Добрый дядя (СИ) [Катерина Лецкая Афаэль] (fb2) читать онлайн

========== Найдёныш ==========

Пролог.

— Эй, ты! Косматый!

Приближающийся человек оказался настолько запыхавшимся, что ещё полминуты кряхтел и выравнивал дыхание. Прихлопнуть его сейчас буквально не позволил минутный ступор.

— Это ты мне? — спросили у новоприбывшего.

Небо ясно голубое, нет ни облачка и даже малейшего намёка на приближающуюся грозу. Поэтому, чувствуя неладное, парень начал озираться по сторонам. Он пока не понял, что стоящий напротив человек и есть та самая «гроза», которая умертвит его молниеносно, если тот не заговорит.

— В общем, ты всю деревню разрушил!

— И что? — спросили настолько флегматично, что у пацана на минуту пропал дар речи. Его порванная одежда, лицо в саже, всё выдавало в нём деревенского мальчишку. Но настолько дерзкого на язык, что мужчина удивился, как ещё с ним не разобрался.

— Но нам негде жить! Вы снесли кучу зданий, испортили урожаи, оставили без крыши над головой и еды с водой, и вам плевать на это?

— Дай-ка подумать! — мужчина театрально приложил палец к губам. — Да?

Парень лет пятнадцати только хотел разразиться проклятиями, как его внезапно снесло воздушной волной.

— Некогда мне с тобой возиться, — холодно сказал мужчина и, ещё раз окинув взглядом вылазающего из кустов парнишу, неспешно направился своей дорогой.

Рыжие волосы спутались, загрязнились ещё сильней в неожиданной луже под деревом от дождя. Из отражения на него смотрел натуральный бездомный, о которых ему только рассказывали. Тело в синяках и ссадинах, не боевых ранениях. Даже не верится, что за шесть часов он смог преобразиться в «это».

Удаляющаяся спина разрушителя ещё некоторое время виднелась точкой на горизонте, пока окончательно не скрылась. Наступала темнота. И пора бы уже возвращаться в свой лагерь…

***

Часть первая.

В зале всё ещё гуляла прохлада, хотя ставни закрыли минут десять назад. Тьму разбавляли мерцающие огоньки пламени свеч, расставленных по периметру, на голых стенах с кое-где росписью странного знака: бело-красного поплавка с делящей посередине дугой.

На полу, было расставлено множество татами, на которые присаживались входящие люди. Все, мужчины и женщины, поголовно усаживались с крайне задумчивыми лицами.

Из всей толпы выделялся своей меланхоличностью и лёгкой улыбкой молодой мужчина. Он сидел напротив общества на своём татами, подперев рукой голову. На данный момент его мало интересовали недовольные взгляды со стороны. Ну как же, сейчас будут решаться важные вопросы, а брат главы клана витает где-то в облаках!

Словно по зову, входная дверь в последний раз хлопнула, пропуская вовнутрь статного мужчину. Он не успел ещё снять боевую экипировку и нервировал родственников видом запёкшейся крови на бордовой броне шиноби. Ножны плавно перекочевали на столик по правую руку, а затем уже сам мужчина уселся рядом с братом. Тот встретил его лёгкой улыбкой.

— Мадара-сама, расскажите, что произошло в Танзаку? — подал голос кто-то из толпы после затянувшегося молчания. Названный Мадара впервые не знал, как начать разговор.

— Переговоры провалились.

В груди разбушевались эмоции, будоража только успокоенные воспоминания. Горящие крыши домов, крики бьющихся в агонии невинных людей, плач детей, треск и падение тяжёлых балок, — всё смешалось в большую какофонию звуков, отрезая мысли от действительности. Мимо пробегали люди, собирали что уцелело. Мадара в прострации наблюдал за всем, что сделал сам. Зачем? Он не думал, что люди смогут его вывести на такую ноту. Когда идёшь на поводу у эмоций, а потом жалеешь о содеянном. Теперь столько душ на его совести.

Внешне Мадара никак не поменялся, взгляд лишь стал более задумчивым.

— Почему?

Изуна, младший брат Мадары, глядя на отчуждённость родственника, попытался взять ситуацию в свои руки.

— Раз Танзаку отказалась сотрудничать, мы должны рассмотреть Като. Они как раз развиваются за счёт поставки сырья и продуктов.

— В Танзаку прекрасные урожаи! В Като неизвестно, чем удобряют, я им не доверяю! — буркнул какой-то старичок из толпы, взмахнув тростью.

Мадара решил тактически умолчать о том, что ненароком сжёг все окрестности Танзаку с пшеницей, овощами и виноградом. Пусть будет тайной…

— Нам нужны рабочие руки отстроить свой квартал. Из-за возросшего населения семей стало некуда распределять, — женщина с фиолетовыми волосами поднялась на ноги, привлекая внимание всех.

Это была Наори, красивое в своём проявлении существо природы. Многие заглядывались на неё, пытались познакомиться поближе. И стало совсем неожиданностью, что младший брат главы клана стал ниспосылать какие-то нездоровые импульсы в её сторону. Теперь к ней подходить остерегались, а Наори, будучи близкой подругой Изуны и Мадары, стала тактически намекать на субординацию. Но их история куда более длинная и захватывающая и рассказываться будет точно не сейчас.

— Пошлём послания в Като.

— Ладно, а что будем делать с этими выродками Сенджу? — выкрикнул молодой мужчина из толпы. Его чёрные волосы торчали ёжиком, а взгляд горел пылающей решимостью. Он словно сейчас готов выскочить на поле боя. Мадара мазнул по нему взглядом и устало сказал:

— Пока ничего.

На этой задумчивой ноте собрание закончилось. Общество клана Учиха неспеша стали покидать здание. Изуна только хотел спросить у Мадары, как тот быстро улизнул из поля зрения.

Все были, мягко говоря, ошарашены решением главы прекратить войну с Сенджу. Хотя нет, сам факт, что Мадара дал временную передышку от приближении гибели, удивил так сильно, что ни у кого язык не поворачивался спросить. Остерегались, вдруг Мадара-сама передумает…

Вечная битва принципов затянулась на столетия. Она лишила многих людей жизни, забрала даже надежды на окончание этого беспредела. Не было возможности подойти с этим вопросом к главе, к зачинщику конфликтов. Нет, они понимали, почему Мадара отстаивал свою позицию. Хотя, с другой стороны, слепо следовать на смерть во имя чужих идеалов… во имя чьей-то гордости и непринятия очевидности — это тоже неправильно.

И тут появилась она.

Тонкая, едва заметная, но дающая неоценимую силу надежда.

Неужели война наконец-таки закончится? Ведь сегодняшний маленький шаг, это есть шаг к совместному, пусть и неизвестному, но будущему.

***

Луна круглым бочком перевалилась из облака, кидая полосы серебряного света на полы спальни. Чай на столе давно остыл. О нём вообще забыли ещё десять минут назад, уставившись в потолок. Растянувшись на футоне, мужчина лениво моргнул. Спать хотелось невообразимо, болели все мышцы, глаза, голова. Но уснуть не получалось. Мысли роем вились в голове, как пчёлы.

Да с какой вообще стати Мадара должен думать о таком? Перед глазами снова деревня, снова крики, снова голубые глаза, просящие помочь, не взирая на принесённый ущерб. Тот пацан не побоялся возникнуть на пути Мадары Учихи, великого из шиноби, и стал настаивать на своём. Недолго, но всё-таки.

Сам факт, что мужчина стал парнишку слушать, вводил его в ступор. Чем же сегодняшняя ситуация его зацепила? Почему он уже полчаса не может угомонить свои мысли? Это странно. Неужели… ему жаль?

Да, как ни прискорбно для понимания, Мадаре действительно жаль за содеянное. Ему на самом деле захотелось помочь этим людям, но привычная Учиховская гордость возымела верх.

— Брат, ты не спишь?

Сёдзи плавно отъехало в сторону, пропуская внутрь Изуну. Он выглядел обеспокоенным.

— Ну, и что случилось?

— Тут это, Хаширама прислал приглашение переговоров и перемирия, — на одном духе произнёс он.

— Посреди ночи? — скептически фыркнул Мадара и приподнялся. Видя серьёзное лицо собеседника, стал хмуриться. — Серьёзно, что ли?

— Да.

— Чёрт, всё-то им неймётся, — зашипел глава Учих, нацепил более-менее приемлемую хаори и бегом начал спускаться вниз. Как он удивился, они запомнят это на все лета! , при виде вечного соперника. Тот преспокойно попивал чай из пиалы в гостиной, а рядом подливала ему горячий чай служанка Учих. Она была взволнованна.

— Хина, уйди, — приказал он. Девушка послушно удалилась.

— Добрый вечер, друзья, — широко улыбнулся Хаширама и встал на ноги. Глаза его блестели лучистым светом.

— Друзья… — смаковал это слово Мадара, а затем удовлетворённо кивнул. — Да, пожалуй.

Изуна с Тобирамой поражённо смотрели на рукопожатие мужчин, которое потом переросло в полу-объятия. Сенджу улыбался искренне и что-то говорил, что-то о деревне и о политике, но Мадара не слушал. Его куда более занимала эта шаткая грань: всё-таки дружить легче, чем воевать. Объятия стали крепче.

***

— Значит, ты берёшь с собой отряд и идёшь в Отафуку. Там вы выполняете поручение Асару-сана, берёте деньги и возвращаетесь. На выполнение вам три дня.

Трое мужчин в боевой униформе вытянулись по струнке, кивнули и исчезли за дверью. Мужчина вздохнул. Какая морока! Не так он себе представлял должность Хокаге. Но отступать уже поздно.

— Хокаге-сама, к вам посетитель… — парнишка в дверном проёме едва успел закончить фразу, как тут же сильной рукой был отодвинут к стене. Мужчина прошёл мимо, даже не взглянув на него. Хокаге тут же подорвался с места, обрадовавшись:

— О, какие люди! Давно ты к нам не заглядывал, — наигранно грустно сказал Хаширама, но в его глазах заплясали искры.

— Да, дела были, — холодно улыбнулся Мадара, опираясь на стол руками. — Где мой квартал?

Да, Мадара мастер запугивать людей одним взглядом и голосом, аурой, даже парниша в углу весь сжался. Но у Хаширамы каким-то образом выработался иммунитет. И это злило.

— Какой квартал? Ах, этот! Ну, он ещё в процессе, как я и говорил, — протянул Хаширама, рассматривая какие-то отчёты из высокой горы макулатуры. Мадара скрипнул зубами, что аж у самого мурашки пробежались по спине.

— Ты мне говорил ещё три месяца назад, что дома будут готовы максимум через месяц. Где твои рабочие? Где обещанный квартал?

— Не кипятись, друг, — миролюбиво произнёс Сенджу, и Мадаре нестерпимо захотелось его ударить. Трепло.

Порывшись ещё пару секунд в бумагах, Хокаге протянул их Учихе для просмотра. На вопросительный взгляд он пояснил:

— Это отчёты. Я добросовестно выделял средства на постройку города. Не только твоего квартала, как видишь. Также первые месяцы я даже контролировал, но потом мне стало не до этого. У нас договоры заключены ещё на достаточный срок, так что сейчас я не знаю…

— А кто тогда следит за этим? — резко спросил Мадара. Вода слов Хаширамы уже надоедала.

— Его зовут Умай. Он торговец из Като, получает деньги на материалы, делает всё необходимое и следит за выполнением. Предупреждая твой вопрос: я его хорошо знаю, из-за него дырок в бюджете не должно быть.

Мадара чему-то усмехнулся и отправился на выход.

— Ты куда?

— Наведаюсь в Като. Надеюсь, смогу всю икебану собрать.

Хаширама задумчиво почесал подбородок и снова уткнулся в бумаги.

На самом деле у Мадары были несколько иные причины наведаться в Като, о которых доброму другу знать необязательно. Например, Юкидзи. Или сделанные и ждущие его парные клинки, проводящие чакру. Несколько мастерских и оружейных лавок, с которыми натянутые отношения, и надо задавить их своим авторитетом. Хаширама не одобряет такие методы. Да и пёс с ним. Его же здесь нет. Корпит в своей резиденции, проще говоря в большом доме с огромной крышей, над бумажками и определённо радуется жизни.

Мечтал о Хокаге? Получите, распишитесь. Мадара ужаснулся: и эту должность хотели впихнуть ему?! Да считай с такой свалкой бумаг и не погуляешь в шимабаре. А свободу Учиха ценил.

Дел навалилось невпроворот, когда Мадара поднял на уши весь клан в игре «поймай крысу». Причём родственнички интересом зажглись и вот уже каждый час закидывали главу отчётами, письмами и подозрениями. Когда в такой нервотрёпке прошли сутки, Мадара слил обязанности на Изуну, собрал отряд из двух человек сверху (так бы он сам со всем справился, но путешествовать в одиночку нынче уже не солидно), нарядился в походное кимоно с накинутой сверху хаори, и отправился на «переговоры».

Лишь бы всё прошло мирно, а не в море огня…

***

Вообще, местные мальчишки Като могли похвастаться своей везучей выносливостью и гениальностью. Хотя бы потому, что каждый разработанный план по добыче продуктов проходил на 90% вероятность, что всё будет шикарно.

Кочан капусты покатился прямо к ногам мужчины. Поняв, что продукт утерян, парень дал дёру, что пятки сверкали. Все прошло настолько быстро, что Мадара даже удивиться не успел. К ним подбежал запыханный торговец:

— Умоляю, догоните паршивца! Они уже много недель обворовывают наши прилавки! — взмолился, чуть ли не кидаясь в ноги. Мадара чуть сморщился и дал сигнал рукой, чтобы Исобу из их отряда того мальчишку отловил. Да, потом они его сдадут властям и пойдут своей дорогой.

Мадара направился к оружейной, уже предвкушая, как этими клинками он будет разрубать людей напополам. Как кровища будет хлестать фонтаном из обезглавленных тел. Земля вокруг станет бордовой. Руки будут дрожать от переполняемого изнутри экстаза. Он любил, он умел убивать. За три месяца перемирия он успел заскучать по пылким сражениям.

Поняв, что горящим, нехорошим светом взглядом уставился на сжавшегося кузнеца, Мадара мотнул головой. Ещё не хватало об этом думать.

Нет, конечно, они с Изуной взрывали тренировочные полигоны в пух и прах. Надо же оставаться в форме. Но всё равно это не то!

Хочется, как в былые времена! Надо «жизнь или смерть»! По-другому Мадара жить не умеет. Наверное, ради этого желания он на будущее себе заказал эти парные клинки. Ему всегда нравилось учиться новому. Вот, хоть будет чем себя занять.

Воришку притащили через пять минут и держали перед лицом торговца, который начал отчитывать того за содеянное. Слышались и ответные реплики.

— Тебе хорошо! Тебе есть, чего жрать, вон, целая телега капусты с помидорами! — заворчал темноволосый мальчишка, непроизвольно заставив Мадару чуть повернуться к ним.

Столкнувшись взглядами, Учиха уловил для себя что-то знакомое, но настолько хрупкое, что это что-то тут же развеялось. Тот мальчишка тоже ненадолго завис, разглядывая «черногривого» мужчину. Всего несколько секунд, и интерес тут же улетучился. Мадара пошёл своей дорогой к знакомому Хаширамы, остальные Учихи пошли за ним, всё ещё еле заметно озираясь по сторонам. Краем глаза они увидели, как торговец потащил парнишу за собой за телегу. А уж что там происходило — судя по звукам — уж точно не поглаживания по головке…

— Знаешь, я присмотрел здесь хороший ресторанчик. Там таки-ие девушки… — восхищённо протянул Исобу, закинув руки за голову. Заметив сквозь пелену сосредоточенности интерес, подался к уху товарища и начал шептать: — и шатенки, и рыжие, вообще на любой вкус. Даже есть гейши.

— Если у тебя ещё осталась голова на плечах, то ты по крайней мере спросишь разрешения у Мадары-сама. — Рюзаки наигранно поморщился.

— Они стоят этого, друг.

— Я вообще удивлён, что Мадара-сама решился самостоятельно отправиться сюда. Ведь дело-то, всего шаринганом проверить старикашку, — задумчиво отметил Рюзаки. Через какое-то время под пристальным взглядом друга он сдался: — ну, и откуда ты знаешь, что нас отпустят?

— Я слышал, в этом городе у Мадары-самы есть любовница. Скорее всего, эту ночь он проведёт у неё, — ухмыльнулся Исобу. — Так что мы можем чуть развеяться.

…

— Если я узнаю, что вы устроили погром и распугали местных жителей, — наигранно пригрозил Мадара, сидя на татами за маленьким столиком и что-то вычерчивая кистью в свитке.

— Да вы что! — воскликнули молодые люди. И пока Мадара-сама не передумал, улетели из снятой комнаты прочь. Мадара хмыкнул им вслед и посмотрел в окно.

***

— Это твоя уже пятая пиала! Смотри, тащить тебя в номер не буду! — весело завопил Исобу, тыкая пальцем в собутыльника, на что тот фыркнул:

— Кого и придётся тащить, так это тебя.

— Не, я ещё сама трезвость. Юми-чааан, налей мне ещё?

У всех Учих поголовно был свой шарм и обаяние, и никакая женщина просто так не пройдёт, не обернувшись. А что уж говорить о лидере Учих? По нему вообще сотни женщин со всех городов молятся и слюни пускают.

К Исобу приблизилась Юми-чан, молодая девушка лет пятнадцати, в лёгком салатовом хаори и красиво уложенной причёской. Каштановые пряди чуть свисали вдоль нежной кожи лица, щекоча плечо и шею мужчины, над которым девушка склонилась. Она осторожно присела рядом с ним на татами. Едва коснулась своим бедром его бедра. Случайно, конечно. Краем глаза заметила, что Исобу пристально наблюдает за ней, и на щеках выступил румянец.

Юми плавным движением показала тонкую кисть из рукава хаори, коснулась ободка чайника и медленно налила в пиалу горячий чай. Взгляд стал внимательным и даже хищным, оглядывая хрупкую фигурку перед собой. Пока девушка не закусила губу и что-то томно шепнула на ухо Учихе.

Тихо наблюдая за плавлением друга за столиком и его воркованием с незнакомкой, Рюзаки скучающе выглянул в окно. Собирался дождь, и мелкие капли стали покрывать сухую землю, заставляя чернеть на глазах.

Рюзаки устало выдохнул. Теперь, когда его друг развлекается с девушкой, тот чувствовал себя покинутым. Но только ровно до того момента, когда заметил, что невысокий силуэт проскользил мимо их бара и направился в сторону отеля. Рюзаки даже не поленился выйти на веранду и убедиться в догадках: тот сегодняшний мальчуган лет шести, пойманный на воровстве им самим, теперь пытался добраться до окна господина Мадары.

— И что этот шкет делает, там же скользко, — тихо буркнул мужчина, привалившись к косяку. Ему всё равно нечего делать, а так хоть поглазеет на развитие событий…

Мальчишку жалко не было — каждый день кто-то калечится или умирает — просто появился спортивный интерес, он вообще на третий этаж сможет забраться? По подоконникам и водосточной трубе. Держась лишь на решимости добиться своего. А своего это чего? Хотелось бы знать. Пацан определённо играет с огнём — Мадара-сама поползновений на личную территорию не любит, того гляди моментально спустит с карниза, откуда заполз. Ещё пинка для ускорения даст. И хорошо, если не подпалит по дороге.

Рюзаки поёжился. С главы клана станется…

Мимо пробегали люди с зонтиками, потом скрывались за заборами и в домах. Некоторые приоткрыли ставни, дабы пустить влажный воздух.

И вот уже третий этаж! Пацан уже было подтянулся к самой ручке, чтобы открыть окно, когда оно с рывком отворилось. Сверху показалась макушка главы.

Рюзаки уже было дёрнулся, чтобы поймать пацана в случае падения, но остановился. Те пилили взглядом друг друга, потом что-то сказали. И в тот момент, когда лицо воришки чуть озарила улыбка, неожиданно карниз под ногами заскользил, пальцы с перенапряжения разжались. Он успел только вскрикнуть.

Рюзаки закрыл лицо, чтобы не видеть этого. Лицезреть расплющенного мальчишку, только считай начавшего жить, на земле под дождём — то ещё удовольствие. Но всё было тихо. Приоткрыв щёлку между ладоней, Рюзаки в срочном порядке ловил челюсть: Мадара схватил пацана за шиворот, втащил в комнату и воззрился таким взглядом, что аж у Рюзаки всё внутри похолодело. Ух, что сейчас будет…

— Рюзаки! — рявкнули совсем близко, а оказалось в голове. Это был сам Мадара-сама, поймавший растерянного подчинённого в иллюзию.

— Понял, Мадара-сама, уже идём! — утащив упирающегося Исобу, Рюзаки молился, чтобы всё было хорошо…

…

Они сидели на кухне и смотрели на любой предмет, только не друг на друга. Говорить, собственно, было о чём, но как-то все не решались подать голоса. Парнишку отправили в ванну отмываться от грязи. И когда взволнованное, чистое и румяное личико показалось в проёме дверей, у мужчин невольно на секунду слетел весь негатив.

И теперь уже они все вовсю разглядывали мнущегося на пороге пацана.

— Итак, ты кто такой? Какого чёрта вломился в мой номер? — властно спросил Мадара. Но мальчишка либо не знал о додзюцу Учих, либо реально не думал о последствиях. После получения Мангекё шарингана способности Мадары увеличились в пропорции 3/1. И по тому, как он окинул взглядом подчинённых, стало понятно, что церемониться он не собирается.

Мальчуган шмыгнул носом и подтёр рукавом влагу на лице.

— Моё имя Обито. Я хочу пойти с… (шмыг) с вами.

На десяток секунд воцарилось молчание.

Мадара привык общаться со взрослыми людьми, которые объективно излагали мысли, и им в случае чего можно было кинуть кунай в лоб. А тут ребёнок, просто сразивший Мадару своей беспардонностью.

— С чего это ты взял, что я тебя возьму с собой?

— Ну, вы сильные, и у вас сто пудов есть еда.

Мадара удивлённо вскинул бровь и даже облокотился локтями о колени, подаваясь вперёд. Этот мальчик вызвал в нём смешанные чувства, начав ходить по грани.

— Ну, допустим. Почему я должен с тобой делиться?

— На улице холодно, можно я с вами останусь? — проигнорировал пацан вопрос и обернулся к другим двум мужчинам, которые буквально развесили уши. Они еле подавили улыбки. Ибо если их увидит Мадара — пока-прощай головушка.

— Эй, я с тобой разговариваю, — позвал Мадара, на что тот обернулся к нему и встал очень близко, на расстояние метра. Мальчик вытянул руку вперёд. Взгляд Мадары странно блеснул.

Другие Учиха, закусив губы, с интересом переводили глаза то на пацана, то на своего лидера. Исход этой встречи может быть каким угодно, и это только подогревало любопытство. Они чуть ли не открыто пялились на эту картину, поражаясь смелости пацана. Или глупости.

…

— Мадара-сама…

— Исобу, если хочешь что-то сказать, сейчас пойдёшь вслед за ним, только с подпаленной задницей. — проворчал Мадара и удалился в ванную. Учихи стали тихо переговариваться:

— Он очень смелый для своего возраста, а это клан ценит выше всего.

— Ты думаешь, советники примут его? Он же беспризорник?

— Я уверен, что у пацана есть все шансы, — уклончиво сказал Исобу, вызывая удивление у товарища.

— Если Мадара-сама узнает…

— Узнает что? — прогремело над ухом, и парни покрылись испариной и замахали перед собой руками. Смотря, как подчинённых смело из поля зрения, мужчина глубоко вздохнул. Думать о чём-то не хотелось. Он только избавился от головной боли, как ещё одна чуть не села на шею. Хорошо, что Мадара не позволил этому случиться.

С другой стороны, отправлять мелкого пацана обратно в дождь… как-то слишком, даже для него. Ребёнок же не виноват, что родился беспризорником. Но Учиховская гордость стояла поперёк горла. Мол, ничего не сделаешь.

Мадара с некой грустью ещё раз взглянул в окно, в котором поймал шкета за шиворот. Чисто случайно и на рефлексах. А уж как его эти двое разглядывали — словно в зоопарке диковинную зверушку увидали. Но, когда Мадара перевёл на них свой тяжёлый взгляд, улыбки тут же исчезли. Как и сами парни, впрочем.

…

Погодка к ночи определённо оставляла желать лучшего.

Дождь мало того не прекратился, он уже как полчаса градом тарабанил по деревянной крыше, а казалось, что по самой голове. Мысли разбивались с каждыми стуками, поэтому мужчина лежал на футоне, тупо уставившись в потолок.

Надоело это всё. Мадара был практически уверен, что дождь был ниспослан неспроста, а проделкой какого-то шиноби. Из-за этого на улицу соваться не хотелось.

Надоела еда любовницы. Мадара равнодушно скользнул по подносу со свеже приготовленной едой на столике.

Надоела сама любовница. Учиха мало что понимал в делах любовных, но вот откровенные помешательства на себя он терпеть не собирался. Тем более, когда Юкидзи стала проявлять больше внимания, чем нужно. И ревности.

— Да пошло оно всё.

Мадара, по обыкновению последнего времени, с ворчанием поднялся на ноги, натянул домашнее хаори, которое Юкидзи ему припасла. Она любила Мадаре делать приятное. Во всех смыслах. Но почему-то именно сегодня, в этот чёртов дождь, в нехотении завершить свою миссию прямо сейчас — он винил Юкидзи. В том, что она не такая… какой он привык её видеть.

Устало потерев глаза, мужчина спустился на веранду небольшого домика и прислонился плечом к косяку.

И где сейчас малец?.. Странно, но он чувствовал вину за то, что сделал.

…

Жизнь всегда относительна. Желание жить всегда сопоставимо с вероятностью умереть, именно в тот самый момент, когда этого отчаянно пытаешься избежать. И страх накрывает с головой. Ведь ты же не успел столько сделать в своей жизни…

Ещё вчера Обито не думал, а делал. Своровать что-то с прилавка и остаться незамеченным было проще простого. Но почему-то сегодня всё валилось из рук. Сомнения начали посещать голову мальчика, правильно ли он поступает.

Но, я же хочу кушать! ответит Обито и окажется прав. Если не ешь — не живёшь. И добывать еду надо, но…воровать?

Почему-то Обито стал больше ловить себя на мысли, что хочет быть таким же, как тот мужчина, который его спас. Возможно, даже с такими длиннющими волосами, если подражать полностью… стать таким же статным и уважаемым в обществе. Быть обеспеченным и ни в чём не нуждаться. Иметь семью, которой у Обито не было.

Силуэт в тёмном одеянии постоянно маячил перед глазами, вырисовывал образ человека, к которому Обито вдруг обрёл желание стремиться. Так бывает, когда встретишь своего человека.

И сейчас, когда жёлтые глаза неумолимо приближались, а за спиной доносилось утробное рычание, Обито сто раз пожалел, что он обычный плаксивый мальчик, а не тот, кто сможет за себя постоять. Всё, закончится сейчас никчёмная жизнь мальчишки, так и толком не начавшись.

Вжавшись в угол между зданий, ребёнок затравленно смотрел на приближение своей смерти. А именно — огромного белого волка, с пасти которого чуть ли не ручьём стекала слюна, или это вода, не важно. Ещё этот дождь, а-ля град. Никто не услышит криков. Никто не придёт на помощь. Никому я не нужен.

Обито зажмурился и съёжился, готовясь быть съеденным. Он уже мысленно погрузился в апатию. Но вокруг было тихо. Ну, относительно тихо. Ливень хлестал от души и словно из ведра, облепливая одежду, будто ты до сих пор не вышел из озера.

Приоткрыв один глаз, сначала никого не было видно. А поднявшись, Обито разглядел под ногами кровавые разводы. Они стекали ему в ноги от огромной туши белого волка, свалившегося навзничь с перерезанным горлом. Руки предательски затряслись. Но… кто мог?

Сквозь пелену дождя Обито разглядел силуэт человека. Он не шевелился, словно выжидая, как и Обито. Но вот, сделал шаг. Ещё один. Глаза мальчика с каждым шагом незнакомца расширялись, а поравнявшись, и вовсе приоткрылся рот. Его спас… этот таинственный, неизвестно откуда тут взявшийся молодой мужчина, чьи длинные чёрные волосы облепили спину и завились на концах, словно лесенка на ёлке. Ему что, не всё равно? Он пришёл… меня спасти?

Мадара смотрел задумчиво и даже устало. Его взгляд хотел что-то рассмотреть в глубинах мозга паренька. Узнать, чем он так зацепил. Почему спас, хотя вовсе не обязан был.

Каждый день кто-то калечится и умирает. На этот раз это мог быть смелый, глупый, с отсутствием чувства самосохранения мальчик по имени Обито. Глупый. Однозначно.

— Ты как?

Словно гром, пророкотал в голове голос спасителя, хотя на самом деле Мадара сказал это обыденно. Обито заторможенно качнул головой, совершенно не способный разговаривать.

Учиха Мадара развернулся и неспешно пошёл обратно, а за ним посеменил маленький найдёныш.

…

Они вошли в номер Мадары, уставшие и совершенно не способные думать о чём-то сложном, кроме задачи: как залезть в ванну и не уснуть там. Предстояло ещё отмыть мальца от грязи. Вздохнув, мужчина снял свои башмаки, в одежде прошёл в ванную комнату и затащил парня сразу в ванную. Он уже продрог до костей, того гляди, заболеет. А этого бы не хотелось.

Пока ванная набиралась, Мадара стягивал с себя раздражающую одежду. Обито с благоговением наблюдал на открывшуюся картину. А заметив пристальное внимание к своей персоне, за осмотр которого девушки мира души бы поотдавали, Учиха довольно ухмыльнулся.

— Нравится? — вкрадчиво спросил он, наблюдая, как заползает румянец на лицо мальчика. Тот смущённо отвернулся. — Это всё можно сделать и себе, если приложить усилия. Весь мир будет у твоих ног, если ты этого захочешь.

— Я буду таким же красавчиком? — весело спросил Обито, на что Мадара неопределённо хмыкнул.

— Всё зависит от тебя.

— И… это тоже?

Обито кивком указал на низ пояса мужчины. Мадара посмотрел туда же, затем на красного Обито, выгнул бровь и тихо рассмеялся.

— Нет, это уже как природа наградила. — мужчина скосил глаза. — хватит болтать, умывайся.

…

Отмывка мелкого заняла всего какой-то там час.

Мало того, пацан просёк фишку, что ему достаточно надавить на жалость одному из подчинённых Мадары, и те тут же прибегут. Удивительное сердолюбие. В отличие от самого Мадары.

Он величественно сидел во главе стола и курил трубку с дорогим табаком, а в это время Исобу вертелся на месте, пытаясь избавиться от настырной осы. Рюзаки этот цирк вообще мало волновал, и парень мирно попивал саке, украдкой бросая взгляды на мелкого шкета. Такое ощущение, что Исобу сам от него не далеко ушёл. Вон, вроде, сильный шиноби, бывалый на войне, не может избавиться от осы. Их почему-то стало три.

Никто не успел ничего подумать, как перед носами прогорел небольшой огненный шар, чуть опалив кожу. А потом на стол осыпались несколько уцелевших крылышек. Все похлопали ресницами и воззрились на виновника, на что тот смущённо сказал:

— Достали осы. Я не виноват.

— Ты мог к чертям спалить стол, а потом и комнату! Чем ты думаешь? — возмутился Рюзаки, по привычке отчитывая друга.

— Ничего же не случилось! Для этого я развиваю контроль чакры.

— Хорошо получается, кстати, — негромко вставил лидер Учиха. Исобу сначала просто кивнул, а затем удивлённо воззрился на главу клана. Не хватало что б он тут же в ноги кинулся, благодаря за похвалу. Конечно, от Мадары такого не дождёшься.

— Спасибо, Мадара-сама. Рюзаки! Ты мог хотя бы помочь мне, они же кусаются!

— Укусили бы они тебя за зад, зажило бы всё, — фыркнул парень и снова припал к пиале с саке, но тут же поперхнулся, будучи словленным подзатыльник. — Какого ты творишь?

— Тут дети, не выражайся!

Рюзаки потёр макушку и вздохнул.

— Вот, к чему нужно стремиться. — Вытянув руку вперёд, на ладони начало формироваться хаотичное пламя размером с ладонь, преобразовавшееся в огненную сферу, больше напоминающую сгусток лавы. — Формировать образ и использовать его на врага. Или тут же прекратить. — Мадара сжал ладонь, и огненная сфера растворилась в воздухе, ненадолго оставляя после себя тепло.

Заметив, как зажглись такие же ониксовые глаза, как у него, Мадара чуть прищурился. Сейчас начнётся…

— Дядечка, а, дядечка, научите меня?

— Нет.

— Я буду себя хорошо вести!

— Отъеб… Обито, отвали. Иди приставай к этим двум оболтусам.

Мадара встал и направился к себе в комнату, оставляя двоих взрослых на растерзание любопытного пацана.

Вот ещё, буду я учить беспризорника. Он даже не Учиха. Хмпф!

…

Когда Мадара вернулся в гостиную спустя полчаса, он не заметил своих подчинённых на месте. Зато за столом вовсю хомячил Обито, что за ушами трещало. Негатив как рукой сняло. И Учиха даже чуть улыбнулся. Улыбнулся! Обычная лёгкая, но уставшая улыбка, которую он не использовал уже очень давно. Одни оскалы и скорченные рожи. Казалось, сейчас его лицо внезапно постарело лет на десять.

— Обито, — негромко позвал мужчина, как-то осторожно проходя внутрь. — Где остальные?

— Они пошли спать, — различил по еле шевелящимся губам. Мальчик валился с ног от усталости и внезапной сытости, которой у него отродясь не было. Грех было не воспользоваться. И он настолько увлёкся, что смёл половину всего ужина со стола, а потом стал клевать носом.

Предсказуемо, конечно.

Завтра Мадара лично пойдёт разбираться с торговцем и по разным делам. За это время, он рассчитывал, Обито свалит с его поля зрения. Спасение ребёнка из лап волка — ещё ничего не значит. Любой уважающий себя шиноби так поступил бы. Бы.

Может, взять его с…? Нет! О чём я только думаю? И без него проблем хватает.

Мадара достал из шкафа одеяло и накрыл им ребёнка, а потом быстро ушёл, стараясь ни о чём не думать.

…

Стараясь держать невозмутимое лицо, мужчина постучал сильнее по двери. А затем поджал губы в раздражении.

Прячется, паразит.

Потом выбил дверь с ноги, заставив дверь слететь с петель и поднять грохот. От взгляда с нахмуренными бровями все по инерции съежились и почувствовали на себе подавляющую ауру вошедшего.

— Кто тут Умай? — сказал Мадара холодно у группки людей, которые сидели вокруг столика. Полный мужчина, трясясь как осиновый лист, поднялся с пола на дрожащие ноги. Его тут же схватили за шкирку и потащили на выход: — пойдёшь со мной.

Идея пришла довольно неожиданно.

Почему бы пацану не показать, на что Мадара способен? Что он может сделать с Обито, если тот в конец задолбит его своими вопросами? Как потом будет всю жизнь заикаться и бояться Учих? Как будет шарахаться от людей?!..

Да врёт он всё, ничего он Обито не сделает. Как бы не хотелось в этом признаваться, но в Обито Мадара видел себя. Та же непоседливость, настырность и желание стремиться к лучшему. Ониксовые глаза блестели от восторга, когда Мадара что-то ему говорил, и в этот момент он сам понимал, что что-то происходит. Ну, не сможет он бросить пацана.

Но показать силу надо.

Через десять минут уверенной ходьбы Мадара затолкал мужика в отель, кинул прислуге мешок монет, чтобы не беспокоили и потом за ними всё убрали. Плюхнувшись на толстое пузо, мужичок начал лихорадочно бегать глазками по полу. Мадара возвышался над ним, как скала.

В этот момент в комнату ввалился Обито, весь из себя весёлый и беззаботный. Но улыбка слетела с его лица, едва он увидел…

Незнакомец кричал, бился в агонии, умолял прекратить. Мадара даже не моргал — пристально смотрел в глаза жертве, и наблюдал, как боль сжигает всё изнутри.

— Я всё скажу! Всё скажу! Пощадите, — проблеял, на что мальчика проняло и он уже было сделал шаг к мужику. Он не видел, как блеснула сталь на свете ночника. Потная рука с кинжалом замахнулась на ребёнка, и тот в испуге замер.

Вой раненого зверя разрушил тишину комнаты. Кровь пятнала собой пол и участки стен, попала на лицо мальчика, но он этого не заметил. Он в оцепенении наблюдал, как медленно обнажается клинок из ножен, блаженно прикрываются глаза убийцы, чему-то чуть улыбаясь. Мгновение — кровь хлынула фонтаном из обезглавленного тела, заливая весь пол и ноги мальчика. Безжизненные глаза уставились прямо на него. У Обито затряслись колени. С трудом он перевёл взгляд на убийцу.

Его глаза горели алым, пугающе ярким в единственном свете лампы. И смотрел Мадара на Обито, изучающе и… приглашающе.

— Кто… вы?

Только сейчас Обито пронзило понимание, что сотканный образ на самом деле может быть не таким, каким ты его нафантазировал. Человек может быть добряком, а может оказаться безжалостным убийцей с горящими адовым огнём глазами, способными испепелить тебя на месте.

— Меня зовут Мадара Учиха, и я убью любого, кто причинит тебе боль.

Рука потянулась вперёд, и, помедлив, Обито вложил свою дрожащую ладонь в широкую ладонь мужчины. Она оказалась горячей. Соответствующей своему хозяину.

Потому что мы — одно целое, и я не позволю тебе умереть. Ибо затем умру я.

========== Городские вопросы ==========

Комментарий к Городские вопросы

Думаю, можно читать под эту музыку: Cold-Blooded - Zayde Wølf

В лесу, по которому шло четверо путников, царила достаточно мирная атмосфера. Даже, можно сказать, весёлая.

Двое молодых людей почти не обращали внимания на всё вокруг, но если бы лидер группы щёлкнул пальцами — вытянулись бы по струнке в готовности слушать приказ. Дрессировка, самая настоящая. И ничего странного в этом нет — это же клан Учиха!

— Он и не защищался толком: бросался сенбонами. Хотя, некоторые меня задели. Вот если бы он смочил этот сенбон достойным ядом, я ещё могу понять. Но это, извините, халтура!

— Но тот второй-то, проткнутый, всё равно на ногах держался.

— Яд и пяти минут в организме не задержится, человек его вычихает. Что ты мне голову морочишь?

Маленький шестилетний найдёныш по большей части не вслушивался в речь спорящих, но иногда ловил на себе взгляды лидера. Это несколько напрягало и смущало, ибо ранее Обито не сопровождал такой эскорт. И всё равно, с этими людьми Обито чувствовал себя, на удивление, в безопасности. Словно в семье, которой он уже даже не помнит. Не помнит ни теплой улыбки матери, ни тем более крепких объятий отца. Ничего. А были ли они вообще? Лишь ощущение абсолютного одиночества и ненужности. Сирота. Человек без прошлого и без будущего…

— Малец, скажи ты этому тупоголовому, чем пахнет…ммм… моя рука?

Спешно отмахнувшись от своих мыслей, Обито недоверчиво взглянул на парня и потянул носом.

— Жасмин? — осторожно предположил.

— О! — только и сказали Рюзаки и Исобу, уставившись на ладонь. Затем Рюзаки отмер и ткнул пальцем в друга, совсем забыв о Обито. — Это ты виноват, не прикрыл меня в бою!

— Ты мог хотя бы до штаба доползти!

— Не мог, я отравлен был, умирал!

— А вот и не умирал, не гони!

— Да завалитесь уже оба! — не вытерпел Мадара, сцепив зубы. Парни тут же потупились и стали смирно идти рядом, иногда пихая друг друга в бок и ворча. Обито закинул руки за голову, улыбнулся, подставляя личико играющим лучам солнца через листья деревьев. Он не мог не признать, что рад такой ситуации. Рад, что ему помогут в случае чего. Обито не выпускали из поля зрения, опасаясь за его здоровье. А именно, нападёт ли какая хищная зверушка снова, или вообще вражеский шиноби из кустов выпрыгнет. В общем, Обито везде был в сопровождении.

Даже в туалет нельзя спокойно сходить вздохнул паренёк.

— Расположимся здесь. — Мадара прервал мыслительный процесс у своих подопечных и остановился.

— Здесь? — тихо спросил Обито, опасливо озираясь. Кругом густой лес, даже просвета в листьях нет, а также по земле стелился молочный туман. От этой мрачной атмосферы по спине мальчика пробежал неприятный морозец, — как-то жутенько… — напугано протянул, на что Рюзаки ободряюще хлопнул его рукой по плечу.

— Да ты не волнуйся, всё будет хорошо, — с улыбкой сказал и ушёл вперед, намереваясь набрать хворост.

— Да, мы тебя защитим, — подтвердил Исобу и, взъерошив волосы мелкого, намеревался уже пойти следом за напарником. Но только он сделал шаг, улыбка моментально сползла с лица, а на её место пришел животный ужас. — Твою же мать! Рюзаки! — отчаянно прокричал в попытке предупредить своего друга.

Но было уже слишком поздно…

Продолжая улыбаться и что-то весело щебетать, Рюзаки неожиданно застыл в оцепенении, ощутив холодное касание в районе шеи, которое мгновенно принесло мучительную и всепоглощающую боль. Дыхание перехватило, и каждый вдох стал наполняться густой кровью, которая горячими ручьями хлестала из перерезанного горла. Одно мгновение — и жизнь стала неумолимо быстро покидать его тело, заставляя испытывать невыносимые страдания. И с каждой секундой всё больше осыпать зеленую траву багровым дождем…

Исобу шокировано округлил глаза, когда непонятно откуда взявшийся кунай вспорол глотку Рюзаки, а затем намертво врезался в дерево, забрав с собой последние остатки жизни. Захлёбываясь собственной кровью, Учиха мучительно осел на колени и хладным трупом завалился наземь. Прошла оглушительно долгая секунда ступора, по виску мучительно медленно потекла капелька пота, скользя по скуле, вдоль сонной артерии и в ключицы. Широко распахнутые глаза не могли поверить в то, что видели.

Напарник мертв.

Наблюдая за тем, как черные глаза покрываются вечной коркой льда, Обито даже осознать толком не успел, что произошло, как вдруг его резко схватили за подмышки, прижали к крепкой груди и со скоростью пули метнулись сначала на дерево, а затем по ним жекуда-то вглубь леса. Мальчик чувствовал, как надрывно дёргается грудь мужчины, и сильные руки в спазмах стискивают его рёбра. Но он совершенно не обращал на это внимания, так как до сих пор видел перед глазами маску смерти, которая легла на лицо Рюзаки. Потому лишь молча и атрофированно наблюдал… за приближением сзади целого шквала огня.

Исобу цокнул, увеличивая темп в попытке уйти от преследования, но пламя все-таки сумело лизнуть лодыжку, заставив сдавленно зашипеть и сделать заминку. Он чуть было не подставился, чуть не позволил себе неслыханную вольность — поддаться боли в критический момент.

За такое сразу же секир-башка.

А тут ещё малец на руках, которого Мадара-сама лично взял под опеку. И если с него хоть волосок упадёт — от Исобу даже пепла не останется.

Даже несмотря на их дружбу Мадара-сама всё равно идёт по головам к своей цели. В этом нельзя его винить. Ведь он — Глава великого клана, и этот титул обязывает быть расчетливым и хладнокровным. И не знающим пощады.

— Обито, ты как? — спросил Исобу и сдул прилипшую ко лбу прядь каштановых волос. Он старался выглядеть собрано, но получалось попеременно. Вначале всё нормально, а потом лицо кривится в желании всхлипнуть, но Исобу душит это желание на корню. И все события прошедшей минуты.

— Рёбра болят, а в целом н-нормально, — запнулся мальчик, елозя в руках. Взрослый молча остановился, быстро перевернул мальца лицом к себе и поднял, прижимая одной рукой к предплечью. Как маленького ребёнка. А Обито с тоской смотрел на отдаляющиеся стволы деревьев, которые покрывало пламя и безжалостно сжигало изнутри, заставляя обгоревшим пеплом падать на землю.

Чуть отдышавшись, Исобу привалился плечом к дереву. Нога ныла, эмоции мешали сосредоточиться, адреналин бурлил в крови, заставляя сердце бешено колотиться в груди.

— Куда мы идём? — тихо спросил Обито, заглядывая в глаза своему спасителю. Тот поджал губы:

— В Коноху, малец, и чем быстрее, тем лучше.

— А как же…

— Мадара-сама сам о себе позаботится, — криво усмехнулся Исобу и, молниеносно спрыгнув на землю, уклонился от трех кунаев, которые прилетели в место его стоянки.

… отряд из шести человек окружил двух путников с явно недобрыми намерениями.

— Обито, вставай мне за спину и не высовывайся, — шепнул молодой Учиха, опуская мальчика на землю и закрывая собой. Он не мог позволить, чтобы с мальчиком что-то случилось. В чёрных глазах, словно в родных, плескалась надежда и невероятная доброта, которая не позволяет даже допустить мысли о капитуляции. — Кто вы такие? Зачем пришли?

— Мы пришли за ним, — мужчина, чьё лицо до глаз скрывала повязка, встал в боевую стойку.

Говорить Обито бежать — дохлый номер, у него ноги короткие. И легко попадётся в плен, что равносильно самоубийству.

— Что вам надо от беспризорника? — громко спросил Исобу, делая акцент на смысле слова. Незнакомец в ответ усмехнулся.

— А почему Учиха его защищают? Ладно, это не важно. Мальчишка ценен, до этого он находился в деревне, которую на протяжении шести лет никто не мог найти.

— Зачем? — надавил Исобу.

— Мальчишка бастард, и за него дают хорошие деньги.

Глаза Обито расширились в удивлении, но его тут же толкнули в спину, заставляя бежать, после чего Исобу молниеносно сложил печать:

— Катон: перья феникса! — и выстрелил огромными огненными хлыстами, заставляя врагов разбежаться, как тараканы.

— Парня убить, мальчишку брать живым! — рявкнул командир и понёсся на Исобу. Двое из отряда погнались за мальчиком.

…

Сердце колотилось, как бешеное. Мысли путались, а дыхание было частым и рваным, заглушая все звуки. Мальчишка бежал. Минут двадцать нёсся изо всех сил, глубоко поражаясь, что творит страх и адреналин с людьми.

Оставлять Исобу с этими говнюками не хотелось, но умирать не хотелось вдвойне. И, прикинув, что спутник вроде как сильный (мальчик не интересовался информацией про кланы — больше волновало собственное выживание), Обито решил сделать ноги, как он умел.

Бастард? Он — бастард? Но от кого? Да даже если станет известно, будет ли кому от этого легче? Бастардов никто не любит, они никому не нужны. Более того, от таких детей стараются избавиться. Но, по-видимому, мать Обито была действительно безумной, раз приняла на себя ношу — родить ребёнка от знатного человека, а потом сбежать, не дожидаясь приговора.

Бастардов не щадят.

Тот, кто родился с клеймом, таким же останется на всю жизнь.

Нет ни прошлого, ни будущего. Если родился беспризорником — ты никто, звать тебя никак, и никакого дома, даже если ты якобы из знатной семьи, у тебя нет! И не будет.

Кругом было тихо. Так тихо, что гул крови в голове казался оглушающе громким.

Обито забежал в самую чащу, скрытую от солнечных лучей, и спрятался за массивным стволом, прижавшись спиной. Он с ужасом думал, что будет с ним, если он попадётся.

Умирать он как-то был не намерен.

Адреналин отступал, уступая место дрожащим коленям. Но Обито постарался собраться и привести голову в порядок.

— Он здесь, шеф, — послышалось недалеко, и Обито едва не взвизгнул от страха. Но вовремя зажал себе рот рукой, озираясь по сторонам, и нырнул за густые близ растущие кусты боярышника. А затем до слуха донеслись тихие шаги, приближающиеся в его сторону.

Человек остановился напротив куста; Обито сглотнул.

— Давай не будем тратить время, твоя судьба и так уже предрешена, — сказал бородатый мужчина в сером балахоне до коленей. Он пока не проявлял признаков открытого нападения, но его взгляд… о да, Обито знал такой взгляд. Это глаза убийцы, который даёт секундное затишье, перед тем как убить жертву. В данном случае, секунд десять.

Обито попятился.

Грубые руки обхватили его за торс и прижали к себе. Это вызвало у ребёнка, всю сознательную жизнь привыкшего сбегать из-под носов стражи, ускользать от чужих прикосновений — целый ворох ощущений. Одна из которых налилась красным светом и то и дело металась перед глазами. Бежать.

Брюнет забрыкался, взвизгивая проклятия. Когда шершавая ладонь заткнула рот, Обито прокусил её до крови, заставив похитителя выругаться и отступить, чем мальчик спешно воспользовался. Последний шанс сбежать — либо всё, либо…смерть.

Сколько он бежал, Обито не знал. Казалось, что целую вечность. Но прошли лишь долгие десять секунд, утопленные в шуме крови в голове. Сердце не решалось успокоиться, а уж когда на плечи опустились чужие руки — истерика взяла верх.

Мальчик истошно закричал и начал отчаянно брыкаться и вырываться, надеясь избежать своей неминуемой смерти. Но с каждой попыткой, казалось, что пальцы чужака намертво вросли в его плечи, лишив возможности сбежать. И спасти свое жалкое существование…

— Тише, Обито, — властный голос чуть пробился через корку эмоций, заставив замереть.

Голова мучительно медленно повернулась назад, и стеклянный взгляд моментально наткнулся на холодные глаза, в которых бледной тенью мелькало еле ощутимое беспокойство и даже…страх.

Когда Обито понял, что за ним стоит сам Мадара, то молниеносно развернулся и крепко-крепко обхватил мужчину за бёдра, уткнувшись лицом в живот, чем заставил Учиха застыть в удивлении. Не зная куда девать свои руки, Мадара нехотя похлопал мальчишку по голове и позволил с минуту постоять вот так, держась за себя.

Это большее, что он мог дать напуганному мальчику. Сироте, нашедшему в нем свою единственную опору в этом огромном и беспощадном мире.

***

Исобу выбрался из кустов, на ходу вытаскивая кунай из бедра.

— Эти ублюдки знали… знали, кто он такой, — хрипло сказал он, указывая оружием на сжавшегося бастарда. — Они шли за нами от самого Като.

— Почему они не могли найти ребёнка раньше? — спросил Мадара, забыв, что стоит в объятиях мальчика. — Деревня не была окружена каким-либо барьером, а печать на нём я бы увидел.

Мадара задумчиво почесал подбородок в попытке найти причину такому странному и очень неожиданному нападению. Но, осознав, что ничего сейчас не выяснит, подхватил уже успокоившегося пацана на руки, которого одолевал сон, и пошагал…

От размышлений главу клана отвлёк тихий всхлип сбоку.

— Заткнись, Исобу. И без тебя тошно.

Парень глубоко вдохнул и пнул под ногами камень.

— Стоит ли этот пацан жизни Рюзаки? — неожиданно спросил Исобу, заставляя главу затормозить и повернуться. А затем воззриться на своего человека задумчиво-испепеляющим взглядом, отчего тому захотелось провалиться сквозь землю.

Конечно Мадара понимал, что любая утрата в семье это боль. Но он не мог ответить вслух, почему для него оказалось важнее спасти Обито, чем Рюзаки. Хотя, тому уже было не помочь.

— Рюзаки был хорошим человеком и шиноби. Мы проводим его с почестями.

Эти двое, Исобу и Рюзаки, одни из близких друзей, если можно так сказать. И почти на каждую миссию они ходят…ходили вместе. Потерять кого-то из них казалось невыполнимой задачей, до этого дня.

Тень скрыла осунувшееся лицо за густыми волосами, и дальше люди бежали уже в молчании.

***

Они решили не идти через главные ворота Конохи, а обойти стороной, прямо ко входу в квартал Учиха.

Исобу поковылял в больницу залечивать раны, ибо всё могло вылиться в заражение, а Мадара понёс свою драгоценную ношу к себе в особняк. Он был большим и находился поодаль от других домов. В Коноху они пришли, когда уже наступила ночь, и луна окрасила бликами черепицу изогнутых крыш. Было светло при свете луны, словно днём. Если бы глава Учиха знал, что будет втихаря добираться в свой дом с ребёнком на руках, скрываясь от лишних глаз, — ни за что бы не поверил.

Двигаясь тенью по переулкам, Мадара, наконец, отодвинул сёдзи, прошёл внутрь, затворил и прислонился спиной к стене. Он прикрыл глаза и вздохнул, когда шестилетний мальчуган в его руках завозился.

Как это всё утомительно.

Тихо прокравшись на второй этаж, Мадара вошёл к себе в спальню. Ничего вычурного, всё по минимуму: небольшой шкаф с книгами, рядом низенький столик, в углу деревце сакуры. На трети комнаты была небольшая ширма с полупрозрачной бумагой, которая скрывала за собой заправленный футон. А рядом с выходом находилась уборная. Туда-то Мадара и пошёл.

Всё повторилось.

Только теперь Мадара делал всё механически и безумно медленно, будучи захваченным своими мыслями. Обито вяло позволил себя раздеть и усадить в ванную, а затем умыть.

Через пятнадцать минут водных процедур, он благоухал, как ромашка в поле.

Когда Обито, сладко причмокивая, был взят обратно на руки, Мадара уложил мальца на свой футон. Сам мужчина решил, что спать сегодня не будет. Слишком много событий за день.

Мальчик уснул моментально.

Хорошо ему. Горько усмехнувшись, Мадара пошёл смывать с себя следы сегодняшнего побоища. По большей части пострадало от огня любимое хаори, его теперь только на помойку. А царапины на теле заживут. Со временем.

Бледно-алые разводы на водной глади дали Мадаре понять, что он убил на этот раз не напрасно. Он защищал Обито. Это немного успокоило совесть…

***

Утро принесло с собой невероятное облегчение. Обито пока не понял, с чем это было связано.

Непривычно тепло и мягко.

Обито ночевал в каморке под одним из домов в прохудившемся одеяле, поэтому это состояние было ему в новинку. Глаза слезились, но мальчик различил деревянный потолок перед глазами.

В комнате никого не было.

Но это не помешало приходу паники!

Это надо так попасть! Ну всё, сейчас будут пытать, а потом убьют. Хех, я дурак, раз надеялся… нет, лучше сам на кинжал кинусь…

— Проснулся, — скорее утвердительно кинул вошедший мужчина в домашнем чёрном хаори. Обито моментально заткнул поток суицидальных мыслей. Не обращая на ребёнка внимания, мужчина прошёл к столику, вогрузил на него несколько газет, уселся и стал читать.

Несколько минут прошли в молчании.

Когда Обито надоело гипнотизировать стену, он подполз к опекуну и заглянул за плечо. Какие-то каракули, которые Обито не понимал. Там ещё были нарисованы от руки странные схемы и карты. Единственное, что мальчик осознал: этот мужчина не будет разглядывать простые картинки, поэтому эти загагульки значат что-то значимое.

Опять эти Хьюга морочат голову. Задолбали. Ещё упрямее, чем я.

Мадара раздражённо фыркнул, следя на бумаге за «перемещениями» сил общества с Бьякуганом. Вот хоть убей, они ни в войне не участвовали, ни в Коноху вступать не хотят. Что за люди?

А их вообще не напрягает, что если Лист на них пойдёт, то от них мокрого места не останется? Мадара отпил горячего чая из кружки и принялся дальше читать.

Зато Узумаки рвутся к союзу. Умные люди!

Взгляд Мадары скользнул ниже на последние строчки, и Мадара читал их, буквально не дыша.

Найдены люди Гондо. На данный момент, они скрываются в лесах страны Огня.

— ИЗУНА! — гаркнул он, отмерев. Мальчик за его спиной испуганно отшатнулся. А когда мужчина о нём вспомнил, раздражённо встал и вышел из комнаты, плотно заперев дверь.

Через несколько секунд появился младший брат главы, сонный, но готовый к «бою».

— Что случилось? — зевая. Парень отсыпался после трёхдневной миссии и искренне надеялся, что в этот день ему перепадёт покемарить чуть дольше…

Мадара ткнул его носом в газету.

— Гондовцы, вот что случилось. Бери отряд из своих и отправляйся. Желательно парочку привести живыми: на допрос. Кто даст сопротивление — убить.

Изуна знал этот холодный тон. Так разговаривал брат только в случае холодной ярости.

Осознав, что сейчас лучше с вопросами не приставать, Изуна покорно удалился.

***

Разобравшись с одной проблемой, возникла вторая. Нужно было уйти по делам на дипломатический приём к Хьюга. Там Мадара будет фигурировать чисто формально, как представитель своей фамилии, а все переговоры будет вести, естественно, Сенджу.

Проблема в том, что Обито не с кем было оставить.

Исобу в больнице — ещё умудрился подцепить простуду, гадёныш. Был вариант попросить Наори, но велика вероятность, что она проболтается. В итоге, Мадара плюнул и решил оставить маленького бастарда в доме одного. Он взял его за руку и пошёл показывать комнаты.

— Из спальни по большей части не выходи, чтобы не мозолить глаза прислуге. Они знают, что в дом тяжело пробраться, но будут вести себя настороже. Мало ли.

Они спустились по крутой лестнице на первый этаж, где за поворотом сразу вышли в светлую комнату со столом и стульями, декоративными деревьями по углам и с соседской комнатой-кухней.

— Так, здесь кухня и столовая. В холодильнике лежат овощи и жареное мясо, на столе фрукты и орехи. Я думаю, проживёшь до вечера на сух-пайке.

Далее они вышли во двор. Он оказался со всех сторон огорожен трёхметровым забором красного цвета с чёрными японскими крышами с фирменными завитыми концами. Ворота открывались изнутри и запирались на засов. Под ногами стелилась сочно-зелёная трава, а в углу вдоль забора росли три шестиметровых сакуры, пока ещё не распустившиеся за год.

— Гулять можешь здесь. В сенях есть мячик, садовые принадлежности, есть… — хотел сказать «кунаи и сюрикены», но решил, что оружием Обито будет баловаться только в его присутствии. — в общем, ни в чём себе не отказывай.

Потрепав мальчика по тёмным волосам, Мадара скрылся из поля зрения, оставив Обито одного.

***

Сегодня день оказался на удивление душным. Распахнутые настежь окна наоборот пропускали внутрь жаркие пары, заставляя людей покрываться потом и нервничать. Давно такой погодки не было в Конохе.

Хокаге так и вообще со стоном растёкся по своему столу. Сейчас он искренне ненавидел обычай носить балахон каге. Отменить его надо. Но разныться мужчине не дал толчок книгой под рёбра — «спасибо» Тобираме.

Делегация из четырёх человек ждала ещё одного члена, с появлением которого они отправятся на переговоры к Хьюга. Будь Хаширама более мудрым человеком — не смел бы отрывать старого друга от великих Учиховских дел, в кавычках. Но таковы правила.

Кто эти правила вообще придумывает? искренне возмутился Сенджу и косо глянул на брата, который постоянно что-то строчил в блокноте. Если Тоби хочет моей смерти, такими темпами ему не долго осталось ждать.

Дверь отворилась, и в кабинет вошёл он. Величественный в своём проявлении Учиха. Никто и пикнуть не смел в его присутствии. Только Хаширама имел прерогативу атаковать эту цитадель угрюмости, выстроенную Мадарой, своей жизнерадостностью.

И сейчас он с широкой улыбкой поднялся и собрался обнять друга, но тот вывернулся. Развернувшись, метнул взглядом молнию в Тобираму — на что тот ответил тем же — и развернулся к остальным:

— Идёмте уже. Жара пиз…

— Да-да, и как тебе не жарко в чёрном? На тебя даже смотреть больно.

— Смотри заранее не зажарься, ты будешь разговаривать с Хьюга.

— Если я помру в пути, даю тебе поручение добиться их согласия, — взгляд Учихи опасно блеснул, и Хаши махнул рукой: — без кровопролития!

— Ты же знаешь, я по-другому не умею.

— Ничего, я буду на тебе тренироваться.

Представители других кланов удивлённо переглянулись и на протяжении всей дороги слушали перепалку между основателями Конохи.

…

Они чувствовали себя, как шпроты в банках на солнце.

— Долго нам ещё пилить? Не помню, чтобы они жили так далеко, — буркнул Мадара, обмахиваясь веером с гербом клана.

— А ты куда-то торопишься? — игриво спросил Хаширама. — Познакомишь с невестой?

— Не дождёшься, — фыркнул Учиха и сложил веер, а через секунду ткнул им в пространство перед собой. — А нас-то уже встречают.

И верно. По тропинке, по которой они шли, к ним двигалось четверо людей. Патрулировать свои изолированные территории могут только те, у которых на это хватает сил. А из таких семейств только единицы способны выжить.

Хьюга злобно скалят зубы в сторону Узумаки, которые охотно идут на контакт с Конохой. Когда-то Узумаки были тоже вольным кланом, но они внезапно вспомнили, что наследницу клана пора выдавать замуж… а лучшей партии, как Хокаге, нигде не сыскать.

На этой почве Хьюга чуть не раздули военный конфликт, и в итоге остались совсем одни. Кругом леса и поля. Родная земля, способная кормить их десятилетия. Но вопрос, зачем жить отрешённо? Это как раз пытается выяснить Хаширама, отчаянно бросая каждый раз помногу сил. А им хоть бы хны.

До недавнего времени.

Какого было удивление всей деревни, что Хьюга-доно решил пригласить Хокаге и его спутников к себе на встречу.

Мадара долго плевался желчью на этот счёт, что это бесполезная трата времени и сил, что есть вещи поважнее Хьюга. Но Хаширама оказался непреклонен.

— Хокаге-сама, — люди клана Бьякугана почтенно поклонились перед шатеном. — Пройдёмте с нами.

Они прошли через лихо сотканный барьер (и кто так постарался? не Узумаки ли? — всё никак не унимался Учиха) и оказались в месте, больше напоминающем боевой лагерь, нежели обжитое временем место. Люди вокруг чем-то занимались: таскали вёдра с водой, водили туда-сюда запряжённые лошадьми телеги с продовольствием. Кое-где были разведены костерки, над которыми жарилось мясо. Кто-то даже умудрялся играть на музыкальных инструментах и подпевать.

Да ни хрена он не согласится. Этот старый пердун так же упрям, как мой отец. Сенджу снова в про… лёте.

Учиха проводил взглядом молодого парня на несколько лет младше его самого, облачённого в расшитое кимоно. Что-то ему подсказывало, что… он прищурил глаза, когда Хаширама привычно рассмеялся и пожал этому брюнетику руку. Он решил убедиться в догадках.

— Мадара-сама, рады видеть вас у нас в… лагере, так сказать. — парень усмехнулся.

— Кстати, что тут творится? — высокопоставленное лицо, в имени неофициального вице-президента Конохи и главы клана общества с Шаринганом, вздёрнул подбородок вверх.

— Мы решили принять приглашение на вступление в Коноху, — твёрдо сказал парень-Хьюга, сверля в центре лба брюнета дыру. — И собираемся в путь. Я пригласил вас не просто так. Пройдёмте.

— Где Чосо-сан? — спросил Мадара.

— Обсудим это, — отрезал глава Хьюга и повёл своих гостей в самый объёмный шатёр из имеющихся.

…

— Чосо-сан умер неделю назад, — вздохнул юный доно, усаживаясь в своё большое кресло. — Он так и остался верен своим убеждениям, чисто из принципа не шёл с вами на контакт. Всё потому, что война хотела втянуть ещё наших людей, а нам было что терять. Семья погибла при нападках, я единственный внук. И я решил, с чем чёрт не шутит, принять ваше предложение.

— Примите наш…

— Знаете, у вас было дох… очень много времени. Долго же вы рожали эту мысль. — всё-таки съязвил Мадара, когда Хаши не успел посочувствовать. Учихе безумно хотелось проверить мальчишку на зуб.

— Мы день занимались похоронами, затем я послал к вам сокола. Не хотелось затягивать, а раньше дед бы не позволил.

— Раз ты так желал объединиться, не смог бы самостоятельно убить старикашку и занять его пост…?

— Мадара! — глубоким и осуждающим голосом позвал его друг, но тот лишь отмахнулся, глядя в глаза, в которых тоже проснулся опасный азарт. Учиха вообще безумные люди, а тут разговорчики с главами кланов. Всё может закончится мирно и весело, либо войной. И Мадара не знал, что из этого лучше.

— Чосо-сан умер своей смертью, — опасно блеснул глазами Хьюга, а его стражи у входа в шатёр напряглись. Обвинения в убийстве? Вот это поворот.

— Ну, хватит вам, успокойтесь, — миролюбиво сказал Хаширама и шикнул на Учиху. — Дела Хьюга это их проблемы, ни в коем случае не наши.

— Ладно, — нехотя буркнул Мадара, будто делая всем одолжение. Но себе заметочку поставил. — Это ведь неудивительно, в самом-то деле. Недавно только закончилась война, и кланы только-только стали наращивать мощь. Почему бы и не…

— Напомнить вам, кто эту войну завёл? — мигом сощурился Хаама, заставляя Мадару всего подобраться. Это была больная тема. Ведь войну развязали предки, а Мадара её долгое время поддерживал…

— Война уже закончилась. Я закончил её, Хьюга-доно.

— Конечно, сделали всем любезность. А случаем не знаете, по какой причине люди из Гондо ошиваются вне своей деревни?

