Рив [СИ] [Belochka LG] (fb2) читать онлайн

Belochka LG РИВ

— Ненавижу… ненавижу императора! — прерывисто бормотал Лем и всхлипывал, уткнувшись в подушку. — И альф ненавижу! Всех до одного!

— Малыш… — папа-омега ласково гладил золотистую макушку сына, — не плачь, мой хороший. Может, тебе даже повезло. Этот Олаф — действительно редкостный урод и проходимец.

— И даже он от меня отказался! — в отчаянии пискнул Лем.

Хрупкие плечики вновь задрожали, и Нейтон тяжело вздохнул. Да уж, нынешние альфы совсем потеряли совесть. Вместо того, чтобы создавать семьи, предпочитают пользоваться привилегиями, позволяющими заниматься сексом с множеством партнёров. Лишь численное восстановление воинства волновало императора. Важно было, чтобы беременность наступила во время первой течки, а до того, что чувствуют мальчишки, обречённые с первого раза выдержать практически групповое изнасилование, ему дела не было.

Для этого ли он, Нейт, воспитывал своего нежного мальчика? Думал ли, какая незавидная судьба поджидает любимого сына? Сегодняшний «жених» был их последней надеждой на брак. Олафу больше ста лет, он стар и уродлив, но мог стать единственным мужем Лема и тем самым оградить маленького омежку от посягательств толпы жаждущих альф. Завтра Лем явится перед глазами пяти воинов, чтобы один из них заявил на него права. Если претендент действительно будет один — свою первую течку малыш проведёт с ним, и брак при этом не обязателен. Если желающих окажется больше — воины вступят в поединок за право обладать омегой единолично, а победитель станет его мужем.

Впрочем, подобные группы альф обычно договаривались заранее, и никто из них не проявлял ярко выраженной симпатии к омеге. За последние три года было известно только о десятке поединков и одном невероятном совпадении, когда вот так, случайно, встретилась истинная пара. Так что скорее всего Лем будет принадлежать всем пятерым воинам. В период течки они по очереди будут овладевать омежкой, пока экспресс-тест не покажет, что беременность состоялась. Кто окажется отцом будущего ребёнка, выяснять не станут. Дитя заберут в императорский дворец и, искусственно стимулируя взросление, с первых дней будут воспитывать из него безупречного и бессердечного воина.

* * *

Широко расставленные коленки омеги находились в углублениях специального диванчика, а попка была высоко приподнята, чтобы альфам было удобнее рассматривать мальчишку во всех подробностях и трахать его узкую дырочку. Впрочем, узкой она будет недолго. Сегодня, к сожалению, Рив не будет первым у этого рыжего лапочки, но зато, возможно, станет последним. Ему чаще других альф удавалось создать узел, необходимый для успешного оплодотворения, и в этом тоже была своя прелесть.

После того как альфы вдоволь насмотрелись на униженного малыша, Брент, которому предстояло открыть вечер, обратился к воинам:

— Кто-нибудь хочет заявить права на этого омегу? — его лицо искривилось в усмешке, но протокол, тем не менее, необходимо соблюдать.

Мальчишка крепко зажмурился, а его губы стали шевелиться в отчаянной молитве. «Глупый… — подумал Рив, — неужели ещё на что-то надеешься?»

Воины по-прежнему молчали, и уверенным шагом Брент подошёл к малышу. Его крошечная дырочка блестела густыми прозрачными капельками, и альфа по-хозяйски размазал их большим пальцем. Омежка всхлипнул и попытался сжаться, но форма дивана не позволяла изменить позу. Однако такая скромность развеселила Брента, и он широко улыбнулся.

— Так сильно хочется, малыш? — облизал губы и стал помалу проникать в дырочку пальцем.

Вот поганец! Знает же, что омегам, попавшим на случку, дозволяется говорить только «да»!

— Да… — тихонько промолвил мальчишка, и по щеке его побежала слеза.

