Эхо наших имён (СИ) [Aldariel] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
========== Наковальня ==========
Когда рассветное солнце вызолотило мощёные анвильские улицы, город уже бурлил, словно котёл с похлёбкой, который растяпа-хозяйка забыла убрать с огня.
Рыбаки вставали засветло, ещё в четвёртом часу: готовили снасти и снедь, не до конца проснувшись, и уплывали в тягучую предрассветную хмарь. За ними подтягивались и остальные: в распахнутый, вечно голодный зев восточных ворот проваливались доверху нагруженные фермерские телеги, спешившие к открытию рынков, а следом на улицы сползались поставщики и торговцы, оптовые закупщики и хозяева маленьких лавочек, прилежные слуги и рачительные хозяюшки — ранние пташки, что торопились пополнить свои кладовые по самым выгодным ценам.
Жизнь била ключом, опережая вялое, тихоходное солнце — на рынках и в доках, на площадях и в тёмных, узеньких переулках. Мало-помалу Анвил пробуждался — весь, от скромных бедняцких кварталов, где новый день начинался чуть ли не с четырёх часов, до их ленивых богатых кузенов, где только к восьми выставлялись на прилавки свежая дичь и экзотические хаммерфелльские специи.
Портовый район, пропитанный солью и крепким запахом рыбы, стряхивал сон нахраписто, резко, словно норовистый молодой бычок. Мало кто мог устоять перед таким напором. Не оставались в стороне и портовые проститутки, — дамы, что в большинстве своём были созданиями ночными, — готовые скрасить для страждущих морячков начало очередного тяжёлого дня всего лишь за горстку монет или миску похлёбки.
С развязной неторопливостью пробуждалась от мирного сна и Северная привратная площадь — сердце благополучного района Гильдий. Весёлые, оживлённые голоса заполняли улицы, и совершались первые сделки, и золото между людьми струилось с такой же лёгкостью, с какой по нарядным каменным домам струились золотые лучи утреннего анвильского солнца.
Одна только лавка зачаровательницы, щеголявшая звучным названием “Ручное Чародейство”, всё ещё сонно жмурилась занавешенными окнами и наглухо запертыми дверьми. Впрочем, никого вокруг это не удивляло: соседи и постоянные покупатели знали, что Виола Вилье, эксцентричная бретонская чародейка, любит поспать и редко когда начинает работать утром. Обычно она открывала лавку только после полудня и торговала до позднего вечера, когда почти вся остальная Северная площадь уже не первый час наслаждалась заслуженным отдыхом.
Впрочем, товар у магистра Вилье был высшего качества и на любой, даже самый взыскательный вкус — от амулетов, зачарованных на лечение дурных болезней и позволяющих ценителям полузапретных удовольствий не позориться лишний раз перед целителями, до мощных и редких камней душ, способных равно прельстить и практикующего магика, и увлечённого коллекционера. Недостатка в клиентах госпожа чародейка никогда не испытывала и потому с чистой совестью позволяла себе ни под кого не подстраиваться.
Виола знала, что слывёт особой заносчивой, нелюдимой и оригинальной, — “с причудами”, как осторожно высказывались люди, ей симпатизирующие, или “с заскоками”, как говорили все остальные, — но её эта слава всецело устраивала. Больше того, именно такой славы она и добивалась с первых же дней, как поселилась в Анвиле далёких четыре года назад.
По жизни Виола Вилье строго придерживалась трёх простых правил. Первым было “постоянно переезжать”: каждые десять-пятнадцать лет, а иногда — даже раньше, если подсказывало отточенное до остроты даэдрического клинка чутье.
Виола должна была сбить со следу… всех тех, кто захотел бы найти её след, и оттого вторым её правилом было “менять имена”. Дело это было долгое, хлопотное, но необходимое, поэтому она никогда не забывала заранее озаботиться подделкой документов: даже в бюрократической неразберихе, нахлынувшей на Империю после Великой войны, маг без бумаг не вызывал доверия, а ничем другим зарабатывать на жизнь Виола не умела — и не хотела.
Третье правило — “ни с кем не сходиться близко” — давалось ей куда сложнее. Виола всегда считала себя малообщительным мизантропом, но не делиться ни с кем своими открытиями, не обсуждать новости и… “существовать в пустоте” — так, наверное это можно было назвать? Существовать в пустоте оказалось слишком тяжело, и подлинной затворницы из Виолы не вышло.
С другой стороны, заводить близких друзей — да и вообще друзей — в её положении было слишком опасно. Совместные тихие вечера — это, конечно, всегда приятно, но рано или поздно твой друг заметит, что ты никогда не ешь, или завалится в гости, когда ты ещё не успела отмыться после ночной охоты.
И толку тогда от маскировки, от переездов и от фальшивых имён, если в тебе распознают проклятую кровопийцу?..
Виола была осторожной и далеко не юной вампиршей, многое на своём веку повидавшей — и окончательно умирать пока что не
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 6 минут назад
2 дней 14 минут назад
3 дней 11 часов назад