Слейн [СИ] [Belochka LG] (fb2) читать онлайн

Belochka LG СЛЕЙН

Время от времени он проваливался в беспамятство, что казалось благословенным спасением, маленькой передышкой, когда сознание уплывало за грань реальности. Но ненадолго. Едва вырывающиеся из горла стоны затихали, его приводили в чувство ледяной водой: «Ты не должен спать, красавчик, мы ещё не закончили». Сквозь шум в ушах хриплый голос слышался словно издалека, и мучения продолжались снова и снова, сопровождаемые запредельной раздирающей болью…

* * *

Внешность, которой одарил его создатель, Тео считал проклятием. В шестнадцать лет отчим впервые изнасиловал пасынка и, вторгаясь в маленького омежку, слушая его крики, всхлипывал, моля о прощении, перемежая слёзы обвинениями в дьявольском искушении, которым стала красота мальчишки для слабого рассудка альфы.

Одним разом дело не ограничилось. Папа-омега был рад, что новый муж подружился с сыном, проводя с ним каждую свободную минуту и даже забирая на выходные за город на рыбалку. А со временем Тео привык к постоянному присутствию члена альфы в своей попке. Удивлялся только, почему папа-омега не задаёт вопросов благоверному по поводу вечно пустых яиц.

Позже страсть переросла в одержимость, с которой отчим не мог справиться. И чувствуя подступающее безумие, пытался избавиться от наваждения, подкладывая пасынка под своих друзей. Вскоре папа-омега скоропостижно умер, и жизнь мальчишки превратилась в непрерывный трах. После очередного группового изнасилования, где его впервые порвали, засунув в проход сразу два члена, Тео сбежал из дома.

Побег мало что изменил — просто красота стала инструментом, с помощью которой мальчишка-шлюха зарабатывал на жизнь. Он почти год шатался по улицам и ночевал в притонах, пока не попал в руки блюстителей правопорядка. Тогда и понял, что находясь накануне первой течки, не сможет избежать визита в Центр репродукции с целью исполнения долга перед Империей. Но перспектива быть оттраханным Тео не пугала — больше страшила предстоящая беременность, что непременно испортит фигуру и сделает проблематичными регулярные выходы на работу.

Кто знал, что вдобавок к внешности запах его желания окажется столь одурманивающим, что превратит благородных воинов в ненасытных кровожадных мясников. На случке пятеро альф пустили его по кругу трижды, почти каждый раз образовывая сцепки. Ни душераздирающие крики, ни кровь, ручьями стекающая по бёдрам, не остановили насильников, обезумевших от красоты и аромата течного омеги, пока они сполна не насытились его восхитительным телом.

Кто знал… Даже сам Тео не мог предположить, что вовсе не эта боль окажется для него самой страшной.

* * *

Слейн откровенно скучал. Прошла неделя с тех пор, как его лучший друг счастливо женился, встретив свою истинную пару, другой приятель не просыхал, который день обнимаясь с бутылкой, а третий спешно отбыл в столицу по приказу императора. От неразлучной пятёрки остался только Эрвин — молодой альфа, что недавно влился в их дружный коллектив, а этим вечером уговорил Слейна посетить недавно открывшийся в городе бордель под красноречивым названием «Медовый рай».

Смесь приторно-сладких омежьих запахов дополняла роскошную обстановку заведения и, расплатившись в вестибюле с симпатичной девушкой-бетой, альфы поспешили наведать просторный холл, где обитали очаровательные источники ароматов. Эрвин продолжал что-то тарахтеть на ухо, но всё внимание Слейна поглотил высокий черноволосый омега с идеально вылепленной фигурой, что стоял к нему спиной в компании других бордельных шлюх.

Продолжая пристально рассматривать парня, Слейн почувствовал, как голова закружилась, а ноги подкосились, вынуждая опуститься на первый попавшийся диван. Необъяснимое возбуждение накрыло волной, усиливаясь с каждым мгновением, ладони загорелись желанием прикоснуться к матовой коже, огладить спину и живот, смять упругую попку и раздвинуть вызывающе округлые ягодицы.

Обернись. Обернись малыш…

Словно услышав его мысли, омега замер на секунду и медленно повернулся, находя белокурого альфу глазами. Окинув обольстительным взглядом, многообещающе улыбнулся — очевидно, искреннее изумление, красочно расписанное на лице Слейна, сюрпризом для мальчишки не стало.

Мечта, ёпть!.. Парень, да с тебя картины писать! Только где взять достойного художника…

Слейн за малым с дивана не навернулся, когда омега небрежной походкой приблизился к нему. Лет двадцать на вид и божественно прекрасные черты, сводящее с ума тело и довольно крупный член, дерзко торчащий вверх. А глаза… Слейн ещё не видел таких глаз — сияющая сапфировая глубина в обрамлении бархата ресниц под изящно очерченными бровями. Подобрав отпавшую челюсть, альфа сглотнул — не хватало только слюной захлебнуться — и попытался сделать более-менее нормальное лицо.

— Привет, — живое воплощение соблазна невозмутимо плюхнулось рядом. — Трахнемся? — согнув одну ногу в колене, непристойно раздвинуло бёдра, вгоняя Слейна в ещё более глубокий эмоциональный шок.

— Э-э-э… — подобная наглость, похоже, начисто отобрала дар речи, и альфа беспомощно заморгал, сдерживая уплывающий рассудок и цепляясь за отчаянную мысль, что перед ним всего лишь шлюха.

— Ты застенчивый? — воодушевился омега, изобразив пленительную улыбку на губах, от одного вида которых и без того напряжённый член Слейна болезненно упёрся в ремень.

— Да не особо, — выдал альфа, потрясённо разглядывая изумительной красоты лицо. — А ты кто?

— Зови меня Нил.

Не сводя со Слейна ясного сапфирового взгляда, парень в профессиональной манере спокойно разбирался с его ширинкой.

— Погоди…

Возбуждённый внушительный ствол восторженно прыгнул в тёплую ладонь, и довольный мальчишка сверкнул глазами, очаровательно прикусив нижнюю губу.

Проклятье, да кто у нас тут альфа, в конце концов?! Слейн, вспомни, что ты — самец, и-и-и…

— О, боги!!! — вырвалось из груди, когда Нил одним глотком всосал его член по самые яйца.

Чёрт, куда оно ему всё влезло? Сейчас кончу… прямо сейчас… позорно…

— А-а-а-а-а!!!

— Ты прелесть, — констатировал мальчишка, выпив Слейна до капли, и облизнулся, чмокнув напоследок оба яйца. — Так что, трахаться будем?

Всё. Сдаюсь.

— Ты кто?! — пытаясь унять тахикардию, повторил обалдевший после невероятного оргазма альфа.

— М-м-м… ролевые игры? — ухмыльнулся омега, обольстительно выгибаясь и осёдлывая его колени. — В кого хочешь поиграть? — прижался так интимно, горячо, прикусывая мочку уха и обдавая шею жаром дыхания.

— В Дюймовочку… блять…

Мозги вспорхнули дурашливыми мотыльками, помахав на прощанье стрекозиными крылышками, а член тесно обтянула восхитительно горячая плоть.

— Ты будешь моей ласточкой? — шепнул Нил прямо в губы Слейна.

— Да хоть эльфом… — жадные языки сплелись в глубоком поцелуе, терзая, соревнуясь друг с другом за первенство по любвеобильности.

Подобного траха планета не знала, а вселенная если и слышала, то молча икала, скрывая завистливый румянец. Слейна просто вышвырнуло из реальности и унесло буйным ураганом в какую-то сумасшедшую звездократическую карусель, что сверкающим аттракционом металась в сознании.

Нил определённо знал, что делает. Гибкое неутомимое тело двигалось в совершенном чувственном ритме, безошибочно угадывая желания альфы, выгибаясь и подстраиваясь под него, улавливая и чувствуя каждой клеточкой. Едва отойдя от очередного экстаза, Слейн ощущал тепло умелых губ, что жадно высасывали его измученный член, в мгновение ока приводя в боевую готовность. А в следующую минуту ненасытная шлюхина задница, сменив позу на ещё более развратную, вновь бессовестно терзала альфью плоть, заставляя забыть, кто здесь вообще кого трахает.

Когда мальчишка наконец остановился, вымотав альфу так, что тот пошевелиться не мог, за окном светало. А придя в себя, Слейн понял, что они всю ночь занимались сексом прямо в холле, развлекая публику первоклассным порно, сопровождая зрелище стонами и рычаниями, не приглушая звук.

А на бис?

— Вечером придёшь? — промурлыкал Нил, чувственно потираясь о потный торс Слейна бесподобным обнажённым телом.

— Ты хочешь, чтобы я пришёл?

Откуда в нём столько энергии?

— Да уж лучше ты, чем какой-нибудь грязный извращенец.

Кто бы говорил про извращенцев.

Под утро вымотанный Слейн выбрался из «Рая», сияя полоумной улыбкой на фасаде и бряцая пустыми яйцами в штанах. И остатками счастливого рассудка понимал, что подсел на бесстыжего мальчишку. От макушки до своей скрипучей пятки… основательно так подсел.

* * *

— Это было бесподобно, — расплылся в улыбке Марк, доставая деньги из сейфа. — Вы с этим воином вчера так завели публику… уверен, уже сегодня у нас будет вдвое больше посетителей.

— Ага, — безразлично буркнул Нил, неторопливо пересчитывая наличные.

— Не считай, — хмыкнул хозяин борделя, — я добавил к доле пару процентов. Ты — самое выгодное вложение, что я сделал в жизни. Вот если бы ещё…

— Никаких групповух, никаких заказов, — обрезал Нил, пряча толстую пачку купюр в задний карман. — Мы договорились: я сам выбираю, с кем трахаться, а если кому припечёт, пусть приходит сюда — посмотрю.

— Тебе ведь нужны деньги, — сощурился Марк, — а люди, которым я мог бы предложить твои услуги, не ходят по борделям.

— Мне нужны деньги, — согласился Нил и криво усмехнулся. — А помимо того, впервые в жизни необходимо оставаться живым и здоровым. Я слишком хорошо помню, чем заканчиваются подобные сеансы.

— Как знаешь, — вздохнул Марк, откидываясь в кожаном кресле. — Не стану настаивать, хотя…

— Я ценю, — коротко кивнул Нил, покидая кабинет.

Закрыв дверь, спустился на второй этаж и облокотился на перила, сверху вниз обводя взглядом холл, где суетилась приводящая его в порядок обслуга. Мой солнечный альфа… — Мысль пуховым одеялом окутала душу и заставила зажмуриться с блаженной улыбкой на губах. — Что ж тебе так не повезло?