— Это хорошо, — ладонь Брента опустилась к торчащему члену, небрежно погладила его и сжала яички. — Очень хорошо…

Проклятье, на кой-этот цирк?! У мальчишки первый день течки, его член будет стоять во сне, в анабиозе и при смерти!

Второй палец проник в дырочку, и омежка застонал, помимо воли подаваясь навстречу ласкающей руке.

Похоже, Брент сегодня в ударе, да и не самый худший вариант. Крейг, например, предпочитает брать малышей сразу, без подготовки. Крики боли помогают ему образовать замок, необходимый для оплодотворения, и чем громче кричит омега, тем жёстче вбивается Крейг, частенько травмируя дырочку уже начинающим расти узлом.

Чёрт, да у каждого из альф свои предпочтения в сексе. Психика омег часто ломается после такого «первого раза», и почти половина из них, исполнив долг перед Империей, становятся шлюхами, больше никогда не стремясь создать нормальную семью.

Брент тем временем вытащил пальцы из растянутой дырочки и приступил ко второму этапу сценария — принялся скользить членом по жаждущей проникновения промежности. Изнывая от желания, со слезами в бирюзовых глазах мальчишка взмолился:

— Пожалуйста, сэр!

Омежка отчаянно выпячивал попку, мучимый естественной потребностью и невероятной похотью; крутил ею нетерпеливо, стараясь поймать дырочкой толстый дразнящий ствол.

— Ты же девственник, — хрипло рассмеялся Брент. — Откуда такое распутство? — он склонился к уху мальчишки. — Признайся, что ты шлюха, малыш… и получишь желаемое.

— Я шлюха, сэр, я шлюха! — с готовностью выкрикнул омежка, хватая губами воздух. — Пожалуйста, пожалуйста! — он снова заплакал, и слёзы прочертили дорожки по пунцовым веснушчатым щекам.

Страдают не только омеги, это лишь видимая часть айсберга. Любой альфа по природе своей — собственник с высокоразвитым инстинктом защищать, потребностью оберегать единственного любимого. Не сложно догадаться, как разрушается сознание воина после нескольких таких «случек». Это хуже войны…

Не желая наблюдать разыгрывающуюся сцену, Рив откинулся в кресле, позволяя настойчивым губам Слейна присосаться к своему члену, и запустил пальцы в его белокурые волосы. Сладострастный анус Крейга тем временем уже ласкал юркий язычок молодого альфы, имени которого Рив пока не запомнил, поскольку тот недавно присоединился к их группе. Рив лениво раздвинул ноги на случай, если Слейну вздумается трахнуть гостеприимный зад лучшего друга, и закрыл глаза.

Наверное, он тоже безнадёжен, — мелькнула отстранённая мысль. Во всяком случае, образ златокудрого мальчишки, преследующий его все пятнадцать лет войны, в последнее время всё реже возникает перед глазами, смешиваясь с бесчисленными зарёванными личиками побывавших под ним молоденьких омег. Он бы женился на одном из них из жалости. Но слабая тень надежды всё ещё теплилась в огрубевшем сердце, хоть и таяла с каждым напрасно прожитым днём.

* * *

Рассвет встретил Рива мягкими лучами, струящимися из окна гостиницы, и едва уловимым благоуханием с лёгкими нотками ванили и мяты. Не открывая глаз, альфа с наслаждением втянул носом воздух, и внезапно почувствовал, как тело бросило в жар, сердце застучало в бешеном ритме, а член восстал, поднимая тонкую простыню, прикрывающую обнажённые бёдра.

«Мой!» Инстинкт ураганом накрыл рассудок, и Рив вскочил сразу на ноги, дико вращая глазами и неистово вдыхая исчезающий аромат… своего истинного! Сквозь бурю ощущений он попытался проанализировать головокружительные чувства. Предназначенный ему омега находился в этом городе и — никаких сомнений — был накануне течки!

