Поводок для Карателя (СИ) [Lait_A] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
========== Пролог. ==========
Ее предупреждали, что роды будут непростыми, и они действительно прошли не слишком гладко, но теперь, когда все позади, женщина предпочитала думать о хорошем. Например, о том, что уже очень скоро ей принесут ее малышку, ее персональный лучик света и счастья…
Однако вместо этого в ее палату ворвался врач и несколько медсестер. Скороговоркой объяснив, что она нужна им в другом месте и срочно, но после родов еще нельзя вставать, они помогли ей перебраться на каталку и быстро повезли в соседнее крыло клиники для полуночников. Как подозревала молодая мама, туда, где держат новорожденных.
Плохое предчувствие закралось в душу.
И оно вполне оправдало себя, когда женщина увидела коридор перинатального отделения.
- Мы бы не тревожили вас, но… - Врач-полуночник замялся, не зная, что сказать.
А говорить и не нужно было.
Комнату, где держали грудничков, смело можно было называть холодильником. Стены были покрыты толстым слоем инея, а стекла закрывала плотная вязь морозных узоров, которые чаще встречаются в январскую стужу. Ледяная корка выходила даже за пределы комнаты, понижая температуру в коридоре.
- Это ваша дочь. – Врач слегка поежился. – Она не подпускает к себе чужих, и мы подумали, что вы сможете ее успокоить.
- Довезите меня до моей девочки, - без тени сомнений попросила мать.
Когда каталка остановилась рядом с единственной обитаемой кроваткой, женщина увидела совсем маленького ребенка, который шевелил ручками и ножками, и его, похоже, совершенно не смущали низкие температуры, которые он же сам и создал.
Мама, не боясь и не сомневаясь, предельно осторожно взяла свою малышку на руки и погладила ее по черненьким волосикам на головке. Ребенок радостно улыбнулся, каким-то непостижимым чутьем узнавая ту, что дала ему жизнь.
- Хабалишь, сокровище мое?.. – хмыкнула молодая мать, и девочка совершенно невинно хлопнула черными ресничками, что обрамляли обычные для всех младенцев голубые глаза. – Врачей пугаешь? Какой же проказницей ты у меня вырастишь, а? Боюсь даже представить.
Впрочем, это было не единственное, что волновало ее в данный момент.
Сила, столь могучая, что проявилась спустя сутки после рождения, что это – дар или…
========== Первая. ==========
- …Проклятье! – прошипела я, отбрасывая папку с очередным делом.
Чертов Совет магов, видимо, решил укокошить меня магическим выгоранием, раз контролировать не получается! Иначе зачем бы им посылать ко мне в один день столько осужденных?!
- Проблемы? – просунулась в приоткрытую дверь блондинистая голова коллеги.
Денис Полунин обладал прямо противоположной мне по форме воздействия силой – он мог на ментальном уровне запечатывать любой дар. К нему отправляли лишь тех, кого осудили жестко, а не жестоко – с последними работала я.
Почему-то считалось, что наложить запрет на магию ментально – более гуманно, чем оставить ее в мыслях чародея, но при этом лишить ее физического воплощения. То есть маг мог до посинения твердить заклятье, но даже искры сотворить не мог – осознание собственной беспомощности столь наглядно воистину ужасно для тех, кто колдовал, как дышал.
В отдел Печатей при Совете магов я попала сразу после обучения у Марины Васильевны, одной из сильнейших магичек с водной направленностью в стране. Эту женщину я очень ценила и уважала за то, что она помогла подчинить себе мой дар, которого панически боялись не только все окружающие, но – что намного хуже – я сама. Причем в куда большей степени, нежели все остальные.
А еще за то, что она не боялась ко мне прикасаться. И нашла способ избавить от этого страха других.
Мне всего-то пришлось на какое-то время надеть перчатки и носить их постоянно. Когда сила подчинилась мне абсолютно, их официально разрешили больше не носить, но я все равно таскала их с собой. Во избежание, так сказать, ибо характер у меня был… под стать моему дару – непредсказуемым. И предугадать, как я отреагирую на тот или иной раздражитель, не мог никто. Даже я.
- Да как сказать? – выходя из-за стола, так как время, указанное в деле, когда приведут осужденного, подходило через пять минут, вздохнула я. – Ты же знаешь, я не очень люблю работать с оборотнями, они слишком нестабильны.
В наш отдел приводились не только маги, но и довольно часто оборотни, и даже вампиры. Как правило, это были нарушители, с которыми побрезговали разбираться в клане.
Блондин понимающе покивал:
- И получить такой подарок за десять минут до конца рабочего дня…
- Именно.
- К слову, оборотень? – задумчиво переспросил Денис, идя со мной по направлению к веселой комнатке, как мы называли магически огороженную камеру. – Ходят слухи, что кто-то копает под Карателя Хемминга.
- Тогда этот «кто-то» уже труп, - пожала я плечами. Лично представителя Контроля не встречала, но наслышана была немало. – Шмарре-Кошмаре не потерпит даже тени на своей репутации…
- И вы совершенно правы, - раздался за нашими спинами ледяной голос, заставивший нас спешно обернуться. – По обоим пунктам.
Неудивительно, что его имя, как имя Господа, старались не употреблять всуе. Не из-за страха греха, а вдруг еще объявится по твою душу. Вот мы этой предосторожностью пренебрегли.
Мужчина был явно выше двух метров, и рядом с ним даже далеко не низенький Полунин казался невысоким и да, тощим, как сушёная вобла. У оборотня же мышцы были такими, что при любом движении дорогой костюм, который все же отменно сидел на такой же отменной для его комплекции фигуре, очевидно трещал по швам.
К лицу внимание приковывал шрам, пересекающий всю левую сторону. Он начинался от виска и уходил концами куда-то под воротник белой рубашки, расстегнутой на верхние пуговицы. Седые волосы до плеч были зачесаны назад, а серо-голубые глаза по-звериному быстро и цепко осмотрели нас.
И мне бы, безусловно, польстило, что на моей фигуре задержались на порядок дольше, чем на том же Денисе, если бы не репутация Хемминга, его проклятье, убивающее всех укушенных им, и мой общий в конце рабочего дня вид жуткой растрепанности (ага, лысый про расческу, а женщина всегда про красоту).
Впрочем, и замораживающее все живое выражение этих самым глаз не делало гигантского оборотня «Мистером дружелюбность».
- Вы Анна Хладова?
И знаете, я бы вообще на тормозах спустила ему это пренебрежение, насмешку и тон полного разочарования… мною, если бы не отвратно-мерзкий день и вообще от природы просто мерзкий характер.
- Сами поняли, или кто объяснил? – сложив руки под грудью, ехидно поинтересовалась я. У мужчины медленно поползла вверх правая бровь. – Доставили вашего смертника? Чудно. В таком случае, не вижу смысла вам здесь задерживаться.
- Позвольте, я сам решу, где мне задерживаться, - отрезал оборотень, направляясь к застывшим нам.
- Но правила есть… - заикнулся было Денис.
- А вот вас здесь действительно ничего не держит, уважаемый, - сквозь зубы процедил Каратель, и моего и без того не проявляющего чудеса храбрости и стойкости коллегу как ветром сдуло.
Я раздраженно закатила глаза, никакой радости по поводу того, что осталась с этим мужчиной наедине, не испытывая, и пошла в сторону комнаты, куда доставили осужденного оборотня. Чувствуя на себе взгляд Хемминга, который буквально дырку прожигал на моем лице, я старалась думать о чем-то постороннем. Например, о…
- Сколько вам лет, Анна?
- Больше, чем у вас попыток следовать этикету.
- Вы знаете, кто я? – поинтересовались у меня с легкой иронией. Я кивнула: в мире Полночи только глухой не слышал о том, кто такой Натан Хемминг. Хотя, наверное, даже глухой слышал. – Знаете, и все равно хамите?
Его, похоже, это искренне забавляло.
- Я хамлю, потому что меня не устраивает ваше отношение ко мне, как к профессионалу и девушке. Должность Карателя не дает вам права так себя вести, как и не защищает от последствий подобного поведения, - холодно отчеканила я и на секунду повернула голову в его сторону…
…чтобы тут же отвернуться и поклясться больше вообще на него не смотреть!
Мне хватило мгновения, чтобы в серо-голубых глазах рассмотреть удивление, которое быстро подавили другие эмоции. Такие, как удовольствие, насмешка, желание и… голод. Такой откровенный, что я бы покраснела, будь я более скромной.
- И все же вы боитесь, - усмехнулся мужчина, чуть подаваясь ко мне.
Бессмертный такой, я не пойму?!
- Это еще спорный вопрос: кто кого бояться должен! – с вызовом задрала я нос кверху, воистину царским жестом отворяя дверь в комнату с осужденным.
***
Оборотень сидел, прикованный к стене серебром, с опущенной головой и отчаяньем, которое было видно даже мне, никогда по поводу чувств других особо не заморачивающейся. Потом он поднял на меня глаза, в которых я ничего нового для себя не увидела. Я все это видела, и не раз.
Я никогда не разговаривала с теми, кого приводили мне на опечатывание. Зачем? Какой смысл?
Незачем, и смысла нет. Промолчала бы и сейчас, но, как мне показалось, оборотню страшно было сидеть в тишине.
- Как это будет?
- Словно вас поместят в морозильную камеру на пару минут. А потом вы просто ничего не будете чувствовать. – Я знала, что за непрозрачным с этой стороны стеклом в смежной комнате стоит Каратель, и, по сути, могла бы спросить у него, но… - Что вы сделали?
- Я убил свою невесту.
Брови сами взлетели вверх. Ибо сказанное для вервольфа было поистине немыслимым.
- Мне жаль.
- Вы врете, - уличил мужчина.
- Не совсем. Однако если вы здесь, значит, признались в преступлении, но кто-то просил за вас, иначе с вами разобрались внутри клана, как это происходит всегда. А не проводили бы через два круга Печатей.
В деле, на первой же странице, я увидела печать в виде королевской кобры о двух головах. Это значило, что этого оборотня было приказано провести сначала через физическую, а потом через ментальную опечатку. Первая заморозит его волка, как живое существо, а вторая – уничтожит в его памяти любое упоминание о том, кем он когда-то был.
Это милосердно… в каком-то смысле.
- Так решил Каратель Хемминг.
- Сочувствую вашей утрате.
Он кивнул, понимая, что говорю я отнюдь не о невесте.
А потом мои руки коснулись его виска и сердца, выпуская лед из железного плена воли. Магия радостно, как и всегда, устремилась во внешний мир. Будь ее воля, она вообще бы никогда не пряталась, все время проводя на кончиках моих пальцев, замораживая все на своем пути. И постепенно весь наш округ превратился бы в край вечной зимы.
…и всякий раз, как в первый…
Пять минут, и мужчина на физическом уровне стал абсолютно обычным. Его тело конвульсивно дернулось, лед на секунду проявил все вены и сосуды, идущие от сердца, окрашивая их в голубой и бледно-сиреневый. А потом все прошло.
Теперь он такой же, как и все, от кого мы прячем целый мир, принадлежащий Ночи.
- Посидите пару минут, придите в норму.
И вышла, не прощаясь – моя работа была здесь закончена, дальше уже не мое дело. Сзади хлопнула дверь смежной комнаты.
- Четко работаете, - похвалил Каратель, обращаясь ко мне уже намного теплее.
- И тем оскорбительнее было ваше поведение, - поджала я губы, разворачиваясь к нему лицом.
Мужчина раздражённо вздохнул и сквозь зубы проговорил:
- Хорошо. Я прошу прощения за то, что посчитал вас некомпетентной. Довольны?!
- Мне не нужны ваши извинения! – в лучших женских традициях огрызнулась я, отворачиваясь и направляясь обратно в свой кабинет.
Приглушенно ругнувшись, Хемминг чуть рычаще крикнул мне вслед:
- У вас убийца без присмотра!
- Вообще-то это ваш убийца! К тому же, теперь он беспомощен, как простой человек. Вы боитесь людей, Каратель Хемминг? – и головы не поворачивая, хмыкнула я спокойно, прекрасно зная, что он все услышит.
***
Когда я уже застегивала пиджак, намереваясь выйти на улицу и там дождаться такси до дома, дверь в мой кабинет распахнулась, едва не треснув меня по лбу.
- Вы слишком гордая и упрямая! – с порога заявил мне представитель Контроля.
- А мои гордость и упрямство у вас есть просят, я не пойму? – подняла я бровь, искренне не понимая, кой черт ему вообще от меня надо и чего он замер в проходе, как Фудзияма – не пройти, не проехать.
Огромный оборотень склонил голову к плечу, нехорошо прищурившись, но с места не сдвинулся.
- Прошу заметить, что я вам не хамил.
- Нет, - подтвердила я, начиная закипать. А это никогда не способствовало нахождению моего языка за зубами. – Вы всего-то облили меня грязью при помощи одного взгляда, чуть не расшибли мне лоб дверью в мой же кабинет, и сейчас стоите в дверном проеме, мешая отправиться домой, куда я и так попаду позже, чем планировала, а все опять же из-за вас! – Я сложила руки под грудью, намекая, что не собираюсь брать его гору мускулов штурмом. – Согласитесь, мое хамство вполне обоснованно.
Глубоко вздохнув (как видно, Великий Натан Хемминг не привык, чтобы простые смертные были чем-то недовольны, особенно таким великолепным им!), он все же продолжил, пристально глядя на меня:
- Именно поэтому я пришел предложить подвезти вас, зная, что задержались вы из-за меня.
Я почувствовала себя неловко: он хотел помочь, а я его обхамила. Неприятная ситуация, так как я патологически не любила извиняться. Ибо в большинстве случае не считала себя виновной. А тут…
Чтобы скрыть собственное смущение, я передернула плечами, и мужчина машинально опустил глаза вниз. Да так и застыл. Я, решив узнать, что же такого интересного он там углядел, посмотрела туда же. И физически ощутила, как запылали щеки.
Верхняя пуговица блузки, которая из-за постоянного натяжения на груди часто расстегивалась, сейчас показала Карателю куда больше, чем было принято в приличном обществе. А именно кружево бюстгальтера и родинку на левой груди, которая вообще-то находилась довольно глубоко.
То есть Хеммингу с высоты его громадного роста было видно очень и очень многое. Считай, все то, что даже в самом откровенном декольте платья не увидишь.
- Э-э-э… - умно протянула я, стягивая ворот блузки рукой, и продолжила, желая побыстрее замять неловкий инцидент: – Так что вы там говорили про подвезти?
Он с видимым усилием вернул глаза на уровень моего лица, и, лишь заглянув в них, я резко передумала с ним ехать. И мужчина это заметил, сколь не затуманенным был его взгляд.
- Возражения не принимаются, - низко и хрипло проговорил он, отчего у меня по спине пробежали мурашки.
Однако тон был таким, словно я действительно осталась без вариантов. Такой расклад, как мое обычное неподчинение всяким наглым начальникам, вздумавшим мною помыкать, он даже в расчёт не брал.
- Спасибо, но думаю, что вполне успешно доберусь сама и…
- …прождете такси еще месяц! – грубо отрезал Каратель, хватая меня за руку и выволакивая из кабинета. – Никто не собирается вас насиловать! Я и пальцем к вам не прикоснусь… если только сами не попросите об обратном.
Его настроение менялось как ветер. Вот он зол и раздражен до предела, а в следующее мгновение уже лукаво щурится и заигрывает со мной. И это еще женщин называют непостоянными?! Да вы просто с вервольфами не общались, господа!..
Я, качая головой, закрыла кабинет и поплелась за ним, как приговоренная к смертной казни.
Машина у него была под стать ему самому: мощная, агрессивная, огромная, как трехкомнатная квартира, и, очевидно, стоящая примерно столько же. Я лишь вздохнула, напоминая себе, что зависть – грех.
Мужчина придержал мне дверь, помог пристегнуться, случайно – хотя кто его знает?! – пройдясь по моей талии широкой ладонью, и прошествовал на свое место. Взревел мотор, он спросил адрес, я ответила, и мы замолчали.
- Я много слышал о вас, - первым сказал он, когда ему, видимо, наскучило ехать в тишине.
- М-м-м, и что люди говорят? – без особого интереса спросила я, так как знала, что вряд ли что-то хорошее.
- Что ваши способности проявились очень рано. Что вы можете замораживать любое проявление магии и любой дар, особенно огненный. И что были случаи, когда ваши прикосновения вымораживали талант подчистую.
- Ну что сказать? Люди правду бают, - флегматично глядя в окно на пролетающий мимо однообразный пейзаж из домов и тротуаров, кивнула я.
Он не сообщил мне чего-то нового, да и вряд ли кто-нибудь сможет это сделать. А про свою первую подружку я и так никогда не забывала.
Это случилось на празднике моего шестилетия, когда Лиза подарила мне котенка из последнего выводка своей кошки. Это был прелестный бело-рыже-черный комок чистейшего умиления с совершенно девичьей мосечкой. Я так счастлива была, что полезла к подружке обниматься, и так сильно сжала ее в объятьях, что сначала даже не заметила, как девочка начала вырываться, а потом резко затихла. Но когда заметила…
Она ледяной статуей упала на пол, вызвав на детском празднике настоящий ужас, панику. Приехавшие врачи-полуночники сумели спасти мою подругу, но установили, что я полностью выморозила ее дар Земли.
Больше я Лизу не видела.
И с тех пор пошла молва о «Ледяной смерти», как порой меня все еще называли даже сейчас. Маги обходили мою ледяную светлость стороной, до меня боялись дотрагиваться даже врачи. Мама была тем единственным человеком, который не боялся и не отказался от меня. Она стала центром моего мира, и им является и по сей день, хоть я и смогла подчинить себе лед и выйти в общество.
Но люди все равно продолжают раздражать и нервировать.
- Знаете, я видел многих адептов Воздуха и Воды, и все они носили метки своих стихий, но вы… - Мужчина чуть улыбнулся, и рука оторвалась от руля, очевидно, чтобы дотронуться до моих волос. Однако я так посмотрела на его длань, что он почел за лучшее вернуть ее на место. – У вас нетипичная внешность для мага с направленностью льда.
Я лишь снова кивнула. Многие думали, когда впервые видели меня, что я обладаю даром огня либо чрезвычайно редкой магией света. Но стоило мне начать колдовать, как люди понимали, кто перед ними. И начинали избегать.
Мама говорила, что у меня волосы, как мед на свету, а глаза словно расплавленное золото. Родительнице я верила, однако предпочитала не использовать столь поэтичных и возвышенных сравнений, обходясь простыми «рыжевато-русая и желтоглазая». Я была совершенно не похожа на маму и – хвала Ночи – на отца, поэтому неудивительно, что окружающие вводились в заблуждение.
- Вы не хотите со мной разговаривать? – когда мы стояли на последнем светофоре перед поворотом на мой дом, глухо спросил Хемминг.
- Знаете, обычно, когда хотят с кем-то познакомиться, разговор начинают с любимого блюда или домашнего животного. Но никак не с послужного списка убийств, - честно ответила я.
- Я вас расстроил. Извините, мне… редко приходится разговаривать с женщинами.
Его сожаление выглядело неподдельным и искренним. Наверное, именно поэтому я все же решила поддержать беседу. Так сказать – напоследок.
- Я слышала, что у вас теперь… все хорошо. Что проклятье сняли, и вы… можете создать семью.
Лицо оборотня заледенело. Очевидно, тема была выбрана не слишком удачно. Он подумал, что я отомстила ему за его собственные расспросы, но все же кивнул.
- Да. Теперь все хорошо.
- Очень рада за вас, - искренне улыбнулась я. Может, я и не была примером жалостливости и сочувствия, однако, и чужая радость всегда заставляла меня улыбаться. – Мама говорит, что пусть дети и кактусы, но кактусы – тоже цветы.
Хемминг слегка потеплел и тоже чуть улыбнулся.
- Ваша мама – мудрая женщина.
- Только ей об этом не говорите, - попросила я с таким откровенным ужасом, что еще больше развеселила громадного оборотня. – А то она меня своей мудростью с ума сведет.
Он остановил машину напротив двухэтажного дома, я поблагодарила за доставку, попрощалась и уже собиралась выйти, как мужчина вдруг нахмурился и одним рывком удержал дверь с моей стороны.
- Там скандал и…
Большего мне не требовалось.
Я с ноги распахнула дверь, вылетая из машины как на крыльях, бегом преодолела дорожку до крыльца, семь его ступеней и уже здесь услышала голос того, кого ненавидела всем сердцем.
- Ты совсем оборзела?! От меня мою же дочь прятать, когда она мне так нужна! Да ты знаешь, кто я?!
Бронированная дверь распахнулась внутрь, обдав стоящих в просторном холле снопом снежной крошки.
- Я знаю, кто ты! – рявкнула я, заводясь с пол-оборота. – Ублюдок, который бросил мою мать с шестимесячным ребёнком на руках! И теперь этот самый ребенок тебе говорит – пошел вон из этого дома!
Мужчина, стоящий как раз между мной и мамой, нехорошо нахмурился. Ярослав Мозаин был магом воздуха, равным маме, магистру водной магии, по силе, но дурная пристрастность к азартным играм вогнала его в долги и низвергла к отбросам нашего общества.
Я решительно обошла его и встала перед матерью, закрыв ее собой от этого сукиного сына. Не хватало еще, чтобы моя любимая мамочка с этой падалью возилась!
- Дочка, не надо… - начала мама, но я жестом ее оборвала.
Надо. Еще как надо. И уже давно, если быть совсем уж точной.
- Здравствуй, доченька, - фальшиво просюсюкал маг, делая шаг ко мне.
- Вот, где я видела такого отца, ясно?! – сунув ему под нос сияющий ледяным светом кулак, прорычала я. Явственно чувствуя холод, идущий от моей руки, Мозаин почел за лучшее просто кивнуть. Молча. – Как у тебя наглости хватило заявиться в наш дом?! Совсем страх потерял?! Забыл, кого надо бояться?! Или решил, что мою мамочку можно безнаказанно обижать?! За это, падаль, я тебе, пожалуй, не только язык отморожу!..
Чем больше я говорила, тем сильнее краснел от гнева ублюдок, так что его ладонь, сжатая с вполне понятным намереньем, не осталась без внимания.
Я ударила до того, как он спустил заклинание удушья. Ледяной молот врезался ему в грудь, отбрасывая к выходу. Впрочем, и там его злоключения не закончились. Его проблемы только начинались, и в полной мере он это осознал, встретившись глазами с огроменным оборотнем отнюдь не дружелюбного вида. А если учесть, что секундой ранее он в этого самого гиганта еще и врезался, сползя как по столбу, то как раз на расстрел с повешеньем ему и хватит.
- По вашей бледности могу заключить, что вы знаете, кто я, - таким тоном, что даже у меня душа ушла в пятки, сделал вывод Каратель. – Посему, думаю, вы не посмеете оспаривать мое решение. С этой самой минуты вход на данную частную территорию вам закрыт под страхом смерти. Если я узнаю – а я в любом случае узнаю! – что вы нарушили этот приказ, я лично позабочусь о том, чтобы вы больше никогда и ничего нарушить не смогли. Я понятно излагаю?
Мужик, считающийся на биологическом уровне моим отцом, истово закивал. Положительно, естественно. А потом как был на четвереньках, так на четвереньках и пополз к выходу, оттуда пересчитал носом все ступени крыльца, ну а там уж и до калитки не далеко. Я взмахнула рукой, и дверь захлопнулась.
- Каратель Хемминг, - почтительно склонила голову мама, и вот именно под таким углом я заметила то, что привело меня в еще большее бешенство, хотя казалось, что дальше некуда просто.
- Ты что, плакала из-за этой скотины?! Ну все, тварь! Молись, ибо твой срок вышел! – рявкнула я, срываясь с места, чтобы догнать и навсегда упокоить эту мразь.
Но около входа меня за талию перехватил оборотень и легонько встряхнул, наклоняясь к уху.
- Вашей маме вы сейчас нужнее, а «эта скотина» все равно уже далеко – не догоните.
Как ни хотелось мне убивать, причем долго и мучительно и одного конкретного человека, но смысл в его словах был.
- На кухню, - только и сказала ему я, тотчас возвращаясь к маме. – Пойдем наверх, а?..
- Но… - Она выразительно глянула на сильнейшего из оборотней.
- Я сама разберусь, он ко мне, а тебе нужно отдохнуть.
И мама послушно направилась к себе в комнату, слишком вымотанная ссорой с этой скотиной, чтобы противиться моим уговорам. Рядом с родительницей я пробыла в общем счете не более пяти минут и, чуть пошатываясь, снова спустилась вниз.
В какой-то момент я промахнулась мимо спасительной опоры в виде разделочного стола, но улететь куда-то далеко и расквасить себе лицо мне не дали. Огромные руки аккуратно придержали за плечи, позволяя опереться о сильное тело.
- Неужели так много потратили на борьбу с отцом? – Он шутил, но я с удивлением расслышала в низком голосе тревогу.
- «Сон Афродиты», чтобы маме снились только хорошие сны, отнимает слишком много сил у тех, кто изучал вводный курс целительства самостоятельно, - пробормотала я, не торопясь отнимать моську от твердокаменной груди, куда мне позволили уткнуться.
Стоять и не прилагать к этому никаких усилий мне нравилось. И еще нравилось, как от оборотня пахло – не одеколон, а его собственный запах – мужчины и чего-то еще, неизвестного, но приятного.
Проанализировав последнюю мысль, я сама себе не поверила, и потому поспешила взять себя в руки.
- Все, мне уже полегчало, - понимая, что и так выгляжу, как девица не слишком тяжелого поведения, которая вешается на первого попавшегося мужчину, довольно бодро проговорила я, отстраняясь. – Есть домашняя пицца, пельмени, плов и королевская ватрушка.
- Вы собираетесь меня кормить?! – так искренне удивился мужчина, что меня это даже позабавило.
- Ну, вы же гость, плюс, я думаю, очень голодный гость. А правила гостеприимства они такие, никого не оставят без еды!..
В итоге положила ему всего и побольше, решив, что для метаболизма оборотня, да еще и его габаритов много пищи не бывает.
Хемминг не отказывался, ел с удовольствием, и в это время над столом воцарилась тишина. Себе я по-быстрому сварила пяток пельменей – мой аппетит с детства зависел от настроения, а после достопамятной встречи оно было ниже плинтуса.
- Очень вкусно, спасибо. Давно не ел домашней пищи, приготовленной женскими руками, - откладывая вилку, по-доброму улыбнулся вервольф, как-то неуловимо меняясь.
Теперь он не вызывал никакого страха. Наоборот, я поймала себя на том, что его даже шрам не портит.
Заметив мой задумчивый взгляд, мужчина нахмурился:
- Что?
- Вам нужно чаще улыбаться, - честно призналась я. – Улыбка делает вас совершенно другим.
- Каким? – внимательно следя за мной, поинтересовался он.
- Незлым и… красивым.
Представитель Контроля хмыкнул, но тут же снова улыбнулся, словно на пробу, и посмотрел на меня. Я кивнула и тоже улыбнулась.
- А вам даже улыбаться не надо, - довольно тихо проговорил вервольф, отчего я удивленно задрала брови. Поэтому тема была спешно переведена. – Что из этого приготовили вы?
- Ватрушку. Я прихожу с работы позже, поэтому готовит обычно мама. К тому же, я не очень-то люблю готовить…
- Однако получается у вас замечательно. – Он снова улыбнулся, и я непроизвольно опустила очи долу.
- Спасибо.
Я начала греть руки о кружку, чувствуя, как закололо кончики пальцев. Сила реагировала на сильные эмоции неопределённого характера, ища выход на поверхность.
И тут Хемминг положил свои руки поверх моих, чуть сжимая. Большие пальцы нежно и как-то трепетно даже прошлись круговыми движениями по выступающим костяшкам.
Чай в моей кружке мгновенно замерз, превращаясь в кусок темно-коричневого льда. Мужчина нахмурился, но и не подумал убрать рук, которые столь легко лишили меня спокойствия и равновесия.
Когда керамика затрещала под напором низкой температуры, я дернулась из захвата и успела бросить кружку в раковину до того, как она лопнула, скованная ледяной коркой. Тут же включила горячую воду и сунула в нее руки.
- Анна?
Я услышала, как он встал со стула и шагнул ко мне. Я почувствовала это, потому что пространства вокруг меня стало отчаянно не хватать. Длинные пальцы коснулись плеча, но я отшатнулась в сторону.
- Не трогайте! Вы не видите, что… я теряю контроль! Не подходите ко мне!
- Почему? – раздалось совсем близко, практически над ухом.
- Потому что мне хватит одного прикосновения, чтобы заморозить ваше сердце.
И что толку я тут перед ним распиналась, подумалось мне, когда спустя секунду вокруг меня сомкнулись мощные руки.
- Я не боюсь, снежинка, - тихо прошептал оборотень, горячим дыханием опаляя шею. – От твоей руки умереть не страшно. Но давай пока повременим с убийством, м?
И пальцы его рук пробрались в мои распущенные волосы, начиная легко массировать кожу головы, распространяя теплую волну мурашек по всему телу.
Я не успела поймать себя на том, как успокоилась, зато четко уловила момент, когда захотелось мурлыкать и тереться о его руку щекой, словно мартовской кошке.
- Как ты? – и не думая отстраняться или останавливаться, очень тихо, но лукаво поинтересовался Каратель.
- Пока ты так делаешь, проси, чего хочешь! – вырвалось у меня по причине полного отсутствия мыслей в голове.
- Поцелуй меня.
И вот смысл этой фразы дошел как-то удивительно быстро! Я распахнула глаза и едва не взвизгнула – его лицо оказалось прямо передо мной, очень и очень близко.
Когда меня успели повернуть к себе лицом?! Почему я этого вообще не заметила?!
Я по глупости заглянула ему в глаза, и мир исчез, оставляя только эти серо-голубые омуты. Которые, не отрываясь, смотрели на мои губы.
Ну что ж, уговор есть уговор. Он не прекращал приятных, успокаивающих движений в моих волосах. Так имею ли я право нарушить договор?
И приподнявшись на носки, я осторожно прикоснулась к его губам своими. В тот же миг в волосах осталась только одна рука, крепко держащая меня за затылок, а вторая обхватила за талию, приподнимая и усаживая на столешницу.
Губы стали алчнее, жестче, Хемминг превратил поцелуй в нечто, неподдающееся определению, но однозначно в то, что я прерывать совершенно не хотела. Он вклинился между моими коленями, и я инстинктивно прижалась к нему всем корпусом, стараясь быть как можно ближе. Обжигающе горячие руки пробрались под блузку, надавливая на спину, прижимая еще крепче к себе и соблазнительной щекоткой проходясь по талии и животу.
Мои ладошки скользнули по широким плечам и тоже запутались в его волосах, отчего оборотень хрипло застонал сквозь поцелуй, чуть прикусывая нижнюю губу острыми зубами.
Наши взгляды встретились, и… все. Я не то что пропала, я потерялась там, в этой серо-стальной глубине. Без шанса на спасение и помилование.
- Кажется, кому-то не помешает дополнительный урок по контролю дара, - едва слышно засмеялся мужчина, поглаживая меня большими пальцами по чувствительной коже ребер.
- Что?.. – Мне сложно было сосредоточиться на его словах. Я вообще еле могла соображать после того, что он тут устроил своими губами и руками!
- Оглядись, моя снежинка.
Я перевела взгляд с его лица на кухню. И почти сразу со стоном уткнулась в сильное плечо, надеясь, что оно все же сможет меня защитить.
Вся комната представляла собой подобие холодильной камеры с белыми инистыми стенами, расписными узорами на окнах, сосульками вместо воды испод крана и довольно-таки низкой температурой.
- Мама меня убьет, если не возьму себя в руки и не уберу это все!
Представитель Контроля едва слышно хмыкнул и поставил меня на пол, начиная предельно осторожно разминать мои плечи. Боится силу не рассчитать, поняла я, когда страх перед карающей родительской дланью и вообще кошмарная нервозность отступили.
- Лучше? – чуть пошевелив волосы на виске, спросили у меня.
Я только кивнула, чуть нахмуриваясь и формируя между ладоней небольшой световой шар, который, вспыхнув, как маленькая звездочка, начал стягивать к себе весь иней и снег. А когда комната вернулась к изначальному виду, я просто сжала его в руках. Сквозь пальцы брызнули снежинки, но большего от локальной зимы не осталось.
- Вот так! И не нужно мне никаких дополнительных уроков, ясно? – с вызовом глядя ему в глаза, заявила я.
- Нарываешься? – нисколько не убоявшись грозной ледяной магички, ехидно ухмыльнулся оборотень, нависая надо мной огромной горой мускулов. – Не боишься, что когда снова тебя поцелую, уже всю улицу размораживать придется?
Я вздрогнула и отвела глаза в сторону.
Перед внутренним взором пронеслись заснеженные клетки, фонтан с причудливо изогнутой струёй воды, закованной в лед, и… замороженные статуи людей и животных.
Улица – еще не самое страшное. Ее, по крайней мере, можно разморозить.
Мужчина молниеносно уловил смену моего настроения, и теплые пальцы коснулись подбородка, приподнимая голову.
- Я обидел тебя?
Он не виноват, конечно, откуда ему было это знать, но…
- Вам пора, Каратель Хемминг.
- Что? – Седые брови на загорелом лице удивленно приподнялись. – Аня, я…
- Нет. Я прошу прощения, что поддалась эмоциям, более такого не повторится, - вежливо и отстраненно произнесла я, отходя на несколько шагов. – Вам действительно пора, Каратель.
Сильнейший из оборотней грозно нахмурился, но, наткнувшись на сверкнувший льдом взгляд, только поджал губы. И направился к выходу.
- Благодарю за великолепный ужин, Анна. – И жестоко усмехнувшись, продолжил: - Думаю, вы часто слышите подобное от мужчин, которые бывают на вашей кухне.
Читай, под вашей юбкой.
Скотина.
- Благодарю за помощь в деле с моим… отцом. – Я скопировала его усмешку, правда, в моем исполнении в ней было куда больше сарказма и горечи. – Думаю, вы вообще не часто слышите благодарность.
И не важно, под чьей юбкой побывали, также недосказано, но вполне понятно повисло в воздухе.
Серо-стальные глаза сузились от гнева, и он сделал шаг ко мне, но дорогу ему преградила быстро утолщающаяся ледяная стена. Вервольф только презрительно поджал губы и демонстративно ударил кулаком по льду. Тот заскрипел и пошел паутиной трещин.
- Пусть это будет напоминаем: я с тобой еще не закончил, ведьма, - зверем прорычал мужчина.
И вылетел из дома, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась крошка.
Я же сползла по мной же созданной стене, закрывая лицо руками и уговаривая себя успокоиться. Однако…
Глупость не поддается оправданию. Она просто его недостойна.
========== Вторая. ==========
День не задался с утра.
Я проспала, не поела, так как отдала предпочтение макияжу, призванному спрятать круги под глазами, пришлось вызывать такси. В итоге на работу я влетела с десятиминутным опозданием, и, конечно же, именно сегодня меня ждало дело с самого утра.
Пухлый, брызжущий слюной маг Воды, который сопровождал первого осужденного, попытался объяснить мне, кто я есть, что его сиятельство ждет меня аж целых пять минут, но я так на него зыркнула, что мужик кулем рухнул на стул напротив моего кабинета. А может быть, это вмиг замороженный коридор на него так подействовал. Не вдавалась в подробности.
Апофеозом моих личных катаклизм стал едва не замороженный маг-огневик, коему, по решению Совета, Печать накладывалась на два года. От непреднамеренного убийства меня спас чудом заглянувший в камеру Денис, который и заметил нехарактерный для нормального человека синий цвет кожного покрова у осужденного.
Приведя огневика в более-менее вменяемое состояние, я залетела в свой кабинет, попросив коллегу оставить меня одну.
Я оперлась руками о стол, пытаясь успокоить роящиеся в голове мысли.
Сейчас я искренне надеялась, что Карателю Хеммингу весь день немилосердно икается, ибо я точно знала – все мои сегодняшние неудачи есть последствия нарушенной им концентрации и спокойствия. Это он внес раздрай в мою душу, а мне отдувайся!..
Зажмурившись со всей силы, я опустила голову вниз, но мысли и не думали успокаиваться.
- Сосредоточься… - Глубокий вдох через нос, выдох через рот. – Сосредоточься… Подумай… Забудь! Забудь! Забудь!..
- Аня?
Я резко подняла голову и обернулась к двери. И все мои тщательно выстроенные бастионы дали трещину. Я громко всхлипнула, и Кир, даже не знающий, из-за чего тут потоп сейчас будет, распахнул руки, в которые я упала.
К счастью, плакала я не долго, всего лишь верх майки ему намочила, но мужчина меня не тревожил, как ребенка, гладил по голове.
Кирилл был братом одной из тех, кто входил в мой ближний круг общения. С Анной-тогда-еще-точно-Данилевской я знакома со времен учебы у Марины Васильевны. Она тогда проходила стажировку у Любви Захаровны. Наши наставницы жили через дорогу и были соперницами, которые уже давно перешли в разряд подруг, и им казалось забавным тренировать своих учениц, выставляя друг против друга.
Две девочки, оторванные от дома и родных, мы быстро нашли общий язык, несмотря на диаметрально противоположные силы и двухгодичную разницу в возрасте, и начали вместе чудить, порой доводя почтенных дам до предынфарктного состояния.
Мы продолжали общаться, даже когда закончилась учеба. Аня познакомила меня со своей семьей, отдельной гордостью ее были братья, особенно старший. Какое-то время великолепный, мужественный Кирилл Данилевский был моим героем, но потом пришло четкое осознание – зачем наследнику Булата такая, как я, которая не может спокойно дотрагиваться до людей, которую опасается вся Полуночь?! И Кир стал хорошим другом, надежной опорой.
Кирилл знал меня с пятнадцатилетнего возраста и не раз служил жилеткой, когда злые, жалящие слова, вызванные страхом, еще приносили боль. Тогда я не умела закрываться от этого, в силу подросткового возраста очень остро реагировала на любые насмешки, особенно на «Ледяную смерть». Однако вот уже несколько лет, как оборотень не видел слез в моих глазах. И сейчас его это озадачило.
