Однажды в Анконе (СИ) [Эвенир] (fb2) читать постранично, страница - 4
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
— И это ты, такая смелая и отважная, у меня спрашиваешь? — засмеялся Горан. — Если хватит у тебя духу, если и вправду хочешь его, иди к нему и скажи всё как есть. Скажи, что выбираешь его. Что никого другого на его месте не мыслила. Что хочешь родить ему детей. Что будешь ему хорошей женой, если он тебя возьмёт.
— Прямо так и сказать? И про детей? — тихонько ужаснулась девушка.
— Так прямо и сказать, Оана, — ответил Горан серьёзно. — И это тебе не по полям на бешеном коне носиться, задравши хвост. Для этого особая смелость нужна. Взрослая. Настоящая. Сможешь?
— Смогу, — твёрдо ответила девушка и жалобно шмыгнула носом.
— Вот и ладно, — улыбнулся он с облегчением и с гордостью. Да, такая сможет. Его кровь, его и Миланы. — А для князя другую невесту найдём. Получше. Не такую зловредную, да и желательно, чтобы не курносую и без веснушек. Что ругаться не станет и яблоки не ворует.
Вот тогда она и рассмеялась, затрясла золотыми кудряшками, выбившимися из-под модной шляпки, подставила счастливое лицо солнцу, что стояло всё ещё высоко, медленно склоняясь к терявшемуся в дымке горизонту.
Ужин накрыли в саду под кроной огромной магнолии, уже раскрывшей крупные восковые цветы. Розовые лепестки падали на стол, за которым к утренней троице присоединились Оана и Фродушка. Ольгерд, по секрету узнавший от Горана о неожиданном выборе Оаны, взглянул на тёмного врачевателя новыми глазами. Очевидно, Фродерику не досталось ни красоты, ни обаяния Оньши, ни стати Горана или Сигвалда, но в его чертах есть, пожалуй, некоторая благородная тонкость, которая в сочетании с полной невозмутимостью и немного церемонной холодностью придаёт ему ауру таинственности. Будто обладателю этой внешности нет нужды казаться лучше, чем он есть, оттого что под тихой водой скрывается непостижимая глубина…
Ольгерд какое-то время пытался поддерживать лёгкую беседу, но отвечали ему неохотно, и вскоре за столом повисла уютная тишина. Каждый думал о своём: Аскер тосковал о несбывшейся своей любви, Горана волновал предстоящий разговор Оаны и Фродушки, а Ольгерд думал о том, как светлые маги, стражники на барбиканах в бухте, бросают в ночь голубоватые сферы, скользящие над тёмной водой, будто холодные луны…
После ужина Ольгерд похитил своего светлого. В синем сумраке между светом и тьмой они скользили меж старых деревьев, в тени которых уже лежала ночь. Заслышав у беседки тихие голоса, Горан не сдержал любопытства и потянул Ольгерда к кустам жасмина, густой аромат которого стлался над тёмной землёй. В беседке прятались двое: светловолосая девушка и высокий худощавый мужчина с длинными тёмными волосами, небрежно стянутыми в хвост. Слов было не разобрать, двое говорили слишком тихо. Девушка подняла лицо, вглядываясь в черты собеседника, и зябко поёжилась, обхватив себя руками. Мужчина сбросил плащ и накрыл им плечи девушки, но рук при этом не убрал. Медленно, будто преодолевая невидимую преграду, он склонился к девушке. Её запрокинутое лицо белело в темноте, лунный лик, источающий свой собственный прозрачный свет. А потом этот свет померк, будто облаком заслонённый тёмным силуэтом.
— Тьма победила, — чуть слышно прошептал Ольгерд, тёплым дыханием касаясь щеки Горана. — Впрочем, как всегда…
Их нечаянный поцелуй вышел долгим, медленным и сладким, но когда Горан, обхватив своего тёмного за плечи, свернул на ведущую к дому тропинку, тот остановил его и тихо проговорил:
— Нет, мой свет, пойдём со мной. Я приготовил для тебя сюрприз. Тебе понравится. Наверное, понравится…
— Мне уже это всё не нравится, — проворчал Горан. Но он заметил лукавый блеск глаз Ольгерда, его хитрую улыбку, и тёплый огонёк предвкушения затеплился где-то в груди, прямо под ладонью его тёмного.
Весенняя ночь казалась пропитанной магией. Таинственно звенели звёзды, прозрачные на синем небосклоне, тени деревьев бросали на траву кружевной узор, близкий прибой шептал и тихо всхлипывал, рассказывая долгую историю, старую, как ночь, всегда одну и ту же, нет, мой свет, всякий раз новую. По крутой едва заметной тропинке они спустились к морю. Горан, очарованный весенней ночью, её молчанием, и лёгким дыханием, и тайной, тихо проворчал, будто застеснявшись своего восхищения:
— Все кости мне переломаешь на эдаких кручах. Насмерть убьёшь…
— Переломаю — залечу, — пообещал Ольгерд. — Убью — подниму…
Горан хотел ещё что-то сказать, но Ольгерд прижался к его губам, вплёл в гриву длинные пальцы, подхватил под затылок, поцеловал глубоко и властно. Потянул с плеч камзол, сбросил на песок рубашку, с трудом заставив себя оторваться от щедрых губ. Широкие плечи, мощная грудь, а гладкая кожа под ладонями такая горячая, почти обжигающая, а этот тихий стон, когда кончики пальцев проходят по позвонкам от шеи до
Последние комментарии
1 час 35 минут назад
1 час 37 минут назад
14 часов 19 минут назад
17 часов 8 минут назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 12 часов назад