Прошлая ночь зажгла страсть, которой Нил никогда не испытывал. Впервые за свою полную разврата жизнь он получал от секса удовольствие — безудержное и невероятное. Непривычное наслаждение подстёгивало и распаляло ненасытность, пробуждая бездонный океан эмоций. Когда они ненадолго замирали, восстанавливая силы и дыхание, продолжая целоваться и обласкивать друг друга, Нил растворялся в уютных объятиях альфы, подавляя глупейшее желание замурлыкать. Мой единственный, любимый… как же тебе не повезло.

Теперь Нил боролся с противоречивыми желаниями, отгоняя мечты о счастливом будущем со своей парой и пытаясь принять неизбежное — необходимость скрывать правду. Кому нужна бордельная шлюха, на теле которой негде ставить клейма? Не такого мужа заслуживает его великолепный воин. Им обоим повезло, что Слейн не опознал в Ниле истинного — сейчас натуральный запах омеги не слышен. Но так будет недолго. Никакие парфюмы не скроют одуряющего аромата, повергающего альф в кровавое безумие, когда наступит течка. А до неё осталось… не больше недели.

* * *

Открыв глаза, Слейн взглянул на часы и с наслаждением потянулся, блаженно раскидываясь на постели и сбрасывая с обнажённых бёдер тонкое покрывало. Его губы помимо воли сложились в улыбку — настроение было прекрасным, тело сильным и отдохнувшим, а жизнь впервые за долгое время не казалась пустой и бессмысленной.

Кто бы мог подумать? В последние дни он спал по десять часов, причём действительно отключался, легко погружаясь в глубокий сон без сновидений, а не метался в холодном поту, вскакивая каждые полчаса от кровавых кошмаров. Они преследовали его каждую ночь с тех пор, как альфа вернулся в родовое гнездо, разбавив пустоту старинного особняка глухим одиночеством, нарушаемым неслышным присутствием слуг и редкими дружескими вечеринками.

Так продолжалось целый год, но в течение двух последних недель воины один за другим встретили своих истинных — словно счастливая фортуна развернула над ними благословенные лучезарные крылья. Холостяками остались только Слейн и Эрвин, который искренне возмущался, утверждая, что это ему было предсказано найти свою пару, если он присоединится к их группе. А Слейн задумчиво улыбался, слушая брюзжания парня, то и дело поглядывая на часы в томительном ожидании и предвкушении вечернего свидания.

Со дня знакомства с Нилом его ночи, полные наслаждения, проносились головокружительной каруселью, а дни текли медовой патокой — невыносимо тягучей и бесконечно долгой. Слейн понимал, что всё больше увязает в невозможном мальчишке, что необъяснимым образом забрался в сердце, околдовал душу и просочился под кожу. Но не намеревался искать себе оправданий, тем более, интересоваться чужим мнением.

Он перекатился на живот и, зарывшись лицом в подушку, стиснул её руками, представляя под собой восхитительное тело Нила. Перед глазами всплыл волшебный взгляд и обольстительная улыбка, Слейн затосковал по несравненным ласкам, прикосновениям мягких губ и жаркому дыханию. Боги, одних воспоминаний достаточно, чтобы член запульсировал от желания. Какой властью обладает над ним этот мальчишка, что заставляет думать о себе сутки напролёт и мчаться на встречу, безропотно подчиняясь силе притяжения, словно манящей мелодии волшебной флейты.

* * *

Тревога заползла в душу, стоило перешагнуть порог вестибюля и не обнаружить Нила в холле. Сердце замерло, пропуская несколько ударов, но Слейн отбросил идиотскую мысль, что парень может кувыркаться с другим клиентом в приватной комнате — ведь он всегда приходил к открытию вечера, не оставляя никому шансов перехватить своего драгоценного мальчика. Тем более, Марк — хозяин заведения — был в курсе его предпочтений и сомнительно, что позволил бы какому-нибудь несчастному встать на пути благородного воина.

Секундой позже сознание пронзила догадка, и Слейн понял, что на самом деле вызвает страх. Вдруг вот так, однажды… Нил исчезнет из его жизни. Навсегда. В груди заледенело, а по телу поползли колючие мурашки. Передёрнув плечами, альфа встряхнул головой, прогоняя наваждение, и беспокойно огляделся вокруг. Тревожный взгляд выхватил стройную фигуру в белом, что неторопливо спускалась по лестнице, и сердце мгновенно затрепетало в груди, выстукивая ритм молоточками радости.

В свободных брюках и небрежно распахнутой рубашке, обнажающей торс, Нил казался прекрасным ангелом, по недоразумению почтившим своим присутствием сию ничтожную обитель. Заметив Слейна, он остановился, обольстительно глядя из-под ресниц, и медленно улыбнулся, смущённо пряча руки в карманы едва держащихся на бёдрах брюк. Альфа успел подумать, что невозможно казаться более голым, даже не будь на мальчишке одежды вообще. Расстёгнутая сорочка соскользнула с плеча, и воин ощутил, как неудержимо наливается плоть, отзываясь на этот безмолвный призыв.

Околдованный Слейн заворожено шагнул навстречу… но в следующий миг кровь застучала в его висках, а пространство залила багровая пелена ярости. Ревность обрушилась безумным чудовищем, неожиданно, вплоть до темноты в глазах. И стремительного движения, которым воин подскочил к шкафоподобному альфе, что с дурацкой ухмылкой сопровождал спускающегося со второго этажа Нила, никто не мог предугадать.

Тяжёлая громадина мешком слетела с лестницы, ломая изящные перила, как песочное печенье. Ничего не соображающий альфа отлетел к стене, и даже не успел застонать от боли, как Слейн подскочил к нему, вздёргивая на ноги и нанося новый удар, ломающий массивную челюсть. Кровавая завеса немыслимого гнева застилала разум, и воин не слышал криков объятых ужасом окружающих. Месил кулаками уже бесчувственное тело, безошибочно попадая в самые болезненные точки, стремясь не просто изувечить, а убить подонка.

Ещё двое альф попытались скрутить Слейна, но где там — разлетелись от мощных ударов и заскулили, врезавшись в стены. На глазах у ошеломлённой публики воин стал обращаться, не в силах совладать с яростью, и лишь сильнейший электрический разряд, выпущенный охраной, заставил его пасть на колени… но, вопреки ожиданиям, не потерять сознание. Происходило невероятное — бешеный рёв разорвал пространство, а Слейн стал подниматься на ноги. Словно сквозь туман различая только стройную фигуру и изумлённые сапфировые глаза, стремился к мальчишке, протягивая обагрённые чужой кровью ладони, шептал имя, словно заклинание, умоляя не уходить.

Второй разряд, ещё более мощный, настиг Слейна, когда он, покачиваясь, почти приблизился к цели. А грохот падающего тела заглушил слова, в последний миг сорвавшиеся с губ.

* * *

Слейн очнулся в небольшой комнате, спартанская обстановка которой выдавала её принадлежность к обиталищу охраны. Его ноги были туго связаны, а руки заведены за спину и прикованы тяжёлыми наручниками к толстенной железной балке, пронизывающей пол и потолок. Солидные меры безопасности, — криво усмехнулся альфа и попытался хотя бы сесть. Мышцы плохо слушались, а наручники противно скрежетали, причиняя боль, но ему удалось принять вертикальное положение и, прислонившись к холодной железяке, погрузиться в сумрачные мысли.

Слейн давно понял, что влип по самое не горюй. А сегодняшняя сцена, когда он, потеряв контроль, избил до полусмерти незнакомого альфу, наглядно продемонстрировала, насколько всё запущено. Сердце разрывало противоречивыми чувствами, среди которых выделялась саднящая ревность. Но куда сильнее пугал жуткий, невообразимый страх потери и ледяная паника, что охватывала сознание, сжималась комком в горле и парализовала разум. В сравнении с нею гордость казалась хрупкой стекляшкой, а ревность — лишь мерзким червяком, ползающим внутри её стен.

Проклятье! Воображение услужливо подбросило картинку с участием Нила и этого верзилы, заставив Слейна мучительно застонать и, зажмурившись, несколько раз удариться затылком о металлическую балку. Но неясный шум, раздавшийся по ту сторону темницы, прервал мысленный поток и содержательное занятие. Вскоре послышались приглушённые голоса, спорящие между собой, а мелодичный тенор, который Слейн узнал бы из миллиона, заставил сердце взволнованно забиться.

— Ключи сюда, живо! — неожиданно твёрдым тоном приказал Нил, а в следующий момент дверь отворилась и с грохотом захлопнулась за его спиной.

Войдя в комнату, Нил какое-то время молчал, исподлобья разглядывая сидящего на полу альфу. Но, потоптавшись на месте, уверенно шагнул вперёд и опустился на колени, негромко звеня ключами.

— Тебя тоже арестовали? — глупо пошутил альфа и напряжённо сглотнул, отводя глаза и гадая, с чего начать разговор.

Тем временем Нил расстегнул наручники, и пока Слейн растирал запястья, стал распутывать верёвки, связывающие его ноги. Он почти закончил, когда расслышал хриплый голос.

— Малыш…

Если бы Нил умел плакать, слёзы непременно навернулись бы на глаза. Но он давно исчерпал их запасы, причём совершенно впустую. А потому лишь вздохнул, пряча тревожный взгляд и, покончив с путами, уселся на пол рядом.

— Я не трахался с Айком, — промолвил совершенно спокойно. И в ответ на молчание добавил: — Если бы ты подумал немного, понял бы это, воин… — он не смог сдержать саркастичной ухмылки, намекая, что не к лицу благородному альфе опускаться до драки в борделе.

Но Слейн пропустил сарказм мимо ушей, услышав лишь то, что хотел.

— Правда? — он едва сдержал буйную радость, охватившую всё существо.

— У тебя ведь не отшибло нюх, как у твоего друга? Айк связан, связан с истинным омегой.

Внезапно Слейн понял, что Нил абсолютно прав: густой запах громадного альфы был пронизан другим ароматом — заблокированным, как у его друзей, нашедших свою судьбу. А это значит… Это значит, что Слейн — ревнивый идиот! Из груди вырвался приглушённый стон, и воин уронил на руки покаянную голову.

— Малыш… прости, — вскинул на омегу виноватый взгляд.

— Айк и его брат-близнец женаты, — объяснил тот. — И природа подшутила над ними, определив обоим одного омегу, — с улыбкой пожал плечами. — Через несколько дней у мальчишки первая течка, и альфы с ума сходят от беспокойства. Боятся, что не смогут сдержать себя и причинят ему боль. Обратились ко мне за советом, поэтому я опоздал.

— Ты одеваешься обычно после секса, — пробормотал Слейн в глупой попытке оправдаться, но прикусил язык. Какая разница, что за бредовые идеи вспыхнули тогда в его голове — он уже достаточно натворил сегодня.

— Наоборот, я раздевался, — мягко улыбнулся Нил, вставая с пола. — Раздевался, потому что шёл… к тебе.