— А вот это уже не ваше дело. — ощетинился Учиха, уже готовый шагнуть к наглецу, но путь загородил Хаширама. На удивление, у него было очень серьёзное лицо. Фыркнув что-то невразумительное вроде «подышу воздухом», Мадара вышел из шатра.

— Вы не сердитесь на него. Мадара сейчас старается постичь дзен, но выходит пока хреновато.

…

Через несколько часов изнурительной болтовни о политике и экономике, наконец-то принесли ужин. Точнее, делегацию из Конохи чуть ли не силком усадили на татами и попросили покушать, перед дорогой-то. Небось выдохлись совсем, бедняжки…

А то, что Мадара и Хаширама сильнейшие ниндзя и навыки выживания у них в крови — никого не волнует?

Ладно, это всё лирика. Мадара нервно постукивал пальцами по коленке, ожидая, когда всё это кончится. За прошедшие часы он порядком утомился. Его тоже вовлекли в разговоры о политике, и тот даже немного заинтересовался. Несмотря на заносчивость юного главы Хьюга, мыслил он лихо. Обрисовал вкратце, как собирается использовать реку Накано, а потом займётся сельским хозяйством. На вопрос: зачем этим заниматься клановым, он ответил, что у них много людей, знающих экономику и хозяйство, а войны пока нет, поэтому не пропадать же добру. Они ещё с Хаширамой спорили, какой воздвигнуть фонтан в центре Конохи. В итоге, время пролетело почти незаметно. Только урчание в животе напомнило о том, что мужчины не ели ничего с утра.

И ужин прошёл в достаточно мирной атмосфере. Особенно хорошо зашло саке. Мадара даже немного порадовался, что не успел подраться с Хьюга. Будет ещё возможность. А заместо битв за столиками царила весёлая атмосфера, когда молодые люди кушали, пили алкоголь и теперь рассказывали о себе даже личное! Под действием алкоголя перестаёшь контролировать язык.

— А вот Мадара у нас всё никак не женится, — свернул губы трубочкой Хокаге и притянул оного за локоть, себе на обозрение.

— Да что вы прицепились? То один, то второй. Если ты уже помолвлен, это не значит, что я тут же последую примеру!

— Я надеюсь, ты хоть по девочкам…? А то с меня весь вечер глаз не сводил. — красноречиво выгнул брови Хаама, заставив Мадару поперхнуться воздухом. Но разъяриться ему не дали: Хаама хлопнул в ладоши. — Ладно, не злись. Я всё понимаю. Друзья, у меня есть для вас сюрприз.

Мужчины заозирались по сторонам, наблюдая, как из-за каждого угла выходят красивые молодые девушки, облачённые в лёгкое, но дорогое кимоно. Заумные причёски украшали и обрамляли симпатичные личики.

Ночка будет длинной, зловеще ухмыльнулся Мадара, теребя прядку волос брюнетки, севшей перед ним на колени.

***

Когда Учиха уже хотел встать, пошатываясь от алкоголя, но остановился, заметив, как в столовую ввели смущённого мальчика лет пяти-шести. Его представили, как младшего брата главы Хьюга.

Всё то время, что они провели в одной комнате, Мадара не спускал с них глаз. Даже почти не обращал внимания на сидящую рядом с ним гейшу. Хотя она отчаянно пыталась завладеть его вниманием.

Ах, какой мужчина! вздыхала она, подливая в пиалу саке.

То Хори попросит попить, и ему его опекун даст воды, как его бережно закутают в шарф, как пододвинут ближе тарелку с фруктами. Невольно Учиха переводил всё на себя и Обито.

Может, тоже наладить контакт с мальцом? устало почесал подбородок мужчина и вздохнул. Только вот, как? Ни черта не понимаю в воспитательных делах. Отец был жесток и эгоистичен, разве что мать. Но я понятия не имею, как самому так любить. Вот если бы… нет! Точно нет! Никто не должен знать. Даже Изуна. Пока что.

Решив всё-таки оставить мысли о ребёнке до позднего времени, Мадара окунулся во все тяжкие…

***

Солнышко светило и будто бы издевалось над землянами, превращая землю в раскалённую сковородку. Даже в теньке было невозможно скрыться от жара и духоты. На память Обито, это первый день в его жизни, когда на улице настолько жарко. А ещё эта одёжка. Какой нормальный человек будет ходить в чёрном на солнце? Это самоубийство! Но, видимо, у Учих другое мнение: это традиции клана ходить в чёрном… тьфу ты!

Благо, что ближе к вечеру пекло чуть прекратилось, и можно было вздохнуть легче.

Черноволосый мальчик ковырялся в земле лопаткой уже чёрт знает какое время, считая минуты. Время тянулось мучительно долго. И ладно бы кто-то мимо проходил — чтобы за что-то зацепился взгляд — так нет же, в особняке было ни души. За шесть часов никто так и не показался. Вздохнув над своей нелёгкой, Обито поднялся с травы и зашёл в столовую.

— Тааак, что тут у нас, — промычал мальчик, разбирая в корзине разные фрукты. С собой он взял яблоки и апельсин (попробовать) и пошёл обратно на улицу. Затем мальчик вышел на крыльцо и сделал козырёк из ладони, скрывая глаза от света. — Как бы мне так незаметно свалить отсюда?

Нырнув за одну достаточно широкую сакуру, Обито подождал пока один пожилой мужчина откроет засов на воротах. Видимо, он хотел взять свою телегу и выйти. Дождавшись, когда он выйдет, мальчик побежал к воротам, оттянул одну дверь на себя и выскочил наружу. Замер.

Здесь даже воздух другой, подумал он, озираясь по сторонам. Мимо ходили люди, о чём-то негромко переговариваясь. По широкой улице тянулись несколько крупных лавочек с различными продуктами и вещами, к которым Обито и подошёл, словно мартышка к блестяшке.

Вау, подумал, разглядывая различные украшения: с большими камнями и малыми, всех цветов, браслеты и ожерелья. Были даже кольца, простые и с камушками. А задрав голову, обомлел: на него смотрел высеченный из изумруда на доске дракон, который извивался всем телом и раскрыл пасть. Красные и синие капли рубина и сапфира, видимо, имитировали разноцветное пламя. Он в жизни не видел такой красоты.

— Эй, а ну иди отсюда! — шикнул на него продавец, и малец привычно побежал. Только он ничего не своровал!

Как всё необычно. Бежал он недолго, всего несколько домов. И, отдышавшись, плюхнулся на землю под большим клёном, счастливо улыбаясь. Это поселение ему нравилось всё больше.

Поток мыслей неожиданно прервался, когда на расстоянии десяти метров мимо прошёл вооружённый двумя клинками на поясе один из Учиха. Обито это понял по характерному мону на спине человека. Обито вжал голову в плечи, надеясь, что его не заметят.

В последний момент человек посмотрел в его сторону…

Прошло несколько секунд, когда мальчик зажмурился. Сейчас побьют…, но всё было тихо. Распахнув глаза, Обито увидел удаляющуюся спину молодого человека. Гордого и статного, сильного, как и Мадара-сан. В каком-то плане у них даже был идентичный взгляд. И странно, что он ничего не сказал.

Обито поднялся с земли и ещё несколько секунд смотрел, как собранные в низкий хвост волосы качаются из стороны в сторону из-за ветра, периодически закрывая собой знак Учиха. Тихо хмыкнув, мальчик пошёл в другую сторону.

Он прошёл через большую арку и вышел непосредственно на большую площадь с множеством людей. Много ресторанов и лавок, обычных прохожих, детей, играющих по площади с мячом.

…

Красный мячик подкатился к ногам, и Обито взял его в руки. Следом подбежали трое детишек примерно его возраста. Находясь в каком-то удивлении, он передал мячик им и улыбнулся.

— Пошли с нами! — позвал один из мальчишек и призывно махнул рукой. Обито сначала растерялся, но потом ринулся с новыми силами за временными друзьями.

Мяч отлетал от ног, свистел над головами, ударялся в грудь и летел по очереди. Обито никогда не чувствовал себя настолько свободным. Играй себе, гуляй, радуйся жизни с другими мальчишками. Всё, что ему пришлось пережить — на время отошло на задний план, уступая место радости.

— Круто! Ты молодец! — сказал шатен, подойдя к Обито. Все они выдохлись, носясь по площади, как угорелые и чуть не сбивая прохожих, и забежали в переулок перевести дыхание. Обито криво усмехнулся и хотел что-то сказать, но увидел искренний ужас на лице знакомых. Они развернулись и убежали, так, что пятки сверкали. Непонимающий Обито обернулся и тут же отступил назад.

— Ктоо это у нас тут бродит? Тебя разве не учили, что со взрослыми здороваться надо? — протянул подросток лет пятнадцати, злорадно усмехаясь. Его двое спутников-бугаев согласно загудели.

— Это ты, что ли, взрослый? — буркнул Обито, но тут же словил сильный подзатыльник и отшатнулся, уперевшись спиной в стену.

— Дерзить мне вздумал? Надо научить хорошим манерам.

Ударом под дых вышиб весь воздух, а под коленную чашечку заставил упасть. Когда Обито пытался отдышаться, его начали забивать ногами. Он закрывался руками, свернулся в позу эмбриона, защищая грудь и голову.

Сколько они били? Минут пять? Казалось целая вечность. В какой-то момент боль вообще отступила, приглашая на место апатию, и мальчик слышал чей-то смех где-то вдалеке. Не здесь. Словно это происходит совсем не с ним.

— И чтобы ни слова, понял? — контрольный удар по боку вернул к сознанию, и Обито всхлипнул и качнул головой. Он сейчас был таким жалким, а эти мальчишки с лёгкостью могли бы сейчас его запинать. С одной стороны, он был не против — боль оказалась почти невыносимая.

Обито не хотелось ничего, лишь бы они убрались подальше.

Видимо, мольбы оказались услышаны, ибо вскоре возня подростков прекратилась. Они ушли. Вот только подняться оказалось невозможным.

Где-то на задворках сознания зазвучал сначала еле слышимый, затем ощутимый к слуху женский голос. Песня ласкала слух, раскачивая мысли и тело, будто по волнам. И не было в этом голосе никакой угрозы, лишь безграничная нежность и… любовь. Чувства, что Обито никогда не знал. Всю жизнь сирота и беспризорник, вор. Как он может их познать в этой среде грязи обвинений?

По висками, скулам и лицу прошлось еле ощутимое тепло, словно прикосновение чьих-то пальчиков. Обострёнными до предела рецепторами Обито ощутил, как по телу расползаются табуны мурашек.

Приоткрыв глаза, Обито увидел яркий свет солнца, затмевающий всё вокруг. Сначала он подумал, что вот он, свет в конце тоннеля. Но слегка напрягся, различив еле заметный силуэт человека перед собой.

Заместо лица женщины сзади было солнце, поэтому рассмотреть было черты невозможно. Но Обито чувствовал спокойствие. Хотелось прикоснуться рукой к этой незнакомке, которая присела перед ним на колени и провела ладонью по его голове. Она продолжала напевать, и было что-то в песне знакомое и радостно-грустное.

— Обито…

Женский шёпот прошелестел прямо над ухом, заставив глаза расшириться. Странное и внезапное понимание настигло мальчика.

— Мама.? — в уголках глаз стали скапливаться слёзы. Разобрал лишь фразу Будь сильным. Он протянул дрожащую руку к силуэту, но та прошла через воздух. Всхлипы душили, в глазах мутнело. Хотелось дотянуться до солнца, лишь бы коснуться незнакомки и ощутить её тепло и любовь.

Солнце загородил чей-то силуэт, на что Обито моментально заткнулся. Сквозь пелену слёз ничего разглядеть нельзя было, и в этот момент к нему подсел человек в тёмно-синем одеянии, с тёмными длинными волосами. Спустя несколько прищуров, Обито различил приблизившуюся молодую девушку лет двадцати. Она встала как раз на то место, где сидела она.

— Мальчик, — позвала она его тихим голосом, лишённым каких-то красок. Не получив ответа, девушка без спроса прикоснулась к пострадавшим рёбрам и отбитым органам и суставам. Её руки опутало зеленоватое свечение. Обито следил за этим с интересом. Через десять минут все следы побоев оказались залечены, но вот истощённость никуда не ушла. Более того, она ещё навалилась и на незнакомку. У неё были интересные фиолетовые волосы и добрые глаза. Девушка подняла Обито с земли.

— Пойдём ко мне, — не имея альтернатив, найдёныш последовал за своим вторым спасителем.

— Кто вы? — спросил мальчик.

— Не волнуйся, я твой друг.

У Наори не было чёткой цели, что делать с этим мальчиком. Тут, скорее, взыграло женское чувство жалости. Ну кому понравится наблюдать погибающего мальчишку в подворотне? Любая женщина сжалится.

Мир шиноби жесток, а то, что этим постулатом пользуются дети уже в малом возрасте… убивало надежды на мир. Как с такими жестокими сердцами думать о мире? Абсурд. Они лучше будут купаться в чужой крови, когда представится возможность. А то, что Обито не добили… ну, рука не поднялась.

Хотелось думать, что эти подростки не последуют стопами предков…

Будь Наори сильной куноичи, она бы запретила себе мыслить в подобном ключе. Мысли сбивают прицел, а на войне этого делать нельзя.

Будь куноичи мудрой, она бы не пошла убивать ради удовольствия. Как идут некоторые.

Будь Наори сильной… попробовала бы изменить жизнь шиноби. По крайней мере, отвлечь внимание.

И когда подписался мир, Наори молилась всем Богам, чтобы он сохранился. Смотреть, как на войну высылают детей — уже выше её сил. Слёзы высохли.

… Обито уснул сразу после обеда, рядом со столом на подушке.

Он может уснуть где угодно? Хм, маленький шиноби девушка укрыла мальчика одеялом и присела напротив, внимательно вглядываясь в черты лица.

Так случилось, что этого ребёнка Наори видела в клановом квартале впервые.

Но… кто мог привести его?

Отмахнувшись от этих мыслей, Наори невольно ударилась в воспоминания.

Flashback. Пятнадцать лет назад.

Маленькая девочка быстро бежит под проливным дождем, утопая своими ножками в раскисшей земле, которая так и норовит замедлить ее. Но она упорно двигается к дому, надеясь успеть до ухода отца. Сегодня он опять покинет деревню и оставит семью наедине с тяжелыми мыслями о том, а вернется ли он. Вдруг этот поход против мерзких Сенджу станет для него последним?

Холодный ветер нещадно хлестал по лицу, забираясь своими колючими лапами в черные глаза, а мокрые пряди волос то и дело падали на лицо, мешая обзору. Наори в очередной раз смахнула слипшуюся сосульку и, добежав до перекрестка, резко свернула влево. И в то же мгновение влетела в какое-то препятствие, которое встретило её сдавленным шипением.

— Черт! Ты аккуратнее можешь быть?

Рухнув на землю, девочка резко подняла глаза на того, с кем она случайно столкнулась, и в ту же секунду замерла. Весь её детский, унылый и серый мир мгновенно померк на фоне того, кто стоял перед ней. Даже мысли об отце внезапно отошли на второй план, оставляя место лишь для размышлений об этом мальчике.

«Красивый» подумала она, когда восхищенным взглядом скользнула по растрепанным волосам, с которых ручьями стекала дождевая вода, медленно очертила два черных омута, что смотрели на нее с неким недовольством и…замешательством, а затем, испытывая легкую дрожь, заглянула в эти два уголька. И мгновенно ощутила, как ее маленькое сердечко начало гулко отбиваться в груди, разрастаясь алым румянцем на некогда бледных щеках.

— Я…я…это… — неловко залепетала, пытаясь выдавить из себя хоть что-то внятное и разумное. Вот только его пронзительный взгляд, который словно в душу смотрел, напрочь смел последние остатки уверенности и заставил испытывать жуткую неловкость.

Услышав ее, мальчик шумно выдохнул, провел рукой по своим влажным волосам и, немного наклонившись вперед, протянул незнакомке руку.

— Давай помогу, — снисходительно произнес, не отрывая взгляда от её глаз, которые в ту же секунду наполнились безграничным смущением.

— Х-хорошо… — тихо промямлила и неуверенно вложила свою ладошку в его руку. И в ту же секунду дернулась, ощутив горячее тепло, что излучала шершавая ладонь.

Удивленно похлопав глазами, Наори поднялась из грязи и, оказавшись перед мальчиком, тут же неловко опустила взгляд вниз. Лишь бы не встречаться с его бездонными черными омутами.

Но как бы она не старалась, глаза так и норовили подняться к этому идеально красивому лицу, чтобы просто запечатлеть его образ в памяти. Ведь кто знает, может они уже никогда не встретятся…

— В следующий раз по сторонам смотри, — тихо фыркнул и, смахнув дождевые капли с волос, неторопливым шагом продолжил свой прерванный путь, оставив Наори в легкой растерянности.

Осознав, что он…уходит, девочка резко повернулась и с ноткой испуга посмотрела в спину незнакомца, образ которого цепкими пальцами схватился за её трепещущее сердечко.

— А…а…спасибо! — громко крикнула, на что брюнет лишь безучастно махнул рукой, мол пустяки.

«И что мне делать? Он же сейчас уйдет. А я так и не узнала его…»

— Мадара! Подожди!

Наори дернулась от неожиданности, когда мимо неё пролетел маленький черноволосый ураганчик, который пулей подлетел к мальчику и чуть ли не повис у того на руке.

«Значит, тебя зовут…» тут глаза Наори расширились от изумления, когда она поняла, с кем столкнулась.

Старший сын Главы клана Учиха.

Осознав это, её лицо мгновенно покрылось жуткими пятнами смущения, а ноги сами понесли её подальше от места её позора и… зарождения первого сильного чувства.

End of Flashback

Наори приоткрыла глаза и хмыкнула. Ну да, все проходят через детскую влюблённость. И она не исключение. И кто бы мог подумать, что предметом воздыхания долгие годы являлся… самый красивый, самый сильный и отважный из клана Учиха.

Только лет в пятнадцать Наори хотелось побиться головой об стол. Влюблённая девчонка. А Мадара тогда, да и сейчас в принципе, дальше своего носа не видит. Живёт в своих амбициях и войнах, а на любовь и времени почти не остаётся.

Но самое главное — они прошли через многое и сохранили дружбу, а этого дорогого стоит.

Воистину два похожих между собой лица, разрезы глаз, даже улыбка. Всё сподвигало к определённой мысли, но Наори до последнего не хотела принимать её.

Как… как такое может быть?

Додумать девушка не успела.

Внезапно дом сотрясся от тяжёлой Ки пришедшего человека. Наори по инерции развернулась с кунаем наперевес, чтобы сразу незнакомцу всадить тот промеж глаз. Но руку перехватили. Более того, заломили за спину и вывернули до хруста, заставив глухо простонать.

Алый Шаринган буквально испепелял девушку на месте, заставляя ту корчится в муках. И пусть боль шла от вывихнутыхсуставов, а не штормом в голове — боль та же.

— Отпусти же меня! — взбрыкнула девушка, попытавшись пнуть наглеца, но тот прижал её к телу и внимательно посмотрел в глаза. Казалось, он мог разглядеть там душу.

— Где ребёнок? — зловещим шёпотом спросил мужчина, не позволяя двигаться. Наори, будучи закалённой в битвах с другими шиноби, хоть убей, не могла противостоять этим двум.

— Дара! — воскликнула она, не выдержав. — Отпусти, мне больно!

Их лица разделяли несколько сантиметров, которые казались настоящей пропастью.

— Где. Мой. Ребёнок, — спросил по слогам, удивляясь человеческой тупости. Ещё немного, и Мадара сломает подруге руку, а та даже не заботится об этом. Воистину Учиховское упрямство.

— Дядя? — сонное личико показалось в дверях, потирая глазки кулачком. Видимо, тот спал, когда Мадара припёрся выяснять отношения с подругой. Девушка вывернулась и принялась себя залечивать. На скривившееся лицо ребёнка невозможно было смотреть, и Мадара тут же отвёл взгляд. Обито кинулся к нему и повис обезьянкой, на что мужчина слегка неуверенно погладил его по спине. Наори удивлённо округлила глаза, забыв о полученных увечьях.

— Дара, чт… ладно, я поняла! — примирительно помахала руками. — может, останешься на ужин?

— Да, дядь, оставайся, — Обито запрыгал на месте, тряся руку мужчины. Тот стоял, о чём-то задумавшись, почти не замечая окружающий мир, и чуть улыбнулся. На удивление, он был облачён в красные доспехи. Наори заметила на плаще тёмные пятна, а на руке, чуть выше кисти и хватки мальчика — засохшую кровь.

Отправив Обито на кухню, девушка подошла к задумавшемуся о чём-то глобальном Мадаре, медленно протянула руки к его голове и осторожно отодвинула волосы с лица. Кровь. Кровь. Снова кровь.

Чья на этот раз? Устало подумала Учиха, проводя пальцами по сухой корочке. Мужчина почему-то позволял с собой это делать. Но в какой-то момент перехватил её руки, чуть задержал и прижал к своей груди. Наори растерянно посмотрела в чёрные омуты.

— Спасибо, за Обито, — сказал он тихо, но твёрдо. Злость как рукой сняло. Потом Учиха отстранился и ушёл умываться, оставляя ошарашенную девушку одну.

Что это блин было?

***

— Уже всё готово? — безэмоционально спросила Наори у Мадары, на что тот устало кивнул. Лицо его осунулось, и глаза едва заметно погрустнели. Только Наори, подруга детства, смогла различить эти изменения в мимике. Когда к ним подбежал малец, Наори остановила того за плечо. Она не хотела вести его с собой. Ведь там соберётся клан, а лишнее внимание к «дворняге» ни к чему. Хотя, дворняга ли.? — Обито, ты должен оста…

— Пусть идёт.

Девушка хлопнула глазами, но ничего не сказала. В ответ взяла мальца за руку и без лишних слов повела выход.

— А куда мы идём? — Обито ещё раз осмотрел напяленное на него чёрное хаори с гербом клана Учиха на спине. Если бы он был менее заинтересован в том, куда его ведут, он бы расплакался от счастья. Неужели у него появился дом? И семья?

— Провожать Рюзаки, — неестественно спокойно сказал Мадара и ушёл вперёд. Обито проводил его растерянным взглядом.

Как по заказу, под вечер небо заволокли облака и тучи и посылали на землю несильный дождь. Люди шли не спеша, о чём-то думая. Через несколько минут со стороны подошёл ещё один человек и стал тихо переговариваться с Мадарой. В нём он узнал сегодняшнего молодого парня, прошедшего мимо, когда малец был под вековым деревом клёна. На Обито почему-то внимания никто не обращал. Только потом он узнал, что на него наложили хёнге одного из кланового мальчика, чтобы не было лишних вопросов.

Из близ стоящих домов следом выходили облачённые в чёрное люди клана Учиха с великой скорбью на лице.

Тихо ступая по людным улочкам, слух всё чаще ловил сначала тихие завывания людей вокруг. С каждой минутой песни становились громче, а когда процессия дошла до конца улочки и вовсе затянула одну ноту.

Небольшой костёр с несколькими лежачими людьми на ветках. Руки их лежали вдоль туловища, сжимая в ладонях по цветку. Рядом, у изголовья, стояли личные вещи умерших. Покойный должен забрать их с собой. Обито заметил мёртвенно-бледное тело Рюзаки, с закрытыми глазами лежащее посередине. Рану на горле зашили. А у головы лежал его любимый походный жилет.

Монах начал свою проповедь.

— За что они умерли? — тихо спросил Обито. Наори перевела на него взгляд:

— Они погибли за защиту деревни. Они исполняли свой долг, — сказала она и сглотнула, а глаза застекленели. Её взгляд был прикован к одному из покойников. К тому, кого она любила больше жизни. Кроме него у неё не было никого — все погибли на войне.

Внезапно подошёл младший брат главы и приобнял девушку за плечи.

— Теперь он в чистом мире, — девушка задушила всхлипы и сжала в руке ладонь парня, ища поддержки.

В глазах ещё долго плясали лоскуты огня. Контролируемое пламя не смело выйти за пределы дозволенного, оттого пожирало, уничтожало то, что поместили в середину. Вместе с горящими силуэтами, забирались ещё какие-либо чувства, оставляя место апатии.

Мальчик, неловко озираясь по сторонам, осторожно обошёл замерших Учих и протиснулся к первому ряду. К Мадаре. К своему спасителю и просто родному человеку, у которого Обито хотел найти поддержку. Встав рядом, он почувствовал, как тяжёлая рука опустилась ему на макушку.

— Ты должен понимать, что мы не в сказке живем. Этот мир жесток и несправедлив. Он никогда не терпит слабых. И если ты хочешь выжить, то обязан спрятать свои эмоции как можно глубже и стойко принять все вызовы судьбы. Запомни, Обито, в этой жизни ты можешь рассчитывать только на себя…

Треск костра заглушал все ясные мысли, заставляя бездумно смотреть на пламя.

— Дядь? — Обито поднял голову и встретился с чёрными глазами мужчины.

— Мм?

— Когда-нибудь я тебя спасу, как и вы меня. Точно-точно!

Мадара хмыкнул и притянул мальчика к себе.

Для других людей он стоял гордой и непоколебимой скалой, лишь в своей иллюзии позволяя тоненьким ручкам снова обвить себя за талию и уткнуться в живот. Он снова позволил себе слабость, но теперь, её больше никто не увидит.

Он не собирается больше терять близких людей.

========== Смутные решения ==========

Frida Johansson, Henrik Oja — No Words Needed

Идти на собрание клана не хотелось. По большей части потому, что нужно было следить за мальчишкой, чтобы он никуда ненароком не выбежал. Тогда вопросов не оберёшься. А Мадаре на данном этапе жизни лишнее внимание ни к чему. Прошлый косяк не в счёт.

Как бы ни хотелось надрать мальцу уши, Мадара понимал, что не сможет скрывать Обито ото всех вечно. Вечер с Наори яркий тому пример.

В следующий раз барьер поставлю, что б не сбежал.

И ладно ему удалось отвязаться от старейшин с помолвкой, хоть там и были ничё такие претендентки, — а тут ещё неизвестно откуда взявшийся ребёнок. Ребёнок! Его же не спрячешь в шкафу, заставляя пылью покрываться.

Мадара чувствовал себя мальчишкой, на которого родители будут смотреть сверху вниз и отчитывать за то, что тот где-то стырил шоколадку и съел её вместо обеда.

Вот как им объяснить появление Обито? Мадара понятия не имел, что будет говорить. А потому, чтобы не злиться от непонимания, Учиха оставил это до лучших времён.

— Мадара-сама, — проходящие мимо соклановцы уважительно склонялись перед главой клана, на что тот бегло скользнул по ним взглядом. Среди них он заметил удаляющуюся фиолетоволосую макушку и поспешил догнать её.

— Добрый день, Мадара-сан, — девушка послушно остановилась и выпуталась из хватки главы. Она чуть сморщилась, ибо хватка выше локтя была действительно стальная.

— Вот давай хотя бы ты не говори эти суффиксы, — фыркнул Мадара, невольно морщась в понимании, почему она так говорит, и отступил на шаг. Обида всё ещё горела огоньком в груди девушки, но она не привыкла гордиться перед ним. Губы подруги дрогнули в улыбке.

— Чего хотел? — девушка продолжила идти, зная, что мужчина последует за ней.

— Сделай одолжение, Наори, — произнёс Мадара, закидывая руки за голову. — Достань у старых пердунов свитки с…

— Это те, которые с пометкой «для взрослых»? За которыми мы в детстве ещё охотились? И из-за которых нас чуть не…

— Да, да, они, — прервал монолог смеющейся девушки. — Старики меня неправильно поймут, а объясняться я не намерен. А ты доверенное лицо.

Всё ещё улыбаясь, девушка кивнула. Она уже начала строить догадки, зачем другу понадобились сведения… Затем её лицо озарил лёгкий испуг, когда в полуметре от неё, со спины, странным образом материализовался ещё один её лучший друг. Ну как друг…

— Чего пугаешь? — девушка дала парню затрещину, на что тот ойкнул, а Мадара хмыкнул. Он взял друзей за локти и потащил в место проведения собрания Учиха.

***

— Коноха крепчает на глазах, собирает ресурсы и строит планы на несколько лет вперёд. Вместе с нами военная мощь деревни возрастает в полтора раза. Это если не брать в расчёты силу додзюцу.

Изуна зачитывал доселе составленную речь перед ответственными лицами клана Учиха и советниками. Мадара в это время лениво крутил в руках кинжал. Ему претило отношение младшего брата ко власти, особенно связанной с организационными вопросами. Такими темпами Изуна мог бы с лёгкой руки стать главой клана — для этого у него есть много шансов, только одно «но»…

Это «но» сидит на соседнем кресле и обманчиво равнодушно развлекается со своим кинжалом. Это обманчиво расслабленный хищник, готовый в любой момент вцепиться тебе в глотку.

Поэтому ни у кого даже мысли не возникло, почему Мадара глава, а Изуна советник. Точнее сказать, Мадара — голова, а Изуна — шея, направляющая его.

— Но на ряду с… недавним конфликтом в Танзаку, ресурсы Учих оказались урезаны. — Изуна искренне оху… офигел от новости, что Мадара почти всю деревню спалил к чертям. На вопрос «нахера?» ответил односложно. Надо.

НАДО, блять. Ну капец. Мы тут клан пытаемся не оставить без еды, а он всё на эмоциях деревни жжёт. Это первая мысль, которая проскочила у Изуны, едва брат ему сказал об этом.

— От Танзаку почти ничего не осталось. Они не пойдут на сделки. Мадара их поставил на колени и уже вряд ли они скажут своё слово. Они ещё тогда всё сказали.

— Делайте, что хотите, но что б помолвка была возобновлена!

— Дед, какая помолвка? Посёлок почти сгорел, у главы инфаркт, а ты думаешь, как бы женить племянника?! — Изуна искренне не понимал своего дядю, а Мадара лишь закатил глаза.

— Мадара должен остепениться! В клане уважают тех, кто добился чего-то в этой жизни. Того, кто смог скрепить себя узами брака, а это достижение. Особенно для тебя, Дара.

— Эй, а меня никто не хочет спросить? — наконец подал голос Мадара, доселе наблюдавший в стороне за цирком между старейшинами и позволявший за себя отвечать брату.

— Ты должен пойти туда и снова заключить мир! — старик ткнул в него тростью.

— Ей богу, что вы помешались на этой помолвке? В жизни есть вещи важнее женитьбы, — возмутился он.

— Речь идёт не о простой женитьбе. Надо заключить мир с ними, пока они не пошли на нас с копьями. — старик уже было хотел уйти, но повернулся обратно. — Разбрасываться речами ты пылок, как всегда. Но чего ты добился, кроме союза с треклятыми Сенджу? — Изуне показалось, что он услышал, как брат скрипнул зубами. Интересно, удержит ли он себя в руках? Дядя любитель ходить по ножам, придерживаясь политики Таджимы. Сам этот факт уже портил Мадаре отношение с ним.

— Я, уже знаю твои предпочтения. И есть у меня одна подходящая тебе особа. Хоть Сенджу я и не люблю, но, на что не пойдёшь ради… благополучия племянника? — старик говорил сбито, сказывался возраст. А под конец игриво усмехнулся.

С дедом было спорить бесполезно, равно также и с Мадарой. Каждый остался при своём мнении. Хотя, жениться на Сенджу — одной Мито хватает видеть издалека просто за глаза — ну просто капец, какая удача. Мадара искренне бы рассмеялся в лицо дяде, если бы не знал его мотивы и ослиную упёртость. Он может…

— Дядя, ты сейчас не в том положении, чтобы мне приказывать. Я сам решу, с кем и когда заключать мне брак. Но на данном этапе, мне это не интересно.

Холодок пробежал по спинам всех присутствующих. На том собрание и кончилось.

***

В глубине души, размышляя о бренности бытия, Мадара всё равно осознавал: что рано или поздно его настигнет эта участь — быть отцом. Участь ли?

Конечно, это только обуза и слабость. Так бы Мадара сказал ещё месяц назад. Но в связи с… некоторыми обстоятельствами мнение мужчины медленно, но верно меняется. И вот это как раз и беспокоит его.

Что самое хорошее в этой ситуации, так это то, что Обито можно было со спокойной душой спихнуть на Исобу. Мадара так и сделал, выделив небольшой домик на краю квартала, почти незаметный, где уже давно никто не жил. Исобу он доверял. Но…

Бросать пацана не хотелось.

Хотя, почему сразу бросать?

Первое впечатление Обито от нового жилища был… чих. Неприятно осознавать, что после нескольких дней жития в дорогом особняке, приходится перебираться обратно в чуть ли не каморку. Но! Это хотя бы лучше, чем подвал, где мальчик коротал все годы детства.

Одно радует — Исобу тоже особо довольным не выглядел, осматриваясь в «апартаментах». А значит, они в одной телеге. Так уж получилось, что Исобу теперь нянька.

— Ну, вы тут располагайтесь, а мне работать надо, — Мадара чинно похлопал соклановца по плечу, потрепал по макушке Обито и ушёл…

Минута прошла в тишине.

— Ну, что будем делать?

Работы предстояло море. Чтобы хоть как-то существовать в этом домике необходимо было вымыть полы и стены, откопать под слоями пыли и грязи тумбы и столики. Возможно, в ящичках найдётся и посуда. А также на втором этаже домика разобрать завалы прошлых уже почивших хозяев. Но плюс геопозиции был в том, что домика почти было не видно и сюда никто не ходил — самое то для того, кто не хочет привлекать внимания.

Прикинув, сколько это займёт времени, Исобу тихо присвистнул.

— Начнём, пожалуй, со двора. Там просто подмести и сгрести листья в кучу…

Вечером, уже уставшие и грязные, они сидели на ступенях на улице и переговаривались. Часто можно было слышать довольный смех мальчика, который искренне радовался своей компании.

Всё-таки клёвый он чувак. с улыбкой подумал Обито, наблюдая за тем, как парень что-то энергично рассказывает и активно жестикулирует.

С Исобу было на удивление просто. Наверное, потому что сам Обито как раз начал входить в тот возраст, когда дети начинают всё воспринимать и запоминать. Они днём разговаривали, вместе рисовали в свитках, — Исобу пытался учить Обито грамоте — много шутили, а когда приходил Мадара-сама, уставший и всклокоченный после миссии, тактично перемещались подальше.

Но таких моментов было мало, в большинстве своём Мадара проводил время в своём фамильном особняке, вместе с Изуной и прислугой. А к отпрыску отправлял клона. Но даже этого маленькому Обито хватало для искреннего счастья.

***

Вскоре Изуна стал замечать за братом метаморфозы, которые сначала слил на влюблённость: задумчивость, постоянное витание в облаках, хождение в книжные и продуктовые магазины, и даже, что немало важно, налаживание контактов с противоположным полом. И пусть его улыбки были по-прежнему холодны и колючи. Какие книги он читает, естественно не проколется, но когда это Изуну останавливало?

Когда братец ушёл на встречу с Хаширамой, Изуна среди стерильной чистоты комнаты всё равно откопал тайник под татами. Там оказалась заначка Мадары на чёрный день: книги, свитки, какие-то свечи. У Изуны отвалилась челюсть с надписи «как быть отцом» и «хороший семьянин». Это что же, Мадара втихаря остепенился или нагулял ребёнка? Одно страшней другого, особенно если узнают старейшины. И потому он вознамерился отыскать всю подноготную брата.

С предельно невозмутимым видом братья вели себя всю оставшуюся неделю, игнорируя любые темы насчёт отношений и детей. Им «внезапно» стали не интересны личные жизни друг друга. Естественно, Мадара видел, что Изуна что-то затевает и уже начал вынюхивать. Потому он не появлялся всё это время у воспитанника, сбагрив всё на Исобу. Да в принципе тот не был против. Уже притёрлись друг другу.

В один случайный момент, прогуливаясь по парку, Изуна краем уха услышал:

- … а что говорит Мадара-сама?

— Да он теперь большую часть времени уходит с собраний и встреч не в фамильный особняк, а в дом на краю квартала. Там, говорят, уже давно никто не живёт.

— Может, приглядывается? Вдруг внезапное пополнение в клане возникнет, — молодые девушки хихикнули и ушли, а у Изуны спёрло дыхание.

Как же он сразу не догадался! Конечно, Мадара не стал бы разрываться на два дома, но проверить всё равно надо было.

Буквально летя по улицам и оставляя за собой пыльный след и удивлённые взгляды, Изуна спешил оправдать свои догадки. Он даже не удивится, если увидит девушку с младенцем на руках. И взрыхлив землю при торможении, Изуна, переводя дыхание, с силой распахнул ворота. И взгляд тут же приковался к смеющемуся над каким-то дурачившимся мальчишкой Исобу, который впрочем тут же заткнулся и, встав, поклонился.

— Что тут происходит? — спросил Изуна ради приличия, проходя внутрь и выискивая глазами незнакомку, покорившую разум его брата ребёнком. Но никого не было. Лишь Исобу и этот мальчуган. Тут он скрестил руки на груди и придирчиво оглядел нахмурившегося ребёнка с ног до головы. — Где твоя ка-сан? Почему я тебя раньше не видел?

— У меня не…

— Господин Изуна-сама, прошу извинить за дерзость, этот мальчик на попечении Мадары-самы. Все вопросы обсуждайте с ним, я лишь…

— Нянька, — скорее пренебрежительно, чем снисходительно фыркнул Изуна. Он не собирался нежиться перед этим ребёнком, хотя всех детей в клане он знал поголовно. Кажется, Исобу уловил его мысли и умоляющим взглядом попросил не спрашивать больше ничего. Вздохнув, он сказал: — ладно, раз Мадара так распорядился. Он сегодня тут будет?

— Да, но…

— Подожду его здесь, — бесцеремонно прервал Изуна, и брови Исобу сошлись на переносице. То, что их пристанище раскрыли, и не абы какой человек. Впрочем, Изуна просто так трепаться не будет. Действительно, надо дождаться Мадары-самы.

Прошло около четырёх часов, уже бередил закат. Исобу что-то читал в свитке, Обито играл с камнями, Изуна сидел на веранде, спустив ноги, и точил катану. На часы все даже забыли смотреть, да и про то, что мало знакомы, как-то растворилось в рутинных делах. Пока не хлопнула входная дверь.

— Привет… Изуна, — если даже Мадара удивился, то скрыл это за маской мёртвого равнодушия.

— Мадара, что за фигня?! Ты няньчишь какого-то беспризорника вместо того, чтобы кланом заниматься?

Мадара хотел сказать, что это не его дело, но понял, что это не так. Вздохнул.

***

Пацанчик оказался на редкость крепким и уверенным в себе, что для его возраста в принципе нормально, но кто-то показывает доминантность, а кто-то нет. Этот как раз из таких, кто может волосы вырвать, но добиться цели. По крайней мере, так думал Изуна, держа ребёнка на расстоянии вытянутых рук и наблюдая, как тот тянется к его смоляным прядям.

— Волосы дяди Изуны трогать нельзя, я мою их специальным отваром, оттого они мягкие и пушистые, — объяснил он пацанёнку, на что тот надулся. Изуна кивком указал на своего брата: — у этого дяди шевелюра будет погуще, вот к нему и приставай.

— Обычные волосы, — пожал плечами Мадара, присаживаясь рядом с ними на татами и протягивая тарелку. — Обито, ешь давай.

— А мне? — возмутился Учиха-младший, надув губы. Мадара показал парню направление движения, на что тот закатил глаза.

— А ты сам ему придумал имя? — спросил Изуна, на что Мадара покачал головой.

— Нет, меня так зовут с рождения! — сказал мальчонка, уплетая омлет. Изуна мысленно умилялся этой картине…

Если с рождения, то кто-то же его так назвал. Брови Изуны чуть съехались.

— А… можешь что-то рассказать, где ты жил?

Изуне было искренне интересно, откуда взялся такой интересный экземпляр. Если уж сам Мадара притащил его в квартал, то сто процентов, в нём есть эта незадачливая «изюминка», мать её. Вот только мальчик явно не спешил раскрывать карты. Не будь Изуна Учихой, он бы даже поверил в искренность грустных эмоций, написанных на лице мальчика жирным шрифтом: не твоё дело!

А, может, Изуне и правда знать этого не обязательно. Чем Мадара занимается в свободное время — сугубо его дело, и потому на Обито давить взглядом перестали.

В целом, ужин прошёл вполне себе миролюбиво. Приближалась ночь, а так как было лето, то и темнело соответственно поздно. Уже часов в восемь, Мадара достал плед и постелил на деревянный настил. Мальчик как раз сидел на краю и дрыгал ногами, улыбчиво вглядываясь куда-то за горизонт.

— О чём думаешь? — и почему, интересно, Мадару потянуло на разговоры.

— Здорово жить вот так, в собственном доме. Не прятаться ото всех и не воровать еду. А ещё спать в тепле. Дядь, это…спасибо тебе, — тихо буркнул мальчик, отводя глаза. Ему было в новинку благодарить человека, но это оказалось на удивление приятно. Вернуло из секундной задумчивости его ладонь, опустившаяся на макушку. Это, кажется, вошло уже в привычку. Да и сам Мадара, на удивление, осознал, что этот жест заменяет множество ненужных слов. Он мог вообще сидеть с Обито и молчать, изредка наблюдая за его манипуляциями: с чем-то играется, залезает на дерево, пытается развести Учиху на техники. Последнее вообще особо веселило Изуну, когда тот оказывался поблизости. Он предпочитал не афишировать своё присутствие.

— Изуна-сан! — призывно помахал рукой Обито. Наблюдательный, хмыкнул парень и отлепился от косяка двери. Даже находясь в теньке, почти полностью за углом у стены, он всё равно оказался замеченным. Можно ли считать, что из пацана вырастет хороший шиноби? Как знать. — Изуна-сан, дядя отказывается показать мне техники. Покажите вы!

Изуну ещё смешило обращение к другим людям из уст мальчика. Для него Изуна-сан, а Мадара — просто дядя! Как бы чётко на «ты». Хотя, по идее всё должно быть наоборот. Но париться по этому поводу парень не хотел и тихонько посмеивался над аники, который незаметно морщился от каждого «дяди».

— Давно тут сидите? — спросил подошедший Изуна и потрепал подбежавшего пацана по волосам. Кажется, у взрослых это заложено в инстинкты.

— Обито, а ты держал в руках оружие? — внезапно воцарилась тишина. Мадара напрягся и посмотрел на брата, предостерегая. Тот дёрнул плечами, мол, а что такого, простой вопрос. А мальчик как-то стушевался. — А то я мог бы показать тебе пару приёмов.

— Изуна, шёл бы ты, — красноречиво дёрнули бровями, на что оный поджал губы. Здесь всё решало мнение ребёнка.

— Покажите! — руку парня затрясли, вызвав умиление.

— Отойди в сторонку.

Переполненный энтузиазмом, мальчик отошёл от дерева, где сидел дядя Мадара. Тот проводил его взглядом. Нет, Изуне он безгранично доверял, но…

Изуна достал из подсумка на бедре кунаи и молниеносно метнул их в дерево. Но в последний момент они оказались отбиты другими кунаями.

— Ты обалдел? Это сакуры, — Мадара снова плюхнулся под дерево и взял в руки книгу.

— А теперь смотри, клановая техника. Катон: великий огненный шар! — сложив нужные печати, Изуна вобрал в лёгкие воздух и стал выдувать огненную струю, которая потом превратилась реально в шар. Благо, техника была направлена в небо, иначе Мадара убил бы брата за порчу имущества фамильного особняка. А вот Обито не скупился на эмоции. Он подпрыгивал от нетерпения и хлопал в ладоши.

Когда техника закончилась, Изуна встал в позу победителя, чуть ли не сияя изнутри. Что ни говори, а искренне хвалили его… ооочень давно.

— Пф, то же мне, нашёл чем удивить, — послышалось еле слышимое бормотание и звук резко перелистнувшейся страницы.

— Умный такой? Давай тогда сам, гляди и разомнёшь суставчики.

— Обито, хочешь посмотреть, как я подпалю ему задницу? — спросил Мадара, на что Изуна подавился возмущением, а мальчик радостно кивнул.

— Тренировка?

— На третий полигон!

Обито схватили за подмышки, а в следующий момент они переместились уже за деревню.

Дальше всё происходило для Обито словно в тумане. С благоговейным страхом и восхищением он смотрел, как двое шиноби танцевали по полигону, иначе и назвать было нельзя. Возможно, они специально двигались заторможенно, давая возможность Обито всё тщательно рассмотреть.

Но через несколько минут такая медлительность утомила Изуну, и он, ухмыляясь, согнал брата на дерево и ринулся к нему, выхватывая из подсумка кунай. Мадара тоже не сдержал хмыка, понимая, что сейчас они развернут полномасштабную тренировку. Обито отошёл куда-то на дальний план — застелила пелена азарта.

— Братец, ты понимаешь, что если я разойдусь, тебе уже не отвертеться? — сбивчиво спросил Мадара, уклоняясь от выпада, захватил кисть и прижал ладонь к затылку брата, обездвиживая. Клон с пуфом развеялся, и на место бросился Изуна, из ниоткуда взявший свою катану. — Тогда…

— Мадара, мне места мало, хочу использовать техники. — промычал Изуна.

— Аналогично.

Отпрыгнув друг от друга, молодые Учиха привычно сложили печати, вобрали в лёгкие побольше воздуха и стали создавать полномасштабный шквал огня, от которого даже земля затряслась и жаром опалило пол километра минимум. Но…

— Мадара, это не честно! — Изуна отступал от пламени, так, что пятки сверкали, на что Мадара как-то зловеще ухмылялся. — Использовать Великое уничтожение. Рядом деревня, ты мозгами вообще думаешь?

— Пф, да что ей будет. — отмахнулся Мадара и поравнялся с братом. — В любом случае, мы…

— Тебе не кажется, что мы что-то забыли? — пробормотал младший, на что оба нахмурились. А затем ломанулись в сторону болезненного стона…

Честно говоря, Мадара всегда считал себя скупым на сострадание к людям и даже к детям. За столько времени он клал в землю людей пачками. Бытие ребёнком не в счёт. Ведь началом послужила принципиальность отца. И, как это обычно бывает, дети перенимают замашки предков на себя.

20 лет назад.

Вовсю хлестал дождь, заставляя сырые волосы противно липнуть к лицу. Рукоятка клинка так и норовила выскочить из онемевших пальцев.

Кругом смерть и удушливый запах крови. Озираясь по сторонам, можно увидеть множество трупов, усеявшие всё пространство. И казалось бы, всё нормально, это война. Такая в своём проявлении бессмысленная и беспощадная. Продолжающаяся уже долгие столетия. Зачем? Да потому что предки заварили эту кашу, а потомкам приходится расхлёбывать.

Подросток дышал рвано и часто. И он был благодарен дождю, что скрывает ползущие по щекам слёзы.

На земле лежал мальчик. С уголков рта стекали ручейки крови, а глаза безжизненно уставились в тёмное небо.

— Тэкуми… — пробормотал Мадара, всхлипнул. На душе скреблись кошки, отчаянно подвывая в голос.

Опять он лишился брата…

Что народу принесла эта глупая война? Лишь страдания, боль и отчаяние. Никто не хотел прекращать вечную вражду, словно упиваясь каждой пролитой кровью. Но Мадара был не таким. Он хотел изменить мир, заставить войну прекратиться. Но, что мог сделать десятилетний мальчик?

Мгновение — перед носом проносится лезвие: Мадара не успевает среагировать. Перед глазами на долю секунды проявляется образ Изуны. Любимого брата, которого он теперь не сможет защищать… а затем Мадара смирился, что оружие войдёт ему в плоть. Жаль, конечно.

Это действительно глупая смерть.

Но всё было тихо. Мадара открыл глаза и тут же обомлел: его отец — гордый и принципиальный человек, на протяжении жизни вдалбливающий, что жизнь на самом деле ничего не значит, — сейчас заслонил сына собой. Лёжа на земле и в последние секунды рассматривая сына, Таджима чуть улыбнулся.

— Только ты с… можешь из-м-менить м-мир…

Глаза закрылись, но самое важное мужчина уже сказал. Он ничуть не жалел о своём действии — более того, он считал, что таким образом сможет хоть немного, но загладить свою вину перед старшим сыном. За годы мучений.

Как это обычно бывает, ни завтра, ни через года Мадара не смог изменить своим принципам, которые навязал ему отец. Будь у подростка жизнь свободнее — он бы не тратил всё время на войны с другим кланом, желая их покромсать до одного. На Хашираму у Мадары были отдельные планы.

Но так случилось, что только через почти двадцать лет у Мадары всё же хватило ума себя остановить. А ведь ему нравилась такая жизнь: жестокая, кровавая и немилосердная. Были, конечно, моменты, когда ему не хотелось убивать. Но животное нутро брало верх.

Мадара проснулся уже когда светало. Мужчина потянулся, зевнул.

Совсем не заметил, как задремал — подумал и собрался подняться, но внезапно понял, что сделать это довольно проблематично. Только сейчас он заметил лежащего поперёк его тела… Обито, который придавил своим весом.

Только недавно во сне Мадара видел себя, как циничную и бесчувственную сволочь, убивающую всё живое с превеликим удовольствием. А тут не смог сдержать улыбки, смотря, как мальчик мирно сопит ему в живот, крепко сжимая руками.

Людям, оказывается, свойственно меняться. И менять людей.

Обито… мужчина смотрел на дребезжащий в не закрытой двери рассвет и чувствовал непривычное сердцу тепло и спокойствие, словно всё так, как должно быть.

Рука опустилась на короткие волосы мальчугана и с неким трепетом провели по ним подрагивающими пальцами.

… спасибо?

========== Огонь и Лёд ==========

All of Me Radio Edit — John Legend

Приближалась зима.

Почему-то именно эта пора вызывала у него неконтролируемую меланхолию. Она граничила с депрессией, но черту не переходила. Слава Ками, у Мадары ещё остались мозги. Мадара — в депрессии. Вещи не совместимые.

Он шёл, невольно зарываясь ботинками в пожухлые листья, укрытые тонким слоем инея, и кутаясь в тёмный длинный шарф. Заставлять чакру греть себя сейчас не хотелось.

Морозный воздух наполнил лёгкие. И вырвался изо рта большим полу-прозрачным облачком тёплого пара.

Мимо пробежали клановые дети, остановившись на полпути и поприветствовав главу. В прочем, чего ещё ожидать. Мадара недовольно фыркнул. Детей с пелёнок надо воспитывать и приучать к уважению.

Ага. Мадара, говори так и дальше.

Что тебе самому принесло это воспитание? Стыдно сказать, но ничего хорошего. Страдания. Боль. Утрату. А ещё, есть такое замечательное слово, надежда. Так вот, эту самую надежду зарубили топором в самом зародыше, когда ещё Мадара учился ходить. И спасибо за это любимому папаше. А что касается него самого… так это мрачная убеждённость, что надежде в его жизни не место. Ну вот прямо совсем.

Прошло уже около трёх месяцев, когда жизнь Мадары кардинально поменялась.

Казалось бы, живи и радуйся, что война около года назад завершилась. Близкие перестали умирать и начался постепенный прирост населения. Кровный враг, наконец, стал… другом. На Мадару стали засматриваться девушки в непосредственном желании выскочить замуж.

Но, к сожалению, раньше вот это вот всё Учиху не интересовало. Проживая жизнь, лишённую красок, — что до войны, что после, — Мадара задумывался, а зачем ему такая размеренная жизнь? Существование. Ни тебе азарта в битвах, ни колких фразочек Хашираме.

Ни-че-го.

И тут… снег в середине июля. Жизнь приняла неожиданный оборот.

Она обрела смысл.

Мадара схватил пробежавшего мальчика за шиворот и заставил остановиться. Детская улыбка грела душу, румяные щёки бросались в глаза словно молодые яблочки. Немного отросшие чёрные волосы свисали влажными сосульками, но их мальчик уверенно игнорировал. Всё кричало в нём: я счастлив! Смотрите все, я готов обнять весь мир!

Вот только…

— Ты чего без шарфа?

Буркнул мужчина, взирая на пацана сверху-вниз. Тот чуть смущённо запыхтел. Но улыбку подавить не получилось.

— Холодно же.

В доказательство слов подул пронизывающий ветер, заползающий за шиворот и вызвавший стада противных мурашек. Конечно, только недавно Обито носился по улицам, беря тепло из разогретых мышц, а тут остановка…

Глаза удивлённо распахнулись, когда в следующую секунду шею опутало приятное тепло. В него тут же хотелось уткнуться носом и вдыхать, вдыхать этот запах. Родной. Ставший за столько дней острой необходимостью. До мурашек. До сладостного тепла внутри, что теперь он не один.

Мальчишки впереди остановились и призывно помахали Обито рукой. Но тот уставился своими большими глазищами в… Мадару. Он чуть улыбался. Потрепал Обито по влажным волосам и пошёл дальше, окунувшись в свои думы.

Что это?

Конечно, забота. Как бы ни хотелось это признавать. И внезапно плевать стало, что взрослые могут их увидеть и не так понять. Главное — здоровье ребёнка. Остальное пусть катится по медной лестнице.

Просто по странной причине за мальчишку приходилось переживать.

Через месяц после знакомства Мадара уже даже не пытался этого скрыть. Если раньше пытался отселить от себя пацана, держать на расстоянии. Не подпускать в чёрствое сердце. Где нет места свету. Дружбе. Любви… то сейчас только и думал о том: где сейчас этот пакостник? С кем общается и кого убить первым, если его кто-то обидит?

Почему без чёртового шарфа?

Это было странно. Более странно чем сейчас — у Мадары в жизни не было никогда. И он даже… радовался?

Всё постепенно налаживалось. Изуна тоже даром времени не терял. Как-то подвернулась ему уникальная возможность… пойти на совместную миссию с Наори. Хокаге подговорил, не иначе. Барышня она спокойная, рассудительная, вот только вернулась она со странным огоньком в глазах. Будто бы её кто-то хорошенечко оттр…

— Мадара! — о, вспомни солнце, вот и лучик.

— Да, Наори?

Фиолетовые волосы растрепались, но глаза горели ярким пламенем. Изуна подменил её там, что ли?

***

Солнце ярко светило, немного лаская лицо тёплыми лучами. Но колючий ветер портил всё, вгрызаясь в кожу следом, словно стая клещей. Приходилось постоянно кутаться в куртку. Даже натужные упражнения не спасали.

Устало выдохнув, Обито прислонился к стволу дерева и уткнулся взглядом в голубое небо.

Что же он делает? Конечно, не хочет выглядеть слабаком в глазах Мадары. Все мальчишки в его возрасте уже чуть ли не по деревьям прыгали и умели концентрировать чакру.

— Смотри!

Светловолосый мальчишка сложил руки около груди в печать и замер, как и его товарищи, вцепившись в него взглядами. Обито как раз тогда проходил мимо, стараясь не привлекать внимания. Но любопытство взяло верх. И увидел он, что вокруг блондина кружились небольшие голубые всполохи. Чакра. Она была почти осязаема.

Окружающие дети удивлённо заверещали и стали лезть с вопросами, как он это делает. Но мальчонка лишь смущённо поднял руки вверх.

Хорошо ему. Гений нашёлся тут. И из-за поворота к нему подошёл мужчина, чьи серые волосы были стянуты резинкой на затылке. Только сейчас Обито заметил их схожесть.

И маску. Ту самую маску, которую он сначала проигнорировал. Мало ли, болеет чем-то.

Но ключевую роль сыграл один эпизод, перевернувший взгляды Обито на жизнь. И… спасибо, что ли, Какаши за это?

…

Боль. Опять ему приходится испытывать боль, которая не отпускает его даже сейчас. Она преследует его с самого начала жизни, когда он остался один. У него никого не было. Ни матери, которая заботилась бы о нем. Ни отца, что научил бы его сражаться. Ни-ко-го. И от этого ему приходилось надеяться только на себя. На свои собственные силы. Вот только он был…слаб. Хитер, умен, но слаб. Ему никогда не удавалось одолеть более сильных противников. Никогда не получалось заступиться за беззащитных детей, которых обижали взрослые. И от этого ему было очень грустно и мерзко. За самого себя. За то, что он такой никчемный слабак, который даже о своей шкуре не может позаботиться. Не говоря уже о других…

Обито болезненно прошипел, когда в лицо прилетел очередной удар кулаком. А затем еще один, который окончательно окрасил этот мир в алый цвет. Мальчик выплюнул сгусток крови и решительно посмотрел в глаза своему сопернику, который на это лишь презрительно фыркнул.

— Ты как был слабаком, так им и остался, — язвительно пропел, отчего в глазах Обито распалилась лютая злость, — и с нашей первой встречи ни-че-го не изменилось. Поэт…

Местный заводила и гроза всех детей резко замолчал, когда «слабак» внезапно ринулся в новую атаку.

Идиот мысленно подумал и ловко ушел с линии атаки, которая ушла в воздух.

А затем, оказавшись у брюнета за спиной, со всей силой ударил его в коленный сустав, заставив присесть на одну ногу, и одним точным ударом в голову повалил на землю.

И уже без возможности подняться.

В какой раз оказавшись в прокисшей от дождя грязи, Обито со всей силы сцепил зубы, чтобы не дать своим эмоциям вырваться наружу. Он не слабый. Не слабый!

Ему нельзя сдаваться. Нужно срочно встать. Иначе зачем тогда Мадара забрал его к себе? Зачем спас от зверя? От погони? За что тогда погиб Рюзаки?

Я не сдамся. Я буду бороться решительно подумал он и с кряхтением начал подниматься с земли.

Громила удивленно хмыкнул, заметив, что местный слабак еще не отключился, и с тяжелым вздохом зарядил тому ногой по ребрам. Бросив насмешливый взгляд на свою банду, которая на это удовлетворенно заулюлюкала, главарь опустился на корточки и, до боли схватив брюнета за волосы, оторвал его лицо от земли.

— Лучше лежи, идиот. Иначе ты не просто в больницу попадешь, — зло прошипел около самого уха, на что Обито лишь язвительно усмехнулся.

— Я…не…сдам…

Мальчик разразился натужным кашлем вперемешку с кровью.

Ребра, наверное, сломал иронично усмехнулся и утоп ладонями в раскисшей земли, с которой он опять попытался встать. Нельзя сдаваться. Нужно бороться. Нужно…

— Пятеро на одного, — вдруг откуда-то спереди раздалось флегматичное мычание.

Главарь резко поднял голову и с недобрым прищуром посмотрел на внезапно появившегося паренька с маской на лице. И довольно необычным цветом волос, который отливал серебром.

— А ну вали отсюда, если жизнь дорога, — грозно рявкнул, на что мальчик…промолчал. И с совершенно безразличным выражением лица посмотрел на полуживого Обито.

С минуту подумав над чем-то своим, мальчик с пепельными волосами выхватил кунай и одним точным, уверенным движением метнул его, ювелирно точно пройдя в миллиметре от лица главаря этого сброда.

— Это было предупреждение, — отрешенно отозвался, доставая второй кунай, — следующий прилетит тебе в плечо.

Громила медленно поднялся с земли и, угрюмо хмыкнув, молча бросился на идиота, который посмел напасть на него. Но он даже шага не успел сделать, как вдруг возле его горла возник кунай, который стал неприятно холодить мокрую от дождя кожу.

— Вижу, ты не совсем понимаешь, с кем решил связаться, — мальчик холодно протянул, стоя за спиной у громилы.

Какая скорость! Обито восхищенно протянул, когда просто не смог понять, как в столь юном возрасте можно двигаться так быстро. Вот этот незнакомец стоял у входа в безлюдную улочку, а буквально через секунду уже оказывается за спиной своего врага.

— Да я тебя сейчас…

Что там хотел сказать главарь, никто так и не узнал. А всё из-за точного удара по сонной артерии, который отправил этого идиота в спокойный сон.

И моментально обезвредил всех остальных…

— Кто-то еще хочет? — мальчик повернулся к обезглавленной банде и предупреждающе выгнул бровь, что стало очень красноречивым сигналом.

Секунда — и за углом скрылась последняя пятка, которая унесла панику и тревогу в глазах местных отбросов.

Проводив этот сброд безразличным взглядом, пепельноволосый…спаситель устремил свой взор к Обито, который с неимоверным трудом присел на колени и с неприкрытым удивлением посмотрел на него.

— И зачем было связываться с теми, кто тебе не по зубам? — иронично хмыкнул, отчего брюнет моментально принял крайне враждебное выражение лица. И всё из-за взгляда. Надменного. Насмешливого. Такого, чтобы показать, какой же он слабый.

— У меня было всё под контролем, — злобно огрызнулся и мучительно медленно поднялся с земли, — и мне не нужнабыла твоя помощь.

Мальчик в ответ тихо протянул и, засунув руки в карманы, переступил бессознательное тело, которой неумолимо заливало проливным дождем.

— Ну в следующий раз я тогда постою в сторонке и посмотрю, как ты будешь справляться сам, — в его отрешенном голосе проскользнула нотка насмешки, которая мигом ввергла Обито в еще большее раздражение.

— Я не слабый! — гневно закричал, испепеляя спину своего спасителя недовольным и…осознанным взглядом.

Ведь он прав. Он — слабый. И всегда им был…

— Давай, не слабый, бывай, — мальчик флегматично махнул рукой и скрылся за углом, оставив Обито наедине со своим бессознательным врагом и мыслью, что так больше не может продолжаться. Он должен стать сильнее. Нет — обязан. Пора уже перестать быть мягкотелой плаксой и мальчиком для битья.

Пришло время взять эту жизнь в свои руки…

Кулаки сжались до белых костяшек, и взгляд, преисполненный решимостью и непоколебимой уверенностью, устремился к хмурым небесам, который смывали с его лица доказательство его…слабости.

Я буду бороться. И стану сильнее, чтобы защитить не только себя, но и моих родных. Я обещаю, Мадара. Ты не пожалеешь о своем решении принять меня в семью. Я оправдаю твои ожидания. И стану… достойным сыном.

…

После того дня прошло около месяца. И ни одной даже весточки не было, что с этим пацаном происходит. Конечно, Обито общался с местными мальчишками, и те ему рассказывали, что по идее тот блондинчик довольно замкнутый. Гений в своём поколении. И никто не удивился, что тот пропал из вида на месяц.

Чуть отдышавшись, мальчик стал снова упражняться.

Он хотел быть сильным.

Он будет сильным. Прямо как тот пацан. Нет, даже лучше!

Внезапно глаз уловил сбоку какое-то движение. Растерянно обернувшись, Обито вперился взглядом в белую макушку парня. Примерно одного возраста. Тёмные спокойные глаза, в которых залегла странная отчуждённость. Торчащие во все стороны, но мягкие на вид пепельные волосы развевались с каждым порывом ветра. Маска, скрывающая нижнюю половину лица.

Зачем ему всё-таки маска? в душе высказался Обито, наяву только хмуря тонкие брови. Появился-таки. Затем, гордо вздёрнув нос, стал снова упражняться. Через пару секунд взгляд невольно скосился в сторону. В удаляющуюся спину чёрно-серой рубахи.

Клинок на бедре равномерно покачивался в такт шагам носителя. Значит ли это, что он носит его не за красивые глаза? На вид дорогое оружие, фамильное. Даже можно сказать — достойное. Вот только, этот пацан… неужели в таком возрасте уже может управляться с таким оружием? Или не он такой, а жизнь такая?

Вопросы, вопросы.

— И чего он уставился? — пробормотал себе под нос Обито. Но развиться мысли не дали, так как в следующий момент на поляну выбежал… Исобу. Запыхавшийся, взволнованный Исобу.

— Что сл…

— Вот ты где! Быстро идём со мной!

Не дав даже слова произнести, Исобу схватил брюнета за руку и потащил в сторону квартала Учиха.

Невольно обернулся. Увидел тёмные прищуренные глаза, следящие за каждым движением. В которых невольно плескалась лёгкая грусть. Обито не смог расшифровать этот взгляд, таким тяжёлым он был. Да и не успел бы.

Словно он прошёл через ту же боль, что и Обито.

Словно он видел в нём… родственную душу?

Да бред какой-то. Обито помотал головой. Но обычный ребёнок не стал бы смотреть с такой отрешённостью. А Обито ещё слишком мал, чтобы расшифровывать чужие взгляды.

Или, тому мальчику как раз понимание и нужно было.?

***

Он чувствовал раздражение каждой клеточкой своего тела. Оно колючими лапами касалось каждого участка кожи, обволакивало внутренности, напряжённо дёргало за ниточки и так расшатанные нервы.

Мадара скривил губы. Он ходил взад-вперёд по комнате, мысленно соображая, составляя речь. Так быть не должно. И не будет. Я не позволю…

Откуда это грёбаное раздражение взялось? Он сам прошёл через всё это, не понаслышке зная, что ожидать далее. Но тогда была война, и у него не было выбора: чуть ли не с младенчества начали готовить в бой. А тут… мальчонка шести лет уже рвётся на тренировки, подсматривает за пацанами постарше, пытается развиваться сам.

Мадара хотел уберечь ребёнка, полагая, что сам он ни с чем не справится. И тут же искренне испугался этой мысли. Отступил прочь. Увидел укоризненно смотрящие на него чёрные глаза.

Так быть не должно. И не будет…

За столько лет сдерживания эмоций, те прорвались наружу, словно лавина. По дороге смела все принципы и неуверенные протесты, давя собой на корню.

