбаясь, смотря на Кэтсуми которая, скрестив руки на груди, в ответ улыбалась ей.

«Одна дверь открыта — сердце. Мы должны были понять чувства друг друга, и у тебя это получилось достаточно хорошо, правда и неожиданно для меня. Что же, осталось еще две, и тогда мы станем единым целым, уже без каких-либо ограничений.»

«Что мы будем делать?»

Лично у нее совершенно не было по этому поводу идей. Она была рада, что одна печать пала. Ненависть помогла ей приоткрыть две другие печати, а значит, ключ нужно лишь подтолкнуть. Помимо проблемы с печатями, где-то были вампиры, которые так и мечтали, поймать ее. Но почему-то на душе стало так легко и светло, настроение было подстать яркому солнцу и белому снегу, внутри все сверкало.

Перерождение. Ей казалось, что сейчас она взлетит вместе с холодным ветром, словно одна из этих снежинок, и умчится вместе с ними в неизвестность. Страх испарился, и вместо него пришло чувство уверенности. Правда, не понятно в чем, но это было куда лучше той непреодолимой депрессии и тяги к саморазрушению.

«Думаю, нужно попытаться разгадать следующие печати.»

«А я думаю, нам нужно вернуться, я так хочу увидеть Джин-тяна! Безумно соскучилась по нему, словно целую вечность не виделись!»

Флоренс сама не поняла, откуда вдруг появилось это чувство переполняющее ее. Отчего-то ей казалось сейчас это самым важным делом в ее жизни, будто если она не увидит его в скором времени, то потом не увидит вовсе. Окончание мысли она пропустила сквозь себя настолько быстро насколько могла, не хотелось думать в такой прекрасный день о чем-то неприятном. Ей хотелось побыть обычным ребенком — поесть мороженного, понаблюдать за спорами между Крисом и Хикару, и за тем как Кейко, хмурясь, что-то записывает в свой блокнот, иногда бросая гневные взгляды в сторону слишком шумной парочки. Просто посидеть рядом с Рэнджином, хотя бы недолго, хотя бы одно мгновение, насладиться единением с ним с его душой и мыслями насколько это было возможно.

Лисица наблюдала за сменой эмоций на лице девушки. Неужели она и правда так сильно любила этого вампира? Это, лишенное чувств, чудовище. Да, Кэтсуми никогда не испытывала к вампирам положительных чувств, они вызывали в ней какую-то непреодолимую неприязнь. Будь ее воля, она бы первым делом избавилась на месте богов именно от этих тварей. Но ничего не поделаешь, изгнанницей оказалась она сама, а вампиры выбрали более удачную сторону. Тут еще по случайному стечению обстоятельств, ее носитель оказалась любительницей вампиров. Лисица поморщилась. Нужно было выбить из девочки эту любовь, любой ценой.

Почему же те две печати не видно так же в виде дверей? Это оставалось для Лисицы загадкой. Остался разум и тело. Если для чувств они должны были понять друг друга, то что могут означать разум и тело? Тогда богиня сказала, что разум уже приоткрыт. А это значит, что ключ плавает где-то совсем близко. Нужно было только протянуть руку в нужную сторону и схватить его. Только эта игра больше была похожа на то, когда пытаешь достать из воды что-то скользкое, и ты вроде берешь его в руки, и уверенно тянешь, но оно каждый раз выскальзывает. Так было сейчас и в мыслях Лисицы. Ей казалось, что она вот-вот ухватиться за эту призрачную мысль, но она упорно ускользала сквозь пальцы, не желая подчиняться.

Кто-то звал с той стороны девушку, ах да, она совсем забыла про волчицу. А ведь эта Морико тоже противник вампиров, может, стоит ее попросить о помощи в переубеждении девушки? Пусть ее мать и ее друзья вампиры, это не значит, что она должна их… Боже! Как она могла не подумать об этом! Ведь это было же так очевидно! Ладно, Флоренс — она не так уж много еще знала, но она-то, она-то! Как могла не подумать, забыть просто об этом! Мать девочки — вампир, а отец — человек! Девочка же дампир!

Какой же беспросветной дурой ощущала себя Лисица обнаружив такую очевидную истину — Флоренс лучший охотник на вампиров! В ее крови заложено это, нужно было лишь напомнить ей, подсказать — кровь дело сильное, кровь помнит все в отличие от разума. Только что-то протестовало внутри против этой мысли, но Кэтсуми уже была захвачена своей идеей слишком сильно, чтобы прислушиваться к необоснованным сомнениям.

Девочка же, окрыленная счастьем, вернулась на землю, оставляя демона наедине со своими планами на будущее.

Перед ее взором предстало взволнованное лицо Морико.

— Ты как?

— Просто отлично! Будто крылья появились!

— Не удивлюсь, если они появятся, — усмехнулась женщина.

Флоренс приняла от нее чашку с едой, они ели в полном молчании. Девушка только сейчас осознала, что последние пару дней ее кормит волчица, кажется, она самостоятельно не готовила целую вечность, а прошло-то всего ничего с их знакомства — пара дней. А интересно, сколько прошло дней с ее исчезновения? Девушка попыталась прикинуть в уме, но так и не смогла нормально посчитать. Чувство времени исчезло, и она сейчас не может ответить ни который час, ни какой день недели, и вообще тот ли еще год. Был декабрь, когда она с Крисом ходила в караоке, близилось Рождество, тогда сейчас вполне мог быть уже новый год, пришествие которого она пропустила.

Флоренс казалось, что все это время она бредила или спала, что все это происходило и не с ней вовсе, а с каким-нибудь телегероем. Резко пришло осознание простой истины — нужно было возвращаться, иначе она уже не сможет этого сделать. Рэн, Рэн, Рэн. Она думала только о нем, сейчас все ее мысли крутились лишь вокруг этого вампира. Да что же с ней такое? Почему все чувства настолько обострились, она словно открыла клетку, которую так долго держала закрытой. Сейчас…. Сейчас она бы спокойно могла сказать ему о своих чувствах, без каких-либо сожалений.

— Я собираюсь вернуться в Токио, — произнесла Флоренс по окончанию трапезы.

Волчица, собирающаяся пойти помыть чашки, замерла.

— Почему?

— Там мой дом и моя семья. Но я думаю, ты можешь пойти со мной! Рэн добрый, и ты если захочешь, сможешь нам помочь. А если нет, думаю он может помочь отыскать твоих соплеменников, я уверена, что ты не одинока.

Глаза волчицы источали такую благодарность, что не передать словами.

— А кто этот Рэн?

— Да, правда Рэнджин вампир. Но он и его друзья, они — это будет звучать по-детски — они хорошие.

На лице женщины появилась неприязнь, потом она для себя что-то решила и все же кивнула положительно, хотя слегка неуверенно. Она не могла оставить эту девочку одну, тем более, после стольких лет поисков, после стольких лет в окружении только лишь лесов да охотников, которые уже наступили ей на хвост, не без помощи этих крови жаждущих тварей, конечно.

— Я не могу обещать, что буду любить твоих вампиров, но, по крайней мере, помогу уничтожить других. И так же, не обещаю, что мы потом останемся друзьями с твоими вампирами.

— Я… — Флоренс не знала, что ответить на ее слова. — Хорошо, я буду очень рада, если вы все же найдете общий язык.

Флоренс улыбнулась женщине, та улыбнулась в ответ. Как много улыбок за сегодняшний день, а ведь он только начался. Можно считать это хорошим знаком.

— Когда выдвигаемся?

Девушка задумалась, а потом просияла.

— Да хоть прямо сейчас! Правда, я не знаю, где тут ближайшая станция.

— Не думаю, что мы поедем на поезде, будет безопаснее по старинке. Запрыгивай ко мне на спину. Сразу скажу, мы — оборотни, этого не любим, но для тебя я сделаю скидку в этот раз.

Не успела девушка ничего сказать, как перед ней предстал огромный волк, с серебристо-белой шерстью. Она притронулась к ней — на ощупь слегка жестковата, но приятно. Она посмотрела на те немногие пожитки, что оставались тут, и, решив, что не будет брать с собой из этого ничего. Флоренс старательно потушила костер, и хорошенько засыпала его снегом. Палатку она разбирать не стала, мало ли, может кому-то это спасет жизнь, и,сложив туда посуду и одеяло с небольшой подушкой, повернулась и запрыгнула на спину волчице. Ей предстояла веселая поездка верхом на волке.

А вот оставленная палатка и правда спасла две жизни, пусть Флоренс никогда об этом и не узнает.

*Omnia sol temperat Внуки Святослава

Omnia sol temperat

Внуки Святослава

Omnia sol temperat

Внуки Святослава

Omnia sol temperat

Внуки Святослава

Omnia sol temperat

Внуки Святослава

Глава 16. Крис. Новый король. Начало

Тиканье часов раздражало, хотя единственными часами в комнате были те, что он носил на руке. Сколько дней прошло с момента исчезновения Флоренс? Неделя? Две? Год? Он просто-напросто не знал, он не мог сосредоточиться, время струилось мимо него, совершенно не задевая, словно река, бегущая рядом с домом: ты видишь и слышишь ее, но она никак на тебя не влияет. Единственное, что он четко осознавал — новый год еще не наступил, он бы не пропустил звон колоколов, хотя все возможно. Как бы Рэнджин не пытался настраивать себя на позитивный лад — у него совершенно не получалось. Пусть он и понимал, что Лисице незачем вредить Флоренс, но и вот так просто доверять ей он не мог. Не зря это создание было самым хитрым и коварным.

Казалось, после исчезновения девушки все погрязло в трясине. Бурлящая речка впала в болото. Все были заняты чем-то своим, но при этом ничего, абсолютно ничего не происходило. Охотники тщетно пытались расследовать странный взрыв на улице, но магия иного мира была не подвластна их пониманию. Рюу был занят рядовыми вопросами регулировки отношений между кланами, поставками заменителей крови и подобными мелочами. Его извечные карнавальные костюмы в стиле «Алисы в стране чудес» сменились на обычные костюмы тройки, различавшиеся между собой только оттенком синего да галстуками, которые раньше мужчина вообще не признавал. Все словно бы забыли о незримой вражде между вампирами, даже сами вампиры. Женщина по имени Адена больше не появлялась, хотя по началу, он частенько видел ее следы вблизи клуба и дома.

Поговорить им с Рюу так и не удалось: что-то все время мешало, главной помехой являлись мысли Рэнджина — они все время уплывали в сторону девчонки, и он никак не мог собраться. А ведь именно благодаря Рюу они сейчас могут называть это место своим домом, если бы не он, пожалуй, они бы так и продолжали колесить по миру в поисках своей истины.

Ему порядком надоело скитаться из города в город, из страны в страну. Его спутникам, надо полагать, тоже, мало приятного бесконечно брести без видимой цели, довольствуясь лишь рассказами и слухами. Никто не говорил ни слова, но старший из вампиров чувствовал, что его спутники утомились ничуть не меньше, чем он, пусть и пытаются это скрывать. Рэнджин прикрыл глаза, даже его измотал этот долгий путь в никуда, может если прозвучит сентиментально, но хотелось создать свой дом и спокойную жизнь — насколько это было возможно для представителя его расы. Ему надоело быть ищейкой.

Впервые за долгое время они смогли найти достойный приют в заснеженных горах страны восходящего солнца. Компания чинно сидела около камина, наслаждаясь приятным теплом исходящим от огня. Никого из них не смущало, что дом вокруг был завален тонами снега, и они были отрезаны от цивилизации вот уже месяц или чуть больше. Да и что им было делать в этой цивилизации? Поиски так и не увенчались успехом. Найти одну единственную женщину в большой стране, в которой только закончилась революция, было сложно, можно даже сказать нереально. Почему-то это не расстраивало никого, даже Рэнджина, они обрели долгожданный отдых, пусть и в таких суровых условиях. Хорошо, что они хотя бы запаслись кровью заранее, а то кому-то пришлось бы тащится сквозь эту белую пелену в город.

Как они оказались именно в горах — это тоже была отдельная история, плюсом к этому на полу в соседней комнате корчился в муках парнишка. Его, наверное, сейчас раздирало дикое желание убить всех, выпить кровь всех живущих на земле, разодрать конкурентов на мелкие кусочки, сделать уже что-нибудь с этой всепоглощающей отвратительной жаждой, которая не проходила после нескольких глотков из пакетов с кровью. Если Рэнджин правильно понял, этого беднягу звали Крис.

Они передвигались пешком, скорее по привычке, чем из-за надобности, хотя кое-где уже пустили поезда, но у них не было желания лишний раз светиться в людных местах, да и своим ходом как-то надежнее. Компания забрела в очередной город, с целью поговорить с местным барменом и может узнать какие новости гуляют по округе. Но, как и всегда, результат оказался нулевым. Самого Рэнджина уже раздирало желание плюнуть на это все и уйти, и только одно задержало его там, фраза мальчишки прислуги брошенная бармену полушепотом:

«Похоже, опять наш вампир объявился.»

Рэн остановил мальчишку, аккуратно выспросив у него все, что было можно про этого загадочного вампира, конечно, не без помощи магии ему удалось так легко выведать нужную информацию. В городе, как оказалось, в последнее время начали находить обескровленные тела людей с характерными двумя проколами на шее. Вампиры. Моментально разнеслась молва по окружающим городкам и селениям, отчего-то люди не были удивлены, после столь долгой и кровопролитной междоусобицы, сил на удивление уже не осталось.

Мальчишка сказал, что видел неподалеку на снегу капли крови, а потому поспешил сюда, побоявшись стать следующей жертвой. Рэн с Куро незамедлительно направились в указанное место. Они долго ходили по округе, пока Рэнджин не почувствовал странный всплеск энергии — они отыскали горе-убийцу. Это оказался мальчишка, у него были такие большие и ясные изумрудного цвета глаза, не испорченные красным блеском, который присущ голодным вампирам, что Рэнджин даже сначала опешил. Все только превращенные вампиры имели дикий безумный взгляд красных глаз, никогда он еще не встречал новорожденных с такими чистыми и испуганными глазами, словно он и сам не очень понимал, что произошло. Как правило те, кто брал на себя смелость перевоплощать людей, становились наставниками вновь прибывшим в ряды их расы, но видимо этому пареньку не повезло.

Мальчишка забился в подворотне между какими-то заброшенными зданиями, его тело сотрясала крупная дрожь. Он затравленным взглядом посмотрел на пришедших и оскалился, показывая окровавленные клыки.

— Успокойся. Мы такие же, — произнес Рэнджин, чуть приподнимая руки, Куро чуть отступил, готовясь в любой момент применить силу. — Если ищешь помощи, придется успокоиться и пройти с нами.

— Откуда… Откуда мне знать, что вы не хотите убить меня? — ощетинился еще больше парень, в его глазах плескалась такая ненависть, что даже Рэну стало не по себе.

Ничего другого не оставалось кроме как… Рэнджин позволил своей внешности медленно изменяться, клыки удлинились, зрачок стал вертикальным, проявилась красная крапинка. Глаза парня округлились от удивления, и без того большие, они стали еще больше, хотя казалось, куда уже.

— Как… Вы…

— Так, тебе нужна помощь? — отозвался уже Куро, пока хозяин приводил себя в порядок.

— Очень! — мальчишку затрясло еще сильнее, глаза наполнились слезами. — Я не знаю, как это произошло: ничего не помню. Проснулся с жуткой жаждой, я пытался, правда пытался, — голос парня сорвался на крик, — но ничего не помогает, в голове что-то щёлкает, и вот одежда снова в крови, я, — он замер, словно что-то осознав, произнес севшим голосом. — Скольких я уже убил?

— Мы тут первый день, поэтому ответа на этот вопрос у нас нет.

Они взяли парня под руки и повели его в домик в горах; он безвольной тушей висел на них, лишь передвигая ногами. Его уставший, наполненный болью и бесконечным желанием испить крови, взгляд равнодушно скользил по округе, но ничего интересного увидеть ему не удалось, лишь заснеженные горы и, казалось бы, непроходимые дороги. А эти двое упорно тащили его все дальше и дальше, жажда слегка поутихла, как только они оказались на достаточном расстоянии от ближайших живых существ, и он смог вздохнуть полной грудью, набирая в легкие свежий морозный воздух.

В доме девушки, а в частности Карин и Хикару, что-то стряпали на кухне, Кейко сидела на диване грызя не понятно где найденную соломинку — ей тяжело давалось отвыкание от табака и опиума. Щебечущие о чем-то своем, громко громыхая кастрюлями, девушки даже не заметили вновь прибывших, Кейко лишь смерила их равнодушным и слегка раздраженным взглядом, никак при этом не комментирую наличие нового гостя. Хикару же, когда обернулась к успевшим пройти в кухню вампирам, тут же бросилась к симпатичному парнишке. Что-то громко говоря, она умудрилась сунуть изголодавшемуся вампиру вместо ожидаемой пачки с кровью, какую-то булку, едва ли не двигая руками его челюсть, чтобы он ее пережевал.

