Осколки. Сны, ухваченные за хвостик (СИ) [Анна Литцен] (fb2) читать онлайн

Осколки. Сны, ухваченные за хвостик

Видение из ада

Кровать с высокими деревянными бортами стояла в нише. Она была рассчитана на двоих, но еженощно спали в ней трое. Поли толком не знала своих соседок, даже в лицо, только смутно припоминала, что одну вроде бы зовут Лила.

Поли ложилась первая и успевала урвать немного дрёмного забытья до того, как к ней присоединялись товарки. Они укладывались рядом и сверху, задевали её головами, руками, ногами. Ночь для Поли была тяжёлым временем: трём голым, липким, жарким телам было тесно, тяжело и душно. Что было днём, после пробуждения, Поли уже не осознавала. Она не помнила даже пробуждения как такового.

И вот однажды Поли понадобилось выйти ночью. Нещадно давя ступнями ноги товарок, она выбралась из кровати. На пути к двери, у окна, стояла раскладушка, застеленная белым чистым покрывалом. Она стояла там всегда, но только сейчас Поли обратила на неё внимание. С подоконника манила уютная лампа, рядом лежала книга. И у Поли что-то словно щёлкнуло в голове. Она смутно представила, как было бы славно и прохладно растянуться на этом покрывале (одна!), зажечь лампу и взять в руки книгу. Соблазн был непреодолим. Поли вздохнула и вышла, утешая себя: я ведь вернусь.

Что было потом, неизвестно. Наутро раскладушка стояла всё такая же беленькая, чистенькая и аккуратная. Товарки про Поли вряд ли даже вспомнили, тем более, что следующей ночью их в кровати снова было трое.

27.08.2014

Электричка

Снилась мне электричка. Я не знаю, откуда я ехала. Возможно вообще, что я нырнула глубоко в прошлое. Я застала себя в тот момент, когда электричка уже летела и за окном деревья и кусты сливались в зелёные полосы, довольные ласковым солнцем. Сияют жёлтым лаком скамейки, жёлтым лаком улыбаются окна, все форточки открыты, тёплый ветер нежно ерошит волосы. В вагоне ещё человека два, но я их, собственно, и не вижу – слишком уж хорошо. Сладко, уютно и бездумно. Куда я еду и зачем – я не знаю, но вот так летела и летела бы в пустом вагоне сквозь время и пространство, напоённое светом. Времени, собственно, и нет, оно растворилось, пока электричка поглощает расстояния.

Я уже где-то далеко, когда возникает ощущение, что я подъезжаю. Немного опасливая мысль: а надо ли? Но электричка замедляет ход, а значит – надо! Иду к дверям.

Этот городок называется Равня, откуда-то я это знаю, хотя никогда здесь не была и даже не слышала о нём. Первое впечатление: воздух! Им умываться можно! Я, жительница мегаполиса, не знала, что он может быть таким свежим, лёгким и густым. Расступившиеся деревья открывают крошечную привокзальную площадь с белыми и розовыми кирпичными домиками старинного русского провинциального стиля. Я и так знаю, что там есть три магазина, в которых продаётся всё подряд: краска в банках, посуда, одежда, искусственные цветы, косметика.

Я медлю сделать шаг. Да, а во сколько пойдёт обратная электричка? В конце концов, надо будет и возвращаться. Я осматриваюсь. Невысокая платформа, не вижу ни кассы, ни расписания. Электричка уже ушла, тёмные шпалы и сияющие рельсы словно приглашают меня путешествовать. Но мне пока дальше не надо. Может быть, в следующий раз.

