Искусство быть счастливой (СИ) [Pauline Brunet] (fb2) читать онлайн

========== Глава I. ==========

В парижское казино «Энген-ле-Бен» она вошла при полном параде: строгое чёрное платье на бретелях, чёрная шляпка с вуалью и деловые туфли на невысоком каблуке обеспечили ей любопытные взгляды, а газовый баллончик в сумочке — не менее заслуженное чувство безопасности. Что и говорить, боевой комплект настоящей леди.

Только почему-то настоящую леди в холле казино остановил охранник данного заведения. А, как известно, все охранники отличаются редкой несговорчивостью и бесцеремонностью, и этот экземпляр был не исключением, а скорее подтверждением факта.

Без лишних слов он взял её за плечи и ткнул носом в какую-то табличку, прикреплённую к стене. При столь близком рассмотрении она увидела лишь плывущие перед глазами буквы и кончик собственного носа, вплюснутого в эту самую злосчастную табличку. Преодолев напор давивших на неё рук охранника, она отодвинулась чуть дальше и сообразила, что таким образом её пытались ознакомить с правилами данного казино.

— Каждый новый посетитель нашего заведения должен это знать.

Она передёрнула плечами, скинув с себя руки охранника и решив особенно не обижаться на него, но и близкого знакомства не сводить.

— Madame, soyez les bienvenus [1], — стандартно улыбнулся охранник.

«Врёшь и не краснеешь», — подумала она, поскольку изначальное отношение к посетителям никакого позитива от пребывания в данном заведении не предполагало, по крайней мере, у неё. Настроение значительно ухудшилось.

Да и само помещение не сильно её обрадовало, несмотря на масштабы и дизайн. Хрустальная люстра под чёрным потолком с золотыми подвесками, чёрные обои с гигантскими красными розами и огромное количество игральных столов. Официантки сновали туда-сюда, дамы блистали дорогущей бижутерией, причём в таких неимоверных количествах, что казалось, украшений на них куда больше, чем одежды, солидные мсье, одетые в деловые костюмы по тридцать тысяч евро, выкладывали свои богатства — публика далеко не среднего класса.

«Вечерок явно не скучным будет», — подумала она, всё ещё осматривая игральные столы.

За тем, который стоял в самом конце, она заметила компанию, состоящую из троих таких же элегантно одетых мадам и мсье и направилась прямиком к ним.

— Сюзанна, ты снова с нами, — симпатичный мужчина в чёрном пиджаке, таких же штанах и серой футболке с глубоким вырезом встал из-за стола и, выйдя, галантно поцеловал ей руку.

— Бальтазар, заканчивай с наигранным, театральным пафосом. Самый пошлый ангел всех времён и народов, — Сюзанна присела около одной из подруг. Бальтазар также занял своё место. — Изабелла, Эсмеральда, Габриэлла, приветствую.

— Мы уже успели соскучиться, — любезно ответила Изабелла и, щёлкнув пальцами, подозвала официантку.

Молодая девушка лет двадцати, оказавшаяся тут, как тут за секунду, приветливо улыбнулась и приготовилась слушать заказ.

— Три бутылки виски для нас, а для Сюзон молочный шоколад и розовое вино.

Официантка, кивнув, удалилась.

— Папаня твой о нас не спрашивал? — поинтересовалась Габриэлла, отпивая из трубочки вкуснейший алкогольный коктейль «Секс на пляже». — Кстати, он мачеху тебе не нашёл? Всё же двадцать семь это вам не шутки. Вообще, мне жалко твою мать. Анна Милтон была сильным ангелом, человечным…

— Сказала так, как будто ему сорок, — хихикнула Изабелла. — Я могу подойти на роль твоей мачехи. А что? С Михаилом у нас разница всего в три года. Люблю мужчин-воинов.

— Я польщён, — захохотал Бальтазар.

— Жопы с крыльями вы, — уже намного тише выдала Сюзанна. — Не нужно упоминать мою маму, ибо боль от её потери никогда не пройдёт. Её не унять. Её не вылечит время, и она будет жить в веках…

— Как скажешь, — понимающе кивнула Габриэлла, замечая слезинку в зелёных глазах подруги. Сюзанна тихо, безмолвно винила Михаила в смерти Анны, ведь именно от его руки та погибла. Архистратиг ангелессу испепелил, не простив ей вмешательства в естественный ход событий. — Но помни, — философски заключила она, — иллюзия не должна привязывать нас к себе, иначе мы не сможем пережить боль утраты.

К тому моменту официантка принесла виски, бокалы к нему и молочный шоколад.

— Давайте забудем этот разговор. Предлагаю выпить и начать, — Бальтазар откупорил бутылку и принялся наливать алкоголь. — За азартный вечер. Да будет нам покровительствовать Бог карточных игр, рулеток и казино.

***

— В скрываемся?

Бальтазар, наслаждаясь виски, окинул взглядом дам. Дилер, который стоял рядом, раздавая карты и фишки, лукаво усмехнулся, предвкушая фееричное шоу. Уже прошло четыре партии, в которых ангел одержал безоговорочные победы. Четыре победы, забравшие у барышень почти все евро.

— Стрит, — огласила Габриэлла, выкладывая перед Бальтазаром карты.

— Две пары, — вздохнув, сообщила Изабелла, демонстрируя тузов — червового и пикового, также двух королей — трефового и бубнового и даму.

— Флэш, — Эсмеральда выложила пять карт одной масти, добавив: — трефовый.

— Что же у тебя, Сюзон? — осознавая, что в очередной раз выиграл, полюбопытствовал ангел.

Она внимательно смотрела в карты.

— Каре.

— О, мадам, вам везёт в этой игре. Но… — Бальтазар триумфально раскрыл карты, сказав: — Роял-флэш.

— Как? Опять? — взвизгнула Эсмеральда. — Ты шулер. Постоянно именно эта королевская комбинация выпадает. Ну как такое возможно?

— Вы не правы, мадам, — вклинился в разговор дилер. — Мсье играли по правилам, не нарушая их.

— К чёрту казино, — обидчиво произнесла Сюзанна, отправляя в рот плитку шоколада.

Дилер, осознав, что теперь лишний, почтенно извинился и оставил компанию.

— К чёрту или нет, но чем расплачиваться будем? Милочки, сегодня не ваш день. Подведём итоги: в этой партейке вы проиграли мне десять тысяч евро. Каждая. До этого вы расплачивались бабками, но… Они исчерпались. Мои ставки тоже были рискованными, но я знал, во что и с кем играю. Мой благородный риск оправдался, чего не могу сказать о вас.

Четыре леди озадаченно переглянулись. Сумма была весьма впечатляющая, ангел хитрым, просчитывающим всё до мельчайших деталей, а затраты… Они канули в лету — не окупятся.

— А что если… — Эсмеральда на ходу попыталась что-то придумать, но Бальтазар её перебил.

— Ты имеешь ожерелье и другие драгоценности, которые смогут покрыть проигрыш, — заявил он. — Тоже самое касается и вас. Да бросьте, кары от нашего капитана, Люцифер побери Захарию, страшнее, чем ваше поражение.

Эсмеральда сделала несколько глубоких вздохов и заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. Затем она, скрипя сердцем, сняла с шеи рубиновое ожерелье, которое в Милане подарил ей её парень — ангел Эфраим, и положила его возле Бальтазара. Ангел взвесил украшение и удовлетворённо ухмыльнулся.

— Эфраим меня убьёт… или распылит на розовые молекулы.

— Теперь ваша очередь. Вы знаете, что такое покер.

Изабелла, видя, что у неё нет выхода, сняла с пальца кольцо, с маленькими камушками из белого золота, и отдала ангелу. За ней повторила и Габриэлла. Только эта барышня ограничилась оставшимися на кредитке сбережениями, которые откладывала на чёрный день.

— Принято. Так, сейчас я разберусь с Сюзон, — ангел взял колоду, принимаясь её тасовать, — и снова партейку раскинем? У вас, как я посмотрю, остались ещё серьги и браслеты.

— Спасибо, но нам пора, — сообщила Эсмеральда, не желая расставаться с оставшейся дорогой бижутерией. Она легонько пихнула в бок Габриэллу, подавая той знак уходить. — Обобрал до нитки.

— Милочки, я вас не заставлял играть со мной — всё на добровольных началах, поэтому не нойте.

Изабелла, прижав к себе элегантную сумочку-клатч, вместе с другими вышла из-за стола.

— До встречи, — она поочерёдно поцеловала в щеку всех подруг, добавив: — Увидимся чуть позже.

— Сюзанна, может с нами пойдёшь?

— Она ещё не обговорила со мной свой долг, — ответил Бальтазар, игриво подмигивая. — Поэтому, не ждите Сюзон.

Дамы, стуча каблучками по мраморному полу, дружно направились на выход. Габриэлла, обернувшись, напоследок бросила:

— Позвонишь ночью.

— Конечно.

***

— Ну что, подруга дней моих суровых, давай расплачиваться и по домам? Ты мне должна десять тысяч евро, напоминаю, — ангел доверху наполнил бокал розовым вином. Сколько Бальтазар уже выпил, он и сам не знал.

Сюзанна оказалась в бедственном положении. Денег у неё уже не было, кредитная карта — опустела, а украшения стоили меньше суммы и не могли покрыть задолженность. Видя её растерянность, Бальтазар сказал:

— Карточный долг — дело святое. Но, я сегодня добрый, дорогуша, поэтому ты мне можешь еврики отдать завтра.

— Правда?

— Да. Только… Помни: за каждый день отсрочки будет насчитываться пеня. Сегодня — десять тысяч, завтра — пятнадцать, послезавтра — двадцать ну и так далее.

— Ты… Ты… Не смей. Меня зовут Сюзанна Милтон. Я — дочь Анны Милтон и архистратига Михаила, — она явно занервничала и чтобы успокоиться полезла в сумочку.

Вынув оттуда пачку тонких женских сигарет и достав одну, она начала судорожно оглядываться по сторонам в поисках зажигалки.

— Да-да-да, подруга, — Бальтазар звонко рассмеялся. — Только вот… Вряд ли Михаил погладит тебя по твоей очаровательной голове, если узнает, что ты проиграла в покер крупную сумму денег. Даже не так… Представляешь, что он с тобой сделает за азартные игры? Какой будет его реакция? Будешь разделять Небесную темницу с Гадриэлем, это в лучшем случае. Мягенькое наказание, а если строгое… Не знаю, ссылка и служба у самых границ Рая или в одном из дальних гарнизонов, заточение в Чистилище или в мире За-реальности. Мне продолжать? Как тебе санкции? Хочешь на меня пожаловаться архистратигу? Валяй. Наш повелитель будет рад услышать о тебе много нового.

Найдя зажигалку под диваном, она непослушными руками подняла её, прикурила и нервно затянулась. Пальцы её при этом подрагивали.

Она понимала, насколько сейчас проигрышным являлось положение. Бальтазар имел слишком много козырей, поэтому в каждом действии и в каждом произнесённом слове чувствовалась уверенность.

Воспитанная Михаилом, даже имея титул принцессы Рая, Сюзанна не знала, что такое поблажки или снисхождение. Архангел с детства приучил её не пользоваться положением и не ставить себя выше других. Настоящая принцесса должна больше других уметь подчиняться порядкам и законам, знать на зубок Кодекс Эдема, показывая другим ангелам пример повиновения. В отличие от обычных пернатых у неё было гораздо больше запретов. Ошибки дочке, как и всему Святому воинству, Михаил не прощал. Она также несла ответственность за содеянное и как никто знала принцип «За любым преступлением следует наказание». Архистратиг никогда не выделял дочь, поэтому Сюзанна ярко представила, что будет, если он узнает правду. Реальная жизнь принцессы была совершенно не такой, какой её описывали в детских сказках.

«Я не могу взять денег, тем более у отца. Занять у него десять тысяч, чтобы оплатить карточный долг равносильно самоубийству. Думай, Сюзон, думай…»

— Душа, — докурив и с силой потушив окурок, сказала Милтон.

— Je suis désolé, ma puce. [2]

— Ту историю с Аароном Бёрчем и другими жертвами ещё долго будут обсуждать на Небесах.

— И?

— Так вот, давай я тебе свою душу продам? Таким способом я погашу долги. Ценность её не знает границ. Как тебе такая сделка?

В его взгляде появилось неподдельное любопытство, изогнутая бровь — тонкая и ухоженная — выразила удивление.

«Поиграть по её правилам, что ли? Тем более она давно интересовала меня, только я не знал, как привлечь её внимание. При любом раскладе она меня отвергла бы, никогда бы со мной не была, я уверен, но… Сама Атропос мне сейчас благоволит, и я должен воспользоваться этим шансом».

— Добро. Пускай будет по-твоему, Сюзон. Но помнишь, да? Моё клеймо даст мне над тобой контроль. Будь готова к тому, чтобы жить по моим законам.

— Я готова, тем более, у меня нет выбора. Папа не должен решать мои проблемы.

— Институт благородных, ой, пардон, безрассудных девиц, — Бальтазар разлил последний алкоголь по фужерам. Подняв свой, он произнёс: — За удачный контракт, ma mignonne [3].

Комментарий к Глава I.

[1] — Madame, soyez les bienvenus (фр). — Мадам, добро пожаловать.

[2] — Je suis désolé, ma puce. — Прости, моя сладкая.

[3] — Ma mignonne. — Милашка.

========== Глава II. ==========

«Красота — это вечность, что длится мгновение» © Альбер Камю.

После казино Бальтазар и Сюзанна оказались на тихой, не популярной для туристов мостовой Пале-Рояль, которая вела прямиком в район, где проживал ангел.

Разумеется, в центре Парижа работали ночные заведения, кафе, бары, клубы, но здесь, на окраине, улицы были тёмными, как бы вымершими. Все жильцы в частных домах уже спали, нигде не звучала музыка, не раздавались людские голоса, не мигали призывные рекламы. Мостовая оказалась выложенной булыжниками, отчего в темноте идти было очень неудобно. Хорошей была только погода — стояла мягкая, тёплая ночь со свежим воздухом, слегка даже перегруженным цветочными ароматами.

— Готова? — спросил Бальтазар, сворачивая на дорогу к особняку. — Сюзон, ты сама приняла такое решение, поэтому…

Она остановилась. Свет от фонаря упал на чёрные волосы, затрепетал на длинных ресницах.

— Действуй, Бальтазар, — ответила Милтон.

Ангел предусмотрительно осмотрелся по сторонам и, заметив, что на улице находились только он и она, прикоснулся к ней. Готовая испытать боль, Сюзанна удивилась, поскольку прикосновение вызвало только лёгкое жжение в груди.

— Теперь твоя душонка моя, а клеймо твоё.

— И? — заметив стоящую недалеко от домов скамейку, под ореховым деревом, Сюзанна направилась к ней. Бальтазар следовал по пятам.

— И ничего, — поравнявшись с ней, бросил он. — Хотя, знаешь, детка, мне уже нравится вся эта муть с твоим покерным долгом. Поиграем по другому сценарию и изменим его. Нужно уметь сжигать страницы.

— Шо? — подойдя к лавочке, она присела на неё и, закинув ногу на ногу, приготовилась слушать дальше.

— Ты пробовала когда-то любить окружающий тебя мир? Видеть позитив в каждой мелочи? А видеть красоту? И без разницы, есть ли у тебя душа или нет?

— О чём ты, Бальти? Если под фразой «любить мир» ты подразумеваешь себя, то даже не надейся! Я тебе отдала самое дорогое! Мы клеймом связаны, как красной нитью!

«Смысл плана прост: я должен сделать так, чтобы она, в конечном итоге, меня полюбила. Но так легко взять эту крепость не получится, поэтому нужно действовать постепенно. Начать с любви к прекрасной жизни, ведь она, жизнь, бесценный дар».

Милтон возмущённо посмотрела на Бальтазара и захотела что-то ещё возразить, но ангел её опередил, сказав:

— Значит, таки не пробовала. Что же… Это ещё интереснее. Давай проведём эксперимент?.. Я придумаю для тебя несколько ситуаций, которые докажут, что мир вокруг красочный и яркий, и подарят празднества. Любовь, шампанское, красота и весёлости. Мы вольны делать всё, что захотим. La vie est une tombola de jour comme de nuit [1]. Амстердам и его кофешопы, Аргентина — родина Месси, карнавал в Бразилии, непередаваемая, чарующая природа Крыма, «ламбада» на пляжах Латинской Америки или «фламенко» на улицах Мадрида — всё это незабываемые праздники. Когда бы ещё выпал такой шанс?

По лицу Сюзанны, стирая возмущённое выражение, скользнула лёгкая, мечтательная улыбка.

— Знаешь, Сюзон… Умение ценить красоту, видеть её, воспроизводить, делает красивой душу человека, его жизнь. Кто-то любуется падающими снежинками, каплями дождя на стекле, первыми весенними ростками травы, первыми головками одуванчиков или лужицами с отражением радуги в них. А кто-то не видит ни самой зелени, ни морозных узоров на стеклах, ни радуги в полнеба — такие люди долго не живут. Скрипка Гарретта и полотна Рафаэля, архитектура Гауди и сонеты Шекспира, японские хокку и танка… Восход солнца и синяя гладь озера, заснеженные вершины гор и ярко-жёлтые одуванчики на зеленой траве. Красота рукотворная и природная… В камне или в слове, в звуках или краске. Красота чувств и поступков. Жизнь преображается, когда в ней есть красота. Ее можно увидеть, услышать, почувствовать, создать. — Faire la fête et aime… [2]

— L’âme? [3]

Ангел насмешливо взглянул на неё.

— Non, я хотел сказать: «Пока молода», но то, что тебе послышалось, тоже подходит. Ещё, о чём я забыл упомянуть… Ты должна переехать ко мне, — Сюзанна вопросительно изогнула бровь, а Бальтазар объяснил: — Это не то, что ты понапридумывала. Мы просто будем жить под одной крышей без каких-либо обязательств. Я помню, чья ты дочь, поэтому уважаю тебя и лишнего не буду себе позволять. И ограничивать твою свободу тоже не собираюсь. Свобода это то, что я ценю больше всего на свете. «Нет» правилам и порядкам! Мы будем высаживать коноплю на заднем дворе особняка, а пока она будет созревать, отправимся покорять мир.

— Папа никогда не согласится отпустить меня. Ты не пользуешься его доверием и расположением, тем более после той стори с Аароном.

— Сделай так, чтобы Михаил одобрил решение. Я не готовлю для тебя плен или заточение, наоборот… В Эдеме слишком сильно развит тоталитаризм. Там говорят «нет» демократии, вольнодумству и волеизъявлению, и ты не хуже меня об этом знаешь. Но жизнь она… Быстротечна, и пока есть возможность, нужно пользоваться всеми её красками.

— Ты очень необычный ангел, Бальт. В тебе столько человечности… Как было у моей мамы. Хорошо, я сделаю, как ты просишь. Рада, что меня не ожидает роль твоей невольницы, запертой в золотой клетке.

Бальтазар захохотал.

— Может подумать об этом? А что? Плен для самой дочери Михаила… Ошейник дивно украсит твою шейку.

— Мудак, — фыркнула Сюзанна.

— Собственник твоей души, а потом мудак, — без обиды поправил её ангел. — Я же пошутил, очаровашка. Будем, по ходу, работать над твоим чувством юмора…

***

На Небесах господствовала рутинная атмосфера: архистратиг занимался государственными делами, решая, принимать или опровергать новые реформы, принятые Эдемским парламентом — органом законодательной власти, возглавляемым Рафаилом — правой рукой Михаила; рядовые крылатые, находясь на тренировочных полянах, демонстрировали свои боевые умения старшим по званию ангелам или командирам гарнизонов; Захария гонял своих воинов, в число которых входили Кастиил, Бальтазар и Эсмеральда с Изабеллой, а темнокожий садовник Джошуа следил за райским садом, поливая нежные камелии, фрезии, пионы и белоснежные кусты жасмина.

По дороге к зданию, где располагалась правительственная резиденция Михаила, Сюзанна сорвала красную розу. Аромат цветка, сладкий, но в то же время нежный, успокоил её и придал уверенности.

«Вот и дошла, — подумала она. — Вперёд на мины».

Стоящие на входе в резиденцию ангелы-стражники при виде Сюзанны почтительно склонили головы, на что девушка, на дух не переносившая дворцовый этикет и церемониальные движения, закатила глаза.

— Вольно, други, — усмехнулась она и вошла.

Пройдя по короткому коридору, декорированному искусственными цветами в позолоченных горшках, изящными бра на выкрашенных в персиковый цвет стенах, она остановилась у коричневой деревянной двери.

«Ты сможешь, Сюзон, это всего лишь разговор с папой. Всего лишь…»

Сейчас Милтон чувствовала себя, словно её вызвал «на ковёр» злобный декан-профессор по приказу ректора, чтобы отчислить из университета за дачу взятки в особо крупных размерах должностному лицу.

Помолившись Создателю, постучалась.

— Да, войдите, — послышалось за дверью.

— Папа?

Оказавшись в кабинете, она увидела, как Михаил быстрой, но при этом величественной походкой, расхаживал по нему и искал нужную документацию. Как всегда на его рабочем месте царили бардак и хаос, а бесчисленные доклады и отчёты могли в любой момент свалиться на голову с забитых хламом полок.

— Здравствуй, Сюзанетта, — произнёс архистратиг. — Вовремя ты зашла. Я как раз сейчас собираюсь проводить заседание Совета и очень хочу, чтобы и ты там присутствовала. Уверен, небольшой политический опыт пойдёт тебе на пользу.

— Вообще-то я пришла поговорить о другом, — она присела на мягкий, кожаный диван и с любопытством подняла лежащую на нём розовую папку.

— Это важно? — Михаил на секунду остановился и контрольно обвёл взглядом всю комнату. — Её-то я и искал, — дополнил он.

— Очень, — Сюзанна протянула ему документы, на что архистратиг улыбнулся.

— Спасибо, дочь, — сказал он. — Хорошо, после заседания останешься, и мы поговорим. А теперь пошли.

Милтон томно выдохнула. Перспектива провести эти два часа в скучном окружении ангелов-советников и отца её совсем не радовала, ведь мир вокруг, как начал учить Бальтазар, такой яркий, колоритный и увлекательный. Увядать за высоким забором резиденции и чахнуть над изучением политической и военной литературы в планы не входило. Но делать было нечего — оспаривать приказ Михаила она не хотела, тем более сейчас, когда от его решения зависела вся дальнейшая история.

***

После Совета, который длился целых три часа, у Сюзанны и Михаила наконец-то появилась возможность откровенно поговорить. Размышления о том даст ли архангел согласие на переезд и как отнесётся к её постоянному месту жительства в Париже не давали ей покоя. Но назад пути не было.

— Говори, что хотела сказать, — спокойно обратился к дочери архангел.