В окно влетел очередной порыв ветра, и нежный фимиам совсем растворился, смешавшись с горьковатыми и резкими запахами пыльной улицы и готовящейся пищи, цветущих садов и чужих парфюмов. Город пестрел множеством ароматов, но альфу обмануть невозможно. Пусть на это уйдёт сколько угодно времени и сил — несмотря на ветреную погоду, он найдёт омежку в этом громадном задымлённом мегаполисе; непременно отыщет своё драгоценное синеглазое чудо среди сотен тысяч других.

Рив стал кое-как натягивать тесные штаны, одновременно пытаясь обуться, схватить рубашку и меч. Проклятье… сегодня он обязан присутствовать на смотринах очередного несчастного, которому не посчастливилось найти мужа до первой течки. К чёрту, он туда не пойдёт! Ничто не остановит альфу на пути к его истинному омеге.

Маленький мой… я уже спешу к тебе. Если придётся жестоко оплатить провинность, я охотно приму наказание. Но это будет потом. После того как сожму тебя в объятиях и загляну в любимые глаза, прикоснусь к сладким губам и сделаю своим единственным. Ты ведь тоже скучал по мне, малыш, правда?

* * *

Выйдя из приёмной Центра репродукции, Нейтон встретился с ожидающим лазурным взглядом сына. Через силу сглотнул удушающий комок в горле и отрицательно покачал головой.

Лем побледнел и обнял себя дрожащими руками.

— Их было четверо… — прошептал подавленно, — не пятеро, а четверо. Чтобы выбрать меня, даже не собралось нужное количество альф!

— Сыночка, не говори так, — едва сдерживая слёзы, проговорил Нейт, усаживаясь рядом и крепко обнимая сына. — Ты у меня самый красивый! — охватив ладонями очаровательное личико, залюбовался совершенными утончёнными чертами. — Так похож на отца… а знаешь, каким он был красавцем?!

— Отец погиб во славу Империи! — с неожиданной злостью выпалил Лем. — Знал бы он, что его смерть будут компенсировать ценой унижения его сына!

— Замолчи! — испуганно прикрикнул Нейтон. — Не хватало ещё в темницу угодить, — прошипел почти неслышно.

— Уж лучше в темницу… — одними губами промолвил Лем.

Нейт настороженно осмотрелся по сторонам в поисках чужих ушей, но, заметив отчаяние в глазах мальчишки, вздохнул и ласково привлёк его к себе.

— Малыш, альфы ещё могут сказать своё слово… когда придёт время, — он до крови закусил губы, не веря, что произносит подобное: — А если нет — им же хуже. Надо просто пережить…

Лем снова задрожал и, утешая, укачивая в объятиях своё дитя, Нейт натянуто улыбнулся:

— А потом встретишь своего истинного. Как ты там рассказывал — аметистовые глаза и шрам на щеке?

— Да! — всхлипнул Лем и зажмурился, пуская по личику крупную слезу. — Через бровь и всю правую щёку. А ещё он очень красивый… большой… и сильный!

— Вот видишь, малыш, — Нейтон поцеловал золотистые кудряшки сына. — А если бы тебя кто-то выбрал, это было бы навсегда. Надо дождаться, — сердце разрывалось от мучительной боли, — перетерпеть…

* * *

Через два дня у Лема началась течка. Обработав кожу сына спреем, нейтрализующим запах, чтобы встречные альфы не преследовали первотечного омегу по дороге, Нейтон отвёл мальчика в Центр репродукции. Пока служащие готовили его к оплодотворению, группе избранных альф, что присутствовали на смотринах, дали сигнал срочно прибыть в назначенное место.

Вернувшись домой, папа-омега в отчаянии пал на колени в святилище. Заламывая руки, в который раз со слезами на глазах молил небеса смилостивиться над его мальчиком.

«Боги всемогущие, пошлите альфам сострадания и терпения. Бог плодородия, подари моему сыну благословение прежде, чем ему искалечат душу!»