Сцена была весьма комичная, но остальные вампиры, словно это было в порядке вещей, даже не обращали на это внимания, они спокойно расселись за столом. Хикару все мельтешила вокруг парня, мимоходом о чем-то спрашивая его, о чем именно он понять не мог, да и не очень хотелось, все его внимание было сосредоточено на действиях яркой девушки. Он не видел и не слышал ничего вокруг — только ее. Какие-то вопросы сыпались на него, но он мог лишь улавливать приятный мягкий голос, наполненный искренней заботой и нежностью, такой непривычный и уже казалось бы родной. Ее яркость не ослепляла его, нет, даже наоборот — она лишь привлекала его внимание все больше, хотелось бесконечно смотреть на ее плавные и такие правильные движения. Но резкое желание убить всех вокруг накрыло его с головой…

Хикару среагировала молниеносно, замедляя время, она переместилась к молодому вампиру и, скрутив его, перетащила, брыкающуюся тушу в свободную спальню, запирая там.

— Придется это перетерпеть, иначе никак, — грустно произнесла она, прежде чем покинуть его.

К мучительной жажде прибавилось отчаянное желание в созерцании столь странной девушки.

Вампиры сидели вокруг большого обеденного стола, такая странна привычка перенятая от хозяйки — решать все дела сидя за столом. Куро рассказал им об их новом спутнике, они с Рэнджином даже незримо порадовались тому, что это наконец персонаж мужского пола, а то от женского коллектива уже приходилось не сладко. Правда особенно рассказывать пока было нечего, с парнем они пообщаться еще не успели, Куро лишь вкратце обрисовал ситуацию, и на этом мини собрание окончилось. А вот ночь принесла с собой бурю и метель, которая отрезала вампиров от мира.

Через пару дней Крис уже более менее оправился и не бросался на всех при первой же возможности, что несомненно радовало всех присутствующих. Хикару вызвалась помочь парню, она и Кейко были самым молодыми из вампиров, оттого ей было легче всего подсказать что-то парню, научить его справляться с жаждой и своими эмоциями. Он слушал ее едва ли не с открытым ртом, ловя каждый произнесенный ею звук, пусть то были даже простые междометия, когда она не могла подобрать нужных слов для объяснения. Спустя неделю он уже мог ловить не только звуки, но и какие-то отрывки ее мыслей, это не были слова написанные будто в книге, это скорее были образы, картинки, как правило не связанные друг с другом.

Правда читать эти образы у других было сложнее, а вот отправлять свои мысли оказалось куда проще. Рэнджина эта способность у парня весьма обрадовала, удобно иметь связного, который может передавать и принимать мысленные послания. Оставалось теперь научить его пользоваться этой способностью, увеличить его радиус действия так сказать, но пока они были заперты здесь, и не слишком стремились уйти из своей небольшой берлоги, сделать это было сложно.

— Я думаю, нужно пытаться придумать, что-нибудь, чем можно заменить кровь, люди стали более подозрительны в последнее время, у них стало появляться оружие, которое уже точно сможет упокоить любого из нас, — произнес Рэн в пустоту, вампиры на мгновение замерли под действием момента. Это было единственно верным решением, и может быть им даже удастся изменить положение вещей во всем мире. Или для начала в одной стране.

Хикару что-то объясняла Крису, он выглядел словно маленький ребенок, которого учили пользоваться новым предметом домашнего быта. Кейко развалившись на диване грызла очередную соломинку, где она их только находила? Куро и Карин играли в карты, слава богу не на раздевание, хотя сначала девушка настаивала именно на этой игре, но все остальные вампиры не имели желания лицезреть эту парочку полуголыми в гостиной.

Все вампиры замерли, их удивленные взгляды устремились в сторону старшего из них. Рэнджин держал в руке бокал с кровью, и внимательно смотрел на содержимое. Запасы на исходе… Понятно откуда появляются такие мысли, когда трудно доставать свежую кровь, проще было бы иметь что-то вроде таблеток или капсул. Они были согласны с Рэном, но все же это казалось совершенно не реальным. Да, мир людей не стоит на месте, но смогут ли вампиры влиться в эту новую эпоху, так же как им удалось навязывать свои стандарты красоты в виде бледной кожи и одежды скрывающей чувствительную к солнцу кожу.

Раздался стук в дверь. Теперь взгляды синхронно устремились в сторону проема, что вел к двери. Стук повторился. Рэнджин встал из-за стола и пошел открывать, что же должен был почувствовать этот мужчина в госте, чтобы снизойти до того, чтобы самостоятельно пойти открывать дверь, а не послать кого из молодежи. Куро бесшумной тенью скользнул за Рэном, словно получив безмолвный приказ.

Вампир распахнул дверь: на пороге стоял высокий мужчина, его лицо было озарено улыбкой — дружелюбной и приветливой, и напряженные плечи Рэна чуть расслабились. Светло-русые чуть длинноватые волосы мужчины были растрепаны в разные стороны и припорошены снегом. Было удивительно, как он вообще умудрился пробраться к ним в такую бурю? Гость ожидал, когда его перестанут считать экспонатом и, слегка поправив пиджак, откашлявшись, все же решил сам начать разговор:

— Извините, что отвлекаю. Я давно следил за вами, с самого вашего прибытия сюда. Прошло уже почти десять лет. Рад, наконец, познакомиться, меня зовут Накаи Рюу, я — Король этого острова.

Белый пиджак, который мужчина еще раз слегка одернул, отлично сочетался с красной рубашкой и яркими рубиновыми глазами, белоснежные брюки были хорошо отглажены, по последней моде — с идеальными прямыми стрелками. Создавалось впечатление, что их новый знакомый шел на очень важную встречу, но раз уж проходил мимо, решил заглянуть к новым соседям. Он продолжал улыбаться, осматривая компанию, которая уже вся вывалилась в коридор.

Новоприбывший выглядел весьма дружелюбно, но Рэнджин чувствовал исходящую от него силу. Вампир был похож на него, своей… Мужчина не знал, как это правильно назвать, может аурой или цветом силы, или… Рэн чувствовал, что они похожи, этого будет достаточно для описания. Та магия, что струилась сквозь Рюу навивала странные воспоминания и чувства, будто они уже встречались. Быть этого не могло, иначе бы вампир это запомнил, конечно, если эти воспоминания касаются его пребывания в этом мире, а не в том, которого он не знал.

Король? Вампиры переглянулись. У Рэнджина было некое представление, что у вампиров есть иерархия, но чтобы кого-то называли королями или правителями, точно нет. Хозяйка ничего подобного не рассказывала, а других знакомых среди вампиров у них и не было, кто мог бы им рассказать о чем-то подобном.

— Король? — Рэн осмотрел мужчину цепким взглядом, стараясь подметить детали, но новоявленный знакомый был настолько вычурно одет, что прицепиться только к одной какой-то детали не было возможности.

Рюу развёл руками, будто был готов пройти в дом и обнять старшего из вампиров, но не мог. Порой Рэна раздражала эта необъяснимая черта магии вампиров, что они не могли войти в дом без приглашения, но в такие моменты это было полезно. Хотя судя по силе исходящей от собеседника, он мог разбить этот барьер и спокойно переступить порог дома, но явно не спешил этого делать. Сам Рэн порой пользовался подобной привилегией, которая давала его сила.

— Извините за мою наглость, но уж очень надоел этот ветер и снег, еле добрался до вашего домика, хотя идти тут всего-ничего. Не могли бы вы меня пригласить? Понимаю, мог бы зайти и без вашего внимания и позволения, но я решил, что это не лучший способ познакомиться, — его похоже совершенно не смущали взгляды застывших вампиров, он лишь продолжал улыбаться смотря на старшего. — Угощать меня чаем не нужно, мы можем поговорить прямо здесь, много времени это не займет.

— Я приглашаю тебя, Накаи Рюу, в наш скромный дом, и беру с тебя обещание, что ты ни в коем случае не навредишь моей семье.

— Обещаю, — мужчина вошёл.

Карин с удивление посмотрела на старшего вампира, в глазах Хикару читалось такое же немое удивление. Остальные же только приглянулись между собой, ничего не говоря. Никто ещё Рэнджин не называл их семьёй — обузой, случайными спутниками, но не семьей. Резко атмосфера в домике потеплела на пару градусов.

Рюу не дождавшись ответа начал свой рассказ про эту небольшую страну, которая только-только приходит в норму после неожиданной революции, про потерю одного из Королей, и распрей между другими из-за этого. Он говорил и говорил, никто не пытался его прервать или перебить, все завороженно слушали его длинный рассказ. Наконец, он кончил. Глубоко вздохнул, взгляд ярких рубиновых глаз встретился со взглядом темно-синих с фиолетовым отливом.

— Ты тоже из рожденных, — произнес Рюу. — Только равные нам по силе могут называться Королями, и я хотел бы помочь тебе взять на себя управление Хонсю.

— Мы видимся впервые, и Вы сразу предлагаете мне столь высокий пост. Не думаете, что это слишком подозрительно? — Рэн холодно смотрел на своего собеседника.

Рюу рассмеялся в ответ, правда смех прервался так же неожиданно, как и начался, улыбка сошла с его губ. Сейчас он выглядел настолько серьезно, что Рэнджину стало даже не по себе, он почувствовал себя виновато за свои грубые слова, хотя вроде вины на нем не было никакой — всего лишь меры предосторожности, нельзя же доверять первому встречному. Рэн покосился на своих спутников. Или можно.

— Кажется, я уже упоминал, что следил за вами около десяти лет, думаю, этого времени мне хватило, для понимания того, кто вы есть. И скорее всего ты…

— Вы наблюдали за нами, но вот мы вас совершенно не знаем, и поэтому мы ничего, — вмешался Куро.

Рэн поднял руку, заставляя младшего вампира замолчать, а Рюу слегка замешкался, переводя свой взгляд на посмевшего прервать его. Было заметно, что ему стало резко неуютно, хотя мгновение до этого он чувствовал себя хозяином ситуации, и никто не был в силах это изменить, но он оказался не прав.

— Давай уже перейдем на ты. Ты сейчас откажешься от моего предложения, но я не требую немедленного ответа, лишь для начала хочу, предложить совместную работу. А там ты уже решишь, верить мне или нет, и примешь ли мое предложение. Если честно, я уже объявил об этом на собрании, так что слово за тобой. Что же, было приятно с вами познакомиться, найдете меня в моих владениях, оно относительно недалеко отсюда.

Назвав приблизительное расположение, мужчина поклонился, и, надев возникшую из воздуха шляпу, исчез в метели. Домик погрузился в молчание, каждый обдумывал сказанное вампиром. Так состоялось их странное знакомство с очень эксцентричной личностью под именем Накаи Рюу.

Характеры Рэна и Рюу были диаметрально разными, но не смотря на это, они каким-то чудом смогли найти общий язык, и весьма быстро стали хорошими друзьями. Оказалось, что и Рюу давненько вынашивал мысль о создании заменителей крови, вот только остальные короли поддерживать его не желали, считая выдумщиком и глупцом. Все они были ужасными консерваторами и привыкли к тому, что люди сами идут в их руки, отдавая свою кровь. Вот только в эпоху технологического прогресса все стало резко меняться, и многие люди переставали верить в мифических существ, не желали иметь ничего общего со странными людьми, называющими себя вампирами. Все их идеалы подняли на смех. И во время «экономического чуда» они и создали свои волшебные кровяные таблетки, постепенно совершенствуя свое творение, пока не дошли до стадии, когда таблетки стали при растворении в воде абсолютно идентичными по вкусу со свежей кровью.

Рюу поддерживал Рэнджина, когда тот решился взять на себя пост короля острова Хонсю, который уже пытались расхватить на регионы, приплюсовывая к своим владениям другие короли. Рэн до сих пор не знал, что заставило их передумать, но отчего-то они все, пусть и крепя зубами, проголосовали за его кандидатуру в качестве нового короля, но часть регионов всё же смогли прибрать к рукам особенно шустрые и наглые Короли. Этот факт не сильно расстраивал Рэна, ему и этого было не надо, но если это единственный шанс воплотить свои идеи в жизнь, то стоило согласиться. Что вампир и сделал. Неожиданно для всех, пришлый вампир смог быстро найти общий язык с сообществом охотников, представляю идею с производством таблеток наилучшим образом. Постепенно его статус «чужак» изменился на «влиятельную личность». Правда в совете у него всё ещё было меньше всего голосов, но мужчине было искренне плевать.

Рэнджин пытался припомнить, в какой момент они с Рюу так сильно отдалились друг от друга, что даже перестали разговаривать? Наверное, после случайной встречи с женщиной по имени Анн, чья семья вот уже в нескольких поколениях служила в небольшом храме в окрестностях горы Фудзияма. Случайная встреча, которая так кардинально изменила всю его жизнь. Даже смешно. Рэн прикрыл глаза, усмехаясь, как один единственный человек может повлиять на целую цепочку событий. Они так долго специально искали женщину по имени Адена, но как только смирились с невыполнимостью этой задачи, она сама вернулась в их жизнь.

Охотники сообщили: нечто странное происходит неподалеку от великой горы, но самим выяснить, что же именно засело в лесах рядом с горой, им выяснить никак не удавалось. Территория это была под началом Рэнджина, и потому он был обязан выяснить, кто мог обосноваться в этой местности. «Сидение на троне» не доставляло вампиру никакого удовольствия, и Рэн, не долго думая, сам отправился выяснять, что же такое происходит рядом с небольшой и ничем не примечательной деревушкой. На молодого голодного вампира это похоже не было, иначе бы охотники в два счета смогли бы его схватить, значит все было куда серьезнее и интереснее.

Рэнджин решил действовать по привычной схеме — зайти в местный бар, забегаловку и аккуратно поспрашивать местных, уже подвыпивших, завсегдатаев. Это всего приносило куда больше пользы, нежели нахождение улик и выслеживание по ауре и запаху, да и не любил Рэн чувствовать себя обычной собачонкой.

Небольшое, ничем не примечательное, здание с вывеской «Дырявое корыто» было идеальным местом для начала поисков. Рэнджин пару минут постоял недалеко от этого заведения, и когда убедился, что местные рабочие после трудового дня направляются именно сюда, тенью проскользнул с одной из компаний.

Бар встретил его спертым запахом алкоголя, духотой и неярким освещением. Тут и там сидели за большими длинными деревянными столами — дань старой моде — компании рабочих и что-то громко обсуждали, уже явно успевшие набраться. Около барной стойки, которая выглядела намного новее всего находящегося в этом заведении сидела лишь одна женщина в возрасте. Это слегка удивило вампира, но все же он решил выбрать именно ее для начала.

Женщина пусть и была уже не молода, но явно была любительницей крепких горячительных напитков, никогда Рэнджину не приходилось пить в таких количествах, чтобы поддержать разговор с дамой. Он удивлялся, как та вообще способна адекватно мыслить, когда у него — у вампира, уже комната начала ходить ходуном. Распространенное заблуждение, что вампиры не могут опьянеть — еще как могут, оттого и пьют редко, чтобы поддерживать свою репутацию превосходства.

Но все же постепенно выпивка давала о себе знать и в крепком теле женщины, которая представилась как Анн. И она, сквозь неожиданно брызнувшие слезы, начала ему ведать о странной женщине, что совратила ее сыночка.

— Страшная, будто неживая, пришла со свертком в руках, слышу — сверток надрывно ревет. Ну не могла я оставить несчастную женщину с ребенком на руках на улице. Грешно так думать, но лучше бы оставила, правда ребенка все равно жалко, славная девочка, правда нелюдимая, как и ее мать. Но мне так жаль ее, я стараюсь присматривать за ней, да годы уже берут свое, а эти двое маниакально зациклились на чем-то своем, все время проводят в храме, никого не пускают. Кучу книг каких-то странных в дом приволокли, словно с помойки, все в пыли и грязи. Про ребенка словно бы и забыли, а она почти не говорит, сначала думала, может она отсталая, но нет, если ее разговорить то она говорит о таких вещах, о которых порой и взрослый человек не задумывается, а она словно боится их озвучивать, видя в этом что-то плохое. Вечно где-то прячется. Даже во время службы, когда селяне приходят, она вроде видно — хочет пойти побегать с ребятами, но ее словно что-то останавливает, и стоит, смотрит из-за статуи лисы. Уж больно ей приглянулись эти лисы. Как же я боюсь за нее, ты даже представить себе не можешь. Что с ней будет, когда меня не станет? — она окончила свой длинный монолог, закинув в себя еще сётю.

— Не хороните себя раньше времени. — На это она лишь усмехнулась.

Храм находился недалеко от селения, в небольшой роще, которая превращалась в массивный лес. Маленькое создание и правда пряталось за статуей, когда мы подходили с Анн к храму. Рэн видел ее настороженный взгляд, которым она провожала новоприбывших, было в этом взгляде нечто странное и… Жуткое. Впервые за столько лет вампиру стало не по себе.

— Что я тебе говорила?

Рэну хватило одного взгляда, чтобы узнать в матери Флоренс дочь хозяйки. Она была настолько похожа на нее, что Рэнджин даже сначала растерялся, подумав, что перед ним призрак давно почившей женщины, но как только она заговорила, отличие сразу бросилось в глаза. Адена была высокомерна и властолюбива настолько, что становилось даже страшно за мир.