А сейчас я выйду на площадь. Я обойду пешком весь этот маленький город, ни у кого не спрашивая дороги, да и зачем? Ноги сами пронесут меня по центру и окраинам, я буду любоваться домами и переулками, ловить лучи тёплого солнца и вдыхать этот невероятный воздух. Я буду заходить в эти смешные полудеревенские магазинчики и внимательно рассматривать полки, нет, мне ничего не надо, это скорее ритуал. Я поддамся магии маленьких городов. А потом, в сумерках, я пойду на станцию. Подойдёт электричка, я блаженно откинусь на спинку и буду рассекать обратную неизвестность. Тусклый свет в вагоне не сумеет скрыть черноту ночи с крупными звёздами, и ветерок из форточек будет уже прохладным. Но это будет потом. А сейчас…

Здравствуй, город! Давай знакомиться?..

08.11.2014

Библиотека призрачных стихов

Этого дерева здесь не было никогда. И всё-таки оно было. Возможно, я его просто не видела, как не видят его сейчас остальные прохожие, проходя мимо него, даже не глядя. Это дерево живое, но странное. Оно совсем не похоже на обычные деревья, скорее, оно напоминает Останкинскую башню, возникшую на этой оживлённой улице, на газоне прямо у края проезжей части. Мощные корни-опоры возносят на себе толстый ствол. Дереву много лет, судя по морщинистой коре. А где-то на недосягаемой высоте шумит зелёная крона.

Между корнями – невысокая пещерка, а там… там ласково светится огонёк. И я уверенно иду к нему, уже зная (да ведь я всегда знала!), что это за дерево и что за огонёк. Это – библиотека призрачных стихов.

Над столом, покрытым скатертью, горит неяркая лампа. Меня встречает пожилая кругленькая библиотекарша с манерами выпускницы Смольного института, предлагает крепкого ароматного чаю с лимоном. Мы обмениваемся несколькими незначащими фразами. Лампа тихо покачивается.

И вот я в святая святых. Таких стеллажей в обычной библиотеке не бывает. Передо мной ряды прилегающих друг к другу квадратиков из золотистой фанеры, разделённых рамочками из красного дерева. Достаточно внимательно посмотреть на квадратик, и на нём проявляется стихотворение, написанное летящим почерком, на каждом – своё. Наслаждаясь, я перехожу от квадратика к квадратику. Эти стихи воистину прекрасны. Они не принадлежат никому, их никто никогда не написал, они просто явились на свет и собрались в этой библиотеке, чтобы показывать себя ищущим. Но они не хотят быть опубликованными, доступными всем и каждому. Они не дают выносить себя отсюда. Тщетно я стараюсь запомнить хоть несколько строк, строки неуловимо и неумолимо тают, ускользают, их невозможно запомнить, и в этом они схожи с могущественными магическими заклинаниями и молитвами. Я даже не могу сказать, о чём они, я могу только погружаться в них – здесь и сейчас, в эту минуту. И я не сопротивляюсь, забывая про пространство и время.

…Я иду по улице обратно. Смутно вспоминаю, что у меня вроде были дела. Но какие дела?! Меня пронизывает ощущение прикосновения к Высшему. Рядом всё так же мчатся машины и бегут прохожие. Я не оглядываюсь. Я знаю, что дерево-библиотека сейчас смотрит мне вслед, затылком чувствую взгляд, но мне оборачиваться нельзя. Но это неважно, совсем неважно. Я знаю, что приду вновь, что снова встречусь с этим чудом. Оно само возникнет на моём пути, когда посчитает, что я готова к встрече. Может быть, это будет и не на этой улице, а где-нибудь в другом месте, но будет. И снова меня встретит ароматным чаем пухленькая смолянка, и снова летящие строки уведут меня в иные миры…

03.01.2015

Большая вода

Он забрался в дом чем-нибудь поживиться. Вода отступила, и он пошёл на промысел.

Да дом-то, собственно, — одно название. Как есть – развалюха. Но его собирались ремонтировать. Вон, кругом доски, мешки с цементом, мусор. Но тут пришла большая вода. Наводнение, то есть. Светка, хозяйка, отбыла в город. Хотя дом затоплен не был, он стоял на взгорке. Что ж, сейчас, на свободе, он порыщет. Он начал осматриваться, что отсюда можно прихватить.