Неистовый грохот за спиной, прервавший молитву, заставил Нейта испуганно оглянуться и сразу вскочить на ноги. Упираясь ладонями в косяки, в дверях стоял громадный черноволосый воин-альфа настолько ужасающей внешности, что сердце взрослого омеги замерло от страха.

Воин находился на грани обращения, и уже наполовину изменился, увеличившись не только в размерах. Сейчас он обладал невероятной силой, способной вырывать с корнем деревья и крушить скалы одним ударом кулака. Его ноздри гневно раздувались, различая малейшие запахи, уши заострились, зубы превратились в острые клыки, а длинные когти напоминали кинжалы. Весь его вид отражал абсолютную одержимость, сквозящую в каждом движении, что могло означать только одно: альфа почуял течку своей истинной пары. И если в ближайшее время они не соединятся, возврата не будет — неудовлетворённое желание бросит воина в пучину буйного помешательства.

— Его запах обрывается здесь, — прорычало чудовище, сверкая безумными глазами… невероятного аметистового цвета!

«Невозможно».

На искажённом яростью лице Нейт различил тонкий шрам, рассекающий бровь и проходящий неровными краями через всю правую щёку.

«О, небо!»

В памяти всплыли не только фантастические сны Лема. Нейтон до сих пор помнил рассказ собственного мужа о том, как он почувствовал аромат своего истинного омеги посреди кровавого сражения. Роф прорывался к нему под шквальным огнём, среди рушащихся зданий, сквозь горящие руины, голыми руками разбрасывая бетонные плиты, завалившие подвал, где тогда прятался Нейт. Когтями вспарывал деревянную обшивку стен, а плечами ломал разделяющие их стены. Альфа предстал перед ним в подобном полуобращённом облике… Но когда они встретились, всё изменилось, и на свете не было мужчины нежнее, чем его возлюбленный Роф.

Воспоминания яркими картинками пронеслись в голове папы-омеги, заняв всего несколько бесконечных мгновений.

— Лем на случке. В Центре, — честно признался он и даже не вздрогнул, когда пространство разорвалось бешеным рёвом связанного альфы.

Когда тот исчез, Нейтон закрыл ладонями лицо и разрыдался, вновь падая на колени перед образами и вознося благодарность великодушным богам. Он знал, что этот ниспосланный судьбой воин, чей облик с малых лет лелеял в своих мечтах Лем, теперь ни перед чем не остановится и никому не позволит обидеть своего омежку.

Лишь однажды услышав аромат истинной пары, альфа влюбляется раз и навсегда. В своём омеге сильный и жестокий воин находит духовный приют, немыслимое наслаждение и полноценное счастье. Истинный одним своим присутствием излечивает душу альфы от любых ран, а если окажется рядом, может вырвать даже из беспощадных когтей смерти. Потому что на свете нет ничего сильнее их любви.

Когда пришло время, Нейтона не оказалось рядом с Рофом. Всё, что осталось от любимого мужа — их драгоценный сын Лем…

Воин может погибнуть, и его возлюбленный сможет жить дальше ради ребёнка, что во время войны случалось довольно часто. Но не наоборот. Встретив и потеряв своего истинного омегу, альфа остаётся связанным, и эти узы увлекают его следом за любимым. Он не может жить, невзирая ни на какие причины, и непременно впадает в безумие, которое приводит к быстрому и неминуемому самоуничтожению.

* * *

Тяжёлая металлическая дверь с невероятным скрежетом сорвалась с петель, лёгкой картонкой отлетев в сторону. Упоительный аромат ванили и мяты ударил в нос, заставив связанного альфу зарычать, осматривая налившимися кровью глазами открывшуюся перед ним картину.