Они прогуливались по Эдемскому саду, вдыхая аромат цветов и любуясь живыми изгородями, которые приобретали самые замысловатые очертания. Растения с суккулентными и полусуккулентными листьями, которые содержали большие запасы влаги, создавали в саду очень благоприятную обстановку.

— Помнишь, папа, ты упоминал, что тебе нравится Париж? — начала Милтон издалека.

— Париж — чудесный город, — подтвердил Михаил. — Но к чему ты ведёшь?

— В этом чудесном городе у Бальтазара роскошный дом, ты ведь знаешь, в который я хотела бы переехать. Мне нужно твоё согласие. Я хочу жить у него.

Она резко остановилась и сорвала голыми руками алую розу. Шипы ранили её нежные пальцы, но Сюзанна, превозмогая боль, решительно направилась к утопающей в фиалках и бордовых орхидеях беседке.

От такого заявления Михаил испытал лёгкий шок.

К кому? Куда? Зачем? Что всё это значит?

Самые разные вопросы стали возникать в его голове, и ни на один из них он не находил вразумительного ответа.

— К Бальтазару? — уточнил архангел, всё ещё лелея слабую надежду на то, что дочь его разыгрывает, или что ему просто послышалось. — Что ты придумала уже? Что у тебя с ним? Сюзон, это не лучший вариант, и я уже сожалею, что помиловал его. Самое то было бы отрубить ему голову, а потом насадить её на кол.

— Папа! — остановившись в беседке и топнув ногой, выкрикнула Сюзанна. Она не желала слушать о методах казни, которые применял Михаил. — А вообще Бальтазар ведь был лучшим другом дяди Гавриила, как рассказывал Кастиил, и он служит в одном гарнизоне с моими подругами. Изабелла и Эсмеральда часто бывают в его особняке.

— Если так, — Михаил опустился на скамью и глубоким взглядом посмотрел на дочку, — я могу издать приказ, в котором направлю служить тебя в тот же гарнизон, где твои подруги. Там как раз и Бальтазар с Кастиилом. Думаю, Захария только одобрит такое решение. Нельзя оставлять без внимания твою крепкую дружбу с Изой и Эсмой, ради которых ты решила переехать к моему непокорному подчинённому.

— Не смешно.

— Никто не смеётся. Сюзанетта, — архангел устало вздохнул. Обстановка накалялась, а Сюзанна не желала отказываться от глупой идеи или отступать. Она хотела добиться желаемого и делала для этого всё. — Хорошо, давай так: если ты мне придумаешь хотя бы один дельный аргумент, я соглашусь.

— Бальтазар мой близкий друг.

— Лжёшь. Не подходит. Ещё одна попытка.

— Хочу земную жизнь.

— Ты её и так имеешь. Ты на Земле больше времени проводишь, нежели здесь. Последняя попытка.

— Можешь хотя бы раз пойти на уступки? Разве я многого прошу? Или я тебе сообщила новость о нашем браке, что такая реакция?

Михаил поражённо покачал головой. Редко когда он видел Сюзанну такой эмоциональной. Вместо того, чтобы найти весомый аргумент, она готова была закатить ему скандал прямо в саду, не обращая внимания на Джошуа, который находился неподалёку, и других ангелов.

— Будь по-твоему, — сдался он, не желая краснеть за дочь и портить свою безупречную репутацию. — В конце концов, ты совершеннолетняя. Сажать тебя на цепь я не собираюсь. Только об одном прошу: будь осторожна. Бальтазар он… Развратный, хитрый, ищущий выгоду во всём и везде. Я не могу тебе объяснять элементарное, что два плюс два равно четырём, корень из восьмидесяти одного — девять, формула воды H2O, после лета наступает осень и что за ошибки расплачиваются. Иногда кровью.

Она попыталась взять под контроль бушующие эмоции, уже более мягко молвив:

— Я обещаю. Тем более, ты можешь прилетать к нам в Париж, и я буду наведываться. Франция — живописная страна, в которой мечты сбываются.

Михаил усмехнулся.

— Если это всё — можешь идти, Сюзанна.

— Как прикажешь, — довольная своей маленькой победой, ответила. Уже на выходе она обернулась и дополнила: — Спасибо, папа.

***

— Ты меня звал, Михаил?

В ту же садовую беседку, где до сих пор находился озадаченный архистратиг, зашёл Рафаил. Темнокожий архангел, являясь самым преданным последователем идей Михаила, всё это время был занят правительственными делами и только срочный приказ заставил его отложить работу в парламенте и явиться.

— Звал, Рафаил. У нас появилась проблема. Слушай, — сказал Михаил, а потом в двух словах изложил суть вопроса. За время его короткого рассказа на лице Рафаила возникали разные эмоции, начиная от раздражения и возмущения и заканчивая ошеломлением. — Такие дела, — завершил он.

Темнокожий архангел прищурился и прикусил губу, как будто что-то прикидывал в уме.

— Досадно, — наконец изрёк он.

— Знаешь что… Если быть откровенным, то я не верю Сюзанне. История очень загадочная, а она врёт.

— Верно. Бальтазар коварен, — согласился Рафаил, который также, как и Михаил, не очень жаловал ангела. Даже больше: Бальтазар его до чёртиков раздражал, и темнокожий мечтал любыми способами избавиться от противного ангела. — Что будем делать?

— Начинай распутывать этот клубок. Только, — архистратиг на всякий случай осмотрелся по сторонам и уже шепотом добавил: — не предавай историю огласке. Делать всё нужно втайне. Если мы разберёмся в происходящем, то сможем спасти нашу неразумную принцессу.

— В этот раз Бальтазар не избежит кары, верно? — со злорадством поинтересовался Рафаил.

— Да, брат. Пускай самым лёгким наказанием для него будут гильотина или виселица, если хотя бы волос упадёт с головки Сюзанны.

Рафаил понимающе замотал головой, ещё раз восхищаясь умом Михаила.

— Ах, Сюзон, Сюзон, — заключил он напоследок.

Комментарий к Глава II.

🌝Да, не имея души Сюзанна будет всё чувствовать.

🌝Да, она способна будет любить.

🌝Да, у неё эмоции.

🌝Нет, не спрашивайте, почему. Не приводите мне примеры с Джеком или Сэмом. Этому нет обоснуя. Потому что так хочет автор.

🌝Флаффа🌝 будет много, комичных и добрых ситуаций🌼😊🌼

Франко-русский перевод:

[1] — La vie est une tombola de jour comme de nuit. — Жизнь это сказка и ночью, и днём.

[2] — Faire la fête et aime… — гуляй и люби. Дословно “Делай праздник и люби”.

[3] — l’âme. — душа.

Эти слова aime и âme звучат почти одинаково и в разговорной речи часто можно услышать одно вместо другого.

========== Урок 1. Капелька детства в парижском Диснейленде ==========

Утро в Париже начиналось позднее, чем в сельской местности, относящейся к нему. Город просыпался только к семи часам. В окнах живописных многоэтажных домов, украшенных разноцветными цветами: фиолетовыми, бордовыми и розовыми орхидеями, красными фиалками, в ажурных горшочках, зажигался свет. Парижане суетились. Из открытых окон домов доносились звуки телевизора, грохот кастрюль и тарелок, утренние разговоры. Тишину прошедшей ночи разрушал шум машин, автобусов, метро и трамваев.

С утра в столице царила суматоха: французы торопились на работу, не забывая на ходу выпивать стаканчик ароматного кофе и смаковать свежими, только что из пекарни, круассанами, стояли в длинных пробках под Триумфальной аркой и Елисейскими Полями, толкались в метро. Не замечая друг друга, они пробегали мимо. Из-за насыщенного, быстрого ритма жизни, вечно спешащие парижане не успевали любоваться пробуждением природы. Решая важные вопросы по смартфонам, они не слышали волшебного пения птиц и не могли ощутить всю красоту мира.

А вот Бальтазар — мог.

Для этого он отправился в комнату Сюзанны.

Сама девушка в этот момент принимала утренний душ. Скинув с себя всю одежду, она с удовольствием погрузилась в мягкие водные потоки. Приятная, прохладная вода взбодрила, наполнила энергией, и довольная Сюзанна вышла из ванной, обмотавшись полотенцем.

— Bonne matinée, ma chérie [1], — поприветствовал её Бальтазар, откидываясь на шёлковые подушки. — Готова к приключениям? Наш эксперимент начинается прямо сейчас. Куда мы отправимся — сюрприз, но обещаю, что ты не пожалеешь.

Сюзанна весело улыбнулась, в зелёных глазах снова появился живой блеск. Её длинные волосы были распущены, и с них стекали капли воды.

— В следующий раз без стука не входи, — стараясь придать голосу строгости, проговорила она.

Но всё же задорный, любопытный взгляд выдавал её истинные эмоции.

Одарив Милтон лукавой усмешкой, ангел поднялся с кровати.

— Вообще-то мой дом — мои правила, — сказал он и, заметив, что живой огонёк в её глазах вмиг погас, смягчился. После беззаботно добавил: — Я же пошутил, ты чего? С чувством юмора у тебя хуже, чем я думал, — он направился к двери, дополнив: — Но мы и это исправим. А пока собирайся, mon soleil et ma lune [2]. Эх, потусим!

***

Парижский Диснейленд — страна чудес, сказка, ставшая явью. Это место просто невозможно забыть. Диснейленд это даже не аттракционы, а целый город — чудесный и великолепный. Попав туда, Бальтазару и Сюзанне показалось, что они очутились в настоящей сказке, наполненной смехом, улыбками, волшебством и невероятной красотой.

— Мы возьмём билеты сразу в два парка: в Disneyland Park и Walt Disney Studio’s Park, — сообщил Бальтазар, пробираясь сквозь толпу туристов из самых разных стран мира.

Для того, чтобы Сюзанна не потерялась, ангел предусмотрительно взял её за руку.

— Диснейленд! — чуть ли не верещала от радости и переизбытка позитива она, с восторгом разглядывая окружающую её сказку. — Поверить не могу!

— Тут есть, что посмотреть.

Бальтазар оказался прав. В парке, действительно, было, где разгуляться. Здесь находился и розовый замок, известный благодаря заставке всех диснеевских фильмов, и мир Алисы в Стране Чудес, и индейский городок, и пиратская железная дорога. А вот парк Walt Disney Studio’s Park имел больше шокирующих аттракционов, которые поднимали уровень адреналина и навсегда оставались в памяти.

Абсолютно разная атмосфера и различные эмоции.

***

— Ты серьёзно? — неверяще уточнила Сюзанна, аккуратно забираясь в вагон скоростного поезда.

Первым аттракционом, который захотел показать Бальтазар, оказалась «Гремящая гора». Эту красную, высокую гору, по которой проложены рельсы, трудно не заметить. А вопли, которые издают посетители парка, летая по ней в вагонах — трудно проигнорировать.

— Даёшь экстрим! Мы должны получить от сегодняшнего дня кайф, — воодушевлённо ответил он, садясь напротив и пристёгивая ремень безопасности.

— Папа, помоги, — мысленно Сюзанна помолилась архистратигу Михаилу, и поезд, наконец-то, тронулся.

Первые минуты он ехал довольно медленно, но когда начал набирать обороты… Посетители Диснейленда, а с ними и Сюзанна, дружно завопили от неожиданного виража.

Ангел, наблюдая за всем, заливисто смеялся.

Поворот направо, затем в гору, вниз. Вагончик резко перевернулся, из-за чего Сюзанна заверещала, закрыв лицо ладошками. В тот момент перед её глазами пронеслась вся жизнь.

Прибавление скорости, и вагон закрутило в безумном водовороте. А железная дорога не собиралась заканчиваться, демонстрируя всё новые и новые виражи. Ещё бы — территория Диснейленда была огромна, и обойти её за один день никому не удавалось.

— Класс! Ощущения просто… не могу передать словами! Нужно только чувствовать это! — громко восклицала Сюзанна, получая кайф от того, как из-за огромной скорости поезда ветер развивал её волосы.

К слову, ей очень понравилось ехать вниз головой, когда вагон опять перевернуло.

— Американские горки отдыхают! — воскликнул ангел, ликующе поднимая руки вверх. — Это только начало!

Примерно десять минут поезд крутил-вертел туристов в разных позах и, в конечном итоге, остановился. Сюзанна, при помощи Бальтазара, выбралась из него и с облегчением выдохнула. Радостью, которую подарил аттракцион, ей захотелось поделиться со всей Францией или даже Европой.

Но на этом приключения не закончились. Бальтазар решил окончательно покорить Сюзанну, подарив ей праздник мечты. Для этого он повёл её в Страну приключений Диснейленда. Пиратский фрегат сел на мель, и парочка, оплатив входной билет, поиграла в морских разбойников. Одинаковые матросские тельняшки и моряцкие кепки завершили образ настоящих капитанов семи морей. Сюзанна ощутила всю атмосферу детства, почувствовав себя самой счастливой… Пятилетней девочкой, лишённой рутинных проблем взрослой и скучной жизни, а также мыслей о квартальных отчетах, тендерной документации или презентации для начальства.

Дальше их путь лежал к гигантскому дереву, в ветвях которого скрывалось жилище Робинзона — туда они поднялись пешком по подвесной дороге. Под деревом, в корнях, была расположена пещера-лабиринт. Внутри аттракциона было темно и сыро, но это не помешало Сюзанне получить порцию позитива.

— Что же ещё ты задумал? — спросила она, увидев, как по подземной реке к ним приплыла лодка.

Ангел не ответил. Он лишь жестом пригласил подругу садиться внутрь. Помимо них на этом аттракционе находилось двое аниматоров в образе капитана Джека Воробья.

— Приготовься окунуться в атмосферу Пиратов Карибского моря, — сообщил Бальтазар, поправляя кепку на голове Сюзанны, — моя капитан.

— Мы капитаны Джеки Воробьи, — со всем актёрским талантом ответил аниматор, отдавая честь. — Поднять паруса, — скомандовал он.

Бальтазар и Сюзанна, переглянувшись, в унисон засмеялись, а пиратская лодка двинулась вдоль реки.

Пока они плыли, Сюзанна с открытым ртом любовалась сказочным антуражем: вот затонул большой фрегат — трюмы его набиты сокровищами, вот морской посёлок, захваченный пиратами, а вот и разбойники, которые веселятся на славу: пьют ром и горланят песни.

Милтон даже умудрилась заснять пиратское веселье на смартфон Бальтазара и поделать сотни фотографий на память.

— Примите эти дары, захваченные мною на Исла-дэ-Муэртэ, — произнёс аниматор, когда лодка причалила к берегу.

Он протянул пораженной волшебством Сюзанне небольшой золотой сундук и… Бутылку настоящего рома.

— А вот это мне, — захохотал Бальтазар, отбирая бутылку. — Йо-хо-хо и бутылка рома!

— Спасибо, Джек Воробей!

— Капитан Джек Воробей, мадам.

Милтон залилась ребяческим смехом, после чего посещение аттракционов продолжилось. На очереди был сказочный парад героев — одно из важнейших событий во время посещения Диснейленда. Сюзанна своими глазами как новых персонажей, так и любимых «классических» героев. За Микки Маусом и Гуффи появилась ракета Базза Лайтера, за ними — герои «Короля льва», «Маугли», «В поисках Немо» и многие другие. И, конечно, она смогла полюбоваться на стимпанк-дракона из «Спящей красавицы». Монстр был выполнен из меди с открытым механизмом и выдыхал пламя.

— Мечты сбываются, — восхищённо сказала Сюзанна, обнимая Микки Мауса. — Ты мне подарил больше, чем просто прогулку…

Микки Маус слегка приподнял её над землёй и закружил.

Бальтазар, засняв картинку на видео, ответил:

— Всё только начинается. Самое яркое и красочное — впереди.

После парада героев ангел окунул Сюзанну с головой в детство и позволил проснуться её внутреннему ребёнку. Задорно хохоча, они надували гигантские мыльные пузыри, катались на утках Понках в глубоком бассейне с разноцветной водой, танцевали под весёлую детскую музыку, лакомились сладкой ватой, опивались лимонадом, брызгались в журчащем фонтане, окружённом мультяшными героями, декорациями, и катались на каруселях.

Последним штрихом, которым ангел хотел завершить сегодняшнюю прогулку, оказался замок Спящей красавицы. На улице начинало смеркаться, поэтому у Сюзанны и Бальтазара появилась уникальная возможность полюбоваться на световое шоу Disney Illuminations. Замок Спящей красавицы замерцал великолепными огнями, «танцующими» под ритмичные треки из «Русалочки», «Холодного сердца», «Красавицы и Чудовища», а также из «Звёздных Войн» и «Пиратов Карибского моря».

— Человек должен мечтать, чтобы видеть смысл жизни, — философски выдала Сюзанна, поправляя воображаемые очки. — Мы, бывшие дети, разучились замечать красоту жизни, и это большая печалька. Ты, Бальтазар, доказал мне, что счастье кроется не в годах, месяцах, неделях и даже не в днях — его можно найти в каждом мгновении.

— Мы будем продолжать учиться видеть красоту и находить гармонию. Сотри случайные черты, Сюзон, и ты увидишь: мир прекрасен.

— Не поспоришь с тобой, Бальт.

***

После продолжительной прогулки в Диснейленде, Сюзанна и Бальтазар вернулись в особняк, где Милтон сразу же завалилась на мягкий диванчик в гостиной. Приятная усталость разливалась по всему телу, на душе было легко и радостно. Не хотелось думать ни о чём серьёзном, только наслаждаться спокойным ночным ветерком, пробирающимся в открытое окно, и вдыхать ароматы садовых и полевых цветов.

Бальтазар, в свою очередь, отправился на кухню, где собирался полакомиться любимым виски и повспоминать сегодняшние приключения. Он не жалел, что предложил дочери Михаила такой странный, но в то же время удивительный эксперимент.

Комментарий к Урок 1. Капелька детства в парижском Диснейленде

[1] — Bonne matinée, ma chérie (Бон матинэ, ма шэри). — Доброе утро, моя дорогая.

[2] — mon soleil et ma lune (мон солей и ма люн). — моё солнце и моя луна.

========== Глава III. ==========

Это утро Сюзанна и Бальтазар встретили в Раю. Ангел, который всё же служил в гарнизоне Захарии, понимал, что как бы он не любил жить на Земле, в роскошном особняке одного из самых романтичных городов на планете, он оставался Небесным солдатом. От службы архистратигу его никто не освобождал, разве что он сам себе устраивал отдых и делал поблажки, на которые сам Михаил уже махнул рукой. Бесполезно было воздействовать на своевольного подчинённого, ведь любые санкции не приносили результата — хоть кол на голове теши. Но всё же… Гарнизон составлял неотъемлемую часть его жизни, от того ангел должен был хотя бы периодически показываться своему начальнику, который его и так несильно жаловал. Да и проблемы с архистратигом ему были не нужны.

— Захария очень требовательный, — подметила Сюзанна, сидя на мягкой траве тренировочной поляны и наблюдая за тем, как серафим сорок минут гонял своих воинов вокруг неё.

Ангелы наматывали сто, а то и больше кругов, проклиная и начальника, и неимоверную жару. Тренировки у них проходили до изнеможения, ведь гарнизон считался одним из самых образцовых, и именно на него делал большие ставки архистратиг.

— Они не в сказку попали, — равнодушно ответил Михаил, поглядывая то на подчинённых, то на дочь. — Хочешь составить им компанию? Подразделение Захарии одно из самых сильных на Небесах, поэтому и нормативы соответствующие.

— Спасибо, откажусь, — фыркнула Милтон и на провокацию не повелась.

— Кстати, Бальтазару твоему нужно отдать должное. Пускай он слишком свободолюбивый, оспаривающий любой мой приказ или задание, но воин безупречный. Столько раз сражался вместе с Кастиилом. Не могу сосчитать. Тактики и стратегииему не занимать. Если бы немного повиновения с его стороны, он дослужился бы до серафима.

— Почему это он мой? — Сюзанна, на секунду отвернувшись, сорвала с травы белую ромашку, с пышной жёлтой серединкой, и начала выдёргивать с неё один лепесток за другим. — Мы живём под одной крышей без каких-либо обязательств.

— Без каких-либо обязательств, — усмехнулся Михаил, задумчиво перебирая лепестки. — Что здесь такого? Всё же элементарному тебя предстоит ещё обучать.

К тому времени Захария, отдав приказ прекратить бег, принялся следить за тем, как синхронно его воины начали преодолевать полосу препятствий. Специальную площадку, на которой располагались разнообразные военные объекты и сооружения. Там были установлены спортивные снаряды: турники, брусья, лабиринты, а также вырыты окопы для метания коктейлей Молотова.

— Скорее, Эсмеральда! — заметив, что еле стоящая на ногах ангелесса самой последней взбирается на высокую лестницу, прокричал Михаил. — Если такое продолжится и дальше, твоя подруга будет перебегать до тех пор, пока не уложится в норматив. Может, сегодня устроить ей олимпийскую ночь?

— Эсме жарко, папа, — мысленно жалея ангелессу, грустно ответила Сюзанна. — Захария перегибает палку, и нужно сделать перерыв.

— Ты будешь меня учить? Они — Небесные воины, Сюзанна. Армия, на которой держится Рай, моя военная опора. О каких поблажках ты говоришь? Тем более, это не новобранцы, не юнцы, как тот же Самандриил, а боевые солдаты. На поле боя никто не будет давать им перерывы и позволять отдыхать в тени густых каштанов. Передовая не спрашивает, устали они или нет. Когда снаряды над ухом взрываются, нет времени на расслабление. Я очень не хочу, чтобы ты хотя бы раз увидела войну.

Уныло опустив голову, Сюзанна вернулась к ромашкам.

— Всё равно ты не прав, — еле слышно пробубнила она.

Архангел сосредоточился на тренировке, пропуская мимо ушей речь дочери.

— Папа, скоро закончится сие действо? — выкинув оборванный стебель в кусты жасмина, неожиданно спросила она.

— Через час, — архистратиг, мимолётом взглянув на хмурое лицо Сюзанны, поинтересовался: — Что с тобой, Сюзанетта? Ты бледная. Очень.

В его тоне послышалась тревога. Михаил без фальша и театральной игры почувствовал, как переживает за дочь.

— Не знаю я… — она пошатнулась, ощущая, как кружится голова, а потом потеряла сознание, упав на колени отца.

Михаил вздрогнул. Ситуация, которая произошла, стала неожиданностью не только для него, но и для Захарии. Отдав команду ангелам закончить норматив и выстроиться в шеренгу, он подошёл к озадаченному архистратигу, который уже стоял и держал на руках бессознательную дочь.

— За всю свою вечную жизнь ничего подобного не видел, — проговорил Захария. — Что делать?

— Продолжай тренировку, — коротко приказал Михаил и вместе с Сюзанной исчез, оставляя после себя великолепное белое перо с позолотой.