И вдруг он понял, что в доме он не один. Быстро прянув за штабель досок, он осторожно выглянул в коридор. Напротив двери в туалет сидела собака. На него не реагировала, даже головы не повернула, но он тут же затаился в уголке. Мысли неслись хороводом: раз собака, значит, приехала Светка. Наверное, в туалете сидит, раз собака под дверью. Когда она успела? А может, и его видела и сейчас выйдет и спросит, что он тут делает? С этой бабой лучше не связываться, к тому же собака… Да, теперь уж ничего не сопрёшь, самому бы как-нибудь слинять незаметно. Но на пути к выходу – собака. Не цапнет, так шуму не оберёшься. Он снова осторожно выглянул. Собака сидела на прежнем месте. Никаких звуков не доносилось. Странно. А может, Светки и нет? Но откуда же взялась псина? И что с ней делать?

Он привык выкручиваться из любых ситуаций, но тут мысли словно парализовало. Он не знал, как выбраться из ловушки. Время шло.

Что же делать?..

14.01.2015

Гжельский изразец

Я не понимаю, для кого возведён этот замок и кем. Две широкие параллельные лестницы из мрамора, через перила страшно глянуть – бездна, не сорваться бы, внизу, где-то очень далеко, такие же мраморные полы. Стены уходят в бесконечную высоту, потолок где-то в недосягаемости, и кажется, что в этом замке должны жить великаны. Впрочем, лестница для них мелковата. От площадки, где мы стоим, в обе стороны отходят анфилады зал, но мы пока осматриваемся здесь, где стоим. Всё поражает роскошью, ненавязчивой и не аляпистой. Мозаика на полу, витражное окно, также уходящее в высоту. Великолепие ошеломляет.

Забыв обо всём, и о своей спутнице тоже, я любуюсь майоликой. О, кажется, здесь даже можно летать! Слегка оттолкнувшись от пола, я взмываю ввысь. Моя спутница не больше таракана. А у меня перед глазами возникает гигантский гжельский изразец. Он изумительно красив, глаз не оторвать! И я понимаю, что людьми нигде ничего подобного создано ещё не было.

Из какого мира в мой сон пришёл этот замок?..

14.01.2015

Лифт

Нет, лифты просто не могут так ездить! Что вообще происходит?! Я села в обычный лифт, и он пошёл вверх. Как-то незаметно его стены и потолок стали прозрачными, кнопки управления исчезли, а лифт всё отсчитывал этажи, неслись марши лестниц, над головой виднелся квадратик голубого неба, и, похоже, сооружение направлялось именно в небесные дали. Кой чёрт меня занёс в эту ловушку, и как теперь выбраться?!

Но до полёта в небеса дело не дошло. Люк захлопнулся, а лифт… святители Господни! – сменил вертикальное движение на горизонтальное и понёсся по каким-то узким коридорам казённого вида. Мимо пролетали двери кабинетов, стены, лестницы и вновь стены, коридорные окна и двери. Я больше не могла паниковать, только тупо ждала, чем всё закончится. Пышные кроны деревьев за очередным промелькнувшим окном, и лифт плавной дугой свернул направо. Кажется, я потеряла чувство времени. Кажется, я уже и не осознавала ничего и пришла в себя, только когда лифт дружелюбно распахнул створки перед какой-то массивной казённой дверью на первом этаже.

Три шага на ватных ногах, жёлтый лакированный дуб, массивная ручка… а там что? надо ли? но рука сама потянула дверь на себя. Свежий воздух, три ступеньки цементного крыльца, залитый цементом же угрюмый двор.