Его малыш уже стоял на диване с приподнятой попочкой и широко расставленными ножками, а по щекам мальчишки густо текли неудержимые слёзы. Крейг грубо и бесцеремонно раздвигал аккуратные бледные ягодицы, без всякой подготовки пристраивая к нетронутой дырочке огромный ствол, испещрённый рельефными венами. С другой стороны Брент, жёстко сжав в кулаке золотистые локоны омежки, увлечённо елозил по нежным губам толстенным членом, стараясь пропихнуть его в ротик.

Белокурый Слейн, орган которого усердно сосал и вылизывал сидящий в кресле молодой альфа, первым заметил Рива. При виде друга, в полтора раза превосходящего размерами любого из воинов, глаза его ошеломлённо округлились, но он не успел даже рта раскрыть. В два коротких мгновения оба альфы, посягнувшие на сегодняшнего омегу, разлетелись к противоположным стенам комнаты под могучими ударами громадных свинцовых кулаков.

Пока те со стонами перекатывались на колени и пытались сообразить, что происходит, Рив подхватил своего драгоценного мальчика на руки, укутывая в плащ, укрывая от чужих глаз, прижимая к вздымающейся груди. Едва прикоснувшись к омежке, альфа стал преображаться, возвращаясь к нормальному состоянию. Словно по волшебству разглаживалось его лицо, а черты смягчались, когти втягивались внутрь, а кожа светлела.

— Боги… — ошеломлённо пролепетал Слейн, торопливо застёгивая брюки, — они истинные!

— Никаких сомнений, — подал на удивление умиротворённый голос молодой альфа. — А жаль… — вольготно развалился в кресле, — сладенький такой омежка… я надеялся поразвлечься от души.

Услышав грудной рык Рива, он поднял ладони в шутливо-примирительном жесте: «Молчу-молчу!»

— Да что ты говоришь? — наконец поднялся на ноги Крейг, одним размашистым движением стирая кровь с разбитой губы. — Если они истинная пара, почему альфа не заявил о своём праве на смотринах?!

Он широкими уверенными шагами направился к обнимающейся парочке, на ходу вынимая меч.

Бережно опустив закутанного в плащ Лема на диван, Рив выпрямился, закрывая собой маленького омежку, и обнажил свой клинок.

— Ты встаёшь на пути истинной пары, — напомнил Слейн, преграждая Крейгу путь.

Но тот отшвырнул светловолосого альфу к стене и приблизился к Риву.

— Чёрта с два! — его лицо искривилось в зловещем оскале.

— Крейг, остановись! — воскликнул Брент. — Это безумие! Связанный альфа будет драться до смерти!

— И после неё тоже, — прорычал Рив, поднимая меч.

— Очень хорошо, — согласился Крейг, разминая мышцы, и с готовностью повторил жест. — Не доводилось сражаться с мертвецами.

Этот альфа заслуженно считался первым мечником Империи. Лучший военачальник императора был практически непобедим. Именно это качество позволяло ему выживать в самых страшных сражениях и побеждать, когда силы противника в десятки раз превосходили возглавляемую им элитную армию.

Воины разошлись на позиции, приготовившись к поединку.

— Непобедимый Крейг против истинного альфы, — невозмутимо усмехнулся молодой воин, расслабленно откидываясь на спинку кресла в ожидании увлекательного зрелища. — Браво! И мои поздравления. Ведь один из вас сегодня женится.

— Ты в самом деле готов? — вскинул бровь Брент, обращаясь к Крейгу.

Тот сомневался лишь несколько секунд.

— Да! — кивнул уверенно и ощерился в белоснежной улыбке.

С мелодичным звоном скрестилась сверкающая сталь, оглашая начало смертельного танца силы и мужества. Серебристые клинки мелькали с поразительной скоростью, испытывая друг друга на прочность, нащупывая уязвимые места противника, вынуждая его парировать и уклоняться от сокрушительных ударов. Казалось, поединок будет бесконечным, потому что ни один из соперников не уступал другому в искусстве владения мечом. На этот раз непревзойдённому мастерству военачальника противостояла одержимость связанного альфы, и каким будет исход — никто не мог предугадать.