— Ни-и-ил… — простонал Слейн, поднимаясь и протягивая к мальчишке руки, прижимая его и целуя висок, запутываясь носом в шёлковой макушке. — Прости, пожалуйста, — прошептал, склоняясь к любимому лицу.

Всего в миллиметре Слейн остановился и замер в томительном волнении. Нил понимал, что разговор не закончен, что нужно ещё многое сказать, чтобы вернуть благородного альфу с небес на грешную землю. Но, встретившись с потемневшим взглядом, чувствуя силу могучих объятий, не смог сопротивляться бушующей волне, что растеклась по телу, подчиняя, притягивая к любимому, заставляя преодолеть оставшееся расстояние навстречу жадным губам.

Горячие ладони Слейна исступлённо ласкали, забираясь под одежду, терзая нежностью, ставя метку каждым прикосновением. С трудом оторвавшись от рта мальчишки, воин приглушённо зарычал и стал покрывать требовательными поцелуями его лицо и виски, спускаясь к шее и затылку. Дрожа от вожделения, Нил прерывисто дышал, позволяя альфе развернуть себя и прижать спиной к огромному телу.

Обняв плечи и живот омеги, Слейн совсем немного приспустил его брюки, накрывая ладонью напряжённую плоть, и Нил не сумел сдержать стона, когда плавно и невыносимо медленно, одним долгим глубоким движением альфа погрузился в него до самого основания. Соединившись, они оба застыли, утопая во всепоглощающем ощущении целостности. Лишь дыхание в унисон нарушало повисшую тишину да мерный ритм сердец, исполненных нежности.

— Хочу провести так вечность… — хрипло прошептал Слейн, обжигая затылок любимого горячим дыханием.

Они потерялись друг в друге, прислушиваясь к упоительным ощущениям, и Нил тоже чувствовал магию единения, не пытаясь шевелиться, боясь помешать удивительному наслаждению, которое, казалось, закручивалось спиралью, нарастая с каждым витком. Они не знали, сколько прошло времени, прежде чем Нил прервал молчание.

— Слейн… — шепнул он еле слышно. Горячая ладонь мягко скользнула вдоль его члена, мягко сжала яички, вырывая из горла приглушённый стон, учащая сердцебиение… — Пожалуйста! — всхлипнул и задрожал от невероятного возбуждения.

— М-м-м… — снова протяжное вверх и невыносимо медленное вниз. — Если я шевельнусь, сразу кончу… — прозвучало хриплое признание.

— Я тоже, — выдохнул Нил. — Не могу больше!

Горячие губы провели дорожку по шее, легко прикусили ключицу…

— Думаешь, это возможно?

— Уверен, что да, — мальчишка стал задыхаться от желания, глаза стали мокрыми, а в горле пересохло. — Слейн, я сейчас умру!

— М-м-м… и я. Давай вместе…

Они так долго балансировали на грани, на самом пике удовольствия. Оргазм начался откуда-то из глубины, словно пробуждающийся вулкан. Он нарастал и пульсировал, захватывая тело, поднимался из недр тягучими толчками, которые учащались, усиливались, неудержимо вырываясь на поверхность. Подчиняясь убийственной мощи, Слейн взревел, словно безумный, теряя контроль, начиная медленно двигаться, срываясь на всё более глубокие, мощные удары.

Казалось, тело не выдержит, оно на такое не способно, а сердце взорвётся, не рассчитанное на подобную нагрузку. Крики Нила сменились рыданиями, а экстаз обратился диким, ни на что не похожим извержением. И он не прекращался — раскачивался, как сумасшедший маятник, слетая с катушек, доводя до невозможности, вознося на небеса…

В дверь колотили перепуганные криками охранники, требуя их впустить, а Нил не мог ответить ни слова, задыхаясь, не в силах разорвать связь.

— Малыш, один раз, умоляю, — прохрипел Слейн, обнимая дрожащее тело. — Хочу побыть с тобой.

— Нет! — мальчишка в последний миг соскользнул, избегая сцепки, и упал на колени, обессилено заваливаясь на пол, захлёбываясь слезами.

— Пожалуйста! — запоздало выдохнул альфа, отпуская любимого. Не понимая, что происходит, лёг рядом и окутал его своим теплом, утешая нежным шёпотом, лаская невесомыми прикосновениями, покрывая влажную кожу мягкими поцелуями.

Нил приходил в себя медленно. Впервые в жизни не мог собраться по кусочкам после невероятного удовольствия, которое разбило в пух и прах привычные представления о сексе. Ничего подобного не приходилось испытывать раньше, и дело не в том, насколько искусными любовниками были они с альфой. В их соитии чувствовалось присутствие неведомой силы — высшего единения, большего, чем сама любовь. Нил понимал, что они дошли до края, и удержаться на нём невозможно, следует принять решение — вместе шагнуть в бездну или повернуть назад, расстаться, с кровью отдирая себя друг от друга.

Он открыл глаза, и Слейн почувствовал это движение, поднимая голову и нависая сверху, бережно прикасаясь к губам и встречаясь взглядом. Невыносимо. Нил зажмурился, не выдержав нежной пытки, и мягко отстранился, ускользая из объятий, перекатываясь на живот и вставая на ноги.

— Прости, малыш, — снова прошептал альфа, усаживаясь на полу.

— Тебе не нужно просить у меня прощения, Слейн, — Нил покачал головой, поднимая и набрасывая рубашку. — Разве что у Айка.

— Конечно, — с готовностью согласился альфа, затягивая на брюках ремень.

— … и оплатить ему лечение. Но проблема не в этом, — словно не расслышав реплики, продолжил Нил: — Я не понимаю, что происходит в твоей голове.

Он медленно поднял глаза и сделал небольшую паузу.

— Мы в борделе, Слейн, — напомнил ровным тоном, — в борделе, где я — шлюха.

Слейн поморщился неуловимо и отвёл глаза.

— Твоя ревность неуместна, — продолжил Нил. — Шлюх не ревнуют, потому что они не принадлежат — они продаются! Как конфеты. Ты ведь не бьёшь морду всякому, кто предпочитает такую же марку?

Альфа по-прежнему молчал, опустив голову и скрестив на груди руки.

— Не сегодня, так завтра — меня возьмёт другой клиент…

— Не говори так! — хрипло перебил Слейн, глядя на мальчишку совершенно больными глазами. — Не надо… пожалуйста.

— Хорошо, — Нил отвёл взгляд, потому что сам чувствовал боль, которую излучал альфа. — Я могу не говорить, но молчание ничего не изменит.

* * *

Слейну удалось договориться с Марком о компенсации лечения избитого охранника, а также об оплате морального ущерба и убытков, нанесённых им в приступе гнева. Хозяин настаивал, чтобы воин больше не появлялся в стенах борделя, и Слейну немалых сил стоило убедить его в своей безобидности. И не только сил.

Получив весьма кругленькую сумму и самые искренние заверения в лучших намерениях, делец расслабился, откинувшись в кресле, и с благодушным видом закурил сигару, предложив одну и Слейну. Тот в качестве дружеского жеста согласился, и после нескольких затяжек решил, что пора приступать к главному вопросу.

— Скажи мне, Марк, — расслабленно произнёс он, рассматривая кончик сигары, — сколько ты хотел бы получить за свободу одного из твоих омежек?

Хозяин поперхнулся, закашлявшись, и ошеломлённо уставился на императорского воина. Но на красивом лице не отражалось никаких эмоций, кроме лёгкой заинтересованности, поэтому Марк налил коньяк себе и гостю, одним глотком осушил стакан и вновь затянулся ароматным дымом.

— Я назвал бы тебе цену, Слейн, — медленно проговорил он, — но ты обратился не по адресу. — Он стряхнул пепел и поднял сощуренные глаза. — В моём заведении есть один омега, вольный уйти в любой момент. И думаю, что тебя интересует именно он.

— Вот как? — скрывая изумление, протянул Слейн. Он был готов к любому повороту событий, вплоть до применения силы и недюжинных связей в императорском дворце. Но никак не мог предположить, что Нил находится здесь… добровольно?

— Именно так, — подтвердил Марк. — Не могу рассказать о причинах — сам мало знаю. Но разговаривать тебе придётся с самим Нилом, и я тебе здесь не помощник. Хотя мне бы не хотелось терять парня — до недавнего времени его работа обеспечивала треть прибылей моего заведения.

— А что произошло потом? — с беспечным видом поинтересовался Слейн.

— Потом? — Марк задумался на секунду и криво усмехнулся. — Потом появился ты, — простодушно пожал плечами.

* * *

Всё оказалось намного сложнее. Слейн метался по дому, рыча в бессильной ярости и срываясь на слугах, что изумлённо косились на обычно справедливого и уравновешенного господина, спеша исполнять его несуразные распоряжения. А временами впадал в ступор, замирая у окна или в кресле, опустив голову и сжимая ладонями виски.

Нил оказался не так прост, как могло показаться с первого взгляда. Марк пояснил, что мальчишка не служит невольником в борделе, более того — не нуждается в деньгах, являясь идейным вдохновителем «Медового рая» и имея процент от выручки.

Информация просто не укладывалась в голове. Несомненно, секс сам по себе увлекает Нила и доставляет массу удовольствия — достаточно вспомнить их со Слейном первую ночь. Он казался идеальной шлюхой — безумно красивый и чувственный, без малейших комплексов и барьеров… Хотя одно ограничение всё же было: Нил никогда не позволял вступать с собой в сцепку. Это было похоже на фобию, и Слейн не понимал такого странного поведения. Обычно омеги обожают этот вид наслаждения, особенно вне течки, когда нежелательная беременность не грозит.

Тайны, сплошные тайны! Неужели напускная порочность — вовсе не маска, и мальчишка в самом деле настолько развратен? Разве Слейну пригрезился свет в его душе, тепло, согревающее сердце, невысказанная мольба в глазах? Если его ничего не держит в борделе, где находится ответ?

Из окна третьего этажа открывался великолепный вид на город, и внезапно Слейна осенило: мир слишком огромен, чтобы искать разгадку в ограниченном пространстве. Если зависимость Нила не в борделе, значит, находится в любом другом месте. Парень зарабатывает немалые деньги, но на что он их тратит?

* * *

Если бы Слейна волновало чужое мнение, он бы задумался о том, что не годится благородному воину неделю не вылезать из борделя. Но, к счастью, он давно убедился, что люди сами придумывают правила и предубеждения, а потом страдают, не получая удовлетворения от жизни.