- Кто тебя обидел, Аня? – Спустя почти десять лет ничего не изменилось – он все также был героем, который наваляет любому, кто обижает маленьких девочек.
- Я сама себя обидела, - вытирая слезы его же платком, прохныкала я.
И выложила все, как на духу. Сказать, что Булатов прибалдел – ничего не сказать.
- Знаешь, вначале я даже подумал, что мы с тобой о разных Хеммингах говорим, - хмыкнул Кир. – Но, Аня, я тебе как оборотень скажу – просто так мы не помогаем обычным девушкам.
- То есть два варианта: либо ему нужно было развлечение на ночь, либо что-то серьезное? – уже почти успокоилась я.
- Думаю, второе вероятнее. Его фраза про то, что ему редко нужно разговаривать с женщинами, объясняется вовсе не его репутацией. Девушки, как это ни странно, сами липнут к нему, несмотря на ту же дурную славу и проклятье. Статус, деньги, власть – влюбить в себя такого вера мечтают многие, - подперев щеку кулаком, нахмурился преемник Булата. – Но никому пока не удавалось. Он тоже не первый день на свете живет, поэтому просто использует их, прости за грубость, как подстилки на одну-две ночи, и все. Мне не понравилось только одно.
- Последняя фраза? – догадалась я.
Оборотень кивнул.
- Она не сулит ничего хорошего, Аня. Мы хищники, ты знаешь это. А чем дольше хищник преследует добычу, тем тяжелее сдерживаться.
- Ясно, порадовать нечем, как говорится, - вздохнула я. – Вопрос: а ты зачем приходил-то?
- Аня приехала и завтра закатывает вечеринку в «Ундине» по случаю избавления от Аристарха.
- И не сказала ничего, поганка! – прошипела я. – Даже не позвонила!
- Если тебя это успокоит, то у нее был весьма насыщенный график, - ухмыльнулся брат. – Я приехал, чтобы забрать тебя. Сестра решила устроить тебе своеобразный сюрприз и немножко поболтать без лишних ушей.
- Вы получили свадебные подарки? – усмехнулась я, начиная собираться. Рабочий день заканчивался через десять минут, как раз хватит на сборы.
- О да, Лиля была в восторге! – Оборотень закатил глаза, притворно строго глянув на меня. – Говорит, теперь при любом споре у нее есть контраргумент.
На комплект махровых халатов я наткнулась чисто случайно, но надписи меня сразили наповал. На мужском было написано «Администрация», а на женском «Глава администрации». Представив, как они будут смотреться на миниатюрной Лиле и широкоплечем Булатове, я хохотала от души.
- Можно подумать, вы так часто ругаетесь, - фыркнула я. – Ты не обиделся, что я не пришла на свадьбу?
- Я знаю, что ты избегаешь шумных мероприятий и большого скопления людей.
Я благодарноулыбнулась, начиная наматывать легкий шарф на шею. С погодой творилось что-то невероятное: еще вчера за окном было типичное бабье лето, а сейчас уже ливень и ветрище такой, что меня едва не сдуло, когда я утром выходила из такси.
Напряженный поворот Кировой головы к двери я пропустила – застегивала пальто, но вот характерный щелчок замком – и она распахнулась.
Я машинально подняла глаза на вошедшего и подавила судорожное желание отшатнуться и вжаться поглубже в стену.
Хемминг был при полном параде, однако, от его арктического спокойствия веяло какой-то могильной жутью. Серо-голубые глаза пробежались по мне взглядом и замерли на сидевшем в кресле для посетителей Кирилле.
- Изменяете жене, господин Булатов? – холодно поинтересовался Каратель, с удовольствием наблюдая, как на скулах вера заиграли желваки.
- Перепутали отдел Печатей и показ мод в Милане, господин Контролер? – загнав страх и ужас поглубже, мило улыбнулась я, демонстративно разглядывая его, что греха таить – великолепный костюм цвета мокрого асфальта с черной рубашкой.
Кир дернул уголками губ, но промолчал, понимая, что с этим оборотнем разговаривать лучше мне – молодому Вожаку не выгодно иметь сильнейшего из вервольфов в противниках.
- Будьте любезны, госпожа Хладова, вас ждет осужденный, - проглотив мою шпильку, до приторности вежливо произнес Хемминг.
- Спешу вас расстроить, Каратель, но мой рабочий день…
- …длится еще три минуты, - уже далеким от вежливости тоном отрезал вер.
Я глянула на наручные часы и едва подавила желание оскалиться.
- Я подожду, - кивнул Кир, когда я перевела глаза на него.
- Нет нужды, - тут же отозвался блондин, так резко протягивая мне папку с делом, что картон аж свистнул в воздухе. – В деле пометка об абсолютной заморозке. Как вы знаете, Кирилл, это отнимает очень и очень много сил.
Преемник Вожака северных оборотней недовольно поджал губы, но остался сидеть, ожидая моего решения.
- Я буду завтра и позвоню ей вечером. Езжай, - с тяжелым сердцем попросила я его.
- Тогда до встречи, Аня, - предостерегающе глянув на меня, попрощался Кирилл.
- Увидимся.
Каратель демонстративно посторонился, как бы намекая бывшему Данилевскому, что ему пора выметаться отсюда. Мужчина сделал мне ручкой и вышел. Дверь тут же захлопнулась, отделяя меня от всего мира и оставляя один на один со злющим вервольфом.
Два шага ко мне, и все – мир сузился до размеров единственного человека. Нет, это не романтика и не любовь, как уже успели подумать наивные молодые девочки. Нет. Это просто кто-то настолько огромных размеров, что, нависая над такой маленькой, хрупкой мной, он в буквальном смысле заслонил собой все.
- Помочь с пальто? – Интонация любезная, а глаза злые, волчьи.
- Благодарю, но вот уже как много лет справляюсь совершенно самостоятельно, - пискнула я, быстро скинув одежду, и попыталась проскользнуть мимо него, но да-да, конечно. Аж пять раз.
Впрочем, протиснуться мне удалось, и я даже успела добраться до середины кабинета, почти дотянувшись до спасительной ручки двери, однако, меня грубо дернули назад, пришпиливая к столу. Я оперлась на руки, изо всех сил не давая склонить себя ниже, чем и так было.
Могучая грудь коснулась спины. Широкая ладонь скользнула вниз по руке и легла на талию, еще крепче прижимая к себе, а ее сестра-близнец обхватила корпус четко под грудью.
«Пусть это будет тебе напоминанием…»
Горячее дыхание обожгло щеку, и теплый нос ткнулся за воротничок рубашки, втягивая запах кожи.
«Я с тобой еще не закончил…»
- Весь день хотел это сделать, - тихо проговорил Каратель. – Ты хоть представляешь, как потрясающе пахнешь?
И я бы, наверное, продолжала возмутительно быстро таять от звука чуть рычащего, низкого голоса, но вот слегка шершавая ладонь пробралась под полы блузки и легла на живот, приводя меня в чувство.
- Да, мне говорили. – Я сама собой возгордилась – так спокойно и холодно прозвучали мои слова.
- Кто?! – Теперь рыка стало значительно больше, что заставило меня ухмыльнуться.
- Те самые мужчины с моей кухни! – ядовито выплюнула я, дернувшись всем телом. И когда это ожидаемо не принесло результатов, продолжила значительно громче: – Каратель Хемминг…
- Слушаю тебя, снежинка, - со всем возможным вниманием проговорили сзади, наклоняясь и шевеля дыханием волосы у основания шеи.
Там у него обширное поле для деятельности было, так как сегодня я была с высоким хвостом. Чем некоторые и воспользовались.
Мимолетно поцеловав каждый доступный сантиметр кожи, мужчина потянул воротник, чтобы продолжить свою соблазнительную операцию. И сколько бы я не дулась, не злилась и не обижалась, но предательские ноги почти мгновенно начали подкашиваться, а тело, наученное вчерашним опытом, сразу нашло опору в виде все той же твердокаменной груди.
- Так что там тебе нужно было от Карателя Хемминга, ледяная моя? – лукаво спросили у меня. – Ты скажи, я передам.
Я же, зная, что, возможно, позже прокляну сама себя, сейчас развернулась, встречаясь с ним взглядом.
- Чтобы он горел в Аду! – прошипела недовольно, притягивая его за отвороты пиджака вниз.
Я еще успела заметить его удивленно расширившиеся глаза, а потом все могло смело идти в бездну, так как теперь мир и вправду сузился до одного человека. По той самой романтичной причине, а именно – такой жадный и, что скрывать, долгожданный поцелуй.
В какой-то момент мою уже плохо соображающую светлость попытались опрокинуть на стол, но я возмущенно зашипела, ладошками пробираясь под его рубашку и…
В ту же секунду он отшатнулся от меня, как от чумной.
- В чем дело?! – сипло выдохнула я, пытаясь привести дыхание в норму.
Оборотень дышал так же, как и я – тяжело, часто, хрипло, словно пробежал не одну сотню километров, но теперь в его глазах появилось кое-что еще. Страх. Вер знал, что я увидела его и расшифровала, а потому поспешно отвел взгляд.
- Это… привычка, - совершенно неправдоподобно соврал он, снова возвращаясь к столу, на котором сидела я. Длинные пальцы очертили контур моего лица, и обычно ледяные серо-голубые глаза потеплели. – Я боюсь навредить тебе, хоть и знаю, что проклятье снято.
Я подняла бровь, скосив губы в одну сторону, тем самым выражая крайнюю степень недоверия. Мужчина хохотнул и ласково провел рукой по моим волосам, которые сам же и растрепал.
- Я вижу, что ты меня обманываешь.
Лицо Карателя заледенело. Очевидно, ему нечасто решались высказать подобное.
- Значит, на это есть причина, - отрезал он.
- Прекрасно! – в ярости ударив его кулаком в грудь, рявкнула я и соскочила со стола. – Отмалчивайся, сколько влезет, но не говори потом, что я обязана тебе всю душу раскрывать по первому же требованию!
И фурией вылетела из кабинета, распугивая всех, кому не посчастливилось встретить меня на своем пути.
***
Маг, прикованный к стене специальными цепями, был в странной черной рясе и от него фонило смертью. Некромант?.. Отстраненно кивнув ему в знак приветствия, взяла папку, лежащую тут же, на столике.
Синяя Печать с коброй, у которой был раскрыт капюшон. Так и есть – абсолютная заморозка. После такого маги, оборотни и люди превращались в тупые овощи, без силы, без личности, с ледяной крошкой вместо мозгов. Из всего отдела только у меня хватало резерва на подобную операцию, но и полуночников, подвергающихся такому наказанию, были единицы. На моей памяти и работе этот всего лишь третий.
Я перевернула страницу, и нашелся ответ на вопрос о жестокости Совета магов.
«Моранист».
Религиозный фанатик-некромант, поклоняющийся забытой богине и проводящий кровавые жертвоприношения. Помнится, какое-то время о них много и часто говорили, да и Кир рассказывал, что не так давно им с Лилей довелось столкнуться со жрицей Мораны.
Я встряхнула руками, выплескивая лед, и маг дернулся.
- Вы совершаете кощунство против своих же! – запальчиво воскликнул он.
Я пожала плечами: мне было плевать на его фанатичный бред, куда больше волновало другое – не переморозить бы его до состояния безжизненной сосульки. Что, к слову, вполне возможно, продолжи он неблагодарное дело Карателя по испытанию моих нервов на прочность.
- Моя богиня отомстит за меня!
- Я уверена, что у нее много других, более важных, дел, - хмыкнула я. – А теперь помолчите, иначе я перестараюсь и устрою вам персональный ледниковый период.
Дядька побледнел и забился в цепях, но замер, стоило мне прикоснуться к его лбу. Он вмиг посинел под напором льда и закатил глаза, я же вымораживала все магические потоки, перекрывала энергию, но когда коснулась личности и мозга…
Марина Васильевна всегда говорила, что лед – уникальная способность. Он холодный и безжалостный, может убивать все живое за секунды, но если научиться его контролировать и заслужить доверие, он горы свернет ради своего носителя. Мой дар был уникален тем, что он по своей сути был живым, мыслящим существом.
Так тонкая корочка, покрывающая теперь сознание чокнутого фанатика, передавала мне все, что чувствовала и видела сама. И это было… страшно.
Я вообще редко ощущала столько крови и смертей разом. Однако сегодня увиденное перешло все границы допустимого. Среди его жертв были молодые девушки, дети и даже беременные женщины! И когда он занес кривой кинжал над последней, я дернулась от отвратного зрелища, спуская с цепи собственную страшную силу.
Когда я закончила, моранист был всего лишь куклой с обильным слюноотделением, неспособной даже разговаривать, не то что колдовать. Хотя, признаться, сейчас я мало чем от него отличалась, разве что слюней не пускала. Злость во время опечатывания подорвала контроль над даром, и я потратила чересчур много энергии на операцию и последующее обуздание стихии.
Из веселой комнатки я вывалилась с одним желанием – склониться над фаянсовым другом. Искренне печалило осознание, что до него было далеко и я попросту не успею добежать. Поэтому прислонилась к стенке и сползла по ней, опуская голову в колени. Мутило так, как уже лет сто не мутило.
- Светло-салатовый тебе удивительно к лицу, - ухмыльнулись где-то сверху.
Я зарычала – не как оборотень, но как очень злая и мстительная ведьма. Которая, небрежно взмахнув рукой, уложила на лопатки самого Карателя Хемминга, поскользнувшегося на ровном месте.
Теперь зарычал он, и уж у него-то натурально получилось, прямо-таки как у всамделишного волка.
- Аня! – рявкнул злющий, как Сатана, Контролер.
- А что сразу «Аня»?! Под ноги нужно смотреть, растяпа, - бодро съехидничала я, из-за совершенной пакости ощущая прилив сил.
- Ты у меня сейчас договоришься! – прошипел мужчина, одним плавным движением поднимаясь на ноги, и, обхватив за плечи, поднял с пола и меня.
Встретившись с ярко-синими глазищами с узким волчьим зрачком, непроизвольно скроила мордашку погрустнее и пожалостливее.
- Маленьких все обидеть норовят…
Лицо Хемминга вытянулось от удивления. Но он тут же снова взял себя в руки и показательно встряхнул мою светлость. Мое королевское высочество оказалось не готово к подобным, в прямом смысле, потрясениям, то есть потрясаниям. Мир повторно завертелся, и желудок подкатил к горлу. Видимо, ему тоже не терпелось поглядеть на вервольфа с синими, а не желтыми глазами.
- Ты знаешь, что я могу с тобой сделать за нападение на представителя ВОК? – тихо, как-то предвкушающе даже поинтересовался огроменный оборотень.
- На ручках до машинки доставишь, а там уже до дома и кроватки? – умилительно улыбаясь, предположила я.
Седые брови взметнулись так высоко, что я даже задумалась: а если его удивить сильнее, они до темечка дотянутся?.. Но потом мужчина едва слышно хмыкнул, и его глаза ощутимо потеплели.
- Так плохо? – Неужто сочувствие мне не послышалось?
- Ну, если у тебя три головы на одной шее – это норма, тогда не очень.
Меня без лишних слов подхватили на руки. И мне так лень стало смотреть на сей неспокойный мир, что я закрыла глаза, задним умом понимая, что просто отключаюсь.
***
Кто-то настойчиво пытался вытянуть мое сознание из сновидений. Я недовольно приоткрыла один глаз и испуганно икнула, встречаясь взглядом аж сразу с двумя. Понаотращивают тут себе лупалок, а я потом заикой, седой и энурезной, ходи!
- Твой дом, - кратко произнес Хемминг.
Ах да, контур, через который никто, кроме хозяев, не пройдет.
Я начала выбираться из машины, чувствуя себя на порядок лучше, чем до этого. Однако помощью пренебрегать не стала, с благодарной улыбкой оперевшись на сильную руку. Вторая придержала пошатнувшуюся мою тушку за талию.
Привычно приложив ладонь к калитке, через мгновение ощутила, как тело прошиб холодный пот.
- Охранки нет!
С неизвестно откуда взявшейся прытью, я добежала до двери и глянула на замок. Он был выломан с мясом, а в моих руках уже сверкали два острых ледяных ножа. Решительно сжав их, уже собиралась войти внутрь, как меня перехватили, отодвинули, выразительно показав кулак размером с мою голову, и зашли первым.
Чтобы замереть в дверях!
- Ну что ты встал, как перед камерой?! Потом попозируешь, плейгерл! – возмутилась я, не придумав ничего лучше, как ущипнуть его за бок.
Каратель зашипел и, злобно зыркнув на меня, все же сделал шаг в сторону.
Мир покачнулся повторно.
Почти черная от давности кровь складывалась в буквы, те в слова, а эти в фразу.
«Все зависит от длины поводка».
- Мамочки… - прохрипела я, зажимая рот ладонью.
А потом меня словно током шарахнули.
- Мама! – заорала я на весь дом, залетая на кухню, в гостиную, в кладовку. Пусто. – Мамочка, ты дома?! Мам!
Лестница на второй этаж, ее комната, моя, ванная, большая комната. Пусто!
Паника захлестнула с головой, я судорожно вцепилась в волосы, а потом вспомнила про телефон. Трясущиеся руки с третьей попытки набрали нужный номер, и… «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети»!
- Господи-Господи-Господи! – шептала я, стараясь глубоко и размеренно дышать, но видя, как под воздействием страха сила выходит на поверхность – коридор начал медленно покрываться инеем.
И тут мне на плечо опустилась тяжелая ладонь.
Машинально я отшатнулась, вскидывая руку в защитном жесте. А десяток ледяных игл не прошили Хемминга насквозь только благодаря его волчьей ловкости и реакции.
- Дьявол забери твою душу! – выругался он, подлетая ко мне и нависая громадной глыбой чистого бешенства. – Совсем ума лишилась?!
- Мама, это мама! – снова запуская пальцы в волосы, прошептала я, отворачиваясь. – Они забрали ее! Забрали…
На инее стали нарастать шипы, и чем ближе подступала истерика, тем быстрее они росли, тем острее становились.
Но скатится до панического скулежа мне не дали. Сильные руки сомкнулись защитным кольцом, прижимая к надежному телу.
- Успокойся! Это не она! Это не твоя мать, - четко и уверенно проговорил Контролер. – Это кровь животного, кошачья кровь!
- Что?.. Но почему она тогда не берет трубку?!
На это у Натана ответа не было, но:
- Я вызвал группу, они посмотрят, кто здесь был, возможно, найдутся какие-то улики и…
- А мама?! Я должна найти ее! А вдруг…
- Ты никуда не пойдешь и останешься здесь, - тихо, но с отчетливой угрозой отрезал Хемминг.
- Отпустите меня, Каратель, пожалуйста.
Рук не убрал, но позволил развернуться, с нехорошим прищуром глядя мне в глаза.
- Послушайте, что я вам скажу, - глубоко вздохнув, дабы не начать банально материться, сказала я. – Она – моя мама, единственный человек в этом мире, который для меня значит много больше, чем я сама. Друзья равноценны мне, мама – моя сверхценность. И сейчас ей угрожает опасность. А значит, я буду искать ее, пока не найду, и уничтожу любого, кто посмеет к ней хоть пальцем прикоснуться. Я понятно объясняю?
- Ты меня слышала, - только и ответили мне, скрещивая руки на груди и становясь в разы шире и больше.
- Я по-хорошему прошу – уйди с дороги. Не вынуждай применять силу.
Он ядовито ухмыльнулся и развел руки в стороны, оставляя себя беззащитным. Якобы. Даже идиоту было заметно, как хищник подобрался, готовый броситься на меня после первой же атаки.
По моим пальцам привычно пробежали ледяные искры, я уже замахнулась, когда внизу открылась дверь. Мы одновременно глянули на вошедшего, и я едва снова не потеряла сознание, но на этот раз от облегчения.
Мама отреагировала на кровавую надпись до боли знакомо.
- Аня?! Дочка, ты где?! Аня!
Я поймала ее на вылете из гостиной и сжала так, что родительница захрипела, но тут же сама обняла в ответ.
- О Ночь, я едва не поседела из-за тебя! – одновременно выдохнули мы.
- Почему ты не отзывалась?! – завелась женщина.
- Почему ты трубку не брала?! Почему так поздно с работы вернулась?! Ты уже полтора часа как должна быть дома! – на правах той, что перенервничала больше, дольше возмущалась я.
- У меня телефон сел, и я зашла за амулетами к Полине, - сбавила обороты мама.
- А предупредить?! Я чуть с ума не сошла, пока металась по дому!
- Возможно, будет лучше, если мы все переместимся на кухню и обсудим сложившуюся ситуацию? – голосом разума прозвучал поразительно спокойный баритон Хемминга, который спускался со второго этажа.
Маман прищурилась, чуть приподняв бровь – уже почти оттаявшая наледь на рукавах его костюма явно сказала ей куда больше, чем мне бы хотелось.
Через пару минут мы сидели за столом: почтенная родительница напротив Карателя, как дознаватель напротив подозреваемого, и я – между ними, но сбоку, как заинтересованная, однако лишенная права голоса сторона.
Мельком глянув на оборотня, заметила, что ему несколько неуютно в той роли, которая обычно выпадает его жертвам, но держался мужчина стойко.
- Что вы здесь делаете?
- Ваша дочь упала в обморок после осужденного, которого привел я. И мне показалось справедливым, что за это я должен доставить ее до дома.
- Не слишком ли часто лучший Каратель Контроля подвозит до дома, в общем-то, обычного опечатника?
Как и всегда во время стресса, мамина проницательность достигала просто астрономической высоты. Как и всегда в разговорах с моими ухажерами, она не считала нужным облекать ее в более-менее приличную форму.
Хемминг хмыкнул и тонко улыбнулся.
- Ваш вопрос возвращает нас к надписи у двери.
- Это обращение ко мне, - покачала я головой.
- Почему? – подняла бровь мама.
- Кровь кошачья.
И она все поняла.
- Ты думаешь, это…
- Некому больше.
- Я все понимаю – женские секреты и так далее, но давайте в другой раз, - раздраженно бросил оборотень. – А теперь поподробнее о подозреваемом.
- Я думаю, что это моя бывшая подружка.
- Лиза? – проявил осведомленность Натан. И пояснил на мой нехороший взгляд: - Имею полезную привычку пробивать по базе данных тех, с кем работаю. Лишившись дара, она перестала интересовать Полуночь.
- Но это не значит, что Лиза меня простила.
Мужчина кивнул, признавая мою правоту. А потом встал и направился к выходу, чтобы открыть дверь до того, как в нее постучат.
Наш дом наводнили какие-то люди. Место с надписью тут же огородили магическим пологом, по всем помещениям прошлись с поисковым заклинанием, и лишь однажды обратились непосредственно к нам с мамой, а не через Хемминга – когда попросили выйти на улицу.
- Они просмотрят то, что происходило в нем за последние двенадцать часов, это займет какое-то время, - сказал вервольф, накидывая мне на плечи свой пиджак. – Результаты осмотра будут завтра.
Я передала его по эстафете маминым плечам. Контролер недовольно покачал головой, но обнимать меня при родительнице посчитал уж совсем крамольным. А потому просто придвинулся ближе, чтобы закрыть собой от порывов ветра.
Когда люди в белых комбинезонах начали выходить из дома, мама, наоборот, зашла внутрь, оставив пиджак моим косточкам, а меня за руку придержал оборотень.
- Я не думаю, что это твоя подружка, - довольно тихо проговорил он, хмурясь. – Слишком смело для того, кто не обладает и крупицей магии. Это, скорее, предупреждение мне.
- С чего так решил? – поплотнее запахиваясь в его пиджак, полюбопытствовала я.
- Потому что ты – поводок. – На мою недоуменно вздернутую бровь он рыкнул и уже порядком злее пояснил: - Ты – самый короткий путь.
- К чему?!
- Не «к чему», а «к кому»! Ко мне.
- Ой, да хватит заливать… - отмахнулась я прежде, чем вникнуть.
И вот смысл фразы дошел. Вылупившись на него так, словно вместо огромного мужчины передо мной появилась хрупкая эльфиечка в полупрозрачном платьице и с ушами в мою ладонь, я попыталась отыскать в его лице хоть каплю сарказма, иронии или банального притворства. Хотя бы что-то, намекающее на обман!
Ничего. Он говорил абсолютно серьезно.
Кирилл был прав – все-таки второе.
А это значит, что Каратель Натан Хемминг считает меня своей парой. Или просто своей.
Но я не я, если не оспорила бы данность:
- Ты издеваешься?!
- Нет.
- Смеешься надо мной?!
- Аня!
- Не кричи, у меня слабые нервы, - рассеянно пробормотала я, дезориентированным взглядом скользя по его рубашке.
- Твоими нервами можно гвозди в крышку моего гроба забивать! – не остался он в долгу и приподнял мою голову за подбородок. – Я прошу тебя, как взрослую, двадцатипятилетнюю магичку: будь осторожнее, внимательнее, используй только такси, в котором все водители – веры, и никуда не ходи одна.
Несмотря на напускной тон безразличия, я чувствовала, что мужчина волнуется. За меня. И сильно. Очень приятно стало от этого, и губы против воли растянулись в улыбке. Серо-голубые глаза заметно потеплели, и он тоже улыбнулся.
- Аня завтра устраивает вечеринку, меня пригласили.
- Я пойду с тобой.
Моя улыбка увяла. Я была не уверена, что Данилевская обрадуется Карателю на своем празднике жизни. Точнее, я была точно уверена, что она совсем ему не обрадуется.
- А может, не стоит?.. Там же будет Кир и много кого еще… - Я проводила глазами уехавшую машину с чистильщиками.
- Думаешь, испорчу вам веселье? – правильно поняли меня.
Когда о тебе заботятся и переживают, грубой быть не хочется.
- Думаю, что вполне могу защитить себя сама. Я ведь не ребенок.
Лицо вервольфа застыло.
- Либо ты идешь туда со мной, либо не идешь вообще. Я все сказал.
Эх, мало меня в детстве пороли…
Незаметно шевельнув пальцами руки, спрятанной под пиджаком, я набросила на нас иллюзию, достаточно мощную, чтобы обмануть даже маму, если та вдруг выглянет из дома.
- А если я попрошу?.. – делая шаг вперед и сокращая между нами расстояние до нуля, прошептала я. Бровь, отчетливо видная на загорелом лице, поползла вверх. – Ты же не откажешь мне?..
Ладошка эдак невинно коснулась черной рубашки, то есть считай – его кожи, тонкую преграду можно было даже не учитывать, а вторая нежно провела по здоровой половине лица. Мужчина против воли наклонился ко мне, обнимая за талию и притягивая к себе ближе.
- Смотря, как и о чем попросишь, снежинка, - почти в губы выдохнул он.
- О том, чтобы я пошла одна к Аньке, - понимая, что уже почти не соображаю, озвучила я.
А «как» получилось само.
Мы встретились на середине пути, и сразу стало как-то неважно, что на улице совсем не лето и, кажется, дождик начинается, что иллюзия может лопнуть, а нас вполне может увидеть грозная маман, блюдущая дочкину честь…
Какая разница, собственно, когда внутри все горит, стоит ему прикоснуться, когда ты даешь ему свое дыхание, а он взамен – крылья?..
- Нет, Аня… Нельзя… - Его нежелание останавливаться чувствовалось, ощущалось в каждом вздохе, в том, как медленно он разрывал поцелуй и до последнего тянул, чтобы отстраниться. – Я… могу сделать тебе больно.
Кто мог похвастаться тем, что видел ужасающего Шмарре-Кошмаре без этой его привычной маски холодности и отчужденности? Единицы, наверняка.
Ведь сильнейшему из оборотней не престало испытывать страх перед чем-то. Даже перед самим собой.
- С другими ты тоже останавливался на самом интересном? – обиженно надула я губы, отстраняясь.
- С другими я не боялся потерять контроль над инстинктами.
Я могла фырчать, сколько влезет, но Хемминг уже знал, что моя светлость оттаяла. А потому аккуратно поцеловал в щеку, щекотно дунув на шею. Засмеявшись, отдала ему пиджак.
- Беги в дом, замерзнешь. Спокойной ночи, вымогательница.
Я показала ему кончик языка, понимая, что шантаж удался на славу и разрешение получено.
Спокойной ночи, как же, после такого-то поцелуя?..
- Приятных снов, - ехидно бросила я, прежде чем сбросить иллюзию и направиться к крыльцу.
Обернувшись перед дверью, увидела, что он сидит в машине и внимательно смотрит на меня. Помахала ручкой, мужчина в ответ улыбнулся и кивнул на дом.
Мотор взревел только тогда, когда я провернула в замке ключ.
========== Третья. ==========
Видимо, в противовес вчерашнему дню сегодняшний начался, хоть и безумно рано, но очень приятно.
Огромный букет красно-желтых роз едва не погреб меня под собой. Расписавшись за доставку и сунув курьеру пару купюр, села прямо на пол, выуживая небольшую записку.
«Великой шантажистке, которой не смог отказать даже я…»
Я задумчиво осмотрела цветы по второму кругу. Их было больше трех десятков как минимум, но довольно-таки странный цвет для роз. Который, я покопалась в памяти, означает восторг, восхищение.
Запредельно улыбаясь, оформила букет в вазу и отметила странную тишину в доме. Записка на кухонном столе от мамы, в которой говорилось, что ее срочно вызвали на работу, но завтрак в сковородке, она позвонит мне позже, заставила несколько охладить собственный влюбленный пыл и… удивленно замереть на месте.
Влюбленность?! У меня?! К нему?!!
Он же жестокий, суровый, кровожадный монстр, который, к тому же, и неплохо целуется… Даже весьма и весьма неплохо…
Сердито тряхнула головой и, наскоро поев, побежала одеваться.
Хвала Ночи, сегодня мне не предстояло мчаться в веселую комнатку сразу по прибытии. Поэтому я углубилась в скучную, нудную, совершенно никому не нужную отчетность, но вскоре меня прервал стук в дверь и молодой человек с… букетиком колокольчиков!
«Снежинка, мешаешь мне работать…»
А цветы переводятся как «думаю о тебе».
Сегодня я улыбалась всем и каждому. Денис с хитрой ухмылкой поглядывал на меня, несомненно, догадываясь о личности отправителя столь дорогостоящих в осенний период цветов. Двое осужденных встретили меня сначала спокойными взглядами, которые при виде моей радостной и абсолютно счастливой улыбки медленно трансформировались во взоры, полные ужаса и какого-то животного страха. Очевидно, бедолаги сочли своего палача исчадьем Ада, который так любит свою работу по превращению детей Полуночи в обычных людей, но ничего не могло испортить моего настроения.
Особенно, когда мне в середине дня принесли еще один громадный букет из белых роз, значивших тоску, благоговение и смирение.
«Прости, я украл твой шарф…»
От этого я засмеялась: пропажу легкого шарфа я заметила только утром, но шифон, как известно, прекрасно сохраняет запахи, главным образом те, что долго находились в контакте с тканью. А именно – мой запах. Чуть нахмурившись, почувствовала себя добычей, которую так жаждет получить огромный волк, охотник до мозга костей.
Я поймала себя на том, что постоянно думаю о мужчине, который так резко ворвался в мою жизнь. Что он делает, о чем думает… Глаза наткнулись на собственный шрам на руке, который я получила еще девочкой, обжегшись о раскаленную печь в бане, и как будто что-то щелкнуло в голове.
Вчера, когда мы были здесь же, в моем кабинете, в его глазах я увидела страх. Но он соврал. Не боялся он мне вред причинить. Натан отпрянул, только когда я коснулась кожи на животе.
Все знали, как Каратель Хемминг решал споры. Он вызывал виновного на поединок чести, своеобразный суд богов, где побеждает правая сторона. Карателем он был уже много лет, да и вообще оборотни не те, кто решает конфликты за чашкой чая с кексами.
Он ведь дрался все время, много, постоянно, страшно и беспощадно. У него огромное, должно быть, количество шрамов. Просто все тело ими усыпано, чего только след на лице стоит!..
Это был страх моей реакции на то, что я увижу.
Его шрамы.
Натан Хемминг считает их уродством.
Я негодующе покачала головой. Дурак!
Вертя ручку и ежеминутно глядя на часы, я ждала, когда же уже закончится рабочий день и я, наконец, смогу срулить к подруге. И когда в очередной раз открылась дверь, пропуская уже знакомого парня с букетиком подснежников, я не могла не улыбнуться.
Утешение, надежда, забота и «Повеселись и позвони, когда все закончится». Внизу номер телефона.
Кто бы мог подумать, что под маской холодного, скупого на эмоции Карателя сокрыт такой романтик?..
***
«Ундина» гремела и ревела, сразу было издалека слышно, что гуляют маги, а именно – кто-то из семейства Булатовых. Меня пропустили без проблем, приятного вида парень-охранник из числа северных оборотней в шутку пожурил, что VIP-гостей Аня ждала пораньше. Улыбнулась ему, отбив тем, что моей светлости все можно, даже чуточку опаздывать.
Подруга крутилась волчком между огромным количеством маленьких кучек людей, среди которых были маги и оборотни. Они просто отдыхали, искренне улыбаясь подходящей девушке, и куда бы она не пошла, отовсюду слышался радостный и веселый смех. Что поделать, Анна Данилевская всегда и везде была душой компании.
Я нерешительно замерла у входа. Насколько хватало моего зрения, везде были незнакомые лично мне люди.
- Ищите кого-то конкретного? – пришел на помощь тот самый охранник.
- Да. Аню, Кира, Богдана, Юлию…
- Преемник Булата и его спутница вон там. – Мне указали рукой в дальний конец зала, ближе к правому углу.
- Спасибо, очень выручили, - улыбнулась ему благодарно.
- Обращайтесь, - засветились лампочкой Ильича в ответ.
Надо бы поосторожнее с улыбками, подумала про себя, подходя к уже заметившей меня паре.
Лиля поздоровалась и перестроилась ко мне поближе, Кир потрепал по волосам, как ребенка, и, извинившись, отошел к другим оборотням.
- Ты не ревнуешь? – заметив несколько задумчивое выражение на лице молодой Булатовой, спросила я.
- Нет, - покачала она головой, машинально положив руку на уже значительно виднеющийся животик. – Он оберегает тебя, как младшую сестру.
- И постоянно норовит испортить мне прическу, - недовольно проговорила я, пытаясь пригладить выбившиеся из французской косы волосы. – Как ты?
- Хорошо и даже отлично, - засияла будущая мамочка. – Малыш так быстро растет…
- Скоро задаст вам перцу!
- Ох, не говори, с такими-то генами!
Мы засмеялись, а потом меня снесло ураганом, в котором затрещали кости. Наугад протянув руки и сжав их, через секунду попыталась отстраниться, но Данилевская держала крепко.
- Анька! – счастливо пискнули в ухо, повторно пытаясь сломать мне ребра.
- Анька! – не осталась я в долгу и все же сумела отцепить ее от себя.
Магичка была в изумительном темно-красном платье, которое только подчеркивало насыщенный цвет темных волос и глаз. Она всегда была красавицей, а уж теперь и вовсе равную ей найти не представлялось возможным.
- Потрясно выглядишь! – искренне улыбнулась я, чувствуя неловкость за свой элегантный, но все равно слишком серьезный для вечеринки черный брючный костюм.
- Спасибо, - отмахнулась подруга. – А ты с работы? Поэтому опоздала? И отпроситься не могла? И…
- Я тоже по тебе скучала, - перебила я, и девушка разом поменялась, вновь крепко прижав к себе.
- Прости меня, что я не звонила, - прошептала она, не торопясь отпускать. – У меня столько всего произошло, что по телефону просто нереально все это высказать. – И строго глядя мне в глаза: - Пообещай, что останешься, и мы с тобой потрындим всласть!
- Торжественно клянусь… - с самым серьезным видом покивала я.
- …что затеваю только пакость! - продолжила она, довольно ухмыляясь. - Тогда на, заешь канопешкой, вернее будет!
Так, хохоча и подкалывая друг друга, мы влились в приличный по своим размерам кружок, где уже были Богдан с его новой пассией, Юля Зимина, ее напарник Антон (некоронованный «повелитель молний»), Владлен и Лидия, Кирилл и Лиля, Руслан и многие другие, кого я знала.
Улыбаясь, как безумная, Аня представила мне своего суженого – миллиардера, бывшего гонщика с кучей побед за плечами Юргена Бранда, которого предприимчивая Лидия уже окрестила «Юрочкой». Я слышала про него, многие говорили, что он красавец, каких свет не видывал, но лично у меня он вызвал оторопь своими странными глазами, вежливой улыбкой и пугающей аурой странной мощи.
Увы, подруге я своих ощущений описать не могла, поэтому также скупо и вежливо улыбнулась мужчине, который не скрывал своего отношения к Ане, ни на минуту не прерывая телесного контакта. Данилевская нахмурилась, шестым чувством уловив некое напряжение между нами, но я показала ей большой палец, Бранд успокаивающе чмокнул в висок, и девушка, жестом показав, что следит за нами в оба, отошла к закускам.
- Я вам не понравился, - констатировал миллиардер с легкой ухмылкой.
- Нет, вы вполне так ничего собой, но слишком большая мощь у вашей силы, - пожала я плечами.
- Как и у вас. Вы ведь льдом владеете?
- А вы – огнем?
Мы одновременно кивнули, и почему-то от этой синхронности первая стенка отчуждения треснула. Пожав друг другу руки, договорились вести себя хорошо и прилично, чтобы не расстраивать виновницу торжества.
После были веселые конкурсы, шуточная битва магов и оборотней, в которой моим противником стал «повелитель молний». Парень напоказ заиграл десятком потрескивающих сгустков, но не успел бросить хотя бы один, когда они все превратились в прозрачные ледяные комочки и с хрустальных звоном разбились о пол. Физиономию мага нужно было видеть! На меня затаили страшную обиду, однако, быстро простили, попросив показать еще «свое небывалое могущество». Пафосный воздушник искренне забавлял и отчуждения, как его, так и общего, я не чувствовала, и от этого действительно смогла расслабиться.
Подруга дернула меня за рукав:
- Поможешь мне из холодильника напитки достать?