Мадара вскинул голову. Да, теперь он знает, что нужно делать. Что он обязан сделать.

— Обито, нам нужно поговорить. — спокойно сказал Мадара, когда дверь приоткрылась, и в комнату скользнуло небольшое тёмное пятно. Лишь светлое лицо контрастировало на тёмном фоне волос и одежде. Мужчина склонил голову: — я принял решение тренировать тебя.

— Что? — голос внезапно куда-то ухнул вниз, заставляя сглотнуть. Он не верил. Смотрел в чёрные глаза недоверчиво-радостно. — Правда?!

— Да, — кивнул Мадара и встал с татами. Взгляд его тут же осадил ребёнка своей холодностью. — Я не собираюсь давать тебе поблажки. Ты будешь трудиться днями и ночами, выполнять задания, бегать до того состояния, когда сердце будет биться где-то в глотке. Драться на смерть, защищая товарищей. Стать достойным шиноби.

Самое удивительное в этом вечере оказалось только то, что Мадара не потрепал по голове Обито, оставив его в гостиной со своими мыслями. Молодец, Обито, ты же это хотел? И почему тогда, интересно, в твоей голове так пусто? И в душе… сомнения.

Мадара говорил с такой отрешённостью, будто все слова подкреплены фрагментами из жизни. Хотя, чему тут удивляться? Вон какой мужик, глава целого клана. Поправочка — великого клана! Все в Конохе клан Учиха боятся и уважают, при первом взгляде чуть ли не трясутся. Обито уже замечал роптания за спиной, что «красноглазые» очень опасны. Они не щадят никого. И боятся их не за просто так: у них красивые глаза. Ну прямо очень красивые. Такие, что готовы убить тебя на месте, едва столкнёшься с ними взглядом.

И кто такой Обито по сравнению с ними?

Дворняга. Обычный щенок, которого подобрали с улицы, отмыли, накормили. И станут сейчас обучать. Ладно, хер с ним, с обучением. А дальше-то как жить? Какая у Обито фамилия? Так и будет он называться — Безымянный? Чужой среди своих. Белая ворона. Чёрная краска на белом фартуке.

От него проще отмахнуться и выставить за дверь. Зачем он нужен Мадаре? Почему тот захотел его тренировать? Конечно, посмеяться каждый может.

И чтобы стать достойным, придётся пахать вдвое усерднее. Чтобы стать… достойным Мадары. И нового клана.

***

Накрапывал дождь. Тучки с каждой минутой заполоняли небо с мрачной уверенностью, погружая в полумрак. Вот только эта погода совсем не волновала опекуна. Он не щадил, не давал поблажек, как и обещал.

Обито думал, что умрёт прямо здесь и сейчас. Нарочно поскользнётся и рухнет лицом в грязь, а вместе с тем впечатаются и его надежды на бытие ниндзя.

Но нельзя.

Надо собраться. Позорить Мадару он ни в коем случае не посмел. Поэтому приходилось терпеть колкие словечки, подобные ударам хлыста, холодные взгляды.

Мадара всегда был таким?

Если да, то он таким Обито не нравится. До слёз, до окровавленных костяшек, до каждого ожога на коже. До воя в горле. Обито не хотел видеть Мадару таким… жестоким. Зная, каким он на самом деле бывает дружелюбным, ласковым, общительным. Сейчас же его панцирь снова захлопнулся, не пропуская эмоций, кроме одного лишь сквозняка. Всё потому, что Обито решил быть шиноби? Но что в этом такого?

Мадара ни за что этого не скажет, но он очень боялся мальчонку потерять. Он не хотел отправлять его на миссии, в таком возрасте обучать искусству ниндзя, учить убивать. Зачем это надо ребёнку? Сейчас нет войны и нет пока необходимости в ранней подготовке кадров… так чего он туда рвётся?

Ладно, если так этого хочет, то Мадара ему устроит всё по высшему разряду. И пусть попробует только пикнуть, что его что-то не устраивает! Учиха не хотел, но слова сами срывались с языка. Он видел, что Обито больно. Морально. Но не мог остановиться.

Ты сам виноват.

А виноват ли ребёнок в том, что родитель сильно за него переживает?

— Обито-кун, сядь со мной.

Изуна, как обычно, приветливо махнул рукой и улыбнулся. В чёрных глазах играл странный блеск.

Этот Учиха был, на удивление, простым. Не смотря на наличие высокого статуса, высокого самомнения он не имел. И это радовало. С Изуной можно было расслабиться и забыть обо всём. Если с Мадарой приходилось немного сдерживать свой норов, боясь, что опекун внезапно снова захлопнет свой панцирь, то здесь всё просто. Изуне нравилось проводить время с Обито. Особенно, что-то ему рассказывая. Он даже кайф ловил от того, что его слушают, развесив уши.

— Изуна-сан! — Обито вылетел на мансарду, широко улыбаясь. Вот только едва не упал, благо вовремя вцепился в перила.

— Оу, вижу, Мадара сегодня отрывается на полную. — Изуна не понимал, почему брат так истязает ребёнка, но не осуждал. Лишь качал головой и помогал отойти от изнурительной тренировки. Как и сейчас.

На дрожащих ногах Обито поковылял к другу, а потом кое-как уселся на лавочку.

— Ну вот что я делаю не так? — взмолился Обито.

— Ты не виноват. Мадара просто за тебя переживает. — Мальчик ему не верил. — Это правда.

— Но, почему он тогда надо мной так издевается?

Изуна поджал губы. Говорить или нет? В любом случае, от этого не убудет. Парень тяжело вздохнул.

— Понимаешь, Мадара очень сложный человек. К нему нельзя подступиться с простыми разговорами. Заместо них он предпочитает всё решать практически. Ты сам уже, наверное, заметил, что он не часто что-то рассказывает.

— Да, он по большей части молчит. — Обито понуро опустил голову.

Человеку всегда и всего будет мало. Получил дом — подавай говорливого соседа. И ведь не вдолбишь ребёнку, что у взрослого сейчас просто переходный период. Мадара приучает себя к роли отца. Но Изуна постарается сгладить углы их взаимоотношений. Он не оставит Обито в беде. Даже если придётся насильно оттаскивать мальчика от тренировок.

— Обито, пойми, мир не вертится вокруг одного Мадары. На свете столько всего интересного! — улыбка вышла дёрганной. Но Изуна решил немного покачать удачу. — Ты уже подружился с кем-то?

— Ну, я иногда гуляю с мальчишками. А ещё видел мальчика с белыми волосами. Цвет, похожий на пепел.

— Хатаке? — Изуна улыбнулся.

Flashback

Парень шагал по тропе в прилеске, засунув руки в карманы брюк, и о чём-то размышлял. Только он прозевал момент, когда в него со всей дури вписался ребёнок.

— Ауч! — со стоном, неподобая шиноби, оба растянулись на сухой земле и потёрли ушибленные бока. У мальчика блестели глаза. Он вскочил на ноги и уже собрался побежать дальше, но боль скрутила живот. Ребёнок снова осел на землю. Потом уже молодой человек увидел на месте удара кровь.

Ранен?

— Эй, ты как? — обеспокоено спросил Сакумо, помогая маленькому брюнету присесть. У того мутнело в глазах. — Так, пойдём со мной.

Тоном, не терпящим возражений, Сакумо подхватил раненого ребёнка на руки и просеменил метров двадцать вглубь леса. Немного дальше тропы. Положил ребёнка под дерево, расстегнул его одежды и, чуть повозившись, заново перебинтовал рану. От клинка.

— Кто ж тебя так.?

— Не важно. — Тихо отозвался ребёнок, грустно смотря куда-то в сторону. Но на макушку внезапно опустилась тяжёлая рука. А потом Изуна заметил… улыбку. Вот так, без подвоха. Широкую до ушей.

— Всё будет хорошо, — и Изуна поверил, что действительно всё будет хорошо.

Когда Изуне стукнуло уже двадцать лет и он шёл по тропинке, в него врезался ребёнок… с пепельными волосами. Но упасть мальцу не дали сильные руки.

— Эй, смот…

Голос оборвался на полуслове, когда стали слышны приближающиеся шаги.

— Какаши, ты где? — из зарослей вынырнул… Сакумо. У обоих при виде этой картины невольно пробило на улыбку.

End of flashback

— Я думаю, тебе стоит подружиться с ним. — Припоминая, Изуна улыбался. — Он не такой заносчивый, каким кажется. По крайней мере, генетика у него хорошая.

Пробурчав что-то невразумительное, Обито уткнулся в темнеющий небосвод.

— Хорошие люди. Особенно сынишка Белого Клыка.

— А по мне, так обычный индюк, — насупился Обито, огорчённый, что его мнение не разделяют.

Дни проходили за днями, тренировки сменялись другими. В душе постепенно вырисовывался план на следующие года. И Обито наметил себе, какими средствами он будет достигать своих целей.

***

N&N — Many Beats

Спустя три года.

— Команда номер семь! Рин Нохара…

Время замедлилось и будто сузилось до единственного эпизода. До большого класса со школьниками. До превеликой надежды… Подросток за партой скрестил пальцы. Он молил лишь об одном.

— Обито Учиха. — Класс взорвался единичным воплем, но тут же поутих, когда его перекричал голос сенсея: — Какаши Хатаке.

Обито заметно скис от полученной информации. И недовольно зыркнул в сторону своего теперь сокомандника. Была бы возможность, обплевался бы ядом, да только урок сейчас. Нельзя.

Зато этому индюку всё нипочём. Даже не шелохнулся!

Ну ничего. Я тебя со света сживу, Обито потёр предвкушающе ладони и чуть улыбнулся.

Вскоре, после распределения на команды, прозвенел спасительный звонок. Обито себе уже, казалось, штаны натёр, постоянно ёрзая. Всё не терпелось подойти к ней и поздравить с выпуском. Вот только с какой бы стороны он ни подступился, школьники будто нарочно облепили девочку. Что-то спрашивали и смеялись. А она и отвечала, растягивая губы в той самой улыбке, от которой у него рвёт крышу.

Но улыбается она не ему. Карие глаза то и дело возвращались к неподвижной фигуре у окна. Стоит, привычно сунув руки в карманы. Словно ничего и не менялось. За два года стояния здесь — на этом самом месте, где он усаживается у окна и вглядывается куда-то вдаль — изменился только рост, и одежда. Глаза по-прежнему холодные, тело тощее, характер отвратительный.

А ещё, — самое выбешивающее из себя — девочкам это нравится!

Когда Рин прошла через весь класс и подсела к этому индюку, Обито сердито скрипнул зубами. Ну как же без этого.

Всё вертится вокруг тебя. Шагу нельзя ступить — уже облеплен девчонками. И что в тебе такого особенного, чего нет у меня?

От не радужных мыслей Обито отвлёк несильный толчок под рёбра. Он не заметил, что всё это время буравил взглядом эту парочку. Рин что-то вещала Какаши, на что тот отстранённо кивнул. Просто показал, что слушает. А Обито хотелось просто взвыть.

После занятий, когда выпускникам академии озвучили сенсеев и время встречи, Обито одним из первых ринулся прочь из кабинета. Он понёсся на всех парах к магазинчику, который приметил недавно. Там такие красивые цветы! И даже не очень дорогие — Обито мог позволить себе потратить немного из личных сбережений. Всё-таки, ради благой цели.

Смущаясь, Обито топтался у прилавка.

— Вам помочь? — обратилась флорист, миловидная девушка лет двадцати.

— Д-да. Я хочу… — перед ним стелились вазы с ромашками, розами, пионами. Кое-где маячили в готовых букетах тюльпаны и нарциссы. Ирисы игриво посматривали из своих вазочек, вертя головами по сторонам из-за ветра.

Какая мука выбирать цветы! возмутился мальчик, всё больше хмурясь. Девушка за прилавком чуть улыбалась.

Какой милый! подумала она, мысленно пропищав. Нечасто к ней заходили такие вот гости.

И тут появились они…

Выглянули из-за тени, осторожно приподнимая головы и переливаясь в солнечных лучах. Обвязанные красивой жёлтой лентой. Живые и самые… необыкновенные. Такие, что глаз не оторвать.

— Вот эти, — Обито уверенно ткнул пальцем в сторону цветастых ромашек.

— Это герберы, — подсказала девушка, откинула длинные каштановые волосы за плечо и вытащила из вазы цветастый букет.

Обито мчал со всех ног. Не хватало ещё опоздать на встречу с новым сенсеем. Он он не мог выкинуть из головы навязчивую картину, как его подруга берёт в руки цветы и улыбается. Вдыхает душистый аромат и… карие глаза переливаются на солнце. Обито почувствовал, что краснеет. Вот он — ответственный момент.

— И что это за веник? — из ниоткуда появилась белобрысая макушка и пофигистично мазнула взглядом по рукам Учиха. Обито напряжённо замер. Он не знал, как реагировать. А вот Рин, удивлённо проморгавшись, наскоро прижала к груди цветы и невольно зарылась в них носом. Сквозь цветастые лепестки мальчик видел милую улыбку. И юное лицо озарила неуверенная улыбка.

— Они прекрасны.

Тихий голос стал бальзамом на душу и дал крохотную надежду.

— Веник, как он и есть. — Безразлично отозвались рядом, на что двое подростков вздрогнули.

Момент был безоговорочно испорчен. И всё благодаря этому гадёнышу! Внезапно перед их лицами возник мужчина. Он приветливо улыбался.

— Всем привет! Я капитан команды номер семь. Ну, давайте знакомиться. — Мужчина скосил взгляд на букет в руках девочки и мысленно закатил глаза. Рин же, покраснев, бережно положила букет под дерево.

— Меня зовут Рин, — улыбнулась шатенка, привычно склонив голову к плечу. Она смотрела своими огромными глазами прямо в душу.

— А я Обито, Учиха Обито. Я стану Хокаге! — вскочил названный и постучал себя по груди. Сзади послышался хмык.

— Ну да.

Обито поджал губы и развернулся. Два прищуренных взгляда встретились, образуя на середине пути почти что молнию.

— Я обязательно стану Хокаге!

— Тренировался бы лучше, чем языком молоть. Трепаться мы все можем, только вот Хокаге никогда не станет беспризорник.

На поляне воцарилась гробовая тишина.

Минато нагнулся к Рин: и часто они так? та, вздохнув, покивала. Но на сей раз Какаши перегнул палку.

Он никогда не видел в его глазах такой бури эмоций. Он был точно к этому не готов. Потому в следующий миг оказался на лопатках. Скулу болезненно жгло.

Обито извивался в руках сенсея, что-то выкрикивал и бросался на Какаши, словно дикий зверь. Но руки держали крепко, более того, бережно… словно огораживая от великой в жизни ошибки. Пусть так.

— Ладно, на сегодня всё. Завтра встретимся в десять утра здесь же.

Брюнет уже хотел вывернуться из хватки, но держали всё ещё крепко. Подросток недоумённо поднял взгляд на сенсея. — Пойдём со мной.

Когда они достаточно отошли от того места, Минато заговорил первым.

— Тебе не стоит так остро реагировать на выпады Какаши. Всё-таки, теперь вы одна команда.

— Да знаю я! — отмахнулся мальчик, смотря куда-то себе под ноги. — Минато-сенсей, вот честно, не нужно нравоучений. И так тошно.

— Я просто хочу сказать, что ты в любом случае можешь мне довериться, — блондин тепло улыбнулся и вызвал ответную чуть заметную улыбку. Но Обито до сих пор колотило.— Красивый букет.

Покраснев до кончиков ушей, брюнет тут же сиганул с места и, махнув рукой, умчался в квартал Учиха.

***

— Хокаге-сама, дайте нормальную миссию! Я не собираюсь больше полоть огороды и выгуливать собак!

— Вы ещё новобранцы, посылать вас за пределы деревни опасно, — вздохнул сидящий за столом глава Конохи. Лицо его за время осунулось, появились первые морщинки. Но вот взгляд оставался ясен как никогда. Хаширама видел Обито насквозь. Знал наперёд его мысли и чувства, но…

— Я не хочу потом выслушивать нотации от Мадары, — шепнул он, улыбаясь. Но Обито юмор не оценил, лишь нахмурился.

— Да ему до меня сейчас нет дела. Подумаешь, миссия вне деревни, — ониксовые глаза предательски опустились в пол. Подросток не хотел показывать, как на самом деле его волновала эта тема.

— Неправда. — Мягким голосом осёк поток грустных мыслей мужчина, зарождая в маленьком сердечке надежду. Потом уже, опомнившись, что здесь они не одни, Хаширама кашлянул в кулак. — Минато, ознакомься. А вы можете быть свободны.

Вытолкав упирающегося Обито и остальную команду за дверь, мужчины остались тет-а-тет.

— Что думаешь?

— Миссия в Кумо? Довольно рискованно.

— Да я не об этом. — Минато поднял взгляд на Хокаге: «простите?» — Я об Обито. Как он себя ведёт?

— Хм, ну, у него эмоции хлещут через край. Сегодня подрался с Какаши. — Блондин задумался. — Хокаге-сама, почему вы эту команду назначили мне?

— Ты лучший на курсе, и тот, кому я доверяю. Потому что в противном случае, Мадара бы мне голову открутил. — Хаширама нервно усмехнулся и потёр ладонями глаза. — Как надоело уже в четырёх стенах. Надо проветриться.

— Разрешите идти?

Хаширама махнул рукой, Минато тут же исчез в шуншине. Хокаге вздохнул и поднялся из-за стола. Улыбнулся.

Ну что, дорогой друг, пришло время встречи.

***

— Мадараааа, тыщу лет тебя не видел! Так соскучилсяяя! — на шее скривившегося брюнета повис шатен, умилённо улыбаясь. Мадара понимал, что не отцепит от себя этого… чудика, поэтому молча терпел. Ждал, пока этот порыв эмоциональности пройдёт.

В итоге, Хаширама отстранился, всё ещё держа за плечи друга.

— Да ты совсем не изменился. Миссия одна другой краше, а на тебе ни царапинки!

— А вот ты постарел.

— Неправда! Я ещё полон сил и энергии.

Вяло переругиваясь, старые друзья направились дальше по улице.

— Как там твой проект с джонинами? — ненавязчиво спросил Мадара, рассматривая прохожих. Он превосходно сделал вид, что его совершенно не волнует эта тема. Так, чисто поддержать разговор. — Слышал, недавно был выпуск.

— Да, все показали хорошие результаты, — кивнул Сенджу, лавируя меж прилавков. — Некоторые даже отличились в психологии и математике. Сам не ожидал, что появится так много кандидатур в учителя. Финики будешь?

Шатен остановился у одного прилавка и кивнул продавцу, начав рассматривать сухофрукты. Продавец аж покраснел. Только Мадару это нисколько не тронуло — как смотрел вдаль, так и смотрит.

— Нет, спасибо. — Но вот зачерпнул горсть миндаля и отправил в рот. Затем на прилавок опустилась купюра. — Всё равно я не шибко уверен, что шиноби-только-после-войны смогут детей научить чему-то толковому. Особенно математике. Не было времени тогда учиться точным наукам, тебе ли не знать. И вообще, какой толк в…

— Я уже знаю, что ты хочешь спросить, подожди, послушай. Я назначил к команде номер семь лучшего на своём курсе человека. Он очень толковый парень. Я ему доверяю.

— Зато я — нет.

— Мадара, ты же не сможешь беспокоиться о нём вечно, — с ноткой сожаления сказал Хаширама. Они как раз шли в квартале Сенджу. Навстречу вышла Мито.

— Вот вы где! — возмущённо упёрла в бока руки молодая женщина. Красные волосы струились по плечам до талии и красиво переливались на солнце. — Я уже заждалась.

Мужчины переглянулись и, улыбнувшись, вошли в особняк Сенджу.

Последний раз Мадара был здесь как раз около трёх лет назад. Тогда он ещё не встретил Обито и общался с Мито. По крайней мере, поддерживал связь. А потом внезапно стало не до этого. Да и Хашираме было некогда принимать гостей. Виделись они на нейтральной территории крайне редко. Только вот сегодня, за почти полгода, Хаширама выкроил вечер для встречи с добрым другом.

Сидя на татами за маленьким столиком, Мадара с интересом наблюдал копошащуюся на кухне Мито. Она накрывала на стол.

И в следующее мгновение в комнату влетел… светловолосый ураганчик. Даже Мадару чуть передёрнуло. Наблюдая, как девочка повисла на шее Хаширамы и стала теребить длинные волосы, Мадара невольно побоялся за свою длинную шевелюру.

— Цунаде! А я думал, где моя девочка? Иди ко мне, — дальше идут тискания и смех, а также море позитива. Даже вечно мрачного Учиху проняло и он улыбнулся.

— А где Обито? — как бы между прочим спросила Мито, усаживая сопротивляющуюся племяшку за столик. — Я думала, вы вместе придёте.

— Я дал им миссию в Кумо. — сказал Хаширама, уплетая омлет.

— Куда?! — подавился Мадара. — ты в своём уме? Какое Кумо? Там же чуть ли не гражданская война. Они только из академии вышли, а ты их на смерть отсылаешь?

— Успокойся, Мадара. — В голосе Сенджу слышалась прохлада, что заставило Учиху смолкнуть. — Я знаю, о чём ты думаешь. Но, доверься мне. Это дипломатическая миссия, НЕ доходя до границ самой деревни. Лишь пригород.

— Ты должен был сказать мне!

— Хаширама прав, — негромко сказала Мито, — ты не можешь, и не должен так опекать мальчика…

Вот именно, что должен! Я взял за него ответственность. И теперь обязан позаботиться Мадара мысленно фыркнул, когда вышел из дома Хокаге, и в глубокой, тяжелой задумчивости посмотрел на ночное небо…

— Ты очень изменился, друг мой.

Хаширама, держа руки за спиной, тихо усмехнулся и отошел от окна, в которое заглядывала яркая Луна. Думал ли он, что его лучший друг будет о ком-то переживать настолько сильно? Нет, конечно. Ведь по большей части Учиха — закоренелый эгоист.

Вот только сейчас, когда этот самый эгоист чуть ли не с пеной у рта пытается доказать, что миссия в Кумо — это ошибка, Хаширама уже не уверен в своих мыслях касательно друга.

Ведь Мадара, приютив Обито, стал другим. Стал…лучше. Добрее, мягче. Да, его извечная ворчливость никуда не ушла, но к ней совершенно неожиданно прибавилось…беспокойство. И не за себя любимого. А за беспризорника. Человека, которого тот подобрал на улице.

Может Мадара, взяв на себя опеку о ребенке, пытается хоть немного очистить свою черную душу от тех грехов, что тянутся за ним разрушенных и уничтоженных деревней? Может Обито — это шанс для Учиха стать…живым?

И сейчас, когда внезапно возникла угроза лишиться своего маленького лучика…надежды, Мадара просто пытается оградить Обито от суровых реалий этой жизни?

«Но ты не сможешь вечно опекать его. Когда-нибудь тебе придется отпустить его в жизнь…»

Вечерело.

Мадара даже немного засожалел, что столь эмоционально отреагировал. Ведь семейка Сенджу ни в чём не виновата. Они более того… правы.

Хлопнув дверью, мужчина на улице глубоко дышал. Буря постепенно укладывалась в душе, так же, как и встревоженные мысли. Ну, в самом деле. Чего он распереживался? За три года вытащил мальчонку на уровень почти чуунина — осталось доработать стихийный поток чакры — и, в принципе… можно уже выпускать на волю. Да Обито сам теперь кому угодно наваляет, если захочет. По крайней мере, Мадара на это надеялся.

Ученик из мальца вышел толковый, с перспективами. Мадара даже подумывал, а не сделать ли его своим приемником. Старейшины прознали — пришли в ужас. Мало того, их чуть удар не хватил, когда они узнали про Обито и стали вертеть его и так и сяк, рассматривая и обсуждая между собой, какой же Мадара… бессовестный. Они, значит, ему выгодных невест подсовывают, чтобы наследник получился с «голубой» кровью, а тут… в общем, то ещё веселье. Естественно, на мнение стариков Мадаре было глубоко плевать — пусть кудахтают себе на здоровье. Но Обито он в обиду не даст. Он так и сказал:

— Это Обито. Его фамилия — Учиха.

Клановые Учиха поёжились. Шаринган, скручивающийся в Мангекьё — у кого угодно вызовет дрожь.

Вот и всё. Теперь Учиха стали новым домом. Не совсем приветливым, но к этому можно приспособиться. Точнее, если не замечать косых взглядов в спину. Мадаре нравилось, что Обито не волновало мнение окружающих и что он уверенно идёт к своей цели. Он напоминал себя в детстве.

— Мадара-сан, дайте я вас расчешу! — Цунаде с расчёской уже выбежала на улицу, хитро улыбаясь. Поняв, что участь неминуема, Учиха вздохнул. Сел на крыльцо.

— Только остор… ай!

— Простите.

Минут пять стояла тишина. Каждый думал о своём.

И правда. Почему я не позвал его с собой? Сидели бы с Цунаде, играли себе.

Девочка усердно пыталась расчесать длинные волосы, в то время как мужчина мысленно охал, как старый дед. Дожили.

В конечном итоге, мне всё равно придётся его отпустить. Будь то хоть Кумо или даже Луна. Хаширама прав — я действительно изменился. Стал большим эгоистом.

Комментарий к Огонь и Лёд

Ребятки, нажмите «Ждуняшку» после прочтения.

Вам ничего не стоит, а мне приятно :3 особенно в этот период приближающейся сессии..

========== Засада ==========

Комментарий к Засада

Добрый всем вечерочек!

Не забываем тыкать “ждуняшку” и писать отзывы.

Цмок :3

Миссия за пределами деревни. Что может быть волнительнее?

Обито долго бился с Шодай Хокаге, чтобы их команде дали нормальное задание. С кем из их выпуска генинов ни пообщайся — все уже обошли границы страны Огня, исследуя новые территории. Даже есть те, кто почти дошёл до Суны. Там их, конечно, пограничники сразу выпроводили, но не суть. Только команду номер семь держали в деревне, словно… на поводке. Будто они какие-то собаки, которым велено охранять территорию и ждать хозяев.

Так не пойдёт! Не для того Обито почти четыре года стремился стать сильнее. Он хотел защищать Лист и свою семью и друзей. А для этого было необходимо, наконец, взглянуть в лицо опасности. Сколько можно жить в скорлупе?

Дедок впереди опасений не внушал, однако что-то всё равно тревожило душу мальчика. Нехорошее предчувствие.

Что-то точно случится на этой миссии.

Хотя, по словам Минато-сенсея, миссия дипломатическая и заключается в охране этого дряхлого старика, шагающего сбоку. И ладно, его кряхтение Обито и мог вытерпеть, но… погодные условия явно подкачали.

Если бы Обито мог, то он бы сейчас проматерился как Мадара, — громко и очень гневно, ибо совершенно не ожидал такой подставы. А ведь он рассчитывал на совершенно иное развитие событий. А не вот это вот!

— Да заткнись ты уже, — Какаши в какой раз осадил своего слишком громкого и суетливого напарника. И в какой раз в мыслях вопросил, как этот идиот только протектор получил с таким-то шилом в заднице.

Такого же мнения был и Минато, который, естественно, вслух этого не сказал. Вот только усталые взгляды и еле заметное покачивание головой, направленные к самому говорливому ученику его команды, были красноречивее любых слов — ему уже надоел нескончаемый поток возмущения и жалоб от Обито. А всё почему? А давайте по порядку.

В первую очередь Обито начал поносить Хокаге, который решил им устроить настоящий пиз… жопу. Большую такую, жирную. А еще замерзшую от лютого мороза.

И вот тут вся брань мальчика плавно перетекала на место, в котором они оказались. Страна Мороза. Самое худшее из мест, в котором может оказаться человек. Особенно после лютой жары в Конохе и прекрасного, мягкого климата в Деревне Горячих Источников. Вот там было хорошо. Была бы его воля, он бы там и остался. Понежиться в горячей водичке, попить горячего чайку и съесть горячий рамен. Но заместо этого он вынужден сейчас тащиться через глубокие сугробы!

Благо у них наставник умный и позаботился о том, чтобы сандалии заменились на меховые сапожки, а легкую одежду на приспособленную к такому лютому климату. И ведь даже чакра очень слабо справлялась со своей функцией. Обито бы сказал — она ни черта не согревала! Бесполезная энергия!

Но самое ужасное во всем этом мега-крутом путешествии был их спутник. Напыщенная и уебищ…

— Обито!

Мальчик примирительно выставил ладони вперед, показывая, что он больше не будет материться. Рин же, еще немного попрожигав напарника суровым взглядом, поспешила за Какаши, который ушел с Минато чуть вперед. А Обито осталось идти с… их чертовым спутником. Ну вот кто вообще придумал такие дурацкие миссии?!

В общем, от своего первого серьезного задания мальчик был не в восторге. Он вообще уже сотню раз пожалел, что начал выеб… кхм… выпендриваться по поводу миссий ранга А. И вот кто его вообще за язык дернул?

Пока Учиха ворчал себе под нос и от злости пинал снег ногой, Нохара подбежала к Намикадзе и с неприкрытым восхищением посмотрела на его абсолютно спокойное выражение лица. Словно его совершенно не волновал этот лютый мороз. Или свирепый ветер, который нещадно драл их нежную кожу своим колючим дыханием. Наставник просто шел, — уверенно и твердо, — и не переставал хмуро вглядываться в горизонт.

— Нам еще дол…

Девочка резко замолчала, когда Минато внезапно остановился и жестом руки осадил ее расспросы. Уловив еле заметное напряжение на лице наставника, Какаши мигом положил руку на рукоять своего танто и стал чутко вслушиваться в каждый звук, разносившийся по округе.

Сильное завывание ветра, скрип снега под подошвами, а еще странное ощущение, уловимое на уровне сенсорских способностей. Будто где-то поблизости находится источник чакры, но очень слабый и практически не различимый.

А потом неожиданно пропал и он, заставив мужчину выдохнуть и чутка отпустить свою подозрительность. Показалось.

— Продолжаем…

Мужчина сделал шаг и в ту же секунду замер, когда до его слуха внезапно донесся странный треск. Будто что-то…

…сейчас провалится.

— Твою мать!

Трое генинов ошарашенно округлили глаза, когда их наставник провалился под землю! Вот он стоял перед ними, а потом — бац! — и его уже нет!

Ребята быстро подскочили к черной дыре, которая внезапно образовалась в снегу. Немного наклонившись вперед, они с опаской заглянули в беспросветную тьму, из которой доносилось болезненное шипение и плохо скрываемые маты.

— Минато-сенсей! Как Вы там? — Обито обеспокоенно крикнул, на что получил охуенно. Вот только из-за налетевшего порыва ветра троица генинов так и не узнала, что их наставник не только лютый матершинник, но и человек, который конкретно так попал.

Черт Минато присел на льду, о который он хорошо так приложился, и озадаченно осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, где он вообще находится. И как теперь отсюда выбраться.

Пальцы на ощупь нашли в подсумке спички, и мужчина осветил небольшую пещеру тусклым светом. Глаза неторопливо обвели толстые стены льда, которым поросло всё здешнее пространство, а затем устремились к пролому в потолке, откуда на него глядело три пары взволнованных глаз.

— Высоковато, — безнадежно протянул, понимая, что чакра тут бесполезна. А затем метнул взгляд назад, откуда внезапно повеяло могильным холодом. — А вот и мой выход отсюда…

Или могила безрадостно усмехнулся над такой поистине глупой ситуацией, после чего с трудом поднялся со льда.

Убедившись, что кости целы, мозги на месте, а оружие при нем, Минато запрокинул голову назад и громко прокричал.

— Какаши! Продолжайте идти! Я вас постараюсь догнать. Встречаемся на границе Страны Молнии. Понял?

— Да, Минато-сенсей!

Вот и славно подумал мужчина и, глубоко вдохнув, ступил во тьму этой пещеры, мысленно надеясь, что сейчас он не попал в лабиринт со смертельным концом…

Как только чакра наставника стала слабеть, — а затем и вовсе пропала, — Хатаке выпрямился и со всей суровостью командира посмотрел на свой отряд.

— Выдвигаемся.

Услышав его, Обито тут же ощетинился и хотел уже возмутиться по поводу того, почему это он командует, как его быстро осадила Рин. Самым действенным и убедительным способом — затрещиной в приправку с чакрой. Хорошая штука — особенно когда надо успокоить слишком вспыльчивых мальчишек.

И у нее это получилось, ибо Обито сразу заткнулся. Но не перестал метать на напыщенного индюка недовольные взгляды, пока этот самый индюк шел во главе их отряда. И делал это настолько пафосно и высокомерно, что Учиха хотел закинуть Хатаке к Минато — вот бы было весело.

Вот только его потом за это Рин не похвалит. А ее он расстраивать не хочет. Поэтому мальчик, скрипя зубами и мысленно понося весь этот мир, с жутко искореженным лицом, — то ли от злости, то ли от холода, — топал в хвосте их делегации и не переставал передразнивать Хатаке.

— Какаши молодец… Какаши освоил новую технику… Какаши то, Какаши сё… Тьфу, блять! Вот откуда ты только…

Вдруг на компанию налетел настоящий буран. Видимость мгновенно сократилась до минимума, и генины перестали понимать, где находятся. Ледяной ветер нещадно рвал одежду, залезая под меховые подкладки. Колючий снег заметал несчастных детей, стремительно погребая их под белой шапкой. Каждый шаг давался с неимоверным трудом, отчего некогда ровный строй начал растягиваться, пока не разбрелся по разным сторонам. Крики и приказы терялись в оглушающих завываниях. Да и никто толком не мог сконцентрироваться на голосе другого, ибо пытался справиться с непокорной стихией.

Обито рухнул коленями в глубокий сугроб и, прикрыв глаза от ветра, стал всматриваться в стену снега. Но единственное, на что натыкался его взгляд, была лишь пустота. Пугающая и настораживающая. А еще заставляющая терзать себя страшными мыслями. А вдруг Рин потеряется? А вдруг провалится так же, как и Какаши, и сломает себе ногу? Или шею?

Вдруг она… умрет?

Мальчик резко вскочил на ноги и, с трудом перебирая заледеневшими конечностями, устремился вперед. Он кричал, звал своих напарников и очень надеялся, что с ними всё хорошо. Да ему даже за Какаши стало тревожно. А что уж говорить о девочке…

Спустя минут двадцать бесцельного хождения Обито уже отчаялся найти кого-нибудь, как вдруг буран пошел на спад. Ветер утих, снег перестал бить в глаза, и брюнет сумел разглядеть две черные точки, которые мелькали вдалеке. Обрадовавшись, мальчик на всех порах понесся в ту сторону, надеясь обнаружить там Рин. Вот только когда он сделал последний шаг, то внезапно обнаружил не свою подругу, а их спутника и… раненого Какаши.

— Что с тобой? — озадаченно посмотрел на плечо, заплывшее бурым пятном.

— Напали, — сухо ответил, отчего шок Обито мгновенно возрос в сотню раз. И не от новости, что поблизости бродит враг (и какой, интересно?), а от осознания, что Рин с ними нет!

— Где она? — суматошно начал осматриваться по сторонам в попытке почувствовать чакруНохары. Но как бы он не пытался настроиться на ее фон, у него ничего не выходило. И тут Обито даже не возьмется утверждать — почему. Может от того, что сенсор из него херовый. А может…

Нет, все-таки он не умеет чувствовать чужую чакру.

— Похитили.

И опять коротко и без лишних эмоций. Словно для него пропажа напарницы ничего не значит. Так — пустяк, о котором не стоит беспокоиться.

Обито до боли впился ногтями в свои оледеневшие ладошки и сурово уставился на «командира», который был обязан следить за ними! А не терять!

— И? Чего ты расселся, Хатаке? Нужно спешить…

— Мы не можем, — вдруг с боку донесся совершенно спокойный голос, заставивший генинов перевести озадаченные взгляды на мужчину. — Нам нужно как можно скорее добраться до границы. А то нападение повторится и…

Тут Обито подозрительно прищурил глаза.

— Не хотите ли Вы сейчас сказать, что в курсе того, что происходит? — медленно протянул и стал выжидающе смотреть на этого жутко странного типа. Как и Какаши, который поднялся со снега и устремил холодный взор к заказчику.

— В Стране Мороза идет гражданская война, — спокойно ответил, не видя смысла отпираться и что-либо скрывать. — Оппозиция пытается сместить руководство, которое ратует за укрепление связей с Конохагакуре. Однако в Стране много недовольных политикой… прогибания под Листом. И сейчас мы как раз столкнулись с теми, кто…

— Ненавидит шиноби Конохи, — Какаши закончил, тяжело вздыхая над той ситуацией, в которую они попали. — И почему нам никто не сообщил, что в Стране так неспокойно? — и, не получив ответа, ровным голосом продолжил. — Хокаге не в курсе.

— В курсе. Но правитель Страны Мороза заверил, что дипломатическую делегацию никто не тронет. Поэтому…

И вот тут Обито взорвался — подскочил к мужчине, дабы хорошенько его потрясти. А может и кунай куда засадит. Да только Какаши, который успел вовремя среагировать, не дал импульсивному мальчишке совершить настолько опрометчивый шаг. Ибо если они хоть пальцем тронут посла Кумогакуре, то это может привести к очень тяжелым последствиям для их деревни. Особенно сейчас, когда между странами и скрытыми деревнями только-только начали налаживаться дружеские отношения.

— Ану пусти меня, ублюдок! Я ему сейчас покажу, как обманывать нас!

Мысленно закатив глаза, Хатаке со всей силы сомкнул локоть вокруг шеи орущего мальчика, перекрывая тому доступ к кислороду. Лицо брюнета тут же порозовело, и Обито начал задыхаться. Но долго себя мучить он не дал, а занес локоть для удара, и… в то же мгновение был отпущен. Какаши получил желаемое — Учиха отвлекся. И теперь нужно вдолбить в эту пустую голову, что его поведение не приемлемо. Ни в каком ракурсе…

— Если ты хоть пальцем его тронешь, я буду рапортовать перед Хокаге о лишении тебя статуса шиноби, — холодно проскрежетал, на что Обито не смог сдержать злобной усмешки.

— И за что же меня лишать протектора? За то, что наше руководство посылает детей на смертельно опасные миссии? Или за то, что наш наставник не обеспечил безопасность своим ученикам? Или…

— За то, что ты не следуешь уставу шиноби, — Какаши осадил напарника тяжелым взглядом, отчего Обито даже изумлением подавился. — А в нем сказано, что мы обязаны следовать указаниям сверху. И во что бы то ни стало защищать заказчика. Поэтому, если не хочешь остаться без протектора, советую заткнуться и слушать меня — твоего временного командира. И как командир я принимаю решение продолжить миссию…

Глаза тотчас преисполнились шоком, а челюсть в неверии упала в колючий снег.

— Ты… ты… хочешь оставить Рин? — сиплым от ужаса голосом вопросил, на что ответом ему стало сухое и холодное да. И когда это короткое слово долетело до его слуха, когда Обито окончательно убедился, что Хатаке — это самое низкое, самое ублюдошное создание на земле, наивно детский взгляд заледенел, и с языка сорвалась ледяная ненависть. — В мире шиноби тех, кто не подчиняется правилам, называют мусором. Но те, кто не заботится о своих товарищах, куда хуже мусора…

Мазнул хмурым взглядом по бесстрастному лицу Какаши, который буквально на секунду явил свету свою растерянность и удивление. А затем повернулся к этому ничтожеству спиной, тихим голосом говоря:

— Я не хочу быть этим мусором.

И скрылся в пелене снега, которая опять начала накрывать это места. Он должен найти Рин. Просто обязан спасти ее и вернуть обратно в деревню — живой и невредимой. Но если он этого не сделает, то кем после этого будет? Как посмотрит в глаза ее родителям, когда сообщит, что их дочь пропала из-за них?

Как будет смотреть на свое отражение?

Да чтоб ты провалился, Учиха Хатаке мысленно рыкнул и чуть ли не бегом поспешил за своим товарищем-идиотом. А еще человеком, которого сегодня он впервые зауважал. За решимость и непоколебимость ступить навстречу неизвестности.

…

— Зачем ты её схватил?

— Используем как…

— Заложницу?! Ну ты кретин, Сатоши! Кому нужен слабый генин?

— А ну заткнулись все! — вдруг гаркнули спереди, отчего двое мужчин сразу заткнулось и настороженно покосились на своего командира. Жестокого, хладнокровного и беспрекословного. С таким лучше не спорить, да и вообще не связываться — иначе потом можно будет попрощаться с жизнью.

Как только этот бесполезный мусор заткнулся, мужчина с маской на лице сошел со снежного пригорка и тяжелым шагом подошел к Рин. Девочка стояла коленями на холодящей кости земле и, громко шмыгая носом, смотрела на багровые пятна, растекшиеся по белоснежному покрову. Её кровь. Её жизнь, которая мучительно медленно покидает это бренное тело вместе с осознанием, что это была ее первая и… последняя миссия.

Какая же она слабая и бесполезная. Не заметила врага. Открылась. И теперь вынуждена глотать слезы и надеяться, что Обито и Какаши живы.

— Ну расскажи нам, девочка, кто такая и что генины Конохи забыли в нашей Стране? И советую отвечать, а то я не посмотрю, что ты ребенок, — ледяными пальцами вцепился в ее подбородок, заставив посмотреть в свои черные глазища. Но они были не такими теплыми и ясными, как у Обито. Нет. Эти ледышки излучали лишь угрозу и ненависть. Ненависть ко всему, что хоть как-то связано с Конохой. Будь то взрослые ублюдки. Или… дети.

Рин надрывно вздохнула и дрожащим голосом прохрипела.

— Вы… вы в-всё равно меня у-у-убьете, поэтому зачем мне… м-мне отвечать?

— А ты забавная, — злобно усмехнулся, наклоняя голов на бок. Вот только потом вся эта секундная веселость резко сменилась раздражением и даже злостью на то, что его люди такие бараны. И зачем было девчонку в плен брать? — Будешь ты жить или нет — зависит исключительно от тебя. Поэтому советую показать свою ценность, иначе местной живности будет сегодня чем полакомиться.

Глаза резко распахнулись от шока, и девочка начала панически озираться по сторонам в поисках волков или чего похуже. Уж лучше быстрая смерть, чем ощущать, как твою плоть разрывают острые клыки…

— Я прост…

Тут Нохара резко замолчала, когда ее взгляд уткнулся в… Обито! В мелкого идиота, который внезапно возник в сотне метрах от них! Ну так, просто вышел, помахал врагам ручкой и крикнул им что-то матерное. При этом совсем не парясь, что его сейчас могут убить!

Обито… Ну ты и… Рин сейчас готова была выть от отчаяния и понимания, что друг у нее — придурок. Ибо кто так засаду устраивает. Если только…

…это не обманный маневр.

— Схватить его! — гаркнул командир своим истуканам, когда те даже с места не сдвинулись, дабы схватить мелкого паразита. Да только ответа он не получил ни через пять секунд, ни через десять. Ибо говорить уже было некому.

Мужчина озадаченно повернул голову в ту сторону и сразу узрел, как его люди хладными трупами осели на землю. Белоснежный снег мгновенно окрасился в алый цвет крови, которая бурно вытекала из пробитого насквозь горла. Точный, уверенный удар, забравший жизни сразу двух людей. И роль ангела возмездия, палача для убийц и отступников взял на себя маленький мальчик — невинный ангел, решительный и холодный взгляд которого говорил лишь об одном…

В этом мире люди взрослеют слишком рано

— Какаши… — Рин радостно прошептала, но затем резко расширила глаза от ужаса, когда поняла, что Хатаке будет драться один на один с сильным противником. И Обито в данном случае ему не помощник. Уж слишком он импульсивен. А еще не умеет работать в команде с Какаши.

А это была настоящая катастрофа.

— Девушку отпусти, — холодный голос заставил мужчину буквально на секунду выпасть из реальности, а затем разразиться настолько оглушающим и безумным смехом, что Нохара невольно вжала голову в плечи.

— Ну ты даешь парень, — в последний раз усмехнулся, после чего резко натянул на лицо маску холодности и суровости. — Убить двух людей с таким хладнокровием, — и перевел оценивающий взгляд на танто, на лезвии которого замерзла некогда горячая кровь. Человеческая. Та, которой люди очерняют свои светлые души. Будь то взрослый или ребенок. — Я знал, что Конохе плевать на будущее поколение. Но чтобы настолько…

Тихий хруст снега

Уголки губ дрогнули, и отступник резко развернулся назад, дабы наказать хитрого лиса.

— Слишком громко ходишь, малец.

Обито даже сделать ничего не успел, — ни увернуться, ни отпрыгнуть, — как он уже отлетел на несколько метров назад, кривясь от боли и бороздя своей тушкой снег.

— Идиот, — Какаши обреченно выдохнул, дав самую «лучшую» оценку навыкам Учиха. А затем, плюнув на этого придурка, покрепче ухватил рукоятку танто и без сомнений рванул к своему врагу.

И мужчина с превеликим удовольствием принял этот бой. Но перед тем, как сойти с места, он схватил Рин за капюшон и со всей силы бросил в сторону парнишки. Хатаке, не ожидавший такой подставы, буквально на секунду замешкался. А потом за неимением иного выбора схватил напарницу на руки. И, немного проехав по снегу, аккуратно поставил ее на землю.

— В сторону! — громко крикнул и, отпихнув эту капушу в бок, выставил танто вперед, блокируя вражеский кунай.

— Не привык я с детишками драться. Но ты меня очень заинтересовал! — и попытался схватить свою маленькую жертву. Но Какаши, ловко уйдя от цепкой руки, настоящей тенью проскользнул к врагу за спину и занес лезвие для последнего удара. Но то ли судьба в этот день решила отвернуться от него, то ли его окружают одни идиоты, сделать этого не получилось. И всё из-за Обито, который внезапно появился возле него.

Решимость в глазах, уверенность в своем решении, и Учиха… проваливается ногой прямо в сугроб, который сковывает его мертвой хваткой. Лишившись эффекта неожиданности, мальчик ошарашенно округлил глаза, когда понял, что его помощь была сейчас лишней. И даже очень.

Ну что за идиот! Какаши мысленно рыкнул и вновь заблокировал удар врага. А затем еще, и еще, пока не ушел в глубокую оборону, из которой ему никак не давали выйти. Он отступал и отбивал все выпады взрослого, сильного и более опытного шиноби. И в мыслях пытался просчитать возможный выход из этой ситуации. Ведь если этот бой затянется, то его шансы на победу значительно снизятся. Ведь чакры практически нет. Да и силы начали медленно покидать его. Вот, руку, держащую танто, уже начало потряхивать от бессилия. А глаза предательски закрываться. Он устал, и очень хочет спать…

Обито и Рин испуганно ахнули, когда Какаши начал сильно сдавать свои позиции — пропустил один удар, окрасив второе плечо алым цветом. Затем открылся для второго удара, позволив выбить оружие из своей руки. А после нога невольно подкосилась, и мальчик подставился под самый опасную атаку. И грозящую подвести его к раю.

Резкая боль, и весь мир окрасился в темно-кровавый цвет. Хатаке кое-как отпрыгнул назад и, пошатнувшись, рухнул коленями в снег. Дрожащая рука легла на левый глаз и в ту же секунду увлажнилась чем-то горячим. Но мальчик даже испугаться не успел, ибо всё его внимание устремилось к двигающейся к нему смерти.

— Какаши! — Рин испуганно ахнула, когда враг уже практически добрался до их сокомандника. А они, слабаки и трусы, даже помочь ему не могли — точнее даже не попытались этого сделать, так как внезапно поняли, что они никто по сравнению с Какаши. Просто слабые детишки, которые ничего не могут сделать против более сильного противника.

Но почему? Чем они хуже? Что в Хатаке есть такого, чего нет у них? Почему они сидят и ничего не делают?

Почему он сражается один? подумал Обито и со всей решимостью полетел к своему вечному сопернику, дабы спасти его. Дабы уберечь Рин от слез, которые та будет лить по их напарнику. И просто чтобы доказать самому себе, что он чего-то да стоит.

Время для глупостей и детской наивности уже давно прошло. Пора повзрослеть и начать отвечать за свои поступки. Но если он сейчас отступит и позволит Какаши умереть, то кем он после этого будет?

— Прощай, парень. Ты хороший шиноби. Но еще слишком мал для серьезных битв.

Нога со всей силы пнула мальчика в грудину, и мужчина, сомкнув пальцы вокруг рукоятки чужого танто, занес его над безвольным телом. Секунда ожидания превратилась в целую вечность. Но сил, чтобы встать больше не было. Как и желания бороться. Ибо адская боль, та самая, которая пронзила каждую клеточку его тела, напрочь перебила всё остальное. И сделала его…

…беспомощным.

Мужчина презрительно фыркнул и уже хотел нанести мальчишке последний удар, как вдруг весь его мир поплыл в кровавом море. Пустой взгляд затерялся в необычных глазах, горевших решимостью и непоколебимостью защитить напарника. А рука начала медленно, движимая чужими мыслями, опускаться вниз. Тело перестало его слушаться, и мужчина в одночасье превратился в безжизненную статую, смотрящую в пустоту перед собой — прямо в красные огни с необычным рисунком.

— А?..

Обито растерянно уставился на врага, который внезапно замер. Словно отключился или впал выпал из реальности, оставив глаза открытыми. Ничего не понимая, мальчик осторожно помахал перед отупевшим лицом рукой, а затем, не получив никакой реакции, повернул голову к не менее озадаченному Какаши.

— Чего это с ним?

— Ты, походу, его в Гендзюцу закинул, — спокойно ответил, смотря на могущество клана Учиха, горевшее в глазах Обито. — И почему раньше не исполь…

Так. Стоп.

Превозмогая боль, Хатаке резко присел на снегу и в полном шоке уставился на… сироту! На парня, которого подобрали с улицы! Но никак не…

— Так ты настоящий Учиха? — в полном изумлении протянул, совершенно не веря в увиденное.

— Ты про что? — Обито озадаченно нахмурился. — Я не…

Какаши подорвался с земли, когда напарник начал внезапно оседать к земле. Руки аккуратно перехватили бессознательное тело, и мальчик вновь рухнул вниз. Потрясенный взгляд опустился на бледное лицо Учиха, и в некогда холодных глазах распалилось искреннее непонимание, как такое возможно.

Обито… Учиха?!

— Что с ним? — рядом с ними опустилась Рин, появление которой резко заставило Хатаке отмахнуться от этого шока. Ведь у них еще есть кое-какая серьезная проблема. И самое главное — очнувшаяся.

Мужчина мотнул головой, отгоняя от себя странное марево, после чего с лютой ненавистью посмотрел на чертового Учиха. А вот эту тварь он убьет с превеликим удовольствием. За своих погибших жену и брата.

Вот только отступник даже с места не успел сдвинуться, как вдруг за его спиной возник… Минато. Намикадзе одним точным ударом ладони вырубил врага и, убедившись, что с ним больше не будет проблем, в полном замешательстве уставился на свою команду.

— Во что вы вляпались?

Пограничный городок, Страна Молнии

— … а потом он пробудил Шаринган и обезвредил врага. Что было дальше — Вы уже видели.

Минато кивнул, благодаря Какаши за отчет, а затем перевел напряженный взгляд к Обито, который до сих пор не проснулся.

«Видимо, доудзюцу Учиха забрало слишком много сил… придется задержаться здесь на неопределенное время. А то в обессиленном состоянии ему будет трудно возвращаться обратно. Да и с правителем Страны Снега нужно разобраться, дабы избежать повторения этой ситуации»

Задумчиво промычал и, подперев подбородок, отошел к окну, за которым светило яркое и, самое главное, теплое солнышко. Но сейчас эта благодатная погода нисколько не радовала мужчину, ибо на горизонте внезапно замаячила целая тележка проблем. И центральной из них будет далеко не конфликт между Конохой и Страной Снега. Нет. Минато больше всего волнует совершенно другой вопрос.

Что с ним сделает Мадара Учиха?

***

Ворочаясь и хмурясь, Обито пребывал на границе сладкого небытия и суровой реальности, которая готовила для него… определённые жизненные трудности. И ладно он проснётся с малой чакрой и чертовски уставшим, предстояло разобраться с противным стариканом, ещё в Коноху пилить надо. Ведь с другой стороны: в Конохе придётся не хило так отвечать за свои поступки. А именно — своеволие.

— Обито, ты как? — на глаза плюхнулась влажная повязка. Судя по запаху, смоченная в каком-то отваре. А нежный голосок принадлежал никому иному, как…

— Минато-сенсей? — прохрипел мальчик и попытался встать. С непривычки тело ломило и отдавало болью в каждой клеточке тела. Но его тут же уложили обратно. — Что со мной?

— Ну, как тебе сказать, — мужчина почесал затылок и вздохнул. — Ты пробудил Шаринган. Это если коротко.

— А это возможно?

— Если у тебя кровь Учиха, то да.

Поленья в камине мерно потрескивали. За окном метель завывала какую-то свою песню, украшая дома большими и тяжёлыми сугробами.

— Что теперь будет? — совсем тихо спросил мальчик, поджав губы, чтобы скрыть дрожь.

Он — Учиха?! Настоящий? Не просто сиротка с улицы, которого по доброте подобрали и вырастили? Неужели, такое реально? Поверить в данное оказалось очень сложно. Мысли путались, воспоминания слиплись в какой-то комок, не дающий толком вспомнить, что же произошло тогда.

Метель. Мы шли спасать Рин. Какаши чуть не погиб. Я не мог допустить, чтобы… о. удивлённо хмыкнул своим мыслям. Он полетел спасать этого индюка, который хотел бросить Рин ради доведения миссии до конца.

— Миссия выполнена. Через шесть часов отправляемся в Коноху. — уже безэмоционально сказал Минато и поднялся со стула. — Отдыхай пока. — и ушёл.

***

— Неужели тепло! Коноха, я дома! — пропел бегущий впереди всех Обито Учиха.

— Вы идите в госпиталь, а нам с Обито нужно отчитаться Хокаге.

В принципе, Минато и сам мог бы составить отчёт, но ему нужно было позарез показать своего воспитанника главе. Ибо если этот секрет утаить, проблем потом не оберёшься. Поэтому, схватив за руку удивлённого Обито, Минато переместился шуншином в коридор резиденции, оставив двух других учеников хлопать глазами снаружи.

— Входите.

Глубоко вдохнув, Намикадзе уверенным шагом подошел к столу Главы, таща за собой ничего не понимающего мальчика.

— Вот отчёт по проделанной миссии. Возникли некоторые трудности. И ещё. Шодай-сама… как бы это сказать, — замялся Минато, глянув на воспитанника. Тот тоже слегка поднял брови, явно не догоняя, что назревает. — Обито действительно Учиха.

— Я знаю, — спокойно сказал Хаширама, Минато насторожился. — Мадара же сказал, что мальчик под его попечительством.

— Нет же, — нетерпеливо перебил Минато, мысленно извиняясь. — Обито настоящий Учиха. На миссии в Кумо у него пробудился Шаринган.

На какое-то время в кабинете наступило молчание. Сенджу даже в голову прийти не могло, что Обито действительно с кровью Учиха. Если это так, то, узнай об этом Мадара, международного конфликта не избежать. Всех, кто даже косвенно связан кровью с Учиха, должны по закону забрать в свой квартал. И Мадара сделает это, но вот скандала не избежать.

Хаширама, скептически оглядев взъерошенного, уставшего и помятого мальчика, с трудом мог себе представить, что это чудо — преемник Мадары. А преемник ли теперь?

— М, ты уверен?

— Так точно, Шодай-сама. Это додзюцу Учиха.

— Хм. Даа, дела.

Назревала большая телега проблем, которую команда номер семь притащила с собой ещё из Кумо. Самым незначительным было: выведение ненадолго из строя Какаши, пока его рану не обработают. Даже конфликт со страной Снега (который, спасибо Минато, был кое-как улажен за значительную компенсацию) так не волновал, как…

— Нужно поста…

— Прошу, не надо.

Два удивлённых взгляда переметнулись к говорившему. Прекрасно видя на лбу пацана «Я БОЮСЬ», Хаширама безрадостно усмехнулся и стукнулся лбом об стол. Мысленно, конечно. Он Обито не винил — Мадара кого угодно вгонит в ужас. И если Учиха начнёт решать вопрос на кардинальном уровне, придётся… защищать мальчишку. Как бы противоречиво не звучало. И защищать ЗА пределами деревни. Как в старые-добрые времена…

***

— Как прошла твоя первая важная миссия?

От голоса за спиной, который подкрался абсолютно незаметно, Обито подпрыгнул и в страхе прижался спиной к только закрытым воротам. Ещё с того момента, как Мадара представил Обито как Учиху, главная семья переехала полностью в главный особняк. Это давало массу преимуществ. Из минусов — максимально скептические взгляды других клановых, но до них мальчику не было дела.

— С тобой всё хорошо? — осторожно спросил Изуна и подошёл ближе. Он был облачён в домашнее хаори, распахнутое почти настежь. Либо купался, либо после тренировки. — Не заболел? Всё-таки, страна морозов. Любой без подготовки там обязательно окоченеет.

Если бы заболел… мрачно усмехнулся Обито в голове и нервно улыбнулся.

— Н-нормально, Изуна-сан. Я хотел бы отдохнуть, — и быстро ретировался в доме, шмыгнув в свою комнату.

— Что-то он нервный, — протянула Наори, выходя из-за деревьев.

— Давно вернулась?

— Только что. Так есть хочется, просто ужас. Пошли, — и потянула задумчивого парня в сторону светлых благодаря фонарям улиц.

***

Мужчина сел и потянулся. Он не заметил, как его сморил дневной свет, заставив покинуть сознание на несколько часов. И то, проснулся благодаря топоту слоновьих ног, бегущих по лестнице.

О, а вот и наш слоник вернулся блаженно улыбнулся Мадара, радуясь, что Обито вернулся. Живым. Но спешить здороваться не спешил. Знал, как после миссии иногда хочется побыть одному.

Но, какого было удивление, когда буквально через пятнадцать минут этот черноволосый вихрь снова вылетел из дома и был таков.

И куда только? Ай ладно, вернётся спрошу. Работы ещё полно.

…

— Обито, ты какой-то рассеянный, — недовольно протянул Изуна, спрятав кунай в подсумок. Ведь сам отыскал и попросил тренировку, а сейчас подозрительно расклеился. Мальчик потупил глаза. — Давай рассказывай.

— Просто… — и тут его прорвало. Рассказал всё до малейшей детали, даже то, какие чувства он испытывает к Рин. Изуна и подошедшая Наори с огромнейшим интересом слушали монолог, -… я не мог дать ему умереть! Этот бака не может так просто сдохнуть, не сейчас! И я не мог оставить Рин, она же наша подруга. Меня разозлили слова Какаши. Настолько, что я готов был самостоятельно плутать в пурге и разыскивать Рин.

Изуна непроизвольно нахмурился, когда увидел, что в уголках глаз подростка собирается влага. Неужели так много эмоций испытал?

— Я защитил Какаши, потому что… он мой друг!

Внезапно глаза ослепило что-то алое, а затем мир приобрёл неожиданную чёткость. Изуна стоял в нокауте, не в силах вымолвить и слова. Наори лишь приоткрыла в шоке глаза.

— Вы чего засты… — Изуна даже сориентироваться не успел, лишь обернулся поймать взгляд брата. В этот момент послышался звон разбитой тарелки с виноградом. — Какого…

========== Воспоминания, которые хотелось бы забыть ==========

Тучи заволокли небо. А доселе тёплая погода сменилась проливным дождём, омывающим песчаные дороги и переулки. Ветви хлестали по окнам, вызывая громкий стук. Словно показывали истинное настроение человека, сидевшего в позе медитации. Вот только сконцентрироваться мешали грёбаные мысли.

Теперь ясно, какого клана ты, бастард безрадостно фыркнул Мадара, не открывая глаз. События прошлого дня оглушили не хуже баула с мукой. Мадара был искренне рад, что это произошло именно сейчас, а не четыре года назад, когда они с Обито только встретились. Ведь, мужчина не стал бы себя сдерживать.

Раз — и нет деревни. По крайней мере, большей её части, если (в худшем варианте) глава посёлка не рассказал бы, откуда Обито взялся.

Всех с кровью клана держат подле себя и женят на дальних родственниках. И Мадара бы тут же спалил к чертям ещё одну деревню. Удерживающую такое… сокровище.

Шаринган пробуждают эмоции. Обстоятельства смерти Рюзаки наверняка были сильным потрясением для мальца. Он мог теоретически пробудить додзюцу ещё тогда. И вчера, под давлением эмоций, сила снова пробудилась. Аж два томоэ.

Если Мадара мог, он бы заново пробудил Мангекё. Немыслимо! Мальчик из клана Учиха, за пределами деревни, которого явно кто-то прятал. Но кто? И главное — зачем? Если кто-то решил так пошутить, то у него однозначно отсутствовал инстинкт самосохранения.

Мадара раздражённо вздохнул и упёрся кулаком в щёку, подпираемый коленкой.

И что же такого случилось на миссии, мой маленький Обито? А мой ли?

Мысли внезапно свернули на другую тропу, заставляя мужчину хмуриться. Чей же тогда этот ребёнок?

— Мадара! — Изуна подходит к брату, невидяще смотрящему куда-то сквозь пол. — В архиве не сохранились данные о бежавших Учихах. Если только люди Гондо.

Мадара сжал челюсти, наконец увидел брата и вскочил над ним, возвышаясь грозным коршуном.

— Хочешь сказать, что ребёнок один из этих… предателей?! Тогда я лично его придушу, — но Изуна покачал головой.

— Пока мы прочёсывали местность страны, обнаружили несколько скрытых лагерей этих мерзавцев. Мадара, не гони коней. Обито может и не быть сыном кого-то из них. Вспомни, что вы нашли его в Като.

— И что?

— А то, что деревушка защищена барьером от… хм, бандитов. Точнее, Обито защищён. — Мадара нахмурился.

— Но я не видел на нём фуинов. Да и вообще, кто придумал такую тупость — скрывать ото всех беспризорника?! Это лишняя трата сил и времени. Только если… — мужчина запнулся и повернулся к брату, закончившему за него фразу:

-… это ребёнок кого-то значимого.

Наступила тишина. Неприятная такая, липкая. Мадара даже боялся пошевелиться. Нет, к такому его жизнь точно не готовила.

— Эй, ты как? — Изуна взволнованно потряс плечо брата. Тот поднял взгляд, полный… мрачной решимости.

— Поднять все записи о пропавших девушках клана десятилетней давности. Если не будет в записях, то ищите людей, которые знают что-то. Делайте что хотите, но достаньте мне эту сучку, — едва не прорычал мужчина и ушёл, заставляя Изуну рассеяно смотреть ему вслед.

Уже придя домой, Мадара столкнулся в коридоре с приползшим с тренировки… преемником, мать его. И как у Мадары вообще повернулся язык такое сказать? Но не время было просто думать — надо действовать.

Мадара словил уставшего пацана за подбородок и заглянул в глаза:

— Кто твоя мать?

— Не помню, умерла рано.

В голове Обито достаточно пусто. Лишь обрывочные воспоминания из тяжёлого детства, стенаниях и боли. Ещё глубокие светлые моменты, связанные с Мадарой. Не будь он сейчас на взводе, может и улыбнулся бы тому, что мальчик ему так радуется. Но сейчас… Мадара задушил в себе это чувство. Мешает. На место чувствам пришёл холодный расчёт.

Как и ожидалось, ничего из памяти не помогло решить ребус. Оставалось ждать вестей от Изуны. Но что-то Мадаре подсказывало, что и здесь ему прилетит птица-обломинго. Нужно было копать глубже. Настолько глубоко, что…

Ищи моих любовниц.

— К тому периоду относятся только две, — с задумчивым видом стал докладывать брат главы, зачитывая. Им пришлось изрядно поднапрячься и пихнуть своих людей посреди ночи. И пока каждая полочка в библиотеке не была перерыта, никто не вышел оттуда живым. Отсюда Изуна чувствовал себя виноватым. Но тут же успокаивал себя тем, что он — брат главы, а слово брата — закон.

Когда Мадаре надоело смотреть в задумавшегося брата, он сердито щёлкнул пальцами перед носом.

— Одна Исана, но её как поймали, так сразу убили с ребёнком. А вторая…

— Кто? — зловещим шёпотом, на что волоски на коже стали дыбом.

— А… Арья.

На минуту воцарилась гробовая тишина. Слышно было, как мерно тикают часы, как песни поют птички за окном. Мужчина… мучительно медленно развернулся, окидывая двух стоящих людей перед собой ненавидящим взглядом красного Шарингана. Конечно, к ним лично это не относилось. Но люди понимали, что стоит им сделать резкое движение — и сразу конец. Ловите хладные трупики.

Изуну словно холодной водой окатили.

— Кто такая Арья? — спросила Наори у Изуны, прячась у того под боком.

— Это… — не успел закончить, как поднялся столб пыли из-за сформировавшегося силуэта Сусаноо. Прикрывшись руками от пыли, парень удивлённо наблюдал за разбушевавшимся братом.

— Найти!

— Она умерла, Мадара! — крикнул Изуна отчаянно.

— Найти информацию! Кто был тогда в дозоре, кто упустил её, кто помог бежать, как она оказалась в Като, — моральных сил противостоять не было, все вытянулись по струнке и ушли. А Мадара ещё какое-то время стоял, невидяще смотря на разбушевавшуюся погоду и беззвучно проглатывая ошарашенные, как и он сам слова и… слёзы.