Рэнджин снял небольшую комнату в селении, дабы иметь возможность наведываться в храм. Девочка постепенно привыкала к таинственному незнакомцу, он стал для нее другом, в ее понимании этого слова. А ее понимание этого слова рознилось с привычным пониманием детьми этого понятия. Она видела в друге не просто человека с которым можно общаться и играть — она видела в нем одного из самых близких, самых дорогих и самых родных людей.

Они всегда гуляли среди деревьев, он рассказывал ей об окружающем ее мире, а она заворожённо слушала его голос, будто в мире не было иных источников звуков. Ее темные глаза с такой теплотой и доверием смотрели на него, что Рэну даже становилось не по себе, от мысли, что придется однажды оставить ее здесь одну.

«Может это и называется союзом душ?» — горькая мысль проскользнула у вампира.

Прогулки продолжались, пока звонкий голос тетушки Анн не пересекал лес, зовя двух исследователей в дом на обед. Рэнджин видел, как из женщины с каждым днем утекают струйки жизни — красные видимые лишь ему сгустки дыма, просачивались и исчезали в небытие.

Через несколько дней Анн увезли на машине скорой помощи, через пару часов женщина скончалась. В последний миг она крепко сжала его руку: «Прошу тебя, не оставляй ее…».

Пришла пора серьезного разговора с Аден. И она повела себя совершенно не предсказуемо. Она не стала даже слушать его, после того, как он сказал ей о матери, и набросилась на него. В его планы не входило ее убийство, и потому он просто отступил. Пришлось залечить небольшие раны, прежде чем вернуться за девочкой. Он понимал — ее там оставлять нельзя.

Грохот разнесся над долиной, где находилась деревня, яркое зарево поднялось над кронами деревьев. Перепуганные селяне поспешили к храму, Рэн слился с толпой, и уже через пару минут смотрел на пылающий дом. Он скользил глазами по толпе, и увидел в середине, одиноко стоящую девочку, казалось, кроме него ее никто больше и не видел. Будто призрак, она не шевелясь и кажется даже не дыша, стояла в толпе. Ее взгляд был пуст, словно душа ее находилась сейчас вне тела, и Рэнджину ничего другого не оставалось кроме как просто забрать ее с собой.

— Вы снова пьете, хозяин, — произнес Крис.

Он занял место бармена, и сейчас стоял напротив Рэна.

— Я тоже переживаю.

Крис смотрел прямо Рэнджину в глаза, его взгляд был стойким и упорным. Мужчина удивленно приподнял бровь. Чего добивается этот мальчишка? Он словно бросает ему вызов, хочет что-то сказать, и… говорит:

— Мне не безразлична Флоренс, и ради нее я готов на все. Если вы не видите в ней женщины, прошу, отпустите ее.

Он совершенно не ожидал такого. Чтобы кто-то дерзнул высказать ему такое в лицо, да еще с таким напором, словно… Словно он и правда так дорожил девушкой. Почему-то Рэнджину всегда казалось, что Крис и Хикару вместе, хоть и сильно не афишируют этого, но видимо он ошибался. Хотя посылы со стороны светловолосой были прямолинейными, но судя во всему, ответных сигналов она не получала.

Что ж, видимо он бросает ему вызов за сердце девушки. Что простите? О чем он только что подумал? За сердце? Рэнджин скрипнул зубами, даже не осознавая насколько в этот момент сильно сжалось все нутро у парня стоящего напротив. Лицо хозяина говорило куда красноречивее любых слов, но Крис все равно не собирался так просто отступать. Парень не был уверен, играло в нем простое желание победить или искренние чувства, да сейчас было плевать на это если честно. Хотелось вызвать у старшего вампира хоть какие-то отголоски чувств, хоть как-то расшевелить его, и похоже Крису удалось это на славу. Красные глаза с вертикальным зрачками выглядели куда как жутко.

Рэнджин смотрел на парня исподлобья, неосознанно желая прожечь в нем дыру, но неистовое пламя разгоревшееся внезапно, так же быстро затухло, оставляя за собой лишь островки огня. Крис удивился резкой перемене настроения хозяина — сейчас он выглядел совершенно отрешенно. Он не встал и не убил его, что наверное можно считать хорошим знаком, все же парень не стремился встретиться с праотцами. Но даже стихнувшая буря пугала, и Крис не смел пошевелиться. Впервые хозяин показал столь яркие эмоции, по крайней мере ему.

Молчаливое противостояние продолжалось еще пару минут. В итоге лицо мужчины вновь стало бесстрастным, он одарил паренька ледяным взглядом.

— Ты ожидаешь, что я дам тебе благословение и пожелаю вам долгой и счастливой жизни? — ядовито и тихо, почти прошипел мужчина, сузив глаза. — Я тебе ее не отдам. Она моя. Если засомневаешься, нужно ли тебе то, что у тебя между ног, то тогда добро пожаловать. А так, только посмей на нее косо взглянуть.

Мужчина встал, слегка пошатнувшись, и покинул здание клуба. А парень все так же стоял, и смотрел куда-то. Боже, да он чуть не описался от страха! Впервые ему было так страшно. Он не знал, что это было, словно этот взгляд вытянул из глубин все страхи, заставил почувствовать, насколько близка смерть, если пойдешь против их обладателя. Действительно ли он готов пойти против хозяина? Что-то внутри подсказывало, что нет.

В голове Рэнджина никак не укладывалось, что он мог сказать нечто подобное. Но как только в его разум проникала мысль, что этот парень тянет руки в сторону Флоренс, как все внутри вскипало и желание убить увеличивалось в геометрической прогрессии. Рэн заскрипел зубами.

— Если будешь так скрипеть зубами, останешься без них, глупый вампир, — раздался задорный голос сбоку.

Мужчина обернулся. Перед ним стояла незнакомая ему женщина, с копной серебристых волос и таких же точно, будто светящихся изнутри, серебристых глаз. Женщина была полураздетой, по крайней мере, для зимнего времени года, и на руках у нее покоилась очень дорогая ноша. Рэнджин оказался подле нее за каких-то два шага. Но она исчезла и появилась позади. Люди, находившиеся поблизости, либо уже не замечали этого по причине процентного соотношения алкоголя к крови, либо были заняты чем-то более важным, чем разборки двух странных личностей.

— А нет, ты не получишь ее так просто. Мне нужен куда более веский аргумент, чем слова «он добрый».

— О чем ты? Кто ты? И почему она у тебя?

— Мы познакомились в лесу. Кто я, думаю, ты уже унюхал. Да, оборотень, а эта девочка — дампирка, то есть сильнейшее оружие против тебе подобных. Так что, просто я тебе ее не отдам.

— Дам…

Он идиот да? Столько лет бок о бок, он знал, что ее мать — вампирка, а отец — человек, и у него никогда не всплывало даже мысли о дампирах. Нет, это не потому что он не задумывался о таком, тут было нечто другое. В голове все звучали предсмертные слова тетушки Анн: «Не знаю почему, но мне кажется, что Флоренс не является ребенком моего сына. Я уверена, эта женщина солгала о происхождении девочки». Это был самый важный аргумент, пусть вампирша и клялась всеми святыми, что отцом был сын Анн, верить ей было нельзя. А сам незадачливый папаша мог просто попасть под ее чары и говорить то, что ей хотелось. Но что-то в этой истории всё равно не сходилось, где-то на подсознании ворочалась важная мысль, но алкоголь в крови и непривычные эмоции перебивали её.

— Я хочу, чтобы ты, смотря мне в глаза, сказал, что не допустишь смерти этой девочки и не отдашь ее другим вампирм, — девушка зло сощурилась, внимательно смотря на вампира.

Он повторил ее требование, смотря точно в ее глаза. Оборотни хорошо умели определять ложь, но он не лгал, и волчица спокойно вздохнула.

— Держи свою ношу, а то у меня руки устали.

Рэнджин аккуратно перенял из ее рук, спящую Флоренс. Та нахмурилась и прижалась к нему сильнее, сжимая пальцами рубашку. Он улыбнулся, как всегда, лишь приподнимая уголки губ, взгляд смягчился.

— Да-да. Верю я тебе уже, — пробурчала Морико, отворачиваясь и отчего-то краснея.

Она никогда не думала, что увидит нечто подобное. Вампир, держащий девушку, словно самое дорогое, что есть в его жизни. Абсурд! Это было бы абсурдом, если бы не происходило на ее глазах… Скажи ей об этом кто-то другой, засмеяла бы и обозвала дураком, но тут только ее саму можно поднять на смех. И во что она ввязалась? Такие немыслимые истории никогда не заканчиваются хорошо, закон жанра.

Рэнджин обогнул здание клуба, Морико следовала за ним ничего не говоря. Дверь служебного входа отворилась, один из официантов вышел на улицу дабы покурить и судя по всему позвонить. Он почтительно склонил голову перед хозяином клуба, не отнимая трубки от уха, продолжая свой незамысловатый разговор. Мужчина лишь слегка наклонил голову в ответ, боясь лишним движением разбудить спящую на руках девушку. Они прошли в здание.

Звукоизоляция помещения была идеальной и ни звука не проникало в служебное помещение, и все же Флоренс распахнула глаза. Она смачно зевнула и замерла, пытаясь осознать ситуацию в которой находилась. Верить собственным глазам было весьма сомнительным действом, и она ткнула вампира пальцем в живот, дабы убедиться в его реальности. Сверху раздалось: «Эй, опять!», сопровождающееся шипением. Мужчина опустил все еще слегка не уверенную в реальности происходящего девушку на пол, и освободившейся рукой потер живот.

Флоренс подняла взгляд на мужчину. Вампир опешил оттого, сколько разнообразных эмоций можно было прочесть в этом взгляде: счастье, радость, тоска, боль. Его накрыло желание сжать девушку в объятиях, спрятать от всего этого ужасного мира и никогда не выпускать, и лишь многолетняя практика позволила ему остаться внешне спокойным. Вот только тело действовало отдельно от разума, и они почти одновременно сжали руки за спинами друг друга. Вампир поднял девушку над землей, сильнее прижимая ее к себе, желая остаться вот так навсегда, защитить ее от того, что происходило вокруг.

Сколько непозволительных эмоций сейчас плескалось внутри вечно холодного сердца Рэнджина. Будь он человеком, то побоялся бы получить сердечный приступ, но хвала богам, вампиром этого можно было не опасаться.

Флоренс смеялась, прижимаясь губами к его шее. Пусть прозвучит сентиментально и глупо, но он был так рад этого искреннему и живому смеху, без примеси фальши и злости. Ему не хватало ее тепла и таких привычных невинных объятий. Хотелось продлить этот миг на вечность, сделать снимок и остаться в нем немой картинкой. Она была такой родной, такой живой и нужной, что все другие мысли, кроме как не о ней, казались сейчас излишними.

Морико застенчиво улыбалась, все еще не веря в то, что видит — ее слегка смущала эта картина. Она словно бы почувствовала исходящую сильными волнами от девушки любовь, к этому бессмертному созданию. Разве можно любить кого-то настолько сильно?

Крис замер около черного хода, его желание побыть немного в одиночестве, остыть, явно не увенчалось успехом. Он видел то, чего никогда не хотел бы видеть, или может то, о чем всегда мечтал, обнимая очередную девушку. Увидеть в ней ту любовь, те искренние и сильные чувства, что сейчас читались в темных глазах Флоренс. Спустя столько лет прикрытого покрывалами одиночества, он наконец встретил настоящую любовь, вот только не свою. Кто бы мог ему сказать, раскрыть глаза, показать, насколько сильно ошибается зеленоглазый парень смотря поверх многочисленных голов, не замечая прямого взгляда в спину наполненного болью неразделенных чувств.

Крис сжал губы, пытаясь унять разбушевавшуюся странную бурю непонятных чувств, которые нельзя было назвать избитым словом ревность. Это было нечто иное, необычное, сложно передаваемое. Хотя, нет, можно было найти и этому название — зависть. Такая сильная и жгучая, пробирающая насквозь, лишающая разума и оттого еще более невыносимая. Парень сбежал, быстро развернувшись на каблуках, он сбежал обратно во тьму многочисленных девушек разных рас, дабы найти успокоение, которого там никогда не было.

Флоренс повисла на руке вампира, нисколечко не мешая ему передвигаться, словно бы она была для него невесомой, Морико чинно шла за этой странной парочкой, хмурясь своим мыслям.

Клуб встретил их порцией сигаретного дыма и шумом музыки. Одно из центральных мест за длинной барной стойкой занимал Джек: он поднял бокал с коньяком в качестве приветствия. Охотник перевел свой взгляд с вампира на его спутниц, и его глаза расширились от удивления, бровь незамедлительно взметнулась вверх. Троица поравнялась с охотником, и Рэн шепнул ему:

— Проходи в мой кабинет.

Третий этаж отличался огромных количеством дверей, Флоренс не знала, что находится даже за половиной из них. Она успела побывать лишь в парочке — там располагались кабинеты Кейко, Куро, Кидо и Рэнджина. В кабинете последнего она проводила время перед балом, туда они и направились.

Небольшая компания весьма комфортно расположилась на двух диванчиках находящихся друг на против друга. Если бы не странная атмосфера, то вполне можно было предположить, что это старые знакомые собравшиеся выпить чайку, а не обсудить серьезные проблемы.

— Рэн, не хочу тянуть резину и скажу прямо. Эта женщина по имени Аден, она всерьез намеревается устроить войну. Охотники, разумеется, против вампирских разборок. Нам был отдан приказ: при любых обстоятельствах, связанных с разборками между вампирами и прочей нечистью, стрелять на поражение.

— Серебро? — хмыкнул старший вампир.

— Хуже, красная ртуть, — мужчина закусил фильтр сигареты ухмыляясь, видя реакцию вампиров.

— Я думал это глупый слух, дезинформация СССР, — Рэнджину совершенно не хотелось иметь дело с чем-то настолько малоизвестным, но очень опасным.

— Во-первых СССР уже давно нет, а во-вторых, как что-то лучше всего спрятать, если не рассказать об этом желтой прессе?

Молчание.

— Джек, ты же понимаешь, что мы не хотим никакой войны? Эта женщина лишь ищет власти и силы.

— Мне сказали, пока не будет доказательств вашей, назовем это, невиновности, стрелять.

Взгляд охотника упал на Флоренс, он внимательно смотрел на девушку. Она была той, кто стояла в эпицентре вулкана, который вот-вот разорвется, и она могла стать для них самым лучшим и сильнейшим союзником. Та вампирка сказала, что это ее ребенок, а значит рожденный дампир. Он видел, насколько сильно она привязана к Рэнджину, и сомневался, что она встанет на их сторону, в случае если вулкан разверзнется.

Рэн видел, куда сморит охотник, и уловил суть его мыслей, он тоже знал о происхождении девушки, а значит, может попытаться перетянуть ее на их сторону в этой пока еще, холодной войне. Ни у кого из них не было желания начинать это проклятое сражение, но и так просто оставлять это было нельзя. Эта женщина была поглощена своей жаждой силы и власти, и, к сожалению, она не остановится сама. Больше всего в этой ситуации ему была непонятна роль Рюу. С того момента, как они познакомились Рюу всегда выступал вместе с Рэном против конфликтов, они даже старались улучшать вместе систему контроля над вампирами, дабы те не натворили глупостей. Не мог же он измениться так сильно за это время? Им нужно было поговорить. Срочно.

Джек ушел, не сказав больше ни слова, лишь под всеобщее молчание покинул кабинет, скрываясь за дверями. Тонкая линия тени, на секунду застывшая по ту сторону двери, выдала короткое замешательство дампира, но все же он поспешил убраться подальше, и тень скользнула дальше скрываясь из виду.

Флоренс смотрела в окно, мысли ее были далеки от этого мира, и даже сказанное охотником не помогло ей вернуться в реальность. Нечто странное тянуло ее душу все дальше — снег. Она мечтала о белом снеге, покрывающем улицы, преображающем все. Перед ее взором проносились большие белые снежинки, причудливость их форм ничуть не смущала девушку, эта странность лишь придавала шарма белоснежным хлопьям — все они были похожи на незнакомые символы, или письмена древних народов.

И все же, с коротким вздохом, мыслям пришлось вернуться в привычное русло, и вместо желанного снега, девушка видела, крупные капли дождя, что моментально превращались в серую массу, едва прикоснувшись к земле. Плохое предчувствие, после слов этого охотника, закрались к ней. Грядут перемены. Вот только в лучшую ли сторону? Трудно сказать, когда на шахматной доске появляется все больше цветных фигур, и даже боги неспособны помочь в этой странной и запутанной игре между несколькими расами разных миров. Только лишь на первый взгляд главными героями этой пьесы были вампиры, но если капнуть глубже становится понятно, что не только им выгодна эта война — люди (охотники), демоны, вампиры,оборотни и даже боги — были замешаны во всем этом. А это только известные игроки, трудно представить, кто мог еще оказаться серым кардиналом во всей этой каше.

Мысли о войне сменились более насущным вопросом. Оставалось открыть еще две двери: разум и тело. Богиня сказала, что приоткрыла их, но до конца ключ повернуть ей не удалось, значит, задача немного, но все же упрощалась. Тело. В голову девушке пришла одна странная мысль.

«Кэтсуми?»

«Что?»

«Помнишь, как превращалась в лисицу, тогда на балу, и в комнате Криса?»

«Смутно. Получилось достаточно случайно, просто твои эмоции зашкаливали, и была сильная потребность защитить тебя. А что?»