Война умеет расставлять приоритеты и серьёзно меняет сознание, демонстрируя, чего стоят предрассудки по сравнению с настоящими ценностями — любовью, верностью, дружбой. Рив вынес умирающего Слейна с поля боя, несмотря на собственные раны. Полумёртвого Брента из пылающих развалин вытащил Слейн. А Крейг, их неистовый военачальник, просчитывал ход сражений так гениально, что они обходились минимальными потерями в самых безнадёжных ситуациях. Последние годы сплотили воинов битвами спина к спине, испытали дымом пожарищ и болью ран, породнили кровью и смертью. Мнение друзей оставалось для Слейна важным, но он был уверен, что они не станут его осуждать.

Поглощённый размышлениями, он рассеянно наблюдал за происходящим в холле, время от времени поглядывая на отремонтированную после вчерашнего погрома лестницу.

— Что-то потерял? — промурлыкали за спиной.

С тёплой улыбкой Слейн обернулся на голос и изумлённо застыл, разглядывая высокие тяжёлые ботинки и тесные брюки с массивным ремнём, простую белую майку и кожаную куртку, небрежно заброшенную на плечо… Невероятный прикид, изобилующий множеством металлических прибамбасов, мог принадлежать рок-звезде или избалованному родителями хулигану, но насмешливая полуулыбка и чарующий сапфировый взгляд из-под ресниц заявляли о том, что перед альфой, несомненно, находится Нил. И руки сами потянулись, чтобы обнять мальчишку.

— Тебя…

Не в силах совладать с притяжением, Нил шагнул навстречу, позволяя привлечь себя к пышущему жаром телу, и Слейн сжал парня в объятиях, склоняясь к любимому лицу, нежно, почти невесомо касаясь губами.

— На нас все пялятся, — смущённо улыбнулся Нил, отстраняясь и пытаясь унять сердцебиение.

— Пусть пялятся, — пророкотал Слейн, не опуская зачарованного взгляда. — Ты сегодня не работаешь? — бережно убрал непослушную прядь, упавшую на лицо.

Нил покачал головой.

— А вчера не сказал… — мягко упрекнул альфа.

— Можешь выбрать любого другого, — произнёс омега подчёркнуто беспечным тоном.

— Не хочу другого. Хочу тебя, — возразил Слейн. — Будет большой наглостью, если приглашу тебя на ужин?

— Пытаешься за мной ухаживать? — мальчишка вскинул идеальную бровь.

— А нельзя? — Слейн повторил этот жест.

— Можно. Но не надейся на бесплатное обслуживание.

— Вообще-то я уже заплатил.

— За них, — Нил кивнул в сторону зала, полного щебечущих очаровашек. — Я сегодня не в меню.

— В таком случае этот ресторан мне не подходит. Пойдём в другой?

* * *

Нил был мрачен и молчалив. Нервно крутил в ладонях бокал, отстранённо слушал болтовню Слейна, но не пропускал ни слова. Потому что стоило альфе сделать паузу, мальчишка поднял на него бездонные глаза, зрачки в которых почти полностью затопили яркую радужку. И Слейн утонул во взгляде, исполненном невероятной тоски.

— Нил, что-то случилось? — тревога и безграничная нежность звучали в голосе альфы, и парень опустил голову, сосредотачиваясь на малиновых бликах, что в приглушённом свете отбрасывало вино.

— Всё нормально, — заставил себя сделать глоток. — Пытаюсь понять, зачем ты это делаешь.

— Что именно?

— Ты знаешь, — Нил раздражённо сжал пальцами ножку бокала. — Твоя вчерашняя выходка и ресторан, ужин и беседа… чего ты добиваешься?

— Тебе неприятно моё общество?

— Твоё общество меня устраивает. Не понимаю, зачем ты ищешь моего?

Слейн задумался на пару мгновений, но ответил чрезвычайно просто:

— Потому что мне с тобой хорошо, — невозмутимо пожал плечами. — Нравится быть рядом и смотреть в глаза, говорить и слышать твой голос, чувствовать тепло, дыхание и сердцебиение. Правда, сегодня я совсем не ощущаю твоего аромата. Странно, почему?

— Надушиться забыл, — сквозь зубы проскрежетал Нил. — Скажи прямо: тебе нравится меня трахать.

— Очень нравится, — легко согласился Слейн и улыбнулся, — и это тоже.

Чёрт! И вот как тебя разозлить?

— Собираешься развести меня на секс? — сощурился Нил.

— М-м-м… с удовольствием, — промурлыкал альфа. — Но могу потерпеть и до завтра, если ты не хочешь.

Хочу, дьявол тебя подери! Безумно хочу!

— Завтра тоже не выйдет. Я взял отпуск на неделю, — угрюмо бросил Нил.

На какое-то время повисло молчание, нарушаемое лишь негромкой музыкой в зале.

— Я хочу провести эти дни с тобой, — уверенно произнёс Слейн, пристально глядя в глаза мальчишки.

— Какие… дни? — растерялся Нил.

— Думаешь, я не догадался, зачем тебе нужны выходные?

— Ха! — парень ощерился в насмешливой ухмылке, скрывая за ней замешательство. Отрицать бесполезно, придётся продолжать игру. — Ты хоть представляешь, сколько бабла я могу заработать за эти пару дней?! — самодовольно откинулся на спинку стула.

— А сколько?

— Чего?

— «Бабла». Я могу заплатить.

— У тебя столько нет!

— Много ты знаешь, сколько у меня есть, — отмахнулся Слейн и сжал кулаки на столе. — Дело в другом, Нил. Сколько тебе нужно, чтобы вообще бросить это занятие? — он поднял серьёзный взгляд. — Зачем тебе нужны деньги? По самым скромным подсчётам ты давно заработал на жильё в элитном доме. Только не говори, что много тратишь на выпивку или одежду.

— Да уж, — съязвил омега, — одеваться мне незачем. Работа, знаешь ли, такая… специфическая.

— Не ёрничай, Нил. Я могу помочь. И хочу быть с тобой, — добавил уверенно.

Проклятье! Ну откуда ты такой взялся?

Нил склонился над столом, приблизившись к лицу альфы.

— Что с тобой не так, Слейн? Это какая-то игра? — нацепил на умопомрачительно красивое лицо кривую ухмылку. — Ты представляешь, сколько членов побывало в моей заднице? Скольким уродам я отсосал за свою карьеру? — прошипел презрительно.

Слейн поморщился, но затем поднял глаза.

— А скольким… с тех пор, как мы познакомились?

Нил обомлел на секунду и не стал отвечать. Скрывать бессмысленно — в последнюю неделю у него был только Слейн. Слейн, Слейн, Слейн!!! Мысль, что мог бы безраздельно принадлежать этому альфе, невероятно возбудила и согрела. На секунду. Осознание чудовищной реальности обожгло ледяными иглами. Боги, на что он себя обрекает? Одним глотком осушив бокал, Нил встал из-за стола, и Слейн грузно поднялся следом.

— Я не верю, что такая жизнь тебя устраивает, — он бросил на скатерть несколько купюр, — или доставляет удовольствие.

— Несомненное… — Нил приблизился, похабно потираясь пахом. — Доказать?

— Ты не сможешь, — покачал головой альфа, сдерживая желание обнять парня, — потому что мы с тобой одинаково неполноценны, — собрался уходить.

— Это как? — стараясь придать голосу иронию, мальчишка засунул руки в карманы.

— В определённом смысле мы оба девственники, Нил, — горько усмехнулся Слейн и в ответ на изумлённо поднятые брови добавил: — Ни один из нас никогда не занимался любовью.

Прохладный воздух заполнил лёгкие, причиняя боль, и Слейн ссутулился, задерживая следующий вдох. Всего несколько шагов к экипажу. Куда ему ехать теперь? Старинный родовой особняк внезапно показался темницей, где он добровольно заточил себя, ограждая от жизни.

Мысль о том, что Нил будет с кем-то другим, причиняла невыносимую боль. Слейн чувствовал, что задыхается под обрушившейся плитой одиночества, опустошения и оглушительного чувства потери. Разлука с мальчишкой способна его уничтожить, раздавить, размазать тонким слоем по остаткам самолюбия, прервать само существование и испепелить душу. Или нельзя потерять то, чего никогда не имел?

Позади глухо стукнула дверь, и Слейн вернулся в реальность, отходя в сторону и освобождая проход. Но, вопреки ожиданиям, из ресторана никто не вышел, а лёгкое прикосновение к плечу заставило обернуться.

В свете уличных фонарей Нил казался бледней, чем обычно, а сапфировые глаза превратились в глубокие омуты. Его губы дрогнули, и Слейн склонился, притягивая его за затылок и талию, ероша волосы, пытаясь утешить, несмотря на недавнюю ссору. Ты не должен страдать, малыш. Отдай свою боль. Позволь разогнать мрак, исцелить кровоточащее сердечко…

— Займись со мной любовью, Слейн, — тихо попросил Нил. — Один раз. Хочу узнать, как это.

Он отстранился, пытаясь усмехнуться, но потемневшие глаза кричали мукой… и он спрятал их, зажмурившись, затаив дыхание в ожидании ответа.

В груди невыносимо заныло, словно сердце сжали в тисках и потянули, выворачивая душу наизнанку. Древние боги, как же он ошибался, принимая на веру напускную легкомысленность парня. Защитный панцирь внешней бравады лопнул, обнажив под собой глубочайшую пропасть, на дне которой плескалось страдание. Что ты скрываешь, любовь моя?

— Я понимаю, тебе придётся притворяться… — чувствуя заминку, добавил Нил.

Шагнув навстречу, Слейн прервал его, и неуверенно, словно прося разрешения, привлёк к себе.

— Не придётся, — пророкотал с волнением в голосе. — Поедем ко мне? — спросил негромко.

Нил закрыл глаза и еле заметно вздохнул с облегчением.

— Поедем, — улыбнулся благодарно.

Лёгкий экипаж остановился у ворот старинного особняка, чей величественный фасад тускло освещали ночные фонари. Дверца отворилась, выпуская пассажиров, и огромный воин-альфа, не сумев подавить соблазна, подхватил своего спутника на руки. Взбежав по ступенькам, толкнул ногой тяжёлую дверь, занося драгоценную ношу в дом, и, переступив порог, поймал тёплыми губами так и не высказанный протест.

— Прости, не смог сдержаться, — улыбнулся виновато, бережно опуская парня на ноги. — Очень захотелось.

— Слейн, — покачал головой Нил, отстраняясь, — только один раз.

— Знаю, — вздохнул альфа. — Давай не думать об этом… — взял его ладонь, увлекая на второй этаж.

Вспыхнул яркий свет, и они оказались в просторной спальне в солнечно-золотых тонах с элегантной мебелью и высокими окнами, задрапированными изысканными портьерами.

— Красиво, — заметил Нил и усмехнулся, бросая взгляд на массивную кровать под двойным балдахином — полупрозрачная шифоновая ваниль, укрытая охристым бархатом. — Королевское ложе?