Серафим развёл руками и, что-то недовольно пробурчав, направился к строю.

Эсмеральда и стоящая рядом Изабелла тревожно переглянулись, и когда приблизился Захария, первая спросила:

— Что с ней? Что-то серьёзное? Нам нужно знать, ведь Сюзон наша подруга!

— Отставить разговоры, — строго скомандовал он, заставляя Эсмеральду замолчать и опустить руки по швам. — На очереди отжимания и приседания.

— Ублюдок Захария, — прошептала Изабелла, готовая прямо сейчас ощипать начальника или, на крайний случай, собственноручно придушить его.

— Больной ублюдок Захария, — поправила её Эсмеральда.

***

— Скажи, что это не опасно, Эфраим?

Михаил пристально всматривался в бледное лицо дочери, которая после обморока оказалась в лазарете. Девушка безмятежно лежала на кровати и не приходила в сознание.

— Хоть докторскую диссертацию пиши, — Эфраим вздохнул, забирая у пациентки термометр и изучая его. — Тридцать девять и пять. Я предполагаю, что у неё солнечный удар. Звучит странно, но другого объяснения обмороку нет. Когда Сюзон теряла сознание, температура была?

— Не могу ответить уверенно. Она побелела очень… Вроде да, а может и нет. Я её пытался исцелить, но не помогло. Потому что…

— Источник болезни не проявлялся. След от раны, ссадины и всяческие увечья. Просто обморок, — ангел, присев на край, закатил тунику девушки и ещё раз осмотрел её. — А это что такое? — он указал на небольшое красное пятнышко в области груди.

— Вот оно точно отсутствовало, — прокомментировал Михаил, аккуратно притрагиваясь к пятну. — Шершавое. Быть может, укусило что-то? Это не яд? Такое я обязательно заметил и исцелил бы.

— Определённо, не яд. Я в них немного разбираюсь, — Рит Зиен приложил ладонь к ране, и сразу же из-под неё полился яркий розовый свет. Такой приторный, что архистратиг на секунду зажмурился. — Закончил, — сообщил он, когда пятно совсем пропало, и розовое сияние под ладонью угасло. — Немного по-другому: если бы источник раньше показался, сработала бы её регенерация.

Лекарь поднялся.

— Мне нравится твой необычайный ум, Эфраим.

Открыть глаза для Сюзанны оказалось делом неожиданно нелёгким, но она собралась с силами и подняла свинцовые веки.

Мягкий, дневной свет, льющийся из широких окон, больно резанул по глазам. Милтон сморгнула набежавшие слёзы и попыталась пошевелиться. С трудом, но у неё это получилось.

— Папа? — когда зрение нормализовалось, уточнила она. — Где я? Что произошло?

— Успокойся, всё хорошо, — Михаил присел рядом с дочерью, поправив тунику, которая сползла и обнажила правое плечо. — В лазарете. У тебя появилось какое-то странное пятно, которое Эфраим излечил. Сюзанна, напугала ты нас. Ты у меня одна, поэтому больше так не делай.

Рит Зиен из кувшина налил в пиалу родниковой воды и, протянув её Сюзанне, сообщил:

— На обходе я смажу место, где оно находилось, мазью, для профилактики, а также дам Сюзон выпить отвар из целебных трав с добавлением лаванды.

Она дрожащими руками обхватила посудину и стала пить. Михаил с облегчением выдохнул, и на его лице появилась улыбка.

— Спасибо, Эфраим, — искренне поблагодарил он.

Сюзанна, которой стало немного легче после холодной воды, решила не придавать значения происходящему, сославшись на банальный лозунг «В жизни всякое бывает», а зря. Она не представляла, на что способно было клеймо Бальтазара, и какие испытания ожидали её впереди.

***

Сюзанна одиноко сидела на подоконнике и смотрела то в открытое окно, то на пышные кусты сирени и нежного белого жасмина, растущие вдоль кованого, с элегантными узорами, забора.

Спустя несколько часов она оправилась и благодаря лечению Эфраима чувствовала себя почти хорошо. Однако, для пущей уверенности Рит Зиен оставил её в лазарете.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату с весёлым щебетом залетели её три подруги. За ними вошли Бальтазар, с пузатой бутылкой мутной, серо-зелёной жидкости, и Кастиил с бочонком… Мёда. От внепланового визита гостей Сюзанна чуть не вывалилась из окна.

— Выздоравливай, — с традиционным, извечным покер-фэйсом на лице сказал ангел и продемонстрировал мёд.

— От Эфраима ещё никто не уходил больным, — усмехнулась Милтон, дополнив: — Это лазаретовское одеяние гармонично сочетается с моими красивыми, серыми мешками под глазами, не так ли, Касси? — заметив, что ангел не понимал, какого ответа от него ожидают, она усмехнулась и продолжила: — Окай, вернёмся к нашим баранам. Поставь на тумбочку. Я так понимаю, что это мне привет от твоих дивных пчёл?

Кастиил послушно кивнул, выполнив требуемое. Поправив бежевый плащ, он укоризненно посмотрел на дивное пойло Бальтазара, давая тому намёк убрать его подальше.

— Подруга, мы принесли тебе обезболивающее, — захохотал ангел, вынимая деревянную пробку из бутылки и блаженно вдыхая аромат. На намёки Каса он не обратил внимания. — Да, милочки? Могу налить и… Обезболить. В это волшебное лекарство входят манго, сок апельсина, цедра лимона, лайма и… Сок из сочных листьев спелой конопли. Я назвал его «Травяной Эдем». «Травяной Эдем» — выпили и поскакали на радужных единорогах.

— А ещё мы припёрли, — Эсмеральда показала небольшую коробку, — карточки с игрой «Правда или действие». Давайте веселиться?

Изабелла в предвкушении захлопала в ладоши, едва ли не подпрыгивая от радости. Как и Бальтазар, который, примостив бутылку за креслом, первым плюхнулся на мягкий ковёр и приготовился развлекаться. Друзья умели радоваться мелочам и получать от жизни всё, даже находясь в больничной палате.

— Занимаем места согласно купленным билетам, — задорно обратился он к собратьям по службе. — Или не так: сядьте дети, сядьте в круг.

Изабелла, Габриэлла и нехотя Кастиил последовали приказу ангела и разместились на полу. Эсмеральда достала бутылку из-под коньяка и, положив её посередине образовавшегося недо-круга, вместе с Сюзанной присоединилась к компании.

***

Эсмеральда что есть силы крутнула бутылку, и когда та горлышком указала на Бальтазара, поинтересовалась:

— Правда или действие?

— Правда, дорогуша.

Ангелесса взяла в руки карточку и прочитала: «Если бы вам предложил заняться любовью священник-гей, вы бы согласились на его предложение»?

Друзья внимательно и выжидающе принялись наблюдать за Бальтазаром.

— А почему нет? — Он пожал плечами, всем видом показывая, что данная тема его совершенно не смущает. В отличие от Кастиила, щёки которого загорелись румянцем, он ни сколько не стеснялся. — Предаться греху со служителем церкви в два раза соблазнительнее. Греховная страсть… Раскованнее нужно быть, mes amis.

— Давай уже, развратник, — хихикнув, сказала Габриэлла.

Бальтазар крутанул сосуд, который на этот раз указал на Изабеллу.

— Итак, тебе, — он вытянул карточку, спросив: — Правда или действие?

— Правда, Бальти.

— «Где последний раз у вас был секс»?

Бальтазар изо всех сил старался не улыбаться, но уголки губ вздёрнулись сами собой, и пошлая ухмылка расплылась по лицу. Три девицы также застыли в ожидании ответа.

Ангелесса выдохнула и призналась:

— В казарме, когда все ушли на тренировочное поле демонстрировать боевые навыки нашему командиру. Не удержалась. Армаэль чертовски сексуален.

Комната разразилась хохотом и грубоватыми шутками относительно порочности чистых на первый взгляд ангелов. Вскоре ход перешёл к ней. Белла прокрутила бутылку, и когда та показала на Габриэллу, достала карточку.

— Правда или действие?

— Не знаю даже… действие, — ответила ангел, не желая раскрывать некоторые свои сокровенные тайны и козыри.

— «Пройдите обнажённой пять кругов, при этом напевая пошлую песенку», — прочитала Изабелла, добавив от себя: — От окна до двери и обратно.

Габриэлла на секунду лишь помедлила и поднялась с ковра. Сняв с себя шёлковый сарафан в мелкий красный горошек, она, не очень смущаясь, модельной походкой принялась дефилировать, напевая:

— По деревне ходят утки,

Серенькие крякают.

Меня Рафаил ебёт,

Только серьги брякают!

Вспоминаю пианиста,

И всегда один момент:

Как хватал меня за сиськи,

И валил на инструмент.

Мгновенье спустя все повалились от хохота на пол, и помещение озарилось дружным, заливистым смехом.

— Браво, Габриэль! — воскликнул Бальтазар, краем глаза заметив, как Кастиил от весьма пикантной картинки снял любимый плащ. Теперь он выглядел краснее помидора в августе месяце. — Даже наш девственник заценил.

— Мисс Рай! Все модели мира отдыхают! — поддержала Эсмеральда, вытирая растёкшуюся от слёз тушь.

Габриэлла натянула сарафан и вернулась в игру.

— Ну хватит вам ржать. Продолжаем, — сказала она, вращая сосуд. — Эсмеральда, тебе. Правда или действие?

— Правда, конечно.

Ангел вытянула карточку, прочитав:

— «Ваша самая необычная ролевая игра».

Кастиил охнул, озорно хихикнули девицы и Бальтазар. Эсмеральда, понимая, что от задания не получится увильнуть, со вздохом ответила:

— Я была влиятельной хозяйкой шахты, а он — грязным шахтёром, добывающим уголь.

— Эфраим… Вы играли в такие игры? — изумилась одна из дам. — Мы о нём, как оказалось, многое не знали. Шалунишка-докторишка.

«Прости, медвежонок», — пронеслось в голове Эсмеральды.

— Пойду пожалуй я, — встав, сообщил напуганный всем происходящим, изумлённый Кастиил. — Нужно мне… К друзьям моим.

— Это самый сложный экзамен для Кастиила, — сказала Сюзанна и, поджав губы, лукаво дополнила: — Лучше самое строгое наказание от вашего Захарии вынести, нежели выслушивать истории для взрослых дядь и тёть.

— Вот как с языка сняла, — поддержала подругу Изабелла.

— Я даже догадался, о ком идёт речь, — закатив глаза, отозвался Бальтазар. — На цепи мы тебя здесь не держим, поэтому лети, Лунтик-космос. Передавай мой не привет и презрение Вупсеню и Пупсеню.

До Каса не дошло, на кого намекал Бальтазар, поэтому он поспешил побыстрее покинуть лазарет. Эсмеральда пожала плечами и раскрутила бутыль. Пару, или больше, раз та показала на ангела, который выполнил ещё несколько похабных заданий, столько же на Изабеллу, раза три на Габриэллу (она единственная, кто всегда выбирала действие) и, в конечном итоге, на Сюзанну с Эсмеральдой. И только появление Эфраима с небольшой баночкой в руках заставило ангелов прервать забавы.

— Как здесь моя пациентка?

При виде возлюбленного Эсмеральда расцвела в счастливой улыбке.

— Привет, медвежонок, — заговорила она, — а мы туточки решили подарить больной позитивные эмоции и фруктовое настроение.

Эфраим неодобрительно посмотрел на сидящих на ковре ангелов и совершенно спокойно сказал:

— Положительные эмоции нужны, да, и игрой вы их Сюзон принесли. Но время посещений подошло к концу. У меня обход, поэтому освобождаем палату. Лазарет — режимное учреждение. Здесь существуют свои нерушимые правила и распорядок. Ясненько?

— Яснее твоего приказа только формула спирта.

На этих словах Бальтазар, а с ним и его подруги, засуетились. Они ловко собрали в коробку карточки, расправили ковёр, убрав с него мусор и бутылку, и дружно направились на выход.

Уже у двери Рит Зиен остановил Эсмеральду, прошептав ей на ухо:

— Жду тебя ночью в саду, Эсма.

— Мне не впервой сваливать из казармы после вечерней проверки и драконить Захарию, поэтому сад это охуенно, — ответила ангелесса и, чмокнув возлюбленного в щёку, скрылась из виду вслед за остальными.

Сюзанна поудобнее улеглась на кровать и выдала:

— Я таю, как пломбир под палящим солнцем Востока. Вы очень красивая, молодая пара, и я рада за Эсму. Чую, из нас четверых она первой выйдет замуж.

Эфраим усмехнулся.

— Давай смажем место пятна и будешь отдыхать, — сказал он не то, чего ожидала Милтон, и открутил банку.

Она сразу почувствовала довольно приятный аромат лечебных трав: шалфея, лаванды, эхинацеи и прочих, в которых Рит Зиен разбирался, как никто другой.

— На самом интересном месте… Врачи — натуры загадочные. Но на свадьбу пригласишь.

Комментарий к Глава III.

Меня просили показать примерные образы ещё трёх главных героинь рассказа. Поэтому я долго подбирала, но подобрала.

Эсмеральда — https://66.media.tumblr.com/6d82e4b6aa8f9eaef817a53a483834bb/tumblr_o5sbnhue791qb64kco2_250.gif

Изабелла — https://66.media.tumblr.com/5e890b70ad2a7f98a774ff15c46ec5a7/tumblr_nnabai6oGu1smb7owo2_r1_250.gif

Габриэлла — https://i.pinimg.com/originals/b2/29/47/b229479caefae19aae8ef1e899fe6bb2.gif

http://i.imgur.com/mbTQd2H.gif

========== Урок 2. В нежных объятиях Мальдив ==========

— Продолжаем наши уроки, — разведя руки в стороны, произнёс Бальтазар. — Ты только взгляни на эти неповторимые живописность и великолепие, Сюзон. Самое расчудесное чудо из всех чудес. Добро пожаловать в сказку на одном из райских пляжей мира — Сан Айленд. Если ты не дружишь с географией, то это Мальдивы.

От окружающей её чарующей красоты у Сюзанны перехватило дыхание. Несколько мгновений она просто стояла и изумленно рассматривала то, что её окружало. Пляж Сан Айленд, действительно, являлся одним из самых красивых и популярных на Мальдивах. Белоснежный песок, голубая вода, бунгала на берегу — всё это создавало неповторимую атмосферу Рая на Земле.

— Что же мы будем делать? А если мне не понравится эксперимент? Хотя, после Диснейленда…

— Вот именно, дорогуша. Обещаю, даже не так, клянусь своими порножурналами и канабисом, что отсюда ты увезёшь океан положительных эмоций, счастья и радости. Я уверен, что ты получишь райское наслаждение покруче «Баунти».

— Посмотрим, удастся ли тебе в этот раз сюрприз, — зелёные глаза весело засияли, очевидно, от радости. В данную минуту Сюзанна была весела, как дитя, забавляющееся новыми игрушками. — Догоняй! — крикнула она и, сорвавшись с места, полетела в сторону воды.

Бальтазар, хохоча, бросился вдогонку. Белый, нежный песок скрипел под его ногами. Разных размеров перламутровые раковины, выброшенные волнами на берег, а быть может, аккуратно разложенные для придания острову еще большего очарования, усеивали пляж и мешали ему. Но цели ангел достиг.

Тем временем Сюзанна уже разулась и вошла в воду, оставив на берегу балетки. Та оказалась приятной, поэтому Милтон увлеклась и зашла глубже, подняв повыше подол голубого платья с фиолетовыми и золотистыми узорами. Однако, через некоторое время она почувствовала, что замерзает и вышла на берег.

— Замечательно, — произнёс Бальтазар, убирая смартфон в карман пиджака. Пока Милтон купалась, шустрый ангел умудрился сделать с ней пару снимков. — Но это была прелюдия. Самые интересные интересности начинаются прямо сейчас. Я предлагаю построить самый крутой замок из песка и написать огромное послание «Здесь были мы», потом покататься на «банане» или катамаране и напоследок развести костёр прямо у Индийского океана.

От услышанного её лицо расплылось в счастливой улыбке, а внутри словно что-то затрепетало, заметалось от радости.

— Замки из песка? Ты серьёзно?

— Я же говорил, что докажу тебе, что жизнь — яркая и сочная. Поэтому да. Все развлечения сегодня для нас двоих.

— Тогда приступаем, — изрекла Милтон. Её глаза возбуждённо горели. — Как тебе предложение: кто проиграет, тот угостит выигравшего коктейлем?

— Не-а, у меня идея получше, — сказал ангел, указывая на одинокую, но увешанную зрелыми кокосами пальму. — Проигравший за пять минут должен будет взобраться на пальму и, сорвав кокос, самостоятельно приготовить коктейль. Причём алкогольный.

— Замётано, — с энтузиазмом ответила она, плюхнувшись на песок у самой воды. Мягкие волны, прибиваясь к берегу и оставляя белую пену, приятно укутывали и освежали. — Баттл начинается.

Бальтазар приземлился напротив и, задорно потерев ладони, принялся мастерить замок. Он ловко и быстро набирал огромные горы мокрого песка, создавая настоящий шедевр. Сюзанна аккуратно, не торопясь, выстраивала свой, и через некоторое время на её уже высоком творении начали возвышаться круглые и многоугольные башни с остроконечной крышей, обнесённой зубцами. Периодически она поглядывала на работу Бальтазара, который, строя замок, не забывал напевать какую-то пошлую песенку.

— Ни один враг не пройдёт, — гордо сказал ангел, вылепливая вокруг замка оборонительную стену.

— Только если вода его не смоет, или дети не разрушат, — поджав нижнюю губу, пропела Сюзанна.

В ответ Бальтазар инфантильно покривлялся.

— Последние штрихи, — обернувшись назад, он поднял с песка три больших раковины, украсив ими песчаное сооружение.

— Это точно — последние штрихи, — при помощи цветных камней Сюзанна выложила красивое озеро.

— И кто же выиграл? — поднимаясь и струшивая с одежды песок, ехидно поинтересовался Бальтазар, добавив: — Думаю, триумфальную победу можно отдать тебе, Сюзон, ведь дворец — эталон песочного искусства.

Она также встала и, критично осмотрев два замка, констатировала:

— Не согласна. Выигрыш тебе передаю, ведь это твоё произведение самое-самое. Оно великолепное, достойное кронпринцессы [1] Небес.

Бальтазар усмехнулся.

— Мы так и будем спорить, дорогуша?

— Предлагаю ничью. Оба творения можно посылать на выставку, посвящённую архитектуре, потому что они — жемчужины у океана.

Ангел, достав смартфон, сфотографировал замки. Теперь не только в памяти останутся счастливые и радостные воспоминания от Мальдив, но и в Инстаграм.

— Точно жемчужины, до-о-о.

Потом в отличном настроении направился к воде, чтобы насобирать ракушек и сделать из них браслет и бусы для Сюзанны. Он предполагал, что она оценит, и не ошибся. Восторг её не знал границ.

***

После баттлов на лучший замок, Бальтазар предложил Сюзанне покататься на «банане» и получить порцию адреналина. Для этого они пошли на другой пляж, где, в отличие от этого райского места, находилось большое количество людей. Загорающие на белоснежном песке туристы и местные жители, смех купающихся в воде детей, пляжные игры компаний друзей, разноцветные зонтики и надувные круги — об уединении речи не шло. Но Сюзанну такой вариант отдыха тоже впечатлил. Здесь царила совершенно другая атмосфера — не романтичная, а оживлённая.

Для осуществления идеи Бальтазар направился в пункт проката водного транспорта и заказал получасовое веселье только для них. Казалось бы, катание на «банане» весьма экстремальное развлечение, но Сюзанну это ни капельки не волновало, ведь через экстрим она проходила. От эйфории, подаренной аттракционами парижского Диснейленда, она ещё долго будет отходить.

В спасательных жилетах пару усадили на водный аттракцион, и молодой капитан, не теряя времени, завёл мотор гидроцикла, благодаря которому «банан» разгонялся.

— Приготовься оторваться по полной, детка, — произнёс Бальтазар, когда Сюзанна обхватила его руками. — О, приятненько, почаще так делай, милочка. Ласки дочурки архистратига, Мальдивы, абсолютная свобода, что может быть лучше? Я обожаю свободу, а свобода обожает меня.

— Не обольщайся, ангелок. Я просто не хочу с него слететь.

— Ты всех обламываешь или только меня?

Тем временем «банан» набирал скорость. Сюзанна, держась за ангела, любовалась лазурной водой и лёгким бризом, развивающим её волосы. Плавсредство периодически подпрыгивало на волнах, что ещё больше раззадоривало и его, и её. Берега уже не было видно — только бескрайние просторы океана виднелись впереди.

Вот плавательное средство сделало неожиданный вираж, да такой, что перевернулось. Взвизгнув, Милтон свалилась в воду, не забыв облить Бальтазара, который вскоре оказался рядом с ней. Мокрый ангел, напившийся холодной воды, начал кашлять. К их счастью капитан остановил гидроцикл, выключив мотор.

— Если бы не жилет, я бы потонула, как «Титаник».

— Дорогая, не упоминай название этого фильма, — справившись с кашлем, сказал он. Потом добавил: — Ненавижу «Титаник». Богомерзкая песня Селин Дион доводила меня до ручки!

— Как и Эштон Катчер.

— К сожалению, есть ещё сраный Катчер, — недовольно изрёк Бальтазар, пытаясь снова залезть на «банан».

Сделать у него это не получилось, ведь тот был мокрый и очень скользкий. И волны немаленькие.

— Дай я попробую, — молвила Сюзанна. Она ловко подплыла к водному аттракциону с другой стороны. Ухватившись за специальную ручку, Милтон попыталась взобраться. Но скользкий «банан» не дал и ей провернуть трюк, и из-за того, что нога соскочила, нефилим снова упала в воду. — Один-один.

Бальтазар, зачерпнув рукой достаточное количество воды, по-детски обрызгал девушку, а потом звонко засмеялся. Милтон последовала примеру и также обдала его брызгами.

— Второй раунд, — уже весело сообщил он, гордо добавив: — Французы не сдаются!

Действительно, спустя некоторое время, ангел, с горем-пополам, вскарабкался на «банан». Застегнув жилет, он подал руку Сюзанне. Она, точно за спасательную соломинку, схватилась за неё и, пыхтя, умастилась на сидении.

Мотор гидроцикла снова заработал, и водный транспорт сорвался с места. Отставляя после себя длинную белую дорожку из пены и брызги, он понёсся к берегу. В этот раз обошлось без падений в океан. Милтон подняла руки вверх и, не сдерживая эйфории, прокричала:

— La vie est belle! [2]

Выброс адреналина в её кровь происходил во всех случаях, когда она по каким-либо причинам испытывала сильные эмоции.

Бальтазар победно ухмыльнулся. Всё в его эксперименте шло, как по маслу.