В результате одного удачного приёма Риву удалось рассечь плечо Крейга, но тот словно не заметил раны, продолжая непрерывные атаки, которые стали только изощрённее. От очередного коварного выпада Рив едва успел отклониться в последнее мгновение, и острый клинок самым кончиком задел висок, срезая с него длинную чёрную прядь. В следующую секунду невероятно мощный удар, сопровождаемый неистовым рёвом, выбил оружие из рук Крейга, и Рив приставил меч к горлу врага. Густая струйка крови потекла по шее военачальника, а связанный альфа с трудом удержался от движения, что непременно проткнуло бы артерию.

— Довольно! — Брент обернулся к Крейгу, и через несколько длинных мгновений тот отступил на шаг, склоняя голову и принимая поражение.

Слейн с трудом заставил Рива опустить клинок, сжимая его предплечье.

— Ты свободен, друг. Мы все будем свидетельствовать, что ты честно выиграл поединок.

Глаза поглощённого яростью связанного альфы напоследок сверкнули безумным огнём, но зов плоти оказался сильнее. Опасность, грозящая его паре, миновала, и, вернув в ножны меч, он уже в следующую секунду был рядом с Лемом. Бережно обняв омежку за талию и подхватив под коленки, Рив вихрем бросился вон, унося драгоценную ношу туда, где они смогут насладиться уединением.

Воины остались вчетвером.

— Зачем тебе это понадобилось? — мрачным тоном поинтересовался Слейн, прикладывая к окровавленному горлу Крейга скомканный платок. — Этот омега не смог бы сделать тебя счастливым, как Рива.

— Моя жизнь клонится к закату, — неожиданно глухо ответил Крейг. — Я посвятил её войнам во славу Империи, искалечив душу и тело. Надеясь встретить единственного, кто исцелит её, — внезапно лицо его исказила мука. — Я искал его повсюду… а этому молокососу счастье досталось на блюдечке!

— Ах, зависть… — молодой альфа растянул губы в улыбке и прикрыл глаза.

— Не знал, что для тебя это важно, — нахмурился Слейн, убирая платок и осматривая начинающую затягиваться рану.

— Я думал, ты наслаждаешься процессом, — хохотнул Брент, набрасывая на плечи рубашку.

— Из-за этой войны мы все выжили из ума, — хрипло произнёс Крейг, подбирая свой меч.

* * *

Вцепившись в могучие плечи альфы, слушая громыхание любимого сердца, Лем испытывал целый спектр ощущений, включая всеобъемлющую радость, невероятное желание и блаженство, что тёплыми волнами растекалось под кожей, концентрируясь внизу живота и пульсируя в паху. Только страха среди этих чувств не было. Он жадно разглядывал знакомые точёные черты, любовался аметистовыми глазами и узнавал каждый изгиб шрама, рассекающего щёку. А затем с совершенно полоумной улыбкой доверчиво прижался теснее и, спрятав нос в ямочку между ключицей и сильной шеей, вдохнул терпкий и такой родной аромат.

Иногда он открывал глаза, но лишь для того, чтобы ещё раз взглянуть на свою воплотившуюся мечту и убедиться в реальности происходящего — уж слишком она походила на сон. Лем и не заметил, как его альфа пересёк улицу и оказался в какой-то гостинице; взбежал по крутой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и пронёсся по длинному коридору. Только когда воин остановился, Лем заставил себя отлипнуть от широкой груди и оглядеться по сторонам.

Они находились в роскошной спальне с огромной кроватью посередине, на которую альфа бережно усадил его, а сам встал рядом на колени.

— Ты ранен… — пальчики Лема коснулись запёкшейся крови на левом виске.

— Царапина, — хрипло произнёс альфа, наслаждаясь прикосновением. Пожирая омежку глазами, старался успокоить невероятное возбуждение, стократ усиленное головокружительным ароматом и такой долгожданной близостью.