— Нет, моё, — негромко промолвил Слейн. — Но может стать твоим… — обнял за плечи, поворачивая к себе, — нашим… — мягко накрыл любимые губы.

Нил с готовностью ответил, одновременно забираясь под ремень альфы, сжимая напряжённый член, и Слейн приглушённо застонал, углубляя поцелуй. Горячая ладонь, пустившаяся в путешествие по телу парня, задержалась на упругих ягодицах, а вторая принялась избавлять его от брюк, проникая внутрь, нежно растирая выступившую на чувствительной головке смазку. И Нил прогнулся от пронзительной волны возбуждения, цепляясь за плечи альфы.

— Хочу тебя… — выдохнул, прижимаясь теснее.

— Твой навсегда, — шепнул Слейн, подхватывая омегу на руки и укладывая в постель.

Снова припал к сладким губам, одновременно освобождая любимого от майки, и Нил не отставал, ловко разбираясь с его рубашкой. Когда с разоблачением было покончено, Слейн замер на мгновение, нависая сверху, пожирая горящим взглядом восхитительное лицо с потемневшими от вожделения глазами.

— Свет не слишком яркий? — с улыбкой поинтересовался Нил.

— Хочу видеть, любоваться тобой, — ответил альфа, — но если смущаешься…

С лёгким шелестом упали невесомо тонкие завесы, оставляя свет, но обволакивая уютом и умиротворением, ограждая от реальности и заставляя два сердца биться в унисон.

— Так лучше? — хриплый голос щекотал шею горячим дыханием.

— Да… — прошептал Нил, позволяя себе раствориться в упоительных ощущениях.

Слейн принялся покрывать нежными поцелуями плечи и грудь любимого, рисуя влажные дорожки на бархатно гладкой коже. Накрыв губами чувствительный сосок, мягко прикусил его, вырвав из горла мальчишки протяжный стон, и повторил со вторым, спускаясь ниже, обводя языком едва заметный бледный шов внизу живота. Наконец добрался жадными губами к изнывающему от желания члену, вбирая его врот, всасывая, вылизывая нежную уздечку, и Нил вздрогнул, подаваясь навстречу. Но внезапно заскулил, охватывая ладонями голову альфы, пытаясь притянуть его к себе и прервать слишком непривычное, слишком острое удовольствие.

— Нет, любовь моя.

Слейн мягко перехватил его руки, догадавшись, что искушённый мальчишка никогда сам не испытывал ласк, которыми щедро одаривал многочисленных любовников. Сердце мучительно сжалось, но в следующий миг утонуло в бескрайней, почти болезненной нежности. Тяжёлое прерывистое дыхание парня распаляло, и, плавясь в собственном желании, альфа истязал чувствительное тело, пытая безудержной страстью, всасывая и дразня языком пульсирующую плоть, уверенно доводя до экстаза.

Захлебнувшись в блаженстве, Нил закричал, изливаясь и содрогаясь в конвульсиях, вовлекая в бурлящий водоворот и Слейна. Но тот жёстко пережал собственный член, откладывая разрядку, накрывая ласковыми губами рот любимого, унося в океан наслаждения и теряясь в пьянящей бесконечности.

— Слейн, — пробормотал Нил, когда их губы разомкнулись, — ты… я должен…

— Забудь это слово, Нил, — альфа отстранился, нависая над любимым, и утонул в затуманенных удовольствием глазах, что смущённо прикрылись ресницами.

— Тео, — тихо промолвил мальчишка. — Называй меня Тео… пожалуйста.

— Тео, — улыбнулся Слейн, нежно целуя, — тебе очень идёт это имя.

— Я тоже хочу тебя ласкать.

— М-м-м… сегодня моя очередь, Тео, — мягко возразил Слейн. — Смирись и позволь любить тебя, — прошептал, поднимаясь и разводя его ноги с очевидным намерением одарить более изысканной лаской.

Когда узоры из поцелуев, покрывающих влажное тело, минули вновь торчащий член и спустились ниже, Слейн уловил неясное напряжение, внезапно сковавшее трепещущего в предвкушении мальчишку. Списав реакцию на неопытность любимого, он продолжил умелые ласки, обводя губами аккуратные яички и скользя языком по нежной промежности, но в следующий момент замер, почувствовав какие-то неровности, и распахнул неверящие глаза.

Ошеломлённому взгляду открылось испещрённое зажившими безобразными рубцами колечко ануса, и тело альфы прошила дрожь, следом за которой пришло понимание, откуда у парня страх перед сцепкой. А Тео сразу сжался, ощутив его реакцию, попытался свести ноги и повернуться, спрятать собственное уродство.

— Не надо, малыш, — прошептал Слейн, останавливая, обнимая за талию, нежно прикасаясь губами к тёплой коже на внутренней стороне бедра, — не закрывайся… — проложил неторопливые дорожки из мягких поцелуев.

И Тео снова расслабился, поддаваясь трепетной нежности своего альфы, растекаясь послушной патокой в его руках. Всё ещё вздрагивал от откровенных влажных прикосновений, но невольно стал стонать и рвано дышать, словно чужая ласка была для него в диковинку.

Когда настойчивый язык Слейна стал проникать внутрь, целуя изуродованную дырочку, вылизывая и нежа её губами, одновременно лаская ладонью член, Тео выгнулся струной, не в силах вынести непривычного наслаждения, изливаясь и содрогаясь, утопая в ошеломительном удовольствии.

Дождавшись, когда утихнут спазмы, Слейн бережно перевернул мальчишку на живот, покрывая поцелуями спину, лопатки, обводя языком каждый позвонок. Опускаясь ниже, стал оглаживать бёдра и, ловко подложив под них подушку, снова соскользнул губами к заветному колечку, выласкивая его с другой стороны, заставляя парня стонать и прогибаться в пояснице, невольно приподнимая попку.

— Тео… можно?

Мальчишка вздрогнул, и альфа догадался, почему. Никто никогда не спрашивал тебя об этом. Мысль отозвалась болью в сердце.

— Да.

Пристроив пульсирующий член к заласканной дырочке, Слейн стал медленно погружаться внутрь — плавно и невероятно бережно, словно в тот самый первый волнительный раз, которого у парня никогда не было… Не прерывая чувственных прикосновений, покрывая мягкими поцелуями шею, затылок, плечи любимого, вошёл полностью и остановился на пару мгновений, пережидая подступающий оргазм и заставляя Тео изнывать в ожидании. Но услышал задыхающийся шёпот:

— Не останавливайся, Слейн. Я тоже… сейчас.

И Слейн не выдержал — взревел неистово, начиная глубокие толчки, ощущая встречные движения, взрываясь десятком сумасшедших неистощимых вулканов, которые только ждали повода извергнуться один за другим, обращая экстаз в бушующую бесконечность.

Чувствуя нарастающий узел, Слейн замер, бережно притягивая бёдра мальчишки, ожидая, что он вновь соскользнёт. Но Тео только напрягся слегка, прислушиваясь к непривычным ощущениям, а в следующий миг прильнул доверчиво, принимая первый оргазм из множества других, которые дарило любовникам сладкое единение. Измученные наслаждением, они так и заснули в объятиях друг друга, сплетясь и тесно прижавшись телами, словно боясь потерять даже частичку упоительного тепла и секунду отведённого времени.

* * *

Слейн всегда мечтал наполнить старинное родовое гнездо семейным уютом и трепетной любовью, звонким детским смехом и топотом маленьких ножек по паркету. А теперь понимал, что не может представить никого, кроме Тео, на главную роль в своей жизни.

Тео не сразу открыл глаза, опасаясь, что произошедшее накануне окажется волшебным сном. Но Слейн словно услышал, как изменилось его дыхание, и руки скользнули по телу любимого, а в районе шеи послышался шёпот.

— Доброе утро, любовь моя, — горячая ладонь накрыла проснувшийся член, и Тео со стоном перевернулся на спину, чтобы обнять и почувствовать своего альфу.

— Открой глаза, Тео, — хрипло попросил тот, — хочу видеть тебя.

— М-м-м… — мальчишка покачал головой, — а вдруг ты исчезнешь? — промурлыкал с блаженной улыбкой.

— Ни за что, — Слейн нежно прикоснулся к его губам. — Ты голоден? Приказать подать завтрак сюда?

— Угу… — согласился Тео. — А у тебя есть ванна? — поинтересовался после паузы.

— Есть, — улыбнулся альфа, — я помогу тебе её найти, — шепнул, лаская губами шею и ключицы парня. Но затем со стоном заставил себя отстраниться и подхватил его на руки, поднимаясь с кровати. — Тебе понравится.

Купальня действительно производила впечатление. Просторная комната, выложенная тёмным мрамором, с огромной ванной посередине, которая стала быстро наполняться водой из встроенных в корпус кранов. Пока Слейн целовал Тео, не в силах оторваться от сладких губ, она наполнилась наполовину, и альфа бережно опустил в неё любимого, забираясь следом, уже плавясь от возбуждения. И, едва добравшись до желанного тела, нетерпеливо погрузился в него, начиная чувственные движения.

Они слишком быстро достигли вершины, успев изголодаться так, словно не было умопомрачительной сладострастной ночи. А потом вымыли друг друга, снова доводя до исступления руками, губами, языком. И вернулись в спальню, где их ждал сытный завтрак, приготовленный заботливыми руками старого повара, осчастливленного известием, что господин наконец привёл в родовое гнездо очаровательного омегу.

Они предавались ненасытным ласкам до самого обеда, и теперь настала очередь Тео напомнить своему альфе, что способен парой движений заставить его извиваться и кричать в экстазе. Оба заново учились принимать и дарить удовольствие, и Тео уже не боялся сцепки, наслаждаясь интимностью момента высшего единения с любимым.

* * *

Тео возвращался из волшебного мира грёз, и реальность захватывала сознание, расползаясь по телу ледяными змеями. Заставила его сжаться, выворачиваясь из объятий альфы, и усесться на кровати с опущенными плечами.

— Ты снова проголодался? — промолвил Слейн, понимаясь с подушки. — Хочешь спуститься вниз, или… мур-рк? — улыбнулся и не смог остановить руку, что, словно намагниченная, потянулась к парню.

— Нет, — покачал головой тот, — я пообедаю позже.

— Тео… — Слейн резко сел в кровати. Показалось или нет, но комнату будто выморозило стылым тоном мальчишки.

— Я должен идти, Слейн, — бездушным голосом добавил Тео и встал, направляясь к своей одежде.

Нет. Нет! НЕТ!!! Не хочу тебя терять!

Почему-то Слейн чувствовал, что никакие мольбы не заставят Тео передумать. И он молчал. Душу разрывало безысходностью, а сердце стонало от боли. Он безмолвно наблюдал, как одевается любимый — такой холодный и отстранённый, в один миг ставший чужим.