***

За путешествием на Мальдивы и водными развлечениями Сюзанна и Бальтазар даже не заметили, как начинало смеркаться. Светило зашло за горизонт, оставив после себя яркое пятно зарева. Облака нарядились в золотистый и голубоватый цвета.

Ангел сдержал обещание и в довершение развёл костёр на берегу океана.

— Спасибо тебе за сегодняшний день, — Милтон посмотрела на вечернее небо, где только-только загорались звёзды.

— Всегда пожалуйста, — Бальтазар откуда-то достал бутылку розового вина и два фужера. Разлив алкоголь по бокалам, он протянул один Сюзанне. — Второй урок подошёл к концу. Впереди нас ожидает ещё несколько, ну, а потом — зачёт.

— Принимать его будет самый строгий доцент?

Она отпила пару глотков, а затем внимательно посмотрела ему в голубые глаза.

— Я бы сказал пошлый профессор, — захохотал Бальтазар.

Выпив до дна, он поставил бокал на песок.

Сюзанна не смогла скрыть лукавой ухмылки.

— Тогда жду зачёт, — озорно ответила она.

Комментарий к Урок 2. В нежных объятиях Мальдив

[1] — Кронпринцесса — в некоторых государствах титул старшей дочери монарха, который подразумевает, что она является главной наследницей престола, с титулованием “Её королевское Высочество”.

[2] — La vie est belle! — Жизнь прекрасна!

Вот ещё парочка гифок с Сюзон. Я всегда выполняю просьбы преданных читателей) Спасибо, что вы есть =)

https://66.media.tumblr.com/7cb51589c28c23e1d9a6bd34d70deead/tumblr_otmy4jJHm31wofs76o1_250.gif

https://66.media.tumblr.com/521a2b45c87f0f46f5bd1a022b5f66de/tumblr_otmy4jJHm31wofs76o3_250.gif

https://i.pinimg.com/originals/e6/40/2e/e6402e2499c1bd3d0efc8d1d86706ffe.gif

https://i.pinimg.com/originals/ed/eb/fe/edebfec6e2e86267fffc9c5bf31190c3.gif

https://i.pinimg.com/originals/27/02/9e/27029e6d2a9ffb8e5e764e402e8972fc.gif

========== Глава IV. ==========

Сюзанна стояла у окна, счастливая, в приподнятом настроении, и пыталась переварить в памяти сегодняшнее путешествие на Мальдивы, которое оставило после себя приятную усталость и море позитивных эмоций.

Где-то вдалеке сияла огнями Эйфелева башня. Глубокой ночью засыпал Париж, но никогда не спала она.

Сюзанна была уверена, что все ночи похожи между собой: сегодняшняя, вчерашняя или та, что была год назад. Все одинаковые, как две капли воды. Безмятежно на небе мерцали созвездия, вдали был слышен смех влюблённых. Ветер беспечно проводил своей рукой над растениями в саду Бальтазара и взмывал в поднебесье. Тьму пронзал свет уличных фонарей, стоящих по периметру изящного каменного забора с маленькими разноцветными лампами на нём, а в воздухе был слышен пьянящий аромат ночных цветов.

Казалось, что ничего не могло нарушить атмосферу приятного ощущения неги и расслабления. Кроме…

— Гавриил?

Это имя было первым, которое услышала Сюзанна из соседней комнаты. Даже не видя Бальтазара, по его изумлённому голосу она догадалась, что ангела напугал именно он.

«Невероятно… Неужели… Господи»!

Сюзанна побледнела, как будто мелом испачкалась. Неужели архангел Гавриил, с которым жестоко расправился Люцифер в мотеле «Елисейские поля», воскрес?

«Я должна выйти к ним и увидеть его. Но… Что я скажу? Как он отреагирует? Примет ли? Мы не знакомы, и это печаль. Ужасно боюсь. Создатель, подскажите, как поступить»?

Её внимание привлекла расписанная вручную ваза с орхидеями, стоящая на трюмо.

«Правда? Чему Вы учите меня»?

Приблизившись к трюмо, она взяла в руки вазу и, выкинув оттуда все цветы, вернулась к стене. Приложив сосуд к уху, Сюзанна стала ещё громче слышать разговор. Она понимала, что подслушивать нехорошо, но прекратить это не получалось.

— Не может быть, я не верю, — донеслось до неё.

— Верь, не верь, но так и есть. Это я собственной персоной. В чём дело, Бальти? Ты побелел, как монашка при виде члена священника.

— Но… Ты же умер. Люси он…

— Да, всадил клинок мне в самое сердечко. Но даже его можно провести. Пока Люси «убивал» мою иллюзию, я прятался неподалёку. Провернул очередной любительский фокус-покус. Ау, ведь я же Три-и-и-икстер, и погибать за этих двух придурков, которых обожал разыгрывать, я не собирался. Два долбоёба это сила.

— Окай, предположим… Где же ты пропадал всё это время? Я ведь оплакивал твою смерть. Гавриил, мой самый близкий друг, как ты мог так поступить с нашей дружбой?

— Мне нужно было затаиться, чтобы они не искали меня. Ни Михаил, ни Люцифер, ни тем более Рафик-нигер. Я не клялся на верность Михаилу, не присутствовал на присяге. Мне нужна была свобода от всего, что связано с Раем в целом и архистратигом в частности. Меня считали мёртвым и слава Папочке — никто не знал, даже Мишка. Прости, Бальтазар, вот тебя-то мне искренне жалко. Хотя, ничего не изменилось. Мы лучшие друзья, братья.

— Ты не ответил на вопрос: что произошло за это время? За время твоей мнимой смерти?

— Долго рассказывать. Если вкратце, то я находился в плену Асмодея. Это всё из-за Локи и его сыновей. Они продали меня князю, предварительно нацепив на голову мешок. Таким образом закончилась вечеринка с порнозвёздами. Асмодей выкачивал из меня благодать, вкалывал её себе и становился сильнее. У меня почти нет её. Благодать восстановится, но потребуется время. Пока я слаб. С князем шутки плохи.

— Всё это время ты так близко был… Как же сбежал?

— Кетч помог.

— Пиздиш! Артур?

— Пиздят и пиздят политики, а я истину глаголю.

На этих словах из рук Сюзанны выпала ваза и, ударившись о ламинат, разлетелась на сотни маленьких осколков. Милтон, не желая больше тратить время, вылетела из спальни. О том, чтобы убрать разбитый фарфор она тогда не думала.

***

— Что здесь происходит? — поинтересовалась она, вбегая в комнату.

Гавриил с Бальтазаром синхронно обернулись, и архангел вопросительно изогнул бровь.

— Кто эта панночка? — с загадочной улыбкой он взглянул на девушку. — Бальтазар, ты не говорил, что в твоём доме живёт такая мадам. Не можешь обойтись без девичьих ласок, верняк? Конечно, Париж — город любви и романтики.

Гавриил усмехнулся и обошёл Милтон по кругу, давая себе возможность получше её рассмотреть. На этот жест она особо не отреагировала, наоборот, также попыталась разглядеть его. Медового цвета глаза архангела и кудрявые, идеально уложенные волосы, цвета спелой пшеницы, не могли не вызывать восхищения.

— Ты подумал не о том, Гавриил, — глубоко вздохнув, ответил ангел. — Между нами ничего нет. Мы сожители. Просто живём под одной крышей без каких-либо договоров.

О том, что нефилим отдала ему душу и живёт здесь по его желанию, ангел решил не говорить. Немного позже он признается, но сейчас ещё не время. Тем более впереди его и Сюзанну ждали остальные уроки по поиску счастья и гармонии. Что им было вдвоём комфортно, а его влекло к ней, как магнитом, ангел также умолчал.

— Ну, если между вами ничего нет, тогда, — архангел вынул из кармана оливковой куртки круглый леденец на полосатой палочке и засунул его за щёку.

— Чувак, придержи коней, — Бальтазар прошёл к мини-бару и достал оттуда выпуклую бутылку выдержанного виски. Плеснув немного себе в бокал, он залпом осушил его. — Твои намёки попахивают инцестом. Можешь даже не подкатывать к Сюзон, потому что…

— Значит, Сюзон? Имечко соответствует Франции, — раскусив леденец, сказал Гавриил.

— Сюзанна, — она плавным движением шеи откинула волосы назад и пристально на взглянула на архангела.

— Создание коварное, моя Сюзан, — запел тот, — создание слабое, какой шарман… Созданье желанное, моя Сюзан, ты одна только знаешь — всё без любви обман. Песня есть такая.

— Окаюшки, эта девица твоя племянница, — предвкушая будущую реакцию друга, наконец-то признался Бальтазар.

Повторно налив себе виски в стакан, он выпил.

— Сто процентов, — подтвердила Милтон.

Гавриил, буквально, упал на диван, словно ноги его уже не держали. Глаза его удивлённо выпучились, на лице появилось изумлённое выражение.

— Извини, Сюзанна, я… — залепетал архангел. — Как такое возможно? — он посмотрел на Бальтазара в надежде, что тот ему объяснит происходящее. — Чьё дитя? Люцифера — вроде не похожа, Рафаила — девушка не чёрная, ну, кроме волос. Неужели?..

— Бинго! — захлопав в ладоши, взвизгнул Бальтазар. — Панночка, как ты выразился, плод такой себе любви Михаила и Анны.

— Братец даёт, — Гавриил неверяще помотал головой. — Он разве не знал, что от этого дети бывают? Если бы я не предохранялся всякий раз, когда трахал очередную красотку, уже носил бы гордое звание «Многодетный отец Европы и мира».

Сюзанна ударила себя ладошкой по лбу. Она ещё не привыкла к необычному характеру дяди и его экстравагантному поведению. Он ей напоминал Бальтазара. Очень напоминал.

— Он самый первый из вашего семейства стал папиком. Не ожидал такого от всегда правильного, строгого Михаила — хорошего сына Боженьки? Ты бы знал о её существовании, если бы не с-имитировал смерть, не свалил бы с Небес. А наш архистратиг не отказался от ребёнка — мужик.

— Папаша, о-о-о-о!

***

Они втроём сидели за столом в просторной гостиной. Неподалёку красовался рояль, мерцали красным, жёлтым и синим светом дискотечные шары-лампы, крутилась и сверкала разноцветными огнями круглая люстра, такая же, какие бывают в ночных клубах и на вечеринках.

Ковыряя ложкой мороженое-пломбир с персиковым наполнителем, Сюзанна чувствовала, как давила на неё тишина виллы. Бальтазар и Гавриил не разговаривали, думая каждый о своём. Эта встреча старых друзей перевернула мир Бальтазара с ног на голову.

— Хватит молчать, — сказала Сюзанна. — Лучше расскажите мне о том, как вы дружили, когда ещё Гавриил жил на Небесах. У вас же есть такие истории? Бальт продолжает служить в гарнизоне, но это совсем не то.

— Как же не быть, племяха, — сразу оживился архангел, отламывая кусочек пиццы с салями, помидорами, оливками и сыром. К счастью некоторые пиццерии в Париже работали круглосуточно, и даже ночью можно было заказать домой фаст-фуд. — Вагон и маленькая тележка.

— Да, существует масса стори. Сейчас в гарнизоне, да и в Эдеме, всё совсем не так. Тренировки до изнеможения, правда, остались, построения и Захария, чтобы у него яйца поотпадали.

— Хочу их знать, — закончив смаковать мороженым, Сюзанна отставила хрустальную пиалу в сторону, воскликнув: — Вещайте!

— Помнишь, Бальтазар? — дожевав оливку, спросил Гавриил. — Нашли мы вкусные грибы…

— Потом поймали глюканы, — подхватил ангел.

— Нам было страшно, чёрт возьми!

— Как Каса пчёл едят грибы, — последнюю фразу Бальтазар произнёс в унисон с Гавриилом.

Милтон залилась хохотом, грозя пальцем то одному, то другому.

— Слушай ещё, Сюзон…

— Смотри, Гавриил, — сказал Бальтазар, раскрывая ладонь и показывая другу зелёное семечко размером с орех.

— Что это? — поинтересовался архангел, аккуратно беря семя в руки и осматривая его.

— Райское наслаждение. Наш билет в мир веселья и абсурда. Благодаря своему редчайшему уму я придумал, как из этой мелкой фигни вырастить настоящую, огромную конопельку. Чем шире лист конопли, тем больше в нём сока. А сок мы уж знама, где применять.

— Пригласим на братскую беседу Кастиила?

— Испить с нами чашу… Вкуснейшего самодельного напитка, после которого наступит но-о-чь. И я так сильно буду ждать тебя-я-я, наступит но-о-чь. Сам сочинил для Ханны. Как тебе? А вообще нужно приучать этого невинного дитятка к взрослой жизни, — Бальтазар забрал у друга находку, присел на колени и, пока не пришёл в сад Джошуа, начал быстро закапывать конопляное семечко в мокрую землю. Гавриил любопытно наблюдал за процессом. — Вуаля, — ангел щёлкнул пальцами, и семя превратилось в пышный куст конопли.

— Пчёл Кастиила мне в зад! — воскликнул Гавриил, всё ещё не веря в то, что только что случилось. — Ты применяешь способности по назначению, мой друг. Вот для этого они у нас есть.

— Приступим к готовке бухла.

Очень вовремя из своего жилища вышел садовник Джошуа. В эти дни в Раю было по-особенному жарко, работать в саду выдавалось задачей не лёгкой, поэтому темнокожий ангел делал перерывы. Но когда его релакс закончился, Джошуа решил вернуться к обязанностям. Вот он потянулся, лениво зевнул, а потом… Заметил Бальтазара и Гавриила, которые трепетно выдавливали в деревянную чашу сок из листьев конопли, не забывая её благодарить и расцеловывать.

— Вот паразиты, — пробубнил садовник, хватая стоящий неподалёку садовый инструмент, чем-то отдалённо напоминающий современные вилы. — Покажу я вам сейчас!

***

В окружении высокой зелёной травы и разных полевых цветов за созданным вручную маленьким столом сидели Бальтазар, Гавриил и Кас. Последнего обманом, под видом посещения новой пасеки, затащили эти два неразлучных друга, которые, смакуя каждым глотком пойла, лукаво поглядывали на поникшего Кастиила.

— Ты как с креста снятый, Касси, — подметил Бальтазар, заворачивая в обрывок пергамента сухие листья, поджигая самокрутку и бесстрашно наполняя рот едким дымом.

— Боюсь, узнает архистратиг о вашей поляне тайной и накажет всех нас. За неподчинение смерть грозит, — ответил Кастиил, то и дело бросая опасливый взгляд в сторону Бальтазара.

— Так у нас разговор не склеится, — вмешался Гавриил, ставя перед Касом чашу и наливая туда напиток. — Пей.

Ангел теперь уже задумчиво нахмурился и сказал:

— Гавриил, откажусь я, извини.

— Это не просьба, — парировал Гейб. — Я — архангел, и мои приказы должны выполняться без лишних слов. Давай, Касси, всего одну чашку, а потом… Мы клянемся священной коноплей сией, что отстанем от тебя.

Только чтобы задиры, действительно, оставили его в покое, Кастиил нехотя поднял сосуд. Помедлив, он прикрыл один глаз и прильнул к чаше губами.

— Ой, кто пьёт, тому наливайте, — затянул Бальтазар, — кто не пьёт, тому не давайте. Кто покажет в чашке дно, тому счастье и добро.

Как оказалось, пойло Кастиилу зашло, и он… Попросил добавки. Бальтазар и Гавриил, теперь принимая его за своего, не смогли отказать. Ангел выпил сначала первую стопку, потом вторую, третью, а после восьмой-таки опьянел.

— У Наоми нашей жопа,

Лучше не отыщется,

Стоит вечером похлопать,

До утра колышется! — выдал он, сочиняя на хмельную голову.

Бальтазар с Гавриилом, переглянувшись, прыснули со смеху.

Как на беду ангела в кустах скрывалась Наоми, которая по случайности забрела на поляну и решила подсмотреть, чем же занимались друзья. Поэтому, сочинённую Касом песню она услышала и просто не смогла проигнорировать. Выйдя из своего укрытия, она подошла сзади к ангелу и схватила его за волосы.

Гавриил, надрывая от хохота живот, повалился на траву.

— Другая Наоми это, — морщась от цепкой хватки ангелессы, оправдался Кастиил.

Но с Наоми такое не прошло, и она, не обращая внимания на возгласы, поволокла Каса в кусты жасмина. То ли жара на него так подействовала, то ли алкоголь, но в конечном итоге Кастиилу всё же удалось вырваться и убежать. Разгневанная Наоми, не желая догонять наглеца и позориться на весь Эдем, пообещала отомстить.

Где-то вдалеке продолжило звучать:

— О-па, о-па, зелёная ограда,

Ангелы выебли Захарию, так ему и надо!

О-па, о-па, зелёная крапива,

Двадцать лет, а сисек нет это не красиво!

— То есть вы споили Каса, и он распевал похабные частушки собственного сочинения? — вытирая от смеха слёзы, спросила Сюзанна.

Она заметила, как во время рассказа изменилась атмосфера, царящая за столом. Из натянутой, неловкой она превратилась в доверительную, непринуждённую.

— Он только в состоянии не состояния такое творил. На трезвяксама видишь, какое оно потеряшко невинное. Помнишь лазарет? Мы тогда в палате играли в «Правда или действие», и он был красным, как перезрелый помидор? Так вот, мораль: ему нужно чаще наливать. Пьяный Кас — весёлый Кас. Если хочешь, Сюзон, мы расскажем тебе ещё, — молвил Бальтазар, убирая пустую коробку из-под пиццы со стола. — Но только завтра. Совсем скоро начнёт светать, и я предлагаю нам всем взглянуть на рассвет в Париже и встретить его. Уникальное зрелище.

— Отличная идея, — поддержал Гавриил, добавив: — Готовьте айфоны и смартфоны. Эта ночь была наполнена тайнами, но я доволен, что все они раскрылись.

— Надеюсь, Габи, такого больше не повторится, — Бальтазар с улыбкой взглянул на друга. — Между братьями, пускай и не по крови, не должно быть секретов или недомолвок.

— Золотые слова, Бальт.

Комментарий к Глава IV.

Сколько бы не было Сюзанне лет, Гавриил не знал о её существовании по одной простой причине: побег из Рая.

========== Урок 3. Волшебное сплетение прошлого и настоящего ==========

— Ты любил её?

— Да, я любил, но потом мы только обижали и подавляли друг друга… и причиняли боль.

— Это и есть брак.

Сюзанна лениво раскинулась на мягком диване и, приготовив себе поп-корн, продолжила смотреть фильм «Исчезнувшая». После того, как первое солнце взошло над Парижем, Гавриил сообщил, что ему нужно срочно отлучиться по важным делам, а Бальтазар вообще не отчитался, куда исчез. Милтон осталась в доме одна и, чтобы не скучать, решила посмотреть по проектору любимую «Исчезнувшую». Как раз на самом интересном месте, как это бывает, проектор неожиданно выключился.

— Что за?

— Сюзон, собирайся, — Бальтазар за считанные секунды появился перед ней. — Приступаем к нашему третьему уроку. Посмотреть фильм ты всегда успеешь, я же приготовил тебе сегодня сюрприз.

— Бальт…

— Это не обсуждается. Давай скорее. Клянусь своим самым выдержанным бухлом, что ты будешь в гранд восторге от того, что пришло в мою голову. Мы просто бомбезно проведём время.

Она заинтересованно оживилась, приготовившись совершить очередное их безумное и позитивно-эмоциональное путешествие.

***

Они оказались на невероятно красивой местности. Величественные горы на фоне синего неба — первое, что бросилось в глаза Сюзанне. Одни из них устремлялись вершинами в белые облака, а другие были поменьше и напоминали маленькие грибочки, выросшие вокруг больших грибов. Посреди гор расстилалась долина с ярко-зелёной травой, вся усыпанная белыми и синими полевыми цветами. По ней протекала извилистая голубая река, которая впадала в овальное озеро. Создавалось впечатление, что долина — это дно чаши, а высокие горы — это её стены. Где-то вдалеке можно было разглядеть крохотную деревушку. Из труб на крышах домов шли тоненькие струйки дыма.

— Ты приготовил горную прогулку? — поинтересовалась она, с восхищением смотря на всю живописную красоту. — Здесь так… Спокойно, умиротворённо. Бесподобно одним словом.

Вместо ответа Бальтазар повёл её куда-то вперёд, и когда они прошлись по поляне, в некоторых местах поросшей пожухлой травой, и спустились по крутой дорожке вниз, взгляду Милтон предстала… Одиночная железная дорога, на которой стоял паровоз, ещё тех, былых эпох.

— Предлагаю нам совершить путешествие в прошлое, — проговорив эти слова, он жестом пригласил её следовать за ним, и уже через пять минут они оказались в вагоне паровоза.

Его внутреннее убранство также восхитило её. Пол был устлан красной ковровой дорожкой, вместо привычных сидений-полок, как в современных поездах, два уютных дивана в стиле модерн, стол между ними и небольшое окно, украшенное по моде начала XX века.

— Он такой… Раритетный. Мы поедем на нём?

Ангел только хотел дать ответ, как в вагон зашёл проводник. В руках он держал позолоченный поднос, на котором находились бутылка шампанского, корзинка фруктов и две тарелочки с итальянским десертом тирамису. Поставив всё это на стол, мужчина сказал:

— Мсье, мадам, приятного вам путешествия по просторам Франции.

Далее проводник склонился в почтительном поклоне и удалился. Паровоз, наконец-то, тронулся. Бальтазар умастился на диван и похлопал по свободному месту возле себя, приглашая Сюзанну.

— Как он едет? — спросила она, присаживаясь рядом. — Это же прогулка в прошлое и, наверняка, у него управление иное… Не современное.

— Верно, ma petite reine [1], — подтвердил ангел, со знанием дела объясняя дальше: — Он работает за счёт пароперегревателя, которым в начале прошлого века стали стремительно оснащать большинство паровозов. Для машинистов это нелёгкий труд, очень нелёгкий, и я им сейчас не завидую.

— Непревзойдённо. Я больше не знаю, что говорить.

— Я рад, что подарил тебе эмоции и впечатлил своим подарком.

Что-то неведомое прежде сжало грудь ангела. Неожиданно захотелось обнять и поцеловать принцессу, но… Сделав над собой неимоверное усилие, Бальтазар удержал странный порыв и чтобы перестать думать об этом разлил шампанское в два бокала. Протянув один Сюзанне, сказал:

— Предлагаю выпить за прекрасный день.

— За незабываемый отдых, — согласилась Сюзанна, отпив немного шампанского.

Она чувствовала, что с каждой минутой, проведённой в компании ангела, вспыхивает та искра — влечения, вожделения. Она ощущала химию, которая возникла между ними. Но можно ли было говорить то же о самом Бальтазаре? Определённо, да.