- Почему ты? – удивилась я.
- Жалко ребят, они не справляются, а я все-таки их заказчик, - чуть виновато хмыкнула брюнетка, следя глазами за действительно порхающими как мотыльки официантами. – Мы, как говорится, в ответе за тех, кого наняли. А ты, к тому же, управляешь холодом!
Я обреченно кивнула, идя следом за ней. Хитренькая! С достопамятных времен побега из вампирского клуба по заснеженной целине Анька не слишком-то любила лед и снег, наверное, именно это и заставило меня прийти ей на помощь.
- Почему холодильник здесь?!
Мы вышли на улицу и теперь были в уличном тупике, куда выходил черный ход.
- Хозяин бара сказал, что это временно, вроде как новый холодильник доставили, а они еще от старого не успели избавиться. Ставить, говорит, некуда. Впрочем, их кухню ты уже видела, - пожала плечами Данилевская.
Я содрогнулась, вспомнив не презентабельное помещение пять на пять метров. Но стоило мне распахнуть крышку холодильной камеры, как подруга до боли сжала мою руку. Я возмущенно обернулась к ней и едва подавила грязное ругательство.
Перед дверью, от который мы только отошли, стоял вампир с недобро так оскаленными клыками.
- В чем дело? – уловив на входе в тупик еще пятерых, спокойно спросила девушка.
- Вышли на прогулку и тут уловили такой великолепный запах, - демонстративно поведя носом, сообщил ближайший к нам, тот, что стоял у двери, судя по всему – лидер этой удалой компании. – Вы же не против, если мы… немного поиграем с его источниками?
Я пристально следила за остальными, которые подходили, загоняя нас в тупик, спиной к стене, и вставая напротив полукругом. Это было странно, потому что договоренность магов и вампиров была ясной, четкой и относительно свежей по дате подписания – о ней знал каждый кровосос. Как и о том, что Мастеру Феликсу проще оторвать башку провинившемуся, чем затевать конфликт между Ложей и Советом.
Тогда какого вонючего упыря, не к этим тварям будь помянут, они тут из себя корчат?
- Думаю, вам не нужны проблемы с Мастером и с Советом магов, - произнесла я, чувствуя, как медленно нагревается рука Данилевской.
После похищения Аристархом она панически боялась вампиров. После реабилитации – категорически их не выносила. И изжарить эту шестерку было ей вполне по вкусу и силам.
- Нет трупа – нет преступления, - ослепительно улыбаясь, выдал вампир, стоящий в центре, четко напротив меня.
- Истину глаголешь, касатик, - отзеркалила его усмешку огневичка, замечая горящие цветом крови глаза у лидера.
Центральный только сделал шаг на своей нечеловеческой скорости – и его распяли ледяные иглы, прошив давно уже дохлое тело насквозь. Короткое движение рукой – и он стал пеплом. Окровавленный лед рассыпался, прозвенев по улице, и это прозвучало как сигнал рога к началу сражения.
Они рванули к нам смазанными тенями, но вокруг нас взвилась стена из пламени, которая с шипением прожигала даже асфальт. Она задела троих, дезориентируя буквально на секунду, но и ее мне хватило, чтобы заморозить их. Щелчок пальцами, и ледяные статуи рассыпались на кусочки.
Осталось двое.
Аня, прижатая ко мне спиной, едва слышно зашипела, и я могла лишь представить, что она чувствует, повторно оказавшись в столь зверской и отвратительной ситуации.
Но вот лидер швырнул в нас мусорный бак, словно баскетбольный мяч, и мы разлетелись в разные стороны, дабы не быть расплющенными весьма болезненным и вонючим способом. Я не успела даже вздохнуть, как на горле сомкнулась прохладная, но беспощадная рука, вздергивающая меня вверх, как котенка.
- Думаешь, такая крутая? – прошипел мне в лицо вампир. – Что ты сделаешь, когда будешь стоять и смотреть, как твоя подружка медленно дохнет под клыками моего брата?
- Ты знаешь, кто я, упырь?! – прошипела я, отчаянно хватаясь за его руку. – Я – Ледяная смерть!..
И мои ладони так привычно коснулись чужих висков, выпуская всю мощь морозной стихии на свободу.
Вампир, в глазах которого я не увидела ни удивления, ни страха, заорал, чувствуя, как медленно покрывается коркой льда мозг, нервы, каждый сосуд и нейрон. Очевидно, это больно, вот только жалости моей он не дождется.
Я оглянулась и, несмотря на ситуацию, облегченно выдохнула: Анька была живой и даже, кажется, не покусанной. Ее вампир отвлекся на меня, но вот он оскаливается, бросая Данилевскую в стену, и его вспарывает гигантский шип из прозрачного, светло-голубого льда. Четко в районе сердца. Короткий выстрел фаерболом – и тело сгорает, быстро превращаясь в пепел.
На негнущихся ногах подошла к сидящей у стены огневичке. На лбу ее выступил крупными каплями пот, но я сильно сомневаюсь, что это от магического перенапряжения. Скорее, от эмоционального.
- Мы с Юргеном связаны, - вдруг тихо проговорила она, склоняя голову мне на плечо. – Но сейчас он меня не почувствовал. Ты понимаешь, что это значит?
- Что кто-то очень сильный отрезал нас ото всех, - кивнула я. – Здесь такой шум стоял, и никто из оборотней нас не услышал? Бред. Заметила, как легко мы справились с ними? Шесть вампиров против двух магичек!.. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. К тому же, думается мне, эти твари знали, кто мы.
- Поясни.
- Ты знаешь кого-то в мире Полуночи, кто не слышал про Ледяную смерть? – Она отрицательно помотала головой. Ну да, в своё время я успела отличиться. – Кто-то не знает про мою силу? – Снова отрицательно. – Вампир, который меня схватил. Он знал, что я – Ледяная смерть, и все равно напал, даже не подумав как-то защититься. Словно… просто дал себя убить.
Дверь слетела с петель, и на пороге показался злой как черт Бранд, за ним Булат, Кир и другие. Нас мгновенно ощупали на предмет повреждений, не найдя оных, стали расспрашивать о случившемся.
Экс-гонщика почти трясло от бешенства и тревоги за Аню, когда он допытывался – почему же не сработала их связь. Услышав нашу версию, мужчина одним ударом сделал из тупика вполне себе проходимую улицу, просто-напросто снеся кирпичную стену.
- Нам придется вызвать дежурных магов и кого-то из Ложи, - хмурился Владлен, поправляя сползшее с моего левого плеча одеяло.
- А если… - начала Данилевская.
- Шестеро вампиров убиты – это не пустой звук, - покачал головой Вожак, отходя и набирая чей-то номер.
Глядя на него, вспомнила, что тоже обещала кое-кому позвонить. Позаимствовав у Кира сотовый, набрала номер, который отчего-то намертво въелся в память.
- Слушаю тебя, Кирилл Булатов, - холодно, до озноба по спине, проговорили на том конце после двух гудков.
- Это я, - откашлявшись, проговорила я.
- Почему с другого телефона? Что случилось?!
- Ну… э-э-э… я влипла…
***
- …«слегка»?! – прошипел Хемминг, нависая надо мной, когда я закончила повествование своего эпического приключения. – «Слегка влипла» - это когда отдавишь оборотню в животной ипостаси ногу, или выльешь ведро воды на огневика! А убить шестерых вампиров – это не «слегка», это конкретно и основательно! Я бы даже сказал, что вы теперь по уши в…
- Натан, хватит! – вступился за меня Булат, отвлекая на себя внимание Карателя. – Девочке и так досталось, а ты ее песочишь, как дитё не смышленое…
- Именно потому, что она якобы жутко взрослая и крутая двадцатипятилетняя магичка я ее и песочу! – гаркнул мужчина, зверем поворачиваясь ко мне.
Я же стояла, устало прислонившись к одному из множества теперь абсолютно пустых столиков. Выслушивать все то, что мне шипели, сидя было не только унизительно, но еще и неудобно очень. На другую Аню Хемминг рычать не стал, увидев закрывшего ее собой Бранда и брезгливо скривившись, а вот меня защищать было некому.
- Спасибо, Владлен, - тепло улыбнулась я мужчине, получив по-отечески обеспокоенный взгляд оборотня. Почти для всех в их семье я была младшим ребенком, который в огромных дядьках-волках вызывал инстинкт защитника. – Но я в порядке, а кроме как слушать, какая я дура безголовая, все равно больше делать нечего.
- Если будет кусаться – зови, - улыбнулся Вожак и отошел снова кому-то звонить.
- Можно подумать, тебя это спасет! – прорычал Натан, закрывая меня собой от всех остальных. И вот серо-стальные глаза потеплели, вер мягко прикоснулся к моей щеке и дальше вниз – к шее, где чернели синяки от лап вампира. – Прости меня, но… Я волнуюсь за тебя, и мне сложно привыкнуть к этому чувству. Теперь нужно учиться контролировать свой панический страх за тебя.
Он улыбался, а я видела его смятение. Хемминг четко осознал теперь, что у него появилась слабость, та, через которую на него могут повлиять. И не быть мне ведьмой, если в его голове набатом не билась мысль о том, чтобы запереть меня в каком-нибудь бункере на сто замков и быть там единственным посетителем.
То, что я все еще стою здесь, означало, что мужчина сдерживается из уважения к моим желаниям. И я оценила это.
- Не шевелись, пожалуйста, - тихо прошептала я, прислоняясь к нему. – Я так устала…
Сильные руки тут же обвились вокруг плеч и талии, как бы укутывая в свои объятья, оберегая, защищая, служа поддержкой и опорой. Тем, чего сейчас так отчаянно не хватало.
Не знаю, сколько прошло времени, я просто выпала из реальности, но вдруг оборотень весь напрягся, превратившись в струну, и мне волей-неволей пришлось от него отлепиться, чтобы увидеть причину такой перемены.
На пороге стояли Виктор Петрович, наш нынешний глава Совета магов, и моя наставница Марина Васильевна. А за ними – высокий, широкоплечий, светловолосый и голубоглазый… вампир.
- Феликс прислал Крейга… - проскулила я. – Дело дрянь.
- Откуда ты знаешь правую руку Мастера? – нахмурился Натан, не спеша выпускать меня.
- Довелось встречаться.
В целом, Крейг был неплохим мужиком, справедливым, адекватным, сдержанным и терпеливым… для кровососа. Но эта его аура жути и какого-то кошмарного всемогущества давила на психику похлеще железобетонного пресса.
Моя наставница сразу же направилась ко мне, на ходу испепеляя Карателя суровым взглядом.
- Доброго вечера, Натан. Будьте любезны оставить меня наедине с моей ученицей, - безапелляционно проговорила магистр, прямолинейно указав мужчине на выход.
- Доброго, Марина Васильевна. Ну если вы так вежливо и дипломатично просите!.. – Вервольф издевательски поклонился ей и отошел к Крейгу, напоследок пробежавшись пальцами по моей талии.
- Сначала о деле, а потом расскажешь, как умудрилась спутаться с цепным псом Контроля! – прошипела наставница, выходя из образа безобидной пожилой женщины. – Феликс требовал для вас с Анной опечатывания на пять лет. Но Петровичу… в смысле, уважаемому главе Совета магов удалось сбавить обороты кровососа и сговориться с ним на всего лишь полугодичное ношение абсолютных браслетов.
- Что?! – не поверила я. – Но его вампиры…
- Если Крейг подтвердит вашу вину, то наказание будет таким. Если нет, вы будете свободны. Обе.
- Но верить кровопийце!.. - вспылила я, и стол, на крышке которого лежала моя рука, мгновенно превратился в ледяную скульптуру.
- Радуйся, что это правая рука Мастера! – осадила меня женщина, недовольно хмурясь на результат моей несдержанности. – Он, по крайней мере, справедлив! И без вины не накажет.
- Да кто он такой?! У вампиров свои правила!..
- Вот тут вы, Анна, не правы, - раздался за нашими спинами мужской голос, и я развернулась, чувствуя, как подобрался еще один кандидат на прошивку ледяными иглами. Рядом с ним стоял Натан, и это несколько успокоило. Крейг вежливо мне кивнул и приступил к допросу. – Кто первым ударил?
Его взгляд был холодным и совершенно сухим, но я знала, что конкретно этот вампир уважает храбрость и честность. Но врать я в любом случае не собиралась – велика честь для какого-то кровососа, чтобы моя светлость над ложью мозги ломала!
Честно вспомнила и ответила:
- Я.
- То есть вы напали без причины?
- Не мне вам объяснять, что значат красные глаза и клыки, длиной в мою ладонь. – Я сложила руки под грудью, в упор глядя на блондина… вампирского. – Они угрожали, и я ударила только тогда, когда первый из них направился ко мне.
- То есть вы уничтожили вампира за слова и шаг в вашу сторону? – Светлая бровь издевательски приподнялась.
- Предпочитаю не допускать того, чтобы всякие слова и шаги превращались во вспоротые горло и вены.
- Вы убили шестерых вампиров, госпожа Хладова. Сожгли и заморозили. А на вас с подругой в общей сложности пятнадцать синяков и ссадина на виске. Согласитесь, слегка неравноценно.
После выволочки от Карателя Хемминга я возненавидел слово «слегка», и сейчас этот вампир просто нарвался.
- Ваши – а может, и не ваши – выродки хотели превратить меня и мою подругу в безвольные пакеты со свежей кровью. И прошу прощения, что, защищая наши жизни, я случайно лишила жизни их.
- Случайно? – хмыкнул правая рука Мастера.
- Именно.
Его сарказм меня вообще не трогал. Мог сколько угодно тут язвить – я себя виноватой не почувствую! Упыри заслуживали свою смерть, и они ее получили.
- Крейг, Хладова – Ледяная смерть, про мощь ее дара слышал сам. Велика вероятность, что под воздействием страха она не соизмеряла свою силу. А Данилевская – игрушка Аристарха. Про нее знаешь лучше и больше меня, так что… - развернув вампира к себе лицом, сказал Натан.
- Так что я имею на руках шесть трупов, Хемминг. Шесть. И две абсолютно целых ведьмы. Ни укусов, ни серьезных повреждений. Только пара синяков и угрозы мертвецов, которые уже не сможет кто-либо подтвердить. – Мужчина вздохнул и повернулся ко мне лицом. – Я понимаю вас, госпожа Хладова. Эти вампиры, к слову, никогда не входили в число идеальных подданных, и поступок, который вы описали, вполне в их духе. И лишь это спасло вас от разбирательств с Мастером. И моя личная симпатия вашей смелости и наглости – впредь осторожнее с вампирами, особенно старыми.
- Твое слово? – почти прорычал оборотень, и Крейг сначала удивленно приподнял бровь, а потом понимающе усмехнулся.
- Три месяца в абсолютных браслетах для обеих. Приговор привести в исполнение при мне. – И еще раз повернувшись в мою сторону, тихо сказал: - Извините, но это меньшее, чем вы можете отделаться за шестерых вампиров Ложи Стального Феликса.
Я посмотрела ему в глаза, даже и не вспомнив про его предупреждение. Он казался мне слишком человечным для вампира, именно поэтому, наверное, я чуть приподняла уголки губ в улыбке.
- И на том спасибо. Но отныне держите ваших… подданных в узде. – Он кивнул и уже хотел уйти, когда я спросила: - А кто был их создателем? Почему не он разбирается с нами, а вы?
- Их создатель пропал. Возможно, умер, он все же достаточно старый вампир, - пожал плечами Крейг. – В любом случае, мы не можем его найти уже довольно давно. Это все?
- Да, благодарю.
Кивнув на прощание, он прошел к Ане. Но я и так знала, что она скажет то же самое. И приговор останется без изменений. Ни Каратель Хемминг, ни Вожак северных вервольфов нам не помогли.
Марина Васильевна сжала мою ладонь, привлекая внимание, и я повернулась в указанную сторону. Ко мне с тяжелой даже на вид шкатулкой шел Виктор Петрович.
- Мне очень жаль, Аня, - тихо проговорил он. – Вытяни руки… пожалуйста.
Только глянув на эти… украшения, я сделала шаг назад. Вжалась спиной в перекрывшего отход Карателя, борясь с желанием уткнуться лицом ему в грудь, спрятав руки там, где их никто не достанет.
Внутри сжался от магического излучения мой дар, и я как никогда осознала всю его индивидуальность и сознательность, как живого, мыслящего существа. Он бился, выл, ершился, хаотично сопротивляясь, оставляя лед на рубашке Натана, на пледе, в который я была завернута, на полу, на котором мы стояли – от моих ног начал распространяться холод, покрывая блестящую поверхность толстой коркой льда.
- Руки, Аня, - все также тихо и мягко попросил Петрович, боясь спровоцировать меня.
Я в панике глянула на свою наставницу. У нее в выцветших голубых глазах застыли слезы – она как никто знала, каково было мне сейчас, обрекающей фактически живое существо на заключение в железную маску.
Но женщина кивнула.
Чуть приподнятые руки тряслись, словно я полжизни носила в них камни. Или была заядлой алкоголичкой. На плечи опустились теплые ладони, но это, вопреки ожиданию, не дало мне ничего – ни уверенности, ни спокойствия. Все мое существо сейчас не сводило глаз с обычных на вид серебряных браслетов шириной в четыре пальца и испещренных запечатывающими письменами.
Ладони заходили ходуном, я зажмурилась и сжалась, чтобы не видеть, не смотреть, мысленно пытаясь успокоить испуганного зверька внутри себя, который бился и кричал, молил не трогать его…
Два синхронных щелчка, и голос моего дара исчез. Я осталась одна. В пустоте. В вакууме. Словно я внезапно оглохла.
- Три месяца, моя любимая, - вдруг прорезалось сквозь пугающую тишину. – Всего лишь три месяца, снежинка… ты сможешь, я рядом…
- Я хочу домой, - только и выдавила я из себя, отворачиваясь от полноценных магов и пряча лицо в его рубашке.
Никто никогда не видел моих слез. Так будет и сейчас.
***
В моем доме Натан ориентировался как в своем. Безошибочно нашел мою комнату, чуть улыбнулся не заправленной постели и предельно аккуратно сгрузил меня на нее, стягивая обувь, носки, потянулся за штанами, но остановился.
- Малышка, может, ты разденешься?..
Я лишь мотнула головой.
Для меня теперь все казалось нереальным, неправильным, неестественным. Словно все чувства разом отключились, оставив меня в сером, беззвучном, безвкусном мире.
Мире, в котором нет магии, волшебства и… моего дара.
Зверек, почему-то мне он представлялся маленьким белым, пушистым и мохнатым созданием с огромными синими глазами и шикарным хвостом, молчал. Я не чувствовала его, сколько ни звала.
- Тебе что-нибудь нужно? Может, хочешь пить или есть?
- Посиди рядом… я боюсь… одна пробовать, - глухо прошептала я, садясь на кровати.
Вскинула руки в таком привычной и обыденном жесте, пытаясь создать хотя бы снежинку и… ничего. Еще раз, еще и еще… Ничего. Ноль. На висках выступил пот, голова гудела как с похмелья, а результата не было. Совсем.
Я стала бесталанной. Обычной. Никчемной.
- Тебе я теперь тоже не нужна, да? – боясь повернуть к нему голову, спросила моя безмагическая светлость.
Он молчал, и я не выдержала – все же посмотрела на оборотня. Тот сидел и в упор глядел на меня своими серо-голубыми глазищами. И столько злости там было, что я начала потихоньку отодвигаться. Мало ли, зная его мифическую сдержанность…
- Вот сижу, смотрю на тебя и тоже не понимаю – на кой мне дура такая? – А потом как зарычит: - Как я тебя назвал в кафе?! Вспоминай немедленно!
- «Любимая»… - еле выдохнула я, так испуганно на него вылупившись, что оборотень отодвинулся. Чуть-чуть.
- Ну?! Головой кто будет думать?! Я?! Я и так все время за тебя думаю!..
- Где это?! – возмутилась я, тут же забыв про всякую депрессию.
А потом замерла. В кафе я действительно не придала значения его словам. Вообще даже не подумала.
- Что, правда? – подозрительно прищурилась я.
- Правда, что люблю? Или что все время за тебя думаю? – ухмыльнулся огромный мужчина.
- Первое, - закатив глаза, ответила я.
- Правда. Честное Карательное! – положа руку на сердце, так пафосно проговорил вер, что я не удержалась – треснула его по моське нахальной подушкой. – Ах ты!..
На меня с рычанием кинулись злые и беспощадные дядьки-Контролеры. Я взвизгнула, и мы покатились по кровати, попеременно одерживая верх. К несчастью, моя постель была не настолько широкой, чтобы пять раз уместить в ней целого Карателя Хемминга, поэтому на одном из переворотов мы полетели на пол.
Моя светлость удачно приземлилась сверху, тут же плотно оккупировав данную позицию. Наклонившись к самому его лицу, вгляделась в бесстыжие мужские глаза.
- Действительно любишь? Правда-правда?
- Женщина, что мне сделать, чтобы ты поверила?! – прошипел Натан, напрягаясь.
Очевидно, кто-то весьма редко бывает снизу. Я хмыкнула: оборотень-доминант всегда, как говорится, сверху. Они категорически не терпят чьего-то лидерства и свергают любую власть над собой, вызывая на поединок. Таковы законы в стае.
Единственным исключением, ради которого волк пойдет на уступки, это его женщина, пара.
В ярко-синих, почти животных глазах горело негодование, граничившее с бешенством, но и удовольствие. Мысли о том, что я всего лишь жертва перед матерым хищником, охотником, снова вернулись.
- Ответь.
- Люблю. Действительно. – И ехидно: - Правда-правда!
Я счастливо пискнула, обхватывая его лицо ладонями и целуя в ухмыляющиеся губы. Мужчина быстро и энергично подхватил мою инициативу и попытался перевернуться, но я удержалась.
- Любишь после знакомства в три дня?
- С первого вздоха, - поправили меня. Непонимающе нахмурилась. – Твой запах. Я говорил, что ты потрясающе пахнешь, но ты, как всегда, пропустила все самое важное мимо ушей.
Стукнула его кулаком в грудь, таким образом пообещав исправиться. А он вдруг сел, продолжая удерживать меня у себя. И уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но нахмурился, видимо, передумал и закрыл.
- У тебя лицо сейчас такое серьезное, - проведя по складочке между бровей, проговорила я, чуть улыбаясь.
- Потому что я тебе серьёзные вещи хочу сказать, - поймав мою руку и поцеловав в ладошку, хмыкнул мужчина.
- Вещай, радиоприёмник, - милостиво разрешила моя светлость.
Он глубоко вздохнул, дабы не отвлекаться на всяких не уважающих его суровое карательное величество, и посмотрел мне в глаза.
- Я не настаиваю на твоем ответе прямо сейчас. Слишком хорошо понимаю, что у вас, магов, все иначе, чем у оборотней. Вы не влюбляетесь в запахи, в звуки голоса, вы не чувствуете своей пары так, как это делаем мы. И я готов ждать. Столько, сколько тебе потребуется времени, чтобы дать мне… положительный ответ, - хитрюще ухмыльнулась эта волчья моська. – Потому что на другой я не согласен.
- И сколько ты будешь ждать? – приподняв бровь, поинтересовалась я.
- Я ждал всю жизнь, могу потерпеть еще пару месяцев, - невинно улыбнулся во все клыки Каратель.
- «Пару месяцев»?! – возмутилась вполне справедливо. – Каких-то два месяца?! А пару лет подождать не хочешь?!
- Спорим, ты сама не продержишься и недели? – провокационно наклонился ко мне, то есть практически поцеловал, оборотень.
- Условия, - непреклонно сложила я руки под грудью.
- Никаких поцелуев, никаких объятий, ничего, что может быть истолковано, как проявление любви, привязанности, желания. Мне прикасаться можно, тебе – нет.
- Что за дискриминация?!
- Ага! Значит, точно не продержишься! – возликовал мужчина, обнимая и не давая уклониться от поцелуя. – Ты проиграла.
- Ты жульничал… - надула я губы.
Меня в них чмокнули еще раз… пять, и я мигом растеряла все обиды, обнимая сильную шею и прижимаясь к теплому телу. Идиллию нарушила вибрация в кармане штанов. Достала, глянула на дисплей, где высветилась перекошенная физиономия Аньки, когда мы были в террариуме. Неумолимо сбросила, быстро напечатав смску и держа телефон за спиной любопытного оборотня, который, безжалостно растаптывая в моем восприятии образ жестокого Карателя, канючил «ну я только одним глазком и сразу тебя поцелую».
«Анька, нафиг иди, не до тебя сейчас!»
Через пару секунд пришел ответ:
«Счастливо вам плодить маленьких Карателей!»
Наградила Ночь подругой-язвой. Ладно хоть под боком, а не в желудке.
На дисплее светился значок голосового сообщения, и я его запустила, пока меня несли на кухню – некоторые, видимо, устали себе попы морозить.
«Аня! Меня отправляют в командировку в Архангельск, и не пугайся, пожалуйста – на месяц. Там что-то случилось с одной из плотин, и запросили помощь – собрали всех более-менее толковых водников-инженеров. Я позвоню тебе завтра, сегодня ты, думаю, с Анечкой допоздна. Не забывай поливать цветы и… аккуратнее с Хеммингом. Я видела, как этот оборотень смотрит на тебя! Помни, ты имеешь право на свое мнение и жизнь! Люблю, целую и уже очень скучаю. Я».
- Класс! – прошипела дочь, перед которой тот самый оборотень поставил кружку с чаем. – Как нельзя кстати! В самый подходящий момент…
- Зато к ее приезду ты успокоишься.
К слову, я думаю, что уже вполне пришла в себя. В смысле молчание зверька все еще ощущалось очень остро и потеря дара вызывала слезы, но только когда на этом сосредотачивалась. Натан очень вовремя отвлек меня, и теперь я уже реально смотрела на вещи.
Поэтому такая развратная и совершенно неаккуратная с точки зрения родительницы я задала абсолютно левый вопрос:
- Ты сегодня останешься?
- А ты хочешь? – Он сделал вид, что брови на темечке (я-таки своего добилась!) – это норма жизни и ничего такого в этом нет.
- Хочу. Ты теплый, а еще большой и сильный. Будешь меня защищать от всяких монстров под кроватью.
- Буду, - вздохнув, кивнул мужчина. – Вот только боюсь, самый страшный монстр будет спать в этой самой кровати.
- Нужно быть добрее к себе, - мило улыбнулась я, тут же слетая с места.
Меня догнали на середине лестницы, перекинули верещащую тушку через плечо и, смачно припечатав свое превосходство к ее пятой точке, понесли наверх.
Ах так?.. Отчитываем при всех? Споры дурацкие выигрываем? Жульничаем? Бьем маленьких по попке? Соблазняем постоянно и каждым прикосновением, планомерно добиваясь своего?!
Хорошо, что моя моська висела на уровне его поясницы, ибо Хемминг все-таки умный – и кровожадная ухмылка ему бы не понравилась.
Зато ее последствия понравятся мне, ибо кого-то впереди ждет тяжелая и очень развратная ночь, не будь я Анной Хладовой по прозвищу «Ледяная смерть»!
Комментарий к Третья.
Ледяной дар (зверек) - https://pp.vk.me/c633528/v633528403/8e52/Kq_SXN-DrdI.jpg
========== Четвертая. ==========
- Ты… Ты… Ты! – рычали мне в волосы, ладонью раздавливая железный вообще-то будильник.
Я ехидно ухмыльнулась, продолжая выталкивать его из кровати – пусть сама готова душу продать за сон, но месть моя свершена!
И ведь получилось же!..
Нет, когда мы легли, все было чинно и пристойно. Даже чересчур. Два разных одеяла, две подушки, и одно на двоих нежелание отпускать хотя бы на минуту. А подкатившись к нему под бок, я получила подушку, превосходную грелку, охранника и развлечение на всю ночь в одном флаконе.
К счастью, в отличие от Кирилла Булатова, Натан был обычным оборотнем и мыслей читать не мог. Поэтому про развлечение ему было пока неизвестно. Пока.
Хемминг, делая вид, что он ярый поклонник Мартина Лютера и прочего аскетизма в сексуальной жизни, спал в штанах и, не уступив даже мне, моим аргументам и нытью (особенно удивительно последнее, так оно было громче и противнее всех остальных, вместе взятых), в рубашке.
Меня же заставили надеть самую закрытую пижаму, которую только отыскали в моем далеком от порядка шкафу. Обиженно фыркнув, я все-таки нацепила бесформенное нечто с мишками, случайно (да-да, именно так!) забыв про какое-либо белье.
С этого и началась моя совратительская деятельность.
Поэтому совершенно невинно прижавшейся к сильному мужскому плечу мне было весьма заметно, как тяжело, часто и хрипло начал дышать оборотень. На мой еще более невинный вопрос «Ты в порядке? Могу чем-то помочь?» меня ткнули лицом в подушку и с головой накрыли одеялом, а сами при этом отвернулись в другую сторону.
Прошла пара минут, и я с самым бандитским видом, на которое только было способно мое лицо, ущипнула чей-то (или правильнее сказать «кое-чей»?) бок.
Мужчина подскочил на полметра из положения лежа, прямо в полете поворачиваясь ко мне.
- Ты что творишь?!
- А почему ты ко мне попой поворачиваешься?! – капризно надула я губы, сама поражаясь, что могу разговаривать таким тоном. – Нет, я не спорю, попец у тебя очень даже ничего, но лицо как-то лучше…
Оборотень зарычал, и я тут же послушно округлила глаза до размеров внешней линзы телескопа, делая вид, что жутко напугана. Он посмотрел на это дело, естественно, никакого страха в моем запахе не учуял и, обхватив одной рукой за талию, притянул к себе, сжав покрепче, чтобы не дергалась.
И я действительно лежала смирно, уснув на несколько часов. А потом, проснувшись, с новыми силами взялась за отмщение собственной чести и достоинства.
Положив ладошки на мерно вздымающуюся грудь, аккуратно пробежалась пальчиками до выреза, слегка стягивая ткань вниз и прикасаясь к тронутой загаром коже губами. Каратель нахмурился сквозь сон, но позы не изменил, только руки обняли сильнее. Хулигански ухмыльнувшись, повела рукой вниз, сквозь рубашку чувствуя каждый изгиб, каждый мускул, каждую неровность. Я была права – шрамов у него было больше, чем просто много. Одна сплошная бесконечная сетка…
Пальцы споткнулись о пряжку ремня, очевидно, именно это его и разбудило. Мою длань тут же перехватила другая, размерами превосходящая ее раза в три, и показательно сжала, словно заковала в тиски.
- Ты издеваешься?! – Ярко-синие, почти волчьи глаза гневно впились в мои.
- Нет, что ты! Как можно?.. – зачастила я, невинно хлопая ресницами. – Просто такая пряжка интересная! Прямо-таки спать не могу, пока не рассмотрю поближе!..
Прищурившись, мужчина пытался сообразить, с чего это я начала себя вести, как взбалмошная, капризная стерва. Определенно, он уже догадался, что это месть, вот только за что?
- Ничего мне сказать не хочешь? – поднял бровь Хемминг, впервые применяя на мне этот свой особый тон известнейшего Ревизора Полуночи.
Должна сказать, что теперь я отчетливо понимала, почему перед ним раскалывались любые орехи. Я бы тоже раскололась, наверное, но особые прозвища в мире Полуночи не даются просто так. Поэтому все же нет, не сработал бы на мне этот фокус, даже не знай я, что мне все равно ничего не будет.
- Нет. А ты мне? – скопировав его выражение лица, но при этом не теряя детской дурашливости, спросила я, прозрачно намекая на извинения.
Мужчина явно это смекнул, но кто мы такие, читалось на его физиономии, чтобы великие Каратели Хемминги перед нами головы склоняли, прощение вымаливая?..
- Хочу, - кивнул он, и я удивленно распахнула глаза. Неужто ошиблась? А вер приблизился к моему лицу почти вплотную и прошипел: - Спи уже, чудовище неугомонное!
Поцеловал и, поудобнее устроившись с моей тушкой под боком, уткнулся мне в волосы, чтобы через пару минут уже умиротворенно засопеть. Я только надулась, но все равно уснула почти вслед за ним.
Но выплыв из сновидений в очередной раз, попыталась сесть на кровати, однако меня держали так, что проще было отгрызть полтуловища, чем выбраться из плена.
Вздохнув, прикоснулась к мужскому плечу.
- Натан?.. – Нет ответа, даже дыхание не изменилось. – Натан! – Потрясла сильнее, он нахмурился, но не проснулся. – Натанчик, Натанчушечка, Натанюсечка, Натанюсюченька, Натаню…
- Меня пугает твоя фантазия, - не открывая глаз, улыбнулся волк.
- Ну пусти, пожалуйста, а то я прямо здесь сделаю кое-что вонючее!
Вернувшись из далекого далека, увидела, что Хемминг спит спиной к моему месту. Глянула в окно – на улице начало светать, уже почти рассвет. Проказливо улыбнувшись, расположилась на отведенной мне части кровати, но засыпать не торопилась.
Я полежала, посчитала в уме количество собственных друзей и знакомых, вспомнила их дни рождения, любимые книги и фильмы. Когда дело дошло до опасных для жизни аллергий, вервольф уже мирно сопел в две дырочки, умаявшись за день с такой проблемной и слегка чокнутой мной, которая, видите ли, работать ему не давала то мыслями, то запахом (уворованный платок отыскался в кармане пиджака, сложенный так, чтобы удобно было вытаскивать), то беспокойством и различными неприятностями, кои с завидным постоянством липли к моим вторым девяносто.
Я пододвинулась ближе и, благодаря более-менее посветлевшей улице, хорошо рассмотрела паутину шрамов, которая покрывала всю шею. Неслышно вздохнув, прикоснулась к месту соединения шейных и спинных позвонков, которое уже не скрывал воротник рубашки, губами. Мужчина лишь вздохнул, чуть поведя могучими плечами, поэтому я продолжила, проложив дорожку из поцелуев к чувствительному месту за ухом. И даже там виднелся крошечный шрамик…
Но стоило мне дотронуться до мочки, как в следующую секунду я оказалась на спине с прижатыми к постели плечами и нависшим надо мной оборотнем.
- Ты совсем сумасшедшая, или только припадками?! – прорычал вервольф, стараясь держать свое тело как можно дальше от моего.
- Совсем, даже справка есть. Хочешь – покажу? – любезно поинтересовалась я.
- Верю на слово, - хмуро буркнул Натан, но не позволил увести с темы, голосом, в котором отчетливо слышалось рычание, спросив: - Чего ты добиваешь?! Чтобы я взял тебя, как оборотень берет свою женщину, а ты потом, придумав себе всякой ахинеи, бегала от меня, как от чумного?!
- Кто от кого и бегает, так это ты от меня! – отбрасывая всю любезность и невинность, злобно прошипела я. – Можно подумать, я какая-то дефектная: испорченная, глупая, а возможно, просто ненужная…
- Второе. Однозначно – второе, - с самым серьёзным видом выбрал мужчина, а потом укусил меня за нос.
Я возмущенно завопила, тут же мстительно обхватывая его руками за шею и запуская пальцы в волосы. Каратель непроизвольно дернулся и склонился ко мне, снимая собственный вес с локтей и опуская тело вниз.
Его губы быстро коснулись бровей, потом щек, носа и подбородка, оттуда перешли на шею, медленно повторяя маршрут, не так давно проложенный мной.
- Одумайся, шальная! – жарко выдохнул оборотень в ухо. – Ты же самая красивая… - Поцелуй в основание шеи. – Самая лучшая… - Череда из все более настойчивых прикосновений к горлу и вниз – к ключицам. – Самая любимая… Ты слышишь меня, ведьма?!
Последнее было чистейшим рыком, выдохнутым мне в губы и дрожью отозвавшимся во всем теле. Глаза его сверкнули, на мгновение зрачок стал узким, а потом словно засветился, но страха не было. И я потянулась к нему, тут же ловя жадный, откровенный, почти жестокий поцелуй, который подавил мужской, едва слышный, вздох отчаянья.
Всего на секунду раздался треск разрываемой пижамы, но после первой же пуговицы я услышала действительно страшный рык, вырвавшийся из его горла. В ту же секунду я осталась в спальне одна.
Шум воды в ванной, и на негнущихся ногах взяла из своего шкафа самое огромное полотенце, которое мне привезли из Египта, повесила его на крючок с обратной стороны двери, коротким стуком сообщив об этом.
Я прекрасно осознавала, что дело не во мне, что он боится себя, боится сделать что-то не так, причинить боль. Многолетняя привычка из-за проклятья держать себя, свои желания и инстинкты в узде сказывалась теперь во всей красе. Я знала, кем я была в его глазах – хрупкой фарфоровой статуэткой, которую сильнейший из оборотней может сломать двумя пальцами. И если фигурку можно склеить или выбросить, то меня уже восстановить нельзя будет, только закопать.
Я не боялась. Вопреки всему, что знала о нем, что слышала, видела чужую реакцию, да той же Ани, я не боялась. Совсем. Но у меня болело сердце, потому что я понятия не имела, как избавить от этого страха его. Как убедить, что он не опасен. Не мне, во всяком случае.
Садясь на кровать и ощущая какой-то непривычный дискомфорт в запястье, подняла рукав пижамы. И воздух забился обратно в легкие.
На светлой коже, вторым рядом браслета, четко пропечаталась почти черными отметинами огромная ладонь.
Треск дерева заставил меня вскрикнуть от неожиданности и судорожно обернуться к выходу из комнаты. Уже абсолютно сухой и одетый, с полотенцем в одной руке, в проеме стоял Каратель, второй рукой сминая дверь, за которую держался в этот момент.
Без сомнений, синяки он рассмотрел.
- Натан, это… - тут же подрываясь с постели, начала я.
- Я ошибся, - только и сказал оборотень, вылетая из комнаты и сбегая вниз по лестнице.
Но не быть мне Хладовой, если бы позволила ему уйти так просто!
- И это все?! – рявкнула я с такой злостью, что зазвенело в ушах. – Ты просто уйдешь из-за какой-то пары синяков?! Ты настолько трус, Натан Хемминг?!