Гордость — хрупкий сосуд, внутри которого живут мерзкие черви ревности, самолюбия, эгоизма. Стеклянная гордость разбивается, сталкиваясь с любовью, оставляя монстров без домика. А осколки ранят душу, заставляя её кровоточить тем сильнее, чем прочнее было стекло.

Слейн тоже поднялся и надел брюки, натянул на плечи рубашку…

— Не уходи так, Тео. Прошу, не уходи!

— Не могу, Слейн. Это слишком важно для меня.

— Тогда расскажи. Ты попал в неприятности? Тебя кто-то преследует? У тебя больной отец, нуждающийся в лечении? Почему ты считаешь, что я не способен понять?!

Тео как будто заколебался, бросая на альфу короткий взгляд исподлобья. Но затем упрямо дёрнул головой, застёгивая широкий ремень.

— Это не твоя проблема, Слейн. Не собираюсь перед тобой исповедоваться.

— Нет, это моя проблема! — вскричал воин, гневно встряхивая мальчишку за плечи и испепеляя взглядом. Но в следующий момент обнял восхитительное лицо дрожащими ладонями и прошептал: — Я люблю тебя, Тео.

На мгновение повисла тишина, в течение которой Тео успел понять, как сердце умеет замирать от счастья и умирать от боли.

— Нет, не любишь, Слейн, — тихо возразил он, — не можешь любить. Возможно, тебе так кажется. Или ты пожалел меня, увидев, какой я… там. Но я благодарен тебе и за это. Жалели меня тоже нечасто.

— Ты ошибаешься, Тео, это не жалость. Да, я многое понял сегодня, но… Ты нужен мне. Мне не хватает тебя. Уже давно. И каждую минуту. Я чувствую себя целым только рядом с тобой.

— Слейн…

— Когда мне оторвало ногу, я почти сутки валялся на поле боя, истекая кровью. А потом ещё несколько часов раненный Рив тащил меня на себе.

Тео вскинул на альфу ошеломлённый взгляд и опустил глаза.

— Тебе меня жалко, любимый? Как изменилось твоё отношение, когда ты узнал, что мне тоже пришлось вынести боль?

— Не изменилось. Мы квиты, — невольно согласился Тео. — Но я — бордельная шлюха, — добавил, усмехнувшись.

— А я — убийца, — пожал плечами Слейн.

— Ты воин, — возразил Тео. — Убийство — твоя профессия и необходимость.

— Не думаю, что у тебя были менее веские причины стать тем, кем ты стал.

Ещё один недоверчивый взгляд.

— И я действительно люблю тебя, Тео. Что бы ни случилось в прошлом, я на твоей стороне, — Слейн сделал паузу и хрипло добавил: — Не делай этого, сердце моё. Не убивай нас…

Тео закусил губу и зажмурился. Слёзы застилали глаза, мешая видеть, и он не помнил, когда плакал в последний раз. Но по-прежнему молчал. Долго, мучительно долго, пока альфа не выдержал тишины и не приблизился к мальчишке, приподнимая его подбородок, обласкивая восхитительное лицо отчаянным взглядом.

— Значит, я проиграл, — медленно прошептал и грустно улыбнулся. — Знать бы ещё кому… и почему.

* * *

Вспыхнувший свет озарил центр пустой комнаты, где находился только один предмет обстановки… И от вида знакомого диванчика к горлу Тео подступила предательская тошнота.

— Здравствуй, малыш, — словно ниоткуда раздался вкрадчивый шёпот.

Тео с трудом взял себя в руки, скрывая тревогу, и даже попытался криво усмехнуться.

— Что за спектакль ты разыгрываешь, Карл?

— Раздевайся, — послышался голос из другого угла, показавшийся смутно знакомым.

Тео прогнал наваждение и сбросил на пол куртку, следом за которой последовали майка, ботинки, брюки. Когда он выпрямился, оставшись обнажённым, хриплые вздохи, казалось, прозвучали со всех сторон.

Тео вновь пробрала дрожь, и уже через несколько секунд он понял, что ему не почудилось. Пятеро альф медленно приближались, кружа вокруг, и страх буквально парализовал его, а краска покинула лицо.

— Нет… — прохрипел Тео побледневшими губами.

— Да-а-а… — худощавый альфа с бесцветными глазами подошёл вплотную. — Именно так. Я узнал твоё слабое место, красавчик.

Тео колотило крупной дрожью, кожа покрылась холодным потом. Самый жуткий кошмар, от которого он так и не смог избавиться, вернулся чудовищной реальностью.

— Залезай на диванчик, Тео, — новый приказ отдал низкорослый альфа, что совсем не относилось к его гигантскому члену.

— За что? Что я вам сделал? — Тео изо всех сил старался вернуть самообладание.

— Непослушная шлюха, — прошипел ещё один голос из темноты, послышался удар хлыста по паркету.

— Возможно, ты что-то сделал мне? — показавшийся знакомым голос принадлежал другому альфе, и Тео сощурился, пытаясь рассмотреть его помутневшими глазами. — А ты вырос, сынок.

Сердце оборвалось от ужаса, и Тео закрыл ладонями лицо.

— Я ведь любил тебя, мой сладкий мальчик. А ты бросил меня одного…

Зловонное дыхание отчима пахнуло перегаром, и Тео отшатнулся от пугающего прошлого, что пытался забыть все эти годы.

— Ты слишком гордый, красавчик, — проскрежетал Карл. — Умудряешься сохранять достоинство, даже когда тебя ебут. А шлюха не должна быть гордой, шлюха должна бояться.

— Хватит трепаться, — процедил новый голос, — хочу вставить!

— Бесподобный аромат, — зловещий шёпот отчима, а может кого-то другого…

Тео уже не отличал их друг от друга. Сознание отказывалось принимать происходящее, металось, пытаясь найти спасительную лазейку, но в этот момент Тео почувствовал первое прикосновение.

— Невероятное тело… — один из альф попытался погладить его ягодицы, и мальчишка сам не понял, какая неведомая сила отшвырнула его и заставила сжаться, отскочить от всех пятерых в сторону, обводя насильников испуганным лихорадочным взглядом.

Внезапно он совершенно отчётливо понял, что не выдержит ничьих касаний. Он просто умрёт, если кто-то тронет его. И это не страх, чёрт возьми. Это совсем другое чувство!

Возьми себя в руки, Тео. Сейчас ты — Нил, и ты выдержишь.

— На этот раз я сломаю тебя, Тео, — убеждённо произнёс отчим. — Ты станешь послушным мальчиком, а после сегодняшней ночи будешь нужен только мне. Пределом твоих мечтаний станет член в заднице и миска похлёбки…

Карл цыкнул на старого алкоголика, но поздно — несмотря на парализующий страх, Тео успел осознать содержание последних слов. Вспыхнувший гнев вывел его из дурмана, заставив выпрямиться и пылающим взглядом обжечь хозяина особняка.

— Карл, — твёрдым тоном произнёс он, — ты не слишком увлёкся? Я здесь с одной-единственной целью — исполнить обещание. И сделаю это, хоть мы и не договаривались о групповом. Но взамен ты должен мне услугу.

Внезапная боль пронзила всё существо. Тео скрутили трое альф и поволокли к дивану, укладывая на живот, связывая руки и ноги в заранее продуманной позе. Мальчишка яростно сопротивлялся, но что он мог сделать против огромных мужчин, коими владела не только злость, но и невероятная похоть, стократ усиленная умопомрачительным ароматом его проклятой течки.

— Карл! — закричал Тео, вырываясь и стёсывая до крови кожу на запястьях. — Я имею право знать! Ты собираешься выполнить обещанное?

— Отойдите! — рявкнул хозяин вечеринки, и альфы с недовольным рычанием расступились.

Карл присел напротив, глядя в лицо и подперев кулаком подбородок.

— Мне жаль, Тео, — почти искренне произнёс он. — Можешь считать услугой моё признание. Похитить ребёнка из императорского дворца невозможно. Выкупить тоже — на свете просто не существует таких денег. Даже ты со своим восхитительным телом не сможешь их заработать. Но твоих денег хватало, чтобы оплачивать мои долги. Я обманул тебя, малыш, — никого я не подкупал, и своего сына ты не увидишь. Мне тоже грустно, Тео, ты стал слишком настойчивым, требуя выполнить то, чего я никогда не мог. Птичка перестала нести золотые яйца. И я решил собрать здесь часть своих кредиторов, мечтающих об удовольствии, доступном только элите. Ты оплатишь мой долг своим телом, а потом вернёшься к отцу.

Разговаривать бесполезно, Тео слишком поздно понял свою ошибку. Безумное желание вернуть ребёнка — пусть рождённого от одного из насильников, но всё равно любимого — обернулось тем, что множество рук снова безжалостно лапали его, терзая, выворачивая, оставляя на безупречной коже ссадины и кровоподтёки. Чьи-то пальцы уже беспощадно орудовали в анусе, так недавно нежно обласканном Слейном, и Тео задохнулся от щемящего сожаления, не сумев сдержать слёз, что сами собой покатились по щекам.

— Я засажу тебя, Карл, — хрипло пообещал он напоследок, и стиснул зубы, чтобы из горла не вырвался крик на радость садистам.

Он не стонал и не кричал, поглощённый отчаянием и тьмой, сквозь которую проскальзывал тонкий лучик золотистого света, и он плыл навстречу улыбке любимого, искал в ней спасение…

Я люблю тебя, Тео, — умоляли ласковые глаза.

Я люблю тебя, Слейн, — трепетной птицей рвалась душа.

— Ты никого не засадишь, малыш, — словно издалека донёсся злорадный хохот. — Ты обрубил все концы, уверенный, что больше не вернёшься в этот город. Никто не станет тебя искать. Как удобно…

* * *

Интуиция редко подводила Слейна, не раз выручала в самых тяжёлых ситуациях. И в глазах Тео он видел любовь, всем существом чувствуя, как даже пространство наполняется нежным трепетом, стоит им оказаться вместе. Но уста мальчишки запечатаны молчанием, и он не сумел сорвать эту печать. А душа улавливала безмолвный ритм, что выстукивало любимое сердечко: «Ты не проиграл, не проиграл, Слейн!»

Если он ошибается и действительно не нужен Тео, Слейн смирится, найдёт в себе силы уйти в сторону. Но холодная тревога не давала покоя, грызла изнутри, заставляя сесть в неприметный экипаж и следовать по пятам за любимым.

Тео исчез за воротами когда-то величественного, но давно нуждающегося в ремонте здания, и Слейн замер в недоумении — обшарпанный фасад показался отдалённо знакомым.

Что? За? Хрень?