***

Изуна вылетел в коридор, утащив с собой подругу. Наори лишь хлопала большими глазами, ничего не понимая. Ясное дело. Кроме главной семьи так никто и не знал о девушке, которая прочно поселилась в… постели Мадары. Да что там, укоренилась! И согнать её было физически невозможно, ибо Мадара бил на поражение.

И сколько бы мать не билась, девчонку из другого клана (неизвестного к тому же) надо было гнать. Надо отдать ей должное — вела себя достаточно вежливо, не применяла силу и грубость. Но, чувствуя свой скорый конец, она всё же высказалась как следует. И вот после их разговора тет-а-тет, Арью как раз никто и не видел.

Предстояло узнать, кто видел Арью в ту ночь и кто помог. Одной ей было в Като не добраться, тем более когда все спят. И чем она вообще руководствовалась, выбирая этот посёлок? Ладно, не суть важно.

Ещё Изуну интересовал вопрос о вскрывшихся фуинах. Точнее, о их загадочном наличном исчезновении.

Почему мальчишка был инкогнито для бандитов? Раз он был ценной фигурой (и о нём вообще-то знали!), то что ж им мешало раньше прийти набегом в Като. Вот это предстояло выяснить. Не исключено, что над самим Обито поколдовал настоящий мастер, раз никто не видел ни следов, ни наличия.

Или может, он и для всех был невзрачной сиротой, пытающейся перебороть грубую стихию и всё-таки переплыть бурное течение жизни. С появлением Мадары всё сразу изменилось. Словно снялся предохранитель — и Обито явил свету свою истинную натуру. Ну, что за натура ещё предстояло узнать.

Его однозначно надо показать Узумаки. Из ближайших знакомых была только Мито. И хоть Изуна был совсем не близкий им человек, но всё-таки иногда с ними здоровался. Так, ради приличия.

Сейчас же ему явственно мозг выдавал картины, где Мито улыбается и шарахает его сковородой по башке, так, что даже прийти в сознание удаётся не сразу. Нервно сглотнув, Изуна качнул головой. Ну, не станет она его убивать. Не он же постоянно подначивал её мужа. Хотя вот покалечить она имела право. Чтоб неповадно было.

Чётко следуя своим внутренним инструкциям, Изуна отправил Наори на поиски… второй половины дела. А именно — найти того, кто смог помочь Арье бежать. Работа предстояла масштабная — не знай, за что хвататься, а потому нужно было задействовать все ресурсы. И потому, он отправил несколько человек из своей команды на подмогу Наори. Так, на всякий случай. Да и дело с мёртвой точки сдвинется.

В конечном счёте, счёт шёл на минуты.

Внезапно мимо пробежали детишки, таща за собой здоровенную псину на поводке. И как они только её не боялись? Или это вообще чей-то призыв?

Не успел Изуна подивиться, как в поле его зрения попал…и Хьюги, как ни странно. А точнее, Хаама со своей свитой. По рассказу брата, Изуна сделал вывод, что этот человек достаточно уверенный. Они оказались одного возраста. Одних убеждений.

— Хаама-сан, — Изуна склонил голову в уважении, и в ответ получил полупоклон. — Вижу, вы здесь уже осваиваетесь?

— Да, красивая деревня.

Губы растянула лёгкая улыбка. Изуна увидел блеск глаз. Он хорошо его знал. И смотреть на человека, восхищающегося деревней оказалось приятно. Внезапно Хаама спохватился:

— Я как раз шёл к Мадаре-саме, но, боюсь, так будет даже лучше. Скажите ему, что я готов рассмотреть его предложение о перемирии.

— И… что за перемирие? — Изуна почувствовал, как холодная капля пота стекает по виску, а улыбка превращается в натянутую гримасу. Он уже мысленно представил, что хочет сказать этот Хьюга, и это ему ой как не нравилось.

Ну, что сказать? Всё так, как и думал Изуна. И он уже представлял себе, как братец поперхнётся чаем и ещё очень долго будет материться, когда услышит новости.

Когда Хаама, озорно подмигнув хмурому Учихе, уже скрылся за ближайшим поворотом высокого здания, Изуна отмер. Помахал головой. И хотя первым порывом было тут же об этом рассказать Мадаре, — всё-таки его же обсуждали — то тут же сразу отмёл мысль. Информацию нужно подавать дозировано. И чем позже, тем лучше.

Изуна стремительно преодолевал расстояние, кажущееся бесконечностью. Но всё-таки, используя некоторые сенсорные способности, обнаружил свою цель… в госпитале.

— Что он там забыл? — тихо пробормотал Изуна. Ну мало ли, может, снова что-то со здоровьем.

Сиганув по водосточной трубе, Изуна вскарабкался на третий этаж, отворил закрытые ставни окна и тихо просочился внутрь. Палата уже пустовала.

Изуна поймал подростка уже на выходе, и то, его еле удалось оторвать от увлечённого разговора с девочкой. Она закончила перебинтовывать пепельноволосого… то есть, Какаши, и теперь полностью переключила всё внимание на второго. Изуна ухмыльнулся. Наш маленький Обито начинает взрослеть.

— Я прошу прощения, что влезаю, — Изуна не стал ждать, пока Обито соберётся с возражениями, и просто потащил за собой на выход. — Но нам пора.

— Э, стой, куда? — мальчик упирался.

— Слушай, сейчас идёт дело феноменальной важности. Нам некогда играть в игрушки. Обито, ты мне нужен, я должен показать тебя госпоже Мито.

Обито аж на месте подпрыгнул.

— Правда?! — так уж случилось, что с Мито у них обоюдно обожаемые отношения. Неясно почему. Но каждый раз, когда Обито появлялся на горизонте, бывшая Сенджу становилась просто оплотом удовлетворения и нежности. А уж если присоединить к этому ещё малышку Цунаде…

— Правда, — смеясь, Изуна взял подростка за руку и повёл в нужном направлении.

На пороге их встретила служанка. Около десяти минут они прождали на кухне, попивая чай, и к ним спустилась… красноволосый ангел. Изуна замер.

Алые волосы струились по плечам, очерчивая фигуру. Кимоно с осыпающимися деревьями сакуры выгодно подчёркивало каждую складочку.

И даже отсутствие косметики, её сонный вид не портил всю картину. Было в этой женщине… что-то чарующее. А уж когда она оперлась на косяк плечом, выгодно выставив бедро.

Парень невольно улыбнулся и блаженно выдохнул. Какая женщина…

Но вот его неожиданно ткнули под рёбра. Слюни пришлось подобрать. Изуна прокашлялся.

— Привет, Мито.

Мито кивнула, принципиально игнорируя все взгляды. А в следующий момент она уже с радостной улыбкой тискала в объятиях Обито. Ну словно мамочка, подумал Изуна. И тут же взгляд упал на чуть выпирающий живот. Так, неужели она…

— Ты растолстела, — прозвучало как приговор. Красивые глаза застекленели, лицо застыло с улыбкой. Изуна уже потом понял, что ляпнул, и это было, когда он выползал из обломков стены, корчась от боли в лопатках и голове.

— Идиота кусок! — рыкнула красноволосая фурия, схватила парня за ворот футболки и притянула к себе. — Я беременна, ясно тебе?

— О, поздравляю. Мито, не бей меня! — проскулил парень. Когда хватка ослабла, он отполз подальше. — Слушай, я вообще-то по делу. Осмотри Обито на наличие фуинов.

— А что случилось?

— Это долгая история.

Мито подозвала к себе подростка и покрутила со всех сторон, обследовав и чакрой и простыми руками. — Пусто. Давай объясни мне, что случилось, тогда будет от чего отталкиваться.

Изуна коротко пересказал события четырёхлетней давности. Мито озадаченно хмыкнула.

— Интересно. Я знаю о наличие такой технике защиты (достаточно трудной), которая способна скрыть человека на неограниченное время под хенге. А отменить её можно, доселе создав нужный якорь, к которому можно будет вернуться. То есть, защита будет сброшена, когда нужный момент станет известен носителю печати. Или обстоятельствам, в которые он целенаправленно попал.

Через двадцать минут молчания, Мито отняла руки, чакрой исследовавшие каждую клеточку тела Обито, и чётко произнесла:

— Да, скорее всего, так и есть. Это та техника, только более мудрёная. Мне нужно некоторое время, чтобы разобраться.

— Разобраться в чём? Фуинов-то уже нет.

— Но мы же не знаем, кто их ставил и зачем. У этой печати есть свои нюансы. А тот, кто ставил однозначно специалист.

Изуна заставил шестерёнки крутиться в голове, подбрасывая картинки из прошлого. Могла ли быть Арья мастером фуиндзюцу? Кто знает. Или ей помог кто-то? Эти гипотезы, построенные только спустя десять лет на самом деле мало чего могут нести за собой. Столько лет прошло, а ведь тут легко ошибиться. Тем более, что никто и не знал об этих манипуляциях.

-… в итоге, когда они встретились с Мадарой, мальчик уже был освобождён от печатей. Бандиты тут же его опознали и попытались схватить.

— Думаешь, это простое совпадение?

— Нет, в этом замешан мой брат. Можно же сделать фуин, отвечающий за голосовую команду?

— Голос помощник не надёжный, его ведь можно исковеркать. Если печать установлена на непосредственно длительную защиту, тут скорее… телесный контакт, или чакра. Да точно. Помнишь про якорь? Его можно запрограммировать на любой момент. Например, на нахождение в определённой местности, или… прикосновение к коже?

— Хочешь сказать, что печать сработала на прикосновение Мадары?

— Я ничего не хочу сказать! Это лишь моё предположение. Их же было трое там. Во всяком случае, эта версия выглядит намного реалистичней других.

— Ладно, спасибо тебе большое, Мито. Очень выручила! — Изуна быстро чмокнул Сенджу в щёку, схватил за руку Обито и вылетел из дома, пока та не пришла в себя. С Мито станется.

— Вот.

Изуна осмотрел своих подчинённых цепким взглядом и развернул бумагу. Он додумался сделать целенаправленный удар по ещё одному фронту, который бы разбил все сомнения. Но, держа в руках результаты анализов на отцовство, чуть колебался. От ответа зависит очень многое.

— Тц, — Изуна цокнул и закусил губу, свернул бумагу поперёк и сунул в карман. Его разрывали противоречивые эмоции. С одной стороны, львиная доля дела закрыта, оставались только нюансы. От Наори ещё не поступила весточка, значит, нужно идти ей на помощь. А вот как Мадара на всё отреагирует…

***

Наори уже почти убрала за собой последние следы своего присутствия, когда на порог ввалился Изуна. Он, держась за сердце, схватил её за руку и потащил на улицу.

— Куда ты меня тащишь? — прошипела девушка, пытаясь вывернуться из железной хватки.

— Ты закончила со своим заданием?

— Да, хоть и пришлось повозиться.

— Аналогично. Но у меня такие новости, что хоть стой, хоть падай. Идём, нужно рассказать Мадаре.

***

Наконец, стихия угомонилась. Мадара даже думать не хотел о его мальчике, который гуляет теперь неизвестно где. Наверное, сейчас за ним следит Изуна, чтобы не натворил глупостей. Мадаре бы кто такого присмотра поставил! Ведь, веря истории, у него все конфликты и войны начинались как раз с эмоций…

И вот, спустя несколько часов безрадостной меланхолии, когда Мадара заперся в особняке и никого к себе не подпускал, в дверь поскреблись.

— Что это? — принял протянутый документ от брата и развернул бумагу.

Flashback 10 лет назад. Музыка к нему: One Hundred Strings — Secession Studios

Он привык считать себя сильным и властным. В свои восемнадцать он уже познал то, от чего обычных детей родители закрывали в чуланах. Чтобы не увидели их ребёнка, не всучили в руки оружие и выпинули на поле боя. Мрак.

У него не было выбора. Каждый день, прожитый с мыслью о продолжающейся войне, чудовищном количестве смертей. О его истинном предназначении.

Убийца. Безжалостный и могущественный. Не терпящий противников на своём пути. Те скатывались с шахматной доски жизни, как фигурки, побитые могущественным Ферзём.

Он уже ничего не чувствовал. К боли он привык, а стоны и крики вокруг стали уже привычной песней. Разве что в голове проносились мимоходом лица, корчащиеся в муках от его лезвия катаны. Но мыслей за один даже день было так много, и с каждым днём всё чаще, что Мадара уже научился от них абстрагироваться.

Быть жестоким и бессердечным у него заложено в генах. Все Учиха воюют. Если нет войны — начинают собачиться друг с другом. А что? Дай только повод и с цепи сорвутся. Ведь сила Учиха прямо пропорциональна их эмоциональности. Чем Учиха податливее на чувства, тем сильнее его глаза.

И тем скорее он сойдёт с ума, если вовремя не поймать эту грань.

Мадара смог. Он удержал себя от желания демонстрировать всем свою силу и могущество, убивать всех подряд. Теперь в расход шли выборочно. И с особым трепетом насаживались на пики, получая невозможное удовлетворение и нездоровый блеск в глазах.

Он уже не мог жить без войны.

Жизнь приучила, что за каждый шаг нужно биться, иначе убьют тебя. В войне есть главные, и они распоряжаются твоими действиями. И одно дело, когда ты всю сознательную жизнь следуешь этим жестоким правилам. Но потом, когда юноши сменяют родителей, становится понятно, что этот круг вечен.

Мадара не чувствовал за собой права даже помышлять о чём-то светлом. Семьи, считай, уже почти не было. Осталась только мать и один братишка, из пятерых. Единственные лучики света в его мраке души. Будучи главой клана Учиха сразу после смерти отца, а было это в пятнадцать лет, Мадара держался крепко и уверенно. И со временем эта корка так приелась, что стала неотъемлемой частью жизни. Парень не испытывал каких-либо светлых чувств. Ему было всёравно.

И уж тем более в свои восемнадцать Мадара не задумывался о любви. Ками только знает почему, но он относился к девушкам практически так же жестоко, как и на войне с мужчинами. Ему не нравилась эта слабость в отношениях. Он хотел быть сильным, и он будет сильным! Отношения, семья и любовь — лишь грёзы вздыхающих девок, не знающих жизни.

А Ему важнее свобода и пространство. Он — машина для убийств. Мадара Учиха — жестокий, но прекрасный в своём проявлении ангел смерти.

И как сильно всё изменилось за десять лет…

End of Flashback

Тишина была настолько явной, что Изуна вздрогнул, когда челюсть старшего брата рухнула вниз, а глаза расширились. Бумага после яростного сжатия медленно осела на пол, искореженная и уже забытая.

Вскрывшаяся правда пробрала Мадару липким страхом до каждого хрящика в теле. Может ли быть такое на самом деле? Хотя, о чём он говорит? В жизни всякое бывает, но он отчётливо не был готов к такому повороту событий. Не так резко!

Какого это: в один день узнать, что ребёнок, которого ты по чистой случайности встретил и приютил, после четырёх лет совместной жизни оказался… родной кровинушкой. Более того, от особенной женщины, занимающей в сердце мужчины едва не первую роль.

— Не говорить… — безумными глазами смотря на стену, пробормотал Мадара.

— Но он же твой с…

— Я сказал, он не должен знать!!!

Подняли руки в капитуляции. Когда Мадара ушёл, едва не выбив дверь с петель, Изуна задумчиво ответил:

— Арья единственная, к кому Мадара испытывал подобие любви. Отсюда такая реакция, я думаю.

***

Наверное, единственное, что могло бы спасти посёлок от сию минутного сожжения — это давно умерший голос. Но Арья уже давно умерла, а значит и разыскивать в Като было нечего. Люди имели свойство со временем забывать ненужное. А земля могла уже не сохранить осязаемое, позволив остаться воспоминаниям в виде надписи на надгробной плите.

Хоть в этом они молодцы.

Сквозь густые ветки кустарников и скудных крестов в земле, едва виднелась коричневая от грязи плита небольших размеров. Проведя рукой и оставив широкий след, едва проступили выгравированные буквы.

Арья.

И всё? Это единственное, что они смогли высечь?! либо это местные такие остолопы, что не удосужились узнать фамилию девушки и написать грёбаную дату смерти, либо… накарябал кто-то не местный. Мадара вздохнул и присел на корточки, задумчиво разглядывая бесчувственный камень, на котором выбито заветное имя. Но камень не нёс душевной информации и далее был абсолютно бесполезным. Ведь, смотря на него, Мадара не мог видеть умершую за ним. Лишь воображение подкидывало разные картины из прошлого, вызывая то лёгкую ностальгическую улыбку, то горький блеск глаз.

На самом деле, когда человек умирает, его близкие плачут не именно потому, что теперь человека нет. Они плачут, потому что больше не будет никаких связанных с ним воспоминаний, а они порой дороже всяких денег. Кто-то хочет избавиться от боли и истребить умершего из памяти, а кто-то воздвигает целые мемориалы прямо в голове, каждый раз сдувая осевшие пылиночки. В этой ситуации Мадара некогда узнавал себя. Такого же, абсолютно.

Ему хотелось как можно дольше продлить хорошие моменты из жизни, высечь на подкорке сознания, чтобы смотреть и каждый раз радоваться. Только он не учёл, что в его случае, имея вспыльчивую натуру, он каждый раз вспоминал об этой неудаче (даже трагедии), смотрел на этот мемориал и хотел разнести всё вокруг. Со временем, конечно, это притупилось. Со временем ему стало почти всё равно.

— Прости, что не уберёг.

***

Lovesong — ADELE

Эпоха враждующих кланов. В это время происходили не только тёрки между Учиха и Сенджу, но и завоевание других деревень. В данном случае, Учиха нацелились на недалеко расположенное от страны Огня поселение.

Деревня оказалась в полном повиновении Учиха, так что сопротивляться им было равносильно смерти. Все добровольно выносили свои пожитки и зёрна. К их удивлению, шиноби к этому даже не притронулись. Из их рядов вышел главный — это сразу было понятно, только у лидера имелся такой взгляд и походка.

— Кто тут у нас? Местная мышка, — ухмыльнулся парень, зайдя в один из домов и притягивая девушку поближе и, осмотрев с ног до головы, удивлённо хмыкнул. — Да ещё с развитой чакрой.

— Отвали!

Мадара вывернул девушке руку, заставив ту прошипеть что-то матерное. Чёрные волосы до пояса немного растрепались, а чёрные глаза смотрели немного опасливо. Правильно, девочка. Таких, как он, бояться просто необходимо.

— Знаешь, тех, кто мне перечит, я сразу убиваю… — он поднял пальцами девичий подбородок, заставляя сглотнуть и посмотреть ему в глаза. — Но… — что он в глазах напротив увидел? Глупое отсутствие страха и смирение, с лёгким немым вызовом. Наверное, девчушка хотела скрыть свою гордость за покорностью, но глаза Мадары было не обмануть: он видит всех насквозь.

Пауза затянулась. Мужчина не хотел прерывать глазной контакт и вздрогнул, когда чужие пальчики невесомо дотронулись до его кисти. Словно электрический заряд. Он хотел что-то сказать, но слова были излишни. Казалось, в помещении откачали весь кислород, заполняя лёгкие ненавязчивым ароматом жасмина.

— Но ты живи пока. — бросил напоследок и собрался уходить, но его позвали.

— Эй, Учиха или как там тебя, — позвала девушка, наблюдая за мимикой человека.

Её последующая фраза обескуражила его до глубины души, и он ещё долго не мог выкинуть её из головы. В какой-то степени, она стала бельмом на глазу. И проживая день за днём, Мадара всё больше осознавал, что уходит куда-то в сторону. Биться как раньше внезапно осточертело. Хотелось вновь прижать к себе хрупкое тело и провести по нежной коже носом, вдыхая… цветочный аромат, который он почувствовал ещё тогда, при первой встрече. Гладить снова и снова, сновать руками по талии и бёдрам, выцеловывать каждый участочек тела. До одури хотелось чувствовать её руки на своей спине и плечах, зарывающиеся в волосы на голове и массирующие кожу. Её губы на на своих устах, утягивающие в незнакомый доселе умопомрачительный водоворот страсти.

Когда это стало зависимостью?

А в какой момент это стало реальностью?

Мадара не помнил, что происходило с ним. Мир разделился на «до» и «после», очерчивая промежуток, когда можно было раствориться во всепоглощающей нежности и… любви. Временной, всего на несколько раз, но такой желанной.

— Скажи, скажи ещё раз, — прошептал мужчина во впадинку между ключиц, заставляя тело под собой выгнуться и зарыться пальцами в длинные чёрные волосы, усыпающие её тело с обеих сторон.

— Учиха… могут любить. Они хотят любить.

Хотел ли Мадара нормальных человеческих отношений? Нет. Хотел Мадара любви? До одури хотел, так, чтобы мысли о битвах ушли на далёкий план. Он хотел чувствовать себя нужным и… счастливым?

От чтения свитков мужчину отвлекли нежные касания к плечам. Женские руки медленно опустились вниз, поглаживая кожу груди и живота. В следующий момент на плечо умостилась чёрноволосая макушка, на что парень чуть улыбнулся.

— Что делаешь? — тихо спросила девушка, ластясь к твёрдой, словно камень спине. Тёмное хаори приятно пропускало через себя тепло тела, грея обнажённые груди.

— Изучаю, какой бы барьер поставить, чтобы определённый человек из него не вышел.

— И кто же этот человек? — промурлыкала девушка, ткнувшись носом в щёку любовника и вызвав лёгкую улыбку. Мадара посмотрел ей в глаза: глубокие и чёрные. В них хотелось забраться с головой и вечно плескаться, опутываемый нежностью и… любовью. И пусть сам он был не способен дать столь великое чувство, как любовь, но он не отталкивал. Особенно её любовь. А в том, что это любовь Учиха даже не сомневался.

— А ты почему встала? — спросил Учиха, потягиваясь вверх и разминая суставы. Девушка умостилась рядом.

— Я не могла уснуть, — просто сказала она. — Кошмары замучили.

— Хочешь, я тебя избавлю от них? — прошептал мужчина, зарывшись в тёмные волосы носом и вдохнув приятный запах жасмина. Девушка прерывисто вздохнула, когда Учиха прикусил мочку уха. Хотелось растечься в блаженную лужицу от самих только прикосновений. Сам Мадара Учиха целует её в шею! Более того, уже приличное время делит ложе с ней. Нет, девушка понимала умом, что когда он уходит за пределы клана, он мог спать с другими девушками. Она понимала и не винила. Не жена же чтобы скандалы устраивать!

Ревновать, конечно, такого мужчину… глупо. Только лишняя нервотрёпка для чувствительного сердечка.

Но когда он появлялся в клане, он сразу идёт к ней. О других он так долго думать не мог.

— Арья, — тихо позвал девушку молодой человек, вызывая из пелены удовольствия. Без его губ на шее стало очень холодно, и брюнетка немного обиженно заглянула в такие же чёрные омуты. Лица оказались на минимальном расстоянии, когда пара дышит одним воздухом. И Мадара уже подался вперёд, оставляя целомудренный поцелуй на мягких губах.

И всё бы хорошо.

— О, я кажется не вовремя. — стушевался Изуна, отводя глаза. Девушка хихикнула, запахнула свой белый халатик плотнее и улизнула куда-то в дом. Оба парня проводили её взглядами, Мадара вздохнул. Нет, он бы с удовольствием продолжил, только вот… появление Изуны, да ещё с утра пораньше. Значит, дела не ждут. Глава Учиха поднялся на ноги и, негромко переговариваясь со своим братом, ушёл в сторону казарм.

— Как долго будет продолжаться твой роман с Арьей? — прямо спросил Изуна. Он бы всё отдал, лишь бы не слышать ответ, который и так был ясен как божий день, но надо было убедиться.

— Я…

— Мадара! Изуна! Я так рада вас видеть! — девушка лет восемнадцати повисла на шеях у парней, облегчённо выдыхая. — Пока работала в лазарете, всё веселье пропустила.

— Да что с нами может случиться? — фыркнул Изуна, приобнимая подругу в ответ.

Мадара ограничился улыбкой и кивком и выпутался из полу-объятий. — Кстати, Наори, раз уж ты здесь. Идём, поможешь нам с расстановкой сил на войне.

А в это время, в доме главы клана молодая девушка двадцати лет медленно расчёсывала прямые волосы, что-то напевая себе под нос. Приятная мелодия из далёкого детства.

Услышав шум в коридоре и быстрые шаги, по вскрикам «где эта хабалка?! сейчас я ей устрою!» тело Арьи решило за неё. Молниеносно поднявшись с пола, брюнетка спряталась за дверью, которую в тот момент распахнули. Сколько-то секунд было тихо. Лёгкий адреналин играл в висках, а на губах держалась лёгкая улыбка. На неё так «охотились» уже не первый раз. Странно было, что, не применяя чакру. Отдай женщина приказ, Учиха скрутили бы Арью и взашей привели к даме. Кто она? Всё очень просто, это…

— Кана-сама, ваш сын вернулся! — пролепетали из коридора, заставив высокую черноволосую женщину в красивом и искусно вышитом бордовом кимоно раздражённо хмыкнуть.

— Какой из?

— Изуна-сама пришёл, — служанка поклонилась и спрятала глаза. Кана ещё немного повздыхала, но в итоге вышла из комнаты старшего сына, громко хлопнув дверью. Арью пропирало на смех, но она держалась. Когда шаги стихли, дверь тихонечко приоткрылась и показалась уложенная в причудливую причёску русая голова. Хихикая, девушки обнялись и сели на татами.

— Ну ты прямо по ножам ходишь. Кана в последнее время сама не своя, — призналась служанка.

— Да она всегда была истеричкой, — отмахнулась брюнетка и дала гребень в руки подруги. Так сложилось, что девушки в первые часы знакомства подружились, чем привели в замешательство братьев Учиха. А ведь это служанка главной семьи!

— Я сделала новое масло, твоё любимое. Давай, нанесу на тело.

У служанки главной семьи на самом деле очень много достоинств: она готовит, убирает, является будильником и напоминальщиком, иногда пинальщиком. Но самый главный плюс её: она превосходная травница. Пусть и не квалифицированный лекарь, но помощь оказать сможет. А если в простом смысле… она делала божественные крема и масла для кожи, от которых приходил в восторг сам Мадара. Жасмин… такими успехами, её ребёнок тоже будет пахнуть жасмином.

— Ты напряжена. — Тёка медленно стянула с плеч тонкую полупрозрачную материю, и та плавно скользнула к полу, приятно обласкав нежную кожу. Арья переступила через неё и замерла, когда женские пальчики поползли от плач к талии, а затем развернули к себе. Прикосновение к животу чего-то прохладного и мокрого заставило вздрогнуть.

Тёка загадочно хмыкнула, когда смочила в тазе с водой тряпочку и стёрла следы сегодняшней ночи с главой клана. Нет, она даже положительно относилась к их «отношениям», в отличие ото всех других змей этого дома. Одна Кана чего стоит: постоянно ворчит, а не заделает ли Мадара этой… беспризорнице ребёнка? Всё-таки не клановая, не Учиха и вообще, ниоткуда взявшаяся девчонка, которую (!) привёл сам Мадара и поселил здесь. Спрашивается, нахера?! Ему надоело вечно таскаться в её деревню, чтобы услышать её голос и коснуться обнажённого тела. И, не спрашивая никого, да и кто ему что скажет, он привёз девушку к себе.

Не сказать, чтобы ей здесь нравилось. Сплетни о постоянной любовнице Мадары разлетелись, словно осенние листья с порывом ветра, хотя девушку никто никогда даже и не увидел. Кроме главной семьи, естественно, и центральной стражи.

В моменты, когда Мадара возвращался домой, Арья расцветала. Дарила ему всю себя, не прося чего-то взамен. И сама получала неземное наслаждение, понимая, что никогда и ни с кем больше не сможет быть такой счастливой. Любовь, которую Арья хранила годы, за месяцы впитывалась этим мужчиной, и ему этого, на самом деле, было достаточно. Кто бы мог подумать…

Сам Мадара влюбится?! Это же бред! Что-то на грани фантастики. С Наори он поступил резко, обломав все её надежды коротко и ясно. Никто и подумать ничего не успел, а девушка через пять (!) минут вела себя, как всегда. С Мадарой было сложно. Его не интересовали продолжительные отношения, а стариков он посылал куда подальше. А тут…

Мадара приносил ей цветы (по одному и как будто делая одолжение). Нечасто, но всё же, сам факт. Подходил сзади и закрывал глаза руками с вопросом, а кто же это. Бывало даже, Мадара тренировал её, развивая потоки чакры. Арья дарила своё тепло и любовь, даря силы на новые свершения. Она много говорила и улыбалась, готовила вкуснее всяких служанок и даже подружилась с одной из них!

Скрываясь от посторонних глаз в глубине сада, они тихо смеялись и могли быть самими собой.

В их жизни наступил долгожданный хрупкий мир, скрытый ото всех мощнейшим куполом, через который невозможно было пробиться. Когда они находились вдвоём, они были неуязвимы. Лишь когда Арья оставалась одна, зажатая между клановыми Учиха и стеной неизвестности, она искренне осознавала, что ничего не вечно.

Дверь открылась и на пороге показался серьёзный Мадара. Но… вся серьёзность пошла трещинами. Глаза скользили по открывшемуся обзору, лаская обнажённое тело девушки, которую он… любил? Нет, Мадара не может любить. Но как объяснить это щемящее в груди тепло и желание прижать к груди, закрыть от всех невзгод, быть любимым.

Арья словно не замечала его. Она позволяла служанке Учих касаться своей обнажённой светлой кожи, массируя и втирая цветочный запах. В воздухе витал аромат жасмина и полевых цветов, и он кружил голову. Заставлял вдыхать полной грудью и расслабиться. Мадара чувствовал, что дрожит. Как мальчишка, впервые увидевший обнажённую девушку. Но это… не просто девушка. Это скульптура, которую хотелось высечь из камня и запечатлеть навечно в памяти. Ещё тогда Мадара не подозревал, как сильно пожалеет об этом желании.

Когда его любимая опустилась на подушку и развела колени в стороны, предоставляя взору раскрывшуюся розу — у Мадары захватило дух и он сглотнул. Полу-лёжа на спине, Арья позволяла Тёке массировать свои предплечья, ключицы, живот, бёдра, внутреннюю сторону бёдер.

Мадара не мог двинуться с места. Ему так хотелось подойти к ней и взять, но он держался. Сильнее оказалось желание получить эстетический оргазм от увиденного. А смотреть можно было вечно…

— Что же случилось? Где она?

— Не можем знать. — пролепетали подчинённые.

Мадара хотел лезть на стены от безысходности, лишь мать важно сидела в углу: — тебе без неё будет лучше.

Впервые в жизни ему хотелось ударить мать. Он испугался этих мыслей и заместо того чтобы устроить скандал, он ушёл на улицу. Оттуда ещё долго доносились крики и стоны. Кана в этот момент немного засомневалась в своём решении. Ведь, по большему счёту, всё решает благополучие сына. И если Мадара любил эту девчонку, у Каны, как матери, не было права избавляться от девушки. Мадара ей никогда этого не простит. То страдание, что он пережил (почти шесть лет с разбитым сердцем!) — вот цена за проведённые в любви и радости месяцы.

Доходили слова, что патрульные случайно убили девчонку. Мадара пришёл в бешенство и только нечеловеческими усилиями подавил желание убивать и крушить всё подряд. Вместо этого эмоции нашли выход, горючими слезами скатываясь на пожухлую траву. Вовсю хозяйничала осень, перекрашивая листья и траву в разные цвета, и завывала прохладным ветром. На душе было горько, так, что в пору было выть, на луну.

— Как же так? Куда ты убежала? Кто тебе позволил? Почему… почему я тебя не удержал?! — голос сорвался на хрип, но затем снова приобрёл силы: — как ты могла? Я же… ты… я любил тебя. Дура!

Он понял, что любил, уже когда потерял.

Пожухлые листья волной воздуха отшвырнуло в стороны под тяжестью упавшего на колени человека. На смену крикам пришли тихие всхлипы и бормотание.

Мадара зарёкся. Это была первая и единственная любовь его чёрствой души. Другим так близко подойти он просто не позволит — он больше не собирался терять близкого человека, опасаясь, что его ждёт такая же участь. Неугодных клану невесток от Мадары быстро отгонят, хорошо если не убьют. Больше не хотелось этой боли и желчи в глазах матери, её осуждения. Ну конечно, ей легко говорить. Мужа не любила, но детей оберегала, как могла. Правда остались только двое и она цепляется за них, как утопающий за соломинку. Но, пора уже учиться плавать, мама. Хватит с них гипер-опеки и желания лучшего. Мадара сам разберётся, что для него лучше.

Проявив чрезвычайно сильный отпор, воздвигнув между ними ментальную непробиваемую стену, Кана больше не могла достучаться до сына. Теперь ни о каком перемирии ни с кем не могло быть и речи. Учихи, словно стая голодных волков, готовы растерзать любого, кто косо посмотрит в их сторону. Имея от природы очень мощную чакру, Мадара использовал её, не щадя. Горели крыши домов, падали целые здания и города… кричали люди и плакали дети… Мадара понимал, что это слабость, и это бесило с каждым днём всё сильнее. Каждый раз, окажись в его поле зрения покалеченный ребёнок, который молил о помощи, мужчина мучился противоречиями.

Кодекс велит: убивать всех. Но у Мадары рука не поднималась на детей. А если поднималась, то он долго не мог решиться. Всё-таки перед тем, как использовать катану по назначению, душа разрывалась на части. Каждый раз, на месте очередного ребёнка Мадара представлял свою возлюбленную, которую он собственноручно разрубает пополам. И тело сотрясает судорога, хорошо хоть другие не могут видеть влажные глаза, и вынимает окровавленный меч из очередной плоти. Размякший после любви, Мадара не мог долгое время войти в привычную колею, бросаясь из крайности в крайность. Душа мучилась, и это видели все. А что дальше-то? По воле Мадары, весь клан Учиха поголовно готов был выполнить любой его приказ. Но, скованный эмоциями, мог он принимать грамотные решения, верные союзу?

Старейшины качали седыми головами, Кана в душе беспокоилась за сына, коря себя за непростительную ошибку. С чувством вины она и слегла. На последних днях жизни она лишь попросила, чтобы к ней зашли сыновья. Мрачные, чернее грозовой тучи, они вошли в помещение, усевшись по обе стороны от футона, на котором лежала мать. Бледная, уставшая. Она прошла через многое, чтобы сохранить мир в семье. В конечном итоге, даже под конец оставшаяся семья раскололась. И, понимая, что ничего нельзя изменить, она лишь тихо попросила:

— Пусть сохранится голубое мирное небо для следующих поколений.

Наяву Мадара бы ни за что в этом не признался, но эта фраза стала отправной точкой, после которой он вроде как успокоился с стал задумываться о «мирном небе». Ему почему-то хотелось исполнить слова матери. Хоть и злиться на неё хотелось так же сильно, но было бесполезно — она уже мертва. Осталось настоящее, где ему пришлось разгребать тот пепел, что он успел нажечь за несколько лет, и призрачная надежда мира… с Сенджу. Так и образовалась потом Коноха.

***

Мадара поднялся с холодной земли, потянулся. Сколько он так просидел, пялясь в одну точку и предаваясь воспоминаниям, он не знал. Но отвлёк его от мыслей тревожный звоночек в голове. Такое бывает, когда чувствуешь приближение смутной угрозы.

На горизонте маячил скорый закат, самое время выдвигаться домой.

Теперь уж Мадара понимал, что жизнь удивительная штука. Такой поворот судьбы ему приготовила. И он… понял, что обрёл для себя важную частичку души, которую ни за что больше не разобьёт. На место утраченного счастья взошло новое, более яркое и перспективное. То, что Мадара по прибытии молниеносно признается во всём Обито — невероятно коробило, но ведь он должен. Нельзя поддаваться высокомерию вечно. И, уверенно преодолевая километр за километром, в душе крепло чувство… давно позабытой любви, подгоняемой его в спину и заставляя бежать домой. Возвращая желание по-настоящему жить.

========== Прошлое должно оставаться в прошлом ==========

Комментарий к Прошлое должно оставаться в прошлом

Кхм… прошу вашего внимания. В начальной главе я чутка накосячила, но момент исправлен. У Мадары обычный мангекё шаринган, НЕ вечный.

Percival — Commanding the Fury

Минато осторожно, но твёрдо шагал по вымощенному каменной кладкой полу невысокого тоннеля. В руках размеренно полыхал факел, бросая чёрные блики на стены, освещая путь. Кругом гулкая тишина, от которой невольно бежали мурашки. Ни души в этих катакомбах. И только Ками разберёт, почему хокаге решил отправить его в жопу страны Огня.

— Тц! — мужчина отвлёкся на возмущения и не заметил выступ, о который незамедлительно споткнулся. Фух, не упал. И зачем только выстроили эти катакомбы? Было бы любезно со стороны строителей ещё предоставить карту этих лабиринтов, по которым он тут плутает уже чёрт знает сколько времени! Твою ж…

Делать нечего. Всё-таки приказ хокаге.

— А это ещё что?

Блондин присел на корточки и поднёс факел к выступу, о который запнулся. Приковало внимание странная форма… стрелы. Посмотрев вправо по направлению наконечника, где была стена, Минато встал и с интересом стал разглядывать различные письмена. Но такого почерка он не видел нигде. Разве что, шифр? Но тогда кто оставил эти послания? Предки?

Всё это очень странно.

Почему в старинных тоннелях какие-то послания, которым черт знает сколько лет? А ведь кто-то целенаправленно так стрелу сделал. Чтобы повернулись. Жаль у Минато нет шарингана скопировать письмена. Хотя бы какой-то трофей.

Намиказе отложил факел к стене и достал из рюкзака свиток и кисть. Придётся так. С каждой прошедшей секундой тишина всё больше давила, свет как-то тоскливо ютился в уголке. Наконец, выведя предпоследний штрих, Минато потянулся смахнуть пыль с последнего символа.

Послышался звук отъезжающей стены, и мужчина отдёрнул руку, вставая и пряча каллиграфию в рюкзак. Когда он уловил дуновение ветерка и какой-то скрежет, то невольно сглотнул. Схватил факел и стал озираться по сторонам. Темно. Но он чувствовал, что здесь уже не один.

…

— Говорила мне мама, не трогать всякую пакость! — проворчал на бегу Минато, перепрыгивая через высокие балки и уклоняясь от копий, летящих со стороны земли. Ожившие скелеты, мать их! Словно какое-то проклятие активировалось, и Минато, поняв, что в схватке лучше отступить, так и сделал. И побежал по коридорам, на стенах которых тут же зажигались свечи. Затем выбежал в центр какой-то шахты, оборудованной различными телегами, рельсами, различной светящейся горной породой внутри и… фуинами на стенах. Причём, камни самых разных размеров были чёрного цвета, но переливались всеми цветами радуги.

Чуть помедлив, Минато схватил несколько себе в сумку и ринулся к выходу, маячившему где-то высоко в стене. До него можно было добраться по рельсам, что Минато и сделал. Но на середине остановился, удерживая равновесие. Эти падлы решили снести рельсы! И если Минато не поторопится, что они своего добьются, и шиноби окажется похоронен прямо здесь, под завалами странных цветастых камней и ещё осыпающейся с потолка кладки.

Плохо дело. Минато побежал вперёд, цепляясь чакрой в ногах за падающие рельсы. Снизу, он краем глаза заметил, на него нацелился целый шквал стрел. Моментально выхватив три куная из подсумка — ведь не хотел использовать чакру! — и разбросав их по разным стенам, тут же скрылся из пущенного смерча. Молнией лишь оставил след от куная почти перед их носом, оказался у другой стены на высоте десяти метров. А вот третий кунай не долетел — далеко. Упал и теперь погребён под завалами.

Не обращая внимания на испарину, уже собрался метнуть следующий кунай, как его руку обхватила рука из стены, заставив дёргать конечностью. Но, поддаваясь пропитавшейся чакрой лезвию, камень распался, и мужчина получил возможность улизнуть. В спешке метнул кунай к выходу, сложил печать — тут же оказался максимально близко к выходу прямо в воздухе. И собрался метнуть этот кунай непосредственно на зелёную траву у выхода, как неожиданно плечо обожгла сильная боль. Прицел сбился. Кунай был пущен ввысь, в то время как Минато мешком летел вниз, болезненно морщась.

Попали, зараза.

Со страхом видел, как откалывается с потолка огроменная глыба и несётся на нему в ярком намерении раздавить. Прошла лишь доля секунды. Минато прикрыл глаза, сконцентрировался. Внизу уже вовсю ликовали скелеты. Ну конечно, им удалось сбить шиноби и оставить его под завалами. Но они не учли… что это жёлтая молния Конохи!

Распахнув глаза, Минато сконцентрировался, переместился к выпадающему из скалы кунаю и чудом успел зацепиться за край здоровой рукой.

— Чё-ё-ёрт, — прошипел, понимая, что не может использовать левую руку, чтобы подтянуться. А потолок тем временем уже намеревался его похоронить. А Намикадзе совсем не планировал умереть на таком… глупом задании. И ведь чакрой прилепиться проблема! Что же делать?!

Приняв ещё одно решение, которое с вероятностью могло не получиться, Минато вздохнул. Выбора не было. Надо рискнуть ещё раз.

Минато отпустил скалу, полетев вниз, и здоровой рукой полез в подсумок. Когда он метнул кунай в просвет пещеры, понимая с облегчением — попал! — как вдруг бедро пронзила ещё одна стрела, заставив охнуть от неожиданности. Такими темпами его быстро нашпигуют на копья. Из последних сил Минато использовал чакру, оказался на выступе и с Божьей помощью поковылял на выход. Сзади ещё слышались возмущённые вопли оживших скелетов, но… они уже далеко позади.

Минато вывалился на поляну как раз в тот момент, когда последний камень завалил проход.

— Ками, спасибо.

Но не время было разлёживаться. Минато должен остановить кровотечение, иначе умрёт от потери крови. Вынимать сейчас стрелы было крайне опасно. Поэтому, сцепив зубы, шиноби похромал в сторону заката. Там, по расчётам, должно находиться более-менее крупное село. С лекарями.

Надеюсь, я не умру по пути… покрываясь холодным потом, подумал Минато и скривил губы в подобии улыбки.

Спустя минут пятнадцать, показавшихся Минато вечностью, он выбрел на площадь небольшой улицы селения. Одноэтажные деревянные дома уныло стояли, поблёскивая в свете солнца. Как только блондина заметил редкий народ, то они тут же поспешили по домам.

— Эй, подождите! — кликнул он тихо, потянувшись рукой вслед. Не успел он отчаяться, как сзади появилась старушка.

— И потрепало же тебя, ступай за мной.

— Здесь есть лекари?

— Я помогу тебе. — Они зашли в один из таких ветхих домиков, и Минато усадили на кушетку.

Жилет был безоговорочно испорчен, так что можно было и не переживать на его счёт. А вот чтобы вытащить стрелу, нужно было сначала сломить её пополам, ибо чувствовать, как ока выходит задним наконечником… так себе удовольствие. Поэтому, сцепив зубы и на глазах чуть удивлённой старушки, Намикадзе правой рукой сломал наконечник со стороны груди, игнорирую болезненную вибрацию из шебуршения раны. Затем то же сделал и со второй стрелой в бедре, слава богу, не задевшей кости.

Он кивнул старушке, чтобы вытащила древки. Та кивнула, подошла со спины. И одним резким движением выдернула дерево, заставив тело парализовано выпрямиться. Он шумно выдохнул, когда и второе древо оказалось вне его тела. Вытер пот со лба. Но это было меньшее, что его сейчас ждало.

Стрелы, которыми кидались эти мертвяки, могли со спокойной душой нести за собой какую-либо доисторическую заразу, от которой человек бы окочурился. Но Минато шиноби стойкий и не позволит себя убить ТАК. Надо держаться. А пока, предстоит вытерпеть обработку ран… он не сдержал болезненного стона, когда распоротой кожи коснулась ватка со спиртом (или чем там), и это было вдвойне болезненно, чем вытаскивание стрел. Сцепил зубы.

— А почему вы живёте в этой глуши? Почему не переберётесь в деревню? — спросил хрипло, стараясь отвлечься.

— Так это, мы не можем. Это наш дом, оставленный предками, да и обязательства у нас есть.

— С кем? — насторожился.

Старушка вздохнула и села напротив: — я не должна никому об этом рассказывать, но ты единственный, кто зашёл сюда за пять долгих лет после войны и отшельничества. — Взяла марлю, приложила к ранам и стала забинтовывать. Дыхание мужчины постепенно выравнивалось, а глаза от усталости стали смыкаться, но он держался. — Они называют себя Гондовцами и контролируют ближайшие посёлки. На их счету множество краж, арестов и убийств. Ну это понятно, тяжело быть изгнанниками.

Гондовцы? Что-то знакомое. Минато стал быстро ворошить память.

— А откуда они?

— Из Конохи. Точно не знаю, что у них там случилось, но скандал был знатный. Тогда ещё много кланов на ушах стояло.

Так, время разрозненности внутри кланов. Скандал пять лет назад, военное время. К тому времени относится несколько битв, одна из которых произвела большую феерию для всех. И это… Учиха? Но это же не логично. Учиха же все живут вместе, не мешая кровь. Не могли же они раздробиться… или я что-то упустил?

— А вы знаете что-либо из их особенностей?

— Видела, что у них всех красные глаза. — И всё, большего Минато не надо было, чтобы понять — это люди Учиха. Но почему они держат эти сёла в осаде? К чему-то готовятся?

Эпоха войны, с чего всё началось… если глубоко вдаваться в курс истории Учиха, то в тот период произошли смерти троих братьев Мадары и Изуны. Это оставило неизгладимый след на психике людей и истории в целом.

— А предводитель у них молодой парень, серьёзный такой, целеустремлённый. Уж не знаю, чем ему клан Учиха не угодил, но на их главу он определённо точит зуб.

Губы шиноби дрогнули в удивлении и неверии. Чёрт возьми, не может быть. Ссылочные Учиха готовят… нападение?

О нет! Надо срочно предупредить Хокаге!

Но едва Минато дёрнулся с места, как зашипел от невыносимой боли. Но я не смогу сам добраться. А птицу могут увидеть и сбить, и потом меня найдут.

— Ты куда?

— Мне срочно нужно идти! Пожалуйста, дайте лошадь, я заплачу.

Старушка ещё повздыхала, наблюдая за решительностью молодого шиноби, стоящего уже в дверях, и крикнула: — Роуши! Подойди, пожалуйста. Он единственный шиноби, и прибывает сюда только когда гондовцев нет. Будь любезен, сопроводи этого молодого человека домой. Он сказал, заплатит.

Минато согласно покивал, когда смуглый мужчина с красной бородой хмуро осмотрел его с ног до головы.

— Я не буду тратить на тебя время. — Внезапно он использовал призыв, и вот уже рядом стоял необычайной красоты феникс, распушивая огромные перья хвоста. Его рост в холке достигал плеча Минато. — Феникс доставит тебя туда, куда нужно. Деньги вперёд.

Челюсть с грохотом рухнула на пол, и Намикадзе в шоке уставился на чудо-птицу! Рот безмолвно то открывался, то закрывался, а подрагивающие руки суматошно рыскали по жилету джоунина, дабы найти эти чертовы деньги. И когда ему, наконец, удалось выудить всю имеющуюся наличность, хозяин феникса выхватил свою плату. Что-то нашептал своему призыву. А затем… просто свалил, оставив Минато в полном… удивлении.

Покататься на птичке из сказок? Да с удовольствием! Быстро и… не очень безопасно.

***

The Trail — Percival

Наори посмотрела на небо, затянутое грозовыми тучами, и вздохнула. Погода совсем не радовала. С севера задувал промозглый ветер, трепля распущенные волосы. А разряженный воздух был насыщен какой-то тревогой. Словно сама природа хотела нашептать о том, что должно что-то случиться; и лучше им спрятаться дома, чтобы избежать пугающей неизвестности, поднимающейся с горизонта.

— Сегодня пасмурно. Давай зайдём поедим лапши, что-то я проголодалась.

— Тебе нельзя есть лапшу, растолстеешь.

— Ну чего ты такой бука? Что случилось? — Наори тронула друга за плечо, но тот лишь дёрнулся и поджал губы.

— Ничего. Тревожит меня отсутствие Мадары. Он не должен оставлять клан.

— Понимаешь, Мадара должен переварить мысль, что у него есть сын, тем более от любимой женщины. И вот уже несколько лет они жили вместе. Ты можешь представить его шок? Лично я бы точно зависла.

— Наори, мы шиноби, и надолго раскисать нам не дозволено. Мадара не…

Подул ветер, принеся с собой вздыбленные мурашки по телу. Изуна приоткрыл рот, ощущая, как его сенсорные способности отчаянно бьют тревогу. И не зря. Несколько десятков мощных очагов чакры стремительно неслись в сторону квартала Учиха, ни на секунду не останавливаясь. Они бы даже с количеством чакры Мадары померились. Изуна понял, что надо делать, уже когда до встречи оставалось меньше двух километров. Парень схватил локоть Наори и толкнул её в сторону домов:

— Скорей, поднимай тревогу, созывай наших! На нас напали! — и отвернулся, в голове проектируя план столкновения.

Один он точно не выстоит. Но вот выступить парламентёром ему никто не мешает.

То тут, то там за десяток секунд стали выбегать Учихи, недоумённо озираясь по сторонам. Они выбежали на звук сирены — Наори пулей донеслась до башни и стала бить в гонг, призывая всех к оружию.

— Всем приготовиться, враг силён и опасен, не нападать без приказа! — рявкнул Изуна, активируя шаринган. Его примеру последовали остальные, и у некоторых от удивления пооткрывались рты. Даже зам-лидера не смог сдержать ошеломлённого выдоха.

— Ну привет, братишка, — криво ухмыльнулся вышедший из тени деревьев до боли знакомый человек, которого Изуна много лет назад похоронил в своём сердце и под землёй.

— Не может быть! Ты умер! Мы собственноручно тебя хоронили! — рявкнул Изуна в отчаянии, всё не веря своим глазам. Руки невольно задрожали, а вот человек напротив как раз-таки был само спокойствие. Облокотился о катану, ухмыляясь.

— Ну, видимо, где-то напортачили, — фыркнул и оглянул окрестности квартала. — Вижу, вы здесь уже обжились. Красивые дома. Жаль, что придётся всё здесь уничтожить. Наверное, Мадара знатно потрудился.

Изуна понимал, что тактику озвучить не успеет, а потому оставалось лишь надеяться на зоркость клановых. Он покажет на пальцах сигналы. Изуна и тут понимал, что нужно как можно больше тянуть время и выведать информацию.

— Где ты был? Почему не вернулся? И почему ты с… ними?

— Говори прямо, Изуна. — Парень смахнул с плеч длинный чёрный хвост и уже жёстко посмотрел на оппонента. — Я предводитель людей Гондо. За столько лет вы не смогли нас вычислить и истребить. Спасибо вам за это.

— Так ты пришёл мстить?

— В какой-то мере да.

— Но за что?!

Изуна по инерции выхватил катану из ножен и тут же скрестил её с мечом подлетевшего брата. И глаза того сверкали странным красным рисунком.

Кровные братья. Эпоха враждующих кланов. Неужели она ещё не прошла? Но тут другое. Здесь раскол клана, а значит, гражданская война. Война, которая унесёт сегодня ещё много жизней великого клана, и за что?! За какую-то месть?

— Нока, прекрати этот абсурд, прошу, — прошипел Изуна, сдерживая натиск. — Тогда никто не пострадает. Я обещаю.

— Ты?! — парень рассмеялся и, была бы возможность, плюнул бы в некогда любимое лицо. — А что скажет Мадара на этот счёт? Впрочем, это не важно. Для него у меня тоже есть сюрприз.

Кто-то из девушек зажал рукой рот, сдерживая то ли страх, то ли всхлип. Их тела пробирала дрожь, как и всех собравшихся Учих. И пусть в численности они не уступали, но вот по чакре… очень существенно. И у кого бы тут поджилки не тряслись? Бывшие родственники, теперь уже кровные враги. Кто бы мог подумать.

— Ты не оставляешь мне выбора.

— А у меня его не было никогда. — Нока скривил губы в презрении, и Изуна заметил в их шарингане странную вещь. Были только красные глаза, без томоэ! — Я всегда был сыном главы и также имел право на жизнь. На той войне многих не стало. И отец погиб, от руки врага. И что вы сделали? — он уже рычал. — Ничего. Заключили с ними союз! С теми, кто порубал нас, как шавок в подворотне!

— Так что ж вы на клановых идёте, а не на Сенджу? — чистая провокация и отвлечение, а сам Изуна в это время махнул пальцами своим, чтобы начинали. Ему совершенно не хотелось биться с братом, который внезапно вылез из прошлого. Это больно. Чертовски больно, когда родной брат пришёл тебя убить.

Изуна краем глаза увидел, что люди начинают двигаться. Кто-то убежал на крыши, уводя за собой несколько противников, кто-то вступил в схватку прямо здесь, крутясь, словно юла от стремительных атак. Слышались выкрики техник, стоны боли от полученных ран, звуки от создаваемых дзюцу, которые с тем же масштабом разрушали жилища.

Наори распалась на множество фиолетовых бабочек. Ей никак нельзя было умирать! Она была лекарем. Но это пол беды. Если Мадара узнает — он никогда себе не простит. А Изуна тем более.

Неожиданно Нока оскаблился. Этот оскал не предвещал ничего хорошего, ибо такой бывает только у безумцев, поставившим целью убить. Но ведь Нока не был таким. Что его изменило?

Отвлечённый воспоминаниями, Изуна еле успел увернуться от выпада, отскочил и контратаковал. Уйдя вбок, Нока задел лезвием ткань на плече, чудом не порезав кожу. Ведь клинок может быть отравлен. Изуна правда не хотел драться с братом. Это было чертовски неправильно!

Время будто остановилось. Изуна замер, не понимая причину остановки, и лишь когда Нока, улыбаясь, кивнул ему куда-то за плечо, обернулся… чтобы увидеть, как Наори смотрит на него в безграничном ужасе. С губ текла струйка крови, а опустив напряжённые глаза ниже, парень заметил клинок, торчащий из груди девушки. Он не мог поверить. Нет, это не возможно. Наори же скрылась. Как её нашли?!

— Наори! — воскликнул Изуна, но было поздно. Нока, держа всё ещё тёплую кожу плеча, резко выдернул лезвие, заставив тело покачнуться. Казалось, прошла вечность, прежде чем девушка, прикрыв красивые доселе фиалковые глаза, неаккуратно упала набок. Под ней тут же стала разрастаться лужа крови. — Нет…

— Хм, ты ведь любил её? Теперь ты знаешь, какого это. Братик.

Сердце отстукивало бешеный ритм, грозясь пробить грудную клетку, и хотелось кричать от боли, пронзившей каждую клеточку тела и души. Разрывая, растворяя на атомы, сжигая, собирая, склеивая и снова сгорая дотла. В глазах потемнело. Ярость. Давно её не было на горизонте, всё пряталась где-то за деревьями. И сейчас с радостью завладела разумом молодого Учиха, грозя лишить любых мыслей, и прибавить лишь одно желание — убивать. Закрутить в узел. Казнить. Сжечь. Нет.

Кинуть в самое жестокое гендзюцу в мире, чтобы каждая клеточка тела убийцы горела в яростном и неконтролируемом огне. Чтобы его грудь разрывалась от лезвий вновь и вновь. Боль. Отчаяние. Ненависть.

Изуна схватился за глаза, выстанывая заветное имя и судорожно всхлипывая. А очи болели, нет, их пекло огнём. Боль, словно мясорубка, прокручивала все внутренности.

Шаринган менял свой узор, кружась и застывая под веками готовностью… разнести это бренное тело на куски. Уничтожить.

Улыбка сползла с лица, когда Нока увидел метаморфозы младшего брата. Припоминая, Мадара тоже страдал от Мангекё в первое время, а в первый раз использования и вовсе чуть волком не выл. Но сколько бы Нока не бился, ему пробудить вершину шарингана не удавалось. Итеперь он вынужден сомневаться, сможет ли выстоять против носителя Мангекё? Нет, он обязан. Сам это затеял и должен довести дело до победного конца.

Они должны страдать. Они будут страдать, оплакивать погибших и чтить людей Гондо, как сильнейших из Учиха. Нока обязан добраться до власти! И с одной стороны хорошо, что Мадары сейчас нет в Конохе — он не умрёт в первые десять минут битвы, — но с другой, он ведь не до конца займёт шаткую позицию главы. И когда Мадара вернётся, ему придётся отвечать за поступки. Но сейчас — Изуна. Тоже коварный противник, которого опасно недооценивать.

Сейчас, когда он наиболее уязвим, Нока должен нанести решающий удар. Выставив катану, он полетел на брата с намерением убить. Не долетел каких-то пол метра — вписался в странную преграду, отлетев на несколько метров. А раскрыв глаза, увидел силуэт возвышающегося полупрозрачного скелета. Сусаноо.

Нока скрипнул зубами.

…когда Мадара прибыл на место, то, отчаянно озираясь по сторонам, выискивал глазами заветные лица.

Он похлопал глазами, в надежде сморгнуть удивление, но это оказалось правдой. Изуна, находясь внутри своего Сусаноо, гонялся за врагом в надежде прибить его. И вообще не замечал ничего вокруг. Но тут… Мадара оглядел местность и взгляд задержался на лежачем силуэте в луже крови. Губы тут же затряслись, а ноги понесли вперёд. К телу. Быстрее. Чего ты плетёшься?

Он рухнул рядом, подгребая себе на колени голову и грудь девушки. Длинные волосы слиплись, лицо перепачкалось в грязи и крови, изо рта тянулась подсохшая алая струйка. А в груди… дыра.

— Нет, нет… Наори, ты не можешь умереть. Не сейчас, — губы скривились, а руки отчаянно затрясли бездыханное тело. Мадара прижал её к себе, широко распахнув увлажнившиеся глаза. — Пожалуйста…

Отчаянная мольба канула в могильном холоде её губ и некогда блестящих озорным светом глаз. Сейчас же они прикрыты, не до конца, позволяя тешить себя надеждой, что девушка просто дурачится. Что она действительно смотрит на тебя и вот-вот засмеётся, когда ты скажешь «чего ты так смотришь?». И ответит, так ласково, как всегда: «ты просто прекрасный, что невозможно отвести от тебя взгляд»

Но взор не реагирует. Голова запрокидывается назад, открывая белоснежную шею, и мужчина тут же прижал охладевшее тело к себе.

Не уберёг. Не успел. Да что же это такое! Уже вторую дорогую его сердцу девушку убивают, и он не может прийти вовремя и защитить.

Увидев брата, Изуна облегчённо выдохнул и кивнул своему товарищу, чтобы на несколько секунд отвлёк врагов, а сам подскочил к Мадаре.

— Хорошо, что ты вернулся. Иди за Обито.

— Что? — безжизненно спросил, не понимая смысла. А когда посмотрел в обеспокоенные глаза брата, вскинулся: — ЧТО?!

— Давай, у тебя больше сил, чем у нас. Мы сдержим их, а ты иди в храм, отсюда к югу. Их много, спаси сына. Теперь, только он… у тебя остался.

— Изуна, но ты едва стоишь на ногах.

— Мы справимся! — рыкнул Изуна и толкнул брата в плечо: — Иди же!

Ему не надо было повторять трижды. И теперь, размяв плечевые суставчики, Изуна положит конец Гондовцам. Своему прошлому. Здесь и сейчас.

***

Убегая, он всё-таки мазнул взглядом по врагу Изуны, и тот показался ему смутно знакомым. Но, будучи глубоко в себе, Мадара не стал вдаваться в подробности. Самое главное — Изуна пока в порядке, и с ним его верный товарищ, всегда прикрывающий спину. Мадара за это был более-менее спокоен.

И зачем только им Обито понадобился?, — подумал Мадара, преодолевая сопротивление ветра. И с каждой сотней метров, удаляющейся от Конохи, Учиха всё чаще замечал в кустах уже мёртвые тела в бежевых костюмах и плаще. Фирменная одежда Гондовцев. Кто, интересно, их положил? От кого отбивались? Неужели клановые прямо досюда их теснили?

Зелёная трава обагрилась кровью. Мадара теперь шёл просто быстрым шагом, вглядываясь в каждый угол развалин, куда привёл его алый след. А ведь раньше всё было цивильно, и тут спокойно жили монахи. Одно большое здание для служений, длинная высокая лестница к нему. А внизу шло несколько малых домиков, предназначенные для проживания людей. Сколько времени понадобилось, чтобы разнести большой храм со всеми ступенями, вырвать с корнями многовековые деревья вокруг. Вообще, руку поднять на невинных людей. Коих лежало по углам немало. Если не все.

Мадара хмурился. Его искренне поражала человеческая натура, которая так и требовала страданий и для себя, и для других. Даже он сам. Такой же зверь внутри, которого он собственноручно запер в клетке. А если её открыть… выплывет и не захлебнётся ли мир в крови?

Во всяком случае, люди бывают разные; на Мадаре свет клином не сошёлся. Да и есть личности, способные его зверя успокоить. На время. Поэтому, наверное, он согласился на перемирие. Устал. Истерзанная душа требовала покоя, ведь, бойня не заполняет пустоту внутри. Зверя заперли. Но… к каждому замку есть лазейка.

Если испугаться можно было сильнее — он бы уже лежал на спине без сознания. Как нормальный, не особо знающий войн человек. Но, перешедший множество битв, в его понимании «испуг» — это… оцепенение.

Тело словно парализовало тысяча иголок, приморозив холодным снежком, тем самым ещё вызывая противные мурашки. Как он давно не чувствовал себя настолько уязвлённым.

Смотреть на них было невыносимо.

Какой-то непонятный мутант держал над головой за вороты футболки подростка. Тот сердито сверлил его глазами, но молчал, в то время как с губы текла тоненькая струйка крови. Сильный мальчик.

Губы сами прошептали его имя. Обито чуть повернул голову и немного растерялся. — Дядь?

— Какая встреча, — грубым голосом протянуло существо, держащее пацана за одежду. Теперь он развернулся полностью, заставив Мадару чуть скривиться от неудовольствия.

— Вот и он, великий Мадара Учиха, — пророкотал мужчина, чья чёрная маска закрывала половину лица, а зелёные глаза на чёрном фоне белка не мигая, прожигали дыру во лбу Учихи. — Как раз тебя жду. Представляешь, хотел пару детишек убить, а этот сопляк не дал. Кстати, он ведь… твой сынок, верно?

У Мадары внутри всё похолодело. Не так он представлял это. Но, видимо, судьба хочет, чтобы все счастливые моменты в его жизни добивались потом и кровью. Как наказание за нечеловеческую жестокость. И за кровь, которой обросли его руки…

— Отпусти его, — сказал холодно мужчина, стряхивая с себя противные лапы оцепенения. Ну в самом деле, он Мадара Учиха или кто? Великий ниндзя их времени, и испугался какого-то… а кто это вообще? — Кто ты такой?

Незнакомец фыркнул и отшвырнул от себя пленника, как нечто ненужное, а сам почуял что-то помасштабнее, чем нарезка какого-то мальца. Крупная рыба. И с ней он с удовольствием пободается — не зря ведь жил столько лет! Обито спиной проехался метров пять, оставляя за собой борозду, и въехал лопатками в осколок стены.

Проводив полёт сына прохладным взглядом и убедившись, что тот лишь потерял сознание, Мадара вперился взглядом в незнакомца. Едва не убийцу его кровинушки. Ками знает, что случилось бы, если Мадара задержался на минуту. Возможно, встретил бы здесь лишь хладный трупик подростка, считай, недавно только узнавшего едва не смысл жизни.

Сначала смерть Арьи. Потом вскрывшаяся правда об Обито. Ещё хорошо, что Мадара не успел вычислить, по какой причине его любимая погибла, оставив ребёнка одного, иначе всем виновным однозначно пришёл пиз… а теперь ещё Наори. За что ему такая напасть? Краем глаза он заметил шевеление и понял, что мальчишка из команды Минато подоспел спасти товарища, закинул руку себе на шею и улизнул с поля битвы. Хорошо.

— Ты посмел тронуть моего сына, и за это умрёшь, — холодно сказал Мадара, на что мутант заинтересованно хмыкнул под маской. Сквозь швы на загорелой коже стали пробиваться лоскуты чёрной материи и в конечном итоге вырвались наружу. Маска, доселе крепившаяся к спине, оторвалась и с открытой пастью полетела на Учиха. Врезалась в землю, где он стоял, подняв столб пыли. Шаринган видел, как следом понеслись ещё две. А мутант тем временем складывал ручные печати.

— Катон: Великий огненный шар! — стандартная техника, от которой все в основном сжигаются тут же, ибо радиус немаленький, и скорость создания двухсекундная. Но шиноби этим не пронять. Поэтому Мадара не удивился, когда этот перешитый хер вынырнул из-под земли у него за спиной. Мадара отклонил корпус, уходя из-под чужого шквала стихий, вызванным этими самыми масками на чёрных верёвках.

Вероятно, он пропускает через них чакру. Как марионетка.

Земля стала раскалываться под ногами, заставляя двигаться. А следующим ходом это чучело возомнило себя победителем: что-то гоготнул и, заставляя маски вместе с чёрными телами отделиться, стал складывать печати. Мадара закатил глаза.