А паровоз мчал по железной дороге куда-то вдаль. За окном проплывали головокружительные горные пейзажи с одной стороны и живописные цветочные поляны с другой. Паровоз словно затерялся где-то между небом и землёй, на горном серпантине, длинном, узком, извилистом, как сама человеческая жизнь.

Доев нежный тирамису, которого оказалось слишком мало, чтобы сполна насладиться его вкусом, Сюзанна направилась на смотровую площадку, в самом дальнем конце вагона, откуда открывался чарующий вид на французские пейзажи.

«Если есть Рай на Земле, то он здесь».

— Согласен с тобой, детка, — подойдя к ней, усмехнулся Бальтазар.

— Перестань читать мои мысли, Бальт.

— А ты мои, дорогуша.

— Я твои и не читаю. Не имею такой привычки, хотя могу.

Его голубые глаза засветились, точно озарённые каким-то видением, лицо оживилось, и он весело заулыбался. Он осознавал, что уже поселился в её сердце и мыслях.

Паровоз почти достиг финальной точки, а Бальтазар и Сюзанна продолжали наслаждаться прекрасным днём.

***

— Ну что будем делать с тобой, Самандриил, а? — спросил Михаил.

— Я думаю, его нужно наказать за нарушение внутреннего распорядка гарнизона! — не дав Самандриилу и слова вставить, взвизгнул стоящий у кресла архистратига Уриил. — Ишь додумался! На такой важной лекции как «Баллистика и динамика выстрела» осмелиться… Пускать мыльные пузыри! Немыслимо!

Михаил открыл флакон, отобранный у ангела во время занятия и, смочив кисточку в мыльном растворе, надул большой, разноцветный пузырь. Самандриил невинно заулыбался.

— Как я посмотрю, ты ещё не понял, что детский сад закрылся, — с присущими ему спокойствием и почти безэмоциональностью заговорил архистратиг, отставляя пузырёк в сторону. — Ты поднялся на ступень выше и теперь считаешься не юным ангелом, а полноценным солдатом Небес, пускай ещё новобранцем. Осознай это, пожалуйста, прямо сейчас.

— Простите, — Самандриил потупил взор и виновато опустил голову, добавив: — я больше так не буду.

— Больше и не надо. Вот что, Уриил, — архангел измерил подчинённого глубоким взглядом и томно вздохнул, — думать особо я не хочу, как, собственно, и фантазировать. Поэтому… Немного позже отведёшь Самандриила на фруктовую поляну. Джошуа меня просил выделить ему ангелов, чтобы те помогли собрать малину. И этот нарушитель райских правил, который не отошёл ещё от конфетно-игрушечного детства, отлично подойдёт для такой работы. Нужно показать другим, что бывает за нарушение дисциплины и установленных порядков.

Самандриил шмыгнул носом. Все небесные воины знали, что сбор малины, видов и оттенков которой у темнокожего садовника насчитывалось свыше двадцати, одно из самых противных наказаний. Палящее солнце Эдема — ни намёка на дождь, колючие кусты, летающие и кусающие насекомые и такое разнообразие цвета ненавистной многим ягоды, от которого в глазах рябит. Провинившемуся можно повеситься или нырнуть в святое масло.

— Будет тебе пятьдесят оттенков розового, — с лёгкой усмешкой дополнил Михаил, однако ангелок отсылку и шутку не понял. — Как справишься — принесёшь корзину мне. Свободны.

— Справедливо, мой архистратиг. Как говорят: за любым преступлением следует кара, — довольно сказал Уриил и, подав знак подопечному следовать за ним, направился на выход.

— Уриил, — окликнул его напоследок архангел, — наведи порядок в гарнизоне или это сделаю я. Последнее небесное предупреждение.

— Так точно!

Когда за подчинёнными закрылась дверь, Михаил выдохнул и, взъерошив волосы, проследовал к открытому окну, украшенному узорчатым тюлем. Он посмотрел на ангела Рамиэля — ученика садовника, который неподалёку высаживал нежные камелии, и только хотел дать ему пару распоряжений, как в дверь постучали.

— Да, — негромко молвил он, однако этого хватило, чтобы его услышали.

В кабинет надменной походкой и с высоко поднятой головой вошёл Рафаил. Присев у стола напротив, он сообщил:

— Есть новости, брат.

Михаил обернулся и заинтересованно посмотрел на темнокожего архангела.

— Вы раскрыли дело Сюзанны? — спросил он.

— Не совсем, — Рафаил схватил со стола чёрную шариковую ручку и, слегка нервничая, начал ею клацать. — Но мои «люди» узнали другое.

— Не томи, Рафаил.

Михаил опять присел за стол, сложив руки замком, и приготовился слушать.

— Гавриил жив, — с ходу выпалил младший архангел. — Он в Париже с твоей дочерью.

То, что архистратиг услышал, а именно новость о чудесном воскрешении младшего брата, заставила его застыть в полнейшем ошеломлении. Да, зрелище было куда удивительнее, чем финал Лиги Чемпионов или Чемпионата мира по футболу!

— Это… — архистратиг развернулся в кресле и, взяв стоящий позади графин, налил из него воды в стакан. — Вполне в его стиле.

— И что прикажешь делать?

— Ничего. Гавриил сам должен сделать выбор и решить вернуться или нет в Эдем, раскрыть своё выживание или продолжать прятаться, ограничивая себя общением с Бальтазаром и Сюзанной. Или с очаровательными парижанками. В любом случае, Врата Рая для него открыты.

— Ты слишком веришь в судьбу, Михаил. Как предначертано, так и будет, верно?

— Совершенно. Что ею дано, то и станется. За это меня чтит Атропос. Иметь в подругах Судьбу и двух её сестёр это важно.

Темнокожий архангел поджал губы, но всё-таки согласно кивнул.

***

Этот день, который Сюзанна и Бальтазар провели только вдвоём, ангел решил закончить катанием на лодочке по спокойной реке с лениво болтающимися по волнам чайками и рыбаками на берегу. Для этого он усадил Милтон в украшенную цветами лодку и, примостившись рядом, взял её за руку.

— У меня для тебя сюрпрайс, — оповестил он, всматриваясь в её выразительные зелёные глаза.

— Ещё один? Ты меня и так сегодня одарил подарками, — изумлённо ответила она.

Ангел на секунду отвернулся и, достав откуда-то широкий цветочный венок с вплетёнными в него травами и соломой, возложил его на голову Сюзанне. От этого жеста она почувствовала себе еще более возвышенно и романтично.

— Бальт, ты необыкновенный, — потрогав руками венок, сказала она.

— Говори это почаще, дорогуша, — засмеявшись, изрёк он, и лодка самостоятельно поплыла по реке.

Красный свет заходящего солнца лился на воду, мягкий ветер обволакивал, неся свежесть с гор. Не хотела Милтон в то мгновение даже думать о том, что эта сказка может закончиться. Ей было так хорошо, что хотелось прокричать об этом на весь огромный мир. Она благодарила Бальтазара за чудеса, которые он впустил в её жизнь.

Комментарий к Урок 3. Волшебное сплетение прошлого и настоящего

[1] — ma petite reine (фр).. — моя маленькая королева.

========== Глава V. ==========

Один за другим проходили летние дни. Париж томился от жары, но в нём не было ленивого спокойствия, присущего жаркому, сонному августу.

Во французской столице было всё как обычно: спешили на работу парижане, разгуливали по улицам города туристы, которые толпами приезжали поглазеть на самые знаменитые достопримечательности — Нотр дам де Пари, Эйфелеву башню, Лувр, Триумфальную арку, Версаль; гуляла в многочисленных живописных парках молодёжь, мамы с детьми, наслаждались объятьями друг друга у фонтанов влюблённые. Для них столица Франции стала синонимом любви, романтики и свободы.

В жизни Сюзанны за это время также произошли перемены. После Диснейленда, Мальдив и романтической поездки на паровозе ангел и нефилим стали друг другу ещё ближе: гуляли по Парижу, танцевали под песни уличных музыкантов, смотрели театральные постановки выпускников Парижской академии искусств и Сорбонны, любовались красотой летних ночей.

Не забывала Сюзанна и про Михаила. Периодически вместе с Бальтазаром она переносилась в Рай, навещая отца и дядю. Архистратиг видел, насколько у неё горели от счастья глаза, но ничего не говорил и не предпринимал. Пока. Рафаил его убедил, что так действует на неё французский воздух. На Земле дочери было комфортнее, чем в Раю. Там она лишалась небесных оков…

Так и жили.

Настолько всё хорошо проходило, что Милтон даже позабыла о продаже души. А зря… Тогда ещё она не представляла, какое испытание ждало её, и как клеймо ангела действовало.

***

Сегодняшнее утро началось с того, что Сюзанне, на её странице в Фэйсбук, пришло сообщение от Габриэллы: «Ждите нас в гости сегодня. Будем играть в фанты. Готовьте игру, хорошее настроение и вкусняшки».

«Любопытно, к чему приведут так называемые фанты? Зная Гавриила и Бальтазара…» — подумала Милтон и, допив латте, поставила чашку с рисунком мишки Тедди на трюмо.

Она пошла в ванную. Включила воду, напустила в ванну пены, капнула ароматических масел. Разделась перед зеркалом на двери во весь рост, распустила волосы. Принялась разглядывать себя, как хороший коммерсант свой товар.

— Опять? — заметив в области груди шершавое, розовато-бежевое, шелушащееся пятно размером с куриное яйцо, спросила Сюзанна. — Нет, я не дам тебе испортить мой день! Почему именно сейчас?

С этими словами она направила на себя ладонь, из которой вскоре полился мягкий, белый свет, и попыталась самооисцелиться. По-началу всё шло хорошо — пятно пропало, свечение под ладонью угасло, но… Вскоре пятно появилось снова. Только теперь оно значительно увеличилось в размерах и стало неприятно зудеть. Очевидно, что ему не понравилось применение магии, которая вызвала побочный эффект.

— Почему не подействовала? Что? Как? Сделалось только хуже, и уж лучше бы не применяла эту чёртову регенерацию, — с силой его расчесывая, пробормотала Милтон. — Купание отменяется. Только неизлечимой аллергии мне не хватало. Полный абзац. Ладно, пока буду молчать. Эфраим своё дело сделал, да и лазарет в нашу развлекательную программу не входит. Хватит с меня мазей и отваров.

Она даже не догадывалась, что источником, через который подпитывалось пятно, было… Клеймо, блокирующее любые сверхъестественные способности.

***

— Вы нас не ждали, а мы припёрлися! — пропела Габриэлла и, пританцовывая, вошла в ворота виллы.

За ней последовали две другие дамы и Гавриил с Эфраимом.

Архангел полночи провёл в одном из лучших борделей Парижа и сейчас чувствовал себя счастливым.

Бальтазар и Сюзанна, сидя в беседке в саду, смотрели по ноутбуку классику — замечательную семейную комедию «Оптом дешевле». В хорошей компании Милтон даже немного позабыла о том злосчастном пятне, которое зачастую напоминало о себе противными зудом и болью.

— Нажми на паузу, — скомандовала она, заметив, как по аллее, ведущей в беседку, летели на всех парусах друзья и дядя. — Вечером досмотрим. Есть ещё вторая часть комедии. Фильм моего детства.

— Как прикажете, мадам, — Бальтазар отвесил шуточный поклон и остановил фильм.

Как раз к тому моменту гости подоспели.

— Племяха, готовь фанты, — произнёс Гавриил, поднимаясь по закруглённым ступеням и плюхаясь в подвесное плетёное кресло.

— Нам будет весело, — подхватила Изабелла, отдавая хозяйке дома три коробки шоколадных конфет, упаковку виноградно-яблочного сока и две бутылки розового вина.

— Привет, Бальтазар, — сказал Эфраим и протянул руку для рукопожатия.

— Бро, добро пожаловать, — Бальтазар ответил на действие и заулыбался.

— Сюзанна, тебе тоже здравствуй. Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — солгала она, ставя покупки Изабеллы на лавочку. — Спасибо.

— Ещё бы, — поддакнула Эсмеральда, первой занимая место за деревянным столом. — У нас свободное время и Захария не имеет право нам запрещать гулять и развлекаться. Это самый любимый пункт в распорядке дня.

За ней повторили Изабелла с Габриэллой и Эфраим.

— Где там фанты?

Бальтазар достал большую разноцветную коробку, сказав:

— Правила помним все? Вытягиваем по кругу фант, читаем задания вслух и выполняем их. Тот, кто отказывается должен будет… — он на секунду обвёл глазами сад, пытаясь придумать весёлые санкции для халтурщиков.

— Должен будет пробежать голым вон от того лимонного дерева до большой яблони, при этом напевая: «Мимо тёщиного дома я без шуток не хожу, то ей хер в забор просуну, то ей жопу покажу» или «Мы с любимым еблись в сорокаградусный мороз, жопа инеем покрылась, хуй стоял, как Дед Мороз», — закончил Гавриил.

Беседка разразилась хохотом.

— Je vous le dis, il n’y a pas de mot à part «génie» [1], — подвёл итоги ангел.

***

— Начинаем играть, — перемешав содержимое коробки, скомандовал Бальтазар. — Гавриил, ты первый.

Архангел потёр ладони и, вытянув стикер, огласил:

— Переодеться в бабу-бухгалтера и спеть тематическую песню.

Бальтазар и Эсмеральда, переглянувшись, прыснули со смеху. На секунду представив Гавриила женщиной, ангел всё же не сдержался и в истерике уполз под стол.

— Да без проблем. Это лучшее, что могло мне выпасть! Я прирождённый актёр! Поэтому, Сюзон, я беру в аренду твоё платье.

— Платье, ой, не могу! — вытирая слёзы, воскликнул Бальтазар. — Пиздец, друзья-товарищи, остановите эту ебанутую планету!

— Только осторожнее, Гейб, — ответила Сюзанна, — не порви мне его. И к нему очень хорошо подойдут шпильки…

— Шпильки! — в унисон заорали Изабелла с Габриэллой. — А ещё стринги и кружевной лифон!

— А лучше без стринг, конфетки, — захохотал архангел и проследовал в дом, чтобы переодеться и продемонстрировать окружающим свой актёрский талант.

Станиславский мог с уверенностью сказать: «Верю». Кто-кто, а Гавриил не имел комплексов.

***

— Какая очаровашка! Милая девочка! Она такая хорошенькая! — заливаясь хохотом, восхитилась Габриэлла. — Идеально подходит для…

— Окружной! — воскликнул Бальтазар.

Гавриил показал другу язык и осмотрел себя. На нём красовались чёрный парик с длинными косами, платье, которое ему оказалось слишком маленьким, туфли на шпильках, на которых он еле стоял, на веках виднелись синие тени, на губах — ярко-красная помада.

— Тишина! — ударив по столу ладонью, крикнула Изабелла. — Приготовились смотреть спектакль под названием «Дездемона мутант». Венценосный брат архистратига, ваш выход!

Все голоса стихли, и архангел, прокашлявшись в кулак, затянул:

— Причёску сделала, глаза накрасила,

Отчёт бухгалтерский сдала в архив,

Смешав решительно коньяк с текилою,

Пришла на мартовский корпоратив.

Красивых мальчиков забрали девочки,

Но вкус бухгалтерши не прихотлив.

Админы спрятались, поникли хлюпики,

И быстро к выходу рванул юрист.

Ему сказала я: «Всего хорошего!

Моею целью был наш программист».

Его обняла я — такого тощего,

А он в отчаянье себя крестил.

Сняла решительно пиджак застёгнутый,

Штаны смирительно он сам спустил.

Случилось всё у нас той ночкой тёмною,

Случилось то на что хватило сил.

Когда песня закончилась, послышались бурные аплодисменты. Гавриилу удалось покорить большую сцену и надолго стать… Звездой Ютуба, ведь Бальтазар, Эсмеральда и Эфраим времени зря не теряли. В шоу «Голос страны» он стал победителем.

Фанты продолжились. Следующей жертвой стал Бальтазар.

— Что тут у нас? — спросил он сам у себя, разворачивая стикер. — Станцевать стриптиз с каким-то предметом (швабра, банан, дверь, ботинок). Запросто. Как трахнуть тёлку в офисном лифте.

Сюзанна отвесила ангелу смачный подзатыльник.

— За что, Сюзон? — потирая ушибленное место, поинтересовался он.

— За тёлку, — обидчиво поджав нижнюю губу, ответила нефилим.

— Справедливо. Но от задания никто не освобождал.

После этих слов Бальтазар вышел из-за стола и включил «Love me tender, love me true. All my dreams fulfill…» Потом он достал банан, который запихнул в рот. Под едкие комментарии и смешки друзей ангел принялся эротично вращать бёдрами, снимая с себя сначала чёрный пиджак, потом серую футболку, штаны, а под конец и мужские сандалии.

Вытянув изо рта фрукт и отшвырнув его, он произнёс:

— Ловите.

В Эфраима полетели чёрные… Носки.

— Крашеные яйца Трампа… — покрасневшая Габриэлла закрыла лицо ладонями.

В тот момент она и забыла, как ходила обнажённой по палате лазарета, выбрав в игре «Правда или действие» именно действие.

— Моё тело эластичное, а движения плавные, — пропел Бальтазар, сексуально выгибаясь. — Секси бо-о-й хочет с то-о-бой…

По беседке пробежала очередная волна смеха. Довольный триумфом ангел, когда танец закончился, поднял с земли банан и присоединился к остальным.

— Теперь я, — огласила Сюзанна, беря фант и читая: — Встать в собачью позу и сексуально сказать: «Й-а, й-а, зер гуд, майн фюрер»!

Она лукаво улыбнулась и, проследовав на импровизированную «сцену», принялась выполнять задание.

— Хорошо, что отец этого не видит, — прошептала Милтон, принимая эротическую позу обкуренной собаки. — Й-е-е, дас ист фантастиш! Й-а, й-а, майн фюрер! — хлопая себя по заднице, заверещала она.

— Браво! — от смеха у Бальтазара закололо в правом боку. — Гитлер бы заценил!

— Мне тоже понравилось, — прокомментировал Эфраим, из-за чего получил, как и Бальтазар ранее, леща от нежных рук Эсмеральды. — Не ревнуй, Эсмэ, а лучше ходи.

— Смотри у меня, — ангелесса вытащила фант и оповестила: — Пробежать вокруг дома пять кругов с поднятыми руками и возгласами: «Кони белые, а я дебил».

Снова Бальтазар и Гавриил принялись оглушительно реготать. Эсмеральда, не желая получить наказание за отказ, поднялась и спросила:

— Смотреть идёте?

— А то! — хлопнув в ладоши, ответила Изабелла и также встала.

Её примеру последовали остальные.

Эсмеральда выдохнула и направилась в сторону высокого ограждения. Вся честн[а]я компания побрела за ней.

— «Кони белые, а я дебилка», — остановившись, напомнила Сюзанна. — Давай отсюда. Забор не близко, поэтому не будем терять время.

— В Раю каждый день Захария гоняет, ещё и здесь, — немного разминая коленки, пробурчала Эсмеральда.

— Мы в тебя верим, сестрёнка, — сказал Гавриил, незаметно доставая смартфон и включая камеру.

Ангелесса, подняв руки вверх, побежала вокруг виллы. Для Эсмеральды, обладающей хорошей физической подготовкой и привыкшей к ежедневным тренировкам и нагрузкам в гарнизоне, не составило особого труда пробежать пять кругов.

— Кони белые, а я дебилка! — на бегу орала ангелесса. — Кони белые, а я дебилка! — повторяла она.

Бальтазар заливисто смеялся, катаясь по траве, а Гавриил снимал шоу на смартфон. Только девицы и Эфраим поддерживали бегунью спортивными кричалками.

***

— Поехали далее, — повторно перемешивая коробку, сказал Бальтазар.

Когда забег Эсмеральды закончился, друзья снова разместились за деревянным столом в беседке и продолжили занимательное времяпрепровождение.

— Выпить алкогольный напиток, присыпанный острым перцем, — сообщила Изабелла после того, как ход перешёл к ней. — Бальтазар, тащи чили, — приказала она.

— Почему мне такое не выпало? — заныл Гавриил.

— Я ей не завидую, — ответил Эфраим. — После розового вина с перцем даже я не смогу помочь.

— Ты клятву Наполеону давал?

Рит Зиен многозначительно выгнул бровь, кажется, весьма удивлённый вопросом архангела.

— Гавриил, ты хотел сказать Гиппократу?

— Ему тоже. Вот и поможешь, если что. Гиппократ и Наполеон херни не придумают.

Тем временем Бальтазар принёс измельчённый острый перец-чили и фужер. Налил в него вина, всыпал чили, перемешал всё палочкой для коктейлей и протянул Изабелле со словами:

— Прошу, дорогуша.

Ангелесса перекрестилась и, зажав нос, чтобы не ощущать отвратительного вкуса, выпила до дна.

— Как будто клубничный сок, — изумлённо молвила Сюзанна, наблюдая за процессом. — Ты героиня, Иза.

— Ужасно, — сдерживая рвотный позыв, ответила Изабелла.

— Среди нас есть лекарь, — нежно проведя пальцем по щеке ангела, сказала Эсмеральда.

— Пока обойдусь. Сейчас самое интересное — Эфраима фант.

Ангел с опаской развернул стикер, сообщив:

— Подойти к первому встречному и сказать: «Приветствую вас, я — замечательный человечек, который хочет с вами заняться любовью, вы не против»?

— Вау, братюнь, ты красавчик… Будешь выполнять?

— Я не хотел бы, но бежать голым… Мне кажется, санкции хуже, чем само задание, — ответил Рит Зиен и вздохнул.

Он попытался настроить себя и уверить, что справится с этим.

***

Выйдя за забор вместе с друзьями, Эфраим принялся ожидать первую жертву. Ею оказалась… Мадам де Флёр, бальзаковского возраста женщина, которая жила за три дома и сейчас шла в пекарню покупать булочки.

— Бонжур, мадам, — остановив Анжелику, заговорил он. — Я — замечательный человек, который хочет с вами заняться любовью, вы не против?

Гавриил, чтобы не сорваться на громкий хохот, прикрыл рот ладонью. Сдерживаться ему стоило немалых усилий.

Дамы и Бальтазар хихикали, но при этом старались не привлекать внимания.

Поражённая Анжелика, выронив из рук сумку, воскликнула:

— Ах, ты хамло!

И залепила ему пощёчину, от которой голова ангела метнулась в сторону.

— Вы так грубы, женщ… Баба, — фыркнул Рит Зиен, хватаясь за вмиг покрасневшую щёку.

Женщина бросила мимолётный взгляд на компанию, изрекая:

— Извращенцы.

Затем подняла сумку, вытерла с неё грязь и, горделиво вскинув голову, направилась дальше.

Ржач Гавриила-таки вырвался наружу и вскоре, будто вирус, распространился по округе.

