Балъюртовские летописцы [Камал Ибрагимович Абуков] (rtf) читать постранично
- Балъюртовские летописцы [пер. с кумык. В. Михальского] 4.69 Мб скачать: (rtf) - (rtf+fbd) читать: (полностью) - (постранично) - Камал Ибрагимович Абуков
Книга в формате rtf! Изображения и текст могут не отображаться!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »
Камал Ибрагимович Абуков
Балъюртовские летописцы
Абуков К.И. Я виноват, Марьям: повести / пер. с кумык. В. Михальского. М.: Советская Россия, 1978
1
—Казбек, —заглянула в комнату испуганная секретарша, —Казбек, Сергачев звонил. Сказал, чтобы в три часа ты был у него. Сказал —третий этаж, кабинет пятьдесят девять.
Все, кто находился в тесно заставленной письменными столами комнате, а было там человек семь, многозначительно переглянулись. Сам Сергачев вызывает—это не халам-балам! Сергачев —большой хаким, курирует всю республиканскую печать, радио, телевидение. Его они хорошо знают, хотя многие не видели никогда в жизни. Да это и понятно, с точки зрения рядового редактора Сергачев — Эльбрус. Шутка сказать! Он и по улицам не ходит просто так, без дела, а по делу его возят в машине.
Казбек сбегал домой, надел новый костюм, белую рубашку, галстук.
Наверно, на улице было жарко, наверно, дымился от зноя асфальт, может быть, встречались по дороге какие-то знакомые —Казбек ничего не видел и не слышал. Без четверти три он уже стоял у входа в обком партии, а еще через пять минут, с разрешения дородного усатого постового, оказавшегося его земляком, поднимался по широкой прохладной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой.
Казбек тоже никогда не видел Сергачева, хотя и неоднократно ссылался на него в разговорах, а однажды в своей статье, напечатанной в республиканском журнале, даже позволил себе заметить: «как справедливо указывал В. И. Сергачев...» Речь шла о книге местного издательства, которую Сергачев похвалил в газете, а Казбек, в свою очередь, разделил его высокое мнение на страницах журнала. Книга была неплохая, и никто на нее не покушался. Но Казбек отстаивал ее с таким задором прирожденного полемиста, что многим его коллегам статья показалась настолько смелой, что они поздравляли его и говорили с искренним восхищением: «Ну, ты молодец! Дал жизни!»
В холле третьего этажа стояло высокое трюмо в резной раме с причудливыми завитушками, видно, оставшееся в этом здании еще с тех незапамятных пор, когда здесь было дворянское собрание и господа офицеры бряцали шпорами и красовались друг перед другом черкесками дорогого сукна, серебряными газырями, кинжалами дамасской стали в драгоценных ножнах и прочей чепухой, которая раньше была в краеведческом музее, а теперь и там ее не осталось. Казбек остановился перед зеркалом —огромное, куда такое девать, в любой квартире оно выглядело бы глупо, поэтому, наверно, и стоит здесь десятки лет как вкопанное. «Сергачев, когда идет на работу и с работы, наверное, тоже в него смотрится», —подумал Казбек, разглядывая на огромном зеркальном поле собственное лицо, показавшееся ему вдруг маленьким и невыразительным.
Подойдя к двери с указанным номером, Казбек, затаив дыхание, поправил галстук, приосанился и, наконец, постучался.
— Казбек Алимов? Входи, входи, —раздался за его спиной голос, в ту же секунду из-за его плеча протянулась длинная, густо поросшая волосами рука, толкнула дверь, и Казбек оказался в кабинете. Подталкивая его, следом вошел высокий черноволосый мужчина в светлой рубашке с короткими рукавами, в белых полотнятых брюках, в плетеных босоножках —конечно, всего этого Казбек сразу не увидел, а разглядел постепенно, в ходе беседы, пока же он только отметил, что Сергачев очень высокий, черноволосый и длиннорукий.
— Садись, —сказал Сергачев Казбеку как старому знакомому и не прошел к себе за стол, а сел в кресло, точно такое же, в какое усадил Казбека. —Куришь?
Казбек отрицательно мотнул головой.
— Молодец. Водку пьешь?"
Казбек отрицательно мотнул головой, совсем потерявшись от такого вопроса.
— Ну, хоть немножко пьешь? —с надеждой спросил Сергачев.
— Пью, —выдавил Казбек, лихорадочно подумав: «Значит, ему кто-то уже донес, что я иногда выпиваю с друзьями». И добавил: —На свадьбах.
— А-а, —сказал Сергачев, —на свадьбе, конечно, как не выпить, я бы сам с удовольствием, да врачи не велят. В море купаешься?
— Редко.
— Надо чаще, —сказал Сергачев, —главное —здоровье. Я каждое утро перед работой —на пляж, великое дело. Как жена поживает?
— Хорошо, спасибо.
—Дети есть?
— Сын.
— Хорошо. Все хорошо вовремя. Тебе двадцать пять?
Казбек кивнул.
— Знаю, —сказал Сергачев, —я давно за тобой слежу по печати.