— Меня зовут Рив, — представился он на выдохе.

Боги, его альфа собирается быть учтивым? Может, ещё предложение сделает, прежде чем… Лема в очередной раз скрутило желанием, и Рив прижал дрожащее тельце к своему громыхающему сердцу. Через несколько мгновений отстранился, но лишь для того, чтобы заглянуть в лазурные глаза.

— Слишком долго тебя ждал. Слишком хочу… — промолвил, с трудом сдерживаясь. — Лем, ты позволишь мне… услужить тебе в эти несколько дней?

Рокочущий голос и взгляд альфы были полны такой невыразимой нежности, что омежка задрожал, приникая к нему ещё теснее.

— Да, — кивнул и зажмурился от счастья.

— Со мной тебе не обязательно отвечать только «да», — через силу усмехнулся Рив, трепетно касаясь губами маленького ушка любимого.

— Ты очень нужен мне, — Лем уткнулся в могучую грудь и нетерпеливо сжал в кулачках рубашку, — и не только в эти дни, — прерывисто вдохнул запах своего альфы. — Всегда был и будешь нужен! — совсем зарделись его щёчки.

— Малыш… — прошептал Рив, укладывая омежку на постель и разворачивая полы плаща, укутывающего желанное тело, — я бы хотел всё сделать иначе…

— Не надо иначе, — всхлипнул тот, расставляя ножки и раскрываясь перед альфой. — Просто будь со мной.

— Навсегда, — пообещал тот, любуясь своим хрупким, но таким восхитительным омежкой. Его лазурными радужками и мягкими чертами в обрамлении золотистых локонов, созданными для поцелуев губами и светлой шелковистой кожей… Нет, насмотреться он ещё успеет, а сейчас…

Трепетно проведя ладонью по внутренней стороне бедра, Рив коснулся скользкой дырочки, уверенно ловя губами готовую извергнуться головку. И уже в следующую секунду принял первый оргазм мальчишки, усиливая его проникновением в попку одного пальца, присоединяя к нему второй…

Лем закричал от ошеломительных ощущений, содрогаясь и помимо воли ещё шире раздвигая ноги. Рив с трудом дождался, когда невероятной силы спазмы утихнут, чтобы нависнуть над любимым.

— Счастье моё, — восхищённо улыбнулся. — Так люблю тебя… — накрыл задыхающийся рот губами.

— Я тоже лю… — ответное признание превратилось в протяжный стон.

Продолжая осыпать поцелуями чувствительное тело омеги, лаская губами сосочки и рисуя языком вензеля по нежно-солоноватой коже, Рив добавил к двум пальцам третий, раздвигая мышцы и подготавливая тесную дырочку. Но затем словно передумал и, войдя в азарт, стал ритмично двигать ими в уже расширенном проходе, добиваясь второй кульминации. Она не заставила себя долго ждать, накрывая мальчишку ещё одной бушующей волной. Его крик поглотили жадные губы Рива, врываясь в рот, сплетаясь с языком, лаская и исследуя каждый сантиметр внутри.

С трудом отойдя от потрясающего оргазма, Лем распахнул глаза, и альфа хитро улыбнулся.

— Ты что-то хотел сказать? — соблазнительно облизал губы.

— Это… всегда… так? — ошеломлённо пролепетал омега.

— Нет, малыш, — покачал головой Рив и добавил серьёзным тоном: — Так будет только у нас с тобой.

— Я люблю тебя, — блаженная улыбка осветила восхитительные черты.

— И я тебя люблю, Лем. Но мы только начали… — промурлыкал альфа и, осторожно вынув пальцы из зада мальчишки, подчёркнуто медленно облизал их один за другим, не сводя всепоглощающего взгляда со смущённого личика. Затем поднялся на колени и расстегнул брюки, освобождая поистине огромный ствол, от вида которого лазурные глаза омеги испуганно округлились.