«Может это и есть ключ, связанный с телом? Может нам попробовать поменяться не ментально, а физически? Осознано, не под влиянием эмоций!»

«На удивление отличная идея, но нам нужно место, где никто не пострадает. Жаль мы покинули тот лес так рано, он подошел бы идеально.»

Мысли о возможном скором избавлении от печатей поглотили девушку, и окружающая ее реальность отодвинулась на задний план. Место для тренировок найти сейчас было весьма проблематично: она только что вернулась, и Рэнджин не отпустит ее так просто неизвестно куда и зачем. А потому, нужно было сначала серьезно поговорить, не хотелось создавать еще больше проблем в столь неблагоприятное время. Особенно после того что сказал Джек ситуация еще сильнее обострилась — Флоренс понимала это без лишних слов, холодная война медленно перетекала в открытый бой и все стороны держат палец на курке.

Флоренс не сразу поняла, что обращаются к ней, и судя по выражению лиц далеко не в первый раз. Она совершенно не слушала о чем они говорили последние несколько минут, и потому ей было не понятно это ярко выраженное внимание к ее персоне. Видимо их разговор (что было весьма логично) все же касался и ее.

— Флоренс, — достаточно громкий и строгий голос Рэнджина, выдернул ее из задумчивости.

— Что? — казалось она только очнулась ото сна, даже голос был слегка надрывным с легкой хрипотцой.

Рэнджин удивленно смотрел на нее. Уснула с открытыми глазами? Вампир слегка мотнул головой и вкрадчиво произнес:

— Я говорю: поехали домой или, может, ты голодна?

— А, нет. Просто домой.

Флоренс смогла-таки сфокусировать свой взгляд на нем. За время ее ментального отсутствия комната опустела. Девушка чуть нахмурилась: неужели она настолько сильно выпала из реальности?

— А где Крис и Морико?

— Я попросил их рассказать обо всем остальным, пока ты тут витала в облаках, — мужчина выдохнул, будто пытаясь успокоиться. — Не хочешь со мной ни о чем поговорить?

Она отрицательно покачала головой. Поговорить было нужно, вот только сил на это совершенно не было, хотелось поскорее вернуться домой, зарыться головой в подушку и закинуть ногу на Джин-тяна.

— Тогда скажу я.

Мужчина сел напротив нее и наклонился, упираясь локтями в колени. Пусть сил и не было, но девушка на самом деле была очень рада что именно вампир решил начать серьезный разговор, она бы наверное так и оставалась в своей позиции страуса, боясь лишний раз вытащить голову из песка.

— Прости меня за мое недавнее поведение, новость о лисице будто сбила меня с ног, и я не мог себе представить, что делать. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать ситуацию. Все же я хочу предостеречь тебя: я понял, что лисице нет смысла помогать врагам, но все же. Не слишком доверяй ей, она не просто так зовется самым хитрым демоном. Я верю тебе, но прошу, не доверяй ей всецело, я не уверен, что она просто на просто, в конце концов, не потребует свободы. А это для тебя смерть.

Он внимательно смотрел ей в глаза, она на секунду задумалась.

— Хочу тебе сказать, что она слышит и видит, все что вижу и слышу я. И одна из печатей, что держит ее внутри, уже снята. И я пытаюсь снять остальные, — она выпалила это все на одном дыхании, боясь сбиться и чего-то не договорить.

Флоренс решила, что пора рассказать всю правду, оставив все секреты позади, раз вампир пошел ей навстречу. Они были связаны. Хотел того Рэнджин или нет, он связал себя нитью судьбы с ней, а значит и действовать им нужно сообща. Иначе все будет зря. Иначе они проиграют.

Казалось, в этот момент они были близки как никогда. Лицом к лицу — они сидели так близко, что едва ли не касались друг друга носами, но столик мешал кому-либо из них приблизиться. Но ни у одной ни у другого не хватало смелости сказать о своих истинных чувствах, открыть занавеску на окнах, не пропускающую свет в сердце. Еще не время — решили они. Сейчас они и так достаточно близко, чтобы чувствовать чужое дыхание на своих губах, чтобы понимать друг друга без лишних слов. Они пришли к единому решению, и сейчас осталось лишь придумать, как противостоять этой женщине.

«А когда-то так, я обращалась к Карин. Кто бы мог подумать, что все так изменится…» — пусть и глупая, но эта мыль помогла придать красок этой атмосфере безысходности.

Сейчас, именно сейчас они были так близко друг к другу, но каждый понимал — еще слишком рано, не сейчас, время еще не пришло. И почти одновременно они упали на подушки диванов, не в силах больше противостоять незримому напряжению возникшему между ними.

Вместе они спустились вниз. Вместе узрели престранную картину: кто-то упорно приставал к милой волчице, а та краснея, пыталась вырваться, лупя руками парня, который при этом задорно смеялся. Морико явно была в шоке, она не ожидала встретить своего сородича в центре огромного мегаполиса. Выросшая в лесу, она не знала, что вражда между вампирами и оборотнями давно канула в лету, и лишь отголоски древней вражды иногда проскальзывали между двумя расами. В ее глазах читалось такое недоумение и растерянность, что Флоренс даже стало немного жаль ее. Но вот остальные вампиры явно веселились за счет бедной девушки.

Карин с Куро ворковали сидя на высоких стульях, иногда посмеиваясь, кидая взгляды в сторону волчицы и ее нового избранника. Крис протирал стаканы и тоже улыбался, смотря на старания Морико вырваться из лап своего сородича. Вот только улыбка парня была слегка не естественной, словно бы застывшей. Чувство вины окутало Флоренс. Что она могла сделать для него?..

Кейко курила, закинув ногу на ногу, она как и всегда не принимала никакого участия в общем веселье, все еще не забыв, тот инцидент — она злилась. Рэн знал это, он видел, как она старается успокоиться, куря, при этом искусав бедный фильтр чуть ли не в крошку. Хикару заливалась смехом, наблюдая за развернувшейся картиной, потягивая при этом с периодичностью какой-то сложно смешанный разноцветный коктейль.

Впервые за долгое время девушка почувствовала себя на своем месте. Это ее место.

«Ты действительно так в этом уверена?» — едкий голос откуда-то изнутри.

Глава 17. Неожиданный удар. Друзья. Начало игры

Флоренс помешивала карри в кастрюльке, Рэн был занят чтением газеты. Она не знала, что он там ожидает найти, но видимо это занятие его очень увлекает, так как в последнее время, утром он всегда в компании бумажного друга.

— Ты правда этого хочешь? — раздался неожиданный вопрос.

Флоренс знала, что он имеет в виду, она отвечала на этот вопрос вот уже в тысячный раз, но видимо ответ не удовлетворял вампира, и он решил задавать его при каждой удобном, и даже не удобном случае.

— Я не понимаю, почему тебе это так не нравится.

— Кажется, я уже ясно объяснил тебе свое мнение. Это опасно, что если все-таки она поглотит в итоге тебя.

Девушка вдохнула. Иногда ей удавалось абстрагировать свои мысли от Лисицы. Это время она посвящала обдумыванию данной ситуации. Она все больше и больше осознавала риск всей этой затеи. Что если и правда, в итоге, именно она окажется на месте Лисицы? Что если она просто погибнет? Наверное, именно по этой причине Флоренс не спешила с нахождением удобного места, дабы проверить свою догадку, всегда находя отговорку. Сейчас главной из них было приближение нового года, который девушка очень хотела весело отпраздновать с друзьями. Она боялась, вдруг лисица заподозрит неладное и что-нибудь сделает. Например, силой попытается завладеть ее телом. Хоть она и храбрилась перед Рэнджином, на самом деле она жутко боялась. Боялась этого неизвестного будущего, и комочек плохого предчувствия медленно разворачивался внутри нее.

Флоренс развернулась лицом к мужчине и одарила его усталым взглядом. В руке она крепко, почти до боли, сжимала деревянную ложку, которой мешала карри. Ей так хотелось рассказать обо всех страхах, кинуться к нему на шею, найти там защиту и утешение. Но она понимала, сейчас не время для этого, она должна быть сильной, она должна стать для него хорошей опорой, иначе все пойдет крахом.

— Давай не будем.

— Как пожелаешь, но я не отстану от тебя, пока не получу вразумительного аргумента.

На этом утренний спор был завершен. В комнату неслышно пробралась Морико и заняла место напротив вампира. Атмосфера в комнате, несмотря на этот странный спор, была легкой и непринужденной. Из колонок радио доносилась музыка холодных земель, если Флоренс не изменяет память, это была песня группы Árstíðir под названием Days & Nights. Приятная музыка растекалась по комнате, придавая еще больше уюта и тепла. Карри был готов, и девушка, разложив его по тарелкам, подала к столу. Завтрак медленно переходящий в обед, так как на часах был уже полдень, проходил в полной тишине.

Вечером раздался неожиданный звонок. Было произнесено всего пару слов, но окружающее пространство уже заиграло другими цветами. Рэнджин не сразу поверил, что слышит голос друга в телефонной трубке, но это правда был Рюу, он назначил встречу в одном знакомом им обоим ресторане.

Рэн пришёл в назначенное место первым, официант услужливо проводил гостя в одну из закрытых кабинок и задвинул дверь, оставляя его одного изучать меню. Когда-то они бывали в этом месте, тогда здесь находился большой дом одного известного мастера мечей. Эпоха самураев закончилась, но этот клан еще был на плаву благодаря славе созданных ими клинков. Рэн помнил, как по дому бегало четверо мальчишек, они что-то громко выкрикивали, и размахивали деревянными катанами. Вампиру казалось, что он видит всё здесь и сейчас, его взгляд скользнул к дверям. Одна из дверей отворилась и оттуда вышел еще один мальчонка, понурый и серый, за ним вышли двое мужчин — каждый из них держал в руках по небольшой сумке.

— Сейдзиро, пора! — раздался голос женщины, и троица двинулась к выходу, обменявшись с гостями поклонами.

Отчего-то эта сцена крепко засела в его памяти, хотя в ней не было абсолютно ничего примечательного. Событие произошедшее дальше было намного насыщеннее, но запомнилось не так ясно.

В этот день они купили у великого мастера его последние клинки, по иронии названные — «бессмертным» и «кровопийцей». Спустя два месяца они вновь посетили мастера, только уже не в этом доме, а на мемориальном кладбище, родственники продали резиденцию, и теперь на ее месте, спустя столько лет, воздвигли громадину с панорамным видом на ночной Токио.

Ширма отодвинулась, вырывая вампира из его мыслей. Перед ним предстал слегка покрасневший то ли от бега, то ли от смущения, которое вообще не должно было быть ему знакомо — Накаи. Самым примечательным был даже не его странный румянец и робкая улыбка, а обычный темно синий костюм тройка с белой рубашкой и галстуком. Вечно непослушные пряди волос были явно уложены с помощью геля и зализаны назад, хотя пара прядей все же уже выбилась вперед, показывая, кто здесь главный.

Мужчина сел, рассеянно посмотрел в меню. Долго не думая, они решили заказать на двоих бутылку вина и к нему закуски. Вскоре им принесли их заказ, и все так же молча, они чокнулись бокалами, характерный звон нарушил музыкальную гармонию лившейся из колонок классической музыки.

Первым заговорил Рюу:

— Прости меня.

— За что?

— Подожди не перебивай, иначе я растеряю весь свой запал.

Рэн молча, кивнул, и, приложив к губам бокал, внимательно посмотрел на друга.

— Я думаю, ты уже понял, что Адена пытается вернуть себе свою дочь, но совершенно не с той целью, которую преследуют нормальные матери. Я совершенно не понимаю, как смог влюбиться в такую как она, словно мне мозги прополоскали в отбеливателе. Только после взрыва у вашего бара, я понял, что ее уже ничего не остановит — ни смерти случайных прохожих, ни опасность войны. Она словно обезумела совсем. Когда я познакомился с ней, она была столь несчастна и мила, что я никогда бы не подумал о ней плохого, если бы своими глазами не видел, все что она сейчас делает. Мы с тобой долго знакомы, уже перевалило за сотню лет, — он усмехнулся, и глотнул вина, все так же рассеянно он поставил бокал обратно, чуть не уронив его. — Я знаю, что ты никогда бы не допустил такого. Я не хочу больше помогать ей. Сначала я поверил в ее сладкие слова, о том, что она хочет вернуть свое дитя, и защитить ее от демона, что внутри нее. А потом я… Я услышал, как она говорит с этим магом, о том, что девочка была создана лишь временным контейнером для переноса силы в этот мир. И, конечно же, я понял, что все, что она говорила о тебе, о том, что ты хочешь завладеть этой силой, не правда. Сначала я поверил по одной простой причине, ты ничего не говорил мне, о том, что приютил девочку-носительницу. Я подумал, что ты хочешь власть над всей Японией, вернее она внушила мне это. Боже, — он закатил глаза, — говоря все это вслух, я чувствую себя еще большим идиотом, чем даже когда осознал это. Прости Рэн, эта женщина, словно одурманила меня.

— Можешь больше ничего не говорить. Ты не обязан извиняться передо мной, — он увидел, как Рюу хочет ему возразить, но поднял руку, заставляя того молчать. — Но я принимаю извинения. Теперь я хочу спросить, что ты намерен делать?

— Я хочу помочь тебе и вывести эту женщину на чистую воду до того, как все это превратится в кровавое месиво. Я не желаю устраивать бойню. Я думаю, мы можем придумать что-нибудь более искусное, чем просто сдать ее охотникам, от которых она, я и не сомневаюсь, уйдет.

— У тебя уже имеются мысли по этому поводу? Я ведь совершенно не знаю, что она задумала, а ты, наверное, располагаешь куда большим количеством информации.

Мужчина кивнул. Дело предстояло не из легких, но если правильно расставить фигуры, им удастся поставить шах и мат.

Флоренс сидела в кабинете и тарабанила по столешнице. Ей было дико скучно. Она понимала, что, наверное, нужно заниматься, но в голове все равно ничего не укладывалось, и девушка продолжала тарабанить по столу. Внутри все сгорало от нетерпения, она чувствовала приближение чего-то, сама не понимая, чего. Пожалуй, все же некое представление у нее имелось. Скоро все начнется, и они должны быть готовы. Но никто кроме Рэна больше не говорил с ней, она не знала, в чем была причина, но вот уже несколько часов она сидит в клубе, но не видела еще никого. Даже Морико и та, умудрилась пропасть. Внутри все полыхало огнем нетерпения, ей хотелось уже все разрешить. Через два дня Новый год, и было бы неплохо закончить все до праздников.

Ее глаза зловеще сверкали в полумраке комнаты. На город уже опустились сумерки, а она даже и не подумала включить хотя бы настольную лампу, глаза горели огнем, обеспечивая полный обзор. Она чувствовала, словно изнутри ее переполняет неведомая сила, что доселе она не чувствовала. Флоренс смотрела на дверь, она ждала, что хоть кто-нибудь появится. Внизу были вампиры, но не те, кого она искала. Все словно сговорились и бросили ее здесь. А быть может и так? Может ее мать сделала ход, и Рэн решил, что они разберутся со всем сами? Это ведь было весьма логично. С самого начала, никто не хотел, чтобы она участвовала в этой заварушке. Неужели все началось? На днях Рэн встречался со своим другом и сказал, что Рюу теперь на их стороне. Неужели они привели некий план в действие?

Дверь вспыхнула ярким пламенем, девушка подпрыгнула на месте.

«Хахахаха, а вот и наш разум взбунтовался. Кое-кто не согласен сидеть на месте и ждать.»

Лисица торжественно улыбалась, клыки поблескивали сквозь стекло. Началось. Наконец. Девушка почувствовала, как земля уходит из-под ног, голова кружилась, и боль окутывала тело.

«Мы сможем сломать печать тела!» — раздался внутри голос Кэтсуми, настолько довольный и радостный, что девушка даже сначала не поняла, кто это сказал.

Она вытянула руки вперед, ее аккуратно стриженые ногти с черным лаком, медленно удлинялись в длинные красные когти, что казались острее любого клинка. Вспыхнул стол, и голова девушки откинулась на спинку кресла, ее глаза метали из угла в угол, по щекам стекали струйки слез, сразу же испаряясь от повышенной температуры. Все тело пылало страшным огнем. Пальцы удлинялись, волосы меняли цвет. Пара ярких вспышек внутри и немой крик. И вот на кресле восседала, закинув ногу на ногу Лисица, в своем красивом огненно-красном кимоно. Вокруг все пылало. На ее губах играла торжествующая улыбка. Кабинет полыхал, но ей было совершенно не до этого, она глубоко вздохнула, набирая в легкие побольше воздуха, и с таким, же наслаждением выдохнула.

— Ну, здравствуй, мир.

Игра началась.

Рэнджин нашел Флоренс и волчицу в своем кабинете, они играли в какую-то настольную игру. Откуда они ее взяли, мужчина решил не уточнять, голова была забита другими мыслями. Он махнул головой указывая на дверь, девушки быстро собрали игру, и не говоря ни слова, покинули комнату вслед за вампиром.

Дома Флоренс почувствовала непреодолимую тяжесть, казалось все тело плавилось под воздействием незримого жара. Глаза слипались. Она еле добрела до своей комнаты и рухнула в постель, моментально проваливаясь в темноту.