Казбек горделиво вспыхнул. «К чему же все-таки клонит Сергачев? Разговаривает так, будто он не
Балъюртовские летописцы
Абуков К.И. Я виноват, Марьям: повести / пер. с кумык. В. Михальского. М.: Советская Россия, 1978
1
—Казбек, —заглянула в комнату испуганная секретарша, —Казбек, Сергачев звонил. Сказал, чтобы в три часа ты был у него. Сказал —третий этаж, кабинет пятьдесят девять.
Все, кто находился в тесно заставленной письменными столами комнате, а было там человек семь, многозначительно переглянулись. Сам Сергачев вызывает—это не халам-балам! Сергачев —большой хаким, курирует всю республиканскую печать, радио, телевидение. Его они хорошо знают, хотя многие не видели никогда в жизни. Да это и понятно, с точки зрения рядового редактора Сергачев — Эльбрус. Шутка сказать! Он и по улицам не ходит просто так, без дела, а по делу его возят в машине.
Казбек сбегал домой, надел новый костюм, белую рубашку, галстук.
Наверно, на улице было жарко, наверно, дымился от зноя асфальт, может быть, встречались по дороге какие-то знакомые —Казбек ничего не видел и не слышал. Без четверти три он уже стоял у входа в обком партии, а еще через пять минут, с разрешения дородного усатого постового, оказавшегося его земляком, поднимался по широкой прохладной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой.
Казбек тоже никогда не видел Сергачева, хотя и неоднократно ссылался на него в разговорах, а однажды в своей статье, напечатанной в республиканском журнале, даже позволил себе заметить: «как справедливо указывал В. И. Сергачев...» Речь шла о книге местного издательства, которую Сергачев похвалил в газете, а Казбек, в свою очередь, разделил его высокое мнение на страницах журнала. Книга была неплохая, и никто на нее не покушался. Но Казбек отстаивал ее с таким задором прирожденного полемиста, что многим его коллегам статья показалась настолько смелой, что они поздравляли его и говорили с искренним восхищением: «Ну, ты молодец! Дал жизни!»
В холле третьего этажа стояло высокое трюмо в резной раме с причудливыми завитушками, видно, оставшееся в этом здании еще с тех незапамятных пор, когда здесь было дворянское собрание и господа офицеры бряцали шпорами и красовались друг перед другом черкесками дорогого сукна, серебряными газырями, кинжалами дамасской стали в драгоценных ножнах и прочей чепухой, которая раньше была в краеведческом музее, а теперь и там ее не осталось. Казбек остановился перед зеркалом —огромное, куда такое девать, в любой квартире оно выглядело бы глупо, поэтому, наверно, и стоит здесь десятки лет как вкопанное. «Сергачев, когда идет на работу и с работы, наверное, тоже в него смотрится», —подумал Казбек, разглядывая на огромном зеркальном поле собственное лицо, показавшееся ему вдруг маленьким и невыразительным.
Подойдя к двери с указанным номером, Казбек, затаив дыхание, поправил галстук, приосанился и, наконец, постучался.
— Казбек Алимов? Входи, входи, —раздался за его спиной голос, в ту же секунду из-за его плеча протянулась длинная, густо поросшая волосами рука, толкнула дверь, и Казбек оказался в кабинете. Подталкивая его, следом вошел высокий черноволосый мужчина в светлой рубашке с короткими рукавами, в белых полотнятых брюках, в плетеных босоножках —конечно, всего этого Казбек сразу не увидел, а разглядел постепенно, в ходе беседы, пока же он только отметил, что Сергачев очень высокий, черноволосый и длиннорукий.
— Садись, —сказал Сергачев Казбеку как старому знакомому и не прошел к себе за стол, а сел в кресло, точно такое же, в какое усадил Казбека. —Куришь?
Казбек отрицательно мотнул головой.
— Молодец. Водку пьешь?"
Казбек отрицательно мотнул головой, совсем потерявшись от такого вопроса.
— Ну, хоть немножко пьешь? —с надеждой спросил Сергачев.
— Пью, —выдавил Казбек, лихорадочно подумав: «Значит, ему кто-то уже донес, что я иногда выпиваю с друзьями». И добавил: —На свадьбах.
— А-а, —сказал Сергачев, —на свадьбе, конечно, как не выпить, я бы сам с удовольствием, да врачи не велят. В море купаешься?
— Редко.
— Надо чаще, —сказал Сергачев, —главное —здоровье. Я каждое утро перед работой —на пляж, великое дело. Как жена поживает?
— Хорошо, спасибо.
—Дети есть?
— Сын.
— Хорошо. Все хорошо вовремя. Тебе двадцать пять?
Казбек кивнул.
— Знаю, —сказал Сергачев, —я давно за тобой слежу по печати.
Казбек горделиво вспыхнул. «К чему же все-таки клонит Сергачев? Разговаривает так, будто он не
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »
Последние комментарии
11 часов 11 минут назад
11 часов 12 минут назад
16 часов 31 минут назад
20 часов 13 минут назад
20 часов 33 минут назад
21 часов 28 минут назад