Из всех возможных мест, где можно заработать, мальчишка выбрал, пожалуй, самое неожиданное. Хозяин особняка не мог заплатить Нилу больших денег. Вообще никаких не мог! Этот альфа давно проигрался до последней нитки. У Рива уже год лежала просроченная закладная на его дом, и только порядочность не позволяла другу взыскать собственность, выбросив хозяина на улицу. Самому Слейну престарелый идиот был должен кучу денег… и при этом собрался трахать его мальчика?!

Поднявшийся ветер закружил волчком пыль на мостовой, и со стороны особняка донёсся едва слышный чувственный аромат мускуса и сандала. Альфа ошарашенно замер, прислушиваясь к ощущениям… и сознание накрыло волной, заставляя сердце учащённо забиться.

МОЙ!!!

Бросаясь к воротам обшарпанной обители, Слейн костерил себя на чём свет стоит — ведь за своими чувствами он совершенно позабыл об этом дурацком предназначении. Но как?! Как он мог, будучи рядом с Нилом каждый день, занимаясь с ним любовью, не расслышать аромата истинной пары?!

Только через минуту альфа понял, что зря давит на звонок — ему никто не откроет. И тяжёлая массивная дверь, похоже, не самый лучший путь для проникновения — судя по её виду, легче кулаком стену проломить. Слейн уже чувствовал, как трещит на нём одежда и ломит тело. Его сущность, почуяв близость омеги, рвалась на свободу, выпуская зверя, заставляя обращаться. И совсем скоро никакие стены и двери не смогут сдержать обезумевшего альфу. Благородный воин обратится чудовищем, преград для которого не существует…

* * *

Тео не сразу понял, что происходит — слишком глубоко погрузился в себя, убегая от ужасающей реальности, почти отделившись от собственного тела. Краем сознания смутно понимал, что вокруг слышен грохот, неистовый рёв и дикие вопли. Следом за слухом включилось обоняние, и упоительные нотки тёплого густого аромата вышвырнули его из мира грёз, заставив широко распахнуть глаза.

На залитом кровью паркете валялись изувеченные альфы. Некоторые без сознания, отчим вообще казался мёртвым — вокруг его головы растекалась красная лужа. Карл скулил в углу, удерживая окровавленную руку, из которой торчала сломанная кость.

Сам Тео находился в уютных объятиях тихо урчащего Слейна, который, сидя на диване, раскачивался, баюкая драгоценного омежку, бережно прижимая к себе и глотая слёзы.

— Не успел… — прорычал он и засопел, зарываясь носом в затылок Тео.

— Успел, — с улыбкой возразил тот и, обвив любимого руками, прильнул к груди, потираясь об неё щекой.

— Они тебя трогали… — обиженно рыкнул альфа.

Даже рядом с парой ему не удавалось вернуться в человеческую форму — мешал попранный собственнический инстинкт. И что с этим делать, Тео не знал — чтобы привести любимого в порядок, пришлось полагаться на интуицию. Он стал покрывать огромное тело мягкими поцелуями везде, где мог достать. Забрался ладонями под изорванную рубашку, лаская могучий торс, засунул язычок в вытянутое заострённое ушко…

Истинный не может навредить своему омеге, поэтому даже во время течки альфа не вступит в связь, пока обращён. Но Тео очень интересовало, как выглядит Слейн… там… в подобном состоянии, поэтому он ловко расстегнул ширинку и достал оттуда пугающе гигантский член.

О, нет, такого даже Нил, определённо, не выдержит. Но руки-то выдержат! И Тео стал нежно поглаживать болезненный от прилившей крови ствол одной ладонью — охватить всё равно не получалось, а другой заскользил по крупной пунцовой головке, смазка с которой чуть не капала. Любопытный эффект — такой он встречал впервые — от ласк плоть альфы не увеличивалась, а наоборот, уменьшалась. Даже обидно как-то…

Слейн тесно прижался к мальчишке, находя его губы, обводя их языком, погружаясь внутрь. Бережно раздвинул ножки и стал гладить мокрую скользкую дырочку, избегая проникновения вооруженных когтями пальцев. Невозможный аромат кружил голову, Тео стонал в его рот, потираясь всем телом, толкаясь членом в сжимающий его громадный кулак.

Забрать, покорить, присвоить, обладать безраздельно, сделать самым счастливым!

Слейн хотел сказать об этом, но слова заблудились в лабиринтах удовольствия, желание потекло по венам огненными потоками, и, наконец, изверглось бешеным вулканом, изливаясь под дикий рёв, смешиваясь с наслаждением любимого.

После феерического оргазма сквозь бесконечную нежность поцелуев слышалось только грудное рычание альфы, что через несколько минут сменилось отчётливым мурлыканьем. Они разомкнули губы, но лишь для того, чтобы посмотреть друг другу в глаза.

— Я люблю тебя, мой солнечный альфа, — смущённо улыбнулся Тео и вновь приник с поцелуем, исследуя языком рот и проверяя наличие клыков, — мур-рк…

Размер члена уже не отпугивал, и мальчишку заинтересовал другой вопрос: где у его альфы находится этот замечательный встроенный урчальник? Поэтому он стал обстоятельно выцеловывать каждый миллиметр предоставленной поверхности, начиная от подбородка, спускаясь от шеи к груди… И нашёл где-то в районе кадыка, слегка прикусив его от радости.

— Нашёл! — весело шепнул он, зализывая несуществующую ранку.

— Что ты нашёл? — с улыбкой поинтересовался Слейн.

— Откуда ты мурлычешь, — смущённо ответил Тео, глядя на него совершенно счастливыми глазами.

— Я тебя люблю, — серьёзно сказал Слейн.

Тео открыл рот, чтобы повторить ответное признание, но в этот момент раздался новый грохот, и он закатил глаза к потолку, смиряясь с тем, что ему снова придётся заниматься волшебством, возвращая любимого к нормальному состоянию.

Но оказалось, что это вовсе не насильники пришли в себя. В комнату ворвались ещё пятеро альф — по виду благородных воинов, и Тео замер, испуганно оглядывая новоприбывших. Впрочем, один из них определённо являлся бетой… а по запаху — вообще омегой. Нихрена себе омежка… — мелькнула растерянная мысль.

Пока воины озирались, оглядывая поле боя, следом за ними, спотыкаясь о порог, влетели двое мелких омег, причём, судя по запаху, беременных. Чё вообще за дурдом? Здесь что — вечеринка намечается? А он, походу, голый…

Наверное, Слейн тоже заметил, что любимый обнажён, поэтому коротко рыкнул, и вся братия с дружным надменным стоном ушла в соседнюю комнату, пока Слейн помогал Тео одеться.

— У меня вообще-то течка, — шепнул омега ему на ушко. — Я… извини… трахаться хочу!

Но Слейн только пробормотал что-то нечленораздельное, застёгивая на Тео ремень.

— У меня через минуту будут мокрые штаны, а твои друзья съедут крышей, — честно предупредил тот, выходя вместе с альфой туда, куда перебазировалась дружная компания.

Вероятно, это была гостиная. Здесь стояло несколько весьма потёртых кресел и диванов, пол украшал выцветший ковёр, а единственной достопримечательностью являлся бар с довольно обширным выбором напитков. Альфы тут же принялись заинтересованно перебирать бутылки, и несколько из них перекочевали на столик в центре комнаты.

— Держи, — тот самый «нихренасебеомежка» с улыбкой протянул Тео небольшой пузырёк. — Глотни — поможет. Меня, кстати, Деррик зовут.

Тео почему-то сразу поверил высоченному симпатяге и послушно выпил сразу половину содержимого. Удивительное дело — жар в теле и пульсация в анусе спали почти мгновенно вместе с жидкостью, что мягко спустилась по пищеводу. Вдохновлённый успехом Тео смело выпил остатки настойки и благодарно икнул.

Самый молодой из альф облегчённо опустил руку, всё это время старательно зажимающую нос.

— Фух-х ты… папа мой омега. Слейн, ты в курсе, какой крышесносный запах у твоего истинного? Я подобного не встречал ещё.

— Р-р-р, — авторитетно ответил Слейн.

— Что, р-р-р? Ты бы пометил его, что ли! Мне его не просто трахнуть — напополам разорвать хотелось!

Тео грустно вздохнул, усаживаясь на диван, и Слейн тут же примостился рядом, собственнически обнимая омежку за плечи.

Пока воины разбирались с раненными насильниками, Тео, смирившись с участью истинного, который ничего не может скрыть от своего альфы, коротко рассказал печальную историю, которая довела его до жизни такой. Он всячески старался опустить подробности, но Слейну и этого хватило.

— Они должны были делать тест после каждой сцепки! — рычал он, мотаясь по гостиной в приступе ярости.

— Они не делали этого, — тихо объяснил Тео. — Так что я понятия не имею, кто из подонков отец.

— О, боги, что это была за группа?! — Слейн стукнул кулаком по стене так, что лопнули обои и посыпалась штукатурка.

— Забудь, — отмахнулся омега.

— Ну уж нет, такое не прощают, — сквозь зубы проскрежетал Слейн. — Я понимаю, что ты не мог призвать их к ответу, но я могу вызвать каждого на поединок! Да к чёрту! Просто вырву ноги и вставлю в жопу, предварительно искромсав рожи на винегрет!

Тео усмехнулся, глядя исподлобья на альфу.

— Какой ты кровожадный. Спасибо, Слейн. Но, насколько я знаю, тебя опередили.

— Кто? Откуда ты знаешь?

— Какой-то гордерийский капитан. Согласно моим источникам, они все погибли в одном сражении.

— Гордерийский… капитан? — альфа почесал в затылке и вдруг выкрикнул: — Деррик!

— Оу! — откликнулся «нихренасебеомежка» и через пару мгновений возник на пороге с вопросительным выражением на красивом лице. За его спиной тут же нарисовался суровый альфа с квадратным подбородком по имени Крейг.

Спустя время выяснились весьма любопытные обстоятельства. Крейг оказался никем иным как беглым императорским генералом. Впервые слышу, что генералы бывают беглыми. Некоторое время назад до военачальника дошли сведения о неподобающем поведении нескольких его подчинённых. Известие возмутило генерала, беседа с альфами не принесла результатов, и он решил, что мерзавцам не место в его армии, отложив решение вопроса до удачного случая. Вскоре он получил особое задание, в процессе которого и познакомился с Дерриком.

Крейг был наслышан об отважном гордерийском капитане, что с лёгкостью шинкует воинов на бефстроганов. И смог убедиться в правдивости слухов, взяв с собой группу альф, в числе которых оказались и насильники Тео. Так что «нихренасебеомежка», сам того не подозревая, оказал услугу и генералу, и, как выяснилось, Слейну. Альфа сожалел только о том, что не смог лично засунуть ноги подонкам туда, где им самое место. И руки заодно… И головы, если поместятся. А Деррику пришлось извиниться, с улыбкой заметив, что ему немного помешал генерал, который оказался его истинным. Но если бы он знал…

Через несколько минут в гостиную вернулся Эрвин и сообщил, что отчим Тео чудом остался жив. Остальным раненным тоже будет оказана медицинская помощь, а куда их отправят потом, Тео лучше не знать.