Мужчина замер у входной двери, отпустил ручку и медленно повернулся ко мне, всей своей фигурой выражая угрозу. Я же с почти наплевательским выражением лица спустилась вниз, остановившись лишь на третьей ступеньке от пола.
- В чем ты ошибся, Каратель? – бешено спросила я, сузив глаза, и звон в ушах стал громче. – В том, что обратил внимание на обычную ведьму? Или в том, что поддался эмоциям и поцеловал ее? А может, ты ошибся, когда сказал, что любишь и выбираешь ее своей парой?! Что же ты молчишь, легендарный Каратель Контроля?!
На каждый вопрос он сокращался расстояние, но, подойдя вплотную и оказавшись со мной одного роста, на последнем дернулся, как от пощечины.
- Отступить и все бросить – очень просто, - прошипела я, наклоняясь к его лицу. – А ты попробуй побороться, справиться с собой и выжить.
- Я могу сломать тебя пополам, всего лишь обняв сильнее, - сквозь зубы процедил мужчина, сжимая руки в кулаки. – Могу сорваться и укусить, превратив в волчицу и лишив тебя твоей магии, которую ты так любишь. Могу разрушить весь твой мир до основания, связав твою судьбу с моей. Этого ты не боишься? Что в желании насолить мне, мои враги не пощадят никого: ни тебя, ни твоих друзей… ни твою мать?
Он знал, куда бить. Научился превосходно находить слабые места и безошибочно ударять по ним, безжалостно вколачивая соперника в отчаянье. Еще бы, столько лет практики.
Вот только Хемминг постоянно забывает, кто я. И что мне пришлось вытерпеть от мира Полуночи за свои двадцать пять лет.
Я не отступила тогда. Глупо надеяться, что сдамся сейчас.
- Любить страшно, Натан, - тихо сказала я, глядя ему в глаза. И повернулась, медленно поднимаясь вверх по ступеням, чтобы бросить через плечо: - Но я не боюсь. Бояться следует тем, кто посягнет на моих близких.
Дойдя до своей комнаты, легла в кровать, укрылась, повернувшись набок. И чуть заметно улыбнулась, когда постель прогнулась под его весом.
Широкая ладонь скользнула по талии и подтянула к теплому телу. Горячее дыхание пощекотало шею, вслед за ним – аккуратный поцелуй в щеку. Длинные пальцы прошлись по темным синякам, но я непреклонно натянула рукав.
- Если вздумаешь извиняться, будешь спать на коврике у входа. Доступно излагаю? – непримиримо буркнула моя светлость.
- Вполне. И… я люблю тебя, снежинка. А за только что учиненный промыв мозгов еще больше.
Я лишь хмыкнула, засыпая на сей раз по-настоящему…
***
…до мерзкого звука будильника.
Кому-то нужно было на работу, и этот кое-кто быстро вспомнил, благодаря чьей неоценимой помощи в ночном бодрствовании он катастрофически не выспался, поэтому первое наше совместное утро началось… да-да, со смачного шлепка по моим вторым девяносто.
Этим утром, когда Каратель Хемминг зевал каждые две минуты, застегнул пуговицы на пиджаке криво, пока я не исправила, само мое имя стало синонимом матерного слова. Несмотря на проснувшиеся совесть и жалость, чувствовала себя отомщенной.
- Что?! Только потому, что я тебя отругал при всех?! – рявкнул мужчина, узнав о причине устройства неспокойной «эротишной» ночи.
- Ты жуй-жуй, а то подавишься, - ехидно посоветовала я, кивком указывая ему на омлет с беконом. – Подбросишь до работы?
- Без проблем, - отозвался оборотень, понимая, что спорить со мной бесполезно, но теперь, в силу абсолютных браслетов, хотя бы неопасно для жизни. А потому: - Я отомщу…
- …и мстя твоя будет страшна? – приподняла я брови, не скрывая саркастичной ухмылки.
Вервольф на несколько мгновений прикрыл глаза, потом открыл и совершенно искренне произнес:
- Ты чудовище. Маленькое, беспринципное чудовище.
- Льстец! – забирая у него пустую тарелку и убирая в раковину, ласково пожурила я.
На что он только безнадежно покачал головой.
Да, я бесстыжая и безобразно бессовестная.
***
Мимоходом постучав, зашла в кабинет начальника отдела Печатей. Все-таки мое трехмесячное отсутствие нужно было узаконить.
- Ах, Анечка, ждал-ждал! – ослепительно улыбаясь желтыми зубами, просюсюкал Падлыч, или Нестеров Валентин Павлович.
Свое прозвище уже далеко немолодой маг-воздушник получил за мерзкий характер, любовь изводить подчиненных мужского пола и домогаться – женского. В нашем отделе я была второй девушкой, еще одна магичка с направленностью огня, вопреки своему дару, была достаточно тихой и застенчивой, чем эта скотина пробовала воспользоваться. К счастью, обошлось, как рассказывал дольше работающий здесь Денис.
Когда начальник попытался направить свои ручонки в мою сторону, я для наглядности проморозила его костюм, особенно охладив одно место. Мне пригрозили судебным разбирательством, я отбила жалобой в Совет магов на сексуальное домогательство. Думаю, не стоит говорить, что никто ни в какой суд не подал, зато женщин в нашем отделе Падлыч трогать перестал. В открытую, по крайней мере.
- Как же тебя так угораздило? – фальшиво посочувствовал начальник, когда я села в кресло для посетителей.
- Карма, видимо, - резко ответила я. – Документы, будьте любезны.
Валентину Павловичу было уже за пятьдесят, и это был не тот возраст, когда гнев проходит бесследно для внешнего вида. Его физиономия покраснела от моего тона – словно не он здесь главный, а я. Собственно, мне всегда было плевать на это, ибо я догадывалась по разговорам Марины Васильевны, что это ненадолго.
Мне протянули папку, я поднялась, подошла к столу, раскрыла, взяв верхний листок с печатью Совета магов и личной печатью главы. Уголки губ непроизвольно поползли вверх – на три месяца с сегодняшнего дня был выписан больничный по ситуации, непредвиденной и опасной для жизни, то есть не за свой счет. Мысленно поблагодарила наставницу.
- Виктор Петрович так трясется над вами! – В приторном голосе явственно слышался пошлый намек. – Так переживает, заботится.
- Да, наш глава – мировой мужчина, - холодно глядя в рыбьи глаза сверху вниз, кивнула я. – Ручку.
- Что же вы будете делать, Анна, столько вечеров одна? – посетовал Падлыч, даже не думая подавать мне «перо». – Например, сегодня?
- Считаете, браслеты навечно?
По сути, абсолютно левый вопрос, но маг все понял верно. Моя сила заперта всего на три месяца, а когда этот срок выйдет, я отыграюсь за все. Причем сделаю это так, что начальнику будет очень плохо, а доказать он ничего не сможет.
Злобно просверлив меня глазами, демонстративно положили ручку на заявление.
Заполнить его было делом пяти минут, в течении которых я с трудом удерживала себя на месте, чтобы не схватить блестящий в вазочке ножик для вскрытия писем и не отчекрыжить этому уроду… что-нибудь. От взгляда, коим по мне бродили, наклоняясь вперед, чтобы глянуть глубже в декольте, отчаянно хотелось запереться в душе часа на три, дабы смыть с себя эту липкость, пошлость и грязь.
Вернув отчет в личное дело, кивком попрощалась, уловив в спину «Стерва!» Навестила Дениса, сказав, что не могу работать три месяца. Меня обнадежили, пообещав регулярно звонить и не давать мне скучать. Улыбнулась и попрощалась, думая о том, как Хемминг отреагирует на какого-то парня, который будет часто звонить и развлекать мою светлость.
Позвонила Анне, пригласила в кафе. Она спросила, не против ли я Лили на нашем маленьком девичнике. Видимо, золовка сейчас у нее, и подруге неловко оставлять ее одну. Я была совершенно не против. Условились через полчаса в нашем старом добром «Мармеладе».
Вызвала волк-такси, как в шутку называла его при Кирилле и теперь при Натане. Обаятельный водитель-вер скрашивал дорогу шутками и комплиментами, по которым я догадалась, что он пока одинок. Мило, но непреклонно улыбаясь, дала понять, что уже занята. Ничуть не расстроившись, парень домчал до места встречи с подругами и, взяв плату, укатил по следующему заказу.
Девушек еще не было, до встречи оставалось минут десять, я заняла столик у стены и окна, рассеянно просматривая меню. Заказала себе апельсиновый сок, и через пару минут официантка принесла бокал, поставив на салфетку. Рассеянно отпив глоток, глянула на бумажную вещь и удивленно замерла.
На белой поверхности маркером или чем-то еще был нарисован странный знак: девятиконечная звезда, а в ее центре вертикальная полоска, перечеркнутая тремя горизонтальными. Из всех известных мне знаков ни один не был похож, а ведь символику я в свое время сдала на «отлично».
Однако я не успела подумать о непонятном символе, весело переговариваясь, подошли Аня и Лиля. Бывшая Макарова еще не устроилась, как Данилевская подалась вперед и, сверкая глазами, скомандовала:
- Рассказывай!
Как примерная подруга и человек, которому все же хочется жить, сообщила им новости с самого начала. К концу повествования обе магички хмурились.
- Не подумай, мы очень рады за тебя, но… - Жена Кира замялась, подбирая слова. – Это же сам Каратель Хемминг! Я видела его пару раз, и могу сказать, что храбрость и наглость дались мне непросто.
- Лиля права, хочу добавить, что, когда он заявился на бал в Нижний Амстердам, я думала, меня инсульт хватит, если он ко мне прикоснется. – Аня раздраженно повела плечами – страх огневичка и дочь Булата не терпела. – Однако ты, я вижу, ужаса совсем не испытываешь.
- Нет, - улыбнулась я. – Мне хорошо с ним. Тепло, комфортно. С ним я словно могу расслабиться и быть чуть-чуть ребенком. К тому же, он, в отличие от большинства полуночников, не боится Ледяной смерти.
- Я тоже не боюсь! – запальчиво вскинулась Данилевская.
- Прости, солнце, но давай останемся только друзьями, - с трудом сдерживая хохот,попросила я.
- Балда! – Попытка щелкнуть меня по лбу успехом не увенчалась, но неожиданно Анька нахмурилась. – У вас с ним приличная разница в возрасте.
- Думала об этом, - подперев щеку ладонью, призналась я. – Радует, что вервольфы очень медленно стареют. К слову, ты в курсе, сколько лет Юргену?..
Прозрачный намек, что ее мужчина тоже далеко немолод. Да, он младше Карателя, но и с огневичкой у него конкретный разброс.
- Вредина! – прошипела подруга, показав язык.
- Знаешь, - произнесла Макарова, когда мы отсмеялись, - возможно, прозвучит грубо, но я думаю, вы нашли друг друга. Два кошмара Полуночи, вы идеально подходите друг другу. И к счастью, у тебя нет таких родственников, как у меня.
Пахнуло наболевшим. Мы с Аней переглянулись. И я, уворовав ее жест, подалась к недавно инициированной магичке:
- Выкладывай!
Мама дружила с Полиной Макаровой еще с тех пор, когда меня и в помине не было. Артефакторша редко, но заходила к нам и не вызывала у меня ничего, кроме легкого раздражения. Тогда немолодая женщина была слишком надменной, властной, требовательной и чересчур правильной. С возрастом, когда мой характер закостенел окончательно, превратив в эдакую фурию для чужих людей и вполне адекватную девушку – для друзей, я начала активно ее избегать, потому как совершенно не переваривала тех, кто пытался мной командовать.
В моей жизни было только два человека, к чьим мнениям я прислушивалась всегда – это моя мама и наставница. Великая Полина в этот список никогда не включалась, и я была более, чем уверена, что она уже давно была бы ледяной статуей, кабы я не обходила их с маман встречи десятой дорогой.
Кир про бабушку жены говорил редко и неохотно, явно чувствовалась его антипатия, так что я просто дала ему пятулю и перевела тему на что-то другое.
- Она совсем забыла про меня. Почти не звонит и не выходит на общение. Словно этот чертов Мирослав заменил ей родную внучку! – зло от обиды поделилась Лиля. – Я звоню, она не поднимает трубки, а потом обижается, когда уже я не отвечаю. Ей кажется нормальным, что она может не брать телефон, пока они там с «Мириком»… развлекаются, - имя было произнесено с какой-то брезгливостью. – Зато я обязана бросать все и всех, лишь бы ответить на ее звонок!
Мы с Аней повторно переглянулись.
Лучшим выходом в этой ситуации было бы просто не обращать внимания. Выплеснет бабуля застоявшиеся гормоны, глядишь, и устаканится все. Но, понятное дело, подруге мы так прямолинейно посоветовать не могли.
- Может, стоит оставить ее на какое-то время? – осторожно произнесла Аня.
- Мы имеем в виду, что тебе, как мамочке будущей, нервничать ни к чему, поэтому, возможно, нужно ограничить общение с потенциальным источником волнений, - поддержала я.
Девушка нахмурилась.
- Но ведь она моя бабушка, она вырастила меня и… Это как-то неправильно…
- Без обид, Лиль, но твоя бабка та еще… дама, - вовремя исправила я совершенно другое слово. – Лично мне она не казалась человеком, способным на глубокие родственные чувства.
- Чего стоит только та проверка для вас с Киром, - набычилась Данилевская и пояснила на удивленный взгляд: - Богдан в двух словах рассказывал, что Кирилл становится собственной тенью из-за твоей родственницы.
- Просто дай ей время, она оторвется, перебесится, выплеснет все, что накопилось за столько лет, и у вас все наладится, - подвела я итог, устав ходить вокруг да около.
- Вот и я так думала, а все равно обидно, - покачала головой бывшая Макарова.
- Так, Ань, что-то она загрустила. Коллега, я считаю, время для жестких мер! – поправив воображаемые очки на носу, чопорным и гнусавым голосом провозгласила дочь Булата.
- Поддерживаю вас, коллега! – кивнула я, затягивая несуществующий галстук. – А потому… Любезная, можно нам три тройных порции вашего особого мороженого?..
***
Распрощавшись с девчонками, зашла в магазин, где позвонила маме. Ничего ей про браслеты и Хемминга не сказала – зачем нервировать на расстоянии, вот приедет, тогда и обрадую. Родительница посетовала, что с их плотиной все сложно и непонятно: из-за чего прошел прорыв, кто виноват, как чинить и что делать… Одни проблемы, короче.
Меня подробно расспросили, что я кушаю, с кем общаюсь и «как там поживает этот хитрющий волчара». Ответила, что пока поживает, и то хорошо. Мама сделала вид, что поверила. Все-таки эта ее чуйка – страшная вещь!.. Когда прощались, меня очень просили быть осторожнее и аккуратнее с «матерым блохастым».
Посмеявшись над материнскими сравнениями, направилась домой, но где-то на полпути поймала себя на том, что прислушиваюсь и присматриваюсь к тому, что происходит за спиной. Появилось ощущение взгляда в спину. Магический поиск был мне отныне недоступен, но и глаза ничего не углядели.
Оказавшись дома, почувствовала себя в безопасности. Ведьминская интуиция и копчик в один голос вопили, что мне не показалось. И за мной действительно следили. С учетом той надписи на полу, ситуация начала выглядеть довольно мрачно. Обнаруженный сегодня знак не спешила приплетать к уже имеющемуся, но и забыть почему-то не могла. Чутье подсказывало, что это важно.
Поиски в Интернете ничего не дали, но зато пришло сообщение от Натана, где говорилось, что он будет поздно. Это дало мне время неторопливо убраться и приготовить ужин. Поела сама, почитала, подумав, что в пустом доме одной как-то жутко.
Потому и стук в дверь напугал меня до кондрашки.
- Привет, - улыбнулся мужчина, которому был дан доступ на территорию дома.
Пропустила его в дом, чувствуя, как улыбка непроизвольно выползает на лицо. Он скинул легкое пальто, и я вдруг нахмурилась – мне что-то не нравилось в его движениях, но Хемминг не дал подумать, обхватив лицо ладонями и поцеловав так, что голова закружилась.
- Такое ощущение, что вернулся домой, - крепко обнимая и глубоко вдыхая запах моих волос, прошептал оборотень.
- Кушать будешь? Хотя что я спрашиваю… - сама с собой поговорила я. – Мыть руки и на кухню.
- Слушаюсь и повинуюсь, - церемонно склонил голову мужчина.
Пока мужчина ел, я сидела напротив, и как-то неожиданно в руке оказалась та салфетка с неизвестным символом. Натан, только взглянув на него, тут же выхватил и сурово спросил:
- Откуда это у тебя?
- В кафе под стакан с соком положили, - честно призналась я. – Ты знаешь, что это?!
- Это знак Мораны, - как-то совсем загробно сказал вер. – Что тебе известно о ней?
- Славянская богиня, если не ошибаюсь. Вроде как за смерть и ночь отвечает.
- И за зиму, - добавил Хемминг, сминая в кулаке салфетку.
Если учесть его размер, у бумажки не было шансов.
- Считаешь, это как-то связано с той надписью и Лизой? – нахмурилась я.
- Не имею представления. В любом случае, одна из дома не выходишь, о всех перемещениях докладываешь мне лично, ясно?
Я только кивнула. В этом вопросе, я уже поняла, спорить с ним совершенно бесполезно. Сидеть в тишине после такого невеселого разговора было неуютно, но на ум как раз пришел вопрос:
- Почему ты заступился за того оборотня? Который убил свою невесту, - пояснила я на непонимающий взгляд.
- Слишком много темных пятен и слишком идеальные улики, - пожал плечами Натан, доедая спагетти. – Я оставил своих людей продолжать расследование. А на наказании настаивал Вожак стаи, отец убитой девушки.
Он поднялся, чтобы положить тарелку в раковину, но вдруг как-то скривился и резко сел. На рубашке выступила кровь…
Не помню, как оказалась рядом, разрывая одежду, помню с того момента, как увидела перевязь на могучем торсе и на ней темные пятна.
Картинка сложилась мгновенно: он же Каратель, был поединок, из-за того, что я ему сегодня спать не давала, он пропустил удар, который располосовал ему бок.
- Господи… - выдохнула тихо, но не успел мужчина хоть что-то сказать, как я взяла себя в руки и метнулась за аптечкой.
- Аня! Аня, все нормально! – перехватывая мои руки с проспиртованным ватным тампоном, четко проговорил Контролер. – Это всего лишь царапина…
- …которая все еще кровоточит, почему-то не заживает и мешает тебе двигаться?! – прошипела я, оббивая его пальцы. – Повернись и не дергайся, великий ты оборотень!
Мужчина закатил глаза, но даже с места не двинулся. Я непреклонно уперла руки в бока, для пущего эффекта взяв во вторую руку сковороду. Смерив дополнительный аргумент взглядом, вервольф всё-таки подставил больной бок.
С основным ранением организм справился, но рана не зажила до конца. Магическое оружие? Если бы удар был нанесен обычным когтем, след зажил бы еще до того, как Хемминг приехал ко мне.
- Он ведь тебя не ноготком своим так задел? – спросила я, намазывая специальную мазь для ускоренной регенерации.
- Ты поразительно много знаешь об оборотнях, - хмыкнул блондин, почти незаметно морщась.
- Кир, а за ним и его дяди с отцом много рассказывали, желая уберечь маленькую магичку. Для них я вечный ребенок, который своим взрывным нравом почему-то всегда привлекал внимание волков, - покачала я головой.
- Вот и я на удочку попался, - поцеловав в щеку, когда я закончила с бинтами, ухмыльнулся Каратель.
- Это я виновата, - поставив миску на стол, виновато прошептала.
- Если вздумаешь извиняться, будешь спать на диване! – припомнил мне мои же слова мужчина, обнимая за плечи.
- Не на коврике?..
- Ну, я куда более милосердный, чем ты. Поэтому нет, на диване.
- И все же…
- Нет. Виноват этот сопляк, который решил, что умнее всех. – Сталь в низком голосе не позволяла сомневаться. – Поэтому сейчас ты отправляешься мыться, а потом спать. Так и быть, уговорила, я почитаю тебе перед сном… дитятко.
Фыркнув, как сердитый ежик, показала ему кончик языка и… отправилась по заданному маршруту. Можно подумать, мне был резон сопротивляться?..
========== Пятая. ==========
Я наглела. С каждым часом, с каждым днем я все больше понимала, что Хемминг не может мне отказать. В разумных пределах, разумеется.
Так, в добровольно-принудительном порядке я заставила его идти со мной по магазинам. Нет, на самом деле я и сама не была заядлым шопоголиком, спускающим все деньги на всякие брендовые вещички. Однако на днях мы поссорились из-за какой-то мелочи, и было просто грех не воспользоваться столь прекрасной возможностью для мести. К тому же, при виде огромного мужчины отнюдь не пастырского настроя люди сами уступали нам место в очередях.
Вот, что значит выбрать правильного спутника жизни!..
В остальном же все две недели всё было просто хорошо и прекрасно. Мы вместе просыпались, я провожала его на работу, занималась различными домашними делами. Помогала Марине Васильевне в написании ее статей в магический журнал «Magic Mirror», и уже на второй статье она предложила мне стать ее соавтором. Я согласилась, и теперь большую часть времени посвящала поиску информации по заданной теме работы.
Встречала своего Карателя, кормила, мы вместе смотрели фильмы, при выборе которых постоянно ругались из-за разницы во вкусах: он любил триллеры и ужастики, я – фэнтези и фантастику и терпеть не могла всякие страшилки.
Выяснилось, что Натан отлично готовит, что, в общем-то, неудивительно для мужчины, который столько лет живет один.
Меня кормили, опекали, заботились и любили без малейшего намека на любовь в горизонтальном плане. Я расстраивалась, но не злилась, понимая, что за три недели не смогу изменить и разрушить все привычки и барьеры, которые он сам вокруг себя возвел, когда появилось проклятье. Мужчина сделает все сам, когда поймет, что готов и будет в себе уверен, а пока… Я потерплю, так и быть.
К слову, про проклятье я пыталась выведать сначала у него, потом у всех других более-менее значимых для меня полуночников. Владлен просил меня в это не лезть, Кир только недовольно покачал головой, Виктор Петрович еще и волшебную затрещину отвесил, «дабы нос свой любопытный не совала, куда не след!» Бранд что-то знал, причем даже не «что-то», а кое-что, и я чувствовала, что уж у него-то сведений больше, чем у всех остальных, вместе взятых, но вредный миллиардер молчал в лучших партизанских традициях, сколько мы с Анькой над ним не бились.
Марина Васильевна за чашкой чая и под видом обсуждения очередной статьи сказала, что это жрица Мораны Мара навела на Хемминга проклятье. Впрочем, об этом я уже знала. Большего наставница не поведала, а вечером кровожадный и суровый дядька-Каратель провел со мной воспитательную беседу на тему «Что бывает с любопытными девочками, когда они суют свои носы в чужые дела». Оказалось, что беспощадная двухчасовая моральная порка. Я покладисто сделала вид, что раскаиваюсь. Угу. Мне не поверили, но распекать перестали.
Иногда я тонко намекала, что не прочь посмотреть его холостятское логово, ведь жил же он где-то все это время. Натан лишь лукаво щурился и молчал, специально раздразнивая мое любопытство, на котором уже виртуозно научился играть. Какое-то время я смеялась, а потом…
Неожиданно меня посетила мысль, что когда-то придется уехать от мамы. Оставить ее здесь одну, фактически бросить, потому что работа Карателя не подразумевает спокойной жизни на одном месте, а Хемминг меня не отпустит, это я осознавала отчетливо. Думы о родительнице неизменно вызывали грусть и слезы, я чувствовала себя предательницей. Оборотень только крепче прижимал к себе, этим еще больше подтверждая верность моих выводов. Я старалась гнать такие мысли от себя, оправдываясь цитатой Марты Стюарт «Я подумаю об этом завтра!»
Мы притирались друг к другу: я училась рассчитывать не только на себя, он – пытался ограничивать инстинкт собственника и перестать все решать за меня. Было непросто, но в целом приятно, тепло и уютно, я с изумлением понимала, что грани наших по отдельности просто отвратительных характеров удивительно четко совпадают, складываясь в непривычный, но уже сейчас незаменимый ничем другим узор. Никем другим.
Однако вчера Натан вернулся домой какой-то рассерженный, злой и ядовитый до ужаса. Оказывается, в центральной стае, которую не так давно отдали Булату, не все гладко: бывший Вожак вернулся и бросил Владлену вызов. На мой вопрос, почему спор не решается внутри Круга, как это делается обычно, оборотень только поморщился:
- В прошлом бывший Вожак сильно наследил, и я пришел за ним. – Он поднял на меня глаза, отслеживая реакцию на эти по идее пугающие слова, однако я лишь хмыкнула, показывая, что поздновато стращать уже, и вопросительно подняла бровь. – Нет, не убил, хотя понимаю сейчас, что следовало. А тут он объявляется и в открытую оспаривает мое решение. Мои ребята взяли его под стражу, завтра устроим ему промывку мозгов. – Я непонимающе нахмурилась. – Вызову Маргариту Градову, «Мозгодробилку», она проверит его на ментальное воздействие.
- Думаешь, этот вер не сам додумался до вызова? – еще сильнее сдвинула брови я.
- Почти на сто процентов в этом уверен.
- И что? Если твои подозрения подтвердятся, Владлен не станет драться с этим волком?
- Нет. Не станет. Не будет оснований. Не переживай, не пострадает твой Булат, - ревниво буркнул Хемминг. – Он один из сильнейших Вожаков. Что ему будет от небольшой стычки с тем, кто уже однажды проиграл и у кого нет стаи?
- Сплюнь! – искренне попросила я. – Лидия не переживет, если и с Владленом что-то случится!
Мама Кира мне нравилась. Она была современной, терпеливой и теплой. Сдружившись с моей родительницей, она была частым гостем в нашем доме и вела себя прямо противоположно Полине Макаровой. А в пору моей юности мамы устроили небольшой заговор, который должен был тихо и ненавязчиво подтолкнуть Кирилла в мою сторону. Почему-то Лидия думала, что мы подходим друг другу.
Сейчас, рассказывая Лиле вагон и маленькую тележку всяких смешных историй и казусов, которые нам подстраивали родительницы, мы только смеялись. А ведь тогда очень переживали по этому поводу. Но, к счастью, разобрались со всем сами.
- Я хочу, чтобы ты поехала со мной, - вдруг совершенно серьезно сказал Натан, помешивая чай.
- Зачем? – удивленно приподняла брови моя светлость.
- Ты должна посмотреть… как я работаю. Что из себя представляет моя должность. Ты никуда не будешь вмешиваться, постоишь на безопасном расстоянии, понаблюдаешь, сделаешь выводы. Может, хоть тогда поймешь, как рискуешь, когда начинаешь… провоцировать.
Я проказливо улыбнулась, и мужчина покачал головой. Теперь он только посмеивался над моими выходками, считая кем-то вроде заигравшегося ребенка, которого и выпороть жалко, и просьбы его выполнить – нереально. Пока.
Я никогда не спрашивала, почему он так сдерживает себя. Не потому, что сама могла обо всем догадаться, а потому, что не хотела, дабы он знал – мне все известно. Ведь если он верит, что в моих глазах он все еще великий и непобедимый Каратель Хемминг, значит, и другие будут в это верить.
И чем больше они верят, тем в большей он безопасности. Да, я не забыла про ту надпись в моем холле и его слова, что поводок – это я.
- К тому же, будешь все время под присмотром, и мне не придется сходить с ума от тревоги, где ты и что с тобой, - кивнул каким-то своим мыслям мужчина.
- И Владлену моральная поддержка опять же, - обрадовалась я.
- Да, - как-то подозрительно недовольно проговорил оборотень, хмурясь. – Конечно.
Что он там себе еще напридумал?!
- Так! – решительно заявила я, хлопнув ладонью по столу. – Давай сразу все разъясним, чтобы потом не было ни скандалов, ни дебошей, ничего такого, чем обычно у нас заканчиваются недомолвки.
Звучит так, словно мы уже сорок лет вместе живем…
- В таком случае – я тебя слушаю, - предельно спокойно проговорил Натан, сцепляя руки в огромный кулак.
Почему-то мне представилось, как этот кулак, опускаясь на мою голову, по ребра вбивает меня в паркет.
Тряхнув головой, прогоняя дурацкие мысли и картинки, начала:
- Владлен – отец Кирилла. Парня, который в свое время очень меня поддержал и защитил, научив закрываться от страха, ненависти и презрения. Я его очень люблю, он часть моей семьи вместе с Аней, Даном и теперь Лилей. Сам Владлен Булатов – мировой дядька, очень много сделавший для меня и мамы. Он защищал меня от посягательств оборотней, прикрывал даже от магов, которые ратовали за выжигание моего дара. По его протекции мама получила хорошую работу. И он – подчеркну! – ничего не требовал взамен, только просил присматривать за Аней, чтобы не вляпывалась в очередные неприятности. Поэтому я очень прошу тебя не вредничать и не ревновать. Булат – как дядя, понимаешь? – Я выдохнула и просто не удержалась от подтрунивания – уж слишком серьезным было лицо вера: – Такой офигенный, брутальный и привлекательный дядя!
Напротив раздался свирепый и не сулящий ничего, кроме порки, рык, и я ухмыльнулась от уха до уха, считая свою миссию на сегодня выполненной.
Сумела довести Хемминга до белого каления всего одной фразой – день прожит не зря, хе!..
***
Местное здание ВОК каждый адекватный полуночник старался обходить стороной. Нет, не потому, что виновен. А потому, что никто не знал, какая блажь взбредет в данную секунду Контролю и кто попадет под раздачу. Оказаться козлом отпущения никому не хотелось.
Я чуть нагнулась и заглянула за угол здания, чтобы тут же выпрямиться и икнуть. Совпадение или просто чья-то черная издевка, но за серым, грузным, страшным и неприветливым зданием находилось кладбище, довольно старое, чтобы создавать не только отвратительное, но еще и просто пугающее впечатление. Хемминг, глянув на это, только ухмыльнулся, и я прямо видела в его глазах счет 1:1. Ага, отомстил-таки за вчерашнего «секазного дядю».
Внутри филиал Всемирного Контроля выглядел не в пример презентабельнее и светлее, отделанный в стиле современных офисов. Я жалась к Натану, как к единственному островку жизни, глядя на проходящих мимо людей, оборотней и вампиров, у которых были каменные лица, убийственно-спокойные глаза, какие-то папки в руках и по десятку ножей в рукавах, поясах и сапогах.
Какие-то нескончаемые, делящиеся на черные и белые коридоры, которые перетекали один в другой и где немыслимым образом ориентировался Каратель. Многие склоняли перед ним головы, приветствуя, были и такие, кто брезгливо морщился, отворачиваясь при встрече.
На меня смотрели кто с жалостью, кто с пренебрежением, а были и те, кто уже встречался со мной в бытность мою совсем маленькой, необученной магичкой. И вот последние при помощи обычных, в общем-то, взглядов выливали по галлону ненависти. Меньше руки надо было протягивать и иголками тыкать в ту, чьей силе вы ничего противопоставить не можете!..
Наконец, остановившись у одной из десятка совершенно одинаковых дверей, пестревших в белом коридоре, Хемминг потянул меня в огромный каменный зал. Стены его были выполнены из неотесанного серого и пористого материала с черными прожилками, в которых я признала обсидиан – для поглощения магической энергии. В одном углу стоял Владлен и его Силач Алексей, а в другом – круг плечистых, но по внешним меркам довольно молодых вервольфов, которые закрывали собой темноволосого, потрепанного жизнью и закованного в серебряные кандалы мужчину.
А навстречу нам спешила коротко стриженная темно-русая девушка. Я никогда не встречалась со знаменитой Мозгодробилкой, как ее называли за глаза, но она мне не понравилась сразу же.
Знаете это чувство – смотришь на человека и не можешь объяснить, почему же он тебе не нравится? Так вот. У меня этого чувства не было. Я отчетливо осознавала, на чем строится моя антипатия.
Как любой человек, наделенный не слишком лестным вниманием общества, а потому в какой-то степени одинокий, я очень собственнически относилась к людям, которых считала своими. Хемминг, без сомнений, входил в эту категорию. Посему меня искренне возмутили эти ее несколько смущенные, кокетливые, но все же влюбленные взгляды, которые она тщательно прятала под выражением вынужденной необходимости работать вместе с сильнейшим оборотнем.
- Здравствуйте, Маргарита, - кивнул ей Натан и взял меня за руку, чем заставил девушку слегка сбиться с шага. Но воистину мужчины твердолобы и непробиваемы, если дело касается чувств! – Осторожно, пол неровный. Позвольте представить вам мою спутницу Анну Хладову. Аня, это Маргарита Градова, один из лучших менталистов Полуночи.
- Та самая Ледяная смерть? – внешне совершенно любезно отозвалась девушка, смерив меня не просто убийственным, а еще и кремирующим взглядом. – Приятно познакомиться.
Ее сарказм был замаскирован так хорошо, что это казалось отдельным издевательством.
- Да, та самая, - ехидно улыбнулась я, к ее вящему сожалению, не убиваясь и не превращаясь в пепел. – М-м-м, взаимно, знаете ли.
Русая зло прищурила глаза. Как и любая ведьма, Марго больше доверяла интуиции и шестому чувству, чем слуху и зрению. А потому и моя насмешка напополам с угрозой не осталась незамеченной. Как и всякая ведьма, даже в опечатанном состоянии я была готова потягаться с ней даром. Учитывая размер моей силы, еще и способна подавить ее собственным резервом, будь она хоть пять раз лучшим менталистом.
- Маргарита, если не против, давайте начнем. Мне не хотелось бы задерживаться, - сказал Хемминг, жестом указывая ей на осужденного вера. – Аня, подождешь пока рядом с Булатовыми?
Я улыбнулась и кивнула, тут же отходя в сторону знакомых и почти родных оборотней.
- Здравствуй, девочка, - приобнимая рукой за плечи, проговорил Булатов. – Я смотрю, приручила ты Карателя.
- Только ему об этом не говорите, - хмыкнула я, доверчиво прижимаясь к его боку.
- Градова тебе не понравилась, - ухмыльнулся Алексей, внимательно глядя на меня.
- Не люблю тех, кто посягает на мое! – поморщилась я, избегая долго смотреть ему в глаза.
Почему-то из всей огромной семьи Булатовых большего всего я опасалась именно Силача. Мне всегда казалось, что он видит меня насквозь и, когда смотрит, думает о чем-то темном и… волчьем, но каким-то образом связанном со мной. Сознательно избегая могучего оборотня, я была на короткой ноге с его близнецом Георгием, за спиной которого частенько пряталась вместе с Анькой от разгневанного Кирилла, коему мы по доброте душевной устраивали различные по степени каверзности подлянки.
- Будь осторожнее, Аня, - серьезно проговорил Владлен, наклоняясь ко мне, словно я все еще была той пятнадцатилетней девочкой, какой он меня встретил. – У Шмарре-Кошмаре много врагов, и я не хочу, чтобы вам с Ириной досталось из-за него.
Я глянула в его темные глаза, а потом перевела взгляд на Карателя, который стоял рядом с Марго и заключенным в окружении охранников. Он выглядел совершенно спокойным, беспристрастным и каким-то далеким, но все равно… Моё!
И словно почувствовав мой взгляд и собственнический настрой, огромный мужчина повернулся и встретился со мной глазами. Тут же едва заметная улыбка преобразила изуродованное некогда лицо, делая шрам практически незаметным. Я улыбнулась в ответ. Так радостно почему-то стало.
- Она тебя совсем не слушает, Влад, - тихо заметил Алексей. – Влюбилась девочка не на шутку.
Булат покачал головой и выпрямился, но руку не убрал, словно говорил всем, что я под его защитой. Хемминг ему кивнул и снова обратил все внимание на менталистку, которая беспощадно потрошила мозги бывшего Вожака.
Когда она закончила, мужчина, теперь не вызывавший у меня ничего, кроме жалости, был больше похож на безвольную куклу, которую прислонили к спинке стула и не позволяли сползти на пол. Из носа и ушей у него шла кровь.
Булатовы подошли к Натану и Градовой, чтобы услышать заключение, и мне пришлось идти с ними, хотя приближаться к этой девушке у меня не было никакого желания.
- Вы были правы, Каратель. У него в памяти заметен стык: кто-то грубо стер ему воспоминания о недавнем моменте жизни. Плюс ко всему я чувствую что-то темное в его мозгу. Он не сам решился на вызов господину Булатову.
Она закончила доклад и взглянула на блондина в ожидании похвалы. Я же недовольно закатила глаза, все еще держась чуть позади Владлена – такая щенячья преданность отдавала приторностью и фанатизмом. И, не слушая дальше, отошла к сидящему на стуле в нескольких метрах от разговаривающих. Дождалась, пока охрана не снимет с него наручники и не выйдет за дверь. Подала платок.
- У вас из ушей и носа кровь идет. Вытрите, пока не засохла.
Мужчина словно постарел на три десятка лет разом. Его серые глаза были абсолютно пустыми и какими-то обреченными, но на мой платок он посмотрел с искренним удивлением.
- Спасибо.
- Вас признали невиновным, - почему-то решила немного приободрить его я. – Но, думаю, еще пару допросов вам выдержать придется. Вас есть кому забрать?
- Почему вы беспокоитесь обо мне? – Волк поймал мой взгляд и чуть улыбнулся, как бы подталкивая к ответу.
Поэтому я сказала то, о чем думала после слов Градовой про стертую память и чужеродное влияние:
- Потому что вас просто использовали. Бросили в расход. Мне кажется, никто не достоин подобной участи.
Брови мужчины сначала взлетели вверх, а потом в его глазах зажегся живой огонек. Месть. Теперь он нашел, ради чего стоит бороться.
- Если вы не против, я отойду, мне нужно подумать, - сказала и подошла к окну, прислонившись спиной к подоконнику.
Кто бы это не сделал, он силен, жесток и не скупится на жертвы среди своих исполнителей. Он хочет добраться до Хемминга, потому что…Что?! Ему нужна должность? Власть, сила, влияние? Деньги?! Что еще может быть такого у Натана?..