Рэн заглянул в комнату своей подопечной. Она лежала на животе, слово бы упала на кровать сразу зайдя в комнату. Нужно было бы ее переодеть, но вампир решил не трогать ее и просто аккуратно закрыл за собой дверь, оставляя Флоренс в забытье.

Морико сидела на кухне, дожидаясь хозяина дома. Ей не сильно хотелось оставаться один на один с этим бледнокожим созданием, но выбора не было — она отчего-то не смогла воспротивиться его просьбе поговорить наедине. Рэнджин занял место прямо напротив нее, внимательно смотря в глаза оборотня.

— Я думаю, ты догадываешься, о чем пойдет речь.

Морико кивнула, не прерывая зрительного контакта с вампиром.

— Печати почти исчезли, хотя Флоренс и не заметила этого, лисица умело их сдвинула, воспользовавшись ее доверием.

— Да, и это значит у нас мало времени. Нужно найти эту женщину, или мага, что ей служит, и найти печати, для того чтобы восстановить их на Флоренс. Иначе девочка исчезнет навсегда, — голос вампира был напряженным и злым.

Вся его злоба скрываемая до этого выплеснулась, и Морико едва не задохнулась от хлынувшего потока силы.

«Да что он такое?!»

Он был слишком силен, даже для вампира. Девушка чувствовала, что только чудом остается еще жива, а не валяется на полу с расплюснутой головой. На глаза навернулись слезы, и она отчаянно зарычала, не имея возможности перекинуться в волка.

Пелена спала с глаз вампира, он извинился, поспешно пряча вырвавшуюся мощь обратно в глубины своего разума. Демонстрации силы была случайностью, но нужной случайностью. Теперь у волчицы не осталось сомнений в том, что будь его воля, большая часть людей заселявшая эту планету сгинула бы в мгновении ока, не успев даже осознать, что происходит. Сейчас единственным вопросом волновавшим Морико стал: осознает ли это исчадие ада, какой силой на самом деле обладает? Так просто убить его не получится, а значит нужно пока смириться с их вынужденным союзом.

План был прост и весьма предсказуем. Для знающих людей. Вот на чем они и хотели сыграть. Женщина не ожидает столь прямолинейной и легкой тактики и наверняка будет ждать подвохов и ловушек, которыми их план не был силен. Именно на эффекте простоты и возможности в любой момент просто-напросто сбежать и держался весь замысел вампиров (и оборотня).

Главной составляющей являлась непосредственно скрытность от внимания охотников. Все должно было пройти как можно тише, дабы не привлечь ненужное внимание — не хватало им еще там стрельбы и жертв со стороны людей. В последнем случае все действо могло сказаться на нынешнем магическом сообществе крайне печально, ведь гонения могли начаться вновь, или не дай бог, развернется масштабная война среди всех существующих на земле рас.

Тишина и простота — девиз плана, в котором Крис должен был первым проверить обстановку на территории врага. Он единственный, кого невозможно заметить и кто может передать информацию своим союзникам на расстоянии. Главной обязанностью младшего из вампиров было узнать расположение всех обитателей поместья. После этого в игру вступала Карин. В ее обязанности входило отключить всех, на кого хватит сил, и держать их в иллюзии столько, сколько потребуется для выполнения дальнейших действий.

Куро вступал сразу после своей жены. Он должен заполнить весь дом, исключая комнату Адены и комнату, куда Карин должна заставить прийти обитателей поместья, своим черным туманом. Эта часть была самой опасной из всего плана, хоть и казалась самой разумной. Вот только никто не мог предсказать поведение тумана. Эта субстанция жила сама по себе, и даже Куро не мог управлять ей на сто процентов. Опыт показывал, что порой туман являл собой лишь черную беспросветную тьму, вот только однажды из этого тумана вырвалось нечто мало напоминающее всех известных Рэну созданий. Оно было похоже на пса размером с малолитражную машину, вместо рта и носа у него зияли огромные дыры, а из груди в разные стороны тянулись щупальца с шипами на концах. Повторять опыт подобной встречи Рэнджину не хотелось бы больше никогда, слишком уж эта тварь имела жуткую и отвратительную наружность. На этом их тренировки были закончены, и Куро пользовался своей силой только при крайней нужде.

Сейчас его сила могла перевесить чашу весов на их сторону либо убить всех. Последнее отчего-то не страшило никого из вампиров. Если все пойдет как надо, то не захваченные в иллюзию Аден и маг, и конечно Рюу, будут вынуждены оставаться в главной спальне.

Кейко будет являться козырной картой, если туман придется срочно убрать, а заодно присмотрит за Хикару. Яркая девушка не была сильна в сражениях и потому нуждалась в опеке, пусть и громко кричала об обратном на собрании. Ей отводилась едва ли не главная роль во всем этом спектакле — в нужный момент остановить время и забрать печати, как только представится возможность. Куро оставит видимую дорожку для светловолосой и ее телохранителя, и как только им удастся узнать (при помощи простого диалога или применения силы), где маг скрывает печати, Хикару остановит время, и пока никто ничего не заметил, заберет их, даже если они будут в руках у замороженного мага.

Все это было построено лишь на предположениях. И в любой момент все могло пойти не так, и тогда Хикару придется остановить время для всех, кроме своих. Но в этом случае время остановки будет сокращено, и им придется быстро уходить.

Помимо этого всего, у Рэнджина в рукаве был еще один туз. Амулет забирающий бессмертие. Хозяйка передала его Джину, дабы тот, если понадобится, воспользовался бы им против нее. Амулет этот в тайне ото всех оставил хозяйке их призрачный гость, что сам же и даровал им бессмертие. Работает ли этот странный артефакт, вампир не знал, ему ни разу не пришлось проверить его, на самом деле мужчина успел подзабыть о нём, но недавно он ходил за своим мечом, дабы обновить печати призыва и его взгляд упал на бархатную шкатулку в который и покоился амулет. Вампир решил, что он не будет лишним, да и места много не занимал.

Хозяйка пересказала Рэну их последний разговор с тем вампиром: «Ты самая мудрая женщина, что я встречал, и если посчитаешь нужным, надень этот амулет на себя или на своих близких. Он заберет силу бессмертной крови. Он действует только на превращенных вампирах, против рожденных вампиров, это не более чем безделушка. Ее создали, дабы контролировать популяцию вампиров. Ведь многие молодые вампиры даже не подозревают, что оставляют жертву живой и даруют ей часть своего бессмертия. В свое время, это принесло много бед в моей стране, после чего и были приняты соответствующие меры».

Рэн носил этот амулет на себе, вот уже два дня, и правда — ему он ничего не сделал, что подтверждало факт его чистой крови. Радоваться этому или нет, он не знал.

Морико должна была остаться и следить за Флоренс. Если Лисица догадается о чем-то, она будет должна немедленно покинуть свой пост и прийти к вампирам, дабы сообщить, ведь цели демоницы все еще были для них слишком туманны. Быть может, она просто исчезнет, а быть может, решит стереть с земли парочку городов. Рэн так же попросил Джека, дать фальшивую наводку охотникам, чтобы они переключили все свое внимание на давно необитаемое поместье на Хоккайдо, пока они разберутся в Киото.

Все было готово. И конечно, все пошло не так с самого начала.

Адена ждала их; она сжимала двумя пальцами черный мундштук и размеренно втягивала и выдыхала сизый дым. Взгляд ее темных зеленых глаз следил за вошедшими вампирами через зеркало. Весь ее вид говорил о том, что она обо всем знает, и нет смысла дальше таиться и изображать, что у них есть весьма действенный козырь в рукаве. Это можно было назвать их поражением, если бы не любовь Адены к пафосным речам и выпадам. Женщина усмехнулась, выпуская очередное кольцо дыма сквозь ярко накрашенные красной помадой губы.

План был приведен в действие, вот только поместье было практически полностью опустевшим, если не считать саму Адену и Рюу в бессознательном состоянии. Вампирша продолжала самозабвенно курить, словно бы присутствие нежданных гостей нисколечко ее не волновало. Она сидела напротив трюмо, будто собираясь краситься для очередного званного ужина, кои она когда-то так сильно любила. Рядом с ней на кровати лежал Рюу. Его веки слегка подрагивали — это говорило о том, что мужчина был выведен из игры искусственным и явно болезненным способом.

Ткань неизменного черного платья струилась по бархатной бледной коже, глубокое декольте едва скрывало ее грудь. Аден закинула ногу на ногу, почти полностью обнажая одну из них, из-за длинного выреза. Такой неприкрытый жест неуважения и превосходства над остальными. Все в ее облике говорило о нетерпении показать себя.

— Ну что же, здравствуй, Рэнджин. Не удивляйся, что я знаю о вашем приходе, не думаешь же ты, что только твои дьяволята умеют пользоваться магией. Да, да, не смотри так удивленно на меня, — она заливисто засмеялась. — Ты не знал, что все это магия? Это не какие-то чудесные способности или дар, нет. Я немного расскажу тебе о Древней магии, раз уж ты не знаешь.

Последние слова были произнесены особенно елейно, будто перед женщиной сейчас стояли малые дети, которым нужно объяснить простую истину того, что девочки и мальчики должны писать в разные горшочки.

— Вампиры существа магические, они несут в себе магию, пусть и не на таком уровне, как скажем истинные колдуны и волшебники твоего мира. Это миф, что любого человека можно превратить в вампира. Лишь только те люди, в которых заключена хотя бы щепотка магической силы, могут стать вампирами. Обычные люди просто умирают, а такие — назовем их избранными — им помогает адаптироваться магия внутри них, она защищает их от гибельного яда и приносит бессмертие. Я думаю, что те, кого ты обратил, еще до перевоплощения обладали скрытыми возможностями. Хотя бы возьмем эту девчонку, что умеет останавливать время, ведь еще до того, как ты был вынужден превратить ее, она могла повелевать временем, хоть и не так умело, как сейчас. Не удивляйся, вампир, у меня свой дар, и все что знают окружающие, знаю и я. Против меня невозможно хранить секреты. Вот такая у меня особенность, именно благодаря ей, я так быстро узнала и о твоем мире, и о магах, и вообще обо всем. Стоило лишь мне случайно столкнутся с кем-то знающим, как я наполнялась этой информацией. Да, соглашусь, в начале сила не была столь велика, но я медленно училась плести свои чары, и со временем они крепли, превращаясь в источник моей силы. Ведь и твои спутники, не сразу обладали тем, что умеют сейчас. Никто из вас не задумывался, но на самом деле вы просто медленно учились плести свои заклятия, усиливая их. Что же, это пожалуй все, что я могу тебе сказать. Ты даже можешь не говорить, зачем пожаловал. Твой друг, он и правда был очень полезным союзником, жаль, что он решил предать меня. Он жив, можешь не беспокоиться. Вот только, перенеся все силы сюда и убрав охотников из Токио, ты освободил мне путь. Премного тебе благодарна.

Она усмехнулась, и вновь приложила мундштук к губам.

До Рэнджина медленно доходил смысл ее слов. Все это время создавалось впечатление, что она говорила со своим отражением в зеркале, не замечая пришедших. И всю ту информацию, что она так благодушно излила сейчас, воспринимать было особенно трудно в таких условиях.

Мгновение понадобилось на то, чтобы до Рэнджина дошел смысл ее последней фразы. Что он наделал?! Он кинул ошарашенный и слегка испуганный взгляд на Рюу.

— Да, он тоже не знал о моей силе, — ответила она на его мысленный вопрос. — Что же, удачного вам веселья, я, пожалуй, буду не очень хорошей хозяйкой и покину своих гостей.

Но она допустила самую распространенную ошибку — недооценила своего противника. Ей удалось узнать о силе Хикару, лишь благодаря мимолетному воспоминанию Рэнджина об их встрече, вот только она не учла того, что команда «К» была в полном составе. Женщина понятия не имела, кем был запущен странный черный туман, что медленно поглощал здание. Это чувствовалось из-за того, что оно стало медленно проседать. Мечи Кейко метнулись в открытое окно, попутно разрезав тяжелые шторы, мечи скользнули в сторону женщины, что решила ускользнуть именно через окно. Перед Аден возник Тору — правая рука Рюу, вампир с вечно невозмутимым выражением лица. Оно не сменилось даже когда невидимые до этого клинки врезались ему в грудь, насытившись его кровью, лезвия побагровели, но это лишь на миг остановило их. Вампир упал разрезанный пополам, не успев запачкать дорогой ковер своей кровью, тело исчезло, словно его никогда там и не было.

Рэнджин выхватил из воздуха свой любимый самурайский меч, рассекая воздух, где на мгновение вновь возник Тору, тело исчезло также, не успев упасть. Крис сшиб противника с ног, откинув его в самое сердце тумана, что таился за дверями комнаты, раздалось характерное чавканье и вой. Глаза всех присутствующих устремились туда, что-то приближалось, оно пыталось выйти из тумана почувствовав добычу и испробовав ее на вкус. Куро упал на колени. Туман исчез, существо взвыло, но пропало вместе с густой черной массой. Вампир пытался отдышаться, теперь от него было мало толку, поддержание тумана на столь обширной площади забирало слишком много сил. В дали раздался грохот, пол задрожал под ногами. Сражение продолжилось. Крис вместе с Карин прикрывал вышедшего из строя товарища, отбивая многочисленных клонов врага.

«Мне нужно время, чтобы засечь настоящего», — Карин кивнула, драться она умела плохо, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Аден под шум выскользнула из окна, путь к которому был, наконец открыт. Раздался сдавленный крик, женщина упала на снег, закрываясь руками. Она не верила своим глазам, ведь эти клинки только что летали по комнате, и все сражающиеся были слишком заняты, чтобы заметить ее исчезновение. Тору среагировав на крик, подбежал к окну: его хозяйка лежала в снегу, а перед ней стояла высокая красивая девушка, одетая в черные облегающие брюки, заправленные в высокие сапоги на шнуровке и невысоком устойчивом каблуке. Сверху на ней была надета теплая куртка с мехом на капюшоне, куртка служила скорее данью моде, чем надобностью, потому что она все равно была распахнута. Сама Кейко курила и брезгливо рассматривала распластавшуюся перед ней женщину. Она была сильно ранена, но не смертельно — она вампирша, так что заживет; Кейко знала, убивать ее было еще рано. Она подняла свой взгляд наверх: из окна выглядывал мужчина, чья голова, уже падала вниз, и не успев коснутся земли, исчезла.

Рэнджин отбивался от нарастающего количества клонов, понимая, что это бессмысленно, нужно было убить оригинал. Вот только времени на выяснение, где же прячется настоящий, совершенно не было. Давненько он вот так не сражался, хоть навык и не был потерян, но вот четкости движениям не хватало, это злило вампира. Он не мог сейчас так глупо проиграть, на кон было поставлено слишком многое.

Вдруг вся комната замерла. Стены начал медленно покрывать иней, здание перестало трясти. Хикару. Движения Тору замедлились, но не остановились. Кейко оставила Аден под присмотром пары клинков, что яростно багровели в ночи. Возле нее резко возник тот же мужчина, снова бесследно исчезнув, после удара.

— Клоны значит, — сама себе сказала она, и бросив сигарету на снег, в пару прыжков преодолела расстояние до окна, и запрыгнула внутрь. Кейко было одной из команды, кто владел несколькими стилями борьбы и обладала превосходной ловкостью, словно кошка.

Клинки прыгали от клона к клону, женщина не сильно беспокоилась по поводу убьет она этого вампира или нет. Скорее этим будут недовольны остальные, но смотря на изрядно побитого Криса и загнанного в угол Рэнджина, в глазах которого пылала ненависть, отчего все вокруг начало медленно рушится. Да, она и до этого знала, что их хозяин и вполовину не пользовался своей силой, но похоже сейчас, даже его нервы на пределе. Он призвал катану и бился словно истинный самурай, скорость его клинка впечатляла, но этих амбалов было не так просто победить, учитывая, что они появлялись просто в огромном количестве в столь небольшом пространстве. Из-за них Кейко не видела ни Хикару, ни Куро, ни Карин. Главное, что она чувствовала их расположение, а потому позволяла клинкам беспрерывно искать настоящего.

Рюу все так же был без сознания. Комната представляла собой какой-то кошмар: все было в крови, куски мебели и стекла валялись на полу. Раздался истошный вопль Карин, крик Куро ринувшегося на помощь подруге, тихий вскрик Хикару, и наконец, клинки оборвали жизнь вампира. И комната погрузилась в неожиданную тишину.

Рэн застыл в атакующей позе: он стоял на одном колене, сделав выпад уже двумя клинками в разные стороны, видимо расчищая себе дорогу к пострадавшей. Крис с занесенным кулаком вперед. Хикару согнулась пополам, прикрывая голову руками. Карин лежала на полу, из живота у нее текла кровь, над ней склонился Куро. Тишина давила на слух. Все были потрепаны, с разбитыми губами и порванной одеждой, вымазанной в крови. Куро усадил Карин, сняв с себя рубашку, он обмотал ее вокруг раненого живота. Нужно было подождать, пока рана затянется, и не дать девушке потерять всю кровь.