Когда четверо субстанций в белых масках стали около рта концентрировать мощное количество чакры, Мадара нахмурился и нырнул руками в карманы. Вот, его извечное оружие — всегда с ним! Правда, запечатанное. И когда с каждой маски понеслась струя каждой из стихий, Мадара успел призвать свой гунбай и отразил атаку. Взмыл в воздух, преодолевая сопротивление. Хотел сквозь шквал огня пролизнуть к основному телу. Впрочем, тактику пришлось сменить, ибо тот оказался за спиной намереваясь проткнуть мужчину острыми копьями.

Как бы не так. Шаринган уловил это движение, и Мадара развернул корпус, отшвыривая от себя Какузу полупрозрачной рукой синего скелета, как надоедливую мошку. Все атаки, создаваемые Какузу, шли в огромный разрез с опытом и стратегией Мадары. Как человек, фактически родившийся на войне, Учиха знал, как вести битву к победе. И потому почти не напрягался, поддаваясь рефлексам.

— Катон: великое огненное уничтожение!

Какузу понял: здесь придётся действовать деликатнее. Одно неверное движение — и Учиха сотрёт его в порошок. Уж теперь-то он понял, с кем решил сразиться. Вот только времени на размышления ему не дали. Из-за огня сразу показался синий скелет, метра три в высоту. И моментально кулаком припечатал доселе бессмертного Какузу в землю, оставив там глубокий кратер. А когда Какузу решил раскрыть глаза, то сознание тут же стало плыть, пока вовсе не ушло. Вместе с жизнью.

Все маски рассыпались, и раскаленный ветер стал уносить лишь прах былого могущества. Мадара фыркнул, когда посмотрел на этого жалкого червя. А затем настоящим ураганом устремился к Обито и… брату. Надеясь, что тот не разделил участь бедной Наори…

***

Small Crime — Damien Rice& Lisa Hannigan

Независимо от времени суток, дня недели и погоды, Хаширама всё равно оставался Хокаге. И это нормально — круглые сутки проводить в резиденции. И совершенно естественно — спать за столом, уткнувшись лбом в очередной документ. И заместо чернильных печатей пускать на бумагу слюни. Ибо сон был так сладок… до поры до времени.

Его отдых наглым образом потревожили, влетев ураганом и едва не снеся за собой со стола все бумаги. А следом ему на колени прыгнула его любимая племяшка, в которой он души не чаял. На лицо сразу заползла широкая улыбка, а сильные руки аккуратно прижали хрупкое тельце к себе. Ну как хрупкое…

— Ох.! — выпучил глаза, когда подросток существенно заехала дяденьке в солнечное сплетение. Неосознанно, конечно. И он даже представить себе побоялся, какой силой эта девчушка будет обладать потом… — малышка Цунаде, ты чего здесь?

— А меня папа взял с собой! Сказал, тебе нужно помочь, — весело пролепетала она, счастливо улыбаясь. Вот, мало ребёнку надо для счастья. Лишь доброта и любовь, и тебе вернётся вдвойне.

— Ну-у, не знаю. Это всё же документы, на них нельзя просто рисовать, — наигранно задумался Хокаге, потом увидел насупленную моську племянницы и потрепал её по волосам, улыбаясь. — Ладно, иди на диванчик. Кста…

В кабинет зашёл альбинос, укутанный до зубов в вооружённую броню.

— Ты чего так оделся? — удивился старший брат, поднимаясь.

— Собираюсь в Туман решать политические вопросы.

— А чего хмурый такой? Политикой надо заниматься с улыбкой, дорогой братец. И погода испортилась. — А ведь так хотелось после работы пройтись по улочкам с Мито, наслаждаясь теплом. А тут…

— Да… предчувствие плохое.

Внезапно за окном мелькнуло что-то большое и красное, напоминающее большую птицу. Хаширама выглянул из окна… и потерял челюсть. Подошедший Тобирама лишь брови вскинул. А вот глаза малышки Цунаде зажглись таким небывалым восторгом, что мужчинам стало ясно — сейчас кого-то растащат на сувениры.

Лишь потом Хокаге заметил кое-как слезшего со спины величественной птицы своего подчинённого. Помятого. В крови!

Мигом стёр все эмоции. Втроём, подрагивая от волнения, они добрались до крыши. Как раз в тот момент, когда Минато что-то говорил Фениксу, а тот кивал. Когда Цунаде пискнула — услышали все. И даже Феникс понял, что пора валить, ибо дело запахло жареным. Повыдергивают ему сейчас все перья из хвоста. И потому, едва успел исчезнуть в обратном призыве. Девочка надулась.

— Минато, в чём дело? Что случилось.

— Хокаге-сама, важные новости… на Коноху готовится нападение. Я спешил изо всех сил. Это люди Гондо, они пришли в…

— Ты хотел сказать, квартал Учиха? — просто бросил Тобирама, с каким-то садистским удовлетворением наблюдая, как некогда врагов постепенно истребляют.

— Тогда мы должны это прекратить. — Увидел настолько сильное нежелание вмешиваться у брата. — Учиха тоже часть Конохи, поэтому мы не можем допустить их уничтожения! Отправляйся туда с отрядом, — отрезал Хаширама и быстрым шагом с ошарашенной Цунаде направился к себе в кабинет. Тобирама тихо рыкнул и спрыгнул с крыши резиденции.

Всё-то этим козлам спокойно не сидится. Постоянно то война, то разборки. И почему мы должны вмешиваться?! И где самый главный козёл? Сенджу вбежал в ненавистный квартал и стал озираться по сторонам. Но, кого бы он ни засёк, нет и следа Мадары. Это подозрительно. А ещё удивительно, ведь Гондовцы — это тоже люди Учиха, и пришли мстить. За ссылку? Возможно. Но сейчас не это важно. Проблема была в том, что для Тобирамы они все были на одно лицо.

Кого бить?!

Фуин на запястье заморгал зелёным. Это значит, что его отряд уже в пути. Но надо было найти хотя бы какую зацепку. Например… о! Мужчина побежал трусцой через битвы и сквозь различные техники, уклоняясь и ловя на себе удивлённые взгляды. Да уж, видеть здесь Сенджу, а особенно этого — что-то за гранью нереального.

… Изуна едва стоял на ногах, тяжело дыша и вытирая кровь с лица. Его шаринган имел необычный рисунок. И это Тоби не понравилось. Ибо если этот Учиха использовал мангекё, то кто же его противник? Впрочем, тот даже не скрывался.

Такой же вымотанный, потрёпанный. Где-то в глубине души Сенджу ему даже пожал руку. Ибо так избить его вечного соперника… кхм. Некое удовлетворение начало растекаться в груди. Но сразу отмёл эту мысль, не хватало, чтобы Тоби встал на другую сторону. Он не смеет перечить брату, хотя иногда так хочется…

Глаза Изуны заметно округлились, когда он ощутил перед собой спину… своего бывшего врага. Причём, в позиции теперь защитника. Вот это да! Были бы силы, точно бы сказал что-то едкое. Да только всё уходило лишь на то, чтобы в сосредоточении оставаться.

— Чего ты тут забыл? Иди, куда шёл, здесь чисто семейные разборки, — гневно рыкнул левый Учиха, на что малиновые глаза сузились. Ой как не любил он, когда ему указывали.

— Я бы с удовольствием, Учиха. Да вот незадача, тебя как раз увидел. Дай, думаю, голову оторву, за то что Коноху посмел тронуть.

Нока незаметно сглотнул. А вот это уже плохо. Он совершенно не рассчитывал здесь видеть этого белобрысого хера. И по идее, штурм должен уже подойти к логическому завершению, но прошлые соклановцы оказались на удивление упёртыми!

Краем глаза Нока видел, как постепенно редеют его ряды, и люди Гондо в основном оказываются в подавляющих фуинах. Не убийцы. Усмехнулся и провёл ладонью по волосам. В отличие от меня.

— Я всегда хотел быть достойным сыном. Всегда стремился поддерживать Мадару и отца, даже если они были не правы. Я, чёрт возьми, хотел быть ближе и помогать, но вы думали только о себе! — Тобирама скосил глаза за плечо на Изуну, проводя мысленный анализ. По замашкам о власти, да и внешне, они действительно были похожи. Разве что у Изуны черты более мягкие, женственные, что ли.

— Я делал всё, чтобы меня признали! Но за вашими спинами ни черта не видно, как и ваших мозгов. Поэтому я закончу то, что начал наш отец.

Мужчины невольно напряглись, когда парень стал концентрировать чакру в руках и своих глазах, словно собирая в себя энергию. И, по логике, должен использовать эту энергию через глаза. Шаринган.

Почему у него нет рисунка, а лишь красный фон с чёрной обводкой? Тоже какая-то ступень развития? Или… мутация? Но как?!

Тобирама даже не думал дожидаться окончания техники. Техникой летящего бога грома переместился к оппоненту и на грудь налепил фуин, блокирующий поток чакры.

Учиха безвольно осел на землю, смотря куда-то сквозь материю. Всё кончено. Его неудачное восстание оказалось подавлено. Хотя, он тщательно готовился много лет, лелеял в своём сердце этот план. И вот… за какой-то час их, уверенных в своих силах и усиленном доудзюцу, повязали, как каких-то гражданских. И нет бы Сенджу спокойно себе сидели, так нет — Учиха теперь часть Конохи! Аж плеваться хочется.

Мутный взгляд чёрных глаз упёрся в серые облака, с которых начал капать лёгкий дождь. Теперь всему пришёл конец. И его жизни в том числе. Осталось дождаться Мадары, и Нока уверен — тот не поскупится на наказание. И он ведь заслужил его. Нока понял, что все эти годы лелеял какой-то бред мальчишки, лишённого в детстве внимания. И ещё много чего потом случилось… и причина, по которой он вообще помыслил о предательстве… имеет ли она сейчас хоть какой-то смысл? Или, лучше было бы действительно вернуться к братьям, матери, клану. Может, тогда бы жизнь его и всех Учиха сложилась по-другому?

Тобирама развернулся, услышав, как за спиной Изуна упал на колени, держась за раненый бок. Зажмурился. Ну, вот и всё. Битва кончилась, враги обезоружены. Хаширама будет доволен. В отличии от Мадары, естественно. Где он, интересно, шляется до сих пор? Чуть ли не весь квартал уничтожили, а он где-то прохлаждается. Да и брат его… корчится на земле от боли. И, скорее, душевной. Ведь, народ полёг считай ни за что. И чья-то любимая, что лежит в лужи крови, теперь уже никогда не откроет красивые глаза. Тобирама признавал — девушка действительно была красива.

Со стороны послышался надрывный всхлип, и дрожащая рука потянулась к охладевшему телу. А затем брюнет сжался в комочек и тихонько затрясся.

Нахлынула внезапная волна сочувствия. И что бы кто ни говорил, альбинос не такой бессердечный, каким он себя выгораживает. Ему не чужды понимание и поддержка. И человеку, пусть он даже трижды сам Мадара, съёжившийся от горя, Тоби всё-таки готов протянуть руку помощи. Один раз. Лишь бы не оттолкнули.

Изуна поднял голову и вперился взглядом в протянутую ладонь.

Находясь под каким-то гендзюцу, не иначе, брюнет позволил себя поднять и закинуть руку через плечо. Рана ныла, и следовало бы обратиться к ирьенину… но сам бы он не добрался до него.

— Слышь, Сенджу, не мог бы ты… — выдавить из себя это оказалось намного труднее, чем он думал. Вздохнул. — Подлатай, пожалуйста.

— А я уж надеялся, что тебя прикончат, — бросили, но беззлобно. Изуна растянул губы в улыбке. Что-то никогда не меняется.

— Я тебе обязательно вырву язык, но не сейчас. Я на ногах еле стою, — хмыкнул и кое-как поплёлся за своим… защитником. Кто бы мог подумать!

— А этого чудика… — альбинос кивнул в сторону повязанного врага, вокруг которого приземлились несколько людей из отряда. Затем появилась знакомая чакра буквально за секунду, и Тобирама даже немного успокоился, что с этим козлом ничего не случилось. Тогда бы братец расстроился. Хотя, о чём он говорит - этот таракан крайне живучий, и ни-че-го ему не сделается. А вот братца его потрепало знатно. И в этот же момент Тобирама почувствовал некий прилив смущения, от которого хотелось сбежать и не чувствовать на себе пристальное внимание… Мадары.

Но тот, решив, что с этой картиной «нежностей» разберётся позже, быстро прошествовал в сторону сборища отряда. Там сидел человек. До боли знакомый. Руки сжались в кулаки.

Из-за тебя, падла, умерла моя подруга. Погибло много людей. Чуть не пострадал Обито. И ты ещё пытаешься вызвать во мне сострадание, глядя с долей вины? Почему я должен тебя пощадить?

========== Диктаторы тоже плачут ==========

Комментарий к Диктаторы тоже плачут

Автор: Ещё одна ангстовая часть. Ну, раз такая тема, надо уж дожать кусочек, после которого пойдёт переход на драму.

(Ага, типа сначала все страдают, а потом будут умирать хд)

Соавтор: Ура! Смерти персонажей! Драма! Слезы! Юху!.. Шучу.

Автор: А я нет…

The Fields of Ard Skellig — Percival

Жизнь всегда относительна. Ей дай только повод поддеть тебя и подвесить за ребро, принуждая к чему-либо. И если такое случается, то ведь не отвертишься. Придётся смотреть в глаза тому, что ты когда-либо пережил. Сотворил. Убил.

Мир меняется, и жизнь людей вместе с ним. Люди начинают вести переговоры вместо кровопролития. Идёт постепенное налаживание инфраструктуры. А неугодных такому периоду — тут же осаждают. По крайней мере, стараются.

Смотреть в глаза своему прошлому было на удивление просто. Просто и пусто. Да, брат. Да, близкий душе человек. Но всё это в прошлом. Клан больше не нуждается в его услугах с того самого момента, когда тело оказалось погребено вместе с воспоминаниями и болью. Вместе с частицей души. А возвращать её он не хотел. Прошлое уже прошло.

Блестящая сталь коснулась бледной кожи шеи. Как возвратить частицу обратно в землю? Что сделать, чтобы боль снова ушла, как и воспоминания. Убить? Слишком просто. Пытать в гендзюцу? Как вариант мщения за всех усопших, которых собирали по мешкам и счищали кровь с земли и стен ещё неделю. Но, будет ли от этого легче?

— Пришёл мстить, значит.

И глаза прищуривает. Паршивец знает, что в детстве он сильнее всех оказывал на Мадару воздействие. Любовь. Жалость. Видимо, он не учёл, что люди имеют такое свойство — взрослеть и переживать свои чувства, меняя их. И теперь же, на месте привычного любящего аники, перед глазами на стуле чинно восседает мужчина, в угрожающем жесте притеснив к стене. Глава клана и просто старший брат. Когда-то давно.

— Всё хочу спросить, как тебе там загробный мир? Не скучаешь? — Мадара заглянул в чёрные очи брата со скрытой иронией. Скучал он, как же. Прямо заждались его там. — Скажи мне всё, что посчитаешь нужным. И потом я решу… твою участь.

Нока скосил глаза на клинок. Намёк был более чем красноречив, и Мадара нехотя опустил оружие. Да впрочем, ему оно и не нужно; он за несколько секунд свернёт парню шею, если будет необходимость. Да братец-предатель и так это признавал.

— Итак, я тебя внимательно слушаю. Я мог бы шаринганом всё выяснить. Не испытывай моё терпение.

Жизнь до липовой смерти казалась словно в тумане. Нока пил, ел, спал, воевал. А потом внезапно мир обрёл краски. Причём именно в тот момент, когда он уже отчаялся. Словно весь мир от него отвернулся, заставив самостоятельно барахтаться в бездонном океане. Да он бы и рад выплыть, но как? Что нужно сделать, чтобы вернуться домой?

Нет, прежней жизни уже не будет. И он сам её перечеркнул.

— … так сказал я себе в предпоследний день нашей встречи, — голос звучал тихо и задумчиво, отливаясь эхом от каменных стен.

Солнце уже заходило за горизонт, стремительно окрашивая землю оранжевыми тонами. Молодой человек сидел на отвесной скале перед морем и задумчиво глядел вдаль. Волны мерно бились о камни, вызывая небольшой сгусток пены. С каждой волной смывалась очередная граница его раздражения, оставляя после себя блаженную пустоту.

Красиво и спокойно. Но не как на его душе.

— Ты идёшь?

Сзади в пол оборота стоял другой молодой человек, более статный и мужественный. С большой копной длинных чёрных волос, чуть развивающихся на ветру.

— Да, — просто ответил и встал с холодного камня. Вздохнул, поправил походное кимоно и ножны. Была бы его воля, следовал бы за Мадарой всю жизнь. Он и защитит, и подбодрит, и даже будет любить безвозмездно. А отчуждённому от мирской суеты человеку это как раз и надо было. Покой.

Они радостно поспешили вслед отряду, о чём-то переговариваясь. Он не запоминал. Помнил, лишь удивительно мягкую улыбку на загрубевшем лице. А также задорный смех ещё одного младшего братишки, ковылявшего за ними вслед.

— Ну, снова ты умудрился попасть в переплёт, — усмехнулся Нока, поддерживая Изуну. Тот насупился.

— Да не обращай внимания, от него фонит загадочностью, а потому и докапывается ко всем, не зная сути. — На это Нока лишь фыркнул.

— А ты, я посмотрю, сама активность, — пробурчал он вслед старшему брату.

— Конечно. Я же не идиот, прыгать по скользким скалам на спор.

Младшие братья наигранно обиженно фыркнули. Когда они уже подходили к паланкину, из-за занавесей показалась утончённая фигура женщины, облачённой в расшитое чёрно-золотое кимоно. Мама. Нока улыбнулся и помахал ей рукой. А ушедший Мадара уже вёл под уздцы двух лошадей: одну себе, вторую Ноке.

— Сейчас-то мы не воюем, поэтому же надо себя чем-то занять.

— Изуна? — позвала мама, и паренёк похромал к паланкину. — Мадара, не гоняйте сильно, ветер поднимается. Ещё не хватало, чтобы вас ветер смёл.

— Ну что? — Мадара хищно сверкнул глазами. Чёрный жеребец под ним предвкушающе стал топтаться на месте. — Лучший способ проверить теорию…

— … это повестись на неё, — усмехнулся мужчина, прикрыв глаза. Брат напротив вздёрнул уголки губ. Да, было дело. И это воспоминание оказалось на удивление приятным. Наконец, вышедшие из военной суеты, Учиха могли расслабиться в новом походе. Конечно, впереди их ждало множество битв и ужасов войны. Но, пока цивилизация в них не нуждалась, клан решил устроить себе незапланированный отпуск.

Путь по полям, горам, дни у моря под солнцем, удивительные приключения верхом на лошади, чувствуя себя почти обычным человеком. Просто вдыхая аромат настоящей жизни, которой он был лишён.

— Знаешь, вот в одном ты точно налажал. Не надо было ей спуску давать.

— Я с этим разберусь уже сам, — отрезал Мадара, не поворачиваясь.

— И чего тебе сдалась эта деревушка? — Нока вздохнул и прикрепил к спине колчан стрел. Встретившись с внимательным взглядом старшего брата, пояснил: — ну нет там ничего! Мои люди сто раз осматривали эту территорию, никаких врагов. Ну правда, не страдай уже паранойей.

— Я и не страдаю.

— Оно и видно. Братец, что бы ты не решил, правда на твоей стороне. Мы всегда пойдём за тобой, куда бы ты ни сказал. Но ты чётко взвесь все расходы и то, чем всё может закончиться. Люди, казна, продовольствие. Всё это играет значительную роль.

— Нока, если ты на моей стороне, то идёшь сейчас же запрягать лошадей.

Поджав губы, младший Учиха задавил в себе желание сказать что-то ещё. Только перед выходом хлопнул Мадару по плечу, заглянул в глаза, кивнул и вышел. Ведь с Мадарой спорить бесполезно. Этот Учиха идёт к своей цели сквозь все препятствия, почти их не замечая. А другие что? А ничего. Выбора у них нет. Ведомые они. И ладно бы Мадара это понимал. Он ведь пользуется на полную.

Парень помотал головой, стремительно преодолевая широкие коридоры особняка, и буквально вылетел на улицу. Где его тут же поджидал самый злейший враг жизни.

Лёгкие скрутило, перекрыв доступы к кислороду. Глаза в удивлении расширились и застекленели, мир стал качаться. Наверное, прошла целая вечность, пока он почувствовал на спине слабоватое покалывание. И в тот момент, когда стало возможно дышать, горло зашлось в хриплом и долгом кашле. И как тогда он эти самые лёгкие не выкашлял?

— Что за чёрт? — прохрипел, отнимая руку ото рта. Кровь?.., но он ведь полностью здоров, недавно проверялся. Задел кто в битве? Да воинов главной ветви пальцем никто тронуть не решается, что говорить о ранах. Так что это вдвойне странно.

Когда парень почувствовал, что лечение прекратилось, то быстро спрятал руку в карман чёрных штанов. Невольно сглотнул, но не от страха. Кто бы ни был его спаситель, нужно быть начеку.

Но сзади никого не оказалось. Только двое клановых, о чём-то воркуя, спускались по лестнице. Почувствовав на себе пытливый взгляд, Рюзаки спросил обеспокоенно:

— Всё хорошо? Ты бледен.

— В полном, — провёл пятёрней по волосам в попытке успокоиться. — Мадара сказал готовить лошадей, через пятнадцать минут выезжаем. Я пойду…

Наори проводила его ссутулившуюся фигуру подозрительным взглядом, а затем прильнула к руке любимого. — Будь осторожен верхом. Я знаю, ты не любишь это дело.

Парень ласково ей улыбнулся и легко чмокнул девушку в носик. — Всё будет хорошо. Мадара-сама не даёт долгосрочных миссий нам всем, потому я думаю, что в походе мы будем недолго. А даже если так… то мою лошадь мы съедим первой.

Наори тихо посмеялась и ткнулась любимому в ключицу. Вдохнула его запах. Родной и ни с кем не спутанный. Даже тяга к Мадаре так стремительно остыла, когда встретились эти двое. Кстати о птичках… — Всё, иди.

И проводила двух дорогих сердцу людей долгим взглядом, полным немого прошения просто вернуться домой живыми. Какой бы миссия ни была.

…

— Ну что?

— Пусто, — подчинённый вынырнул из-за кустов и вперился в огромного чёрного коня, который смотрел на него не вот уж дружелюбно. — Нока-сан ещё раз проверяет деревню, но мы ничего странного не заметили.

— Детали?

— Мадара-сама, это обычная деревня. В ней есть всё: рынок, разношёрстный народ, бродячие животные, сироты. Всё как везде…

— Ты сказал сироты, откуда? — голова главы наконец оторвалась от созерцания земли с высоты двух метров.

— У кого родители на войне погибли, кого забрала болезнь. Сложно сказать, — Рюзаки пожал плечами. Его удивила настойчивость главы в этом плане. Внезапно, тот подал голос:

— Значит так: я поеду по дальнейшим делам, а вы найдёте каждую сиротку и закрепите за каждым семейством. Хоть Гендзюцу используйте, если придётся. Но чтобы через два часа всё было готово. — увидев искреннее недоумение, коротко пояснил: — дети не должны расплачиваться за судьбы родителей. Топай.

Спустя два часа Мадара, как и обещал, проехался по улочкам деревни, проверяя, до конца ли выполнили его приказ. В конечном итоге, даже собак с улицы и то пристроили. Он немного облегчённо вздохнул.

Внезапно чуткий слух уловил плач младенца. Ни через десять секунд, ни через тридцать, голосов взрослых Учиха так и не услышал. На свой страх и риск, собрался уже зайти внутрь. А может, про этого кроху все забыли? Мадара даже увидел в окне, как маленький новорождённый комочек дрыгал ножками и ручками и открывал беззубый ротик в негромком плаче. Сердце внезапно пропустило удар, когда взгляд зацепил тонкие женские запястья в широких рукавах сорочки, тянущиеся к дитя. Будучи на руках, малыш стал успокаиваться. Как и душа Мадары.

— Мне нужен твой день, когда всё пошло под откос, — прошипел Мадара, подаваясь вперёд. — Хватит мне уже заливать эту сентиментальную тягомотину.

Его искренне бесил тот факт, что Нока вычленяет самые… самые моменты памяти, которых вроде и хочется выкинуть, но рука не поднимается. Потому лежат они в дальнем ящике, пылятся, а тут…

Да ещё момент с младенцем. Конечно, память уже потом сама дорисовала картину: Мадара врывается в дом, а там, на удивление, лишь младенец на подоконнике. Один. Никаких женских рук, да и вообще женщин в принципе. Скромное обиталище.

— Вы что тут делаете? Выходите немедленно, застудите ребёнка, — проворчала полная женщина, протиснувшись в дверной проём, где словно врос мужчина. Почему его сюда звала душа?

— Чей он?

— Буквально на днях роженица скончалась. Но такое бывает для гражданских девушек — рожать дитя от шиноби — не каждая способна выдержать эту мощь изнутри и дать ей возможность родиться. — Женщина в чепчике поправила волосы и взяла малютку на руки, баюкая. — А мальчишка крепким оказался, настоящий боец. Жаль, отца мы так и не узнаем. Передать бы. А то ведь сироткам нынче живётся ой как непросто, — чуть помолчала, разглядывая профиль молодого мужчины, который прилип взглядом к треклятому подоконнику, по которому прошлись бледные пальцы. Отчего так больно на душе?

— Не могли бы вы мне помочь камин разжечь и дров принести? Муж ушёл на работу, а оставить малютку я не могу сейчас. Мужчина?

— А? Да…

— Ты ведь знаешь, для меня нет цены человеческой жизни, — скорее утвердительно произнёс Мадара, перекатывая в руках кинжал. — Брат ты мне или чужой человек, даже собственный ребёнок. Я никому не позволю вредить клану и… Конохе.

Если Хаширама об этом узнает, он до конца жизни припоминать будет — невольно передёрнулся. Но слов обратно не вернёшь. Как и людей.

— И хочу чтобы ты усёк одну истину — даже если я тебе скажу «спасибо за правду», это не значит, что потом я тебя не убью.

— Нет ценности, значит. А что насчёт того мальчишки? Вон, как ты за ним припустил.

— Это только моё дело, и других не касается, что я чувствую. Да, Обито мне дорог. Совсем недавно я узнал, что он мой настоящий сын. Представляешь?

— Серьёзно? — Нока облизнул пересохшие губы. — А мама кто?

— Вот не поверишь.

— Эм-м… — младший брат пожевал губу, и тут его брови взлетели на лоб. — Арья, что ли? — А, получив утвердительный кивок, тихо присвистнул. — Вот и говори теперь, что мир тесен. Бывает же такое.

— Я сам в шоке. — Мадара смотрел на свои ладони и чуть улыбался. Казалось, он совсем забыл, с кем разговаривает. Может, целиком погрузился в воспоминания, заново переживая все моменты и наполняя грудь тёплым светом. Плевать, что человек напротив — по идее, заклятый враг и может в любой момент пырнуть ножом в спину.

Сейчас в тюремной камере снова сидело два брата, связанные не столько кровным родством. Их души словно переплелись и заставили заново прочувствовать все года, чего они были лишены. Или кого.

— Нока, я не принял окончательное решение. — Мадара смотрел в глаза брату, и того пробрала дрожь. — Но пока… ты будешь жить под присмотром моих людей… я не такой зверь, коим меня мир заклеймил.

— Ты хуже, — Нока стёр рукавом кровь с губы и усмехнулся.

— Что с глазами? — проигнорировал Мадара.

— А, это… — Нока грузно вздохнул. — Считай, плата за здоровье.

— В смысле? — Мадара захлопал глазами, начиная подозревать что-то неладное. Но тему развить не дали — в камеру ввалился подчинённый.

— Мадара-сама, Изуна-сан пришёл в себя.

В глазах взрослого парня плескалась плохо скрываемая радость. Да уже ни для кого не было секретом, что верный подручный Изуны из личного отряда уж больно сильно печётся о своём командире. Да, он импульсивный и эмоциональный. Работает в прекрасном тандеме с братишкой. Но если бы что-то серьёзное происходило, Изуна бы однозначно поделился с братом.

Ночной ветер обдул кожу лица, заставив прикрыть глаза. Уже так поздно. Верно говорят, за разговорами время пролетает незаметно. Широкими шагами Мадара преодолевал расстояние до лазарета, не оборачиваясь на семенящего сзади парня. А также игнорируя опасливые взгляды редких прохожих. Ну конечно, несколько часов назад квартал Учиха за полчаса оказался объят огнём, а с приходом Мадары всё резко прекратилось. Вот что значит авторитет! И прохожие теперь ещё сильнее «зауважали» великого Учиха Мадару.

— Ты долго, — попытался съязвить пациент, однако следом его окатило волной боли и пришлось прикусить язык. Изуна был бледен и в лёгкой испарине. Это напрягало, ведь Мадара за собой не замечал такого «отката».

— Как ты? — Мадара присел на стул рядом с кроватью и осмотрел комнату. Обычная палата в больнице: несколько тумбочек, стойка для капельницы

— А то ты не видишь, братец. Болит всё, кажется, словно меня через мясорубку пропустили. Я, сука, даже шевельнуться не могу. — Прошипел Изуна.

— Кагами, выйди, — приказал Мадара, не глядя. Парень поклонился и покорно шмыгнул за дверь, впрочем, даже не думая уходить. Ну, подслушивать он не будет, а вот охранять чуткий сон Изуны-сана — сто процентов.

После того, как Кагами вышел, Изуна сразу стёр маску радости и отвёл глаза.

— Всё херово, брат. Врач сказала, что система чакроканалов повредилась. Обычными техниками это не лечится. А потому, я непонятно сколько времени проваляюсь здесь, тупо дожидаясь, пока всё срастётся. Это же тоска смертная!

— Ну, у тебя есть верный поклонник, — лукаво скосил глаза на дверь и улыбнулся глава Учиха, на что его младший брат закатил глаза.

— Вот, только давай без этого. С Кагами у меня чисто товарищеские отношения. Он же, считай, мой зам. Моя вторая рука.

— Угу. — Всё ещё улыбаясь, Мадара смотрел куда-то в стену.

— Мадара! Тц, — Изуна в смущение уже хотел было отвесить братцу оплеуху, но тело напомнило, что тот пиз… жесть, которую они устроили, даром не прошла.

— Отдыхай лучше. И как ты вообще умудрился так сильно себя истощить? Ты даже вырубился в объятиях Тобирамы, который потом ещё нёс тебя до больницы на руках, как принцессу. Ты вот мне скажи, тебя на мальчиков потянуло? Не, я всё приму…

— Ты сбрендил?! — теперь лицо Изуны цветом напоминало молоденький помидор. — Да как ты можешь вообще… думать о таком?

— А что мне ещё думать? — Мадара уже в открытую веселился.

Кагами, заглянув за шторочку, удивлённо похлопал глазами. А в сердце и памяти навсегда отпечатались эти картинки: смеющийся глава и жутко смущённый зам. Такого, Кагами уверен, больше не увидит никогда, и потому момент лёг на сердце теплом и радостью.

***

Kung Fu Panda: Oogway Ascends (Orchestra Version Live) — Hans Zimmer, Pedro Eustache, Vienna Radio Symphony Orchestra, Martin Gellner

— Убить нельзя помиловать. Мадара-сама, подпишите документ и поставьте запятую правильно.

— Кто вообще придумывает эту бумажную волокиту? Вот раньше было проще, взял и порубал противника на месте, когда он косо посмотрел.

— Так всё же? — Кагами не отставал от главы ни на шаг, суя под нос тому трёклятую бумажку, от которой Мадара отмахивался. Ну не виноват он, что принять решение не может. Вроде и прибить хочется братца, а вроде и… вроде. В общем, в голове Учиха был настоящий хаос из мыслей, рождённый недавними событиями.

— Кагами, отвали, будь добр, — вздохнул, потирая переносицу, и снова попытался отвязаться от соклановца. Но тот, упёртым бараном, так и лез.

— Эта бумага уйдёт на стол Хокаге-сама, поймите. Вы должны поставить свою подпись! Ну если хотите, Изуна-сан может поставить запятую за вас… — пробормотал задумчиво парень, на что Мадара соизволил остановиться. — Но, боюсь, это будет не в пользу жизни Ноки-куна.

И почесал подбородок. В принципе, Изуна и сам был в праве сделать документ действительным, ведь он первый зам всё-таки. Но лучше, конечно, сам глава. Который чёрт знает, о чём сомневается. Чего тут думать? Секир башка и всё, за предательство-то.

— Это документ лидеровской важности. Дай люда, — Мадара выхватил бумагу из рук чуть удивлённого Кагами, прижал, как что-то ценное к груди и широким шагом направился в сторону дома. Ну да, доверю я такое решение Изуне. У него на это однозначно ответ один, а тут подумать надо. Хотя, сколько можно? Двое суток прошло.

— Дядь! — из-за кустов вылетел настоящий ураган и чуть не сбил мужчину с ног. Обито обхватил торс мужчины, как самое ценное в жизни, и уткнулся носом в тёмно-синее расшитое кимоно на груди. Мадара, опешив, сразу и не понял, как реагировать. Столько всего навалилось. И как же ему вести себя с мальцом? Понял ли он, что тот мутант говорил правду? Или уж лучше промолчать?.. Обито ведь сейчас назвал его «дядей», как всегда. Просто так проще. Но что-то внутри неприятно ёкнуло.

Надо с ним поговорить… но что сказать? Называй меня папой? Обито, я твой отец. Сам в шоке, недавно узнал. Блять. Как сложно. Арья, ну зачем ты так со мной? Нельзя было сразу сказать?!

— Вижу, тебе лучше, — улыбнулся Мадара, погладив парня по растрёпанным волосам. Да, Обито сам провалялся полдня в лазарете. И то, его выгонять оттуда пришлось. Ведь всё дело в одной девочке, учившейся ирьениндзюцу в госпитале, которая пленила сердце юного Учиха…

— Да, я уже готов приступить к нашим тренировкам! — радостно и твёрдо сказал отпрыск, отскакивая. — Объясни мне, как пользоваться этой штукой? А то, включается она как-то рандомно: не тогда, когда надо. Там тот чувак в маске чуть голову мне не снёс своими чёрными верёвками в руках, но я увидел его атаку и ушёл из-под удара!

Мадара натянутоулыбнулся, слушая эмоциональную речь, но в мыслях был лишь вопрос: что сказать про родство?! Ладно, была ни была.

— Обито, мне нужно… кое-что тебе сказать. — Мадара неуверенно положил руку на плечо юноши и пронзительно заглянул в… родные глаза. У Арьи тоже были чёрные глаза, и разрез глаз её, и носик. Так, отставить сантименты! Ты мужик или тряпка? Но как из себя это выдавить? А вдруг он не поймёт? Или осудит?..

Подросток вопросительно смотрел в глаза опекуна, удивляясь нерешительности. Отчего он так волнуется? — Мадара, если это из-за битвы, то… прости, что влез в пекло. Я не мог пройти мимо. Там дети едва не погибли.

Ага, зато ты сам чуть голову не проломил о бетонную стену.

— Да нет же. — Ну, давай, сейчас или никогда! — Обито, кхм. Это принять довольно непросто, но ты должен. Я… на самом деле, твой отец — я.

Обито хотел уже что-то вставить, но захлопнул рот. Переваривает слова. И посмотрел так недоверчиво, словно видит впервые в жизни.

— Ты пробудил шаринган, а значит, ты настоящий Учиха. Проведя нехилое расследование, мы все пришли к выводу…

— Стой, подожди. — Обито тормознул быстрый монолог. — Если это такое сочувствие, то не надо. И без этого нормально жилось.

— Обито…

— Мне не важно, есть у меня отец или нет. Факт в том, что вырос я один, даже без мамы, которой не помню. И если бы отцу было до меня дело, он бы давно объявился и… забрал к себе. Воспитал. Спас… от голодной и просто смерти, например, от того же самого волка…

Его голос дрожал. А у Мадары внезапно сжалось сердце, смотря, как его кровиночка медленно, но верно входит в состояние истерики.

— Но он не пришёл! Я был сам по себе шесть лет, чудом вообще не сдох где-нибудь в подворотне. Да, спасибо, что спас, приютил. Я тебе очень благодарен и обязательно отплачу.

— Прости, что узнал так поздно.

Широкая ладонь протянулась к отпрянувшему подростку, который едва не сжался в комочек от нахлынувших эмоций. Мадара всё понял и принял на заметку, но и дальше выслушивать был не в силах. Раз начал, следовало убедить его до конца, что… они действительно настоящая семья и всегда ею были. И будут. А если Обито сейчас оттолкнёт Мадару, то будет нехорошо. Тогда Мадара совсем растеряется и в итоге снова закроется в себе.

— Почему?

— Что почему?

— Ты говоришь мне это? Всё же было нормально! Теперь всё пойдёт через жопу, спасибо!

— Не разговаривай со мной в таком тоне, — мигом охладил мужчина и свои внутренние, с хера ли откуда взявшиеся нюни, и сыновские. — Я сказал сейчас, значит, так было нужно. И теперь ты должен эту мысль обдумать и принять. Когда созреешь, приходи, пообщаемся.

И ушёл. Мальцу действительно нужно было время разобраться с чувствами. И планами на будущий разговор.

***

Jake’s First Flight (From «Avatar») — The Piano Guys

Сердце Мито было неспокойно. После того, как она узнала о нападении, то едва не упала с лестницы. Сенсорские способности били тревогу, и ведь не напрасно.

Как бы она не ворчала на Учих и, в частности, их надменного главу, она порой проявляла к нему заботу и довольно дружеские чувства. Как ни странно, зла на Мадару женщина не держала. Ну, разве что в отдельных случаях, когда он сказанёт что-то лишнее или полезет к мужу с кулаками… тогда да.

А уж о подружившемся детсаде и речи не идёт. Связь между появившимся Обито и малышкой Цунаде удивительно скрепило дружбой главы кланов, чему Мито тихо радовалась. И всеми силами надеялась, что войны между ними уже не будет. И потому решила, в крайнем случае, стать мостом их примирения. Ведь за столько лет общения, пусть и не такого плотного, Мадара тоже стал ей по-своему дорог.

И потому, едва она почувствовала бойню, сердце в пятки ушло от беспокойства. Но выйти за пределы особняка ей не дала, во-первых, совесть — она ведь беременная, — а во-вторых, неожиданно вовремя подоспевший муж с племяшкой на руках. Семейные заботы немного отвлекли от переживаний. А когда всё закончилось, Мито облегчённо выдохнула, чувствуя чакру обоих братьев. Живы, и слава Ками.

Мито с Цунаде, держась за руки, прогуливались по деревне. Девчушка что-то радостно щебетала и жестикулировала. Однако всё было лишь белым шумом. Голос Цунаде и вовсе затих, когда взгляд упёрся в отряд мужчин с характерными монами Учиха на одежде. Их боялись. Их уважали. И если физически Мито не могла в полной мере дать отпор, то душу её было не сломать.

Учиха проводили пару заинтересованными взглядами, косясь на чуть выпирающий живот. Ну ещё бы. Каждый считал долгом порадоваться, что скоро у многоуважаемого Хокаге будет в семье прибавление. Даже Учиха и то не остались равнодушными — улыбнулись и чуть поклонились в приветствии.

Настроение поднялось. Мито радовалась, что кланы не вредничают и начинают друг друга признавать. И больше всего радовалась за Мадару, чей несгибаемый характер со временем смещается. Кстати, вспомнишь солнце, вот и лучик.

— Дядя Мадара! — Цунаде помахала рукой, побежала вперёд и повисла обезьянкой на брюнете. Окружающие удивлённо округлили глаза. Им было невдомёк, откуда такая привязанность, это дикость! А ещё полнейшее ошеломление — видеть мягкую улыбку на лице жесточайшего убийцы! И переживание, как бы он Цунаде ничего не сделал…

— Привет, девочки, — поздоровался Учиха, опуская подростка на землю. — Цунаде, ты уже взрослая, хватит виснуть на мне.

Ещё раз крепко стиснув мужчину, блондинка разжала тиски рук и отпрянула.

— Давно гуляете? — спросил, разглядывая будущую мамочку с ног до головы. — И чего без сопровождения?

— Решили проветриться без лишних ушей, да и я смогу постоять за нас, — Мито демонстративно скопила чакру в кулаке и улыбнулась, на что Мадара невольно сглотнул. О да, он уже знает на себе её силушку, и проверять лишний раз как-то не хочется.

— Но, давайте я всё-таки провожу вас.

— Вы идите, а мне нужно в академию заскочить, — крикнула Цунаде, уже удаляясь. Взрослые же вздохнули и поплелись в сторону дома Сенджу, тихо переговариваясь. И изредка смеясь.

— Всё образуется, не переживай. Обито поймёт и примет тебя, — ласково сказала бывшая Узумаки и обняла сомневающегося Учиху за плечи, потеревшись щекой о мускулистую шею. На что тот просто замер столбом, не зная, как реагировать. Второй раз за день, между прочим. А потом, когда красная макушка уже скрылась за воротами, отмер и с румянцем на щеках отправился домой.

Попрощавшись со своими одноклассниками, Цунаде чуть ли не вприпрыжку двинулась в сторону дома, пребывая где-то в своих мыслях. Настроение было на высоте, а душа так и кричала о том, как же ей хорошо. Проходящие люди улыбались. А сама природа словно подстроилась на ее волну радости и некого счастья. Ведь в деревне снова всё хорошо — войны нет, крупных ссор нет. Есть только хмурые и поникшие мальчики…

— Обито!

Тенью двигаясь в тени полупустой улочки, мальчик замер на мгновение — а затем, держа руки в карманах, прошел мимо Сенджу, даже не удостоив её взгляда.

— Не поняла… — озадаченно уставилась Учиха вслед, пытаясь хоть как-то осмыслить такое поведение. Но, вспомнив, что в их клане недавно полегло слишком много людей, — и среди них могли быть близкие ему, — Цунаде сразу побежала за этим хмурым сосредоточием.

— Куда идешь? — с улыбкой спросила, но Обито лишь сильнее сгорбился и попытался ускориться. Дабы просто сбежать от своих мыслей об отце.

Отец…

Всё это время он жил под одной крышей с отцом. Не каким-то дядей, который позволил безродной сироте обитать у себя под крылом — а настоящим отцом. Живым и… бросившим его на милость чертовой судьбе. А теперь что? Он действительно думает, что после этой новости они смогут жить как раньше? Или считает, что можно ворваться в чью-то жизнь и сказать:

Я твой отец

— Да кто так делает? — отчаянно выпалил и громко шмыгнул носом, приведя девочку в растерянность. Тонкие пальчики обхватили его за локоть и мягко заставили остановиться.

— Что случилось? — осторожно спросила, отчего мужские губы расплылись в безрадостной усмешке.

— Чертов отец со мной случился… Представляешь, я — сыночек многоуважаемого Мадары Учиха, — и гневно рыкнул, ощутив, как хрупкое сердечко… сироты пронзила резкая боль. Столько лет он жил один! Столько лет справлялся самостоятельно! Он даже о семье своей перестал думать — перестал надеяться, что однажды встретит их. Все эти мечты забрала себе тьма, заполнившая тот маленький, холодный уголок, в котором он ютился… как собака. Никому ненужная, брошенная — и забитая самой жизнью.

Почему так называемый отец не нашел его? Почему мать оставила?

Почему страдать должен был именно он?

Почему…

— Ну чего ты разревелся? — Цунаде ласково стерла влажные дорожки, с улыбкой заглядывая в блестящие бусинки своего друга. — Прямо как девчонка.

— Я не девчонка, — буркнул он и тут же отмахнулся от её помощи. — Мне просто соринка в глаз попала…

Цунаде облегченно выдохнула, осознав, что он на время отвлекся от своих проблем. А затем, неожиданно для Обито, схватила его за руку и насильно потащила в магазин сладостей. По пути не переставая вещать обо всем на свете. О Мито и ее ребенке. О делах в Академии. О миссиях. Но ни слова о Мадаре и всего, что связано с ним. Она не глупая — и отлично понимает, когда не стоит лезть в чужие проблемы. Ведь порой эта помощь может лишь навредить. И если Мадара не говорил Обито правду, то… на это были свои причины.

И что-то ей подсказывает, что они намного сложнее, чем обыкновенное нежелание брать на себя ответственность.

…задумчиво пережевывая шарик данго, Обито вышел из парка и со вздохом посмотрел на проплывающие по небу облака. Сбоку от него не переставала щебетать Цунаде, но он уже давно перестал ее слушать, ибо просто пытался понять. Эмоции затихли — а все мысли постепенно начали приходить в равновесие. И когда внутри образовалось былое спокойствие, к нему пришло понимание, что не стоило кричать, срываться, истерить при Мадаре. Он… не заслужил такого отношения. Нельзя было поддаваться своей детской обиде — теперь Обито шиноби. Учиха, который обязан стойко сносить все выпады судьбы.

Да, это больно. Да, жестоко со стороны отца бросить его. Но… но может он поступил так не по своей воле? Вдруг на это была действительно серьезная причина?

Обито не знал. Не мог понять мотивов Мадары. Однако и вести себя как обиженный мальчишка он не хотел. Нужно быть сильнее этого…

— …а потом Мадара…

Цунаде резко замолчала, когда поняла, что ляпнула совсем не о том. В глазах залегло опасение, что Обито сейчас опять вернется к былой хмурости. Однако, к ее удивлению, этого не произошло. Мальчик никак не отреагировал на имя своего… отца. А просто посмотрел на нее своими бездонными, чарующе большими ониксами и мягко проговорил:

— Спасибо за компанию, Цуна. Мне уже бежать пора.

И, дернув уголками губ, направился в сторону квартала Учиха — попутно пытаясь понять, как ему теперь вести себя с дядей…

Как только Учиха скрылся за углом двухэтажного здания, Цунаде еще недолго постояла в тишине, а затем неловко усмехнулась, убирая светлую прядку за ухо. А ты повзрослел, Обито-кун, — подумала она и ощутила, как бледных щечек коснулся алый румянец смущения. И внутри отчего-то стало по-особенному легко. Словно сейчас эта прогулка вернула не просто внутренний покой — а подарила осознание, что эти отношения уже давно балансируют на грани дружбы и… чего-то большего. Для неё.

***

Вечер ещё только вступал в свои права, на крыльце дома уже мялся подросток, кусая губы. Получается, это его дом по праву? Такой огромный особняк и иметь возможность приказать прислуге что-то? Ходить на мероприятия со всеми, не прячась за спиной Мадары, а уверенно вышагивать рядом. Не скрывать истинной радости, видя родных людей и с улыбкой крепко-крепко их обнять.

Даже малышку Цуну, за то, что она вообще есть на этом свете: со своим вредным характером, странным папашей, который тоже потом стал по-своему дорогим, и белокурыми хвостиками, которые всё время забавляли Обито. Он не преминул случаями и периодически дёргал за них, вызывая возмущённые крики и… шутливую погоню. А ещё Учиха благодарил Сенджу за вечную поддержку, что бы ни случилось, она всегда не давала ему упасть духом. Помогала, отвлекала от плохих мыслей, как и в этот раз.

Цуна, всё благодаря тебе…

Да, Обито признавал это: если бы не эта непоседливая девчушка, которая прилипла со своей дружбой в первый же день их знакомства, он бы просто пропал.

Внезапно дверь отъехала в сторону, и на пороге показался худой молодой парень, зевая и потягиваясь. Только спустя несколько секунд они пересеклись удивлёнными взглядами

— Ага, ты, видимо, Обито, — спросил он, сканируя подростка изучающим взглядом, от которого вмиг стало неуютно. Такой взгляд был у Мадары, когда Обито залез в окно гостиницы. Парень ещё немного помолчал и задумчиво протянул: — да-а, и похож ведь в папашу, никуда не деться. А вот глаза… да, глаза мамины.

— Вы… знали мою маму? — неуверенно спросил Обито, внутренне себя избивая, словно грушу: соберись, ты шиноби или кто?

— Ну, не вот чтобы знал. Мне доводилось с ней общаться. И какая это была девушка… была бы моя воля, сам бы взял в жёны, но увы — Мадара уже зарезервировал. Пацан, а волосы… такие густые и шелковистые, ты б только знал. Это не как у Мадары — дикобразина на башке.

Малец невольно улыбнулся. Но не из-за обзывательства. Его позабавила манера держаться этого парня. Да и кто, это собственно такой? На этот вопрос неизвестный улыбнулся, но с какой-то хитринкой и облокотился на косяк двери.

— Так, ну ты заходи в дом, а то заболеешь. И мне потом разгон дадут. Чаю?

Что Обито удивляло, так это полнейшая беспринципность и бесцеремонность, а также знания всех комнат и предметов в доме. Словно он прожил здесь не один месяц. Неужели это кто-то из родственников?

— Ах да, забыл представиться, меня зовут Нока, — и протянул через стол закованную в цепь руку, чертыхнулся, когда подросток напротив невольно напрягся. — Да ты не бойся, я здесь на птичьих правах, считай, в гостях.

Ага, в оковах? — теперь Обито просканировал некоего Ноку на предмет изъянов, но человек оказался человеком. Учихой сто процентов. Довольно тощее телосложение, явные скулы, какой-то уж слишком белый цвет кожи. Но спрашивать про родство Обито побоялся.

— Какой она была… моя мама? — стал греть озябшие руки кружкой горячего чая. Нока опёрся на руку и задумался.

— Ну, что бы тебе сказать. Вообще, Обито, спроси это у бати своего, он уж лучше знает о ней. А я с ней пересекался-то от силы раза четыре. Ну, и чего мы скисли? Это обычные вопросы, а не драка на выживание. — Нока потрепал подростка по голове, улыбаясь. — Так что давай, ноги в руки и вперёд, на встречу мечте!

Не обожгись об неё только.

***

— Пришёл.

— Да.

— Что решил?

Какое-то время тишину нарушал лишь стрекот сверчков на улице, пока Обито собирался с мыслями. И послышался его тихий голос: — расскажи мне о маме.

Мадара чуть осунулся и отодвинулся, давая возможность сыну приземлиться рядом. Что ж, раз он его сын, значит, он имеет право знать.

— Я уже подумал над этим и понял, что ты не виноват. У тебя, скорее всего, были серьёзные причины поступить так. — Обито говорил так уверенно, что у Мадары невольно сжались кулаки. Ах, серьёзные причины оставить сына сиротствовать?! К этому ты пришёл выводу, весь день где-то шатаясь?, но вслух сказал размеренно и спокойно:

— Я ни в коем разе себя не оправдываю. Но в действительности бывает и так, что правда обходит тебя стороной, и ты живёшь всё время во лжи. Я правда не знал о твоём рождении.

— Почему тогда мамы нет ни с тобой, ни со мной?

— Она умерла, и, вероятно, это произошло вскоре после твоего рождения. А не знал я о тебе потому, что она сбежала, наверное, месяце на третьем или четвёртом. Я пытался её найти, но всё без толку, она будто сквозь землю провалилась, унеся с собой ещё и нерождённого тебя. Клянусь, если бы я знал, я бы в жизни её никуда не отпустил.

Тяжело вздохнул и опустил безмерно грустный взгляд на свои мозолистые пальцы, которыми он когда-то зарывался в ее мягких волосах.

— Я так сильно её любил, что был слеп. Только потом уже стал замечать радостные роптания после её побега. Скорее всего, она не захотела мозолить всем глаза ещё и полукровкой, поэтому исчезла. Её всю жизнь со мной за спиной гнобили, но я этого не замечал. Я был эгоистом, понимаешь?

И повернул голову к сыну, позволяя тому увидеть свое истинное, ничем не прикрытое лицо. Сейчас не надо быть хладнокровным убийцей, не надо закрываться за сотнями масок, чтобы скрыть эмоции - слабости. Обито можно доверить свою настоящую сущность, которая способна чувствовать. И быть живой.

— Ну, потом уже всё пошло по накатанной.

— Ты её любил?

— Я её и сейчас люблю, всей душою. Как и тебя. И дело даже не в открывшейся правде. Я и без неё чувствовал в нас что-то родное. И нас объединяет… Арья. Твоя мама.

Мужчина взял за руку озадаченного подростка и сжал её.

— Ты уже клялся быть достойным сыном, — неожиданно сказал он. — Но ты дал мне нечто большее. Ты помог мне понять себя и в целом жизнь, так сильно она перевернулась с твоим появлением. Я благодарен тебе просто за то, что ты у меня есть. И буду безгранично счастлив, если ты будешь называть меня папой.

У Обито свело живот от вида настолько искренней и чистой улыбки, глаза резко защипало, и он рукавом свободной руки вытер потёкшие слёзы. А затем, прижавшись бочком, неожиданно сказал:

— Бать, а кто этот парень в нашем доме?

За спиной демонстративно фыркнули и, отлепившись от стены, направились на второй этаж почивать. А Мадара, усмехнувшись, прижал ребятёнка к груди, слушая свой размеренный стук сердца, мирное дыхание на коже ключиц и смотря на мерцающие звёзды, среди которых, — он готов был поклясться, — на секунду мелькнул до боли знакомый профиль.

Присматривай за нами и дальше, любимая…

========== Революция1 ==========

Комментарий к Революция1

Небольшое примечание: в той главе я косякнула, ввела не того персонажа. Заместо Шисуи - Кагами.

И ещё, комментарий от себя лично: глава разделена на две, хотя изначально планировалось целая. Но я решила выдержать интригу, так сказать) и в этих же двух частях будут скачки в эмоциональном плане. Не знаю, как объяснить…

Ну, грубо говоря, полнейший ООС некоторых персонажей, чей характер устаканился в первых главах!

А ещё, буду признательна, если увидите и укажете ошибки в ПБ, потому что всех мы тоже уследить не можем. Всё, приятного чтения.)

Хаширама пробегал глазами по строчкам и как раз подписывал, не смотря на руку, какой-то документ. В итоге подпись оказалась на середине листа, мужчина скучающе вздохнул и положил «подписанный» лист в отдельную папку на столе. Да, пусть уже сами разбираются дальше. Им нужна была подпись — пожалуйста.

В это время младший брат Хокаге восседал на диванчике, чуть ссутулившись, и что-то увлечённо записывал в свою тетрадь.

— Ну, как обстоят дела? — поинтересовался шатен, потягиваясь.

— Я уже почти закончил, — пробубнил Тобирама и, поставив точку, подошёл к брату. — Я составил список того, что нужно решить в ближайшее время, а что может ещё потерпеть. Эти несколько проектов должны улучшить положение Конохи. А то в нынешней ситуации мы на грани.

— Ага, на грани жизни и выживания. Тоби, я же говорил, в бюджете нет лишних денег, и мы их не выпускаем, чтобы разбрасываться ими направо и налево. — Хаши потёр виски. — Я вот всё не пойму, откуда эти пробелы в моей памяти? Я вроде выделяю средства на улучшение жилища, помощь людям, а всё равно как-то не доходит. Вот, что я делаю не так?

— Может, всё дело в твоём склерозе? — услышав возмущённое сопение, Тобирама усмехнулся. — Во всяком случае, дыры эти неспроста. Да и вообще, вот одно предложение по бюджету, — перелистнул страницу назад, — давай построим центра-банк, получим лицензию и будем печатать деньги.

— Ты издеваешься? Нас же с потрохами за это сожрут. Это прерогатива даймё, вот пусть он ею и занимается, а мы будем добывать деньги уже проверенным путём.

— Ага, пахая, как волы. Я вот не пойму, тебе важнее твоя гордость или всё-таки благополучие твоей деревни?

— Не путай эти понятия, пожалуйста, — прохладно осадил Хаширама, хмыкнув. — Я пекусь о благополучии своей деревни так, как и о своей семье и родных.

— То есть, никак.

— Тобирама! — воскликнул Хокаге, приподнимаясь. — То, что у меня нет времени побыть с семьёй, это не значит, что я им не помогаю и не люблю их.

— Вот поэтому я ни за что не буду Хокаге. Я, в отличие от некоторых, дорожу своими близкими.

— Да тебе никто и не предлагает, — буркнул обиженный Хаширама. И тут же просветлел, когда в кабинет медленно проплыл его давний друг. — Мадара! Что-то мы давненько не виделись. Как насчёт пропустить пару стаканчиков саке? Где-то у меня была заначка…

— Я по делу, — отрезал Учиха, не меняясь в лице.

Ноку, на свой страх и риск, Мадара всё же отпустил из темницы и поселил в небольшом домике на окраине, чтобы тот лишний раз не мозолил никому глаза. Не без своих людей, конечно. А вот один всезнающий Сенджу открыто высказался, что идея эта — дерьмо, и у Мадары на старости лет развился маразм и мягкотелость. И только Хаширама пресёк кровопролитие, вмешавшись в перепалку дорогих ему людей.

— Да ну хватит уже собачиться, сколько можно? Мы все должны быть в союзе и принимать общие решения. А также помогать друг другу.

— Он уже сам всё решил в свою пользу, мы тут причём? Говоришь, дела Учиха это их проблемы. Однако, находясь на общей территории под названием «КОНОХА», они поселили у себя преступников и требуют средства на восстановление квартала из ГОСбюджета, и с хера ли мы должны это делать? Хаширама, ты, конечно, извини, но это уже свинство.

Мадара стоял и еле сдерживался, чтобы не проломить одну слишком заносчивую черепушку. Всё ведь совсем не так. Как бы Тобирама не плевался, Мадара слишком хорошо знал эту маску — сделать всё, чтобы снова отвадить его от Хаширамы. От власти. Даже если сам Мадара в этом заинтересован не был.

— Мы и сами в состоянии восстановить жилища, со временем. Я пришёл дать отчёт о пересчёте людей и поставить Хокаге в известность, что мы НЕ имеем каких-либо видов на госбюджет. Подавись им, — холодно отрезал глава Учиха и чуть не сплюнул, глядя на постепенно выходящего из себя Сенджу.

— Думаю, будет справедливо выделить деньги из кланового счёта и попросить льготы у Верхов для не имеющих жилища людей.

— А тебя тут вообще никто не спрашивал, — процедил альбинос, буквально испепеляя глазами вошедшего Изуну. Тот аж подзавис чутка от такой ауры. «А что я сказал?» так и говорили его глаза. Ведь смысл был ясен и логичен.

Так как клан находится в непосредственном подчинении деревни, то и государство должно отплачивать тем же. Например, дать в трудную минуту возможность обрести временный кров до того момента, как клан не отстроит новые дома. Ведь Коноха теперь отвечает за все семейства поголовно.

— Ладно, и что ты предлагаешь? — вздохнул Хокаге, морща губы и смотря на брата.

— Выпустить тот самый указ, о котором мы договаривались. Касательно их, — Глаза шатена обречённо прикрылись. — Или ты не помнишь условий нашего разговора?

— Помню… — вздохнул Хокаге. — Но ты уверен? Разве нет другого выхода?

— Что ещё за указ? — вклинился Мадара.

— Согласно ему, клан Учиха остаётся на территории Конохи и приносит присягу о защите граждан. А взамен Коноха обязуется помогать клану и его жителям, по мере сил и возможностей казны в бюджете.

— Это с хера ли? — парировал Мадара, прищурив глаза. — Не припомню, чтобы указы закреплялись без согласования главы клана.

— Понимаешь, ты шлялся непонятно где, пока мы занимались важными вещами. И я настолько обеспокоился твоим положением, что придумал вам работёнку. Ты мне должен быть благодарен. — Альбинос нарочно не замечал нарастающей ауры жажды крови сзади. — Но с условием. Учиха на пожизненное остаются в полиции, либо квалифицируются в ограниченные по численности отряды АНБУ, приближённые ко власти в плане охраны и просто… идеальных солдат.

— Что ты имеешь в виду? — недовольство внезапно сменилось обеспокоенностью за свой народ, который бесцеремонно уже зарезервировали. Что за чёрт? И что ещё за… — идеальные солдаты?

— Тобирама предлагает создать новый отдел АНБУ, направленный на углублённый курс защиты и верности Конохи. И, так скажем, дав присягу верности, человек автоматически становится до конца жизни обязанным, не способным покинуть свой пост. И приказы они выполняют только из уст одного лидера — доверенного лица главы деревни, то есть меня.

— И что, у вас даже лидер есть? — скептически поинтересовался Мадара. В глубине души он даже заинтересовался этой идеей. Будет куда пристроить своих бездельников.

— Его зовут Шимура Данзо. Один из советников Конохи и вообще по жизни очень разумный человек, помогающий и не дающий стране уйти в кризис.

— Брат, и ты решишься отдать какому-то старпёру наших людей на пожизненную службу в безликом отряде? — Изуна дёрнул бровью.

— Если будет надо, так и сделаю.

Все проводили Мадару задумчивыми взглядами, пока тот не скрылся в коридоре.

— Ну, а ты говорил откажется.

— Да, думал, ведь ты не сказал ему главное.

— Что же? — навострил уши Учиха.

— В Корне могут быть лишь конченные отморозки, коими Тобирама считает клан Учиха. Это значит, что люди, попавшие туда, уже не смогут вернуться к прежней жизни. Их личностей уже не будет существовать. Они — идеальные солдаты, охраняющие свой дом и лидера.

Да уж, если бы это слышал брат, он бы тут всё разнёс по камешку.

— А в целом, к чему эти реформы?

— Мы собираемся присвоить себе статус города, а не деревни. Коим давно уже являемся. — Отчеканил альбинос, перебирая бумаги на столе в поисках нужной. Хотя, на самом деле, он просто не хотел встречаться с недоумённым взглядом и всё объяснять. Ведь это прерогатива Хокаге, но, так как Зам предложил реформу, ему её и объявлять.

— Так это… у всех деревни, а у нас только город?

— Не только. Другие тоже стремятся к урбанизации. Осталось их только подтолкнуть к действиям. А Корень в этом нам очень поможет, — альбинос чуть вздёрнул уголки губ.

— Не понял, вы типа войну что ли новую решили устроить? — задохнулся Изуна, на что оба Сенджу переглянулись. Ну конечно, на словах между собой всё просто, а вот как другим объяснить?

— Слушай, Учиха, это долго рассказывать, но ты, я полагаю, уже не отвяжешься. Тогда приходи к нам сегодня домой, я попытаюсь тебе всё рассказать поподробнее. Племянника можешь с собой взять, Цуна обрадуется и мешать не будет. А вот козла возьмёт на себя Хаширама, да, братец?

И посмотрел так строго, что вопрос мгновенно стал риторическим. Изуна неуютно повёл плечами. И что эти Сенджу скрывают на самом деле?

***

Неожиданно на землю стали посылаться морозы. И теперь страна Огня уже не оправдывала своего названия. Что ж, наверное, это было даже к лучшему. Ну, по крайней мере у одного человека так точно уже выработался к морозам иммунитет — что внутри, что снаружи.

— Я всегда хотел заниматься медициной. Даже в какой-то момент начал собирать свою команду, дабы изучать степени рака. И разрабатывать способы лечения. Но на войне, как на войне — развернуться нам не дали. Маленький лагерь пришлось свернуть, как и мне закатать губу о своём возможном будущем специалиста.

— А как же военный менталитет? Ну, типа, за лечение рака, все дела… это же всё важно.

Парень грустно усмехнулся, пропуская сквозь пальцы толстые хлопья снега. Они, подтаивая, оседали на пушистом воротнике тёмно-зелёной куртки. А ветер кружил вокруг, обжигая щёки и нос. Рук он уже не чувствовал, настолько покраснели.

— Боюсь, малыш, на войне никто не заботится о том, задыхаешься ты на двадцатой минуте бега или у тебя чакра на исходе. Откачали от смерти, и снова в бой. Ведь тогда никто ни с кем не церемонился.

— Я думал, у Мадары не осталось братьев, — глухо сказал Обито, что-то стараясь рассмотреть сквозь пока ещё несильную метель. — Все так думали. А прошло столько лет, и вы решили вернуться. Почему?

— Понимаешь, в то время у нас возникли некоторые конфликты с твоим отцом. Да и с кланом, в общем-то. — Нока поджал губы. — Ну, и мне пришлось позорно сбежать.

— Учиха не сбегают с поля боя! — упрямо заявил подросток, просверливая в затылке родственника дырку. — Если на это нет особой причины, конечно, — и многозначительно дёрнул бровями. Но младший брат Мадары даже в лице не изменился.

— По себе, видно, судишь, а? — и улыбнулся. Обито аж замер от внезапной волны тепла, колыхнувшейся внутри. Может, он так реагирует, потому что в человеке напротив есть частица Мадары, и они между собой связаны? Чувствовать, что на свете есть ещё один кровный родственник, оказалось на удивление приятно. Да что скрывать, чем больше, тем лучше! Губы дрогнули в ответ.

— Ты теперь вместо казни решил умереть от обморожения? — послышался сзади абсолютно невозмутимый голос. Сёдзи скрипнули, отъезжая, и на веранду ступил мужчина, облачённый лишь в чёрное кимоно. Нока обернулся и с неожиданной улыбкой сказал:

— Если и соберусь умирать, то уж точно подберу место поэпичнее. Например, на фоне великого уничтожения. Ты только представь, такие ракурсы!

— Обито, замёрзнешь ведь, иди в дом, — также спокойно он сказал… приказал Обито, и тот не решился перечить. Когда он пролизнул в двери, Мадара дал волю чувствам. Вздохнул. — Ну и чего ты подростку втираешь? Дай хоть послушаю.

— Говорю, вы, изверги, остановили мой проект с наукой. Может, всё бы сложилось иначе.

— Ты — Учиха, а не Сенджу, чтобы лечить. Ты был нужен на передовой.