В любом случае, я была полностью уверена в собственных выводах об использовании бывшего Вожака центральных вервольфов, потому что Каратель Контроля, которого всегда направляют решать вопросы оборотней, просто не мог проигнорировать подобной дерзости, как сомнение в его решении. Тот, кто промыл мозги бывшему главарю Центрального Круга, знал, что его исполнителя поймают и тогда…
Настойчивый звон ввинтился в уши, пресекая поток моих мыслей и заставляя обернуться. Маргарита, как и я, стояла чуть в стороне от беседующих веров и смотрела мне прямо в глаза. Отчетливо чувствуя ее попытку прочесть мои мысли, я нахмурилась, ощущая злость и что-то… очень похожее на того пушистого зверька, с которым у меня ассоциировался мой дар.
Звон нарастал с каждой секундой, Градова существенно усилила напор, отчего в голове словно взорвалась хлопушка, и, бешено зашипев, я совершенно привычным жестом двинула рукой, спуская лед с цепи. Забывая, что на мне абсолютные браслеты.
И тем удивительнее был крик схватившейся за голову девушки, чьи волосы прямо на глазах покрывались инеем! Я вылупилась на нее, тут же забывая про всякий гнев и с подозрением глядя на собственные руки.
Очевидно, в браслетах что-то было не так. Либо они бракованные, либо… недостаточно мощные, чтобы сдерживать мою силу. А звон… Звон в ушах появился тогда, при первой ссоре с Натаном, и сейчас, то есть всякий раз, когда я очень злилась, была в ярости. Обычно в таком состоянии я замораживала все вокруг себя в считанные секунды и до степени сухого листа – непрочного и ломкого. Сейчас же, судя по всему, звоном отдавали браслеты, пытающиеся удержать мой дар в узде.
Я недоверчиво взглянула на менталистку, рядом с которой уже стоял Хемминг и какой-то полноватый мужчина из ее окружения. Оборотень повернул ко мне голову, и в его глазах я увидела вопрос. Пожала плечами, так как сама пока еще не была уверена в своих догадках. Натан жестом показал, что сейчас придет и снова отвернулся к Градовой.
И в этот момент сбоку раздался короткий взрык, после чего меня со страшной силой отнесло к стене, провезя спиной по тому самому неровному полу. Открыв глаза, в которых все двоилось от боли и удара головой о камень, увидела над собой бывшего Вожака, черты лица которого заострились. Сквозь человеческий облик на секунду проступила волчья морда, показывая, как он близок к перемене. Огромная рука сдавила шею, и мужчина с почему-то черными, а не желтыми глазами наклонился ко мне, обнажая зубы.
Это все заняло не больше трех-четырех секунд, но для меня время длилось вечность. А потом оборотень исчез, сметенный чем-то белым. Кашляя и хватаясь за горло, которое, очень надеюсь, было целым и относительно невредимым, я села, увидев, как здоровенный, белый, как снег, волк, щеря длиннющие клыки, наступает на окровавленного мужчину, загоняя того в угол.
Опираясь на оказавшегося рядом Владлена, я на предельно доступной в своем состоянии скорости поковыляла к рычащему белоснежному зверю, который готовился разорвать обидчика. Вот только бывший Вожак центральных не выглядел хоть на долю тем полуобращенным монстром, каким был секунду назад. Больше всего он походил на испуганного мальчика, который искренне не понимал, что происходит.
Когда моя тушка упала сверху, белый волчара удивленно рыкнул и присел, но быстро выровнялся, повернув ко мне морду с яркими и жутко злющими синими глазами.
- Нечего на меня так смотреть, будет у тебя сегодня возможность эротишно меня выпороть, - просипела я. – Этого нельзя убивать, он… через него найдем главного…
И стоило мне так сказать, как оборотень вдруг взвыл и забился в судорогах. Его колотило и скручивало, все мышцы проступали так отчетливо, что я видела, как они выкручиваются, сжимаясь в узлы совершенно противоестественным образом.
- Нужно к нему, Натан, - хлопая волчару по спине, как буренку, идущую на пастбище, хрипло выдохнула я. – Скорей!
Я оказалась около бедного мужчины, когда изо рта вера хлынула кровь, но, увидев меня, он хватанул мою руку, до боли сжимая:
- Они придут… Придут за вами… Нужны… - Он не договорил, из его глаз покатились черные слезы, и глаза вновь стали желтыми, а потом и серыми.
Судорога перевернула его набок, и он закашлялся, обдав меня кровавыми брызгами. Я потянулась, чтобы приподнять ему голову, но мужчина резко вздохнул, и все. Грудная клетка опустилась, взгляд безжизненно замер в одной точке.
Крепкие руки обхватили поперек талии и оттащили от уже мертвого тела. Прислонившись спиной к Булату, я бездумно смотрела, как белый волк обнюхивает убитого, а потом оборотня скрывает белесая дымка, и на месте животного появляется сидящий на корточках мужчина. Одно касание к магическому браслету, который носили все вервольфы, и на нем появляются штаны.
Одно скользящее движение, и другие, не менее сильные и знакомые, руки обняли, закрывая от всего мира.
- Прости меня, я не должен был приводить тебя сюда! – горячо зашептал Натан, целуя мои волосы. – Это я…
- У него есть дети? – прервала я поток слов, оторвав голову от терпко пахнущей переменой кожи.
- Сын и дочка, - поняв, о чем я думаю, кивнул мужчина, нежно проводя кончиками пальцев по моей щеке.
- Нужно сообщить им.
После чего Натан спросил, что случилось с Градовой. Поведала ему о попытке перетряхнуть мои мозги и догадке, что, возможно, дар сам отреагировал на несанкционированный взлом моей черепушки, поставив непробиваемый блок и чуточку подморозив самой магичке ее серое вещество. Покачав головой, Хемминг быстро прикоснулся к моим губам своими и сказал, что домой меня довезет Булат, а ему придется здесь задержаться. Но к ужину он будет обязательно.
Владлен хотел отвезти меня к себе в особняк, отдав на попечение Лидии, Ани и Лили, но я отказалась, сказав, что слишком все болит, а дома и стены лечат. Пообещав непременно позвонить и сообщить о степени тяжести повреждений, вышла около своей калитки.
Дома было пусто и так одиноко, что сейчас, увидев смерть в непосредственной близости и все еще находясь в окровавленной рубашке, это вызвало слезы и почти истерику, но я привычно взяла себя в руки и направилась на кухню заваривать успокаивающий чай.
Возможно, именно это меня и спасло. Хотя бы ненадолго.
Когда в мозгу набатом раздалось «Угроза!», я, не задумываясь, схватилась за ближайшее, что попало под руку. Этим оказалась тяжелая чугунная сковорода. А опасность стояла в проходе в виде довольно-таки упитанного мужика с недвусмысленно распахнутыми руками и в черной, уродливой маске, которую я видела на фото в деле того фанатика-мораниста и в его памяти.
Углядев мое оружие, враг лишь хохотнул, однако скоро ему стало не до веселья. И вообще ни до чего. Он очень уютно устроился в углу моей кухни, куда сполз, схлопотав от злобно зашипевшей ведьмы сковородкой по голове.
Я метнулась к двери, дернула, еще раз – заперта. Точнее, заколдована. Обернулась. Со второго этажа, из зала и из кладовки выходило в общей сложности пять человек в таких же масках, как и у первого.
Бежать мне было некуда, а потому, вспомнив мамину фразу о том, что ведьма в своем доме полновластная и непобедимая владычица, я прижалась к стене, вкладывая в мысленную мольбу все собственное отчаянье и желание жить.
«Пожалуйста, домик, помоги мне! Я не хочу, чтобы со мной сделали все то, что я уже видела!..»
И пол под ногами моранистов заходил ходуном, вздуваясь и перекатываясь, как морские волны. Падающие на пол больше не поднимались – чугун гарантированно успокаивал всех недовольных. На самого крепкого, кого удар моей сковороды подкосил, но не вырубил, упала люстра и, чую, упокоила его навсегда.
Успеху порадоваться я не успела. Меня пришпилило к стене чем-то темным, липким, вызывающим мгновенный безотчетный ужас. Оружие свободы выпало из рук, и я посмотрела на того, кто вальяжно спускался со второго этажа, почти любовно скользя ладонью по перилам лестницы.
Это была женщина. Слишком тонкие пальцы, длинные темные волосы и невысокая, округлая в некоторых местах фигура не оставляли места сомненьям. На ней тоже была маска.
Вот только выдубленная кожа не могла скрыть всего. А уж эти серые глаза, в которых я в свое шестилетие увидела страх, обиду, ужас и ненависть, мне и вовсе даже вспоминать не пришлось.
Я их просто никогда не забывала.
***
В детстве я очень часто падала, особенно когда училась контролировать дар. Поскальзывалась и ударялась головой о пол. Наверное, именно этим и объясняется моя легкая отмороженность.
Так к чему я это?.. Сейчас в голове стоял очень знакомый, даже несколько привычный гул. Сознание приходило долго и медленно, меня тошнило и кололо кончики пальцев от недостатка крови. Бросало то в жар, то в холод, хотелось упасть и растянуться на таком манящем горизонтальном полу, но…
Я сидела на стуле у стены напротив входной двери. Стоило мне пошевелиться, как зазвенели цепи, и звон не прекращался, даже когда я замерла. Заговоренные цепи, те, что высасывают из тебя всю магию, стоит только ее активировать. Говорили, что тех, кого в них держали очень долго, постепенно сходили с ума от их звона. Раньше я в это не верила.
Сейчас же от осознания реальности меня пробило ледяным потом.
Лиза стояла у стены рядом, напротив лестницы, и внимательно смотрела на меня. В ее глазах не было ничего из того, что я помнила. Ни обиды, ни ненависти, ни злости. Ничего. Она была словно кукла, у которой нет и не было никаких эмоций. Однако почему-то мне было неприятно на нее смотреть, словно было в ее облике что-то неправильное. Неестественное.
Около моего стула находилась пара моранистов. Охранники. Голоса остальных я слышала из гостиной.
- Хотите и его забрать? – слегка откашлявшись, спросила я.
- Всемогущий Каратель пойдет охотнее, если укоротить поводок, - пожала плечами бывшая подруга. – Примерно на голову.
Намек был кристально ясен.
Ее голос изменился, повзрослел, сломался. Стал глубже, мягче, звучнее. Таким голосом идеально было мужчин соблазнять, вон как крайний слева от меня дернулся. Но девушка, тоже это заметившая, лишь брезгливо скривилась.
Я почему-то не испугалась. Не за себя. Но искренне порадовалась тому, что мамы нет и еще долго не будет дома.
- Зачем он вам?
- Ты все узнаешь из первых уст…
Договорить она не успела – послышался звук мотора, который затих рядом с домом. Хлопок дверью, звук сигнализации, скрип калитки, и тишина – я никогда не слышала, как ходит Хемминг. Двойной поворот ключа – окна не горят, и мужчина подумал, что я сплю. Если бы.
Один вдох, зарождающийся в глубине груди рык, и включился свет, на миг ослепляя оборотня, который лучше видел в темноте.
Его глаза быстро и цепко осмотрели меня и тех, кто подтянулся из комнаты, встав за спиной Лизы. Как я поняла, она была главной в этой гоп-компании и откуда-то у нее снова появилась магия, правда, не имеющая ничего общего с той, которую я когда-то уничтожила.
Натан сделал шаг, и всё пришло в движение: около моего горла появился нож, слегка надавил, и по шее в вырез рубашки побежала струйка крови. Было неприятно, но терпимо. Хемминг тут же замер, быстро уяснив правила игры.
- Позволь одеть тебе наручники и не сопротивляйся, и она останется целой и невредимой, - спокойно сказала Лиза.
Я замотала головой – мне своевременно закрыли рот – прося не делать ничего из сказанного. Ведь ясно же, как Божий день, что они все равно убьют нас, но до этого сделают то, что хуже смерти.
С меня им нечего было взять, кроме дара, и это уже было страшно. Браслеты ограничивали, но я знала, что это временно, а они… Я была уверена, что они вырвут мою силу с корнем.
Для чего им нужен был Хемминг, я не имела представления, но вряд ли чтобы отдать ему подарки за пропущенное 23 февраля.
Однако у оборотня были совершенно другие приоритеты. Для волка на первом месте стояла пара, женщина, которую он будет защищать до последнего вздоха.
И потому он послушно протянул руки вперед. Небрежный взмах женской ладонью, и на запястьях сомкнулись серебряные кандалы, схваченные толстенной общей цепью. Мужчина еле сдержал шипение, а кожа начала припухать и дымиться, пуская по дому запах паленого. Серебро мешало регенерировать, раны, нанесенные этим металлом, заживали медленнее и шрамы от них не исчезали. А еще оно затормаживало реакции оборотней.
Именно поэтому Натан только дернулся, когда в шею по основание вошла игла шприца с чем-то коричневым и жидким. В месте, куда пришелся укол, кожа тут же распухла, покраснела, волк зарычал, мощным ударом относя мораниста к стене, но почти сразу начал заваливаться на бок. Вены на шее вздулись и посинели, выделившись яркой, страшной сеткой.
Непроизвольно я забилась в собственных путах, но когда сильнейший из оборотней упал на колени, отчаянно цепляясь за мой взгляд, мне показалось, что из меня разом выкачали все силы.
- Коллоидное серебро. Чтобы был послушнее, - равнодушно сообщила бывшая подружка.
Коллоидное – то есть способное создавать ионы серебра, быстродействующее, реагирующее в первую очередь на слизистые оболочки.
Хемминг был в сознании, но ужепрактически не двигался, и только синие с вертикальным зрачком глаза кричали о том, какую боль терпит мужчина. Молча. Я постаралась загнать льющиеся градом слезы обратно. Как только он появился в моей жизни, я спрятала все серебро. И теперь я даже представить не могла, что он чувствует, когда эту дрянь вкололи ему в кровь…
А потом передо мной возник тот самый мужик, который первым опробовал на себе силу моего импровизированного оружия. Горящие ненавистью водянистые глаза, и я уже знала, что сейчас будет. Злобное «Тварь!», свист чугуна, гул, резкая, адская боль…
…и милосердная тьма.
========== Шестая, часть 1. ==========
Я в который раз тряхнула цепями. Они все также отозвались каким-то неестественно тихим и противным звоном. Как и в тысячный раз до этого.
Как я докатилась до такой жизни, спросите вы? Что ж, расскажу. Воистину занимательная получилась история.
Сначала очень долгая перевозка куда-то, во время которой я пришла в себя и не могла сообразить – почему так пахнет паленой кожей?.. А когда догадалась повернуть голову…
Можете мне поверить на слово: худшее, что вы увидите в своей жизни – это как вашего любимого человека мучают. Но он же оборотень, скажите вы. Будете совершенно правы, однако от этого ему не станет легче. Как раз в этом-то и заключалась вся соль.
Даже в слабом, мигающем свете лампочки, которая горела в кузове машины, я видела, что кожа Хемминга посерела и начала влажно блестеть, испуская легкий, почти незаметный дымок. Дотронувшись пальцем и поднеся его к свету, я в ужасе поняла, что серое вещество – это серебро. Серебро, которое организм выделял с потом!
Многого мне стоило вспомнить о хладнокровии, которое вбивала в мою непутевую голову наставница долгие годы подряд. Именно закостенелая, ставшая рефлексом привычка за любую несдержанность получать по шее дланью карающей помогла начать действовать – с трудом стянуть с мужчины рубашку и вытереть ею серебро. Полагаю, подобная ситуация творилась и под штанами, но если отсутствие рубашки – еще терпимо, то вот проблема смены штанов ставила меня в тупик.
Положила его голову к себе на колени и запустила пальцы в собственные волосы, проверяя на целостность висок. Там была шишка размером с куриное яйцо и длинная дорожка запекшейся крови. Любое прикосновение отзывалось искрами из глаз, поэтому я свернула свою исследовательскую деятельность.
Натан не разговаривал, дышал неглубоко и часто и не сводил с моего лица ярко-синих волчьих глаз, которые на человеческом лице смотрелись чуждо и страшно. Этот взгляд напомнил мне нашу первую встречу, когда я для него была лишь обнаглевшей ведьмой, напрочь лишенной чувства страха перед прославленным своей жестокостью Карателем.
Загоняя собственный ужас подальше, я сначала осторожно, а потом, заметив его прикрытые от удовольствия глаза, и вполне по-хозяйски стала гладить его по голове, иногда проводя ногтями по коже, отчего мужчина начал расслабляться и заснул, вымотанный борьбой организма с серебром.
Тогда сон сморил и меня, но ненадолго – очевидно, мы были очень важны для планов этих фанатиков, потому что нас не убивали, сильно не били, но и агрессию свою не сдерживали. Меня то и дело пихали, толкали, Хемминга же вообще чуть ли не волоком тащили, сгрузив на плечи двум моранистам, комплекцией мало чем уступающей самому Контролеру. Откуда они таких адептов набрали широких? Уж не из разбойного ли люда, м?!
Несомненно, мы были еще в России, ибо только у нас росли такие леса – березы, сосны и все такое, отмеченные осенью, а потому поблекшие, пожелтевшие и изрядно поредевшие. Внизу была долина, чуть вдалеке мерцали две ленты рек, текущих с разных сторон. Я посмотрела вперед и наткнулась глазами на гору, судя по всему, вполне естественного происхождения, но с рукотворным круглым входом, после которого начиналась непроглядная тьма.
Нас втащили туда, и лишь внутри я разглядела ряды факелов, которые безбожно чадили, но свет – какой-никакой – все же давали. Пещера состояла из трех ответвлений коридора, наши провожатые выбрали крайний правый. Чем он им приглянулся, я поняла уже очень скоро.
А именно – когда меня и Натана приковали к стенам напротив друг друга. Для мое светлости приготовили магиегасящие цепи, для его сиятельства – серебряные высшей пробы. Одним словом, организовали прием по всем правилам.
Когда исчезла опора в виде последователей культа, оборотень прислонился к стене и сполз вниз, повесив голову на грудь. И чуть прищурившись, я поняла, что это не свет так играет – это его мелко и сильно трясет.
Рядом с моими цепями была катушка с барабаном, на которого наматывался излишек поводка. Я отчаянно потянулась вперед, но все, чего добилась – это полного бессилия и лиловых синяков на руках. Устав стоять, тоже села, но сначала – подогнув под себя ноги, не желая морозить женские органы на ледяном каменном полу. Потом ноги и руки, поднятые из-за цепей вверх, закололо – затекли. Пришлось мне менять позу.
Очевидно, прошло несколько часов, во время которых я билась в цепях, кричала, орала, далеко не праведными речами насылая на долбанных фанатиков всевозможные кары, потому что появился мужик в черной хламиде и маске, держащий в руках… деревянные плошки.
Они профессиональные косплееры, что ли, я не пойму?!
- Я ослаблю цепи, а ты накормишь этого, - угрюмо буркнул официант, кивнув на апатичного оборотня. – Потом намотаю обратно.
- А нельзя меня там оставить? – резонно спросила я, трясущимися из-за миллиарда иголочек руками беря плошки с какой-то отравой, долженствующей, если судить по четвертинкам картохи и лука, быть супом.
- Вам болтать не велено, - все также мило и доброжелательно отозвался разносчик.
- То есть так, на расстоянии в четыре метра, мы разговаривать не сможем? – хмыкнула я, первым делом стирая с лица Хемминга уже почти незаметный налет серебра. Сзади засопели, усердно шевеля тремя извилинами, отвечающими за «пожрать, поспать и по… бабам». – Давай ты меня тут оставишь, а я не буду больше орать и убегать не стану.
В какой-то степени мне повезло, что прислали такого дурачка. Будь кто поумнее, и там я бы услышала категоричное «нет», ибо «так приказали», и все тут. А этот ишь ты, сострадательный, пожалел. Как же ты, олух, к этим висельникам попал?!
- Волчонок? – тихо позвала я, чувствуя, как на глазах снова появляются слезы.
Видеть его таким – неживым, дезориентированным и апатичным – было трудно. Жалко. Ужасно. Неправильно. Поэтому я последний раз всхлипнула и с привычной наглостью оседлала его ноги.
- Натантюсечка, давай оживай, будем кушать!
- Полнолуние… уже завтра… - открывая синие глаза, пробормотал мужчина.
- Думаешь, завтра узнаем, кой черт мы им понадобились? – Он утвердительно качнул головой. Я подставила плошку к его губам. – Пей по чуть-чуть.
- Оставь себе. Тебе нужнее, от меня толку нет. – Было видно, что слова даются ему с трудом из-за воспаленного от укола в шею горла.
Но даже это не спасло его от моего гнева.
- Натан, чтоб тебя моя мама на тему секса просвещала, Хемминг! Не зли меня, ради Христа! Ведь не посмотрю, что ты Каратель, вообще-то жутко жестокий и страшно всемогущий, отхожу скалкой по ребрам, мало не покажется!
- Ух ты, ах ты, какие мы грозные… - чуть дернул уголками губ Контролер, и я с трудом сдержала желание одеть похлебку ему на голову. – Я подставил тебя…
- По башке получишь, если хоть заикнешься о самобичевании, понял?! – злобно прошипела я. – Толку от этого?! На, ешь, и в темпе вальса. Так быстрее от этой отравы избавишься.
Уже не есть – жрать хотелось немилосердно, но я здраво оценивала реальность – ему еда была нужнее, чем мне. В кандалах и браслетах, которые теперь в два раза сильнее сдерживали мою магию, я была бесполезна. А его, если он полностью оклемается, не удержит даже серебро.
Поэтому я съела только половину своего, остальное незаметно перелив в его тарелку. Мой маневр просекли, только когда сами закончили трапезничать. Просекли, но… У него даже на злость не хватало сил. Он просто сидел и смотрел на меня, пока моя светлость не обняла его за шею и не спрятала лицо в плече.
Я делилась теплом и своей рубашкой вытирала серебро, выступающее на коже. Оборотень же, уткнувшись носом мне в волосы, договаривался со своим зверем.
- Твой запах придает сил, напоминает, ради чего я должен бороться, - погладив меня по щеке, сказал Хемминг. – Знаешь, это мой самый лучший плен.
- Знаешь, я предпочла, чтобы его вообще не было. Чтобы мы сейчас сидели дома, смотрели какой-нибудь фильм или что-нибудь готовили… Не знаю, что угодно, но только вдвоем и без всяких придурочных фанатиков мертвой славянской богини…
- Посмотри на меня, снежинка.
Стоило поднять глаза, как он подался вперед и поцеловал. И мне бы таять, как и всегда, от его прикосновений, от горящего огнем синего взгляда, и от теплых рук, не дающих забывать, с кем я уже согласилась разделить собственную жизнь, но…
Мне не нравился этот поцелуй. Натан вкладывал в него горечь, прощание, боль и что-то еще.
Знание.
Каратель Хемминг знал, что будет.
И он прощался со мной.
- Какого пьяного эльфа ты делаешь?! – прорычала не хуже всякого оборотня я. – Выкладывай все, что знаешь! Немедленно! Я не шучу, Хемминг! Выкладывай, или клянусь той твоей дурацкой розовой рубашкой, я начну тебя пытать!
- Она не розовая, а лишь чуть-чуть розоватая, - пробухтел Натан, видимо, вспомнив мой десятиминутный хохот, когда я увидела его в этом. Больше я этого позорища на нем не наблюдала, к счастью.
- Великолепно, - сложила я руки под грудью. – Мало того, что мне достался жестокий, неподкупный, наглый, вечно где-то мотающийся по своим тайным операциям волчара. Так этот волчара еще и в цветовой гамме разбирается! Воистину чудны дела твои, Господи.
- Не язви, снежинка. И вообще – да, я такой, но другого у тебя не будет, - легонько куснув меня за ухо, заявил Натан. – Я не уверен в своих догадках, и…
- Можете не вставать. На первый раз, по незнанию, так и быть – прощаю.
Женский голос заставил мужчину резко дернуться, что означало – он не слышал, как она появилась. Волк начал отодвигать меня за свой бок, но я уперлась, за что получила больнючий шлепок по попе. Однако даже не пискнула, во все глаза рассматривая двух девушек.
Они были абсолютно непохожими, но что-то такое неуловимое выдавало их родство, близкое. Сестры. Я была уверена в этом. Не люди. Не маги и уж тем более не вампиры с оборотнями. Не полуночницы вообще. Слишком какими-то неживыми они были, очень напоминая мне Лизу в ее теперешнем состоянии куклы с попустительским отношением марионетчика, которому плевать, что творит его создание. И аура, кокон странной энергии, что-то похожее и одновременно совершенно иное, чем то, что я чувствовала от Бранда.
Но кто же?!
Ближайшая к нам, огненно-рыжая, почти красноволосая девушка с желтыми глазами. Не золотыми, как у меня, а именно – желтыми, как лимон, наверное. На ней было синее платье эпохи викторианской Англии, синяя же шляпка и алые, как кровь, ногти. Выражение ее лица не выражало ровным счетом ничего, кроме, пожалуй, какого-то предвкушения с ноткой легкой безуминки. По работе я часто видела таких людей, и точно знала – ничего хорошего от них ждать не приходится.
Вторая же была темноволосой, темноглазой, со странными подтеками под глазами, словно совсем недавно плакала. Ее личико – женская версия мультяшного Пьеро – выражало грусть, печаль и, как ни странно, то же предвкушение, что и у сестры. Плакса была одета в темное платье, не поддающееся опознанию по стилю и эпохе.
Я как-то неосознанно потянулась к Хеммингу и смогла придать собственной физиономии более-менее бесстрастное выражение, лишь коснувшись его волос. Заметив это, рыжая девица расхохоталась:
- Ищешь поддержки у волка?! – Она, словно бы в шоке, оглянулась на сестру. – Милая, ты видела что-то более абсурдное?.. Но в любом случае, я довольна. Ты, Лизавета, оказала нам воистину неоценимую услугу, вопреки поговорке поймав двух зайцев одним ударом.
Бывшая подруга показалась из-за спин девушек и встала рядом с ними.
Мужчина зарычал и начал было подниматься на ноги, но я налегла на его плечо всем весом, стараясь удержать на полу. Поняв это, оборотень замер, недоверчиво глянув на меня, и послушно опустился обратно.
Я хотела знать, из-за чего мы здесь. А эта парочка походила на тех больных психопатов, которые в погоне за признанием собственной гениальности обычно выбалтывают все свои планы.
- Очевидно, мы здесь для какой-то жертвы, - медленно произнесла я, чем заслужила несколько обиженный взгляд рыжей и заинтересованной – брюнетки.
Ткнув пальцем в небо, я попала точно в глаз тому, кто с этого самого неба за нами подглядывал.
- А ты умная, ведьма, - недовольно протянула та, что в синем. – Что ж, думаю, хорошим тоном будет представиться. Я – Мста, богиня отмщения. А это моя сестра – Обида.
Сейчас, по всем канонам, нам с Карателем полагалось презрительно расхохотаться им в лицо, однако мне было отнюдь не смешно.
За то время, что прошло после подкидывания мне салфетки со знаком Мораны, я перелопатила весь Интернет и все сайты, связанные с культами древних славянских богов. Информации было столько, что теперь я сама могла читать лекции по истории Древней Руси и теологии предков нынешних русских, украинцев и белорусов.
Месть и Обида действительно были сестрами, дочерями богини смерти, ночи и холода Мораны от проклятого Чернобога, или Кощея, в которого он превратился спустя столетия. Нигде не говорилось о них, как о сильных божествах, скорее как о божках второго сорта, но, очевидно, именно это помогло им выжить.
Древние боги, уничтоженные с принятием христианства, питались верой людской и жертвами, которыми им приносили на капищах. Капища разобрали по камешку, молиться им перестали – и боги исчезли, утратив все свое могущество. А те, кто никогда не был наделен реальной властью, но тем не менее являлся божественной сущностью, все равно остались.
Они, приученные выживать в еще более суровых условиях древнего времени, кормились человеческими чувствами, эмоциями. И особенно в современном мире было много пищи для сестер Мести и Обиды.
Вот почему к ним пришла Лиза. Вот, как они вышли на бывшего Вожака Центрального круга.
- Вы хотите принести нас в жертву собственной матери, тем самым вернув ее в наш мир? – прохрипел Натан, прислоняясь головой к моей ноге.
- Это нечестно! – скуксилась Месть. – Вы слишком быстро все поняли…
- Однако – зачем?! В современном мире нет места древней славянской богине, - справедливо заметила я.
Тысячу лет назад у них еще был шанс. Теперь – нет.
- Ах да, христианство, буддизм и так далее, - скучающе помахала рукой рыжая. – Но ответь мне, девочка, что будет, если эти религии уничтожить? Уничтожить веру в них, как когда-то люди сделали с нами?
- То, что строилось и культивировалось веками, так просто не искоренить, - покачал головой мужчина.
- Но у Владимира же получилось! – впервые подала голос Обида, но лучше бы уж пусть молчала – радости мало, слушать ее визг. – Когда он в щепки изрубил идолов Мокоши, Велеса, Даждьбога и Сварога! А Перуна спустил по реке!
Я не желала вступать с ними в теологическую полемику, поэтому просто легонько потянула Хемминга за волосы, как бы говоря «давай помолчим, они сами нам все расскажут».
- Когда исчезнет вера, мы дадим миру то единственное, что у него останется, - ласково, как для младенцев, сообщила Мста.
- Надежду, - сказала Лиза и посмотрела на меня.
Ей обещали вернуть силу, тут и думать нечего. Возможно, даже сказали, что сделают ее приближенной к богам, их главной жрицей.
Я лишь безразлично пожала плечами. Видит Бог, я мучилась и каялась за то, что сделала, но в свете всех случившихся событий только лишний раз убедилась в правдивости фразы «Глупость не поддается оправданию».
Хотя, разумеется, я не стала говорить девушке об этом. Потом, когда ее бросят и сломают так же, как на моих глазах сломали Вожака центральных, она сама до этого дойдет.
- Забавно, ведь именно надежда осталась на дне ящика Пандоры, - засмеялась рыжая. – Думаю, в этом что-то есть.
Я не стала уточнять, ни каким образом они собираются уничтожить имеющиеся религии, ни как будут возвращать человечеству надежду. Все это были слишком далеко идущие планы, и ведьминский копчик подсказывал мне, что по их гениальному замыслу мы с Натаном просто не доживем до них.
- Зачем вам мы?
- Видишь ли, боги бессмертны, быстры, сильны и обладают каждый своим даром. Но чтобы мертвая богиня вновь получила все перечисленное, она должна это у кого-то забрать. – Обида шагнула вперед и встала рядом с сестрой. – В соседнем коридоре очень старый вампир – истинно бессмертное существо. Здесь – величайший из оборотней, чья сила и реакция обросла легендами и мифами. И ты – не единственная, но сильнейшая из тех, кто обладает даром льда и холода. Зимним даром.
- Но Морана – богиня смерти, - уточнила я, невольно отступая под ее радостным, слишком безумным взглядом.
- А ведь ты убивала, ведьма, - ухмыльнулась Мста. – Убивала с помощью льда.
- Ну а пока, стоит подготовить этого красавчика к завтрашнему представлению. – Брюнетка, жадно пройдясь по идеальной фигуре мужчины взглядом, кивнула Лизе.
В тонкой руке сверкнула игла. Я выдвинулась вперед, стараясь закрыть оборотня собой, но короткий взмах руки богини мести, и катушка закрутилась, наматывая цепи обратно. Меня рывком дернуло к стене, я вскрикнула от неожиданности и боли, когда мою тушку проволокло по каменному полу, сдирая кожу с рук, плеч и живота.
Своды пещеры затряслись от животного рыка, я увидела, как сквозь человеческое лицо проступила волчья ипостась. Толстые серебряные цепи заскрипели на руках того, чью женщину посмели обидеть, но бывшая подруга привычно отмахнулась, пришпилив волка к стене все той же темной дрянью, лишая возможности сопротивляться.
- Нет! Не трогай! Не смей, слышишь?! – шипела, сама начиная глохнуть от звона цепей, в которых безуспешно билась. – Не трогай его!
Я уже не слышала, где был звук цепей, а где – абсолютных браслетов. В голове все слилось и перемешалось. А перед глазами вспыхнуло красное зарево. И в этом зареве я видела того белого зверька, который бросался на железные прутья своей клетки и изо всех сил ершился, раздуваясь и обрастая иголками.
В пещере резко похолодало, в воздухе закружились снежинки, и богини отступили к противоположной стене.
- Я сказала – не трогай!
И сама увидела, как под моими ногами появляется ледяная корка. Неверяще глянула на браслеты – они были покрыты толстым слоем льда и трещали от силы моего дара. А сторона пещеры, которая была за моей спиной, быстро покрывалась инеем и острыми шипами.
Лиза оставалась единственной спокойной в этом дурдоме, а потому без промедлений и сомнений вогнала шприц отвлекшемуся Хеммингу. Только пришедший в себя мужчина даже охнуть не успел, как бессильной тушей обвис на цепях.
- Ты!.. – Уже не голос – рык вырвался из горла.
- Ты была права, дорогая, - обращаясь к некогда моей подружке, восхищенно прошептала Месть. – Она – идеальна для матери-богини! Заковать ее, олухи! Что вы стоите?!
Ко мне, звеня цепями, шагнула толпа в черных балахонах. Я забилась так, словно меня резали, и с каждым новым витком, в который оборачивали мое тело, в помещении становилось все холоднее.
А он боролся. Боролся с серебром и болью, и нет-нет да поднимал на меня тусклые синие глаза, словно давая силы для сражения. Но когда седая голова безвольно склонилась к груди, из меня словно вытащили стержень, позволяющий не сломаться.
Я обмякла в руках тюремщиков, которые с упоением наматывали вокруг меня заговоренные цепи.
Твари все рассчитали верно, расположив нас напротив. За друг друга мы были готовы отдать все. Даже жизнь. Даже дар. И если сломается один, второй тоже долго не протянет.
Комментарий к Шестая, часть 1.
Месть - https://pp.vk.me/c402518/v402518082/469b/Txgz2QT_n5w.jpg
Обида - https://pp.vk.me/c619320/v619320657/105e5/dNzTCCRko7Y.jpg
========== Шестая, часть 2. ==========
Это все тянулось слишком долго. Просто как-то чересчур. Ночь прошла так, словно действительно прошлась по мне – я почти не спала, пытаясь сквозь свист и звон в ушах, что порождали браслеты и теперь килограммы заговоренных цепей, расслышать звук дыхания оборотня, что висел напротив. Почему расслышать? Потому что если брать чисто на глаз, то мужчина не дышал.
Два раза проходили проверять – живы или нет. Хемминга не трогали, да и опасались к нему подходить – серебро-то, конечно, ослабляет, но мало ли. Рисковать своими никчемными жизнями никому не хотелось. А вот меня посетил все тот же старый незнакомый, коего я еще в собственном доме огрела сковородой. Сейчас эта сволочь упивалась моим состоянием, иногда почти любовно пиная по ногам.
Еду теперь приносил другой моранист, который вообще не разговаривал. Предыдущего то ли наказали, то ли просто смена не его была. Короче, на вопросы долго ли нам тут еще куковать, мне никто не ответил. Жалко им, что ли?!
Один раз захаживала Лиза, и вот она-то Натана совсем не боялась. Бесстрашно прикладывала пальцы к жилке на шее, кивала и подходила ко мне, проверяя целостность цепей. Меня так раздражала ее эта бесстрастная физиономия, что я не удержалась и цапнула девушку за ладонь. Окупилось – на месте безразличия появилась ярость, которая только подкрепила хлесткую пощечину.
- Ты дура! Знаешь об этом?! – прошипела она, натягивая цепь на горле.
- Да, мне говорили, - прохрипела я. – А тебе?..
Бывшая подруга отшатнулась от меня, как от чумной, и пулей вылетела из пещеры. Ух ты, ах ты, какие мы нежные, гляньте-ка…
И лишь тогда, когда по моим весьма условным и приблизительным прикидкам время перевалило за полдень, нас перетащили в другую пещеру, более просторную, но уже обжитую постояльцем.
Это был вампир. Довольно старый, если судить по сухой коже, которая появляется, когда кровососа держат на диете без крови. Кожа у него была как пергамент, значит, уже давно не ел ничего гуще воды, а из этого в свою очередь следует, что вамп – долгожитель даже по меркам его расы.
На новоприбывших он посмотрел с безразличием существа, которому уже нечего терять и которое заочно ненавидит всех окружающих. Только на Хемминге задержался дольше, чтобы потом распахнуть глаза. Узнал.
- Каратель?! – проскрипел вампир. А потом едва слышно зашипел сквозь зубы: - Тогда уже все напрасно…
- А вы, случаем, не тот пропавший создатель вампиров, которого разыскивает Крейг и Стальной Феликс? – полюбопытствовала я, заслужив еще более удивленный, чем достался даже оборотню, взгляд.
О, прямо-таки польстил.
- Они все-таки выполнили задание?!
- Это вы послали тех чокнутых смертников?! – в свою очередь оскалилась я.
- У них был приказ, ведьма, добраться до тебя. Но эти сумасшедшие дамочки понятия не имеют, что такое кровные узы между создателем и его творением! – горячо зашипел вампир, очевидно, пытаясь сохранить конспирацию. – Я приказал им сделать все, чтобы привлечь как можно больше внимания к вам и этому делу!
- И они блестяще справились, - покивала я, начиная думать, что богини тут не единственные, кто сошел с ума.
- Это они привели вас сюда?
- Нет. Мы убили их, когда они пытались убить меня и мою подругу. Этим делом занялся Крейг, но… не думаю, что он догадается искать нас теперь.
Глаза вампира, до этого горевшие жаждой информации и надеждой, окончательно потемнели и потухли.
- Убили их всех? Шестерых вампиров?! – не поверил мужчина, снова вскидывая голову.
- Они были в плохой форме, плюс мы были слишком злы. – Я нахмурилась, вспомнив кое-что еще. – К слову сказать, эти богиньки не такие уж и глупые. Хватило же им ума оградить твоих вампиров пологом, которые обрывал все связи с внешним миром.