Вампиры медленно приходили в себя, пытаясь перебороть оцепенение. Куро поднес девушке запястье, и она аккуратно проткнула тонкую кожу, начала жадно глотать кровь. Рана затягивалась. Рэн встал, клинок исчез. Он пустым, потерянным взглядом осматривал комнату; Кейко прикуривала сигарету. Крис подошел к окну, всматриваясь в корчащуюся на снегу фигурку.

— Вам нужно прийти в себя как можно скорее. Она отправила своих прихвостней в столицу, — раздался хриплый голос, наконец, очнувшегося Рюу.

Его серьезный уже не затуманенный взгляд встретился со взглядом Рэнджина. Последнего словно током ударило.

— Мы пойдем вперед, раненные, и еще не пришедшие в себя — догоните позже.

И он в два прыжка оказался около женщины на снегу, тут же рядом возникли все, кроме парочки — Карин еще не восстановилась, а Куро не мог ее оставить. Рэнджин быстро достал амулет, дабы не успеть подумать, и надел его на вампиршу. Она взревела страшным голосом. Сила медленно покидала ее, затянувшаяся почти до конца рана, перестала заживать, и теперь тоненькая струйка бежала сквозь ее пальцы. Она подняла наполненные слезами глаза и посмотрела на мужчину.

— Вы не сможете сами ее запечатать! У вас просто знаний не хватит! Сними это с меня! Я помогу и дам обещание на крови, что больше не трону девочку!

— Ты говоришь так, словно она и не дочь тебе вовсе, — скривился Крис. — Я пойду, а вы тут разбирайтесь с ней.

Он исчез, за ним последовала Кейко. Хикару осталась с Рэнджином. Он снял амулет.

— Что же, тогда ты должна остановить своих головорезов до того, как они навредят девочке. Иначе амулет вновь будет красоваться на твоей шее.

Она посмотрела на него, потом на девушку, что в любой момент могла остановить время, давая ему возможность осуществить свое обещание.

— Руку.

Аден беспомощно протянула руку вперед, Рэнджин прочертил на ней кровавую полосу, потом сделал небольшой разрез у себя на ладони. И приложив ладонь к ее ране, они вместе произнесли обещание, что нельзя нарушить.

— Ты можешь запечатать лисицу вновь?

— Да, хоть сотню раз. Пока это тело бессмертно, это никак не вредит.

— Помни, что нарушивший договор, платит за это очень высокую цену.

Женщина недовольно скривилась, но кивнула.

Лисица потушила пожар в кабинете и создала себе нормальную человеческую одежду. Слегка расклешенные джинсы рваные в нескольких местах, зимние туфли на высокой платформе, белую футболку, на нее накинула красивое пальто с несколькими замочками и треугольным вырезом. Она направилась прямиком на улицу. Ей хотелось хоть немного развлечься. Печать разума все еще была в силе, и поэтому девушка еще являлась полноправной правительницей этого тела, хоть Лисице и удалось на время забрать его себе.

Кэтсуми покинула клуб. Она скиталась по магазинам, примеряя одежду, прикупила себе солнцезащитные очки, дабы скрыть цвет своих глаз, но так как здесь неподалеку была знаменитая Акихабара, и ее могли вполне признать просто за отаку, но все же так было безопаснее. Да и это приносило ей столько удовольствия: ходить по магазинам, подбирать себе одежду и пользоваться безлимитной карточкой девочки, которая никогда не любила магазины, что расстраивало Кэтсуми. Сейчас она чувствовала себя по-настоящему живой и вела себя так, как должна была вести себя Флоренс. Наслаждалась жизнью, тратя кучу денег на ненужный шмот.

Уже темнело, многие магазины закрывались, и женщина решила оставить покупки в кабинете и отправится в какой-нибудь неизвестный ей клуб.

Правда, далеко уйти ей не удалось. Пришлось бежать. Толпа каких-то вампиров села ей на хвост, что весьма огорчало, ведь она так хотела насладиться вечером, да и сражаться с ними было нельзя, а то ведь еще разнесет тут полгорода, ведь они были в самом центре. Флоренс этому явно не обрадуется, как и охотники, чьи руки теперь были полностью развязаны, но убить ее они не могли. Они убили бы девочку, а она бы не могла вновь пребывать в этом мире, лишившись тела носителя. Нужно было увести этих тварей подальше, и тихо с ними справиться. Но ее планам было не суждено сбыться. Вампиры окружили ее. И похоже это была элитная свита: каждый вампир обладал необычными, но очень эффективными способностями. Один вон кидал молнии, другой одним взмахом руки сносил полдома, третий бросал иголки, настолько тонкие и маленькие, что при обычном зрении их ни за что не увидеть.

Круг замкнулся, чертова дюжина. Каждый член, которой, мог убить огромное количество людей, лишь взмахом руки. Будет трудно справиться с ними в одиночку, так чтобы охотники не прибежали, и чтобы не пострадали люди. На губах женщины заиграл хищный оскал.

Ее адский огонь не подпускал их близко, но и долго его держать было нельзя, иначе он пожрет все вокруг и привлечет своей силой ненужных зрителей с большими пушками. Хорошо хоть ей удалось увести их в какой-то уже безлюдный парк, что немного, да упрощало задачу для драки. Ей удавалось защищаться, но вот дать отпор, пока не получалось, что ее безумно злило. Она шипела и все-таки попыталась отправить стрелу. Один из вампиров был задет, но стрела пролетела дальше, и раздался грохот, не очень сильный, но достаточно ощутимый, чтобы в некоторых окнах вновь зажегся свет. Зрители сейчас были очень не кстати. Но сила Лисицы была слишком большой, и полного контроля над ней она не имела. Сказывались столетия взаперти и печати, из-за которых часть силы переходила во владения человеческой девочки. Да, пожалуй, ей никогда и не приходилось сдерживаться, заботясь об окружающем пространстве. Обычно она просто разрушала все вокруг, вместе с врагами, но тут это не получится.

Крис и Кейко, забежали в клуб, но ни Морико, ни Флоренс там уже не было. Оставалось только практически наобум искать эту парочку, и надеяться, что им удалось сбежать. Рэнджин вместе с Аден и Хикару, уже приближались к Токио, когда им навстречу выпрыгнула взволнованная волчица, которая рассказала о случившимся. Пришлось прибавить скорости.

Рана Карин затянулась, и пара смогла присоединиться к остальными.

Лисица обдумывала план действий.

Глава 18. Падение. Город внутри нас

Флоренс казалось, что она падает сквозь жидкое вещество: вокруг все так же была тьма, но уже другая. Будто эта тьма превратилась в огромный океан, и теперь она идет ко дну. Она провалилась в пучину так резко и неожиданно, что даже еще не успела испугаться и понять, что же произошло. Крупные пузырьки плыли куда-то вверх, когда она погружалась все глубже и глубже; казалось бы, барабанные перепонки должны были лопнуть от давления. Но ничего не происходило, лишь безмолвное падение сквозь черную воду. Флоренс никогда не могла открывать глаза под водой: они обычно сразу же начинали болеть и сильно краснели. Но здесь все было иначе. Она смотрела вверх, в непроглядную тьму и мечтала поскорее достигнуть дна, чтобы все это закончилось.

Джек курил уже третью сигарету за последние полчаса — так и рак легких заработать можно. Он тяжело вздохнул, но все же закурил следующую. Он чувствовал: что-то происходит, но не здесь, он точно знал, что это лишь отвлекающий маневр. Хоть Рэнджин и выглядел серьезным, говоря о поместье на Хоккайдо, но Джек был дампиром — единственным в японской ассоциации охотников, и его чутье еще ни разу не подводило. В последний раз затянувшись, он нарушил приказ и скрылся в густом лесу.

Вампиры собрались в клубе. Нервы были на пределе, но никто не мог даже почувствовать лисицу, она словно испарилась. Ее присутствие они проследили до ресторана, в котором она так и не появилась, и все, дальше след перебивает непонятное сочетание аур и запаха. Однозначно — это вампиры Аден. Вот только проследить их след дальше невозможно: кое-кто из них стирает все следы пребывания, и поиски усложняются. Ни нюх волчицы,ни специфическое зрение Рэна не улавливают ничего. Остается лишь разделиться и продолжать поиски.

— Если кто-то найдет их, сразу звоните на телефон, — произнес Рэн.

Старший из вампиров был вынужден разделить вампиров неравномерно: Хикару пришлось идти вместе с ним и Аденой, Морико пошла с Крисом, ведь у нее даже телефона не было, Куро, конечно, желал отправится вместе со свое женой, но как истинный джентльмен, чем сильно разозлил Кейко, настоял на том, чтобы Карин отправилась с ней. Он же остался в одиночестве.

Они разделились, и исчезли.

Рэнджин переживал, всё внутри переворачивалось, как только перед его глазами появлялась картина бездыханной Флоренс; однажды он чуть не потерял ее из-за лисицы, второго раза не будет. Он сделает всё ради нее, лишь бы вновь увидеть, как она мешает что-то в кастрюльке с таким видом, словно готовит какое-то сильное зелье, а не карри. Только ему показалось, что все будет нормально, как эта Лисица решила всё испортить, а ведь если бы она осталась на месте, ее просто бы схватили прихвостни Аден, и искать бы их не пришлось. Но никогда и ничего не идет так, как нужно. Это какой-то ужасный жизненный закон, что они обязаны разделиться в самый неподходящий момент.

Флоренс наконец коснулась ногами дна. Гравитация резко изменилась, и она уже не падала спиной вниз, а стояла на твердой поверхности, словно земля резко перевернулась. Девушка осмотрелась. Это место не было обычной тьмой, как там, где находилась Лисица. Здесь был город. Странное смешение классических японских домов и огромных высоток чуть вдалеке. Флоренс осторожно сделала шаг в сторону этого странного города.

Улицы были пусты, кое-где стояли поржавевшие машины, многие дома заросли вьюнками, стекла во многих были разбиты или заколочены. Словно она попала в один из фильмов о постапокалиптическом мире. Внутри всё похолодело, ей казалось, что вот-вот из-за угла покажется зомби или еще что похуже. Но город пребывал в мертвой тишине, что даже уши заболели. Девушка продолжила свою прогулку по этому странному месту. Многоэтажные здания всё так же были где-то впереди, словно она и не приближалась к ним ни на дюйм. Флоренс побежала, но они по-прежнему оставались впереди, олицетворяя собой недостижимую цель.

— Это бесполезно, — раздался чей-то голос, звякнули ключи.

Девушка резко остановилась и обернулась на звук голоса. На крыше одного из домов сидел невысокий парень со светлыми короткими растрепавшимися волосами, он был одет в широкие голубые бриджи, затянутые чуть ниже колен веревочками, завязанными в бантики. Сверху была надета распахнутая безрукавка золотистого цвета; парень был босиком. В одной руке он держал связку ключей и крутил ее вокруг пальца, создавая шум. Он напоминал появившегося из бутылки джина, если бы не заостренные, как у эльфа уши.

— Давно ты здесь не была, твой город почти разрушился. Нужно присматривать за своим внутренним миром.

Парень спрыгнул и оказался подле нее. Его ясные голубые глаза смотрели прямо в ее — они были одного роста. Раздался звук грома.

— Кажется, скоро начнется дождь, может, скроемся в одном из домов? — сказав это, он направился к одному из них, с абсолютно непроницаемым выражением лица выбил дверь ногой, словно так и нужно, и зашел внутрь.

Девушка беспрекословно последовала за ним, она не успевала даже удивляться происходящему. Зайдя в дом, Флоренс на миг замерла, но решив сейчас не думать о плохом, прошла дальше. Этот странный блондин расположился в одной из комнат, видимо, гостиной, он сидел на полуразвалившемся изъеденном молью диване. Флоренс выбрала стул, и поставив его напротив дивана, села. Паренек оперся одной рукой о ручку дивана и подпер тыльной стороной ладони лицо, слегка прищурился, всматриваясь в девушку.

— Почему ты не появлялась здесь?

— Что это за место?

— Ха? Ты не знаешь? Это твой мир, дорогуша, твое подсознание если хочешь.

— Я даже не знала, что оно существует.

— У всех людей есть свой внутренний мир, вы ведь так любите это словосочетание, но почему-то не торопитесь, заботиться о своем собственном мире. И вот, здесь стало невозможно жить, почти всегда идет дождь, и дома заросли травой. Этот мир рушится. Я думаю не сложно представить, что будет если твое сознание разрушится, исчезнет. Ты сама перестанешь существовать.

Глаза Флоренс расширились от ужаса, она не понимала, о чем он говорит, вернее нет — она все прекрасно понимала, но в голове крутились навязчивые вопросы: что делать, что происходит, почему так?

— А ты-то кто? — спросила она, слегка дрожащим голосом.

— Хранитель ключей, но, к сожалению, постепенно они исчезают, и вот я остался лишь с одним единственным ключом.

Он выставил красивый резной золотой ключик вперед, в его глазах зажглись огоньки, и он улыбнулся.

— Правда, красивый? — словно довольный собой ребенок, спросил он.

— Да, очень.

— Я сам его создал, — гордо заявил он, но веселая улыбка быстро слетела с его губ, лицо исказила гримаса боли. — И сам стал его рабом. Я создал эти ключи для контроля необузданной силы, но какой-то маг решил, что они будут сильнее, если я сам же и буду их охранять. И пока я, ничего не подозревающий, радовался открытию, затолкнул меня внутрь. Очнулся я уже в этом городе. Видимо кто-то нашел, наконец, применение моей работе. Но она, как показал опыт, оказалась не так уж прочна. Эта лисица перекрывала все двери сюда, и ты знала лишь о существовании ее измерения. А я не мог с тобой связаться, чтобы предупредить об опасности. Снимать печати нельзя, ни в коем случае, иначе сила завладеет носителем, и он исчезнет, а сила возьмет его тело. Жаль, я не мог сказать тебе этого раньше. А нужно было, когда ты была еще маленькая и приходила сюда чаще.

Флоренс нахмурилась, вспоминая. И правда, когда она была меньше, то любила мечтать, как и все; она создала свой город, куда приходила играть, перед тем как уснуть или когда обижалась на Рэнджина. Но девушка всегда считала это лишь своей фантазией — не больше, и не удивилась, что с возрастом, этот город почти исчез из ее повседневных мыслей.

— Не у всех людей подсознание выглядит как огромный мегаполис, у многих это просто небольшие комнатки, или просто природа или еще что-нибудь. Всё это зависит от самого человека. Ты всегда представляла эти милые здания в японском стиле, потому что твое детство прошло вдалеке от цивилизации, но после ты переехала в огромный мегаполис, и твой маленький город разросся. Я был поражен, ведь это не так-то просто, поддерживать в себе такую махину. Многие бы давно сошли с ума. Но ты всегда прятала здесь что-нибудь и закрывала на ключ, который после отдавала мне.

Неужели она и правда делала это? Воспоминания были туманные и далекие, и она не помнила совершенно никаких деталей. Это было забавно, и в то же время обидно, что она оставила его, совершенно пустым, и он начал разрушаться. И этот паренек… наверняка, ему было здесь одиноко, когда все жители были вынуждены покинуть разрушающийся город. Она виновато посмотрела на него.

— Успокойся, ты ни в чем не виновата, ведь это дело рук Лисицы. Если честно, я могу предположить, что она и сама не знала, что разрушение печати приведет к твоей гибели. Вполне вероятно, она посчитала, что раз остается здесь по своей воле, то и открыв все двери, все будет по-прежнему, лишь с учетом ее освободившейся силы и воли. Но я создавал эти печати, дабы демоны не могли никоим образом выбраться, а потому я пришел к выводу, что лучше всего сделать так, что при разрушения печатей, демон будет считать, что завладевает телом. Но на самом деле, после открытия последней двери, носитель скоропостижно умирает, тем самым какое-то время демон не может возродиться. Да, это жестоко по отношению к носителю, но демоны это не шутка, и приходится делать для них живые ловушки.

Флоренс откинулась на спинку и уставилась в потолок. Она на удивление была спокойной и слегка отрешенной, будто все это происходило лишь во сне. Но осознание ситуации медленно начало накатывать, она понимала, что это не сон, и это все не исчезнет в один миг. Нужно было что-то делать.

— Что теперь мне… Нам делать?

— Печати можно восстановить лишь извне. Ты должна постараться, для начала, восстановить свое духовное равновесие, и тем самым, наконец, принести солнце в этот мир. Здесь его уже давно не было, я даже успел соскучиться.

Парень выглядел беззаботным, его глаза излучали доброту, он улыбался мягко, и слегка наивно. Но эта его улыбка внушала ей надежду и силу. Только она сама может разобраться в своем внутреннем мире, а значит нужно взять себя в руки и перестать вечно плакать и прятаться.

— Как тебя зовут?

— М? Я — Айрен, один из представителей солнечного народа эльфов.

— Эльф, — протянула девушка.

Вот и еще один знакомый, чей род никак не связан с человеческим. Она не знала, что ее окружают те существа, про которых она лишь читала и смотрела фильмы. Ей всегда нравилась эта тематика — кого она только не читала, конечно, в первую очередь она прочла несколько произведений Толкиена, а потом посмотрела раз по десять экранизацию его трилогии Властелина Колец. Но тогда она и подумать не могла, что встретит всех этих необычных обитателей другой вселенной. В голове не укладывалось, хотя ей бы пора было привыкнуть, но к такому, как говорится, сложно приспособиться быстро.