— Да Учиха всегда называются убийцами, почему нельзя было поверить хоть раз, что клан может быть не столько жестоким, но и полезным?

— Я не понял, ты сейчас спорить со мной собрался? — Ни в коем разе. — Всё, я сказал. Тогда шла война, нужны были руки для поверхностного лечения. И что бы ты в то время открыл, м? Новый микроб?

— Очень смешно, — фыркнул Нока, отворачиваясь. — Я вообще-то хотел принести в мир что-то полезное, открыть новый путь лечения к какой-либо болезни. У меня же есть эти задатки, ты сам говорил.

— А ещё я тебе говорю не пороть чушь, по крайней мере при мне.

Тут Ноку словно ушатом воды окатило. А ведь точно! Раз не получилось заниматься желаемым тогда, почему нельзя мечту реализовать здесь? В Конохе есть госпиталь с медицинским оборудованием, где он сам проходит обследования под чутким присмотром врачей. И треклятого Сенджу-альбиноса, но это можно потерпеть. Наверное. Нока не уверен. На что не пойдёшь во имя мечты?

Увидев умоляющие родные глаза, Мадара понимающе вздохнул: — ты был сегодня в госпитале?

— Вот собирался, — начал что-то искать по карманам, вытащил сигареты и зажигалку. Прикурил; и всё это время чувствовал на себе хмурый взгляд. — Ой, хватит нравоучений. Я взрослый человек, сам принимаю решения.

— Как бы я решение не поменял такими темпами, если ты прислушиваться ко мне не будешь. — Высокомерно хмыкнул Мадара, на что младший брат лишь закатил глаза. Вот и вернулись к тому, с чего начинали. Опять он всем показывает своё высокомерие, но ведь за этим скрывается нечто хрупкое? Грозящее перерасти в настоящую лавину. Нужно только подтолкнуть…

Нока выкинул окурок и, дождавшись, пока Обито выскользнет из дома, пошёл вместе с ним в госпиталь. И параллельно взлохмачивал и без того растрёпанные волосы пацана, улыбаясь и припоминая моменты из детства, когда он также умилялся со своих младших братьев. Когда Изуна держался за него, как чуть ли не за последнюю соломинку в мире. Когда старший брат ещё не был таким ублюдком, коим сделала его жизнь.

***

— Я надеялся, что тебя по дороге убьёт кто-нибудь, но ты вылез, как амброзия.

Нока широко улыбнулся на данное приветствие и прошёл в светлый просторный кабинет. Обито шмыгнул следом, пролез под рукой и чуть не сбил с ног стоящего у стола с колбами и записями зама Хокаге;

— И тебе привет, мой вечно ворчливый враг. Обито, смотри не поранься обо что-нибудь. Не хочу, чтобы ты заразился занудством и отсутствием вкуса.

— Была бы моя воля, ты бы уже давно валялся в канаве спиной кверху.

— А-а, твоя вредность никуда не ушла. Она даже скопилась в огромный узел, который так и распирает тебя изнутри, чтобы едва успеть добежать до дома и облегчиться.

Послышался звон скальпеля о другие металлические инструменты, вызвав оглушительный звон.

— Твоё счастье, что этот козёл решил сохранить тебе жизнь, когда ты успел разворотить четверть деревни. Спрашивается, какого хрена? — альбинос процедил и развернулся корпусом к… ещё одной головной боли. Да твою-то мать! Он этих-то двух еле переваривает, а тут ещё один нарисовался. Нет, тут нужно успокоительное. Но в умеренных количествах и вообще в подсобке где-нибудь, а то если это чучело увидит — будет гнобить до конца жизни над своей победой. А у Тобирамы уже сдают нервы…

— И ещё сказал вылечить! Да что ж ты не оставался в своём гробу?!

— Спокойствие, только спокойствие, — Нока примирительно поднял руки, мысленно радуясь маленькой победе. Вот Изуна обзавидуется. — Зачем так нервничать? Я, между прочим, и не умирал даже, так что возвращаться мне некуда. А в прочем, ты всё пытаешься меня задеть, но поверь, гиблое дело.

Холодное лезвие прикоснулось к бледной коже, а малиновые глаза мужчины оказались непозволительно близко.

— Дай мне повод, умоляю.

— Тогда тебе придётся подбирать свои же печень с пола и кишки с люстры, — прошипел Нока, плотно сжимая челюсти и начиная терять терпение.

— Тобирама-сан, а какой документ мне нужно отнести в исследовательский центр? — мужчина оторвал испепеляющий взгляд от таких же неприязненных очей и взглянул на мелкого Учиху с меньшей враждебностью. Ребёнок же не виноват в косяках взрослых.

— На краю стола, там нужно поставить печать. Потом придёшь через часа три за этим оболтусом, если от него, конечно, что-то останется к этому времени. А теперь приступим… к нашим «исследованиям» и харакири заодно.

— Э, ты чего городишь?! — но вопли Ноки уже смолкли, едва за Обито закрылась дверь.

***

Обито шёл по коридору в приподнятом настроении. Ещё бы, сегодня он на законных, так сказать, правах находился в госпитале и мог спокойно гулять по определённым этажам. В основном там, где работала в свободное время Рин. И нет, Обито никогда (ну, иногда) ей не мешал, не путался под ногами. Ему было достаточно перебрасываться с ней парой фраз за полчаса, а то и вовсе молча разглядывать сокомандницу. Это доставляло ему… эстетическое удовольствие.

Сейчас у команды номер семь был пробел в их совместной работе. Поэтому все разбрелись, кто куда. Рин отправилась в госпиталь постигать науку лечения, Обито приставили к своему недавно отловленному дяде, который в чакроподавляющих наручниках не смог бы угрожать деревне. А вот Какаши, от безделья чуть не сошедший с ума, решил временно работать в АНБУ. Естественно, Обито это не понравилось. Ведь из АНБУ нормальными не возвращаются (это он ещё о новом проекте Корня не знал), а Какаши, хоть и был заносчивой задницей, всё равно не заслуживал ещё большего погружения во тьму. Но на попытки достучаться лишь отмахивался.

— О, ты снова здесь, — Рин как обычно улыбнулась, семеня мимо. Но на этот раз в её мимике что-то дрогнуло и едва не треснуло. Обито пошёл следом.

— Привет, Рин. Я тут хотел тебя спросить, как насчёт сегодня… ну… погулять?

Девочка остановилась и посмотрела в глаза храбрившемуся другу. Ну, и как ему отказать? Он уже в который раз приглашает её на прогулки и каждый раз терпит неудачу, но ведь не сдаётся. И если раньше это вызывало умиление и уважение, то сейчас уже лёгкое раздражение. И добивается он её не из дружеских наклонностей…

— Учиха, я сегодня здесь допоздна. И, увы, не смогу составить тебе компанию. Тебе поручено следить за своим новообъявленным дядей, вот и иди к нему, а мне нужно бежать. У меня важный урок.

И скрылась за поворотом, взлетая по лестнице. Грубо, да, но по-другому уже было нельзя. И Рин уже было откровенно плевать, обидится её друг или нет.

А Обито тем временем хлопнул глазами, вздохнул и молча отправился к ближайшей лавочке. Ну нет так нет, чего ж так нервничать?

Внезапно взгляд уловил проходившего в другом конце коридора сенсея, о чём-то беседующего с местным главврачом. Обито помнил, что Минато-сенсея ранили ещё до боя в Конохе, и тот пролежал здесь около шести часов с несбиваемой температурой и ломотой суставов. Но вот что именно послужило такой реакции организма шиноби — ученик уже не знал. А спрашивать было боязно.

-… очень твёрдый по своей структуре, не напоминающий ни одну горную породу в природе. Возможно, она была создана искусственно.

— Есть вероятность, что необычный камень может вызывать мутацию. А вот чего именно, мы узнаем уже позже. Разрешите взять?

— Да, конечно, — шорох плаща и клацанье между собой небольших камней в руках. — Могу ли я присутствовать на практике? И что с людьми из Учиха? Они… ну, вы сами знаете.

— Можете, под личную подпись господина Хокаге. А людей мы пока определили в удалённое отсюда место. Не волнуйтесь, там тоже всё законно. Мы не собираемся их убивать или пытать. Хотя сами понимаете, наука требует определённых жертв, и чего-то конкретного мы сейчас обещать не можем.

— Понимаю, и поэтому хочу присутствовать при процессе, — голос сенсея был на удивления серьёзным и тихим, словно он опасался того, что их могут услышать. — Ну ладно, я пошёл. Всего вам хорошего.

И уже бодрым шагом скрылся из больницы, а Обито в это время прикрыл рот ладонью, широко распахнув глаза. Это что, получается, на наших людях будут ставить эксперименты? Минато-сенсей?! Что происходит?

***

— Заходите, располагайтесь. — Не скажу, что рад вас видеть, сам ведь пригласил, и вот приходится отдуваться. — Хаширама немного задерживается, но обязательно подойдёт. Мито уже на стол накрыла.

Брат главы красноглазых на удивление миролюбиво кивнул и прошёл внутрь, сразу направляясь по запаху. Там на нём уже повисла Цунаде, от которой буквально все таяли. Изуна не исключение: повертел вокруг своей оси, смеясь, а затем блондинка его куда-то увела, заставив глаза пришедшего с ним Обито прищуриться.

— А, это ты. Ну проходи, раз припёрся. — Холодно сказал и не удостоил Мадару даже взглядом, уйдя в другую комнату.

— Я смотрю, твой поток яда бездонен. А с Изуной ты такой, ах как обходительный, — подцепил Мадара, у которого просто грех пройти мимо спокойного Тобирамы. У того как раз чуть кружка вдребезги не лопнула от напряжения, а по спине пробежались мурашки нахлынувшего бешенства. Но Сенджу сдержался: ещё не хватало нервировать беременную женщину в его доме. Да, это единственное, что его останавливало. Но и фантазировать, как он размазывает высокомерного козла по стене — никто же не запрещает?

— Бать, не надо, — Обито заметно занервничал, когда между мужчинами стали проскальзывать молнии раздражения, и подёргал отца за руку. Тот неохотно отозвался и ушёл, за спиной услышав извечное: козёл. Ухмыльнулся, да так злорадно, что Обито невольно поёжился. Это ж как нужно раньше собачиться, чтобы так друг друга сейчас цеплять?

Тёплые руки закрыли глаза и прижали к выпирающему животу, и на лице тут же нарисовалась широченная улыбка. Обито развернулся, перехватил женские запястья в широченных рукавах и поцеловал тыльные стороны ладоней. Как раз в это время подоспел и сам Хокаге, умилившийся от этой картины. Мужчина стряхнул с волос насевший снег и прошёл в дом, поцеловал жену в щёку, не преминув погладить живот и Обито по волосам, и тут же исчез в гостиной, куда гордой скалой уплыл Мадара. Ну ничего, он его уже расслаблял, и в этот раз отвлечёт от плохих мыслей, пока Тобирама решает вопросы с Изуной.

Надеюсь, из этого выйдет толк, а не мордобой. И лишь бы Изуна отреагировал адекватно.

Уже после двух бутылок саке атмосфера заметно поостыла, и Мадара даже улыбался и изредка смеялся, вызывая абсолютно у всех удивление и неожиданное облегчение. Двое молодых людей удалились в другую комнату, чтобы не мешать другим. Им предстояло обсудить… достаточно спорный вопрос, а так как клан Учиха держался во власти не на последнем месте, его мнение тоже учитывалось. И, Тобирама надеялся, Изуна примет правильное решение.

— Давайте жить дружно. Я всю войну в рот ебал! —послышалось из коридора, а затем звонкий шлепок от подзатыльника и болезненное шипение. Видимо, Мито не сдержалась. Да так и надо этому матершиннику.

Собравшись с мыслями, Тобирама разлил по пиалам саке и потёр лоб.

— Во-первых, хочу сказать спасибо, что вообще пришёл.

— Ты удивительно сдержан в последнее время, — заметил Изуна. — Что случилось?

— Да у нас множество проектов, которые необходимо обмозговать и реализовать, и крайне мало на всё времени. Ты представляешь, куча макулатуры, с которой даже мы с Хаширамой не справляемся. И то, это ещё фигня — разбор документов. Реализация — вот это настоящий дурдом.

— Вообще, представляю, что это такое. Но чтобы всё так запущено… н-да, — вздохнул брюнет. — Я хочу снова поднять вопрос «города». Чем вам не нравится Деревня?

— Понимаешь, сейчас идёт стремительное развитие стран, и просто деревень уже не хватает. Необходимо разграничение между ними. Для этого надо провести ещё несколько реформ, которые касаются непосредственно экономики, с которой сейчас идут разрозненные отношения по всем параметрам, политики и, на удивление, науки. Ибо в последнее время появилось так много работы для исследовательского центра, что нам поставили ещё один камень в бюджет. Интересно, почему? А я отвечу на твой немой вопрос: у Учих шило в жопе вертится, поэтому они не сидят на месте и… «развивают» наш исследовательский центр. Нет, с одной стороны это, конечно, хорошо, — с новым оборудованием и добросовестными кадрами можно значительно продвинуться в медицине, — но с другой, где на это всё выделить средства?

— Дело говоришь, — уставился в стенку и поджал губы Учиха. — Бюджет действительно не резиновый. По твоим словам получается, чтобы стать на уровень города, необходимо улучшить все показатели, наладить торговлю. — альбинос кивнул. — Причём тогда тут Корень?

— Никто не говорит, что мы должны налаживать общение со всеми. Достаточно просто прикинуться белыми и пушистыми, а в случае форс-мажора пустить яду. — Собеседник так спокойно пожал плечами, что у Изуны закралось сомнение, а не поменял ли кто их местами. — А Корень делает исключительно целенаправленную работу по защите, устранению и, если понадобится, зачистке.

— Короче, делать всю грязную работу. — Изуна почесал подбородок. — И почему ты решил, что в организацию пойдут только Учиха?

— Не только. Все, кто желает служить Конохе верой и правдой, могут вступить в эти ряды. Разница с АНБУ только лишь в том, что личности его уже не будет существовать. Новое имя, новые повадки, новая легенда. Совершенно новый человек. Конечно, туда попадут далеко немногие, я бы даже сказал «избранные»

— А вы не боитесь предательства со стороны Данзо, закрепляя за ним право командования?

— Нет, ему хоть и за сорок перевалило, но многое знает и умеет, так же как и его напарник Хирузен.

— Я слышал, что Данзо хотел быть Хокаге. Почему вы не сомневаетесь, что с новым отрядом идеальных солдат он не попытается свергнуть власть?

— Было дело, но амбиции ему пришлось поумерить. Изуна, пока мы у руля, мимо никакая муха не пролетит. Особенно такая жилистая, как он. Так что расслабься и скажи лучше, что думаешь?

— Не хочу тебя расстраивать, но планку вы подняли сейчас непомерную. Лет так пять назад ещё ничего не было, Коноха строилась, а вы сейчас пытаетесь выжать лимон, из которого уже всё выжали за столько лет стремительной работы. Тобирама, я всё понимаю, но без обид. Кстати… насчёт науки. Как продвигаются дела с Нокой?

— Да через одно место, я бы сказал, если бы нас не подслушивало двое несостоявшихся шпионов. Входите уже, — альбинос вздохнул, не чувствуя злости, лишь усталость. Цуна села рядом с ним, а Обито с Изуной, переглядываясь. — Вы чего тут вынюхиваете?

— Ну-у… — ребята одновременно протянули, переглядываясь друг с другом. И что там делают шпионы, когда их ловят с поличным?

Некоторое время назад

Помявшись в нерешительности, Обито дождался, когда Мито уйдет в другой конец дома, и незаметной тенью прошмыгнул на кухню. Пальцы трясло от необъяснимого волнения, а в голове творилась настоящая чехарда из мыслей и сомнений. Он не знал, стоит ли рассказывать подруге о том, что ему удалось узнать в больнице. Но и молчать Обито уже не мог. Не пойдет же он с такой информацией к отцу. Да тот сразу уничтожит Минато и весь пласт ученых в Конохе — включая Тобираму. Ведь если над представителями Учиха проводят какие-то опыты, брат Хокаге не может об этом не знать. И отсюда вырисовывается очень серьезный вопрос: кому сейчас можно доверять?

Цунаде развернула очередную конфету и уже хотела забросить леденец к себе в рот, как вдруг на плечо легла чья-то рука. Глаза расширились от страха, и девочка медленно повернула голову назад — боясь увидеть там ужас всех детей. Однако там стоял лишь Обито — а не Мито, которая ей вскоре руки оторвет за жуткое пристрастие к сладкому.

— Фух… — смахнула со лба несуществующий пот и со спокойной душой съела уже черт знает какую конфету. Хотя, видимо, лишнюю — ибо живот начал болеть. — Я думала, что это тетя. Ты чего подкрадываешься? — и треснула друга по макушке, отчего тот на секунду выпал из реальности. Ведь бьет она ого-го-го.

— Поговорить хотел, — обиженно буркнул, потирая ушибленную головушку. — Но уже…

Внезапно Сенджу хрустнула кулаками, намекая на очень болезненные обстоятельства его молчания.

— Раз напугал, давай уже говори.

Еще раз осмотревшись по сторонам, при этом выглянув в коридор, Учиха приблизился к подруге вплотную и заговорщическим шепотом начал:

— Сегодня я кое-что узнал, — и тут же замолчал, когда на бледных щечках проступил алый румянец. И чего это она? Жарко, что ли? — озадаченно подумал и, решив, что это всё из-за конфет, наклонился к ее уху. Цунаде тотчас замерла, ощутив, как его волосы защекотали ее лицо.

Градус смущения мгновенно подскочил к критической отметке.

-…Минато замешан в чем-то нехорошем.

Девочка быстро проморгалась, отодвинувшись от друга.

— Что ты имеешь под нехорошим? — и выгнула светлую бровь, когда не смогла уловить связи между верным шиноби Конохи и чем-то незаконным. Хотя она и половины не услышала, ибо пыталась справиться с внезапным волнением.

— Как ты знаешь, мой сенсей помогает научному отделу. И тот разговор натолкнул меня на не очень хорошие подозрения.

Осознав, что этот оболтус опять накрутил себя по полной программе, Цунаде скрестила руки на груди.

— И какие же? — со вздохом спросила, отчего глаза Обито загорелись еще сильнее.

— А если научный отдел проводит опыты над Учиха, чтобы найти способ сдерживать нас?

— Бред, — монотонно парировала, чего Обито даже не заметил. Ибо продолжил вываливать на нее всё то, что скопилось в нем за этот день.

— Особенно после инцидента с Нока. Ты только представь, что будет, если клан с мощным доудзюцу восстанет против руководства Конохи. — На лице Сенджу на секунду промелькнуло понимание; в этих словах есть доля правды. — А с таким авторитетным лидером, как Мадара, клан вообще практически непобедим. И теперь давай представим, что кто-то в верхушке разделяет подобные мысли…

— Обвиняешь моего дядю? — и угрожающе прищурила глаза, заставив мальчика резко выставить ладони вперед.

— Нет-нет, это может быть другой. Хаширама ведь тоже не за всем способен уследить. Есть же еще и старейшины, и другие кланы, которые по-прежнему имеют претензии к Учиха. Поэтому и пытается отыскать способ ослабить нас. А может даже подчинить…

На выдохе выпалил и замолчал, давая подруге возможность хоть чуточку уложить эти слова. Да, он сам не хочет верить, что такое возможно. Но если учесть прошлое и случившееся с Нокой, то эта теория не лишена смысла. Ведь проблем сразу станет меньше, если один из великих кланов станет марионеткой в чьих-то руках. Или его и вовсе уничтожат ради всеобщего спокойствия и процветания.

— Не знаю, Обито, — Цунаде помотала головой, отводя напряженный взгляд к столу. — Это очень серьезное обвинение, не подкрепленное никакими доказательствами. Но мы можем попытаться развеять все твои сомнения.

— Как?

Ничего не говоря, девочка схватила Учиха за руку и насильно потащила его за собой, по дороге скрывая свою чакру. Со стороны гостиной доносились приглушенные голоса Изуны и Тобирамы, что сразу заставило её выдохнуть. Ибо разговор явно был о чем-то важном. И что-то ей подсказывает, что он как-то связан с метаниями Обито…

***

Он ликовал. В душе, конечно, и в чёрном сердце, в наличии коего многие сомневались. Ведь он нагонял ужас лишь своим видом перебинтованной головы и глаза. Никто не знал, почему и как это случилось. Всё осталось в строжайшей тайне, ведь узнай об этом общество, сразу пойдут шепотки, слухи, гонения. Оно надо? Лицо не выражало эмоций, и лишь уголки губ подрагивали в предвкушении улыбки, когда он, наконец, получит своё. В хорошем же смысле.

— Хватит уже мельтешить перед глазами, ты весь обзор загораживаешь.

Данзо скривил губы и отошёл к окну, вслушиваясь в тихое бормотание телевизора на тумбочке.

— Как будто там есть, на что смотреть.

— Вообще-то, обсуждают новые реформы, которые Хокаге выдвинул в совет. Некоторые из них непонятно зачем, некоторые заоблачные. Нет, ты послушай: увеличить ВВП на пятнадцать процентов. У нас до шести еле переваливается. Это додуматься надо, где он взял эти цифры, с потолка?

— Он просто пытается отсрочить момент, когда экономика припрёт его и его союзников. А в плане кризиса мы с тобой, я надеюсь, солидарны.

— Ну, если ты рассчитываешь, помогая, получить выгодную партию в совете, то это вряд ли. Куда уж выше. Тебя и так оставили за красивые глаза на бывшем месте. Если только замом самого Хокаге. Но Тобирама вряд ли тебе отдаст эту должность.

— Знаешь, было лучше, когда ты не открывал свой рот понапрасну, — буркнул брюнет, поправляя перебинтованную руку, висящую на ткани через плечо. Мысленно вздохнул. — Да, прошлый раз был неудачным, и они сделали какие-то выводы, но это не повод отступать.

— Я бы, на твоём месте, подумал ещё разок. — Хирузен, не замечая хмурого взгляда товарища, подкидывал орешки и ловил их ртом. — Уважающий себя человек и, более того, хотящий жить, не тягался с Тобирама-самой.

— Да мне никто не указ! — возмутился Шимура, вцепившись пальцами здоровой руки в подоконник. — Я сам кого угодно построю! И если мне одобрят создание Корня, я приложу все усилия, чтобы люди, вошедшие в него, имели возможность подчиняться только мне. И тогда, ослабив бдительность, наступит день, которого мы ждали так долго…

***

Как бы Обито не гложило чувство «так-им-и-надо», но всё равно… людей одной крови отдавать на опыты было боязно. Ведь за столько лет никто не позволял этого делать, так что изменилось? У Мадары должна быть слишком веская причина, чтобы так сделать. И Обито должен в этом разобраться.

Помимо этого беспредела назревала ещё одна проблема. Подросток замечал, что его дядя постепенно, но верно катится в какую-то пропасть своих же мыслей. Постоянно смотрит в одну точку, иногда прикладывается к бутылке, а на людях пытается держаться бодрячком.

— Привет, — парень вошёл за калитку и приветливо помахал рукой. Обито, потерев ладонью лицо, постарался сбросить то напряжение, что он в себе пережёвывал всё время. А ещё его мучил вопрос, как Исобу может так быстро отойти от смерти любимых друзей?

— Ты как? — вместо приветствия подошёл и приобнял, давая ментальную поддержку и сочувствие. Исобу шумно вздохнул и положил подбородок на макушку пацана.

— Ну, как… нормально, — криво улыбнулся. — Все мы шиноби и скрываем истинные чувства. Ибо, в противном случае, от такого горя слабый человек и вовсе может сойти с ума.

— Ты прав.

— Вижу, ты уже полноценно вжился в свою роль.

— К хорошему быстро привыкаешь, — улыбнулся Обито, но тут же посерьёзнел. — Исобу, у меня к тебе будет просьба.

— Всё, что угодно наследнику клана, — шутливо поклонился…

***

Ветерок теребил шторки у окна, приподнимал исписанные страницы. Утро оказалось на удивление тёплым, светлым и заманчивым для прогулок, но только не для одного учёного, уже битый час ломающего голову над новой задачкой. Необычная горная порода, чьё описание и состав не совпадает ни с чьим другим. Это ещё они свойства камня не проверяли.

Мужчина соскрёб небольшую стружку и на стёклышке поместил под микроскоп. Ну, раз исследовать, то всё и сразу. И в воду, и в огонь — предстояло изучить породу вдоль и поперёк и ответить на самый главный вопрос: откуда он взялся? Уж не с неба ли прилетел?

С добавления капли воды реакции не произошло. Вздохнув, записал в полу-пустую тетрадь. Примитивные были уже изучены, а к сложным Хан приступил только сейчас.

— Ты долго, — заметила Ли, его ассистентка с густыми каштановыми волосами и прямоугольными очками, протиснувшись через высокие шкафы с колбами и толстыми томами отчётов. Её искренне раздражало маленькое вместилище своего начальника. А тому хоть бы хны. Дай волю, всю неделю провёл за своими опытами без всяких перерывов. Ведь наука — такая хрупкая и интересная вещь, от которой трудно оторваться! И когда Хан так увлечён своей работой, что не замечает ничего вокруг, то всем ясно, что у него в руках настоящий «самородок». Только, на этот раз чёрный… — Не собираешься прерваться на обед?

— Пока я не проведу исследование, никуда не пойду.

— Но ты здесь уже почти двенадцать часов безвылазно. Я принесу воды, — и направилась к выходу. В конце, правда, затормозила, услышав, учащённое дыхание мужчины. Обернулась, чуть приоткрыв рот. — Хан?

Мужчина глядел на переливающуюся разными цветами горную породу, словно зачарованный, а вслед за этим тело начало легко потряхивать и выделять пот. Девушка подошла ближе и заглянула через плечо на то, что же могло послужить такой реакции. И тоже подзависла, едва взгляд коснулся причудливых отсветов. А в следующее мгновение из коридора можно было слышать учащённое дыхание двух людей, приглушённый низкий стон, подозрительный хруст и… могильная тишина метаморфоз, что случились над ничего не подозревающими людьми.

========== Революция2 ==========

Комментарий к Революция2

Убедительная просьба, загляните в шапку. Я там кое-что добавила.

И вообще, если у вас появляются вопросы по мере прочтения, не стесняйтесь их задавать)

Lunumou (Remix) — Darom Dabro, Местный

Сидеть смирно оказалось труднее, чем он думал. Да и вникать в монотонную речь учителя тоже было настолько залипательно, что Обито пару раз даже прикорнул. Ну, конечно, не спавши всю ночь, естественно вырубаться при любом удобном моменте. Даже руки казались мягче самой подушки, что мгновенно опустило разум в туман грёз. Ещё минуточку, правда.

Но, как бы не так.

— Ты чего такой тухлый? — ох, это уже не первый раз за всё время, когда Хатаке подошёл первым и спросил что-то более-менее нормально. Не заносчиво, как это было обычно. К этому до сих пор было сложно привыкнуть. В АНБУ все мозги, что ли, до конца промывают?

Обито лениво приоткрыл глаз, покосившись на Хатаке. И вот почему он такой бодрый?

— Всю ночь тренировался перед экзаменом, подключил даже дядю, но некоторые задачи он и сам с трудом решил. Боюсь представить, что будет на экзамене, — вздохнул Обито, распластавшись по парте.

— У тебя всё получится, ты же сын великого шиноби, — Какаши потрепал друга по плечу и отошёл в сторону к привычному окну. А, не желавший терять эту ниточку нормального общения, Обито вскочил следом. Заметил тени сомнений, терзающие душу подростка, решил подбодрить.

— Так ты тоже! Сын белого клыка тоже не пальцем деланный! — губы Какаши дрогнули в улыбке, а взгляд пересёкся с дружеским, внутренне улыбаясь. Понимая, что он сейчас засмущается, Обито закинул руки за голову и бросил в надежде, что голос не такой тёплый, мало ли что одноклассники подумают: — что-то известно уже про спарринги?

— Вообще не всё зависит от генетики. Люди часто вешают ярлыки на детей великих людей в надежде, что они обязательно оправдают ожидания и тоже станут такими. Вот, нам с тобой повезло, мы оба целеустремлённые и сильные, что и помогло нам выжить в этом мире. Да и вообще…

— Какаши, не волнуйся. Если на том экзамене погибают ученики, это ещё не значит, что мы не надерём кому-то задницы. А теперь подбери нюни и пошли уже за парты, скоро начнётся эта нудятина…

За прошедший месяц жизнь кардинально поменялась, если не для одного Обито, но однозначно затронула множество других людей. В Конохе градом принимались новые изменения, поддерживаемые народом и заставляющие надеяться, что жить станет лучше. Новые проекты, реформы. Даже затронулась тема образования для юных шиноби, поэтому они уже как две недели вынуждены посещать академию и переквалифицироваться в новое звание. Чуунин — что-то среднее между генином и джоунином. И если те названия имелись, то это было в новинку. И сейчас подростки усердно рыскают по энциклопедиям в поисках информации к предстоящим экзаменам.

А экзамены-то о-го-го какие! На знания, выживание и… способности. Да, именно так учителя и рассказывают младшему поколению, в надежде не тревожить хрупкие умы мрачной статистикой. Но вот Какаши был иного мнения и самостоятельно, будучи рекомендованным на стажировку в АНБУ, решил всё подробно разузнать.

Нахера это всё? — как-то спросил Обито у своего отца, на что тот пожал плечами и сказал, мол, то воля Хокаге, а ему до лампочки, что за реформы происходят. У Обито вообще порой возникало чувство, что Мадара сильно отдаляется ото всех и даже руля клана, который стал жалобно трещать на ветру, будучи почти отпущенным и даже Изуной. А вот что именно творится в их братской жизни можно было только догадываться. Обито не имел привычки лезть в дела отца, будучи несколько раз грубо отваженным от этого, но сейчас… это просто было необходимо!

Иначе они просто сойдут с ума, и клан уйдёт, куда унесёт ветер… или ещё лучше, старпёры станут командовать. У них есть зуб на Мадару и его политику, что и говорить про меня. Сошлют ещё куда-нибудь. Ну нет, живым я им не дамся!

И вот, преисполненный долгом помочь отцу и дяде в их нелёгком-непонятно-чём, Обито направился по коридору. Для начала надо было высидеть урок математики…

— Обито! — брюнет затормозил и мягко улыбнулся подбежавшей подруге. Но на этот раз, заместо привычного голубого наряда, Цуна была одета в чёрную тунику и короткие шорты, с белым поясом на талии и краях материи. На пальце девочка вертела кунай, ухмыляясь. — А я как раз тебя ищу. Ты не забыл, сегодня наша тренировка!

Несмотря на внешность и боевой характер, Цуна была всего на год младше Обито. На удивление, сейчас их определили в одинаковый поток. Наверное, чтобы мороки между подростками было меньше.

— Цун, у меня есть предложение получше. Давай ты меня подтянешь по математике, — Обито не мог отказать себе в удовольствии смотреть, как заливаются лёгким румянцем милые щёчки. Заставляя чувствовать её нужной и полезной. Было видно невооружёным глазом, что девочка явно хочет общения с другом и ищет любую возможность. А Учихе даже в радость. И, на удивление, мысли о Рин постепенно уходили на второй план.

— Чего там непонятно?! Отец говорил, что ты бестолочь, но не настолько же!

— Я не бестолочь! — возмутился тот, стряхивая с себя пелену нежности к одной светловолосой девчушке. Да, забыл на мгновение её характер.

— А по-моему, так и есть, — усмехнулся рядом стоящий Какаши.

Видеть эмоции на лице друга было до дрожи приятно. Обито до сих пор не знал, что послужило тому причиной, но разбираться не хотел и надеялся, что это продлится подольше. — Да вы… вы… сговорились?

— Идём на урок! — хихикнула Цунаде и, подхватив опешивших парней за локти, потянула за собой.

… где настороженным взглядом их проводила Рин.

***

Цунаде, сидя по правую руку от своего лучшего друга, щипнула того за бок, вызывая в ответ болезненное шипение и усмешку от Какаши, сидящего по левую руку от друга. А под конец урока Цунаде и вовсе прижалась бедром к бедру бедного Учиха, отчего тот уже забил на попытки отодвинуться и высвободиться — мест нет, да и… приятно.

— Второй этап будет за деревней, это я по своим каналам пробил, — шепнул Какаши и немедленно получил тетрадью по затылку от… Рин. Она, будучи сзади, невольно ловила каждое их слово.

— Идёт урок, имейте совесть!

Парни удивлённо переглянулись и пожали плечами, не замечая, что девочки скрестили между собой неприязненные взгляды, словно катаны. Только Цуна ещё чуть улыбнулась и, обхватив руку Обито, прижалась к его боку целиком, а затем положила голову на плечо. Сзади послышался хруст сломанного карандаша. Обито уже устал удивляться и просто позволял себя тискать, мысленно себя настраивая, что отыграется на Сенджу после уроков.

Это они ещё не знали, что Рин и Цуна едва не войну собираются устроить за внимание… Обито. Кто бы мог подумать! что, едва на горизонте появится другая, которая неровно дышит к Учихе, в голове Рин словно нажали выключатель разумного мышления. Она ведь сама его отталкивала и общалась по необходимости. Они встречались лишь на уровне «привет-такие-дела-пока», который Рин собственноручно создала. И спрашивается, что её не устраивает сейчас?

Глупая женская ревность и эгоизм играют злую шутку. Как раз в тот момент, когда Обито уже поостыл в чувствах, он ей стал жизненно необходим…

— Я с вами, — неожиданно сказала Рин, слыша звонок и складывая учебники в сумку. — Потренируемся вместе, Цуна, ты ведь тоже учишься на ирьенина?

— Да, верно, — блондинка сощурила глаза цвета янтаря. — И обучает меня Мито-сан, а не какой-то облезлый медик в госпитале, которого даже никто не знает.

— Этот медик — зам. главврача больницы, который спас множество жизней, — холодно отбила шатенка, вытянув в превосходстве лицо.

— Хочешь проверить, кто сильнее?

— Да с удовольствием!

— Мальчики, вы идёте? — Цуна накинула на плечо сумку и гордой походкой направилась на выход, оставляя тех в аху… ауте.

Месяц прошёл, словно несколько дней. Различные мероприятия вертелись вокруг, словно калейдоскоп, и Обито всё больше казалось, что уже ничего не могло его удивить. Но как же он заблуждался.

***

Нока слепил круглый шарик снега и пульнул в незащищённую спину мимо проходящего братца. Однако, реакции не последовало. Парень разочарованно простонал.

— Эй, ну скажи уже что-нибудь! — однако Изуна, вздёрнув подбородок, гордо прошествовал мимо. Вот ещё, будет он реагировать на выкрутасы больного. — Не будь букой. Изуна!

— И ты ещё смеешь меня попрекать, после того что сделал? — резко развернулся нос-к-носу к Ноке.

— Ты злишься из-за Наори? — глаза опасно сверкнули. — Слушай, мне правда жаль, что так вышло.

— Не смей произносить её имя своим поганым ртом. И ни черта тебе не жаль. Поэтому я не хочу с тобой даже разговаривать.

— А если я дочку Наори захочу назвать? — наигранно возмутился. — Изуна, да подожди ты. Я правда сожалею. И хочу с тобой кое-чем поделиться.

— Чем же? — Изуна раздражённо стряхнул руку с предплечья. Нока, сощурившись, посмотрел по сторонам и склонился над ухом брата:

— Информация. Вы же хотели знать, что за странный у меня Шаринган. Я расскажу тебе. Только не тому выродку-альбиносу, и не Мадаре — тот сожрёт с потрохами тут же. Без вопросов.

— И чем же я заслужил подобную честь?

— Ты самый адекватный, — Нока пожал плечами и улыбнулся. — Ну, не считая мальца.

***

Гора не просто светилась, обдуваемая сотней порхающих в кустах светлячков. Она полыхала. Безлунная ночь опустилась на землю, погружая её в спокойное сонливое оцепенение. И двое, шедшие по узкой тропинке, едва могли рассмотреть землю под ногами.

Извилистая тропа вела к подножию горы, к которой подошли двое путников. За час неспешного пути они не сказали друг другу и слова.

— Напомни, зачем мы тащимся в такую даль, и я вообще тебя послушал вместо того, чтобы сразу убить, — пробормотал Изуна, скидывая с головы капюшон плаща.

— Я был готов к этому вопросу, значит так. — Нока улыбнулся и, развернувшись, посеменил спиной вперёд. Нужен был глазной контакт. — Я тебя за уши сюда не тащил, ты сам изъявил желание докопаться до правды. Мы почти пришли, кстати.

— И причём тут это таинственное место и твои глаза? — Изуна скептически осмотрел вход в небольшую пещеру, посмотрел за спину, сомневаясь. Что он вообще здесь забыл? Как у Ноки получилось уговорить пойти с собой за пределы деревни в непонятно куда и зачем? Это мини-путешествие может не кончиться добром. Даже если они не убьются по пути в темноте, то дома старший братец их ТАК выдерет, что все желания перечить на год вперёд уйдут.

— Дело в том, мой дражайший братец, что есть такое мерзопакостное «желание жить», и ради него можно пойти порой на жестокие меры. Например, убить кого-то или проклясть. Но дело не в этом.

Они зашли в пещеру и ступали по каменному полу, по которому с влажных стен капала вода, а в углах порос мох. Значит, где-то здесь есть источник.

— Все мы смертны, я это знаю. И моя правда в том, что я не собирался умирать до того, как не достигну своей цели. Одного желания оказалось мало. Изуна, я умирал. Я кашлял кровью и был на грани, пока не почувствовал её.

— Кого? — не понял младший Учиха. Он проследил за указующей вперёд ладонью и увидел небольшой родник, размером с чуть больше ванной и бьющим ключом из стены. Поверхность рябила из-за поступательного движения жидкости и на свету зажжённого факела казалась совсем чёрной с необычными разноцветными переливами. Изуна сел на корточки вблизи необычной воды, берущей своё начало из-за скал.

— Сюда вбивается река Нака?

— Нет, она обходит это место стороной. Это подземный родник, я думаю, и ему уже очень много лет. Просто обнаружили его совсем недавно.

— Так и что же тебя тут привлекло?

Нока облизнул пересохшие губы и присел рядом. — Я не знаю, как тебе это объяснить. Но, когда я окунулся, умер и воскрес под водой, то для меня началась вторая жизнь. Родник забрал силу додзюцу, но взамен дал нечто большее: он дал нам душевные силы и уверенность в своих силах, а ещё разумность. Поэтому, я, не как обычный помешанный на ненависти человек, побежал мстить несмотря на ложь вокруг себя. Я адекватный человек и понимаю, когда силы не равны и когда следует остановиться.

— Но ты же хотел что-то использовать под конец нашей битвы.

— На самом деле, я много работал с глазами и выявил закономерность: они прекрасно переливаются на солнце, хорошо видят в темноте, и в то же время абсолютно бесполезны. Я хотел использовать остатки шарингана, чтобы выдавить хоть что-то, но тщетно.

— То есть ты лишился силы глаз после того, как умер под водой? — уточнил Изуна, касаясь ладонью ледяной воды и погружая её. Приятное покалывание обволокло кожу и зализало раны, а с поднятием руки Изуна с интересом рассматривал рассасывающиеся миллиметровые блёстки на коже. Рука оказалась полностью регенерированная, безо всяких рубцов, шрамов и даже мозолей. Кожа младенца. — Словно с чистого листа…

— Хочешь излечиться? — Нока улыбнулся. — Нет, я не призываю тебя помирать там, но сам же видишь эффект. Родник при погружении лечит внешние раны, а изнутри латает только тогда, когда ты сам обретёшь покой. И я, если честно, не знаю, что произойдёт с твоим мангекё… он может на три томоэ откатиться, полностью пропасть или во что-то новое превратиться. Кто знает?

Учихи вздохнули.

Изуна задумчиво покусал губу, скинул одежду и полностью нагой стал у порога. Нока кивнул. И вот, задержав дыхание от собачьего холода, молодой парень опустился в купель с головой.

… кругом нашпигованные пики в телах людей, извернувшихся в неестественных позах. В воздухе клубился запах гари и палёной плоти. Где-то вдалеке слышались звуки битвы, крики и брань, чьё-то грозное рычание. На периферии зрения мимо просвистел огненный двухметровый шар, чуть опалив незакрытую перчатками кожу рук, и порывом выбило копьё на землю, заставив закрыть лицо.

Разгорячённую кожу обожгли кружащиеся с неба снежинки. И от внезапного холода горло спёрло, и Изуна закашлялся. И потом, тяжело выпуская облака пара изо рта, потерянным взглядом ещё раз осмотрел место… войны. Мимо ещё бегали соклановцы, пытались хотя бы достать своих противников, будучи на последнем издыхании. Битва была предрешена.

— Изуна! — сквозь туман в голове пробился знакомый голос, и парень медленно обернулся. Вовремя. Ибо тело в последний момент ушло от выпущенного оружия. Чёрную прядь подхватил ветер и медленно закружил, унося вдаль. А если бы не успел…

— И зачем? — недовольно спросил, не сводя глаз со своего оппонента, чьи кисти уже крутили новые кунаи.

— Не хочу, чтобы ты умер так просто.

Внезапно бок прострелила жгучая боль, тело покачнулось. Сгусток крови с кашлем вышел наружу, заставляя чёрные глаза расшириться. Чёрт… неужели достал? Вот мерзавец.

Багровое пятно стремительно расползалось по одежде. Изуна дрожащими руками прижал рану, и сквозь пальцы начала сочиться кровь. Когда Изуна кое-как обернулся, то увидел, как альбинос Сенджу заправляет измазанный клинок в ножны. В его крови. Глаза наполнило непонимание, а тело — слабость. Последним, что увидел Изуна, это стремительно падающий на землю мир.

… из воды с шумным вдохом привстало тело мужчины, и тут же затряслось от невообразимого холода. Дрожащими руками брюнет помогал себе вылезти из купальни, держась за каменные бортики.

— Что это было?! — стуча зубами, Изуна принялся растирать себя руками.

— Ты умер, — совершенно спокойно ответил у другой стены брат. — Я жду тебя вот уже минут двадцать. Что ты там видел?

— Меня Тобирама убил, — прошептал, облизав посиневшие губы, а затем задрожал с новой силой. — Это было так реалистично. Я чувствовал всё, как наяву. Рану, боль, отчаяние. Словно предсмертное воспоминание. И знаешь, раньше я бы поверил в это. Но сейчас, уже столько лет живя с Сенджу бок-о-бок, уже сомневаюсь. Если бы он хотел тогда меня убить, убил бы. Война, не война — миллион поводов и причин было. Но он не стал. И я узнал его с другой стороны.

— Да ты любишь его, — без тени улыбки выдал Нока, заставив Изуну на несколько секунд оцепенеть. А сердце забиться с бешеным ритмом и щёки заалеть. Почему в последнее время все только и тыкают в ЭТИ связи?

— Не говори чепухи, — отрезал смущённый Учиха и стал натягивать на мокрое тело одежду. Лишь бы не смотреть в эти уверенные глаза. — Он никогда мне не понравится.

— Не, ну, а что? Ты весь такой женственный, он брутальный мачо. Из вас выходит красивая пара! — задумчиво размыслил Нока, заставив Изуну ошеломлённо раскрыть рот. А потом довольно ухмыльнулся и поиграл бровями. — Особенно сейчас, когда вода сделала тебя… кхм. — И кивнул на отражение, мол, посмотри.

В отражении Изуна увидел… — что ты со мной сделал, сволочь?! — прошептал, разглядывая своё подтянутое, помолодевшее тело и даже детское личико. В неверии начал ощупывать себя гладкими пальчиками. Словно девичья кожа. И как, блин, он теперь покажется перед старшим братом?

Возмущённый взгляд родственных глаз никак не тронул, и Нока отлип от стены, зевая и потягиваясь. Он фыркнул, слушая бормотание брата. Хотел же просто окунуться, а получилось как всегда. Через задницу… теперь ещё неизвестно, что с доудзюцу стало и куда оно откатилось. Чисто научный интерес. А будучи всю жизнь неквалифицированным научным работником, Нока всегда интересовался чем-то новым, которое смогло бы помочь людям. Например, изобрести лекарство от болезни, или спасти свой народ от голода, затащив в непонятную шахту и заставив там всё-таки похерить своё здоровье… тут уже идеалы явно дали сбой.

А самый главный вопрос — почему? — так и остался висеть в воздухе. Да, они излечились, да, высокой ценой, но как?! Прикидывая в голове различные варианты, Нока всё больше убеждался, что без помощи одного умника не обойдётся. А Изуна выступит, как парламентёр между ними, будучи подопытной крыской. Хе. Надо же на ком-то с мангекё работать, ну?

Но одно ясно точно — их по головке не погладят за своеволие.

— Пора возвращаться, — не дождавшись ответной реакции, Нока схватил Изуну под локоть и потащил на выход, где с каждым шагом всё сильнее убеждался, что они влипли по-крупному. И на этот раз безнадёжно.

***

— Они сообщили, что готовы к переговорам, — железобетонно сообщил Тобирама, стоя в стойке смирно. Хаширама недоверчиво выгнул бровь.

— А ты уверен?

Шатен не мог поверить, что Кумо дало согласие на мирные переговоры, более того, в надежде закрепиться в союзе с будущим городом. Конохе ещё не дали такой статус, но она отчаянно к этому стремится. И все остальные за ней. Только весьма сомнительными способами.

Тобирама умолчал о том, как буквально вытрахал согласие из посланника Облака. А как она стонала… до сих пор сладки воспоминания о прошлых двух ночах, ложащихся приятным бальзамом на душу. Барышня оказалась с темпераментом. Вначале Сенджу не поддавался на провокации, считая эти низменные потребности девушки слишком… пошлыми. Он не такой!

Правда эти принципы куда-то улетучились, едва Сайра показалась на пороге его квартиры: в коротенькой шубчонке, чулках и вызывающим макияжем. А белёсый туман наполнил разум, когда девушка с порога скинула шубу, оставаясь в нижнем белье. Сенджу сглотнул. Да, у него давно не было женщины, да и времени как-то в обрез. Но вот упускать этот цветок, падающий прямо в руки…

В общем, кричала она, что сделает всё, лишь бы он не останавливался. А Тобирама вообще-то любитель поиздеваться… что по работе, что в постели. И вот такое вот поставил ей условие: что б Кумо даже не смело тянуть носом в сторону Конохи. Но надо отдать должное, Сайра пообещала заверить Райкаге не буйствовать.

— А я вот не верю, — сказал Хаширама, подавшись вперёд. Тоби нахмурился. — Ты видел их хитрые глазки? После того, как сына моего друга чуть не угробили и едва не развязали войну, пообещали, что исправятся?

— Да, и я Сайре верю. В противном случае, ты знаешь, что бывает с предателями, — альбинос не потерял достоинства, хотя его задело недоверие брата. Когда он стал таким подозрительным? Да и вообще, ни в жизнь не интересовался процессом договорённостей секретарских уровней, а тут бац! — решил проконтролировать. Да ещё и не верит. Брату, который ещё ни разу не подводил! Приехали.

— В общем, отвечаешь за это головой, понял? Я не потерплю, чтобы Облако после твоих «переговоров» пошло на нас войной. Они как раз между собой грызться перестали.

— Хаширама, я тебя когда подводил? — поджал губы альбинос. Но развиться перепалке не дали, в кабинет ворвались без стука, едва не снеся дверь с петель. Как стадо тараканов, отряд Корня из пяти человек окружил стол Хокаге, заставив Сенджу сузить глаза, а следом в помещение вплыло двое мужчин.

— Чем обязаны, Данзо? — голос звенел от плохо скрывающего негодования. — И что за столпотворение?

— Бунт? — грозно проскрежетал Тобирама, нависая над… советниками. — Причина?

— Некоторых незаслуженно списали на пенсию, вот и всё, — Хирузен остался равнодушен к выпаду молодого поколения и пыхнул трубкой, а, сконцентрировав на себе внимание, подался вперёд: — понимаете, в стране сейчас непростой период. И мы хотим исправить положение Конохи по отношению к другим деревням и странам в целом.

— Ну, или вы просто хотите добраться до власти и использовать её в своих целях. — Совершенно спокойно предположил Хаширама, выгнув бровь. Губы советника дёрнулись в попытке улыбнуться.

— Я бы сказал, в стране кризис, а в Конохе нет даже ни грамма еды, сырья и совести, чтобы попросить окружающих о помощи. Абсолютно ничего не сделано за два месяца, чтобы исправить ситуацию.

— Реформы уже начали свою реализацию, — вклинился Тобирама, пристально следивший за двумя советниками и ворвавшимися без спроса новообразованного отряда Корня. И что характерно, клана Учиха среди них не наблюдалось. Либо они оказались умны, либо просто на задании — неважно, но Тоби этому был даже рад. — Данзо, тебе было доверено вести дело Корня, а ты взял их под свой тотальный контроль и выступаешь сейчас в роли революционера. Второй раз. Я тебе уже давал шанс исправиться, но ты, видимо, его не усвоил.

— Я всё делаю на благо Конохи, — процедил обвиняемый, прищурив здоровый глаз. И это послужило сигналом своим людям подобраться. — А вы как раз не заботитесь о безопасности и процветания.

— Ну и что ты предлагаешь? — Тобирама скрестил руки на груди.

— Вы добровольно отказываетесь от власти, а Хирузен и я становимся его главой. И с условием, что любых посягательств вашего клана и ваших друзей быть не должно. Ибо за это идёт смертная казнь.

Сенджу даже рты пооткрывали от нахальства. Чтобы вот так взять и потребовать отречения… а с другой стороны, когда, если не сейчас? Деревня ослаблена, полиция ещё даже не начала свою полноценную деятельность, люди ходят с явными вопросами над головами, когда же прекратится этот беспредел.

— Напомнить вам, что мы добросовестно выделяли средства на импорт, а в бюджете внезапно образовалась дыра, которая уходит глубокими Корнями в одну нелицеприятную истину: что кто-то нагло ворует деньги из госбюджета! — Тобирама под конец прикрикнул и стукнул кулаком по столу, отчего у того чуть ножки не отвалились.

— Хотите ли вы этим сказать, что подозреваете нас в коррупции? — невинно вскинул бровь Данзо, а Хирузен поджал губы, скрывая усмешку. Да, такую реакцию он себе и представлял. Они ещё юнцы и пока не понимают всей тонкости политики, и только сейчас заметили, как им начинают вставлять палки колёса.

— Я говорю это открытым текстом, и не надо меня держать, Хаширама! — рявкнул альбинос и попытался скинуть руку, сжимающую плечо, но не вышло. — Даже Мадара смотрелся бы на кресле Хокаге лучше, чем вы вместе взятые!

— Я, видимо, не вовремя.

В кабинете мигом воцарилась гробовая тишина. И когда окружающие повернули головы ко входу, по спине пронёсся табун неприятных мурашек, вызванных появлением этого… совсем нежелательного человека.

— Хаширама, я тут тебе приготовил один списочек, изучи на досуге. Это чиновники, которые пытались прогрызть дно ведра, однако ведь не зря оно металлическое и издаёт скрип. — И улыбнулся безумной улыбкой, заставив не то что АНБУ вздрогнуть, а самого Тоби напрячься. — Не, вы продолжайте, я тут пока постою, подожду, пока вы закончите.

— Будьте любезны, покиньте кабинет Хокаге. Это приватный разговор! — потребовал Данзо, не смотря в глаза пришедшему, на что тот состроил очень удивлённое выражение.

— Это с чего бы? Я услышал, меня рассматривают на пост Хокаге и просто не мог пройти мимо. Чего уставился, хрыч? — И тут же посерьёзнел. — Немедленно убери своих шавок отсюда, пока я не разнёс это здание к чертям.

— Вообще-то, здание ни в чём не виновато…

— Умолкни, — рыкнул Мадара на друга, выпуская вокруг себя ауру раздражения.

— Раз другого решения нет, чтобы предотвратить кровопролитие, то я откажусь от поста, — сказал Первый и поднялся из-за стола.

— Брат! — изумлённо выдохнул Тобирама, замечая, что советники чуть расслабились.

— Нет, Тобирама. Это правильный ход. Старейшины куда более опытные, чем мы с тобой, поэтому им можно доверить деревню. — И тут же охладил радость революционеров: — При условии, что Хокаге станет Мадара.

Теперь у всех поголовно отвалились челюсти.

— Ты спятил? Я хочу спокойно прожить свою старость! Я думал, вы пошутили.

— Наконец-то ты это признал, — Тоби не смог сдержаться, за что получил суровый взгляд. — Но предложение не лишено смысла. Либо ты, либо никак.

— А не пойти ли бы вам всех нахер? — возмутился Учиха, сверкая алыми глазами по помещению. Его искренне напрягла ситуация, когда за него чуть решение не приняли. Причём, такое ответственное. — На мне и так висит геморрой главы клана, а ты ещё хочешь на меня повесить ЭТО?

— Будьте любезны, оставьте нас, — улыбнулся Хаширама двоим нарушителям спокойствия. Те ослушаться не рискнули, осознавая, какая, если что, угроза им светит в этом помещении. Всё-таки, Хаширама и Мадара не пальцем деланные, и вставят им их претензии в задницу до самого кадыка. Они могут.

Молчание длилось ещё минуты три, прежде чем возмущённая брань возобновилась. И уже явно не собиралась сдерживаться…

— Либо ты, либо Конохе конец, — спокойно выдержал испепеляющий взгляд альбинос, хотя ему даже почудилось, что с таким усердием Учиха смог его подпалить. Не спроста стало так жарко. — ЭТИМ людям доверять деревню нельзя. Они её тут же растащат на сувениры, а в случае неудачи вцепятся зубами и будут продолжатьдушить. Только вы с Хаши сможете их сдерживать.

— А чего ты сам не сделаешься Хокаге? — тут же прищурился брюнет, закидывая удочку. Ух, если он облажается, Мадара его подловит за ребро и заставит принять свои условия.

— Я человек науки и обучения, и когда Хаширама покинет свой пост, я в отставке пойду преподавать в академии, — моментально отрезал альбинос и прижал какие-то документы к груди. — Хватит с нас политики.

Два преисполненные уверенностью в решении и просьбой, едва не мольбой взгляда, выдавили из груди мужчины обречённый вздох. — Я не хочу тупо сидеть здесь и перебирать бумажки. — наконец, взмолился брюнет.

— Ты тоже можешь ходить на задания, например, на переговоры в другую страну. Но для этого тебе нужен верный зам. Я помогу тебе его подыскать.

***

Joshua Bradford, Clayton Worbeck — You Can Kill With a Bat

Пока Цунаде и Рин выясняли, кто же лучше владеет Ирьендзюцу, скучающий Обито бесцельно бродил по коридору взад-вперед, закинув руки за голову. В голове не переставали носиться мысли касательно Минато и каких-то опытов над Учиха. А на душе грыз червячок, каждодневно напоминающий ему, что надо бы обратиться к отцу.

Но… не приведут ли его беспочвенные подозрения к серьезным последствиям? Ведь Мадара — человек очень вспыльчивый. И ради клана готов уничтожить любого. А если неожиданно всплывет даже маленький слушок, что кто-то в Конохе использует Учиха в качестве подопытных кроликов, то это может плохо кончиться. Для всех.

Поэтому Обито по-прежнему плавает в глубоких сомнениях касательно этого дела. А может действительно показалось?

Неожиданно взгляд ребенка упал на приоткрытую дверь, которая вела в кабинет Тобирамы. Приняв крайне честный вид, мол меня тут вообще нет, Учиха прошмыгнул внутрь и защелкнул её на замок. На всякий.

Если где и можно найти информацию, то только у этого белобрысого

Обито присел в кресло и сразу активировал Шаринган, беря в руки какой-то отчет. Глаза бегло просматривали всевозможные бумаги, в которым не было интересного ровным счетом ничего. Совершенно непонятная и бесполезная информация. Одна папка сменялась другой. Исписанные листы аккуратно раскладывались в нужном порядке. А ящики перерывались уже без…

… особого энтузиазма.

Вдруг взглядом Учиха зацепил одну очень странную фразу, написанную на одном из документов. Папка быстро выскользнула из самого нижнего ящика, и мальчик стал жадно вчитываться в найденные данные. В них также не было того, что могло бы доказать наличие опытов. Однако одна единственная фраза, начирканная карандашом, заставила Обито сорваться с места и пулей вылететь из кабинета.

Ящик с тихим скрипом задвинулся на место, скрыв искомую и очень нужную информацию.

Очистить сектор С для новых экземпляров… Проект — Красноглазый демон

… Цунаде уже хотела со всей силы треснуть Рин по голове, как вдруг к ним подлетел взмыленный и явно чем-то встревоженный Обито. Сенджу насторожилась, но спросить ничего не успела — Учиха неожиданно схватил ее за локоть и, попрощавшись с Нохара, пулей вылетел из больницы.

— Я нашел!

Ошарашенно смотря в спину бегущему другу, Сенджу резко дернула его назад, отчего ни он, ни она не смогли удержать равновесия. Секундная боль — и на бледных щеках расцвел алый румянец смущения, когда Обито случайно мазнул губами по ее щеке. Цунаде громко сглотнула и робко отвела взгляд в сторону, в душе ликуя как ненормальная. Обито же впал в минутный ступор, навалившись на подругу своей массой и уткнувшись носом в ее волосы.

Невольно вдохнул цветочный аромат, приправленный неприятными нотками лекарств. Однако даже это не смогло испортить тех необычных ощущений, что возникли на быстро бьющемся сердце. Чего это он? Смущается ее? Или, наоборот, эта близость вызывает у него иные — совершенно непонятные ему чувства?

Учиха спешно отогнал от себя эти мысли, помотав головой. Нет, сейчас не время думать о девочках и прочей ерунде. Он должен разобраться с тем, что творится в Конохе. А Цунаде…

И я ведь сразу к тебе побежал за помощью, — глупо улыбнулся и помог девочке подняться на ноги, параллельно раздумывая о многих вещах. И теперь к ним неожиданно прибавился образ очень своевольной, суровой и не терпящей возражений… Но кого? Только ли уже подруги?

— Мне нужна твоя помощь, — с мольбой посмотрел на Цунаде, которая даже спрашивать не стала. Она сразу кивнула, совершенно не задумываясь над тем, во что ее решил втянуть Обито на этот раз. Сенджу просто молча последовала за Учиха, вполуха слушая его нескончаемый поток эмоций и желания поскорее добраться до нужного места. При этом не прекращая думать над тем, что за помощью он обратился именно к ней. Не к какой-то Рин, возле которой постоянно крутился в свое время — а к той, что готова идти за ним…

— Совсем свихнулся?!

… навстречу их наказанию.

Цунаде, выглядывая из-за угла, в небывалом шоке смотрела на центр научных разработок Конохи, куда ее притащил глупый Учиха. И уверенно заявил, что они обязаны проникнуть туда.

— Как ты себе это представляешь? Да там охрана…

Резко замолчала, когда Обито с ангельской улыбкой подошел к двум охранникам и начал о чем-то им втирать. А те, заприметив милого малыша, начали охотно ему отвечать. Даже не замечая, как в глазах этого ангела пылает самое опасное оружие Учиха.

— Вот и всё. — Мальчик самодовольно хмыкнул и жестом показал опешившей Сенджу, что они могут идти дальше.

— Как?! — ошарашенно прошептала, когда они стали двигаться по пустым коридорам. Один раз их чуть не запалили, но ученый был явно чем-то озабочен, отчего даже не отреагировал на подозрительный шорох. Охраны как таковой внутри не оказалось. Всего несколько шиноби, которые лениво рассматривали безумно интересный потолок, совершенно не замечая двух маленьких нарушителей. Одним словом — заходи любой и бери что хочешь.

Остановившись на перепутье коридоров, Обито бегло изучил план здания, так удачно прикрепленный к бетонной стене. А после уверенным шагом двинулся налево, где и находился нужный им сектор. Глупый план, глупая затея — однако он обязан был хотя бы проверить, чтобы успокоить свою безумную жажду узнать. Если здесь действительно ничего нет, то он оставит это дело. И вернется к учебе. А еще… девочкам. Но если внезапно окажется, что его догадки верны… тут Обито даже не представляет, что и делать.

— Меня обучал сам Мадара Учиха. Чего ты удивляешься?

И бросил на Цунаде настолько небрежный, даже властный взгляд, что та мгновенно раскраснелась. А в мыслях поблагодарила всех богов за то, что здесь довольно темно. И этот напыщенный павлин не заметит её смущения.

— Вот и нужная дверь.

Остановившись перед довольно массивной железной преградой, два любопытных носа уткнулись в маленькое окошко, за которым открывалась поистине пугающая картина. Решетки. Множество камер, в которых сидели люди!

Давящую тишину пустого этажа нарушил противный скрип, после чего Обито забежал в помещение и в глубочайшем шоке уставился на Учиха. Точнее людей Нока, которые всё это время считались погибшими.

А вот как оказалось на самом деле…

Цунаде ошарашенно округлила глаза, когда подошла к Обито и наконец убедилась, что его страхи не были беспочвенными. Коноха действительно ставит опыты над красноглазыми демонами. Но зачем? Чего они этим хотят добиться? И… знает ли об этом отец?

Конечно он знает. Это же его центр, — девочка судорожно задышала, цепляясь за локоть лучшего друга. Обито сразу переплел их холодные пальцы — поддержка им обоим нужна.

— Ого, да в Конохе, смотрю, совсем беда с охраной. Детей уже начали впрягать, — откуда-то спереди раздался хриплый мужской голос. Кто-то подхватил его тихим смехом вперемешку с издевкой. А кто-то фыркнул, отворачиваясь лицом к стене. — Неужели заблудились?

Набравшись храбрости, Обито крепко сжал руку Цунаде и с решительным видом дошел до конца этой тюрьмы, где содержался уже старик. Но при этом способный бороться за честь и свободу.

Был способен. А теперь его участь — это быть подопытной крысой, пока босс преспокойно шляется по Конохе, полизывая зад своему великому братцу.

— А вы… вы ведь Учиха? — мальчик неуверенно уточнил, на что старик глухо рассмеялся.

— А по мне не видно? — и наклонился чуть вперед, являя тусклому свету свое лицо. И красные глаза, но без обычного рисунка. — Вот знал бы раньше, что окажусь в таком дерьме, никогда бы не последовал за этим ублюдком.

Тяжело вздохнул и навалился спиной на холодную стену, скрываясь во тьме своих мыслей и безрадостном понимании — здесь он и найдет свою смерть. Во второй раз. Только перед этим его распотрошат несколько раз, а затем выбросят на кучу, как ненужный мусор. Поганая смерть для воина. Уж лучше умереть в бою, чем подохнуть как собака.

— Вы про Ноку?

Старик чутка приоткрыл левый глаз и с тенью интереса посмотрел на мальца, который почему-то сразу напомнил ему Мадару и его братьев. Или просто похож?

— Про него, — флегматично ответил, отчего Цунаде невольно сглотнула. Это место ей совсем не нравилось. А мысль, что их в любой момент могут засечь, заставляла ее жаться к другу еще сильнее. Но Обито словно не улавливал страха и тревоги, что исходили от Сенджу. Сейчас всего его мысли были устремлены к единственному желанию.

Узнать.

— Почему вас схватили?

Откуда-то сбоку донесся тихий смешок, привлекший к себе внимание детей. Пара сразу увидела молодого Учиха, лежавшего на своей койке.

— Потому что хотят понять, что с нами не так.

— И что же? — Цунаде неожиданно спросила, отчего тот парень неопределенно хмыкнул.

— В этом мире много загадочных вещей, девочка. И порой человеческая глупость приводит нас к не очень хорошим последствиям.

Обито в ответ озадаченно нахмурился.

— Не понимаю. Это как-то связано с вашей особенностью.

— Именно, — ответил тот самый старик. — Мы ведь когда ушли из Конохи, стали искать новое место для… дома, — иронично усмехнулся над своими же словами. Назвать то место домом… звучит очень громко.

Так оно и было.

Не зная, зачем, но старик рассказал детишкам о том, как они нашли пещеру со странными камнями. Искали убежище — а наткнулись на способ хорошо заработать, ведь найденная порода содержала в себе довольно полезные свойства.

Однако со временем стало ясно, что эти чертовы камни очень сильно влияют на здоровье человека. Но гондовцы поняли это слишком поздно, что и стало началом их конца. Ибо Учиха без своего Шарингана — это никто. Вот и они стали лишь тенями себя прошлых, лишившись своего доудзюцу…

— А где находится эта пещера?

Старик оторвал взгляд от бетонного пола и недоуменно уставился на Обито.

— Тебе зачем? Нашу судьбу хочешь повторить? — язвительно отозвался, но, не заметив даже намека на шутку, сразу стал серьезным. — Забудь об этом, малец. Не порти себе жизнь. Лучше…

— Скажите, — с нажимом произнес, притягивая к себе непонимающие, но в меру заинтересованные взгляды остальных пленных. Старик же поднялся с кровати и, приблизившись к прутьям своей клетки, пристально глянул в пылающие Шаринганом глаза.

— И что будет, если ты узнаешь?

После этих слов Обито переглянулся с Цунаде и с решительным видом произнес, смотря на своего собеседника в упор:

— Освобожу вас и сделаю так, чтобы ни один Учиха больше не пострадал. Вот, чем займется будущий глава клана Учиха.

Девочка даже дышать перестала, когда от друга стала исходить настолько мощная аура. В её глазах загорелись искорки глубокого уважения и преданности. А в груди распалилось неистовое желание быть рядом. Как друг. Девушка. А в будущем — самый дорогой сердцу человек.