Потихоньку все разбились по парам. Деррик грациозным жестом подал бокал Крейгу и уселся рядом на подлокотник кресла. Золотоволосый очаровашка Лем умостился на коленях у воина со шрамом на лице, который представился как Рив. А рыжий Мик приник к блистательному красавцу Бренту, глядя на своего альфу влюблёнными до одури глазами. Впрочем, тот смотрел на мальчишку ещё более нежно, невзирая на россыпь веснушек у того на щеках.

— Что вы оба вообще тут делаете? — со смесью тревоги и упрёка произнёс Брент, ласково щёлкая Мика по носику.

— А почему, собственно, Деррику можно, а нам нельзя? — тоненьким голоском возмутился тот.

— Да потому что Деррик не ждёт ребёнка! — рявкнул Рив, но тут же успокоился, накрывая широкой ладонью животик своего любимого.

— Ха! — внезапно выдохнул вышеупомянутый «нихренасебеомежка», и Крейг напрягся, медленно оборачиваясь на голос.

— Ри-и-ик?

Тот сглотнул, бросая на генерала виноватый взгляд.

— Чего? — нахально вскинул бровь. — Будешь так смотреть — выебу, — пригрозил с привычной усмешкой.

Мальчишки поперхнулись, застенчиво опуская глаза, а альфы понимающе хмыкнули в кулаки.

— Вот это омежка! — хохотнул Брент, чмокая Мика в щёчку. — Да, котёнок?

— А каким он должен быть… у Крейга? — пожал плечами Рив, обнимая златокудрое чудо у себя на коленях.

— Хорошо, — согласно кивнул генерал, и не подумав смутиться, — и всё же?

— Дома поговорим, — буркнул Деррик в ответ.

Тео со смесью удивления и восхищения наблюдал за перепалками друзей Слейна с их истинными. Но в этот момент голос подал Эрвин, что в одиночестве поглощал коньяк, сидя в стороне от влюблённых.

— Всё это понятно, — угрюмо пробормотал он. — Но где мой омежка? Что за пророчество такое? Где вообще справедливость?

Тео хотел было утешить Эрвина, уговорив подождать ещё немного, но во внезапно наступившей тишине раздался приглушённый тоненький голосок:

— Тут я!

Вся компания притихла, ошеломлённая массовой галлюцинацией. Но под ковром что-то поскреблось.

— Тут! — хныкнуло оно и засопело.

— Твой омежка — моль, — брякнул Слейн, склоняясь и прислушиваясь к ковру в том месте, откуда послышался звук.

— А скребётся, как мышь, — констатировал Рив, поднимаясь и отодвигая кресло.

Не дожидаясь, пока ковёр аккуратно свернут, Эрвин сорвал его и, найдя в полу люк, сильным пинком сбил с него замок и рванул крышку.

Из открывшегося подвала показалась пыльная макушка, но Эрвин не стал ждать, пока подпольная моль выберется наружу. Схватил её за подмышки и одним движением вытащил на белый свет, ставя на ноги.

Первым делом омежка чихнул.

— Меня зовут Зи. Приве-ет, — протянул смущённо, улыбаясь молодому альфе. — Ты вкусно пахнешь… персиками!

Белоснежные шёлковые пряди, удивительные нефритовые глаза… мальчишка был похож на маленького эльфа, и Эрвин шагнул навстречу, но остановился в недоумении.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать! — выпалил омежка и смутился. — Будет… через одиннадцать месяцев.

Эрвин застонал:

— Папа дорогой, мой омега — ребёнок!

— Сам-то не особенно взрослый! — обиженно парировал Зи. — И вообще… я никому не навязываюсь! — хмуро надул губки и опустил голову, направляясь к креслу в углу.

Но Эрвин остановил его за локоть, бережно поворачивая к себе, склоняясь в поисках нефритовых глазок. И мальчишка поднял личико, доверчиво глядя на альфу. Но, любуясь маленьким симпатяжкой, тот прошептал:

— Боги, это… хоть целовать-то можно?

Губки Зи вновь обиженно дрогнули, но Эрвин не дал ему ускользнуть — поднял и прижал к себе крошечное тельце, приподнимая над землёй, и коснулся губами заалевшей щёчки. Эльфёнок недовольно фыркнул, но воин лишь улыбнулся, нежно разглядывая тонкие черты.

— Нелегко же нам придётся… — пробормотал растерянно. — Рановато я тебя нашёл, да?

— Самое время, — немедленно шепнул Зи.

— Это верно. Неизвестно, что было бы с мальцом завтра, — заметил Рив.

— Лучше раньше, чем позже, — тяжело вздохнул Слейн. — Если бы я поторопился…

Тео опустил голову на плечо своему альфе, и тот прижал его теснее.

— Малыш… прости.

— А вот ты всё сделал вовремя, да? — постарался разрядить обстановку Лем, чмокая Рива в шрам на щеке.

— И ты, — пискнул Мик, утыкаясь носом в шею своего альфы.

— Ну, почти, — согласился Брент, нахмурившись.

— А некоторые сами пять лет шифровались, — недовольно прорычал Крейг.

— Ещё скажи, что оно того не стоило! — Деррик потянулся к бокалу с вином, но генерал так на него зыркнул, что тот решил не связываться. — Ты вообще меня казнил! — мстительно ляпнул и запустил в яблоко безупречные зубы.

— Люблю тебя, — удивительно тепло улыбнулся Крейг.

— Это всё хорошо, — уверенно произнёс Слейн, — но нужно решить ещё одну проблему — с НАШИМ сыном.

Он строго взглянул на Тео в ожидании возражений, но тот только закусил губу, пряча от альфы счастливые глаза.

— Уф-ф… забыл сказать, — Эрвин отвлёкся от тисканья своего омежки в углу. — У императора лежит законопроект, предусматривающий возможность подать ходатайство на воспитание маленького воина в семье. При условии, что папа-омега замужем за альфой благородных кровей. Указ будет подписан со дня на день, так что вам нужно…

— Нам нужно только пожениться! — нетерпеливо воскликнул Слейн, пожирая Тео счастливыми глазами.

Тот пару раз хлопнул ресницами.

— Эт-то что? Предлож-жение? — уточнил, заикаясь.

— Да! — выпалил Слейн и замер на секунду. А потом вдруг сполз с дивана, вставая перед Тео на колени, и стал тараторить: — Тео, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня? Обещаю сделать всё, чтобы сделать тебя… вас обоих счастливыми! — зажмурился, прикрывая ладонью глаза, и пробормотал: — Чёрт… я не подготовился. Кольцо, ресторан, цветы, экипаж с ленточками… Можно мне вторую попытку? Пожалуйста!

Тео не стал отвечать на весь этот бред. Просто бросился на шею своему альфе и стал порывисто, как-то совершенно непрофессионально целовать его, тыкаясь губами куда попало, пока Слейн не перехватил инициативу, заваливая омегу на диван и впиваясь в его рот страстным поцелуем.

— Сейчас будет секс? — вскинул бровь Рив.

— Говорят, это феерическое зрелище, — хихикнул Деррик.

— Подтверждаю, — хмыкнул Эрвин и, поймав изумлённый взгляд своего омежки, буркнул: — Отвернись, тебе рано на такое смотреть.

— Бли-и-ин… — закатил глаза Зи, — мне в истинные достался не альфа, а ханжа!

Эпилог

Через неделю Слейн и Тео поженились — тихо-мирно зарегистрировали отношения, после чего друзья устроили грандиозную вечеринку в том самом обшарпанном особняке, который Рив как собственник решил отремонтировать и превратить в семейное гнёздышко. Воин хоть и предпочитал гостиничный сервис, но, в конце концов, ему вскоре предстояло стать отцом семейства.

Троих несостоявшихся насильников отправили на каторгу. Карла посадили в долговую яму — так, по крайней мере, утверждал Слейн, но при этом они с Эрвином лукаво переглядывались и хихикали в сторонку. А отчиму Тео крупно повезло: он не дожил до суда, умер в больнице, так и не приходя в сознание.

Самым большим сюрпризом стало открытие личности Эрвина. Молодой альфа оказался никем иным, как… принцем Империи и родным сыночком императора. Ошеломлённым друзьям будущий монарх признался, что великий старец-предсказатель, к которому он случайно забрёл, будучи в Алкмении, сказал, что принц не встретит истинного омегу, если в ближайшее время не предпримет некоторых действий. Учитывая открывшиеся обстоятельства, стало ясно, что Эрвин и в самом деле мог никогда не найти своего маленького Зи…

Брент вскоре получил звание генерала, возглавил императорскую армию и вместе с Миком переехал в столицу. А бывший военачальник поселился с мужем в родовом замке. Поговаривали, что эти двое сумасшедших частенько запираются на несколько суток в башне, но что они там делают… остаётся только гадать.

Деррик действительно ждал ребёнка и скрывал запах беременности при помощи новой настойки. Ошалевший от счастья Крейг строго-настрого запретил любимому пить «эту дрянь», чтобы не навредить ребёнку, но гордериец не был бы собой, если бы так легко согласился со своим неистовым генералом. «Хватит того, что я ради тебя пахну, как омега. Беременный омега таких размеров — это смешно!»

Кстати, император после долгих уговоров отпустил военачальника в официальную отставку. Эрвин откопал в старинных архивах записи о процессе, что проходил лет триста назад. Вёл его родоначальник императорской династии, которого нынешний правитель слишком уважал, чтобы игнорировать. Суть дела состояла в том, что оправдывались любые действия, если они направлены на спасение истинной пары, поскольку нельзя спорить с природой.

Через пару недель приняли закон о воспитании воинов-альф в семье, и Тео был первым, кто воспользовался его буквой и смог забрать сына из императорского дворца. Слейн с первого взгляда полюбил маленького синеглазого альфочку, так похожего на папу, а Тео несколько дней вообще не отходил от ребёнка, и даже спал в детской на диване. Пока не заметил, что его истинный становится всё грустнее, грустнее… Тогда и пришлось согласиться наконец на няньку (охочих в родовом особняке альфы нашлось немало), а самому напомнить любимому, кто такой Нил. Надо сказать, Слейн остался очень доволен мужем.

Как выяснилось, Тео выглядит чуть старше своих лет, и ему ещё нет двадцати. Полгода после родов и до первой течки у омег отсутствует всякий запах, поэтому Слейн не учуял в любимом своего истинного. Зато теперь супруги с нетерпением ждали, когда представится возможность сделать будущему воину братика. Без разницы кого: альфочку или омежку. А может быть, даже обоих. Ведь впереди ещё много счастливых лет…

Оглавление

Эпилог