Что-то во мне знало, что я оказалась на заброшенном, но ещё охраняемом режимном объекте, да ещё в выходной день, что здесь я могу встретить только кого-то из охраны, но тогда неприятностей не оберёшься, лучше поискать какой-нибудь выход самой. Завалы из колючей проволоки по всей территории, чёрные пустые бочки, забор из бетонных плит… Я шла по двору, но пейзаж не менялся, только появилось смутное чувство опасности. И я остановилась.

Похоже, выхода мне найти так и не удалось, ибо больше ничего мне не приснилось. Я завязла в этом сне, как мошка в янтаре, а он завяз в моей памяти…

14.01.2015

Последний теплоход

Мы с грузчиком бежим по пристани, вместе толкаем тележку с грузом. Он по растяпистости забыл погрузить какой-то генератор, а теплоход с секунды на секунду уйдет.

Сходни, палуба… успели. Моя помощь больше не нужна, и перед тем, как идти обратно, я осматриваюсь по сторонам. Река, берега, пейзаж радует глаз, и вдруг я вижу, что между теплоходом и пристанью уже довольно широкая полоса воды. Мы уже отчалили. Грузчика нигде не видно, ну и пусть. Самой надо как-то вернуться. А как? Ещё что-то одновременно беспокоит меня, но я занята одной мыслью: как вернуться? Теплоход тихо отходит всё дальше.

И всё-таки я уже на земле. Под ногами пристань, передо мною подземный переход к ней, на лестнице перехода старушки торгуют цветами в пластиковых банках, только вот они почему-то торопливо собирают свой товар и, переваливаясь, спешат вверх по ступеням. А за ними… а за ними поднимается снизу вода! Одна бабулька замешкалась со своими букетами, я рвусь ей помочь, но понимаю: не успеваю!

И только тут я осознаю то, что обеспокоило меня ещё на теплоходе. Из верховий реки на пристань надвигается многометровой высоты волна, её стена везде, по всему горизонту! И очевидно, что вот-вот всё окружающее будет под толщей воды и делать что-то уже бессмысленно. А теплоход уже далеко.

Странно, но ни паники, ни отчаяния я не чувствую. Вода уже заливает пристань. На каком-то возвышении сидит с ногами паренёк, еще десять сантиметров, и вода зальет и это возвышение. Я протягиваю руку, кричу: «Давай помогу!» — на что он машет рукой: «Не надо. Зачем?» Действительно, зачем? Какой смысл суетиться, урывая несколько секунд? К нам пришла вода. Теперь здесь всегда будет только вода.

Этот теплоход был последним.

14.01.2015

И без будильника...

Вечерний сон. На радио – фонограмма дождя. Под неё спится так сладко – куда там всяким успокаивающим и снотворным! Вдруг у изголовья возникает некто, я бы сказала – нечто. В грязной спецовке, грязных сапогах, сморщенное лицо, – лица-то не разобрать! – в немытых руках здоровенный разводной ключ.

— Эй, подруга, вставай!

— Что? Что такое? – бормочу я сквозь крепчайший сон.

— Говорят, вставай!

Сквозь сон пытаюсь сообразить, кто это и как ко мне попал. Это, наверное, грабитель, видели, должно быть, что я ходила сегодня на почту, думают, денежка в доме есть. Собираюсь объяснить, что никакой денежки я не получила, что на почте вообще было что-то непонятное, вроде ремонт затеяли. И не успеваю. Снова засыпаю.

— Вставай, балда, дубина стоеросовая! Потоп!

— Какой потоп?.. – засыпаю.

— Сейчас как врежу ключом по маковке, так и узнаешь, какой потоп!

— За… что… — только и хватает бодрствования выдавить, жалко, почти неслышно.

— Врежу, так узнаешь, за что! – и молчит.

Чувствую, что его уже рядом нет. Начинаю что-то соображать. Какой еще потоп? Разве что по радио. А мужика и впрямь уже нет. И наконец просыпаюсь. Смотрю на время. Батюшки, полдесятого! А в десять Сашка прийти должен с компьютером моим возиться. Слава Богу, есть ещё время умыться и одеться. И даже кофе выпить.