Отныне она хотела стать его опорой.

А те люди, что сидели в клетках, в глубине души поверили в слова ребенка. Ведь в его глазах горела надежда и желание помочь, чего они уже давно лишились. И может сейчас перед ними стоит человек, который когда-нибудь изменит этот мир?

— Ну давай попробуем, малец.

Старик невольно усмехнулся и подробно рассказал, где отыскать ту самую пещеру, что и попортила жизни стольким Учиха. И когда с его языка слетело последнее слово, Обито коротко поблагодарил его за помощь и, больше ничего не говоря, утянул Цунаде на выход.

У него теперь есть очень важные дела, которые не требуют отлагательств. Ну, прямо подготовка к будущему статусу.

========== Кровавый принц ==========

Комментарий к Кровавый принц

До последнего не хотела эту смерть, но, пошушукавшись с соавтором, мы решили иначе.

https://vk.com/club177035996?w=wall-177035996_66

Time — Eiro Nareth

— Я правильно понял? Ты собираешься стать хокаге только потому, что этого хочет Хаширама и в противном случае Данзо уничтожит всё, что нам дорого? А затем назначить меня своим помощником, а Изуну главой клана? Я ничего не упустил?

Мадара мрачно кивнул, смотря в поверхность стола без фокуса и поднеся к губам кружку. В такой позе он сидел уже около часа, не пригубляя. Мысли, что роем вились в его голове, безжалостно вызывали мигрень и… желание испариться куда-нибудь. Подальше отсюда. От такой ответственности.

Знал ли он когда-нибудь, что всё же станет хокаге? Ни в жизнь. Всё время, что себя помнил, открещивался от более знатных чинов. Вот, глава клана ещё куда ни шло, но глава деревни… увольте. Не для того его мозг цвёл, чтобы его разные семейства и дайме насиловали.

Но, деваться уже было некуда. Документы подписаны, вводный инструктаж проведён. И вот, вооружившись четырьмя бутылками крепкого спиртного, будущий хокаге побрёл в самое дорогое заведение с развлечениями, чтобы ну хоть там кто-нибудь смог выдернуть его из нерадостных перспектив. Получалось отвратительно. Алкоголь лишь притуплял чувство реальности, благодаря чему мужчина оказался отрезан от внешнего мира. Ни красивые девушки, ни болтовня брата, ни даже возможное падение метеорита не смогло бы разогнать этот туман. А уж если судить о состоянии мужчины за последний месяц, то очень удивительно, как он ещё не спился.

Верного помощника нет. Рюзаки был хорошим парнем, способным и верным. Он был готов выполнить любое поручение и отстаивать позицию Мадары до победного конца. Мог перегрызть глотку, только скажите. И отдать свою жизнь, зная, что не напрасно.

Любимой женщины уже давно нет, и если двенадцать лет Мадара жил в нормальном неведении, то сейчас судьба явно с садистским удовольствием полосовала ножом по затянутым ранам. Разрезая их до мяса и едва не костей, заставляя не то что кричать, — выть. И правда, зачем? Теперь Мадара, как никогда, понимал своего сына.

Верной подруги теперь нет. Словно хлёсткая пощёчина, новость привела в чувство. Ненадолго. После, упившись и высидев всю ночь у палаты измученного брата, не решаясь сомкнуть глаз, ибо за веками он сразу видел их, Мадара бесцельно бродил по Конохе. Образы дорогих людей то и дело всплывали, как и предательские слёзы, которые он не успевал сморгнуть. Ручейки струились по щекам, подбородку и опадали, образуя небольшое пятнышко на земле. Солнце ещё не взошло до конца, позволяя насладиться рассветным часом и свежим утренним воздухом.

Днём он снова станет прежним. Будет отдавать всем приказы, драить дом, гонять Обито до седьмого пота и… думать. Куда без этого? Ещё братец будет назойливой мухой мельтешить перед глазами, но Мадара не убьёт его. Не сможет. И так слишком много смертей на душе, пора бы уже прекращать. А Ноку пусть судят внешние силы, как и остальных Учих, держащихся под наблюдением.

Конечно, Мадара знал, что Гондовцы живы-здоровы и находятся за решёткой. Он лично каждого штрудировал на предмет опасности, а если показывались особо буйные — тут же сворачивал шею. Благо, их было немного. Остальные просто вжались в стенки и послушно замотали головами, мол, мы на всё согласны, пощадите.

Да, всё. Только умерших уже не вернуть. Как и утраченное доверие к некоторым.

— Ну, и какой твой первый шаг, о, хокаге? — голос выдернул из полудрёмы, и Мадара сморгнул наваждение. Всё-таки выпил полстакана алкоголя и поставил на стол, поджав губы. Всё тот же голос продолжал: — нет, так никуда не годится. Мы празднуем сегодня твоё назначение в хокаге, это же такой день! А представляешь, через недельку будет готов твой каменный лик на скале. С такой-то огромной шевелюрой. В общем, сейчас, пока можно, надо веселиться.

— Не могу, — буркнул Мадара, отодвигаясь от брата. — Слишком много плохого случилось, чтобы радоваться.

— Ну, это конечно верная мысль, но подход — нет. Мадара, слушай, в самом деле. Все мы Учихи главной ветви, так или иначе, по природе лидеры, и тебе было уготовано стать сильнейшим из нас. Ты умный и справедливый, а от шарма и вовсе все в восторге. У тебя всё получится.

Мадара недоверчиво посмотрел на братца, который положил руку ему на плечо.

— У нас, — поправил он и чуть улыбнулся. Впервые за несколько недель. — Я сверну шею любому, что что-то вякнет в твою сторону. Нас осталось слишком мало, и мы должны держаться друг за друга.

— И я искренне верю, что ты сдержишь обещание, — Нока закатил глаза, всем видом показывая, насколько эта тема скользкая. — Меня Гондовцы теперь ненавидят. Думают, что я полизываю спину тебе в надежде, что таким образом ты сохранишь мне жизнь. Но мы же знаем оба, что это не так. Я наоборот делаю всё, чтобы тебя растормошить, хотя нормальный человек этого не делал. Я бесстрашный, согласись?

— Соглашаюсь. Но это не умаляет той жести, что последует за назначением в зама хокаге. Это сплетни пойдут, недоверие, злость в сторону клана. А дилемма в том, что без тебя, как лидера, я не обойдусь. Мне нужен верный зам, на кого я мог бы оставить деревню в критической ситуации.

— Так, сделал бы Хашираму своим замом? — удивился Нока, подперев подбородок рукой и уставившись в чёрные глаза напротив. — У него как раз завались времени стало.

— Тобирама его отвадил, а так я бы с удовольствием, — Мадара выпил ещё и шумно выдохнул. — Есть, конечно, ещё один человек, которому я доверяю. Только, согласится ли.

— Это всяко лучше такого предателя, как я! Так что давай, завязываем пьянствовать здесь и идём к тому человеку «радовать».

***

Обито шёл в уверенных чувствах добраться до вершины айсберга. А именно, прижать того, кто отдаёт главные поручения. Ну, насчёт «прижать» это он явно погорячился. И насчёт хорошего мнения о Хашираме Сенджу — тоже.

Столько лет жили бок-о-бок, и тут такое. Никакого уважения к дружественному клану. И, что удивительно, мириться с этой вселенской несправедливостью категорически Обито не хотел. И поставил себе цель любыми способами докопаться до истины и спасти от истязаний свой народ. Он ведь обещал.

Проблема в том, что просто так на пару деньков в поход не выйдешь; для этого нужно специальное разрешение от хокаге. Если в последнее время команду «семь» не выпускали за пределы, то это не значило, что завтра их не вызвали бы на ковёр и не вручили миссию где-то у чёрта на куличиках.

А ещё более неприятная проблема заключалась в том, что он в одиночку всё равно не справится. Рассказы старика озадачили. И чтобы справиться, нужна была команда и… Минато.

Может, с него начать? Заодно пойму, насколько далеко зашли эти сволочи. Подумал подросток, выдыхая. Ладно, надо собраться. Просто так их не проймёшь, и надо действовать исподтишка. Деликатно. И как схватить только за яйца!

Злобно потирая ладоши в мыслях, Обито взлетел на лестнице резиденции вверх, преодолел пролёты и еле затормозил у нужного кабинета. Дышал он, как загнанная лошадь. Правда, воздухом всё же поперхнулся, когда увидел, кто сидит за креслом.

— Пап? — изумлённо, во все глаза таращась на родственника, который восседал за местом хокаге. Тот поднял на него усталый взгляд, как после… похмелья. Подтвердилось это, когда на столе обнаружилось несколько бутылок минералки. Так вот он где шлялся всю ночь. — А… что ты здесь делаешь? И где Хаширама-сан?

Мадара мысленно стукнул себя рукой по лбу. Ну, конечно, всех обошёл и сообщил «радостную» новость, а вот про сына забыл. И какой же это отец после?

— Теперь я за него, — недовольно фыркнул и отпил минералки, приложил к виску. — А ты чего тут? Тебе же приказано за Нокой следить, — увидев вздёрнутую бровь, ещё раз хлестнул себя. Да-а, совсем спился. — Забей. Работаю я, не видишь? Чего хотел?

— Так я это, — Обито почесал затылок, раздумывая, говорить или нет. — Миссию хочу. Дай что-нибудь, а то надоело сидеть в деревне. Хочу родине служить.

Сощуренные глаза облизали подростка с ног до головы, выискивая подвох, но Мадара его не нашёл. Начал рыскать рукой в ящиках стола. А затем вытащил тоненькую папку с одним делом. Помедлив, почесал подбородок и протянул Обито. Тот принял и стал жадно вчитываться, с каждым словом стараясь сдержать… щенячью радость. А то Мадара такой реакции не поймёт.

— Пойдёт, — сказал Обито наконец и спрятал папку за спину. — Я пойду, оповещу нашу команду…

— Обито, на это задание вы идёте с ещё одной командой для подстраховки. Так запросил заказчик. Видимо, у него что-то серьёзное. И… будь осторожен.

В ответ Обито поджал губы, скупо кивнул и выбежал, параллельно пытаясь понять, где искать своих сокомандников. Такое дело! Да он отца расцеловать готов за такую удачу.

Едва не свалился с лестницы, благо его удержали за шиворот. Затем поставили на землю и отряхнули с плеч невидимую пыль:

— Ты чего носишься, как угорелый? Это же тебе не полигон. Успеешь, — голос звучал ласково, но достаточно строго, на что Обито поспешил покивать и вывернуться из хватки. Разговаривать с женой Минато не было никакого желания, только не сейчас, в свете таких-то событий. Он ничего не имел против этой женщины — она в какой-то мере напоминала Мито — но…

— Кушина-сан, мне пора, — махнул на прощанье рукой и перепрыгнул перекладины, с высоты трёх метров благополучно приземлился и полетел. На встречу приключениям. Или погибели, это уже как карта ляжет.

***

Команда номер семь в угрюмом молчании плелась по узенькой тропе. Кругом леса, с малюсенькими просветами неба.

Предчувствие вопило об опасности. Не сейчас, в конце. На этой миссии, что дал Мадара, должно что-то произойти — Обито чувствовал это как никогда чётко. Только не мог понять, это из-за его личной миссии или того, куда они направляются к заказчику?

Горы. Пожалуй, больше, чем огромные сугробы и пробирающий до костей мороз, Обито ненавидел лишь горы. А с тем же успехом скрытую там деревню — Ивагакуре, в которую он не имел чести добираться, но слышал по рассказам, что дорога там просто отвратительная. Приходилось цепляться за каждый выступ скалы, чтобы не свалиться в бездонную пропасть, потому что путь в деревню и в место дислокации задания пролегал как раз через такой вот маршрут: километр по пересечённой местности под палящим солнцем, охреневание от высоты, над которой придётся топать, узенькая тропиночка, которая уже разваливалась от старости, не внушала доверия. Но, скрепя сердце, Обито преодолел эту пытку, и в тот же момент они оказались на хребте, полном людей в боевом снаряжении горных кочевников.

Обито хмурым взглядом проводил наставника, который подошёл к главарю в одну из палаток. Ученики нырнули следом, оглядываясь. Широкий стол стоял посередине, на котором в красках была изображена карта местных земель. Кое-где стояли какие-то различные фигурки, которых периодически, споря, переставляли. Обито обогнул стол и встал за спиной сенсея, так, чтобы ему был виден и выход из шатра, и махинации на столе с фигурками, и разговор…

— Мы прибыли по приказу хокаге. Меня зовут Минато, я главный, а это моя команда. Ещё несколько человек ждут снаружи.

Мужчина с полу-седой бородой осмотрел мужчину с ног до головы, словно сканируя, и выдал:

— Отлично. Выступите первыми на рассвете.

— Расскажите нам ваш план, мы не можем действовать вслепую, — удивился Намикадзе, на что Обито невольно поджал губы, чтобы не захихикать. Минато-сенсея посчитали слабаком!

— Приказы здесь отдаю Я! — гаркнул мужчина.

— Да-а, это будет весёлое путешествие, — протянул Какаши, скрестив руки за спиной. Хоть по нему и не скажешь, но он тоже чертовски заинтересовался. Почему же этот мужичок в шапке-ушанке и трубкой во рту так ворчит на них? Пришлось разбираться.

— А вы ведь не ниндзя, и наняли нас для борьбы с Ивой, — осенило Какаши, на что вожак надменно хмыкнул.

— Да, а вы ниндзя — пушечное мясо и пойдёте впереди! — оставил последнее слово за собой и удалился на улицу, снова на кого-то рявкая. Обито посмотрел на Какаши. Прежде чем куда-либо выступать, необходимо было докопаться до подробностей: хотя бы кто с кем воюет, где, сколько и кто побеждает. Желательно узнать ещё мотивы, но это как получится. Товарищ чуть кивнул и обманчиво расслабленным шагом, огибая кочевников, вышел из палатки следом. Подол шерстяной накидки едва не касался земли, так что главаря можно было отследить с лёгкостью, чем Обито и собирался заняться. Но в последний момент его кто-то силой удержал за шиворот, так, что не вырвешься. А развернувшись, Обито недовольно фыркнул.

— И что же вы задумали, молодые люди? — Минато смотрел строго, но осуждения там было ни на грамм. Лишь волнение. За миссию небось переживает. Какаши продолжал стоять ровно, а вот Обито скрестил руки на груди и отвернулся, всем видом показывая, что не собирается ничего объяснять… пока его ощутимо не встряхнули. — Парни, послушайте моего совета: не лезьте, куда не просят.

— Чья бы корова мычала, — тихо буркнул Учиха, но Намикадзе сделал вид, что не услышал.

— Побудьте с Рин около шатра, где я смогу за вами присматривать.

— Мы, по-вашему, маленькие, что ли? — возмутился Обито. Ему дай только повод. — Только и делаете, что читаете нотации. — Зло выдохнул. — И вообще, как мы будем выполнять миссию, если ни черта о ней не знаем?

— Обито, успокойся, ты чего? — Какаши положил руку на плечо и попытался успокоить друга. По губам Обито разобрал: мы сделаем это. И чуть расслабился.

— Это долг шиноби, мы наёмники, если так, для твоего просветления, — съязвил Минато и удалился, донельзя возмущённый странным поведением ученика. И какая муха его укусила?

— Ладно, идём. — Обито повёл плечом и пошёл в ту сторону, где скрылся главарь. А именно — лагерь…

Уже почти стемнело полностью, когда Обито решил действовать. Какаши, получив знак, встал перед охраной палатки и начал что-то им надменно втирать, тем самым вызывая у мужчин недоумение и… интерес. Военный интерес. А Обито тем временем прокрался с тыла и пролез под тканью в саму палатку. Мужчина обнаружился сидячим на какой-то подстилке и искренне удивлённым появлением маленького шиноби.

— Ты чего тут делаешь? — грозно спросил он, но тянуться к рукояти катаны на столе не спешил. Чутка растерявшись, парень чуть не рассыпал свой запал. Собрался. Ему нужно было узнать подробности миссии. Вдруг она на самом деле смертельно опасна, а этот мужик нагло это скрывает, подставляя всех? Недовольство копилось словно снежный ком, энергия текла к глазам.

Но что-то пошло не по плану.

Обито ошарашенно похлопал ресницами, когда понял, что… шаринган просто не включается! Словно и нет его вовсе, и Обито обычный себе… гражданский? Так, стоп. Волна паники не должна сейчас показаться на виду. Чакры, мать её биджу, нет!

— Что смотришь на меня выпученными глазёнками? — прищурился хозяин палатки, и только тогда Обито отмер от шока. Помотал головой и проблеял:

— Хотел пожелать вам спокойной ночи, да.

— И тебе не хворать, — и кивнул в сторону выхода. Обито, вздохнув, разочарованно поплёлся в указанном направление. Захватил Какаши за локоть, провожаемый удивлёнными взглядами охранников и… Минато.

***

Минато развернул перед окружающими карту.

— Мы сейчас в Мозари. В ущелье, которое называется ещё по местному Мёртвое ущелье. На протяжении пяти километров там нет ничего живого, воды и прочего. Только горы и аура, подавляющая чакру.

— Но как же мы тогда быстро доберёмся?

— Слушай дальше. Чтобы добраться до Хуто и перекрыть снабжение ивовцев, нужно перейти это ущелье. Оно длиной три километра. И есть один способ сделать это быстро.

Над ухом кто-то громко и протяжно фыркнул. Команда Минато тут же задрала головы.

— Как ваши стратегические успехи? — невинно поинтересовались, выглядывая из-за рыжей холки огромного коня. — Пока вы тут думаете, я подогнал лошадей. — Всадник указал на восемь лошадей, возле которых толпились местные. Рин восторженно вздохнула.

— Кому приходилось ездить верхом? — спросил Минато у своих подчинённых, в принципе не надеясь на ответ. — Ясно, слушайте. Ногу в стремя, подтягиваемся. Удар ногами — вперёд. Повод — руль, на себя тянем — назад.

— Отлично, отобьём все яйца, — буркнул Обито, заставив Какаши усмехнуться сквозь маску.

— Только не говори, что не умеешь ездить.

— А вот и умею!

— Ну да, конечно. На первой минуте и свалишься.

Обито поднялся в седло и поморщился: — ох, непривычно то как. Ладно, вперёд! — лошадь взбрыкивает, скидывает парня и убегает. — Твою ж!

Какаши засмеялся и хлопнул ладонью по лицу. Минато покачал головой. — Ладно, вы тут пока постойте, мне с генералом нужно кое-что обсудить.

А в это время пара подошла к уже вскочившему Обито, который отряхивался от пыли. Парень стрельнул раздражённый взгляд в пяти метрах на гнедого коня, который тоже отвечал ему не меньшим дружелюбием. А вот Рин уже стала любовно тереться к своей кобылке серого в яблоках цвета. Какаши ловко вскочил на вороного жеребца и был таков.

— И где ты научился ездить?

— С отцом имели хозяйство, до того как он умер, — пожал плечами пепельноволосый. Поджав губы, Обито подошёл к своему выделенному животному и взял за повод.

— Ну что, дорогуша, — фыркнул он и прищурился, когда лошадь стала бить копытом.

— Как зовут? — Асума спросил у местного, который держал под уздцы его лошадь. — Да не тебя, лошадь!

— Смотри, сейчас будет представление, — Какаши нагнулся к сокоманднице, на что та лишь укоризненно мотнула головой. А следом разнёсся негромкий вой и топот ног. Мимо на всех парах пронёсся Обито, а за ним лошадь, раздражённо фыркая. Окружающие уже покатывались со смеха.

— Что тут? — подъехал Гай.

— О, ты уже освоился, — безразлично взглянул на друга Какаши.

— Какаши, давай соревноваться! Кто быстрей доскачет.

— Не интересно. Вон, иди лучше Обито помоги.

Широко улыбнувшись, парень в зелёном трико пришпорил своего коня и поскакал за скрывшимся Обито. Через минуту он уже их практически нагнал. Отстегнул верёвку от седла, сделал лассо и с первого раза накинул его на шею бежавшей впереди лошади.

— Обито! — на бегу протянув руку, парень схватил за ладонь друга и подсадил его сзади себя. Тот глубоко дышал.

— Чёрт возьми, ненавижу копытных.

— Они тебя тоже не жалуют.

— Спасибо, Гай, — вздохнул Учиха и вместе с товарищем рассмеялся. Шагом они направились обратно. — А ты, скотина, ещё у меня попляшешь! — но лошадь лишь высокомерно вскинула голову.

— Может, тебе с кем-то поменяться? С кем-то более спокойным.

— Нет, я планирую уделать Какаши, а для этого мне нужна резвая… — два взгляда снова встретились. — Гай, останови.

Обито спрыгнул с седла и подошёл к нарушителю его спокойствия.

— Слушай, я вижу, что ты тоже не в восторге. Но давай работать вместе. Я хочу уделать одного чудика.

Скинув лассо, Обито медленно залез в седло и замер. Ничего не произошло. Глубокий выдох.

— Ты наверное просто слишком резко её послал. Попробуй мягче. А то устроит сейчас родео. Над вами и так уже все смеются.

Обито слегка пришпорил лошадь и та послушно потрусила вперёд, прижимая уши и вслушиваясь в каждое шевеление на своей спине.

— Капец какой-то. — Когда вспотевший Обито доковылял до своей команды, все уже были в сёдлах и… вооружены клинками. Ему тоже кинули, — о, чёрт.

— Я тебя сразу скину, — Какаши ткнул лезвием в сторону Обито. Тот сощурился.

— Посмотрим.

Лошади потоптались на месте, словно собираясь с мыслями. Животные будто понимали все мысли всадников. Вот гнедая буквально вылетела вперёд, чуть не скинув по дороге брюнета от рывка. Навстречу ринулась вороная.

— Прекратите! — Минато появился из ниоткуда, развернул удила и заставил лошадей разбежаться в разные стороны. — Тренироваться будете непосредственно завтра на врагах. Поберегите силы.

— Да ладно, Минато-сенсей, мы просто пошутили, — пожал плечами Обито и подмигнул другу, на что тот усмехнулся и подался корпусом вперёд.

Наставник же промолчал. Он понял, с ними спорить бесполезно.

— Мы должны сообщить в штаб, что здесь нельзя пользоваться чакрой. Придётся пробивать путь обычным способом.

— Сообщайте куда хотите. Я предупреждал, тут нужны нормальные люди, которые…

— Не сомневайтесь в нашем мастерстве, — Минато чуть нахмурил тонкие брови и перевёл взгляд на что-то вроде хлыста, который лидер отряда Каби ткнул ему в грудь.

— В вашем-то я, может, и не сомневаюсь, но вот сопляки меня напрягают. Коноха могла выделить и получше людей.

Минато предпочёл не спорить и просто удалился в палатку.

— Кто тут главный? — Все невольно расступились и явили свету Какаши, на что тот даже немного растерялся. Впервые его выбрали негласным лидером. — Залезайте на коней. Ты пойдёшь за мной, остальные по порядку. И осторожнее, мы пойдём по горным узким тропам, здесь легко ошибиться. Животные чувствуют то же. Смотрите только вперёд, а не вниз.

Вождь остановился напротив Обито и ткнул в его грудь своей плёткой. — У вас с ней особенная связь. — отвернулся и крикнул другим: — по коням!

Брюнет проводил мужчину недоумённым взглядом, а затем посмотрел в… умные глаза напарницы. Карие омуты той, которая на ближайшие сутки может не раз спасти ему жизнь. Подросток погладил мощную шею. Когда он со второй попытки влез в седло, то почувствовал лёгкое раздражение.

Какого чёрта на меня все пялятся?! Подумаешь, езжу верхом впервые.

Какаши подобрал поводья и чуть послал вороного. Тот, вопреки стереотипам о шаге, сразу перешёл на рысь… медленную и широкую. Словно бы жеребец нарочно красовался. Окружающие просто разинули рты. Даже Обито не смог сдержать поплывшую наверх бровь.

***

Joshua Bradford, Clayton Worbeck — Crisco and Lasagna

Солнце палило в самом зените, превращая ущелье в раскаленное пекло. Под копытами хрустели мелкие камешки, осыпавшиеся с высоких отвесных скал. Вокруг стояла пугающе мертвая тишина, отчего даже Обито перестал дурачиться, настраиваясь на всеобщую волну напряжения. Где-то вдали кричала птица; сбоку журчал тонюсенький ручеек, берущий свое начало в впереди лежащем озере.

Преодолев еще несколько метров, Минато поднял руку, заставляя всех остановиться. Пальцы впились в поводья, и мужчина настороженно уставился вперед — прямиком к каменной арке, под которой неожиданно проехало несколько вооруженных людей. Присмотревшись повнимательнее, Намикадзе заметил их проводника. Значит они встретились с одним из отрядов всадников, которые патрулируют местность.

Градус напряженности на время снизился, а тенек, в котором был сделан привал, подарил генинам чуточку сил и уверенности, что они смогут преодолеть этот ад. Однако все их надежды внезапно превратились в пыль, когда командир кочевников заявил, что надо разделиться. На закономерный вопрос Минато, зачем, мужчина ответил очень сухо и без лишних подробностей:

больше шансов пройти незамеченными

Такой ответ никого не устроил, но и спорить с этими людьми было бесполезно. Поэтому Минато, скрипя сердцем, позволил Асуме и Куренай уехать вперед вместе с кочевниками. А сам вынужден был ждать с оставшимися, пока их сопровождающий даст сигнал.

Но ожидание внезапно затянулось, отчего Намикадзе начал нервничать. За своих подчиненных, которых он самолично отдал совершенно незнакомым и… ненадежным людям. Поэтому когда им дали отмашку на движение, он чуть ли не галопом устремился за ушедшими. Гай в своей привычной манере последовал за Минато, горящими глазами устремляясь навстречу неизвестности. А Обито и Какаши неожиданно замедлились, призывая Рин не отдаляться от них. Тишина вокруг была уж слишком подозрительной. И даже птица перестала летать над ущельем, словно почувствовала приближение чего-то страшного.

Напряженное безмолвие преследовало их до тех пор, пока компания не достигла пещеры. Здесь они были вынуждены спешиться, чтобы выйти в каньон. А оттуда уже прямиком к своей цели. Наблюдая за тем, как Минато и Гай скрываются во тьме, Обито не переставал коситься в правую сторону, где было небольшое ответвление. Оттуда веяло промозглым ветерком и каким-то ощущением пустоты. Внутри зародилось предчувствие чего-то надвигающегося. Давление на виски внезапно усилилось.

Инстинкты шиноби забили тревогу.

— Какаши, ты нич…

Рин подошла к пещере и уже хотела зайти во тьму, как вдруг с потолка посыпались мелкие камушки.

Послышался подозрительный треск.

Лошадь заржала и неожиданно для девочки встала на дыбы. Не устояв на ногах, Нохара рухнула наземь, а само животное ускакало вперед — словно спасаясь от затаившейся опасности. Как только цокот копыт стих, девочка поднялась на ноги. И тут же ойкнула, когда на голову упал увесистый гранит. Реакция Какаши оказалась быстрее, чем Рин что-либо поняла. Схватив подругу за локоть, мальчик в самый последний момент утянул подругу обратно. А после потолок пещеры обрушился.

Обито отпустил тяжелый вздох и посмотрел на единственную отныне тропинку. То самое ответвление, в которое он совершенно не хотел идти. Но именно эта дорога теперь была единственной… возможной. Может она и приведет к сенсею и остальным. Но что-то ему подсказывает, что впереди их ожидают лишь чудовищные проблемы.

***

Lily’s Theme — Alexandre Desplat

Они шли вдоль скал спокойным шагом, размышляя над последними событиями.

— Вы видели, как он держал клинок? И руки в печати складывал? — неожиданно спросил Какаши, на что Обито и Рин кивнули. — Получается, он…

— Шиноби, — закончил Учиха. Почему-то это открытие его не удивило и не порадовало. — И так же, как и мы, здесь они не могут использовать техники. Только вот зачем-то умолчали об этом в рапорте.

— Может, хотели денег сэкономить? — пожала плечами Рин.

— Но что-то здесь не сходится. У них столько лошадей и продовольствия, столько солдат, которых тоже надо чем-то кормить. Я сомневаюсь, что у таких людей есть проблемы с деньгами.

Они отчасти напоминают гондовцев в прошлом… ведь, кочевой народ тоже вёл достаточно вольный образ жизни. Никому не подчинялся.

— Это странно, что сейчас мы на стороне разбойников, — усмехнулся Обито и закатал рукава кофты. — Всю жизнь хотел служить хорошим людям, а тут…

— Нет разделения на хороших и плохих людей, все равны, — внезапно отрезал Какаши, на что у друга тут же сползла улыбка. Что это с ним?

Кони затормозили и наотрез отказались дальше идти. Пришлось спешиться. Они забрались на несколько метров ввысь, высунули любопытные носы вверх и осмотрелись. Обито сглотнул, видя, что внизу располагалась поляна, на которой копошились местные явно другой наружности, нежели их союзники. Они были размалёваны донельзя, все в перьях и шкурах, как дикари. Рядом стояли лошади такой же боевой раскраски.

Скатившись вниз обратно к скучающим животным, нашедшим развлечение в бодании друг друга, подростки ещё какое-то время молчали. Затем скучковались.

Какаши зарылся пальцами в пепельные волосы и простонал.

— Это пиздец, товарищи. Ни воды, ни еды, ни черта, — уставился бессмысленным взглядом в одну точку.

Обито хмыкнул.

— О, ну раз сам Какаши такое говорит, то мы точно умрём. — Рин толкнула друга в бок.

— Не начинайте, мы должны быть сообща. Особенно когда команды разделились.

— Без чакры мы здесь просто обычные люди, — между тем вещал Какаши. — Меньше чем через двенадцать часов появится обезвоживание. И мы все умрём.

— Не преувеличивай. Местные же живут здесь как-то. Можно их найти, кстати

— Серьёзно? Рин, мне хочется ещё пожить. Ты этих чумазых видела? Да они нас тут же на пики посадят.

— Вы оба правы, — улыбнулась Рин своему другу и сжала руку Обито. Затем такой же тёплый взгляд перевела и на Какаши. — Что бы ни случилось с нами, на этой миссии и вообще, я хочу чтобы вы помнили одно: мы с вами команда, одно целое. Я всегда буду за вами присматривать.

class="book">***

И на такой милой ноте троица всадников продолжила своё мини-путешествие.

— Слушайте, что это за странный свет впереди? — спустя полчаса угрюмого молчания, нарушаемого лишь глухим стуком копыт, произнёс Хатаке и потянулся в седле. — Всё затекло уже.

— Ты умираешь?! — наигранно ужаснулся Обито, но Какаши дал ему подзатыльник. — Ладно, я тоже его вижу.

Ещё через пару минут они подъехали к месту бликов. Ребята спешились.

— Вы гляньте-ка, — восторженно рассматривая стены огромной расщелины, полную прозрачно-голубых кристаллов, Обито медленно шёл вперёд. — Если это то, о чём я думаю, то на этом местонахождении мы просто озолотимся. — тихо: — я не буду зависеть от Мадары.

— Эта хрень подавляет нашу чакру! — возмутился Какаши, спускаясь на землю. — Есть смысл его уничтожить.

— Прочнее алмаза, — Обито поскрёб горную породу кунаем. — Как же мы его разобьём?

И тут внезапно послышался стук копыт.

— Ли! — Воскликнул Обито, узнав свою кобылу. Та, фыркнув, прошла мимо них и преспокойно… начала грызть кристаллы. Самое удивительное, что горная порода поддавалась. — Охренеть.

Пока подростки хлопали глазами, две остальные лошади, на удивление шедшие за ними следом, прошли мимо. Они словно бы знали, куда нужно идти. Удивление сменилось волнением, когда лошади стали взбрыкивать и бить копытами стены.

— Нет, стой! — но оказалось поздно. Потому что серия сильных ударов повлекла за собой сильную вибрацию и подозрительный хруст. Обито сглотнул и невольно ступил на шаг назад. Лошади, кажись, только сейчас поняли, что натворили: — заржали и дали дёру, так, что аж подковы сверкали.

— Твою ж! Надо отсюда уходить!

Ребята побежали обратно. Однако с одной из сторон образовалась пропасть. Об открывшееся отверстие споткнулась Рин и со вскриком покатилась вниз по выступу. Коричневая макушка мелькнула меж камней. Обито, не думая, сиганул следом, скользя брюхом и болезненно морщась.

— Рин!!! — Обито вскинул руку, норовя ухватить подругу, но касание прошло в полуметре. И то, сам парень чуть не сиганул с обрыва — его за лодыжки ухватил Какаши. Карие глаза мазнули по нему испуганным взглядом, и девушка исчезла.

— Обито, мы здесь без чакры. Если ты упадёшь отсюда — ты умрёшь.

— Но Рин… упала, — выдохнул брюнет, проводя под носом. На глаза набежали предательские слёзы, и тишину нарушил громкий всхлип. — Значит… нет, она не могла. Она жива! Мы должны спуститься и помочь. Да! У тебя где-то была верёвка. Давай.

Какаши с жалостью смотрел на метания друга, крепко стиснул челюсти и кулаки.

— Обито…

— Ну, не стой столбом! Ей нужна наша помощь! Скорей…

— Обито! — брюнет на мгновение замер, когда его схватили за предплечья и заставили посмотреть себе в глаза. Полные бездонного отчаяния и грусти. — Мы должны идти. Скоро здесь всё обвалится.

— Мы не можем её бросить! — вскинулся Учиха, пытаясь вывернуться, — ей нужна наша помощь, она ещё жива, я чувствую, я знаю!

Послышался негромкий хлопок о землю, словно… Обито приоткрыл рот в неверии, а Какаши крепко стиснул друга в объятиях, стараясь унять и свою боль.

— Рин мертва, — тихо сказал Хатаке, еле ворочая языком. Со скал уже начали сыпаться обломки. Какаши пришёл в себя и потряс Учиху, возвращая в реальность. — Нужно уходить.

— Я должен посмотреть.

— Нет времени. Пошли. — на все попытки протестовать, Какаши просто молча тащил друга на выход. Его самого гложило чувство вины и горечи. Не спас. Не защитил. А ведь обещал. Второй раз уже бросает подругу! Но на этот раз всё уже действительно слишком поздно.

Тело наотрез отказывалось слушаться, его словно парализовало. Глаза застелила мутная пелена из слёз, мешающих чётко видеть окружающий мир. Да Обито и не стремился этого делать — схватил фокусом какой-то кристаллик на земле и гипнотизировал его взглядом секунд пять. Какаши пришлось толкать его в спину, ибо едва ли не сразу на то место обвалился метровый обломок скалы. Он мог запросто их раздавить.

Резкая боль отрезвила, и Обито прижал руки к горящему лицу. Оно словно пылало и разрывалось на куски, заставляя болезненно стонать. Когда Обито на мгновение отвёл руки от лица, Какаши не смог сдержать поражённого выдоха.

Чёрт, и аптечки ведь нет и времени в обрез.

А рана на щеке от отскочивших осколков стойко продолжала кровоточить. Какаши, откопав в сумке скудные запасы бинтов, протянул другу. Не увидев реакции, всучил в руку и заставил прижать к щеке.

— Держи вот так, — схватил Учиху за свободную руку и на мгновение замер…

Теперь только на всю жизнь.

… потянул друга за собой из этого обвала, который с каждой секундой грозился их под собой похоронить. Один человечек здесь уже останется навсегда, не хватало и им тут погибнуть. Какаши проглотил застрявший ком и вытер рукавом слёзы. Ну, устроил слезоразлив. Хоть кто-то из нас должен сохранять рассудок. Все люди смертны, и мы не исключение. Это должно было случиться, если не сегодня, так на другой миссии. Чёрт, зачем я об этом думаю?!

За поворотом их чуть не снесло ветром. Они выбежали на окраину, где мирно паслась Ли над кристаллами. Недолго думая, Какаши кое-как затащил Обито за седло, на круп, вскочил вперёд и пришпорил лошадь, которая словно этого и ждала. Понеслась с таким ветром, что все мысли тут же выветрились, кроме одной: отсюда надо убираться и… больше не возвращаться. Никогда.

Пыль из-под копыт лошади ещё долго стояла в воздухе, оставляя за собой след. А также за собой заваленную пещеру со странными камнями, которые подавляли чакру и которые преспокойно жевала лошадь. Этому не было научного объяснения, и это напрягало. Поэтому, послушавшись внутреннего голоса, Какаши незаметно коснулся кармана штанов, перевёл взгляд на убитого морально друга позади себя. Да, он выяснит, что это за фигня.

Единственное радовало — чакра мало-мальски стала ощущаться. Они выяснили причину войны, всё-таки. Но какой ценой…

***

Очнулся Какаши уже в тепле и даже заботе. Голова нещадно болела, а тело отказывалось функционировать, словно по нему пробежало стадо копытных. Особенно вся правая сторона и плечо. Кажется, сильный вывих, который уже вправили, а не перелом. С ним было бы сложнее. Ведь медиков-то теперь в команде нет.

Быстро отогнав от себя плохие мысли, Какаши вспомнил одну вещь и тут же подскочил с футона. Поморщился от боли и скрипнул зубами, подавляя стоны. Рядом присел Гай и молча протянул лёд.

— Где Обито? — спросил хрипло, медленно принимая «лекарство» от ушибов. На мгновение глаза товарища блеснули грустью, но он собрался.

— Жить будет, — кисло улыбнулся Майто и уже было хотел уйти, как неожиданно его схватили за руку. — Мы нашли вас уже на краю Хуто. Мы едва не разминулись с пограничным пунктом, а то вас там ждала бы неминуемая засада.

— Что случилось?

— Вы упали с лошади и лежали какое-то время там, пока мы вас не нашли. Сейчас мы находимся у цели и скоро будем выступать. Кстати, что удивительно, аура, подавляющая чакру рассеялась. Что случилось?

— Мы… — не успел договорить, как в палату ворвался Минато-сенсей, вытолкал Гая наружу и… крепко стиснул ученика в объятиях. Это было необычно. Но приятно.

Какаши уткнулся в сильное плечо и едва подавил всхлип, ибо объятия оказались до боли полными сочувствия и той же горести, переполняющими душу. Парень глубоко вздохнул и отстранился. Он не хотел выглядеть перед сенсеем слабаком. Тот, к счастью, так не думал и посчитал своим священным долгом поддержать своего воспитанника.

— Как он?..

— Шрамы останутся, это точно, а в целом заражения не обнаружено. Много стонал и брыкался. Сейчас он под действием настойки крепко спит и проснётся лишь днём. — На хотящий было возмутиться взгляд, Минато отрезал: — вы остаётесь здесь и не обсуждается. Я приказываю вам охранять этот лагерь, до нашего возвращения.

— Но…

— Какаши, сейчас вы нужны здесь. Особенно, когда чакра стала нам всем доступна. Отдыхайте.

И покинул палатку, оставляя Хатаке на растерзание собственным мыслям и самобичеванию. Он опасался даже представить, какие эмоции почувствует Обито, едва проснётся. Но у Какаши был один принцип: помогать товарищу в беде. И с этим же успехом он не даст Учихе уйти во тьму, как это было предначертано кровью предков.

***

Когда взошло солнце, Какаши уже не мог находиться в одиночестве. Минато и остальные, обмазав с ног до головы какой-то вонючей мазью и поменяв ему повязку, ещё на рассвете ускакали на поле боя. Кто бы мог подумать, что Какаши будет в такой момент отлёживаться в стороне. Недееспособный. Морально опустошённый. У него не было желания о чём-либо думать, лишь найти кого-нибудь, с кем можно просто посидеть молча. В итоге, он протиснулся в палатку к Обито, медленно пододвинулся и осторожно отвёл с лица одеяло. Губы сжались в тонкую полоску.

— Прости, Обито, — подавил всхлип и зажмурился. Он искренне сожалел о случившемся. Рин была его дорогой подругой, с которой они прошли огонь и воду, она была мостом примирения между ними. До того момента, когда в голове Какаши что-то щёлкнуло, и он стал относиться к Обито по-человечески. Она помогала, лечила их раны, поддерживала. Даже любила.

Будучи без сознания, Обито не мог слышать то, что говорил ему Какаши. И можно представить, как он вздрогнул:

— Это не твоя вина, Какаши, — хриплый голос из-под повязок выдернул Хатаке из мыслей, а рука друга слегка сжала свою. — Всё случилось так, как… случилось. Единственное, я ни черта не вижу.

— Потому что у тебя повязка на глазах, — усмехнулся блондин, поднеся их руки к груди. — Обито, я тебе обещаю, я не позволю тебе умереть. Ты мой лучший друг и товарищ, и самый близкий человек за всё время нашего общения.

Я сделаю всё, чтобы отвлечь тебя от тьмы.

Какаши чувствовал, как потряхивает сокомандника нервоз. Когда Обито сморщился и попытался открыть глаза, то почувствовал, что на них снова собирается влага. Раздражённо стянул повязку и провёл ладонью по векам, смазывая жидкость. Но подозрительность в голосе друга его удивила.

— Обито… это не слёзы, — Какаши ошарашенно смотрел на кровь, вытекающую из глазниц. Обито еле продрал глаза и сквозь кровавую пелену различил смутный силуэт. — У тебя кровь из глаз.

На мгновение всё внутри похолодело. А затем Обито обдало волной понимания, что произошло. Кровь не идёт просто так. Это значит, что…

— Я пробудил мангекё. — дрожащие пальцы провели по струящейся горячей дорожке, а Обито с каждой секундой убеждался, что в его жизни наступил тотальный и бесповоротный пиз…

***

— … де-е-е-ец. Наконец-то мы дома. Аллилуйя!

За воротами их уже встречали. Какаши разумно отошёл подальше, когда мимо пронёсся светловолосый вихрь и стиснул в медвежьих объятиях. Учиха чудом устоял на ногах и улыбнулся. Правда, всё ещё не привыкшие к эмоциям глаза снова заслезились. Цунаде поняла это по-своему.

— Ну, не реви, я тоже соскучилась, — пролепетала она и поцеловала опешившего парня в лоб. Как делала это со своим младшим братом в редкие приступы нежности. И Обито понял. Он будет всю жизнь ценить эти моменты. А ещё ни за что не даст в обиду эту девушку — хоть она и сама способна о-го-го как вдарить. Но каждая женщина, какой сильной она бы ни была, хочет со своим мужчиной побыть хрупкой девочкой. Обито ещё не разобрался, что это за чувство, но Цуна была для него уже более чем просто друг.

А ещё… он тоже соскучился, чего греха таить. У Учихи скопилась куча новостей, и на протяжении столь долгого и ужасного путешествия не с кем это было обсудить. Какаши не был посвящён в его наполеоновские планы, потому косился на воркование — по-другому и не скажешь — парочки. Блондинка так и не убрала руки с плеч, хихикая, когда Обито при речи касался горячим дыханием её ушка.

— А где Рин? — казалось бы безобидный, вопрос заставил тут же опустить глаза и поджать губы. Цуна поняла без слов, хватило сразу ставших убитыми физиономий. Притянула к себе не сопротивляющегося Хатаке и тоже его приобняла.

Теперь я ваш медик. Жмурясь то ли от жалости, то ли от облегчения, что хоть ребята пришли живыми, Сенджу пустила слезу. Как бы её не бесила эта шатенка — быть убитой в таком возрасте никому не пожелаешь. Я не позволю кому-либо навредить вам.

— Мы так устали, это какой-то кошмар. Такое ощущение, что я повзрослел лет на десять за эти недели.

— Что с лицом? — Цуна уже было потянулась к повязке, но руки мягко перехватили и отстранили. — Ладно, потом так потом.

— Идёмте уже в деревню. — Обито кисло улыбнулся, и ребята нестройным шагом направились к воротам. Видя, что спина сенсея почти скрылась, Обито решил всё же действовать сейчас, а не потом. Мало ли, не представится больше возможность. Парень выпутался из захвата под локоть подруги и побежал вперёд, извинившись.

— Минато-сенсей! — мужчина остановился на полпути. — Мне надо вам кое-что сказать.

Я уже догадываюсь, что. Блондин вздохнул и развернулся, готовясь выслушать все обвинения в свой адрес.

— Я знаю, что вы исследуете странные камни, вызывающие мутацию и проводите опыты над Учиха. А также поставили под удар жизнь Какаши.

— У тебя есть доказательства?

На мгновение Обито опешил. Он ожидал как минимум глобальное отрицание всех ярлыков, что на него Обито развесил. Как максимум — извинения за то, что всё это втихаря. И тут такое.

— Если нет, то, прости, мне надо сдать отчёт хокаге о проделанной работе.

— И всё?! — истерично выкрикнул, снова заставив остановиться и прикрыть глаза. — Это всё, что вы можете сказать?

— Я шиноби и держу эмоции под контролем, — Минато тонко намекнул на снова потёкшие слёзы. Обито тут же смахнул их рукавом.

— Да, у меня есть доказательства. — выдохнул парень сквозь зубы. Намикадзе развернулся и недоверчиво посмотрел на ученика. — Вы сами знаете, что опыты над клановыми без разрешения главы не разрешены. Это прямое нарушение закона.

— Ты прав, — мягко согласился мужчина. Ему почему-то не хотелось оправдываться. Правда, если эти сведения дойдут до главы Учих — мало никому не будет. — Раз уж ты обмолвился, я тебе кое-что скажу. Шахта, в которой я добыл те камни, уже обвалилась, и даже если ты захочешь всё там исследовать, это уже бесполезно. Там ничего нет.

— А я считал вас лучше, Минато-сенсей, — по щекам текли слёзы, но взгляд был очень злобный и полный отчаяния. Он обещал всё выяснить. — Или лучше называть вас «предатель»?

Чёрт, как не вовремя Хаширама-сан ушёл в отставку. Проворчал Минато обречённо. Тогда у меня ещё была какая-то защита, но сейчас я мишень на поле. А Мадара никогда не промахивается.

— Всем добрый день. Я услышал слова «предатель» и «обвалившаяся шахта» и решил уточнить, что же вы имеете в виду. — Намикадзе и Обито синхронно сглотнули, когда носитель елейного голоса выплыл из-за угла дома. А холодок, пробежавший в чёрных глазах подошедшего мужчины и вовсе не сулил ничего хорошего.

========== Стальные яй… нервы ==========

Комментарий к Стальные яй… нервы

На этот раз, мы возвращаемся к герою названия, и часть будет посвящена непосредственно ему. Вы узнате, чем на самом деле помышляет Мадара, его потаённые страхи и желания, как он общается с людьми до и после появления в его жизни Обито.

А также, без любви не пишется ни одна история :)

Музыка к главе: Ghost - Jacob Lee. Ну, и ещё парочка желательна к прослушиванию непосредственно уже в самом тексте.

И мы, кстати говоря, постепенно подходим к развязке данного сюжета, можно нас поздравить. В эту главу старалась впихнуть невпихуемое. Осталась ещё одна часть, она же и эпилог, божечки, и грустно и радостно ^.^”

— Хватит уже там торчать! Сколько можно? — рявкнул Мадара и пнул ногой дверь в ванную, где уже час бултыхался младший брат. Благо, проверить не сдох ли он там можно было легко — по негромким завыванием за хлипкой дверью. — Ты обещал мне ещё вчера разобрать документы! Ну и какой из тебя глава?!

Изуна за дверью фыркнул и сдул с ладоней пучок мыльной пены.

— Как будто я туда рвался, — резонно ответил и повёл плечами, будто брат мог его видеть. — Я не виноват, что обоих Сенджу сместили, и это не мои проблемы, что тебе надо быть хокаге…

— Изуна! — рявкнули. Тот даже подпрыгнул. — Не испытывай моё терпение.

Мужчина ещё что-то проворчал и стремительно удалился, оставляя послевкусие незавершённости. Особенно чётко это проявлялось в вот уже двухдневном бойкоте, который объявил Изуна своему старшему брату. То, что Мадара самый сильный в клане — он как-то не учёл. Поэтому, едва лохматая грива показывалась на горизонте, то Изуна тут же брал что-то в руки и увлечённо изображал бурную деятельность. А когда буря шла напролом — давал дёру, да так, что пятки сверкали.

Мадара только диву давался… своему терпению.

Один раз получилось застать его врасплох, подкравшись со спины при разговоре (!) с Тобирамой, и то, он испарился техникой замещения. Получилось как-то хватануть за хвост, но Изуна только пискнул и снова ушёл. Хотелось рвать и метать. Какого чёрта?! Мадара не привык играть в такие игры. И с каждой минутой он заводился всё больше. Пока не решил именно сегодня, наконец, расставить все точки над буквами. Мол, слова Мадары — последние в инстанции.

Насчёт этого Изуна был почему-то не согласен и шарахался от данной чести, как чёрт от ладана. Что творится в его голове? Он должен с детства быть готовым перенять этот пост от брата, если того потребуют обстоятельства. Но Изуна не рассчитывал, что это будет так скоро! Думал, что, возможно, на старости лет всё-таки поможет Мадаре, разделит его ношу. Слегка.

Поэтому яростно отстаивал свои права, непонятно только зачем. Нока лишь диву давался.

— Ну как дитё малое, — фыркнул он, глядя, как Изуна выходит из ванной, заматывая волосы в полотенце. — И это уже третий раз за день! Что будет дальше? Мадара за тобой хвостом ходить начнёт?

— Если надо будет, я уйду в АНБУ. Там уж точно нет такой возни.

— Изуна, да что за бред! — возмутился Нока и встал с кровати. И от одаренного презрительного взгляда Изуне стало противно. — Ты не сможешь долго бегать от своей судьбы.

Бывший предатель (который понимал в делах лидерства побольше самого Изуны, на удивление) вышел из комнаты, плотно закрыв двери. Правда лежала на поверхности и мешала вдохнуть, прочно сковав горло, и Изуна не видел больше варианта, кроме как идти ко дну. Подчиниться. Следовать, как и раньше, воле старшего брата. Ну что изменится с этим назначением? Личный отряд Изуны станет охранным; с ним не сходишь уже на простецкие миссии и не попьёшь чай в кафе в пригороде. Всё-таки, статус обязывает. Друзья станут подчинёнными. Клан — людьми, которые будут верить слову Изуны, как и Мадары. А вот старейшины… конечно, попробуют вить из него верёвки, подавляя его волю. И тут уж никакие авторитеты не помогут.

Нужно сделать ответственный выбор.

— Время пришло. — Парень потёр переносицу и уставился куда-то в пол. Невольно активировалось додзюцу, вызванное эмоциями носителя. Но Изуна этого даже не заметил. Мир на какой-то промежуток утратил свои краски, сузился до одной единственной мысли, которую Изуна пробовал на вкус. Но пока что она приносила лишь раздражение.

И тут его осенило.

Необязательно следовать чьей-либо воле. Клан Учиха стал на путь возрождения ещё несколько лет назад, благодаря вразумлению Мадары, конечно. Нужно поддержать это развитие и сделать так, чтобы соклановцы верили каждому слову своего главы. Чтобы в нужный момент могли всё бросить и выполнить любой приказ. Даже если он граничит с принципами Мадары и даже… самой Конохи.

Может, Изуне даже понравится быть у руля, кто знает? С таким вот одухотворённым настроением будущий глава Учиха спешно поднялся и побежал догонять бывшего убийцу, надеясь, что он ещё не ушёл. А начать строить политику следовало с первого шага…

— … и, короче, мне нужна твоя помощь.

Изуна закончил свой взволнованный монолог и напряжённо уставился в непроницаемое лицо брата. Прошло секунд десять, прежде чем он отмер. Поднёс руку к губам, как делал всегда, когда думал над принятием ответственного решения. И, предвиделось, что исход данной идеи юного главы ещё не раз аукнется им.

***

— Я готов! Давай документы, распишусь где надо, даже на твоём лбу. Где ручка? Чёрт, столько макулатуры, а пустых листов нет! Так, — черноволосый вихрь сквозь завалы нашёл искомое, уселся на стул и принялся строчить. — Я, Изуна Учиха, назначен новым главой клана Учиха нынешним Хокаге, Мадарой Учихой. А также… эй!

Мадара, доселе удивлённо-спокойно наблюдавший за ворвавшимся братом, неожиданно вырвал листок из-под носа оного, скомкал и выкинул в окно. А затем подался вперёд, уставившись в родные глаза. Не хватало, чтобы он ещё отсканировал Изуну на предмет изъянов, и тогда Изуна точно передумает.

— Чего? — смутился он, поджав губы. — Я подумал, что сейчас действительно, кроме меня, никто не может возглавить клан…

— Да что ты? — иронично вздёрнул бровь Мадара и улыбнулся таким оскалом, что младшего невольно передёрнуло. — Лично старейшины спят и видят, чтобы назначить кого-то из своих молодых прихвостней. Тот же Кагами достойный вариант, и он очень даже не против. И ещё куча Учих, сейчас поднявшие переполох из-за того, что ТЫ, младший брат главной ветви, отказываешься быть главой! Ты кем себе возомнил, щенок? Считаешь, я за тобой бегать должен и уговаривать? Нахер такой Учиха сдался клану.

Изуна сидел и хлопал глазами, будучи в лёгком шоке от произнесённых слов. А Мадара уже вчитывался в очередной документ, ставя там широкую подпись и печать. Он же это не всерьёз, верно? Хотя интуиция нашёптывала обратное.

— Я понял свои ошибки и признаю, что ты абсолютно прав во всём. Да, я тогда просто испугался ответственности, но сейчас я пересмотрел приоритеты.

— Назови хоть одну причину мне назначать тебя главой клана, — Мадара прижал ладони в молящемся жесте (хотя молящего там не было вообще) и наклонил концом в брата.

— Я придумал проект! — улыбнулся Изуна и невольно сглотнул. Если Мадара его выпрет за дверь, не дослушав, это будет жестоко. — По улучшению качества жизни клана. Я принёс макеты и расчёты, вот.

Изуна шустро распечатал из свитка нужное и положил на стол хокаге, который следил за всем с подозрительным прищуром. Чертовски медленно Мадара потянулся в свитку, замер — Изуне даже показалось, что брат сейчас выкинет его в окно — но тот лишь вздохнул и, развернув всё, принялся лениво читать. Изуна даже дышать перестал. Вот уж он не думал, что будет доказывать кому-то, что достоин главы клана…

Через какое-то время изучения Мадара сказал негромко:

— Изуна, я подумаю, — на этом разговор был закончен, и Изуна поспешил оставить хокаге.

***

Неторопливо топая по многолюдной улице Конохи, Мадара безразлично смотрел в пустоту перед собой, при этом сохраняя довольно ужасающий и пугающий вид, и… с кучей пакетов двигался в сторону дома. Он как бы не рассчитывал, что поселив у себя ребенка, да который вырос в здорового подростка, еда из холодильника начнет пропадать со скоростью света. Вот буквально позавчера все полки были забиты всевозможной едой, а сегодня утром он уже обнаруживает повесившегося… паука. Мыши-то все разбежались за отсутствием еды в доме. А еще подальше от маленького троглодита… Точнее растущего организма, которому нужно много энергии.

Так ему всегда твердит Изуна, который постоянно отправляет своего теперь уже хокаге в магазин. А тот даже слова пикнуть по этому поводу не успевает — листочек в руки, и пошел закупаться как самая настоящая домохозяюшка. И пофигу, что более важные дела есть, что надо готовиться к церемонии, что надо встретиться с Хаширамой по работе и прочее.

Хотя, вот именно сейчас он себя таковой домохозяюшкой и чувствует. И от этого Мадаре стало… страшно. Ведь он шиноби. Убийца. Великий и Ужасный. А занимается черти знает чем…

Домом. В прошедшие несколько дней он стал бывать дома всё реже. Хотя сейчас, когда его ребёнок вернулся с опасной мисси едва не погибнув там (спасибо Какаши! Мадара ему даже премию выписал на радостях, только попросил никому не говорить), у него взыграл инстинкт родителя. Никакой тебе работы в эти дни! Ребёнок должен восстановиться под чётким надзором отца и точка. А документами сейчас занимается… Кагами, которого Мадара всё же смог усадить на должность своего зама. Это было похлеще, чем гонка за Изуной. Но, пригрозив лишением мужского отличия, за шкирятник усадил рядом с собой. Собственно, работа бухгалтера была словно для него создана… ни разу не пикнул ещё слова против. Или это страх.? Но как бы Мадара ни бился над своим характером, заставляя всех думать о себе с содроганием, всё-таки мирное время его одомашнило.

«Нет, нужно с этим что-то срочно делать, а то так вообще стану мягким и…»

Свернув в переулок, который был самым коротким путем к кварталу Учих, мужчина резко замер, когда буквально в метрах от него развернулась довольно нелицеприятная картина.

Двое мужчин прижали к стене дома какую-то девушку и явно пытались у нее не дорогу до Резиденции спросить. И грязная ручонка, что медленно ползла по женскому бедру, попутно задирая подол платья, красноречиво твердила об обратном…

— Ну чего ты, цыпа? Мы же познакомиться с тобой хотели, — и слащаво улыбнулся, отчего девушка сразу скривилась от омерзения.

Но ответить что-то не успела, ибо к ней на всех парах скакал принц на белом коне. Или лучше сказать — мужчина с гнездом на голове и кучей пакетов в руках…

Мадара уже хотел поинтересоваться у этих «джентльменов», какого хера происходит, как вдруг произошло то, что поразило его до глубины души. Ну или лучше сказать — он просто офигел.

Как только эти двое придурков отвлеклись, девушка перехватила руку одного домогателя и с раздраженным рыком ударила того по яйцам. А затем одним мощным ударом впечатала его тушку в противоположную стену, оставив на той заметную вмятину,

Убедившись, что первый еще долго не сможет встать, незнакомка перевела горящий взор ко второму глупцу. Криво ухмыльнулась. Хрустнула кулаками, источая чудовищную жажду крови, от которой даже Мадаре стало не по себе. И со всей силы ударила своего домогателя в живот.

Учиха даже в сторону отошел, когда мимо него пролетело тело, которое, соприкоснувшись с землей, оставило за собой глубокую борозду. Удивленно хмыкнув над таким раскладом, мужчина со смесью интереса и любопытства посмотрел на незнакомку, которой удалось справиться с двумя довольно крупными кабанами.

А та, остановившись возле него, со всем презрением осмотрела брюнета, которому тут бесплатное шоу устроили.

— Чего уставился?

Встретившись с её холодными глазами, Мадара аж воздухом от возмущения подавился. Но ответить этой нахалке ничего не успел, ибо та поправила свои бледно-розовые волосы, не преминув при этому хлестнуть его по лицу. И походкой самой львицы… свалила в закат.

Точнее скрылась за углом, оставляя Учиха в полном шоке и неверии.

— И что это сейчас было?

Нет, он отказывается понимать этот мир. Только несколько лет назад он всё крушил без разбора, а сейчас его волосами по лицу хлещут, фыркают и заставляют бегать в магазин. Дурдом! Войну что ль новую развязать, так, для развлечения?.. и в унылом расположении духа поплёлся по прерванному пути, где в конце его ждал мелкий, но очень прожорливый термит.

— Бать, ну наконец-то! — едва Мадара переступил порог дома, из рук тотчас же выхватили пакеты и со скоростью света улетели на кухню, оставив в недоумении. Мужчина вздохнул и опустил всё ещё поднятые руки, ай ладно.

— Голодный ребёнок, оголодал-то как в этих горах, ну прямо кожа до кости! — над сыном кудахтал Нока и параллельно разбирал пакеты, что-то выискивая. — Мадара, где мясо? Молодому организму нужна белковая пища!

— Ты его откармливаешь уже второй день. Сколько можно? — увидев, как опасно блеснули глаза брата, Мадара поспешил ретироваться. — Посмотри во втором пакете. — Хокаге, подозрительно косясь на двух родственничков, по стеночке пробрался к холодильнику. Только он решил протянуть руку к яблоку, как дверца внезапно захлопнулась прямо перед носом. Мадара снова похлопал глазами и встал ровно, вопросительно глядя на Ноку.

— Сначала нормальная еда! А ну садитесь быстро за стол, сейчас всё будет готово.

Вздохнув, Мадара утянул упирающегося ребёнка за собой, усадил за стол и спросил:

— Ты мне так и не ответил конкретно, почему у тебя глаза болят. Ты перенапрягся с шаринганом?

— Ага, — безэмоционально отозвался Обито, уставившись в столешницу. — Просто, слишком долго использовал.

Мадара чуть сощурил уставшие глаза, но промолчал. Ведь он понял, что его кровинушка что-то скрывает. Глаза с такой усталости не могут болеть больше двух дней, тем более у шиноби. Учиха с шаринганом в такой ситуации приступает к тренировкам на следующий день. Что-то здесь нечисто. Но Мадара себе сказал, что сначала дитятко надо накормить и уже потом задавать вопросы.

Нос унюхал божественный запах запечённой курицы, рыбы и риса, от которого тут же заурчало в животах. Нока захлопал в ладоши, снял розовый передник с рюшечками, и только после того, как расставил все тарелки, уселся сам. Изуна в приподнятом настроении спустился через минуту.

— Всем приятного аппетита! — сказал Нока и, дождавшись от каждого невнятных ответов, приступил к трапезе. В конце отложил палочки и погладил себя по животу: — фига я нажрался, щас сдохну.

Обито захихикал.

— Обито, идём.

Мальчик понял, что сейчас последует допрос с пристрастием. Он не хотел говорить родителю о своих глазах. Мало ему было, когда шаринган чисто случайно активировался в первый раз? Нет, отнюдь. Хоть это и привело к обретению семьи, да, но какой ценой? Всё вертится на цене. Чем сильнее и хуже эмоции, тем сильнее глаза. Это уже ему вложил в голову Изуна, будучи теоретическим наставником.

— Хорошо, — покорно поплёлся за отцом на веранду. Там они присели рядом с лестницей, свесили ноги. Только потом Мадара заговорил первым:

— Я знаю шаринган как никто в этом поколении. А ещё на основе этих знаний могу судить о других. Ты пробудил мангекё?

И сказал это настолько спокойно, будто они погоду обсуждали. Обито поднял на родителя потерянный взгляд и еле заставил себя кивнуть и тут же отвернулся. Не хотел же рассказывать. Ну вот, сейчас последуют обвинения в его слабостях. Это было вполне в духе Мадары — отыгрываться на других, и зато как! Все косяки припомнит и ещё добьёт чем-нибудь покрепче.

— Я отходил от мангекё дня три, как вспомню. Всё болело, как будто меня долго и муторно избивали, а когда отошёл — смог учиться им пользоваться ещё месяц. Как ты помнишь, Изуна тоже около недели валялся в больнице. Ну у него было оправдание: нарушения в чакроканалах. Но не суть. Так что-то, что у тебя сейчас охереть как болят глаза — это вполне нормально.

— Пап, а почему мангекё считается самой опасной формой шарингана?

— Хм, — мужчина почесал подбородок. Что ж, раз он пробудил его, то ему стоит знать. — Частое использование ведёт к слепоте.

Глаза мальца стали похожи на блюдца, и Мадара усмехнулся и потрепал отпрыска по волосам. Отрасли, уже почти до плеч достают. Постричь бы тебя, петушок.

— А есть способ не ослепнуть, но пользоваться мангекё?

В глазах родителя блеснула сталь и недовольство, которое он тут же скрыл за маской равнодушия.

— Есть.

— Братец! — сзади к ним подсел Изуна, чем-то очень довольный. Как будто выиграл миллион в лотерею. Он даже на отвернувшегося Мадару не обратил внимания: ну, не хочет говорить и ладно, тут есть племянник! И потом стиснул того в медвежьих объятиях, так, что у ребёнка кости хрустнули. — О чём шепчетесь?

— О всяком…

— О том, как получить вечный мангекё шаринган, — Обито высвободился и, не на шутку заинтересованным взглядом уставился в мигом отрезвившегося дядю. Тот перевёл удивлённый взгляд на Мадару: тотальный игнор. — Изуна, ты знаешь, как его добыть?

— Ну, я знаю лишь в теории, — ответил и неуверенно почесал затылок. Так, если сейчас он скажет что-то не то при Мадаре, потом костей не соберёт. Ведь тема-то щепетильная. — А тебе зачем?

— Малец боится ослепнуть, — с усмешкой выдавил хокаге, подперев рукой голову на колене. Изуна ошарашенно распахнул глаза.

— Теперь я ещё больше хочу знать подробности миссии! Нока, иди сюда, нам что-то интересное расскажут!

***

Catharsis — Aether (просто обалденная музыка)

— Изуна, можно с тобой поговорить? — Обито замялся в проходе, чувствуя на себе три пары заинтересованных взглядов. Видимо, они до этого что-то важное обсуждали. Названный поднялся и вышел из комнаты, плотно закрыв двери.

— Весь внимание.

— Ну, это… а что вы сделаете с Минато-сенсеем? — спросил подросток и тут же увидел, как брови дяди съезжаются на переносице.

— Будет лучше, если никто больше не будет знать о данном инциденте, — строго заявил, даже не давая желания возразить. Как истинный лидер. — То, что я случайным образом услышал ваш разговор, никак не повлияло на жизнь клана. Но есть вещи, о которых нынешнему хокаге знать не обязательно.

— Но… — Обито опешил. Неужели с Минато ничего не сделают? А Изуна на самом деле был в курсе с самого начала? — Надо рассказать Мадаре.