— Если позволишь… — приподнял бровь Рив, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Что угодно, — чуть помедлив, кивнул Лем, уверенный, что этот сильный мужчина никогда не причинит ему ни единой капли боли.

— Ты не будешь разочарован, любовь моя.

Он ласково перекатил Лема на живот и слегка приподнял попочку. Ножки омежка развёл сам, раскрываясь перед любимым, обнажая жаждущую дырочку, покрытую сияющими скользкими капельками. Рив хотел приникнуть к ней губами, но оставил эту ласку на потом. Они ещё успеют насладиться друг другом, а сдерживаться больше нет сил. Рив приставил пульсирующую головку к слегка растянутому отверстию, и его член стал медленно погружаться внутрь, заполняя собой податливый проход. С призывным стоном малыш прогнулся, принимая в себя огромный ствол, за бурей желания и наслаждения совсем не ощущая боли. И как только альфа полностью вошёл в него, Лем бурно кончил от первого же толчка, оттопыривая навстречу попку и насаживаясь глубже, захлёбываясь криком, вырвавшимся из горла.

— Малыш, — остановившись на мгновение, Рив дал омежке передохнуть, поглаживая дрожащие бёдра, влажную от пота спинку и ягодицы, — я так мечтал о тебе! — признался восхищённым шёпотом.

Боги, его альфа за несколько минут подарил ему три великолепных оргазма, — пронеслась невероятно потрясающая мысль, — и при этом говорит, что мечтал о нём? О том, кто не сумел доставить ему ни одного?

Через мгновение Рив вновь стал двигаться — сначала медленно и бережно, но постепенно наращивая темп, всё дальше отводя бёдра и погружаясь глубже, сильнее, быстрее. Кажется, Лем кончил ещё дважды. Он уже не отдавал себе отчёта, полностью потерявшись в ощущениях, что превратились в один непрерывный экстаз и наконец взорвались сверхновой, сопровождаясь оглушительным рёвом обезумевшего от феерического оргазма альфы.

Когда Рив внезапно остановился, Лем почувствовал, как ствол любимого ещё сильнее распирает стеночки его прохода. И заплакал от счастья, догадавшись, что это узел — свидетельство высшего единения, которого они с его альфой сумели так быстро достичь.

Оставаясь в замке, Рив перекатил их обоих набок, продолжая покрывать нежными и требовательными поцелуями шею и затылок омежки, облизывать чувствительные ушки, гладить влажную грудь и живот, ласкать небольшой, но настойчиво торчащий член. В течение следующего часа один за другим следовали оргазмы. Лем кончал уже всухую — его аккуратные яички опустели, чего не скажешь о Риве. Содрогаясь в глубоких конвульсиях, неистощимый альфа раз за разом наполнял омегу густым плодотворным семенем, пока его избыток не стал сочиться, орошая ягодицы и бёдра.

Лем уже почти засыпал, измученный наслаждением и убаюканный ласковыми прикосновениями.

— Я люблю тебя, — сумел произнести и, услышав эхо ответа, утонул в глубоком упоительном сне.

Слушая размеренное сопение любимого, Рив потянулся к брюкам и достал из кармана крошечную коробочку. Разорвав упаковку зубами, вытащил тонкую полоску и, едва касаясь, стараясь не потревожить, приклеил её к животику Лема. Аметистовые глаза замерли в ожидании, пока на белой поверхности не стала проявляться ярко-синяя звёздочка. Глубоко вдохнув с блаженной улыбкой на губах, Рив окутал своего омежку сильными руками, теснее прижимая к себе, и, услышав уютное мурлыканье, закрыл глаза.

Засыпая, он счастливо гадал — унаследует ли маленький альфа золотистые кудряшки папы-омеги? Так и не заметив, как рядом с первой проявилась ещё одна звёздочка… на этот раз нежно-розового цвета.