— Пойдем, прогуляемся, — произнесла она.

Глаза паренька загорелись, он радостно кивнул и соскочил с дивана. Флоренс вышла на улицу и, подняв голову к небу, вдохнула полной грудью и улыбнулась. Сквозь тучи скользнул лучик солнца, вдалеке раздалось кошачье шипение. Теперь все будет хорошо, Рэнджин справится с ее матерью, а она с лисицей.

— Я думаю, тебе стоит спуститься к нам.

Чутье не подвело Джека, в городе что-то происходило, он чувствовал яркие потоки неизвестной силы, что когда-то разрушила поместье Рюу. Значит, все же началось. Он надеялся, что ему не придется драться с Рэнджином, но он не сомневался, что если в деле замешана девочка, Рэн без боя не отступит.

«Прости, но я не могу этого допустить.»

Когда этот вампир появился в зале собрания, Джек лишь покривился. Он показался ему таким же как и все эти кровопийцы — равнодушным и высокомерным. Но первое впечатление медленно рассеивалось под натиском действий этого странного вампира. В нем чувствовалась непонятная сила, которой он совершенно не пользовался, дабы давить на совет. Рэнджин всегда находил весомые аргументы и убеждал всех лишь с помощью них. Первоначальное впечатление медленно размывалось, эти, казалось, отстраненные и равнодушные глаза, излучали непоколебимость при спорах. Он умудрялся находить лазейки в любых ситуациях и всегда выходил победителем, не проронив ни капли крови. А эта идея с кровяными таблетками, она просто поразила совет, но все взялись помогать ему. Так жгучая неприязнь перерастала в невольное уважение перед этим бессмертным. Это был единственный раз, когда он, дампир, так до этого ненавидящий своих предков вампиров, начал общаться с ними. Рэн собрал вокруг себя эту команду «К», как привыкли называть ее все, пока мужчина не слышит. Это были сильные и в то же время отличающиеся своей странной добротой вампиры. Скажи ему пару десятков лет назад, что вампиры могут быть добрыми и помогать людям — он бы скорее убился об стену, чем согласился с этим высказыванием.

И сейчас ему было неприятно выступать против этого вампира. Он всеми фибрами души надеялся, что все закончится, как и всегда, благополучно, что Рэн найдет более ухищрённые методы. Дампир с тяжелым вздохом, направился в сторону плескавшейся через край энергии.

Вампиры плотоядно улыбались, их клыки врезались им в губы, но никто этого казалось, не замечал, они медленно приближались к застывшей лисице. Вдруг ее тело затрясло, глаза расширились от ужаса.

— Нет! — она взревела страшным голосом.

Земля под ее ногами начала гореть, огонь поднялся на высоту двухэтажного здания. Вампиры отшатнулись, но пламя продолжало разрастаться, оно тянуло свои языки ко всему, до чего дотягивалось, и медленно парк начал пылать весь. Вампирам пришлось отступить.

Лисица оказалась лицом к лицу с девочкой и ее старым другом. Она оскалилась.

— Значит все-таки смог.

— Ты ослабила защиту, вырвавшись.

Лисица перевела свой взгляд на Флоренс. Девочка смотрела на нее уверенным взглядом, в котором читалась решительность.

— Прости, но это мое тело, и я не сильно хочу его терять. Как и свой разум.

— Да… недооценила я тебя, но все же, я не хотела причинять тебе боль, лишь воспользоваться твоим телом, что ты сама предложила мне, тогда в храме. Ведь ты сама согласилась стать со мной единым целым. Или я не права?

— Я не спорю, но это оказалось невозможным. Я не хочу умирать, я думаю — ты тоже. Поэтому, мне нужно обратно мое тело.

— Думаешь, я так просто уступлю его тебе, оказавшись здесь, я теперь могу отобрать последний ключ у вас. И запереть твой разум раз и навсегда.

— Попробуй, — Флоренс помаячила золотистым ключиком.

Это был ее мир — здесь она не чувствовала ни усталости, ни каких-либо потребностей. Она бежала, виляя между улицами. У нее не было точного плана, она просто хотела загнать лисицу в тупик и взять верх над телом. Ей нужен был лишь миг, миг в который она сможет вырваться, оставив лисицу позади, и попросить помощи у Рэна. Но для этого нужно было ослабить лисицу, но та была демоном, и это весьма усложняло задачу.

— У меня есть идея, — Айрен появился рядом. — Она огненное существо, а значит, ослабить ее может вода. Создай океан, с кристально чистой водой, так чтобы яркие блики солнца отражались от него. Представь себе, что это будет тем самым зеркалом, в котором всегда была заточена лисица. Представь, что у тебя в руках цепи и ты победитель. Я отвлеку ее.

Облик Айрена изменился, и вот Флоренс уже видела свою точную копию, которая отсалютовав ей, подмигнула, и скрылась в другом переулке. Девушка резко завернула, и присев, проскользнула в выбоину в заборе. Флоренс услышала, как мимо пронеслась лисица, сворачивая точно за Айреном. Ей нужно было торопиться, иначе эльф будет в опасности. Девушка обняла колени руками и попыталась точно представить, то что сказал Айрен. Это было не легко, создать такое огромное пространство внутри себя за считанные секунды. Пот струился у нее по вискам, голову словно сжали тиски, от боли ей казалось, что она сойдет с ума. Но вот, появилась чаша, медленно заполняющаяся водой, океан был идеально чист, дно было устлано красивым белым песком. Океан появился где-то с восточной стороны города. Солнце и без ее помощи уже ярко сверкало, играя своими лучами в кристальной воде.

Девушка вздохнула пару раз и вышла из своего укрытия. Она сосредоточилась на поиске лисицы: много времени это не заняло, она почти сразу почувствовала яркую исходящую ненависть, где-то в стороне небоскребов. Со всех ног она ринулась туда.

Айрен знал этот город хорошо, но никогда квартал с небоскребами не был доступен, но видимо с приходом хозяйки все изменилось. Парень бежал мимо стеклянных зданий, сворачивая наугад, и зашел в тупик. Лисица завернула за ним, оскал исказил её красивое лицо.

— Эй, мне кажется, ты немного ошиблась с целью!

Лисица обернулась: за ней стояла еще одна девчонка. Она непонимающе посмотрела обратно, но на месте Флоренс, у стены стоял этот надоедливый эльф. Вот значит как. Она развернулась. Дома полыхнули огнем и начали осыпаться, паренек, прикрывая голову руками, забился в самый угол. Девушка рванула в сторону океана. Лисица не заставила себя ждать. Флоренс с ужасом понимала, что не может бежать, ноги стали словно ватными. Она пыталась бежать, но ее словно что-то сдерживало. Такое обычно бывает в страшных снах. Она что есть мочи закричала, пытаясь хотя бы немного ускориться. Позади нее раздался смех лисицы. По щекам струились слезы и пот, цель была так близко, но она не могла заставить свое тело двигаться. Боже! Да за что ей это все! Но она не сдавалась, все мышцы были на пределе, казалось еще немного и они просто порвутся, как струна. Лишь силой воли ей удавалось, иногда ускоряться. Шаги лисицы были все ближе и ближе. Девушка пыталась создавать ей на пути препятствия, хотя бы в виде старых машин. Вот уже вдалеке блестела вода. Еще пара шагов… но вот когти лисицы разрывают подол ее пышной юбки, и она загорается, от прикосновения с огненным существом. Ногу обжигает ужасная боль.

— Ты проиграла! — радостно прокричала Лисица, сумасшедшим голосом.

Девушку душило отчаяние, вот еще немного, совсем чуть-чуть, похоже лисица была уверена в своей победе и лишь смеялась над потугами девчонки, которая так усиленно пыталась добраться до берега и потушить свое воспламененное платье. Лишь только ее нога ступила на берег, как девушка резко развернулась и схватила лисицу за ее кимоно.

— Ты пойдешь со мной!

И она упала вниз, увлекая за собой демоницу. Раздался плеск, и борьба началась в воде. Излюбленные кимоно лисицы были ей теперь во вред. Она моментально потеряла из виду девчонку, что при падении отпустила ее кимоно, и теперь лисица барахталась в воде, пытаясь распутаться. Вокруг нее плавало ее кимоно, совершенно закрывая обзор, и, намокнув, ткань тянула ее вниз. Беспомощно барахтаясь, великая огненная демоница, падала все ниже и ниже.

Девушка выплыла на берег.

— Что теперь делать?! — крикнула она, приближающемуся к ней Айрену.

— Пусть поверхность станет стеклом! Потом я приложу печати, и это на время задержит ее здесь, ты сможешь уйти!

— А как же ты?

— Она не может мне ничего сделать, даже притронуться, тем более я под твоей защитой, а значит, город будет слушать меня, да и она, скорее всего, попробует сразу прорваться наверх — к тебе. Так что ты в большей опасности, чем я!

Флоренс рассеянно кивнула, и, собравшись с мыслями превратила поверхность в стекло. Эльф ту же приложил к ней какие-то бумажки и по поверхности побежали разные непонятные символы. Видимо эльфийский.

— Иди!

Флоренс кивнула. И зажмурившись, прыгнула, что есть мочи вперед.

Глава 19. Превращение. Конец игры

Хикару кусала губы, все это больше походило на сумасшедший дом. Даже давние события в Лондоне, что иногда отзываются тупой болью в груди, не были похоже на это. Там все было понятно и ясно — тебя поймало пятеро мужчин, поздно вечером одну. Всем сразу становится понятно, для чего они волокут тебя подворотню, для чего режут прямо на тебе корсет, не заботясь о том, повредили ли при этом они что-нибудь тебе или нет. Их уже не волнуют твои слезы и бессвязное мычание.

Именно это случилось с ней тогда в Лондоне. Они уже должны были отправиться в Японию, благодаря тому, что узнали, но каждый раз что-то мешало короблю выйти в море. Сначала это была непогода: всю неделю бушевали шторма, и ни один, даже самый заядлый моряк, не решался выйти в море. Им пришлось снять небольшую квартирку на окраине Лондона, ближе к докам, дабы всегда быть в курсе событий. В этот вечер Хикару, как и всегда, возвращалась домой с продуктами. В руке она держала небольшую корзинку с овощами, фруктами и рыбой. Она привычно свернула за угол, и тут чьи-то сильные руки схватили ее сзади, закрывая рот. Из ниоткуда перед ней появился еще один человек, его страшная безумная улыбка испугала ее, и даже если бы рот ей не зажимала чья-то грязная рука, ей бы все равно не хватило духу крикнуть. Корзинка уже давно валялась где-то под ногами, девушка предприняла попытки вырваться, но все они оказались безуспешны. Да и что может хрупкая девушка, уже против пятерых мужчин? У нее даже не получилось хотя бы замедлить ход времени: из-за испуга она не могла сосредоточиться. По щекам уже вовсю текли слезы. Кто-то разрезал прямо на ней корсет, чьи-то руки рвали подолы платья, пытаясь их поднять. Тут ее взгляд наткнулся на одного из мужчин, она узнала его. Это был сын одного весьма состоятельного и немало известного господина в Лондоне. Рука исчезла с ее рта, и она смогла прохрипеть: «Ты же…». Это было ее роковой ошибкой. Глаза парня расширились от ужаса, он в панике выхватил нож у одного из своих напарников. Его руки оказались более проворными. И вот он уже справился с многочисленными подолами, и девушку пронзил не только мужчина, но и нож, погрузившийся ей в живот по самую рукоятку.

— Какого черта? — вскрикнул один из мужчин.

— Плевать, если бы она выдала меня, я бы не пережил такого позора, вы, я думаю, тоже господа.

Но окровавленное тело не вызывало у них былого интереса и, бросив ее в переулке, компания скрылась. Хикару смотрела на грязную стену перед собой. Если бы она была чуть сильнее, чуть более внимательна, этого бы никогда не случилось. Она работала проституткой и вполне бы могла пережить кратковременное издевательство — ей не привыкать. Но вот ее тело, после удара в живот ножом, уже явно не могло дальше существовать. Из глаз лились слезы, она всеми силами звала единственного близкого на данный момент для нее, вампира. В голове крутилось лишь одно имя: «Джин, Джин, Джин». Картинка перед глазами уже начала терять цвета, девушка чувствовала приближающуюся к ней смерть. Впервые она молилась, но даже сейчас, она молилась не за себя, а за них, чтобы во что бы то ни стало, их цель была достигнута. Девушка уже была готова встретиться со смертью лицом к лицу, как ее приподняли чьи-то руки.

— Джин, — еле шевеля губами, просипела она.

— Не разговаривай. Вернее просто ответь: ты готова принять бессмертие в обмен на вечное страдание от жажды, и привязанность ко мне?

Хикару вымученно улыбнулась и кивнула. Хотя ей уже было все равно, она даже половины слов не разобрала в его речи. Мужчина склонился над ней, и она почувствовала новую боль на шее. Его клыки вошли в мягкую плоть. Хикару казалось, что огонь ада разлился по ее венам, она не могла кричать, но тело свело судорогой, она корчилась от боли, пока сознание не покинуло ее, погружая в спасительное небытие.

Наутро она проснулась на кровати в спальне, которую они делили с Кейко. Такие разные девушки, но они сошлись достаточно быстро, чем удивили всех. Хикару поняла, что весь мир вокруг изменился, вернее нет, ее восприятие мира сильно изменилось. Сильный шум с улицы раздражал, а вот приятный запах чьей-то сладкой крови будоражил. Она сорвалась с постели. Куро и Джин обладали более хорошими рефлексами и в мгновении ока оказались подле девушки, удерживая ее.

— Хикару, послушай меня. Ты должна успокоиться, постарайся подумать о чем-то хорошем и светлом.

В комнату вошла Кейко, в руках она держала пакет с кровью, от вида которого, девушка начала вырываться в пять раз сильнее. Наконец, добравшись до добычи, Хикару жадно пила кровь. Но этого ей было мало. Она рвалась наружу, девушка ничего не понимала ведомая жаждой. Ей было плевать на все, на то скольких она убьет, будут ли это дети или женщины, она просто хотела крови, любой ценой.

— Хикару! — раздался властный громкий голос Джина.

С ее глаз словно сорвали пелену безумия, взгляд постепенно светлел, и она, наконец, осознала, где находится, и что произошло.

— Я рад, что нам не пришлось применять против тебя силу. Ведь если бы ты решила вырваться наружу, пришлось бы…

— Да, я поняла, — тяжело дыша, произнесла девушка. — Вы все время это чувствуете, вот так?

— Нет, постепенно жажда притупляется. Но первый месяц труднее всего, видимо нам придется отложить поездку, иначе ты убьешь всю команду.

Хикару потупила взгляд. Не этого она просила вчера, лежа в подворотне. Она не хотела становиться помехой для них. Раздался тяжелый вздох Джина.

— Успокойся, никто тебя не винит. По сути, не имеет значения, когда мы отправимся в Японию. Все равно будет одинаково трудно найти одного единственно человека в стране. Но главное, что наше территориальное пространство уменьшилось во много раз. Ведь она могла уехать, скажем, в Россию, и тогда задача была бы усложнена. Да и вначале мы вообще не знали, где она может находиться, в Европе, или может уже в Америке. Так что не терзай себя, тебе сейчас не нужны сильные отрицательные эмоции. Лучше сосредоточься на контроле жажды.

Девушка всхлипнула и осела на пол, обхватив себя руками. Рэнджин посмотрел на девушку и, ничего больше не говоря, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Кейко стояла напротив двери, опираясь на стол, и внимательно смотрела на вышедшего.

— С ней все будет в порядке.

Кейко кивнула, но продолжила стоять, словно страж. Мужчина внимательно посмотрел на нее, усмехнулся и ушел. Кейко помогала Хикару восстановиться, ведь она тоже относительно недавно стала вампиром, а потому лучше всех понимала, что лучше сказать, дабы облегчить страдания девушки. Вечно ненавидящая всех вокруг, избегающая общения, она сейчас выхаживала Хикару словно ребенка. Конечно, она делала это по-своему, но все же лучше, чем ее былое поведение. Правда после того, как Хикару уже самостоятельно справлялась со всем, девушка вновь стала отстраненной и холодной. Никто не знал, с чего была эта резкая перемена в ее поведении, но и спросить никто не посмел. Вскоре им удалось выдвинуться в Японию.

Кейко искоса поглядывала на нервную подругу, сейчас нервы у всех были на пределе, даже у нее. Вся эта история с демонами и охотниками развеяла их рутинные будни, но это было не то, чего она хотела. Приключения, драки — это здорово, только в том случае, когда все ясно и понятно. Идешь к цели — добиваешься ее. А сейчас весь мир вертелся словно колесо, и никто не мог понять, что ему делать дальше. Она пыталась уловить хотя бы одну сильную ауру, но лисица вместе с той шайкой, словно сквозь землю провалились. Ни намека на их присутствие, черт. Кейко хотелось стукнуть кулаком о ближайшую стену, но у них не было на это времени. Она сдерживала всю свою ярость, чтобы выплеснуть ее в лицо врага и, наконец, уже вырвать эту девчушку из их лап, раз и навсегда.