— О нет, мой дорогой племянник, лучше не стоит, — Изуна улыбнулся. — Мы же не хотим лишний раз нервировать нашего начальника? Пойми, это дела нашего поколения, а вы пока ещё не погрязли в пучине войны и заговоров. — Что значит «пока»?! — Поэтому, не суйте носы в чужие дела, хорошо?

Обито поджал губы.

Он обещал. Он будущий наследник клана и должен выполнять все обещания, а сейчас ему откровенно вставили кол в колесо. И не кто-нибудь, а сам Изуна. Кто бы мог подумать. Мог ли Обито сделать что-то в такой ситуации?

Будучи маленьким мальчиком, он бы обиженно засопел и отправился восвояси. Вот только сейчас, когда ему открылось множество дорог развития, где одна из них Мангекё Шаринган, Обито видел куда дальше своих планов. Он согласится с дядей. Просто решит не форсировать на данный момент. Нужно выждать и прижать их всех, если потребуется, с помощью отца. Он единственный, кто обладает достаточным авторитетом, пока Обито ещё мал.

А вот подозрительные шушукания дяди Изуны с другими людьми, в политике, в семье — откровенно напрягали. С каждым днём он постепенно отдалялся от семьи. Словно вынашивал и лелеял в голове какую-то свою личную мысль, узнай кто которую — сразу пошли бы армагедоны. И всё ведь пошло после долбанных реформ. Не повлияли они случаем на разум брата отца? Даже Нока и то выглядит адекватнее.

Обито вздохнул, предчувствуя, что и этот ребус ему тоже придётся решать. Кто, если не он?

Внезапно тишину нарушил стук в дверь. Пришёл Какаши. Правда, разуться не успел, так как его тут же утащили за собой на улицу. Повели за руку по главной улице. Будучи удивлённым — поведением друга и событиями в целом — Какаши покорно позволял вести себя. Ведь если Обито что-то вбил себе в голову — оставлять его наедине с этими мыслями опасно для окружающих… вон, чуть было от Изуны-сана не огрёб за свой любопытный нос. И Какаши начинает догадываться, что…

— Какаши, я тебе всё позже расскажу. Сейчас только ты сможешь мне помочь.

… амбиции Обито доведут до беды, это однозначно.

Они затормозили только около исследовательского центра Конохи. Причём, Какаши сделал это первым и выпутался из хватки.

— Что мы здесь делаем?

— Какаши, пожалуйста, не мучай меня! Просто сделай, как я прошу, хоть разочек! — взмолился брюнет и нервно огляделся по сторонам. Ещё не хватало чтобы Минато-сенсей или, ещё лучше, Тобирама-сан их увидели.

— Полагаю, придётся проникнуть в центр и что-то узнать. — Обито энергично закивал и утащил Хатаке за угол дома, в тень, где бы их никто не видел. Какаши вздохнул. И не отлипнет ведь. Ладно, всё равно делать нечего. — Обрисуй мне хотя бы ситуацию.

Однако с каждым предложением монолога градус недоумения поднимался, пока не достиг критической отметки. Его искренне ошарашила новость о причастии Минато-сенсея при опытах. Если, конечно, парень не врёт.

— Ты спятил? Это же измен… м-м! — однако Обито быстро зажал рукой рот друга и прошипел прямо в лицо:

— Это единственный способ спасти мою семью, — помолчал и добавил тихо: — возможно, исследуя тела наших людей, Сенджу набираются информацией, как нами управлять. Ещё эти мутации. Они ведь тоже не прошли для тебя бесследно?

Какаши отвёл взгляд в сторону, осознавая, что Учиха прав. И ведь не кто-нибудь сказал Какаши носить с собой эти чёртовы камни, а… тот, кому бы раньше он доверил свою жизнь. Сейчас же он понял, что на нём тоже беззастенчиво поставили опыт. Но цель, конечно, оправдывает средства.

Минато хотел, чтобы мы подружились. Подставив под удар меня.

***

Thomas Newman — Gehenna

Когда ты шиноби, для тебя не должно существовать таких понятий, как страх и бегство. Ступив на этот кровавый путь, человек обязан стойко сносить жестокость своего бытия. Уже с детства его учат, как правильно и быстро убивать. Ему дают оружие и требуют забрать жизни других, не проявляя при этом сострадания и сочувствия. И многие покорно следуют установленным истинам, поскольку они — шиноби. Убийцы. Верные солдаты своей деревни, спокойствие и процветание которой будет постоянно требовать от них жертв.

И Обито всегда это понимал. Еще с детства он знал, насколько же этот мир жесток и несправедлив. С самого малого возраста его глаза видели все человеческие прегрешения. Он был свидетелем того, как в огне сгорают ничем не повинные дети. С ужасом смотрел на убийства женщин, стариков. Бежал от палок и камней. Он всё это видел. Чувствовал. От этого и бытие шиноби стало для него не новостью. Да, порой боялся держать кунай в руке. А от мысли, что когда-то ему придется убить, его начинала бить мелкая и очень ледяная дрожь. Но со временем Обито и к этому привык. По другому никак. Ведь он — шиноби. А еще сын великого Мадары Учиха.

Однако всё это превратилось в обычную пыль, когда он узрел совершенно иную сторону жизни. Увиденное до этого было лишь бледной тенью того, на что он смотрел через маленькое окошко. Его тело потряхивало. По жилам, казалось, пустили морозную жидкость, проникшую до самой души. А в некогда добрых, чистых глазах застыл ледяной ужас. Обито видел многое. Однако за стенами исследовательского центра его ожидал настоящий ад.

— Какого черта?..

Какаши ошарашенно прохрипел, когда сквозь окошко кабинета заметил Тобираму. Мужчина, одетый в специальную одежду, стоял возле кушетки, на которой лежал исполосованный старик. Тот самый, который и навел Обито на пещеру с камнями. Да только теперь этот несчастный гондовец уже ничего не сможет сказать. Он больше не посмеется, не посмотрит на него с насмешкой и неким сожалением. Этот человек уже ничего не сделает по одной ужасной причине — на небольшом столике рядом с телом лежит его сердце. А грудина вывернута настолько, что юные шиноби могу видеть разрубленные кости…

В свете яркой лампы блеснул окровавленный пинцет, и спустя секунду до слуха мальчишек донесся чавкающий звук. Тобирама приступил к потрошению желудка того старика, пока на соседней кушетке готовили второго гондовца. Обито смотрел на всё это и не мог поверить. Не мог…

Внезапно Тобирама вздохнул. Убрал пинцет на столик и, что-то сказав своему помощнику, направился к мойке, чтобы смыть кровь. Заметив, как в их сторону двигаются незваные гости, Какаши схватил оцепеневшего Обито и затащил его в какой-то кабинет. Мгновение спустя в коридор вывезли каталку с мертвым стариком. Санитары случайно ударили ее о дверь, и голова убитого повернулась в сторону мальчишек.

Стеклянные глаза уставились прямиком на Обито.

Ноги подкосились, и Учиха бессильно съехал по стене. Взгляд уткнулся в одну единственную точку, а любая попытка растормошить его, заканчивалась одним и тем же. Тишиной.

Как бы Хатаке не пытался вернуть сознание друга в реальность, тот его не слышал. Он всё смотрел на то, как Тобирама Сенджу потрошит одного из клана Учиха. В красках видел, как мужчина ведет скальпелем по коже, достает органы, аккуратно укладывая их на столик. Он всё это видел. И чувствовал витавший в воздухе запах смерти. Но не тот, который встречается на поле боя. Этот запах другой — он пропитан отчаянием. Он подымает с глубин души первородные страхи, которые заставят бояться даже самых стойких. Ведь приходит глубокое и совершенно безнадежное понимание:

ты умрешь как собака, а не воин

— Зачем?

Пустой голос, лишенный каких-либо эмоций, пробежался по спине Какаши морознымимурашками. Он еще никогда не видел Обито таким… Даже не так — он никогда не встречался с таким страхом в глазах человека. Казалось, что он осязаем. Его можно потрогать, можно попробовать на вкус. Но потом ты сгоришь в этом адском огне, пришедшем из омута первозданных страхов и человеческих ужасов.

И, чтобы не впасть в такое же отчаяние, Какаши по-быстрому осмотрел кабинет, где они спрятались. Похватал все документы, казавшиеся ему важными. После чего, поддерживая друга за локоть, поспешил покинуть не исследовательский центр — а настоящую мертвецкую, в которой творят не поддающиеся пониманию вещи.

***

— Нока, Изуна, следите за детсадом, а мне надо отойти. До утра.

— Бухать собрался? — едко уточнил Нока, который разлёгся на подушках.

— А да, ошибся. Изуна, следи за этим детсадом.

Под тихий смех ребёнка и возмущения брата, Мадара облегчённо выпорхнул из дома. Его даже пробило на лёгкий смех. Неужели он смог вырваться из рутины, хотя бы на пару часов? Пусть и был на улице холод собачий, отказываться от совместной пьянки было бы кощунством. Тем более, с Хаширамой он не виделся уже приличное время. Даже немного заныла совесть.

— Мадара, как я рад тебя видеть! — Учиху сгребли в медвежьи объятия и лишили доступа к кислороду на несколько секунд. — Хоть и не виделись мы шесть часов, но это ничего не значит!

— Да-да, всё, Сенджу, отвали, — буркнул Мадара, отпихивая от себя шатена. Тот просмеялся. — Ну что, идём?

— Мне всё больше кажется, что ты специально себе карму портишь, — буркнул Мадара, шагая по тропинке и вздыхая, как старый дед.

— За три месяца ты стал большим ворчуном, чем за всю свою жизнь. Старость не радость?

— Пошёл нахер.

Хаширама рассмеялся. Всё-таки, его удивляло поведение друга. В их семейную жизнь он не лез, самому бы с беременной Мито разобраться. Но вот то, что Мадара стал более чувствительным — это неоспоримый факт. Нет, ну, на каждого семья влияет, раскрывая эмоции, но не до такой же степени.

— Кстати, насчёт Обито. — Учиха напрягся. Что этот морж сейчас выкинет? — помнишь мою племянницу? — рассеянно кивнул. — Как ты думаешь, может, целесообразно скрепить наши семейства более глубоко? Хм, ну, чтобы все поняли, что мы действительно не враги.

— Нет уж, я не позволю. — Скосив глаза на друга, который смотрел на него очень преданным щенком, Мадара ооочень глубоко вздохнул. И правда. Не может же он Обито вечно держать подле себя. Ребёнку нужно пространство для развития, и другие люди отлично к этому подойдут, не так ли? Но вот если мелкая Сенджу станет проявлять к Обито нездоровое внимание, Мадара открутит Хашираме голову. — ладно, толь…

— Вот и отлично! Тогда давай прямо завтра я приду к вам с Цуной. Хм, может, Мито взять? Она будет рада.

Как бы дальше Мадара не пытался прервать мозговой штурм друга — всё бестолку. Главное он уже получил.

Громко переговариваясь, мужчины шли по вечерним улицам Конохи, вдыхая прохладный воздух. До снега ещё дело не дошло, он растаял ещё неделю назад и как-то не стремился обратно выпадать, но холод пробирал до костей, заставляя ёжиться. В такие моменты Мадара вспоминал детство, когда они с Хаширамой так же зимой встречались и болтали обо всём. Невольно взгляд перевёлся на друга.

А он ведь совсем не изменился. Разве что волосы отрастил, как и я, а эта вечная весёлость у него только множится с каждым годом.

Флэшбэк

Грею счастье — Ёлка.

Снег под ногами ощутимо хрустел при каждом шаге. И, оставляя после себя глубокие следы, подросток направлялся в сторону дома. Мимо привычно текла река, ударяясь о валуны и уходя водопадом далеко вниз.

Это выдалось очень холодное утро. Потратив почти всю чакру на тренировку, Мадара не мог банально согреть себя изнутри, пустив тепло по венам. А потому, приходилось потирать красные ладони и дышать на них горячим воздухом, дабы не отмёрзли. И ещё удивительно, что не стучали зубы.

Взгляд невольно скользнул в сторону, где на другом берегу шёл его друг и приветливо махал рукой. Мадара, тогда ещё не знающий гнилья войны, невольно улыбнулся. Это оказалось необычно и легко. Словно Мадара давно держал улыбку в себе и, наконец, позволил ей выйти, вместе с ощущением непривычной радости.

— Ну у тебя и носище! — захохотал Хаширама, держась за живот рукой и тыкая в друга пальцем. Учиха невольно смутился и начал привычно возмущаться.

— Да у самого-то, уши сейчас отвалятся! — но оба понимали, что ругаться не хотелось.

Такая дистанция была привычной и допустимой. Мадара не чувствовал себя неудобно, когда смотрел в глаза другу. Более того, они обменивались между собой странной энергией, которая навечно соединила их судьбы.

— Скоро новый год, — почесал затылок Сенджу и улыбнулся. Он также был без шапки, рискуя отморозить голову, как и Мадара. Только у того был шарф и хотя бы минимальное понимание, как создаётся воспаление лёгких. Взглянув на связанную синюю материю, которую ему подарила мать, брюнет немного её пощупал. Чёрт дёрнул его сделать это. Не думая, чем это будет грозить, парень снял предмет гардероба и подкинул в воздух. Ветер вместе с редкими снежинками закрутил вещь в воздухе, и долгие две секунды прошли, прежде чем материя оказалась схвачена чужой рукой. Взгляд карих глаз непонимающе упёрся в снисходительные ониксовые глаза напротив.

— Подарок. — Мадара махнул рукой и направился прочь, оставляя удивлённого шатена хлопать глазами.

Нет, всё-таки мы связаны. Мадара, хоть ты и упираешься, я всегда буду рядом. Хаширама увидел на краю чёрной материи небольшой знак клана Учиха. Улыбка сама заползла на лицо, и подросток прижал вещь к груди, словно самое важное, что есть у него в жизни.

Конец флэшбека.

La Memoire D’abraham — Celine Dion

Мадара еле волочил ноги после тренировки. Что удивительно, Изуна сегодня выдавал такие яростные выкрутасы, что Мадара не успевал удивляться. Что-то определённо у него случилось, иначе бы тот сразу сказал, и вообще, не пытался поджарить брата.

От размышлений на неприятную тему его отвлёк шорох в кустах. Если бы было возможно, уши Учихи сразу же встали в сторону звука, а потом прижались к затылку. Но, Мадара в лице не поменялся, лишь прерывисто вздохнул.

Вся его сущность кричала запустить в кусты кунай, но Мадара медлил. Потенциальный обед жалко. Да и вражеский шиноби навряд ли что-нибудь сможет сделать Учихе. Пусть и уставшему.

Поняв, что от кустов угрозы нет и вообще шаринган включать бесполезно, Мадара хмыкнул и пошёл своей дорогой.

Он ещё какое-то время кидал косяки через плечо, чего-то ожидая. И в какой-то момент из кустов внезапно вывалился испуганный ребёнок и пополз спиной вперёд прочь. Следом выползла внушительных размеров змея, шипя и высовывая раздвоенный язык. Мадара даже остановился понаблюдать.

— Х-хорошая зм-мейка, — пискнул пацан, обливаясь потом.

Прошло буквально несколько секунд, как из чащи подлеска раздалось подозрительное урчание. И в тот же момент на глаза выступил огромнейший в своей природе тигр. Всё, пацана можно выносить. Побледнев, тот обвёл взглядом обоих хищников, и лишился чувств. Мадара с шумом выдохнул.

— А ну, идите отсюда, — мужчина сощурился и показал рукой направление движения. Тигр аллегории не оценил и с утробным рычанием ринулся на другую добычу. Отклонившись в сторону, мужчина позволил тигру впечататься в валун за его спиной. Змея времени не теряла, и, подползя, бросилась на мужчину. Как и ожидалось, плотная броня шиноби помогла. Змея едва ли не скулила, собирая свои зубы…

Тигр, чувствуя не ладное, недовольно фыркнул и скрылся в зарослях. Питончик, молча и очень быстро скрылся в высоких кустах.

Мужчина потёр переносицу и скептически осмотрел жертву покушений хищников. Обычный пацан: опрятная одежда, прилизанные чёрные, до лопаток волосы. Но чувствовалась в нём какая-то странная сила. Порода. Мужчина присел на корточки и склонил голову на бок. Потрогал воротничок рубашки. Взгляд зацепил едва различимый сквозь грязь до боли знакомый герб.

— Твою ж, — буркнул мужчина, огляделся и подхватил пацана за талию, закинул на плечо и уже наскоро ретировался с места «преступления». Ещё не хватало, чтобы его кто-то заметил. Мадара вообще в носилки и тем более няньки других детей не нанимался — одного хватило позарез. И ладно бы это обычный безклановый, так нет!

Герб Учиха отчётливо просвечивал сквозь даже слои грязи.

И отчего Мадаре так «везёт» на детей?..

В это время отчаянных самобичеваний ребёнок возраста Обито, даже младше, когда его нашли завозился. А затем стал отчаянно брыкаться, причитая что-то про младшего брата. Мадаре пришлось поставить ребёнка на землю и попридержать за плечи, чтобы не побежал. Ведь ножки подкосились, и он чуть не распластался по земле. Внезапно, где-то в десяти метрах отсюда послышался тоненький младенческий плач, а мальчишка весь подобрался и сиганул в ту сторону, что аж пятки сверкали.

Мадара, не совладав с любопытством, пошёл следом, осторожно раздвинул кусты и заглянул внутрь. Пацан качал на руках сопящего младенца

Благо уже был вечер, и прохожих людей было мало. В клановом квартале тоже было тихо — все разошлись по домам. Мадара тем временем с мальчишкой на плече и свёртком пелёнок у груди довольно быстро преодолевал расстояние до фамильного особняка. Он понимал, что идея дрянь, и его с какими-то детьми, снова! , могут откровенно не так понять. Но оставлять мальчишку одного в ветхом доме за деревней, с отсутствием воды и еды, сомнительной компании пауков и возможностей себя защитить… нет, это выше всех сил. Даже для хладнокровного убийцы. Поэтому решение пришло довольно быстро.

Да и сам Мадара на себя грешил, на свою внезапно пробудившуюся мягкотелость. Из-за возни больше, чем настоящей битвы, с Хаширамой. Учиха про себя решил, что обязательно вернётся на круг своя. А именно — надерёт Хашираме задницу, как раньше, а то больно он стал много работать языком, убалтывая. Непорядок!

Главный дом семейства Учиха располагался обособленно от остальных, величественно возвышаясь с кронами деревьев, разве что не раскачиваясь вместе с ними. Огромный домина с традиционными японскими крышами, разъезжающими дверцами и просто подавляющей аурой для неподготовленного человека. Но Мадаре было на это откровенно чхать.

Обито даже яблоком поперхнулся и стал бить себя по груди. Отец должен был вернуться максимум с бутылками алкашки… но никак не с детьми!!!

— Кто это? — заинтересованно спросил у отца, выглядывая из-за плеча. Мадара тем временем уже поднялся в ванную и, усадив мальчика постарше, стал сдирать прилипшие одежды. Ребёнок апатично на всё реагировал, лишь посматривал на свёрток на футоне.

— Его тоже искупайте, пожалуйста, — послушался тихий голос. Мадара указал сыну на младенца, мол «работай». Обито фыркнул.

Ладно, младенец, как тебя держать-то? подросток скривился.

Чёрные маленькие бусинки глаз с любопытством рассматривали парня напротив, отчего тот чувствовал себя немного смущённым и даже… заинтересованным. На него никто ещё так не смотрел: с неосознанной щенячьей преданностью. Мол, доверяю тебе всю жизнь!

— Тебя как хоть зовут? — поинтересовался Мадара, засовывая своего мальчика в ванную. Да, у него уже был опыт обращения с детьми…

— Итачи, — снова тихий голос. — Да, меня зовут Итачи. А это мой брат — Саске.

— О, круто! — Обито недюжинно обрадовался информации и чуть склонился над младенцем. — Привет, Саске, разреши тебя искупать?

Лицо едва не треснуло от широченной улыбки, когда младенец потянул к нему свои ручки и позволил взять себя.

— Что у вас тут за возня? — широко зевая и потирая красные глаза, в комнату заглянул Нока. И тут же запищал от восторга, глаза превратились в огромные сердечки на пол лица. — Какая прелесть. Только не говори, что это снова твои!

Мадара тихонько засмеялся.

— Нет, я встретил их по дороге. Они клановые, остались без родителей. И сам знаешь, бросать таких не в наших принципах.

— По твоей логике, ты мог бы любую сиротушку приютить. Встреча с Обито была лишь совпадением. — Нока, задумавшись, не заметил, как озвучил мысли вслух. А Мадара заскрипел зубами, так, что Итачи испуганно посмотрел на подростка, который преспокойно купал карапуза в качане с водой и, кажись, вообще не замечал накаляющей атмосферы. Итачи больше беспокоился за брата, нежели за кого-то ещё. Этот мужчина, купающий его, являлся открытым доказательством того, что стоит кому-то рыпнуться — сразу секир башка. А Итачи всей душой хотел защитить брата, Итачи ни в коем случае нельзя было умирать. Кто же тогда позаботится о Саске?

— Ещё хоть слово, и вылетишь отсюда вперёд задом, — рыкнул Мадара и навис грозной тучей над братом. Тот выставил руки в примирительном жесте и отклонил корпус, виновато улыбаясь. Косякнул, это ж надо!

— Ладно-ладно, не кипятись ты так. Продолжайте водные процедуры, не буду вам мешать. — и тихонько удалился. Мадара посмотрел на Обито: тот уже не улыбался. Он понял, что имел в виду Нока. И ведь правда… это простое совпадение.

Так, не время об этом думать! Обито мысленно похлопал себя по щекам. Будет он ещё плохую энергетику маленькому Саске передавать. Его всё ещё колотил мандраж после больницы. И Обито пытался всеми силами гнать эти мысли.

Нет, он уже погряз в этом болоте…

***

Вывести детей «в люди» пришлось очень скоро, буквально на следующий день. Как бы ни хотели их сохранить в неведении от стариков Учиха.

— Кто привёл сюда щенков? — послышался голос одного из старейшин. Это Кейджин подал голос, брат Таджимы. Он ещё до конца не пришёл в себя после последних событий. Появление Обито он ещё смог переварить, но вот гуляние на свободе Ноки… да Кейджин с удовольствием сам бы свернул племяннику шею. Но, увы. Мадара его самолично завяжет в узел.

— Чё ты сказал? — вскинулся брат Мадары, подскакивая на ноги. — Язык проглоти свой, это дети нашего хокаге!

Мигом в зале воцарилась тишина. О да, Нока всегда был экспрессивным, и вообще-то взаимно не уважал своего дядю. А уж сейчас и подавно. Не после того, как Кейджин сейчас назвал его племяшей щенками! И тут же дети по инерции съёжились, среди которых был ещё Обито, когда на них уставилась целая толпа красноглазых. Изуна изобразил усталый фэйспалм.

— И когда успел только.

— Что-то они на Мадару-сама не очень похожи. Особенно средненький.

— Да они ж бесклановые, — фыркнул кто-то из толпы.

— Тебе-то какая разница? Не у тебя ж эти дети.

Внезапно дверь с хлопком отлетела в стену, заставив всех поголовно вжать голову в плечи. Мадара, сверкая своей фирменной тёмной аурой и не глядя на детей с братьями, встал напротив соклановцев. Изуна тем временем начал подпинывать детёв к выходу.

— Дальше дядя Мадара сам разберётся, что делать. Вам глазеть на лишние войнушки ни к чему, — он нервно улыбнулся, краем уха уловив чей-то болезненный стон, потом ещё один. Потом подхватил всех за подмышки и понёс в их дом.

А весь вечер взрослые угробили на то, чтобы разобраться: а как же ухаживать за младенцем…

***

Девушка, прикрывая рот ладошкой, широко зевнула. Вся ночь пролетела как один час, за который она не сомкнула глаз, помогая мужу по работе, а также периодически заново укладывая детей в кровати. А именно: неугомонную Цунаде, которая то краснела, то бледнела, а вместе с ней буянил Наваки. Это её младший брат по линии матери, который приехал в Коноху с тётей повидаться.

Стукнуло одиннадцать часов вечера, когда во входную дверь постучали.

— Нобу, открой! — крикнула Мито с кухни и быстро умыло лицо дабы взбодриться. Ещё покажет себя не в том свете. Кто бы там ни был.

Помощник по дому пропустил гостя вовнутрь и мгновенно ретировался, так что даже пятки сверкали на лестнице. Мито удивлённо проводила его взглядом. И чего это он?

— А, Мадара, — Мито скривила губы в улыбке, понимая страх слуги. — Что привело тебя в этот дом?

— Конечно же трепетная любовь несла меня, — обаятельно улыбнулся Учиха. Он увидел собирающуюся вокруг женщины тёмную энергию и тут же примирительно выставил руки: — ладно, я вообще по делу.

— Полагаю, дело важное, — холодно осмотрела его с ног до головы.

— Мито, мне обратиться больше не к кому. Все в моём клане могут меня не так понять. — пауза. — Короче, мне нужна твоя помощь, как будущей матери.

— В смысле?

— По дороге расскажу, — и Учиха потащил её из дома, мысленно понося себя за слабости. Не справиться с младенцем, дожили! Если с Обито он выехал уже на его разумности, то здесь…

Нет, забота о Саске целиком и полностью лежала на Итачи. Но будучи сам ребёнком, ему требовалась помощь взрослых. Только вот они, как ни кружили вокруг, так и не смогли за день подобрать правильный подход.

Усадив перед собой Итачи с Саске на руках и фыркающего Обито, который отнюдь не считал себя ребёнком, Мадара несколько удовлетворённо хмыкнул. Сенджу лишь в шоке рассматривала копошащихся на футоне парнишек.

Мито провела параллели и уже, не сдерживаясь, захихикала:

— Так вот почему хокаге вечно занят и население игнорирует. — Получив недовольный взгляд, Сенджу успокоилась, — кто эти дети?

— Они чуть не погибли, я спас их и поселил здесь. Мы пытались с братьями найти к ним подход, а я понятия не имею, что делать дальше. Мито, ты, как мать, можешь сказать мне, что с ними делать?

Красноволосая Сенджу задумалась. С одним сынком Мадара справился почти без труда. Ну, Обито был уже подросший и с ним было проще. Здесь же — младенец и его пятилетний брат. Это огромная ответственность. Вот только у Мадары теперь уже нет выбора. Не бросать же клановых сироток на произвол судьбы. Мадара хоть и эгоист, но не конченный ублюдок, чтобы своё будущее поколение бросать на произвол судьбы.

Мито, видя, что Мадара ушёл куда-то в прострацию, а дети попытались разбрестись по комнатам, призывно хлопнула в ладоши.

— Давай знакомиться, меня зовут Мито. Теперь расскажи о себе…

Взрослые сердца оттаяли, глядя, как Наваки подсаживается к Итачи и начинает весело о чём-то с ним щебетать. Обито тем временем повис у отца на шее, просто уткнувшись в шею носом. Не говоря ни слова, Мадара усадил сына себе на колени, прижал слегка и положил подбородок на макушку.

— Кажется, Обито в тебе души не чает, — Мито усмехнулась в рукав кимоно.

— Естественно, — фыркнул мужчина и чмокнул сына в макушку. Тот, пока никто не видел, зажмурился и что есть силы вжался в грудь, ища там защиты. Он столько пережил за свою пока недолгую жизнь, но кажется, что прошло уже лет десять, не меньше. Весь груз проблем, что тащились за ним, были неприподъёмными. И только родной сердцу человек мог поддержать его. Хотя бы морально.

Я тебя люблю, пап.

И я тебя люблю. Больше всего на свете. послышалось в голове, растекаясь приятным теплом в груди. Обито не мог рассказать отцу, что именно его тревожит. Во-первых, он подставит Изуну. Во-вторых, Тобирама умрёт от руки Мадары — это сто пудов, а успокаивать Цунаде то ещё удовольствие. А в третьих, информация повлечёт за собой череду вопросов, чаще всего нелицеприятного содержания.

А в свете последних событий Обито варился в собственном соку лишь по своему эгоистичному желанию. Какое кому дело до его проблем? Поэтому, он был безгранично рад, что Мадара не стал докапываться, в чём дело. Он просто показал, что всегда будет рядом.

Что бы ни случилось.

— Уверена, ты станешь хорошим отцом. Для этих детей, — по-дружески прижавшись к плечу мужчины, женщина улыбнулась. Мадара неуверенно скосил на неё взгляд.

— Ты думаешь?

— Я знаю.

— Дядя Мадара! Смотри, что я нарисовал! А покажите что-то из техник! — подбежал к ним Наваки, тыкая под нос рисунок какого-то неведомого зверя на листке. Мадара снисходительно создал на ладони мини-костерок. — Ух ты, какой вы крутой!

— Конечно, дядя добрый, а ещё красивый! — Цуна смущённо, но твёрдо сказала, заставив щёки Мадары заалеть, а Мито захихикать.

— Добрый дядя Мадара…

— Заткнись, Мито.

Под тихий смех, напоминающий шелест листвы, взрослые удалились. Женщину ещё нужно было вернуть мужу…

***

Званый ужин.

Сколько боли было в этих двух, казалось бы, незначительных словах! Да вроде и делать особо ничего не надо — просто встретиться с важными шишками, поесть, выпить. А на деле — терпеть лицемерные улыбки дайме, глав других кланов и их ближайших подчинённых. Что может быть хуже этого для Мадары? Если он сам может скрыть все эмоции под маской холодности, то терпеть лицемерие в свою сторону он был не намерен. А потому, предстояло продумать план, как поставить этих выскочек на место.

Да, у него большие амбиции. Бывший глава Учих стал хокаге и начал грубо качать свои права. Более того, Хаширама его продолжает рьяно поддерживать. Что, естественно, не прошло незамеченным.

Кстати, в этот же день назначена официальная церемония посвящения в Хокаге. А ужин организовали для узкого семейного круга, так сказать. А именно — послезавтра. У Мадары ещё было время продумать свою речь, манеру поведения, то, что из обещанного для народа он сможет выполнить. Но это всё фигня. Назрел ключевой и самый главный вопрос, при поднятии которого Мадара сразу входил в тихое бешенство. Родственники уже знали, что если Мадара кипит на ровном месте — значит, думает и винит себя в том, что не уследил за гондовцами. Он жил в блаженном неведении, пока его сородичи погибали от суровых реалий.

Он, кто бы что ни говорил, не мог себя простить за такую безответственность. Пообещал, что виновные будут наказаны, и тут же понимал: он сам не лучше. Незнание не освобождает от ответственности. И поэтому решил по крайней мере предотвратить последующие проблемы.

В итоге, будучи в крайне раздражительном настрое, Мадара рьяно перебирал документы в поисках нужных. Он обязан сохранить оставшихся людей, чего бы это ни стоило. Весь клан Учиха, в принципе, был с этим солидарен. В это время в углу жался его подчинённый.

— Принеси мне ещё кофе.

— Есть! — Кагами вытянулся по струнке и вылетел в коридор. Мадара сидит безвылазно в кабинете уже часов двенадцать, не в силах справиться с бессонницей. И Кагами приходится быть рядом: помочь в случае чего с документами, кофе принести, спать на диван перенести, если что… но хокаге выдался на удивление упёртым. Потирая покрасневшие (и не от шарингана) глаза, Мадара широко зевнул и принял стакан.

— Слушай, я ведь совсем недавно видел эти документы. Принеси-ка мне проект Изуны, — через минуту всё было разложено, распечатано на столе. Мадара задумчиво почесал подбородок, глаза так и норовили закрыться. И тут мужчина ткнул пальцем в один документ: — вот он. Иди и отнеси его в бухгалтерию… хотя стой. — Мадара вгляделся, понимая, что всё-таки листок не тот. — Найди мне смету.

— Но, Мадара-сама, она сейчас в бухгалтерии, и боюсь, что те сейчас закрыты, — замялся Кагами, кинув взгляд на настенные часы, которые показывали на четыре часа утра. Мадара вздохнул.

— Ладно. Тогда днём надо проверить лично, не выкрали ли что-то эти жулики из бюджета. И вообще, как там проект?

— Несколько домов уже готовы. Это которые на скорую руку на первое время, маленькие и дешёвые. — отчитался Кагами, словно видел всё за стеной. — Для других позвали ниндзя на найм, также вызвался Хаширама-сан помочь. Он уже с помощью древесных техник поставил четыре небольших дома.

— Хоть какая-то польза от него, — фыркнул Мадара и сладко потянулся. — Но ты всё равно сходи завтра… сегодня на стройку, разведай что и как. Потому что время поджимает.

— Есть! — Кагами кивнул в сторону дивана: — может вам это, всё-таки поспать немного? А то выглядите так себе.

— Да, ты прав. — покорно встал из-за стола и направился к следующему месту дислокации, на котором он проведёт четыре часа тяжёлого сна, после чего в кабинет ворвутся и станут донимать его извечные дела хокаге…

Проект Изуна предложил крайне затратный и состряпанный на скорую руку с братом, но отчаянно нуждающийся в исполнении. Ведь, клан Учиха постепенно разрастается. Пусть в последней гражданской битве и умерло одна четверть клана, с приходом в деревню, как жителей гондовцев, это окупилось раза в три. Поэтому, нужны были новые дома — пусть не большие, но с худо-бедной территорией, на которой семья могла бы что-то выращивать. А также обустроить несколько детских площадок для удобства, а не ходить в самый центр Конохи чтобы поиграть там. Сейчас в клане происходит родовой БУМ, и в течении нескольких лет дети полезут едва не изо всех щелей…

Улыбка заползла на лицо, глядя, как маленький Итачи со своим родным братиком, ковырялись в песочнице. Кагами знал их настоящих родителей — они погибли ещё раньше, до битвы с гондовцами. А жили на воспитании у бабушки с дедушкой. Правда, старики пали жертвами, и детям пришлось какое-то время почему-то скрываться. Правда сейчас их нельзя назвать теми, кто разочаровался в жизни и в людях. Скорее, мальчик старается насладится каждой минутой с младшим братом. Словно бы предчувствуя, что что-то обязательно произойдёт, вынужденное их надолго разлучить.

Когда Кагами вернулся в резиденцию с приподнятым настроением и полным счастливым рапортом, с улыбкой увидел сопящего главу на диване. Будить тут же расхотелось. Поэтому мужчина на цыпочках добрался до стола, положил папку и так же тихо выскользнул из кабинета. Хокаге-саме нужен отдых, как никому другому…

***

— Мадара, сделай лицо попроще.

Как бы Учиха не старался, презрительный взгляд ко всем людям подавить не получалось. Хорошо, хоть оскал не показывал. А то бы все в испуге разбежались. Ситуацию сглаживал верный друг и бывший хокаге, который вечно шёл рядом и разряжал тяжёлую ауру Учиху звонким смехом.

После того, как церемония на центральной улице закончилась под громкие аплодисменты (непонятно почему) населения, делегация из глав кланов тут же засобиралась в гости к даймё. И вот, буквально через полчаса ужина, все переместились в широкое помещение с подушками, где продолжилась… пьянка.

— Кстати, забыл тебе представить нашу косвенную родственницу. В ней собраны гены Сенджу и Узумаки. Вон, смотри. Её зовут Сакура. — Хаширама кивнул в сторону особы около стола в белоснежном кимоно с рисунком деревьев сакуры. Её волосы имели бледно-розовый оттенок. Ну, точно, помесь — светлого и красного. Мадара усмехнулся, ржавые шестерёнки невольно стали крутиться. И в то же время он понял, что это та самая нахалка, с которой они столкнулись на улице. Которая ему нагрубила. Которая ушла, не попрощавшись. Которая… начала раздражать лишь своим высокомерным взглядом. — Эй, ты чего?

Хаширама удивлённо наблюдал, как у друга съезжаются брови на переносице, а из ноздрей едва не пар идёт.

— Вы что, знакомы?

— Нет, но встречались однажды.

Девушка, словно почувствовав, оглянулась и большущими зелёными глазами уставилась в Мадару. Тот принял немой вызов. Будет ещё девчонке уступать.

— Она, кстати, не замужем, — шепнул Сенджу как бы между прочим, на что брюнет лишь фыркнул. Будет он ещё о таком думать о ней. С этой язвой? Да никогд… — Сакура! Иди сюда.

А дальше началось страшное. Видит небо, Мадара этого не хотел. Эта девчонка решила в открытую, при всех, высказаться о его правлении. Хаширама за спиной друга показывал ладонью у шеи, мол, прекращай немедленно! Но та осталась равнодушна.

Благо всё закончилось без крови. Хотя, алые разводы от разгорячённых тел прочно впитались в одну из простыней этим вечером. Но это уже никого не волновало. Эта розоволосая бестия обещала устроить ему далеко не сладкую жизнь, но за то, чтобы смотреть, как закатываются её прекрасные изумрудные, как у дикой кошки глаза в подступающем оргазме, слушать приглушённые крики — он бы отдал многое.

========== У кого-то слишком длинный нос ==========

Покажи Мне Любовь — T.A.T.U. и рамштайн

Плавая где-то на границе сознания, Изуна видел странный сон. Будто он, будучи в родных доспехах прошлой войны, крутился по земле словно юла и отбрасывал противников наземь. Уже без возможности встать. Целью было — пробраться ближе к одному человеку, который спокойно и высокомерно наблюдал за развернувшимся боем.

— Я получил эти глаза, Мадара! Ты сказал, приходить, когда наберусь опыта и сил. — прокричал Изуна своему старшему брату, ожидая какой-либо реакции. Ветер распушил и без того лохматые волосы, а к словам мужчина остался равнодушен. А Изуна позволил себе чуть улыбнуться и развести руками, мол, вот он я. — И я пришёл.

— Зачем ты вернулся? — в глазницах горел шаринган с тремя томоэ, следя за каждой мимикой на лице оппонента. — Тебя здесь никто не ждёт.

Изуна, будучи якобы внутри своего тела удивлённо разинул рот. Это что, он будет драться с Мадарой? Насмерть?! Бля, самоубийственный сон какой-то.

Мадара резко сорвался с места и спрыгнул со скалы, на ходу направляя своё извечное оружие: кусари и гунбай, служащие ему верой и правдой. У всех бежали мурашки от вида, а уж и от крови на них и вовсе падали в обморок. Мадара настоящий виртуоз. Изуна хотел крикнуть «брат, нет, я не хочу.!», но что-то тут же сковало горло тугим узлом, заставляя лишь беспомощно наблюдать. Руки молниеносно сложили печати и… на огромной поляне, испещрённой уже неглубокими бурьянами, с хлопком образовалась одна массивная туша, которая весом продавила землю метра на полтора.

Огромная лапа призывного существа резво просвистела к Мадаре, заставив отлететь. Если бы не гунбай — брата бы пришлось собирать по кусочкам, от таких-то когтей. Огромные рыжие хвосты хаотично крушили лес вокруг

— Думаешь, вечный мангекё тебе поможет? — усмехнулся Изуна, припав на одно колено и глядя, как вылезает из внушительной вмятины брат. Он видел эти глаза. По мастерству владелец ничуть ему не уступал, даже, может, превосходил. Но Изуна сдаваться не привык. Не сейчас.

— Глаза цвета ряби на воде, — пробормотал Мадара, глядя на рычащее существо. То, что Изуне удалось призвать Кьюби — вообще в никакие ворота не лезло. Изуна полностью подчинил Кьюби своей воле. И Мадаре придётся попотеть, чтобы без особых потерь вызволить существо из «рабства».

Голова ужасно болела, просто раскалывалась. Изуна хотел кричать, но мог лишь наблюдать, как Девятихвостый лис под ногами начинает движение, шумно выдыхая и грозно скаля зубы. На вид Мадара вообще никак не беспокоился. Словно ситуация ему была очень знакомой.

— Итак, ты вернулся чтобы проверить свои способности? — вкрадчиво спросил он, и настоящий Изуна едва не заскулил.

— Я пришёл тебя убить, братец. Тебя и твоих прихвостней.

Кьюби присел на круп и стал формировать бомбу, которую впоследствии направил на противника. Тот уклонился, и шар с чудовищной энергией пронёсся над землёй с десяток километров, пока не врезался в скалу и распался на огромный столб света, где не осталось внутри абсолютно ничего живого. Отвлёкшись, Изуна пропустил момент, когда на голову Кьюби прыгнула розоволосая особа по имени Сакура (а ныне почти жена Мадары), пытаясь задеть кунаями.

Изуна уворачивался играючи. Он видел каждое движение, каждый взмах девушки. Вот капля пота медленно покатилась по шее, скрываясь в вырезе блузки, которую закрывал жилет шиноби. Зелёные глаза метались по телу, словно в лихорадке. А Изуна смотрел… как замедленной съёмке. Ему нравилось чувствовать себя всемогущим. Он ради интереса поддался ей и позволил лезвию пройтись по предплечью. Болезненно зашипел и отпрыгнул в сторону.

Парень, вздёрнув уголки губ, вытянул руку вперёд. Хватит игр. Девчонка была настроена серьёзно и намеревалась атаковать в лоб. Но…

… полёт проследить не удалось: тело пробил мандраж, катана упала со стуком и скрылась в рыжей шерсти. Дрожащие руки едва могли двигаться. Трясясь от напряжения, он злобно спросил:

— Как?!

Необычный узор вечного мангекё, который Изуна видел в битвах, мелькнул перед глазами, затем последовала ужасающая боль в животе. Кьюби издал последний яростный вопль и затих, как-то ссутулившись.

Точно. Девчонка же медик и специалист по ядам. А я подставился, глупец.

Сакура скрылась за спиной Мадары. Изуна медленно перевёл взгляд вниз. С той же секундой оружие покрутили внутри, отчего во рту собралась противная лужица крови. А затем резко выдернули клинок из плоти и презрительно отряхнули от крови. Прямо на макушку отходящего от гендзюцу демона-лиса. Изуна пал на колени, чувствуя, что не может ничего сказать, лишь смотреть. Кусари безжалостно резанул воздух…

Глубокий вдох сотряс комнату. Изуна резко вскочил с футона и инстинктивно потрогал живот на наличие ран и… шею. На наличие головы, ага. Пот окутал тело с головы до пят, а сердце словно отбивало чечётку.

— Приснится же такой бред.

Изуна едва сдержал рвущиеся слёзы, которые не смог выпустить во сне. Но всё же громко всхлипнул. Что с ним происходит? Откуда такая злоба? Причём здесь Мадара, остальные и… риннеган? Это похоже на до боли реалистичный бред.

… который снится ему уже третий раз за неделю.

***

Путь до окраины пролегал в молчании. На этот раз, делегация скооперировалась со всеми советниками и всевозможными людьми, имеющие статус в обществе. Правда, около входа в тюрьму Мадара всех отвадил и спустился внутрь лишь с необходимыми индивидами.

— Это не лучшая идея, ты должен это понимать, — всё не унималась Кохару, действуя на нервы Мадаре. Но тот, надо отдать должное, держал себя в руках и мужественно игнорировал все выпады пенсионеров.

— Я понимаю.

— Решение приведёт к неминуемым последствиям, из-за чего пострадает Коноха, — встрял Хомура.

— Возможно.

— Ты хокаге, а не мальчик, которому всё море по колено. Это решение худшее из твоего списка. — Хирузен пыхнул трубкой и испытал моральное удовлетворение, услышав, как Мадара скрипит зубами.

— А ещё ты охрану отпустил. Как ты думаешь, есть у тебя шансы выбраться отсюда живым?

Ветер колыхнулся, принеся с собой столп холодных мурашек. Огонь факелов лихо отплясывал на стенах, чуть освещая тёмные клетки, в которых находились измученные люди. Старейшины как-то поумерили пыл, едва увидели в глазах брюнета горящий шаринган — это вам не Хаширама, на которого можно надавить. Учиха скорей раздавит этого умника рукой сусаноо, нежели чем будет соглашаться. Сейчас была последняя капля.

— Открыть двери.

Изуна и Нока, неуверенно переглянувшись, потопали исполнять приказ. При этом заключённые, даже не смотря на мертвецкую усталость от одиночества и голода, всё же нашли в себе силы изобразить интерес. Ноку рассматривали, как музейный экспонат, прилетевший с другой планеты. Они не могли поверить, что этот человек посмеет ещё раз к ним подойти, будучи верным псом Мадары. А пока Мадара у руля, никто и пикнуть не смел.

Да и не за чем. Мадара открыл камеры — люди кое-как поползли к свету, щурясь и сглатывая от жажды. Кого-то пришлось поддержать.

Мадара грозно осмотрел советников, на что те лишь фыркнули и отвернулись. Значит, ТАК следили за его людьми, пока он работал?! Вот и доверяй теперь этим старпёрам.

— Почему их меньше?

— Некоторые умерли, — спокойно ответил Изуна, перенимая внимание на себя.

— Почему?

— Подцепили внешний вирус, ослабленный иммунитет не справился. А ещё от недостатка еды и воды.

— У меня только один вопрос, ответьте на него, пожалуйста, честно. КАКОГО ХРЕНА?!

Рявкнул так, что стены задрожали. Мужчина едва не снёс своей жаждой крови всё здание. Только хотевшие было возразить старейшины оказались заткнуты за пояс. Они почувствовали, что запястья сковало нечто холодное. Наручники.

Мадара, не изменяя своим традициям, отсканировал каждого пленника шаринганом и увидел одну особенность — у каждого на запястье красовался небольшой фуин.

— Что это?

— Это… ммм… блокатор чакры, — пискнул Изуна, а Мадара прищурился. Нока же стоял в сторонке и угрюмо за всем наблюдал, стараясь не вмешиваться. Осмотрел своё пустое запястье, вздохнул. Нет, они не скажут Мадаре ничего. И гондовцы тоже ни скажут. Никогда…

— Вы, изменники воли хокаге, теперь будете сидеть здесь. — прошипел Мадара, едва сдерживаясь, чтобы не прибить стариканов. Он как бы шёл сюда с достаточно мирным настроением осмотреть свой (кто бы что ни говорил) народ и даже думал о помиловании, а тут это.

— Мы не изменяли воле хокаге. Шодай сам дал разреш…

Хомуру резко пихнули под рёбра. А у Учихи челюсть медленно поползла вниз.

— Хаширама знал? — прошептал скорее себе. Провёл рукой по волосам и неожиданно рассмеялся легко и просто. — Надо же, он знал. Убью суку.

Затем, больше не смотря по сторонам, грозным волком направился на выход. Изуна с Нокой испуганно переглянулись и побежали останавливать. Вот ещё, не хватало, чтобы Хаширама стал козлом отпущения. Это ведь они виноваты…

— Мадара, стой! — Изуна попробовал схватить его за плечо, но брат лишь уклонился. — Он не стоит этой жертвы!

— Что значит «не стоит»? — резко затормозил Мадара. Будучи под чувством тихой ярости, он ещё мог как-то регулировать свой голос. — Хочешь сказать, есть ещё кто-то? Или… может, ты сам к этому причастен?

Алый шаринган буквально резал на мелкие кусочки, заставляя пятиться.

— Нет.

И всё. Дальнейших объяснений не последовало. Мадара скрылся в тени крыши.

Только потом уже Изуна понял, какую огроменную ошибку он сотворил. И всё это из-за своей трусости.

Взвыл от бессилия. Почему он вечно должен за ним гоняться и успокаивать? Не пора ли просто встать на собственную тропу и обогнать эгоцентричного брата?

Но это потом. Сейчас следовало действительно предотвратить мини-войну…

***

Желание знать абсолютно всё — вот, что приводит к истинному безумию. Знать всё нереально, но некоторые люди отчаянно к этому стремятся. Они любят посвящать себя целиком науке и новым открытиям, которые бы ни были, хорошие или плохие. И даже сдержать такую жажду оказывается не так уж просто.

— Учащённый пульс, бледная кожа. Пациент находится в полубреду, — до жути спокойный тихий голос нарушил тишину помещения. Разные приборы измеряли показатели организма, и верная помощница всё увлечённо записывала. Не глядя, мужчина в белом халате, маске на всё лицо, нашарил рукой нужный небольшой ножичек и сделал небольшой надрез под рёбрами. — Несите ремни.

То, что ввели пациенту подкожно — вызвало отторжение и могло привести к летальному исходу. Проблема была в том, что Хану было плевать на человеческую жизнь. У него этих подопытных ещё целая тюрьма. Зато каких!

Он всю жизнь мечтал изучать какую-либо болезнь и подобрать к ней антидот, чтобы человечество не вымерло от новой инфекции. Ради этого он мог запросто идти по головам. Правда, раньше он этого не делал: это были лишь его потаённые желания — никого не слушать и делать всё во благо науки. Даже если придётся перекосить половину деревни. Он добьётся результата, каким бы тот ни был. И вот именно в последний месяц он стал чувствовать странную уверенность в своих силах. Будто он мог свернуть горы и вылечить всех на планете!

Тело молодого пациента забилось в судорогах, застонало, изо рта стала течь пена. Хан подбежал ко столу, схватил шприц с веществом сиреневоватого оттенка и, подлетев, вколол в шею пациенту.

— Четыре кубика нашей инъекции, укол в шею, пациент на грани. — подопытный ещё несколько секунд дёргался и затих. Собственно, как и его пульс на экране.

— Да твою ж мать, — выругался мужчина, срывая с себя маску и отбрасывая на стол с инструментами. Те громко звякнули. — Уже который раз не выходит. Ли! Что с результатами?

— Всё то же, — вздохнула девушка, сняла маску, её длинные каштановые волосы рассыпались по плечам. — Инъекция даёт слишком сильный адреналин, из-за чего сердце просто не выдерживает. Но и без неё нельзя. В общем, подопытный погибает в любом случае.

— Что с глазами?

— Тут всё запутанней. Я не специалист в работе глазного додзюцу. Но одно могу сказать точно: это уже не шаринган. Это абсолютно другое додзюцу, которое непонятным образом мутировало из шарингана. Если его извлечь из глазниц — то додзюцу исчезает, как и впоследствии зрение для носителя навсегда. Возможно, это сильная форма мутации, которая на протяжении нескольких лет прижилась в организме настолько, что отсоединение чисто физически убивает носитель.

— Тогда, мы должны создать препарат, способный позволить сохранить глаза и непосредственно его изучить.

— Ничего вы создавать и изучать не будете, — послышался холодный голос со стороны двери. Врачи обернулись и замерли.

— Т-тобирама-сама?! — Хан прочистил горло, а затем невольнонахмурился, когда в кабинет просочились несколько людей из охраны, окружив. — Что это значит?

— Это Я у тебя хочу спросить. Любезный, какого хрена я прихожу в центр и узнаю, что гондовцы мрут, как мухи, а вы ещё пытаетесь исследовать глаза? Вам кто разрешение на это давал? — Хан поджал губы и сглотнул. — Вам было велено изучать камни, что тоже кстати не прошло успешно. Всё застопорилось. А вас почему-то понесло дальше: уже людей убивать.

— Мы изучали организм на реакцию внешних раздражителей, а также возможностей использования этих глаз, как… микстуры.

— Учиха и микстуры? Ты себя слышишь вообще? Так, — Тобирама устало взмахнул рукой, и его подчинённые тут же сковали руки врачей наручниками. — В карцер их. Глаз не спускать.

— Подождите! Ну, кто вам сказал… — когда их потащили по коридору на выход, из-за угла показалась беловолосая макушка. Мальчик выдохнул и стёр испарину со лба.

Двое готовы… Обито, мне удалось отсрочить исследования на какое-то время. Но надолго ли? Этих поехавших на опытах врачей он уже давно присматривает. Они сами с Минато попросили подержать несколько камней при себе. Они тоже изменились — просто не находил достаточно причин, чтобы сдать начальству. А тут прямо джекпот.

Вообще, Какаши долго сомневался, стоит ли игра таких свеч. Но с другой стороны, если этого не сделать, то вскоре от гондовцев осталось бы одно лишь название. Обито этого бы не одобрил; теперь он сто процентов будет сторониться Тобираму. Сам Тобирама был не таким хладнокровным ублюдком, коим показался сначала. Это выяснилось по записям в документах, которые Какаши спёр со стола Сенджу, будучи здесь с Обито в последний раз. Хоть и опрометчиво было доверять человеку, который сам причастен к этим опытам (куда ни плюнь, все зарятся на Учих), но Тобирама отреагировал на удивление… удивлением. Даже больше: ошеломлением.

Подорвался из своего кресла в доме, кинул энциклопедию по математике на стол и, вызвав по печати на руке свой отряд, прямиком направился в центр. Чтобы вершить справедливость над ещё большим злом. Какаши он скупо поблагодарил, спросил лишь:

— Работа?

— АНБУ.

Видимо, что-то для себя решив и успокоившись, Тобирама удалился. А Какаши мысленно выдохнул, понимая, что лучше чем сейчас, уже быть не могло.

Всё, что бы я ни узнал, Тобирама-сан будет думать, что я узнал из АНБУ. Но мы-то знаем, что это не так. У нас просто слишком длинный нос. И порой мы суёмся туда, отчего нам становится очень горько.

***

В какой-то момент, чтобы не свихнуться окончательно, Обито решил себя отвлечь от грустных мыслей. А именно — общением с детьми. Именно так сам Мадара делал, когда хотел успокоиться и угомонить желание убивать.

Вот только со временем Обито вырос, и ему стали важны тренировки, а не ласка отца. Он уже не ребёнок. Однако вспыльчивость Мадары всё оставалась на том же месте и ей было необходимо найти выход. Обито твердил, что готов к тренировкам с отцом, даже спайррингам, но Мадара же понимал, что одно неловкое движение — и сынишка калекой останется. Поэтому, и варился мужчина в собственных эмоциях.

До недавнего времени.

— Ребят, а пойдёмте погуляем! — Обито распирало желание поближе познакомиться с новоприбывшими детьми. Хоть Итачи всё равно ко всем с прищуром относился, но уже не сбегал в уголок. Более того, они начали играть с малышом Саске.

Итачи кивнул и, запеленав братика в тёмную одежду, пошёл на выход. Уже на главной улице Обито резко врос в землю, уставившись перед собой. Итачи прошёл чуть вперёд и обернулся.

— Обито?

Итачи увидел, что к ним приближается молодая пара, с каждым шагом которой Обито начинала колотить лёгкая дрожь. Непонятно только почему. Сначала Итачи подумал, что молодая женщина несла на руках простой свёрток, но вскоре разглядел там младенца. Обито выглядел ошарашенным не меньше.

— О, Обито, привет! — блондин помахал рукой и подозвал к себе своего ученика. Правда, подросток поплёлся на зов неохотно, всем видом выражая, что пошёл на экзекуцию. Но то ли Минато не обратил внимания специально, то ли просто забыл (хотя это довольно странно). — Ты тоже вышел на прогулку? А кто твои маленькие друзья?

Обито, видит небо, не хотел, но подозвал своих «братьев».

— Меня зовут Итачи, а это мой младший брат Саске, — дружелюбно произнёс оный и чуть улыбнулся.

— Какой хорошенький! — пискнула красноволосая особа, Кушина, прижимая к груди свой свёрток. — А у нас тоже недавно родился ребёночек, вот, решили повидать белый свет. Думаю, они с Саске станут хорошими друзьями.

— Да, мы назвали его Наруто, — поддакнул Намикадзе, а Обито закатил глаза. Ну, нет. Если Минато такой на самом деле подлый человек, то зачем его сыну дружить с маленьким Саске?

Хотя, дети не виноваты в грехах родителей. Возможно, этот Наруто вырастет из малютки в настоящего шиноби, которого ещё свет не видывал. А может, и с Саске наравне, они сделают этот мир многим лучше, ежели сейчас. Обито искренне надеялся, что они уже не застанут эту жесть, что творится в политике сейчас.

Он натянуто улыбнулся и, закинув на затылок руки, чуть отошёл в сторону, пропуская молодых родителей. И в то же время, слава шинобивской реакции, притянул Итачи с Саске к себе. На их место приземлился взмыленный Изуна, оглядываясь шаринганом по сторонам, кто-то ища.

Следом материализовался другой дядя, тоже уставший, но яростно желающий вершить справедливость.

— Ты вообще своей мозгой думаешь? Ребёнка чуть не угробил! — Нока отвесил подзатыльник Изуне, на что тот болезненно зашипел. И протянул руки к опешившему Итачи. — Диточка моя, иди ко мне. Не слушай всяких дяденек.

Будучи в удивлении, Итачи позволил себя увлечь.

— Вот, домой придём, кашкой вас накормлю, компотику свежего налью. А ещё салатиков сделаю, пирожков напеку. Молодому организму нужно питаться хорошо! — Обито и Итачи синхронно сглотнули, представляя перспективу. Да Нока скорее закормит их до смерти, прежде чем они станут джоунинами. Или, по крайней мере, большими такими колобками, которые в дверной проём будут не помещаться. — Обито, а ты куда пошёл? Идёмте-идёмте. О, Какаши, идём с нами?

Блондин, обречённо вздохнув, спрыгнул с места своего слежения за другом, а именно крыши, и поплёлся за весело щебечущим дядей Обито. Как только заметил? У Какаши как раз была новость, с которой он хотел поделиться с другом. А Изуны уже след простыл. И куда только улетел?

***

Вечером того же дня, когда вернулись отец и его… побитый младший брат, Обито едва не подскочил от радости. И где только отец весь день ошивался? Однако, лезть резко перехотелось. Мадара был мрачнее грозовой тучи, и подходить к нему меньше чем на десять метров было физически опасно. Поэтому расспросы следовало оставить на потом.

А затем настали будни, когда приходил Хаширама со своей семьёй и с любовью нянькался со всеми детьми. Даже Обито и Цуну старался задушить в объятиях. Ещё что-то причитал про сватовство, но Обито его не слушал, а вот Цуна покрывалась красными пятнами смущения каждый раз. Тобирама и Мадара, пуская друг друга взгляды неприязни, лишь закатывали глаза и стояли в сторонке.

С Хаширамой Мадара поговорил спокойно, и без рукоприкладства… почти. Удар в скулу не в счёт. Сенджу признал свои ошибки, покивал, со всем соглашаясь. Правда, кое-что всё-таки пришлось умолчать. За истину взяли слова Изуны. Потому что, узнай Мадара ПРАВДУ, всей деревне пришёл бы конец. Тобираму с Минато Мадара бы стёр с лица земли, не ставив и мокрого места, и никакая техника летящего грома не помогла бы.

А вот младший братишка всё-таки огрёб. За то, что умалчивал всё от главы. Теперь только оставалось ждать, сколько продлится это блаженное неведение. Чем больше, тем лучше…

— Дядя, а у тебя есть жена? — Мадара поперхнулся чаем и стал бить себя по груди. А в это время Хаширама весело хмыкнул и потёр шишку на скуле, которую принципиально не стал залечивать. И за дело ведь, и Мадаре смотреть в радость.

— Нет, гм, жены у меня нет.

— Но у вас есть чудесная возможность помочь исправить это недоразумение, — елейным голоском пропел Нока, убирая чашки со стора, и уклонился от брошенной вилки. — Эй, а ну, не разбрасывай посуду, пойдёшь в магазин ведь. — Мадару всего передёрнуло от подобной перспективы, и он сел ровно.

— Надо найти дяде Мадаре жену! — энтузиазм из Наваки бил неиссякаемым ключом. Оно и понятно, пацану семь лет.

— Да! Что б такая же красивая и добрая была! — Итачи, кажется, тоже окончательно растаял в новой семье и стал проявлять невиданные раньше эмоции.

— Пошли на улицу, там много женщин. Быстрее, иначе Мадара-сама может сильно заскучать!

Взрослые в ступоре переглянулись, понаблюдав за этой оравой маленьких сват. В которой они увидели ещё макушки Обито и Цуны.

— В целом, было бы неплохо, — высказался Хаширама, — тебе давно пора остепениться. Стольких детёв содержать одному очень сложно.

И как на зло, не иначе, мимо проходила розоволосая особа, которой дай только повод прицепиться и надавать тумаков. И почему Мадара это терпит? Он не знает.

***

— Слушай, может, это… сходим куда-то? Поедим данго, например. — Обито почесал заалевший нос, мысленно себя подбадривая.

Твою ж мать, почему так сложно? возмутился он мысленно, когда подруга подняла на него взгляд ясных, светло-карих глаз. Проникновенно и легко посмотрела, что внутри всё затрепетало от странного волнения. Если она откажет, это будет не очень…

— Конечно, идём, — казалось, она всё время только и ждала этих слов. И сейчас целая гора облегчения свалилась с хрупких плеч, которую взвалила доселе Цуна на себя. Ибо надо же кому-то первым инициативу проявлять, а то уведут завидного жениха из-под носа!

— Ты не подумай, мы давно не виделись, столько новостей накопилось. Про задание тебе расскажу. Про всё-всё. Даже Какаши можно позвать…

— Обито, лучше заткнись, — мигом ощерилась блондинка, и парень послушно замолчал. — Тогда, давай сегодня в четыре?

— Угу. — и не успел развернуться, нежные руки за плечи притянули его к себе, и Обито почувствовал тепло на лице. Цуна поцеловала его в уголок рта. А Учиха оказался настолько ошарашенным происходящим и деморализованным, что просто замер не в силах пошевелиться. Тело одеревенело.

— Ты продул, — победно хмыкнул Изуна, наблюдая за в принципе ничем не показанным расстройством Ноки. Они стояли в сторонке и со скрытым любопытством наблюдали за картиной. Нока лишь наигранно обречённо вздохнул, но вот в глазах играли смешинки. Да ни черта он не расстроился.

— Что за спор? — подошёл к ним племяш, всё ещё взъерошенный от того, что его застукали… а вот Цунаде уже куда-то улетела: на крыльях любви, не иначе.

— Да так, кто кого первым завалит, — умолчал детали Нока. — Ну, понимаешь, поцелует кто первый, все дела. Я кстати на тебя ставил, но ты меня такого зрелища лишил!

— А на что? — почесал заалевший нос мальчик.

— На хвост, но знаешь, это даже не так важно. Азарт всему голова!

— Изуна, как ты мог рисковать своими волосами? — возмутился Мадара, возникнувший за спинами из ниоткуда. Братья вздрогнули.

— Уж слишком велико было желание убедиться в своей правоте, — хмыкнул Изуна, посматривая на смущающегося племянника. — Так что давай, поворачивайся.

— Эх, а победа была так близка… — вздохнул Нока и принял поражение, развернувшись.

Через несколько минут от чёрного хвоста до лопаток осталось лишь название. А кунай остриг волосы почти налысо, оставив кое-где неровности. Окружающие прыснули.

— Я не умею стричь, так что как есть, так есть, — проворчал Изуна и хлопнул брата по плечу. — Всё, готов.

— Какой кошмар! — возмутился Нока, разглядывая себя в отражении клинка. — Кто же так стрижёт? Уж лучше налысо.

— Ну извините, у меня нет набора парикмахера. А налысо могу.

— Не-не, ещё исполосуешь мою черепушку. Оставь уж так! Буду заново отращивать десятилетиями…

— Нока, тебе идут короткие волосы, не волнуйся.

Нока мягко улыбнулся и потрепал племяша по голове.

— Это ты ещё лысину сзади не видел, — тихо сказал, но Обито захохотал и стиснул в крепких объятиях своего дядю.

— Изуна, можно тебя на минутку?

Мадара был крайне задумчив, что не укрылось от цепкого взгляда брата.

— Я решил, что надо сделать операцию.

Да, поднятая Обито тема ещё несколько дней жужжала в голове мужчины, так и не сумев найти выход. В итоге, приняв решение, мысли его отпустили, приняв холодный рассудок. Изуна, хоть и боялся, всё равно кивнул. Ложиться под скальпель не хотелось.

— Это будет не больно, — Тобирама оскалился, наслаждаясь своим превосходством, а Изуну пробрала нервная дрожь. И он доверит Тобираме самое святое, что у него есть?! Мадара, поймав испуганный взгляд, коротко кивнул.

Что ж, надо так надо. Вечно я за тобой иду, братец. Сколько это ещё будет продолжаться? Изуна кое-как унял дрожь, когда над ним склонился альбинос в голубом халате и маской на лице. По крайней мере, мы станем сильнее. Я должен… это пережить… потом будет легче…

Часы сменялись днями, а мужчины всё не приходили в себя. Приживление шло очень медленно. Хаширама очень опасался за эту операцию, которую вёл вместе с братом, и если кто-то из Учих погибнет — будет винить только себя. Но одно уже было хорошо — отторжения не произошло.

Лишь на четвёртый день Мадара пошевелился первым. А ещё в тот же день Изуна дал знать о себе протяжным криком. Все испугались и побежали туда. Оказалось, что глава Учих просто свалился с койки и ударился головой. Но повязки с глаз им разрешили снять лишь через день.

Обито от волнения чуть с ума не сошёл. Цунаде держала его рядом, боясь, что он натворит глупостей. В конечном итоге, когда семейства и Сенджу, и Учиха были в сборе в клановом поместье — устроили пьянку.

Утром Мадара обнаружил себя спящим на полу.

Мадара с улыбкой вспомнил слова Мито.

— Добрый дядюшка Мадара… хм, ну да, — смотря на копошащихся под боком своих спиногрызов, Мадара счастливо улыбнулся. В дверь постучали.

— Мадара-сан, вы дома? — мужчина распахнул глаза и резко сел. О нет, только не она! Утро не может испортится так скоро! Девушка, одобренная детьми в кандидатки в жёны и матери. И Мадара впадал в один ужас от подобной перспективы. Ему хватало одной Узумаки, но чтобы каждый день видеть эту!

Он не успел додумать, как дверь была выбита с ноги, показывая на пороге злющую розоволосую девушку. Мадара невольно сглотнул.

Жизнь налаживалась…