- То есть… они знали, что я постараюсь привлечь внимание и…
- Да. Они сделали так, чтобы твои создания никому и ничего рассказать не смогли, потому как их никто не видел и не слышал, кроме меня, их цели, и моей подруги, которая оказалась рядом со мной.
Теперь все окончательно встало на свои места. А мы-то искали проблемы в связи Ани и Юргены… Но тогда я была права – вампиры действительно поддались, чтобы привлечь еще больше внимания к поискам своего мастера.
- Я понимаю, зачем им нужен Хемминг, но кто ты такая? Почему именно ты?
- Я – Ледяная смерть.
Рот кровососа обрисовал идеальную «О», после чего он как-то горько ухмыльнулся.
- Сколь бы сильной ведьмой ты не была, против богов даже тебе не выстоять. Особенно теперь, когда они собрали полный комплект.
- Вы хотели насолить им, да? Отсрочить собственную смерть? Когда приказали своим детям наследить в городе, у Крейга под носом, - пояснила я на чуть вопросительно задранную бровь.
- А тебе хочется умирать, ведьма? К тому же, есть куда более благородные цели, ради которых стоит умереть, но никак не бред по захвату теократической власти над миром.
- Что ты знаешь об этом, пиявка?! – прошипела снова неслышно подкравшаяся Обида. – Ты не настолько стар, чтобы знать, какими могущественными были древние боги!
- Нет. Но я знаю, что сейчас вы просто пережиток прошлого, никому не нужный рудимент…
Договорить его в какой-то степени крамольные речи мужчине не дали. Удар такой силы, что у него хрустнули позвонки, стал неожиданностью даже для вампира, который по идее должен был пять раз успеть уклониться от руки богини. А это значит, что движется она тоже как сверхчеловек. Чужие обиды, смотрю, благотворно на ней сказываются.
- А ты стала сильнее, - как бы между прочим заметила я, давая товарищу по плену время оклематься.
Будем надеяться, что на меня руки распускать не станут. Мне, к искреннему сожалению, сломанные шейные позвонки не восстановить…
- Да, ты весьма успешно наживаешь себе врагов, ледышка, - ухмыльнулась девушка с подтеками под глазами. – Месть тебе тоже благодарна.
- Так может, в знак своей божественной милости, отпустите нас? – хмыкнула я.
- Глупая попытка, - бросила на прощание Обида, немного позубоскалив над пока еще мертвым вампиром. – Готовьтесь. Не так долго осталось.
В этой довольно-таки темной и прохладной пещере, где помимо меня висело еще двое бессознательных существ, я придумала себе новое развлечение.
Натана теперь повесили рядом со мной, здраво рассудив, что в таком состоянии он далеко не уйдёт, а я его физически не смогу вытащить. И если поднапрячься, я могла дотянуться кончиками пальцев до седых волос. Потом у меня занемели руки, и я начала копаться в себе в поисках того самого зверька, но пушистый комок все никак не находился. Пока я так веселилась, в себя пришел вампир. Немного похрустев новыми костями, выдал пару-тройку абсолютно непечатных оборотов в сторону наших доморощенных теологов.
Через какое-то время появилась новая радость – от моего шебуршания в собственной шевелюре очухался Каратель.
- Ты как вошка… - едва слышно прохрипел мужчина.
- Делай после этого людям приятно, - притворно надула я губы. – Как ты?
- Как ты, когда тебе только надели эти браслеты.
Ясно.
- Эта больная сказала, что вроде уже скоро…
- А точнее – прямо сейчас, - почти как живая усмехнулась Лиза, появившаяся у входа в пещеру. За ней толпилось с десяток фанатиков в своих черных хламидах.
Не сговариваясь, мы решили доставить этой импровизированной службе перевозок как можно больше хлопот. Мы падали, наступали им на ноги, брыкались, кусались (я брезговала, зато вампир и Натан отрывались за меня), щипались (теперь уже я выполняла работу за троих, так как соседи по камере решили, что щипать других мужиков – не по-мужски). Хемминг постоянно сползал с могучих плеч послушников или наоборот – наваливался всей своей нехилой тушкой, чем почти сгибал моранистов к земле.
Когда меня перехватили поудобнее за руки и ноги и едва ли не волоком потащили в нужное им место, я вдруг вскрикнула, да так натурально, что даже Лиза замерла и обернулась, хотя до этого наблюдала за нами, брезгливо кривя губы и выливая каждым взглядом по океану презрения.
- Что такое? – глухо и натужно спросил мужик, держащий меня за ноги.
- Подождите-подождите! – зачастила я испуганно. – У меня тут… цепочка размоталась… Ой, как же… Ой, неудобно-то как… Ой, беда…
- Что вы ее слушаете, дурни?! – гаркнула на застывших адептов бывшая подруга. – Тащите эту ненормальную в зал!
Преодолев длинный туннель с нами на плечах, фанатики завели нас в огромную круглую пещеру со статуей женщины, стоящей на земном шаре. Она была выполнена в человеческий рост, с потрясающим искусством, черты лица и складки старославянской одежды были проработаны до мельчайших деталей, и мне невольно подумалось, словно эта статуя – в прошлом живой человек.
Или богиня. Да, именно так. И перед ней уже горел жертвенный огонь.
Я задрала голову и только тогда поняла, что это произведение искусства привлекло все мое внимание. Я даже не заметила круглую пробоину в потолке пещеры, из которой сейчас мне подмигивали звезды и краешек полной Луны. Отражением этого так называемого окулуса был черный круг из обсидиана в полу. Статуя как бы стояла перед ним, а вместе с ней неровный ромб составляли три столба, к которым нас и приковывали в данный момент.
Я вглядывалась в знаки, стараясь разглядеть хоть что-то знакомое, но там были только неизвестные мне руны и нечто, название и происхождение, но что еще важнее – назначение – я не знала. Впрочем, догадываться насчет последнего было нетрудно.
И если раньше все происходящее было для меня каким-то нереальным, слишком иррациональным, то сейчас, увидев перед собой фактически жертвенный алтарь, который заберет вечную жизнь вампира, все силы и энергию оборотня и… мою магию, я в один миг осознала то, что грядет.
Они заберут у меня Натана!
Они вырвут с корнем моего крохотного пушистого зверька!
Понимание ударило в черепную коробку с такой силой, что я дернулась, и цепи, которыми наверху были скованы мои руки и закреплены за кольцо, вбитое в столб, зазвенели.
- Да, ледышка, - слащаво-сочувственно послышалось рядом с ухом, - еще немного, и твоя сила хорошо послужит нашей матери. Ты этого, конечно, уже не увидишь, но такова судьба. Она благоволила нам с самого начала, когда влюбила вас друг в друга.
Я ее не слышала, чувствуя, как внутри что-то происходит. Что-то странное, сильное и страшное, абсолютно независящее от меня, но все же… такое знакомое. И глянув глубже, я признала во все увеличивающемся светящемся сгустке очень знакомую фигурку… Знакомую настолько, что я просто перестала волноваться.
Мста вышла в центр круга, дождалась, пока к ней подойдет сестра, и тогда в ее руке сверкнул нож из вулканического стекла. Мерзкая вещь, применяемая темными некромантами для отнятия энергия смерти. Им пронзают сердце, ждут, пока он засияет жизненной силой, и вытаскивают. Когда такое провернут с Хеммингом, а я уверена, что эту игрушку приготовили именно для него, он какое-то время будет еще жив и успеет увидеть, как богини заберут и мой дар вместе с жизнью.
Серо-стальные глаза напротив сверкнули – без сомнений, он прокрутил все тоже самое в голове, и потому сейчас оборотень отчаянно забился в своих цепях. Обида шагнула к нему, любовно проведя ладошкой по бугрящимся мышцам рук, видимо, в попытке успокоить и… чуть без нее не осталась, когда зубы оборотня клацнули в миллиметре от ее конечности.
Луна в пробоине показалась уже на две трети, и богини становились все возбужденней, а речи их – все бессмысленнее, экзальтированнее, громче. Месть и Обида обсуждали какие-то планы, о чем-то смеялись, а у меня с каждым новым сантиметром, который отвоевывала себе Луна в окне потолка, все сильнее закладывало уши.
Луна почти вошла в зенит. Ей оставались считанные минуты, из моих ушей пошла кровь. Вампир зажмурился и отвернулся, а Мста замахнулась ножом в грудь Натана.
Я уже ничего не слышала, видела все как-то замедленно и смазано, пространство перестало иметь значение.
Важным было лишь одно.
Натан Хемминг должен жить.
«Ты позволишь?..»
«Действуй!»
И свет внутри решил, что пора.
***
Ее словно распяли в воздухе. Та, с которой он уже мысленно попрощался, выгнулась, хватанув ртом воздух и упираясь головой в каменный столб. Цепи заскрипели, натягиваясь даже сильнее, чем когда в них бился он. Месть отвлеклась, оборачиваясь, и в это время в воздухе заискрились, кружась в столбе лунного света, снежинки.
От ног ведьмы брызнуло ледяное сияние, почти мгновенно замораживая весь пол в пещере. По стенам, потолку, столбу, цепям, но что еще невообразимее – по ее коже – поползли узоры мороза. Все пространство покрывала сверкающая корочка льда, и кандалы, которые сдерживали ее магию, заскрипели, белея на глазах, а потом…
Хладова дернула руками и без проблем опустила их вниз – кольцо, впаянное в камень, рассыпалось под напором ледяного дара. Среди моранистов прошел ропот, некоторые отступали, но многие перехватывали поудобнее оружие, чтобы в любую секунду броситься на помощь богиням.
Которые, вопреки расхожему мнению, дурами не были. Они быстро смекнули – обряд пошел не так, как надо им, и потому синхронно отступили к статуе Мораны.
- Думаешь, что ты уже победила, да? – ехидно оскалилась Месть. – Тогда может попробуешь добраться до нас и… своего возлюбленного?..
Магичка дернулась вперед к неестественно скрюченному на полу оборотню, но фанатики тут же подступили к ней со всех сторон, кроме переда. Здесь была другая преграда.
- Надеешься, что они вернут тебе магию?
- Даже если и нет, я ведь увижу, как ты сначала будешь страдать, а потом все равно умрешь, - с улыбкой пожала плечами Лиза.
Ее руку охватило темное свечение, и она почти молниеносно метнула его в Хладову. Но не долетев пары сантиметров, черная жижа застыла, моментально замерзая, и упала на пол, раскалываясь на миллион осколков. Лиза вздрогнула, но было поздно – Анны перед ней уже не было.
Девушка хотела обернуться, но банально не успела – на горле натянулись цепи, все еще сдерживающие руки бывшей пленницы, вот только теперь они приносили ей скорее пользу, чем неудобство. Бесталанная забилась под удавкой, когда ее насильно обернули лицом к застывшим богиням. Они обе ничего не делали, просто стояли и смотрели, словно зрелище, которое разворачивалось перед ними, их… забавляло.
- Видишь?! – прошипела Хладова Лизе на ухо. – Вот, как они дорожат тобой, дура!
- Они ждут момента…
- Нет. Не ждут! И я их понимаю. – Цепь на горле натянулась сильнее, прорывая нежную кожу на шее. Лиза забилась, уже почти хрипя, но сквозь гул крови в ушах услышала едкое: - Всего лишь никчемный Homo Sapiens!..
И Хладова одним движением довела бывшую подругу до потери сознания. Перевела взгляд слегка посиневших глаз на зачинщиков этого марлезонского балета.
- Что?.. – начала Обида, делая шаг к ней.
Голова девушки как-то неестественно резко склонилась к плечу, после чего богиня уже не смогла говорить – короткий взмах ладонью, и она превратилась в огромную глыбу льда. Щелчок, и она разлетелась на кровавые осколки.
- Тварь! – зарычала Месть, мгновенно лишаясь всего душевного равновесия и скатываясь в истерику. – Что ты сделала?! Как посмела?! Она была моей сестрой!
- Верно. Была, - кивнула Аня, вот только голос точно принадлежал не ей.
Негромкий, но раскатистый, почти рычащий – он не мог быть гласом хрупкой магички.
Месть это осознала.
- Думаешь, что уже победила?.. – Ледяная смерть пожала плечами. – А вот мне так не кажется!
И, желчно ухмыльнувшись, с замаха вогнала нож в грудь судорожно дернувшегося Хемминга. После чего с удовольствием подняла глаза на ненавистную магичку.
Чтобы почти сразу же отпрянуть, вжимаясь спиной в статую матери.
Анна схватилась руками за голову, словно пытаясь загнать что-то обратно, но ее трясло все сильнее, и напополам с хрипами и рычанием, что рвались из ее горла, отчетливо слышались всхлипы. И Месть просто не могла упустить такого момента.
- Чего вы встали?! В цепи ее! Ну же!..
Фанатики несмело двинулись к сгибающейся ведьме, удобнее перехватывая свое нехитрое вооружение, как вдруг ледяная магичка просто замерла. По ее спине пробежала дрожь, одежда быстро покрывалась морозной порослью, а от ног побежал иней.
- Быстрее, идиоты! – рявкнула Месть, поднимаясь и направляясь к ведьме.
И ее просто отшвырнуло огромной силой и магическим импульсом, что в одно мгновение вырвался из невысокого и достаточно небольшого тела русой девушки. Богиня ахнула и снова начала отползать, не веря своим глазам.
Над Анной Хладовой расправлял крылья и скалил длиной в ладонь клыки огромный, полупрозрачный серебристый дракон! Мощные лапы, шипы на голове, шее и хвосте внушали священный ужас и трепет, даже несмотря на то, что мифическое создание было нематериальным. Почти.
Месть едва не поседела от осознания. Они-то с сестрой думали, что Хладова была обычной магичкой, а здесь…
- Ты убила его! – зарычала девушка, и дракон над ней ощетинился, подбираясь и готовясь отомстить за боль хозяйки. – Убила! Убью!
- Взять ее! – гаркнула богиня, надеясь тем самым отвлечь ведьму от себя.
Фанатики, как заколдованные, двинулись вперед.
- Ненавижу! Ненавижу вас всех! – рявкнула некогда обычная магичка, сжимая руки в кулаки.
И вместе с ее криком, в котором сливались боль, отчаянье и скорбь, звучал рев дракона, сотрясший своды пещеры. А из его пасти ледяным дыханием вырвались сверкающие острыми гранями лезвия. За секунду от культа Мораны никого не осталось.
Месть не успела уйти. Ледяная рука сомкнулась на ее горле уже почти на улице.
- Что ты сделаешь теперь? – прошипела ей в лицо девушка, чьи волосы стали словно присыпаны золой. – Хочешь, я тебе расскажу?
Богиня отчаянно замотала головой, а ведьма с разгона впечатала ее в стену, отпуская и направляясь в сторону Хемминга. Дракон, до этого неотступно следующий за хозяйкой, в этот раз отделился от нее.
- Приятного аппетита, малыш.
Последнее, что увидела в своей длинной жизни богиня мести и боли – это зубастая пасть ледяного дракона.
***
Я очень боялась к нему подходить. Потому как здраво осознавала, что если увижу его мертвым, то скорее всего просто сойду с ума. А выжить после такого… На это был не способен даже легендарный Каратель Контроля. Это я тоже понимала.
Но когда опустилась перед лежащим на каменном полу телом, едва не потеряла сознание.
- О Ночь! Ты дышишь! Дышишь, Натан!..
Он вздохнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, но оттуда вылилась только темная, слишком темная кровь. Она начала сворачиваться внутри, мешая ему вздохнуть, а рана, нанесенная магическим оружием, не заживала.
- Что?.. Что мне сделать?! – панически всхлипнула я, ничего не видя из-за слез.
- Для начала нужно избавиться от ножа.
Я подскочила от знакомого, чуть насмешливого тона и мгновенно обернулась.
Юрген Бранд был одет так, словно собрался на вечеринку у какой-нибудь звезды Голливуда, а не в Ночью забытую пещеру, где проводят свои кровавые обряды фанатики культа забытой богини.
- Что ты?.. – начала я.
- Все потом, - прервал очевидный жених Аньки, опускаясь рядом с оборотнем на колени. – Ты контролируешь себя?
Я сначала тут же кивнула, а потом, глянув на довольную, окровавленную морду дракона, что с любопытством нависала над нами, задумалась. Но спустя секунду все равно кивнула.
- Тебе нужно заморозить этот кинжал до такого состояния, чтобы он раскололся на мелкие кусочки, тем самым перестав забирать его энергию. После я расплавлю их, поверну заклятье вспять и вытяну из раны, ясно?
- Ты точно уверен в том, что говоришь? – прищурилась я.
Мне было прекрасно известно, что Бранд ненавидел за что-то Хемминга. Так не хочет ли он сейчас свести с ним счеты?
- Аня мне голову снимет, если узнает, что я убил того, кого ты любишь, - предельно честно сказал мужчина.
Я только кивнула и принялась за работу. Сначала у меня тряслись руки, но дракон, который свернулся вокруг нас клубком, придавал уверенности в себе. Кинжал покрылся наледью, я чуть нахмурилась, и оружие треснуло, рассыпаясь. Ручка его тут же отвалилась, зазвенев по полу. Получив такую великолепно звякающую игрушку, дракон был временно потерян для общества.
- Натан?.. – тихо позвала я, боясь верить своему счастью. – Натантюсечка?..
Рядом хохотнул Бранд, и Хемминг открыл глаза, тут же выливая на меня море негодования. Однако мне было плевать – я с радостным писком бросилась ему на шею, попутно целуя лицо, волосы и все, до чего могла дотянуться.
- Я жив, Аня, я жив, - садясь и сжимая меня до хруста в ребрах, прошептал мужчина. – Все хорошо.
- О Ночь, я почти поседела, когда… - Я осеклась и сердито хлопнула его по макушке. – А все ты виноват!..
Каратель закатил глаза и уже явно хотел поцеловать, как обернулся к Юргену, который, чтобы нас не смущать, играл с моим драконом. Зверюга воспринимала его донельзя флегматично, и не скажешь ведь, что пару минут назад на куски растерзала какую-то там богиньку.
- Как ты здесь оказался? – И тон такой – деловито-вежливый.
- Все Властители ощутили ее инициацию. И конкретно эту было не сложно найти.
Хемминг перевел взгляд на меня, я же снова чуть не приобрела такой же цвет волос, как у него.
Властители?! Воплощения стихий?! Да нет…
- Поздравляю тебя, Анна Хладова. Теперь ты – Властительница Льда.
Если мужчина считал, что обрадовал меня, то крупно, просто масштабно ошибся. Я знала, кто такие Властители, не знала границы их сил и возможностей, может быть, в какие кружки они входят, чтобы пообщаться друг с другом, но в одном была уверена точно – Контроль наблюдает за каждым из них. И теперь пристальное внимание этой шайки зарвавшихся мажоров мне обеспечено.
- Разве ими не рождаются? – спросила я, крепче прижимаясь к Натану, чтобы обуздать собственное волнение.
Дракоша, словно почувствовав перемены в моем настроении, бросил звенелку и в секунду оказался около меня, ластясь под руку, как здоровенная кошка. Проведя по подставленной морде между глаз, ощутила влагу на пальцах – зверюга была полностью изо льда и снега.
- Рождаются. Но с кого-то же начинаются родословные, верно? – лукаво прищурился блондин и присел передо мной на корточки. Руки, обхватывающие меня за талию, напряглись, на что Бранд лишь ухмыльнулся. – Тебе от рождения была дарована огромная сила, Аня, но сейчас именно горе и боль дали ей возможность раскрыться полностью. Размер твоего таланта – это дар и проклятье, потому что тебе придется постоянно держать себя в узде. Иначе могут пострадать даже не люди, а целая планета – я чувствую твою силу и могу представить, что ты можешь сотворить. Твоя магическая ипостась – дракон, поэтому я расскажу тебе о нас все, что знаю сам. Ты не останешься одна. Мы своих не бросаем.
- Ты тоже дракон? – подняла я брови.
Он кивнул, и над ним вдруг проявился золотой, такой красивый ящер, что я как ребенок потянулась к нему – прикоснуться. Но мужчина перехватил меня за руку.
- Он не материален, как твой, но он есть пламя, ты можешь обжечься.
- Почему он не такой, как мой? – нахмурилась я, а мой дракоша заинтересованно обходил магическую ипостась Бранда, но дотрагиваться не рисковал.
- Очевидно, твоя сила больше моей. Поэтому ты можешь даровать своему дракону плоть, преобразуя собственную стихию. Это… удивительно, Аня. – Блондин улыбнулся.
- А как ты попал сюда так быстро?
- Портал. Я настроился на тебя – это было нетяжело, твою силу ощущали все наши. А теперь идемте. Нечего рассиживаться на ледяном полу.
- Что будем делать с ней? – поинтересовался Каратель, стоя над бессознательным телом бывшей моей подруги.
- Под суд, - буркнула я, быстро покрывая ее морозным коконом – много чести на руках нести.
Я оглянулась, вспомнив про вампира, и наткнулась глазами на полностью раскуроченный столб. Очевидно, кровосос исчез, когда мой дар вырвался на свободу.
Когда мы выходили из пещеры, Натан лишь покачал головой, глядя на подтеки крови на стенах, я же старалась на них не смотреть. Не потому, что совесть мучала, а потому что мерзко было. То, на что я обрекла этих зажравшихся тварей, было вполне справедливо.
А окончательно выйдя из пристанища моранистов, я пораженно замерла на пороге.
Все пространство, на которое хватало глаз, окутала зима. Замерзли реки, побелела земля, трава и деревья, шел крупными хлопьями снег. Было холодно, словно в суровую зимнюю пору.
- Невозможно… - просипела я задушено. – Это все я?..
- Твоя скорбь, - поправил миллиардер. – Исправь, будь добра. Всего лишь пожелай. Наша сила – это наши желания.
И я искренне захотела, чтобы локальная зима прошла, растаяла, растворилась. Она послушалась. А потом я с детским восторгом носилась от куста к кусту, от деревца к дереву, глядя, как по моему желанию иней, снег и лед начинают исчезать.
- Волшебство! – улыбнулась я, вжимаясь лицом в грудь своего оборотня.
- Сказала девушка, колдующая всю жизнь, - фыркнул он, целуя мои волосы. – Давай, Бранд. Пора домой.
Властитель чуть нахмурился, и рядом с нами возникло сверкающее зеркало, внутри которого я увидела поместье Булатовых.
- О-о-о-о, горячая ванна! – простонала я, первой сигая в телепорт.
И пусть кто-то хотя бы попробует вытянуть меня из нее в ближайшие пару часов!
Комментарий к Шестая, часть 2.
Дракон Ани - http://samlib.ru/img/b/bashlakowa_n_w/risunkidlivedmi/135d0f374c1b.jpg
Два дракона - http://samlib.ru/img/b/bashlakowa_n_w/risunkidlivedmi/arrriwijaidrrruagarrr.jpg
Властители (воздух, некромантия, вода, земля, лед, огонь) - https://pp.vk.me/c622617/v622617180/40215/hJQM17LF9po.jpg
========== Седьмая. ==========
Погода была мерзкой. И день был мерзким. И люди тоже были на редкость мерзостными созданиями, Господи, прости.
Возможно, странно, но в ночь, когда мы вернулись с капища и из поместья Булатовых, я себя героиней не чувствовала. Ибо копчиком чуяла, что было нечто неправильное в том, как просто и быстро я победила пусть и не полноценных, но все же божественных существ. Я намеревалась расспросить Юргена, но Хемминг грубо прервал мои начинания, ухватив за локоть и буквально насильно усаживая в машину, чтобы после во вполне категоричной форме объяснить – ему бы не хотелось, дабы я проводила так много времени с драконом.
На подобное заявление я сначала остолбенела, а потом память, работающая в автономном режиме, подсунула его недовольные, настороженные и… завистливые взгляды в сторону Бранда.
И, видимо, усталость сказалась на мне, развязав язык:
- Ты считаешь себя хуже него?! Смотришь на внешность?.. – недоверчиво прищурилась я, отчаянно желая ошибаться.
Но Натан дернулся как от пощечины, отвернулся и ушел в ванную. После этого мне не было сказано ни слова. Я потрясенно сидела на кровати, искренне не понимая – он правда такой дурачок или просто издевается? И все же я чувствовала вину за то, что сказала – усталость усталостью, а думать головой надо. Сама же всегда считаю, что глупость не поддается оправданию.
Ночью мне снились убитые. Они толпились на лестнице с льдинами в грудинах, шеях, головах и глазницах и тянули ко мне окровавленные, посиневшие от смерти руки. Я не сожалела о том, что сделала, считая такое возмездие вполне справедливым, если учесть, сколько женщин они порешили на своих алтарях и жертвенниках, но сейчас почему-то проснулась молча, без воплей и криков, в холодном поту, капельки которого превращались в ледяную крошку. Однако у меня так бешено колотилось сердце, что Хемминг все равно проснулся.
Он ничего не говорил, только прижимал меня ближе к себе, губами касаясь волос, но на его лице, помимо переживания и сочувствия, я видела кое-что еще.
Вину.
- Ты считаешь себя виноватым? – тихим шепотом поразилась я, садясь на кровати.
Мужчина, вздохнув, перекатился на спину и как-то отстраненно посмотрел мне в глаза.
- Аня, я понимаю, для тебя не впервой спасать свою жизнь или чью-то еще. Но в нашей паре – именно я мужчина, я защитник, я сильнее, и именно я должен был спасать тебя на том капище, а не наоборот. Я тебя не спас. Более того – я стал обузой, предметом шантажа, и именно тебе, женщине, слабой, хрупкой, моей женщине, пришлось меня вытаскивать как из передряги, так и с того света. Я благодарен тебе, но… Как ты думаешь, что я чувствую после этого? – Ярко-синие, уже не человеческие, но еще и не волчьи глаза нехорошо сверкнули. Недобро так, даже жутко слегка.
- Думаю, ты злишься, - осторожно сказала я.
- Я не злюсь, Аня. Я в ярости!
Он вдруг стремительно поднялся и принялся мерить шагами пространство. К подобным выкрутасам со стороны мужчины его габаритов моя сравнительно (опять же – смотря с чем сравнивать!) небольшая комната оказалась не готова. Хемминг делал семь шагов и упирался в стену, поворачивая обратно. И в другое время я непременно бы позабавилась, глядя на это, но сейчас что-то не смешно было. Совсем.
Во мне бурлило раздражение, усталость и огромная сила, которую я чувствовала так остро, как никогда до этого. Я снова видела свой дар как маленького звереныша, который остается таким, пока я в безопасности. Еще я очень хотела спать, но понимала – если не разберемся с этим сейчас, потом это аукнется не хилыми такими проблемами в наших отношениях.
- Мне можно сказать, или лучше промолчать? – деликатно поинтересовалась я, замечая, как порой в его движениях проскальзывает что-то звериное.
Боже, до чего этот оборотень себя накрутил?!
Блондин замер и некоторое время смотрел на меня. Потом глянул на свои руки, понял причину моего вопроса и беспокойства и опустился на край кровати. Ну да, прямо-таки успокоил, сил нет как.
- Я слушаю тебя.
- Натан, ты не виноват, - искренне начала я. – В конце концов, ты оборотень, и тебе вкололи два полных шприца по 20 кубиков каждый с коллоидным серебром. На секундочку, тем самым, которое само генерирует ионы серебра! – Я глянула на мужчину, но тот сидел неподвижно и с абсолютно непроницаемым лицом. Как он это делает? Маска у него, что ли, в кармане всегда?! – Я понимаю, что трудно это осознавать, но против серебра не выстоять даже тебе. Ни один оборотень на это не способен.
- Считаешь, меня это оправдывает?! – вдруг почти зарычал вервольф.
Мне показалось, что я разговариваю со стеной. Но мне пришлось продолжать быть терпеливой и понимающей, хотя уже руки чесались – так хотелось его треснуть.
- Да. Потому что это не ты виноват, что природа наградила вас непереносимостью этого металла и что эти ублюдки вкололи его тебе в кровь.
- Я должен был бороться лучше.
Он отвернулся, безразличным, пустым взглядом упираясь в стену, и я раздраженно вздохнула. С одной стороны, понятно, что все эти претензии к себе диктует волчий инстинкт, мужское эго и глупое соперничество с Брандом. С другой… Аня, между прочим, тоже сама из той башни выбралась!
Поэтому, откинув одеяло, с самым невозмутимым видом прошествовала к нему прямо через постель и эдаким рождественским кульком счастья приземлилась на мужские колени. Горячие руки тут же обвились вокруг талии, удерживая и фиксируя на месте. Побарахталась, выпутывая ногу из пододеяльника, и заглянула в глаза.
- Я не пойму, ты сейчас мне намекаешь, что надо было бросить тебя и уходить?
- Это было бы логичнее всего, Аня. Так бы ты…
- То есть ты предпочтешь смерть девушке-спасителю?! – Как-то незаметно для себя перешла на шипение.
- Да! – тоже завелся и без того не особо добрый по жизни Контролер, почти вплотную наклоняясь ко мне. – Потому что я - Каратель Хемминг! Страх и ужас всей Полуночи! А меня спасла та, которую я должен защищать! Понимаешь?!
- Ты – идиот, Хемминг! – рявкнула я, доведенная до белого каления, борясь с желанием оттаскать его за уши, как нашкодившего малолетку. – Просто огромный, тупой волчара!
- Что?.. – опасно прищурился он. – Что ты сказала?!
И эта его угроза в голосе, и глубокий рычащий баритон, и вообще близость такого теплого, сильного, идеального тела увели мои мысли совершенно в другую сторону. Я мгновенно перестала злиться и облизнула пересохшие губы, смутно осознавая, что, возможно, все-таки ненормальная, раз вместо страха испытываю откровенное желание.
- Я сказала, что ты… - В голове не осталось слов, только одни сплошные непристойные картинки, одна развратнее другой. Седая бровь поползла вверх, а в синих глазах горел огонь гнева, почти бешенства. И Ночь, лучше бы он на меня вообще не смотрел! – Что ты… А-а-а, к черту!
Мгновенно обхватив его лицо ладонями, впилась поцелуем в губы и едва не застонала от счастья, когда мужчина ответил, перехватывая первенство и усиливая напор. Его руки погладили спину и переместились на то, что ниже поясницы, собственнически сжав. Секунда, и меня уже подмяли под себя, грубыми, резкими поцелуями уходя вниз по шее к ключицам. Большие ладони жадно бродили по телу, исследуя, изучая каждый изгиб, пробираясь под рубашку пижамы, оставляя на коже огнем горящие следы.
В какой-то момент Хемминг вернулся к моим губам, и я почти задохнулась от необходимости почувствовать его кожу, его тело.
Просто его всего.
Сейчас. Немедленно!
Я судорожно цеплялась за белые волосы и широкие плечи, сходя с ума от его запаха, прикосновений, от него целиком. Обвила ногами талию, стараясь прижаться максимально близко. Ликование от того, что я ощутила, должно быть, так ярко отпечаталось на моем лице, что я услышала его усмешку сквозь поцелуй. И когда он, сжимая ладонями попку, прижал еще ближе к себе, я распахнула глаза от острого удовольствия, понимая, что да, он хочет меня так, как никого и никогда.
Наткнувшись взглядом на поблескивающие в темноте синие глаза с узким вертикальным зрачком, я совсем не испугалась. Наоборот, потянулась за краем майки. Но стоило мне за него ухватиться, дабы стянуть ткань с вожделенного торса, как мужчина рвано выдохнул и с таким напряжением оторвался от меня, что вены вздулись на шее и руках.
- Снежинка, на сегодня хватит… Я не уверен, что сдержусь. Ты не замечаешь, но я почти утратил контроль.
А потом и вовсе с предельной аккуратностью отцепил от себя мои руки и ноги и почти бегом ушел в ванную.
Первой моей мыслью было его там запереть. Потом, адекватно взглянув на ситуацию, поняла, что бесполезно – Натану преграда на один легкий толчок, а дверь хорошая, дорогая. Второй мыслью было ломиться в ванную и требовать от него еще неузаконенного супружеского долга. От этого меня уберегла гордость, спасибо ей. Третьей мысли ради разнообразия я решила поддаться и пошла на кухню попить. Там меня и нашел Контролер.
- Ты злишься.
Вот даже не знаю, откуда он такой догадливый взялся? Запах ему мой, что ли, подсказал? Или пол замороженный?!
Я промолчала и с его фирменным выражением «яйца-в-крутую-удавятся-от-зависти-по-сравнению-со-мной» на лице обвиняюще уставилась на него.
Внутри все ныло и скручивало от необходимости выплеснуть гормональный бум, что также не добавляло мне сочувствия и понимания его трудностям в самоконтроле. Ему хорошо, в холодненький душик сбегал, применил пару типичных мужских трюков, и все, проблема финито. А мне?!
- Аня, я хочу защитить тебя, поэтому мне нужно…
Договорить не смог, был очень занят – вытирал с моськи своей бесстыжей воду, которой я на него плеснула из-под крана. Легче мне не стало, однако хоть немного приглушило чувство острой несправедливости. Натан молча промокнул лицо полотенцем, но таким взглядом проследил за мной, когда моя светлость с гордо задранный кверху носом проходила мимо него, что я предпочла не оглядываться.
Утро «порадовало» соседями, чья псина своей брехней меня и разбудила, и их воплями очередного скандала; отсутствием Хемминга; его же запиской в пять слов: «Завтрак на плите, буду поздно»; сообщением от мамы, что она уже скоро будет, ее обвинениями в том, что не отзваниваюсь, и по сути правдивыми, но обличенными в довольно-таки обидную форму догадками о том, «что же у тебя там с этим волчарой!»
Приплюсуйте к этому полубессонную ночь, наши великолепные друг на друга обиды, и поймете, почему я считала, вполне обоснованно, кстати, что хуже уже просто не может быть. И я искренне в это верила.
До звонка в дверь.
Баба Саня, или Изумрудова Александра Семеновна, была моей бабушкой по материной линии и по совместительству одной из лучших повитух Полуночи. Эту невысокую, полноватую, уже старенькую, но вполне еще себе живенькую женщину с характером Сталина и манерами дознавателя ВОК я видела примерно пять-шесть раз в год, когда ездила к ней в деревню. И, скажу я вам, именно она была высшей инстанцией все мое детство, а угроза «к бабушке сошлю и расскажу, как плохо ты себя ведешь!» заставляла меня вжимать голову в плечи и каяться во всех грехах. Причем действовала безотказно до сих пор.
- Ну привет, мартышка! – улыбнулась бабушка, и прозвище, приставшее с детства за любовь к анютиным глазкам, которые бабе Сане напоминали этих млекопитающих, заставило уйти с порога, пропуская ее в дом. Старушка же внимательно прошлась взглядом по шее, открытой в вороте рубашки. – Смотрю, права была мать – чуть она за порог, ты сразу с оборотнем своим развлекаться!
- Если бы!.. – прошипела злая я, вспоминая, как меня ночью снова продинамили. – Ты, бабуль, на кухню иди, чайник поставь, я сейчас что поприличнее накину и…
- Я ненадолго, Аня. К тебе на пять минут буквально, а дальше в город по делам.
Я включила чайник, засыпая ароматный сбор в заварник. Мята, мелиса и ромашка – будем надеяться, травки помогут успокоить и пережить гнев бабушки, когда она устроит мне головомойку.
- Какие дела?
- Всякие, внучка, всякие, - отрезала женщина.
Я, пока спиной стояла, ехидно ухмыльнулась – дела, как же! Небось, по первому же маминому зову прискакала, дабы в прелюбодеянии уличить, на жениха моего полюбоваться да мозги мои скудные промыть.
Тряхнула головой. Она пять минут как пришла, а я уже даже думаю ее фразами!..
- Значит, не соблазнял тебя пес Контроля? – строго глядя в глаза, поинтересовалась Александра Семеновна, отпивая из кружки.
- Ба, давай начнем с того, что мне без пяти минут двадцать шесть, и слово «соблазнил» в мою сторону несколько неуместно…
- Тем и закончим, - нахмурила бабка брови. – Зубы мне не заговаривай. Было или нет?! Учти, я и сама узнать могу, но ведь тебе же не понравится.
Это правда. Повитухой она была знатной, половина полуночниц с любыми проблемами по женской части обращалась к ней. Бабушка одним прикосновением могла узнать, беременна пациентка или нет, спала ли с кем-то, как давно и сколько раз. Лет в двадцать меня эта ее привычка бесила несказанно, из-за дара, который воспринимал ее магию как чужеродную и отзывался головной болью и замороженным пространством, ну и не только…
Я показала ей кончик языка – каюсь, не удержалась, увернулась от подзатыльника и ответила:
- Нет. – Так грустно у меня получилось, что даже грозную мою бабулю проняло.
- Неужто так невтерпеж, девочка?.. – ласково спросила она, тут же меняясь на глазах, становясь мягче, добрее. – Он же страшенный, Хемминг-то этот, меченый, жестокий, кровожадный, как есть пес цепной у Контроля. Говорят, поединки все устраивает, чтобы правоту свою доказать, и…
- Давно ты слухи собирать стала, м? – Теперь уже я свела брови к переносице. Обиды обидами, но своего волчонка поносить никому не дам. – Сама лично с ним разговаривала? Вживую хоть видела?!
- Видела, но не говорила. – Изумрудова ухмыльнулась на то, как я бросилась защищать гигантского оборотня. – Уж больно суров твой Каратель, в глаза смотреть страшно.
Я пожала плечами.
- Что сказать, ба?.. Он Контролер, Ревизор всей Полуночи, ему положено быть таким. Чтобы все боялись и уважали.
- А ты? Боишься?
- Нет.
Ответила, даже не задумываясь, и пожилой женщине это понравилось. Она положила свою сморщенную временем и трудом руку на мою ладошку и сжала, хитро улыбаясь.
- Ох и влюбилась же ты, девка! – А потом вдруг нахмурилась: - Проклятье…
- Сняли. У него уже есть обращенный.
С Тимуром я познакомилась недавно. Высокий, смуглый брюнет с далекими испанскими корнями, он своей фигурой очень напоминал истинного оборотня. Так и не скажешь, что обращенный. Натан очень гордился им, поэтому мы с Тимуром решили, что обязательно поладим, дабы его не расстраивать. К слову, это было несложно.
- Значит, все хорошо? – прищурилась женщина.
- Да.