В голове догадка: Господи, так это Ты обо мне позаботился, прислал ангела разбудить меня вовремя! Фиг бы я сама встала, не уверена, что даже звонок в дверь услышала бы. Ну, однако, и стебок меня навестил! Знал, наверное, что обычными методами меня не поднять. Ну, спасибо! И Тебе, Боже, и тебе, стебок!

18.05.2015

Эмина Чага

Ты хотела подарков на Рождество. Ты просила неизвестно кого о празднике. И вот я лечу к тебе. Я знаю, что ты сейчас дома и одна.

Заиндевевшее до половины окно, разрисованное морозом, белая рама. Я стучусь тихонько в стекло: открывай, я пришёл исполнять твои желания! Но никто не открывает. Я стучусь громче. С тем же результатом. Стучу совсем громко. Ответа нет. Меня охватывает досада. Девочка моя, ты что, спишь и не слышишь? Ты ведь просила, ты ведь звала, а сама не ждёшь?

Нет, ты не спишь. Я вижу, что ты лежишь под одеялом и насторожённо смотришь на окно. Ну послушай!.. Со всей силы я ударяю ногой по раме. Рама треснула, но выдержала. А ты испуганно юркнула с головой под одеяло. Я испугал тебя?

Ну хорошо, давай я войду через дверь. Через мгновенье я жму кнопку звонка. Ответа нет. Стучу. Звоню снова. Ни малейшего шевеления в квартире. После двадцати звонков я понимаю: нет, мне здесь двери не откроют. Я раздосадован и зол. Ну и чёрт с тобой! Оставайся с головой под одеялом.

Мощный вихрь подхватывает меня, и через мгновение я оказываюсь в гуще заснеженного елового леса. Прямо перед сидящим на маленькой полянке кругленьким мохнатым котёнком. На миг мне мерещится румяный колобок. Я встряхнул головой, и наваждение исчезло. Я снова вижу котёнка. Он приветливо смотрит на меня, вроде даже улыбается, он рад мне. Я понимаю, что котёнок — никакой не потерявшийся, он здесь живёт, он часть этого неведомо где находящегося леса. Мы смотрим друг на друга.

— Тебя как зовут? — спрашиваю я.

— Эмина Чага, — охотно отвечает котёнок.

Меня захлёстывает волна любви, и вмиг ёлки изукрашены, а в небо взлетают фейерверки. Котёнок улыбается мне ещё шире. Я кладу перед ним горку салаки. Эмина Чага тут же уплетает её и довольно мурлычет. Эмине Чаге хорошо.

Я счастлив. Мелькает мысль: забрать бы Эмину Чагу к себе домой. Перед глазами стоит видение: перед пылающим камином на пушистом ковре улыбается мне Эмина Чага.

Но нет у меня ни дома, ни камина, ни пушистого ковра...

Как нет и меня.

11.02.2017

Рассказ в двух фразах

Приснилось: в огромный пустой жестяной чан скидывали детей — младенцев и постарше, лет до десяти, дети не сопротивлялись, некоторые смеялись; потом из чана разливали и пили молоко.

Молоко было густым и сладким.

15.12.2017

Шляпа

Я никак не могла отойти от шокировавшего меня и ввергшего в ступор зрелища. Смутно помню, как кто-то подхватил меня под локоть и повёл куда-то. На трясущихся и подгибающихся ногах я вошла в какую-то золотисто-розовую тесную комнатку и приземлилась в жёсткое кресло между старым диваном и включенным торшером. Как из тумана, до меня донеслось, что сейчас подойдёт управляющий и будет со мной разговаривать, после чего я осталась одна. Дверь не закрыли.