Таким образом за фантами с другими разными заданиями пролетел весь день. Эта, казалось бы, банальная и простая игра настолько затянула, что друзья даже не заметили, как на улице потемнело. На синее небо, усыпанное яркими звёздами, взошла полная луна. Дневные цветы, закрывшие бутоны, сменились цветами ночными. Зажглись на улицах Парижа фонари. В саду Бальтазар их тоже повключал.

— Нам пора, — держась за руки с Сюзанной, сообщила Эсмеральда. — Мы сегодня нарушили правила гарнизона, пропустили всё, что только можно было пропустить: тренировки, лекцию и самое важное — вечернее построение и проверку. Поэтому…

—… Будем по полной получать. А всё началось со свободного времени, — продолжила Изабелла, оживлённо добавив: — Но мы ни о чём не жалеем. Это лучший день, который нужно обязательно повторить ещё раз. Ради него можно выдержать любую кару от нашего «обожаемого» командира.

— Надеюсь, он вас не сильно накажет. Если что… Хотите я с папой поговорю?

— Не стоит, Сюзанна, — ответила Габриэлла. — Мы — солдаты Небес и члены Святого воинства, поэтому… Не имеем права жаловаться. Удачи вам с Бальтазаром…

—… Который опять проигнорит пернатого петушару и не явится, — улыбаясь во все тридцать два, сказал ангел. — У меня привилегии, которые я сам себе выдумал. Что самое очешуительное — Михаил махнул рукой. Посему пускай Захария идёт в жопу.

— Ты и так там появляешься. Подразделение составляет неотъемлемую часть твоей жизни, но… Твой характер и темперамент не изменить, — поддержала Сюзанна. — Своеволие и любовь к свободе как будто изначально были заложены в тебе Отцом.

— Вот именно. Окай, дамы, Эфраим, à tout à l’heure [2].

— En attendant la prochaine fois [3], — вставил и своё слово Гавриил.

Комментарий к Глава V.

[1] — Je vous le dis, il n’y a pas de mot à part “génie”. — Я не могу сказать ничего, кроме “это гениально”.

[2] — à tout à l’heure. — До скорого свидания.

[3] — En attendant la prochaine fois. — До скорого.

========== Урок 4. Как упоительны в России вечера ==========

Когда гости разошлись, а Гавриил пошёл «на чай» к мадам Шанталь — вице-мисс Париж, Бальтазар и Сюзанна продолжили смотреть комедии. Они начали со второй части «Оптом дешевле» и закончили сериалом «Женаты. С детьми». Их смех во время просмотра ситкомов, наверное, слышала вся французская столица. За таким времяпрепровождением парочка даже не заметила, как за окном посветлело.

Пожелав Бальтазару доброго утра, Сюзанна отправилась в ванную. Ей покоя не давало пятно, которое не напоминало о себе всю ночь. Оно как будто заморозилось, и это показалось ей подозрительным.

— Как же это? — осматривая в себя в зеркало, спросила она. Там, где ещё вчера красовалось шершавое пятно размером с куриное яйцо, сейчас была совершенно чистая кожа. — Говно собачье, — пропела она, — говно-о-о. То исчезает, то появляется, что за чертовщина?

— Сюзон, заканчивай и выходи, — послышался голос Бальтазара. — Настало время для четвёртого урока.

— Конечно, сейчас. Тайну внезапно появившегося и также внезапно исчезнувшего пятна буду разгадывать потом.

***

Ангел и нефилим оказались в безумно живописном месте. Сочная зелёная трава в некоторых местах была такой высокой, что доходила до подола белого сарафана Сюзанны. Кругом не было ни единого дерева, ни единого холма, лишь ровная степь с яркими полевыми цветами.

— Мы во Франции? — спросила Сюзанна, наблюдая, как Бальтазар стелил клетчатое покрывало.

— Нет, моя Сюзон, это сказочная Россия.

— Россия? Бальтазар, ты меня поражаешь. Наши занятия проходят в разных локациях…

Ангел засмеялся, вынимая из плетёной корзины бутылку шампанского, бокалы и спелый виноград.

— Прошу, мадам, — разложив всё по местам, он умастился на покрывало и позвал её присоединиться.

Сюзанна, не колеблясь, приняла приглашение и уже через несколько минут смаковала сочными фруктами.

— Райское наслаждение, — заключила она, лукаво добавив: — Ты заслужил награду.

— М-м-м, — на лице Бальтазара заиграла похотливая улыбка.

— Пока так, — оторвав одну ягоду, она положила её в рот ангелу.

— Обожаю его, — прожёвывая виноград, сообщил он. — Тем более из твоих нежных ручек, Сюзон. Остановись, мгновение, ты прекрасно.

Далее, откупорив бутылку шампанского, он небрежно разлил его по бокалам. Совершенно не обратил внимание на то, что часть алкоголя вылилась на покрывало. Так даже романтичнее получилось.

Подняв свой, Бальтазар молвил:

— Говорят, что любовь — опьяняющее винишко; дружба — выдержанный вискарь. Так выпьем же за разнообразие наших напитков!

Милтон сделала глоток и аккуратно облокотила бокал о корзину.

Потом, переполненная счастьем, прямо в сарафане увалилась на траву, закинув руки за голову. Бездонная голубизна неба, тёплый ветер, ласковый свет солнца, степь и красочные полевые цветы — она увидела земной Эдем…

«Я покорил её сердце, — ликующе подумал Бальтазар. — Начинается второй раунд…»

***

Вторая часть сюрприза оказалась на поле. В мягком и тёплом климате колосья пшеницы, с синими цветами васильков, уже налились и начинали зреть, приобретая темно-золотистый оттенок.

Где-то неподалёку, жительницы близлежащих деревень косили траву, вспахивали пашню, беседовали о том, о сём, обсуждали сериалы и мужей. Одна молодая девушка сидела прямо в зарослях кукурузы, качая на руках младенца.

— Здесь так красиво, — восхитилась Сюзанна.

— Атмосфера сельской жизни, — поддакнул ангел, снимая пиджак и расстилая его на золотистую траву. — Предлагаю расслабиться и получить удовольствие.

— Я только «за».

Милтон первой приняла лежачее положение. Прикрыв глаза, она начала наслаждаться сладкой негой. Даже колкость травы ей сейчас не мешала. Довольный Бальтазар примостился рядом.

— Ощущения… Их не передать словами, — прошептала она. — Мы лежим в поле, посреди пшеницы, кукурузы и прочих злаковых. Никогда бы не подумала, что это может со мной произойти. Хорошо, что я согласилась на твой эксперимент.

— В результате которого ты не была уверенной, — сладко протянул он.

— Смысла в нём не видела.

— Точно. Я просто хотел научить тебя любить жизнь. Показать, насколько она удивительна и волшебна…

Сюзанна покачала головой.

— И показал.

Дальнейший разговор им не понадобился. Молчание, которое воцарилось, нисколько не напрягало их. Наоборот, это было именно то, в чём они оба нуждались.

Бальтазар неожиданно прижал её к себе и обнимал бережно, как драгоценную, хрупкую, старинную вазу, а она прильнула к нему и положила голову ему на грудь. Не отказала, не увернулась, не оттолкнула.

Так они пролежали несколько часов. И только подошедшая к ним селянка нарушила сладостное уединение.

— Не желаете свежего парного молочка? — спросила она.

Распахнув зелёные глаза, Сюзанна поражённо уставилась на женщину и кувшин в её руках. Она попыталась привести в порядок мысли и вникнуть в ситуацию.

— Не пила такое, — ответила и встала.

— А вы попробуйте, девушка. Не пожалеете. Оно очень полезное и вкусное.

Бальтазар приподнялся на локтях, начиная переводить любопытный взгляд с селянки на дочку Михаила и обратно. Заинтересованная Милтон взяла из рук женщины кувшин и прильнула к нему губами. На вкус молоко оказалось сладким и так понравилось ей, что Сюзанна выпила всё до последней капли. Аж по подбородку растеклось.

— Спасибо, вы очень добры, — поблагодарила она, отдавая кувшин. — Сколько мы вам должны?

— Что вы, девушка, прекратите, — немного обиженно ответила женщина. — Мне только в удовольствие угощать других этим чудом. Милка моя гордость.

— Тогда передавайте привет бурёнке Милке, — расцветая в улыбке, сказал Бальтазар.

— Вам нравится Россия?

— Очень. Мы сами из Франции, но ваша страна она… Уникальная. Прогулки в ней нельзя забыть.

— Со вкусом парного молока и пшеничных полей, — выдал Бальтазар, и воздух наполнился смехом.

***

После чудесного путешествия в далёкую Россию, Бальтазар и Сюзанна вернулись в Париж. Оказавшись в особняке, ангел сразу же последовал на кухню, чтобы выполнить ещё одно желание Милтон — сварить для неё настоящий кофе.

— Бальт, ты меня балуешь, — стоя в стороне и наблюдая за тем, как ловко управлялся ангел с плитой, сказала Сюзанна.

Он разлил по чашкам кофе и подошёл к ней. Взяв за плечи, он неожиданно притянул её к себе и прошептал:

— Может, потом его попьём?

Милтон посмотрела на него, и их глаза встретились. Она увидела в них желание и призыв. Ничего не ответив, она просто кивнула головой — им двоим давно этого хотелось. Желание возникло ещё чёрти когда, а подпиталось прогулкой по русскому полю… Только признаться и признать было сложно.

Он подхватил её на руки и понёс в спальню. Там они упали на широкую кровать, и он, крепко прижав её, стал целовать. Это был нежный и одновременно страстный поцелуй, способный свести с ума любую девушку. Всё, что было потом, не поддаётся никакому описанию. Такого мужчины у Сюзанны ещё не было. В нём было столько нежности и страсти. Он её гладил, она сгорала от желания, а когда почувствовала приятную тяжесть, то сквозь замутнённое сознание услышала крик, который невольно вырвался у неё. Бальтазар стал целовать Сюзанну горячими губами, приговаривая: «Грешница, откуда ты взялась такая»?

Их безумство продолжалось долго — они никак не могли насытиться друг другом. Никогда такого не было и, можно сказать, Сюзанна впервые узнала, что такое настоящая страсть. Потом любовники лежали расслабленные и счастливые, любуясь друг другом.

— Кофеёк пить пойдём? — с ухмылкой спросила Сюзанна.

Бальтазар, обняв её, сказал:

— Может, повторим, а потом выпьем?

— Нет, сначала кофе, затем повторим.

— Тебе не понравилось?

— Понравилось, но продолжение после, если не возражаешь.

— А если возражаю, что-то изменится?

Она засмеялась и сказала, что абсолютно ничего. Он встал, надел любимую футболку и сказал:

— Ну тогда гоу. Уф, сегодня мы отдохнули, так отдохнули… и ещё отдохнём…

***

— Как прошёл день? Чем занимались?

Ближе к вечеру вернулся от мадам Шанталь бодрый и весёлый Гавриил. Его вице-мисс знала, как ублажать мужчин.

Друзья собрались в беседке в саду, чтобы пообщаться и поделиться эмоциями. Журчал неподалёку фонтан, дул ласковый ветер, воздух был наполнен сладким ароматом магнолий и жасмина — дышалось свободно и легко.

— Ничего интересного, — вспоминая пылкие объятья Сюзанны, ответил Бальтазар и блаженно улыбнулся.

— Прям-таки ничего? — подозрительно сощурившись, уточнил Гавриил. — Ай-ай, не хорошо врать, — он проказливо помахал пальцем, — ну-ну-ну. Я не дурак.

— Хорошо, мы с Бальтом… — продолжила Сюзанна, но резкий приступ кашля прервал её речь.

Она быстро выскочила с беседки и помчалась в сторону забора — подальше от дяди и любовника.

— Наверное, подавилась цветочным воздухом — он слишком приторный, — вздохнув, ответил Бальтазар. — Как там Шанталь?

— Расцветает, как бутон самой диковинной розы… Эту розу я бы целовал день и ночь.

— Как и я Сюзон, — еле слышно пробубнил Бальтазар, однако Гавриил всё равно услышал.

— Трикстера, бывшего псевдо-Локи не обмануть, — заметив, как Бальтазар потупил глаза, архангел мягко спросил: — Чего ты заволновался, как целка-невидимка? Я ничего не имею против отношений твоих и Сюзанны. Более того, я даже рад, что так случилось… Твою довольную физиономию мартовского кота не утаить. Тем более от меня — Фокусника, проказника и хитреца.

— Серьёзно?

— Куда хуже было бы, если бы выбор Сюзон пал на Захарию или Уриила. Она самостоятельная девочка и знает, что делает. А ты мой друг, брат, поэтому — всё очешуительно. Я бы с горя помер, если бы Михаил выдал её насильно замуж.

— Ох, Гавриил.

«Он такой понимающий, настоящий братюня, а я скрываю иную правду. Нужно собраться и рассказать ему то, что Сюзанна продала мне душу».

Тем временем кашель Сюзанны не прекращался. Перепуганная, она не могла сообразить, что с ней происходило, и только, когда увидела на ладони кровь осознала — дела плохи. Сквозь слёзы попыталась самоисцелиться, но результата регенерация не принесла.

«Пожалуйста, только не снова», — подумав, она опустила сарафан и увидела… Шершавое, розовато-бежевое, шелушащееся пятно.

========== Глава VI. ==========

Сняв со сковороды последний блин, Сюзанна красиво его свернула и выложила к остальным. Сегодня на завтрак она решила приготовить блинчики с вишнёвым джемом и заварить чай с лепестками роз и травами.

После того, как противный кашель отступил, она вернулась обратно в беседку к Бальтазару и Гавриилу. Про злосчастное пятно она умолчала, а на вопрос — почему так сильно закашляласьответила просто — подавилась собственной слюной. Долго смеялись все трое. Но на самом деле ей было далеко не до смеха. Состояние пятна ухудшилось, и теперь оно приобрело ядовитый коричневый оттенок и создало вокруг себя много маленьких прыщиков, которые противно чесались. Как исцеляться Милтон понятия не имела.

— Сюзон, мне кажется, что ты несквик с пивом, потому что я не могу жить без тебя, — вошедший Бальтазар поцеловал её в губы и плюхнулся на диван.

— А кто тут у нас кулинар от Папочки?

Следом за ангелом в кухню вошёл Гавриил. Сев напротив друга, он заметил на себе хмурый взгляд племянницы и быстро ретировался:

— Это был комплимент, дорогая. С таким завтраком утро точно будет добрым.

Сюзанна смягчилась и, взяв тарелки, расставила их на стол. Поставив вазочки с абрикосовым вареньем и вишневым джемом, она взяла чайник и начала разливать цветочно-травяной чай в красивые фарфоровые чашки.

— Вижу, она обжила особняк. Настоящая хозяйка. А конфет, часом, там нигде не завалялось?

Милтон закатила глаза и, открыв подвесной шкаф, достала глубокую вазу, доверху наполненную конфетами: барбарисками, карамельками, и шоколадными батончиками.

— Вот это я понимаю! — потерев ладони, Гавриил потянулся за «Баунти».

— Три евро, — с ухмылкой сказал Бальтазар, поливая свой блин джемом. — А ты как думал? Халява, приди? Фиг тебе.

— А в лобешник? — развернув батончик, отозвался архангел.

Сюзанна выдавила из себя подобие улыбки и только хотела что-то сказать, как посреди кухни, под шелест величественных крыльев, появился… Михаил. От неожиданности Гавриил взвизгнул, уронив на пол сладость.

— Михаил, — протянул он, незаметно поднимая «Баунти», — как я рад тебя видеть! Братюня!

— Театральная постановка, — ответил архистратиг.

Он заметил под столом фиолетовый фитбол с торчащими шипами и, выкатив его, присел на мяч.

— Пап, а ты?.. — облокотившись о столешницу, Сюзанна взяла в руки свою чашку с чаем.

— Я не могу проведать своего ребёнка?

— Можешь конечно, — наконец-то подал голос Бальтазар. — Михаил, э-э-э-э, располагайся и чувствуй себя как дома. Хочешь блинчики?

— Спасибо, нет. Кстати, Бальтазар, сколько ты будешь бездельничать? Мне известно, что сегодня у вас показательный смотр гарнизона. Будете демонстрировать свои боевые навыки и тренировки Рафаилу. Я почти на все твои проделки закрываю глаза, но… Всему есть мера. Не забывай: ты служишь мне.

— Я просто… — дожевав блин, попытался оправдаться Бальтазар, осознавая, что архистратиг имеет власть над ним и может сделать всё, что угодно. Особенно сейчас, когда в сердце поселилась запретная любовь к его дочери. — Не знал.

Ангел встал и вышел из-за стола.

— Теперь знаешь, — ровно и спокойно ответил Михаил. — Отправляйся на Небеса, — щёлкнув пальцами, он переместил непокорного солдата в Эдем.

— Папа! — возмутилась Сюзанна.

— Бальтазар — мой воин, помни об этом.

Гавриил, который до этого молча уплетал конфеты, слушая разговор, произнёс:

— Ты всё тот же великий командир, братюнь, строгий, властный. Наводишь страх на всех своих подданных — скука смертная.

Сюзанна сменила место дислокации, теперь присев возле архангела.

— Поговорим о тебе? — архистратиг задумчиво провёл пальцами по шипам фитбола, дополнив: — Твоё чудесное воскрешение… Раз уж мы встретились, расскажи мне всё. Не смей что-либо утаивать или лгать.

Гавриил переглянулся с племянницей и, осознавая, что выбора нет, принялся вкратце рассказывать. Михаил внимательно слушал, не перебивал и не комментировал, а Сюзанна от ужаса прикрывала ладонью рот. Подробно узнавать о пытках, которые переносил дядя в плену Асмодея она не могла. Хотелось прижаться к нему и заплакать.

— То есть он себе твою благодать вкалывал? — уравновешенно, без лишних эмоций спросил Михаил.

— Агась, — кивнул Гавриил. — Таким образом он становился сильнее. Но моя благодать уже немного восстановилась. Я даже могу применять некоторые способности. Мало, но могу.

— Ты ведь проучишь наглеца, пап? — с надеждой спросила Сюзанна.

Не дав архистратигу ответить, Гавриил продолжил:

— Сюзон, не стоит. Пускай твой папаня оставит это дело мне. С Асмодеем у меня личные счёты и я не остановлюсь, пока не сведу их. Я сам хочу отомстить ему и отомщу — сожгу его тушку. Тем более, мне никогда не нравился его сраный белый костюм. Дерьмо собачье.

— Да будет так, — хлопнув в ладоши, сказал Михаил и поднялся. Тоже самое сделал и его младший брат.

— Если исповедь закончена, — Гавриил схватил из вазы конфету и, развернув её, отправил целиком в рот, — я сваливаю. Очаровашка Шанталь соскучилась уже. Тем более, она обещала прикупить для меня новое кружевное бельё. Не терпится увидеть её в нём.

— Ты не меняешься, брат, — дельно подметил архистратиг. — В любом случае, если захочешь вернуться — Небеса для тебя открыты. Решай сам.

— Я польщён, но пока нет. В свободном Париже буду наслаждаться жизнью. Честь имею, — младший архангел отвесил шуточный поклон и покинул кухню.

Сюзанна принялась убирать со стола посуду и наводить порядок. Михаил неспешно наблюдал за её действиями.

— Ты со мной останешься, папа? — взяв мусорное ведро, она тряпкой струсила туда крошки со столешницы.

— Может, прогуляемся по саду? — предложил Михаил, подавая дочери вазы с вареньем. — Мы так мало времени проводим вместе. Но ведь отец и дочь…

— Замечательная идея.

Сюзанна даже почувствовала неловкость, ведь такие моменты являлись слишком непривычными для неё. Редко когда занятой архистратиг уделял ей время. Для него всегда на первом месте стояли дела Святого воинства, а потом уже дочь.

***

— Я до сих пор не могу привыкнуть, что ты живёшь с Бальтазаром. Сколько уже времени прошло, на Небесах мы это обсуждали, но всё равно. Мне не принять этого.

— Я сотню раз повторяла, что это моё решение.

Сюзанна и Михаил шли по выложенной декоративными плитами аллее, ведущей к садовой качели. Её приобрёл Бальтазар по желанию девушки.

Милтон осознавала, что рано или поздно ей нужно будет во всём сознаться. И дело касалось не только проданной души, но и отношений с ангелом. После жарких занятий любовью с Бальтазаром Сюзанна могла твёрдо и уверенно сказать, что он стал для неё идеальным мужчиной. Она влюбилась и была вполне счастлива. Но столь светлое чувство повлекло за собой слишком много проблем. Сюзанна попросту не знала, как рассказать обо всём отцу, как раскрыть секрет и поделиться сокровенной тайной. В их положение вошёл только Гавриил, а вот архистратиг… Михаил не простит, Михаил разозлится и Михаил погубит ангела, а вместе с ним и их маленький Рай. Умрёт любовь.

От одной мысли об этом, проклятое пятно, которое не доставляло дискомфорта утром, напомнило о себе противным зудом и теперь уже болью.

— Вот и дошли. Удивительно, что даже отсюда видно Эйфелеву башню. Гениальное творение Эйфеля.

— Папа, — она присела на качелю, — а чтобы ты сделал, если бы случайно узнал, что мы с Бальтазаром вместе? Ну, встречаемся и любим друг друга?

От такого неожиданного вопроса Михаил почувствовал, как у него на голове шевелятся волосы, а в жилах застыла кровь. Сам он стал бледным, как мертвец из качественного фильма про зомби.

— Это я… Просто спросила, — заметив такую реакцию, оправдалась Милтон и добавила: — К примеру.

— Я бы сказал, что ты лишилась здравого рассудка. Тогда ты меня ошарашила новостью о переезде. Да ещё к кому! К Бальтазару! И этого было достаточно.

— То есть ты бы никогда не одобрил наш союз? — Сюзанна явно занервничала, и от этого начала быстрее чесать пятно.

— Исключено. Я никогда не дал бы разрешения на этот брак, если ты об этом. Я повесил бы его, лишь бы он не приближался к тебе. Мне стало дурно, когда я представил такую ситуацию. Ты и он — немыслимо.

Михаил уселся возле дочери, от чего качеля стала сильнее раскачиваться.

— Ясно.

— Что ты там постоянно расчёсываешь?

— Комары покусали — пустяки.

Она постоянно врала. На каждый вопрос отца она отвечала ложью, и от этого становилось на душе мерзко и противно. Но открыться не рисковала — уж слишком боялась последствий апокалиптического масштаба. Михаил устроит второй Конец Света на Земле и обратит планету в прах, если узнает, как обстоят дела на самом деле.

— Помнишь, Сюзон, как ты попала в мир За-реальности? Решила исследовать неизведанное, — внезапно спросил он, расплываясь в улыбке.

Сюзанна догадалась, что архистратиг хотел сменить неприятную ему тему.