Кровь стучала по венам Криса, ему казалось, что мир просто сходит с ума, все летело к чертям. Единственна мысль, что сейчас вертелась в его голове, была: «Успеть спасти Флоренс». Шестое чувство подсказывало ему, что девочка в смертельной опасности, а этого он допустить никак не мог. Он просто не мог дать ей умереть, не сейчас, когда он еще не успел сказать ей, что чувствует. Он просто обязан спасти ее во что бы то ни стало. Парень понимал, что ее сердце уже отдано другому, но и не попробовать он не мог. Ведь Рэнджин хоть и бесился, но все же явно испытывал к ней не романтические чувства, а скорее родительские. Так по крайней мере казалось Крису. Ведь мужчина столько раз мог сделать ее своей, но лишь отпугивал других, а сам не приближался к ней, хотя все и видели, что чувствует на самом деле Флоренс.

«Флоренс, прошу тебя, просто дождись меня!».

Он пытался ускориться, но у него не было четырех лап, как у его спутницы, но даже скорость не могла им помочь. На улицах было тихо, ни одного дуновения силы, ни запаха этих вампиров. Он мысленно связывался с другими, но и они не могли ничего найти. Этот забег казался бесконечным. Улицы мелькали, сливаясь в одну полосу. Парню хотелось нагнать этих вампиров и хорошенько наподдать им. На Хоккайдо у него не было и шанса против толпы тех «шкафов». Но сейчас его не останавливала даже мысль, что эти парни так же имели необычную силу. Сейчас было главное найти их и Флоренс и покончить уже со всем этим кошмаром, вернуть себе свою привычную рутину. Так было лучше, чем вся эта ужасная катавасия, от которой у него скоро разовьется нервный тик.

Куро передвигался медленнее всех: поделившись своей кровью и долго удерживая туман, он потерял часть своих сил. Но именно ему судьба преподнесла неприятный подарок. Сбоку словно что-то ударило его, хотя это был лишь поток энергии, но он был настолько концентрированным и сильным, что он едва удержался на ногах. Рука выхватила мобильник и застучала по клавишам, набирая номер. Он сделала групповой звонок.

Все сразу же изменили свое направление: наконец, их цель была найдена. Или, по крайней мере, нечто, похожее на их цель.

Джек колесил по городу, но никак не мог найти, того, что искал. Он нашел следы лисицы и незнакомых вампиров, но они резко обрывались, и дальнейший их след он проследить не мог. На пассажирском сидении рядом с ним лежала снайперская винтовка с оптическим прицелом, заряженная специальными пулями. Мужчина с периодичностью кидал на нее свой взгляд и в душе надеялся, что ему не придется использовать ее. Джек почувствовал, наконец, чью-то очень мощную энергию, и направился к ее эпицентру, вжимая педаль газа в пол. Он лихо объезжал машины, сигналящие ему, и чудом не сбил ни одного из немногочисленных для этого времени пешеходов. В зубах он держал не подкуренную сигарету, жуя фильтр, он совершенно не чувствовал неприятный горьковатый вкус, что начал медленно оседать на его губах. Мужчина был сосредоточен на дороге и силе, что вела его все дальше от центра города, что было и к лучшему. Если предстоит драться, то хотя бы гражданских будет куда меньше, если вообще будут в это время.

Рэнджин, Адена и Хикару были уже почти на месте, они пришли первые, после звонка Куро, но в этой катавасии энергии, Рэн не мог найти парня. Его взгляд и взгляды женщин были прикованы к огненному столбу, что сейчас бушевал в парке. Огромный столб огня доходил уже почти до четвертого этажа, парочка вампиров Адены, что находилась ближе, уловили присутствие хозяйки и метнулись к ней.

— Аден-сама, мы не смогли даже подойти к ней!

— Найдите остальных, и уходите, пока сюда не нагрянули охотники.

— Это все? — холодно поинтересовался Рэн, одарив подошедших брезгливым взглядом.

Вампиры зло уставились на него.

— Отвечайте, — сказала Аден усталым голосом.

Ей уже тоже все это надоело, хотелось поскорее разобраться с этим и вновь исчезнуть, дабы не злить больше этого вампира. Поначалу, он казался ей тряпкой, очередным фанатиком, что слепо последовал за целью ее матери. Но как оказалось, в нем был стержень, да еще какой. В нем теплилась сила, и она бы не удивилась, если бы ей сказали, что эта сила равна силе демона. Как говорится: в тихом омуте. Всегда спокойный и отстраненный, он оказался самым сильным противником, против которого она не смогла устоять. А тогда ей казалось, что именно Рюу этот самый козырь в ее рукаве. Но тот оказался лишь клоуном, в своих ужасно безвкусных нарядах, они всегда ее раздражали.

— Нас было больше, остальных мы пока не нашли, — сквозь зубы, произнес один из вампиров.

— Тогда ищите их, и отправляйтесь вместе!

— Да, мэм! — и они скрылись.

— Ты можешь запечатать ее сейчас?

— Нет, мне нужно видеть ее, лучше бы даже прикоснуться, так печать будет сильнее.

Мужчина кивнул. Нужно было придумать что-нибудь, дабы прорваться сквозь этот занавес, но пока достойных идей не было. Сбоку кто-то приближался — это оказались Крис и Морико, девушка была в облике огромного волка. Она скалилась и рычала на огонь.

— Что будем делать?

— Для начала думать, огонь вроде не распространяется, а значит, у нас пока есть время. Нужно срочно понять, как можно преодолеть эту завесу из огня.

— Это не обычный огонь, — тихо произнесла Аден, ее глаза были слегка прищурены, она словно что-то пыталась прочесть в этом огне. — Это огонь самой лисицы, а значит потушить его такими обычными средствами, как вода или песок, не получится. Этот огонь поглотит все, к чему притронется.

Они смотрели на этот огонь, и никто не знал, что можно сделать, вскоре к ним присоединились остальные, но дело не сдвинулось с мертвой точки. Они все беспомощно смотрели на огонь и ждали чуда.

Джек разместился на крыше одного из домов. Он поставил винтовку и лег, удобно строившись. Он посмотрел в прицел. Здание было достаточно высоким, чтобы он мог видеть сверху девушку, чей облик сейчас был слишком непонятен. Хвост то появлялся, то исчезал, волосы меняли цвет, то слившись с огнем, то вновь принимая свой обычный темный цвет. Она металась, и охотник не мог прицелиться. Джек решил посмотреть на тех, кто был еще здесь. Как и ожидалось, вся команда «К» вместе с их лидером стояла недалеко от огненного столба, еще с ними была эта вампирша, из-за которой вообще все это началось. Ему так хотелось нажать на курок, но раз она стоит рядом с Рэнджином, то может это все закончится более мирно. Кого он обманывает? Как это уже может окончиться мирно?

Столб резко начал уменьшаться в размере, он сужался, вскоре, даже со оптическим прицелом, Джек не видел девушку. Постепенно столб начал снижаться, словно в замедленной съемке, исчезали метр за метром, было ощущение, что они уходят в землю, прожигая ее насквозь. Но вот, на площадке стоит лишь девушка. Взгляд ее расфокусирован, она еще сама до конца не осознала того, что произошло. Но времени было мало, мысль, наконец, заиграла в ее глазах, и она увидела приближающихся к ней вампиров. Среди них была ее мать, что безмерно удивило ее, но не успела она удивиться, как оказалась в чьих-то объятиях.

— Хвала богам, жива! — это был Крис, он поднял ее на руки и закружил.

— Стой, стой! У нас нет времени! — закричала девушка, после чего была поставлена на землю.

— Вот черт, — выругался на крыше Джек.

Вампиры загородили девушку, и теперь он мог стрелять только через них, но ведь они ничего не сделали, и тем более это были друзья. Может они и правда нашли выход, раз девчонка уже спокойно разговаривала с ними, а не разрушала все вокруг. Но даже если так, то это лишь временно, и быть может она вновь станет опасна для людей.

«Об этом будем думать, когда наступит это время», — подумал про себя Джек, облегченно вздохнув, продолжил наблюдать за вампирами, сняв палец с пускового крючка

— Что такое, Флоренс? — Рэн стоял напротив нее, обеспокоенно смотря ей прямо в глаза.

Глаза в глаза, ей казалось, она тонула в этих поистине прекрасного цвета глазах. Но было не время для нежностей.

— Я лишь на время задержала Лисицу, она в любой момент может взять надо мной верх. Последняя печать разума не была открыта, но она прорвала защиту. Она не знает, что это повлечет как ее гибель, так и мою.

Аден смотрела на ребенка, она видела своими глазами, что печать действительно не стабильна, и может в любую секунду лопнуть.

— Отойдите все, я восстановлю печати.

Все послушно отошли на приличное расстояние, чтобы в случае чего, не оказаться в радиусе поражения. Карин осмотрелась: полпарка было выжжено, почему же все те люди, что живут в этих многоэтажках не позвонили ни в полицию, ни в пожарную. Ведь прямо перед их окнами было такое зарево.

— Один из моих подчиненных сделал эту часть невидимой для обычных смертных, правда чары уже распались. Весьма вовремя, я должна заметить.

Женщина присела на колени и напряженно перебирала в руках листочки. Это были различные барьеры и заклятия, среди них должен был быть листок для удержания в недвижимом состоянии цель. Но его не было, и она, нахмурившись, решила действовать так. Уж должна была попасть точно в цель, с такого-то расстояния.

— Стой неподвижно.

Девочка замерла, казалось, даже дышать перестала. Внутри нее Лисица пыталась выбраться из-под воды, громко кричала и ругалась.

Женщина встала в двадцати шагах от Флоренс и, глубоко вздохнув, обратилась к своей памяти. Ее память выглядела примерно, как множество выдвижных металлических ящичков, каждый из которых был подписан, и внутри все было расфасовано по порядку. Женщина подошла к нужному и дернула его на себя, она склонилась, выискивая нужный документ. Она распахнула папку, но та оказалась пуста. Совершенно. В ней не было ничего. Аден попыталась поискать в других ящичках, но это было бесполезно, здесь не могло быть беспорядка. Печати просто исчезли из ее памяти. Словно кто-то аккуратно стер их, как и любую информацию касающуюся лисицы.

Женщина в панике открыла глаза.

— Рэнджин! Я не могу этого сделать! Печати пропали!

— Что?

— Их будто кто-то стер из моей памяти!

— Черт! — воскликнул мужчина, и стиснул зубы.

— Ты ей веришь?

— Сейчас она не может нам лгать, иначе ее постигнет проклятье.

В газах женщины играл неподдельный испуг. Никто не знал, как на это реагировать. Девушка резко согнулась пополам.

— Флоренс, — Рэн оказался около нее.

— Я попытаюсь сама с ней справиться, — скривившись, произнесла она. — Верь мне и дай немного времени, если заметишь, что я начинаю изменяться, просто…. Просто оставь меня, и я умру вместе с Лисицей.

— Я не позволю тебе умереть!

Девушка вымученно улыбнулась и посмотрела в его глаза. Она улыбалась ему, именно ему, усталой улыбкой человека, прошедшего огонь и воду. Не все ли теперь равно, что будет дальше? Почему-то страх смерти ушел, оставив вместо себя небывалую легкость. Все шло, как и должно было, будь что будет.

— Спасибо тебе за все, — произнесла она. — Положи меня на землю, и отойди.

Рэнджин колебался.

— Верь мне, я справлюсь с ней.

Мужчине ничего не оставалось, кроме как доверится девушке. Он аккуратно положил ее, и отошел. Флоренс открыла глаза и вновь оказалась в городе. Перед ней тут же появился Айрен.

— Слава богу, ты тут. Ты нашла того, кто может восстановить печати?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Что тогда мы будем делать?

— Я надеялась, что мы поняли друг друга, — раздался голос Кэтсуми позади девушки.

Она обернулась. Перед ней стояла вымокшая насквозь лисица. Ее глаза сверкали гневом.

— Ты не говорила, что я при этом исчезну.

— Мы станем единым целым.

— Не станем, мы обе умрем, если откроется последняя печать.

— Я не верю в это. Ты говоришь это, дабы не дать мне открыть дверь.

Флоренс тяжело вздохнула.

— Мы можем продолжить жить, как жили раньше, либо умрем вместе. Выбирай, — девушка смотрела в глаза Лисице, не боясь больше ее.

Джек уже спустился, и направлялся прямиком к вампирам, как что-то вновь пошло не так. Начали возникать источники огня и гаснуть. Девчонка корчилась на земле. Джек чертыхнулся и достал пистолет. Но вопреки его ожиданиям, девушка встала, было заметно, что она едва держит себя на ногах.

Флоренс корчилась на земле, недалеко от нее иногда вспыхивало пламя и тут же гасло. Рэнджин не мог просто стоять и смотреть, его трясло от злости на себя, что он ничем не мог помочь.

— Нашла, — произнесла женщина.

Она сложила руки и произнесла какие-то слова. Флоренс вскрикнула в последний раз и вскочила. Она уже не отбивала удары лисицы и не ставила себе в защиту море. Она просто стояла посреди выгоревшего парка.

— Что ты сделала? — спросил Рэн.

— Это не те печати, я лишь связала прочными цепями тот ключ, что еще не был открыт. Эти цепи продержатся, но всему есть предел. Придется искать новые печати, иначе все продолжится.

Вздох облегчения прокатился среди них, и вся компания осела на землю: Карин положила голову на плечо к Куро, Крис просто рассеянно смотрел перед собой и улыбался, Хикару и Кейко упали на мягкий мех Морико, та лишь недовольно порычала на них и затихла.

Рэн подошел к опешившей девушке. Она никак не могла осознать, что все закончилось, больше было не нужно сражаться. Случилось чудо, и кто-то помог ей. Наконец, осознав свое счастье, девушка в порыве обняла Рэна за талию, спрятав лицо на его груди.

— Я люблю тебя.

Флоренс лишь на секунду подняла на него глаза, и тут же опустила их. Щеки зарделись. Рэн потерял дар речи.

— Прости, — только и мог произнести он. — Прости.

Флоренс казалось, что ее сердце сейчас остановится от резкой боли, что пронзила ее. Вдруг сильные руки обвили ее, привлекая ближе.

— Прости, что тебе первой пришлось сказать это. Я живу в этом мире уже столько лет, а чувствую себя незрелым мальчишкой.

Девушка засмеялась. Вдруг резко все невзгоды отступили на задний план. Он чувствовал, как сотрясалось ее тело от смеха, но в то же время его рубашка быстро намокала от слез. Рэнджин зарывшись носом в ее волосы, улыбнулся. Улыбнулся так, как никогда раньше. Мужчина почувствовал, что девушка начала медленно оседать, продолжая весело смеяться, и обнимать его, ставшими ватными руками. Он наклонился, чтобы поднять ее, уже успевшую опуститься на землю.

Аден наблюдала за этой картиной. Она смотрела на девочку и была горда, что та выросла такой сильной и красивой. Она никогда бы не смогла стать для нее матерью, а потому не было смысла жалеть о прошлом. Жажда власти и силы отпустили ее, и она глубоко вздохнула. Аден так долго гналась за этой призрачной силой, даже принесла в жертву ребенка, хотя все было так близко. Женщина обвела взглядом счастливых вампиров, только один из них отвернулся от парочки. В его глазах читалась боль.

«Безответная любовь, да?»

Она улыбнулась. Вдалеке замаячила знакомая фигура в одном из своих дурацких карнавальных костюмов.

«И ты пришел.»

Ее часть договора была выполнена. Обессиленная, она не могла уже быстро передвигаться, еле подняв себя на ноги, женщина встала, и побрела прочь от них. Скоро кара за неповиновение настигнет ее, она уже не сможет искупить свои поступки, да и не считала она себя вселенским злом, чтобы сожалеть о чем-то. Пусть другие считают иначе, ей не хотелось думать об этом в последние свои часы жизни, лучше пойти — развлечься, пока еще есть возможность.

Флоренс тем временем смеялась, а Рэн уже хотел подхватить ее под мышки и поднять девушку. Раздался громкий выстрел, пронзивший тишину. Он на мгновение оглушил Флоренс, она подняла обеспокоенное лицо, на него закапала красная горячая жидкость.

Оглавление

Глава 1

Глава 2. Боязнь магазинов, искры за радужкой

Глава 3. Знакомство. Взрослая жизнь

Глава 4. Пламя разгорается

Глава 5. Жар. Легенда о печатях

Глава 6. Карнавал в летнюю ночь

Глава 7. Затишье. Кондитерский рай

Глава 8. Незваные гости

Часть 2. Эпоха, когда мир был един. Глава 9. Воспоминания

Глава 10. Воспоминания. Бордельные байки. Опиумный маньяк

Глава 11. Знакомство с родителями. История, покрытая пылью

Глава 12. Общество охотников на вампиров. Татуировки

Глава 13. Боги. Больница в стиле фильмов ужасов

Глава 14. Лесной дом. Раздор в семье. Неожиданная встреча в лесу

Глава 15. Охота на оборотней. Первый ключ

Глава 16. Крис. Новый король. Начало

Глава 17. Неожиданный удар. Друзья. Начало игры

Глава 18. Падение. Город внутри нас

Глава 19. Превращение. Конец игры