Я сидела в кресле обессиленная и в тупой прострации. Вдруг взгляд мой упал на бело-розовый бисерный абажур торшера. Механически, ни о чём не думая, я сняла его, вывернула наизнанку и надела на голову. Отогнула поля. Достала зеркальце. Оттуда на меня смотрела элегантная дама из 1920-х годов. О, вот так шляпка! Я рассматривала себя так и эдак, поворачивая голову и манипулируя зеркальцем. И как идёт к моему серо-розовому костюму! Убившее меня зрелище почти вылетело из головы, я только помнила, что сейчас кто-то должен прийти. И ладно! Вот так его и приму! Шляпу не сниму! Ну, где там этот кто-то?! Я жду! Я в полной боевой готовности!

15.12.2017

Сказ о рыбе

Рано легла спать, дневная усталость сказалась — сон пришел яркий и причудливый.

Некто злобный скучал. От скуки опять же злонамеренно наваял опус, в котором громогласно заявлял, что «русскоязычная музыка насквозь террористическая, она в принципе несовместима с цивилизованным обществом и угрожает международному спортивному миру. Русскоязычную музыку надо запретить всеми международными законами!» И, недолго думая, подписал опус именем известного казахского музыканта Кожгали Утегенова.

Российский шоу-бизнес был возмущён. Возмутилась и российская общественность. А также и сам музыкант: а он при чём и какое отношение имеет к этому пасквилю?! Он вообще в Казахстане! Ну, есть летний домик в российской деревне, отдыхает он там. Но заявление Кожгали только подлило масла в огонь. Прокуратура возбудила дело, полиция ринулась в этот самый домик искать вещественные доказательства. Кожгали вставал на дыбы: я не позволю рыться в моём саду! — но быстро был скручен вызванным ОМОНом и выслан из страны как нежелательный иностранец. А следователи дотошно изучали сад и прутики малины, снимали верхний слой земли и внимательно разглядывали, что под ним. В деревне был переполох. Бабки крестились, ребятня радостно рванула к месту событий. «Говорят, рыбу ищут!» — делились между собой предположениями.

Великовозрастным Маринке с Павлом стало жалко малину, которая к тому времени почти вся была перекопана (ну и посмеяться захотелось). Павел мелькнул в виду рывшей сад полиции. Когда полицейские выскочили вслед за ним из садовой калитки, он стоял рядом с Маринкой, оба смотрели на представителей власти невинными глазами. Маринка объяснила выскочившим:

— Мы тут стояли, смотрим —  из калитки скачут червяк и карасик! Карасик хапнул червяка и упал. Вот он!

Указующий перст Маринки был устремлен на полуобглоданную рыбёшку. Мимо её останков опасливо прополз паук и спрятался под листиком. Стражи порядка были озадачены. Подростки не убегают, опять же сами показывают непорядок, а непорядок-то мы и разыскивали. Они причастны, или добровольно помогают? После совещания по рации решено было подростков не задерживать, а останки преступника доставили в райотдел. Дело было прекращено — «за смертью обвиняемого».

Жители районного центра вздохнули с облегчением, особенно врач Мария, жившая в многоэтажке. Она очень боялась, что у неё тоже устроят обыск, а она занималась целительством и была известна своими феноменальными успехами в этой области. Из уст в уста передавали легенду, как она вылечила у мальчика никакому лечению не поддававшуюся паршу: завернула его в несколько слоев плёнки, влила в плёнку спирт и вымачивала больного в ванне несколько часов. Паршу как рукой сняло. Мария тревожилась не просто так: она не была зарегистрирована как ИП, лицензии на частную медицинскую деятельность у неё тоже не было. Но опасность, слава богу, миновала. Район вновь погрузился в будни.

Что думал Кожгали на родине, я не в курсе, но тот самый злобный некто, впутавший музыканта в неприятности, был частично удовлетворён своей затеей.

Это сон, всего лишь сон, не стоит искать в нём достоверности и логики. Я уже проснулась, надо сказать, отдохнула хорошо.

09.02.2019