— Такое не забудешь. Тогда я обрела себе нового знакомого…

Мир За-реальности, ещё с самого его сотворения и до современности, считался самым жутким и самым опасным местом во всём Эдеме. Творец, желая обезопасить своих детей, специально создал его на окраине Небес и установил чёткую границу, которая представлялась небожителям сияющим синим порталом. Архангелам и ангелам строго-настрого запрещалось туда ходить, и за выполнением этого правила Чак следил лично. Пока, разумеется, не бросил детей. Потом Михаил, следуя заветам сбежавшего Отца, также принялся наблюдать, чтобы никто из его подчинённых не смел переходить грани дозволенного и соваться в страшную Вселенную.

Почему же таким кошмарным его считали? Да потому, что жили там ужасающие чудовища, которые обладали многочисленными лапами, крыльями, хвостами, ушами и ядовитыми шипами на огромным масштабов туловищах. Их внешний вид внушал беспредельный ужас.

— Где ты? Прятки, как и прогулка, подошли к концу, — вопрошала Наоми, блуждая по безлюдной поляне и заглядывая под каждый куст или дерево.

Она искала Сюзанну, которой пришла в голову идея поиграть в прятки на границе Рая. Девочка ещё ни разу сюда не перемещалась, поэтому и уговорила няню повести её в эту часть Небес. Наоми сопротивлялась, прекрасно осознавая, что сделает с ними двумя Михаил, если узнает, но разве можно было отказать этому умильному щенячьему взгляду маленькой девочки?

— Это уже не смешно. Твой папа меня испепелит, если ты не выйдешь сейчас из укрытия. Капризная девчонка, игра окончена. Считаю до трёх. Один, два, два с половиной…

Но ответа не последовало. Это заставило Наоми насторожиться, и она ускорилась в поисках. Теперь ангелесса, буквально, металась по поляне, словно ужаленная пчёлами Кастиила, пытаясь разыскать взбалмошного ребёнка.

Сама нефилим, таща за собой розового медведя, шла по кривой дорожке мира За-реальности и с восторгом озиралась по сторонам. Причудливые гигантские деревья, похожие на зигзаги, ядовитые фиолетовые и синие цветы с огромного размера лепестками и сотни маленьких глазок чудовищных животных, наблюдающих за ней из густых зарослей — всё это вызывало неподдельное любопытство.

Громкий рык позади заставил девочку резко остановиться. Из-за страха, сковавшего её тело в первые секунды, она выронила из рук игрушку и медленно развернулась. Прямо на неё смотрело огромное животное с густой шерстью и торчащими из-под неё колючками. Маленькие глазки чудища светились красным, а из слоноподобных ушей капали струйки бордового яда. Десять лап животного тоже не могли не впечатлять.

— А я тебя почти не боюсь, — проговорила Сюзанна, на что создание недовольно зарычало и сократило ещё больше расстояния между ними. — Успокойся, пожалуйста. Я не обижу тебя. Ты не такой злой, каким кажешься, правда?

Заметив, что пока чудище не атаковало, Сюзанна, набравшись решительности, слегка погладила его.

— Не нужно меня кушать, я совсем невкусная. Хочешь стать мне другом? Среди этих… Ангелов, у меня нет друзей, а ты… Очень хороший и совсем не злюка. Ты ищешь маму?

Лохматой лапой животное приобняло девочку и улеглось на дорогу. Теперь Сюзанна с облегчением выдохнула и даже немного расслабилась. Хотя бдительность терять было нельзя, и она это осознавала.

— Такой мягкий, как плюшевый… Можно я буду звать тебя Тедди? Меня считают ещё совсем маленькой, но я, как и ты, давно знаю, что такое одиночество и грусть. Все игрушки, которые у меня есть, Наоми и ещё две тупые няньки, плюс Ханна с Эннаэль не заменят маму. Так не бывает на свете, чтоб были без мамочки дети.

— Сюзанетта!

— Ой, кажется, нас нашёл мой папа.

Девочка вздохнула и, пыхтя, выбралась из объятий животного. К тому моменту к ней подошёл Михаил.

— Вот ты где, Сюзанна. И что ты тут делаешь, позволь узнать?

— Завожу новые знакомства, — честно ответила она, погладив одну из лап монстра. — Его зовут Тедди.

От признания архистратиг всего на миг растерялся и опешил, потом, взяв себя в руки, присел перед дочерью на корточки и спокойно сказал:

— Дочь, это плохое место для прогулок. Эти животные… Они могли тебя скушать и имени не спросить. Ещё когда я был маленьким, Отец нам запрещал сюда ходить. Даже Люцифер, который оспаривал все приказы Бога, обходил это место стороной. Ты совершенно не думаешь о последствиях. Твоё счастье и большая удача, что создание это… Ещё очень мелкое. Пройдут века, и оно достигнет размеров Эйфелевой башни и сможет уничтожить пол планеты.

— У него нет мамы, — шмыгнув носиком, ответила нефилим и опустила голову.

Вмиг распахнувшимися от удивления глазами Михаил принялся изумлённо взирать на Сюзанну. Теперь ему стал понятен её мотив. Из-за этого происшествия дочка открылась для него по-новому. Он считал её ещё ребёнком, который ничего не смыслит в жизни и который ещё слишком мал для всех взрослых проблем. Её дело играть в куклы и читать сказки. Но Сюзанна понимала абсолютно всё, помнила Анну Милтон и трагические события с ней связанные. Такое нельзя было забыть и/или простить.

— У него она есть, — услышав всхлипы, наконец-то сказал архистратиг и постарался прогнать тяжёлые мысли. Сейчас ему любыми способами нужно было упокоить дочку. — Я тебе скажу даже больше, у него их пять.

Девочка вскинула голову и, вытерев слёзы, уточнила:

— Правда? Значит, Тедди не одинок?

— Абсолютно, — Михаил встал и, подняв на руки ребёнка, молвил: — А теперь идём обратно.

— И что, мне даже ничего не будет? — с детской наивностью поинтересовалась Сюзанна, обхватывая руками шею архангела. Чтобы удобнее держатся было.

— Вообще-то нужно было бы наказать за непослушание, но… Я во многом виноват сам…поэтому сегодня закрою глаза на проказу. Но если ещё раз такое повторится, — в его голосе послышались нотки строгости, — Сюзанна, пеняй на себя. Ясно?

— Ещё бы. Чего уж тут не ясного?

— Зато это один из самых запоминающихся моментов в жизни. Во всём был смысл, — с улыбкой произнесла Милтон, дополнив: — И я ничего не делала просто так. Даже если слишком рисковала.

— Только я ощутил за тебя страх, — ответил архангел. — Мир За-реальности…

Внезапно он прервал свою речь, так как услышал по ангельскому радио, что Уриил просил его срочно появиться и подписать отчёт.

— Сюзанетта, мне пора, — поднимаясь, сообщил Михаил. — Когда пожелаешь, можешь перенестись в Рай. Я всегда тебя жду.

Она кивнула, и архистратиг, щёлкнув пальцами, исчез.

Ещё минут двадцать Сюзанна качалась, наслаждаясь ароматами цветов, приятным ветром и журчанием фонтана. В некоторых моментах ей необходимо было одиночество, чтобы всё обдумать, взвесить и побыть в гармонии с самой собой.

Когда она захотела белого вина, под которое думалось намного лучше, и встала, чтобы сходить за алкоголем в погреб, голова её резко закружилась. Перед глазами всё поплыло, земля ушла из-под ног, и нефилим почувствовала, как теряет сознание.

========== Глава VII. ==========

Придя в себя, Сюзанна почувствовала страшную тяжесть в голове и высоченную температуру. Она хотела было встать, но едва приподнявшись, бессильно рухнула обратно на подушку: тело ей не повиновалось. В спальне не было никого, кто мог бы ей помочь в ту минуту.

Она лежала плашмя на постели и была не в состоянии даже думать. То проваливалась в чёрную губчатую пустоту, то выныривала назад. И тогда, с трудом подняв тяжёлые веки, она посмотрела на потолок, пока забытье снова не утащило куда-то в пропасть.

Так прошёл час, пока в спальню не вошли Гавриил и Эфраим. Вернувшись в сознание, в очередной раз, Сюзанна ощутила жгучую сухость во рту. Мозг громил сигнал жажды. Пить! Быстрее пить! Этот сигнал, как непрерывный электрический разряд, разрывал её сознание.

— Сюзанна, ты нас пугаешь, — заговорил Гавриил, присаживаясь на край кровати.

— В-воды, — еле шевеля губами, прошептала она.

Взяв из рук Рит Зиена чашку, архангел, аккуратно придерживая племяннице голову, напоил её.

— Это я тебя перенёс в кроватку. Возвращаюсь, значит, я за презерват… — заметив на себе насмешливый взгляд Эфраима, архангел оборвал фразу. — Ключами от машины, через сад решил пройти, а здесь ты в обмороке у качели лежишь.

— Эфраим… Пятно.

Изогнутые брови выдали его удивление.

Сюзанна, приложив немало усилий, приспустила сарафан, и взору Гавриила и Рит Зиена открылось злосчастное пятнище, похожее на экзему. Ударенный словно молнией, архангел округлил глаза, посмотрев на племянницу.

— Дежа вю, — молвил Эфраим. — Гавриил, отойди, пожалуйста.

— Да-да, конечно, — залепетал он, вскакивая с постели и уступая место лекарю. — Что это? Аллергия? Опухоль? Она же… Нефилим!

— Давай не будем выдумывать диагнозы? Ох, ты даже не представляешь, Гавриил, до чего громок зов её боли в эту минуту.

Ангел, склонившись над раной, приложил к ней ладонь, и сразу же комнату озарил приторный розовый свет. Когда свечение угасло, все взгляды обратились на пятно, которое не просто не исчезло, а стало больше.

— Что такое? — Эфраим непонимающе посмотрел на ладошку.

— Почему не получилось? — тревожно спросила Сюзанна, пытаясь перевернуться на бок.

— Если бы я знал ответ, Сьюзи…

— Дай я попробую, — предложил Гавриил.

Он осознавал, что благодати совсем чуть-чуть. Она ещё не восстановилась как следует и могла попросту не сработать — слишком большое количество Асмодей выкачал, но попытка не пытка. В их положении выбирать особо не приходилось. Поэтому архангел, приблизившись к постели больной племянницы, также положил ладонь на рану. Сразу же та издала божественное сияние, которое, спустя минуту, неожиданно пропало.

— Была, да вся вышла, — обречённо констатировал Гавриил, разочарованный тем, что благодать исчерпалась, так и не излечив девушку. — Прости, конфетка, я сделал всё, что мог. Я оказался слишком слаб.

Он уступил место Эфраиму, и тот повторил ещё дважды манипуляции, но должного результата также не достиг.

— Что-то очень сильное внутри блокирует способность исцелять. Даже мою, как Рит Зиена.

Нефилим застонала от нестерпимой боли.

— Помоги ей, братюня, — устало молвил архангел. — Она страдает. Если по-сверхъестественному не получается, то давай по-людскому.

— Я чувствую её страдания, как никто другой. Вколю сейчас болеутоляющее, но результат… Гавриил, сам видишь.

В руках Рит Зиена появился наполненный обезболивающим лекарством шприц. Сюзанна, которая начала снова проваливаться куда-то в чёрную бездну, даже не почувствовала, как Эфраим ввёл его в вену.

— Думаю, в дальнейших человеческих… действиях смысла нет, — сказал он, когда Милтон от укола окончательно погрузилась в тяжёлое забытьё. — Необходимо доложить обо всём нашему архистратигу. Может он Сьюзи спасёт, ведь его сила, как первенца Божьего, неисчерпаема. В конце концов, он её отец.

— Один Бог знает, что Михаил с нами сделает, но… Действуй, Эфраим.

***

— Ох, Сюзанетта, — обведя пальцем пятно, произнёс Михаил.

— Ты ведь спасёшь её, братюнь?

Гавриил наткнулся на хмурый взгляд невероятно ярких зелёных глаз брата.

— Попробую, — стараясь скрывать переживания за дочь, ответил тот.

Архистратигу стоило постараться, чтобы вернуть себе былые спокойствие и флегматичность.

Собравшись с мыслями, архангел принялся за исцеление. Из-под его ладоней полился золотой свет, мягко окутывая рану Сюзанны. Его способности были настолько велики, что вмиг обесточили восемь парижских округов и изменили погоду за окном. На смену голубому небу и белым облакам пришли свинцовые серые тучи, дождь стал заливать французскую столицу.

Сюзанна медленно возвращалась из того мира в мир этот. Оживала. Однако…

— Не верю, но у неё нет души, — сообщил Михаил, прерывая процесс. — Клеймо, которое я почувствовал внутри, стало доказательством.

— Выходит, это из-за него я не смог исцелить Сюзон? — предположил Эфраим, который до этого всё время молчал и только наблюдал за происходящим.

— Да, оно впитывало твои силы, причиняя Сюзанне боль. Её способности, в том числе регенерацию, клеймо тоже поглощало. Просто понимаете… Магии применялось достаточно, и оно не способно было её всю удерживать. То, что потом появилось, это не обычное пятно. Это сгусток магической энергии. Ваши способности для него были, как вода для цветка. Более того, клеймо стало настолько не контролируемым, что распознать его смогли бы только самые сильные существа: Тьма, Бог, Смерть, архангелы, при наличии полноценной благодати, не ты, Гавриил, и… Бальтазар, как хозяин души.

— Папа, он не виноват, — делая глубокие вдохи, зашептала Милтон. — Это была… Моя идея.

— Не виноват? Почему молчала всё это время?

Сюзанна на секунду закрыла глаза, а потом, томно выдохнув, вкратце рассказала всю историю. Кроме любовной, разумеется. За время признания она делала паузы, потому что чувствовала сильную слабость, боль и нехватку воздуха.

— Азартные игры, — повторил архангел, когда дочь замолчала. — Вместе с подругами ты играла в покер и сделала ставку на душу. Поэтому и переехала к Бальтазару, чтобы быть рядом с владельцем. Пазл сложился.

— Папа, я…

— Не доводи до греха, Сюзанетта! Молчи сейчас!

— Прости, — она почувствовала, как из глаз по щекам побежали слёзы.

Гавриил, шмыгнув носом, провёл руками по раскрасневшимуся лицу. Только Эфраим никак не отреагировал, потому что попросту не знал, что говорить.

***

— Что теперь будет с Бальтом? С другими участниками этой истории? — аккуратно поинтересовался Гавриил, сидя на диване и наблюдая за Михаилом, который ходил взад-вперёд по кабинету и что-то бубнил себе под нос.

На Эдем опустилась таинственная ночь.

Как только Сюзанна немного оправилась, Михаил перенёс её на Небеса. Она первой испытала на себе последствия безрассудной выходки и оказалась запертой в Зелёной зале — роскошном помещении с деревянной дверью с тоненькими вставками фигурного стекла и огромным столом, которое было украшено картинами в позолоченных рамках, камином, декоративными цветами и всякими статуэтками. У дверей стояли ангелы-стражи, а на самой комнате было наложено силовое поле, которое не давало Милтон применить любые её способности для спасения или побега.

Самого же ангела архистратиг заставил прямо в гарнизоне вернуть его дочери душу и снять клеймо. Когда Бальтазар выполнил приказ, ведь он уже и сам намеревался это сделать, Михаил бросил его в темницу. Ангел, как и Сюзанна, тоже решил не рассказывать об их отношениях, ведь Михаил в тот момент выглядел настолько злым, что слушать его даже не стал. Если бы ещё и о романе узнал… Испепелил бы подчинённого прямо в казарме. Там же, в тюрьме Небесной, оказались и Эсмеральда с Изабеллой, которые усвоили, что играть в карты — грех, и Габриэлла — все получили по заслугам.

— Что будет? — Михаил остановился у стола и, достав упаковку чёрного шоколада, который в критический момент помогал ему думать, отломил плитку. — Бальтазару грозит казнь, а девушкам… Посидят в темнице, образумятся и выйдут. Только через года три. Надеюсь, про покер они забудут.

Медового цвета глаза младшего архангела неверяще и потрясённо распахнулись, а губы жалобно дрогнули и приоткрылись, как у отзывчивого ребёнка, впервые сломавшего хрупкое крыло бабочки.

— Как казнь?

— Публично. За этот поступок он ответит по всей строгости законов Рая. Ему отрубят голову и выставят её на всеобщее обозрение.

— Бальтазара нужно наказать, как того требует Устав гарнизонной службы, но… Обезглавливание это… Радикально. Михаил, пожалуйста… Умоляю.

Гавриил находился на распутье двух дорог. Впервые всегда хитрый и ловкий Фокусник понятия не имел, как поступать. Он один знал тайну Сюзанны и Бальтазара. Новостью о казни Михаил нанёс не только ему удар, ведь ангел был его лучшим другом, но и нефилиму. С другой стороны, если бы сам Гавриил раскрыл-таки секрет любовников, то, возможно, смог бы спасти двоих.

— Братюнь, я должен тебе признаться кое-в-чём, — заговорил младший архангел, надеясь на благоразумие старшего. — Быть может, это спасёт Бальтазару жизнь, ведь ты же не хочешь, чтобы Сюзон страдала?

Архистратиг присел в кресло и, приложив пальцы к вискам, начал их массажировать.

— На сегодня хватит признаний, — ответил он. — Не хочу больше ничего слушать. Оставь меня.

— Михаил, это касается отношений твоей дочери и моего друга.

— Какое из слов в приказе «Оставь меня» тебе не понятно? Соскучился по ангельской тюрьме? По заточённым туда друзьям? Если нет — уходи. И не смей перечить.

Младший архангел, видя, в каком ужасном настроении пребывал брат, молча встал и вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, Михаил, скрепя зубами, схватил дорогую вазу из венецианского стекла и что есть силы швырнул её в стену. Настоящие эмоции он более не мог сдерживать… по крайней мере в эту ночь.

========== Глава VIII. ==========

Бальтазар сидел на короткой бетонной лавочке и задумчивым, непривычным для него взглядом сверлил решётку напротив. Из узкого, узорчатого окна напротив его полукруглой камеры лил ослепительный солнечный свет. В широких, арочных коридорах Небесной темницы царила мёртвая тишина, не слышно было даже голосов немногочисленной стражи. Именно она, угнетающая, давила на ангела с такой силой, что он, буквально, чувствовал её цепкие пальцы, сжимающие голову.

Архистратиг продумал всё до мелочей, поэтому Эсмеральда, Изабелла и Габриэлла оказались совсем в другом крыле обширной темницы. Даже с ними ангел лишился общения.

Но больше всего его волновала Сюзанна. Что будет с ней? Как поступит Михаил? Неужели из-за его любви пострадает она? Он не может допустить этого, но… Как спасти её? Шанса сбежать из тюрьмы не представится никогда. Никому, кроме Анны Милтон, как исключение, это ещё не удавалось, и самый знаменитый её узник — Гадриэль тому прямое доказательство.

— Сюзон! Когда я встретил тебя, Купидон отложил в сторону свой лук и ебанул по мне из ракетного комплекса Б-350. Сильно так…

Шаги где-то в дальнем конце коридора заставили его прервать все мысли о дочери Михаила. Неужели прямо сейчас для них всё закончится?

Ангел встал с лавочки, подошёл к прутьям и, затаив дыхание, принялся ожидать или посетителей, или палачей.

Когда из-за поворота показалась фигура Гавриила, в окружении стражника — молодого парня лет двадцати, которая быстрым шагом направлялась к камере ангела, у Бальтазара как от сердца отлегло. Стало быть, ещё не время.

— Впускай, — приказал архангел, остановившись у камеры друга.

В руках он держал глубокий кувшин, наполненный водой.

Юноша покорно кивнул и, достав один-единственный ключ с широкими кольцами, принялся суетливо копаться в замке.

— Только недолго, — всё же опасаясь архангела, произнёс он.

— Ты мне будешь условия ставить? Мне? Брату архистратига? Сколько хочу, столько и буду.

— Но здешний распорядок…

— Да срать на него. Можешь засунуть его себе в жопу!.. Отворяй и проваливай! Или сегодня же твоя голова украсит кол на входе в это место! Кто ты такой, чтобы перечить, м? Что за дерзость? Перед тобой — сам архангел Гавриил, а не рядовой солдатик! Это такая дисциплина в армии архистратига? Совсем от рук отбились! Но я наведу порядки, не сомневайся.

— Простите, к-команду-ующий, — пропищал напуганный ангел, открывая дверь и пропуская Гавриила вперёд.

Затем обратно запер её и, не желая гневить его ещё больше, удалился на пост.

— Ну привет, — архангел вмиг сменил манеру речи, мягко спросив: — Держишься?

Бальтазар вздохнул и вернулся обратно на скамейку.

— Уже известно, что будет со мной? — он выразительными голубыми глазами взглянул на друга.

Гавриил слегка нахмурился, присев рядом.

— Вот, я тебе из сада принёс, — ответил он, протягивая Бальтазару кувшин.

Ангел медленно перевёл взгляд на сосуд и, взяв его, обречённо сказал:

— Значит, дела мои плохи.

Затем прильнул губами к нему, начиная пить прохладную воду.

Гавриил опустил глаза, искренне жалея и Бальтазара, и Сюзанну. До сих пор ему не верилось, что всё заканчивается именно так.

— Я так и не признался Михаилу, — проговорил Бальтазар, отставляя кувшин в сторону. — В последнюю нашу встречу он выглядел таким разъяренным… Кажется, я никогда не забуду эти зелёные глаза, наполненные разочарованием, гневом и болью. Он готов был сжечь меня на месте. Неуместно было бы ещё рассказывать и про отношения к его дочурке.

— Если бы ты всю эту историю не замутил… Зачем ты согласился на её предложение продать душу? Вроде ничего страшного не сделал, но… Влип конкретно. Я пытался вчера поговорить с ним, но Михаил не стал слушать. Он находился в смятении.

— Сюзанна мне ещё тогда нравилась. Ты был «мёртв», поэтому не представлял даже, насколько она… Необыкновенна, — Бальтазар, приложив голову к стене, прикрыл глаза. — Если бы её звали Семёном, я бы её всё равно любил. Она прекрасна, как бутылочка холодного пивасика в жару.

— Бальтазар, ты… Гениальный придурок.

Ангел невесело засмеялся.

— Сюзон, — запел Гавриил, — Сюзон,

Как Бальтазар сейчас страдает,

Сюзон, Сюзон,

Влюблён в тебя безумно он,

Он запутался в ваших чувствах,

Ты не видишь его печаль.

Сюзон, Сюзон,

Здесь по ночам немного грустно.

Сюзон, Сюзон,

Поверь это не просто так.

Созданье коварное эта Сюзон.

Создание слабое, какой шармон.

Созданье желанное эта Сюзон.

Ты одна только знаешь,

Всё без любви — обман.