- А ну как покусает тебя, мартышка?! – ужаснулась Александра Семеновна, словно только сейчас это поняла.
Вот тут я не сдержалась. Вскочила, как Хемминг ночью, и начала мерить шагами кухню. Эта тема одновременно и беспокоила, и бесила неимоверно.
- Ты бы знала, как он сам этого боится, ба! – Я запустила пальцы в волосы, как делала всякий раз, когда не знала, как поступить. – У нас и не было ничего только потому, что он каждый раз отступает! Словно обязательно кусать! Вон, ни Лидия, ни Лиля, ни еще чертова туча магичек, которые замужем за верами, но почему-то до сих пор не обращенные!
- Детка, сядь. – Бабушка подвела обратно к угловому диванчику и надавила на плечо. – Мартышка, ты же сама понимаешь, что проклятье наложило след. Откуда ты знаешь, что происходит в волчьей душе? Он же для тебя старается, ценит твою любовь к магии и не хочет ее лишать.
Я кивала на каждое слово, ибо миллион раз уже думала об этом сама, и все равно жжет изнутри. Однако последняя фраза про магию напомнила, что мы договорились никому не рассказывать о приключении на капище. Каратель сказал, что сам все утрясет с Контролем, который за моранистами следил, но ничего не делал, дабы прекратить поток их жертв. Зажравшиеся Наблюдатели Полуночи просто считали этот культ неопасным, а человеческие жертвы – несущественными. Ублюдки.
Мы с бабулей посидели еще немного, а потом она ушла, сказав, что сообщит маме все, как есть, то бишь чинно и пристойно. Я тепло с ней попрощалась, после села за статью об энергетических точках Земли и их влиянии на магическую ауру. Собрала материал, набросала костяк и решила, что пора отдохнуть.
Барабанная дробь, ибо вот мы и добрались до апофеоза моих несчастий на сегодня.
Я уснула в ванной, пригревшись во вкусно пахнущей миндалем и кокосом водичке. И мне снова начали сниться убитые. Поэтому проснулась я – да-да! – в одной сплошной глыбе льда, в которую была закована и моя светлость. Вымотанные за всю прошлую неделю, плюс плен, капище, вчерашнюю ночь и сегодняшнее утро нервы показали своей хозяйке неприличный знак и отказались подчиняться, беря под контроль силу. Пытаясь снова и снова, я результатов не добилась, зато обеспечила себя адской головной болью, от которой черепушка просто раскалывалась на две части почти в прямом смысле.
Поискав другие варианты решения проблемы, наткнулась глазами на телефон, который я зачем-то потащила в ванну. Хвала Ночи, он лежал почти под рукой.
Аня не отвечала, но через пару минут загудела защита дома, запрашивая разрешение на открытие портала на территории. Я дала добро, и прямо посреди ванной комнаты открылась воронка…
- Все-все, я уже отвернулся! – непроизвольно шарахнулся от меня мужчина, видимо, даже не подозревая, что я способна на звук подобной громкости.
- Бранд! Вообще-то стучаться надо! – возмутилась я, полотенцем накрывая лед в интимных местах. – Можешь поворачиваться.
- И куда бы я стучал, в крышу?.. – начал блондин, а потом его глаза наткнулись на заледеневшую воду.
Короче, еще минут пять я ждала, пока этот весельчак успокоится, ему, видите ли, очень смешно стало. Но вот он принял вид сурового, сдержанного и мудрого дракона и опустил руку на замершую поверхность.
- У меня что-то с настроением, - сказала я, глядя, как лед сверху начинает подтаивать.
- Это нормально. Организм перестраивается под уровень силы.
- Почему так медленно таит? – нахмурилась я, замечая, что по виску мужчины поползла капля пота.
- Противоположный дар. Твоя магия сопротивляется.
- Я не чувствую.
- Я чувствую. Она думает, я агрессор.
Мы снова помолчали. Я наблюдала, как освобожденная вода ручейками стекает вниз, рисуя на прозрачном льду узоры.
- Почему пришел ты, а не Аня?
- Аня спит.
- Время-то уж… - начала я и осеклась под его насмешливым взглядом. – А-а, ясно.
Кому-то не было нужды сохранять целибат. Везучие.
- Юр, а можно спросить…
- Это тоже нормально. – Мужчина улыбнулся, спасая меня от смущения. – Первые недели энергия дракона, который теперь живет внутри, будет выходить через эмоциональные всплески и сексуальное желание. Пройдет какое-то время, организм привыкнет, и все успокоится.
- Какое время? – уточнила я, желая знать четко, сколько еще я буду представлять собой бомбу замедленного действия.
- Что, все так плохо? – невольно посочувствовал Бранд, прочитав все эмоции на моем лице даже сквозь поваливший пар.
- Смотря, как ты объяснишь свое нахождение в ванной моей девушки, - раздался за нашими спинами убийственно-спокойный голос.
Класс. Еще одна удачность в мою сегодняшнюю копилочку. Превосходный день продолжается, как я погляжу.
- Хемминг, позволишь мне разморозить твою красавицу? – весьма двусмысленно ухмыльнулся дракон.
Оборотень, замерший в проеме двери ванной, медленно поднял бровь и сложил руки на груди, полностью закрывая собой выход из комнаты.
- Аня? – Этакий требовательно-приказной тон.
- Что? – стараясь удержаться от закатывания сцены при постороннем, вопросила моя светлость. – Я заморозила воду и не смогла обратить заклинание вспять. Нервы шалят, знаешь ли. Позвонила Ане, но мою подругу, в отличие от некоторых, ночью любят и… кхм… уважают, а не песочат, поэтому она спит. И теперь собрат-дракон вызволяет меня из этой глыбы. Вопросы?
По лицу мужчины было понятно, что вопросов много, но прежде всего мне хотят открутить голову мою пустую, однако Юрген закончил и встал спиной к ванне, но так, что закрыл меня собой.
- У тебя нет причин ее в чем-либо подозревать, Натан. Ты знаешь, что у меня есть Аня.
- Забавно, но у меня тоже, - желчно усмехнулся вервольф.
Я же, завернувшись в полотенце, вылезла на кафель и едва не расквасила затылок о бортик. Лишь в последний момент поняла, что не падаю, и скосила глаза к руке, удерживающей за предплечье. Откуда-то сбоку раздался рык. Меня привели обратно в вертикальное положение, ехидно ухмыльнулись Карателю и вышли.
- Почему ты позволяешь ему до себя дотрагиваться?!
- Лучше, если бы я разбила голову?! Ты чего докапываешься, я не пойму? – зашипела злая ведьма, сходясь с ним нос к носу. И чисто по-женски отомстила: – Когда на тебя Градова слюнями исходила, я тебе хоть слово сказала?
- Что?.. – Контролер отпрянул и удивленно посмотрел на меня.
Месть умерла в зародыше. Обидно. Воистину мужчины непробиваемы в вопросах любви и намеков.
- Проехали, - закатила я глаза и поправила полотенце. – Ты чего припылил так рано? Сказал же вроде, поздно будешь?..
Но меня уже не слушали, начав как-то подозрительно дышать. Зрачки серо-голубых глаз расширились, почти закрыв собою радужку, и я застыла, вспоминая наставления Владлена о том, что оборотней нельзя провоцировать в такие моменты резкими движениями.
Большая рука медленно поднялась и кончиками пальцев прикоснулась к щеке, очертив скулу, линию шеи и ключиц и замерев на границе полотенца. Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние до минимума, и мне огромных усилий стоило удержать себя на месте.
Хемминг наклонился, носом проводя от макушки до места за ухом, и его вторая рука чуть приподняла нижний край полотенца, круговыми движениями поглаживая кожу на бедре. Меня бросило сначала в холод, потом в жар, и я подняла голову, почти сталкиваясь с ним губами.
Ну хоть что-то хорошее сегодня будет, подумалось мне, и мужчина… отпрянул!
- Натан, вернись немедленно! – рявкнула я в спину стремительно сбегающему по лестнице оборотню. – Вернись, или, клянусь Ночью, я тебя изнасилую!
Вервольф замер, а с кухни раздался мужской хохот. Блондин обернулся и недовольно глянул на меня, после чего пошел разбираться с весельчаком, который уже второй раз пытается удлинить себе жизнь за мой счет.
Переодевшись и причесавшись, спустилась вниз, где о чем-то тихо разговаривали мужчины, но при моем приближении замолчали. Войдя на кухню, прислонилась поясницей к разделочному столу, встав как раз между оборотнем и драконом.
- Прекрасно выглядишь, Анна, - улыбнулся Юрген, пройдясь по мне глазами.
- Бранд! – процедил сквозь зубы вер, чем вызвал еще одну ухмылку у экс-гонщика.
Я просто кивнула, благодаря за комплимент, и миллиардер сказал, что ему уже пора возвращаться, иначе Аня будет волноваться. Поблагодарив за спасение от собственных сил, попрощалась, и мужчина исчез в портале.
- Ну-с, выкладывай, - кивнула я Натану.
- Ты действительно восхитительно выглядишь, - чуть хрипловатым шепотом подтвердил Каратель, притягивая меня к себе и утыкаясь носом в шею.
Было немного забавно от того, что я стояла, а он сидел, и при этом мы были почти одного роста.
Я всегда одевалась по настроению, и сейчас, отвечая на отвратное расположение духа, моя светлость была одета в темно-коричневый, облегающий свитер, темные джинсы и шарф цвета корицы, который выгодно оттенял золотые глаза и волосы. Сама себе в зеркале я очень нравилась, но его комплимент был еще более приятен.
- Спасибо, - улыбнулась я, пальчиками зарываясь в белые волосы. – Так что случилось? В записке ты написал, что будешь поздно.
- В филиал Контроля доставили Лизу. И я выбил тебе право назначать наказание.
Я отступила и нахмурилась. Да, я была зла на бывшую подругу, но брать на себя ответственность за ее судьбу…
- А это… обязательно?
- Считаю, так будет справедливо.
С этим было трудно поспорить.
***
За последний месяц я побывала в местном филиале Контроля больше, чем за прошедшие двадцать лет. Эта тенденция напрягала.
Меня настораживали окружающие полуночники, их пустые, невыразительные глаза и постные до тошноты мины. Как и любая ведьма, я верила интуиции больше, чем всем остальным органам чувств, вместе взятым, и сейчас она просто-таки вопила, что нужно вернуться домой, завернуться в пледик и залезть на колени к большому, теплому и сильному дяде Карателю, который никому не даст в обиду.
Я была с ней абсолютно солидарна, Хемминг, который иногда косился на мою светлость и ласково-лукаво прищуривался, видимо, тоже. Однако действительность была сурова и несправедлива, поэтому мы топали в специально отведенное под бывшую моранистку помещение.
- Как ты ориентируешься в этом черно-белом прибежище Минотавра? – спросила я, когда уже потеряла надежду запомнить количество поворотов.
- Все филиалы ВОК типовые, совмещающие в себе удобство, качество и цену. Достаточно разобраться в одном, и в других ты уже не заблудишься.
- А где центральный… офис?
- Тебе незачем это знать, снежинка. Властителей стараются не трогать без нужды.
Он чуть улыбнулся, отчего проходящая мимо девушка с огромной кучей каких-то папок в руках споткнулась и выронила все, что несла. Контролер покачал головой и хотел пройти дальше, но я остановилась и помогла собрать документы.
- Он так редко улыбается? – шепотом спросила у нее, зная, что оборотень все равно услышит.
- Вам повезло, - только и ответила она и, поблагодарив, быстро ушла, завернув за угол.
Хемминг пристально всмотрелся в меня, словно чего-то ожидая, а я, поддавшись какому-то светлому чувству, улыбнулась и прижалась к его руке, обхватив ее своими. Серо-стальные глаза растаяли, но большего он себе в стенах ВОК не позволил. Впрочем, мне и этого было вполне достаточно, чтобы знать – он благодарен за тепло и нежность.
Как же редко, должно быть, их получал великий Каратель Контроля…
- Я в соседней комнате, - чуть хмурясь, сказал он, когда подвел к очередной черной двери. – Если что, не стесняйся. Ее жизнь ничего не стоит.
Я была с этим не согласна, но только кивнула и вошла в камеру.
Лиза сидела на стуле у стены, руки ее были закованы в антимагические цепи. Темные волосы чуть поседели, особенно на висках, а серые глаза, казалось, потеряли весь свой цвет. На ней все также была черная ряса фанатиков, под обломанные ногти забилась грязь. Девушка выглядела жалко и сломлено.
Около непрозрачного с этой стороны стекла стоял небольшой столик, на котором находились две вырезанные печати: королевская кобра о двух головах и с одной, и три подушечки с разными красками – синяя, красная и зеленая. Как и говорил Натан, мне предстояло вынести ей приговор и поставить в деле, папка которого лежала тут же, Печать.
Я подтянула ногой стул и села напротив, сложив руки под грудью. Нет, не защищалась, а просто их некуда было деть.
- Не боишься, что руки могут понадобиться тебе свободными? – ухмыльнулась Лиза.
- Чтобы проморозить тебе мозги, мне руки не нужны.
- Ах да, ты же у нас такая крутая… Целая Властительница. Наверное, приятно чувствовать себя героиней.
- В общем-то, да. Впрочем, я не думаю, что распять на ледяных шипах несколько десятков тупых деревенщин – это какой-то суперсложный подвиг. Так, на двоечку по шкале Геракла.
Я говорила спокойно, даже слегка безразлично. Не потому, что хотела ее довести, а потому что действительно не видела в своих поступках чего-то неправильного. Они убивали детей, беременных женщин, насиловали невинных девушек всем своим табуном, а я должна оплакивать их? Увольте. Скажите спасибо, что так легко отделались.
Не имела цели доводить бывшую подругу, но все равно это сделала: она дернулась в цепях и почти достала до меня, подавшись вперед всем телом, но длины оков не хватило.
- Неужели ты так истово веришь в этих божков? – невольно поразилась я, когда жгучая ненависть в ее глазах ошпарила не хуже кипятка.
- Они могли вернуть мне магию! Мне нужно было только верить! И я верила! Я все готова была сделать, чтобы вернуть то, чего ты меня лишила! – прошипела бывшая подруга.
- Тот парнишка-оборотень, - вдруг сказала я. – Который убил свою невесту. Это вы его подуськали, да?
- Он был будущим Вожаком, сильным, талантливым, но ему нужно было раскрыться, - просто пожала она плечами.
Ярость и горе – вот самые яркие эмоции, те самые, которые мобилизуют все резервы организма.
- Но, очевидно, он вам не подошел?
- Мальчишка мерк по сравнению с Карателем Хеммингом. Мы поняли это почти сразу. – Я непроизвольно сжала зубы, и Лиза мерзко ухмыльнулась, видя мою реакцию. – Это был подарок и знак судьбы, понимаешь? Когда вы влюбились друг в друга и подарили нам шанс заполучить вас обоих одним ударом. Такое везение бывает только раз.
И мне стало так противно и обидно!.. За того парнишку, которого я превратила в обычного человека, заморозив его память и волка. За его невесту, которую просто пустили в расход. За бывшего Вожака центральных, чья смерть была такой страшной. И за всех тех, кого эти ублюдки погубили, чтобы осуществить свои изначально нереальные, глупые планы.
Я метнулась вперед быстрее, чем осознала это, и, схватив за волосы, оттянула голову назад, заставляя смотреть на меня.
- Ты убивала?! – прорычала я, замечая в ее глазах зарождающийся ужас. – Ответь мне – ты убивала кого-нибудь на этих жертвенниках?!
- Нет…
- Врешь! – Я не знала, откуда, но четко осознавала – лжет. – Отвечай!
- Да! – выкрикнула она.
- Ну вот и договорились!..
Лед сверкнул яркими искрами на пальцах и устремился ей в мозг через виски, привычно, но все равно как-то особо злобно вымораживая память, магию и личность.
Абсолютная заморозка – таков ее приговор.
Мне хватило минуты, чтобы выполнить то, с чем обычно я справлялась за как минимум пять. Теперь я не чувствовала себя выжатой – увеличилась не только моя связь с собственным даром, но и резерв. Все же Властителем быть не так уж и плохо.
После меня девушка поседела полностью и представляла собой безвольную куклу с обильным слюноотделением. Взглянув на это, на секунду почувствовала себя чудовищем, а потом одернула личного хомячка – нечего всякую падаль жалеть. На мгновение остановилась, чтобы поставить синюю Печать кобры с раскрытым капюшоном, и стремительно вылетела из комнаты.
Остановилась где-то на середине черного коридора, тяжело дыша. Я злилась на себя, на Лизу, на всех этих моранистов – гребанных фанатиков мертвого культа! На меня давила совесть, что обрекла девушку на жизнь овоща, которая оборвется в лучшем случае лет через пять. Ведь могла же изменить приговор!
Но как же те, кого они уничтожили, кому столько боли причинили?.. Оставить безнаказанными?!
- Твою мать! – рыкнула я, раскрытой ладонью со всей дури шарахая об стену.
Лед, искрясь в свете ярких, энергосберегающих ламп, побежал по черной поверхности, украшая ее причудливой вязью зимних узоров от пола до потолка. Я, прошипев еще пару непечатных эпитетов, уперлась лбом в замерзшую стену, стараясь охладить собственный мозг.
- Трудно решать чью-то судьбу? – раздалось со спины, и я обернулась.
Передо мной стоял высокий, поджарый темноволосый мужчина в белом костюме, и почему-то в этом коридоре он смотрелся странно чуждо и неправильно. Слишком аккуратные, плавные черты лица и чересчур яркие для человека синие глаза подсказали, кто передо мной, хотя даже спустя столько лет я его не забыла.
Именно Наблюдатель Вильгельм Айронхайд был тем, кто решил, что «будет забавно увидеть, что из нее вырастет…», когда все остальные постановили, что безопаснее девочку с таким неуправляемым даром запереть в застенках Контроля.
- К этому нужно иметь привычку, - пожала я плечами.
Мужчина улыбнулся:
- Я не ошибся – ты выросла прекрасной женщиной. – И посмотрел куда-то мне за спину. – Что ж, Натан, я отмечу ее в списке Властителей, вы можете идти.
На талию опустилась большая рука, и лишь по тому, как сжались его пальцы, я поняла, как оборотень нервничает – лицо же его было совершенно бесстрастным.
- Почему? – спросила я, глядя Вильгельму в глаза. Он недоуменно приподнял бровь. – Почему вы проголосовали против?
- А какой был бы толк запереть столь могущественную силу? Так же мы получили абсолютно уникального дракона. Или, вернее сказать, драконицу, - эдак с намеком и ослепительной улыбочкой. – Я ничуть не жалею о своем решении, маленькая льдинка, а ты?
Услышав прозвище, которым меня называл в этих стенах Айронхайд, коего в детстве я считала кем-то вроде ангела, лишь покачала головой.
Тогда, в пять лет, он казался мне спасителем, тем, кто защищал глупую девочку от злобных, прожженных интриганов Контроля. Во время заседаний по моему делу он всегда держал меня на коленях и подкармливал конфетками, часто улыбался и никогда не показывал, насколько жестоким может быть.
И лишь раз я увидела, как безжалостно этот мужчина убивает тех, кто имел наглость выступить против него: взмах руки – и безголовое тело упало на пол, орошая белый пол темно-красной кровью и судорожно подергиваясь в предсмертных конвульсиях. Этого хватило, чтобы я больше никогда не приблизилась к нему ближе, чем на несколько десятков метров.
Брюнет сейчас склонил голову к плечу, и я могла поклясться, что он знает, о чем я думаю.
Это оказалось правдой.
- Я не хотел тебя пугать, но ты была слишком важной для моих планов, льдинка.
Я кивнула, но когда Наблюдатель сделал шаг вперед, отступила, вжимаясь спиной в Хемминга. Вильгельм замер, поднимая безупречные, ухоженные руки ладонями вверх.
- Тогда удачи, Анечка, - грустно улыбнулся тот, кого я не могла причислить ни к одному из сообществ Полуночи. – Натан, если с ее пяти лет ничего не поменялось, то малышка в качестве лекарства от стресса любит фисташковое мороженое и молочный шоколад с орехами. И боится уколов. Это так, чисто к сведенью. Вдруг – пригодится.
И прошел мимо, напоследок похлопав Карателя по плечу.
Я уже пристегнулась и грела руки о печку, когда оборотень вернулся в машину и протянул мне целую коробку шоколадок с фундуком. Счастливо пискнув, тут же распотрошила ее, доставая одну, вскрывая и начиная откусывать прямо от плитки.
- Наблюдатель Айронхайд был прав? – И столько ехидства в голосе, главное. – Откуда он так хорошо тебя знает?
- Пятилетняя бесстрашная малышка, цепляющаяся за его штанину, показалась ему забавной, и он взял ее под свое крыло.
- Причем в прямомсмысле, - многозначительно обронил Хемминг. Я заинтересованно приподняла брови, хрустя орехами в шоколаде. – Вильгельм Айронхайд – полукровка. Или как вы говорите – нефилим.
- Его отец – ангел?! – просипела я, едва не подавившись.
- Уже падший, к слову. – Меня хотели похлопать по спине, но не стали, видимо, подумав, что если он по мне хлопнет, то у него одной девушкой станет меньше.
- И сколько ему лет?
- Ходят слухи, что он работает в Контроле с самого его основания. В некоторых священных текстах «Нефилим» переводится как «Наблюдатель».
- То есть по профилю работает, да? – хмыкнула я и полезла в сумку, где пиликал телефон. – О, Лилька. Привет, квоффл, как ты?..
- Я-то хорошо, - ничуть не обидевшись, протараторила бывшая Макарова. – Я искренне надеюсь, ты не дома?
Вопросительно посмотрела на Натана.
- Через десять минут будем.
- А что?..
- Полина собирается к тебе.
- Зачем?!
- Говорит, твоя мама попросила.
- Ясно, спасибо, - таким тоном сказала я, что будущая мать на том конце запаниковала. – Не волнуйся, твоя бабка вернется к своему любовничку целой и даже не покусанной.
- Почти, - зловеще обронил Каратель, и я отключилась.
***
Иногда я задавалась вопросом – почему Лиля так редко видится с бабушкой? Ведь не могут же все причины сводиться к Мирославу, верно? Откровение Лили в кафе чуть приоткрыло завесу тайны, но полностью ее я разгадала только сейчас.
Сидя в собственном доме, в любимом кресле и держа за руку Натана, который стоял за спинкой кресла, облокотившись на нее, я вполне так себе понимала младшую Макарову.
Старшая сидела напротив с видом абсолютного благодушия на лице, но не нужно быть оборотнем с их сверхчувствительным нюхом и драконом – с врожденным детектором лжи, чтобы понять – Полина пришла отговаривать, хотя с чего решила, что сможет это сделать – не понятно.
Присутствие собственно предмета обсуждения молодую девушку в ярком, розово-красном костюме-двойке ничуть не смутило. От Лили и Кира я знала, что это ее типичная стратегия – унизить при возлюбленной, но сделать это так, чтобы ты ничего противопоставить не мог.
И вот мне интересно: ей не надоело быть эдакой мегерой-разлучницей, в то время как сама не вылезает из постели бывшего главы Совета магов, мужика, в два раза моложе себя?!
- Анечка, детка, я понимаю, что Каратель Хемминг, несомненно, очень выгодная и завидная партия. Однако как близкая подруга твоей матери, я волнуюсь за тебя и прошу – подумай еще раз. Ведь ты станешь спутницей самого сильного, жестокого и кровожадного оборотня Полуночи! К тому же, не так давно – проклятого!.. Не мне тебе рассказывать, что проклятья такого уровня не проходят без последствий. – Макарова состроила сочувственную физиономию, и я с трудом удержалась, чтобы не скривиться. – И ты же знаешь, кто такие вервольфы. Они несдержанны, агрессивны, чересчур эмоциональны, и главный их инстинкт – это гипертрофированное чувство собственника. Подумай, сможешь ли ты жить с таким мужчиной?
- Это все, или вам есть что еще добавить? – спросила я, отстукивая ногтями по лакированному дереву подлокотника.
- Я знаю, Анечка, что ты боишься крови, что тебе чуждо насилие и смерть… - Мои губы непроизвольно изогнулись в усмешке, но Полина, убежденная в собственной правоте, приняла это за знак одобрения. – Так скажи мне, как ты отреагируешь на мужчину, который ежедневно будет приходить домой по локоть в крови? Он будет дотрагиваться до тебя этими руками, Аня, на которых кровь, возможно, невинных существ!.. – И не дожидаясь ответа: - Ты побежишь, детка, побежишь от убийцы! Но оборотень скорее убьет тебя, чем отпустит. Вот, в чем еще одна опасность.
Я сжала руку Натана со всей силы, дабы он позволил мне самой разобраться с этим. Мое поведение мать в любом случае простит и долго осуждать не будет, а его – может встать стеной между ними. Проблемы в семье из-за этой самоуверенной… хм… женщины мне не нужны.
Несмотря на вопросительную интонацию, ее вопросы вопросами как таковыми не являлись, простите за тавтологию и каламбур. Эта была констатация факта с отрицательным уклоном.
Однако разозлило меня даже не это.
В бешенство, чистое и искреннее, привел этот ее снисходительный, всезнающий и всеведущий тон. Макарова прикрылась дружбой с матерью и беспокойством за мою жизнь и судьбу, хотя на самом деле она просто ненавидела Хемминга. На дух его не переносила, потому что, как он рассказал мне сегодня в машине, однажды Ревизор поймал ее на подделке амулетов и ославил на всю Полуночь, тем самым бросив тень на ее репутацию, которую потом женщине пришлось очень и очень долго смывать, дабы восстановить свое гипотетически доброе имя.
Все знали об их вражде, другое дело, что о причине не догадывался никто, однако факт есть факт, и сейчас Полина просто гадила своему давнему врагу, пытаясь использовать придуманное где-то в ее голове мнимое на меня влияние. Ночь, она ведь даже мысли не допускала, что кто-то может не подчиниться Великой Полине!.. Это ж надо такое самомнение иметь!
Вот только я – не Лиля. Я не прожила под ее крылом всю жизнь. Я редко прислушиваюсь к чьим бы то ни было советам. Я и близко по характеру не стояла рядом с милой, отзывчивой и немного наивной женой Кирилла. И да – у меня была моя мамочка, бабушка и до какого-то времени дедушка, то есть почти нормальная семья, а не одна лишь помешанная на родословной бабка.
В комнате ощутимо похолодало, и я невольно нахмурилась, ощущая, как заворочался внутри пушистый зверек, медленно обрастая шипами. Полина поежилась от перепада температуры, и ее глаза чуть расширились от удивления, когда она заметила морозную вязь узоров, что побежали по окнам с внутренней стороны, и которым в +10 на улице делать здесь было нечего.
Они были всего лишь вершиной того айсберга, который поднимался внутри меня. Я злилась… Нет, даже не так. Я была в ярости, и Сила реагировала на это, собираясь нехило навалять обидчику.
Натан чуть наклонился и легко подул мне мимо ушка, вызвав щекотку на шее и немного разрядив ту пушку, которая уже готова была плюнуть свинцом в противника.
- Начнем с того, что применять такое жалкое прикрытие, как просьба моей матери, и вообще использовать ее отсутствие в городе в своих мерзких личных целях – это низко даже для вас, - на удивление сухо и спокойно проговорила я, цепляясь за ощущение дыхания оборотня на своих волосах, как за единственный островок нормальности в этом доме.
- Анечка, - уже без мягких, уговаривающих ноток произнесла Полина. – Я всего лишь хочу защитить тебя.
В женском мелодичном голосе зазвенела сталь. Она авторитетом пытается давить, не пойму?!
- Ой, да хватит заливать! – отмахнулась я, держа руки сцепленными в кулак. Во избежание, так сказать. – Будете внучке лапшу на уши вешать, ей, бедолаге, не привыкать в вашем вранье купаться. Это первое. Второе. Знаете, чем вы отличаетесь от моей мамочки? Она давала совет, а не приказ. Всегда оставляла право выбора за мной. Да, порой я ошибалась, но я училась на своих шишках, а не росла под колпаком вашего тотального контроля. Третье. Почему вы думаете, что вправе вмешиваться в мою личную жизнь и навязывать свое решение? Вы мне кто – мать, тетя, сестра… или бабушка? – едко ухмыльнулась я, намекнув, что никакое омоложение не перестает делать ее просто брюзгливой, вреднющей каргой. – Ваше мнение, ровно как и ваши наставления, меня не волнуют, можете оставить их при себе. И последнее – надеюсь, дорогу до калитки найдете и провожать вас не надо?
Ей много чего хотелось мне сказать, но воспитание не позволило перебивать. Сейчас же ее глаза зло сузились.
- Ты выгоняешь меня?! – не поверила она своим ушам.
Ах, ну да, Великая же Полина Макарова! Тьфу ты, провались…
- Даю вам шанс на тактическое отступление, - максимально вежливо процедила я сквозь зубы, взмахом распахивая входную дверь, которую тут же оплели снежные узоры.
- Ты хоть представляешь, девочка, что я могу с тобой сделать? – медленно, несомненно, с угрозой поднимаясь со своего места, вкрадчиво поинтересовалась ведьма.
Рядом выдвинулся вперед и зарычал Хемминг. У меня же дернулась бровь – она мне угрожает?! Нет, даже не открой я в себе новые горизонты, это все равно было бы смешно – где ее уровень силы и где мой. Ну что за блин, а?..
- Просроченный амулет подсунете? – предположила я, сделав прозрачную отсылку к бурному, нелегальному прошлому. – Хватит, Полина, не смешите Ночь. Время вашей крутости и непобедимости прошло, любой молодой маг теперь сделает вас парой пасов.
Это было правдой – сейчас прослеживалась тенденция роста магического потенциала у юных дарований. То ли время на них так влияло, то ли просто гены складывались таким образом, но процент магов, чей резерв перешагивал за грань «высокий», становился выше с каждым годом.
По тому, как сначала дернулась, а потом оскалилась Макарова, я поняла, что ей все это известно, свое стремительно падающее в нише артефакторов влияние она осознает, но не признает, и что я наступила на больную мозоль. Ясно, комплексы – вещь страшная и общераспространенная.
- Ты!..
Всегда сдержанная магичка перешла на вульгарное тыканье и почти зарычала, руками формируя Силу. Хемминг подался наперерез и попытался закрыть меня собой, но я лишь встала рядом с ним, под его крайне недовольный взгляд.
Щелчок, и шар в руках ведьмы стал покрываться льдом, такой тяжелой, непрозрачной коркой. А вскоре и вовсе выпал из ее ладони, с хрустальным звоном разбиваясь о пол и разлетаясь крупными осколками.
По лицу Макаровой было видно, что такое с ней впервые, и от этого она возненавидела и меня – за то, что моя Сила больше. Я вздохнула – это как злиться на человека за то, что он кареглазый, а ты родился с голубыми глазами. Бред чистейшей воды.
- Не позорьте свои седины, Полина. – Но кто бы меня слушал, начиная сплетать новое… проклятье?! Великолепно! – И избавьте от грязного дела по отскребанию ваших внутренностей от стен. Я не хочу объяснять маме, зачем затеяла ремонт и куда делась ее подруга.
Вязь мерзкой вещи типа «Тьмы», проклятья, лишающего на какое-то время всех органов чувств, распалась, но скорее от удивления, чем по реальному осознанию.
Над моей головой появился прозрачный, но от этого не менее злющий дракон, скалящий внушительные зубы в сторону несдержанной блондинки.
Которая с трудом отвела глаза от снежной ящерки размером с автомобиль и зло выдохнула:
- Даже несмотря на то, что ты стала Властителем, ты все равно осталась наглой, самоуверенной девкой…
- …которая, тем не менее, вышвырнет вас из своего дома, если не одумаетесь и рот не закроете, - с милейшей улыбкой закончила я.
Макарова пошла красными пятнами. И было от чего: на моей памяти никто еще не смел так разговаривать с Великой Полиной, которая на поверку оказалась всего лишь мстительной, властолюбивой стервой с замашками Ивана Грозного. Умом она понимала, что в меньшинстве, и проблема даже не в Натане. Ей не выстоять против дракона, но и молча уйти гордость не позволила.
- Можешь говорить, что угодно, вот только от себя он защитить все равно не сможет…
- Ты страх потеряла, Макарова, - рыкнул Хемминг, делая шаг вперед, и ведьма непроизвольно отступила к двери. – Забыла, кого надо бояться. Так я и напомнить могу. Мне несложно, даже приятно.
Женщина лишь еще выше задрала подбородок и ушла, уверенная в том, что в спину мы не ударим. Безумно хотелось послать ей под ноги ледяную стынь, но я сдержалась. Тогда я буду считаться виноватой, если прольется первой ее кровь, а мне и без того предстоял непросто разговор с матерью, которой обязательно нажалуются, наврут с три короба и подадут все так, будто это я агрессор и самая ужасная дочь на свете.
Вздохнув, упала обратно в кресло, массируя висок. Под моим взглядом дверь захлопнулась, обдав коридор тучей снежинок, которые осели на пол малюсенькими капельками воды.
Хемминг присел передо мной на корточки, ложа руки мне на бедра. Серые глаза чуть прищурились.
- Тебе действительно плевать? Ведь твоя мама, очевидно, думает также. Что я жестокий, беспощадный, кровожадный монстр, который убивает ради забавы.
- Моя мама просто не работает там, где я. Она не может воочию видеть и каждый раз убеждаться, что справедливость несется только жесткой рукой. И да, очень часто вместе с кровью, а также мясом, кишками и хардкором, - улыбнулась я.
- Спасибо, - неожиданно прошептал огромный мужчина, утыкаясь носом мне в живот.
- За что? – спросила, запуская пальцы в отросшие белые волосы.
- За то, что веришь. Не сомневаешься. И не боишься.
- Я никого не боюсь, - пожала я плечами. – Потому что все, как правило, боятся меня.
- «Как правило…» - передразнил оборотень, осторожно приподнимая край рубашки и целуя чувствительную кожу живота. – Вот покажу тебе себя во всей красе – узнаешь тогда, кого надо бояться!
Кстати!..
- Хэ-эй! – радостно протянула я, на какое-то время вырываясь из сладкого омута его прикосновений. – А я только что придумала тебе желание на свой день рождения!
Сопоставив свою последнюю фразу и мой слегка ненормальный, а значит, однозначно не сулящий лично ему чего-то хорошего, восторг, Контролер все же уточнил:
- И что же это?
- Я хочу, чтобы ты станцевал для меня стриптиз.
Секунда прошла в молчании, а потом:
- Нет!
И весь сразу злой, вредный и колючий такой!
- Да! Ты просил желание, ты его получил.
- Нет, я не буду для тебя танцевать и уже тем более – раздеваться под музыку. – Оборотень резко поднялся и отошел к окну. – Ты сама не понимаешь, о чем просишь.
Он стоял спиной ко мне, сложив руки на груди, и от этого рукава обтягивающей майки едва ли не трещали на мощных мускулах.
Однако я смотрела на иное.
На огромное количество шрамов, покрывавших кожу рук. Они были разными: длинными, короткими, почти незаметными, белыми, грубыми рубцами, розоватыми, старыми и недавно полученными.
- Ты считаешь их уродством, да? – проводя пальчиком по явно новой отметине, спросила я тихо.
- Это не то зрелище, которое понравится молодой и красивой девушке. Я ведь весь… такой, - не глядя на меня, произнес Каратель.
Именно сейчас Каратель, а не мой Натан.
Я постояла, посмотрела на него, поняла, что реакции на свои взоры не дождусь, и потому просто обхватила его за талию, крепко прижимаясь к широкой спине, на которой от каждого движения жгутами перекатывались мышцы. Мужчина удивился, даже руки приподнял от неожиданности.
- Ты такой глупый! Очень-очень глупый! – почти всхлипывая, пробормотала я, уткнувшись лицом в его майку. – Я так люблю тебя! Вместе со всеми этими шрамами, страшными байками, нелюдимым характером и замашками маньяка-собственника! Для меня все это часть такого большого, любимого тебя, и если чего-то этого не будет, то это будешь уже не ты, понимаешь?!
И у него сердце забилось так быстро, что я приподняла голову и тут же оказалась в крепких объятьях.
- Я люблю тебя, снежинка! Так, как умеют любить только оборотни. То есть больше, чем жизнь. Чем все, что есть в этом мире. И я не знаю, за что такое меня наградили тобой, но я не устану благодарить Судьбу за этот подарок!..
Мужчина волновался, это было слышно в быстром потоке слов, в срывающемся дыхании и ощущалось по чуть дрожащим рукам и судорожно стиснутым пальцам.
Оттаял. Наконец-то.
А потому я высвободила руки и переместила их с талии на шею. И когда меня приподняли, оторвав от пола, я, глядя ему в глаза и лукаво-умильно улыбаясь, поинтересовалась:
- Так что, станцуешь?
Комментарий к Седьмая.
У фанфика появилась обложка - она в шапке))))) Спасибо моей любимой RedFox93)))))) Спасибо тебе просто преогромное)))))
Вильгельм Айронхайд - https://pp.vk.me/c623218/v623218736/23a91/0_se2r1UD5U.jpg
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!! Возможно, следующая глава будет либо с расширенным Р-рейтингом, либо даже под НЦ-17… Как пойдет) в любом случае, предупреждение в начале главы я выставлю)
========== Восьмая. ==========
Неделя до дня рождения проходила хорошо. Прямо-таки на удивление отлично, можно даже сказать.
Приехала мама. Ее эпичное появление два сонных существа, в которых по необъятной пижаме и встрепанной белой шевелюре можно было узнать меня и Натана, восприняли с таким философским спокойствием, что родительница даже раздумала скандалить. Хотя, как я поняла потом, не особо и собиралась.
Мамульчик словам бабушки верила, понимая, что абы кого повитуха тоже защищать не будет, но еще раз убедиться, что «здоровенный волчара» на ее дочурку пока не покушается – было приятно. Женщина провела долгий разговор с Хеммингом наедине, профессионально блокируя все мои подслушивающие заклинания, поэтому я ничего не услышала. Но через пятнадцать минут мама вышла с кухни вполне себе довольная жизнью и железобетонным претендентом на мою руку, сердце и прочие органы. Вервольф мне ничего не сообщил, и я пожала плечами, решив, что на этом поприще все нормально.