— Напишешь эти заветные слова на моём могильном камне… — заключил ангел.

***

Что же касалось Сюзанны, то она, после возврата души и снятия клейма, стала физически чувствовать себя нормально. Только вот сердце у неё болело от переживаний за судьбу Бальтазара. Она впервые настолько сильно полюбила мужчину. Если бы была хоть мизерная возможность совершить побег из Зелёной залы, она бы без колебаний воспользовалась ею ради спасения возлюбленного. Даже если бы выходка стоила потом ей жизни. Но… Не всё было так просто. В делах, которые касались дочери, Михаил был очень предусмотрительным.

— Проклятые оковы, — хмыкнула Сюзанна, поднимая руками цепь, которая «украшала» её правую ногу и тянулась чуть ли не через всю комнату. — Я тоже люблю тебя, папаша! — иронично крикнула она.

— Внимание всем! Не говорите, что не слышали! Приказ нашего архистратига, который велено огласить! — послышалось с улицы.

— Что там происходит?

Любопытство взяло первенство, и Сюзанна подошла к окну. Из него она увидела несколько сотен ангелов, собравшихся на жасминовой поляне, и самого Рафаила с рупором в одной руке и приказом во второй. Из этого прибора ей всё было отлично слышно. Распоряжения архистратига должны были разноситься на сотни километров и вещаться почти во всех частях Небес.

— Михаил подписал указ о казни Бальтазара, которая состоится через три часа на этом самом месте! Наш архистратиг — мудр и справедлив!

Эту фразу Рафаил произнёс с такой усладой, что Сюзанне захотелось подвесить архангела на главной площади за его член. Ибо нефиг радоваться чужому горю и/или покрывать тоталитаризм.

— Как казнь? Нет-нет! — она отошла от окна и принялась мерить шагами помещение. Дальнейшие новости она игнорировала и перестала в них вникать. — Я должна помешать им! Поговорить с папой! Он… Когда узнает ещё половину правды — поймёт! Мой Бальтазар… Если с тобой что-то случится — я умру! Жить не буду! С собой покончу! Думай, Сюзон, думай! Сбежать я не могу — стража, скованная нога, заточение; силовое поле не даст применить телекинез или перемещение. Чак, помогите!

Спонтанно её внимание привлекла стоящая сверху на камине статуэтка. От удивления она приствистнула.

— Вы гениальны! — восхитилась она.

Приблизившись к камину, она схватила эту самую статуэтку и, размахнувшись, швырнула её прямиком в декоративное, фигурное стекло на двери — узкое, тонкое, но красивое. Звон цепи отразился в ушах, а осколки, которые посыпались с той стороны, заставили Самандриила отскочить.

— Мадам, что вы сделали? — ангел, придя в себя от мимолётного шока, обошёл осколки и остановился у выбитого стекла.

Сюзанна, довольная результатом, подошла поближе и сказала:

— Должна же я была привлечь внимание и как-то поговорить с тобой? Меня запрещено навещать. Смысл тарабанить в дверь? А ты знаешь, Семён, что сейчас нарушаешь правила Небес?

Альфи попытался придать своему очаровательному и слишком умильному личику строгости, но ничего не вышло.

— Что вы имеете ввиду? — на всякий случай спросил он.

Наивность и инфантильность ангела вызвали на её губах усмешку. Сразу же пришла идея — использовать эти качества юноши в корыстных целях.

— Как? — всплеснув руками, наигранно удивилась она. — Не знаешь? Ты ведь пропускаешь собрание на поляне, где все ваши. Там сам Рафаил оглашает распоряжения моего «великодушного», «либерального» и «демократичного» отца.

— Я знаю про сборы, но мне поручено охранять вас.

— Конечно, Сёма. Только ответь: куда делся твой более старший и опытный напарник? Стражников два в охране, а ты один-одинёшенек.

Он минуту раздумывал, окинув Милтон по-детски наивным взглядом. Потом уточнил:

— Кастиил? Он отлучился по важному делу Захарии.

— Не-а, милашка, он пошёл к Рафаилу, оставив тебя меня стеречь. Только… Ему-то ничего не будет, а тебе влетит по самую кепку за неявку на собрание.

Юнец в театральную постановку поверил и задрожал, как осиновый лист. Слова застревали у него в горле, но ему удалось справиться с собой, и он задал вопрос:

— Меня в очередной раз накажут?

— Очень. Помнишь мыльные пузыри, а потом сбор малины под адским солнцем? Со стаканом воды на целый день? Только ты, колючие кусты и твой надзиратель, пардон, командир. Примерно такое будет, а то и хуже…

— Что же мне делать, милая Сюзанетта?

— Бежать, Сёма. Быть может, ещё успеешь. Проберёшься сквозь толпу ангелов, втиснешься промеж них и станешь слушать. Тогда Рафаил увидит, что ты явился на жасминовую поляну, и скажет, какой ты умничка — покорный и исполнительный. Или даже орден на святую грудь твою повесит.

Ангел мечтательно закатил глаза, представляя, как оглашает ему благодарность темнокожий архангел или того лучше, сам архистратиг, и награждает медалями за верное служение Небесам.

— Вы правы, милая Сюзон. Но… Роль стражника…

— Не переживай, ангелочек. Я не смогу сбежать, ведь дверь-то до сих пор закрыта, дыра слишком узкая и тонкая, а на моей ноге цепь.

— Точно, цепь. Тогда я спокоен, — Самандриил только собрался покинуть помещение, как Сюзанна его окликнула:

— А ключ отдавать кто будет? Папа Римский? Ваша смена заканчивается… Можешь не успеть. Придут новые стражники, и я передам им ключи.

— Вы второй раз проявили гениальность, — вынув из кармана красно-белой полосатой униформы работника фаст-фуда связку ключей, Альфи протянул их нефилиму со словами: — Только не потеряйте.

— Конечно, Сёма! За Родину! За Сталина! В смысле, за Михаила!

— Да! Небеса! Родина! Михаил! — воодушевлённо воскликнул он и помчался со всех ног к своим собратьям по службе.

Милтон, когда перестала его видеть, бросила короткое «Идиоты» и принялась быстро расстёгивать замок на цепи.

— За свою любовь нужно хвататься так, как цепляется засохшая гречка за дно тарелки, — философски закончила она.

========== Глава IX. ==========

Сюзанна молнией пролетела по коридору резиденции Михаила и, заметив ангелов-стражников, которые стояли у дверей кабинета архистратига, коротко приказала:

— Прочь с дороги!

Ангелы обменялись между собой вопросительными взглядами, и один из них, тот, что пониже и посмелее, ответил:

— Простите, мадам, но… Архистратиг занят. Он приказал никого не впускать к нему, потому что хочет побыть в одиночестве.

— Мне плевать. У меня сейчас настолько болит душа за моего Бальтазара, что я готова обрушить эту резиденцию на ваши головы! Богом кланусь, если не пропустите, так и сделаю!

Второй высокий ангел, с минуту поизучав стоящую перед ним девушку — бледную, как мел, с застывшими в зелёных глазах слезами, покачал головой и распахнул перед ней двери.

— Входите.

Она не вошла, а, буквально, влетела в кабинет, заставив подписывающего документы Михаила удивлённо поднять на неё глаза.

— Сюзанна? Как ты… Ах, я забыл про Самандриила… Обманула его? Где был в это время Кастиил мне предстоит выяснить, и как он позволил тебе сбежать тоже.

— Папа, умоляю, помилуй Бальтазара!

Михаил вышел из-за стола, обошёл дочь по кругу, которая неотрывно следила за его движениями, и остановился напротив неё.

— Бальтазар совершил злодеяние, за которое понесёт ответственность, — молвил он. — Его поступку оправдания нет, поэтому сегодня свершится публичная казнь. Я покажу всем ангелам, что бывает с теми, кто переходит черту и грани дозволенного. Эта казнь станет уроком всем моим подданным.

Сюзанна, теряя самообладание, упала в ноги архистратигу, умоляя о пощаде.

Михаил несколько мгновений стоял с разинутым ртом, ошарашенно смотря на дочь.

— С чего бы мне давать ему амнистию? — наконец спросил он.

Милтон со слезами и рыданиями во всём созналась:

— Я люблю его, а он любит меня! Мы вместе! Это вторая часть правды и последняя! Там, в Париже, я не спроста задавала тебе вопрос касаемо того, как бы ты отнесся к нашим отношениям! Да, у нас были жаркие ночи страсти и любви и не раз! Он — мой воздух, моя вода, смысл моей жизни! Моё сердце! Если хочешь отрубить ему голову — руби! Только… Меня не забудь! Я готова с ним умереть!

Архангел изумленно взглянул на неё ещё раз, явно не до конца веря в то, что только что услышал.

— Это… Что ты говоришь? Любишь? Бальтазара? А он… Тебя? Сюзанна, ты сошла с ума.

— Да, папа.

Постепенно её слёзы закончились, истерика прекратилась, и она, эмоционально истощённая и измученная, поднялась. Слабый луч солнца прошёл по её измождённому лицу, лишённому всех красок жизни.

— Я уже ничему не удивлён, — устало сказал архистратиг. — Замкнутый круг лжи. Ты постоянно врёшь…

— Нет, всё тайное стало явным. Больше не будет секретов — нечего хранить.

— Гавриил… Вот, что он хотел он до меня донести. Я был вне себя от ярости, поэтому не стал слушать его, а зря.

— Гейб первым узнал. Верно. Что скажешь?

— Последние события вымотали нас двоих, — загадочно проговорил Михаил, коснувшись двумя пальцами её висков. Сюзанна почувствовала, как проваливается в безмятежный сон. Подхватив дочь на руки, он отнёс её на диван, при этом добавив: — Ты слишком устала, Сюзанетта, поэтому отдыхай. Вот, что скажу я.

***

Белые кусты жасмина, его пьянящий аромат и нежная красота не могли сейчас радовать и вдохновлять собравшихся на поляне ангелов. Событие, на которое они явились, было отнюдь не радостным. Только Рафаил, стоящий возле печального, хмурого Гавриила мог ликовать, не обращая внимания на понурые лица собратьев. Самому же младшему архангелу от бессилия хотелось завыть. Чем он мог сейчас помочь Бальтазару, не имея достаточного количества благодати? На что он мог рассчитывать? Выступить почти без способностей против Михаила или даже Рафаила во спасение Бальтазара? Нет, даже если бы и хотел, то не смог. Чего уже было говорить о Кастииле — простом ангеле, которомутягаться с архангелами не пристало.

— Твоя мечта осуществилась, братец, — заговорил Гавриил, вынимая из кармана бордовой рубашки круглую конфету-трюфель и разворачивая её.

Сладостями он хотел успокоить нервы.

— Вовсе нет. Я тоже не особо рад, что Бальтазару выпала такая печальная судьба, — ответил Рафаил, поглядывая на плаху. — Будет тебе известно, что сладкое портит фигуру.

— Если бы ты ел вкусняшки, быть может, добрее стал, — младший архангел положил конфету за щёку, раскусил её и продолжил речь: — Брось, шоколадка, я по твоему выражению фэйса вижу, насколько ситуация тебе приятна. Тебе никогда не нравился Бальтазар, поэтому только в радость будет, когда архистратиг покажет всем нам его отрубленную голову.

— Ты ещё совсем ребёнок, — сделал свои выводы Рафаил, — и рассуждаешь также. Мнимая смерть так ничему и не научила, а годы не взяли над тобой власть.

Но колко и иронично ответить Гавриилу возможности не представилось. На поляне, в окружении всего двух стражников, появился Бальтазар. Для ангела, приговорённого к смертной казни, он выглядел слишком… Уверенным. Всем своим невозмутимым видом он показывал, что совершенно не жалел о содеянном. Да, он добился того, чего хотел и выполнил миссию сполна — научил Сюзанну любить мир, жизнь, радоваться каждому её мгновению. Он доказал дочери Михаила, что тот, кто научился видеть красоту вокруг себя, ценить жизнь такой, какая она есть, однозначно более счастливый человек. Потому что он способен черпать из красоты вдохновение, радость жизни, энергию созидания. Более того, он сам без памяти влюбился в Сюзанну и сделал так, чтобы и она его полюбила.

Гавриил закрыл ладонями глаза, не желая лицезреть, как лучшего друга медленно подводят к месту исполнения приговора.

— Бальтазар не заслужил такого, — покачал головой Кастиил, поправляя свой бежевый плащик.

— Вынужден согласиться с тобой, Кассандра, — ответил Эфраим. — Всё это… Большая ошибка Михаила. Бальтазар не подарок, как и ты, и я. Но все мы имеем право на ошибку. Моя невеста, правда, расплачивается за неё.

— Про Эсмеральду забыл совсем я. Не стоит переживать, Эфраим, ибо справится она.

— Знаешь ли, Кастиил: темница не эшафот. Как бы я хотел помочь Сюзон в данную минуту.

— Архистратиг Михаил! — громко огласил Захария и отошёл в сторону.

Беседа Каса и Рит Зиена вмиг стихла, как и лепет других ангелов.

Михаил царственной походкой вышел к ангелам, которые в почтении склонили головы. Все, кроме Гавриила, принципиально игнорирующего порядки и законы Небес. Он всегда протестовал, а сейчас, когда его другу грозила смерть, ещё сильнее бунтовать начал.

Тем временем архистратиг, привычным для него глубоким взглядом, в котором читались спокойствие и бесстрастность, смотрел на Бальтазара. Ангел, который до этого стоял ровно и гордо, стараясь демонстрировать невозмутимость, склонил взор на обрубок дерева и при помощи стражника медленно опустился на колени. Потом стиснул зубы, сжал кулаки, сделал глубокий вдох и положил голову на плаху.

Михаил не предпринимал никаких действий, касающихся спасения или остановки обезглавливания. Посему Натаниэль, добровольно вызвавшийся попробовать себя в роли палача, занёс над головой ангела меч с двойным изгибом клинка.

— Остановите казнь, — выставляя руку, приказал архангел. — Я дарю ангелу Бальтазару помилование. Великий воин не достоин такой смерти. Погибнуть на поле боя, вот для солдата Небес честь и слава!

Натаниэль убрал оружие, а Бальтазар с облегчением выдохнул. Всё ещё не веря в такой финал, он не спеша поднялся с онемевших и посиневших колен. Ангел боялся, что Михаил изменит решение, передумает в последний момент, но тот просто удалился.

— У него, как у кошки, девять жизней, — прокомментировал Уриил.

Рафаил ничего не ответил. Недовольно посмотрев на темнокожего ангела, он покинул поляну. Как верный пёс он всегда находился у ног Михаила.

Гавриил расцвёл в лучезарной улыбке, прошептав:

— Теперь точно всё будет хорошо, Сюзон. Лучший друг и племянница — звёздная пара. Будьте счастливы.

THE END

========== Драббл-дополнение “Рождественская песнь в прозе” ==========

Комментарий к Драббл-дополнение “Рождественская песнь в прозе”

❄️❄️Такое дополнение-сюрприз к празднику☃️⛄Отдельный маленький драббл для новогоднего настроения🎄🎄🎄🎄✨🎀🎀

❄️❄️С наступающим Новым годом и Рождеством, братюни! 🎆🎆🎇🎄🎄🎄

✨✨✨🎉🎉🎉🎀

Вот и наступил этот потрясающий праздник — Новый Год! Праздник, в котором мы все вновь погружаемся в детство, с радостью ставим зелёную ёлку, распаковываем подарки и наслаждаемся фейерверком. Праздник, который оставляет в старом году все печали и невзгоды.

Небеса.

Подруги Сюзанны, она сама, а также Гавриил и Бальтазар, для которых времяпровождение в компании дам это именно то, о чём они мечтали, собрались на центральной площади Эдема. Прошло лето, за ним осень и наступила красавица-зима. Выпал пушистый снег. Его было столько, что ангелы, даже сквозь запреты командиров гарнизонов, выходили к Эдемскому озеру, где образовался замечательный ровный каток, и катались на коньках, лепили снежных баб и скатывались с горок, при этом не забывая восхвалять это волшебное время года.

— Вот это ёлка! — взвизгнула Эсмеральда, задрав голову к верху и смотря на огромную ель, украшенную ёлочными шарами, мишурой, бантами и гирляндами, которые мигали разноцветными огнями.

— Замечательная, — послышался голос неподалёку от неё, — но что вы делаете здесь ночью? Разве по распорядку у вас не изучение военной тактики?

— Михаил, — дрогнувшим голосом, тихо молвила Эсма и обернулась.

Архангел ожидал ответа, но его не последовало. Сюзанна взяла на себя смелость помочь растерявшейся подруге и спасти её от наказания, которое обязательно бы последовало за нарушение дисциплины и правил Небес. Поэтому нефилим высвободилась из жарких объятий Бальтазара, которому такое не очень понравилось, и подошла к отцу. Притулилась к Михаилу, совсем как в детстве, и объяснила:

— Пап, то я приказала. Ты ведь любишь меня?

Она вопросительно взглянула архистратига.

— Ты чего-то хочешь? — прижимая дочку к себе, задал вопрос он.

— Давайте отметим Рождество? Вот таков был мой приказ. Я его даже распечатала и подпись свою поставила с печатью. Пожалуйста, пожалуйста, пожа-алуйста.

Михаил перевёл взор на Гавриила, который под шумок, сидя на снегу, раздирал коробки с подарками и выбирал лучшие конфеты, потом на Габриэллу, которая очищала от кожуры гору мандарин, ища именно ту, счастливую, с двенадцатью дольками, на Изабеллу, выделывающую снежного ангела, и невольно заулыбался.

— Сюзон, — ответил архангел, — ты единственное создание во всей Вселенной, которому я не могу отказать. Рождество, так Рождество! — когда дочь немного отстранилась, он поцеловал её в макушку.

— Да-а-а, братишка! Даёшь праздник! Вот это наш правитель! — вскочив, воскликнул Гавриил и от радости запрыгал на месте.

— Эта чарующая ночь будет нашей, — подхватил Бальтазар, вскидывая руки вверх.

Тотчас с тяжёлых облаков крупными хлопьями посыпался снег, отражаясь волшебным мерцанием в свете уличных фонарей.

— Зыс из Спарта! — предупреждающе крикнул Гавриил и, ловко слепив крупный снежок, кинул его в Михаила.

Архистратиг не успел уклониться, поэтому снежок попал ему в левый глаз.

— Ой… — выдал младший архангел, готовый прямо сейчас громко захохотать.

Михаил, потрогав место ушиба, с сарказмом поинтересовался:

— Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

— Чего? — переспросил Гавриил.

— А вот чего, — архистратиг сделал такой же снежок и метнул его ответно в брата.

Гавриил, не ожидая контратаки, свалился в сугроб. Девчата от этой картины звонко рассмеялись.

— Это война! — струс[и]в с умильной вязаной шапки, с бубоном к тому же, снег, огласил он.

И началось, действительно, зимнее сражение. Архангелы обстреливали друг друга из снежных снарядов, потом к ним присоединились ангелессы, во главе с Сюзанной, Кастиил, Рафаил и Эфраим со своей помощницей Ханной. Все выглядели мокрыми, запыхавшимися, растрёпанными, но радостными.

Для пущего эффекта, и чтобы создать праздничную атмосферу, Михаил включил «Jingle bells» и «Let is snow»!

— Народ, минуточку внимания! — хлопнув в ладоши для привлечения внимания, произнёс Бальтазар.

Его фраза вмиг остановила всё веселье. Гавриил перестал «топить» Михаила в сугробе, Рафаил разговаривать с двумя зайцами, Кастиил лепить снежную скульптуру, к которой, пока он отвлёкся, Эфраим приделал сиськи, а дамы активно спорить, у кого получился б[о]льшим снежный ком.

— Родной, что-то случилось? — взволнованно спросила Сюзанна, обменявшись недоумевающим взглядом с отцом.

— Случилось, любовь моя, — серьёзно ответил Бальтазар. — Сказочная ночь, зимние игры, пушистая ёлка с гирляндами, бенгальские огни — всё есть. Кроме… Священного бухлишка.

— Тьфу, — выдохнув, изрёк Гавриил, — алкота. Шоб тебя племяха не ублажала. Так нас пугать.

— Финальный аккорд, — с этими словами Михаил щёлкнул пальцами, и в руках каждого ангела появился бокал, наполненный шампанским. Ещё ящик алкоголя возник возле ёлки. — Шампанское под бой курантов — традиция.

— Ну что, — сделав глоток, молвила Изабелла, — с Рождеством нас! Хочется пожелать, чтобы…

— Стопэ, — попробовав шампанское, перебил ангелессу Гавриил. — Мы забыли про новогоднее поздравление архистратига. Давай, Михаил, скажи что-то миллиону пернатых, ждущих твоей пламенной речи.

— Я Санта-Клаус борода из ваты,

Я уже слегка поддатый

Мне сказали, меня здесь ждут

Значит, будем догоняться тут, — поднимая фужер и чокаясь со своими новыми друзьями — зайчишками, подсказал Рафаил. — Вот это и спой.

— Если серьёзно, что пожелать-то? — слегка растерянно спросил Михаил, пригубив для храбрости.

— Да что угодно, — пожимая плечами, ответил Гавриил, дополнив: — Типо, пусть все желания исполнятся — и самые заветные, и самые необычные, и самые долгожданные. Радостных эмоций, улыбок и сладостей. Не удержался.

— Ну тогда вот так, — произнёс Михаил, и сразу же в воздухе повисла тишина. — Слушайте приказ архистратига о счастье!

Не только друзья застыли в ожидании, но и, казалось, даже снежинки. Огромный экран, расположенный на здании правительственной резиденции Михаила, первым начал транслировать поздравление.

— Разрешите в новогодний час

В полный голос огласить указ

Чтоб в Эдеме нашем жизнь переменить.

Всем повелеваю быть скромней

Это послание он адресовал Эфраиму, который надел на голову его корону. В ответ ангел показал язык.

— Быть всегда примером для детей

Пожеланья эти постараться не забыть.

Мы желаем счастья вам

Счастья быть всегда собой самим

Чтоб петь без фонограмм

Голосом своим.

Мы желаем смеха вам

Чтобы не бояться быть смешным

Умей смеяться сам

Над собой, и дай другим.

Мы желаем счастья вам,

Счастья в этом мире большом,

Как солнце по утрам,

Пусть оно заходит в дом.

Э… — Михаил выдержал специальную паузу. — С Рождеством, короче!

— Браво! — поджигая бенгальский огонь, свой и Сюзанны, воскликнул Бальтазар.

Его поддержали бурными овациями. После чего послышался звон бокалов.

Потом произошло то, чего никто не ожидал — продолжительный красочный салют заметный со всех уголков Небес. Это был сюрприз от Чака, который тайно наблюдал за таким необычным для Рая празднеством и писал новую главу любимой книги «Искусство быть счастливыми».