Потом старшая магичка попыталась пропесочить меня на тему поведения с Макаровой. Естественно, подруга ей уже оттрезвонила, наябедничала, оболгала с ног до головы меня, Хемминга и даже моего дракошу, из чего я поняла, что некоторые неисправимы – Полина не сомневалась, что ей мама поверит больше, ведь она же Великая… лгунья. Я кратко и четко изложила маман суть претензий артефакторши, особо насладившись цитатами. Мама покачала головой, но ругать за откровенное хамство Полине не стала, осознавая, что с пустого места я бы такой скандал не устроила, а значит, и обвинения имеют под собой основу.
Новость о том, что я – Властитель, родительница восприняла с олимпийской выдержкой. Появившегося из портала Юргена – также. Мужчина объяснил ей – и мне заодно – что, скорее всего, в роду были оборотни из драконов, просто их сила не проявлялась в достаточной мере, чтобы запустить изменения. Ирина слегка побледнела, но возгордилась мной еще сильнее.
Бранд теперь много времени проводил в моем доме, рассказывая, объясняя, наставляя, уча быть Властителем – олицетворением стихии – и драконом. Это было непросто в основном из-за огромного количества информации, которую миллиардер разом пытался затолкать в мою голову, но интересно.
Аня и Натан всегда присутствовали на наших уроках, порой комментируя мои особо фееричные неудачи. Данилевская, в отличие от Карателя, не ревновала, а интересовалась, она вообще была до ужаса любопытной во всем, особенно в магии. А вот Контролер был именно в роли контролера, дабы собрат-дракон не допускал каких-либо вольностей в мою сторону, которые Юрген обожал допускать, чтобы позлить огромного оборотня.
Я понимала, что он просто развлекается, и все время одергивала обоих мужчин. Бранд воспринимался как брат, родственник, и его баловство скорее забавляло, чем порождало какие-то романтические чувства. Экс-гонщик объяснял терпеливо и обычно понятно, но порой, когда совсем ничего не получалось, в его голосе проскальзывали снисходительные нотки, которые жутко выводили из себя.
Но однажды и мне удалось его удивить.
Мы сидели на полу, скрестив ноги в позе лотоса, и держались за руки. Мне предстояло найти связь с собственной стихией, чтобы окончательно закрепиться в роли Властителя. Это было одно из самых сложных занятий за все время.
- Сосредоточься, - спокойно наставлял миллиардер. – Просто абстрагируйся от внешнего мира. Не хмурься. Я понимаю, что сложно, но на данный момент ты единственный Властитель льда.
- Думаешь, от этого ей станет легче? – укоризненно прошептала Аня, сидя в кресле за его спиной.
- Могу ответить – нет! – буркнула я, еще больше сводя брови к переносице.
По природе своей вспыльчивая и неусидчивая, я всегда с трудом концентрировалась на чем-то одном, но сейчас было что-то из ряда вон выходящее. Внимание отказывалось собираться в одной точке, постоянно распыляясь на какие-то звуки, шорохи и разговоры. Это начинало порядком подбешивать, и Бранд сжал мои руки сильнее, намекая, что сила выходит испод контроля.
Пришлось глубоко вздохнуть, успокоиться и начать все с начала.
- Обычно стихия зовет своего Властителя, - сказал собрат-дракон, и по голосу он явно недоумевал и уже немного злился. – Попробуй засечь какой-нибудь необычный звук.
Я вздохнула и вся обратилась в слух, разбирая окружающий мир на составляющие.
Четыре человека дышат, скрипит кресло, в котором ерзает Анька, шуршит рубашка Натана и майка Бранда, когда мужчины делаю вдох. Я копнула глубже. В вентиляции на кухне гудит ветер, ветер же гуляет на улице, ломясь в окна, иногда потрескивают доски, которыми отделан весь дом. Еще глубже…
Тихий, мелодичный звон – он ассоциировался с образованием кристаллов. Вот он. Я постаралась его не упустить и мысленно потянулась к нему. Появилась картинка, словно увеличенная микроскопом: капельки воды под окнами замерзали, кристаллизуясь и превращаясь в лед.
И мир словно изменился. Судорожно вздохнув, я чувствовала, как замораживаются продукты в холодильнике, ощущала приближение скорой зимы… Перед глазами мелькали картинки, миллионы способов и вариантов появления льда и снега, даже…
Вокруг меня были снежные наносы, наледь под ногами и сине-зеленая вода, в которой плавали огромные ледники! Это что, Арктика?!
- О Ночь! – Я распахнула глаза, снова оказываясь в своей гостиной.
Изжелта-зеленые глаза экс-гонщика чуть прищурились, безмолвно спрашивая, а у меня внутри словно что-то нарастало. Маленький зверек начал стремительно увеличиваться в размерах, и скоро его увидели все. Он толкнул меня мордой в спину, легонько, задавая направление, и я поняла его без слов.
- Ты хочешь увидеть своего дракона? – улыбнулась я блондину. – Реальным?
Мужчина только кивнул, мне большего не требовалось – я видела, как он смотрит на моего ящера – как бездетный отец на соседскую дочку.
Чуть улыбаясь, дотронулась до своего лба указательным и средним пальцем, потом до его лба, и так несколько раз, словно прочерчивая прямую между двумя точками. Заискрилась магическая связь, и моя сила – энергия олицетворения стихии – полилась к Юргену, подпитывая его и заставляя внутреннего дракона расправить крылья.
Бранд удивленно расширил глаза, когда почувствовал легкий ветерок на затылке. И стремительно обернулся, мгновенно оказываясь на ногах.
Его магическая ипостась была очень красивой – могучей, гордой, величественной. Рядом с драконом цвета золота и заката мой, словно сотканный из тонких серебристых узоров мороза и снега, казался почти ребенком. Хотя, возможно, так и было.
Миллиардер поднял руку ладонью вперед, и дракон сделал шаг, чтобы прикоснуться носом к носителю. Это было очень трогательно, мы с Анькой, которая перелезла ко мне на пол, едва не расплакались – так много счастья и радости было в глазах обычно сдержанного мужчина.
- Спасибо, - только и сказал он, обернувшись, но в маленьком слове было столько всего, что я просто улыбнулась, показывая большой палец.
Мой ящер скользнул к собрату, и они долго оглядывали и обнюхивали друг друга, чтобы потом потереться лбами и замереть, создавая визуальный контакт. Они стояли неподвижно больше пяти минут, и я уже начала всерьез беспокоиться.
- Они общаются, обмениваются эмоциями и картинками, - пояснил Юрген, отходя от драконов, и усмехнулся: – Жалуются на своих непутевых магов.
Когда драконы разошлись, каждый шагнул к своему хозяину и с тихим шелестом впитался в ауру. Наболтались, значит. После этого Бранд ходил, словно светодиодная лампочка на ножках – от его лучезарной улыбки аж слепило. Но это было приятно – радовать человека, хотя от несколько ехидных и недовольных взглядов Хемминга я никуда не делась.
Со времени приезда мамы из командировки ночевать с Натаном стало решительно невозможно, ибо… ну, я, конечно, в каком-то смысле и развратная женщина, но не настолько. И словно почувствовав мои сомнения, меня решили ознакомить со своим холостятским логовом.
Дом Карателя находился за чертой города и представлял собой трехэтажный коттедж, облицованный гранитом с обсидиановыми прожилками. Но разглядела я это, лишь миновав систему охраны с биометрическим ограничением доступа, камерами и всеми наворотами, а также пятиметровым забором, внешне выглядящим как ажурная ковка из всяких завитушек и красивеньких цветочков. На самом же деле от этой ограды фонило так, что у меня на какое-то мгновение уши заложило от количества и мощности охранных заклинаний. Неожиданно вспомнилась мысль, которая посетила меня после нападения вампиров, про его личный бункер, в котором он запрет мою светлость и станет там единственным посетителем.
Подумав так, я споткнулась и с явным промедлением переступила через порожек, который на магическом уровне являлся узлом, замыкающим контур охранки. За забором находился довольно просторный сад, вдоль мощеной камнем дорожки росли невысокие, еще молоденькие деревья (не знаю, какие именно), а над клумбами, располагающимися прямо перед крыльцом, трудился невысокий, худощавый мужчина азиатской внешности.
- Садовник, господин Ли. Господин Ли, моя спутница – Анна Хладова, - представил нас Натан, и довольно уже пожилой работник поклонился.
Я неловко улыбнулась в ответ, про себя отмечая, что Хемминг назвал только имя, значит, мужчину выгнали из рода, лишив фамилии и защиты клана. И скорее всего – под перчатками у него чернильная вязь, лишающая магии. Но я не сомневалась в садовнике ни секунды – если Каратель его нанял, значит, он достоин доверия.
Когда мы пошли дальше, господин Ли продолжил укрывать клумбы, состоящие только из роз, к зиме. Что-то мне подсказывает – их раньше здесь не было.
Изнутри дом был светлым, очень просторным и… абсолютно мужским. Никаких мелочей, никаких цветов, никаких фотографий, статуэток, везде безупречная чистота и стерильность. А еще все, что я видела сейчас, представляло собой свежий ремонт. Остаточный запах краски, который столь тщательно пытались убрать с помощью заклинаний, больше угадывался, чем ощущался, но я все равно не сдержала ухмылки.
- Раньше я… нечасто здесь жил, и надобности в ремонте не было, - чуть смущенно пожал плечами Натан. – Но поскольку теперь здесь будешь жить и ты, я решил по максимум обеспечить твой комфорт.
Я благодарно прижалась к его груди щекой, сводя руки за спиной и улыбаясь так широко, что заболели щеки. Это было очень приятно, когда о тебе думают и заботятся настолько, что не упускают ни единой мелочи – даже любимые цветы в саду.
На первом этаже располагалась кухня, столовая и гостиная, комната для прислуги в лице экономки, две комнаты для гостей. На втором этаже, который полностью был оббит светлым лакированным деревом, были общая спальня (я так провокационно улыбнулась мужчине, что тот скрестил руки на груди и предоставил мне любоваться комнатой в одиночку), отдельно моя комната, кабинет Хемминга, три пустые комнаты (их назначение мне не пояснили, но и так понятно было). А на третьем находились библиотека (тут я зависла надолго), тренажерный зал и небольшая личная обсерватория с…
- Настоящий телескоп! – взвизгнула я, подбегая к монстру современной астрономии. – Я только у Кирилла видела его, но тот был гораздо меньше и проще!..
Мне с гордостью продемонстрировали последнюю модель чудо-техники размером со средний подъемный кран и искренне просили дождаться вечера, чтобы в полной мере показать все его возможности.
В подвале находился винный погреб, просто погреб, гараж и магически изолированный полигон, несильно уступающий по площади маленькому футбольному полю местной команды.
- Его построили для меня? – приподняла я бровь, обернувшись к оборотню, застывшему в дверном проеме.
- Изначально – да, - якобы совершенно без намека кивнул он.
Пискнув, я повисла на сильной шее, радуясь, как ребенок, каждой мелочи. Меня подхватили, закружили, поцеловали, и все, мою светлость можно было выносить из-за передоза счастьем.
Первую ночь в его… нашем, как постоянно поправлял Хемминг, доме мы провели у телескопа на удобных лежачих креслах. Это было так сказочно – смотреть на то, что было от тебя на расстоянии в миллионы световых лет, видеть все с такой поразительной и завораживающей четкостью, что оторваться от подобного зрелища я смогла только под утро, когда начало светать. Ехидно усмехаясь и измываясь над засыпающей магичкой, меня уложили в кроватку, где я тут же провалилась в сон.
С этого дня я начала постепенно перетаскивать вещи к Контролеру. Первой отправилась зубная щетка, за ней потянулись влажные салфетки, всякие баночки, кремики, спонжики, пенки, шампуни, гели и прочее. Смотреть на постепенно вытягивающуюся от количества всего этого барахла физиономию вервольфа было забавно, и в итоге в ванной появилась только моя полка с различными подставками под типично женские штучки.
Когда за косметикой пошла одежда, стало понятно, что нужно поговорить с мамой. Она, несомненно, все видела и все понимала, но… просто нужно было поговорить.
- Я чувствую себя виноватой, - сказала я, глядя в кружку. – Словно бросаю тебя.
Мама грустно усмехнулась:
- Все нормально, дочка. Я знала, что когда-нибудь этот день настанет. Просто… неожиданно.
Я покаянно закивала, не став огорошивать родительницу тем, что Хемминг довольно часто (если не сказать «всегда») ночевал со мной, поэтому для меня все было вполне закономерно.
- Я все равно буду приезжать часто-часто, - вдруг всхлипнула я, хватаясь за мамины руки. – Еще надоем тебе, вот увидишь!..
- Нет, малышка, не плачь, - прошептала Ирина, - иначе я тоже расплачусь…
Попробовала загнать слезы назад, но почему-то не получалось. Я резко почувствовала себя такой взрослой и одновременно одинокой, что сердце сжалось до боли. Быстро вылетев со своего места, бросилась обнимать свою любимую мамочку. Та крепко прижала меня к себе, целуя в макушку.
Спустя какое-то время мы обе успокоились, и мама посмотрела мне в глаза:
- Ты, правда, совсем его не боишься?
- Разве бы я осталась с тем, кого боюсь? – резонно спросила я в ответ.
- Все никак не привыкну к тому, что спутником моей дочки стал сам Каратель Хемминг, - улыбнулась маман. – Но, кажется, ты счастлива.
- Да, - кивнула я. – Очень.
И это действительно было так.
***
Поначалу мне не казалось, что мой двадцать шестой день рождения пройдет как-то по-особенному. Сегодняшнюю ночь я ночевала дома с мамой и искренне надеялась проспать как минимум до обеда, но кто бы мне позволил?..
Многие считают, что друзья – это хорошо. Я же вам могу с уверенностью заявить – друзья-полуночники (во всех смыслах) – это проблема проблем. Потому что они вытащили именинницу ни свет ни заря и… Впрочем, после того, как мне вручили первый подарок от мамы, я злиться перестала, примеряя шикарный браслет из бронзы с вкраплениями золотых топазов, который являлся сильнейшим амулетом защиты владельца на физическом и ментальном уровне.
Первым пунктом, куда нас – двух Ань, Юргена, Богдана и Кира по одной штуке каждый – привез Булатов, был… детский развлекательный комплекс. Где я чуть не умерла от смеха, глядя, как на всех порах и с диким хохотом к огромному батуту несется Кирилл. За ним гнались дракон и Дан, а мы с Анькой даже не пытались бороться за первенство, здраво понимая, что за этими большими детьми нам не угнаться чисто физически. Заряд бодрости и великолепного настроения был получен с самого утра.
Там мы провели почти пять часов, опробовав все карусели и на мгновение (очень длинное) снова почувствовав себя детьми. Знаете, такое упоительное ощущение, особенно, когда тебе уже двадцать шесть и все ждут от тебя серьезного и адекватного поведения.
Ничего, подождут.
Следующей нашей остановкой был пейнтбол. Там мы пробыли в общей сложности четыре часа, и после марафонского забега с винтовками, цветными зарядами и гипотетически раненым товарищем на плечах (Богдан почему-то решил, что только Ани достойны выносить его нехилую тушку с поля боя) вывалились оттуда уставшие, но донельзя довольные. Быстро ополоснувшись в прилежащих душевых, понеслись дальше.
И вот тут, простите, я чуть ежика не родила от неожиданности. Потому что это был личный подарок будущей четы Бранд – гоночная машина, серебристо-голубая, ярко выделяющаяся в ровном ряду черных и красных сестер. Водила я вообще чуть лучше, чем никак, всегда считая это чисто мужским занятием, и честно сообщила об этом миллиардеру. Тот сказал, что верит в меня, и за шиворот подсадил внутрь к этому сверхскоростному монстру, нахлобучивая на голову шлем.
Сначала я боялась, стеснялась и опасалась, но после ничего – освоилась, обнаглела и скоро уже вовсю подрезала ехидно ухмыляющегося гонщика. Победить восьмикратного чемпиона мира никто из новичков не смог (Ане он поддался, потому это не считается!), но разок я сумела прийти третьей (после Кира, который водит без малого всю жизнь). Из машины я вылезала слегка зеленая, но счастливая и довольная, с бурей эмоций на душе и гипертрофированной нехваткой слов, дабы их выразить.
Был уже вечер, когда мы завалились в кафе, где к нам присоединилась Лиля, которая по понятным причинам на первые три этапа пойти не смогла, я была ей очень рада. Наконец-то поели, снова посмеялись, вспоминая молодость и смешные байки из прошлого. Рассказали их в лицах Лиле и экс-гонщику, которые порой смотрели на нас как на… не самых умных магов и оборотня. Но это было весело и здорово. К концу посиделок я так насмеялась, что не могла даже улыбаться – мышцы ныли при малейшем движении.
Поэтому когда Кирилл подвез именинницу до дома Карателя, она еле стояла на ногах от усталости. Наверное, именно поэтому Аня вызвалась проводить меня до ворот.
- А… Хемминг? Он не поздравит?
Сама того не зная, подруга затронула тему, о которой я весь день старалась не вспоминать. И ведь успешно же!..
Когда я утром проснулась и не обнаружила ни поздравлений, ни цветов, ничего вообще, то в голове сразу же всплыла сотня оправданий: чувствует себя чужим среди моих друзей, никто из них не стремится к общению со Шмарре-Кошмаре, не хочет вызвать неловкость, а может просто что-то случилось на работе…
Но когда за весь день меня поздравил кто угодно, только не он…
- Я думаю, он занят. У него работа такая, которую нельзя отложить, ты же знаешь, - улыбнулась я вполне натурально.
Но, как видно, не слишком, раз Анька тут же вспыхнула:
- Хочешь сказать, этот волчара тебя даже не поздравил?!
- Ань…
- Говори, что хочешь, а я пошла драть его карательный зад! – потушив в кулаках огонь, прошипела девушка и продолжила бушевать: - Не поздравить мою подругу! Это же надо так хотеть сдохнуть!.. Ну, ничего, уж я-то его научу хорошим манерам…
- Аня, - тихо, но твердо позвала я. Брюнетка повернулась. – Я пойду домой спать, вы тоже все поедете по домам, и никто ничьи задницы драть не будет, хорошо?
- Аня! – словно отзеркалила огневичка.
- Хорошо?!
Та недовольно сдвинула брови к переносице, но через пару мгновений все равно кивнула. Я благодарно ее обняла и чмокнула в щеку.
- Спасибо за этот день.
- Не за что… ледышка. Спи, отдыхай.
Она проследила, чтобы я дошла до двери и зашла в дом, и лишь после этого села в машину. Я вздохнула и направилась в ванную. Дом был темным и пустым, сегодня даже экономки не было, посему я могла со спокойной душой закатывать истерику.
Но слез почему-то не было. Я не стала их выдавливать. Постояла под горячей водой, смывая усталость насыщенного дня, вымылась с любимым гелем с запахом шоколада, завернулась в полотенце, шлепая босыми ногами в спальню и…
…едва не поседела, обнаружив в ней гостей. Огромных таких, босых, в черной рубашке и прямых брюках и с пультом от музыкального центра в руках. По всей спальне горели свечи, расставленные в хаотичном порядке и которые загорелись, как только я переступила порог.
- Такой цвет волос, как у тебя, мне не пойдет! – обвиняюще воскликнула я, проходя к кровати, но меня остановила музыка.
И плавное движение-шаг ко мне.
***
Он все-таки сделал это! Ради нее! Пересилил себя!
Девушка в предвкушении улыбнулась: музыка, которую можно было охарактеризовать только как темная, сексуальная и порочная, лишь подогревала интерес. Сильнейший из оборотней, босой и одетый во все черное, двинулся к ней плавным, скользящим шагом хищника, не сводя с застывшей ведьмы серых глаз.
Он не танцевал, но двигался так, что у Ани пересохло во рту. Она судорожно вцепилась в полотенце, и мужчина, который подошел уже так близко, что она чувствовала его запах, ухмыльнулся. Большая ладонь поднялась в такт мелодии и прикоснулась к девичьей щеке, оставляя между их кожей миллиметр расстояния. Хладова потянулась за лаской, но Хемминг отпрянул, продолжая соблазнять просто обычной походкой, медленно обходя девушку по кругу. Та поворачивала за ним голову, и в какой-то момент он схватил ее за руку и закружил, выводя в центр комнаты и, что греха таить, поближе к кровати.
Ведьма держалась за полотенце, чтобы то не упало раньше времени, и в какой-то момент их глаза встретились – в комнате резко повысилась температура, Ане стало нестерпимо жарко и душно, однако она глаз не сводила со своего оборотня. Да, сегодня он наконец-то полностью станет принадлежать ей одной!
Натан остановился четко перед девушкой, и длинные, крепкие пальцы двинулись от воротника вниз, ловко расстегивая каждую пуговку и постепенно оголяя все больше кожи. Хладова посмотрела в серо-стальные омуты и чуть заметно улыбнулась – несмотря на все напускное безразличие, легкую надменность и властность выражения его лица, в глазах Карателя отражалось опасение и немного – неуверенность.
Аня ободряюще подмигнула и скользнула взглядом вниз, прослеживая дорогу, вычерченную шрамом. Она судорожно вздохнула – отметина уходила под ремень брюк! Кто мог оставить ее?! Женские ладошки, такие удивительно маленькие и белые по сравнению с могучим, чуть загорелым торсом мужчины, слегка подрагивая от предвкушения, прикоснулись к коже. Девушка смелее двинулась дальше, изучая уже с закрытыми глазами, чтобы ярче чувствовать удивительную мягкость и гладкость кожи. Там, где не было шрамов. А таких мест было крайне мало.
Открыв глаза, она потянула рубашку с его плеч, и мужчина, четко следуя музыке, сделал плавный поворот вокруг себя и избавился от ткани. Магичка с трудом удержала в себе слезы.
Он весь был покрыт отметинами давних боев – страшных, жестоких, беспощадных, кровопролитных и кровожадных. Следы, нанесенные магическим оружием, серебром или собратьями-оборотнями, заживали дольше, приносили куда более сильную боль, чем даже огнестрельное ранение, и оставляли шрамы, которые не исчезали со временем. Очевидно, что лучший Каратель Контроля знал об этом не понаслышке, пережив сотни, если не тысячи покушений и еще больше дуэлей.
И подчиняясь какой-то почти физической потребности, девушка прикоснулась губами к ближайшему рубцу, заставив мужчину, который из-за собственного волнения и возбуждения и так очень остро воспринимал все происходящее, со свистом втянуть воздух. Но он мягко взял ее за плечи и отстранил от себя, чтобы через секунду оказаться за спиной.
Огромные ладони легли на женские бедра, почти незаметно забираясь пальцами под полотенце и начиная поглаживать огнем горящую, но все равно такую нежную кожу, и прижали к мужским. Из девушки вырвался вздох, когда оборотень стал двигаться вместе с ней под музыку. Ощущение того, каких трудов ему стоит сдерживаться, распаляло почище всяких афродизиаков. Ее запах под напором дикого желания изменился, и над ухом послышался тихий смешок.
Он отступил на какое-то мгновение, чтобы с истинно волчьим проворством избавиться от последнего предмета одежды. Девушка нетерпеливо обернулась и тут же хмыкнула – на нем еще оставались боксеры, которые, впрочем, не могли скрыть одну из выдающихся частей тела оборотня.
В комнате стало неожиданно тихо – музыка закончилась.
- Если хочешь, можешь снять их сама, - хрипло прошептал Каратель.
Ведьма закусила губу, уже представляя это, и лишиться ей дара, если она не воспользуется столь щедрым предложением!
Взяв большую руку в обе своих ладошки, Хладова подвела мужчину к кровати и мягкими движениями заставила сесть. Полотенце постоянно норовило сползти, но она крепко держала его, пока подходила к вервольфу и вполне себе комфортно устраивалась между его ногами.
- Ты позволишь?.. – улыбаясь, спросила она.
- Сегодня твой день, - глухо пробормотал Натан, сверкая бликами тысячи свечей в глазах.
Девушка чуть усмехнулась и нежно коснулась губами щеки, изуродованнойшрамом. Провела до скулы и оттуда до шеи. Мужское дыхание стало чаще и глубже, большие ладони опустились на попу, не больно сжимая. Отметина от давнего поединка не заканчивалась, женские поцелуи проследили ее через всю грудь, в то время как пальчики пробежались по ребрам и спустились вниз, к кубикам идеального пресса.
Она опустилась на колени перед ним, не отказывая себе в удовольствии языком пробовать на вкус его кожу, следуя по дорожкам между четко очерченными мышцами. Оборотень дышал с присвистом, тяжело, мощно и хрипло, огромные руки до треска стискивали покрывало, а сердце колотилось так, что даже ведьма слышала этот звук. Он посмотрел на нее, сидящую у его ног, и в серо-синих глазах зажглась такая жажда, что ей стало жарко от одного взгляда.
- Малышка, встань. Ты не должна…
- Замолчи и ляг! – оборвала она, закрыв ему рот ладошкой, которую перехватили и поцеловали каждый пальчик. – Ну?!
Мужчина посмотрел на свою ведьму, как на убийцу, но послушно опустился на спину, напряженный до такой степени, что вены выступили на мышцах. Девушка же потянула боксеры вниз.
Непроизвольно из нее вырвался вздох, когда огромная плоть оказалась на свободе. Краска залила щеки, но она не позволила смущению мешать ей. Ладонь прошлась по всей длине, чувствуя и силу, и гладкость, и твердость. Оборотень едва слышно зарычал и закусил кулак. И магичка невольно с нежностью провела по его животу, благодаря за то, что он позволяет ей изучить себя, рассмотреть, хотя сдерживаться ему дорогого стоило.
- Аня… - вырвалось у него так, что мурашки пробежали по женской спине.
Она ухмыльнулась и… сжалилась. А потому поднялась с колен, сбросила полотенце, и кровать чуть прогнулась под ее весом. Ведьма расположилась сверху над своим вером, с интересом наблюдая, как сквозь человеческие черты из-за дикого возбуждения показывается его животная половина. Но не быть ей ведьмой, если бы она сдалась ему так просто!
Медленно движение бедрами вниз, и из них обоих вырывается судорожный вздох. Девушка, опираясь ладошками на мужскую грудь, неторопливо выпрямляется, с трудом удерживая себя, хотя перед глазами от острого удовольствия и потрясающего чувства наполненности скачут черные точки. А потом…
С таким рыком, что Аня всерьез забеспокоилась, ее подмяли под себя и сами сделали первое движение ей навстречу. Воздух забился обратно в легкие, и ведьму выгнуло под мужчиной так, что только голова и копчик касались кровати. Волк довольно заворчал, вглядываясь в ее расширенные зрачки, и в этом звуке было очень мало человеческого.
В их первый раз он не жалел ее, брал так, как хотелось им обоим – грубо, горячо, страстно, до боли, до крика. Каратель целовал русую ведьму так, что ей не хватало воздуха, она судорожно цеплялась за его плечи и руки, которые оставляли жгучие следы на ее теле.
- Натан!.. - Почти крик, но оборотень даже не думает останавливаться – она и не просит, обхватывая ногами за талию и прижимая ближе к себе.
Это было ни с чем несравнимое удовольствие – видеть, как его женщина сходит с ума, как выгибается и стонет, стоит ему лишь прикоснуться губами к высокой груди или ускорить темп. Ее удовольствие стало важнее собственного, ее желание стало его страстью. Он извинялся за резкость и грубость поцелуями в шею, и в замутненных золотых глазах мужчина видел, что его ведьма потерялась в ощущениях, и вскоре даже на стоны у нее не хватало сил. И в какой-то момент ледяная магичка ахнула, распахивая глаза, и ее магия брызнула во все стороны, покрывая постельное белье, кровать и стены вязью морозных узоров, которые быстро таяли под напором накалившегося воздуха в комнате.
Девушка обмякла, чуть улыбаясь и глядя на него испод опущенных ресниц. Дождалась, пока Хемминг не растянется рядом с ней, и почти сразу же нависла сверху, упираясь руками в подушки.
- Знаешь, что я тебе скажу? – почти возмущенно, если бы не безумно широкая улыбка на припухших губах, спросила Аня.
- Ты скажи, и я узнаю, - тоже улыбнулся Натан, проводя ладонью по влажной ее спинке.
Ведьма прогнулась под лаской, как большая кошка, теснее придвигаясь к мужскому телу и едва не мурлыча.
- Я скажу, что ты ужасный жадина, раз столько времени лишал меня такого удовольствия, ясно?! Обиделась бы на тебя, но я только во вкус вошла, так что будешь отрабатывать прощение в сексуальном рабстве! И чаще танцевать стриптиз. Да!..
- Ты маленькое, беспринципное чудовище, - ласково прошептал Контролер, убирая налипшие на мокрую шею прядки.
- Я чудовище, которое очень любит тебя, - улыбаясь и наклоняясь к его губам, прошептала магичка.
И поцеловала, чтобы через секунду оказаться на спине и наедине с теперь только ее возбужденным оборотнем!..
***
Что-то щекотало. Прямо-таки бессовестно прыгало на носу и щекотало. Лениво приоткрыв один глаз, долго пыталась сообразить, что это, и где я, собственно, лежу. Оказался солнечный лучик и… почему-то голова моя совсем не на подушке.
Я лениво откинулась на кровати, чувствуя, что меня просто переполняет изнутри какое-то нереальное ощущение счастья. Губы сами растянулись в улыбке, и я потянулась, почти задыхаясь от сладкой истомы и приятного опустошения. И вот зачем, спрашивается, нужно было столько изводить и себя, и меня, если в итоге все так замечательно случилось?..
Внизу что-то упало, мне подумалось, что моего прекрасного принца пора спасать, поэтому моя светлость спустила ножки с перинки пуховой, накинула на наготу свою бесстыжую рубашку мужскую и потопала на кухню.
Лучший Каратель Контроля колдовал у плиты. Я уже себе напредставляла его в фартуке на голый попец, но нет, мой суровый и воздержанный мужчина решил, что хорошего помаленьку, поэтому был в штанах, но без рубашки. Эх, обидно…
Мой горестный вздох заставил его обернуться, хотя, подозреваю, что он уже давно слышал, как я встала и спустилась.
- Разбудил? – чуть виновато спросил он, когда я подошла и влезла под большую руку.
Покачала головой, как-то совершенно машинально начиная тереться носом о горячую кожу на груди. И глаза наткнулись на шрам.
- Кто это сделал? – тихо, но как-то угрожающе спросила я.
Каратель Хемминг усмехнулся, но совсем невесело:
- Свой первый в жизни поединок я проиграл. Проиграл тому, кто научил меня всему, что я знал. Мой отец был хорошим Вожаком – справедливым, ответственным. Но он был плохим отцом. И еще более плохим мужем, так как женился просто потому, что ему был нужен наследник. – Его лицо заледенело, и я уже пожалела, что спросила. – Он бил мою мать, которая была просто человеком. Бил до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать. Я вызвал его на поединок с условием, что если я выиграю, мы с мамой уйдем. Но я проиграл, и отец выкинул меня из стаи, как только кожа на ране затянулась. Когда я стал Карателем, я пришел за ним, но опоздал – мама меня не дождалась.
Многое становилось понятно. Его отношение к моей ссоре с отцом, его уважение, какая-то трепетная бережливость к моей маме и к женщинам вообще. Его жестокость и беспощадность во всем остальном – ребенок, который видел только побои, редко становится добрым и всепрощающим.
Я сморгнула слезы и благодарно поцеловала сильную шею, там, где билась жилка. Ладонь обхватила крепче за талию, и я провокационно улыбнулась, прижимаясь ближе.
- Играешься?.. – ласково поцеловал в висок огромный оборотень, но я слышала, как его голос почти дрожит от переполняющих эмоций.
- Ну, разве что – чуть-чуть. Ты забыл: тебе еще в сексуальном рабстве прощение вымаливать?.. – напомнила я, желая отвлечь его от грустных мыслей и пальчиком пытаясь подцепить со скворчащей сковородки кусочек колбаски.
Но кулинарный шедевр возмутился таким самоуправством и фыркнул на протянутую длань маслом. Я вскрикнула, больше от неожиданности, чем от боли, но меня тут же оттеснили, усадили на стул и вынули палец изо рта, куда я сунула его, повинуясь глупой детской привычке.
- Что ты за катастрофа такая ходячая?! – буркнул на такую маленькую по сравнению с ним ведьму сердитый дядька-Каратель. – Ни на секунду нельзя тебя оставить, тут же что-нибудь натворишь!
- Оно само натворилось, - оправдалась я жалостливым голосом, а сама прищурилась, пытаясь разглядеть – что же это такое сверкает на самой верхней полке стеллажа за его спиной. – Волчонок, ну все нормально, правда. Я же не хрустальная.
Хемминг вздохнул, вынес вердикт, что перст указующий не отвалится со временем, и вернулся к готовке. А я, воровато оглядываясь, схватила стул и понеслась к заинтересовавшей меня фигулине.
Очевидно, там было что-то крайне любопытное и важное, раз Натан постарался меня перехватить, и ему это почти удалось, когда я, демонически расхохотавшись, напомнила, что пред ним – аз есмь Властитель всея льда, и пустила под ноги снег. Успела вскарабкаться на стул, схватить сверкающий предмет, но его сразу же вырвали из рук.
Я насупилась, мужчина приподнял бровь. Я начала шмыгать носом, Натан отвернулся, делая вид, что его слезами не проймешь, но это он просто со мной не сталкивался – я даже Кира обманула, а уж он-то воистину кремень был. Пока Лилю не встретил.
Здесь все тоже оказалось лишь делом времени и громкости.
- Аня, ну что ты?.. Это же…
Я, ехидно ухмыльнувшись в ладони, быстро отобрала предмет. Хемминг, очевидно, потрясенный женским коварством, больше не пытался вернуть свое себе, а позволил разграблять его секреты.
Это была коробочка, завернутая в серебристую бумагу. Глянув на мужчину и получив мученический разрешающий кивок, распотрошила упаковку, и на ладонь мне выпала черная бархатная коробочка.
О!..
- Хотел сделать это чуть позже, но ты же ведь любопытная не в меру! – усмехнулся оборотень, вставая на одно колено. Я так распахнула глаза, что сама испугалась – а ну как выпадут из орбит?! – Хладова Анна Ярославна, я понимаю, что это должно выглядеть совсем не так, и я, наверное, не самый лучший мужчина на свете, но… Ты выйдешь за меня замуж?
Если он надеялся на отрицательный ответ, то я его разочаровала, со счастливым писком повиснув на мощной шее. Меня с хохотом поцеловали и открыли коробочку. Там было кольцо такой тонкой и ажурной работы, что я невольно ахнула, рассматривая игру солнечных лучиков на россыпи бриллиантов.
- Серебро?..
- Белое золото. – Он приподнял мою голову за подбородок. – Согласна?
На что он все еще надеется, я не пойму?! Что я передумаю?!
- Согласна.
И пусть кто-нибудь еще попробует обидеть моего Карателя – растерзаю всех, не будь я Анной Хладовой… то есть Хемминг!
Комментарий к Восьмая.
Кольцо - https://pp.vk.me/c628027/v628027165/37256/JeUxtJc_lNo.jpg
Маленький бонус в виде Хемминга - https://pp.vk.me/c631522/v631522343/722c/x9zAajWZhto.jpg
========== Эпилог. ==========
- И принцесса согласилась выйти замуж за Охотника. После чего жили они долго и счастливо… - Огромный мужчина зевнул, прикрыв рот ладонью.
- Па-а-ап, а какое платье было у принцессы? – Чисто женский вопрос поставил отца семейства в тупик. – Ну, она же принцесса, значит, у нее должно быть очень красивое и дорогое платье!..
С такой логикой не поспоришь, но мне было интересно, как из этой скользкой ситуации выпутается муж.
- Белое, пышное, сверкающее сотнями снежинок, оно полностью было соткано из снега и льда, такое красивое, что Охотник едва мог дышать, глядя на свою невесту.
Кто из нас не мог дышать, так это я, которую добрые мама и подружки затянули в корсет!
- Вот бы увидеть его… - вздохнула маленькая золотоволосая девочка с синими глазами.
- Непременно увидишь, - улыбнулась я, проходя в комнату.
Натан перехватил мою руку и нежно поцеловал в ладонь, а я наклонилась и прикоснулась губами к нежной щечке своей шестилетней дочурки.
Оставляя три пустые комнаты, Хемминг как в воду глядел: через три года после свадьбы у нас родились двойняшки – оба мальчика, но один из них был оборотнем, другой – чистокровным магом льда и, как подтвердил Юрген, полноправным Властителем. Каратель радовался, как безумный, и я очень боялась, что он избалует их своей любовью, но нет – Андрей и Максим росли в заботе и строгости, настоящими мужчинами, благодаря чутким наставлениям отца.
А еще через шесть лет на свет появилась красавица-дочка Златослава – тоже маг, но с направленностью воды, как у бабушки. И вот уж кому суровый Ревизор Контроля не мог отказать ни разу, души не чая в малышке с кудрями, в которых путалось само Солнце.
Мы вышли из детской, плотно закрыв дверь, и я посмотрела на мужа, зацепившись за одну свою мысль.
- Слушай, а откуда ты знал, что детей будет трое?
- Не трое. И Кассандра никогда не ошибается, - лукаво улыбнулся Хемминг, притягивая к себе и целуя в губы.
- Стой-стой, так ремонт, который ты затеял – это… - ошарашено выдохнула моя потрясенная светлость.
- Да-да, любимая! Я тоже очень счастлив! – улепетывая от меня на магический полигон, хохотал неподкупный Каратель Полуночи.
Я никогда не думала, что умею так любить. Даже представить не могла, что когда-нибудь смогу быть такой счастливой. Но вот я смотрю на обожаемого мужа, ненаглядных детей и понимаю – чудеса случаются.
Но лишь там, где в них верят.
Последние комментарии
11 часов 22 минут назад
15 часов 30 минут назад
15 часов 47 минут назад
16 часов 8 минут назад
18 часов 49 минут назад
1 день 2 часов назад